Похититель жизней [Лесли Вульф] (fb2) читать онлайн

Лесли Вульф Похититель жизней

Благодарность

Глубочайшую признательность я выражаю моему другу и светочу в мире юриспруденции — Марку Фрейбергу из Нью-Йорка. Он обладает талантом обучить, сформулировать стратегию и предложить решение самых затейливых проблем, какие только может придумать автор детектива. Я не могу представить себе более умного и искушенного юриста, будь это сфера гражданского права или уголовного, бизнеса или недвижимости. Некоторые говорят, что он лучший в Нью-Йорке. Я думаю, что он просто лучший — и точка.

1 Ночной кошмар

Она вздрогнула и проснулась. Сердце бешено билось от воспоминаний: прикосновения чужих рук в перчатках казались абсолютно реальными. Она все еще будто чувствовала кожей холодные латексные щупальца, касающиеся ее, раздевающие, манипулирующие ее телом, рождающие волны дрожи и отвращения где-то в позвоночнике. Она вспомнила это ощущение, парализующее настолько, что невозможно даже крикнуть. Вспомнила маску, за которой монстр скрывал свое лицо. Он сверлил ее безжалостным и ненавидящим взглядом, тихо посмеиваясь, но лишь она одна слышала эти резкие булькающие звуки.

Она потерла лоб холодными дрожащими пальцами и заставила себя сделать несколько длинных глубоких вдохов и выдохов, отгоняя отвратительные ощущения. Это просто ночной кошмар… Она лежит в собственной кровати, одета в любимую шелковую пижамку и слышит, как ее мать шумно собирается на работу. Все как обычно.

Просто страшное сновидение. Вероятно, самое жуткое в ее жизни. Оно еще долго не изгладится из памяти — но тем не менее это лишь сновидение. Она посмотрела на фотографию Пата в рамке на ночном столике, пригляделась к его нежной улыбке и вспомнила то чувство безопасности, которое испытывала, когда он обхватывал ее талию своими мускулистыми руками.

Ну вот ей и стало лучше.

Она поднялась и, не обращая внимания на слабость в коленях, заставила себя выйти из спальни и направилась в кухню. Горло саднило от жажды, будто она не пила со времен Потопа. Наполнив стакан водой из крана, она осушила его жадными глотками.

— Доброе утро, дорогая, — мама погладила ее по щеке теплой ладонью. — Как ты себя чувствуешь?

Девушка непонимающе нахмурилась.

Мать отвлеклась от утренних сборов, окинула дочь оценивающим взглядом и с легкой улыбкой пояснила:

— Тебя лихорадило вечером, и давление опустилось ниже нормального.

— Ах вот ты о чем… — ответила она, все еще хмурясь и понимая, что совершенно ничего не помнит о минувшей ночи.

— Кристина, мы это уже обсуждали, — сказала мама менторским врачебным тоном, который приберегала для самых нерадивых пациентов. — Ты почти ничего не ешь, а эти фотосессии выкачивают из тебя энергию. Тебе необходимо поберечь себя. Ты же сгоришь на работе. С твоей драгоценной модой ничего не случится, если ты хоть иногда будешь брать выходной.

Этот спор длился годами. Мать желала ей добра, но не понимала, как краток век фотомодели, как досадно пропускать хоть один день. Ей двадцать шесть лет, ее карьера близится к закату. Совсем скоро агентства начнут отвечать стандартными отписками вроде: «После тщательного отбора, и т.д., и т.п., мы решили осуществить наш проект с другим кандидатом, лучше подходящим для наших целей в настоящий момент». Нужен перевод? «Да ты уже старушка, дорогая! Мы подобрали красотку помоложе. А ты лучше подыщи себе другое занятие».

Но ее час еще не пробил. Пока она одна из самых востребованных моделей, ее зовут на съемки по всему земному шару, одевают в лучшие дизайнерские шмотки, которые она увозит с собой после того, как прогуляется в них по подиуму среди непрекращающихся вспышек фотоаппаратов. Лихорадит ее или нет, но она намерена придерживаться обычного жесткого расписания. Машина должна заехать за ней в девять, а она еще не готова.

Кристина сосредоточилась на этом и попыталась успокоить маму. Одарив ее лучезарной улыбкой, она махнула рукой:

— Со мной все хорошо, мам, не волнуйся. Если хочешь, я сдам анализ крови, но только не сегодня. Есть еще кофе?

Мама указала рукой на кофемашину:

— Купила тебе ванильный, как ты любишь.

— И с фундуком?

— И с фундуком тоже, солнышко. — Она поцеловала дочь в щеку и направилась к выходу, поигрывая ключами от машины. — Приятного полета! И найди время для отдыха.

— Постараюсь! — ответила Кристина опустевшему дому, который вдруг стал холодным, гулким и пугающим, как ее ночной кошмар.

Поеживаясь, она бросила жалобный взгляд на кофемашину. Она вдруг поняла, что на часах уже без пятнадцати девять, значит, ей даже накраситься и одеться толком некогда. Кристина заставила себя поторопиться, но все равно двигалась будто в замедленной съемке. Воздух казался плотным, как вода в пруду, и это очень мешало.

Кристина вошла в ванную, включила гримерные лампы и критическим взглядом осмотрела отражение в зеркале. Темные круги под глазами требуют консилера, бледный цвет кожи кричит о большем количестве румян, чем обычно, да и основу надо нанести потемнее. Впалые испуганные глаза нужно обрамить тенями, чтобы вернуть им цвет.

Она включила душ и начала расстегивать пижаму, продолжая приглядываться к своему лицу, но пальцы, выполняя привычную операцию, запнулись обо что-то. Кристина поглядела в зеркало на пижаму, затаив дыхание. Куртка была застегнута неправильно: самая нижняя пуговица — на вторую снизу петельку. Обычное дело.

Тогда отчего кровь застыла у нее в жилах, когда она увидела неровный подол пижамы?

Голова вновь закружилась. Кристина с тихим стоном отступила от зеркала. Ее захлестнула свежая волна воспоминаний.

Холодные руки в латексных перчатках раздевают ее, управляют ее телом. Злой пронизывающий взгляд из-под маски и резкий ужасающий смех, жутковатое хихиканье, вроде бы смутно знакомое. Звук фотовспышки, снова и снова, в привычном ритме фотосессии. Ее собственная кожа, покрывающаяся мурашками, когда эти чужие руки проникают в нее. Те же руки, одевающие ее, задерживаясь на груди.

Обняв себя, Кристина в ужасе сделала несколько шагов назад и уперлась спиной в стену. Она была не в состоянии оторвать взгляд от отражающегося в зеркале неровного ряда пуговиц.

— Господи, нет… — простонала она, и слезы покатились двумя дорожками по ее щекам. — Пожалуйста… Этого не может быть на самом деле…

Ночной кошмар оказался реальностью.

2 Короткий отдых

Тесс бежала по песку в ленивом темпе, наслаждаясь свежим утренним бризом, лазурью спокойного океана и теплыми солнечными лучами. Все это хорошо отвлекало от слишком серьезных мыслей о мужчине, который бежал рядом. Она наблюдала, как их ноги синхронно ударяются о песок. В одном ритме, почти в ритме сердцебиения. Тесс повернула голову к океану, и улыбка бабочкой затрепетала на ее губах.

Оказалось, разделять с кем-то хорошие моменты очень приятно. С ней такого не происходило уже много лет, и сейчас она не могла сказать, стоит ли за этим что-то большее. Возможно, просто два копа, двое коллег, упражняются вместе. Ничего серьезного.

Конечно, ничего серьезного. Она агент ФБР, он — детектив убойного отдела округа Палм-Бич. Время от времени, когда в окружном отделе полиции случаются расследования, в которых требуется помощь бюро, они сотрудничают.

Тесс украдкой взглянула на него и насупилась:

— Ты что, подстраиваешься под мой темп?

Он улыбнулся, но не произнес ни слова.

— Что, воспользуешься Пятой поправкой?^[1] — спросила она, задыхаясь.

В ответ улыбка стала еще шире.

— Ладно, сменим тему, — снисходительно развела руками Тесс. — Почему это Мичовски не обливается потом вместе с нами?

— Он вывез детей на рыбалку. Мы только что закрыли сложное дело, и ему стоит отдохнуть.

— А тебе?

— Мне? Я в порядке. Но отдых еще никому не помешал, так что длинные выходные да еще два отгула сверху — это просто замечательно.

Он сделал несколько быстрых прыжков, развернулся и, не сбавляя темпа, побежал лицом к Тесс.

— Есть планы на уикенд, специальный агент Уиннет?

Она замялась, прежде чем ответить. Не обязательно было иметь за плечами двенадцать лет карьеры в ФБР, чтобы понять, к чему он клонит. Хочется ли ей пойти на свидание с детективом Фраделлой? Может, такой поступок и не назовешь логичным и разумным, но мысль о нем заставила ее улыбнуться.

Тесс украдкой поглядела на Тодда. Он цепкий коп, ему хватает любопытства, чтобы задавать необычные вопросы, и самоуверенности, чтобы озвучивать невероятные теории. Амбициозный и жаждущий знаний следователь, во время последних расследований Фраделла находился на связи с ней двадцать четыре часа в сутки, жадно впитывал технику и методологию профайлинга и научился грамотно ее применять.

Но этим утром он бегал с ней не для того, чтобы продвинуться в поведенческом анализе. Сейчас Тодд был просто ее другом. Другом, который не прочь стать для нее кем-то еще — в зависимости от того, насколько далеко она разрешит ему зайти.

Это утро было для Тесс особенным. Она решила наконец поставить крест на прошлом, хотя для того, чтобы игнорировать незаживающую рану — след все еще свежей в памяти жуткой ночи двенадцатилетней давности, — требовалось недюжинное напряжение воли.

Наверное, пришло время двигаться дальше, пусть это и значило идти маленькими шажочками, подпуская людей все ближе и ближе к себе. Наверное, пришло время заново учиться жить. Прошлое слишком долго держало ее в плену.

— Хм-м, пока у меня в календаре никаких пометок, — ответила Тесс, картинно закатив глаза. И тут же шутливым тоном добавила: — Но в свободное время внезапно появляется столько дел!

— Тогда мне, пожалуй, стоит поторопиться и предложить поужинать сегодня вечером? — спросил Фраделла с показной неуверенностью. — И сходить в кино?

Тесс рассмеялась:

— Посмотрим. У тебя что-то конкретное на уме?

— Согласен на все, чего ты захочешь, — ответил он, развернулся и снова побежал бок о бок с ней.

— А вы ведь это не планировали, не так ли, детектив? — спросила она и тут же заткнулась, злясь на себя за бестактность. Тодд уж точно не заслуживал допроса с пристрастием.

— Не-а, — ответил он, разведя руками. — Я же сама спонтанность.

— Угу, — промычала Тесс, и они бежали в тишине еще несколько минут.

Она наслаждалась пустотой в голове, расслабленностью и отсутствием мыслей.

— Можно задать тебе вопрос по работе? — произнес Фраделла через какое-то время.

— Валяй.

— Почему ты не приняла приглашения в Отдел поведенческого анализа?

Тесс взглянула на него:

— Это уже не рабочее, а личное.

— Извини, не хотел тебя задеть… — пробормотал Тодд, стараясь глядеть вперед, на линию горизонта.

— Нет, я имела в виду, что, хотя это личный вопрос, а не рабочий, я все-таки отвечу, — она на какое-то время замолчала, прикидывая, сколь многим может поделиться. — Я не чувствую, что готова, понимаешь. Куантико? Не-а, это не для меня.

— Почему?

Тесс перешла на шаг, повернулась и обвела широким жестом океан, вспыхивающий мириадами искр на утреннем солнце:

— Ты бы смог все это бросить?

— Ради Куантико? Да в мгновение ока! — заверил Тодд, оскалившись во все тридцать два зуба.

Он даже не запыхался после пробежки в три мили по пляжу. Тесс же чувствовала себя изнуренной. Она плюхнулась на песок и наклонила голову назад, подставляя лицо теплым солнечным лучам. Ветер играл в волосах. Ей было спокойно, будто на сеансе массажа. Забыть бы обо всем и лежать так хоть до скончания века…

— Я даже не представляла, какой вы, детектив Фраделла! — не без удовольствия сказала она. А потом, посерьезнев, добавила: — Я думала о Куантико много раз, но решила, что, согласившись, поступлю неправильно.

— Тот чувак из ОПА обещал все уладить.

Тесс на секунду наморщилась, пытаясь понять, о ком он.

— Ах, ты про старшего агента Билла Маккензи?

Фраделла кивнул.

— Как раз он предложил меня на эту позицию, но вопрос не в улаживании. Если я пойду туда, я буду все так же расследовать дела, только заниматься самыми сложными преступниками, закрывать самые тяжелые расследования. И работать по всей стране, а не в регионе. А это значит — много путешествовать, постоянно находиться вдали от дома.

— В таком случае я не представлял, какова вы, специальный агент Уиннет! — улыбка Фраделлы медленно растаяла. — Я ни разу не замечал, чтобы какое-то дело тебя напугало. И уж тем более не замечал в тебе особой привязанности к дому.

Вот в этом вся проблема в свиданиях с коллегой, тем более — таким высококлассным следователем. Нельзя приврать или нагородить чуши, потому что он тут же почувствует фальшь и вопросы польются с новой силой.

Тодд не ошибался: Тесс не назвала главной причины, по которой отклонила предложение Маккензи, и чутье подсказывало ему, где зарыта собака.

В сотый раз она задумалась над своими мотивами.

Тесс не чувствовала в себе уверенности. Не сейчас и не для Куантико. Не настолько, чтобы работать плечом к плечу с лучшими следователями всего бюро. Она могла твердить себе, что прошлое уже не имеет над ней власти, но ее ПТСР^[2] и синдром сверхбдительности вылезали в самые неожиданные моменты: неадекватная реакция на резкий шорох, случайное прикосновение, звук открывающейся двери вызывали панику. Все это напоминало, что не стоит ей отправляться в Куантико. Но поделиться этим с Фраделлой Тесс не могла. Нельзя рассказать о посттравматическом расстройстве, не поведав о самой травме, нанесенной двенадцать лет назад. А на это ей не решиться никогда.

И она предпочла уйти от ответа:

— Я похожа на бездомную бродягу, да?

Фраделла покачал головой:

— Нет, я не это имел в виду. Я думаю, что у тебя есть шанс, а ты его упускаешь. Окошко не будет открыто вечно, с Биллом или без него.

Тесс помолчала, наслаждаясь тихим шорохом волн, набегающих на песчаный берег.

— Ты любишь суши? — спросила она, не отрывая глаз от блистающей поверхности океана.

— Я обожаю суши! И знаю классное местечко, — ответил Тодд с энтузиазмом. — В шесть вечера, подходит?

Она кивнула. У нее куча времени и совершенно нечего делать. Пробежка окончена, и, наверное, Фраделла сейчас распрощается. Может, загнать машину на автомойку или пополнить запасы продуктов дома? Пропылесосить гостиную? Не-а, лучше помочь Коту в баре. Она едва не рассмеялась вслух, подумав, что у нее нет почти никакой жизни, помимо работы. Может, в Куантико ей самое место?

— Хм, а ты забиралась на маяк в бухте Юпитер? — спросил Тодд. — Сто пять ступеней из ржавого чугуна. Давай прихватим чего-нибудь пожевать и поднимемся туда, — он попытался поймать ее взгляд. — Если ты хочешь.

У нее не было шанса ответить. Сотовый Фраделлы зазвонил, и детектив издал протяжный стон, увидев имя на экране. Тесс снова уставилась на океан, пропуская телефонный разговор мимо ушей. Ее поглотила краса бескрайней водной стихии.

— Маяк откладывается, — виновато сообщил Тодд, сев на корточки подле нее. — Нас вызвали на место. Там явный суицид, так что надолго не задержусь, надеюсь, — он развел руками. — И надеюсь, наши планы на ужин в силе.

— А Мичовски?

— Встретимся с ним там, на месте преступления. Док Рицца тоже в деле.

Фраделла протянул руку, и она позволила ему помочь ей подняться с земли. Потом смахнула песок со своих капри и собралась уходить.

— Машина там, на парковке. — Тодд все еще выглядел расстроенным. — Пойдем, подброшу тебя по дороге.

Они пошли быстрым шагом, но перед машиной замедлили ход, и Тесс не знала, кто сделал это первым.

— Так это суицид, да? — протянула она, поняв, как бы ей хотелось взбежать на маяк по ста пяти ступеням.

— Ага, — уныло ответил Фраделла.

— В федеральном агенте нужды нет, да?

Его уныние как рукой сняло:

— Всегда есть нужда в федеральном агенте! Ты же знаешь, мы, копы, всегда умудряемся продолбать какую-нибудь деталь.

— Ага, конечно! — засмеялась Тесс. — Погоди, пока Мичовски не увидит меня. Он с ума сойдет, — она не скрывала сарказма.

— Знаешь, он реально сойдет с ума. Он-то все знает про твои методы.

3 Самоубийство

По дороге они завернули поочередно к каждому домой, чтобы сменить одежду. Тесс решила, что показываться на месте преступления в капри и спортивном лифчике — явный перебор для федерального агента, расследующего обстоятельства чьей-то смерти. Ехали они быстро, и переодевание не сильно их задержало.

Фраделла был за рулем, а Тесс знакомилась с материалами дела, стараясь не отрываться от ноутбука и не обращать внимания на неприятное посасывание под ложечкой, когда детектив круто вписывался в повороты, игнорируя знаки ограничения скорости.

— Жертва — Кристина Бартлетт, двадцать шесть лет, не замужем, — читала она с экрана, щурясь от яркого солнца. — Фотомодель, работала с рядом известных глянцевых журналов. Ее мать, Айрис, — стоматолог, отец, Сидни, — адвокат. Не была, не привлекалась, — добавила Тесс, не заметив, что заговорила медленнее и тише, когда сосредоточилась на новой поисковой строке.

Фраделла остановился перед светофором и быстро взглянул на нее:

— Что такое?

— Ее отец, Сидни Бартлетт. Имя знакомо, но, хоть убей, не помню, когда мы с ним встречались. Поискала информацию на него. Он чист.

Вздохнув, Тесс оторвалась от экрана и огляделась вокруг. Идеально подстриженные газоны, высокие пальмы с чистыми стволами и сияющими листьями, цветущие кусты, окаймляющие аллеи и дороги… Откуда она знает Сидни Бартлетта?

Быстрый поиск в Интернете не дал ничего нового, лишь те же сведения, что в базе данных. Успешный адвокат, начальник фирмы с еще двумя фамилиями после его собственной в названии. Ничего необычного. Возможно, просто разыгралось воображение. Или они когда-то встречались в зале суда, когда ее вызывали для подтверждения прокурорских данных.

Еще один поворот — и вот показался минивэн доктора Риццы, припаркованный на подъездной дорожке массивного одноэтажного здания из кирпича. На двух полицейских машинах все еще светились мигалки, а чуть дальше виднелась тачка с эмблемой отдела криминалистики.

Тесс выскользнула из машины и медленно пошла к входу, осматривая территорию. Повсюду понатыканы новенькие камеры; дорожка к веранде, боковые газоны и подъезд к гаражу — под наблюдением. Позади дома наверняка тоже камеры. Задний двор обнесен кирпичной оградой высотой два с половиной метра, позволяющей разглядеть лишь крышу выстроенного там бассейна.

И тут кто-то отвлек ее от исследований, похлопав по плечу.

— Специальный агент Уиннет, — произнес Мичовски с улыбкой, — Фраделла не удосужился упомянуть, что это лишь суицид?

Она легонько обняла детектива:

— Удосужился. Я тут тихо попасусь, если не возражаешь.

— Сколько душе угодно, — Мичовски обвел дом приглашающим жестом. — Чем больше умов, тем лучше, — правда, на лице у него было написано совсем другое.

По сияющему мраморному полу Тесс направилась к гостиной, откуда слышались приглушенные голоса. Какая-то женщина что-то повторяла с надрывом, слов из прихожей было не разобрать. Оказавшись у порога комнаты, Тесс обратила внимание на большую фотографию в раме. Ошеломительно красивая девушка в украшенной хрусталем диадеме на белокурой головке и с лентой через плечо. Черным курсивом по белому сатину было написано: «Мисс Флорида».

— Тебе надо им сказать… — доктор Бартлетт сомкнула руки на животе. Она раскачивалась на стуле, как напуганный ребенок. Слезы катились по ее щекам и капали на белую блузу, но она не замечала этого, заплаканными умоляющими глазами глядя на супруга.

— Подумай, что ты затеваешь! — урезонивал жену мистер Бартлетт. Подбородок у него дрожал, а голос срывался. — Подумай о медиа, о журналистах, обо всех других. Мы не вправе так с ней поступить. Особенно теперь.

Тесс собиралась подойти к отцу и матери погибшей, но замерла в дверях. Лучше дать им время для разговора. Вопросы можно задать позже. Она взглянула на часы — с Момента поступления вызова в службу спасения не прошло и двух часов. Родители Кристины еще в шоке.

Уиннет проследовала за парнем из бригады криминалистов в заднюю часть дома. Натянув бахилы, вошла в спальню и обменялась молчаливым приветствием с помощником судмедэксперта.

Спальня оказалась большой и просторной, с белой мебелью и розовым постельным бельем. Светлица принцессы, напоминание о детстве. Однако Кристина ребенком не была, она была взрослой женщиной, о чем кричали черное кружевное боди и фотографии на стене. Сексапильная, гибкая и загорелая, в ярком мини-бикини, Кристина таяла в объятиях темноволосого мужчины. Налет надменности на его лице свидетельствовал скорее о гордости от обладания ею, нежели о любви. Именно с таким выражением довольный покупатель позирует рядом со своей новой спортивной тачкой. Фото того же мужчины стояло на ночном столике, и по какой-то причине Тесс задержала на нем взгляд, оттягивая момент, когда ей придется увидеть безжизненное тело девушки. Добровольная смерть тоже вызывает гнетущее чувство — возможно, даже более сильное, чем насильственная.

Доктор Рицца как раз согнулся над Кристиной, похоже, измеряя температуру печени. Он выпрямился с протяжным стоном, схватившись за правый бок, и, сняв перчатки, погрузил пальцы в непокорный клок пепельных волос, который надежно цеплялся за лысеющую голову.

— Привет, док! — Тесс обратила внимание на бисеринки пота, выступившие его лбу.

Доктор был в шаге от апоплексического удара: влажная кожа покрыта темно-красными пятнышками, верный признак гипертонии. Тесс хотела сказать об этом, но передумала. В конце концов, кто здесь врач? Он точно все знает сам. Ходили слухи, что после смерти жены во время ужина Рицца больше пил, чем ел. Если так, то это увлечение уже начало приносить горькие плоды. Однако старый коронер по-прежнему был лучшим судмедэкспертом, с каким Тесс когда-либо приходилось работать.

— Привет, — ответил Рицца, не отрывая взгляда от тела девушки. — Я готов выдать предварительное заключение о самоубийстве, так что федералы здесь не нужны. Можешь наслаждаться законным отпуском дальше.

— Да я здесь неофициально, — сказала Тесс, едва ли не оправдываясь. — Так, говорите, самоубийство?

Доктор пожал плечами и указал на целую батарею пузырьков из темного стекла:

— Никаких признаков травмы. После вскрытия скажу точнее, но пока вся картина точно соответствует самоубийству.

— Что она приняла? — спросил Мичовски, входя в спальню вслед за молодым напарником.

— То, что смогла найти в доме, — ответил Рицца. — Сдается мне, вообще все, что было в доме.

Он снова натянул перчатки и стал перекладывать пузырьки со стола в пакет для вещественных доказательств, зачитывая названия:

— Бета-адреноблокаторы и ингибиторы, «Индерал» и «Аккуприл» — это ее отца, а это прописали ее матери — бензодиазепин. Конкретнее, «Ресторил», если вам важно название, — Рицца отправил последнюю пустую упаковку в пакет.

— Можете сказать, сколько она приняла? — спросил Мичовски.

— Все три упаковки рассчитаны на курс по девяносто дней, — пригляделся к этикеткам Фраделла. — Судя по датам, они выданы неделю назад, так что были почти полными.

— Я смогу дать точные объемы после того, как посмотрю на содержимое желудка и проведу анализ на токсины, — добавил коронер. — Но вот что бесспорно: эта девушка хотела умереть. Она не пыталась докричаться до кого-то: пилюли проглочены все до одной, а это требует большой силы воли.

— О чем вы? — спросил Фраделла.

— Ты про силу воли? Человеческое тело включает защитные механизмы, когда в пищеварительную систему попадают яды. Проще говоря, рвотный рефлекс. После первых пилюль она должна была побороть адское желание сблевать. Значит, всерьез решила умереть.

— А почему? Док, у вас есть идеи? — поинтересовался Мичовски.

— Это ваша работа, детективы. А я готов забрать тело, если вопросов больше нет.

— Дадите мне еще минутку? — попросила Тесс.

Рицца отошел к стене, уступая ей место.

Кристина лежала на боку со слегка приоткрытым ртом, словно безмятежно спала, только дыхания не было слышно. Золотистые волосы волнами ниспадали на подушку, облаком лежали вокруг головы и на плечах. Ноги касались пола, будто она слишком ослабела, чтобы поднять их на кровать. Ни в убранстве комнаты, ни в одежде — детской зеленой пижаме с мишками Тедди — не было ни тени депрессии, ни следа печали. Какое бы событие ни побудило девушку покончить с жизнью, оно случилось внезапно.

Тесс представляла себе, как Кристина сидит на кровати, глотая одну горсть таблеток за другой, запивая газированной водой. Пустая бутылка закатилась под ночной столик, и еще одна, наполовину опорожненная, стояла рядом с фото без пробки. Воду девушка достала из холодильника. Ледяную — конденсат оставил пятно на блестящей поверхности столика, круг разбухшей древесины. Этот след станет вечным напоминанием о трагедии.

По всей вероятности, Кристина ослабла так быстро, что просто рухнула на бок. Пыталась ли она звать на помощь? Не изменила ли решение в эти последние минуты?

Тесс натянула перчатки и осмотрела руки умершей. Идеальный маникюр, на лакированных ногтях ни царапинки. Свежеотполированные пластинки со слоем прозрачного укрепляющего шеллака. Ни малейшего зазора между кутикулами и краем лака, края ногтей тоже идеальны. Девушка, которая покончила с собой пару часов назад, накануне обновила маникюр.

— А время смерти, док? — спросила Тесс, продолжая осматривать руки умершей.

— Я бы сказал, половина четвертого.

— Как она умерла? Исходя из принятых препаратов.

— Смотря сколько таблеток и в какой последовательности проглотила, но сценария всего два. Если первым подействовал седатив, она сначала уснула, а потом умерла от кардиогенного шока. А если сначала подействовал «Индерал», она помучилась от сердечного приступа, а потом ее успокоил «Ресторил».

— А третий препарат? Кажется, это был…

— «Аккуприл». Он лишь усилил сердечный спазм.

— Это доступные лекарства? — спросил Фраделла.

— Одни из самых часто прописываемых лекарств в Америке, — ответил Рицца. — Скорее всего, мать страдает бессонницей из-за менопаузы, а у отца повышенное давление. Ничего необычного, никаких подозрительных находок. Но точнее смогу сказать, когда она окажется у меня на столе.

Коронер кивнул своему помощнику, и тот втащил в комнату носилки и расстегнул мешок для трупов. Тесс отступила, глядя, как они выносят тело из комнаты, но осталась в спальне, разглядывая кровать с розовыми простынями — в самый раз для принцессы.

— Это суицид, — произнес Мичовски, дотрагиваясь до ее плеча. — Пойдем, копы уже написали заключение.

— Я остаюсь, — ответила Тесс. — Она покончила с жизнью по какой-то определенной причине. Думаю, тебе тоже интересно, по какой.

4 Родители

Патрульный с блокнотом в руке стоял у входа в гостиную, но Тесс жестом попросила его выйти. Большинство криминалистов уже уехали. Они с Фраделлой и Мичовски остались в числе последних. Минивэн доктора Риццы тяжело сдвинулся с подъездной дорожки, увозя с собой тело Кристины Бартлетт. Увидев это, старшая Бартлетт зашлась в рыданиях на груди мужа. Чета сидела на софе в гостиной. Сидни Бартлетт уже не боролся со слезами, он закрыл глаза, будто пытаясь укрыться от горькой реальности, и капли текли по его щекам.

Тесс подошла к супругам и прокашлялась, чтобы привлечь внимание.

— Доктор Бартлетт, если можно… — мягко попросила она.

Первым на нее посмотрел мистер Бартлетт:

— А вы кто?

Забыв, что она здесь неофициально, Тесс достала визитницу и показала удостоверение:

— Специальный агент Уиннет, ФБР.

— ФБР? — мистер Бартлетт оглядел ее с ног до головы покрасневшими опухшими глазами. — Почему ФБР заинтересовалось самоубийством?

Его супруга, доктор Айрис Бартлетт, плотнее прижалась к мужу, будто ища защиты, и стиснула его руку. Они обеспокоенно переглянулись. Интересная реакция, определенно стоит ее запомнить. С чего этих двоих взволновало присутствие агента ФБР?

Тесс решила не распалять их страхи, но отметила, что к родителям нужно приглядеться повнимательнее. Они явно что-то скрывают.

— ФБР не расследует самоубийство вашей дочери, доктор Бартлетт. Я работаю над другим делом совместно с детективами округа Палм-Бич. Но, раз уж оказалась здесь, решила помочь.

— Хорошо, — ответила женщина неуверенно.

— Примите мои глубочайшие соболезнования, — добавила Тесс.

— Спасибо, — ответила мать погибшей, потянувшись за салфетками в коробке на столе. — Скажите, агент, чем мы можем помочь?

— Нам бы хотелось знать, что подтолкнуло вашу дочь к этому шагу. Не замечали ли вы…

— Ее смерть стала полной неожиданностью для нас, — отрезал мистер Бартлетт. — Мы вряд ли когда-нибудь поймем, что произошло. Решение покончить с собой… я не смогу этого осознать.

— Расскажите мне о Кристине, — попросила Тесс. Она устроилась на краешке кожаного сиденья на противоположной софе и наклонилась вперед, позой выражая готовность слушать.

— Она была потрясающей. Она тяжело работала, вкладывала душу, стремилась достичь лучших результатов с первого дня, как переступила порог школы, — доктор Бартлетт промокнула глаза салфеткой, потом взяла еще одну из коробочки. — Она… она такого не заслужила, — добавила мать Кристины, послав мужу выразительный взгляд.

Фраделла медленно прохаживался по комнате, заглядывая в каждое окно и отмечая расположение камер. Их было множество. Мистер Бартлетт не скупился во всем, что касалось безопасности жилища. Фраделла кивком головы подозвал Мичовски, и они зашептались, энергично указывая на заднюю дверь и две камеры, обращенные к той стороне дома.

— С ней происходило что-нибудь необычное в последнее время? — спросила Тесс, не отрывая взгляда от лица матери Кристины. Судя по обрывку разговора, услышанному агентом Уиннет, Айрис Бартлетт хотела что-то рассказать следователям, но Сидни воспротивился этому.

Тесс могла бы попробовать разлучить пару и опросить женщину отдельно, но, глядя, как та сжимает руку супруга, понимала, что провернуть это будет непросто.

Айрис опустила голову.

— Ничего не происходило, — ответил вместо нее мистер Бартлетт. — Она много работала и постоянно была в разъездах.

— А что насчет бойфренда? — сменила тему Тесс, вспомнив о фото в спальне.

— Пат, — сказала доктор Бартлетт, — амбициозный молодой человек, — и, закрыв глаза, добавила: — Они были обручены. И он еще не знает.

— Пат? — переспросил Мичовски, записывая имя в блокнот.

— Пат Галлахер, — уточнил мистер Бартлетт. — Он риелтор. Работает с коммерческой недвижимостью, с высоким ценовым сегментом.

— Был кто-то еще в жизни вашей дочери? Кто-то достаточно близкий, чтобы повлиять на ее решение или знать его причину?

Бартлетты переглянулись.

— У нее был друг, он тоже работает моделью, коллега, Сантьяго Флорес, — ответила Мичовски доктор Бартлетт. — Он влюблен в мою дочь, но ее сердце принадлежит Пату… — женщина прикрыла ладонью рот и всхлипнула. — Принадлежало. Я… я не могу говорить о моей доченьке в прошедшем времени… Я просто не могу.

— Все хорошо… — Совсем не нужные, неуместные сейчас мысли захлестнули Тесс, как только она произнесла эту пустую успокаивающую фразу. Ничего уже никогда не будет у Бартлеттов хорошо, что бы кто ни сказал.

— Мог ли Сантьяго испытывать ревность? Чувствовать себя отвергнутым?

— Нет, он совсем не такой, — прошептала доктор Бартлетт и бросила умоляющий взгляд на мужа. Мистер Бартлетт встал и отошел к окну, избегая встречаться с ней глазами. Она опустила голову, вновь потерпев поражение в молчаливой битве, которую вели супруги.

— Почему вы выискиваете подозреваемых там, где их не может быть, агент, как вас, простите?..

— Уиннет, сэр, — ответила Тесс, удивленная резкой отповедью адвоката. — И хотя никаких подозреваемых тут быть не должно, скажу откровенно: эта смерть не похожа на обычное самоубийство.

Бартлетт нахмурился и приблизился к ней:

— Что вы имеете в виду?

— Перед тем как покончить с собой, самоубийца переживает период внутреннего конфликта. В каких-то случаях причиной выступает депрессия, подавленность, утрата близкого человека, смертельный диагноз. В других — отчаяние, невозможность жить на чужих условиях. Этот внутренний конфликт оставляет следы, которые мы потом и находим. Но я уверена, что событие, повлекшее за собой смерть вашей дочери, было внезапным и столь сокрушительным, что она покончила с собой не колеблясь, словно выбора не оставалось. Я бы желала узнать, что это было за событие. Вы, я думаю, тоже.

Во всем облике Бартлетта, в том, как он сжал челюсти, как напряглись скулы, как опустились вниз уголки его рта, Тесс явственно видела страдание.

— Скажи им, Сидни, пожалуйста, — попросила его жена. — Они все равно рано или поздно узнают.

Тесс повернулась к ней:

— «Скажи им» о чем?

Мужчина испустил протяжный, полный боли стон и отвел взгляд:

— Вчера, пока мы ужинали, она получила СМС. Кто-то опубликовал ее снимки, ужасные снимки. Их сделали здесь, в нашем доме, в ее собственной спальне.

Айрис молча протянула Тесс айфон с уже открытым приложением. В сообщении была лишь ссылка, и Тесс нажала на нее.

Ей понадобилось усилие, чтобы сохранить спокойствие, когда она увидела первое загруженное фото. Кристина лежала, распластавшись в собственной постели, голышом и с закрытыми глазами, с неестественно повернутой головой. Когда делалось фото, она явно была без сознания. От зрелища надругательства над прекрасной девушкой в жилах вскипала кровь. Тесс будто стояла со связанными руками, пока прямо перед ней кого-то убивали.

— Мне придется забрать это, — она показала Бартлеттам айфон, игнорируя вопрос в глазах Мичовски.

— В нашем собственном доме… Вы можете поверить в такое? — Сидни почти кричал. — Я тоже не смог, поэтому вчера заявил ей, что она сама на это согласилась, — мужчина провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть то, что натворил. — Она клялась мне, что нет, но я не поверил. Тогда не поверил.

— Ты никогда ей не верил, — произнесла доктор Бартлетт.

— Она модель, — ответил Сидни. — Я подумал…

— Она модель, а не шлюха! — взорвалась его супруга. — Прилежная, талантливая девочка. Ты никогда не видел разницы.

Бартлетт сник и опустился на диван на некотором расстоянии от супруги.

— Она понятия не имела, когда и каким образом могли быть сделаны эти фото, — продолжил он после напряженного молчания. — Я устроил ей взбучку минувшей ночью, спрашивал одно и то же снова и снова, пока не решил, что она, кажется, говорит правду. Сейчас я знаю, что она не лгала, но уже поздно.

— Что она делала, когда вы ее спрашивали? — поморщившись, спросила Тесс. — Что говорила?

— Она была очень тиха и спокойна, не как обычно, — опередила супруга доктор Бартлетт. — Бледная, белая, как лист бумаги. Не плакала. Отвечала одно и то же на все наши вопросы: она не знает, кто, когда и почему это сделал.

— В моем доме! — снова воскликнул Бартлетт. — Где моя семья должна быть лучше всего защищена! — Он вскочил и подошел к заднему входу — двустворчатым застекленным дверям, которые вели в патио с подходом к причалу. — У меня здесь система видеонаблюдения, датчики повсюду. Как это могло произойти?

Тесс мысленно отметила, что необходимо проверить задний двор и пристань.

Дом Бартлеттов расположен на берегу канала, и преступник мог приплыть по воде. Она уже встречалась с подобным в нескольких расследованиях. Допустим, маленькая тихая лодка наподобие каноэ доставила злоумышленника к жертве на задний двор, минуя соседей, камеры, свидетелей и дорожную полицию. И что?

Дверь закрыта, сигнализация включена, как же он попал в спальню к Кристине? И почему никто ничего не слышал и не видел?

— Нам придется вернуть криминалистов, — сказала Тесс детективам. — Надо проверить точки входа, окна, задний двор, причал. И выскрести из этой комнаты все, что может оказаться следом.

Мичовски кивнул и достал телефон.

— Я попрошу их обследовать сигнализацию и скачать всю историю видеонаблюдения.

— Где ее парень был минувшей ночью? — спросил Фраделла.

— Поехал по делам. Он в Нью-Йорке, возвращается сегодня вечером, — ответила доктор Бартлетт. — Он… он в этом не замешан.

— Откуда ты знаешь, Айрис? Хватит ручаться за всех, — урезонил жену Сидни, не отходя от стеклянной двери. — Кто еще мог подобраться к ней настолько близко, здесь, в ее доме?

— А он обычно остается на ночь? — спросила Тесс.

— Нет, никогда, — сказала доктор Бартлетт. — Кристина не разрешала. Она иногда оставалась у него, но здесь… Она никогда не оставляла его у себя.

— Вы всегда ночуете дома? — Тесс поглядела сначала на мать, а потом на отца умершей девушки. Мужчина был в шаге от сердечного приступа.

— Да, — в унисон ответили супруги.

— Мы провели неделю на Карибах прошлой осенью, — добавил Бартлетт, — но с момента возвращения все время были здесь.

Тесс снова взглянула на фото. В объектив попало окно, закрытое голубыми шторами. В него не проникало ни малейшего лучика солнечного света, но это лучше было перепроверить, увеличив фотографию.

Она перемотала сообщение. Кто послал ссылку? Пятизначный номер в списке контактов не сохранен. Отправитель использовал один из онлайн-сервисов по отправке сообщений. Скорее всего, отследить его невозможно.

— Она сказала вам, кто прислал это?

— Номер незнакомый, — ответил Бартлетт. — Я как раз подыскал одного парня, чтобы он глянул сегодня.

— Одного парня? — переспросила Тесс. Голос ее прозвучал резче, чем ей бы хотелось. — А когда вы, простите, вообще собирались заявить о преступлении?

Бартлетт сцепил руки в замок.

— Сегодня, но мы проснулись, а она… — не окончив фразы, он опустил взгляд и вперился в пол.

Тесс поняла, что супруги предпочли бы разобраться с ситуацией по-тихому, опасаясь утечки в прессу. Она решила промолчать, но выдала себя выражением лица. Комната наполнилась напряженной тишиной.

— Да, вы правы, агент Уиннет, — наконец сдался Бартлетт. — Мы решили не заявлять об этом, не хотели огласки. Мы боялись, что эти стервятники устроят себе пиршество и вымажут нашу девочку грязью с головы до ног. Я подумал, что смогу почистить все фото, узнать, кто это сделал, и…

— Сидни, — жена остановила адвоката перед тем, как он чуть было не сказал лишнего.

Тесс продолжила реплику в своей голове. Без сомнения, как только Сидни Бартлетт нашел бы обидчика своей дочери, он бы разобрался с ним, и тоже без огласки.

В этот самый момент она вспомнила, откуда знает его.

5 Свободная территория

— Что за черт, Уиннет?! Это не твое дело! — воскликнул Мичовски, едва дверь резиденции Бартлеттов захлопнулась за ними.

Тесс ответила не сразу. Она сосредоточилась на том, чтобы увидеть дом с точки зрения несуба^[3]. Как он проник в здание незамеченным? Камеры с датчиками движения покрывают все пространство перед входом и осветят территорию ярким неоновым светом, как только кто-либо вступит на лужайку. Очевидно, точно такие же системы стоят на заднем дворе и причале. Сейчас, вспомнив, чем занимается Сидни Бартлетт, она не сомневалась, что этот дом — настоящая крепость.

— Уиннет! — Мичовски явно раздражало ее молчание.

Тесс чуть не выпалила, что не могла не вмешаться, видя, что он только и мечтает убраться поскорее к чертям из этого дома, но сдержалась. Мичовски тысячу раз доказал, что он отличный коп, пусть и склоняется иногда к скоропалительным выводам и выбору пути наименьшего сопротивления. Наверное, это приходит с возрастом, с опытом, с годами службы в полиции и пачками злоумышленников, оказавшихся за решеткой. Сейчас детективу казалось, что дело уже в шляпе.

— Считай меня бесплатным дополнением, Гэри. Бонусными милями постоянному клиенту, — пробормотала Тесс, все еще осматривая расположение камер. — Это твое дело, согласна, на все сто процентов.

— Я, черт подери, уверен, что все обернется не так, Уиннет. Что было на том телефоне, и почему ты не показала нам это там?

Она протянула детективу сотовый Кристины в прозрачном полиэтиленовом пакете.

— Взгляни. Ты поймешь, что при родителях жертвы не стоило показывать эти фотки двум мужикам.

Увидев снимки, Мичовски помрачнел, длинно и неразборчиво выругался и протянул аппарат напарнику. Тот быстро прокрутил фотогалерею и отдал телефон Тесс, ни произнеся ни единого слова.

— Один черт, это ненасильственное преступление, — сказал Мичовски.

— Ты считаешь, ненасильственное? — взорвалась Тесс. — Потому что нет кровищи по стенам? Да подумай, Гэри! Несуб убил ее так же, как если бы затолкал ей эти таблетки в горло собственной рукой!

— Ну ладно, ты права, — признал детектив. — Я никогда не видел ничего подобного. На первый взгляд напоминает прикол на вечеринке, который зашел слишком далеко, — добавил он. — Встречалось вам такое в Интернете, да? Видео, где парень просыпается привязанный к дереву и голый?

— Ага, — откликнулся Фраделла. — Даже знаю одного малого, который проснулся с ужасным похмельем и вытатуированной на заднице бабочкой. Фото его разукрашенной ягодицы обошло весь Интернет, но волна быстро стихла. Не то чтобы эта история разбила ему сердце, просто он стал пить в другой компании.

Задумавшись на минуту, молодой коп достал мобильник и начал набирать что-то в поисковике.

— Для женщин все иначе, парни, не забывайте, — заметила Тесс. — Подобное унизительно настолько, что может разрушить жизнь. Не говоря уж о том, что это преступление.

— Мы не спорим, — ответил Мичовски, — мы согласны с тем, что здесь было совершено преступление. Я просто говорю, что оно могло начаться как шутка. Хотя девушка на этих фотках, кажется, действительно без сознания. Экран слишком маленький, чтобы сказать наверняка.

— Все хуже, чем мы думали, — протянул Фраделла. — Кто бы ни загрузил фото, он указал личные данные Кристины и выложил эту галерею на все возможные каналы, так что она заполонила весь Интернет. Больше похоже на спланированную атаку, чем на розыгрыш.

Воцарилось молчание. Сказанное Фраделлой в корне меняло отношение к смерти Кристины, будь это самоубийство или нет.

— Вам еще кое-что нужно знать, парни, — шепнула Тесс, притянув к себе детективов за локти. Они все еще стояли у входа, и она нежелала быть услышанной хозяевами.

Фраделла посмотрел на нее вопрошающе:

— Бартлетт?

— Да. Мы встречались несколько лет назад на одном резонансном деле, где он выступал защитником, а я — свидетелем обвинения.

— Боюсь и представить! — фыркнул Мичовски.

— Это было дело по закону о противодействии коррупции и рэкету против одного колумбийца. А наш друг Бартлетт очень увлекается защитой рэкетиров, в основном латиноамериканского происхождения, по большей части колумбийцев. С тех пор он выступал адвокатом еще нескольких весьма интересных ребят, и большинство из них благодаря ему остались на свободе. У него хорошая репутация на этом рынке.

Копы заметили сарказм Тесс.

— Думаешь, он имеет отношение к делу? — спросил Мичовски.

— Смотря о ком ты спрашиваешь, но ты наверняка слышал, что в свободное время он командует силовым крылом одного важного колумбийского наркокартеля, — ответила она, снова очень тихо. — Что привносит в картину новые краски.

— А вот этого еще никто не доказал, агент Уиннет, — раздался у них за спиной голос Бартлетта, спокойный и уверенный.

Тесс медленно повернулась, разозлившись на себя за то, что позволила подслушать их беседу.

— Я в курсе, что это не доказано, мистер Бартлетт, иначе мы говорили бы сейчас не у вас на крыльце, а в другом месте, — она твердо и строго посмотрела ему в глаза. — Вы же понимаете, что нам нужно иметь в наличии все кусочки пазла, чтобы понять, кто нанес такой удар вашей дочери?

Не выдержав ее взгляда, отец Кристины опустил глаза.

— Делайте, что считаете нужным, Уиннет, и расспрашивайте обо всем, о чем должны расспросить.

— Хорошо… — Тесс говорила по-прежнему приглушенно. — Будем считать это крыльцо свободной территорией. Доверитесь мне?

Мичовски удивленно поднял брови и поглядел на нее, потом на Бартлетта. Адвокат, поколебавшись несколько секунд, ответил:

— Несколько лет назад, когда мы встречались в суде, вы были прямолинейны и кристально честны, даже если это вредило интересам обвинения. Вы с тех пор сильно изменились, агент Уиннет?

— Нисколько.

— Тогда почему я должен доверять вам?

— Вы только что потеряли дочь, мистер Бартлетт, и этого для меня достаточно, чтобы дать вам право на откровенность. Вам нужен перерыв, а нам нужна возможность сделать свою работу.

Он покивал:

— Так тому и быть, спрашивайте.

— Прикиньте, мог ли кто-то атаковать вашу дочь, чтобы добраться до вас. Конкуренты или какой-нибудь подонок, которого вы не согласились защищать?..

— Я думал об этом, агент Уиннет. У меня есть несколько человек на примете, но это люди, предпочитающие убивать, чтобы свести счеты. Они привыкли взрывать машины и простреливать коленные чашечки.

— Может, кто-то, кто хотел испортить вашу репутацию, а не избавиться от вас? Например, другие адвокаты, желающие урвать клиентуру?

— Есть один энергичный новичок. Он обычно практикует в Чикаго и сейчас как раз налаживает отношения с картелями. Я назову вам его имя, но пообещайте мне одну вещь.

— Слушаю.

— Думаю, эти люди не знают, что случилось, и, надеюсь, еще не все увидели мою девочку в таком виде. Вы можете придержать язык за зубами? — он посмотрел на Мичовски и на Фраделлу. — Пожалуйста, давайте постараемся, чтобы мир запомнил Кристину не такой.

— Я… мы обещаем, мистер Бартлетт, — твердо ответила Тесс. — Мы будем расследовать смерть вашей дочери как убийство, вот вам мое слово.

Она уже сделала шаг к дороге, но адвокат схватил ее за запястье:

— Агент Уиннет, мы все еще на свободной территории?

Она кивнула:

— Валяйте.

— Когда вы разузнаете, кто сделал это с моей дочерью, дадите мне знать? — спросил он почти неслышным шепотом. — Просто позвоните и предоставьте остальное… Господу.

6 Бойфренд

Они подождали, пока команда криминалистов вернется в резиденцию Бартлеттов. Несколько из новоприбывших уставились на Тесс. Та вежливо улыбалась, делая вид, что не понимает, чем раздосадованы копы. Она попросила криминалистов обследовать все двери на предмет следов взлома, осмотреть подоконники, обойти задний двор с увеличительным стеклом. Один из техников, молодой парень с забавной прической, как у героев мультиков — ранняя лысина соседствовала с непокорным клоком жестких курчавых волос, — проявил неподдельный интерес.

— Так, говорите, кто-то сюда проник? — недоверчиво спросил он, указывая на камеры видеонаблюдения.

Тесс кивнула:

— Причем все были дома, и никто ничего не заметил.

Криминалист присвистнул.

— Ладно, если он оставил какой-нибудь след, мы его найдем.

Тесс улыбнулась. Энтузиазм парня, его приверженность своему делу и любопытство пришлись ей по нраву. Но, к сожалению, сама она не надеялась на какие-либо следы. Такой собранный и хладнокровный взломщик вряд ли станет баловать судебную экспертизу.

Она поглядела на Мичовски. Они с Фраделлой вели с Бартлеттом какой-то неспешный разговор, причем так тихо, что Тесс, стоявшей возле полицейской машины, не удалось разобрать ни слова. Вскоре копы по очереди пожали адвокату руку и направились к «Форду Эксплореру» без раскраски и сирен.

— Ну и что вы там обсуждали? — спросила Тесс, как только они тронулись.

— Спросили у Бартлетта, насколько нормальной показалась ему реакция Кристины на это сообщение.

Тесс нахмурилась. А ведь и вправду интересная мысль. Адвокат сказал, что его дочь была необычно спокойной, собранной и не плакала. Обычно женщины, получив психологический удар такой силы, ведут себя иначе.

— И?..

— Скажи он, что она рыдала, кричала, упала в обморок или, ну, знаешь, устроила сцену, — ответил Фраделла, — никто бы не удивился.

— Раскинув мозгами, — заключил Мичовски, поворачивая на автостраду, — Бартлетт признал странность поведения Кристины. Думаю, вчера он и сам был слишком шокирован, чтобы понять это.

— Вы предполагаете, что она знала об этих фотографиях? — уточнила Тесс.

— Допускаю такую возможность, — подтвердил Фраделла.

— А если знала, то могла кому-нибудь рассказать, — развила мысль Тесс. — Хотя такое не расскажешь первому встречному. Возможно, кто-нибудь из близких заметил, что с ней что-то не так. Когда ее парень должен вернуться?

Фраделла пролистал свои записи.

— Бартлетты сказали, сегодня после полудня. Он уже должен быть дома. Западный Палм-Бич, недалеко от Сити Плейс.

— Гэри, может…

— Конечно, — коп уже поворачивал на съезд.

— А вы не хотите сначала изучить фотографии? — спросил Фраделла, устроившийся на заднем сиденье. Чтобы поддерживать разговор, он временами высовывал голову между передними креслами. — Думаю, нам удастся определить, когда они были сделаны.

— Сначала я хочу увидеть реакцию бойфренда Кристины на сообщение о ее смерти, — пояснила Тесс. — Окно возможностей скоро закроется. Фото разошлись по сети, и уже через какие-то часы, может, минуты, появятся во всех таблоидах.

— Вправе ли мы затребовать запрет на разглашение в интересах следствия или что-то вроде этого? — протянул Фраделла, и интонация выдала его чувства.

Они мало что могли, но просьба Бартлетта сберечь честь его дочери врезалась в память всем троим.

— Безнадежное предприятие, но все же справлюсь в Ассоциации по борьбе с порнографией, — ответила Уиннет. — Невозможно запретить журналистам освещать смерть знаменитости. Невозможно, и точка: они тут же вспомнят о Первой поправке^[4]. Единственное и очень редкое исключение — когда дело касается национальной безопасности. И это явно не наш случай.

— Но они же поспособствуют злоумышленнику в распространении результатов его преступления, нет?

— Медиа не будут перепечатывать фото, конечно, но нам не предотвратить ни упоминаний о них в новостях, ни рассуждений, как публикация повлияла на жертву и как она связана с самоубийством. А люди продолжат начатое, просто найдя фото по запросу в Интернете. Такова жизнь, Тодд, но я попытаюсь что-то сделать. Попытка не пытка, правда ведь?

Она открыла ноутбук и начала набирать письмо в Ассоциацию. Но когда Тесс поняла, что у нее нет номера дела, ее тонкие пальцы зависли над клавиатурой. Она не имела никакого формального отношения к расследованию суицида, и ей нужно было уладить бумажную сторону вопроса, прежде чем это станет проблемой.

Они припарковались перед одной из многоэтажек на авеню Лэйквью и через минуту звонили в дверь апартаментов на семнадцатом этаже.

Когда им открыли, Тесс узнала мужчину с фото в рамке на ночном столике Кристины. Но через мгновение поняла, что Пат Галлахер сам на себя не очень-то и похож. Изможденный вид, бледное лицо, впалые глаза. Легкий тремор в пальцах. Он выглядел так, будто ужасно встревожен, но волнуется за себя, а не за кого-то. Напуган до смерти. Только что вернулся из поездки, чемодан на колесиках стоит в прихожей. Галстук ослаблен, но обувь еще на ногах.

— Пат Галлахер? — Тодд показал свой значок. — Детективы Фраделла и Мичовски, полиция округа Палм-Бич. Можем мы войти?

Пат отступил, освободив проход, и закрыл за ними дверь.

— Вас трое, — неуверенно пробормотал он. — Обычно двое. А вы?.. — посмотрел он на Тесс.

Она достала удостоверение:

— Специальный агент Уиннет, ФБР.

— Ага… — Пат прислонился к стене и больше ничего не произнес. Видимо, был настолько выбит из колеи, что решил просто ждать, что будет дальше.

— У нас плохие новости, мистер Галлахер, — сказала Тесс. — Кристина Бартлетт, ваша невеста, погибла минувшей ночью.

Пат открыл рот, и кровь отхлынула от его лица. Он дошел до дивана, тяжело опустился на него и скрестил трясущиеся руки на животе.

— Что случилось? — произнес он одними губами.

— Она покончила с собой, мистер Галлахер.

— О господи… — он прикрыл рот руками. — Я не думал… Клянусь, я не знал, что она…

Он замолчал на полуслове. Но то, что успело сорваться с его уст, показалось Тесс по меньшей мере неожиданным.

— С ней происходило в последнее время что-либо, что могло бы объяснить ее поступок? — спросила она, надеясь, что он все же поделится информацией.

Галлахер покачал головой, не отрывая рук от лица.

— Нет, я не знаю… — начал он, но, поглядев на специального агента, сказал: — Я до вчерашней ночи не знал, что что-то происходит.

— И что случилось вчера ночью? — поторопил его Мичовски.

— Я поехал в Нью-Йорк, чтобы подписать договор. Она позвонила мне после полуночи и… — он запнулся. — Наверное, вы в курсе насчет фотографий?

— Она рассказала вам о фото? — переспросила Тесс.

— Да, вчера ночью.

— Что именно она говорила, мистер Галлахер?

Пат помрачнел и потупил глаза, собираясь с мыслями.

— Что кто-то прислал ей ссылку. И что понятия не имеет, когда ее сфотографировали в таком виде. Она была… потрясена.

— Мисс Бартлетт плакала? — спросил Фраделла.

— Нет, сначала нет. Она умоляла меня поменять билет и вернуться домой ближайшим рейсом, не оставлять ее одну.

— Но вы, очевидно, не сделали этого, — сухо произнесла Тесс, не скрывая осуждения.

— Нет, я… я порвал с ней, — сказал он, запинаясь, едва слышным шепотом.

«Что за редкостное отродье! Девчонка должна была с ума сойти от отчаяния», — промелькнуло в голове Тесс. Она сделала глубокий вдох, усилием воли уняла гнев и невинно осведомилась:

— Почему? Что-то произошло?

— Вы не представляете, как это работает, — ответил Галлахер, стараясь не смотреть ни на кого из посетителей. — Если фото вроде этих попали в Интернет, их уже нельзя удалить, нельзя ничего исправить. Что особенно скверно, если человек знаменит. Это катастрофа. Сейчас снимки появились на миллионах экранов, и их будут загружать в сеть снова и снова.

— Значит, вы хотели дистанцироваться, спасти свою репутацию, свою карьеру, — Тесс сымитировала понимание, стремясь вытянуть из него каждую кроху информации.

— Видите ли, у меня не было выбора, — ответил Галлахер уже чуть более уверенно. — Даже связь с ней в прошлом способна разрушить мою репутацию, мою карьеру, причем уже сейчас. Это разбило мне сердце, но что оставалось?

Тесс вновь сделала глубокий вдох, успокаивая себя. Сердце? О чем это он?

— В истории звонков сохранился сорокасемиминутный разговор с вами где-то после полуночи и несколько вызовов после этого, на которые вы не ответили, — нарушил молчание Фраделла. — Потрудитесь объяснить?

Галлахер взглянул на него и вновь опустил глаза.

— Да что объяснять.

— Ну да, — протянула Тесс, напоминая себе, насколько бессмысленно и даже опасно говорить этому мужчине, что она о нем думает. И вместо этого спросила:

— Не припомните ли кого-нибудь, кто хотел бы навредить Кристине? Ревнивые бывшие, неудачливые коллеги?

— Это беспощадная индустрия, — ответил Пат. — И потому-то модели пользуются услугами агентов. Меж собой они особо не контачат. Конечно, недолюбливают друг друга, но никто не враждует всерьез. И никаких бывших: наш роман длился три года.

— С кем она еще могла разговаривать? С близкими подругами, например?

— Она мало с кем общалась. Работала постоянно, а когда не была на съемках или выездах, проводила время со мной, — отвечал Пат, обретая все больше уверенности с каждым словом. Чувство вины не продлилось долго. Тесс засомневалось, было ли оно непритворным с самого начала разговора. — Есть одна девчонка, Алфеа Суэйн, но она скорее мотылек.

— Мотылек? — переспросил Мичовски, ставя на полку тяжелый стеклянный кристалл с плашечкой «Риелтор года».

— Ну знаете, она прилетела на огонек славы, все время ходит с Кристиной на модные вечеринки, прибирает к рукам ненужную одежду со съемок, — пояснил Галлахер. — Не подруга, а так. Кристина понимает, что собой представляет Алфеа, но ей плевать. Ей нравится ее компания. Нравилась, — уточнил Пат, даже не запнувшись, — но вряд ли она доверила бы Алфее что-то серьезное. Во всяком случае, уж точно не стала бы обсуждать с ней эти фото. Нет, никто ничего не знал. Даже сама Кристина.

— С ней все было в порядке в последнее время? — спросил Фраделла, медленно направляясь к книжной полке. Мичовски что-то хотел ему показать так, чтобы не привлечь внимания Галлахера.

— Да все как обычно, — ответил тот. — Чувствовалось, что она устает, но не более того. У нее были тяжелые съемки в Токио на прошлой неделе, а на следующий день она полетела в Буэнос-Айрес. Что за жизнь… — произнес он с ноткой зависти в голосе.

А потом встал и указал на дверь:

— Если у вас больше нет вопросов…

— Мы с вами свяжемся, мистер Галлахер, — процедила Тесс сквозь зубы.

Они молчали, спускаясь на лифте с верхнего этажа. Но едва сев в «Эксплорер», специальный агент Уиннет повернулась к Мичовски:

— Ну, давай, колись, что вы там увидели? Вы вдвоем что-то разглядывали.

— Фотографии, — ответил Мичовски. — У этого ублюдка десятки фотографий с какими-то красотками, и он держит их в открытую на книжной полке. Кристина наверняка обожала их, — продолжил коп с кривой ухмылкой. — Моя жена сожгла бы любую фотку со мной и другой женщиной, если б увидела.

— Ну и кастрировала б тебя, — захохотал Фраделла, — просто на всякий пожарный!

— Это точно, — пробормотал Мичовски. — Будь Кристина жива, я посоветовал бы ей держаться от этого типа подальше.

— И был бы прав, — поддакнула Тесс. — Но у нас по-прежнему нет ничего! Галлахер не имеет к этому никакого отношения, как бы мне ни хотелось упечь его за решетку. Он бессердечный эгоист и ничтожество, но это, к сожалению, не наказуемо.

Они какое-то время ехали молча по направлению к отделу полиции. Тесс уже не могла думать о прекрасном дне, голубом небе и ласковых лучах солнца. Ее мысли занимал убийца Кристины. Как же он проник в дом? Самый дерзкий несуб, которого она встречала в своей практике. Такая самоуверенность никогда ничего хорошего не несет.

— Док Рицца подтвердил, что это суицид, — нарушил молчание Фраделла, просмотрев почту в своем телефоне. — Ничего нового. Правда, анализ токсинов еще в процессе.

— Я удивлен, что мы еще не закрыли дело, — сказал Мичовски. — Поскольку это не убийство…

— Черта лысого не убийство! — прошипела Тесс. — Мы уже это обсуждали!

— Да, обсуждали! — Мичовски в знак примирения воздел руки. — Но правила говорят, что…

— Дело об убийстве можно завести, несмотря ни на какие правила, и ты знаешь об этом. Девушку убили, причем настолько же эффективно, как если бы выстрелили ей прямо в лоб.

— Окружной прокурор опротестует решение.

— Да мне насрать на прокурора! — почти прокричала она. — Я хочу, чтобы этот ублюдок заплатил за то, что сделал.

7 Согласования

Детективы высадили Тесс у дверей регионального офиса ФБР и быстро скрылись за поворотом. Перед тем как войти, она на мгновение задержалась и окинула взглядом серое здание со множеством колонн и затемненными окнами, пытаясь рассмотреть, горит ли свет в кабинете ее босса. Как всегда, старший специальный агент Алан Пирсон был на рабочем месте. Шеф находился в офисе с открытия и до поздней ночи, и Тесс не припоминала случая, чтобы он отсутствовал.

Она поспешила наверх. Постучав в прозрачную дверь, замерла в ожидании приглашения. Пирсон, погруженный в изучение какой-то папки, не сразу поднял голову. Такие папки, зеленого цвета, в бюро почти не использовали, и на ней не было видно логотипа ФБР. Чтение, похоже, всецело поглотило старшего специального агента. Какая бы информация ни содержалась в папке, от нее он помрачнел, сжал губы в тонкую полоску, наморщил лоб. Узел галстука Пирсон ослабил, что было нонсенсом, и повесил пиджак на спинку стула — тоже событие редкое.

Тесс переминалась с ноги на ногу, пытаясь ждать спокойно, хотя в чем в чем, а в терпении ее не мог обвинить никто и никогда. Старший спецагент успел просмотреть еще пару страниц, прежде чем она постучалась снова.

— Я тебя с первого раза услышал, Уиннет! — воскликнул ее босс, не отрывая сосредоточенного взгляда от папки.

— Сэр? — осторожно произнесла она.

— Входи, — ответил он, стремительно, прежде чем Тесс успела бы заглянуть внутрь, захлопывая папку. — Садись. — Он сложил руки поверх немаркированных бумаг и посмотрел на нее с немым вопросом.

— Я слышал, ты ввязалась в дело, которое расследуется не нами, — Пирсон в своем классическом стиле рубил с плеча.

Как он ухитрился разнюхать это так быстро?

Тесс тихо хихикнула.

— Могу я чем-нибудь помочь? — посмотрела она на папку.

— У тебя отпуск, Уиннет. Ты не брала отпуска черт знает сколько лет. Почему бы тебе не провести его нормально, а заодно не дать отдохнуть всем остальным?

Вопрос прозвучал грубо и надменно, но в начальственном взоре Тесс почудился озорной огонек.

— Я наткнулась на это дело и как раз хотела с вами поговорить, сэр. Я думаю, вы уже в курсе?

Он кивнул:

— Самоубийство, на которое ты ездила смотреть? Да, я слышал кое-какие детали. Это не наше дело, Уиннет. Полиция округа Палм-Бич должна официально запросить помощи. Мы не можем запросто вторгаться на чужую территорию и ходить по головам, наплевав на разделение полномочий. Я удивлен, что до сих пор не получил ни одной жалобы.

Нервная улыбка окрасила лицо Тесс:

— Я стараюсь избегать жалоб, как и приказано, сэр.

— Тут даже расследование официально не начато, Уиннет. Коронер определил причину смерти как суицид.

Она покачала головой:

— Некоторое время назад некто ворвался в чужой дом, пока все члены семьи спали, каким-то образом усыпил жертву, раздел ее, сделал компрометирующие фото, которые впоследствии опубликовал с упоминанием имени девушки, из-за чего она и покончила с собой. Это убийство.

— Это интернет-травля, Уиннет, харрасмент, — ответил Пирсон. — Если мы поймаем его, то сумеем предъявить лишь убийство по неосторожности, но никак не умышленное убийство. Откуда такой интерес к этому делу? У нас куча других более серьезных забот, если уж ты не можешь усидеть на заднице даже несколько дней.

Тесс задумалась на несколько секунд, прежде чем ответить. Вопрос был серьезный. Она сама не знала, в чем рациональная причина ее заинтересованности. Ею скорее руководило чутье: что-то в поведении несуба подсказывало, что он гораздо опаснее, чем кажется.

— Этот несуб бесстрашен и в высшей степени организован. Я думаю, вы в курсе, в чей дом он ворвался, да? — дождавшись кивка шефа, специальный агент Уиннет продолжила: — И на этом он не остановится. Мы имеем дело с сексуальным хищником, и он только распаляется. Вряд ли он впредь ограничится фото, не оставляя ни царапинки на теле жертв. Сейчас он лишь играл.

Пирсон набычился. Потер переносицу двумя пальцами, но насупленность не исчезла.

— О чем ты говоришь, Уиннет? — Голос начальника вдруг показался ей безумно усталым.

Тесс наклонилась через стол:

— Я говорю, что это не разовая акция. Несуб только начал.

— Откуда ты знаешь, что это не личная месть? Преступление выглядит очень личным. Старые счеты. Подобное мог совершить кто-то очень близкий: рассерженный бывший, отвергнутый фанат. Кто-то, кто знает подходы к дому и расписание жизни семейства.

— Это выглядит как месть, причем личная, я согласна, — ответила Тесс. — Но я бы не стала списывать этого несуба со счетов. Его действия исполнены уязвленного нарциссизма, а модус операнди самый эффективный, что я когда-либо видела. Вы не хуже меня знаете, чем такое может кончиться.

Пирсон откинулся на спинку стула с глубоким вздохом, полным раздражения.

— И чего ты от меня хочешь, Уиннет?

Тесс обрадовалась, что он не упомянул, во что обойдется расследование, основанное исключительно на ее догадке.

— Постараюсь убедить полицию Палм-Бич подать официальный запрос, чтобы на бумаге все выглядело подобающе. Но главное, что мне сейчас нужно, — помощь Донована. Он самый лучший аналитик у нас в штате. Нечего и надеяться раскусить это дело без него. Только ему под силу обработать все, даже мизерные, улики, оставленные нам несубом.

— О, Донован придет в ужас! — усмехнулся Пирсон. Такого неприкрытого сарказма Тесс никогда не слышала от опытного следователя, всегда остающегося в узкопрофессиональных рамках. — Он собирался взять отгул завтра и во вторник и поехать с друзьями на рыбалку в Кис на все выходные. И я уже дал ему добро.

Улыбка на ее лице сменилась беспокойством:

— Но я ведь все еще могу попросить его, правда?

— Конечно, можешь.

— Спасибо, сэр, — Тесс встала, намереваясь покинуть кабинет.

— Еще одно, Уиннет, — остановил ее Пирсон и отхлебнул минеральной воды из почти пустой бутылки.

Она снова села, глядя, как нервно его пальцы стучат по зеленой папке.

— Не под запись, Уиннет, — продолжил босс. — Ты когда-нибудь использовала ресурсы ФБР в личных целях?

«К чему он, черт возьми, клонит?» — испугалась Тесс, внезапно почувствовав, как живот скрутило от страха. Вопрос начальника оживил воспоминания о том, как она, еще зеленый новичок, пыталась найти того, кто набросился на нее и оставил умирать на темной улице. Это произошло всего за несколько недель до начала ее обучения в Куантико.

— Ну, — Тесс с трудом сглотнула, горло внезапно пересохло, — много лет назад я пыталась найти насильника по незарегистрированному делу, — она и сама понимала, насколько неестественно звучит ее голос. — Я надеялась, что, если отыщу несуба, уговорю жертву официально обратиться в полицию, — Тесс снова сглотнула. — А почему вы спрашиваете?

— Ты пошла бы на это снова? — поинтересовался Пирсон, игнорируя ее вопрос.

Она нахмурилась и внимательно поглядела боссу в глаза:

— Я себе сейчас могилу рою, да?

Он ответил ей прямым взглядом, в котором Тесс не увидела ни тени обмана:

— Нет, Уиннет, просто помогаешь коллеге.

— В таком случае, черт возьми, да. — Невидимая рука, до этого стискивавшая ее горло, разжалась. — У этого коллеги есть друзья в ФБР, возьмите на заметку.

8 Я смотрю

Я смотрю, как она спит.

Здесь темно, лишь слабый свет полной луны, просачивающийся сквозь закрытые жалюзи, оставляет легкие серебристые полосы на стене. Ночник, включенный возле двери, освещает полумесяцем кусок толстого ковра у изножья кровати и ее тапочки, которые она сбросила легким движением, перед тем как улечься на мягкие простыни.

Здесь тихо, такая тишина, что я слышу ее дыхание. Она выглядит умиротворенной, ей не знакомы ночные кошмары. Они терзают не всех. Лишь несчастных, чье темное прошлое отзывается страхом и болью, горем и скорбью. А как же она? В ее снах нет чудовищ. Не было до сих пор.

Здесь спокойно. Все замерло в неподвижности. Лишь ее груди поднимаются и опускаются, когда она дышит, отчего футболка колышется с еле заметным шорохом. Этот звук повторяется и гипнотизирует, будто шорох морских волн, омывающих песчаный пляж вдалеке. Я стою, прислонившись к стене, под прикрытием теней, и слежу, как воздух наполняет ее легкие и выходит наружу, выполнив свое предназначение. Ее дыхание — как мелодия, такая нежная и тихая, что ее едва можно распознать, но она запоминается, она так же реальна, как подпись или отпечатки пальцев. Я смогу узнать эту мелодию всегда.

Она не чувствует опасности. Она отодвинула одеяло, и прекрасная стройная ножка легла поверх простыней, где прохладный воздух свободно касается теплой кожи. Она совершенно не осознает, кто она такая, и сбросила все дневные маски самоуверенности. Когда она спит, то и впрямь становится собой, а не кем-то, кем, как думает, должна быть.

Я наслаждаюсь видом ее тела, испытывая мучительную ненависть к футболке, которую она надела, бесформенному куску бесполезного хлопка, не прибавляющему к ее красе ничего. Он скрывает от глаз, кто она, кто же она на самом деле. Отчего какие-то части нашего тела должны оставаться скрытыми, неужели они менее хороши, чем остальные? Кто это решил, и почему все подчиняются этому решению? Проклятая футболка скрывает ее красоту, не дает миру узреть ее такой, какой она заслуживает быть. Мой взгляд следует за изгибами ее тела, упирается в несчастные красные трусики, которые она натянула после душа. Еще один бесполезный кусок ткани у меня на пути.

Не беспокойся, моя краса, скоро я покажу всему миру, какая ты, какова ты в действительности. Я тебя освобожу.

9 Дата и время

Почти ничего не изменилось в конференц-зале отдела полиции Палм-Бич с тех пор, как Тесс последний раз появлялась здесь. Обшарпанные стены и видавшая виды мебель. Но на стене появился новый пятидесятидюймовый экран, а возле двери — белая доска на колесиках. В углу на кофейном столике — кофемашина, на замаранном столе посреди зала — новенький телефон с коммутатором. В общем, все, что нужно для начала работы.

Удовлетворенная увиденным, она положила ноутбук в чехле на стол и расстегнула молнию. Слова Донована все еще звучали в ее голове.

— Что мне надо сделать, чтобы избавиться от тебя? — спросил он, едва она появилась в его кабинете.

— Ты всегда можешь сказать «нет», — нехотя протянула Тесс, — но будешь кусать локти, потому что пропустил интересное дело.

— Какое дело? Суицид? Ой, божечки, вот ведь неприятность! Я собираюсь на Ки-Уэст сегодня вечером, Уиннет, на сорокадвухфутовой, мать его, центральноконсольной яхте серии «Охотница» с движком в полторы тысячи лошадок, радаром, фишлупой и холодильником, забитым свежайшим ледяным «Бадом». Черт тебя дери, я могу сгонять до Гаваны, попить там пивка и вернуться еще до обеда! Это последнее напоминание о днях моей спортивной юности, о славном времени, когда меня еще не превратили в киборга и не приковали к столу, Уиннет! Тебе нечего предложить взамен, прости.

Тесс и понятия не имела, что Донован увлекался гонками. Откуда ей было знать? Он всегда казался спокойным и невозмутимым. Она решила воззвать к этой новой для нее, азартной ипостаси Донована:

— Я предлагаю тебе сексуального маньяка, который только начал охотиться и оставляет лишь цифровые улики. Без тебя нам с этим делом не разобраться.

— Хорошо подмазалась, согласен. Это твое так называемое дело потерпит до следующей недели?

Тесс замешкалась:

— Возможно… но я не уверена.

Аналитик на мгновение задумался.

— Уиннет, ты мое персональное проклятие. Хорошо, я дарую тебе сутки моей жизни. Используй их наилучшим образом, потому что завтра в пять вечера меня здесь не будет.

— Ты душка! — воскликнула Тесс, чмокнула Донована в лоб, прежде чем тот успел как-либо отреагировать, и убежала.

Следующим пунктом назначения был кабинет капитана Кепеды на втором этаже отдела полиции округа Палм-Бич. Коп выслушал ее трактовку проблемы с сомнением во взгляде и складкой меж бровей, но в конце концов удовлетворил просьбу, хотя и с оговоркой:

— Полиция не может себе позволить тратить рабочие часы офицера на охоту за журавлем в небе. Если у федералов есть время на развлечения, пожалуйста. Даю вам сорок восемь часов, и ни минутой больше.

Тесс еле сдержалась от смеха, вспомнив, сколько уделил ей Донован. Потом она обеспокоилась совсем по другому поводу: старший специальный агент Пирсон, обычно самый требовательный из всех ее коллег, не выставил ей никаких дедлайнов. Что бы ни содержалось в зеленой папке, оно действовало на босса крайне угнетающе.

Тесс подключилась к гостевой сети вай-фай и позвонила Доновану по коммутатору, как только в зал вошли Мичовски и Фраделла. Пятидесятилетний детектив был все так же хмур: он наверняка предпочел бы находиться сейчас с женой и детьми. Вполне понятное желание для счастливого в семейной жизни мужчины в его законный выходной. Чувство вины на какое-то мгновение возобладало над Тесс: неужто причина, по которой они просиживают тут штаны в канун Дня поминовения^[5], глубоко личная и кроется в ее темном прошлом? Не поднимает ли она панику вокруг почти заурядного самоубийства? Неужели она действительно столь упряма и погружена в иллюзии, как думают о ней многие коллеги?

Потом она поглядела на Фраделлу и, увидев его решительное выражение лица, отмела все сомнения. Док Рицца в подвальном помещении морга сейчас колдует над телом девушки, лежащим на холодном стальном столе для вскрытия, и это не иллюзия. Она, Тесс, занимается именно тем, чем должна. Своей работой.

— Выкладывай, — сказал Донован вместо приветствия. Его голос звучал деловито и отстраненно.

— Привет, Ди, мы все собрались. Давай попробуем отследить…

— Уже, Уиннет, — перебил он. — Я попытался понять, когда и с какого устройства загрузили изображения, — аналитик на секунду замолчал, и Тесс затаила дыхание. — Без толку. Однако я восстановил EXIF-метаданные из файла.

Мичовски неразборчиво выругался.

— А по-человечески можешь сказать? — поинтересовалась Тесс.

— Цифровые камеры сохраняют в изображении кучу побочной информации. Эта информация называется метаданными, а формат, в котором она сохраняется, называется EXIF, то есть «изменяемая информация фотографии». Там можно найти время и GPS-координаты места съемки, а иногда время и дату загрузки изображения в социальные сети, если повезло и фотографию выложили прямо с камеры. Еще там есть модель камеры, фокусное расстояние, выдержка и прочие мелочи.

— Неужели он уже у нас в руках? — Мичовски чуть не захлопал в ладоши от радости.

— Но-но, придержи коней, ковбой! — урезонил его Донован. — У нас есть GPS-координаты, которые указывают на дом жертвы. Но мы и так знали, где сделаны фотографии, если отбросить версию гениального пользователя «Фотошопа». Из важного у нас есть дата и время: пятнадцатое апреля, двадцать три сорок три.

— Пятнадцатое апреля? — удивилась Тесс. — Почему он ждал так долго?

— Возможно, не несуб послал это сообщение, — предположил Фраделла. — Может, фотографии стали вирусными и кто-то другой решил их обнародовать.

— Тут ты прав, — продолжил Донован. — В настоящее время фотографии висят на сотнях сайтов, но я смог установить, на каком из них они появились впервые. Пресс-релиз опубликовали через бесплатный сервис в Азии шестнадцатого апреля в три часа две минуты.

— Он сделал фотки и тут же принялся их распространять, — подытожила Тесс. — Хотел навредить девушке как можно сильнее.

— Если нам не отследить его самим, — предложил Фраделла, — то почему бы не потребовать у оператора сервиса передать нам его ай-пи и…

— Ты впустую потратишь время, — перебил его Донован. — И это в том случае, если они удосужатся ответить.

Тесс встала и принялась мерить комнату шагами, не особенно обращая внимание на происходящее. Она пыталась мысленно нарисовать портрет несуба. Что собой представляет человек, который творит подобное? Как он выглядит, как говорит, как общается с людьми? Он женат? Есть ли у него работа? Картинка не складывалась. Слишком мало ответов на такое количество вопросов, чтобы она могла сделать хотя бы пару штрихов в профиле преступника.

Тесс прекратила маршировать и облокотилась на стол, придвинувшись к телефону.

— Давай пошлем это дело в отдел киберпреступлений. Может, они сумеют помочь?

— Ты прикалываешься надо мной, да? — Донован всхлипнул, давясь от смеха. — Знаешь, сколько слитых фоток голых знаменитостей гуляет по сети? Миллиарды. Да они расхохочутся тебе в лицо, Уиннет.

— Это не слитое селфи без трусов, Ди. Это единственная улика в деле, и она стоила девочке жизни.

— Я в курсе! — отрезал Донован, злясь, что ему разжевывают информацию, как ребенку. — Иначе был бы уже на полпути к Ки. Это лишь значит, что тебе придется смириться с тем, что больше информации из фото, гуляющих по всему Интернету, нам не вытянуть.

— Насколько быстро фотографии стали вирусными? — спросила Тесс, пропустив мимо ушей яростную тираду. Она уже прощупывала другие границы.

— Быстро. Я сравнил со снимками Ким Кардашьян, которые появились год назад. Эти расползлись по Сети с такой же скоростью, если не быстрее.

— Как так? — удивился Фраделла. — Ведь Кристина Бартлетт не настолько известна.

— Их специально продвигали, — пояснил аналитик, — любыми методами: пресс-релизы, автоматизированные публикации на бесплатных ресурсах, Инстаграмм, Пинтерест. Ваш несуб разбирается в этом, здесь он сто очков вперед любому даст.

— Но он забыл убрать эти метаданные, да? — пробормотала Тесс. — Возможно, он не так уж хорошо технически подкован.

— Да большинство людей вообще не подозревают, что они существуют, — ответил Донован. — Тем не менее он пользуется хорошей камерой, «Никон DSLR», это премиальная ценовая категория, полторы тысячи баксов, но не из тех, что можно отследить.

Тесс оперлась о стену и закрыла глаза. Кто способен так обойтись с другим человеческим существом? Хотелось ей этого или нет, но пока что все действительно больше походило на личную вендетту, чем на сексуальное насилие. Как минимум улики указывали на это.

— Хорошо, давайте решать эту задачу в духе старой школы.

— В смысле? — спросил Мичовски.

Он был непривычно тих и явно чем-то озабочен. Да что такое со всеми творится?!

— В смысле, у нас есть дата и время преступления. Давайте проверим чьи-нибудь алиби, скачаем записи камер видеонаблюдения, поговорим с кем-нибудь.

— Что насчет меня? — поинтересовался аналитик. — Могу я двигаться в сторону причала?

— Давай взломаем телефон Кристины и посмотрим, что еще происходило у нее в жизни. Просмотри СМС и социальные сети. Обрати внимание, изменилось ли ее поведение в сети после пятнадцатого апреля. Я хочу наконец понять, знала ли она о том, что ее снимали.

— Понял, — ответил Донован. — Посмотрю, не запостил ли кто-либо из ее френдленты что-нибудь, связанное с этими снимками. Не проявил ли кто, скажем так, излишнего энтузиазма в обсуждении обстоятельств ее смерти.

— Попробуй еще отследить отправителя сообщения, хорошо?

— Попробовал и провалился, — отрезал он. — Сообщение отправлено с одного из свободных сервисов, в которых даже не надо логиниться.

Тесс помотала головой, отметая приступ ярости, ударивший в голову. Им нужен прорыв, а результатов по-прежнему никаких.

Она поблагодарила Донована, повесила трубку и тут же набрала домашний номер родителей Кристины.

— Мистер Бартлетт? — узнала она баритон на другом конце провода. — Это специальный агент Уиннет.

— Чем могу помочь? — спросил тот бесцветным голосом.

— Скажите, вы с супругой находились дома вечером пятнадцатого апреля?

Несколько резких гудков означали, что Бартлетт переключил телефон с трубки на громкоговоритель. Посоветовавшись с женой, он ответил:

— Мы были на благотворительной вечеринке допоздна, но вернулись домой в час ночи, примерно в полвторого. А что?

— Не запомнилось ничего необычного тогда, ночью, когда вы вернулись домой?

— Н-нет, — ответил адвокат, и они услышали голос доктора Бартлетт, тоже говорящий «нет». — Он проник в дом, пока нас не было?

— Я вспомнила, — зазвучал голос матери погибшей, сначала тихо, а потом громче, когда она подошла к аппарату. — Кристина чувствовала себя не очень хорошо. На вечеринке мы беспокоились за нее.

— Что с ней было не так?

— Она чувствовала себя очень слабой, давление упало. Я напоила ее колой, и ей стало лучше. Правда, мне пришлось долго убеждать ее выпить хоть стакан.

— Почему? — удивилась Тесс.

— Калории, — пояснила доктор Бартлетт. — Она считала калории в каждой ложке, которую отправляла в рот. Утром она все еще была бледна, но уже в порядке. Улетела на съемки в Париж сразу после моего ухода.

— Как насчет сигнализации? Она не была выключена, когда вы пришли?

Прошло несколько долгих секунд, пока Сидни Бартлетт вспоминал совершенно рутинные дела месячной давности.

— Кажется, была, — ответил он наконец. — Обычно мы не включаем ее, пока все не возвращаются домой, — тут Сидни осекся — видимо, нахлынули мысли о покойной дочери. — Но видео записывается в любом случае, работает сигнализация или нет. Вы можете просмотреть весь материал, когда пожелаете.

— Мы просмотрим все детально в ближайшее время, — ответила Тесс без воодушевления. Она уже предчувствовала, что столь организованный злоумышленник не оставит здание прежде, чем удалит все записи. — Спасибо, мистер Бартлетт, на этом пока все. Будем на связи.

— Агент Уиннет, — сказал напоследок адвокат. — Пожалуйста, помните о нашем разговоре. Я на вас рассчитываю.

Она замешкалась на какое-то время. Не так уж много она могла сказать в ответ.

— Как и обещала, мистер Бартлетт, я буду на связи.

Тесс повесила трубку и набрала номер Галлахера, напоминая себе, что необходимо быть вежливой и не поливать помоями это бессердечное ничтожество.

— Здравствуйте! — его голос прозвучал необыкновенно бодро. Где-то вдалеке на том конце провода раздавались женский смех, музыка и звон бокалов.

— Агент Уиннет, ФБР, — ледяным тоном представилась она. — Где вы были пятнадцатого апреля?

— Погодите, я посмотрю в календаре, — ответил мужчина упавшим голосом. Раздался хлопок закрывающейся двери, звуки вечеринки притихли. — Хм, я возил маму в Джексонвилл. Мы уехали в воскресенье утром. Ей назначили прием в клинике Мэйо в шесть утра в понедельник. Можете в такое поверить?

— И вы находились с ней там все это время?

— Да. У нее была сердечная аритмия. Я весь день возил ее по лабораториям, анализам, томографии и еще какой-то чепухе. Мы улетели оттуда во вторник.

— Вы уверены, мистер Галлахер? Мы проверим.

— Абсолютно, — подтвердил тот без тени колебаний. — Это записано у меня в электронном календаре.

— Мы с вами свяжемся, если понадобится еще что-нибудь уточнить, — холодно закончила разговор Тесс.

Фраделла уже проверял алиби Галлахера по базам данных ФБР, используя ноутбук Тесс, зарегистрированный в системе. Он просмотрел кредитные карты, заостряя внимание на оплате авиабилетов и отелей, ресторанов и аренды авто в Джексонвилле. Все сошлось.

Не говоря ни слова, Тесс снова позвонила Доновану.

— Мы в тупике, Ди. У нас ничего нет.

Долгая тишина, напряженная и зловещая, повисла в зале.

— Хорошо, Уиннет. Я скажу ребятам, чтобы ехали без меня. За тобой должок.

10 Предположения и догадки

Тесс глазела на чистую доску и в задумчивости грызла ноготь на указательном пальце. Она пыталась распутать и разложить по полочкам те неясные теории и догадки, что проносились у нее в голове. Ситуация отсутствия информации до неразличимости схожа с ситуацией, когда данных слишком много: то и другое приводит к непониманию и разгулу фантазии.

За ее спиной шипела и булькала кофемашина, наливая темную жидкость в бумажный стаканчик, а Фраделла и Мичовски изредка перебрасывались фразами, строя все новые гипотезы относительно магической способности несуба проникать в дом незамеченным и не оставлять никаких следов. Аромат свежего кофе наполнил комнату, развеивая сумрачное настроение, поддерживаемое зашторенными окнами и мигающим светом лампы дневного света. Солнце уже несколько часов как исчезло за горизонтом.

Она взяла в руки маркер и разделила доску на три секции, озаглавив их «Характеристики жертвы», «Предположения» и «Желаемый результат». Первая колонка заняла больше половины доски, и в нижней части колонки Тесс начертила несколько клеток поменьше.

— Ты делаешь виктимологическую матрицу? — удивился Фраделла. — С одной-единственной жертвой?

Покосившись на детектива, Тесс продолжила заниматься таблицей, разделив вторую колонку на «Личную месть» и «Серийного маньяка».

— Нам надо проявить креативность, — сказала она. — Иначе попросту не от чего оттолкнуться.

Фраделла вновь запротестовал, но уже менее энергично:

— Но мы ведь никогда не делали матрицу с одной жертвой.

— Мы ничего не теряем, если Кристина окажется единственной жертвой. Просто останется много пустого пространства, а это не страшно.

Она написала имя Кристины в начале строки, потом проименовала каждую колонку одну за другой в соответствии с тем допущением, что несуб — действительно начинающий серийный маньяк. Тесс собрала вместе внешние данные, такие как возраст, цвет волос и глаз, раса, пол. Добавила колонку «Сексуальные действия» и написала «Нет» напротив имени девушки. Помявшись, она добавила строку «Известность» и подписала ее «Да». Наконец она обозначила колонку «Место преступления» и размашистым почерком добавила «Дом».

— Что еще? — спросила Тесс, не поворачивая головы, но зная, что умолкшие детективы смотрят на доску.

— Я бы добавил безопасность дома, — заметил Мичовски, — с дифференциацией, возможно,типа высокий уровень, средний и низкий, — и уточнил, показывая пальцами знак кавычек: — Мне кажется, резиденция Бартлеттов попадет в высокий уровень.

— Принято, — Тесс начертила еще одну колонку.

— Я бы добавил род занятий, — произнес Фраделла, — поскольку это тесно связано с известностью.

Тесс нахмурилась.

— Не понимаю.

— Известными становятся по множеству причин, но эта девочка была у всех на виду. Люди видели ее ежедневно, им нравились ее образ, ее лицо, тот идеал красоты, который она представляла. Вокруг куча знаменитых писателей или ученых, но всем плевать, как они выглядят. Их внешность не играет роли.

— Это отличное замечание, — признала она и нарисовала колонку «Род занятий», приписав снизу: «Модель».

Других предложений не последовало, и Тесс перешла к колонке «Предположения».

— Давайте устроим мозговой штурм и назовем все «про» и «контра» для каждой версии, — сказала она, подводя жирную черту под заголовками «Личная месть» и «Серийный маньяк». Не дождавшись ничьей реплики, Тесс отметила: — Думаю, доступ в дом говорит за версию вендетты, — и написала «Доступ» в первом столбце.

— Несуб был в курсе, как обойти систему безопасности, и знал расписание Бартлеттов. Он выбрал вечер, когда родители отсутствовали до поздней ночи. К сожалению, нам не спросить у Кристины, не сама ли она открыла дверь преступнику, но никаких следов взлома мы тоже не видели.

— Альтернатива — сталкинг, — проговорил Фраделла. — Навязчивый фанат, который не входил в круг общения жертвы, но постоянно следил за ней.

Тесс вписала «Сталкер» в правую колонку.

— Почему ночью? — задумался Мичовски. — Разве Бартлетты не покидают дом на весь день? Почему надо было делать это в ночи?

— Так ведь Кристина тоже почти всегда не дома? Она же постоянно в разъездах, — парировал Фраделла.

— Да, или же проникнуть в дом проще, если нет риска попасться на глаза соседям, садовникам и доставщикам пиццы, — развила мысль Тесс. — Это говорит в пользу серийного маньяка.

— Не-а, я думаю, это в большей мере говорит о том снотворном, которое он применяет, — предположил Мичовски. — Она ведь точно чем-то накачана на фотографиях, не так ли? Если он провернул это ночью, причем рано, насколько нам известно, у жертвы было достаточно времени, чтобы выспаться и не заметить ничего. Возможно, поэтому она понятия не имела, что над ней надругались.

— Ты прав, — согласилась Тесс. — К тому же, обнаружив дочь спящей как сурок посреди бела дня, Бартлетты заподозрили бы неладное. И все это опять же говорит в пользу серийного сценария.

— Версия набирает обороты, — признал Фраделла. — И все же преступление оставляет впечатление личного, но я не понимаю, как это впечатление использовать.

Тесс сделала очередную запись.

— И не надо пока. Я ощущаю то же самое, но одновременно нутром чую серийного маньяка. Впрочем, частенько первая жертва маньяка — это кто-то знакомый ему.

В зале снова наступила тишина, и Тесс отступила на несколько шагов от доски.

— Я забыл спросить, — поинтересовался Фраделла, — что ты подразумеваешь под «Желаемым результатом»?

— В случае убийства мы знаем, чего добивался преступник — похитить чью-то жизнь. В нашей ситуации нельзя быть в этом уверенными, во всяком случае в настоящий момент.

Мичовски помрачнел:

— Это насилие, сопровождавшееся кибертравлей, харассментом и нарушением приватности. Я что-то упускаю?

— Что, если он хочет их убить? — посмотрела на него Тесс. — Или, скажем, наказать за славу, которую он считает незаслуженной и нечестной?

— И отсюда название колонки, — заключил Фраделла. — «Желаемый результат». Но как мы узнаем наверняка?

Тесс помедлила, плотно сжав губы. На этот вопрос у нее не имелось простого ответа.

— Пока остается лишь строить догадки. Но как только мы это выясним, мы будем знать модус операнди несуба, его почерк и поймем, какие еще действия он предпринимает помимо непосредственно тех, что составляют преступление. Его ритуал, если хотите. Почерк дает профайлеру материал для составления психологического портрета несуба. Но сейчас мы понятия не имеем, где для него проходит черта.

— Из чего мы выбираем? — Мичовски насупился еще больше.

Она отпила чаю из кружки с эмблемой полиции округа Палм-Бич. На ободке был небольшой скол, и кружку приходилось поворачивать, чтобы не порезаться.

— Я бы предположила, что насилие — потенциально возможный желаемый результат. В этом случае несуб желал видеть свою жертву раздетой, подчиненной и беззащитной. Речь идет о жажде власти, как и в любом виде сексуального насилия. Он делает фотографии в качестве напоминания о совершенном насилии, в качестве сувениров в коллекцию и распространяет их в Интернете, демонстрируя свое могущество всему миру.

— Почему без проникновения? — удивился Фраделла, и Тесс могла бы поклясться, что покраснела. — Док Рицца сказал, что ее не насиловали.

— Отличный вопрос, — согласилась Тесс. — Дело может быть в импотенции или в целях несуба. Вероятно, он не покусился на тело жертвы, потому что знал, что не потянет.

— Или смелости не хватило, — предположил Мичовски. — Наш несуб крайне сообразителен, а сексуальное насилие — это ловушка в плане улик.

Она кивнула:

— Ну да, это многое объясняет.

И в таблице на доске появились слова «Власть», «Импотенция» с вопросительным знаком и «Улики», тоже с вопросительным знаком.

— Следующая версия — харассмент, — Тесс обозначила еще один столбец большими печатными буквами. — Если цель — сексуальное домогательство, то фотосессия — лишь заключительный акт. Ему любой ценой нужны были компрометирующие фото, и он их добыл.

— Это больше сходится со сценарием персональной вендетты, — усомнился Фраделла. — Кристина никак не пострадала. Если не считать наркотического опьянения, конечно.

— Согласна. Хорошо, следующая версия: причинить боль. Он желал, чтобы Кристина потеряла свою профессию, забилась в угол от стыда, страдала и боялась показаться на свет божий. Но это тоже больше подходит к варианту мести.

— Хорошо, есть у тебя четвертый сценарий? — недоверчиво осведомился Мичовски.

— Есть, и это убийство. Как я уже сказала, возможно, он хочет убить их, но не своими руками. Он наносит разрушительный удар, а потом ждет и наблюдает, как они умирают.

Умудренный жизнью коп присвистнул:

— Несколько притянуто за уши, не находишь?

— Когда речь идет о том, кто наслаждается чужой болью? Ничуть. Он может наблюдать за ними, следя, как они отчаиваются все больше. Может продолжать их преследовать после этого надругательства, чтобы быть близко к ним, глядеть на их агонию, — Тесс отхлебнула еще чаю, уже остывшего. — Это путь к абсолютной власти. А если владеешь чем-либо, значит, способен разрушить это.

— Откуда ты берешь все эти теории? — спросил Мичовски.

Тесс резко выдохнула:

— Много, много лет заглядываю в бездну, Гэри.

Фраделла тихо хмыкнул.

— Не уверен, что ты заметила, но ты начала говорить «они», хотя у нас пока одна жертва.

Тесс медленно покачала головой, сама поражаясь своей «оговорке по Фрейду»:

— Меня непрестанно терзает ощущение, что одной жертвой дело не ограничится.

11 Кличка

Тесс посмотрела на часы, потом обернулась к двум детективам. Семнадцать минут десятого — не так уж и поздно, и до конца дня ей еще хотелось допросить ближайшего друга Кристины, Сантьяго Флореса. Версия личной мести пока не отпала, а она обычно подразумевает кого-то близкого к погибшему, кого-то, кого жертва могла пригласить в гости и кому не требовалось хитроумных уловок, чтобы прокрасться незамеченным продвинутой системой безопасности и видеонаблюдения.

— Сантьяго Флорес, — спросила Тесс, — что мы о нем знаем?

— Не был, не привлекался, — озвучил Фраделла сведения из баз данных, перелистывая открытые окна на экране ноутбука. — В базе налогового управления есть его декларации на поступления по множеству разовых контрактов, я тут вижу только пару знакомых названий. Вот «ДжиКью», «ИнСтайл», «Вог», даже «Эсквайр». Он живет припеваючи, за последний год высвечивается почти пятьсот поступлений.

— Навестим мистера Флореса, а? — спросила Тесс уже на полпути к двери.

Детективы догнали ее уже возле «Эксплорера» Мичовски. Хозяин автомобиля отпер дверцу, Тесс бухнулась на переднее сиденье, а Фраделла устроился сзади.

— А где твоя машина, кстати? — поинтересовалась у молодого копа Тесс. — Ты что, оставил ее у Бартлеттов?

— Парень из команды криминалистов отогнал ее сюда, — ответил он, слегка сбитый с толку вопросом. — Я не думал, что ты заметишь.

Тесс улыбнулась. Конечно, она замечала подобные вещи. Еще два часа назад она рассчитывала сходить с Тоддом в ресторан, но с тех пор стало очевидно, что свидание переносится на неопределенный срок.

Не дожидаясь, пока Мичовски тронется с места, она набрала номер Донована.

— Привет, Ди! — воскликнула она, как только тот снял трубку. — Ты еще с нами?

— Да, и у меня плохие новости, хотя чего-то подобного я и ожидал.

— Выкладывай.

— Значительная порция видео с камер наблюдения у Бартлеттов стерта. У нас дыра с девятого по двадцать четвертое апреля.

— Как, черт подери, он это проделал?

Наступило молчание, лишь слышно было, как Донован злобно выпускает воздух через сжатые зубы.

— Я бы посмотрел на настройки системы безопасности, может, пообщался с кем-то из специалистов по этому вопросу. Я надеялся, что он удалил видео тогда, когда был в доме, и я сумею хотя бы краем глаза увидеть, как он покидает резиденцию. Все-таки это жесткий диск, а не старая добрая видеокассета, где запись может прерваться и никто этого не заметит. Цифровая камера продолжает писать.

— Не хочешь озвучить экспертное мнение? — спросила Тесс. И вспомнила, как неохотно строит догадки док Рицца. Очевидно, люди, работающие с измеряемыми данными, не любят фантазировать. Как и из Риццы, все самое интересное из Донована приходилось вытаскивать клещами.

— Я поискал в Интернете описание этой системы, — ответил он. — Здесь информация записывается на один из четырех жестких дисков, по мере заполнения запись переключается с одного диска на другой. На каждом диске помещается примерно две недели записи. Вся система в целом сохраняет примерно два месяца записи со всех каналов. Я предполагаю, что он смог каким-то образом повредить диск, который был в работе, при этом не вызвав сбоя и перезагрузки всей программы или даже переключения на следующий диск.

— Да как это, черт возьми, вообще возможно? — вмешался Мичовски.

Тесс бросила взгляд в его сторону: реплика прозвучала чересчур эмоционально и раздраженно.

— А вот этого мы не знаем наверняка. Я попробую завтра пообщаться с производителем, — сказал Донован. — Но если бы мне пришлось заниматься чем-то подобным, я бы использовал сильный магнит или мощное электромагнитное поле. Более продвинутый хакер мог бы также загрузить на жесткий диск вирус, удаляющий информацию в момент записи.

— Вирус? Боже правый! — Мичовски все еще злился на что-то.

— О каком уровне навыков мы сейчас говорим, Ди? — спросила Тесс.

— О сравнительно высоком, либо парень по крайней мере достаточно умен и знает, на какой улице что можно купить. Помни для начала, что сигнализация не сработала. Нельзя пренебрегать этим фактом.

— Я помню. Бартлетты сказали, что не включают ее, когда кто-то из членов семьи не дома.

— И ты понимаешь, о чем это говорит?

— Прекрасно понимаю. Несуб не опасался неожиданностей. Отсутствие признаков взлома значит, что Кристина сама открыла ему дверь. Она хорошо его знала, Ди.

Тесс замялась на секунду. Она собиралась попросить Донована сотворить чудо, проделать нечто столь сложное, что даже не была уверена, возможно ли это в принципе. С другой стороны, отчего бы не попробовать?

— Ди, мне надо, чтобы ты нашел других жертв. Я знаю, что это звучит…

— Безумно? Так, будто ты вконец свихнулась? — Донован отреагировал примерно так, как она и ожидала. — И что ты мне предлагаешь искать? Ню-фотографии с подписанными именами? Ты похоронишь меня в дерьмохранилищах Интернета на несколько месяцев, но вряд ли я и тогда найду что-то полезное.

— Ну придумай что-нибудь! — взмолилась Тесс. — Ты же знаешь эту фигню. Формируешь поисковый запрос, определяешь параметры, шаг за шагом.

— Да, ты и вправду свихнулась, Уиннет, и сама это знаешь.

— Параметры, Донован, пожалуйста!

Она представила, как он отстраняется от стола, сыплет проклятиями, отпивает несколько глотков той странной жидкости, которую всегда носит с собой в походной бутылке из прозрачного пластика.

— А что ты наливаешь в свою бутылку, Ди? Всегда хотела спросить.

— Мать твою, Уиннет, как ты поняла, что я пью прямо в этот момент? Ты меня пугаешь!

Она ничего не ответила, давая ему время смириться с новой миссией. Фраделла скалился, явно наслаждаясь перепалкой.

— Тут лимон с кожицей, несколько листьев мяты и кусочек огурца, — произнес Донован, постепенно успокаиваясь и собираясь с мыслями.

— Звучит аппетитно, — протянула Тесс. — Параметры?

— Ага. География?

— Южная Флорида для начала.

— Цвет кожи, пол, возраст?

— Пусть будут белые женщины от шестнадцати до тридцати.

— На чем ты основываешься, Уиннет? — с сомнением в голосе спросил Донован.

— Такой поисковый запрос имеет смысл лишь в случае, если мы имеем дело с сексуальным хищником, серийным маньяком. Они редко выходят за рамки одной расы и одного пола и всегда выбирают либо детей, либо взрослых. Никогда и тех и других.

— Хорошо, дальше?

— Сопоставь с последними самоубийствами или попытками самоубийств.

— За какой срок?

— Допустим, пять лет.

— Понял. Все равно мы имеем тысячи случаев.

— А можешь сопоставить результаты со, скажем так, обнаженными фото, опубликованными под настоящими именами?

— Ого, здесь придется потрудиться. Мне надо для этого написать довольно объемный кусок кода, который переворошит Интернет в поисках изображений, отберет подписанные, а потом сопоставит их с данными Системы отбора и визуализации данных. Да это на неделю работы. Поиск изображений по параметрам типа «ню-фото» все еще в зародыше. Искусственный интеллект до сих пор не способен отличить кота от голой женщины. Так что пока это нерешаемая задача.

Тесс подавила раздражение и задумалась о других путях решения проблемы.

— Хорошо, давай определим другой параметр: известность. Ты же гений этого дела, Ди, ты ведь умеешь измерять неизмеримое?

Фраделла хохотнул.

— Хотел бы я увидеть, как он это проделает, — прошептал он так, чтобы его услышали лишь сидящие в машине.

— Увидишь, сто пудов, — холодно заметил Донован. — А почему ты считаешь, что известность вообще релевантный показатель? Один случай не задает систему.

— Несуб уничтожил девушку. Он похитил ее жизнь, захватил власть над ее жизнью и извалял в грязи у всех на виду. Мне кажется, за этим должна стоять какая-то идея, какой-то резон. Ее известность — не просто совпадение. Зуб даю, это один из самых важных факторов, возможно, единственный важный.

— Похититель жизней… Хм, мне нравится идея, — протянул Донован с ноткой удовольствия в голосе.

Тесс нахмурилась, но не стала одергивать его. Раздача кличек несубам никогда не идет на пользу, прозвища лишь порождают стереотипное мышление.

— Итак, ищем известных личностей в нашей базе данных? Слава никак не отображается в системах ФБР, Уиннет.

— Не волнуйся, я дам тебе подсказку. Что происходит, когда селебрити попадают в беду?

— Это обсасывают во всех социальных сетях и таблоидах.

— И поскольку несуб хочет именно этого, — развивала мысль Тесс, — я считаю, что экстренные пресс-релизы — часть его почерка или даже его модуса операнди, если основная цель — причинить боль.

— Понял, — ответил Донован и отключился.

Какое-то время они ехали молча, но в конце концов Тесс не удержалась от вопроса, который крутился у нее на языке.

— Гэри… — тихо спросила она и продолжила, прочистив горло: — Я хотела спросить: с тобой все в порядке?

Детектив бросил на Тесс быстрый взгляд, потом снова переключил внимание на загруженную автостраду.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто похоже, что тебя что-то гложет сегодня.

— Со мной все в порядке, — ответил он чуть жестче, чем следовало бы.

Это было не так, что бросалось в глаза. И она поняла, что Мичовски следовало расспросить наедине, без Фраделлы на заднем сиденье. В более расслабленной обстановке он наверняка говорил бы откровеннее. Тесс обозлилась на себя: пусть она и слыла экспертом в психологии, но иногда выглядела фантастической тупицей.

Внезапно Мичовски прорвало:

— Всё эти гребаные технологии! Я в деле уже тридцать лет, а сейчас не понимаю половины вашего щебетания! И как же мне, черт подери, работать? Не пора ли на покой?

— Ты считаешь, Донован сможет заменить Мичовски? — мягко спросила Тесс.

— Уверен! — горько усмехнулся он. — Я выплачиваю ипотеку только потому, что начальство привыкло решать дела по-старому. Ты что, не видишь, мы теперь распутываем дела, сидя в кабинетах. Не вылезая из-за чертовых компьютеров. Мы больше не выслеживаем злоумышленников, не раскалываем хитрых ублюдков на допросах.

Тесс поменяла позу, подсунув под себя левую ногу.

— Послушай, никакой поисковый запрос не заменит хорошего чутья.

Мичовски замолк, лишь губы чуть двигались, словно он боролся с желанием сказать какую-то резкость.

— Ты говоришь это, только чтоб успокоить меня, — тихо ответил он. — Спасибо, Уиннет, но не надо подслащивать пилюлю.

— Я и не собираюсь, — заверила она. — Если б я тебе врала, Донован уже работал бы агентом в поле, а он не работает. Ты не представляешь, как он хочет получить эту работу и сколько раз он добивался назначения. Он просто не предназначен для полевой работы. А ты предназначен. И Фраделла.

— Я не заметил того же, что ты, — возразил Мичовски. — Насчет Похитителя жизней.

Ну чудненько, кличка уже приклеилась.

— Мне стоило бы поехать домой, — продолжил он упавшим голосом. — Может, опросить пару-тройку персонажей, просто чтобы удовлетворить любопытство. Но все эти технологии? Я даже не знаю, с какой стороны к ним подступиться.

Голос Тесс стал жестче:

— Может быть, для начала стоит вспомнить, что ты умеешь верно формулировать вопросы, касается дело технологий или нет, а это ключевой навык в нашей работе. Почему Кристина покончила с собой? Каким образом сделаны эти фото? Как несуб — хорошо, называй его злоумышленником, если нравится, — проник в охраняемый дом? Задаешь правильные вопросы — приближаешься к ответу. Технологии лишь инструмент, один из многих.

Она взглянула на Мичовски, понимая, как тяжко ему, опытному детективу на пороге пенсии, открыто признавать, что он не чувствует себя достаточно подкованным для какого-то дела. Однако ей не казалось, что он дал слабину. Этим признанием, доказывающим его силу духа, детектив Гэри Мичовски вызвал у нее уважение большее, чем за все годы совместной работы.

— У меня нет ни тени сомнения в том, что ты один из лучших копов, с которыми мне приходилось работать, Гэри, — сказала Тесс, когда они уже въезжали на гостевую парковку высотки, в которой жил Сантьяго Флорес. — Ни тени сомнения.

12 Я выжидаю

Я смотрю, как она спит, и выжидаю.

Она так спокойна, так беззаботна в своем забытьи, ее дыхание тихо отмеряет жизненный ритм: естественный, постоянный, исцеляющий.

Я могу прекратить этот ритм. Я могу оборвать его с такой легкостью, что даже стыдно об этом упоминать. Один укол иглой, одно легкое нажатие на поршень — и приливы и отливы ее груди под одеялом остановятся навсегда.

Единственная проблема с убийством — в том, что это чересчур легко, чертовски легко.

Знаешь, я продираюсь через лабиринты химических терминов. Я не химик, не фармацевт и не доктор, и никогда у меня не было желания стать кем-нибудь в этом роде. Все, что я знаю о наркотиках, я знаю благодаря самообучению. Знаешь, как говорят? В век Интернета нехватка знаний — лишь признак лени. Конечно, не стоит так радоваться, поскольку не все, что пишут на сайтах, соответствует действительности, что уж говорить про увиденное в голливудских фильмах.

Возьмем, к примеру, хлороформ. Тупейшая ошибка, которая едва не погубила меня. Помните, как в кино используют хлороформ, чтобы нейтрализовать девушек и даже мужчин, просто поднося им к носу платок, пропитанный хлороформом? Этот фокус показывают на экранах десятилетиями. Оказалось, что в реальной жизни все работает совершенно иначе. В первый раз шлюха разносила спальню добрую пару минут, прежде чем рухнуть в обморок, и этой чехардой перебудила весь дом. А еще через минуту она пробудилась и начала блевать с такой силой, будто претендовала на запись в Книгу рекордов Гиннеса, забрызгав рвотой всю комнату. Это привело меня в ярость, но надо признать, что рвотная бомбардировка спасла мне жизнь. Сумку под кровать, а я в шкаф — и все до того, как она поняла, что в комнате еще кто-то, кроме нее, был. Когда вбежали ее родители, никому и в голову не пришло спросить, что за странные звуки они слышали до этого.

Мне пришлось выжидать в шкафу, затаив дыхание и молясь, чтобы ничего не упало с вешалок и не привлекло всеобщее внимание. По счастью, она продолжала извергать потоки желудочного сока, и вскоре вся семья уехала в больницу, забыв врубить сигнализацию.

Так мне удалось выбраться. Больничные врачи, в их типичном стиле в эпоху торжества медицинских страховок, диагностировали у нее пищевое отравление, увязав это с суши, которые она отведала тем вечером в ближайшем ресторане. Они не потрудились произвести анализ крови на токсины, поскольку страховка не покрывает подобных расходов. Вот так мне и удалось выбраться.

На следующий день порог ресторана переступил санитарный инспектор с кипой бумаг. С чего вдруг, спросите вы? Из-за обычного пищевого отравления? Да, однако сучка была известна, а известность многое меняет. Забавно, как все случается в жизни. Вот ты смотришь дурацкий фильм, мотаешь себе на ус, что хлороформ поможет тебе разобраться с девкой, а в итоге все выливается в штраф в десять штук баксов, которые суши-бар отстегивает департаменту здравоохранения. Потому что, естественно, инспектор что-то нашел. Они всегда что-то находят.

Но та ночь преподала мне урок. Больше никакой киношной чепухи. Мне пришлось проделать кучу подготовительной работы, выучить действие «Рогипнола» и гаммагидроксибутирата и узнать о бонусе «Рогипнола» в виде потери кратковременной памяти. К тому же оказалось, что ГГБ может вызвать тошноту. Спасибо, но с меня хватит!

Я вспоминаю первую пробу «Рогипнола» на девчонке. Как же чертовски легко все оказалось! Она была не из тех, о ком говорят по телевизору, но мне не терпелось протестировать новую методику. Мы познакомились в баре, выпили, и вот она уже согласна на все, одурманенная, податливая и уступчивая. Вот она уже в постели, и я благодарю ее за то, что согласилась стать для меня подопытным кроликом. Я знаю, вы и извращенцы вроде вас уже нафантазировали в своих испорченных мозгах черт знает что, но с ее головы и волоска не упало. Она просто оказалась дома и не помнила как. А на следующий день даже не подозревала, что мы провели вместе весь вечер. Превосходно!

Через неделю снотворное было опробовано на еще одной девке, а также на ее родителях, беззаботных чудаках, пригласивших меня отужинать в их компании. Они преспокойно пили коктейли и вскоре с извинениями по очереди расползлись по спальням, отдав мне полный контроль над своими жизнями. В ту ночь мне открылось еще несколько важных вещей. Люди под воздействием «Рогипнола» верят любой сказанной чуши и легко поддаются манипуляциям. И если свести к минимуму, не более получаса, время между моим приходом и введением наркотика, никто из них не вспомнит о нашей встрече на следующее утро. Такое сложно провернуть, но ведь нет ничего невозможного. А еще стало понятно, что мне следует выучиться обращению с наиболее распространенными системами сигнализации.

«Рогипнол» сам по себе не сотворит никакого чуда, во всяком случае для тех целей, что я ставлю. Это не настолько сильнодействующее средство. Можно дать девчонке двойную дозу, но я опасаюсь побочных эффектов. Вот почему мне пришлось всерьез разобраться в некоторых аспектах химии. Последнее, чего я хочу, так это чтобы девка сдохла у меня на руках, по случайности, без причины, лишь из-за моего скудоумия и разгильдяйства. Ну нет… Я хочу превратить их смерти в нечто значащее, в высказывание, в сильное произведение, которое запомнится людям. А значит, «Рогипнол» надо с чем-то скомбинировать.

Мне хотелось сделать их послушными, не разбирающими происходящего, не сознающими самих себя, чтобы вместе мы могли создать что-нибудь выдающееся. С опытом мои требования повышались, мне теперь нужен был наркотик, действующий быстро и без побочных эффектов, не задерживающийся в кровотоке, чтобы никто не мог разобрать, в чем дело. Наркотик удобный и безопасный в использовании, точно как тот, что используют в больницах для кратковременной анестезии. Ровно такой.

Даже забавно, как возможности открываются одна за другой перед человеком, который наконец понял, чего хочет. Поиск дилера в Интернете занял несколько минут, еще полчаса — заказ препаратов, выбор аксессуаров и оплата биткойнами. Сделка, которую невозможно отследить. Через пару дней посылка оказалась у меня. Стопроцентная готовность.

Почти гений, не правда ли? Масса дерьмовых исследований показывают полное отсутствие корреляции между разумом и успехом, будь то финансовая сфера или общественная. Что, умник? Да всем насрать. Но если у тебя правильные формы, правильный цвет кожи, правильные волосы и правильный пол, люди воздвигнут тебе пьедестал и будут падать в обморок от каждого твоего бесконечно самовлюбленного, тупого и самоуверенного слова.

Не беспокойтесь, я покажу, сколь опрометчиво вы избрали объект восторга. У меня достаточно власти, чтобы низвергнуть всех ваших незаслуженно обожаемых идолов, хотя вы даже не подозреваете, что я существую.

13 Сантьяго

Когда Сантьяго открыл дверь, Тесс заметила, что он плакал. Глаза у него, красные и опухшие, до сих пор были на мокром месте, хотя он и старался скрыть это. Он пригласил их войти и отлучился в ванную. Вода лилась пару минут, но вернулся Флорес все с такими же опухшими и красными глазами.

Тесс узнала его. Недавно она видела рекламу с участием Сантьяго… Чью же? «Ролекс» или «Омега»? Или, может, «Брайтлинг»? Нет, официальным лицом «Брайтлинга» по сей день остается Джон Траволта. Значит, «Ролекс». Красивый мужчина с нежными, но мужественными чертами и блестящими черными волосами.

— Мистер Флорес, — сказала она мягко, — спасибо, что согласились поговорить в столь поздний час. Я думаю, вы понимаете, почему мы здесь.

— Я увидел в новостях. Никто мне не позвонил, — Сантьяго с трудом сдерживал рыдания. — Я узнал об этом из телевизора, господи! Если б только она позвонила мне…

Он умолк и повалился на диван, будто ноги отказались подчиняться ему. Тесс присела напротив на краешек кресла, а Мичовски медленно прошелся по комнате, детально осматривая стильный интерьер.

— У вас не было шансов спасти ее, мистер Флорес, — сказала Тесс. — Насколько нам известно, она покончила с собой почти сразу после того, как узнала о фотографиях.

Глубокая скорбь на лице Сантьяго мгновенно сменилась гневом:

— А известно вам, кто сделал с ней такое?

— Пока нет, но мы усердно работаем над этим. Не расскажете ли нам о своих отношениях с Кристиной?

Гнев вновь потеснили печаль и уныние.

— Я ее любил, — ответил он просто, и подбородок у него задрожал от сдерживаемых слез. — Любил безответно с того самого дня, как мы встретились на студийной съемке «Вог» в Нью-Йорке два года назад.

— Она не отвечала взаимностью?

— Нет, — он на секунду отвернулся, — она была без ума от Пата, своего бойфренда, но я его насквозь видел и надеялся, что у нее тоже однажды откроются глаза. Я оказался бы рядом, чтобы утешить, когда Пат разобьет ей сердце.

— И вы не ревновали?

— Я бы соврал, ответив «нет», но я не мог ничего поделать, не хотел сердить Кристину. Я довольствовался ролью лучшего друга, радовался ее обществу, когда мог, и ждал.

— Вас злило или тревожило, что вам предпочли менее достойного кандидата?

— Злило? Никогда. Менее достойный? Возможно, но я никогда не думал о нем в таком ключе. В конце концов, она выбрала его, и я уважал ее выбор.

— Она была счастлива? — спросил Фраделла.

— Да, и это мирило меня с действительностью, хотя я и знал, что однажды он заставит ее страдать и разочаровываться. Больно признавать, но она была счастлива с Патом. Ее карьера пошла в гору, ее приглашали повсюду, так что да, она была счастлива.

— Она рассказывала о каких-то проблемах в семье? — спросила Тесс, гадая, не ринулись ли они по ложному следу. Даже от одной мысли об этом ее начинало мутить.

— Что вы имеете в виду? — Сантьяго нахмурился и поглядел сначала на нее, потом на Фраделлу.

— Она когда-нибудь жаловалась на своего отца или друзей?

— О, нет, конечно, нет. Бартлетты — уважаемое и богатое семейство. Нет, она никогда не жаловалась.

— Не донимали ли ее какие-нибудь фаны или сталкеры?

— Не-а, — уверенно ответил он. — У нас у всех есть фанаты, но большинство из них вменяемые люди. Никто из ее поклонников не проявил себя каким-то диким образом.

— Кто еще состоял с ней в близких отношениях? Был ли кто-либо, заслуживающий упоминания?

— Разве что одна девочка, Алфеа… — Флорес слегка покраснел. — Я избегал ее, потому что она постоянно пыталась остаться со мной наедине, ну вы понимаете, а мне ни капли не хотелось.

— Они с Кристиной близко общались?

— Да в принципе, нет… — протянул Сантьяго. — Она иногда забегала, когда Кристина была дома, потусоваться с ней, посмотреть на шмотки, привезенные со съемок, поговорить о моде и всякой чепухе.

— И посплетничать?

Он пожал плечами, потом отрицательно покачал головой.

— Сомневаюсь. Кристина была не такой. Она не очень любила сплетничать.

Тесс обменялась взглядами с Мичовски и Фраделлой. Становилось ясно, что им необходимо пообщаться и с этой подружкой тоже, просто чтобы поставить все галочки. Возможно, она что-то знает или Кристина доверилась ей после пятнадцатого апреля, когда над ней надругались.

— Нам нужно с ней поговорить, — сказала Тесс. — У вас, часом, нет ее номера телефона?

— Конечно, но вам придется немного повременить. Она сейчас в Европе на стажировке.

— И когда она уехала? — поинтересовался Фраделла.

— В начале апреля, — ответил Сантьяго. — Это было перед моей съемкой для «ИнСтайл», а она началась в первые выходные апреля.

Он взял сотовый и отыскал номер в записной книжке. Нажав на вызов, Сантьяго положил аппарат на стол. Три коротких гудка, и автоответчик прогнусавил, что номер, на который они позвонили, временно заблокирован. Еще один тупик.

Тесс внимательно вгляделась в привлекательное лицо молодого человека. Ни тени притворства не сквозило в его чертах, в поведении Сантьяго, в том, что и как он говорил. Если он и знал что-нибудь существенное, то не подозревал об этом. Возможно, ему стоило доверить чуточку больше информации, чем обычно.

— Мистер Флорес, прошу держать в строжайшей тайне то, что я собираюсь вам рассказать, — сказала Тесс, тут же почувствовав на себе долгий испытующий взгляд Мичовски.

Сантьяго кивнул и сцепил руки на коленях:

— Конечно.

— Над Кристиной надругались пятнадцатого апреля около полуночи. Это время, когда были сделаны фотографии. У нас есть все основания полагать, что ее усыпил некто, достаточно хорошо знавший устройство дома и двора, чтобы действовать безошибочно. Не делилась ли она с вами после пятнадцатого апреля чем-либо, что могло бы пролить свет на происшедшее?

— Нет, — ответил он, немного подумав. — Я навещал ее на той неделе, она как раз вернулась со съемок в Париже. Мы ужинали с ее родителями. Пат был где-то в другом городе.

— И с ней все было в порядке?

— Абсолютно. Она выглядела утомленной, но это нормально после таких длинных перелетов и джет-лагов.

— Не приходит ли вам на ум, мистер Флорес, кто мог покуситься на такое?

Сантьяго ответил мгновенно:

— Нет! Я весь день старался понять, как такое возможно, как такие фотографии оказались в Интернете. Она была скромной девушкой. Никогда не снималась ню, какие бы суммы ей ни предлагали. Отказала журналу «Хастлер»^[6], представляете?

Нет, они не представляли, и это было ценным фактом. Это многое говорило о характере Кристины.

Они поблагодарили Флореса и разъехались по домам, предварительно уничтожив несколько бургеров и тарелку картошки фри под надзором Кота в баре «Медиа луна». Всякий раз, когда Кот бросал взгляд на двух детективов, между его бровей пролегала глубокая ложбинка.

Тесс спросила его почему, и он ответил без обиняков:

— Они — копы, а копов я не люблю.

Она захохотала, ведь она и сама коп. Почти двенадцать лет назад Кот спас Тесс жизнь и с того дня не прекращал ревниво за ней присматривать, готовый в любую минуту защитить ее от любой напасти. Его преданность смягчала ее сердце и помогала залечить глубокие душевные раны, которые до сих пор давали о себе знать.

В эту ночь Тесс удалось подремать лишь пару часов — ее разбудило сообщение от Донована: «Посмотри почту».

Пробежав глазами письмо и прикрепленные файлы, она написала Фраделле и Мичовски. В семь двадцать пять, когда агент Уиннет вошла в конференц-зал отдела полиции округа Палм-Бич с кофе на всех и запасом пончиков, оба уже сидели там.

У них появилась новая жертва.

14 Пресс-релиз

— Мы нашли Эстель Кеннеди и не нашли никаких заявлений о суициде или попытке суицида, — произнес Фраделла в тот момент, когда она переступила порог комнаты.

— И тебе доброе утро, — ответила Тесс, поставив перед детективами стаканы с кофе, которые были приняты с благодарностью, и открыв коробку с пончиками. — Потому что Эстель еще жива.

Мичовски поднял бровь в знак вопроса, попивая горячий латте из «Старбакса».

— Она соответствует всем критериям, за исключением попытки самоубийства, — пояснила Тесс. — Это наводит на предположение, что она еще не знает о фото.

— Хорошо, давайте посмотрим, что мы имеем, — предложил Гэри, встал и подошел к телеэкрану, куда было выведено электронное письмо от Донована.

Донован уже проанализировал фотографии, которые обнаружил: сделаны десятого мая, GPS-координаты соответствуют дому жертвы.

— Я уже вижу тенденцию, — сказал Фраделла, взял маркер и стал дополнять виктимологическую матрицу.

— Эстель победила в телешоу «Американский идол» два года назад, и ее карьера с тех пор пошла в гору, — зачитывала Тесс письмо Донована. — Она не звезда одного хита, но пока ее песни не попадали в топ-десятку. Эта девочка еще на взлете.

— Возраст? — поинтересовался Фраделла с маркером наизготовку.

— Двадцать три, — ответила Уиннет. — Ее родители, Джим и Надя Кеннеди, продали ресторан и рано ушли на покой. Она живет с ними. Добавь это в таблицу, пожалуйста.

Тодд начертил в конце вертикальную линию и написал «Жив. с род.».

— А ты думаешь, то, что они живут с родителями, составляет часть портрета жертвы? — засомневался Мичовски. — Какое это имеет значение для несуба?

Она пожала плечами:

— Не знаю. Может, он пытается залечить травмирующие детские воспоминания, охотясь за успешными и знаменитыми взрослыми, которые живут с родителями. А может, ему проще получить доступ к таким жертвам. Такие девушки редко одиноки. Обычно они живут с парнями, а проникнуть в спальню к парочке и усыпить обоих гораздо сложнее.

— Такие девушки? — переспросил Фраделла и слегка сдвинул брови, как всегда, когда старался понять, все ли уловил. Тесс стоило учесть, что он отпускает незначащие реплики крайне редко.

Она вывела на экран фотографию Эстель с шоу «Американский идол». Девушка была очаровательна, ее фантастическая красота еще ярче блистала от радости победы. На фото она смотрела в камеру, игриво поправляя бретельку топа и широко улыбалась, светясь от счастья и гордости. Ее взгляд говорил о целеустремленности, а не распутстве, как и стиль одежды. Никакого броского макияжа, несмотря на торжественный повод. Ничего кричащего или вульгарного. Эстель была приличной девушкой.

— Как насчет других снимков? — Мичовски прокашлялся, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— В почте они есть, — ответила Тесс. — Я не собираюсь выводить их на экран, — добавила она, показывая глазами на отделенный от них лишь стеклянной перегородкой рабочий зал, где уже кипела жизнь. — Эти фото еще отвратительнее предыдущих, и Эстель на них без сознания, точно так же, как была Кристина.

— Ночью сделаны? — спросил Фраделла.

— Да, где-то после полуночи. Донован послал все данные почтой.

— Меня переклинило, или вам тоже кажется, что с расписанием этих атак что-то неладно?

— Давай нарисуем все, — предложила Тесс, отняв у Фраделлы маркер.

Над таблицей она начертила длинную горизонтальную линию, пометив флажком две трети от ее начала.

— Это сегодняшняя дата, двадцать пятое мая, пятница, — пояснила она, подписав число. — Кристина была сфотографирована пятнадцатого апреля, но ничего не знала о фотографиях до двадцать четвертого мая, когда и покончила с собой, — Тесс добавляла на линии соответствующие отметки. — Но несуб продолжал действовать в это время, поскольку успел надругаться над Эстель десятого мая.

— Мы уверены, что это тот же человек? — уточнил Фраделла. — Мы точно знаем, что Кристина не позировала ню, но ничего не знаем об Эстель.

— Ты прав, — ответила Тесс, — но у нас есть вот это, — и она вывела на экран пресс-релиз. Текст, написанный в броской рекламной манере, получившей меткое название «кликбейт», буквально сочился презрением. — Не надо быть экспертом, чтобы понять, что это тот же чувак. Он разместил фотографии всего через пару часов после того, как сделал их.

Они молча погрузились в чтение.

ЧТО МЫ НА САМОМ ДЕЛЕ ЗНАЕМ ОБ ЭСТЕЛЬ КЕННЕДИ?

Два года назад никто не знал об уроженке Майами. Но вот, как по мановению волшебной палочки, все мы научились произносить ее имя и напевать ее мелодии. С тех пор ее карьера взлетела в поднебесье. Очевидно, даже жалкие выступления мисс Кеннеди не могут остановить этот полет. Неужто ее голос лучший из всех, раздающихся в радиоэфире? Ничуть. Может, ее поддерживает известная студия? Неправда. Неужто она и впрямь самый талантливый участник шоу «Американский идол»? Нисколько.

Тем не менее мы вправе предположить, что стало причиной ее нежданного успеха.

Она не рискует творить нечто новое. Эстель подражает признанным исполнительницам вроде Тейлор Свифт и Келли Кларксон, которым мы привыкли дарить свою любовь и свои голоса.

Она выглядит как надо. Да, вы меня правильно услышали! Она красивая стройная блонди с длинными шелковистыми волосами, о да, о да, о да. Вы знаете, о чем я. Тот самый тип, в который мы влюбляемся на протяжении многих поколений. Если ты выглядишь как надо, ты не можешь продуть. Мы этого не допустим!

Она шокирует. Пусть вас не смущает ее невинная мордашка. Погуглите ее имя, и вы будете шокированы степенью ее развращенности. Мы сорвем все покровы, в прямом смысле, в хорошем разрешении и со множеством деталей.

— Ого! — выдохнул Мичовски. — Сколько злобы! Так ты говоришь, медиаресурсы опубликовали этот мусор?

— В основном стоковые сайты, работающие в сфере таблоидов, которые не парятся по поводу судебных дел о заведомо ложных данных и защите репутации, — ответила Тесс. — Донован обнаружил этот текст на ста сорока пяти сайтах, представляете? Он повсюду.

— Что характерно, в нем нет ничего, что было бы неправдой, — задумчиво протянул Фраделла. — Ты сказала о ложных данных, но насколько я могу судить, здесь все соответствует реальности. Я слышал ее песни. Действительно похоже на Тейлор Свифт.

— Ты прав, — согласилась Тесс. — Тем не менее никакое мало-мальски уважаемое издание не возьмет текст такого содержания и написанный в такой форме. Впрочем, я скорее имею в виду старую журналистику, почти сошедшую на нет. Новые СМИ гонятся лишь за рейтингами, оттого этот пресс-релиз обречен рано или поздно стать вирусным.

— И все же меня настораживает хронология действий несуба, — настаивал Мичовски. — Он начал новую охоту до того, как закончил с предыдущей жертвой. Мы, конечно, видели такое иногда в серийных убийствах, но сейчас все выглядит иначе. Что ты думаешь об этом, Уиннет?

— От пресс-релиза разит уязвленным самолюбием. Каким-то образом эти девушки заставляют несуба чувствовать свою незначительность. Я боюсь предположить почему. Возможно, они когда-то отвергли его.

Она поднялась со стула и принялась расхаживать по комнате размеренными шагами, обдумывая расписание атак, пытаясь представить себе, каковы болевые точки несуба и какова его обыденная жизнь.

— Хронология показывает, что он способен преследовать двух жертв одновременно. А это большая редкость, поскольку требует незаурядного ума, методичности и организованности.

— Возможно ли, что он ждет, покуда они сами не обнаружат фотографии, и вмешивается лишь тогда, когда этого слишком долго не происходит? — предположил Фраделла.

— Хорошая гипотеза, — ответила Тесс.

В принципе, такая постановка вопроса имела под собой основание и проливала некоторый свет на желаемый для несуба результат: боль. Изощренные психологические страдания, разрушенные жизни, боль, которую он может наблюдать и смаковать, боль, после которой ничего уже не будет как прежде.

— Но как тогда получилось, что вот это появилось, — Мичовски указал рукой на экран, где все еще светился текст пресс-релиза, — а Эстель ничего не узнала даже спустя две недели?

— Перегрузка информацией, — отозвался Фраделла. — Сейчас столько всего появляется в Интернете каждую минуту, что можно долго не замечать чего-то важного.

— Да, — кивнула Тесс. — До тех пор, пока кто-то из близких жертвы не разнюхает и не расскажет ей. И в этот раз нам стоит быть первыми. Эстель еще жива, насколько нам известно. Возможно, она помнит что-то из случившегося той ночью.

Она схватила со стола ключи от машины.

— Парни, вы со мной?

15 Еще одна жизнь

Тесс привыкла приносить худые вести в форме сообщения о смерти родственника, сопровождаемого кратким опросом. Она не помнила, чтобы когда-либо прежде ей приходилось общаться с живой жертвой, которая к тому же о преступлении и не подозревала.

Коллеги Уиннет из отдела киберпреступлений все чаще сталкивались с публикаций откровенных фотографий с целью преследования или наказания. Это отвратительное цифровое преступление уже стало печальной меткой эпохи и получило название: порноместь.

В норме порноместь имеет два варианта. Либо обиженный бывший возлюбленный жертвы добывает откровенное селфи или даже фрагмент «домашнего видео» — это более личная разновидность. Либо «голые» фотографии и видео с половым актом попадают в руки хакеров с незащищенного устройства — ноутбука, планшета или телефона. В случае Кристины они увидели гибридный сценарий, в случае Эстель, скорее всего, им предстоит сделать тот же вывод. Этот несуб отличается от прочих.

Тесс взлетела по ступенькам к дверям двухэтажного дома, но замешкалась в нерешительности, прежде чем нажать на звонок. Готова ли она принести ужасную весть? В спешке, стремясь успеть застать Эстель живой, специальный агент не оставила себе времени на подготовку.

И тут она услышала женский смех, доносящийся из глубин дома. Сжав зубы, Тесс нажала на кнопку. Потом поднесла удостоверение к фрагменту простого стекла в мозаичной входной двери, которую тут же широко распахнула Эстель, еще более красивая, чем на фото, одетая в джинсовые шорты с рваными краями и желтую футболку, ниспадающую с правого плеча.

Улыбка постепенно улетучивалась с губ девушки, пока она с нарастающей тревогой разглядывала троих копов.

— Мы можем войти? — спросила Тесс, кратко представившись и представив спутников.

Девушка кивнула и проводила их в гостиную.

— Что-то случилось? — голос Эстель слегка дрожал. Она нервно поводила руками, а потом сцепила их на животе, пытаясь скрыть беспокойство.

Тесс собралась с мыслями, потом вспомнила черный «вольво», припаркованный на подъездной дорожке. «Вольво» — не та машина, на которой ездят девушки такого возраста. Похоже, автомобиль принадлежит кому-то из ее родителей.

— Мистер или миссис Кеннеди дома? — спросила Тесс.

Вместо ответа Эстель ринулась к лестнице и крикнула:

— Папа! Полиция пришла!

Потом обернулась, одарив пришельцев нервной улыбкой, и сказала:

— Он спустится через секунду.

Действительно, не прошло и секунды, как на лестнице раздались тяжелые шаги и показался мистер Кеннеди, борющийся с одышкой. Следом, побледнев и приоткрыв рот от удивления, спускалась миссис Кеннеди, облаченная в банный халат. Она придерживала мужа чуть выше локтя.

— Чем могу помочь? — спросил хозяин, поочередно обведя напряженным взглядом Тесс, Фраделлу и Мичовски.

— Давайте для начала сядем, — предложила Тесс и опустилась на диван. — У нас есть основания полагать, что кто-то проник в ваш дом десятого мая, после полуночи.

Мистер Кеннеди энергично помотал головой:

— Это невозможно. Мы были бы в курсе. Вы уверены, что не ошиблись адресом?

— К сожалению, мы абсолютно уверены, — мрачно произнесла Тесс, и ее тон, не предвещающий ничего хорошего, заставил Эстель побледнеть. У девушки сузились зрачки и задрожали руки.

— Вы что-нибудь помните о той ночи? — спросила агент Уиннет, глядя прямо на нее. — Хоть что-нибудь?

— Родители пошли спать рано, — неуверенно заговорила девушка, — где-то в десять вечера. Я сидела допоздна, писала музыку и вдруг почувствовала слабость, тошноту и головокружение. И я… просто легла спать.

— И это все, что вы запомнили? — не отставала Тесс.

Эстель крутилась на месте и прятала глаза.

— Да, это все.

Она лгала, причем лгала неумело.

— Что здесь, по-вашему, могло случиться, агент Уиннет? — спросил мистер Кеннеди.

— Где располагается ваша спальня, мисс Кеннеди? — продолжала Тесс, игнорируя отца девушки. Она пыталась вытянуть как можно больше информации до того, как разверзнется локальный ад.

— Я сплю внизу, — с трудом выдавила Эстель. — Я иногда играю по ночам или смотрю MTV.

— Вы собираетесь поведать нам, к чему весь этот разговор? — потребовал отец семейства, встав и приблизившись вплотную к Тесс. — Что бы то ни было, просто выкладывайте все и сразу.

Он сжал в кулак ворот рубашки, расстегнул верхнюю пуговицу. Его лицо побагровело, как у дока Риццы при резких скачках давления.

— Сядьте, пожалуйста, мистер Кеннеди, — твердо произнесла Тесс, и он подчинился. — Мне нелегко это говорить, но над вашей дочерью надругались здесь, в вашем доме, десятого мая.

Мужчина потрясенно смотрел на нее несколько секунд, а потом снова замотал головой:

— Нет, этого не может быть, вы ошибаетесь. У нас сигнализация, видеонаблюдение, это невозможно! — он указал пальцем на панель подле ведущей в гараж двери: — Видите, вон там.

— Мистер Кеннеди, дайте мне закончить, — настаивала Тесс.

Он замолчал, тяжело дыша, будто на него вылили ушат ледяной воды. Лицо и шея покрылись бордовыми пятнами.

— Той ночью преступник усыпил вашу дочь с помощью наркотических средств и сфотографировал, а затем выложил фотографии онлайн, — продолжила специальный агент, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

— Мы были здесь! — взвился старший Кеннеди. — Это невозможно!

— Дайте мне посмотреть, — тихо произнесла Эстель, подойдя к Тесс и протянув ладонь. — Пожалуйста.

Как бы ни хотелось Уиннет отсрочить момент ужасного открытия, у нее не осталось времени для маневра. Чем быстрее Эстель справится с шокирующей вестью, тем быстрее они смогут перейти к делу.

Тесс разблокировала сотовый и передала его девушке. Та быстро просмотрела изображения и вернула аппарат. А затем с душераздирающим стоном опустилась на пол и зашлась в безудержных рыданиях, обняв свои колени. Мать кинулась к ней, а отец требовательно протянул руку.

— Кто мог это сделать, мистер Кеннеди? — спросила Тесс, пока тот разглядывал фотографии.

Он не ответил. Схватившись за воротник, будто хотел порвать рубашку, отец девушки судорожно пытался вдохнуть воздух.

— Там мое имя! — рыдала Эстель. — Мое имя! Господи, мне конец…

Мистер Кеннеди сделал два шага к дочери, все еще не отпуская ворота, и вдруг у него подкосились колени. Он с грохотом рухнул оземь и, подергавшись в конвульсиях, застыл. На какую-то секунду дом погрузился в тишину. Эстель замерла от ужаса.

Фраделла позвонил в службу спасения:

— Мне нужна машина прямо сейчас. Сердечный приступ. Да, прямо сейчас!

Тесс ринулась к мистеру Кеннеди и прощупала пульс.

Слишком поздно.

Маньяк украл еще одну жизнь.

16 Аргументы

— Он умер прямо там, на глазах у всей семьи, и мы вообще ничего не смогли сделать! — почти кричала Тесс, беспокойно меряя шагами кабинет старшего специального агента Пирсона, пока тот с сомнением в глазах и глубокой складкой между бровей слушал ее рассказ. — Джим Кеннеди был убит, и вы понимаете это так же хорошо, как и я.

— Полиция округа Палм-Бич до сих не запросила у нас помощи, Уиннет, — ответил Пирсон, как только его подчиненная замолчала, — и мы ничего не можем сделать официально. Разделение полномочий…

— Черт, да в задницу полномочия!

Она встала напротив письменного стола, уперев руки в бока и угрожающе наклонившись. На столе Тесс заметила все ту же зеленую папку, но отбросила всякий интерес к ее содержимому и предпочла сосредоточиться на текущей заботе.

— Сэр, у них в Палм-Бич нет специалистов, чтобы заниматься этим несубом. Они в шаге от того, чтобы забросить это дело, потому что этот человек не оставляет никаких следов. Вообще никаких. Технически он не убивает.

Старший агент Пирсон посмотрел на нее холодно, но Тесс не опустила взгляд. Он раздраженно вздохнул и, указывая на один из стульев подле своего письменного стола, приказал:

— Уиннет, сядь!

Она подчинилась после секундного промедления. Она была зла, раздражена и нетерпелива, а необходимость сидеть лишь усугубляла все это.

— Сэр, для расследования необходим профайлер. Или кто-то из нас, больше всех на него похожий. То есть я. Иначе несуба поймать невозможно.

Пирсон открыл бутылку минералки и нарочито медленно сделал несколько глотков.

— Выкладывай свои аргументы, я слушаю.

Тесс набрала полные легкие воздуха, стремясь успокоиться и собраться, перед тем как снова открыть рот. Она уже переступила все красные линии, а тот последний раз, когда она орала на Пирсона, добром не кончился. По крайней мере, сейчас он готов ее выслушать. Она начала говорить, все же слишком громко, но удерживая профессиональный тон.

— Это абсолютно новый вид несуба, выпестованный той цифровой эпохой, в которой мы живем, и социальными сетями, которые привили всем зависимость от лайков. Это дитя взрывной волны нарциссизма, — она остановилась и вновь набрала воздуху в грудь, заметив, что ее голос вновь звучит чересчур агрессивно. — Он беззастенчиво выслеживает добычу, не обращая внимания на системы безопасности. Даже дом предполагаемого костолома из наркокартеля ему не помеха. Он проникает в дом и одурманивает жертву, пока остальные члены семьи спят. Он до крайности самоуверен, я ничего подобного не встречала.

— Ты думаешь, он набирает обороты? — спросил Пирсон. Что-то в словах подчиненной его зацепило.

— Определенно. Это сексуальный хищник, и он готов убивать.

— Но он, кажется, еще никого не изнасиловал, не так ли?

— Нет, но элемент сексуальной девиации в этих преступлениях есть. Он выставляет на всеобщее обозрение своих жертв в беспомощном состоянии и раздетых. Изнасилование — результат жажды власти. Вы же знаете. — Тесс сглотнула, ощутив сухость в горле. Она потихоньку достала из жестяной коробочки в кармане мятный леденец и быстро положила его в рот.

— Хотя физического проникновения в момент преступления не происходит, несуб делает кое-что похуже. Он похищает их жизни. Он…

Тесс замолкла, пытаясь сформулировать то, что занимало ее мысли. Как легко и доступно объяснить этот ужас?

— В обычной ситуации изнасилования у жертвы остается ее приватность, — продолжила она. — И эта приватность, возможность сохранять тайну — превыше всего. Она позволяет жертве пережить шок и оставить его позади. Вот почему многие не заявляют о нападениях, ставя неприкосновенность своей частной жизни выше поимки преступника и возмездия. А наш несуб совершает преступления в публичном пространстве, отнимая у жертвы шанс на нормальное существование.

— Он подписывает фотографии их именами, так? — уточнил Пирсон, и его лицо будто подернулось темной тучей. Казалось, что он вспомнил о какой-то болезненной и неотложной проблеме.

— Да! Можете себе представить? Кто бы ни загуглил имена девушек в Интернете, первое, что всплывает в выдаче, — эти ужасные картинки. И это будет продолжаться, пока они живы, и дальше. Он похищает их жизни, крадет контроль над ними, а потом выжимает из жертв все соки у всех на виду. Он сводит все их достижения к горстке пепла в Интернете. И не оставляет им никакого выбора, кроме смерти или жизни, которая хуже, чем смерть.

Тесс поглядела на начальника, ожидая его реакции, но он промолчал.

— Уверяю вас, он набирает обороты и скоро начнет убивать собственными руками.

— А почему ты думаешь, что еще не начал?

Она поразмыслила некоторое время, хотя уже долго обдумывала этот вопрос.

— Я вижу типичный прогресс от насильника к маньяку-убийце, только он не притрагивается к их телам. Он насилует их жизни. Я думаю, он сейчас обдумывает, как именно убить, чтобы еще больше усилить высказывание.

— Боже правый, Уиннет… Какое еще высказывание?

— Высказывание об абсолютной власти над любым существом, которое каким-то образом, желая того или нет, задело его эго. Эти атаки — бальзам для ран уязвленного нарцисса, но не проявление слепой ярости. Он крайне организован, собран, умен и знает, что месть — блюдо, которое подают холодным.

— Он ведь никого до сих пор не ранил, не так ли? — Пирсон провел рукой по своему блестящему черепу.

— В физическом смысле нет. Мы предполагаем, что он одурманил их с помощью какого-то наркотика, но к моменту обнаружения уже поздно было искать следы в крови первой жертвы или на месте преступления. Док Рицца занимается Эстель, второй известной нам девушкой, посмотрим, найдет ли он следы каких-нибудь препаратов в ее крови. Но прошло уже целых две недели, надежды мало, — добавила она, разводя руками.

— У тебя нет улик, нет места преступления, с которым можно работать, нет никаких зацепок, в общем, ничего, кроме весьма расплывчатого профиля, — резюмировал Пирсон. — Как ты собираешься его ловить?

— Я знаю, что он не остановится и что будут новые жертвы. Мы сравним их и поймем, каким образом он их выбирает. Чем больше информации мы получим, тем точнее сумеем определить профиль и расставить ловушки, — ответила Тесс, понимая, насколько эфемерно все сказанное. О чем она умолчала, так это о том, что очень не хочет дожидаться новых жертв. Ей хотелось разозлить несуба, поставить под сомнение его власть и превосходство, спровоцировать на ошибку. Но Пирсон не любит брать на себя такие риски и никогда не одобрит то, что называет «игрой в кошки-мышки с серийным убийцей».

Она задумалась. Действительно ли этот несуб — серийный убийца? Технически — нет, но вот практически — да. Тесс могла бы поставить на это весь свой опыт, всю свою превосходную карьеру с почти недостижимыми показателями раскрываемости, предмет зависти всех ее коллег. Где-то в темных альковах сознания несу-ба фантазия уже отливается в единственно верную форму, в идеальный сценарий, который подарит иллюзию абсолютной власти и могущества его уязвленному раздавленному эго. Как будет выглядеть это убийство?

— Вот что интересно, ты пророчишь его превращение в убийцу, но ведь он не прибегает к насилию или не прибегал до сих пор, да? — спросил Пирсон, но Тесс, погруженная в размышления, пропустила вопрос мимо ушей.

Что это будет? Сдирижированное самоубийство на оживленной площади? Стриминг-видео, чтобы весь мир насладился зрелищем вживую? Тесс вспомнила, сколь остро почувствовала собственную беспомощность, когда Джим Кеннеди рухнул и испустил дух у ее ног. Она ничего не могла поделать, абсолютно ничего перед лицом огромной силы…

— Уиннет! — воскликнул Пирсон, возвращая ее к действительности. — Ты еще со мной? Или просто занимаешь пространство у меня в кабинете?

— Простите, сэр, — смущенно ответила Тесс, но в ее сознании продолжала выстраиваться цепочка мыслей.

Да, он бы хотел, чтобы весь мир ощутил такую же беспомощность, как она в момент гибели Кеннеди. Он бы хотел, чтобы весь мир кричал, в оцепенении наблюдая, как любимые героини, ролевые модели, обожаемые королевы красоты подвергаются унижениям и находят смерть от руки Похитителя жизней.

Но специальный агент Уиннет знала, как выманить его.

— Да, сэр? — улыбнулась она в ожидании реплики Пирсона.

— Ты пропустила мимо ушей все, что я тебе говорил, так? — пробурчал он и повторил вопрос: — Почему ты так уверена, что преступник перейдет к убийствам, если он не прибегает к насилию?

Тесс хмыкнула:

— Для человека, не прибегающего к насилию, он с неплохой скоростью наполняет морг Риццы, сэр.

Пирсон вздохнул, откинулся на кресле и скрестил руки на груди.

— Ладно, Уиннет, ты получишь от меня подтверждение. Я могу начать федеральное расследование хоть сейчас, но мне все же хотелось бы, чтобы ты поработала с отделом полиции Палм-Бич и добилась от них официального запроса.

— Хорошо, сэр.

— Мне казалось, ты сказала мне, что все уладила. Что произошло?

— Длинные выходные, я думаю. Все отвлекаются. Я напомню капитану Кепеде, чтобы он сделал это сегодня.

Она встала, чтобы уйти. У нее будто гора с плеч свалилась: официальное дело давало ей право использовать ресурсы ФБР, лаборатории, технических экспертов, отдел киберпреступлений и, наконец, гений Донована.

— Сядь, Уиннет, — сказал Пирсон, на этот раз почти дружелюбно. Реплика прозвучала скорее как просьба, а не приказание.

Удивленно подняв брови, Тесс опустилась на стул. Она спокойно смотрела на начальника, но тот все медлил, разглядывая зеленую папку на столе. Он побарабанил по ней пальцами, словно взвешивая решение, потом подвинул в сторону Тесс, совсем чуть-чуть, не более чем на дюйм.

— Твое предложение еще в силе, Уиннет? — загадочно спросил он.

— Несомненно, — тут же ответила она. — А в чем дело?

Пирсон не ответил сразу. Ему явно было некомфортно обсуждать содержимое зеленой папки, но он открыл ее, перевернул и пододвинул к Тесс.

— Этот мужчина встречается с моей дочерью, — Пирсон указал пальцем на фотографию привлекательного молодого человека, приклеенную к стандартному бланку. — Чист, выпускник колледжа, хорошая работа. С дочкой очень обходителен, она абсолютно счастлива.

— Но? — протянула его подчиненная, уже понимая, к чему идет дело.

— Но когда я гляжу на него, я чувствую… нутром чую, что-то не так.

— Продолжать не обязательно, — сказала Тесс, потянувшись к бумагам, но он не убирал руки с раскрытой папки.

— Моя дочь без ума от этого человека, Уиннет, — добавил Пирсон с нотками родительской обеспокоенности и горечи одновременно. — Я не могу вмешаться напрямую. Мне вообще нельзя быть в этом как-то замешанным.

— Прекрасно вас понимаю, сэр, — она опустила глаза и прочитала между пальцев Пирсона имя. — Дайте мне день или два, и я принесу вам Эстебана Карилло на блюдечке.

17 Теневой Интернет

Она поглядела на часы и пружинящей походкой вошла в кабинет Донована. Уже настал вечер, но Тесс не чувствовала голода, хотя и пропустила ланч. Новая теория взбудоражила ее. Агент Уиннет могла бы выманить несуба, если Доновану удастся донести до него ее сообщение, настолько кричащее и публичное, что он не сумеет его проигнорировать.

Она остановилась перед столом аналитика и дождалась, когда тот закончит набирать текст.

— Ах, это ты! — произнес Донован. — Архивраг веселья, моя персональная Немезида.

Тесс хихикнула.

— Хватит разыгрывать трагедию, Ди, я, между прочим, даю тебе возможность выследить уникального преступника.

Он обескураженно глянул на нее и уставился в экран.

— Давай ты за это оплатишь мне длинную гулянку на Ки, дата на мой выбор. По рукам?

— В принципе, почему бы и нет.

Он широко улыбнулся:

— Серьезно? Я не думал, что ты способна на такое.

— Если ты согласен на «Мотель шесть» и трехразовое питание фастфудом, я это организую. Но боюсь, это максимум того, что я могу себе позволить.

— Обломщица.

Тесс не знала, что ответить, поэтому промолчала. Ей всегда было трудновато говорить с коллегами не о работе. Уиннет казалось, что она постоянно ляпает что-то невпопад, задевает чьи-то чувства, выбивает кого-то из колеи. Она неустанно шла по следу какого-нибудь несуба и редко останавливалась для того, чтобы вспомнить о нуждах и чувствах других людей. Многие считали, что она ставит свои интересы превыше всего, и Пирсон поставил ей ультиматум — влиться в коллектив, стать командным игроком. Она хотела этого всем сердцем, но совершенно не представляла как. Факт оставался фактом: ей проще было допрашивать серийного маньяка без наручников, нежели беззаботно общаться с коллегами. И вот опять — она вдруг поняла, что насчет поездки Донован просто шутил, а она восприняла это всерьез. Теперь ей хотелось пару раз удариться головой об стену.

Однако она переставила стул поближе к столу Донована и приготовилась слушать.

— Я слышал, та потенциальная жертва подтвердилась, — сказал компьютерный гений.

— Да, ты попал в точку. Есть еще какие-то имена? Мы уже можем начать глубокий анализ бэкграундов жертв, поискать любые совпадения.

— Эстель — не стопроцентное попадание, поскольку в ее случае у нас нет записей о суициде или попытке самоубийства. Она лишь заработала достаточно очков в сумме по всем параметрам.

Тесс хотела найти больше жертв, чтобы разобраться в целях и мотивах несуба, его почерке, его триггерах. Но детективы вновь остались ни с чем.

— И у меня худые новости, — продолжил Донован. — Наш несуб ушел в теневой Интернет.

— Что это значит?

— Последние фотографии были загружены через зашифрованную пиринговую сеть, а ссылки позже выложены в общий доступ, чтобы они попадали в выдачу поисковиков типа «Гугла» и «Яху». Мы не можем отследить, как он выкладывает фото на ресурс, потому что не можем отследить сам ресурс.

— Как насчет электронной почты? Той, с которой он рассылал пресс-релизы?

— Это зашифрованный аккаунт на почтовом сервисе «ПротонМэйл». Этот сервис бесплатный, полностью защищен шифрованием, не запрашивает никакой личной информации при регистрации да к тому же охраняется швейцарскими законами о приватности. Я, наверное, и сам там зарегистрируюсь, он классный.

— Что это значит? Наш несуб учится?

— Он учится быстрее, чем кто-либо другой, за кем я наблюдал. Его первый пресс-релиз был самым уязвимым местом, так что я отыскал, через какого провайдера он был опубликован. Я сейчас жду выдачи ордера, чтобы потребовать у этого провайдера личные данные пользователя.

— Как ты вообще запросил ордер без номера дела?

Пару секунд Донован молча взирал на собеседницу.

— Уиннет, что за черт? Не задавай вопросов, ответы на которые не хочешь услышать, хорошо?

Она среагировала, не моргнув глазом:

— Ты не понял. Меня интересует, когда ордер окажется в наших руках?

Он тихонько фыркнул:

— Так-то лучше. Думаю, через три-четыре часа я его получу. Только без ажиотажа — этот несуб догадлив. Он наверняка отгрузил информацию с машины на парковке в аэропорту или во дворике «Старбакса». Мы же обсуждали это, нет?

Тесс вздохнула. Да, дело выглядело безнадежным. Куда ни повернись — везде тупик.

— Хорошо, что ж, давай отслеживать этот новый аккаунт, — рассеянно произнесла она, не зная, как попросить Донована сделать то, чего она хочет: расставить силки.

— Ох, Уиннет, — пробормотал аналитик. — Нельзя ничего отследить в теневом Интернете. В этом и смысл его существования. Даже АНБ^[7] не может провернуть такое. Никто не может.

— Откуда он вообще узнал про этот самый теневой Интернет? И насколько сложно понять, как все это работает?

— Если ты задаешь в сети правильные вопросы, то совсем не сложно. Доступ легко организовать за десять минут, и для этого не обязательно с отличием окончить престижные курсы программирования. Работать в теневом Интернете способен любой, у кого есть минимум мозгов и компьютерной грамотности.

— Потрясающе! — Тесс удержалась от длинного нецензурного проклятия. — Он умнеет с каждой минутой. И подчищает всякую случайную зацепку, на которую мы хоть чуть-чуть надеялись.

— К счастью, он до сих пор не пронюхал про метаданные. Если мы потеряем возможность выяснять, где и когда делаются фотографии, то и вправду останемся буквально ни с чем.

— Хорошо, что там с социальными сетями?

— Я бы побился об заклад, что Кристина знала о происшедшем или по крайней мере почувствовала неладное, потому что после пятнадцатого апреля она умолкла во всех своих аккаунтах. Почти никаких твитов или постов в «Фейсбуке». До пятнадцатого числа она выдавала по нескольку публикаций в день. В основном фото из путешествий и селфи в шмотках от кутюр, типа того.

— А Эстель?

— Никаких изменений после десятого мая. Она не знала о нападении. Кстати, как она восприняла новость?

— Не спрашивай, — угрюмо ответила Тесс. — Бедная девочка сейчас у дока Риццы, он работает над лабораторными анализами и неофициально оценивает риск самоубийства. Ко всему прочему, она винит себя в смерти отца.

— Криминалисты нашли что-нибудь? Я до сих пор не получил записей с камер, чтобы покорпеть над ними.

— У них простейшая система безопасности, только пара сенсоров и командная панель. Место преступления вылизали уже дважды. Каждый понедельник приходит команда из клинингового агентства и убирает весь дом. У нас нет ни единого следа на этих старых местах преступления. Нам нужны свежие улики, точные доказательства, чтобы выследить этого ублюдка.

— И как именно ты предлагаешь получить их? — Донован скрестил руки на груди и выпрямил спину.

Тесс улыбнулась одной из тех кривых ухмылок, что наглядно демонстрировали ее настрой. Она была твердо намерена пойти против недвусмысленного запрета своего начальника. Единственное, на что она надеялась, — что ей не придется просить прощения в будущем.

— Мне кажется, ты можешь помочь мне отправить сообщение этому несубу, — сказала она тихим невинным голоском.

— Ты спятила, Уиннет?

— Я на редкость вменяема, но в отчаянии, — признала Тесс, и улыбка стерлась с ее лица.

— Ты как вообще собираешься связаться с ним? По почте?

— Нет, это слишком личный канал, — она подмигнула Доновану, увидев, как у него ползут вверх брови. — Мы предоставим ему не больше приватности, чем он дает своим жертвам. У него не будет выбора, он ответит.

Донован помассировал лоб левой рукой.

— Думаю, что сумею провернуть это, — сказал он через некоторое время. — У сайта — того, где были выложены фото, а не пресс-релиз, — есть раздел комментариев. Хочешь использовать этот канал?

— Может сработать, — заметила Тесс, нагибаясь ближе к монитору. — Покажи мне страницу. Сколько трафика на нее идет?

— Десятки просмотров в день. Или чуть выше сотни, — ответил Донован. — Я про страницу Эстель, она более известна, и фотки свежие. Пост с Кристиной уже упал в просмотрах.

— А там уже есть комментарии?

— Да, в основном одобрительные. Больной ублюдок уже собрал свой фан-клуб, веришь?

— Не только верю, но твердо знаю, что он этого и добивается.

Донован открыл новый комментарий, подписался как ЧлеНосОбак17 и замер над клавиатурой, ожидая указаний.

— Напиши что-нибудь типа «Если б у тебя были яйца, ты бы стримил онлайн! Эта девка выглядит как дохлая. Ты ссыкло? Или некрофил?»

Он быстро отстучал фразу и поглядел на Тесс.

— Несуб может разозлиться и пойти в разгул с кровью и кишками по стенам. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Уиннет.

— Я тоже на это надеюсь, — тихо произнесла она и нажала «Enter» на его клавиатуре.

Комментарий появился на сайте.

18 Я в ярости

— Что?! Ну нет! — я реву от ярости, глядя на новый комментарий. — Да ты даже не знаешь, о чем толкуешь, ты, жалкий кусок человеческого биоматериала!

Я ударяю открытой ладонью по столу, все предметы вокруг подпрыгивают. Эти тупорылые болваны не перестают меня выбешивать. Бьюсь об заклад, этот урод весит полторы сотни кило, носит бороду, как у канадского лесоруба, и у него такое большое брюхо, что он не видел своего члена годами и забыл, как тот мал и ужасен. Пожалуй, стоит ему напомнить… о да.

Тут множество комментариев, которые мне не нравятся, но эта мерзопакостная надпись просто вывела меня из себя. Этому козлу следует запретить пользоваться компьютером. Он не должен был существовать, а раз все же существует, хорошо бы уберечь Вселенную от его потомства. Кто он такой, чтобы вообще иметь свое мнение? Остальные комментаторы понимают и уважают ценность того, над чем я работаю, кроме тупорылого отродья под ником ЧлеНосОбак17. Кто вообще мог додуматься до такого никнейма? Я вам скажу: дебил!

— Идея стриминга пришла мне в голову раньше, мать твою!

От окрика дрожат окна, и эхо достигает моих ушей, будто показывая, что мой гнев не задевает это скорбное умом существо.

По счастью, его комментарий скоро окажется погребен под десятками других, опустится на дно и будет забыт на веки вечные. Никто уже не вспомнит, что он упомянул о стриминге вживую до того, как у меня появилась возможность анонсировать шоу для моих фанатов. Он ничего не будет значить, потому что его слова ничего не будут значить. Ничтожество, онанирующее на результаты моих трудов, он совершенно не врубается в то, чем я занимаюсь. Нет, ну как он мог? Некрофил, подумать только!

В раздражении я наматываю круги по комнате, перечисляя вещи, которые мне нужно подготовить, чтобы устроить прямую трансляцию. Это моя идея, не его! Он не имеет никакого права присваивать ее! Свирепые мысли крутятся в голове, неведомая доселе ярость пронизывает все мое существо. Это нехорошо. То, что я делаю, попросту не сочетается с яростью. А вот шансы загреметь в кутузку хорошо сочетаются с яростью. Или ярость — с такими шансами. Один хрен.

Вообще говоря, все почти готово, как и планировалось. Хотелось сделать несколько анонсов, подержать всех в напряжении, но что ж, придется выкручиваться. Сомневаюсь, что его комментарий прочитало много народу. Он никто, а я наконец стою на пороге величия.

Преимущество величия в том, что люди быстро узнают о нем, идут за тобой косяком и повторяют за тобой — они всегда так делают. Покажи людям классную штуку, помани их нужной приманкой, такой, чтобы задела доисторические базовые чувства, — и поток почитателей не иссякнет. Людей привлекают вибрации, резонирующие с их самыми глубокими и темными фантазиями, самыми тайными желаниями или даже самыми страшными ночными кошмарами. Вот поэтому этот кусок дерьма, ЧлеНосОбак17, не стоит и выеденного яйца. Он никто, родился никем и сдохнет никем. Очень скоро, надеюсь.

Я гляжу на экран, чтобы увидеть, как глубоко уже похоронен этот мудацкий комментарий. Я ищу его в нижней части экрана, даже прокручиваю страницу вниз… Но нет, мне приходится вернуться наверх! Его комментарий до сих пор в топе и получил три лайка! Три других мудозвона, трое тупиц, которым лень написать комментарий самим, нажали на поднятые вверх пальцы, потому что почувствовали то же самое. Потому что ЧлеНосОбак17 повлиял на их ограниченное мышление и раскрасил пару секунд их бессмысленного существования. За мой счет!

Незначительная цифра «три» напротив поднятых пальцев сменилась четверкой, потом пятеркой, и вот я ору от ярости посреди комнаты. ЧлеНосОбак17, скажи спасибо, что я не работаю с мужчинами! Если продолжишь толкать подобное дерьмо, я могу и захотеть поэкспериментировать.

Узнал бы ты, что я готовлю, — прикусил бы свой поганый язык и умер.

19 Ночная подработка

Тесс повернула ключ зажигания и выставила кондиционер на температуру двадцать градусов, наслаждаясь холодным потоком воздуха из приборной панели. Лето еще не наступило, но солнце над Южной Флоридой уже нещадно палило, раскаляя ее черный «Шевроле Субурбан» так, что она обожгла руки, едва прикоснувшись к рулевому колесу. Агент Уиннет в очередной раз удивилась упертости и тупости начальников автопарка. По какой причине они вынуждены ездить в черных тачках в южном климате? По всему югу Соединенных Штатов тысячи черных автомобилей силовых ведомств не несут никакого смысла. Возможно, черный цвет выполняет функцию запугивания, но наносит ущерб в вопросах сохранения природы, расхода топлива и, наконец, комфорта пассажиров. Она знала, что некоторые офицеры полиции получили новые белые внедорожники взамен старых, но таких счастливцев была лишь горстка. Окружное управление Майами оказалось в числе пионеров. В отличие от регионального офиса ФБР.

Отпив несколько глотков прогорклой теплой воды из бутылочки, стоявшей между сиденьями, Тесс открыла зеленую папку, которая так занимала воображение ее начальника. Старший специальный агент Пирсон прилежно отсортировал всю информацию. Здесь были вся биография Карилло, несколько фотографий, в том числе с дочуркой Пирсона, Лили, и все контакты.

Для начала Тесс присмотрелась к снимкам. Карилло оказался привлекательным молодым человеком с правильными чертами лица и высокими скулами; приятная улыбка изгибала его губы, придавая ему шарма и магнетизма. Определенно, в него можно влюбиться. Двадцать восемь лет, выпускник школы бизнеса и неплохо зарабатывает, судя по одежде и манерам.

Тесс отложила это фото и взяла следующее, на котором он был запечатлен вместе с Лили по пути на какое-то мероприятие. Лили — в потрясающем длинном бежевом вечернем платье с инкрустацией на корсаже и подоле, Эстебан — в безупречном смокинге. Девушка улыбалась, будто светясь изнутри, и опиралась на локоть своего молодого человека.

У Лили высокий лоб и умный взгляд Пирсона. И склонность к полноте от матери. Избыточного веса пока нет, но щепкой тоже не выглядит. Аппетитные формы и сексапильность, которая бывает лишь в этом возрасте, когда все кажется возможным — и все возможно на самом деле.

Тесс сфокусировалась на глазах Карилло на этом снимке. Скорее всего, фотографировал Пирсон, она узнала дом своего начальника по массивной лестнице и балясинам на заднем плане. Судя по нарядам парочки, Карилло заехал за Лили перед какой-то фешенебельной вечеринкой.

Взгляд, в отличие от манер, он не контролировал, и что-то колючее, жесткое в глазах контрастировало с одеждой и улыбкой. Энергичные челюсти и напряженные плечи, словно парень постоянно был готов к побегу или атаке. Инстинкт не обманул Пирсона.

Тесс отложила фотографию и перешла к следующему документу: сведениях о штрафах и ДТП. Ни единой отметки, катается на «Лексусе» с откидным верхом. Если память ей не изменяет, такая крошка стоит минимум шестьдесят штук баксов, и это только базовая модель, без наворотов. Откуда у менеджера по продажам, вчерашнего выпускника колледжа, такие деньги? Или он принадлежит к когорте амбициозных и тщеславных молодых людей, которые ради статуса снимают роскошные апартаменты, тратя на это всю зарплату?

Перевернув страницу, она обнаружила налоговую отчетность Карилло, пробормотав: «Хорошая работа, босс». За предыдущий год бойфренд Лили задекларировал доход из одного источника, одной уважаемой фармацевтической компании, на которую работал. В бланке доходов была указана сумма в сто тысяч долларов начислений и комиссий. «Возможно, я чем-то не тем занимаюсь в жизни», — подумала Тесс, а потом представила себе, как пытается втюхивать таблетки, бегая по городу, и вздохнула. «В задницу это, — пробормотала она, — никогда такого делать не стану». Тем не менее Карилло мог позволить себе тачку и кое-что еще.

Данные из налогового управления были последними листами в зеленой папке, и, просмотрев их, Тесс отложила ее на пассажирское сиденье. Она изучила все содержимое, чтобы понять, что не знает про этого человека ничего. Кто он такой, почему встречается с Лили?

Настоящая любовь? Почему бы и нет, в конце-то концов; Тесс фыркнула от собственного пессимизма. Ничего странного, что Купидон никогда к ней не заглядывал, с таким-то отношением к вопросу. Лили двадцать два, Карилло двадцать восемь, они хорошо смотрятся вместе. Он, однако, мачо, яркий, харизматичный и сексуальный, с этаким латиноамериканским жгучим огоньком в крови. Девушки наверняка в шеренгу выстраиваются ради одного его горячего взгляда. Так почему же Лили? Классная штучка, сексапильная из-за своей юной невинности, но настоящего огня в ней нет. Карилло легко представить в паре с высокой худой девицей с ногами от ушей и вырезом до пупа, но никак не с милой и нежной барышней вроде мисс Пирсон. Лили — хорошая кандидатура для создания семьи, таких мужчины знакомят со своими родителями, когда им наскучит сеять свое семя на все четыре стороны. Но Карилло не похож на семьянина и явно не стремится к серьезным отношениям.

Так каковы же его цели? Желает ли он сблизиться с Пирсоном? Может, он шпион, работающий на черт знает какую шишку в криминальном мире? Из-за географической близости к Кубе и Мексике Майами и Палм-Бич наводнены контрабандистами и наркодилерами всех мастей, располагающими разветвленной сетью распространителей и клиентов. Не исключено, что Карилло у кого-нибудь на довольствии и выполняет высокую миссию втереться в доверие к боссу из ФБР. Агент Пирсон — один из начальников регионального бюро, что делает его очевидным каналом для внедрения.

Но все-таки зачем?.. Тесс прекрасно знала, что Пирсон не проронит ни слова важной информации в присутствии Карилло или кого-то вроде него. Собственный дом он считал «небезопасной» средой, как она узнала, как-то раз навестив начальника в надежде обсудить ход одного важного расследования. Хотя, возможно, люди, подославшие Карилло, не предполагали, что спецагент постоянно начеку.

Взглянув на закрытую папку в последний раз, Тесс завела машину и выехала со служебной парковки, направляясь в отдел полиции Палм-Бич, бормоча под нос невнятные ругательства. Дело в том, что перед ней стояла одна огромная проблема: региональное бюро не столь велико, и Карилло (если он, конечно, действительно нацелен на ФБР) почует приближение агента, то есть ее саму, за милю.

20 Волосы

Специальный агент столкнулась с детективами у входа в логово доктора Риццы. Он разослал всем сообщение, что кое-что нашел, и это всем казалось чудом. Время, назначенное доктором, уже настало, тем не менее Тесс решила поговорить с Мичовски именно сейчас. У лифтов она отвела его в сторону:

— Можно тебя на секунду?

Фраделла понял намек и вошел в прозекторскую один.

— Конечно, а что? — спросил Мичовски.

— Вот, — Тесс вручила ему зеленую папку с досье на Карилло. — Я не могу сама выслеживать этого парня. Если он замешан в том, о чем я думаю, он меня вычислит за пару минут.

Посмотрев на фото, Мичовски ухмыльнулся:

— Это что за шпана?

— Этот чувак встречается с дочерью моего босса, и мы… Думаем, что дело не только в нежных чувствах. Как раз по твоей части, Гэри. Старая школа, безо всякой технологической лабуды. Единственное исключение — номер сотового, который он дал Пирсонам. По крайней мере, это не одноразовая симка с улицы. Донован отследит расположение телефона за две секунды.

— Что насчет Похитителя жизней? — Мичовски сделал шаг к лифту и занес палец над кнопкой вызова.

— Отчитаемся тебе подробно. Не раздумывай, — она указала жестом на зеленую папку. — Выследить этого парня так же важно, как и Похитителя. Глава регионального бюро и его семейство оказались у кого-то на мушке, сложно и вообразить что-то более важное.

— Почему вы не хотите направить весь гнев всемогущего Федерального бюро на этого неудачника?

— Потому что дочка Пирсона влюблена в него по уши, и, в конце концов, он пока не замечен ни в чем незаконном. Пирсон, будучи отцом девушки, связан по рукам и ногам.

Указательный палец Мичовски наконец закончил свое путешествие на кнопке лифта.

— Понял. Я буду сама деликатность.

— Гэри, — вздохнула Тесс, — спасибо. Я знаю, как тебе хочется провести выходные с семьей.

— А, лучше и не вспоминай.

Она подождала, пока двери лифта начнут закрываться, и поспешила к Рицце. Как всегда при посещении морга, первый глоток холодного воздуха остановил ее быстрый шаг. Прохлада, тяжелый аромат дезинфицирующих средств и формальдегида, свет флуоресцентных ламп, отражающийся в нержавеющей стали смотровых столов, холодильники с телами, стеллажи — от всего этого по спине каждый раз бежали мурашки.

Она слышала, как Фраделла и Рицца беседуют о чем-то подле хроматографа, но несколько секунд не могла оторвать взгляда от второго смотрового стола, где под белой простыней покоилось тело Кристины. Длинные волнистые волосы выбивались из-под простыни и ниспадали с прозекторского стола, едва заметно развеваясь в вентилируемом воздухе. Тесс ощутила странную связь с Кристиной, хотя они ни разу в жизни не встречались и не имели почти ничего общего. Почти ничего, кроме того, что обе стали добычей хищника, добычей безжалостного убийцы. Агент Уиннет затаила дыхание, словно опасаясь разбудить распростертую девушку от глубокого сна.

Воспоминания перенесли ее на двенадцать лет назад. Тесс до сих пор боролась со своими страхами — и впервые ощутила благодарность за то, что пережила тогда. В это сложно поверить, еще сложнее принять, но она была благодарна своему насильнику. Он не записал на видео и не выложил в Интернет ничего такого, что навсегда разрушило бы ее жизнь. Он хотя бы оставил ей возможность оклематься, прийти в себя и излечиться, пусть не полностью, в убежище своей приватности, в своем личном анонимном аду. Лишь Кот знал про то, что с ней случилось. Добрый незнакомец, приютивший жертву жестокого нападения и собственноручно накладывавший бинты на ее раны, поняв ее нежелание обращаться в полицию и ложиться в больницу.

Во что превратилась бы ее жизнь, если б только ее беда стала достоянием общественности? У нее бы не могло быть будущего в качестве агента ФБР; такое изображение — первое, что всплывает в выдаче браузера при запросе по фамилии. Любой нормальный работодатель изучает биографию кандидата, прежде чем предложить работу, и поиск в СМИ и социальных сетях — самое простое, что можно предпринять. У нее никогда бы не было никаких отношений, поскольку она не сумела бы смотреть в лицо людям, зная, что они видели эти картинки, видели ее такой. У нее не было бы жизни. Ничего, кроме стыда.

Такая власть в руках одного человека. Власть разрушить чью-то жизнь полностью, непоправимо, навеки.

Тесс подошла к столу и погладила непокорный локон девушки.

— Я понимаю, почему ты так поступила, — прошептала она. — Я тебе обещаю… — и с трудом сглотнула, чувствуя комок в горле: — Я тебе обещаю, я изловлю его!

— Я тоже с ними разговариваю, — мягко тронул ее за плечо доктор Рицца. — Ты в порядке?

— Да, конечно, — произнесла Тесс, борясь со слезами. — Что у вас есть?

Избегая любопытного взгляда Фраделлы, она посмотрела в лицо коронеру. Сейчас он выглядел лучше, болезненно-красный цвет с кожи ушел. Рицца набрал в последнее время лишний вес, но он всегда был полноват, сколько Тесс его помнила. Полноват и жизнерадостен, любитель хорошо поесть и пропустить бокальчик вина, и частенько. Или речь идет о скотче?

— Ты уже читала мое письмо, я полагаю, — ответил Рицца. — Это наименее подозрительное самоубийство за всю мою карьеру. Официальная причина смерти, как я и говорил, кардиогенный шок. Она ушла быстро и тихо. Я нашел следы засохшей слюны на ее губах и щеке, но она даже не прикусила себе язык. Тело никто не перемещал, и никаких следов вокруг не найдено. Криминалисты вернулись ни с чем: даже черточки от отпечатка, который бы мог принадлежать чужаку, не найдено.

Тесс шагала по комнате в раздражении. Рицца сообщил, что нашел что-то важное. Зачем же он в который раз перечисляет, чего у них нет? Оназнала лучше всех, что они не располагают ни единой зацепкой. Место преступления, совершенного пять недель назад, в доме, где живут, топчутся и регулярно убирают, малоперспективно в плане улик.

— В ее крови ничего нет, кроме тех препаратов, что она приняла. Ни алкоголя, ни какого-либо другого интоксиканта, — добавил коронер, устраиваясь на пластиковом офисном стуле на колесиках. Такие можно встретить в любой лаборатории независимо от специализации. — И тут я подумал о ее волосах.

Тесс остановилась как вкопанная и поглядела на собеседника:

— А что с ее волосами?

— Анализ волосяного покрова — одна из самых спорных областей в судебно-медицинской экспертизе, начиная с атрибуции волоса, не содержащего ДНК, и заканчивая анализом веществ, отложившихся в волосе. Некоторые специалисты считают, что бесконечно малое содержание определенных веществ в волосяных волокнах вызвано загрязнениями в атмосфере. Другие полагают, что для того, чтобы в волосах на протяжении недель оставались следы определенного вещества, необходимо поглощать или вдыхать его долгое время.

— В смысле? — Фраделла нахмурился, глядя на судмедэксперта.

— То, что я вам сейчас расскажу, вряд ли сгодится как доказательство в суде, но вам может серьезно помочь.

— Давайте, док, выкладывайте же. Что она принимала?

— Кристина подверглась непродолжительному воздействию «Рогипнола», и дата похожа, если судить по скорости роста волоса.

— Это способно помочь, но звучит не так уж неожиданно, — разочарованно пробормотала Тесс. — И ничего больше?

— Это все, что я смог найти в волосах у Кристины, но потом я попросил образец у Эстель и обнаружил у нее такие же следы, только более свежие.

— Хорошо, он их опаивает наркотиками, это часть его модуса операнди. Мы ожидали наркотического опьянения в каком-то виде, так ведь? — вздохнула Тесс. — Мы не сможем отследить наркотик, он повсюду.

— Подождите, есть еще кое-что, — устало усмехнулся Рицца. — Я протестировал волос мистера Кеннеди, пока он гостит у меня тут в шкафу номер пять, и обнаружил то же самое.

— Так, вот это уже интересно, — азартно отреагировала Тесс. — Это объясняет, как несуб проникает в дом, когда вся семья дома. Он опаивает их всех и ждет, пока все не заснут. Я начинаю понимать.

— Надо навестить Кеннеди, спросить, не помнят ли они, чтобы кто-то их навещал в ту ночь.

— Не забывайте, что «Рогипнол» угнетает функцию кратковременной памяти, — успел заметить доктор Рицца в тот момент, когда у него зазвонил телефон. Он снял трубку: — Окружной морг слушает.

— Привет, док, это Джейсон Донован из ФБР. Нажмите значок «принять» у вас на экране, мне нужно, чтобы вы все срочно увидели трансляцию с моего компьютера.

— Откуда он, черт подери, знает, где мы? — удивилась Тесс, впрочем прекрасно зная ответ. Судмедэксперт поковылял к письменному столу, где стоял его ноутбук.

— То есть для тебя нормально знать, когда я пью воду, а я не могу узнать, где ты находишься?

Тесс услышала, как Донован хохочет на том конце провода. В ледяной атмосфере морга смех звучал неуместно, будто они глумились над мертвой Кристиной.

— Давай, — подтвердил Рицца. — Ты на большом экране.

Уиннет и Фраделла повернулись к стене. Высветилась страница браузера с неведомым сайтом. Тесс узнала снимки по обе стороны от основного экрана: фото Эстель и Кристины, перемешанные между собой. Посередине большим четким шрифтом было напечатано сообщение.

Оно гласило:

«Теперь, когда за нами наблюдают полиция и даже федералы, давайте развлечемся по-взрослому».

— Нет-нет-нет, — пробормотала она, — откуда он, черт его возьми, узнал? Ди, как? — Тесс боялась, что несуб каким-то образом вычислил, кто написал оскорбительный комментарий под никнеймом ЧлеНосОбак17.

— Эй, не убивай гонца, я понятия не имею! — ответил он. — Давай выясним.

— Как ты нашел этот сайт?

— Я использовал фотографии в поиске по изображениям, так же как я делал с пресс-релизами и сайтами, которые всё это постили. Этот нахальный ублюдок публикует их на этом сайте как портфолио.

— Ты это можешь? — удивился Фраделла. — В смысле, искать по изображениям?

— Все могут.

— Портфолио, — медленно повторила Тесс, пытаясь понять, что бы это значило. — А он сам это так назвал?

— Да, — ответил Донован, кликая по одной из фотографий. Клик направил их в галерею, действительно озаглавленную именно так.

— Есть ли у нас что-нибудь, что поддается анализу? Ай-пи, провайдер, геолокация?

— Не-а, сайт защищен и зашифрован. Но я и раньше видел такие сайты, с большим окном и рамочными ссылками по сторонам, — они предназначены для онлайн-трансляций.

21 Условие

Нахохлившаяся на переднем пассажирском сиденье внедорожника Фраделлы Тесс угрюмо молчала. Понимая ее настроение, детектив тоже хранил молчание. Она была благодарна Тодду за передышку, давшую время собраться с мыслями и проиграть в голове все возможные сценарии и гипотезы перед тем, как ворваться в дом Кеннеди. Одна нестыковка не давала Тесс покоя. «Рогипнола» недостаточно, чтобы достичь того уровня бессознательности, который она увидела на фотографиях. Этот препарат делает людей сонными, усталыми, будто загипнотизированными, дарит ощущение полета. Но от него точно никто не падает замертво. Понятно, что, как и со всяким химикатом, результат зависит от дозы. Док Рицца говорил, что большие дозы «Рогипнола» на целую неделю гарантируют слабость, тошноту и симптомы, сходные с гриппом. Однако люди должны запомнить хоть что-то. Сейчас Тесс знала, какие вопросы следует задавать.

Из морга она позвонила мистеру Бартлетту, но разговор ни к чему не привел. Никакого позднего посетителя родители Кристины не припоминали и были уверены, что никого не ждали в тот вечер, а гипотезу об отравлении отмели, апеллируя к профессиональному авторитету миссис Бартлетт. Тесс имела все основания верить им. Супруги согласились предоставить ей образцы волос, но она не надеялась на результат. У несуба не было нужды опаивать их, поскольку они допоздна находились на благотворительном вечере: оставалось лишь дождаться, пока они покинут дом. Знал ли кто-нибудь об этом мероприятии? Конечно. Секретарша мистера Бартлетта покупала билеты, и партнеры по бизнесу тоже были в курсе. Троица адвокатов посменно посещала подобные вечера, стараясь засветиться перед потенциальными клиентами. Это не более чем одна из рабочих обязанностей, хотя и крайне важная. Но за пределами конторы Сидни не распространялся о вечере. Доктор Бартлетт вспомнила, что перед мероприятием пожаловалась своей ассистентке на то, как не хочется после целого дня на ногах надевать туфли на высоком каблуке. Никто из вышеназванных не тянул на роль несуба и вряд ли с ним контактировал.

Но откуда же тогда несуб узнал, что супругов не будет дома? Как и многие другие, эта ниточка приводила к единственному логичному ответу: злоумышленник получал информацию от кого-то, близкого к семье. К обеим семьям. Вот точка отсчета. Донован перерывал все социальные медиа, фотографии, списки друзей, выяснял, как они тратили деньги и проводили свободное время, стремясь найти что-то общее. Он скачал историю звонков всех членов обеих семей в поисках номеров, на которые они звонили или с которых получали звонки. Отчаявшись, но не сдаваясь, он даже проследил историю запросов в браузерах. Никакого результата. Эти две семьи с таким же успехом могли жить на двух разных планетах. Они не имели абсолютно ничего общего.

Фраделла свернул на парковку перед домом Кеннеди и заглушил двигатель. Он до сих пор не произнес ни слова, но его взгляд был полон тревоги. Тесс подумала, что гиперопека альфа-самца, считающего ее неспособной самостоятельно завязать шнурки, — последнее, что может ей помочь. Она вышла из машины, детектив последовал за ней. И тут Тесс устыдилась своих мыслей. Неужели так уж плохо, если кто-то хочет заботиться о тебе?

Она отмела непрошеный вопрос и позвонила в дверь. Спустя несколько секунд им открыла хозяйка дома, бледная, как привидение. Траурный наряд лишь оттенял эту бледность. Она молча пригласила их в дом.

— Примите наши глубочайшие соболезнования, миссис Кеннеди, — произнес Фраделла.

— Спасибо, — прошептала она.

Тесс прошла в гостиную, где на диване лежала с закрытыми глазами, мирно посапывая, Эстель. Голова ее покоилась на коленях молодой брюнетки, та нежно гладила осиротевшую девушку по волосам. Уиннет нахмурилась, видя, как инертна стала Эстель, как закрылась от проблем.

— Я разбужу ее, — спокойно сказала брюнетка, глядя на Тесс, а потом прошептала Эстель на ухо:

— Просыпайся, сладкая моя, копы пришли.

Она потрепала подругу за плечо и подождала несколько секунд. Потом повторила фразу и потрепала ее уже сильнее.

Эстель с заметным усилием подняла голову и открыла глаза, красные и заплаканные. Взгляд был несфокусированным, блуждающим и туманным.

— Как вас зовут? — спросила Тесс, разглядывая вторую девушку.

— Абби, — ответила та уверенным тоном. — Абби Стоун.

— Вы родственница Кеннеди или подруга Эстель?

Абби смущенно улыбнулась:

— Мы дружим с пеленок.

Эстель пересилила себя и села, откинувшись на подушку дивана. Полуприкрыв глаза, она держала Абби за руку.

Тесс опустилась перед ней на корточки:

— Мисс Кеннеди, спасибо, что согласились с нами поговорить.

Агент Уиннет искала во взгляде девушки хоть какой-то сигнал узнавания, хоть искорку внимания, но не находила ничего.

— Дайте ей стакан воды, — произнесла она, с трудом скрывая досаду.

Миссис Кеннеди принесла высокий стакан с водой, Эстель, схватив его дрожащими руками, сделала несколько судорожных глотков.

Тесс присмотрелась к ней и поняла: если девушка помнит хотя бы свое имя, то лишь чудом.

— Что вы ей дали? Что она приняла, а?! — специальный агент рявкнула на брюнетку так, будто та торговала колесами на углу.

Зрачки у Абби расширились от испуга, и она воздела руки в успокаивающем жесте:

— Ничего, клянусь! Их семейный врач прописал «Ксанакс», чтобы помочь ей справиться с депрессией. Это все.

— Я нашел, — раздался голос Фраделлы. Тесс обернулась и увидела, как тот пересчитывает таблетки в бутылочке.

— Выписана сегодня, двух не хватает, — заключил он.

Уиннет проглотила гневную тираду. Возмущаться вслух было по меньшей мере неуместно, да и не ей попрекать Эстель за пару пилюль после всего пережитого. Она вновь присела на корточки, пытаясь поймать взгляд девушки.

— Я очень сожалею о происшедшем, — мягко произнесла Тесс. — Я понимаю, что тебе хочется побыть одной, но я бы сосредоточилась на том, чтобы поймать негодяя, который сделал с тобой такое и довел до смерти твоего отца.

При упоминании отца в глазах Эстель промелькнула искра осознанности. Она скорее горевала над утратой, чем жалела себя, и это было уже неплохо.

— Постарайся вспомнить, кто бы мог преследовать тебя. Враги, фанаты, какие-нибудь фрики?..

Эстель наклонила голову.

— Нет, никого такого… — прошептала она.

— Ее бывший — настоящий душка, — подсказала Абби с нескрываемым сарказмом.

— В каком смысле? — Тесс перевела внимание на брюнетку, умеренно привлекательную и чрезмерно увешанную бижутерией. Множество браслетов и стеклянных бус позвякивали при каждом движении, пальцы рук и даже ног были унизаны кольцами.

— Он всегда с ней соревновался. Во всем. Превращал отношения в какие-то гребаные состязания, — Абби перешла почти на шепот. Обронив крепкое словцо, она покосилась на миссис Кеннеди.

— Его имя? — Фраделла подошел ближе к дивану. До этого он медленно расхаживал по комнате, рассматривая обстановку в деталях.

— Бен… Пагано, мне кажется, — ответила Абби. — Правильно, Эс?

— Угу, — ответила та, не поднимая головы. Густая копна волос, словно занавес, скрывала ее лицо. Потом она добавила: — Это не он.

— Ты помнишь, кто это был? — спросила Тесс.

— Нет… простите.

— Значит, мы не знаем, что это был не он, — ответила Тесс как можно мягче. — Что вы еще мне можете о нем рассказать? — повернулась она к Абби. Гораздо проще разговаривать с кем-то, кто не находится под воздействием седативов.

— Больно было наблюдать за их общением. Он всегда пытался оказаться в топе, а стать таким же успешным и знаменитым, как Эстель, сложно. Он не какая-то крутая личность, просто парень с соседней улицы, но он очень ревновал ее к успехам. Ко всему: к любому письму от фаната, к статье в газете, к каждому концерту.

— Как все закончилось?

— Эс оставила его и вернулась к родителям. Умница моя, — добавила она, сжав руку подруги.

— Когда это случилось?

— Несколько месяцев назад.

— Двадцатого января, — пробормотала Эстель. — День, когда мне назначили встречу в «Сони».

— Ах да! — воскликнула Абби. — Знаете, что натворил этот придурок? Он ей подсыпал снотворного, и она пропустила встречу! Когда она проснулась и поняла, что произошло, то ушла от него.

Подсыпал снотворного?! Вот отсюда поподробнее. Тесс взглянула на Фраделлу, тот уже писал что-то в телефоне.

Она снова повернулась к Эстель и дотронулась до ее руки, привлекая внимание. Та обратила на нее пустой взгляд.

— Мне надо еще раз расспросить тебя о той ночи. Чувствовала ли ты наутро слабость в теле, боль в мышцах, не осталось ли синяков и царапин?

Эстель покачала головой, потом закрыла глаза. Тесс достала визитную карточку и вложила ее в обмякшую ладонь:

— Если что-то вспомнишь, пожалуйста, позвони мне тут же.

— Нечего вспоминать, — прошептала девушка. — Я пыталась… Не думайте, что я не пыталась. Это все из-за меня, — она зашлась в рыданиях, и по щекам потекли две струйки. Абби обняла подругу.

— Ты ни в чем не виновата, — почти резко произнесла Тесс.

— С тобой все будет в порядке, ты увидишь. Поверь мне, — убаюкивающе промурлыкала Абби. — Уйдешь в инди-музыку и станешь суперзвездой. «Имэйджн Драгонс» играют инди, ты помнишь? А они в топе всех чартов.

Тесс насупилась, вспомнив награду, висящую в рамке на стене. На ней была легко узнаваемая огромная эмблема музыкальной компании «Сони».

— Что случилось?

— В контракте было условие о высокоморальном поведении, — пояснила Абби шепотом. — Каким-то образом менеджеры «Сони» прознали о фотографиях и разорвали договор.

Как, черт подери, они пронюхали об этом так быстро? Еще вчера никто не был в курсе, хотя фотографии давно висят в сети. А сегодня все уже знают? Несуб без передышки продолжал уничтожать жизнь Эстель, толкая ее к страшной черте. Он убивал ее медленно и болезненно, отрезая кусочек за кусочком от ее личности, лишая девушку смысла существования, и Тесс ничего не могла с этим поделать. Она мечтала, что ублюдок окажется на мушке ее служебного пистолета: она спустит курок, едва он дернется.

— Еще один вопрос: кто-нибудь из вас знаком с Кристиной Бартлетт?

— Нет, — ответила Эстель.

— Не-а, — промычала Абби.

Фраделла протянул Тесс свой телефон, и она, отойдя от девушек на пару шагов, взглянула на экран.

Он просмотрел базу данных, и результат поиска выдал Бенджамина Пагано, двадцати четырех лет от роду. Сейчас Бен коротал дни в изоляторе полицейского управления города Майами, ожидая приговора по делу о торговле кокаином. Пребывал он там с конца марта. Ревнивый любитель наркоты был тупиковой версией.

— Похититель жизней — не он, верно? — прошептала Тесс на ухо детективу, сдерживая разочарование.

— Верно.

Когда они с Фраделлой сели во внедорожник, агент Уиннет все еще держала оба сотовых, свой и Тодда, в руке. Оба аппарата почти одновременно подали сигнал о сообщении. Текст был одинаковым. Донован писал: «Несуб активизировался на своей страничке».

22 Слежка

Покинув морг, Мичовски сменил служебный «Форд Эксплорер» на более неприметную серебристую «Хонду Аккорд», потом заехал за буррито, предвкушая долгую ночь. Наступал вечер пятницы, был канун Дня поминовения, а это значило, что молодые повесы вроде этого Карилло только выползали на улицу. С буррито в руке детектив уселся на переднее сиденье машины и еще раз внимательно просмотрел зеленую папку, страницу за страницей. Вгляделся в фотографию мужчины. Яркая внешность, такого узнаешь где угодно. У парня серьезная тяга к самоубийству, если он забавляется с дочкой федерала.

Прожевав смачный кусок двойного буррито с мясом и сыром, Мичовски позвонил Доновану. Аналитик холодно его поприветствовал, видимо, не узнав номер.

— Детектив Мичовски на проводе, — начал коп, отбрасывая излишнюю учтивость. — Мне нужно отследить местоположение владельца телефонного номера. По особой просьбе нашей общей знакомой, агента Уиннет.

— Говори, — сказал Донован.

Мичовски продиктовал номер и откусил еще один кусочек мексиканского деликатеса.

— На телефоне отключена геолокация, — сообщил Донован через некоторое время. — Попробую триангуляцию. Это не так точно, но кое-что даст.

— Как выглядит это «кое-что»? И насколько оно все-таки точное?

— Пара сотен метров, может, даже меньше, если повезет. Я послал тебе карту. Объект обозначен красной точкой.

— Спасибо, Донован, за мной должок, — поблагодарил Мичовски, однако последнюю часть фразы произнес уже в пустоту — аналитик повесил трубку.

Детектив заглотил в один присест остатки буррито, вытер рот салфеткой, завел мотор и поспешил в указанное место, чтобы успеть застать там Карилло. Приблизившись к предполагаемой точке, он поехал медленнее, высматривая по сторонам белый кабриолет «Лексус». Мичовски исчертил зигзагами квартал площадью в квадратную милю, обозначенный красной точкой, и наконец увидал нужную машину, припаркованную возле врачебного кабинета на деловой улице Делрей-Бич. Детектив проследовал мимо «Лексуса» Карилло и остановился в пятнадцати метрах от него в тени огромной магнолии. В приоткрытом окне виднелись силуэты мужчин в приемной. Карилло демонстрировал собеседнику демоупаковки лекарств и документы, что-то оживленно доказывая.

Ого… Этот щегол до сих пор вкалывает, в шесть вечера в пятницу, кто бы мог подумать?

Вскоре Мичовски увидел, как молодой человек с довольной улыбкой покинул приемную врача и прыгнул в машину. Только он повернул ключ, как улицу наполнили звуки сабвуфера: горячая латиноамериканская мелодия, гипнотизирующая своим ритмом. Карилло выехал с парковочного места, и детектив последовал за ним на безопасном расстоянии.

Выяснилось, что у парня назначены еще две деловые встречи: в маленьком частном кабинете и в травматологии. К тому моменту, как он освободился, уже стемнело. Мичовски ожидал совершенно другого расписания. Он-то думал, что объект вывезет мисс Пирсон куда-нибудь поразвлечься или выкинет что-нибудь экстраординарное, но все это время тот попросту был поглощен работой.

Детектив понял, что трудовой день Карилло завершен, когда «Лексус» остановился подле дома в Кингс-Пойнт, среди района, загроможденного совершенно идентичными красными двухэтажными зданиями, которые раскупаются как горячие пирожки, по полмиллиона долларов. Мичовски прочитал адрес — бульвар Меркьюри, 1105, — припарковал свою «Хонду» через несколько дворов и принялся ждать, чего очень не любил. Если ему нечем было заняться в такой момент, он терял терпение и его начинал бесить даже интерьер автомобильного салона.

Не сводя глаз с кабриолета, Мичовски открыл ноутбук, убавил до минимума яркость экрана и стал искать информацию о владельце дома по его адресу. Запрос выдал другое имя, не Карилло. Детектив стал искать этого человека, тоже латиноса, в полицейских сводках, но ничего не обнаружил. Тогда он начал копаться в биографии хозяина жилья, но тут к воротам дома подкатил еще один «Лексус», на этот раз внедорожник бордового цвета, из которого выскочили двое молодых афроамериканцев. Они проследовали внутрь, шаркая ногами и общаясь на диком жаргоне, который Мичовски с трудом разбирал.

Он подождал, пока на улице станет поспокойнее, выбрался из машины и взглянул на номерной знак внедорожника. Поиск на скорую руку принес неплохие результаты: выяснилось, что владелец автомобиля — дилер мелкого пошиба, только что отмотавший срок за хранение с целью распространения. На днях вышел из тюрьмы. Такова жизнь в Майами: даже фонарные столбы имеют приводы за хранение наркоты.

На протяжении получаса не происходило ничего, покуда к дому не подъехал еще один внедорожник, на этот раз «Шевроле Эскэлейд» с яркими кастомизированными ступицами, которые продолжали вращаться после того, как машина остановилась. Водителем оказался мужчина средних лет с пирсингом в носу и руками в живописных тюремных наколках. Он подождал возле машины, пока к нему не присоединились пассажирки: три симпатичные девчонки.

— Тащи уже свою задницу, блин! — прикрикнул он на ту, что задержалась у машины, возясь с застежкой блестящей туфли с внушительной высоты каблуком. — Я на хер не хочу башлять прям тут, на улице.

— Прости, Пит, я уже! — воскликнула девица, бегом догоняя мужчину. Ей не могло быть больше девятнадцати или двадцати. Мичовски надеялся, что ей хотя бы стукнуло восемнадцать и по законам штата она считается совершеннолетней.

На девочках были минималистичные юбки, до абсурда высокие каблуки и беззастенчивые топы, оставляющие на виду максимум кожи. Не надо было тридцать лет работать в полиции, чтобы распознать в них шлюх, а в дорогуше Пите — опытного сутенера. Похоже, вечеринка обещала быть жаркой.

В течение следующего часа подъехали еще несколько авто, доставивших на бульвар Меркьюри мужчин и женщин в ярких нарядах и со специфической внешностью. Почти на всех владельцев машин в базе нашлись записи — от банальной продажи травки до избиения, коллективного изнасилования и даже до причинения смерти по неосторожности. Словом, когорта самых высокоморальных и уважаемых граждан, каких только может предложить система условно-досрочного освобождения. Мичовски чувствовал зудящее желание вызвать подкрепление и накрыть весь притон, скрутив тусовщиков хотя бы за нарушение правил условного срока, если уж совсем не к чему будет привязаться, и упечь всех весельчаков обратно за решетку, но сейчас перед ним стояла иная задача. Повезло ребяткам.

Когда последняя партия посетителей скрылась в здании, он набрал номер Центра мониторинга криминальной обстановки:

— Здравствуйте, это детектив Мичовски, отдел полиции Палм-Бич, номер жетона пять семь три семь четыре.

— Слушаю вас, детектив, — откликнулся оператор.

— У вас что-нибудь есть на адрес бульвар Меркьюри, дом тысяча сто пять, в Кингс-Пойнт?

— Повисите на проводе минутку, — попросил оператор, вбивая адрес на клавиатуре. — Отмечен как возможный наркопритон или бордель. На владельца недвижимости сейчас никаких ордеров нет. Что-то еще?

— Спасибо, нет, — ответил детектив и повесил трубку.

Он сделал несколько глотков из бутылки и вздохнул. Съеденный буррито оставил после себя жажду и нарастающую изжогу. Мичовски расстегнул поясной ремень и, откинув сиденье, принялся, кряхтя, ерзать в поисках удобного положения.

Его ждала долгая ночь.

23 Обратный отсчет

На обратном пути они снова хранили молчание. Тесс пришлось справиться с эмоциями, а также расширить круг допущенных к единственной ценной улике. Она попросила доктора Риццу просмотреть фотографии Кристины и Эстель и составить заключение: прогрессирует ли несуб в сторону агрессивности? Может ли он начать насиловать или убивать? Тесс обратилась к доку за помощью, поскольку стоило ей лишь взглянуть на снимки, как в жилах закипала кровь и ярость затуманивала рассудок, путая ход мысли и мешая размышлять логично.

Она пыталась понять, почему эта форма насилия вызывает у нее такую болезненную реакцию, и вспоминала вчерашний разговор. Никаких потеков крови по стенам, одна из жертв до сих пор жива. Жива — для чего? Чтобы страдать и скрываться? Чтобы утратить свою привычную жизнь, влачить существование под гнетом стыда, увядать и молить о забвении? Возможно, жизнь человека — лишь череда дней, отмеченных общепринятым восприятием его имиджа, эмоциональных проявлений, достижений и связей? То, что речь идет не о физической боли, не облегчает страданий. Похитителю жизней это прекрасно известно. Пусть сердце Эстель бьется, но она не выжила. Она приняла смерть десятого мая в полночь от невидимой безжалостной руки.

Тесс открыла конверт, который коронер вручил ей на прощание, и прочитала написанную от руки заметку, прикрепленную скрепкой к распечаткам фотографий.

«В подавленном желании насилия несуба отчетливо прослеживается прогресс, — отметил Рицца. — То, как размещена на кровати Кристина, указывает на бережливое отношение к жертве и сессии. Ее тело аккуратно уложено, под голову подложена подушка, конечности художественно согнуты, волосы аккуратно причесаны. В случае с Эстель он не проявил никакой заботы. Мне кажется, главный вопрос, который нам стоит себе задать сейчас, — почему не произошло сексуального контакта? Если бы я играл на тотализаторе, я бы поставил на то, что таковой произойдет в следующий раз. Остальное за вами. Возможно, твой приятель из Отдела поведенческого анализа скажет что-то более конкретное».

Тесс отложила записку и поглядела на фотографии, сначала Кристины, потом Эстель, пытаясь сохранять спокойствие и способность аналитически мыслить. А ведь доктор прав: фотографии первой девушки отдают вкусом и даже стилем; ее тело расположено и освещено так, что напоминает лучшие фотосессии журнала «Плейбой», а не антологию порнухи для дальнобойщиков. Пуховое одеяло аккуратно отогнуто, лампы, словно в роскошной студии, ярко высвечивают одни изгибы тела, оставляя в многообещающей тени другие.

Фотографии Эстель стремились скорее к порнографии, нежели эротике: никакой заботы об обстановке, композиции и освещении. Налицо было развитие презрительного отношения к жертве, усиление желания показать ее в унизительном положении. Несуб хотел причинить ей ущерб на принципиально ином уровне, нежели Кристине. Выставлял тело Эстель напоказ, отражая свое отвращение и неприязнь к ней — или же ко всем женщинам. Но также давал зрителям увеличительное стекло, через которое они не могли видеть ее иначе чем биомусор, грязную, заносчивую и незаслуженно обласканную девку. Ни в коем случае не как звезду, не как поп-идола.

Могло ли это говорить о том, что несуб более пристрастно относился к Кристине, чем к Эстель? Первая жертва серийного убийцы часто наиболее значима, это, как правило, кто-то близкий преступнику, кто-то, кто перешел ему дорогу, пробудив затаенные чувства и мотивируя перейти черту, пролить первую кровь.

А может, дело попросту в том, что Бартлетты ушли из дома и он чувствовал себя в большей безопасности, зная, что остается один на один с беспомощной жертвой? Во втором случае, несмотря на собранность и организованность несуба, присутствие родителей на втором этаже вызвало у него стресс. К сожалению, недостаточно сильный, чтобы преступник допустил ошибку. Не в этот раз.

Неоспоримо было одно, и здесь Тесс могла поклясться в правоте доктора Риццы: несуб стремительно прогрессировал. Следующая атака окажется еще более злобной, еще более убийственной. В который раз тревожная мысль посетила специального агента, и, когда Фраделла припарковался и заглушил двигатель, она спросила:

— А что, если он уже сделал это? И теперь вновь ждет, когда фотографии станут вирусными?

— Так ведь Донован уже искал всех потенциальных жертв со схожими параметрами, нет?

— Да. Но вдруг мы что-то упустили, — ответила Тесс, скачками через ступеньку преодолевая лестницу, ведущую к дверям здания полиции.

Едва они вошли в зал для конференций и детектив стал включать экран и ноутбук, она связалась с Донованом через коммутатор.

— Привет, Ди! Есть что-нибудь новенькое?

— Помнишь, что я тебе говорил? Не убивай гонца!

— Хорошо, не буду, — пообещала Тесс с раздражением: можно подумать, она хоть раз выругала его или накричала.

Как только сайт загрузился, ее захлестнули тревога, холод и дурнота. С каждым ударом сердца вязкое отвращение словно растекалось по всему телу. На центральной части страницы теперь размещался таймер, показывающий два часа сорок семь минут оставшегося времени. Выше красовалось послание несуба:

«Думаю, нужно немного оживить нашу игру. Теперь все будет происходить вживую. Все, что вам надо сделать, — оставить свой голос. Миллион голосов, и занавес откроется, чтобы вы увидели сегодняшнее шоу».

Серый прямоугольник со схематичным изображением женской головы вроде тех, что используются на форумах и в социальных сетях, когда пользователь не удосужился вывесить фотографию, сопровождался кратким описанием жертвы. Фраделла и Донован погрузились в спешный поиск кандидатур в базах данных.

«Наша сегодняшняя гостья юна и прекрасна, — гласило описание. — Высокая блондинка с длинными волосами и голубыми очами, прямо как девушки из ваших снов. Поверьте мне, я-то знаю».

Тесс не могла отвести взгляда от цифр под плашечкой «Проголосовать сейчас». Обилие проголосовавших обескураживало и пугало одновременно. Больше семисот тысяч человек уже проголосовали, и их число стремительно росло, клик за кликом.

— Немыслимо… — пробормотала Тесс. — В каком свихнувшемся мире мы живем?! — добавила она громко, но все промолчали. Она и не ожидала ничьей реакции. Просто хотела услышать собственный голос, чтобы сохранить остатки благоразумия, остатки моральных ценностей, остатки чистоты.

— Скажи мне, что мы можем отследить этих уродов, Донован! — гневно потребовала она. — Больше всего я хочу, чтобы судья заработал себе онемение запястья, подписывая восемьсот тысяч ордеров на арест.

— Их не отследить! — услышала она голос Донована, полный раздражения. На какую-то секунду Тесс задумалась, чем он так раздражен: ее поведением, самой ситуацией или вообще всем, что вынужден делать ради заработка. — Все эти люди знают, как защитить свою анонимность. Весь трафик проходит через зашифрованные каналы вроде «Тора», которые распределяют соединение по всему мировому Интернету. Они соблюдают осторожность, потому что знают, что поступают дурно, пусть это и не наказуемо.

— Ты хочешь сказать, что нам не добраться ни до одного из них? — уточнил Фраделла.

— Мне встречаются незашифрованные ай-пи-адреса. Но что ты предъявишь их владельцам? Они ответят, что считали шоу постановочным. Никто не докажет злого умысла. Помнишь «Защиту копа-каннибала» — нью-йоркское дело, прогремевшее несколько лет назад? Подсудимый утверждал, что все обсуждения убийств в чатах — лишь плод его фантазии.

— С какой поры ты у нас стал экспертом по Уголовному кодексу? — спросила Тесс, не в силах сдержать улыбки. Донован не переставал ее удивлять.

— С тех пор, как хожу на вечерние занятия в университете Вирджинии, — ответил он. — Я же не могу постоянно торчать на должности аналитика, как бы вам этого ни хотелось.

Ее улыбка стала еще шире. Тесс почувствовала гордость, хоть они с Донованом и не были особо близки.

— Мои поздравления, Ди. Я знаю, что рано или поздно ты вырастешь в охрененного адвоката и будешь возвращать на улицу всех мудаков, которых мы ловим за шиворот. Но давай попробуем перед этим поймать еще одного несуба, хорошо? Скажи, ты не пытался…

Экран внезапно погас. Теперь на странице были видны только таймер, кнопка для голосования и число голосов, преодолевшее рубеж в восемьсот тысяч и растущее все быстрее и быстрее. Было похоже, что планы несуба набрать миллион кликов до заявленного дедлайна в полночь осуществятся, и они ничего не могли поделать с этим.

— Расскажите мне о поиске. Вы добавили описание физических параметров? — спросила Тесс после некоторого затишья.

— Они уже там, поскольку первые две жертвы полностью им соответствуют, — объяснил Фраделла. — Несуб описал свой тип. Он не дал нам никакой новой информации.

— Что, если мы полностью уберем попытку самоубийства или самоубийство? Сколько тогда останется?

— Две тысячи восемьсот двадцать три, — ответил Донован. — Я еще подумал, что слава приходит вместе с деньгами, и отфильтровал тех, кто заработал меньше двухсот тысяч долларов за последний год. Теперь у нас триста сорок семь девушек.

— Блестящий результат! — съязвила Тесс.

— Так или иначе, у нас нет способов точнее посчитать славу и благосостояние, учитывай это. Во всяком случае, не с таким количеством жертв. Для этого программа еще не написана.

— То есть ты мне говоришь, что мы остаемся ни с чем?! — голос Тесс поднялся до такой высоты и громкости, что несколько человек за стеклянной перегородкой подняли головы и повернулись в их сторону.

— Сожалею, Уиннет, но мы действительно ничего не можем предпринять.

Она нервно отмеряла шагами комнату, глядя на растущее с невообразимой скоростью число голосов.

— Что, если это фейк, Ди?

— Что именно?

— Счетчик голосов. Что, если это часть шоу? Я все не могу смириться с тем, что такое количество людей может проголосовать за то, чтобы вживую увидеть изнасилование.

— Он настоящий, — спокойно ответил Донован. — Я попробовал нажать сам. Он дал мне проголосовать лишь один раз, что еще хуже. Это значит, что все голоса принадлежат разным людям.

Тесс еще походила по комнате, потом заглянула через плечо Фраделле. Он помечал на карте дома Кристины и Эстель.

— Хм, а ты можешь отметить месторасположение этих трехсот сорока семи потенциальных жертв? — спросил он у аналитика.

После недолгой паузы Донован отправил детективу ссылку. Кликнув на нее, Тодд увидел карту Южной Флориды, испещренную красными точками, в основном сосредоточенными в больших городах и вдоль восточного побережья. Голубые точки, обозначающие Кристину и Эстель, терялись в этом облаке и не значили ровным счетом ничего: они казались абсолютно случайными.

— Да он может оказаться где угодно! — раздраженно воскликнул Фраделла. — Майами, форт Лодердейл, Палм-Бич… Никакой ниточки.

Тесс разочарованно выдохнула, и воздух обжег ее легкие и оставил сухость во рту. Одна мысль не давала ей покоя. Что, если именно она сподвигла несуба на следующий шаг? Что, если ее сообщение вынудило его действовать еще агрессивнее, еще нахрапистей?

Вскоре она узнает, не запятнала ли руки кровью.

24 Я работаю

Я готовлюсь приступить к работе. В доме удивительно тихо и спокойно. Здесь нет никого, кроме нас, и это открывает множество возможностей: выбор просто бесконечен. Она шумно сопит, побежденная новейшими средствами анестезии, которые современная фармацевтика предлагает любому желающему за пару биткойнов. Я заканчиваю с установкой камеры и настройкой света. Плафоны на потолке очень сильные, слишком сильные для съемки. К счастью, они оборудованы регулятором. Я кручу ручку и вновь гляжу через окошко видоискателя. Гораздо лучше. Приношу еще две напольные лампы из огромной гостиной и включаю их, направляя конусы света на кровать для пущего эффекта.

Затем я размещаю некоторое количество инструментов на прикроватном столике. Пара шприцев, уже заполненных раствором. В одном летальная доза кетамина на случай, если мне вздумается завершить дело таким образом. Рядом на столике оказываются пистолет и охотничий нож. Остаться один на один с ней в огромном доме — ах, это подарит мне доселе неизведанное удовольствие!

Я останавливаюсь на минуту и гляжу в ее прекрасное умиротворенное лицо. Что делает ее лучше бесчисленных толп других девиц? Какая заслуга дала ей право жить здесь, в этом огромном здании в триста квадратных метров, купаться в роскоши, если кто угодно может выполнять ее работу, причем многие гораздо успешнее? Кто решил, что она должна возвыситься над всеми нами?

Что ж, вы решили. За все, что я собираюсь сделать с ней и с другими, в ответе лишь вы, поскольку иначе вы закрываете глаза на правду.

Вы когда-нибудь получали в подарок чудесную коробочку в яркой упаковке, рвали на ней бумагу, открывали дрожащими руками лишь для того, чтобы обнаружить, что коробочка пуста? Наверное, нет, но легко представите себе, какое разочарование испытываешь при этом. Однако вы угнетаете все когнитивные процессы в своих головах и слепо следуете за этими пустозвонами, как стадо овец, счастливо блея на пути к уничтожению рационального мышления. Какая-то популярная пустышка накрасила губы помадой от «Пинк Шэдоу», и миллионы девушек тут же ринулись покупать ее, будто эта помада способна изменить судьбу, перевести невидимую железнодорожную стрелку и перенести их из бездарной жизни в звездную роскошь. Всего-то за пять долларов девяносто восемь центов плюс налоги.

Почему, спросите вы, почему так много людей отказываются от собственных идеалов и здравого смысла, чтобы променять их на чужие идеи? Да потому что вы подражатели: вы видите успех этой знаменитости, успех, которого жаждете до дрожи, убить за него способны, но тс-с-с! Никому не рассказывайте, на что вы можете пойти. Вы не представляете, как достичь подобного успеха. Ни единой догадки, как повернуть неведомую комбинацию факторов в свою сторону, особенно если вас угораздило родиться не той этнической принадлежности или не с тем цветом кожи. Или если вы едите слишком много чизбургеров. Единственное, что вы в состоянии контролировать и во что делать инвестиции, так это те убогие пять долларов девяносто восемь центов плюс налоги. Спеша в магазин, чтобы приобрести себе помаду, вы лелеете надежду на наступление лучшего завтра. В конце концов, посмотрите на ту знаменитость, она ведь тоже пользуется этой помадой!

Идолы, за которыми вы следуете, — не более чем искусно сделанные яркие упаковки, хитроумно сконструированные, чтобы скрывать пустоту внутри. Они демонстрируют мастерски составленный идеалистический образ ролевой модели, к которой мы все выказываем рабский пиетет. Вот так они манипулируют поклонниками и привлекают новых и новых, вот так становятся тем, кем становятся. Не благодаря какому-то важному изобретению или значимому вкладу в развитие общества, но — раз за разом — лишь по воле случая, когда выпадает джекпот и врата славы открываются недостойным.

Какие достижения они оставят после себя? Изобрели ли они что-либо нужное человечеству? Давайте-ка я объясню, почему ответ на этот вопрос: «нет». Потому что ты — да, ты, и прекрати крутить башкой по сторонам, пытаясь понять, к кому я обращаюсь, — ты не ценишь достижений. Тебя волнует лишь внешний вид, лишь упаковка. Ты мне не веришь? Я легко тебе докажу.

Слышал кто-нибудь о Роберте Кане или Винтоне Серфе? Нет? А между тем ты используешь их изобретение каждый день, скорее всего чаще, чем что-либо другое, возможно, даже в эту самую секунду. Эти два мужика изобрели помимо всего прочего Интернет. Но их имена не вызывают никакого отклика в твоей голове даже тогда, когда ты лезешь в поисковик этого самого Интернета, чтобы посмотреть, не лгу ли я тебе. Однако ты с легкостью перечислишь мне пяток знаменитостей, пусть даже и затруднишься сказать, чего эти феномены социальных медиа с миллионами подписчиков достигли и что оставят по себе в веках, когда умрут.

Возможно, они умрут совсем скоро… Пусть даже нет на это других резонов, кроме как ради проверки моей теории.

Вы понимаете, куда я клоню? Люди не ценят достижений… Они вообще не ценят ничего, кроме глупой шуршащей упаковки, зова идеальных форм и ярких красок, искусственности тщательно собранной и раскрашенной пленки, бережно обернутой вокруг большого бессмысленного чурбана.

Если это и вправду единственное, что вы уважаете, если это единственное, чем вы восхищаетесь, мне навсегда заказан вход в зал славы и признания, на веки вечные уготовано влачить жалкое существование отщепенца и посредственности, в безвестности и безучастности, жить в аду отреченности. Ни одно мое достижение, нынешнее или грядущее, не значит ничего в ваших глазах. Да, меня наделили при рождении мозгами, а не обаятельностью или харизмой. Никто меня не знает… Не узнает меня нигде, куда бы мне ни выпало зайти. Я попросту не существую.

Хорошо, прости, но я попросту так не могу; я заслуживаю большего. Я хочу свой момент славы, свой миг бессмертия. Что ж, теперь я в открытую охочусь за твоим вниманием, за твоим умом, стараюсь оторвать тебя от «Инстаграма» и последнего поста бог знает кого, пятимиллионным счастливым фолловером и обожателем которого ты заделался, чтобы заявить тебе в лицо: мне было откровение. Мне стало ясно, что реальная власть не принадлежит этим мальчикам и девочкам, живущим в ярком свете прожекторов и питающимся твоим непрестанным всепоглощающим восхищением.

Реальная власть принадлежит мне, ибо я могу разрушить все это. Я могу разбить их жизни на груду черепков. Разорвать эту упаковку на такие мелкие клочки, что никто уже их не склеит, и обнажится внутренняя пустота, нагая и сломанная, обнажится на виду у всего мира, который с удивлением узрит, как мало вещества остается после того, как исчезла обертка, пиксель за пикселем, фотография за фотографией.

У вас еще остались сомнения? Запомните мои слова: не имеет значения, сколь удачливы, талантливы или прекрасны, сколь успешны и признаны все они. В моей власти покрыть их облаком стыда до того плотным и темным, что они не пожелают больше никогда носу показать на свет. Они узнают свое место. А вы узнаете мое имя.

Я Похититель жизней.

Хорошее имя, специальный агент Уиннет, спасибо.

25 Рабочая версия

Счетчик давно преодолел черту три миллиона голосов, и новые клики сыпались с такой скоростью, что последние две цифры в длинном ряду знаков невозможно было разобрать, настолько быстро они менялись. Тесс смотрела на полутемный экран, не чувствуя боли в сжатых челюстях: она так сильно стиснула зубы, что мышцы онемели и отказывались расслабляться. Она истязала свой мозг, пытаясь придумать хоть что-нибудь. Вдруг они поговорили еще не со всеми, с кем стоило бы. Вдруг чей-то сосед что-то где-то увидел краем глаза, хотя опросы соседей Бартлеттов и Кеннеди не дали ровным счетом ничего.

У них вообще не было ничего, кроме бесконечной цепочки голосующих — людей, которые вполне осознанно подстегивали серийного хищника, с нетерпением ожидая возможности посмотреть живую трансляцию изнасилования, если не убийства, посмотреть собственными горящими глазами.

— Давайте начнем составлять профиль, — сказала Тесс, осознавая, как неуверенно звучит ее голос. Вопросительный взгляд от Фраделлы и молчание Донована на том конце провода лишьподтвердили ее сомнения.

Они до сих пор не располагали самыми важными сведениями для составления профайла, и результат мог оказаться ошибочным и неточным. Они почти ничего не знали о модусе операнди преступника. Как он проникает в дома? Как ухитряется незаметно наблюдать за жертвами, двумя и более одновременно? Как затем одурманивает их и исчезает так, что никто даже не помнит о встрече? Как вышло, что ни на одном месте преступления не обнаружено ни малейшего следа?

Как и следует всегда поступать в жизни, Тесс решила сфокусироваться на том, что им было известно. Она схватила маркер и начала заполнять угол доски, оставшийся нетронутым.

— На этот раз нам придется строить профиль, основываясь больше на предположениях, чем на фактах, — заявила она, и Фраделла тут же переключил на нее все внимание, прекратив печатать на ноутбуке. — Исходя из подоплеки преступлений, я сказала бы, что это мужчина, причем белый. Абсолютное большинство сексуальных маньяков выбирают жертв, принадлежащих к той же расе, что и они.

Тесс написала два слова в начале маркированного списка. Потом добавила «25–30» и подчеркнула эти цифры:

— Это исходя из того, как быстро он учится. Наш несуб в ладах с техникой. Очень собран, хотя и любитель рисковать. Вероятно, выпускник колледжа, получил техническое образование.

— Как насчет препаратов, которые он использует? — поинтересовался Фраделла. — Допустим, в наше время кто угодно может раздобыть «Рогипнол», но как насчет того средства, которым он усыпляет своих жертв так надежно и надолго, что может делать с ними все, что заблагорассудится?

— Хорошее замечание, — ответила Тесс. — Давай добавим «знание медицины» для начала. В наше время можно найти и купить все, что угодно, но нужно обладать определенной осведомленностью, чтобы знать, что искать.

Она походила взад и вперед около доски, не сводя глаз со списка. Потом оперлась на стол и закрыла на секунду глаза, пытаясь представить себе несуба. Как он выглядит? Кому Кристина и Эстель могли открыть дверь? Кого впустили в дом в столь поздний час?

— Умен, харизматичен, хорошо выглядит, скорее всего одинок, — добавила Тесс, продолжив дополнять список. — Исходя из его способности завоевывать доверие двадцатилетних успешных девушек. Приличное общественное положение, скорее всего неплохой заработок. Быстро налаживает доверительные отношения.

— Он может занимать должность, ассоциирующуюся с доверием, — предположил Фраделла. — Священник, например.

Тесс нахмурилась, оживляя нарисованный ею образ в голове. Священник не подходил под описание.

— Эти преступления не несут религиозного послания или даже оттенка, — возразила она. — Но, возможно, он кто-то — или выдает себя за кого-то, — кому люди обычно доверяют. Коп, например?

Тесс добавила «внушает доверие» в список.

— А может, он очень привлекателен. Статистика говорит, что женщины ослабляют бдительность в присутствии привлекательных мужчин.

Она отпила остывшего кофе из стаканчика и добавила еще одно слово в список, сопроводив его вопросительным знаком.

— Пусть значится, что он импотент, если следующий эпизод не докажет обратного, — объяснила она.

— Допустим, у него другая мотивация, — заметил Фраделла.

— Допустим… — протянула Тесс, взвешивая варианты. — Меня сбивает с толку отсутствие насилия в этих эпизодах. Все целомудренно, осторожно, почти заботливо. Тем не менее, как и со всеми сексуальными преступлениями, с проникновением или без, дело явно в жажде власти. Масштаб ущерба, который эти преступления наносят жертвам, говорит в пользу безумной ярости, а вот исполнение — нет. Он… он холоден как лед.

— Слава — важный фактор, — вмешался Донован. — Мы ведь видели и раньше мотивированные завистью нападения на успешных и знаменитых людей, не так ли?

— Ты говоришь о зависти или ревности к специфическому понятию, не к конкретному индивиду? — уточнил Фраделла. — Как с той британской бабой, которая подожгла дом соседей, потому что они выглядели чересчур счастливыми?

— Там мотивация была личной, — отметила Тесс. — Но в принципе ты прав. Хотя зависть или ревность почти никогда не служат мотивами для серийных убийц. Мне надо поискать по архивам кое-что, чтобы посмотреть… — она прервалась на полуслове, ощущая, что упускает нечто существенное. Да, точно. Все то же отсутствие насилия. И добавила: — Ревность вызывает особенную жестокость. Например, несколько десятков ножевых ранений на одном трупе, а наш несуб бережет тела. Будто для него важно причинять жертвам психологические страдания, но не физические.

— Он приберегает сувениры? — спросил Донован. Через телефон слышно было, как он стучит по клавиатуре.

— Ни с одного места преступления ничего не терялось. Разве только… — Тесс прервалась и раскрыла папку с распечатанными фотографиями. — Разве только мы посчитаем сувенирами снимки. Возможно, какие-то особенно понравившиеся он не показывает никому.

— Давайте не будем забывать о сталкинге, — напомнил Фраделла, и Тесс быстро добавила слово к быстро растущему списку.

— Так и есть, — подтвердила она. — Это самый искусный сталкинг, который я когда-либо видела. Мы до сих пор не знаем, откуда он узнал, что мы идем по его следу, и почему упомянул нас на странице.

И Тесс мельком взглянула на экран.

— Ох ты ж черт! — воскликнула она, гневно указывая пальцем на экран: — Как он, черт возьми, пронюхал?!

Прямо под таймером большими прямоугольными буквами, шрифтом, который можно увидеть на театральных шатрах, было написано: «Похититель жизней».

В воцарившейся тишине Тесс закипала от ярости.

— Как, как он, мать его, пронюхал, парни?! — повторила она вопрос еще громче. — Либо он наблюдает за нами прямо здесь и сейчас, либо кто-то из нас слил информацию.

— Никто не слил. Я тебе клянусь, — заверил ее Донован. — Что за черт, Уиннет? Успокойся, ты не единственный обладатель мозга в этой комнате.

— Он держит все под контролем, — сказала Тесс, скрипя зубами. — Он, не мы. Мы сыграли ему на руку и подарили ему кличку, которая распаляет его эго. Мы думаем, что обходим его на шаг, но оказывается, что это он дергает за нитки, а мы лишь танцуем в такт.

В комнате вновь наступило неловкое молчание.

— Давай вернемся к его методам сталкинга, — спокойно предложил Донован. — Мне нужна какая-то информация, с которой можно работать.

Тесс заставила себя дышать глубоко и медленно, чтобы успокоиться, прежде чем открыть рот.

— Он должен держать дома под видеонаблюдением, — сказала она, как только почувствовала в себе силы сдерживаться. — Иначе кто-нибудь приметил бы, как он шатается вокруг. Я уверена, что он продолжает наблюдение после нападения, чтобы видеть ущерб, который причинил. Это как награда для него.

— Хорошо, я просмотрю записи камер видеонаблюдения, до которых смогу добраться, и поищу всякую странную активность, каких-нибудь людей, устанавливающих оборудование.

— Пошли к Эстель команду, пускай поищут жучки.

— Что, сейчас? — удивился Донован. — Уже поздно.

— Да, сейчас. Нам надо удостовериться. Если он все еще наблюдает, нужно отключить его, ослепить, вывести из игры.

— Что насчет резиденции Бартлеттов?

— А вот это самое странное, — призналась Тесс. — Голову на отсечение даю, что Сидни Бартлетт прочесывает дом в поисках жучков каждую неделю.

Она позвонила адвокату, и он тут же подтвердил, что регулярно заказывает проверки и не находил ничего в доме. Но против позднего визита спецов из ФБР не возражает. Пускай лишний раз удостоверятся.

Затем Тесс открыла свой ноутбук и начала писать письмо Биллу Маккензи.

«Дорогой Билл, простите, что не писала так долго. Надеюсь, Вы поймете. Взгляните на это, пожалуйста, — Тесс скопировала в письмо ссылку на страницу несуба на стриминговом сервисе и пару ссылок на его ранние пресс-релизы. — И напишите, сможете ли помочь мне с составлением необычного профайла. Этот человек сейчас именно на той черте, когда серийный насильник готов совершить свое первое убийство. Он будет убивать, и когда он начнет, его ничто не остановит».

26 Свидание

В половине десятого Карилло покинул вечеринку на бульваре Меркьюри и сел за руль своего «Лексуса» с откидным верхом. Мичовски приветствовал его решение, энергично потерев руками ляжки для восстановления кровотока после нескольких часов оцепенения.

Некоторое время молодой человек сидел за рулем, погрузившись в свой телефон, с заведенным двигателем и играющей музыкой. Свет от экрана падал на лицо парня, позволяя Мичовски хорошенько рассмотреть его. Карилло дергал головой в такт музыке, но почти не отрывал взгляд от экрана.

Что он там делает?

Детектив предпочел бы видеть все, что происходит на экране аппарата Карилло, но, к сожалению, специальному агенту Уиннет не хватило прозорливости, чтобы снабдить его клоном телефона преследуемого. А до чего же было бы удобно! Он тихонько фыркнул. «Посмотри на себя, старый хрен, — подумал Мичовски. — Сидит рассуждает о клонах и подобной чепухе. Ты увидел это однажды в сериале и думаешь, что все так просто!»

В короткий перерыв между сальсой и меренге он услышал характерные звуки: Карилло писал кому-то сообщение. Мгновение помедлив, Мичовски пробормотал: «Да и похер!»

И написал Доновану: «Новые сообщения с 305-555-1853 срочно пожалуйста».

Аналитик не ответил на его эсэмэс, но через несколько секунд на электронную почту пришло письмо с вложениями. Нажав на иконку, Мичовски увидел переписку и прокрутил ее до последнего сообщения. Он воочию убедился, насколько аккуратен и исполнителен Донован: вложение имитировало вид экрана со всеми переписками и датами.

Если отбросить несколько ничего не значащих назначенных встреч и обменов любезностями, основная активность царила в переписке Карилло с дочерью Пирсона Лили. Поток банальных сообщений, характерных для молодой влюбленной парочки. Сладкие и глупые фразочки. По крайней мере, такими они показались Мичовски, который никогда не был до такой степени экстравертом, чтобы поставить слова «Я люблю тебя» в текст сообщения, и не единожды.

В самом свежем сообщении, отправленном всего пару минут назад, Карилло подтверждал, что закончил работу и сейчас едет к Лили, чтобы отправиться на прогулку. Девушка с энтузиазмом ответила, что готова и ждет его, щедро осыпав возлюбленного смайликами и сердечками всех сортов.

Пирсона наверняка удар хватил бы от новости, что его дочь собирается на гулянку в десять вечера.

Карилло тронулся с места, и Мичовски позволил ему оторваться. Он не боялся потерять машину из виду, поскольку точно знал, куда парень направляется: к дому Пирсона. Вскоре тот подъехал к крыльцу и стал ждать Лили в автомобиле. Он не звонил в дверь и не сигналил. Возможно, чувствовал неприязнь Пирсона, а может, после того как побывал на сомнительной вечеринке, опасался раздразнить тонко настроенный нюх опытного копа. Наверняка от него несло марихуаной и дешевым парфюмом, учитывая, какого сорта толпа набилась в дом по адресу бульвар Меркьюри, 1105.

Дверь открылась, и на улице показалась Лили, одетая в легкое летнее платье с желтым цветочным узором, заметное за километр. Пружинящей походкой она почти подбежала к машине Карилло. Видя, насколько счастлива эта девчонка, Мичовски подумал о собственных детях и о затруднительном положении, в котором оказался Пирсон. Наверняка он многократно пытался урезонить свою дочь относительно этого молодого человека, но ему было нечего предъявить, никаких уголовных дел, ничего, кроме собственного чутья. Но это не срабатывало с юной девицей, влюбленной в парня с подмоченной репутацией. Что бы он сделал на месте Пирсона? Наверное, то же самое: попросил Уиннет о помощи.

Мичовски поехал вслед за парочкой и, когда «Лексус» притормозил у ресторана «Байокко», остановился поодаль. Карилло вел себя как английский джентльмен: открыл дверцу автомобиля для Лили, предложил руку, потом придержал дверь ресторана с обезоруживающей улыбкой. Она должна была быть на седьмом небе от счастья.

Мичовски задумался, не зайти ли ему в заведение, но, к счастью, этого не потребовалось. Пара села подле окна, и он мог наблюдать за ними с безопасного расстояния. Он увидел, как Карилло продолжает виться вьюном вокруг дамы: придерживает стул, подносит меню, подливает вина до того, как подойдет официант.

Все складывалось уж слишком удачно. Самая необременительная слежка за всю карьеру Мичовски. В некотором замешательстве оттого, что добыча далась ему так легко, детектив покряхтел и вылез из машины. Порывшись в бауле в багажнике «Хонды», он извлек оттуда GPS-транслятор на магните, который приладил под задний бампер белого «Лексуса» двумя минутами позднее.

27 Онлайн-трансляция

Счетчик показывал, что до начала шоу осталось одиннадцать минут. Тесс так нервничала, что не могла усидеть на месте. Она расхаживала по комнате, будто животное в клетке, разъяренная собственным бессилием. Ей отводилась роль свидетеля преступления, и она могла лишь наблюдать, не в силах вмешаться и остановить бесчинство, достать пистолет и сделать избавительный выстрел.

Доктор Рицца коротко постучал в дверь и вошел в конференц-зал с усталой улыбкой на устах, окруженный легким ароматом выдохшихся сигар и вчерашнего лосьона после бритья, словно облаком.

— Подумал, что мне стоит составить вам компанию, — сказал он, мельком поглядев на экран на стене, где беспрестанно все быстрее и быстрее росло число голосующих.

Тесс рассеянно показала на один из пустых стульев:

— Спасибо, док, я вам признательна.

— Я подготовил отслеживание, — послышался голос Донована с того конца провода. Они держали его у телефона уже шесть полных часов, но аналитик не жаловался. Тесс слышала, как Донован, настоящий гуру многозадачности, принимает другие звонки и улаживает какие-то дела, продолжая поиски следующей потенциальной жертвы. — Я настроил один компьютер на отслеживание источника стрима в реальном времени, — продолжил он, — хотя особенно на это не надеялся бы. Несуб не собирается начать ошибаться сейчас.

— Как мы ее найдем? — спросил Фраделла. — Я развернул карты Майами, если это поможет.

— Поможет, — ответил Донован. — Ищи на карте всех, кто есть в списке, а я прочешу базы данных по максимуму критериев, которые мы окажемся способны придумать, исходя из того, что узнаем сегодня. Если мы увидим ее лицо, я сделаю скриншот и поищу по картинкам из списка трехсот сорока семи потенциальных жертв.

— Ты записываешь это? — поинтересовалась Тесс.

— Да, я записываю это с тех пор, как число перевалило через пять миллионов. Это было всего двадцать минут назад. А сейчас уже пять миллионов семьсот тысяч. Офигеть, не могу поверить, что тут столько скучающих людей.

— Столько больных людей, — уточнил Рицца. — Скучающие занимаются своими хобби, читают книги, выгуливают собак. А это, — он указал на экран, — совсем другое.

Никто не посмел ему возразить, и в тишине они смотрели, как счетчик приближается к времени икс. Окажется ли несуб и впрямь настолько дерзок, чтобы орудовать на всеобщем обозрении? Или же порадует публику парой фото, возможно, коротким видео и скроется прежде, чем детективы успеют его засечь?

Пикающий сотовый сообщил о звонке по второй линии. Посмотрев на экранчик, Тесс узнала номер Маккензи. Она включила громкую связь:

— Билл, спасибо за звонок. Тут Фраделла и док Рицца, и Донован по телефону.

— Привет всем, — ответил профайлер мрачным голосом, едва слышным из-за шороха бумаги.

Обратный отсчет достиг трехминутной отметки, и тут изображение на экране поменялось, показав сообщение от несуба.

Две строчки белых букв на черном фоне гласили: «Вы были сегодня щедры, моя дорогая аудитория, и я отвечу вам тем же. Сегодня мы будем делать все онлайн».

Ничего более, лишь присвоенная им кличка теперь висела вверху веб-страницы, исполненная в графике.

— Похититель жизней, — прочитал Маккензи. — Когда он стал так себя называть?

Тесс застонала от раздражения и закрыла глаза.

— С тех пор, как узнал, что мы его так называем.

— Что?! — восходящая интонация в голосе Билла выдала его недовольство.

— Поговорим с вами об этом отдельно, — ответила Тесс нарочито спокойным голосом.

Под их неотрывным взором быстро истекали секунды на таймере, и когда цифра достигла нуля, Тесс глубоко вдохнула, обхватила себя руками и усилием воли отключила эмоции, сохранив аналитический дедуктивный ум и способность отрешенно рассуждать.

Звук колокольчика обозначил начало шоу, и на экране появилось изображение стильно обставленной спальни. Шелковые гардины жаккардового плетения с длинной бахромой и сатиновые простыни создавали теплую домашнюю атмосферу. Скорее молодежно, чем претенциозно, благодаря преобладанию пастельных тонов.

Видеокамера была неподвижна, видимо, установлена на штативе и расположена в ногах кровати. Камера находилась на высоте головы стоящего человека, так что у зрителей создавалось впечатление присутствия там, в комнате, у кровати, в ожидании того, что должно произойти.

Девушка, лежащая на бледно-зеленых простынях, уже была раздета. Одеяло откинуто в сторону, и многочисленные источники света направлены ровно на тело. Ее лицо, слегка повернутое в сторону, скрывала копна длинных желтых волос. Девушка пыталась открыть глаза, но веки не подчинялись. Она была одурманена теми наркотиками, что несуб дал ей, и медленно, но без остановки мотала головой, словно стараясь очнуться от угара, лишившего ее сознания.

— Черт возьми! — воскликнула Тесс. — Скажи мне, что этого достаточно для опознания лица.

— Нет, — прошипел в ответ Донован. — Для опознания нам нужно ее лицо без волос и под хорошим углом, а все, что тут видно, — подбородок и кудри.

Вдруг в кадре показался несуб. Он был одет в блестящий черный латексный костюм, дополненный перчатками и маской, закрывающей всю голову. Костюм, на пару размеров больше, чем надо, не облегал туловище, а свисал кое-где крупными складками. Полностью злоумышленника было не разглядеть. Пока он методично и расслабленно двигался вокруг кровати, его фигура показывалась лишь фрагментами.

Тесс испустила долгий протяжный стон, полный боли:

— Это объясняет, почему у нас не оказалось ни одной улики. Он чертовски сообразителен. Дает нам какую-то информацию его костюм?

— Не-а, — ответил Донован. — Такая одежка очень популярна у любителей косплея. Продается за двадцать пять баксов в любом секс-шопе. Дохлый номер.

— Я могу прикинуть кое-какие параметры тела по тому, что я вижу, — предложил доктор Рицца. — Точнее скажу, когда проанализирую видео в деталях и посчитаю размеры мебели. Сейчас мне ясно, что ростом он выше ста семидесяти и ниже ста восьмидесяти, не качок, даже склонен к полноте.

— Как вы это поняли, Док? — удивилась Тесс. — По видео можно разглядеть что-то лишь очень приблизительно.

— В объектив попала дверь, когда он открыл ее минуту назад. Стандартная высота дверного косяка в спальнях двести три сантиметра. Он выглядит сантиметров на двадцать пять или тридцать ниже.

— Он не большой и не сильный, — пробормотала Тесс.

Может, поэтому преступник и не посягает на плоть жертв? Возможно, он слаб здоровьем или вовсе инвалид и из-за этого предпочитает подчинять женщин с помощью препаратов, а не брать силой? Большинство сексуальных маньяков наслаждаются сопротивлением жертвы. В их больных извращенных мозгах это ассоциируется с прелюдией.

Несуб вновь появился в кадре, на этот раз с четырьмя яркими разноцветными шарфами, которые, вероятно, нашел в шкафу. Не торопясь, продлевая себе удовольствие и не оглядываясь на камеру, он привязал запястья и лодыжки девушки к ножкам кровати. Тесс изучала его жесты, движения рук, то, как он перемещается от одного угла кровати к другому.

— Он как-то напряженно двигается, — заметила она. — Или так кажется из-за костюма?

— Нет, ты права, я тоже вижу это! — ответил Рицца. — Может говорить о поражении нижней части тела — сопровождаемом импотенцией, если нерв задет.

Несуб закончил привязывать девушку и замер, любуясь проделанной работой. Затем, будто откликнувшись на их просьбу, подложил ей под голову две подушки и аккуратно убрал волосы.

— Есть! — воскликнул Донован. — Запустил поиск по изображению.

— Он обычно так аккуратно заметает за собой следы, а сейчас даже не пытается увести нас по ложному пути, — удивился Фраделла. — Ему абсолютно все равно, он не боится нас.

— Тревожный знак, — проворчала Тесс, нервно перебирая в руке ключи от машины и готовясь выскочить из зала в ту же секунду, как Донован назовет имя. — Он знает что-то, чего мы не знаем.

Они продолжали смотреть на экран, где несуб раскладывал на ночном столике множество предметов: игрушки из секс-шопа, пару шприцев, наполненных какой-то сывороткой, несколько мелких вещиц, которые Тесс не могла рассмотреть, как ни силилась.

— Видите? — Рицца указал на темное пятно на ночном столике. — Пузырек с нашатырным спиртом.

— Что? Он собирается разбудить ее? — испугалась Тесс. Внутри у нее все сжалось при воспоминании, каково это — проснуться и обнаружить себя обездвиженной, в полной власти психопата. Если уж невозможно предотвратить то, что сейчас последует, лучше оставаться без сознания. — Донован, скажи, что ты нашел хоть что-то. Адрес, координаты, имя, что-нибудь?

— Ага, чуваки, — отозвался аналитик напряженным голосом. — Но вам не понравится то, что я скажу. Она не из списка. Я расширю поиск и включу всех белых женщин младше двадцати семи в штате, но это займет некоторое время.

— Как такое произошло? — спросила Тесс. — Мы исключили слишком много людей из списка? Выбрали слишком много фильтров?

— Возможно, — ответил Донован. — Мы сможем лучше понять причину, когда определим личность жертвы.

Тесс снова поглядела на экран и тут же отвернулась, не в силах дольше наблюдать за происходящим. Смотреть, как эти руки трогают обнаженное тело девушки, знать, что ей, агенту Уиннет, следовало бы сейчас вломиться в эту дверь, а не сидеть сложа руки у телевизора… От этого у нее скручивало кишки и перехватывало дыхание.

— Ты была права, — после долгого молчания подал голос Маккензи. — Он раздумывает, как ее убить. Он начнет убивать сегодня ночью. Видите спортивную сумку у стены? Видите рукоять пистолета там, где начинается молния? Он принес с собой разные орудия убийства, и некоторые из них — на ночном столике.

— Конечно. Два шприца, — согласился Рицца. — На одном написано «Кетамин», а на другом — «Пропофол». И то и другое сильные анестетики, и дозы большие.

— Что вы имеете в виду, док?

— Боюсь, оба шприца содержат летальные дозы.

28 Два попадания

Романтический ужин при свечах продлился целую вечность. Из своей засады Мичовски наблюдал в неверно освещенном проеме окна дочку Пирсона и ее ухажера. Они обменивались многозначительными взглядами и улыбками, разговаривали и смеялись, ненароком соприкасались руками. Парочка собралась уходить только глубоко за полночь, когда ресторан закрывался.

Они неспешно дошли до машины, и Карилло отвез Лили прямо домой. Он был обескураживающе галантен: вновь открыл дверцу, проводил девушку до крыльца дома Пирсонов. Особняк был погружен во тьму, не считая лампы над входной дверью и огней безопасности, которые автоматически включились при появлении людей на подъездной дорожке. Лили и Эстебана это не беспокоило. Они брели рука об руку, всячески оттягивая момент прощания. Это выглядело несколько странно: ведь девушки и юноши в наши дни подчиняются сиюминутным желаниям и не слишком долго раздумывают, прежде чем оказаться вместе в постели. Не то что в юные годы Мичовски. Он ожидал, что вечер завершится в комнатке мотеля или у Карилло дома, но никак не на крыльце Пирсона.

Лили достала из сумочки ключ, но до того, как она смогла им воспользоваться, Эстебан схватил ее за руку и одарил знойным поцелуем. Девушка обвила его руками за шею, приподнялась на цыпочки и прижалась всем телом, страстно отвечая на мужское прикосновение. Мичовски поелозил на сиденье, чувствуя себя не в своей тарелке. Он желал, чтобы эта часть слежки закончилась быстрее, чем ему придется выйти из машины и объяснить парню, что придержать руки гораздо лучше, нежели потерять их.

Хотя что это он так напрягся, собственно? Он был таким же нетерпеливым лет эдак тридцать назад. С тех пор повзрослел, женился и обзавелся детьми: двумя мальчиками и девочкой-подростком. Конечно, хорошо, что там, на пороге, не его дочь, иначе дело приняло бы иной оборот. Вечер, скорее всего, окончился бы в травматологии. Что-то в этом Карилло не нравилось Гэри, хотя детектив и не мог понять, что именно.

Наконец Лили вырвалась из объятий ухажера и исчезла за дверью, а Эстебан уехал прочь. Счастливая улыбка сошла с его губ, едва он распрощался с подругой. Мичовски поехал за ним на большом расстоянии, поглядывая на сигнал GPS-трекера на своем телефоне. Карилло не собирался возвращаться на бульвар Меркьюри: он пролетел мимо нужного съезда на трассе. Затем, не превышая лимита скорости, продолжил путь на север и свернул к марине Палм-Харбор. Мичовски начал сокращать дистанцию, чтобы не упустить его из виду.

Белый «Лексус» вырулил на парковку близ марины, и детектив проглотил проклятие, поняв, что не сумеет подъехать, не привлекая внимания. Еще один автомобиль, красный «Шевроле Сильверадо», стоял посреди пустой парковки, похоже, ожидая Карилло. Водитель «Сильверадо», тощий высокий парень, курил, расслабленно опершись на капот. Каждый раз, когда он затягивался, это было видно издалека, настолько ярко загоралась оранжевая точка.

Лишенный выбора Мичовски припарковался у здания городской управы напротив и подобрался к Карилло и его собеседнику насколько мог близко, прячась за кустами и машинами. По счастью, парень не беспокоился об осторожности и говорил громко.

— Лодочка должна быть готова к понедельнику, мать твою, понял? — пояснял он. — Заправь ее по полной, залей свежую воду, закинь мне какой-нибудь приманки и удочек и забей холодильник каким-нибудь хорошим говном. Шампанское, икра, вся фигня.

— Понял, босс, — ответил тощий. — Ты хочешь взять «Эрмосу», да?

— Ага, — подтвердил Карилло и повернулся к своему «Лексусу». Вспомнив что-то, он остановился. — Да, Лоренцо, я надеюсь, ты уберешь гадюшник, компрендес?^[8] — Не дожидаясь ответа, он запрыгнул в тачку и испарился, оставив собеседника тонуть в клубах пыли.

Мичовски вернулся к своей машине, сел и положил руку на ключ зажигания. Он заколебался: Карилло всегда можно найти по GPS, и не исключено, что сейчас полезнее окажется Лоренцо.

Детектив поехал за красным «Сильверадо» и на первом светофоре сумел разглядеть номерной знак. Сам Мичовски сегодня был в старом гражданском автомобиле, иногда использовавшемся для таких оказий и не оснащенном полицейским оборудованием, кроме пары проблесковых маячков, спрятанных в решетке радиатора. Детектив мог только позвонить в Центр мониторинга криминальной обстановки и продиктовать номер машины преследуемого. Оператор сообщил, что принадлежит к округу города Майами, но помочь соседям всегда готов.

— Авто принадлежит некоему Лоренцо Эррере, двадцати семи лет, на испытательном сроке, — сообщил он.

— А за что?

— Хранение, с целью и без. У него уже два попадания, детектив!

Вот и все, что Мичовски требовалось узнать. Он врубил мигалку и догнал «Сильверадо». Через несколько секунд Эррера замедлил ход и прижался к обочине.

Детектив проверил пистолет, достал фонарик из бардачка и подошел к «Шевроле».

— Водительское, регистрацию, страховку, — скомандовал он, и Лоренцо покорно предъявил документы, хотя и пробормотал себе под нос какое-то испанское ругательство.

— Выйдите из машины! — велел Мичовски. — Руки на капот.

Лоренцо подчинился тихо и без возражений. Он побледнел. Видно, было что скрывать.

— Я напорюсь на иглу, если стану тебя обыскивать? — поинтересовался Мичовски.

— Н-нет, — промычал Эррера. — У меня нет ни хрена, сэр, клянусь.

— Угу, — понимающе ответил детектив, начав его обыскивать.

Сперва он наткнулся на оружие и вытащил у Лоренцо из-за пояса маленький девятимиллимитровый револьвер.

— Это нарушение условий испытательного срока, от трех до пяти колонии, — заметил он, положив пистолет вне досягаемости Эрреры. Затем выудил из кармана джинсов обыскиваемого пакетик с белым порошком и помахал им, держа двумя пальцами.

— А вот это уже от восьми до десяти, прямо не сходя с места. Я думаю, если порыскать у тебя в машине, можно будет поднять ставку до четвертака.

— Да ладно, мужик, — взмолился Лоренцо, пытаясь повернуться к детективу. Мичовски жестко развернул его и приложил об машину.

— Руки на капот, — напомнил он. Затем схватил парня за руку и выкрутил что есть мочи, заглядывая тому в лицо. — Если ты, конечно, не желаешь мне помочь.

— Все, что угодно, мужик, все, что угодно! — закивал головой Эррера. — Хочешь еще коки? Я хоть килограмм достану!

— Давай сделаем вид, что я этого не слышал! — засмеялся Мичовски. — Ну и сказочный же ты идиот!

— Да, офицер, я большой идиот. Я не хотел…

— Заткни варежку наконец! — рявкнул Мичовски. — Что там в понедельник, а?

Лоренцо сконфузился:

— В каком смысле?

— Лодка, которую тебе надо приготовить для Карилло в понедельник. Что за дела он там собрался обделывать?

Искорка неподдельного страха промелькнула во взгляде Эрреры.

— Я не знаю, сэр! Клянусь!

— Ну ладно, — спокойно ответил Мичовски, изображая безразличие. Он достал из кармана пару кабельных стяжек, выполнявших роль наручников.

Лоренцо побледнел еще больше и снова затряс головой:

— Нет, мужик, Ну пожалуйста! Я все скажу, все, что надо!

— Ты уже два раза продалбывался, и если ты наконец не выдавишь из себя что-то полезное, окажешься в жопе, ты меня понял?

Парень энергично закивал, тряся сальными патлами, будто марионетка со сломанной шеей.

— Но если заговоришь, еще погуляешь.

Лоренцо взглянул на него с подозрением:

— Обещаете?

— Начинай уже, — велел Мичовски, и Эррера кивнул еще несколько раз. — Итак, что произойдет через два дня, когда Карилло отправится куда-то на лодке?

— День поминовения, кажется, — ответил парень и съежился, увидев реакцию детектива.

— Ты меня за идиота держишь? — прохрипел Мичовски прямо ему в лицо. А потом схватил парня за рубашку и приложил об капот.

— Нет, клянусь! — запричитал Лоренцо. — Он задумал горяченькое свидание на воде, он про него уже неделю талдычит.

— А почему через два дня? — настаивал детектив, не удовлетворившись ответом. Карилло не выглядел заядлым рыболовом, и даже идея пригласить девушку не куда-нибудь, а на рыбалку в его случае казалась странной.

— Все празднуют День поминовения на воде, — пожал плечами Лоренцо. — Так он сказал, слово в слово.

— Хорошо, ты отправляешься в тюрьму, — констатировал Мичовски, затягивая стяжку на запястье парня. — Ты не даешь мне ничего ценного.

— Мужик, так нечего давать, клянусь. Он мне ни хрена не рассказывает, я у него просто мальчик на побегушках.

— А кокаин?

— Я его продаю иногда, — ответил Эррера, потупив глаза, и тут же энергично добавил: — Но не часто! Раз в год максимум. Только если они меня заставляют, иначе нет, ни за что.

— Ладно, пойдем! — Мичовски схватил его за второе запястье.

— Погоди! — запротестовал Лоренцо. — Я ничего не знаю, но знаю, кто знает. Они с Карилло партнеры, мужик.

— Имя! — потребовал детектив.

— Пако Локо, так мы его зовем.

— Имя! — повторил Мичовски тем же тоном, лишь слегка повысив голос.

Эррера пугливо огляделся по сторонам.

— Педро Рамон, — сообщил он почти шепотом. — Но вы его не поймаете.

Гэри засмеялся и затянул стяжку.

— Он хоть существует?

Лоренцо вновь с энтузиазмом закивал:

— Клянусь могилой моей матери! Но вы его не поймаете, потому что он живет на воде, на полпути к Большим Багамам.

Детектив затянул стяжку на втором запястье.

— Но! Но его телка гоняет на сушу каждую ночь, чтобы запастись стаффом, — выдал парень, чьи зрачки сузились от ужаса. — Ее уже дважды ловили, прямо как меня, и она сидит на героине.

— Имя! — потребовал Мичовски.

— Люсинда, или Люси, — ответил Эррера, уже не противясь. Какой бы страх его ни сдерживал, он уже пересек черту и теперь не пытался что-то скрыть.

— Где я могу повидать эту выдающуюся гражданку?

— Каждую ночь, около полуночи или чуть позже, она швартуется возле «Мохито Фрио», это бар рядом с мариной, на воде. Она подгребает на желтом катерке, реально быстром. Если поторопитесь…

Детектив поощрительно кивнул:

— Давай-давай. Как я ее узнаю?

— Она высокая брюнетка с широченной задницей, полный отпад, если вы понимаете, о чем я, — Лоренцо мечтательно облизнулся и выдавил улыбку, демонстрируя отсутствие пары зубов и сколотый резец.

— Еще у нее длинные волосы и татушка с розой на шее, вот здесь, — он вывернулся, пытаясь показать место татуировки, что сложновато сделать с руками, связанными за спиной. — Не пропустите. Она любит побрякушки, с ног до головы увешана. Во что бы Карилло ни ввязался, Пако Локо и его телочка точно будут знать. Теперь отпустишь меня, мужик?

Но вместо того чтобы разрезать стяжки, детектив достал телефон и вызвал подкрепление.

— Что за черт, мужик?! Ты обещал, — горько сказал Лоренцо, глотая слезы. — Я не хочу в кутузку.

— Посидишь в обезьяннике сорок восемь часов, ни минутой больше, — улыбнулся Мичовски. — Это чтоб ты не надумал чего лишнего и не начал названивать кому не надо.

— А потом меня отпустят? — спросил парень, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Да. Честно.

29 Слава

Тесс затаила дыхание, увидев, что несуб берет со стола шприц с кетамином. Он сел на край кровати, погладил девушку по щеке, поправил непокорный локон, заложив его за ухо. Она по-прежнему спала или была без сознания: глаза закрыты, тело недвижно, бессильно и доступно. Жертва ни разу не попыталась вырваться или хотя бы поднять веки.

Вдруг экран погас, и Тесс судорожно глотнула воздух, будто выброшенная на берег рыба.

— Что?! Нет! — закричала она на телевизор, взмахнув кулаком. — Мы должны увидеть, что будет дальше! — Тесс повернулась к Фраделле и Рицце: — Как мы это узнаем?

— Узнаем, — раздался спокойный голос Маккензи, звучавший столь отчетливо, будто его обладатель тоже сидел в комнате, глядя на темный прямоугольник экрана.

Профайлер был прав, как всегда. Если несуб довел свое желание прикончить девушку до конца, они вскоре узнают об этом. Тесс застонала, разозленная своей неуравновешенностью. Она поддается эмоциям, импульсу, она возненавидела этого несуба и способна лишь презирать его, но не вникнуть в его поведение. Ни к чему хорошему отвращение не приводит, каким бы омерзительным и отталкивающим ни был тот, кто его вызывает. Это азбука. Для того чтобы понять несуба, суметь объяснить, по каким критериям он выбирает жертв, что толкает его на эти поступки, агенту Уиннет необходимо избавиться от эмоций и вернуться к холодным и точным, как нож хирурга, суждениям. Легче сказать, чем сделать.

Это расследование задевало ее на глубоко личном уровне. Тесс сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить хоровод мыслей и эмоций и осознать, почему это дело так много для нее значит. За двенадцать лет работы в бюро она встречалась со множеством весьма активных серийных убийц и навидалась вещей похуже, чем сейчас. Взять хотя бы Семьянина, на счету которого больше сотни трупов. Она сохраняла холодный ум и самообладание, встречаясь с убийцами, претендовавшими на звание самых чудовищных созданий на планете.

Но с Похитителем жизней все было иначе.

Он стоял на краю бездны и смотрелся в нее, набираясь уверенности для прыжка, чтобы нырнуть до самых глубин и изучить самые темные стороны своей личности. Тесс вспомнила его руки, покрытые черным блестящим латексом, вспомнила, как он берет со стола шприц. У него не дрожат пальцы, движения уверенные. Он готов убивать.

Ее охватило отчаяние: она не в силах остановить его, спасти то, что еще уцелело в жизни этой девушки.

Тесс надеялась, что еще не поздно.

Вскоре они должны это узнать.

На черном экране появился текст белыми буквами — сообщение от несуба.

«Хочешь большего? Конечно, хочешь. Следи за новостями. Шоу только начинается».

Сообщение продержалось с минуту, а потом исчезло, сменившись анимацией с закрывающимся занавесом. Несмотря на все старания успокоиться, Тесс вновь ощутила прилив ярости.

— Надо прямо сейчас проломить эту дверь! — воскликнула она голосом, полным тревоги и злобы. Достаточно громко, чтобы привлечь внимание в общем зале, с другой стороны от стеклянной стены. — Донован, как там дела с чертовым распознаванием лиц?

— Три процента, — ответил он.

— Нам нельзя ждать так долго, — сказала Тесс, мирясь с тем, что произносит очевидную банальность, хотя обычно подобные фразы раздражали окружающих еще больше. — Давай запустим новый поиск с тем списком из трехсот сорока семи претенденток и начнем один за другим убирать фильтры, прогоняя заново распознавание лиц после каждого расширения списка, — выпалила она на одном дыхании. — Имеет смысл?

— Пожалуй, — ответил аналитик после краткого раздумья.

— Я смотрю на фильтры Донована, — отозвался Маккензи, — и наибольшие возможности вижу в том, что касается определения славы. А еще мне кажется, что вы пропустили несколько важных шагов, Уиннет. Профиль неполон, вы не определили несуба. Кто он? Сексуальный извращенец? Идейный убийца? Или им движет желание власти, контроля над жертвой?

— На это нет сейчас времени, — бросила она. — Мы уже у него на хвосте. Попытались вывести из себя и промахнулись.

— Это потому что вы, Тесс, забываете основы, — сказал Маккензи мягким наставническим тоном. — Тише едешь — дальше будешь, помните? Первая неделя тренировок по поведенческому анализу?

Она поникла головой и плотно сжала губы, сдерживая себя и не произнося слов, которые при Билле говорить не стоило. Он был прав. Он всегда, мать его, чертовски прав, и именно поэтому она не готова к работе в Отделе поведенческого анализа, в Куантико. Не сейчас. И не в ближайшее время.

— Хорошо, — спокойно сказала Тесс, подавляя болезненный вздох. — Давайте начнем с основ.

— Почему вы исключили мотивацию несуба из рабочего профиля? — спросил Билл.

— Потому что я до сих пор в недоумении, — призналась она после некоторой внутренней борьбы, и ее шаги по комнате ускорились вместе с усиливающимся раздражением.

Фраделла выглянул из-за ноутбука, где перерывал сотни страниц социальных медиа.

— Поделитесь ходом своих рассуждений, — спокойно предложил Маккензи.

— У него есть сексуальный компонент, типичный для насильника, но он не доводит дела до конца. Для идейного убийцы у него слишком слабое послание. Что бы он ни считал своей миссией, он не распространяется о ней. Интенсивность нравственных страданий, которые он доставляет своим жертвам, указывает на склонность к садизму, а полное отсутствие насилия противоречит этому.

— Сядьте, пожалуйста, — попросил Маккензи.

Тесс оглянулась в поисках камер, установленных для профайлера в конференц-зале, а потом сообразила, что ее передвижения по комнате от стола к двери, к телевизору и обратно к столу заметны из-за меняющейся громкости голоса.

Она отодвинула от стола стул и рухнула на него, тут же почувствовав усталость во всем теле.

— А теперь закройте глаза и подумайте о несубе, — велел Маккензи, и Фраделла вновь выглянул из-за ноутбука. — А теперь подумайте обо всех серийных убийцах, которых знаете, живых или мертвых. Насколько мне известно, Тесс, вы изучили все дела о серийных убийствах, которые смогли достать, да?

— Угу, — ответила она с закрытыми глазами, стараясь сосредоточиться и дать эксперименту Маккензи шанс на успех. Тесс поняла, чего он хочет: чтобы она положилась на интуицию, применила инстинкты там, где рациональное мышление дает сбои, поскольку этот несуб не вписывается ни в один из стандартных типов.

Специальный агент Уиннет представила себе несуба, одетого в черный латекс, каким она его видела, но потом отмела этот образ и стала представлять себе, как может выглядеть несуб, если звонит в ее дверь, приглашает на ужин, незаметно подсыпает ей что-то в стакан. Кого она подпустила бы столь близко? Как должен выглядеть этот человек? Она тяжело дышала, чувствуя, как от неприязни ей скручивает кишки, и, отгоняя это ощущение, пыталась связать какого-нибудь серийного убийцу с фантомом, в ее воображении восседавшим напротив нее за столиком в ресторане. Одно за другим она прогнала воспоминания о них в своем уме, будто перелистывая страницы каталога с самыми омерзительными отродьями рода человеческого, но никто не подходил, ни один, пока в памяти не всплыл особенно навязчивый портрет.

— Тэд Банди, — произнесла она, распахнув глаза. — Вот кого я вижу. Однако его мотивом была власть.

— И он был некрофилом, — заметил Маккензи. — Именно так вы обозвали нашего несуба в комментарии, так?

— Ох… вы в курсе… — Тесс нервно отхлебнула холодный кофе из полупустой кружки.

— Да, я в курсе, и это был правильный ход, — заверил ее Билл. — От раздражения он допустит ошибку, и мы ее дождемся.

— Но разве его предрасположенность к знаменитостям не говорит, что он идейный убийца с миссией?

— А что такое слава, как не власть над массами? — возразил Маккензи. — Подумайте над этим.

— Насчет славы, — вмешался Фраделла. — Не люблю перебивать, но у меня есть одна мысль по этому поводу.

— Выкладывай! — сказала Тесс.

— Как помнишь, я рылся в социальных страничках двух известных нам жертв, пытаясь понять, как они контактируют с людьми, искал какие-то выбивающиеся моменты. Сталкинг, неадекватные комментарии, типа того. У девушек куча общих друзей, но здесь ничего необычного: они все местные, живут в Майами или где-то рядом. Мы можем перерыть все эти общие аккаунты, это займет несколько недель, — или же с помощью Донована попытаться представить славу в числовом выражении, посчитать ее.

— Я думал об этом, — отозвался аналитик. — Я пытался построить какие-то модели, тестировал их на обеих жертвах, но все мои попытки провалились.

— Что ж, значит, не сработает, — отступился молодойдетектив.

— Нет-нет! Сначала поясни, что у тебя на уме, — запротестовал Донован.

— Как ты пытался выстроить модель? — вопросом на вопрос ответил Фраделла.

— Пиар-агентства и рекламные фирмы используют специфические инструменты для того, что называют онлайн-настроениями по отношению к выбранной персоне или бренду. Я использовал одну из этих программ и измеритель показателей на основе искусственного интеллекта, чтобы посчитать, насколько активны и влиятельны девушки в чатах, постах, комментариях, видео, тегах и далее по списку. А ты что придумал?

— Кое-что попроще, — сказал Тодд. — Если мы напрямую свяжем славу с количеством подписчиков…

— Но кто-то может предпочитать «Фейсбук», а кто-то «Твиттер».

— Естественно, поэтому я думал, что надо их прибавить, — пояснил Фраделла.

— Кого прибавить?

— Численность подписчиков на каждой площадке из тех, что занимают девяносто процентов рынка, типа «Фейсбука», «Твиттера», «Ютьюба», «Инстаграма» и «Линкедина».

— А почему «Линкедина»? — удивилась Тесс. — Я бы не ожидала встретить там знаменитость.

— Кристина его использовала, — отметил Фраделла. — Что делает эту площадку релевантной, пусть мы и не знаем почему. Вероятно, она использовала «Линкедин» для профессиональных целей. Может статься, остальные тоже так делают.

— Я поняла, — согласилась Тесс. — И что дальше?

— Дальше мне уже нужна помощь Донована, — слегка раздраженно ответил Фраделла. — Это предел моих рас-суждений.

— Надо собрать данные со всех площадок, сосчитать, сравнить с известными страничками знаменитостей и переработать список, — заключила Тесс. — Если его заботит число подписчиков, то конкретное название площадки не имеет значения.

— Это превосходно, — ответил Донован, быстро отстукивая что-то по клавиатуре. — Это настолько просто, что должно сработать.

— Я заметил еще одну существенную деталь, пока рылся во всем этом бардаке, — Фраделла указал на ноутбук. — Слава не обязательно означает богатство. Некоторые люди отчаянно гонятся за количеством подписчиков, иллюзией славы, заманивают публику и готовы на все, чтобы ублажить ее, но понапрасну.

— Херня, — пробормотал аналитик, печатая с дикой скоростью. — Как только я убираю фильтр с уровнем дохода, мы вновь возвращаемся к списку из двух тысяч восьмисот двадцати трех имен. Сейчас прогоняю распознавание лиц по этому списку.

— Сколько это займет времени, как думаешь? — спросила Тесс, нетерпеливо отстукивая ритм ногой. С того момента, как экран потух, прошел уже почти час.

— Он быстро идет. Мы уже на двадцати двух процентах.

Душная тишина заполнила комнату, пока Тесс и Фраделла ожидали команды Донована, молча уставясь на телефон.

Тихий писк вызова прозвучал для них словно взрыв.

— У нас есть совпадение, — доложил аналитик, и Тесс подпрыгнула со стула, готовая бежать к машине. — Диана Харпер, двадцать один год. Блогерша, светская львица, законодатель мод. Крупные бренды платят ей, чтобы она надевала их шмотки на вечеринки, — произнес он медленно и грустно, что было странно в экстренной ситуации.

По спине Тесс пробежал озноб.

— Что не так, Ди? Чего ты не договариваешь?

— Она проходит по уголовному расследованию, — ответил Донован. — Диана Харпер была убита десять дней назад.

30 В аду нет ярости такой…^[9]

«Мохито Фрио» оказался баром под открытым небом с собственной пристанью, выдающейся далеко от берега. Он работал до утра. Гремела латиноамериканская музыка, которую иногда заглушали взрывы смеха и оживленные голоса, и, несмотря на поздний час, бар был полон завсегдатаев.

Мичовски спешно прошагал до конца пристани в поисках желтого катера, о котором говорил Лоренцо. Он сказал, что Люсинда посещает это место около полуночи, чтобы закупиться здесь чем-то, скорее всего жратвой и напитками, а возможно, также и веществами. Но на часах было уже полвторого. Возможно, женщина уже наведалась сюда и умчалась назад.

Детектив увидел бродягу, методично бредущего от одного мусорного бака к другому в поисках банок и бутылок, которые можно сдать. Бомж складывал находки в тележку, позаимствованную из ближайшего супермаркета. Мичовски вынул из кошелька двадцатидолларовую банкноту и подошел к мужчине, держа деньги на виду.

Бродяга ухмыльнулся, однако отступил назад и отгородился тележкой.

— Люсинду знаешь? — Мичовски протянул руку с банкнотой через тележку, держа деньги двумя пальцами.

— Ага, знаю, сучка та еще, — бомж смачно сплюнул в сторону ботинок копа. — Ничего хорошего не жди.

— Опиши ее, — приказал Гэри, не веря ни одному сказанному слову.

— Альта морена пута, — ответил его собеседник, сплюнув еще раз. — Долговязая чернявая шлюха. Приплывает на желтой лодке, — он попытался забрать двадцать баксов, но детектив вовремя убрал руку.

— Была сегодня?

— Не видал ее, не, — ответил мужчина, сделав вторую попытку завладеть банкнотой. На этот раз Мичовски позволил ему забрать деньги. Бродяга схватил бумажку, внимательно оглядел ее с обеих сторон, будто сомневаясь в ее подлинности, и убрал в нагрудный карман. — За еще одну такую же я…

Но детектив уже покинул его, быстро направляясь к парковке. Он переставил машину поближе к доку, чтобы не пропустить приближение желтого катера, и снова позвонил в Центр мониторинга криминальной обстановки.

— Привет! Что у нас есть на Педро Рамона, он же Пако Локо? — спросил он у оператора, как только тот поднял трубку.

— Секунду, детектив, — ответил аналитик, набрав что-то на клавиатуре и нетерпеливо посвистывая в ожидании отклика программы. — У мужика длинный послужной список. Давайте я пришлю вам его на телефон.

— В последнее время за ним следили? Что насчет уличных стукачей? Мне нужна информация, чтобы надавить на его женщину.

Аналитик вновь задумчиво просвистел какую-то мелодию и хихикнул:

— Его женщину, говорите? Бьюсь об заклад, ее не порадуют эти фотки. Ловите в электронной почте.

Мичовски переключился на громкую связь и открыл почту. На нескольких фотографиях Рамон, сплошь покрытый тюремными наколками мужчина лет тридцати, был запечатлен с молоденькими девушками, обвивающими его тело, как боа констриктор в жару. На еще одном фото они с Люсиндой прогуливались по той самой пристани, которую сейчас лицезрел детектив. Лоренцо дал исчерпывающее описание девушки.

Повесив трубку, Мичовски зашел в заведение и, умостившись на уродливом стуле у барной стойки, заказал тако и мексиканского пива. Он как раз приканчивал второе тако, когда Люсинда ворвалась в бар, охлаждая высокомерным взглядом любого, кто вставал у нее на пути или смел разглядывать ее тело слишком долго. На ней были облегающие джинсы с разрезами и кожаный топик, оставляющий на виду живот и пирсинг в пупке, украшенный большим, по меньшей мере в два карата, бриллиантом, искрящимся в неверном освещении.

— Ола, Матео! — приветствовала она бармена, и тот ответил безупречной улыбкой, которая быстро соскользнула с его губ.

— Как обычно? — спросил он, выставляя перед Люсиндой бутылку холодного пива «Бад».

Женщина сделала несколько жадных глотков и утерла губы тыльной стороной ладони, не выпуская бутылку.

— Как обычно, примо^[10].

Потом она достала из заднего кармана джинсов пакетик с белым порошком, незаметно спрятав его в ладони. Граммов двадцать по меньшей мере, то есть две-три тысячи долларов в розницу на улице, если это героин. Когда бармен вернулся с бумажными пакетами с едой, девушка спокойным отработанным жестом вложила ему в руку свой пакетик. Не поведя бровью, бармен принял передачу, которая тут же исчезла в складках его передника, и продолжил выкладывать перед Люсиндой упаковки.

Мичовски переместился на несколько табуретов ближе к девушке, сосредоточенно глядя на экран телевизора у бармена над головой и прихлебывая пиво. Он следил за Люси боковым зрением, но ни разу не взглянул напрямую. Детектив с трудом, но все же разобрал, о чем она говорила с барменом. Ничего важного, впрочем. Обычный дружеский треп.

Люсинда прикончила пиво, дала пять Матео и направилась к выходу с двумя пакетами в руках. Вскочив с табурета, Мичовски схватил третий пакет и галантно открыл перед ней дверь:

— Позвольте.

Она смерила его взглядом:

— Не надумай себе чего, гуапо^[11], мне все такое не интересно.

Женщина обошла его, гордо держа голову и покачивая бедрами на каждом шаге.

Мичовски остановился, когда они добрались до катера. Один взгляд — и он понял, как девушка умудрялась преодолевать огромное расстояние посреди ночи. Это оказался гоночный катер со струйным двигателем, оборудованный радаром, GPS, дистанционными датчиками и всем остальным, что только изобретено в навигационной электронике. Он наверняка мог делать до ста километров в час безо всяких усилий.

Мичовски похлопал Люсинду по плечу кошельком, раскрытым так, чтобы было видно удостоверение.

— Да, но мне, — произнес он весело, — крайне интересно.

Женщина застыла как вкопанная, будто увидела змею.

— Я ни хера незаконного не сделала, свинья, — ответила она, не стараясь понизить голос. — Вете а ля мьерда!^[12]

— Давай договоримся, что на первый раз я тебе поверил, — сказал детектив спокойно и протянул ей свой телефон. На экране красовалась фотография, где Рамон веселился с полуголой блондинкой лет семнадцати. — Но я готов побиться об заклад, что он сделал что-то хреновое.

— О Дио мио! — воскликнула Люсинда, бросив пакеты и схватив телефон обеими руками. — Ло матаре! — пробормотала она, закусив губу, и повторила по-английски: — Я убью его!

— Ходят слухи, что ты стала старовата для этого чувака, если понимаешь, о чем я, — грустно протянул Мичовски, с тяжелым вздохом поставив пакет с едой на доски пристани.

Сквозь слезы ее глаза метали молнии. Вспомнив, как выглядит Рамон на этих фотографиях, детектив подивился таким страстям.

— Хочешь его прикончить? — спросил он.

Люсинда, было замолчавшая и потухшим взглядом уставившаяся в пустоту, тут же подняла на него синие глаза, теперь полные эмоций.

— Д-да, — ответила она. И ядовито добавила: — Причем не слишком быстро. Иначе вернулась бы и пристрелила его, — она махнула рукой в сторону моря. — Никто бы и не узнал.

— Я этого не слышал, детка, — строго предупредил Мичовски. — Но в моих силах заставить его расплатиться сполна, причем по закону.

Страх мелькнул в ее взгляде, сменив убийственную ярость.

— Что произойдет через два дня? — тихо спросил детектив.

— Нет-нет, — пробормотала Люсинда, отступая от него. — Они меня убьют.

— Они не узнают, — пообещал Мичовски. — Клянусь.

— И я должна поверить копу? — поинтересовалась девушка, вновь с высокомерными нотками в голосе. — Реально? Что, похоже, будто я вчера родилась, каброн^[13]?

— Если я тебя обыщу, то найду героин. Я заметил вашу маленькую транзакцию с, как там его, Матео? Угодишь за решетку на двадцать лет. — Он замолчал, ловя ее взгляд в поисках той ярости, что ему была нужна, вновь обретшей силу и не скованной страхом. — Или же за решеткой может оказаться он. А ты — где-нибудь на Багамах со всеми его деньгами. Будешь жариться на солнце и трахать мальчиков гораздо моложе его. Выбирай.

— В понедельник прибывает груз, — тут же ответила она, понизив голос до почти различимого шепота. — По воде.

— Откуда груз?

— Колумбия, — ответила женщина еще тише.

— Кто привозит?

— Педро на своей лодке. Он собирается встретить груз в открытом море завтра ночью и перекинуть на яхту.

— Как называется его лодка?

Она нервно покусала губы, прежде чем ответить.

— «Рейна дель Мар».

— А что насчет, хм, «Эрмосы»?

— Не-а, она слишком мелкая. Груз не поместится.

— Давай проясним, о каком грузе мы говорим.

Женщина отвела глаза и замолчала. Мичовски крепко схватил ее за локоть:

— Поздно давать заднюю, детка! Он не остановился, когда выдалась возможность трахнуть ту девочку! — Он еще раз продемонстрировал на экране телефона фото Рамона с блондинкой.

— Тонна двести, — прошептала она, — первый класс, без примесей.

Люсинда взглянула на Мичовски и вцепилась в его рукав:

— Пообещай мне, что этот ублюдок заплатит. Заставь его страдать.

В ее взгляде разгорелось пламя дикой ненависти.

— О, я обещаю, — кивнул Мичовски. — Не беспокойся насчет этого. Но зачем Карилло берет «Эрмосу» на День поминовения? Он не собирается помогать Педро?

— Не знаю… — ответила Люси, понурив голову. — Я слышала, как они обсуждали это, и говорили, что «Эрмоса» для сегуро, для страховки.

— На случай, если на «Рейне» мотор откажет?

— Нет, — она энергично замотала головой, и длинные серьги зазвенели. — «Эрмоса» маленькая, всего тридцать четыре фута с центральной консолью. Она столько не возьмет.

— Тридцатичетырехфутовая лодка может взять на борт десять человек, — возразил Мичовски. — Это как раз тонна двести.

Он пытался подловить ее, понимая, в чем нестыковка, но решив проверить, не врет ли ему Люсинда.

— Объем, омбре^[14]. Он не поместится. Ты видел когда-нибудь, сколько места занимает кокаин на миллион долларов? Да это гора кокса. Ты что, думаешь, она поместится в твой багажник?

Он не затруднил себя ответом. Вся операция приобретала смысл. Пока Педро в море сгружал кокс на свою яхту и переправлял его на берег в самый загруженный день года, Карилло, по странному совпадению, пригласил дочку старшего агента Пирсона на прогулочную лодку порыбачить и перепихнуться. Они не глупы, эти ребята, очень неглупы. Если весь трансфер пройдет гладко, Карилло доставит Лили Пирсон домой в целости и невредимости. В противном случае… Черт знает, что они задумали, но ничего хорошего это не сулит.

— И что теперь? — прошипела Люсинда, скинув его руку со своего локтя.

— Теперь ступай и держи рот на замке. Если ты их предупредишь, я буду знать, чья это работа, и достану тебя, где бы ты ни находилась.

— Не буду я этого недоноска предупреждать, ло хуро^[15]. Пусть сгниет в тюряге. — Она спихнула один из пакетов с едой ногой в воду. — Думаю, самое время проведать мою маму в Лос-Анджелесе. Она при смерти… Я только что узнала. Как раз сегодня и поеду.

— Превосходное решение, — ответил Мичовски. — Педро ничего не заподозрит?

— Позвоню ему из такси и объясню. Он не узнает, что его ждет, так же как и я не знала, что он мне изменяет, пока ты на меня не свалился.

Девушка пнула второй пакет, и он камнем пошел на дно. Она проверила швартовы и повернулась к парковке:

— Я готова.

Мичовски достал кошелек:

— Тебе нужна наличка на самолет или на что-нибудь еще?

Люсинда расхохоталась, громко и хрипло, как хохочут люди, которые всю жизнь пьют и курят без меры. Она похлопала себя по заднему карману почти порнографическим жестом, выставив бедро вперед:

— Грасиас, кариньо^[16], но у меня тут бабла больше, чем ты за год получаешь.

Детектив проводил ее взглядом. Люси удалялась уверенной походкой, выпрямив спину и откинув волосы назад. Этот жест придавал хрупкой девушке самообладания и бесстрашия. Она направилась в сторону шоссе Норт-Флаглер и поймала такси, не отрываясь от телефона.

Через минуту ее уже не было.

31 Ложь и правда

— Он лгал! — закричала Тесс, откинув стул и вскочив на ноги. — Гребаный сукин сын лгал! Это не было вживую… Он играет с нами!

Она подошла к экрану и встала настолько близко, что могла разглядеть отдельные пиксели, из которых складывалось изображение.

— Бесхребетный трусливый кусок дерьма, — прошипела Тесс в экран, будто несуб мог ее услышать.

Непрошеная мысль закралась ей в голову. Отчего она поверила, что преступник честно будет вещать вживую, если он никогда до этого так не делал? Он всегда атаковал анонимно, невидимкой, всегда ждал, когда сотрутся все возможные следы на месте преступления, когда отснятое им разойдется, как вирус, по Интернету, по миллионам компьютеров, и лишь потом заявлял о своем авторстве. Отчего бы он поступил иначе сегодня? Лишь потому, что она дала ему тычка одним комментарием? Этого со всей очевидностью было недостаточно, чтобы вынудить его сменить стиль или допустить ошибку.

Однако теперь, судя по всему, состоялось его первое убийство. Свежее место преступления, изменившийся почерк. Вправду ли изменившийся? Он по-прежнему предпочитает откладывать получение лавров, отсрочив выпуск этой так называемой прямой трансляции на десять дней. Он все так же подстраховывается, выбирая кетамин в качестве орудия убийства и делая все возможное, чтобы не оставлять улик. Он, как и раньше, не проявляет насилия… Кто убивает без ожесточения, и каковы его мотивы? Хладнокровный психопат, убивающий без ожесточения, он получил бы высшие баллы по опроснику Хэйра^[17].

Она снова выругалась себе под нос, а потом с виноватым видом повернулась к Фраделле. Тот закрыл крышку ноутбука и сидел с потухшим взглядом.

— Он с нами играет, — повторила Тесс уже другим, уверенным голосом. — Мы должны это учитывать. Нельзя вестись на его игру.

Затем она взяла со стола связку ключей.

— Эй, Ди, пришли мне адрес Дианы и материалы по ней да пойди поспи, хорошо? Я сгоняю туда, посмотрю на место преступления.

— Там сняли ленту и вернули дом родственникам, — сообщил Донован. — Результаты вскрытия прилагаются. Присланы из офиса коронера Майами. Это кетамин, — добавил он, затем прочистил горло: — Но в крови у нее также обнаружили «Рогипнол» и ингаляционный анестетик, севофлуран.

— А как насчет травм и изнасилования? — спросила Тесс.

— Ничего подобного.

Она не утруждалась вопросом об обнаруженных уликах. Это было бессмысленно после того, как они увидели предпринятые несубом меры предосторожности.

— Отпечатков пальцев тоже нет? — все же поинтересовалась она.

— С этим его латексным костюмом? — переспросил Донован. — Что-то я сомневаюсь. Но дай секунду, поищу в материалах из лаборатории.

— Зуб даю, что несуб оказался у Дианы на пороге не в таком виде. Иначе она не открыла бы ему дверь. И уж тем более не пригласила бы его войти и не стала пить поднесенный им напиток.

Какое-то время они слышали лишь стук по клавиатуре на том конце провода.

— Ничего не нашли, — объявил Донован с глубоким вздохом. — Одни места начисто протерты, другие не тронуты.

— А что он протирал?

— В основном кухню, обеденный стол, журнальный столик в гостиной, некоторые из дверных ручек.

— Найдены ли там волоски или любой другой биоматериал? — спросила Тесс, уже зная ответ.

— Ничего такого, что могло бы принадлежать несубу. Извини, Уиннет. Он подчистил все. Опять.

Она простонала, откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Легко представить, как несуб входит в дом, идет на кухню, возможно, готовит что-нибудь вместе с хозяйкой, потом они беседуют, потягивая что-нибудь из чашек или бокалов, за обеденным столом или журнальным столиком в гостиной. Типичный набор действий для близкого друга или родственника. Кого-то, с кем чувствуешь себя комфортно. И этот «кто-то» обязан был оставить где-нибудь отпечаток пальца или волос. До нападений он наверняка нанес семьям хотя бы по одному визиту.

— Нам надо снова привезти криминалистов в эти дома, — заявила Тесс. — Прочесать все под диванами, в складках подушек, в обивке мебели, везде, где могли после нескольких уборок остаться частички кожи или волосы. Потом нужно сравнить все находки. Один из доноров окажется общим на всех местах преступлений, и это будет наш несуб.

— Ты понимаешь, что это займет не одну неделю, да? — спросил Фраделла.

— Я подергаю за кое-какие ниточки, чтобы ускорить процесс, — ответила Тесс. — У нас нет этих недель. Возможно, его следующая жертва уже мертва.

По крайней мере, теперь она лучше понимает модус операнди несуба. После того как жертвы выпивают «Рогипнол» и засыпают, он дает им ингаляторный анестетик и держит в бессознательном состоянии столько, сколько нужно.

— Севофлюран… Это быстродействующий и быстро распадающийся газ, верно?

Тесс услышала, как Донован набирает запрос в поисковике.

— Да, самый быстрый из тех, что есть на рынке.

— Он уходит, как только заканчивает съемку, — бормотала она, глядя в потолок. — И они просыпаются утром без посторонней помощи, если вообще просыпаются. Но не теперь, теперь все изменилось. Он гениален.

Тесс схватила ключи и многозначительно поглядела на Фраделлу:

— И мы собираемся его ловить.

— Я пока пас, — заявил Донован.

— Перед тем как отрубишься, пошли, пожалуйста, кого-нибудь поискать жучки на месте преступления. Хочу удостовериться, что он за нами не наблюдает.

Только-только наступал рассвет, когда они подъехали к резиденции Харперов. Молодой парень из команды криминалистов ожидал их в кабине микроавтобуса, что-то сосредоточенно читая в тусклом свете. Тесс узнала его, он работал в доме Бартлеттов. Она запомнила парня не только из-за необычной физиономии и пышной кучерявой шевелюры, стоявшей дыбом, но и благодаря его сообразительности и живости мышления.

Он выбрался из микроавтобуса, чтобы поприветствовать копов.

— Хавьер, правильно? — улыбнулась Тесс, протягивая ладонь. Он ответил коротким, но крепким рукопожатием.

— Можете звать меня Хави. Я только что приехал от Бартлеттов.

— И как результаты?

Он протянул им на раскрытой левой ладони небольшой девайс:

— Эта штука стояла в замке одного из шкафчиков в комоде Кристины. Мистер Бартлетт регулярно ищет жучков, но он так и не догадался проверить комнату дочери.

— Можешь отследить?

— Не слишком эксклюзивная вещь, к сожалению, — ответил Хавьер. — Работает на небольшое расстояние, передает звук и видео короткими сигналами, чтобы сохранять заряд. Реагирует на движение.

— А какова дистанция?

— Метров сто, не больше.

Тесс повернулась к Фраделле:

— Давай вызовем пару копов, пускай поищут по соседям.

— В этом нет нужды, — сказал Хавьер. — Сигнал получает ретранслятор, это уже реле большей мощности, бьет на восемь километров. Так эти примочки работают.

— Ты нашел его?

— Ага, — заявил он с гордой улыбкой. — Вы не поверите, где он установил его. На столбике для швартования, под конусом. Ну такие белые конусообразные пластиковые крышки на столбиках на пристани, — объяснил он, видя их замешательство.

— Как ты умудрился найти его?

Хавьер похлопал ладонью по сумке с инструментами:

— Это активный ретранслятор. Я засек сигнал.

— И сколько времени могла занять установка этой штуки? — спросил Фраделла.

— Злоумышленник явно знал, что делает, поэтому не так уж много. Минут пять, не больше.

— А что насчет дома Эстель? — задал Тодд новый вопрос.

— Мы обнаружили такие же миникамеры у нее в спальне, в ванной и в гостиной. Даже на кухне была одна. Несуб знал, что Кеннеди никогда в жизни не думали о жучках, и пошел вразнос.

— А, как его, ретранслятор у Кеннеди?

— Реле? Ночью я не смог его обнаружить. Мои приборы не уловили сигнал, и мне надо было бы погулять по соседским дворам и все такое. Я лучше займусь этим днем, чтобы не схлопотать пулю.

— Согласна, — кивнула Тесс. — Когда найдешь его, пожалуйста, посмотри, что можно из него выкачать. Мы до сих пор не знаем, откуда несубу стало известно, как мы его называем.

— Похитителем жизней? — ухмыльнулся Хави. — Информация на реле не задерживается, но я попробую что-нибудь сделать.

Они позвонили в дверь и долго ждали, пока миссис Харпер открыла. Она выглядела болезненной и преждевременно состарившейся. Шаркая, медленно переставляя ноги, мать Дианы молча провела визитеров в гостиную, где до сих пор все было покрыто магниевой пылью и перевернутая мебель красноречиво напоминала о недавно совершившемся преступлении.

Миссис Харпер вложила дрожащую руку в ладонь Тесс.

— ФБР? — тихо поинтересовалась она.

— У нас есть основания предполагать, что происшедшее с Дианой случилось с еще несколькими девушками, — ответила Тесс на незаданный вопрос.

Слеза скатилась по пергаментной коже женщины.

— Я была дома в ту ночь… Как я могла спать, пока все это происходило?

Она скрутила руки в спазме, потом соединила их, сжав так, что побелели костяшки.

— Они сказали, что меня опоили снотворным, но я должна была заметить…

— Вы можете вспомнить хоть что-то о человеке, который приходил к вам в тот вечер?

Женщина качнула головой и подавила всхлип.

— Вообще ничего, — прошептала она наконец. — Я не помню никого постороннего. Я лишь помню, как спорила с Дианой, а потом смотрела телевизор, почувствовала усталость и поднялась в спальню. А на следующее утро… — она закрыла рот рукой и умолкла.

Согласно материалам дела, тело Дианы, так же обнаженное и привязанное к ножкам кровати, как они видели на записи, нашла именно ее мать.

— Вы что-нибудь слышали? — спросил Фраделла.

Она снова качнула головой:

— Я спала с включенным вентилятором. Шум помогает мне заснуть быстрее.

— А о чем вы с Дианой спорили?

— О ее так называемой карьере, — ответила миссис Харпер голосом, полным горечи. — Я всю жизнь проработала менеджером по персоналу и знаю, как заканчиваются карьеры вроде этой, — она затряслась в новом приступе рыдания. — Я думала, что это огромный риск — так забрасывать свою жизнь и заниматься блогом и ношением одежды за деньги, вместо того чтобы окончить колледж и пройти стажировку в приличной компании.

— Она была успешна? — спросила Тесс.

Миссис Харпер кивнула:

— Да, и это еще больше мешало ей понять мою точку зрения. Диана жила в свое удовольствие, зарабатывала большие деньги и не заботилась о том, что будет делать, когда это все закончится. Она упрямилась, и мы воевали каждый вечер. Она кричала, что я никогда в нее не верила. Теперь единственное, о чем я могу думать, — о том, что наговорила ей в тот вечер… Перед тем как она… — женщина вновь зашлась в рыданиях.

— Вы желали ей добра, — успокаивала ее Тесс. — Я уверена, она это понимала.

Она дала собеседнице время прийти в себя и продолжила:

— А как вышло, что Диана до сих пор жила вместе с вами?

— Я настояла. Я понимала, что скоро ее блогерская слава померкнет и она останется одинокой и разбитой, гордость не позволит вернуться домой. Ее парень-шалопай ни на что не годен: он вечно твердил, чтобы Диана делала все, что пожелает. Если вам важно мое мнение, думаю, он как-то с этим связан. Он всегда такой настойчивый, такой агрессивный, я его побаиваюсь, — миссис Харпер смахнула слезу со щеки. — Диана как раз хотела съехаться с ним, уже упаковала вещи. Она говорила, это потому, что я вывожу ее из себя.

Тесс и Фраделла быстро переглянулись. Полиция Майами проверила бойфренда, мелкого брокера по имени Курт Бриггс, и не обнаружила ничего подозрительного. У него было железное алиби: во время убийства он торговал на азиатских онлайн-рынках, сидя в своей квартире в нескольких километрах от места преступления. Видеонаблюдение в его кондоминиуме зафиксировало, что он пришел в девять вечера и не выходил до утра.

Тесс сделала глубокий вдох, съежившись от мысли, что ей предстоит сейчас сообщить матери. Она должна рассказать, что видео с убийством ее дочери опубликовано в Интернете.

А надо ли? Что хорошего принесет это знание матери? Возможно, несуб не выпустил пресс-релиз с фотографиями Дианы. Возможно, он ограничился этой так называемой трансляцией и миссис Харпер может в мире и тишине переживать свое горе.

Тесс встала и поблагодарила собеседницу за уделенное время. Хавьер уже стоял в дверях, чтобы закончить обследование. Одну камеру он успел найти в ручке кухонного шкафа.

На обратном пути Тесс долго молчала. Ее мучило тревожное чувство, что они упускают какую-то важную деталь. Она пыталась понять, какого кусочка пазла недостает, и прошлась по всей цепочке рассуждений от начала до конца. Они определили виктимологию. Выяснили биографии жертв. Раздобыли информацию о работе и состоянии финансовых дел, о родных и друзьях пострадавших девушек.

Донован все еще искал персонажа, который объединил бы все истории.

Но проблема, терзавшая Тесс, была связана со временем.

— Почему сейчас? — внезапно произнесла она, и Фраделла одарил ее вопрошающим взглядом из-под поднятой брови.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, глядя на дорогу и приканчивая бутылку воды.

— Несуб занимается этим уже полтора месяца, но сейчас он заявляет нам: «Шоу только начинается» — и раскрывает своих жертв, одну за другой. Мне нужно понять, почему сейчас, после того как он потратил два месяца, преследуя их, нападая и убивая. Что такого особенного происходит в данный конкретный момент?

— Он сам охотится за славой, — ответил Фраделла. — Он выставляет жертв напоказ одну за другой, чтобы публика не забывала о нем. Вот чего он жаждет. И вот почему он ненавидит этих девушек. Из-за славы.

— Точно, — согласилась Тесс упавшим голосом, почти беззвучно. — И он готовит шоу. Вот единственное, в чем он не врет…

— В чем же? — Фраделла вновь вопросительно поглядел на нее.

— Его шоу только начинается.

32 Я сержусь

Я наблюдаю, как они подъезжают к дому Дианы через четыре часа после публикации видео. Четыре часа! Верится ли вам в подобное? Они меня действительно впечатлили, эти копы, но не потому, почему вы могли бы подумать. Нет… Определить чье-то лицо по картинке в наш век технологий, заранее зная столько факторов, — это не должно занимать четыре часа. Однако они впечатлили меня тем, что ни один не узнал Диану в лицо. Они все же особенные люди, не такие овцы, с которыми мне приходится иметь дело каждый день. Эти люди действительно проживают свою жизнь и заняты нужной работой — даже если это значит, что они ловят меня, — и не тратят время на то, чтобы таращиться, как Диана одевается, что делает, с кем говорит и что постит. Снимаю шляпу перед вами и вашей командой, специальный агент Уиннет!

Я надеюсь, они еще не вломились со спецназом к кому-нибудь по ошибке. Такое тоже случается. Выламывают не ту дверь в поисках жертвы или подозреваемого, стреляют в собаку, забрасывают детскую колыбель шумовыми гранатами, приносят извинения и уходят. Упс… это так прискорбно. Не все так умны, как вы, агент Уиннет, но изощренный мозг способен сыграть с вами злую шутку, и оттого-то вам никогда не поймать меня.

Довольно про копов и федералов. Давайте поговорим о всех вас теперь. О вас, о всех, кто подписан на мой стриминговый сайт, кто решил отправиться по пути самопознания, который заведет вас в такие места, о которых вы и не подозревали. Что, думали, все люди в целом хорошие и отзывчивые, все в сердечках и смайликах, доброта, эмпатия, все такое? Мечтайте больше! Люди внутри черны, как печенье «Орео», только наоборот. Внешне они правильные и законопослушные, а начинка темна и готова показаться на свет, стоит лишь чуть надавить. Я вам помогу понять, кто вы на самом деле… Это я обещаю со всей серьезностью всем вам, всем пяти-запятая-семи миллиона. Пристегните ремни. Ваше путешествие начинается с самоосознания.

Вы ни черта не понимаете в том, кто я и зачем я это делаю, правда? Вы до сих пор не видите цели. Я отчаянно пытаюсь показать вам пустоту под той тщательно сделанной упаковкой, что составляет публичный образ ваших идолов, и хочу продемонстрировать, что ничего не остается после того, как эта упаковка разорвана, содрана и втоптана в грязь. Но вы ни черта не понимаете. В этом убеждает чтение ваших комментариев. Вместо того чтобы понять искусственность ваших суперзвезд, вы сочувствуете их страданиям и совершенно упускаете то, что я хочу донести.

Это ранит меня, знаете ли, и я провожу много времени в раздумьях, что же выбьет вас из колеи настолько, что вы наконец увидите ущербность того, как и кому в нашем обществе достаются слава и успех. Тем не менее вы миллионами стремитесь к тому, чему вторят ваши доисторические инстинкты: прелесть греховодья, ложных ценностей и извращенного секса. Вот чего вы хотите. Наберитесь смелости признать это, признаться себе лично и мне, отдавая свой голос из-за стены анонимного прокси-сервера.

Покуда вы корчитесь, открываясь себе, я борюсь со своей персональной разновидностью тревоги.

Я забираю жизнь. Нажимаю на поршень шприца с кетамином. Несколько секунд — и жизни больше нет.

А я ничего не чувствую.

Ни облегчения, ни радости, ни возбуждения, ни сладости мщения. Я не ощущаю в своей душе ничего подобного. Точно так же, как, проверяя ее пульс, я ничего не слышу.

Она ничего не почувствовала, она ушла в небытие прямиком из своего глубокого забытья без снов.

И меня, и ее лишили чего-то важного.

Попробую объяснить.

Диана обрела идеальный конец. После упоительного и бессмысленного времяпрепровождения, преисполнившись самоуверенности, избалованная безграничным восхищением окружающих, она умерла во сне, не понимая отчего, не беспокоясь о том, что происходит с ней, не осознав, что впустую тратила свою жизнь и жизни миллионов поклонников. Точно так же, как ее жизнь, защищенная никому не ведомой, но чертовски могущественной богиней неподдельной непрекращающейся удачи, смерть ее была идеальной.

Мне же ее смерть не принесла облегчения. Не обманывайтесь моей спокойной манерой выражаться и умением держать себя в руках. Под этой оболочкой невозмутимости я ору от боли и ярости из-за жизни, что мне уготована, из-за дверей, что никогда мне не откроются, сколь бы тяжек ни был мой труд, в то время как для них эти двери вовсе не существуют. В конце концов мне надоело рыдать над своим неправильным полом, неправильным телом, неправильным цветом волос, что мешают мне достичь успеха, и кетаминовый шприц проткнул ее вену. Он должен был принести мне радость отмщения, но она умерла слишком быстро, без смятения, без ужаса агонии в глазах, без страдальческих воплей, которые всегда резонировали бы у меня в ушах, облегчая мою собственную боль.

Что ж, это предстоит исправить.

33 Обещание

— Я не смогу поймать Похитителя жизней, если не начну думать, как он! — Тесс почти кричала, хотя Фраделла не обязан был все это выслушивать. Он лишь спросил, имеются ли у нее какие-нибудь новые идеи, но ее внутреннее смятение и неуверенность нашли выход в раздражении и крике. После всего, что произошло, у них так ничего и не было. Или почти ничего.

Она умолкла и уставилась на загруженный хайвей, взывая к своей способности рационально мыслить. В который раз Тесс перечисляла в уме, что знает о несубе и чего не знает. Профиль был неполон, и она осознавала, что нельзя его так оставлять. После смерти Дианы они имели достаточно информации, чтобы уточнить профиль, хотя до сих пор не знали самого важного: как он получает доступ к жертвам. Почему Похититель жизней проникает в их дома так спокойно, будто он член семьи? Полиция не нашла между девушками ничего общего. Ни друзей, ни знакомых, ни бойфрендов. Ни поставщиков еды, ни паттернов поведения. Они не учились в одной школе, не ели в одних и тех же ресторанах и не посещали одну церковь. Никто из их родных не помнил, чтобы в вечер перед нападением им кто-то наносил визит.

Несуба словно вовсе не существовало.

Доктор Рицца объяснил коллегам, что «Рогипнол», особенно усиленный севофлюраном или любым другим анестетиком, может вызывать наркотическую амнезию. Это превосходно знают те, кто разбирается в ассортименте аптек. Возможно, несуб работает в медицинской сфере. У него определенно есть доступ к веществам первой категории.

И снова, снова то же поганое слово: доступ.

— Ты все поймешь, — спокойно сказал Фраделла, съезжая с трассы в город.

Тесс послала ему короткий взгляд, полный благодарности за это выражение железной уверенности. Уверенности, которой сама не чувствовала. Она не привыкла сомневаться, и сомнения злили ее. Похититель жизней по-прежнему на шаг впереди них, использует преимущество, по-прежнему дергает за нитки, по-прежнему забирает жизни, и она не вправе позволить ему продолжать.

Тесс сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она знала, что предстоит сделать. Обычно агент Уиннет не думала дважды, перед тем как броситься в омут с головой, и ее мало волновало, что что-то может пойти не по ее правилам. Обычно она, опытный профайлер со стопроцентным показателем раскрываемости, была абсолютно уверена в себе.

Но сейчас они имели дело с человеком, космически далеким от нормальности даже по меркам серийных убийц. Нельзя было допустить ни малейшей ошибки. На кону стояли жизни.

Нехотя признавшись себе, что нуждается в помощи, Тесс достала телефон и набрала сообщение Биллу Маккензи: «Я готова закончить профиль. Можете присоединиться?»

В тот момент, когда Фраделла парковался возле дома Курта Бриггса, писк сотового оповестил об ответном сообщении: «Позвони, когда начнете».

Кратко и по сути.

Быстрый лифт доставил их на двадцать первый этаж. Здесь все казалось знакомым, вплоть до невзрачного освежителя воздуха с еловым ароматом. На секунду она даже засомневалась, не бывала ли в этом здании раньше.

— Дежавю какое-то, — озвучил ее мысли Фраделла. — Один в один дом Пата Галлахера. Все эти пижоны похожи друг на друга как две капли воды.

Курт Бриггс был таким же молодым самоуверенным атлетом, как и Пат Галлахер. Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Курт был самым очевидным образом поражен случившимся с его девушкой. Он провел детективов в гостиную, превращенную в офис: посреди комнаты стоял огромный стол с компьютером и восемью экранами, установленными в два ряда. Все выключено. На стене позади экранов висели часы с подписями: время в Лондоне, Токио, Шанхае. Но Курт не проявлял никакого интереса к своей технике. Он уже несколько дней не брился и в одиннадцать утра ходил по дому в пижамных штанах и засаленной футболке. Его уже ничего не заботило. Апартаменты были погружены в полутьму, ни единый лучик света не пробивался через тяжелые шторы, в спертом воздухе витали пары прокисшего алкоголя.

Курт долго изучал удостоверение Тесс, но ничего не спросил. Вместо этого он уселся за стол и включил компьютер.

— Агент, детектив, чем я могу вам помочь? Ко мне уже приходили несколько копов.

— Я сочувствую вашей потере, мистер Бриггс, — сказала Тесс.

Он кивнул, не отрывая взгляда от окна браузера. Фраделла будто невзначай прошелся по комнате, но украдкой заглянул в монитор, чтобы посмотреть, что ищет их собеседник, и покосился на Тесс. Она оценила его вопросительный взгляд. Какого черта Курт там делает?

— Мы надеемся, что вы поможете нам пролить свет на окружение Харперов, — произнесла она.

— Вы не замечали кого-нибудь, кто следил за вами двумя? Может быть, Диана упоминала о чем-нибудь таком? — добавил Фраделла.

— Следил? Нет.

— Возможно, кто-нибудь из фанатов Дианы зашел слишком далеко? — настаивал детектив.

— Нет, она никогда о таком не говорила. Все ее фанаты постят что-то в сети, там, конечно, разное встречается, но ничего из ряда вон выходящего не припоминаю.

— А что с ее семьей? У них все было в порядке? — зашла Тесс с другой стороны, не слишком заботясь, имеет ли сказанное смысл. Они задавали наводящие вопросы, чтобы оживить его память, помочь связать вместе какие-то разрозненные события и вспомнить незначительные детали, которые могли бы им пригодиться.

— Так вы профайлер, да? — внезапно перевел разговор Курт, найдя в Интернете биографию Тесс. — Это реально работает? Или только в кино?

«Да, он и правда агрессивен в общении», — подумала она, вспомнив характеристику, данную молодому человеку миссис Харпер. Но это не делает его убийцей. В его рабочей среде люди должны уметь настоять на своем, уметь атаковать, просчитывать ходы. Ежедневно они принимают решения, основываясь на неполных данных, и тут требуется привычка решать быстро, без эмоций и сомнений.

— Это работает, — просто ответила она, гадая, что же еще он разыскал.

Бриггс что-то быстро набрал, и результаты, выведенные на экран, заставили Фраделлу отвернуться и убрать руки в карманы. Плохой знак.

— Правда? Почему бы вам не составить профиль на меня? — спросил Курт, повернувшись к ней, пока на компьютере загружался какой-то материал. Тесс не могла рассмотреть, что это, она лишь видела строку состояния загрузки.

Она усмехнулась, оценивая вызов и выдерживая его испытующий взгляд. Возможно, ему нужно опереться на что-то, прежде чем идти на контакт.

— Пожалуйста, почему бы и нет, — ответила Тесс и несколько секунд молча осматривала Курта, его позу и интерьер квартиры.

Он сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. На экране за его спиной строка состояния дошла до конца и сменилась треугольничком. Это был стриминговый сайт.

— Вы единственный ребенок в семье и рано потеряли отца — в возрасте не старше семи лет, — начала Тесс. — Вы не были в детстве физически активным, предпочитали просиживать штаны за компьютером. Но сейчас вы в хорошей форме, поскольку осознали, что для оптимальной производительности надо заниматься спортом. Что касается работы, вы вообще печетесь о производительности больше всего. Если что-то должно быть сделанным, значит, надо сделать это быстро и без ошибок.

Бриггс едва заметно кивнул.

— Вы носите белую рубашку и пиджак, но предпочитаете шорты и футболки, когда позволяет обстановка. Вы привыкли рисковать, но всегда откладываете часть заработка, делаете инвестиции в хедж-фонды^[18] и страхуете активы, чтобы напомнить себе, что быть слишком самоуверенным опасно. Вы — азартный игрок, но достаточно умны, чтобы подстелить соломки.

— Вы проверили мои финансовые отчеты? — спросил он, явно утомленный тирадой.

— Нет, — ответила Тесс. — Вы попросили составить ваш профиль, и я составила.

— Тогда откуда, черт побери, вы знаете, что я делаю с активами?

Она вежливо улыбнулась, но не ответила. Не время и не место обучать Бриггса основам психологического профайлинга.

— Ладно, что ж. Тогда почему профайлер из ФБР интересуется смертью Дианы?

Тесс подошла поближе и смогла рассмотреть экран. Курт вбил в поисковик имя Дианы и нашел то самое видео, которое они смотрели несколько часов назад. Помеченное авторством убийцы. Она узнала белый курсив на черном фоне, хоть и закрытый панелью задач, — надпись «Похититель жизней».

Придется открытьему чуточку больше информации, чем она обычно выкладывала членам семьи или друзьям жертвы.

— Человек, убивший вашу невесту, записал это на видео и выложил в Интернет. И, увы, Диана — не первая его жертва.

Курт открыл рот от изумления и побледнел. Словно в гипнотическом тумане, он медленно повернулся и вперился глазами в экран, не смея нажать на треугольник.

— Вы говорите…

Тесс кивнула и дала ему время переварить информацию.

— Этот человек проник в дом, опоил снотворным Диану и ее мать и чувствовал себя достаточно вольно, чтобы включить видеокамеру больше чем за час до того, как, кхм, запись обрывается.

— Что вы хотите узнать? — процедил Курт через сжатые зубы.

— Кто имел доступ в дом? Расскажите, кто их навещал?

Он пожал плечами и опустил голову в замешательстве.

— Никто. Она бы мне сказала, если бы ждала гостей в ту ночь. К ней никто никогда не приходил так поздно. Мы с ней разговаривали по телефону около десяти, и с ней все было в полном порядке. Я не…

Курт перевел на Тесс взгляд, из которого ушла всякая решительность. Остались лишь бессилие и горечь. Метка Похитителя жизней. Куда бы он ни нанес визит, результат всегда одинаков: бессилие и пустота.

— Как кто-то мог записать такое… — начал говорить Бриггс, но не нашел в себе силы закончить фразу. Он показал рукой на монитор.

— Если вы не против, мы свяжем вас с отделом киберпреступлений. Вероятно, там сумеют чем-то помочь, — не слишком уверенно предложила Тесс.

— Я не знаю, как мне смотреть это, — произнес Курт, воинственно выдвинув подбородок, — но посмотрю. Возможно, я узнаю его.

Тесс протянула ему свою визитку, и он принялся разглядывать ее.

— И еще один вопрос, — грустно улыбнулся молодой человек. — Откуда вы узнали, что я сделал Диане предложение? Мы никому об этом не сообщали.

Она указала на маленькую сумку из магазина с логотипом ювелирного магазина «Барклай», аккуратно поставленную на книжной полке.

— Мне искренне жаль… — Тесс направилась к выходу.

— Поймайте сукина сына, — попросил он, затем вскочил на ноги и догнал Уиннет у самой двери. В его голосе звучали напряжение, настойчивость, понятные ей лучше, чем кому-либо другому. — Пообещайте, что поймаете этого больного ублюдка и заставите заплатить сполна.

Тесс пожала Курту руку и ответила:

— Обещаю.

34 Профиль

В конференц-зале висел острый запах чипсов из кукурузной тортильи, но Тесс и Фраделлу это не смущало. Специальный агент схватила целую пригоршню и стала жевать, не отрываясь от снимков из дома Харпер. Она вынуждена была признать, что фото до сих пор оставались наилучшим способом изучения мест преступления. Видео передавало эмоции оператора, и в подвижной, плавающей картинке ускользали детали, поскольку внимание зрителя направлялось на зрелище в целом, на посыл, действие, настрой, а не на подробности, которые могли сделать прорыв в расследовании.

Зачем несуб принес нашатырь, если не собирался будить жертву? Зачем ему пистолет? Рукоятка и впрямь торчала из спортивной сумки, прислоненной к стене на видео. Значило ли это, что преступник был готов пристрелить любого, кто мог ему помешать? Или же он планировал застрелить Диану?

И самый важный вопрос: почему он не опубликовал сам момент убийства? Раз он так оголтело охотится за славой, зачем обрезал самую горячую часть видео? Что-то говорило Тесс, что он записал этот момент, но предпочел не показывать. Уиннет приходило в голову, что некоторые фотографии Кристины и Эстель несуб приберег для личной коллекции. Возможно, он сохранил лишь для себя одного и вырезанный эпизод видео — трофей своего первого убийства.

И наконец, как можно предотвратить то, что уже случилось? Тесс набрала полную грудь воздуха и отогнала прочь последние остатки ярости. Ответ пришел сам собой: никак. Этот несуб не отличался от тех, кого она ловила раньше и кто закапывал тела убитых в лесу или выбрасывал в океан. Похититель жизней хоронил своих жертв на мириадах интернет-страниц, составляющих киберпространство, но контролировал время, когда они будут выставлены напоказ, так же как некоторые из его предшественников контролировали время обнаружения трупов. Одни привязывали к телам камни, надеясь, что останки никогда не всплывут. Другие ехали в самые темные уголки национального парка Эверглейдс, где дикие звери служили лучшим средством для уничтожения улик.

Тем не менее тела находили, и Тесс ловила преступников и отправляла их туда, куда они заслуживали: иногда в могилу, а иногда на скамью смертников или за решетку до конца их омерзительных жизней.

Бросив последний взгляд на фотографии, она сложила их аккуратной стопкой и закрыла папку. Теперь Тесс была готова. Она достоверно знала, что представляет собой Похититель и как его поймать.

Ее кривая ухмылка привлекла внимание Фраделлы. Он выглянул из-за экрана ноутбука:

— Рад видеть, что Тесс Уиннет, которую я знал, снова в деле.

— Нашел что-нибудь? — спросила она, загребая еще горсть чипсов.

— Мы с Донованом занялись поиском совпадений и аномалий в поведении жертв в социальных медиа. У него есть волшебный софт, который умеет определять эмоциональное состояние писавшего по содержанию поста. Я проверяю записи во всех профилях, а он пока ищет, нет ли других жертв, о которых мы не знаем.

— И как?

— Ничего определенного. С начала года у нас по Флориде тысяча двести сорок две насильственных смерти. Но как только он начинает применять фильтры, ничего не сходится. Ни одного дела. Может статься, несуб никого не убивал после Дианы, но Донован не верит в это.

— Ди умный, — ответила Тесс. — Я тоже не верю. Похититель прогрессирует. Не мог он остановиться десять дней назад.

Она жадно выпила всю воду, что оставалась в бутылке, и запустила ее прямиком в мусорное ведро в углу комнаты.

— Готов составить профиль?

— Конечно!

Восторженный взгляд молодого детектива заставил Тесс улыбнуться. Ей нравились его страсть ко всему новому, желание учиться, развивать навыки борца с преступностью.

Она набрала номер Маккензи, и Билл тут же поднял трубку:

— Дайте мне минуту, я дойду до кабинета.

Было слышно, как он шагает по длинному коридору, полному громко беседующих людей. Потом раздался звук закрывающейся двери, а все остальное стихло.

— Я готов, — сообщил Маккензи. — Вероятно, Уиннет, вас заинтересует, что Донован снабдил меня трансляцией с видом вашей доски.

Она поглядела наверх и обнаружила маленькую камеру, водруженную на потолочный кинопроектор — реликт той эпохи, когда в полицейском управлении еще не было экрана.

— То, что на доске, в основном устарело, — начала объяснять Тесс, глядя на свои каракули. Будь она в курсе, что профайлер видит доску, то потратила бы несколько минут, чтобы обновить информацию. — Все, кроме виктимологической матрицы, в новых условиях…

Он перебил ее:

— Думаю, вы согласитесь, что гипотезу личной мести можно вычеркнуть. Мне нравится ваша постановка задачи о желаемом для несуба результате. Давайте, больше не откладывая, поговорим о его мотивах. Вы пришли к какому-то выводу, Тесс? Он сексуальный маньяк? Или охоч до власти?

Она не торопилась отвечать. Неправильный ответ на вроде бы простой вопрос мог роковым образом повлиять на составление профиля, сделав его стопроцентно бесполезным. Все старания оказались бы мартышкиным трудом. Но шестым чувством Тесс уже нащупала, чего хочет Похититель.

— То, что он раздевает своих жертв и постит фотографии онлайн, поначалу сбило меня с толку. Я решила, что он сексуальный маньяк, развивающийся в убийцу, возможно, подталкиваемый импотенцией и другими проблемами в жизни. Но сейчас думаю иначе, — добавила она, с каждым словом чувствуя себя все увереннее. — Это злобный нарцисс, жаждущий власти и внимания. Его приводит в ярость любой, кто получает больше общественного признания, чем он.

— Вы говорите о ярости, но он действует собранно, организованно и методично, грамотно выслеживает жертв и пользуется неограниченным доступом в их жилища, — возразил Маккензи.

— Все это так, но на первом месте ярость, — ответила Тесс. — Он просто понял, что ярость не приводит к результату, если он хочет нанести максимальный урон. Он хладнокровный психопат, садист, хотя не проявляет себя в этом качестве. Его преступления не несут насилия. До сих пор он не пролил ни капли крови, но я тебе обещаю, что кровь еще будет. Ярость чертовски сложно контролировать долгое время, каким бы ты ни был организованным.

— Так ты считаешь его садистом? — вмешался Фраделла. — А известны ли тебе другие садисты, не прибегавшие к насилию?

— Я считаю, что он сосредоточился на нравственных мучениях, которые доставляет жертвам. Он ввергает их в долгую агонию. Он практически… подогревает это ощущение каким-то образом. Именно для этого он установил видеонаблюдение в домах Эстель и Кристины — чтобы продолжать наблюдать их боль.

— А зачем тогда убивать Диану? — спросил Тодд. — Как это вяжется с длительными нравственными страданиями?

Она слегка пожала плечами:

— Несуб прогрессирует. Изучает, кто он есть на самом деле, и в процессе изучения вкусы меняются. Его ярость выходит на поверхность, готовая вырваться кровавым фонтаном.

— Я этого не заметил, — сказал Фраделла, опустив глаза. — Извини. Я думал, что он может оказаться сексуальным маньяком, который прекрасно разбирается в уликах и обладает достаточным уровнем самоконтроля, чтобы удержаться от изнасилований, учитывая огромный риск оставить свой биоматериал.

— Ты видел его костюм из латекса? — осведомилась Тесс. — В таком костюме вполне можно заняться сексом, некоторые фанаты косплея такое проделывают. Но он не трогает девушек. Он не за этим приходит.

— Может он оказаться гомосексуалом? — предположил детектив. — Единственный раз я видел своими глазами такой костюм в магазине для геев, — сконфузившись, он посмотрел куда-то в сторону.

— Не исключено, — согласилась Тесс, прогоняя в голове эту гипотезу и прикидывая, насколько она правдоподобна. — Это бы объяснило отсутствие сексуального интереса, его пренебрежение молодыми женскими телами, необходимость обесценить их, соперничество с ними за любовь и внимание мужчин.

— Чего он хочет, Тесс? — спросил профайлер. В его интонациях слышалась гордость за нее. — Какова истинная цель нашего несуба?

— Он собирается доказать всякому, кто готов выслушать, что эти девушки недостойны славы и что он единственный, кому нужно даровать почет и признание. Выставляя их напоказ перед всем миром, он будто выставляет их голыми на всеобщее поношение.

— Продолжайте, — подбодрил Маккензи. — Вы добираетесь до главного.

— Слава — ключевой элемент в этом профиле. Он настоящий Похититель жизней. Он овладевает жизнями и разрушает их, даже когда позволяет жертве физически уцелеть. Он уничтожает этих девушек всесторонне, так досконально и абсолютно, что лишает даже посмертных признания и уважения, — Тесс на секунду замолчала, ожидая вопросов. Но ни одного не последовало. — Он заслуживает свою кличку.

— Он очень конкретен в пристрастиях, — заметил Фраделла. — Если он выбирает жертв по критериям славы, как ты объяснишь малую вариативность виктимологических характеристик?

Тесс улыбнулась:

— Я не буду объяснять, мы сделаем это вместе… — Брови детектива поползли вверх. — Что бросается в глаза, если сравнить людей, которые нам нравятся, актеров, от которых тащимся, певцов, моделей?

— Ты имеешь в виду, что дело в типаже людей, которые обычно становятся знаменитыми?

— Если расположить всех знаменитостей женского пола на виктимологической матрице, какие наиболее типичные черты мы увидим?

— Европейский тип, молодость, светлая кожа, светлые волосы, чаще всего длинные и волнистые, — ответил Фраделла. — Это, кажется, имеет смысл, поскольку белые американцы составляют большинство, почти семьдесят три процента, если я правильно помню.

— Я тебе больше скажу. Население двадцати с чем-то северных штатов и Флориды в основном состоит из потомков выходцев из Германии. Вполне возможно, что с таким бэкграундом предпочтения во внешнем виде укоренились в нашей культуре и поэтому у блондинки шансы завоевать высокий социальный статус и добиться профессионального успеха гораздо выше, чем у остальных. Особенно это касается развлечений, где все решается голосованием. Вспомним, например, «Американского идола» или конкурсы красоты.

— Здесь, во Флориде, логичнее было бы ожидать большего латиноамериканского влияния, — засомневался Фраделла.

— Да, и так мало-помалу и происходит, по мере того как наше общество становится все более открытым. Это долгий процесс.

— Но ты по-прежнему думаешь, что несуб белый?

— Большинство маньяков действуют в рамках своей расы. Мы редко сталкиваемся с иными случаями, так что да, я по-прежнему думаю, что он белый, несмотря на то что белые маньяки в меньшинстве с восьмидесятых. В этом десятилетии афроамериканцы перехватили пальму первенства, они составляют шестьдесят процентов пойманных преступников.

— Давайте доведем до ума профиль, — напомнил Маккензи. — Мы много раз называли импотенцию как возможное объяснение отсутствия акта пенетрации. Тесс, вы все еще предполагаете, что он импотент?

— Н-нет… — протянула Тесс. — В сексуальных преступлениях, совершаемых импотентами, мы видим символическое замещение, чаще всего в виде удара ножом. Нанесение ножевых ран может заменить проникновение, но, мне казалось, мы все согласны с тем, что он не руководствуется сексуальной страстью.

— Согласны, — подтвердил Маккензи, и она вновь услышала гордость в его голосе. — Я хочу пройтись по всем аспектам его модуса операнди и почерка. Считайте это инвентаризацией, если хотите. Я хочу убедиться, что все характеристики ложатся в рамки нашего определения охотника за властью.

— Вполне справедливо, — отметила Тесс.

— Как думаете, агент Уиннет, он испытывает ревность к своим жертвам?

Она пораскинула мозгами:

— Возможно. Но я склонна думать, что он жаждет собственной славы. В нашем новом мире люди готовы на что угодно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фраделла.

Тесс встала и взяла со стола непочатую бутылку воды. Ей сейчас не помешала бы еще одна чашка кофе, но дожидаться, пока он сварится, просто не хватало терпения. Во рту остался мерзкий привкус чипсов из тортильи.

— Давайте глядеть правде в лицо: сейчас преступление — уже не то, что десять или двадцать лет назад. Раньше преступление было более осмысленным, более личным… не знаю… примитивным, простым. Следователи щелкали убийства на почве ревности, как орешки: почти всегда виновен отвергнутый любовник или супруг. Люди лишали жизни других людей из чистых, понятных побуждений, а не от скуки и желания самоутвердиться. Немотивированные убийства обрушили статистику раскрываемости за последние двадцать лет. Стрельба из окна авто, вызовы «на слабо» среди подростков, какие-то групповые инициации — вот что мы наблюдаем.

— Да, но как это связано с серийными убийствами? — поинтересовался профайлер, и Тесс встретила этот вопрос улыбкой.

Она долго напрягала извилины, прежде чем ознакомить слушателей с фундаментом своей теории:

— Мы видим, что люди творят безумные вещи, чтобы привлечь подписчиков в социальных сетях, независимо от платформы. Некоторые при этом получают травмы или погибают. Мы видим, что, по мере того как опустошительный эффект социальных медиа сказывается на нашем сознании, многие люди с неустойчивой психикой день за днем идут на все более отчаянные шаги в погоне за доступом к очевидно непрекращающемуся, поставляемому Интернетом потоку восхищения. Именно поэтому я думаю, что несуб необязательно ревнует к кому-то конкретно. Он лишь использует эти высокостатусные цели для декларации своих прав. Он говорит, что его жертвы недостойны того, чего достоин он.

Комната надолго погрузилась в молчание.

— Думаю, Уиннет, вы полностью составили профиль, — признал Маккензи. — Прежде чем мы всех соберем, скажите: как нам поймать такого преступника?

— Донован определяет аспекты славы его жертв, чтобы в дальнейшем сузить круг, предугадать его следующую атаку и поймать в момент совершения преступления. Трудная задача, учитывая, как эффективно до сих пор работало его видеонаблюдение. Фраделла изучает соцсети в поисках ключей к пониманию того, как несуб с такой легкостью получал доступ в дома жертв. Кто-то когда-то наверняка запостил что-то о том, как какой-то человек втерся к нему в доверие и какие уловки при этом использовал. Что до меня, я заставлю несуба совершить ошибку.

— Каким образом?

— Попытаюсь оспорить то, за чем он гонится: славу.

35 Тактический план

Конференц-зал заполнился людьми так, что яблоку негде было упасть, новые слушатели подключались по телефонной связи. Капитан Кепеда, посоветовавшись со старшим агентом Пирсоном, согласился познакомить с профилем несуба полицейские управления округа Бровард, города Майами и даже района Монро. Коммутатор подавал сигнал каждый раз, когда к открытой линии подключался новый участник, и его звон все не прекращался. До начала оставалось несколько минут.

Тесс засела над блокнотом, упорядочив свои записи и отметив, какие аспекты расследования надо затронуть в выступлении, а также конкретные действия, которые ей необходимо было четко разъяснить слушателям. Похититель жизней не из тех, с кем простительно ошибаться. Один их провал, одна небольшая неудача — и он исчезнет, чтобы никогда не вернуться в этот город с тем же модусом операнди.

Взглянув на часы, Тесс откашлялась и наклонилась поближе к микрофону.

— Спасибо, что пришли или позвонили. Для тех, с кем мы не знакомы: меня зовут Тесс Уиннет, я специальный агент из ФБР. На телефонной связи с нами — старший специальный агент Билл Маккензи из Куантико.

Она сделала паузу, предоставляя слово профайлеру.

— Добрый вечер! — сказал Маккензи. — Время позднее, так что предлагаю сразу перейти к делу. Мы имеем основания полагать, что на территории Южной Флориды орудует серийный убийца.

Тесс подождала, пока стихнет волна комментариев и шепота.

— Мы ищем крайне разумного, педантичного и технически подкованного белого мужчину ростом сто семьдесят пять — сто восемьдесят сантиметров. Он вхож в общество, имеет хорошую работу, окружающие его любят и уважают.

Следующая волна нездорового оживления всколыхнула зал. Все ожидают, что серийный убийца — одетый в лохмотья бородатый одноглазый бродяга, живущий в шалаше где-то в Эверглейдсе или на вершине горы. Мало кто в состоянии переварить простую мысль, что психопат может быть прекрасно вписан в общество, ходить по воскресеньям на церковные службы и пить воду из офисного кулера. А когда люди, и копы в том числе, не способны что-то принять, они делают вид, что этого не существует.

— Наш несуб легко получает доступ в дома, принадлежащие относительно известным молодым женщинам. Он, по всей видимости, использует весьма эффективные психологические уловки и, учитывая его способность вызывать доверие, очень привлекательно выглядит. Возраст от двадцати пяти до тридцати, возможно, чуть старше. Он пристально следит за своим имиджем, значит, у него новая и дорогая машина.

Тесс оглядела присутствующих полицейских: они быстро черкали что-то в блокнотах, постоянно посматривая в ее сторону.

— Есть вероятность того, что этот человек гомосексуален. Относительно небольшая, но стоит ее учитывать.

Молодой коп поднял руку, и она кивнула, приглашая его задать вопрос.

— Скольких женщин он убил?

— Пока нам известна только одна.

В зале поднялась очередная волна перешептываний, и звонкий женский голос перекрыл шум:

— Разве для того, чтобы считать преступника серийным убийцей, нам не нужно насчитать хотя бы три жертвы?

— Наши последние наработки позволяют считать серийного убийцу таковым, если мы видим определенные поведенческие особенности в его почерке и модусе операнди. Кроме того, данный несуб уже совершал нападения на двух женщин, одна из которых к настоящему времени покончила с собой. Мы считаем, что именно этого результата он добивался со своими двумя первыми жертвами: убить их непрямым образом.

Наступила тишина.

— Мы уверены, что убийца прогрессирует, — раздался голос Маккензи по телефону. — Он охотится за славой и не остановится ни перед чем, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. Он размещает фото и видео своих преступлений онлайн, и уже получил миллионы поклонников в теневом сегменте сети.

— Он действует дерзко и безошибочно, — продолжила Тесс. — Убивает и мучает своих жертв, пока остальные члены семьи спят в том же доме. Опаивает их каким-то простым наркотиком, скорее всего «Рогипнолом». После ухода преступника никто не в силах вспомнить о его визите.

— И как, по-вашему, мы должны его ловить? — спросил пожилой детектив из округа Бровард. — Вы описываете обычного белого представителя среднего класса, у которого есть хороший автомобиль.

— Мы не собираемся его ловить по внешности. Это информация скорее для ознакомления, — пояснила Тесс. — Мы поймаем его, организовав группы быстрого реагирования, расположенные в нужных районах города, и шифруя сообщения при передаче информации по тем каналам, которые он может слушать.

Сержант из городского управления Майами робко подняла ладонь:

— Не уверена, что понимаю, о чем идет речь.

— В ближайшее время мы будем располагать списком предполагаемых жертв, из которых несуб будет выбирать следующую цель. Над этим работают наш аналитик и детектив Фраделла из управления полиции Палм-Бич. Мы передадим вам этот список, обозначив каждое имя числом. Как только личность жертвы подтвердится, мы передадим по радиосвязи номер, и ближайшая команда пойдет на штурм.

— Наша основная цель — по возможности сократить время реагирования, — вмешался капитан Кепеда. — Нужно организовать группы усиления в пределах доступности домов жертв во все смены. Мы будем шифровать сообщения, объявим химическую утечку взрывоопасного вещества на фабрике «ТиДжиВи» за городом и объявим номер резервуара. Этот номер будет означать номер жертвы в вашем списке.

— А что, если «ТиДжиВи» и правда полыхнет, а мы не среагируем? — с ухмылкой всезнайки поинтересовался молодой постовой.

— Если «ТиДжиВи» и правда полыхнет, — ответил Кепеда, чье раздражение выдавала глубокая складка меж бровей, — вы не услышите номера резервуара. Вместо этого мы скажем: «Это не учения». Ясно?

— Да, сэр, — сказал парень, все еще улыбаясь.

Следующая рука взмыла в воздух, и Тесс дала слово копу средних лет.

— Сколько потенциальных жертв в этом списке, и когда мы приступим к осуществлению плана?

— Мы пока не знаем точно, — призналась она, помявшись секунду. — Наш аналитик все еще уточняет число. Мы не хотим слишком удлинять список, но нельзя случайно упустить настоящую жертву.

— Как вы поймете, за кем он охотится в данный момент?

— У несуба узкий специализированный профиль: молодые белые женщины младше двадцати семи, имеющие определенную известность.

Раздалось несколько недоверчивых комментариев.

— Во Флориде живут три типа людей, — покровительственным тоном заявил детектив из городского округа Майами, словно пытаясь свести все к шутке. — Наркодилеры, селебрити и пенсионеры.

— О да! — откликнулись несколько голосов сразу. Тут и там послышались смешки.

— Все, кто может позволить себе жить в раю, приезжают сюда, — отметил еще один постовой.

— Да, Солнечный штат насчитывает наибольший процент знаменитостей после Калифорнии, — спокойно согласилась Тесс. — Мы осознаем это. Однако разработанные нами методы позволяют определить, кто вероятнее всего окажется на радарах у преступника. Как только мы закончим уточнять список имен, мы разошлем его.

— Мы говорим о Похитителе жизней? — раздался из дальнего конца зала вопрос.

Тесс нахмурилась, ища глазами того, кто его задал. Мужчина чуть младше тридцати, с эспаньолкой и чванливым выражением лица. Откуда он мог узнать это прозвище, кроме как с сайта?

— А вы?..

— Офицер Делакруз, управление полиции округа Палм-Бич, — неохотно ответил мужчина, отведя взгляд.

— Где вы услышали это прозвище, офицер Делакруз?

— Хм, не помню… — ответил он, затем рассеянно дотронулся рукой до уха. — От кого-то на улице… — еще через секунду он почесал нос.

Мужчина врал.

— Думаю, нет необходимости напоминать о секретности информации. Ни с кем не говорите об этом деле, — попросила Тесс. — Не постите ничего в соцсетях, не обсуждайте с друзьями и родными, не разговаривайте с прессой.

Она оглядела зал, и ее порадовали понимание и решимость во взглядах большей части копов. Если все будут держать язык за зубами, у них неплохие шансы справиться с задачкой.

Конечно, если ей удастся рассердить Похитителя жизней настолько, что он выйдет из тени и действительно устроит онлайн-трансляцию убийства.

Тесс всех поблагодарила, отключила телефонную линию и, закрыв дверь за последним участником конференции, рухнула на стул с протяжным вздохом. Звонок на мобильный прервал ее размышления о том, открыть ли новую пачку чипсов или ограничиться чашкой кофе.

Увидев имя Пирсона на экране, она чуть нахмурилась.

— Да, сэр!

— Отличная работа над профилем, Уиннет. Будем надеяться, что это не окажется напрасной тратой ресурсов. Я ознакомился с материалами. Весьма рискованное предприятие.

— Сэр, мы ничего больше не в силах сделать, только поймать этого сукина сына, — ответила Тесс. Неуверенность босса в благополучном исходе обеспокоила ее. Он имел громадный опыт расследований, и его оценка много для нее значила. — Мы его поймаем. Я пообещала и намереваюсь сдержать слово.

На несколько секунд повисло молчание.

— Кстати, есть новости по делу, которое мы обсуждали?

— Вы были правы, когда доверили это мне, — ответила Тесс, не желая излагать подробности по телефону. Не хочется разглагольствовать, когда любой может подслушать беседу, сделав минимальные инвестиции в шпионское оборудование.

— Мне стоит вмешаться? — поинтересовался Пирсон.

— Нет, не сейчас.

— Я вне себя от страха, когда представляю ее наедине с этим человеком! — внезапно выпалил старший специальный агент тихим подавленным голосом.

«Черт… Столько предосторожностей, чтобы избежать утечки, и вот пожалуйста!» — раздраженно подумала Тесс, надеясь, что их не прослушивают.

— Она не одна, сэр, мы не оставляем ее ни на секунду, — заверила она. — Дайте мне день-другой. Мы должны выяснить все подробности.

Пирсон поблагодарил ее и положил трубку в своей фирменной манере. Не успела Тесс сунуть телефон в карман, как раздался следующий звонок. На этот раз она включила громкую связь: это был Донован.

— Чуваки! — радостно заявил он. — У нас есть прорыв: Диана и Кристина обращались к одному агенту.

36 Агент

Группа быстрого реагирования заняла позиции вокруг маленького домика. Два спецназовца подошли к парадной двери с оружием наизготовку, Тесс и Фраделла следовали за ними. Еще двое несли таран, готовясь выломать дверь. Четверо обежали вокруг дома, пригнув головы, чтобы их нельзя было заметить изнутри. Раздались короткий громкий треск по рации и команда: «Штурм, штурм, штурм!»

Ошметки фанеры полетели во все стороны под ударом тарана, пара отступила, пропуская вооруженных коллег. Те осторожно вошли и, тщательно проверяя каждый угол, начали движение из помещения в помещение.

— Чисто, — сообщил один из них, осмотрев кухню.

Тесс проверила столовую, потом, услышав голоса копов, устремилась в заднюю часть дома.

Раздалась команда:

— Руки держи так, чтоб я видел!

Тесс, ориентируясь на звук, направилась в хозяйскую спальню.

До смерти перепуганный мужчина стоял у постели, держа над головой дрожащие руки. На нем были белые некогда боксеры и грязная майка, заляпанная преимущественно в районе живота — похоже, ее владелец имел привычку вытирать там руки. Сорок два года, согласно досье, живет на нестабильный доход от частного агентства талантов, которое назвал в честь себя самого: «Звезды Кёстера».

Тесс оглядела мужчину с ног до головы, не в силах уловить, что именно делает его таким мерзопакостным. Жирные непослушные волосы, бороденка в странных пятнах, замусоленная одежда? Или общее состояние норы, нуждавшейся в генеральной уборке? Этот человек не соответствовал профилю ни на йоту.

Однако фотографии на стене свидетельствовали об обратном. Над старым поцарапанным столом Кёстер повесил профессиональные фотографии — как портретные, так и в полный рост — Кристины, Дианы и еще нескольких девушек, которых Тесс не узнала. На другой стене, распечатанные в большом формате и хорошем разрешении, висели самые непристойные фото Кристины и Эстель, а также пара скриншотов из видео с Дианой.

— Выведите этот кусок дерьма отсюда, — буркнула Тесс, поджав губы от отвращения.

— Я ничего не сделал! — сказал Кёстер дрожащим голосом, переходя на жалобный визг. — Клянусь, я ничего не сделал!

Потом он повернул голову к стене, проследив направление взгляда Тесс.

— Это легально, вы знаете! Они все совершеннолетние!

Один из спецназовцев защелкнул наручники на запястьях Кёстера и был готов вывести подозреваемого из дома, когда Тесс остановила его вопросом:

— Вы представляли интересы Эстель Кеннеди?

— Нет! — выпалил задержанный. — Она отклонила мои условия и ушла к кому-то другому.

— Умная девочка, — проговорила Тесс, погружаясь в раздумья. Этот тип не казался тем самым парнем. Они охотились за кем-то моложе, умнее, собраннее. Их несуб хорошо выглядел и был одержим своим внешним видом и проявлениями силы и статуса. Кёстер же выглядел осклизлым маленьким паразитом.

Копы обнаружили в доме пару фотоаппаратов. Тесс внимательно осмотрела их, натянув резиновые перчатки, но камеры оказались не той фирмы. Ни одна, ни другая не были «Никоном», с которого снимали Кристину. Тесс раздраженно вздохнула. Они тратили время зря, но все же она дала знак одному из полицейских забрать ноутбук Кёстера в качестве вещдока. Она не надеялась найти что-то, что свяжет его с Похитителем жизней, но, возможно, удача улыбнется им в виде какого-нибудь детского порно, которое позволит отправить этого навозного жука туда, где ему самое место. И еще Тесс сомневалась, что кто-нибудь из клиентов продолжит пользоваться услугами Кёрстера, узнав, что он использует в качестве декора в своем интерьере.

Выйдя на улицу, Тесс полной грудью вдохнула свежий воздух, показавшийся ей удивительно вкусным и ароматным после затхлой атмосферы дома, и внезапно ощутила навалившуюся усталость. Она опустилась на каменные ступени крыльца и положила голову на руки.

— С тобой все в порядке? — услышала она голос Фраделлы.

— Ага…

Что, собственно, значит «в порядке»? Не голодная и уставшая, как загнанный зверь? Созерцающая настоящего Похитителя жизней в наручниках на заднем сиденье полицейской машины? Она бы предпочла второй вариант, независимо от времени дня или ночи, но у них по-прежнему ничего не было.

Они в очередной раз зашли в тупик.

37 Я планирую

Я не трачу время на ненависть. Это бессмысленное занятие, которое пожирает время и не приносит никакого удовлетворения. Это правда, я действительно думаю, что некоторые люди должны умереть — медленно, крича от ужаса и желательно от моей руки, но я не испытываю к ним ненависти. Они просто существуют, и я уважаю этот факт. Вот такой у меня дзен.

Да, они просто существуют. И ненавидеть их настолько же бессмысленно, насколько странно презирать мушку, летающую вокруг вас и мешающую полностью, до конца, расслабиться. Что, ненависть заставит эту мушку улететь? Заставит она всех мух улететь? Ничуть. Мухи, как и некоторые поверхностные, испорченные и вызывающие раздражение человеческие особи, не обратят на вас внимания.

Так как же человеку вроде меня избавиться от окаянных насекомых? Без мухобойки проблему не решить, согласитесь. Подействует лишь одно — прихлопнуть муху со всей мочи и оставить ее умирать ошеломленной, не способной собраться с силами и снова взлететь, не способной когда-либо мне помешать.

Вот почему не имеет никакого смысла ненавидеть кого бы то ни было, в том числе людей, независимо от того, насколько они отвратительны.

Я повторяю себе это снова и снова, пытаясь достичь того спокойствия, которое нужно мне для сегодняшнего представления. Но сейчас это почему-то не работает. Горячая кровь приливает к голове, я постоянно сдерживаюсь, чтобы не проделать еще одну дырку в стене, и реву белугой, хотя вокруг нет никого, на кого можно было бы кричать.

Придется признать… Я в самом деле ненавижу эту Тесс Уиннет из ФБР.

Я знаю, что вы скажете: не она это начала, ее подстегнуло упоминание ее имени на моем сайте, и сейчас она охотится на меня, чтобы совершить акт возмездия. Признаю, на мне вина, на мне грех гордыни и высокомерия, не стоило рассказывать миру о ней. Можно ли было представить, что ее это так взбесит?

Она, наверное, подобна мне: устала от непризнанности, устала работать до упаду без отдачи. Иначе все бессмысленно.

Знаете, что она сделала? Что возымела дерзновение совершить?

Ладно бы она только забрала все мои камеры, какие сумела найти, превратив меня в слепого волка, жаждущего информации! Так еще и постоянно врет в комментариях, что ФБР отслеживает всех, кто посещает мой сайт или голосует на нем. Три миллиона подписчиков сбежали за считаные минуты. Черт… До чего же люди тупые!

И вот я трачу часы на написание ответов, цитирую экспертов, продвинутых пользователей теневого Интернета и даже отчеты АНБ, чтобы унять страхи публики. Никто не сможет вас выследить в теневом Интернете, если вы предпримете простые меры предосторожности. Никто! Загрузите уже эту информацию в свои деревянные головы и возвращайтесь на сайт. Присоединяйтесь к вечеринке, она вот-вот начнется. Чертова федералка не сможет вас достать, народ, снимите уже трусы с башки. Вы что, думаете, кто-нибудь занимался бы этим, подвергаясь реальной опасности?

Да, я хочу раскрыть вам глаза на то, что ваше поклонение кумирам — отвратительное извращение, но вы не настолько ценны для меня, чтобы рисковать ради вас свободой. Вы не считали послания? Вы просто лузеры. Это вы, а не я, потратите остаток своих жизней на то, чтобы ловить тривиальные фразочки, сказанные заурядными эгоистичными людьми, и называть это развлечением.

Я занимаюсь другими вещами, более интересными. Например, экспериментирую над вами.

Я надеюсь, вы не слишком переживаете, но каждый эксперимент требует пролить немного крови. Все во имя науки, вы же в курсе. По принципу «изучи, а не сломай». Не принимать на веру, а углубиться в проблему, принять и извлечь пользу. Задокументировать для будущих поколений, отчего человечество, которое прямо-таки семимильными шагами движется в век высоких технологий, вдруг нырнуло, зажав нос, в бездонный колодец идиотизма и напыщенности столь беспросветной и мрачной, что Темные века кажутся сияющим Бродвеем по сравнению с нашими днями.

Я знаю, кто вы такие. Вы — те люди, что ахают при виде матерного слова, написанного баллончиком на автобусной остановке, и клянутся изменить свой маршрут навсегда, но при этом самозабвенно читают грязную фразочку вновь, и вновь, и вновь, испытывая катарсис от самоуспокоения. Вы росли в строгих семьях и воспитывались в страхе Господнем, но снова и снова перелистывали подшивки «Нэшнл Джиографик» не потому, что так уж интересовались чужими культурами, но потому, что там иногда можно было поглазеть на голую грудь, напечатанную яркими красками в высоком разрешении на хорошей бумаге. Вот что будет подпитывать ваши фантазии. Сейчас вы лицемерно водите детей на футбол, пока ваши супруги пекут печенье для церковной ярмарки, и вкалываете сутками на средненькой работе, с которой невозможно сбежать. Но ночью вы спускаетесь на цыпочках в подвал, включаете старый ноутбук, который все считают безнадежно сломанным, и заходите ко мне в надежде, что вас ждет что-то новенькое.

Не волнуйтесь, я обо всем позабочусь. Сегодня мы откроем новую сторону ваших личностей, ту, о которой вы и не подозревали. Я поселю в вашу голову такие сладкие воспоминания, что вы навсегда останетесь мне должны. Стоит вам подумать, что вы уже не в силах болтать о детях, играть в футбол или терпеть тупейшее оргсобрание, и вы сможете, закрыв глаза, оживить в памяти удивительные картины сегодняшнего представления. Я сделаю вас свободными.

Что касается специального агента Уиннет, скажем так, мне тоже можно фантазировать. Она чуть старше, чем я люблю, и не так интересна для вас, что делает ее не интересной и для нашего шоу, но она превзошла себя и стала слишком значима для меня, чтобы игнорировать ее дальше. Я провожу слишком много времени, мечтая о том, как соблазню и подчиню вооруженного федерального агента, чтобы перестать сомневаться в собственном здравом уме. Особенно после того, как она всколыхнула во мне сильное и всепоглощающее чувство ненависти. Я посылаю ей очень личное сообщение. Потому что, понимаешь, я знаю, кто она на самом деле под всей этой пуленепробиваемой упаковкой, украшенная пистолетом, кевларовым бронежилетом и двумя запасными магазинами.

Но прежде чем мы повеселимся с милой Тесс, давайте сосредоточимся на сегодняшнем шоу. Давайте сосредоточимся на вас.

Это станет уникальным опытом. Вы сами выберете, что будет происходить.

38 Обычный ужин

Тесс вдохнула ароматы гриля возле бара «Медиа луна», и пустой желудок отозвался привычным бурчанием. От запаха бургеров, приготовленных Котом, рот наполнился слюной, и она вбежала в зал, предвкушая первую за весь день встречу с пищей.

Бар не был заполнен, как обычно по выходным. Скорее всего, большинство завсегдатаев отдыхали где-нибудь на воде, рыбача, выпивая или просто тусуясь. Другие на День поминовения предпочитали путешествовать, навещать родню или же запирались в гараже, корячась под любимой техникой. Она улыбнулась Коту, и он, тоже улыбнувшись, коротко кивнул и приставил два пальца к виску, комично отдавая честь. Потом закончил протирать стакан, поставил его перед пузатым посетителем и налил виски, двойной со льдом. Поставив бутылку на полку, Кот обтер руки о передник и пошел ей навстречу, улыбаясь все шире с каждым шагом. Но вдруг он замер на месте, улыбка стерлась с губ, и лицо исказила неприязненная гримаса.

В дверях показался Фраделла, вошедший вслед за Тесс.

То ли не заметив реакции на свое появление, то ли предпочтя игнорировать ее, детектив подошел к ним и вежливо протянул Коту раскрытую ладонь. Поколебавшись, хозяин гриль-бара оглядел его долгим взглядом, но руку пожал. Когда он разжал хватку, приветственная улыбка уже испарилась с лица Тодда. Кот сложил руки на груди и поджал губы, Фраделла выдвинул подбородок с явным посылом: «Я все равно отсюда не уберусь».

Тесс с трудом сдерживалась от смеха, наблюдая за беззвучной, но яростной схваткой альфа-самцов.

— Разве не забавно, насколько эти двое похожи? — прошептал ей Мичовски, материализовавшийся за спиной Тесс, пока она наблюдала за поединком. — Я бы мог принять их за отца и сына.

Она тихонько хихикнула: старина Гэри был прав. Ей и самой это уже приходило в голову.

Оба высокие и сухопарые, оба носили длинные волосы, которые смотрелись бы безобразно у других, но им шли идеально. У Кота шевелюра была цвета перца с солью, с явным преобладанием соли, но его окутывала какая-то атмосфера вечной молодости. Он напоминал ей певца Вилли Нельсона^[19]. Если кто-то из мужчин и мог оставаться неотразимым с длинными седыми волосами, так это Вилли. И Кот.

Двое мужчин перебросились словами, наклонившись друг к другу, потом вновь отступили и выпрямились. Кот убрал руки, и стала видна знакомая татуировка, благодаря которой он получил свое прозвище. Тигр, окруженный этническим орнаментом, гипнотизировал взглядом из распахнутого ворота гавайской рубашки. Фраделла засунул руки в карманы и отошел от Кота, признав поражение в этой битве, но не желая поворачиваться к пожилому мужчине спиной.

Мысленно Тесс согласилась с Мичовски: они могли бы быть родственниками. А возможно, и были, но не знали об этом. Если она правильно помнила, у Кота в роду имелись индейцы-семинолы. Тесс подумала, что нужно при случае спросить у Тодда, нет ли индейцев и среди его предков.

Фраделла подошел и занял табурет рядом с Тесс возле барной стойки. Но Кот со своего места бросил на нее виноватый взгляд, и она встала, чтобы обнять его.

— Привет, детка, — сказал он. — Рад тебя видеть.

— Возможно, но эти двое тебя так не восхищают, — съязвила она.

— Эти? — Кот мотнул головой, не удостаивая детективов взглядом. — Они копы, а ты знаешь, как я не люблю копов.

Она закусила губу, не желая напоминать ему, что и сама коп.

— Мы с Фраделлой… ну как бы… гуляем вместе.

— Тебе не хватает его на работе? — засмеялся Кот. — Я брюзжу, как папа девочки-подростка. Хорошо, что ты решила с кем-то встречаться, пусть это даже и коп, — добавил он.

И поцеловал ее в лоб. На Тесс пахнуло уютом и атмосферой домашнего очага и тесного семейного круга, которой ей так не хватало.

— Спасибо, — сказала она и обняла Кота еще раз. Такие моменты приносили ей столько радости, что она постоянно корила себя, что редко наведывается в бар. Коту скоро стукнет семьдесят. Еще несколько лет, и однажды его не окажется за стойкой, ищи не ищи.

В горле вдруг встал ком, а глаза застил туман. Тесс глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от внезапно нахлынувших чувств и обещая себе заглядывать к другу хотя бы раз в пару дней. Она отступила на шаг и картинно наклонила голову:

— Копов будут кормить или как?

— Как раз начал готовить вам ужин, — ответил Кот. — А теперь марш с дороги, иначе готовка затянется.

Мичовски и Фраделла пересели от барной стойки в темный угол, подальше от лишних ушей. Они оба ехидно заулыбались, когда Тесс присоединилась к ним.

— Что?.. — спросила она, поглядев по очереди на обоих детективов — сперва на старшего, потом на младшего.

Мичовски начал излагать все, что узнал. Рассказал, на кого работает Карилло. Поделился подозрениями, что Лили Пирсон уготована роль страховки в случае, если береговая охрана или служба по борьбе с наркотиками вмешаются вдоставку кокса.

— Где Карилло сейчас? — Тесс сдвинула брови.

— Я на его машину джипиэс-маячок поставил, — успокоил ее Мичовски.

— Мы должны перехватить этот груз, — сказал Фраделла.

— Да, это ясно, — ответила Тесс. — Хорошо, у нас достаточно оснований, чтобы выписать ордера на прослушку и все остальное. Я позвоню Доновану, пусть смажет кое-какие шестеренки для ускорения.

Кот принес бургеры и картошку фри, умело разложил по подогретым тарелкам, украсив зеленью. Второй ходкой он принес кувшин с содовой и мятный лимонад для Тесс. Детективы поблагодарили его, и Кот пробормотал что-то невнятное, но наверняка самое вежливое, что когда-либо говорил копам. Довольно фыркнув, Тесс вонзила зубы в аппетитный кусок мяса.

— М-м, отлично, — сказал Мичовски, пережевывая огромный кусок. — Твоему другу придется смириться с фактом, что я стану тут завсегдатаем, — добавил он с набитым ртом.

Она рассеянно улыбнулась: ее мысли были заняты планами Карилло использовать Лили Пирсон в качестве заложницы. Надо доложить старшему агенту Пирсону, пусть даже на часах почти девять вечера. Это же его дочь, от чего и отталкивались наркодилеры, планируя свою операцию. Кстати, а достаточно ли полученной Мичовски информации о предстоящей доставке груза, чтобы спланировать план перехвата? Всё выглядело очень просто, очень прозрачно, и только из-за того, что колумбийцы решили задействовать члена семьи федерала, пресечение их деятельности представляло собой серьезную проблему.

— Посидишь у него на хвосте еще какое-то время? — несмело спросила Тесс у Мичовски. Тот выглядел совершенно вымотанным, его одежда измялась и пропахла потом. Детектив занимался слежкой целых сорок восемь часов, а она просила поработать еще.

— Ночью за Карилло пригляжу я, — предложил Фраделла. — А ты поспи хоть чуть-чуть. А ты, — он перевел взгляд на Тесс, — делай, что должна.

— Угу, — согласилась она, уплетая остатки картошки фри. — Я запущу процесс по наркотрафику, а потом вернусь в участок. Только стемнело, и что-то подсказывает мне, что Похититель жизней сегодня тоже выйдет в ночную смену.

У нее зазвонил телефон, и она с дурным предчувствием взглянула на экран.

— О, это Донован! — Тесс включила громкую связь. — Привет, Ди! Есть что-то новенькое?

— Они отпустили Кёстера, — безучастным тоном сообщил аналитик. — У него алиби, абсолютно железное, на ту ночь, когда фотографировали Эстель. И на компьютере никаких следов специализированных программ.

— Ну, можно было ожидать. Что еще?

— Сайт снова ожил! — раздраженно воскликнул Донован. — Несуб анонсировал скорое начало шоу.

— А что именно он написал?

— «Мы скоро начнем, и ты за это отвечаешь. Голосуй за свое любимое развлечение». И все.

— Хорошо, позвони мне, если что-то изменится. Нам надо понять, какого черта он запланировал сегодня.

— Или что он уже сделал, — напомнил Фраделла.

— Да, ты прав, — согласилась Тесс, нахмурив брови. — На какой стадии наш список возможных жертв, кстати?

— Почти готов, — ответил аналитик. — После наложения каждого нового фильтра я запускаю поиск и проверяю, чтобы уже имеющиеся жертвы оказались в топе списка. Это единственный способ протестировать модель. Я думаю, скоро будет результат, но мне нужно еще немного времени.

— У нас нет «еще немного времени», Ди! — громогласно огрызнулась Тесс, тут же поймав на себе неодобрительный взгляд Кота и заметив, как к ней повернулось несколько голов. — Необходимо узнать, кого он атакует в следующий раз.

Наступила тишина, словно беседа была окончена.

— Прости… — произнесла она тихо. — Я понимаю, что ты пашешь без перерыва несколько суток подряд…

— Ага, — сухо ответил аналитик. — Или только говоришь, что понимаешь.

— Понимаю, честно. И мне нельзя так орать.

Донован просто повесил трубку, оставив раздраженную Тесс мучиться от стыда. Они все вымотались, но это ее ничуть не извиняло. Она отпила немного лимонада, чтобы утолить жажду, совсем не чувствуя вкуса.

Мичовски и Фраделла встали из-за стола и собрались уходить. Тодд протянул Тесс ключи от машины.

— Мы проедем через участок и сменим тачку, — пояснил он, а потом сжал ее плечо. — Побереги себя, хорошо?

Как только копы ушли, место Фраделлы за столиком напротив нее занял Кот.

— Что тебя гложет? — дружелюбно поинтересовался он.

Она вздохнула, глядя в его усталое лицо и добрые глаза. Тесс страшно хотелось выговориться и снять камень с души, но сейчас не было времени рассказывать, как много вещей ей следует исправить в своей жизни. Вместо этого она произнесла:

— Не могу сообразить, как ему это удается. Ну, тому подонку, которого я пытаюсь поймать. А он каждый раз безошибочно угадывает, что будут делать люди.

Кот ухмыльнулся:

— Знакомое чувство, нет?

— Что ты имеешь в виду?

— А это разве не то, чем ты занимаешься? Наперед угадываешь, что предпримут другие. Предвидишь следующий шаг любой сволочи.

— Да, но он не такой, — ответила Тесс. — Он играет со всеми. Он организует голосование, заранее зная, что люди выберут и сколько их будет.

— А что в этом такого неожиданного? — спросил Кот, наклоняясь к ней через стол. — Если я попрошу чуваков тут, в баре, проголосовать за лучший сорт пива, ты думаешь, их мнение станет для меня сюрпризом? Они пьют здесь каждый день. И результат всегда у меня перед глазами.

Тесс наклонила голову и с любопытством посмотрела на старого бармена. Уголки ее губ медленно поднялись, лицо осветила неуверенная улыбка. Неужели это так просто?

Тесс встала и чмокнула Кота в щеку.

— Котяра, ты супер!

39 Сценарии

Тесс проехала несколько раз мимо дома Пирсона, чтобы выяснить, нет ли за ней самой слежки и не установлено ли за домом шефа наблюдение, потом припарковалась у крыльца и еще раз осмотрела окрестности. Кажется, за домом никто не следит. Вокруг не видно ни одной машины с водителем.

Она внимательно осмотрела дом начальника, пытаясь понять, почему все окна темны: дело в черных шторах или все уже легли спать? Когда глаза привыкли к темноте, Тесс разглядела мерцание телевизора на первом этаже — тонкий лучик, пробивающийся посредине окна в щель между занавесок, и отправила Пирсону сообщение. Он тут же показался в дверях — в огромных шлепанцах, завязывая пояс пестрого халата на двойной узел, — и быстро зашагал к «Эксплореру».

— Входи в дом, Уиннет, что за черт?

— Нет, сэр, думаю, лучше поговорить здесь, — ответила Тесс одними губами.

Возможно, это была игра воображения, подогреваемая тусклым светом лампочки в салоне автомобиля, но ей показалось, что Пирсон побледнел. Он сел в машину и повернулся к Тесс, устремив на нее колючий взгляд:

— Я слушаю.

— В понедельник в порт прибывает партия наркотиков из Колумбии, — на всякий случай она не повышала голоса. — Груз примерно на миллион долларов.

Старший спецагент медленно кивнул, и Тесс увидела у него на лбу знакомую глубокую складку.

— Это то дело, над которым ты работаешь, с серийным убийцей? Я что-то теряю нить.

— Нет, сэр, это другое дело… из зеленой папки.

Пирсон раскрыл рот от изумления:

— Карилло?!

— Да.

— И как моя дочь в это замешана?

— Она — страховка на случай, если кто-то захочет помешать.

Подбородок Пирсона задрожал от гнева. Он скрипнул зубами и сжал кулаки, но усилием воли вернул самообладание.

— Это смешно. Они думают, что я смогу исправить ситуацию, если береговая охрана перехватит доставку?

— Позвоните, куда надо, совершите какие-то шаги, чтобы они избежали поимки. Что-то в этом роде.

— Ничего не выйдет, — ответил Пирсон севшим голосом.

Тесс кивнула:

— Но они этого не знают. Посмотрели пару эпизодов сериала «Нарко» и считают себя гениями.

— У тебя полная информация?

— У нас есть дата и примерное время, когда кокс перегрузят на яхту, зарегистрированную в Майами, название этой яхты, имена нескольких участников. Нам надо перехватить эту партию, сэр.

Пирсон посмотрел на Тесс с некоторым раздражением, но быстро смягчился:

— Он собирается взять на борт мою дочь… Понимаешь это, Уиннет? Господи, во что мы вляпались?!

— Много лет назад, сэр, — начала Тесс спокойным голосом, — когда я была новобранцем, вы учили меня: «Проговори все сценарии. Выбери тот, который вызывает у тебя меньше всего ненависти». Это нам и нужно сделать, — она сделала паузу и продолжила ровным тоном: — Задействованы две лодки. Одна тридцатичетырехфутовая центральноконсольная — «Эрмоса», на которой Карилло повезет Лили на рыбалку, — Тесс продемонстрировала боссу фотографии, присланные Мичовски. — И есть еще «Рейна дель Мар», сорок три фута, высокоскоростная рыболовная яхта, оборудованная пятью двигателями, по четыреста лошадок каждый. Эта яхта примет груз наркотиков с колумбийского судна где-то в море и вернется в порт со всей толпой отдыхающих после Дня поминовения. Вот такой у них план.

— Мне нелегко это говорить, но план-то не так плох, — пробормотал Пирсон. — Береговая охрана не будет знать, кого проверять при таком напряженном трафике. Так или иначе, я не могу оставить свою дочь в их руках, Уиннет, ты это знаешь, не могу.

— Если некие события помешают ей попасть на «Эрмосу», они поймут — что-то пошло не так, и исчезнут, запланировав провести мероприятие в другой день и иным способом. Мы не сумеем провести масштабную облаву.

— Нет, Уиннет, нет. Это невозможно, — выдохнул Пирсон, глядя куда-то в пол. — Эту черту я не перейду никогда.

— Что, если мы будем наблюдать за «Эрмосой» издалека? Наведем на нее спутник?

— Напомни, сколько нужно времени, чтобы всадить кому-нибудь пулю в голову? — рявкнул Пирсон, и его резкий голос отдался гулом в салоне машины.

Тесс промолчала, подумав, что вопрос этот был риторическим. Началом заявления, которое босс собирался сделать. Но тот буравил ее взглядом в ожидании ответа.

— Секунды, — спокойно ответила она, — даже меньше.

— Ты сможешь оказаться на лодке в течение нескольких секунд, чтобы нейтрализовать Карилло?

Тесс поморщилась. Пирсон был прав во всем, за исключением одного маленького обстоятельства.

— С чего Карилло держать ее на мушке? — спросила она. — Он получает замечательного и благожелательно настроенного заложника, которого можно использовать столько раз, сколько им придется выкручиваться.

— Ты правда веришь, что это может сработать? — поинтересовался Пирсон. — Ты считаешь, риск стоит того?

— Нет… просто прогоняю сценарии, которые мне совершенно не нравятся, — призналась Тесс после паузы. Никто не имеет права просить отца поставить жизнь дочери на одни весы с арестом наркодилеров. — Люди с «Рейны» могут позвонить Карилло по спутниковому телефону в тот момент, когда подойдет береговая охрана, и тогда будет слишком поздно надеяться освободить Лили. То, что он ее застрелит, маловероятно, поскольку ему нужен заложник, но так или иначе захват заложников на воде очень трудно контролировать.

Пирсон не переставал сверлить ее взглядом, но комментировать ее высказывание не стал. В словах не было нужды — Тесс сама отстояла его точку зрения. Ей не хотелось этого признавать, но отдать Лили в руки Карилло на время рыбалки в понедельник было гиблой затеей. Трудно представить благополучный исход при такой завязке.

— А теперь, Уиннет, обрисуй мне сценарий, который тебе менее ненавистен. Вариант, при котором моя дочь сидит дома, но тем не менее мы подбираемся к чертовым наркотикам.

— Вы можете рассказать Лили, что происходит? Она такое переварит?

— Ей срывает крышу от Карилло, и она перестала мне доверять, с тех пор как почувствовала, что я против их отношений. Я довольно ясно выразил свое мнение об этом субъекте. Я не могу до нее достучаться, — босс нервно провел рукой по блестящей гладковыбритой голове. — Если я обрисую ей ситуацию, первое, что она сделает, — позвонит Карилло и расскажет о нашем разговоре.

— И мы потеряем груз и дилеров. У нас не будет ни одного доказательства, лишь горстка сплетен.

— Точно, — отметил Пирсон. — Этот сценарий мне тоже радости не приносит. Что у нас еще есть в ассортименте?

Тесс принялась перебирать варианты действий, многие из которых радикально выходили за рамки процедурных норм. Не стоит делиться подробностями с ответственным сотрудником Федерального бюро вроде Пирсона.

— Что, если Карилло вынужден будет отменить прогулку, поскольку окажется занят послезавтра?

У Пирсона в глазах зажегся огонек:

— Это должно сработать, при условии что ты сможешь создать видимость, будто необходимость исходит изнутри контрабандистской организации.

Тесс улыбнулась голливудской улыбкой:

— Тогда я займусь этим.

— Мне стоит знать как? — поинтересовался он, открывая дверцу автомобиля.

— Лучше не надо, сэр, — ответила она. — Спокойной ночи!

И Тесс уехала. Босс, стоя на обочине, проводил ее машину взглядом, полным тревоги и надежды одновременно.

Она вдавила педаль в пол, как только выехала с территории застройки и оказалась на магистрали.

Когда зазвонил сотовый, Тесс подумала, что это Мичовски, Фраделла или же, учитывая приближение полуночи, Донован, но высветившегося номера не оказалось в ее телефонной книжке.

Она ответила на звонок:

— Уиннет слушает.

— Это Курт Бриггс, жених Дианы, — представился собеседник.

— О, мистер Бриггс… Чем я могу помочь?

— Я… я заставил себя посмотреть это видео, — с трудом произнес Курт, борясь с горем и гневом. — Эта походка, эти жесты, манера двигаться, мелкие детали… Выглядит очень знакомо. Я уверен, что вижу это не в первый раз.

— Вы узнали кого-то конкретного? — спросила Тесс.

— Это как раз предельно идиотская проблема, агент Уиннет, — ответил мужчина, злясь на себя за беспомощность. — Я не могу вспомнить! Но уверен, что встречал этого типа раньше, а раз так, то знаю, что делать.

— Отлично! Это подтверждает, что убийца — кто-то из ближнего круга Дианы. Но я убедительно прошу вас не заходить дальше в расследовании.

— Я буду приглашать всех наших общих с Дианой знакомых, одного за другим, на обед, в бар, на ужин, куда получится, и когда я увижу снова эту походку, я узнаю ее.

— Мистер Бриггс, почему вы не хотите позволить нам заниматься своим делом? Охота за убийцей — опасное дело. Он будет чувствовать себя уверенно, а вы можете выдать себя. И тогда вы его просто спугнете.

— Агент Уиннет, я играю на миллионы долларов ежедневно, глазом не моргнув. Я способен держать себя в руках.

— Деньги не хотят от вас избавиться, мистер Бриггс, и тем паче они не убивали вашу невесту.

— Я справлюсь, мэм, обещаю: Я ничего не собираюсь предпринимать… Просто угощу его ланчем, выслушаю соболезнования, а когда пойму точно — выйду и позвоню вам.

— Хорошо. Но пообещайте мне, пожалуйста, что, прежде чем начнете рассылать приглашения, вы составите список ваших с Дианой знакомых и пришлете его мне, хорошо?

Поколебавшись некоторое время, Бриггс сухо ответил:

— Ладно, так я и поступлю.

А потом он повесил трубку, оставив Тесс недоумевать: неужели ларчик открывается так просто?

40 Одолжение

Тесс резко остановила машину возле тротуара напротив резиденции Бартлеттов. Торчавший у входа телохранитель насторожился. Этот высокий парень, метр девяносто ростом, будто целиком состоял из мускулов и понтов. Он носил пиджак размера на два больше, чтобы вместить всю свою гору мышц и сдвоенную кобуру на плечах, которую не пытался скрывать. Его лысый череп сиял в лунном свете, и Тесс задумалась: он бреет голову каждое утро или уже облысел в таком-то раннем возрасте?

Она подошла к нему с раскрытым удостоверением.

— Специальный агент Уиннет. Мне надо увидеться с мистером Бартлеттом.

— Вам назначена встреча? Уже поздно.

— Сейчас, будьте добры, — твердо ответила она.

Лысый гаркнул что-то в рацию, не сводя с Тесс глаз, будто она могла напасть на него. Через минуту двери особняка распахнулась, и на лужайку вышел Сидни Бартлетт.

— О, агент Уиннет! Я уже ждал вашего звонка.

Тесс посмотрела на телохранителя, потом перевела взгляд на Бартлетта, но адвокат никак не отреагировал. Она пожала плечами:

— Как сильно изменилось ваше крыльцо с момента нашей последней встречи!

Обернувшись к подчиненному, Бартлетт кивнул ему. Человек-гора тут же бесшумно исчез внутри дома.

— Так лучше, — сказала Тесс. — Спасибо.

— Скажите же наконец: кто убил мою дочь?

— Обещаю, что вы узнаете имя первым. Мы почти нашли ответ на этот вопрос, — ответила она, подняв руки, чтобы успокоить Бартлетта, на чьем лице отразилось горькое разочарование. — Я приехала попросить вас о помощи, чтобы это случилось как можно скорее.

— Все, что в моих силах, — холодно произнес он.

— Есть один человек, которому, хм, стоило бы заняться чем-нибудь незапланированным следующие несколько дней, — сказала Тесс, делая вид, что не заметила, как брови собеседника поползли вверх. — Мы споткнулись о него, и он тормозит расследование.

— Он связан с этим кошмаром? Это подозреваемый?

— О нет, совсем нет! — ответила Тесс, подчеркнув отрицательный ответ уверенным жестом. — Но он путается под ногами у наших ключевых людей, и мы не можем собрать всю команду и заняться поисками убийцы вашей дочери в полную силу.

Бартлетт помрачнел:

— Чего именно вы хотите от меня, агент Уиннет?

— Если бы удалось изъять его из окружающего ландшафта на пару дней, так сказать… Или сделать так, чтобы он оказался переброшен на другой проект, было бы замечательно. Я не думаю, что расследование займет больше времени. Мы уже близко.

— И когда конкретно у этого человека должны возникнуть неотложные дела? — спокойно уточнил адвокат, и Тесс почувствовала, как по позвоночнику стекла капля холодного пота. Она что, заказывает сейчас Карилло? Она определенно надеялась, что нет. Но теперь, черт подери, в этом необходимо было убедиться.

Тесс секунду поколебалась. Если она скажет Бартлетту о Карилло, может ли это испортить им облаву? Вряд ли… Правоохранительные органы не просят давать задания контрабандистам, если те под подозрением. Они просто ловят их или садятся на хвост, чтобы незримо сопровождать до передачи товара. Она была уверена на девяносто девять процентов, что доставка пойдет по плану, только без Карилло на второй лодке.

— Завтра пусть делает что хочет, но к понедельнику его однозначно надо вывести из игры, если вы согласитесь мне помочь. В понедельник мне нужна вся наша команда, сфокусированная на расследовании точнее, чем лазерный прицел.

— Хорошо, — ответил адвокат. — Считайте, что мы уже нашли для него занятие.

— Просто чтобы прояснить ситуацию: его надо отвлечь на пару дней… не навсегда.

— Я понял, агент Уиннет. Как его зовут?

Тесс глядела прямо в глаза Бартлетту. Выдаст ли он, что знаком с этим человеком?

— Эстебан Карилло, двадцать восемь лет, из Майами.

При таком освещении трудно было что-то рассмотреть, но Тесс заметила, как у собеседника слегка вздрогнули веки и сузились зрачки, и уверилась: Бартлетт знает Карилло.

— Я позабочусь, чтобы мистер Карилло больше не отвлекал ваших коллег, агент Уиннет.

— Спасибо, — Тесс пожала адвокату руку и собралась направиться к своей машине. Но тут она боковым зрением заметила легкую вспышку света в кроне дерева на другой стороне улицы — будто что-то среди веток отражало луну. Тесс застыла, а потом повела несколько раз головой, стараясь еще раз поймать этот проблеск.

— Что там? — спросил Бартлетт, к ее ужасу выхвативший откуда-то девятимиллиметровый пистолет «Сиг».

— Господи, да уберите пушку! — воскликнула Тесс. — Сейчас же! — добавила она, видя, что адвокат медлит.

Наконец Бартлетт подчинился, убрал пистолет в кобуру на поясе и поправил рубашку.

— Извините, агент Уиннет. После всего, что произошло, мы все слегка на взводе. Что вы заметили?

— Там… — она указала на дерево. — Не видите? Там что-то отражает свет. Пусть ваш телохранитель проверит, есть ли там что-нибудь. Только в перчатках, — и она, достав из кармана пару голубых латексных перчаток, протянула их адвокату.

Бартлетт дважды постучал по двери, и человек-гора тут же показался на улице. Через полминуты он слез с дерева с портативной камерой в руках, и Тесс раскрыла перед ним пакет для улик.

— Она все еще работала, — сообщил телохранитель. — Я выключил.

Адвокат схватил парня за лацкан и прижал к стене:

— Как она там оказалась? Выяснить!

— Думаю, она была установлена довольно давно, еще до пятнадцатого апреля, — вмешалась Тесс, и Бартлетт разжал хватку. — Наши техники быстро это выяснят.

Она вновь попрощалась и почти дошла до машины, как зазвонил телефон. На экране высветился номер Донована.

— Очень советую тебе оказаться сейчас у экрана с Интернетом, прямо немедленно. Сайт несуба заработал, и ты не поверишь, за что он предлагает голосовать зрителям.

41 Интервал

Тесс ворвалась в полицейский участок, взбежала по ступенькам на второй этаж, в конференц-зал, подключила ноутбук к экрану и нажала на кнопку «Пуск», страшась, как Судного дня, того, что могла увидеть.

Она нажала на ссылку, присланную Донованом, и сайт Похитителя жизней открылся на большом мониторе. Тесс позвонила аналитику и поставила телефон на громкую связь.

— Скажи мне, что мы контролируем происходящее, — процедила она сквозь зубы.

— В какой-то степени да, — согласился Донован. — короткий список еще не закончен. У меня не совпадают при поиске известные жертвы. Думаю, что новый инцидент даст нам больше информации, и тогда пазл сложится, но…

— Но она должна умереть, чтобы это произошло, — отрезала Тесс.

Наступило непродолжительное молчание.

— Скорее всего, уже мертва, Уиннет, кем бы она ни была.

Тесс едва не наорала на Донована. Конечно, прекрасно осознавая, что он не только не виноват в сложившейся ситуации, но и не обязан ублажать и успокаивать ее. Совсем недавно ей пришлось просить у него прощения за несдержанность. Нет уж, хватит…

— Мы зарегистрировали несколько пользователей, чтобы можно было что-то постить на сайте, под кучей профилей. Я начал его дразнить, но он пока не отвечает. Мы придумали дальнобойщика из Луизианы, который сам себя величает Асоциальным придурком, и парня, которого назвали Полуночным насильником, ну и еще несколько персонажей. Я могу выслать тебе список, но суть ты уловила.

Тесс прокрутила ленту комментариев в поисках ников, которые назвал аналитик. Он был склонен смягчать ситуацию. В комментариях альтер-эго Донована ставили под сомнение оригинальность материалов на сайте, требовали у Похитителя не быть трусом и назваться, показать свое настоящее лицо и так далее.

Похититель жизней слишком умен, чтобы вестись на такие фокусы. Это никогда не сработает.

Надо плеснуть керосину на его тлеющее эго.

— Кот мне одну штуку вчера сказал, — начала Тесс. — Он…

— Этот хиппи из бара, как там его? — спросил Донован. — С чего ты взяла, что он эксперт?

— С того, что он десятилетиями наблюдает за людьми, которые у него на глазах пьют, на регулярной основе подвергая опасности работу фронтальной доли мозга.

— О, интересно! — ответил аналитик, больше не сомневаясь в компетентности Кота. Она слышала, как Донован рассмеялся, и почувствовала заинтересованность в его голосе.

— Кот сказал, что без проблем угадает, за что проголосуют его пропойцы, если он попросит их выбрать лучший сорт пива. Он сталкивается с подобными данными ежедневно, и они не меняются.

— Ты хочешь сказать?..

— Несуб подкован в социологии либо психологии. Может статься, он работал с заключенными или изучал групповое поведение — вероятно, того сегмента населения, представители которого скорее других полезут в теневой Интернет в поисках сайтов вроде этого. Поможет это сузить круг поисков?

Она услышала быстрый стук клавиш.

— Нет, ничего стоящего не находится.

Тесс переключила внимание на экран:

— Хорошо, тогда давай работать с тем, что имеем.

Она прокрутила сайт обратно, от ленты комментариев к основной рамке.

— Что за черт, не может же он реально это знать заранее? — пробормотала она.

На черном экране все теми же белыми буквами было написано краткое приветствие и приглашение проголосовать. Ниже располагались три кнопки. В приглашении было сказано: «Наша звездная гостья повинна в высокомерии и заносчивости. Как ты предпочитаешь наказать ее этой ночью?»

Три кнопки представляли собой графические иконки с лаконичными подписями. Первый вариант обозначался эмблемой фотоаппарата, как он обычно обозначается в социальных сетях, и гласил: «Покажи ее секреты». Вторая иконка была пиктограммой женской головы (так, словно пользователь не загрузил свою фотографию), перечеркнутой двумя красными линиями, и сопровождалась надписью: «Уничтожь ее образ». Наконец, третий вариант был схематично изображенным пистолетом. Подпись: «Забери ее жизнь».

Просмотрев ответы, Тесс почувствовала приступ паники. Как этот ублюдок мог предугадать, что его психопаты-зрители захотят убить эту девушку? Как? И в каком мире мы живем, если миллионы людей запросто пожелали смерти невинному человеку?

Похититель жизней требовал пять миллионов голосов, чтобы начать представление, но отметка возле третьего варианта давно перевалила за семь, причем голосование шло с такой скоростью, что последние две цифры было не разобрать. Первые две опции не набрали и по миллиону голосов. Очевидно, люди обратились в кровожадных, жестоких тварей. По крайней мере, значительный процент населения Земли.

Тесс вспомнила о том, что надо дышать, и сказала, насилу держа себя в руках:

— Хорошо, будем работать с тем, что есть. Может пользователь проголосовать больше одного раза?

Донован ответил через секунду:

— Нет. Регистрируется только первый клик.

— Это значит, что каждый голос — реальный человек?

— Именно. Как и вчера.

Проглотив проклятие, Тесс уставилась на экран, сопоставляя, анализируя, проигрывая в голове разные сценарии.

— И, говоришь, нам не отследить этих уродов? Совсем никак?

— Не-а, — ответил Донован. — Подавляющее большинство заходит на сайт с анонимных браузеров. Да даже если бы мы их и отследили, невозможно начать несколько миллионов исков. И не все из них американцы, не забывай. Не говоря уже о том, что многие считают это просто странным шоу.

— Стадо баранов, — процедила Тесс.

Тут в зал вошел Фраделла.

— Не ожидала увидеть тебя так скоро. Что-то случилось?

— Ничего. Мичовски сказал, что он справится и что я нужнее здесь, поэтому я вернулся.

— А почему ты сравнила их именно с баранами? — поинтересовался Донован.

— Чем больше стадо, тем меньше шансов у каждой особи быть атакованной хищником, — пояснила она. — Это значит, что чем больше голосов набралось, тем с большей вероятностью более осторожные зрители тоже проголосуют, понимая, что они вне досягаемости правосудия.

— Что ты хочешь сделать? — спросил детектив.

Поколебавшись несколько секунд, Тесс с металлом в голосе ответила:

— Хочу заставить этого больного мудака пожалеть, что он родился на свет. Ди, почему бы тебе не написать в комментариях что-то вроде: «Ха-ха, мы все знаем, что ты фейк. Ты не стримишь вживую. Звезда, которую ты якобы укокошил вчера, умерла десять дней назад. Да у тебя просто яиц нет!» Уловил?

— Уверена? — усомнился Донован.

— Как никогда, — заявила она, чувствуя, что от нервного перенапряжения начинают дрожать руки.

Через минуту появился ответный комментарий от несуба: «Настоящее искусство бессмертно и бессрочно, мой друг».

— Да ему наплевать, — заметил Фраделла.

— Нет, не наплевать, — возразила Тесс. — Иначе бы он вовсе не ответил. Пиши: «Болтай что угодно, но у тебя нет козырей в рукаве. Будь мужиком! Показывай онлайн!»

Детектив присвистнул:

— Откуда такая агрессия?

Тесс послала ему мимолетную улыбку.

— Ди, теперь используй все аккаунты и залайкай этот комментарий. Держи его в топе, насколько это возможно, — число лайков под комментарием быстро выросло, но ей все равно нужно было больше. — У ФБР нигде не припасено фабрики ботов?

— А что, есть такая? — заинтересовался Фраделла.

— Вряд ли, — откликнулся Донован. — Но я зарегистрирую еще аккаунты, если надо.

— Ага, регистрируй. А сейчас напиши еще один пост: «Докажи, что это живая трансляция. Не держи нас за идиотов!»

Через минуту комментарий набрал два десятка поднятых пальцев.

— Хм, это не я, — заметил Донован. — Я поставил часть лайков, но голосую не только я.

— Отлично, они начали следовать за нами, — ответила Тесс, продолжая глядеть на экран. — Напиши новый комментарий: «Правда. Если ты на самом деле стримишь, ты должен принимать заявки зрителей». И добавь подмигивающий смайлик.

Несколько секунд спустя несуб ответил: «Отличная идея. Сколько голосов вы дадите мне за это? Покажите, на что вы способны!» Скорость голосования заметно увеличилась.

— Черт! — выругалась Тесс. Кажется, несуба ничем не пронять. Он оставался собранным, спокойным, организованным, и каждое напечатанное им слово подтверждало профиль убийственно хладнокровного психопата. Психопата, который умел разгадывать людей так же хорошо, как и она сама, понимая движущие силы человеческого поведения.

— Думаешь, мы у него на хвосте? — спросил Фраделла, включая свой ноутбук.

— Должны быть, — пробормотала Тесс. — По всем книжным правилам, должны быть. Если всё, что мы знаем, правда, ему положено сейчас биться головой об стену в истерическом припадке, — она беспокойно прошлась по комнате. — А может, он лежит на диване и чешет пузо, собираясь выложить видео, записанное черт знает когда, а мы даже не догадываемся об этом. Нам надо сократить интервал, парни. Принимаются любые идеи.

— Какой интервал? — не понял Донован.

— Между временем нападения и временем трансляции. Хотя, возможно, весь нынешний уикенд будет насыщен событиями. Вы заметили, как сокращается это чертово время? Первую жертву, Кристину Бартлетт, несуб сфотографировал пятнадцатого апреля, но сообщил ей о публикации лишь три дня назад: почти шесть недель прошло. Затем Эстель: снята десятого мая, а мы заметили фотографии два дня назад. Всего две недели после Кристины, даже меньше. Вчера у нас появилась Диана, и он опубликовал видео всего через десять дней после убийства. А сейчас у нас… — она показала рукой на монитор.

— Ты думаешь, эту жертву убили совсем недавно? — уточнил Фраделла.

— Определенно, — подтвердила Тесс. Она вздохнула, пытаясь успокоить нервы. — Давай пройдемся по списку. Что там, Ди? Как результаты?

— Я составил модель для его выбора жертв, но когда я пытаюсь ее использовать, то получаю лишь шестьдесят семь процентов вероятности.

— Что ты имеешь в виду?

— Сейчас рабочая модель выдает мне Кристину и Диану, но не Эстель, и я не могу понять почему. Я добавил данные о численности подписчиков из каждой социальной сети и выкинул дубликаты, насколько мог определить их. Большинство людей не знают, как защитить свои личные данные, или не парятся об этом.

— Подожди секунду, — вмешался Фраделла. — Ты выкидываешь дубликаты? Как? Зачем?

— Представь, что некая Джейн Доу подписана на Диану в Фейсбуке, Твиттере и Инстаграме. Я считаю ее лишь раз. Если преступника притягивает чужая слава, он ведет такие же подсчеты.

— М-м, не-а, — ответила Тесс. — Он заботится только о восприятии, не о реальности. Люди для него вообще ничего не значат. Чем больше кажущейся славы окружает жертв, тем сильнее это бесит несуба и мотивирует его разрушить их жизни. Эго не следует логике. Уязвленное эго — жалкий комок ярости.

Донован застучал пальцами по клавиатуре, и Тесс готова была поклясться, что он матерится вполголоса впервые за свою карьеру. Через пару минут стук прекратился.

— Потребуется некоторое время — надо изъять из анализа операцию по удалению дубликатов. Но я сделаю это как можно быстрее. Кажется, мы нащупали след, Уиннет.

— Хорошо, — ответила она. — Давай запостим еще сообщение, пускай помучается. Пиши: «Что за мудацкое развлечение — мучить телку без сознания! Ты такой слабак? Что, пугают женские крики? Или ты реально любишь трупы?»

— Отлично! — Донован немедленно опубликовал комментарий. — Мы до такой степени уверены в себе, что хотим спровоцировать его на что-нибудь пострашнее?

— Да. И нет, — сказала Тесс, наблюдая за тем, как быстро прирастают лайки. — До сих пор он бахвалился только совершенными преступлениями. Тут мы не рискуем. А как еще прикажешь его ловить? Можно только довести этого ублюдка до исступления, чтобы он допустил ошибку.

— Думаешь, выйдет? — спросил Фраделла.

Она горько вздохнула и нахмурилась:

— Не спрашивай.

На экране появилась анимация с раскрывающимся занавесом, и началось видео. Тесс и Фраделла подошли вплотную к телевизору, надеясь рассмотреть лицо жертвы.

Все та же сцена: молодая женщина на кровати, раздетая и без сознания. Просторная спальня со вкусом обставлена итальянской мебелью и современными аксессуарами, всюду яркие цвета, блестящая отделка и полированный металл. Мощные прожекторы посылают из-за камеры яркий белый свет, фокусируясь на определенных частях тела лежащей. Будто художественная фотография, пусть Тесс и неприятно было это признавать. Ни единый лучик солнечного света не проникает в комнату, для верности окна закрыты плотными современными жалюзи.

— Парни, у нас проблема! — простонала Тесс. — Она брюнетка. Этот простой факт увеличивает наш список втрое.

— Я увидел, — отозвался Донован. — И убрал цвет волос из фильтров. Теперь список потенциальных жертв вырос почти до восьми тысяч человек.

Они наблюдали, как несуб, опять облаченный в черный поблескивающий латекс, придает бесчувственному девичьему телу другую позу, а потом отступает от кровати, любуясь проделанной работой. Затем он достал из спортивной сумки пистолет, проверил патроны в магазине, привычным тренированным движением передернул затвор. Оружие было готово к использованию.

— Парни, говорите со мной! — взмолилась Тесс, понимая, что они ничего не могут предпринять.

— Пистолет «Смит-и-Вессон», модель М2.0, девять миллиметров, снабжен глушителем, — сообщил Фраделла. — Возможно, если внимательно пересмотреть это видео, мы разберем серийный номер.

— Ага, понял, — отозвался Донован.

Несуб отложил пистолет и поставил на ночной столик пузырек, как и в случае с Дианой. Доктор Рицца утверждал, что во флаконе нечто вроде нашатырного спирта — едкая нюхательная соль, призванная быстро привести жертву в чувство. Преступник подошел к девушке, зажал ей рот одной рукой, а другой поводил у нее под носом пузырьком. Несчастная очнулась и замахала руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но ее держали цепкой хваткой. Она сфокусировала зрение и поглядела на незваного жуткого гостя широко раскрытыми от ужаса глазами. Он медленно убрал руку от ее лица.

— Сделал скриншот, — доложил аналитик. — Начинаю поиск по лицам.

Преступник взял со столика пистолет, направил на девушку и приставил указательный палец левой руки к губам, приказывая вести себя тихо. Она кивнула дважды, не сводя с него умоляющего взгляда.

— Пожалуйста… — прошептала она, судя по движениям губ, но камера не уловила настолько тихого звука.

Несуб прицелился ей прямо в голову и встал в удобную стойку, держа пистолет двумя вытянутыми руками.

— Пожалуйста, я ничего не сделала! — повторила перепуганная девушка уже отчетливее, и из ее глаз потекли ручейки слез.

Экран погас в момент выстрела, а звук пистолета с глушителем оказался таким резким и громким, что Тесс подбросило чуть не до самого потолка.

— Я этого больше не выдержу! — закричала она, с силой отшвыривая ближайший стул. Тот отлетел к стене, оставив на ней отметину. — Мы сидим здесь, вылупляем зенки в чертов телевизор и жрем все, что он нам дает! Не говорите мне, что он опять уйдет.

— Может, он ее не убил, — предположил Фраделла. — Мы бы знали об, этом случае. Видео обрывается до того, как становится что-то понятно. Возможно, она еще жива.

— Мы этого не знаем… — хрипло пробормотала Тесс с глубоким разочарованием в голосе. — Мы вообще ни хрена не знаем!

42 Хейли

Усталость давала о себе знать, затуманивая разум и усиливая гнев. С момента смерти Кристины Тесс несколько раз позволяла себе прилечь на пару часов и почти не ела. Она постоянно подстегивала себя: еще один час, еще один разговор, и злоумышленник окажется на блюдечке, а она наконец насладится законным отпуском.

Ничего больше не имело смысла: она почти не ощущала голода и утомления, которое будто стало частью ее натуры, лишь пальцы начали подрагивать. Тесс нажала на кнопку «Старт» на кофемашине и закрыла глаза, стараясь отогнать образ потухшего темного экрана.

Что она упускает из виду?

Никогда еще Тесс не чувствовала себя такой беспомощной. Никогда еще ей не казалось, будто несуб может безнаказанно убивать столько, сколько пожелает, и выйти сухим из воды. Все время погони за Похитителем жизней ситуацию контролировал именно он.

Что она упускает из виду?

Гнетущее зудящее чувство поселилось на задворках сознания. Если она не заметила какой-то важной детали, то готова признать ошибку, но где искать эту деталь? Они поспешили с каким-то из выводов в профиле? Виктимологическая характеристика оказалась ложной, это только что показала трансляция с девушкой с неправильным цветом волос. Что, если и другие допущения неверны? Что, если она, агент Уиннет, промахнулась еще где-то? Конечно, два факта — еще не закономерность, как и три. Но сколько фактов нужно, чтобы ее выявить? Сколько жертв им потребуется, чтобы быть абсолютно уверенными в составленном профиле?

Кто-то постучал по стеклянной стене конференц-зала, и Тесс открыла глаза. Снаружи стоял мрачный капитан Кепеда. Тесс поглядела на часы: два часа ночи. Что он тут до сих пор делает?

Она открыла дверь, тоже стеклянную:

— Входите.

— У вас еще одна жертва, — сообщил капитан.

— Где? Кто?! — мысли Тесс обратились к неопознанной брюнетке на экране. Возможно, трансляция все же оказалась настоящей и временной интервал закрылся.

— Внизу, в комнате для допросов.

Тесс кинулась к лестнице, Фраделла пошел следом.

Распахивая дверь, агент Уиннет ожидала увидеть темноволосую красотку, но ее встретил с протянутой в приветствии рукой мужчина. На нем была полевая военная форма цвета хаки со всеми знаками отличия. Другой мужчина, в котором Тесс признала детектива из городского управления Майами, помахал вошедшим, не вставая, а потом раскрыл свое удостоверение.

— Я детектив Декер, городской округ Майами, а это Хорхе Эстрада, — через стол коп пододвинул к Тесс папку с эмблемой Управления полиции города Майами. — Его сестру застрелили два дня назад, когда она спала в собственном доме.

Тесс взглянула на молодого человека, чьи обветренное загорелое лицо и огрубевшие руки говорили, что он, скорее всего, только что вернулся из боевой командировки. Она словно видела кристаллики стекла на его коже и на одежде, наполнявшей комнату экзотическим ароматом далеких пустынных земель.

Глаза у Хорхе впали и покраснели, а на щеках остались соленые дорожки. Он открыл рот, но, борясь с эмоциями, не сказал ни слова.

Тесс открыла папку и увидела фотографии с места преступления. Та самая молодая брюнетка с видео. Пулевое отверстие ровно посередине лба.

— Как ее звали? — спросила она, глядя на Хорхе.

— Хейли. Ей было двадцать два. Я… — он сжал кулаки в бессильной ярости. — Я ее вырастил. Наши родители погибли, когда мы были маленькие, и нас забрал дедушка. Но вырастил Хейли я. А сейчас ее нет, и дедушки тоже. Я приехал, как только узнал.

Тесс нахмурилась и перевела взгляд на детектива из Майами.

— Дед нашел ее утром и позвонил по девять-один-один. А потом скончался, еще до прибытия медиков. В морге сказали: обширная мозговая аневризма.

— Искренне соболезную, — сказала она Хорхе. — Вы знаете кого-нибудь, кто мог…

— Нет! — перебил ее парень. — Все любили Хейли.

— Чем она зарабатывала на жизнь? — спросил Фраделла.

— Вела свое реалити-шоу на кабельном канале. Я не фанат, но она была счастлива, а ведь это главное.

— Кто мог войти в дом так поздно? — спросила Тесс. — Кому она открыла бы дверь даже среди ночи?

Хорхе покачал головой и молча уставился в пол.

Тесс с Фраделлой переглянулись. Они вряд ли могли вытянуть из парня что-то полезное. Его сестра просто оказалась еще одной жертвой серийного убийцы, который действовал, казалось, без всякого смысла, без какой-либо логики.

— Спасибо, что пришли, мистер Эстрада.

— Почему? — он поднял глаза на Тесс. — Почему кто-то творит такое? — Хорхе мотнул головой в сторону своего спутника из городского управления. — Он говорил мне что-то о серийном убийце. Это правда?

Тесс не хотелось рассказывать правду глубоко скорбящему брату и внуку.

— Мы занимаемся расследованием и сообщим вам о результатах, как только что-нибудь выясним.

Она пожала осиротевшему парню руку и вышла, поблагодарив Декера за поздний визит и за то, что поделился материалами. Они с Фраделлой вернулись наверх, готовые нырнуть с головой в содержимое папки.

Тесс положила ее на стол и замерла, пораженная внезапной догадкой. Неважно, кем себя воображает несуб — вершитель он высшей миссии или охотник за абсолютной властью, — но он страстно желает быть значимым, известным, желает, чтобы его поняли. Он хочет, чтобы к его голосу прислушивались и запоминали всё, что он сообщает, до мелочей. Тесс нехорошо ухмыльнулась. Такого собранного, рационального и интеллектуального человека, как этот несуб, доведет до бешенства, до колик возможность того, что его спутают с обычным насильником, с животным, с грязным извращенцем, не способным контролировать свои желания.

Она набрала новый комментарий на сайте Похитителя: «Зачем ты это делаешь? Я не догоняю. Не можешь кончить, если не убьешь кого-нибудь? Подлечись, братюнь».

Тесс сверлила взглядом экран несколько долгих минут, но несуб не отвечал.

43 Капканы

Тесс вошла в морг быстрой походкой. Ее мысли были так поглощены Хейли и информацией из папки, что она не заметила ни холода, ни специфических запахов дезинфекции в царстве доктора Риццы. Она переглянулась с коронером и подошла к рабочему столу. За окном занимался рассвет, утрорасцвечивалось пронзительными лучами всех оттенков оранжевого и розового. Новый день, старый убийца.

— У меня как раз Донован на связи, — сказал Рицца. Голос его соответствовал внешнему виду, а выглядел он усталым и до крайности вымотанным. Доктор не брился последние двое суток, и щеки его покрыла седая щетина, подчеркивавшая морщины и одутловатость.

— Фраделла тоже, — послышалось из колонки.

— Хорошо. — Набрав в легкие побольше воздуха, Тесс заговорила: — Я хочу понять, почему мы не узнали о Хейли сразу. Разве нас не должны извещать обо во всех во Флориде убийствах женщин, подходящих по параметрам?

— Ага… — отозвался Донован. — Только ее исключили из-за цвета волос.

— Да вы, блин, прикалываетесь! — взорвалась Тесс.

— Компьютеры тупые, Уиннет. Они делают то, что ты велишь им делать, а не то, что ты хочешь, чтобы они сделали. Мы подтвердили виктимологические характеристики и действовали в соответствии с ними.

— Тогда я хочу узнавать о каждом убийстве во Флориде, независимо от параметров, в тот момент, как находят тело.

— В прошлом году во Флориде произошло тысяча двести убийств, — сообщил Донован.

— Это три в день. Пусть каждое убийство оказывается у нас в почтовом ящике. Я не хочу снова допустить ту же ошибку.

— Что касается почты, я думаю, ты получила интересное письмо, которое могла бы и прочитать, — заметил аналитик, и Тесс услышала, как Фраделла прыснул от смеха.

— Опять рылся в моем личном ящике, Ди?

— Просто стараюсь быть полезным.

— Да уж, действительно, — проворчала она, просматривая на телефоне последние сообщения.

Письмо от Курта Бриггса, суженого Дианы, гласило: «Агент Уиннет, здесь все имена, которые я смог вспомнить, и вся информация, которой я располагаю. Эти люди знали нас обоих и встречались с нами на протяжении последнего года. Простите меня, но я не могу бить баклуши и сегодня начну с ними встречаться».

Письмо пришло сегодня, в воскресенье, двадцать седьмого мая, в четыре двадцать семь утра. Отдельным документом был прикреплен длинный список имен. Тесс помнила большинство из них. Она и ее напарники рылись в биографиях одних, допрашивали других, но не нашли ничего подозрительного.

— Возьмите список и прогоните его, — сказала Тесс. — Вся подноготная, финансы, алиби на момент смерти Дианы, работа. Отследите перемещения авто, если сможете, и мобильных телефонов тоже.

— Уже занимаемся, — ответил Фраделла.

Она провела обеими руками по волосам, убирая их с лица, и секунду боролась с желанием выдернуть несколько пучков. Время убегало. Еще несколько часов, и Похититель анонсирует следующее выступление «вживую», а у них до сих пор нет ни единой зацепки.

Тесс на ум пришли размышления Мичовски. Что случилось со старой доброй работой полиции, с убийствами, которые имели понятную причину? Они навсегда ушли в небытие, и эта стадия на пути человечества в объятия порока никогда не вернется. Как и старый коп, Тесс предпочла бы вламываться в двери и допрашивать подозреваемых, а не копаться в статистических данных и просиживать штаны перед телевизором в ожидании следующего удара Похитителя. Реалити-шоу из преисподней вот-вот начнется.

— Док, ознакомьте нас с результатами вскрытия, — попросила она, вновь глубоко вдыхая холодный воздух прозекторской, и протянула Рицце папку, которую он сразу отдал ей обратно. Видимо, ему прислали копию.

— Единственное пулевое ранение — в голову, девять миллиметров, пуля в сохранности и отправлена на баллистическую экспертизу. Я прикинул, что выстрел был произведен с расстояния примерно метр двадцать, — он заглянул в блокнот и перелистнул несколько страниц. — Тот же коктейль наркотических средств. «Рогипнол» для начала, потом ингалянт вместе с уколом анестетика и, наконец, нашатырь, чтобы разбудить ее. Никаких травм, но на этот раз есть некоторые признаки сексуального насилия.

— Некоторые признаки? — переспросила Тесс.

— Имеются предсмертное воспаление и кровоподтеки, обычные при сексуальном контакте, но нет никаких вагинальных выделений. Это может объясняться большим количеством наркотиков. Находки неясные, но я бы поставил на то, что ее изнасиловали, но она не сопротивлялась, не в состоянии была проснуться.

Похититель прогрессировал в неожиданную для Уиннет сторону.

— Время смерти?

— Двадцать шестое мая, три тридцать.

— А что насчет деда?

— Фрэнк Кантрелл, семьдесят два года, — прочитал Рицца в своем экземпляре папки. — Следы «Рогипнола» в крови и обширная аневризма в левой височной доле. Больше ничего важного.

Тесс открыла папку и перечитала рапорт детектива Декера. Криминалисты городского полицейского управления вылизали весь дом, обратив внимание на каждую пылинку и каждый волосок, но не нашли ни одной частицы, которая принадлежала бы чужаку. Как и в предыдущих случаях, некоторые зоны жилища несуб протер, избавляясь от отпечатков пальцев, но на этот раз Тесс не стала требовать повторного обследования места преступления — на это не было времени. Похититель жизней уже рыщет в поисках новой добычи. Или, хуже того, уже настиг и погубил ее.

— Пожалуйста, собери информацию обо всех убийствах за сегодня, проверь, нет ли совпадений, возможно, мы чего-то не знаем.

— Я об этом подумал, но ни один случай не резонирует с нашим делом, — ответил Донован. — За последние два дня у нас пара перестрелок между группировками наркодилеров, восьмидесятилетний старик, забитый до смерти из-за побрякушек, пошедшее не по плану ограбление с четырьмя трупами на выходе и еще младенец, которого нечаянно угробила дура нянька. Все.

— Черт… — пробормотала Тесс. Что запланировал Похититель жизней? С самого начала своего реалити-шоу для извращенцев он придерживался расписания: в сутки по убийству, раз в полночь. Он и сегодня намерен забрать чью-то жизнь, Тесс была уверена в этом. Она бросила взгляд на висящие над лабораторным столом черно-белые электронные часы, выпущенные лет тридцать назад. Почти семь. До того, как кошмар начнется снова, ждать осталось не слишком долго.

— Я написала комментарий пару часов назад, — сообщила она. — Он ответил или отреагировал как-то?

— Нет, — ответил Донован. — Я лайкал твой комментарий, но никаких действий не последовало.

— Давайте продолжим по тому же сценарию, чем оскорбительней, тем лучше.

— Что писать?

— Как насчет «Я понял, почему ты не показываешь все целиком. Ты трахаешь трупы, да? Хочешь немного привата с этими цыпочками, м?» Потом лайкай и поддерживай этот комментарий, как и предыдущие.

— Хорошо, сделаю, — согласился аналитик, слегка поколебавшись.

— Как думаешь, что Похититель будет делать дальше? — спросил Рицца.

— Прогрессировать, — ответила Тесс. — Каждую ночь он становится злее, увереннее, ожесточеннее. Иногда несубы сами хотят быть пойманными, но не этот. Он готовится к чему-то. К какому-то событию или, возможно, к определенной жертве, к которой желает привлечь внимание миллионов. Когда он достигнет цели, он исчезнет, и мы никогда больше о нем не услышим.

— Он убил Хейли вчера, — сказал Фраделла. — Прогресс? И что теперь? Как часто можно убивать?

— Помни, что мы говорим не о сексуальном маньяке. Ему не нужно копить похоть, чтобы снова выйти на охоту.

— Хорошо, но ему надо выследить человека, разнюхать подходы, сигнализацию, установить видеонаблюдение, да ты сама можешь все это перечислить, — парировал детектив.

— Судя по уровню его организованности, домашнюю работу он, скорее всего, проделывает с намеченными жертвами заранее.

— Кстати о видеонаблюдении, — вмешался Донован. — у меня есть ответ от Переса, техника, который искал и собирал жучки на местах преступлений.

— Ага! И что он нашел?

— Два замечания. Первое подтверждает твою теорию. Все установленное оборудование работало с середины апреля.

— Хорошо, приятно слышать, — ответила Тесс, слегка нахмурившись. — А второе?

— Тебе не понравится. Человек, который слил прозвище Похитителя жизней, — это ты.

— Что?! — Голос донельзя возмущенной Тесс сорвался на писк. — Я никогда никому не говорила.

— Ты называла его так, обсуждая с Фраделлой, и камера в доме Эстель Кеннеди это записала.

— Черт… — прошипела она, нервно постукивая каблуком по бетонному полу. — Лишнее напоминание, что давать преступникам клички и использовать их даже в своем кругу нельзя…

Тесс резко остановилась и уставилась себе под ноги. Похититель знал, что она расследует это дело. Он видел ее на камерах. Он назвал ее по имени на своем сайте. Но какое значение имело для него то, что именно Тесс придумала ему прозвище? Оно почти сразу стало брендом несуба. Оно нравится этому сдвинутому ублюдку, он, похоже, с гордостью именует себя Похитителем жизней и, кажется, даже делает на это ставку.

— Ди, напиши, пожалуйста, новый комментарий, на этот раз под моим настоящим именем с указанием должности.

— Валяй.

— Напиши: «Я была не права, назвав тебя Похитителем жизней. Я думала, у тебя хватит смелости делать все вживую, но я горько ошиблась. Ты этого не заслуживаешь».

— Ты уверена? — обеспокоился Фраделла. — Он может…

— Прийти за мной? На это я и надеюсь.

44 Песнь Марлы

Гремела музыка, и люди, собравшиеся вокруг огромного бассейна, отбивали ладонями ритм, плясали и подпевали. Марла прошлась под бит, качая бедрами и стуча двенадцатисантиметровыми шпильками по белому мрамору, а затем направилась к воротам. Она делала вид, что здесь нет камер, — так было легче исполнить свою часть представления. Молодая женщина ждала своей очереди, особого словечка в тексте песни, когда она должна замереть на месте, сложив руки по швам, затем резко и испуганно обернуться, отбросив свои длинные светлые волосы — шелковистую волну, которая двигается отдельно от нее, будто живая.

Затем муж подскочил к ней, схватил за локоть и, развернув к себе, наклонился и поцеловал. Камера все это записывала, подъехав к ним по рельсам, а затем обойдя их, словно слившаяся в объятиях пара осталась наедине. Музыка затихла, зрители взорвались овациями.

— Снято! — услышала Марла знакомый голос, но вместо того чтобы отпустить мужа, обняла его крепче и поцеловала еще раз. Он ответил ей с такой страстью, с таким нетерпением, что на секунду Марла задумалась, не оставить ли гостей на часок, забрав супруга на второй этаж, чтобы наконец отметить событие вдвоем.

— Эй, вы двое, съемка закончена! — воскликнул еще кто-то, и несколько человек рассмеялись. — Отведите их в спальню поскорее!

Марла нехотя отстранилась от Адама, смакуя вкус его губ, но им надо было работать. Им всегда надо работать.

— Спасибо, крошка, — прошептал он ей на ухо. — Ты была бесподобна.

Ей не слишком нравилось сниматься в клипах мужа, но раздражение от чванливости режиссера и постоянных придирок продюсера было ничем по сравнению со всепоглощающей ревностью, которую она испытывала к любой девушке, которую брали на ее место. От одной мысли, что руки Адама коснутся какой-нибудь модели или актриски, у нее вскипала кровь. Марла улыбнулась и снова чмокнула его, подумав, что согласна на столько клипов, сколько потребуется.

Видео, которое сегодня снимали, было лишь бонусом, закрытым представлением, устроенным для развлечения гостей, но камеры следили за ними постоянно — здесь, на сцене, везде, — и девятнадцатилетняя Марла постепенно начинала к этому привыкать. Ей нравились внимание и шик. Она смаковала комплименты и наслаждалась, замечая зависть в глазах потенциальных соперниц, рассматривающих ее наряды от-кутюр, ее дорогие украшения и, самое главное, ее мужчину, который в прошлом году был признан самым сексуальным в мире. Жизнь хороша… Нет, жизнь чудесна!

Взявшись за руки, Адам и Марла подошли к установленному подле бассейна столу, озаренному бесчисленными свечами в серебряных канделябрах. Вокруг шумели бесчисленные гости, официанты продирались через толпу с подносами, на которых стояли бокалы, полные брюта «Дом Периньон» девяносто девятого года, купленного оптом всего по четыреста долларов за бутылку. Марла изящно взяла бокал и отпила небольшой глоток. Она была не в восторге от кисло-горького вкуса шампанского, но все равно ослепительно улыбалась.

В конце концов, Адам выиграл сразу две награды музыкального журнала «Биллборд», одну — как лучший рок-исполнитель, а другую — за лучший альбом, который он назвал «Марла». Молодая женщина засмеялась при мысли, что Адам вложил в песни всю свою любовь к ней, а слушатели оценили это и полюбили его еще больше. Хит «День, когда уйдешь ты» друзья называли «Песнью Марлы», зная особенное отношение Адама к этой композиции. Он написал ее ночью возле костра на заднем дворе и в ту же ночь сделал Марле предложение. Вспоминая об этом, она пританцовывала под другую свою любимую песню.

Вечер длился и длился, и, прохаживаясь вокруг бассейна, чокаясь и болтая, Марла все сильнее ощущала усталость и мечтала наконец сбросить туфли и улечься к мужу под бочок. Она хмыкнула: да, классно быть той девчонкой, что утащит этого горячего парня наверх, в то время как столько женщин вокруг истекают слюной от одного его взгляда. Грязная мыслишка? Да пошли к черту, сучки! Этот жеребец мой без остатка.

И вот почти все разошлись, пусть и не так скоро, как ей хотелось. Последние из гостей еще прощались и ждали свои машины с парковки. Марла подошла к диджейскому пульту и провела своим длинным пальчиком по горлу, прося приглушить музыку. Диджей чуть убавил звук, но она повторила жест, и он убавил громкость до нормальной, комфортной для слуха. Вечеринка закончилась.

Марла разулась и, наслаждаясь холодным мрамором под босыми ногами, подошла к столику официантов, помахивая пустым бокалом. Бармен, широкоплечий мужчина в белом пиджаке с именным бейджиком на лацкане, поспешил открыть новую бутылку «Дом Периньон».

Она оглянулась в поисках Адама. Муж у самых ворот прощался со съемочной группой. По опыту Марла знала, что беседа может затянуться надолго. Уже много раз она наблюдала, как случайная болтовня с этими ребятами внезапно перетекала в многочасовую сессию по разработке сценария и работе над следующим клипом.

Услышав хлопок пробки, вылетевшей из бутылки, молодая женщина снова обернулась к официантам. Теперь их было двое: к бармену присоединилась девушка, которая весь вечер разносила напитки. Марла глупо улыбнулась, когда та предложила ей охлажденный стакан. Настоящий профессионал: после длинного вечера, в течение которого официантка терлась в толпе и разливала напитки, на ее белом пиджаке нет ни пятнышка! Впечатляет.

— Джеф, Анджи, спасибо вам за работу, вы супер, — сказала Марла, поглядев на бейджики. — Но вы не поверите… — она слегка покраснела, отставляя стакан в сторону. — Я знаю, что «Дом» считается лучшим шампанским, но больше всего люблю дешевое итальянское вино, знаете, «Мартини Асти».

Джеф поглядел на нее с неподдельным удивлением:

— Не уверен, что у нас…

— Вы знаете, о чем я говорю, да? — подмигнула Марла. — Они же продают его повсюду, даже в «Волмарте».

Бармен и официантка переглянулись, затем мужчина кивнул, и девушка направилась к выходу, поигрывая ключами от машины.

— Это займет пару минут, мэм, — сказал бармен. — Могу я пока предложить вам что-нибудь еще?

Марла критически осмотрела стол и разоренный буфет. Осталось не так много.

— А не уцелело ли случайно парочки тех чудесных малюсеньких пирожных? Знаю, что мне не следует к ним прикасаться, там полно углеводов, но сегодня я заслужила хотя бы штучку.

Бармен с готовностью преподнес ей тарелку с несколькими маленькими пирожными, выложенными полукругом на бумажной салфетке.

— Или даже шесть, — хихикнула Марла. Она взяла одно и, полузакрыв глаза, надкусила. — Это божественно, Джеф.

Бармен улыбнулся, рассматривая ее. Он задержал взгляд чуть дольше, чем ей бы хотелось, но Марла привыкла к этому. От него она не чувствовала агрессивной волны, поэтому немного расслабилась. Отчего же молодому здоровому мужчине не оценить ее стройное гибкое тело по заслугам?

— Если можно спросить, мэм… — произнес бармен. — Каково, когда вокруг вас носится столько людей?

— Вы о чем-то вроде этой вечеринки? — Марла обвела рукой опустевший двор, освещаемый догорающими свечами да бликами от пустых бокалов и грязных тарелок, которые собирала команда уборщиков.

— Да, мэм, именно. Каково быть знаменитым?

Молодая женщина пристально поглядела на бармена, но он выдержал ее взгляд с вежливой улыбкой.

— По-моему, круто. Хотя из-за всей этой суматохи мне иногда хочется, чтобы никто не знал меня, а еще лучше — нас обоих. Везде, куда бы мы ни пошли, люди таращатся: «Ого, а вы знаете, кто это?» И они бросаются на нас, хватают за одежду, вопят, упрашивают сфотографироваться с ними. Сотни, сотни фоток! — Марла засмеялась, и в ее смехе чувствовалась горечь.

— Могу только представлять себе, мэм. Я никогда не был знаменитым и уже вряд ли буду.

— Славу переоценивают, поверьте мне.

Взяв последнее пирожное, молодая женщина с наслаждением сжевала его. Наверное, пройдут месяцы, прежде чем она снова позволит себе съесть что-нибудь такое.

Все еще опираясь на стойку официантов, Марла взглянула на Адама, но тот по-прежнему увлеченно обсуждал что-то с режиссером и оператором. М-да, ожидание затягивается.

Тут она услышала хлопок еще одной открывшейся бутылки.

— Готово, мэм! — произнес бармен, и Марла повернулась к нему как раз в тот момент, когда он протянул ей бокал, только что вынутый из холодильника. Официантка смущенно улыбалась, даже чуть запыхавшись. Бедная девушка, наверное, бежала от ворот, чтобы так быстро доставить бутылку.

— Если бы вы могли, мэм, — спросил Джеф, — то отказались бы от всего этого внимания?

Она чуть нахмурилась. Настойчивость официанта уже начинала раздражать ее. Пара вопросов, светская беседа, хорошо, но какого черта?..

— Спасибо вам обоим, — сказала Марла, подняв бокал. Затем, перегнувшись через стойку, схватила всю бутылку «Мартини Асти». — Вы суперклевые. Я позабочусь, чтобы вознаграждение обрадовало вас.

Она развернулась, прежде чем они могли поблагодарить ее, и направилась в дальний конец двора, где вдоль края бассейна были натянуты гамаки. Аккуратно поставив бутылку на маленький плетеный столик, она завалилась в хаос веревок и узлов. Что за чувство… Да! Она отпила еще шампанского, чувствуя, как напиток будто растекается по всем жилам и проникает глубоко до костей, расслабляя все мышечные волокна и отпуская все проблемы.

— Поедем вместе!

Марла очнулась от дремы, разбуженная голосом Адама. Она заснула с пустым бокалом в руке. Уборщики закончили работу и ушли, официантов тоже не было нигде видно.

— М-м, куда? — спросила она, с трудом открыв глаза. Она чувствовала себя словно одурманенной.

— В Лос-Анджелес, на встречу с «Кэпитал Рекордс», — ответил Адам, расстроившись, что она забыла про такое событие. — Самолет уже готов.

— Ох, прости, совершенно выпало из головы. Ты прямо сейчас туда собираешься? Завтра День поминовения, неужели эти люди совсем не отдыхают?

— У индустрии развлечений нет выходных. А я сейчас лакомый кусочек пирога, детка. Именно я. Они хотят видеть меня в офисе завтра с утра. Новый контракт, новые условия, мы взорвем музыкальную индустрию. Поехали! — сказал он, пританцовывая, словно восторженный подросток.

— Я устала смертельно, — с трудом произнесла Марла, понимая, что еле лопочет. — Почему ты не останешься…

— Я не могу, — ответил Адам. Наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы. — Давай я отнесу тебя в спальню.

— Не-а, поезжай… — пробормотала его жена. — Со мной все будет в порядке.

45 Тактика выжидания

Тянулись часы, наполненные лихорадкой поисков и допросов. Копы привезли в отделение нескольких людей из списка Курта Бриггса, включая давно ушедшего из семьи отца Дианы. Согласно той информации, что удалось нарыть Фраделле, он странно себя вел последнее время, перемещал большие суммы денег между счетами, ликвидировал ценные вклады, при этом почти не выходя из дома. Тесс передергивало от идеи, что отец, который, впрочем, ни на йоту не соответствовал составленному профилю, мог убить собственную дочь, но тем не менее она провела допрос. Потратив безо всякой пользы целый час, она выяснила, что мужчина умирал от рака и приводил в порядок свои финансовые дела, пытаясь сделать это тихо, чтобы не мучить понапрасну свою семью.

Когда Тесс вернулась в конференц-зал, воздух был до того насыщен запахами чипсов и пота, что вызывал тошноту. Она оставила дверь открытой и попросила служащего включить кондиционер, чтобы хоть немного проветрить помещение. Через минуту к ней присоединился Фраделла, закончивший допрос бывшего агента Дианы, еще одного бесполезного подозреваемого.

Тесс поглядела на темный экран телевизора, неохотно включила ноутбук, подключила изображение. Ей жутко было и представить, что там может оказаться, но она непреклонно жала по ссылкам, будто зверек, загипнотизированный взглядом змеи. Выбора не оставалось: если она хочет поймать Похитителя жизней, ей нужно научиться жить в его мире, научиться понимать его лучше, чем он сам, даже если по коже от одной мысли об этом пробегали мурашки.

Чем Похититель столь кардинально отличался от всех несубов, которых ей довелось разгадать и выследить? На задворках сознания будто билась разгадка, но Тесс никак не могла добраться до нее. Ее по-прежнему преследовало чувство, что она упускает из виду деталь пазла, важную информацию, в упор не видит чего-то у себя под носом. Что-то необычное крылось в организованности и хладнокровной собранности этого убийцы, выделявших его из коллекции, собранной в камерах смертников штата Флорида. Уровень планирования преступлений, отточенность сценария шоу, его мотивация, насколько Тесс вообще могла себе ее представить, ужасали и оставляли в недоумении.

Даже дело Семьянина, погубившего около сотни взрослых и детей, давало хотя бы намек на причину, по которой психопата можно было бы простить. В детстве над ним издевались, жестоко избивали его собственные родители. Тесс могла, пусть и с огромной натяжкой, сказать, что понимает мотивы его действий. Но мотивы Похитителя? К дьяволу, нет! Он будто ревновал других людей к их славе и успеху. В какой потерявшей рассудок вселенной это имеет смысл?

Впрочем, ответ она уже нашла в составленном профиле.

Во вселенной озлобленного нарцисса, уязвленного в своих стремлениях настолько, что жажда мести вышла из-под его контроля. Такова была природа твари, прозванной Похитителем жизней.

Ноутбук ожил, Тесс открыла окно браузера и перешла на сайт Похитителя. Она не ожидала увидеть никаких изменений, поскольку Донован до сих пор не перезвонил ей, но ошибалась.

Рука непроизвольно потянулась к раскрытому рту, когда Тесс увидела, что приготовлено для нее на страничке сайта.

Надпись жирным шрифтом тянулась во весь экран: «По личной просьбе специального агента ФБР Тесс Уиннет сегодня мы устроим живую трансляцию шоу! Вы, мои дорогие фанаты, вправе выбрать оружие. Я буду лишь рукой, исполняющей вашу волю. Десять миллионов голосов — и мы начнем».

Ниже располагались три кнопки для голосования. Пиктограмма с изображением веревки собрала четыре миллиона голосов. Посередине был нарисован пистолет, цифры под ним показывали девять миллионов проголосовавших. И наконец, иконка с ножом сопровождалась цифрой двенадцать миллионов.

Тесс позвонила Доновану с использованием голосового набора, не отрывая глаз от ноутбука. Аналитик снял трубку после нескольких гудков, сонно отозвавшись:

— Да?

— Ди, какого черта!.. — начала Тесс, но быстро прикусила язык, осознав, что Донован провел за монитором больше сорока восьми часов почти без перерывов. Она и сама проиграла битву со слипающимися глазами, когда утром встретилась с кожаным диванчиком в кабинете доктора Риццы, не говоря уже о его настоятельном врачебном совете, сопровождавшемся грубыми угрозами на случай неповиновения.

— Можешь не продолжать, — пробормотал аналитик. — Этот больной придурок снова взялся за дело.

Тесс услышала, как он стучит по клавиатуре и что-то бурчит себе под нос.

— Скажи, что ты получил результат! — взмолилась она. — Уже почти одиннадцать. У нас еще есть время его остановить, если твоя программа выдала нам цели.

— И если он говорит правду, — заметил Фраделла.

— Да, забавно наблюдать, как наша свирепая агент Уиннет верит на слово, когда этот поц заявляет, что ведет шоу вживую. Ты постоянно на это ведешься, разве нет, Уиннет? — поддакнул Донован.

Она застонала от возмущения, понимая, что ей нечего сказать в свою защиту. Да, проще поверить Похитителю, потому что смириться с тем, что они ничего не контролируют и не способны спасти этих девушек, еще сложнее. Это значило бы, что Тесс уже проиграла и оказавшийся победителем психопат может убивать столько, сколько ему заблагорассудится.

Но вместо того чтобы произнести все это вслух, она спросила:

— Как продвигаются дела с анализом?

— Мы разработали рабочую модель, — радостно сообщил Фраделла. И чуть виновато уточнил: — Ладно, Донован разработал. Я выступил лишь аналоговой поддержкой для тестирования результатов.

— Расскажите! — приказным тоном сказала Тесс и тут же добавила, поняв, что переборщила: — Пожалуйста.

— Если говорить просто, мы составили систему сравнения баллов, — начал Донован, и Тесс фыркнула. Ничто, придуманное этим компьютерным маньяком, не бывало просто.

— За каждого подписчика, независимо от платформы, женщина получает один балл, — объяснил Фраделла. — Никаких больше поисков дуплетов, только элементарная арифметика.

— Тогда почему у нас до сих пор нет результата? — спросила Тесс.

Она не могла скрыть нетерпения, хотя понимала, что ставит сложную задачу.

Донован саркастично осведомился:

— Ты серьезно? Потому что во Флориде два с половиной миллиона белых женщин в возрасте от шестнадцати до тридцати, хотя бы поэтому. Потому что нам пришлось перезапустить программу, после того как мы убрали из параметров цвет волос, и это добавило два миллиона потенциальных жертв. И потому что мы не можем заставить хотя бы одну гребаную социальную сеть смилостивиться и предоставить нам эти данные, ни, черт подери, одну. Они все угрожают адвокатами и тысячей исков в ответ на ордера.

— Не хотят предоставлять информацию? Но она публичная. Она у всех на виду в профилях пользователей, — изумилась Тесс. — Ты им сказал, зачем она нужна?

— Нет, потому что я дебил, не способный подумать сам! — гаркнул Донован. — Конечно, сказал, — добавил он секунду спустя, скорее всего отпив своей фруктовой воды. — Они опасаются обвинений в том, что благосклонность властей для них дороже прав пользователей. Я написал скрипт, который открывает страничку и считывает цифры с экрана. Но, сама понимаешь, это не быстрый процесс.

— Насколько мы уверены в правильности методики? — спросила она, обеспокоенно глядя на часы в нижнем углу экрана. Время стремительно истекало.

— В тестовом режиме программа выдавала правильные результаты: наших жертв в правильной последовательности.

— И скольких уже обработала твоя чудо-программа? Скольких из двух с половиной миллионов женщин?

— Около семидесяти процентов.

Тесс встала и прошлась по комнате, раздумывая, что предпринять вместо того, чтобы смиренно ожидать полуночи, когда убийца проткнет девушку ножом. Да, нож лидировал в голосовании с отрывом в несколько миллионов голосов.

Почему нож? Больше половины людей предпочитают для убийства огнестрельное оружие, и серийные убийцы — не исключение. Все статистические исследования говорят об этом. Откуда же такое несоответствие?

Тесс вгляделась в пиктограмму с пистолетом, потом на нож, потом перевела взгляд обратно. В чем отличие, если рассуждать о вознаграждении убийцы? Удар ножом считается заместителем сексуального контакта. Очень часто множественные удары в нижнюю часть живота оказывались типичным модусом операнди для серийных убийц, страдающих импотенцией. «А еще для убийц, которые не могут изнасиловать жертву, — подумала Тесс, — по причине того, что не присутствуют лично». Да, в этом соль. Все эти миллионы избирателей — опосредованные убийцы, большинством из них движет неудовлетворенная похоть, и их темные наклонности заботливо и осторожно пробуждает Похититель жизней, который пригласил их в путешествие по дороге самопознания, по дороге превращения их самих в хладнокровных душегубов.

Похититель жизней даровал миллионам зрителей возможность распробовать на вкус, что значит убивать.

Тесс передернула плечами. От этой догадки кровь стыла в жилах.

— Я понимаю, что тебе не отследить этих людей, Ди, но ты можешь хотя бы прикинуть, сколько среди них американцев?

— Зачем? — удивился Фраделла, отрываясь от своего ноутбука.

— Потому что некоторые из них успеют пристраститься к адреналину от убийства. Когда мы уделаем этого Похитителя с его шарадами, они выйдут на охоту сами.

— Я не могу подсчитать, — ответил Донован через несколько секунд, — потому что большинство пользователей заходят на сайт через…

— Через браузеры с шифрованием и всей фигней, ты говорил.

— Но тут попадаются незашифрованные ай-пи, и один из этих клоунов сидит прямо рядом с вами, в том же полицейском участке.

46 Онлайн

Тесс обернулась к Фраделле, дымясь от ярости. Как может коп, «хороший парень», торчать на сайте Похитителя жизней и подзадоривать его своим голосом?

— Приведи сисадмина сюда, немедленно.

Через пару минут вошел мужчина средних лет, с брюшком и в ношеных джинсах. Фраделла закрыл за ним дверь и указал на стул. Сисадмин — обеспокоенный, но, похоже, не слишком — сел и спросил:

— В чем дело?

— Потише говори, — сказала Тесс, нервно глянув на стеклянную стену, отделяющую комнату для совещаний от рабочего зала. — У тебя есть список всех пользователей и номера их ай-пи?

— Ага, — ответил он, вопросительно подняв бровь.

— Найди, пожалуйста, номер двадцать четыре — двести тридцать восемь — три — сто сорок два, — попросил Тодд, прочитав цифры, записанные на ярко-желтом стикере. — Знаешь, кто это?

— Сейчас найду, — ответил гость с тяжким стоном, словно поиск в базе данных был тяжким испытанием. Он набрал что-то на своем планшете и, окинув их всех по очереди недовольным взглядом, сообщил: — Офицер Делакруз.

— Где он сидит? — спросила Тесс, чувствуя зуд от нетерпения.

— Вон в том углу, — указал Фраделла на парня двадцати с гаком лет. — Чувак с козлиной бородкой.

— О, я его помню, — заметила Тесс. — Он вякал что-то на собрании, где обсуждался профиль. Тащи его сюда скорее.

Поколебавшись, Фраделла вышел и привел Делакруза в зал, держа под локоть, как преступника.

Тот протестовал:

— Что происходит? Вы тут свихнулись или как?

— Ты уволен, — произнесла Тесс, бросив на копа взгляд, выражающий всю полноту ее омерзения.

— Права не имеешь! — дерзко хохотнул Делакруз. — Кем ты себя вообще возомнила?

— Поверь мне, ты уволен. Но не покинешь этого здания, пока не ответишь на несколько вопросов, — сообщила Тесс обжигающе ледяным голосом.

— Да ты умом тронулась, сучка! — воскликнул Делакруз, рывком освободив руку от хватки Фраделлы.

В конференц-зал вошел капитан Кепеда, привлеченный шумом:

— Что происходит?

— Она не может меня уволить! — закричал Делакруз. — У ФБР права такого нет!

Кепеда вздохнул и провел пальцами по седым усам, будто проверяя, что они по-прежнему обретаются на своем законном месте над верхней губой, а затем повернулся к Тесс:

— Это он о чем?

Прежде чем ответить, агент Уиннет бросила на Делакруза еще один тяжелый взгляд.

— Перед вами один из людей, проголосовавших на сайте Похитителя жизней. Он хочет, чтобы жертву зарезали. Он только что выразил свои предпочтения.

— Я только помогаю расследованию! — воскликнул Делакруз, резко побледнев.

— Ты не ведешь это расследование, — спокойно констатировал капитан. — Ты прав, агент Уиннет не может тебя уволить. Зато я могу, — он снова поглядел на Тесс: — Полагаю, вам не мешает его допросить?

Она посмотрела на часы, потом на экран.

— Да, но не сейчас. У нас совсем нет времени. Задержите его, пожалуйста.

Кепеда кивнул Фраделле, и детектив вывел из зала Делакруза, который выкрикивал проклятия, оправдания и обещания жаловаться в профсоюз.

— Невероятно, — пробормотал капитан. — Мои извинения, агент Уиннет.

Тесс вспомнила свои обязательства поддерживать идеальные отношения с муниципальными правоохранительными органами:

— Капитан, я понимаю, что он может заявить, что выказал законный профессиональный интерес, и, надеюсь, вы не считаете, что я слишком много на себя взяла. Тем не менее прошу у вас прощения зато, что сорвалась.

— Спасибо вам, агент Уиннет, — ответил Кепеда уже от дверей. — Наверное, на вашем месте я бы тоже вышел из себя. В странной ситуации мы оказались, не правда ли? А ведь два дня назад это даже еще не было расследованием.

Тесс уже повернулась обратно к экрану, где таймер показывал меньше двадцати минут до момента, как начнется шоу и еще одна ни в чем не повинная девушка лишится жизни.

— Ди, братишка, говори со мной, пожалуйста, — попросила она. — Что по результатам?

— Почти восемьдесят процентов обработано.

— Твоя программа нашла имеющихся жертв?

— Да, всех и в правильной последовательности.

— И кто там вслед за Хейли Эстрада в этом списке?

— Нора Фрай, двадцать семь лет. Но движок еще в работе. Нора может оказаться настоящей жертвой, а может опуститься на сотню пунктов ниже после того, как будут обработаны все данные.

— Давай пошлем патрульные машины к дому Норы Фрай и следующих двух по списку. Возможно, нам повезет.

Фраделла выслал патрули по соответствующим адресам, определив, какие машины ближе всего к целям. За две минуты до полуночи они получили ответы от всех трех команд: Похитителя жизней нигде не обнаружили.

Когда трансляция наконец началась, Тесс была в предобморочном состоянии: сердце билось о ребра, словно пытаясь выпрыгнуть из груди, а ладони потели. Она подошла к телеэкрану, пытаясь ухватить максимум деталей. Девушка, худощавая блондинка, которую Тесс точно где-то видела, уже раздетая, лежала, раскинув ноги и руки, привязанные по углам широкого лежака. Дело на этот раз происходило возле бассейна. Как и другие до нее, девушка спала и не в силах была сопротивляться. Разметавшиеся волосы закрывали лицо.

Уиннет сделала глубокий вдох, пытаясь сохранить беспристрастность. Несуб поменял модус операнди. Шоу теперь разворачивается на открытом воздухе, возле бассейна, а не в спальне. Что это значит? Недвижимость большей площади, закрытая от посторонних глаз, на территории которой он может развлекаться, не опасаясь, что его потревожат? Близость к воде и очертания пристани рядом противоречат этой теории. Возможно, кто-то храпит под действием наркотиков в спальне?

Похититель на секунду вышел из кадра и вернулся с армейским ножом в одной руке и пузырьком нашатыря в другой. Он вел себя аккуратно. Эта часть его почерка ничуть не изменилась. Ни разу в кадр не попало его лицо, лишь спина, руки и затылок, все покрыто черным блестящим латексом.

Словно в предвкушении, несуб провел кончиком лезвия по бедрам девушки — едва касаясь, ласковыми движениями вверх и вниз. Через пару минут он открыл пузырек с нашатырем и сунул ей под нос. В панике блондинка начала вырываться, насколько позволяли ей путы. Она лягалась и кричала душераздирающим голосом.

Похититель не обращал внимания на вопли, несмотря на пристань в нескольких метрах и соседние дома. Он внимательно посмотрел на девушку и тщательно убрал волосы с ее лица. Это еще больше усилило страх жертвы. Почти сразу, без промедления, на нее обрушился нож.

— Нет! — закричала Тесс. Заплакав, она в отчаянии взмахнула руками. И опустила их.

Видеоэкран потух, а потом сменился знакомыми белыми буквами. На этот раз послание было адресовано персонально ей: «Как вам такая живая трансляция, агент Уиннет? Теперь-то вы удовлетворены?» Под текстом засветился снятый с близкого расстояния портрет девушки.

— Ох, черт! — воскликнул Фраделла. — Это Марла Куинн. Жена Адама Куинна.

Тесс схватила ключи от машины и направилась к двери.

— Ты знаешь, где они живут?

— Майами-Бич, — ответил Тодд. — На острове Ла Горс.

— Черт, до этого острова почти сотня километров, — выдохнула Тесс в полной растерянности. — Как нам его ловить? Надо подключать ребят из городского округа.

Фраделла распахнул дверь кабинета Кепеды:

— У нас вызов, необходимо подкрепление. И нам нужен док Рицца. Округ Майами ближе к тому месту, сообщите им.

Он не стал дожидаться ответа. Несколько секунд спустя его внедорожник, оставляя запах горелой резины, вылетел со служебной парковки под вой сирены. За ним выехали еще три машины.

Когда они добрались до резиденции Куиннов, копы из городского управления Майами уже сворачивались. Они осмотрели тело Марлы, но Похититель жизней исчез без следа.

Тесс вошла во двор, не чувствуя ничего, кроме отупения и омерзительного чувства дежавю. Сколько раз им еще придется повторить то же самое? Посмотреть на убийство по телевизору, без надежды и без шанса вмешаться и предотвратить происходящее. Сколько еще он будет выходить из игры победителем, безнаказанно охотясь на ни в чем не повинных девушек?

От отчаяния Тесс спасли мысли о том, что, хотя несуб все еще впереди, но отрыв, интервал во времени, постоянно уменьшается и сейчас у них есть нетронутое место преступления. Она сосредоточилась на деталях обстановки. Огромный, почти шестьсот квадратных метров, дом, окруженный обширной территорией, закрытой высоким надежным забором. Но, конечно, крики Марлы не волновали несуба по другой причине. Зов о помощи разносился над водой и наверняка был слышен множеству людей вокруг. Однако Похититель покинул место преступления меньше чем через минуту после того, как молодая женщина начала кричать. Безупречный план, молниеносное исполнение.

Тесс оглядела верх забора и обнаружила, что он весь истыкан датчиками движения и камерами. Подозвав одного из городских копов, она спросила:

— Кто-нибудь проверял систему видеонаблюдения?

— Да. Если я не ошибаюсь, эксперт сказал, что она выведена из строя. Сломана или отключена, не знаю.

Разумеется, как же иначе.

Тесс подошла к группе оживленно болтающих патрульных.

— Вчера была вечеринка. Я слышала, пришла куча народу, — сообщила ей бойкая девица.

— Что за вечеринка?

— Адам Куинн выиграл приз журнала «Биллборд». В честь событий вроде этого они всегда устраивают прием у бассейна. Мы увидим все завтра в медиа.

Медиа? Значит, и социальные, а там скорость совсем другая. Никто не станет ждать до утра.

Она позвонила Доновану:

— Привет! Зуб даю, Похититель был вчера на вечеринке у Куиннов.

Аналитик набрал что-то на компьютере.

— Это была закрытая вечеринка, — ответил он. — Большая, но закрытая. Только известные имена и близкие друзья. Не ты ли говорила, что Похититель — точно не знаменитость? Что он жаждет славы, потому что не может ее добиться?

— Ага… Я думаю, он был не гостем. Возможно, он из тех, кто работает со знаменитостями, и свидетельства их популярности изо дня в день разжигают его ненависть. Проверь обслуживающий персонал, операторов, всю команду, включая уборщиков.

Донован спокойно прокашлялся:

— Но не ты ли говорила, что у Похитителя — респектабельная работа и приличный доход?

— Ладно, может, он и не уборщик, но все равно начинай копать. Все эти люди вывесят посты с фотографиями. Найди их и идентифицируй каждого, кто мог присутствовать на вчерашней вечеринке.

— Понял, сделаю.

— И еще одно, — задержала его Тесс, почти боясь задать вопрос. — Как получилось, что Марла, самая известная из всех имеющихся жертв, не вышла в топ с точки зрения Похитителя?

— Тоже не возьму в толк. Программа даже до сих пор не смогла ее найти, но она еще работает. Я думаю, разгадка в том, что Марла ненавидит социальные сети. У нее очень мало баллов, на порядок меньше, чем у Хейли и Кристины.

— Хорошо, это означает, что построенная нами модель все же действует. Но почему несуб вроде Похитителя жизней обращает внимание на количество подписчиков в социальных сетях и предпочитает игнорировать людей вроде Марлы, по крайней мере на каком-то этапе? Что мы упускаем?

— Ну это уже к тебе вопрос, Уиннет, ты у нас профайлер. Я только ковыряюсь в данных, — Донован отключился, оставив Тесс гадать, чего они не заметили при составлении виктимологических характеристик.

Она подошла к лежаку с телом жертвы. Кто-то из копов стянул простыню с соседнего лежака и накрыл ею молодую женщину. Большое бурое пятно все еще расплывалось, кровь вытекала из подбрюшья.

К Тесс вскоре присоединился доктор Рицца со специальным термометром для измерения температуры печени.

— Ох, когда они наконец прекратят это делать, — он обвел рукой простыню, покрывающую труп. — Я могу их понять, но очень хочу, чтобы они этого не делали.

Рицца откинул край и приложил к животу Марлы устройство, дождавшись, пока оно не издаст писка.

— На этот раз он и правда сделал это вживую, — тихо произнес коронер. — Температура печени это подтверждает.

— Причина смерти? — одними губами спросила Тесс.

— Единственное сильное проникающее ранение в область живота. Судя по количеству крови, лезвие нарушило целостность одного или нескольких магистральных сосудов, скорее всего брюшную аорту или мезентеральную вену. Я скажу точно, когда она окажется у меня на столе.

— Спасибо, док.

Тесс развернулась, намереваясь пройтись в бахилах по всему двору в надежде найти какие-то полезные детали.

— Ну как? — будто из ниоткуда возник Фраделла. — Мы начали искать отпечатки пальцев и следы взлома. Ты как себя чувствуешь?

Она грустно улыбнулась:

— Не спрашивай.

Несколько секунд Тесс стояла, погрузившись в размышления и составляя список действий, которые надо совершить в первую очередь. Вызвать техников и попросить их прочесать территорию в поисках видеокамер, оставленных Похитителем, включая все кроны деревьев и другие позиции, пригодные для наблюдения. Поговорить с членами семьи, с Адамом Куинном, когда он вернется, выяснить, почему Марла оказалась одна дома в эту ночь и кто знал, что так можетпроизойти. Детективы оповестили мужа убитой, и его самолет развернулся на полпути в Калифорнию, так что через пару часов они получат ответы на интересующие их вопросы.

— Какой смысл ему называть тебя по имени? — задумался Фраделла.

— Что ты имеешь в виду? — рассеянно спросила Тесс.

— Благодарность Похитителя в конце видео, — пояснил он.

— Он издевается, — ответила Тесс. — В глазах армии его фанатов это укрепляет иллюзию, что он все способен контролировать и всем повелевать. Агент ФБР олицетворяет собой власть, много власти. Открыто оспаривая мою власть, он декларирует превосходство.

Фраделла кивнул:

— Понимаю.

— Не волнуйся, это продлится недолго. Эта тяга к власти, к всемогуществу, к признанию — его ахиллесова пята. И мы используем ее против него.

47 Находки

Тесс, цепенея от собственных мыслей, стояла на краю бассейна подле места, где лежало тело Марлы. Что, если она породила это? Что, если Похититель жизней был просто интернет-преследователем с больной извращенной фантазией, а она помогла родиться новой его ипостаси — безумному серийному убийце? Что, если кровь Марлы, багряно отливающая на простыне, на ее совести?

Тесс припомнила статью о том, что экспертные предсказания и действия, совершаемые на их основе, влияют на события, поскольку люди воспринимают ожидаемый результат как совершившуюся реальность. Анализируя, чем могут обернуться деяния разъяренного мстительного чудака, она увидела серийного убийцу в процессе становления и начала действовать в соответствии с этим. Не она ли создала этого монстра?

Зазвонил телефон. Тесс не прочитала имени абонента, поскольку неотрывно смотрела на тело девушки.

— Уиннет, — сказала она вместо приветствия.

— Привет, это Билл! — произнес знакомый голос.

Тесс почувствовала облегчение. Как же правильно он угадал момент! Кто-кто, а Маккензи ее поймет. Но может ли она и в самом деле поделиться сомнениями с ним, старшим специальным агентом, не тревожась о последствиях?

— Я увидел, что произошло, — продолжал он. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Хм, не уверена, если честно, — ответила она. — Мы тут, на месте преступления, и Похититель снова ускользнул, не оставив и следа.

— Что у вас на уме, Тесс?

— Ничего. Просто устала. Мы все устали.

— В вашем голосе ощущается нечто большее, чем обычная усталость, — мягко настаивал Маккензи. — Вы еще не забыли, чем я зарабатываю на жизнь?

— Вы пугаете меня, Билл. Правда пугаете, — она глубоко вздохнула и тихо заговорила, уставившись в самый тихий и пустой угол двора: — Начинаю бояться, что подтолкнула его. Что, если я слишком разозлила его своими комментариями и направила по тому пути, о котором он никогда не задумывался?

— Ого! — изумился Маккензи. — Не слишком ли вы спешите обвинять себя в том, что Похититель сделал до того, как вы узнали о его существовании? Он убил Диану задолго до вашего первого комментария.

— Но я бросила ему вызов, и вот он запустил реалити-шоу, и теперь… — Тесс не закончила фразу: она бросила взгляд на бездыханный труп, и в горле встал комок.

— У вас не было выбора. Вам пришлось бросить ему вызов, и не думаю, что этим вы его к чему-то подтолкнули. Теперь у вас свежее место преступления, и вы завоевываете хотя бы минимальный контроль над ситуацией. Следующий шаг — и вы будете знать наверняка, что преступник ошибется, и дождетесь его прямо у порога, бряцая наручниками.

Тесс невольно хмыкнула, представив себе эту сцену, хотя наручники и перестали бряцать несколько лет назад, когда их заменили пластиковыми стяжками.

— Спасибо, Билл, я ваша должница.

— Обращайтесь в любое время, — ответил он. — И, пожалуйста, не мните себя чародейкой, не думайте, что способны сотворить серийного убийцу одним постом в сети. Вы не всемогущи.

— Я опять выгляжу заносчивой, да? — спросила Тесс, чувствуя раздражение.

— Я вижу, что вы отчаиваетесь и не можете принять простой факт: у вас нет контроля над происходящим. Но сейчас вы близки, ближе, чем раньше, к тому, чтобы поймать этого монстра, — Маккензи подождал ответной реплики, но ее не последовало. — Звоните в любое время, если понадобится.

Тесс хотела бы согласиться со всем, что сказал профайлер, однако не верила, что находится в шаге от поимки Похитителя жизней.

Но, возможно, старший спецагент прав и ей всего лишь надо принять этот факт. В конце концов, он специалист экстра-класса.

Внезапно ощутив прилив сил, она позвонила аналитику:

— Привет, Ди, свяжись, пожалуйста, с отделом киберпреступлений и попробуй отследить каждый шаг Похитителя после того, как он покинул территорию особняка Куиннов. Он справился с видеонаблюдением здесь, но не с каждой камерой отсюда до шут-знает-куда-он-пошел.

— Уже, — ответил Донован. — Копы из округа Майами стучатся в каждую дверь и просят записи с камер. Вся округа — исключительно частные владения, поэтому там нет уличных камер или банкоматов. Но в миле от вас есть видеокамера на светофоре.

— Это далеко! — простонала Тесс. — Он мог даже не пойти тем маршрутом.

— Ну, знаешь ли, пятьдесят на пятьдесят. Это первый светофор, который встречается тебе на пути с острова Ла Горс на материк.

— Хорошо, дай мне знать, когда нароешь что-нибудь. На каком этапе твоя чудо-программа? Нам этот список нужен как воздух.

— Уже восемьдесят семь процентов. К утру она закончит, и мы будем знать наверняка.

Тесс отключилась и подошла к криминалистам из городского округа Майами:

— Принесите, пожалуйста, камеры кругового обзора на штативах и отснимите все комнаты, где мог находиться преступник. Есть какие-то следы взлома?

— Здесь? — один техников обвел рукой обширный двор, окруженный забором и цветущей живой изгородью. — Кто скажет наверняка? Он мог прийти откуда угодно.

Тесс подошла на пару шагов ближе, уже не скрывая раздражения:

— Плохой ответ. Работайте над этим, пока не сумеете сказать что-нибудь более толковое.

Парень повернулся к коллегам и со словами «Что она, черт побери, о себе возомнила?» ушел прочь, игнорируя ее просьбу. Еще один криминалист, совсем юная девушка, осталась стоять на месте, безмятежно глядя ей в глаза. Через секунду она заметила значок агента ФБР у Тесс на поясе и потупилась.

— Что насчет тебя? — спросила агент Уиннет. — Ты тоже член клуба «Болт я клал на все»?

— Нет, нам надо поймать злоумышленника, — ответила девушка. — Я выясню, как он сюда попал, и найду кого-нибудь с этими камерами.

— Еще одна просьба. Этот несуб обычно протирает места, в которых он оставлял следы, прежде чем надеть свой костюм. Пожалуйста, собирая материал в этих зонах, будь супервнимательной. Сгодится все: эпителий, волосяные фолликулы, что угодно.

— Я не знаю, когда мы предоставим результаты, мэм, — призналась криминалистка и, оглядевшись по сторонам, прошептала: — На такой обширной территории сбор материала и поиск отпечатков, вероятно, займет месяц.

Тесс застонала от злости и закатила глаза. У нее и дня-то в запасе не было. А через месяц Похититель уже станет исторической фигурой, исчезнет, не оставив следа, или же, наоборот, продолжит убивать, забирая по одной жизни еженощно. И продлиться это может сколько угодно.

Она чувствовала себя разбитой. Все их надежды возлагались лишь на психологический профиль и основанную на нем программу Донована.

«Не дай бог этот профиль окажется ошибочным хоть в одном слове, — подумала она. — Тогда мы обречены заниматься этим делом до глубокой старости».

Тесс вернулась к краю бассейна, где ассистент судмедэксперта собирался переложить тело Марлы на носилки.

Она легонько коснулась руки Риццы:

— Что вы еще можете мне поведать, док?

— Больше никаких травм, по крайней мере на первый взгляд. Боюсь, мне нечего предложить. Единственное изменение в модусе операнди, которое я заметил, — отсутствие укола с пропофолом. Я не вижу точки от иглы, но чтобы точно сказать, мне нужны хорошее освещение и лупа.

— Что ж, несуб стал в десять раз наглее, — недовольно проворчала Тесс. — И по-прежнему с легкостью сбегает от нас.

— Это ненадолго, если он так тебя разозлил, — послышался уверенный голос Мичовски. — Помнится, я уже видел этот взгляд когда-то, за пару часов до того, как ты поймала одного мужика.

Детектив выглядел выжатым, как лимон, темные круги под глазами красноречиво свидетельствовали о том, что с момента их последней беседы расслабиться ему не довелось. Чем же он занимался вместо того, чтобы отсыпаться?

— Привет, Гэри, как дела?

— Ох, — вздохнул он. — Я думаю, наша вторая цель достигнута.

— Правда? И что там в итоге?

Услышать ответ Мичовски Тесс помешал телефонный звонок. Она нахмурилась, увидев на экране имя Пирсона, и немедленно ответила, гадая, много ли ее босс знает о произошедшем убийстве — наверняка он, как обычно, осведомлен о происходящем куда лучше нее.

— Да, сэр?

— Как расследование, Уиннет? — спросил Пирсон напряженным голосом.

Когда они разговаривали в последний раз, ее начальник узнал, что ему необходимо организовать сложнейшую операцию по перехвату крупной партии наркотиков в то время, как под прицелом дилеров оказалась его собственная семья. Непростой фокус. Вполне возможно, что Пирсон и думать забыл про Похитителя жизней.

— Расследование проходит ужасно, сэр, — призналась Тесс. — Удача нам не улыбается, но мы подбираемся ближе, а он становится все напористей. Надеюсь, он ошибется.

— Пока что ты только подметаешь за несубом, Уиннет. Планируешь предпринять что-либо в ближайшее время, наконец?

— Мы знаем, как он выбирает жертв, и будем ждать его следующей попытки.

— И когда она случится?

— Сегодня в полночь, сэр. Я уверена на сто процентов.

— Почему? — в голосе Пирсона Тесс услышала сомнение.

— Он режиссирует шоу, которое подойдет к кульминации сегодня. Каждую ночь, точнее, в полночь, он выкладывает в Интернет части своего произведения, если позволите это так называть. Сейчас он готов завершить шоу и исчезнуть. Он не перестанет убивать, он уже распробовал вкус крови, но прекратит эту демонстрацию силы с показом через теневой Интернет.

— Как ты пришла к этому умозаключению?

Тесс промедлила секунду.

— Основываясь на временных интервалах между преступлениями. На том, что он все охотнее прибегает к насилию. На его способах вовлекать зрителей. И на профиле.

— На профиле, который может оказаться ошибочным? Ты знаешь лучше меня, что профиль — лишь научное допущение, основанное больше на статистике, чем на конкретных фактах.

— Тем не менее, сэр, — произнесла Тесс спокойно, с трудом заставив себя не издать долгий стон вперемежку с бранью, — у нас больше ничего нет. Ни улик, ни зацепок, ничего. Это не человек, это привидение.

— Значит, если ты так уверена, что он исчезнет после следующей ночи, тебе следует поймать его в этот раз. Сможешь, Уиннет?

— Да, сэр, — ответила Тесс, улыбнувшись. В этом весь Пирсон: он умудряется смешать ее с грязью, подвергнув сомнению каждое слово, но в итоге дает заряд бодрости и решительности.

— Как ваша дочь? — спросила она, колеблясь, стоит ли обсуждать по телефону содержимое зеленой папки.

— О, рыдает весь день, — невозмутимо сообщил Пирсон. — Оказалось, ее бойфренд утром попал в аварию и валяется в госпитале с десятком переломов. Врачи даже не пустили ее в палату. Так что Лили не поедет сегодня на рыбалку. И она в отчаянии. Ты знаешь, как она мечтала об этой поездке.

Кровь прилила к голове Тесс. Автокатастрофа? Не об этом она просила Бартлетта. Этот сукин сын… Господи. Она сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух, пытаясь успокоиться. В конце концов, адвокат не убил Карилло, и ладно. Хотя бы эта смерть не отягощает ее больную совесть.

— Мои соболезнования, сэр, — пробормотала Тесс.

— Спасибо, Уиннет, — ответил шеф. — Я имею в виду, спасибо за это.

Тесс судорожно сглотнула, осознав, что ее начальник в курсе, что она фактически заказала человека, пусть это и отвратительный, безжалостный тип, отделавшийся несколькими сломанными костями.

— Как там остальное расписание развлечений на сегодня? — спросила она, подразумевая планируемый штурм «Рейны дель Мар» и груза наркотиков, который яхта должна доставить в порт.

— Все остальное пройдет как планировалось, Уиннет. Я позже тебе позвоню, сообщу, когда мы собираемся на пикник.

— Спасибо, сэр.

— И да, Уиннет. Выследи уже наконец этого своего ублюдка, ну?

Пирсон повесил трубку, а Тесс криво ухмыльнулась, прошептав про себя:

— Да, сэр, мы над этим работаем.

Она схватила Мичовски за руку и повела к воротам.

— Давай-ка отправим тебя домой, Гэри.

Детектив уже пошатывался на ходу, поэтому не сопротивлялся, хотя и пытался отнекиваться:

— Мне надо еще кое-что сделать, Уиннет. Сейчас четыре, а в шесть сбор тактической команды по плану перехвата. Мне нужно им передать кое-какую информацию.

— Ага, — ответила Тесс, не прерывая движения к парковке.

— Слушай, я тут подумал… — пробормотал старый коп. — Если мы не поймаем этого Похитителя жизней в ближайшее время, он нас прикончит. Ты заметила, что он не дает нам ни минуты передышки? Он убивает в полночь, а утром запускает голосование, и так без перебоев, будто он гребаный «заяц-энерджайзер» прямиком из ада.

С улицы проникали шум и странные вспышки света. Тесс открыла ворота и обнаружила за ними Фраделлу, ослепленного фотокамерами и держащего ладонь возле лица, чтобы спасти глаза.

— Что это за херня? — заорала она в ухо детективу, пытаясь перекричать гвалт журналистов.

Тот сунул ей в руку клочок бумаги.

— Несуб снова опубликовал пресс-релиз. На этот раз они все пришли.

48 Адам

Тесс с дюжину раз выкрикнула со всей силы:

— Без комментариев!

Это не помогло.

Со всех сторон сыпались едва различимые в шуме вопросы, слепили фотовспышки. Все это внушало животную панику, а народ с камерами напирал на полицейских, будто туча саранчи. Постовые перегородили ворота несколькими слоями ленты с надписью «Место преступления!», но обезумевшая толпа уже дважды сорвала заграждение, хотя за такое можно и за решетку загреметь.

Тесс даже подумывала выхватить пистолет и пальнуть пару раз в воздух. Но ей пришлось бы написать кошмарное количество объяснительных, не говоря уже о более серьезных последствиях: гарантированном временном отстранении от дел на фоне служебного расследования. Такого нельзя было допустить сейчас, когда несуб открыл счет кровавым убийствам.

Черный внедорожник медленно приблизился к воротам, разрезая толпу пополам. За ним следовал лимузин с закрытыми тонированными окнами. К нему, поколебавшись мгновение, ринулась стая журналистов. Папарацци наклонялись к окнам в горячечном стремлении не упустить кадр столетия, освещая вспышками каждый миллиметр темных стекол.

Вернулся Адам Куинн.

Внедорожник остановился с правой стороны от ворот, почти коснувшись бампером стены. Из него выбежали четверо головорезов с пистолетами. На пиджаках у них красовалась эмблема одной из самых престижных частных охранных фирм Майами. Парни легко оттеснили папарацци с проезда, нимало не заботясь, что переломают тем оборудование или даже кости. После этого ворота открылись, и лимузин въехал на территорию.

— Я возьму на себя Куинна, — прокричала Тесс в ухо Фраделле. — А ты займись его ребятами, хорошо?

Тодд ответил жестом, подняв большой палец.

Детектив из городского управления Майами ринулся наперерез лимузину, заорав на водителя:

— Это место преступления, вам нельзя заходить на территорию!

Потом он повернулся к постовым, которые сдерживали напирающую толпу, и закричал:

— Какого черта вы делаете? Это место преступления, ради бога, люди!

И он погнался за лимузином, заставив его затормозить сразу за воротами.

А что еще мог сделать простой коп? Остановить Куинна снаружи, под прицелом сотен фотокамер, понимая, что Похититель жизней наблюдает за происходящим через блоги и таблоиды из безопасного укрытия? Медиа лишь подкормили бы это безумие, наживаясь на трагедии. Не имея выбора, детектив решил впустить мужа убитой на территорию и ограничить его в передвижениях по двору, чтобы тот не нарушил целостности улик там, где они с наибольшей вероятностью могли оказаться.

Правда, вряд ли какие-то следы уцелели во дворе вокруг бассейна, где лишь несколько часов назад бесчисленные гости касались мебели, сидели, танцевали и роняли свои волосы и эпителий на каждый квадратный сантиметр поверхности.

Тесс догадывалась, что Похититель жизней не оставил им ни единой зацепки. Момент совершения убийства не мог быть случайным. Как и все остальное, связанное с этим больным ублюдком.

Она быстро настигла детектива из городского управления и до того, как открылась дверь лимузина, крикнула, сверкнув удостоверением:

— У вас нет выбора! Место преступления, скорее всего, полностью затоптано, и журналисты не оставляют нам альтернативы. Что бы мы ни предприняли, убийца смотрит, пустим ли мы его к супруге.

— Таковы правила, черт подери! — отрезал коп. — Мне плевать, кто этот парень и на кого смотрит убийца!

Тесс открыла рот, чтобы озвучить свое мнение об умственных и душевных качествах оппонента. Однако передумала, решив бороться с ним его же методами.

— Это федеральное расследование. Значит, место преступления находится под моим контролем. Спасибо за помощь, детектив. С этого момента решения принимаю я.

Она ожидала ответной атаки, но дождалась лишь сердитого взгляда и приглушенного проклятия, после чего полицейский исчез. Дверь лимузина отворилась.

Вряд ли ей когда-нибудь удастся забыть душераздирающий вой Адама Куинна. Он выскочил из машины и ринулся на задний двор, оттолкнув ее.

— Мистер Куинн, я специальный агент Уиннет из ФБР…

Но Адам был уже далеко впереди. Он пробежал мимо нее во двор. Скорее всего, ему успели сообщить, где убили его жену, и он искал тело.

Тесс догнала певца посреди патио. Он стоял молча, потерянный и уничтоженный. Странно было видеть его таким после всех его клипов, полных страсти, радости и зажигательных ритмов. Все это выглядело сюрреалистично, словно высота пьедестала, с которой он упал, делала падение еще более разрушительным.

— Мистер Куинн, тело вашей супруги в лаборатории судебно-медицинской экспертизы, — мягко сказала Тесс, но певец будто не слышал ее. — Пойдемте в дом, мне надо задать вам несколько вопросов.

У Адама затряслись плечи, и он издал долгий стон, переходящий в неконтролируемые рыдания. Затем прошелся по двору, обхватив руками плечи, словно не понимая, куда идти и что делать.

— Мистер Куинн, пожалуйста, пройдемте в дом, — настаивала Тесс. Ей не хотелось, чтобы он увидел шезлонг, залитый кровью его жены. Сейчас этот шезлонг был скрыт от них углом дома. — Вы можете помочь нам поймать убийцу вашей супруги, если только ответите на несколько вопросов.

Адам не отреагировал, по-прежнему не слыша ее.

К ней подошел невзрачный молодой человек и вполголоса сказал:

— Я его ассистент. Чем могу быть полезен?

— Он что, не знал о происшедшем? — спросила Тесс, смущенная, что шок настиг Адама так внезапно. — Я думала, он повернул самолет осознанно, зная, что его здесь ждет.

— Ну нет, я решил не говорить ему. На борту была пресса.

— Так, и когда вы ему сказали? — нахмурилась Тесс.

— Только сейчас, когда мы въехали во двор.

Это многое объясняло: и разрушительный взрыв эмоций, и то, что певец полностью дезориентирован. Просто невозможно поверить, до какой степени слава меняет жизнь человека — без оглядки на прессу он даже не имеет права узнать о смерти близких!

— Послушайте, мне надо задать мистеру Куинну несколько вопросов, к тому же он нуждается в помощи врача, чтобы справиться с шоком.

— Понятно, — ответил ассистент и исчез.

Когда Тесс вновь взглянула на Адама, он бродил по двору, словно раненый хищник, рычащий, истерзанный болью. Куинн искал нечто определенное. И найдя это взглядом, застыл.

Шезлонг, пропитанный кровью Марлы и обнесенный желтой полицейской лентой.

Адам бросился на колени и простонал:

— Не-е-ет!

Он протянул руки к шезлонгу, хотя до него было не меньше шести метров. Сотрясаясь в рыданиях, певец отмахивался от Тесс и любого, кто пытался утешить его.

Почти час ушел у семейного доктора, чтобы привести Адама Куинна в чувство и вернуть ему дар речи. По счастью, врач появился мгновенно. И мгновенно же вколол певцу успокоительное. А через полчаса — еще одну ампулу.

Адам так и остался сидеть на мраморном полу, глядя, почти не отрываясь, на роковой шезлонг и категорически отказываясь пройти в дом. Тесс села рядом, так чтобы их глаза были на одном уровне.

— Мистер Куинн, мои искренние соболезнования, — прошептала она, и тот еле заметно кивнул в ответ.

Лицо его окаменело, зрачки от успокоительного сузились. Тесс смотрела на Адама, у которого буквально каждая пора тела сочилась горем, и мысленно благодарила криминалистов за то, что они собрали все камеры Похитителя жизней. По крайней мере, этот ублюдок лишен удовольствия видеть эту боль.

— Пожалуйста, помогите мне поймать того, кто сделал это с вашей женой, — не отступалась Тесс.

— Что вы хотите узнать? — спросил Адам глухим гортанным голосом.

— Сколько человек было приглашено на вечеринку?

Он наконец оторвал взгляд от шезлонга и взглянул на собеседницу.

— Наверное, двести сорок или около того. Плюс кейтеринг, уборщики, съемочная группа и диджей. Я дам вам список.

— Что насчет видео? У вас есть…

Куинн закрыл заплаканные глаза и сглотнул.

— Дам все записи без монтажа, а мои охранники помогут с идентификацией гостей.

— Скажите, это нормально, что ваша жена осталась дома одна ночью?

— Мы не хотели, чтобы здесь ночевала прислуга. Любили, когда дом в полном нашем распоряжении. И когда я уезжал без нее… — Адам всхлипнул, все еще борясь со слезами. Несмотря на лошадиную долю успокоительного в крови, он мог довольно ясно рассуждать.

— Кому еще было известно, что вы собираетесь улететь?

Он пожал плечами и уронил голову на грудь.

— Да все знали. Я сообщил о встрече с «Кэпитол Рекордс» на пресс-конференции, сразу после оглашения результатов премии.

— Кто еще оставался здесь, когда вы уехали в аэропорт?

— Никого. Я убедился в этом. Ни одной машины на парковке, ни одного человека в доме.

Тесс подняла бровь, удивленная этим заявлением. Адам не заметил ее реакции.

— Рутинная процедура после таких вечеринок. Мы проверяли каждую комнату. Люди много выпивают, кто-то может слишком опьянеть или слишком… — он осекся посреди фразы, и Тесс не стала переспрашивать. Конечно, на таких вечеринках бывает наркота, но это ведь не делает Адама плохим парнем.

— Где находилась Марла в момент вашего отъезда?

— Она спала в гамаке, вон там, — ответил певец, показывая на дальний край бассейна, где между пальмами были растянуты три гамака.

— И вы просто оставили ее здесь, одну во дворе? — спросила Тесс, от удивления чуть повысив голос.

— Я просил ее поехать со мной, но она слишком устала… — Адам проглотил рыдание и продолжил: — Она спит снаружи время от времени. Ей нравится ночной воздух и блики от фонарей на воде. За газоном ухаживают, никаких змей и скорпионов там не водится. И у нас тут камеры, все безопасно… — Адам резко оборвал себя, поняв, что несет: — Я думал, что безопасно.

— Еще один вопрос, мистер Куинн. Можете предположить, кто это был? Есть основания полагать, что убийца присутствовал на вечеринке. Как гость или как нанятый работник.

Несколько секунд певец молчал, будто перебирая в уме имена.

— Нет, я не могу никого назвать. Но попрошу охрану пересмотреть все видео и определить, не было ли чужака.

Это простое обещание прозвучало музыкой в ушах Тесс. Скоро они всё узнают. Или нет?

49 Опять

Заведение Кота открывалось не раньше четырех, но сам он появлялся в баре к двум, чтобы прибрать, расставить бутылки, встретить поставщика и проделать множество других вещей, необходимых для ведения бизнеса. Тесс догадывалась, что Кот будет не против раннего визита, поэтому уговорила Фраделлу поесть в «Медиа луне». Тодд не слишком-то и сопротивлялся, и Тесс поняла, что он влюбился в здешние бургеры так же сильно, как и она сама.

Кот, улыбаясь, отпер дверь, одарив Тесс объятиями, а Фраделлу подозрительным взглядом и напряженным рукопожатием.

— Бургеры и картошка фри? — спросил он, повязывая передник.

Тесс широко улыбнулась, чувствуя, что захлебнется слюной от одного звучания этих слов.

— А как ты думаешь?

Кот засмеялся, но смотрел на них серьезно.

— Что я имею честь готовить, завтрак или ланч? — осведомился он, наклонив голову и подняв одну бровь.

Тесс знала, какого он мнения о ее трудоголизме, и решила не подливать масла в огонь.

— Просто перекус.

— Вчерашний ужин тоже, — одновременно сказал Фраделла. — Мы не ели довольно давно.

Уличенная в лукавстве Тесс отвела глаза. Это было неприятно. Она вновь поглядела на Кота, теперь с виноватой улыбкой, и мягко признала:

— Спалилась.

— Чертовски верно! — ответил Кот тоном разъяренного родителя, который обнаружил обман.

Скрывшись в подсобке, он вынес мятный лимонад, любимый Тесс, и бутылку минералки для Фраделлы, а затем вернулся за плиту.

— Придется подождать. Я еще не разжигал гриль.

— Не торопись, — ответила Тесс, чувствуя, как желудок сжимается в спазмах от запахов только что зажженного гриля. После пары глотков лимонада она приободрилась и, откинувшись на спинку дивана, закрыв глаза, перебрала в памяти утренние события.

В полпятого утра Донован позвонил ей с результатами обследования частных камер видеонаблюдения в окрестных дворах и с плодами работы отдела киберпреступлений. Камера на подъездной дорожке одного из близлежащих дворов поймала бегуна, трусцой проследовавшего мимо как раз в это время. Теперь у них было расплывчатое зернистое изображение подозреваемого: одет в спортивные штаны и черное худи, застегнутое доверху, лицо хорошо скрыто от камер. Другие камеры в округе зафиксировали того же субъекта, который не спеша сбежал с острова и растворился в паутине улиц Ла Горс. Ни разу капюшон не упал, открыв перед камерами лицо. Ни разу бегун не достал рук из карманов. Тесс надеялась увидеть какую-либо отличительную деталь у него на руке, какую-нибудь татуировку, к примеру, но без толку.

После того как они потеряли бегуна из виду, он больше нигде не появлялся. Скорее всего, спокойно сел в свою машину, но определить конкретный автомобиль не удавалось. За час с момента исчезновения объекта камера, установленная на светофоре, не запечатлела ни одного авто, а машина, которая проехала через час, двигалась в другом направлении.

Когда Кот принес свежие бургеры и картошку, он увидел, что Тесс заснула, откинувшись на спинку стула и приоткрыв рот. Ее напарник храпел, скрестив руки на столе и положив на них голову. Кот долго глядел на них, ворча себе под нос:

— Я надеюсь, это того стоит, детка. Из всех родственных душ, которые ты могла найти, ты выбрала копа.

Он вернулся за стойку и, поставив обе тарелки в чуть теплую печь, включил телевизор. Разместившись в потрепанном кожаном кресле в подсобке, Кот тоже решил подремать. Он больше ничего не мог предпринять, боясь шумом разбудить Тесс.

Пару часов спустя она очнулась от настойчивого писка телефона.

— Уиннет, — ответила она на звонок, с трудом сглотнув. Горло пересохло, а сознание будто окутывал густой туман. Схватив стакан, она залпом прикончила лимонад.

— Он снова вышел в сеть, — анонсировал Донован.

Фраделла, простонав, открыл глаза и выпрямился.

— Так скоро? — удивилась Тесс, затем поглядела на время на экране телефона и выругалась: — Черт! Вывесил новый пост? Что он пишет?

— Он пишет: «Хотите еще одну? Теперь, когда все вы наконец можете признать, кто вы на самом деле, давайте это отпразднуем! Изучим вместе ваши самые темные фантазии». Затем он обещает онлайн-шоу по заявкам и предлагает выбрать одну из трех жертв.

Под действием адреналина мозг Тесс мгновенно включился на полную катушку.

— Это предоставляет нам некоторую свободу действий, — рассудила она. — Можно сравнить описание с верхними именами в списке. Через сколько времени программа закончит составлять его, кстати?

— Через час максимум. Шкала состояния говорит о девяноста восьми процентах.

Уже скоро они узнают, кто выбран следующей жертвой.

— Чудесно. Сколько голосов он требует на этот раз? — поинтересовалась Тесс.

— Тридцать миллионов, — ответил Донован.

— Что именно он предлагает? — встрял Фраделла, пока Уиннет загружала на телефоне сайт Похитителя.

— В описании возраст, общие черты вроде ослепительно прекрасной, юной и стройной, атлетичной и дерзкой. Не более того.

— Ого! — воскликнула Тесс, когда страничка загрузилась. — У него уже двадцать три миллиона голосов за самую молодую девушку. Что, черт подери, сломалось в людях?

— Сколько ей? — спросил Фраделла, силясь рассмотреть экран телефона у нее в руке.

— Семнадцать, Тодд, — сказала она шепотом, хотя вокруг никого не было. — Следующей жертве Похитителя лишь семнадцать лет. Ребенок. Будем надеяться, он до нее еще не добрался.

Тесс повесила трубку и встала из-за стола, встретив Кота, несущего бургеры.

— Заверни их, пожалуйста. Чертов сукин сын опять приступил к работе.

50 Я наслаждаюсь

Вау! Вот это движ! Ага! Последний видеоклип с Марлой мы — и я, и вы — запомним надолго. Бегу я из резиденции Куиннов и слышу приближающиеся полицейские сирены. Но не прибавляю скорости и спокойно передвигаюсь трусцой, а потом укрываюсь от копов за мусорным баком. И они проезжают мимо меня, в упор не видя, что на соседней подъездной дорожке сработали датчики движения и загорелись лампы, им даже в головы не приходит отвлечься от полученного задания — добраться до обозначенной точки.

Вы замечали, что копы всегда спешат приехать на место преступления, не обращая никакого внимания на бегущих оттуда людей? Когда видишь это в кино и вспоминаешь ранние опыты с хлороформом, поверить в такое сложно. Но наблюдение за ограблением близлежащего «Воллмарта» убедило меня, что это правда.

Трое парней выволокли огромный телевизор под вой сирен. Давно перевалило за полночь, и было легко предположить, что за это чудо инженерной мысли марки «Самсунг» они не заплатили. Эти мудозвоны подбежали к своей машине, ржавой консервной банке, настолько раздолбанной, словно она прошла Вьетнам, и осознали, что телевизор не помещается в багажнике. Да, тут можно смеяться. Налет был спланирован не очень хорошо.

Копы въехали на парковку на двух внедорожниках, мигающих сиренами, как новогодние елки на стероидах, со скоростью не меньше шестидесяти километров в час. Они пронеслись мимо трех парней, слишком сосредоточенных на запихивании телевизора на заднее сиденье своей развалюхи, чтобы заметить неминуемое приближение легавых. Те проехали в десяти сантиметрах от их капота и, паля резину, с визгом остановились у дверей супермаркета. К тому моменту, когда они вышли из магазина, три удачливых придурка уже оказались за пределами их досягаемости.

Когда именно люди перестали применять в своей повседневной деятельности рациональное мышление? Может, тогда, когда загруженность на работе выросла, словно раковая опухоль, вернув нас на уровень взбудораженных амеб? Когда наша с вами культура перестала уважать право человека на отдых, мышление, творчество?

Так или иначе, независимо от причин, это случилось. Никто больше не обращает на тебя внимания, если ты, конечно, не входишь в число этих переоцененных шлюх. Но если входишь — это дорого тебе обойдется.

Это произошло и с вами, агент Уиннет, лишь с той разницей, что вы оказались виновницей. Запертым в стереотипах умом, отказывающимся посмотреть в глаза правде. Или я настолько хорошо играю свою роль?

Вам — лучшему профайлеру ФБР, если верить характеристике, найденной мною в сети, — надлежало быть цепкой, как репей. Но вы посмотрели мне прямо в глаза и не признали во мне, как его там, несуба, на которого ведете охоту. Мы смотрели друг другу в глаза… Ты даже разговаривала со мной, но так и не увидела меня по-настоящему. Неужели твой профиль настолько плох, агент Уиннет? Неужели и ты — жертва предубеждений насчет того, как разговаривают, выглядят, ведут себя преступники высокого класса? Ведь образ, составленный тобой, фальшив.

Похоже, ты ничем не отличаешься от всех прочих, что смотрят на меня и отказываются признавать мое существование, будто меня нет, будто я состою из стекла, прозрачного и невесомого. Со мной всегда так… Я невидимка. Если моих шоу недостаточно, чтобы обратить на меня твое внимание, чего тогда будет достаточно?

По меньшей мере с одним, я надеюсь, ты согласишься: я заслуживаю имени, которым ты меня наградила. Я доказываю это каждую ночь и докажу еще раз.

Я Похититель жизней, и я собираюсь начать свое финальное шоу. И ведь люди приходят посмотреть, миллионы людей, несмотря на едкие язвительные комментарии ничтожных ненавистников ЧлеНосОбак17 и подобных ему. Что, какой-то исчезающе малый процент моих зрителей верит, будто я некрофил? Возможно, это вы некрофилы, потому что это ваше подсознание восстает каждый раз, когда я держу зеркало напротив самых темных, потаенных частичек ваших душ. Мне достаточно знать, кем я не являюсь. Я больше не пытаюсь объяснить вам, засранцам, кто я или позволить вам нажимать кнопки. Вы того не стоите.

Меня больше не беспокоит горстка идиотов, которые пишут посты, полные грязи и ненависти, при этом продолжая смотреть шоу. Они не могут перебороть себя и уйти. Вы так сильно хотели бы поменяться со мной местами, не правда ли? Что ж, идите к дьяволу, вы — не я и никогда мной не будете.

Наконец, стоит подумать о тех миллионах, что решили разделить свое время и свои души со мной.

Спасибо вам всем. Вы научили меня смирению и при этом вернули то, что полагалось мне с самого начала. Я щедро отплачу вам за это.

Мы все понимаем друг друга, пребывая в удивительной гармонии. Душевная слабость давно покинула эту вечеринку, где остались лишь вы и я. Вы, жаждущие пролить кровь столь же сильно, как и я, но трусящие. Вы, которым необходимо увидеть мои шоу, чтобы спастись. Вы, кому остается лишь мечтать о том, что я делаю. Я обещаю вам перформанс, который вы не забудете до конца своих дней. Я стану самым знаменитым человеком, пусть всего лишь на день и за завесой зашифрованного теневого Интернета. И я уйду на покой на пике своей славы.

Потому что, видите ли, если вы до сих пор не поняли, что я пытаюсь вам показать, то никогда и не поймете. Не говоря уже о том, что я не собираюсь подставляться копам лишь ради того, чтобы удовлетворить ваши грязные фантазии.

Но сегодня приготовьтесь к шоу, которое вы запомните.

51 Имя

Тесс взбежала по ступеням полицейского управления округа Палм-Бич, держа в руках две пенопластовые коробки с ланчем. Фраделла с напитками в руках перескакивал через две ступеньки вслед за ней. Как только агент Уиннет достигла верха лестницы, откуда был виден конференц-зал, она застыла истуканом, и Фраделла влетел в нее на всей скорости.

На их рабочем месте устроился старший агент Пирсон, и с ним сидел Донован, впервые выползший из своего логова. Компанию им составлял капитан Кепеда, прислонившийся к стеклянной стене возле двери.

Что происходит, черт подери?

Помрачнев, Тесс быстро прошла в зал, не отрывая взгляда от насупленного лица начальника.

— Сэр… — обычное приветствие в ее устах звучало чуть более формально, чем у большинства коллег из бюро. — Ди, — кивнула она аналитику. Затем снова повернулась к Пирсону: — Что происходит?

Вместо того чтобы ответить, ее босс взглянул на Донована и жестом передал ему слово.

— У нас серьезная проблема, Уиннет. Программа закончила обработку всех данных и выдала нам имена. Сейчас мы имеем список всех возможных жертв Похитителя в приоритетном порядке, основанном на критериях, которые мы подобрали.

Тесс нахмурилась еще больше.

— И? Мы разве не этого хотели? — спросила она нетерпеливо, бросив на стол коробки с едой. Запах горячих бургеров наполнил помещение.

— Если взять три верхних имени в списке, они точно совпадут с описанием, данным несубом на сайте. Они идеально совпадают, не остается никаких сомнений.

— Кто самая младшая? — воскликнула Тесс, наклоняясь к Доновану, будто близость могла усмирить ее волнение.

— Самая первая в списке, она же самая младшая, — семнадцатилетняя Брианна Гиллеспи. Подростковая Мисс США, сейчас готовится к конкурсу «Мисс Вселенная». Ничего в голову не приходит?

— Нет, — быстро ответила Тесс, поглядев вопросительно на Фраделлу. Тот едва заметно пожал плечами.

— Это дочь сенатора Уоллеса Гиллеспи, — сообщил Пирсон.

— Вот черт! — вырвалось у Тесс до того, как ей удалось взять себя в руки. Она обессиленно опустилась на стул. Казалось, что вся кровь одновременно ударила в голову и оставила без поддержки колени. — Мне нужно полное досье на эту девушку. Где сенатор сейчас?

— В Вашингтоне, где ему еще быть? — отреагировал Донован. — Нам надо позвонить ему и немедленно проинформировать.

У нее перехватило дыхание, едва она представила себе последствия такого звонка.

— Погодите секундочку! — быстро заговорила Тесс, оттолкнув стул и встав напротив Пирсона. — Вы охрененно прекрасно знаете, во что это выльется. Он выйдет из себя и выковыряет дочь из дому за три секунды. Один звонок, и секретная служба все для него устроит. Шанса на сотрудничество у нас не будет.

— И ты его винишь в этом? — спросил босс. — Это его дочь.

Почти дежавю, только на этот раз в роли отца, в ужасе переживающего за свою девочку, оказался не сам Пирсон. Но он сочувствовал сенатору, и отчасти это сочувствие рождалось из личного опыта.

Иногда все получается просто из рук вон плохо. Тесс сейчас нуждалась в охотнике с обостренным инстинктом гончей, а не в трогательном папаше, тающем от переполняющих его эмоций.

— Давайте просто обдумаем варианты, — предложила она, снизив обороты и откинувшись на спинку стула, чтобы хотя бы казаться спокойной.

Впрочем, Тесс знала, что пытаться переиграть ее босса в выдержке — провальная затея, что бы ни происходило.

— Хорошо, давай, — холодно согласился Пирсон.

— Если мы сообщим сенатору, он уберет Брианну из дома, и мы никогда не поймаем Похитителя жизней. Никогда. Хоп! Он исчез! — она подчеркнула свою мысль, широко расставив пальцы. — Мы не вправе этого допустить, сэр, вы должны понимать. Это единственная возможность поймать серийного убийцу, и мы обязаны ею воспользоваться.

Если в начале ее голос был тихим и спокойным, то затем тон сменился на почти что приказной, а закончила Тесс мольбой.

— Давай я тебе скажу, чего мы на самом деле не вправе допустить, Уиннет, — ответил Пирсон. — Мы не вправе допустить, чтобы серийный убийца ошивался где-то поблизости от дома сенатора Соединенных Штатов. Мы не вправе допустить, чтобы даже волосок на голове этой девушки колыхнулся из-за этого серийного убийцы, раз заранее знаем о нападении и способны его предотвратить. Мы не вправе допустить такого, никогда. Наши карьеры, наши значки? Хоп! — босс повторил ее жест. — Они исчезли.

Тесс нахмурила лоб так, что две глубокие складки появились над бровями, и сжала челюсти, придумывая аргументы, чтобы переубедить Пирсона. Она взглянула на Донована, но блестящий аналитик сидел, потупив очи долу. Наверное, сейчас он как никогда сильнее мечтал оказаться на рыбалке где-нибудь возле Ки-Уэст. Судя по всему, Ди во что бы то ни стало желал избежать ловушки и не участвовать в битве двух агентов, один из которых выше его по званию.

Тесс глубоко вздохнула. Затем вздохнула еще раз, пытаясь обрести спокойствие. Если Донован и не чувствовал себя вовлеченным, то все равно уже угодил в самый центр урагана.

— В профиле есть компонент, — сказала она, — который все мы упустили при построении модели.

Пирсон и Донован дружно воззрились на нее в немом удивлении. Фраделла наконец поставил на стол напитки, привезенные из «Медиа луна».

— Только посмей мне сказать, Уиннет, — отозвался ее босс, — что модель, которую использовал Донован, нерелевантна.

— Я по-прежнему считаю, что она верна. Но там есть деталь, которую мы встроили случайно, без истинного понимания ее значимости.

— О чем ты, черт тебя дери, толкуешь? — впервые с начала беседы Пирсон повысил голос. — Только одно может быть хуже, чем не сказать сенатору о готовящемся покушении на его дочь: сказать ему и ошибиться. Он нас четвертует.

— Я не думаю, что мы ошибаемся, сэр. Я пытаюсь понять, почему кто-то столь популярный, как Марла Куинн, оказался так высоко в приоритетах несуба. Если обращать внимание лишь на социальные сети, то она не в топе, я согласна. Но ее смерть получила самую широкую огласку в прессе. Среди всех девушек, которых атаковал Похититель жизней, Марла самая знаменитая.

— К чему ты клонишь?

— Мне кажется, что способы, которыми он расправлялся с девушками, как-то связаны со степенью их популярности в соцсетях и, если можно так выразиться, с типом их славы. Над малопримечательными охотниками за вниманием и кротами социальных медиа он лишь публично надругался, а с более влиятельными персонами, которым доставалась масса внимания журналистов, расправился жестче. Хейли была убита простым и незрелищным способом — шприцем с кетамином. Марла, гораздо более известная личность, заработала и более изощренную расправу, которая надолго запомнится зрителям. Наконец, Брианна дает Похитителю возможность раздвинуть границы и открыть дверь не только в большой шоу-бизнес, но и прямо в политику, в выпуски новостей в прайм-тайм, задеть сердце нашей страны в Вашингтоне.

— Господи, Уиннет, что ты несешь? — воскликнул Пирсон, несколько раз нервно почесав свой сияющий череп.

— Я пытаюсь сказать, что Похититель жизней приготовил для Брианны Гиллеспи что-то по-настоящему уникальное.

На несколько долгих мгновений зал погрузился в тишину. Тесс не хотела продолжать, опасаясь разрушить настрой босса на охоту, достигнутый с таким трудом.

— Кто следит за домом сенатора, кстати? — в конце концов спросила она. — Вы помните, что Похититель жизней расставляет повсюду камеры?

— Сядь поешь, Уиннет, — буркнул Пирсон.

Она прекрасно поняла, что ей попросту велели заткнуться, однако была не прочь расправиться с бургером. Фраделла последовал ее примеру.

— Там агенты Пэттон и Уолз, — ответил босс спустя некоторое время, отказавшись от порции картошки фри, которую молча протянула ему Тесс.

— Пэттон молодец, но вот Уолз… — заикнулась она, но под леденящим взглядом начальника замолчала вновь.

Молчание продолжалось, вытягивая из Тесс остатки нервов. Она быстро глянула на часы на стене и снова вернулась к теме:

— Территория дома как-то затронута, сэр? Если эти двое попали под камеры, Похититель узнает.

— Уиннет! — зарычал Пирсон так, что она застыла с последним ломтиком картофеля в руке. — Когда ты наконец прекратишь считать нас всех идиотами?!

— Я не…

— Я не закончил! — прокричал он. — Мы не приближались к дому. Пэттон и Уолз изображают молодую пару, снявшую дом напротив на время отпуска. Они уже следят за Брианной и предельно скрытно разместили аппаратуру: камеры, инфракрасные сканеры, микрофоны направленного действия, все, что есть в арсенале.

— Когда вы успели… — Тесс обернулась к Доновану. — Почему ты мне не сказал?! За сколькими женщинами дальше по списку вы организовали слежку?

— За пятью, — ответил аналитик, быстро подняв на нее глаза. — И прости, он старший по званию, — добавил он, указав на Пирсона.

Тесс повернулась обратно к шефу.

— Почему меня не проинформировали? — спросила она с обидой в голосе, униженная недоверием босса. Почему он так поступил: расставил агентов, продумал план, но не сообщил ей?

— Проехали, Уиннет, — отрезал Пирсон. — Была моя очередь заняться делом, и я занялся. Программа Донована обрабатывала информацию чертову прорву времени. Теперь давайте позвоним сенатору.

— Сэр, если позволите, — вмешалась Тесс, отерев рот салфеткой и прочистив горло. — Мне кажется, кто-то должен объяснить сенатору, что мы тут делаем. Брианна будет в полной безопасности, мы за ней приглядим.

— Ты не имеешь права врываться в дом сенатора без разрешения, — отрезал Пирсон с еще большим раздражением, чем раньше. Он каждую минуту глядел на часы. — Не имеешь права вести слежку за его домом без ордера. Вообще не имеешь права ни на что, кроме как сообщить ему обо всем.

— Мы знаем, где точно он находится? — спросила Тесс, все еще размышляя, какие варианты действий может предложить.

— Он должен читать речь на праздновании Дня поминовения в семь тридцать вечера, — ответил Донован, покопавшись у себя в телефоне.

— Я звоню ему, — сказал Пирсон и начал набирать номер. Оказавшись в тупике, Тесс нырнула под стол и выдернула телефонный шнур из гнезда.

— Нет, сэр, я не могу позволить вам сделать это, — заявила она, появившись из-под стола с кабелем в руке.

— Уиннет! — гаркнул Пирсон, хлопнув ладонями по столу и встав с кресла.

— Сэр, простите меня, но у нас нет шансов в телефонной беседе убедить его пойти на сотрудничество. Позвольте мне подключить к переговорам старшего специального агента Маккензи.

— Ты попросишь отца использовать дочь в качестве приманки, Уиннет? — поинтересовался ее начальник тихим угрожающим голосом. — Ты знаешь, как я к этому отношусь, — напомнил он о Карилло, глядя ей прямо в глаза.

— И вы знаете, что я справлюсь с задачей, чего бы мне это ни стоило, — ответила Тесс, копируя тон и позу Пирсона.

Так они простояли почти минуту, пристально глядя друг другу в глаза в молчаливой битве.

— Ты всегда получаешь то, что хочешь, Уиннет? — поинтересовался босс, отводя взгляд первым.

— Когда удается, сэр.

— Хорошо, звони Биллу прямо сейчас. Если он будет ехать как гонщик на болиде, то успеет поймать сенатора до начала речи. Я даже не спрашиваю, почему старший специальный агент, глава Отдела поведенческого анализа в академии Куантико, у тебя на побегушках. Мне пора. Если ты забыла, мне надо еще перехватить доставку кокаина из Колумбии и меня ожидают в Департаменте по борьбе с наркотиками. И, Уиннет? — он обернулся, уже стоя в дверях.

— Да, сэр?

— Не подведи меня.

52 Сенатор

Сенатор Уоллес Гиллеспи уже расположился на плюшевом сиденье в первом ряду, среди таких же важных персон, приглашенных выступить на Дне поминовения. Здесь были министр обороны и госсекретарь — два официальных лица, которые сидели по обе стороны Гиллеспи, будто бы он был президентом. Все трое трепались без передышки, раз за разом разражаясь хохотом.

Старший специальный агент Маккензи прошел к первому ряду, показав свое удостоверение нескольким правоохранителям, и остановился напротив сенатора.

— Сенатор, я Билл Маккензи из ФБР, — тихо представился он, снова раскрыв удостоверение. — Мне нужно с вами поговорить, сэр. Это важно.

— Сейчас? У меня выступление меньше чем через десять минут, — ответил Гиллеспи и тут же вернулся к прерванной беседе с министром обороны.

— Это касается вашей дочери, Брианны.

Хохочущее лицо сенатора застыло в гримасе.

Он встал и подошел к Маккензи так близко, что тот смог различить запах лосьона после бритья.

— Что с Брианной? Что случилось?

— Пожалуйста, давайте отойдем.

Маккензи направился к краю трибуны, где можно было поговорить в более приватной обстановке, и Гиллеспи в глубоком оцепенении проследовал за ним.

— Говорите уже! — воскликнул он, схватив Билла за рукав.

— У нас есть все основания полагать, что ваша дочь — следующая цель серийного маньяка, за которым мы охотимся. Мы уверены, что он попытается напасть на нее сегодня ночью. И нам нужно ваше разрешение…

Но сенатор перестал слушать уже после первой фразы. Он подозвал сотрудника секретной службы:

— Кто у вас сейчас во Флориде? Надо забрать мою дочь и увезти ее в безопасное место.

— Понял.

Спецагент шагнул было в сторону выхода, но застыл под обжигающим взглядом Маккензи.

— Сенатор, если вы не согласитесь нам помочь, мы упустим единственную возможность поймать убийцу. Он может исчезнуть навсегда.

— Вы о чем вообще говорите? Вы в своем уме? — лицо Гиллеспи пошло бордовыми пятнами, он схватил Билла за лацкан пиджака и притянул к себе.

— Сейчас он считает, что все контролирует, — продолжал Маккензи как ни в чем не бывало, игнорируя цепкую хватку сенатора. — Но если поймет, что мы предугадали его следующий шаг, то исчезнет и будет убивать людей где-нибудь в другом штате, неузнанный и невидимый. Преступники вроде него никогда не останавливаются.

— Да мне плевать, — прошипел сенатор. — Ни при каких обстоятельствах я не дам свою дочку в обиду. Вы думаете, я совсем тю-тю, только клоунского колпака не хватает? — Гиллеспи отпустил Билла и повернулся к сотруднику секретной службы: — Какого черта вы все еще здесь?!

Мужчина повернулся к выходу с территории, но Маккензи окликнул его:

— Стой, где стоял!

— Секретная служба не подчиняется ФБР, или я что-то пропустил? — холодно поинтересовался сенатор.

— Нет, но и обратное неверно, — спокойно ответил Маккензи. — Мы оба представляем федеральные службы и обязаны сотрудничать. Сэр, я настаиваю. Ваша дочь будет в полной безопасности. Наша команда уже вокруг дома, и в тот момент, как появится Похититель, мы…

— Кто, вы сказали, охотится за моей дочерью? Похититель жизней? — среагировал Гиллеспи. — Я видел вчера в новостях, что он сделал с той бедной девочкой. Вы смеете просить меня использовать мою дочь как приманку для этого монстра? Катитесь к чертям!

Оттолкнув агента ФБР, он направился к трибуне. Но Маккензи заступил путь сенатора вновь.

— Она будет в полной безопасности, сэр. Я обещаю.

— Пошел на хрен, — прохрипел тот, сжав челюсти. — У меня речь.

— Ах да, речь, в которой вы скажете о ценности человеческой жизни и о том, что героические жертвы наших воинов не пропали втуне? Такая речь, да? — саркастично уточнил федерал.

— Агент… как там вас… ваш значок украсит оградку камина в моей гостиной уже сегодня вечером, это я вам гарантирую! — воскликнул сенатор, тяжело дохнув прямо в лицо Маккензи. — Я, черт меня дери, сенатор Соединенных Штатов!

Схватив Билла за грудки, он попытался снова убрать того с дороги.

Несколько сотрудников секретной службы подбежали, вытаскивая пистолеты, но Маккензи не отрывал взгляда от сморщенного лица Гиллеспи.

— Вот именно, вы избранное официальное лицо, которое обязалось представлять интересы своих избирателей, — невозмутимо произнес он таким тоном, будто они болтали о какой-то чепухе за чашечкой кофе. — Обязались защищать их и их семьи, оберегать их от любой угрозы. Вообразите, что подумают эти избиратели, когда всплывет наш сегодняшний разговор. Они ужаснутся, услышав, что вы позволили серийному убийце скрыться, чтобы и дальше убивать проголосовавших за вас сограждан.

— Ты меня что, шантажируешь? — сенатор почти перешел на крик от бешенства и изумления. На границе его редеющей шевелюры повисли крупные капли пота. — Я тебя уволю до конца дня, ты, гребаный клоун!

— Сделайте это, если считаете нужным, но помогите нам поймать убийцу, — спокойно сказал Маккензи, по-прежнему твердо глядя в глаза Гиллеспи.

Сенатор разжал хватку, отпуская настырного федерала, и потоптался на месте, тяжело дыша. Он оказался в ловушке и вынужден был принять невозможное решение.

— Упертый же ты сукин сын! — признал Гиллеспи, махнув рукой сотрудникам секретной службы, которые с готовностью убрали оружие. — Ты клянешься, своей жизнью клянешься, что она будет в безопасности?

— Клянусь, — ответил Билл, не моргнув глазом. Он знал, что Тесс Уиннет скорее погибнет, чем позволит причинить Брианне вред.

Гиллеспи смерил его взглядом, все еще обдумывая ответ. Наконец он тяжко выдохнул и спросил:

— Что именно вы собираетесь предпринять?

53 Перехват

Старший агент Пирсон высадился с вертолета на один из патрульных катеров класса «Легенда» береговой охраны и теперь наблюдал за показаниями радара вместе со старшим офицером службы по борьбе с наркотиками. Они видели через радар и спутник, как «Рейна дель Мар» дрейфовала в международных водах в ожидании груза, покуда Пако Локо и его соратники делали вид, что рыбачат. Ни одно судно не приблизилось к «Рейне» с той минуты, как яхта покинула порт, хотя с каждой минутой солнце клонилось к закату.

Неужели их наводка неверна? Или колумбийцы переиграли операцию из-за того, что этот ублюдок Карилло не мог обеспечить необходимую страховку? Он был близок к цели, даже лежа в больничной палате. Пирсону пришлось запереть дочь в спальне, чтобы не дать ей ринуться к постели больного. Он еще не скоро забудет ее слезы и те слова, что ему пришлось выслушать в свой адрес этим утром. Но с ним оставалась уверенность в том, что в ту минуту, когда груз кокаина будет перехвачен, сотрудники антинаркотической службы арестуют Карилло и навсегда сотрут его из жизни Лили. А потом он объяснится, надеясь, что дочь простит его за то, что сразу не открыл ей правду о ее возлюбленном.

Радиостанция разразилась треском помех.

— Фантом, это Небесное око, прием.

— Да, Око, слышим тебя, — ответил оператор.

— Видим активность возле «Рейны», один быстроходный катер-невидимка, сейчас встал на дрейф.

— Повтори, Око. Как близко к цели?

— Они переносят груз.

Пирсон стиснул зубы. Они опоздали!

Патрульный катер передвигается гораздо медленнее «Рейны», скорость у него вдвое ниже, чем у современной мощной прогулочной яхты. Они изначально не имели шанса тягаться с контрабандистами. До того как Пирсон успел что-то произнести, агент службы по борьбе с наркотиками вызвал вертушки.

В нетерпении Пирсон подбежал к главе подразделения береговой охраны, стоявшему на своем посту.

— Давайте перехватим их на полпути! Мы знаем, куда они направляются.

— Мы уже туда идем. Никто не хочет устраивать погоню на открытой воде. Слишком много уйдет сил, чтобы загнать их.

— Согласен, — признал Пирсон.

— Но при этом нам нельзя подпускать их слишком близко к берегу, — продолжил капитан все так же невозмутимо. — Нельзя допустить жертв среди гражданских в случае перестрелки.

— Согласен, — повторил Пирсон.

Моряки наверняка знали, что делают, но он все никак не мог успокоиться. Надо было что-то сделать с ослепляющей, жгучей яростью, которую он испытывал с той самой минуты, как узнал, что его дочь собирались использовать в качестве подстраховки, манипулировали ею и разбили девочке сердце. Это дело оказалось очень личным. Пирсон хотел расплаты. Если никто из наркодилеров не сойдет на берег своими ногами, он не прольет и слезинки.

— Где вы планируете остановить их? — спросил Пирсон, всматриваясь в карту на дисплее радара.

— А вот здесь, — ответил капитан, указывая пальцем на точку где-то посередине между мариной Палм-Бич и текущим положением «Рейны дель Мар», обозначенной красной точкой. Катер береговой охраны, обозначенный синей точкой, двигался на север по линии границы международных вод, приближаясь к указанной позиции. Еще несколько точек зеленого и желтого цвета обозначали другие задействованные в операции спец-средства: два вертолета, пару жесткокорпусных надувных лодок и еще одно судно, стоящее на якоре у входа в марину.

Красная точка начала двигаться, плавно ускоряясь. Другое судно, колумбийский быстроходный катер, пропало с радара. Скорее всего, это была низкопрофильная лодка, покрашенная черной матовой краской. Такое судно не видно даже человеческому глазу с близкого расстояния, не то что электронике.

— Мы дадим им уйти?

Капитан шумно втянул слюну сквозь зубы.

— Ничего не могу поделать. Иностранное судно в международных водах. Колумбия не даст нам разрешения на штурм. Мы всё еще ожидаем ответов на запросы, посланные в прошлом году.

— Поверить не могу, — пробурчал Пирсон. По взгляду капитана катера береговой охраны он понял, что тот разделяет его эмоции и, возможно, намного больше него самого желал бы пальнуть по мерзавцам из крупнокалиберного орудия.

Патрульный катер несся полным ходом, выжимая из моторов всё, но было ясно, что вертолеты и лодки настигнут «Рейну» раньше.

Радио ожило примерно в тот момент, когда желтые точки совместились с красной.

— Перехватчик-один у цели, — сообщило оно.

— Перехватчик-два на позиции, — добавило радио другим голосом.

— По нам открыли огонь! — воскликнул первый голос, перекрикивая звуки пулеметной очереди. — Мы тонем! Мы тонем!

Затем на секунду наступила тишина.

— У них есть гранатомет, — пояснил второй голос. — Я отхожу. Орел-один, принимай позицию. Огонь по готовности. Огонь по готовности.

Красная точка продолжала двигаться по экрану, ничуть не замедляясь. Одна из желтых точек исчезла, а другая переместилась южнее, увеличивая дистанцию с яхтой на пределе скорости.

Внезапно красная точка резко изменила курс, повернув обратно в открытое море. Судя по направлению, контрабандисты рассчитывали достичь Багамских островов прежде, чем катер береговой охраны их настигнет. Сейчас наркодилеры четко осознавали, что не сумеют доставить груз в порт.

Орел-один и Орел-два, две зеленые точки на экране, быстро нагоняли «Рейну», заходя с флангов. Пирсон смотрел за их передвижением, затаив дыхание, пока одна из зеленых точек не погасла.

— Отходим, отходим! — закричало радио новым голосом. — Орел-два подбит. Повторяю, Орел-два подбит.

Звуки пулеметного огня стихли, и над морем снова разлилась тишина. С патрульного катера можно было лишь бессильно наблюдать в бинокль за «Рейной», быстро уменьшающейся на горизонте.

Капитан отдал приказ взять курс к месту крушения вертолета, надеясь обнаружить выживших. Останки железной птицы еще догорали на волнах, посылая в небо вихри черного дыма. Выжить при прямом попадании в вертолет противотанковой гранаты кто-то мог только чудом.

Пирсон упал на ближайший стул и скрестил руки на груди. Они продули, а контрабандисты, угрожавшие его семье, свободно бороздили нейтральные воды с грузом кокаина на миллион долларов.

— Фантом, это Небесное око, прием.

— Фантом на приеме, — ответил радист.

— Видим гоночный катер, он преследует «Рейну дель Мар». Быстро приближается. На борту один человек.

— Береговая охрана?

— Никак нет. Это гражданское судно. На капоте эмблема гоночного клуба, знак бесконечности.

— Орел-один, иди на перехват, — сказал оператор, и капитан кивнул в знак одобрения.

— Понял, — подтвердил Орел-один.

Пирсон во все глаза глядел на экран радара, где гражданский катер выглядел очень быстро передвигающейся точкой.

— С какой скоростью он идет? — удивился он.

— Где-то восемьдесят узлов, смею предположить, — ответил капитан. — Он догонит «Рейну» до того, как она войдет в акваторию Больших Багам, — он сравнил показания радара и электронной карты. — Примерно тогда же, когда и Орел-один.

— Восемьдесят узлов?! Что это за чертов гонщик?

Никто не ответил. Пирсон смотрел, как красная точка двигается по радару. Гражданский катер почти настиг «Рейну» и снизил скорость. Через несколько секунд яхта тоже начала останавливаться.

— Фантом, гражданское судно открыло огонь по «Рейне», — доложил пилот Орла-один, перекрикивая шум винтов. — Что-то из снайперского арсенала, проделывает дырки в двигателях с полутора километров.

Настроение в капитанской рубке резко повысилось.

— Гражданский катер, это береговая охрана Соединенных Штатов, пожалуйста, назовите себя, — запрашивал связист, перебирая частоты, пока его вертолет подлетал к катеру с запада.

Долгое время в ответ не раздавалось ничего, кроме треска помех.

— Детектив Гэри Мичовски. Управление полиции округа Палм-Бич, — доложил знакомый голос. — Цель обездвижена, подбирайте эту консервную банку.

— Ого! — воскликнул Пирсон, подходя к микрофону. — Отличная работа, Мичовски! Не знал, что вы увлекаетесь гонками.

— Да я и не увлекаюсь, — ответил детектив. — Позаимствовал у друга, и лучше бы мне вернуть скорлупку, пока не поцарапал. Моя тут только винтовка.

54 На позиции

Тесс разглядывала особняк Гиллеспи из-за закрытых штор. Она стояла у окна на втором этаже дома напротив резиденции сенатора на авеню Сиспрэй. Хозяева, пластический хирург доктор Веймер и его домочадцы, оказались более чем сговорчивы и отдали свое жилище в полное распоряжение копов, скрывшись в комнатах на первом этаже в ожидании конца операции. По понятным причинам Уиннет боялась распространяться при Веймерах о сути происходящего, хотя они, естественно, были крайне обеспокоены.

Фраделла также договорился с хозяином дома, стоящего позади жилья Веймеров, и они могли входить и выходить из здания через заднюю дверь, сняв секцию забора. Теперь путь со стороны параллельной улицы, авеню Сибриз, был свободен, что позволяло перемещаться, не опасаясь угодить под объективы камер Похитителя жизней.

Тесс со своей позиции видела лишь подъездную дорожку и гараж на три машины. Особняк сенатора представлял собой одноэтажное массивное строение с белыми стенами и голубыми ставнями, окруженное идеальной зеленой лужайкой. Остальная часть дома и газон были закрыты от зрителя цветущими карликовыми пальмами и двухметровой самшитовой живой изгородью. Даже со своего наблюдательного поста Тесс не могла окинуть взглядом фасад здания целиком.

В комнату вошли два детектива из полицейского управления Палм-Бич в сопровождении Фраделлы.

Тесс не оторвала глаз от резиденции Гиллеспи, когда тот объявил:

— Мы готовы.

— Перечисли наши силы.

— Вокруг нас патрульные машины, задействованные на операции по проверке скорости вождения, все в пяти минутах езды. Все подразделения среагируют на сообщение об утечке химикатов, как и было оговорено. Если злоумышленник услышит команду, он подумает, что все копы покидают район.

— Хорошо, — Тесс предпочла не добавлять, что Похитителю не потребуется пяти минут, чтобы довершить начатое. С другой стороны, они не вправе рисковать, подпуская хотя бы одну патрульную машину ближе к особняку сенатора. Нельзя спугнуть маньяка и допустить, чтобы он исчез навсегда.

— Тут что-то происходило до того, как мы прибыли?

— Девушка сидела дома одна, потом уехала на красном автомобиле «Фольксваген Жук» с откинутой крышей, — ответил один из детективов. — Она встретилась с другой девушкой в кофейне на авеню Атлантик, затем обе приехали сюда. Сейчас они в здании.

— Кто эта другая девушка? — спросила Тесс, нахмурившись. Она не любила сюрпризов, хотя в глубине души понимала, что должна чувствовать облегчение. По крайней мере, Брианна в доме не одна.

— Мы не сфотографировали ее лица, — признался детектив. — Брианна подхватила барышню уже в кофейне, и та была в солнечных очках и шляпке с вуалеткой. Но мы прикинули по типажу и возрасту среди подруг и знакомых Брианны. С большой вероятностью это Ашли Саммерз, двадцати шести лет, ранее не привлекалась. Она устроитель мероприятий, работает с Брианной уже года два.

— Ага, хорошо, — кивнула Тесс, по-прежнему всматриваясь в здание напротив. В окнах ничего не удавалось разглядеть из-за задернутого тюля и солнечных бликов. — Что насчет двора? Мы каким-то образом наблюдаем, что там происходит?

— Да. Мы подключились ко всем камерам видеонаблюдения соседей и поставили свои собственные, — Фраделла показал изображения на экране ноутбука. Камера транслировала далекий зернистый вид бассейна на заднем дворе, где две девушки лежали на шезлонгах с напитками в руках. Солнце быстро клонилось к горизонту и должно было исчезнуть меньше чем через час. Как бы плохо ни просматривался задний двор, скоро они лишатся и такой картинки.

Тесс все еще стояла возле окна, когда напротив дома остановилась «Тойота Приус» и молодой человек подошел быстрым уверенным шагом к входной двери.

— Мне это не нравится! Ребята, кто он? — взволнованно спросила она.

— Пробиваю по номеру машины, — ответил Фраделла. — Это Рэнделл Латроп, телевизионный проповедник, есть приводы за рукоприкладство и нарушение общественного порядка, но ничего серьезного. Бывший парень Брианны. Остановим его?

Тесс резко вдохнула, обдумывая решение.

— Нет. Он не соответствует профилю. Пускай развлекается.

Мужчина позвонил в звонок, а потом нетерпеливо забарабанил в дверь.

— У нас есть микрофон с этой стороны? — поинтересовалась Тесс. Один из детективов включил звук на ноутбуке, и они услышали приглушенный расстоянием разговор.

Брианна в минималистичном бикини распахнула дверь и сразу же попыталась захлопнуть ее.

— Пошел к черту, Рэнди! — воскликнула она, но тот успел просунуть ногу в дверной проем.

— Может, вмешаемся? — нерешительно спросил один из копов.

— Нет, успокойтесь, — твердо ответила Тесс. — Это не несуб.

— Ах, пошел к черту?! — вопил Рэнделл, размахивая кулаками. — Посылаешь меня к черту? Да посмотри на себя! Постыдилась бы ходить в таком виде! — он плюнул на землю.

Брианна что-то неразборчиво ответила, все еще пытаясь вытолкать назойливого бойфренда. Тут в дверях появилась ее подруга. В слитном купальнике, белой шляпе с вуалью от «Шанель» она выглядела моделью с обложки рекламы пятизвездочного курорта. Девушка показала визитеру телефон.

— Я уже звоню копам, придурок, — сообщила она. — Вали отсюда!

— У нас есть вызов на девять-один-один? — спросила Тесс. Если так, Похититель жизней окажется потерян для них.

— Никак нет, агент Уиннет. Просто девочка с яйцами, умеет ответить.

Тесс засмеялась, видя, как Рэнделл уходит восвояси, извергая стихи из Святого Писания и проклятия. «Так держать, мисс Саммерз!» — подумала она.

Незадачливый бойфренд умостился за рулем своей машины и скрылся в клубах пыли.

— Быстро избавились, — резюмировал детектив.

— Не торопитесь, — сказала Тесс. — Надо изловить этого парня и держать его под контролем до конца операции.

— На каком основании?

— Давайте будем считать, что соседи пожаловались на его шумное поведение — я могу позвонить прямо сейчас и вполне сойти за соседку. Передайте патрульным, чтобы остановили его. Лучше по телефону, а не по рации.

— Хорошо, — согласился коп, не пытаясь скрыть раздражения. Навряд ли он чувствовал себя в своей тарелке, пока им помыкала федералка. Судьба-злодейка.

Фраделла перехватил его колкий взгляд и улыбнулся, явно получая удовольствие от происходящего.

Тесс подвинула к окну стул и выглянула, рассматривая улицу. Быстро наступающие сумерки вселяли тревогу. Очень скоро они вовсе перестанут видеть, что происходит. На экране монитора девушки все еще плескались в бассейне, пили, смеялись и подкручивали громкость музыкального центра каждый раз, когда по радио звучала особо любимая песня.

Почти стемнело, когда перед домом остановился зеленый «БМВ» с откидным верхом. Два парня в белых футболках и бейсболках, сидевшие в машине, несколько раз крикнули девушкам, потом посигналили. Наконец водитель набрал номер через стереосистему автомобиля:

— Открывайте ворота, девочки! Мы с подарками.

Одни из ворот гаража открылись, и автомобиль въехал внутрь.

— Мне это не нравится, — произнес Фраделла. — Вот совсем не нравится.

— Кто они? — спокойно спросила Тесс.

Никто из этих двоих не мог оказаться Похитителем: он никогда не охотился в паре, только в одиночестве. Он бы никогда не снизошел до того, чтобы поделиться своей славой с другим человеческим существом.

— Авто принадлежит Уэсли Стоуну, восемнадцать лет.

Другой коп присвистнул:

— Восемнадцать лет, и у него уже новехонький «бумер М4» кабриолет. Вот это житуха!

— Он студент, однокурсник Брианны, — пояснил Фраделла. — Бьюсь об заклад, что второй мальчик тоже. Как думаешь?

Тесс кивнула, погруженная в свои мысли. Где находится Похититель в эту минуту, чем он занят? Раздражают ли его все эти визитеры в доме Брианны? Или он, наоборот, счел за вызов задачу одержать верх над такой большой компанией?

— Но почему они заехали в гараж? — подумал вслух детектив. — Я не загоняю машину в гараж, когда приезжаю навестить друзей.

Фраделла подавил смешок и бросил веселый взгляд на Тесс. Та еле удержалась от стона.

— Потому что они привезли огненной воды, а это нелегально в их возрасте, если ничего не изменилось со вчерашнего дня, — внес ясность Фраделла.

Через пару минут оба парня, переодевшиеся в яркие пляжные шорты, ухнули в бассейн. Во дворе показалась Брианна с бутылками горячительных напитков в руках, а за ней — подруга с ведерком льда и стаканами. Вечеринка только начиналась.

Тесс наблюдала за весельем, чувствуя, как растет напряжение во всем ее теле. До полуночи еще несколько часов, но это не так уж много.

Каждые несколько минут она проверяла сайт Похитителя, но там все оставалось без изменений. Лишь цифры на счетчике голосов преодолели отметку в тридцать пять миллионов в пользу убийства Брианны Гиллеспи.

Через несколько часов вечеринка наконец закончилась. Было уже пятнадцать минут двенадцатого. Один из парней долго умывал лицо под уличным душем, видимо, чтобы выглядеть достаточно трезвым для вождения авто. Вскоре ворота гаража открылись, выпуская обратно «БМВ». Крыша была поднята, и через заднее стекло виднелось нечто, похожее на широкополую белую шляпу.

— Остановим их на патрульном посту? — предложил Фраделла. — Можем запросто впаять вождение в нетрезвом виде.

— Можем спугнуть Похитителя, — возразила Тесс. — Уже слишком поздно, почти полночь. Пускай уходят.

Еще через десять минут камера зафиксировала, как Брианна ныряет в бассейн в полном одиночестве. Беспорядок ее не волновал — вероятно, утром должна была прийти горничная. Мисс Саммерз исчезла, и это подтверждало гипотезу, о том, что она уехала с мальчиками на заднем сиденье «Бумера».

Брианна Гиллеспи осталась дома одна — идеальная ситуация для полуночного визита Похитителя жизней.

Только его самого не было видно.

Чувствуя невыносимое напряжение, почти прожигающее дырки в черепе, Тесс снова обновила сайт Похитителя. На этот раз он ожил, и на страничке появилось новое сообщение от убийцы: «Тридцать семь миллионов человек подтвердили свой выбор».

Ниже светился таймер, показывающий двенадцать минут до начала шоу.

Действительно, на часах 23:48.

Громко бранясь, Тесс в спешке набрала номер Донована.

— Насколько ты уверен, что он придет за Брианной?

— Процентов на девяносто пять по меньшей мере, — ответил тот.

— Да провались ты к черту, Ди!

55 Беззащитная

Тесс, затаив дыхание, наблюдала, как отметка на таймере приближается к нулю. Неужели они вновь всё перепутали? Неужели Похититель жизней снова избежал наказания и в эту минуту убивает перед камерой другую невинную девушку в ожидании признания миллионов исследователей самых темных уголков теневого Интернета?

Наконец на экране открылся театральный занавес, открывая вид на девичью спальню. Тесс быстро сравнила изображение с фотографиями, нехотя предоставленными сенатором. Да, это спальня Брианны, а девушка, которую руки, закрытые черным латексом, привязывают к кровати, — семнадцатилетняя дочь сенатора, которую они поклялись уберечь от любого вреда.

Агент Уиннет схватила рацию, срываясь вниз по лестнице:

— Штурм, штурм, штурм! — скомандовала она, и спецназ окружил дом, высыпав в полном обмундировании со двора Веймеров.

Они вышибли дверь и ворвались в дом, проверяя одну за другой все комнаты. Тесс вбежала следом с пистолетом наперевес. Она неслась прямо к спальне девушки, мгновенно вспомнив план дома и записи сенатора.

Дверь была открыта. Тесс медленно подошла к ней, готовясь выстрелить при малейшем движении. Подняв кулак, она велела спецназу остановиться до ее сигнала, и заглянула в комнату. Пистолет направлен по линии взгляда, предохранитель снят, палец на спусковом крючке.

Девушка была обнажена и распластана по кровати, на запястьях — наручники, прикрепленные цепями к стене. Похититель сидел на ней верхом и, приставив пистолет к ее виску и растянув черный блестящий латекс на лице в подобии заносчивой улыбки, смотрел на Тесс.

Та медленно подняла руки, убрав палец с курка. Она не могла отвести взгляда от огромного эрегированного члена, который явственно выделялся под латексом. Тесс ждала, что несуб выдвинет какие-то требования, но ничего не дождалась. Ни слова. Вместо этого он взмахнул рукой, и она поняла причину его нетерпения. Согнувшись, Уиннет медленно положила пистолет на пол, затем так же неторопливо выпрямилась.

— Видишь? Теперь я безоружна, — успокаивающе сказала она. — Все еще может для тебя хорошо закончиться.

Похититель молча покачал головой, сжал Брианну за горло левой рукой и запихнул дуло пистолета ей в рот.

— Не надо! — взмолилась Тесс, чувствуя, как ее сердце отчаянно бьется о грудную клетку. Любой шорох снаружи, любой случайный невинный звук мог побудить маньяка нажать на курок. Потом Тесс сообразила, что тот уверен: камера все еще снимает и передает видео, транслируя в прямом эфире, как агент ФБР умоляет Похитителя жизней не стрелять. Сейчас он наверняка представлял себе миллионы людей, следящих за их поединком. Донован обрубил трансляцию, но Похититель этого не знал. Тесс загнала себя в ситуацию, исключающую счастливый финал, и поставила на кон жизнь Брианны.

Или же… Или ей удастся сыграть на тайных струнах души Похитителя — таящихся там, глубоко внутри, в темноте, где лишь Тесс могла разглядеть танцующих монстров.

— Пусть все закончится хорошо, — предложила она. — Для них, — указала она на камеру. — Для тебя.

Тесс сглотнула, пытаясь сохранять самообладание, чтобы не переиграть.

— Это твой шедевр, — продолжила она, переходя на шепот. — Брианна… твое финальное шоу. Ты ведь не хочешь, чтобы оно закончилось пулей в лоб от спецназовцев, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Похититель вновь покачал головой, показав рукой на плотно занавешенное окно. Снайперы не могут работать без прямой видимости, и он это знал.

— Они уже давно используют радары и инфракрасные очки. Им не нужен прямой обзор, — соврала Тесс без запинки. — И ты не увидишь красной точки у себя на груди. Зато твои зрители увидят, как ты забрызгаешь все стены кровью — своей, а не Брианны, и поймут, что ты сплоховал.

Похититель поднял плечи, и даже под латексным костюмом было видно, как он встревожен и напуган. Тесс приближалась к цели.

— Они увидят твое настоящее лицо, твое тело без одежды, распластанное и беззащитное, они увидят всего лишь очередного маньяка, прибранного федералами. Таким ты хочешь остаться в памяти миллионов людей по всему свету?

— Обещаешь? — спросил Похититель.

И Тесс услышала женский голос. К тому же вроде знакомый.

Она изумленно раскрыла рот, но слова не шли на ум. Похититель — женщина! Как Тесс не сумела этого понять?

Нахмурившись, она подумала, что найдет массу свободного времени для анализа ошибки после того, как Похититель сдастся и окажется за решеткой.

Тесс наконец нашла в себе силы сосредоточиться:

— Да, я обещаю, если ты положишь пистолет и подойдешь ко мне, за кадр. Мы ее выключим и заберем тебя отсюда тайно, чтобы никто не увидел.

— И снаружи нет прессы?

— Нет. Им запрещено появляться, пока идет штурм здания. Никто не увидит твоего проигрыша.

Похититель бросила долгий взгляд в закрытые глаза Брианны, отпустила ее горло и отвела пистолет. Она прикоснулась к лицу девушки, провела рукой по волосам, поправив несколько локонов таким нежным жестом, что Тесс почувствовала приступ тошноты. Затем уронила пистолет на пол.

Тесс ринулась вперед, подняла оружие и прокричала:

— Заходите!

Спецназ вбежал в комнату, и первые двое бойцов скрутили Похитителя. Уиннет подбежала к Брианне, чтобы проверить пульс. Биение было сильным и четким. Девушка поморщилась во сне, ощутив холодные пальцы у себя на шее.

— «Скорую» сюда! — скомандовала Тесс. Машину медиков поставили к Веймерам в гараж для катера, так что им нужно было не больше минуты, чтобы подъехать к дому.

Затем она поглядела в сторону камеры. Фраделла уже снимал ее со штатива, готовясь упаковать в сумку для улик.

Тесс освободила запястья Брианны от наручников, с отвращением оглядывая всю сцену.

— Он хотел растянуть ее на стене, — ответила она на незаданный вопрос. — Как охотничий трофей.

Уиннет подошла к Похитителю, стянула латексную маску и, изумленно ахнув, отступила на шаг:

— Так это ты! Та…

— Та неприметная, абсолютно не запоминающаяся подружка? — с горькой усмешкой перебила ее Похититель.

По команде молодой постовой принес электронный прибор для снятия отпечатков пальцев. Коп стянул с руки преступницы латексную перчатку и приложил ее палец к детектору.

— Алфеа Суэйн, двадцать семь лет, — сообщил он. — Ранее не привлекалась.

— А как она тогда попала в систему? — спросила Тесс, нахмурившись. Ей ведь знакомо это имя. Но она никак не могла вспомнить обстоятельств встречи, нужная деталь ускользала.

— Ее данные в базе, потому что она зарегистрирована в системе облегченного досмотра авиабезопасности. Наверное, летает часто.

— Конечно, летает, — вздохнула Тесс.

Она оглядела Похитителя с ног до головы, пытаясь найти хоть что-то, выдающее в той женщину, обнаружить нечто, упущенное при просмотре видео. Огромный эрегированный член — по всей видимости, страпон — все так же торчал из-под латекса. Ни каких бы то ни было округлостей, ни груди, выпирающей из-под костюма, ни широких бедер, ни талии — ничего, что намекало бы на женские формы.

Этому могло быть лишь одно объяснение. Вот почему одеяние Похитителя казалось на два размера больше, чем нужно…

— Снимите с нее костюм и упакуйте, — приказала Тесс. — Это вещдок. Сфотографируйте ее в латексе и без него.

Когда костюм сняли с девушки, подозрения подтвердились. Похититель оборачивалась тканью, слой за слоем, туго стягивая грудь и придавая себе очертания слегка полноватого мужчины; примотала подушку на свой плоский живот и даже сымитировала жировые складки на боках, чтобы сделать образ убедительнее. По-настоящему мастерская работа. Так думала не только Тесс, Фраделла аж присвистнул, увидев это. Ткань и подушка были сшиты в единый костюм, который легко снимался и надевался за несколько секунд. Страпон крепился поверх подушки, беззастенчиво краснея на фоне бледной кожи Похитителя.

Тесс растянула губы в улыбке, осматривая преступницу с головы до ног. Затем повернулась к детективу и спросила:

— Камера все еще настроена на трансляцию?

Фраделла на миг нахмурился, но заметил, как Уиннет подмигнула.

— Только включить, и будет готова.

— Ты обещала, сучка! — закричала Похититель, пытаясь вырваться из хватки двух копов.

Тесс мгновенно перестала улыбаться:

— Я лгала.

В спальню вошли медики, погрузили все еще спящую Брианну на носилки и унесли к машине. Тесс проводила их — убедиться, что они не задержатся в здании дольше необходимого: нельзя было предугадать, не передается ли сигнал еще с какой-нибудь скрытой камеры. Донован отключил сайт с трансляцией, как только смог найти wi-fi-сигнал, по которому передавалось изображение с камеры.

К дому подъехал огромный черный внедорожник «Шевроле», и сенатор Гиллеспи выпрыгнул на газон еще до того, как машина остановилась. Он ринулся к машине «скорой помощи», где фельдшер приводил Брианну в чувство. Обернувшись, Гиллеспи увидел Тесс с бейджиком ФБР на шнурке на шее и схватил ее за запястье.

— Вы клялись, что она будет в безопасности!

— Она в безопасности, — тихо ответила Тесс. — Она даже не вспомнит того, что с ней произошло.

Сенатор оттолкнул специального агента с такой силой, что она ударилась об открытую дверь «скорой», и накинулся на медика, измеряющего Брианне давление:

— Отвечай, что с ней, черт подери, я ее отец!

— Состояние стабильное, все показатели в норме, мы тут чисто для подстраховки, — ответил медик. — Ее опоили «Рогипнолом», ничего более.

— «Рогипнолом»? — воскликнул сенатор, направляя испепеляющий взгляд на Тесс. — И это вы называете «в безопасности»?!

— Сэр, могу ли я порекомендовать дать медикам продолжить свою работу и увезти ее отсюда поскорее? Журналисты могут пожаловать в любой момент, и я уверена, что вам бы не хотелось попадать в объектив в такой ситуации.

Гиллеспи молча глядел ей в глаза несколько секунд. Потом сел в кузов «скорой помощи» и приказным тоном назвал адрес частной клиники.

Тесс выдохнула, только когда «скорая» скрылась из вида. Вокруг все мигало красным и синим, машины с проблесковыми маячками оцепили всю округу и перекрыли движение. Так или иначе, пресса должна быть уже на подходе.

Она вернулась в дом, столкнувшись с двумя спецназовцами, сопровождавшими Алфею Суэйн до авто. Похититель шла с достоинством, высоко подняв голову. Черные как смоль волосы, которые уже не держали многочисленные заколки и сеточка, покрыли плечи. Она поглядела по сторонам, наверняка ожидая вспышек фотокамер.

— Черта лысого ты это получишь, — пробормотала Тесс сквозь зубы, поняв, что жажда внимания в убийце победила страх, что все увидят ее провал. Она указала на внедорожник Фраделлы с затемненными дочерна окнами: — Сажайте ее туда! Нельзя, чтобы пресса хоть что-то увидела.

— Как вам мое сообщение, агент Уиннет? — спросила Похититель, когда ее затолкали в заднюю часть внедорожника.

— Какое сообщение? — насупилась Тесс.

— Я послала письмо на электронную почту пару дней назад. Проверьте.

Тесс заворчала, но проверила телефон. На рабочей почте не было ни одного письма, которое могло бы принадлежать Похитителю.

— Нет тут ничего, — пробормотала она, поворачиваясь прочь.

— Не эта почта, агент Уиннет. Ваш личный ящик.

Кровь застыла у нее в жилах. Откуда Похититель узнала адрес ее личной почты? Тесс открыла почтовое приложение и промотала ленту, заполненную разными письмами. За последнюю пару дней у нее не находилось времени заглянуть в ящик.

Вот оно, сообщение среди спама, и отправитель «Похититель жизней» помечен жирным шрифтом, показывающим, что сообщение еще не прочитано.

«Понравится ли тебе, моя дорогая Тесс, если все твои самые страшные секреты разлетятся по всему миру? Я могу устроить это специально для тебя. Могу помочь освежить воспоминания, от которых ты так тщательно избавляешься двенадцать лет. Как тебе идея?»

Оцепенение сменилось яростью. Откуда-то Похититель узнала о том, что с ней случилось тогда, той ночью. А что она на самом деле может сделать? Насколько реальна угроза? Убийцу запрут в тюрьме на очень долгий срок. Тесс стиснула зубы, борясь с желанием застрелить девушку прямо здесь, на месте. Но она овладела собой, пожала плечами и убрала телефон в карман.

— Понятия не имею, о чем ты толкуешь. Нет у меня никакого сообщения от тебя, — ответила она, глядя девушке прямо в глаза. — Скажи, как ты умудрялась так сближаться с людьми?

Алфеа какое-то время смотрела на Тесс, пытаясь понять, говорит ли она правду. Затем в уголках ее рта появилась горькая ухмылка.

— Эти сучки настолько привыкли, что все крутится вокруг них, что ни на кого не обращают внимания. Они заняты лишь собой, и мир не видит этого точно так же, как мир не видит меня. Вы ведь тоже меня не видели, агент Уиннет, да? — она на секунду прервалась, и ее взгляд наполнился скорбью. — Вы знаете, что я пробовалась на роль Джейн в «Сумерках», а? А они отдали эту роль Дакоте Фэннинг. Не подхожу по параметрам, так они сказали.

Тесс снова пожала плечами, показывая, что ей плевать на страдания Похитителя из-за несостоявшейся кинокарьеры, но Алфеа явно неправильно поняла жест.

— Это означало, что они хотят на эту роль хрупкую блондинку, а не высокую брюнетку вроде меня. То же самое произошло, когда я пробовалась на главную роль в «Пятидесяти оттенках». На этот раз оказалось, что у меня маленькие сиськи. Они сказали, что я недостаточно сексапильна, что я не запоминающаяся. Невозможно с этим бороться, особенно когда все вокруг так думают.

Тесс повернулась к собеседнице, чувствуя, как ее накрывает смертельная усталость, — теперь, когда охота закончилась, адреналин перестал подпитывать мозг.

— Ты мне хочешь сказать, что наделала таких делов из зависти? Из-за роли в каком-то фильме?!

Алфеа кивнула, продолжая печально глядеть на нее.

— Вы думаете, это слишком жалкая причина, так ведь? Мы живем в мире поверхностных болванов, которые выбирают этих безмозглых пустышек в качестве своей ролевой модели, а такие, как я, не имеют никакихшансов. Можете в такое поверить?

— И ты решила убивать, чтобы те же самые болваны подхалимничали перед тобой, так, что ли? — спросила Тесс. — Подожди секунду… Ты убивала! Убивала и теперь окажешься за решеткой на долгие годы. И ты увидишь, какой знаменитой ты станешь, когда твое молодое мясо окажется в камере, — она крикнула Фраделле, который уже умостился за рулем: — Да я лично обвинителем в суде выступлю!

Какое-то время они ехали молча. Невесомая, недозревшая мысль витала на задворках сознания. Что Тесс упускала все это время, какую цепочку фактов?

— Как звали подругу Кристины Бартлетт? — спросил Фраделла. — Ту, которая улетела в Европу на учебу? Это где-то здесь… — он потянулся к блокноту, завалившемуся под сиденье.

Пролистав страницы, Тесс нашла нужную запись.

— Да, ты прав! Алфеа Суэйн, вот она. У тебя прекрасная память, — она пролистала еще несколько листов. — Но мы ведь не там виделись, не так ли, мисс Абби Стоун? Да вы прямо влюблены в свои инициалы, правда, Ашли Саммерз? Так вот кем ты была для Брианны.

— Теперь вы понимаете глубину моего таланта, агент Уиннет, — ответила девушка, томно улыбнувшись, будто давала интервью глянцевому журналу.

56 Я восхищаюсь

У меня есть лицензия на то, чтобы морочить голову отдельным людям и большим группам. Иными словами, у меня есть диплом по связям с общественностью с уклоном в социологию. Если что-то мне понятно в этом вывернутом наизнанку бессмысленном мире, так это люди. Их самые потаенные страхи, их животные потребности, их не проговоренные секреты, настолько ужасные, что они боятся признаться в них даже самим себе, в уютном одиночестве собственных мыслей.

Неважно, кто ты, какой национальности, какого пола и возраста. Неважно, кто ты — честный работяга, известный ученый или буйный подросток. Я могу потянуть за ниточки, чтобы ты понял, чего я хочу и когда я этого хочу. Я могу заставить тебя дрожать от ужаса или прыгать от радости. Ты охотно примешь бокал шампанского с «Рогипнолом» из моих рук и опустошишь его с наилучшими пожеланиями, каких только заслуживает милая девушка вроде меня.

Кристина оказалась самой легкой добычей и вместе с тем самой тяжелой. Мы были лучшими подругами со времен старшей школы, во всяком случае, мне хотелось в это верить. Именно она ясно продемонстрировала мне несправедливость этого мира. Показала, с какой легкостью определенное сочетание генов открывает любые двери и привлекает к себе внимание. Все, что я зарабатывала в поте лица, ей достаточно было просто принять в дар. Там, где мне приходилось умолять, толкаться, выгрызать себе место, Кристине нужно было лишь появиться. Понимаю, что за аргумент вы выдвинете, но нет, влияние ее отца здесь ни при чем. Во всем заслуга ее длинных светлых волос, голубых глаз, бледной кожи, третьего размера груди и осиной талии.

Но не только.

Я красила волосы и носила цветные линзы, я надевала пуш-ап и изнуряла себя диетами. Ничего не происходило! Те двери, в которые мне так хотелось заглянуть, оставались наглухо закрытыми. Засовы всё так же плотно держали створки, несмотря на все, что я с собой делала.

Забавно, но я выбрала специализацию на факультете лишь для того, чтобы понять, что заставляет людей валяться в ногах у кого-то вроде Кристины.

Я получила то, что искала.

Я поняла.

А еще я поняла, что ответ мне не нравится, потому что я не могла преобразить себя так, чтобы соответствовать запросам публики.

О да, вы знаете, в чем дело.

Секс.

Ответ на все вопросы очень прост — всего четыре буквы, которые отворяют города и прокладывают дороги горстке людей. Женщин и мужчин.

Если изложить концепцию более простыми словами, это мера того, насколько люди хотят заняться сексом с определенным человеком. Короче говоря, трахабельность.

Я понимаю, что вам не нравится слово, но идею вы уловили.

Никакие тонны макияжа, краски для волос или отбеливателя кожи не смогут изменить этот фактор. Это определяется феромонами, и я уверена, что наука до сих пор не вполне исследовала этот механизм.

Возьмем, к примеру, Жанну д’Арк. Ее всегда описывают как красавицу, но она жила среди воинов, даже спала рядом с ними в сараях, однако никогда не имела ни одной интрижки. Никто даже не думал к ней прикасаться. Почему? Если по-простому, она не была желанна. Уровень трахабельности — ноль.

Нравится мне это или нет, я тоже не прошла этот тест.

Ночи напролет я рыдала, уткнувшись носом в подушку, пока наконец не научилась принимать эту новую для меня данность.

У меня пресное, незапоминающееся лицо. К шестнадцати годам я уже устала от того, что окружающие постоянно невпопад называют меня разными именами, от того, что всегда «совсем как…» — добавьте первое имя, пришедшее в голову. Я слышала всякие имена.

Я выгляжу заурядно, обобщенно, почти как некая матрица, несмотря на мои неидеальные формы. Я спрашивала своего профессора социологии, в чем секрет, а он, грустно на меня посмотрев, ответил: «Ты — отличная кандидатка для лучшей подруги, но не для девушки. Я не знаю, в чем дело, но это так».

И я стала лучшей подругой. Серийной, если можно так выразиться.

Все, что у меня есть, — мозги. Много мозгов.

Я благодарила судьбу за то, что обладаю хотя бы этим преимуществом, но потом что-то во мне надломилось.

Ну не могла я прожить свою жизнь убого и серо лишь потому, что моя улыбка не зазывает самцов, или потому, что моей первой любовью был компьютер, а не рок-звезда, не подозревающая о моем существовании. Я заслуживала того, чтобы заколачивать бабки, даже больше, чем Кристина и ей подобные. У меня были мозги, чтобы создавать, изобретать, переворачивать устои и делать мир, в котором мы живем, лучше.

Имело ли это хоть какой-то смысл? К сожалению, нет.

Почему? Потому что никто не хотел трахать меня или быть похожим на меня.

В этом мире нет ревности к мозгам, лишь ревность к телу и феромонам, и точка.

Где-то на пути эволюции человеческое развитие повернуло не в ту сторону. В животном царстве только самые умные получают доступ к партнерам для размножения. Самые быстрые хищники, самые умелые охотники, самые искусные строители берлог и нор — вот кто достоин распространять свой генетический материал, и работает это для любого существа, чей уровень развития выше, чем у курицы.

Мы все знаем, что у павлина самые длинные перья, самые красивые танцы. И надо обладать птичьим интеллектом, чтобы повестись на это, затащить мистера Павлина в койку и заделать с ним цыплят. Безмозглых, зато очень красивых.

Конечно, если дело не касается человека.

Потому что, если ты человек, ты выбираешь для размножения партнера, исходя лишь из внешнего вида и желанности, не обращая внимания на интеллект. Женщины по сию пору ощущают действие давно забытого ДНК, который вызывает прилив желания при виде мускулистых сильных мужских рук. Много эпох назад мышцы были показателем хорошего добытчика. Теперь? Вовсе не обязательно, но женщины до сих пор покрываются мурашками, если крепкие руки дополняются кубиками пресса и связкой ключей от «Бумера». О да… По этой же причине женщин возбуждает показное богатство.

Неважно, что в современном мире ни то ни другое не стоит того, чтобы передавать генетический материал владельца. Кто-то окажется фанатичным качком, другой — наследником финансовой империи без всякого внутреннего стержня.

Волнует ли нас это?

Нет, потому что интеллект даже не выставляется на витрине. Нет ничего удивительного в том, что средний показатель IQ в современном мире падает.

Лишь только я это поняла, мне захотелось открыть глаза всему миру.

Мое незапоминающееся, изменчивое, как кожа хамелеона, лицо помогало мне втираться в доверие ко всем этим сучкам, которые вошли в мой список.

О да, я составила список.

Я составляла его не только по степени славы. Я выбирала тех, кто прославился среди определенной категории людей, тех, кто меньше всего придавал значения самому важному: разуму.

Как я уже говорила, Кристина была самой легкой жертвой: мы с ней дружили целую вечность, и я могла приходить в ее дом в любое время. Но даже с ней, чтобы достичь нужного эффекта, я пустилась на хитрости. На время «испарилась» в Европу, а потом внезапно появилась у нее на пороге с бутылкой дорогого вина, ее любимого.

«Я выхожу замуж!» — объявила я, едва двери открылись. И показала ей увесистое кольцо с бриллиантом.

Последовали объятия и слезы, и она пила из принесенной бутылки, которую я наполнила «Рогипнолом» шприцом сквозь пробку. Она не обратила на меня достаточно внимания, чтобы заметить, что я не пью, ибо, если вы еще помните, я такая незаметная серая мышь, недостаточно интересная, чтобы уделять мне время. Люди забывают, что я в комнате, через секунду после моего прихода, даже если мы наедине.

С Эстель я забеременела — таков был повод для визита. Для каждой из них я готовила новую историю, ту, которая сильнее всего резонировала с их потаенными страстями. Для Дианы я еще разок вышла замуж. Да, признаю, здесь можно попенять на отсутствие воображения, но ведь она тоже была обручена. Легенда прокатила.

С Хейли я получила большую роль в кино с перспективой поработать под началом самого Спилберга.

В случае Марлы я изворачивалась изо всех сил и чуть было не потерпела поражение. Повсюду охрана, она ни на секунду не оставалась на публике одна, и мой дешевый трюк с пролитым кофе в «Старбаксе» не сработал.

Ах да, об этом я вам не рассказала!

При знакомстве с очередной девушкой мне требовалась новая чистая личина на случай, если копы вздумают меня проверить. Это было не так уж сложно: у каждой из них сотни продавцов, людей, с которыми они работают — редакторы текстов, организаторы мероприятий, ассистенты, специалисты по связям с общественностью, флористы, официанты; можете продолжить список. Я искала кого-нибудь, чью роль могла бы исполнить. Кого-нибудь, чьи инициалы совпадали с моими — единственная связь с моим реальным «я», которую мне хотелось сохранить.

Я придумала эффективный, простой в исполнении и тиражируемый план. Во-первых, найти кого-нибудь подходящего, молодую женщину, в которую я сумею преобразиться и чью личность смогу позаимствовать. Со временем я добиралась до ее личных данных, получала на ее имя водительские права и кредитку просто на всякий случай, если копы когда-нибудь захотят увидеть их. Я никогда не использовала эти данные в корыстных целях. Никогда не сняла ни доллара с кредитки. Я не воришка.

После этого я приближалась к будущей добыче простым способом: сталкивалась в кофейне «Старбакс», или куда они еще ходят, и проливала кофе. Откуда я узнавала об их передвижениях? Одалживала грузовик телефонной компании и ставила камеры на каждом дереве вокруг их дома. После чего я уезжала на грузовике тем же путем, каким приехала, еще до того, как владельцы дома улыбнутся новому дню, и наблюдала со своего поста, готовясь преследовать жертву, куда бы она ни направилась.

Потом, после пролитого кофе, я рассыпалась в извинениях и настаивала, пока они не соглашались принять от меня другой стакан кофе взамен пролитого. Щепотка героина на краешке стакана или соломинке закрепляла положительные эмоции в голове жертвы; они чувствовали радость в моем присутствии и желали еще большей радости.

В неминуемой беседе я предлагала свои услуги бесплатно — как компенсацию за испорченную одежду и нарушенный график. Я слушала их беспрестанный треп о бесчисленных тривиальных мелочах, происходящих в их жизни, и запоминала важные детали, которые были мне нужны, чтобы впоследствии удивить их.

Так я оказывалась в доме.

Честно говоря, с Хейли поначалу все пошло совсем не по плану. Ее редактор работал с ней много лет, и я не могла заставить ее заменить этого парня. Чуваку не посчастливилось поскользнуться и прокувыркаться несколько лестничных пролетов, что освободило мне дорогу.

С Марлой, как я уже говорила, не работало ничего. Но, пусть мне было и не втереться в доверие к ней, я могла попытать счастья с организаторами банкетов и официантами. Я проделала обычный трюк в «Старбаксе» с начальником кейтеринга, мы поужинали вместе и подружились. Я представилась начинающим коллегой, который пока что предлагает свои услуги незначительным клиентам, а он, как оказалось, нуждался в подмоге для организации крупных мероприятий. И что бы вы думали? Внезапно он потерял свою ассистентку. В кинотеатре она случайно села на использованный шприц, и ее сковал страх подцепить СПИД. Одна мудрая женщина убедила ее в необходимости немедленно проделать все возможные медицинские тесты.

Нет, у нее нет СПИДа, если вы об этом подумали. Шприц был идеально стерильным, я лишь безжалостно испугала ее до глубины души — настолько, что на несколько дней, пока готовились результаты тестов, женщина потеряла всякую работоспособность. Нет, правда, я ничего не имею против честно работающих женщин.

Я не жалею ни о чем содеянном. Они все заслуживали смерти, они все заслуживали унижения за то, какими обманщицами были. Если я о чем-то и жалею, так это о несделанных делах.

В шкафу у агента Уиннет есть скелеты, которые мне бы хотелось вытянуть на свет божий. Я заметила, как участился пульс в ее сонной артерии, пока она читала мое письмо. Она таит в себе боль, и я когда-нибудь доберусь до ее источника и изопью этот дивный нектар до дна.

Обещаю.

Она стала слишком большой знаменитостью, чтобы я могла симпатизировать ей. Вы видели всю эту толпу, исполняющую ее указания? Когда прибыли журналисты, они взяли ее в кольцо, но она лишь смотрела на них по-волчьи и кричала: «Без комментариев!»

Дура тупая.

57 Ужин и кино

— Так ты не могла примириться с их славой, верно? — спросила Тесс, повернувшись к Похитителю, которая спокойно развалилась на заднем сиденье, будто ее везли на вечеринку. — Ты не могла примириться с тем, что всё внимание доставалось им, а не тебе. Твой удел — наблюдать. Да, я помню, как ты сидела на диване, обнимала бедную Эстель и питалась ее болью, как паразит, высасывала ее, каждую слезинку, каждый всхлип. Это ведь такое лакомство для тебя, да?

— Не настолько, насколько бы мне хотелось, — непринужденно ответила Алфеа.

— Что ж, сочувствую. Кажется, сейчас я поняла тебя. И помогу тебе получить то внимание, которого ты заслуживаешь.

Тесс рассмеялась, заметив удивленный взгляд Фраделлы, и едва заметно подмигнула ему.

— Детектив, в какой тюрьме самая фиговая статистика по изнасилованиям заключенных, не знаете?

У молодого детектива не было шанса ответить. Алфеа бросилась всем телом на перегородку между сиденьями и закричала:

— Ты не можешь так поступить, сучка!

Тесс невозмутимо улыбнулась:

— А ты просто наблюдай за мной.

Ответ возымел эффект ушата ледяной воды. Задержанная умолкла и забилась в самый дальний угол заднего сиденья, подальше от Тесс.

Она сдала Алфею дежурному изолятора через несколько минут и засмеялась, услышав, как девушка высокомерно заявила офицеру, что готова обсудить свои права на библиотеку и телевизор, если это возможно сделать немедленно. Алфеа вела себя так, будто потеряла связь с реальностью, хотя на самом деле прекрасно понимала, что происходит вокруг нее, и намеревалась выжать максимальный эффект из эпатажа.

— Она в некотором роде даже очаровала меня, — сказала Тесс Фраделле, когда они покинули участок. — То, как она получала доступ в дома, все ее стратегии, четкое расписание.

— О да! — ответил он. — Однако я счастлив, что это наконец закончилось.

— Кроме шуток! — рассмеялась Тесс.

На крыльце они столкнулись с Мичовски. Щетина, которой исполнилось не менее трех дней, прибавила новый штрих к его образу: теперь он выглядел не как зрелый мачо, а скорее как бродяга с вокзала. Тесс сдержала смешок и обняла детектива, несмотря на запах пота и грязи, исходивший от одежды, которую он не имел возможности сменить на протяжении всей слежки.

— Ты что тут до сих пор делаешь? — спросила она. — Езжай домой, поспи наконец.

— Я вздремнул пару часов в машине, пока ваш злоумышленник собирал голоса публики, — ответил Мичовски. — Классно вы двое сработали.

Солнце поднялось совсем высоко и бросало лучи невыносимо яркого света. Тесс сделала пару шагов, чтобы пальма избавила ее слезящиеся глаза от необходимости щуриться.

— Прошло уже несколько часов с момента операции. Где тебя носило все это время, Гэри?

— В душевой он точно не был, — хмыкнул Фраделла, тут же получив тычок локтем в бок.

— Если вы и правда хотите знать, я позаимствовал вчера гоночный катер. Мне надо было вернуть его до того, как…

— Как тебя поймают? — рассмеялся Фраделла.

— Так, только не говори мне, — забеспокоилась Тесс, сложив два и два, — что ты…

— Да, именно, — признался Мичовски, потупив глаза. — Я услышал по рации, что они продолбались и не могут поймать этих ребят, и подумал, что его лодка должна быть уже на воде, так что я поехал на пристань. И правда, крошка стояла прямо там, на рампе, и умоляла задать ей жару.

— Да он тебя прибьет к чертовой матери, — воскликнула Тесс вполне серьезно.

— Не, он не узнает. Я всю ночь вытирал катер насухо. До утра провозился.

В этот моменту Мичовски зазвонил телефон. На экране высветилось имя Донована.

— Ой-ей, — прошептала Тесс.

Усталый коп поставил вызов на громкую связь.

— Мичовски, Уиннет и Фраделла на связи, — ответил он на звонок, словно сейчас был обычный рабочий день.

— Представь себе мое изумление, — тихо произнес Донован, — когда я посмотрел новости про эту вашу кокаиновую яхту и увидел свою лодку в гуще заварухи!

— Слушай, я объясню, — начал оправдываться детектив. — Я бы никогда…

— Я не хочу ничего слышать, Мичовски. Если ты еще раз когда-нибудь вздумаешь проделать что-то подобное, по крайней мере соблаговоли взять меня с собой на прогулку, хорошо? Хотя бы такого мизера полевой работы я заслуживаю, ты не думаешь?

— Понял, — быстро ответил детектив, но Донован уже повесил трубку.

— Что? Тебя показали по новостям? — изумился Фраделла.

— Ага, за штурвалом украденного катера, — засмеялась Тесс. — Ты наш герой, Гэри. Это просто фантастика! — она снова обняла его. — Спасибо за помощь.

Потом Тесс сгребла в объятия Фраделлу:

— И тебе спасибо. Ты раскусил это дело, ты знаешь?

— Я? — удивился Фраделла. — Каким образом?

— Ты придумал математическую модель, позволившую вычислить потенциальных жертв Похитителя. Донован забрался в дебри, но ты раскусил, в чем проблема. Ты задал правильные вопросы.

Фраделла молчал, широко улыбаясь и не находя слов.

— И кстати, никто не подумал о том, что мы провалили составление профиля? — вспомнила Тесс, погрустнев.

— Ну, он был примерно верным, и он сработал, — возразил Мичовски. — Вы поймали Похитителя.

— Допустим, Алфеа Суэйн белая, но мужчиной ее назвать сложно.

— Ах, ты про это! — отозвался детектив, и все трое расхохотались.

— И что же, женщина в роли серийного убийцы — обычное дело? — уточнил Фраделла.

— Совсем необычное, поэтому мы на автомате всегда думаем, что убийца мужского пола. Женщины составляют десять процентов всех виновных в убийстве в США, но ответственны за двадцать процентов жертв серийных убийств, и этот показатель потихоньку растет.

— Значит, белый мужчина уже не в тренде? — заключил Мичовски.

— Белые давно не в тренде. Я тебе уже рассказывала: с начала девяностых большинство серийных убийц — черные, и белые сместились на второе место. Гендерное преимущество пока за мужчинами, но и тут они теряют очки.

— А в чем различие между женщинами и мужчинами, когда речь идет об убийстве?

— Женщины реже пытают своих жертв, — ответила Тесс. — Это должно было послужить звоночком для нас, учитывая отсутствие физического проникновения. Нам следовало разглядеть это, парни. В следующий раз надо быть осторожнее со слепой статистикой.

— А может, стоит относиться к этому попроще, нет? — прервал ее Мичовски, похлопав по плечу. — В конце концов, злоумышленник пойман, и все оттого, что ты разглядела аномалию в самоубийстве Кристины.

Они умолкли, не в силах что-либо еще обсуждать, и Фраделла повернулся обратно к зданию.

— Возьму нам по кофе, если вы не против, — крикнул он с верхней ступеньки крыльца.

Тесс села на нижнюю ступеньку и потянулась, разминая ноющие мышцы. Всем своим естеством она чувствовала какое-то веселое опьянение. Мичовски сел рядом, облокотился на перила и тихонько захихикал.

— Что такое? — удивилась она.

Он бросил на нее смешливый взгляд:

— Ты заметила, что у него телефон перестал звонить каждую минуту?

Тесс поерзала на месте.

— Ну теперь, когда ты мне сказал, да. А что?

— Наш мальчик вышел из игры, — объяснил Мичовски, еще шире ухмыляясь.

Тесс сначала не поняла, о чем он, но когда до нее дошел смысл намека, густо покраснела.

— Да, — добавил Мичовски. — Мне кажется, мой напарник абсолютно потерял голову.

Появившийся рядом с ними Фраделла в шутку пнул его носком ботинка.

— И дико интересуюсь работой в ФБР, — перебил он напарника, выговаривая слова быстрее, чем обычно. — Думаю, ты можешь замолвить за меня словечко, Тесс?

Она справилась с глупой улыбкой и ответила, изобразив максимально профессиональный тон, на какой была способна в сложившихся обстоятельствах:

— Конечно, могу. Я думаю, тебе подойдет эта работа. Я тебе вышлю ссылку для заполнения заявки.

Она не лукавила. У Тодда был талант, он вправду мог сделать блестящую карьеру в качестве федерального агента, и Тесс гордилась им.

Приняв из его рук бумажный стаканчик, до краев наполненный горячей жидкостью, она сделала глоток.

Фраделла не сводил с нее пристального взгляда.

— Не хочешь все же сходить на очень-очень поздний ужин, ну или в киношку?

Тесс улыбнулась и поглядела на Мичовски. Тот перестал ухмыляться и со стоном встал:

— Вперед, детишки! — напутствовал он. — Я семью уже несколько дней не видел.

Она пожала руку старого копа, проводила его взглядом до машины и подождала, пока он выедет с парковки. А потом, закрыв глаза, подставила лицо теплым лучам солнца. Она представила, как лежит на пляже, на горячем песке, рядом с Тоддом, жует виноград и не вспоминает о тревогах. Можно подремать. Почувствовать себя в безопасности. Кажется, эта идиллическая картинка выглядела идеальным финалом долгого уикенда, исполненного боли и страдания.

— Может, лучше на берег? — спросила Тесс.

Фраделла улыбнулся и взял ее за руку:

— Поехали.

Примечания

1

Пятая поправка к Конституции США подразумевает в числе прочего право не свидетельствовать против себя.

(обратно)

2

Посттравматическое стрессовое расстройство.

(обратно)

3

«Неопознанный субъект», подозреваемый.

(обратно)

4

Первая поправка гарантирует в числе прочего свободу слова и свободу прессы.

(обратно)

5

День поминовения — государственный праздник в честь погибших воинов, отмечается в последний понедельник мая.

(обратно)

6

Hustler — культовый порнографический журнал, который на пике славы достигал тиража 3 млн экземпляров. В отличие от Playboy, публикует снимки с открытыми гениталиями. Вместе с тем журнал размещает статьи на серьезные темы, такие как свобода слова, социальные проблемы и внешняя политика.

(обратно)

7

Агентство национальной безопасности, разведывательная служба, специализирующаяся на защите электронных коммуникационных ресурсов госучреждений США.

(обратно)

8

Comprendes? — Понимаешь? (исп.).

(обратно)

9

Строка из пьесы «Скорбящая невеста» английского драматурга Уильяма Конгрива (1670–1729).

(обратно)

10

Primo — двоюродный брат (исп.).

(обратно)

11

Guapo — красавчик (исп.).

(обратно)

12

¡Vete a la mierda! — здесь: Да пошел ты! (исп.).

(обратно)

13

Cabron — козлина (исп.).

(обратно)

14

Hombre — здесь: мужик (исп.).

(обратно)

15

Lo juro — клянусь (исп.).

(обратно)

16

Gracias, cariño — Спасибо, дорогой (исп.).

(обратно)

17

Имеется в виду Hare Psychopathy Checklist-Revised (PCL-R) — контрольный список психопатии, разработанный канадским психологом Робертом Д. Хэйром для оценки психического состояния людей, совершающих преступления. Содержит перечень черт, как правило, свойственных психопатам.

(обратно)

18

Хедж-фонд — разновидность инвестиционного фонда со специально разработанным набором гибких стратегий. Подразумевает высокую степень риска.

(обратно)

19

Вилли Нельсон (род. в 1933 г.) — музыкант, поэт, актер, культовый исполнитель в стиле кантри.

(обратно)

Оглавление

Благодарность

1 Ночной кошмар

2 Короткий отдых

3 Самоубийство

4 Родители

5 Свободная территория

6 Бойфренд

7 Согласования

8 Я смотрю

9 Дата и время

10 Предположения и догадки

11 Кличка

12 Я выжидаю

13 Сантьяго

14 Пресс-релиз

15 Еще одна жизнь

16 Аргументы

17 Теневой Интернет

18 Я в ярости

19 Ночная подработка

20 Волосы

21 Условие

22 Слежка

23 Обратный отсчет

24 Я работаю

25 Рабочая версия

26 Свидание

27 Онлайн-трансляция

28 Два попадания

29 Слава

30 В аду нет ярости такой…[9]

31 Ложь и правда

32 Я сержусь

33 Обещание

34 Профиль

35 Тактический план

36 Агент

37 Я планирую

38 Обычный ужин

39 Сценарии

40 Одолжение

41 Интервал

42 Хейли

43 Капканы

44 Песнь Марлы

45 Тактика выжидания

46 Онлайн

47 Находки

48 Адам

49 Опять

50 Я наслаждаюсь

51 Имя

52 Сенатор

53 Перехват

54 На позиции

55 Беззащитная

56 Я восхищаюсь

57 Ужин и кино

*** Примечания ***