2. Изменение мозга при активном познавательном мышлении

Нейрон – это проводящая возбуждение нервная клетка, которая участвует в сложной работе нервной системы по координированию и регулированию всего организма. Нейрон находится как в центральной нервной системе (головной мозг и спинной мозг), так и в периферической нервной системе (черепно-мозговые нервные волокна, идущие от головного мозга, спинномозговые нервные волокна, идущие от спинного мозга, и связанные с ними ганглии, т.е. нервные узлы).

Главная нервная клетка головного мозга – нейрон. Окисление глюкозы – основной источник энергии для нейрона. Резервы глюкозы и кислорода в мозге очень малы, поэтому все зависит от интенсивности мозгового кровотока. Кровь протекает через мозг в 5—7 раз скорее, чем через мышцы, находящиеся в состоянии покоя. Глюкозу мозг получает в основном через кровь (Куценко, 2002).

При активном состоянии (напряженный мыслительный процесс) нервная клетка требует больше питания, приходящего с кровью. В мозге происходит постоянное перераспределение кровоснабжения в зависимости от того, какая область мозга более активно работает. Та, которая работает больше, получает больший приток крови. При физическом и умственном утомлении кровоток через нервную ткань уменьшается.

Нейрон имеет сложное строение, высоко специализирован по структуре, содержит ядро, тело клетки и отростки (дендриты, которые принимают сигнал, и аксоны, которые передают сигнал другой клетке). Аксон между перехватами Ранвье покрыт белым миелином. Этот миелин вырабатывает клетка Шванна в периферической нервной системе, а в центральной нервной системе миелиновый чехол создается клетками олигодендроглии. Перехваты Ранвье не покрыты миелином, поэтому они легко проводят импульс. Благодаря таким скачкам по перехватам Ранвье, скорость передачи электрического импульса увеличивается. Возбуждение по аксону (отросток нейрона) направляется к другому нейрону и образует с ним контакт (типичный контакт – аксон одного нейрона с дендритом второго нейрона, но есть и другие варианты). Место контакта двух нейронов называется синапсом. Во время такого контакта выделяются определенные нейромедиаторы (химические вещества) в зависимости от области в мозгу и цели активации.

Рис. 1. Типичная структура нейрона.

Нейрон состоит из тела клетки серого цвета с ядром (на рисунке слева) и отходящими от тела клетки отростками, которые называются дендритами. Дендриты принимают импульс от другого нейрона. Справа на рисунке тянется длинный отросток, который называется аксоном. Импульс выходит из концевой ветви аксона (терминали) и идет к дендритам другого нейрона.

Нейрон изменяет скорость протекания элементарных реакций, лежащих в основе его возбуждения, согласно своей деятельности или бездеятельности. Активация нервных клеток способствует улучшению синаптического взаимодействия между нейронами, росту площади синаптических контактов, развитию шипикового аппарата на отростках нейрона, ускорению проведения импульса через синапсы (человек быстрее соображает). Бездеятельное состояние ухудшает функциональное состояние нервной клетки (нет интенсивного кровотока с питанием в виде глюкозы), и уже через несколько дней наблюдаются такие явления, как уменьшение размера синаптических пузырьков, уменьшение запасов нейромедиатора, нарастание длительности синаптической задержки, прекращение роста дендритов и отростков на терминале аксона и т. д. Для сохранения нормального функционирования мозга требуется постоянная тренировка нейронов, т.е. умственная и физическая активность человека.

Иначе говоря, благодаря нейропластичности мозга (способности изменяться) происходит следующее: если нейронные цепочки получают много трафика, то они растут, а если мало, то они остаются такими же или уменьшаются. Количество трафика, который получают нейронные цепочки, зависит от нашего внимания и мыслительной нагрузки на мозг. Мы не только принимаем решение, сфокусировавшись на какой-то одной идее, но и изменяем паттерны нейрональной активности в мозгу в долгосрочной перспективе. Сознательное усилие вызывает паттерн нейронной активности, который затем становится шаблоном для действий. Собственно, в этом и заключается процесс обучения и формирования поведения человека с нейрональной стороны.

Мозг человека сочетает решение простых задач, которые перешли на уровень автоматизма, и сложных задач, которые относятся к творческим и познавательным. Сложные задачи привлекают новые и обширные области мозга для работы, тем самым обеспечивая прилив крови с питательными веществами к новым областям. Мозг, как и мышцы человека, должен получать достаточную тренировку и питание, чтобы человек хорошо себя чувствовал. Активное познавательное мышление – это процесс, необходимый для нормального функционирования мозга и организма в целом. Познание нового в интересующей человека области ведет к активации центров удовольствия и допаминергической³ системы. Познание нового – это интуитивная человеческая практика по сохранению здоровья и получению удовольствия.

Вот характерные примеры из СМИ:

– Жительница Калифорнии Хэзел Соарес (Hazel Soares) получила диплом о высшем образовании в 94 года (Новости, Американка, 2010; Новости, She’s 94, 2010). Она окончила факультет истории искусств колледжа Миллз в Окленде. По словам выпускницы, поступить в университет раньше ей мешала сначала Великая депрессия, а затем материнский долг. У женщины шестеро детей, более сорока внуков и правнуков. Теперь, получив диплом, она планирует выйти на работу по специальности – в музей Сан-Франциско.

– А самый пожилой студент на планете живет в Австралии. Житель Австралии 97-летний Алан Стюарт (Allan Stewart) получил степень магистра по медицине в университете штата Новый Южный Уэльс в 2012 году. В 1936 году он получил докторскую степень по стоматологической хирургии в Чикаго и многие годы работал в этой области. Затем на 90 году жизни решил вновь поступить в университет, и в 2006 году он получил юридическую степень. Алан Стюарт, в основном, получал образование заочно, ведя переписку через Интернет. Он говорит, что никогда не поздно усовершенствовать свой мозг, бросить вызов себе, добиться того, что ты хочешь, и завести новых друзей (Новости, Австралиец, 2012).

– В Германии тысячи пенсионеров идут в престижные вузы страны учиться тому, на что всю жизнь не хватало времени. Ута Крюгер (Свободный университет Берлина) говорит: «Это огромное удовольствие. У меня прекрасные преподаватели. Если что-то не ясно, профессор всегда ответит на вопросы» (Новости, Бабушки, 2011).

Учеба в преклонном возрасте помогает сохранить работоспособность мозга до конца жизни. Это один из способов предотвратить деменцию в старости (Galbraith, Subrin, Ross, 2008).

Итак, мы можем сказать, что развитие познавательного мышления ценно само по себе и не может быть приравнено к какой-либо экономической целесообразности. Мозг получает больше питания при активной умственной работе человека в интересующей его области и приносит ему здоровье и радость.

3. Влияние творчества на мозг и здоровье человека

3.1. Творческий поток

Непревзойденным автором книг о психологии творческого процесса является Михай Чиксентмихайи (Mihaly Csikszentmihalyi)⁴, известный своими исследованиями в области креативности и позитивной психологии. Чиксентмихайи – создатель новой психологической теории об особом потоковом состоянии, которое может наблюдаться при творчестве.

Изучая жизнь гениальных творцов, Чиксентмихайи пришел к парадоксальному выводу, что творчество происходит не в голове отдельного человека, а во взаимодействии между человеческими мыслями в социокультурном контексте. Это скорее систематическое, чем индивидуальное явление (Csikszentmihalyi, 1997). Для того, чтобы творчество процветало в стране, творчество человека должно признаваться (должна существовать экспертная система), награждаться (общество должно быть достаточно богатым) и передаваться через процесс обучения (должна быть хорошая образовательная система). История показывает, что только там наблюдается творческий расцвет, где соблюдаются эти условия. Например, такие центры творчества, как Греция в 5 веке до н. э., Флоренция в 15 веке, Париж в 19 веке, Нью-Йорк в 20 веке – были богатыми и космополитическими. Богатство позволяло людям учиться и экспериментировать, а смешивание разных культур стимулировало к созданию чего-то нового.

Нейроученый Бехтерева также обращает внимание на создание нужной социальной обстановки для развития творческой инициативы, но с точки зрения эмоциональной атмосферы: «Если бы люди были здоровы и, скажем так, оказывались бы менее часто подавлены или перевозбуждены домашними, национальными, государственными и глобальными проблемами, творческий потенциал человечества значительно увеличился бы», «кстати, фактором, наиболее часто и существенно влияющим на состояние мозга здорового человека, являются эмоции» (Бехтерева, 2008:183).

Чиксентмихайи взял множество интервью у знаменитых соотечественников – творческих личностей, проанализировал биографии многих известных людей и выделил необходимые внешние и внутренние условия для творческого человека (Csikszentmihalyi, 1997):

1. Внешние когнитивные: без знаний и нужной квалификации невозможно войти в «творческий поток».

2. Внутренние когнитивные: привычка к размышлению в одиночестве, привычка к собственному анализу и критической оценке своей работы способствуют становлению признаков дивергентного мышления, и отсюда получаем оригинальное творческое решение.

3. Внешние эмоциональные: возможность не думать о повседневных или других обязанностях, а также благожелательная поддержка и вера кого-нибудь из родственников или друзей в того, кто творит.

4. Внутренние эмоциональные: нужно, чтобы область работы очень нравилась вне зависимости от обстоятельств и наград.

Изучение творческого процесса важно, так как это дает возможность узнать, как мы можем сделать нашу жизнь более счастливой, наполненной и продуктивной. «Как связаны между собой само творчество и подчас неудержимое стремление к нему творцов? Каким образом в этом случае так переплетены эмоции и мышление, что высшее счастье в творчестве – оно само?» (Бехтерева, 2008: 69). Нам нужна позитивная цель, чтобы продолжать жить. Творчество и есть та позитивная цель, которую мы можем поставить перед собой.

Находясь в творческом потоке, человек полностью растворяется в том, что делает, не замечая окружающего. Поэт или ученый, когда творит, не чувствует эмоцию счастья, потому что вдохновенный и увлеченный процесс и есть его счастье.

Потоковое состояние, согласно Чиксентмихайи, требует определенного мастерства и соответствующей задачи, то есть потоковое состояние возникает при определенном уровне мастерства и при определенной сложности поставленной задачи, причем сложность задачи должна соответствовать уровню мастерства (Csikszentmihalyi, 1997). На схеме это выглядит следующим образом:

Рис. 2. Творческий поток.⁵

Потоковое состояние требует высокого уровня мастерства и высокой сложности задачи для данного уровня. Если мастерство высокое, а уровень задачи низкий, то потоковое состояние не возникнет, вместо этого возникнет состояние расслабления. Если уровень мастерства низкий, а уровень задачи высокий, то вместо потокового состояния будет наблюдаться состояние тревоги. А если уровень мастерства низкий и сложность задачи низкая, то возникнет состояние апатии.

Бехтерева подтверждает мысль Чиксентмихайи об особом эмоциональном фоне в момент творческого потока: «Однако на основе физиологических данных создалось впечатление, что вызванные в нашем эксперименте эмоции – были чужеродны творческому процессу. (…) При творческом процессе развивается свое, особое эмоциональное состояние, в данный момент и именно этому процессу присущее» (Бехтерева, 2008: 360).

Бехтерева анализирует условия, при которых она сделала свои открытия (здесь приводятся только два случая), то есть сопутствующие условия перед творческим озарением (Бехтерева, 2008). Эти гипотезы затем превратились в теории и использовались в медицинской практике.

Гипотеза 1. «Устойчивое патологическое состояние со своей матрицей в памяти и реакциями, его поддерживающими, как важный механизм адаптации при длительно текущих болезнях» (Бехтерева, 2008: 262).

Накануне она была раздражена ситуацией со своим бывшим соавтором по поводу авторства идей в статье, что было не в первый раз за 6 лет сотрудничества. Она решила взять в соавторы другого врача-нейрохирурга и не использовать никакой клинический материал своего бывшего соавтора. Она думала в этот момент о том, почему так сложно лечить хронические болезни, и создается впечатление, что больной как бы сопротивляется лечению. «Не то, чтобы уж всерьез я злилась – не в первый раз, но все-таки, сев за стол, не была образцом миролюбия. И вдруг – понимание (идея!) пришла в голову буквально „ниоткуда“, с ощущением удивительной, неправдоподобной простоты решения» (Бехтерева, 2008: 263). После этого, не доверяя себе и такой легкости открытия, она дала прочитать текст своим коллегам, чтобы узнать, не пришла ли ей эта идея из уже прочитанной литературы и не писал ли об этом кто-то еще до нее. Коллеги подтвердили, что авторство гипотезы принадлежит ей. Бехтерева полагает, что сработало интуитивное мышление, опирающееся на выведенные и не выведенные в сознании исследовательские факты, если мыслить в рамках материалистической идеологии.

Гипотеза 2. «Мозг обеспечивает мыслительную деятельность системой с жесткими (обязательными) и гибкими (переменными) звеньями» (Бехтерева, 2008: 266).

Бехтерева готовилась к выступлению на семинаре. Фон настроения был «мозаичный, позитивно-негативный – в целом выше обычного уровня» (Бехтерева, 2008: 265). Позитивный, так как было желание выступить, а негативный, так как раздражал один научный сотрудник, который доминировал и терроризировал всех своим бойким избирательным цитированием философских текстов на всех семинарах. Она хотела положить этому конец, чтобы он таким образом не утверждался за счет других, которые были намного лучше его в науке, но терялись от его бойкого цитирования. Бехтерева вспоминает, что несмотря на то, что у нее было много материала для доклада, что-то ее все-таки беспокоило, поэтому-то она, вероятно, все время так раздраженно думала об оппонирование этому сотруднику. Очевидно, не было баланса между позитивной частью, то есть собранным материалом исследований, и негативной (наступательно-оборонительной, «воинственной»), то есть готовностью четко сформулировать обобщение своих исследований для победы над тем сотрудником. И вдруг опять, как и в предыдущем примере, буквально ниоткуда, в голове появилась стройная формулировка гипотезы (Бехтерева, 2008: 266).

Она допускает, что хоть формулировки этих двух гипотез пришли как бы «ниоткуда», но до этого было понимание работы механизмов мозга, умение обобщать материал и делать логические выводы. Размышляя об этих и других своих открытиях, Бехтерева пишет, что состояние неожиданного прозрения и открытия ей напоминает гипноз, в том числе и гипноз без речевого компонента. В гипнозе человек начинает принимать информацию от гипнотизера безоговорочно, как гораздо более важную, чем свое знание и свои решения. Это есть проникновение и освоение индивидуумом чужих мыслей, желаний, приказов. «Разумного объяснения гипноза нет, но факт есть и используется» (Бехтерева, 2008: 270). В учебниках говорят, что под гипнозом человек все-таки не переступает каких-то крайних барьеров, но так ли это? Прием мыслей от гипнотизера аналогичен приему идей от Высшего Разума при научном открытии (Бехтерева, 2008). Одних знаний и склада ума недостаточно. Нужно определенное психическое состояние, как бы состояние готовности к такому приему для того, чтобы сделать открытие. Причем такое состояние не слишком отличается от нормы. И не следует слишком сильно хотеть, иначе эмоции помешают быть настроенным на прием и стать оптимальным детектором истины. «Мозг – это что-то вроде сенсорных входов „души“, не имеющей способности к влиянию в нашем пространстве, не имеющей, таким образом, выходов. Может ли в этом случае идти приобретение способности к действию тоже через мозг?» (Бехтерева, 2008: 271). То есть с помощью физического мозга человек реализует в физическом пространстве идеи, принятые от Высшего Разума и то, что происходит у него в душе.

Квантовые теории сознания, как правило, выносят сознание за пределы мозга и определяют мозгу роль радара по улавливанию нелокального сознания, которое везде вокруг нас. Мозг – всего лишь инструмент для связи нелокального сознания с биологическим организмом (Lommel, 2010).

Творческий процесс, согласно Бехтеревой, связан с реорганизацией активности нейронов в мозге, которая происходит параллельно творческому мышлению. Эта реорганизация осуществляется двумя путями: путем постоянной активации при аналогичной деятельности определенных нейропутей (жесткие связи) и путем активации других нейропутей (гибкие связи), представляющих собой как бы «мерцающие» связи (работают то одни, то другие) (Бехтерева, 2008). Мерцающие связи зависят от внешних причин (окружающая обстановка, различные факторы обстановки), но могут зависеть и от внутренних (монотонность деятельности).

Мозг воюет с монотонностью своими средствами – с помощью самоорганизации, или точнее, самореорганизации. Жесткие звенья (связи) продолжают работать, а гибкие звенья (связи) работают попеременно (одни выключаются, а другие включаются). Монотонность работы исследователя сопровождается сменой гибких звеньев, причем все они, тем не менее, продолжают выполнять задачу исследователя. Чем больший процент мозговой ткани вовлекается в мышление за счет гибких звеньев, тем менее избиты ассоциации исследователя (Бехтерева, 2008). Нейрофизиологически измеряется перестройка частоты импульсной активности нейронов, участвующих в выполнении задания.

Отрицательные эмоции способны разбалансировать нормальный мозг. «Несбалансированность „заставляет“ уровни электрических процессов становиться слишком высокими или слишком низкими, в свою очередь далее влияя на баланс эмоций» (Бехтерева, 2008: 184). Человек становится или крайне возбужденным (мозг в перевозбужденном состоянии), что заканчивается нервным срывом, или эмоционально подавленным («психическое отупение») вследствие чрезмерной активности собственных защитных механизмов мозга. Происходит сверхмедленный физиологический сдвиг в мозге. В каждой зоне мозга есть определенный уровень медленно меняющейся базовой активности, постоянный небольшой потенциал.

«Сверхмедленные физиологические процессы (СМФП) представляют собой комплекс, состоящий из этого постоянного, устойчивого потенциала, а также медленных физиологических колебаний разной длительности» (Бехтерева, 2008: 186). Для таких постоянных потенциалов, которые играют решающую роль в функционировании нормального мозга, есть определенные оптимальные диапазоны, различные для разных участков мозга. Причем, если постоянный потенциал вышел за рамки своего оптимального диапазона, то эта зона мозга не может функционировать нормально, как прежде. Эмоции являются важнейшим фактором, влияющим на уровень сверхмедленных физиологических процессов (СМФП). Чем больше зон захватывается эмоциями, тем больше зон имеют СМФП, и тем меньше человек способен мыслить, и тем меньше потенциал творчества у человека. «Эмоционализированный мозг» блокирует нормальную мыслительную активность, и малейшее воздействие, обычные мелкие жизненные неурядицы, становятся «важной атакующей силой» (Бехтерева, 2008: 187). Интегративно уравновешенное состояние мозга теряется. Человек реагирует слишком бурно на любой эмоциогенный раздражитель. Если постоянный потенциал опускается ниже нормального во многих зонах, то становится все труднее испытывать радость или печаль, наступает эмоциональный ступор, и человек не чувствует устрашающей ситуации. Может последовать желание найти более сильные эмоции со всеми вытекающими последствиями.

Мозг человека запоминает свои состояния – нормальные или патологические, и стремится возвратиться к такому состоянию. Трудно бороться с устойчивым патологическим состоянием, зафиксированным в долгосрочной памяти.

Бехтерева видит выход в физической активности, в использовании устной речи и в творчестве. Ее эксперименты показали, как движение и речь приводят в норму некоторые болезненные состояния мозга.

Согласно Бехтеревой, творчество – это гимнастика для мозга, упражнение для привлечения к работе разных гибких звеньев нейросетей мозга. Мозг требует гимнастику, как и мышцы. Творчество — это механизм самосохранения и самозащиты для мозга. К механизмам самозащиты относятся также ночные вспышки медленных волн для стирания нежелательных очагов возбуждения, соизмеримость разнонаправленных сдвигов сверхмедленных процессов по количеству включенных зон мозга и интенсивности защиты (например «вал торможения» около патологического очага возбуждения), межсистемная защита – движение против избыточных эмоций (Бехтерева, 2008: 90).

Интересно, что в человеческий мозг встроена даже система детекции ошибок. Когда человек предполагал что-то сделать, но что-то отклонилось от плана, то детектор ошибки (активируется передняя часть поясной извилины) сообщает ему об этом иногда на бессознательном уровне (смутное чувство чего-то невыполненного или выполненного неправильно). Переактивация этой системы ведет к навязчивым проверкам, правильно ли сделал, и к ненужному контролю в процессе творческого полета (Бехтерева, 2008).

При исследовании работы мозга при творческом процессе с помощью позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) Бехтерева и ее группа обнаружили приток крови к областям мозга, которые наиболее активно участвуют в творческом процессе. Использовались вербальные тесты.

Участникам эксперимента показывали тесты на креативность на мониторах в виде черно-белых матриц с набором различных текстов и словесными заданиями к ним.

Однако творческий процесс может проходить в разных областях знаний и умений, поэтому карта активированных полей по Бродману⁶ будет отличаться. Итак, при вербальном творчестве, которое изучала группа Бехтеревой, наиболее значимыми полями оказались поля BA 32, 39, 40 и левое полушарие в целом (Бехтерева, 2008).

3.2. Гипотеза о переходе УПС (устойчивого патологического состояния) в УТС (устойчивое творческое состояние мозга) при творческом потоке

Итак, согласно Бехтеревой при хроническом заболевании мозга развивается устойчивое патологическое состояние (УПС) мозга – новый гомеостаз, но уже не здорового, а больного мозга, который удерживает мозг в больном состоянии и является адаптационным состоянием к среде больного организма. Причем Бехтерева выделяет три основных фактора: « (1) общую реорганизацию состояния и взаимодействия мозговых (и организменных) систем, (2) дальнейшее поддержание этой реорганизации по существу теми же реакциями организма, которые ранее удерживали гомеостаз здоровья, причем (3) поддержание реорганизации на основе сформированной матрицы долгосрочной памяти» (Бехтерева, 2008: 48).

Из вышесказанного можно выдвинуть нашу гипотезу о возможности лечения организма через творческий поток благодаря устойчивому и длительному состоянию мозга во время творческого потока. Мозг переходит на другой режим работы, создается устойчивое творческое состоянии (УТС) мозга вместо устойчивого патологического состояния (УПС), и возникает новый гомеостаз, нужный для перестройки и лечения мозга, а отсюда и всего организма. Причем и здесь такая перестройка осуществляется за счет: (1) общей реорганизации состояния и взаимодействия мозговых (и организменных) систем, (2) дальнейшего поддержания этой реорганизации, по существу, теми же реакциями организма, которые ранее удерживали гомеостаз болезни, и (3) поддержанием реорганизации на основе сформированной матрицы долгосрочной памяти.

Иначе говоря, при регулярно повторяющемся «потоковом состоянии» развивается УТС (устойчивое творческое состояние мозга) – новый гомеостаз, который удерживает человека в состоянии творческого энтузиазма, отвлекая от проблем со здоровьем и психикой и адаптируя функции мозга к задачам творческого самовыражения с соответствующей нейрохимией и волновым ритмом. Происходит общая реорганизация работы мозга, которая поддерживается теми же реакциями организма, которые ранее удерживали гомеостаз болезни, и происходит это на основе сформированной матрицы долгосрочной памяти. Устойчивое творческое состояние изменяет нейронный паттерн мозговой активности и нейрохимию. УПС плавно переходит в УТС, и в этом-то и заключается целебный эффект нахождения в «творческом потоке».

3.3. Область творчества и структуры мозга

Если спросить кого-то, происходит ли творческий процесс и озарение в сознании или в мозге, то этот кто-то гарантировано ответит, что в сознании. Что такое мозг, мы знаем, но что такое сознание, никто не может дать определенного ответа.

Считаем ли мы, что (1) сознание – это следствие работы нейронов или, что (2) работа нейронов – следствие нашего сознания? Если мы примем вторую точку зрения, то она приведет нас к вопросу: к чему же тогда привязать нейронаучное исследование творчества, если работа нейронов зависит и организуется сознанием, природу которого мы не знаем?

Для изучения творческого мышления в стройной логичной системе необходимо выбрать правильный эпистемологический подход (можно ли доверят тому способу, с помощью которого мы изучаем?), который, в свою очередь, будет зависеть от онтологической платформы на мозг и сознание (существует ли сознание в мозге или вне мозга, и порождается ли сознание работой нейронов или сознание активирует нейроны?).

В нейронауке не существуют однозначных ответов на эти вопросы в настоящее время. Нейроученые изучают материальный мозг и корреляцию между психическим процессом творчества и активацией материальных нейронов, не отвечая на вопрос, что такое сознание.

Изучается все более углубленно сам мозг и его работа в разных условиях. Исследуется воздействие творческого процесса на всю работу мозга и здоровье.

Итак, современные нейронаучные исследования творческого мозга идут в следующих направлениях:

(1) анатомическое состояние мозга, толщина коры, важность какой-то отдельной структуры;

(2) особая нейрохимия мозга, природная и приобретенная;

(3) генетическая предрасположенность, где гениальность как своего рода аномалия мозга;

(4) функциональные связи нейросетей мозга, где старые установленные связи трактуются в рамках накопления опыта, а озарение – как вмешательство новых ассоциативных связей, т.е. образование «ошалелого» пути между нейросетями и структурами либо из-за утомленности, либо под впечатлением необычной красоты природы или чего-то другого необычного, что потрясает человека, изменяя нейрохимию мозга и обычные нейросвязи.

Для изучения работы мозга при творческом процессе важно принимать во внимание область творчества. Арне Дитрих (Arne Dietrich) предложил теорию креативности, выделив две контрастные области знаний – эмоциональная и когнитивная, и два контрастных типа творческого процесса – спонтанный и преднамеренный (Dietrich, 2004). Эти четыре элемента (эмоциональная область, когнитивная область, спонтанный творческий процесс, преднамеренный творческий процесс) находятся во взаимодействии и могут быть в разных сочетаниях: (1) когнитивная область и преднамеренный процесс, (2) эмоциональная область и преднамеренный процесс, (3) когнитивная область и спонтанный процесс, (4) эмоциональная область и спонтанный процесс. Таким образом, важен тип процесса и важна область творчества. Человек мыслит как эмоционально, так и рационально, но что-то преобладает в творческом процессе и дает разную нейроанатомическую базу. Эмоциональное состояние при творчестве в эмоциональной области требует свои нейронные сети (например участие лимбической системы), а когнитивное состояние в когнитивное области – свои (больше работает префронтальная часть коры головного мозга, связанная с рабочей памятью). Эмоциональная область универсальна, любой может понять то, что выражает поэт или художник через свое творчество. Когнитивная область, как физика или математика, требует специфических знаний и постоянного обновления. Художник, который когда-то нашел свой собственный язык выражения в искусстве, может творить всю жизнь в этом стиле, используя то, что когда-то нашел. Физик же для того, чтобы сказать что-то свое новое, творческое, должен все время обновлять свои знания через чужие открытия в этой области.

Тип №1 – когнитивная область и преднамеренный творческий процесс. Биолог, например, работает над проблемой и целенаправленно делает массу опытов, и получается открытие в результате такого преднамеренного творческого процесса. В областях фотографирования, электричества, коммуникаций многочисленные опыты Эдисона дали массу изобретений и более 1000 патентов автору в своей стране. Ему принадлежат слова: «Гений – это один процент вдохновения и девяносто девять процентов потения».

Тип №2 – эмоциональная область и преднамеренный творческий процесс. Известно, например, что Лев Толстой переписывал свои произведения по несколько раз, сознательно выбирая лучшие варианты, пока не добивался совершенства.

Тип №3 – когнитивная область и спонтанный творческий процесс. Как говорят, Ньютон создал закон всемирного тяготения, когда увидел падающее яблоко.

Тип №4 – эмоциональная область и спонтанный процесс. Поэты, как правило, ждут вдохновения и создают стихотворения спонтанно, без предварительной подготовки.

Дитрих дает следующее нейроанатомическое описание для творческого процесса, где особая важность придается работе префронтальной области мозга (передняя часть фронтальной доли) и областям под названием ТВЗ. ТВЗ объединяет три доли: теменную, височную и затылочную (ТВЗ – по первым буквам).

Функции ТВЗ отличаются от функций фронтальной доли. В ТВЗ находятся, в основном, нейроны, предназначенные для восприятия, здесь первичные сенсорные и первичные ассоциативные участки коры. Фронтальная кора не получает прямой сенсорной информации и не имеет долговременной памяти в отличие от ТВЗ. Когда нейроны ТВЗ расшифровывают сенсорную информацию, репрезентация этой информации поступает и в рабочую память (префронтальная кора) согласно электрофизиологическим исследованиям.

Префронтальная кора занимает примерно половину фронтальной коры (передняя часть фронтальной доли) и интегрирует уже обработанную информацию, отвечает за волевые решения, абстрактное мышление, временную интеграцию, поддержание и управление вниманием во времени и пространстве, обеспечивает когнитивную гибкость, новые комбинации, критическую оценку, рабочую память (Carlsson, Wendt, Risberg, 2000).

Префронтальная кора неоднородна и имеет свои участки с разными функциями, характеризующиеся разными нейросетями и связями с подкорковыми структурами.

Чем больше мозговых структур связано с интеграцией, тем больше новых комбинаций элементов. Префронтальная кора отвечает за оценку уместности новой идеи, когда она осознается и становится озарением, попадая в рабочую память. Пока информация не представлена в рабочей памяти и не осознана, мы не можем ее передавать или размышлять о ней. Но так как на всех уровнях нейронные сети могут активировать моторную систему, то такое неосознанное знание может создавать новое поведение. Однако сложное креативное поведение требует осознания. Озарение – это только первый шаг по превращению новой комбинации информации в творческий результат. Дальше префронтальная кора начинает извлекать из памяти информацию сознательно, оценивать, поддерживать и управлять вниманием, решать, как реализовать в жизни новую идею и как представить ее.

Дитрих ссылается на Газзанигу (Gazzaniga), который утверждает, что неосознающий мозг работает как параллельный процессор одновременно с осознающим. Новые комбинации информации создаются постоянно, но для осознавания важен тип обработки информации – намеренный или спонтанный. При преднамеренном способе действуют нейроны префронтальной коры, и работа структурирована, рациональна и соответствует внутренним ценностям и системе убеждений.

Согласно Дитриху, спонтанный способ, это когда система внимания не отбирает активно содержание сознания, а позволяет отражать работу памяти, неосознанные мысли, более случайные и нефильтрованные.

Длительная концентрация внимания ведет к переутомлению и к меньшей степени контроля и управления со стороны префронтальной коры. Отсюда и меньше запретов. Поэтому мы сталкиваемся с рассказами великих ученых, которые сделали открытия во сне, в ванне, во время беседы с кем-то на отвлеченные темы и т.д., то есть тогда, когда они вроде бы и не думали о своей профессиональной проблеме, а это получилось как бы случайно. Префронтальная кора извлекает информацию из ТВЗ во временную память и использует свою гибкость, чтобы создать новые комбинации. Она не будет извлекать того, что не соответствует убеждениям и прошлому опыту. Поэтому сознательное обдумывание может ухудшить творческое решение проблемы. Оптимальные варианты решения могут быть заблокированы существующими убеждениями и привычкой решения, так как префронтальная кора ищет на основе формальной логики (А вызывает В) и отметает все то, что не соответствует этой логике. При этом рабочая память, сама по себе, имеет ограниченные возможности для хранения информации, и отсюда меньше вариантов для решения проблемы.

Спонтанный процесс же не ограничивает ментальную парадигму, так как он не инициируется префронтальной корой и не ограничивается рамками рабочей памяти.

Обычно решение при спонтанном процессе воспринимается как момент случая, но переход информации в рабочую память не случаен. Длительная память находится в ассоциативных нейросетях. Память, зависящая от гиппокампа, считается ассоциативной.

Даже сама активность через нейросеть, хранящую знания, может способствовать новому общему состоянию(gestalt). Новые идеи собираются бессознательно и предстают в рабочей памяти в законченном виде. Возможно, этот процесс объясняет интуицию (вывод без рассуждения). Сон признается как самая оптимальная форма спонтанного процесса, ведущего к озарению. Однако для творчества нужны знания и освоение навыков. Знания – это работа ТВЗ, а креативность – это работа дорсолатеральной префронтальной коры и развитая рабочая память. Такова суть теории Дитриха.

В коре мозга есть много ассоциативных зон (80% территории коры), не связанных непосредственно с сенсорными или моторными процессами, где происходит ассоциация (соединение) разносенсорной информации. Каждая такая ассоциативная область коры тесно связана сразу с несколькими проекционными (сенсорными или моторными) зонами. Нейроны ассоциативных областей имеют полисенсорность (умеют реагировать на различные сигналы, поступающие от слуховой, зрительной, кожной и других систем). Такая полисенсорность нейронов позволяет им объединять сенсорную информацию, организовывать и координировать взаимодействие сенсорных и моторных областей коры. Каждая проекционная область коры, будь то сенсорная или моторная, окружена ассоциативными областями.

В связи с этим, Антонио Дамасио характеризует творческий процесс следующим образом (Damasio, 2001):

1) Первичная карта активности нейронов (картированная репрезентация) создается при восприятии предмета (работают зрительная и слуховая области коры). Эта нейронная карта представляет собой конфигурацию сигналов, полученных человеком по отношению к этому предмету.

2) Вторичная карта активности нейронов включает ассоциативную кору, которая хранит память об активированных нейронных сетях при первичном восприятии в виде диспозиционной репрезентации. Диспозиционные репрезентации хранят невидимые записи всех картированных репрезентаций (первичную карту нейронной активности), и они идут в обратном направлении в первоначальную картированную область, где мозг пытается воссоздать первоначальный образ. Иначе говоря, воспоминание ведет к первичной картированной репрезентации, но при этом возникает модификация образов и новизна, и создается что-то новое, что и называется творчеством. Например, если вы видите лицо человека впервые, то у вас создается первичная картированная репрезентация. Если вы уже знаете человека и вспоминаете его лицо, не видя его самого, то вы используете диспозиционную репрезентацию. Если же при воспоминании его лица вы чувствуете радость и улыбаетесь, то здесь участвует диспозиционная репрезентация со стороны префронтальной коры. Для диспозиционных репрезентаций нейронных цепочек в префронтальной коре не важны черты лица человека, им важна релевантность этой репрезентации для всего организма человека в целом. Такие диспозиционные репрезентации в префронтальной коре связаны с той памятью, которая соотносится с первоначальным эффектом события на внутреннюю жизнь организма и внутренние фундаментальные процессы.

Дамасио предполагает, что некоторые отобранные диспозиционные репрезентации реконструируются в первичную карту активности нейронов (в картированную нейронную репрезентацию) и затем передаются во внешний мир как произведения искусства или науки.

3.4. Как можно помочь мозгу быть творческим?

Джон Грузельер, Тобиас Эгнер, Дэвид Вернон и некоторые другие нейроученые подчеркивают важность нейробиоритмов мозга для творческого процесса и считают, что креативные люди имеют более низкий уровень мозговой активности в префронтальной коре (гипофронтальная активность), когда заняты творческим решением проблемы (Vernon, Gruzelier, 2008; Gruzelier, Egner, 2004).

Создание оригинального продукта и творческая деятельность связаны с (1) увеличением связи между нейропутями во время отдыха с открытыми глазами и с (2) более сильной центротеменной альфа-синхронизацией. Нейроученые занимаются исследованием корреляции творчества с нейробиоритмами и даже обучают желающих контролировать свою ритмическую электроактивность мозга. Количество активности при определенной частоте отражает тип обработки информации (сфокусированная концентрация, мечтательность днем, сонное состояние, алертность⁸).

Смотря на экран, человек учится контролировать свои нейробиоритмы по специальной методике. Когда тета-амплитуда в 5—7 Гц становится более заметной по отношению к альфе в 8—12 Гц, наступает гипнотическое состояние (переход от пробуждения к сонному состоянию, сопровождаемому зрительными образами и обрывками мыслей) (Leach, Gruzelier, 2008). Гипотеза заключается в том, что если научиться поддерживать гипнотическое состояния без засыпания с помощью обратной связи с электроэнцефалограммой, то человек сможет преднамеренно входить в состояние, способствующее творческому процессу (Leach, Gruzelier, 2008). Саморегулирование включает контроль над функциями центральной нервной системы и периферической⁹, а также автономной и соматической¹⁰. Раньше считалось, что научиться произвольно контролировать автономную систему (пульс, давление крови) невозможно, но теперь известно, что можно достичь контроля и лечить головные боли, астму и многие другие болезненные состояния (Gruzelier, Egner, 2004).

Рис. 6. Нервная система по функциональному признаку.

Нервная система по функциональному признаку разделяется на соматическую, отвечающую за произвольные мышечные действия в ответ на стимул, и автономную, отвечающую за непроизвольные действия в ответ на стимул. А автономная, в свою очередь, подразделяется на симпатическую, отвечающую за возбуждение, и парасимпатическую, отвечающую за успокоение.

Рис. 7. Основные мозговые волны.

На рисунке представлены пять основных ритмов: дельта-волны (delta), тета-волны (theta), альфа-волны (alpha), бета-волны (beta), гамма-волны (gamma). Рисунок изображает ритм за 1 секунду. Диапазон частоты означает, сколько волн пройдет за секунду и измеряется в герцах (Гц; Hz). Диапазон амплитуды означает силу сигнала (высоту волны по отношению к базовой линии) и обозначается в микровольтах (мкВ; µV).

Мозговые волны – это электрическая активность нейронов. Ритмы мозга различаются по частоте (скорости) и измеряются в герцах¹¹ и различаются по амплитуде (напряжению) и измеряются в микровольтах¹².

Существуют следующие основные ритмы: дельта (0,5—4 Гц), тета (4—8 Гц), альфа (8—12 Гц), бета 1 (12—30 Гц), гамма-волны (30—100 Гц). Один ритм может передавать разнообразные функциональные состояния нейронной коммуникации и вырабатывается разными структурами мозга, причем для каждого человека функциональное значение ритма может варьироваться.

Гамма-волны (30—100 Гц; 10—20 мкВ) появляются, когда человек очень активен и возбужден. Высокая частота волн определяет их слабый электрический потенциал. Отсутствие волн с 40 Гц характеризует людей, которым тяжело учиться. Иногда возникают спонтанно у людей с психическими заболеваниями.

Бета-волны (12—30 Гц; 5—30 мкВ) доминируют над другими волнами, когда человек думает о чем-то или пытается вспомнить, концентрирует свое внимание на чем-то или решает задачу. Интенсивность бета-волн повышается от страха и беспокойства и понижается с мышечной активностью или мышечной релаксацией. Бета-волны связаны с быстрым метаболизмом и повышенным кровяным давлением. Бета-волны характеризуют быстрый сон (со сновидениями). Люди, страдающие от синдрома тревожного расстройства, имеют повышенное выражение бета-ритма. Если существует переизбыток бета-волн, то возникает беспокойство, страх и паника, а если недостаток, то – депрессия, плохое избирательное внимание и плохое запоминание информации.

Альфа-волны (8—12 Гц; 20—200 мкВ) появляются, когда человек созерцает что-то или ему хочется спать, делает монотонную работу, идет пешком, ест, то есть, когда отсутствует активный мыслительный процесс. Эти волны наиболее ритмичные и мощные. Было также обнаружено, что альфа-ритм больше характеризует правое полушарие. Альфа-ритм дает ощущение спокойствия и удовлетворенности. Когда мозг производит большое количество альфа-волн, у человека создается ощущение ясности мышления. Если закрыть глаза, то альфа-волны становятся еще сильнее, и воображение начинает создавать образы, внимание переключается от одной идеи (или образа) к другой и самым непредсказуемым образом. Альфа-волны оказывают лечебное воздействие. Считается, что в альфа-волнах есть диапазон частот, которые резонируют с магнитным полем Земли. Волны с частотой 10 Гц связывают с выделением серотонина, ощущением творческого потока, позитивным мышлением, ощущением повышенной способности к познанию. Каждая область мозга имеет характерный альфа-ритм, но альфа-волны с самой высокой амплитудой находятся в теменной и затылочной областях. Амплитуда альфа-волн уменьшается, когда человек открывает глаза. Так как на электроэнцефалограмме (ЭЭГ) здорового спокойного человека альфа-волн всегда много, то их недостаток считается признаком стресса, неспособности к полноценному отдыху, нарушением в деятельности мозга или болезнью. Также полагают, что альфа-волны обеспечивают связь сознания с подсознанием. Было установлено, что люди, пережившие в детстве события, связанные с сильными душевными травмами, и люди с посттравматическим синдромом имеют подавленную альфа-активность мозга.

Тета-волны (4—8 Гц; 10—30 мкВ) появляются, в основном, когда человек спит, медитирует, отдыхает, в минуты творческого озарения. Он не думает, он в полусознательном состоянии, работает подсознание. В этом состоянии сознание не контролирует, что приходит на ум. Поток воспоминаний, ощущений, эмоций не может прорваться напрямую, но впоследствии оказывает влияние на идеи, ощущения и отношения. Тета-ритм связывают с паранормальными явлениями, усиленной способностью к творчеству. Может появиться ощущение духовного познания, или могут проснуться творческие способности и идеи. Комбинация тета-волн с другими волнами может помочь реализоваться творческой идее. Тета-ритм обычно высокий у детей. Тета-ритм может появляться и при бодрствовании, когда человек испытывает фрустрацию, а также у людей с депрессией и с трудностями в обучении. Появление тета-волн очень варьируется у индивидуумов. Именно в тета-состоянии человеческий мозг напоминает свое гипнотическое состояние (гипногогию) из-за картины распределения и сочетания электрических потенциалов головного мозга. Считается, что тренировка мозга в тета-диапазоне увеличивает творческие способности человека. Также значительно снижается потребность в алкоголе и наркотиках. Пристрастие некоторых людей к алкоголю и наркотикам, возможно, объясняется тем, что мозг этих людей не способен по каким-то причинам в обычном состоянии генерировать достаточное количество альфа- и тета-волн, а при наркотическом или алкогольном опьянении мощность электрической активности мозга в альфа- и тета-диапазоне у них резко возрастает.

Дельта-волны (0,5—4 Гц; 100—150 мкВ) характеризуют глубокий сон. Глубокий сон без сновидений обычно имеет частоту 1,5—3 Гц. Однако некоторые люди могут находиться в дельта-состоянии, не теряя осознанности (глубокое трансовое состояние). Когда человек проявляет действительную заинтересованность в чем-то, то мощность электрической активности мозга в дельта-диапазоне значительно возрастает (наряду с бета-активностью). Тренировка мозга в дельта-диапазоне позволяет избавиться от бессонницы, помочь психологу и психотерапевту подстроиться под пациента, а затем восстановиться. В дельта-ритме мозг выделяет наибольшее количество гормона роста, а также в организме наиболее интенсивно идут процессы самовосстановления и самоисцеления. Дельта-волны иногда сравнивают с радаром, с их помощью человек получает информацию на уровне интуиции. Люди с большой амплитудой дельта-волн имеют усиленную интуицию. Огромные дельта-волны также связывают со способностью чувствовать сердцем и помогать людям. Некоторые полагают, что если человек понимает, как использовать свои дельта-волны с высокой амплитудой, то это может быть бесценным даром.

Существует также ритм сенсомоторной коры (сенсомоторный ритм). Этот ритм сенсомоторной коры с частотой 12—20 герц и с пиком в 12—14 был обнаружен в эксперименте с кошками и был назван СМР (сенсомоторный ритм). Наблюдалась неподвижность (замирание), связанное с волной СМР (Vernon, Gruzelier, 2008). СМР с подавлением тета-ритма (4—8 Гц) может помочь в лечении эпилепсии и детской гиперактивности.

Для усиления внимания требуется подавление тета-активности и усиление более высокой беты (15—18 герц). Бета/СМР – в основном используется при лечении дефицита внимания (Gruzelier, Egner, 2005).

Альфа-волны (8—12 Гц) в затылочной части мозга человек распознает сам без аппаратуры – релаксированное и мирное состояние. Саморегуляция альфа- и тета-волн используется как техника релаксации, а также при лечении алкоголизма и посттравматического шока (увеличение преобладания теты, 4—8 Гц, над альфой, 8—12 Гц, при закрытых глазах) (Gruzelier, Egner, 2004). Обычно при закрытых глазах доминирует альфа-ритм, но когда человек успокаивается, то начинает преобладать тета, а если впадает в дремотное состояние, то – дельта-ритм. Медитация (когда человек не засыпает) характеризуется преобладанием теты над альфой (Gruzelier, Egner, 2004). То же самое можно сказать и о гипнотическом состоянии. Гипнотическое состояние наступает тогда, когда тета-амплитуда становиться заметной по отношению к альфе.

Практический эксперимент показал, что самотренировка по поддерживанию гипнотического состояния без засыпания с помощью обратной связи с электроэнцефалограммой при обучении нужному ритму дает преимущество для воплощения творческой способности. Эксперименты были удачными для тех, которые занимаются искусством, улучшением спортивных навыков и деятельностью, которая сопровождается нервозными состояниями и большой концентрацией внимания (Vernon et al., 2003; Gruzelier et al., 2006; Ros et al., 2009).

Студенты музыки, а именно музыканты-инструменталисты и начинающие вокалисты, были разделены на три группы (Leach, Gruzelier, 2008):

– группа с тренировкой в альфа-тета,

– группа с тренировкой сенсомоторного ритма,

– контрольная группа.

Электроэнцефалограмма снималась с Pz (центрально-теменная область), бралась мочка левого уха¹³, глаза закрыты, обратная связь через слуховые сигналы, фоновая музыка колебалась между звуками моря – это тета и реки – это альфа. Если достигается порог, установленный экспериментатором, то мгновенно звучание усиливается. Если человек засыпает, то обратная связь прекращается.

Тренировка изменила уровень творческого потенциала в группе альфа-тета. В группе СМР исчезли только ошибки из-за импульсивности и невнимательности.

Улучшение в группе альфа-тета было между 13,5% и 17%, а в среднем 12% по всем оцененным параметрам (музыкальность, техника исполнения, выразительность, связь с аудиторией, свобода исполнения и т.д.). Некоторые даже имели 50% улучшение. Студенты характеризовали новое приобретенное состояние, как «полет мысли» (Leach, Gruzelier, 2008; Gruzelier, Egner, 2004).

Обучение регулированию нейробиоритмов с помощью специальных технологий в экспериментах Грузельера и коллег улучшает результаты у тех, которые не могут выразить свой творческий потенциал из-за боязни аудитории и нервозной обстановки (Gruzelier, Egner, 2004). Но среди медитирующих буддистов, которые мастерски владеют техникой изменения мозговых волн, не так уж много гениальных творцов. Медитация, возможно, помогает гению, но не создает гения.

4. Арт-терапия

4.1. Принципы арт-терапии

Арт-терапия – это терапия творчеством в области искусства. В основе многих ментальных лечебных практик лежит обучение пациента создавать самолечащие ментальные образы в соответствии с болезнью пациента. Больному объясняют болезненные изменения в его организме и как должен работать организм в нормальном состоянии, и пациент начинает лечить себя сам через воображение и творческое преобразование. Чаще всего это происходит с помощью искусства – арт-терапии, потому что искусство имеет универсальный язык, который может быть понят и использован как арт-терапевтом, так и пациентом. Именно поэтому лечение через творческий процесс в живописи, лепке и т. д. кажется более доступным и универсальным. Анализируя работу пациента, врач может понять без словесного объяснения проблему ментального и эмоционального состояния пациента. Предложив материал для работы, поставив задачу символически изобразить свою проблему и ее решение, врач может скорректировать само ментальное состояние. Нарисовав то, что беспокоило, пациент обнаруживает, что он сам может контролировать свою проблему, изменив краски, местоположение на картине или просто замазав то, что его беспокоит в реальной жизни. Это вносит психологическую уверенность и снимает угнетенность (Findlay, 2008). Творчество помогает бороться с хроническим стрессом. Хронический стресс мешает работе фронтальной коры и сдвигает активность к лимбической зоне, которая следит за выживанием и связана с эмоциями. Контроль фронтальной коры за эмоциональным состоянием уменьшается при хроническом стрессе (Hass-Cohen, 2008a). Гормональный и нейромедиаторный ответ на стресс может ухудшить функционирование иммунной системы, потому что ради выживания центральные районы мозга подают сигнал эндокринной и иммунной системам замедлить и изменить обычные функции, чтобы решить проблему стресса. В результате эффект хронического стресса может быть плачевным не только для памяти и других когнитивных функций, но и для состояния всего организма (Hass-Cohen, 2008a; Bremner, 2006; Sapolsky, 1998).

Ной Хасс-Коэн (Noah Hass-Cohen) предлагает следующие принципы арт-терапии для работы с пациентами:

(1) творчество и движение,

(2) резонанс взаимоотношений,

(3) экспрессивная коммуникация,

(4) адаптационный ответ,

(5) трансформация,

(6) эмпатия.

На английском эти принципы звучат как CREATE (создай) по первым буквам принципов: Creativity in action, Relational resonance, Expressive communication, Adaptive responses, Transformation, Empathy (Hass-Cohen, 2008b: 283).

(1) Принцип использования движений при творчестве обращает внимание на важность движения тела пациента и арт-терапевта во время сеанса. Пациент следит за уверенностью рук терапевта, за его оптимистическим творческим настроем, передаваемым посредством языка тела и мимики. Зеркальные нейроны пациента начинают отвечать и имитировать арт-терапевта, и уверенность приходит к пациенту вместе с эмоциональным настроем арт-терапевта (Hass-Cohen, 2008b; Buccino et al. 2001; Gallese 2006; Watkins, Strafella, Paus, 2003). Движение (работа руками) отвлекает пациента от переполняющих его негативных эмоций, а новизна материала и задачи вызывают любопытство. Происходит изменение привычной связи нейропутей. Пациент сталкивается с новым и неопределенным, и мозг начинает использовать модель учебы, а не модель уже имеющейся реакции.

Ной Хасс-Коэн объясняет лечащий эффект движений при творчестве следующим образом (Hass-Cohen, 2008b). Для движения необходима активизация моторной коры, мозгового ствола, спинного мозга. Таламус обрабатывает сенсорную информацию, необходимую для контроля за своими движениями, при этом и мозжечок занят координацией движений при работе над произведением искусства. Мозжечок вносит вклад в зрительно-пространственную координацию, планирование сложных движений, усвоение последовательности движений, переключение внимания (Hass-Cohen, 2008b; Schmahmann, 1996). Мозжечок также выполняет когнитивные функции, такие как процесс внимания и последовательности. Вдобавок к этому, нейросеть мозжечок-таламус-кора важна для обработки эмоций (Hass-Cohen, 2008b; Konarski et al., 2005). Мозжечок связан с немоторной центральной нейросетью мозга, которая ассоциируется с обработкой аффектов (ядро шва, голубое пятно, вентральная область покрышки). Эта нейросеть также называется сетью вознаграждения и отвечает за производство нейромедиаторов, которые вызывают положительные эмоции, а именно: серотонина – чувство благополучия, норэпинефрина (норадреналина) – возбуждение, допамина (дофамина) – удовольствие, вознаграждение, позитивное настроение. Неудивительно, что когда мы двигаемся, то мы хорошо себя чувствуем (Hass-Cohen, 2008b).

(2) Принцип резонанса взаимоотношений опирается на совместное творчество, когда создается уникальная творческая и человеческая связь – резонанс между пациентом и доброжелательным и внимательным отношением со стороны арт-терапевта, что, возможно, так не хватало пациенту в жизни. Арт-терапия обеспечивает выход невысказанным чувствам через невербальное действие, привнося чувство контроля и власти, которое помогает успокоить пациента. Пациент начинает чувствовать себя креативной личностью, способной преодолеть свою проблему.

Во время изображения своих проблем, воспоминаний, эмоций и ощущений пациент конкретизирует их в физическом материале. Видя свои проблемы в физическом воплощении, он может их проанализировать как бы со стороны или с помощью терапевта и понять свое беспокойство и свое отношение к проблеме. Такое когнитивное отношение к эмоциям ведет к уменьшению эмоционального напряжения. Ощущение внутренней безопасности в контексте творчества в спокойной атмосфере арт-студии также снижает негативную эмоциональную напряженность.

(3) Принцип экспрессивной коммуникации означает открытое выражение в своем произведении скрываемых до этого негативных эмоций и одновременно получение положительных эмоций при творческом процессе. Проблема получает визуальное ограничение, и пациент сам или с помощью терапевта ищет новые пути изображения, и вместе с этим приходит и новое осмысление проблемы. Если пациент начинает нервничать, что не может реалистически изобразить то, что ему хочется, надо заострить внимание на передачу эмоций и мыслей через символическое изображение. Таким образом фрустрация пациента будет снята. В безопасной спокойной обстановке студии сознательное действие может послужить излечивающим фактором, так как оно лучше, чем неосознанная реакция на травму. Арт-терапевт может исследовать эмоции пациента без слов и объяснений со стороны пациента, манипулируя средствами, используемыми пациентом для передачи своих эмоций, предлагая или подсказывая выбор (простые формы, цвета или вырезки для мозаики). Часто пациенты развивают свой собственный художественный стиль и повторяют свою символику, как отмечает Ной Хасс-Коэн (Hass-Cohen, 2008b).

(4) Принцип адаптационного ответа предполагает возобновление работы адаптационного механизма благодаря использованию вышеупомянутых принципов на сеансах арт-терапии. При арт-терапии происходит синхронизация функционирования систем организма – нервной, иммунной, эндокринной, сенсорной, зрительной и моторной. Изменяется и эмоциональный фон. Такие изменения необходимы для возобновления работы адаптационного механизма. Нарушения в психической адаптации – это неврозы, психотические реакции и психосоматические расстройства. Для того, чтобы помочь сбалансировать эмоциональный фон, можно использовать переходные знакомые предметы, олицетворяющие старые отношения (воспоминания о приятных событиях в жизни). Воспоминания, которые оживают при виде таких предметов, могут способствовать активации парасимпатической нервной системы¹⁴, внося организационное спокойствие. Но надо помнить, что предметы, связанные с негативными воспоминаниями, могут активировать и симпатическую нервную систему, внося внутренний хаос. Ной Хасс-Коэн дает инструкции по поводу материала, с которым лучше работать пациенту.

Материал, с которым работает пациент, важен для регулирования эмоционального состояния. Более структурированный и твердый материал (карандаш, маркеры, кусочки для коллажа) вызывает больше спокойствия, чем жидкие краски или глина. Цвета выражают основные состояния – счастье, страх, гнев, отвращение, печаль.

(5) Принцип трансформации ведет к трансформации личности через интерактивную арт-терапию. Арт-терапевты создают и хранят файлы с работами пациентов для того, чтобы можно было сравнить развитие болезни и изменение стиля. Многие пациенты, изменив эмоции, отказываются смотреть на первоначальное выражение эмоционального состояния, что дает возможность понять, что происходит со структурами мозга (более короткая память – гиппокамп, более длительная память – энторинальная кора).

(6) Принцип эмпатии рассматривается как необходимый компонент человеческих взаимоотношений. На сеансах арт-терапии для взаимопонимания и эмпатической реакции не требуется разговаривать о своих чувствах. Эмпатический резонанс возникает в результате эмоционального творчества и творческого сотрудничества с арт-терапевтом (Hass-Cohen, 2008b; Gallese, 2006; Milner, Goodale, 1995).

Особое внимание в арт-терапии уделяется восприятию и изображению лица. Изображение лица или рук требует больше эмоций и активации разных участков коры. Зрительное восприятие лица сначала бессознательное и очень быстрое – за 110 миллисекунд в затылочной доле и 165 миллисекунд в веретенообразной извилине (Hass-Cohen, Loya, 2008). При рассматривании знакомого лица активируются не только зрительные области, занятые в распознавании лица, но и эмоционально-когнитивные области (Hass-Cohen, Loya, 2008).

При разглядывании собственного лица специфически активируются области в левой затылочно-височной коре, близкие к области, которая активируется, когда мы читаем слова, т.е. имеем дело с визуальной словоформой или символами (представление себя как символа в социокультурном окружении). Также наблюдается активация в правой теменной коре (визуально-пространственное восприятие) и в правой фронтальной коре (концепция самопрезентации) (Sugiura, 2007: S1005—3).

Рассматривание чужого лица, как показывает электроэнцефалограмма, вызывает сильную ответную реакцию в правом полушарии (Hass-Cohen, Loya, 2008). Рассматривание печатного текста такую же сильную реакцию в левом полушарии. Если нужен интеграционный эффект между правым и левым полушариями, то лучше использовать коллаж с изображением букв и лица. Лицо может иметь более чем десять тысяч выражений и поэтому может вызывать разнообразный эмоциональный отклик, что нужно учитывать в арт-терапии (Hass-Cohen, Loya, 2008).

Эмоциональные выражения лиц активируют переднюю часть поясной извилины, инсулу, таламус и амигдалу (Hass-Cohen, Loya, 2008). Амигдала автоматически расшифровывает, можно ли доверять этому человеку, можно ли приближаться для общения. Если есть проблема понимания выражения лица, то это означает плохое функционирование амигдалы (Hass-Cohen, Loya, 2008). В арт-терапии надо помнить, что восприятие выражения лица может зависеть от контекста, т.е., например, сердитое лицо человека, которому доверяешь, может не вызывать страх. Пациенты обычно стремятся изобразить лица знакомых людей, которых они любят.

4.2. Нейронаучное объяснение лечебного эффекта арт-терапии

Ответ на стресс – это отчасти автономная реакция под влиянием передачи импульсов от сенсорных систем к лимбическим.

Рис. 8. Лимбические структуры.

На рисунке человек смотрит на нас. Все названия структур справа со сплошной указательной стрелкой относятся к лимбической системе (названия курсивом), а именно: поясная извилина, свод, таламус, гипоталамус, амигдала, гиппокамп, маммилярное тело (все структуры парные, за исключением гипоталамуса). Сама лимбическая система находится внутри мозга посередине, на рисунке выделена темным цветом. Если посмотреть на мозг сбоку, то вся лимбическая система напоминает руку с согнутым кулаком (кулак направлен ко лбу, а рука – ствол мозга). Слева обозначены другие структуры мозга, не входящие в лимбическую систему (гипофиз – непарная структура).

Лимбические подкорковые структуры передают импульсы в скоординированной манере так, чтобы лучше достичь организованной реакции на опасность. Работа структур лимбической системы мозга очень важна для организма, как например: гиппокампа, амигдалы, гипоталамуса. Гиппокамп ассоциируется с формированием памяти, амигдала —со страхом, гипоталамус – с ответом на стресс и гормональным всплеском, таламус – с сенсорной обработкой, вентральная тегментальная область (вентральная область покрышки)¹⁵ – с наградой и удовольствием, ядра шва¹⁶ – с производством важного нейромедиатора серотонина, мост – с возбуждением и передачей сенсорного восприятия между мозжечком и остальным мозгом и продолговатый мозг¹⁷ – с автономными функциями, важными для жизни (Kravits, 2008).

Кэти Кравитс, со ссылкой на работы ряда авторов, выделяет прямой и непрямой пути при стрессе в передаче сенсорных импульсов (Kravits, 2008).

1. Прямой путь передачи сенсорных сигналов.

Быстрый прямой путь идет от сенсорных импульсов через таламус прямо к амигдале в лимбической системе (Carr, 2008b; LeDoux, Muller, 1997). Амигдала обрабатывает и передает импульс, вызывая реакцию «бей, беги, или замри». Сенсорная информация, переданная через лимбическую систему, вызывает нейроэндокринную стимуляцию основных органов, таких как сердце, легкие и т. д. Последующие метаболические изменения передаются в мозг, создавая негативную петлю обратной связи в стрессовом цикле (негативная петля – подавление излишней выработки стрессовых гормонов).

2. Непрямой путь передачи сенсорных сигналов.

Непрямой путь идет дальше от таламуса к префронтальной коре, а потом к амигдале. Непрямой путь подразумевает участие областей коры, ответственных за анализ и суждение, и вовлекает гораздо больше нейронов, поэтому ответ происходит медленнее (Carr, 2008b; LeDoux, Muller, 1997). Сенсорная информация передается коре для оценки, а это требует больше времени. И только потом импульс передается лимбической системе и всему организму. Кора модифицирует ответную реакцию.

Рис. 9. Длинный и короткий путь передачи сенсорного сигнала.¹⁸

На рисунке мозг в разрезе, правое полушарие. Прямой (короткий) путь обозначен черной короткой стрелкой от таламуса вниз к амигдале. Непрямой (длинный) путь обозначен пунктирной линией и идет от таламуса направо, и потом вверх к префронтальной коре, и только потом к амигдале.

Кравитс приводит следующий случай с пациенткой (Kravits, 2008: 115). Пациентка после химиотерапии, предписанной для лечения онкологического заболевания, не могла проходить без приступов тошноты мимо кабинета, где когда-то проходила эту самую химиотерапию и где ее тошнило. Каждый раз, когда она проходила мимо этого кабинета, ее опять начинало тошнить. Этот пример показывает, что активировался сразу прямой путь, который не включает когнитивное осознание ситуации, как в непрямом пути. Так как сразу активировался прямой путь, сознание и суждение не могли подавить неосознанную первоначальную реакцию. Техника релаксации может помочь прервать этот цикл. Арт-терапия же способствует релаксации и парасимпатической реакции.

Парасимпатическая система – это тормоз для тревожной симпатической системы. Было показано, что техника направленного воображения эффективно активирует парасимпатическую систему (Redd, Montogomery, DuHamel 2001). Непрямой путь может быть активирован с помощью сознательного глубокого дыхания, релаксации, создания образа при направленном воображении и обсуждения задуманной темы и образа в студии арт-терапии. Все это помогает модифицировать воспоминания и поведение.

Арт-терапия во многом зависит от зрительного стимула и ментального воображения (Hass-Cohen, Loya, 2008).

Исследование показало, что воображаемые в уме картины и картины, увиденные в результате непосредственной зрительной стимуляции, разделяют почти те же самые нейропути (Hass-Cohen, Loya, 2008; Kosslyn, Thompson, Ganis, 2006).

Направляемое воображение и словесная (когнитивная) терапия включают в себя ментальное воображение, но арт-терапия переводит ментальное воображение в сенсорную практику, используя реальный материал для работы с воображением, тем самым, возможно, практикуя интеграцию реального и воображаемого на нейронном уровне.

Таламус как центр обработки сенсорной информации играет важную роль в арт-терапии.

1. Таламус получает всю первичную сенсорную информацию за исключением запахов (за это отвечает обонятельный мозг¹⁹). Таламус направляет зрительную сенсорную информацию в зрительную кору затылочной доли. Информация идет также в височную и теменную доли и собирается в конечном мозге²⁰ и в промежуточном мозге²¹, куда входит таламус.

2. Далее, получив обратную связь от зрительных участков мозга в собранном виде, таламус участвует в передаче информации префронтальной коре.

3. Помимо двух предыдущих потоков, проходящих через него, таламус получает ментальные образы, вырабатываемые во фронтальной коре и полученные из памяти (Hass-Cohen, Loya, 2008). Однако эти ментальные образы являются более слабыми импульсами в сравнении с импульсами, полученными в результате реального сенсорного восприятия. Это объясняет то, почему проще генерировать ментальные образы из реальных сенсорных стимулов. Связь между таламусом и корой у людей различна по своей эффективности.

4.3. Нейрохимия мозга при арт-терапии

Что происходит с нейрохимией мозга при лечении с помощью арт-терапии? Рассмотрим наиболее важные для организма нейромедиаторы.

1. Ацетилхолин является нейромедиатором²² и нейромодулятором²³.

При лечении с помощью арт-терапии пациент сталкивается с новым окружением, которое вызывает активацию нейронов с ацетилхолином. Возбуждение, внимание, фокусировка, зрительная обработка и концентрация при арт-терапии способствуют синаптической пластичности, усиливая функцию запоминания и усвоения. Это состояние постепенно приводит к длительной памяти такого состояния, к эмоциональному регулированию, и другим общим когнитивным изменениям (Kravits, 2008).

2. Допамин (дофамин) – нейромедиатор, гормон и нейромодулятор.

Допамин, как гормон, вырабатывается мозговым веществом надпочечников, и как нейромодулятор и нейромедиатор присутствует в «центрах удовольствия» лимбической системы головного мозга и в некоторых ядрах ретикулярной формации. Участвует в творческом и нестандартном мышлении, в процессах избирательного внимания, в согласованных движениях частей тела и влияет на возбуждение и высшие функции головного мозга (Carr, 2008a). При ощущении вознаграждения и удовольствия в арт-терапии все допаминовые пути активируются. Эта допаминергическая система как мотивирует добиться удовольствия, так и обеспечивает чувство награды и удовольствия, а также улучшает способность решать проблемы и добиваться цели, помогает приобрести чувство самоуверенности и самооценки.

Рис. 10. Нейромедиаторы.²⁴

На рисунке представлены две группы нейромедиаторов: (1) аминокислоты (аспартат, ГАМК, глутамат, глицин) и (2) биогенные амины (ацетилхолин, гистамин и моноамины). Моноамины, в свою очередь, образуют группу катехоламинов (включающую допамин, норадреналин, адреналин) и серотонин.

3. ГАМК (гамма-аминомасляная кислота) – нейромедиатор и нейромодулятор.

ГАМК принадлежит к тормозным нейромедиаторам, снижает возбудимость нейронов по отношению к нервным импульсам, помогает достичь сфокусированного состояния, регулировать стрессовые реакции, уменьшает активность амигдалы, добиваясь позитивного отношения (Carr, 2008a). Доброжелательная атмосфера арт-студии оказывает успокаивающее воздействие на пациента.

4. Адреналин (эпинефрин) – нейромедиатор, гормон и нейромодулятор.

Эмоциональная реакция по поводу использования новых инструментов и материала для воплощения задуманного стимулирует амигдалу и выделение адреналина. Причем выброс адреналина происходит без достижения порога осознания (т.е. нет потения, изменения зрачка, сухости во рту и т.д.). Такое состояние может поощрить пациента обратиться к своей проблеме, о которой он раньше боялся думать и говорить. Арт-терапевт должен помочь и не допустить перевозбуждение и страх и привести пациента, в конечном счете, к более спокойному рассмотрению ранее угнетающих образов (Kravits, 2008).

5. Серотонин – нейромедиатор, гормон и нейромодулятор.

Во время арт-терапии внимание пациента перемещается от внешнего к внутреннему. Этот процесс при успешном лечении сопровождается наступающим балансом в серотониновой системе, которая была истощена в результате длительного стресса (Kravits, 2008).

6. Норадреналин (норэпинефрин) – нейромедиатор, гормон и нейромодулятор.

Норадреналин – это гормон мозгового вещества надпочечников и нейромедиатор, вырабатываемый, в основном, скоплением нейронов голубоватого пятна²⁵ в головном мозге. Он способствует иннервации около 70% коры и лимбической части мозга, а также продолговатого мозга, спинного мозга и нижней части мозжечка (Carr, 2008a). При арт-терапии создание новых образов в процессе творчества активизирует производство норадреналина.

4.4. Арт-терапия и онкологическое заболевание

Активное создание образов подразумевает преднамеренную, сознательную манипуляцию образами для осуществления перемен и достижения цели. Финдли (Findlay) считает, что «в терапии искусством яркие запомнившиеся образы непосредственно выражаются на бумаге и могут обрабатываться с помощью или без помощи слов, таким образом, изменяя внутренний ландшафт. Работа способствует увеличению контроля и уменьшению ощущения стресса, помогает когнитивному реконструированию и, возможно, помогает сбалансировать функционирование иммунной системы»²⁶ (Findlay, 2008: 213).

Финдли предлагает следующую корреляцию между состоянием больного и визуальной репрезентацией внутренней проблемы:

1. Яркость красок. Красочность, яркость и ясность образа указывают на эмоциональное состояние и степень контроля своего состояния.

2. Связность или фрагментарность. Связность визуального, содержательного и повествовательного образного представления отражает личное автобиографическое восприятие своей болезни.

3. Мастерство и контроль. Признаки мастерства и контроля при создании образа отражают отношение пациента к своей болезни, мыслит ли он себя как активный агент по борьбе со своей болезнью или проблемой.

4. Динамичность или статичность. Признак статичности в создаваемом образе указывает на фиксацию болезненного состояния, а признак динамичности – на внутреннюю динамику и готовность к действию, либо на само действие.

5. Степень символичности. Выражается ли образ пациентом с помощью интегрированной и индивидуализированной символичности, и какова роль полушарий в этом выражении?

6. Ресурсы. Изображаются ли внутренние и внешние (психологическая поддержка) ресурсы как уже существующие или как желаемые для будущего выздоровления?

Джоанна Финдли, арт-терапевт, приводит интересный случай излечения раковой опухоли самим пациентом в процессе творчества (Findlay, 2008). Джиму, 38-летнему мужчине, поставили диагноз рака щитовидной железы и предложили удаление железы и пожизненное химическое регулирование эндокринной системы. Его злокачественная опухоль была объемом 12 мм на 5мм и на 5 мм. Джим отказался от удаления и решил попробовать альтернативное холистическое лечение. Сохраняя контакт со своим лечащим врачом традиционной медицины, он посещал традиционную психотерапию, консультировался у китайского гомеопата, использовал диету, состоящую из сырой пищи, физические упражнения и арт-терапию. Перед тем, как начать лечение, арт-терапевт и Джим обговорили цель работы с образами – использование образов скорее для лечения, а не вылечивания. Джим посещал сеансы арт-терапии раз в неделю в течение 8 месяцев. Чтобы уменьшить беспокойство и воспоминание о его многочисленных жизненных стрессах, Джима научили делать прогрессивную мускульную релаксацию, используя глубокое дыхание, научили технике визуальной идентификации и амплификации²⁷. Для закрепления навыков управления стрессом, ему предложили нарисовать «Безопасное место» для него самого. Рисунок Джима изображал огороженный цветущий зеленый сад, который он знал и любил. Но в правом нижнем углу было маленькое красное пятно круглого цвета, вызывающее ассоциацию с раковой опухолью, что символизировало проблему Джима. Следующий рисунок «Автопортрет» выявил боязнь Джима рисовать. Рисование может быть сначала стрессовым опытом из-за отсутствия профессиональных навыков, но при поощрении пациента и акцентировании внимания на процессе передачи проблемы, а не на профессионализме изображения, пациент перестает бояться и постепенно учится ощущать удовлетворенность от самовыражения и контроля над своим стрессовым состоянием и проблемой через рисунок. Такой короткий стресс, который приводит к удовлетворенности, перестраивает стрессовую систему гипоталамус-гипофиз-надпочечники на управляемый короткий стресс. Внимание и забота со стороны арт-терапевта увеличивают уровень окситоцина (чувство любви и привязанности) у пациента, а также его собственный контроль над стрессом. Далее, в результате применения техники релаксации и идентификации самолечащих образов, «Солнечный свет» и «Свет» стали главными образами безопасности для Джима. Джим стал использовать масляную краску вместо пастели, что усилило яркость образов. Переход от пастели к масляной краске помог также усилить динамику в изображении. Красное пятно исчезло из сада Джима. Однако как пастель, так и краски продолжали вызывать стрессовое состояние у Джима. Как только он перешел на цветную глину и лепку, он стал чувствовать себя более комфортно. Лепка показала, что уровень его персонального символизма стал глубже. Он был поглощен процессом лепки, которая помогала ему выразить больше деталей и глубину. Он продолжал тему «Лечащий свет», изображая солнечный свет сначала с темным перекошенным центром на бумаге, затем без него и в глине. Его ритуальной практикой стала лепка «Света», которая включала кинестетическое действие – раскатывание шариков для изображения «Лечащего света» в виде цветка, излучающего свет на зеленой бумаге в трехмерном изображении. Изображение света приобрело большую интеграцию и связанность в лепке, и Джим почувствовал уверенность в работе и контроль за своим ментальным состоянием.Джим начал приходить на занятия и лепить, раскатывая шарики почти автоматически, без предварительного обсуждения цели занятия. Такое состояние уверенности в манипуляции материалом дает возможность развить новые мысли и эмоции и углубить личный символизм. Одна из сессий началась с того, что Джим слепил маленький ярко-розовый красноватый плотный шарик, похожий на опухоль, в натуральном размере. Затем он изобразил проникновение и поглощение этого шарика переплетающимися ветвями зеленой и желтой глины (желтая глина – лучи света) и сразу почувствовал сильный эмоциональный прилив. Он создал то, что его беспокоило, и увидел, как бы со стороны, возможность решения своей проблемы своими силами. Когда врач затем показала Джиму биологическое изображение работы клеток-киллеров и макрофагов, Джим был поражен тем, что его спонтанное изображение было точным соответствием биологическому. Работы Джима стали демонстрировать усилившуюся возможность регулирования аффектами, а также динамизм, связанность и углубление личного символизма. На одной из сессий Джим слепил изображение, состоящее из предварительно скатанных мелких цветных шариков, а затем раскатанных в тончайшие завитки и соединенных с еще пятью шариками – все это затем было объединено в одно кольцо, которое он назвал «Все в одном». Причем, когда он работал над этим изображением, он не мог выразить словами то, что он делал. Казалось, что руки двигались сами и материал вел его. Название, которое он дал своей работе «Все в одном», показывает, что Джим почувствовал единство всех фрагментов. Часто болезнь воспринимается как разрыв единства и гармонии, а лечение как возвращение к гармонии и единству. После трех месяцев альтернативного холистического лечения с того момента, когда ему поставили диагноз, опухоль уменьшилась на 28%, а после шести месяцев, она была меньше на 60%. При последней проверке его лечащий врач традиционной медицины, сообщил Джиму, что опухоль исчезла полностью.

Предполагают, что визуализация оказывается действенным средством для лечения заболеваний из-за того, что человеческий мозг не может отчетливо отличить физический опыт от воображаемого, и преднамеренная визуализация с определенной целью может вызвать специфические физиологические реакции в организме. Существует также мнение, что создание образов, возможно, является ответом иммунной системы на стресс. Образы – это невербальный способ выявить те неосознанные мысли, которое не поддаются сознательному контролю.

Лечение с помощью арт-терапии будет заключаться в следующем:

1) в трансформации неосознанного в осознанное с помощью перевода образов в плоскость материального (живопись, скульптура и т.д.),

2) в самоанализе или анализе с помощью арт-терапевта динамики своего образного мышления,

3) в получении визуальной медицинской информации от арт-терапевта о своем болезненном физиологическом состоянии в сравнении со здоровым,

4) в использовании в дальнейшем активного и преднамеренного образного мышления для построения образов, соответствующих здоровому состоянию.

4.5. Арт-терапия и посттравматический стресс

Пациентка Джо, женщина 56 лет, страдала от постоянных всплесков негативных воспоминаний и кошмарных снов (King-West, Hass-Cohen, 2008). С медицинской точки зрения Джо имела комплексные нарушения в результате посттравматического стресса. Такие нарушения следуют после экстремального стресса и приобретают хронический характер. Джо рассказывала, что ее мать пыталась утопить ее, когда ей было 8 лет. Она также рассказывала о многочисленных изнасилованиях отцом, начиная с 5 лет, дядей, двоюродным братом, о сексуальных унижениях со стороны тети, матери. Рассказывала, как она видела в детстве, как ее дядя убил другого ребенка, что привело ее в длительное расстройство. А мать в качестве наказания заставляла есть то, чем Джо стошнило. Как Джо объясняла, это была воспитательная мера, так как Джо плохо ела и была худая. Одновременно Джо имела положительные воспоминания о родителях. Она вспоминала, как отец учил ее любить природу, и, несмотря на ужас Джо перед матерью, она хотела заслужить внимание со стороны матери. Социопсихическое состояние Джо было тяжелым с детства. Джо впоследствии стала довольно успешной писательницей, политической активисткой, любила природу и туристические походы, но страдала от приступов постоянно всплывающих картин детства в фрагментарном варианте, ночных кошмаров, испытывала страх в общении с людьми, имела вспышки гнева, трудности с концентрацией внимания и памятью. Арт-терапия поддерживала ее и улучшала психическое состояние. Длилась арт-терапия около 14 лет, и все это время Джо пыталась выплеснуть весь накопившийся гнев на людей и свои страдания в своих рисунках на бумаге. После шести лет арт-терапии Джо поставили диагноз рака груди. Она вылечилась, но через семь лет она все же умерла от раковых метастаз.

У больных комплексными нарушениями в результате посттравматического стресса основной уровень кортизола при ответе и регуляторы отрицательной обратной связи изменены, как и синаптические связи стрессовой оси гипоталамус-гипофиз-надпочечники (King-West, Hass-Cohen, 2008). Наблюдается проблема с памятью в результате уменьшенного гиппокампа после длительного стресса, потеря нейропластичности и нейробиологический дефицит, что негативно сказывается на возможности человека измениться. Болезнь характеризуется также непреодолимым беспокойством, депрессией, гневом, которые перемежаются с эпизодами бесчувственности и безэмоциональности. Наблюдаются недоверие и невозможность установить близкие отношения. Иногда присутствуют хроническая вина, стыд, сенсорные мелькающие воспоминая прошлого.

В своих попытках регулировать своё душевное состояние Джо рисовала сотни рисунков, которые интенсивно раскрашивала. Это особый язык пациентов посттравматического стресса. Однако у Джо была ситуация хуже, чем у других, так как у нее были комплексные нарушения в результате посттравматического стресса. Для таких пациентов сам факт возможности создавать образ является успешным результатом терапевтического вмешательства (King-West, Hass-Cohen, 2008). Отдельно нарисованные фигурки, которые выглядели как палки, показывали ее напряженность и фрустрацию. Человечки с очертанием неровных пряников иногда были не заполнены краской, иногда заполнены наполовину. Это указывало на ее борьбу за самоидентификацию. Краски оставались теми же самыми на всем протяжении арт-терапии. Чаще всего она изображала себя в синем, в то время как обидчиков – в красном. Гнев выражался в красном и черном, депрессия – в черном, коричневом или синем. Желтый и оранжевый изображали надежду, свет и счастье. Беспокойство отображалось либо с помощью зубчатых импульсивных резких линий, либо неровных расплывчатых очертаний. А некоторые из ее рисунков изображали ее физическое состояние в момент, когда она чувствовала, как электрический разряд проходил через ее тело. Это случалось, когда она начинала беспокоиться. Джо чувствовала, что она не может изменить свои доминирующие чувства – недоверие к людям и интенсивное чувство гнева на весь мир.

Не у каждого человека, кто испытал травму, развивается синдром Джо. Но факторами риска могут быть следующие явления: когда есть страх и отстраненность во время травмы, как будто все происходит не с тобой, искажение времени, опыт выхода из тела (Murray, Ehlers, Mayou 2002; King-West, Hass-Cohen, 2008).

Во время второго года арт-терапии Джо рассказывала, что имела жуткие кошмарные сны по ночам. Она также рассказывала о мелькающих видениях крови, капающей с рук или ножа, свою смерть и себя в гробу. Все это она затем изображала в классе арт-терапии в своих рисунках. Какие-то события в реальной жизни или новости, связанные с насилием или убийством, вызывали прилив таких явлений. Однако со временем и продолжением сессий арт-терапии, Джо начала сообщать, что ее сны стали более связанными и что она даже могла действовать во сне, как хотела, например, позвать полицию, настоять на своем решении. Эти сны перемежались с ее автобиографическими воспоминаниями прошлого. В более поздней стадии арт-терапии мелькающие образы и кошмарные сны сократились до двух-трех в год, и иногда ей даже стали сниться приятные сны без насилия. Такой позитивный эффект ассоциируется со стадией излечивания, когда воспоминания о травме прошли терапевтическую обработку и вошли в категорию обычных воспоминаний, и появилось чувство интеграции с окружающим миром. Уменьшение негативной реакции позволяет более толерантно относиться к возникающим негативным воспоминаниям, и отсюда они воспринимаются как привычные, не вызывающие сильных эмоций. Происходит переоценка своей настоящей жизни (King-West, Hass-Cohen, 2008).

Пациенты, которые имеют диагноз посттравматического стресса, могут чувствовать, что им тяжело рисовать или говорить, потому что воспоминания так сильны, что эмоции перебивают все когнитивные возможности пациента. Очень помогает моторная активность. Повторяемые действия на сессиях арт-терапии, когда пациент мнет пальцами пластилин, режет бумагу, клеит и т.д., в то время как говорит о своих переживаниях, помогают ему чувствовать эти переживания менее остро. Впоследствии, после такого опыта, он уже не боится говорить с терапевтом о своих воспоминаниях. Даются такие задания, как: «Если бы вы хотели нарисовать свою проблему, как бы она выглядела? Нарисуйте самого себя. Нарисуйте образ или символ для внешних и внутренних ресурсов, которые помогают вам решить проблему. Нарисуйте, как вы видите себя сейчас. Нарисуйте самое безопасное место для себя. Нарисуйте то, что вас беспокоит больше всего».

В работе с пациентами важно помнить об эмпатии, свойственной людям. Эмпатия – это форма эмоционального резонанса, которая означает возможность ощущать себя как другой человек в той ситуации, о которой он рассказывает, или при непосредственном наблюдении за человеком в какой-то ситуации (King-West, Hass-Cohen, 2008; Siegel, 2006). Ощущения другого подхватываются непроизвольно и бессознательно, но при этом в своем сознании мы отделяем себя от другого и даже можем считать, что он поступает неправильно. Эмпатия имеет разные теоретические трактовки, которые подчеркивают в эмпатии либо сочувствие, либо сопереживание, либо понимание переживаний. Но многие сходятся на следующих двух характеристиках эмпатии: (1) это автоматически подхваченное чувство от другого и (2) сознательное понимание того, что это чувство принадлежит другому. Нейросканирование мозга, например, показывает, что эмпатическое ощущение чужой боли не полностью совпадает с зонами боли у наблюдаемого (Singer et al., 2004). Для терапевта важно отделить себя от пациента, иначе он, вовлеченный в ощущения пациента, не сможет помочь пациенту преодолеть негативные эмоции (King-West, Hass-Cohen, 2008).

Эмпатические социо-эмоциональные ответы провоцируются работой зеркальных нейронов, которые раньше ассоциировались только с жестами рук. Наблюдая за действиями, ощущениями, чувствами других, у нас активируются почти те же самые зоны мозга, которые бы активировались, если бы мы сами выполняли или чувствовали это. Из-за активации зеркальных нейронов в мозгу арт-терапевта, отражающих состояние пациента, когда арт-терапевт разговаривает с пациентом или рассматривает его рисунки, у арт-терапевта могут возникнуть негативные болезненные состояния. Сенсорные, моторные и тактильные характеристики таких пациентов, помимо самих рисунков, производят усиливающее эмпатическое воздействие на арт-терапевта.

Арт-терапевт, которая лечила Джо много лет, чувствовала себя очень утомленной. Она ощущала потерю концентрации, потерю смысла жизни в индивидуальном и социальном плане. Они оказались в одной и той же эмоциональной матрице (King-West, Hass-Cohen, 2008). Арт-терапевт Джо вынуждена была обратиться к коллеге за консультацией, что помогло ей отделить свои субъективные ощущения от ощущений пациентки. Причем интересно, что три предыдущих арт-терапевта оставили Джо, потому что не смогли с ней работать по той же самой причине.

4.6. Арт-терапия и болезнь Альцгеймера

Энн Гэлбрейт (Anne Galbraith) и коллеги провели исследование в области небольших когнитивных ухудшений при старении и ранней стадии болезни Альцгеймера (Galbraith et al., 2008). Ранняя стадия болезни Альцгеймера характеризуется потерей памяти, трудностями с языком (афазия), ухудшением в чувственном восприятии (агнозия) и ухудшением мыслительных способностей. Сенсорная стимуляция и социально-эмоциональное общение в классах арт-терапии улучшают состояние таких больных, находящихся как на ранней стадии болезни Альцгеймера, так и в случае небольших ухудшений когнитивных способностей при старении. Этому улучшению содействуют концентрация внимания на занятиях искусством, приятное ощущение от социального участия с необязательным использованием языка, приятные воспоминания, уменьшение апатии, которая характеризует прогрессирование этих болезней. Нейропатология этих двух категорий больных одинакова, но более серьезная у пациентов с болезнью Альцгеймера. Это касается степени различия в атрофии в медиальной височной доле, различия в уменьшении энторинальной коры, в метаболизме глюкозы и количестве нейрофибриллярных распределений. Больные с небольшим ухудшением когнитивных способностей и здоровые пожилые люди подвержены формированию амилоидных бляшек. Бляшки находятся за пределами нейрона, а нейрофибриллярные клубки – внутри нейрона. Все это ведет к тому, что нейроны перестают общаться между собой и погибают. Происходит также потеря холинергических нейронов в базальной части мозга, которые связаны нейропутями с гиппокампом и корой. Эта потеря ухудшает функцию ацетилхолина, важного нейромедиатора для памяти и мыслительного процесса. Также может быть нарушение метаболизма из-за уменьшения концентрации серотонина, что ведет к специфическому поведению больных (беспокойство, раздражительность), или может быть глутаматергическая перестимуляция, что ведет к переизбытку кальция в нейроне и смерти клетки (потеря памяти и слабоумие). Глутамат – главный возбуждающий нейромедиатор.

Не только рисование, коллажи, но и драматические постановки, и музыка могут стимулировать нейропути, которые помогают регулировать эмоции. Изучение влияния музыки на мозг показывает, что при прослушивании музыки активируется не одна структура мозга, а целая сеть специализированных областей, которые работают одновременно при слушании музыки (Galbraith et al., 2008; Aldridge, 2000; Hodges, 2000). Правое полушарие лучше, чем левое, узнает музыкальные инструменты, и правая слуховая кора лучше запоминает ритмический рисунок. (Hodges, 2000). Однако тональная память, узнавание мелодии в правом не лучше, чем в левом. У таких больных музыка способна стимулировать весь мозг, помогая улучшить способность удерживать в памяти информацию. Использование музыки вместе с арт-терапией улучшает состояние больного. Музыка вызывает воспоминания и активирует мозг.

Гэлбрейт для занятий с больными рекомендует упражнение «Создавая общество» (все участники пытаются добавить свое к тому, «что нужно для нашего общества», т.е. то, что каждый хочет для своих физических и эмоциональных нужд в данном обществе).

Мозг имеет резервные возможности, и, в частности, когнитивные резервные возможности. Иногда болезнь уже началась, но еще незаметна для окружающих, так как используются резервные когнитивные возможности мозга, пока они не истощатся (Galbraith et al., 2008). Занятие арт-терапией и творчеством помогает поддержать мозг в норме и противостоять прогрессированию болезни.

Концепт о резерве появился как следствие разницы прямого соответствия между патологией и клиническими симптомами. Мозг пытается компенсировать потерю, и ему надо помочь, используя арт-терапию (Galbraith et al., 2008).

Существование таких явлений, как когнитивный резерв, пластичность мозга, нейрогенезис, говорит о важности продолжения стимулирования нейронов мозга в случае патологии либо с помощью музыки, либо визуального искусства, либо физических упражнений (Galbraith et al., 2008; Goldberg, 2005). Эти активности могут стимулировать мозг, увеличивая или поддерживая синаптические связи или плотность в неокортикальной ассоциативной коре, что приносит надежду пациентам, их семьям и терапевтам (Galbraith et al., 2008).

Гэлбрейт настоятельно рекомендует арт-терепевтам обсуждать нейрогенезис²⁸ с пациентами. Это дополнительно стимулирует пациентов к кооперации с усилиями арт-терапевта, воодушевляет и вызывает значительно больший энтузиазм на занятиях.

Она также рекомендует арт-терапевтам обсуждать с пациентами работу нейронов в мозге. Пациентам показывают картинки работы нейронов в мозге, и как нейроны общаются между собой. Пациентов поощряют изображать коммуникацию нейронов, например нарисовать здоровое дендритическое дерево нейрона с новыми ветвями, принимающим сообщение от аксона другого нейрона.

Можно использовать направленное воображение для внутреннего сканирования пациентом своего мозга или тела, и вслед за этим попросить пациента либо нарисовать, либо слепить то, что он заметил во время направленного воображения. Гэлбрейт говорит о случае, когда один член группы сделал точный рисунок, отражающий то, что у него действительно было в мозге, как если бы он видел мозг изнутри (Galbraith et al., 2008).

4.7. Арт-терапия и болезнь дефицита внимания

Дефицит внимания и гиперактивность наиболее часто встречающиеся нарушения нейро-поведенческого характера, затрагивающие от 4 до 12% детей, причем это нарушение остается у 60% взрослых, которые имели эти нарушения в детстве (Christian, 2008).

Дэррил Кристиан (Darryl Christian) исследовал дефицит внимания на занятиях арт-терапией. Дефицит внимания может проявляться в процессе художественного воплощения в таких аспектах, как фокусировка, моторный контроль, память, регулирование эмоций, организованность, последовательность действий и принятие решений (Christian, 2008). Подросток отвлекается (проблема с селективным вниманием), испытывает трудности в выполнении задания на уроке (проблема с рабочей памятью и длительным вниманием), гневно выходит из класса, если получает плохую оценку (проблема с контролем эмоций). Арт-терапевт может попросить такого ребенка выбрать материал для трех коллажей, демонстрирующих, как он себя чувствует в определенной ситуации или в данный момент, и попросить надписать их для начала. Затем подросток начинает создавать (тренируется ориентирующее и исполнительское внимание), а арт-терапевт помогает наводящими вопросами. Можно также попросить изобразить то, что происходит в классе на других уроках и дать подписать (сформулировать словами свои ощущения). Подросток учится анализировать и владеть ситуацией. С помощью арт-терапии возможно сформировать и интегрировать обработку чувственного восприятия и контроль за действиями и эмоциями по модели сверху-вниз (кора – подкорка). Арт-терапия может улучшить эмоциональное самочувствие, развить когнитивные способности, улучшить социальную интерактивность и личные взаимоотношения (Christian, 2008).

5. Лечение с помощью веры в божественное

5.1. Религия и вера в божественное как лекарство от стресса

Религия – это особая форма осознания мира, включающая в себя свод моральных норм и поведения, обусловленных верой в существование Высшей Силы, с установлением особых отношений с этой Высшей Силой, чаще всего в форме организованного поклонения (церковь, религиозная община) с исполнением обрядов, культовых действий.

Уильям Джеймс (William James)²⁹, выдающийся американский психолог сказал: «Когда сражение с внешним миром проиграно, и внешний мир отрекается от него (человека), она (религия) спасает и оживляет внутренний мир, который иначе был бы пуст и никчемен»³⁰ (James, 1985: 48). Человек обретает целостность и становится частью большего, что помогает ему выжить. Религия помогает ему стать другим человеком.

Религия означает индивидуальный опыт человека (чувства, действия) по отношению к чему-то, что он признает как божественное. Такие отношения с божественным могут быть моральными, физическими и ритуальными, отсюда возникают вторичные продукты – теология, философия и религиозные организации (James, 1985).

С одной стороны, существует институциональная область религии (ритуалы жертвоприношения, богообожание, теология, церемонии и церковные организации, т. е. религия как внешнее искусство, как искусство завоевания благожелательности богов), а с другой – персональная религия. Персональная религия – это внутренняя потребность самого человека, которая формирует центр его интереса, его совести, его беспомощности. При этом ритуалы уходят на второй план, главное то, что идет между самим человеком и его Создателем. Многие скажут, что это не религия, а мораль или совесть самого человека, так как религия подразумевает организованную систему чувств, взглядов, т.е. это институт, где личное чувство только часть. Но Джеймс возражает, так как мораль не включает того, что включает религия человека, и считает непринципиальным само название этого религиозного состояния, главное то, что оно существует, а также он напоминает, что личная религия более фундаментальна, чем теология или религиозная система с организациями. (James, 1985). Именно личная религия породила религиозные организации. К персональным религиям относится и вера в абстрактного Бога, когда нет конкретного божества, суперчеловека, а вся духовная структура Вселенной и есть объект трансцендентального культа, где Вселенная имеет порядок Божественной Души, и эта Душа – моральна, и она существует также внутри человеческой души. Это активная сила и она настолько активна, как если бы это был сам Бог. Если человек в глубине души справедлив, то в нем есть Бог, бессмертие Бога, величие Бога, он под его охраной. Если человек лукавит, обманывает сам себя, то он теряет самого себя (James, 1985). О таких абстрактных законах говорил еще Кант, рассуждая о моральных императивах, Платон – об Абстрактной Красоте. В различных церквях мира или этических обществах (без определенного Бога) мы наблюдаем такое же абстрактное обожествление морального закона, в который верят как в конечную цель (James, 1985).

Джеймс отмечает, что ритуалы церкви при обращении к Богу для современных трансценденталистов кажутся абсурдно детскими по характеру: получение удовольствия от ритуалов, костюмов, бормотания, как от игры с игрушечной мебелью в магазине. Но и бесформенный пантеизм для ритуальных натур кажется пустым (James, 1985).

Религиозная жизнь включает следующие верования (James, 1985: 485):

1. Видимый мир – это только часть большого духовного мира Вселенной, и именно в этом духовном мире смысл видимого мира. Наша вера эквивалентна нашему поведению. Мы верим в то, что не видим, но ведем себя согласно нашей вере, и это видят все.

2. Объединение или гармоничное взаимоотношение с более высоким уровнем Вселенной есть истинная цель.

3. Молитва или внутреннее единение с духом – называется ли этот дух «Богом» или «Законом» (моральным, божественным, Вселенной) – это процесс, при котором совершается определенная работа, вызывающая прилив духовной энергии, следствия которой можно наблюдать в психологических или материальных явлениях.

4. С психологической точки зрения появляется новый интерес в жизни, уверенность в безопасности, умиротворение и преобладание любящей привязанности. Однако может возникнуть и утрированная форма религиозной практики, согласно которой – чем больше страданий, тем счастливее человек.

Вера в божественное помогает людям утвердиться в своем подсознательном желании считать, что смелость, надежда, доверие, честность, справедливость – это те качества, которые всегда поддерживаются Богом и Космическими силами, а страх, предательство, несправедливость все равно будут наказаны Высшей Силой. Таким образом, человек избавляется от нервозного состояния ума, и его силы могут быть брошены на борьбу с болезнью и другими невзгодами (James, 1985).

Согласно религиозному мышлению, человек может переложить свою ответственность на Бога. Бог знает лучше, что делать, как наказывать и поощрять. В противоположность религии, моральное мышление предполагает всегда ответственность самого человека за свои поступки. Религиозность и моральность, таким образом, отличаются. Для того, кто хочет соблюдать моральные принципы, жизнь становится войной, а служба Высшему превращается в космический патриотизм (James, 1985). Нужна сила духа, энергия и воля, чтобы нравственность выжила. Но предлагать опереться на личную волю и усилие тому, кто страдает от своей собственной беспомощности – это бессмысленно. То, что ему нужно – это утешение в самой его беспомощности. Ему нужно ощущать, что Дух Вселенной признает и охраняет его, каким бы он ни был неудачником. Все люди нуждаются в этом. Неважно, является ли этот человек в глазах окружающих преуспевающим, сам-то он знает, что ему хотелось многого другого, но ему не удалось достичь этого. И здесь религия приходит как спасение. И это религиозное состояние выражается в добровольном желании плыть по течению или подчиниться судьбе, уготовленной Богом. И такое состояние мышления, т.е. состояние, которого человек боялся больше всего, неожиданно становится его безопасным пристанищем благодаря религии. Джеймс приходит к заключению, что час нашей моральной смерти становится часом религиозного рождения. Моральная напряженность уходит, и наступает счастливая релаксация, уходит страх, нет беспокойства о будущем (James, 1985).

Таков принцип воздействия религии с психологической точки зрения на здоровье человека в описании известного философа и психолога Уильяма Джеймса.

Но каков же неврологический механизм? Что говорят нейроученые?

Нейроученые Ньюберг и Вальдман утверждают, что следующие неврологические факты признаются большинством нейроученых, и что они, очевидно, лежат в основе эффекта душевного равновесия при вере в Бога (Newberg, Waldman, 2009):

1) мысли влияют на неврологическое функционирование мозга и организма;

2) оптимизм существенен для поддержания здорового мозга и нужной нейрохимии;

3) позитивные мысли неврологически подавляют негативные;

4) сознание, реальность, мышление и духовные верования глубоко взаимосвязаны и неотделимы от функционирования мозга;

4) когда вы изменяете то, как вы думаете, начинают изменяться и внешние обстоятельства из-за вашей новой реакции на них.

Джеймс приводит истории, связанные с трансформацией личности под воздействием веры.

Например, история о человеке, который в возрасте 20—30 лет перестал быть ритуально религиозным и молиться механически, а приобрел персональные отношения с Божественными Силами (James, 1985: 64—65). Он стал по-другому молиться и общаться с Космическим Существом. Он просил помощи и совета, когда у него были проблемы в домашней жизни, с людьми, в бизнесе, и всегда получал. Это Космическое Существо было источником живой справедливости, истины, силы. Оно всегда ему помогало в минуты слабости. Это было личное взаимоотношение, которое он, к своему сожалению, утратил позже, когда ему было около 50 лет. И для него это была ощутимая личная потеря, о которой он сожалел.

Джеймс приводит примеры и высказывания других людей, которые можно суммировать как следующие (James, 1985: 70- 71):

– Бог более реален для меня, он более реален для меня, чем вещь, мысль или человек. Я чувствую сильнее его присутствие, если живу в гармонии с его законами, написанными в моем теле и уме. (…) Я разговариваю с ним, и он мне ясно отвечает.

– Бог реален для меня. Я разговариваю с ним и получаю ответы. Два или три раза он указал мне совершенно другие пути, которые я хотел и планировал.

– Когда я хожу в церковь, я чувствую, как будто бы он рядом, я чувствую его присутствие рядом.

– Бог окружает меня как физическая атмосфера. Я чувствую его присутствие.

Верующий просто знает, что Бог или Высшая Космическая Сила существует. Для него Бог – реальность, он чувствует его присутствие и видит его помощь. Он испытывает счастье от своей веры и черпает силу в ней. Это новое позитивное отношение к жизни как раз и служит ему подтверждением истинности того, что Бог существует.

Человек не замечает резкого изменения и чудесного выздоровления, потому что трансформация при таком общем позитивном отношении к жизни идет на подсознательном уровне. На этот механизм опирается христианский мистицизм, трансцендентальный идеализм и психология о подсознательном в себе (James, 1985). У глубоко и искренне верующего человека подсознательное получает вливания божественной любви с изобилием жизненных сил, так необходимых для нейтрализации страхов, болезней и пессимизма.

Великолепный анализ психологии веры, сделанный Джеймсом, подтверждает важность психологического настроя пациента. Наверно, поэтому в последнее время приобретает все большую популярность холистический подход к лечению больных во всем мире. Александр Крель³¹, например, отмечает следующее: «В результате более чем у одной трети больных, в том числе и очень тяжёлых, считающихся некурабельными, нам удалось добиться доказанного выздоровления или многолетней полной клинико-морфологической ремиссии. Последующий многолетний научный анализ с использованием практически всех значимых клинико-биологических методов исследования, с привлечением математиков, программистов и других специалистов, не дал ответа на вопрос, почему в ряде, казалось бы совершенно безнадёжных случаев, нам удавалось достичь блестящего терапевтического результата, а в других случаях, при прочих равных условиях, результат оставался весьма посредственным. В дальнейшем мы поняли, что отдалённый успех лечения зависит от особенностей душевного и духовного склада пациентов, страдающих хроническими ревматическими заболеваниями» (Крель, 2009).

Роберт Эммонс (Robert Emmons) также указывает на зависимость лечения от личностных качеств пациента, включая эмоциональную сторону личности, а также на влияние религии на эмоции.

Эммонс считает, что в этой связи следует различать три категории аффективного опыта:

1) эмоции (острое, интенсивное и типично краткое психофизиологическое изменение),

2) настроение (состояние, которое смягчает или усиливает эмоции, колеблясь в течение дня или дней, но которое подчиняется аффективным чертам характера),

3) аффективные черты характера (стабильная предрасположенность к определенному типу эмоционального ответа, что определяет порог для возникновения определенного эмоционального состояния, например, враждебность понижает ощущение эмоции счастья) (Emmons, 2009).

Эммонс полагает, что религия и духовные системы оказывают влияние на эмоции, т.е. на первую категорию аффективного опыта из данной классификации. Религия предписывает соответствующие эмоции, нужные для какого-то события. В религиозных книгах есть информация о том, как поступать в различных случаях и регулировать эмоции: гнев, вину, депрессию. Например, христианское прощение может рассматриваться как техника ухода и регулирования негативных эмоций. Религиозные люди с внутренней (не внешней ритуальной) религиозностью показывают большую склонность к ощущению благодарности. Они редко испытывают депрессивные состояния. Клиническая практика работы с эмоциями может опираться на религию (западную или восточную созерцательную) и медитацию, как считает Эммонс (Emmons, 2009).

Ларсон же (Larson et al., 2005) приводит следующий пример по изучению корреляции между здоровьем и религией, используя исследование Стробриджа и коллег (Strawbridge et al., 1997). В Калифорнии, США, изучение продолжительности жизни в зависимости от религиозности продолжалось примерно в течение 28 лет (1965—1994). В этом исследовании участвовали 5286 жителей округа Аламеда (Alameda County). В рамках этого периода изучения было обнаружено, что те, которые посещали церковную службу каждую неделю или чаще, имели на 23% больше шансов прожить дольше, чем те, которые не посещали, с учетом всех необходимых факторов, которые могли бы повлиять на результат (возраст, образование, состояние здоровья на данный момент, здоровый образ жизни, социальная поддержка). Положительная корреляция между частотой посещения церкви и снижением смертности была ярче выражена среди женщин, чем мужчин. Было высказано предположение, что женщины чаще прибегают к социальной коммуникации и поддержке, чтобы справиться с болезнью, и приход в церковь для них являлся одним из таких средств. Интересно, что 43% американцев согласно опросу 2004 года сообщили, что они молятся о помощи, когда заболевают (Beauregard, O’Leary, 2007: 243).

Г. Коенинг (H. Koening), Д. Ларсон (D. Larson) и С. Ларсон (S. Larson) обнаружили позитивную роль религии в уменьшении психологического стресса и предотвращении депрессии, а также в усилении самооценки, оптимизма и надежды, в ощущении благополучия и удовлетворенности жизнью, в понимании цели и значения жизни (Koening, Larson, Larson, 2001). Наблюдалось меньшее использование алкоголя, наркотиков, большая стабильность браков.

Интересно, что 55% американских врачей считают, что их вера в Бога влияет на их медицинскую практику (Beauregard, O’Leary, 2007: 243). При этом наибольший процент наблюдается среди педиатров и семейных терапевтов, а самый низкий – среди психиатров. По исследованию в 2004 году, среди 921 взрослых пациентов семейных клиник 83% хотели бы, чтобы доктор поговорил с ними об их жизни и душевных переживаниях перед тем, как назначить лечение (Beauregard, O’Leary, 2007: 243).

Для анализа воздействия веры на здоровье важно учитывать классификацию социолога религии Гордона Олпорта (Gordon Allport), который различает внутреннюю веру (глубокая и искренняя) и внешнюю веру (автоматическое выполнение ритуалов). Для учета корреляции веры и здоровья нужно исходить из первой категории, то есть из глубокой внутренней веры, а не ритуальной (Beauregard, O’Leary, 2007).

Важно также учитывать и различное понимание Бога у людей. Согласно изучению выборочной группы американцев разных вероисповеданий и этнической принадлежности, социологи университета Бейлор (Baylor University) в США пришли к заключению, что американцы имеют четыре типа представления о Боге: (1) авторитарный Бог (всегда готов наказать за грехи) – 31% людей, (2) снисходительный (добрый и прощающий) – 23%, (3) критический (не вмешивающийся в людские дела, но критически обозревающий жизнь каждого и наказывающий в загробном мире) – 16%, (4) отдаленный (не вмешивающийся и не интересующийся людскими делами, это скорее Космическая божественная сила, чем персона) – 24% и (5) атеисты – 5%.

Неврологическая реакция на разное представление о Боге будет различаться. Негативное воздействие религии отмечается, когда Бог мыслится как наказывающая реальность или критическая сила, то есть когда это авторитарный или критический Бог (Newberg, Waldman, 2009).

Ньюберг и Вальдман не согласны с мнением, что религия опасна для здоровья человека, психического состояния, взаимоотношений с людьми и восприятия реального мира. Они утверждают, что психологические, социологические и нейронаучные данные говорят о противоположном. Проблема не в религии, как считают Ньюберг и Вальдман. Проблема в авторитарности духовенства и нетерпимости, выражаемых в желании гневно накладывать свои идеалистические верования на других.

Гнев порождает гнев, и неважно светский, религиозный или политический, и чем гневнее становится группа людей, тем больше возможности, что вспыхнет насилие. Враг – не религия, а гнев, враждебность, нетерпимость, сепаратизм, экстремальный идеализм и страх, смешанный с предубеждениями (Newberg, Waldman, 2009).

Исследование Ньюберга и Вальдмана обнаружило, что мало существует истинно верующих. Даже те, которые верят, выражают некоторые сомнения по поводу своей веры. Но, с другой стороны, и молодые атеисты выражают неуверенность по поводу многих вопросов, связанных с верой. Исследование также показывает растущую тенденцию среди людей, которые не хотят идентифицировать себя с какой-либо конкретной системой веры и верят скорее в Дух Бесконечной Жизни и Силы, который может им помочь.

5.2. Ментальное целительство

Джеймс приводит интересный случай с пациенткой, цитируя ее собственное описание произошедшего с ней (James, 1985: 104). То, как она вылечилась, называется ментальным целительством.

Женщина была больна с детства и болела до 40 лет. Слабея с каждым месяцем, для перемены воздуха, она поехала в Вермонт на несколько месяцев. В конце октября, все еще в Вермонте, однажды днем, неожиданно в ее голове прозвучали слова о том, что она излечится и будет делать работу, о которой никогда не думала прежде. Она подумала, что только Бог мог послать такие слова. Но до Рождества она продолжала чувствовать себя плохо. Она плохо чувствовала себя и когда вернулась в Бостон. Два дня спустя молодой друг предложил отвести ее к ментальной целительнице. Целительница сказала, что ничего не существует кроме души, а мы выражение Одной Души; тело представляет собой всего лишь веру в смерть, и то, как человек думает, то он и есть. Пациентка не очень поняла то, что целительница ей сказала. Для себя она переосмыслила ее слова как: ничего нет кроме Бога, и что она полностью зависит от Бога, и мышление дано ей за тем, чтобы им пользоваться, она должна думать о правильном функционировании тела, и если она будет так думать и верить, то ее освободят от непонимания, опыта прошлых лет и страха.

Она попробовала поесть с семьей в тот день, думая, что раз Бог дал ей желудок, он позаботится и о пищеварении. Она пошла спать, думая, что она есть душа, дух, одно целое с мыслями Бога о ней. Она впервые за много лет проспала всю ночь, не просыпаясь (люди, страдающие депрессией, обычно просыпаются в 2—3 часа ночи). Следующие десять дней она могла есть всё, что едят другие. Она постоянно внушала себе, что она есть душа и выражение совершенной мысли Бога и зафиксировала себя на здоровье. Потребовалось два года, чтобы научиться постоянно переносить мысль о здоровье на свое тело. Она научилась доверию маленького ребенка, но не забывала о своей собственной изобретенной системе борьбы с болезнью тела в своем воображении. Она полностью поправилась и больше не болела.

Интересно, что эта женщина смотрела на себя как бы со стороны. Она хотела убедить себя в том, что она – душа, а душа не имеет телесных болячек, поэтому она не может плохо себя чувствовать. Ее душа – это выражение совершенной мысли Бога. Иногда она видела себя зверьком на четвереньках, с выпирающими местами там, где у нее болело, и с ее собственным просящим лицом, чтобы она удостоверилась и признала, что она больная и где у нее болит. Но она мысленно отказывалась признать себя в этом существе. И это существо просило все реже и тише и вело себя не так вызывающе и настырно, как раньше. Иначе говоря, она отделила свое сознание от своего тела и лечила свое тело новым вылеченным сознанием.

Джеймс считает, что эффект лечения через веру в Бога заключается в том, что даешь отдых своему маленькому страдающему «я» и находишь более широкое «Я», появляется оптимистическое ожидание, прекращаются попытки добиться чего-то любой ценой, создается новое восприятие мира, более узкое частное «я» сливается с более широким большим «Я», т.е. с Духом Вселенной, который позаботится о тебе, и твое беспокойство уходит (James, 1985). Возможно, более простые церебральные процессы действуют более свободно, когда им позволяют действовать автоматически без контроля со стороны более высоких процессов, которые на самом деле препятствуют выздоровлению.

А вот другой случай ментального целительства, приведенный Джеймсом, и который представляет особый интерес, так как там прослеживается телепатическое лечение без слов (James, 1985: 123—126).

Пациентка долго болела и даже не могла ни читать, ни писать из-за диплопии (diplopia), и, вообще, быстро утомлялась от любого физического напряжения. Ее лечили доктора Европы и Америки, иногда с переменным успехом, а иногда и без успеха. Она всем им верила, что они смогут ее вылечить, когда они начинали лечение. Но тем не менее излечить ее не удавалось. Она слабела с каждым днем.

Когда стало совсем плохо, она услышала о ментальных целителях. И хотя надежды, что они помогут, было мало, все-таки это был хоть какой-то шанс. И она попробовала. Лечение было молчаливым, мало было сказано, и то малое, что было сказано, не было убедительным для нее. Если и было какое-то влияние, то это влияние исходило от того, что целительница думала, и чувствовала, и молча распространяла на подсознательное мышление пациентки и на ее нервную систему. На сеансах они сидели молча вместе. Пациентка, как всегда, верила в возможность такого ментального лечения. Она знала, что мысли или способствуют, или мешают нервной системе организма, и считала, что телепатия возможна, но не имела никакого сильного религиозного убеждения или веры в мистику. Они сидели по полчаса каждый день, сначала без результата, затем через десять дней она неожиданно ощутила прилив энергии, что-то новое в себе. Изменение пришло сразу и неожиданно. Она начала читать и ходить пешком, что не делала много лет. Через несколько месяцев она решила на всякий случай повторить курс. Но изменения носили постоянный характер. Пациентка пришла к выводу, что ее физическое состояние изменилось благодаря ее ментальному состоянию, а ментальное состояние изменилось не благодаря внушению, или какому-то гипнотическому воздействию, или сознательному размышлению, а благодаря получению телепатически на ментальном уровне, ниже сознательного уровня, более здорового и энергетически сильного отношения к здоровью от целительницы, чьи мысли были направлены на пациентку с намерением внедрить свою мысль или состояние. Она поняла, что каким-то образом, бессознательно, человек воспроизводит ментальное состояние другого и вылечивается, если получает его напрямую от более здорового. Ее болезнь была не органическая, а нервная. Но так как нервы контролируют питание, внутреннюю активность тела, то воздействие на центральную нервную систему играет решающуюроль для всего организма.

5.3. Нейронаучные исследования религиозного состояния

Ньюберг и Вальдман схематично обрисовывают следующие области мозга, вовлеченные в мысли о Боге, напоминая, что одна и та же область может отвечать за разные функции и что, например, молитва молча и молитва вслух имеют разные нейропути в мозге, и даже длительность произнесения молитвы может влиять на возбуждение разных нейропутей: первые несколько минут активированы одни нейропути, следующие 10 минут – другие нейропути и последующие 40—50 минут – третьи.

Итак, как выяснилось, в религиозный опыт вовлечены следующие нейронные сети (Newberg, Waldman, 2009):

– затылочно-теменная сеть (идентифицирует Бога как объект, который существует в мире; дети зрительно представляют лицо Бога, так как у них нет еще абстрактных духовных представлений);

– теменная-фронтальная сеть (помогает представлять Бога в пространстве. Если уменьшить нейронную активность в теменной области через медитацию или интенсивную молитву, то граница между Богом и молящимся стирается, и человек начинает ощущать единство с объектом духовных или религиозных верований);

– фронтальная доля (создает и интегрирует идеи о Боге, отвечает на вопросы «почему, что и где?» относительно духовных и религиозных верований);

– таламус (придает эмоциональное значение концепту «бог», дает также холистическое ощущение мира и, по-видимому, является основным органом, который заставляет поверить, что Бог – это объективная реальность);

– амигдала (если слишком активирована, создает эмоциональное ощущение авторитарного, наказывающего Бога и подавляет способность фронтальной доли мыслить логически о Боге);

– стриатум (тормозит активность амигдалы, позволяя чувствовать себя в безопасности в присутствии Бога или другого объекта размышления);

– передняя часть поясной извилины (позволяет чувствовать любовь и сочувствие Бога, уменьшает религиозное беспокойство, вину, страх и гнев, подавляя активность в амигдале).

Сканирование мозга показало, что конфессиональная принадлежность не влияет на неврологические изменения, вызванные духовной практикой. Хотя верования у буддистов и христиан разные, духовная практика вызывает одинаковый эффект: умиротворенность, спокойствие, сопереживание. Медитация тесно связана с религиозностью. Многие библейские эпифании могут рассматриваться как результат интенсивной медитации. Хотя медитация, в основном, ассоциируется с восточными религиями и философиями, существует около 20 упоминаний медитации в христианской Библии (Newberg, Waldman, 2009). Эндрю Ньюберг (Andrew Newberg) и Юджин д’Акуили (Eugene d’Aquili) привлекли медитирующих буддистов и францисканских монахинь к эксперименту, чтобы понять, как работает мозг при их ощущении соприкосновения с Богом. Сканирование мозга показало, что определенные структуры мозга имеют больший прилив крови в момент ощущения Бога (значит активируются), а другие, наоборот, имеют отлив крови. Ньюберг и д’Акуили высказали гипотезу, что, возможно, эти люди через ощущение общения с Богом изменили работу мозга, и это стало их постоянной характеристикой (Krippner, 2005).

Однако нейроученые-материалисты выбирают другой путь для изучения, базируясь на материалистическом подходе: нейроны мозга продуцируют сознание. Майкл Персингер (Michael Persinger), канадский нейроученый, связал мистический опыт с электрической активностью в височной доле. Он, как и некоторые другие, утверждает, что религиозное состояние можно вызвать и без медитации или молитвы (Krippner, 2005). Такое состояние характеризуется особой активностью мозга на подобии эпилептического. Ощущение Бога можно вызвать с помощью лекарств, необычным питанием, горем, усталостью, сенсорной депривацией или сенсорной перестимуляцией, различными персональными дилеммами и стрессорами. Важна особая активность в височной доле. Майкл Персингер утверждает, что можно повлиять на мышление, стимулируя искусственно нейронную активность в височной доле с помощью внешнего магнитного поля. С подобным стимулированием также связаны мистические опыты. И если можно вызывать мистический опыт с помощью искусственной стимуляции, то, возможно, есть и природная стимуляция, которая вызывает мистическое состояние. При значительной сейсмической активности люди могут быть простимулированы своей верой и могут иметь религиозные видения (Krippner, 2005). Разные культуры пытались вызвать мистическое состояние по-разному – чантами, ритмичной музыкой, движениями и другой саморегулирующей практикой с намеренным смещением внимания к Богу.

Борегар, нейроученый-постматериалист, считает, что априорная материалистическая установка искажает саму постановку задачи при эксперименте по изучению сознания и влияния веры в Бога на мозг (Beauregard, O’Leary, 2007). Он проводил исследование нейрофизиологии мозга с помощью сканирования мозга у верующих во время молитвы и пришел к выводу, что духовный религиозный опыт – это сложный опыт, он подобен опыту человеческого общения. Это не просто переключение на Бога с помощью воздействия электрода на определенное место в мозге для ощущения Бога. То же самое можно сказать и об использовании шлема, модифицированного с помощью соленоидов, который якобы стимулирует человека к ощущению Бога. Общение верующего с Богом подобно нашему общению с окружающей видимой реальностью, но в данном случае мы имеем дело с невидимой реальностью. Борегар утверждает, что материалистическая платформа исследователя препятствует изучению таких явлений, так как он не признает существования независимой ментальности, которая не является следствием работы нейронов, поэтому исследование изначально идет по ложному следу.

Ньюберг и Вальдман констатируют нейронаучный факт: если думать о Боге достаточно долго, то нейрональное функционирование мозга начинает изменяться. Другие сети начинают активироваться, в то время как другие дезактивироваться. Формируются новые дендриты, создаются новые синаптические связи, и мозг становится более чувствителен к тонкостям опыта. Восприятие изменяется, начинает формироваться верование. Другими словами, если Бог значит что-то для вас, то он становится неврологически реальным (Newberg, Waldman, 2009). Для некоторых Бог может оставаться примитивным концептом, подобным тому, как ребенок интерпретирует мир. Но для большинства людей Бог трансформируется в символ или метафору, представляющую широкий диапазон личных этических и социальных универсальных ценностей (Newberg, Waldman, 2009).

Сканирование мозга показало увеличенное производство допамина (нейромедиатора «счастья») в стриатуме во время медитации, что объясняет ощущение расслабления, счастья, спокойствия при медитации. Стриатум отправляет эту информацию ко многим частям мозга, включая таламус, который управляет нашими ощущениями, связанными с внешним миром. Мозг воспринимает это как внутреннее состояние реальности. Медитирующие имеют необычную асимметрию в активности таламуса. Возможно, духовные практики создают независимую область реальности, или они помогают объединить раздельные реальности, которые сосуществуют в мозге. Ньюберг и Вальдман предполагают, что таламическая асимметрия делает духовные концепты объективно реальными, подобно другим объектам окружающего мира, которые воспринимает мозг (Newberg, Waldman, 2009).

С неврологической стороны Бог – это восприятие и опыт, который постоянно меняется и развивается в мозгу человека. Кандел доказал, что нейроны никогда не прекращают учиться, продемонстрировав нейропластичность мозга. Если вы измените стимул в окружающей среде, внутренняя функция нервных клеток изменится, вызывая рост их окончаний – дендритов нейрона и терминалей аксонов нейрона. Фактически каждое изменение в окружении – внутреннее или внешнее – вызовет реорганизацию клеточной активности нейрона (Kandel 2006).

При духовных практиках (медитация, общение с Богом) активируется поясная извилина, чью активность связывают с социальной осведомленностью, интуицией и эмпатией. Она содержит также уникальный тип нейронов, который есть только у людей и некоторых приматов. При усилении активности в поясной извилине при духовной практике, активность амигдалы уменьшается. Амигдале приписывают, главным образом, негативные эмоции. При духовной практике происходит уменьшение активации теменных долей. Теменные доли находятся над и чуть позади ушей и занимают чуть меньше одной четверти коры. Теменные доли обычно дают ощущение самого себя по отношению к другим предметам. При уменьшении активации теменных долей происходит саморастворение и единение с Богом.

Изменяя нейрохимию мозга, духовные практики дают ощущение мира, счастья и безопасности и уменьшают при этом симптомы беспокойства, депрессии и стресса (Newberg, Waldman, 2009).

Марио Борегар (Mario Beauregard) проводил исследование в Университете Монреаля, исследуя мозг в момент общения с Богом. В эксперименте участвовали 15 монахинь-кармелиток³². Сканирование и измерение происходило, когда монахини вспоминали и заново переживали свое мистическое единение с Богом (цель размышлений и созерцательной практики христианских мистиков). Использовалась функциональная магнитно-резонансная томография. Мистическое состояние сравнивалось по отношению к базовому. Активировались следующие области: нижняя теменная долька (BA 40), зрительная кора (BA 18, 19), правая медиальная орбитофронтальная кора (BA 11), правая средняя височная кора (BA 21), правая верхняя теменная долька (BA 7), левая передняя часть поясной коры (BA 32), правая медиальная префронтальная кора (BA 10), левая инсула (BA 13), хвостатое ядро, левая часть ствола головного мозга (Beauregard, O’Leary, 2007: 273).

В данных количественной электроэнцефалограммы (QEEG – quantitative EEG), называемой также картированием мозга (brain mapping) было значительно больше тета-активности с тета-волнами от 4 до 7 Гц в мистическом состоянии (относительно базовой линии) в инсуле (BA 13), в правой нижней теменной дольке (BA 40), в верхней теменной дольке (BA 7), в правой нижней (BA 20) и средней (BA 20) височной коре. А также больше активности в передней части поясной коры (BA 24) и медиальной префронтальной коре (BA 9, 10) (Beauregard, O’Leary, 2007: 275).

Количественная электроэнцефалограмма (QEEG) измеряет электрические паттерны на поверхности кожи головы, которые отражают паттерны мозговых волн. Эти данные могут быть статистически проанализированы и переведены в числа, а затем выражены как цветная карта. Функциональная магнитная томография и количественная электроэнцефалограмма показали, что опыт единения с Богом происходит не только благодаря какой-то одной «области Бога» в височной доле, но вовлекает широкую сеть нейронных путей, включающую области мозга, связанные с вниманием, представлением тела, зрительным воображением, эмоциями и самоосознанием. Эти данные показывают актуальный опыт мозга. Борегар не согласен с точкой зрения Рамачандрана (Ramachandran), что в мозгу есть модуль (или место) веры в Бога как инстинкт, приобретенный в ходе эволюции (т.е. религиозная вера заложена в мозг в форме этого модуля). Эта височная область, по мнению Борегара, просто показывает, что височная доля и лимбическая система вовлечены в духовно-мистический опыт. Эти области не создают опыт сами по себе.

6. Эффект плацебо

Помимо творческого и познавательного процессов и веры в Бога существуют и другие способы ментального воздействия на биологический организм и на психическое состояние человека, а именно: плацебо, когнитивная терапия, направленное воображение, медитация, гипноз. В одних случаях человек может перепрограммировать сам себя (медитация, самогипноз, направленное воображение, плацебо), а в других случаях он обращается к соответствующим специалистам (гипноз, когнитивная терапия, телепатический гипноз).

Эффект плацебо – это явление улучшения здоровья человека благодаря тому, что он верит в эффективность некоторого воздействия (в действительности нейтрального). Плацебо (placebo) – это вещество без лечебных свойств, используемое в качестве лекарства в расчете на веру самого пациента в действенность препарата или в выполнение некоторых нейтральных процедур и упражнений с той же целью. Плацебо используется как контрольный препарат в клинических испытаниях нового лекарства, и эффект от применения препарата должен достоверно превышать эффект плацебо, хотя бы на 5%, чтобы препарат сочли действующим.

Известно, что изменение электромагнитного поля ведет к изменению функционирования мозга и влияет на мышление. Если эффект транскраниальной магнитной стимуляции и транскраниальной электрической стимуляции, как правило, продолжается недолго, то транскраниальная стимуляция постоянным током³⁴ вызывает постоянные функциональные изменения в некоторых частях мозга из-за своего эффекта на церебральную кору. Такой эффект используется для лечения патологии центральной нервной системы, что включает неврозы, панические атаки, тики, судороги, синдром нарушения внимания из-за гиперактивности, паркинсонизм, задержка психического или речевого развития, последствия инсульта и черепно-мозговых травм. Используют его также и в лечении депрессии, если антидепрессанты не помогают. Исследования мозга с помощью позитронно-эмиссионной томографии и функциональной магнитно-резонансной томографии показывают, что у больного серьезной формой депрессии некоторые области мозга переактивированы, например субгенуальная поясная кора, а другие, например префронтальная кора, недоактивированы (Lommel, 2010). Помимо антидепрессантов используют и электрическую терапию (электроконвульсивная терапия или электрошоковая), при которой мощный электрический ток вызывает эпилептическую судорогу (конвульсию), а также используют и глубокую имплантацию электродов в пере- или недо- активированную область мозга, известную под названием «глубокая стимуляция мозга». Направленное воздействие магнитной энергии тоже производит подобный эффект.

Но, что интереснее всего, так это то, что эффект плацебо вызывает похожие нейробиологические изменения в мозге (Lommel, 2010: 191). Вера в то, что ты получаешь нужное лечение, вылечивает так же, как и медикаментозное лечение или электрическая и магнитная стимуляция, но только без побочных эффектов.

Эффект плацебо особенно широко используется в психотерапии, так как мозг человека посредством самовнушения легче корректирует свою собственную работу, чем работу других органов, и так как от многих психических расстройств (бессонница, депрессия, кошмарные сны) нет эффективных лекарственных средств одинаково действующих на всех и без побочных эффектов. Интересно также то, что эффект плацебо может наблюдаться даже тогда, когда человек заранее знает, что принимает «пустышку», но верит в сам метод лечения с помощью плацебо.

Исследования мозга с помощью позитронно-эмиссионной томографии и функциональной магнитно-резонансной томографии выявили постоянное изменение в распределении активности в некоторых частях мозга в результате когнитивно-поведенческой терапии и лечения депрессии с помощью плацебо, т.е. просто мысль о получении правильного лечения вызывала явные объективные изменения в функционировании мозга (эффект плацебо) (Lommel, 2010). Эффект плацебо наблюдался и у больных, страдающих от болезни Паркинсона, а также во время использования болезненного стимула (боль уменьшалась) и во время определения изменений в иммунной системе (наблюдались улучшения). У пациентов с болезнью Паркинсона некоторые центры мозга, благодаря эффекту плацебо, высвобождали больше допамина (дофамина), который значительно сокращал мышечную скованность (Lommel, 2010). Мысль благотворно влияла на химию мозга. Функциональная магнитно-резонансная томография показывала активность в префронтальной коре благодаря поднятым ожиданиям и измененному процессу внимания.

Марио Борегар утверждает, что доверие и положительное ожидание могут влиять на нейрофизиологические и нейрохимические процессы в областях мозга, которые отвечают за восприятие, движение, боль и различные эмоциональные состояния (Beauregard, O’Leary, 2007). Это означает, что ментальные процессы (мысли, чувства, убеждения, проявление воли) могут оказывать серьезное влияние на разные уровни функционирования мозга. Это касается как намеренного и сознательного влияния мышления на болезнь, так и непреднамеренного влияния с помощью плацебо. Мысль оказывает положительное влияние как на субъективное самочувствие, так и на уменьшение объективных симптомов болезни, изменяя нейробиологию мозга.

Заключение Борегара было следующим: мышление способно изменить анатомию и функционирование мозга.

Либерман (Lieberman) и коллеги считают, что нейрокогнитивные пути, с помощью которых действует плацебо, еще плохо изучены (Lieberman et al., 2004). Либерман использовал позитронно-эмиссионную томографию для оценки ответа мозга больного на хроническую брюшную боль (синдром раздраженного кишечника) при вызванном кишечном дискомфорте до и после трехнедельного режима плацебо. Велся ежедневный дневник симптоматики для измерения улучшения. Усиление активности в правой вентролатеральной префронтальной коре после плацебо, по сравнению с состоянием до плацебо, совпадало с сообщениями об улучшении самочувствия и уменьшении симптомов. Эта связь коррелировала с изменениями в дорсальной передней поясной извилине, типично связанной с неприятными болевыми ощущениями. Данное явление может быть объяснено тем, что активация префронтальной области мозга (до плацебо вызывалась размышлением о неприятном), возможно, под воздействием плацебо (размышление о приятном), уменьшает реактивность дорсальной передней части поясной извилины и амигдалы к негативному стимулу (хронической брюшной боли). Это первое исследование, которое идентифицировало нейронные пути при эффекте плацебо, а именно: нейронные пути, идущие от усиленно работающей правой вентролатеральной префронтальной коры, связанной с аффективным размышлением, к дорсальной передней поясной извилине, тесно связанной с уменьшением аффективной боли. Иначе говоря, при эффекте плацебо активация нейронов идет от правой вентролатеральной префронтальной коры к дорсальной передней поясной извилине.

Рис. 12. Эффект плацебо.

Вверху на рисунке изображено левое полушарие головного мозга, внизу – правое полушарие изнутри. Пунктир на верхнем рисунке указывает на инсулу, находящуюся внутри и прикрытую фронтальной, теменной и височной долями головного мозга. Префронтальная кора – это передняя часть фронтальной доли.

Плацебо при лечении депрессии изменяет активность мозга примерно таким же образом, как и эффективный антидепрессант флуоксетин (fluoxetine)³⁵ (Mayberg et al., 2002).

Получается, что плацебо повторяет эффект активных агентов. Вера изменяет активность областей мозга. А раньше полагалось, что возможно только воздействие от мозга к мышлению, то есть мышление изменяется под воздействием лекарства на мозг. Если лекарство и плацебо могут оба воздействовать на какую-то область мозга, то лекарство может делать это прямо, а плацебо – через мысль о воздействии лекарства.

Ощущение боли можно подразделить на сенсорную и аффективную части в соответствии с сенсорным ощущением и неприятным чувством от этой боли (Lieberman, et al., 2004). Эти два аспекта боли имеют свои нейронные пути. Сенсорная боль в основном в соматосенсорной коре и в инсуле, а аффективная боль – в дорсальной передней поясной извилине. Пациент, у которого удалили дорсальную переднюю поясную извилину, сообщал, что он все еще может чувствовать интенсивность реальной боли, но это его не беспокоит. Пациент, у которого удалили соматосенсорную кору, все еще имел эмоциональное ощущение боли, хотя затруднялся описать, где и как болит, т.е. не мог описать сенсорные аспекты боли (Lieberman, et al., 2004).

Функциональная магнитно-резонансная томография показывает, что та же самая сеть, включающая ростральную часть поясной извилины и латеральную орбитофронтальную кору, вовлечена как в эмоциональное плацебо, так и в анестезирующее плацебо (Petrovic, et al., 2005). В нейронаучной литературе сообщают, что плацебо-ответ может быть заблокирован использованием налоксона – антагониста опиоидных рецепторов, что указывает на вовлеченность эндогенной опиоидной системы при плацебо, то есть опиоидной системы, естественно присущей здоровому организму.

Таким образом, плацебо без вовлечения фармакологических препаратов может произвести эффект анальгетиков, изменив ожидание. Однако существуют противоречивые мнения по поводу болевого ощущения и влияния плацебо на боль. Одни утверждают, что плацебо может изменить только сенсорную боль, другие, что только аффективную боль, а третьи считают, что пациент всего лишь попадает под внушение исследователя. Функциональное магнитно-резонансное сканирование обнаружило, что плацебо-анальгетик соотносится с уменьшенной активностью мозга в чувствительных к боли областях мозга, включая таламус, инсулу (сенсорная боль) и переднюю часть поясной извилины (аффективная боль), а, значит, плацебо-анальгетик способен изменить как сенсорную боль, так и аффективную. Сканирование также показало, что при этом увеличилась активность в префронтальной коре во время ожидания боли, т.е. плацебо воздействует через активацию префронтальной коры (Wager, et al., 2004).

Борегар приводит пример с пациенткой (46 лет, дизайнер, размышляла о самоубийстве), которая пришла по объявлению попробовать лечение с помощью антидепрессанта нового поколения, так как предыдущие ей не помогли (Beauregard, O’Leary, 2007: 140). Ее записали в группу, но не сказали, что она была в контрольной группе и принимала сахарные пилюли – плацебо. Пациентка-материалистка, воспитанная в материалистической культуре, верила только в таблетки. Но в итоге, ее выздоровление полностью базировалось на ее собственных внутренних ресурсах и мышлении. Пациентка поправилась с помощью плацебо. Единственное лекарство, которое она получала, таким образом, было «нематериальное и бессмертное», под названием «надежда» (Beauregard, O’Leary, 2007). Плацебо обычно помогает 35—45% людей в контрольной группе, когда проверяют лекарство, и если новое проверяемое лекарство дает, хотя бы на 5% больше эффекта, чем плацебо, то ему дают лицензию (Beauregard, O’Leary, 2007: 141).

Далее Борегар приводит случай с болезнью Паркинсона (Beauregard, O’Leary, 2007: 142). С помощью плацебо удалось уменьшить тремор: эффект был видимым, а не воображаемым. Вера пациентов в то, что они получали мощное лекарство, вызвало высвобождение допамина (дофамина) в больном мозге. Исследователи наблюдали с помощью позитронно-эмиссионной томографии активацию поврежденного нигростриатального допаминового пути.

Существует также эффект плацебо от фиктивной операции. Силвестор Коллиган (Sylvestor Colligan) из Техаса едва двигался до такой фиктивной операции на колене, которую сделали в 1994 году. После операции, он начал спокойно ходить, не чувствуя боли. Только потом он узнал, что три коленных надреза на его ноге означали всего лишь надрезы, а не операцию. Он был в контрольной группе (Beauregard, O’Leary, 2007).

Если врач не внушает уверенности, то он чаще всего наносит эффект ноцебо³⁶ пациенту. Эффект ноцебо наблюдается и при проклятьях колдунов, и высказанных вслух негативных пожеланиях.

7. Когнитивная терапия

Когнитивная терапия (когнитивно-поведенческая психотерапия) – это форма психотерапии, направленная на переосмысление и коррекцию мышления для устранения симптомов психического расстройства и дисфункционального поведения, на изменение нелогичных или нецелесообразных мыслей и убеждений человека. Когнитивная терапия работает на подобие эффекта плацебо, т.е. без лекарств, но опирается на знание, убеждение и осознанность действий.

Джеффри Шварц (Jeffrey Schwartz) провел неврологическое исследование на пациентах, страдающих обсессивно-компульсивным расстройством (невроз навязчивых состояний). С помощью позитронно-эмиссионной томографии он обнаружил ненормальность в некоторых нейронных сетях и нейроцепочках мозга. Ему удалось добиться субъективных и объективных улучшений клинических симптомов, а повторяемые сканирования мозга ясно показали неврологические улучшения (Beauregard, O’Leary, 2007). Функциональное магнитно-резонансное сканирование зарегистрировало заметные изменения особенно в префронтальной коре (Beauregard, O’Leary, 2007). Протокол лечения Шварцем обсессивно-компульсивных расстройств развивается в свете медитации «Осознанность» («Mindfulness»), что означает глубокое осознание своего состояния и самого себя при медитации, а также включает обучение тому, как сфокусировать внимание, и объяснение нейрофизиологии обсессивно-компульсивных расстройств (Payne, 2009).

Аргументы Шварца следующие:

1) внимание (ментальная способность) концентрирует ментальную силу;

2) ментальная сила способна влиять на нейропластичность, то есть на изменение в структурной организации и предоставление ресурсов (поток крови) определенным областям мозга;

3) ментальная сила способна сделать это благодаря квантовому эффекту (как квантовое наблюдение фиксирует определенное квантовое состояние, так и внимание фиксирует определенное состояние мозга);

4) так как мы знаем, что внимание воздействует на нейропластичность мозга, то ментальная сила является физической реальностью. (Payne, 2009; Schwartz, Begley, 2002).

Шварц развил теорию, которая, по сути, дуалистическая, похожая на Декартовскую. Согласно Шварцу ментальность в форме внимания и воли прямо воздействует на физический мозг. Вместо Декартовского эпифиза (места взаимодействия души и тела) Шварц выбрал квантовый эффект в синапсе, с помощью которого ментальная сила действует на физический мозг.

При неврозе навязчивых состояний человек обычно знает, что он неправ, но совершает ритуальные поступки, потому что боится негативных последствий, если их не совершит. Согласно исследованиям около 50% американцев, например, имеют этот синдром в той или иной форме, т.е. имеют нежелательные мысли, ведущие к навязчивым действиям, как если бы их мозг «кто-то захватил и приказывает» (Beauregard, O’Leary, 2007: 127). Шварц использовал позитронно-эмиссионную томографию³⁷, чтобы обнаружить, где в мозгу идет неправильный процесс. Он обнаружил, что дефект связан с орбитофронтальной корой, поясной извилиной и базальными ганглиями, откуда исходит паника и принужденное поведение. Если эта сеть работает нормально, то люди заняты обнаружением истинного риска, но при данной болезни эта сеть работает не нормально. Нейрональные пути в орбитофронтальной коре и передней части поясной извилины могут быть слишком переактивированными и «зацикленными», выполняя одинаковый паттерн повторяемых выстрелов. Человек чувствует, что что-то не так, и ощущает навязчивые призывы выполнить действие. Пациенты чувствуют такое принуждение, как что-то навязанное им и чуждое. И такое поведение нейронов в этой области, действительно, чуждо нормальному мозгу. Успех лечения зависит от того, до какой степени человек все еще обладает разумом и может кооперироваться с врачом. Шварц был всегда против лечения, при котором пациента вынуждают делать что-то. Он помогал пациенту пересмотреть свою позицию без принуждения. Но он убедился в своей работе с пациентами, страдающими от навязчивых состояний, что они уже сами знают, что действуют неправильно и что их сознание искажено, но ничего не могут поделать с собой. Знают, что неправильно, но нет соответствия между знанием и чувством паники и страха. Шварц решил использовать стратегию, которая позволила бы пациенту контролировать и перепрограммировать свой мозг. Люди, которые имеют синдром навязчивой идеи, часто начинают выполнять принуждение сделать что-то один раз, но потом, с повторением выполнения принуждения, количество раз увеличивается. «То, что было когда-то нейронной тропинкой, медленно перерастает в двенадцати полосную автомагистраль, чей оглушительный грохот распространяется на соседние нейронные области»³⁸ (Beauregard, O’Leary, 2007: 128). Идея заключается в переучивании неправильно ведущих себя нейронов с помощью активации других нейропутей, которые «заглушат этот грохот». В основе такой стратегии лежит нейропластичность мозга. Шварц не просит пациентов поменять мнение, а делает так, что у них в мозге начинают работать другие нейроны. Например, навязчивая идея «вымой руки семь раз, а не то, что-то плохое случится с твоими близкими» – заменяется на идею «иди поработай в саду для этого». Нейронный поток, связанный с активностью в саду, постепенно утихомиривает нейронный цикл, связанный с «помой руки семь раз».

Пациентов не лечили никакими лекарствами, но когда после курса когнитивной терапии сделали позитронно-эмиссионное сканирование, то увидели, что у них произошло значительное уменьшение метаболической активности как в правом, так и в левом хвостатом ядре (с правосторонним уменьшением особенно значительным). Также наблюдалось значительное уменьшение ненормально высокоактивной и патологической связи между хвостатым ядром, орбитофронтальной корой и таламусом в правом полушарии (Beauregard, O’Leary, 2007). Овладение медитацией «Осознанность» («Mindfulness»), которая дает как бы отстраненное понимание своего состояния и себя, важна для методики лечения Шварца.

Иными словами, неправильное химическое функционирование мозга изменилось без всякого воздействия химических препаратов, а только благодаря изменению мышления.

Борегар, использующий когнитивную терапию, дает пример с лечением фобий. Полагают, что в Британии около 1 миллиона людей испытывают иррациональный неконтролируемый страх к паукам, хотя пауки в Британии безвредные. Боязнь пауков идет на втором месте после боязни выступать публично (Beauregard, O’Leary, 2007). Борегар использовал свою методику в лечении фобий и, в частности, страха к паукам. Перед лечением с помощью когнитивно-поведенческой терапии фильмы о пауках вызывали значительную активацию правой латеральной префронтальной коры (BA 10), правой парагиппокампальной извилины и зрительных ассоциативных областей коры (с двух сторон) у пациентов, страдающих этой фобией. После курса лечения вид паука не вызывал значительной активации в правой латеральной префронтальной коре и парагиппокампальной извилине. Результат был достигнут без лекарств (Beauregard, O’Leary, 2007).

Рис. 13. Основные отделы мозга взрослого человека.

На рисунке (правое полушарие изнутри, слева лоб, справа затылок) изображены: передний мозг, состоящий из конечного мозга (1) и промежуточного мозга (2), средний мозг (3), задний мозг, состоящий из моста (4), продолговатого мозга (5) и мозжечка (6). Ствол мозга³⁹ – цифры 2, 3, 4, 5.

С помощью когнитивной терапии можно также остановить поток печальных мыслей, которые вызывают стресс. При печальных мыслях происходит активация в переднем височном полюсе и в среднем мозге с двух сторон, как и в левой амигдале, левой инсуле и правой вентролатеральной префронтальной коре (BA 47). Средний мозг вовлечен в передачу таких вегетативных реакций, как ответ кожи на проводимость, изменение температуры тела. Во время подавления печальных мыслей была замечена активация в латеральной префронтальной коре (BA 9) и в правой орбитофронтальной коре (BA 11) (Beauregard, O’Leary, 2007).

Мозг обладает нейропластичностью, и его функционирование в какой-то степени можно перестроить благодаря силе мышления. Если мы продолжаем делать физические и умственные упражнения, то мозг продолжает хорошо функционировать до старости. Норман Доидж (Norman Doidge) делает обзор многочисленных случаев нейропластичности мозга и приходит к заключению, что наши мысли могут изменить материальную структуру нашего мозга на микроскопическом уровне, потому что мозг постоянно адаптирует себя (Doidge, 2007). Даже постоянный разговор о чем-то и воображение чего-то могут изменить наш мозг.

Интересный случай произошел с трехлетней девочкой, у которой удалили левую половину мозга из-за серьезной формы хронического энцефалита с симптомом эпилепсии. Спустя год после операции у нее почти не было никаких симптомов болезни, и она развивалась как обычный ребенок. А далее выучила два языка в школе, бегала, прыгала и хорошо успевала в школе. Очевидно, оставшаяся правая половина мозга взяла на себя функцию левой половины. С желанием поправиться и практикой, в которой проявилось ее волевое усилие, она смогла совершенно перепрограммировать свой мозг, и одно полушарие, стало работать как два (Lommel, 2010).

Исследования показывают, что сознательное перенаправление фокуса мышления при навязчивом синдроме помогает избавиться от него (Schwartz, 1999). Такое перенаправление фокуса помогает также при лечении депрессии (Goldapple et al., 2004). Активное психологическое вмешательство показывает значительные измеряемые изменения в церебральной активности, напрямую зависящие от намеренного когнитивного вмешательства и надежно связанные с облегчением от депрессии. Другими словами, если вы измените свое нематериальное мышление с помощью нематериальной силы воли, то вы измените функционирование своего материального мозга.

8. Направленное воображение

Применение направленного воображения – это психологический метод работы с внутренними образами, которые оказывают воздействие не только на психическое состояние, но и на физиологическое. Направленное воображение используется в арт-терапии, когнитивной терапии, медитации и гипнозе.

Обучение пациентов, имеющих ослабленный иммунитет, с помощью визуализации (конструирования образов) выявил увеличение нейтрофилов за 90 дней тренировки у 20 пациентов со СПИДом (синдром приобретенного иммунодефицита), вирусными инфекциями и онкологическими заболеваниями (Findlay, 2008: 213). Пациенты получали по 30 минут аудиотренинга, который включал вербальные предположения, релаксацию и визуальные инструкции. Пациентов также учили создавать, в соответствии с болезнью, самолечащие ментальные образы. При лечении с помощью медитации и визуализации было обнаружено статистически значимое улучшение у страдающих дерматомиозитом. Больному (1) объясняют болезненные изменения в его организме, потом как (2) должен работать организм в здоровом состоянии, и (3) пациент начинает себя лечить в своем воображение через творческое преобразование больной работы организма в здоровую.

Но каков же нейрональный механизм, позволяющий лечить организм через направленное воображение?

Кослин (Kosslyn), анализируя нейронаучные исследования на тему «Направленное воображение», выделяет три направления исследований (Kosslyn et al., 2001):

1) исследования, подтверждающие, что воображение использует механизмы мозга, которые используются и при прямом сенсорном восприятии;

2) исследования, подтверждающие, что визуальное ментальное воображение вовлекает даже самые ранние участки зрительной коры (области 17 и 18 по Бродману);

3) исследования, подтверждающие, что воображение использует механизм, который воздействует на физиологические процессы, такие как биение сердца, дыхание, производя такой же эффект на человека, как и соответствующий воспринимаемый стимул при прямом сенсорном восприятии.

Результаты дальнейших исследований людей с поврежденным мозгом показали, что, хотя области мозга при реальном восприятии и при воображении очень близки, у них все-таки есть отличие: воображение, в отличие от восприятия, не требует первоначальной обработки на низком уровне, в то время как прямое сенсорное восприятие, в отличие от воображения, не требует активной информации из памяти.

Исследования показывают, что активируются две трети одинаковых путей, если сравнивать непосредственное сенсорное восприятие с воображаемым событием.

Воображаемые образы, как и все когнитивные события, неоднозначны, и происходят, и затрагивают разные области, в зависимости от того, что воображаешь и кто воображает.

Слуховое воображение, по-видимому, опирается на большинство нейронных структур, используемых при слуховом восприятии, но в отличие от зрительного воображения, где участвуют первичные зрительные участки коры (области 17 и 18 по Бродману), слуховое воображение не показывает работу первичной слуховой коры, получающей информацию от ушей.

Механизмы моторного воображения отличаются от зрительного. Можно воображать какие-то движения через свои ощущения, как если бы сам совершал эти движения, или же воображать, как если бы кто-то другой двигался, а ты наблюдал. Поэтому исследования дают противоречивые результаты.

Интересно, что больные, у которых были повреждены участки первичной зрительной коры, продолжают представлять себе образы. Возможно, первичная кора, необходимая при сенсорном восприятии, не так необходима для воображаемых образов, и нагрузка ложится на другие участки мозга, связанные со зрительным восприятием и обработкой информации. Воображаемые образы – это фактически внутреннее представление.

Суммируя, можно сказать, что мысленно воображаемый предмет (ментальный образ) производит на психику человека примерно такой же эффект, как и реальный.

Воображаемые ситуации и образы могут задействовать те же структуры мозга, что и реально воспринимаемые через органы восприятия. И эти структуры, в свою очередь, оказывают воздействие на события в самом организме, неважно являются ли они сенсорно реальными или воображаемыми образами. Поэтому неудивительно, что плацебо помогает вылечится человеку, использующему свое воображении о чудесной силе лекарства. Направленное воображение используется в определенных типах медитации, когда пациент создает картинки-воспоминания о счастливых моментах своей жизни, что вызывает счастливые ощущения и соответствующую нейрохимию мозга. Особый интерес для лечения заболеваний представляет внутренняя визуализация правильной работы здорового организма.

9. Медитация

Медитация – это ментальная практика, заключающаяся в приведении своего сознания в сосредоточенное состояние, сопровождающееся подавлением крайних эмоциональных проявлений и снижением реактивности. Дальнейшее углубление сосредоточенности ведет к абсолютно новому состоянию, которое тоже называется медитацией, но которое может быть определено как отсутствие концентрации на объекте при полном погружении сознания в объект или его свойства.

Особое развитие медитация получила в индийской йоге и буддизме как одно из основных средств достижения религиозного состояния. Но медитацию использовали и в античном мире для философского просветления. В наши дни медитация используется в спорте, религии, психотерапии. Медитация способствует расслаблению, освобождению от стресса, очищению сознания от ненужных мыслей и переживаний, получению душевного покоя и внутренней гармонии. В большинстве психотерапевтических методик рекомендуется упражняться в медитации на пике мышечного расслабления (релаксации). Медитация используется также в технике самогипноза.

Медитации можно разделить на два вида:

– медитация на пустоте, которая может вызвать вслед за собою особое состояние сознания, называемого на Востоке «Просветление»;

– медитация на созерцании конкретного объекта или воображаемого образа, на концентрации внимания на собственном дыхании, части тела и т. д. При этом целью медитации «на одном объекте» является дальнейшее погружение в медитацию «на пустоте», чтобы обрести состояние «Просветления».

Для достижения состояния медитативного транса используются разные медитативные практики, которые привносят свои нюансы. Самой распространенной методикой погружения является глубокое сосредоточение на монотонно повторяющемся действии. Это могут быть физические действия: ритуальные танцы в африканских племенах, упражнения в боевых искусствах, перебирание четок, чтение мантры вслух, чтение молитвы, концентрация на дыхании и др. Могут использоваться и психические, воображаемые объекты: концентрация на чакре, концентрация на каком-то нужном состоянии, на ожидании связи с Божественной Силой и т. д. Важным условием такой техники является отсутствие ментального напряжения и бега мыслей при сосредоточении. При длительной и глубокой медитации без мыслей и при переходе к осознаванию своего «я», устанавливается состояние глубокого покоя, после которого внутреннее сознание человека освещается светом, вызывающим состояние невыразимого блаженства.

Это общая информация о медитации для желающих медитировать. Но что происходит с нейронаучной точки зрения?

Нейроученые выяснили, что медитация оказывает сильное воздействие на нейромедиаторы (химические вещества) в мозге.

Йога для начинающих, включающая работу над дыханием и растяжку мышц, продемонстрировала увеличение уровня гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК) на 27%. ГАМК – важный тормозной нейромедиатор и нейромодулятор мозга. Такая медитация с увеличением ГАМК понижает вероятность появления депрессии или беспокойства после медитации.

Медитация под названием Йога-нидра (Yoga Nidra) ведет к 65% увеличению уровня допамина (дофамина) (Newberg, Waldman, 2009: 55). Допамин усиливает чувственное воображение, вызывает приятные ощущения, стимулирует позитивные мысли, увеличивает чувство благополучия и безопасности. Способность верить в духовную реальность, возможно, коррелирует с количеством допамина, высвобождаемого во фронтальных долях: слишком мало – скептик, слишком много – склонность к паранормальным явлениям (Newberg, Waldman, 2009).

Во время таких типов медитации как Осознанность (Mindfulness), Випассана (Vipassana), Прозрение (Insight), Трансцендентальная медитация (Transcendental meditation) уровень другого нейромедиатора – серотонина также изменяется, что, возможно, влияет на усиление визуального воображения и чувственного восприятия, которое ощущают при интенсивной духовной практике (Newberg, Waldman, 2009). Такая медитация может помочь восстановиться серотонину,потерянному в результате длительного стресса. Нормальное количество серотонина способствует уравновешенному состоянию психики.

Замечено, что трансцендентальная медитация (комбинация релаксации, дыхательных упражнений и повторения символических звуков) понижает химию стресса – адреналин и норадреналин. Это объясняет состояние приятной релаксации после медитации.

В США были проведены исследования о влиянии медитативной практики на способность контролировать свой организм. Йог Свами Рама (Swami Rama) был изучен с помощью современной аппаратуры в институте Меннингера (Menninger Institute), США (Lommel, 2010). Было выявлено, что Рама может контролировать и изменять автоматические и подсознательные процессы в своем организме усилием воли и мысли. Он мог изменить давление крови и температуру тела, мог управлять мозговыми волнами, доводя до паттерна глубокого сна, что было видно на его электроэнцефалограмме, мог вызвать телекинез, передвигая предметы с помощью силы мышления (Lommel, 2010: 88).

Рама утверждает, что то, что мы ощущаем с помощью чувственного восприятия – это всего лишь одна часть мира, а другая часть включает мышление, эмоции и не может быть объяснена с помощью чувственного восприятия внешних предметов; после смерти тела, душа не умирает.

Изменения в мозге, вызванные мыслительной деятельностью, духовными практиками, медитацией, изучает «духовная нейронаука» («spiritual neuroscience»). Исследование показало, что количественная ЭЭГ (qEEG) волонтеров, находящихся в медитации, имела больше гамма-волн, чем норма, а ЭЭГ буддистских монахов при медитации (которые уже провели десятки тысяч часов в медитации) – намного более высокую гамма-активность (25—42 Гц) особенно в области лба и с боков головы, что не исчезало после того, как монахи заканчивали медитировать (Lommel, 2010: 199). Другие исследователи обнаружили смещение по направлению к тета-волнам (4—7 Гц) в ЭЭГ во время глубокой медитации. Эти результаты указывают как на резкое изменение во время медитации, так и на перманентное изменение в активности мозга в результате нейропластичности, культивированной многолетней медитацией.

Классическим вариантом медитации, помимо медитации йоги, является дзен-буддизм. Просветление по дзену – это не состояние, а способность ощутить то, к чему рождена твоя душа. Учиться можно только у природы, а не у книг или учителей. Никто не может быть высшим авторитетом, и нельзя подменять свою природу механическим выполнением чужой практики или идеи.

Есть два пути тренировки внимания по дзен-буддизму. В первом – это приобретение и тренировка хороших привычек мышления. Как мышцы нуждаются в тренировке с помощью, например, поднятия веса, так и мышление нуждается в тренировке с помощью внимания. Второй путь – избавление от ненужных дурных привычек мышления. Дзен (Zen) учит, что благодаря упорной практике дзадзэн (zazen) (медитация сидя), практикующие эту медитацию успокаивают тело и мышление, культивируют полное погружения в себя и осознанность настоящего момента и, в итоге, получают понимание истиной природы своего существования, причем у каждого она будет своя, поэтому дзену нельзя научить, можно лишь подсказать путь достижения. Практикующий дзадзэн человек может научиться замечать больше деталей происходящего в данный момент, владея своим вниманием, реакцией, и благодаря тому, что не отвлекается на суждения и внутренние комментария по поводу происходящего.

Трейси Каган (Tracey Kahan) и Патриция Симоне (Patricia Simone) изучали нейробиологические корреляты медитации дзадзэн. Они пришли к выводу, что степень внимания у медитирующих изменяется, как и психологическое восприятие. Изменяется самочувствие, удовлетворенность жизнью, поведение (Kahan, Simone 2009). Если поведение и нейробиологическая работа мозга связаны, то в мозге должны быть также изменения вследствие медитации (Kahan, Simone, 2009; D’Aquili, Newberg, 1999).

Остин утверждает, что активность во фронтальной доле в обычном состоянии (не медитации) у опытного медитирующего выше, чем у не практикующего медитацию (Austin, 1998; D’Aquili, Newberg, 1999). А это означает, что в реальной жизни исполнительная функция префронтальной коры более не требует повышенного потребления когнитивных ресурсов для регуляции и мониторинга самого внимания, и эти ресурсы доступны для другого – для ощущения момента (Kahan, Simone, 2009). Таким образом, длительная практика дзадзэн изменяет потребление ресурсов, то есть нужно меньше ресурсов для регулирования внимания, поэтому высвобождается больше ресурсов на ощущение различных качественных сторон опыта в настоящий момент (Kahan, Simone, 2009).

Медитация стимулирует поясную извилину. Нейронная цепь, включающая поясную извилину и префронтальную часть коры, интегрирует внимание, рабочую память, мотивацию и многие другие исполнительные функции (Newberg, Waldman, 2009). Эта цепь критически важна для эмпатии и сочувствия. Если поясная извилина плохо работает, то коммуникативные способности находятся на низком уровне, так как человек не может чувствовать, что думают и чувствуют другие (Newberg, Waldman, 2009). Если поясная извилина увеличена (больше, чем у других) и более активна, то человек испытывает эмпатию в большей степени, чем другие, и в меньшей степени – гнев или страх (Newberg, and Waldman, 2009).

Ньюберг (Newberg) и Вальдман (Waldman) исследовали медитативную практику Киртан Крийя (Kirtan Kriya) (по системе йога), включающую дыхание (сознательная регуляция дыхания), звук (повторение слогов – «мантры») и движения (поочередное касание большим пальцем руки всех других пальцев – «мудры»). Йога⁴⁰ с фокусировкой на дыхании эффективно уменьшает стресс, давление крови, беспокойство, улучшает когнитивные способности. Дыхательные медитации также воздействуют положительно на регулирование иммунитета, старения и смерти клеток. Произнесение звуков («мантров») вслух, как и произнесение молитв, оказывает положительное влияние на кардиоваскулярный ритм того, кто произносит. Движение рук со звуками – это координация звука и движения, что важно для борьбы со старением организма, так как при старении нейронное разрушение связано с потерей мускульной координации и навыков вокализации. Повторяющиеся звуки и движения помогают сфокусировать мышление. Ньюберг и Вальдман создали ряд упражнений для улучшения работы разных отделов мозга и предложили экспериментальную программу на основе медитативной практики йога. Программа подразумевала ежедневную практику в течение 8 недель. Один из участников по имени Гас (Gus), никогда не занимавшийся медитацией и не интересовавшийся религией, строительный рабочий среднего возраста, решил участвовать в программе, так как стал замечать ухудшение памяти и внимания. Состояние мозга Гаса проверили до программы, во время программы и после ее окончания. Гас тренировался каждый день по 12 минут в течение 8 недель. После 8 недель занятий сканирование мозга показало улучшенную активность мозга. Улучшение было зафиксировано и при тестировании памяти. С помощью медитации Гасу удалось добиться результатов без лекарств менее чем за два месяца тренировки. Исследователи сделали вывод, что человек имеет способность сознательно изменять нейрофизиологическое состояние мозга гораздо за меньший отрезок времени, чем можно было предположить. Гас продемонстрировал 50% улучшение в одном из тестов. Если до занятий медитацией Гасу требовалось 107 секунд, чтобы выполнить задание, то после окончания программы он справлялся с заданием за 68 секунд. Другие же участники эксперимента улучшили свои результаты в среднем на 10 или 20%. Сканирование мозга показало, что медитация, которой занимался Гас, укрепила нейронную сеть, включающую префронтальную и орбитофронтальную части коры, поясную извилину, базальные ганглии и таламус. Эта нейронная сеть вовлечена в выполнение разнообразных функций: сознание, ясность мышления, представление о реальности, обнаружение ошибок, память, эмпатия, сочувствие, эмоциональная уравновешенность, подавление гнева и страха. Когда эта нейронная сеть плохо функционирует или стареет, то это способствует формированию депрессии, беспокойства, шизофрении, навязчиво-принудительного поведения. Пациенты, страдающие от болезней Паркинсона или Альцгеймера, имеют пониженную метаболическую активность в поясной извилине, что заставляет предположить, что техника медитации будет способствовать улучшению состояния пациентов, так как медитация активизирует поясную извилину, а поясная извилина участвует во внимании, рабочей памяти, мотивации и других функциях по принятию решений.

Ньюберг и Вальдман считают, что независимо от цели медитации – для Гаса улучшить память, для буддистов почувствовать чистое сознание и осознание самого себя, для монахинь приблизиться к Богу – в любом случае, как показало исследование, происходило изменение работы мозга. В глубокой медитации наблюдалось уменьшение активности в теменной доле, при этом медитирующие имели чувство растворения своего «я» и единения с объектом созерцания или намерения. Оказалось, что растворение своего «я» (ощущение самого себя) усиливается при намерении достичь заветной цели, и, благодаря этому, улучшается способность выполнить какую-то задачу, связанную с этой заветной целью, с большим удовольствием и мастерством. В спорте это называют «быть в зоне», а в творческой деятельности – «попасть в творческий поток».

10. Работа мозга при гипнозе и медитации

Гипноз – это состояние сознания, неспособного к критическому мышлению, с высокой подверженностью к внушению и с резкой фокусировкой внимания, при котором устанавливается селективный тип мышления и восприятия. При классическом гипнозе у пациента зрачки расширены, и он плохо реагирует на поднесенный свет, или зрачок вообще не реагирует. Медитация же – это состояние сознания, характеризующегося осознанным отстранением от любых внешних обстоятельств и раздражителей, причем человек остается способным к критическому мышлению и самогипнозу по своей воле.

Есть две противоположные теории: (1) теория о специальном измененном гипнотическом состоянии до того, как осуществляется внушение (используются разные методы для подготовки к такому гипнотическому трансу); (2) теория об отсутствии необходимости в специальном гипнотическом состоянии для внушения, так как достаточно ожидания самого человека и его сфокусированного внимания (при этом используются разные методы для создания сфокусированного внимания). Если сначала идет гипнотическое состояние, а потом внушение, то кто вводит человека в это состояние? Он сам себя или гипнотизер? Если существует гипноз на расстоянии, например телепатический гипноз, когда человек не знает о том, что ему будут передавать мысленно, и находится в бодрствующем состоянии, и нет монотонности или релаксации, то как такой гипноз осуществляется?

Мнения не совпадают и насчет того, можно ли загипнотизировать людей с сильной волей и можно ли загипнотизировать человека против его воли, и кто поддается гипнозу легче – необразованные или образованные люди? Многие теперь считают, что люди с более высокими умственными способностями более гипнабельны (поддаются гипнозу), так как имеют лучшую способность к концентрации, у них есть нейрокогнитивная гибкость, когнитивная эффективность и богатый запас ассоциативной памяти, поэтому их легче загипнотизировать. Сторонники же специального гипнотического транса до начала внушения считают быстроту перехода в гипнотический транс (гипнабельность) и степень внушаемости разными явлениями.

Джеймс Джонс (James Jones), используя воображение пациентов при лечебном гипнозе, отмечает, что у человека формируется внутренний мысленный образ, а затем следуют психологические и физиологические результаты (изменение давления крови, изменение работы центров мозга и химических нейромедиаторов) (Jones, 2005). Таким образом, внутренние ментальные образы под гипнозом изменяют физиологию человека. Однако похожих результатов можно достичь как при самогипнозе, так и просто при медитации.

Гипноз может быть опасен, если гипнотизер не имеет соответствующей квалификации или преследует свои цели, создавая ложную память пациенту и фиксируя его на определенном поведении, иногда криминальном.

Интересно сравнение механизмов медитации и гипноза и эффективности их воздействия, представленное Холройдом в своей статье (Holroyd, 2003). Холройд сравнивает буддистскую медитацию с гипнозом и утверждает, что гипноз влечет за собой измененное сознание (гипнотический транс) до внушения. Он считает, что сначала появляется гипнотическое состояние, а потом уже при определенной глубине изменения, т.е. глубине гипнотического состояния, идет внушение. Степень внушаемости (гипнотизер внушает, что сделать) и степень гипнабельности (скорость и легкость ввода в гипнотический транс) пациента не обязательно совпадают.

Буддистская практика медитации под названием «Осознанность» («Mindfulness») включает концентрацию внимания и осознание состояния своего тела и сознания. Концентрация внимания на чем-то позволяет забыть о других проблемах и мыслях. Медитативная практика «Осознанность» подразумевает умение наблюдать за мельчайшими изменениями внутри себя во время медитации, то есть за сменой мыслей, эмоций, ощущений, пропуская их через призму спокойного созерцания и осведомленности.

Концентрация внимания при медитации ведет к изменению состояния, аналогичному при вызове гипнотического состояния через сфокусированное внимание на каком-либо объекте. Такое состояние в медитации называется погружением и может быть различной глубины с сопутствующими характеристиками, но и гипнотическое состояние тоже имеет разную глубину. Для обезболивания применяют глубокий гипноз, а для решения эмоциональных проблем – гипноз средней глубины. Как в медитации среднего погружения, так и при гипнозе средней глубины наблюдаются эмоциональные ощущения и изменение эмоций, поэтому этот уровень используется для коррекции эмоционально-психического состояния.

При углублении гипнотического транса происходит прогрессивная потеря осознанного самоконтроля, который с помощью гипнотизера возвращается в конце сеанса. Возвращение же из глубокой медитации осуществляется по желанию самим медитирующим, сознание о происходящем не утеряно в отличие от гипноза.

На первом уровне погружения при медитации внимание фокусируется на предмете или мысли, появляется состояние счастья, легкости, благополучия, восторга, блаженства.

На втором уровне погружения при медитации состояние блаженства усиливается и переходит в экстаз, счастье чувствуется сильнее, как и восторг и энергия, но самое главное для этого уровня – это то, что бег мыслей начинает замедляться, и начинает появляться ощущение мыслительного спокойствия и единства с ментально-духовным.

На третьем уровне погружения при медитации постепенно исчезают эмоции, восторг, блаженство, и появляется ощущение созерцательности, ничего не мешает наблюдать и быть осведомленным о своем внутреннем мире, ощущается спокойствие, легкость тела и единство с ментально-духовным.

На четвертом уровне появляется созерцательная осведомленность о том, что происходит с самим собой. Наступает глубокое спокойствие и уже не ощущается ни счастье, ни благополучие, ни боль.

Если сравнить глубокий гипноз (Г) и глубокую медитацию (М), то получаем следующую картину согласно Холройду (Holroyd, 2003: 115).

Внимание:

М – внимание на неподвижности и спокойствии. Г – свободно дрейфующее внимание.

Эмоции:

М – глубокое спокойствие. Г – отсутствие эмоций.

Мысли:

М – отсутствие бега мыслей, созерцательная концентрированность на внутреннем мире. Г – отсутствие мыслей или очень глубокая погруженность в мысли.

Ощущение тела:

М – отсутствие боли или приятных ощущений. Г – тело не ощущается.

Ощущение своей личности:

М – растворение себя в сознании, ощущение себя в качестве наблюдателя за самим собой, стоящего за пределами опыта. Г – слияние себя со всеми или пустотой.

Холройд утверждает, что нейробиология глубокого гипноза и глубокой медитации похожа: кортикальное торможение, подтверждаемое очень медленными тета-волнами на ЭЭГ,⁴¹ что объясняет отсутствие мыслей, эмоций, ощущения тела и чувств. Тета-волны связаны с состоянием, переходящим в сон. В настоящее время принято выделять тета-волны низкого диапазона (4—6 герц), которые ассоциируются с мечтательностью или переходом в сон, и тета-волны высокого диапазона (5—7 герц), которые в области фронтальной коры ассоциируются с потерей контроля за исполнением. Тета-ритм в целом отражает массивное кортикальное торможение.

Если говорить о гипнозе, то высокий диапазон тета-волн соотносится с гипнабельностью, и сила тета-волн часто усиливается, когда люди (как с высокой, так и с низкой гипнабельностью) переходят в гипнотическое состояние (Crawford, Gruzelier, 1992). Тета-волны усиливаются в различных областях коры, но особенно во фронтальной коре, которая начинает терять свои выборные и контролирующие функции. Люди в глубоком гипнозе теряют инициативу, перестают оценивать ситуацию и делать выбор.

Существуют четыре главных паттерна мозговых волн (частота электрических импульсов, стреляющих из мозга): гамма-ритм, бета-ритм, альфа-ритм, тета-ритм, дельта-ритм (см. подробнее в главе 3, подраздел 3.4). Современные методы компьютерного анализа электрической активности мозга позволили установить, что в состоянии бодрствования в мозге присутствуют частоты всех диапазонов, причем, чем эффективней работа мозга, тем большая синхронность (когерентность) колебаний наблюдается во всех диапазонах в симметричных зонах обоих полушарий мозга.

Выдвигаются предположения, что для гипноза, например, с целью прекращения курения, борьбы с лишним весом, лечения фобий, улучшения спортивных результатов нужен альфа-ритм. Альфа-ритм ассоциируется с закрытыми глазами, релаксацией или дневной мечтательностью. А для гипноза с целью терапевтического лечения нужен тета-ритм. Для гипноанальгезии нужны тета-ритм и дельта-ритм.

При глубокой медитации тета-волны, как показывает электроэнцефалограмма (ЭЭГ), также выдвигаются на передний план в области фронтальной коры и передней поясной извилины. Данные измерения при медитации с концентрацией на объекте не усложняются дополнительной активностью мозга, вызванной внушением при гипнозе. Индийские йоги и буддисты показывают значительное увеличение тета-волн при контроле боли в трансе. Увеличивается связь в мозге и уменьшается сложность нейронной активации (уменьшается число активированных нейронных ансамблей). Возможно, такое уменьшение сложности происходит из-за того, что отключаются некоторые нейронные связи и сокращается информация при входе, и таким образом поддерживается фокус на внутреннем внимании (Holroyd, 2003). По данным экспериментов тета-ритм сопровождается блаженным эмоциональным состоянием, потерей чувства контроля и желания действовать.

Йога-нидра включает зрительное воображение, и тета-ритм сопровождается усилением сенсорного воображения (Kjaer et al., 2002).

При практике дзен, сопровождаемой специальным дыханием и релаксацией с концентрацией, наблюдалось также уменьшение активности симпатической нервной системы с усилением тета-ритма (Kubota et al., 2001).

Как при медитации, так и при гипнозе области, где тета-ритм доминирует (фронтальная кора и передняя поясная извилина), имеют больше прилива крови, что означает, что они усиленно работают. Было обнаружено, что поясная извилина активируется как при гипнотических галлюцинациях, так и при гипнозе для уменьшения боли (Crawford et al., 1993).

Однако некоторые исследователи утверждают, что у тех, которые практиковали йогу-нидру, усиливался прилив крови к областям, связанным с воображением, и уменьшался в области поясной извилины (Lou et al., 1999)⁴². Активация областей коры при медитации также зависит от типа медитирующей активности, как и в гипнозе от типа внушений.

При медитации у тибетских буддистских монахов наблюдалась активация поясной извилины, орбитофронтальной коры, дорсолатеральной префронтальной коры и таламуса (Newberg et al., 2001).

У тех, которые практиковали трансцендентальную медитацию, было замечено, что активируется фронтальная и затылочная области (Jevning et al., 1996).

А кундалини-йог (kundalini) имел больше альфа-ритма при медитации, но показал усиление тета-ритма сразу после медитации (Arambula et al., 2001). Такое же парадоксальное увеличение тета-ритма было обнаружено и после гипноза (Williams, 2001).

Один тибетский лама, фокусируясь на различных объектах медитации, активировал соответственно различные области коры: правую заднюю область для визуализации, левую центральную кору для вербализации и правую фронтально-височную кору по растворению и реконструкции себя во время медитации.

Когда три тибетских монаха поднимали или понижали метаболизм сами себе, то усиливался бета-ритм (быстрые волны) и наблюдалась асимметрия активности бета-ритма и альфа-ритма между полушариями (Holroyd, 2003).

Холройд считает, что разница между гипнозом и медитацией заключается, в основном, в целях и ожиданиях. Медитирующие не ожидают быстрых результатов и рассчитывают на длительный срок. Их цель – высвобождение духа, нахождение озарения и просветления или подтверждение цикла рождение-смерть-рождение. Гипноз рассчитан на один сеанс или несколько, и от одного сеанса ожидают многого: излечения от плохих привычек, снятия симптомов болезни и т. д. Некоторые боятся травматических воспоминаний или экстаза, что может случиться при гипнозе, и постороннего внушения при отключенном контроле своего сознания.

Если концентрация при гипнозе служит для усиления внушаемости, то концентрация при медитации рассчитана на очищение разума и на свое собственное более глубокое проникновение и понимание своей сущности и своей проблемы.

Тренировка по усилению тета-ритма (высокий диапазон 5—7 герц в конечном и промежуточном отделах мозга) помогает переходу в измененное состояние как при гипнозе, так и во время медитации.

Что касается восприимчивости к внушению при гипнозе, то у некоторых людей при переходе в гипнотический транс усиливается восприятие внушения, но другим транса не надо, так как они, не переходя в транс, показывают восприимчивость к внушениям, как бы отвечая на внушение на базе своей собственной способности к воображению и фантазиям.

Третьим же требуется какой-то предмет для фокусировки внимания и перехода в гипнотическое состояние, и только после этого они готовы к внушению. Однако тому, кто имеет очень богатое воображение, такие способы с фокусировкой на предмете не усилят внушаемости. И если гипноз используется вместо анестезии, то такой человек вряд ли перейдет в состояние, нужное для операции, чтобы не почувствовать боль.

Важно также ожидание эффекта гипноза. Человек с меньшей способностью к концентрации, нужной для измененного состояния, с меньшим воображением, но с большим ожиданием эффекта от гипноза, скорее всего, будет разочарован (Holroyd, 2003).

Интересны исследования Грузильера (Gruzelier) в области самогипноза в сочетании с направленным воображением и релаксацией. Им были проведены три эксперимента по обучению самогипнозу, включающему воображение иммунной системы. В первых двух исследованиях самогипноз смягчил влияние стресса на функционирование иммунной системы студентов во время экзаменов. Грузильер также сравнил эффект самогипноза с и без иммунного воображения и пришел к выводу, что направляемое воображение в сочетании с самогипнозом дает преимущество для регулирования иммунного функционирования и настроения и наблюдается меньше случаев заболеваний от зимних вирусных инфекций. Например, в группе с использованием направленного воображения и самогипноза только 18% заболели, в контрольной группе без тренировки – 67%, в группе с использованием релаксации без направленного воображения – 56% (Gruzelier, 2002: 156).

В третьем исследовании Грузильер изучал возможность лечения пациентов с вирулентным и хроническим вирусом простого герпеса с помощью самогипноза и воображения. За шесть недель тренировки рецидивы болезни уменьшились на 40% у 65% больных (Gruzelier, 2002: 157). У всех улучшилось настроение, и сократился уровень клинической депрессии и беспокойства. Иммунные функции были отрегулированы к лучшему, и особенно улучшилось функционирование естественной клетки-киллера по отношению к HSV-1 (вирус простого герпеса первого типа). Грузильер сделал вывод, что по индивидуальной степени подверженности гипнозу и погружению можно предсказать эффективность самогипноза и направленного воображения.

Последнее время накапливаются данные о глубоком эффекте психологии индивидуума на многие стороны его здоровья, включая подверженность болезням, излечение, самочувствие, процесс старения. Для улучшения самочувствия с помощью гипноза, медитации, направленного воображения, когнитивной терапии, плацебо – важны личностные качества и привычка к умственной активности.

Исследования в этой области можно классифицировать на:

1) использование релаксации и медитации для облегчения стресса;

2) использование релаксации и направленного воображения. Например, в состоянии глубокой релаксации предлагаются метафорические образы здоровой иммунной системы, сражающейся с нападающими вирусами и микробами: «Вообразите своих друзей дельфинов, патрулирующих ваши кровяные сосуды и пожирающих вторгшихся врагов» (Gruzelier, 2002: 149). У детей нужные образы создаются через кукольный театр;

(3) использование релаксации, гипноза или самогипноза в сочетании с направленным воображением или без него.

Такие ментальные практики дают положительный результат для здоровья и в некоторых случаях весьма значительный. Разные временные параметры живой сессии, количество сессий на протяжении какого-то периода времени, количество и долгота домашних тренировок с аудиокассетами и без них – все это влияет на успех лечения. Важен характер болезни, гипнабельность, сила воображения и личностные качества. Однако положительный результат для самочувствия и настроения бесспорен в любом случае. Самогипноз с внушением применяется для лечения астмы, аллергии, онкологических болезней и т. д.

Хаммонд (Hammond) указывает, что есть свидетельство, что высокая гипнабельность наблюдается у тех индивидуумов, которые имеют большую активность тета-ритма как при гипнозе, так и вне гипноза (Hammond, 2005). При гипнозе он усиливается. У детей пик гипнабельности наблюдается в возрасте 8—12 лет, и доминирующий фон – это тета-ритм. Затем к 13—14 годам он начинает спадать, и происходит смещение в частоту альфа-ритма, как и у взрослых, и достигает постепенно уровня взрослых.

Более подверженные гипнозу люди показывают повышение альфа-ритма во время гипноза в задней части коры, который потом уменьшается, причем низкий тета-ритм продолжает увеличиваться и после гипноза. А менее гипнабельные показывают усиление тета-ритма при гипнозе. Они также показывают уменьшение альфа-ритма в задней части коры при гипнозе и его увеличение после гипноза.

Хаммонд делает предположение, что тета-ритм может представлять индекс релаксации, а альфа-ритм – индекс гипноза и подверженности гипнозу. Было замечено, что достаточно 6 сессий с тренировкой 8—13 герц и общая гипнабельность значительно усиливается.

Ниже среднего уровня гипнабельности – это люди, страдающие от обсессивно-компульсивных расстройств⁴³. Они обычно сфокусированы на внешних событиях, показывая более высокий уровень бета-волн, и им тяжело перейти от внешней фокусировки к внутреннему погружению (Hammond, 2005).

Грузельер (Gruzelier) и коллеги занимаются исследованием корреляции творчества с нейробиоритмами и обучением самоконтролю за ритмической электроактивностью мозга (Gruzelier, Egner, 2004; Leach, Gruzelier, 2008). Первоначально их эксперимент был нацелен на создание состояния под названием «гипногогия» (hypnogogia), которое связано с креативностью (глава 3, подраздел 3.4). Однако результат также показал психологическую интеграцию организма, и оказалось, что нужная пропорции тета- и альфа-волн уменьшала депрессию, а также лечила посттравматический стресс и алкоголизм (Gruzelier, 2009).

С помощью позитронно-эмиссионной томографии было обнаружено, что в мозге человека при гипнозе изменяется восприятие цвета (Kosslyn et al., 2000). Загипнотизированным говорили, что они видят определенные цвета, и затем независимо, что им показывал гипнотизер (что-то цветное или нецветное), нейроны зрительной области, отвечающей за восприятие цвета, выстреливали. Человеческий мозг выполнял ошибочную функцию под воздействием гипнотизера.

При гипнозе также усиливается активность передней части поясной извилины (больше у тех, которые сильнее подвержены гипнотическому воздействию), обычно занятой в разрешении конфликта и в обнаружении ошибки. Очевидно, она пытается реагировать на гипнотическое воздействие. Активность определялась по сравнению с базовым уровнем нормального состояния без гипноза. (Egner et al., 2005). Более сильную активность показывает и левая сторона префронтальной коры, которая занята в когнитивной функции (особенно у сильно подверженных гипнозу). Гипноз ухудшает нашу возможность чувствовать стыд и смущение.

Скептики считают, что человек сам себе внушает. Однако сканирование показывает три разных варианта нейронной активности. При воображении чего-то (1) и при реальном видении того же самого (2) наблюдается около двух третей одинаковых активированных областей мозга, а под гипнозом (3) получается третий вариант: мозг реагирует согласно воле гипнотизера, нейроны гипнотизируемого выстреливают без его собственного воображения и восприятия.

В статье «Третье состояние сознания» сотрудник НИИ мозга РАМН психотерапевт-гипнолог Игорь Разыграев, призывает лечить болезни, вызываемые неполадками в нервной системе (астма, гипертония, язва, ожирение) и не только эти, но и другие, с помощью гипноза (Куликова, 2005). Если в глубокой стадии гипноза пациенту внушить, что сахар в его крови нормальный, глюкотест покажет норму. По выходе из гипноза сахар долгое время будет нормальным, а курс гипнотерапии поможет либо, вообще, отказаться от медикаментозного понижения сахара, либо снизить дозировку в разы.

В свете эффекта медитаций и самогипноза возникает вопрос: может ли человек сам себя вылечить без гипнолога, входя в «третье состояние сознания» (гипнотический транс) для регулирования уровня сахара в крови?

Разыграев рекламирует прибор НИИ – нейроэнергометр, который определяет глубину гипнотического погружения не только у пациента, но и у психотерапевта-гипнолога, от которого зависит успех лечения (это объясняет, почему одна и та же методика работает по-разному у разных врачей).

Значит, все-таки гипноз хорошего профессионала-гипнолога – это не словесное воздействие, а передача гипнологом нужного состояния своему пациенту, и сначала идет настройка самого гипнолога на определенную волну? Может ли помочь телепатический гипноз для понижения сахара в крови больного?

Борис Егоров из Российской медицинской академии последипломного образования выступает против сеансов массового гипноза, так как они неэффективны для 70% участвующих, 18% испытывают ухудшение, а улучшение наблюдается только у 12%. Он также негативно отзывается о «кашпировщине», когда сеансы психотерапевта-гипнолога Кашпировского смотрели по телевизору от 180 до 200 миллионов человек в стране, как полагает Егоров.

Однако читая впечатления Бехтеревой от работы Кашпировского процент массового воздействия, возможно, был выше. Бехтерева описывает свой личный опыт общения с психотерапевтом-гипнологом Кашпировским, с которым она встретилась по поводу желания последнего лечить по телевизору детей с энурезом (ночное недержание мочи) (Бехтерева, 2008: 221—223).

Бехтерева считала, что у нее средняя степень внушаемости. Через час после разговора с Кашпировским, где он совершенно вскользь прошелся по ее возможной диете (исключить хлеб, картошку и т.д.), она пошла обедать со своей приятельницей в ресторан. Только в конце обеда она заметила, что вся картошка, которую она так любила, была аккуратно сдвинута на тарелке в сторону и не тронута. Бехтерева пишет: «Я хотела и хочу похудеть, но не считала, что к этому должен иметь отношение А.М.⁴⁴» Такое сильное влияние без ее согласия и ведома насторожило ее. Отрицательное отношение к Кашпировскому усилилось после просмотра видеофильма о сеансе Кашпировского в Киеве на стадионе. Его поведение с людьми в состоянии гипнотического транса показалось ей поведением садиста, а не психотерапевта. Был впечатляющий эффект его воздействия, но не было заботы о людях.

Бехтерева считает, что выпадение бородавок, папиллом и т. п. благодаря гипнозу вызывается срочной единовременной мобилизацией всех резервов организма под гипнозом. Если организм здоровый, то растрата резервов организма на папиллому не страшна, но если организму нужны эти резервы для чего-то более важного, или когда резервы уже истрачены, то это может серьезно повредить организму: «Вот тогда и возникают непробудный (защитный) сон, эпилептические припадки, психические нарушения…» (Бехтерева, 2008: 223). Она считает, что дело, в основном, в свойствах голоса Кашпировского, который следует изучить, а также в разработанной методике и сильной воле.

Интересно, что Бехтерева отрицает словесное внушение со стороны Кашпировского (он сказал «вскользь»), как и свою повышенную гипнабельность. Она вовсе не хотела быть загипнотизированной Кашпировским и не собиралась отказываться от картошки, т.е. не было ее кооперации с его усилиями по внушению и концентрации внимания на каком-то предмете для входа в гипнотический транс.

Валерий Овсянников, доцент кафедры наркологии и психотерапии Института повышения квалификации Федерального управления медико-биологических и экстремальных проблем, считает, что в настоящее время у людей наблюдается большой левополушарный перекос. Левое полушарие отвечает за анализ, формирование мыслей. Правое полушарие обычно начинает работать, когда человек наслаждается красотой природы, слушает музыку, участвует в ритуальных действиях. Должно быть равновесие между полушариями по накалу работы для нормального спокойного эмоционального состояния («бестревожность и удовольствие»). «Именно поэтому каждый из нас всегда ищет гипноз и находит его в чем угодно – кто-то медитирует, кто-то бегает трусцой. А кто-то пьет или колется». У 80% наркоманов под влиянием наркотиков в той или иной мере нарушен мозговой кровоток. Уровень постоянных потенциалов мозга у наркоманов в 2—3 раза выше, чем у здоровых людей. Под влиянием гипноза этот уровень начинает снижаться. В зрительных областях коры усиливается энергетический обмен, связанный с возникновением зрительных образов. Результат: мозг начинает нормально работать и без «помощи» наркотиков. Десять сеансов гипноза, как говорит Овсянников, позволяют 40% алкоголиков в течение года не думать о возвращении к своему пристрастию (Куликова, 2005).

Гипноз часто используют для изучения паранормальных явлений, так как под гипнозом их можно воспроизвести в лабораторных условиях и изучать. Мишлов приводит пример ряда экспериментов, проведенных еще в 1910 году Бойраком (Boirac) в Академии Дижона во Франции (Dijon Academy) (Mishlove, 1997).

Эти эксперименты носили название «экстериоризация чувствительности», то есть вынесение чувствительности за пределы возможности чувственного восприятия тела. Когда гипнотизер колол себя булавкой, испытуемый чувствовал боль. Наиболее удивительный эффект наблюдался, когда испытуемый чувствовал укол, дергался и восклицал, когда кололи воду в стакане. В подобных экспериментах у испытуемых возникали волдыри (пузыри) на коже из-за того, что гипнотизер укалывал руку испытуемого на его фотографии.

Бойрак утверждал, что можно добиться гипнотического транса просто через телепатическую концентрацию на каком-то человеке.

Антропологическая литература по культурам племен сообщает, что нарушение табу и проклятия колдунов иногда вызывали смерть в течение нескольких дней (Mishlove, 1997). Современные исследователи приписывают это экстремальному поведению в ответ на стресс и на внушение. Но есть и описание случаев, когда заклинание воздействует без осведомленности об этом со стороны жертвы (Mishlove, 1997).

Советский физиолог Леонид Васильев⁴⁵ в Ленинградском институте мозга проводил серию экспериментов по спонтанной и экспериментальной телепатии, в которых гипнотическая телепатия шла без слов и на расстоянии. Васильев пытался передать мысленный приказ пошевелить рукой, ногой и т. д. Васильев приводит описание опытов по внушению (экспериментальному гипнозу), выполненных им самим, И. Ф. Томашевским, А. В. Дубровским, Р. И. Скарятиным и результаты статистической обработки (Васильев, 1962). «В частности, выполнялись эксперименты на дальность. В серии из 12 экспериментов, проводившихся с 1932 по 1935 годы, гипнолог мысленно вводил подопытного в сон с расстояния от 20 метров до 1700 километров. Время реализации внушения при этом колебалось от 1 мин до 3,5 мин при усыплении и от менее, чем 1 мин до 21 мин при пробуждении» (Осипов, 2009).

Помимо изучения феномена Кулагиной, профессор Пушкин⁴⁶ изучал участника экспериментов с экстрасенсорными способностями, умеющего влиять на объем крови в мозге другого человека, из-за чего у этого другого человека начинала кружиться голова, и он не мог стоять (Mishlove, 1997). Пушкин изучал также воздействие психического состояния человека на растения.

Советская парапсихология уделяла большое внимание телепатическим экспериментам. В 1919—1927 гг. была проведена серия телепатических исследований на человеке и животных в институте по изучению мозга и психической деятельности (г. Петроград) под руководством академика В. М. Бехтерева. В 1930х годах в Ленинградском институте мозга профессор Л. Л. Васильев начал эксперименты с целью установления физической основы телепатии. А 1940е связаны с выступлениями известного телепата В. Мессинга. Проводились также исследования по выяснению физической природы телепатии и в Лаборатории биофизики АН СССР в г. Москве.

Независимо, считают ли некоторые, что мозг и есть центр мышления, и что сначала активируются нейроны, а потом появляется мысль, или другие, что мозг – всего лишь инструмент для связи нелокального сознания с биологическим организмом, а сознание и память человека находятся вне мозга, никто не отрицает взаимозависимости между мозгом и мышлением. Нейронаучные исследования показывают, что мышление может воздействовать на мозг и весь организм гораздо шире, чем сейчас предполагается. Очевидно, что изучение воздействия мышления человека на свой организм, имеет многообещающее будущее для нейронауки.

Библиография

Aldridge, D. (2000) Music Therapy in Dementia Care, London, Jessica Kingsley Publishers.

Arambula, P., Peper, E., Kawakami, M., Gibney, K.H. (2001) «The Physiological Correlates of Kundalini Yoga Meditation: A Study of a Yoga Master» in Applied Psychophysiology and Biofeedback, 26 (2): 147—153.

Austin, J.H. (1998) Zen and the Brain, Cambridge, MA, MIT Press.

Beauregard, M., O’Leary, D. (2007) The Spiritual Brain: A Neuroscientist’s Case for the Existence of the Soul, New York, HarperOne.

Bremner, J.D. (2006) «Stress and Brain Atrophy» in CNS and Neurological Disorders – Drug Targets, Vol. 5, No 5: 503—512.

Buccino, G., Binkofski, F., Fink, G.R., Fadiga, L., Fogassi, L., Gallese, V., Seitz, R.J., Zilles, K., Rizzolatti, G., Freund, H.J. (2001) «Action Observation Activates Premotor and Parietal Areas in a Somatotopic Manner: an fMRI Study» in European Journal of Neuroscience, 13: 400—404.

Carlsson, I., Wendt, P., Risberg, J. (2000) «On the Neurobiology of Creativity. Difference in Frontal Activity Between High and Low Creative Subjects» in Neurophychologia, 38: 873—885.

Carr, R. (2008a) «Neurotransmitters, Neuromodulators and Hormones: Putting It All Together» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 76—91.

Carr, R. (2008b) «Sensory Processes and Responses» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 43—61.

Christian, D. (2008) «The Cortex: Regulation of Sensory and Emotional Experience» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 62—76.

Crawford, H.J. (2001) «Neuropsychophysiology of Hypnosis: Towards an Understanding of How Hypnotic Interventions Work» in G.D.Burrows, R.O.Stanley and P.B.Bloom (eds.) International Handbook of Clinical Hypnosis, New York, Wiley: 61—84.

Csikszentmihalyi, M. (1997) Creativity: Flow and the Psychology of Discovery and Invention, New York, Harper Perennial.

D’Aquili, E., Newberg, A.B. (1999) The Mystical Mind: Probing the Biology of Religious Experience, Minneapolis, MN, Fortress Press.

Damasio, A. (2001) «Some Notes on Brain, Imagination, and Creativity» in K. Pfenninger and V. Shubik (eds.) The Origin of Creativity, Oxford University Press: 59—68.

Dietrich, A. (2004) «The Cognitive Neuroscience of Creativity» in Psychonomic Bulletin & Review, Psychonomic Society.

Doidge, N. (2007) The Brain that Changes Itself: Stories of Personal Triumph from the Frontiers of Brain Science, London, Penguin Books.

Egner, T., Jamieson, G., Gruzelier, J. (2005) «Hypnosis Decouples Cognitive Control from Conflict Monitoring Processes of the Frontal Lobe» in NeuroImage, 27 (2005): 969—978.

Emmons, R.A. (2009) «Sacred Emotions» in Janice Miner Holden, Bruce Greyson, Debbie James (eds) The Handbook of Near-Death Experiences. Thirty Years of Investigation, Oxford, England, Praeger Publishers: 93—112.

Findlay, J.C., (2008) «Immunity at Risk and Art Therapy» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 207—222.

Galbraith, A., Subrin, R., Ross, D. (2008) «Alzheimer’s Disease: Art, Creativity and the Brain» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 254—269.

Gallese, V. (2006) «International Attunement: a Neurophysiological Perspective on Social Cognition and Its Disruption in Autism» in Brain Research: Cognitive Brain Research, 1079: 15—24.

Goldapple, K., Segal, Z., Garson, C., Lau, M., Bieling, P., Kennedy, S., Mayberg, H. (2004) «Modulation of Cortical-limbic Pathways in Major Depression» in Archives of General Psychiatry, 61: 34—41.

Goldberg, E. (2005) The Wisdom Paradox, New York, Gotham Books.

Gruzelier, J., Egner, T., Vernon, D. (2006) «Validating the Efficacy of Neurofeedback for Optimising Performance» in Progress in Brain Research, Vol. 159: 421—431.

Gruzelier J.H. (2002) «A Review of the Impact of Hypnosis, Relaxation, Guided Imagery and Individual Differences on Aspects of Immunity and Health» in Stress, Vol. 5 (2): 147—163.

Gruzelier, J. (2009) «A Theory of Alpha/Theta Neurofeedback, Creative Performance Enhancement, Long Distance Functional Connectivity and Psychological Integration» in Cognitive Processing, Vol. 10, Supplement 1: 101—109.

Gruzelier, J., Egner, T. (2004) «Physiological Self-regulation: Biofeedback and Neurofeedback» (Chapter 11) in A. Williamon (ed.) Musical Excellence: Strategies and Techniques to Enhance Performance, Oxford University Press: 197—219.

Gruzelier, J. Egner, T. (2005) «Critical Validation Studies of Neurofeedback» in Child and Adolescent Psychiatric Clinics of North America, 14: 83—104.

Hammond, D.C. (2005) «EEG Patterns and Hypnotizability» in Biofeedback,Spring 2005: 35—37.

Hass-Cohen, N. (2008a) «Partnering of Art Therapy and Clinical Neuroscience» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 21—42.

Hass-Cohen, N. (2008b) «CREATE: Art Therapy Relational Neuroscience Principles (ATR-N) ” in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 283- 307.

Hass-Cohen, N., Loya, N. (2008) «Visual System in Action» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 92—110.

Hodges, D.A. (2000) Implication of Music and Brain Research. Special Focus: Music and the Brain» in Music Educators Journal, 87 (2): 17—22.

Holroyd, J. (2003) «The Science of Meditation and the State of Hypnosis» in American Journal of Clinical Hypnosis, 46:2, October 2003: 109—128.

James, W. (1985) The Varieties of Religious Experience, New York, Penguin Books.

Jevning, R., Anand, R., Biedebach, M., Fernando, G. (1996) «Effects on Regional Cerebral Blood Flow of Transcendental Meditation» in Physiology and Behavior, 59 (3): 399—402.

Jones, J.W. (2005) «Brain, Mind, and Spirit – A Clinician’s Perspective, or Why I am Not Afraid of Dualism» in Kelly Bulkeley (ed.) Soul, Psyche, Brain. New Directions in the Study of Religion and Brain-Mind Science, Palgrave Macmillan, New York: 36—60.

Kahan, T.L., Simone, P.M. (2009) «Where Neurocognition Meets the Master: Attention and Metacognition in Zen» in Janice Miner Holden, Bruce Greyson, Debbie James (eds.) The Handbook of Near-Death Experiences. Thirty Years of Investigation, Oxford, England, Praeger Publishers: 113—137.

Kandel, E. (2006) In Search of Memory: The Emergence of a New Science of Mind, New York, W.W. Norton & Company, Inc.

King-West, E., Hass-Cohen, N. (2008) «Art Therapy, Neuroscience and Complex PTSD» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 223—253.

Kjaer, T.W., Bertelsen, C., Piccini, P., Brooks, D., Alving, J., Lou, H.C. (2002) «Increased Dopamine Tone During Meditation-induced Change of Consciousness» in Brain Research: Cognitive Brain Research, 13 (2): 255—259.

Koening, H.G., Larson, D.B., Larson, S.S. (2001) «Religion and Coping with Serious Medical Illness» in the Annals of Pharmacotherapy, 35: 352—358.

Konarski, J.Z., McIntyre, R.S., Grupp, L.A., Kennedy, S.H. (2005) «Is the Cerebellum Relevant in the Circuitry of Neuropsychiatric Disorders?» in Journal of Psychiatry and Neuroscience, 30 (3): 178—186.

Kosslyn, S. M., Ganis, G., Thompson, W. L. (2001) «Neural Foundations of Imagery» in Nature Review. Neuroscience, Vol. 2: 635—642.

Kosslyn, S.M., Thompson, W.L., Costantini-Ferrando, M.F., Alpert, N.M., Spiegel, D. (2000) «Hypnotic Visual Illusion Alters Color Processing in the Brain» in The American Journal of Psychiatry, 157: 1279—1284.

Kosslyn, S.M., Thompson, W.L., Ganis, G. (2006) The Case for Mental Imagery, Oxford, New York, Oxford University Press.

Kravits, K. (2008) «The Stress Response and Adaptation Theory» in Noah Hass-Cohen and Richard Carr (eds.) Art Therapy and Clinical Neuroscience, London and Philadelphia, Jessica Kingsley Publishers: 111—127.

Krippner, S. (2005) «Psychoneurological Dimensions of Anomalous Experience in Relation to Religious Belief and Spiritual Practice» in Kelly Bulkeley (ed.) Soul, Psyche, Brain. New Directions in the Study of Religion and Brain-Mind Science, New York, Palgrave Macmillan: 61—92.

Kubota, Y., Sato, W., Toichi, M., Murai, T., Okada, T., Hayashi, A., Sengoku, A. (2001) «Frontal Midline Theta Rhythm is Correlated with Cardiac Autonomic Activities During the Performance of an Attention Demanding Meditation Procedure» in Brain Research: Cognitive Brain Research, 11 (2): 281—287.

Larson, D., Larson, S., Koenig, H. (2005) «Mortality and Religion/Spirituality: a Brief Review of the Research» in Levin, J., and Koenig, H. G. (eds.) Faith, Medicine and Science. A Festschrift in Honour of Dr. David B.Larson, New York, the Haworth Pastoral Press: 198.

Leach, J., Gruzelier, J. (2008) «The Enhancement of Music Performance With EEG-Biofeedback: a Replication» at British Psychological Society Annual Conference, 2—4 April 2008, Dublin, Ireland.

LeDoux, J.E., Muller, J. (1997) «Emotional Memory and Phychopathology» in Philosophical Transactions of the Royal Society of London, 352: 1719—1726.

Lieberman, M., Jarcho, J. M., Berman, S., Naliboff, B. D., Suyenobu, B. Y., Mandelkern, M., Mayer, E.A. (2004) «The Neural Correlates of Placebo Effects: a Disruption Account» in NeuroImage, 22: 447—455.

Lommel, P. (2010) Consciousness Beyond Life. The Science of the Near-Death Experience, New York, HaperOne.

Lou, H.C., Kjaer, T.W., Friberg, L., Wildschiodtz, G., Holm, S., Nowak, M. (1999) «A 15O-H2O PET study of Meditation and the Resting State of Normal Consciousness» in Human Brain Mapping, 7 (2): 98—105.

Mayberg, H.S., Silva, J.A., Brannan, S.K., Tekell, J.L., Mahurin, R.K., McGinnis, S., et al. (2002) «The Functional Neuroanatomy of the Placebo Effect» in the American Journal of Psychiatry, 159: 728—737.

Milner, A.D., Goodale, M.A. (1995) The Visual Brain in Action, New York, Oxford University Press.

Mishlove, J. (1997) The Roots of Consciousness: The Classic Encyclopedia of Consciousness Studies, revised and expanded, Marlowe & Co, http://www.williamjames.com/, взято 2 июля 2011.

Murray, J., Ehlers, A., Mayou, R.A. (2002) «Dissociation and Post-traumatic Stress Disorder: Two Prospective Studies of Road Traffic Accident Survivors» in The British Journal of Psychiatry, 180: 363—368.

Newberg, A., Alavi, A., Baime, M., Pourdehnad, M., Santanna, J., d’Aquili, E. (2001) «The Measurement of Regional Cerebral Blood Flow During the Complex Cognitive Task of Meditation: A Preliminary SPECT study» in Psychiatry Research, 106 (2): 113—122.

Newberg, A., Waldman, M. (2009) How God Changes Your Brain, New York, Ballantine Books.

Payne, R.K. (2009) «Overcoming an Impoverished Ontology: Candrakirti and the Mind-Brain Problem» in Janice Miner Holden, Bruce Greyson, Debbie James (eds) The Handbook of Near-Death Experiences. Thirty Years of Investigation, Oxford, England, Praeger Publishers: 197—218.

Petrovic, P., Dietrich, T., Fransson, P., Andersson, J., Carlsson, K., Ingvar, M. (2005) «Placebo in Emotional Processing-induced Expectations of Anxiety Relief Activate a Generalized Modulatory Network» in Neuron, Vol. 46: 957—969.

Redd, W.H., Montogomery, G.H., DuHamel, K.N. (2001) «Behavioral Intervention for Cancer Treatment Side Effects, a Review» in Journal of the National Cancer Institute, 93 (11): 810—823.

Ros, T., Moseley, M.J., Bloom, P.A., Benjamin, L., Parkinson, L.A., Gruzelier, J. (2009) «Optimizing Microsurgical Skills with EEG Neurofeedback» in BMC Neuroscience, 10 (87).

Sapolsky, R.M. (1998) Why Zebras Don’t Get Ulcers: an Updated Guide to Stress, Stress Related Diseases and Coping, New York, W.H.Freeman and Company.

Schmahmann, J.D., (1996) «From Movement to Thought: Anatomic Substrates of the Cerebellar Contribution to Cognitive Processing» in Human Brain Mapping, 4:174—198.

Schwartz, J. (1999) «A Role for Volition in the Generation of New Brain Circuitry» in Journal of Consciousness Studies, 6: 115—142.

Schwartz, J.M., Begley, S. (2002) The Mind and the Brain: Neuroplasticity and the Power of Mental Force, New York, Regan Books.

Siegel, D.J. (2006) «An Interpersonal Neurobiology Approach to Psychotherapy: Awareness, Mirror Neurons, and Neural Placticity in the Development of Well-being» in Psychiatric Annals, 36 (4): 248—258.

Singer, T., Seymour, B., O’Doherty, J., Kaube, H., Dolan, R.J., Frith, C.D. (2004a) «Empathy for Pain Involves the Affective but Not Sensory Components of Pain» in Science, 303 (5661): 1157—1162.

Strawbridge, W.J., Cohen, R.D., Shema, M.S., Kaplan, G.A. (1997) «Frequent Attendance at Religious Services and Mortality Over 28 Years» in the American Journal of Public Health, 87: 957—961.

Sugiura, M. (2007) «Cortical Networks for Visual Self-Recognition» in The Japan Society of Plasma Science and Nuclear Research, Vol. 2: S1005-1-4.

Vernon, D., Egner, T., Cooper, N., Compton, T., Neilands, C., Sheri, A., Gruzelier, J. (2003) «The Effect of Training Distinct Neurofeedback Protocols on Aspects of Cognitive Performance» in International Journal of Psychophysiology, 47 (2003): 75—85.

Vernon, D., Gruzelier, J. (2008). «Electroencephalographic Biofeedback as a Mechanism to Alter Mood, Creativity and Artistic Performance» in B.N. De Luca (ed.) Mind-body and Relaxation Research Focus, Nova Science Publishers: 149—164.

Wager, T., Rilling, J.K., Smith, E.E., Sokolik, A., Casey, K.L., Davidson, R., Kosslyn, S., Rose, R., Cohen, J. (2004) «Placebo-Induced Changes in fMRI in the Anticipation and Experience of Pain» in Science, Vol. 303: 1162—1167.

Watkins, K.E., Strafella, A.P., Paus, T. (2003) «Seeing and Hearing Speech Excites the Motor System Involved in Speech Production» in Neuropsychologia, 41 (8): 989—994.

Williams, J.D., Gruzelier, J.H. (2001) «Differentiation of Hypnosis and Relaxation by Analysis of Narrow Band Theta and Alpha Frequencies» in International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, 49: 185—206.

Бехтерева, Н.П. (2008) Магия мозга и лабиринты жизни, Москва – С. Петербург, Сова.

Васильев, Л.Л. (1962) Внушение на расстоянии (заметки физиолога), Москва, Госполитиздат. http://www.koob.ru/books/vnushenie_na_rasstoyanii.rar или http://anomalia.kulichki.ru/book/inspiring.zip.

Крель, А. А. (2009) «Концепция холистической терапии (на основе опыта 45-летней врачебной практики) ” в журнале Холизм и здоровье, №1, Санкт-Петербург: 4—7.

Куликова, М. (2005) «Третье состояние сознания» в Огонек, №14, 2005, http://www.ogoniok.com/archive/2005/4893/14-28-30/

Куценко, С.А. (2002) Основы токсикологии, Санкт-Петербург, Военно-медицинская академия им. С. М. Кирова.

Новости, She’s 94 (2010) She’s 94 and ready to graduate from college, April 23, 2010, Chip Johnson, the San Francisco Chronicle, взято 10.12.2011,

http://www.sfgate.com/cgi-bin/article.cgi?f=/c/a/2010/04/23/BA0H1D2VEC.DTL,

http://www.seniorsworldchronicle.com/2010_03_24_archive.html

Новости, Австралиец (2012) Австралиец в 97 лет стал самым пожилым в мире выпускником вуза, 04.05.2012, http://www.ria.ru/world/20120504/640760582.html, взято 04.05.2012.

Новости, Американка (2010) Американка получила диплом о высшем образовании в 94 года, 16.05.2010, http://www.vesti.ru/doc.html?id=359744, взято 10.12.2011.

Новости, Бабушки (2011) Бабушки и дедушки оккупировали немецкие вузы, 26.11.2011, http://www.ntv.ru/novosti/246227/, взято 26.11.2011.

Осипов, В.Е. (2009) «Экстрасенсорика и парапсихология: исследования и мнения» в Научные исследования: информация, анализ, прогноз, под ред. проф. О. И. Кирикова, Книга 24, Воронеж, ВГПУ: 254—287.