Майенская псалтирь [Жан Рэ] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (11) »
Жан Рэ Майенская псалтирь
Обреченные редко заботятся о красоте слога: подводя итог своей жизни, они силятся говорить сжато и точно. Умирающий Баллистер лежал в рубке рыболовного судна «Норд–Капер» из Гремсби. Жизнь уходила пурпурными своими путями, и мы напрасно старались их перекрыть. Лихорадки у Баллистера не было, голос звучал ровно. Видел ли он бинты и таз с мутно–красной водой? Вряд ли: отрешенные глаза следили за картинами далекими и зловещими. Рейнс, радист, записывал его слова. Этот Рейнс посвящал все свободное время сочинению сказок и эссе для эфемерных литературных журналов и брошюр благотворительных обществ. Если вы когда–нибудь раскрывали серию «Патерностер Роу», вы наверняка натыкались на чепуху Арчибальда Рейнса. Поэтому не удивляйтесь несколько стилизованной записи монолога смертельно раненного моряка. Это вина Рейнса – литератора никудышного, как вы понимаете. Одно я могу утверждать точно: все факты, изложенные Баллистером, были выслушаны четырьмя членами экипажа «Норд–Капера»: капитаном Бенджаменом Кормоном, его помощником Джоном Коперлендом, механиком Эфраимом Розом – вашим покорным слугой – и вышеупомянутым Арчибальдом Рейнсом. Баллистер рассказывал: – Я встретил школьного учителя в таверне «Лихие ребята». Там мы заключили сделку, там я получил инструкции. Надо сказать, настоящие моряки не часто швартуются в «Лихих ребятах» – больше лодочники и разные бродяги. Обшарпанный фасад этой таверны отражается в воде ливерпульского арьердока, где постоянно торчит парочка баржей или одномачтовых суденышек. Я внимательно рассматривал отлично вычерченный план маленькой шхуны. Потом сказал: – Это почти яхта. Скорость, должно быть, приличная. Корма широкая, хорошо: при попутном ветре это обеспечит ловкий маневр. – Есть еще вспомогательный мотор, – добавил школьный учитель. Я поморщился, так как беспредельно любил море и признавал только парусную навигацию. Потом снова принялся рассматривать план. – Так. Верфи Галетт и Галетт, Глазго, спуск на воду 1909 года. Что ж, оснастка продумана толково. Шести человек хватит за глаза. Эти шестьдесят тонн будут держаться на воде не хуже пакетбота. Школьный учитель довольно улыбнулся и заказал выпивку. – Только зачем вы убрали название «Ара»? Звучит приятно, да и птица красивая. – Видите ли, – засмеялся он, – это вопрос деликатный. Долг благодарности, если хотите. – Значит, шхуна теперь называется «Майенская псалтирь». Любопытно… Оригинально во всяком случае. Алкоголь развязал учителю язык. – Дело не в этом. Год назад умер мой двоюродный дед и оставил мне в наследство чемодан, битком набитый старыми книгами. Я только присвистнул. – Погодите! Я их перебирал без особой радости, как вдруг одна книга привлекла мое внимание. Это была инкунабула. – Как вы сказали? – Инкунабула, – повторил он и снисходительно пояснил. – Так называют книгу, изданную в первую эпоху книгопечатания. Я едва мог поверить глазам: на ней стояла сигнатура Фуста и Шеффера! Имена вам ничего не скажут, но представьте: это были компаньоны Гутенберга – изобретателя книгопечатания, а в руках я держал изданный в конце пятнадцатого века редчайший роскошный экземпляр знаменитой «Майенской псалтири». Я попытался изобразить внимание на своей физиономии. – Заметьте, Баллистер, – продолжал учитель, слегка прищурившись, – эта книжонка стоит целое состояние. – Ну да! – я мгновенно насторожился. – Солидную пачку фунтов стерлингов. Хватило на покупку «Ары» и с лихвой осталось для найма экипажа из шести человек, чтобы совершить задуманное мной плаванье. Вот почему я решил заново окрестить наше суденышко и дать ему столь редкое имя, непонятное морякам. Но вы–то теперь понимаете? Еще бы не понять. Я только пробормотал пару слов насчет величия его души и рассудительно добавил: – И все–таки логичней было бы окрестить шхуну именем бесценного дядюшки: потому как… Он вдруг злобно расхохотался, чего я никак не ожидал от образованного человека. Затем деловито сдвинул брови: – Вы поедете в Глазго. Вы проведете шхуну проливом Норт–Минч до мыса Рат. – Опасно, я вам скажу. – Я выбрал именно вас, Баллистер, так как вы знаете эти рифы. Нельзя больше польстить моряку, нежели сказать, что он знает пролив Минч – гибельную бушующую горловину. Сердце мое возликовало. – Что правда, то правда. Я–таки поободрал шкуру между Чикеном и Тимпан Хидом. – К югу от мыса Рат вы найдете хорошо защищенную бухточку, известную лишь контрабандистам. Ее называют Биг–тоэ. На картах ее искать бесполезно. Я воззрился на него с откровенным восхищением. – Черт возьми! Такое знание вам может дорого обойтись. Вы будете вознаграждены вниманием таможенников да и парочкой ножевых ударов. На берегу попадаются застенчивые ребята. Он небрежно махнул рукой. – Я буду вас ждать в Биг–тоэ. – А затем? Он указал точно на запад. – Н–да…а, – протянул я, – вот- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (11) »
Последние комментарии
1 день 1 час назад
1 день 5 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад