Одиночество с Вергилием [Антон Гикиш] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Антон Гикиш Одиночество с Вергилием
Первый рассказ о ходе акции “Чистилище” Кажется, мы смирились со своей, участью. Привыкли. Совсем забыли, что нам недостает беспорядка и женщин. Неумолимый Вергилий лишил нас и того, и другого. Малыш играет на полу пустыми пластиковыми тубами из-под продуктов. В 16.10 я должен включить ему очередную лекцию. Кассета лежит передо мной на пульте — “компьютеры системы Нойманна”. Лекция номер 12. Сколько их еще впереди? Обретет ли когда-нибудь малыш мать, а я — жену? Я сижу в кресле, передо мной, полукругом — экраны. На выпуклых стеклах отражается мое стареющее лицо. И лампа на потолке отражается в погасших экранах лужицей пролитого молока. Десять лужиц. Десять ламп. Не стоит так маяться, говорит Вергилий. Живи полной жизнью. Выбери из памяти, что хочешь. Если тебе недостаточно экранов, к твоим услугам Зал сновидений. И Зал настоящей жизни. Я ничего тебе не запрещаю. Все дозволено. Мои пальцы осторожно касаются тонких неподвижных червячков. Булавочек. Сенсоров. Сколько у Вергилия в запасе историй и ситуаций? Сто? Пятьсот? Сто тысяч? Я не знаю. Погружаюсь в них, словно в нескончаемо бегущую реку. Глубокую и студеную. Под нами — бездна. — Кто это? Кто это говорит, дядя? Это встрепенулся малыш, услышав голос Вергилия. — Называй меня папой, — учу я его снова и снова, но малыш не понимает. — Сколько раз я тебе объяснял? Кто его отец, я в точности не знаю. Объяснения Вергилия меня мало убеждают. А голос его действует на нервы. Если я буду разговаривать только с Вергилием, сойду с ума. Я смотрю в детские глаза, доверчиво обращенные ко мне, и не решаюсь рассказать ему про Вергилия. К чему? Малыш — единственное, ради чего стоит жить. Сидеть в кресле, ходить в предписанные Залы на предписанные Вергилием занятия Что бы я делал без этого трехлетнего карапуза? Сначала я долго жил здесь один. Первое время. Жуткие времена. Я перебрался сюда после ТОГО, полз по стене кабины, распластавшись, как паук. Совсем рядом шумел поток воды, настоящая Ниагара, бушевали зеленые волны, хлопья пены летели в лицо. Я попытался протереть глаза, но помешал шлем. Водопад грохотом в точности походил на Ниагару. Я ничего не понимал. Откуда столько воды, и почему я ее не ощущаю? Рот пересох, меня мучил кашель. К горлу подступила изжога, и я едва одолел рвоту, что-то подтолкнуло вверх, и я оказался под потолком. Внезапно Ниагара исчезла, но я остался на потолке. В стекле потухшего экрана под собой увидел чье-то лицо. Неужели это я? Нечто бесформенное, идиот в скафандре, по-жабьи распластавший конечности? Микроб, расплющенная на предметном стекле микроскопа стоножка? Неужели это я? Или это робот? Пилот? Где я? — Акция Чистилище, внимание! Акция Чистилище… Акция Чистилище началась, — загремел рядом со мной голос. — Здесь Вергилий, здесь Вергилий. Не бойтесь, все в порядке, не бойтесь! Акция Чистилище успешно началась и продолжается согласно программе. Слушайте меня! Слышите? Существо в скафандре, прилепленное к потолку, не пошевелилось. Я кивнул, и оно кивнуло тоже. — Неужели это я? — прошептал я. Мой голос едва слышен был в шлеме. Это оказался я. Я самый. Ободренный Вергилием, я отлепился от потолка — впрочем, сейчас потолок был полом (как я узнал лишь много времени спустя, автоматически сработали защитные механизмы, выключив гравитацию). Следуя участливым советам Вергилия, я отстегнул застежку и снял шлем. Не помню, испытывал ли я в жизни большую радость, чем сейчас, освободив голову. Этот Вергилий оказался тактичным, любезным товарищем. Сердце мое преисполнилось благодарности к незнакомцу. Это длилось ужасно долго, но наконец я освободил торс и руку из чертовски тяжелого скафандра. Пошевелил ею уже как свободный человек, жадно вдохнул воздух. Радость освобождения тела заслонила все остальное, не хотелось думать ни о случившемся, ни о моем положении. Я радовался, прикидывая, как стану высвобождать нижнюю половину тела из тяжеленного панциря, радовался от самих этих мыслей. Попробовал извернуться, но не получилось. Ноги оставались в скафандре. — Что ж, привилегией Робинзона был разговор с самим собой. — Не могу освободить ноги, — сказал я. Голос, назвавшийся Вергилием, тут же откликнулся: — Посмотри вправо. В каюте на пульте С-2… — Помедленнее, пожалуйста. — На пульте С-2 нажмешь клавишу РОБОТ, — Вергилий замолчал, словно вспоминал что-то, — потом клавишу БАИ-02-Н. И жди. Громко топоча, я вышел в коридор. Шлем держал под мышкой, словно рыцарь. Верхняя половина скафандра волочилась следом, будто хвост. Я прогрохотал по коридору, похожий на доисторическое чудовище. И не сразу решился доверить себя появившемуся в каюте металлическому ящику, именуемому БАИ-02-Н — боялся, что он покалечит меня своими щупальцами. Но в конце концов позволил роботу (устаревшей модели, с двумя сенсорами) освободить меня. Скафандр лежал на полу, словно моя вторая кожа. Я- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
2 часов 20 минут назад
10 часов 8 минут назад
12 часов 39 минут назад
12 часов 47 минут назад
2 дней 4 минут назад
2 дней 4 часов назад