Толстая книга авторских былин от тёть Инн [Инна Ивановна Фидянина-Зубкова] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Инна Фидянина Толстая книга авторских былин от тёть Инн

Ты не привык отступать, ты не привык сдаваться, тебе и с бабой подраться не скучно, но лучше всё же на князя ехать, руками махать и брехать: "Один я на свете воин!"

Я и не спорю…

Емеля еси на небеси

Было дело,

лежал на печи Емеля,

а что делать теперя

он не знал.

Ходил, в кулак собирал

свои прошлогодние мысли:

— В доме чисто,

хата побелена

не чужая, Емелина!


И на селе дивились:

— На Емелю б мы матерились,

да не за что, вроде.

Был Емеля уродом,

а теперячи Емельян!


Глянь, мож во дворе бурьян?


Мы во двор к Емеле заглядывали,

бурьян да репей выглядывали,

но ни крапивы, ни чертополоха,

лишь капуста да репа с горохом!

Но что же это такое?


— Дело есть непростое

у меня до тебя, Емельян,

сооруди-ка мне эроплан! —

царь-батька пристал к детине

и план той махины вынул.


Долго тёр ус Емеля

и промолвил: «Дай токо время

да наёмных работников кучу

и самый быстрый получишь

ты, царь-батюшка, аэроплан!»


— Хороший у тебя план!


Но Емеля, он не дурак,

чтобы думу думать за так,

поэтому речь зашла о целковых.


— Ну ты кумекать здоровый! —

лоб почесал царь-батька. —

А не легче тебя сослать-ка?


И выслал Емелю в Сибирь.

Эх, после поговорим!


А в Сибири народец дружный:

топориком самых ненужных

и закопать ближе к речке,

чтоб поалкать сердечней.

Вот в тако душевно село

Емелю на печке несло.


А там его уже ждали:

строганину строгали

да колья вбивали в землю,

чтоб ссыльный не бегал

далече отсюда,

царь кумекал покуда.


Встретили с плясками, хороводами,

заговорами и обводами

по осиновому кругу:

— Да кто ж его знает, паскуду?


Емеля ж не удивлялся,

лежал на печи, ухмылялся

и знал ведь, собака,

что хошь не хошь, будет драка!


А как ему карму почистили,

так за стол посадили и выпили,

а затем закусили слегка:

вкусна свиная кишка

набитая кровушкой!


Повёл Емельянушка бровушкой

стукнул в грудь кулаком

и повёл разговоры о том,

как он был повелителем щуки,

а селяне его, то бишь, слуги.


Не понравилось это сибирякам,

хвастуна напоили в хлам

и с суровыми кулаками:

— Дни коротать будешь с нами!


Дальше всё пошло по накатанному:

больше всех доставалось невиноватому.

А Емеля устроился писарем:

сидел и описывал

свою жизнь приключений полную,

и сдавал их в школу церковную,

там их слегка подправляли

и за свои выдавали.


Вот такие людишки таёжные:

и не то чтобы сильно сложные,

а в массе своей хамоваты.

Мол, климат злой, не виноваты!

* * *
А тем временем царь пригорюнился,

над планом своим задумался:

— Не построить мне эроплан!

И пошто я Емелю сослал?


Но верстать его гордыня мешала,

да и царские сказки читала

вся Рассея, купцы да бояре,

которые щедро клали

золотые червонцы в казну.


— Я, царь, тебе подмогу! —

сказал звездочёт Аристарх. —

Вот жили бы мы впотьмах,

да оракулы народились,

а народившись влюбились

в звёздные эти силы,

и судьба за судьбой красивой

натальной картой легла.

Ты сам знаешь где у меня?


Царь-батюшка уже знал:

и звездочёта сослал

на далёки сибирские руды

выспрашивать у Гертруды

направление местных комет

да передать Емельяну привет.


Ну, сибирь не была бы зла,

ежели б ни пригрела даже козла!

А нашего звездочёта

обожали там и без счёта.


Бесконечное количество раз:

— Аристархушка, с крыши слазь,

золотишечко мы намыли,

барыши сосчитай нам, милый!


И звездочёт наш слазил,

кряхтел, считал. И вдруг сглазил

все полезные ископаемые:

перечисляли ему по названиям

облагаемые оброком камни —

золото, платина, сланцы…


Аристарха в итоге сослали

к Емеле на печь: ведь знали —

полезно ссыльным быть вместе.

Им приглядели в невесты

бабу Ягу с подружкой,

так нужно.


Но Яга быть смерду женой отказывалась.

И у ведьмы, подруги её, не складывались

отношения с звездочётом:

то бишь, орден почётный

на бабьей груди, как седло,

к земле тянуло оно.

* * *
И придумали ссыльные братья

над царём продолжать насмехаться,

а сибирь так и вовсе покинуть:

— Ну, смогём ароплан тот осилить?


Заказали кузнецу скелет машины,

тот кивнул и молот вынул.

А двигатель паровой

делал местный мастеровой.


Бабы крылья шили,

новосёлов материли:

— Шоб вы не вернулись обратно,

хватит в тайге разврату

и без ваших наук мудрёных!


Но Емеля, он опалённый.

А звездочёт Аристарх

и вовсе в Иисусах Христах

не разбирался,

он на небо глядел, не