Портрет [Анри Труайя] (fb2) читать постранично, страница - 5

своего мужа, окружив его нежностью и заботой. Весь поселок обожал хозяйку «Пенатов». Стар и млад шли к ней за советом, обращались за помощью. К больному срочно вызывали не доктора, а Люсьену. Если и семье случалась ссора, то никто не мог лучше, чем мадам Мальвуазен, именно мадам Мальвуазен, помирить супругов и разрешить злополучный спор.

Оскар гордился своей женой и нисколько не жалел о том, что столько вытерпел в первые годы их супружества. В день семидесятипятилетия Люсьену свалил острейший сердечный приступ. Муж ухаживал за ней, неделями не отходя от ее постели. Люсьена чудом выздоровела, и, как только позволили медики, Оскар снова усадил ее в кресло перед мольбертом, в которое она садилась еще молодой женой с цветами в руках. Сгорбившийся и трясущийся художник укрепил на подрамнике новый холст, тщательно промыл кисточки и выдавил на палитру свежие краски. Потом вдруг боязливо подумал: «А не подведут ли его снова рука и глаз?»

В пыльную мастерскую проникал мягкий свет осеннего дня. Лица на фресках пристально наблюдали за происходящим.

— Ну, с богом, Люсьена! — сказал Оскар Мальвуазен, взял старческими пальцами карандаш и, едва коснувшись им холста, уверенно сделал первый штрих. Никогда прежде Оскар не испытывал подобной легкости в работе. С каждой минутой все яснее вырисовывались контуры лица, которое теперь вовсе не было старушечьим. Задыхаясь от удивления и волнения, художник видел, как на его глазах рождается образ юного и невероятно красивого создания: облик Люсьены обретал черты той девушки, на которой он женился пятьдесят пять лет тому назад.

— Прежде твоя душа была недостойна твоего тела, — воскликнул Оскар Мальвуазен, — а теперь тело недостойно твоей души!

Схватив кисти и палитру, художник начал раскрашивать портрет, и в игре света и теней постепенно возникал образ двадцатилетней мило улыбающейся Люсьены. Монстры с настенных рисунков, казалось, были возмущены вторжением юной красавицы в их страшный мир.

В полночь слуга развел в камине огонь. Люсьена сидела, оцепенев. В осанке ее было нечто торжественное. Наконец художник закончил работу.

— Думаю, что на этот раз мне удалось добиться сходства, — произнес он.

Люсьена подошла к мужу, встала у него за спиной и взглянула на картину. Оскар услышал ее приглушенные рыдания.

— Что с тобой? — спросил он.

— До чего же ты жесток, — тихо сказала Люсьена. — Посмотри на меня и на свою картину. Ты выбрал самое подходящее время, чтобы показать мне, дряхлой старухе, портрет красавицы, которой я была.

— Но ведь я изобразил только твою душу!

— Она слишком похожа на тело, которое мне трудно забыть.

— При чем здесь тело, о котором ты сожалеешь?!

— А ты, разве ты о нем не сожалеешь?

— Вовсе нет.

Люсьена заломила свои иссохшие руки и закричала:

— Я ненавижу ее! Ненавижу!

Потом, схватившись за сердце, упала на диван. Оскар Мальвуазен побежал на кухню — он хотел подать ей стакан воды. Вернувшись, художник увидел, что мольберт пуст, а портрет догорает в камине. Люсьена, скрестив руки на груди, стояла напротив и смотрела в огонь неподвижным взглядом.

Перевел с французского Н. КУЛИГИН