Каникулы в параллельной галактике [Оксана Сергеевна Сальникова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (27) »
Оксана Сальникова Каникулы в параллельной галактике
ЧАСТЬ 1 В это лето мама взяла большой кредит, чтобы оплатить телескоп, который был необходим мне в следующем учебном году. Конечно, не могло быть и речи об интересном лете с запоминающейся поездкой или, хотя бы о походах в парк развлечений… Настроение было на нуле… Всё раздражало. Музыка не отвлекала. Мысли висели киселеобразным туманом. Жара, липкая, противная, садилась мне на плечи и таскалась, свесив горячие потные ноги, за мной повсюду. Засада… Говорят, беда не приходит одна – и это в точку! Как-то вечером мама пришла с работы и, бухнувшись без сил в старое кресло, сообщила: – Сашка, нечего тебе одному болтаться дома всё лето. Поедешь в деревню к деду. Там на молочке и яблоках поправишь здоровье. Деда проведаешь. Да и тебе не так скучно будет… – Ма-а-а-м! – только и смог завопить я. Эмоции так переполнили меня в первую минуту, что я не знал какой аргумент привести первым, самым весомым и желательно последним. Я, как кипящий чайник со свистком, взорвался и застрочил напропалую: – Я не видел его десять лет!.. Я помру там от скуки!.. О чём мне с ним говорить!.. Там интернет не ловит!.. У него хоть «телек» есть? Не хочу я никакого молока! Ма-а-а-ам!.. Я никуда не поеду! Мама открыла глаза и едва слышным голосом спросила: – Поесть дай… Я сегодня еще ничего не ела… Жутко устала. Я заткнулся и поплёлся на кухню наливать суп, который сварил еще утром. Спорить дальше совесть уже не позволяла. Полночи я ворочался на кровати, лелея своё разочарование и злобу, жалея самого себя и пропавшее зря лето.ЧАСТЬ 2 Долго собираться мне не пришлось – спортивная сумка заполнилась в два счета, и по большей частью, книгами по астрономии и астрофизике. Портативный телескоп составлял основной вес. На вокзале меня никто не провожал, мама была на работе и, как назло, день выдался каким-то хмурым и душным. Совсем запутавшись в нескончаемой толпе народа, которая ежеминутно меня толкала и пихала, я подошел к носильщику и выяснил, где же мой поезд. Ничего интересного не случилось и в поезде. Вагон был полупустой, не считая женщины с ребенком и двух-трёх стариков в последних купе. Назойливый пацан пяти лет поминутно забегал ко мне и, сделав гадкую рожу, сообщал: – Дядька – дурак! Я отворачивался к стене и бурчал в ответ: – Сам знаю! Потом, когда он меня окончательно достал, я, дождавшись очередного его набега, зарычал что было сил по-медвежьи: – А-а-а-а-а-а-а! Что тут началось! Дитё – в слёзы, мать прибежала – кудахчет, явился проводник, и все дружно начали меня совестить. Бог ты мой, только этого-то мне и не доставало! Сутки я трясся в этом поезде, потом еще пару часов в пригородной электричке, забитой самым разношерстным народом – от дачников и рыбаков, до цыган и медведей. Наконец, я выполз на волю. Поезд бросил меня и с веселым гудком умчался в голубую даль. Я стоял на захудалой станции и оглядывался кругом. Со мной вместе слезла бабка со своей внучкой. Тяжелые баулы ей были явно не под силу, но их никто не встречал. Поэтому, проходя мимо меня, бабуся остановилась и участливо спросила: – Куда тебе, сынок, дале? – В Глухорёвку. – В Глухорёвку?! Милай, так я тебя провожу! Мы как раз туда! Да, Анечка?! Вот бери, голубчик мой, этот узел и вот этот, да и пойдем. Только не отставай – места тут глухие! Я стиснул зубы и поплёлся следом. Злиться мне пришлось, однако, недолго. Места кругом открывались такие красивые, что дух захватывало и всякие грустные мысли улетучились сами собой.
По обе стороны дороги шумел сосновый бор. То там, то здесь попадались небольшие поляны с высокими сиреневыми цветами. Даже раз, за поворотом, блеснул изгиб реки. И если бы не тяжелые баулы, настроение было бы совсем превосходным. Пока я крутил головой направо и налево, выяснилось, что бабка и внучка расположились на пикник: – Анечка проголодалась, – сообщила мне радостно бабуся. – Садись, голубчик, рядом. Бери пирожки да яички, не стесняйся. Как звать-то тебя? – Саша. – Маво покойнова мужа так звали. А к кому в Глухорёвку приехал? – Мазуров Терентий Михайлович. – Так ты что же – евоный внук? Алёшкин сын выходит? Я мотнул головой и продолжал удрученно жевать. – А я – Ильинична, а это внучка моя – Анютка. Ты заходи к нам вечерком за молочком. Я через три дома от деда тваво живу. Так. – А долго еще идти? – Прям! Вот за тем поворотом и будет тебе наша деревня. Только бы паромщик не подвел. Паромщик?! Я что и на пароме еще поеду? Класс! Я такое только в старых фильмах видел. Вот так забрался дед Терентий в глухомань! Одно слово – Глухорёвка!
ЧАСТЬ 3 Мы завернули за поворот и перед нами открылся потрясающий вид на реку: с раскидистыми ивами, березовыми рощицами и небольшой ветхой деревенькой на холме. Я мигом достал камеру и снял этот вид – маме точно понравится. Паромом оказался деревянный, позеленевший от времени, плот с перилами, а паромщиком – абсолютно глухой дед, который спал тут же
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (27) »
Последние комментарии
1 минута 57 секунд назад
13 минут 27 секунд назад
15 минут 21 секунд назад
1 час 33 минут назад
2 часов 39 минут назад
4 часов 49 минут назад