Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста [Марина Бреннер] (fb2) читать онлайн

Марина Бреннер Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста

Пролог

Свадебное платье было восхитительным! Кипенно — белый атлас. Вышивка бисером по краю подола, на манжетах рукавов и по краям неглубокого декольте. Широкий пояс, отделанный серебристой вязью. И... и... и...

— И всё это той дуре, моей бумажной сестрице, — пробормотала Эллинора Морней, приёмная дочь блестяще пристроившей младшенькую, рыженькую и страшненькую кровинушку за заезжего земляного мага, семьи — Что в ней хорошего, а? Даром что лейда* чистокровная, а так... На версту несёт чесноком и укропом, словно от дешёвого студня. И регочет как конь! И роста такого же...

Раздосадованная Элли вздохнула, медленно пропуская сквозь пальцы тонкие ленточки вязок платья.

"Приёмная". Если уж разбираться изначально, то не такая уж приёмная! Что ни на есть, родная. Покойный лейд Морней просто однажды миленькую, молоденькую горничную в спальню зазвал, да и не выпустил до утра. И так несколько раз. Им, верно, хорошо там было и весело... Ага, весело. Реготали по ночам, как без пяти минут замужняя младшенькая, а Элли теперь слезы лить? Что с того, что она — старшая, и по законам ей первой должно достаться и замужество, и это восхитительное платье?! Да и права на дома и земли Морней, тоже!

"— Уступи место сестре, Элли. Алесса — родная по крови, и у неё больше прав. Это... этичнее, если ты понимаешь..."

Эллинора понимала! Она всё — всё понимала! Она понимающая. Вот интересно, отчего бы и младшей сестрице не быть понимающей? Могла бы и подвинуться, да подождать.

Алессе только девятнадцать, а вот Элли уже двадцать три. Ещё пара — тройка лет и вообще никто не позарится... Даже бедняки и вдовцы начнут от неё морды воротить, как покупатели на базаре от несвежей снеди.

...Прохладный атлас приятно остудил тело, и немного погасил обиду. Отступив назад, девушка полюбовалась своим отражением в зеркале. Потрясающе! Лилии, сверкающие вышивки, фасон... Да и цвет — белое ей всегда шло. Вот говорят, что блондинкам белое не к лицу, а зря... Совсем зря.

— Мммм, — невнятно простонала Эллинора, любуясь собой.

Было, чем любоваться. Платье, правда, чуть велико, но... Оно прекрасно. Как, собственно, и украшения, к нему прилагающиеся. Вот кулон, например. На тонкой, витой цепи. И фамильный перстень Семьи. И браслет.

— Я только примерю, — шёпотом пообещала Элли зеркалу — Примерю, и положу всё обратно. Потом буду хорошей, пожелаю счастья сестре и отправлюсь к леграм, в пекло. Да!

Когда серебряные "ушки" браслета сомкнулись на тонком запястье, у Элли заложило уши. Списав это на приступ паники, девушка прикрыла глаза...

И тут же, широко распахнув их, даже и не завопила, а зашипела от режущей, горячей боли! Она была резкой, жгучей, словно Эллинору со всего маху бросили в кипяток или острый соус.

Край уже засыпающего сознания выхватил из волглой, болезненной, наступившей вдруг тьмы переливающиеся перламутром стены, от которых, видимо, и шёл жар.

Балансируя на краю яви и помешательства, Элли попыталась сделать пару шагов. Ноги, ставшие ватными, опалил огонь и...

...обдал резкий холод, смешавшийся с ледяной моросью. Босые ступни... какого ляда босые, она же была в туфлях! В туфлях и чулках!

В спину ударил тугой столб жара. Послышался хлопок, словно от громадной шутихи и Элли, прокатившись по высокой траве, уперлась головой в чьи — то ноги, обутые в короткие, грязные сапоги.

— Оп — па! — коротко крикнул обладатель этих сапог, склоняясь к девушке — Что вынесло из портала! Ты кто такая?

— Хрррр, гррр, — захрипела она, отплевываясь и ощущая во рту вкус свежей земли и крови — Аххххр!

Сильные руки грубо сжали плечи, саднящие и обожжённые, пару раз тряхнули, возвращая путешественнице способность соображать и стоять прямо.

— Только не ори, — холодно и как — то погано хмыкнул мужчина, разглядывая гостью сквозь ночной свет и сполохи догорающего портала — Говорить можешь? Похоже, нет. Горло обожгла здорово! На кой тебя понесло в "сырой" ход? Жить надоело?

— Грххх! — ответила Эллинора, борясь с тошнотой и вяло пытаясь освободиться — Где... хррр...

Уж совсем не церемонясь, незнакомец рывком поднял девушку с земли. Перекинув через плечо легкое, ноющее тело так, как поступают корабельные карго с тяжелыми мешками, отрывисто буркнул:

— Добро пожаловать в Приграничье, лейда Идиотка. Похоже, ты та, кого здесь давно ждут.

— П... п... Что? — стараясь привести мысли в порядок, Элли смяла скрюченными пальцами холодную ткань плаща на спине спасителя.

Шаги мужчины были мерными, да и сам он выглядел странно невозмутимым.

— Приграничье, — повторил, поудобнее устраивая добычу на плече — Только почему таким путём? Совсем ты, драгоценная, слаба умишком. Ладно! Идём домой... невеста моя.

Эллинора опять дернулась. Затихла, поняв всю бесполезность попыток. Приграничье. Стык Миров. Об этом жутком месте не слышал только глухой...

Как её сюда забросило?! И почему "невеста"? Чья невеста? Кто этот...

И что вообще происходит, легрову вашу бабушку? ЧТО?!

_______________________________________________________

*Лейда, лейд — отпрыски знатных семей. Чистокровные аристократы.

Глава 1

Вечерочек в небольшом доме Сторожевого Круга намечался спокойный. Погода, несмотря на позднюю осень, стояла тихая.

Обыкновенно, в этой части Приграничья, и в этот отрезок времени — промозглость, затяжные дожди и хмарь, но сегодня как никогда, тепло и ясно. Весь день оба дневных светила — Аталан и Эстоллан из сил выбивались, жарили от души. До того доидиотничали два близнеца, что едва — едва в уже было заснувшем глухом лесу дыру не прожгли!

Словно споря с осенью, наступающей ночью и находящей зимой, подняли затихших к вечеру горловок — глупых, пустобрешных птиц. Те, в свою очередь, яростным визгом разбудили серебрянок, начавших тут же переругиваться с соседями — крикунами, как торговки на городском базаре.

Забеспокоились было и лесные звери, но... Природный закон равновесия взял верх и разом расставил всё на свои места, обрушив на начинавшийся бардак наступившую ночь, как шлепок мухобойки на дурную стайку мух. Выкатив на небо оба ночных светила, положил конец беспорядкам, которые далеко могли бы завести...

Здесь, на Границе, на Стыке Двух Миров такое случается, что ни один учёный не объяснит! Да что там какой — то учёный... У самих Богов не хватило бы сообразительности дать внятные пояснения случающемуся тут сюрреализму.

Достаточно вспомнить хотя бы ту самую, кошмарную Эру Безветрия, содрогнувшую в своё время и Границу, и оба Мира... Если бы не быстрые, слаженные действия Сторожей, камня на камне бы не осталось.

Странное место Граница. Очень странное.

Ну да ладно. Зато работенка непыльная, почет и уважение Сторожам и самому Смотрителю. Кто знал Смотрителя, когда тот среди людей жил? Нет. Не так. Кто ХОТЕЛ его знать? И его, и Сторожей? Никто. Зато теперь...

— Да и легр с ним, — проворчал Само Миролюбие и Законопослушность, Смотритель Границы Миров, Дарион Раймер, щурясь как громадный кот на пламя камина — Чего вспоминать... Сейчас — то всё спокойно, Слава Богам.

Кашлянув и пригладив слегка растрепавшиеся, тёмные, короткие волосы, аккуратно перелистнул страницу лежащей на коленях книги. Вся премудрость талмуда была давно изучена и навевала только скуку и раздражение. Перечитывая по тысячному разу, Дарион начал задрёмывать, пропитавшись теплом и покоем...

Внезапно очнувшись, будто от резкого звука, уперся затылком в спинку кресла. Скривил губы. Вздохнул.

Кончился покой. Несколько дней назад — кончился. Ровно в ту минуту, когда взорвавшись в мелкую крошку, случайный портал выплюнул под ноги Смотрителю белёсое нечто.

"Случайные порталы", "сорняки", образующиеся иногда из остатков Потенциала погибших, старых "ходов", открываются где угодно. Совсем короткое время "прогорая", взрываются. Исчезают, не имея силы стать нормальным, полноценным "ходом". Взрывы эти смертельно опасны для человека, и совсем безопасны для Смотрителя и Сторожей.

Единственное, чего сам Смотритель терпеть не мог, так это оказаться рядом в момент вспышки "сорняка"! Мало приятного, когда в морду летит гарь, сажа, крошево земли, горящей сухой травы и прочего мусора, которым обычно "сорняк" бывает набит.

Но то, что выкатилось из "хода" Дариону под ноги... Совсем за гранью.

Откуда в узком, невероятно подвижном "сорняке" оказался... человек?! Да ещё и... девка. Порталы и магов — то не всех пропускают, а тут... дура какая — то!

Одета, как знатная, если судить по остаткам платья и потерявшим вид побрякушкам. Бежала от кого — то? Хотели выдать замуж за вислоносого, брюхатого, плешивого кузена — сюзерена? Или может, поругалась с родителями, да и шагнула с дури в "ход"?

Эти размышления могли б сойти за более — менее пристойное объяснение, если бы не одно "но". На руке девицы — именной браслет. Печать. Рода Раймеров печать! Оставленная предками Дариона в укромном месте. Чтобы та, которая сможет найти побрякушку, Раймеру её вернула. Это и будет знак, если верить скучной книге.

Только тот, кто писал эту нудятину, отчего — то не накалякал, что Невеста надумает пойти столь странной дорогой... Здесь концы не сходились.

Легрову мать, да они нигде не сходились! Вроде начиная касаться друг друга, нитки логики рвались, путались и сгорали, не оставляя даже пепла.

Одно он знал — стоит взять гостью за шкирку, да и потрясти хорошенько! Допросить. А может даже, и попугать. Лейды — хлипкий народ, расплачется и расколется, как гнилой орех. Да, так он и сделает. Вот только блондиночка в себя придет окончательно, перестанет хрипеть и гыркать больным горлом, так и... Пока же. Пока же!

...Дарион вошёл в спальню как раз тогда, когда Элли поставила на маленький столик пустую чашку из под теплого молока.

— Добрый вечер, — девушка обернулась на звук открывающейся двери и поправила шаль, обматывающую шею — А...

— Бэ, — парировал Смотритель, присаживаясь в кресло и стягивая сапоги — Молчи, Элли. Элли, верно? Больше молчи. Береги горло! Да и мои нервы тоже... Я тебе скажу, когда можно будет почесать языком.

Лейда явно обиделась. Но однако же, стараясь не подавать виду, одарила опекуна елейно — ехидным взглядом.

"Красивая, — подумалось Раймеру — Невероятно какая — то красивая! И крепкая по всему. Прошла через ход и ничего. Пара царапин, ушибленная нога и слегка обожженное горло. Одежду можно не считать. Или просто везучая? Или всё же браслет уберег? Если так, то точно... моя Невеста!"

Тем временем Эллинора потрясенно наблюдала за действиями позднего визитера.

— Вы что, собираетесь здесь спать?! — выдохнула она наконец — Лейд Раймер! Вы... забываетесь.

— С чего бы? — нарочито удивился он, стягивая кожаный жилет с плеч — Мы, дорогая моя лейда Целомудрие, законная нареченная пара. Поверь мне на слово, я чту скрепы ничуть не меньше ваших святош в Эстоллане! Да что там...

Смотритель обнажился по пояс. Чуть — чуть не расхохотался, заметив, как девушка отвела глаза. Да, она даже прикрыла их рукой и покраснела! Всё, как и положено.

Однако же, Дарион прямо чувствовал вороватые мелкие взгляды — прикосновения к своей обнаженной, смуглой коже. Лицемерка продолжала следить за ним сквозь растопыренные пальцы, стараясь получить наибольшее наслаждение от увиденного. Это было настолько явно... и настолько же смешно.

— Да что там, — продолжил, развязывая кожаный пояс штанов и стараясь вогнать блондиночку в ещё большую краску и неясное возбуждение — Что там! Я вообще может, ещё и поустойчивее в убеждениях, чем ваши старые девы. Кроме того, ты пока не в лучшей форме, дорогая. В супружеской постели мне лично предпочтительнее слушать твои страстные крики... а не оханья от боли в разных частях тела. Не пяль на меня глаза, Элли из Эстоллана. Раздевайся и ложись спать.

Эллинора отняла ладонь от полыхающего жаром лица и покачала головой:

— Вы редкостный хам, лейд Раймер. Ваш дом огромен. Неужели здесь не нашлось другой, свободной комнаты?

— Ну почему, — наглец улегся в постель и, закинув руки за голову, смял подушки — Есть. Несколько нетопленых, пыльных комнат. Если хочешь, сама там и спи. Я же предпочту ночевать в своей спальне. Мне итак пришлось ютиться в кабинете, пока ты тут отдыхала.

— Хам! — зло сказала Элли, устраиваясь в кресле и поглубже запахиваясь в длинный, мягкий халат Смотрителя.

— Приятных снов, дорогая.

...Наступившая ночь немного погасила было проснувшуюся злость. Уютно свернувшись в кресле, Элли не отрываясь смотрела в пламя камина.

Тишину спальни слегка разбавляли треск пламени, быстрый шепот ветерка за окном и ровное дыхание спящего мужчины.

Девушка медленно повернула голову в сторону постели. Прищурившись, резко мотнула головой, стараясь отогнать въевшееся в память видение: крепкие плечи, руки, мускулистую смуглую грудь, слегка впалый живот...

Лепные бедра, обтянутые черной кожей штанов, слегка ослабленный пояс. И...

НЕТ! Элли слегка шлепнула себя по горячей щеке. Фу, как грязно. Гадость! Мерзость и пакость!

Стараясь не шуметь, спустила ноги на пол. Приподняв полы халата, подкралась к постели. Привстав на цыпочки, уперлась коленом в смятое одеяло. Чуть наклонилась, стараясь разглядеть в ночном свете лицо спящего Смотрителя. Чужого жениха.

"А что если... Он ведь всего лишь мужчина, несмотря на его... статус. Если уж этой конопатой чувырле Алессе удалось заполучить мага, то уж точно это получится и у меня! Сестрица захлебнется слюной от зависти, когда узнает, КОГО мне удалось охомутать... Надо всего лишь постараться быть помягче и пораскованнее одновременно. Эх, жаль здесь нет никаких нарядов! Даже и губной краски. Ну да ничего. Ничего! Всё станется, и помоги мне Боги."

Распаленная внезапно пришедшим решением, Элли потихоньку забралась в постель. Простыни были теплыми, согретыми и насквозь пропитанными теплом мужского тела. Немного освободившись от халата, девушка обнажила плечи и верхушки грудей. Взлохматила волосы и, устроившись будто случайно на плече Смотрителя, прикрыла глаза. Спать она не собиралась.

"Он ведь проснется намного раньше... точно. И не сдержится! Ни один мужчина не сдер... жался бы. Потом ему просто придется жениться на мне, вот так! Даже если он что — то узнает... потом. Потом."

Через секунду Эллинора уже спала, прижавшись щекой к каменному плечу Смотрителя. Спала, некрасиво всхрапывая, подергиваясь, приоткрыв рот.

...сквозь сон чувствуя крепкие руки, вдруг резко прижавшие её к горячему, сильному телу.

Глава 2

Как только руки Дариона тронули полуобнаженное тело псевдонареченной, сон соскочил с той очень быстро. Так соскакивают блохи с паршивого пса, которого нерадивые хозяева все ж таки решили отмыть горячей водой и содовым мылом.

— Ох, — хрипло дохнула Элли, позабыв добавить своё в последнее время излюбленное "гррхх" — Лейд... что вы себе позволяете?

— Ничего лишнего, — ответил лейд, проворно сдвигая вверх подол халата. Сдвинув, провёл рукой по обнаженному, крепкому, сливочному бедру девушки — Как погляжу, ты чувствуешь себя уже гораздо лучше? Отлично!

Эллинора, всего лишь мизерное время назад готовая на всё, слегка сдрейфила. А может, короткий полусон ещё не вполне выпустил её?

— Мы ещё даже неженаты! — взвизгнула она стремительно возвращающимся голосом — Лейд Раймер!

— Не верещи, — прошептал он, накрыв ладонью тугую грудь с маленьким, розовым соском — Мы наречены. Браслет привел тебя ко мне. Это всё равно что женаты...

"Какой ещё браслет? — заметалась Эллинора — Что..."

Мысли её путались. Рвались. Уже почти горели! Нет...

Она, конечно, много раз слышала и про желания подобного рода, и про "жар чресел", но что это будет НАСТОЛЬКО сильным, и не предполагала совсем. Это, видимо, оттого, что Смотритель — маг! Точно! Достаточно вспомнить Алессу на первом знакомстве с женихом. Она же чуть спину, как дворовая кошка не выгнула и не завыла дурниной. Вот и причи...

— Аааах, — выдохнула, изгибаясь под сильной, хищной рукой, совсем теряя голову и разводя бедра — Ммм...

— Уже готова, — полуутвердительный шепот обжег слух, горячие пальцы скользнули между ног — Не торопись.

Эллинора чувствовала себя сейчас так, словно перебрала ежевичного сидра. Бороться с мороком было бесполезно... Тело сладко ломило, ныло, сердце бухало где — то в затылке огромным колоколом. Звуки и запахи стали другими — одновременно глуше, ярче и ощутимее.

Теперь она лежала перед Дарионом совсем голая, упираясь затылком в смятые покрывала, разметав волосы, и бесстыдно разведя гладкие бедра.

В какой — то момент Элли как будто очнулась, широко раскрыв глаза, но...

...тяжелая, ягодная марь навалилась снова, заполнив голову, уши и глаза — лейда Морней ничего не видела, кроме влажной дымки, похожей на осеннюю, лесную паутинку.

— Не сопротивляйся! — приказ прозвучал отрывисто.

Тело Смотрителя было невероятно сильным. Невероятно тяжелым!

Горячие губы накрыли приоткрытый рот Эллиноры, язык Раймера коротко проник внутрь.

— Отвечай мне... Делай тоже самое. И ноги пошире. Да, да! Так! Боги мои, какая же ты тугая... Палец едва проходит...

— Ммм, — ответила, упираясь пятками в согнутые колени Смотрителя — Ааах! Это... что...

Тяжелый, ягодный поцелуй закрыл ей рот, оборвав на полуслове. Одна рука Дариона крепко обхватила вздрагивающее бедро. Пальцы другой требовательно ласкали нежное, ноющее место меж ног девушки.

— Пора, Элли, — прохрипел он, отрываясь на секунду — Не бойся. И не дергайся. Сейчас получишь... что хотела.

Он вошел в неё резко. Резче, чем хотелось бы самому. Просто сил сдерживаться уже не было никаких...

Тело нареченной оказалось сухим, неотзывчивым, мягким лишь за счет морока и запудривания мозгов. Пришлось немного оболванить девчонку. И тут же пожалеть, так как Раймер яро желал совсем другого! Пусть бы даже с болью, но без морока. Без вранья. Чтоб билась под ним! А вопила так, что снова сорвала бы глотку. Чтобы обнимала, не желая отпускать.

Не как сейчас — просто положа руки на его плечи, откинув голову и закрыв глаза. Двигаться в ней было мукой. Тело, ошарашенное крошечной долей Потенциала и тяжестью первого проникновения, растерялось и не понимало, как ему быть.

— Ничего, всё впереди, Элли...

Прошептал, успокаивая лишь себя, драгоценная лейда всё равно ни легра теперь не слышала, и не понимала. Хотя...

Вот не зря в ту самую ночь, незадолго перед вспышкой портала, явилось Смотрителю ощущение... ммм... как же это написать — то, а? Ощущение завершения покоя, что ли? Да и после, когда Эстолланская пришелица кырхала и гырхала опаленным горлом в смотрителевой спальне, опять же оно являлось. Правда, являлось на короткие какие — то мгновения. Сейчас же...

Милосердие вновь взяло верх. Прискакав на кривых ногах под ручку с благоразумием, тактично кашлянуло в белоперчаточный кулак. Благоразумие поддержало собрата, кивнув головой и запахнув поплотнее полу белоснежного пальто.

"Она слабая еще совсем, — согласился с ними продравший внезапно захлюпанные страстью мозги, разум Раймера — Несмотря ни на что! Побереги её. Отпусти. Пусть отдыхает!"

Ещё несколько движений, и все было кончено.

Дарион, подарив невесте последний, покаянный поцелуй, оставил всё же, ее в покое. Быстро сняв морок, погрузил нареченную в глубокий сон.

— Мне и впрямь жаль, Эллинора! — то ли удивился, то ли начал уже репетировать позднюю речь раскаявшегося грешника — Ладно. Я, вот легр мне в брюхо, а искуплю вину. Куплю тебе там... платья, и всякого барахла поаляпистей и подороже. Такие, как ты, это любят... Спишь? Ну, спи.

Приподняв одеревеневшее от Потенциала тело девушки, заглянул в лицо, в ночном свете слишком бледное. Осторожно уложив в постель и накрыв одеялом, быстро встал. Оделся. И покинул спальню даже не как вор... Как пакостный кот, которого застали за порчей хозяйского ковра или обуви.

— Лейда Эллинора пусть спит, — велел он прислуге, поднимавшейся по лестнице — Как проснется, купальню, ну и там... всё, что полагается. Всё, что она захочет! Меня не будет до завтрашнего вечера.

— Да, лейд Раймер! — женщина выпучила глаза и поджала губы — Как прикажете.

"Все мужики — свиньи, — подумала она, прижимая к груди стопку свежих полотенец — Коты ссаные! Дел наделал, и в кусты... Поросенок!"

...А поросенок или кот, отправляясь по обязательному ежеутреннему маршруту в обход владений в сопровождении Сторожей, точно знал, что ждет его по возвращении. Эстолланское бедствие натыкает виновника торжества носом в вонючую лужу! Ох, натыкает!

Или... нет?

Глава 3

Купель, приготовленная для многострадальной лейды Морней, была горячей, ароматной, пахнущей маслами и травами.

Сама купальня сверкала серым камнем и дышала ароматами летних цветов.

Эллинора поморщилась, поудобнее устраиваясь в гладкой, каменной чаше и охнула, когда проворные, сильные руки банщицы коснулись ноющей спины.

— Потерпите, лейда! Сейчас разомну вас...

Да что там спина! Всё тело нудело так, будто Элли всю прошедшую ночь жевало стадо коров, выплюнув только к утру.

"Так вот, как это бывает, — хмыкнула про себя Эллинора — Что ж, Алесса. Я тебе, дорогая моя сестричка, больше не завидую. Развлекать в постели мага — такое себе удовольствие... Кто знает, может и с человеком так? Кто — то же шептался из тетушек, что эта сладость исключительно для мужчин. Женщинам это ничего не дает, одну лишь головную боль. Ах, да! Ещё и "пузо на нос", как говорила наша кухарка... "

Мочалка ходила по согнутой, узкой спине туда — сюда, а Элли глядела в воду сквозь мокрые пряди волос, кажущиеся серыми, и думала.

Прошедшее ночью она не помнила четко. Картинки то и дело выплывали из дымного сознания, и исчезали вновь...

Морок помог, но молодая, сильная память не торопилась сдавать свои права. Да и Эллинора не была настолько глупа, чтоб не увязать вместе кровь на бедрах, слабые синяки на руках и груди, и соболезнующие взгляды, и шепотки прислуги.

Нет, самой боли девушка не помнила вообще. Просто помнила, что боль БЫЛА. Да и стыд, и досада ковыряли сердце не хуже, чем тупой штопор — винную пробку. Сама нарвалась! Сама же хотела этого! Нет никакого смысла врать самой себе, что не хотела. Хотела. "Хоть жопой на вилы и лопаты, а въехать в Палаты!" Вот так, похоже, и выйдет.

Банщица начала тереть шею, и Элли вдруг хихикнула. А чего она, собственно, переживает? Вышло — то, как и хотелось. Теперь точно женится! Некуда лейду Смотрителю деваться. Не захочет же маг его уровня опорочить себя скандальной историей? Лишиться статуса, положения, привилегий, ммм? Хи, да всякие завистники только и ждут момента сместить Смотрителя и самим на это место влезть!

Так что, если Элли уйдет из Приграничья несолоно хлебавши... Да даже, если и останется на правах мифической нареченной, то...

Эллинора зажмурилась. Попался лейд Раймер, как крыса в клетку! Всего одно письмо в Коллегию Права, и крепкая задница красавчика вылетит из кресла Хозяина Приграничья, как пушечное ядро из ствола. Даже и с таким же хлопком.

Что тело? Поболит, перестанет. Зато... зато! Если... Да нет, не если. Когда уже точно всё срастется, не только Алесса, а и вся семейка Морней от зависти сдохнет. И все их друзьяшки, лейды напыщеннные, соплями захлебнутся. Да!!! Да!

Хорошо бы, конечно, быстренько понести теперь дитя от Раймера, но... тут сложнее.

Маги — не кошки и не крысы. И даже не люди. "Быстренько" у них не получается... Какие — то там особенности, чего — то там...

Ну да ладно. Пока хватит того, что есть. Самый верный союзник в этой истории — терпение! Птичка по мелкой крошке тащит, а на зиму натаскивает...

Едва только оформив эти мысли из рассыпчатой горки в тугой, осязаемый комок, умница наша чуть не запрыгала от радости голой задницей по скользкому дну купели. Вовремя сдержала себя.

Ну согласитесь же... Довольно странно было бы наблюдать и банщице, и прислуге, как несчастная, нежная лейда Меня — Грубо — Отымели — Ночью, визжит от радости, прыгая голой срак...

Очень странно.

Поэтому, стянув покрепче на шее удавку благоразумия, Элли напустила на себя пафосную грусть и тихим, дрожащим, почти срывающимся голосом произнесла:

— После купанья... Мне бы хотелось чего — нибудь перекусить. Потом выпить много — много горячего чая или что нибудь вроде него, с фруктами. Также одеться и осмотреть дом. Можно ли на это рассчитывать? Я понимаю, что здесь нет никакой женской одежды, но... что уж есть.

— Конечно! — готовно закивала одна из служанок, разворачивая полотенце — Ваша камеристка уже готовит вам платье. Не бог весть что, конечно... Но наряд приличный! Самый приличный из того, что нашлось в местной лавке. Лейд Раймер сказал, чтоб мы позаботились обо всём, что вам понадобится.

"Ого! — Элли готова была жевать плотный край полотенца от восторга — МОЯ камеристка. Фыркай соплями, Алесса! У тебя сроду не было камеристки, лейда Морней всегда говорила, что это дорого..."

— А сам... лейд Раймер?

— Он в обходе. Прибудет завтра вечером.

Ах, вечером... Ну — ну.

— Если раньше времени легры не притащат, — буркнула старая прислуга, явно отчего — то не любившая хозяина, а теперь равно и его нареченную — У него теперь тут антирес живой, теплый...

Тут же бабка и заткнулась, так как банщица погрозила ей красным от горячей воды и трудов над телом лейды, кулаком.

Та самая словоохотливая прислуга, кротко представившаяся Катариной, сопроводила Эллинору одеваться. Исполняя каждую, даже самую малую просьбу кандидатки в будущие хозяйки Приграничья, она подобострастно и елейно улыбалась. Эти улыбки делали низкорослую, рыжую, худую девку странно похожей сразу и на Алессу, и на маленькую собачку...

Вроде той, что была у Элли в детстве. Эту собачку однажды застрелил лейд Морней. Просто из баловства.

Эллинора потрясла головой, чтоб не начать вспоминать всё это не вовремя и приступила к завтраку.

После завтрака намечалась куча дел. И та куча решительно была бы разобрана, если бы не одна помеха.

Как раз в тот момент, когда Элли дожевывала последний кусок мясного пирога, стараясь не давиться, и не чавкать, как корова, снаружи послышался шум подъехавшей повозки.

— Разве лейд Раймер ездит в обход в экипаже? — Элли не удержалась от сарказма — Тяжело пешком, а просто на лошади не по рангу?

— Да нет же! — воскликнула Катарина, поглядев в большое окно и тут же кинувшись к двери — Это и не он совсем. Ох... Принесло их! Не волнуйтесь лейда Эллинора, мы сами всё выясним...

Девушка пулей вылетела в холл, а Элли, тут же выскочив из за стола, прилипла к окну и прикрылась шторой.

Так было удобнее наблюдать.

Глава 4

"Когда любопытство поселилось в правом глазе мельника Анненга, глаз стал сильно чесаться. Анненг чесал — чесал глаз, да и вычесал его совсем! Любопытство, однако, смогло сбежать. И, поселившись в левом глазе Анненга, привело к такому же результату. Бедняга ослеп, и не смог увидеть даже и крошки хлеба при дневном свете. Слепец не смог найти ни стола, ни стула, ни чаши с вином. Хлеб растащили птицы, а жаркое и окорок унесли собаки. В конце концов Анненг умер с голода, будучи убит своим же пороком. Любопытство — порок! Оно совсем не легче пороков жадности и лживости."

Если б Элли, прежде чем кидаться к окну и пялиться из за шторы на приехавших незванцев, вспомнила бы эту простенькую, простонародную сказочку, то осталась за столом! Осталась и завершила завтрак. А, завершив его, отправилась бы в путешествие по дому, как и планировала ранее. Однако же, любопытство поселилось в обоих глазах суматошной девицы, да еще привело с собой всех, похоже, родственников до седьмого колена. Именно эти родственники сейчас и прыгали в животе и груди, вереща от нетерпения и создавая суматоху.

В какой — то момент, забыв об осторожности и о шторе, Эллинора прилипла к окну. Безостановочно жуя ламусовые, кислые пастилки (девушка всегда много ела, если нервничала или радовалась), она всецело отдалась злому пороку, сгубившему в свое время беспечного мельника.

Окно столовой, находящейся на первом этаже, выходило как раз на главный вход в дом, и видно отсюда, кроме части небольшого парка, было абсолютно всё! Элли смотрела...

А посмотреть было на что! Прибывших было двое. Один из них мужчина совсем обычный, низкорослый, коротко стриженный — в форме секретаря Штаба Приграничья (если Элли не ошибалась, конечно!).

А вот второй...

Роста он был высокого. Да что там "высокого"! Сейчас, возле главного входа, давя подошвами коротких сапог мелкую насыпь дорожки, возвышалась целая скала, а не человек. Длинные, черные волосы, сплетенные в некрепкую косу, перехватывала тонкая, кожаная лента, похожая на дверной шнурок. Правильные черты лица... ох! Какие — то невероятные... Если бы еще и глаза темные, как у самого Смотрителя...

Ах! Незнакомец сдержанно улыбался, пока поверенный лейда Раймера пел ему что — то елейно об отсутствии дома... хозяина этого самого дома, что ли?

— Ни легра не слышно, — зло пробормотала Элли, скидывая домашние туфли и придвигая стул к окну — Ведь вот рядом же говорят, а будто в животе у кого бурчит... Где тут оно открывается — то?! А! Вот!

Крепко встав на каменный подоконник, лейда Морней дернула ручку. Рама мягко вышла из паза, впуская в столовую холодный ветер, свежесть и звуки.

— Так — то оно лучше будет, — прошептала Элли, ложась на живот, упираясь ногами в стул, и поворачивая голову в сторону входа.

— Хозяина нет, я повторяю, — продолжал петь поверенный, по — мушиному потирая ручки — А в его отсутствие... Сами понимаете, многоуважаемые лейды! Тем более, теперь мы не одни. В доме пришлая девушка, нареченная лейда Раймера. Вы же знаете его характер! И у нас, и у вас могут быть... ммм... неприятности.

— Никаких неприятностей, — отрывисто бросил Темный, как Элли успела окрестить про себя пришлеца — До Дариона мне дела нет, пусть шляется по обходам хоть до конца следующего века. Покажите мне эту самую "нареченную". Я всё ж таки имею право знать, что приволок в дом, в Семью, мой брат!

"Брат, значит. Родственник, — Эллинора поерзала животом по холодному камню — И что это значит "ЧТО приволок?" Не ЧТО, а КОГО! Хамы они оба. Это у них семейное... А они похожи... Только ростом этот брат будет поболь... Да легр тебя! АЙ!"

Совсем на секунду отпустив край рамы, Элли ногой в скользком, шелковом чулке оттолкнула стул. Каменный подоконник принял её, но не удержал. Поведя себя подобно вероломному любовнику, поскорее решил избавиться от надоевшей пассии и, перебросив девушку через себя, прокатил вниз. Прямо к парадному входу. Под ноги красавчику!

Девушка упала набок, разбрызгав вокруг себя мелкий щебень покрытия дорожки. Приподнялась на руке, едва не плача от стыда и досады. Ну надо же... ну надо же!

— Ох, лейда! — поверенный кинулся к ней — Как же так?!

И тут же красавец — гость отстранил его. Просунув руки подмышки пострадавшей, мягко поднял с земли.

— Жива? — тон был насмешливым — Это ты и есть Лейда — Из — Сорняка?

"Сам ты Сорняк, — подумала лейда, оттряхиваясь и страдая от конфузии положения — Умник!"

— Моё имя Эллинора Морней, — ответила с самым наибольшим достоинством, на которое в тот момент оказалась способна — Чем обязана, лейд...?

— Аллек Раймер, — ладонь, легшая на хрупкую талию девушки, оказалась раскаленной — Старший брат Дариона Раймера. Вашего...

— Жениха! — вдруг жестко выдохнула Элли. Очень жестко, почти рявкнув — Жениха, лейд Раймер. И уберите, пожалуйста, руки. Иначе я... я... я...

Гость склонился так низко, насколько позволял его высокий рост. Совсем не обращая внимания на окруживших их людей, опалил пунцовую и без того щеку Элли жарким дыханием, отчего — то с примесью ароматов табака и цветочной гари.

— Жених, говоришь? Ты уверена? А, мармеладка?

Оттолкнув жесткие руки, Эллинора Морней запрокинула голову, тяжело и зло дыша. Скрестив свой, синий взгляд с ночным, непроницаемым, тяжелым взглядом Темного, поняла что смотрит прямо в лицо Бездне. Бездна же смотрела в лицо ей, любопытными, насмешливыми, ледяными глазами, которые так не вязались с горячими руками, почти плавящими розовый шелк платья.

— Уверена, — прохрипела лейда Морней, вертясь в этих руках, как змея в петле — Прекратите!

Любопытство сгубило мельника... Похоже, оно намерено было сгубить за компанию еще и Эллинору из Эстоллана.

Внезапно гулкий воздух, наполненный негодующими возгласами слуг и другими разными звуками, взрезали громкое шипение отворившегося совсем рядом "хода" и резкий, разозленный крик:

— Аллек! Ты что творишь, мать тебе легрову в печень! Убери от нее руки! Я сказал.

И в ту же минуту Элли схватили за шкирку. Очень крепко. И очень... зло.

Глава 5

Обход уже подходил к концу, да и проходил на удивление гладко, а вот настроение у Смотрителя было ну совсем не великолепным!

Прошедшая, неудачная ночь дала о себе знать.

Нет, не угрызениями совести, совсем нет... На кой ляд и чем угрызаться, если эта дура Эллинора сама под него полезла? Раймер не идиот, всё видел прекрасно. Да он проснулся именно в тот момент, когда Элли присела на край кровати и начала охорашиваться, раскладывать волосы по плечам и оголять сиськи! Девчонке видно приспичило потерять невинность именно теперь, и именно с ним. Почему? Да кто же знает? У многих баб в голове солома, а у Элли Морней еще и громадные, сытые, жирные тараканы, похоже.

"Ну, тараканы не тараканы, а все же не надо было так с ней." — эта мысль как засела в голове у Дариона, так и не отпускала почти до самого окончания обхода — "Не. Надо. Было. С ней. Так."

В самом деле, не надо. Элли — обычный человек, хоть и странно, невероятно крепкий для пережитого. Другая бы вяньгала, подыхала, слезы лила, а этой хоть бы хны. Возможно, потому что глубокие переживания и девица Морней — две большие разницы. А возможно, у нее есть ЦЕЛЬ. Кто знает, случайно она попала на Приграничье, или нет?

И путеводный браслет — как он ей достался? Купила? Исключено! Где? В ювелирных лавках Эстоллана такие ценности не продаются. Даже подпольные торговцы с подобным барахлом не связываются, слишком это опасно — барыжить фамильными сокровищами магических семей, пусть давно изгнанных и опальных...

Украла? А вот это ближе к истине. Достаточно вспомнить вечно бегающие, хитрые синие глазки нареченной... Девица явно нечиста на руку.

Хорошо. Украла. У кого? А не у настоящей ли Невесты?

Раймер растянул губы в ухмылке. А вот это может быть интересно! Очень! В конце концов, что есть Эллинора Морней? Пустышка. Погремушка с тупой башкой! Ну, хорошенькая. Красивая даже. Но он — то, Дарион, к ней ничего не чувствует! Ну ничего, кроме боли и жара в чреслах, кои могли бы возникнуть (да и возникали!) при виде любой смазливой мордашки, стройных ножек и круглой задницы. Разве с настоящей Невестой не должно произойти... чего — то ДРУГОГО? Должно. А его, этого ДРУГОГО, на данный момент просто нет. Так... Жар быстрого, маленького костра. Свечное пламя. Пшик.

Настоящего ожога не получится, только малая отметина, грозящая через короткое время затянуться без следа. И у него, и тем более, у нее.

Конечно, стоит всё получше разузнать об этой Элли. Кое что поверенные Раймера уже в первые часы ее пребывания в Приграничье принесли на своих куцых хвостах. Да, дочь Морнея. Старшая. Младшая, кстати, страшна как смертный грех... Похожа на вдову Морнея, прямо одно лицо. Да и сам покойный лейд благостью облика не отличался. Вот интересно, как у него получилась такая карамельная булочка Элли? Внебрачная? Левая связь? Кто ж знает... Такие секреты дома лейдов хранят как зеницу ока! Налево — направо не выбалтывают. Но всё можно узнать при желании, надо лишь велеть поверенным не жопы чесать, а носом землю рыть! Из под земли старого засранца покойника вынуть, если нужно будет, а узнать правду. Но это потом. Пока же...

Раз ожога не получится, то и бояться нечего, верно?

Итак, это может быть забавным...

Пусть девка живет здесь на правах нареченной, пока всё точно не выяснится. Больно она сладкая, от даровой сласти отказываться — большая глупость. Элли ведь и сама не против... вроде?

И всё таки нельзя было с ней так... Нельзя. Болванить нареченную Потенциалом, например. Из за этого остались на ее нежной коже синяки, да и башка у девки потом, наверное, трещала как с перепоя! Ну да... Сама виновата. Зато боли не помнит. Он же, Раймер, все ж таки, не зверь...

— Ладно, возвращаемся, — кинул Сторожам, идущим за ним — Спокойно всё в Ходах. Смысл здесь шарашиться до завтрашнего дня? Ход на Аталан закрыт?

— Закрыт, лейд Раймер, — отозвался Старший Сторож, Горт — Сегодня даже "шумов" нет с той стороны... Глухо, как в могиле. Возвращаемся?

— Возвращаемся. По короткому пути пойдем.

Горт усмехнулся, но мудро промолчал. Торопится Хозяин. Никогда в обходах не бегал так быстро, всегда нудит, что тщательность и внимание превыше всего. Ну да ладно, его дело. В Ходах ведь и в самом деле сегодня спокойно. Даже со стороны Аталана или как его тамошние называют — Земля. Прямо так и называют: зем — ля. Вообще, земля это то, что под ногами. То, куда зерно бросают. Почему чей — то Мир — Земля? Чудно!

Задумавшись об этом, Сторож не углядел прыти Хозяина! Не успел схватить за руку лейда Раймера в тот момент, как разозленный Смотритель выдернул нареченную за шкирку из рук старшего брата.

Вот же бабы! Сучки все, как одна. Вертихвостки. Она млеет стоит, а Смотрителю грозит вляпаться в неприятности. Опять!!! Он же у Коллегии под условкой, и поэтому никак невозможно допустить оплошности или маленького промаха. А тут, на глазах Секретаря Штаба и слуг...

— Аллек! Ты что творишь, мать тебе легрову в печень!

...Элли резко дернулась, стараясь одновременно высвободиться из клешней, сдавивших ее талию и из руки, держащей за шиворот.

— Пустите меня! — совсем потеряв возможность соображать, завыла девушка дурниной, вертясь и болтая ногами в воздухе — Платье порвете, идиоты! АААА!

Резко отбросив вероломную нареченную от себя, Дарион рванулся вперед. Налетев левой скулой на крепкий кулак Аллека, согнувшись, одним движением выхватил короткий кинжал из за голенища сапога и...

Взвизгнули несколько голосов, в основном женских, и теперь уже несколько рук пытались удержать плюющегося отборной бранью разбушевавшегося Смотрителя.

— Претензий не имею! — рявкнул Аллек, зажимая ладонью ставшую бурой ткань плаща на левом боку, и пытаясь стоять прямо — Никаких судов и... молчать! Иначе — головы прочь. Всем ясно?

— Да, да, — по змеиному прошептал Секретарь Штаба — Идемте в дом, лейд. Проводите!

Пострадавший, сопровождаемый охающими людьми, скрылся в доме.

— Лейд Раймер, — шепнул Горт, отпуская наконец, Дариона — Не добавляйте себе проблем. Не стоит она... этого.

— Шлюха! — рыкнул Смотритель, полосуя взглядом Элли — С тобой я потом разберусь...

— Ох, как страшно, — разозленно парировала быстро пришедшая в себя Эллинора — Жду с нетерпением мести... НАВОЗНОГО ЧЕРВЯКА!

— Что?! КОГО?! — рванул к ней, но его опять удержали.

— Кого слышали, лейд, — внутри Элли всё звенело от страха — Остыньте. Потом поговорим. Может быть!

Медленно, нарочито медленно оправив платье, девушка также медленно пошла к дому, скрипя щебнем, больно режущим чулки и ноги.

Вот теперь ей было по настоящему страшно. Да только не за себя...

ЗА НЕГО? ЧТО?! Почему... так?! Может, всё это время она его ждала? Пффф... Этого ещё не хватало!

Глава 6

Рана Аллека оказалась неглубокой, Слава Богам!

Поразить мага насмерть обычным кинжалом можно. Но! Это надо, по крайней мере, голову ему (магу, то есть, не кинжалу!), отпилить. Такого Дарион не хотел, вот поэтому и не сделал. Так, попугать! На место поставить старшего братца, большого охотника до чужих, смазливых баб. Попугать вышло отлично, особенно Эллинору и служанок. Вот теперь всё перепуганное женское население дома и носилось вокруг болящего с тряпками, ахами — охами и болеутоляющими отварами.

По настоянию Элли и Секретаря был вызван также и местный, приграничный целитель. По прибытию скорчив недовольную мину, однако же тот сразу подобрел, пошептавшись о чем — то с раненым.

Выходя из кабинета нижнего этажа, превратившегося теперь в лазарет, звякнул в кармане мягким, туго набитым кошельком и заявил ожидающим вердикта присутствующим:

— Больного не трогать с места! Очень серьезная рана, очень! Видимо, растерян был, когда получил удар — Потенциал не справляется. Ослаблен! Лейд Дарион Раймер! Надеюсь, вы всё понимаете? Ваша вина — ваш и ответ... В случае чего.

Завершив сию обличающую речь, целитель пафосно развел руками, а Секретарь покивал головой и грозно свел брови.

Дариона весь этот театр вообще не устраивал. Больше всего Смотрителю сейчас хотелось войти в кабинет, вытащить за шкирку симулянта и, наладив пинка хорошего под зад, выкинуть на улицу. Или, еще лучше, затолкнуть в ближайший портал — пусть там подыхает, если так ему хочется. Смотри — ка, ножичком плащ порезали! Какое горе невероятное. Ну... если и задел чуть чуть кинжал кожу, ничего страшного. Бабы оближут. У братца дома их две: местная торговка полотном и какая — то пришлая из Аталана, вроде... Обе влюблены, как кошки. Если же и этих мало, подберет других, Аллеку только свистнуть!

Эллиноры старший Раймер зря коснулся... Зря. Дариону эта смазливая пустышка, может, и не нужна совсем... но зря.

Вот что — то в таком роде лейд Смотритель и хотел ответить целителю, но, уже было открыв рот, изрек совсем другое:

— Понятно. Как будет угодно. Пусть здесь валяется. А там посмотрим, чей ответ и... всё прочее.

Никакого раскаяния не чувствовал Дарион, а с какой стати? Никто не звал сюда эту надменную задницу и, по мнению Раймера — младшего, Раймер — старший еще мало огребся.

Причиной такой сдержанности было другое...

Дело в том, что с того момента, когда Элли обозвала жениха своего навозным червяком, больше с ним она не произнесла ни слова. Нет. Слова конечно же, были. Редкие. Цедящиеся сквозь зубы холодом "да", "нет", "не знаю" и, как ягодка на торте — "ваше право" или "ваше дело".

Спали они всё также в спальне Раймера, но теперь постель их была поделена. На свою половину — ванильную, теплую, цветочную, Элли не пускала жениха, предоставляя ему в полное пользование, сухую и ледяную — его сторону.

Уже пары вот таких вот ночей оказалось достаточным, чтобы измученный желаниями и изгрызенный червем то ли стыда, то ли еще чего, Смотритель полез к пассии с примирительными ласками.

Однако же наглючка, грубо отпихнув горячие руки, объявила следующий ультиматум:

— Так вот, лейд Раймер. Уберите свои распрекрасныеклешни, вот что я вам скажу! Если опять заколду... или как там? Ну короче, если задурите мне голову, как в прошлый раз, я устрою скандал, понятно вам? Как раз лейд Зекрисс, Секретарь Штаба здесь, рядом. Подниму такой крик, что леграм в Темной Яме тошно станет. А Секретарь только и ждет, чтоб на вас компромат нарыть! Стукнет в Коллегию и поминай вас, как звали. Ясно вам, условно опальный лейд? Падающего — толкни. Вот... я вас и толкну. Прямо на магические рудники. Или на плаху. Куда вам больше охота?

— Кто натрепал про условный срок? — взъярился было Дарион — Аллек?

— Что значит "натрепал"? — спокойно ответила Элли, взбивая подушку — Не "натрепал", а поставил в известность. И да, лейд Аллек. А что?

— А ничего, — зло зашипел собеседник — Он тебе что, нравится? Ну и иди к нему. Будешь там третьей... подстилкой! Он еще и побьет тебя, как надо, Элли. Это я — кисель, а Аллек, говорят, такое любит...

В ответ Эллинора громко фыркнула, и замолчала.

Вскоре вдруг, когда спальня погрузилась в блаженную тишину, и стали слышны даже тихие шаги слуг внизу, девушка осторожно спросила:

— Лейд Раймер...

— Что? — А меня, ну... с той стороны... из Эстоллана никто не искал? Просто интересно.

Помрачнел. Про тайные визиты его поверенных и прочее не надо бы нареченной пока знать! Равно как и про то, что дом Морней более заинтересован теперь в поисках пропавших драгоценностей и одежды, чем в возвращении самой Элли.

— Нет, Эллинора. Никто. Если б что — то было, я бы знал. Видимо, твоя семья просто не имеет понятия, где тебя искать... Понимаешь, "сорняк"... ну, тот ход, в котором ты оказалась... Он как появился, так и исчез. Лопнул! Откуда Морнеям могут быть известны эти подробности? Они же не маги, люди. А что? Ты хочешь, чтоб от Приграничья заявили, что ты у нас? Послать гонца в твой дом? Это нежелательно бы... Сама знаешь (если знаешь, конечно!), наших там не очень любят... Элли! Что молчишь? Послать?

— Нет, — ответила отчего — то сдавленно, будто поперхнулась глотком воды или сухарем — Не надо, лейд. Не на... не надо.

У Эллиноры Морней никогда не было достаточно выдержки. Сдержанности не дали ей ни Боги, ни обучение в бесплатной, средней школе для девочек, в Нордаксе. Изрядное воспитание и стальной характер имеют воспитанницы элитных, закрытых пансионов. Вроде того, в котором провела всё своё детство Алесса, да и сама вдова Морней. Вот если бы Элли воспитывали так, как их, девушка сейчас не повела бы себя настолько глупо. Однако же, у дома Морней не было ни средств, ни желания оплачивать обучение незаконнорожденной. И поэтому...

И поэтому теперь Эллинора внезапно разрыдалась, лежа на боку и прижав колени к груди. Разрыдалась, некрасиво растянув губы, кашляя и пытаясь зажать рот ладонью. Непрошенные, злые слезы щипали глаза, не давая их открыть.

Непонятная обида жгла девушке сердце. Элли и уверилась бы в том, что кроме этого острого жжения она больше никогда уже ничего не почувствует, и смирилась навсегда.

Если бы не сильные руки, грубо и резко перевернувшие дрожащее рыданиями тело на спину и притянувшие его к горячей, обнаженной коже широкой, почти каменной груди Смотрителя...

Глава 7

Пару раз взрыднув в грудь Раймеру, Элли почувствовала жадные, мужские пальцы на своём теле, уже обнаженном и стиснутым этими пальцами, как тисками.

Ткань ночной рубашки (длинной и приличной, а как же!), треснула. Одеяние поползло по шву, а девушка неожиданно для себя глухо вздохнула и, помогая жениху (ладно, жениху), проворно выпуталась из мешающей им обоим одежды.

— Я не хочу! — пискнула Эллинора, принимая торопливые ласки Смотрителя, изогнувшись радугой, и подставляя груди под водопад поцелуев — Я не буду... с вами этим заниматься!

— Хочешь, — ответил Дарион, слегка прижав нареченную к простыням — И будешь.

Накрыв губами её приоткрытый рот, одной рукой начал терзать стремительно затвердевший сосок. Обведя его подушечкой большого пальца, заставил сжаться. Глухо, почти утробно застонав, коснулся языком языка Эллиноры, будто приглашая к игре. Девушка ответила короткими стонами, странными: согласно — протестующими. И такими же движениями ног, сначала безуспешно попытавшись свести их, тут же развела быстро и с готовностью.

Встав на колени и не давая Элли сомкнуть бедра, Дарион жестко развел рукой нежные складки между ног нареченной, одновременно погрузив пальцы в принявшую его, влажную, пульсирующую суть.

— Уйди... те! — зашипела Элли, резко дернувшись и тут же подавшись вперед, упираясь стопой в почти чугунное бедро жениха — Ах! Ещё...

Раймер внезапно развеселился:

— Так уйти или остаться?

Получив в ответ нечленораздельное мычание, потом глубокий вздох и опять мычание, не обращая внимания на слабые пинки и выкрики, притянул Эллинору к себе.

— Не ломайся, — Дарион уже откровенно забавлялся, продолжая изводить пассию шокирующими нежностями — Иди, приласкай меня.

— Не знаю, — выдохнула она ему в близкие губы Смотрителя — Не знаю, о чем вы...

Не убирая руки, терзающей влажное, сливочное место нареченной, другой рукой сжал тонкие пальцы девушки, заставив их сомкнуться на колом стоявшем члене. Элли округлила глаза, превратив их в синие воздушные шары и тут же, восторженно ахнув, прикрыла, откинув голову назад. Разведя колени шире, начала плавно двигать рукой и всем телом, потворствуя просыпающимся его желаниям.

— Да, так, — шепнул Раймер в теплое ушко, прикусывая нежную, пробитую крохотной капелькой — сережкой мочку — Да, погладь его. Элли... я тебе серьги куплю. С алмазами хочешь? Ммм, да... С самыми большими, какие найду!

— Да, да! — коротко крикнула Эллинора, глядя теперь прямо в падающий на нее потолок — Лейд Раймер, да!!! Громадные алмазы, о даааа!

Непонятно, отчего Элли возбудилась больше. От внезапной ли, волнующей, горящей близости сильного, хищного, красивого мужского тела или пульсирующей, перемешанной с невероятным, жгучим наслаждением, боли между ног. Или от жаркого, мужского дыхания! Тяжелого, почти звериного, рвущего рычанием ставший плотным и густым воздух спальни. Опаляющего нежную кожу грудей, спины, шеи, бедер девушки. Плавящего её! Сжигающего до кипения, угрожающего превратить бьющуюся в полуэкстазе нареченную в кипящий комок сливок, растечься по простыням. Сдаться! Исчезнуть...

Или же возбудилась уже от явного ощущения тяжести алмазов в своих ушах... Тяжелых шелков, сияющих, шуршащих, гернианских тканей, ласковыми волнами струящимися меж пальцев, падающими вниз, в пол. Широких поясов, расшитых бисером и крупными бусинами, чуткими, умелыми руками грознерских рабынь или швей, старающихся для домов богатых лейдов. Лент, стягивающими белокурые волосы, веренианских, затейливых шляп... Модных туфелек из мягкой кожи, еще хранящей тепло тел тех, с кого эту кожу сняли... Высоких ботинок, сдавливающих пальцы ног жесткими, узкими носами.

И да! О, Боги! Белого с розовым, подвенечного наряда. Тяжеленного брачного кольца на безымянном пальце левой руки. Брачного договора между Смотрителем Границы Миров и ею, Эллинорой Морней!

Грызи свои тощие пальцы, Алесса! Отгрызи их к леграм, потому что у тебя никогда не было и не будет ничего такого. Так и подохнешь в своем Вис — Конрине, с замшелым, с заросшим мхом устоев и скрепов, земляным магом малой Фамилии. Помрёшь либо от старости, либо расплывшись куском теста после долгожданных родов. Если таковые состоятся, конечно... ибо всем известно — люди от магов, если и несут детей, то редко и тяжело.

Образы эти, явившись моментально, также моментально и распались, осыпавшись мелкой, золотой крошкой на простыни, спутанные руки, волосы, пальцы, согнутые колени и локти. Торопливые слезы от осознания собственной ненужности заменены оказались торопливыми же ласками, неумелыми утешениями и кипением внизу живота.

Тело Элли, почувствовав опасность близкого взрыва, дернулось прочь, одновременно страшась наступающего пароксизма и утраты приближающих его горячих, мужских пальцев, ласкающих ставшие тяжелыми складки нежной плоти и набухший комочек меж ними.

— Сладкая ты штучка, Эллинора, — выдохнул Раймер в покрасневшую щеку девушки, проводя по ней языком — Течешь уже, на руку мне течешь. Подожди. Повернись. Вот так, спиной повернись...

Быстро убрав руку, развернул нареченную к себе. Огладив бедра и тугие ягодицы обеими руками, заставил встать на колени.

— Спину прогни, Элли! Сильнее. Вооот так, сильнее. Ноги разведи. Покажи мне щелочку. Мокрая вся! Почти кончила... сладкая.

Слегка шлепнув по маленьким белым ягодицам ладонью, развел их и, уже не сдерживаясь, вошел в ждущую его, сливочную, ласковую глубину. Тело нареченной приняло каменную, пульсирующую плоть и ее удары, быстрые и мерные, на этот раз.

— Лейд..., - простонала Элли себе в ладонь — Это так...

— Двигайся! — приказал отрывисто, двигаясь в ней — Чувствуй меня. И проси, чтоб я тебя отымел, как надо.

Сдавив рукой груди Эллиноры, чуть приник животом к выгнутой спине, усилив и углубив проникновение. Дождавшись ответных стонов и почти — сумасшедшего крика, прижал пальцем дрожащий клитор и, несколько раз погладив его, добился стремительных, первых конвульсий восхищенного тела. Неопытного, но согласного теперь на всё. Зарычав, запустил руку в волосы девушки и, спутав их, излился сам, едва не закричав от долгожданного освобождения.

Всё еще тяжело дыша, вышел наружу и, не отпуская нареченную, уложил рядом с собой.

— Завтра, — прошептал Дарион, чуть сжимая груди нареченной и коротко лаская соски пальцами — Завтра поедем в город, купим тебе барахла. Не зря же ты стараешься? То, что здесь куплено... Этим дурам прислугам ничего доверить нельзя.

— И серьги? — мурлыкнула Элли, сладко щурясь и слегка сжимая дрожащие колени — А хоть одно еще платье можно?

— Можно, — отозвался легко, пребывая в благодушном настроении — В городе побольше лавок. Сама себе выберешь.

— А ленты можно? А перчатки? А... духи? Или цветочную воду?

— Можно! — рявкнул так, что звякнули, казалось, ручки дверец шкафов — Сказал же.

— А спросить можно? — насмелилась таки Эллинора, лицемерно — виновато потираясь щекой об изгиб локтя Смотрителя и, вроде бы невзначай прижимаясь к его паху — Можно?

— Что еще? — Дарион погладил крепкое, зефирное бедро и постарался усыпить опять нарастающее желание.

Хватит с нее! Девчонке ПОКА хватит. Надо, вашу легрову мать, беречь Погремушкины силы.

— Ну вот мы, — начала Погремушка, наматывая на палец белокурый локон — С вами... А если будет... дитя? Что тогда, лейд? Я, конечно, слышала, что Приграничные маги почти лишены этой возможности... Но — мало ли? Боги иногда шутят! Я к тому, что мы неженаты... Это преступление. И очччень серьезное! Женитесь на мне. Так вам самому будет безопасней.

Раймер застонал, как от внезапно стрельнувшей в ухо зубной боли:

— Вот ну зачем, а? Элли, легр тебе в задницу! Всё испортила... Слушай! Тебе так плохо? Я тебя обижаю? Бью? Не кормлю? Держу на цепи? Или... что не так? Живи здесь, как моя нареченная.

"Пока настоящая не объявится!" — хмыкнул про себя.

И, игнорировав обиженные гримасы пассии, продолжил:

— Тебе мало прав Невесты? Не наглей давай... И вот что. Никаких детей не будет. Это, дорогая моя, Приграничье. Если точно не знаешь, что я имею ввиду, всё есть в книгах, поинтересуйся. Не дуй губы. Иди в купальню, я позову Катарину или кого еще... Не фыркай. Всё, давай, иди. Сейчас крикну служанок и приду, а они тут пока всё перестелят...

...Уже совсем поздно — поздно ночью расстроенная ещё одной неудачей Эллинора, лёжа на спине и уперев голову в плечо крепко спящего Смотрителя, смотрела в потолок.

В девушке боролись сразу два острых желания: навернуть псевдожениху в ухо кулаком и расплакавшись, уйти прочь. Отлично понимая, что оба желания глупы до невероятности, она просто скрипела зубами и, любуясь маревной, затянутой ночной дымкой, потолочной лепниной, мучалась досадой и бессонницей.

Бушующие чувства удалось унять наконец, и у Элли сразу же улучшилось настроение.

"Ничего, — подумала она, нервно хохотнув и почесав нос — Если что, поговорю с Секретарем. Должна же быть возможность надавить на Смотрителя? В любом случае, должна. И, если я ее не вижу, это еще не значит, что ее нет, верно?"

В тот момент, когда нареченная Раймера почти успокоилась, пообещав себе терпеть, ждать и радоваться завтрашней поездке за покупками, послышался легкий стук в дверь спальни.

— Лейда, — громко прошипела Катарина — Барышня! Вы спите?

— Чего тебе? — Элли легко спрыгнула с постели.

Покосилась на Дариона... Спит, как убитый.

Давя ногами свет Аталана и Эстоллана, щедро разлитый по полу, на цыпочках вышла в коридор.

— Вас зовет лейд Аллек, барышня! — прислуга выглядела обеспокоенной — Что — то очень срочное! Прислал меня...

— Хм, что ночью срочного? Ему стало хуже?

Катарина пожала плечами и развела руками.

Искренне недоумевая, Элли накинула пеньюар, теплый палантин сверху, и стала спускаться по лестнице вниз...

Глава 8

О том, что понадобилось тяжелораненному Раймеру — старшему, Эллинора Морней не имела понятия. Если честно, и знать — то об этом невезучей лейде совсем не хотелось. Поэтому просьба, принесенная на хвосте заполошной прислугой немного подвыбила девушку из колеи. Если говорить правду, лейда Морней в той колее итак — то держалась как пуговица на гнилой нитке, а уж теперь и подавно!

На кой ляд приглашать ее среди ночи, а? Стало хуже? Пфф, позови целителя. Да, ночь. Но за денежки врачеватель что ли не расстарается? Прибежит как голодный кот за сметанным пончиком по порталу!

В Приграничьи экипажи, телеги и прочие громыхающие приспособы — для людей. Целитель — маг, то есть, как понятно — белая кость, а для белокостных вон — ходы прорезаны. Это место, Стык Миров, ими изъедено как плешь неудачника — мужа сварливой женой. Так что лепилу долго ждать и не пришлось бы. Раз — шаг, два — шаг, и — чего изволите, лейд Аллек? Не чмокнуть ли вас в ваш крепкий зад за монетку — другую? Исполним в лучшем виде!

Конечно, при других условиях Элли и шага бы не сделала поздней ночью в комнату малознакомого мужчины! Тем более, когда спишь и видишь себя лейдой Раймер, официальной парой Смотрителя. Столько усилий положить на выкладывание кирпичиками дорожки к светлому завтра, и скомпрометировать себя тем, что шастала к брату будущего мужа под покровом темноты?

Но... Правила хорошего тона, вбитые Нордакскими преподавателями, требовали уважения к желаниям гостя.

Ну и потом! Народу полный дом, и рядом Катарина. Чего бояться? Дарион — легров собственник, но не дурак же?

Вот именно так утешив себя, девушка кашлянула и повернула ручку приоткрытой двери кабинета.

Гость, поднявший бурю ревности в хозяине дома, прятался в полутьме. Аллек развалился на диване, положив ногу на ногу и откинувшись на квадратные, пухлые, бархатные подушки. Свет ночника шёл косо, выхватывая из ночной тьмы черные пряди волос, полуобнаженную грудь, бугрящиеся под белой, застегнутой на две нижние пуговицы рубашкой, мышцы. Крепкие ноги. Ухмылку.

Нет, конечно. Никакой ухмылки стоящая у двери Элли видеть не могла! Тьма почти полностью скрывала лицо Раймера — старшего. Лейда Морней просто ЗНАЛА, что ухмылка была. И что такая же поганая и злая, она иногда искривляет лицо Дариона.

Надо сказать, что чисто внешне родные братья были мало похожи. Аллек, отличавшийся более крупным сложением, рядом с Дарионом смотрелся как грузный, родительский шкаф рядом с легким, новомодным шифоньером, принадлежавшем легкой, новомодной молодежи.

Волосы. Прическа решала всё. Аллек Раймер своими длинными патлами напоминал лицедея — отщепенца или уличного, не очень — то следящего за своей внешностью, певца. Дарион же, предпочитающий короткую стрижку, больше походил на наёмника. Если бы младшенький нарядился в короткий бушлат и сапоги, которые им выдают, то стал бы неотличим от тех головорезов... Да, сходства добавили бы и манеры Смотрителя, очень далекие от тех, которые прививаются лейдам ещё в утробе их матерей.

В том, что эти двое всё же родственники, можно было увериться, только отслеживая некоторые, похожие черты. Движения. Манеру говорить. Кивки, повороты головы, жесты. Ухмылки.

— Проходи, мармеладка, — тон голоса Аллека Раймера, подкрепленный вот такой ухмылкой, напоминал ласковое шипение большой змеи — Присаживайся... лейда Морней. А ты подожди за дверью.

Последние слова были адресованы Катарине.

Прислуга помялась секунду и вопросительно посмотрела на Эллинору:

— Лейда, я...

— Выйди, — кивнула Элли, осторожно присаживаясь в кресло, стоящее против дивана — Только не затворяй двери плотно. И будь рядом! Так, чтоб мне не пришлось драть глотку, вызывая тебя. Ясно?

Служанка яростно закивала головой, и вылетела из кабинета пулей.

— "Драть глотку", — поморщился Аллек, давя подушки крупным телом — Что за фразы? У меня создаётся впечатление, что не очень — то вы лейда, Эллинора Морней! Во первых, уважающая себя лейда... да что там лейда? Обычная деревенская девка не позволит себе остаться ночью наедине с посторонним...

— А вы, по видимому, много с ними общались, с деревенскими девками? — парировала Элли тон в тон собеседнику — Так вам и известно, что они там себе позволяют, а что нет. У меня вот ощущение встречное: не очень — то вы лейд. Ни один уважающий себя "белокостный" не додумается пригласить к себе в комнату ночью... нареченную родного брата. Ладно... Зачем звали? Поругаться? Или выяснить моё происхождение?

Аллек расхохотался:

— Тебе, я смотрю, палец в рот не клади. Не фырчи и не плещи ядом, Эллинора. Прошу, молчи. А то опять брякнешь какую нибудь глупость. Что мне твоё происхождение? Никакой тайны в том нет. Тем более, об этом знает всё Приграничье... ну и до меня слух докатился, само собой. Ты дочь покойного лейда Морнея и...?

— Его жены, Тиарны Морней. — Элли старалась быть сдержанной.

— Это ты моему брату плети, — фыркнул Аллек, закидывая ногу на ногу — Наивный и недальновидный, он поверит. Я — нет. Далее. Ты пришла по порталу, и на руке у тебя был браслет. Наш, фамильный браслет. Ключ. Этот ключ и открыл ход... Правда, каким — то странным образом. Должен был открыться другой путь. И как ты попала именно в "сорняк" — ещё непонятно... Но, дорогая моя Элли, это дело времени! Такие тонкости мы теперь освещать не будем. Сейчас меня более интересует другое: где ты его взяла?

— Кого? — Эллинора лживо округлила глаза, собираясь играть в "дурочку" — Ход? Лейд Аллек!

Девушка прижала к груди ладонь, растопыренными пальцами сминая ткань палантина:

— Я не знаю, как оказалась в этом... "сорняке"! Последнее, что помню... как стояла перед зеркалом дома, а потом мне стало плохо. Очнулась я уже здесь, в Приграничье. Это всё, клянусь Богами!

— Изворачиваешься? — змеиное шипение становилось громким, а его обладатель не сделал ни одного движения — Прекрати юлить. Не трать моё и свое время, паршивка. Я специально позвал тебя ночью, пока Дарион спит. Днём к тебе и не подойти. Всё из за того, что обалдуй начитался книжек, и выдает теперь желаемое за действительное... Но это неважно. Где взяла браслет, дрянь? Отвечай.

— Мне его подарила ма... да, мать. — сквозь сжатые зубы процедила девушка, сжимая в кулаке край палантина.

Элли стало... нет, не страшно. Тоскливо. Знаете то чувство, когда что — то нудит, тяжелеет и холодеет в животе? Так вот, так ей и было.

— Конечно, — кивнул головой Раймер — старший — Мать. Ну да. Уверен, что старая грымза Морней тебе такая же мать, как и мне. И я раскрою это, равно как и все остальные твои тайны. Пойми, я не дурак Дарион. Искать нареченных, верить в глупые сказки это его прерогатива. Моя цель проще. Ясно? Тебе ясно?

Эллинора сделала над собой усилие и, откинувшись на спинку кресла, ровно выдохнула:

— Поясните, лейд Аллек. Что именно мне должно быть ясно, а также всё прочее. Вашу цель, например. Ту, которая "проще".

— Вот это похоже на серьезный разговор, мармеладка.

Он, наконец — то, вынырнул из полутьмы, отодвинув в сторону светильник. Тон голоса старшего брата Смотрителя теперь звучал ровнее. Да и веселее.

— Ты станешь моей любовницей, Элли Морней.

— Ч... ЧТО?! Вы... вы с ума сошли!

— Ты послужишь мне на забаву. Ненадолго. Пока не надоешь. А надоешь ты скоро, я думаю. Поэтому — ненадолго. За эту крохотную услугу я выполню твои мечты. Не все, конечно. Но пару основных — да.

Проговорив это, наглец встал с дивана. Медленно подошел к креслу и встретился лицом к лицу с также медленно поднявшейся со своего места и чуть шагнувшей назад, Эллинорой.

— Несколько ночей, сладкая, — без труда настигнув жертву, положил пальцы ей на шею и сжал — Несколько ночей. Тогда твои секреты не выплывут наружу. Я ручаюсь. И потом, вторая мечта. Выполнишь мои желания — и не успеешь оглянуться, как окажешься женой Смотрителя. Ты ведь очччень сильно этого хочешь? Я прав? Хочешь, хочешь! И это тоже не очень — то тайна. Соглашайся сама, по доброй воле, Элли. Иначе... Я ведь могу перестать быть добрым и понимающим.

— Интересно, как это, — девушка почувствовала, что начинает закипать, даже несмотря на страх — Вы сделаете меня лейдой Раймер?

— У меня есть некоторое влияние на брата, — пальцы сжались чуть сильнее и нежно погладили шею нареченной — Как думаешь, почему он до сих пор крепко спит?

И вот тут Эллинора Морней второй... да какой там второй! Миллиард первый раз повела себя глупо. Не лейда, говорите? Ахха, да вы и понятия не имеете, насколько НЕ — ЛЕЙДА.

Сузив глаза, положила руку на сжимающие горло пальцы.

— Вы что с ним сделали, а?

— Всего лишь малая доза Потенциала. МОЕГО Потенциала, Элли.

— Ах, Потенциала...

Резко и как — то по кошачьи девушка впилась в руку Аллека длинными, остро заточенными ногтями. Коротко взвизгнув, полоснула ими подлеца по кисти, мелко срывая кожу. От неожиданности тот ослабил захват...

— Вот же идиотка, — родственничек затряс рукой.

— Болван зеленый! — Эллинора отпрыгнула прочь — Ничего тебе тут не обломится. Понял?

— Обломится, — спокойно ответил, доставая из кармана платок и прикладывая к ранкам — Только теперь уже не по твоей воле.

— Мечтай! — пискнула Элли, разозленная не на шутку.

...Через секунду, громко хлопнув дверью кабинета, девушка вылетела в холл, чуть не сбив Катарину, стоявшую близко к двери.

— Подслушивала?

Прислуга прикрыла рот рукой и сделала "страшные" глаза.

— Если трёкнешь кому, — зашипела Элли, только теперь ощутив, как сильно болит горло — Отсеку язык кухонным ножом. Ясно?

Получив несколько яростных кивков, велела прислуге идти вперед. Просто не желала, чтоб та видела хозяйку свою в плачевном положении...

У Элли сильно подкашивались ноги, каждую секунду лейда Морней рисковала упасть на колени. Видно, Потенциал Аллека как — то задел и ее... А может, и нет. Может, то был просто страх.

Катарина шла по лестнице вверх, с опаской оглядываясь на хозяйку, тяжело дышащую и цепляющуюся руками за перила.

...За окнами всё ещё главенствовала странная, глубокая, приграничная ночь, которой именно сегодня приспичило надолго затянуться...

Глава 9:1

Наутро Эллинора смалодушничала.

Оправдав себя тем, что не хочет обострений и напряженных отношений ни с кем, равно как и отклоняться от курса, выбранного ею, твердо решила делать вид, что ничего, ну ровным счетом ничего не произошло особенного.

...Вернувшись в спальню ночью почти без сил, с кружащейся головой, молоточками в висках, тошнотой и дрожью в коленях, девушка едва добралась до постели. Свалившись кулем на прохладные простыни и полежав немного, пришла в себя. Потом, сделав над собой невероятное усилие, протянула руку и тронула Дариона за плечо. Плечо было, как всегда, горячим и крепким наощупь.

Прикосновение тонких пальцев разбудило Смотрителя ли, или же Потенциал поганого братца прекратил действие, а только Раймер тут же и открыл глаза.

— Что тебе? — спросил удивленно, жмурясь спросонья и потирая виски — Башку как тряпками набили и в ушах шумит... Что случилось, Элли? Зачем разбудила?

Потом нареченная, вспоминая это, чувствовала себя полной дурой, но тогда, в тот момент...

...ей хотелось вопить от радости! Тьфу, пропасть. Вроде бы, ничего серьезного. И жив! Жив! Хотя что, легр его возьми, может произойти с магом? Их же об дорогу не расшибешь!

Лихорадочно восстанавливая в памяти куцые сведения о носителях Потенциала, Эллинора прокручивала в уме возможные риски. Мдааа, по всему выходило, что преподаватели бюджетного Пансиона в Нордаксе не шибко — то заморачивались полнотой и точностью знаний учащихся об этой стороне... да что там, обо всех сторонах чего либо.

"Это же было по Мироустройству! — подгоняла себя Элли — Или не по Мироустройству... А, легр с ним! В общем, Потенциал можно: продать, купить, обменять. Украсть. И еще что — то вроде... А! Подарить, вот. Подменить ещё. Пф, ты легрова пропасть. Что будет, если один маг другого вот так долбанёт? Нет. Ничего не помню... ЫЫЫЫ!"

Несмотря на некоторое недомогание и не слетевший до конца ещё сон, Дарион безошибочно угадал состояние лейды Морней:

— Да что стряслось, наконец? — рыкнул он, теряя терпение — Чего шмыгаешь носом, Элли? Если собралась молчать и реветь, пошла вон. Или объясняй, что произошло. Не выношу бабских соплей.

Моментально собрав себя в кулак, она выпалила на одном дыхании:

— Лейд Раймер, мне приснился жуткий сон! Невыносимо страшный. Вот... аххххр... ЫЫЫЫ... страаашно!

Дарион, поворочавшись в постели, кашлянул.

Потом, повернувшись набок, протянул руку и обняв, прижал к себе Эллинору.

— Ты дрожишь вся. Холодно?

Девушка помотала головой и всхлипнула. Странно, вот теперь плакать и в самом деле хотелось. И именно ПЛАКАТЬ, а не НЫТЬ, как задумывалось ранее, примерно так полминуты назад. Ответив на неожиданное объятие, Элли уткнулась лбом в горячую грудь, ощутив ее медальную твердость, перечно — сладковатый аромат и далекие, ровные звуки сердца Смотрителя. Глухого, ленивого, равнодушного сердца.

Светлые Посланники, да что за ерунда происходит? Правильно говорит Дарион — сопли и слюни здесь совсем ни к чему. Гораздо полезнее теперь подумать не о ледяном сердце лейда Раймера, а КАК и ЧЕМ защищаться от возможно нависшей над домом опасности.

Нет, не так. Над Домом — вот, так лучше. Потому что теперь Дом — это Семья. И она, Элли, часть этой семьи. Пусть и временно, но часть.

"Временно? — хихикнула про себя девушка — Это мы посмотрим, временно или нет."

— Лейд Раймер, — выдохнула шепотом, стараясь лишний раз не тревожить саднящее горло и комок, вдруг появившийся там — Вы хорошо себя чувствуете? Только честно, пожалуйста.

— Хорошо, — явно он был несколько растерян, а язык немного заплетался — Да что такое — то? Элли... если что — то там тебе привиделось, не волнуйся. Спи. Я тебе отвечаю, здесь... ЗДЕСЬ, моя дорогая заноза, ничего плохого не произойдет. Это Приграничье... Всё, что могло случиться плохого, уже случилось. Поэтому мы все тут застряли... А... спи. Всё равно ничего не поймешь. Это Стык Миров...

— Ага, — поддакнула нареченная, плохо понимая, чему и почему поддакивает — Ага, лейд.

— Дарион.

— Что?

— Ничего. Называй меня по имени. Мне... в общем, мне почему — то не хочется, чтоб ты называла меня как постороннего, Элли. Называй меня Дарион. И на "ты". Договорились?

Это был рывок. Громадный и сильный рывок вперед. Гроза, разорвавшаяся затянувшийся, душный, пропитанный испариной летний день. Может быть, Эллинора снова принимала желаемое за действительное? Может, ей показалось? Может быть, и так.

Пальцы Смотрителя осторожно, но сильно легли на подбородок нареченной. Сжали челюсти. Заставив девушку поднять голову, Раймер накрыл губами ее восторженно приоткрытый рот.

Если бы Элли была маленькой собачкой, она затрясла б хвостиком и, мелко — мелко перебирая тощими лапками, обгадила хозяйский коврик, повизгивая от радости!

Пока же у нее получилось лишь глубоко вздохнуть и, подавшись вперед, как можно искренне ответить на поцелуй, теплый и странный, совсем непохожий на те, что дарил ей Раймер раньше.

"Попался? — ёкнуло где — то в груди и Эллинора прижала сердце ладонью, опасаясь потерять его или сжечь, закончившись вместе с ним до поры, до времени — Попался? Или... это я... попалась?"

— Элли, — горячий шепот опалил губы — Я очень хочу, чтоб ты осталась здесь подольше! Хочу, чтоб ты оказалась... ладно, неважно. Я вообще... много чего хочу от тебя.

— И я, лейд... Дарион. Я тоже. От вас. От тебя.

Поцелуй повторился — глубокий, медовый, почти искренний. Тающий, как замороженная сливочная крошка, оставляющая на губах послевкусие мелкого, жженого сахара и фруктовых леденцов. Волнующий как ожидание праздника!

...А наутро она смалодушничала.

Глава 9:2

Наутро Элли смалодушничала.

Узнав, что Раймер — старший отбывает, и трусливо порадовавшись этому, решила всё же не терять лицо, а пойти к нему и распрощаться, соблюдая все нормы, приличия и... да что там. Просто успокоить трясущуюся студнем душонку.

— Не хочешь попрощаться с братом, Дарион? — как можно безмятежнее спросила девушка, заплетая перед зеркалом крепкую косу — Я думаю, тебе стоит. Он проявил порядочность, решив не заявлять на тебя за твой проступок. Прояви и ты ее.

— А на грудь ему не насрать? — взвыл Смотритель дурным быком — Порядочность? Этот олух заявляется сюда, лапает мою женщину, хамит и, соответственно, получает что заслужил. Не заявил он... А он и не должен заявлять! Ему ли высказывать претензии? Не тому пенять на вонь, у кого жопа в говне. Пусть валит по холодку и благодарит Богов, что так легко отделался. А ты... куда собираешься? К нему, на поклон?

Эллинора дернула плечом и скривила губы:

— Да. Так, лейд Раймер. На поклон. Мне следует быть осторожной, чтобы не допустить никаких... ситуаций в будущем. Именно мне, раз ты и пальцем пошевелить не хочешь даже и для собственной безопасности. И я пойду, Дарион. Извинюсь. Встану на колени, если того потребуют обстоятельства... Я...

— Ты, как я погляжу, — зашипел Смотритель, становясь похож на Аллека — Только и стремишься к тому, чтоб остаться с ним наедине. На коленях, совершенно понятно, зачем...

— ХВАТИТ! — Элли шлепнула ладонью по голубой крышке туалетного столика, перевернув склянку с растиранием для рук. Аромат трав и ягодной сладости залил комнату — Прекрати. Это глупо и... бестактно. Перестань, пожалуйста.

Голос звучал тихо, но твердо. Видимо, эта твердость относительно успокоила Дариона.

— Хорошо, как знаешь, — произнес сквозь сжатые зубы — Но пойдем вместе. Наедине с ним я тебя не оставлю. Ох, Эллинора! Дались тебе эти нормы приличий...

"Нормы приличий"! Да если б. Плевать бы Элли на нормы, да и размазывать пальцем! Другое волновало ее... Аллек Раймер — настоящая, холодная тварь. Привыкшая, видно, получать всё, что захочет, без особых трудностей. Вот и не бережет то, что есть. Ради своей гордыни и желания превосходства способен положить на плаху всё. Особенно то, что по его мнению, малоценно. Кровные узы, например.

А вот у нее, Эллиноры Морней, ничего нет. Да и не было никогда. Матери настоящей и то не было. Бедолага — горничная, раздвинувшая ноги перед лейдом Морнеем, отправилась отдыхать в аккуратную могилку, когда Элли исполнился год.

Чужой дом. Чужая семья. Даже свадебное платье, восхитительное, воздушное, пахнущее новизной, сладкими духами и счастьем — чужое. Всё приходится выгрызать зубами, и это печально. Но уж то, что попало в эти самые зубы, Элли ни за что не отпустит! И никто — ни Дарион, ни его баранья упертость, ни Аллек, ни Боги, ни легрова бабушка или какая — там Настоящая Невеста Смотрителя, не смогут ей помешать.

Уложив, наконец, косу в аккуратный круг вокруг головы, Элли поднялась с круглого стула. Осмотрев себя в зеркало, осталась довольна и удовлетворена полностью.

Платье, бывшее на ней в это утро, не оставляло ни малейшего намека на желание нравиться, либо какую ни то игривость. Темно — синее, плотной шерсти, с полностью закрытыми, белыми воротом и рукавами, оно более напоминало униформу прислуги, чем наряд великосветской лейды. Горячему красавчику Аллеку даже и взглядом не было, за что зацепиться!

— Мне было очень хорошо ночью, Дарион, — внезапно произнесла она, хрустнув пальцами — Вот если бы ты всегда был таким милым!

Смотритель наморщил лоб:

— Элли? — явно, мужчина был озадачен — А разве ночью между нами что — то было? Прости. Я ни легра не помню.

Очень странно. Она — то ведь помнит! Не всё, конечно, но помнит. А он... Ему, выходит, больше досталось. С ней братик не заморачивался, по видимому решив, что слабому человеческому разуму хватит и капли. А вот по Смотрителю шарахнул от души.

"Я очень хочу, чтоб ты осталась здесь подольше."

— Пойдем, Дарион, — тронув Смотрителя за руку, пошла к дверям, проклиная Аллеков Бьющий — Наотмашь Потенциал и собственную наивность — Не помнишь и... не надо. Забудь.

Раймер пожал плечами. Элли — дура. Но это итак всегда было ясно! Глупости в красотке ни на *полтишку не менее, чем красоты. Еще полтишка пафоса, и пара полтишек — устоев, скреп, да салонного воспитания. Малость простовата. Что есть, то есть. Откуда — то же лезет та простоватость? Не из того ли сундучка, где хранит лейда Морней все свои тайны? Вполне возможно! Всё — вполне возможно.

Ой, а не насрать ли? И на тайны те, и на "настоящесть"? Больно оно надо... Ненастоящая она Невеста, факт есть факт. Зато какая! Какая она... потрясающая! Живая. Переживающая за всё, даже и за то, что совсем ее не касается. Странно честная, искренняя, хоть и явно чего — то не договаривает...

И да, неизвестно еще, как поведет себя Настоящая, ТА САМАЯ, если когда — нибудь явится сюда. Если то, что написано в книге, всё таки правда.

— Эллинора, — шепнул он, нагоняя нареченную на лестнице и беря под руку — Отлично, кстати, что ты всё таки решила называть меня по имени. Давно пора! Молодец, что сообразила сама. Мне так намного приятнее. Ладно...

Хохотнул, переплетая пальцы Элли со своими:

— Пойдем прощаться с твоим любовничком. Надеюсь, навсегда.

"Я очень хочу, чтоб ты осталась здесь подольше."

Память принялась напевать услышанную ночью фразу на все лады. Верно, слова эти застряли там навеки!

Лейда Эллинора Морней, спускаясь по лестнице под руку со Смотрителем, безмятежно и лучезарно улыбалась.

Хотя больше всего на свете девушке сейчас хотелось выть, колотя руками о стены.

Выть зверем до тех пор, пока этот вой не достигнет ближайшего к небу Приграничья Звездного Пути.

Ну... хотя бы!

---------------------------------------

*Полтишка — мелкая торговая мера. Равна 2,5 граммам

Глава 10:1

Прощание, стараниями Эллиноры, прошло неплохо.

Дарион, находящийся то ли под действием остатков морока, то ли под действием чар нареченной, то ли питаемый ещё какими — то неясными надеждами, то ли попросту не проснувшийся до конца, повел себя достойно и спокойно.

Когда они с Элли спустились вниз, учтиво кивнул брату и подал даже ему руку. Тот благосклонно принял и кивок, и крепкое, рукопожатие. Почти — дружеское. Почти — настоящее.

— Я прошу нас простить, лейд Раймер — старший, — отчеканила Элли, склонив голову — Простить за промахи и неосторожность. И прошу принять извинения от и за моего ЖЕНИХА. Поверьте. Дарион раскаивается в содеянном. Искренне раскаивается. Смею заверить, что впредь (если, разумеется, вы решите еще раз нанести нам визит!), подобных эксцессов не повторится.

В неожиданно воцарившейся тишине голос лейды Морней звучал так, будто не хрупкая девушка сейчас приносила извинения гостю, а тонкие железные листы, подвешенные на веревках, крутились и бились друг о друга на трескучем морозе.

Подобные игрушки любили развешивать на ветвях деревьев зимой местные ребятишки. В особо холодную погоду железо перед вывешиванием поливали водой — тогда лист, замерзая намного быстрее, при всяком повороте ветра издавал громкий звон. Если же как следует шарахнуть по нему палкой, то кроме звона, рассыпались вокруг сияющие, острые, ледяные брызги на потеху детворе.

Зима в Приграничье странная, как в общем — то и все времена года... Она может продлиться месяц, завершившись сопливой, быстрой оттепелью. А может затянуться и на полгода. Вот тогда — то в ход и идут разные ухищрения, вроде этой или иных забав. Надо же как — то разнообразить тягучие, черные зимние вечера и дни...

...Дарион кашлянул, повертев головой. От Смотрителя не ускользнул ни неожиданный тон нареченной, ни это, с нажимом выделенное "ЖЕНИХ". Кто ж ожидал, что нежная простушка Морней может лязгать голосовыми связками, как мясник ножами!

"Вот тебе и Элли Погремушка, — подумалось ему внезапно — Голосом как бритвой режет. Лейда. Салонное воспитание. А возможно, и пансион."

Тяжело положив развернутую ладонь на талию пассии, чуть чуть поиграл пальцами со складками плотной синей шерсти платья. И, нечаянно скрестив взгляд свой со взглядом брата, понял, что не он один, Раймер — младший, тут умный. Аллек, похоже, также просёк и ледяной, железнолистовой тон лейды Морней, и лицемерную послушность.

Состроив краями губ милую улыбку, Раймер — старший медленно склонил голову в ответ извинительной тираде.

— Принимаю, — знакомое уже Элли, змеиное шипение обожгло слух — Я заявил с самого начала, что не имею претензий. Равно также могу повторить это снова, восхитительная лейда Морней! Претензий не имею, осложнений не будет. Также не ждите от меня никаких нападок... Клянусь Богами! Что еще? Ах да. Заявляю это со всей прямотой, в присутствии моего Секретаря, лейда Зекрисса. Итак... Конфликт считаю исчерпанным. Прошу разрешения откланяться.

"Вали к легру в задницу, — рыкнул про себя Дарион, отводя взгляд — Не увязни в говне по дороге."

Если сказать честно, об увлекательном путешествии в вонючий зад легра хотелось бы Смотрителю сказать вслух... Но — пришлось промолчать. Дарион не желал обострений теперь. Нет, не с братом. С тем всё ясно: эта липкая, холеная морда напрашивается на кулак, да много — много раз!

Смотритель не желал фыркотни нареченной, цедящего слова холодного тона и ледяной половины постели. Если девчонка обидится, начнет выкобениваться, и придется опять насиловать её! А этого, видят Боги, Дарион никак не хотел.

Нет, пару раз против воли шпехнуть Погремушку можно — это здорово заводит. Но не всегда. Не постоянно. Гораздо сильнее горячат чресла ее полуулыбки, охи, вздохи, страстные выкрики и маленькие, сливочные, с короткими перламутровыми ноготками, ступни на его плечах. Так что, благоразумнее промолчать. Правда ведь? Ну... так и есть. По настоящему кровь кипит только тогда, когда баба сама хочет. И сама просит, а не визжит бешеной кошкой, не шипит змеей и не плюется ядом. Глупцы те, кто не понимает таких простых вещей.

— Фффух, как же я устала! — выдохнула Элли, наконец — то отвязавшись от длинных извинений и быстрых проводов надоевшего всем гостя — ЫЫЫЫ! У меня ломит всё тело...

Оказавшись наверху, в спальне девушка упала на постель почти без сил, смяв покрывала. Сбросив туфли, потрясла ногами.

— Жуткая какая обувь! — всхлипнула, потирая ногу об ногу — Всегда ненавидела квадратные каблуки и шнуровку. Даром, что модно. Но неудобно до слез... Дарион, как ты думаешь, Аллек не соврал?

— Кто его знает, — усмехнулся Смотритель, наблюдая за движениями пальцев маленьких ног, тревожащих натянувшиеся на них мыски белых шелковых чулок и его плоть — Аллек... он... Да к леграм его. Элли... Пошевели ножками еще раз... Приподними подол.

Нареченная хихикнула и густо покраснела.

— Мы же собирались сегодня... Ты забыл? Ты много чего мне обещал купить!

— Закрой рот и делай, что велят, — голос стал хриплым и грубым — Всё успеем, день только начался. Я потрачусь и куплю, что хочешь, Элли. Но... не за так. За так, как тебе известно, даже и птички не поют.

— А..., - тихо произнесла Эллинора, подтянув край платья вверх, отводя ногу в сторону и, приподнявшись на локте, сузив глаза — Что тебе нужно?

Подсунув пальцы под широкий ремень штанов, Смотритель одним движением развязал его. Плоть бунтовала, близость желанной женщины диктовала ей свои условия. Чресла Раймера разрывало болью. Но он всё же медлил...

— Что нужно мне? — жарко дохнул, высвобождая окаменевший ещё с момента прощания со змеиным братцем, член — Я тебе сейчас всё расскажу, лейда Морней. И не дай Боги Приграничья, ты будешь слушать невнимательно...

Глава 10:2

Эллинора догадывалась... очень приблизительно, но догадывалась, что хочет от нее этот ммм... лейд Раймер.

Поместье Морней располагало небольшой библиотекой, в которой можно было встретить литературу подобного толка. Саму Элли тогда сия постыдные чтения мало интересовали, а вот у Алессы полурастрепавшиеся, замызганные томики с более чем откровенными картинками иногда изымали мать и гувернантки.

— Стыдитесь, Алесса Морней! — как правило начинала громыхать матушка, постукивая длинным ногтем по истертому переплету — Негоже девушке ваших лет и статуса интересоваться низменной стороной жизни. Придет ваше время, и когда достойный лейд выберет вас своей женой...

— Это не моё, — моментально начинала хлюпать носом пойманная с поличным лгунья — Это Элли... это Элли мне подсунула! Сама бы я никогда! Ни за что!

Тиарна Морней багровела лицом. Тут же багровела лицом и Эллинора, показывая сестрице кулак в ответ на высунутый острый, бледный язык.

Так или иначе, но стыдные книжки всё же попадали иногда Элли в руки, а картинки — малопонятные, иногда странные, иногда даже страшные в своей непонятности застревали в памяти, как дешевая карамель между зубами.

И поэтому сейчас, покатав во рту маленькие колобки ТЕХ самых воспоминаний, Эллинора, не желая выглядеть в глазах Смотрителя ханжой и полной дурой, скромно потупив глаза (дааа, так как и шлюхой ей тоже быть не очень хотелось!), изрекла:

— Я, кажется, догадываюсь, о чём ты говоришь...

— Да ну? — отозвался Раймер, освобождаясь от одежды — Тогда иди сюда. Кто знает, может и объяснять ничего не придется. Иди, иди. Снимай платье. Медленно. И это тоже снимай, да. Оставь только чулки, Элли.

Она подошла к нему не торопясь, как будто обдумывая каждый шаг. Хитрая, лисья усмешка тревожила губы и продавливала ямочки на щеках, в глазах прыгали искорки.

— Мне опуститься на колени, Дарион? Да? Я верно понимаю твой посыл?

— Ну, ну, — сдерживаясь от смеха, выдавил Смотритель — Попробуй. Прояви проницательность! Интересно узнать, насколько опытными бывают чопорные лейды.

Ребячество и явное желание что — то там доказать самой себе иокружающему миру, одновременно забавляло и умиляло Раймера. Прижавшись спиной к стене, он легонько толкнул Элли в плечо. Прикосновение оказалось несильным, но явственным — толчок лапой большого кота, приглашение поиграть.

Как только Эллинора опустилась на колени, то поняла, что переоценила свои силы. Картинки в книжках это картинки в книжках, а явность это явность. Как не ударить в грязь лицом и выпросить не только нарядов и красок, но и в ближайшем будущем брачное кольцо себе на палец? Раймер женским вниманием явно избалован, такого удивить и нельзя, и одновременно нужно...

— Смелее, — выдохнул Дарион, наклоняя голову и начав распускать аккуратно уложенную белую косу нареченной — Возьми его в руку. Теперь поласкай языком. Вверх и вниз... Ты же говорила, сама всё прекрасно знаешь! Не знаешь ты ни легра. Подожди... Сожми его. Отлично. Оближи... Ооох ты же...

Как только губы нареченной коснулись ноющей жаром и болью плоти, Раймер едва не взвыл. Ощущения оказались невероятно яркими и острыми, быстрые неуверенные прикосновения языка лишали разума и рассыпались в итак раскаленном паху тысячами искр.

С каждым движением Элли в Смотрителе крепла уверенность, что зря он затеял эти игруньки, надо было попросту шпехнуть красотку, не теряя времени и сил. Призвав на помощь всю волю и часть Потенциала, уже сильно боялся разрядиться девчонке в рот раньше времени.

Пойдя дальше и всё ещё не желая слыть ханжой и неумехой, Элли осторожно обхватила губами живую, пульсирующую желанием мужскую плоть. Желание передалось девушке, весело побежало по нервам и венам вниз, оформившись горячим комком в самом средоточии женского начала. Разлившись мягкими каплями горячей карамели, оно мешалось теперь с неясным ощущением власти над тем, кто сильнее.

Вот, ты теперь МОЙ. И я получу от тебя всё, что Я захочу. И всё так, как Я захочу!

Теперь тело Эллиноры Морней знало совсем точно, что ему следует делать. Разведя ноги, нареченная покрепче уперлась коленями в пол и тихо застонала.

— Тебе тоже хорошо, — восторженно вздохнул её мужчина, лаская мягкие, белые волосы и руку Элли, лежащую на его бедре — Ты... невероятная! Моя.

То, что началось как глупая игра, грозило превратиться в потоп, взрыв, почти катаклизм! Да и превратилось бы, если б Дарион не запаниковал. Вернее, запаниковал его разум, внезапно проснувшись и продрав воспаленные глаза.

— Хватит, — горячо дохнул Смотритель, освобождая нареченную от обещаний, правил полуигры — полувласти и привлекая к себе — Ты меня так... просто убьешь. Потом, это всё потом. Иди ко мне, хочу тебя просто трахнуть.

Резко повернувшись, прижал тело нареченной к себе и вжимая его в стену.

— Обними меня и обхвати ногами, — уже почти рычал как зверь — Прими меня. Какая же ты горячая... внутри.

Заставив девушку раздвинуть ноги как можно шире, вошел внутрь с плавящим воздух выдохом.

— Ноги мне на поясницу, Элли. Скрести их. И двигайся за мной... Так... Теки, теки на меня. Выгнись мне навстречу, сладкая. Дай мне грудки...

Грубо, но всё же аккуратно придерживая нареченную под ягодицы, сжал их, одновременно целуя изогнутую шею. Скользнув ниже, прикусил соски, остановившись на каждом, оставив розовые отпечатки поцелуев, грозившие застыть надолго синяками на нежной коже грудей.

Следуя теперь только за своими желаниями, ощущая легкую боль, смешанную с их волнами, плавно двигаясь вместе с ними, Элли утробно застонала.

— Еще, пожалуйстааааааа! — протянула, сжимая ногами поясницу Раймера и полосуя ногтями его спину в кровь — Ещё! Сильнее...

— Вот так, да! — входя в нее до упора, рявкнул Дарион — Проси меня! Обожаю это! Умоляй.

— Ну пожааааа... луйста! Дариоооон!

Заведенный выкриками и истерикой, несколькими уже откровенно хамскими ударами, он завершил начатое. Взорвавшись почти одновременно с ней, сильно прикусил кожу на худеньком, белом плече... Невесты.

— Боги, какая ты... замечательная, — поцеловал место укуса, успокаиваясь и тяжело дыша.

Стремительно осознав Эллинору своей Невестой, именно ТОЙ САМОЙ и испугавшись этого осознания, прижал его кулаком на время. Уж очень не хотелось спугнуть ощущение и ее осознания, предположительно такого же внезапного и сильного, как и у него самого.

"Не время пока, — остановил Дарион сам себя — Предложение надо делать в другой обстановке. Не здесь. И не... так."

— Надо привести себя в порядок, — прошептал, поцеловав Невесту и отпуская ее — Чего — нибудь перекусить, да и ехать в город, раз собрались. Возьми с собой Катарину. Она местная, она и покажет тебе всё. Я, видишь ли, постоянно с тобой быть не смогу. У меня там тоже... дела, Элли.

На минуту представив жадный огонек, которым зажгутся глаза Эллиноры, когда та услышит уже готовящееся предложение, хмыкнул. Если он снова чего — то там себе напридумывал, и никакого осознания, никакого единения и порывов с ее стороны нет, да и... плевать.

Эллинора Морней — его. Игрушка, любовница, Невеста — уже не важно. Его. И стоит как можно скорее поставить Погремушку об этом в известность. Иначе кто нибудь другой это сделает. Аллек, например.

Так вот, есть преграды, через которые даже всемогущему Раймеру — старшему не перелезть. Официальный брак. Аллек Аллеком, а Боги по любому выше. Да и сильнее, если и вставят пропиздона, то такого, что тычок ножом от Дариона покажется нежным поцелуем феи...

— Ты отдыхай пока, Эллинора, — проворчал, вылезая из купели, наскоро вытираясь и думая об Аллеке, быстрых приготовлениях к свадьбе и о том, как бы не влезть под каблук будущей лейде Раймер — Я спущусь вниз, позову тебе Катарину. Побыстрее поедим и надо ехать. Дел до жопы, сладкая! Всё надо успеть... Навязалась ты на мою голову!

...Положив руки на широкий край купели, Элли смотрела в сторону закрывшейся двери.

— Куда — то торопится Дарион, — пробурчала, играя пальцами ног с зеленоватой мыльной пеной — Дела какие — то... Интересно, что за дела? Ммм?

Нежную негу и тишину нарушила прислуга, ворвавшаяся в купальню с какими — то склянками и стопкой грубых полотенец в руках.

— Барышня, — зашипела, быстро склонясь к самому уху хозяйки, дыша восторгом и ароматом только что выпитого молока — Я слышала... ууууй! Я что слышала... Лейд Раймер едет в город договариваться о помолвке и свадьбе! Он сейчас, вот сейчас говорит об этом с поверенным! Нас с вами отправят развлекаться, а сами...

— ДАААА!!! — взвыла Элли, стряхивая с себя и негу, и мыльную пену — АААА! КАТАРИНА! БЫСТРЕЕ! ПОЛОТЕНЦЕ! ПЛАТЬЕ! И ТЕ ТУФЛИ, БЕЛЫЕ!!! С БАНТАМИ! ААААА! ДА! ДА! ДА!

Прислуга взвизгнула, шарахнувшись от обожаемой ею хозяйки, потому что взорвавшее пену и воду купели, благим матом орущее Чудовище теперь мало напоминало воспитанную лейду. И даже просто человека.

Мда...

Глава 11

Во время обеда Эллинора чувствовала себя подушечкой для швейных игл. Причём все эти иглы, собравшись в том месте, которое обычно напрашивается на приключения, вызывали у лейды Морней (воооот — вот уже лейды Раймер!), нешуточные страдания. Девушке нестерпимо хотелось с радостным визгом броситься на шею жениху. Теперь уже совсем точно — её Жениху. Её! И, объявив тому, что она уже всё знает, протарахтеть на ухо свои пожелания насчет организации свадьбы.

Подготовка, а после и само торжество должно пройти с помпой! С грохотом и треском! Да с таким, чтоб вся Граница Миров и оба Мира пошатнулись. Ага, ага!

И разверзлась бы пропасть, да и вышли бы из нее... Да нет, не мифические чудовища о семи головах, полные злобы и невероятной силы. К легру эти сказки! А вышли бы... Тиарна Морней и давящаяся слюнями Алесса, полные злобы и зависти. Да! Зависть раздувала бы их глотки и заливала кровью глаза, делая сестру и мачеху похожими на громадных, серых жаб, орущих в вонючих болотах по весне.

"Это ж надо, а, — шипели бы обе кумушки — Байстрючка заполучила приграничного мага! И каким образом ей то удалось? Портальщики и приграничники не женятся! Не заводят семей, им это не нужно! Она и Смотритель идут против негласных правил этого места... Да и Богам зачем бесплодные браки проклятых? Отщепенцев, отбывающих наказание! Бунтарей! Отбросов!"

Разумеется, все эти "фу" и "как можно" будут сказаны только из зависти. Элли была твердо уверена в этом. И вот почему. За время нахождения в гостях у Смотрителя, она вняла его призыву проштудировать имеющуюся в небольшой библиотеке литературу. Понимая отлично, что собственных, обрывочных знаний о Носителях Потенциала недостаточно, любой свободный час девушка тратила на заполнение пробелов в образовании. После нескольких часов почти беспрерывного чтения удалось Эллиноре выложить кирпичиками и плитками более менее гладкую дорожку, ведущую к свету.

Так вот. По всему, выходило так, что заставить жениться Носителя боевого, портального и прочих "тяжелых" Потенциалов на обычной, человеческой женщине это как заставить ммм... Повелителя Легров принять обет делать добро во веки веков. Или как вора или продажную девку заставить бросить своё ремесло. Это я к тому, что совсем невозможно...

Не желая портить "породу", более сильные Носители в браки с обычными женщинами почти не вступают. Мало толку с таких семей. Жена, умирая раньше мужа, если и оставляет вдовцу потомство, то обычно слабосильное или вообще "порченое". Крошки Потенциала, пытаясь удержаться в новорожденном сосуде, калечат тот, приводя в мир телесных уродов, среди которых шестипалость, слепота, безмозглость и прочие деформации — частое дело. Чем сильнее отец — тем слабее дети. И тем выше угроза для человеческой матери сыграть до времени в ящик.

В какой — то момент во время тех чтений Эллинора даже пожалела Алессу, подтвердив свои уже имеющиеся догадки о недолговечности брака младшей сестры с наследником земляной Фамилии. Только следующие страницы относительно успокоили, рассказав о том, что земляные, бытовые и прочие "слабые" Носители для людей почти безопасны в плане партнеров. Ну... почти. А уж там как выйдет. Учебники вообще маловато сведений содержали на этот счёт.

"Так тебе и надо, каракатица рыжая! — хмыкнула Элли, слюня палец, замазанный книжной, осыпающейся краской — Будешь знать, как вперед меня прыгать! Выйти замуж у тебя получилось. А вот теперь как ты муженька выдерживаешь, хотелось бы мне знать? У меня и то иногда всё тело ломит, хотя я сильная и здоровая, не чета тебе. А ты — дохлячка! Может, давно уже за руку с леграми здороваешься в Тёмной Яме! Как знать, как знать... Итак! Что там дальше — то?"

...Маги невероятно сильны и все, почти поголовно, обжигающе красивы. Исключение составляют разве что "погребальщики" — заклинатели, вызывающие души умерших, либо темных сущей для своих, мелких нужд — низшая каста. Да и то... Есть и в их красных, горящих глазах и темной коже некоторая притягательность. Портальщики же — вообще отдельный разговор. За проступки перед Правителем или обществом назначается им наказание: привязка к одному месту. В данном случае — к Стыку Двух Миров. Или Приграничью.

А вот об этом она итак догадывалась! Кое что о Стыке приходилось ей читать ещё в школе. Да, по Мироустройству, кажется... Или нет? Не суть важно. Главное Элли помнила — в Приграничье за просто так никого из магов не засовывают. Это — тюрьма. Дальние выселки, незавидный километр, если говорить проще.

Место опасное, чересчур неспокойное. Наблюдение и контроль за ним нужны постоянные. Эстоллан хоть кое как соблюдает законы Равновесия и мирного сосуществования, а вот Аталан — мир враждебный, закрытый на много — много замков.

Задача Смотрителя и Сторожей — следить за крепостью этих засовов. Опять же, остатки Потенциала, "сорняки", "мертвецы" и прочий мусор должен кто — то убирать? Ну вот, бывшие бунтовщики на это как раз годятся!

Выходит, Аллек и Дарион когда — то знатно нагадили Правителю, раз их сюда сунули? И, выходит, Раймер — младший не зря рыкнул на Элли, когда та завела разговор о возможных детях? Приграничники наказаны, прокляты, развенчаны! Лишены всех привилегий и возможностей на время искупления вины. Само собой, какие дети! Даже уроды, несущие ложку в ухо — и те не родятся.

Единственное, что может помочь... Вернее, КТО. Невеста. Настоящая Невеста. И именно Смотрителя Границы Миров. То есть, настоящая пара того, кто когда — то где — то очень сильно обгадился. Вроде как придет эта самая Невеста по Золотому Пути, открыв его "ключом", который попадет ей в руки... Тогда всё изменится. И это место тоже изменится...

Но это сказка. Местная побасенка. Как сказал Аллек тогда, ночью, перед тем как предложить Элли разделить с ним постель — небыль для развлечения ребятишек и... Дариона.

— Ну, — пробурчала измученная непривычно долгими чтениями Эллинора, с громким хлопком закрывая книгу — Это мы ещё посмотрим. Время покажет!

Что там должно показать время, сама Эллинора плохо понимала. Но, что что — то обязательно должно пойти, и непременно в лучшую сторону — не сомневалась, а тем более именно теперь.

Поэтому, наскоро проглотив обед и совсем даже не поняв, что ела, девушка заторопилась в долгожданный путь.

— Вы уж не выдавайте меня, барышня, — шепнула ей Катарина, помогая хозяйке в сборах — Не говорите ему, что я сказала! Лейд Раймер сильно рассердится, если узнает...

— Уммгумгу, — покивала головой Элли, надевая пальто и прожевывая кусок пирога — Уммгум... ффф... канефна. Фффф... Да, да. Не бефпокой... фя!

...Оказавшись в экипаже, лейда Морней нервно прижала колени одну к другой. Приникнув к севшему рядом Дариону, уткнулась лицом в грубый рукав его плаща.

— Элли, — прошептал вдруг Смотритель, неловко просовывая руку за поясницу нареченной — Я должен тебе кое что сказать. Боги мои, да прожуй ты уже! Кто тебя торопил, а? Не чавкай. Вот же, легр его... На всё Приграничье теперь несет сыром и чесноком из твоего рта! Возьми воду и запей.

Дождавшись, когда нареченная напьется прямо из кувшина, продолжил:

— Вот, что я решил...

Глава 12:1

Отобрав у Элли кувшин, Дарион сунул его в кожаный "карман" на двери экипажа.

— Пить и есть надо было за столом, — заявил неодобрительно. Явно, поведение лейды Морней не вписывалось в антураж, который Смотритель намеревался здесь создать — А теперь вытри рот и слушай.

Эллинора согласно кивнула головой и аккуратно сложила руки на коленях.

— Я решил сделать тебе предложение, Элли Морней. То самое, которым ты проела мне плешь, да... Не хлопай глазами и не веселись раньше времени. Радоваться нечему. Во первых, мы с тобой совершенно не подходим друг другу. Не дуй щеки, это важно. Мне очень хорошо с тобой, сладкая... И тебе, вроде, тоже? Лишь поэтому я и не хочу тебя отпускать. Ну да, да... Я знаю, что ты скажешь. Ты ведь кое — что читала про нас и это место? Так вот. И Приграничье не для тебя, людям тут не очень легко приходится. Сама видишь и сама знаешь. Да и я не для тебя, Эллинора. Я не для семьи.

— Что это значит? — нахохлилась лейда Морней, сдвинув брови — "Не для семьи" это как?

— Нуууу, — загадочно протянул Дарион, играя пальцами с поясом плаща нареченной — Я хочу сказать, что супружеской верности и потрясающей заботы ты от меня не жди. Я просто не умею этого.

Элли поерзала на сидении. Эта бадяга, которую тут разводил бестолковый, по мнению девушки, развенчанный маг, начинала надоедать ей.

— Ну и? — фыркнула, стряхивая тяжелую руку со своей спины — Ты мне предложение делаешь или отговариваешь? Что — то я не пойму совсем! Если предложение, так и предлагай. А там я уже сама решу, что и как. И, Дарион... вот это твоё "не для семьи" меня мало волнует, знаешь ли. Ты сперва женись, а там разберемся, что и как! И сильно — то не гни прут, сломается. Не переживай, то есть. Я, может... после сама заведу себе любовника, вот! Понял?

Экипаж сильно тряхнуло. Дорога, петляющая между скал, была узкой и неровной. После недавнего ветра и слабого обвала, путь ещё не успели расчистить до конца.

Элли стукнулась плечом о спинку сидения и, чувствуя уже близкое, жаркое палево злости жениха, замявкала рассерженной кошкой:

— Дороги наладить не можете с братом! Правители — Смотрители, легр вам в печень! Верности от него не жди... Да никто и не ждет. Если вы вдвоем с этим патлатым олухом даже... и штаны свои удержать не можете, так и где вам? Хозяина настоящего нет у Стыка Миров! Я вообще удивлена, что с той стороны еще никто не лезет, с Аталана... Вам же некогда за порядками следить, заняты невесть чем! Ничего, мои хорошие. Я уж возьмусь за вас, клянусь Богами! И...

Выпалив весь этот сумбур на одном дыхании, даже и не почувствовала горячую руку, сжавшую ее шею сзади.

— Любовника? — взвыл Смотритель, прослушав вполуха пылкую тираду будущей жены — На кого нацелилась, на Аллека? Или ещё кто есть на примете? Отвечай, сказал. Быстро!

Резко сдавив шею нареченной, пару раз тряхнул так, что шляпка, не удержавшись на лентах, соскочила с головы девушки, печально повиснув на растрепавшихся косах. Оскорбленная лейда Морней завизжала, сочтя в этом визге звук ржавой, тонкой пилы и деревенской "дуделки". Развернувшись, шлепнула ладонью по держащей шею руке.

— ОТПУСТИ МЕНЯ! ХАМ!

— А ну иди сюда, — зашипел Смотритель не хуже Аллека, сгребая фырчащий, ощетинившийся злобой комок к себе на колени — Любовника ей... Сена тебе свежего, поняла?

— Сам пожуй! — верещала Элли, нещадно вертясь и щелкая зубами — Проваливай хоть щас к своим девкам! Хам! Подлец! Ненавижу тебя! Идиот!

Совсем не понимая отчего, она разрыдалась, уткнувшись в раскрытый, жесткий ворот плаща Дариона. Отчего бы? Ну отчего...

Красавчик избалован. Катарина, дружелюбная к Элли банщица, словоохотливая пожилая горничная, да и другие служанки успели просветить будущую лейду Раймер насчет ммм... морального облика Смотрителя Границы Миров.

— Женщины у него были до вас, барышня, — шептали служанки в оба уха Эллиноры — Зачем скрывать? Неустойчив он в этом самом... Это вы тут задержались, а так... Магички с Эстоллана подзаняться бегали. Местные, опять же. Что было, то было. Но и не мальчик же он... Тридцать четыре года — хоть для мага и молодой, но в самый раз. А уж для человека, и подавно! А вот нам бы всем очень хотелось, чтоб вы остались, лейда Эллинора! Очень! Вы добрая, не чета тем. И простая, вроде нас...

Избалован Дарион. Изнежен. Чего от него ждать? Что изменится, и что — то там оценит? Хм. С чего бы?

Видимо, когда их с Аллеком выпихнули сюда, много утешительниц нашлось для двух горемычных лишенцев. А лишенцам только того и надо: в обходы сходят, замки проверят, Сторожей науськают, и назад — под легкий подол очередной ласковой дуры.

— Элли, — сквозь остывающую лаву злости пробился знакомый смешок — Ты это всерьез? Про любовника?

— ДААААЫЫЫЫЫЫ, — провыла лейда Морней, пуская носом пузыри и цепляясь за воротник плаща Дариона — АЫЫЫЫЫ!

— Ладно, не вой, — прошептал Раймер, погладив шею девушки, покрасневшую под белыми косами — Перестань. Я тебе всё честно сказал. Только вам, бабам, честность — как репей в заднице. Хорошо... Никаких любовников. Ни у тебя, ни у меня. Так подойдет?

— ДА! — глухо бухнула Элли, обвивая руками шею жениха — ДА!

— Ты выйдешь за меня, Элли Морней?

— ДА! ДА!!! ДААААА!!!

— И всё же, — прошипел в близкое ухо — Начнёшь хвостом вертеть, пришибу. Так и знай, заноза. Понятно?

— Тоже самое я сделаю и с тобой, Дарион.

Последние слова утонули, расплавясь в поцелуе, накрывшем влажные губы Эллиноры. Поцелуй пах смазанной губной краской, слезами, мужским желанием и чуть чуть сыром...

— Я тебя не отпущу, сладкая, — касаясь языком близкого, приоткрытого рта нареченной, шепнул Смотритель — Непонятно, на что ты мне нужна, но... Не отпущу. Не хочу.

Девушка вздохнула глубоко, почти счастливо и, прикрыв глаза, устроилась поудобнее на коленях Раймера.

"Дарион просто мастер делать предложения дамам." — подумала она.

"Не очень — то Элли лейда... - подумал Смотритель, потеревшись щекой о теплые, белые волосы — Совсем простушка. Слишком искренняя. И милая."

Экипаж, тихо покачиваясь, двигался по уже расчищенному участку дороги, приближаясь к городу.

Самый большой город Стыка Миров, Парм — Вариаль уже ожидал их. И готовил... сюрприз.

Глава 12:2

Парм — Вариаль!

Ах, твою же легрову бабушку, какое красивое носил название этот город. Парм — Вариаль. Почти как название какого — то танца... вальс, может? Или падеспань?

Громадная, круглая зала, залитая светом сияющих люстр с причудливо изогнутыми рожками. Звон бокалов. Смех и шутки. Украдкой поцелуи и объятия за занавесками, подальше от бдительных до чужой морали матрон, строгих кумушек и родителей, уж чересчур беспокоящихся за своих чад. Парм — Вариаль! Капли шагов, прикосновения к натертым полам туфелек и туфель. Новых, легких, остроносых. Со шнуровкой и квадратными каблуками — невыносимо неудобно и невыносимо модно. Раз, два, три...

Не тут — то было. Парм — Вариаль, в переводе с почти ушедшего из Приграничья, старинного наречия обозначало всего лишь "Большой город".

Это было преувеличением. Город оказался совсем не большим.

Вырубленный в цельной скале добряками — каменными магами, ныне покинувшими Стык, смотрелся Парм несколько мрачно, но стильно.

В погожие дни оба дневных светила охлестывали острые, серые шпили — высотки и односкатные крыши домов.

В дождливое время город сырел и почти сливался с серым камнем скал, тут же покрываясь изморозью, потому что всегдашний спутник дождя в Приграничье — холод. Зимой же Парм становился похож на снежный городок. Подобные лепят в провинциях ребятишки, мешая свежий, только что выпавший снежок со старым, напАдавшим накануне. Белая, холодная пыль облепляла стены и крыши высоток, иногда осыпаясь с них на соседние домишки при малейшем дуновении ветерка или слабой "тряске" земли.

Теперь же был почти конец осени. Той самой, странной осени Стыка, когда неясно бывает, то ли уже последнее тепло балует роскошью, то ли затянется ещё надолго. Серый камень города был залит мягким, уютным, рыжим светом.

Парм — Вариаль пах свежестью и грустью.

— Красиво! — не удержалась Элли, оперевшись на руку Раймера. Выйдя из экипажа, девушка оглядывалась по сторонам. — Очень необычно. Знаешь, Дарион, если Стык это тюрьма, то тюрьма эта очень даже ничего. И чего вам, братья Раймеры, здесь не нравится? Ну... потряхивает немного землю иногда. Ну, странная погода. А в остальном, ничего ужасного. Ведь правда же! Приграничье, конечно, немного загажено... Но это вы виноваты. Не морщись, меня в этом не переубедить. Вы с Аллеком — Хозяева. Ну так...

— Завелась, дуделка, — рявкнул Смотритель, грубо дернув нареченную за руку — Бэ, бэ, бэ... Знал бы, что ты такая нудная — бросил бы тебя к леграм, на той поляне! Вот что ты от меня хочешь, свирель белесая?! Я должен, что ли, метлу взять и подметать улицы? Или нужники чистить?

— Хотя бы! — фыркнула Эллинора — Ты же маг, Дарион! Помахай руками, сотвори тайную фигуру — и всё тебе будет.

Раймер крепко обнял девушку за талию.

Потом склонился и дунул прямо в ухо нареченной, покрасневшее от ветра:

— Чувствую, ты выжрешь мне мозг. Вот честно, лейда Тарахтелка, не знаю, как мы уживемся. То ты плачешь, то ноешь, то трындишь без умолку. Слова "послушание" или "покорность" тебе неизвестны? Этому не учат в ваших пансионах?

Элли кивнула, захваченная уже другим зрелищем:

— Да, да, да... Смотри! Площадь! Ох, какая красота!

Городская площадь, полукруглая и чистенькая, украшенная разноцветными флажками, широкими лентами и осенними, поздними цветами, радовала глаз. Полукруг выделялся ярким пятном на общем, слегка пасмурном фоне. В этом было нечто неожиданно — жизнеутверждающее, дарящее надежду и острые, близкие ожидания случайного праздника.

— Площадь украсили к нашему с тобой приезду, — шепнул Дарион Эллиноре — Я объяснял, что помолвка должна быть тихой, но видно, кто — то не понял...

Лейда Морней запротестовала:

— То есть, как это "тихой"? Ничего подобного! Подожди... Так ты всё это планировал... ЗАРАНЕЕ?! УИИИИИ!!!

Вместо ответа Раймер обернулся и кивком подозвал Катарину и двух Сторожей, которые всё это время следовали поодаль.

— Сопроводите лейду Морней в лавки. Не жмотьтесь, выбирайте всё самое лучшее, с торговцами есть договоренность, счета пусть шлют мне... Мда, чувствую, что вскоре после этого моциона голодать будет всё поместье, во главе со мной. Сеном печки топить придётся.

— Ой, нет! — запрыгала Элли вокруг жениха, напомнив тому мелких собачек, всех сразу — Я экономная! Дарион! Я тебя обожаю!!!

Катарина, подойдя к хозяйке, привстала на цыпочки и что — то зашептала на ухо той, сложив руки колечком и хитро поглядывая на Смотрителя.

Элли, быстро впитав шепот и явную сладкую лесть, довольно сощурила глаза и, муркнув кошкой, готовно покивала головой.

— Мы будем очень осторожны с вашими деньгами, лейд Раймер! — склонилась прислуга — Я ручаюсь, больше положенного мы не потратим.

Смотритель приподнял левую бровь и заржал боевым жеребцом.

Потом, проводив взглядом скачущих по неровным плитам площади "глиняных дур" (таким был приговор обеим девушкам, да), отрывисто кивнул Сторожам:

— За ними. След в след. Головами отвечаете. И Старшего ко мне.

Оба мага исчезли тут же, легким вихрем плащей обеспокоив отчего — то похолодевший воздух.

...Старший вырос будто из под земли. Коренастый, крепкий, обычно спокойный мужчина теперь же явно был чем — то озабочен.

— Ну? — ухнул Смотритель, уперев кулак в бедро и поиграв желваками — Времени на церемонию хватит?

— Хватит, лейд, — отозвался Старший Сторож — Если и будет "осыпь", то к концу ночи. Сейчас утро только... Но вот есть ещё одна трудность.

— Говори, Горт.

Сторож покашлял:

— Отряд вашего брата сейчас у аталанских замкОв... Шум там. Гул с той стороны. Может, проверить?

— Проверь, — кивнул Дарион — Возьми с собой кого нибудь и проверь. Мне доложишь. Или Аллек пусть сам. Иди.

...Портал мелко звякнул, впустив в себя Сторожа и закрываясь за ним.

И тут же сверху, с вершин скал, послышался легкий шорох. Звук этот был слышен только Раймеру. Шорох был очень далеким и неопасным, хотя неприятным до одури.

"Осыпь я и один удержу, — подумал Смотритель, задрав голову вверх — Вроде, она стороной идет. "Заслонку" надо ставить, мать его..."

Освободив руку от перчатки, покатал в пальцах комочки Потенциала. Тряхнув кистью, огородил ненадежную скалу сеткой с бегающими по ней серебристыми искорками.

— Помахай руками, — прогнусил, передразнивая Элли — Сама помахай вот...

Зябко поежившись, словно страдая от сильного мороза, Дарион запахнул плащ. И нырнул в портал, открывшийся перед ним.

По короткому пути легче догнать Эллинору. Догнать и дать ей то, что она хочет: предсвадебную церемонию, подтвердить публично искренность и серьезность своих намерений. А там пусть хоть что. Хоть осыпь. Хоть тысяча аталанских чудищ. Хоть Аллек даже с дымящимся чле... ммм... орудием наперевес. Кстати, Раймер — старший после помолвки будет менее опасен, чем теперь. Ну и потом... Девчонке надо устроить праздник! Она его заслужила.

...В скалах загрохотало снова. Потом стихло... Что — то или кто — то, вероятно, всё таки готовил сюрприз для жениха и невесты. И уж слииишком рьяно стремился его им вручить!

Ну... или всучить.

Глава 13

Долгожданная для Элли церемония приготовлена была именно "с помпой", чему красотка была несказанно рада.

Настроение, плескавшееся радостной волной после долгих походов по лавкам, при виде той "помпы" вообще забулькало в ушах будто кипяток в котле. Голову у довольной блондиночки обнесло, как от громадной кружки дешевой бормотухи, а ноги подкосились словно у заправского забулдыги по выходу из дешевой пивной. Перед глазами мелькали цветные пятна, нос щекотал запах телесных умащиваний, конфет и духов, в висках прыгали горячие, сладкие, взрывающиеся колобки.

— Это мне, да? — только и выдохнула Эллинора, прижав к груди охапку цветов, врученную ей незнакомой женщиной, отделившейся от восторженно кричащей толпы — Мне? Дарион!

Вовремя подоспевший Смотритель, хлопая себя по бедрам, пытался потушить тлеющие полы короткого плаща. Спеша догнать невесту, Раймер слишком поторопился. Новорожденному порталу, открытому им наспех, требовалось бы остыть, да ждать конца "цветения" хода было уже некогда. Истошно матеря Богов, ходы, Приграничье, Эллинору — дуру и отчего — то Аллека, Дарион пронесся по раскаленному горлу портала, зацепив таки подошвами и одеждой лепестки звенящего огня.

— Тебе, тебе, — пробубнил, морщась и принимая от поверенного новый плащ — Весь зад спалил...

— Надо было вместе идти обычной дорогой, — лейда Морней критически оглядела жениха и поджала губы, блестящие от пряничной помадки и повидла — А эти "ходы" все так горят?

— Только новые, — объяснил Раймер, приведя себя в порядок и беря невесту под руку — Если ход только что открыт. После он остывает. Но это ждать надо.

— А чего не ждал? — удивилась Элли, двигаясь вперед сквозь расступающуюся толпу приветствующих и глядя на Смотрителя снизу вверх — Ну подождал бы. Так ведь и сгореть можно! Или по остывшему пошел...

Дарион кивнул: — Как скажешь, дорогая. Воооот, в следующий раз и подожду. Или лучше так сделаем. Ты мне ход откроешь и остудишь. А я пойду. Договорились?

Категорически не желающая пререкаться с язвой — магом в такой день Элли надула щёки и промолчала. Видно было, что сие действие далось ей с огромным трудом.

Однако же, Боги сегодня благоволили лейде Морней. Приняв совсем небольшую жертву в виде этого крохотного жеста покорности, одарили кроткое дитя великолепным подарком.

Сделав ещё несколько шагов сквозь смех, радостные возгласы, разноцветье одежд и громкую музыку, нареченная пара приблизилась вплотную к украшенной лентами и цветами невысокой ростре*.

— Эшафот! — тихо гыгыкнул Раймер — Как на казнь...

— Пшш! — тихим шипением ответила Эллинора, шлепая жениха по руке — Веди себя пристойно! Пожалуйста. А что... твоего брата не будет? Я не вижу Аллека...

Вступив на пахнущий свежим деревом и увядающим спансом* пол ростры, Раймер подал руку нареченной и, ставя рядом с собой, сжал её пальцы до боли.

— И не мечтай, — прямо таки зарычал в ухо — Не стреляй глазками, не увидишь. Я его в обход заслал. В дальний, дня на три. А то и на неделю... Пусть замкИ караулит, а не чужих невест!

— Я же не про то совсем, — Эллинора скривилась от боли в руке — Пусти!

— Сейчас. Разбежался!

И, совсем без всякого перехода, повернувшись к толпе, махнул свободной рукой.

Люди и музыка замерли. Вокруг воцарилась почти полная тишина, если не считать шепотков, редких криков птиц и далеких, слабых шумов прыгающих по скалам ручьев, быстрых, неопасных "осыпей" каменной крошки и резких, коротких порывов ветра.

— Приближенный народ! — начал Раймер, рассекая тишину металлическим лезвием странно звучащего тона — Я, Смотритель Границы Миров, лейд Дарион Нарлиан Леннер Раймер, прикованный к Стыку за бунт и смуту против светлого Правления Южной Части Эстоллана пятнадцать лет назад...

Эллинора, всё ещё ощущая крепкий захват мужской руки на своих онемевших пальцах, раззявила рот как лягушка и тяжело задышала. Тон Дариона хлестал не хуже приграничных ветров, он оказался... неожиданным. Гораздо менее поразили бы нареченную разверзнувшаяся вдруг пропасть под ногами и выбравшиеся оттуда мифические чудища, чем... это.

"Ему девятнадцать лет тогда было, — стукнуло в голове явно и ощутимо — А Аллеку, выходит... двадцать четыре. Ничего себе... А почему Смотрителем стал именно Дарион, вот же интересно! Как я понимаю, бунтовали — то оба. Однако, младший брат больше наказан, чем старший..."

Услужливая память тут же развернула перед Эллинорой страницу школьного учебника.

Южная Часть Эстоллана. Бунт боевых магов. Невероятное по своей жестокости убийство Правителя. Хм... Боевых магов. Причем здесь обычные портальщики братья Раймеры? Хм, хм!

Школьные учебники не изобилуют подробностями, а возможности, да и желания прочитать что — то вне уроков у Элли никогда не возникало. Ветреная ученица Морней тогда и понятия не имела, что что — то из этого коснется её когда либо...

Однако же, если верить рассказам и слухам, ТОТ бунт был кровавее некуда. Понятно, что тогдашний южный Правитель и сам не был сахарным пончиком, он вошёл в историю Эстоллана как страстный любитель мучительных пыток, казней и жестоких оргий, но! Всё ж таки, наверное, не стоило заживо скармливать несчастного свергнутого бедолагу своре голодных хищников? Или... что там ещё говорили? Ах... может, это просто сплетни...

— Лейда Морней, ты спишь? — раздраженный шепот опалил слух и сдул размышления и воспоминания прочь — Повернись и смотри на меня.

— А? — Эллинора хлопнула пару раз глазами, закрыла рот и развернулась на каблуках — Что?

Дарион усмехнулся краями губ, снова становясь похож на Аллека:

— Итак, перед Богами и народом Стыка Миров я признаю эту женщину, лейду Эллинору Морней, пришлую из Эстоллана, моей законной и единственной Невестой. По истечении ровно тридцати дней — обязуюсь признать её лейдой Раймер. Моей супругой. Отныне и до тех пор, пока не погаснут оба Светила и Стык Миров не скроет тьма...

Поверенный Раймера и долговязый, чисто выбритый брачный Свидетель уложили руки нареченных на высокий постамент с гладкой, каменной крышкой.

— Сними перчатку, Элли, — приказал Дарион — И ради всех Богов! Не верещи, не пищи, и не падай в обморок. Это быстро.

— Не буду, — сглотнула девушка кислую слюну.

Простой и несколько неприятный ритуал был известен ей из книг и старых записей. В Эстоллане это Таинство давно сдохло, однако же здесь, на Стыке — использовалось.

Острое лезвие сияющего в дневном свете кинжала ожгло ладонь. Весело брызнувшие из неглубокого пореза струйки крови тут же пропали, перелившись в такой же порез на крупной ладони мага. Короткая боль ушла также мгновенно, как и явилась.

— Помолвка состоялась! — рявкнул Раймер, вскинув вверх их переплетенные руки — Это МОЯ ЖЕНЩИНА!

Присутствующие ответили яростными, радостными воплями...

...Уже совсем поздно ночью Эллинору сопроводили прямо из за стола в небольшие, уютные покои.

— Барышня, — шепнула верная Катарина, влезшая помогать здешней прислуге в устройстве хозяйки на покой — Вещички ваши уже домой увезли, не волнуйтесь!

— И красное платье? — забеспокоилась Невеста, тряся мокрыми после купания волосами — Ой, красное — то не надо было!

Катарина замотала головой:

— Красное я прибрала! Я вообще всё сделала как положено, лейда. А то эти дуры местные ни легра не смыс...

Служанка прервалась и тут же отступила, склонясь перед вошедшим Смотрителем.

— Лейд Раймер, прошу прощения...

— Иди, Кэти, — ответил он странно заплетаясь языком и разя вокруг крепким запахом перебродивших фруктов — Иди, Кэти... Выпей за наше сча... стье!

— Слушаюсь! — хихикнула Катарина, исчезая за дверью — Приятной ночи...

Эллинора сделала "большие" глаза. Прилегши на постель и уронив голову на свои сложенные лодочкой ладони, принялась наблюдать за женихом.

Смотритель вёл себя несколько странно... В какой — то момент до неё дошло.

— Дарион, ты что — пьяный?

— А что такое? — удивился тот, стягивая рубашку — Есть повод!

— Фу! — сказала Элли, сморщившись — Какой стыд.

Однако же, этот позорный факт не отбил у невесты желания продолжать смотреть, как раздевается лейд Раймер. Чуть приподнявшись на локте и лицемерно прикрыв глаза рукой, она следила за ним из под растопыренных пальцев, как, впрочем, делала и всегда...

Ночные тени и дрожащее пламя свечей касались бронзовой кожи, очертания перекатывающихся под ней мускулов выглядели теперь даже четче, чем при свете дня.

— Какой ты! — воскликнула девушка, прикусив язык — Ох...

Смотритель согнул колено и уперся им в простынь, смяв её.

— Иди ко мне, — сузив глаза, поманил пальцем нареченную — Мы помолвлены, лейда Трещотка! Дааа. Теперь у меня есть полное, законное ПРАВО. Законы и скрепы, мать их... соблюдены!

— Оооох, — только и смогла выдохнуть Эллинора.

Подавшись вперед, она тут же оказалась прижатой к широкой, пахнущей ягодами и крепким табаком, твердой груди Дариона...

_____________________________________________________

*Ростра — трибуна, возвышение

*Спанс — длинная трава с приторным, едким запахом

Глава 14

Их губы встретились и тела задрожали в страстном танце. И небо грозило уже рухнуть на землю... и блаблабла... Знаете, что? А ничего такого не было. Это, разумеется, было бы безумно красиво, если бы было. Но — явность иногда несколько отличается от наших фантазий и желаний.

И — вот, как оно происходило на самом деле.

— Тебя всю колотит, — заявил Смотритель, ослабив объятие — Эллинора, тебе холодно? Странно... Камин пылает, будто мой зад в том портале! Эй! Лейда Трясучка! Приди в себя уже.

А Элли и вправду колотило, как лысого кота на морозе. Кончики пальцев похолодели так, будто девушка сунула их в прорубь, или в мороженое. По спине весело прыгали мерзкие, ледяные блохи, ладони щекотала испарина, а живот превратился в комок железных нитей. Зато между ног горело словно легры там скакали по углям, отщелкивая горячими ногами по горячей золе невероятные па сумасшедшего танца.

— Не... ппппонимаю, — клацнула зубами Эллинора, сильнее прижавшись к жениху и закатив глаза — Брррр! Сейчас, Дарион. Прошу прощения.

Это "прошу прощения" рассмешило Смотрителя. Прижав невесту к себе поплотнее, он сгреб с постели толстое покрывало и обернул им беспомощно трясущееся тело.

— Тебе надо выпить, дорогая, — прошептал в пушистую макушку, отцепляя от себя драгоценную пару — Выпей глоток, а потом я тебя... согрею, грхххх! Понятно же, отчего тебя трясёт.

Весело подмигнув, игнорируя отчаянные, протестующие вопли, Дарион наклонился и поднял с пола брошенный плащ. Сунув руку в карман, вынул оттуда плоский сосуд темного стекла.

Выдернув зубами мягкую пробку, жадно отхлебнул изрядный глоток и протянул почти опустевшую бутыль округлившей глаза Эллиноре:

— Пей давай. Ничего бормотуха, забористая! Даром, что дешевка и воняет кислятиной. Пей, проясни голову и.... и! Сознайся самой себе, что хочешь меня до... трясучки. Да ведь, лейда Целомудрие и Сама Скромность?

Задетая за живое невеста надула щеки и покраснела, отчаянно изображая оскорбленную добродетель.

— Это неправда! — взвизгнула, натягивая край покрывала до глаз — Ты пошляк, Дарион. Невоспитанный и неотесанный пошляк. У тебя всё сводится к одному... к низменной стороне... дел! Ой, жизни. Ой. Не так... Ничего такого я НЕ ХОЧУ!

— Пей, — кивнул Смотритель, вручая разящий прокисшими фруктами сосуд девушке — Но только глоток, Элли. Глык и всё. Не дай Боги, развезёт, как говно на жаре, а ты мне сейчас понадобишься живенькая.

Глоток, обжегший губы и горло леди Морней, неожиданно помог облегчить странное состояние. Ненамного, конечно, стало уютнее, но хотя бы дрожь прекратилась и мышцы перестали скручиваться комком.

Напиток оказался довольно приятным на вкус, но всё же излишне терпким и резким.

Ощутив во рту острое послевкусие, Элли закашлялась.

— Гадость! — прохрипела она, отдав бутылку Смотрителю и отирая рот ладонью — И сам много не пей. Хватит тебе, на мой взгляд.

Разоблачившись до конца и отшвырнув штаны куда — то в угол, Дарион рывком освободил от покрывала мятное, желанное тело.

— Боишься, не справлюсь? — шерохнул шепотом, легким щелчком пальцев погасив несколько свечей, только пара осталась вздрагивать вместе с Эллинорой — Не бойся... Раздвинь ножки... Хочу посмотреть на тебя.

Невеста судорожно вздохнула, борясь с пьяным шумом в голове и желанием утробно взвыть от жгучих как перец, прикосновений сильных, мужских пальцев.

— Не играй со мной долго, — сквозь зубы произнесла, нервно сдвинув колени и тут же послушно разведя их — Не мучай меня! ААААХ! С ума сошел!

Уперев локти в покрывало, она откинула голову назад и выдохнула так... непонимающе. Испуганно. Когда рука Дариона тяжело легла ей между ног, Элли едва сдержала крик, остро застрявший в горле.

— Ты сладкая здесь, — шепот жениха добавил крепости в опьянение — Ножки шире, моя хорошая. Попробую тебя на вкус...

Его язык бесновался, забавляясь с нежными складочками влажной плоти. Тревожил, мучил их, то касаясь слегка словно дразня, то — наоборот, прижимая сильно, будто желая причинить боль, измучить. Испепелить стонущее в муках и жаре тело невесты.

— Не сжимай ноги, Элли. Я хочу этого. Я. Хочу.

Это уже был приказ. Грубый приказ, хотя и отданный громким, но всё же шепотом.

Эллинора, отпустив спасительное покрывало зажала рот рукой. Прикусив ребро ладони, сжала зубы. Неосознанно хотелось ей, чтоб сильная боль покончила с тем, странным наслаждением, погасила жар — страшный, ужасный в своей неизведанности. Укус не помог... Ничего уже больше не помогало.

— Нравится? — резнул голосом Смотритель, удерживая разведенные бедра невесты — Нравится... Мне тоже, Элли. Ты здесь мягкая, как масло...

Движение руки, бегающие искры от прикосновений пальцев. Тяжелые, маревные, сладкие волны от пьяных, раскаленных губ и умелого языка. Алые и оранжевые круги, прыгающие под зажмуренными веками.

Ожог! Ещё ожог. И ещё — от мелко дрожащего, слившегося в карусель пламени свечей.

— Двигайся, драгоценная, двигайся!

Подсунув обе руки под ягодицы девушки, Раймер накрыл губами приоткрытые, сливочные, совсем уже мокрые губки. Поцелуй оказался тяжелым и обжигающим, язык взрезал ждущую плоть и выдрал — таки истошный, дикий вопль из зажатого маленькой ладонью рта.

Элли попыталась дернуться, но силы оставили её.

— Кончай, — прохрипел Смотритель, на мгновение оторвавшись от неё — Хочу, чтоб ты кончила. Мне в рот. Не дрыгайся, Эллинора. Я тебя заставлю сделать это.

Она была уже на грани того, чтоб или разрыдаться, или сойти с ума...

...однако, не сделав ни того, ни другого, вообще перестала сопротивляться натиску и тугим волнам желания.

Закинув ноги на крепкие плечи Смотрителя, Элли последовала за ним. Следуя за движениями его губ, языка и пальцев, вдруг распалась на части. Не сдерживая уже крик, заполнила им горло и, расплавившись совсем, медом потекла прямо в жадные, убивающие её губы жениха, приоткрытые в уверенном ожидании.

— Моя, — тут же оторвавшись от сладкой влаги, прижал он пальцами бьющийся под ними комочек — Сил больше нет терпеть.

Быстро и широко раскинув дрожащие бедра невесты, грубо и недолго помассировав клитор, раздвинул мокрые складки, всё ещё прикрывающие вожделенный вход в бьющееся от сумасшествия тело.

— Получи! — рявкнул, входя одним ударом вгорячую, бурлящую кипятком, глубину.

Одновременно с этим накрывая губами кричащий рот Эллиноры, прижал её согнутую ногу к бедру и больно, сильно сдавил грудь другой, уже свободной рукой.

— Оооох, как сладко трахать тебя, моя девочка, — прохрипел в маленькое ухо невесты, замедляя ритм — ММММ... Ооох...

И, опять усилив напор, излился, подловив невесту на последних, жгучих конвульсиях.

Дождавшись, когда немного схлынет марь и, уже выйдя наружу, перевернул Элли спиной к себе. Перекинув ногу через бедро невесты, прижал её к себе, всё ещё вздрагивающую и тяжело дышащую.

— Я чуть не умерла, Дарион, — прошептала она полузадушенно, кутаясь в его объятия и жмуря глаза — Это было...

Раймер довольно хмыкнул и поцеловал теплый висок, сдув с него пушистые, золотисто — белые пряди волос.

— Спи, Элли, — негромко сказал Смотритель, не выпуская из рук измученную драгоценность — Эллинора...

— М? — мурлыкнула лейда Морней, уже засыпая — Что...

— Как же я хочу от тебя детей, родная... Жалко только, что...

...Сон слетел было с невесты, как перья с ощипанной птичницей курицы.

"Жаль только, что, — сощурила глаза в синие щёлки и зачем — то сжала кулаки — У нас их никогда не будет, так? Ну... Поживём — увидим, лейд Раймер. Вот так вот. Ясно вам?"

Выпростав руку из под покрывала, отчего — то погрозила пальцем потолку. Сдвинула брови. И, через минуту уже уснула, уронив голову на плечо Дариона, вдыхая аромат скисших фруктов, мёда и ещё чего — то... странного.

И невероятно желанного.

Глава 15

Утром Элли проснулась очень поздно.

Догадалась она об этом просто по ощущениям. Они бывают особенными, если пробуждаешься позже обычного, либо позже положенного.

Дариона рядом не было, по всей видимости, уже давно. Его сторона постели отдавала прохладой, табаком и почему — то корицей...

Утро, глядящее в окно спальни, выдалось туманным. Оба светила оказались невидимыми, прячась в тяжелых, меховых, серых тучах. Тучами было затянуто всё небо, не оставалось сомнений в том, что днём пойдёт снег.

Эти же догадки озвучила осторожно вошедшая в спальню Катарина:

— Проснулись? Доброго утречка, барышня! "Знобится" с утра, видали как? Снег посыпет, это к колдовке не ходи. Кончилась, однако, осень всё ж таки...

Досадное настроение прислуги легко объяснялось: лета в Приграничьи быстрые, капризные, скоротечные. Осень же, хоть и льет дождями, а всё же иногда балует легким теплом. И, когда затягивает своё пребывание здесь Рыжая Дева, есть ещё надежда, что замедлит она хоть немного холод, оставив его "на потом". Но если уходит осень, дальше уж точно — зима. И вот она — то может длиться столько, сколько ей заблагорассудится.

Вот и попробуй выжить, когда не знаешь, хватит ли тебе... ммм, ну запаса топлива, к примеру? Или — распредели "сушево" и соленья так, чтоб хватило до нового урожая. Который, неизвестно ещё, когда и каким будет.

Есть, разумеется, выходы. "Менные рынки", к примеру, на окраинах поселений. Да только меняться бывает не шибко чем... Но и тогда можно выкрутиться и приспособиться. Человек вообще удивительное существо — претерпеть может абсолютно всё.

— Аааах, — выдохнула Элли, потягиваясь и сбивая ногами покрывало — Кэт, а тут зимы и вправду такие долгие и злые, как пишут в книгах?

Прислуга наморщила лоб и положила на край столика аккуратную стопку льняных салфеток:

— Всякие бывают, лейда. И с оттепелями бывают. Короткие бывают. Я помню, маленькая была, так тот год зима длилась один месяц. А потом дожди со снегом, и после сразу лето. Зато следующая длилась год. Ну или около того. Мы никогда не знаем, сколько холода протянутся, в этом и трудность. Такое уж здесь место. Это же Стык или, как говорят ещё...

Катарина хихикнула и, зачем — то оглянувшись, прошептала:

— Мой дедушка говорил "дырка в жопе у легра"!

Эллинора покраснела, прикрыла рот рукой и протяжно, глухо расхохоталась. Радуясь хорошему настроению хозяйки, тоненько захихикала и Кэт.

— Ладно, — сказала Элли, наконец просмеявшись и поднимаясь с постели — Где лейд Раймер?

— Он рано ушел, — прислуга быстро и сноровисто готовила для хозяйки умывание — Там в скалах что — то опять шумит. Ну вот, он с нашими мужиками "поправился" и ушел со Сторожами... Сказал, что... Ой, как же это он? А! В общем, что без него никто не справится. Вот.

Элли недобро прищурила глаза:

— То есть как это "поправился"? Пил, что ли, опять?

Катарина замахала руками:

— Мы его все пытались отговорить! Ну так... Ничего, лейда. Сторожа его вернут с полдороги. Лейд Горт сказал.

Эллинора застонала, как от резкой боли. Если бы сейчас возник на пороге спальни будущий супруг, то был бы бит, и очень сильно. Руками, ногами, мокрым полотенцем! Да... не суть важно, чем. Суть важно, КАК!

— Идиот шелковый, — пробурчала невеста, намыливая лицо и руки — Кэт! А если не вернут? Ведь вляпается куда нибудь! Катарина...

Лейда Морней отерла руки и отдышалась. От волнений, неожиданных переживаний и досады на то, что проспала собственного жениха, у девушки перехватило горло. К этому ощущению добавилась ещё и тошнота. Явно, от выпитой вчера бормотухи...

И ведь хоть кто нибудь разбудил бы! Нет, конечно. Благоразумие шептало ей, что слуги сделали это совсем не со зла! Кто бы стал беспокоить хозяйку без четкого на то распоряжения? Кэти и то — в спальню вошла крадучись, не зная спит ещё Элли или уже нет? Заглянула просто посмотреть... И потом, вежливо, хоть и несколько примитивно пыталась успокоить, отвлекая рассказами о погоде и природе. Всё это было ясно, как белый день. Но всё таки...

Почему не доложила сразу, что Дарион пошел в распыл?! Всыпать бы служанке горячих, ага? На пару с блудным, красноносым пропойцей Смотрителем Приграничья! Вот и где его носит? А если дурак попадется Аллеку под горячий удар? Или... Да мало ли что может случиться с пьяным?

— Катарина! — рявкнула Эллинора, решив отложить выдачу втыков прислуге на потом — Ты ведь знаешь, где эти... ходы, выходы? Хотя бы приблизительно?

Не желая обострять отношения с обожаемой госпожой, Кэт утвердительно кивнула.

— Одеваться мне. И лошадь. Ты! Едешь со мной.

— Хорошо. Давайте возьмем кого нибудь из стражников, лейда! Они точно знают, где и что...

Элли не стала спорить. Помощь не помешает. Особенно там, где сама она ни легра не смыслит. Да и... Что значит — не смыслит? Какая вот сейчас — то разница? Она поедет! Если надо, пойдет. Нельзя позволить этому дураку натворить бед. Нельзя ни за что.

Ведь он же.....ЕЁ. И никто не может его у неё отобрать.

...Вихрем пронесшись по узкой улочке, присыпанной легким, колючим снежком, обе девушки резко натянули поводья, останавливая лошадей, потому что парни — стражники, едущие впереди, вдруг замерли.

— Кэти! — крикнул один из них, оборачиваясь и роняя шапку в снег — Ты, дура, переполошила всех! Лейда Морней, зря переживали, ага. Вон они... Ну вон же, идут.

Посмотрев по направлению вытянутого пальца стражника, Эллинора Морней залилась злым румянцем.

Уже совсем недалеко, на противоположном конце улицы, маячили три фигуры. Горта Элли узнала сразу, он был справа... С другой стороны то и дело норовящего упасть на дорогу, оглушительно матерящегося и хорошо уже так извалянного в снегу, лейда Смотрителя Стыка Миров, поддерживал рослый, шкафообразный мужчина в черном, коротком плаще. Но даже не этот парад идиотов заставил Эллинору спрыгнуть с лошади и, крепко уперев теперь ноги в подмерзшую землю, багроветь щеками.

Рядом с идущими споренько так семенили три какие — то девки, оглушительно хохочущие и разодетые куклами! Яркие, даже крикливые одежды и шляпки с дурацкими перьями выдавали в этих курицах женщин ммм... особого толка.

— Ххххр, — прохрипела Эллинора, давясь горячей слюной — АХХХХХРРРРР! Этттто ещё что такое?!

Из последних сил стараясь сохранить "лицо", девушка намертво вцепилась в поводья спокойно стоящей рядом лошади.

— Лейда Эллинора, — зашипела Кэти, опасно перевесившись из седла вниз — Это не то, что вы думаете! КЛЯНУСЬ ЖИЗНЬЮ!

— Хлыст мне, — глухо прохрипела Элли, протягивая руку служанке — Пусть подойдут поближе. Хлыст, Катарина. Снег посыпал сильнее.

— Ох, — прошептала прислуга, исполняя волю хозяйки и отчаянно качая головой — Ох! Ох...

Глава 16

Тем временем, группка развеселых путешественников медленно, но неумолимо приближалась к "лобному месту".

Будущая же лейда Раймер на мгновение прижала к груди свернутый хлыст, внезапно пронзённая одной — единственной мыслью.

"Жив! Слава Богам Эстоллана и Приграничья! Жив, слава Золотому Кругу. Пьяный просто... Так."

Сощуривши глаза от летящего в них снега, Эллинора Морней поиграла пальцами с оплёткой хлыста, уютной черной змеёй свернувшегося на груди.

— Так, — прошипела, вторя другой змее — ревности, выбравшейся на волю, наконец, и поднявшей острую головку в ожидании пищи — Жив. Отлично! Но ненадолго, лейд Смотритель. Ненадолго...

Твердо приняв уже блещущий в обозримой видимости статус цветочной вдовы*, крепко сжимая в руке развернутый кнут, раздутая и багровая от злости Элли, быстро пошла по направлению к осужденному на смерть жениху.

— Прибью! — рявкнула, отмахнувшись от окриков стражников и бегущей за ней служанки — Убью гада!

— Эллинора! — радостно завопил Дарион, снова падая в снег — Каааанфетка моя! Да! Мать его...

Упираясь рукой в ледяную дорогу, Раймер попытался подняться.

Но, несмотря на все усилия и помощь сочувствующих, вновь рухнул срубленным деревом, уложенный не бродящей в крови смесью выпитого, а тяжелым, обварившим даже через одежду спину, ударом хлыста.

— ГАД! — взрывая снег ногами, вопила уже давно потерявшая "лицо" Элли, рассыпая удары, летящие в цель и не в цель — Негодяй! Легров сын! Я тут вол... нуюсь, а он! На тебе, НА! ПОТАСКУН!!!

Отрезвевший видно разом, лейд Грозный Смотритель резво вскочил на ноги.

— Ополоумела совсем? — рявкнул в ответ, не успев увернуться от следующего "хлестка" — Элли!

Разбушевавшуюся окончательно невесту крепко обхватили со всех сторон Горт, Катарина и оба стражника. Зажав в кольцо и, неуклюже отирая варежками и голыми руками злые, горючие слезы, стали наговаривать успокаивающую, милую ерунду.

— Не надо, лейда Морней, — бурчал Старший Сторож, гладя Эллинору по спине и поправляя сползшую с её плеча шубу — Ну его! Ну, погулял мужик, чего такого — то? Плохого он ничего не сделал, Стыком клянусь. Надрался как дурак, это да. Ну так, бывает же? И ничего больше не допустил. А эти... да проводили просто! Лейса я попросил помочь. Лейд Раймер же на ногах едва стоит. Мне не справиться, гурьбой оно легче. Откуда же мы знали, что вы увидите?

— Вот, вот, — вторила Кэти, подняв с земли шаль хозяйки, которую та уронила, устроив эту отвратительную драку — И я про то же! Лейда, не плачьте так. Голова потом разболится! Да и вредно вам...

На этой фразе Сторож шикнул прислуге прямо в лицо, и та сразу же замолчала.

Три красавицы — курицы, вначале заварушки было взвизгнувшие и отскочившие назад, теперь несмело подошли, прячась за спину мужчины в коротком плаще.

— Честно, лейда Смотрительница! — прикладывая руку к пышной груди, прикрытой меховой пелериной, неожиданно — прокуренным басом произнесла одна из них — Лейд Раймер у нас тока пил! Много пил, да. Уж не знаю, скока кувшинов высадил, а... ничего больше. Дочерью своей клянусь.

Элли, уютно устроившись в объятиях сочувствующих и утерев раскрасневшееся лицо поданным кем — то платком, сварливо вопросила:

— У вас? Где это у вас? Хотя понятно, где... Ну так и признавайтесь, кто из вас... составил ему компанию в... постели?

— Элли, — вдруг совсем ровно сказал Дарион, оттряхиваясь от снежной пыли — Ты дура, Элли.

— Беру пример с тебя, дорогой. — парировала девушка уже спокойнее — Стараюсь соответствовать будущему супругу. Ну! И? Я слушаю.

Закутавшись в шубу и шаль, лейда Морней внимательно выслушала всё, что ей рассказали.

Трём девкам — шлюхам она бы поверила ровно наполовину. Хотя... к чему им врать? К чему обострять отношения со Смотрительницей Стыка Миров и им, и владельцу борделя, тому самому крупному мужчине, представившемуся как Лейс Маркрас? К чему враньем ставить под удар прибыльное дело, да и само прибывание этого дела на Стыке? Соврать недолго, да и дёшево. А вот вылететь под зад коленом из Приграничья не очень — то хочется!

У будущей Властительницы — нервозный, взбалмошный и крутой характер, это и теперь видно. Смотритель вот — вот под каблук влезет... Да, даже если не влезет, что с того? Уйдет когда — нибудь в долгий обход, а дражайшая половина и распорядится о выселении. Может так быть? Может. Вот поэтому и не собирались лгать Служители Культа Свободной Любви, хи — хи, всё понимая прекрасно. От этого только сейчас уста их изрекали правду, и только правду.

— В заведении у нас лейд Раймер только пил, — забасил Лейс, ровно святоша на молитвенной плахе — Пил. Песни орал. Но чтоб чего ещё... нет! Даже и не думайте. Если б хоть одна из шл... девок моих подлезла, сам бы горячих всыпал, лично. Светлая лейда Смотрительница! Рассудите по уму — нам зачем такие неприятности?

Элли кивнула:

— Ладно. Поверю на слово. И вот что, Маркрас... Хоть ещё раз лейд Раймер появится там, где был... Выгоню вас всех из Приграничья. Не обижайтесь потом. Хорошо?

Этот ровный тон ясно поняли и Лейс, и все три его подопечные. Хоть и не так уж холодно было пока на улице, а морозец от этой вроде бы обычной фразы по спинам пробежал даже и у стражников, совсем непричастных к инциденту.

"Сильна баба! — уважительно подумал Маркрас, прощаясь и делая знак рукой девкам идти за ним — Вот такую этому обалдую магу и надо. Еще б его братца — змею кто прибрал к рукам, отымей его легры всей стаей..."

— Всё? — шипнул Дарион, осторожно огибая насупившую брови невесту и косясь на хлыст, всё ещё сжатый в её пальцах — Успокоилась? С ума сходишь, Эллинора. Я же обет дал... Не понимаешь ничего.

Элли потрясла кнутом:

— Домой иди! Горт, проводите его? Может, через ход?

— Не примет ход пьяного, — расхохотался Сторож, крутя головой — Марч, одолжи коня.

Молодой стражник спешился, широко улыбаясь.

...Дома всё успокоилось и затихло.

Давно наступивший день грозил перейти в вечер, сыпал снегом в окно. Играя как дитя, бросал мелкую крупу в окна и, веселясь, подвывал ветром. Шуршали настенные, старые часы. Коротко потрескивали крупные щепки в камине.

Элли сидела за столиком в спальне. Скрестив ноги в уютных домашних туфлях, она положила голову на теплую столешницу и прислушивалась к давно ставшему ровным, дыханию жениха.

"Вот же вымотал как... - девушка глубоко вздохнула, проглотив внезапно появившийся в горле комок тошноты — Аж тошнит. Ну, Дарион... Подлец."

А что — подлец? Скорее всего, таким и будет. Мужчины подобного толка небыстро успокаиваются. Брачные узы для них — сомнительная преграда... Ну, в этот раз не соблазнился чужой постелью, это да. А если... мало ли, какой случай? Обет он давал... Может, хоть это удержит? Или... нет?

О, Боги! Ну вот и к чему такие сложности, удержит — не удержит?! Между Элли и Дарионом ничего нет, кроме этих обетов, уз и обещаний! Ничего ДРУГОГО нет... А на "нет" и суда нет. Всё. Точка.

В дверь коротко стукнули.

— Лейда, обедать пойдемте, — голос Меллы, пожилой прислуги, прозвучал обеспокоенно — Толком ведь не ели ничего сегодня.

— Да! — отозвалась Эллинора, тяжело поднимаясь.

Правда ведь, поесть надо. Успокоиться и поесть. По возвращении домой она перехватила булку с кофе, но это разве еда? От голода, вероятно, мутит. Даже больше, чем от переживаний, доставленных Раймером.

Первая же ложка горячей, мясной похлебки вернула силы.

Аккуратно зачерпывая золотистую жидкость из глубокой чашки, Эллинора с аппетитом глотала ароматный бульон. И ещё! И ещё. Вот так. Согреть тело, прогнать горячими глотками неприятные мысли.

— Очень вкусно, — не удержалась девушка, кивая подавшей блюдо горничной — Просто потрясающе! Ммм... что там ещё?

Молоденькая девчонка — прислуга кротко улыбнулась:

— Пирог с икрой и грибами, лейда Морней!

Это кушанье Элли обожала всегда.

Жаль только, что в доме Морней его готовили лишь на большие праздники — рыбья икра в некоторых частях Эстоллана была довольно дорогим продуктом, а мачеха, старая лейда Морней не выносила расточительства.

Поэтому сейчас лежащий на тарелке кусок пирога дышал праздником, уютом и...

...невыносимо вонял рыбой!

Стараясь не смотреть на мерзко блестящий маслом и запекшимся яйцом кусок с вываливающейся из среза начинкой, Эллинора встала из за стола и отвернулась.

— Спасибо, — глухо прохрипела она, зажимая рот ладонью — Я сыта... Уберите ЭТО.

Тут же Элли осела на стул, повернув голову набок.

Прискакавшая на истошный крик девчонки — подавальщицы, Катарина изо всех сил шлепала Хозяйку по щекам и вопила:

— Целителя! Целителя! Холодной воды дайте, дуры! Карайского масла, с перцем!

Но Эллинора всего этого не чувствовала, не видела, и не слышала.

Великолепная будущая Смотрительница Стыка Миров, наведшая ужас на видавшего виды Маркраса Лейса, владельца местного борделя, законная невеста бунтаря, пьяницы, неутомимого "белокостного" повесы и развенчанного мага лейда Дариона Раймера, пребывала в мятном, глубоком как ночь Приграничья, обмороке...

_____________________________________________

* "Цветочная вдова" — невеста, схоронившая жениха

Глава 17

Раймер проснулся внезапно, как будто от грубого тычка в бок.

Сделав попытку пошевелиться, почувствовал себя ватным мячиком, попавшим в кипяток. Ощущения вообще были странными. Голова, казалось, вот вот готова была отделиться от тела, руки и ноги же, похоже уже и начали отделяться...

— Легрова мать, укуси меня за хрен, — пробормотал Смотритель, приподнимаясь на локтях и пытаясь разлепить глаза — БРРРР! Щас сдохну, не иначе... Эй! Кто — нибудь... Воды дайте! А лучше... браги, что ли? ЭЭЭЙ! Ну, вашу мать... Выгоню всех.

Поняв, что никто не явится ему на помощь, решил спасаться сам. Стараясь не обращать внимания на железный, горячий обруч, стянувший виски, всё же встал и, держась за стены и попадавшую под руки мебель, пополз в купальню.

Вода в купели оказалась чуть теплой. Матюгнувшись ещё раз, маг погрузил туда руку и, когда влага почти заледенела, сорвал с себя несвежую одежду и погрузился в лёд почти по самую макушку. Тут же охнув и вынырнув, стал вспоминать... Медленно пробуждающийся после обильных возлияний Потенциал помог всколыхнуть память, хотя и не сразу.

Зато когда память всколыхнулась... оооой...

И здесь надо всё же сказать, что восстанавливающаяся после весёлых застолий память магов и людей проявляет себя по разному.

Начнём с того, что человек, решивший выпить столько же кислой бормотухи, сколько наш Смотритель, попросту обречён на гибель. Даже если человеческому пьянице и грозит выжить, то где он был, как и с кем что делал, никогда не вспомнит!

У Раймера всё произошло так, как произошло бы у любого другого магически одарённого. Едва только ледяная вода остудила тело, заставив сердце работать быстрее, кровь погнала частички Потенциала... словом, в голову. Пробудившаяся память услужливо развернула свёрток было уснувших воспоминаний, высыпав перед ошарашенным Дарионом ворох ярких, чётких, цветных картинок.

— Эмммм, — простонал Смотритель, неуклюже переваливаясь через край купели — Мать же твою, чем я думал? Каким местом? Боги мои, боги...

Ему хотелось выть. Реветь в голосину, ровно медведю или бабе, брошенной мужем с тремя детьми и кучей долгов на произвол судьбы.

Во первых, нажравшийся в зюзю Правитель — это не статусно. То, что теперь он, лейд Раймер — посмешище всего Приграничья на долгие месяцы (а может, и годы!), это даже и гадать нечего. Само собой, люди похохочут и простят, но только вот когда состоится сие прощение?! Сколько теперь прятать глаза и делать вид, что не произошло ничего особенного?! Он не знал.

Во вторых, бордель Маркраса. Грязный вертеп средней руки, в который легр его знает, каким образом занесло горемыку развенчанного... Можно ведь было напиться и дома, как делал он это раньше? Какого ляда приспичило переться в этот гадюшник?!

И в третьих. Самая большая неприятность. Элли. Эта дура мало того, что какого — то хрена поперлась разыскивать жениха, так ещё и... отхлестала при всех. При всех, совсем не соображая, какую пищу даст теперь для сплетен и пересудов.

Раймер прикрыл глаза.

"Подкаблучник", "слюнтяй" и "бабий поджопник" — это меньшее, самое меньшее, что теперь о нём скажут. Если семена сплетен, легши в благодатную почву, дадут ростки — меньше полугода, и вылетит Дарион с места, уступив его более сильному сопернику.

Место, разумеется, незавидное. Но! Всякий согласится, что развенчанному и осужденному за бунт и убийства магу, попавшему в тюрьму, лучше стать во главе узилища, чем в хвосте... Статус Смотрителя пришлось выгрызать зубами в своё время. Теперь его снова придется отдать Аллеку, пустить всё прахом... из за какой — то девки! Пусть даже и такой невероятной, как Эллинора Морней. Мать же его...

— Ну погоди, — прошипел, наскоро осушившись грубым полотном и натянув свежие штаны и рубаху прямо на мокрое тело — Голову свернуть бы тебе, дрянь белесая! Невеста без места, чтоб тебя легры драли...

"Баб надо бить, — так говорил всегда Раймер — старший, и был прав — Ты, брат, жалеешь своих подстилок, вот они и влазят тебе на шею. Всё единственную какую — то ждёшь. Выкинь дурь из башки. Нет их для нас, этих единственных. Нет Невест, враки это. Мы прокляты, проклятыми живём, проклятыми и сдохнем. Прокляты "багровые потомки", и чресла их прокляты — вот одна правда. Успокойся."

Нет, сильно метелить он её, конечно же, не будет. Всё таки перед людьми Приграничья она Невеста ему, а вскоре и Жена. Но немного поучить стоит. Не калечить. Зачем калека в постели? Мало радости от исковерканного тела! А уж от мертвого — совсем никакого прока...

Положив руку на ручку двери, рванул так, что чуть не оторвал.

И тут же налетел со звериным рыком на оказавшуюся в коридоре незнакомую прислугу:

— Где лейда Морней?

— В одной из спален, лейд Смотритель — невозмутимо ответствовала та, переложив щетку для пыли из одной руки в другую — С ней наши девушки и целитель.

— Целитель? — голос, вмиг утерявший ярость, дрогнул — Что... такое?

— Так идите туда вон, — рука со щеткой указала направление — Там всё и узнаете.

...Эллинора полулежала на мягкой тахте и... торжествовала.

Торжество имело вкус — мятного, прохладного напитка, который ей приготовили и кислых, брексовых пластинок, отдающих слегка снегом, слегка горечью жженого сахара.

— При тошноте пейте, — ласково бурчал пахнущий чистотой добряк — целитель — Побольше двигайтесь, это полезно в вашем положении. Также прогулки, воздух и приятные впечатления. Ничего страшного в вашем состоянии нет, лейда. А то, что вы в книгах читали... Что хочу вам сказать. Опасность есть. Но опасность для любой женщины в тягости есть всегда, но не о ней стоит теперь думать. Если бы наши матери голову страшилками забивали, то и нас на свете не было. Верно ведь? Теперь отдыхайте, а я разыщу вашего жениха и обрадую. Да что там... всё Приграничье радо будет! Долго, долго мы этого ждём...

Эллинора благодушно улыбнулась и, положив под язык еще пастилку, покивала головой.

Внутри девушки всё пело! Да так, что хотелось выскочить из постели и, прыгая до потолка, вопить от радости. Надо же, как всё сложилось, а? Как замечательно. И как быстро! Теперь уж точно милашке Дариону не отвертеться!

Клятва на крови при всём честнОм народе это раз. Угроза вылететь с насиженного места при нарушении этой клятвы, да и пойти дальше по этапу — два! Если теперь Смотритель хоть рыпнется... хоть дернется в сторону... Палата Права, Правитель Эстоллана, да и само общество Приграничья по головке не погладят. Вообще — то, они бы и раньше не погладили за всё то, что красавчик натворил с Эллинорой, законной дочерью семьи Морней, а уж теперь... Да! И это — три. Вот это самое "три" — всё решает.

— Молодец, — прошептала Элли, прижмурив довольно глаза и погладив свой, ещё плоский, живот — Кто бы ты ни был, ты — молодец. Вовремя, малыш.

Поправив подушку, она прислушалась. Внимательно посмотрев на дверь, затворенную вышедшим целителем, подозвала к себе Катарину.

— Поняла, — кивнула та, тут же легко пробежав по спальне и распластавшись по двери медузой — Целитель и лейд Раймер там разговаривают, барышня! Так... тихо, не слышно ничего.

— Приоткрой слег... Ой!

В этот момент дверь распахнулась сама. Кэти взвизгнула и схватилась за лоб, потому что деревянное полотно вошло краем как раз меж её сведенных от усилий бровей.

— Пшла вон, — спокойно изрек вошедший Дарион — Итак. Я жду.

Катарина, потирающая оскорбленный лоб и другая, зажимающая рот от смеха, прислуга покорно вышли. Раймер же, опершись на стену, сложил руки и исподлобья посмотрел на Невесту.

— У нас будет ребенок, Дарион, — пропела та, дыша плохо скрываемым торжеством и брексом. Ядовито — ледяной аромат жёг воздух — Я безумно, просто безумно счастлива! А ты?

— А я нет, — внезапно холодно ответил тот, выдохнув тяжело и яростно — По моему, я тебе уже говорил, что мне не нужны дети, Эллинора.

Девушка положила руку на живот и, смяв покрывало пальцами, недобро сузила глаза.

— Ну, — коротко ответила, сдавив обиду в кулаке — Теперь ты ничего не решаешь. Уже... ничего. И... почему ты так против? В чём причина? Страшные сказки о потомстве магов и людей так впечатлили тебя? Или жалко денег на содержание? Или... что?

Оторвавшись от стены, Смотритель приблизился к тахте.

— Я в любом случае рожу его, — лязгнула голосом невеста — Теперь уже ничего не исправишь. Твоего хотения или нехотения недостаточно.

— Ты сама не пожелаешь от меня детей, — маг оперся руками на низкую спинку тахты — Сама попросишь избавить нас обоих от того, что теперь лежит у тебя внутри, когда выслушаешь меня. Есть способ удавить позор в зародыше. И я это сделаю, Элли.

Девушка повернула голову чуть набок.

— Ну, ну, — прохладным тоном подбодрила жениха — Договаривай. Ну же! Говори. Я слушаю.

Она и слушала. Очччень внимательно! Ей пришлось.

Глава 18

Смотритель ещё раз посмотрел на невесту, побарабанил пальцами по низкой спинке тахты.

— Ты говори, Дарион, — Элли облизнула палец, запачканный сахарной крошкой и брексом — Начал же. И прекрати раскачивать тахту. Жутко, просто жутко раздражает... Не сопи так тяжело. Знаешь... Это я должна сопеть от той нервотрепки, которую ты мне устроил. Этот твой проступок, плюс то... Не качай тахту! Плюс то, как ты отзываешься о нашем ребенке — "позор". Позор — это ты. Ну. Я слушаю дальше.

Раймер оперся на спинку, не обращая внимания на горестную тираду, выданную укоризненным тоном только что.

— Дальше так дальше, — продолжил покаянно тихо. Видимо, какая — то часть словопаления задела всё ж таки за живое — Когда мы прибыли сюда с Аллеком, у него была куча планов. Один другого благороднее. Люди здесь очень плохо жили, Элли. То, что ты видишь сейчас — целиком и полностью наша заслуга!

— Неубранные дороги и грязные бордели, ага, — каркнула лейда Морней — Самое важное, что бормотуху твою здесь варят вёдрами! Просто на широкий поток поставлено это дело. Может, вы с Аллеком нашли какой — то бормотушный источник в скалах? Это ваша заслуга?

Раймер опять тяжело засопел.

Одни Боги знают, каааак же хотелось ему двинуть нареченной по уху! Да ещё и добавить хлыстом. Вот так, вдоль спины и по прекрасной, упругой заднице, чтоб не ёрничала.

— Нет, — прошипел вместо этого, крепко сжав кулаки — Заслуга в другом. Мы расчистили дороги, укоренили леса, наладили "мену". Стык — неплодородное место, здесь почти нет земли... Без нашей помощи всё здесь и текло бы так, как раньше. Нашими! Нашими усилиями здесь появилось хотя бы несколько полей. Теперь здесь можно хоть что — то вырастить. Мы почистили озера, убрали "ильники", привели в порядок реки. Стало больше рыбы, зверья — и нам стало чем меняться с соседями. А меняться было нужно, и нужно сейчас. Как я уже сказал — нам не хватает плодов, зерна и прочего. Соседям же нужен лес, рыба и звериные шкуры. И да, Эллинора. Если бы ты не была настолько тупа, то поняла бы это сама и давно! Всё делалось для того, чтобы народ Приграничья не сдыхал с голоду и не нищенствовал, как до нас. Разве этого мало?! Нет! Однако, ты заметила лишь бормотуху, мусор на дорогах и шлюх. Остальное твой куцый умишко не в силах, видно, переработать? А погода, которую нужно постоянно ставить на место? А "ходы"? А остатки порталов и прочая дрянь? Да если это не убрать вовремя, то... Мы делаем много, но! Этого мало. Всё ещё мало!

Элли притихла. Как она уяснила себе ещё раньше, её неожиданный жених спокойствием нрава не отличался. Но таким распаленным она видела его впервые.

Лицо Дариона изменилось. Черты стали мягче, и даже гадостная ухмылка с губ куда — то исчезла.

— В одной из летописей, найденных здесь, — продолжал развенчанный — Мы и прочли про этих Невест. Вернее, про Невесту, которая придет по Золотому Пути и подарит жизнь этому месту, и потомков кому — то из нас... И однажды... она пришла.

Эллинора закашлялась и прикрыла рот рукой. Девушке на минуту показалось, что воздух пахнет... кровью. Старой кровью, когда — то попавшей сюда, давно разложившейся в пыль, но всё же оставшейся в порах дерева, камня и нитях тканей.

— Вернее, Аллек решил, что это она, — сказал Дарион, протянув невесте чашку с напитком — Один из ходов в скалах "выплюнул" девушку. Такую же беленькую, как ты. Пришлую из Аталана. Аллек взял её себе, по старшинству.

— Подожди, — откашлялась Элли — Это одна из нынешних его жён? Аталанская пришлая?

Раймер помотал головой:

— Да нет же. Та аталанка, которая с ним сейчас, это другая. Нынешнюю он сам вытащил оттуда, хотя такое делать запрещено. Видишь ли, Невеста должна придти сама. САМА. Та, которую мы нашли в скалах, и пришла сама. Ну так вот... Они прожили ровно два года, и это был расцвет! Расцвет всего. Даже погода так не бушевала, как раньше или теперь. Всё начало меняться. Мы благодарили Богов, думая что прощены.

Забрав у Элли чашку, отхлебнул. Поставив опустевшую посудину на низкий столик, угрюмо бУхнул:

— Как оказалось потом, мы оба принимали желаемое за действительное. Мы цеплялись за последние нитки надежды, ещё больше перепутывая их... Мы верили. Верили... Но всему бывает конец. Конец надежде пришел, когда у Аллека и его жены родился ребёнок.

— Дарион, — прошептала Элли, прижимая руку к груди — Ох, Дарион...

Тот отмахнулся:

— Несчастный младенец родился уродом. Жутким уродом, мало похожим на обычное дитя. Одноглазый. Совершенно слепой. Весь багровый от переизбытка Потенциала. Кожа ребенка растрескалась, и этот легров Потенциал сочился... И... не хочу я это вспоминать. Короче говоря, тот мальчик умер, лишь сделав пару глотков воздуха. Тут же пришел черед матери. Сразу после того, как родилось это чудовище, у бедной женщины началась дикая лихорадка. К утру всё было кончено. Ничего не помогло — ни Потенциал, ни молитвы, ни целители. "Прокляты багровые Потомки, и чресла прокляты их..."

Эллинора протянула руку и положила раскрытую ладонь на пальцы Смотрителя. Пальцы обожгли холодом, дрогнули и тут же опалили огнём.

— С тех пор Аллек, он... Словно взбесился. Выдернул эту девку из Аталана. Открыл ход и выдернул. Сказал, что тот сраный мир ему должен. Потом ещё и другую привадил, из местных. Да всё бы ничего, но... Он их бьет. Даже иногда истязает. Вечно твердит о том, что тело женщины — музыкальный инструмент, и только настоящему музыканту дано научить его звучать... Пытки, раскаленные камни и ещё какая — то дрянь. Как эти две дуры живы до сих пор, ума не приложу. Место Смотрителя, кстати, сначала было его. Мне пришлось эту обязанность возложить на себя, иначе все прошлые наши труды пошли бы прахом. Мой брат запер себя в скалах вместе со своими Музыкальными Шлюхами и ничего не хотел знать, пока...

— Успокойся, — прошептала Элли.

Теперь ей было и в самом деле страшно.

— Пока не появилась ты. Слухи дошли и до Аллека, Приграничье не такое уж большое, а языки у людей длинные. Вот он и пришел. Светловолосая, да ещё и с "ключом" на руке... Скажи, мой брат тебе ничего этакого не предлагал?

Невеста отрицательно потрясла головой. Ни к чему здесь правда. Её итак сегодня слишком много!

Раймер кивнул:

— Ну, всё правильно. Аллек посмотрел и понял, что ты не ОНА. Вот и всё. А теперь вот что, Эллинора. Что я хочу тебе сказать.

Обогнув тахту, развенчанный присел на её край. Лейда Морней приподнялась и, подогнув ноги, прижалась щекой к плечу жениха, горячее даже сквозь ткань рубахи.

— Слушаешь?

Девушка кивнула.

— Ты станешь моей женой уже скоро, Элли. Здесь назад пути нет, и это не обсуждается. Но вот твоё теперешнее состояние... Мне придется... убить это дитя. До рождения. Я не хочу выплодить на свет чудовище, потом похоронить тебя и медленно сходить с ума. Да, я понимаю — ты тоже не ОНА. Но... ты очень нужна мне, Эллинора Морней. Кем бы ты ни была, кто, откуда... Ты нужна мне. Без этой самой Невесты не видать Смотрителю потомства, но Приграничье это переживёт. А без тебя загнусь я, и уж точно тогда Стыку придет конец. Поддерживать здесь жизнь будет некому. Уж так вот.

Он шумно выдохнул и, наконец, закончил. Резко так замолчал, будто внезапно ему отрубили язык.

Тишина стала такой, что её можно было резать ножом, как сливочный пирог или жирное масло.

— Дарион, — Элли перешла на шёпот, словно боясь разбудить эту тишину — Послушай теперь, что предлагаю я. Просто послушай, без сердца. Давай... подождём? Ну... сколько — то можно подождать, верно ведь? Давай определим срок. Хотя бы тот, до признания меня твоей супругой. Ммм? Если что — то будет не так... мы поймём. Ты — маг, а я... я пойму, я уверена. И вот тогда ты... сделаешь всё, что должен.

— Ты думаешь? — Смотритель повернулся к ней — У нас выйдет такое провернуть? Ты уверена?

— Да! — твердо ответила Элли.

Хотя на этот раз не была уверена. Ни в чём.

Ей нестерпимо хотелось кричать. Кричать во всю глотку! Чтоб хоть истошным криком и рыданиями достучаться до Богов, придумавших такое сделать с ЕЁ Мужчиной.

Вместо этого Невеста, встав на колени, неуклюже обняла Смотрителя и тут же начала плавиться в ответных, тяжелых объятиях и прикосновении губ, накрывших её кислый от брекса рот...

Глава 19

Отбывать назад было решено через несколько дней.

Дарион слегка колебался. Ему казалось, что жить здесь, в Парме будет безопаснее и целесообразнее для Эллиноры.

— Что тебе далось поместье? — недоумевал он — Глушь. Здесь всё же город, и в случае чего...

Однако же невеста была неумолима:

— Мне там больше нравится. Там спокойнее. И ты на глазах! Не напьешься лишний раз. Да и эти твои странные знакомые, Дарион... Не вздумай по порталам к ним ходить. Всё равно узнаю, вот что. Понятно, что ты раньше путешествовал по бабам, но то раньше. Вначале меня тут не было, а потом мы не были связаны клятвой. Теперь всё по другому. Имей ввиду, узнаю — твоё проклятие тебе сладким бубликом покажется. Так накажу — здешних Богов завидки возьмут! Можешь обижаться, твоё право.

Раймеру вновь захотелось дать невесте подзатыльник. Надо сказать, что по мере того, как Эллинора Морней, "обживаясь" в новом статусе, набирала силу и наглела, это желание появлялось всё чаще и чаще. Равно как и мысли о хлысте и восхитительной, упругой заднице будущей супруги посещали малодушного мага. Посещали, волнуя и тормоша самые потайные уголки его разума, заставляя думать о мудрости мужей, применяющих к своим жёнам наказания телесные.

Однако же, не будучи большим любителем размахивать кулаками перед бабами, тем более беременными, развенчанный лишь сжал зубы и вяло отбрехался:

— Иди ты к легру, Эллинора. Домой так домой. Но учти. Как приедем, уйду в обход, пора сменить Аллека. С тобой нянчиться будет некому.

— И отлично, — буркнула Элли — И не надо.

На том и порешили.

Провожать молодую пару, давшую надежду на возрождение Приграничья, сбежался казалось, весь город. На узкой улочке было не протолкнуться, возчику пришлось прикрикнуть на страждующих, чтобы поставить экипаж поближе к дому.

К "выезду" Элли нарядилась, как на большой праздник. То самое красное платье тяжёлого бархата, убереженное преданной Катариной, отлично сидело на лейде Морней!

Облегая стройное тело девушки, как перчатка, одеяние выгодно подчеркивало достоинства, скрывая мелкие недостатки. Пышная юбка "в пол", отделанная по подолу черным, грубым кружевом, добавляла "парадности", "праздничности", "дороговизны" на первый взгляд простому, хоть и очень яркому, наряду. Лиф был отделан крупным бисером, переливающимся под тусклым, утренним светом обоих светил.

Громадная, меховая накидка почти скрывала великолепие вышивки, что очень расстраивало Эллинору.

Однако без пелерины ехать запретил Смотритель, объяснив всё в своей хамской манере:

— Холодно, Элли. Это раз. Голыми сиськами нечего сверкать на улице. Это два. Ясно?

— Яснее некуда, — фыркнула лейда Морней — Ты, Дарион, хам и грубиян.

— Точно так, дорогая, — кивнул тот — И краску с губ сотри. Не по статусу тебе так мазаться. И вообще... все свои краски вон... отдай Кэти. Мне жена — размалевка ни к чему.

Однако же, когда скромняшка Эллинора, миновав распахнутые услужливой челядью двери, ступила прямо на засыпанную мелким снегом, перемешанным с брызгами утреннего света, площадку перед домом, Раймер залюбовался невестой. Этот слишком яркий, даже слегка вызывающий наряд невероятно шёл ей. Платье, горящее подземным огнем. Затейливо уложенная прическа, стянутая мелкой, шелковой сеткой. Трефорнетка*, завершающая образ, несколько легкомысленная и такая же яркая, в тон основному цвету наряда... Перчатки. Большие круглые серьги — меховинки...

Сияющие синие глаза! Розовые, нежные щеки. Губы. Теплые, ещё хранящие следы стёртой краски. Чуть припухщие, как от слёз или долгих поцелуев...

"Скорее бы остаться с тобой наедине, — распалился Смотритель, чувствуя жжение в паху — Посдирать это всё барахло... Ничего, сладкая! Дорога предстоит длинная, а экипаж довольно просторен, удобен и обогрет... Хвала мягким, широким сидениям и толстым стенкам!"

Дарион ооочень терпеливо ждал, когда невеста, вволю наобнимавшись со слугами, заверит их в скором возвращении и в том, что просто в восторге от здешней кухни и работы прислуги, завершит ритуал прощания.

— Приедем, конечно! — тараторила Элли, улыбаясь и полыхая румянцем, заставляющим полыхать Смотрителя — Дана, Нелли, Кантра, приедем. Через месяц, ровно! Обещаем, обещаем! Сообщим, всё сообщим. Я сама, лично напишу письмо, а Горт отнесет! Как приедем, сразу сяду писать.

Раймер уважительно посмотрел на нареченную.

Простовата, да. За эту простоватость, видно, любят её... И не только слуги. Все, включая хозяев злачных мест, калек, забулдыг и бродячих собак. Располагает к себе открытостью, искренним интересом к чужим трудностям, также решению их, поддержке... жизни этого места, что ли? Не без придури. Не без жадности. И не без дешёвого пафоса. Что есть, то есть! Но это решаемо, уйдет со временем, израстется. Хорошей женой станет... И матерью? И матерью, если...

Он помотал головой, стараясь не думать о худшем. Не сейчас. Успокоенный и обнадеженный целителем, согласившись с Эллинорой, решил ждать.

— Опасности я не вижу, — монотонно рассказывал целитель тогда, в коридоре — Невероятно спокойная тягость, спокойный плод. Если вы помните, у супруги лейда Аллека всё было изначально плохо. Здесь же ничего подобного. Небольшая тошнота, головокружение. Обычное состояние будущей матери. Ни жжения в животе, ни судорог, ни болей, ни рвоты желчью... Ничего. Физически лейда Морней в абсолютной норме. Лейд Раймер, я потомственный маг. Если что... это бывает видно сразу. Ваш брат тогда не внял моим остережениям, вот всё и вышло как вышло... Была б угроза, я сказал бы сразу. Уверяю вас. Это дитя не несет зла.

— А если потом? — сумрачно уронил Дарион, хрустя пальцами — Если потом ЭТО... начнет жрать её изнутри?

Целитель удрученно вздохнул:

— Как же вы не понимаете... Всё заметно сразу! С первых минут тягости. У проклятых особый свет. Неровный, кровавый и горячий. Здесь же спокойное, золотистое тепло, понимаете? Такое бывает у обычных человеческих детей. Успокойтесь. Успокойтесь!

Раймер ещё раз потряс головой.

— Простилась с подружками? — шипнул ехидно, подсаживая Элли в экипаж — Прямо лучшие подружки, не разлей вода! Особенно ты, кухарка и Кэти. Так и до заговора недалеко.

Эллинора хихикнула. Поглядев несколько минут на всё быстрее и быстрее проплывающие мимо улицы, повернулась к жениху.

— Я очень соскучилась по тебе, Дарион...

...Когда улицы, сменившиеся сначала отдельными, а потом слившимися в одну полосу, деревьями, нареченная расстегнула хитрый замок накидки. Меховая пелерина, соскользнув с плеч, свернулась на чуть дрожащем полу сверкающим, уютным комком.

— Хм! — Раймер стянул губы в ухмылку — Да? Ну, говори...

— Мне невероятно стыдно, — прошептала девушка еле слышно — Но... Я почему — то теперь хочу ещё, ну... Сильнее, чем... Не заставляй меня. Мне этого не произнести, ни в жизнь.

Смотритель медленно кивнул головой и прищурил глаза:

— Иди ко мне, Эллинора. Иди, сладкая. Я буду нежен... Я постараюсь. И ты уж, пожалуйста...

Одной рукой быстро освободив закаменевшую плоть, другой привлек к себе тихо постанывающую невесту.

— Ты тоже, — обжег шепотом маленькое ухо, полускрытое громадной серьгой — Постарайся! Многого тебе сейчас нельзя, но многое и можно. И я научу, как. Родная моя. Моя родная...

_____________________________________________

*Трефорнетка — маленькая, круглая, очень модная меховая шапочка

Глава 20:1

Если бы кто нибудь, когда нибудь сказал Эллиноре Морней, что она поведет себя так — ни за что бы не поверила!

Даже если воспитание и было не ахти, всего — то бесплатная школа, но было же? Да и нормы морали регулярно прививались незаконнорожденной красотке. Стараниями старухи Морней, преподавателей и гувернанток те самые скрепы должны были впитаться в кровь и разум! Закостенеть в рубцах, оставшихся от крепких розог навсегда. Еле заметные стали они теперь, рассыпанные по спине бледными сетками, но память должны были хранить!

А вот, мать вашу легрову — нет! Должны, да не обязаны. Должны, должны... Кто сказал? Где это такое написано, на каких скрижалях выбита сия этакая истина? Вот, покажите мне её. Нигде такого не написано, да и не может быть написано. Ипоэтому...

— Хочу... тебя, — выдохнула Эллинора, запуская пальцы в петли застежки платья — Хочу, Дарион! Клянусь тебе, в жизни ничего так не хотела, как тебя сейчас. Даже замуж за "белокостного"! За тебя!

Смотритель не заставил себя ждать. Странно было ему! Но это нелепое признание, дышащее горячечностью и лихорадкой, эти неуклюжие движения невесты вдруг распалили потасканного мужлана больше, чем самые витиеватые комплименты и самые изощренные ласки самых дорогих шлюх.

Нетерпеливой рукой рванул лиф платья вниз, обнажая груди девушки, округлые и тугие, с бурно отозвавшимися на прикосновения, сосками.

Элли застонала, протяжно и глухо. Так стонут самки зверей, выгибая спины, прижимаясь к жёсткой, ночной траве в тот самый — самый пик, горячий и маревный, брачный, сумасшедший период.

— Иди на колени, Элли, — прохрипел Раймер, сдирая с нареченной внезапно возненавиденные им кружевные панталоны и чулки — Садись на него, сладкая. Боги мои, какая же ты неумелая! И как мне это нравится...

Он не был большим любителем чесать языком во время любовных игрищ. Но, несмотря на то, что боль грызла возбужденную плоть железными зубами, Дарион понимал отлично, чем стоит согреть свою итак пылающую невесту! Разговорами... Выдыхаемыми между движениями раскаленными словами!

Подложив руки под ягодицы девушки, чуть чуть приподнял её.

— Возьми его рукой, — сдержался из последних сил, чтобы не въехать в рай по самую рукоять, мать его, горящего клинка — Возьми. Молодец. Теперь ноги шире, и... Да. Так.

Одновременно с тем, как ноющий член тяжело вошел в податливую, но всё же ещё чего — то остерегающуюся суть, Раймер прижался губами к плечу Эллиноры. Выпростав одну руку, начал ласкать пальцами соски.

— Ещё, — протянула Элли, выгнув назад спину и запрокинув голову — Ещё...

Протянув руку, девушка обвила ею крепкую шею жениха. Подставив груди под водопад плавных ласк, начала медленно двигаться, жадно и алчно желая вобрать в себя кременнотвёрдую, влажную мужскую плоть.

— Ноги за поясницу, Элли. Обхвати меня. Легрова юбка...

Почти зарычав зверем, Смотритель задрал пышный, багрово черный подол платья невесты. Мёртво вцепившись пальцами в худенькую спину, двинул бедрами и легко вошел до конца, вырвав у пассии утробный, дикий вопль.

— Подожди, — сжал зубы, плавно двигаясь внутри — Не торопись, сладкая. Сейчас... ты здесь такая мягкая... Пышненькая...

Нетерпеливо разведя пальцами пухлые губки, покрытые бисеринками влаги, нашел прячущийся между ними комочек, дрожащий от возбуждения и уже близких судорог. Грубовато огладив его подушечкой большого пальца, вдруг неожиданно развернув невесту от себя, быстро уложил стонущее тело на широкое сиденье.

— Нет! — вскрикнула Эллинора, поняв что Дарион покидает её — Нет, пожа... луйста...

Сильно сжав руками сливочные бедра, развел их.

— Нет, нет, нет...

— Да, Элли, — прошептал, накрывая губами текущую теплым молоком суть и погружая язык в её глубину.

Эллинора выгнулась радугой и закричала, тут же зажав рот ладонью.

— Ах ты, сладкая! — хохотнул развенчанный, отпуская её, но не отпуская руки, терзающей и мучающей — Подожди, сейчас...

Сжав обреченную жертву в крепких объятиях, вновь вошел внутрь, несколькими ровными ударами завершив начатые истязания вопящей уже во всю глотку лейды Морней...

...Едва дав отдышаться невесте, отдышался сам, приводя в порядок голову и одежду.

— Ну вот и на кой мне тебя бить, Элли? — захохотал, наблюдая как нареченная, несколько раз всхлипнув, утыкается лбом в его предплечье — Воспитывать тебя надо таким вот образом... Знаешь, дорогая...

Всё ещё гыгыкая, помог девушке одеться.

— Ты, Эллинора Морней, редкостная развратница! Ты меня заставила, легр тебя... Я совсем и не хотел ничего. Не фырчи. Я и жениться на тебе не хотел. Вот приедем, накатаю на тебя телегу в Палату Права! Будешь знать.

Великосветская лейда, охорошившись перед ручным зеркалом и потушив о ладони багровые щеки, коротко ответила:

— Ну и пиши свои кляузы. Я что ли, против? Хочется себя на смех поднять, твоё право. Напиши там, что я над тобой снасильничала, ага. Пусть лейды судьи похохочут от души.

Смотритель заржал конем на эти слова, видимо представив это комедийное судебное заседание.

— Ну что смеешься? — продолжала петь ехидница, с удовольствием разглядывая себя в зеркальце — Так и пиши: дескать... Я, Смотритель Стыка Миров, был невинным цветком, который растоптала лейда Морней своей низменной страстью! Цветок невинный... Последний девственник Приграничья. Смейся, смейся...

Так, добродушно переругиваясь, парочка наша и подбиралась уже к дому, где их ждал неожиданный визитёр...

Глава 20:2

Когда лейд Раймер, перекинув через плечо хохочущую лейду Морней, спрыгнул со ступеньки экипажа, то тут же натолкнулся на споро подбежавшего к приехавшим одного из своих поверенных.

— У нас лейд Зекрисс, вас дожидается! — обеспокоенно зашептал служка, потирая ладонь о ладонь — Сказал, знает что вы скоро будете... И с ним ещё лейд Мортсерр.

Дарион нахмурился и неаккуратно поставил Элли ногами прямо в глубокий снег.

Этого самого снега возле поместья навалило горы, несмотря на начало зимы...

Или не начало? А... Ну её к легру, эту погоду Стыка Миров! Навалило там, короче, снега до... ушей.

Невесте же не удалось встать на ноги. Приземлившись в сугроб тем самым местом, по которому часто скучал хлыст Смотрителя, Эллинора стала неуклюже ворочаться в снежной каше. Поднявшись, наконец, с помощью Кэти и подбежавшей молоденькой прислуги, нареченная, тут же обидевшись, принялась отряхиваться и шипеть.

— Кэти, Сара! — рявкнул развенчанный, полуоборачиваясь на это шипение — Отведите лейду в дом. Накормите, и... всё, что положено. Эллинора, закрой рот. Фырчать будешь потом. Иди отсюда. И без моего разрешения нигде не шастать. Прибью.

Проводив взглядом уходящих и уже о чем — то шепчущихся девушек, Смотритель мрачно повернулся к поверенному и кивком приказал следовать к дому.

— Где гости? — вопросил Дарион, мешая вопрос со скрежетом зубов — И откуда знали, когда мы приедем? Хотя... глупый вопрос, конечно.

— В кабинете устроились, лейд, — затявкал служка, катясь рядом с хозяином жирным пёсиком, не попадая в широкий, тяжелый шаг Раймера — Ну дык им по ходам — то долго ли... Если б вы не доехали пока, то по ходам — то бы и вернулись! А так сказали, подождём. Они скоро будут, то есть. Ну это они про вас так сказали. Что, мол, скоро будете. Лейд Раймер... Им лейда Морней зачем — то нужна... Это я услышал, когда они меж собой шептались.

Дарион рыкнул и ускорил шаг. Легкий снег вылетал из под ног сияющей пылью.

— Гвоздя им в задницу, да промеж булок поглубже, — проворчал он, теряя терпение — Гвоздя, а не лейду Морней.

"Этой бы лейде Морней двинуть в ухо пару раз, — продолжил ворчать уже про себя, поворачивая ручку входной двери — Что она такого натворила, что Заплечных Дел Мастер, правая рука Правителя, ею интересуется? Неужто из за побрякушек и тряпья? Вряд ли... Мортсерр из за такой ерунды и жопу со стула не поднимет..."

Раззадоренный этими мыслями, Смотритель, сопровождаемый запыхавшимся служкой, пронесся вихрем через небольшой холл и рывком распахнул дверь кабинета первого этажа.

— Чем обязан, высокоуважаемые лейды? — лицемерно ласково пропел Дарион, чуть склоня голову — Что привело в наше захолустье такую важную персону, как вы, лейд Мортсерр? Как добрались? Дух провинциального узилища не слишком оскорбил ваши ноздри и честь?

Зекрисс, поднявшийся с места, неодобрительно крякнул и покачал головой.

Исполнитель наказаний Мортсерр, носящий среди знающих его прозвище "Палач" же даже и головы не повернул. И шевельнулся он лишь тогда, когда пришлось поставить на низкий столик опустевшую кружку из под кофе.

— Не ёрничайте, лейд Раймер, — ровно и тихо уронил слуга Правителя — Я никогда не понимал подобного вида ироний. Особенно, когда иронизирующий находится в двусмысленном положении. Разве вы не догадываетесь, зачем я здесь? Да ладно... Неужели вы не думали, что рано или поздно кто — то из представителей власти может сюда явиться?

Дарион, обогнув глубокое кресло, в котором помещался говоривший, присел на край письменного стола и в упор уставился в глаза Мортсерра, слегка отсвечивающие багровым. В полутьме эти две точки выглядели, как подыхающие угли в остывающем очаге.

— Если весь сыр — бор из за барахла Морней, то я жду счет, — Смотритель пододвинул к себе поближе пепельницу и сигары — Понятно, что они хотят денег за свои тряпки и железки. И это правильно. Законно. Единственное, что... На руке лейды Морней был браслет. Наш фамильный ключ. За него я Морнеям ничего не должен. Он мой. Эта вещь принадлежит нашей семье. Далее. Я не сообщал в дом Морней о местонахождении Эллиноры, так как не посчитал нужным. Она им там как рукав на заднице. Это уж моё твердое мнение.

Зекрисс тут же защебетал весенней, ожидающей самца, птичкой:

— Не сообщали, да. И поступили довольно опрометчиво! Раз — скрыли правду. Два — связали себя обязательствами с...

— Воровкой, — ухнул из кресла красноглазый филин Мортсерр — И не просто обязательствами помолвки. Их нелегко, но можно расторгнуть. А... Ведь ваша ммм... Невеста ожидает дитя? Так ли это, лейд Смотритель? Вот это сложнее... Но тоже вполне решаемо. Кстати. Нам бы говорить с ней. И как можно скорее.

Дарион, мельком глянув поверх головы Палача, заметил в щелке приоткрытой двери какое — то движение... Боясь, что Элли, ослушавшись его, ввалится сейчас в кабинет, напрягся. Но нет... Выдохнул. Это всего лишь Катарина. Нетрудно догадаться по краю подола юбки синей шерсти, что прислуга опять подслушивает! Вот же дура. Пойдет сейчас, и накрутит Эллинору до припадка... Не дай Боги, конечно! Ну, теперь следует уповать на то, что будущая супруга лейда Раймера не совсем идиотка.

— Это невозможно, лейд Мортсерр, — Дарион старался отвечать как можно искренне — Лейда Морней отвратительно себя чувствует. Она пошла прилечь... Я боюсь, что придется пригласить целителя всё же... Может, в другой раз? Пока же я всё же желаю получить ответы на свои вопросы. Первое это счёт за похищенные вещи. Как только я увижу ценную бумагу, тут же отправлю требуемую сумму с нарочным, в Эстоллан! Не люблю быть должным. И второе... Откуда стало известно, что Эллинора Морней здесь?

Палач коротко развел руками:

— Это уже давно ни для кого не секрет! Слухами, как говорится. Навели вы также и шуму с вашей помолвкой... И да, лейд Аллек всё это время держал нас в курсе.

— Ах, лейд Аллек... - прошипел Дарион — Ну молодец, что же. Законопослушен. Так вы бы у лейда Аллека и поинтересовались всем остальным, раз он в курсе. И не теряли бы время ни своё, ни моё.

Мортсерр нехорошо поежился:

— То есть, если я правильно понял: вас не интересуют никакие подробности, касаемые личности вашей будущей жены? Как к ней попал ваш "ключ", например?

— Она его просто сперла, как я понял, — гоготнул Дарион — Ну и что? Так себе преступление, если честно... Люди иногда творят вещи и похуже.

Палач кивнул:

— И похуже тоже есть. Ваша будущая жена — не та, за кого она себя выдаёт.

— Мне всё равно, кто она, — отрывисто бросил Раймер, сломив сигару в пальцах — Эта женщина ждёт от меня ребёнка. Всё. Точка.

— Хорошо, — кивнул Мортсерр, явно нервничая — А как вам такая подробность... Вот вы говорите: ваш ключ, фамильный знак. Как вы знаете, всё, что вам досталось от ваших покойных родителей, после приговора, вынесенного вам, было распродано с молотка. "Ключ" был выкуплен Кланом Земляных Магов совсем дёшево... Тогда браслет большой ценности не представлял. Позже, намного позже, он был высоко оценён Земляными за его свойства, и подарен потомком Клана своей невесте, Алессе Морней. Не знали, лейд Раймер? Не знали, где хранился "ключик" все эти годы, а? Вот, теперь знайте. Здесь — ничего вашего нет. Вы — развенчанный. Осужденный. Тю — рем — щик. Всего лишь надзиратель узилища, выбившийся из рядовых арестантов... И ваша половина — вам под стать. Фальшивки. Что вы, что она. Что ваш пафос и статус. Ничего настоящего...

Как это ни было удивительно, но Дарион, слушавший сейчас сию обличительную речь, выглядел невероятно спокойным. Когда же последние слова звякнули ребрами мелких монет о края чаши терпения, Смотритель скривил такую мину, что обзавидовался бы сам Аллек — крыса.

— Вы закончили? — спросил он, уперевшись кулаком в стол — Или ещё есть, что сказать? Если нет, не смею вас задерживать в моём доме.

— Я надеялся на ваше благоразумие, — с сожалением вздохнул Мортсерр, поднимаясь — Благоразумнее с вашей стороны было бы выдать девку Морней Клану Земляных, на их суд, как они того требуют. Просто, чтобы не добавлять себе неприятностей. Но...

— Валите отсюда, — вдруг зарычал Раймер, всё ещё упираясь в стол. Пальцы Смотрителя приняли глубоко оранжевый оттенок, раскаляясь — Бегом, мать вашу... Пока я не поджарил ваши задницы.

Сорвавшись со стола, от крышки которого валил дым, резким, коротким ударом развенчанный пробил дыру в стене. Оскорбленная, та ответила осыпавшейся вниз крошкой, жаром и ослепительным светом новорожденного портала.

— Счастливого, мать его, пути! — рявкнул Дарион.

— Это война, Раймер. — ответил Мортсерр, запахивая плащ — Только не со мной. С обворованным вами Кланом.

Секретарь Зекрисс по — куриному покивал головой и, оттолкнув Палача плечом, быстро скользнул в ход.

...Ход уже давно закрылся, оставив после себя пахнущий жжёным сахаром воздух и здоровенную выбоину в стене, а Смотритель Стыка Миров всё не мог никак оторвать от неё взгляда. Будто эта дыра могла бы подсказать ему, что делать дальше...

Резко развернувшись, и отпнув прочь попавший под ноги табурет, Раймер вышел прочь, шарахнув дверью о стену. Уже направляясь к лестнице, заметил наверху махнувший из за поворота коридора, ведущего к их с Элли спальне, край подола синей, шерстяной юбки Катарины...

Глава 21:1

Раймер пообещал себе быть сдержаннее.

Смысла не было теперь вытрясать из Элли правду. Да и нужна она кому — то, та правда? Пф... Она и раньше Дариона мало интересовала, а уж теперь...

Нет, конечно, интересно для разнообразия узнать небольшие подробности.

Например, мать Эллиноры Морней. Где она? И кто? Какая — то близкая Морнеям, скорее всего! Иначе зачем бы столько лет тащить им на себе чужое дитё? Растить, кормить, одевать.

Если мамашка Элли была просто разовой любовницей старика Морнея, так незаконнорожденная красотка вряд ли б задержалась в их доме. Для этих случаев есть приюты. А раз растили, то явно кто — то из своих... Родственница старухи Морней? Вот! Вероятнее всего. Так, кстати, у "белокостных" случается очень часто. В постелях великолепных лейдов народу бывает иногда больше, чем на столичной площади в большой праздник!

Но это, если честно, не важно совсем. Мало интереса лейду Смотрителю, как, кому и когда успел присунуть при жизни старый мудозвон Морней.

Важнее — вот сейчас войти в комнату, и успокоить невесту. Утешить. Обнять. Ведь неизвестно ещё, что успела наплести Катарина мнительной и импульсивной Эллиноре.

"Только спокойно, — велел себе Дарион, поворачивая дверную ручку и натягивая маску благодушия на лицо — Не надо её волновать. Подумаешь, стащила браслет... Да на здоровье! Девчонки любят разное барахло. Земляные будут полными идиотами, если пожелают развязать войну из за... железки."

В спальне было полутемно из за задернутых плотно штор и начавшегося опять снега. Слабые лучи дня плохо проникали внутрь дома, не в силах пробить пелену непогоды. Однако же, света было достаточно Раймеру, чтобы заметить и припухшие веки невесты, и искусанные губы, и некрасиво растертые следы слез на щеках.

Пропустив под рукой шмыгнувшую вон из спальни Катарину, Смотритель шагнул к Элли. Но — растерянно замер, потому что девушка вдруг, шарахнувшись от него, забилась в угол комнаты, наступив ногой на край шторы и опасно натянув её.

— Имей ввиду, Дарион, — голос невесты звучал хрипло, но решительно — Если решишь всё же расторгнуть помолвку, я изыщу способ навестить лейдов Палаты Права и вывалить живот им на стол. Я — мать Носителя Потенциала, и знаю свои права. Знаю. Я закон смотрела! Для матерей магов, даже преступниц, существует куча всяких поблажек. Даже если Земляные не пойдут на мировую, меня они всё равно не казнят. Хотя бы... до рождения ребёнка. А уж за это время я... найду способ тебя... окоротить. И знаешь, что...

Несколько раз ещё хрипнув вдруг задрожавшим голосом, он набрала полное горло воздуха. Желая добавить ещё что — то угрожающее, вдруг закашляла и... разрыдалась, зажав лицо обеими ладонями.

Раймер протянул руку и, грубо выдернув Элли из угла, крепко прижал к себе.

Штора, не удержавшись в кольцах, рухнула вниз. С мягким, шуршащим звуком сползла по стене и осела на пол неряшливым, серым комком.

— Не неси ересь, Эллинора, — изо всех сил стараясь быть мягче, прошептал Смотритель — Никто ничего расторгать не собирается. Лучше скажи... ты поела?

Напрочь проигнорировав вопрос, невеста вдруг крепко вцепилась в рубаху Дариона скрюченными пальцами.

— Только попробуй меня бросить, Раймер, — голос её всё ещё хрипел и дрожал, однако же ноток истерики или страха не было в нём — С землёй сравняю твоё Приграничье. Думаешь, тебе всё мож...

— Думаю, — оторвав невесту от себя, тяжело сдавил руками узкие плечи — Повторяю ещё раз, не неси ересь! С чего ты взяла, что я буду расторгать помолвку? Бросать тебя? Вот с чего это взято? Что творится в твоей башке, лейда Морней?

Несмотря на обещания и уговоры, всё же закипел! Элли — дура. Готова слушать кого и что угодно: сплетни, слуг, Катарину, свои внутренние голоса. Кого угодно — только не его, будущего супруга и хозяина.

Где всё таки воспитывали эту белёсую болванку? Что это за место такое, где девушкам нормы смирения вообще не прививаются?!

— Дарион, я не глупая, — теперь тон голоса вновь напомнил листовое железо, звенящее на морозе — Ты ни за что не пойдешь на конфликт с Земляными, или ещё с кем — то! Из за меня. Это неразумно. Я столько не стою, тем более — теперь.

Ну, всё! Терпение, запасы которого у лейда Смотрителя итак — то напоминали запасы монет в дырявых карманах бедняка, стремительно улетучились.

Рывком подняв зареванную Эллинору с пола, усадил в постель.

— Закрой пасть, Элли! — рявкнул так, что стеклянные пузырьки на туалетном столике перепугано звякнули — Заткни рот тряпкой, если не можешь сдерживать то, что оттуда вываливается. Ты мне... мне! МНЕ! Будешь указывать, с кем идти на конфликт, а с кем нет?! Кого бросать. На ком жениться. С кем расторгать помолвку, а с кем... И прочее. Я довольно долго терпел твои выходки, дорогая. Мне иногда даже нравится твоё своеволие, это заводит. Но не сейчас. Теперь не тот момент. Теперь я буду сам решать, что мне делать! Ясно тебе?

— Но, Дарион... — Элли растерялась. Заметавшись, отползла назад, к подушкам — Земляные могут напасть на нас...

— Это не твоя печаль, лейда Морней. Если будет война, то она будет. Но только тебя сие волновать не должно.

Уперевшись коленом в простынь, Раймер проворно поймал за ногу громко взвигнувшую невесту. Подтащив к себе, свободной рукой сжал обе её кисти вместе, прижав к покрывалу за головой.

— Ты немного забылась, Элли, — жарко дохнул в близкие, приоткрытые губы — Придется напомнить, где тебе положено быть.

Эллинора дернулась, тоже теряя терпение. Негодование переполняло всё её существо.

Раймер — идиот! Судьба Стыка Миров висит на волоске. Их собственные судьбы, их собственное спокойствие вот — вот лопнет мыльным пузырём, а он...

О, Боги! Чем этот тупой мужлан собрался заниматься?! Разве сейчас время?

— Дарион, ты спятил? — она попыталась вывернуться — Что ты делаешь?

— Напоминаю тебе о твоих обязанностях, — скабрезно усмехнулся маг — И указываю тебе твоё место. Оно, видишь ли, никак не на поле боя, и не за столом Военного Совета.

— Оно рядом с тобой! — выкрикнула, всё ещё вертясь — Я знаю! Оно рядом с тобой...

Раймер отрицательно покачал головой:

— Нееет, дорогая. Не рядом... Оно подо мной, Элли.

Крепко удерживая прижатую к постели, вертящуюся, плюющуюся, сыплющую проклятиями и оскорблениями невесту, Смотритель раздвинул ее ноги коленом. Задрав свободной рукой подол домашнего платья, возблагодарил Богов за то, что нареченная не успела напялить под него свои кружевные тряпки! Нежная, трогательная нагота, представшая перед распаленным фантазиями взором ещё больше возбудила Раймера своей беззащитностью...

— Разведи ноги, Элли, — хрипло и жестоко приказал он — Раздвинь ноги. И заткни рот! Ты. Мне. Надоела.

Обреченно заверещав зверьком, попавшим в петлю, она всё же подчинилась. Невероятно злясь, кипя ядом и яростью, против воли признавая силу самца...

...подчинилась.

Глава 21:2

Несколькими часами позже...

Если вы думаете, что несколькими часами позже произошло нечто загадочное и неподдающееся объяснению, вы глубоко заблуждаетесь.

Может быть, оно и произошло, да осталось незамеченным. Так бывает! А всё потому, что часто самое загадочное выглядит обыденнее и будничнее, чем даже самое обыденное и будничное. Почти постоянно сказка надевает маску были. Бывает и наоборот — быль рядится в сказочные одежды...

— Ты можешь обещать, что не вытворишь ничего, пока я в обходе? — спросил Дарион нареченную, когда обед подходил к концу — Или же тебе сложно даже это?

Эллинора, всё ещё дуясь на жениха за его выходку, а также на себя за минутную слабость, пожала плечами:

— Пообещать несложно. Обещаю, что ж. Доволен?

— Понятно, — кивнул Смотритель — Ты, дорогая моя, слабоумна и отважна. Этот твой природный изъян, видно, не победить ничем. Даже с твоей маленькой грудью я готов мириться! Как думаешь, после родов она станет привлекательнее? Хм... Я вот не уверен. Скорее всего, так и останутся две пуговицы от кальсон...

Элли побагровела и, надув щеки, начала с шумом спускать воздух, пронзительно свистя подобно весенней лягушке.

— Да, да, Элли, — продолжал Раймер, не обращая внимания на эти проявления ярости — Так и будет. Но если этот твой недостаток я готов принять, то вот первый... С трудом. И поэтому хочу всё таки объяснить подробнее, чего не следует делать, пока меня здесь не будет.

Отерев салфеткой ладони, наглец бросил её на стол и, закинув руки за голову, покачался на стуле.

— Итак, — медленно начал, старательно придавая голосу менторский тон — Итак, моя дорогая Эллинора, что тебе надлежит делать. По дому можешь ходить сколько влезет — дом безопасен, ходы здесь открыть невозможно, везде стоят "заслоны". То есть. Я поясню для особо... для тебя, моя дорогая. Снять "заслон" и открыть ход могу только я сам. Ни обожаемый тобой Аллек, никто другой этого не сделает. Не жди, сладкая! Рогов мне наставить (хотя бы в обозримом будущем!), у тебя не выйдет. Так что не жди никого... Во первых, я вернусь вскоре. Ухожу ненадолго. Во вторых же, как я уже и сказал — "заслоны".

Раймер сделал паузу, с удовольствием отметив, что багровые от злости щёки невесты начали пылать в несколько сот раз сильнее, чем даже и при упоминании "пуговиц от кальсон".

"Вот пусть, — подумал он — Пусть, наконец, поймет что не всесильна! Ну... не цепь же надевать на неё? Хотя... мысль!"

— Далее! — рявкнул не столько, чтоб напугать Элли, а по большей части себе — Двор, Эллинора. Двор, как тебе известно, окружён каменным забором. Ворота — решетки. Задние калитки — решетки. Так вот к ним даже и не вздумай подходить. По каменным плитам, клетям и верхам решеток лежат "сети". Ты их не увидишь, людям они не видны. Зато прекрасно заметны всяким Аллекам и Земляным засранцам, если они, конечно, надумают сунуться сюда. Словом, гулять тебе можно только в доме и по правому краю двора. То есть, от крыльца и до кустов красновязки. Но не дальше. Попадёшь в сеть — разрежет пополам, или ещё мельче. Поняла? Не пыхти, как ужратый ёж, а скажи членораздельно!

— Поняла! — пискнула Элли, борясь с сильным желанием схватить со стола вазочку с вареньем, и запустить ею Раймеру прямо в лоб — Всё поняла. Тоже мне... и впрямь тюремщик...

— Так и есть, — кивнул Смотритель — Тюремщик. Твой личный. Будешь скакать куда попало без спросу, получишь кнута. Не посмотрю на твоё положение, огрею так, что мало не покажется. Ещё, Эллинора... Здесь, в поместье, я оставлю двух Сторожей. В случае чего, они знают, как снять "сети". Да и за тобой доглядят. Так что... Вот, в общем — то всё.

— Всё так и всё! — взвизгнула Элли, чувствуя себя окончательно униженной — Вали, Раймер, по холодку. Можешь вообще не возвращаться! Никто плакать не станет.

В ответ маг раскатился хохотом. Просмеявшись, он нагло заявил, что плакать будет как раз она, Эллинора, потому что влюбилась как кошка и жить без него, Дариона, уже не может. И, принимая во внимание эти обстоятельства, он поторопится! Отправит Аллека домой, отдыхать и поторопится.

— Сильно не скучай, сладкая! — сквозь смех крикнул, попав прямо в спину невесте, убегающей вверх по лестнице.

...Провожать жениха Элли так и не явилась, отговорившись от увещевающей её Катарины явной ложью о внезапном, плохом самочувствии.

Немного повалявшись для вида в постели, прислушалась. Отследив, что Дариона нет в поместье, а прислуга разбежалась по своим делам, спустила ноги с постели.

— Пойду прогуляюсь, — заявила девушка зеркалу — Да, да. До кустов красновязки и обратно! Я помню.

А вот во дворе было замечательно! Нападавший снег старательно замаскировал выбоины и вмятины камня дорожек, и даже голые ветви деревьев и кустов превратил в наивное подобие ручек и рук, покрытых чудесными, мягкими варежками и шубками. Погода стояла тихая, и даже слабый ветерок ничего не портил.

— Хоп! — сказала себе Эллинора, ступая на расчищенную дорожку ногой в белом ботинке — Хоп, хоп! До кустов красновязки! И — обратно!

Возле ровного ряда засыпанных снегом красновязок девушку поджидал сюрприз. Легкая оттепель, случившаяся накануне, превратила снег в воду. Вода же, подчинясь наступившему морозцу, застыла ледяной коркой. Ступив на корку, Элли раскатилась и, чуть не запахав носом, едва успела ухватиться за спасительную "ручку" ближайшего куста, осыпав с неё "варежку" и часть "шубки".

Тихо охнув, девушка разогнулась и повертела головой...

В ушах внезапно зазвенело, одно из них заложило почти также, как и тогда, когда Элли пришла в голову отличная мысль примерить браслет Алессы.

Стараясь не поворачивать голову, Эллинора посмотрела поверх куста, всё ещё стоя боком к нему. Лейда Морней замерла и осторожно выдохнула, когда до неё, наконец, дошло, на ЧТО она смотрит. Поверх аккуратных, ровно подстриженных верхушек кустов, лежала... СЕТЬ. Сеть, которую не должно было быть видно!

— Наврал Дарион? — удивленно вопросила озадаченная Элли, подтягиваясь на руках и поднимаясь на цыпочки — Это она и есть, защита? Сеть? Ох... какой цвет! Салаааатовый! Прямо летний!

Быстро — быстро перебирая руками ветви, осыпая с них "варежки" и "шубки", девушка добралась до края ряда красновязки.

И — вдруг резко замерла, открыв рот как голодная ворона. Там, где яркое, летнее сияние "защиты" почти сходило "на нет", зияла... дыра. Темное, глубокое "горло" этой дыры было полуоткрыто. Из этого горла и доносились звуки, отдававшиеся болью и заложенностью в ушах Эллиноры...

Звон и гул. Они были совсем несильными, но...

...явно опасными.

Глава 22

"Прореха" в нежно — летнем кружеве защиты напомнила Элли прореху в чулке или любой другой вязаной вещи. Дыра походила просто на спустившуюся петлю.

— Вот же Дарион, — досадливо проворчала девушка и сморщила нос, раздвигая ветви красновязки — Наврал!

"Не видно людям". На самом деле, всё прекрасно видно! Ещё и слышно.

Первая мысль, родившаяся в голове Эллиноры, была — позвать сторожей! Когда она выходила из дома, то видела, как парни прошли в кухню, обедать. Всего — то несколько шагов туда, да обратно...

Элли, уже было повернувшись к крыльцу, тут же остановила себя. Сейчас прямо! Сторожей, ага. Сторожа, молодые маги, выбранные Смотрителем из колонии осужденных, в первую очередь служат лейду Раймеру, а потом уже даже и Приграничью! Эти псы глотку перервут за Дариона, нужды же Элли Морней им побоку.

Сторожа и её — то, Эллинору, терпят только от того, что она спит с их Хозяином! Ну, и... невеста. Официальная пара, с подтверждением этого при всём честном народе. Женщина, несущая дитя Смотрителя, будущая супруга.

И прочее, прочее, прочее...

Вот это "прочее" лишь и заставляет служек лейда Раймера склонять перед ней свои головы и придавать речам радушно — равнодушные оттенки. Это же "прочее" даст им возможность выставить Элли в неприглядном свете, когда вернется Дарион. Тоже ещё, жена Смотрителя Стыка Миров... Не смогла решить маленькую проблемку... Вернется лейд Раймер, да и поднимет невесту на смех стараниями своего отряда! Этого ещё не хватало ей, стать посмешищем для... отщепенцев!

В общем, приняв во внимание некоторые на ходу придуманные обстоятельства и оправдания, Элли решила действовать сама.

— Дыра, — глубокомысленно изрекла лейда Морней, становясь напротив увеличившегося хода — Она должна быть закрыта сетью, верно? Верно. Что мы делаем, когда на чулке сползает шов? Точно. Подтягиваем петлю, и возвращаем её на место. Сеть — та же вязка... Грубая вязка, внахлест. Петли, зацепленные за петли и скрепленные вместе. А вот же, интересно... Чем они их связывают? Где взять крючок или что... спицы?

Не будучи большой любительницей рукоделия, азы вязания всё таки Элли ещё помнила. Поэтому теперь, призвав на помощь логику, и воскрешая в памяти обрывочные знания, девушка начала действовать исключительно по наитию.

Встав напротив дыры, лейда Морней протянула к ней раскрытые ладони.

— Рыбаки вяжут сети голыми руками, — зачем — то произнесла, слабо пошевелив пальцами — Как — то... так!

Салатовые "нити" отозвались на это шевеление. Покачавшись вслед за движениями, обнаружили себя. Медленно сначала, потом же чуть быстрее, а после уже и совсем быстро начали проявляться, вытягиваться, будто из невидимого, громадного клубка. Повторяя взмахи неумелых рук, покорно ложились петлей на петлю, прочно схватываясь меж собой, образуя простой, примитивный узор...

— Совсем несложно, — Элли, преисполненная чувством собственной значимости, начала даже пританцовывать на месте — И совсем! Совсем... несложно!

Подчиняясь этим случайным стараниям, дыра закрывалась. Неприятные звуки становились глуше. И здоровенное горло дыры уже не пугало своими размерами. Прореха стремительно меняла цвет, из чёрной становясь салатовой. Да даже и льдом уже не несло из дыры, его сменило летнее, робкое, дрожащее тепло.

Ещё пара — тройка движений, и...

Невероятно довольная собой Эллинора замерла перед чудом, творением рук своих.

— Даааа! — протянула она, с неудовольствием отмечая колотьё в правом виске и жжение в ладонях — Я умница! Я просто гений!

Элли отступила чуть назад...

Просто для того, чтобы ещё раз полюбоваться на восстановленную "защиту", да теперь и поудивляться, откуда она умеет такое!

Нет. В том, что всё это именно защитная сеть и ход, каким — то непостижимым образом открывшийся здесь — не было сомнений. Точно так все эти вещи выглядели на картинках и схемах в учебниках, которые Эллиноре посчастливилось обнаружить в небольшой библиотеке поместья. Но вот что с ними делать... Откуда — то её руки это знали.

...Оба сторожа выросли как из под земли. Может, это и было так. А может, это было и не так. Может, оба парня, что — то почувствовав, сорвались с места и, хлопая дверьми, матерясь и проклиная невесту Хозяина последними словами, понеслись ей на выручку, прыгая через три ступеньки?

— Быстрее! — скорее всего, вопили сторожа — Быстрее! Если что случится, Раймер с нас головы снимет! Заходи слева, хватай за руки эту дуру!

Может, вот так это было? Ну да. Это не точно, конечно же. Мне — то откуда знать?

Словом, как бы там ни было, а Эллинора пришла в себя от того, что ей заломили руки.

— Лейда Морней, а? — выкрикнул один из служек Смотрителя, крепко сжав пальцы новоявленной Стражницы — Вы чего такое творите?! Кто вас... этому научил? Да как вообще!

— А? — очнулась Элли, широко раскрывая глаза и рот.

Вдруг возникло ощущение, что она только проснулась. Если же это так, тогда какого легра она делает здесь, возле кустов красновязки, полностью одетая и с заломленными за спиной руками? И какого оба сторожа орут на неё? И ещё вот что...

Откуда теперь явилось ощущение четкого, чужого присутствия на территории поместья, если здесь кроме неё и сторожей, никого больше?

— Здесь кто — то есть, — прошептала Элли, бестолково вертя головой — Здесь... кто — то есть.

Глава 23

Когда Дарион прибыл на пересечение путей, чтобы сменить измученного непривычным (по его мнению) трудом старшего брата, тот прибывал в приподнятом настроении и прекрасном расположении духа.

— Как всё прошло? — ехидно спросил Аллек, имея ввиду помолвку — Без запинки, Дарион?

— Без, — ответил Раймер — младший, стараясь попасть в тон — Прости, что тебя не позвали. Ты был занят. Но мы, я и Эллинора, не таим обид, равно как и народ Стыка Миров! Все всё прекрасно понимают — долг превыше всего. Мы благодарны тебе, дорогой Аллек. Ведь это ты оберегал наш праздник, в то время как...

— Закрой рот, — прошипел дорогой Аллек — Твоя ирония, как всегда, неуместна и понятна только тебе одному.

Приподнятое настроение старшенького начало улетучиваться, как винный дух из открытой бутыли.

Смотритель отмахнулся.

Ругаться ни с Аллеком, ни с кем другим сейчас не хотелось. Хотелось отправить насмерть уставшего родственника и его отряд отдыхать, а самому побыстрей завершить обход — и домой.

Всегда спокойное и равнодушное сердце Дариона сегодня вело себя странно. Оно вообще — то вело себя странно с самого первого момента знакомства с Эллинорой, но вот сегодня как — то особенно болело, что ли? Болело и дергало застуженным нервом. Так не было никогда.

Аллек исчез в портале, что — то прошипев. Видать, слова прощания или раскаяния! Да скорее всего, так и было, просто Дарион не расслышал.

— Иди, иди! — напутствовал он брата, махнув рукой и углубляясь в туннель, ведущий вглубь скал.

Пройдя немного, остановился. Потоптавшись на месте, начал разглядывать то, что казалось подозрительным.

— Это ещё что такое?

Место было известным, много раз хоженым. Обычный путь. Но всё же на этот раз что — то нарушало привычную картину и рушило спокойное течение обхода.

Ход, в котором теперь стоял Дарион, был коротким. Он и всегда был коротким, но теперь у дороги ровно обрубили начало и конец. По обеим сторонам пути тянулись сетки, удерживающие от осыпей хлипкие скалы. Ровное гудение тоже не настораживало — защита всегда его издаёт. А вот сама протяженность...

— Лейд Раймер, — ровно произнес вынырнувший откуда — то Горт — Вам бы вернуться в поместье, а? Сами смотрите, укоротил кто — то ход. И как раз тот, откуда несколько путей к вам домой. Короткую дорогу рубили, чтоб если что, время не терять! Может даже, лейд Аллек... Дорогу обрубил, и ходы все соединил в один. Так ведь быстрее добраться. Ну, или... привести кого. Зуб у него на вас, верно говорю.

Дарион не желал, не хотел в это верить! Какой бы ни был Аллек, ведь всё же брат. Зачем ему? Ну, доносил, как выяснилось теперь, но... Ведь просто из опасений. Может, как лучше хотел? А может, боялся? И это тоже можно понять — тем, кто заперт в узилище, даже и в здоровую голову приходят плохие мысли. А уж в такую, как у Аллека, что только не придёт.

— Не мог он! Не мог.

— Идите домой, лейд Раймер, — повторил Горт — Мы тут сами. Идите, говорю. Если туда кто пролез, ваших защитить некому.

Вот это "ваших" всё и решило! Не один теперь Смотритель. Придется не только себя защищать и Приграничье, а ещё и Семью. ЕГО Семью.

И, когда несся по порталам домой, вдохновленный как молодой трубадур, то в голове только и билось, что они без него не справятся.

Конечно, не справятся! Элли сама по себе тупая и слабая, да ещё теперь и беременная.

Аллек отправлен домой, к жёнам, которые о нём позаботятся.

В скалах пока всё спокойно. Ну, а кто провернул неразбериху с ходами — Горт выяснит. И всё исправит. Сторожам ещё и не такое приходилось исправлять, за все эти годы чего только не было! И прав Старший Сторож — ему, Дариону, теперь важнее быть со своей Семь...

Это опять что ещё?! Легр его за ногу, да что за день такой сегодня...

Дарион точно помнил, что оставлял ближний ход приоткрытым. Не собираясь уходить надолго, небрежно кинул несколько нитей, чуть завесив проём — полезть никто не полезет, а по возвращении не придется долго возиться с защитой. Её достаточно было просто приподнять и всё! Теперь же на месте легкой завеси звенела сеть. Нормальная такая, толстая сеть, напоминающая рыбацкую или охотничью. С таким снаряжением промысловики ходят на крупную добычу.

— Засранцы, блять, — рявкнул Смотритель, имея ввиду молодых Сторожей, оставленных для охраны Эллиноры — Видно думали, что я забыл закрыть. Трахоёбы, мать их! Умники! Здесь возни теперь на полдня...

Матеря Богов, Стык, сети, скалы, растреклятую жизнь, а также почему — то Элли Морней, Смотритель кое как распустил петли из толстых и до невероятности прочных нитей. Вязка поддавалась, но плохо. Вообще, всё сие действие напомнило Раймеру какое — то идиотское сражение с магическим изделием чужих рук. Состав нитей напоминал его, Дариона Потенциал, но ощущение было таким, что он теперь смешан с чем — то ещё.

— Идиоты, мать их! — рыкнул Смотритель, вывалившись через полуразвязанную сеть как раз к концу ряда кустов красновязки — Легр вас! Есть тут кто?!

Тишина, смешанная с шорохом ветерка, редкими криками птиц и другими скудными зимними звуками, была ему ответом.

Всё ещё нещадно ругаясь, Смотритель прикрыл ход и, отряхивая руки от салатовой липкой паутины, зашагал к дому. Свежий снег возле кустов и неподалеку от крыльца был слегка взрыт. Садовые дорожки выглядели так, словно по ним кто — то недавно бегал. Дарион решил тут же, что это дело ног мальчишек — Сторожей.

— Что произошло? — заревел медведем, входя в дом — Кто ход заплёл? Эдин, Ярис! Где они? Где эти, мать их, плетуны? Кто позволил?

В то, что рассказали перепуганные и восхищенные парни, перебивая друг друга, Смотритель сперва не поверил.

— Лейда Морней? — переспросил он, одновременно восхищаясь невестой и испугавшись за неё — САМА?

Странно качнувшись, выдохнул и прижал руку к груди. "Элли, девочка, моя девочка... КАК? Откуда ты это умеешь?"

...Эллинора отхлебнула большой глоток кофе. Взяв из тарелки сладкий пирог, с аппетитом откусила. Зверский голод, появившийся после того, как она вернулась в дом, наконец — то притупился. Две порции мясной похлебки, пряной и горячей, помогли этому. Кусок пирога с вареньем должен был поставить точку.

Шум, крики и грохот внезапно распахнувшейся двери заставил девушку закашляться, поперхнувшись крошками и вскочить из за стола.

— Дарион? — она растерялась — Я тебя не ждала ещё... Что нибудь случилось?

И вот как быть с ней? По хорошему бы надо наказать! Да так, чтоб неповадно было в следующий раз лезть куда не звали. Стражница тоже нашлась...

— Ладно, — прошептал, поднимая Элли на руки и опрокинув стул — Потом всё! Моя, моя Эллинора... Настоящая, моя! ТА САМАЯ! Иди ко мне...

— Да что с тобой? — пискнула невеста, вцепляясь пальцами в грубую ткань плаща и упираясь в нее подбородком — Тебе всё рассказали, да? Дарион, я не знаю... как это вышло! Тебе, наверное, не всё рассказали... Мне надо тебе сообщить... срочно...

И тут же застонала, крепче прижимаясь к жениху, ярко ощутив то, НАСКОЛЬКО скучала!

Все недавние обиды, загадки и страхи теперь таяли в глубоком поцелуе, перемешавшем ароматы страсти, крепкого табака, приторного варенья и радостных слёз...

Глава 24

Эллинора постаралась призвать на помощь всё благоразумие и всю свою стойкость, оказавшись в крепких объятиях Дариона Раймера.

Но и стойкость, и скромность, и целомудренная холодность, и прочие лучшие качества в присутствии великолепного оболтуса магической Фамилии очень часто куда — то пропадали. Либо просто засыпали, уступая место мартовскому, кошачьему ору становящегося податливым тела и стремительному помутнению обычно ясного разума благовоспитанной лейды Морней.

— Подожди, — шептала она, обвив рукой шею Раймера. Шептала, то откидываясь назад, то наоборот, крепко прижимаясь дрожащим как в лихорадке, телом к упругому телу жениха — Дарион, ты как всегда! Мне надо тебе рассказать...

— И показать, — обжег он её щёку прерывистым дыханием, давя грубыми, облипшими мелким каменным крошевом и снегом, сапогами натёртые до блеска и прикрытые узкими коврами ступени лестницы — Жалею, что я не зверь! Даже не оборотень... Ты такая мягенькая, Элли. Ты пахнешь конфетами и вареньем... Разорвать бы тебя в клочья... Тс, тихо! Тихо, я сказал. Не вертись. Иначе отымею прямо здесь, в коридоре...

Эллинора нервно всхлипнула. По совсем одуревшему от такого натиска телу прошла судорога, сладкая и невероятно болезненная. Стянув плечи и руки, тонкой бечёвкой скользнула вниз, задев груди, тут же закаменевшие и напрягшиеся. И ещё вниз, вниз... Остановилась, горячей лентой стянув ноги, между которыми уместилась медовой, живой тяжестью.

— Ооох, Дарион, — процедила Элли сквозь зубы, всё ещё борясь с желанием, как с болезнью — Я тоже тебя хочу... Да что же это такое — то, а?

— Это нормально, — прохрипел Раймер, пиная дверь гостевой спальни — Это... Потенциал творит чудеса! Переизбыток... мы им должны делиться... поглощать Потенциал друг друга... не помню. Не сейчас, ладно? Не сейчас!

Стараясь быть аккуратным и не звереть окончательно, уложил невесту в постель. Матерясь сквозь зубы, рывком разорвал ремень штанов. Эллинора встала на колени, надежно уперевшись ими в покрывало и крепко впилась пальцами в кожаную рвань перевязи.

— Дай мне его, дай! — шумно выдохнула она, думая что говорит это шепотом — Дай, скорее!

— Даже так? — хмыкнул Смотритель, не удержавшись от скабрезного тона — Да моя же ты хорошая... Не могу тебе отказать!

Теряя остатки терпения, разума, воспитания и... чего — то там ещё, Элли прижалась губами к пульсирующей твердости члена своего Мужчины. Быстро проведя языком по бархатистой, влажной длине, жадно открыла рот, готовясь принять её в себя.

— Давай! — горячо дохнул Раймер, скрипнув зубами в предвкушении излюбленного им наслаждения— Поиграй с ним. Но недолго... Долго я не смогу... да! Так. Языком, да. Поцелуй его... Мать же твою! Элли, моя же ты... хорошая моя.

Чувствуя дикое головокружение, уперся одной рукой в плечо невесты, другую же запустил в белоснежные локоны, растрепав их тут же. Медленно покачивая голову Эллиноры, нарастил темп, едва не спятив от ощущения нежных губ, сомкнувшихся на его плоти податливым кольцом.

— Соси, — прошептал, стремительно сходя с ума — Девочка моя... так! Да, так.

Невеста ласкала его, задыхаясь от собственного желания, исходя стонами и влагой, уже ощутимой, наполняющей воздух спальни ароматом и звенящим как струна или нити защиты, гневным нетерпением.

Руки Элли сдавили бедра жениха, мягко диктуя движениям ритм и частоту. Ладони любовников горели. Пальцы девушки легко обожгли обнаженную кожу живота Дариона, начав слабо светиться.

— Не могу больше! — рявкнул Смотритель, отпуская голову Эллиноры — Элли, маленькая моя... Какая ты старательная, однако! Иди ко мне. Побыстрее.

Быстро раздевшись, он уперся коленями в постель. Развернув невесту спиной к себе, приказал развести ноги.

Осторожно проведя руку под грудью Элли, шепнул:

— Садись на него. Раскрой себя сама пальчиками, и садись. Сладкая моя... Двигайся! Теперь дай мне руку.

Нежно сжав тонкую руку, потерся щекой о висок невесты, уронившей голову ему на плечо:

— Погладь себя, — шепнул в мягкие волосы — Вот здесь, между ножек... там, где я вошел в тебя. Здесь, да. Ласкай нас.

Положив пальцы Элли на влажное, горячее место их соития, прикрыл глаза. Заскрипел зубами, чувствуя подушечки маленьких пальцев там, где кипело и жгло сильнее всего. Она усилила движения, захлебываясь криком, странно, по звериному оскаливаясь и тяжело дыша.

— Дарион... — Точно так, — ответил, ещё сильнее входя в податливое тело невесты и лаская её отвердевшие соски — Дарион Раймер. И никто больше. М? Никто не будет тебя трахать, лейда Морней! Или всё же будет?

— НЕТ! — взвизгнула Элли в ответ, яростно сопротивляясь явной лжи — Нет, Дарион! Ты, только ты!

— Конешшшно, — прошипел Смотритель, забирая другую руку Невесты в свою — Да, Элли. Моя Элли. МОЯ!

Струйка Потенциала робко брызнула в большую ладонь Раймера как раз в тот момент, когда первые сладкие судороги уже начали рождаться в телах любовников.

Эллинора закричала, изливаясь одновременно с Дарионом, плавясь горячей ванилью и...

...совсем неожиданным гранатовым светом, уходящим в ладони вовремя подхватившего этот свет Смотрителя, и перемешав его со своим, салатовым, летним, звенящим.

— Боже, — прошептала невеста, жмуря глаза — Как мне хорошо с тобой...

— Ну ещё бы, — довольно ответил наглец, погладив живот девушки, к удовольствию своему не почувствовав с той стороны враждебности — Со мной не может быть плохо. Тем более, тебе. Ты же МОЯ! А твой Аллек пусть сосёт у всей стаи легров. Ясно тебе?

Эллинора легко шлепнула по ласкающей живот руке:

— Ну тебя! Всё испортил...

...Уже намного позже, когда после купальни Раймер тут же упал в чистую постель их общей с Элли спальни и сразу уснул, сама же Элли Морней спустилась вниз, чтобы съесть кислую пастилку и выпить горячего фруктового чая.

— В доме всё спокойно? — спросила она у тактично улыбающейся Катарины — Всё хорошо?

— Да, барышня! — кивнула та, подав напиток и блюдце с пастилками — Сторожа ваши поместье обходят. Девушки на кухне мясо рубят на завтра, на гуляш. Вы же рыбу не переносите... Ещё лепешки будут, Нейна тесто поставила. Что ещё? А, Поли отпросилась до завтра, до обеда, к ней тетка неожиданно приехала из Гослина. Надо принять, устроить... Ну, сами понимаете! Не хотели вас беспокоить, отпустили уж. Ладно?

— Ладно, — кивнула Элли, помешивая ложечкой чай — Пусть идет. Жутко спать хочу.

Прислуга пожала плечами:

— Так и идите. Спите на здоровье, вам полезно. Хотите, я вам внизу постелю, чтоб лейда Раймера не беспокоить? Он с обхода, всё ж таки.

С этим доводом Элли охотно согласилась. Этот бешеный... Дарион, вместо того, чтоб накидываться сразу с... Поесть надо было. И отдохнуть сперва! Теперь вот продрыхнет до вечера, чтоб потом половину ночи колобродить. Не взялся бы опять пить... Пива и вонючей бормотухи в кухне навалом, на радость бездонной утробе Смотрителя.

"Идиот" — подумала лейда Морней, покачав головой и, прикрыв рот рукой, зевнула.

...В небольшой спаленке первого этажа уютно потрескивал камин и стояла полутьма — окна были завешены толстыми, темными шторами.

Элли обожала эту комнату. Очень часто, устроившись здесь с книжкой, на мягком диване, девушка задремывала под треск аккуратных полешек и тихий свист ветра за окном.

— Отдыхайте, барышня! — шепнула Кэти и, взбив подушки, удалилась.

Лейда Морней уютно свернулась клубочком, накрывшись пледом. Вдохнув витавший здесь слабый аромат сухой травы и цветочных саше, подумала о том, что как только проснется, то сразу же расскажет Дариону о своих опасениях! Ощущения чужого присутствия пока не было... но всё же... а пока Сторожа досмотрят.

Через минуту девушка уже крепко спала, зажав в руках край пледа и улыбаясь.

...Портал, приоткрывшийся прямо возле большого книжного шкафа, бесшумно раззявил рот, рассыпав вокруг бисеринки цвета незрелого кофе.

Из хода выдвинулась крупная мужская фигура, замотанная в длинный плащ. В руке пришелец держал тупой, короткий резак — такими пользуются Земляные маги и портальщики — начинашки. Для убийств, или даже разделки мяса эти ножи не годятся, а вот ходы ими рубить очень легко.

Воровато обернувшись, незванец шагнул к диванчику и наклонился над спящей девушкой.

— Лейда Морней? — прошептал он себе под нос — Она, не она?

Осторожно откинув край пледа, посмотрел в лицо.

— Да, она, — мужчина оглянулся на вибрирующий ход, явно торопясь вернуться в него — Она и есть! Не соврал Аллек. Так и доложим...

Портал поторопил его. Визитер, сделав несколько шагов обратно, исчез в еле слышно звякнувшей просеке, едва не отхватившей ему ногу.

...и в этот же самый момент Дарион Раймер, до того мирно спящий наверху, распахнул глаза и резко сел в постели.

Глава 25

Сорвался с постели Дарион сразу, не успев даже проснуться до конца.

— Элли! — рявкнул, разлепив глаза — Эллинора!

Ощутив, что невеста находится в безопасности, выдохнул. Сначала списал всё на дрянной сон. Снились какие — то то ли скалы, то ли горы... И ещё почему — то Аллек, загадочно улыбающийся, с кувшином в руке. Кувшин был странным, отчего — то квадратным. С разбитой крышкой и треснутыми боками. Через трещины и сколы было видно, что посудина полна змей, белых и толстых... Брат ухмыльнулся ещё раз и бросил кувшин на каменные... плиты?

— Бред собачий, — проворчал Смотритель, натягивая штаны и домашние, мягкие, короткие сапоги — Приснится же...

Дом казался опасно притихшим.

Ощущение затаившейся тревоги спутать было нельзя ни с чем. Так замирают хищники перед прыжком, орудия в моменты передышек или войска перед последним, решающим броском.

Раймер, спустившись вниз, в залитый предвечерним, холодным светом холл, ощутил эту смерзшуюся липким комком тишину всем своим существом, всей кожей.

Комок, прокатившись от затылка, сполз ледяным сгустком к лопаткам и вызвал нервную дрожь в кончиках пальцев Дариона. Подушечки их отозвались на ощущение легким покалыванием и летним свечением.

— Элли, — прошептал, тряхнув рукой и поняв, что орать и рявкать теперь бесполезно — Ты где?

Вопрос был глупым. Неуместным. Лишним даже, потому что ещё секунда — и Смотритель уже распахнул дверь маленькой комнаты первого этажа. Опасность, явившаяся сперва послесоньем, после смутными какими — то ощущениями, теперь же стремительно приобрела вполне себе плотские черты.

Эллинора спала глубоко, спокойно, совсем исчезнув под громадным, тяжелым, охотничьим пледом. Дыхание было ровным. Ровным настолько, что Дарион, обеспокоившись, склонился над невестой. Нет, просто спит. Очень крепко спит. И пусть. Не надо её теперь будить и баламутить! Итак спокойной жизни на Стыке девчонке, похоже, не видать... Угораздило же её... Сидела бы в своём Эстоллане, за пазухой у старой карги Морней! Так нет же...

Дарион поправил подушку, съехавшую почти до пола и разогнулся.

— Спи, красавица, — пробормотал он — А мы поищем тем временем мудаков, которые тут напачкали. Тааак. А это что у нас такое, а?

Чутье Носителя Потенциала, работающее быстрее, чем разум, ощутимо ткнуло Раймера... промеж глаз, прояснив взгляд. Так учитель тычет указкой в хребет зазевавшегося ученика.

"Вот же! Смотри сюда, полудурок. Вот же след, тупое отродье. Между камином и полками с вот этой зеленой херней, именующейся комнатными растениями... Да, кстати. Девчонки — горничные тут везде насажали этой пакости в горшки, а того и не знают, что вот это вот... вот это растение, Легровы Хвосты, крадут у людей воздух! Но это потом. А пока смотри сюда, идиот! Что видишь?"

— След, — буркнул Дарион, легко хлопнув рукой по стене — Отлично, легр его...

От удара ребром ладони точно по светлой черте следа закрывшегося недавно портала, ход разошелся ровно пополам, обнажая темное, давно остывшее горло.

В следующий момент Смотритель уже бежал по порталу, стараясь не потерять из виду заметное пока свечение быстро уходящего от него незваного гостя.

— Не торопись, шваль! Не торопись...

Раймер сейчас чувствовал себя так, словно сам себя нахлестал по морде. Тоже мне, надежда и опора! Хреновенькой охраны для Элли он и то не смог обеспечить. В то время как неизвестно кто шастает по дому и угрожает его Семье... он, Смотритель Стыка Миров, что делает? Греет яйца под одеялом! Молодец, ничего не скажешь...

Резко остановившись, повертел головой. Ход был старым, давно брошенным. Неудивительно, что Раймер давно забыл о нём. Такие ходы называются "выцветки". Двигаться по ним себе дороже, ветшающие своды того и гляди, обвалятся, да и придавят смельчака или дурака. Ну... или того, кому не под силу прорубить нормальный, полноценный портал.

— Ты не сможешь бежать быстро! — крикнул, "пробуя" ладонью затхлый, пахнущий плесенью и мокрыми грибами, воздух — Побереги башку, идиот!

Заметив слабое движение справа, в "отрывке" от основного ствола портала, прыгнул туда... И не ошибся!

Отрывки обычно оканчиваются тупиками или завалами, разбирать которые — дело очень долгое, хлопотное и бессмысленное. Преследуемый знал это. Или не знал, и только что догадался, НАСКОЛЬКО сплоховал.

Прижавшись к стене тупика, бедолага выбросил вперед ладонь, оцарапав щёку Дариона осколком Потенциала с запахом горелого молока.

— Не трогай меня, Смотритель! — загнусавил сразу, поняв, что промахнулся и явно этим перепугавшись — Оставь жизнь, прошу! Я просто гонец...

— Ничего, — захрипел обозленный бестолковой погоней, собственной несостоятельностью и жгущей нежное самолюбие царапиной, лейд Раймер — Просто гонец, а станешь просто мертвец! Давай, покажи морду. И говори, чей? Чей, блять, холуй?

Гонец откинул капюшон. Свет комков Потенциала мельтешил, гас, да и не нужен был совсем — Дарион, как и многие Носители, видел прекрасно даже в кромешной тьме.

— Ты кто такой? — прищурил он глаза, вглядевшись в безбородое, бледное лицо с впалыми щеками и глазницами. Глаза, смотревшие из этих ям, были темными. Ровный мрак радужек рассекали белесые полоски зрачков.

— Гонец Боевых Магов, — ответил противник, сильнее прижимаясь к стене — Оставь мне жизнь, Раймер! Это всё, что у меня есть...

— Может быть, — Дарион крепко уперся ногами в крошащийся камень — А пока рассказывай. Времени у нас полно.

— Остатки Боевых, Смотритель, давно объединились с Земляным Кланом. Тебе это известно, я думаю? Ведь ты сам... сам, до развенчания и заключения в Стыке, носил гранатовый плащ... И Раймер — старший тоже! Да, я и это знаю.

Раймер оперся о стену:

— Это все знают. Подумаешь, великая тайна... И я когда — то был Боевым Магом, и Аллек. Ну и? Тебя прислали мне об этом напомнить?

Тот отрицательно завертел круглой, лысой головой:

— Меня прислали посмотреть, не путает ли чего твой брат. Просто посмотреть и подтвердить, так ли это. На лейда Аллека с его... причудами... мало надежды. Ну, я и посмотрел. Твоя девка — просто копия своего отца. Не соврал Аллек! Один в один. И рожа. И Потенциал, что самое главное! Замечал у неё багровый свет? А? Она ведь теперь брюхата, верно? Так ты замечал, как ОНО пробуждается?

— Ты что несешь? — по тут же родившейся у Смотрителя версии выходило, что гонец безумен — Какая копия? Какого отца? Элли похожа на Гилберта Морнея как я на снежную деву из сказок...

Что тут разбирать? Бедняга — гонец явно безумен, как и жалкие остатки Ордена Боевых Магов! После того бунта большинство их переколотили или сожгли живьём. Те же, кто остался — пребывают теперь вот в таком состоянии. Довольно жалком, надо сказать! Почти полное вырождение.

— Так и есть! — воскликнул круглоголовый безумец, уловив мысли Раймера и зачем — то потерев ладонь о ладонь — Мы подыхаем, это ты верно думаешь. Но! Есть надежда.

Дарион зарычал, уже догадавшись, куда клонит собеседник.

— Твоя девка, — продолжил тот — Эта... Элли Морней! Она носит гранатовое дитя! И она сама!

— Она дочь Гилберта и Тиарны Морней, — сквозь зубы прошипел Смотритель — Её тягость случайна. Я вообще думаю, что она носит человека. Обычного человека! И вам, сраные жопы, моя невеста вообще без надобности...

Да. Именно так. Обычного человека. Не стоит болтать лишнего никому. И нигде, даже в забытом, полуразваленном портале.

Гонец тихо хихикнул, прикрыв рот костлявой рукой. Этот странный смех и эти жесты подтвердили мысли Раймера о вырождении, да и о том, что они с Аллеком ещё легко отделались. Хотя Аллек... хм, нет. Да и, положа руку на сердце, следует признать, что и он сам, Дарион, тоже не вполне нормален.

— Она не дочь Морнеям, Смотритель! Ты совсем дурак, что не видишь этого? Или твоя давалка очень умело запорошила твою голову ложью? Если так, то этим она пошла в мать. Та в своё время так засрала мозги Гилберту, что старик признал дочь своей. Эллинора же — плод любви горничной Морнея и того, кто теперь очччень хочет её заполучить. И её, и дитя, которое она носит в пузе. Астер Гирр... боевой маг и...

...Смотритель шагнул вперед. Положив руки на обе скулы гонца, не дал тому опомниться. Но дал договорить.

Вместе с глухим хрустом ломающихся шейных позвонков, из рта умирающего вылетел последний звук:

-...её настоящий отец...

— Прости, падла, — искривил Раймер губы ласковой ухмылкой, поджигая труп — Я тебе не верю.

Глава 26

С момента произошедших событий, так и оставшихся тайной для многих, прошло недели две.

Нет. Прошло ровно две недели и ещё два дня. Именно так отсчитал этот срок Дарион Раймер.

Теперь все ранее никогда не волновавшие его часы и минуты считал он невероятно точно. Время стало осязаемым, гибким, пластичным. Оно разминалось в руках как глина, оставаясь на пальцах липкими следами. Высыхая, оседало в груди тяжёлой пылью, забивая глотку. Превращая дыхание в свист и гулкий, скрипучий кашель.

Медленно, но верно превращался прежде беспечный опальный повеса в Хранителя. Хранителя своего Времени, своего места, своего народа, своего дома, своей Семьи. Даже в тишине ночи не оставляло его странное чувство тревоги и напряжения. Очень часто, умаяв нареченную жаркими ласками и дождавшись её сна, сам засыпал неглубоко, чутко прислушиваясь к дыханию, сначала прерывистому, а потом становящемуся ровным.

Честно говоря, все предыдущие события не интересовали Смотрителя.

Выдохшиеся Боевые Кланы, сумасшедшие гонцы со сломанными шеями и мозгами, "выцветки", чьи — то споры, настоящие родители, Морнеи, Астеры Гиры и возможные войны мало теперь его трогали.

Раймер больше волновался за Элли. Хотя, вопреки его опасениям, тягость невесты протекала несложно, если и беспокоя будущую мать, то вовсе незначительно, тишины в душе Смотрителя не было.

Старый кошмар то и дело пытался вернуться. Приходил он очень часто. Мучил жаркими, больными видениями, не давая ни спать, ни бодрствовать. И всякий раз в том кошмаре гибли несчастное дитя Аллека и жена его, всякий раз! И снова, и снова...

Эллинора искренне не понимала этих опасений.

— Дарион, ну что ты? Ведь всё хорошо же! Меня и тошнит — то только на рыбу и сладкие духи. Ты вот ещё не знаешь, как другие женщины мучаются. Мне Кэт рассказывала, как её сестра ходила. Всё время болела. Они телегу с лошадью продали, чтоб целителю платить.

Лейд взрывался каждый раз на эти речи невесты:

— Сама ты телега с лошадью! Несёшь чушь, как всегда. Закрой рот, Элли. Я точно знаю — потеряю тебя. И виноват буду сам. Говорю ещё раз... Давай вытравим тягость. Мне тяжело тебе говорить, но это... так лучше.

И вот тут оскаливала зубы нареченная:

— Хрен тебе, Раймер. Ты, я смотрю, спишь и видишь, чтоб дитём себя не связать. Женитьба на мне тебе аки нож острый, а уж дети... А вот хрен. Не заставишь. Я знаю, к чему ты это... Срок близится мне вступить в права жены. Так вы с целителем в сговоре, видно? Дитя моё ухайдокаете, и тут ты от меня откажешься! Ха! Вот, это видел?

От злости переходя на совсем простонародный говор и визжа не хуже базарной торговки, Элли облизывала губы и, давя языком вскипающие на них пузырьки ярости, показывала жениху обычный, примитивный кукиш.

Дарион сжимал кулаки. Злился, не в силах объяснить, КАК сильно он сам хочет этого ребёнка! Но Элли... всё же Элли (и желательно, живую), он хотел больше. И вот так рисковать не пойми чем глупо было, по его мнению. Просто глупо.

Ему казалось странным, что Эллинора, вроде и не совсем дурочка, а не понимает очевидного — что она одного носит, а он, Раймер, их двоих... Ясно же, что прежде пустой душе такой сразу свалившийся груз не по плечу. Привыкнуть бы! Притерпеться...

Беспокоясь сразу обо всём, истеребив себя муками совести, также Смотритель укрепил дом. Собрав Сторожей, тщательно обследовал все возможные открытые ходы. Найдя ещё несколько "выцветков", надежно запечатал их. Ходы, оказавшиеся пыльными, глухими и старыми, вроде бы не несли опасности, но... На всякий случай!

— День и ночь следить будем, лейд! — пообещал Горт — К каждой щели пацана приставлю. Позвольте отряд обновить! Съезжу в колонию, новых Сторожей наберу. Чем больше, тем лучше. Всё поместье окружим, по периметру. Ну и сам дом. И ещё людей, в стражу.

— Да, делай, — кивнул Раймер — И, если...

— Любое движение... не пропустим. Башкой своей ручаюсь. В общем, наберу бойцов. Только вот что... Вы тогда в мои дела не лезьте. Из "висельников" набирать буду.

Раймер и не собирался лезть в дела Старшего Сторожа. Он бы и легров нанял охранять Эллинору. Даже аталанских чудищ посадил бы на цепь, лишь бы это помогло!

Вот тогда — то и появился в поместье отряд "висельников". Отбросов, которым терять больше нечего. Даже и жизни их им не принадлежали больше, все их выкупил у надсмотрщиков Горт за монеты.

— Нам один хрен, лейд, — прогнусавил их Старший, здоровенный, грязный мужик с рассеченной надвое, изрытой оспинами, рожей — Один хрен, кого и от кого охранять. Убережем вашу бабу, а уж вы... не дайте сдохнуть. Мало — мальский приют, постель и пожрать чего. От петли спасли, за это вам по гроб... благодарны. Верьте, лейд. Если полезут Боевые, или Земляные черви — самолично бошки откручу. Мне их бояться нечего, я сам из Боевых, выпихнули они меня из Ордена... Старые счёты. Нортан Рейз. Может, слышали?

Раймер уважительно покивал и крепко пожал поданную ему, шершавую, горячую, грязную руку.

В новом охраннике явно чувствовались силы и звериная злость. Это было даже ценнее Потенциала. Да и надежнее.

"Если будет война, там Потенциал побоку, — сумрачно подумал Дарион — На войне не Потенциал главное, а у кого зубы острее. Вот у этого, двоемордого, видно звериные они. Волчьи!"

— Точно думаете, лейд! — хмыкнул тот, по очереди моргая мутноватыми глазами — Волчьи. Так и есть. За них и морду развалили надвое в своё время... В общем, договорились? Вы нам что я сказал, а мы вам — охрану до последней крови. Так?

— Так, — кивнул Раймер — Приступайте. Но! В поместье потише. Если надо баб или прочего — в город. Счета пусть мне присылают. Оплачу.

— Не до этого пока. Потерпим.

На том и порешили.

...Близился тот самый день.

День официального признания Смотрителем Стыка Миров Эллиноры своей законной супругой. Втайне от Элли Дарион сбегал в город по одному из порталов, чтоб купить кольцо. И такое, которое (он точно знал!) вскружит голову Эллиноре, весьма падкой на драгоценности. Громадное, всё в россыпи мелких, прозрачных и чистых, как слеза, алмазов. С огромным, развернувшим белые, эмалевые лепестки цветком во вставке. В чашечке цветка — тоже алмаз, только темно — синий, как летнее небо после грозы или сильного дождя...

— Завтра ты станешь моей женой, — сообщил он за ужином — Утром приедет секретарь из города, привезёт бумаги. Процедура быстрая и скучная, Элли. Бумаги подпишем и готово дело.

Невеста поперхнулась и закашлялась, зажав рот салфеткой.

— Ой, уже завтра? — радостно прохрипела, давясь крошками и торжествуя победу — Ах, Дарион! Ты прелесть! Ты и... кольцо мне купил?

— Купил, — медленно произнёс Смотритель, решив подразнить Эллинору — Дешевенькое правда. Малость потертое. Уж извини! У скупщика в лавке взял. Это одной мёртвой старухи кольцо. Что смотришь? Старуха та померла, её мужик кольцо в лавку сдал. Выпить — то охота за упокой души, верно? Охота. А не на что. Вот, Элли. Слушай и знай, как люди живут. В нищете, голоде и прочих лишениях! Не то, что ты на всём готовом.

Нареченная надула было щеки, готовясь зареветь. Ну или выступить с речью, обличающей жадность и хамскую натуру будущего супруга.

Однако, быстро оттаяв, сдержавшись и поняв, что над ней пытаются подшутить, спокойно и молча завершила ужин.

— Знаешь, Дарион, — положив вилку на край опустевшей тарелки, сказала она ровно — Мне ведь всё равно, что за кольцо будет у меня на пальце. Главное, что оно там БУДЕТ. И в бумагах твоя подпись БУДЕТ. Потертое так потертое, так тому и быть. Видно, на большее мне рассчитывать не приходится...

Кротко вздохнув, поднялась из за стола.

— Кольцо мёртвой старухи, говоришь? — уточнила, оправляя завернувшуюся скатерть — Ладно... Хорошо, милый. Легкого пути той старухе, светлой ей памяти! И тебе лёгкого пути... одному в спальню. Я переночую внизу. А ты спи там... со старухой, либо с её призраком. Или... с собственной правой рукой. Спокойной ночи, лейд Жадина.

...Сделав несколько шагов тут же громко взвизгнула, тая от крепкой хватки рук, сдавивших талию и горячего, злого дыхания на щеке. Тая и тихо смеясь в тон где — то недалеко мелко взрывающемуся, приглушённому хихиканью вечно и внимательно подслушивающей всё, абсолютно всё — прислуги Катарины...

Глава 27

Отпустил Дарион Эллинору только в спальне.

Отпустил ненадолго, лишь для того, чтоб сдёрнуть с себя рубашку и разозлённо пропыхтеть:

— Ну — ка, радость моя... повтори — ка про правую руку! Да, ещё и скажи, откуда ты набралась подобной пошлости? Лейда, тоже мне... В пансионах для благовоспитанных девиц вряд ли такому учат!

Элли расхохоталась. Удобно устроившись на постели, улеглась набок, наблюдая, как раздевается Смотритель.

— Не учат, согласна, — прошептала она, ехидно улыбаясь — Но я много времени провожу с тобой... Видимо, и набралась от тебя! Дарион... ты такой милый, когда злишься! Фырчишь как кот. Ой, что я подумала... Почему у нас дома нет никакой живности? Собаки — и те только на улице. Давай заведём рыб? Или птиц в клетках. Это, кстати, в Эстоллане очень модно. В домах с достатком всегда пропасть клеток или этажерок с цветами. У нас были...

Повернувшись на спину, девушка посмотрела в потолок.

Отругала себя, что заведя этот разговор, вспомнила опять о несчастной маленькой собачке, застреленной лейдом Морнеем. Всегда, когда у девушки возникало желание завести себе питомца или растение, ей приходила на ум та страшненькая, рыжая собачка. Животинка была глупой, несдержанной и скандальной, за что и поплатилась... Может даже, заслуженно? Не всякий способен выносить постоянное гавканье, согласитесь? Вот и покойный Гилберт Морней оказался неспособен...

— Терпеть не могу всё это в доме, — ответил Дарион, присаживаясь рядом — У матери были коты. Три кота, здоровенных и дорогих. Может, знаешь астсейскую породу? Пушистые, с кисточками на ушах. Знаешь? Ну вот. Эти падлы только и делали, что валялись в постелях, гадили где попало и орали дурниной. И попробуй, сделай внушение! Аллек пнул одного, так тот ему ногу располосовал когтями... Смысла нет в твоих рыбах, котах и цветах. Одни убытки и грязь... Элли! Ты... ты отчего плачешь? Что случилось — то?!

Как и многие мужчины подобного склада характера, лейд Раймер совсем не выносил женских слёз. Даже боялся. К счастью, Элли слезливостью не страдала, и это радовало его.

Иногда, правда, девушка принималась хныкать, что нибудь выпрашивая, но это не совсем не пугало лейда. Что делать с бабским нытьём подобного рода, он знал. Выполни её просьбу, и это самое нытьё махом прекратится! Поцелуйчик там, ласковый шепоток на ушко, какие нибудь сережки или колечко — и всё, великой скорби нет как нет.

Сейчас же невеста именно ПЛАКАЛА. Плакала молча, лежа на спине и глядя в потолок широко распахнутыми глазами. Руки Эллинора прижимала к груди и, согнув ноги в коленях, тяжело дышала, явно стараясь подавить рыдания.

Резко развернувшись, встал. И, наклонившись, рывком подняв невесту с постели, прижал к себе.

— Элли, не плачь, — громко зашептал, устраивая на руках родную тяжесть — Ты из за чего? Из за рыб с цветами? Ну, если хочешь, давай заведём... Что хочешь, то и заведём, в чём вопрос? Вот поженимся, поедем в Парм и там купим. Наверняка, есть такие рынки или лавки. Я, правда, не знаю точно, но что — то есть же? Тьфу! Вот же пропасть... Если бы я знал, что это тебя так расстроит... Не плачь. Ну не плачь... Пожалуйста. Так. Подожди. Подожди минуту.

Усадив трясущуюся и тяжело дышащую Эллинору на постель, снял с ног невесты домашние туфли.

Выйдя за дверь, быстро вернулся с чашкой дымящегося отвара в руках. От чашки шёл ароматный, ягодно — цветочно — медовый пар.

— Пей, — приказал, опускаясь на колени — Пей. Это чай. Катарина сделала. Выговорила мне, кстати, что я тебя... как же это? А... не берегу. Прислуга вообще распустилась! Мелет языками чего не стоит. И всё твоими, кстати, стараниями. Много шушукаешься и лижешься с ними. Нашла подружек тоже мне... Пей, я сказал. И в постель. Тебе надо отоспаться, Элли. Может, Кэт и права. Не берегу я тебя, это точно...

Слушая становящееся ровным дыхание невесты, Смотритель сделал вдруг странную вещь...

Обняв колени девушки обеими руками, уткнулся в них лицом.

— Я очень боюсь тебя потерять, Эллинора, — глухо произнёс он — Боюсь... И не знаю, что с этим делать. Вот ты плачешь, а мне даже и нечем тебя утешить. Ты не плачь больше. Хорошо?

Лейда Морней шумно допила чай и, наконец — то, привела себя в порядок.

— Не буду я плакать, Дарион, — заверила, редко кашляя — На, поставь чашку на столик... Кэт переложила мёду, как всегда! Слишком сладко. Я не буду плакать. Слышишь? Что толку в слезах? Никакого и нет.

И, помолчав, вдруг порывисто склонилась к Раймеру.

Положа теплую, пахнущую мёдом руку на коротко остриженную голову, опалила висок горячим шёпотом:

— Обними меня. Крепко — крепко! Не отпускай. Вцепись и держи, как дикий зверь добычу. Тогда не потеряешь... А в остальном... Ты не бойся. Я сама знаю, что мне нужно. И что не нужно. И сама могу постоять за себя. Да и за тебя... тоже.

Одуревши от этих слов совершенно, он поднял взгляд. Встретив ответный — чуть размытый, будто пьяный и странно — серьезный, решил оставить все опасе...

О, Боги! Да ничего не решил! Просто, резко выкрутившись из липких объятий мгновенного, странного забытья, в следующую минуту прижал Элли к простыням.

— Жена моя, — выдохнул ей в шею, придавив с каждой минутой накаляющимся телом, рванул кожаную перевязь штанов — Жена. Истинная! Настоящая...

Она ответила ему. Легко приподнявшись на локтях, позволила завернуть юбку до пояса и освободить тело от намокших уже, грубых кружев нижнего белья.

— Не жена ещё, — промурлыкала вредной, но сейчас желающей перемирия и чашки свежей сметаны, хитрой кошкой — Торопишься, Смотритель...

Разведя ноги невесты, резко вошёл, не тратя времени на ласки. Словно и впрямь торопился куда — то!

— Жена, — жарко прохрипел, сжав упругие ягодицы обеими руками и начиная движения — Жена, Элли. Приподнимись, обхвати меня ногами! И давай, не спорь... Не... сейчас...

Послушавшись его, она пошла навстречу его жару, его движениям, его напору. ЕЁ Мужчина хотел любить её теперь вот ТАК — стремительно, быстро и горячо! Обожжённая ответным желанием, Невеста... Жена шла на это, подчиняясь и покоряясь именно ТАК, как хотел он. Именно ТАК, потому что это нужно было и ему, и ей самой.

Согнув ноги, Элли обхватила ими поясницу Раймера, сама же откинувшись назад и уперев затылок в скомканное покрывало. Вскрикивала и стонала, когда губы Дариона обжигали её груди, касаясь сосков.

— Ещё! — выдыхала на каждое плавное движение напряженного члена внутри — Ещё... Дарион!

Не давая невесте опомниться и попробовать взять верх, он сковал её тело собой, заявляя на него права, сжигал изнутри, и снаружи. Забирал себе, почти сминая его, почти уничтожая. Почти насилуя!

— Скажи, что ты МОЯ...

— Твоя! Твоя... всегда твоя!

Это получилось быстро. Так быстро, как и хотели они оба. Взорвавшись вместе, разлетевшись на миллионы осколков, тут же перемешавшись и слившись воедино.

— Боги! — теряя разум, Эллинора выгнулась радугой, ловя последние, почти предсмертные судороги обоих тел — Я! Умираю... Я умерла, Дарион. Ты...

...выдохнула, обессиленно рассыпаясь обратно на постель, блёстками и осколками, крупными и мелкими...

-...убил меня.

— И отлично! — шепнул Смотритель ей в щеку, сдувая с неё прилипшую снежную прядь — Просто отлично.

...Много позже Эллинора, обвив руками шею Раймера и уткнувшись носом в его плечо, прошептала, уже засыпая:

— Ты и правда, не бойся. Зря ты мне не веришь... Дарион, я многому научилась, ты знаешь? Я и стрелять уже умею, правда плохо, но... ааах! Умею же!

— Ммм, — отозвался Смотритель, глядя в потолок — Это откуда? И зачем тебе?

Эллинора широко зевнула, борясь с внезапно придавившим её сном:

— Ну... Нейни и Катарина учили меня. Кэт сказала, что любая женщина Приграничья должна уметь стрелять. И что стыдно не уметь пользоваться кинжалами и топорами... А я ведь женщина Приграничья. Верно? Смотрительни... ца! Ааахххха! Да?

— Да, да, — успокаивающе шепнул Раймер, заворачивая Элли в плед поплотнее — Так и есть. Спи.

— Вот! А я... умею. Я всё умею.

"Умеешь, умеешь!" — подумал он, осторожно опустив руку вниз и нашаривая на полу брошенный жилет. Неуклюже вывернув пальцы и найдя карман, вытряс оттуда бархатный, пухлый мешочек. Растянув петлю завязки зубами, достал из теплого горлышка заветное кольцо.

Потом, чутко прислушавшись к ставшему совсем ровным дыханию Эллиноры, сжал её руку в своей.

"Умеешь, — повторил про себя, перебирая тонкие, сонные пальцы — Только вот я совсем не хочу, чтоб ты это умела! Не надо тебе уметь убивать. Научишься убивать — надо будет научиться и умирать тоже. А я не хочу. НЕ. ХОЧУ."

Осторожно опоясав безымянный палец Элли кольцом, полюбовался на украшение, жадно хватающее гранями тусклый, ночной свет. Ладони невесты слабо светились гранатом, подушечки пальцев горели от излишка Потенциала, и Смотритель подумал, что ВОТ ЭТОГО он тоже не хочет.

Искренне хотелось теперь же ему только одного...

Чтобы, когда его Элли проснулась утром, кольцо уже БЫЛО у неё на пальце. Так, как она и мечтала. И это всё, и не нужно ничего больше.

А утром...

Глава 28

А утро выдалось праздничным, немного суматошным и светлым.

Такого светлого начала дня и не припомнил бы лейд Смотритель здесь, на замерзшем, обдуваемом колючими, льдистыми ветрами Стыке Миров. Капризном, как избалованная пансионерка. То плачущим острым дождём, то коротко, как окорок на углях, обжариваемым со всех сторон Аталаном и Эстолланом — вечно спорящими меж собою двумя враждебными светилами. Никогда не было здесь подобного утра!

Да и вообще не было... Даже из далёкого, сопливого детства и горящего обидами и амбициями юношества не приходило на память ничего подобного.

Началось оно с радостного визга Элли, обнаружившей на пальце драгоценный подарок.

— Ты душечка, Дарион, — запищала девчонка, осыпая поцелуями кольцо — Уиииии! Такое колечко! Мяяяяв! Аааах! Обожаю тебя!

Подпрыгнув в постели, устремилась к жениху, осыпав длинными, спутанными после сна пушистыми волосами обнажённую, мускулистую его грудь, тут же сжав мягкими ладонями колючие щёки Дариона.

— У Алессы отродясь не было ничего подобного, — горячо зашептала Эллинора в ухо ещё не до конца проснувшемуся Смотрителю — Вот если бы она увидела это кольцо... Облезла бы, как кожура с гнилого яблока! А я б ей так и сказала: "Фыркни в нос, дура рыжая!" А она бы...

Раймер тяжело заворочался и прохрипел сонным горлом в ответ:

— Слезь с меня, Элли! Не ори в ухо. Иди умывайся, скоро приедет секретарь с "брачной печатью"... Слезь, сказал! Не ёрзай на мне... или оттрахаю прямо сейчас, пока у тебя ноги врозь. Ну ка! Фыр отсюда.

На минуту ещё прижавшись к раскаляющемуся телу жениха будто невзначай грудью, животом и бёдрами, наглючка коротко хихикнула.

— ПШЛА ВОН, СКАЗАЛ! — зарычав зверем, сбросил Раймер с постели досадную помеху — Иди отсюда. Бестолочь...

Ловко спрыгнув на пол, бестолочь, натянув на себя мягкий халатик, унеслась в коридор, топоча босыми ногами по толстым половикам и истошно призывая Катарину:

— КЭЭЭТ! Одеваться!

Собиралась она долго... Но, когда и умывания, и одевания были окончены, несколько раздраженный Дарион отметил то, что более чем двухчасовое ожидание вполне себе было оправдано.

Платье, пошитое невестой собственноручно, хотя и не без помощи местной портнихи, было подчеркнуто — простым. Но именно за счёт этой "простоты" выглядело не хуже, чем наряды приграничных модниц ценой где — то в полмеры зимнего запаса дров, либо пары телег сена свежего сбора.

Низ платья, выполненный из тяжелого шёлка цвета "стыдливой сирени" оформлен был в пышную юбку, одновременно скромную, но при каждом шаге намекающую на идеальность женских форм, скрытых под ней.

Корсаж платья жестко стягивал пока ещё тонкую талию "рюмочкой". Прикрытый золотистой пелериной лиф дразнил воображение... ткань при малейшем движении рук невесты слегка облегала тугие груди, будя фантазии... Хотя вот Раймер — то точно знал, что вся эта сиренево — розово — золотистая чепуха здесь ну вообще не причём!

Даже и вздумай невеста вырядиться теперь в короткую, охотничью меховую куртку или ездовой драный тулуп с лезущими из дыр клочьями серой шерсти, Дарион всё равно хотел бы её. Всё равно желал бы!

Всё равно ощущал бы ванильный аромат зефирной, теплой кожи. Слышал бы также, как и сейчас, быстрые сокращения маленького, лживого сердечка. И переливы токов крови. И еле слышный шорох слегка касающихся друг друга при ходьбе внутренних сторон стройных бёдер... И влагу меж ними, меленькими бисеринками покрывающими выбритый до скрипа пухлый холмик, легко рассеченный бледной, розовой чертой... всегда так доверчиво выворачивающий бархатные складочки навстречу его пальцам, жадным и грубым...

Вот сейчас не смотреть бы на неё, а повалить на стол, запустив руку в волосы, собранные в модную прическу...

"Фик — фок на один бок", как обозвала старания Катарины и Нейни проходящая мимо старуха, пришедшая подтереть пол в купальне и гардеробной.

— Много ты понимаешь, старая кочерга! — моментально окрысилась Кэт — Это последний же писк! Вот так, все волосы набок. И лентами скрепить незаметно... Лейда, миленькая! Не слушайте её, вам прекрасно идёт! Куколка вы наша!

Находясь всё время этих сборов неподалёку, слыша и шепотки, и вскрики, и шуршания, и прысканья в кулак, лейд Раймер отчётливо понял, что долго так не выдержит. Дело грозило закончиться не бумагами, казёнными поздравлениями и праздничным завтраком, а сломанным столом и дикими, животными стонами обоих брачующихся.

Быстро одевшись и пройдя в соседнюю комнату, распахнул балкон. Вышел прямо в колючий ветер и напАдавший на каменный пол снег, желая, чтоб холод остудил плоть.

— Зараза белёсая, — обругал Дарион Эллинору, жадно затягиваясь сигарой и давясь дымом — Въелась как ржа в железо! Вот же... чума, а не жена. Это просто лесной пожар какой — то...

Услышав, наконец, что сборы окончены и выбросив остаток вонючей сигары, вернулся в комнату, хлопнув балконной дверью.

— Ну как? — вопросила сияющая Элли, быстро крутнувшись на каблуках — Сегодня особенный день и я должна выглядеть безупречно. Согласись, неплохо?

— Сойдёт, — буркнул Смотритель, отведя взгляд от Невесты, и глотая жадную слюну — На раз потянет. Ну что, пойдём? Секретарь вот — вот будет здесь.

Элли насупилась:

— Подожди. Покажись сам. А то выйдешь обормотом... Ох, Дарион!

И, прижав руки к груди, восхищённо отступила назад.

Привыкшая видеть жениха в простой, непритязательной одежде, девушка обомлела. Даже тогда, на площади, во время помолвки, он не выглядел ТАК. Тогда на Дарионе был лёгкий плащ и обычные, кожаные штаны, такие носят многие приграничные мужчины. Теперь же...

Наряд Смотрителя был довольно претенциозным.

Не мешковатые штаны, а хорошего покроя брюки облегали стройные, сильные бёдра. Короткие сапоги — да, но новые и явно дорогие. Удивительно, но эта обувь, не облипшая грязью, снегом или чем похуже (хихи!), задавала определённый тон всему облику.

Верхом служили короткий доломан, отороченный скромными меховыми лентами и накидка — ментик сверху, расшитая золотой, грубой вязью из скрученных вместе тонких шнурков. Наряд играл всеми оттенками хорошего вина.

А как же! Наряд такого пьянчуги, как Раймер, чем ещё должен играть? Был вариант — розоватый цвет яблочной бормотухи, но... он совсем сюда не подходил.

Плюсом являлось то, что Дарион, наконец, привёл в порядок волосы и бородку. Это сделало его похожим на мужчину и чистокровного лейда, а не на приграничного душегуба — "висельника", коими просто кишело теперь родное поместье...

— Всегда бы так ходил! — вырвалось у Элли — А то вечно, как мясник или разбойник. Только ножа за поясом не хватает! Ведь ты же красивый, Дарион! Ты невероятно красивый...

Она покачала головой, всё ещё прижимая руки к груди.

— Я не могу ходить всё время в парадной форме Смотрителя Стыка Миров. А это она и есть, к слову. — Раймер полюбовался на себя в большое зеркало — Красивый, говоришь? Ндааа, что есть, то есть. А ты сейчас только заметила, м?

— Нет же! — покраснела Эллинора — Я просто...

Полуобняв невесту за талию, притянул к себе.

— Не только красивый, — скабрезно и жарко прошептал ей в ухо, склонившись — А ещё большой и твёрдый, верно? Когда трахаю тебя, моя девочка...

— ДАРИОН! — щёки Элли сделались цветом в тон парадной формы Раймера — Дурак...

Сдавленно хохоча, Смотритель взял невесту под руку и повёл к двери.

Когда они спустились вниз, Секретарь Палаты Права — долговязый, коротко стриженный и невероятно худой, уже ждал их.

— Приветствую, — прогнусавил он, раскладывая на низком столике заполненные каллиграфическим почерком, бумаги — Прошу вас, лейды. Здесь, пожалуйста. Лейд Раймер, в трёх местах... И вы, лейда Раймер, также — в трёх местах. Так, и здесь тоже. Финансовые обязательства, права на наделы, землю — здесь и здесь. В случае гибели... здесь и здесь. В случае... да, вот здесь подписи обеих сторон, пожалуйста. Разводы не предусмотрены — ваше согласие на это. Вот здесь. Теперь прошу подойти двух свидетелей.

Подошедшие Горт и Катарина склонились над столом.

Аккуратно приложив печать Палаты Права, чиновник заверил жирным её оттиском и собственной, резкой подписью законность акта.

— Итак, поздравляю! — кивнул головой, проворно убирая свёрнутые документы в кожаный тубус — Гражданский брак заключён. Отныне вы законная пара перед Обществом Стыка Миров. Лейд и лейда Раймеры.

Эллиноре на минуту показалось, что сейчас, вот сейчас она возьмёт, да и брякнется в радостный обморок!

"Жаль, — стучали в висках радостные мысли — Жаль, не видят меня Алесса и лейда Морней! Уииии, что бы я отдала, чтоб посмотреть на их злые рожи теперь! Ох..."

Оперевшись на услужливую руку кого — то из прислуги, Элли коротко выдохнула, сквозь какую — то липкую муть наблюдая как Дарион расплачивается и прощается с Секретарём.

Новоиспеченная лейда Раймер относительно пришла в себя лишь, когда праздничная трапеза подошла к середине...

— Много не пей! — вскрикнула Элли, с удивлением обнаружив себя за столом и с кусочком сладкого пирога в руке — Дарион! Я кому говорю, стенке?!

Невозмутимый и уже явно подгулявший молодожён откинулся на стуле и расхохотался:

— О, завелась! Пять минут как жена, а туда же. Успокойся, дражайшая супруга. Всего пара кружек — и всё.

И в этот момент где — то вдалеке хлопнула входная дверь. Звук хлопка смешался с громкими, тревожными, мужскими голосами. Дарион поморщился.

— Ешь пока, — велел он жене, поднимаясь — Кого — то там несёт ещё...

Находящаяся рядом Кэт кивнула Хозяйке и исчезла из столовой прочь, след в след за Смотрителем. Вернулась быстро, как — то странно дыша и тяжело ворочая округлившимися глазами.

— Что? — выкрикнула Элли, резко поднимаясь из за стола, роняя чашу и чуя недоброе — Что, Кэти? Что?!

Посудина, наполненная вином, скатившись со стола, обрызгала кипенно — белый шёлк вышитой цветами и листьями скатерти выплеснувшейся багровой, ароматной влагой. С грохотом упав на каменный пол, прочертила по свежему снегу, по небывало светлому утру кровавый путь...

Прислуга, медленно стянув накрахмаленную наколку с рыжих волос, осела на пол тяжёлым кулём.

— КЭТИ!!! — рявкнула Эллинора, быстро подбежав, склонившись над упавшей девушкой, и чувствуя странный гул под коленями — КЭТ! Говори сейчас же! Вот теперь же, негодяйка!

Катарина медленно подняла голову и, уперев затылок в стену, ровно и тихо произнесла, глядя на Хозяйку удивлёнными глазами:

— Там... Я не всё поняла. Земляные маги ли, боевые ли, идут из скальных ходов, вроде. Кто — то им все пути открыл! Война, барышня. Война.

Глава 29

Оставив в покое быстро пришедшую в себя и поднявшуюся на ноги Кэт, Элли выбежала вон из столовой.

Вообще Кэти, не отличавшаясяособыми высотой и подвижностью интеллекта, обладала одним очень хорошим качеством. Эта девушка, истинная уроженка Приграничья, невероятно быстро умела брать себя в руки в любой, даже самой трагичной ситуации. Если говорить языком, привычным для коренного населения Стыка Миров, Катарина могла "сварить чай в пригоршне". Ну, то есть приспособиться к любым трудностям и обстоятельствам, если того требовала жизнь.

Этого отличного умения не было у Элли... При всей своей кажущейся крепости духа, лейда Раймер была очень склонна к паникам и истерикам. Видимо, несмотря на совершенную непричастность к крови семьи Морней, да и вообще к родству с какими либо выходцами из "белокостных", Эллинора сумела всё же поднабраться за время жизни и общения с ними некоторых "нервических" привычек.

Разумеется, никогда она не падала в обморок при виде мыши, паука или клубка мерзких червей, вывернутых из земли острой лопатой садовника, как это делала, например, Алесса. Хлюпать носом от того, что поломался любимый зонтик, испортилась погода или порвалась сумочка, лейда Раймер тоже не стала бы.

Но вот сейчас, рванув вслед за взбежавшим по лестнице наверх, мужем, Эллинора Раймер была близка к панике.

— Дарион! — тяжело дыша, девушка ввалилась в гардеробную — Дарион... ЧТО?! Мне сказали... Кэт сказа... ла!

В гардеробной нежно пахло духами и цветочным мылом.

Едва ощутимо, в эти ароматы шуршащей змейкой вплетался другой: больного пота, и нарождающейся ещё, далёкой крови. Смерти...

Смотритель, стоявший перед громоздким, чёрным шкафом, потёртым с одного края, был обнажён до пояса. Тихо шипя ругательства, мужчина натягивал на себя рубаху из серой, грубой ткани.

Парадная форма, снятая наспех, валялась тут же, на тахте, свернувшись неаккуратным, ярким комком. Смесью золота, вина и тоски...

— Война, Элли, — бросил Раймер, даже и не взглянув на жену — Земляной Клан вторгся в скалы. Каким — то образом целых три прохода оказались открыты. Мать его, как же невовремя... Теперь наша задача — не пустить Земляных на Стык. Идут они медленно, черви неважно умеют пользоваться ходами, и в этом наше преимущество. Вот и всё, что ты должна знать. Теперь молчи и слушай. Ты — остаёшься хозяйкой здесь. ХОЗЯЙКОЙ. Деньги, траты, закупки по минимуму и прочее поручены Вардису, моему поверенному. Завтра — послезавтра он прибудет из Парма сюда. Провизии и прочего в поместье более чем достаточно. Далее. Поместье очень хорошо охраняется, Элли. Здесь ты можешь не бояться ничего... На улицу только не лезь, мало ли... Ну вот, вроде бы всё. Не переживай! Я... не думаю, что это затянется надолго. Ну, как? Тебе всё понятно? Эллинора! Элли, ты меня слушаешь вообще?

Лейда Раймер не чувствовала сейчас ничего, кроме того, что у неё похолодели руки и ноги. Всё тело трясло, как от сильнейшей лихорадки, по спине то и дело скользили ледяные змейки, а в горле застрял громадный, колючий комок.

— Это затянется надолго, — говорить у Элли не было сил, получалось лишь толкать сквозь колючки слова — Это затянется очень надолго! И я тебя... больше не увижу. Дарион, я это знаю. Если ты пойдёшь... Я пойду с тобой.

— Сдурела баба, — пробормотал Смотритель — Эллинора! Что ещё за новости?

Оглянувшись почему — то на стену и раздражённо выдохнув, он шагнул к жене.

— Послушай меня, — зашипел, нервно и грубо тряхнув за плечи — Сидеть здесь. Это понятно? Безвылазно. Узнаю если, что ноги навострила в скалы или ещё куда... а я узнаю, в этом ты не сомневайся, оторву голову. Тебе ясно? Ну?

— НЕТ! — внезапно растаявший комок освободил горло, вылившись наружу недопустимыми и некрасивыми истеричными рыданиями — Не ясно! Тебя убьют! А я... И вообще... Пусть они идут воевать без тебя... Дарион, мой Дарион... Ты только мой! Или... ты хочешь меня бросить? Одну! На произвол судьбы! С ребёнком! Предатель... Убирайся! Ненавижу тебя...

Сделав рывок прочь из крепко держащих её рук мужа, Эллинора потерпела поражение, сама же намертво впившись побелевшими пальцами в его одежду.

— Не пущу, — прохрипела, прижимаясь так, будто старалась слиться с ним воедино — Нет. Нет... Нет!

Зная, что теряет драгоценное время и зная, что должен бы отшвырнуть прочь рыдающую дурёху — так было бы правильнее, Раймер неожиданно крепко прижал жену к себе и зашептал ей в ухо:

— Эллинора, послушай! Послушай меня. Есть мои обязанности, и есть — твои. Понимаешь? Моё дело теперь — сберечь тебя. Вас. Тебя и... сына или дочку? М? Как считаешь, кто у нас будет? Может ведь и никого не быть... И это будет целиком моя вина! Элли... ты — всё, что у меня есть. Ты и этот ребёнок. И я прошу тебя... Позволь и помоги мне сохранить это, поскольку больше ничего в моей разъёбанной жизни нет. И не будет.

Сжав узкие плечи жены, тяжело выдохнул. Потом, отпустив её и натянув плащ, тяжело шагнул в распахнутую настежь дверь.

— Дарион...

— Будь умницей, Эллинора Раймер, — ответило эхо, крошащееся и рассыпающееся в воздухе, исчезающее тут же — Я вернусь скоро...

Слегка оболваненная, видимо, выбросом Потенциала быстро открывшегося и закрывшегося хода, девушка опомнилась быстро. Не обратив внимания на кольнувшую оба виска боль, выбежала на лестницу.

Никого. Только хлопок двери внизу, и почему — то где — то наверху.

"Сквозной ход, — подсказал проснувшийся разум, ещё несколько заторможенный, но уже начавший набирать силу — Или "сквозняк". Очень большой протяженности, невероятно прост в использовании, пригоден для быстрых перемещений на далёкие расстояния. "Порталы Стыка Миров. Книга четвертая." Страница... отметки... рисунок... Всё понятно?"

— Понятно, — коротко и хрипло буркнула Элли — Понятно, понятно!

Хотя сейчас ей не было понятно ну вот вообще ничего!

Лейда Раймер стояла на лестнице, скомкав одной рукой золотистую ткань вставки лифа, другой же вцепившись в перила. В голове ещё слегка шумело, а ослабевшие ноги грозили то и дело подкоситься.

Но — тем не менее, силы возвращались к девушке. Мысли становились чётче, превращаясь из трясущегося желе в сталь. Глаза просыхали, превращая размытые очертания предметов в привычные, узнаваемые картины. Ком сухой травы, застрявший в горле, уменьшился. Часть его вышла со слезами и истерикой, часть же намертво прилипла к гортани.

"И я прошу тебя... Позволь и помоги мне сохранить это, Элли." — стукнуло в висок, отдавшись болью сразу в груди и обеих руках — "Сохрани!"

— Я сохраню, Дарион, — прошептала Эллинора, резко прижав кольцо к губам — Да! Костьми лягу, а не вернёшься ты в разрушенный дом. Обещаю... тебе.

Уже совсем прояснившимся взглядом она посмотрела на бегом поднимающихся по лестнице Катарину и Энни.

— Значит так, девушки, — хрупнула голосом. Тон был всё ещё хриплым, но уже сквозили в нём нотки замёрзшего на морозе железного листа — Мне горячую купель и много медового чаю. Потом прилягу на два часа. Только на два! Если просплю больше — вам влетит. И сильно. Кэт! Ты берёшь это на себя.

Поражённые происходящим, горничные кивнули обе.

— Отлично, — продолжила Эллинора — Далее. Пока нет лейда Раймера, обход поместья делать некому, я так понимаю?

— Мужики обойдут, — кротко ответила Кэти, имея ввиду новую стражу — Ихнее дело. Немного и обходить — то! Справятся.

— Уверена, что справятся, — согласилась Элли — Однако же, как только я проснусь, пришлите мне их Старшего. Я объясню ему, чего я хочу от их обходов. Всё понятно?

Обе девки яростно закивали.

— Пойдемте, — Кэти подхватила Хозяйку под руку — Энн, давай за чаем! И банщицу крикни. А мы в комнату, переодеться нужно бы... Да не переживайте так! Пойдёмте... Подобные осады были уже здесь. Раньше частенько, особенно, когда лейд Аллек Смотрителем был. Это в последнее время вроде тихо, вот мы все и расслабились. Ничего! Вы просто вашего мужа ещё не знаете, барышня. Он наведёт порядок. Давайте пойдём, вот так...

...Пришедшая банщица подчеркнуто уважительно, хоть и тяжело страдая от больной спины, склонилась перед Эллинорой.

— Прошу, лейда Смотрительница, — пропела она, щедро полив воду в купели чем — то сладко пахнущим — Прошу, Хозяйка.

Смотрительница. Хозяйка.

Вот Смотрительнице и Хозяйке уж точно не пристало хныкать, бояться, ссать в штаны и катать истерики!

Да она и не стала. Наоборот! Совсем наоборот.

Глава 30

Спать не то, что долго, а даже и немного Элли не смогла — сказалось напряжение последних, огненных часов.

Конечно, едва только разжаренная после душной купели и кувшина ароматного чая девушка коснулась головой подушки, сон тот час же прижал измученное тело к постели подобно нетерпеливому любовнику. Почти сожжённый горем и болью разум диктовал теперь всему существу лейды Смотрительницы, что ему стоит делать. Измотанная совершенно, Эллинора не сопротивлялась.

Проснулась она... даже не так. Очнулась после короткого, даже стремительного забытья ровно через час, посвежевшей, полной сил и совершенно "трезвой".

Нет... боль утраты и ожидание беды никуда не делись. Колючий комок, прилипший к глотке, обосновался в ней, похоже, навечно. Два ледяных осколка впились в виски, и теперь ворочались там, но уже не вызывая ни боли, ни отрицания, вскоре намереваясь врасти в плоть, дабы навеки остаться там, перемешавшись с сетками кровеносных сосудов. Сжиться, слиться в одно существо — ледяное снаружи, но всё ещё горящее изнутри...

Однако все эти ощущения находились сейчас совсем далеко, их время остановилось.

Теперь же были выпущены на переднюю арену другие звери — те самые, полные сил. Почти "трезвые". Гончие разума, целостности и расчетливости. Эти псы, просыпающиеся во время буйства чувств, рвут глотки последним, чутко остерегая ум от желанного, уютного, милого, теплого, большеглазого и совершенно не знающего пощады зверька — помешательства...

Итак, проснувшись, лейда Морней бросила себе в лицо несколько пригоршней ледяной воды.

— Всё будет хорошо? — спросила, поглядев на себя в косо висящее на стене купальни зеркало — Всё будет. В любом случае, хорошо или плохо, но... будет.

Одевшись, она вышла из спальни.

— Зови Старшего, — велела лейда округлившей глаза и уже жующей что — то Кэти — Я буду внизу, в комнате с камином. Жду его там.

— Ага, барышня! — кивнула сообразившая не задавать лишних вопросов, прислуга — Щас!

Бывший Боевой маг, а ныне "лишенец" и "висельник" Рейз Двоерылый на зов явился моментально.

Надо сказать, что с момента первого, шапочного знакомства их с лейдом Смотрителем, мужик немного изменился.

Добротная одежда неплохо сидела на нём, тёмные волосы с проседью были острижены, а руки явно радовались частому мытью. Да и не несло теперь от охранника ни прогорклым салом, ни вековой грязью... Даже и взгляд затуманенных бельмами глаз не казался совсем уж мутным, точки зрачков придавали ему осознанности.

— Что у вас с глазами... лейд Рейз, верно? — без обиняков, после краткого приветствия, решилась спросить Элли, почувствовав к себе странное, благожелательное расположение этого мужчины — Вы хорошо видите?

— Какой там лейд... Не лейд я, и уже давно. Зовите Нортан Рейз, да и будет с меня. А на глазах — бельма, лейда Смотрительница, — уважительно и спокойно пояснил тот — Палач Потенциал через глаза вытягивал. У многих "лишенцев" раны потом бельмами зарастают... А вижу хорошо, не сомневайтесь! В темноте, конечно, уже нет. Но на такой случай фонари есть!

"Странно, — подумала Эллинора — У братьев Раймеров нормальные глаза. И нормальное зрение..."

— Так они не "лишенцы", — готовно объяснил Рейз — Они развенчанные. Ну... звания и титулы у них отобрали, а Потенциал оставили. Не тот, конечно, что был от рождения... Сейчас расскажу. При развенчании их родной, гранатовый, боевой Потенциал "запечатали", а портальный не тронули... Это для того, чтоб им работать здесь, на Стыке, было чем. Понятно? Боевые они же и портальщики зачастую. Я вот нет. Больше нет. Моя сила только в теле, остальное всё выдрали, су... Простите, лейда.

Элли улыбнулась, отмахнувшись от нечаянно вылетевшего ругательства. Подумаешь! Ну, "суки". И? Дарион, никого не стесняясь, всех и вся матом кроет. Да ещё и обижается, если сделаешь замечание!

— А что такого, Элли? — и глазки делает как у кота, невинно наказанного — Я не ругаюсь, я размышляю. Если не нравится, заткни уши. Подуууумаешь, нежная бабочка! Мотылек, ёбтеть. Ахаха, ушки её пострадали!

Дарион. Не вспоминать. НЕ. ВСПОМИНАТЬ. Нет его. Пока нет... вот.

— Вы слышите, что я думаю, Нортан? — вот это было удивительно для Эллиноры — Мысли?

— Когда шумно думают, слышу, — разулыбался охранник изуродованными губами — Вы как раз так открыто и думаете! Всё на лице написано. Я даже знаю, что вы у меня попросить хотите, лейда Раймер! Прогулочку вечером по поместью. Ну как? Угадал я?

Элли была по хорошему ошарашена. Даже обрадована!

С каждой минутой их разговора всё больше и больше проникалась она симпатией к этому ужасному на вид, грубому и грузному головорезу.

От мужчины шло ровное, спокойное тепло. Его сила, уверенность и желание хорошо исполнять то, за что его и купили, здорово обнадеживали.

— Я хочу в обход, — кивнула Элли, на всякий случай делая "жалостные глаза" — Мне хочется понять, в чём смысл! Лейда Раймера нет рядом, а мне нужно... как бы вам объяснить?

Рейз Двоерылый и без слов всё понял. А многое и почувствовал...

Да понимал он, ЧТО она творит! Все эти умоляющие взгляды, "кроткие глазки", ласковые уговоры — обычное оружие вот таких мелких, смазливых свиристелок. Чтобы купиться на это, надо быть либо сопляком, либо дураком. Либо, наверное, Смотрителем Стыка Миров! Ведь все знают, что эта хорошенькая, хитренькая кудряшка просто напросто женила на себе доблестного лейда Иметь — Семью — Западло, каким — то образом загадив ему мозги. Но...

Эта малявка была первой, назвавшей Рейза по имени... ПЕРВОЙ. За весь срок его, начиная с момента обвинения и до прибытия в поместье к Смотрителю, никто... НИКТО! Не называл его Нортаном. Да ещё и лейдом. И её мужик, лейд Раймер был ПЕРВЫМ, кто пожал руку, дал нормальные одежду и постель горемыке — лишенцу.

— Отведу, — сглотнул он странный, тугой комок, появившийся в горле — Отведу. И объясню, что мы делаем и зачем. Всё же понятно, лейда. Гирей не хотите у своего мужика на ногах висеть. Он там, вы здесь... воюете. Так что отведу. Из поместья не пущу, конечно. Мне супруг ваш голову снимет, если что произойдёт. А вот "сети" посмотреть... Можно. Да.

Эллинора просияла.

Поняв, что заручилась мощной поддержкой, обрела заступника, и теперь можно двигаться дальше, воскликнула:

— Вы меня стрелять тоже научите! И топорики метать. Меня учили девушки, но я всё равно плохо это могу. А вы же это умеете получше, чем они. Верно?

— А то ж! — его готовность и рвение делиться знаниями были явными — Научу. Пригодится всё может, такая пошла жизнь...

— Значит, договорились? — Элли протянула руку новому наставнику — Я могу на вас рассчитывать?

Рейз коротко тряхнул нежную, узко сложенную кисть.

А лейда Раймер, расплывшись в улыбке, подумала: "Вот, Дарион! Вернёшься и не узнаешь меня. Интересно, что ты тогда скажешь, ммм? Если я — Смотрительница, так ведь и надо соответствовать. Правда ведь?"

...Если бы, отправляясь в обход тем вечером, Элли знала, НАСКОЛЬКО срочно ей пригодятся умения метать топорики, стрелять и вести задушевные беседы с... ммм, как же это написать — то? А! С новыми знакомыми...

Так вот. Если бы Элли знала это, то прежнее время потратила более чем с пользой, посвятив его освоению этих нехитрых, но нужных премудростей.

"Стыдно женщине Приграничья не уметь стрелять или пользоваться топором!"

Точно! Стыдно. А ещё и очень...

...опасно.

Глава 31

После заката дневных светил возле дома Смотрителя, да и во всей обозримой округе поместья оказалось просто великолепно!

Ночь выдалась теплой и светлой на редкость. Шапки снега, скрывающие голые деревья и кусты, придавали им торжественности. Расцвеченные двумя ночными светилами, они переливались искорками голубыми и салатовыми, наподобии зимних городских украшений. Мелкие летящие сверху снежинки напоминали блестки, добавляющие торжественности и сказочности картине.

Элли, впервые выбравшись из дома ночью даже охнула от восторга, прикрыв рот рукой — так удивителен был пейзаж, открывшийся теперь глазам лейды Раймер. Это объяснялось очень просто — за всё время пребывания здесь, девушка ни разу не выходила на улицу именно в тёмное время суток.

Миллион раз она просила Дариона показать ей ночное Приграничье!

Может даже, и сто миллионов, на что всякий раз получала строгую отповедь:

— Нехер делать ночью на улице. Сиди дома, Эллинора. У меня от тебя днём — то голова кругом, ещё и ночью за тобой следи. По ночам только кошки гуляют, шлюхи и разная пьянь. Ты ни то, ни другое и ни третье, так что нечего делать. Твоя обязанность по ночам мне постель греть. Вот и грей. Тебя для того и взяли сюда, женщина. Вообще, в вас, бабах ценно только одно умение: держать рот закрытым, а бёдра открытыми. Но не наоборот, Элли.

Строгий супруг, который был тогда ещё женихом, даже и в Парме не дал ей погулять толком на празднике по случаю их помолвки! И потом... никогда. Хыыыы... Обидно! Как обидно, а! И вот как же быть теперь?

Лейд Раймер — муж. И она, лейда Раймер, обязана его слушаться... Она же, вместо этого...

— А вот ты вернись сперва, — принялась бурчать Элли в огромный воротник меховой куртки, носившей смешное название "хухлянка" — Вернись, Дарион. Живым... Тогда и буду тебя слушаться, и постель тебе греть! Пока же... не лезь в мысли. Оставь меня в покое, ладно? Я тебе дом сберечь обещала...

Рейз, идущий немного впереди, недоуменно обернулся. Расслышав не всё, уловил смысл сказанного и деликатно промолчал.

Рыкнув вполголоса на двоих охранников, шедших за лейдой, продолжил прерванные этим бубнежом объяснения:

— Сетки поверху, — посветил фонарём — видите? Ну вот, мы смотрим, чтоб целые были. Чтоб открытых ходов не было. Это мы видим, несмотря ни на что. Смысл обхода в чём? Вот, чтобы это всё отследить.

— Ясно, — кивнула Эллинора, восхищённо разглядывая чёрное небо, разрезанное яркими, салатовыми нитями сеток — А вот Сторожа... Когда они в скалы уходят, там приблизительно эта же работа?

Нортан помотал головой и протянул Элли рукавицы:

— Наденьте, лейда. Сверху перчаток, ага! Сегодня тепло, но на всякий случай. Ознобиться можете. А это в вашем... положении негоже.

Девушка поморщилась, выполняя приказание. Ещё одна нянька, легр ему в зубы. Мало Кэти с её причитаниями, Нейни с её вздохами, целителя с ухмылочками и Дариона с рычанием и неустанной, непрерывной руганью. Заладили... "Положение, положение"!

Она же не больна! Просто беременна. И чувствует себя прекрасно.

Однако, от всей этой опеки и попыток завернуть её, лейду Смотрительницу в вату, ощущение уже такое, что не молодая женщина живёт теперь в поместье, а наладом дышащая старуха. Ага! С больными мозгами, раздутыми от приливов крови ногами и костистой, скрюченной спиной, обтянутой бледной, усыпанной бородавками, кожей.

— У Сторожей другая задача, — Рейз крепко завязал края обеих рукавиц Элли кожаными шнурками — Сложнее... Они ходы стерегут. На Стыке, именно в скалах этих ходов до х... ммм... много! Невозможно сказать, сколько их там, когда какой откроется, и что из него сюда полезет. Тогда им придётся принять бой, если что.

Девушка поежилась:

— Нортан... а вот эта война... Она где?

— В Скалах, лейда. В самих Скалах. В ходах. Ваш муж сейчас жопу рвёт, чтоб она сюда не выползла. Так вот. Если Черви или Боевые выродки верх одержат — хана Приграничью. Они, конечно, слабее. Но их больше. Намного больше. Им это место догола смести — раз плюнуть.

— Что им надо, Нортан? — их взгляды, ярко — синий даже в темноте и мутный, с еле видимыми гранатовыми точками, скрестились — Зачем они?

— Земли им нужны, — ответ прозвучал грубо и однозначно — Земли. Место. И вы с дитём. Вы же мага носите! И, скорее всего, здорового. Вырожденцам и Червям он как кусок хлеба голодному.

Едва только Элли раскрыла рот, чтоб ответить что — то вроде: "Ничего они не получат!", как вдруг головорез резко обернулся назад...

Со стремительностью, совсем неожиданной для такой туши, мужик тычком пихнул девушку в огромный сугроб, надежно прикрыв её своим телом.

— ЧТО?! — взвизгнула Эллинора, сразу же получив ответ на свой вопрос.

Ход — прорезь в темном, испещрённом редкими, падающими снежинками и полосками света от сеток, воздухе, открылся сразу же за оградой. Эта прорезь, выглядевшая будто рана на черной шкуре, сильно воняла гарью и переливалась всеми оттенками крови.

Охранников оказалось далеко не трое. Едва только ход открылся, наёмники повыскакивали невесть откуда подобно аляписто раскрашенным шарикам на палочках, которые выскакивают из под отщелкивающихся крышек детских игрушек, коробочек — смехотунчиков.

Оттолкнув Элли, Нортан рванул вперёд, ломая ограду.

Несмотря на некоторое замешательство барахтающейся в снегу Смотрительницы, та успела глаза вытаращить от удивления силе рук Двоерылого. Под ударами кулаков и россыпью отборной брани (хм, если б Дарион был здесь, так от зависти скис, услышав такие многоэтажные словестные конструкции — *от автора), серый камень ограды крошился как куски сахара под чугунными щипцами.

— Черви! — рявкнул мужик, выбираясь за ограду и давя ногами каменно — снежное месиво — Домой, лейда! БЕГОМ!

— Щщщщас, ага, — выплюнула Элли комок слов вместе с набившимся в рот снегом — Щааа... Тьфу! Эээй!

С большим трудом поднявшись на ноги, девушка вновь рухнула на колени, оглохнув от криков, воплей и звона пытающегося закрыться хода.

В этой какофонии звуков ей показался даже и хруст костей... Кто знает, может так оно и было? В драке всё может произойти. У боя, честного боя, одна мелодия. У драки — другая.

Подняв голову, Элли слышала теперь отчетливо и хруст костей, и хрясть рассекаемых топориками черепов Червей, растерявшихся от столь быстро и внезапно данного им отпора.

И... всё произошло как — то быстро!

Впоследствии и сама Смотрительница не смогла дать даже и более — менее внятного пояснения этому, ограничившись мычанием, икотой и закатыванием глаз. Пока же...

— НОООРТАН! — завыла она протяжно, плюясь снегом и чуя аромат... горелой плоти?!

Темнота, взрывающийся, стремительно багровеющий кровью снег, вылетающий из под ног и падающих тел не стали помехой для того, чтобы увидеть то, что увидела Элли. Не стали помехой для того, что ей пришлось сотворить!

Широко распахнув глаза, Смотрительница увидела, как на верного слугу и... друга? Да... ДА! Так всё и было! На её друга напали сзади. Сразу двое, вооруженных всего — то резаками, показавшимися Эллиноре ужасным оружием...

— Ах ты ж! — крикнула она, ударяя сразу обеими нестерпимо зудящими и горящими ладонями о снег — НЕ ТРОГАТЬ МОЮ ОХРАНУ!

Ручейки пламени, вырвавшиеся из кончиков пальцев, покатились по земле, становящейся голой под ними. Слившись воедино, образовали реку, выбившую к леграм остатки ограды и радостно устремившуюся на свободу. Поток, искрящийся и сияющий гранатовым блеском, жадно поглотил остатки портала, расплавив снег, обнажив сжухлую, прошлогоднюю траву. Пожрав и её, принялся за незваных гостей, заглушив крики и совершенно отрезав им путь к спасению...

Надо сказать, что кожаные рукавицы и перчатки, бывшие на руках Смотрительницы, сгорели без следа. Именно с них и начался пожар, удививший сперва опешившую Эллинору запахом горящей кожи.

— На кой легр вам топорами кидаться, лейда? — искренне изумился подбежавший парень, смешно скалясь и сияя заплывающим глазом — Вы вон...

Осторожно поддерживая слегка оглохшую на одно ухо Элли, помог ей подняться на ноги.

— Сколько их? — поворочала девушка онемевшим языком.

Потряся головой и руками, она почувствовала себя лучше. Сильно кололо в висках и немного тошнило. Зато голова была ясной.

— Не посчитаешь теперь, — ответил парень, подхватывая Эллинору под локти — Потом скажем, если что найдём. Пока давайте отведу вас отсюда. Вот ведь неудача, а! Говорили Двоерылому, не надо вас бы брать с собой, так кто нас слушал...

Сделав несколько шагов, Элли остановилась.

— Где Нортан? Отвечай!

— Ранен, — равнодушно пожал плечами охранник — Вроде.

Вырвавшись из его рук, меся грязь ногами, Эллинора побежала к месту побоища.

Быстро оказавшись там, она упала на колени возле поверженного громоздкого тела, впечатанного в слипшийся под ним красный снег.

— Нортан! — взвыла кликушей, охаживая грязные и липкие щёки Рейза шлепками ещё горячих ладоней с прилипшими к ним лохмотьями кожи рукавиц — Нортан! Ооой, вы только не умирайте... ПОЖАААЛУЙСТА...

— Да жив он! — склонился к ней один из наёмников — Лейда, жив. Башку слегка пробили, вот он и не слышит ни вас, ничего вообще. Подумаешь! Сейчас его оттащим в барак. Отваляется, не сдохнет. Было б из за чего переживать...

Элли повернула голову и зло сузила глаза на говорившего:

— Он меня собой закрыл!

— Ну и чё? — удивился мужик — Его для того и держут тут.

— Ну ты! — взвизгнула окончательно раздраженная непрошенными пояснениями Смотрительница — Язык привяжи. Знай меру. В общем, так...

Оперевшись на поданную кем — то руку, встала.

— Лейда Нортана Рейза отнести в дом, — голос Смотрительницы зазвенел сталью — Устроить на первом этаже, в одной из гостевых комнат. Горничные знают, где. Привести в порядок. И вызвать срочно целителя! К нему и другим раненым, если таковые имеются. Ясно? Выполняйте.

Отчеканив это, лейда Раймер пошла к дому, сопровождаемая одним из парней, ведущим её под руку.

"Не умею я драться, — нудело в голове — Совсем никак. Плохо это. Плохо!"

Кроме этого, волновало Эллинору ещё одно обстоятельство, о котором она решила пока никого не оповещать.

Как раз в тот момент, когда гранатовое пламя стекло с пальцев ручейками, сжигая перчатки и рукавицы, на её руки легли сверху ещё одни...

...маленькие и полупрозрачные, переливающиеся словно брызги фруктового чая. Такие "ручки" могли бы принадлежать ребёнку лет пяти — шести. Хотя...

Вполне возможно, что Смотрительнице просто привиделось это. В темноте чего только не привидится! У темноты — свой цвет. А у драки — своя мелодия. Свой запах. И вкус.

Подумав об этом, Элли слегка зажмурилась и вдруг... довольно облизнулась.

Сейчас ей стало неожиданно хорошо. И... неожиданно сытно.

Глава 32

Рейз поправлялся медленно, но уверенно.

Рана в виске, нанесенная в драке, оказалась глубокой, но не смертельной для лишенца. Обычный человек от такой раны если и не погиб, то остался наверняка бы калекой. Однако же, тело мага, хоть и бывшего, сохранило в себе остатки Потенциала. Эти остатки, желающие выжить и не рассыпаться прахом, встряхнули плоть, заставив действовать внутренние, скрытые силы.

Поручив заботы о наёмнике горничным и целителю, Эллинора занялась делами.

С первым делом, восстановлением порушенной ограды отлично справились приглашенные из поселка плотники. Конечно, первозданный вид ограде было пока не вернуть, слишком велики оказались разрушения. Да и время года не способствовало тому, чтоб начинать строительство.

— Зима, лейда, — пояснил старший плотник — Камень класть сейчас, замазка не просохнет. Смерзнется только, да и развалится. Покамест гретским деревом заделаем. Дырки не будет, а когда потеплеет, уж тогда камень можно. Брат мой с племянником камень кладут, их можно будет к этому делу приспособить.

— Хорошо, — согласилась Элли — Давайте так.

Вардис, поверенный Дариона по финансовым делам, находящийся теперь в поместье практически постоянно, неодобрительно покачал головой.

— Тратите много, — проворчал он, по приезду развернув расходные листы — Лейда Раймера нет. А вклады тают. Там запасы не безграничны, знаете ли. Пока супруг ваш в отсутствии, пополнять их некому. И нечем.

— Что же, — возмутилась Элли — Теперь с прорехой в заборе сидеть? Без хлеба? Без топлива?

Вардис сморщился. Лицо его, и без того носившее следы возрастных разрушений, стало похоже сразу на перепеченное яблоко, скомканный лист бумаги и варёную птичью гузку.

— Я не об этом сейчас говорю, лейда Раймер! Нецелесообразно тратить средства на то, чтобы оплачивать целителя и пропитание для этих... отбросов, не имеющих никакой ценности. Даже тот, как его... грязный головорез, живущий теперь в вашем доме. Вы хотя бы понимаете, что нахождение наёмника здесь не только расточительно, но и опасно? Кто знает, что может придти в голову существу, давным давно потерявшему даже и человеческий облик, не говоря уже о каких — то моральных нормах?

Эллинора хрустнула пальцами, плотнее завернулась в шаль, бывшую на её плечах и постаралась сдержаться.

— Лейда Раймер! — закрякал поверенный, ободренный отсутствием возражений со стороны Смотрительницы — Вввиду создавшегося положения, рекомендую вам максимально сократить расходы. Наемников надо бы распустить. И этого вашего гостя... в доме ему не место. Есть барак. Пусть туда и отправляется.

— А не кажется ли вам, — зашипела Элли, совсем забыв о том, что собиралась прижать язык — Не кажется ли вам, что лишь только я могу решать, кого мне приглашать в МОЙ дом? И как тратить МОИ деньги? Вы вот ноете, что их мало... Я вас сейчас сильно удивлю, лейд Вардис. Денег никогда не бывает много. Сколько не имей, их всегда будет не хватать. Для того вы, финансисты, и нужны. Отложите некоторую сумму "на запас". "Нарастите" на неё проценты. Мне же предоставьте право ими пользоваться. Я знаю, так делают. Моя мач... мать именно так и распоряжалась деньгами, когда не стало отца. Наша семья жила на эти проценты довольно скромно, но никто в доме Морней не голодал. Хватало и нам, и слугам.

Вардис пожал плечами:

— Ну... Не всё пока так печально! То, что предлагаете вы — крайняя мера. На данный момент в ней нет необходимости. Я лишь счел должным вас предупредить...

— За что огромная вам благодарность, лейд Вардис! — лязгнула Смотрительница "железнолистовым" тоном — "До пожара воду не льют", знаете ли... Я хочу сказать — не стоит беспокоиться о том, чего пока нет. Что же до моральных норм наёмников, а в частности лейда Рейза... Знаете, иногда мне кажется, что у этих людей той самой "белой" морали гораздо больше, чем у многих благовоспитанных господ. В том числе, и у нас с вами.

Доводы Смотрительницы поверенным были приняты благосклонно, хотя и несколько саркастично. Но... Семена тревоги, брошенные его "нытьём", упали на благодатную почву.

Тревожные мысли не слишком мучали лейду Морней днями. Дни были заняты хлопотами, живой, насущной суетой. Не то, что тревожиться о неясном будущем было некогда, а даже и прошлое отступало на задний план. Мало преследовал Элли и Дарион, и его возможная гибель. И возможный голод, и разорение. И крах...

Легионы косматых чудовищ прятались по разным тёмным углам, шипя и плюясь ядом, пока главенствовал день. Зато ночью они выползали из своих убежищ.

Пристально вглядываясь прямо в лицо девушке, скалились, мучали Смотрительницу тяжестью и бредом. Путая явь со сном, пугали, наводили ужас. Часто просыпалась она в ледяном поту, в почти больной испарине, едва выжив после очередного жуткого кошмара. Резко садясь в постели, жадно пила из кувшина прохладную воду или кислый ягодный напиток.

После же, сцепив руки на уже начавшем округляться животе, шептала молитвы или сдерживала рвущиеся наружу ледяные потоки осколков слёз...

— Только не оставь меня, Дарион! Только не оставь...

...В одну из таких ночей муж явился к ней. Он был таким ощутимым, что Элли даже почувствовала жар тела и грузную тяжесть, продавившую постель.

— Не реви, Элли, — приказал громким шепотом, привлекая её к себе одной рукой, второй же скользнув между ног — Помолчи! Ничего... я знаааааю, ЧЕМ тебя успокоить. Не дергайся. Раздвинь ножки, сладкая.

Во сне, твердо уверенная в реальности происходящего, Эллинора подчинилась и оболванившему её шепоту, и приказному тону. Громко застонав, она развела бедра, пропуская внутрь себя жесткие пальцы.

— Да, — шептал Раймер, тревожа набухшие и мгновенно каменеющие складки плоти — Ты любишь это, я знаю... Двигайся у меня на руке. Потом я трахну тебя, девочка моя. Так, как тебе нравится! Но сперва...

Едва не взвыв, Элли быстро свела и развела бедра, начиная движения. Почти теряя сознание (если только можно потерять его во сне!), она как — то очень быстро почти достигнув пика наслаждения, оказалась на спине.

Уперевшись в постель коленями, Дарион сжал руками ноги жены, развел их в стороны и, мягко войдя внутрь жаждущего тела, шепнул:

— У нас мало времени! Ну давай же... чтоб нам обоим было хорошо. Элли, моя дорогая Элли... Эллинора чувствовала его! Его напор. Его сталь, раскаленную, живую, плавящую её изнутри. Его движения, плавные, нежные и короткие.

— Дарион! — выкрикнула она, протянув руки вперед — Дарион...

Чувствуя тело мужа невероятно близко, изо всех сил стараясь слиться с ним, Элли.....проснулась.

Руки обнимали пустоту. Пальцы скрючились, хватая воздух и ткань шелковой ночной рубашки.

Тяжело дыша, девушка села в постели. Спрятав лицо в ладонях, помотала головой, едва не плача от обиды.

— Мучаешь меня, — прошептала одними губами — Зачем?! За что, милый мой?

И вдруг, внезапно вглядевшись в угол спальни, замерла.

Стены здесь были довольно светлыми. Даже в ночной тьме всегда выделялись на них и старые, деревянные часы в растресканном корпусе, и пара узких полок, занятых маленькими скляночками с растирками для рук и разными мелочами, вроде шкатулок с бисером и коробочек с пуговицами.

И сейчас выделялась в углу стоявшая там мужская фигура, замотанная во что — то белое. Смотрительница, расценившая это как продолжение сна, уже раскрыла рот, чтоб заорать. Если заорать погромче, тут же прибежит Кэти с горячими полотенцами, успокаивающими напитками, и прогонит дурной сон.

В какой — то момент только Элли поняла, что это не сон, а самая что ни на есть явная явь!

— Тихо! — прошептал визитёр, отделяясь от стены и прижимая палец к своим губам — Молчи. Я тебе ничего плохого не сделаю.

Уж совсем перепугавшись насмерть, лейда Раймер отползла назад и прижалась к холодной стене, кашляя от чего — то, сильно передавившего горло и наблюдая, как...

...прочь ползёт капюшон, прежде полностью скрывающий лицо незнакомца.

Глава 33:1

Темно в спальне вовсе и не было...

Кэти не задёрнула шторы плотно. И теперь, когда небольшой ветер поутих, из за низких туч любопытная ночь заглядывала прямо в большое окно комнаты. Бросив на пол пару широких половиков света, озорница — ночь танцевала на них, отказываясь уходить, не дождавшись кульминации происходящего.

— Вы кто? — пискнула Элли, едва только "удавка" на шее ослабла — Как вы...

Этого можно было и не спрашивать. Вопрос "как вы сюда попали" теперь прозвучал бы невероятно глупо. Дом Смотрителя изъеден дырами "ходов", как старое дерево жуками.

Доблестный лейд Раймер, конечно, что — то там укрепил, запечатав несколько обнаруженных им порталов. Если б развенчанный начал эти процедуры раньше, так может быть дом и стал бы монолитом, но... Сначала магу — оболтусу было неохота. Потом было наплевать. Потом же стало просто — напросто некогда. А теперь его нет здесь самого.

Самые крупные коридоры закрыты. Несколько брошенных и обветшавших тоже надежно "заварены". Но, однако же... По паре — тройке "заброшек", "коротелек", "выцветков" или просто случайно открывшихся туннелей, вполне возможно желающим добрести туда, куда им нужно. Боги! Да даже горящий "сорняк" может помочь, если пробежать по нему быстро, что в своё время получилось у лейды Тридцать Три Несчастья, тогда ещё Морней.

— Ну так, — прошипела Элли — Что надо, а? Ладони начало знакомо саднить. Ощущение было таким, словно накануне происходящего девушка тёрла их о мелкие стёкла.

Опасаясь устроить пожар прямо здесь, она сжала кулаки. В самом ведь деле — с оградой, заделанной досками как — то можно жить, а вот если сгорит дом...

— Тихо, — повторил визитёр — Тихо. Пожалуйста.

Протянув руку к стене, он снял с неё небольшой светильник. Дергающееся в нем пламя осветило лицо незнакомца, и Элли... замерла.

Несколько секунд поворочав замороженными страхом мозгами, она всё же смогла сообразить, ЧТО выглядело так поразительно во внешности говорившего.

— Мы знакомы? — прошептала потрясённо — Мы... ПОХОЖИ!

Колеблющийся теплый свет оказался лишним здесь. Даже если Эллинора и не обладала бы теперь "новым" зрением, а полагалась только на необыкновенно ясную ночь, то и тогда заметила б, насколько... НАСКОЛЬКО похожи она и ночной пришлец!

— Что? — отчего — то больше не испытывая страха, девушка вскочила на ноги — ЧТО ТАКОЕ?!

Надо сказать, что вообще — то быстро приходящая в разум Элли не изменила себе и в этот раз. Несмотря на некоторый "перепуг", лейда Смотрительница нашла силы сообразить, что угрозы от этого Почти Двойника нет никакой. И да... в конце концов, если бы он хотел убить её, что мешало ему сделать это сразу?

Итак, немного успокоившись, девушка в сотый раз повторила вопрос:

— Кто вы и какого легра тут происходит?

И только тот раскрыл рот, чтобы также, в сотый раз повторить своё "тихо", каааак...

...Дверь спальни была очень тяжелой. Однако, это не помешало ей слететь с петель. Плоско и гулко рухнув на пол, дверь впустила в себя Нортана Рейза с аккуратно перевязанной белыми лентами бинтов головой, верещащую что — то Катарину, ещё слуг и пару наёмников, вооруженных короткими копьями и факелами.

Пришлец резко обернулся назад.

— А! — завопил он, прикрываясь рукой со всё ещё зажатой в ней лампой — Рейз!

Великан, ступив всего шаг босыми ногами по хрустящей под ними двери, крепко сжал горло Почти Двойника Эллиноры.

— Элдар Гир! — зарычал Двоерылый, легко валя собеседника навзничь, и крепко прижимая его к прощально вскрикнувшему дереву — Эд! Лягушка! Откуда ты выполз, падла шёлковая?!

Не давая опомниться задыхающемуся Двойнику, Рейз убрал руку, тут же наступил тому на горло босой ступнёй.

— Слезь с меня, Жеваная Морда! — прохрипел поверженный — Сволочь!

Попробовав дернуться, вновь потерпел поражение. В подмогу перекрывшей дыхание ноге Нортана в грудь бедолаге уперлись сразу два копья наёмников.

— Подождите! — при помощи Кэт и подоспевших слуг Элли спустилась с кровати — Не трогайте его. Прежде надо выяснить! Лейд Рейз... Его надо допросить! Узнать, наконец, кто он...

— Это Лягушка, выкидыш Боевого Клана, лейда, — неуклюже повернул к ней забинтованную голову Нортан — Хорошо, я проснулся... Ладно, ребята. Поднимайте его, ведите вниз.

С этими словами Нортан убрал ногу с горла пленника.

Тот поднялся, шипя проклятия и, схваченный за шкирку одним из наёмников, двинулся прочь.

— Элдар Гир, да, — полуобернувшись, неожиданно смело заявил он почти от выхода — Я всего лишь парламентер! Лейда Раймер! Я — ПАРЛАМЕНТЕР!

Его не слишком — то уважительно ткнули в спину.

— Давай, иди, — проворчал Рейз, добавив к слову "парламентер" своеобразное и мало приличное словосочетание — Парламентеры так не приходят...

— А как ещё приходить? — попытался возразить пленник — Вы же... окопались тут! Лейда Раймер!

Элли завернулась в халат.

— Погодите, — сказала она, махнув рукой — Пусть назовётся, наконец.

— Лейда, — послушно и тихо произнёс визитёр, всё ещё глядя из полуоборота, схваченный крепкими руками стражников — Я младший сын Астера Гира. Боевого мага — вырожденца, развязавшего эту войну... Посмешище Рода и... ваш родной брат, Эллинора.

Кэти и Нейни громко ойкнули. Рейз громко кашлянул, а Элли широко открыла рот.

— Оп! Что?

И это было всё, что она смогла вымолвить.

Глава 33:2

Народу в небольшую комнату внизу набилось пропасть сколько! Мало того, что стражники приволокли туда за шкварник новоявленного родственника лейды Раймер, так пришла туда и сама лейда, в полнейшей прострации и сопровождении обеих верных служанок.

Но всё же уют ещё сохранялся там, благодаря потрескивающему камину, крупному, тяжелому снегопаду за окном, теплой полутьме и аромату фруктового чая, приготовленного заботливыми руками Кэт.

Но нега, итак — то не очень устойчивая из за последних событий и бушующей недалеко войны, была тут же разрушена. И разрушена тем, что ввалившийся в маленькую гостиную Рейз, сразу же начал рычать, мешая витающие здесь сладкие ароматы с собственным запахом лечебницы, ярости и крепкого табака.

— Давай, Лягушка! — рявкнул наёмник, давя взглядом и без того прижатого страхом, смятением и копьями стражников Элдара Гира — Жги. Рассказывай, с каких хер... ты нашей лейде брат. И не вздумай пиз... врать. Если сочинишь чего — сам у тебя из башки прочту. Вот тогда её и оторву тебе.

Однако же, противник был повержен, но не побежден!

Опасно повернувшись на табурете, визитёр осклабился:

— Вот и читай из башки, раз умеешь, Двоеряха! А я... слова не скажу.

— Говорите, лейд, — попросила Элли, потирая пальцами нудящий висок — Не обращайте внимания. Раз вы пришли с миром, говорите. Вас выслушают. А вы, Нортан... потише. Ладно? У меня голова кругом... от всего этого.

На словах "голова кругом" заохали сразу и Кэти, и Нейни. Тут же были поставлены на маленький столик перед Смотрительницей и крепкий чай, и брекс, и круглая коробочка с нисталём, одна понюшка которого, как известно, действует просветляюще и отрезвляюще на сознание и разум.

Элдар согласно кивнул. Повернувшись к Эллиноре, этим жестом он дал понять, что общаться будет исключительно с ней.

— Лейда Раймер, — мягко заговорил пленник — Мне придётся начать издалека... Дело в том, что ваша... наша с вами мать... много лет назад разрешилась от бремени не одним ребёнком, а двумя.

— Моя мать Тиарна..., - начала было Элли, сведя брови. Потом же вдруг... махнула рукой — А! Продолжайте.

Будь что будет. Вот именно. Не было смысла больше пялить на себя чужую личину. Как, собственно, не было в этом смысла никогда...

Даже если и узнает Дарион, что жена его не благородных кровей, и? Развод ему всё одно не обломится. И даже, если лейд Смотритель заартачится, у Смотрительницы всегда найдется козырь в рукаве. Вернее, в животе. И он, вот этот — то козырь один стоит ста других козырей. Для Дариона Раймера — уж точно. Да и, скорее всего, знает он правду. И все знают. Ну так и смысл скрывать очевидное?! Вот и никакого смысла!

— Не Тиарна, — почти прошептал собеседник — НАША мать, лейда Раймер. Горничная дома Морней, Лиза Чамек. Любовница Гилберта Морнея и нашего отца. Когда — то покойный Гилберт и Астер Гир дружили, а она...была мила с ними обоими.

Эллинора выдохнула. Перекатив во рту комочек брекса, прикрыла глаза.

"Моя мать — шлюха, — от этой мысли девушке захотелось реветь белугой — Замечательно!"

Тут же на её плечо легла тяжёлая рука. Это ободряющее, простецкое похлопывание внезапно придало сил лейде Смотрительнице.

— Спасибо, лейд Рейз, — прошептала она, погладив заскорузлые пальцы — Ничего. Продолжайте, Элдар. Можно вас так называть?

— Конечно, — откашлялся тот — Разумеется. Итак... Разрешение от бремени произошло в положенный срок. Случилось это в Эстоллане, в маленьком городишке под названием Конр — Тиасс, куда наша мать отпросилась у Морнеев поехать, вроде как ради визита к родне. Я думаю, она чувствовала приближение родов, вот и пришлось придумать эту небольшую ложь. Может быть, Лиза и сама не знала, ЧТО у неё может родиться. Ещё возможно, она не была уверена, кто отец... Сейчас мы можем только догадываться о том. Так вот... Когда мать прибыла в Конр, Астер уже был там. Ему, как представителю тогда уже издыхающего Рода, тоже, вероятно, был интересен результат...

Нортан побарабанил пальцами по плечу Элли:

— И что его не устроило? А, Лягушка? Ну ты — понятно... Такое уёбищ... недоразумение, как ты, даже и вшивого бродягу не устроило бы! Но... лейда Раймер... что в ней было такого, что напугало засранца?

Элдар поморщился и развел руками так широко, как позволяли копья, впечатанные в плечи:

— Лейда Эллинора — женщина. Это и не устроило. Астер Гир — ретроград. Он всегда был уверен, что женщина не может носить Гранатовый Плащ. Все женщины, рожденные от Боевых Магов годятся только для вынашивания и рождения потомства. И то — на раз... Кроме того, наличия Потенциала в Эллиноре он не увидел, посчитав её обычным человеком. То есть, по его мнению, дочь не годилась даже и для продления Рода... Поэтому, после того, как Лиза скончалась... а скончалась она сразу же после родов, Астер забрал меня себе. Мой... недостаток его не испугал. Боевые уже тогда страдали недостатками гораздо большими, чем мой. Гир забрал меня, а Эллинора, признанная Гилбертом Морнеем как дочь, отправилась к ним в поместье. Вот, собственно, и всё.

Он перевел дыхание.

Потом, поерзав на табурете, добавил:

— Я не разделяю ни взглядов отца, ни его войны. Я давно пытался пробраться к вам, лейда Раймер, дабы объясниться с вами. Но ходок по порталам из меня слабый. Всё, что я мог, я сделал. Сегодня. И явился я, между прочим, не с пустыми руками! Бумаги о праве владения на земли края Гранатовых, наделы, сбережения... драгоценности! Ещё кое какие бумаги, которые позволят нам оставить Земляной Клан без штанов. Если грамотно подойти к делу, можно ободрать Земляных до нитки. Всё это я принес вам. Своей сестре, которую мечтал увидеть всю жизнь! И защитить. Предупредить о возможных вторжениях. Ведь они были? Были? Да?

Дождавшись, когда Элли кивнет, заговорил вновь:

— И они возможны ещё! Я вам скажу больше... Астер Гир давно повержен. В настоящее время ваш муж гонит его и остатки его армии по ходам. Но отец... он настойчив. Он всё ещё не теряет надежды получить ваше дитя. Сами вы, Эллинора, ему без надобности.

Смотрительница откинулась на спинку кресла:

— Моё дитя? А если это будет девочка, Элдар?

— Ну и что? — сморщился тот. Одно из копий особенно сильно впилось в плечо — Эта девочка уж точно родится Носительницей! Астер найдёт ей достойного мужа. И всё повторится вновь...

— Вот же гад, а? — взвизгнула вдруг до сих пор потрясенно молчавшая Кэт — Гады вы, маги! Дикие звери и то добрее к своим детёнышам, чем вы...

Пленник только пожал плечами.

— Может быть, — тихо произнес он — Может быть, барышня, вы и правы. Даже скорее всего — правы. Но понимаете... Тот, кто умирает, иногда ТАК хочет выжить, что начинает цепляться за любую возможность. За ложь. За воровство. За предательство! Так, как это сделал, например, лейд Аллек Раймер. Он ведь тоже... умирающий.

— Аллек?! — вскрикнула Элли, в ту же секунду поняв отчетливо, что удивляется зря. Вот ничего хорошего никогда не ожидала она от этой сволочи. И не ошиблась. — Аллек?

Элдар покивал головой:

— Долгое время он был в сговоре с Гранатовыми. Благодаря Аллеку Астер всё знал и о вас, и о том, что в вашей жизни происходит. Также, он и открыл им ходы. И... вот, что ещё. Лейда Эллинора. Он за что — то злится на вас. Я слышал краем уха...

Смотрительница кашлянула. Опять много правды сегодня! Хватит. Хватит! Пока. Правда хороша! Но хороша она как приправа, а не как основное блюдо.

— Элдар, — она поспешила перевести разговор в другое русло — А вот вы говорите, принесли мне бумаги и ценности... Где это всё? И как оно к вам попало?

— А я это всё спрятал в надежном месте, — разулыбался Эд — В одном из "тупиков". Ну а как попало... обычным путём, лейда!

— То есть, проще говоря, — хмыкнул Рейз — Ты всю эту музыку спёр у Астера! Не верти башкой. Ты всегда был нечист на руку, падла.

— Кто бы говорил, — проворчал пленник — Сам тоже не образец нравственности...

Нортан же продолжал веселиться:

— Вот Лягушка тут про недостаток говорил! А вот вы спросите, что за недостаток... Вор он! Прирожденный! Только на это и способен. Потенциала как у свиньи или пса, зато спереть что — он первый.

— Да почему Лягушка — то?! — вдруг возмутилась Элли — Лейд Рейз! Не употребляйте при мне этих ваших... прозвищ. Лягушка... Странно.

— А чего странного? — наёмник тряхнул забинтованной головой — Вы на руки его посмотрите.

Решив, видно, расставить все точки над "и", пленник снял перчатки, до сих пор скрывающие его руки. Пальцев на каждой кисти было по три. Большой, указательный и безымянный. Тонкие, с еле заметными утолщениями в ногтевых ложах, они и впрямь чем — то напоминали лягушечьи лапки.

— У него и ноги такие же! — добавил Двоерылый — Легров урод.

— Боги, — прошептала Элли — И вы...

— Мы все выродки, лейда. — был ей ответ — Все. Что с того, что наш отец сохранил благоприятный облик? Внутри он гораздо уродливее, чем его народ...

Эллиноре опять захотелось реветь. Вполне возможно, что истеричная Элли Морней так бы и сделала. Однако, Смотрительнице Стыка Миров не пристало такое творить.

— Ладно, — вздохнула она, поднимаясь — Отведите лейда Элдара в свободную гостевую. Накормите. Оставьте охрану у дверей. И да... Вот что я решила.

Встав немного вполоборота, девушка говорила теперь со всеми разом.

— Вы сказали, Элдар, что мой муж гонит Астера по ходам. Они ведь должны прорваться на поверхность? Так?

— Конечно, — подтвердил Эд — На поверхность. В Скалы. Когда Смотритель посчитается с Гиром, тогда бойня и закончится.

— Отлично! — сказала Элли — Вы знаете, где приблизительно это должно произойти?

Тот утвердительно кивнул.

— Прекрасно, — Эллинора улыбнулась краешками губ — Вы нас туда отведете. Меня и наёмников. Не спорьте! Я должна... И я пойду навстречу моему супругу. Всем ясно?

Всем было... ничего не ясно.

Но — спорить со Смотрительницей, волновать её никто не хотел. В конце концов, попробовать отговорить упертую Хозяйку можно и потом... Встретить Смотрителя, разумеется, стоит. Но для этого есть мужчины. И беременная баба тут совсем никоим боком!

...Пара наемников и Нейни удалились, чтобы устроить ночлег перебежчику.

Кэти взяла Элли под руку, собираясь увести её в чистую спальню.

И тут, внезапно склонившись к Смотрительнице, Нортан коротко шепнул ей на ухо:

— Вы зря беспокоитесь, что не "белокостная". Это неправда, лейда. У Боевых Магов происхождение не по матери считается! По отцу, только по отцу. Если вы — дочь Гира, то вполне вы себе лейда. Чистокровная и полноправная. Понятно вам?

У Элли дрогнули губы.

— Спасибо, лейд Рейз, — всхлипнула она — Спасибо...

Через минуту Грозная и Единственная Дочь выродившегося и бьющегося в последних конвульсиях Клана Гранатовых, Смотрительница Стыка Миров, законная супруга лейда Раймера — Победителя...

...плакала навзрыд.

Истошно и некрасиво рыдала! Хлюпая носом, громко икая и уткнувшись в обтянутое грубым холстом платья плечо ласково утешающей её прислуги Катарины...

Глава 34

С того самого момента, когда перебежчик от Боевых, он же Элдар Гир по прозвищу Лягушка, он же нежданно родной брат Смотрительницы Эллиноры Раймер поселился в одной из комнат поместья, дни потекли медленные, но странно ровные и мирные.

Будто бы стараясь не обращать внимания на горящую рядом войну, время старалось примирить хотя бы тех, кто пока не участвовал в ней.

И, надо сказать, если и не у времени, то у нового гостя получалось это блестяще. Постепенно и как — то ненавязчиво вытолкал он прочь все мысли о войне, заменив их более близкими и понятными — о хлебе насущном.

Незамедлительно передав в руки сестры все обещанные подарки, Эд следом же заявил, что висеть на шее золочённой медалью не привык, и сразу же приступил к делам.

— Война войной, лейда Эллинора, — объяснил он — А дела, финансовые тем более, следует держать под наблюдением постоянным.

— На это Вардис есть, — растерялась Элли — И прочие законники же! Эд, они следят...

— Они следят, я разве спорю? — саркастическая ухмылка изогнула красивые губы — Но за ними сейчас никто не следит... Лейд Смотритель в отсутствии. Появится он здесь не ранее двух месяцев. Да и вряд ли вашему супругу будет тогда до того... Поэтому, с вашего позволения я возьму на себя эти вопросы.

Эллинора удивлённо округлила глаза:

— А ты... вы... умеете такое? Я хочу сказать, фин... финансовые вопросы дело непростое, Элдар! Я сама только — только начинаю хоть что — то понимать.

— Ну, во — первых, "ты", — улыбнулся Эд — Мы брат и сестра, Элли. Давай на "ты" всё же?

Сейчас, глядя на него, Смотрительница ещё раз убедилась, что красоты облика досталось Элдару ничуть не меньше, чем ей самой. Разве что красота брата была чуть другой. Непретенциозной. Простой, как у полевого цветка. Не было в лице этого парня жёстких, несколько животных, хищных черт, как у Элли. Синие глаза глядели спокойно, ничто не тревожило ровный их блеск.

"Красивый мальчишка! — подумала Эллинора и добавила с досадой — Если б не эти его руки! Боги... Ну вот за что? За что это всё?!"

— Согласна! — пискнула лейда Раймер, малодушно и облегчённо выдохнув оттого, что хотя бы один тяжёлый камень свалился с её шеи — Давай на "ты" и... занимайся финансами, Эд, раз умеешь.

— Я финансист, Элли, — пояснил брат — Как маг я не состоялся. Это факт, и факт неоспоримый. А вот считать деньги — это моё.

— И воровать тоже твоё, — пробурчал случайно оказавшийся рядом Рейз — Хотя что у вора, что законника один цвет. Цвет дерьма. Слушай, Лягушка! А чего ты в говнобросы не подался?

Медленно повернувшись к вопрошающему, Элдар Гир проникновенным тоном изрёк, прижав к груди изуродованную, затянутую в перчаточную кожу, руку:

— Я хотел, Двоеморда! Очень хотел. Но то место было уже занято. Тобой.

Нортан уже открыл было рот, чтобы рявкнуть как следует на наглеца, но, остановленный суровым взглядом Хозяйки, промолчал. Всё же проворчав что — то себе под нос, наёмник удалился выпить чаю с подмигнувшей ему горничной.

И вот тоже была ещё задача... Эти их переглядки с Нейни! Да нет же. Эллинора совсем не была против каких либо отношений между ними, или кем либо из слуг! Более того.

Здесь, в Приграничье, существовала какая — то своя мораль, и это было ясно Элли давно. Здешние женщины мало обращали внимание на внешность или статус предполагаемого кандидата в мужья или сожители. Более ценились ими физическая сила и трезвомыслие избранника.

Также и местных мужчин востребованная в других местах мишура заботила не очень — то сильно. Будущая жена или подруга выбиралась по зрелости возраста и наличию физического здоровья. Женщин начинали "присматривать" в жёны не моложе двадцати лет, "сыкухи" и "соплюхи" в этом качестве никого не интересовали. Более, чем внешняя красота ценилось в бабе то самое умение "сварить чай в пригоршне", чем искусство хлопать глазками и трепетно, обворожительно вздыхать, если грубая, мужская ладонь хлопнет тебя чуть ниже поясницы.

Суровые условия жизни диктовали свои правила, что было ясно ровно белый день! Эллинора принимала это, едва лишь осознав себя ещё одной женщиной Приграничья.

Её волновало другое... Нейни... то есть, Наинне Шин — девятнадцать. Нортану Рейзу много больше... Что, ну что там может быть серьезного?! Не случилось бы зла, либо ошибки! Надо бы поговорить... С обоими. Либо вот что... Поручить это Кэт. Вот да! Проныра Катарина, успевшая дважды побывать замужем, вернее подберет слова для убеждений такого рода. Но это после, после!

Пока же...

Пока же продолжал удивлять Элдар Гир.

По истечении определенного времени наведавшись в Парм, братец навел на Дарионовых финансистов такого ужаса, что как — то раз прибывший в поместье Вардис, начисто позабыв свой прежний надменный тон, расплылся перед братом и сестрой липкой лужицей варенья.

Некоторое время сладкоголосо помурлыкав о том, что вот именно теперь финансовые дела четы Раймеров в полном порядке и даже больше...

— Проценты выросли, лейда Раааймер! Вложения, сделанные вааами благоприятно сказааались на приросте... мррр! Мррр!

...поверенный удалился, вручив ошалевшей от этого "мырканья" Эллиноре отчёт, свернутый рулончиком, пахнущий уютом, покоем и новой, сытой жизнью.

— Что ты им там наговорил, Эд? — спросила Элли, почему — то прижав к щеке ценную бумагу.

— Правду. — был короткий ответ — Только правду. Кроме того, я ммм... попросил лейдов законников заделать небольшую прореху, которая образовалась в вашем с Дарионом кошельке. Дырка, конечно, чутошная. Но, сама знаешь... Любая, даже и совсем малая, она может перерасти в громадную дырень.

Смотрительница вновь малодушно подумала о том, что хорошо, если есть на кого положиться.

И о том, что если её близнец не состоялся как маг, то каким — то особым даром убеждения он всё же обладает... Вор он, мошенник или что — то ещё... пока проверять это не было повода. Элдар Гир его просто не дал. А вот цифры, означающие прирост дохода, выданные лейде Смотрительнице мурлыкающим Вардисом, заставили её сердце запрыгать от радости сразу в горле и животе.

"Если так пойдут дела и далее, — восторженно приоткрыв рот, подумала Элли — Мы сможем прикупить дом в Парме! Да что там в Парме... В Эстоллане! Прямо рядом с домом Морнеев, в их надушенной и напудренной близи... Кусай пятки, Алесса! На тебе..."

Нервно хихикнув, Элли спрятала отчёт в шкафчик и, надежно заперев его, повесила ключик обратно — на шейную цепочку. Рядом с амулетом и маленьким золотым сердечком, которое как — то подарил ей Дарион.

Как — то... Тогда они ещё не были женаты...

"Дарион... Опять ты... Опять. Ты. Всё. Время. Ты! Везде ты. Оставь меня в покое... Оставь."

Эллинора зажмурила глаза, положив руку на уже хорошо оформившийся живот.

Не реветь! Не реветь. Нет. Не сейчас. Переместила руку на поясницу. Спину сегодня потягивало как — то особенно сильно! Ничего удивительного — скоро малыш явится на свет. Вот и целитель говорит, что недолго осталось.

Об этом надо думать! Об этом, а не о блудном Смотрителе, который объят теперь иным пламенем! Война — его нынешняя и единственная Любовница, запахи крови и горелой плоти — её ароматы.

Скорее всего, Дарион и думать забыл об Элли. Так какого же легрова хвоста она должна теперь думать о нём? Всё равно, особой любви, либо чего — то подобного между ними никогда не было. Так ведь? Да. Так. И пробовать надеяться на что — то другое — верх идиотизма!

Из объятий находящей грусти Смотрительницу тут же выхватил резкий голос Кэти:

— Лейда Элли! Барышня! Посыльный с известием от лейда Раймера!

...Не помня как оказавшись в холле, Эллинора выхватила грязный лист бумаги, сложенный вчетверо из обветренной руки посыльного — одного из Сторожей, крупного, рыжеволосого, незнакомого ей мужчины.

— Это правда?! — выдохнула, присаживаясь на подставленный стул — Правда?! Ох!

Посыльный кивнул. Потом, явно что — то поняв, нехорошо ухмыльнулся уголками губ.

— Вы только не ходите туда сами, лейда Раймер. Это последнее, что просил вам передать ваш супруг. Он очень просил. Уважайте его волю.

Глава 35:1

Эллинора прикрыла глаза и, едва сдерживая радостную улыбку на губах, перевела дыхание.

— Присядьте, лейд! — указала она гонцу на стул — Не волнуйтесь, горячий обед, отдых и всё прочее будет вам предоставлено. Пока же... я жду подробного рассказа. Потратьте на меня минуту. Прошу вас!

Сторож тяжело и смешливо крякнул, присаживаясь:

— Да нечего там и говорить, лейда Смотрительница! Астеру крышка. Его сторонники и армия почти все перебиты. Земляные разбежались. Часть примкнула к нам, часть исчезла в неизвестном направлении. С этим не переживайте — их поодиночке всех переловят. И передавят. Если честно, мы и сами не ожидали такого успеха! А всё ваш супруг! Лейд Смотритель дрался так, будто стая легров в него вселилась. Был ранен...

— Ох! — Элли сжала рукой собственное горло — Дарион!

На говорившего тут же зашикали так, что тот, сорвавшись с места, замахал руками:

— Да ничего страшного! Он же маг! И маг сильный. Всё у него в порядке, не волнуйтесь, лейда Раймер!

— Дальше, — велела Элли, заставив себя сдержать панику.

— Дальше... В настоящее время Смотритель и Сторожа идут сюда. Поверху, потому что "ходы" почти все обрушены. Мы так сделали для того, чтоб постараться не упустить беглецов. Только сделали, да сделали поздно... Земляные, легр с ними. Эти далеко не уйдут. Астера сам Смотритель ведет на цепи. На контурах, то есть. Сволочь не сбежит, даже если и очень постарается! Пара его подручных идут с нами по доброй воле, хотя тоже "скованные", от греха подальше... А вот лейд Аллек... Он, вы знаете, принял сторону Боевых! Когда же запахло жареным, скрылся. Сейчас времени его разыскивать нет. Да и смысл? Потенциала он почти лишен, ваш муж постарался. А без Потенциала долго шляться не сможет в скалах, да по округе. Бродяжить не его конёк... Объявится вскоре! Так вот. К чему это я веду, лейда...

Рыжий перевел дух, и дополнил:

— Ваш супруг велел, чтоб ждали его в доме. И никуда не трогались, пока Аллек где — то шляется. Лейд Смотритель знает, что вы можете рвануть ему навстречу. Об этом он вам и написал...

— Да, — побагровевшая от досады Эллинора потрясла зажатым в пальцах письмом — Он мне тут много чего написал! И много какими словами... И как только бумага не покраснела от этих... выражений! Если он привык так общаться со своими шл... женщинами, то я ему не одна из них! Ладно...

Смотрительница потёрла виски:

— Идите отдыхайте. Поешьте. И позвольте узнать ваше имя?

— Килтар, лейда, — учтиво склонил голову Сторож — Я передохну немного, да. Это нужно. А после сразу назад. Передать что нибудь лейду Раймеру?

Эллинора нехорошо сузила глаза:

— Ничего особенного. Скажите просто, что я уважаю его волю. Это всё, лейд Килтар. Идите.

"Жив! Жив! Мой Дарион жив, — сердце оглушительно забарабанило где — то в горле, отдаваясь в висках мелкими молоточковыми стуками, а ладони уже привычно зажгло — Жив! Единственный мой... Как жаль, что я не нужна тебе ТАКЖЕ, как мне ты... Как же жааааль! Жаль, что придётся изорвать тебе всю морду, когда встретимся! Да! А ты как хотел?! Отделаться от меня? Не бывать этому!"

Присутствующие здесь Нортан и Кэт переглянулись.

Когда они оба вышли шептаться за дверь, Элли наконец — то встала со своего места. Быстро поднимаясь вверх по лестнице, она ощущала слабую ломоту в пояснице, становящуюся уже привычной равно как и жжение в ладонях. Давя выскобленные до скрипа ступени пошорканными подошвами домашних туфель, пыталась отогнать прочь влипшие в память размашистые строчки письма Дариона.

"Мы возвращаемся с победой, Эллинора!"

Ух ты, сколько же пафоса! С победой. Куда ж деваться...

"Будем в поместье через несколько дней. Идем поверху, так как многие ходы порушены... Хочу сказать тебе... Я прекрасно знаю, дражайшая супруга, что ты задумала. Я в твоей башке читаю, как в книге. И знаю, что ты там вытворяешь, пока меня нет. Чересчур много на себя берёшь, Заноза! Слишком я тебя распустил... Так вот. Сейчас будь внимательна, и вспоминай, ЧТО я велел, когда уходил. Если увижу тебя в скалах или возле — порву твою жопу в лоскуты. Кнутом. Тебя, дорогая моя Эллинора Раймер, давно следует выдрать... Не вздумай переться мне навстречу. Поняла? Ты нужна мне дома, и НЕ НУЖНА ЗДЕСЬ. Всё. Подробности расскажет посыльный. Жди. Скоро увидимся."

Разум Элли, распаленный обидой, болью, долгими неведением и неизвестностью, начисто отмел все разумные доводы, уступив место ярости и упрямству.

Строки письма, набранные наспех, были ими уничтожены и размыты. "Ты НУЖНА мне дома", а также и "Жди. Скоро увидимся" поглотил вихрь надсадно ревущих "поступлю по своему" и "ну, я тебе покажу!". Тело, измученное тягостью, выжженное одинокими, сухими, холодными ночами, ломящее от излишков стремительно крепнущего Потенциала, нещадно ныло. В пригоршне уже не только можно было чай сварить, а даже и приготовить изрядное жаркое, как в переносном, так и в самом прямом смысле.

Остановившись перед приоткрытой дверью комнаты Элдара, лейда Раймер оглядела свои ладони. Они выглядели так, словно Элли намазала их краской для кексов, огромные запасы коей хранились в кухне, в большой, помятой кастрюле.

— Эд! — рявкнула, положив гранатовую ладонь на дверную ручку — Ты мне нужен.

Лейд Гир поднял глаза от толстенной папки бумаг, лежащей на столе.

— Эд, — тон сестры был как зимний ветер — Помнишь, что ты обещал мне в ту ночь, когда появился здесь? Ты обещал отвести меня в скалы, как только лейд Раймер окажется там. Так вот, брат. Пришло время отдать долг и выполнить обещание.

— Но, Элли! — запротестовал тот — Ты не можешь ни идти туда, ни ехать на лошади. Если бы по ходам, но... Ни один ход не примет беременную, либо кормящую! Это знают все. А конной, либо пешей в твоем состоянии... Эллинора! Ты же вот — вот родишь...

Смотрительница сцепила на животе полыхающие огнём пальцы.

— Что? — отрывистый вопрос резнул слух бритвой — Что такое?! Не забывайся, Элдар Гир. Не забывайся!

— Я понял, — тихо и холодно ответил Элдар на это "не забывайся" — Что ты предлагаешь?

— Вот так лучше, — кивнула Эллинора — Молодец. А предлагаю я следующее... Как только посыльный отбудет прочь, мы с тобой двинемся за ним. Мы и наёмники. И пусть только попробует кто — то из вас встать на моём пути! Никто! Ни ты! Ни они! Ни Боги, ни легры... ни сам Дарион, не сможете мне помешать. На этом всё, Эд. Всё.

Всё... Всё.

Теперь оказалось предельно ясно, что если лейда Раймер что — то и унаследовала от своего отца, Астера Гира, так это только его баранью тупость. И упертость. Вот ведь, час от часу не легче...

Лейд Гир зажмурился и застонал ровно от зубной боли, едва только дверь комнаты, с размаху хлопнув, сбила с косяка мелкое крошево дерева, отрезая и стон этот, и все возражения...

Глава 35:2

Несмотря на все уговоры, увещевания и прочие доводы, лейда Смотрительница по меткому определению Нортана Рейза, "уперлась, как дурак лбом в стену".

Оставив попытки переубедить Эллинору, решили сделать следующее. Довести Смотрительницу до "ворот" и, оставив там, сходить, оповестить Смотрителя о нежданном (или уж жданном...) визите к нему супруги.

До выхода из Скал путь недолгий.

Что такое, вообще, Скалы? Скалы это кряж, каменное кольцо вокруг небольшой, холмистой равнины, порезанной звериными тропами, нитками ручьев и мелких речушек.

Кое где со скал струятся скудные водопады, а высокие заросли трав перемежаются с дикими аллейками вечно зеленых кустов ракицы. В летнее время аллейки бывают усыпаны мелкими, розовыми ягодами, смертельно опасными для человека, но желанными и лакомыми для зипаток — злобных, крупных, задиристых птиц.

Сейчас, конечно, ничего там этого нет, да и быть не может. Зима ещё не оставила завоеванные территории, хоть и ослабила немного морозную хватку.

Ветры, хоть уже по весеннему сильны, а всё ещё ледяны и колючи. Снег, летящий крупными хлопьями, всё ещё летит косо, что совсем не предвещает скорых оттепелей... Всё ещё зима. И долго ещё — зима.

...К выходу из Скал, распахнутым каменным "воротам", добрались быстро.

От выхода же наверх вела осыпающаяся щебневая "лестница", на которую ни одной лошади не влезть. Там, на самой верхней "площадке" и был, по словам посыльного, разбит лагерь Дариона.

— Ходы в самих Скалах почти все порушены, лейда! — обьяснил посыльный, хлопая ладонью о ладонь, сбивая с рукавиц снег — Так вот что сделаем... Я сейчас в лагерь мотнусь и сообщу, что вы приехали. Пускай лейд сам спускается, да и разбирается с вами! Снимет он мне башку, чувствую... И тебе, Рейз, тоже.

Нортан поправил шапку на забинтованной голове и гулко расхохотался. Хохот оказался таким, что из ближайшего куста с диким ором вылетела небольшая стая горловок, до того времени лакомившаяся там мерзлыми мелкими яблочками.

— Иди! — напутствовал Двоерылый гонца — За мою голову не переживай, ей уже ничего не страшно! А... подожди. Пойдёте вместе с Лягушкой. Одна голова хорошо, а две лучше. Лягушка! Ты болтал, что короче путь знаешь. Так?

— Знаю, — Элдар спрыгнул с коня в снег, не обратив внимания на обидное прозвище — "Лестницы" могут обвалиться. Если "ходы" рушили, то и им досталось. Я знаю, как по "коротелькам" пройти, в случае чего.

Рыжий Сторож с уважением посмотрел на лейда Гира. Ходить по "коротелькам" — дело сложное. Такое мало кому удавалось. Даже Смотритель и Горт не любили подобных переходов.

"Коротельки" (обрывки порталов) чем — то напоминают состав из связанных меж собой "нитями" горящего Потенциала движущихся телег. Если оборвётся "нить", как правило всегда ненадежная и слабая — пиши пропало. Упал между "коротельками" и сгорел. Многие молодые Сторожа так гибли. А этот недоносок вот, знает...

— Значит, идём вместе, — кивнул Килтар — Сам и будешь по ним прыгать, если понадобится... Ждите нас здесь, лейда Раймер. Мы быстро. Отсюда только... я вас Богами прошу! Никуда. Хорошо?

Элли кивнула так яростно, что ушастая, пушистая шапка свалилась ей на нос, закрыв глаза.

— Никуда! — заверила девушка, стягивая назад досадный головной убор — Идите. Не бойтесь, со мной наемники! Да и Кэти же!

— Особенно Кэти поможет, если что, — заворчал Рейз — Эта дура в самый раз убережет...

Воркотня та была тихой. Однако же, острая на слух прислуга услышала всё, начиная от "особенно Кэти" и заканчивая "этой дурой".

— Ты давай, вон, по сторонам смотри, — взвизгнула Катарина, грозя рукой с зажатой в ней пикой — А то припечатаю в жопу, да и развалю на четыре части! Похлеще, чем морда будет! Сам дурак.

Тут же, повернувшись к Хозяйке, она яростно зашептала той на ухо:

— Я вам что скажу, барышня! У этого Двоемордого и нашей Наинки... Любовь они крутят! Этот говорит, всё равно раз ему на Стыке пожизненный срок, так он здесь останется жить. Идти ему, то бишь Рейзу, всё одно — некуда. А так, он на Нейни женится и осядет здесь, ну или в селении каком ближнем. А эта дура...

— Что?! — Элли широко раскрыла глаза и потерла поясницу, особенно остро ноющую теперь. Возможно, от езды на лошади. — Нейни — то что? Неужели согласна?! Кэт, он же стар для неё...

— Так она же дура! — зашипела прислуга ещё громче — Сыкуха. Мозги он засрал ей, а она верит. Идиотина! Я ей говорю, на что он тебе? "Клеймленный"! Смертник! Даром, что лейд Горт выкупил его шкуру, а так ведь всё одно — смертник. А она...

Смотрительница неодобрительно покачала головой.

Жалко девочку! Наинна — круглая сирота. Понятно же, что такие очень часто кидаются к каждому, кто поманит лаской или добрым словом. А Рейз... Мужчина он хороший, но серьезен ли? Это, к сожалению, может показать только время...

"Боги мои, — подумала, пристально вглядываясь вдаль и стараясь успокоиться — Что ж так спина болит? Ехали, вроде, тихо... И сердце! Сердце бьётся! Отчего? Отчего же..."

Повернувшись к кусту, из которого внезапный хохот наемника выгнал птиц, Элли сорвала с ветки яблочко — сморщенное, ледяное и красное. Слушая торопливый шепоток прислуги, откусив кусочек лакомства, теперь катала его во рту, чувствуя как согревается он её дыханием и слюной. И смотрела, смотрела, смотрела вдаль — всё ещё ледяную. Всё ещё зимнюю!

Всё ещё...

— Дарион...

Выдох оказался тихим. Вышедшим наружу вместе со слезами, кислой, яблочной слюной и...

...резкой, железной болью, жестокой рукой внезапно скрутившей изнутри всё тело Эллиноры.

— ДАРИООООН! — взвыла она, увидев вдалеке сбегающего с "лестниц" мужа, и рванувшись вперед — МОЙ ДАРИОН!

Сделав несколько шагов и, увязнув в глубоком снегу, упала на колени.

— Ммм, — боль повторилась, вышибая из горла стон — Ох! Это... что?!

— Да вы рожать наладились, лейда! — воскликнула Кэти, подхватывая Хозяйку подмышки, пугая криком птиц и наемников — Давайте! Подъем! Не здесь же...

...Смотритель заметил всё ещё издалека.

Ничего не поняв, однако почувствовал боль и близкие роды пары, ровно дикий зверь. И теперь, прыгая по рассыпающимся ступенькам, несся вперед, тому зверю и подобный.

Неясно как, но в несколько шагов достигнув цели... (*от автора — может, и зацепил по пути пару "коротелек", я не знаю, хи!), выхватил ойкающую и сморщившуюся супругу из рук раньше всех опомнившегося Рейза.

— Мой Дарион, — выдохнула она яблочными губами и, давясь слезами, протянув руку, погладила мужа по грязной, заросшей щеке — Я вышла... ой! К тебе навстречу... оооох!

— Эллинора, — тяжело дыша и качая жену как ребёнка, прижался обветренными губами к вспотевшему, нежному лицу — Я ТЕБЯ УБЬЮ, ЭЛЛИ! Просто пришибу! Придушу! Так...

Поудобнее устроив жену на руках, отрывисто спросил:

— Сколько у нас времени? Кэти! Ты рожала целых три раза. Вот и отвечай. До лагеря успеем?

— Кладите сюда её, — велела Кэт, указывая на плащ, растянутый Рейзом и другим наёмником — И понесли Осторожно! Лейда — первородка, нескоро это... Времени полно. Барышня, не волнуйтесь, не переживайте! Сейчас доставим вас... И не надо кричать. Берегите силы...

— Я боюсь! — хныкнула Элли, глядя в небо — Дарион! Ты где? Ты меня не бросишь? Не бросишь, нет?

— Нет, — прошептал Раймер, глядя в глаза жены — Нет...

...Бесстрашный Смотритель Стыка Миров, не так давно порвавший в лоскуты громадную Армию Боевых и Земляных Магов, заливший их кровью все порталы и себя до пояса, теперь же...

...одной рукой вцепившись в плечо оказавшегося рядом одного из наемников, пальцами другой сжал толстую ветку, услужливо подставленную ему каким — то деревом, почувствовал вдруг липкий, неожиданный страх.

Ужас, внезапно ударивший Раймера под колени, заставил доблестного вояку остаться на месте и смотреть, как уносят прочь...

...его жену, Эллинору, лежащую на растянутом плаще.

Ойкающую. Зажимающую рот и хихикающую в ответ на какие — то глупые прибаутки семенящей рядом прислуги Катарины...

Глава 36

Когда относительно приведший себя в норму Смотритель, поддерживаемый сразу двумя наемниками под спину и руки, добрался, наконец, до лагеря, всё ещё только начиналось...

Я имею ввиду — к появлению на свет наследника или наследницы только ещё готовилась Природа. Ну, и сама роженица.

Раймер, напоминавший сейчас либо крепко пьяного человека, либо несчастного, страдающего от сердечных болей или другого тяжелого недуга, присел на плоский камень и тяжело выдохнул.

Судя по стонам, то тихим и протяжным, а то — коротким, громким и отрывистым, доносящимся из шатра, наспех натянутого посреди небольшой поляны, Элли находилась именно там.

Также свидетелями этого являлись и движения, и сполохи тусклого света факелов, слегка различные сквозь плотную ткань убежища роженицы.

И резкий запах настойки коры ренгового дерева, используемой обычно для омывания ран.

И душный пар закипающей на быстром костре воды...

...и громкий вскрик Катарины:

— Щас! Щас! Несу уже! Лейд знахарь, щас!

...выбежавшей из шатра и тут же вернувшейся с ворохом каких — то тряпок.

— НЕ МОГУ! БОЛЬШЕ! — взвизгнула Эллинора — Ой ты! Больно мне! Мамонькииии...

Это совершенно простонародное "мамоньки" сорвало Дариона с места. Однако же побледневший Смотритель здесь же был усажен обратно на камень Старшим Сторожем.

— Лейд Раймер! — рявкнул Горт, ощутимо прижав крепкой пятерней плечо Хозяина — Держите себя в руках, я вас прошу. Сейчас вы там ничем не поможете. Крост, Катарина, ваша супруга и Природа справятся сами. И да помогут им Боги.

— Крост, — прошипел Дарион, скрипя зубами — Крост, он... военный знахарь! Что может этот костолом?!

— Негде взять другого, — жестко отозвался Сторож — Что есть, то есть.

Раймер утопил лицо в ладонях и глухо завыл.

Элли — дура! Какого легра ей было переться сюда?! Рожать надо в тепле. В уютной, чистой спальне. В присутствии опрятной, вежливой прислуги и специально приглашенного для этого случая целителя. Но никак ни на грязном, лесном пятачке травы. Не в шатре из грубой ткани, пропитанной ветром, снегом, кровью и ещё легр его знает, чем! Не на плаще Дариона, свернутом и подсунутом под зад роженице для удобства события...

И уж никак не с помощью идиотки Кэти и Кроста, безостановочно матерящегося, небритого и никогда не выпускающего изо рта обломка дешевой сигары.

— Лагерь оцепите, — прошептал Смотритель, вновь ощутив липкую дрожь всего существа и тошноту — На всякий случай, Горт.

— Так уже, — ответил тот — Сделано всё. Парни мои досматривают. Ох, лейд! Легр его в бок... Поглядите — ка!

Целитель Эллиноры, лейд Нелсон, возник внезапно, неподалеку от шатра — раздраженный, хлопающий руками по тлеющим полам плаща. Вылетев из горящего "горла" свежего портала, тут же был схвачен Сторожами. Однако же, повинуясь крику Смотрителя, парни сразу же отпустили бедолагу.

— Началось недавно, верно? — быстро спросил он, отгибая полог, прикрывающий вход в убежище — Недавно?

— Недавно, лейд! — отозвался Крост с той стороны — Но "хватает" уже часто.

— Отлично! — целитель расстегнул полусгоревший плащ и сбросил его на руки опешившего Раймера — Держите, лейд. Крост, иду на помощь! Здравствуйте, лейда Раймер! Ну, что у нас тут?

Впустив внутрь новоприбывшего, полог съехал вниз, закрывая вход в шатер.

Теперь изнутри слышны были только стоны, ободряющие возгласы и ровный, бубнящий рассказ целителя о том, как он оказался здесь.

— Я ведь знал приблизительно, когда вы родите, лейда Раймер... Вот, приехал в поместье, а вас и след простыл... Ну — ну! Тааак, дышите ровнее... Вдох! Выдох. Не торопясь... Кто же по лесам бегает в таком положении, а? Ваши слуги сказали, что вы отбыли... И я сюда сразу. Знал, знал, где лагерь! Тоже мне, большой секрет. Я же маг... Только вот новый ход пришлось рубить... Крост! Пора. Пора, пора! Катарина, неси воду. Лейда Раймер! А вот сейчас слушайте меня внимательно...

Горт сжал плечи побледневшего Хозяина и быстро отвел того в сторону от входа. У Сторожа вдруг появилось стойкое опасение, что велеть дышать ровнее надо бы не лейде Смотрительнице, а её мужу... Равно как и успокоиться, и придти в себя.

...Невозможно было сказать, сколько прошло времени между тем, когда Горт, отпустив плечи Смотрителя, сунул в руки тому кружку с едко пахнущей бормотухой и...

...между тем, когда из шатра, прорезав мерзлый воздух, отрывистые возгласы помощников Нелсона и понемногу сгущающуюся уже предвечернюю мглу, раздался отрывистый кашель, чем — то похожий на тяфканье щенка, а затем и требовательный, басистый крик ребенка.

И вот теперь Смотрителя было уже не остановить!

Отмахнувшись от Горта, сделав пару шагов, Раймер ворвался в шатер.

— Элли, девочка...

Беглым, туманящимся взглядом охватил всё, впечатывая в память навсегда. Недовольное, бледное лицо жены. Её сведенные на груди руки. Согнутые в коленях ноги, которые расторопная Кэти всё таки успела прикрыть обрывком какой — то тряпки...

— Лейд Раймер! — воскликнул Нелсон, передавая прислуге наспех завернутый в половину чистой мужской рубахи пищащий комочек — Вот так ведь нельзя вламываться сюда! Сын у вас... Катарина, покажи лейду Смотрителю наследника.

— Ох, Дарион, — прошептала Элли, улыбаясь пересохшими губами — Ну и дурак же ты!

Раймер наклонил голову, изо всех сил стараясь не поддаться находящей панике и вернувшемуся внезапно старому страху.

Ребёнок Аллека.

Тоже мальчик... Темно — багровый... Слепой... С растрескавшейся кожей... Нещадно, надсадно хрипящий, пускающий ртом кровавые пузыри... Странно, как деревянная кукла на веревках, дергающий руками и ногами.

МЁРТВЫЙ! МЁРТВЫЙ. Мёртвый!

Проклятый. Чудовище, убившее свою мать и лишившее разума отца.

— Кэт! — глухо дохнув жаром, резко отдернул руки от крошечного, кряхтящего комка — Кэт! Разверни его! Разверни! РАЗВЕРНИ!

— Прекратите бесноваться, лейд Раймер, — вдруг спокойно и холодно сказал целитель, прерывая беглые наставления, выдаваемые им знахарю Кросту — Прекратите истерику. Посмотрите на сына.

Заметив, что Эллинора изо всех сил кусает губы, чтоб не разрыдаться, Нелсон погрозил ей пальцем, тут же прижав этот палец к своим губам.

Смотритель Стыка Миров внимательно и жадно оглядел темно — розовое, плотненькое, тугое тельце ребёнка, крепко сжатые его кулачки, пухлые ножки и слегка выпуклый животик с завязанной черной нитью кнопочкой пупка посередине. Мальчик, встревоженный неясным интересом к своей персоне, сунул в рот большой палец и захныкал.

— Маленький какой, — растерянно произнес Раймер, принимая наследника из рук прислуги, переводя взгляды с него на жену и обратно — Элли, девочка моя... Он... наш сын... он СОВЕРШЕННО нормальный. Более того, он... ИДЕАЛЕН.

Эллинора скривила губы, намереваясь съязвить что — нибудь поизящнее и поядовитей. Набрав полную грудь воздуха, она сразу же выпустила его вон.

Приподнявшись на локтях, лейда Смотрительница фыркнула смехом.

Тут же разразившись пронзительным хохотом, она теперь смотрела, как...

...сразу и Крост, и Нелсон, с помощью карайского масла и едких нерийских солей пытаются привести в чувство повалившегося навзничь Смотрителя...

Глава 37:1

На то, чтоб молодой роженице немного "отлежаться" и придти в себя, ушло несколько дней.

Вести по порталам супругу Смотрителя было невозможно.

Во первых, после обрушений уцелело очень мало ходов. Да и смысл в них? Ни один портал не пропустит ни беременную, ни кормящую. Младенца, кстати, тоже. Даже остатки ходов, "ленточки" и "коротельки" просто не появятся перед ними. Это — факт всем известный. Ехать на лошади? Женщине после родов? Это тоже отпадало. Тем более, ни одна лошадь не поднялась бы на скалы, либо крутые склоны. Оставалось только одно. Ждать.

За время этого ожидания лейд Раймер развил бурную деятельность, показав в очередной раз себя настоящим Хранителем Стыка Миров, а также — примерным мужем и... как это было ни странно, заботливым отцом.

Первое, что сделали они с Гортом — перестроили шалаш. Теперь убежище уже не напоминало внешним обликом грязную военную постройку. Оно вполне себе походило на маленький домик из чистой, прочной ткани, накинутой и надежно закрепленной за лапник и аккуратно поставленные длинные ветви деревьев, туго стянутые меж собой веревками. Внутри шатер был поделен на две части занавесью. В обеих частях, стараниями Кроста и Катарины, под неусыпным надзором Нелсона царили чистота и тепло, поддерживаемое тягой небольшого камина или "камелька", как это называлось.

— Зря вы суетитесь, — глядя на созданный вокруг неё переполох, попробовала протестовать Элли — Строите, будто на века! А это временн...

— Закрой рот, — отрезал Дарион — Всё, что от тебя сейчас требуется, это закрыть рот, лейда Раймер. Бабам вообще лучше не раскрывать его для обсуждения действий мужчин. Вот подожди, дорогая... поправишься, получишь таких втыков, каких каторжане не получают на рудниках. Поняла? Займись лучше ребенком. Почему он плачет?

— Плачет, потому что его отец — болван, — фыркнула Эллинора, поудобнее усаживаясь в импровизированной постели — Переживает! Ему ведь жить с тобой в одном доме.

Если сказать честно, она сейчас ревновала... то ли сына к Дариону, то ли Дариона к сыну, понять было трудно. Отношение, которое день ото дня и час от часу демонстрировал Смотритель к младенцу, было странным на её взгляд.

Когда — то давным давно, и Эллинора уже даже и не помнила от кого, но слышала она утверждение о странной любви отцов к детям, ну... пока они ещё маленькие.

"Мужики младенцев не ощущают своими. До отцов начинает "свойствО" доходить, когда ребенку стукнет лет пять, не меньше! А то и позже. Для любого мужика малое дитё ничего не значит. Просто есть и есть..."

Теперь же, муж лейды Раймер разбивал в пух и прах все эти "жизненные" утверждения. Любой писк младенца срывал его с постели среди ночи. Любой шум, доносившийся снаружи, заставлял хвататься за кинжал. Любое кряхтение ребенка наводило панику. А уж хныканье или плач вообще лишали покоя.

— У него ничего не болит? — мучал Дарион вопросами Нелсона и Кэт — Точно? Он здоров?

Получив утвердительные ответы от обоих, успокаивался. Но... вскоре всё начиналось снова.

"Вернемся домой, остынет, — повторяла про себя Элли — Ко мне ведь остыл..."

О, лейда Раймер просто не представляла себе, насколько... нет. НАСКОЛЬКО была неправа!

Откуда она могла знать, ЧТО чувствует супруг, когда ложится рядом в жесткую, походную постель, если непонятная ревность туманила ей разум?

И откуда она могла видеть сейчас, как отводит он глаза от её обнаженных ног, плеч, рук, струящихся по спине распущенных волос...

Округлых, налитых молоком грудей, с лежащими на них теперь крохотными детскими пальчиками... ставшими крупными сосков, тревожимых розовыми губками сына...

Откуда Элли могла всё это чувствовать и видеть, когда неясная горячая ревность жрала рассудок и застилала глаза пеленой?

"В самом деле, — рассуждала Смотрительница, часто лежа рядом с дремлющим супругом, прижавшись щекой к его плечу — Он же меня не любит. И никогда не любил... А это всё — просто долг. Дарион, он... очень совестливый, вот и всё. Вот и всё... Ну и ладно."

Ладно так ладно. Они женаты. И у них есть сын. Это... крепче всех клятв и любви, которой... может, и нет вовсе?

...Эллинора глубоко вздохнула. Потом, забрав кряхтящего младенца из рук воркующей Катарины, принялась кормить.

— Дарион, — сказала, не поднимая глаз и не заметив, что муж опять отвел взгляд — Как мы его назовем? Это должен решить ты. По правилам, давать имя первенцу должен мужчина, самый старший в семье.

— Леннер, — отозвался тот, прикрыв глаза и стараясь прогнать прочьсладкое видение обнаженных белых грудей жены — Как моего отца. У меня был неплохой отец, Элли. Местами сволочь, конечно. Но в целом, да. Неплохой.

Эллинора согласно кивнула. Это имя ей нравилось.

Так звали одного из учителей в Нордаксе — доброго, вежливого старичка, бубнящего уроки тихим голосом и с легкостью прощающего нерадивым ученикам возню, смешки и списывания во время экзаменов...

— Мы с Гортом сейчас уедем, Элли, — объявил Смотритель, почему — то шумно выдохнув. Будто боролся с чем то невидимым — Требуется отвести пленников в Парм, заключить под стражу в ожидании суда и казни. Этим падлам место в тюрьме, а не рядом с моей семьей. Отправим колонну и назад. Вернемся к вечеру.

— Хорошо! — согласилась Эллинора — Ты только... не задерживайся там! И не пей, пожалуйста. Я... я буду ждать.

Только не реветь! Нет. Не сейчас. Она поплачет после, когда останется одна.

— Давайте малыша, барышня! Я его уложу.

Передав дремлющего сына в руки Кэт, Элли прилегла набок. Укутавшись в плащ, она долго смотрела на колышащийся полог входа, слушая голоса, доносящиеся снаружи.

Под смесь звуков из слабого ветра, трещащих в камельке сучьев, тихого сопения сына из за плотной занавеси и голоса Кэти, мычащего какую — то песню, девушка задремала.

Пробудилась она много позже от...

...теплого прикосновения к виску обветренных, пахнущих табаком губ Дариона.

— Элли... Элли, девочка! Ты почему плачешь? Ну ка, просыпайся. Приснилось что нибудь? Или... Кэт что нибудь наплела? Или Нелсон? Отвечай! Я этих сук... порву в лоскуты!

Крепкие руки резко встряхнули ещё сонное, дрожащее в рыданиях тело лейды Раймер.

— Девочка моя маленькая, — шептал Смотритель, осыпая зареванное лицо жены неловкими поцелуями — Ну иди ко мне... Иди, моя хорошая. Иди же... Расскажи, что стряслось.

— Дарион! Ооох, Дарион... - только и всхлипывала Элли, порывисто обнимая мужа и опасно зажигаясь в его руках — Дарион... Я так... ТАААК! Скучаю...

— Да моя же ты, — сдирая с плеч Эллиноры громадную мужскую рубаху и сжимая пальцами налитые, нежные груди, выдохнул Раймер — Я Кэт услал в соседний шатер. Я, знаешь ли... тоже скучаю! Моя сладкая...

Снаружи вновь запел ветер. Пока ещё ледяную, колючую, но уже совсем предвесеннюю песню...

Глава 37:2

Только лишь ощутив руки мужа на своей обнаженной груди, Элли готова была разлететься тысячей мелких осколков. Брызгами кипятка!

Нет... Жгучего, хмельного отвара. Ароматного, темного, грозящего разорвать жаром своим тонкие стенки неподходящей для него элегантной, вычурной чашечки из тонкого фарфора.

— Нам нельзя пока, — откинув голову назад, прошептала она, смежив веки — Ммм... Нельзя, Дарион. Нелсон говорит... что... что...

Раймер усмехнулся. Коротко, но сильно сжав грудь жены жадными пальцами, помолчал секунду.

— Знаю, Элли, — ответил, и не думая прекращать ласки — Только вот слишком долго я тебя не видел. Слишком долго, чтобы... Не бойся. Здесь не случится ничего, что не понравилось бы твоему разлюбезному Нелсону.

Уложив жену на спину, Смотритель сжал руками нежные, вздрагивающие бедра.

— Не дрыгайся, Эллинора! — приказал Раймер, лаская отзывающуюся его пальцам влажную, карамельную суть — Мы это уже делали. Много раз. Давай постараемся друг для друга... Ну же!

Не отрывая руки, лег рядом.

— Дарион, — вздохнула Элли, сомкнув пальцы на раскаленной, почти чугунной плоти мужа — Ласкай меня! Я скучала... столько скучала! Ты мне...

Выдохнула ему в губы:

-...снился...

Он ответил глубоким поцелуем. Грубым, жадным и желанным, будящим сразу слезы и радость. Обжигающим, как тот самый отвар, грозящий разорвать тонкие стенки чашки, фарфоровой и глупой. Фальшивой! Именно — фальшивой.

Потому что для человека, желающего согреться изнутри горячим напитком, ценнее прочная, простая, глиняная посудина. Надежность! Не показная, внешняя, бесполезная красота. Надежность.

— Двигайся у меня на руке, Элли, — шептал Дарион, то отрываясь от губ жены, то наоборот, плавя их своими — И ласкай меня. Сильнее, девочка моя. Сильнее... Так! Да, моя хорошая. Погладь его, поласкай пальчиками...

Не замедлившись ни на минуту, яростно, но — стараясь всё же быть нежным, Раймер изловил Эллинору на быстро приближающихся, жгучих судорогах. Скользнув чуть вниз, накрыл губами уже почти расплавленную, пульсирующую, нежную, пахнущую сливками и чуть — чуть кровью, женскую суть.

Элли застонала, изогнувшись радугой и, уперев в каменное плечо мужа маленькую ступню, излилась в горячий рот Раймера, до невероятной, сладкой боли истерзавший её.

Не давая жене опомниться, Дарион устремился вверх, не убирая своей ладони от сжавших её, сомкнувшихся бедер Эллиноры.

— Элли, — горячий, тяжелый хрип опалил слух — Возьми грудки руками. Умничка моя... Вот. Пусти меня туда. И сожми их теперь...

Это оказалось невероятным! Давным давно забытое Смотрителем наслаждение.

Дарион, всегда предпочитавший "всякой легровой мути" простое проникновение и поцелуй взасос, уже и забыл, что ублажить и себя, и свою женщину можно тысячами других способов.

Теперь же, уперев колени в постель, сжав ими плечи жены и только пару раз двинув бедрами, чуть не взвыл от ощущения сладости прикосновения своего напряженного члена к сливочной, теплой, женской коже.

— Моя нежная, — простонал он, плавно скользя ноющей плотью между сжатых руками грудей Эллиноры — Оооох, еще... Элли, ягодка моя, еще!

Наращивая темп, и несколько раз ещё двинувшись, тихо завыл, сжав зубы и изливаясь прямо на дрожащее, снова выгнувшееся, стонущее под ним женское тело. Крепко отругав себя за несдержанность, упал рядом, уткнувшись мокрым от испарины лбом в худенькое, теплое плечо Эллиноры.

— Прости, Элли.

— За... что? — выдохнула она в ответ, стараясь унять дрожь ног и рук — Дарион?

— Ты не слишком много получила.

Повернувшись к мужу, Смотрительница обняла его так сильно, как могла.

— Глупый ты, — зашептала на ухо супругу, не убирая руки — Мне было невероятно хорошо. Хотя и немножко больно от твоих пальцев. А это... ну... то, что ты сделал мне на грудь... Я так и хотела! Я однажды читала, что мужчины любят, ну... на грудь или на живот женщине. Если б ты не захотел, я б сама, наверное, попросила тебя об этом! Понял? Фууух, Дарион!

Попытавшись оттолкнуть его, спрятала покрасневшее лицо в ладонях.

— Ты вынуждаешь меня говорить о ТАКИХ вещах, — невнятно пробубнила она — Это нехорошо!

Погано, ехидно хихикнув, Смотритель сдавил жену в объятиях:

— Хм, лейда Скромняха! Так ты любишь, когда тебе кончают на грудь? Будем знать. Эллинора Раймер, вы редкая женщина. Такое мало кому нравится. Ты же меня удивила... сама промокла насквозь!

Погладив бедро Элли, он скользнул рукой чуть вниз.

Найдя пухлый холмик, всё ещё влажный от ласк, прошептал в розовое ушко девушке:

— Это всё детские игрушки, сладкая. Просто, чтоб снять тяжесть. Я же не успокоюсь, пока не отдеру тебя, как хозяин непослушную лошадь. Я должен быть в тебе. И я должен трахать тебя, а не твою руку. Ладно. Пойду погрею нам воду, и посмотрю Леннера. Хочешь чего нибудь?

Эллинора присела в постели. Оперев руку, вдруг серьезно посмотрела на Раймера.

— Вот что, Дарион! — фраза прозвучала торжественно — Тебе, наверное, никто не сказал... Так я скажу. Всё же стоит! Ты же знаком теперь с Элдаром? С парнем, похожим на меня? Мы с ним пришли сюда вместе. Знаешь, что он мой брат?

Смотритель обернулся уже от занавеси. Горящий камелек бросал отблески на обнаженные, мускулистые плечи, покрытые шрамами и уже едва заметными следами заживших ожогов.

Протянув руку, Раймер сдернул с опоры ширмы аккуратно сложенный кусок ткани. Обернув им бедра, заглянул за занавесь.

— Спит! — шепотом подытожил, оборачиваясь к жене — Сопит как щенок. Смешно!

Элли недовольно поморщилась.

Дарион есть Дарион. Если разговаривать на какую — то тему не желает, то либо рявкнет, либо просто переведет на другое...

— Ты слышал, что я спросила?

Вопрос оказался камнем, брошенным на дно. Поднявшим снизу ил, рассохшуюся чешую, кости рыб, мусор и прочую дрянь.

— Да, — ответил Раймер, зажимая в зубах обломок сигары — Слышал. Да. Знаю. И ты, и он — дети Гира. Ну и? Элли! Он твой брат. И он не участвовал в войне. Более того, помогал тебе всё это время. И, как я понял, намерен помогать дальше... Я сохраню ему жизнь, это даже не обсуждается. Всё?

— Нет, — покачала головой Эллинора — У боевых магов происхождение считается по отцу? Так?

Смотритель кивнул, выдыхая дым, сощурив глаза и стараясь уловить, куда клонит жена.

— Я НАСТОЯЩАЯ лейда, Дарион! — Элли поднялась и, встав на колени, смяла ими простынь — НАСТОЯЩАЯ "белокостная". Ты обязан, просто обязан подумать об этом.

— На кой легров хер мне это надо? — изумился Раймер — По твоему, мне больше нечем забить себе башку?

Эллинора разозлилась:

— Очень просто! Чтоб ты не думал, что женат на простушке. Чтобы не стыдился меня... Раз ты знаешь теперь, что я не дочь Морнеям, с происхождением у меня всё равно всё в порядке! Тебе же это важно? Та, которую ждали вы с Аллеком... из предания! Она же, ТА САМАЯ, вот точно не из "простых"! Вот поэтому...

— Поэтому успокойся, — тихо и как — то необычно ласково отозвался Дарион — Элли... Девочка моя! Вот послушай. Мне уже давным — давно не важно, кого мы с Аллеком ждали, кого не ждали, и чья ты дочь. Мне важно только одно... Я тебя очень люблю, вот и всё... и ты — ТА САМАЯ. Даже ещё лучше. Ты — МОЯ.

Эллинора приложила руку к груди:

— Ты... правду говоришь? Это точно так? Вот... ПОКЛЯНИСЬ!

...Шаги, послышавшиеся снаружи, захрустели снегом и мелкими камнями, попадающими под них.

— Лейд Смотритель! — их хруст оборвался прямо у входа в шатер — Вы не спите?

— Нет! — рявкнул разозленный Раймер — Что надо?

— Меня лейд Горт прислал, — мальчишка Сторож явно не знал как выразиться лучше — Обнаружен ваш брат! Он...

...Дарион изменился в лице и, вовсе потеряв терпение, откинул полог шатра.

Глава 38:1

Приказав разволновавшейся было Эллиноре оставаться на месте и пригрозив, в случае ослушания, карами небесными, Смотритель быстро оделся. Завязав штаны и накинув плащ прямо на голое тело, он последовал за Сторожем.

— Там! — дернул рукой мальчишка, указывая куда — то вперед — Там, лейд. Двое наших держат его! Он, вроде как, вообще не в себе...

Сторожа вместе с Аллеком ждали Дариона у края поляны.

Бока скал здесь поросли редкими, вечнозелеными кустиками бройкса и серым мхом, который как известно, живее всех живых даже зимой.

Выглядел Раймер — старший неважно.

Грязный как бродяга, в оборванной одежде, с обмороженными щеками, одна из которых была располосована в кровь, бывший маг был прижат к серому мху двумя молодыми Сторожами.

— Ааа, Дарион, — захаркал он простуженной глоткой — Баловень Судеб! Развенчанный Властью и людьми! Награжденный Богами, однако же. И что же дали сраные Боги своему любимчику? Белесую шлюшку с сомнительным происхождением и хилого выблядка, который подохнет... Не злись, брат. Не сейчас подохнет! Попозже. Ну, протянет годик — другой... И то хлеб, верно? Не расстраивайся, твоя дырка тебе ещё наплодит уродов... Как выяснилось, она это может. Ну, а раз может с тобой... сможет и со мной! Да и с парой Боевых тоже. Боги велят делиться! Верно? А, любимчик? Что скрипишь зубами? Возомнил, что имеешь Семью? Дом? А хрена там, Дарион... этого всего можно лишиться в одночасье. Не веришь? Нет?

Смотритель едва сдержался, сжав кулаки и больно оцарапав ногтями мякоть ладоней.

— Что ты несешь, Аллек...

История повторялась. Повторялась предсказуемо. Тривиально. Скучно. Даже с теми же словами. Жестами. Действующими лицами. Старая пьеса в старом театре. Представление, до смерти надоевшее актерам, но до сих пор вызывающее восторг у зрителей. Та же история.

Тогда... нет. ТОГДА, когда умерли жена и сын Аллека Раймера, всё происходило... также. Ну... почти.

Дарион поморщился. Скривившись, порезал лицо ухмылкой, становясь похожим на своего безумного брата...

— Аллек, — всё ещё ухмыляясь, вымолвил, дав знак Сторожам отойти прочь — Ты неправ, брат. В корне неправ.

Раймер — старший склонил растрепанную голову, хрипло расхохотался и замолчал. Смотритель же, сделав несколько шагов, подошел вплотную к скале. Одна ладонь Дариона смяла серый мох, другая легла плотно на теплую, кожаную оплетку кинжала.

— Прощай, — выдохнул Смотритель, резко дернув рукой и, одновременно сжав горло безумца — И прости. Так будет лучше. Всем.

"Ни один Раймер не должен мучаться так! И ни один Раймер не должен быть заперт в сумасшедшем доме. Хватит с нас... Хватит!"

Раймер — старший, хрипнув ещё раз, попытался вывернуться. Увернуться от боли, от огня, от неизвестности. Но — миг, ещё миг! Лицо Аллека просветлело, тело обмякло, сползая вниз, прямо к ногам Дариона. К чистому подножью скалы, не тронутому мхом и легко присыпанному снегом.

— Горт! — рявкнул Смотритель, отирая ладонь о мох — Проследи, чтоб тело лейда Раймера предали огню. Пепел — по ветру... Чистой ему дороги.

— Да, лейд! — отозвался Горт, кивая Сторожам — Всё будет сделано.

...Когда Дарион, отогнув полог шатра, ввалился внутрь, Элли приподняла голову от подушки.

— Аллек нашелся? — громким шепотом спросила девушка — Да?

— Перепутали, — отозвался Смотритель, стягивая плащ и давя комок в глотке — Это не он. Навели панику! Просто какой — то идиот замерз в Скалах. Здесь такое бывает. Послушай, Эллинора...

— М? — она прикрыла глаза.

— Аллек тебе точно ничего не предлагал? Никогда?

— Нет, — соврала Элли снова — Ничего.

Омывшись в громадной, помятой чаше, Раймер осторожно лег рядом с женой.

Прижавшись щекой к ещё влажным после купания волосам, объявил:

— Спи. Надо выспаться. Завтра днём будем спускаться вниз. Домой, Элли. Домой...

— А ты меня правда любишь? — повернувшись и обняв мужа, спросила Смотрительница.

Ничего не ответив, он кивнул.

"Правда, Элли. Ты просто и не представляешь, насколько... нет, не так. НАСКОЛЬКО это правда."

В ту ночь Дарион Нарлиан Леннер Раймер так и не заснул.

А утром, заручившись разрешением Нелсона, увещеваниями Катарины, Элдара и поддержкой Отряда, он начал готовиться к спуску вниз.

Домой... нет. ДОМОЙ!

Глава 38:2

Спуск оказался веселым! Я бы сказала, что он был веселее, чем подъём — и соврала б! А знаете, почему? А потому, что никакого подъёма и не было вовсе. Были "ходы", приведшие Дарионово войско в Скалы, ныне обрушенные этого войска стараниями.

Была бойня. Драка, громко и пафосно названная словом "война".

Кстати, эта грызня Сторожей со сборной Боевых и Земляных позже вошла в анналы Истории, как Кровавая Битва на Стыке Миров. Да, вот именно так это и преподавалось позже убеленными сединами учителями сопливым школярам и юным, полным надежд и амбиций пансионерам. Именно так. Под этим названием. И в этом антураже.

Золотой плащ Спасителя и Покровителя Стыка, напяленный местными летописцами пьянице, гулёне, скандалисту и матершиннику лейду Раймеру на плечи, совсем не шёл ему.

А венок Матери Первого Прощённого, водруженный на чело истерички, лгуньи, воровки и своевольницы Эллиноры Раймер, так и норовил соскользнуть прочь... Упасть в грязь, да там и остаться, разбрызгав вокруг масляные, жирные капли.

Но всё это было позже, много позже.

Пока же было то, что было: спуск со Скал вниз. Прошедший вечер, расплакавшийся оттепелью, ночью успокоен был легким морозцем. К утру обнаженная земля, камни и серый, скальный мох подернулись легкой корочкой льда, который, весело хрустя, ломался под ногами.

Подойдя к краю поляны, Отряд Сторожей начал спускаться по почти отвесной, полуразвалившейся "лестнице". Мужчины, уже привычные к подобным переходам, прыгали с камня на камень, без видимой боязни оступиться и, кубарем скатившись вниз, свернуть себе шею.

За ними, стараясь попасть след в след, довольно смело запрыгал Элдар Гир. Остановившись посреди крутой осыпи, он поправил громадную шапку и продолжил путь.

— Хьяррр, Лягушка! — весело рявкнул Рейз в след лейду Гиру, переложив связку пик и длинных ножей из руки в руку — Давай, потряси яйцами! Хьярр, хьярр!

— Дурак, блять, — буркнул Смотритель, заглянув в лицо сыну, которого держал на руках — Не ори, Нортан.

От резкого, непонятного звука мальчик, надежно завернутый в куртку одного из Сторожей, сморщил крохотное личико и тихо захныкал.

— Тише, маленький! — зашептал Дарион, остановившись — Не бойся. Нашел чего бояться... Мы с тобой этому долбохеру потом башку открутим, верно? Тшшшш...

Прижав к груди кряхтящий сверток, он обернулся на Элли и Катарину:

— Кэти! Ты с горы сама спустишься? По камням?

— Лейд! — махнула рукой прислуга — Идите уже. Я здесь выросла. Я в ваши эти Скалы как — то сбежала, когда дед собрался меня отлупить. И пряталась здесь много дней...

Смотритель кивнул:

— Очень интересно! Ребенка понесешь. И только посмей упасть. С жопы шкуру спущу похлеще, чем твой дед. Элли, иди сюда. Скользишь, как корова на льду.

Несмотря на бурный протест, поднял жену на руки.

Немного поглядев, как прислуга, умело положив ребенка на одну руку, уверенно спускается вниз, пошел сам.

— Скоро, Элли! — шепнул, успокаивая то ли Эллинору, то ли себя — Уже скоро. Тут идти — то... два шага.

— Я знаю, Дарион! Но тебе тяжело... Давай, я сама?

— Ага, сама. До первого камня...

До поместья пришлось идти пешком. Ждать, когда кто — то сбегает за лошадьми, никому не захотелось. Да и вправду, путь был коротким. Эллиноре казалось, что она даже и не устала! Ещё бы — больше чем полпути лейда Раймер прошла, вернее, проехала на руках у мужа.

Однако же, оказавшись в родном... родном?..да...

родном тепле дома, пропитавшемся насквозь ароматами сухих трав, цветов, свежевыпеченных булок, вяленных фруктов, поняла, что ноги и в самом деле не держат её.

— Ооох, — девушка привалилась к стене, позволяя квохчащим вокруг нее служанкам освободить себя от одежды, ставшей вдруг невероятно тяжелой — Ох!

— Сейчас разденемся, лейда! Давайте, купальню готовят вам уже. И целитель ждёт...

Дарион мягко подтолкнул жену:

— Иди, иди, Элли! Отдыхай.

После купальни, слишком сытного обеда, осмотра целителя и возни с ребенком, Эллинора сразу заснула. Сон навалился странно. Он похож был на тяжеленное одеяло, которым кто — то резко придавил измученное тело девушки.

...Ей снились Скалы. Там стояла глубокая ночь... Приграничная, темная, пронизанная колючими стрелами ледяного ветра. Забрызганные серыми пятнами мха, её стерегли строгие, громадные, вековые камни.

У одной из отвесных "стен", слегка выдающихся вперёд, стоял Аллек Раймер. Грязный, растрепанный, он был похож на бродягу. Одна щека родственника была разодрана в кровь. Глаза блестели безумием и странным, пугающим весельем.

— Спишь, Эллинора Морней? — хрипнул Аллек простуженным горлом и странно дернул шеей — А я вот тут, в Скалах застрял! Да. Вот так. Но, ты знаешь... здесь довольно неплохо, если приспособиться. Вот, кстати, познакомься. МОЯ Семья.

Сгустившийся было ночной воздух треснул, как старое зеркало.

Развалившись пополам, выпустил из "прорехи" субтильного сложения блондинку, замотанную в темную ткань, закрепленную вышитым бисером поясом вокруг талии. В руках женщина держала ребенка, завернутого в белый шелк. Дитя скрипуче хныкало и странно дергалось, распинывая пеленки.

— Пойдем, Аллек! — велела женщина, не обращая внимания на Эллинору — Времени совсем нет. Пойдем.

— Прощай, Элли Морней, — Раймер — старший покачал головой и зажал ладонью кровоточащий бок — Прощай...

Элли сделала шаг. Удивившись, что стоит босиком на снегу, вскрикнула.

И... тут же проснулась, ощутив, как горячие руки мужа притянули её к упругому, раскаляющемуся телу, крепкому и обнаженному.

— Девочка моя, — зашептал Дарион, сдирая с плеч Эллиноры теплую ночную рубашку, обдавая обнажающуюся нежную кожу дыханием, перемешанным с ароматом табака и крепкого пива — Мы щас пили с твоим целителем. Четыре кувшина выжрали... прости! Прости меня... а, хрен с ним. Так вот. Нелсон сообщил мне радостную... но... ик!..вость!

— Дарион! — взвизгнула Элли, прогоняя остатки странного полукошмара — Ты пьян до омерзения. Пошел вон! Пусти меня немедленно.

— Теперь? Ни за что, дорогая, — зловеще рассмеялся Смотритель, придавив жену к постели — Даже и не проси. У тебя есть супружеский ДОЛГ, Элли. Дооолг.

...Сказать честно? Если бы у лейды Смотрительницы и не было б никаких долгов перед Смотрителем Стыка Миров, то уж она нашла бы возможность, даже тысячу возможностей...

...задолжать ему.

Глава 39:1

Упершись коленями в простыни, Раймер зажал тело Эллиноры бедрами, отрезав все пути к возможному отступлению. Распрямившись, внимательно посмотрел на жену. Ну как внимательно... Внимательно ровно настолько, насколько позволяли глаза, затуманенные пивными парами.

— Что ты собрался делать? — спросила она, хихикая, прищуриваясь и пытаясь двинуть ногами — Неужели? Вообще, Нелсон сказал, что нам можно...

Смотритель потянул рубашку с плеч:

— Да, мне он тоже это сказал! Хорошая новость, верно? О ней я и говорил. Ты рада?

— Безумно счастлива! Однако, может быть лучше подождать до завтра?

— С какой стати, — Раймер положил ладони на бедра жены, сдвигая вверх плотную ткань уже начавшей раздражать его, одежды — Я итак долго ждал. Если ты мне откажешь, я тебя изнасилую, сладкая. У меня есть право, мать его!

Совсем не желая подвергнуться надругательству, а также ослушаться мужа, Элли проворно помогла супругу раздеть себя, во что бы то ни стало стараясь показать себя примерной женой!

Ночная сорочка полетела на пол, а лейда Раймер нетерпеливо вздрогнула всем телом в ожидании продолжения.

— Хочу смотреть на тебя, — прошептал Дарион, погладив ладонью теплую, нежную и уже слегка влажную женскую суть — Уже хочешь... Ну ка, подожди...

Отпустив супругу, приказал:

— Раздвинь ножки. Слегка... погладь себя там. Ох! Молодец. Пальчиками разведи. Покажи мне себя... О, мои Боги! Какая же ты красивая!

Девушка застонала от смешанных чувств желания и стыда, рвавших теперь на части её тело.

На прикосновения собственных, тонких пальцев к горящим, ноющим складкам отозвалось немедленно всё существо Эллиноры.

Больше не имея никаких сил сдерживаться, девушка застонала, тут же ощутив руку мужа, легко сжавшую её запястье.

— Ты здесь такая мяконькая, — шепот защекотал уши, а сильная ладонь потерла уже воющий от сладкой боли комочек клитора — Гладенькая... Хочешь, поцелую тебя там? Ммм? Хочешь?

— Да! — вскрикнула Элли, готовно и сильнее разведя колени — Да! Да! Да...

Уперев ноги в пол, Дарион погладил бедра Эллиноры, слегка прижимая руками ягодицы. Нежно раздвинув мягкие складочки, коснулся языком горячего клитора.

— Сливочная моя, — прошептал, накрывая губами желанное место и начиная тяжелые, моментально изматывающие движения языком.

Элли зажмурила глаза. Изо всех сил зажимая рот ладонью, чтоб не взвыть от наслаждения, двинула бедрами.

— ААААХ! — вырвалось всё таки, глухо и страшно — Ах, ещё!

— А как же, — шепнул муж, на секунду отрываясь от своего занятия — Нравится? Нравится, когда я тебя трахаю языком?

— Да... ОЧЕНЬ!

Горячие губы снова прижались к ноющим складкам, продолжая истязать их.

— Элли, — он вдруг отпустил её — Ляг набок.

Толком ещё и не понимая, что задумал Дарион, она выполнила его просьбу.

Быстро развязав брюки, Раймер сбросил их, выпустив на волю колом стоявший член.

— Вот так лежи, — кивнул, укладывая голову на нежное, дрожащее бедро жены. Внутренняя поверхность его была теплой — Бери его в рот, сладкая.

Уже явно трясясь от нетерпения, Элли сжала рукой горячую твердь.

Нежно обхватив губами пульсирующую плоть, облизала головку. Вобрав ртом член мужа поглубже, ощутила знакомый уже, коричный вкус. Тут же застонала, выгибаясь навстречу нетерпеливым губам и жесткому языку, сводящему с ума итак уже одуревшее от ласк тело. Раймер требовательно двинул бедрами, принуждая Элли принять его глубже. Застонал, потом и зарычал, вбирая губами и жестоко потирая языком клитор.

— Соси, — шепнул, отрываясь на момент — Соси, соси! Люблю тебя... Дееевочка моя... полижи его. А я тебя здесь подразню... Вкусная моя...

Они оба сошли с ума! Спятили. Свихнулись! То, что они творили, не поддавалось никаким объяснениям. Да и кто бы стал... объяснять это? Да и зачем...

Доведя Элли до судорог и истерики, Раймер покинул её. И тут же, вернувшись, развернул к себе спиной.

Прижав рукой тугие, налитые груди, грубо раздвинул ноги жены, упертые коленями в простыни.

— Ммм, — взвыл, входя внутрь, и ощущая, как кипящие сливки плавят плоть — КАК ЖЕ ДАВНО ЭТОГО НЕ БЫЛО!!! Хочу тебя! Эллинора... Как же... мать его, сладко тебя иметь... Двигайся, двигайся...

Она ответила ему стоном, затем животным каким — то воем. Потом — горячими ладонями, приобретшими алый цвет и опалившими лен простыней! Воздух спальни мгновенно пропитался жаром и ароматами жженых карамели и льна.

— Элли! — выкрикнул Раймер, зажмурив глаза, нанося удары и уже готовясь излиться — Кончи со мной...

Эллинора подчинилась, изгибаясь и изливаясь одновременно с тем, когда мощные струи семени мужа оросили её горящую суть и бедра. Резко, до боли сильно Раймер прижал жену к себе, целуя шею и лаская соски.

— Я люблю тебя, моя хорошая, — выдохнул вместе с поцелуями — Я очень сильно тебя люблю. Люблю тебя ласкать и трахать...

Девушка упала на постель, тяжело и рвано дыша.

— Так бы и остаться... С тобой во мне, Дарион. Так бы и умереть...

— Нравится, когда он в тебе? — Смотритель тронул языком пульсирующую венку на шее супруги — Нравится, что я тебя хочу? Постоянно, Элли. Он теперь и стоит только на тебя. Веришь мне?

— Ммм, — судя по этому мычанию, она верила — ммм, дааа...

Раймер потерся лбом о теплые, белокурые локоны:

— Пока много нельзя, пушистик. Так сказал твой Нелсон. Вот же сука!

Дарион внезапно резко отпустил жену и, выйдя из нее, улегся рядом.

— Эллинора, мать твою легру в зад! — рявкнул он — Я только что, вот сейчас понял, что этот падлов лепила смотрел тебя ТАМ! Убью суку!

Лейда Раймер застонала и закатила глаза, садясь:

— Вы идиот, лейд Смотритель Стыка Миров. Набитый дурак. У вас в голове прошлогоднее сено. Это же надо такое придумать...

...Немного позже, когда успокоившись и приведя себя в порядок, они лежали рядом, Раймер вдруг вымолвил, слегка обернувшись к жене:

— Эллинора, скоро состоится казнь. Суд и казнь. Так вот... Астер, разумеется, знает, что не будет помилован. И у него есть последнее желание. Даже и не знаю, как тебе сказать...

— Что такое? — девушка приподняла голову. — Гир очень хочет... видеть тебя. И Элдара тоже. Только вот зачем, он мне не сказал...

— Последнее желание? — переспросила Элли.

— Да. И только тебе решать, исполнить его или нет.

Или. Нет. Или. Да?

Глава 39:2

Суд над нарушителями спокойствия Стыка Миров должен был состояться ровно через семь дней после вышеупомянутых событий.

— Процесс состоится в Зале Палаты Права, — объяснил Смотритель Эллиноре и Элдару после того, как вернулся из Парма — На кой только хер? Итак ясно, чем всё закончится! Сразу бы всем им бошки их грязные с плеч. И обрубки в костер. Верно же? Нет... Никогда я не понимал всей этой правовой тягомотины. Суд! Зачем суд?!

— Таков порядок, лейд Раймер, — спокойно отозвался Эд — Закон.

— А, закон, — отмахнулся Смотритель — Тот закон рыбы хвостами на воде писали... Кто — то когда — то придумал...

Кто знает, может быть Дарион и продолжил дальше, и в не очень изящных выражениях, однако смолчал. Спорить с Гиром — младшим он не стал только из уважения к шурину.

Дело всё в том, что после того, как лейд Раймер проследил, как новоявленный родственник ведёт финансовые дела, так сразу же тем уважением и проникся.

— Мы богаты, Дарион, — ещё там, в военном лагере, заявила Смотрителю супруга радостным шепотом — Богаты! И состояние наше увеличивается... постоянно! Оно растет каждый день... или, ой... в общем, там определённые какие — то тонкости. Спроси у Элдара, он всё объяснит намного лучше, чем я.

Если честно, тогда Раймер попросту не поверил жене.

Откуда взяться росту вложений, если не было долгое время, да и нет никаких вливаний? Дай Боги хотя бы сохранить то, что есть! Нет, ему — то, Дариону на количество денег совсем всё равно, он обойдется малым. А вот Элли и ребёнок...

Эллинора, может и в малой степени, а всё же избалованна! Она никогда не голодала, не жила на улице, не просила милостыню. Девочка выросла в хорошем доме, в приличной, хоть и не любящей её, семье. Получила хоть и странное какое — то, но всё же образование.

Обречь Элли Раймер на голод и лишения — это самому себе подписать смертный приговор! Самому себе и своему браку.

"Как?! Как это не будет подарков к Празднику Первого Тепла? Как не будет гуляний? Не будет нового платья?! И новых игрушек для нашего сына? Дарион! Ты жмот и неудачник! Я разочарована."

Этим всё и закончится. Всё, за что он дрался...

Так что, когда Эллинора радостным, горячим шепотом обожгла уши Смотрителя, сообщив о процветании поместья, тот сперва и не поверил вовсе. Решив, что жена что — то напутала, обратился сразу к Элдару.

— У меня отчетных бумаг нет с собой, — пояснил лейд Гир — По возвращении домой я вам их, разумеется, предъявлю. И отчеты, и оценные ведомости на то, что я присовокупил к вашему семейному состоянию.

— Присовокупил? И что же это, Эд?

Элдар скромно потупил глаза, став похожим на Эллинору, когда та чувствовала вину или выпрашивала что нибудь:

— Земли Гиров. Ценные бумаги. Недвижимость. И так... несколько драгоценных безделиц, принадлежавших нашей семье.

— Если всё пойдет гладко, — расчувствовался Смотритель — Я тебе дом куплю в Парме, Эд. А место моего Поверенного по этим делам займёшь ты. Это не обсуждается.

— Благодарю за доверие, лейд, — уважительно склонил голову шурин — Я вас не подведу. А дом в Парме... не стоит беспокойства. Я его и сам куплю.

По хитро сузившимся глазкам пройдохи, Смотритель понял, что перед ним самый настоящий Вор и Мошенник. Не из тех, кто "слизывает" кошельки у зазевавшихся прохожих или покупателей на рынке. И совсем не из тех, кто обирает пьянчуг или просто доверчивых простаков. ВОР. Вор, берущий по крупному! И, разумеется, такого "умельца" стоит держать при себе. КАК МОЖНО БЛИЖЕ.

Само собой, документы Раймеру были предоставлены родственником прямо по прибытию в поместье. И вот с этой — то минуты возникло то самое уважение, грозящее перерасти в последующем в крепкую, родственную дружбу.

Но эта дружба, как и карьера Элдара Гира, и его втискивание в кресло Первого Министра Финансов, равно как разные интриги, подсиживания и устранения желающих занять это кресло, случились позже.

Пока же...

Пока же приближался Суд.

По Протоколу, присутствовать на процессе обязан был Смотритель собственной персоной, вместе с супругой, если таковая имелась. Привести приговор в исполнение также обязан был сам Раймер.

— Что это значит? — спросила Элли, когда муж и брат рассказали ей про Протокол — Ты сам их... казнишь, Дарион?

— Только зачинщика, — пояснил тот — Астера, то есть. А что такое?

— Нет, ничего, — покачала головой Эллинора.

Казнь она наблюдала в своей жизни только один единственный раз. На небольшой площади городка, в котором Морнеи жили тогда, вешали какого — то зарвавшегося чинушу. Элли, не придавшая значения событию просто по малолетству, однако же хорошо отчего — то запомнила сам этот день.

То утро выдалось жарким, скучным, и каким — то тягучим. Врезались в память девочки и эта жара, и толстые чулки, от которых нестерпимо зудели ноги, и жесткий ворот темного платья, натерший шею. И крики толпы... И отрывистая речь худого, плешивого дядьки, зачитавшего приговор. И последний, короткий хрип задыхающегося в петле благообразного внешне, носатого старика. Если и тут будет также...

Хотя нет. Не будет. Во первых, сейчас не лето. Откуда взяться жаре? Во вторых, ей, Эллиноре, уже не восемь лет. Ну, а в третьих...

Магов казнят совсем не так, как людей. Их, вроде, сжигают... Да. Да — да! Их точно сжигают, а пепел веют по ветру, чтоб не дать шанса даже мелким, случайно уцелевшим остаткам Потенциала, сохранившись в этом мире, превратиться во что нибудь страшное.

В "блуждающие огни", например. Те самые, которые попадая... да куда угодно попадая, способны превратить это место в "мертвый ход" — портал, ведущий в никуда. То есть, войти в него можно. А вот выйти... Никто никогда не видел тех, кто оттуда вернулся. И поэтому, кто их знает, куда они ведут, те "ходы"...

Или в мелких, злых сущностей, выпивающих по ночам у людей разум и кровь, если верить сказкам.

...Итак, в назначенный день Дарион, Эллинора и Элдар Гир отправились в Парм.

Отбыли они рано утром, поручив Леннера заботам Катарины и спешно привезенной из ближайшего селения няньки — молодой, полной, одышливой женщины, напоминавшей внешне сдобную, хорошо пропеченную булку.

— Ехайте, лейды! — заверила "булка", распространняя вокруг себя аромат корицы, пряностей, карамели, чистоты и беспрестанно улыбаясь во весь рот — "Пузырька" своего оставляйте без боязни. У меня дома их пятеро!

— Вы не переживайте, — зашептала Кэт, провожая Элли к экипажу — Если что, я эту дуру рожей по дороге размажу. Но вообще так, Селли очень надежная! Знаю её. И чистоплюйка, не приведи Боги! Удачного пути, лейды!

До города добрались без приключений.

Но, едва только Эллинора, продремавшая всю дорогу, и ещё не совсем проснувшаяся, выбралась из экипажа, опираясь на руку Раймера, услышала чей — то крик. Повертев головой по сторонам, девушка не заметила ничего, кроме мокрых полос косо летящего снега, серокаменного здания Палаты и... незнакомца, быстрым шагом направляющегося к прибывшему экипажу.

— Лейда Раймер? — крикнул приблизившийся ещё раз — У меня для вас известие. Письмо от вашей сестры... Простите покорно, лейд Раймер! Меня просили... лично в руки. Зная, что вы будете здесь...

— В руки? — рявкнул Дарион, совсем не выносивший никаких сюрпризов и неожиданностей — Вот и давай в руки. В мои. Элли! Стой спокойно.

Вестнику, доставившему депешу, некуда было деваться! Немного помявшись (совсем немного, полностью раздавленный взглядом темных глаз Смотрителя), он протянул тому узкий, серый конверт.

Развернув письмо одной рукой, другой Дарион сильно сдавил пальцы жены.

— Чего она хочет? — взревел зверем, не обращая внимания на слабые попискивания благоверной — ЧЕГО?! Элли... да твоя сестрица не только уродина, но ещё и непроходимая дууура! Даже дурнее, чем ты...

Глава 40:1

Письмо, собственно говоря, было совсем и не от Алессы.

Нет, ну то есть, сестричка конечно, приложила руку к составлению сего пасквиля, однако лишь в самом конце. Начало же было набито на листе белой, дешевой бумаги плотными, убористыми буквами. Почерк лейды Морней, мелкий, с тяжелым нажимом, Эллинора не спутала бы ни чьим другим.

Витиеватыми, образными фразами, могущими нести в себе тысячи смыслов, мачеха пыталась прикрыть свои недовольство и раздражение. Однако же, они, равно как злоба и зависть, проступали сквозь плотную вязь букв, как голое тело — через изношенную ткань рубища бедняка.

Итак, из письма следовало то, что если б не воровство, скрытничество, разврат, ложь, а также прочие проступки Эллиноры, то никогда б не случилось того, что случилось теперь... Не было бы и войны этой, и этого... как его? А!

"Полного разорения Родового Гнезда уважаемого Семейства Морней! Муж твоей сестры, Алессы, арестован и объявлен врагом! Титул, принадлежавший нам многими веками, отнят. Земли — отняты! Репутация пошла прахом, Эллинора! И всё это — из за тебя. Так — то отплатила ты нам за приют и возню с тобой, когда твоя мать скончалась? Так — то ты дорожишь..."

— Прекрати читать это, — рявкнул Дарион, отнимая письмо у Элли — Твоя мачеха выжила из ума. А твоя сестрица его и не имела никогда.

— Отдай, — попросила лейда Раймер — Мне интересно, чего они требуют.

— Они требуют поцелуев в задницу, — пояснил Раймер, разворачивая злосчастное послание — Извинений. Компенсаций. Они требуют денег. Они требуют помилования супруга твоей сестры — уродины. Хотят, чтоб я отпустил на свободу и этого Земляного, и его племянника. Они... много чего требуют. Сразу хочу сказать, что ничего из требуемого Морнеи не получат. Это не обсуждается.

Заметив, что глаза Элли недобро сузились, Смотритель поторопил её:

— Пойдем внутрь, Эллинора. Холодно здесь стоять. Простынешь.

Тяжело положив ладонь на талию жены, Дарион резко развернул благоверную к низкой лестнице, ведущей ко входу в Зданию Палаты Права.

Едва лишь Элли сделала пару шагов, Раймер полуобернулся назад.

Немного отстав, он быстро сунул в руку шедшего сзади Элдара письмо.

— Уничтожь, — велел одними губами.

Шурин криво ухмыльнулся и готовно кивнул.

Внутри Здания Палаты было сумрачно, очень тепло и нестерпимо чисто. Каменные полы были нашорканы до такой степени, что некоторые плиты отражали движения ног, касающихся их. Стены, сложенные из такого же темного камня, были зашиты деревом ровно до половины. Именно эта "обшивка" и сохраняла, вероятно, тепло, которое дарили Зданию множество очагов, на одинаковом расстоянии располагающихся друг от друга.

— Приветствую, — вежливо кивнул встречающий чету Смотрителей, Секретарь — Лейд и лейда Раймер! Суд состоится через час. Будет какое — то решение насчет последнего желания главного зачинщика? Вы не сообщили мне заранее...

Он развел руками, а Дарион склонился к Элли:

— И как? Будет?

— Разумеется, — Эллинора стянула перчатки с рук — Я... Мы с Элдаром готовы увидеться с ним. Как это можно сделать?

Молодой лейд Гир шумно выдохнул и искривил рот. Эта саркастичная гримаса означала только одно: Элли — то готова! А вот он, Эд, желает видеть отца также истово, как ныне занявший, наконец, место главенства в доме муж — покойную тёщу.

Однако, спорить с Элли — что в чашке воздух толочь! Бесполезно. Это Эд понял ещё тогда, когда сестрица в ультимативной форме приказала сопроводить её в военный лагерь, на встречу с мужем. Видимо, лейд Смотритель был точно такого же мнения, поэтому — то сильно и не возникал... Просто делал всё, что желает супруга, заботясь лишь о наибольшей её безопасности и удобствах.

— Вообще — то, — начал Секретарь, жестом пригласив всю троицу следовать за ним — Последнее желание приговорённого выполняется всегда именно ПОСЛЕ заседания и вынесения приговора. Но... если принять во внимание ВАШ случай, то — можно и стоит сделать небольшое исключение. Прошу!

Они спустились вниз по узкой, обшарпанной лестнице, уже не такой вычищенной как парадный вход. Миновав пару пролетов, остановились прямо напротив громадной двери из темного железа.

— Астер Гир, — отрывисто бросил Секретарь находящимся здесь стражникам — Визит.

Один из парней услужливо кивнул, и дверь с оглушительным грохотом отъехала в сторону, обнажая небольшое помещение, прохладное и полутемное.

— Ожидайте здесь, — велел Секретарь — Сюда его приведут. Дверь запирать не будем. Охрана рядом.

Элли и всё ещё "радостно" кривящий губы Гир присели на длинную скамью, стоящую углом впритык к стене. Дарион же, очень внимательно посмотрев на Элли, вышел за приоткрытую дверь и негромко заговорил о чём — то с Секретарём.

— Пш, Эд! — тут же зашипела лейда Раймер, намертво вцепившись ногтями в перчатку на руке брата — Где письмо? Я видела, его Дарион тебе отдал! Дай сюда.

— Не дам, — Гир — младший ответил таким же шипением — У меня его больше нет. Я его порвал и выбросил в очаг. Ещё там, в холле. Когда мы вошли...

— Не ври, — начала Элли, кромсая ногтями тонкую перчаточную кожу — Хотя нет. Ври. Ты же теперь служка моего мужа, дааа... верный, верный прихвостень!

Сделав вид, что совсем не обиделся на хамский выпад, Элдар приблизил изогнувшиеся насмешливо губы к уху сестры:

— Элли, ты правда хочешь знать, что там?

Получив несколько яростных утвердительных кивков, зашептал громче:

— Я глянул краем глаза! Успел. Так вот, там внизу приписка от Алессы Морней... то есть Оренни, по мужу. Она требует, что в случае непомилования её супруга, лейд Раймер обязан взять её... своей второй женой. Да! Есть, видишь ли, такой старый — престарый закон на Стыке. Откуда она только узнала о нём? Не приложу ума. Вот лейд Раймер и отреагировал... так остро.

— РРРР, — выдохнула Эллинора, ощущая оглушительный стук раскаленных молоточков в висках и стремительно нарастающее жжение в ладонях — РРРРР! РРРРАР! А он что? Как он на это смотрит?

— Ты же сама видела, КАК... Зачем же спрашивать об очевидных вещах? Не глупи, Элли. Твой супруг никогда на это не пойдет!

— ХРРРР, — донеслось из горящего злобой и ревностью горла — Ну, я ему задам! Мой муж — известный гулена и бабник! Вряд ли он удержится от соблазна... Да я ему... Я!

— Сиди спокойно! — в этот раз шепот брата оказался холодным, как лёд — Не глупи, Эллинора. Остынь.

Усилия успокоить ревнивицу, казалось, шли прахом. Видно было по полыхающим её щекам и горящим огнём глазам, что Смотрительницей теперь движет лишь одно желание: разорвать Смотрителя на множество маленьких Смотрителей, да и разбросать тех по порталам! После же, добравшись до сестрички, выкатившей ТАКИЕ требования, растерзать и ту также. Но — до Алессы пока не дотянуться. А вот вероломный муж здесь! Рядом, РРР! И сейчас! Вот сейчас! Она ему покажет...

Элдар Гир воззвал на помощь Богов и всю силу своих рук, чтоб удержать жаждущую мести и расправы Элли.

— А ну, пусти меня, — глухо завыла Смотрительница, пытаясь вырваться — Пусти немед...

Этот дикий вой был внезапно приглушен гулким звуком шагов по камню и короткому выкрику стражника:

— Согласно срочному приказу! Смертник! Доставлен!

Глава 40:2

Астер Гир оказался мужчиной громадного роста и довольно тяжеловесного сложения.

Внешностью, как выяснялось теперь, поделился опальный маг со своими детьми поровну, но также и слегка избирательно. Сразу становилось понятно, что допустим, снежно — золотистый оттенок волос близнецы унаследовали от отца в равной степени.

А вот жесткость черт лица в большей мере досталась всё же Эллиноре, равно как, по всей видимости, взрывной характер и яростный нрав. Об этом можно было судить по одинаково злобно горящим теперь глазам приговорённого к смерти отца и взбудораженной видениями неверности мужа, старающейся изовсех сил привести нервы в порядок — дочери.

Элдару же, кроме белоснежных, отливающих золотом локонов и громадных голубых глаз, не досталось от отца ничего. Стройную фигуру, кукольную трогательность черт лица, талант искусного лгуна и "паучий ум" унаследовал Лягушка, скорее всего, от матери — давно уже миром упокоившейся горничной дома уважаемого семейства Морней.

— ХРРР, — сказала Элли, не успевшая напомнить себе о манерах. Но, тут же получившая вполне себе ощутимый тычок в бок от брата, пришла в себя — Здравствуйте, лейд Гир.

Да. Вот так, миленько и не спеша: "Здравствуйте, лейд Гир." Именно так! Чему — то же её учили в Нордаксе, нет? Учили, учили... И ещё как учили — розгами по бедрам и ягодицам. Долгими стояниями голыми коленями на кирпичном крошеве и крупной соли. Нотациями. Ежеденными, ежеминутными, ежесекундными напоминаниями.

"Манеры, девочки! Манеры. Ваши манеры — ваш пропуск в более — менее приличную жизнь. Кто знает? Может, Боги и соблаговолят одарить вас улыбками? Может быть, вместо жалких ролей переписчиц, гувернанток и нянек Судьба возьмет, да и одарит вас чем нибудь поинтереснее? Может быть, вам удастся и получше устроиться? Так что — манеры. Ма — не — ры!"

Манеры. Именно эта... нет. ЭТА память и заставила теперь Эллинору Раймер, усмирив пыл, натянуть на лицо надменную полуулыбку и встать прямо. Память вкупе с тычком в бок от Элдара сработали в паре отлично! Рраз! И Эллинора уже спокойно взирала на вошедшего... Ну... в конце концов, все эти "ХРРР!" и "РРР!" предназначались вовсе и не ему.

Дарион своё получит. Но — позже. Пока же...

— Здравствуй, Эллинора, — глухо обронил Астер — И тебе здравствовать, Элдар! Не думал, что ты явишься после того, как насрал в мой карман.

Гир — младший сложил губы розочкой и закатил глаза, всем своим видом выражая то, что он о таком не думал и сам. И это было правдой! Чистой правдой. Не очень — то хотелось Эду встречаться с отцом, которого он и предал, и обокрал.

— Прощаю! — бросил Астер, ухмыляясь и опускаясь на скамью — Всё равно скоро сдохну. Так вот... хочу сдохнуть ПРОЩЕННЫМ.

Эллинора, сразу и понимая, и нет этих слов, осторожно опустилась на скамью напротив, аккуратно поправив юбку.

— Дааа, — продолжил опальный, давя взглядом обоих своих детей — Прощенным. Неохота застрять и болтаться вечность где — нибудь в Небытии, или греметь костями между порталами. Охота получить надежду на возвращение. Спустя лет сто я смогу вернуться сюда, если умру ПРОЩЕННЫМ. Вот, собственно, для этого я вас и позвал. Эллинора...

Девушка чуть приподнялась с неудобного сидения, но Смертник остановил её жестом:

— Сиди! А ты здорово похожа на мать... на эту шлюшку, как её там? Неважно. Ты ведь — жена этого... Смотрителя, верно?

— Верно, Астер, — ровно произнесла Элли, невероятно гордясь собой в этот момент — Я лейда Раймер.

Смертник, откинувшись на стену, глухо рассмеялся:

— Отлично! Хотелось бы, конечно знать, как тебе удалось окрутить этого... да ладно. Это... тоже уже неважно. В мать! Вся в мать.

На словах "окрутить" и "этого" из коридора донесся нервный рык Раймера:

— Не блуди языком, Гир! Я всё слышу отлично.

"РРР!" — отозвалось где — то внутри Элли, и девушка крепко прижала ладонь к груди. Дарион — это потом. Уж она покажет ему вторую жену! Арррр...

— Пошел ты! — зарычал Астер, срываясь со скамьи — Слышит он! Вот и слушай. Твоя драгоценная супруга ещё понаставляет тебе рогов! А этот... Элдар оставит без штанов и тебя, и твоего высранка, и всё ваше легрово Приграничье. Понял? Ты пригрел пару змей на груди, Смотритель. Настанет миг, они тебя же и сожрут. Да! И змееныш, когда подрастет, тоже не даст маху. Ты ещё не знаешь, ЧТО есть мои дети, Раймер. Элдар, известный как Гир — Лягушка и эта... дочь шлюхи. И сама, явно — шлюха!

Гир — младший внезапно положил руку на плечо сестры. Той, оглушенной своей собственной злобой и непонятной речью, всё же показалось странным, что у брата такие... нет. ТАКИЕ тяжелые руки...

Почти как у Дариона.

— Ты нелогичен, отец, — ржавым колокольчиком звякнул голос Элдара и, ударившись сразу обо все четыре стены камеры, пошел плясать перезвон — Как всегда, впрочем. Груб. Нелогичен. Несдержан! Ты хочешь быть прощенным? Это твоё ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ? Ну так... мы с удовольствием его удовлетворим. Элли...

Эллинора медленно поднялась со своего места.

Кроме слов "шлюха" и "высранок", да ещё ржавого перезвона, в её голове не было ничего. Сознание внезапно стало пустым, вернулись было ушедшие обида и ярость, колени наполнились льдом, а ладони — карайским перцем.

— ПРОЩЁН! — захолодевшими губами прошептала лейда Раймер, выбросив вперед правую руку — Прощаю тебя.

И, точно так, как когда — то ударил столб пламени, сжегший громадную часть ограды Смотрителева поместья, ударил он и сейчас!

...Всё произошло стремительно. Быстро! Так стремительно, и так быстро, что сперва никто ничего не смог понять.

...Раймер, Секретарь и стражники вбежали сразу же, едва только Эллинора выбросила вперед руку, поставив кисть растопыренными пальцами вверх. Лента гранатового пламени ослепила их, и в какой — то момент не стало ничего, кроме огня, выжравшего мужчинам глаза.

И во мгновение, последующего за этим, огненным, было другое...

...падающая навзничь Эллинора, которую едва успел подхватить на руки перепуганный насмерть Смотритель.

...Да. Было ещё одно обстоятельство, о котором я не могу не упомянуть. В то время, как Дарион, подхватив жену, вынес её в коридор, пытаясь привести в чувство, Элдар оторвался от стены, которую подпирал всё это время. Сделав пару шагов, он наклонился над обугленными останками недруга.

— Что ж, — прошептал, кривя губы — Прощён! И... теперь точно не вернешься.

Некрасиво плюнув в пепел, Гир — младший повернулся на каблуках и вышел прочь, пряча в поднятом вороте плаща...

...злорадную ухмылку.

Глава 41:1

Поскольку лейда Смотрительница впала во временное нездоровье после перенесенного потрясения от неприятного случая в Нижних Камерах, её быстренько поместили в один из кабинетов Палаты.

Здесь было, как и везде в основном, чисто. И даже уютно, благодаря теплому, вареносливочному цвету обшивки стен, двум мягким, низким диванчикам, обитым светлым плюшем и паре цветочных горшочков.

Растения в горшках в условиях жестокого Приграничья — невыразимо расточительно, дорого и недолговечно! Домашней зелени не хватает света, воздуха и тепла, чтоб набрать силу. Уход за ней превращается для счастливого обладателя "островка природы" в пытку. Или в вечное беспокойство, наподобии беспокойства о слабом, больном ребёнке или престарелом родственнике.

Поэтому, немного удивительно было, кому и зачем надо бы заморачиваться этим для украшения кабинета. Ярко — зеленые "пумпочки" кустиков в горшках были бодры и свежи, как девственница после купели с травами и мыльной пеной, и даже покрыты мелкими, сиреневенькими цветочками с белой, рваной каемочкой по нежным краешкам.

Названия растений Эллиноре были известны — "крылья мотылька" или "раннее утро". Несколько таких горшочков имелось у подруги лейды Морней, лейды Каррин — нудной, скучной старухи, насквозь провонявшей сладкими духами, спесью, скрепами и лицемерием.

"Вот бы нам такие, в гостиную! — подумала Элли, в то время как спешно приглашенный целитель цепко сжал её запястье сильными пальцами, замеряя пульс — Так ведь Дарион... опять разворчится, что грязь от них... Ну какая грязь от цветов? Это от его мыслей грязь..."

— Ничего страшного, лейда, — резюмировал целитель, отпустив руку девушки — Просто обморок. При высвобождении Потенциала такое случается. Скорее всего, напугались этого... смертника? Да? Испугал он вас?

Элли открыла было рот, но ответить не успела.

За неё это сделал брат:

— Астер кинулся на неё. Стал оскорблять! Предъявлять какие — то странные требования. Мне вообще показалось, арестант спятил, или вроде того. Эллинора вынуждена была... моя сестра просто насмерть перепугалась. Она лишь хотела защитить себя. И меня тоже. Примите это к сведению. Это — самооборона. Ничего больше!

Эллинора, помнившая хотя и не всё произошедшее, однако — большую его часть, ровно до обморока, удивленно раскрыла рот и выкатила глаза.

Немного ими похлопав, теперь она внимала тому, что плетёт хитрый братец присутствующему здесь Секретарю:

— И да! Скажу сразу, во избежании недомолвок, эксцессов и прочей неразберихи. Если же, досточтимый лейд Секретарь, у Палаты возникнут вопросы по... этому инциденту, я, как Поверенный Смотрителя Раймера, выдвину встречный иск. О, например, ненадлежащем исполнении мер предосторожности при нашем визите к явно нездоровому душевно, приговоренному к смерти осужденному. Вынужден предупредить об этом вас заранее, дабы избегнуть... сами понимаете, чего.

Секретарь затряс головой и замахал руками:

— Да что вы! Что вы, лейд Гир! Как вам и в голову могло придти, что МЫ! Служители Палаты! Станем обвинять в происшедшем супругу нашего героя, Смотрителя Стыка Миров! Слабую женщину...

— Кормящую мать, — подсказал Гир, ловко всунув в руки Элли чашку с прохладной водой — Выпей, дорогая сестра. Ты слаба, и тебе очень плохо.

— Да я не, — пискнула совсем растерявшаяся Эллинора — Разве что слабость, да...

Элдар обеспокоенно посмотрел на сестрицу, пафосно повздыхал, прижав к груди руки, покачал головой и мило улыбнулся:

— Мы отойдем, лейд Секретарь? Я понимаю, это ваш кабинет, но вот ведь в чём дело... Не хочется сейчас тормошить Эллинору! Ей бы следует побыть под наблюдением целителя. А мы с вами пока займёмся Протоколом! Я так понимаю, этот безобразный инцидент надо зафиксировать на бумаге? Помогайте, я не очень — то сведущ в этих делах.

Тот разулыбался и жестом пригласил Гира — младшего следовать за ним.

— Какой жуткий несчастный случай! Сам не понимаю, что на него нашло? Этот Астер Гир — чудовище! Напасть на собственных детей, ах... Ах — ах!

— Он всегда был несколько неспокоен. Видимо, поражение в битве и прочие треволнения дали о себе знать, окончательно сломав ум отца...

Эти ли, или другие слова прошелестели шлейфом за уходящими, я не имею понятия, а только смысл и значение мне удалось передать если и не совсем верно, то почти так.

Проводив глазами ушедших, Элли всё же насмелилась обратиться к целителю с только что созревшим у неё вопросом:

— Я тут вспомнила, лейд... Когда я была в положении... Дариона в поместье не было, а на нас напали. И вот тогда произошло примерно то, что и сейчас! Как вы говорите: "высвобождение Потенциала". Так вот, как это было...

Тут же, спотыкаясь на каждом слове, боясь забыть или запутаться в подробностях, которых мало сохранилось в памяти, Эллинора выложила целителю всё. Всё, что она помнила.

И про столб огня. И про зуд и жжение в ладонях. Про сгоревшие в сажу перчатки. А главное, про то, о чём она так и не сказала с тех пор никому — о махоньких детских пальчиках, легших тогда на трясущиеся её руки и... направившие смертоносные гранатовые ленты именно туда, куда и было нужно. В опасность! В то место, где открывшийся портал выплевывал из себя разозленных, требующих крови, мести и много ещё чего, Земляных Магов.

— А, — сдвинул брови целитель — Так это ваш Потенциал и есть. Вот смотрите.

Коротко кашлянув, он присел на край дивана.

— Лейда Раймер, — начал, зачем — то сцепив руки — Носители Потенциала, то есть маги, уже рождаются с ним активным. Ну, то есть неспящим. Поэтому, когда им приходится пользоваться Силой, никаких странных "видений" у Носителей не возникает. Ваш же Потенциал "спал" долгое время, не будучи затребованным. Понимаете? Он вам не был нужен. Первое "высвобождение" произошло, видимо, ещё раньше — в "сорняке", который выбросил вас на Стык. Вы этого не заметили, верно? Верно. Тогда вам просто — напросто было и "не до того", да и "высвобождение" оказалось слабой степени... Во время нападения на поместье всё решила тягость! Видите ли, тягость — это совершенно уникальное состояние женщины. Оно всегда такое творит... Женщина в тягости лучше видит, слышит, по другому чувствует, предвидит опасность. Вот, она (ваша тягость) и спровоцировала такой сильный "выхлоп"! Он произошел, Потенциал себя обнаружил, разбуженный и "подогретый" чувствами самосохранения и тревоги. Остальное же... дорисовало ваше воображение.

Лейда Раймер облегченно выдохнула, сжав пальцами пустую чашку из под воды:

— Фффух! Фуууух! А я — то, понимаете? Всё это время считала себя сдвинутой! Я никому не сказала про тот случай. Потом забыла... И вспомнила только лишь теперь, когда... Спасибо! Как мне можно к вам обращаться?

— Лейд Стокнан Соер, к вашим услугам, — коротко бросил тот — Вот что, лейда Раймер! При всём том, что вырисовывается теперь. Я думаю, вас надо учить. Учить пользоваться вашей Силой. Потенциал такой силы без надлежащего контроля будет просто бесполезен. Или, что ещё хуже — опасен. Однако же, я поговорю с вашим супругом, лейда. Если он поддержит идею, то я уверен — любой Пансион для Высших Магов будет рад принять под своё крыло ТАКУЮ ученицу. У меня и связи имеются, если что...

Эллинора Раймер просияла. Вот же удача! Сначала — замужество. И — уиииии, какое выгодное и счастливое! Потом — рождение Наследника, в котором повеса — муженёк души не чает! После же — обнаружение себя в принадлежности к "белокостным". Теперь же... УЧЁБА В ПАНСИОНЕ! В настоящем Пансионе для.... ААААА! Высших Магов! Арррр!

Да! ДА! ДА!

Рыжая сучка Алесса изойдёт поносом и соплями от зависти! Да ради паралича на сторону рожи Алессы можно было потерпеть и тысячи неудобств, войн, нашествий Боевых, Земляных... да хоть Стеклянных, легрову мать, Кланов! Тысячи Астеров Гиров пусть корчатся в карающем пламени, слетающем лентами и ленточками с кончиков её, Эллиных, пальцев...

Кстати, да. Алесса! И Дарион, который сейчас вот здесь отсутствует. Понятно, где он. Сидит где — нибудь, в таком же кабинете и, попивая кофеек, а может быть, чего покрепче, мечтает о юной "рыжей бестии" в своей постели...

РРРР! Она, Элли, покажет ему ночные забавы с "огненным мотыльком"!

Стараясь казаться спокойной и воспитанной, лейда Раймер слегка приподнялась на локте.

— Прошу прощения, — наполнив тон голоса сладким вареньем, спросила, оторвавшись от жесткой диванной подушки — А где мой супруг? Он сильно занят, да?

— Лейд Раймер утрясает сейчас процедуры с казнью нарушителей спокойствия, — объяснил Соер, поднимаясь с дивана и отирая руки влажным полотенцем — Всё ведь пошло немного не так из за этого несчастного случая. Но, я думаю, все процедуры подошли к концу, и Смотритель скоро будет здесь. Если позволите, я оставлю вас и пошлю кого нибудь за ним?

— Да, пожалуйста, — Элли лживо всхлипула и прикрыла глаза — Если вас не затруднит.

— О, нисколько!

...Долго ли, коротко ли... Ох! Что это я? Не так всё было. Всё произошло гораздо прозаичнее.

...Одним словом, когда в конец издерганный происшествием, беспокойствами, казнями и прочими неприятными волнениями Смотритель Стыка Миров, распахнув дверь уютного кабинетика с цветочками на окнах, вбежал внутрь, его встретило совершенно разъяренное Чудовище.

— Ну же, Дарион! — завыло оно, поднимаясь с дивана, метая молнии ледяными синими щелками глаз и потрясая стремительно раскаляющимися пальцами — Иди сюда! Иди и расскажи мне о Старом Обычае Стыка Миров, ЛЕГРОВ ДВОЕЖЕНЕЦ...

Глава 41:2

Первое, что сделал Раймер, едва распахнув аккуратно выделанную, добротную дверь кабинета Секретаря, это — обалдел.

Замешательства подобного рода случаются у людей, столкнувшихся с непознанным, даже и не страшным, а попросту непонятным явлением. И, хотя вот тут как раз было понятно всё, в лёгкий ступор доблестного героя привёл истеричный выкрик супруги.

— Какой ещё старый обычай? — рявкнул Смотритель, делая пару шагов внутрь, на... хм... алтарь для жертвоприношений? Поле боя? — Какой двоеженец? Ты пережрала целебных снадобий, Эллинора? У тебя с башкой всё хорошо, нет? Закрой пасть, мать твою, легров хер!

Вот такого Элли стерпеть не могла вовсе! Совсем!

Ведь вот же какой этот Дарион... Предатель! Так врать, прямо в глаза, не стесняясь ни своих, ни чужих... Ага, пусть ещё теперь скажет, что и в мыслях не держал младшенькую Морней!

Алесса, конечно, не красотка. Природа, слегка пощадив мамашу и папашу Морнеев, оторвалась на их доченьке просто всласть. Не красотка, но... Чистокровная, как ни крути. Не как Эллинора, по отцу, да ещё такому, кто и знать её не хотел всё это время. Законная лейда. Без примесей и странных родственников. Ну и... посвежее, чем она, Элли. Помладше. А мужчины, как известно, не падальщики. Старым мясом их не подманить...

Быстро прокрутив в голове эти умозаключения, лейда Раймер зафырчала разозленной кошкой:

— Я всё знаю, Дарион. Есть старый обычай Стыка, согласно которому ты имеешь право положить в свою постель вторую жену. Помоложе! Поглупее, посговорчивее. Такую, как Алесса! Да ведь? Это она и написала в письме! А ты и рад... предатель! Блудник! Видеть тебя не могу...

Ладони девушки жгло нестерпимо. Горели также и щёки, и внутри, прямо в груди бушевал огонь.

— Элли, — странно вкрадчиво зашептал Смотритель, делая ещё шаг вперёд и отчего — то дергая губы явно радостной усмешкой — Да ты ревнуешь! Моя же ты хорошая... Знаешь, тогда на дороге... помнишь? Когда ты меня отоварила хлыстом? М? Помнишь, нет? Я еще тогда подумал, что это ревность... РЕВНОСТЬ! Значит, тебе точно не всё равно.

Не обращая внимания на полыхающую гневом супругу, он сделал ещё несколько шагов. Подойдя вплотную, резко сжал обе раскаленные кисти рук Эллиноры, дёрнув жену на себя.

— Ты меня любишь, Элли, — дохнул пламенем в близкое, обращенное к нему лицо, прямо в кипящие злостью глаза — Не отпирайся. Так и есть. Слушай! А что ты сделаешь, если я и впрямь возьму Алессу тебе в помощницы?

— Я изорву тебе морду, Смотритель! — глухо и горячо выдохнула она — Только попробуй! Ни от тебя, ни от той рыжей дуры и клочка не останется! Если я даже что нибудь заподозрю...

— Понятно, — радостно гыгыкнув, прошептал Дарион — Обожаю тебя, лейда Раймер! Иди ка сюда...

Грубо сжав обеими руками упругие ягодицы жены, с удовольствием ощутил, как пружинят они даже под плотной, жесткой юбкой... Слегка прижав супругу к себе, и дав ей почувствовать свою напрягшуюся плоть, долгим поцелуем накрыл пухлые, щедро намазанные противной ягодной краской губы Эллиноры. Раздвинув их, прошелся языком по нежной, моментально отозвавшейся ему приторно сладкой от краски, горячности её рта.

— Ммм, — всхлипнула Элли и, не отдавая себе отчета, крепко прижала ладонь к каменной твердости, распирающей теперь кожаные штаны Раймера — О... ааах!

— Да, Заноза, — чередуя слова с поцелуями, шептал он — Стоит столбом... Ну какие тебе мерещатся вторые жёны, Элли? У меня на твою Алессу под гимн Приграничья не встанет... Подожди, Пушистик! Минуту...

Придержав жену под локоть, осторожно усадил её на низкий диванчик.

Стремительно выйдя за дверь, коротко бросил подбежавшим Секретарю и Элдару:

— У лейды Раймер сдали нервы! Немудрено после такого потрясения. Да и слишком уж она впечатлительна. Лейд Секретарь! Не могли бы вы уступить нам свой кабинет на... пару часов? Хочу побыть с женой. Ну там... утешить. Успокоить.

— Канешшшшна, — расплылся тот в льстивой улыбке — Буду рад! Всё, что нужно там, за ширмой. Видели, такая маленькая дверь? Ну вот. Там всё, что вам потребуется. Ну а мы, тем временем...

Крутнувшись на каблуках, Служитель Палаты обернулся к откровенно и скабрезно ржущему в кулак, Элдару:

— Лейд Гир! Я приглашаю вас выпить кофе, да и поболтать о том, о сём. У меня есть невероятный, просто невероятный кеннерийский напиток, тёмный коньяк и масляные орехи. Прошу!

...Захлопнув дверь, Дарион Раймер лязгнул железной щеколдой. Что — то невнятно проворчав, подхватил поднявшуюся с дивана жену на руки.

— Эллинора! — заветная маленькая дверца, найденная за темной, казенной ширмой, оскорбленно взвизгнула, поддаваясь смачному пинку Смотрителева сапога — Я просто сдохну, если сейчас же не трахну тебя, Эллинора!

— Даааа, — выдохнула Элли, обвивая руками шею мужа — Дааа! Я тоже уже... не могу больше...

Лейда Раймер, как и любой человек, обладала уймой недостатков. И — всего одним достоинством. Она была очень, очень, очень послушной женой. Ну... иногда.

Вот именно теперь настал момент...

...это доказать...

Глава 42

И доказывать верность супружескому долгу Эллинора начала сразу же.

Сразу, как только пинок Смотрителя в дверь, обнажил "начинку" секретарского кабинета — маленький, уютный закуток прямо за ширмой в дальнем углу апартаментов.

— Ого, — не удержался Раймер от скабрезности, кивая на удобную, широкую тахту, обитую черной кожей — Служитель Палаты, однако, отлично устроился! Он здесь либо дрыхнет, либо трахает переписчиц. А может, и переписчиков! Мать его, а? Хочу быть Секретарем. Полдня сидишь в кабинете с цветочками, полдня спишь, а жалование само прыгает к тебе в карман! Ммм, Элли... Ты такая сладкая...

Повалив на диван хихикающую жену, навалился сверху, терзая её прыскающий нервным смехом рот тяжелыми поцелуями, одновременно задирая шерстяной подол и разводя ноги супруги коленом.

— Дариооон, — протянула Эллинора, помогая мужу раздеть себя — Быстрее! Пожалуйста... Я хочу!

— Что ты хочешь? — выдохнул, проворно стягивая с неё панталончики, беленькие и трогательные — Скажи мне! Говори это... Раздвинь ноги и говори.

Бросив на пол строгую юбку, туда же добавил и теплый комочек кружев, нестерпимо пахнущий духами.

Не дождавшись, пока жена расстегнет блузку, сделал это сам, едва не разодрав плотный, скользкий шелк.

— Покажи грудки, Элли, — рыкнул, быстро развязывая пояс брюк — Раздвинь ноги и расскажи мне, что хочешь... посмотри на него. Нравится?

Она сделала над собой усилие, чтоб выполнить приказание мужа.

К слову сказать, Дарион очень часто требовал такого... Ему, (и Элли знала это!) невероятно нравилось чувствовать восхищенные её взгляды, обжигающие смуглую кожу, лепную мускулатуру, широкую грудь и крепкие его бедра. Ну и, конечно то, что сам Смотритель воспринимал как своего рода оружие или даже идолический символ, которому просто ОБЯЗАНА поклоняться лейда Раймер! Да Эллинора и не сопротивлялась же! Что ещё есть на свете лучше, чем касаться губами горячей груди Дариона, его сосков... Чего ещё можно ТАК хотеть?!

Опустившись ниже, обвести кончиком языка пупок, положить руку на восхитительно пульсирующую под пальцами твердость, одновременно обхватить её губами, почувствовать во рту крепкий, пряный вкус мужской плоти!

— Очень нравится! Хочу его, — выдохнула Элли, разведя колени — Хочу тебя. Я хочу... люблю, когда ты внутри...

— Трахнуть тебя, Заноза? — громкий шепот сжег мелкие лохмотья стыда, превратив их в пепел — Отыметь как следует?

— ДА! — выкрикнула она, принимая в себя молниеносно вошедшую в тело обжигающую длину, тут же скрестив ноги на пояснице Раймера и начиная следовать его движениям — Да! Не дразни меня только! Пожалуйста, НЕ НАДО! Сильнее, Дарион...

Зараженный азартом, распаленный их общим желанием он бился внутри, то утопая, то выныривая на мгновение из жаждущей его нежной, сливочной, горячей глубины. Немного на поверхность — только, чтобы глотнув воздуха, вновь погрузиться в кипящее, молочное, ягодное море. Чтоб снова, резкими движениями заявить свои права на тело своей Женщины, оставить метки — укусы на нагрубших её сосках и бархатной коже грудей.

— Да, да, да, — выдыхал, жарко лаская ноющим членом желанное тело — Да, моя... моя хорошая! Сожми грудки... дай их мне в рот... потереби сосочки... ммм!

Слегка отстранившись от тела жены, не прекращая движений языка и губ, больно сдавивших сосок Элли, провел рукой вниз. Найдя место, где тела сливались в одно, развел мокрые складки и, немного приостановившись, потер пальцами клитор, горячий и тут же задрожавший от прикосновения.

— ААХ! — вскрикнула Элли, выгибаясь радугой и обхватывая руками шею мужа — Ой, ещё!

— Знаю, знаю, — зашептал Раймер, обжигая щеки Эллиноры пряным дыханием — Тут у тебя такое место... любишь, когда там глажу... Знаю, моя девочка! Там сладко у тебя... Ты вся сладкая! И моя!

— И ты мой, Дарион, — Элли запустила пальцы в волосы Раймера — Никому не отдам!

Внезапно отпустив её, сжал руками маленькие ягодицы и, яростными ударами поторопил наступление сладких, мелких взрывов — судорог, перешедших в цельный, льющийся кипящий поток. Дождавшись последних капель расплавленного страстью тела жены, излился сам, сцепя зубы, чтоб не завыть от того, насколько это ощущение оказалось острым.

— Как в первый раз, Эллинора, — досадливо и рвано выхрипнул в ложбинку между нежных, круглых грудей — Я с тобой как пацан, Пушистик. Быстро всё...

Элли прикрыла глаза, улыбаясь теперь ровно блаженная. Не слыша ничего, кроме медленно успокаивающегося дыхания и стука их сердец... Рядом. Очень близко. Очень.

— Ты мой, Дарион Раймер. Мой.

— Знаю, — согласился он — И... откручу тебе твою блондинистую башку, если ты когда нибудь забудешь об этом. Поняла, Моль белая? — Свою береги, — свистнула Элли сквозь зло сжатые губы — Ты, муж мой, жив, пока умён. Пока не суёшься, куда не следует. Мага убить очень сложно. Но я упорная! И ты об этом знаешь.

...Через некоторое время, приведя себя в порядок и разыскав Элдара, чета Смотрителей собралась отбывать.

— Эд, — удивленно вопросила Эллинора, во все глаза глядя на брата — Ты что ли, выпил?

— Чуть чуть коньяка, Элли, — подмигнул Гир, сопровождаемый под руку Секретарём прямо до экипажа — Замечательная вещь этот темный кеннерийский коньяк! Отдает, знаешь ли, шоколадом и ореховой скорлупой. Неплохо, в общем.

Лейда Раймер поморщилась:

— Угу. Шоколадом. Вместо одного пропойцы в нашей Семье теперь их два. Отлично!

Дарион расхохотался, подсаживая родственника в экипаж. Потом, простившись со Служителем Палаты, подал руку жене.

— Домой, Элли, — сказал он, усевшись рядом — Домой...

И — не было ничего более умиротворяющего, чем этот отъезд.

Домой.

Почти завершение. Тот самый ХЭ!

День, быстро прошедший после посещения четой Палаты Права четой Смотрителей, прошел быстро. Вечер, легко махнув полупрозрачным, прохладным платком уходящему дню, невесомо растаял, покорно уступив место ночи.

И ночь оказалась легкой, предвесенней и невероятно уютной. Согретая спокойствием, улыбками, шепотками и теплом камина, она обещала тоже не доставить никому больших хлопот! Придти. И просто утешить. Убаюкать... Чтобы, дождавшись рассвета, исчезнуть прочь, намереваясь всё же повториться опять... Когда нибудь, когда нибудь позже.

— Что, Элли? — шепотом спросил Дарион, аккуратно укладывая в кроватку уснувшего у него на руках сына — Иди ужинать! Я сейчас приду.

Несколько минут полюбовавшись Леннером, который безмятежно спал, по щенячьи посапывая носом и надежно сунув в рот большой палец, развернулся к жене.

— Сосет палец! — неодобрительно покачала головой лейда Раймер — Надо отучать. И причем, чем быстрее, тем лучше. Кэт сказала, пальцы своим детям она мазала ригским перцем. Правда помогло или нет — я не спросила...

— Жопу себе им пусть намажет, — подземным змеем зашипел Смотритель — Ригским перцем! Тоже дура. Не дам! Не дам мазать своему сыну пальцы всякой херней. Ясно?

Неуважительно ткнув в бок прыснувшую смехом жену, Раймер вышел из детской и, неплотно притворив дверь, кивнул в сторону столовой:

— Пойдем поедим. Что, кстати, Элдар?

— Спит наверху. Целитель надавал ему каких — то порошков от головной боли. Сказал, что... ой... как же это он? А! У Элдара слабая кровь... Или что — то в этом роде? А по мне, так это самое обычное похмелье, Дарион. От коньяка. Эд непривычен к возлияниям.

— С чего там быть похмелью? — удивился Раймер — С двух ложек?

— Мой брат не может как ты выжирать кувшинами, Смотритель. Не сравнивай его с собой!

— Ах, ну да, — начал истекать ядом Дарион — Ну да... Элдар Гир — настоящий лейд! "Белокостный". Аристократ, мать его.

— Именно, — кивнула Элли — Точно так.

Ужин проходил тихо.

Только и тревожили теперь ту тишину немного: шуршание настенных часов, легкое звяканье столовых приборов, едва слышный шорох весеннего ветра за окнами, голоса хозяев и слуг... Далекие взлаивания собак, короткие переклички стражников, обходящих поместье. Обычные, мирные, будничные звуки.

Наверное, чтобы подольше насладиться ими, супруги ещё долго сидели рядом за столом, хотя с ужином давно было покончено. Сидели молча, переплетя пальцы, объятия, дыхания, взгляды и души.

— Я очень люблю тебя, Дарион, — шептала Эллинора, гладя ладонью чуть шероховатую от частых стирок ткань домашней рубахи на груди мужа — Мне больно даже, вот так люблю. Знаешь... Если ты оставишь меня когда нибудь, я не успею убить тебя. Вероятно, умру раньше...

— Ты глупая женщина, Элли Раймер, — выдохнул Смотритель в её гладко уложенные волосы. "Собачий зализ" — так он называл эту незатейливую, обыденную прическу супруги — Куда я уйду? Куда денусь? Оставить тебя, это значит самому себе вспороть глотку. Я не самоубийца, Заноза.

— Значит, — закутываясь поуютнее в объятия и слова, переспросила Элли — Будем жить?

Вместо ответа он вдруг отпустил её. Но лишь на один, короткий миг! Лишь только затем, чтобы вновь сжать узкие плечи, прикрытые синей вязанной шалью и притянуть к себе.

— Я никогда не целовал женщину, Элли, — вдруг выговорил Дарион странным, срывающимся, грудным тоном — Не целовал ТАК... Без подтекста, что ли? А... ты не поймёшь, наверное...

— Я пойму, — Смотрительница прикрыла глаза — Поцелуй меня, мой супруг. ТАК, как ты хочешь.

Чуть склонившись и уже не боясь утонуть в голубом, спокойном море глаз Своей Женщины, тронул слегка шершавыми, горячими губами её приоткрытый рот.

Поцелуй, оказавшийся ПЕРВЫМ, явил Мужчине невыносимый вкус горечи, после — сразу же сладости и аромата только распускающихся цветов...

Он был теплым. Свежим! Весенним.

Завершение. Эпилог

Прошло шесть лет...

В Скалы, стараниями Смотрителя и дружной бригады приглашенных из Парма каменщиков, была проложена удобная, устойчивая лестница с широкими ступенями и высокими перилами. Это сооружение тянулось почти от дороги, на которой можно было оставить лошадей, повозки и экипажи, дабы, поднявшись вверх, поклониться мемориалу, памятнику Великим Мать Его Освободителям Стыка Миров.

В Поклонный День, праздновавшийся какого — то легра летом (хотя само Освобождение произошло зимой!), стекались сюда тысячи экипажей, простецких повозок — дребезжалок и конных упряжей. В этот праздник здесь было многолюдно и шумно. А также и потрясающе ярко от буйства красок букетов и нарядов спешивших "отметиться" у мемориала горожан и сельчан.

Теперь же стояла невероятно свежая и ранняя весна. Дороги ещё только растаяли, лишь понемногу начав пропускать редких ездоков и путников.

— Не устаю восхищаться мемориалом! — заявила Элли безапеляционным тоном — Хоть одно прекрасное сооружение, да и то, благодаря нашим художникам... Дай руку, Дарион.

Раймер помог жене выбраться из экипажа.

Следом за матерью выкатился Леннер, не желая дожидаться, когда его начнут опекать, как какого нибудь малыша. Он же не малыш, верно? Он — будущий воин. Защитник Стыка Миров! Настоящий лейд — так всегда говорят и мама, и Кэти, и папа, и дядя Эд, и дядя Нортан. Сразу столько народу не могут ошибаться!

Поэтому, сосредоточенно поправив шапку, ребенок, проигнорировав приказ Эллиноры идти рядом, уверенно потопал к лестнице сам.

— Ты отвратительно себя ведёшь, Леннер Раймер, — сказала Элли, догоняя непослушного отпрыска — Идя по лестнице, надо держаться за руку. За мою или папину. Сто раз тебе говорено.

— Почему? — вопросил Леннер, прыгая по ступенькам — Мам! Смотри, как я умею!

Легши животом на перила, мальчик приготовился съехать вниз.

— Отстань от него, Элли, — Смотритель взял жену под руку — Пусть делает, что хочет. Муштровать его потом будут. В Пансионе.

Они поднялись наверх по еще холодным, но уже начавшим затягиваться мелкой, ранней зеленой травкой, ступеням. Оказавшись на поляне, половину из которой занимал когда — то военный лагерь Дариона, огляделись.

— Вот, Леннер, — Смотритель, присев на корточки, подозвал к себе сына — Здесь ты и родился. Я уже рассказывал тебе, в общем — то. Но тогда ты был ещё слишком мал, чтоб осознать... Не то, что теперь! Смотри, мужик. Когда нибудь это всё станет твоим, и ты... только ты будешь обязан беречь и бороться за него. Стык это всё, что у тебя есть, сын. Стык и твоя Семья. Понял?

— Ага, папа, — кивнул Леннер, отчетливо понимая, что говорит отец ему теперь нечто очень важное. То, что необходимо выслушать, борясь с искушением зевнуть или сунуть в рот большой палец — Да, пап. Я понял.

— Беги, играй, — велел Раймер, отпуская сына и распрямляясь в полный рост — Далеко только не уходи.

Эллинора проводила глазами Леннера, бегущего к ближней, покрытой серым мхом, скале.

— Дарион, ты ему постоянно это твердишь, — прижалась Элли к плечу мужа — Про долг. Про Семью... Не слишком он для этого мал?

— Нет, Пушистик, — ласково ответил тот — Леннер — маг. Боевой маг. С нас другой спрос... А почему ты так сказала, кстати? Разве вы в Пансионе этого ещё не проходили? Про долг Носителей Гранатового Огня? Я помню, нам в своё время все уши прожужжали тем долгом.

— Но не в пять лет...

— Шесть, Элли, — хмыкнул Смотритель — Через неделю Леннеру исполняется шесть. В семь его заберут на обучение. Он... почти вырос. Так — то.

— Не желаю я, чтоб он рос, — Эллиноре захотелось плакать — Не хочу.

Раймер обнял жену.

Склонившись к ней, чтобы поцеловать, почувствовал, как его лицо опалил нежный выдох, пахнущий слезами и упрямой весной:

— Я хочу дочь, Дарион! С девочками всё попроще. И правила для них помягче. Я по своей учёбе вижу, что...

— Я тебе её обязательно сделаю, Элли, — гыгыкнул, касаясь губами её губ — Вот гадом буду, сделаю. Сразу, как только ты сдашь выпускные экзамены. Веришь?

Она кивнула. Она — верила.

...Леннер Раймер, добежав до серой скалы, положил руку на жесткий мох. Обернулся. Заметив чуть поодаль целующихся родителей, насмешливо сморщился.

— Фу! — прошептал мальчик сам себе, пряча смущенную улыбку в кулак и вновь поправляя шапку — Лижутся как кошки!

Отвернувшись снова к скале, твердо пообещал себе, что уж он — то ни в жизнь не будет заниматься подобными глупостями! Можно поцеловать маму. Наинну. Кэти. Даже дядю Эда можно чмокнуть в щеку, когда тот приезжает с подарками. Но целовать ЖЕНУ (а ведь мама папе именно ЖЕНА, и никто больше!) — верх тупости.

"У меня никогда не будет этой самой ЖЕНЫ! — твердо решил Леннер, кладя руку на мох, и наблюдая как оживает тот под нагревающейся ладонью — Фу, гадость!"

Тут же отвлекшись от непонятного и неприятного зрелища, маленький лейд Раймер начал думать о другом...

О большом псе Аргорте, которого подарил ему дядя Нортан.

О двух маминых астсейских котах, любящих точить когти о мебель и тереться об ноги, выпрашивая кусочки мяса, сыра или рыбьей икры.

О кухарке, которая угостит пирогами с джемом, когда он и родители вернутся домой.

О Катарине, которая почитает ему и поиграет с ним после обеда, когда папа и мама удалятся наверх и закроются в спальне, чтоб там целоваться...

О дяде Нортане и тете Нейни, которые приедут скоро на его день рождения.

О! Леннер даже знал прекрасно, что дядя Нортан подарит ему — самый настоящий охотничий нож! Да. И еще научит обращаться с ним.

О дяде Элдаре, которого многие слуги (шепотом, конечно!), называют Министр Железная Клешня. И что он тоже приедет поздравить племянника, привезя с собой ароматы шоколада, коньяка и ворох подарков...

О своем Доме. О Стыке Миров. О весне и коротком, стремительном, но жарком и ярком лете!

О Жизни.

"Будем жить, — часто говорил отец, ни к кому, казалось, и не обращаясь определенно — Жить."

...Носитель Гранатового Потенциала, будущий Защитник Стыка Миров, грозный, смелый воин, верный муж, отец семерых детей, стоял теперь возле скалы, поросшей расцветающим под его ладонями серым мохом.

Тщетно борясь с громадной шапкой, то и дело сползающей на глаза, он смотрел вверх.

В синее, ледяное небо. В приходящую Весну.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9:1

Глава 9:2

Глава 10:1

Глава 10:2

Глава 11

Глава 12:1

Глава 12:2

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20:1

Глава 20:2

Глава 21:1

Глава 21:2

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33:1

Глава 33:2

Глава 34

Глава 35:1

Глава 35:2

Глава 36

Глава 37:1

Глава 37:2

Глава 38:1

Глава 38:2

Глава 39:1

Глава 39:2

Глава 40:1

Глава 40:2

Глава 41:1

Глава 41:2

Глава 42

Почти завершение. Тот самый ХЭ!

Завершение. Эпилог