Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
Толик Барбадару, чья и без того необычная молдавская фамилия была переиначена друзьями как БабуДаром, жил интересной и насыщенной жизнью. Из двух комнат коммуны он сделал себе небольшую, но уютную отдельную квартиру, с символической прихожей, крошечной кухней и крайне занимательным туалетом, расположенном, вероятно в силу технических причин, на подиуме, так что желающему им воспользоваться приходилось подниматься на три высокие ступеньки, и восседая на унитазе чувствовать затылком близость фанерного потолка со скрывающимися за ним антресолями. Кроме этих минимальных удобств в квартире была просторная гостиная с окнами на трамвайное кольцо и Ленина, указующим перстом целившегося Толику в окно, в хитром прищуре пытаясь разглядеть что же происходит за тяжелыми зелеными занавесями.
Вторая комната была спальней, с кроватью занимавшей полкомнаты, зеркалом в ширину кровати, укрепленным на одной стене, и внушительной коллекцией вибраторов на другой. Данная коллекция вместе с разнообразными порно-журналами была предметом гордости хозяина и одним из способов соблазнения знакомых и полузнакомых дам.
Источники дохода у него были самые разнообразные, поговаривали что когда-то давно он был весьма удачливым карточным шулером и неплохо зарабатывал играя на пляжах в преферанс и клабар. Потом попался, провел некоторое время на «химии», о чем рассказывать не любил и не любил тех кто об этом распространялся, занимался разными, зачастую сомнительными делишками, пока не нашел способ реализовать себя творчески, пересмотрев в очередной раз свои таланты и найдя среди них теле-журналистскую жилку. Жилка оказалась не золотой, но полезной — платили журналистам мало и привелегий особых он, в общем-то не заработал, но звучала его профессия солидно. Кроме того, благодаря неординарной внешности Толика стали узнавать на улицах, что упрощало до невозможности процесс соблазнения новых женщин.
О внешности его надо сказать отдельно. Первое время, пока не привык к его необычному виду, я ловил себя на том, что задумавшись рассматриваю его как экспонат в музее уродов, и мне было абсолютно непонятно каким образом человек с такой внешностью мог быть шулером — даже теоретически. Росту в нем было метра два, не меньше. Он был очень поджарый, с плоским животом и сутулой спиной, похожий на полозья санок поставленных на-попа. Огромный размер ноги доставлял ему основные неприятности, потому что обувь обычно приходилось снимать с витрин магазинов, где она стояла для привлечения внимания и этот предмет одежды был самым вожделенным подарком. Волосы у Толика были темные и прямые, стричься он не любил и его голова походила на круглую лохматую сферу, приплющенную сверху.
Но самой большой достопримечательностью Толика, вернее самой бросающейся в глаза, был нос. Есть люди с выдающимися носами — горбатыми, орлиными, курносыми или картошкой. Нос Толика походил на клюв гигантского попугая обтянутый пористой розовой кожей. Он находился прямо по центру круглого лица и занимал большую его часть. Из-под него топорщились огромные, под стать носу усы, а наверху прятались в узких щелках черные глазки. Кроме того он шепелявил, порой черезвычайно смешно.
Не запомнить его или не заметить в толпе было невозможно.
Я был представлен как Макс-фотограф, хотя работал как и сейчас — в юридической конторе, а фотографией занимался не профессионально. Моим главным отличием от остальных любителей была, разве что Минолта, которая солидно выглядела и позволяла время от времени получать неплохого качества карточки, скорее вопреки, чем благодаря моему таланту. Привел меня приятель, сделавший Толику какое-то отдолжениие, за что тот снял его в одном из своих репортажей, прославив среди родственников и сотрудников.
Была самая середина июля и хозяин встретил нас в маленьких, цвета молодой травки, трусиках, приветливо распахнув дверь и улыбнувшись всем лицом, включая нос. Нас усадили в гостиной на длинном угловом диване, налили чай в хитрые стаканы в пластмассовых подстаканниках, и предложили винегрет. От винегрета я отказался, но воспользовался тем что можно курить.
Из спальни, в Толиковой рубашке, нимало не стесняясь своего вида, выплыла девица с каштановым каре и огромными серыми глазами.
— Познакомьтесь, это моя женщина, — представил ее хозяин. В его исполнении это прозвучало как «женфина», что придало забавную торжественность фразе.
Девица кивнула и присев рядом со мной закурила. Она курила ментоловые сигареты, не глядя не меня и стряхивая пепел в принесенную с собой пепельницу в форме бабы с широко раздвинутыми ногами.
Допив чай мы попрощались и ушли, получив гостеприимное предложение хозяина заходить, если что. Выйдя на улицу мой приятель причмокнул языком и сказал:
— Ну, как тебе Марго?
— Да, ничего себе. Не в моем вкусе, груди у нее практически нет, — в тон ему ответил я.
— Зато в рот берет… закачаешься!
— А ты откуда знаешь? — поразился я. Мой приятель не отличался внешностью или замашками Дон Жуана, что немало способствовало его репутации хорошего семянина.
— Толик любит устраивать дружеские вечеринки. Ну, я на одну попал, скромно ответил он, блестя замасленевшими глазами. — Маргарита его постоянная баба, но они оба ищут что-то новенькое, знаешь такая свободная любовь, я про такое читал.
Я тоже про такое читал, но как-то представлялось все больше или заграничные виллы или, на худой конец, загородный дом, но уж никак не двухкомнатная квартирка с видом на Ленина и грохотом трамваев за окнами. Между тем мой друг продолжил:
— Ты, кстати в ее вкусе. Я заметил, ей нравятся мальчики с длинными темными волосами и атлетической фигурой. Она на тебя сразу запала — видал как коленкой повела когда ты встал?
Его заявление застало меня зрасплох. Не видал. То что бабы на меня клюют я, конечно, знаю. Но обычно надо хоть как-то им намекать…
Мы попрошались и разбежались каждый по своим делам и в ежедневной суете я на время забыл о необычном знакомстве.
Прошло два месяца или около того, наступил сентябрь, благословенное время, когда разъехались туристы, но еще осталось тепло, можно купаться, валяться на непривычно пустых пляжах, пялится на бесстыжих, трясущих голыми сиськами девок, что, конечно мало нравится Викуле, но что делать, такова мужская натура.
Мы возвращаились с пляжа, поднимаясь по бесконечной лестнице под точечной тенью акаций, когда кто-то хлопнул меня по плечу и радостно произнес:
— Привет, как дела?
Обернувшись я увидел знакомое улыбающееся лицо и гигантский обгоревший нос. Он виновато потрогал его и сказал:
— Представляешь, все лето не мог на море вырваться, работал. А с девушкой познакомь?
Я взглянул на Викулю. Она сияла — как же такая знеменитость как Барбадару, автор и ведущий популярных «Кухонных разговоров» и «Откровений падших» стоял перед ней желая познакомится.
— Вика, Толик. Толик, Вика. — сказал я.
Толик галантно поцеловал ей руку. Она откинула черные кудри и кокетливо улыбнулась. Толик весело но настойчиво пригласил нас к себе, пообещав что соберется теплая компашка и будет весело. Викуля, не дожидаясь моего ответа согласилась и, заехав домой переодется, мы поехали к нему.
У него действительно было много народу — человек пятнадцать, что, в небольшой квартире производило впечатление толпы. Играла музыка, народ в сидел на диване или перемещался по квартире, повинуясь неведомым мне законам и течениям, сталкиваясь и извиняясь, ахая и охая, рассказывая друг другу какие-то байки и сплетни.
Мы взяли по бокалу вина и вскоре Викуля была унесена очередным подводным потоком в сторону двух неведомых мне молодых людей, а я остался сидеть на диване, курить и следить за происходящим.
Маргарита возникла ниоткуда, я почувствовал изменение дивана под тяжестью тела, повернул голову и встретился взглядом с серыми требовательными глазами.
— Пойдем потанцуем? — предложила она, выпустив кольцо дыма.
Я огляделся. Вокруг действительно танцевали, Викуля танцевала с одним из парней, смеясь и роняя голову ему на плечо.
— Пойдем, — согласился я, затушил сигарету и встал.
Она тоже поднялась, сделала несколько затяжек, бросила сигарету в пепельницу и положила руки мне на плечи. На ней было тонкое шелковое платье и не было намека на лифчик. Она улыбнулась и толкнула мою руку ниже, чтоб я мог ощутить полное отсуствие трусиков. Потом закинула голову — иначе у нее не получалось смотреть мне в глаза, и сказала:
— Жарко тут. Пойдем на балкон, покурим?
Я согласился — в комнате действително нечем было дышать. Выйдя на балкон она наклонилась, оперлась о перила, и ветер шаловливо задирал легкую материю, обнажая выпуклые крупноватые для ее роста ягодицы, вызывающе отражавшие желтый свет фонаря.
Я повернулся и пошел в комнату, нашел Викулю, прервав ее беседу с каким-то пожилым мужичком, и не слушая ее возражений потащил домой.
Дома Викуля закатила мне скандал. Мужичок с которым она общалась оказался не много ни мало продьюсером телевидения Кушаком, который запросто мог бы устроить ей, недавней выпускнице филфака, непыльную и интересную работку на телевидении, о чем Викуля, как выяснилось, страстно мечтала. Мне пришлось выслушать горькую правду о себе и своих родственниках, не выдержав тяжести которой я ушел, хлопнув дверью, и поехал к себе домой.
С Викулей мы помирились через неделю, после того как благодаря стараниям Барбадары и содействию всемогущего Кушака она все-таки получила должность ассистента и заветный пропуск на территорию загадочного места владевшего эфиром.
Мы продолжали заходить к Толику. Начав дружить семьями посещали вместе различные мероприятия, куда Толик, как представитель прессы бесплатно ходил сам и водил нас. После мероприятий зачастую шли к нему. Он учил Викулю играть в преф, а мы проводили время с Маргаритой, обсуждая все — от носков до японской поэзии. У нас оказались схожие интересы и взгляды, и мне нравилось как она говорит, как слушает меня, как смеется и курит. Было в ней что-то что меня раздражало — она была цинична, слишком цинична для женщины, а я не люблю это качество, кроме того ее жесткость пугала меня и иногда я малодушно думал что не смог бы жить с такой женщиной, так много было в ней желчи. Она не была прирожденной феминисткой, скорее это была защитная реакция на невезение, жизненные удары, а может любовные неудачи. Впрочем не знаю — я не психолог, а она не любила говорить о себе.
Расширяя кругозор и поднимая культурный уровень за счет просмотра фестивальных фильмов и прослушивания местных рок-групп, мы провели сентябрь и октябрь, за которыми пожаловал промозглый ноябрь с дождями, слякотью и ежегодным фестивалем КВН между профтехучилищами. Толик должен был идти на полуфинал и мы согласились составить ему компанию, договорившись о встрече в 4:30, за полчаса до концерта.
Я пришел раньше, и заранее огорчился ожидая что придется мерзнуть в тумане и одиночестве, но к моей радости на условном месте уже кто-то был, и подойдя поближе я увидел Маргариту. Она улыбнулась и взяла меня под руку, предложив походить туда-сюда чтоб не замерзнуть. Я согласился и неторопливо гуляя по безлюдной улице мы дошли до широких резных дверей когда-то богатого дома, а теперь заброшенного, с выбитыми стеклами и стойким запахом мочи. Она потянула меня внутрь, под мраморную лестницу, где обычно хранят свои пожитки дворники, расстегнула пальто, одним движением справилась с молнией. Я не удержался и застонал, и положил руки ей на голову чтобы ощущать ее тепло и шелк густых тонких волос.
На следующее утро началась зима. Похолодало и выпал первый снег, закрыв убожество улиц и празднично украсив обваливающиеся фасады. Вечером мы как обычно шли к Толику, смотреть премьеру его новой телепередачи «Желтые мальчики» — о сутенерах и продавцах наркотиков. Назвал он ее так странно в честь своего давнишнего приятеля китайца, приторговывавшего и тем и другим по мере сил.
Прийдя мы застали еще одну пару: моложавого интересного мужчину с несколько потасканной спутницей, как вскоре выяснилось — женой, причем в мужчине Викуля узнала своего бывшего преподавателя истории литературы из универа.
Передача была так себе. Главные герои сидели спиной к камере и отвечали на вопросы Толика, крупным планом в кадре. Толик был суров но сочуственен, на рассказы о тяжелой жизни сутенеров кивал понимающе, так что у зрителя складывалось впечатление что не такие уж они и плохие люди, эти сутенеры, и уж кто виноват так это система, заставившая инженеров и слесарей заниматься таким грязным и неблагодарным делом. Хозяин ухаживал за гостями, подавая напитки и бутерброды, приготовленные Маргаритой на кухне, менял пепельницы и подкладывал в чай лимон.
Похвалив программу и ее автора мы плавно перешли на разговоры о проститутках и сексе, в процессе которого Толик принес откуда-то из недр спальни недавно приобретенный вибратор, похожий на гибкую палку сервелата с двумя головками.
Народ оживился. Посыпались вопросы о способах применения и Толик скромно но со знанием дела рассказывал о возможных позах и необходимом количестве людей.
Преподаватель уже не стесняясь массируя лобок жены с интересом осведомился не хочет ли глубокоуважаемая публика испробовать сие орудие, на предмет изучения гибкости и эластичности последнего. Все согласились, в том числе Викуля, что меня просто поразило.
Неожиданно все кроме меня оказались раздеты. Викуля раздвинула ноги и громко стонала в ответ на жадные прикосновения Барбадарских усов, не стесняясь присутствующих, чем удивила меня еще раз — обычно она вела себя очень тихо.
Преподаватель полулежал на диване, грубо тиская ее грудь, а жена целовала его, торопливо спускаясь вниз.
Маргарита подошла ко мне и потянула за галстук, одновременно расстегивая штаны. Я отодвинулся.
— Ты что, — спросила она. — стесняешся?
Нет, я не стеснялся, я просто не хотел. Мне доводилось заниматся сексом в присутствии других людей, спасибо советской армии, но сейчас, с ней, мне просто не хотелось. Маргарита оставила в покое мои брюки и отстранившись произнесла:
— Мы можем пойти в спальню.
Это прозвучало слишком громко, Толик услышал и повернулся к нам, сев на пол и уставившись на меня непонимающими маленькими глазками. Викуля перестала стонать и выглядела сердито. Впрочем преподавателя и его жену мы не отвлекли.
Толик вытер мокрые усы и противно как никогда сказал:
— Макс, ты фто, стесняефься?
— Нет, я… мне нужно идти.
— Макс, тебе понравится, я гарантирую. Ты попробуй, решись и попробуй, один раз. Оставь эти свои советские комплексы…
Я не ответил, пробормотал спасибо, пятясь вывалился в прихожую и торопливо открыв дверь вышел, Маргарита крикнула что-то мне вслед, но я не разобрал, сбежал по лестнице вниз и с облаком пара вырвался на улицу.
На улице была ночь, часов, наверное одиннадцать, но никого не было, легкий мороз разогнал народ по домам. Где-то продребезжал трамвай, и было слышно шепот падающего снега и потрескивание покрытых коркой льда веток. Я глубоко вдохнул хрустящего морозом воздуха от которого закружилась голова, закурил и пошел к более-менее людным улицам, ловить такси.
Она догнала меня минут через пять, запыхавшаяся, раскрасневшаяся, с блестящими глазами и снежинками запутавшимися в волосах.
— Я же просила меня подождать, — удивленно сказала она, без обиды, но как бы досадуя на мою непонятливость. — Мне пришлось бежать за тобой, я боялась что снег заметет следы…
Я не ответил, обнял ее и поцеловал в изящные, слегка подведенные помадой, губы, чувствуя как они раскрываются мне навстречу, как наполняется ее рот моей слюной и ее язык гладит мои губы, она не делала ничего особенного, но я зашелся от удовольствия, похожего своей необычностью на то, что испытал кончив в первый раз, под руководством своей, на три года старше, соседки по этажу. Я обнял ее, я таял от ее поцелуев, мое тело переставало быть моим и когда руки, проникшие мне под рубашку погладили меня, мне вдруг захотелось стать котом, чтоб лежать у ее ног целыми днями, в ожидании ласки. Она остановилась первая и переведя дух сказала:
— Ну ты и целуешься, прямо профессионал…
Я удивленно возразил, что, дескать, это не ко мне, это она фея поцелуев, но она не стала меня слушать, взяла под руку и повела куда-то.
— Куда мы идем? — поинтересовался я.
— Ко мне.
— К Толику? — вяло удивился я, мы двигались в противоположном направлении.
— Нет, ко мне. Только тихо, мама спит.
Мы шли, петляя по улочкам, она рассказывала мне о себе, о своем бывшем муже, о том как они трахались по три раза в день — утром, потому что проснулись, перед уходом на работу, потому что расставались, вечером перед сном — буднично, как о чем-то бытовом. Потом он ей надоел, я так и не понял в какой момент это случилось и почему ей перестало хватать секса, она его бросила, повернулась и ушла к маме, а он потом ходил, страдал, прислал ей 28 роз на день рождения…
— Сколько тебе лет? — перебил я.
— Неважно, мне было 28 пару лет назад, — ответила она. — Знаешь, откуда Толик берет деньги на жизнь? — заговорщецки понизив голос перевела она разговор.
— Ну, я слышал что он возит вибраторы, сексуальное белье и всякую ерунду для секс-комиссионок… — неуверенно ответил я.
— Ерунда, — сказала она. — это все для прикрытия. То есть это, конечно, тоже пользуется спросом, но на этом особо не разживешся. Он возит оружие.
Я промолчал. Годы жизни научили не задавать лишних вопросов, особенно в такой ситуации — сама ведь рассказывает, можно и подождать пару минут. Она действительно продолжила.
— Толик с двумя товарищами покупает купе в поезде и едет в Варшаву, где их в заранее оговоренное время ждет немец с сумкой пистолетов. В основном газовых — настоящие он возит только по спецзаказу и с предоплатой. Набрав пистолетов и упаковав их на дно сумок они закупают различные вибраторы, видом понеобычнее и кидают сверху, а потом кладут свои вещи. Таможенники, найдя под вещами вибраторы обычно удаляются, решив что уж если они нашли ЭТО, то искать больше нечего.
Вдруг она побежала по идушей под уклон улице и с разбегу, как девченка, покатилась по скользкой укатанной школьниками дорожке. Я погнался за ней, догнал, еле устояв на ногах, она схватила меня за руку и мы свернули в ничем не отличающийся от других двор и прижав палец к губам Маргарита сказала:
— Я покажу тебе секретную тропу, только ты никому не рассказывай. Для начала запомни этот двор.
Я оглянулся. Двор как двор, брусчатка, фальшивый колодец посредине, две лавочки, три старых дерева, задубевшее на морозе и потому похожее на цветной забор, белье, темные окна со спящими за ними людьми, все как обычно. Я пожал плечами, а она, поправив мне шарф продолжила:
— Смотри, мы заходим сейчас в эту парадную, — с этими словами она завела меня узкий с откровенными кучами мусора подьезд, — это черный ход. Поднимаемся наверх…
На лестнице было абсолютно темно. Я достал Зиппо и освещал путь как Прометей.
Лестница была загажена сплошь и рядом. Ступеньки проржавели и грозили ежесекундно обрушиться под ногами, поскрипывая и постанывая в такт нашим шагам.
Маргарита бесстрашно шла впереди, а я с замиранием сердца брел за ней, придерживаясь рукой за сырую стенку, потому что перила у этой лестницы отсуствовали. Подьем длился долго, так долго что у меня замерзла рука с Зиппо и занемели ноги, а Маргарита, подбадривала меня как мама уставшего от похода по магазинам ребенка. Наконец-то подъем кончился. Мы оказались на лестничной площадке, Маргарита толкнула дверь и мы вышли в совсем другой двор, наверху спуска, залитый светом вышедшей луны. Свежевыпавший снег ровным ковром покрывал его, а посредине стояла аккуратная, рано украшенная елочка, которую охранял сказочный снежный гриффон в белой шапке.
— … и к тебе не пройдешь, не оставив следа, а зачев этот след, — предостерегающе пропел БГ.
Маргарита повернулась ко мне и сказала:
— Почти пришли.
Она взяла меня за руку и повела за собой. Свернула, попав в другой двор поднялась по лестнице на третий этаж, открыла ключом дверь и прижав палец к губам завела меня внутрь.
В прихожей было абсолютно темно, ее рука выскользнула из моей и я стоял не шевелясь, чтоб не задеть что-нибудь в темноте. Что-то холодное и мокрое тронуло мою руку, потом ткнулось в ногу, зажегся свет и я увидел двух огромных ньюфаундлендов дружелюбно смотревших на меня. Я не люблю собак и не знаю как себя с ними вести, поэтому я тоже стоял и смотрел на них и если бы у меня был хвост я, может, тоже помахал бы в ответ. Хвоста у меня не было, но собаки, очевидно поняли, и та что покрупнее заулыбалась, вывалив большой розовый язык.
— Кобели? — спросил я повинуясь безумной догадке.
Маргарита взглянула на меня удивленно и ответила:
— Нет, суки, а какая разница?
Я облегченно вздохнул, и не стал пояснять, но она видимо, поняла, смутилась и повела меня в гостиную, попросив подождать минутку, пока она приберет у себя в комнате.
Собаки составили мне компанию и, вежливо пропустив вперед, вошли следом.
В гостиной стояла стандартная мебельная стенка, диван и журнальный стол.
Необычность комнате придавала огромная, во всю стену, картина «Три медведя», довольно неплохо скопированная с известного оригинала. Пораженный неожиданным выбором сюжета больше чем существованием данной настенной живописи вообще, я спросил вернувшуюся Маргариту, об авторе, на что она, махнув рукой небрежно сказала:
— А, мама балуется, — и повела меня к себе.
Я так и не узнал как выглядит ее комната. Картины на стенах, стеллаж с книгами, большая ваза на полу возле балконной двери, вот и все что было создано для меня капризной луной. Мы любили друг друга не включая свет, не останавливаясь и почти не разговаривая. Временами диван начинал скрипеть невыносимо громко, она охвативала меня руками, мне приходилось замирать и я шепотом чертыхался и умолял ее выбросить завтра эту дурацкую кровать, обещая купить новую, а она заходилась в беззвучном смехе, царапая меня твердыми, как у девочки, ягодами груди, я целовал ее лицо, ее тело, я не мог остановится, она стонала тихо-тихо, чтоб не разбудить маму и я прижимал свое ухо к ее губам, чтоб слышать ее шепот, чтобы не упустить ни одного стона сорвавшегося с ее губ, чтобы чувствовать ее прерывистое дыхание.
Я ушел рано утром, она проводила меня до дверей вместе с молчаливыми собаками, поцеловала на прощание выскочив на лестницу нагишом и исчезла за обитой дермантином дверью. Я взял такси, приехал домой и завалился спать.
Проспав до двух я проснулся совершенно разбитый. К счастью была суббота и не надо было ехать на работу. Превозмогая головную боль я встал, выпил таблетку и кофе.
Вспоминая события вчерашней ночи с досадой осознал что забыл у Толика дипломат с видеокамерой и документами. Надо было ехать. Я решил не откладывать это в долгий ящик, натянул джинсы, свитер, куртку и вышел на улицу.
Опять шел снег и день уже начинал сворачиваться на ночь, солнце едва угадывавшееся за светлым пятном в тучах висело низко над горизонтом. Я решил пройтись пешком и, подгоняемый морозцем, двигался быстро, огибая одиноких прохожих.
На углу сидела замерзшая бабка и продавала неожиданно красивые вишнево-алые розы. Я решил сразу после Толика заехать к Маргарите.
— Сколько? — спросил я.
— Две на дорал, — бодро ответила бабка и посмотрела на меня вызывающе выцветшими слезящимися глазами. Я усмехнулся, достал двадцатку и сказал:
— Беру все.
Бабка засуетилась руками, схватила деньги и сказала:
— Милок, а сдачи-то у меня и нету… Тут всего тридцать пять…
— Ладно, бабка, будешь должна, — строго сказал я.
Она согласно закивала, завернула мокрые стебли в газетку и пожелала мне всех земных благ о существовании которых узнала за свою жизнь. Я поблагодарил и пошел дальше.
Пока дошел до Толика замерз как черт, газета промокла и руки без перчаток закоченели, а на ушах перестал таять снег. Я позвонил в дверь, собираясь ограничить визит посещением прихожей, но мне никто не открыл. Я постучал, и дверь приотворилась, я вошел внутрь и застал там все как вчера, они, похоже не прекращали, только теперь там была еще и Маргарита, которую с видимым удовольствием надевал хозяин, а она сама двумя руками держала преподавателя за ягодицы и делала тоже, что умирающий от жажды делал бы с огромной ледяной сосулькой. Викуля вместе с женой преподавателя испытывали вибратор, азартно стукаясь задницами. Они увидели меня и обрадованно замахали руками.
— Я за дипломатом, — сказал я, делая вид что ничего не происходит.
— Вон он, — не отрываясь сказал Толик. — Кстати, вон твоя камера, не забудь. Мы тут поигрались…
Все захихикали. Я криво улыбнулся.
— Кому это розы, — спросил Толик. — Мне?
Я посмотрел на цветы. Тугие бутоны были покрыты каплями растаевших снежинок.
— Да, — сказал я. — Тебе. Спасибо за избавление меня от комплексов.
Они опять засмеялись, причем преподаватель в этот момент кончил и изо рта Маргариты полилась сперма. Я взял дипломат и ушел.
Волею судьбы я попал в командировку в Европу, потом меня занесло в Америку, где я прожил полгода, возненавидив китайскую еду, негров и Брайтон-бич, после опять жил в Европе, тем временем наша компания перебралась в Москву и мне никак не представлялась возможность вернуться в город моего детства.
В суете дел я почти забыл о Толике и его друзях, когда попивая кофе в маленьком уличном кафе, каких полно в Голландии да и в Европе вообще, столкнулся взглядом с молодым мужчиной, который вниметельно меня изучал. Увидев что я его заметил он улыбнулся, встал, оказавшись огромным как баскетболист-переросток и подошел ко мне.
— Макс, — сказал он, — не узнаешь? Это же я, Толик!
— Толик… Толик… Ты усы сбрил, что-ли?
Он улыбнулся и спросил:
— А больше ты ничего не замечаешь?
Я присмотрелся. В его лице явно было что-то не то. Не дожидаясь пока я соображу он радостно подсказал:
— Пластическую операцию я себе сделал, нос изменил, глаза…
Я чуть было не расхохотался. Вот уж воистину — у каждого свои комплексы.
— Зачем? — как можно серьезнее спросил я.
— Да так, чтоб бабы больше любили, — внезапно погрустнев ответил он.
— Ну и как, помогло?
Он отрицательно качнул головой.
— Знаешь, я думаю что раньше они на меня бросались как на диковинку.
Такой урод, что не боишься влюбится и можно спокойно трахаться, ну и вообще… А теперь — никто и не узнает даже.
Он нервно побарабанил по столу пальцами.
— Как там Маргарита? — стараясь звучать спокойно спросил я.
— А? Маргарита? Мы с ней расстались. Она обиделась что я заставил ее тогда вернуться, ну после того как вы трахнулись. В шутку пообещал маме кино показать. У меня этого кино с нею в главной роли было пруд пруди, ей даже нравилось смотреть себя на экране, знаешь чем хуже тем лучше… Незнаю где она. Мама ее умерла, а она вроде собиралась разменивать квартиру. Н-да, не знаю где она сейчас.
А я тут теперь бизнес кручу, пистолеты из Польши это пошло, а вот теперь…
Но я его не дослушал. Оставил на столике деньги, взял такси и поехал в аэропорт.
Ближайший самолет улетал через час и мне с трудом, но все же удалось купить за бешенные деньги билет. Я позвонил в отель, попросил переслать вещи в мою московскую квартиру и через несколько часов приземлился в аэропорту моего города.
Там опять был ноябрь, смеркалось, горели редкие фонари и моросил холодный дождь.
Я взял такси, поехал искать ее двор, и не нашел. Я заглядывал во все дворики, пытаясь найти похожий, но нигде не было елочки, или снежного сфинкса. Тогда я попытался найти двор с потайным ходом, но и это мне не удалось — то во дворе не было деревьев, то их было четыре или лавочек три, то было должное число деревьев и лавочек, но не было колодца. Я пытался вспомнить что-то еще, что-то что могло подтолкнуть меня к правильному дому, но перед глазами стояли кадры из кассеты, заботливо отснятой Толиком. Я занервничал, стал спрашивать у прохожих не знают ли они девушку с двумя собаками, но люди шарахались в сторону и спешили домой, гасили свет, и наблюдали за мной прячась за занавесками.
Стало совсем темно и я остался один, я стою во дворе ставшего чужим города, мне на лицо падают холодные капли и стекают, смывая воспоминания, память о ее прикосновениях и утешая боль.
Последние комментарии
2 часов 41 минут назад
5 часов 12 минут назад
5 часов 19 минут назад
1 день 16 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 23 часов назад