Дочь Волн [Валентина Савельевна Нагинская] (doc) читать онлайн



Предисловие
Книга является исправленной и дополненной версией третьей части трилогии «Пути моей судьбы». Первая часть «Мои Сибирские корни» содержит семейные истории бытового, трагического, комического, а порой и криминального характера. Непростые и порой удивительные судьбы крестьян и золотодобытчиков начала 20 века и их потомков; быт села, красоту природы, трудности выживания в военное и послевоенное время. Жизнь детей, школьные воспоминания, студенческая пора, работа, друзья и прочее. Во второй книге я рассказываю о жизни в Москве, своём научном пути, обучении в аспирантуре и докторантуре; преподавании в вузе, работу на кафедрах института, своих коллег; делюсь подробностями поездок по стране и за границу, семейных событиях. В третьей части рассказывается о жизни в Израиле, путешествиях, незабываемых встречах и впечатлениях.



Глава 1. На пороге тысячелетий
1.1. Временные пристанища
Третьего июня 1996 года мы приземлились в аэропорту Тель-Авива. Вновь прибывших приветствовали представители власти Израиля, вручили все необходимые бумаги и деньги на обустройство. По нашему желанию нас доставили до Эйзорима вблизи Нетании. Там жили знакомые Фаина и Иосиф, у которых мы остановились на первое время. Хозяева предоставили нам отдельную комнату, и мы начали входить в новую жизнь. Она поначалу была беззаботной: каждый день ходили на море, готовили вместе вкусную еду, отмечали семейные события. Через две недели после приезда aотпраздновали сначала день рождение хозяина квартиры Иосифа, а потом тридцатилетие нашего сына Миши, который прибыл раньше и поселился в Тель-Авиве.
Сразу после приезда нам надо было решить некоторые дела, связанные с официальными инстанциями: получить паспорта, встать на учёт в Министерстве социального обеспечения, поликлинике, открыть счёт в банке.
Сопровождать нас было некому, наши друзья не могли нам помочь, оба они говорили на иврите. Нам удалось справиться со всем этим самим. На английском Виталий объяснялся, его здесь знают практически все. Я тогда свободно говорила на немецком, и меня понимали люди, знающие идиш. Где-то, к нашему облегчению, находился и русскоговорящий служащий.


1996 г. В день прилёта в Израиль

Фаина и её муж Иосиф были первыми нашими друзьями в Израиле. Фаину Виталий знал в детстве, их матери дружили, но в последующие годы они встречались редко. Фаина самая остроумная и артистичная женщина, каких я встречала в жизни. Над её рассказами на любую тему я постоянно хохотала до слёз. Иосиф, спокойный и сдержанный, тоже иногда самым обычным голосом между делом выдавал фразы, которые помнятся и сегодня. Он, далёкий от христианства, удивлял меня впоследствии своим пристальным вниманием к моему иконописному творчеству.
Жили мы дружно, однако наше пребывание у гостеприимных хозяев затянулось больше, чем всем хотелось бы. Причина в том, что мы решили сразу купить собственную квартиру, и это оказалось не просто. В Нетании нам не очень нравилось, да и квартиры здесь были дороже, чем в других местах. Почти целый месяц Виталий был в поисках, ездил и ходил по жаре с утра до вечера. Нам очень понравился город Наария, основанный в своё время выходцами из Германии, но квартир на продажу непосредственно вблизи моря не было. Мы уже почти согласились на покупку квартиры довольно далеко от него, но хозяйка агентства по съему и продаже жилья, увидев наше колебание, посоветовала нам не спешить и пожить хотя бы год в городе, где мы собираемся обосноваться. Это был, чуть ли не единственный дельный и бескорыстный совет, полученный нами в Израиле от заинтересованного лица, и мы вспоминаем её с благодарностью. И, кроме того, это был первый контакт с местными жителями, и он оставил благоприятное впечатление. Но вскоре нас ожидали совсем не такие приятные встречи.
После того как быстро купить квартиру не получилось, мы переключились на поиски съёмной квартиры в Нетании. Это оказалось тоже не простой задачей: город популярный, небольших квартир немного, требовались гаранты. С трудом нашлась двухкомнатная квартира на первом этаже - грязная и с тараканами. Отмывали её целый день, травили насекомых и от химических средств я сильно отравилась. Мне было очень плохо, и той ночью я впервые подумала:
- «Зачем я здесь и почему убираю мусор за чужими людьми?».
Утром взошло солнце, мне стало легче, ушли ночные сомнения, мы почистили садик под окнами и стали обживаться. Устроились по спартански, но довольно уютно. Купили ткань и закрыли старую мебель, потом получили из Москвы контейнер с нашими вещами, и жильё приобрело более или менее приемлемый вид.
Дом, в который мы попали, был социальным жильём для выходцев из Марокко. Мы уже были наслышаны, что марокканцы считают себя истинными евреями и традиционно плохо относятся к евреям из России, большая часть которых религиозные традиции не соблюдали. По приезде наши знакомые и мы вместе с ними начали отмечать все религиозные праздники, но в значительной степени формально, в синагогу не ходили, кашрут не соблюдали. Другой причиной неприязни является высокий уровень образования российских евреев. Это, вызывает зависть и недоверие у других общин. Если человек из Марокко оканчивает какие-нибудь трехмесячные курсы, он уже считает себя специалистом и ни на какие грязные работы не согласится. В то же время народ из России берётся за любую работу, особенно в первые годы приезда. Нередко бывшие доценты метут улицы, а бывшие врачи работают сиделками.
В доме нас встретили неприветливо. Хозяйка квартиры воспользовалась нашей неопытностью и незнанием языка и вписала в договор о съеме неблагоприятные для нас пункты. Но это был не худший вариант, так или иначе, обманывают почти всех вновь прибывших. Соседка сверху почти немедленно пришла требовать полотенце, которое якобы упало на наш балкон и мы его присвоили. Никакие полотенца на нас не падали, но я для погашения конфликта предлагала ей свои на выбор. Их она не брала и ещё долго к нам приставала, звонила в дверь, что-то кричала из окна, как только мы появлялись на улице. Хорошо, что мы тогда её не понимали, но было ясно, что это отнюдь не приветствия.
Сосед из смежной квартиры был напротив очень дружелюбен и даже заинтересован в знакомстве с нами. Он был инвалидом, не выходил из дома и, вероятно, страдал от одиночества. Но, несмотря на заманчивое для нас обещание помогать с изучением иврита, мы не пошли на сближение, зная, что наше пребывание здесь не затянется надолго. Да и времени на общение практически не было.
В этой квартире мы отметили мой шестидесятилетний юбилей. Перед этой датой муж нашёл на улице невзрачный браслет и преподнёс его мне как подарок к дню рождения. В ответ я предложила отметить праздник в бесплатной столовой. Мы посмеялись, но браслет я решила оставить. Он был серебряный, старинный, грубой работы с восемью голубыми камешками непонятного происхождения. Помыла каким-то моющим средством, и вдруг из камешек брызнули яркие лучи. Сомнений не было - это бриллианты. Проверили, поцарапав ими стекло, на нем остались борозды, что указывало на верность нашего предположения. Потом знакомый художник-ювелир подтвердил их подлинность. Камешков было 8, весом примерно по 0,2 карата. Вероятно, это находка была компенсацией за мои серьги и кольцо оставленные в Москве. Тогда вывоз бриллиантов был запрещен, и мне было жалко с ними расставаться. Найденный браслет я так и не носила, он не подходил к моему образу жизни здесь. К тому же, у него была очень ненадежная застёжка, и крепление камней.



1997 г. С сыном Мишей в Нетании

Через несколько лет в Помпее, муж нашел еще одну драгоценность: крупную жемчужину, оправленную в золото. Конечно, она не сохранилась со времени извержения вулкана, а потеряна какой-то туристкой. Он решил из всего найденного заказать мне подвеску «Находка» и извлёк бриллианты из браслета. Но я отказалась - такое роскошное украшение некуда будет надеть, и некому передать по наследству. Камешки я положила в надёжное место, но забыла куда. Много раз потом начинала их искать, но так и не нашла, наверное, выбросила с какой-нибудь сумочкой. На этот раз мне их совсем жалко: прошло время собирать камни, пора их разбрасывать.

1.2. Ульпан
Сразу после вселения в съемную квартиру мы пошли на пятимесячные курсы по изучению иврита (ульпан). Иврит язык древний и в нем много своих особенностей: письмо начинается справа налево, некоторые буквы имеют двойное значение, отсутствуют гласные. Их заменяют значки, называемые огласовками. Но в текстах они обычно отсутствуют. Поэтому прочитать правильно слова, можно только зная их значения и понимая текст. Например, слова «он говорит» и «пустыня» пишутся одинаково, но звучат по разному. Однако структура языка и правила словообразования достаточно четкие, хотя и содержит множество исключений.
Нашей замечательной учительнице Малке, говорившей на иврите,
удавалось объяснять материал предельно понятно, и воспринимался язык легко. Иногда возникал школьный синдром - не хотелось ходить на занятия и делать уроки, но, в общем, учеба у нас шла успешно. Но не всем иврит давался легко. Некоторые никак не могли усвоить его законы. Не раз мне приходилось по просьбе Малки повторять для всех её объяснения на русском языке, и я видела, что некоторые слушают с совершенно непонимающим видом. В людей в группе были люди среднего возраста и молодёжь, которым предстояло работать. Иврит им был им необходим, и они старались. Мы работать не собирались, у нас была задача приобрести достаточный уровень знания языка для общения, чтобы быть независимым в быту. Как нам тогда представлялось, ульпан его давал, но впоследствии оказалось, что это не совсем так.
Сейчас мне смешно вспомнить с какой уверенностью я говорила на иврите уже после первых месяцев обучения. Обычно коренные израильтяне с пониманием относятся к трудностям с языком у новых репатриантов. Но некоторые не хотят слушать наш детский лепет, и на все отвечают: «Не понимаю». В таких случаях я повторяла свою фразу медленно и спрашивала: «Что именно вы не понимаете?». Теперь, зная значительно больше, я уже не веду себя так решительно и иногда теряюсь.
Наряду с ивритом, были занятия и по истории страны, ее обычаям и религиозным основам иудаизма, естественно, на русском языке. Нас водили в синагогу на праздники, возили на экскурсии, на встречи с израильтянами. До приезда в Израиль о еврейских религиозных традициях я не имела представления. Лекции слушала с интересом, но, к сожалению, наша учительница быстро погасила не только мой, но и всеобщий интерес. Она держалась высокомерно, говорила с взрослыми образованными слушателями, как с малыми, глупыми детьми. Муж перестал ходить на ее занятия, она жаловалась начальству, бегала за ним по коридору, но безуспешно. Другие ученики тоже бы хотели отказаться от такого назидательного просвещения, но, как и я, не решались и терпели.
Однажды, в самом начале нашей учебы в ульпане, на улице ко мне подошел старичок религиозного вида. Он очень дружелюбно спрашивал, откуда я приехала, где работала, какая у меня семья. Моего иврита хватило, чтобы понять и ответить на эти простые вопросы. Я не удивилась такому участию, поскольку к тому времени уже поняла, что народ здесь более общительный. Тогда я еще не знала, что этот разговор представлял собой совершенно исключительное явление – религиозные евреи никогда не заговаривают со светскими женщинами и даже на них не смотрят. Не знала я и того, что религиозные партии занимают в стране особое положение и кардинальным образом влияют на образ жизни всех жителей, внутреннюю и внешнюю политику.


1996 г. В ульпане с учительницей Малкой(я слева, в кибуце «Эйон»

Но это было позже. А пока нас продолжали знакомить со страной, возить по многим знаковым местам еврейской истории. Побывали в Иерусалиме, Тель-Авиве и в двух кибуцах: «Негба» на Юге страны и «Эйон» на Севере. Там нам рассказывали об истории создания поселений, войнах, судьбах здесь живущих людей. В кибуце «Негба» любовались на коров, дающих больше всех в мире молока, благодаря технологии кормления и содержания. Там нам устроили концерт русскоязычного барда и встречу с репатриантами, давно живущими в Израиле.
В кибуце «Эйон» мы катались на осликах. Меня ослик не слушался и постоянно останавливался, чтобы поесть колючек, а муж ездил без проблем. В керамической мастерской кибуца желающие могли попробовать создать мозаичные барельефы. Я, конечно, поучаствовала и сделала свой барельеф с рыбкой – древним символом Христа. Ночевали мы в домиках для гостей, завтракали и ужинали в общей столовой вместе с кибуцниками. Вся наша группа прониклась общинной атмосферой и была в восторге от тишины и спокойствия, красоты поселка и окружающей природы.
В ульпане мы познакомились и подружились с Романом и Любой. До обеда мы занимались в классе, а после обеда они приходили к нам каждый день. Мы вместе делали домашние задания, потом шли на море, а вечером гуляли по набережной. С тех пор наша дружба не прерывается, несмотря на то, что они живут в Реховоте. Роман успешно работает по специальности, Люба художница, рисует для собственного удовольствия.
В отличие от нас, либералов и демократов, Роман позиционирует себя как еврейский националист. Из-за разности политических убеждений у них с Виталием часто возникали споры, переходящие на личный уровень. Я предложила пресечь эту практику и теперь оба при разговоре обходит острые углы. Люба, русская и христианка, перешла в иудаизм. Она как истинная неофитка трепетно соблюдала правила и в нашем доме, читая вслух молитвы перед едой. Протеста это не вызывало, но для равновесия я предложила читать ещё и «Отче наш». Такой вариант молчаливо не был принят, и мы возвратились к исходному состоянию.
В израильском обществе такое смешение религий в компаниях происходит часто, но в среде образованных людей помехой не является. Так, все друзья Ирины Абелевой, о которой я упомяну позже, состояла исключительно из врачей евреев, не получивших религиозного воспитания. Только один из них стал в Израиле сугубо ортодоксальным, ел за столом принесённую с собой кошерную пищу и это никому не мешало.

1.3. Среда обитания
Предложений по продаже квартир в то время было очень мало и мы опасались, что нам не удастся найти что-то подходящее за целый год. В начале, в круг наших поисков была включена Наария и Крайоты, а потом искали только в Хайфе, где решили поселиться. И случай, удовлетворяющий почти всем нашим пожеланиям, всё-таки подвернулся, причём у моря в самом желательном районе Бат Галим, что в переводе на русский означает «Дочь Волн».
Дом входит в комплекс называемый «Бригада», он построен после второй мировой войны правительством Англии для евреев, воевавших в их легионе. Комплекс состоит из 7 рядов трёхэтажных домов по 2 дома в каждом ряду. Квартира наша располагается на последнем этаже, и нам сначала это не понравилось. Но когда мы в неё зашли, то этот недостаток показался преимуществом: во всех окнах много неба, а с балкона
открывается обширный вид на гору Кармель. Квартира всегда принадлежала одному хозяину и поэтому была в относительно хорошем состоянии.
Бат Галим благодаря близости моря, равнинному рельефу, малоэтажной застройке, отсутствию всякой промышленности и тишине нам понравился с первого взгляда и уже четверть века мы наслаждаемся его «деревенской» атмосферой. Много зелени, в пять утра начинают петь птицы. Они любят посещать наш балкон, и постоянно пытаются устроить там гнёзда. В густые кроны окружающих деревьев залетают попугайчики, а утром можно увидеть ежиков, торопливо бегущих по своим делам. Дворовые кошки, закормленные и обласканные жильцами, возлежат по самому центру дорожек и не сдвигаются с места, заставляя прохожим их обходить.
Район издавна привлекает людей творческих профессий. Здесь живут много художников, проводятся ежегодные фестивали искусств, выставки-продажи картин и других изделий. Мастерские художников открыты в эти дни для свободного посещения. На наших глазах старая невзрачная застройка активно обновляется, реставрируются дома имеющие историческую ценность, строится новое современное жильё и другие объекты инфраструктуры. Приятно, что до сих пор соблюдается принцип малой этажности зданий, что сохраняет первоначальный облик района. Существенным его недостатком, о котором мало кто догадывается, является уязвимость в случае большого землетрясения. Предсказывают, что он будет затоплен мгновенно и полностью. Небольшие землетрясения случаются здесь часто и несколько раз мы их реально ощущали, даже немного сдвигалась мебель. Знакомый специалист сейсмолог напугал нас имеющимися прогнозами, но мы стараемся об этом не задумываться.


Вид на район Бат Галим

Море и набережная - главные достояния района. Красоту и бескрайность моря описывать не берусь, это мне «не по таланту». Почти каждый день его вижу и каждый раз передо мной новая картина. Море то спокойное как озеро, то бурлит, покрывается белыми «барашками», создавая кипящий пеной прибой. Во время штормов громадные волны перехлёстывают всю ширину набережной, нанося на неё толстый слой песка. Иногда бури ломают деревья, валят столбы, заносят всё мусором, но такое случается не часто.В нескольких минутах от нашего дома очень удобный и хорошо оборудованный песчаный пляж «Бат Галим». Искусственные насыпи по бокам образуют лагуну, отгораживая её от больших волн, и создают относительно безопасную зону даже при большом волнении на море. Тем не менее, несчастные случаи случаются ежегодно, в основном, из-за плохого физического состояния купальщиков, значительная часть которых люди преклонного возраста. Для пенсионеров это место ежедневных встреч в воде, где они часами висят, обмениваясь новостями.


На пляже Бат Галим

Я членом этого клуба не являюсь, но невольно получаю информацию, пока переодеваюсь или проплываю мимо. Плаваю я брассом, при котором голова почти постоянно опущена, а когда её поднимаю, слышу только отрывки фраз. Доносятся фрагменты рецептов блюд, описаний болезней, жалоб на детей, ужасных и романтических историй и даже признаний в любви. Слышу однажды:
- «... Сара, я человек немолодой, но так тебя люблю...».
Вынырнула, хотела посмотреть на столь любимую Сару, но она отвернулась и от меня и от него.
В ветреные дни море заполнено любителями водного спорта: на досках с парусом и без него, на кайтах, байдарках и реже на яхтах. На пляже тренируются команды пловцов и солдаты расположенной вблизи военно-морской базы. Море у берегов Хайфы не отличается большим разнообразием живности. Можно наблюдать через очки громадные стаи мелких рыб. В лучах солнца, пробивающегося сквозь толщу воды, их скопление блестит и переливается, постоянно и резко, как по команде, меняет направление движения, но никогда не касается тел пловцов. Купальщиков же, неподвижно стоящих в воде они кусают и довольно ощутимо, оставляя кровавые следы.
Более опасны медузы, когда они подходят в определённое время года близко к берегу. Мелкие ожоги от их укусов проходят быстро, а сильные, похожие на химические, остаются надолго. Запасливые купальщики смазывают ожоги уксусом, а в тяжёлых случаях приходится обращаться даже за медицинской помощью. Чаще всего страдают пловцы на дальние расстояния, такие как Виталий. Он не раз попадал в скопление медуз и получал многочисленные ожоги. Кожа на их месте сжимается, краснеет и долго остаётся в таком состоянии, поднимается температура, чувствуется общее недомогание. Бывали ожоги и у меня, к счастью, в меньшей степени.
В воде можно увидеть набольших скатов и черепах. Но безобидная черепаха может сильно испугать, когда она плывет близко к поверхности воды, вытягивает вверх голову и становится похожей на водяного змея. Это явление не частое, я встретила в море такого «змея» такое только однажды, и это было очень неприятно.
Крайне редко, но бывают и встречи с акулами. Такая встреча состоялась у Виталия далеко в море. Как-то в августе, когда жара особенно тяжёлая, он начал свой ежедневный утренний заплыв  раньше обычного и был около шести часов утра далеко за поплавками. Вдруг под ним мелькнула громадная тень, а когда он поднял голову, то вокруг из воды торчали острые плавники. В первое же мгновение Виталий понял, что это акулы, но потом пришла успокоительная мысль, что вероятнее дельфины. Насколько он мог понять, их было пять, и все плавали вокруг него  и под ним на близком расстоянии. Виталий не испугался, но почувствовал себя неуютно в гостях у хозяев моря и повернул к берегу. Они метров сто его сопровождали, потом отстали. Дома мы сравнили фото плавников акул и дельфинов и убедились, что это были акулы. Кроме того было сообщение, что как раз в это время акулы подходили к берегам Хайфы. Акулы, заплывающие в прибрежный район Израиля, как правило, не нападают на людей, но несчастные случаи бывают, особенно с рыбаками.
Жизнь набережной разнообразна. Утром она немноголюдна, принадлежит бегунам, ходокам, людям, гуляющим с детьми или с собаками. По праздникам и субботам здесь настоящее народное гуляние. Представлены все возрастные слои населения от детских садов до школьников, молодёжи и пенсионеров. Очень пёстрый национальный состав и религиозная принадлежность. Здесь любит гулять и светское население, и евреи-ортодоксы и арабы. Множество групп занимается различными гимнастиками и йогой. По всему побережью стоят рыбаки с удочками, но, по нашим наблюдениям, улов у них не очень богатый. Настоящие уловы только у арабских рыбаков, выходящих в море на лодках. Раньше они подходили к пляжу и продавали рыбу, но сейчас, наверное, это им запретили Часто можно видеть, как один из находящихся в лодке рыбаков стоит у неё на носу как мачта, не подверженная колебаниям волн.
Случаются на набережной и разные истории. Однажды летом мы с сыном разговаривали дома, а потом уже ночью, в надежде, что на улице стало прохладнее, вышли на набережную. Предположение наше не оправдалось, но мы всё-таки сели на скамейку и продолжали беседу. Через некоторое время к нам подошёл полицейский и потребовал предъявить документы. Документов у нас , конечно, не было, и только наша похожесть помогла убедить его в смешной ошибке. Дело в том, что набережная славится как место встречи с женщинами «низкого социального статуса» и он принял нас за парочку.
А это история другого рода. Как-то утром по дороге на пляж я увидела одиноко лежащий у передней дверцы машины большой туго набитый кошелёк. Постояла, подумала, брать ли, понимая, что будет целая история с поиском владельца, но всё-таки решила взять.  Представила сколько хлопот будет у потерявшего, если кто-то другой возьмёт деньги, а всё остальное выбросит. Тем более что мне в похожем случае подобную потерю возвратили, правда, без денег.
Кошелёк оказался полон разных карт - удостоверение личности, водительские права, золотая кредитная карта, проездной и примерно 100 долларов. По ним было ясно, что владелец студент-медик, но адресов и телефонов я не нашла. Я позвонила в ближайшую квартиру и спросила, не живёт ли здесь поблизости студент такой-то и получила отрицательный ответ. Сходила домой. написала записку о находке, возвратилась и положила под дворник ветрового стекла машины около которой нашла кошелёк.
До вечера никаких звонков не поступило, и я уже волновалась, представляла, что надо будет ехать в полицию, объясняться, составлять какие-то акты. Виталий предложил сходить на место находки ещё раз и оставить записку на заборе. При подходе мы увидели  рядом с машинами трёх печальных парней. Сразу поняли, что один из них владелец кошелька. Эти молодые олухи даже не увидели мою записку на машине, которая там лежала с утра! Кошелёк мы оставили дома, и парень дошел с нами до самой нашей квартиры. Я думала, не пришлёт ли он нам цветы на следующий день, а он едва спасибо сказал, только спросил, сколько там было денег.
Хорошо ещё так закончилось, и парень не потребовал от меня деньги, якобы находящиеся в кошельке. Но я сама виновата - действовала не по правилам. Обычно кошельки возвращают не только после изъятия оттуда денег, но и за определённое вознаграждение. Поэтому моё поведение вызвало подозрение. После этого случая остался неприятный осадок, но урок я получила – никогда не поднимать кошельки.
Бывают на набережной и приятные встречи: кто-то ракушку или цветок подарит, с кем-то приятно побеседуешь, кто-то просто улыбнётся, поздоровается или скажет комплимент. Самый ценный комплимент я услышала от маленького мальчика, который звонким голоском спросил свою маму:
- «А что это за тётя такая хорошая?»
Я помахала ему рукой, он смутился и спрятался за маму. Его внимание привлекла, конечно, не я, а моё яркое платье, но всё равно приятно.
С появлением смартфона я стала делать снимки из жизни набережной. Фотографий накопилось уже много, я систематизирую их по рубрикам: «Море», «Берег», «Люди», «Кошки». Кошки или «морские котики», как я их называю, составляют постоянное и многочисленное население набережной. Их ежедневно кормят добровольцы, и часто перепадает мелкая рыбка от рыбаков, вокруг которых они крутятся. Охотиться на мышей и крыс у них нет никакой необходимости, и видимо, они прекрасно сосуществуют. Пару лет назад появились в нашем районе и кабаны, находящие себе пищу около мусорных баков. Как-то вечером недалеко от дома я видела громадного кабана, вальяжно идущего по улице с видом хозяина. Обошла его на всякий случай за квартал, потому что прочитала ранее, что бывают случаи нападения на людей.
Люди на набережной и на прогулочной тропе меняются, одни исчезают, другие появляются. Постоянным, но незнакомым спутникам я мысленно даю имена: «Философы» - двое пенсионеров громко обсуждающие современные и прошедшие мировые события. Они всегда выступают с противоположных позиций, и в обосновании своих мнений приводят цитаты из философов и известных деятелей. «Рок-няня» - парень с собакой и косой почти до пола, выглядевший как солист рок группы, а на самом деле - воспитатель детского сада. «Барби» - самая красивая женщина на тропе, блондинка с отличной фигурой и длинными волосами. «Кошатник» - человек, сидящий всегда на одной и той же скамейке в окружении десятков кошек. «Бегунья» - дама почтенного возраста, с явно спортивным прошлым в ярких, постоянно меняющихся нарядах. Она очень быстро ходит и обгоняет меня на тропе как стоячую. Не успеваю я вынуть телефон, чтобы ей сфотографировать, она уже далеко.
В конце набережной находится институт Океанографии , а за ним начинается парк Шикмона, получивший своё название от расположенного здесь в древности города. Собственно парк с пальмами и деревьями расположен по другую сторону ж - д, а вдоль моря идёт тропа по плоской равнине, покрытой травой и редким низким кустарником. Летом трава совершенно высыхает, а с осени до конца весны всё зеленеет, покрывается цветами. На этой территории археологи раскопали несколько домов и большой храм римского периода, от которого сохранился только дивной красоты мозаичный пол и несколько обломков могучих колонн. Сейчас раскопки заброшены и законсервированы. Но территория древнего города, несмотря на её выгодное положение и удобный рельеф, не застраивается. Вероятно, раскопки когда-нибудь возобновятся.
Мы обошли Хайфу пешком, что называется вдоль и поперек. Проши её из конца в конец с севера на юг и с востока на запад. В первые годы мы очень много ходили пешком и потому, что мы большие любители пешей ходьбы, и потому, что интересно было знакомиться с городом. Люблю выходить из дома ранним утром, когда ещё темно, на набережной никого нет, горят фонари, отражаясь в воде, и на небе светит луна. Люблю наблюдать восход солнца , увидеть тот миг когда из воды появляется огненный его край и постепенно увеличиваясь превращается в шар, сначала, огненно оранжевого, потом жёлтого и наконец почти белого цвета.

1.4. В своей квартире
Я уже упоминала выше, что наш дом строили англичане, поэтому квартира имеет традиционную европейскую планировку с прихожей и отдельной кухней. В израильских квартирах, как правило, сразу за входной дверью находится общий салон, нередко совмещённый с кухней, прихожей обычно нет.
Перед въездом в квартиру мы договорились с агентом по продаже, что будут выброшены все вещи, оставшиеся от прежней хозяйки. Выбросили даже больше - вынули стеклопакеты на больших, во всю стену окнах кухни. Зато оставили тяжеленный ненужный бойлер для нагревания воды на антресолях. Такой способ обмана нас поразил, но разбираться с этим не было желания, да и бесполезно после того, как всё оплачено.
Заселились мы вдвоём, наш сын Миша переехал из Тель-Авива в Раанану, где находился его офис. Работу ему даже не пришлось искать, она сама его нашла. В то время был большой спрос на программистов, и как только Миша появился в сети, его заметили и пригласили в стартап, занимающийся разработкой компьютерных игр для детей. Он купил себе новый компьютер, а нам отдал свой. В доме засветился голубой экран, и я почувствовала себя почти как в Москве. Вскоре по той же схеме мы получили второй компьютер, и устроили себе рабочие места в разных комнатах.
Но это было немного позже, и а пока мы находились в пустой квартире, и нужно было покупать всё, начиная с мебели, холодильника, стиральной машины, и прочего оборудования. Кондиционер был, но старый, громоздкий и производил много шума и мало холода, его нужно было менять и ставить кондиционеры в другие комнаты. Надо сказать, что деньги на холодильник и стиральную машину нам были выданы сразу после приезда в страну. Во-первых, восстановили окна и начали устраиваться на новом месте.
В подъезде шесть квартир и в каждой из них, на момент нашего вселения жили выходцы из разных стран Франции, Болгарии, Венгрии, Украины, Румынии и Марокко. Все, кроме украинцев, снимавших здесь квартиру, долгие годы жили в этом доме, но между собой практически не общались. Наш соседи по этажу – полицейский Иосиф и его мать Рути. С ней мы сразу подружились. В первые годы создания государства она приехала из Болгарии, и вышла замуж за марокканца. Он был послом в какой-то африканской стране и у них на стенах висят большие, оригинальные картины. Иосиф, ответственный по подъезду, теперь уже на пенсии, и у нас тоже отличные отношения. Если он встречает меня с тележкой внизу, всегда поднимает её на наш третий этаж, как бы я этому не противилась.
Этажом ниже жила женщина из Венгрии, жертва геноцида евреев в период второй мировой войны. Вторая квартира сдавалась, и там жили, как правило, выходцы из СССР. Но со временем обе эти квартиры заселили молодые пары и русскоязычных соседей у нас не стало.На первом этаже живет инвалид детства Цвика, отец его репатриировался из Румынии, а он родился в Израиле. Сначала Цвика с трудом передвигался, а потом совсем не мог ходить. С ним у нас были самые дружественные отношения: Виталий покупал ему что-то на рынке, а я - в магазине. С ним легко было говорить на иврите, он сам говорил очень чётко и поправлял наш язык и произношение. В последнее время он совсем не выходил из дома, но ползал по квартире и мыл пол, хотя у него была прикреплённая помощница. Входная дверь в его квартиру всегда была открыта. За ней ещё одна открытая дверь - в ванную. И постоянно звучала громкая музыка. Нас музыка не раздражала, у Цвики хорошая аппаратура воспроизведения звука и большая отличная коллекция коллекции пластинок. Её пополнял и Виталий, покупая ему их на блошином рынке. Музыка уже не звучит, Цвика, видимо, в доме для людей неспособных себя обслуживать.
Наш друг Роман смеялся:
- «При входе в ваш подъезд тебя встречает вид на унитаз и оглушительная музыка. Поднимаешься на второй этаж - из-за двери облаивает собака. И, наконец, попадаешь к вам, прямо к накрытому столу и запаху сдобной выпечки».
Обустраивая квартиру, Виталий целыми днями на балконе пилил, строгал и сверлил, создавая много шума. Все соседи относились к этому с пониманием, кроме, живущей на первом этаже, Ханы из Марокко. Она обратились в полицию с жалобой на то, что у нас в квартире устроена мастерская, и мы продаём мебель. Отчасти по поводу мастерской она была права. Виталий один за другим купил два подержанных, но добротных мебельных гарнитура, реставрировал их и один передал Мише.
Пришёл симпатичный, вежливый участковый, попросил разрешения войти и остался у нас надолго. Виталий показал ему свои поделки, тот восхитился, они разговорились, и дело кончилось тем, что полицейский стал советовать, где можно брать хороший материал бесплатно. Потом побеседовал с соседкой, но ему не удалось её убедить, что мы вправе заниматься ремонтом.
Хана всех выходцев из России воспринимала как «понаехавших» и, сидя у входа в дом, в разговорах с соседками, громко их ругала, и нас в том числе. Мы, желая сохранить нормальные отношения, делали вид, что не понимаем её речи и, как ни в чём не бывало, продолжали с ней здороваться. Я при встречах ещё и разговаривала, а Виталий однажды даже хотел её наградить за такие «добрососедские» отношения. Как-то, во время праздника Пурим, он получил в больнице Рамбам довольно объёмистую коробку со сладостями. Возвращаясь домой, встретил Хану, с совершенно несчастным видом сидящую у подъезда и, как всегда, чем-то недовольную. Сожалел, что не догадался отдать ей подарочную коробку Хане. Я была возмущена его намерением, но в душе понимала, что это было бы великодушно.
По приезде в Хайфу нам нужно было снова открывать счет в банке, вставать на учёт во всех официальных инстанциях. На этот раз это прошло проще, с языком, практически проблем не возникало. Кроме того, мне предстояло принять решение стоит ли устраиваться на работу. По возрасту я была свободна от этой обязанности и могла рассчитывать на пособие. Но для лиц, имеющих учёные степени, была возможность получать в течение 3-5 лет так называемую стипендию Шапиро. С этой стипендией брали на любую подходящую по профилю работу, поскольку содержание сотрудника полностью или частично оплачивалось государством. Я оформила все документы, получила подтверждение учёной степени и разрешение на получение стипендии.
Естественно, я и близко не могла рассчитывать на получение работы сравнимой с моим прежним статусом. Не было и экономических причин: разница в деньгах между стипендией и пособием никаким образом не могла восполнить предстоящую занятость и большую психологическую нагрузку. Но всё-таки поехала в архитектурную фирму, от которой получила приглашение на собеседование. Поговорила с владельцем, кстати, моего иврита на это хватило, посмотрела чертежи, поняла, что легко бы справилась. Но объекты были небольшие, вспомогательного значения, возможностей для творчества там практически не было. А постоянная рутинная работа за компьютером меня совсем не привлекала. Обсудили на семейном совете все позитивные и негативные стороны трудовой деятельности в местных условиях и решили, что начинать мне её не стоит.
Среди прочих дел нужно было выбрать семейного врача. Мы пошли в ближайшую от дома клинику, где принимала доктор Абелева. Та же фамилия была у моего московского коллеги Марка Абелева. Я спросила, не родственница ли она ему, оказалось - родная сестра. Мы понравились друг другу и подружились.
У неё мы встречались с теми из российских успешных врачей, кто добился здесь подтверждения бывшего статуса. Это очень не простая процедура и не всем это не удаётся: кто-то и раньше не был в своём деле силён, кто-то не мог в нужной степени освоить иврит и английский. Ирина легко получила разрешение на работу врача и открытие собственной клиники благодаря своему диагностическому таланту. Будучи стажеркой в больнице Рамбам, она имела смелость спорить с профессорами и оказывалась права, что было замечено и оценено. Ирина признавалась, что ставит диагноз в тот момент, когда видит больного, а потом только находит подтверждение и тянет время, чтобы это нормально выглядело. Кстати, Виталию она поставила диагноз почти за десятилетие до того, как болезнь обнаружилась. Сказала мне об этом, но я не захотела верить
.

На пикнике с Ириной (я слева)

Пациентов у неё было много. И хотя они её её не очень любили, из-за того, что она была резковата и была немногословна, к другим врачам не уходили, понимая что врач она хороший. Сидя у неё в приёмной я не раз слышала их дружное ворчание. Коллеги тоже ценили её профессиональный уровень, и она была семейным врачом у многих из них. Потом она встретила Ефима, тоже врача, и тоже москвича и вышла за него замуж. Он нам нравился, мы часто встречались, помогали им обустроить новую квартиру, вместе ездили в лес на шашлыки, вместе ели конфеты, приносимые больными.
Наша дружба с Ириной оказалась непрочной и распалась по причине, о которой здесь долго рассказывать и трудно объяснить. Так сложилось, что не мы должны были делать первый шаг к примирению, но были к нему готовы и ждали целый год. Не дождались, сменили семейного врача, а вскоре Ирина уехала в Америку. Виталий случайно иногда встречает Ефима в больнице Рамбам, где тот работает, и они вполне доброжелательно беседуют.
Были у нас в Хайфе и старые друзья, знакомыми ещё из России – коллега Виталия по работе, Саша Фрейдлин и его жена Диля. Они жили в Феодосии и в своих поездках в Крым мы иногда заезжали к ним в гости. О том, что они репатриировались в Израиль, мы узнали случайно, нашли адрес по специальной службе поиска и к обоюдной радости встретились. В Хайфе мы были близкими соседями и постоянно бывали друг у друга в гостях, вместе ездили на экскурсии, играли в теннис, плавали. После моря иногда заходили к нам на завтрак, съесть на балконе горячую пиццу моего производства, которую Саша очень любил.

На Кармеле. Диля, её сватья, я и Саша

Сейчас их уже нет с нами, оба ушли из жизни, причём Саша внезапно - остановилось сердце, когда он гулял по набережной. Саша был человеком спортивным, тренировал теннисистов, мы вместе совершали далёкие прогулки, он много ходил, плавал, даже после того как перенёс открытую операцию на сердце.
Диля пережила мужа, но все эти годы с ней происходили сплошные несчастья. Она перенесла инсульт, восстановилась после него, затем и у неё была операция на сердце. После неё она тоже возвратилась к приемлемому физическому состоянию, но утратила интерес жизни. Дважды совершала попытки самоубийства и дважды медицина возвращала её из небытия, но её здоровье было окончательно подорвано.
Расположение нашего дома очень способствует занятию спортом. Виталий был постоянным членом теннисного клуба, пытался приобщить и меня, но не получилось. В клуб он ездил на велосипеде, совершал на нём и дальние поездки по окрестностям Хайфы.
В относительно прохладное время года мы с Виталием почти ежедневно ходили по туристической тропе, проложенной вдоль моря. Её протяжённость составляет 25 км, но мы по всему маршруту не проходили, осиливали только 10 км. Многие годы регулярно поднимались по тропе мимо пещеры Ильи Пророка на гору Кармель, на высоту около 400 м. Были у нас и более дальние походы до 30 км. Один из них через гору Кармель по лесу до посёлка Тират Кармель и обратно по берегу моря мимо водоёмов для разведения рыбы и далее по пляжу.
Второй маршрут - до северной границы Израиля Рош а Никра. До города Наария доехали на поезде, а дальше шли пешком, примерно 10 км в одну сторону. При возвращении случился опасный эпизод. Дорога пустынная, по ней редко кто ходит и ездит, вблизи арабские поселения. Мы шли по обочине и навстречу нёсся мотоциклист, похоже, что у него было первоначальное намерение наехать на нас, но передумал и пролетел мимо.
Море у нас рядом и ежедневные купания сразу вошли в наш распорядок дня. Первое время проживания в Израиле мы купались круглый год, потом стали пропускать зимние месяцы. Часто ходили купаться в неположенные места, где не было людей, но не было и спасателей. Это казалось нам безопасным, но во время сильного волнения я очень тревожилась за Виталия заплывающего очень далеко. Однажды, когда он был в море, на берег пришёл человек с большой собакой. Она начала на меня прыгать и до крови исцарапала мне руки. Хозяин её не останавливал и даже не извинился, спокойно сказал, что ничего страшного, у собаки есть прививки.

1.5. Снова иврит
В Хайфе мы искали возможности продолжить изучение иврита. Присоединились к группе спонсируемой Сохнутом, но её вскоре закрыли из-за недостатка финансирования. Кстати, учительницей там была марокканка, очень дружелюбная и симпатичная. Нас порадовала встреча с ней, поскольку предыдущие контакты с выходцами из этой страны были неприятными. На этих курсах мы познакомились с Марикой, единственной в группе не говорящей по русски. Нам она понравилась, мы пригласили её домой и подружились. Дружить с ней легко, она общительная, позитивно настроенная, правдивая и без комплексов. Говорим мы с ней, в основном, на иврите и поскольку он у нас примерно одинакового уровня, мы прекрасно понимаем друг друга. Правда, в сложных случаях прибегаем к английскому или немецкому языкам.
Она родом из Голландии, окончила французскую Академию художеств в Париже. Её муж Эд тоже был художником и до пенсии преподавал в Училище изящных искусств в Хайфе. У них собственный дом и отдельно стоящая мастерская на обширном участке в престижной деревне художников Эйн Ход, расположенной вблизи города. Вокруг естественный лес, что большая редкость для Израиля. Несколько лет назад он пострадал от крупного пожара, но сейчас уже почти восстановился. Пожар подошёл непосредственно к дому Марики, и был остановлен, иначе бы сгорели все их картины. Другие художники этой участи не избежали.
С Марикой мы дружим уже четверть века, часто встречаемся, вместе ездили на Голаны, на Кармель за грибами и спаржей, на Кинерет, в библейском написании Генисаретское море. Купание мне там не понравилось - берега так замусорены, что я зашла только потому, что невозможно не погрузится в с детства бывшее на слуху озеро. В 2000 году мы приезжаливместе со своими немецкими друзьями на дачу Марики во Франции.
После закрытия группы по изучению иврита я узнала, что в соседнем с нашим домом клубе ведутся занятия по языку под руководством энтузиаста-волонтёра Жака Куно - историка, писателя, общественного деятеля. В 90-е годы он учил ивриту евреев Украины и по возвращении продолжил преподавание репатриантам в клубе района Бат Галим в Хайфе. Каждый вторник в течение 20 лет он приходил на урок почти до самого ухода из жизни в 2022 году. Своих учеников Жак старался не только научить говорить на иврите, но и приобщить их к истории и культуре страны, объяс­нить политическое устройство и состояние общества. Он был прирождённым учителем: артистичный, прекрасный и остроумный рассказчик. Когда я впервые пришла на урок, он серьёзно, без улыбки сказал мне:
- «Обучение стоит 5 шекелей (примерно полтора доллара) в месяц, но можно раз­бить на платежи». Иногда уроки проводились на улицах района, имеющего богатую историю. Он приглашал всю группу к себе домой для встреч с интересными людьми: полити­ками, писателями, дипломатами, единомышленниками по партии «Мерец», единственной либеральной левой пар­тии в Израиле. И читал лекции по проблемам арабо-еврейского конфликта в колледже.
Группа, кроме нас с Марикой, состояла из выходцев с Украины и была, напротив, ультраправых, националистических взглядов. И всех талантов Жака не хватило, чтобы переубедить хотя бы одного нашего человека с советской закалкой. Хорошо, что он не знал русского языка и не понимал ужасных высказываний своих учеников, но настрой на ненависть, конечно, чувствовал. Виталий первый не вынес такой атмосферы и покинул группу. Я держалась дольше, но и моего терпения не хватило. К тому же, и ко мне стали относится недоброжелательно, когда узнали, что я не поддерживаю их политических взглядов, да ещё и из нелюбимой ими Москвы. Жалко было покидать невосполнимые уроки Жака, но на набереж­ной я с ним встречалась почти ежедневно. Мы приветствовали друг друга, но говорили мало, перекидывались лишь па­рой фраз. Я с ним стеснялась говорить на иврите. Он всегда гулял один, заложив руки за спину, подби­рал по пути мусор и относил в урны.
Жизнь Жака была полна драматическими событиями. Он родился в Бельгии, и там во время второй мировой войны, как и в других оккупированных Германией стра­нах, евреи оказалась в смертельной опасности. Некоторые отдавали своих детей в христианские семьи, чтобы сохранить им жизнь. По своей инициативе священник Ян Брюйландтс и его жена взяли двухлетнего Жака, горячо его полюбили и привязались. Воспитывали его в като­лической вере, водили в храм, и это ему нравилось. Жак вспоминал, что день Победы был для них праздником, омрачённым печалью будущего расставания. В 1947 году настоящие родители забрали уже девятилетнего мальчи­ка, который их не помнил. Это было трагедией для обеих семей и, конечно, для Жака. Он до последней минуты на­деялся остаться, плакал и тянул руки из окна вагона к про­вожающим в надежде на чудо. Приёмные родителями всю жизнь считали его своим сыном, а в Израиле они были признаны Яд Вашем праведниками народов мира.
Родители увезли Жака в Бразилию и приобщили к тра­дициям ортодоксального иудаизма: он накладывал тфи­лин, носил пейсы и кисти. В 1961 году он приехал на роди­ну предков. Работа в кибуце и погружение в израильские реалии жизни привели его к либеральным идеям и свет­скому образу мысли. Этот трагический и волнующий сю­жет стал темой написанной Жаком книги «Путешествие на крест», адаптированной им затем в спектакль.

1.6. Под покровом Ильи Пророка
Ещё в Нетании я искала возможность присоединиться к христианской общине. Меня тоже искали - посетили какие-то миссионеры, я так и не разобралась, к какой конфессии они относятся. Подарили мне Библию, от неё я не отказалась, поскольку моя ещё была в багаже по пути в Израиль. Узнала об общине «Евреи за Христа» и посетила её. Местом их служения была вилла на окраине Нетании, а паства состояли из двух групп: англоговорящих и русскоговорящих. На службе псалмы высвечивались на экране, проповедник пел под гитару, а чаша с причастием передавалась по рядам из рук в руки. Обстановка вполне приятная, но, по моему восприятию, не духовная.
Вскоре после переезда в Хайфу я узнала, что здесь есть церковь Ильи Пророка. Он, как известно из Ветхого Завета, жил на горе Кармель, которая ближе всего подходит к морю одним из своих отрогов как раз вблизи нашего дома. Здесь же находится и его пещера, может быть поэтому, зимой грозы здесь такой небывалой силы, что от их раскатов трясутся стёкла в окнах.
Мне сказали, что церковь находится районе проспекта Наси, точного адреса я не знала, но была уверена, что найду её легко - обычно купола и кресты видны издали. Однако с улицы ничего похожего не просматривалось, и я прошла несколько раз мимо, прежде чем нашла незаметную калитку на территорию храма. За забором неожиданно открылся вид, сразу восхитивший меня своим обширным свободным пространством со старыми красивыми деревьями, окружающими маленький белый храм со стройной колокольней. Дверь храма была открытой, я вошла в главный предел, оказавшийся довольно просторным, несмотря на небольшие размеры и отсутствие подкупольного пространства. Пришла я рано, народ ещё не собрался. В ожидании службы присела на скамью и поднялась при появлении священника, он мягко сказал:



У храма Ильи Пророка

- «Сидите, сидите»
и опустился рядом. Мы поговорили, я узнала, что храм принадлежит Московской Патриархии и обрадовалась, что нашла островок российского мира в новой для меня стране. Познакомилась с женщинами, не очень слаженно, но старательно певшими в хоре. Они же, за неимением опытных чтецов, читали часы. Я тоже стала их читать, поскольку с детства знала нужные ударения. Слушая как мама, стоя в своем уголке, вполголоса говорила:
- "Иже на всякое время и на всякий час...".
После службы хор и другие прихожане часто пили в саду кофе, варить который матушка Ирина, будучи по происхождению арабкой, большая мастерица. Говорили на разные темы, а о. Мирослав, с присущим ему остроумием, всегда шутил.
Многие годы я ходила в церковь пешком зимой и летом, поднимаясь от самого моря на высоту примерно 400 м., по лестницам через район, заселённый арабами. Местные жители уже привыкли к моему регулярному мельканию и некоторые приветливо здоровались. Путь занимал примерно час с четвертью, в продолжение него все житейские дела оставались позади, и я всегда приходила в храм в отличном настроении. Обратный путь под гору много легче. Особенно я любила возвращаться домой после ночных Рождественских и Пасхальных служб в полном одиночестве по совершенно пустому городу.

1.7. Поездки по стране
Мы много ездили по стране: побывали в Хамат Гадере, Акко, Эйн Ходе, Кейсарии, Реховоте, Тверии, на Голанах, на озере Кинерет и, конечно, неоднократно на Мёртвом. В Хамат Гадере на границе с Иорданией хорошо сохранился комплекс Римского периода из купален с минеральной водой разной температуры. Мы посетили его зимой и так долго наслаждались горячей водой, что все почувствовали сильную усталость. В развлекательной зоне там устраиваются сеансы с красивыми тренированными попугаями, имеется питомник с множеством крокодилов. Но если бы мне и заплатили, и тогда бы не пошла бы смотреть на эти чудовища.
Со своим церковным коллективом я побывала в Хевроне и ряде монастырей. В Хеврон ездила с о. Мирославом и его семьёй в микроавтобусе. Город находится на арабских территориях, но нас не остановил ни один патруль. Монастырь Святой Троицы в Хевроне (Подворье в честь святых Праотцев) построен на месте встречи Авраама с Господом, явившемся ему в виде трёх Ангелов. Там находится Мамврийский дуб, под которым Авраам с Сарой принимали гостей. Этому событию посвящена знаменитая икона А. Рублёва «Троица», с которой я неоднократно делала списки в своём иконописном прошлом. В год моего посещения от древнего могучего дуба оставался еще сухой ствол, и пробивались зелёные побеги.
Как-то Миша пригласил нас съездить с ним и его подругой в Акко, и там случилось небольшое приключение. Мы до вечера задержались в старой части города и оказались единственными туристами на почти темных узких улицах, которые неизвестно где начинаются, как называются, куда идут и чем заканчиваются. Ориентироваться в переулках, дворах и тупиках старого города совершенно невозможно и мы окончательно заблудились. На улицах сидели одни мужчины, покуривающие кальяны и поглядывающие на нас со скрытым интересом. Самое смешное, что мы не знали что спрашивать, так как не знали как называется место, где Миша оставил машину. Я, наслушавшись страстей про арабов, была немного напугана, но, в конце концов, всё закончилось хорошо, какой-то старик указал нужное направление.
1.8. Иконописание
В Великий пост 1998 года, на первой неделе Торжества Православия и иконопочитания я узнала, что среди наших прихожанок есть женщина из Москвы пишущая иконы. В то же мгновение я решила, что стоит попроситься к ней в ученицы. Но моя землячка Шеля к тому времени уже перестала этим заниматься и отказалась взять меня в свои ученицы по причине своего малого умения. Однако пообещала поговорить с монахиней
Параскевой из Назарета, у которой училась сама. Не ожидая результатов её переговоров, я начала подготовку. Собирала образцы, покупала книги, Миша по моей просьбе распечатал целую гору литературы по этой теме.
Монахиня Параскева живёт в монастыре Благовещения, принадлежащем Французской Греко-Католической церкви. Монастырь расположен в южной стороне Назарета на большом живописном гористом участке, где имеется храм, дом для насельниц, гостиница для паломников и хозяйственные постройки. Монахинь в то время было восемь, теперь осталось только четверо и все преклонного возраста. Две из них занимались иконописанием, остальные шили одежды для священников. Семья сестры Параскевы оказалась после революции в Финляндии, но сохраняли язык и русскую культуру в надежде, что ситуация скоро изменится. Она получила хорошее образование, знает несколько языков и многие десятки лет пишет иконы, которые ей заказывают и местные храмы, и монастыри, и люди со всего света. Пишет она в стиле традиционной русской иконописи с соблюдением древних технологий.



Монахиня Параскева

Сестра Параскева разрешила мне приехать со своими рисунками, чтобы понять можно ли меня брать в ученицы. Посмотрев мои смелые эскизы икон, она сказала, что это не иконописная техника, но взять меня согласилась. Собственно, я не была у неё настоящей ученицей, поскольку не начинала с азов и упражнений (хотя стоило бы!), а сразу начала писать иконы. Приезжала я к сестре Параскеве довольно часто, получала наставления и продолжала усердно рисовать дома.
Мне нравилось туда ездить по дороге с красивыми видами, нравилась атмосфера монастыря и просторная, прохладная иконописная студия. По её стенам развешивались готовые иконы, ждущие, когда их заберут заказчики или купят посетители монастыря. В студии был идеальный порядок: все необходимые материалы для иконописи хранились в закрытых шкафах, на полках размещалась большая библиотека книг на разных языках и иллюстративные материалы. Я тоже немного принимала участие в их упорядочении.Кроме сестры Параскевы, в студии работала ещё одна монахиня, симпатичная и приветливая сестра Теодора. Писала она в другом стиле, но тоже очень профессионально. У каждой из них были свои заказчики и ученики, но несмотря на то, что места было достаточно, они почти никогда не пересекались во времени. Оценивать работы было не принято, но добрая Теодора говорила мне иногда на английском (она из Америки):
- «Очень хорошо».
Сестра Параскева не только не брала с меня денег за обучение, но и снабжала необходимыми материалами, которых в Израиле нет или их трудно достать. Доски красного дерева поставлялись из Африки, лаки - из Франции, пигменты и золото из Германии. Обычно я приезжала в монастырь утром и оставалась там почти на весь день. Сестра Параскева покидала меня на обед и отдых, я в это время тоже пила чай и гуляла по саду. Для освоения техники наложения листового золота на левкас (клеево-меловая основа иконы) я оставалась ночевать в гостинице монастыря. Ночью, чтобы не пропустить время наклейки золота, часто вставала и пробовала лак «на отлип». Утром ходила в храм на службу, поливала цветы и помогала в садовых работах.
С сестрой Параскевой мы быстро подружились, рассказывали друг другу о своей жизни, она бывала у нас в гостях. Я делала первичную редакцию её романа, который был основан на биографических данных автора и издан в Финляндии. Мне также довелось быть одной из её учителей, когда у неё появился компьютер. Виталий тоже учил её и русскоговорящую монахиню Ирину работать на компьютере, и они с большим старанием осваивали новую для них область. Он купил для монастыря всё нужное оборудование, установил и загрузил необходимые программы.
Однажды мы с Виталием поучаствовали и в другой работе - собирали урожай маслин в монастырском саду. С целью сохранения деревьев здесь их не трясли, как это принято, а собирали маслины руками. Дело оказалось не таким лёгким, приходилось стоять высоко на лестнице, руки постоянно подняты вверх и царапаются окружающими ветками, а в глаза сыпется какая-то труха. Но всё равно мы поработали с удовольствием. Потом с.Параскева вручила нам в подарок оливковое масло, конечно не из
собранных нами маслин, но от здешних производителей. А Виталий обычно передавал со мной монахиням солёную лососину.
Однажды мы ездили туда с Мишей, ему было интересно посмотреть на монастырь и иконописную студию. Мише понравилась написанная сестрой Параскевой икона «Вседержитель» ещё и тем, что доска была с закруглёнными углами. Он очень внимателен к таким мелким деталям. Как-то я делала эскизы лика для иконы Святого. Иоанна Кронштадского и никак не могла добиться сходства с оригиналом, что было пожеланием заказчика. Миша мгновенно сделал карандашный набросок, который и лёг в основу иконы. Моему увлечению иконописанием способствовал и Виталий. Он выполнял предшествующие рисованию трудоёмкие работы: нанесение шилом сетки на доски, шлифовка левкаса и доводка его до зеркального блеска на местах, где накладывается золото. Для икон, которые я передала в наш храм Ильи Пророка, Виталий сделал несколько неплохих окладов.


Эскиз к иконе Св.Иоанна Кронштадского

Первое время я работала с необычайным рвением часов по пять ежедневно. Ночью просыпалась и не могла дождаться утра чтобы продолжать. После приобретения некоторых навыков немного успокоилась, но продолжала работать в большом темпе. Я писала иконы не только для нашего храма, но и для других церквей и монастырей в Израиле и за рубежом, для родных и знакомых, по заказам частных лиц из разных стран. Большинство заказов я получала через сестру Параскеву, она же их и продавала. Иконы я писала активно в общей сложности примерно 17 лет. К 2015 г. мной написано около 140 икон, которые находятся в нескольких десятках городов в 14-ти странах мира, том числе во многих странах Европы, Америки, Австралии. Большой честью для меня является то, что мои иконы есть у главы Греческого Епископата в Назарете и у Патриарха Мармонитов в Ливане.

1.9. Первая ласточка
Первой гостьей в нашем доме была моя старшая сестра Зоя. Она не хотела, чтобы её опекали, и почти всюду ездила и ходила одна. На автобусной экскурсии в Иерусалим она попала в сильную бурю и дождь. Улицы Старого города заполнились водой и это, по словам Зои, было страшно. Но она была выносливой и терпеливой и была даже довольна, что попала в такую экстремальную ситуацию. В Хайфе она целыми дни проводила на пляже, загорала, вязала нам шерстяные носки, чем привлекала всеобщее внимание, здесь на пляже никто этим не занимается. Дома пекла вкусные пироги и плюшки, до которых мы с Виталием большие охотники. Зоя пробыла у нас два месяца, почти до нового года. Виза у неё была только на месяц, и нам потребовалось немало усилий, времени и денег, чтобы её продлить.
Провожала я Зою с приключением. Мы выехали последним автобусом в аэропорт Бен Гурион, чтобы дождаться там раннего утреннего рейса в Новосибирск. Было темно, народу мало и водитель не объявлял остановки. Я не беспокоилась, думала, что увижу освещённый огнями аэропорт, но как-то пропустила. И не только я, но и ещё двое пассажиров оказались в таком же положении. Когда я сообразила, что мы едем слишком долго, оказалось что мы уже близко к Иерусалиму. Водитель не мог возвратиться, но пообещал нас отвезти обратно на своей машине за 100 долларов. Девушка-солдат, находящаяся в автобусе, услышала мой робкий иврит, подошла к водителю, сказала, что он виноват и потребовала доставить нас в аэропорт бесплатно. Она также предупредила, что завтра позвонит в компанию и проверит, как всё закончилось. Это испугало водителя, и он пристроил нас на автобус, следующий в Аэропорт. Девушка контролировала все его действия и сама таскала Зоины тяжёлые вещи. Жалко, что я в волнении не спросила, как её зовут, но вспоминаю с благодарностью.
Хорошо, что запас времени у нас был, мы благополучно пересидели в аэропорту остаток ночи, а когда Зоя зарегистрировалась на рейс, я уехала домой. Возвратилась без сил и, потеряв бдительность, оставила ключ в дверях снаружи. Узнали мы это только через два дня, т. к. всё это время не выходили из дома. А Зоины злоключения на этом не закончились. Отлёт отложили на целый день, который она должна была провести в кресле после тревожной бессонной ночи и без еды - денег у неё не было, а компания расщедрилась только на стаканчик кофе с булочкой.

1.10. В Москве как гости
После трёх лет проживания в Израиле мы получили загранпаспорта (тогда было такое правило) и возможность выезжать без визы во многие страны. Начали мы с Москвы, куда нас усиленно приглашали Олег со Светланой - родители бывшей жены нашего сына. Хотелось провести жаркий летний месяц у них на даче и посмотреть снова на Москву. Первое впечатление после трёхлетнего отсутствия был загазованный воздух в городе, которым казалось невозможно дышать после свежего морского бриза в нашей израильской «деревне». И мы сразу же отправились на дачу, где воздух был совершенно упоительным благодаря окружающим её лесам. Дача располагается на большом участке, где кроме основного двухэтажного дома есть ещё баня, бильярдная, открытый бассейн и маленький домик с крошечной спальней и гостиной, отапливаемой камином. В нём мы и расположились. Рядом поспевали целые поля клубники, на которых мы паслись с самого утра. Погода была отличная, постоянно купались в бассейне и ходили на близлежащее озеро поплавать. Приятно было бродить по лесу полному грибов и малины. Но были там и клещи, и один их них всё-таки впился мне в бок в последний день перед отъездом. Пришлось обращаться в больницу, там без проблем его вытащили и не спросили медицинскую страховку, которой не было.
На даче дела всегда находятся. Виталий занялся строительными работами, а я шила платья Свете и Оксане(моей бывшей невестке), поливала огород, готовила обеды, пекла пироги и пиццы. За весь период нашего там пребывания мы только однажды выезжали в расположенную неподалёку Троицко - Сергиеву Лавру. Эта поездка очень меня разочаровала. Со времени моего последнего посещения Лавра стала производить впечатление чисто туристского объекта с толпами людей и бойкой торговлей церковными предметами и книгами. Я тоже купила несколько и для себя и по заказам прихожан.
В Москве у нас были некоторые запланированные дела, и мы на неделю поселились в пустующей тогда квартире Оксаны. Виталий посетил общество «Мемориал» и узнал о месте погребения своего отца. Им оказался так называемый спецобъект «Коммунарка», где массово хоронили жертв сталинских репрессий. Нас впустили на охраняемую территории кладбища, мы походили там, поклонились общему для всех кресту, побеседовали со священником строящегося храма Святых Новомучеников и Исповедников Российских. Живя в Москве, мы постоянно ездили по этой дороге, не подозревали, что проезжали мимо могилы отца Виталия. Посетили и Донской монастырь с расположенным там крематорием и прилегающим к нему кладбищем, где захоронен прах матери Виталия Фрины Юльевны.
На могилу моего брата Володи я поехала вместе с его первой женой Ниной. Помянули его коньяком, пропололи траву в оградке, подрезали розы и пионы. Нина жаловалась на бедность, несмотря на то, что её квартира была прекрасно обставлена, а сама она хорошо одевалась. Но пенсии не хватало для оплаты коммунальных услуг и питания. Пенсионерам, особенно одиночкам в ту пору действительно трудно жилось. Нина говорила, что так иногда мечтает съесть конфетку, что даже во сне видит. Я пошла в торговый центр, чтобы купить ей конфет и пока в одиночестве стояла перед прилавком с громадным ассортиментом в раздумье что выбрать, ко мне подошёл пожилой мужчина и сочувственно сказал:
- «Мы с вами теперь на это только смотреть можем...».
Я быстро купила кулёк конфет и бросилась ему вслед, чтобы отдать, но он уже скрылся. До слёз жалко было видеть интеллигентных, проработавших всю жизнь, а теперь бедствующих людей.
Посетили и наш бывший район, и дом, но всё уже показалось чужим и в следующий свой приезд я туда не пошла. С удовольствием накупила хлопка и льна в любимых мной магазинах тканей, запаслась также пигментами и кисточками для иконописания.

1.11. Роспись храма
Накануне нового тысячелетия в Хайфу приехала московская бригада иконописцев и начала работы по росписи всей внутренней поверхности храма Ильи Пророка. Я напросилась в помощницы, и руководитель охотно согласился, поскольку сроки были сжатыми и лишние руки были кстати. Для меня это было честью и удовольствием, и я очень старалась. А дома пекла для бригады печенье, варила плов. Моим наставником был изограф Вася, он доверял мне расписывать нижнюю часть стен, так называемые «полотенца», точнее раскрашивать размеченные им рисунки. Я показывала Васе свои иконы, он давал мне дельные советы и горячо рекомендовал продолжать это занятие.
На Рождество приезжал Патриарх Алексий 2 с будущим Патриархом Кириллом. Росписи торжественно освятили, повесили подаренную люстру, но, несмотря на ударный труд, работа полностью не была закончена. Мне оставили оформить два окна, орнаменты под ними и завершить раскраску «полотенец». В апреле, когда стало тепло, я закончила работу, хотя не без трудностей. Я не имела опыта работать кистью в вытянутой руке, да ещё стоя на верхней ступени стремянки. К тому надо было провести две тонкие полоски вокруг окон, на что у меня ушло не менее двух часов. Но, так или иначе, преодолела дрожание рук и ног и эти обрамления и орнаменты под окнами сохраняются как память о моих трудах. А нижние росписи теперь закрыты мраморными плитами.


1999 г. На подмосковной даче


Глава 2. Галопом по Европам
2.1. Большое путешествие
В 2000 году мы получили два приглашения от наших друзей: Марика пригласила нас на дачу во Франции, а немецкие друзья Эберхард и Вальтраут - в совместное путешествие по Швейцарии. Нам удалось объединить оба приглашения и посетить Францию, Германию, Швейцарию и проездом Чехию. Наши друзья организовали нам волшебное путешествие, достойное смены тысячелетий. В каждом из пунктов, где мы останавливались, было подготовлено множество интересных мероприятий.
Началось наше путешествие в Праге. Центр города очень красив, но долгие годы социализма сделали свое - большинство зданий тогда еще требовало ремонта. Тем не менее, исторические места переполнены туристами до отказа, настолько, что это мешает восприятию. Гуляем по знакомым местам, посещаем знаменитый паб «У Флеку», где подают черное крепкое пиво. В 1980 г., когда мы здесь были на машине, наш сын Миша захотел его попить, мы разрешили попробовать, и он убедился, что последствия не из приятных. Вечером на маленьком самолете и прибываем в знакомый аэропорт Берлин-Тегел, где попадаем в объятия друзей почти в полубессознательном состоянии от бессонницы и усталости.
В Берлине мы жили в доме наших друзей в одном из лучших районов города, на озере Шлахтензее. В этом и прилегающих районах в довоенные времена селилась высшая знать, в том числе и семья Вальтраут. Мы купались по утрам, выходя на озеро прямо в халатах, совершали поездки по городу и окрестностям. Посетили Подстдамерплатц - заново отстроенную площадь старого центра Берлина. Архитектура поражает воображение, взлетевшие вверх узкие здания, подвешенные стеклянные конструкции, новейшая техника и внутри и снаружи. Затем пошли в кино, снятом в формате 3D. Кресла устроены таким образом, что под тобой как бы бездна, а над тобой - небо. Кроме того, съемки дают полное ощущение движения. Фильм о Египте. Летим на вертолете, спускаемся в гробницы пирамид, оказываемся в бушующих водопадах - впечатление ошеломляющее, вплоть до легкой тошноты от качки. Тогда почти четверть века назад, всё было внове и очень нас впечатлило.
Побывали в окрестности Подстама в небольшом, довольно скромном замке Капут, похожим на российские усадьбы с традиционными парками. На кофе заехали к Андреасу – тогда ещё жениху, а впоследствии мужу Аннеты, дочери наших друзей. Он ландшафтный архитектор, живет на территории бывшей усадьбы, в парке, в доме садовника, с прекрасными видами на парк, озеро. Интерьер этого дома интересен: комнаты со старинной мебелью, а гостиная - совершенный модерн с громадным до потолка живым деревом.
После насыщенной программы в Германии мы вместе с немецкими друзьями отправились во Францию, в деревню Ла Ферре в гости к Марике и её мужу Эду. Границу переехали незаметно, потом вспомнили, что не поменяли деньги, снова вернулись в Германию. Пограничников так и не заметили. Земля Франции очень красива - холмы, луга, леса, замки. Но все заметно беднее, чем Германии. В Ла Ферре приехали прямо к накрытому столу. Эд приготовил роскошный, приготовленный ужин с громадным куском мяса, жаренным на вертеле, большим количеством прекрасного вина и 7 сортами дивного сыра.
Деревня Ла Ферре, куда нас занесло, состоит из 3 десятков домов, церкви (давно не действующей), почты и какого-то управления. Все очень живописно, все встречные говорят: « бонжур». Дом Марики на окраине - большая запущенная постройка с непонятным количеством комнат и кроватей, жилыми чердаками, пристройками, собственным лужком, на котором стоит еще караван, полностью оборудованный для жилья. Все это забито до отказа старыми антикварными предметами, произведениями знакомых художников, рисунками, одеждой, шляпами и прочим. Мне приглянулась там бархатная курточка, в которой ее мать, тоже художница, бывала на вернисажах. Я её немедленно получила в подарок, активно носила весь период путешествия и, по выражению Виталия, выглядела в ней как бабка в плющевой жакетке на платформе подмосковной электрички. Вокруг полная и прекрасная глухомань. Луга, коровы, озерки, сено, завернутое в скрутки в виде рулетов, множество дорог, обсаженных фруктовыми деревьями, плоды которых покрывают землю. В лесах грибы, тишина, никого нет. Но необходимые бытовые удобства имеются: телефон, телевизор при наличии тарелки, душ и горячая вода.
Поехали всей компанией на машинах на озеро - 12 км. Чудесный пляж, чистая вода, день будний, поэтому совсем пусто. Мы с Виталием пошли по тропе к другому озеру на расстоянии примерно 3 км. Он по пути собирает грибы, а я их не нахожу. Вдруг у самой тропы громадный, вижу такой громадный боровик, какие бывают только в сказках. Оказался совершенно чистый и плотный и из него был сварен чудный густой суп. Остальные грибы компания дружно отвергала с криками «мы это есть не будем», но потом, так же дружно смели целую громадную сковороду поджарки. Кроме того, съели ужасное количество жареных свиных ребрышек с брокколи, щедро запивая вином Бержерак. После обеда ходили пить кофе к соседке, которая живет неподалеку в еще меньшей деревеньке. Очень колоритная особа 80 с лишним лет, живая, темпераментная, глаза горят, платье выше колен. В доме живописный беспорядок, настоящая француженка. В нашей компании были представители 5 стран, и общалась мы на четырех языках - английском, немецком, французском и иврите.
Прощаемся с гостеприимными хозяевами и едем дальше. Погода немного испортилась, капает. Пейзаж до Реймса изменился, похож на Украину. В Арденах (где мы были) кругом - луга, коровы и кукуруза, здесь - свекла, пшеница. Реймский собор - чудо готики, место коронации 2 королей Франции. Внутри он огромный, множество фигур, витражи Шагала. В одном из приделов стоит большая копия Рублевской Троицы. Проезжаем по платным автобанам, но иногда и по параллельным, бесплатным, где дороги ничуть не хуже. При въезде в Швейцарию никто не интересуется ни нами, ни нашими паспортами. У границы встречаем группу мужчин в черных бархатных одеждах и больших черных шляпах. Оказывается, это старинная профессиональная форма плотников. Проезжаем 8-10 туннелей, в горной Швейцарии их множество и мы на месте - в деревне Изельтвальд. У дверей нас приветливо встречают хозяева - оба известные художники. Он делал фреску для Кнессета в Иерусалиме, а ее работы есть в музее в Хайфе. С ними у Эберхарда была договоренность о встрече в 18 часов. Проехав 800 км, опоздали всего на 20 мин. Вместе попили кофе с привезенными с собой французскими круассанами



2000 г. На даче в В Ла Ферре

Дом, в котором мы поселились - шале, типичное швейцарское жилище. Два этажа, покрытые скатной крышей, все из дерева. Внизу большая гостиная со столовой, обращенной на озеро и горы, кухня, ванная, большая терраса, 2 спальни. Здесь жили наши друзья, а мы на втором этаже. Из окна вид на сад, принадлежащий дому, лес и горы. Деревня, расположена на озере Бриенц, и, согласно упоминаниям в летописях, на один год старше Москвы. Рядом озеро Тун и между двумя озёрами находится городок Интерлакен. Туда мы ездили прогуляться и за продуктами. На пароходике ходили до Грандотеля Гизбах, там пили кофе и возвращались пешком по тропе вдоль озера. Тропа, кстати, построена за счет государства в качестве компенсации за прокладку автобана вблизи деревни.
Первый горный маршрут был в район Гриндельвальд к горной вершине Юнгфрау. Это очень красивая, нарядная, покрытая снегом гора. Поднялись на машине на 1200 м, затем еще на 1000 м по канатной дороге до станции Маннлихен. Из кабины подъемника дивные виды на горы, альпийские луга, видим множество непуганых сурков. От станции шли пешком примерно 2 часа по обустроенной, оживленной тропе. Навстречу попадаются швейцарцы, красиво и подходяще одетые, в горных ботинках и со специальными палками. Много японцев, все аккуратные, маленькие, с маленькими рюкзачками и в шляпках. У них здесь есть даже собственный туристический центр. Говорят, каждый японец обязан хотя бы раз в жизни съездить в Европу, и некоторые годами копят на это мероприятие. Мы даже видели здесь японскую свадьбу с необыкновенно счастливыми молодоженами. На тропе все друг с другом здороваются и предупредительно пропускают в узких местах. До вечных снегов рукой подать, от них веет зимней свежестью, несмотря на почти летнюю погоду. Мы все умазаны заботой наших друзей кремами от загара, но в результате, все равно загораем.

.
Виталий в деревне Изельтвальд

Доходим до станции Кляйне Шейдегг, поднявшись на 200. Каждый бросок непременно заканчивается в ресторане, где мы перекусываем, пьем кофе и колу и спускаемся с гор на поезде с зубчатой передачей. Поезд движется с очень большим уклоном, местами под специальными противолавинными навесами. В тамбуре поезда расположился огромный, величиной с корову сенбернар. Это вторая гигантская собака, которую мы здесь видели. Первая, вместе со служанкой, сопровождала даму почтенного возраста, усыпанную бриллиантами.
На следующем маршруте был запланирован подъем на хребет, который возвышается над озером и виден из окна нашей столовой. Он кажется совершенно недоступным, и предложение покорить эту вершину я приняла за шутку. Однако, едем на машине в район Гринцелвальд и по узкому серпантину поднимаемся до отметки 1623м. Далее началось восхождение. Сначала встретили чудесных коров, пасущихся на альпийских лугах. Как говорится: «если вы заметили, что коровы красивее женщин, значит вы в Швейцарии». На каждой корове довольно большие колокольчики и слышится постоянный мелодичный звон. После падежа коровы её колокол не передается другой, а остается в семейном музее.
По мере восхождения стало страшновато смотреть вниз и я, по возможности, прижималась к скалам, хватаясь за них одной рукой - во второй был шток. Начали попадаться горные козлы, с которыми Виталию удалось сфотографироваться в непосредственной близости. На самую вершину вела довольно узкая хотя и не опасная тропа, которую я не сразу решилась преодолеть, но все-таки сделала это. Высота 2240м, виды отсюда невероятной красоты: прямо под нами наш поселок и озеро, как яркая бирюза, оправленная в темное серебро. С этой вершины есть переход на другую вершину в виде узкой тропы и обрывами по обе стороны. Виталий и Эберхард но ней пошли, а мы с Валтраут не решились и расположились на лужке для отдыха. Спуск с горы, как всегда для меня оказался сложнее. Вечером подул фён (ветер из Средиземноморья), стало тепло и влажно, звезды исчезли. Явный признак изменения погоды.


2000 г. В горах Швейцарии

Ночью пошел дождь. Шум от него, столь любимый нами в Израиле, здесь не доставлял удовольствия. Однако утром он почти закончился и лишь едва капал. Взглянув на горы, мы изумились. Все вершины были белыми и там, где мы были только вчера лежали шапки снега. Погода не мешает нам поехать на глетчер (ледник). Поднимаемся на машине высоко в горы, затем идем недолго пешком, и перед нами предстает узкая деревянная лестница, которая прилеплена к скалам и поднимается куда-то в поднебесье - зрелище жутковатое. По ней нам предстоит подниматься. Делать нечего, начинаем. Сначала не страшно, но чем выше, тем страшнее. Кроме того, кругом течет вода, подъем крут и на промежуточных площадках люди терпеливо ждут, когда ты вскарабкаешься. И вот мы, наконец, у Голубого грота, на самом леднике. Вечный лед невозможного голубого цвета, в нем устроены проходы и помещения. В одном стоит украшенная елочка, в другом громадный голубой шар. Внутри и снаружи течет вода - ледник тает и катастрофически уменьшается с каждым годом.
В горах множество водопадов. Один из них, почти равный по высоте Ниагарскому, прямо рядом с нашим домом. Есть и известный водопад внутри горы. К его истокам поднимаемся на лифте внутри скалы метров на 150, а затем идём еще выше к смотровой галерее. Громадный объем воды (30 тонн в секунду) падает с огромной высоты по причудливой форме ущелью, которое он проделал за миллионы лет. Рев воды, многоцветное сверкание отполированных скал, брызги, вода сверху и под ногами. Зрелище фантастическое. Обратно спускаемся по лестницам, наблюдая боковые ответвления в скале и образовавшиеся от таяния ледника реки. Оказывается, пить из них воду смертельно опасно, поскольку они насыщены кристаллами льда и мельчайшей каменной пылью.
Побывали в городе Бриенц, расположенный на торцевой части одноименного озера. Древний, небольшой, но богатый городок, который посещали еще Байрон и Гете. Сохранилось много деревянных домов 15 века. Красивая набережная, пахнет снегом, много лебедей, уток. Благоустроенные яхт-клубы, у горы небольшой вокзал, с которого отправляется на вершину горы старинный (имитация), хорошенький, почти игрушечный паровозик с зубчатой передачей. Степенный, обеспеченный народ и вдруг на скамеечке пара что-то наспех перекусывают и говорят по русски. Действительно, как сказал Высоцкий: « проникновенье наше по планете особенно заметно вдалеке».
Едем осматривать город Тун, расположенный в торце соседнего озера. Пока ехали, погода резко улучшилась, и старинный городок предстал перед нами во всей своей красе. Река, протекающая через город, очень полноводная, подпитывается ледниками и раздваивается на два рукава. Вода почти вровень с мостовой, её уровень регулируется специальными механизмами, которые установлены на мостах. Мосты старинные, деревянные, крытые соломой. На чистейшей воде множество лебедей, некоторые, расправив крылья как паруса, носятся со страшной скоростью. В городе замок 1190 года, кирха. Внутри светлые буковые сиденья, пахнет лавандой, очень красивый интерьер, нет ни души. Эберхард опустил какие-то монеты и заиграл орган. В этой обстановке музыка на меня произвела такое сильное впечатление, что я прослезилась.
Посетили ещё один глетчер. Поднимались на подъемнике до конечной станции и любовались изумительными видами: рассеянными по долине деревянными, утопающими в цветах домиками, с красными крышами, блистающими снегом горами и ярко зелеными лугами. Они выглядят как английский газон, что совершенно невероятно, учитывая их размеры. Оказывается, часть лугов всё-таки постригается маленькими тракторами, а часть выщипывают коровы. От станции пошли по тропе по кромке горы в направлении глетчера. На обратном пути наблюдаем сход лавин, одну за другой со страшным шумом, потом встречаем ресторан на отметке1700м и едим крестьянский обед: на круглой доске разложены грудинка, колбаски, сыр, овощи и, картошка, кстати, очень вкусная, рассыпчатая. За время, пока мы сидели в ресторане, над тропой возник мощный водопад и мы проходим как под душем. Да, «здесь вам не равнина, здесь климат иной»...
На последний поход в горы поднимаемся по тропе мимо частного владения одного из старейших жителей села. Была суббота, и семья чинно завтракала на террасе. Обстановка патриархальная: старый дом, сараи, мастерские. Все чисто, ухожено, легкие, только для скота, изгороди. Возвратились в деревню прямо на праздник, рядом с нашим домом. Оказалось, что это день «деления сыров». Пастухи живут целое лето со стадами на высоких альпийских лугах, и делают там сыры. В конце лета спускаются вниз и делят сыры между участниками. На стоянке автомобилей установлены столы со скамейками, палатки для продажи сыров, пива, горячих бутербродов с сыром. Местный музыкант трубит в альпийский рог (альпхон). Собираются все жители, едят, пьют, общаются, покупают сыры,


День «Деления сыров»

которые в этот день стоят дешевле. Отведали и мы на прощание настоящего и неповторимого швейцарского сыра.
Покидаем Изельтвальд и по дороге в Берн заезжаем на кофе к Ирме Штуки - знакомой наших немцев. Она дама лет 70, вдова архитектора и живет в скромном с виду особнячке на тихой, зеленой, почти парковой аллее. С обратной стороны дом оказывается двухэтажным с выходом в собственный сад, а интерьеры дома полны разными редкими вещами. Эверхард, показывая нам старый клавесин, откинул его крышку и сломал стоящее на нём необыкновенное блюдо. Он так покраснел, что я испугалась, не случится ли с ним инфаркта. Но на осколки едва взглянула и спокойно сказала, что знает мастера, который все восстановит. Этим она нас совершенно восхитила. Пили кофе в саду с моим яблочным тортом.
После возвращения в Эрфурт наше путешествие не закончилось. Погуляли по городу, посмотрели, как сильно он обновился и похорошел за 5 лет, прошедшие с нашего последнего посещения. Съездили на поезде на один день в Веймар. Кажущийся ранее столь прекрасным Веймар, теперь выглядит скромнее в сравнении с Эрфуртом, хотя и здесь множество новостроек и улучшений. Прошлись по парку на реке Ильм к дому наших друзей Грёнвальдов и моему дому в ГДР. Во второй части книги я упоминала, что этот дом в 1902 г. построил известный архитектор Муха, один из основателей стиля Ваухауз. Бернту Грёнвальду он достался в руинах, и он его самостоятельно отреставрировал по старым чертежам. Поселился там со своей семьей и центральной, двухсветой части дома организовал музей. Люди со всего мира дарили музею оригинальную мебель и предметы этого периода, кстати, очень дорогие. Теперь там обычный музей, мы хотели его посетить, но в этот день он был закрыт.
Потом мы отправились в путешествие по по Тюрингии. Сначала посетили монастырь Паулинецелле. Громадный, разрушенный еще в период религиозных войн, собор в то время . восстанавливался отдельными фрагментами - фрески, капители колонн. На этой же территории находится небольшой дворец, построенный из камней собора и 4-х этажное фахверковое здание, служившее жилищем для монахов. Теперь здесь управление лесов Тюрингии. Рядом, в селении, прямо на дороге небольшой ресторанчик, который славится форелью. Её отлавливают после получения заказа и тут же готовят. Вкус в сочетании с пивом необыкновенный. Следующий объект - пивоварня, принадлежавшая одной семье, где варится пиво по старинным рецептам и все потребляется на месте. Расположена она в живописной деревне на берегу озера с отличной водой, чем и объясняют качество пива. Мы приехали во время уборки, по полу текла вода, поэтому не смогли подробно осмотреть производство, но представление получили. Конечно, попробовали и пива, расположившись за деревянными столами во дворе. По праздничным дням здесь множество народа.
Потом поехали в замок баронессы фон Штайн - любовь Гете. Говорят, ходил сюда пешком, за 30 км от Веймара. Там есть еще один её замок, похожий на этот, но больше. Вокруг замка парк, где мы прогулялись, а затем, перед замком официантка в средневековом наряде подала нам кофе с мороженным. На память об этом посещении осталось ажурное фарфоровое блюдечко, изготовленное на Веймарской фабрике. Заезжаем в г.Виттенберг - место провозглашения Лютером своих 95 тезисов. Площадь собора очень уютная, пропорциональная со статуей Лютера и двумя домами Кранаха. Заходим в старинный дворик с деревянными круговыми галереями по второму этажу, где, как и раньше, располагаются квартиры. Сохранилась даже доска с извещением, что здесь жил профессор Лютер.
В наш последний день в Берлине едем в Технический Университет. Там меня встречают как родную. Осматриваем новую технику, за 4,5 года, которые я здесь не была, заменили почти все. На встречу прибывает проф. Вагнер, еще один измоих бывших коллег. Он на пенсии, но активно работает в качестве консультанта, прекрасно выглядит. Приглашает всех на обед в ресторан на пароход, который стоит на пристани на озерах. Затем едем с Вальтраут на Павлиний остров, где расположен большой парк, замок в виде искусственных руин и прочие подсобные строения. Переправляемся на остров на пароме, тихий солнечный день, почти нет людей, фонтаны, прекрасные прогулочные дорожки с видами на озера. Есть и питомник с птицами, попугаями, павлинами. Виталий везде и всюду находит грибы. Вечером прощальный ужин вокруг швейцарского гриля с колбасками, грудинкой, овощами, картошкой, хлебом, сыром.
Ещё день в Праге и в 5 утра, в праздник еврейского Нового Года мы, наконец, дома. Это было самое прекрасное, насыщенное и впечатляющее путешествие в нашей жизни.

2.2. Поездки по стране
Первое десятилетие Миллениума было временем сплошных поездок за рубеж и по стране. Мы ездили и в составе экскурсий, и с друзьями на машинах, и самостоятельно. В одной из местных экскурсий я получила подарок от бриллиантовой фирмы браслет из гематита, черно-серебристого камня, по преданию регулирующего давление. И хотя приз достался мне по жребию, это было несправедливо. Перед отъездом 50 чел. ждали нас полчаса из-за того, что я перепутала время отправления. Надо было, конечно, угостить ожидающих хотя бы кофе, а браслет отдать Диле, уговаривающей публику нас подождать. Но я не догадалась, зато сразу подумала, что браслет подходит к ожерелью из того же камня, полученному тоже в подарок.
Как только мы узнали, что на Кармеле можно собирать грибы, стали регулярно за ними ездить. Добираться до грибов было просто и удобно. Прямым автобусным рейсом доезжали до Университета и, пройдя через пустые поляны с редкими раскопками, сразу входили в лес. Потом ситуация изменилась, и доступ к лесу перекрыли. Но в первые годы мы с удовольствием ходили там практически в одиночестве и набрали по полному рюкзаку маслят, заполняя ими почти весь объём нашего морозильника. Однажды поехали за грибами с Марикой и Эдом машине, забрались подальше в лес в надежде, что там соберём ещё более обильный урожай, но нашли совсем немного. Зато отлично походили по лесу, попили кофе на природе в красивейшем месте, откуда открываются чудесные виды и на Галилею и Тират Кармель. Кроме грибов, на Кармеле можно собирать спаржу, которая растет здесь в диком виде и высоко цениться. Этому научил нас Эд, великий мастер этого дела: он набирал больше чем мы вместе взятые.
Пару раз устраивали «реховотские каникулы», приезжая в гости на пару дней к Любе и Роману. От них совершали поездки на пляж, посещали разные окрестные места. Были в музее танков, в монастыре молчальников, который находится в долине, где Иисус Навин вел битву за землю и останавливал солнце. Побывали также в Эммаусе, в котором Иисус явился двум своим ученикам после Воскресения, и они впервые поверили, что он действительно воскрес.
Однажды мы случайно заехали на арабские территории и, сообразив, что ошиблись, поспешно повернули. В этот момент нас обогнала машина полная арабов, которые нам что-то кричали и настойчиво предлагали остановиться. Роман не реагировал, тогда они нас прижали к обочине с криками: «камера, камера!». Когда арабы увидели, что мы не собираемся выходить, один из них выскочил из машины, снял с багажника нашего автомобиля фотоаппарат, который мы там оставили, и передал нам. Вот так иногда лучшие побуждения принимаются за агрессию.


2001 г. С Виталием в Эммаусе

Словом, в Реховоте мы чудесно проводили время, но со мной всегда что-нибудь случалось. В первый раз я упала и сломала кость кисти руки. В следующий раз на меня совершил нападение своенравный кот хозяев. Гости ему не нравились, и он для начала, в знак своего отношения, наделал кучу на ковёр у дивана, где мы сидели, а потом спрятался. Оказалось, кот затаился на верху шкафа в комнате, где мы спали и, когда выключили свет, он прыгнул мне прямо на лицо. Весил он 7кг и имел когти, какие полагаются древнему животному, но, к счастью, он их не выпустил, приземлился мягко, и я отделалась легким испугом. Но с тех пор в Реховот мы не ездим, Люба с Ромой приезжают к нам, кота с собой не берут.
Еврейский новый год (Рош-а-Шана) официально отмечается в Израиле в жарком сентябре. Мы всегда его праздновали с кем-нибудь из наших друзей, с ними же потом встречали и календарный новый год. Почувствовать его непередаваемую атмосферу из-за тёплой погоды почти никогда не удавалось, но 2001 год был исключением. Мы встречали его в Нетании, вместе с Фаиной, Иосифом, Романом и Любой. Поехали мы в Нетанию уже в темноте, из окна автобуса было видно море, которое выглядело под луной как настоящее снежное поле, вызывая в памяти строки: «в лунном сиянии степь серебрится ...». Нас накрыло настоящее предновогоднее настроение, и праздник по- настоящему удался. А когда возвращались домой ранним ярким, солнечным утром, дул сильнейший ветер, почти сносящий автобус с дороги, и море бушевало. Громадные волны с белыми гребнями накатывали на берег, а ветер откидывал их назад по дуге в виде сверкающих прозрачных плоскостей. Такого изумительного зрелища мы не видели за все годы, и даже местный водитель автобуса ахал и восхищался.
Пятилетие со дня нашего приезда Виталий отметил трудовым подвигом. Работу предложил ему Миша, приятели которого покидали снимаемую ими виллу, и требовалось её срочно побелить. Вилла в три этажа, стены естественно грязные и Виталий в течение 4 дней часов по 10 работал не покладая рук. Заработал 750 $ и еще привез множество полезных вещей, например, новый металлический термос, музыкальный центр, магнитофон, тренажер, две хорошие теннисные ракетки. Многое из этого нам было не нужно, и мы их отдали Диле, она всему находила применение.
Сразу после Рождества 2002 года мы поехали в Эйлат, чтобы отметить там семидесятилетие Виталия. В Хайфе была пасмурная, дождливая погода, там же светило солнце, вода в Красном море была тёплая, тихая и прозрачная. От центра, где мы жили, 7-8 км до египетской границы и 2-3 км до иорданской границы. Мы прошли эти дороги пешком, обошли весь город и ближние окрестности. Забрели на съёмочную площадку с установленными декорациями для снятия ковбойских фильмов, ландшафт там для этого очень подходящий. Обнаружили вблизи города в конце уходящей в море эстакады плавучее сооружение с прозрачным полом, позволяющим наблюдать богатый подводный мир моря.
В день рождения Виталия мы решили нарушить нашу традицию домашних праздников вдвоём и пойти в ресторан. Приоделись, пошли, но как только заглянули в совершенно пустой громадный зал с многочисленными рядами столиков, немедленно и дружно повернули обратно. Перспектива провести в такой сюрреалистической обстановке целый вечер нас абсолютно не привлекла и мы, по своему обыкновению, накупили разных вкусностей, а бутылка отличного коньяка лежала в сумке. Как говорится, «у нас было».
На моё 65-летие приехал Миша, что стоило ему немало трудов, т.к. в этот день был еврейский праздник, и никакой транспорт не работал, кроме арабского такси. Устроили просмотр наших домашних фильмов, начиная с 1965 года. На младенца Мишу смотреть было умилительно, да и мы тогда неплохо выглядели.

2.3. Франция и Англия
После бессонной ночи перелета мы в Париже, как раз в мой день рождения. Начинаем его в кафе на бульваре Хаузманн рядом с кинотеатром
Рэкс, где проходят кинофестивали. На завтрак отводится час, но нам не терпится быстрее начать осматривать город и мы, торопливо выпив кофе с круассаном, быстро обходим окрестности. Поражает, что Париж выглядит в точности так, как рисовали его импрессионисты. Сквозь листву распускающихся деревьев, просматривается сплошная застройка одной высоты в стиле нью-арт с решетчатыми металлическими балконами и жилыми мансардами. Дошли до роскошной площади Оперного театра и Вандомской колонне и пошли на экскурсию с группой.
Наш гид Саша показал нам все туристские объекты и разместил в гостинице на бульваре Maгентa, очень удобной из-за близости к центу. В ней мы и отметили мой день рождения. Утром, после предельно скромного гостиничного завтрака отправились по Севастопольскому бульвару пешком в Лувр. Париж обошли пешком, что называется, вдоль и поперёк. В Лувре провели целый день: перед открытием в 9 утра мы уже стояли в небольшой очереди у известной стеклянной пирамиды и начали планомерно с путеводителем в руках обходить бесчисленные залы и осматривать шедевры, которые видели только в иллюстрациях и копиях. Так пробродили целый день, присаживаясь только для того, чтобы выпить глоток кока-колы для восполнения энергии и определить путь дальнейшего движения.
Вечером отправились пешком на Мон-Мартр, это недалеко около 30 мин ходьбы мимо Восточного и Северного вокзалов. Центр Мон-Мартра - церковь Сакрэ Кюр расположена на высоком холме, откуда прекрасный обзор Парижа. Погода прекрасная, все прилегающие улицы заполнены пестрой толпой, которая ходит по многочисленным лавочкам с сувенирами и художественной продукцией на разные вкусы и цены. Много люмпенов из разных стран – малайцы, индусы, афроамериканцы, палестинцы. Они располагаются прямо на лестнице церкви, бьют в барабаны, дудят в дудочки, продают воду в бутылочках, помещенных в ведро с водой. Основное ядро тусовки расположено на площади, вокруг открытого кафе, ограда которого облеплена художниками и их произведениями. В основном, это профессиональные работы, но созданы на потребу публики: яркие изображения знаменитых мест, быстрые комплиментарные портреты и карикатуры.
На следующий день с утра мы отправились в музей Орсэ. Он расположен в здании бывшего вокзала Аустерлиц, на огромной площади, на многих уровнях, с множеством переходов, спусков и маленьких залов с богатыми коллекциями. После обеда направились в латинский квартал. По дороге проходим мимо канала, с большой стоянкой яхт. Вдоль всей реки стоят жилые суда, суда-рестораны, пристани для прогулочных трамвайчиков. С них доносится гром музыки, а вечером они пылают разноцветными огнями, освещая всю округу. Прекрасны широкие набережные Сены, рассчитанные в свое время на разъезд экипажей и обсаженные большими деревьями. На парапетах установлены металлические лари, которые днем открываются и превращаются в магазинчики букинистов, где можно найти все, что существует в природе. На мостовой площади Бастилии камнями выложены очертания разрушенной крепости. Через площадь на сумасшедшей скорости с ревом проносятся мотоциклисты. Говорят, это примета Парижа, удивительно, что не видно дорожных происшествий.
Проходим мимо Сорбонны, остатков римского амфитеатра, артистического кафе, где веселится народ. Переодетые в невест парни останавливают какой-то метелкой все проходящие машины и вступают в шутливую беседу. Никто не обижается, многие включаются в игру. Когда вышли на бульвар Сен Мишель, включили подсветку домов и наиболее интересных мест. Это выглядит очень эффектно. У моста на площади перед скульптурой Архангела Михаила большое гуляние. Африканцы, окруженные толпой, танцуют под ритмичную музыку, рядом другой оркестр и так забита вся центральная часть, еще более многолюдная, чем днем. Переходим на другую сторону моста, откуда чудесно смотрится подсвеченный дворец Правосудия. Возвращаемся мимо бывшего рынка и знаменитого центра Помпиду.
Из Парижа направляемся осматривать замки долины реки Луары. Едем в новом удобном автобусе с практически сплошными окнами и высоко поднятыми сидениями. Мы устраиваемся у средней двери, перед нами телевизор и автомат с водой и кипятком для кофе. Первым на пути – город Амбуаз с древним замком, история которого начинается с 13в. Осматриваем двор, часовню с захоронением Леонардо да Винчи, внутренние покои. Городок небольшой, мы быстро его оббегаем, покупаем сыр камамбер, теплый багет и устраиваем пикник на скамейке на берегу Луары. Следующий на нашем пути замок Шенонсо. Он стоит прямо в русле реки на основаниях старой мельницы и окружен прекрасными парками – регулярными с гигантскими деревьями и обширными газонами и естественными, переходящими в лес. Во внутренних покоях гобелены 16в, картины, в том числе Рубенс и Мурилио.
Наш дальнейший путь лежит в город Тур. Отрываемся от группы и бодро бежим в старую часть города. Перед нами знаменитый Туринский собор, а рядом во дворе громадный ливанский кедр. Кроме того есть еще хорошо сохранившийся комплекс аббатства с громадными башнями. Ночевать едем в загородную гостиницу рядом с аэродромом. Народ ворчит, что спать придется почти на взлетной полосе, но быстро успокаивается, поняв, что уровень гостиницы превышает уровень нашего сравнительно недорогого тура.
В городе Анжере, куда мы прибываем утром, находится замок, основаны в начале 13в. От него остались могучие толстые башни, окруженные рвом, который сейчас превращен в сад. Замок славится шпалерами 14 в. по мотивам Откровения Иоанна Предтечи, необычайно яркими, с тонко проработанными рисунками. Они занимают громадную галерею с искусственным светом для обеспечения их сохранности. Наша следующая остановка в – старинном хорошо сохранившемся городке Динон. Пока группа обедает в ресторане, идём осматривать старинную часть с рядом нарядных кварталов фахверковой застройки 15 в. и собором, основанным в 11 в. Зашли, посмотрели витражи и своды и через внутренние дворики вышли к старинному зданию колледжа, где и теперь располагается школа. Далее на пути город Сен Мало – старинный морской форпост, центр пиратства, торговли товарами из колоний, работорговли. Старый город как бы выдвинут в океан и окружен могучими стенами, по которым мы прошли почти полный круг. Внизу скалы, пляжи, белый прибой, а внутри стен плотная основательная застройка с узкими улочками. Много солидных, почти однотипных каменных домов 17 в. с большими окнами и частыми переплетами.


В автобусе по Франции

День завершается в гостинице аббатства – абби дю Транше. Располагаемся в шато (большой солидный дом, но еще не замок) в прекрасной комнате, окна которой выходят во двор для отдыха с бассейном и выходом к озеру. Ночью в полной тишине было слышно только журчание воды. Гостиница приспособлена для отдыха, есть сауна, теннисные корты, конюшни с лошадями и т.д. Утром, после завтрака обошли это небольшое местечко – озеро, на берегу которого расположились рыбаки, большой собор, окруженный ухоженным парком, несколькими домами и полями. На одном из них взошла картошка. Посетили и небольшое кладбище, где вместо цветов на могилах стоят и лежат каменные плиточки разной формы с надписями от родных и близких. На одном из памятников с фотографией девочки висят золотые цепочки с медальонами.
Едем дальше, и вот уже вдали, как мираж возникает в тумане, монастырь Монт Сен Мишель. Он и действительно выглядит как отгороженный от суши зыбучими песками сказочный скалистый остров в океане, с высокими стенами замков и домов, шпилями церквей и могучими укреплениями. По узким улочкам и лестницам среди бесчисленных сувенирных лавок и магазинов поднимаемся наверх. Осматриваем соборы, террасы, залы, внутренние сады. С верхних обзорных площадок открывается вид на окрестности. Наблюдаем как собака в зыбучих песках, покрытых водой, гоняет тюленя. Он ловко ныряет и через некоторое время оказывается уже метров за 150, на недосягаемом для нее расстоянии.
Дневной маршрут заканчивается в Руане. Размещаемся в гостинице на берегу Луары, почти в самом её русле. Буквально напротив окна стоит большой океанский пароход. Нас разделяет только шоссе, и создается впечатление, что кровать стоит прямо под бортом. В номере есть кофеварка и угощение – печенье и шоколад. Отдаем дань этому гостеприимству и идем осматривать город. Еще издали был виден решетчатый шпиль Руанского собора и мы были уверены, что безошибочно к нему выйдем. Но в застройке он потерялся, и мы подходили к другим тоже очень великолепным и большим соборам, принимая их за главный. Однако наличие у него характерного шпиля не дало нам ошибиться. У собора на месте казни Жанны де Арк построена новая церковь довольно странной архитектуры, что-то вроде современной готики. Побывали на площади, где собирались импрессионисты у собора, который в разное время года рисовал Клод Моне.
На этом прощаемся с Францией и утром выезжаем в Кале к парому, чтобы переправиться через Ла-Манш. Паром большое многоэтажное судно с ресторанами, салонами, дьюти фри. Поднимаемся на верхнюю палубу и при хорошей погоде, заметном ветерке и легкой качке любуемся проливом. Вскоре показываются белые скалы Дувра, и мы в Англии. Меняется все - и природа и застройка. Все зеленое, вокруг сплошная идиллия – на лугах пасутся овцы, изгороди и высокие звукозащитные стены из кустарников, ухоженные газончики перед домами.
Первым на пути Кентерберийское аббатство. Быстро пробегаем по богатейшему собору и спешим, чтобы успеть до закрытия осмотра замка Лидз. Это прелестный сравнительно небольшой, но очень древний замок, расположенный на большой площади с парками, теплицами, газонами, озерами с лебедями, водопадами, вольерами для животных. Есть также гольф-клуб и станция запуска воздушных шаров. Очень приятная атмосфера, везде стоят роскошные композиции из живых цветов. Сейчас замок находится в частном владении у богатой американской семьи, но чтобы его содержать хозяева открыли его для осмотра. Там проходят встречи на высоком уровне, можно также снять его на свадьбу или другое торжество.
После осмотра и прогулки направляемся в Лондон. Едем в самый центр на площадь Пиккадили и поселяемся в Регент Палас отеле, из окон можно наблюдать бурную жизнь Сохо. Вместе с группой посещаем все знаменитые места, здания и парки города, наблюдаем красочную церемонию смены караула в Букингемском дворце, посещаем Национальную галерею. На следующий день знакомимся с городом самостоятельно. Направляемся пешком в Тауэр через Сити, это довольно далеко, более часа нашей быстрой ходьбы. Массивные здания СИТИ казалось воплощают в себе стабильность английского общества и уклада жизни. В Тауэре осматриваем жилой дворец, королевские регалии и драгоценности (сначала на экране, а потом и в оригинале), башни с помещениями для заключенных, место их казни, проходим по крепостным стенам. Фотографируемся с вороном – символом и талисманом этой крепости. Обратно возвращаемся по набережной, как раз время обеда. В Сити занято около полумиллиона служащих и такое впечатление, что все они вышли на набережную, вынули свои бутерброды из тончайших ломтиков хлеба с огурцом и листьями салата, закусывают и загорают

В Лондоне: Виталий с охраной дворца, я с ветераном Тауэра

Во второй половине дня совершаем прогулку по Белгрейвии - богатому району. Сплошные ряды роскошных домов, на улицах ни души, только иногда останавливаются дорогие машины, из которой выходят пары в вечерних туалетах. На обратном пути немного заблудились. Спрашиваем дорогу у прохожих. Двое мужчин охранного типа попытались объясниться с нами с помощью карты, которую достали из багажника. Они долго разбирались, пока я не поняла, что это русские и попросила их на родном языке просто указать направление. Потом мы ещё не раз видели таких людей охранного типа, сопровождающих маленькие группы учащихся из богатых семей России.
Идем в Вестминстерское аббатство, пол которого выстлан могильными плитами могилы многочисленных королей, поэтов, музыкантов, ученых. И, наконец, наше последнее мероприятие – поход в Британский музей, где собраны богатейшие коллекции материальных ценностей всего мира, начиная с древнейших времен. Там всё уникальное, невозможно всё просмотреть и жалко что-либо пропустить. В конце дня я уже едва переставляла ноги от усталости и боялась только упасть на экспонаты. Но все обошлось, напряженные дни поездки позади, и мы возвращаемся домой. Израиль встретил нас жарой и терактами в Иерусалиме, из-за которых автобус в Хайфу опоздал на полчаса. Контраст получился впечатляющим.

2.4. Испания и Португалия
Наши путешествия обычно начинались с ночи, проведённой в аэропорту Бен Гурион. Чартерные рейсы вылетают в такое неудобное время, что приходится или ждать дома вызванное такси или проводить ночь в кресле зала ожидания, но в любом случае поспать не удаётся. Мы выбирали почти всегда второй вариант, причём часть ночи проводили на скамейках перед аэропортом, где теплее, чем в здании. В помещениях аэропорта почему-то всегда очень холодно и на этот раз я особенно сильно замерзла. Наше путешествие традиционно начинается ночью, проведенной в аэропорту. На этот раз после длительной летней жары я мерзла там всю ночь. Мечтала о том, чтобы рейс отложили, и я смогла съездить домой, чтобы взять теплые вещи. Рейс действительно отложили, но за это время я не успевала съездить домой, а только дополнительно промерзла. По прибытию в город Виторию я еще раз пожалела о том, что послушалась совета и взяла только те лёгкие вещи, которые мы носим в это время в Израиле. Витория встретила нас прохладной погодой, над горами висели тучи, и вероятность дождя была высокой. Он уже накрапывал. Предусмотрительные люди надели куртки и свитера, а я мы с Виталием остались в лёгких рубашках.
Город Витория – столица провинции Алава, где проживают, в основном, баски. Его достопримечательностью является площадь Мачете с церковью Св. Михаила конца 14в. Площадь получила название от меча, вделанного в стену, около которого всегда принимали присягу правители города. Другая великая святыня Испании - статуя Белой мадонны, покровительницы города, расположенная рядом под пуленепробиваемым стеклом.
По направлению к Сарагосе осматриваем Испанию из окна автобуса – мое самое любимое занятие. В этой поездке я насмотрелась достаточно, в общей сложности мы проехали 4,3 тыс. км. Перед нами расстилалась сплошь обработанная земля, маленькие городки с крепостями, плантации виноградника. На горизонте горы, в серо-жемчужной дымке, солнце подсвечивало только верхушки, и они выглядят как снежные. На горе возвышался громадный черный бык, вернее, его плоское изображение, подпертое фермой. Такие быки сопровождали нас по всей Испании.
Наш славный гид рассказывал о том, что испанцы чрезмерно не утруждают себя работой. В году нет ни одной недели, чтобы не было где-нибудь в стране праздников. Обычно рабочий день заканчивается в 2 часа, затем сон и часов с 5-6 вечерняя жизнь с общением в кафе и развлечениями. Вероятно, этим и объясняется невысокий, сравнительно со всей Европой, уровень их жизни.
Визитной карточкой Сарагосы является силуэт старейшим в христианском мире кафедрального собора Эль Пилар с 13-ю шпилями и куполами. Собор построен на месте церкви Святого Якова, которому в этом месте в 40 г.н.э явилась Дева Мария. Собор считается, В другом большом соборе Ла Сео, начала 14в., похоронен Торквемада. Застройка вокруг площади и соборов сохраняет древний колорит, в одном месте сохранились остатки римской стены и моста. Есть и своя «Пизанская башня», поменьше оригинальной, но, пожалуй, с большим уклоном.

Испания. Гранада, Аль Гамбро Севилья, у Белой башни

Из Сарагосы направляемся в монастырь Бенедиктинцев Монтсеррат. Говорят, что скалы вокруг него похожи на лес, состоящий из гигантских баобабов, растущих сплошным ковром. Монастырь основан в 1082 г., расположен на высоте 720м, внизу живописная долина. В монастыре работы Эль Греко, гигантская библиотека со старыми пергаментами и документами. Главная святыня «Черная Мадонна» – объект поклонения всего католического мира. Однако все люди нашей группы без колебаний к ней прикасались, отстояв очередь. Виталий пытался их образумить, но без успеха - на всякий случай поддержкой не мешает заручиться. Также дружно все приобрели ликер местного производства, реклама которого много превосходит его качество. Попутно было сообщено, что бенедектинцы – хранители богатств, францисканцы – аскеты, доминиканцы – учителя, тамплиеры – воины и искатели материальных останков христианства. Вечером прибываем в Барселону.
В Барселоне нас поместили в гостинице недалеко от площади Испании, где расположен Национальный дворец Каталонии. Там же находится система подсвечиваемых и поющих фонтанов. Вечером мы наблюдали грандиозный молодежный карнавал. Под оглушительную музыку группы актёров разного жанра демонстрировали свое искусство на затейливо украшенных платформах громадных трейлеров. Была там и платформа с «голубыми», и женщина с невообразимо большим обнаженным бюстом и пары, имитирующие половой акт и многое другое. Тысячи собравшихся молодых людей вели себя вполне пристойно, танцевали, пили пиво и колу, конфликтов мы не наблюдали.
Барселона – заповедник стиля модерн – из 600 памятников, зарегистрированных в реестре Юнеско, большинство находится здесь. Архитектурные творения Антонио Гауди – дома, парк Гуэль и собор Саграда Фамилия, тогда ещё недостроенный, поражают неистощимой фантазией. Центральная часть города не велика. Мы обошли пешком всю старую часть города. Едем на запад по направлению к Мадриду. Виды Испании разворачиваются как в кино: невысокие горы, покрытые хвойным лесом, садами, небольшими плантациями кукурузы, деревни с простыми каменными домами и однотипными скромными колокольнями сменяются равнинами с виноградниками. Горы уже видны только на далеком горизонте, часто попадаются разрушенные, заброшенные строения цвета желтой охры, почти сливающиеся с ландшафтом. И снова ландшафт меняется перед Мадридом – появляются холмы. Радуют необычайно сочные сочетания цветов: теплого шоколадного цвета земля, желтые квадраты пашни, густая зелень деревьев.
Мы отклоняемся в Иберийские горы, своей лесистостью и тонкими свечами кипарисов напоминающие восточный Крым и заезжаем в Пиетру – Каменный монастырь. Он основан Цистерцианцами, которые якобы сочетали христианство с элементами язычества. Около монастыря природный парк с водопадами и туристскими тропами, по которым побродили и мы. А пока вся группа вкушала форель с ветчиной, мы осмотрели неплохо сохранившийся монастырский комплекс: остатки готического храма, дворец, монастырские стены и ворота с гербами. От ворот уходит тропа с дивными видами на окрестность, по которой у нас уже не было времени пройти. Примечательны там цветные скалы, из них, видимо, и вырабатывают пигменты для натуральных красок. Ночевать останавливаемся в г.Леганес, пригороде Мадрида тихом спальном районе с великолепной муниципальной школой. На следующий день посещаем город-музей Толедо, который как в сказке размещается на горе, окруженной рекой Тахо. Старейший город Испании, вся старая часть которого с узкими улочками, маленькими площадями и практически без зелени, сохраняется в прежнем виде. Проходим по бывшему еврейскому кварталу, посещаем синагогу, превращенную позднее в церковь.
Возвратившись в Мадрид, начинаем его осмотр с Королевского дворца, который используется только для приемов. Король, как нам сообщили, живет в скромной вилле. Считается, что тронный зал дворца лучший в мире. Он устлан невероятной величины коврами, освещается люстрами из платины и серебра, стены украшены золотыми рельефами и прочая роскошь. Мы с Виталием оторвались от группы, обежали наиболее знаменитые места.
На следующий день посетили музей Прадо. Он оказался несравненно меньше не только Лувра, но и Эрмитажа, однако плотно набит работами Эль Греко, Гойи, Веласкеса, Мурильо, Рафаэля, Рубенса, Тициана. Мы опасались, что у нас будет недостаточно времени, но за 2,5 часа все осмотрели и направились в Эскориал. Это странное сочетание дворца и места захоронения испанских королей. Недалеко расположено мемориальное кладбище воинов, большой крест которого виден издалека. Там захоронен и Франко. Мы осмотрели дворцовый комплекс, зашли в сады и запахи растений живо напомнили нам Кавказ.
По пути в Сеговию проезжаем Авиллу, родной город Святой Терезы, принадлежащей к ордену нищенствующих кармелиток и очень почитаемую в католическом мире. Сеговию называют городом поэтов. Здесь множество прекрасно сохранившихся старинных зданий, узких улочек с уютными квадратными арочными двориками, с фонтанчиками, скульптурами, цветами. Зимой здесь проходят карнавалы, вся власть, во время которых, переходит к женщинам. Город окружен могучими стенами с семью воротами, и старый город круто поднимается над ними вверх. Символом Сеговии является римский акведук, ему около 2000 лет и он самый хорошо сохранившийся в мире. Длина более 700м, 115 арок, высота 29 м, гранитные блоки положены без раствора. По легенде его соорудил дьявол за одну ночь и когда на него смотришь вблизи, то это кажется правдой. Замок Алькасар в Сеговии построен в стиле «мудехар», называют мечтой о замках. С внешней стороны города он напоминает летящий на волнах корабль, а с внутренней – волшебную картинку из сказки. Сразу за стенами замка начинаются поля, маленькие деревни, поселочные дороги – совершенно патриархальный вид, как в средние века.
Ночевали в золотой Саламанке. Так её называют из-за преобладающего светло медового цвета её зданий. Наша гостиница в центре города и прямо из окна видна церковь Св. Хуана 12-13 вв. Известно, что во всех гостиницах Испании прекрасные завтраки, и почти в каждой есть что-то примечательное. Здесь, например, было сортов 7 различных тортов. Я нацелилась на творожный, но пропустила момент, и пришлось удовольствоваться другим, но тоже вкусным. Утро встретило нас настоящей прохладой – на градуснике +10. Но обзорная экскурсия была пешеходной и весьма интенсивной, поэтому холодно не показалось. Заглянули в расположенную неподалеку старинную церковь. Там сидело несколько местных жителей, тихо играла прекрасная музыка, и ощущение полного покоя рядом с бурной утренней жизнью было поразительным.
Едем в сторону Португалии. Вокруг желтые скошенные поля и пастбища черных быков, которых выращивают для корриды. Её мы, кстати, не увидели. Я, как противница жестоких зрелищ, и не собиралась, а народ был опечален отсутствием представлений в дни нашего там нахождения. Черные быки очень красивы, сравнительно небольшие, плотные и ладненькие. Для них создаются прекрасные условия содержания и в течении 4-5 лет они ведут вольготную жизнь. Коровы содержатся отдельно, мы видели их реже, причем странной мышасто-серой масти.
Границу переезжаем почти незаметно, но сразу начинается другая страна. Представление, что эти две страны разделены чисто административно оказывается неверным. Довольно резко изменяется ландшафт. Еще издали видны лесистые горы и белые поселения, в то время как в прилегающей к этой части страны Испании поселения темные, цвета камня. Спускаемся с Мадридского плато (ок.700м), вокруг много камня, в виде нагромождений и причудливых фигур. Горы почти сплошь покрыты пинией – специальная сосна для кораблестроения, завезенная сюда римлянами. Минуем Каимбро, вспоминается: «Каимбро мой город чудесный...» Проезжаем и знаменитый городок Хатима, место явления детям Девы Марии 13 мая 1917 г. Говорят, она появлялась массе собравшихся каждое 13 число в течение 5 месяцев. Теперь это место паломничества христиан. Заезжаем в г. Баталию и осматриваем монастырь Санта Мария Виктория. Алтарная часть его собора выполнена в стиле «мануэлина», который характерен наличием в украшениях деталей из морской тематики: канаты, якоря, ракушки. В украшениях часто применяется фигура петуха. По легенде он воскрес из жаренного состояния, чтобы засвидетельствовать невиновность паломника, обвиненного в краже. Один такой в виде чеканки, неизвестно какими путями попал к нам на кухню.
В Лиссабоне мы живем в пешеходной доступности от центра. Большой, более 1млн. жителей, город распространился по берегам необъятной реки Тахо и океана. Берега реки соединяют два великолепных моста Васко да Гамо и Салазара В конце этого моста стоит фигура Христа, как в Рио де Женейро, высотой 110м. Недалеко от гостиницы лучший музей Лиссабона, основанный армянином Гульбенкяном. В его собрание вошло множество полотен из Эрмитажа, проданных Сталиным в 30-е годы (большая часть из них возвращена России).
Широкие улицы, пышные дворцы, множество монументов, сады, просторная набережная и знаменитые нарядные рисунчатые португальские тротуары придают городу вид величественной столицы. Но шаг в сторону от парадных улиц и взору предстают, обшарпанные дома, в трещинах и плесени тоже когда-то бывшие очень представительными. Визитной карточкой города является Белемская башня, которая обособленно стоит на набережной. Целые кварталы застроены домами в стиле «помбалино», что-то вроде конструктивизма, жилье для всех. Многие фасады украшены цветной узорчатой керамической плиткой, что весьма оживляет улицы. Крепость, возвышающаяся над городом посвящена св.Георгию. Видовая площадка крепости почти круговая и идет вдоль её стен, что позволяет прекрасно рассмотреть весь город. В районе, прилегающем к крепости, живут арабы, индусы и прочие выходцы с Востока.
Днем мы совершили поездку на мыс Кабу де Рока, самая западная точка европейского континента. Место, где «земля заканчивается и начинается море, где дух свободы и веры помогал португальцам открывать новые земли». По дороге проезжали городок Эштурил с крупнейшим казино в Европе, там жил Алехин. Из Лиссабона выезжаем в дождь. Он и был причиной аварии с трайлером на автобане, из-за которой мы простояли 1,5 часа. Далее едем по южной Португалии, равнинной со сплошными пашнями, белыми, розовыми или бледно-желтыми домами. На каждой горе непременно высится замок, чаще всего пустой и частично разрушенный. На рыжих холмах стоят пробковые дубы, с которых каждые 9 лет сдирают кору и тогда они становятся черными.


2001 г. На мысе Кабу де Рока

Снова въезжаем в Испанию, в район Андалузии. В отличии от темных, терракотовых домов севера и центра Испании дома здесь белые, нарядные, часто украшенные полосками и обрамлениями желтого цвета. Пересекаем хребет, Сьерра Морена и прибываем в Севилью – город первой экспедиции Колумба, Веласкеса, Кармен и Дон Жуана. «Шумит, гремит Гвадалквивир...» – это здесь, только он не шумит, а едва течет и основательно зарос камышами. Целые кварталы павильонов, оставшихся от всемирной выставки 1929 г. и превращенных в музеи, посольства и другие представительские здания. Громадный кафедральный позднеготический собор Санта Мария, в главном алтаре которого около 1000 серебряных фигур, сгруппированных в 45 сцен из жизни Иисуса и Марии. В соборе находится могила Колумба, которая возвышается над полом якобы потому, что он не любил эту землю. На маленькой уютной площади стоит Дон Жуан, а табачная фабрика, где работала Кармен, теперь университет. Символ Севильи – 12-ти этажная сторожевая башня на берегу Гвадалквивир. Первоначально она была облицована позолоченными плитками, что и дало ей название – Золотая. Недалеко находится и Серебряная башня, покрытая оловянными плитками. Есть здесь и свой дворец Алькасар и множество чудных внутренних двориков с неизменными решетками и фонтанчиками.
Дальнейший путь лежит через бесконечные оливковые сады, на сотни километров покрывающие все холмы до самого горизонта. Кажется, что весь мир не в состоянии съесть столько маслин и оливкового масла. Гранада – небольшой городок знаменитый своим дворцовым комплексом Альгамбра, расположенным на горе невдалеке от города. Памятник мусульманской культуры, громадный королевский дворец 14в. с богато декорированными стенами, «сталлактитовыми» куполами, деревянными резными потолками, внутренними дворами с фонтанами и цветами. В помещения гарема ведет дверь для отбраковки кандидаток. Шансов у тех, кто проходил сквозь нее прямо или боком не было. Я и все мои попутчицы легко бы прошли через эту дверь, вот как изменились с тех пор стандарты красоты.
Утром выезжаем в Кордову, опять через горы, сплошь покрытые оливками. В 10-11вв. это был самый богатый город Европы. Старая часть города с её узкими улочками, украшенными цветами в горшках, крошечными площадями довольно велика и хорошо сохранилась. Прошлись по улице «цветов», еврейскому кварталу с изображением Богоматери на одной из стен и надписью под ней почему-то на иврите. Главная достопримечательность – мечеть на фундаменте романского храма 8 века, превращенная в 13в. в христианскую церковь. Громадная, почти квадратная в плане мечеть (179х129м) имеет 19 нефов и там можно найти все: и колонны со всего света, и арабские своды, и резные, из темного африканского дерева хоры и стулья, и картины, и восьмигранные купола, и великолепные витражи, и даже старинную фреску «Крещение Иисуса Христа в Иордане».
Замок Алькасар посетили самостоятельно, обошли его вокруг и неожиданно попали в прекрасные сады с искусно подобранными гаммами цветов, скульптурами королей, бассейнами, заполненными то лилиями, то бьющими фонтанчиками, то крупной форелью. Из сада зашли во внутренние дворы замка, из которых никак не могли найти выход, и служительница провела нас к нему. К вечеру прибыли на Коста дель Соль, в город Торремолинос, известный нам как первоначальное место тусовки новых русских. На следующий день едем в Гибралтар через прелестные курортные городки, в том числе Марбелла, место обитания особо богатых, в том числе шейхов. Гибралтар – это, прежде всего скала, которая поднимается на 425м над равниной, и считается первым геркулесовым столбом. Второй столб напротив, через 13км, уже в Африке. С погодой нам повезло, и его было хорошо видно. В скале 55км туннелей, относящихся к военной базе Англии и немало пещер. Одну из них, св. Михаила, со многими залами, в том числе концертным, который использовался во время второй мировой войны как госпиталь, мы посетили. Формы стен и потолка, сформированные сталактитами, изысканно красивы и напоминают творения Гауди, хотя они-то как раз и являлись для него первоисточником. На скале уже несколько столетий живут обезьяны, совершенно привыкшие к общению с людьми и развлекающие туристов, при этом подкармливаясь. Гибралтар - зона свободной торговли и, как говорят, с самым дешевым в мире алкоголем. Народ старался не упустить случай, мы тоже приняли участие.
Удалось навестить и очаровательный городок Ронда, который находится в горах, в 100 км от моря. Город относится к старейшим городам Испании, в 8 в. был столицей мавританского Эмирата. Большой кафедральный собор, много церквей, старинных улиц и площадей, монастырь, могучие крепостные стены. Вдоль стен идет обходная дорога (проход Хэмингуэя), служащая прекрасными обзорными площадками. Две части города, разделенные ущельем глубиной 150м, соединяются 70-ти метровым мостом 18 в. Ронда считается родиной корриды. Спускаемся ниже и прибываем в г.Михас, из которого открывается изумительный вид на непрерывную, на десятки километров белоснежной застройки Коста дель Соль. Вечером едем в центральную часть города, которая вся залита светом, сверкает огнями, играют оркестры, двери магазинов открыты настежь и через них течёт уличный поток людей. Утром отправились в аэропорт города Малаги. Одноименное вино, также как и другие известные испанские и португальские вина были закуплены, и через 5 часов полета мы вновь ступили на Святую Землю.

2.5. Все дороги ведут в Рим
Италия для нас началась с тосканского города Сиена, где мы разместились в гостинице вблизи городской стены и системы эскалаторов, поднимающих людей на уровень старого города. Центральная его площадь дель Кампо безусловно заслужила свою славу. Её мощение сохранилось с 11 века, а основание выгнуто в виде раковины, что совершенно необычно. На площади раз в году, начиная с 14 века, устраиваются скачки лошадей из 17 округов города. Домский собор Сиены, посвященный Деве Марии, сооружён из камня в черно-белую полосу. Этот же мотив повторяется в других соборах и церквях и самом символе города. Он представляет собой чёрно-белый щит со скульптурой волчицы и её близнецов, якобы бежавших от преследования на черном и белом конях.
Следующий город Сан Джименьяно входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Он известен 14-ю оставшимися от бывших 72 башен. Заслуживает внимания также и сохранившаяся в совершенной нетронутости средневековая застройка. На площади Цистерн имеется здание с балконом, с которого выступал Данте. В этот же день мы посетили г. Пизу. Знаменитая Пизанская башня входит в расположенный на зелёных газонах живописный белый ансамбль собора Санта Мария Ассунта.
Во Флоренции мы пробыли несколько дней и жили в гостинице на берегу реки Арно вблизи центра. Это позволяло после запланированных экскурсий самостоятельно ходить по городу, сколько хватало сил. Посетили галерею Уффицы, Домский и другие соборы, все знаковые места центра, а также районы, редко посещаемые туристами. В Вероне осмотрели остатки римских сооружений первого века, среди них замечательный амфитеатр. Естественно, не обошлось без посещения дома Джульетты со знаменитым балконом. Во дворе установлена её бронзовая скульптура, отполированная в некоторых местах до золотого блеска от непременных прикосновений туристов. Непонятно, как в это закрытое со всех сторон пространство с единственным узким проходом, проникал Ромео.


2002 г. Во Флоренции. В Риме у Колизея

После отдыха на озере у замка Сермиоле, с прекрасно сохранившимся и утопающем в цветах старым городом, направились в Венецию. Как раз перед нашим приездом ночью шёл дождь и до полудня некоторые улицы и площади города были залиты водой. Поскольку здесь наводнения обычное явление, все предусмотрено для того чтобы жизнь продолжалась в нормальном ритме. Немедленно устанавливаются разборные тротуары, которые также быстро убираются, когда вода спадает. Мы ходили по этим тротуарам над залитой водой площадью Сан-Марко, а предусмотрительные немцы шагали прямо по воде в прозрачных высоких сапогах. В Венеции Виталий потерял нашу группу и ходил целый день один, только вечером мы воссоединились.
Следующей на нашем пути была республика Сан-Марино, по которой мы достаточно побродили, купили мне сумку (место славится кожаными изделиями), а потом обедали со всей группой в ресторане с неограниченным количеством вина, что заметно сблизило народ. Отсюда наш путь лежал в Неаполь с заездом в Помпеи. Мы с Виталием откололись от официальной экскурсии и подробно осмотрели его самостоятельно. Мгновеннопогребённый под пеплом город сохранил сиюминутность жизни и это производит жуткое впечатление. Из Неаполя поехали на маленьком пароходе на Капри, надивились на его необыкновенные красоты, проехали по подвесной обзорной дороге, на которой все очень замёрзли.
И заключительным мощным аккордом был Рим. Мы с Виталием ходили самостоятельно, используя время по максимуму и, как обычно не тратили его на обеды. Благодаря нашей выносливости удалось многое увидеть, а в Ватикане даже попали на службу с участием Папы Павла 2. Нас предупредили, что на улицах и, особенно, в метро, много карманных воров. Однажды в заполненном людьми вагоне метро мне показалось, что один парень лезет в карман к Виталию. Я схватила его за руку и отвела. Парень с удивлением на меня посмотрел, потом понял в чём дело и засмеялся. Хорошо, что так закончилось, могла бы получить и бритвой по глазам, если бы нарвалась на настоящего вора. Пишут, что так случается.

2.6. Пять столиц
В 2003 году мы прилетели в Москву, а оттуда на фирменном поезде «Невский экспресс» прибыли в Петербург, где у нас начиналась автобусная поездка по Финляндии, Швеции и Норвегии. Финляндию я знаю довольно хорошо, в свое время прожила там, в общей сложности, более 4 месяцев и объездила многие её города. В других странах я не бывала, и проехать по дорогам хороший способ познакомиться со Скандинавией. Из знакомого мне города Хельсинки поехали в тоже знакомый город Турку. А оттуда началась уже новые впечатления. Из Турку в Стокгольм мы целую ночь шли на пароме. В Стокгольме осмотрели город и, в том числе, зал, где происходят церемонии вручения Нобелевских премий и проводятся банкеты. Нам даже прочитали меню таких банкетов, но подробности я не запомнила.
Потом направились в Осло, столицу Норввегии. Там наиболее
примечательным и необычным был парк Вигеланд множеством скульптур в натуралистичном стиле, изображающих различные состояния человека, как возрастные, так и во время занятий работой, спортом, любовью. По дороге к побережью Норвежского моря заезжали посмотреть древнюю деревянную церковь в Боргунге, возраст которой превышает 900 лет. В России, к сожалению, мне не привелось увидеть ни одной подобной церкви, покрытой лемехом. На всём пути нас сопровождали многочисленные и великолепные водопады.
Норвежские фьорды с неподвижной глубокой водой, обрамленной скалами и водопадами, низвергающимися с большой высоты, представляют собой волшебное зрелище. Внизу на маленьких кусочках земли у воды ютятся аккуратные домики, их жители занимаются разведением рыбы на огороженных водных участках. Из этих мест вся Европа, и Израиль в том числе, получает норвежского лосося. В гостиницах сортов селедки невозможно перепробовать, так же, как и натуральных ягодных соков. других скандинавских странах была впервые. На фьордах расположен один из самых красивых городов Европы, живописный Берген. Его старый центр с разноцветными домами Ганзеевской набережной входит в число памятников ЮНЕСКО. Необычайно разнообразен по ассортименту морских продуктов здешний рыбный рынок. А вид с горы Флюьоен, куда нужно подниматься на фуникулере, невообразимо прекрасен.


2003 г. Берген, набережная Боргунг, деревянная церковь

На обратном пути мы провели несколько дней в Петербурге у друзей Виталия. Он там учился, несколько лет работал, и мы прошлись по всем памятным для него местам и посетили Эрмитаж. В Москве мы отметили шестнадцатилетние внука, отлично провели время на даче, но оба заразились гриппом. Болели довольно тяжело, дня три лежали и ничего не ели, только пили морс из черной смородины, которой был забит морозильник наших бывших сватов. Это было наше лекарство, и домой мы возвратились в полном порядке.

2.7. Чехия
Чехия была первой страной, куда мы въезжали с израильскими паспортами и, за рубежом, естественно, воспринимались как жители этой страны. Но в Израиле в нашей принадлежности к стране усомнились. При вылете в аэропорту служба безопасности заподозрила в нас русских, незаконно прибывших в страну. Красивый молодой человек долго с нами беседовал, уходил с паспортами, опять беседовал, наконец, не в силах принять решение передал нас в более высокую инстанцию. Там нас заставили долго ждать, видимо для того, чтобы мы понервничали. В конце концов, выяснилась законность нашего пребывания в стране, и мы были допущены к полету в последнюю минуту.
По прибытию в Прагу наших шумных соотечественников увезли в Карловы Вары на лечение, а мы остались до утра в пустом аэропорту в ожидании утреннего автобуса на Марианские Лазни. После Израиля особенно бросилось в глаза старые автобусы с сильным бензиновым выхлопом, плохие дороги, заплатанный асфальт. Тем не менее, нам автобус подали вполне комфортабельный, во время и и мы вполне благополучно доехали до вокзала Марианских Лазней. Оставили вещи в камере хранения и пошли искать крышу над головой. Двинулись перспективному в этом смысле району, найденному заранее в Интернете. Там сразу нашлась свободная комната, но нас она не устраивали и хозяева направили нас к своим знакомым. Те приехали на машине, забрали вещи из камеры хранения и доставили прямо к калитке. Квартира оказалась прекрасной. Второй этаж виллы, две большие комнаты с видом на горы, с отличной мебелью, большим балконом и с телевизором. Рядом озеро, парком и самый лучший минеральный источник "Рудольф". Хозяева тоже попались хорошие. Расстались мы чрезвычайно довольные друг другом. Они удивлялись, что мы такие тихие, а мы радовались, что нам никто не мешал.
Городок расположен в долине, окруженной со всех сторон лесистыми горами. Население невелико, около 15 тысяч, но площадь значительная, поскольку много парков, санаториев, водолечебниц и преобладает коттеджная застройка. На всем окружающем пространстве много речек, озер, и около 150 минеральных источников. Большинство источников закрыты, поскольку и в открытых источниках воды достаточно. Прямо за нашим домом начинался парк с чистой речкой, яркими зелеными газонами, старыми деревьями, дорожками, скамейками. В нём два прекрасных источника - уже упомянутый Рудольф (для почечных больных) и Фердинанд (для желудочных заболеваний). Вода в них вкусная, сильно газированная и поступает прямо из скважин, прикрытых стеклянными колпаками. Утром при солнечном освещении вода в речке кажется красно-оранжевой из-за отложившегося на дне железа, которым изобилуют источники. Утро в парке вообще замечательное: совершенно пусто, в воздухе запах свежескошенного газона, сам он сверкает от росы, речка журчит, и листья вековых деревьев светятся на солнце.
Центр города находился от нас в 15 мин ходьбы. Он застроен помпезной застройкой конца 19, начала 20 века. Есть и новые дорогие отели современной архитектуры. Публика состоит. в основном из людей среднего и пенсионного возраста. Много немцев, все в светлых одеждах дамы с прическами. По вечерам весь "свет" собирается слушать музыку у главной Колоннады и Крестового источника. Там играет оркестр, и включается светомузыкальный фонтан.
В городе до войны была очень сильна еврейская община. Евреям принадлежала значительная часть самой богатой недвижимости, синагога была на главной улице. Во время войны она была уничтожена, но этот участок до сих пор принадлежит Израилю, сейчас там просто зеленый газон. Недалеко от города есть и старое еврейское кладбище. Мы до него дошли, но ворота оказались закрытыми, а территория обнесена двойным заграждением с колючей проволокой. Есть и православная церковь в честь Святого Владимира. Я зашла туда, не успела оглядеться, как ко мне подошла весьма нелюбезная дама и сообщила, что вход платный. Это было странно и мне не понравилось. Я вышла, но успела увидеть, что росписи и иконы позднего письма, не интересные. Жилая часть Марианских Лазней представляет собой типичный немецкий городок, с чистыми тротуарами из плитки, газонами, цветами перед домом и на окнах. Есть и районы с малоэтажной


2004 г. Источник «Фернанд». Скульптура на следующий год исчезла. Говорят, украли

застройкой - до 4 этажей. Застройка советских времен модернизирована: покрашены фасады, достроены мансарды под черепицей, камины, гаражи.
Леса - это отдельный рассказ, вернее сказка. Я уже говорила, что они покрывают все окрестные горы. По составу очень разные, но преобладают хвойные. Есть участки с корабельной сосной, есть сплошь из дивных новогодних елок, есть смешанные леса со столетними дубами и что удивительно с такими же березами. Я в жизни не видела таких могучих и высоких берез. Но главное в лесах - это запах, он просто физически ощущается. Так пахло только в маслянинском лесу моего детства. Те же воспоминания вызвал и запах от сена, скошенного на полянах. Лес поддерживается в прекрасном состоянии - никаких буреломов, аккуратные вырубки, подсаженные деревья огорожены, вероятно, защита от лосей. Через все леса проложены туристские тропы и велосипедные дорожки, их сотни километров. На всем пути встречаются рестораны, гольф клуб, ипподром, вольер для оленей, лесные источники, кемпинги, озера, деревни, природные заповедники. Один из них "Геологический парк" с необычного вида скалами и смотровыми площадками, с которых город выглядит как макет для сказочной постановки: покрытие лесами горы, а на них пряничные замки с красными и ярко зелеными крышами. Зимой это горнолыжный курорт, поэтому есть и фуникулер, и подъемники и крутые спуски.
Мы с утра до вечера ходили по окрестностям, а потом падали в кресла и смотрели ТВ - немецкий первый канал, баварское и местное. Завтрак и ужин у нас был дома, а обед, как правило, в ресторане. Продукты в магазинах Чехии отличные, особенно вкусная выпечка всех видов. Попробовали мы и домашней - хозяйка угостила нас удивительно воздушным творожным тортом и фруктовым пирогом. Погода почти постоянно стояла прекрасная - утром прохладно и солнечно 7-10 градусов, днём тепло и даже порой даже жарко до 20-27град.
Посетили Карловы Вары на маленьком, почти игрушечном поезде в 2 вагончика. Поездка занимает полтора часа. Поезд не спеша движется по живописной долине речки Теплы, между покрытых лесом гор, через туннели, мимо деревушек, полей, городка с замком. Останавливается он почти у каждого дома - паровоз гудит, машинист высовывается из окна, наблюдая за высадкой - посадкой, словом какие-то давно прошедшие времена. Город за те 22 года, что мы в нем не были, очень изменился - разросся, обзавелся промышленными окраинами и потерял очарование уютного курортного местечка. Народ движется по центральным прогулочным улицам непрерывной толпой, кругом ремонт дорог и зданий, запах бензина. Источники перестроены и приспособлены для приема больших масс людей. Прошлись по знакомым улицам вдоль реки, которые показались нам какими-то потускневшими, дошли до кемпинга, где мы когда-то останавливались. Теперь там платная стоянка автобусов и машин, вьетнамский рынок, а бесплатный туалет превратился в дорогой платный. С радостью возвратились в наш тихий оазис с тишиной, чистым воздухом и запахом постриженных газонов. В Марианских Лазнях мы купили автобусный тур в Хорватию. Об этом в параграфе 2.8. данной главы.
На следующий год мы опять прилетели в Чехию. Около полуночи мы были в знакомом пражском аэропорту и решили, по опыту прошлого года, дождаться утра с тем, чтобы уехать с первым автобусом в Марианские Лазни. Когда же прибыли на автобусную станцию, то обнаружили, что автобус уже отбыл в связи с изменившимся расписанием, следующий через 4,5 часа, так что пришлось ехать на поезде. Это оказалось даже удобнее и дешевле и получилось, что мы зря просидели ночь в аэропорту. По прибытии сдали багаж в камеру хранения, и пошли пешком в кемпинг Луксор, который нам понравился в прошлом году своей живописностью и дешевизной проживания. Однако при ближайшем рассмотрении весьма скромная обстановка бунгало и отнесенные в сторону удобства нас не устроили и мы направились к старым хозяевам. Там было всё занято, как и во многих других местах, куда мы обращались. Наконец, набрели на отличную квартиру: небольшая, полностью автономная студия с душевым комплексом и всем необходимым для самостоятельного питания. Хозяева Иосиф и Мария - наши ровесники, владельцы большого дома на большом участке. Марта справляла во время нашего там проживания день рождения, мы тоже были приглашены и несколько минут потусовались с их детьми, внуками, зятьями и невестками в саду, где были накрыты столы, горел костер, жарились разные штучки.
Уже на следующий день начали регулярно пить минеральную воду и совершать многочасовые прогулки по дивным чешским лесам, о которых я мечтала в израильскую жару. На этот раз в лесу полно грибов - целые поляны свинушек, пни покрыты свеженькими крепкими замечательно пахнувшими опятами, попадаются и белые, красивые как на картинке. К сожалению, использовать их мы не могли, только смотрели и изумлялись, что никто их не собирает. Первый поход был в Кинджварт, тоже водный курорт на расстоянии 15 км от нашего дома. Мы по ошибки пошли кружным путём и получилось подальше. На расстоянии 2-х км от этого места расположен замок, который принадлежал в свое время Миттерниху, дошли и туда. Назад возвращались по дороге исключительной красоты, обсаженной старыми дубами и проложенной от замка до Марианских Лазней. Она идёт по склону крутой лесистой горы и я, представляла как по ней катили экипажи, а в них нарядные дамы и кавалеры спешили друг к другу в гости. Наряды для них даже не нужно было придумывать - по вечерам в районе Колоннады разгуливали актеры, приглашая на концерты и представления.
Следующий большой пеший поход был в местечко Кладска. Первая попытка оказалась неудачной, мы запутались в лесных тропах, проходили часов 5 и вернулись. На другой день достигли цели, но с большим крюком км в 6, так что опять в общем получилось не менее 30 км. Зато по дороге встретили просто сказочную поляну с низкой зелёной травой и громадными, метров по 25, совершенными по форме елками. Они были сплошь усыпаны красивыми продолговатыми светло-бежевыми шишками и выглядели как новогодние. Кладска - маленький курорт с живописной застройкой баварского типа, много красивых озёр и источников.
Дважды ездили на поезде по окрестностям - во Франтишковы Лазни и в Теплу. Тепла - старый городок, как положено с собором на холме, старыми кварталами вокруг, изрядно подпорченными застройкой времен дружбы с СССР. На расстоянии двух км расположен большой монастырь Премонстратов. В свое время этот орден был очень богатым и могущественным. Он способствовал развитию всего района и в том числе строительству самих Марианских Лазней. Монастырский комплекс, основанный в 12 веке, пострадал от войн и революций, но самый большой урон ему нанесла чешская армия, которая размешалась здесь с 1950 по 1990 год до момента возвращения его монахам. Они начали восстановление - в действующем храме размещается самая большая церковная библиотека в 100 тыс. книг и рукописей. В прекрасном парке с озерами установлены 14 керамических досок с изображением Христовых страстей. Кругом первозданная тишина и покой, только один послушник косит траву, а другой удит рыбу в полном одиночестве. Во Франтишковы Лазни мы заезжали четверть века назад на машине, но на этот раз не узнали места, где тогда останавливались. Это великолепный богатый курорт, основанный в 1793 году и в короткие сроки компактно застроенный. В центральной его части практически нет жилой застройки - сплошные отели, лечебницы и рестораны.
Погода во всё время пребывания была отличная, днём около 27-30. Нам хотелось бы прохладнее, но в лесу было терпимо. К концу срока было пару дней с переменной облачностью, по утрам по парку расстилался белый туман. Мы с удовольствием на него смотрели, в Израиле таких туманов не бывает. На этот раз мы там много читали книг, оставленных прежними жильцами. Виталий нашёл серьёзную книгу на английском, а я прочитала штук шесть дамских немецких романов. Общались там с приятной парой из Израиля. Он интересный человек - математик и поэт. Все мы хотели бы дружить и дальше, но не получилось, далеко живем друг от друга.

Листопад в парке Марианских Лазней

Питаться решили по утрам и вечерам дома, а обедать в ресторане. Но долго не выдержали. В первую неделю мы обошли ряд ресторанов, и удовольствия особенного не получили. После традиционной жареной свинины с кислой капустой и кнедликами решили попробовать иногда питаться сосисками дома. В Израиле мы их не едим, а там с горчицей, чипсами и пивом казались очень вкусными. Микроволновка у нас была, но мы впоследствии их просто варили. Завершали крепким молотым кофе со сливками и разными сладостями, получалось и вкусно, и экономно.
В первые же дни заказали путёвки в Голландию. Хотели поехать на южный берег Франции, но поездки туда были полностью раскуплены. И нам повезло, что они нам не достались, потому что там в это время произошло наводнение и всё залило. Автобусом мы поехали в Пльзень, где нас должен был подхватить туравтобус. С ним мы направились в Низоземска, как говорят чехи. О поездке в Голландию параграфе 2.9. данной главы.
Решение о поездке в Чехию на следующий 2006 год было принято мгновенно и через несколько часов мы были уже в аэропорту. Причиной такой поспешности была вторая Ливанская война. Подробно об этом далее в параграфе 3. 4. По прибытию в Чехию мы ощутили усталость от постоянного физического и психологического напряжения и радовались, что нет воя сирен и ракетных взрывов. Виталий по этому поводу сочинил такие строки:

Два путника усталых, гонимых Хизбалой,
Удравши от бомбёжек, в горах нашли покой
Им снятся мин разрывы, сирены близкой вой
Они снимают стрессы минеральною водой

Он часто пишет шутливые стихи на текущие события нашей жизни и очень смешит меня ими. К сожалению, они забываются, но эти я записала.
Собирались мы, конечно, в спешке. Забыли некоторые нужные вещи и эти мелочи усиливали какую-то непонятную растерянность. На месте мы купили всё необходимое и никаких неудобств не испытывали, но всё-таки настроение не было, как обычно в поездках, безмятежным. Поселились у своего старого хозяина. К счастью, у него была свободная комната, а через 5 дней освободились и наши апартаменты с отдельным входом. Погода на этот раз была не такой прекрасной как в прежние разы. После первых двух дней жары стало прохладно с переменной облачностью и часто с дождём. И всё же мы вдоволь находились по лесам и надышались свежим сосновым воздухом. Только два дня из всего месяца мы не совершали дальних прогулок из-за дождя.
На этот раз он сочинил целый цикл "На встречу в лесу", где основной темой было воздействие минеральной воды на организм. Некоторые я записала

Дама с посохом лёгкой походкой прошла
Видимо где-то пописать сумела
или
Вскачь пронеслась по тропинке лесной
быстроногая дама, бюстом тряся
Много ещё у неё впереди километров
Наша задача скромнее - пописать в сторонке

В общем, было замечательно гулять по лесам, пить минеральную воду, питаться хорошими чешскими продуктами и читать. С отдыхающими не
знакомились, хотя в этом году много русскоязычных израильтян. Но со здоровьем были некоторые неполадки. Сначала я перенесла легкое вирусное заболевание, заразилась от соседки в самолёте. За мной последовал Виталий, и у нас целую неделю болели то ноги, то руки, то глаза.


2006 г. В парке Марианских Лазней

Спасались смородиновым отваром. Гуляя по лесам, однажды вышли к незнакомой деревне. На опушке росла необыкновенно крупная смородина. Мы с удовольствием её ели, сколько могли и вдобавок набрали в кулёчек. Проходя дальше, мы поняли, что смородина относится к личному саду, просто не огорожена. Более того, похоже, что человек, обрабатывающей невдалеке землю на маленьком тракторе, был хозяином. Он посматривал на нас, но ничего не сказал. Совесть меня мучила до тех пор, пока мы снова не оказались на этом месте и убедились, что кустов там много, ягоды полно, и кроме нас никто её не собирает. Сад и пасека не огорожены, видимо, не от кого охранять смородину. Мы ещё её пощипали, но в кулёк уже не собирали.
Виталий на эту тему написал стих в подражание Горацию:

С посохом дама в платке, плавно вращая кормою,
мимо проплыла
Много в её рюкзаке было ягоды спелой
Будет усердный садовник зимой без варенья

Три недели с лишним недели в Маринских Лазнях, несмотря на довольно однообразную жизнь, пролетели быстро. И мы отправились в поездку Бенилюкс, о которой дальше в параграфе 2.9.

2.8. Хорватия
В Марианских Лазнях мы купили автобусный тур в Хорватию, на Долматинскую Ривьеру. Автобус оказался старым и полностью заполненным туристами. После того, как мы в него вошли, не осталось ни одного свободного места. В нем нам предстояло провести 16 часов. К сожалению, большая часть пути проходила ночью, и мы не видели ни Словению, ни Австрию, через территории, которых проезжали. Мне поспать не удалось, и я смотрела на ярко освещенные и пустые населенные пункты Австрии с красивыми домами и изысканной рекламой, на громадные яркие звезды. У нас их почти не видно, и уже забыла, как выглядит звездное небо. Гидом у нас была симпатичная молодая женщина Яна, кстати, доктор каких-то наук, интеллигентная и доброжелательная. С ней мы общались на разных языках - Виталий на английском, а я на немецком, а из того, что она говорила по чешски понимали примерно половину. Этого было вполне достаточно. Вообще, чешская группа резко отличалась от шумных и израильских групп своим спокойствием и дисциплинированностью.
В 6 часов утра прибыли в Хорватию, к первому объекту нашего посещения - Плитвицким озёрам. Умылись, позавтракали и пошли в 4 часовую прогулку в парковую зону. Это целая система озер, речек и водопадов в гористой местности. Чрезвычайно живописно, поражает цвет и чистота воды. Есть озера глубиной до 53 метров, и при этом видно дно. В некоторых озерах воды из-за ее прозрачности просто не видно, в других она необычно яркого бирюзового или зеленого цвета. Туристские тропы расположены либо по краю озер, либо прямо через озера в виде деревянных настилов над речками и водопадами. В озерах тьма форели, особенно в тех местах, где туристам удобно их подкармливать. Прогулка не была для нас утомительной, прошли всего 8,5 км, другую часть пути проделали на пароходике и местных автобусах, которые они называют поездами. Группу встретила у входа и сопровождала в пути местная собачка-сторожил, которая требовала от туристов угощения. Она забежала и на пароход и ловко пряталась от капитана, когда он появлялся, и тут же выскакивала, как только он исчезал.
К месту нашего постоянного пребывания - городок Биоград - ехали примерно 2,5 часа по местности, напоминающей Восточный Крым, только горы повыше. Земля неосвоенная, покрыта камнями и каким-то низким лесом, выглядит совершенно бесплодной. Городок тоже выглядит не богатым, но белые стены и красные черепичные крыши делают егоживописным. Отель, где нам предстояло провести 5 ночей, показался нам класса люкс, несмотря на объявленные 2 звезды. А когда мы вошли в номер, то обомлели - громадная комната с большим балконом, сразу за ним ярко синее Адриатическое море, вид на острова, ветви пальм лезут на балкон, а яхты ходят прямо под окнами. Оглядевшись, мы поняли, что низкая звездность отеля объясняется отсутствием кондиционеров. Недостаток серьезный, но нам в это время года он был не нужен. На длинной набережной, где и стоит наш отель, большая марина с множеством яхт, много гостиниц, пансионатов, ресторанов, магазинчиков.
При возвращении с прогулки наш восторг от номера резко поубавился. Сначала нам показалось, что прямо у нас играет эстрадный оркестр и, что есть силы, голосит певица. Оказалось всё происходит в открытом ресторане под окнами. На меня это не произвело большого впечатления, я упала в кровать и немедленно уснула, а Виталий до 11часов, пока не закончилось выступление, не в силах был заснуть сидел перед ТВ, но что там говорят, почти не слышал. Так продолжалось и в последующие вечера, но пели народные хорватские песни и значительно тише, так что слушать было даже приятно. Можно было, выйдя на балкон, и на солистов посмотреть.
На следующий день поехали к водопадам на реку Карка. По дороге заехали в старинный городок Швибеник. В старой части города тесная средневековая застройка с узенькими мощеными камнем улицами с собором Св. Якова на центральной площади. И здесь, и в других городах, где мы были, камни эти отполированы до зеркального блеска, даже опасно ходить. Парк на реке Карка похож на предыдущий, тоже есть прогулочные тропы, но они менее интересные и обустроенные, но зато под некоторыми водопадами можно купаться, что мы и сделали.
Главное развлечение этого тура, занимающее целый день - "Рыбный пикник" на одном из островов Карнатского архипелага. Всего их 134, прямо перед нашим городком два больших населенных острова из этой группы, другие, которые мы видели в течении нашего путешествия - необитаемы. В основном острова невысокие, мягких очертаний, но есть и известковые скалы с белыми отвесными обрывами. Часть островов покрыта низким лесом, но большинство пустынные холмы серо-охристого цвета. Некоторые острова совсем невысокие, и выступают из воды как плоские столы. На фоне синего и бирюзового моря при ярком солнечном свете острова выглядят очень нарядно.
Картину украшают также многочисленные белые яхты, для которых здесь идеальные условия - свежий ветерок, множество стоянок и отличное купание. До места нашего назначения мы шли около 2 часов на пароходике "Звездочка", арендованного для нашей группы. Не успели взойти на борт, как нас начали угощать сливовицей. Потом выставили два бочонка вина - белое и красное, корзинку с печеньем, и народ, не переставая пил всю дорогу и туда, и обратно. Все развеселились и начали активно общаться. К нам тоже подсела самая симпатичная пара нашего возраста Итка и Мирослав. Они из Праги, бывшие учителя, она была директором школы, но преподавала русский и чешский, так что мы могли почти свободно общаться. Обменялись адресами и приглашениями приехать в гости, но последнее проблематично. Рассказали, что живут очень скромно и на поездку в Израиль им надо копить 4 года.
На стоянке началось массовое купание, кто прыгал в воду прямо с парохода, кто с берега. Мы сначала пробежались на гору, посмотреть на окрестности, а уж потом погрузились в Адриатическое море. Купание отличное, хотя вода прохладнее средиземноморской, но прозрачнее. Виталий сплавал на соседний остров. Потом осмотрели пляжи, сходили на внутренне очень соленое озеро, там тоже покупались. Обед был рядом с пристанью за длинными столами под навесом. Подали в неограниченном количестве вино, жареную рыбу, постную свинину и свежие булочки. Кстати, хлеб в Хорватии очень хороший, из твердых сортов пшениц, также как и в Италии. На обратной дороге была еще остановка для купания с парохода, но мы уже в воду не стали прыгать.
На следующий свободный день мы купались, ходили по окрестностям. Всюду прекрасный запах от лаванды, которой всё вокруг засажено. Я набрала из кучи после прополки целый веник и разложила его по приезде в шкафы. Кроме того, на рынке накупила лавандового масла и одарила всех знакомых. На пляжах много дам только в нижней части купальника, а в более отдалённых местах и совсем без него. Смотрится весьма странно. Ресторан продолжает радовать нас обильными завтраками и изысканными ужинами, обедать никто не ходит, мы тоже, только едим мороженое.
Ещё одна, самая трудная экскурсия была в горы, в район Национального парка Пакленица. Мы были предупреждены, что людям в возрасте туда ходить не стоит, требуется горная обувь, но посчитали, что с нами всё в порядке. В конце концов, так и случилось, но подниматься было трудно. Сначала шли по бесконечной каменной тропе довольно долго без остановок, площадок для отдыха не было. Потом, на горизонтальном участке можно было выбрать спокойную прогулочную трассу по долине реки или крутой подъем по серпантинной тропе к пещере.
Мы выбрали второе. Сначала пошли к пещере, подъем был тяжел, и некоторые сходили с дистанции. Но мы добрались до самого верха на 535 метра. Лицо у меня было красное, сердце стучало где-то в висках. Там нам выдали лампочки, вроде шахтерских, и мы начали спускаться в полную тьму, сырость и холод (10 градусов!). Я в темноте ничего не видела, ругала себя за то, что пошла в нелюбимые мной пещеры. Вцепилась в Виталия и ориентировалась только на наши светящиеся в свете ламп кроссовки, пока глаза не привыкли к мраку. Спускались по другой тропе, по краю обрыва без ограждения, среди диких скал и ущелий. И хотя тропа достаточно широкая, но я была постоянно в напряжении из-за боязни высоты. Потом прошли и по второму маршруту, на конечной остановке немного перекусили. При возвращении устали, поскольку находились в пути без отдыха уже часов 5.
Впереди было самое сложное - спуск по каменной тропе, на которую и смотреть было страшно: она выглядела бесконечной и сверкала на солнце своими большими отполированными камнями. Очень удобное место для вывихов и переломов ног, а если упадешь, то и всего остального. На тропе устроено несколько площадок, откуда поднимаются скалолазы, висящие прямо на отвесных стенах! В общем, спуск был тяжелее подъёма, я цеплялась за камни, за Виталия, ноги едва выдерживали, но как-то добралась до горизонтальной дороги. Без происшествий спустилась и вся группа, кроме одного мужчины, который упал и так ободрал себе руки, пришлось завозить его в госпиталь. Итак, мы были на ногах 6,5 часов с одним перерывом в 15 минут. Действительно тяжелое мероприятие, и в отеле с наслаждением забрались под горячий душ.



2004 г. В горах Хорватии

В заключительный день поехали в старый довольно крупный город Сдар. Он расположен на полуострове, с двух сторон дивные набережные. Очень интересна старая часть, окруженная стеной с римским Форумом в центре. По мере продвижения на север ландшафт за окном менялся - от пустынных гор до лесных, от местности, покрытой камнями до живописных, зелёных долин. Соответственно становилась богаче и застройка. Темнота прервала мои наблюдения, и автобус погрузился в сон. В 6 утра были в Праге, походили по знакомым местам, хотя ноги едва передвигались после горного туризма и бессонной ночи.
Прибыли в аэропорт Бен Гурион. Вечером начинался еврейский новый год и по этому поводу в пути нас ждал сюрприз. На остановке был развернут полевой буфет, обслуживаемый молодежью в форме какой-то организации. В автобус зашел паренек с подносом, на котором были порции медового торта и яблоки - новогоднее угощение. Превосходный торт оказался завершающей точкой нашего путешествия.

2.9. Страны Бенилюкса
В первом автобусном туре в Голландию у нас были очень удобные места и мы радовались, что так удобно и комфортно ехать. Но комфорт сменился неудобством, когда мы остановились ночью в Германии. Автоматические устройства надёжно перерывали вход в туалет, пока не опустишь монету в 0,5 евро. У нас их не было, а разменять или купить что-то было невозможно, поскольку ночью всё было закрыто. Нельзя отлучиться и на природу - пространство стоянки кругом огорожено и ярко освещалась.
Рано утром прибыли в Голландию, в городок Алсмер и сразу попали на аукцион цветов. Это великолепное зрелище мы наблюдали со специальных туристических галерей, проложенных над гигантским пространством (180 га), заполненным тележками с букетами цветов. Всё двигалось с большой скоростью: работали автоматические транспортёры, мельтешили автокары, точно передвигаясь по известному им пути и никогда не сталкиваясь, по рельсовым путям двигались вереницы тележек через аукционные залы.
Они построены в виде больших амфитеатров, где сидят брокеры из различных стран с компьютерами. Перед ними экран с изображением о тех цветов, которые в данный момент проезжают на тележке со всеми данными и них. происходит мгновенный торг и не происходит и минуты как на экране, указывается кто и сколько купил. В торгах участвует ежедневно тысячи покупателей из разных стран. Проданные цветы немедленно везут в отсеки, отведенные разным фирмам, формируют общий заказ и грузят на трайлеры, которые доставляют их к месту назначения или к самолётам на расположенный рядом аэродром. За два часа от 7 до 9 продают 7 млн. букетов. 85% всех цветов экспортируется в тот же день. Технология и организация дела просто поражают, но ещё больше поражает необычайное разнообразие цветов - 13 тыс. различных видов! Тюльпанов там, кстати, не было, возможно не сезон. Но остальные цветы это что-то невообразимое.
Следующее впечатление - велосипеды. Специальные дорожки для них обязательно есть рядом со всеми дорогами, им даже оказывается в некоторых местах предпочтение. Утром кажется, что всё население страны едет на велосипедах: ученики, студенты, работающие, домохозяйки - все по своим делам. Тут же вспомнилось - "едут леди на велосипеде, едут и смеются, песенки поют..." У вокзала сверкает на солнце многоэтажная многотысячная стоянка велосипедов и непонятно как каждый находит свой.
В целом страна лучше, чем даже представлялось, она такая обустроенная, такое всё добротное и основательное, что начинаешь верить нашей голландской подруге Марике, которая утверждает, что "в Голландии нет проблем". Конечно. Это преувеличение, но то, что меньше чем в других странах, похоже на правду. Коровы и овцы пасутся на ярко-зеленых лугах, более похожих на английские газоны и пересеченных вдоль и поперек каналами. Амстердам впечатляет не отдельными зданиями, площадями, а всем комплексом старого города с каналами, богатой застройкой своеобразной архитектуры, обилием цветов. В нашем распоряжении был только один день, но мы успели осмотреть довольно много. Для экономии времени отказались от поездки на катере по каналам. И хорошо сделали, поскольку во второй половине дня пошёл мелкий, но упорный дождичек и возможности для гуляния сократились.
Посетили основные туристские точки - главную улицу, соборную площадь, исторический музей, главные каналы, улицу красных фонарей с девушками за стеклом, зазывающими посетителей. Успели заглянуть и на знаменитый блошиный рынок, но он оказался куда беднее израильских и мы там не задержались. Собственно покупать что-либо не было планов, но не посетить нельзя. Впрочем, там всё достаточно близко, в пешеходной доступности. В конце концов, дождь загнал нас на вокзал - единственное место, где мы могли посидеть на сухой скамейке после целого дня проведенного на ногах.
Расселили нас недалеко от Гааги в небольшом городке Нордвик в частных домах. Нордвик один из 6 приморских курортных городков в этом районе и в нём множество гостиниц. К Северному морю в это время уже просто не подойти: высокая волна и пронзительный ветер. Мы только на минутку выскочили из автобуса на набережную и тут же ретировались. Ехали туда по голландской глубинке - везде хорошие дома, выходящие на каналы. Окна часто не занавешены шторами, горят разные лампы и можно свободно наблюдать обстановку и жизнь дома. Перед домом зелёный лужок, причал с катером. Людей на улицах почти не видно. Было интересно увидеть быт и обстановку домов. В нашем доме гостиная обставлена старинной мебелью, камин, рояль, дубовые шкафы и сундуки, резные стулья, тумбочки, рамы для картин и фотографий. Завтрак как в хорошей гостинице - яйца, сыр, колбаса, варенье, отличный кофе, сливки и много сортов булочек и чудесного очень черного хлеба с зернами и семечками. Наша комната была на втором этаже, куда вела очень крутая лестница без перил.
На следующий день нас повезли в Роттердам и Гаагу. Оба города прекрасны, Виталия особенно очаровала Гаага, а я не могла выбрать что лучше. В Гааге было немного времени, осмотрели только Дворец Правосудия (Гаагский Трибунал), проехали по городу, побродили по посольскому кварталу. Роттердам, почти полностью разрушенный во время войны, застроен, в основном, зданиями современной авангардной архитектуры, хотя есть и кварталы в старо голландском стиле - реставрированные или вновь отстроенные. Мы прошли по великолепному вантовому мосту с одной опорой на другую сторону устья реки Маас, там осмотрели университетский комплекс. В старой части города понравился старинный готический собор св.Лаврентия. В нём было тепло, много света и прекрасное пение: в маленькой капелле перед иконой Спасителя репетировал местный хор. Внешний вид голландцев, в общем, отвечает моему представлению - худощавые, спокойные загорелые блондины. На дождь не обращают внимания. Даже младенцев в колясках не прикрывают зонтом, ни мало не заботясь, что они промокнут.
На третий день поехали в Зеландию. Здесь воды почти столько сколько земли, сплошные каналы, отвоеванные у моря территории, огражденные дамбами. Есть места, где вода выше уровня дороги. Посетили три прекрасных городка - Цирик, Веере и Миддлбург. Но сначала заехали посмотреть ветряные мельницы и ферму, производящую сыры и изготавливающую клумпы (деревянные башмаки) и различные сувениры. Владельцы фермы, очаровательная молодая пара, показали процесс изготовления сыров, дали их попробовать и предоставили возможность купить весь ассортимент. Мы купили маленькую головку мастрихского сыра.
Все три городка старые рыбацкие и торговые пункты с добротной застройкой вдоль моря, складскими помещениями в домах, гаванями, полными разных судов, крепостями и на удивление большими соборами 13-15 веков. Громадность этих соборов и городских ратуш совершенно не соответствует величине населённого места, по крайней мере в настоящее время. Так, в Веере от собора сохранилась только недостроенная алтарная часть в виде башни высотой 57м. Сам собор, длина которого была 200м, сгорел в 15 веке. Во всех трёх городах очень красивые ратушные площади и главные улицы. А в Миддлбурге - громадное аббатство Премонстратов, созданное ещё до 13 века выходцами из Франции. Это целый город, окруженный стеной с башнями. В центре большая мощеная площадь, собор, комплекс зданий. Сейчас всё принадлежит городу и используется, видимо только частично. Посмотрели также большую дамбу, которая используется для получения электроэнергии. Здесь нас застало известие, что наш самолёт улетает через несколько часов. Настроение было изрядно подпорчено, но делать что-то было уже поздно, оставалось сесть в автобус и отправиться в обратный путь.
Высадившись в Праге, поехали сразу в аэропорт в надежде, что нас посадят на какой-нибудь рейс в Тель Авив. Часов до 4 нас агенты морочили нам голову. Израилский агент в Праге нагло заявил, что мы сами виноваты, потому, что не звонили. Потом он изменил свои показания и сказал, что мы согласились приехать на рейс, но видимо опоздали. Билетов на Тель Авив нет и что делать неизвестно. Наконец нам сообщили, что дома мы можем быть в лучшем случае дней через 10, но за билет и гостиницу нужно было платить самим. Надо было искать ночлег, хорошо, что были резервные деньги. Гостиницы оказались ещё дороже, чем в Израиле, недорогие студенческие хостели закрылись как раз в день нашего приезда, оставался пансион. Виталий побегал по окрестностям, ничего не нашел и поехал на вокзал. Там в службе размещения встретил Ярослава - владельца пансиона. Всё образовалось отличным образом - квартира очень хорошая, центр близко, цена сходная (35 евро в день). К тому же отличная погода, способствующая прогулкам. Дальше всё было хорошо, кроме встречи с израильским жуликом-агентом, но билеты мы всё- таки купили и три дня гуляли с утра до вечера по знакомым местам Праги. По возвращении не получили от агентства не только компенсацию, но и извинения.
На следующий год в Марианских Лазнях мы опять купили автобусный тур в в страны Бенилюкса - Голландию, Бельгию и Люксембург, несмотря на то, мы были что в Голландии в прошлом году. На этот раз было предусмотрено посещение другой части её северо-западной части - Фрисландии. Оказалось, что она даже более интересна, чем Зеландия. Автобус на этот раз был очень хороший, большой, новый и до последнего места заполнен туристами. В первый день мы побывали в четырех местах - Гитхорн, Орвелте, Боуртанге и Гронингене. Гитхорн - маленький городок, практически старинная деревня на берегу большого озера, бывшего в свое время заливом Северного моря. Вся деревня изрезана каналами, по берегам которой утопают в зелени и сказочных цветах старые дома из мелкого кирпичика, уложенного сложным узором. Кирпичики, которым не одна сотня лет, выглядят как новые. Говорят, их каждые два года чистят пескоструйными аппаратами. Очень красивы крыши из камыша, местный строительный материал, который в изобилии растет у озера. Почти к каждому дому ведёт индивидуальный мостик, а у причала стоит лодка. На подоконниках сверкающих чистотой окон стоят. как правило, два предмета. Это могут быть горшочки с цветами, свечи в красивых подсвечниках, вазы или какие-нибудь фигурки.
Мы покатались здесь на лодке по каналам и озеру. Оказалось, что в городке много общественных зданий, в том числе для проведения торжеств, рестораны, кафе, клубы. В летнее время много отдыхающих, но жителей на улицах почти не видно. На нашей лодке заглох мотор и немедленно на помощь пришли два парня, проезжающие мимо на моторке. Я подумала, что от рая это место отличается только плохой погодой зимой и осенью. В Орвелте старая часть поселения превращена в музей под открытым небом. Капитальные дома с сохранившейся старой утварью, громадные сараи, в которых делают керамику по старой технологии, мельница, мастерские. В большинстве зданий располагаются магазины сувениров, рестораны и кафе, проводятся выставки. На этот раз была выставка старинных чугунных керамических печей, которых там немыслимое многообразие. Там же производство новых печей по старым образцам, стоят они не дешево, в среднем 400 евро.
Боуртанге - оборонительное сооружение с крепостью, земляными валами, окруженными каналами, мостами и воротами. Всё реставрировано, всё в полном порядке. Гронинген - главный город Фрисландии с хорошо сохранившейся центральной площадью, соборами, прелестными улочками и туристами. Там мы ночевали в хорошей 4-х звездочной гостинице "Меркурий". Зазавтраком необычайное многообразие всевозможной еды, но меня поразил больше всего ассортимент натуральных соков. Их там был целый ряд, названия непонятные. Я взяла наугад, и мне попался чудесный клюквенный.
В первой половине второго дня продолжаем осматривать маленькие городки Фрисландии. Соеверейн, в гавани которого стоят традиционные корабли, а на побережье современнейшие дома. Хиндерлопен с его узкими старинными улочками и древним музеем. Воркум - бывшее пристанище пиратов. Маккум - с 1660 года славившимся производством сукна. Во всех голландских городках поражает открытость жилищ. Окна, если и имеют занавески, то чисто декоративные, и через большие и чистые окна вся внутренняя часть дома очень хорошо просматривается, часто насквозь - с одной стороны один канал, с другой - другой. Открыты исключительно гостиные комнаты с хорошей, но строгой обстановкой, большим телевизором, камином и картинами. Удивительно при этом, что не видишь людей. Никто не торчит в окнах, подложив подушки под локти, никого нет в комнатах.
Во второй половине дня прибыли в Амстердам и пока наши попутчики ездили по каналам на лодке, мы часа 4 самостоятельно ходили по городу. Было интересно, мы выбирали маршруты, по которым не ходили в прошлом году. Это было не трудно, в городе множество каналов и красивых уголков, но в отличии от прошлого года, он был переполнен туристами. На третий день мы посетили Гаагу, Роттердам, Киндердьюк. Первые три места были уже знакомы, однако все маршруты по ним были немного другими, и мы расширили о них свое представление.
Далее наш путь лежал в Бельгию, в Антверпен, с его известным собором. Здесь мы остановились недалеко от центра города и вокзала в еврейском квартале, где не одно столетие занимаются обработкой и продажей бриллиантов. Наш отель назывался "Диамант", а по улицам расхаживали важные ортодоксальные евреи в традиционных сюртуках, шляпах, в том числе и меховых (знак особого отличия), с пейсами. Наши попутчики смотрели на них с недоумением, а мы уже к такому зрелищу привыкли.
Бельгия и в частности Антверпен выглядит беднее и грязнее голландских городов. Впрочем, последующие города Бельгийской Фландрии - Брюгге, Гент, Мехелин и особенно Брюссель, вполне соответствовали моим первоначальным ожиданиям. И Брюгге и Гент совершенно великолепны, с прекрасными старыми площадями, многочисленными каналами, множеством великолепных соборов и монастырей, оживлёнными улочками, наполненными туристами. Все активно делают покупки, и не удивительно: витрины полны изумительными брюссельскими кружевами, керамикой, необыкновенными пирожными и шоколадом всех немыслимых сортов. О сувенирах я уже не говорю. Брюгге называют "Северной Венецией", он и действительно её напоминает каналами, домами, стоящими в воде, причалами с лодками. Мехелин знаменит своими звонами. Постоянно с колокольни кафедрального собора звучит дивный перезвон колоколов. Надо признать, что он мелодичнее и нежнее наших российских звонов. Именно отсюда произошло выражение "малиновый звон" (искаженное "мехелиновый").
На следующий день в Брюсселе мы были на старой рыночной площадь, одной из самых прекрасных, которые мы видели. И хотя до этого она была знакома по ТВ, в натуре производит ещё большее впечатление. Вокруг располагаются улицы с бесконечным рядом ресторанов, во многих из которых подают устрицы. Перед посетителями стоят горшки с черными ракушками. Вот уж чего мне никогда не хотелось попробовать! Конечно, посмотрели и "Писающего мальчика", ничего особенного, к тому же ещё он, по странной традиции одевать скульптуры, был в костюмчике. А вот кварталы Европейского парламента производят большое впечатление. Это громадный современнейший город из стекла и стали, новое лицо города. На окраине Брюсселя расположен комплекс "Атомиум", в котором проходила всемирная выставка 1957 года. Гигантский атом железа из сфер, соединённых трубами был символом этой выставки. Рядом прекрасный парк, переходящий в естественные леса.
Последним пунктом нашего путешествия был Люксембург. Он расположен в предгорьях Арденн, поэтому рельеф там холмистый. Сам же город стоит на скале и благодаря этому в свое время был совершенно непреступен. Считается, что это страна с самым высоким уровнем жизни. Застройка здесь совершенно не похожая по архитектуре на соседние страны. Всё очень капитально, но монохромно - в серо-черно-белых тонах. Замок правителя, мосты головокружительной высоты, собор, дома на разных уровнях, памятник всем погибшим поименно в войнах, начиная с первой мировой. Дело было в субботу, проезжая по городу мы видели одиноких посетителей в ярко освещенных кафе и совершенно пустые улицы. Опять возникал вопрос: "где в этих странах люди, которые так замечательно сумели устроить свою жизнь"?

Глава 3. Время тревоги нашей
3.1. Семейные события
В начале февраля 2007 г. Миша отправился в Индию и в предгорьях Гималаев, попал в настоящую снежную лавину. К такой погоде он был не готов, ни соответствующей одежды, ни снаряжения у него не было. Спасла его, и других немногочисленных в этом районе туристов, индийская армия, которая вызволила их из снега и разместила на время на своей базе. Во всех своих путешествиях Миша избегал проторенных маршрутов и постоянно ездил по глухим местам, где зачастую не было Интернета. В Индии это случалось особенно часто. Но даже его наличие не обеспечивало постоянную связь, поскольку везде были проблемы с электричеством. Тем не менее, короткие сообщения он, по возможности, присылал. Для того чтобы поздравить меня с днём рождения, он совершил длинный и небезопасный поход через горы, до ближайшего места с Интернетом. Приключений и сложных ситуаций у него было немало. Собственно вся поездка из них и состояла, но, к счастью, всё закончилось благополучно, и в начале июня он возвратился домой очень худой, но здоровый.
Некоторое время Миша пожил у нас, занимался музыкой и рисованием. Ранее он купил электронное пианино и обучался самостоятельно игре на нём. Я предложила ему попробовать заниматься с учительницей музыки, бывшей у нас в храме регентом хора. Но её метод, рассчитанный на обучение детей, его не устроил и после двух занятий он отказался от этой затеи. Каких успехов он добился, я судить не могу, дома он упражнялся в наушниках. Только однажды слышала его игру, когда мы проходили с ним через ж-д вокзал. Там для пассажиров установлено пианино, он сел и уверенно сыграл какую-то совсем не простую вещь. Мне понравилось, но в музыке я далеко не знаток.
Рисование я могу оценить немного более профессионально и полагаю, что у Миши несомненно есть к нему способности. Рисует на удивление быстро, у него верный глаз и твёрдая рука. Легко добивается не только портретного, но и характерного выражения лиц позирующих. Набросал наши с Виталием моментальные портреты, но сохранился только мой. В настоящее время Миша, к сожалению, рисованием не занимается. Недавно мне попалась заложенная в книге его визитная карточка, на которой он значится как главный эксперт американо-советской фирмы, которую он впоследствии покинул. И так всегда, как только достигает в чём-то успехов, бросает и начинает заниматься другими делами.



2007 г. Быстрый набросок

3.2. Операции
Празднование нового 2006 года запомнилось тем, что меня отпустили из больницы буквально за несколько часов до его наступления. 27 декабря мне сделали операцию на раздробленном локтевом суставе. Двумя днями раньше я отправилась в церковь. При выходе из подъезда сделала только один шаг и в следующее мгновение поняла, что лежу в луже (шёл сильный дождь) и не могу подняться. Немного придя в себя, я встала, поняла, что ударилась очень сильно, но всё-таки пошла дальше. Но почувствовала головокружение и возвратилась. Правая рука на глазах достигла двойного объема. Однако острой боли не было, пальцы двигались, и мы решили ждать улучшения. После двух суток оно не наступило и пришлось поехать на рентген, который выявил сложный перелом.
Дальше всё закрутилось с необычайной скоростью. Получила направление на операцию, поехали в больницу. Была только небольшая заминка с обручальным кольцом. Пальцы затекли, и снять кольцо оказалось проблемой, но всё-таки удалось, хотя и ободрала сустав до крови. Иначе надо было искать ювелира, который бы согласился распилить его на мне. В больнице "Рамбам" скорость продвижения к операции не снизилась. Врач, сокрушенно кивая головой, просмотрел снимки, тут же уложили меня на каталку, оперативно проделали все анализы.
В операционную, в центральную часть комплекса, меня повезли по бесконечно длинным холодным коридорам, над головой моталась капельница, временами кровать со мной завозили в блестящие титаном лифты и, казалось, что ввезли по ошибке и выкатили в том же месте, потому что интерьеры всех этажей одинаковы, как в каком-нибудь фантастическом фильме. Я совсем замерзла, но мой проводник сказал:
- "Ничего, сибирякам не страшен здешний холод, сам я три года служил в Заполярье".
Непонятно почему он это сказал, про моё сибирское происхождение он не знал, мы с ним вообще не разговаривали. Наконец я оказалась в ослепительно яркой предоперационной. Надо мной склонилось приветливое лицо медсестры, она справилась, как я себя чувствую и хорошо ли я понимаю её иврит. Обложила меня горячими простынями и мне сразу стало хорошо. Сестру сменил красавец мушкетерского типа, я предположила, что он хирург, оказалось что анестезиолог, но моя ошибка ему определённо польстила. Мы поговорили на тему разного статуса врачей. На больших часах время было 7.15 вечера.
Операционная дохнула на меня холодом, и кажущейся сумрачностью из-за яркого света софитов, направленных на оперируемого. Вокруг что-то молча делали человек 5 мужчин, а около изголовья возникло доброе лицо немолодого человека, одетого в светло-зеленый халат и похожего на Карлсона. Он ласково говорил:
- "Вот сейчас мы вас немного разденем, но в данном случае это ничем вам не грозит, прикрепим датчики, а вы пока подышите кислородом».
Я спросила, он ли будет делать операцию и как его зовут. Утвердительно кивнув, он не ответил на мой второй вопрос, только сказал:
- " Продолжайте дышать".
Тут я заметила, что маска неплотно прилегает, и с трудом открыла глаза. Первое, что я увидела, были знакомые часы в предоперационной, но они показывали уже 9 часов. Операция позади, через правую руку волнами поступает тепло, я опять отключилась и пришла в себя в себя, когда надо мной склонилось бледное и озабоченное лицо Виталия. Это было уже в палате ортопедического отделения в 12 часов ночи.
Через день после операции мне уже предложили активно разрабатывать руку и принимать душ. Болеутоляющее давали по первому требованию, так что не было никаких страданий, и мужества не нужно было проявлять. Главврач назначил дату выписки на 1 января, я даже немного возмущалась по этому поводу. Но Виталий успокоил меня, сказал что подойдёт к 12 ночи, и вместе встретим Новый Год. Но вечером предновогоднего дня лечащий хирург отпустил меня праздновать дома. А дома меня ждала идеально убранная квартира, праздничный обед и сверкающая огоньками елочка.
Виталий в эти годы, как всегда, занимался домашними работами, совмещая в одном лице столяра, сантехника, электрика и системного администратора. Активно играл в теннис, катался на велосипеде, совершал регулярные подъёмы по тропе на гору Кармель. В очередной раз попробовал научить меня играть в теннис. Первая попытка была сделана ещё в Хосте сорок лет назад, потом повторилась в Москве без особого успеха. Тренер корта, он же наш друг Саша, меня очень хвалил, но пришлось и на этот раз прекратить, поскольку после операции я стала опасаться падений.
В марте 2006 года мне сделали ещё одну операцию - удалили катаракту на правом глазу. Где-то я прочитала или услышала фразу: "операция катаракты очень страшна потому, что видишь иглу, входящую в глаз". Ничего подобного я не видела, а только три ярких, как свет электросварки, плавающих пятнышка и, казалось, врач пытается их поймать. Когда ей это удалось, осталось равномерное световое поле, и я поняла, что хрусталик вынут. Потом яркие пятнышки снова появились, значит, искусственный хрусталик вставлен. Минут через 30 я услышала: "всё идеально ", а спустя час после операции сестра сказала, что нечего лежать, пора идти на обед. За столами сидели одноглазые пациенты, с наполовину замороженными головами (анестезия ещё не отошла) и усердно поглощали обед, который заказывали по своему желанию как в ресторане.
На следующий день после снятия повязки я сделала открытие, о котором мне раньше никто не говорил. Цветовосприятие у оперированного глаза изменилось: необычайно яркими и насыщенными стали синие, голубые и фиолетовые тона. Предполагаю, что таким ярким видят мир дети с незамутнёнными хрусталиками. Через второй глаз всё казалось теперь серовато-желтым. Яркость цветов постепенно и незаметно снижалась, и через неделю всё пришло в прежнее состояние.

3.3. Поездки по стране
В 2006 году в Иерусалиме я побывала трижды. В первый раз на Крещение. Накануне, в Крещенский сочельник наш священник предложил поехать с ним на машине на Иордан, на место крещения Иисуса Христа. Оно находится при впадении реки в Мёртвое море, на палестинских территориях и проезд открывается только один раз в году. Ночью был сильнейший дождь и утром я пробиралась до машины буквально через озёра, а в одном месте даже лежали пласты града. В дороге нас ещё настигло несколько зарядов ливня. Но, несмотря на дождь, мы всё-таки сходили в храм Гроба Господня. Шли быстро по скользким камням узких улочек, рука моя после операции была подвешена на повязке и я очень боялась упасть.
Иордан встретил нас солнечной, почти весенней погодой. За 4 км до реки стояло множество автобусов, подвозивших народ. Дальше люди шли пешком по бетонной дороге, покрытой жидким слоем грязи, что для ходьбы не безопасно, но добрались благополучно. У реки собралась большая толпа, среди которых были и паломники из России. Большинство из них входили в воду в белых длинных рубахах как при крещении. Тогда это место ещё не было оборудовано, как это сделано сейчас. Берег в этом месте крутой и скользкий и выход возможен только с помощью окружающих. После таких спасательных операций все белые одежды были в грязи, а их обладатели светились счастьем. С благоговением наши люди пили и мутную, жёлтого цвета набранную здесь же речную воду.
В начале марта я ещё раз была в Иерусалиме с группой христиан из Хайфы и окрестностей. После службы в храме Николая Чудотворца мы поехали в совершенно необычный, вырубленный высоко в скалах монастырь Святых Георгия и Иоанна Хозевитов. Монастырь был основан в 4 веке н.э. и его постройки с древними храмами, часовнями и садами VI в. висят на отвесных скалах, как ласточкины гнёзда. Он находится на арабских территориях в Иудейской пустыне, вблизи г. Иерихона. От дороги его отделяет тропа среди скал длиной примерно в два километра. У начала тропы слабосильных паломников поджидают ослики с проводниками. В старые времена монастырь был почти недоступен, и подняться в него можно было только в корзине, спускаемой из самого здания. Во время нашего посещения там жил только один монах и несколько помощников-арабов. Монах вынес для угощения закопчённый чайник с кофе и маленькие стаканчики. Кофе был просто бесподобен на вкус и самый крепкий, который я пила в жизни. Охотников до него было немного, и я выпила второй стаканчик. После этого моё сердце забилось так, что чуть из груди не выскакивало, никогда не испытывала такого ощущения. В эту же поездку мы посетили ещё несколько мест упомянутых в Евангелии: монастырь Св.Онуфрия, построенный на месте земли Горшечника или земли Крови; долина Гийом, Силуанский бассейн.
Очередное «малое паломничество» в Иерусалим совпало с Троицкой родительской субботой. На большом туристском автобус я, вместе с прихожанами нашего храма, поехали сначала на службу в храм Николая Чудотворца в старом Иерусалиме недалеко от Новых ворот. Отец Александр, еврей, бывший ортодоксальный раввин, а ныне греческий священник, несмотря на то, что неплохо знает русский язык, ведёт службу на иврите, изредка переводя некоторые слова и выражения. Вместе с ним служил гость - священик из Америки, внук известного религиозного философа Н.О.Лосского.
По завершению панихиды отправились пешком по маршруту - Греческая Патриархия, Храм Успения Богородицы, Сионская Горница, Храм Петра, дом Семеона Богоприимца, место Вознесения Христа, могила пророка Самуила. Со священником мы смогли зайти в храм Греческой Патриархии, богато украшенный росписями и имеющей свою историю. Храм Успения Богородицы по одной из версий построен на месте дома, где закончилась земная жизнь Божией Матери. Предполагают, что здесь постоянно собирались апостолы, и была церковь Иакова, сводного брата Христа. Храм построен, в основном, на деньги немцев, но по периметру в двух уровнях располагается множество часовен, принадлежавших другим западным странам. Все иконы в часовнях мозаичные, есть, как и в большинстве немецких храмов, большой орган. В крипте размещена чудотворная икона Черниговской Божьей Матери и скульптурное изображение усопшей Богородицы. Склеп с её захоронением находится в Гефсимании.


2006 г. В Сионской горнице

В Сионской горнице было три упомянутых в Евангелии события - Тайная Вечере, предшествующее ей Омовение ног и Сошествие Святого Духа. Сейчас это пустое сводчатое помещение, с оставшимися от расположенной здесь когда-то мечети углублениями в стене (михрабами). Принадлежит горница евреям ортодоксам, но посещения туристами разрешены. В день Святой Троицы проводится служба высшими иерархами христианских церквей.
Храм Петра построен на фундаментах бывшего дома Каиафы. Здесь, во дворе Пётр трижды отрёкся от Христа до того как запел петух, что отражено и в названии церкви - Галликанту, что на на греческом языке означает «пение петуха». Сохранились помещения тюрьмы, где содержались узники и куда был помещён Христос: мрачные катакомбы из громадных камней, некоторые из которых с красными вкраплениями цвета крови. В нижней камере лежит книга с 88 псалмом на многих языках и группы по очереди читают его и поют. Мне довелось прочитать его от имени нашей группы. Вверху новый храм 19 века, известный тем, что на его мраморном мозаичном полу выложены кругом знаки Зодиака, символизирующие месяцы года. В доме Семеона Богоприимца живёт монах, который радушно принимает паломников и дарит всем подходящим к нему на благословление маленькие иконки с изображением святого. Такую иконку получила и я.
Место Вознесения Господня расположено в восточной, арабской части Иерусалима. Оно представляет собой простую часовню, не очень ухоженную, для арабов-мусульман это просто место сбора денег. Во время нашего посещения при входе в часовню крутились парни, продавали календари и какую-то мелочь. Здесь одна наша прихожанка обнаружила, что у неё пропал кошелёк со всеми документами, деньгами и кредитными картами. Гид пригрозила парням, что позвонит в полицию, если через 5 минут кошелёк не возвратят. Вернули в полной сохранности. В завершении путешествия посмотрели на Иерусалим и его окрестные районы с самой высокой точки Иудейских гор, с места гробницы пророка Самуила.
Позже с группой местных паломников я была в Яффо в храме Архангела Михаила, стоящего на самом берегу и продуваемого насквозь морским ветром. Увидеть его можно только с набережной, со стороны города он закрыт застройкой. В храме пел великолепный греческий хор, с сольными певцами на уровне оперных. Часть нашей группы составляли арабы, прихожане о.Романа. Он, будучи арабом по происхождению, получил образование в Америке и дополнительно в русской духовной Академии. Некоторые наши прихожане ездили постоянно на его службы, а впоследствии присоединились к его пастве. Говорят, он душевно относится к каждому человеку, по-настоящему помогает духовно и житейски. Об этом упоминает Л.Улицкая в своей книге «Даниил Штайн. Переводчик». Побывала я и в палестинском городе Лидда с гробницей Св. Георгия Победоносца в крипте посвящённой ему церкви. На стенах храма висят кандалы и цепи, в которые по преданию заковывали святого. У входа в церковь по праздникам, как и в древности, арабы режут баранов на предусмотренном для этого ритуала месте.
На праздник Преображения Господне прихожане нашего храма Ильи Пророка часто заказывали автобус, и сразу после вечерни ехали на ночную службу, на гору Фавор. Однажды к ним присоединилась и я. Народу на горе оказалось неисчислимое множество. В основном это были арабы, но довольно много и русскоговорящих израильтян и паломников. В нескольких местах стояли длинные очереди на исповедь. Ночью на гору, как и две тысячи лет назад, опустился густой туман. Резко похолодало, всё приобрело неясные очертания, казалось, находишься в глубокой древности, и вот-вот произойдёт чудо. Но перед причащением пришлось возвратиться из этого благостного состояния на грешную землю. Народ перед чашей сбился в такую плотную массу, что невозможно было не только выбраться из неё, но и руку поднять. Явной агрессии не было, но люди молча, оттесняя соседей, яростно рвались вперед. В этом чувствовалось что-то восточное, первобытное.

3.4. Вторая Ливанская война
Война для нас началась 13 июля 2006 года, хотя инцидент с захватом солдат, послуживший её поводом, произошёл на день раньше. Мы с Виталием как раз посмеивались над угрозой Насраллы обстрелять Хайфу, когда что-то вдруг бабахнуло с такой силой, что казалось, обрушился соседний дом. Некоторое время стояла мертвая тишина, потом внизу загалдели и куда-то побежали соседки. Мы так и не узнали, что это было, пока по ТВ не передали, что ракета попала на склон горы неподалёку от нас. Пострадавших не было и совсем не было страшно. Никто не сомневался, что на этом всё закончилось. В предыдущую Ливанскую войну 1987 года всё было в точности также - одна ракета упала в Хайфе, не причинив никому вреда, не считая сердечного приступа у одной женщины.
Однако спустя день обстрелы стали частыми и регулярными. Они начинались, как правило, между 10 и 11 утра и заканчивались около 7 вечера. Были и отступления - с началом атак в 5утра и их концом в 9 вечера. Ночью было тихо, поскольку по вспышкам можно обнаружить места запуска ракет и уничтожить пусковые установки. К нашему несчастью, стрельба велась прицельно по району, где мы живём. Во-первых, он хорошо виден, благодаря выступающему в море и развернутому в строну Ливана отрогу горы Кармель. А во-вторых, здесь находятся две военно-морские базы, локаторы и крупнейшая на севере страны больница. Сирены обычно включались за минуту до падения ракет, но бывали падения и без предупреждения. Так был разрушен дом недалеко от близлежащей почты. По счастливой случайности наша знакомая землячка, которая оставались одна с сыном в этом доме, не пострадала, если не считать психологического срыва. До этого случая мы совсем не боялись и не только не ходили в бомбоубежище, но и не выходили на лестницу, как это рекомендовалось. Я просто садилась в кресло и закрывала голову подушкой или залазила под кровать, над чем Виталий постоянно смеялся.
Теперь же стало ясно, что ни подушка, ни кровать не спасут. Я с большим трудом уговорила Виталия поехать к друзьям в Нетанию. После двух проведённых там ночей Виталий возвратился в Хайфу под предлогом взять лекарства и другие нужные вещи. День был относительно спокойным, и вслед за ним последовала и я. Автобус, в котором я возвращалась, был полон молчаливых солдат, ехавших на фронт. Гражданских лиц, кроме меня, не было и это выглядело грозно. Затишье оказалось недолгим. Уже на следующее утро сирена выла каждый час, а вслед за ней слышались глухие или громкие взрывы ракет, в зависимости как далеко от нашего дома они падали. Несколько ракет упало в море, будка спасателей и сейчас вся в дырках от стальных шариков, которыми начиняют ракеты для большего поражения населения. Некоторые смельчаки продолжали купаться в море, говорили, что троих ранило. Вслед за взрывами начиналось завывание скорых и пожарных машин, и мы по этому вою догадывались, куда нанесён удар. По ТВ беспрерывно передавали информацию в прямом эфире, но места падения не оглашались, чтобы не давать врагам наводки. Ракеты стали попадать и в другие районы, одна упала прямо на центральную почту, которую только что закрыли на обед. Это спасло много людей. но всё-таки убило одного проходящего и тяжело ранило женщину.
В общей сложности мы прожили под обстрелом около двух недель. Многие покинули город в первые же дни войны. По ТВ показывали абсолютно пустые улицы с редкими машинами, в точности как в городах-призраках. Некоторые люди не выходили из бомбоубежищ, а легкомысленная часть населения, вроде нас, сидела по домам. Потом мы узнали, что бомбоубежище в нашем дворе было образцово-показательным, туда возили всех журналистов для съёмок, а мы не заглянули ни разу. Большая часть людей уезжала к родным, знакомым и незнакомым. Люди из разных городов давали объявления с приглашением приехать на время войны в их дома и квартиры. Создавались различные лагеря и палаточные городки на пляжах. Везде бесплатно кормили и развлекали. Отдельные граждане и в такой ситуации выбирали семьи побагаче и места получше. Нас тоже приглашали все, кто нас знал, даже бывшая Мишина подружка звала нас к себе в Тель-Авив. Марика была в то время во Франции и договорилась, чтобы нам передали ключи от её дома в Эйн Ходе, который не обстреливался. Роман, несмотря на опасность, предлагал приехать к нам на машине и забрать в Реховот. Мы были благодарны всем этим людям, но держались и последними в нашем подъезде а, возможно, и в целом доме покинули свою квартиру.
Виталий по утрам ездил на рынок и в магазин, а в промежутках между сиренами мы делали всё остальное. Приходилось, конечно, часто прерываться. Я сразу выключала газ, выходила на лестницу или и садилась в угол спальни, который, по нашим расчетам, был наиболее безопасным местом. Виталий продолжал заниматься своими делами. Самым беспокойным мероприятием было принятие душа. Находясь там, я постоянно боялась, что в случае пожара или попадания ракеты придётся выскакивать из дома раздетой. По ТВ рассказывали о подобных ситуациях, но обошлось. Поначалу я была относительно спокойна и писала икону Благовещения (сейчас она в храме Ильи Пророка в Хайфе), но потом это занятие пришлось оставить. Для отвлечения начала шить юбку из лоскутов под названием "Вторая Ливанская", но закончить не успела, события стали быстро развиваться в худшую сторону.
По нашему району всё палили и, наконец, однажды вокруг дома упали сразу четыре ракеты - две в конце набережной у ресторана, одна в море, а ближайшая ракета - менее чем за 100 метров от нашего дома. Он содрогнулся, что-то посыпалось с крыши, зазвенели стекла. Загорелось несколько машин на улице, и, как потом оказалось, забор и остановка были прошиты стальными шариками, а весь наш двор засыпан осколками. Это было уже слишком. Виталий тут же по Интернету заказал билеты в Прагу, поехал в турагенство, но их уже продали, осталось только два на другой рейс, но дорогие. Он было начал сомневаться, но звук падения очередной ракеты решил дело и мы отправились в Чехию.
3.5. Анталия
На моё семидесятилетие мы направились в Анталию. Мы были наслышаны о ней в связи с популярностью, как у русских, так и у израильтян. Но настроены мы были скептически, но неожиданно нам всё там понравилось. Сам полёт был лёгким и быстрым. В аэропорту встретили, доставили в гостиницу, покормили завтраком. Гостиница отличная, номер с прекрасным видом на море и горы, двухразовое отличное питание без ограничений, обильный и разнообразный шведский стол. Особенно хороши супы со специями, разных сортов, пловы, изумительные торты. Персонал предупредителен, каждый день при приборке номера на покрывале выкладываются фигурки лебедей из белых полотенец, сердечки и прочие произведения гостиничного искусства. Открытый бассейн тоже хорош, мы там каждый день плавали до ужина после походов по городу.



2006 г. Икона «Благовещение»

Город Анталия, согласно легенде, был не то местом жительства богов, не то раем, так что о его красоте излишне даже и говорить. Роскошный залив, горы, долины с полноводными реками - все условия для людей, вот они и живут здесь всегда. Вокруг множество памятников древних цивилизаций, а музей полон предметами, насчитывающими тысячи лет. По числу греческих и римских скульптур местный музей считается одним из главных музеев мира. А в земле их, вероятно, ещё больше, на раскопках постоянно находят всё новые и новые артефакты. Мы провели в музее много времени, в основном, в разделе скульптуры. С интересом посмотрели и раздел традиционной турецкой жизни. Турция удивила нас чистотой улиц, набережных и пляжей. Они тянутся на многие километры вдоль залива и прекрасно обустроены. В первый же день прошли по набережной от конца и до конца, не менее 10 км, немного обгорели на солнце и перегрелись.
Крутые склоны залива разделаны террасами, которые хорошо обустроены для отдыха - много скамеек, фонтанов, источников с питьевой водой и, конечно же, бесчисленные кафе и рестораны. Отдыхающие на скамейках турки в полном молчании сидят в тенечке с таким видом как будто они всегда на этом месте были и будут. В старом городе от римской эпохи неплохо сохранились стены замка, арка Адриана и мавзолей. Очень живописны узкие улочки, превращенные в импровизированные галереи турецкого народного творчества вперемежку с пунктами питания. Всё завешено коврами, вышивками, одеждой, кожаными изделиями, утварью. Продавцы попивают чай из своих стеклянных с узкими серединками стаканчиков, но завидев туриста, бросаются наперерез с вежливыми приглашениями посетить. Один из таких зазывал сказал Виталию, что он немедленно должен подкрепиться, потому что выглядит голодным. Это


2007 г. В Анталии

нас очень рассмешило, мы только что встали из-за стола поле сытного завтрака.
Современная архитектура города разнообразна и красочна. Особенно ярко раскрашена небогатая малоэтажная застройка, что не стоит больших вложений, а выглядит нарядно. Множество мечетей и минаретов. Местный народ одет опрятно, мужчины поголовно в начищенной обуви из мягкой кожи, женщины в затейливо сшитых нарядах. Город показался нам интересным, и мы целыми днями бродили, постоянно попадая во всё новые чудные уголки. Погода была жаркая и сухая, и мы выпили, наверное, центнер воды, очень надо сказать, вкусной.
Мой семидесятый день рождения совпал с Праздником Вознесения. Восходящим потоком с самого утра была подхвачена и я. Погода вопреки метеорологическим прогнозам выдалась чудесная. Жар предыдущих дней погасился лёгкой дымкой, море вместо бледно голубого стало тёмно-лазоревым, а горы синими. В роскошном парке, через который мы шли к набережной, пахло хвоей, на широких аллеях ещё лежали утренние тени, в водоёмах плавали громадные форели. Было пустынно и только на площадке с гимнастическими снарядами турецкие женщины, некоторые в хеджабах, яростно и безуспешно сражались со своими фигурами. Пляж тоже был пуст, насколько хватало глаз, и только изредка кто-нибудь проходил, шурша мелкой галькой. Вода прозрачная, тихая как в озере, и неповторимый морской запах, которого в Израиле почти не чувствуется. И всё это великолепие было мне подарено на юбилей.

3.6. Прощание с Родиной
К своему юбилею я приурочила и поездку в родной город, где была в последний раз четверть века назад. В Новосибирск я прилетела рано утром, встречающих не оказалось, потому что я сообщила им по ошибке другое время прилёта. К счастью, у меня было 100 рублей, которые Виталий где-то у нас нашёл, и они мне как раз пригодились для билета на маршрутку. По дороге казалось, что я попала в другой, незнакомый город: ехала из нового аэропорта, по новой скоростной трассе мимо новых жилых районов. Наконец начали попадаться старые и милые знакомые дома, казавшиеся теперь маленькими и серыми на фоне стекла и рекламы. На месте оврагов, по которым протекали грязные речки Каменка и Ельцовка, и селился самый бедный народ, теперь элитное жилье, а сами они спрятаны под землю. Мост через Обь, на строительстве которого я работала, будучи студенткой, тоже стал как-то меньше и незаметнее. И даже гордость города Оперный театр со своим знаменитым куполом утратил былое величие из-за установленных перед ним на площади нелепо больших безвкусных скульптур. На центральной улице города Красном проспекте застройка существенно обновилась, реконструирована и её историческая её часть.
Погода была жаркая, но я, глядя на знакомые здания, вспоминала, как бежала по проспекту в морозные дни с онемевшими от холода коленками и говорила себе: "ещё немного и я уже около Генштаба, вот я уже около Гастронома, а теперь осталось пробежать только 2 трамвайных остановки и я дома”. Теперь на его месте нашего дома какое-то производственное здание и проложена широкая транспортная магистраль. Несколько частных домов на соседней улице сохранились, но осели, из-за заборов видны только их крыши, деревья разрослись. Улицу захватили гаражи и среди многоэтажных жилых домов этот кусочек старого города совершенно затерялся. А между тем за глухими заборами люди продолжают здесь жить с печками, скрипучими полами и уборными во дворе. Эта исчезающая натура как символ ушедшей эпохи, а также кладбище с могилами родителей более всего тронули мое сердце. Кладбище я посетила в первый же день приезда, это был день памяти мамы. С сёстрами Зоей и Галей мы обошли могилы всех захороненных родственников, а каждой из них зажигали свечи из храма Господня в Иерусалиме и читали молитвы.
Зоя разработала для меня обширную программу, которую я выполнила только частично, но и этого хватило на все две недели. Посетила Троицкий собор, где мама была прихожанкой, и я в детстве иногда ходила. Зашла и в собор Александра Невского, заброшенный в моё время и восстановленный в последние годы. Там мне очень понравились прекрасные новые росписи в сдержанных элегантных голубых тонах. Практически ежедневно были встречи, застолья, разговоры и воспоминания. Мы с Зоей приготовили праздничный стол и пригласили родственников. Все пришли оживлённые, нарядные с цветами, шампанским и овощами со своих дач. Казалось, я и не уезжала из города почти полвека назад. Отметили в семейном кругу и день рождения моего племянника Степана, который совпадает с датой утверждения моей докторской диссертации в ВАКе. Глядя на него, понимаешь, как невероятно много времени прошло с тех пор. Сын племянницы Татьяны Аркадий возил показать нам свою ультрасовременную дачу на берегу Бердского залива. Кофе с мороженным пили на другой стороне залива, на даче у Аркашиной тёщи. Дома у Аркаши нас встретила его жена Соня с дочкой Маргариткой, одетые в длинные платья, обе только что из салона со свежими прическами. На столе новая скатерть, праздничная посуда, закуски и два роскошных торта - бисквитный и мороженный. Словом, сплошное великолепие.



2007 г. Три сестры: я, Зоя и Галина

За время поездки мне удалось встретиться со всеми тремя основными подругами моей жизни: Ниной, Галей и Гелей. Нина, с которой мы дружили, начиная с 4-х летнего возраста, специально приехала из Томска для встречи со мной. Галя и Геля были подругами институтских лет. Со всеми вспоминали юность, институтские годы, житейские события. Нина и Галя похудели, а Геля, наоборот располнела. Она перенесла два инсульта, но разум и память не потеряла. В эту последнюю встречу, она потрясла меня историей своей первой и взаимной любви. Начало её я знала, знала и все несчастные обстоятельства, помешавшие им быть вместе. Но не знала, что их любовь продолжалась всю жизнь, несмотря на то, что оба имели семьи, детей и жили в разных городах. Провожая меня, Геля вышла на лестницу и сказала:
- «Прощай, Валя».
Это было так печально, трогательно и окончательно, что каждый раз при воспоминании об этом у меня сжимается сердце.
В молодости я часто ходила в городскую Художественную галерею и на этот раз поспешила её посетить. Она переместилась в другое здание, но коллекции, как мне сказали, в основном те же. Я мало что вспомнила из былой экспозиции, только Рериха и ещё несколько характерных картин. Интересен для меня был прежде отсутствующий раздел икон, где представлены разные сибирские школы иконописи. Зашла и в Музей архитектуры им. С.Н. Баландина. Вот уже и музеи называют именем моих хорошо знакомых людей. Расположен музей в здании бывшей партшколы, где теперь Академия архитектуры. Она выделилась из инженерно-строительного института НИСИ, который я окончила. Музей создан на основе материалов об институте и о Новосибирске, которые собирал всю свою жизнь профессор Сергей Николаевич. Им изданы две солидные монографии о городе, и я имею честь иметь их с дарственной надписью. В мою бытность незаметной студентки, он был уже на невообразимой для нас высоте аспиранта, вёл занятия, и мы его называли «Баландой». Спустя десятилетия я пригласила его в комиссию по Архитектуре Минвуза СССР, которой руководила и мы несколько лет работали в ней вместе.
Посетив все памятные места и дорогих мне людей, туманным августовским утром под накрапывающим лёгким дождичком я навсегда простилась с родным городом.

Глава 4. Снова в пути

4.1. Семейные события
В апреле 2008 году у Виталия обнаружили болезнь крови. Чувствовал он себя нормально, вёл обычный образ жизни, и лечение не было назначено. Мы спокойно поехали в Чехию, но в сентябре, в конце нашего пребывания там, у него начались недомогания. Мы не связывали их с поставленным диагнозом даже после того как повышенная температура стала постоянной и появились другие неприятные симптомы. Виталий не хотел обращаться к врачу, несмотря на мои настойчивые просьбы, но всё-таки пришлось это сделать. Его положили в больницу и поставили диагноз лейкемия. Провели необходимое лечение, выписали и назначили химиотерапию. Она началась только через два месяца беспокойного ожидания. Такая недопустимая затяжка была связана с тем, что наш семейная врач была в декретном отпуске. Её неопытная заместительница не знала, как оформлять получение разрешений на дорогостоящие лекарства и анализы. Конечно, надо было идти к начальству и требовать немедленного решения вопроса, но мы доверяли врачу, обещавшему, что это произойдёт со дня на день.
Курс лечения Виталий проходил в соседней с нами больнице Рамбам в течении пяти месяцев. Переносил он процедуры сравнительно легко, если можно такое слово в употреблять для нелёгких процедур с тяжёлыми последствиями. Во всяком случае, от больничного лечения отказывался, хотя бывали очень опасные периоды и неприятные ситуации. Однажды в больнице пришлось очень долго ждать лекарства, а потом сестра, чтобы ускорить процесс влила его в вену за 1.5 часа вместо трёх. Только сильный организм Виталия спас его от гибели, т. к. сердце с трудом справилось. В следующий раз, когда брали на анализ костный мозг попали в нерв, и рука у Виталия стала плохо подниматься, а лопатка неестественно выпирать. Мы боялись, что это уже останется навсегда, но постепенно всё возвратилось на свои места. Последний курс химиотерапии должен был оплачиваться нами самостоятельно, но врач сумела включить Виталия в число пациентов, проходящих экспериментальное, а следовательно, бесплатное лечение. Впрочем, предыдущий курс тоже был экспериментальным, но более обширным по числу участников. В последнем было только пять человек на всю страну. Для Виталия он закончился с хорошим результатом, и теперь это лекарство применяется в Израиле.
Однажды мы заболели вместе, простудились в жару из-за собственной оплошности: спали под включённым кондиционером. Температура поднялась у обоих выше 40, пришлось обратиться в больницу, поскольку была суббота и врачи не работали. У Виталия обнаружили воспаление лёгких и госпитализировали, а мне сбили температуру и отправили домой. Дома температура немедленно возвратилась в исходное состояние, но второй раз не пойдёшь, и так мне этот визит в больницу обошёлся почти в 300 долларов.
В промежутках между медицинскими событиями мы вели обычный образ жизни и даже совершали зарубежные поездки: побывали в Закарпатье, на Мальте, в Италии, в Москве. Были у нас и гости - в апреле 2010 года моя сестра Галя из Новосибирска, а в январе 2012 года - внук Миша из Москвы.
Все эти годы я много писала икон. Кроме сестры Параскевы появилась ещё одна московская заказчица Елена, которая вскоре переехала в Швейцарию. Ей я написала шесть икон, причём почти в каждом случае при всём моём старании возникали при письме какие-то сложности и оставались какие-то огрехи: то левкас начинал «кипеть», то забуду подписать икону. Но они к этому относились по-христиански терпимо, и один раз муж заказчицы даже оставил себе неудавшуюся икону, которую я хотела переписать. С Еленой я встречалась и в Израиле, она привозила сюда за свой счёт русского священника с семьёй. Мне она подарила роскошный Павлово-Посадский платок, из которого я сшила жакет. Миша совершил в эти годы два экзотических путешествия : в Гонконг и на Гаити, где он прожил более года. После возвращения 21 ноября 2013 г. (как раз в день Михаила Архангела) он некоторое время жил у нас, а работал в Тель-Авиве. Видели мы его редко, утром рано он уезжал и приезжал поздно вечером. Дорога занимала слишком много времени. Он попробовал найти работу в Хайфе, но ничего подходящего не попалось, и он уехал в Тель-Авив.
Много его вещей оставалось у нас и однажды я, собирая накопившиеся пакеты для выброса, случайно заглянула в один из них и обнаружила там красивый конверт с 500 шекелями новыми купюрами. Я подумала, что деньги Миша приготовил кому-то для подарка, но он такого случая не помнил, и отказывался их взять. Я опросила всех посещающих наш дом, никто из них денег не терял, просто свалились на голову.
Вторая находка была интереснее. В гости приехала наша подруга Фаина ипривезла показать постер, который собиралась выбросить. Она его три десятилетия назад получила в подарок, и всё это время он пролежал в шкафу. Изображённый на нём купол православной церкви не мог быть на виду у друзей и родных, соблюдающих еврейские традиции. Выбрасывать подарок было неудобно, и Фаина предположила, что он может мне пригодится в работе над иконами. Меня удивила яркость красок так давно изготовленной типографской продукции и необычный стиль письма, но на стену я его не повесила и я тоже положила в шкаф. Потом мне понадобилась рамка со стеклом, и я решила взять сё с этого постера. После вскрытия обнаружилось, что это подлинник, подписанный известным художником авангардистом Михаилом Плаксиным. На обороте были указаны все реквизиты этой небольшой картины. Как я узнала из Интернета, сохранилось немного его работ и несколько из них хранятся в Третьяковской галерее.

4.2. Закарпатье
В 2010 году нам попала на глаза реклама санатория вблизи Ужгорода, построенного американским миллионером украинского происхождения по последнему слову бальнеологического дела. Приятные воспоминания о давнем посещении Карпат, а также относительно низкая стоимость путёвок подвигла нас на их покупку. Однако перед самым отъездом выяснилось, что Виталию необходимо пройти очередной курс химиотерапии. Чувствовал он себя хорошо, и мы решили поехать, несмотря на возражение врача.
Реклама нас не обманула, условия проживания были отличными - номер просторный с большим балконом, оборудованный всем необходимым для отдыха, с халатами и тапками, посудой и чайником. Территория санатория прекрасно обустроена - небольшой крытый бассейн, теннисный корт, мини-гольф, снаряды для тренинга, дорожки, беседки и даже естественное озеро, где мы плавали. Из развлечений - концерты и танцы по вечерам, на которые мы не ходили, и торговля в беседках местными поделками. Это мы регулярно посещали, я люблю смотреть на предметы ручного творчества. Там я купила себе украинскую вышиванку и сарафанчик. Можно было ещё ездить на базар в Ужгород, но мы как-то не собрались. В санаториях еда тоже относится к развлечениям. Там это было поставлено неплохо - не люкс, как в некоторых наших зарубежных поездках, но добротно и разнообразно. Была возможность выбора и заказа блюд, а по субботам - национальная кухня. Процедуры предлагались самые разнообразные: бассейн, сауна, ванны, грязи, массажи в объёме ограниченном только медицинскими показаниями. Я принимала всё по полной программе, а Виталию из-за болезни нельзя было ничего.
Во время нашего пребывания был праздник Успения Богородицы, и я пошла в церковь, в расположенную поблизости деревню. Старая белая церковь с голубыми куполами возвышалась на холме и к ней нужно подниматься по лестнице, что создаёт соответствующее настроение. Церковь оказалась почти пустой, все прихожане уехали на престольный праздник в Ужгород. Остались две пожилые женщины, которые вели службу, тихо и слаженно пели в полной тишине храма, а три человека, включая меня, сидели на скамейках и слушали. Внутреннее убранство церкви выглядело по-домашнему уютно, с вышитыми покровами, полотенцами и ковриками, лежащими на скамьях. В такой благолепной атмосфере я бывала только, когда в одиночестве расписывала храм Ильи Пророка. Женщины пригласили меня прийти на следующий день, когда здесь будут праздновать яблочный Спас. И на этот раз мне там понравилось. Храм был полон, казалось, пришла вся деревня старые и молодые, дети всех возрастов. Были и сотрудников нашего санатория. Все нарядные, с цветами и яблоками.
Нашим основным занятием в санатории было хождение по покрытым лесом холмам и сбор опят. Сушили мы их на балконе, и весь номер пропитался замечательным запахом. Лес вокруг санатория не такой освоенный, как в Чехии, проложенных троп немного и мы бродили по естественной почве, покрытой ковром травы. Смотреть на него было приятно, но ходить опасно, поскольку неизвестно что под ним кроется. Как раз это и привело к неприятному случаю: Виталий наступил на острый сучок и сильно пропорол икру. Кровь удалось остановить, а в санатории рану обработали. Однако, вероятно, сделали что-то не так, и нога стала распухать, краснеть и нагнаиваться. Врач не увидела опасности, сестра была молодая и неумелая, в результате у Виталия поднялась температура и появилась сильная слабость. Мы думали возвратиться домой, но билетов на прямые рейсы не было, а дорога с пересадкой и многочасовым ожиданием в украинском аэропорту обещала быть трудной. Решили ожидать конца смены, свозили его в больницу, там назначили лечение, и мы до самого отъезда были в постоянном напряжении. К счастью, всё обошлось благополучно, дома все залечили, осталось на память только пятно на ноге.

4.3.Гости
В апреле 2010 г. К нам приезжала моя сестра Галя. Она была в Израиле впервые, всё ей здесь нравилось, особенно, буйство красок цветущих бугенвилий. Погода стояла жаркая, она постоянно купалась и загорала, а также знакомилась со страной. Самостоятельно ездила на экскурсии и вместе со мной в Назарет, Акко и Яффо. В Назарете мы сначала зашли в монастырь к сестре Параскеве, а потом пешком прошли через город до центра. У источника Девы Марии, послушали замечательное пение греческого мужского хора. По Яффо и Тель-Авиву целый день водил нас Миша.
Зимой 2012 года посетить нас изъявил желание внук. Мы усиленно советовали ему отложить поездку до весны из-за дождливой погоды и холодного моря, но был непреклонен и прилетел. Гостем Мишук (так мы называли его, в отличии от его отца) был лёгким, сразу подчинился расписанию нашей жизни: рано вставал, в определённые часы вместе с нами завтракал, обедал и ужинал. Еда ему всегда нравилась, ел что давала без капризов и даже поправился за эти две недели. На экскурсии ездил самостоятельно, при поездке в Акко познакомился там с русской туристкой и они вместе съездили на следующую экскурсию. Обследовал весь наш район, забрался на полуразрушенное и огороженное здание казино, долго плавал в неспокойном море под наблюдением Виталия. Выйдя из воды, он в плавках пошёл домой и предстал передо мной в виде мокрой и посиневшей статуи Аполлона. Виталий дал ему выпить немного виски для


2010 г. В санатории

предотвращения простуды, и он даже не схватил насморк.
Я только однажды прогулялась с ним по Хайфе, сходили в Бахайские сады и на верхний променад с парком. Туда мы подъехали на автобусе, а обратно спускались пешком. Мишук не очень хотел идти, но я настояла, хотела чтобы он почувствовал специфику восточного города. Но особенного интереса Мишук по пути не проявил. А от встречавшихся солдат ( «...а на груди автомат наперевес...») не отводил глаз, очень они ему нравились и очень ему хотелось бы послужить в израильской армии.

2010 г Я (слева) с сестрой Галиной, 2012 г. Внук Мишук

Мишук закончил колледж и работал в юридической конторе, но эта область его мало интересовала. Он постоянно хотел что-то изменить в своей жизни и работе, но конкретных целей у него не было. Его дед Олег делал для него всё возможное для нормального развития. Мишук учился в музыкальной школе по классу аккордеона, играл и на гитаре. У него с раннего детства был компьютер, велосипед, мопед. Вместе со сводной сестрой, бывшей членом конного клуба, учился ездить на лошади. Какое-то время увлёкся парашютным спортом. Говорят, когда прыгал в первый раз, кричал так, что заглушал звук мотора. Потом делал это неоднократно и с самолёта и с вертолёта, участвовал в лётных сборах. В политике он не разбирался. Когда мы узнали, что он голосовал за Жириновского, поверить не могли, что наш умный внук сделал такой выбор. По его словам, он вообще не делал выбора, просто было всё равно за кого голосовать, поскольку результат предрешён. Виталий начал проводить с ним беседы и наставил на путь истинный.
Мы всегда голосовали за «Яблоко» и в Израиле тоже не поленились поехать в консульство России во время президентских выборов 2000 г. Народу было много, мы порадовались активности сограждан и оптимистично предположили, что большинство из них пришло поддержать «Яблоко». Однако мы ошиблись. Оказалось что Израиль - единственная из зарубежных стран, где выходцы из России отдали предпочтение Путину.
Ещё были гости из Новосибирска - племянница Таня с мужем Яшей. Жили они в маленьком отеле через дорогу от нашего дома. Мы много времени проводили вместе у нас дома или на пляже. Для Тани поездка сложилась не очень удачно, она простудилась под кондиционером в гостинице и несколько дней плохо себя чувствовала. Но всё равно поездкой осталась довольна.
В 2017 году нас посетил мой бывший аспирант Николай Павлович Чиобану с женой. Он заведует кафедрой в Кишиневе, а его жена - владелица успешной архитектурной фирмы. Навезли нам, как в прежние времена, молдавских вин и коньяков. Их родственник эксперт по винам Молдавии, поэтому всё отменного качества. Эта пара всегда нам с Виталием нравилась. И хотя они люди не особенно религиозные, я подарила им икону. В их доме она будет уместна: принятые традиции они соблюдают, внуков крестили и сами недавно венчались. Жена Николая Павловича в разговоре с болью в голосе сказала:
- "Мне так вас жалко",
и на вопрос, почему ответила:
- "Вы же на чужбине".
Я поняла, что речь не только об этом, но и о скромности нашей жизни по сравнению с тем уровнем, который достигли они. Я заверила её, что наша жизнь здесь вполне комфортна, мы довольны, к большему не стремимся и ностальгией не страдаем.

4.4. Мальта
Девятого января в день восьмидесятилетнего юбилея Виталия мы приземлились на Мальте. Погода была отличная, солнечная, небо голубое, море ярко-синее. Наша гостиница расположена прямо на набережной бухты, вокруг которой и образовался городок Слима. Напротив, через бухту видна Валетта - столица острова. В Слиме находится самая большая стоянка яхт и лодок, кроме того он является основным шоп-центром острова. Город строился в 16-17 веках целыми комплексами и почти без зелени, также была застроена и Валетта. Поскольку мальтийцы ревностные католики, повсюду множество церквей. Появление Христианства на Мальте связывают с крушением здесь корабля, на котором доставляли в Рим на суд Св. Апостола Павла.
Отдых организован на Мальте прекрасно. С транспортом всё устроено рациональным и удобным для людей способом. Можно купить туристический билет, ездить с ним на всех автобусах вокруг острова и останавливаться в выбранных местах на любое время. Мы предпочитали автобусы с открытым верхом. Там, сильно продувает при быстрой езде, но зато открываются великолепные виды на окружение. Ездили с утра до вечера, пытались планомерно объехать весь остров, но иногда спонтанно выбирали понравившиеся места или попадали в другие, нами не предусмотренные.
Мдина, бывшая столица Мальты, считается самым красивым местом острова с прекрасно сохранившимся комплексом застройки. С её крепостных стен открывается вид на большую часть острова. Город славится также необыкновенно вкусными пирожными. Но нам не захотелось их попробовать после бесподобных круассанов в нашей гостинице. Там, кстати, и остальное было на высшем уровне.
2012 г. Виталий у развалин храма Джгантия

Бастионы столицы государства Валетты кажутся абсолютно неприступными, хотя история доказала обратное. Через весь город проходит центральная улица, которая делит его на правую и левую часть. От неё в обе Перпендикулярно к ней с обеих сторон круто спускаются улицы. Идя по ним, я держалась за Виталия, боясь поскользнуться на отполированных от времени до блеска каменных ступенях. В столице мы посетили нижние и верхние сады Баракка, храм Кармелитов с удивительным яйцевидным куполом, кафедральный собор Св.Иоанна - место захоронения Великих Магистров и рыцарей Мальтийского Ордена. Он необычен своим цилиндрическим перекрытием вместо купола и роскошным убранством множества пределов, относящихся к отдельным национальным ложам. В одном из пределов представлена богатая коллекция гобеленов, в другом - необычная копия иконы Богородицы 10 века. Её оригинал, недавно подаренный русской православной церковью Черногории, находится в столице Монтенегро. Пол собора сплошь вымощен искусно инкрустированными плитами, довольно красочными и яркими, которые одновременно являются погребальными досками с надписями типа: "Лежал бы ты - читал бы я".
Продолжая путешествовать на автобусе с остановками, по ошибке заехали в город Санта Лючия. Пошли посмотреть раскопки древнего храма, но неожиданно попали в настоящий китайский сад: подарок городу от страны Восходящего солнца. Тихое уединённое местечко с изумительной красоты галечными рисунчатыми покрытиями, прудами, двориками, пагодами, водопадами. Мы не встретили там ни одного человека, и, насладившись этим чудом, возвратились в Слиму. При ночном освещении, резко меняется дневная картина городского пейзажа, и мы долго не могли найти свою гостиницу.
Однажды заехали на самую южную точку Мальты в рыбацкий посёлок Марсашлок. Он славится красивой бухтой с маяком на берегу, церковью Помпейской Богоматери и рыбными ресторанами. Семейный ресторан "Три сестры", приглянулся нам своей простотой. Нам выбрали из лотка рыбу, пожарили на гриле, добавили картофель-фри, салат, приправы из маринованных ягод и подали с местным хорошим вином.
Возвратились в свой городок уже в темноте. Набережная была полна света и цветные огни реклам, ресторанов, магазинов отражались в чёрной воде с множеством яхт и лодок. Было так красиво, что мы решили не идти в ресторан как раньше планировали, а устроить торжественный юбилейный ужин прямо на набережной. Купили вино и разных деликатесов и уселись прямо у кромки воды на нагретых днём тёплых каменных выступах. Я накрыла импровизированный стол, и мы отметили юбилей Виталия в сказочно роскошных естественных декорациях.
В последний день отправились на остров Гозо. Проехали до крайней восточной части Мальты, а оттуда паром через 20 минут доставил нас на место. Там нас ждал экскурсионный автобус, который объезжает весь остров и заходит во все интересные туристам места. Также как и на основном острове страны, можно останавливаться в любом пункте и продолжать путь на следующих рейсах.
Самым впечатляющим на острове был храм Джгантия, один из древнейший из открытых на сегодняшний день храмов нашей планеты.  Он находится на окраине городка Шаара и относится к ранним культовым сооружениям (3600 год до н.э.) Их возводили из громадных необработанных глыб, заполняя промежутки более мелким камнем. Посмотрели на арку Лазурное око, вымытую водой в скале, и на пещеру Калипсо, где богиня держала в любовном плену Одиссея. В столице Гозо Виктории поднялись на холм с внушительной цитаделью с её высоких массивных стен и увидели чуть ли не половину острова.
Израиль встретил нас хмурой погодой, холодом и лужами после сильных дождей. Так и должно возвращаться из сказки, чтобы почувствовать контраст.

4.5. В Москву по делу
В течении почти двух лет я откладывала эту поездку пока не возникла необходимость уладить дела до конца года. Рейс был ночной, мы заказали такси, но в назначенное время оно не прибыло, и звонка от водителя тоже не было. Сначала мы не беспокоились, зная израильскую необязательность, но по прошествии часа стало понятно, что на самолёт я опоздала. Как позже выяснилось, шофер звонил, но наш телефон не отвечал, как раз были перебои со связью. Пришлось покупать новый билет, на этот раз вылет получился удачным, что не скажешь о прилёте.
В этот день над Москвой разразилась снежная буря исключительной силы, какой не было 60 лет. Самолёт не смог приземлиться в Домодедово, и его с трудом посадили в Шереметьево. Аэроэкспресс всё-таки действовал, и около 6 утра я была уже в городе. И сразу попадала в настоящий ад: пронизывающий ветер, всё облепляющий мокрый снег, под ногами снежная каша чуть не по колено, под ней лед и на улицах темно. С трудом добралась до дома бывшей жены брата Нины, где я предполагала остановиться и оказалась перед закрытым подъездом. Переданный мне код не сработал, из дома никто в такую погоду и такую рань не выходил, и я долго ждала, пока дверь открыла хмурая тётка с собакой. Она неохотно дала мне войти, но в квартире меня не ждали, на мой звонок никто не отвечал. Встретить меня должна была дочь бывшей жены брата Нины, сама она была в больнице после инсульта, который случился с ней, пока я собиралась вылетать.
Неудачи преследовали меня и дальше, я не могла попасть в квартиры и к бывшим сватам. Не буду описывать мои блуждания по снежным заносам с сумкой, которую нельзя было катить, а только тащить; метание по городу в поисках гостиницы и прочие трудности. Их можно было бы частично избежать будь у меня с собой телефон, который я оставила дома. Подумала, что обойдусь жетонами на общественный телефон. Но в киосках метро их нигде не было, наверное, жетонами уже мало кто пользовался, и я осталась в громадной заснеженной Москве без связи и без квартиры.
Благообразные москвичи, к которым я, осевшим от обезвоживания голосом, обращалась с просьбой позвонить, смотрели на меня как на пустое место. И я поняла, как быть просящей и бездомной, хотя моё положение было несравнимо лучше. У меня были деньги, звонок я обещала оплатить, не выглядела как нищенка и всё равно никакого участия никто ко мне не проявлял. В конце концов, мне помогли таджики, расчищавшие снег у подъездов. Они звонили с единственного телефона, который у них был на всю бригаду, таскали мою сумку и делали это с искренней готовностью. В следующий раз, когда мне было необходимо позвонить, я сразу обратилась к парню «кавказской национальности» и он охотно занялся моими переговорами, принимая ответные звонки на свой телефон. В обоих случаях деньги у меня не взяли. Помню их, благодарна, и желаю удачи в их нелёгкой жизни, особенно сейчас, после теракта в «Крокусе».
Только в четыре часа дня я попала в квартиру Нины. Мне, после многочасовых скитаний в снежной пурге, она показалась необыкновенно уютной. На подоконниках горшки с цветами, а из окна восьмого этажа прекрасный вид на Москву, сплошь покрытую белым снегом. Издали на это смотреть было очень приятно. Постояла под горячим душем, нашла на кухне остатки мёда и напилась горячего кофе.
А через некоторое время привезли из больницы и саму хозяйку. Она не вставала, непонятно говорила, правая рука и нога были совершенно неподвижны. Дочь её уложила и, оставив с ней меня одну, уехала домой. Увидела я её снова только через четыре дня. Опыта ухаживания за больными я не имела, но в первые три дня нормально справлялась с обязанностями сиделки. Характер у Нины всегда был сложным, не изменился он и в болезни: она не хотела принимать лекарства, сердилась, что я её не понимаю, спрашивала:
- «Где вещи, которые были в комнате до моего приезда, а сейчас их нет?». Ясно было, что и с мозгами у неё тоже что-то произошло. Она была довольно грузная, поднимать её было тяжело. Я предложила более лёгкий для меня способ, она не соглашалась, словом, начались трудности.
В Москве у меня были пенсионные и некоторые другие дела и я после туалета и кормления Нины уезжала утром, возвращалась к обеду, делала всё необходимое и снова уезжала до вечера. Нина хотела, чтобы я постоянно была с ней, а я старалась уйти из этой тягостной обстановки. Сходила в монастырскую церковь 17 века, где Нина была прихожанкой. Плутая в её поисках, набрела на место взорванных Путиным домов, где стоит сейчас памятник погибшим как символ этого неслыханного преступления. Когда дочь Нины, наконец, пришла, я спросила, не нужна ли моя помощь на оставшиеся два дня до отлёта. Ответ получила уклончивый и поняла, что надо менять квартиру. Собралась, попросила у Нины прощение, понимая, что никогда больше её не увижу. Она тоже это понимала, заплакала, и уходить было очень тяжело. Оставила ей на память свою икону «Деисус», но она недолго с ней пробыла. Не знаю, к кому она перешла после её ухода из жизни.
Перебралась от Нины к бывшим сватам Олегу и Светлане, они тоже были оба больны, но не в такой степени. Мы отметили нашу встречу: Олег приготовил отличный обед, я купила торт и всего другого, приехал мой внук Мишук с матерью Оксаной и мы посидели как в былые времена. Из-за жуткой погоды по знакомым местам пройти не удалось, а о том, чтобы поехать на кладбище не могло быть и речи. В Москву я не хотела больше возвращаться, но пришлось побывать ещё.
Вторая поездка в конце мая 2014 года была в целом приемлемой. Конечно, не обошлось без шероховатостей. Из-за забастовки в аэропорту Бен Гурион задержали рейс, и я прибыла в Москву ночью, в полной темноте. На пути к дому Олега, где я договорилась остановиться на пару ночей, я заблудилась и никак не могла найти нужную улицу. Бродила между гаражами, встречая только восточных людей, которые не знали города. Наконец, попался русский парень, который с помощью Джипиэс вывел меня на верную дорогу.
В Москве на этот раз было слишком жарко, слишком многолюдно, а расстояния показались слишком длинными. Москвичи, как и я в прошлом, приспосабливаются к такой жизни, и она кажется им нормальной. Но приезжим там трудно, кроме кафе и скверов негде присесть и отдохнуть, метро битком набито людьми. Чтобы попасть в туалет тоже «места надо знать».
Получила какие-то жалкие проценты со своих сберкнижек, а деньги по Виталиным книжкам получить не удалось, поскольку проверка доверенности занимает до 3 недель. Понятно, что всё делается для прволочек в надежде на недостаточную настойчивость владельцев счетов. И этот расчёт, как показал наш случай, себя оправдывает. Я оставаться на такое длительное время не могла и не хотела, несмотря на то, что денег на книжках было довольно много. В Израиле мы не пожалели времени на оформление доверенности на Мишука по всей требуемой форме, но несмотря на это, ему не удалось вырвать наши законные сбережения из цепких рук Сбербанка.
Сходили с Мишуком в Третьяковку, он там не был с раннего детства и с большим интересом разглядывал картины, особенно военные баталии. Потом мы зашли в кофейню с несуразно высокими ценами. Он проводил меня до Аэроэкспресса, и это было моё последнее прощание с внуком.

4.6. По Умбрии
Во время нашей первой поездки в Италию мы узнали, что существуют турпоездки по малым городам Тосканы и Умбрии, позволяющие по-настоящему почувствовать средневековую атмосферу страны. В Израиле таких поездок не оказалось, и только через 11 лет появился тур по Умбрии. Мы немедленно к нему присоединились, тем более, что он начинался в день моего рождения. Как потом оказалось, он был экспериментальным и больше не повторялся.
Поездка была довольно напряжённой и включала посещение 14 городов. Группа состояла из работающих, хорошо устроенных в Израиле россиян. Все немало поездили по миру и тоже ждали этот тур. Люди, также как и мы, были полны энтузиазма и, хотя сильно уставали к концу каждого дня, на следующий были готовы провести в ходьбе с утра до вечера. Интересно, что ещё три женщины из группы в эти дни были именинницами. Сначала мы хотели организовать общую вечеринку, но ни сил, ни времени на неё не оставалось.
Жили мы в гостинице на окраине г. Терни и ежедневно совершали из неё радиальные поездки, осматривая город за городом. Время на обеды в ресторане, как правило, не тратили, вся группа перехватывала что-нибудь на ходу или прямо в автобусе, а вечером все ужинали дома закупленными в близлежащем супере продуктами.
На этот раз мы хорошо подготовились информационно: закачали в читалку всё интересное о городах, которые предстоит посетить, и практически могли бы обходиться без гида. Но и гид подготовился: у всех были индивидуальные наушники и мы не должны были жаться к нему поближе, чтобы что-то услышать, а свободно разгуливали, слушая его пояснения. Но в личном плане наша подготовка могла бы быть основательнее, на дождливую погоду мы не рассчитывали, а она случалась. Виталий оказался без сменной обуви, ходил по лужам в сандалиях, но не обращал на это внимания. В городе Терни мы осмотрели развалины римского амфитеатра и посетили базилику Св.Валентина, похороненного здесь и давшего имя празднику любви. Недалеко от города находится очень живописный искусственно регулируемый водопад «Каската делле Марморе», один из самых высоких в мире (165 м). Он работает в определённые часы, и вся территория является известным туристическим объектом. Но его мы посетили позднее, а своё путешествие начали с г. Равенна.
Пока мы шли за гидом от автобуса к первому объекту осмотра по обычным и даже скучным улочкам, я успела подумать. что слава Равенны, пожалуй, чрезмерно преувеличена. Но выйдя на площадь перед базиликой Сан Апполинаре, я остановилась в восхищении перед её красотой и гармоничностью. Но настоящее потрясение ждало меня внутри, где я буквально остолбенела от фресок изумительной красоты: ряды фигур в белых одеяниях располагались над колоннадой на всём протяжении главного нефа по обеим его сторонам.
Великолепные мозаики ждали нас и в базилике Сан Витале и в мавзолее Галлы Плацидии. Последний относится к 5 веку и украшен тончайшими по рисунку и цвету самыми ранними из сохранившихся мозаик города. Над его входом находится большая икона «Пастырь добрый», которую я как раз в то время писала. Побродив по историческому центру и осмотрев основные базилики и памятники, мы совершенно без сил упали на стулья ресторана, куда нас привёл гид. После бессонной ночи и многочасового хождения есть не хотелось, но местное вино, которое заказал Виталий, вкуснейшие стейки и равиолли возвратили нам энергию и мы до вечера не уходили с улиц.
Город Урбино, начиная с 13 века, был культурным центром Умбрии, любимым во все времена местом для людей творческих профессий. Город является родиной многих известных людей Италии, в том числе Рафаэля. Главная улица поднимается круто в гору, а в конце её среди цветущих каштанов стоят памятник ему и другим, жившим здесь великим людям.
Губбио славится особой атмосферой средневекового города, который сохранился как цельный комплекс с центральной на удивление пропорциональной площадью, базиликой, ратушей с высокой колокольней и узкими улочками с каменными ступенчатыми покрытиями, круто поднимавшимися в гору или спускавшимися с неё.
Город Тоди возвышается как сказочный замок, окруженный тремя рядами стен: внешняя относится к средним векам, средняя датируется эпохой Древнего Рима, а внутренняя частично считается этрусской. Весь его старый архитектурный комплекс с главной площадью, кафедральным собором и средневековыми палаццо. стоит над огромной римской цистерной с почти 500 колодцами, которые использовались вплоть до 1925 года. Здесь мы попали на местный праздник. По улицам к месту представления шли разного возраста женщины, мужчины и дети в чудесных, тщательно выполненных средневековых костюмах.
Дерута, город художественной керамики, весь сверкает многокрасочными изделиями. Ими заполнены витрины, они заделаны в стены домов, на улицах сплошь выставки-продажи, глаза разбегаются от расписанных блюд, панно, посуды, картин. Хорошие вещи стоят довольно дорого, но есть и проще, на любой вкус. Поговорили с одним художником, и выяснилось, что блюдо, которое он расписывал в тот момент стоит 1. 5 тыс. евро. Этот художник, как и другие, работают в своих мастерских - лавочках прямо на глазах у туристов. Мне была очень интересна технология росписи и мастер, узнав, что я пишу иконы, радушно нас принял, подробно рассказал этапы изготовления своих изделий, показал краски, кисти, обжиговую печь.
Каждый из городов, которые мы посетили, был изумителен и неповторим в своём роде. И даже на таком фоне Сполето занимает особое место. Один из самых древних в Умбрии, он расположен на склонах холма, на вершине которого возвышается массивная крепость Россо, относящаяся к 14 веку. Подход к ней совершается постепенно. От стоянки автобусов вступаешь на бегущие подземные дорожки, приводящие в исторический центр города. Проходишь мимо развалин доримских и римских укреплений, античного театра, арки Друза (23 г до н. э.) и самого древнего жилого дома, который до сих пор используемый по назначению. Неподалёку неожиданно открывается вид на площадь с красивейшим Сполетским собором, увенчанным величественной фреской «Венчание Девы Марии». Поднявшись ещё выше по живописным лестницам, оказываешься перед входом на эскалаторы, которые поднимают туристов на территорию крепости. Обходная дорожка вокруг неё позволяет осмотреть все живописные окрестности. А ниже, между двумя горами сохранился проложенный по средневековому мосту через реку акведук длиной 206 м и высотой 81 м. По нему можно пройти, но было очень жарко и мы предпочли прогулку по парку.
Ассизи, родину и место религиозной деятельности святого Франциска Ассизского, мы посещали во второй раз. И хотя с той поры ничего не изменилось, мы осмотрели всё с не меньшим интересом, узнавая запомнившиеся детали и замечая новые. В Перудже мы оказались в первый день католической Пасхи. При хорошей погоде успели осмотреть главную площадь с ратушей и Собором Св. Лаврентия, где по преданию хранится доступное для обозрения обручальное кольцо Девы Марии. В центре площади находится Большой фонтан 13 в., украшенный рельефами на мифологические темы. Их туристы рассматривают, ходя по кругу. Посетили древние катакомбы, поднялись в верхнюю часть города, откуда он прекрасно просматривается. После полудня начался дождь, и мы скрылись от него сначала в пиццерии, затем перешли в кафе, поесть мороженного, а потом зашли в небольшую лавочку. Виталий разговорился с её красивой хозяйкой. Она похвасталась, что её друг богатый русский, а предок был крупным чином в церкви. От него сохранилась драгоценная старинная семейная реликвия в виде подвески, которую она надела по случаю праздника. Пробыли там много времени, и уйти без покупки было неудобно. Я выбрала для себя соломенную шляпу и назвала её «Пасхальная».
В городке на берегу одного из крупнейших в Италии озёр Тразимено нам была предоставлена полная свобода и все разбрелись кто куда. Мы с Виталием, прежде всего, совершили восхождение на древнюю крепость, а спустившись, посмотрели яхты в местной марине. На центральной площади наше внимание привлекла большая группа людей стоявших полукругом, в центре которого выступления певцов и музыкантов перемежались краткими речами солидных людей. На плакатах и проспектах было прекрасное изображение лика Иисуса Христа, выполненное в современном графическом стиле. Виталий пошёл к организаторам, чтобы попросить проспект. Они объяснили ему, что это акция помощи наркозависимой молодёжи и проспекты получают жертвователи, но всё-таки дали. Впоследствии по этому образцу я написала икону «Спас».


2013 г. В Ассизи

Дорога в два других городка - Нарни и Норчия, расположеных в районе заповедника у подножья гор, наводила на мысль, что приблизительно так выглядит рай. Она идёт по узкой равнине вдоль быстрой и прозрачной речки Наре между высокими зелёными холмами. Средневековый вид Нарни подвиг писателя Клайва С.Льюиса взять его немного изменённое название для своей сказочной страны в «Хрониках Нарнии». Норчию, родину Св.Бенедетто, мы считаем почти знакомым городом, потому что много лет пьём воду «Сан Бенедетто» из находившегося здесь одноименного источника. Но главной его достопримечательностью являются не она, а трюфели, добываемые в местных горах, а также козьи сыры, колбасы и хамон. Все витрины ломятся от этих аппетитных продуктов, и мало кто уезжает без покупок. Виталий хотел бы купить хамон, но поскольку его размеры и вес для нас чрезмерно избыточны, ограничились козьим сыром и колбасой. В Модене, родине Лучиано Паваротти, пробежали по историческому центру города, заблудились среди похожих колоннад, но колокольня, слегка отклоняющая от вертикальной оси наподобие Пизанской башни, послужила нам ориентиром и вывела к нужным воротам, где стоял автобус. Мантуя после очарования всех предыдущих городков не показалась такой интересной, хотя в её историческом центре воплощены идеалы итальянского Ренессанса.

Глава 5. Жизнь продолжается
5.1. Мои опыты
В продолжение почти двадцати лет, пока я писала иконы, ничего другого не рисовала. Моя наставница монахиня Параскева говорила, что иконописец не должен заниматься другими изобразительными жанрами, да я и сама не стремилась это делать. Но, после того, как прекратила иконописание, решила попробовать что-нибудь порисовать. Сын оставил у нас дома набор акриловых красок, и это определило мой выбор. Технику работы с акрилом я не знала и решила поучиться по Интернету в рамках мастер-класса. Написала под руководством художников две картины и начала рисовала самостоятельно. Очень увлеклась этим процессом, мои произведения заполнили все белые стены квартиры и почти вытеснили имеющиеся у нас картины. Часть работ дарила по принципу: «если попросят, отдам».
Одновременно осваивала роспись по стеклу и керамики. Разрисовывала стекла шкафов, абажуры, вазы, бутылки. Когда в доме уже расписывать было нечего, принесла с улицы старую лампу с матовым стеклянным абажуром. Муж лампу отреставрировал, я расписала, получилось неплохо. Но своего места это изделие в доме не нашло и снова оказалось на улице. Я была рада, что взяли её сразу. Мои подруги-художницы одобряли моё творчество и настойчиво советовали продолжать это занятие, но мой энтузиазм к настоящему времени иссяк, его заместило новое увлечение.
Ещё в 2005 году я начала создавать электронный альбом семейных фотографий. Великое множество фото, хотя и было разложено по годам и темам, но в семейных связях следующему поколению было бы трудно разобраться. Параллельно я стала создавать родословное дерево в виде иерархической схемы и делать некоторые записи. При этом поняла, что очень мало знаю о жизни своих предков и родителей в молодом возрасте. Пытаясь восстановить хотя бы отдельные детали, я вовлекла в эту работу своих сестёр, которые присылали мне фото и некоторые воспоминания, и сохранившиеся записи. Я и сама в течение жизни вела время от времени дневник. К сожалению, очень не регулярно.
Какой-то текст, пусть и фрагментарный, всё-таки сложился и я назвала его «Мои Сибирские корни». Он охватывал период моего детства, юности и начала трудовой жизни. Я распечатала его на принтере в нескольких экземплярах. Сестры то же сделали в Новосибирске. Читали его родные, знакомые и незнакомые люди, передавая из рук в руки. Текст прочитал весь приход церкви, куда я ходила. Ободрённая этим интересом, я связалась с краеведческим музеем села Маслянино, где провела детство и о котором много писала. Они тепло отнеслись к моим воспоминаниям и напечатали его на целом развороте местной газеты. В качестве подарка нашли и прислали мне фотографию первого класса, где я училась, и которой у меня не было. Я посчитала, что на этом моя работа закончилась. Сёстры уговаривали меня продолжить, но я отложила текст на целое десятилетие и забыла о нём.
Не помню, какое событие вызвало у меня желание возвратиться к своим воспоминаниям через 10 лет. Я написала о своей жизни в Москве, где прожила 33 года и переезде в Израиль. Эти записи я уже не распечатывала и опять отложила почти на десятилетие. Вопросами издания я не интересовалась, поскольку делала свои записи только для себя и своей семьи. В эти годы у меня состоялось кратковременное знакомство с Раисой Гершзон, работающей в собственном издательстве. Она предложила мне напечатать книгу, но я не решилась из-за несовершенства моих записей. Ещё через 10 лет, на волне публикаций самодеятельных сочинений в электронном виде, решила и я попробовать издать книгу воспоминаний. Она вышла в издательстве наших друзей Владимира Ерохина и Раисы Гершзон «Волшебный фонарь» и напечатана в 2023 году в Иерусалиме.
В адрес людей, как я пишущих мемуары, Юрий Иванов сказал:

На склоне лет, чуть скрасив детство,
Жизнь улучшают, как наследство!

Я, конечно, старалась писать предельно объективно и честно. Но, в силу психологического склада мышления людей забывать и приуменьшать негативные события своей жизни, а позитивные, наоборот приукрашивать, тоже этого, вероятно, не избежала. Как и многих других недостатков.

5.2. Эпидемия Ковида
В конце 2019 года мы впервые услышали об эпидемии Ковида в Китае и уже тогда были уверены, что она охватит весь мир. В феврале 2020 года в Израиле был обнаружен первый больной, и их число стало стремительно увеличиваться. Мы каждый день слушали новости на лёгком иврите и следили за числом госпитализированных и умерших. Для нас обоих, входивших в группу риска, болезнь была опасна, а для Виталия с его хроническим заболеванием крови опасна вдвойне. Пришлось строго соблюдать режим изоляции. Правительство очень быстро отреагировало на эпидемию, а когда в начале 2021 года стали делать инъекции фармацевтической коипании «Пфайзер», мы были в числе первых.
Населению рекомендовалось постоянно мыть руки и ежедневно делать влажную уборку квартиры, а при выходе из дома была обязательна маска. Но в продажу они поступили не сразу. Одна маска, для работающих с вредными веществами, у нас была, другую Виталий сшил себе сам по инструкции. Потом они появились в аптеках, как и другие дезинфицирующие средства. Карантин вначале был очень жёстким, мы вообще не выходили из дома и даже лекарства нам однажды принесли добровольцы. Несколько месяцев нам бесплатно доставляли готовую еду, и не было необходимости ходить в магазины. Потом разрешили выходить не далее чем на 100 метров от дома. Я стала ходить на набережную, по ней можно было только пройтись и запрещалось сидеть на скамейках. Пляж тоже был закрыт, и на его территорию нельзя было даже войти. Люди при встрече, несмотря на маски, старались держаться как можно дальше друг от друга.
Однажды я вышла на прогулку и услышала дивную мелодию флейты, далеко разносившуюся по пустой набережной. Играла немолодая женщина внешне похожая на бывшую соотечественницу. Я сделала фото, довольно близко подойдя к ней, но она так поглощена была игрой, что меня даже не заметила. После снятия карантина я увидела её на пляже, подошла, познакомились, я извинилась за фото без разрешения. Она, будучи профессиональным музыкантом к вниманию привыкла и не усмотрела в этом ничего предосудительного. И она была не из России, как я предполагала, а из Америки.

5.3. Семейные дела
В нашей тихой пенсионной жизни мало что меняется. Меняемся только мы.


2022 г. Сын Михаил

Но пока живем, как всегда, в установленном режиме, ежедневно гуляем, плаваем в море, занимаемся домашними делами. Круг общения стал очень узким: друзей становится всё меньше, а из близких родных у нас никого в стране нет, кроме сына. Он в последние десятилетилетия много времени жил за рубежом: на Кипре на Гаити, в Испании, в Мексике, в Перу, в Ирландии. Это были не обычные туристические, а длительные частные поездки. Жил он обычно в отдалённых деревнях, на фермах, или в небольших городках, где чужестранцы, если и бывали, то не часто. Иногда заранее снимал номер в гостинице или договаривался с хозяевами и, проживая у них, помогал в строительных или садовых работах.
Жил и в одиночестве в домике в горах, и в индийских, ирландских, мексиканских семьях. В Испании он бывал неоднократно в разных местах. В самом центре Барселоны, в доме, из окна которого был виден знаменитый собор посвященный Святому Семейству, сторожил квартиру и, к восторгу хозяев, отреставрировал им деревянные жалюзи; помогал выращивать на ферме экологически чистые лечебные травы; оставался хранителем поместья с двумя собаками и ухаживал за садом, пока владельцы путешествовали.


2022 г. На набережной

С местным населением общался, в основном, на английском, но освоил на необходимом разговорном уровне испанский. Для него это было интересное время, а мы волновались, когда он по разным причинам надолго пропадал. В таких непредсказуемых условиях, которые он выбирал, могли случиться и случались всякие неожиданности, порой весьма неприятные. Главное, возвратился домой целым и здоровым как раз к началу эпидемии Ковида и долго не мог к нам приехать из-за жесткого карантина. Сын живёт в другом городе, но в Израиле расстояния не так велики и мы знаем, что он рядом.
Одинокими мы себя не чувствуем, нам никогда не скучно. Не даёт скучать и Интернет. Мы оба живо интересуемся политикой, архитектурой, традициями и природой разных стран. Муж увлекается историей, а я завела много интересных друзей в социальных сетях.
На моём прогулочном пути я прохожу мимо арабской церкви. Однажды после Ливанской войны, когда я была с ней рядом, включилась сирена тревоги как при обстреле ракетами. Я присела на цоколь церкви и подумала, что здесь неплохо и умереть. Однако взрывов слышно не было, вой сирены прекратился, и я пошла дальше, поняв, что время ещё не наступило.

Заключение

Более четверти века мы в Израиле, громадный срок в жизни человека. В мой Сибирский период я за это время окончила школу, институт и начала самостоятельную жизнь; в Московский период прошла путь от архитектора - проектировщика до заведования кафедрой. В Израиле никаких равноценных достижений не произошло. Иконописание, которому я посвятила здесь почти два десятка лет, было серьёзным и, в определённом смысле, ответственным занятием, но не обязанностью. Я писала иконы с радостью и удовольствием и благодарна Богу за то, что мне это было дано. Сейчас сморю на них и думаю «Господи, как я это сделала?!»
Три земли моего обитания настолько разные, настолько непохожие, насколько и я сама была разной, находясь на каждой из них. Как три разных жизни, включающих так много всего, что адекватно описать их непосильная для меня задача, которую я перед собой и не ставила. Писала только о событиях и фактах без особых раздумий и обобщений. В результате о чём-то очень для меня важном сказано немного или совсем ничего, а о чём-то совсем незначительном слишком много.