Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его
подробнее ...
Хрущёв. Всё стало дефицитом и система рухнула. Шумейко с Геращенко разваравали все средства ЦБ и Сбербанка по торговому договору с МИД Польши. Нотой правительства Польши о нанесение ущерба в 18 млрд. долларов были шантожированы и завербованы ЦРУ Горбачёв с Ельциным. С 1992 года Чубайс ввёл в правительство ЦРУ. Ельцин отказался от программы "500 дней", и ввел через Гайдара колониальную программу МВФ, по которой и живём. Всё просто, а автор несёт чушь, аж уши вянут. Мне надоели стоны автора о его 49 годах, тем более без почвенные. Мне 63 года но я не чувствую себя стариком, пока не взгляну в зеркало. У человека есть душа и подсознание тела. Душа при выходе из тела теряет все хотелки и привычки подсознание тела. И душе в принципе наплевать почти на всё, кроме любви и отношений к другим людям. Только это может повлиять на поступки души. У ГГ молодое тело с гармонами и оно требует своего. Если вы не прислушиваетесь к подсознанию своего тела, то оно начинает мстить, тряской рук, адреналином, вплоть да расслабления мочевого пузыря и заднего прохода. В принципе нельзя чувствовать себя старше тела. В общем у автора логики в написанном нет, одни дурные эмоции расстройства психики. Дельного сказать не может,а выговорится хочется.
Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Это был человек небольшого роста, с бородой, очень нервный. Я помню, как сильно у него на шее напрягались жилы.
В течение ряда лет он пробовал лечить людей по методу, называемому психоанализом. Эта идея была страстью его жизни.
— Я приехал сюда отдохнуть, — уныло сказал он. — Что-то во мне износилось и состарилось, хотя тело мое не ощущает усталости. Я хочу радости. На несколько дней или недель я хотел бы забыть тех мужчин и женщин, с которыми я имел дело, и те воздействия, которые делают их больными.
В человеческом голосе бывает особая нотки, по которой вы можете распознать настоящую усталость. Эта нотка появляется тогда, когда человек всем сердцем и душой ищет пути, преследуя трудную мысль. Но вдруг он видит, что зашел в тупик. Что-то внутри него останавливается. Происходит небольшой взрыв. Человек разражается словами, и речь его подчас становится неразумной. Какие-то побочные токи его натуры, о которых он и не знал, выходят наружу, обретают свое выражение. В такие минуты человек начинает хвастать, употреблять громкие фразы и вообще ставит себя в глупое положение.
Так вот и доктор вдруг заговорил пронзительным голосом. Он вскочил со ступенек крыльца, на которых мы сидели и беседовали, и начал ходить взад и вперед.
— Вы — житель Запада. Вы жили вдали от людей. Вы сохранились, черт бы вас драл! А я вот нет… — Голос его зазвучал еще более пронзительно. — Я входил в чужие жизни. Я проникал под поверхность людских жизней. Особенно я изучал женщин наших, живущих в Америке.
— Вы любили их? — спросил я.
— Да, — ответил он. — Вы правы. Был грех. Но это единственный путь, чтобы докопаться до сути. Мне приходится обращаться к любви. Понятно вам? Это единственный путь. Любовь для меня должна быть отправной точкой.
Я начинал постигать всю глубину его усталости.
— Пойдем на озеро, выкупаемся, — предложил я.
— К черту купанье! Не хочу никакого благодушия! — объявил он. — Я хочу бегать и кричать. На время, на несколько часов, я хочу стать подобным мертвому листку, носимому ветром по этим холмам. У меня одно желание, и только одно, — почувствовать себя свободным.
Мы пошли с ним по пыльной проселочной дороге. Мне хотелось показать ему, что я его понимаю, и я решил выразить это по-своему. Когда он остановился и устремил на меня взгляд, я заговорил:
— Ну и умник же вы! — сказал я, — Вы собака, вывалявшаяся в падали, и, так как вы не совсем собака, вам не нравится запах своей собственной шкуры. — Мой голос, в свою очередь, зазвучал пронзительно. — Вы слепой глупец! — воскликнул я с раздражением. — Люди, подобные вам, — глупцы. Нельзя идти по этому пути. Людям не дано заглядывать глубоко в души других. — Я по-настоящему разгорячился. — Болезнь, которую вы пытаетесь лечить, — болезнь всеобщая. То, за что вы беретесь, невыполнимо. Глупец! Вы верите в то, что любовь можно понять?
Мы остановились посреди дороги и глядели друг на друга. Едва заметная усмешка играла в углах его рта. Он взял меня за плечо и слегка встряхнул.
— Какие мы умные! Как гладко у нас все выходит! — Он выплюнул эти слова, отвернулся и отошел немного в сторону. — Вы думаете, что понимаете, но вы не понимаете! — закричал он. — То, что, по-вашему, невыполнимо, на самом деле выполнимо. Вы — лгун! Говоря так определенно, вы не можете не утерять нечто тонкое и неуловимое. Вы теряете всю суть. Людские жизни — это молодые деревца в лесу. Их душат вьющиеся растения — старые мысли и убеждения, посаженные теми, кто давно умер. Меня самого оплели и душат эти растения. — Он рассмеялся горьким смехом. — Потому-то мне и хочется бегать и играть, — сказал он. — Я хочу быть листком, который ветер носит по холмам. Я ходу умереть и вновь родиться, а я лишь дерево, оплетенное вьющимися растениями и медленно умирающее. Скажу вам, я устал от жизни и хочу очиститься. Я — любитель, робко пытающийся проникнуть в чужие жизни, закончил он. — Я устал и хочу очиститься. Я весь оплетен чем-то крадущимся, ползучим.
* * *
Одна женщина из штата Айова приехала сюда, в Чикаго, и сняла комнату в западной части города. Ей было лет двадцать семь, и приехала она якобы затем, чтобы ознакомиться с новейшими методами преподавания музыки.
В том же доме жил молодой человек. Его комната выходила в длинный коридор второго этажа, а ее комната была напротив.
Что касается молодого человека, то он очень привлекателен. Он художник, но мне часто хотелось, чтобы он решил стать писателем. Он прекрасно рассказывает, но рисует не так уж блестяще.
Итак, женщина из Айовы поселилась в западной части Чикаго и по вечерам приходила домой. Она была похожа на тысячи других женщин, которых каждый день встречаешь на улице. Единственное, чем она выделялась среди других это небольшая хромота. Ее правая нога была немного деформирована, и женщина слегка припадала на нее. Три месяца прожила она в доме, где была единственной женщиной, кроме хозяйки, — и тогда мужчины, жившие в том же доме, начали проявлять к ней интерес.
Жильцы сходились в своем мнении о ней. Встречаясь в вестибюле, они останавливались, перешептывались и посмеивались.
— Ей нужен мужчина, — говорили они, подмигивая друг другу. — Может быть, она и сама этого не сознает, но ей нужен мужчина.
Тот, кто знает Чикаго и чикагских мужчин, подумает, что подобную потребность нетрудно удовлетворить. Я рассмеялся, когда мой приятель художник, которого зовут Ле-Рой, рассказал мне эту историю, но он не смеялся. Он покачал головой.
— Это было не так-то легко, — сказал он. — Если бы это было так просто, не о чем было бы и рассказывать.
Ле-Рой начал пояснять.
— Когда какой-нибудь мужчина пытался приблизиться к ней, она настораживалась. Мужчины улыбались и заговаривали с ней. Они приглашали ее то в театр, то в ресторан, но ничто не могло побудить ее хотя бы пройтись с мужчиной по улице. Она никогда не выходила из дому по вечерам. Когда кто-нибудь из мужчин останавливал ее в коридоре и пытался заговорить с ней, она опускала глаза и убегала в свою комнату. Раз молодому приказчику из мануфактурного магазина, жившему в том же доме, удалось посидеть с ней на крыльце.
Приказчик, сентиментальный малый, взял ее за руку. Она заплакала, а он испугался и вскочил. Положив руку ей на плечо, он хотел объясниться, но от его прикосновения она вся задрожала, охваченная ужасом.
«Не троньте меня! — закричала она. — Уберите руки!»
Услышав крик, на улице начали останавливаться прохожие. Приказчик испугался и убежал в свою комнату. Он запер дверь и стал прислушиваться.
«Это хитрость, — дрожащим голосом произнес он. — Она хочет устроить мне пакость. Я ничего ей не сделал. Это вышло случайно, да и что, собственно, было? Я только коснулся ее плеча».
Раз десять, быть может, Ле-Рой заводил со мной разговор об этой женщине из штата Айова, жившей в западной части Чикаго. Мужчины возненавидели ее. Не желая иметь с ними никакого дела, она, тем не менее, не оставляла их в покое. Разными способами она старалась вызвать их на ухаживание, когда же они откликались, она их отталкивала. Стоя голая в ванной, выходившей в коридор, где проходили мужчины! она оставляла дверь чуть приоткрытой. Иногда, войдя в гостиную нижнего этажа, когда там находилась мужчины, она, не говоря ни слова, бросалась на диван и лежала перед ними с полуоткрытым ртом, с устремленными в потолок глазами. Все ее физическое существо, казалось, чего-то ждало. Она как бы наполняла собой всю комнату. Мужчины делали вид, что ничего не замечают. Они громко разговаривали. Имя овладевало смущение, и один за другим они потихоньку ускользали из гостиной.
Однажды — это было вечером — женщине предложили оставить дом. Кто-то из мужчин, быть может приказчик, поговорил с хозяйкой, и она немедленно приняла меры.
— Было бы хорошо, если бы вы убрались немедленно! — услышал Ле-Рой голос хозяйки, стоявшей в коридоре перед комнатой женщины из Айовы. Ее голос разносился по всему этажу.
Художник Ле-Рой — высокий худощавый человек, всю жизнь увлекавшийся разными идеями. Страсти, которыми кипел его мозг, не оставляли места для страстей тела. Доходы у него очень скромные, и потому он не женился. Возможно, что у него никогда не было и любовницы. Ему не чужды физические желания, но они у него на втором плане.
В тот вечер, когда женщина из Айовы должна была покинуть дом, она подождала, пока не ушла хозяйка, а затем ворвалась в комнату Ле-Роя. Было около восьми часов, он сидел у окна и читал книгу. Женщина, не постучавшись, открыла дверь. Ни слова не говоря, она подбежала к художнику и бросилась к его ногам. Ле-Рой говорит, что из-за хромоты она бежала как раненая птица, глаза ее горели, и она прерывисто дышала.
— Возьмите меня! — воскликнула она, уткнувшись лицом в его колени и вся дрожа. — Возьмите меня поскорее! Нужно же когда-нибудь начать! Я не могу дольше терпеть. Возьмите меня сейчас же!
Вы можете себе представить, как смущен был Ле-Рой. Из его слов я понял, что до того вечера он почти не замечал этой женщины. Из числа живших в доме мужчин он меньше всех обращал на нее внимание. Но тут произошло нечто неожиданное. Когда женщина бросилась в комнату Ле-Роя, хозяйка вошла вслед за ней, и обе предстали перед ним. Женщина из Айовы, дрожащая, испуганная, стояла на коленях. Хозяйка была возмущена. Ле-Рой действовал по мгновенному побуждению. На него снизошло вдохновение. Схватив молодую женщину за плечо, он грубо встряхнул ее.
— Ну, довольно, вставай! — быстро сказал он. — Я сдержу слово. — С улыбкой на губах он повернулся к хозяйке. — Это моя невеста, — пояснил он. — Мы поссорились. Она вошла сюда, чтобы побыть возле меня. Она не совсем здорова и расстроена. Я увезу ее отсюда. Пожалуйста, не беспокойтесь. Я увезу ее.
Выйдя с Ле-Роем на улицу, женщина перестала плакать и вложила свою руку в его. Все ее страхи исчезла. Он сейчас же снял для нее комнату в другом доме, потом они вместе пошли в парк и долго сидели там на скамейке.
Все, что рассказывал мне Ле-Рой об этой женщине, убеждает меня в том, что я тогда сказал доктору во время прогулки среди холмов: трудно постигнуть чужую жизнь.
Ле-Рой до полуночи беседовал с этой женщиной, сидя с ней на скамейке в парке, и после этого они тоже не раз встречались и беседовали. Но это ни к чему не повело. Она возвратилась, надо полагать, к себе на Запад.
В том городке, откуда эта женщина приехала, она преподавала музыку. У нее было три сестры. Все они занимались музыкой и, по словам Ле-Роя, все были незаметные, но способные девушки. Отец их умер, когда самой старшей из них не было еще и десяти лет, а через пять лет умерла и мать. У девиц был свой дом и сад.
Трудно сказать, как протекала их жизнь, но в одном можно быть уверенным — они говорили только о своих женских делах, думали только о своих женских делах. Ни за одной из них никто никогда не ухаживал. На протяжении многих лет в доме не бывал ни один мужчина.
Из всех сестер только на самой младшей — той, что приезжала в Чикаго сказалось влияние чисто женской обстановки их жизни. Эта обстановка как-то отразилась на ней. Каждый день, с утра до вечера, она давала уроки музыки молодым девушкам, а дома тоже проводила время в женском обществе. Когда ей исполнилось двадцать пять лет, она начала думать и мечтать о мужчинах. Весь день и весь вечер она говорила с женщинами об их женских делах, а между тем ей до отчаяния хотелось мужской любви. С надеждой встретить мужчину она и уехала в Чикаго. Ле-Рой объяснял ее странное поведение, когда она жила в Чикаго, тем, что она думала слишком много, а действовала слишком мало.
— Ее жизненные силы переместились, — говорил он. — Она не могла достичь того, чего ей хотелось. Ее жизненные силы не могли найти себе выражение. А раз они не могли проявиться в одной форме, они принимали другую. Половое чувство распространилось у нее по всему телу. Оно пропитало собой все фибры ее существа. Вся она стала, в конце концов, воплощением пола. Некоторые слова, прикосновение мужской руки, иногда даже вид проходящего по улице мужчины действовали на нее определенным образом.
* * *
Вчера я опять встретился с Ле-Роем, и он опять говорил об этой женщине, о ее странной и ужасной судьбе.
Мы гуляли в парке возле озера. Мы шли рядом, и образ этой женщины, казалось, сопровождал нас. Мне пришла в голову одна мысль.
— Вы могли бы стать ее любовником, — сказал я. — Это было вполне возможно. Она ведь вас не боялась.
Ле-Рой остановился. Подобно доктору, который был уверен в своей способности проникать в чужие жизни, он рассердился. Одну минуту он пристально глядел на меня, а затем случилась довольно странная вещь. С языка у него сорвались те же слова, которые я когда-то слышал от доктора, когда мы гуляли с ним по пыльной дороге среди холмов. Едва заметная усмешка играла в углах его рта.
— Какие мы умные! Как гладко у нас все выходит! — сказал он.
Голос молодого художника, гулявшего со мной в парке возле озера, зазвучал пронзительно. Я почувствовал в нем усталость. Но вдруг он рассмеялся и сказал совершенно спокойно и тихо:
— Это не так просто. При излишней уверенности в себе вы подвергаетесь опасности упустить всю романтику жизни. Вы не улавливаете самой сути. Ничто в жизни не может решаться так определенно. Та женщина, если хотите знать, была подобна юному деревцу, которое душат ползучие растения. Эти растения оплели ее и закрыли от нее свет. Она была искалечена, стала гротеском, как многие деревья в лесу становятся гротесками. Ее проблема была настолько трудна, что мысли о ней изменили весь ход моей жизни. Сначала я смотрел на вещи также, как и вы. Все для меня было ясно. Я думал сделаться ее любовником и этим разрешить вопрос.
Ле-Рой отвернулся и отошел немного в сторону. Затем опять подошел ко мне и схватил меня за руку. Какая-то страстная настойчивость овладела им. Голос его дрожал.
— Она нуждалась в мужчине. Да, те, кто жил с ней в одном доме, были правы, — сказал он. — Она нуждалась в мужчине, и в то же время — кое в чем совсем ином. Мужчина, в конце концов, для неё был чем-то второстепенным. Ей нужно было, чтобы ее любили, долго, спокойно и терпеливо любили. Несомненно, она — гротеск, но, в таком случае, все люди на земле гротески. Все мы нуждаемся в любви. То, что излечило бы ее, излечило бы и всех нас. Болезнь, которой она была одержима, болезнь всеобщая. Все мы нуждаемся в любви, и никто еще не придумал, где нам находить себе возлюбленных.
Голос Ле-Роя оборвался, и он шел рядом со мной молча. Мы удалились от озера и гуляли под деревьями. Я пристально взглянул на него. Жилы у него на шее сильно напряглись.
— Я заглянул под оболочку жизни, и мне стало страшно, — в задумчивости пробормотал он. — Я сам как та женщина. Я весь оплетен чем-то крадущимся, ползучим. Я не могу любить. Мне не хватает мягкости и терпения. Я плачу старые долги. Старые мысли и убеждения — семена, брошенные в почву теми, кто давно умер, — всходят в моей душе и сжимают мне горло.
Мы гуляли долго. Ле-Рой все время говорил, стараясь дать выход своим мыслям. Я слушал безмолвно. Он подхватил припев, который я слышал от доктора, когда мы гуляли среди холмов.
— Я хотел бы быть чем-то мертвым, засохшим, — бормотал он, глядя на листья, рассеянные по траве. — Я хотел бы быть листком, гонимым ветром.
Он повернул полову, и взор его устремился туда, где сквозь деревья в отдалении виднелось озеро.
— Я устал и хочу очиститься. Я весь оплетен чем-то крадущимся, ползучим. Я хотел бы быть сухим и мертвым, как листок, уносимый ветром через безграничные водные пространства. Больше всего на свете я хотел бы быть чистым.
Последние комментарии
7 минут 7 секунд назад
9 минут 10 секунд назад
15 минут 18 секунд назад
15 минут 51 секунд назад
19 минут 17 секунд назад
1 час 42 минут назад