Анналисты и антиквары [Ольга Витольдовна Сидорович] (pdf) читать онлайн

РУ

т т■11УЗ
М!!ц*Г1
\зРтЩ1
*
I1[
У^ - 11Ч ^ т т и*-,
*

Российский
государственный гуманитарный
университет

О.В. Сидорович

АННАЛИСТЫ
И АНТИКВАРЫ
Римская историография
конца Ш -1 в. до и. э.

Москва

2005

УДК 930
ББК 63.3
С34

Рецензенты
д-р ист. наук Г.С. Кпабе,
канд. ист. наук II.Г1. Шкарепков
Художник
Михаил Гуров

15 ВЫ 5-7281-0590-4

© Сидоровнч О .В., 2005
© Российский государственный
гуманитарный университет, 2005

Оглавление

Предисловие............................................................................

7

Введение
Дивианская традиция, жреческие документы и антикварные
сочинения в исторической пауке XIX - начала XXI века ... 9
Глава I
Жреческие архивы и проблема Лптийеа М ахит .................

23

Анналы понтификов как историографическая
проблема......................................................................... 28
Анналы понтификов и Аппа1ез Махгпп ..................... 37
Комментарии понтификов ........................................... 6!
Киш и понтификов......................................................... 66
Время появления “Великих анналов” ........................ 72
Документы коллегии авгуров ....................................... 77
Использование архивных материалов
в республиканском Риме .............................................. 81
Глава 2
Римская аппалистика: становление жанра ............................ 90
Римская грекоязычпая историография .........................102
11ачало латппоявычпон историографии ...................... 110
5

Оглавление
Рождение анналиетики................................................... 120
Анналисты I в. до п.э.......................................................134
Проблема достоверности сочинений младших
анналистов........................................................................145
“Анналы” или "История”?: варианты названий
исторических сочинений римских авторов ...................156
Развитие аипалпстнческой историографии ................. 159
Глава 3

Марк Теренций Варрон и антикварная традиция...................165
Предшественники Варрона. Элин Стилон....................166
Марк Теренций Варрон: служба
на гражданском поприще .............................................. 176
“Триумвират” интеллектуалов:
Цицерон, Варрон, Аттик................................................ 185
Литературно-научная деятельность Варрона............. 190
Теологическая концепция Варрона .............................. 229
Философские взгляды Варрона.................................... 241
Исторические взгляды Варрона .................................... 252
Причины появления антикварных сочинений
в Риме и их значение..................................................... 266
Заключение

Апналпстнка и антнкнарнапнзм: общее н особенное............. 274
У к азател ь античных и м ен .................................................... 280
Предметный у к а з а т е л ь ......................................................... 286
У к азател ь римских топонимов

289

Предисловие

Эта книга - результат давнего интереса к римской
исторической традиции, который сформировался у меня
во время работы в спецсеминаре профессора (тогда еще
доцента) кафедры истории древнего мира исторического
факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Ии Леонидовны
Маяк. В течение нескольких лет, начиная с 1970 г. и вплоть
до защиты кандидатской диссертации в 1982 г., я занима­
лась одной из основных проблем истории архаического
Рима - формированием римской гражданской общины
(сп'Каз). Мои интересы ограничивались становлением си­
стемы государственных учреждении, прежде всего сената,
и образованием римской аристократии, влияние которой
на политическую жизнь Римской республики осуществля­
лось главным образом через сенат. Однако при разработ­
ке конкретных вопросов истории архаического Рима я, как,
впрочем, и любой исследователь, работающий в этой обла­
сти, сталкивалась с проблемой достоверности римской ис­
торической традиции. Начало этой традиции было поло­
жено в конце III в. до н.э., когда Римская республика всту­
пала в период своего расцвета, а окончательно оформилась
она в конце I в. до н.э. - в эпоху становления нового поли­
тического режима - принципата. Перед исследователями,
естественно, встает вопрос, на чем основывались красочные,
оформленные но всем законам риторики, рассказы римс­
ких историков о далеком прошлом своего Города. Ответ на
этот вопрос неизбежно уводит нас к истокам традиционной
римской практики фиксации исторических событий. Как п
7

Предисловие

другие народы Древнего мира, римляне сохраняли намять
о славных деяниях своих предков в семейных преданиях
и официальных документах. К числу последних относи­
лись анналы и комментарии, которые создавались полити­
чески значимыми жреческими коллегиями - понтифика­
ми и авгурами. Римские историки эпохи Республики анналисты и антиквары - часто ссылаются на эти сочине­
ния, иногда цитируют их, заимствуя сведения, относящиеся
к разным сторонам общественной и государственной, но
главным образом, сакральной жизни римлян. Насколько
“светская” историография зависела от той, которая фор­
мировалась в недрах жреческих коллегий, и можно ли во­
обще говорить о существовании такой зависимости? Что
представляли собой письменные памятники жреческих кол­
легий, выдержки из которых встречаются в произведениях
римских историков? Этот круг вопросов сформировался у
меня во время участия в совместном российско-итальянс­
ком коллоквиуме “Жреческие документы и сакральные
формулы” под руководством профессора университета
г. Сассари (Сардиния) Франческо Сини. В данной моногра­
фии автор предлагает свое решение основных проблем, свя­
занных с формированием римской исторической традиции.
За время работы над монографией я постоянно ощу­
щала поддержку со стороны своих коллег - преподавате­
лей кафедры всеобщей истории Российского государствен­
ного гуманитарного университета и ее заведующего, док­
тора исторических наук, профессора Наталии Ивановны
Басовской. Особую благодарность хочу выразить моим
друзьям: супругам Кравченко - Александру Борисовичу
и Тамаре Муратовне - за постоянную поддержку и участие,
кандидату филологических наук, доценту кафедры антич­
ной культуры РГГУ Ольге Леонидовне Левинской за по­
мощь в интерпретации некоторых фрагментов латинских
источников и кандидату исторических наук, доценту, дека­
ну Историко-филологического факультета РГГУ Павлу
Петровичу Шкаренкову, взявшему на себя решение всех
вопросов, связанных с выходом в свет этой книги. Я при­
знательна также моим сыновьям Николаю Александрови­
чу и Ивану Александровичу Копыловым, которые разде­
лили со мной интерес к этой теме.

Введение
ЛИВИАНСКАЯ ТРАДИЦИЯ,
ЖРЕЧЕСКИЕ ДОКУМЕНТЫ И АНТИКВАРНЫЕ
СОЧИНЕНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ
XIX - НАЧАЛА XXI ВЕКА

На сегодняшний день римская историческая тради­
ция - совокупность данных о внутренней и внешней исто­
рии Города архаического периода1- представлена, прежде
всего, сочинением Тита Ливия, вобравшим в себя опыт пред­
шествовавшей римской историографии, как на греческом,
так и на латинском языках. Историография, а вместе с ней
и историческая традиция, начала свое становление в Риме
с конца III в. до н.э. Однако от работ историков - пред­
шественников Ливия - сохранились лишь небольшие фраг­
менты непосредственно либо в передаче авторов более поз­
днего времени2. Эго значит, что в нашем распоряжении
оказалась историческая традиция не столько позднего
происхождения, сколько оформившаяся в ином, по сравне­
нию с архаическим периодом существования Рима, куль­
турном контексте и потому несущая на себе печать иной
исторической эпохи. Такое состояние традиции по исто­
' Под архаическим периодом истории Рима предлагается по­
нимать время от основания Города до окончания борьбы патрици­
ев и плебеев (287 г. до н.э.), когда окончательно сформировалась
римская гражданская община - сич(а$. Традиционная периодиза­
ция делит этот продолжительным временной отрезок на два перио­
да - царский (753-509 гг. до н.э.) и раннероспубликанский (509287 гг. до н.э.).
2
Эти фрагменты были собраны и изданы Г 11етером. См : Ре(ег И
НЫ опсогит Котапогшп КеШцшае. 1л рмае, 1883 Уо1. 1.

9

Введение

рии Рима царского и раннереспубликанского периодов ста­
вит перед исследователем проблему ее критики, от решения
которой во многом зависит воссоздаваемая им картина.
Научная критика римской исторической традиции на­
чалась с выхода в свет сочинений голландца Перизония
(вторая половина XVII в.) и профессора Неаполитанско­
го университета Джамбаттисты Вико (1668-1744). Их пос­
ледователем в первой половине XIX в. стал Бартольд Ге­
орг Нибур, с именем которого связано утверждение в на­
уке так называемой песенной теории. Главное положение
этой теории сводилось к тому, что римляне с древнейшего
времени прославляли подвиги представителей знатных
родов в песнях, которые они исполняли во время пиршеств.
Именно эти песни вместе с ионтификальными анналами и
триумфальными фастами, но мысли Б.Г. Нибура, легли в
основу многих исторических рассказов. Хотя идея поэти­
ческой устной традиции как основного источника римской
истории изначально принадлежала Перизошио, Нибур
окончательно оформил несенную теорию в том виде, в ка­
ком она стала достоянием историографии, предположив
существование римского эпоса3.
Умеренно-критическое отношение к римской тради­
ции, характерное для ранних работ Теодора Моммзена,
сохранилось также в его итоговой работе “ История Рима” ,
вышедшей в 1856 г.4*, и эволюционировало в гиперкрити­
3 Вклад Б. Г. Нибура в оформление песенной теории подчерки­
вает Р. Бриденталь (ВпдепИкВ К. \\'а.з 1Ьеге а Котап Н отег?
ЬПеЬиЬг’з ТЬезК апс1 Из СпНсз / / Шз1огу апс1 ТЬеогу. ЗРкПез т
РЬИозорЬу о! ШзЮгу. 1972. Уо1. 11(2). Р. 200 (Г.
4 Т. Моммзену принадлежит блестящий анализ сказаний о трех
римских демагогах - Спурии Кассии, Марке Манлии и Спурии Ме­
лин, в которых он был склонен видеть историческое зерно, хотя и
отвергал детали (Монетеп Тк. КоппзсЬе РогзЛшпуоп. В., 1879. Вс!. 2.
5. 153-218). Появление в Риме так называемой Сорвневой стены
Т. Моммзен, например, относит ко времени борьбы за господство в
Латинском союзе ( Моммзен Т. История Рима / Пер. с нем. М.,
1994. Т. 1. С. 61).

10

Ливианская традиция, жреческие документы...

ческое в итальянской историографии на рубеже Х1Х-ХХ вв.
в труде Этторе Пайса “ История Рима”5. Но вскоре нача­
ла сказываться бесперспективность подобного подхода,
и уже в “ Критической истории Рима” , опубликованной в
1913 г., Э. Пайс отходит от резкой критики традиции и
пытается восстановить историю ранней Республики.
Гиперкритицизм не был единственным направлени­
ем в европейской историографии античности рубежа ве­
ков. Противником подобного подхода к анализу римской
исторической традиции выступил французский ученый
Иннолит Тэн, автор критического исследования сочине­
ния Тита Ливия6. Однако склонность этого исследователя
полностью доверять рассказу Ливия сказалась на преуве­
личении им степени достоверности литературной тради­
ции но истории Рима.
В конце XIX в. умеренного направления в критике
традиции придерживались английские историки, причем
некоторые даже не пытались отделить легенды от фактов7.
В начале XX в. немецкая школа продолжала оста­
ваться ведущей в изучении римской истории, связанном,
прежде всего, с именем Карла Юлиуса Белоха. В работе
“ Римская история до начала Пунических войн” (1926 г.)
главное внимание он уделил проблеме достоверности тра­
диции. Критический подход К. Белоха к римской тради­
ции впоследствии продолжил Роберт Вернер8, который в
некоторых выводах был даже радикальнее своего предше­
ственника9.
Критическим откликом па ату книгу Э. Пайса стала работа
В.М. Хвостова (.Хвостов В.XI Новый труд по критике римской
традиции. М., 1902).
ьТэн И. Тит Ливий
Пер. с фр. М., 1900.
7 НеВ1ап(1 XV.Е. ТЬс Копиш КсриЬПс. СатЬпфуе, 1909. Р. 81-82.
" \\’егпег К. 1)ег Веупт с!ег гбпшсЬеп КсриЬПк. МйпсЬеп. 1963.
4 Р. Вернер, например, подвергал сомнению фасты первых трид­
цати лет существования Республики, полностью отрицал достовер­
ность всех сообщений традиции о Валериях вплоть до середины V в.
до и.а. ( В ’егпег К. Ор. сИ. 3. 267, 273).

11

Введение

С самого начала XX в. прочное место в изучении
истории древнего Рима заняла итальянская школа. После
работ Э. Пайса все ее стремления были направлены не на
отрицание достоверности традиции, а на выявление в ней
достоверных частей, установление причин появления раз­
личных версий. Большая заслуга в этом принадлежит Га­
этано Де Санктису, автору многотомной “ Истории рим­
лян”. Г. Де Санктис анализирует все традиционные леген­
ды, относящиеся к раннереспубликанской истории, призна­
вая, что некоторые из них частично восходили к народным
сказаниям. Правда, при изложении конкретных эпизодов
внутриполитической истории римской Республики его
взгляды близки к гиперкритическим10*.
В XX в. в связи с активизацией археологических
исследований территории Рима и Италии, особенно после
Второй мировой войны, и с включением в научный оборот
новых археологических материалов (в том числе и най­
денных при раскопках эпиграфических памятников) ис­
следования римской исторической традиции вышли на
новый уровень". Источниковедческие работы заняли са­
мостоятельное место в историографии архаического Рима.
Их авторы скрупулезно исследовали и истолковывали от­
дельные эпизоды из произведений античных авторов1213.
Исследования такого рода в скором времени вызвали по­
10 Автор отвергает историчность всего аграрного законодатель­
ства ранней Республики за исключением закона Манлия (Ое 5ипс1Ь О.
51опа екч К оташ . Нгонге, 1960. Уо1. 2. Р. 8 Я.).

" 5со(( /.у. Еаг1у Котап ТгаскНопх ш 1Ье 1ф*1д о! АгсЬаео1о^у
Метоп'* оС Нгс Атепсап Асаскчпу т Коте. 1929. Уо1. 7; Ыпсиии К.
АпскчН Коте т 1кс
о! Косен! [Х.хсоуепех. Ы.У., 1967.
13 Назовем, к примеру, некоторые из них: Уг/Уг К. гон. Т1ю
Кеог^ашгаНоп о( Ню Котап Ооуегптеп! т 367 у. Н С. апс! Ню
хо-саПсс! Упшап-$ехПап Ьа\\х
1Пх1огча. 1950. Вс1. 1. Р. 3—44;
МоппдИапо А. Репхоших,№еЬнг апс! Ню СЬагасЧег о! Еаг1у Котап
ТгасИНоп
ЛК5. 1957. Уо1. 47; 1 анИсцнтс Древнее
право. 2002. \Ь 2 (10). С. 285 -298
17

Введение

появления в литературной традиции жреческих текстов и
сакральных формул еще не решает полностью проблему ее
достоверности. Сохраненные римскими историками молит­
вы и сакральные формулы изначально были частью слож­
ных ритуальных действий и релитиозных церемоний. Выр­
ванные из своего привычного контекста, они использова­
лись ими для создания авторских сюжетов, которые могли
искажать первоначальный смысл жреческих текстов. Это
усложняет работу современного исследователя, который
должен попытаться восстановить первоначальную “среду
обитания" торжественных формул. Правда, задача эта трудно
выполнима.
Приведем лишь один пример. Дионисий Галикарнас­
ский, современник Ливия, написавший историю Рима с древ­
нейших времен, предлагает своему читателю описание про­
цессии, с которой начинались Римские игры (1исИ К о т а т )
в V в. до н.э.32 Своим источником он называет Фабия Пиктора, автора истории Рима на греческом языке, написанной
в конце III в. до н.э. Интересно то, что Дионисий (1.71.1)
рассматривает заимствованное им у Фабия описание про­
цессии как не требующее дальнейшего подтверждения. Если
Дионисий так уверен в достоверности сохраненного Фабием описания процессии, то можно предположить, что сам
Фабий подкрепил свой текст ссылкой на какой-то автори­
тетный источник. Таковым источником могло быть либо
описание процессии с подробной ее регламентацией, хра­
нившееся в жреческой коллегии, либо свидетельство самого
Фабия как очевидца этой процессии. Из двух предположе­
ний мы склонны выбрать второе. Во-первых, потому что сам
Дионисий подчеркивает значение личного опыта в сочине­
нии Фабия Пиктора33, а во-вторых, так как он обращает вкпя Оютр. 7 . 72. 1- 18.
° Оюпу$. 7.71. 1: лоЛаютата; '/араугр тшу та Рсорагкастоута^ацЕУЫУ,
ка1 л1ат1У отЗк соу чкоиаг цоуоу, аХка ка1 ёЕ, сЬу аъта; ёууш ларедбреуо.
(ведь он является самым ранним из авторов, написавших Римскую
историю; при атом он предлагает доказательство не только того, что
слышал, но того, что узнал сам).

18

Л итонская традиция, жреческие документы..

мание на греческие элементы, свойственные этой римской
процессии31. Поэтому, скорее всего, Фабий Пиктор оставил
описание той церемонии, которую он сам наблюдал в конце
III в. до н.э.33, однако “вживил” ее в картину религиозной
жизни римского общества V в. до н.э. и, тем самым, ввел
читателей последующих поколений в заблуждение, создав
иллюзию следования жреческому документу.
Присутствие информации антикварного содержания,
в том числе происходящей из понтификальных анналов, в
сочинениях историков-анналистов стало предметом иссле­
дования в статьях Элизабет Роусон. Собранные из раз­
ных изданий, они были вновь опубликованы под общим
заголовком, составив, таким образом, сборник, посвящен­
ный развитию римской историографии республиканской
эпохи36. В содержательных и живо написанных статьях
исследовательница предложила свою концепцию развития
латинской историографии, как анналистического, так и ан­
тикварного жанров. Указывая на жреческие анналы как
на общий источник информации туземного происхожде­
ния для всех римских историков, Э. Роусон убеждена в
том, что начиная с середины II в. до н.э. пути анналистов и
антикваров расходятся. Первые отказались от использо­
вания жреческих документов, отчего пострадала достовер­
ность их сочинений, вторые, напротив, наращивали объем
подобной информации в ущерб литературным достоинствам
своих произведений. В дальнейшем мы будем неоднократ­
но обращаться к критике этой концепции, которая при всей
своей логичности оставляет без внимания многочисленные
свидетельства наших источников, позволяющие существен­
но ее откорректировать.
Из новейших исследований в отечественной науке
хотелось бы отметить коллективную монографию, в кото11 1)юпух. 7.72.18.
См. также: Неап1 А/., Л'о/тЛ У., Ргие 5. КсМ^кшз 1 Коте.
СатЬпфце, 1998. \'1. 1. 1>. 40.
Кагсхоп Е. Котап СиКиге ат1 8(кче1у. Со11ее(ес1 Карет*.
ОхК>1т1, 1991.

19

Введение

рой освещены политико-правовые функции наиболее важ­
ных жреческих коллегий архаического Рима, таких, как
авгуры, понтифики и фециалы*7. Особое внимание в ней
уделено роли жреческих коллегий в формировании и раз­
витии римского публичного и частного права. Поэтому
авторы неоднократно обращаются к тем фрагментам жре­
ческих текстов, которые встречаются в исторической тра­
диции и, с их точки зрения, являются аутентичными.
Значительно меньше места но сравнению с исследо­
ваниями ливианской традиции в науке уделяется антиквар­
ному направлению, утвердившемуся в римской историогра­
фии в I в. до н.э., расцвет которого связан с именем Марка
Теренция Варрона. Сочинения антикваров рассматривались
либо как часть историографического процесса, либо в связи
с развитием в Риме специальных знаний. При этом глав­
ным образом подчеркивалось влияние греческой и, прежде
всего, стоической философии на формирование тех приемов,
которыми пользовались писагели-антиквары: классифика­
ция материала, то есть распределение его в соответствии с
такими категориями, как время-пространство, люди-боги,
этимологический анализ слов родного языка, цитирование
древних документов и авторов. Конечно, трудность занятия
совершенно очевидна. От сочинений римских антикваров
последних двух веков существования Республики практи­
чески ничего не осталось. Зачастую в нашем распоряжении
имеются лишь названия их сочинений, которые встречают­
ся в трудах грамматиков последующих эпох. Эти грамма­
тики заглядывали в сочинения антикваров, преследуя, глав­
ным образом, одну цель - уяснить употребление тех или
иных, как правило вышедших из употребления, слов н вы­
ражений. Поэтому содержащиеся в их сочинениях цитаты
подчас настолько кратки, что затрудняют их интерпретацию.
Такая же судьба постигла и творческое наследие
Марка Теренция Варрона. В нашем распоряжении оказа-37
37 Жреческие коллегии в Раннем Риме. К вопросу о становлении
римского сакрального и публичного права
Отв. ред. Л.Л. Кофапов. М , 2001.

20

Ливиаиекая традиция, жреческие документы...

лась незначительная часть его сочинений н сравнении с тем,
что он написал. Поздние авторы достаточно часто обраща­
лись к его работам и щедро цитировали их, не указывая,
однако, из каких произведений Варрона они заимствовали
приведенные ими фрагменты. Поэтому изучение антикварианизма как самостоятельного направления в римской ис­
ториографии должно было начаться с собирания и издания
всех сохранившихся фрагментов сочинений Варрона. Та­
кая работа была начата еще в XVI в., но существенный пин
в этом направлении сделали ученые XIX в. Александр Ризе
и проф. Санкт-Петербургского университета Иван Василь­
евич Помяловский. С именем А. Ризе связано издание в
1865 г. мениниовых сатур Варрона и фрагментов некото­
рых его сочинений38. И.В. Помяловский проделал самосто­
ятельную работу по собиранию фрагментов мепипповых
сатур, при этом он сличал с манускриптами текст сатур из
издания А. Ризе и отмечал встречающиеся у него разночте­
ния. По итогам этой работы в 1869 г. И.В. Помяловский
защитил магистерскую диссертацию33. Сам автор считал
свою работу предварительной, на основе которой могут по­
явиться более специальные исследования. И хотя к истори­
ко-литературным штудиям И.В. Помяловский впоследствии
не вернулся10, собранный им, переведенный и обстоятельно
прокомментированный разрозненный и фрагментарный ма­
териал но мениппиям Варрона сделал его сочинение замет­
ным явлением в отечественной науке. В настоящее время
самым крупным исследователем творчества Варрона и из­
дателем фрагментов его сочинений является В. Кардаунс.
За последние 130 лег со времени выхода в свет ра­
боты II.В. Помяловского накопились новые материалы*3940
•“ ТегеиП Уаггших М. 5а1игагит М етр р е аги т КеУрнае.
А1ехапс1ег Ше.че. У рыае, 1865.
39 Помяловский II. И. Марк Теренций Варрон Рсатинскин и мешшпова сатура. СПб., 1869.
40 После защиты диссертации И.В. Помяловский стал учеником
Фридриха Ричля - основоположника римской эпиграфики - и на­
писал ряд работ но эпиграфике и археологии Древнего Рима.

21

Введение

источников. Исследователи уже не только говорят о су­
ществовании жреческой “ историографической” традиции,
но указывают на конкретные примеры использования жре­
ческих документов римскими историками, в том числе
Ливием, и антикварами. Правда, по большей части разго­
вор об этом не выходит за пределы констатации самого
факта использования жреческих документов римскими
историками и ссылок на широко известные примеры.
Автору этой монографии пришлось пройти свой путь
в поисках драгоценных свидетельств присутствия жречес­
ких документов в сочинении Теренция Варрона “О латин­
ском языке” . Эта работа была проделана в рамках учас­
тия в итало-российском научном проекте но проблемам
римского сакрального права (руководитель проекта Ф . Сини, проф. университета г. Сассари). Однако получен­
ные результаты позволили выйти за пределы первоначаль­
но сформулированной темы и рассмотреть ее в более ши­
роком контексте. В первую очередь появилась необходи­
мость определить, что представляли собой жреческие до­
кументы, какую информацию они содержали и по каким
сборникам группировались. Наличие в жреческих колле­
гиях документальных материалов позволило сформули­
ровать проблему существования архивов в Риме и степени
их доступности для населения. Постоянно встречающееся
в историографии утверждение о том, что первые римские
историки строили свое повествование на основе докумен­
тов жреческих коллегий, побудило нас обратиться к фраг­
ментам их сочинений и проследить, с какого времени такая
практика может быть засвидетельствована. Только после
того, как были найдены ответы на эти вопросы, мы смогли
перейти к анализу творчества Марка Теренция Варрона:
к восстановлению содержания самых значимых для нас
его сочинений, реконструкции теологической концепции,
философских и исторических взглядов антиквара, кото
рые во многом определяли его методические приемы рабо­
ты с самыми разнообразными источниками, в том числе и с
документами жреческих коллегий.

Глава 1
ЖРЕЧЕСКИЕ АРХИВЫ И ПРОБЛЕМА
АМЫА1.Е 8 МАХ/М1

...пПШ ш рое(з!> зирга Б т и ш А пбгош сит, шЬИ
Ы йогпз зирга ропИВсит аппа1ез ЬаЬетиз ..
и т Ш . 1пз1. Ога1. 10.2.7

1п

...среди поэтов у нас нет никого более великого,
чем Ливий Андроник, среди исторических сочинений
нет ничего выше, чем анналы понтификов ...
Квинтилиан

Уже в доиисьменную эпоху человечество научилось
сохранять память о прошедших событиях. Историческая
мысль была представлена главным образом в устной фор­
ме - в сказаниях о богах и подвигах героев. Заключен­
ные в ритмическую форму, они были удобны для запоми­
нания и передачи от поколения к поколению', а это зна­
чит, что бесписьменные общества зависели от качества
человеческой памяти. С появлением письменности этот
процесс усложнился, принял разнообразные формы и
' Категория “историческая мысль” не тождественна категории
“историческая наука” , так как историческая наука - одно из прояв­
лений исторической мысли. См. об этом: Вейнберг И .II. Рождение
истории. Историческая мысль на Ближнем Востоке середины 1 тыс.
до н.э. М., 1993. С. 10 сл. со ссылкой на литературу.

23

Глава I

выделил группу людей, ответственных за сохранение и
воспроизведение исторической традиции. В архаических
обществах эта функция закреплялась за жрецами, основ­
ная обязанность которых сводилась к фиксации сакраль­
ных правил, подкреплявшихся соответствующими приме­
рами, уходившими корнями в глубокую древность. В ве­
дении жрецов или специальных должностных лиц нахо­
дился древнейший календарь, в котором обозначались
главные вехи жизни коллектива, воплощенной в ритуаль­
ной практике, что связывало современников с чередой
предшествующих поколений. Так в самой простой форме
решалась проблема цельности исторического бытия. Де­
ятельность этих людей вносила стройность в повседнев­
ное существование коллектива, организуя его жизнь вок­
руг определенных культовых мероприятий, образовывав­
ших первый цельный отрезок ритуально переживаемого
времени - года. При этом начало и конец года знамено­
вались самыми крупными и значимыми сакральными
мероприятиями. Год был включен в сферу историческо­
го мировоззрения, поэтому именно религиозный кален­
дарь стал дополняться сведениями светского содержания.
Помимо жреческого календаря существовали и другие
каналы передачи информации о прошлом, например се­
мейная традиция.
Простейшие формы сохранения знаний о прошлом
засвидетельствованы у всех народов древнего мира, но
далеко не все они смогли перейти от них к написанию
исторических сочинений. Этот факт дал основание со­
временным исследователям видеть в написании истори­
ческих сочинений культурную деятельность, в корне от­
личную от естественных попыток запечатлеть прошлое, и
определить ее как редкое явление. Подобная деятельность
развилась независимо п примерно в одно и то же время
(I тыс. до н.э.) только в трех отличных друг от друга
обществах: Иудее, Греции п Китае-. В отечественной исМиггау О. Отсек Шн1оп;тх
\\'о|'1с1. ОхСотсГ 1991. Р. 214.

24

Отсосе апс1 IНе ПеПспМи'

Жреческие архивы и проблема Лппа1е$ М алаш

ториографин обычно внимание акцентировалось исклю­
чительно на Греции, которая считалась местом “рожде­
ния Клио”3. Картина изменилась с выходом в свет рабо­
ты И.Г1. Вейнберга, в которой появление и развитие древ­
ней историографии связывается с концепцией К. Яспер­
са об “осевом времени” - крутом повороте истории, при­
ведшем к возникновению человека современного тина1*.
Ритмическая форма рассказов о прошлом была заменена
прозаической, ставшей признаком оглнчия мифа от исторшР. Если рассказы, передаваемые в устной форме, сдер­
живали творческое начало их хранителя, ограничивая его
жесткими рамками традиции, то возможность записывать
традиционную информацию привела к осмыслению на­
писанного, открывая простор для новых интерпретаций
и способствуя появлению критического начала в описа­
нии истории.
Древние римляне не знали ни развитого эпоса, ни
трагедии, как греки, то есть тех форм, в которых переда­
вались первые знания о прошлом. Они освоили практи­
ку псторионисания под влиянием греческой культуры,
имевшей развитую историографию (в том числе и в райо­
не Великой Греции), которая стала проникать в Рим после
победы над Пирром и I Пунической войны'*. Тем не ме­
1Довашур Л .II. Повествовательный и научный пиль Геродота.
Л., 1957. С. 5; Фролов Э.Д. Факел Прометея Очерки античной об­
щественной мысли. Л., 1981. С. 59 ел.
‘ Неииберг 11.11. Указ. еоч. С. 11.
’ Ф . Артог считает, что открытие историчности произошло в
"Одиссее", которая занимает промежуточное место между эпической
песнью п историческим повествованием (Артог Ф . Первые истори­
ки Греции: историчность и история
ИДИ. 1999. .V? 1. С . 186 сл.).
'* До этого времени имели место спорадические контакты с гре­
ческим миром, хотя и восходившие к глубокой древности (Маяк 11..1.
Рим первых царей. МГУ, 1983. С. 85 сл.), по все же опосредованные
(Лн/ДЛ СНД. Еаг1у Коте апс! ЕаПит. Ееопоту а не! ЗоекТу с. 1000
Ю 500 В.С. ОхГо1с1, 1996. Р. 29)
75

Глава 1

нее римская историография не копировала слепо гречес­
кие образцы, сохраняя приметы туземного происхожде­
ния7. К числу таких примет относятся анналистическое
(погодное) изложение событий и обилие ссылок в сочи­
нениях римских авторов на древние летописи ( аппа1ез).
Оба явления можно рассматривать как взаимосвязанные,
так как летопись восходила к календарю, находившемуся
в ведении коллегии понтификов, что впоследствии выну­
дило римских историков организовывать материал в уже
установленном порядке, который определял содержание,
стиль и форму их сочинений, получивших название анна­
лов. Вопросы, касающиеся объема летописной информа­
ции, ее содержания, а также непосредственного или опос­
редованного извлечения ее из различных летописных сво­
дов, надолго стали предметом дискуссии в работах совре­
менных исследователей римской традиции. В науке ут­
вердилось мнение о том, что великий понтифик Публий
Муций Сцевола объединил все разрозненные летописные
своды в один и “издал” их в 80 книгах под названием
Аппа1е$ Махипг ( “Великие анналы” ) в 130-120 гг. до н.э.
Однако существование подобного летописного сборни­
ка вызывает сомнения у ряда исследователей. Э. Роусон - автор многочисленных ярких работ, раскры ва­
ющих интеллектуальную жизнь Римской республики
Н-1 вв. до н.э., утверждает, что анналисты практически не
пользовались “ Великими анналами” , а сами римляне не
считали их уникальным памятником ранней истории8.
Более того, анализ содержания, стиля и формы сочинений
7 О вкладе римлян в правовую культуру Средиземноморья
при заимствовании достижений других народов см.: Жреческие
коллегии в Раннем Риме. К вопросу о становлении римского сак­
рального и публичного права.
Под ред. Л.Л. Кофанова. М., 2001.
С. 300 сл.
8 Каи'зоп Е. СIсего Ню 1ПДопап апс! Сюего Ню АпНциапап
,Ш5. 1972. Уо1. 62. Р. 36; Яаюзоп Е. РгосИ^у БЫз апс! Ню Аппа1сз
М ахтп / Ка\\.зоп Е. Котап Сикиге апс! ЗопсЧу. СоИесЧес! Рарсгз.
Ох1огс1, 1991. Р. 15.
26

Жреческие архивы и проблема Аппа1е$ М ах ти

историков-анналистов позволил другому исследователю
утверждать, что не Аппа1ез М а х ти заставили римских
историков излагать историю своего Города иогодно. К
этому их вынуждала структура римского государства с
ежегодной сменой должностных лиц, структура, в которой
календарный год, устанавливавшийся понтификами, не
совпадал с магистратским годом, который начинался с при­
нятия империя избранной парой консулов. И хотя длина
календарного года определяла магистратский год, римс­
кая историческая традиция все же использовала магист­
ратский год как основное временное деление9.
Первые исторические сочинения у римлян появля­
ются в конце III - начале II в. до н. э., они написаны погречески и очень уверенно повествуют о древнейшей исто­
рии Италии и Рима. На чем основывались эти знания?
Этот вопрос волновал исследователей римской истории с
того времени, как занятия древностями переросли рамки
антикварного интереса. Ответ на поставленный вопрос по­
зволит представить, какими сведениями располагали пер­
вые анналисты, каковы были каналы передачи знаний о
прошлом, и, в конечном счете, определить степень досто­
верности римской исторической традиции. Исследования
об источниках анналистов вращались главным образом
вокруг вопроса об Аппа1ез М а х и т как основного источ­
ника вообще всей римской анналистики. Поэтому пробле­
ма существования в Риме летописных материалов в не­
драх ведущих жреческих коллегий и возможного объеди­
9
УегЬгидде С.Р. Он 1Ьс Меаппщ о!' Ашкйех, ои 11н' Меаппщ
о^ АннаНз! / • РЫМо^и.ч. 1989. Вс1. 133. Р. 212 Н. Исследуя раз­
личные определения термина аппа/ез, существовавшие в Риме, ав­
тор приходит к выводу, что погодное изложение событии в одно­
именных сочинениях - не самая главная черта для их характерис­
тики. Основной предмет анналов - история Рима, изложение кото­
рой автоматически влечет за собой хронологическую структуру, обус­
ловленную структурой государства, политический порядок которо­
го ос новывался на ежегодной смене магистратских коллегий (1Ыс1.
Р 221-222).
27

Глава I

нения их в единый свод - Аппа1ез М а х и т - должна стать
объектом специального исследования. Что еще, кроме ле­
тописей, находилось в распоряжении первых римских ис­
ториков? Подобный вопрос заставляет взглянуть на про­
блему шире - были ли в римском государстве архивы, ка­
ков был их статус, каково состояние и степень воздействия
на содержание анналистических сочинений.
АННАЛЫ ПОНТИФИКОВ
КАК ИСТОРИОГРАФИЧЕСКАЯ
ПРОБЛЕМА
Еще задолго до начала критического изучения рим­
ской! исторической традиции голландец Перизоний (]асоЬ
УоогЬгоск), живший во второй половине XVII в., высказал
предположение, что римская историография уходит свои­
ми корнями в поэзию10. Именно он ввел в научный оборот
термин с а п т п а (застольные песни) и сделал его основ­
ным в рассуждениях об отношении поэзии к историогра­
фии в Риме. В рассказах об Энее и Ромуле он указал на
с а п т п а как на возможный источник исторической тради­
ции. В первой половине XIX в. прусский ученый Бартольд
Георг Нибур, с именем которого связано окончательное
оформление критического подхода к изучению римской
исторической традиции, независимо от Перизония снова
“открыл” сап тп а. Б.Г. Нибур пошел дальше своего пред­
шественника и стал использовать с а т п п а как источник
для восстановления древнейшей римской истории. Но
Б.Г. Нибур не считал “застольные песни” единственным
источником наших знаний об отдаленном прошлом римлян.
Рядбм с с а п т п а он ставил анналы понтифика, которые
выражали, по его мнению, патрицианскую точку зрения,

10
Работа Перизония "Аппткк'етюнех ИШогкае” (1685) был
пронизана критическим духом и обогнала свою эпоху ( Р{с 1[{ег И.
ШхГогу о( С1ая51са1 5с1ю1аг$Ыр Б о т 1300 (о 1850. Ох1чнч1, 1978.
Р. 163).

28

Жреческие архивы и проблема Липа1ех Махпш

тогда как песни были голосом римского плебса". Самым
крупным последователем направления, созданного Б.Г. Ни­
буром, стал Альберт Швеглер - яркий представитель
Тюбингенской школы, хорошо известной своими трудами
в области критического изучения текстов Священного пи­
сания. Особое значение А. Швеглер придавал этиологи­
ческим мифам - облеченным в форму исторического рас­
сказа попыткам объяснить происхождение какого-либо ус­
тановления или обычая12. Теодор Моммзен - последова­
тельный противник теории Б.Г. Нибура, испытавший, тем
не менее, влияние методических приемов А. Швеглера при
исследовании этиологических мифов13, указывал на кален­
дарь общины и консульские фасты как основные памятни­
ки древнейшей истории Рима*11. Так, во второй половине
XIX в. определился круг возможных первоисточников,
легших в основу сочинений римских анналистов: с а т и н а ,
анналы понтифика и магистратские списки, при этом анна­
лы понтифика считались самыми значимыми, несмотря на
то, что свои записи вели и другие жреческие коллегии, на­
пример авгуры и салии.
В зарубежной историографии наибольшее внимание
привлекали к себе следующие проблемы: содержание ан­
налов понтифика, время их возникновения и соотношение
с Аппак’х МаXIни, а в конечном счете и с первыми истори" Подробнсч' о теориях Перизоиия и Нибура е критическим
анализом их положений ем.: МопидНапо Л. Р сто п ш х, М'юЬиЬг апс1
(Те СйагасГег о!’ Еаг1у К отап ТгасВГюи
.Ж8 1957 \'о1. 47.
Р. 104 В.
12 5с1исед1ег Л. КопшсЬе С>е.‘>е1не1ис. ТиЫпуеп, 1870. 5. 68 ГГ.
11
Правда, результат, полученный 'Г. Моммзеном, был отрица­
тельным. Например, Т. Моммзен отказывает легенде о Корноланс в
историческом основе, считая ее “пустым орехом" (М оттхеп Тк.
КбишсЬс РогзеЬип^еп В., 1879. Вс1. 2. 5. 152 )
''М оммзен Т. История Рима. СПб., 1994. Т. 1.С. 141 Из всех
магистратских списков капитолийский текст является самым древ­
ним. См.: М оттхеп Тк. П1е СарКо1пнхс1к'п Мн,щх1гн1.ч1аГс1и
Неппех. 1875. Вс1. 9 8. 279.

29

Глава I

ческнми сочинениями. По утверждению А. Энманна последователя 'Г. Моммзена - вопрос о том, когда и кем
были составлены древнейшие анналы, является основопо­
лагающим для критики древнейшей римской истории15.
Сам Т. Моммзен, опираясь на свидетельства Цицерона
( 1)е огаТ 2. 52) и комментатора сочинений Вергилия - Сервия (Леи. 1.373), говорил о существовании таблиц, которые
великий понтифик ежегодно выставлял на Форуме. Эта
деревянная набеленная таблица, содержавшая имена ано­
нимных магистратов и короткий отчет о наиболее важных
событиях прошедшего года, стала впоследствии основой
римской городской хроники. По истечении года таблицы
складывались в Регии, где сосредоточился архив коллегии
понтификов. Собранные великим понтификом Муцием
Сцеволой, они стали называться "Великими анналами” .
Но если эти таблицы, как утверждал Т. Моммзен, содер­
жали имена эпонимов, значит, их “публикация” относится
ко времени не ранее начала Республики. А. Энманн поме­
щает начало синхронных записей в Риме между серединой
V и началом IV в. до н.э., а древнейшее издание понтпфикальных анналов, но его убеждению, было предпринято во
время I Пунической войны и связано с именем Тиберия
Корункания - первого понтифика из сословия плебеев.
Появление книжной формы понтификальных анналов предшественницы "Великих анналов” - объясняет, с точки
зрения А. Энманна, явное однообразие ранней римской
традиции в новеслвованиях четырех древнейших римских
авторов - Фабия Пиктора, Цинния Алименга, Энния и
Катона. Все они пользовались общим более древним ис­
точником, уже содержавшим основную канву римской ис­
тории, оставшуюся без изменений в последующие века"\
Тем самым А. Энманн открыл дискуссию с О. Зееком о
возможности использования АткПеа Махипг римскими
анналистами. В таблицах понтификов О. Зеек видел ка­
Ептапп Л. Он1 а1Ц'Д (безвкуснее). См.: С к Ногт а С. Ор. ей. 5. 2255.
44
Ск. Ое гер. 2.28: “...псцис сего хаНх к! аппаПит риЬПсогит
аиеП)гйа(е (1ес1апйит еккчпих” .
Р О С С О 11 с .

г ос у д

Б ИБ

-

;-

:• нАЯ

1 : >. -I

41

Глава I

пений. Современник Цицерона - историк Семпроний Азеллион - также отмечал скудное содержание такого типа
исторических сочинений, как анналы13. Но еще меньше ус­
траивали Цицерона его современники - младшие аннали­
сты, произведения которых изобиловали риторикой16. В
такой ситуации он предпочел вернуться к “ Великим анна­
лам” , тем более что они всегда рассматривались римляна­
ми как часть наследия предков, в котором сконцентриро­
вана их мудрость, подобно тому, как законы XII таблиц
считались воплощением их справедливости. И в I в. н.э.
Квинтилиан ПпзЦ 10.2.7) но-ирежнему высоко оценивал
среди исторических сочинений анналы понтификов, как,
впрочем, и Ливия Андроника - среди поэтов, беря тем са­
мым за образец строгую, скупую на риторические фигуры
и неискушенную речь предков.
Третьей по времени написания является характерис­
тика анналов понтифика, данная Сервием в качестве ком­
ментария к стиху из “Энеиды” Вергилия: “Летопись на
ших трудов не успеешь выслушать за день" (Аеп. 1. 373):
“Анналы создавались вот как. Великий понтифик каждый
год заполнял набеленную доску, на которой, указав имена
консулов и других магистратов, записывал по дням досто­
памятные деяния, совершенные в мирное и военное время,
на суше и на море. Из-за его точности древние записали
ежегодные комментарии в восьмидесяти книгах и назвали
их Великими анналами, потому что они писались велики­
ми понтификами” (5еп>. Аеп. 1. 373: ...На аШ ет аппа1е$
соп[кгеЬа?ииг: ЬаЬи1ат й е а 1 Ь ^ а т диоктгпз ропИ(ех
тахипих НаЪиИ, т дна ргаезспрНз сотикип п о г т т Ь т е(
аНогит т ад 1$I га I иитс! и/па т е т о га (и поЬаге соп.ниеоега(
допи тШНаедие 1егга таг'щие дех1а рег 81пди1оз (Иез,4
56
45 СеП. Ы.А. 5.18.9: “ ...яспЬеге аиГет ЬеПит шШит фтсоняик'
с1 цио сонкхТит як с1 сция (пишрЬапя пкснегк... - к1 1аЬи!ая риспя
ея1 паггаге, поп 1ня1опая яспЬсге (писать же, в чье консульство война
началась и в чье закончилась и кто вступил в город с триумфом...
значит, передавать предание детям, а не писать историю)".
46 Как'.юп Е. Слссго Вк* ШяГопап... Р. 42.

42

Жреческие архивы и проблема Annales Maximi

cuius diligentiae annuos commentarios in octoginta libros
veteres retulerunt eosque a pontificibus tnaximis, a quibus
fiebant, annales maximos appellarunt). Из комментария
Сервия можно извлечь следующую информацию: летопись
велась ежедневно, делалось это тщательно, “ Великие анна­
лы” восходят к записям на набеленных досках, сведений
которых хватило на 80 книг, при этом авторство 80-томно­
го издания остается анонимным - иод veteres можно по­
нимать как светского автора (или авторов)17, так и членов
коллегиипонтификов18. Кроме того, здесь мы впервые встре­
чаемся с этимологией названия: анналы называются вели­
кими - maximi - не по причине их объема, а от титула
главы коллегии - pontifex maximus. Этимологическое
объяснение названия летописи встречается также у Ф ес­
та19 и у Макробия, который предлагает следующее развер­
нутое пояснение: “ ...ибо понтификам была предоставлена
власть переносить на таблицы память о совершенных дея­
ниях, и именно эти анналы они назвали великими, словно
составленные великими понтификами” ( M acrob. Sat.
3 .2 .17: ...pontificibus enim permissa est potestas memoriam
rerum gestarum in tabulas conferendi, et lios annales
appellant et quidem maximos quasi a pontificibus maximis
factos). Употребляя наречие quasi, Макробий дает понять,
что связь великого понтифика и “ Великих анналов” явля­
ется условной, что авторство “ Великих анналов” не связа­
но напрямую с великим понтификом, а может быть уста­
новлено только как результат его руководства коллегией,
в которой создавалось это сочинение. К комментарию Сер47 Р. Огилви считает, что Ссрвий употреблял термин veteres так
же, как и Ливий, то есть ссылаясь па писателей Равней республики
(Ogilvie R.M. Revicw B.W. Frier .
.JRS. 1981. Voi. 71. P. 200)
“ Г. Самнер, например, предлагает видеть в них работавших в
то же самое время великих понтификов, которые собирали материал
См.: Sumner G .Y . Revicw B.W’ . Frier
Phoenix. 1982. Voi. 86.
P. 190.
44 Fest. s.v. maximi, Paul, p 113 L: “ ...maximi annales appellabantur.non magnitudi ne, seti...”

43

Глава 1

вия, по всей видимости, восходит определение анналов как
особого вида исторических сочинений, содержащееся у Иси­
дора: здесь также подчеркивается погодное изложение
достопамятных дел “дома и на войне, на суше и на море”50.
Сопоставив все три приведенные выше свидетель­
ства (Катона, Цицерона и Сервия), можно отметить инте­
ресную особенность: название документа, ставшего осно­
вой “Великих анналов” , у всех трех авторов передается
по-разному: у Катона - 1аЬи1а, у Цицерона - а1Ьит, у Сер­
вия - ЬаЬгйа йеа1Ьа1а. А. Момильяно высказал предполо­
жение, что свидетельство Катона и Цицерона - Сервия (а
точнее, Веррия Флакка) отражают разные стадии в эво­
люции “ Великих анналов” : Катон писал до окончательно­
го издания анналов, приблизительно в 120 г. до н.э., Цице­
рон и источник Сервия - после их публикации51. Млад­
ший современник Катона, грек Полибий, строил свои вы­
воды “на основе одной-единственной таблички, находящейся
у великих понтификов” , за что получил критические заме­
чания от Дионисия Галикарнасского52. У греков эта таб­
личка называлась 7пуо1; _ дощечка для записей. К. Цихориус предположил, что первоначальное название этого до­
кумента было 1аЬи1а ропИ[гслз т а х и т - табличка велико­
го понтифика, или 1аЬи1а аппаИз - погодная табличка53.
К. Цихориус поддержал предположение О. Зеека, что све­
дения Сервия восходят к хорошему древнему источнику,
очевидно, к Веррию Флакку - грамматику и антиквару
эпохи Августа-54.Эта точка зрения прочно утвердилась и в
50 1$и1. Оп^. 1.44.3: “,..аппа1е$ 5ип1 гея зш^цйогшп аппогит.
Оиаесще еш т сП^па тстоп ае о! Москтп
Н1$1:опо8гарЬу. Вегкеку, 1990. Р. 95.
02 Ошпуз. 1.74.3: “ .. .ети ... той пара тоц арх1фЕ1хп карЁУои тпуакек;
ёуос; кос! роуоь тгр' тан у афаста уштоу кахаТ.ик1У...”
53 Сккогшз С. Ор. сН. 5. 2255.
’4 1Ыс1. 5. 2248.

44

Жреческие архивы и проблема Аппа1е$ М ах п т

современной историографии. Б. Фрир определил, что ис­
точником информации об Аппа1ез М ахгтг для авторов
императорского времени - Авла Геллия, Сервия и Макробия - было сочинение Веррия Флакка Кез тето гга сИдпае
( “Достопамятные дела” )55. Поэтому можно предположить,
что термин 1аЬи1а йеа1Ьа1а впервые появился в работах
антикваров конца Республики - начала Империи.
Цицерон и Сервий дают нам представление об орга­
низации материала на таблицах с той лишь разницей, что у
Цицерона этот материал распределен “но годам” ( о т т з гез
зтди1огит аппогит), а у Сервия - “по дням” {рег згпди1оз
(Иез). Последнее выражение стало предметом комментария
в работах некоторых исследователей - насколько дословно
следует его понимать. Первым интерпретацию этих слов
Сервия дал О. Зеек: таблица передавала не столько ежед­
невную, сколько годовую хронику, поэтому данное выраже­
ние следует понимать так, что ежегодная таблица состояла
из записей, которые понтифик осуществлял в отдельные дни,
как только случалось что-либо достойное упоминания56.
А. Энманн, принимая это объяснение О. Зеека, также пытал­
ся совместить два способа ведения записей - погодно и но
дням, определяя таблицу понтифика как календарь, в кото­
ром по указанию понтифика в течение года день за днем
заносились определенные даты57. И О. Зеек, и А. Энманн
исходят из хорошо известной обязанности понтификов со­
ставлять календарь, в котором день за днем под соответ­
ствующими датами заносились важные события, при этом
большие промежутки времени могли оставаться никак
не обозначенными58. К подобному убеждению приходит
Т. Корнелл: он понимает выражение рег зтди1оз (Иез как
указание дня, в который произошло то или иное событие59.
Сервий говорит, что каждый год в таблице начинался с имен
яРпегВА У . Ор. сП. Р. 32, 36.
х 5>ееск О. ГЖ Ка1епс1аг1а(т1 с1сг РопШктх. В., 1885. 5. 62.
57 Ептапп А. Ор. п1. 5. 518 {.
•“ Сккопиз С. Ор. сП. 5.2249.
"’:1 СогнеИ Т. У. ТЬс Ведшппедх о! Копи- I..; Ы.У.. 1995. Р. 14.

45

Глава /

консулов, а это значит, что таблицы понтификов с опреде­
ленного времени были связаны с консульским списком фастами, а следовательно, и с консульским (то есть граж­
данским) годом, который тяготел к солнечному году и не
совпадал с календарным (то есть сакральным) годом, осно­
ванном на изменении фаз Луны60.
Между двумя календарями было принципиальное
различие. Консульский год определял период, во время
которого консульская пара занимала должность. Он мог
начинаться в любой день календарного года и быть короче
него, если консулы оставляли должность до истечения сро­
ка их полномочий. Консульский год использовался для
определения последовательности лет. Календарный год,
напротив, был действителен для любого года, так как его
функция сводилась к определению порядка в череде по­
стоянно повторяющихся дней и дат в пределах годичного
цикла. Он представлял собой “смену времен и кругово­
рот латинского года” - то, что воспевал в своих “ Ф астах”
Овидий61. Возможно, в этой практике понтифика - внесе­
ние консульских пар в календарную таблицу - следует
видеть сознательное стремление привести в соответствие
две календарные системы для практических нужд. Кроме
того, понтифик “заведовал” днями, то есть с появлением
новой Луны он сообщал, сколько дней остается до нон.
Процедура оповещения народа подробно описана Варроном (1.1. 6.27): в календы, первые дни месяца, понтифики
на Капитолии объявляют ноны текущего месяца, падут ли
они на пятый или на седьмой день. В сами же ноны про­
возглашалось, через сколько дней наступят иды, а царь
жертвоприношений (тех хасгогшп), который также входил в
коллегию понтификов и был ближайшим помощником ее
главы в вопросах священнодействий, объявлял народу празд­

60 Бикерман Э. Указ. сом. С. 39.
1,1
Ог.ч/Г Ра.ч1. 1.1: “ ..Летрога сит саимв РаПпит бщезГа рсг
аппит...” Подробнее о римском календаре ем.: МккеЬ Л.К. ТЬе
Са1счк1аг оНЬе Котап КериЬНе. Ргтсс1оп, 1967; Жреческие колле­
гии в Раннем Риме. С. 123 ел.

46

Жреческие архивы и проб лема Аппа1ех М а.хит

ник» текущего месяца62*. Варрон цитирует также саму фор­
мулу оповещения, что, несомненно, свидетельствует о заим­
ствовании этой информации из каких-то понтификальных
источников.
Все вышесказанное дает основание утверждать, что
оба способа ведения записей на таблице понтифика, отме­
ченные Цицероном и Сервием, не противоречат, а дополня­
ют друг друга: в пределах каждого года осуществлялась
разметка но дням, причем в первую очередь отмечались
праздничные дни, насыщенные важными для гражданско­
го коллектива событиями, а также черные дни (сПех аил), в
которые нельзя было начинать ничего нового, судебные
дни (сПех (ахН), дни народных собраний Ыгех сотШа1е.чУ‘>.
В данном контексте становятся понятными, с одной сторо­
ны, слова Сервия о точности и тщательности ведения за­
писей, что впоследствии вылилось в столь внушительный
объем “Великих анналов” , с другой - сетования Ливия на
отсутствие сведений, синхронных событиям конца IV в.
до н.э.64, хотя Цицерон говорит о том, что в таблицах фикси­
ровались гехотпех. Очевидно, употребленный Цицероном
термин ген отпех указывает на информацию всех сортов65,
довольно пеструю, но преимущественно сакрального со­
держания. Ведь, как отмечал сам Цицерон (Г)е с!опю 1.1),
в ведении понтификов находится “ ...благополучие всех
граждан (огтпит сШ и т ха1их), алтари (агае), очаги ([ о а ) ,
боги-пенаты (с/г репаЬех)...” . Наконец, из трех отрывков
упомянутых выше авторов, только Цицерон позволяет со­
единить “ Великие анналы” с именем понтифика Сцеволы,
но все же не ставит знак равенства между “ публикацией”
сборника и его деятельностью. Такая неопределенность
Цицерона в вопросе о роли Сцеволы в появлении “ Вели­
62 Уагго
(I. 28: “ ..Липе (епах рптах тепх 1гиах,ср1ае Вйигае
хт1 ео тспхе, гех есИсЛ рори1о”.
1,1 Перечень этих дней содержится у Варрона (1 ’агго I.. 1 6. 29).
64/л ц. 8.40.5: “ ...нее (рпхершт ассртПх 1стропЬих ИНх хспр1ог
сх1а( ерю хаИх еег1о аио1оге х1е(иг”.
(“ Иаи'хоп Е. РпнПуу 1Лх1х... Р 14.

47

Глава 1

ких анналов” позволила некоторым современным иссле­
дователям занять примирительную позицию: они считают,
что П. Муций Сцевола был последним великим понтифи­
ком, который вывешивал таблицу на стене своего дома Регии - для всеобщего ознакомления66. Все же имя понти­
фика Сцеволы продолжает появляться рядом с “ Велики­
ми анналами” в работах современных исследователей67.
Справедливости ради следует отметить, что не толь­
ко имя Муция Сцеволы связывается античной традицией с
письменными памятниками коллегии понтификов. Не ме­
нее яркой и уважаемой личностью, чем П. Муций Сцевола,
был Тиберий Корунканий, консул 280 г. до н.э., который
первым из плебеев достиг в 253 г. сана великого понтифи­
ка. Цицерон неоднократно упоминает его в одном ряду с
такими знатоками права, “составлявшими законы для граж­
дан” , как П. Лициний Красе, великий понтифик и консул
205 г., и Секст Элий Пет, юрист первой половины II в.,
который написал сочинение под названием Соттпеп1аги
йе шге сгьШ ( Сгс. Ое зеп. 27). Сам же Тиберий Корунка­
ний остался в памяти последующих поколений как опыт­
нейший понтифик и, по всей видимости, автор какого-то
сочинения, в котором подробно была разработана проце­
дура дедикации, о чем вспоминает Цицерон в своей речи,
произнесенной в 57 г. до н.э. перед коллегией понтифи­
ков68. Все три имени используются Цицероном в качестве
66 Огеи'з К. РопИЩ ргосПфез, апс1 ГЬе Фзарреагапсс оГ1Ье Аппа1с$
Мах п т ' / С1. РЬ. 1988. Уо1. 83(4). Р. 297; ГисеТ.Г. 1Дуу, Аи^ийиз,
апс! IЬе Рогигп Аи^изЦгш / / Ве1\уееп КериЬПс апс! ЕтрПе.
1п1егрге1а1к)пз о! Аи#изВ1!> апс! Шх Рпппра1с , Е(1. К.А. КааНаиЬ,
М. ТоЬег. Ох1огс1, 1990. Р. 135.
67 ПасН О. Е1пРиЬгип^>сп т с11е гбппзсЬе СсзсЫсЬизсЬгсчЬипй1)агтз1ас11, 1985. 5. 59; Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпи­
ческая историография. Геродот. Тит Ливий. М., 1984. С. 88; Намировский А. И. Рождение Клио: у истоков исторической мысли. Во­
ронеж, 1986. С. 183.
68 Сгс. 1)е с1опю 138-139: “ ...с Тг Согипсаш хс/с’г/1г«, ерп
рогШзгнтиз ропШех (шззе сНсйли".
48

Жреческие архивы и проблема Аппа1ез М ахгтг

примера законотворцев не случайно. Эти три человека были
знатоками публичного права, которое из всех разделов
права в большей степени тяготело к религии, то есть к
области сакрального (в данном случае ионтификального)
права. Еще раз Тиберий Корунканий упоминается Цице­
роном Ш е паС беог. 1.115) в паре со знаменитым вели­
ким понтификом П. Сцеволой как самый набожный и бла­
гочестивый человек. Эти штрихи к портрету Корункания
дополняются свидетельством Цицерона о его природных
способностях, о которых можно судить по ‘‘комментариям
понтификов”69. Возможно, здесь мы имеем дело с упомина­
нием о какой-то литературной обработке записок понти­
фика, выполненной Тиберием Кору иканием. О его литера­
турных занятиях сообщает Помионий - юрист II в. н.э.,
правда, сочинения Корункания не сохранились70. Это можно
объяснить тем, что некогда записанные ответы (гезропза)
Корункания передавались устно в течение ста последую­
щих лет. Но некоторые, очевидно, сохранились в записях
коллегии понтификов71.
А. Энманн считал Корункания древнейшим редак­
тором понтификальных анналов72. Значит, следующим
редактором, но логике А. Энманна, должен был стать
П. Муций Сцевола. Ф . Любкер даже высказал ни на чем не
основанное предположение, что Сцевола отнял у великого
понтифика (занимая эту должность) право вести государи С('с. ВгиК 55: “'П. Согипсапшш, с]ио. 3.46: “ ..Лс^нн сиЦосПат пиПат ЬаЬетих; Насц/е
гас к^сх $ип1, циах аррагкогсх пох(.п \’о1ип1; а ПЬгагПх рсВтих, риЬПш
ШДегЦ согш ^ш кат т е т о п а т риЬПсат пиПат ЬаЬетиз. Огаст Ьос
сШщеШЛих, арис! сз! сгейепйит е1
рсчТлтезсспсНт ерше! аийааас ХуЦаН соггитрепйагиш ГаЬи1агит
риЬНсагит Гт^спсЬгитцие $спа1их сопхикогит, сцтс Гас [а иипицшт

зтГ...”
84

Жреческие архивы и проблема Аппа1ех М ах п т

нов и магистратов под рукой, а потому вряд ли надо было
обращаться в архив для получения справок но процедуре
ведения дел. Горячая благодарность Цицерона, высказан­
ная Клавдию Пульхру, свидетельствует о том, что гот из­
бавил его от необходимости наводить справки, что было
достаточно хлопотным делом, если вспомнить, сколько вре­
мени потратил Цицерон на поиск информации “о десяти
послах” . Также и Варрон, скорее всего, прибег к услугам
своих друзей. М. Целий Руф информировал Цицерона во
время его наместничества в Киликии не только о гом, что
происходило в Риме, но и какие постановления принимал
сенат. Тексты этих постановлений, перенесенные на свиток
(гюЫтеп), отправлялись Цицерону (Сгс. Раш. 8.1.1).
Составление записок дневникового типа (со ттеп
1агИ) заполняло досуг не только Руфа, но и вообще римс­
кого аристократа (Сгс. Раш. 8.11.4; 2.8.1). Сенатские
семьи собирали сведения о государственных делах, ко­
пировали документы и обменивались этой информацией
со своими друзьями. “ Напиши к себе домой” , обращается
Цицерон к Аттику (Сгс. АН. 4.14.1), “чтобы меня допуска­
ли к твоим книгам” (/гбп )153*. В данном случае Цицерон,
конечно, имел в виду бог атую библиотеку Аттика, состояв­
шую из качественно изготовленных копий текстов гречес­
ких и латинских авторов151. Но в частных собраниях на­
ходились не только философские трактаты и историчес­
кие сочинения. Домашние архивы превосходили государ­
ственные по количеству оседавшей в них информации, со­
храненной не только в дневниковых записях, но и в доку­
ментах. При этом римляне не проводили четкого разгра­
ничения между оригиналом документа и его копией. Вы­
резанные на медных досках постановления обычно храни­
лись в эрарии - небольшом храме, основное назначение
которого сводилось к тому, чтобы быть государственной
ш Об использовании библиотеки Аттика см. также: Сгс. АР.
2.4.1; 8.11.7; 13.31.2; 13.32.2.
1,4 Цицерон жаловался своему брату Квинту на то, что книги часто
и переписывают и продают с ошибками (Сгс. (}. Кг. 3.5.6; 3.4.5)

85

Гчава

1

сокровищницей'55. Причем помещение документа в эрарпй
не всег да сохраняло ею от искажения. Так, Помпей испра­
вил в пользу Цезаря текст своего закона (запрещавшего
заочно домогаться должностей), когда он уже был выре­
зан на медной доске и сдан в эрарий (5иеЛ. Ци1. 28.2).
Значит, документ, хранившийся в архиве, не воспринимал­
ся как оригинальный. Да и какой экземпляр считать ори­
гинальным: тот, который помещался в архив, или тот, кото­
рый выставлялся для общественных нужд?
Выставленные документы не только читались, но и
копировались всеми желающими (5ие1. Оаг 41.1), а далее
попадали уже в частные архивы. Можно предположить,
что место хранения не определяло оригинальность экзем­
пляра: оригинальные официальные документы могли на­
ходиться как в эрарии, так и в частных архивах римских
сенатских семей. Эрарий же не был государственным ар­
хивом в современном смысле. Официальные документы
распределялись и но другим храмам: Цереры15156, Юпитера
Капитолийского157, Юноны Монеты’58, Дианы на Авентине159.
155 Х’агго С.С. 5.183: “ ...рег 1ги1тат зо1\ч зоШ ит: еезС фит сР ат
пипс типе! ш аес!е ЗаЦ ти , с|иос! са с В а т пипс ргор1сг репзигат
(гиРпат ЬаЬе! розКа. АЬ аеге Аегапит аррс11а(ит” (некогда суще­
ствовал обычай платить, используя весы; след этого обычая и теперь
еще присутствует в храме Сатурна, так как и сейчас там установлены
готовые для взвешивания весы. Эрарий назван от меди). Эрарий
находился в храме Сатурна.
,м 1Аг. 3.55.13: консулы постановили, чтобы плебейские эдилы
относили в храм Цереры сенатские постановления.
1.п\ 7.3.5: возможно, там находились инструкции для опреде­
ления начала года. С к . Эе сРе. 1.19; 2.21; Са(. 3.19: в храме Юпи­
тера Капитолийского хранились древние медные таблицы с выре­
занными на них текстами законов.
,3" /ли. 4.7.12; Шопух. 11.62.3: этот храм был местом хранения
полотняных книг.
139 Пюпух. 10.32.4. О политических, экономических и социальных
функциях римских храмов см.: МатЬаидН У. V. ТЬс РипсВопя о!
Ковши Т е т р Ь
АК'КУУ. ВЦ. И. 16. 1. В.; М.У., 1978. К. 560-588.

86

Жреческие архивы и проблема Лппа1е$ М ах и т

Создается впечатление, что “государственному” хранению
подлежали не все документы, но в первую очередь те, кото­
рые определяли полномочия магистратов, устанавливая не­
зыблемую связь между ними и народом160, между граждан­
ским коллективом и миром богов, которые гарантировали
ему свою защиту. Не случайно правовые нормы архаичес­
кого Рима имели божественную санкцию - засег ез1о, зафиксированную в законах XII таблиц161. Таким образом,
сам факт хранения документов имел религиозное значе­
ние и был тесно связан с римским понятием геНдю - обя­
зательства, связывавшего людей как между собой, так и с
богами162. Поэтому речь скорее должна идти не о зача­
точном состоянии государственного архива, как считает
М. Финли163164,а об определенном отборе документов, подле­
жавших хранению.
Хранение документов в архивах, какими были хра­
мы, не означало обеспечения к ним общественного досту­
па. На протяжении ранней истории Республики слышны
жалобы плебеев на невозможность получения доступа к
документам16'. Но и в I в. до н.э. ситуация кардинально не
изменилась. Катон Младший, по сообщению Плутарха
(СаГ. пин. 16), готовя себя к должности квесгора, прочел все
законы, относящиеся к этой должности, а недостаток зна­
160/те. 3.9.5: в 462 г. до н.э. плебейский трибун Гай Тсрснтилнй
Гарса предложил принять законы о консульской власти, по которым
консулы пользовались бы теми правами, которыми их наделял на­
род.
161 Ье^. XII ТаЬ. VIII.21. Кофанов Л .Л . Сакральная норма $асег
ех(о: обычай пли право? / / Право в средневековом мире. М., 1996.
С. 76-84.
162 СиИнпп Р. Ор. ей. Р. 109 1; Ми(1: В. У о т \Уезеп гопшсЬег
“ге1щк>” / АЫК\У. Вс1. II. 16. 1. 5: Сидоровым О.В. Дивипация:
религия и политика в архаическом Риме / / Религия и община в
древнем Риме. М., 1994. С. 70.
163 РМ еу М .1. Ор. сН. Р. 15.
1641-1С. 3.55.13; 4.3.9; 6.1.10: 9.46.5; Шд. 1.2.2.7; СеИ. Ы.А. 7.9;
РПп. 33.17.

87

Глава 1

ний восполнял в частных беседах, составив себе в конце
концов представление ‘‘о размерах власти и правах квес­
тора” . Интересно отметить, что, получив квестуру, Катон
первым делом начал наводить порядок в эрарии, упорядо­
чивая деятельность его служителей и писцов и проверяя
подлинность документов ( Р1и1. СаС пип. 17). Таким об­
разом, архив как государственный институт эллинистичес­
кого типа не только не существовал в Риме, но и не был
нужен римской аристократии. Обладание информацией
приравнивалось к обладанию властью, что в полной мере
согласовывалось с олигархическим характером Римской
республики. Желание использовать документ часто обо­
рачивалось для граждан попаданием в зависимость от кон­
сульских и цензорских семей165.
Таким образом, можно совершенно определенно го­
ворить не только о существовании отдельных документов,
которые создавались жреческими коллегиями, но и об орга­
низации жреческих архивов. Мы попытались представить
возможный состав этих архивов, исходя из содержания
различных документов и записей, которые велись понти­
фиками и авгурами - двумя коллегиями, имевшими замет­
ный политический вес в римском государстве. И хотя не
приходится говорить о жесткой систематизации докумен­
тов в архивах понтификов и авгуров, все же мы вправе
обозначить определенные сборники: анналы, комментарии,
книги.
При всей условности самого понятия “архив” не толь­
ко для архаического Рима, но и для более позднего време­
ни, внимание к документу (особенно если он был жречес­
кого происхождения) заметно не только у историков-ангикваров, но и у историков-анналистов, о произведениях
которых можно составить представление по сочинению
Тита Ливия. Вряд ли ситуация могла быть иной. Римская
165 СиИшт Р. Ор. сД. Р. 115. Пользование частными библиоте­
ками также предполагало наличие связей дружбы или клиентелы (С/с.
Ос бп. 3.2.7-8). См. также: Магх/шИ Л ./. ШЬгагу Ксзоигсез апс!
Сгеабуе \УгДДщ а! Коше / РЬоешх. 1976. \'о1. 30 (3). Р. 251, 257.

88

Жреческие архивы и проблема Аппа1е$ М а.хтп

гражданская религия была религией без доктрины, а пото­
му состояла из толкования и перетолкования священных
обрядов, что требовало постоянного ведения записей. Эта
обязанность была возложена на жрецов. Но религиозные
знания, когда они записаны, становятся опасными и пото­
му должны контролироваться166. Старинные законы и обы­
чаи предков, гадания, священнодействия и обряды, поста­
новления гражданского права - вот самый общий, состав­
ленный Цицероном Ш е огаС 1.39), перечень тех областей
религии и права, которые входили в компетенцию жрецов.
Тем не менее концентрация всех этих знаний в жреческих
коллегиях не наделяла жрецов сакральной властью. Эти
знания были “распылены” между различными жречески­
ми коллективами, что, с одной стороны, ограничивало сфе­
ру их ответственности, а с другой - дублировало их дея­
тельность.

ш’ Об этом см.: Согбоп /?. Ргош КериЫк' (о РпппраГе: РпеД1кк>ех1ап 1т магпДю, еагит Гатеп
ргорбс 1'сгит хД "1ш1опа", српЬих гсЬих ^сгепФх пДегбШ 1х щи паггсЧ».
Се11. М.А. 5.18.2: “ ...^гаесе хщшПсс! гсгит со ^и Н к тет
ргаехспИит” . О значении термина “история” у греков см.: ТахоГоди А.А. Ионийское и аттическое понимание термина ‘'история” и
родственных с ним
Вопросы классической филологии. М., 1969.
Вып. 2.

96

Римская анналистика: становление жанра

такое-то событие имело место тогда-то, нужно показать, по
чьему замыслу и каким образом э т о произошло” '3 (кур­
сив мой. - О. С .). Последнее, но утверждению Азеллиона,
задача истории ( Се11. Ы.А. 5.18.9). Подобное представле­
ние Семпрония Азеллиона об истории, несомненно, восхо­
дит к Полибию, который настаивал на важности раскры­
тия причин событий. Азеллион же был первым истинным
последователем Полибия в римской историографии11*14. Глав­
ное, на что надо обратить внимание: попытки распреде­
лить историю и анналы но разным жанрам - позднего про­
исхождения; они относятся ко второй половине 1 в. до н.э.
Далее - технически разграничить эти два вида историчес­
ких сочинений крайне сложно, поэтому можно предполо­
жить, что история и анналы были в римской литературе
взаимозаменяемыми *понятиями10. Исидор Севильский на
рубеже У1-УП вв., подводя итог накопленным в антично­
сти знаниям, с большей определенностью указывал на раз­
личие между анналами и историей: “ ...история - это со­
бытия тех лет, которые мы сами видели, анналы - события
тех лет, которые не помнит наше поколение...; к жанру
истории принадлежат достоверные, имевшие место собы­
тия...” 16. Обращает на себя внимание последнее замечание
Исидора: оба жанра - история и анналы - отличаются
достоверностью сообщаемых сведений, а достоверность оп­
ределяется степенью приближенности события во време14 СеН. Ы.А. 5.18.8: "...аппакч ПЬп ГапИпп гшкк>, еркх! ккЧшп
сцкхцю аппо усч(шп чК, еа (1спюпч1гаЬап( к! сч( с[иаы сцп (Напит
чспЬипк.. поЫч пои пкх1о ча(4ч ечче \’ккч>, циос1 СасЧит сч(, к!
ргопипИагс, чсс1 с к а т , с)ио сопчШо циас]ис гаИопс усч(а сччсп(,
с1етопч(гагс".
14 \Уа1Ьапк У. И'. РоК'Ыич, РЫПпих, апс1 (Ьс Ркч1 Рите \\’аг
С д. 1945. Уо1. 39. Р. 15.
VегЬгиудЬе С.Р. Оп 1Ье Мсашпу ( Аппа1сч, оп (Ьс Мсап т у
о( АппаПч! / / РЫЫоуич. 1989. Вс1. 133. Р. 218.
1ни1. Опу. 1.44.4. “ ...1йч1опа еч( согит (строгит с|иас укНтич,
аппакч согит чип1 согит аш югит циоч асЧач поп пю\41... (5) к е т
пНсг 1нч1опат чип! геч усгас упас СасЧас чипГ‘ .
97

Глава 2

мп к передающему его автору. Как в таком случае отно­
ситься к самому излюбленному римскими историками
жанру - анналам, которые создавались в Риме на протя­
жении двух последних веков существования Республики,
и к тем сведениям, которые сообщались в .этих сочинени­
ях? Так как они легли в основу произведений Ливия и
Дионисия Галикарнасского - двух самых крупных исто­
риков эпохи Августа, - то сформулированный вопрос при­
обретает особое значение. Проблема содержания работ историков-анналистов и достоверности сообщаемой ими ин­
формации является центральной для реконструкции ран­
ней римской истории и для оценки римской историогра­
фии в целом. Правда, решение этой проблемы затрудняет­
ся тем, что от сочинений анналистов остались л и ть не­
большие фрагменты, которые дополняются цитатами, со­
хранившимися в работах авторов более позднего времени.
Римские историки, писавшие в конце III—I вв. до н.э.,
называются анналистами из-за избранной ими для своих
сочинений формы - погодного изложения событий - и тра­
диционно делятся на три поколения. Старшие анналисты
представлены именами Квинта Фабия Пиктора, Луция
Нинция Алимента, Гая Ацилия и Авла Постумия Альбина.
К ним обычно причисляется Катон Старший. Их творче­
ство приходится на конец III - первую половину II в. до н.э.
К среднему поколению анналистов относится Гай Фанний,
Луций Кальиурний Пизон, Луций Кассий Гемина, К ви т
(Рабий Максим Сервилиан, Гай Семироннй Тудитан, Гией
Геллий и Венноний. Иногда их называют анналистами
“гракханской” эпохи, так как они работали в последней
трети II в. до н.э., отмеченной политической деятельнос­
тью братьев Гракхов и тем глубоким воздействием, кото­
рое она оказала на состояние римского общества, положив
начало гражданским смутам. Младшими анналистами на­
зывают историков первой половины I в. до н.э., которые
начали свою творческую деятельность в ностсулланскую
эпоху, когда общество пережило ужасы первой гражданс­
кой войны и диктаторского режима. К ним причисляют
Квинта Клавдия Квадригария, Валерия Анциата, Гая Ли95

Римская анналистика: становление жанра

циния Макра и Элия Туберона. Таково традиционное де­
ление римских историков эпохи Республики, утвердивше­
еся в науке с конца XIX в.17* В его основу положен хроно­
логический принцип. Кроме того, утверждается, что все эти
историки писали историю Рима от основания Города, при­
чем объем сочинений младших анналистов во много раз
превышал произведения их предшественников"*. Причина
этого виделась в изменении методов работы младших ан­
налистов: именно на них лежит ответственность за изоб­
ретение большого количества вымышленного материала,
сохранявшего некоторое правдоподобие. Впоследствии этот
материал лег в основу сочинений Тита Ливия и Дионисия
Галикарнасского19. М. Финли даже предостерегает совре­
менного человека от излишнего доверия древним авторам:
их возможность изобретать и способность верить в это, с
его точки зрения, постоянно недооценивается20. Нам еще
предстоит оценить эти утверждения. Сейчас же необходи­
мо отметить еще одно положение, широко утвердившееся
в научной литературе.
Все исследователи римской историографии отмеча­
ют тот факт, что старшие анналисты, кроме Катона, писали
по-гречески. Среди старших анналистов в первую очередь
привлекает к себе внимание Фабий Виктор как родона­
чальник римского историописанпя. Поэтому использова­
ние первыми римскими историками греческого языка ил­
люстрируется обычно примером его сочинения, но обьяс17 асП огт х С. Анпа1ех
Р\УКЕ. ЗШ НуаП. 1894. Вс1. 1.
8. 2256. Разделение исторнков-анналнстов на три поколения исполь­
зуется и в учебных целях. См.: Бокщанин А.Г. Источниковедение
Древнего Рима. М., 1981. С. 47 сл.
1.1 Если “Анналы” Пизопа состояли из 7 книг, то сочинение Ва­
лерия Анимата насчитывало 75 книг.
1.1 И7хетапТ.Р. РгасИсе апс1 'Итогу и) Котам 1П.ДошуцгарЬу
НЫогу. ТЬе Доигпа) оГ(Ье }Пх1опса1 АххопаИоп. 1981. \7>1 66(218).
Р. 382, 389.
20 Ройер А/./. ТЬе Апосп! 1НДопап апс1 Ыя Зоигсех
Кш1еу М 1.
Аппсп» Шх1огу. Е\'к!епсе апс! Мос1еЬ. ]_., 1985. Р. 9.

99

Глава 2

няется это по-разному. П. Уолш и А. Альфельдн предпо­
лагают, что выбор языка Фабием Пиктором определялся
пропагандистской направленностью его сочинения: исто­
рик стремился произвести впечатление на грекоязычный
мир ростом римской власти и влияния. Уже этот факт
позволил им говорить о тенденциозности, а точнее о лжи­
вости, Фабпя Пиктора21. Д. Ф лах несколько смягчает этот
тезис. Фабий, действительно, был заинтересован в том, что­
бы найти путь к греческому читателю, но преследовал ои
вовсе не пропагандистские пели. Он стремился противо­
стоять враждебной Риму сицилийской историографии в
лице Филина из Агригента и изменить неблагоприятный
для Рима взгляд на I Пуническую войну22. А. Момильяно
объясняет выбор в пользу греческого языка тем, что Ф а ­
бий предпочитал “греческую историографию перемен” тра­
диционной латинской практике простой регистрации со­
бытий23. Фабием двигала неудовлетворенность римской ис­
торической традицией, так как то, что было написано полатыни, не шло в сравнение с работами греческих истори­
ков24. Итак, либо Фабий рассчитывал на греческую ауди­
21 ИгаЫк Р.С. Ор. пГ Р. 29; О лживости Фабия Пиктора А. Альфельди говорит, основываясь на примере формирования в традиции
отрицательного отношения к роду Клавдиев (А1(б1(И А. Еаг1у Коте
анс1 1Ьс ЬаГт.ч
Анн АгЬог. 1965. Р. 161-164). В более смягчен­
ном виде эта точка зрения представлена в работе М. Лапстпсра
( ГаЫпег М .Г .\\; . ТЬе СгеаРсг Котап ШзГопапз. Вегке1еу; Ьоз
Ап# с1с8, 1963. Р 26).
п Паск О. ЕнЛйЬшпуеп т сНе гбппзсЬс СезсЫсМхзсЬгсчЬип#.
ЭагтзГаск, 1985. 5. 63. Ориентация Фабпя на греческого читателя
признается и в отечественной историографии как причина выбора
нм греческого языка для своего сочинения. См.: Кузнецова Т.П.,
Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот. Тит Ли­
вий. М., 1984. С. 89.
2:1 МониуНапо А. ТгасППоп апс! 1Ье О аззка! НЫопап / /
Мопп^Папо А. Е.чзаух ш Аппеп! апс! Мос1егп Шз1огт^гарЬу. ОхРогО,
1977. Р 170.
24 МонпдИапо А. ТЬе С1ахмса! Роипс1аПопз... Р. 97.

100

Римская анналистика: становление жанра

торию, либо возможности латинского языка, на котором
велись нонтификальные таблицы, не соответствовали гран­
диозному замыслу историка. Но ориентация на греческо­
го читателя предполагает высокие технические возможно­
сти размножения рукописей, которых античное общество
еще не знало25, а латинский язык уже использовался для
создания эпических произведении. Фабий Пиктор - совре­
менник II Пунической войны и член римского сената
( Ро1уЬ. 3.9.4) - написал свое сочинение около 210-200 г.
до н.э.26 Спустя 13 лет начал работать над “Анналами”
римский поэт родом из мессапского города Рудин Квинт
Энний27. Его сочинение было написано гекзаметром на
латинском языке, причем по-латыни писал человек, для
которого этот язык не был родным и который с детства
воспитывался на образцах греческой культуры28. Значит,
ограниченные возможности латинского языка для литера­
турного творчества не подтверждаются. Почему же тогда
римлянин Фабий Пиктор предпочел греческий язык? Ясно
одно: римляне уже были готовы к созданию исторических
сочинений, но для этого необходимо было выбрать обра­
зец. Выбирать же можно было только из того, что предос­
тавляла греческая историография. Поэтому выбор языка
был не случаен и неизбежно должен был повлечь за собой
следование определенному образцу. Вопрос - какому?
г> На это обратил внимание А.И. Нсмировский ( Немировский А.П.
У истоков исторической мысли. Воронеж, 1979. С. 183).
28
МонидПапо А. 01(1 РаЬшх РкЧог Ыс?
МотщНапо А.
Р.чнаух... Р. 100. К.Ю. Белох считал, что его работа была написана
только после конца II Пунической войны, то есть после 201 г.
ШеЬсН АГ.У. Ор. ей. 5. 96).
27 Г. Джослин относит начало работы Энния над "Анналами” к
187 г. до н.э. Оосе1дп /1.0. ТЪс Роет» о!
Еппш.ч
АЫК\\'.
В.; 1\[.У., 1972. Вс1. 1/2 . Р. 997).
О греческом образовании Энния см.: 15о6/>овникова Т.А. Сак­
рально-правовые и философские взгляды Квинта Энния
1их
апИсцпмп. Древнее право. 1997. .\Г° 1(2). С. 40 со ссылкой па источ­
ники.

101

Глава 2

РИМСКАЯ
ГРЕКОЯЗЫЧНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
То, что представляла собой греческая историогра­
фия ко времени Фабия Пиктора, можно узнать из сочи­
нения Полибия. Стремясь обозначить свое место в чере­
де предшественников и определить характер своего про­
изведения, Полибий (9.1.3-4) перечисляет различные виды
исторических сочинений, известные грекоязычной исто­
риографии: это - генеалогическая история (6 уеуеоЛоу1ко. 5оте ОиехПопх аЬои( Шх(опса1 \Упипу т
(Ье 5есопс1 Ссчйигу В.С.
СО 1953. Уо1. 3. Р. 161; УегЪгиддке С.Р.
У. Стсш х АНтеШих - Шх Р1асе т Котап Шх(опо,цгарЬу /
РЫМо^их. 1982. Вс*. 126. Р. 317.

112

Римская ан н а.тсти ка: становление жанра

Рима - 729 г. до н.э. Этот факт может свидетельство­
вать о том, что Цинций использовал другие источники
для этого сюжета. Встречаются, правда, иные объясне­
ния. То, что разные историки оперировали разными да­
тами для основания Рима, объясняет их стремление обо­
значить число лет, прошедших от основания Города, и
временем, когда, с их точки зрения, начинался достовер­
ный консульский список58.
Авторы более позднего времени редко ссылались на
сочинение Цинция, но когда обращались к нему, то отзыва­
лись с большой похвалой. Именно этому историку склонен
верить Ливий (21.38.3) в вопросе о численности пунийского войска, пришедшего в Италию вместе с Ганнибалом. Ливий
назвал Цинция “прилежным исследователем памятников’’^9,
ссылаясь на него в связи с упоминанием древнего обычая,
закрепленного законом о том, что верховный предводитель
в сентябрьские иды должен вбивать гвоздь (Ыи. 7.3.5).
Благодаря Цинцию мы узнаем о существовании такого обы­
чая в этрусском городе Вольсинии. То есть речь идет об
исследовании текстов древних законов, что дало основание
современным комментаторам Ливия видеть в этом Цинции
позднейшего юриста, писавшего сочинения по древнему го­
сударственному нраву6061, или отождествлять его с автором
путеводителя но Риму или, по крайней мере, по Капитолию
иод названием Му$1адод1со (или МузЬадодопУ' (Путево­
дитель но священным местам). Иногда считается, что авто­
ром всех этих сочинений был один и тот же Цинций грамматик, живший в середине 1 в. до н.э. пли в век Авгус­
58 Вгксое] . ТЬе Ри.Д Оесас1е / / 1л\’у . Ес1. Т.А. Оогеу. 1_опс1оп,
ТогопЮ, 1971. Р. 5.

и Ш \ 7.3.7: “...сотрагеге сПНдень (аПит пюпитеШогит аисЧог
Стой:* ас1Лгта1” .
ы) Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей
Пер. с нем. М., 2001. Т. 1. С. 334.
61 Неигдоп./. Ь. Стели:» е 1а 1см с1н екп их аппаНа
АНюпаеит.

1964. \ 7о1. 42. Р. 432-437; СаЬЬа Е. Тгие ШхШгу апс1 Ра1ке Шх1огу
Н1 С1а$:йса1 АпИсрЩу
.Ш5. 1981. Уо1. 71. Р. 61.

113

Глава 2

та62. Тем не менее приведенные Ливнем сведения можно
рассматривать как принадлежавшие Циннию Алпменту.
Обычай использования гвоздя для отметки прошедших лет,
характерный для доиисьменной эпохи, мог привлечь к себе
внимание историка, интересовавшегося различными систе­
мами счета лет, что мы видели на примере предлагаемой им
даты основания Рима. Сказанное позволяет увидеть много
общего в произведениях двух авторов - Фабия и Цинния63.
Несмотря на то, что Цинний иногда передавал отличные от
фабневых версии событий, обоих авторов объединял инте­
рес к деталям антикварного содержания.
Об Авле Постумии Альбине нам известно больше.
Полибий сообщает, что он написал прагматическую исто­
рию (лрауратгкр штор1а ) на греческом языке6'. Термин
лрауроепкф употребленный Полибием применительно к со­
чинению Постумия Альбина, относится к его содержанию
и означает “историю, имеющую дело с политическими и
военными событиями” , а не “историю, основанную на ис­
следовании причин событий”65. Во вступлении к своему
сочинению Постумий Альбин просил у читателей снисхож­
дения за возможные ошибки в греческом языке, за что не
избежал язвительной насмешки Марка Порция Катона
К1о1г А. 1л\'шх иис1 хеше Х'огуапуег. Атх(е!ч1ат, 1964. X. 202:
\УаЫ1 Р.С. Ор. ей. Р 117. О разных версиях времени жизни Цпнция-грамматпка ем.: УсгЬгнддНе С.Р. В. Стсш.ч АПтеШих. Р. 321.
Мо1е. 12. Авл Геллий (М.А. 16.4.1) сообщает, что Цинний написал
сочинение “О военной пауке” (Пс га тПНап), где привел формулу
объявления войны, которую произносили фсппалм. Так как, но сло­
вам Геллпя, ото сочинение было написано на латинском языке, его
автором можно считать Цинния - грамматика и антиквара.
“ Г. Рербрюгге больше внимания обращает на различия между
работами Фабия н Цинния ( \'сг1>гидд1и' С.Р. Ь. С теш * АНтеШих...
Р. 323).
ы Ро1уЬ. 39.12.4: “ ...ярогурсспктр? йлоргае ё\«ХЕф!1х1ит
пЬо хаКЬпих еххеГ’ (Пума установил почитать богов плодами п
проявлять поклонение соленой мукой, а также, как перелает Гемина,
печь пирог из полбы, так как полезнее принимать в пищу жареное):
РНп. N.11. 32.20: “Мши» сонхШий, и1 р1хеех, ([111 х