Трясина (СИ) [Анастасия Алексеева] (fb2) читать онлайн

Пролог

«Девушка. На вид около двадцати пяти, двадцати восьми лет. Поза естественная, расслабленная. Трупные пятна не появились. Присутствует небольшая синюшность. В уголках губ следы засохшей пены.

Рядом с телом на кровати обнаружен флакон с остатками неизвестной жидкости. На столе предсмертная записка. Написана, предположительно, хозяйкой комнаты».

— Всё ясно как белый день, но есть один нюанс…

«Зажмуриться. Вдохнуть, выдохнуть. Давай, Ника, как учили».

Я резко открыла глаза. Повсюду забегали цветные пятна, но даже когда они исчезли, картина не поменялась. Запертая комната, жуткий бардак и тело на кровати. Осталось выяснить, с какой радости в этом тщедушном тельце метр с кепкой оказалось моё сознание.

Встать оказалось легко. Ошибки вообще, как правило, совершать довольно просто. Перед глазами заплясали тёмные мушки. В ушах зашумело. В отличие от молодого тела, это, как раз, было привычно.

Криво улыбнувшись собственным мыслям и подождав, пока зрение вернётся, я ещё раз бегло осмотрела помещение. Прошлая хозяйка, видимо, отводила душу и с наслаждением громила здесь всё прежде, чем выпить яду и отправиться к праотцам.

«А мне теперь всё это разгребать. Прекрасно».

Среди осколков посуды, разбросанной одежды, вырванных книжных страниц и исполосованных чем-то острым полотен на стенах выделялся только стол. Тёмная матовая поверхность буквально сияла в солнечных лучах. Оттого положенный строго по центру белый прямоугольник прощального письма ещё больше выделялся.

«О да, милая, ты точно хотела, чтобы его заметили. Но вряд ли ты так старалась для меня».

Гадать о содержании не приходилось. Очнувшись впервые, я уже и так знала, что за банальщина там написана. Сама же и писала. Ну, то есть не я, конечно, а прошлая хозяйка этого тела. Но в момент первого пробуждения, старые нейронные связи в мозге ещё стирались, а новые выстраивались. Так что пару мучительно долгих минут я помнила сразу две жизни: её и мою. То ещё удовольствие.

«Удивительно безответственное отношение к работе. Мало того, что дёрнули меня из моей уютной квартирки в это «неизвестно где», так ещё и тело заранее не подготовили. Мучайтесь, Вероника Сергеевна, от головной боли. В вашей же жизни её недостаточно было».

Воспоминание о доме потянуло за собой мысль о едва закрытой ипотеке. Захотелось уподобиться прошлой владелице тела и швырнуть что-нибудь в стену. Но хороший журналист должен уметь сдерживать эмоции. А я не просто хороший, я лучший. Номер один в нашей газете. Пролезу там, куда телевизионщиков не пустят. Сотрудник месяца с момента основания издания.

«Мгм. Была, пока не…».

А что «не»? Я нахмурилась, перебирая в голове все события, предшествовавшие моему попаданию в это тело.

Солнце лениво сползало за частокол многоэтажек. Очередной день исчезал в потоке времени. Мысли разбежались по углам и притихли в тяжёлой после рабочего дня голове. Я вздрогнула и дёрнулась в сторону, когда прямо передо мной возник случайный пешеход. Из пучка выпало несколько ломких пшеничных прядей, и потрёпанная причёска окончательно рассыпалась. Хорошо, что рабочий день уже закончился:

— Смотри куда идёшь.

Достойного возмущения не получилось. Брошенная под нос фраза так и осталась висеть в воздухе. Пешеход обернулся и склонил на бок голову. Похоже, размышлял, не показалась ли ему.

Я присела, чтобы поднять упавшую резинку. Порыв ветра принёс запах сырой земли и еловых веток. Городок у нас не большой, но для центра ароматы всё равно необычные.

Мужчина продолжать путь явно не собирался. Мысленно готовясь к неприятному разговору, я осмотрелась, выискивая потенциальных союзников.

На другой стороне дороги стремительно бегущая по серым стенам домов тень замерла. Её владелец повернулся в нашу сторону. Из-под отросшей чёлки сверкнула пара потемневших глаз. Впервые со времён студенчества я ощутила себя прогульщицей, встретившей преподавателя в узком университетском коридоре.

«А потом ничего».

Следующее воспоминание начиналось со звона в ушах, солнечного света и незнакомого отражения в огромном зеркале напротив кровати.

Оказавшись в незнакомом месте в сомнительных обстоятельствах, нужно начинать со сбора информации. Если верить прощальной записке, девицу собрались насильно выдать замуж. И кандидатура жениха ей пришлась не по вкусу.

«Зато яд — это да, это решение проблемы».

Недовольно поджав губы, я раздвинула ногой валявшийся на полу мусор, прокладывая тропинку к окну. Мало ли пары той дряни, которую она выпила, всё ещё могут мне навредить. В отличие от юной леди, я на тот свет не спешу. Ни в своём теле, ни в её.

Свежий воздух ворвался в помещение, принеся с собой аромат недавно закончившегося дождя, цветов и чего-то сладкого.

«Выпечка»?

Я осторожно высунулась наружу, принюхиваясь. Нет, пахло внутри. Ваниль и корица. Пока воздух не двигался, запах был почти не заметен. Но стоило открыть окно, как аромат распространился повсюду.

Прежде, чем разрушать своё жилое пространство, хозяйка тела не удосужилась перекусить. В животе заурчало. Зарабатывать язву желудка я не собиралась, так что было принято решение искать свежие булочки, запах которых становился сильнее по мере приближения к кровати.

Мечтам о перекусе не суждено было стать реальностью. Источник ванильного духа обнаружился в виде остатков мутной жидкости во флаконе с ядом.

— А почему не цианид? — от неожиданности я озвучила первую пришедшую в голову мысль и тут же прикрыла рот руками. Не хотелось бы привлечь чьё-нибудь внимание прежде, чем хоть немного здесь освоюсь.

Паров яда теперь можно было не бояться. Из всего, чем можно отравиться, девушка выбрала самое доступное в поместье с огромным садом — гелиотроп. Красивые цветы, сладкий насыщенный аромат и ядовитые листья. Тем лучше. Надышавшись запахом ванили и корицы не отравишься.

«Но и не наешься».

Память прошлой владелицы тела постепенно стиралась. Морщась и мысленно плюясь я прочитала прощальное письмо девушки. Ничего нового, но теперь его содержимое не сотрётся вместе с остальными её воспоминаниями. Не люблю я самоубийц. Не скажу, что не понимаю, но не люблю.

Из сбивчивого, неструктурированного текста, наполненного скорее эмоциями и обвинениями, чем смылом, удалось вытянуть лишь крохи полезной информации. Девушка, судя по всему, внебрачная дочь местного графа. Незадачливый папаша принял на грудь и нахамил тому, кому стоит только вежливо улыбаться и кланяться. Императрице местной, в общем.

Закономерно, наказание не заставило себя ждать. Почуяв, что запахло жареным, мужчина решил откупиться. И в качестве подарка выбрал прошлую хозяйку моего тела. Отдать одну из родных дочек жена графу не позволила. А вот ребёнок кухарки, пышными формами которой соблазнился муж, вполне подошёл в качестве платы. Собственно, девушку и в семейное древо спешно вписали только для того, чтобы поднять её стоимость в глазах императрицы.

«Остаётся только один вопрос: если продали меня императрице в качестве служанки, откуда взялся потенциальный муж»?

В прощальной записке он упоминался лишь мельком в самом конце. «Лучше смерть, чем замуж за тварь из болота». Формулировка любопытная, но мало информативная. Осталось надеяться, что удастся выяснить больше до свадебной церемонии.

Можно было бы собрать с пола уцелевшую одежду и пару ценных вещиц, да бежать без оглядки. Побрякушки сдать в ломбард и жить припеваючи. Но судя по титулам вроде «граф» и «императрица» это или мир не мой, или время. А с тем, сколько трудов вложено во внесение моего имени в семейный реестр, как-то не верится, что выход из поместья не охраняется. Остаётся ждать и осторожно собирать информацию.

Глава 1

Ключ от запертой комнаты искать пришлось не долго. Он оказался услужливо оставленным прямо в замочной скважине. Осторожно провернув его пару раз и стараясь не издавать звуков, я выглянула наружу. Охраны нет. Горничных тоже. От чего-то мне казалось, что в этом месте они уж точно должны быть.

Вспомнив, что видок у меня, как у покойника, что от истины не далеко, я так же осторожно вернулась обратно. Осмотрелась, оценила нанесённый помещению ущерб и закрыла дверь от греха подальше. Прежде, чем сюда кто-то войдёт, нужно навести хотя бы подобие порядка. Если обитателям поместья станет известно о попытке самоубийства, при чём весьма удачной, ко мне точно приставят соглядатаев. А этого бы ой как не хотелось.

Уборку я всегда любила. В процессе можно о многом подумать, привести мысли в порядок и разобраться в себе. А как приятное дополнение — чистота и чувство удовлетворения от проделанной работы.

Но есть огромная разница между ликвидацией беспорядка в родной квартирке и восстановлением разгромленного жилища совершенно незнакомого человека.

«В целом, у неё был повод бить посуду. И разбросанную одежду тоже можно объяснить переизбытком эмоций. Хоть внебрачную дочь за это и не похвалят, но серьёзных последствий, наверное, избежать удастся. А вот от этого точно стоит избавиться».

Я подхватила сложенную вдвое записку. Свеча нашлась тут же, а вот спичек, или хотя бы их подобия, обнаружить не удалось. Наскоро обшарив каждый ящичек рабочего стола и не найдя ничего, что могло бы стать источником огня, я направилась в сторону камина.

Скромный, выложенный из крупного камня и дополненный узкой полочкой, он легко вписывался в интерьер и из общей обстановки не выбивался. Не то, чтобы я рассчитывала на дворцовые покои с золотыми стенами и полом из драгоценных камней. В конце концов, я не персонаж манхвы, чтобы попадать в другой мир и становиться главным героем. Но даже так, комната графской дочки, пусть и нагулянной, могла бы быть чуть более изысканной.

Ей же, а теперь уже мне, выделили от силы метров двадцать жилого пространства, большую часть которого заняли кровать, стол и видавший виды шкаф для одежды. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что тёмные пятна на стенах это следы плесени. А серебристые нити паутины растянуты не только в углах под потолком, но и вообще везде.

«М-да… И слуги здесь не убирались, и сама девица за порядком не следила. Судя по мозолям на ладошках, вряд ли боялась руки испачкать. Выходит, домом это место не считала и задерживаться не собиралась. Не удивительно».

Ни на полке, ни у камина спичек найти так и не удалось. Впрочем, следов золы в нём тоже не было. Будь сейчас зима, ещё можно было бы на что-то надеяться. Но цветущий и благоухающий сад за окном не оставлял ни малейшего шанса на то, что кто-то из местных «заботливых слуг» придёт разжечь огонь.

Записку поменьше можно съесть. Так себе вариант, но надёжный. Уж точно никто не найдёт. Но прощающаяся с жизнью юная леди выплеснула в мир такое количество мыслей, что они едва уместились на листе вроде стандартного альбомного. От идеи перекусить плотной бумагой формата А4 передёрнуло. Я, конечно, голодная, но не на столько же.

«Раз, два, три, ёлочка, гори».

Устало опустившись на кровать, я с отчаяньем посмотрела на несчастный листок да так и замерла. По желтоватой, покрытой скачущими сторочками чернил, поверхности расползались тёмные пятна. Бумага тлела, и через мгновение от центра начали расползаться аккуратные язычки пламени.

— А.

«То есть вот такой это мир. С магией. Хаа…Ха-ха».

Тишину, в раз образовавшуюся в голове, изредка прерывали робкие мысли о том, что я, кажется, окончательно сошла с ума. Вернуться в реальность удалось только когда огонь добрался до кончиков пальцев. Резко стало очень больно. Не сон. Я едва не отпустила горящую бумажку. Не хватало устроить пожар, только попав в новый мир.

«Стой, стой. Подожди».

Я метнулась к окну, по пути хватая с пола половинку то ли тарелки, то ли салатницы и кидая в него остатки записки. Губы растянулись в истерической ухмылке. К чёрту физику. Никогда её не любила. И в этом мире, похоже, её правилами можно пренебречь.

Бумага не горела. Языки пламени замерли, будто причудливая фигура из стекла. Опустив осколок посуды на подоконник, я, на всякий случай, сделала шаг назад и замерла. Ничего не происходило. Волшебный огонь, как послушная собака, ждал команды своей хозяйки.

«Эээ… Гори»?

И тут же, будто стремясь наверстать упущенное время, пламя полностью проглотило бумажку. Не осталось ни пепла, ни потемнений на глянцевой поверхности осколка посуды. Некоторое время потребовалось, чтобы осознать и принять происходящее. Магия. Волшебство. Как в книжках из детства. Но сейчас я создала её сама. Это было… Здорово.

Может, мне стоило испугаться? Заплакать или хотя бы пожелать вернуться домой, но зачем? Последние лет десять слились в сплошную череду одинаковых дней. Работа с утра до ночи без стабильного графика и выходных. Отпуск, существующий только номинально. Редкие встречи с друзьями, давно ставшие просто воспоминанием. Когда у нас кончились общие темы для разговоров? Кажется, давно.

Вернуться в пустую квартиру, к одиночеству и любимой, но бесперспективной работе или начать всё с начала в новом мире с магией и кто знает чем ещё? Выбор очевиден. Улыбнувшись и предвкушая захватывающий процесс сбора информации об этом месте, я взялась за уборку. Как использовать для этого новообретённую магию, я не поняла, но и по старинке выходило не плохо.

Когда уцелевшие платья отправились в шкаф, а потрёпанные, но пережившие бурю книги расположились на краю стола, оказалось, что всё не так уж страшно. Весь мелкий мусор вместе с остатками посуды я ссыпала в корзину для бумаг. Разбирать его не хотелось, да и смысла особого не имело. А вот с висящими на стенах располосованными картинами нужно было что-то делать.

Как-то так случилось, что у нас стал очень популярен абстракционизм. В последнее время аляповатые картины с разбросанными по холсту цветными пятнами и брызгами пробрались даже в редакцию. Веянье не новое, но мне, как человеку далёкому от высокого искусства, совершенно непонятное. Достаточно уже того, что я изучила необходимый для работы минимум. А больше? Нет уж, увольте.

Тем приятнее оказалось обнаружить на повреждённых холстах привычные глазу портреты, судя по всему, членов графского рода. Меня, разумеется, ни на одном из них не было. Зато глава семейства нашёлся быстро. Из всех полотен, только у него лицо не было повреждено. Знать бы, почему. Боялась ли его прежняя владелица тела на столько, чтобы даже готовясь умереть, не рискнуть повредить изображение? Или всё же питала к биологическому отцу тёплые чувства? Жаль, теперь это так и останется загадкой. А ведь выяснить, какие отношения связывали обитателей дома, было бы весьма полезно.

Конечно, если девушку ненавидели и презирали, а она отвечала семейству взаимностью, всё бы стало проще. Но если было что-то ещё, и я, не зная этого, ошибусь, поймут ли они, что место их подарка императрице занял другой человек?

«Впрочем, рассуждать об этом сейчас смысла не много».

Я протянула руку к портрету мужчины, едва не касаясь кончиками пальцев гладкой поверхности. Никаких широких мазков и ярко выраженного рельефа. Как будто попала на школьную экскурсию в Русский музей. Сейчас мало кто так пишет.

Взгляд пробежал по прямым тёмным бровям, задержался на водянисто серых глазах, с застывшими в них осколками неизвестной печали, по прямому носу и замер на тонких, поджатых губах. Правильные, аккуратные черты. Строгая осанка. Непоколебимая уверенность в своих силах. Образ с портрета совсем не вязался с тем, который я себе представила, читая прощальное письмо.

«Граф Матиас Виллар де Цероми. Вот встретимся и узнаем, польстил ли тебе художник, или мне следует перестать судить книгу по обложке».

Портрет супруги моего гулящего папаши нашёлся прислонённым к стене. Изображение пытались искромсать с особым остервенением, и крепления, державшие картину, сдались под этим натиском. Я присела на корточки, пытаясь разглядеть внешность женщины и её детей. Светлые волосы, бледная кожа, тонкие руки, как-то испуганно прижимающие поближе к себе пару похожих как две капли воды мальчишек. Невыразительная. Обычная. Но я всё продолжала смотреть, пытаясь уловить что-то, что ускользало от внимательного взгляда.

Художник постарался на славу, передавая в красках тревогу и напряжение, сковавшие тело женщины. Прежде я её точно не видела. Да и не могла видеть. Но казалось, с истерзанного холста на меня смотрит старый знакомый. Протянув руку, я осторожно коснулась одного из разрезов в том месте, где виднелись остатки лица. Провела по неровному краю и прикрыла глаза. Если в этом мире есть магия, то пусть она сотворит чудо. Не потому, что нужно скрыть следы погрома, а потому, что именно сейчас я хочу увидеть женщину с портрета. Графиню Ингрид Виллар де Цероми.

Я ожидала, что кончики пальцев будет покалывать, или в груди возникнет какое-то особое тепло. Ничего не произошло. Но стоило открыть глаза, и я с шумом втянула воздух. Из картины напротив на меня смотрело собственное отражение, широко распахнутыми в немом испуге глазами. Отражение не того тела, в которое я попала, а моего, настоящего.

Пшеничные волосы, бледно-серые глаза, родинка на шее, бледные, искусанные губы. Ошибки быть не могло. Я точно видела себя. И у меня из этого мира были дети.

Быстро поднявшись с пола я бросилась к остальным картинам. Разрезы, оставленные на полотнах затягивались под пальцами, но сейчас это не имело значения. Общий семейный портрет графской четы. Ингрид старше лет на пять. Под глазами тени, которые художник не стал скрывать. Рядом муж, темноволосая девочка, на руках младенец. Видимо, дочери.

Следующая картина. Две девочки. Старшая сестрёнка держит младшую за руку. Смотрит уверенно, по-детски серьёзно. Ни намёка на улыбку. Близнецов с первого портрета нет. Крошечная картинка на каминной полке, и там мальчиков тоже нет, будто и не было в семье Виллар Николаса и Франка.

«Безумие какое-то».

Я поставила последний обнаруженный портрет на место и уселась на недавно заправленную кровать. От чего-то существование в этом мире человека, на столько похожего на меня, удивляло гораздо больше, чем магия и само моё попадание сюда. Но в отличие от журналиста из маленького города Вероники Сергеевны, у Ингрид Виллар были дети. Две дочери и два сына, видимо, не дожившие до настоящего времени. Объяснить иначе их отсутствие на семейном портрете не получилось. Не к стати вспомнилось, что в прошлом рождение близнецов было дурным знаком.

Бешено колотящееся о рёбра сердце постепенно успокаивалось. Портрет всё же не фотография. Возможно, мы просто похожи. В конце концов, внешность у меня была весьма обычная, среднестатистическая. Да и нынешнее тело не слишком отличалось. Метра полтора роста, может чуть больше. Короткие русые кудряшки, едва достающие до плеч. Я перевернулась, и посмотрела в висящее напротив кровати зеркало. Оттуда на меня сверкнула пара блёклых серых глаз, доставшихся этому телу от графа. А вот светлые секущиеся волосы, похоже, от матери.

«Жива ли она ещё»?

Вздохнув о собственной судьбинушке и неожиданно свалившейся куче вопросов, роящихся в голове, я отвернулась. Смотреть на незнакомое отражение всё ещё было неприятно. Но если не знать, что девушка дочь кухарки, вполне могла бы сойти за родню графской чете. Есть в них что-то общее.

Взяв волю в кулак и отложив переживания на другой раз, я поднялась на ноги. Стоило немного успокоиться, и физическое тело, которому до душевных метаний дела нет, напомнило, что не плохо бы перекусить. Осмотрев дело рук своих и убедившись, что последствия погрома удалось скрыть, я решилась, наконец, покинуть выделенную мне комнату. Пора познакомиться с поместьем Виллар и его обитателями, кем бы они на самом деле ни были.

Глава 2

За пределами моей комнаты особняк особой роскошью тоже не отличался. Разве что на стенах кое-где помимо портретов висели ещё и гобелены с изображениями сцен охоты и турниров. Скромно, без лишнего блеска и аляпистого декора «лишь бы подороже».

На окнах плотные занавески, раздвинутые и подвязанные расшитыми тонким узором лентами. Сквозь хрупкое, начищенное до ослепительного блеска, стекло пробивались яркие солнечные лучи. Свет пятнами ложился на светлые стены и растекался золотыми лужицами по паркету.

В тёплом, пропитанном ароматами цветов воздухе, рождалось уютное спокойствие. Казалось, весь дом замер, наслаждаясь мирным солнечным днём. Невысокие каблучки звонко цокали, нарушая общую атмосферу умиротворения. На мгновение в голове возникла мысль разуться и пройтись босиком по нагретому и начищенному до блеска деревянному полу.

Отогнав подальше странную мысль, я продолжила путь, прислушиваясь к окружающей тишине. Судя по длине коридоров, моя комната располагалась где-то в дальнем крыле. По мере приближения к сердцу дома, стали появляться первые звуки голосов, шорох одежды снующей туда-сюда прислуги и неожиданно из-за приоткрытой двери раздался детский смех.

В груди потеплело от этого чистого, искреннего проявления радости. Взрослые так не смеются, даже когда по-настоящему счастливы. Может, ломается что-то внутри с возрастом, а может однажды, оглядываясь на окружающих, мы просто запрещаем себе быть счастливыми. Не привлекать внимания, не выделяться, как все угрюмо смотреть на мир исподлобья, пока бежишь на работу. Не поднимать головы, когда усталый возвращаешься домой. И так каждый день.

Не удержавшись, я осторожно заглянула в шелку между дверьми и замерла. В простом домашнем платье с убранными в аккуратную причёску волосами прямо на полу сидела Ингрид. Художник ошибся. В залитой светом гостиной, с нежной улыбкой на бледных губах она казалась хрупким видением. Вздохнёшь неосторожно — рассыпется, исчезнет навсегда.

Тихо, стараясь не привлекать внимания, я переступила с ноги на ногу, разглядывая, что же заставило эту женщину будто светиться изнутри. На мягком ковре перед ней играли две девочки. Сёстры с портрета. Сейчас они были слегка старше, но даже так, едва ли им исполнилось больше десяти. Младшей и вовсе от силы было лет шесть.

Что же за человек была прошлая владелица тела, если хотела, чтобы вместо неё императрице отдали одну из этих крошек. Нет, мне тоже особая жертвенность не свойственна, но стоило подумать, что девочек могли насильно выдать замуж просто, чтобы откупиться от обиженной правительницы, и по спине пробежала дрожь. Жуткий мир. Мерзкий.

Нахмурившись и погрузившись в собственные размышления, я не сразу заметила, что меня раскрыли. Ингрид чуть склонила голову на бок и осторожно похлопала рядом с собой, приглашая присоединиться. Профессиональное чутьё подсказало, что отказываться не стоит.

Осторожно юркнув в комнату, я опустила взгляд и попыталась изобразить реверанс. Получилось так себе. Графиня удивлённо вскинула брови, но тут же взяла себя в руки и кивнула. Улыбка из нежной стала рабоче-вежливой. Взгляд заострился, стал цепким, внимательным. Она не просто похожа, эта женщина будто была мной. Неужели я выглядела так же, выискивая, у кого смогу вытянуть побольше интересной информации?

Нужно было начать разговор. Сказать хоть что-то. Но что? Во время работы таких вопросов не возникает. Служба информации сообщает о событии. Редактор подсказывает, под каким углом подать информацию читателю. Я выбираю подходящую информацию и пишу статью. Всё понятно и отработано за годы до автоматизма.

Улыбка Ингрид стала мягче. Заметив моё беспокойство, она указала на одну из лежащих рядом подушек и повернулась к притихшим дочерям. Медленно и на сколько возможно плавно я опустилась на предложенное место и постаралась дружелюбно улыбнуться девочкам. Старшая, будто повторяя сцену с портрета, взяла сестрёнку за руку и серьёзно уставилась на меня, чего-то ожидая.

— Как ты?

Я вздрогнула, поняв, что графиня уже некоторое время наблюдает за нашими переглядками. Кажется, ситуация была для женщины в новинку, но удивлённой она явно не выглядела. Решив, что формальности можно опустить, я попыталась ответить как можно честнее:

— Немного… Удивлена, наверное. Всё совсем не такое, как я привыкла. Мне нужно время, чтобы освоиться.

— Понимаю. Я рада, что ты, наконец, вышла из комнаты. — заметив мои вскинутые брови, Ингрид поспешила добавить: — Я имею в виду, что ты можешь оставаться там сколько пожелаешь, но все очень переживали, когда ты заперлась у себя и отказывалась от еды.

Графиня перевела взгляд на дочерей, и в её глазах снова зажглись искорки тёплой нежности. Девочки успокоились и продолжили игру, уже не обращая на нас внимания. Я молчала, ожидая, что женщина продолжит какую-то свою мысль, отголоски которой то и дело мелькали на бледном лице. И интуиция не подвела. Спустя несколько удивительно уютных минут, она заговорила, не обращаясь ко мне напрямую, а будто делясь с нагретым солнцем воздухом:

— Наш брак с твоим отцом тоже был политическим. Впервые я увидела его на собственной свадебной церемонии. Я не думала о том, нравится он мне или нет. Это просто было выгодно семьям. И полезно для нашего будущего.

— Вы любите его? — Вопрос сорвался с губ неожиданно. Поддавшись атмосфере, я дала слабину и тут же прикусила язык, ругая себя за несдержанность.

— Я люблю его детей. А он… Он любил твою мать. Задолго до нашей с ним встречи. Я не виню его за это. — она помахала перед собой руками, будто отгоняя саму мысль о такой возможности. — Иногда жизнь немного сложнее, чем свадьба, дети и совместное «долго и счастливо».

Пожав плечами, я тихо хмыкнула. Даже в моём мире свадьбы по расчёту имели место быть. В этом же мире аристократии это, должно быть, вообще обычное дело. А вот позволять своему мужу открыто любить кого-то на стороне, это что-то новенькое. Может ли быть, что и её сердце до свадьбы принадлежало другому? Вполне возможно.

— Вы с самого начала знали, что брак по любви для вас невозможен. И к такой жизни вас готовили с рождения. — я не была до конца уверена, но решила рискнуть. Судя по спокойному кивку, Ингрид легко простила мне эту дерзость и, более того, была согласна с этим предположением. — Но я жила иначе. Не то, чтобы у меня был кто-то, но и становиться подарком для императрицы, чтобы загладить чужую вину, я как-то не собиралась.

Впервые с момента встречи на лице графини отобразилось так много разных эмоций. Непонимание, смятение, отрицание, удивление. Кажется, за мгновение она успела подумать об очень многом. И только успокоившись кивнула, соглашаясь с собственными мыслями.

— Это то, что тебе сказала её величество? — сомневаясь, не подведёт ли меня собственный голос, я только кивнула. Выходит, хозяйка этого тела общалась с императрицей. Так вот откуда у неё представление о ситуации. — Ты знаешь, нам запрещено это обсуждать с тобой. Поэтому наш разговор должен остаться в тайне.

Я этого не знала и собиралась просто промолчать, но в этот раз одного кивка не хватило. Ингрид заглянула прямо мне в глаза. По спине прокатилась волна мурашек. Не от страха, нет. От предвкушения. Загадка, интересная загадка, в кои то веке. И мне предстоит распутать этот клубок. Помнится, в детстве я хотела быть детективом. Похоже, сейчас у меня будет шанс попробовать себя в этом деле. В конце концов я тихо выдохнула:

— Это останется только между нами. Я обещаю.

Собственный голос показался мне ужасно сиплым. Графиню мой ответ тем не менее удовлетворил. Она снова расслабилась и вернулась на своё место:

— Когда Матиас вернулся с того собрания и сообщил, что тебя нужно внести в семейный реестр, я не была против. Со дня смерти твоей матери я знала, что рано или поздно он захочет это сделать. — по бледному лицу пробежала тень, уютно свернувшись в уголках губ. Женщина вздохнула: — А когда пришли люди императрицы и потребовали нашу старшую дочь… В семье Виллар маги не рождались уже очень давно. Все считали, что правящая семья перестала видеть в нас угрозу. Но мы ошиблись.

Я осторожно прикусила губу, чтобы не расплыться в улыбке. Объяснить графине, что меня так обрадовало, было бы сложно. Маги не рождались, да? Выходит, прошлая хозяйка этого тела колдовать не умела. А я умею. Повезло. Довольная улыбка снова начала наползать на лицо, и я не сразу заметила, когда Ингрид снова ко мне обратилась:

— Вивьен, не пойми неправильно, я уважаю твоё нежелание иметь что-то общее с этой семьёй. Когда ты захотела жить вне поместья, я выделила тебе средства из бюджета. Когда понадобилась помощь, написала рекомендательное письмо для работы. Но как бы ты ни была мне дорога, как дитя Матиаса, своих дочерей я люблю сильнее. И ни за что не позволю императрице забрать их.

Ингрид замолчала, ожидая моей реакции. Интересно, что эта Вивьен была за человек. Не похоже, что она испытывала хоть кроху благодарности к графской чете. А стоило бы. Я ожидала, что она будет забитой, несчастной внебрачной дочерью. Но, похоже, дела обстояли несколько иначе. Конечно, это не отменяет того, что меня просто продали императрице, однако, обстоятельства этой сделки явно гораздо запутаннее.

— Вы ждёте, что я начну ругаться?

— В прошлый раз ты так и поступила. — графиня мягко улыбнулась. Если моя покладистость её и удивила, виду женщина не подала, чем заслужила ещё один балл к и без того растущему уровню уважения. Удивительный человек. — Императрица твёрдо вознамерилась уничтожить наш род, судя по всему. Иначе я не знаю, для чего ей могло прийти в голову забирать себе наследницу. Ты ведь знаешь, пока старшая дочь жива, младшая не может унаследовать титул. Но если наследница будет находиться в прямом услужении императрицы, род и всё имущество просто перейдёт правящей семье.

— Поэтому граф вписал меня в семейный реестр?

— Верно. Приёмный ребёнок не может унаследовать титул. Наследница останется в семье, а императрица получит старшую дочь, как того и желает. — Ингрид виновато опустила глаза. — Матиас любит тебя. Ты ребёнок его любимой женщины. Но он также любит и моих детей. И, как глава рода, должен защищать его наследников. Мне жаль, что так получилось.

— Я не могу вас за это винить. — слегка качнувшись в сторону, я едва не обняла эту хрупкую женщину. Наверное, Вивьен было тяжело. С её точки зрения, родной отец её продал. Но я не она. Для меня все они чужие люди, а потому и особых чувств я не испытывала. С точки зрения логики, они всё сделали правильно. Минимизировали потери, так сказать. Но кое-что всё ещё оставалось непонятным. — Расскажите мне про «тварь из болота».

— Зачем тебе знать о нём? — глаза графини расширились, а голос стал на полтона тише. Но, судя по всему, она поняла, о ком идёт речь.

— Императрица пожелала выдать меня за него замуж. Как наказание для отца за то, что оскорбил правящую семью.

Не сложно было догадаться, что у нас с Ингрид о происходящем очень разная информация. Её удивлённый и взволнованный взгляд это только подтвердил. Женщина подхватила со стола небольшой колокольчик. Пространство комнаты наполнилось будто слегка нервным звоном. Тут же, словно из воздуха, возникла служанка. Стараясь не смотреть в мою сторону, графиня обратилась к ней:

— Хлоя, забери девочек и передай графу, что мне нужно немедленно встретиться с ним.

— Да, госпожа.

Женщина дружелюбно, но как-то неестественно улыбнулась детям и, аккуратно взяв их за руки, вывела из комнаты. Повисла неуютная тишина. Если Ингрид и догадывалась о чём-то, то делится со мной своими предположениями в отсутствие мужа не спешила.

Кажется, прошла вечность, прежде чем за дверью послышались мерные удары металлических набоек о паркет. Ингрид поднялась навстречу вошедшему мужчине, и я последовала её примеру.

Глава 3

— Видимо, я ошибся, решив, будто мы преследуем одни и те же цели.

Вошедший мужчина оказался даже выше, чем я ожидала и теперь нависал над кажущейся совсем крохотной по сравнению с ним Ингрид. Впрочем, графиню разница в росте, по-видимому, нисколько не смущала. Слегка приподняв подбородок, она уверенно смотрела в глаза мужа. Увидеть его ответное выражение лица я не могла. Только войдя в комнату и заметив, с кем проводила время супруга, граф Виллар встал между нами, словно стараясь закрыть меня собой.

Поняв, что в ближайшее время эти двое не прекратят свой странный молчаливый диалог, я поморщилась. Всё в Матиасе, от позы до интонации, с которой прозвучала единственная сказанная им фраза, непрозрачно намекало, на чьей мужчина стороне. Пусть не любимая, но всё же жена пожелала его увидеть, чтобы обсудить нечто по-настоящему важное. А он, только придя и даже не попытавшись разобраться в ситуации, бросается защищать нагулянную на стороне дочурку, едва ли не угрожая собственной супруге. Бесит.

А ведь Ингрид была добра со мной. Что же сейчас должна чувствовать эта женщина, и как часто вообще случались подобные сцены? На её месте я бы искренне возненавидела и Матиаса и Вивьен. Истеричка и потакающий ей папаша. Отличная парочка. Нужно это прекращать:

— Будет прекрасно, если мы обсудим сложившуюся ситуацию, избежав бессмысленный упрёков, отец.

Я вышла из-за его спины и обернулась, вставая рядом с Ингрид. Направленный до этого только на графиню взгляд на мгновение задержался на мне, прежде чем смягчиться. Крепче сжав зубы, я натянула рабочую улыбку. Это так ты всё это время смотрел на жену? Серые, водянистые, полные холодного презрения глаза мне теперь точно надолго запомнятся.

— Вивьен, дорогая, я не знаю, что именно здесь произошло, но тебе совсем не обязательно…

— Вот именно, отец, вы не знаете, что здесь произошло. — я говорила спокойно, отделяя каждое слово. Едва ли он сразу поймёт, на сколько по-свински поступил, но, может, хоть маленькое зёрнышко осознания удастся заронить в его пустой голове. — И я не знаю, что на самом деле произошло. И никто, видимо, не знает. Так или иначе, у нас, похоже, совершенно разное представление о ситуации. И если ничего не сделать, мы только наплодим бессмысленных недопониманий.

— После вашей встречи, императрица ясно дала понять, что не желает, чтобы мы обсуждали это с тобой. И до недавнего времени ты тоже не была расположена к диалогу. Так что же изменилось?

Ненадолго потеплевший взгляд стал серьёзным. Граф вздохнул и направился к кофейному столику, усаживаясь на аккуратный диванчик. Молчаливо приняв такое положение дел, мы с Ингрид заняли пару кресел напротив. Судя по выражению лица, Матиас желал получить конкретный ответ.

— Я просто осознала, что была не права.

Признавать чужие ошибки оказалось гораздо проще, чем свои. Так что фраза далась мне на удивление легко, чего не скажешь об обоих супругах. Удивлённо взглянув на меня, они синхронно вскинули брови и, видимо, сделали какие-то выводы. Каждый свои, разумеется.

— Вот оно как. Род Виллар не в почёте у императорской семьи. И нынешняя правительница демонстрирует это гораздо жёстче своих предшественников. — Матиас скользнул взглядом по жене, и Ингрид едва заметно побледнела. Мысленно сделав пометку позже разобраться, откуда возникла такая реакция, я кивнула:

— Всё, озвученное здесь, не уйдёт дальше этих стен. Можете не беспокоиться об этом, отец. Впредь я приложу больше усилий к тому, чтобы не создавать вам неприятности.

Люди слабы в моменты душевных потрясений. Это нормально. И нередко случается так, что переживая тяжёлые времена, человек поддаётся манипуляциям кого-то со стороны. В мире политических дрязг, подковёрных игр и борьбы за власть это просто обыденность. Но что если жизнь потенциальной жертвы идёт тихо, мирно, своим чередом и потрясений, которыми можно воспользоваться, нет? Всё просто. Нужно создать их искусственно.

Только заметив расхождение в имеющейся у нас информации, я уже стала подозревать, что что-то здесь не чисто. Когда оказалось, что обмениваться данными с членами семьи запрещено, подозрения только укрепились. И весь последующий рассказ графа о событиях того дня только подтвердил мои догадки.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь. Императрица, пользуясь шатким положением рода Виллар, потребовала отдать ей в услужение старшую дочь, для так называемого «укрепления связи с носителями магии». Собрание аристократов, не желая потерять её расположение, инициативу поддержало. — под моим прямым взглядом граф недовольно нахмурился и кивнул. — И то, что ни один из ваших потомков склонности к волшебству не проявлял, никого не смутило?

— Очевидно, это всего лишь предлог. — Ингрид по-детски прикусила ноготок. — Мне казалось, она хочет лишить род наследника. Тогда со временем всё, чем мы владеем, перешло бы к императорскому роду.

— Отдай мы ей Вивьен, и плану императрицы не суждено бы было осуществиться. Во всяком случае, пока. — Матиас зарылся пальцами в уложенные чёрные волосы, безвозвратно разрушая причёску. — Но ты говоришь о браке. И это всё меняет.

Я кивнула. Информации катастрофически не хватало. Конечно, работать с ограниченным объёмом исходных данных было не впервой. Мероприятие ли, важное событие, соревнования, открытие выставки — не имеет значения. Представители СМИ, за редкими исключениями, присутствуют первые полчаса. И уже из того, что удалось собрать, будет склеен новостной сюжет или статья для издания. Но в тот момент я бы отдала многое за то, чтобы знать, о чём же именно говорили Вивьен и императрица. Ясно одно: искоренение рода Виллар не было её целью. Не в этот раз точно.

— Ты же не думаешь, что её величество просто захотела срочно женить «любимого сыночка»?

Чуть не схлопотав передозировку презрения от интонации графини, я вопросительно склонила голову. Конечно, была вероятность, что мне должно быть что-то об этом известно. Но делать вид, что что-то знаешь, когда не знаешь ничего, чревато неприятными последствиями. И вообще, это только у студентов на сессии работает.

Заметив мой жест, Ингрид собралась пояснить, но граф её опередил:

— Уже только за эти слова нас всех могут казнить.

— Тогда просто никому не говори, что я так сказала.

— Пресвятая Эни, что за жуткие создания эти женщины? И за что мне досталась самая взбалмошная из них? — Матиас смешно заломил бровки домиком, ища поддержки в моём лице. Поняв, что подыгрывать ему я не собираюсь, он обиженно надулся. Мальчишка. Глава рода, а всё равно мальчишка. — Как бы там ни было, даже упоминать о родственной связи хозяина восточных земель и императорской семьи опасно. Тем более, что чистота его крови всё ещё под вопросом.

— Да-да… — Ингрид закатила глаза. — А теперь мы никогда не узнаем, было ли у него право унаследовать трон. Ведь и его мать и прошлый император уже почили. Знаю я.

— Даже если было право по крови, императрица бы не позволила посадить пасынка на трон. И ни народ, ни аристократия никогда не поддержат кого-то вроде него.

— И чья это заслуга, по-твоему?

— А есть варианты? — граф усмехнулся, выжидающе глядя на жену. — Его репутация говорит сама за себя.

— Просто слухи.

— Слухи не берутся из ниоткуда.

Как ни печально, здесь мне пришлось согласиться с Матиасом. За любым слухом, любой сплетней, даже самой маленькой, всегда что-то есть. Или кто-то. Обычно тот, кому выгодно.

Когда неожиданная лёгкая перебранка всё же завершилась, со мной, наконец, поделились рассказом о «твари из болота». Жестокий монстр, тиран, убивающий всех подряд направо и налево. За свои злодеяния и за попытку силой присвоить себе трон, высланный в восточные земли. Мда… Интересный у меня женишок. И ещё интереснее, ради какого счастья императрица меня за него замуж отдать собралась.

— Странно, что его вообще не казнили за попытку совершения государственного переворота. — не то, чтобы я была осведомлена о правилах этого мира, но такой исход казался мне гораздо логичнее, чем просто ссылка. — Так и власти императрицы ничего бы не угрожало, и родной сынуля её без конкурентов сел бы на трон после матери.

Матиас и Ингрид переглянулись. Впервые за всю встречу между ними будто возникла незримая связь взаимопонимания. После непродолжительных переглядок, они, судя по всему, пришли к согласию. Подвинувшись ближе ко мне, Ингрид зашептала:

— Всё не так просто. Конечно, сейчас уже не докажешь, что он и правда сын почившего императора, но официально герцога восточных земель из семейного реестра не вычеркнули. Так что он всё ещё часть правящего рода. Да и вряд ли найдётся тот, кто сможет его убить.

— Это просто слухи. — поспешил встрять граф, за что тут же схлопотал зрительную оплеуху от супруги. Любопытные у этих двоих отношения. Если бы не стоящая между ними Вивьен, они бы могли стать неплохими друзьями, а там кто знает. Хотя, теперь с этим можно было поработать.

— Верно, просто слухи, но, как ты сам и сказал, слухи из ниоткуда не появляются. — графиня снова повернулась ко мне, и в её голосе неожиданно мелькнула тень детского озорства. — Говорят, кровь у него грязная. Когда ещё младенцем будущего герцога в храм принесли, чтобы Эни даровала ему своё благословение, священник отказался ритуал проводить. Дескать, нечего демоническому отродью в доме божьем делать.

— А после этого прошлую императрицу казнили за измену. Официально родине, не официально императору.

Болтун находка для шпиона, а сплетник — для журналиста. Конечно, принимать всё сказанное за чистую монету я не собиралась, но над чем поразмыслить перед сном точно появилось. Вполне очевидно, что императрице нужен был свой послушный человек рядом с потенциально опасным герцогом. И тогда нет ничего удивительного в том, что она убедила Вивьен в предательстве отца. Внушила, что её продали за родительские грехи жестокому герцогу с востока. Разбитая и подавленная девушка, не имеющая опыта жизни в высшем свете, вероятно, легко бы поверила, если бы императрица пообещала её защитить, в обмен на преданность и послушание.

Но в таком случае, почему род Виллар, а не кто-то, кто изначально предан короне? И какой смысл требовать старшего ребёнка, если в тот момент наследницей была дочь Ингрид? Только если…

— Императрица с самого начала знала, что меня впишут в семейный реестр.

Всю драматичность момента испортило урчание в животе. И только в этот момент я вспомнила, что ничего съедобного так и не нашла. Решив продолжить разговор позже, графиня выпроводила Матиаса в свой кабинет, а сама поспешила вызвать прислугу. Через несколько минут, она уже хлопотала, раздавая указания на счёт обеда.На мой немой вопрос о том, зачем выгонять мужчину, она только пожала плечами:

— Не нужно, чтобы нас видели втроём. Прежде мы никогда не обедали вместе, да и таких мирных разговоров не случалось. Я верю тебе, кем бы ты на самом деле ни была, но прислуга точно начнёт распускать слухи. И они непременно дойдут до дворца.

Я стиснула в кулаках подол платья. Сердце забилось где-то в горле, и его стук, кажется, заглушал мысли. На мгновение показалось, что в бледно-серых глазах Ингрид вспыхнули искры. Или это просто свет из окна? Контролировать выражение лица не получилось. Это я поняла по задорной улыбке, скользнувшей по губам графини:

— Не бойся, я никому не скажу. Но не думай, что я на столько не знала Вивьен, чтобы поверить, что она может так говорить с обожаемым папочкой.

Глава 4

Поделиться хотелось очень многим. Желательно, всем и сразу. Но профессиональная привычка излагать мысли коротко и ясно не оставляла даже в чужом мире. А потому к тому моменту, когда рассказ о попадании в тело Вивьен подошёл к концу, и я замолчала, поданный сразу за основными блюдами чай даже не успел остыть.

— Вот оно как. — губы Ингрид дрогнули, складываясь в вымученную улыбку. — Значит, девочка покончила с собой. Сожалею. Видит Эни, не этого я желала.

— Но вы, определённо, догадывались, что она может выкинуть что-то подобное?

Графиня нахмурилась и кивнула. Отношения с падчерицей у неё, судя по всему, были далеко не идеальные. И теперь она винила себя за то, что ничего не смогла сделать. Или не захотела. Лезть женщине в душу я не стала. Теперь уже ничего не исправить, а портить неожиданно доверительные отношения в мире, где связей у меня ровно ноль идея так себе.

— Как бы там ни было, — я попыталась ободряюще улыбнуться, и, похоже, это подействовало. Ингрид вынырнула из мрачных мыслей, одаривая меня внимательным взглядом. — сейчас это тело принадлежит мне. А значит, если вы, конечно, ничего не имеете против, мы вполне могли бы стать друзьями. Или, хотя бы, плодотворно сотрудничать.

— Сотрудничать? Означает ли это предложение, что вы не собираетесь мирно выйти замуж, леди Вероника.

— В этом мире меня уже знают как Вивьен, — я заговорщицки подмигнула. — так что можете и впредь так называть. Не стоит заставлять людей гадать, от чего я неожиданно сменила имя. И можно на «ты».

— И то верно. А вот вспыхнувшую между нами дружбу всё же придётся как-то объяснять. Вечно прятаться не получится.

— Объясним. Так объясним, что никто сомневаться не посмеет. — прежде, чем продолжить, я сделала паузу, взвешивая все «за» и «против». — И да, от брака я не отказываюсь. Когда ещё выпадет шанс так близко познакомиться с разумным представителем демонического рода? Как его, кстати, зовут? Не припомню, чтобы ты хоть раз его назвала.

— Я и не называла. И Матиас, я уверена, тоже. Не принято членов императорской семьи по имени звать. А к нему и вовсе ради безопасности только «герцог восточных земель» стоит обращаться.

— Это что за местный «тот, кого нельзя называть»? — заметив замешательство графини, я махнула рукой. — Однако же, тварью из болота его зовут довольно смело.

— Репутация иной раз сильнее этикета. Только не вздумай при встрече использовать это прозвище. А иначе точно продержишься не больше прошлой зверюшки императрицы.

— О, так я, стало быть, не первая? — становилось всё интереснее. Профессиональная чуйка уже подсказывала, что при муже женщина сказала далеко не всё, что хотела.

— Не первая, это верно. Особого шума вокруг таких дел не поднимают. А если кто что и скажет, на правдивость рассчитывать не приходится. Но один из прошлых случаев всё же стал достоянием общественности.

Признаться честно, стало немного обидно. От чего-то я была уверена, что стала частью какого-то хитроумного плана местного монарха. А оказывается, императрица уже проворачивала нечто подобное. Только до свадьбы дело не дошло. Потенциальная марионетка, приставленная к герцогу, отправилась на родину всего через четыре дня после официальной помолвки. В закрытом гробу. Ни улик, ни доказательств. Учитывая его славу в кругах аристократов, всех собак повесили на неудавшегося жениха. Семье выплатили баснословную компенсацию, герцога лишили части земель, дело закрыли. О презумции невиновности в этом мире явно не слышали.

— Любопытно. — графиня удивлённо склонила голову в ответ на моё заключение:

— Необычная ты девушка Вик… Вивьен. Ведёшь себя странно, говоришь подозрительные вещи.

— Ты всегда можешь сдать меня местным священникам или экзорцистам. Пусть разбираются.

— Нет. — она помотала головой и улыбнулась. Немного потерянная и неуверенная, эта улыбка очень располагала. Я улыбнулась в ответ. — Я раньше не слышала ни о перемещениях в чужие тела, ни о других мирах. Но от чего-то тебе хочется верить.

«Хочется верить, да? И правда, от чего же? Не от того ли, что мы похожи как две капли воды». Я хмыкнула. Хорошо, конечно, в незнакомом мире иметь того, кому полностью доверяешь, но я уже слишком давно не наивный ребёнок. И пусть отношения с графиней у нас складываются явно дружеские, рассказывать ей абсолютно всё небезопасно.

Наверное, именно поэтому из моей истории незаметно выскользнули некоторые детали. Быть может, если бы я рассказала Ингрид о том, что она выглядит точно так же, как я из своего мира, или о магии, которая слушается меня будто дрессированный пёс, всё было бы проще. Графиня живёт в этом мире с рождения и уж точно знает о нём побольше моего. Даже если бы не дала точного ответа, то уж предположение о неожиданно появившихся способностях явно бы выдвинула. Но я об этом умолчала, надеясь только, что однажды, когда и если мы станем ближе, ещё выпадет удобный случай рассказать обо всём.

— Раз хочется, верь. Кто я такая, чтобы запрещать?

Графиня тихо рассмеялась, и на душе стало легче. Я и не предполагала, на сколько была напряжена всё это время с момента, когда Ингрид меня раскрыла. Но тем лучше. Хотя бы с одним человеком больше можно было не притворяться. Ну, или притворяться чуть меньше, чем с другими. В голову неожиданно пришла запоздалая мысль, которой я тут же поделилась:

— Если ты заметила, что я говорю с Матиасом… Кхм, с отцом не так, как обычно, значит и он это заметил? И ничего не сказал?

— Может и так. Хотя, думаю, для него ты вела себя как всегда. — графиня приосанилась и продолжила, подражая тону умудрённых опытом педагогов с кафедры истории: — Мир магии и мир простых смертных сильно отличаются. То, что видит волшебник, зачастую скрыто от глаз простых людей. Матиас пусть и носитель магии, но от обычного человека не отличается.

— И как это связано с тем, что он меня не раскрыл?

Графиня тяжело вздохнула и посмотрела на меня, как на нерадивого ученика. Впрочем, её взгляд быстро смягчился, и она продолжила:

— Я не знаю, кто перенёс тебя в тело Вивьен. Скажу только, что сила эта невероятно велика. И след этой силы плотно окутывает всё твоё существо, скрывая от людей истинную сущность.

— А, маскировка. Понятно.

— Маскировка? Что же, можно и так сказать.

— Но ты разницу заметила …

Я прищурилась. Подозревать новоявленную подругу не хотелось. Оно само как-то так получалось, честно. Ингрид довольно улыбнулась и слегка горделиво вздёрнула носик:

— Не думаешь же ты в самом деле, что один только род Виллар сохранил в своих потомках склонность к магии? — я пожала плечами, и графиня покачала головой, в очередной раз тяжело вздыхая: — Нет, конечно. В жилах многих аристократов, и в том числе в моих, течёт кровь магов прародителей. Но не все об этом знают. И только предкам Матиаса несколько поколений назад хватило глупости не просто сообщать на каждом углу о потрясающих способностях своего рода, но и попытаться поднять восстание против императорской семьи. Их чудом всех не перебили. Но сослали подальше от столицы.

— Нынешний граф Виллар к восстаниям явно не склонен.

— Так-то оно так, но, знаешь, правящая семья предателей не забывает. Так что сколь бы преданным ни был Матиас, а императрица по заветам предков всё равно относится к нему, и ко всем нам, с подозрением. Тем страннее, что она пожелала выдать тебя за герцога.

— Было бы замечательно знать, о чём они говорили с Вивьен. — я закусила губу. От недостатка информации начинала болеть голова.

— Не переживай, у вас будет ещё множество возможностей побеседовать. Матиас не хотел тебя беспокоить до поры до времени, но из столицы ещё вчера пришло письмо с требованием явиться в ближайшее время. Вот только…

— Только? Мне стоит опасаться чего-то кроме императрицы с её непонятными планами и герцога, который при первой же возможности попытается меня убить?

Я криво усмехнулась. Быть может из-за кажущейся нереальности всего происходящего, до этого я особо не волновалась. И только теперь начинала осознавать, в какой ситуации оказалась. Незнакомый мир со своими правилами игры, в которых я, пока, ничего не понимаю.

— Магический кокон, который тебя окружает, долго не продержится. И когда он рассеется, — Ингрид откинулась на спину кресла и неопределённо взмахнула рукой. — окружающие люди начнут замечать несоответствия.

— Значит ли это, что мне теперь придётся старательно притворяться Вивьен?

— Притворяться не получится. Тебе нужно стать ею. Сыграть эту роль на столько хорошо, чтобы ни Матиас, ни императрица не заметили подмены.

Глава 5

Вивьен хоть и была биологической дочерью графа, но до тех пор, пока её не внесли в семейный реестр, считалась простолюдинкой. А потому безупречного соблюдения этикета или глубоких познаний в литературе и музыке от меня не ожидали. Это радовало, но не долго. Оказалось, всему этому всё же придётся учиться. И если теоретические знания давались мне легко, профессия, знаете ли, обязывает уметь работать с большим объёмом данных, то вот с практикой сложности возникали на каждом шагу. И сложнее всего давались танцы.

— Выпрями спину. Голову подними. Прекрати пялиться под ноги, что ты там хочешь увидеть?

Стоило речи зайти об обучении, Ингрид не знала пощады. Сложив руки на груди и чуть вздёрнув носик, она напоминала мою первую учительницу. Может, Лариса Викторовна и была строгой, но справедливой, но я запомнила её скорее как злобную и высокомерную. Тем страннее было заметить в хрупкой графине черты этой «неизвестно каким образом допущенной к детям» женщины.

— Да как же, леди. Такой прекрасный паркет, разве могу я его не разглядывать?

— Не язви. Может Её Величество и хочет приставить тебя к герцогу в качестве шпиона, но что подумают люди о том, как в семье Виллар воспитывают молодое поколение, если ты будешь даже во время простейшего танца пыхтеть и следить за каждым шагом?

— А что люди подумают, если я оттопчу товарищу герцогу ноги? — я фыркнула и едва удержалась от того, чтобы картинно не смахнуть со лба прилипшую прядь. Как по мне, танец простым уж точно не был: — Не потому ли ты не выделила мне партнёра, что боишься, будто я лишу твоих людей возможности ходить на ближайшую неделю?

— Не стану лукавить, здоровье работников поместья меня и впрямь беспокоит.

— Да ладно, ты это серьёзно сейчас?

Ингрид распахнула веер, прикрывая лицо. «Клянусь, она смеётся надо мной. Точно смеётся».

— Всего лишь шучу. Чтобы освоить базовые движения, партнёр тебе не нужен. А вот красоваться такими «выдающимися» навыками перед людьми точно не стоит.

— Не думаю, что местную прислугу ещё возможно чем-то удивить. — я пожала плечами, возвращаясь к тренировке.

Несколько дней назад, когда Ингрид сообщила, что мне придётся научиться быть Вивьен, уже было понятно, что нужна достоверная легенда для обитателей поместья. Резко изменившиеся отношения между госпожой и приёмной дочерью несомненно вызвали бы подозрения. Другой разговор, если бы эти отношения менялись постепенно в результате частого взаимодействия.

Простой, но эффективный план возник сам по себе. О том, что Вивьен выходит замуж в поместье ещё не знали. Восхитившись навыками рода Виллар хранить секреты даже от собственной прислуги, я, с одобрения Ингрид, распустила слухи о скорой свадьбе. А стоило этой информации распространиться, как за ней потянулась новая цепочка новостей.

Молодые служанки шёпотом делились друг с другом, что госпожа ужасно недовольна навыками приёмной дочери. Ингрид после каждого нашего занятия обязательно выглядела измотанной, а я срывала раздражение на ни в чём неповинном сервизе. Первое время было ужасно неловко, но, судя по реакции горничных, для Вивьен такое поведение было в порядке вещей.

Несколько раз во время занятий я вылетала из зала, громко хлопая дверью и ругаясь последними, по здешним меркам, словами. Ингрид вела себя сдержаннее, демонстрируя просто невероятное, с точки зрения обитателей поместья, хладнокровие. Но даже она время от времени прерывала тренировки и повышала голос. А однажды вечером даже вызвала к себе семейного лекаря, жалуясь на постоянные головные боли. Доктор велел ей отдыхать и не нервничать, но графиня, проявив стойкость, всё же продолжила обучать непутёвую дочку.

Слухи распространялись быстро. Не прошло и трёх дней, как все в поместье уже знали: графиня Виллар и Вивьен ненавидят друг друга и с радостью никогда бы не виделись, но из-за скорой свадьбы вынуждены проводить время вместе.

Постепенно мы уменьшали количество взаимных упрёков и ругани. Изредка во время перерывов пили вместе чай и даже пытались поддерживать дружескую беседу. Такое медленное и последовательное улучшение отношений между людьми, вынужденными проводить время вместе, уже никого не удивляло. Императрица не назначила точной даты помолвки, и я надеялась, что до той поры мне хватит времени довести отношения с графиней до уровня дружеских в глазах прислуги. Позже такой возможности может и не представиться. А если местные будут считать нас подругами, это может оказаться полезным.

— Закончим на сегодня. — Ингрид резко сложила веер и присела за чайный столик, приглашая присоединиться. Я отказываться не стала: — Надо сказать, некоторые успехи у тебя всё же есть. Это радует.

— Но этого недостаточно. — я наполнила наши чашки холодным чаем. В такую жару да ещё и после тренировки он оказался просто идеальным напитком. — Я всё ещё не могу двигаться достаточно свободно в туфлях. Каблук слишком высокий для меня.

— Вивьен туфель не носила, так что ничего удивительного, что её тело оказалось неготово к нагрузке. Я велю лекарю передать тебе мазь от боли в спине.

«Отсутствия мышц это не изменит. Бедный мой позвоночник, он просто не рассчитан на такое жестокое обращение…».

— Благодарю. Если герцог и правда так высок, как говорят, то от туфель я ещё не скоро отделаюсь. Хоть, впрочем, даже очень высокий каблук разницу в росте не компенсирует. Свадебный танец обещает быть незабываемым.

— Это если он вообще будет. — Ингрид сделала глоток из своей чашки и расплылась в блаженной улыбке: — Её Величество несомненно захочет провести официальную церемонию по всем правилам. Унижать кого-то на таких мероприятиях весьма и весьма удобно, так что она не упустит шанса поиздеваться над герцогом. Но вот танец… Будучи в дурном расположении духа, герцог вполне может отказаться. — Или убить меня на месте. — я флегматично пожала плечами. Люди, конечно, бывают очень разными, но то, как старательно демонизируют образ местного хозяина востока, начинало порядком надоедать: — В любом случае, сейчас мы только и можем, что строить догадки и готовиться к худшему. — Меня пугает то, как спокойно ты об этом говоришь. — Поверишь, если я скажу, что он, возможно, не так плох? — Как ты можешь это знать? Даже я, рождённая в этом мире и прожившая в нём всю жизнь, не могу вспомнить ни одного его доброго или хотя бы честного поступка. — Вот в этом и дело. — Ингрид нахмурилась и склонила голову, будто пытаясь понять, о чём это я толкую: — Неважно. Просто считай, что это профессиональная чуйка. — А ты не из тех людей, кто делит мир на чёрное и белое, да? Я только кивнула. В зале для обучения повисла тишина, нарушаемая только тихим звоном, с которым чашки время от времени опускались на блюдца. Наслаждаясь заслуженным отдыхом после изнуряющей тренировки, мы обе старательно оттягивали неприятный момент. Первой сдалась я: — Сколько у нас осталось времени? Графиня взглянула на меня из-за ободка чашки и поставила её на стол: — Письмо от императрицы пришло чуть больше недели назад. В другой ситуации стоило бы выехать в столицу немедленно, но сейчас важно то, чувствуешь ли ты себя готовой к этой встрече? — Нет. Не чувствую и чувствовать не буду. Я откинулась на спинку плетёного кресла и улыбнулась. После нашей первой встречи, у меня ушло всего пол дня на то, чтобы выяснить, как нужно вести себя с Матиасом, чтобы он не заметил подмены. Всё оказалось до смешного просто. Достаточно лишь притворяться любящей дочуркой, время от времени просить деньги и иногда уделять немного внимания. Поразительно, как такое положение дел устраивало графа, но я уже давно поняла, что в этой семье всё не так просто, как кажется. И пытаться разобраться в хитросплетениях их отношений я бросила давно. Но с императрицей было сложнее. Из того, что мне удалось выяснить, выходило, что официально Вивьен встречалась с Её Величеством единожды. Приёмную графскую дочь официально представили монаршей семье, а после правительница пожелала поговорить с девушкой наедине. Тогда-то новоявленной старшей дочери рода Виллар и поведали о скором замужестве. А заодно рассказали занимательную историю о том, как её продал родной отец. И тогда же возник запрет на обсуждение деталей разговора с семьёй графа. «Запрет, похоже, никто и не собирался воспринимать серьёзно. Иначе вряд ли наш разговор с Матиасом и Ингрид состоялся так скоро и в настолько непринуждённой атмосфере». Но что-то во всей этой истории не клеилось. Очевидно, императрица заранее знала, что меня примут в семью. Скорее всего, это было частью её плана. Но вот что это за план, и какую он преследует цель — загадка. «Ингрид думает, что Её Величеству нужен преданный шпион рядом с герцогом. Но на шпиона Вивьен явно не тянула. На роль убийцы слабая вспыльчивая девица тоже не подходит. А даже пожелай императрица моими руками избавиться от аристократа с паршивой репутацией, явно незачем устраивать свадьбу. Чтобы подобраться к нему, хватило бы простой помолвки. Нет. Она хотела видеть рядом с герцогом не просто преданного человека с начисто отсутствующей волей. Императрице нужна была непременно Вивьен. И ради этого она вынудила графа принять девушку в семью Виллар официально». С самого утра, в течение дня и перед сном я раз за разом прокручивала в голове все известные мне факты. И постепенно не имеющая смысла каша вылилась в навязчивую идею: императрица и Вивьен были знакомы прежде. Они встречались задолго до истории с принятием девушки в семью. И, быть может, даже вместе разрабатывали весь этот план. «Не, глупости. Этой дёрганой взбалмошной девице на такое мозгов бы не хватило. И терпения. Скорее Её Величество просто планомерно промывала Вивьен мозги, убеждая, что Виллар де Цероми её враги. Не зря же местные шептались, что за последние пол года девушка стала совершенно невыносимой, а под конец и вовсе сбежала из поместья в поисках лучшей жизни». — Находясь здесь, мы никак не узнаем, что за отношения были у Вивьен и императрицы. А не зная, как они обычно общались, к этой встрече я никогда не буду готова. Так что нужно просто поехать в столицу и увидеться. А там уже буду действовать по обстоятельствам. — Ты всё же не отказалась от идеи, что они встречались? — Ингрид приподняла бровь. С того момента, как я поделилась своими догадками, она относилась к этому заключению скептически. — Мы не можем знать наверняка, — я подняла указательный палец, всеми силами стараясь сделать акцент и донести до графини всю логичность моих соображений, — но какой смысл вынуждать Матиаса официально признавать меня своей дочерью, если для Её Величества Вивьен просто незнакомка? — В этом и в самом деле смысла не много. Примерно столько же, сколько во внесении Вивьен в семейный реестр в принципе. Разве не проще императрице было насильно выдать её замуж за герцога. Столько бумажных хлопот удалось бы избежать. Да и времени в пустую бы не теряли. Я нахмурилась. Этот спор мог длиться целую вечность. Иногда мы встречались втроём с супругами Виллар и обсуждали, как идёт подготовка к свадьбе, строили предположения и просто обменивались добытыми сведеньями. В это время Ингрид обычно была тихой, нежной и кроткой. Даже в моменты споров с мужем, она оставалась предельно вежливой и спокойной. Но как только за Матиасом закрывалась дверь, и мы оставались наедине, всё резко менялось. Хрупкая графиня превращалась в самую ярую спорщицу из всех, что мне доводилось встречать. Она ловко отбивала любые мои аргументы, и это явно доставляло ей удовольствие. Мы были похожи. Очень. Не только внешне, но и характером. Однако, со временем, проводя дни рядом с этой женщиной, я поняла, что только похожестью всё и ограничивалось. В какой-то момент я перестала видеть в ней себя. Возможно, это произошло тогда же, когда я неожиданно не смогла вспомнить лицо коллеги, с которым мы проработали бок о бок последние десять лет. Хотя, удивительнее было даже не это, а то, что такой пробел в памяти совершенно не пугал. Я словно подсознательно ожидала чего-то такого. Нет, себя я не забывала. Как прекрасно помнила и ту жизнь, которая осталась в моём родном мире. Но лица и голоса людей постепенно стирались, оставляя после себя только отголоски эмоций. Ингрид тогда предположила, что магия, перенёсшая меня сюда, таким образом помогает адаптироваться к изменениям. С одной стороны за отсутствие истерик, нервных срывов и скачков по всем стадиям принятия я была весьма признательна. С другой, стойкое ощущение, что я плотно сижу на мощных транквилизаторах никуда не девалось. — Выдать простолюдинку замуж за герцога, имеющего право наследования престола? — я ухмыльнулась, наконец найдя достойный ответ: — Абсурд. — Не скажи. — Ингрид легко отзеркалила моё выражение лица, наслаждаясь своим превосходством. Правила этого мира она знала явно получше моего и во всю этим пользовалась: — Такая издёвка над ним вполне в её стиле. Императрица скорее бы даже во всеуслышание везде заявляла бы о твоём происхождении. Я тяжело вздохнула, в очередной раз признавая поражение. О жизни аристократов я могла судить только по учебникам истории и романам, в которых такой брак порицался бы обществом. Но в этом мире всё постоянно было как-то не так. — В таком случае, нам не остаётся ничего иного, кроме как спросить её саму.

Глава 6

«Будь проклят тот день, когда я сказала, что люблю длинные поездки. Это чёртово тело не только к туфлям да платьям, но и к физическим нагрузкам совершенно не приспособлено. Как Вивьен с такой никудышной выносливостью вообще до своих лет дожила»?

Мы были в пути уже целую вечность. Ладно, не вечность. Два дня всего. Но казались они вечностью. В отличие от автомобилей с мягкими анатомическими креслами, карета удобством не отличалась. Деревянная коробка обитая тканью и пара диванчиков напротив друг друга. А, ну да, и ещё жуткие занавесочки с задорными рюшами и бантиками. Но от них я приказала избавиться на первой же остановке.

«Гроб. Ей-богу, гроб. Весёленький такой, красный с блестяшками. Вот в нём и откинусь».

Ровными дорогами с гладким хотя бы каменным покрытием этот мир тоже похвастаться не мог. А если и мог, то в том захолустье, куда сослали жить род Виллар, такой роскошью и не пахло. Нормальной системы амортизации для карет ещё не придумали, вот и приходилось мне третьи сутки трястись по грунтовке почти без остановок.

Поясница начала болеть почти сразу. Попытки устроиться поудобнее привели лишь к тому, что подскочив на очередном ухабе, я полетела лицом вперёд и остановилась о стену напротив. Не приятненько получилось. И стало ещё неприятнее, когда отправившаяся со мной служанка окинула эту картину презрительным взглядом.

«Она в самом деле решила, что я не заметила? Или настолько осмелела из-за моего изменившегося поведения, что позволяет себе пренебрегать здоровьем графской дочери? Э не, дорогуша. Так не пойдёт».

— Любопытно. — я даже не стала вставать, просто развернулась на кресле, чтобы не опираться на него ладонями, и оказалась неприлично близко к лицу моей сопровождающей: — Такой дерзкий надменный взгляд. Ты полагаешь, так следует смотреть на свою госпожу?

— Такая, как вы…

— Такая, как я? — на моём лице сам собой появился хищный оскал. Что-что, а отыгрывать роль злодейки мне пришлось по душе: — Если начала, следует закончить. Продолжай дитя, что ты там хотела вякнуть?

— Такая, как вы недостойна быть госпожой даже половой тряпке в сортире.

«Э? А ведь я готова была её простить, стоило только извиниться. Но это как-то… Хотя, ничего удивительного. Авторитета у меня по нулям. А после нашего маленького спектакля с Ингрид, Вивьен и вовсе за человека, похоже, считать перестали. Можно бы сказать, что мы с графиней теперь друзья не разлей вода, и тем самым позаимствовать кусочек её авторитета, но, кажется, это не то что сейчас нужно.

Может влепить ей пощёчину? Исключительно в прафилактико-воспитательных целях, разумеется».

Мысленно мотнув головой, я елейно улыбнулась. В сочетании с широко распахнутыми глазами получилось жутко. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. И судя по выражению лица служанки, мои надежды оправдались. Девушка вжалась спиной в кресло, стараясь оказаться как можно дальше от меня:

— Куда же ты? — я избавилась от возникшего расстояния, снова приближаясь к её лицу: — Думаешь, сможешь удрать? Пустынная дорога посреди леса. Карета, мчащаяся на всех парах. Если даже выпрыгнешь на ходу, как думаешь, скоро твоё размазанное по дороге тельце найдут? Да и станет ли кто-то искать никчёмную служанку, не знающую своего места?

Пришлось собрать в кучку все позорные крохи своего актёрского мастерства, чтобы не фыркнуть от нелепой напыщенности собственных слов. Ещё забавнее оказалось наблюдать, как бледнеет минуту назад бывшая такой уверенной в себе девушка. Для такой, как она попасть в услужение графской семье наверняка было не просто. И перспектива не только лишиться своей должности, но ещё и жизни её, очевидно, не прельщала.

Карета и правда катилась по лесной грунтовке быстрее, чем следует, если заботишься о своей безопасности. Мой отъезд в столицу из-за обучения хотя бы основам этикета и так сильно задержался. Такая спешка и минимум остановок в пути должны были хоть немного уменьшить опоздание. Сомнений в том, что императрица будет недовольна и, возможно, даже что-то заподозрит, не было, так что ещё до того, как карета выехала за ворота поместья, вперёд был отправлен слуга с письмом о моей болезни. И даже если Её Величество усомниться в том, что Вивьен в самом деле нездоровилось, мой измученный после такой поездочки видок сможет её убедить.

Заметив, что девица из-за затянувшегося молчания слегка расслабилась, я нахмурилась.

«Вот же. Чуть всё не испортила».

Скрыв от Ингрид неожиданно появившиеся способности к магии, я лишила себя возможности пусть и недолго, но всё же поучиться у неё колдовству. Это могло бы стать неприятностью, если бы не маленькая удача: род Виллар не просто гордился кровью магов, текущей в жилах своих членов, они буквально были помешаны на всём, что касается волшебства. Благодаря этой одержимости предков Матиаса, в обширной библиотеке поместья нашлось не мало книг по теории магии.

А в глубине, на самых дальних полках, обнаружилось и пара ветхих руководств. Что-то вроде магии для начинающих. Редкостная скукота, написанная жутко заумным формальным языком. В общем, классические такие учебники. Один я даже смогла полностью осилить, а вот второй не давался никак. Впрочем, я быстро поняла, что даже то, что здесь считается «для начинающих», это не для меня. Магией я пусть и владела, но она была какая-то… не такая.

Сосредоточившись, я обманчиво нежно взяла сидящую напротив девушку за запястья. Суженные от ужаса зрачки расширились, и я едва не отпрянула, увидев в них собственное отражение. Ехать к императрице неподготовленной, как по мне, всё равно, что идти на верную смерть. Взяв за основу то, что удалось почерпнуть из книг, я постаралась сплести парочку своих заклинаний. И одно из них, наконец, представился шанс опробовать вживую.

Девушка в моих руках расслабилась, перестала дрожать и даже слегка приоткрыла пухлые губки. Стараясь дышать через раз, я прищурилась, заглядывая в её воспоминания. Обрывки детства, юность, бедность, почти нищета. Всё это сейчас мало меня интересовало.

Рекомендательное письмо, старшая горничная поместья Виллар, взявшая на себя ответственность за почти ребёнка, нуждающегося в еде и крыше над головой. Тяжёлая работа. Мозоли от стирки и потрескавшаяся от воды кожа. Синяки под глазами от недосыпа и похвала от коллег.

«Вот оно»!

Я невольно улыбнулась, найдя нужное воспоминание. Первая встреча с Вивьен. В то время она была просто дочерью одной из служанок. Не молодой госпожой и даже не аристократкой. Мрачная и закрытая девочка, смотрящая на всех свысока. Ребёнок, к которой господин проявляет слишком много внимания. Вот какой Вивьен впервые предстала перед этой девушкой.

— Разве она не милая? — я шептала, наклонившись к уху замершей служанки, и её воспоминания постепенно менялись: — Тихий брошенный ребёнок, прячущийся в библиотеке. Одинокий. Разве я не должна заговорить с ней? Всегда быть рядом. Поддерживать. Точно. Я стану той, кто всегда будет рядом с Вивьен.

Мои слова постепенно стали мыслями из воспоминаний младшей горничной Саши, чудом попавшей в дом Виллар, встретившей маленькую Вивьен и ставшей её верной подругой. Девушка вздрогнула, но выдернуть запястья из моей хватки не спешила. Магия, подменившая её воспоминания, постепенно рассеивалась. Я состроила самое обеспокоенное лицо, на которое только была способна, и залепетала:

— Саша, Сашенька, ты в порядке? Пресвятая Эни, я так перепугалась. Ответь что-нибудь.

— Вивьен? Я в порядке. — девушка тряхнула головой: — Просто устала чуток, вот и задремала. Не переживай.

— Ну смотри. — я уселась на своё место, украдкой разглядывая свою собеседницу: — Скоро будет деревня. Я прикажу остановиться там, и ты сможешь нормально отдохнуть.

— Спасибо.

«Поразительная перемена. Хотя, напугать императрицу достаточно сильно для того, чтобы ослабла её ментальная защита, едва ли получится. Да и сколько продержится такая магия не известно. Вот и понаблюдаем».

Притворившись, что увлечённо рассматриваю лесной пейзаж, я мысленно готовилась к разговору, но Саша не проронила ни слова. Лишь изредка поглядывала в мою сторону и хмурилась, пытаясь, очевидно, что-то вспомнить.

По большей части девушка была мне совершенно безразлична, но червячок вины не давал покоя.

«Я могла бы полностью стереть её воспоминания, подчинить своей воле, сломать и сделать послушной куклой, но ведь не сделала. И всё же»…

Нахмурившись я потёрла переносицу и мысленно пообещала себе снять заклятие в тот же миг, как навсегда покину семью Виллар и выйду замуж за этого восточного герцога. Не то, чтобы мне не нужны были верные люди в поместье, но верность, полученная таким способом едва ли стоит хоть чего-то. Да и девушка эта вряд ли сможет быть мне полезной.

«М-да… Поздравляю, теперь ты официально злодейка, Вероника Сергеевна. И как оно, приятно иметь такую власть? Заколдовала бедную малышку и довольна. Вот уж точно подходящая партия для сумасшедшего убийцы демона из болота. Из нас выйдет очаровательная пара».

Кисло улыбнувшись собственной совести, которая, очевидно, замолкать не собиралась, я попыталась отвлечься. Лес сменился равниной и впереди показались первые крыши домов. Предвкушая скорый отдых, я откинулась на спинку кресла и тут же поймала на себе испуганный взгляд. Саша вздрогнула, широко распахнув глаза, но тут же нервно улыбнулась и отвернулась, больше не глядя в мою сторону.

«Что за дела? Не сработало что-ли»?

Глава 7

Магия в этом мире имеет довольно простую структуру, чем-то схожую с системой языков. Она не уникальна для каждого человека. У детей, рождённых в одной семье, скорее всего будут одинаковые способности, в точности повторяющие родительские. Люди на одной земле чаще всего имеют похожие склонности, поэтому можно с лёгкостью определить происхождение мага по его врождённым способностям. Правда со временем даже самые крохотные проявления волшебства стали тщательно скрывать от окружающих. И что-то мне подсказывало, что для этого были веские причины, о которых авторы книг от чего-то рассказывать не спешили. Со временем можно освоить несколько видов магии. Тот, кто от рождения был склонен к управлению стихиями воды и воздуха легко постигнет и основы манипуляции чужим разумом. Маги пространства могут освоить и время. Огоненным магам легко даются любые боевые заклятия, а повелителям земли — телепортация. Хотя, как бы тщательно человек ни изучал разные виды, родная магия всегда будет даваться проще, заклинания будут сильнее и точнее, а расход энергии в разы меньше. От части поэтому изучение дополнительных стихий скорее прихоть, чем реальная необходимость. Безусловно, вторичные способности ценятся, но только в качестве занятной диковинки. С точки же зрения практической пользы они бесполезны. Потому во все времена чаще изучали магию «вглубь», а не «вширь». Но было и то, что нельзя изучить. Из-за того, что в родном мире магия была всего лишь вымыслом, моё представление о ней оказалось сильно ограниченным. Читая книги, я ожидала наткнуться на что-нибудь вроде тёмной и светлой магии, запрещённой и общепринятой или на нечто подобное. Поэтому когда впервые прочитала о разделении магии на рассовую, не особо удивилась. Гораздо страннее оказалось то, что ни один из классов не был запрещён. Человеческую магию, что логично, могли использовать только люди. Демонические чары только для демонов. У жителей облачных вершин, местных божеств и святых тоже своё волшебство. При этом никого не принижали и не угнетали за использование магии того или иного класса. «Забавно. Называют владыку восточных земель демоническим отродьем и тварью из болота, но ничего не имеют против тех, кто использует магию демонов. Интересно, почему так? Если рассы не враждуют между собой, то почему герцог стал врагом человечества только из-за даже не подтверждённого толком факта родства с представителями другой рассы? Почему ненавидят демонов, но не их тёмную магию»? — Хаа… Пока вопросов больше, чем ответов. — я откинулась на скрипучую кровать и поморщилась от ударившего в нос запаха сена и отсыревшей ткани. К сожалению, на постоялом дворе в маленькой деревушке ничего более соответствующего моему нынешнему социальному статусу не нашлось: — Да и что толку гадать, что там с демонической магией, если я со своей собственной разобраться не могу. Магия на интуитивном управлении это, конечно, весьма и весьма занимательная штука, но на практике толку с неё не много. Я могла разжечь огонь, но не могла собрать его в шар и швырнуть во врага, как в каком-нибудь заурядном кинце. Могла заставить человека забыть, что он меня видел, но как только попыталась подменить одни воспоминания другими, получилась какая-то ерунда. И ещё не известно, чем мне это аукнется. Проще говоря, мне не хватало теоретических знаний об устройстве и функционировании моей собственной, а не общечеловеческой магии. Пользовательской инструкции по эксплуатации. И дело вовсе не в том, что книг в поместье было недостаточно, или что я не понимала и половины от всего прочитанного. В отличие от учебников по практике, матчасть люди изучили досконально и, что важнее, не забыли со временем, когда маги начали постепенно вырождаться. Так что о том, как колдуют люди я имела достаточно полное представление. Во всяком случае, его было достаточно для того, чтобы точно понимать — моя магия отличается. И сильно. «Начать хотя бы с того, что людям даже для простых фокусов, вроде снопа искр на ладони, нужно концентрироваться, собирать в одной точке энергию, направлять её, придавать форму и только потом выпускать во внешний мир. И всё это действо непременно должно сопровождаться не выговариваемой тарабарщиной, по ошибке зовущейся заклинаниями». Я подняла руку и прежде, чем сиюминутное побуждение оформилось в осознанную мысль, мне в лицо уже сыпались цветные искорки. Они не обжигали, да и солома в матрасе тлеть не начала, но от потока света я зажмурилась, а когда открыла глаза, ничего уже не было. Магия, будто щенок, понявший, что, заигравшись, укусил хозяина, притаилась, поджав хвост. «Так, больше лёжа с искрами не играем. Того и гляди спалю что-нибудь». С одной стороны возможность колдовать не задумываясь несомненно радовала. В случае опасности, магия и сама будет в состоянии меня защитить. С другой, как ни глянь, можно ли меня в этом тандеме считать хозяйкой собственному волшебству, если ни осознанно управлять, ни хоть как-то развивать эту свою способность я не могу? Очевидно, нет. «И это весьма прискорбно». Первой мыслью после осознания, что к человеческой мою магию ну никак не отнести, была идея, что она просто относится к другому классу. Но вот незадача, чтобы использовать волшебство жителей облачных вершин, нужно быть или божеством или святым. Это было бы может и не плохо, только вот предательское зеркало настаивало на том, что ни белоснежных волос, ни молочной кожи, ни даже голубоватых тонких линий, складывающихся в замысловатый узор на лице у меня нет. Да и едва ли в этом мире найдётся хоть один храм, построенный в мою честь. С чарами демонов всё ещё сложнее. Точных данных о способностях этой рассы в книгах не нашлось. «Да и к её представителям отношение уж больно неоднозначное. Вроде враги и монстры, которых надо уничтожить, а вроде и уважают люди демонические чары. Ну и побаиваются, куда уж без этого». — Как бы там ни было, а уж на нечисть я похожа ещё меньше, чем на святую. Да и артефакты, омытые кровью множества жертв для колдовства не использую. Солнце постепенно уползало, создавая на горизонте жутковатое кровавое марево. А может мне просто так казалось. Под впечатлением от долгой дороги и отвратительного ужина в местном трактире, в голову лезли пакостные мысли и глупые сравнения. Саша уже мирно посапывала в соседней комнатушке. Она вообще тот ещё жаворонок, как оказалось. Единственный отправившийся с нами охранник до беспамятства напивался на первом этаже, в компании местных мужиков. Если бы не знала, что с утра он будет трезв как стёклышко, точно бы вмешалась. Но у этого рослого детины обнаружилась поистине феноменальная устойчивость к спиртному. Кучер и вовсе пожелал остаться в конюшне и спать с лошадьми. Отговаривать я его не стала. У всех свои причуды, а так и платить трактирщику меньше пришлось.

«В прошлом за такое убогое местечко и гроша бы не дала. А лучше бы разгромную статью написала, чтобы к ним вообще никто и никогда больше не заселился. Хотя, конкурентов-то нет. А в отсутствии здоровой конкуренции, монополист может снижать качество продукта сколько угодно». Попытавшись отвлечься от тяжёлых мыслей, я только больше испортила себе настроение. Из-за постоянной тряски в карете, тело было вымотано, но спать не хотелось совершенно. В десятый раз изучая каждую трещинку и каждый сучок в досчатом потолке своего временного пристанища, я жалобно заскулила. Секундная слабость, но от этого на душе стало совсем уж паршиво. Решив, что дальше так продолжаться не может, я поднялась с кровати и в два шага преодолев расстояние до окна, распахнула его. Крохотную комнатку тут же наполнил аромат разнотравья с луга, раскинувшегося за окном. Постепенно к нему присоединился и запах спиртного с первого этажа, и звуки брани. Кто-то в пьяном угаре бил посуду, а кто-то лица собутыльников. Появившееся на мгновение романтичное настроение от вида луга и расположившейся на краю леса крохотной деревеньки мгновенно испарилось. Чертыхнувшись, я аккуратно села на окно и, перекинув ноги на другую сторону, спрыгнула. В прошлом сама идея прыгать со второго этажа показалась бы мне безумной, но, к счастью, первый этаж трактира частично уходил под землю и высокими потолками не отличался. А удобная обувь без каблуков и походные штаны позволили мне провернуть этот маленький акробатический трюк почти без потерь. Разве что при приземлении под подошвой что-то премерзко чавкнуло. Не решившись выяснять, во что это мне не посчастливилось вляпаться, я отправилась на импровизированную прогулку. В отличие от шумных густонаселённых городов, в деревне ночью тихо. Не считая завсегдатаев трактира, все местные давно спрятались по домам. Отбросив мысль прогуляться между погружёнными во тьму двориками, я пошла в сторону луга. Ещё по пути сюда в глаза бросилась очевидная деталь. Пообщавшись же немного с местными я убедилась окончательно — в деревне преимущественно остались одни старики. Малочисленным представителям местной «молодёжи» уже было чуть за пятьдесят. Юноши и девушки, если таковые и были, спешили перебраться в город. Деревня постепенно вымирала. Возможно, этот факт, а ещё небольшой кинжал в ножнах, плотно обхватывающих кожаным ремнём бедро, заставляли поверить в собственную неуязвимость. Иначе объяснить свою вылазку я бы не смогла даже себе самой. Окончательно скрывшееся за горизонтом солнце ознаменовало своим побегом начало ночи. Луг затянуло густым туманом. Прогретая за день земля щедро отдавала тепло. Тягучий аромат разнотравья смешался с запахом свежей хвои, тянувшемся со стороны леса. Вокруг стрекотали кузнечики. Прямо из-под ног в прохладный сырой воздух взмывали потревоженные моими неосторожными шагами мотыльки. Дороги не было. Я просто шла сквозь травы, наслаждаясь неожиданной близостью с природой. В постоянной суете, в череде дней, заполненных работой, написанием статей, общением с самыми разными людьми я и забыла, на сколько иногда прекрасно остаться наедине с собой и тёплой летней ночью. Земля под ногами едва заметно опустилась. Лёгкий порыв ветра принёс с собой запах воды. Поразмыслив, я направилась по пологому склону, ожидая наткнуться на ручей или родник, притаившийся в траве. В скоре воздух и в самом деле наполнился мелодичными переливами бегущейпо камням воды. Порадовавшись собственной наблюдательности и похвалив за то, что не прогуливала пары по БЖД в университете, я пошла вдоль самой кромки воды вниз по течению. В детстве мы с родителями много путешествовали дикарём. Горы, степи, ущелья и, что уж греха таить, заброшки всех мастей не оставались без внимания. Со временем всё это ушло в прошлое. Поэтому когда в бытность мою студенткой журфака тогда ещё совсем молодой преподаватель физкультуры сговорился со своим более опытным коллегой, втолковывающим нам основы самообороны и безопасной жизнедеятельности и продвинул идею о вылазках «в поля» на добровольной основе, я была почти счастлива. Будто снова вернувшись в детство, мы с девчонками и единственным на всю группу парнем выбирались на выходных в лес. Физрук учил бегать по пересечённой местности и ориентироваться. Препод по БЖД давал какие-никакие, а основы выживания. Мы учились разводить огонь и искать источники воды в лесу. Но по большей части все просто развлекались в компании единомышленников. «И кто бы тогда мог подумать, что знания о выживании, навыки самообороны и хорошая физическая подготовка журналисту нужны не меньше, чем владение языком и философия. А то и больше». Чем дальше я брела, тем шире становился ручей. Вынырнув из собственных воспоминаний, я поняла, что это уже не петляющая среди травы узкая ленточка, а полноценная речушка, с пологими берегами. Впереди обнаружилась стайка жмущихся друг к дружке покрытых мхом валунов. Над ними склонила ветви плакучая ива. То тут, то там из земли проглядывали её одеревеневшие корни. Прикинув, что лучшего места для размышлений в округе точно не найти, я направилась в сторону валунов, рассчитывая подумать в тишине и понаслаждаться видом ночного луга и погружённой во тьму реки. Но мои мечты о блаженном одиночестве пошли мелкими трещинками, стоило сделать несколько шагов. Такое прекрасное место уже было занято. Чертыхнувшись про себя, я уже собиралась развернуться и плестись обратно в трактир, когда развалившаяся на камнях фигура пришла в движение. Человек, не глядя в мою сторону, спокойно похлопал рядом с собой, молчаливо предлагая разделить с ним вечер. Повинуясь неожиданному желанию узнать, кому это кроме меня пришло в голову шататься по темноте вдали от деревни, я подошла ближе.

Глава 8

В первое мгновение мне показалось, что на камнях уютно расположилась долговязая девушка. Однако, стоило приблизиться, и ошибка стала очевидна. При ближайшем рассмотрении оказалось, что встреченная мной молчаливая фигура принадлежит юноше, едва ли переступившему порог совершеннолетия.

Светлая рубаха из грубой ткани, сплетённый из цветных нитей пояс и свободные тёмные штаны, закатанные почти до колен призваны были, вероятно, создать видимость, что передо мной местный житель. От чего-то я вовсе не сомневалась, что встреча эта далеко не случайность, а потому, не доверяя первому впечатлению, позволила себе рассмотреть юношу внимательнее.

Длинные чёрные пряди, которые и ввели меня в заблуждение, мягко струились до самой поясницы. Позвякивали на ветру вплетённые в тонкую косичку за правым ухом украшения. Из-за бледного света звёзд и без того светлая кожа, казалось, светилась изнутри. Тонкие черты лица, расслабленная поза, спокойный взгляд в ночную пустоту — всё это непрозрачно намекало: передо мной вовсе не деревенский мальчишка.

Едва ли местные, работающие в поле, могут похвастаться полным отсутствием загара. Да и спокойная поза, от которой так и веяло величием и непоколебимой уверенностью в себе простым деревенским жителям не свойственна. Сотворить на столько безыскусную маскировку всё равно, что своей же рукой написать на лбу «подозрительный». А значит существовало только два варианта, и оба мне не нравились.

«Ты считаешь, что я недостаточно умна, и несоответствия между внешним видом и привычкой себя держать не замечу? Впрочем, будь даже это и так, вариант весьма неплохой. Ведь если окажется, что какой-то богатенький сынишка аристократов вырядился в лохмотья с расчётом, что его раскроют, значит у него есть план. О котором я, очевидно, ни сном ни духом. А в этом случае пусть уж лучше кто-то сомневается в моих умственных способностях, чем я попадусь в западню…

Дёрнул же чёрт погулять ночью».

Прикинув, что уже слишком долго стою без движения и своим неприкрытым разглядыванием тоже особого доверия не внушаю, я вознамерилась, наконец, занять предложенное мне место и столкнулась с неожиданной трудностью. Покрытые мягким мхом камни оказались не той высотой, которую можно было легко взять, находясь в хрупком миниатюрном теле Вивьен. Даже походные штаны и удобная обувь ситуацию не спасали. Сколько бы усилий я ни приложила, залезть на валун, не изодрав ладони было невозможно.

Стараясь придумать выход из сложившейся неловкой ситуации, я не сразу заметила, как юноша, лёгким жестом, не лишённым кошачьей грациозности, подал мне руку. Решив, что терять всё равно нечего, я потянулась, аккуратно вкладывая свою ладонь в его. Через мгновение я уже сидела на мягкой подушке из мха, плотным слоем покрывавшего валун.

Всё тело пробила мелкая дрожь. Юноша тут же отдёрнул руку, будто прикосновение было ему до крайности неприятно и, так не разу на меня и не взглянув, нахмурился, погрузившись в свои мысли. Спустя десяток медленных глубоких вдохов и выдохов, мне всё же удалось успокоить бешено бьющееся где-то в горле сердце. Кончики пальцев всё ещё подрагивали, но контроль над собой удалось вернуть.

Не сказать, чтобы с такой реакцией тела я столкнулась впервые. Пусть и изредка, но встречаясь взглядом с Ингрид, я чувствовала страх и презрение. Нежные отцовские объятия Матиаса вызывали секундные приступы раздражения, а мысль о свадьбе с восточным герцогом — омерзение, подобное тому, что возникает, если неожиданно вляпаться в неопознанную склизкую массу.

Со временем я пришла к выводу, что такие не свойственные мне мысли, скорее всего остаточные реакции самой Вивьен. Эдакий безусловный отклик на то, что при жизни вызывало сильные эмоции.

«Стало быть, ты знала этого человека. Более того, боялась его до цветных кругов перед глазами».

Конечно, везунчиком по жизни меня нельзя было назвать, но довольно часто удача была на моей стороне. Поэтому выйдя погулять по темноте, я уж точно не ожидала столкнуться с людьми на таком расстоянии от деревни. Да ещё и со старыми знакомыми этого тела, представляющими для него опасность. Поистине, невероятное невезение.

Я осторожно повернула голову в сторону юноши. Сердце уже перестало стучать в ушах, и я взглянула на ночного знакомого более трезвым взглядом. Он, без сомнений, вызывал некоторое беспокойство, но ничего предосудительного, пока, не сделал. Проявил вежливость, позволив занять приглянувшееся мне место и даже подал руку, помогая забраться. Кем бы ни был этот человек, Вивьен его боялась. Но стоит ли опасаться мне, пока не ясно.

Поразмыслив, что мнение, основанное только на чужом отношении, объективным быть не может, я решила подождать. Будто кутаясь в темноту, юноша задумчиво смотрел в небо. Повисшую тишину нарушали только тихий шелест волн в реке, да стрекотание кузнечиков.

Без светового шума больших городов, небо выглядело невероятно. Бледный серебристый свет звёзд заливал всё вокруг, превращая пейзаж в застывшую картинку из сказки. С того момента, как попала в этот мир, кажется, впервые я так спокойно проводила время. Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как на губах сама собой заиграла печальная улыбка. Ничто вокруг не было для меня родным, но удивительным образом вызывало тёплый отклик глубоко в душе.

На мгновение мне показалось, что щеки что-то нежно касается. Стараясь не делать резких движений, я повернулась в сторону юноши, вспоминая, в какой ситуации оказалась. Улыбка моя при этом сделалась чуть шире, в уголках глаз разбежались лучики морщинок. Нет, я не видела себя в зеркало, но тренировала это выражение лица так долго, что точно знала, как выгляжу. От мимики в моей работе зависит едва ли меньше, чем от эмоций, поэтому контролировать и то и другое нужно постоянно. Пожурив себя немного за то, что стала забывать даже основы, я чуть склонила голову на бок.

— Ты здесь. — юноша кивнул сам себе, и что-то в его взгляде изменилось. Складка на лбу разгладилась: — Я ждал.

— Вот как… — я лихорадочно пыталась придумать, что же отвечать: — Похоже, я задержалась. Мне жаль. Долго пришлось ждать?

Мгновение, и из задумчиво грустного, взгляд моего собеседника сделался насмешливым, беззаботным и на столько натуральным, что я чуть было не поверила в его искренность. Юноша тихо хохотнул, отворачиваясь и снова глядя в небо:

— Если понадобится, буду ждать ещё столько же.

«Безупречно».

Если бы нужно было подобрать другое слово, я бы не нашлась, что сказать. Скорость, с которой этот почти мальчишка сменил и выражение лица и интонацию вызвала восхищение. Я, конечно, и сама не плохо с этим справляюсь, но увидеть, как нечто подобное делает вчерашний ребёнок, да ещё и с такой лёгкостью… Это и пугало и завораживало одновременно.

— И почему же ты, Твоё Высочество, здесь? «Почему? Ты сказал, что ждал, разве это не значит, что мы должны были встретиться? Хотя, Тело Вивьен я заняла уже давно, и с тех пор никаких договорённостей с этим человеком не возникало. Значит ли это, что они и впрямь условились встретиться до того, как Вивьен покончила с собой? Но в этом случае мальчишка должен был ждать никак не меньше пары недель».

— «Твоё высочество»? — я постаралась аккуратно сменить тему, делая акцент на странноватом обращении. Окажись оно привычным между этими двумя, ситуация стала бы ещё более напряжённой, но, похоже, судьба ко мне благосклонна. Юноша приложил кончики пальцев к губам и охнул:

— Тысяча извинений, моя госпожа. — от того, на сколько фальшиво теперь звучали его слова, по спине поползли мурашки: — Я, верно, поспешил. Не накликал ли я беду своими необдуманными словами? Не сорвётся ли теперь ваша долгожданная свадьба?

«Он что, смеётся сейчас надо мной? Только что казался мне таким хорошим актёром, а теперь играет так ужасно, что даже самый наивный ребёнок не поверит». Я едва не нахмурилась, пытаясь понять, что не так в поведении этого юнца. О свадьбе он знал, и, скорее всего, об отношении к этому Вивьен, тоже.

«Хочет поиздеваться, но какой в этом смысл? Сидеть здесь и ждать неизвестно сколько только лишь за тем, чтобы отпустить пару колкостей при встрече? Вот уж вряд ли. Мальчишка странный, не поспоришь, но не глупый».

В голове возникла неожиданная догадка. Простая, но единственная имеющаяся, она сразу завладела моим вниманием. Так ли много существует причин, чтобы юноша терпеливо ждал девушку вдали от родительского дома? С Вивьен разница в возрасте лет семь или около того. Для меня это не разница вообще, но в их годы это целая пропасть. И всё же, могло ли быть так, что этот мальчишка ждал здесь не просто новоиспечённую графскую дочку, но любимую женщину, которая по воле судьбы должна принадлежать другому?

«Судя по тому, как говорит о свадьбе, сложно понять его к этому отношение. Но если эти двое хотели вместе сбежать, то становится понятно, почему он так долго терпеливо ждал. Правда, тогда непонятно, почему Вивьен покончила с собой, а не пошла сразу к нему. И почему остаточные реакции этого тела говорят скорее о страхе, чем о привязанности?»

Поняв, что молчу слишком долго, я прокашлялась и стараясь подражать манере речи этого юнца протянула, наматывая на палец прядь волос:

— Ну что вы, что вы. Как можно? Разве же может что-то сорвать столь долгожданное событие. Нет, нет. Как бы вы меня не назвали, если в скором времени это обращение будет верным, то оно верно и сейчас. Но впредь будьте внимательнее. Пока я не герцогиня, не стоит так обращаться на людях.

— В таком случае сейчас ты Твоё Высочество только для меня.

Юноша залился тихим смехом, и в уголках его глаз выступила влага. Неосознанно потянувшись, я в последний момент отдёрнула руку от его лица и, стараясь скрыть смущение, снова уставилась в небо.

«Что за чёрт? Что за чёрт?! С каких это пор меня маленькие мальчики привлекают? Кошмар, докатилась, Вероника Сергеевна. Что дальше, будешь на каждого первого встречного бросаться? Ещё неизвестно, что это за малец, а ты уже готова к нему доверием проникнуться. Дожили. Тоже мне. Позорище».

Я уверена, что сидела с совершенно непроницаемым лицом, но юноша рядом, очевидно, уловил перемену в настроении. Легко прекратив смеяться, будто просто выключил улыбку, он тоже посмотрел на небо. Звёзды складывались в сложные, незнакомые узоры. Чужой мир, чужое небо, да и жизнь в целом совсем не моя. На мгновение стало грустно. Будто почувствовав это, юноша шевельнул кончиками пальцев, но накрыть мою руку своей так и не решился. Только тихо проговорил:

— Что ты хочешь там увидеть? Спрашивай, я найду для тебя любую звезду.

— Луну. Я ищу Луну.

Только сейчас, чуть успокоившись, я поняла, что привычного ночного светила на небе нет. Даже тонкий месяц ниоткуда не выглядывал. В первое мгновение это показалось мне довольно необычным, но прежде, чем я успела понять, на сколько странно могли прозвучать мои слова, юноша уже ответил:

— В этом мире нет Луны.

— А, вот оно как.

«Что…»

— Что?!

Я вздрогнула, в голове мгновенно пронеслись сотни самых разных предположений. Как ни крути, а есть простая истина — нельзя сказать, что чего-то не существует, не имея представления о чём идёт речь. В моём мире нет магии, но я знаю, что это, поэтому и могу быть уверена в её отсутствии. В этом мире уж точно нет компьютеров, но если спросить об этом местных, они только почешут затылок, пытаясь понять, что за незнакомое слово услышали. Но юнец ответил так спокойно, будто точно знает, о чём говорит.

— Была когда-то давно, но… Больше нет. — заметив, что я чуть склонила голову на бок, он пояснил: — Один знакомый демон рассказал.

— Вот как. — я незаметно выдохнула, в душе радуясь, что не создала новых подозрений на свой счёт: — А ты много знаешь.

— Не так много, как должен. — кажется, мгновение назад он о чём-то серьёзно задумался, но подняв на меня взгляд снова улыбнулся своей бесконечно фальшивой, но такой профессиональной улыбкой: — Захочешь что-нибудь узнать, спрашивай. Если я знаю ответ, обязательно тебе расскажу.

— А если не знаешь? — мне вдруг сделалось любопытно, от чего же Вивьен могла бояться кого-то настолько…

«На столько что? Мальчишка, который притворяется на столько плохо, будто желает, чтобы его раскрыли. Личность доверия не вызывающая по умолчанию. Но… Быть может, я просто хочу ему верить. Верить хоть кому-то в этом мире».

— Если сможешь придумать вопрос, на которой я не знаю ответ… Хмм… Я выполню одно твоё желание.

— Так уверен в том, что знаешь всё на свете? — я едва не рассмеялась. Не имеет значения, любит ли мальчишка Вивьен или ждал её по какой-то другой причине, у меня в этом мире, похоже, теперь есть собственная наглая и самоуверенная «Википедия».

— Хочешь проверить? — теперь он и в самом деле смеялся. — Задавай вопрос.

Чуть поразмыслив, я кивнула. В конце концов, ничего не теряю. Если малец ответит, то я узнаю об этом мире что-то новое. Если не ответит, смогу загадать желание. Определённо, хоть условия он установил сам, в плюсе, почему-то, я. Но на удачу грех жаловаться.

«Осталось только задать вопрос так, чтобы не вызвать подозрений».

Глава 9

Слишком простые вещи о мире спрашивать нельзя. Вивьен пусть и не получила должного образования, а всё же долгое время жила в поместье Виллар. Выходит, что-то то она точно знать должна. Будет крайне странно задавать вопросы о территориальном и государственном устройстве.

О том, почему моя магия отличается от любой, описанной в книгах, тоже не спросишь. Во-первых, мальчишка вряд ли знает, во-вторых, вот так просто раскрывать наличие странных способностей практически незнакомому человеку весьма опрометчивый поступок. В таких обстоятельствах лучше всего спрашивать о людях. Но о ком?

«Неизвестно, какие отношения связывали этих двоих. Хотелось бы, конечно, спросить об императрице, но если мальчишка окажется кем-то вроде её соглядатая, получится неловко».

За всю карьеру журналиста я поняла много интересных вещей о людях. И, пожалуй, самая очевидная из них — определить, как человек к тебе относится можно по тому, как он рассказывает о себе.

«Вполне очевидно, что Вивьен его боится. Но как он сам относится к девушке не менее важная информация. Сложность лишь в том, что если они знакомы слишком близко, расспросы о фактах из жизни могут быть восприняты настороженно. А значит для начала стоит узнать о том, что Вивьен точно не могло быть известно».

— Чем ты занимался, пока ждал меня? — я спросила с лёгкой улыбкой, не вкладывая в вопрос особого смысла, но мой собеседник неожиданно напрягся:

— Ничем. Просто ждал.

— Сидел на камне и смотрел в пустоту? — я хмыкнула. Очевидно же, что он не мог оставаться здесь постоянно. Не удовлетворившись ответом, я задала следующий вопрос: — Если меня долго не было, от чего же сам не пошёл навстречу?

— Разве бы я смог? Когда ты сама сказала просто ждать, разве мог я не послушать?

Мальчишка печально улыбнулся. Запрокинув голову, он смотрел в ночное небо. Залюбовавшись этой сказочной картиной, я затаила дыхание. Глаза у моего собеседника оказались вовсе не карие, как я подумала вначале. Они были тёмно-красными, как дорогое вино. И сейчас в этих глазах отражались сотни молчаливо зависших над нами звёзд. Отвернувшись, я чуть нахмурилась. Вивьен с её вздорным характером могла крикнуть что-то такое в сердцах. Но и в самом деле остаться ждать её в таком месте…

Ночь постепенно вступала в свои права. Луг заволокло плотной стеной тумана. Холодный сырой воздух мазнул по коже и я слегка передёрнула плечами, плотнее кутаясь в длинную рубаху. Юноша, заметив это, шевельнул пальцами и над нами зажглась арка из голубоватых огоньков. Сразу стало теплее. Я тихо ахнула. Вот так просто колдовать в присутствии посторонних в этом мире было не принято. И единственное объяснение, которое мне удалось найти: это далеко не первое подобное проявление заботы.

«Что же, или юнец водит меня за нос, прикидываясь добряком, или их отношения с Вивьен друг к другу несколько невзаимные».

Задумавшись о том, как два таких разных человека могли встретиться и начать общаться, я неосознанно задала следующий вопрос:

— Я и правда так сказала? Велела тебе ждать?

— Не думай об этом так. Ты всего лишь не хотела, чтобы я последовал за тобой. И только я сам решил дождаться. Я знал, что однажды ты вернёшься.

— И что же ты намерен делать теперь?

— А чего бы тебе хотелось?

Я вскинула брови. Смутные догадки о том, что неправильных ответов с этим человеком не существует уже посещали меня. И теперь они переросли в твёрдую уверенность. Что бы я ни сказала, он, похоже, просто принимает это как данность. И даже если мои слова кажутся ему подозрительными, виду не подаёт.

— Я пока и сама не знаю. Всё сразу так навалилось. Кажется, всем вокруг что-то известно, а я осталась в стороне. — чуть улыбнувшись, я откинулась на покрытые мягким мхом камни. Огоньки в воздухе качнулись, подлетая ближе: — Чего бы мне хотелось? Наверное, ответов.

— Но разве я здесь не для этого? — юноша расплылся в улыбке и, последовав моему примеру, развалился на валуне, согнув одну ногу в колене: — Продолжай спрашивать. И я продолжу отвечать, пока тебе не надоест.

Что-то в его взгляде, направленном на меня, подсказало: он говорит серьёзно. Мальчишка и в самом деле вознамерился тратить время здесь со мной под открытым небом, на холодном ветру, отвечая на вопросы обо всём на свете. Щёки обдало теплом, и я искренне хотела верить, что дело в кружащих над нами магических огоньках.

— Разве нет тех, кто бы ждал тебя дома?

— Есть.

— Тогда почему ты остаёшься здесь?

— Ждать кого-то можно по разным причинам. — юноша сложил губы в презрительную усмешку: — Стоит мне вернуться, и выбраться обратно смогу не скоро. Не хочу доставлять им такое удовольствие.

Я нахмурилась.

«Если мальчишка сбежал из дома, будь его родители хоть аристократы, хоть простые крестьяне, они, наверняка, волнуются. И задерживать его здесь как-то неправильно. С другой стороны, в праве ли я указывать, что ему делать? Определённо нет. К тому, же, если не зная всей ситуации, скажу, чтобы возвращался домой, могу сделать только хуже».

— Ты думаешь о том, что мне стоит вернуться? — юноша повернулся ко мне, и улыбка из презрительной сделалась очень мягкой.

— Я этого не говорила.

— Но подумала ты именно об этом. — он отвернулся, прикрыл глаза рукой и тихо добавил: — Ничуть не изменилась.

Я не знала, что на это отвечать. Дело совершенно точно не моё, но что бы я ни сказала, этот странный ребёнок послушается.

«Что же за отношения такие связывали тебя с Вивьен? И чего ради ты так отчаянно демонстрируешь полное повиновение?»

Мысль о том, что юноша перед собой видит вовсе не меня, а Вивьен, болезненно царапнула сердце.

«Ну да, чего это я. Вся забота и вежливость, вообще-то, вовсе не для вас Вероника Сергеевна. Кем бы эти двое не были друг другу, вы для мальчика чужой человек. Наверное, стоит рассказать ему. Ингрид же нормально отнеслась к тому, что я заняла тело внебрачной дочурки её мужа. Так быть может и этот мальчик всё поймёт. А как поймёт, так и думать о том, что с ним делать, больше будет не нужно. Пусть идёт своей дорогой. А я пойду своей.

С другой стороны, если мальчик питал к Вивьен тёплую привязанность, не захочет ли он навредить и рассказать кому не следует о моём маленьком секрете?»

Мучаясь догадками, я снова посмотрела на своего ночного собеседника. Он по-прежнему закрывал глаза рукой. На мгновение показалось, что на его белоснежной коже что-то блеснуло. Но прежде, чем я рассмотрела, он уже поднялся, спрыгнул с камня и протянул мне руку:

— Если ты хочешь, так тому и быть. Я вернусь.

Едва коснувшись кончиками пальцев его ладони, я соскользнула с камня, тут же оказываясь в мягких объятьях. Они не продлились и нескольких секунд. Юноша, осторожно поставив меня на землю, тут же поспешил отстраниться. Но даже этого времени хватило, чтобы ощутить, на сколько ледяная у него кожа. Едва не хлопнув себя по лбу, я мысленно выругалась.

На улице ночь, туман, рядом река. Здесь же безумно холодно. На мне тёплая хлопковая рубашка, но даже так я замёрзла, и ему пришлось зажечь магические огни. Но на самом юнце одежда лёгкая, из грубой, но слишком тонкой ткани. Не ровен час, мальчишка простудится.

«И как это я сразу не заметила? Куда смотрела? Ладно, что уж теперь себя распекать. Нужно вернуться на постоялый двор. Может удаться добыть чего-нибудь горячего».

— Пойдём. — помня о том, как он отдёрнул руку, я осторожно взяла юношу за запястье, слегка потянув за собой и указывая направление, и тут же отпустила.

— Зовёшь меня с собой? — в его голосе послышалась печальная усмешка, но я решила пока не заострять на этом внимания.

— Уже поздно. Идти куда-то ночью не лучшая затея. Отдохни для начала. Поешь, согрейся. А там уже сам решай, как дальше поступать.

— Как скажешь.

Отвечать я не стала, только тяжело вздохнула, выражая своё отношение к такой позиции. То грубит, то смеётся надо мной, а то вдруг становится послушным щеночком. Вот и что делать с таким странным знакомым?

Возвращались в тишине. Прохладный ночной воздух уюта не добавлял. Пейзаж, который всего несколько часов назад казался мне таким завораживающим, теперь не вызывал никаких чувств. Хотелось только поскорее добраться до постели и подумать в тишине.

«Сколько ещё у Вивьен, чтоб её, таких вот знакомых? Об обитателях дома Виллар хоть что-то заранее можно было узнать. Да даже об императрице крохи информации, но нашлись. А вот это… Это же ни в какие ворота. Как мне на этого юнца реагировать? Самое разумное — избавиться поскорее и дело с концом. Он, вроде как, послушный. Скажу, чтобы исчез из моей жизни, скорее всего и правда исчезнет. Но…»

Я прикусила язык. Секундная лёгкая боль вернула ускользнувшее было здравомыслие.

«Разве не я хотела иметь в этом мире преданного человека? Не то, чтобы этому юнцу можно было безоговорочно доверять. Врёт он, очевидно, много. А если не врёт, то недоговаривает точно. Но и особой угрозы от него не чувствуется.

Если сейчас прогоню, не вставлю ли тем самым сама себе палки в колёса?»

Вскоре показались первые дома деревни. Вот только из-за сгустившихся сумерек, я их не сразу заметила. А когда всё же увидела, улыбнулась:

— Почти пришли. Подожди немного, скоро будем на месте.

— Гм.

Юноша слегка притормозил. Я остановилась и оглянулась. На бледных тонких губах моего нового знакомого показалась виноватая улыбка:

— Мне, наверное, не стоит туда идти.

— Вот как? — я почесала кончик носа, стараясь скрыть неловкость: — Место и в самом деле не особенно роскошное. Но сейчас ничего другого я предложить не могу. Переночевать придётся здесь, а завтра найдём тебе лошадь.

Улыбка из виноватой стала чуть хитрой. Сказав короткое «О», он кивнул и в несколько шагов снова меня нагнал. Только тогда я вспомнила, что мой новый знакомый, кажется, хотел сойти за местного. А я так глупо показала, что раскрыла его маскировку.

«Вероятно, Вивьен не знала, что малец не из этой деревни. Сложно сказать, как это можно было не заметить, учитывая его внешность и манеру речи, так сильно отличающуюся от говора местных крестьян. Но раз уж не замечала, ну и ладно. Я то заметила. И уж проще сразу сообщить, что его маленький обман не сработал, чем притворяться и дальше».

Убедив себя, что всё к лучшему, я направилась к трактиру, выполняющему роль местного постоялого двора. Свет в окнах первого этажа всё ещё горел. Слегка пригнувшись, чтобы не задеть головой дверной косяк, мы скользнули внутрь, сразу же оказываясь в эпицентре маленького сражения.

Пара деревянных столов, опрокинутых на бок на манер баррикад и разбросанная повсюду посуда непрозрачно намекали, что начавшаяся во время моего ухода потасовка переросла в нечто большее. И к этому моменту, по всей видимости, ещё не завершилась.

— Убери свои пёсьи лапы от меня!

Широко распахнув глаза, я с удивлением узнала голос Саши. А, пошарив взглядом по небольшому помещению, обнаружила и его источник. Девушка, зажав в руке подобие половника, грозно таращилась на мужчину, сжимающего её запястье:

— Чё сказала? Мелкая паскуда, сейчас научу, как со старшими разговаривать.

Из-за одного из столов высунулась рука. По гербу на манжете я узнала в её обладателе охранника, отправившегося с нами. Кажется, он был младшим рыцарем рода Виллар. Ловко отправив пивную кружку точно в голову мужчине, рука тут же скрылась обратно.

Получив неожиданную помощь, Саша извернулась и ударила мужчину между ног. Взвыв, он, наконец, выпустил её запястье и тут же получил половником по затылку. Убедившись, что больше мужчина ничему научить её не в состоянии, девушка отскочила в сторону, по пути отдавив каблучком руку валяющегося на полу пьянчужки, уже собравшегося схватить её за щиколотку.

Не в силах смотреть на творящееся безобразие, я поспешила сделать шаг вперёд, утягивая последовавшего за мной юношу за спину. Нечего детям лезть в разборки пьяных взрослых. Заметив нас, Саша в последний раз саданула по лбу собравшемуся подняться мужчине многострадальным элементом кухонной утвари и вежливо поклонилась:

— Госпожа Виллар, господин… — девушка замялась, бросила боязливый взгляд мне за плечо и тут же продолжила: — Свейн. Добро пожаловать. Приносим свои извинения за неподобающий вид.

«Свейн? Это же не фамилия рода. Выходит, имя? Судя по реакции, Саша не только знает того, кто перед ней стоит. Ей явно известен и титул и фамилия моего гостя. Но по какой-то причине при приветствии она использовала псевдоним. Ни в жизнь не поверю, что «Свейн» настоящее имя».

— Похоже, в моё отсутствие, вы неплохо проводили время? — я показательно окинула взглядом «поле битвы», стараясь не думать, с чего бы в голосе служанки появилось такое почтение: — Вы продолжайте, продолжайте. Не стесняйтесь.

Я сложила руки на груди. Саша снова бросила взгляд мне через плечо и покраснела. Это начинало нервировать. Рассмотрев среди поверженных «воинов» хозяина заведения и убедившись, что сейчас он встать не в состоянии, я тяжело вздохнула.

Стараясь ступать осторожнее, чтобы не вляпаться в остатки еды или липкие лужи пива, разлитого по полу, я дошла до подобия кухни. Съестных припасов обнаружилось не много. Прикинув, что с готовкой мне сейчас никто не поможет, я уже собиралась высунуться в зал и сказать Свейну, что придётся немного подождать. Но стоило обернуться, и я тут же уткнулась носом в обтянутую грубой тканью грудь. Мальчишка, похоже, всё время следовал за мной. Да ещё и абсолютно бесшумно.

Почувствовав, как встали дыбом волоски на затылке, я отшатнулась и выдавила улыбку:

— М-да… Не этого ты ожидал? Прости.

— Ну, ты тоже этого не ожидала, так что мы в одинаковом положении. — юноша легко рассмеялся, отступая назад и давая мне чуть больше свободного пространства: — Если проголодалась, я могу тебе что-нибудь приготовить.

Вообще-то этим собиралась заняться я, но раз уж мой новый знакомый сам предложил, отказываться от помощи не стала. В котелке на странноватом подобии печки обнаружился бульон. По запаху, вероятно, куриный. В корзинах под теснящимися вдоль засаленной стены столами нашлось немного картошки и моркови.

Решив, что не в моём положении чего-то стесняться, я ненадолго выскочила на задний двор и, срезав несколько перьев зелёного лука со скромной грядки, вернулась обратно. Свейн в это время уже взялся чистить овощи. К моему удивлению, получалось у него это на столько ужасно, что юноша в один момент даже чуть не порезался. И без кровопролитья день был не простым, так что я осторожно забрала у него нож и вежливо улыбнулась:

— Давай я почищу, а ты нарежешь?

— Ну вот, ну вот, я разочаровал Твоё Высочество. И что же мне теперь делать?

Свейн хитро улыбнулся, опираясь спиной о стол, на котором я как раз разложила помытые овощи. Обращение вышло до того естественным, что я не сразу обратила на него внимание. А позже оглянулась по сторонам, убеждаясь, что больше этого безобразия никто не слышал.

— Не будь таким беспечным. Такое обращение к простой графской дочери может кого-то оскорбить.

— И кого же можно оскорбить в таком месте?

Спорить не было смысла. Во всём трактире в относительном сознании было всего четыре человека. И двое из них, пусть не по своей воле, но служили мне. А значит глупостей делать не будут.

«Хотя, я бы не была в этом так уверена, учитывая то, во что они превратили это место. И вообще, разве Саша не десятый сон видела, когда я уходила? А теперь хлопочет в зале, прибирается, как ни в чём не бывало».

Сотый раз за день тяжело вздыхая, я закинула в котелок горсть крупы и поставила бульон разогреваться. Свейн щелчком пальцев услужливо развёл под огонь. Через несколько минут совместными усилиями мы всё же почистили и порезали овощи. Жалея, что нет сковороды, чтобы зажарить лук с морковкой, я отправила всё в котелок.

Может и не слишком изысканно, но питательно. Да и вряд ли ночью в разгромленном трактире можно приготовить что-то лучше.

Когда импровизированный суп был готов, я разлила его в четыре с трудом найденные пиалы, кинула сверху колечки свежего зелёного лука и вынесла в зал. Идущий прямо за мной Свейн тихо усмехнулся.

Я и сама улыбнулась, вспоминая, как во времена студенчества подрабатывала в небольшом уютном кафе. Захудалому трактиру до него было далеко, но приятные воспоминания могут любое место сделать чуть лучше.

Сопровождающий нас рыцарь, которого Саша, кажется, звала Нои, расставил столы на место, оттащил бессознательные тела к стене и, не без помощи девушки, активно устранял последствия их маленькой баталии. Наблюдая за тем, как эти двое слаженно действуют, я вздохнула. Может к Вивьен они относятся и не слишком доброжелательно, но как работники поместья Виллар, показывают себя весьма неплохо.

— Время позднее. — я расставила тарелки на столе и пригласила всех устраиваться: — Давайте перекусим, да пойдём спать. Не хотелось бы засыпать в дороге.

Подавая пример, я первая уселась на скамейку и приготовилась попробовать результат наших совместных трудов. Саша и Нои переглянулись, похоже, не зная, как на всё это реагировать. Подошедший к ним сзади Свейн что-то шепнул на ухо молодым людям, а после положил руки им на плечи и одним движением почти уронил на скамью. Стол слегка вздрогнул и парочка быстро опустили глаза в тарелки, бормоча не то извинения, не то благодарности.

Свейн последним занял своё место по правую руку от меня. Суп получился приемлемым. Да и из того возраста, когда с замиранием сердца ждала оценки своих кулинарных способностей, я уже давно выросла. Но всё же что-то в душе шевельнулось. Я краем глаза взглянула на юношу и нахмурилась.

Кончики его пальцев подрагивали. Заметив мой взгляд, он поспешил опустить голову пониже, пряча лицо.

— Неужели всё на столько плохо? — я тепло улыбнулась.

«Конечно, если мальчишка дитя дворянского рода, такая простая еда для него не особо подходит. Нужно будет в следующий раз… В следующий раз?»

Не успев додумать абсурдную мысль, я замерла. В повисшей тишине на грани слышимости прозвучало одно слово: «Вкусно».

Саша удивлённо вздохнула и поспешила тоже поскорее попробовать, а после защебетала похвалы моему кулинарному искусству. Ни на гран ей не поверив, я всё же улыбнулась и напомнила, что готовили мы вместе. А потому и Свейн заслужил несколько добрых слов.

Юноша, не ожидавший такого поворота событий, тем не менее тут же улыбнулся и влился в нашу непринуждённую беседу. Даже молчаливый Нои старался участвовать, то и дело вставляя пару реплик и постоянно поглядывая на расслабившуюся Сашу.

Совместный приём пищи сближает людей. И пусть на их расположение и искренность я не надеялась, всё же мы неплохо провели время. А после, когда пиалы опустели, разбрелись по комнатам. Изначально Свейн не был в списке постояльцев, но так как кучер решил ночевать на сеновале с лошадьми, подготовленная для него комната пустовала. В итоге решили, что нет ничего страшного в том, что юноша её займёт.

Отправляясь спать, я думала о том, что, возможно, этот тяжёлый день был не так плох. Быть может дело в прогулке по ночному лугу, в приятной усталости, а может в голубых огоньках, согревающих и защищающих от порывов влажного ветра. Но впервые с того момента, как открыла глаза в этом теле, я по-настоящему поверила: всё не так уж безнадёжно.

«Ну и пусть у императрицы на меня свои планы, а о будущем ничего неизвестно, разве же это приговор? Достаточно просто держаться подальше от политики, выстраивать потихоньку доверительные отношения с окружением, и тогда всё будет хорошо».

***

«Инициатива наказуема. Доброта тоже. Вежливость и сострадание к маленьким мальчикам, встреченным в пути, вообще страшный грех. Честно-честно, больше никогда никому в дороге помогать не буду. Только спасите…»

Я страдальчески закатила глаза. В маленькой, ставшей слишком тесной, карете прятаться было негде. Сидящий напротив Свейн внимательно разглядывал меня, поочерёдно то изображая на лице крайнюю степень жалости, то откровенно смеясь над моим краснеющим лицом. Саша, уставившись в окно, упорно делала вид, что её не существует.

Конечно, в маленькой деревушке лошади не нашлось. А пребывающий с самого утра в благостном расположении духа Свейн весело заявил, что живёт он недалеко от столицы. Стало быть, нам по пути. Я и сама не заметила, когда допустила страшную ошибку — вежливо предложила продолжить наше маленькое путешествие вместе. А стоило словам сорваться с языка, отступать было поздно.

— Вот так, так… — при свете дня юноша сделался удивительно болтливым. И чем дальше, тем смелее были его речи: — Правильно ли я понимаю, что молодая госпожа дома Виллар вовсе не рада замужеству?

— Тише, тише. — я мельком взглянула на Сашу и почти взмолилась: — Разве же так можно? Если кто-то услышит, проблем не оберёшься.

— Да уж, да уж, понимаю. Никому не захочется связать свою жизнь с отвратительным, кровожадным демоном, убивающим невинных девиц.

— Разве это не просто слухи? — мгновение назад я хотела как можно скорее закончить этот разговор, но стоило юноше практически дословно повторить характеристику, данную супругами Виллар, и я насторожилась. Профессиональный интерес, что поделаешь.

— Слухи? Слухи обычно преувеличивают, — Свейн весело улыбнулся, — а это, скорее, преуменьшение его заслуг.

— А ты, стало быть, о герцоге востока неплохо осведомлён, раз берёшься так смело утверждать.

— Можно и так сказать.

Попытавшись слегка осадить мальчишку, я только больше распалила его азарт. Поболтать он и в самом деле был горазд. Да и знал не мало и о мире, и о местной знати. Первое время я беспокоилась, что такие разговоры ведутся в присутствии служанки, но Саша, проявляя невероятный профессионализм, сливалась со стеной кареты. От чего-то возникало ощущение, что она побаивается моего спутника. Но разбираться в тонкостях их взаимоотношений мне, пока не хотелось. Так что я пустила это на самотёк, позволяя собственному любопытству взять верх и продолжая беседу:

— Получается, он и в самом деле демон?

— Демон, но, как бы это сказать… Бракованный.

— Бракованный? — я вкинула бровь. То, как легко мальчишка оскорбляет знать и пугало и восхищало: — И в чём же это проявляется?

— Видишь ли, — Свейн наклонился ко мне ближе и заговорщицки прищурился. Кажется, даже Саша на мгновение насторожилась, — демоны существа бессмертные. А вот его вполне себе можно отправить на тот свет.

— Понятно.

— Что, даже не спросишь «как»?

— Не спрошу. — я пожала плечами: — Он не сделал мне никакого зла. И я бы также не хотела становиться угрозой для него.

— Ты такая… — Свейн прикрыл ладонью глаза, упёрся локтями в колени и тихо продолжил: — Не меняешься даже теперь, после всего.

— Разве так плохо оставаться верной себе?

— Нет. Если ты остаёшься собой, я счастлив. Но этот герцог, ты должна знать, он абсолютно недостоин тебя. Такому как он никто рад не будет. Ни в мире людей, ни среди своих ему места никогда не найти.

— Это немного… — я задумалась, ища подходящее слово: — Печально, разве нет?

— Нет, он сам виноват. Недостаточно старался, недостаточно сил прикладывал, вот и поплатился. Он и в самом деле не тот, кто стоит твоего внимания.

— Он мой будущий супруг. — я нахмурилась. Свейн мне нравился, но так обесценивать чужие усилия непростительно: — Так что впредь если решишь поносить его, делай это так, чтобы я не слышала.

Юноша округлил глаза. Я и сама не поняла, откуда вдруг возникла волна раздражения. Кажется только что всё было в порядке. Мы вместе посмеивались над нелепыми ситуациями в мире знати и, что уж греха таить, обсуждали гуляющие по столице сплетни. Но стоило мальчишке оскорбить этого восточного демона, как что-то незримо изменилось.

— Ладно, ладно. — юноша поднял руки, словно сдаваясь: — Не злись, Твоё Высочество. Я всё понял.

— Хорошо.

Повисла неловкая пауза. Свейн не спешил нарушить возникшую тишину, а я всё ещё пыталась разобраться в собственных чувствах. Юной мне не раз приходилось слышать упрёки в том, что мне «лишь бы что поперёк сказать». Но в этот раз было что-то другое. Защищать кого-то только потому, что все против него, не в моём стиле.

«Тогда почему же стоит кому-то начать оскорблять этого странного демона с востока, в сердце возникает такой ярый протест? Не похоже, что Вивьен была с ним знакома, а значит это не её остаточные эмоции. Но тогда что?»

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на собственном дыхании. Простая практика, обычно очень помогающая привести чувство в порядок, сегодня, от чего-то, никак не хотела работать.

Поймав на себе осторожный взгляд Свейна, я потёрла переносицу и, решив, что погорячилась, отчитывая этого юнца, улыбнулась:

— Забыли. Я так или иначе сама скоро узнаю, что он из себя представляет. Тогда и буду делать выводы.

Юноша уж как-то слишком задумчиво посмотрел мне в глаза и кивнул. Я немного расслабилась, снова начиная расспрашивать о столице. Разговор постепенно вернулся в мирное русло.

Так за разговорами и совместными прогулками во время привалов пролетело полтора дня. Пыльная дорога сменилась вымощенной булыжником мостовой. Вдалеке показалась городская стена столицы. Чем ближе мы подъезжали, тем мрачнее становился Свейн. До ворот и поста охраны оставалось совсем немного, когда он грустно улыбнулся:

— Здесь нам пора прощаться.

— Ещё увидимся?

— Гм.

Я смотрела на удаляющуюся спину, на развевающийся на ветру плетёный пояс и копну чёрных волос и думала, что странный мальчишка, встреченный в пути, стал мне ближе, чем следует. Потребовалось некоторое время прежде, чем я всё-таки вернулась в карету и отдала приказ двигаться дальше. Мы и так заставили императрицу ждать достаточно долго. Не стоит усугублять ситуацию.

________________________________________

Маленькое объявление от автора:

Эта история участвует в конкурсе, а потому, чтобы книга вышла в срок, главы будут публиковаться ежедневно.

Приношу свои извинения за неожиданное изменение в расписании.

Приятного чтения.

Глава 10

Во дворце меня знали. И относились… По-разному. Пока я в сопровождении местной горничной шла по длинным коридорам, из всех углов в мою сторону то и дело летели взгляды и шепотки. И если презрение и отвращение мне были понятны, как-никак вчерашняя простолюдинка по дворцу шастает, то вот причины страха, завести и благоговения остались загадкой.

Решив, что у меня ещё будет время с этим разобраться, я глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок. В этот момент мы остановились перед безумно вычурной дверью, покрытой золотом и усыпанной драгоценными камнями. Едва не поморщившись от резанувшей глаз безвкусицы, я дождалась, когда охрана откроет мне проход, и сделала шаг внутрь.

Грохот за спиной подсказал, что пути назад больше нет. Не вздрагивая и необорачиваясь, я прошла до расположившегося на другом конце зала трона и опустилась перед ним на колени. Сделать это в многослойной юбке оказалось не так просто, и я с ужасом представила, что ещё предстоит подняться.

— Приветствую Луну империи Чиин. Да прольётся ваш свет на земли, да принесёт он счастье и процветание империи.

— Здравствуй, дитя дома Виллар. — в спокойном надменном голосе мне вдруг послышалась плохо скрываемая насмешка: — Путь твой был долог. Поговаривают, ты захворала. Но, наконец, смогла явиться ко мне.

— Прошу простить моё опоздание, Ваше Величество. Я отправилась в дорогу сразу, как смогла встать с постели. И всё же посмела заставить вас ждать.

— Манер тебе по-прежнему недостаёт. Но в роль виконтессы Виллар ты, я погляжу, вживаешься.

Императрица поднялась с трона и, мягко ступая по пушистому ковру, переплыла к стоящему поодаль столику. Возникшие тут же служанки выставили перед нами чашки с чаем и блюда с закусками и так же незаметно, как и появились, исчезли.

Не вставая с колен, я поблагодарила императрицу за милость, и только после этого поднялась. Никогда прежде мне не приходилось склонять перед кем-то головы. Но вместо раздражения, это вызвало любопытство. Что-то новое всегда влекло к себе. Да и вопреки ожиданиям, Её Величество не была похожа на злодейку.

Ей едва ли было больше пятидесяти. В строгой причёске уже вились ленты серебристых прядей, лицо прорезали каллиграфические морщинки, но в живых глазах так и сверкали искры интеллекта. Мысленно хмыкнув, я согласилась сама с собой: у этой женщины есть все основания для высокомерия.

В данный момент она практически единолично держала в своих руках всю империи Чиин. Как тут не возгордиться? Тем более, что за время её правления жизнь простых людей постепенно становилась лучше. Её стараниями удалось добиться мира с соседями на востоке и севере, а ведь если верить Свейну, огонь войны на границах не гас уже два поколения. Остаётся только гадать, как ей это удалось.

«Каким бы человеком они ни была, как правитель империи эта женщина превзошла все ожидания своего народа. Такое сложно не уважать».

— И так, Вивьен, я выполнила твоё желание. Теперь ты полноправная аристократка. Скажи, дитя, была ли я честна по отношению к тебе?

«Моё желание? Так вот для чего нужно было вынуждать Матиаса принимать её в семью официально. Выходит, таково было требование самой Вивьен».

Я на мгновение задержала дыхание, прежде чем опустить взгляд и тихо проговорить:

— Милость Вашего Величества не знает границ. — императрица удовлетворённо кивнула:

— Теперь пришёл твой черёд выполнять обязательства. Скажи мне, дитя, пробудились ли магия в твоём теле?

— Да, ваше Величество. — я хотела было добавить, что с этой самой магией что-то не так, но вовремя себя одёрнула.

— Хорошо. Стало быть, тело приняло жертву. Да к тому же с первой попытки. Ты истинное дитя дома Виллар.

Вероятно, для Вивьен эти слова должны были звучать как похвала или, по крайней мере, что-то приятное. У меня же на затылке волосы встали дыбом от осознания: чтобы сейчас я могла колдовать, они провели какой-то ритуал. Принесли жертву. И если бы не получилось с первой попытки, непременно попробовали бы снова.

— Просто счастье, Ваше Величество.

— Удача, это ты верно говоришь. — императрица кивнула, отпивая чай: — Не переживай, даже если бы не вышло, у нас всегда есть ещё одна душа. Эта нахалка посмела отказаться от моего дара…

Я не знала, о чём она говорит. В голове вдруг сделалось совсем пусто. В ушах зашумела кровь.

«Императрица и Вивьен в самом деле принесли в жертву душу человека. Цена моей магии — чья-то оборвавшаяся жизнь».

Я незаметно сжала кулаки, комкая тонкую ткань платья. Выходит, дело вовсе не в моей удаче, а в неизвестном ритуале, пробуждающем магию в крови носителя. Стараясь дышать медленно, я ненадолго прикрыла глаза. На висках выступили капельки холодного пота. Заметив моё состояние, императрица пугающе ласково проговорила:

— Не переживай так, дитя. Она никогда не узнает, чью душу ты поглотила. — рука Её Величества мягко опустилась мне на плечо, и я не смогла сдержать резкий вдох: — Я защищу тебя от всего. Так что будь послушным ребёнком и делай всё правильно. Поняла меня?

— Да, Ваше Высочество.

— Вот и славно. Покажи мне, чему научилась.

Чтобы колдовать, мне не нужно ничего говорить. Но интуиция подсказывала, что императрице об этом знать совсем не обязательно. Собрав вместе разбегающиеся мысли, я вытянула руку, сделала вид, что сосредотачиваюсь, проговорила простенькое заклинание из учебника и зажгла небольшой огонёк на ладони.

— Слабовато. — императрица поджала губы, но тут же улыбнулась: — Но для того, чтобы принять клятву, хватит. А большего от тебя и не требуется.

Я кивнула. От осознания, что самая сложная часть этого разговора, судя по всему, уже позади, накатила усталость. Её Величество ещё много говорила, объясняя, как и где пройдёт свадьба, что нужно и не нужно делать, как себя вести. Я слушала вполуха, через раз кивала и молилась поскорее оказаться как можно дальше.

«Нет, я и не рассчитывала, что попала в добрую сказку о магах и рыцарях, но… Разве это не слишком?»

Дворец я покидала как во сне. Всё ещё погружённая в собственные мрачные мысли, сжимая коробку с подаренным императрицей свадебным нарядом, я тяжело опустилась на кресло в карете и только после этого позволила себе выдохнуть. Осознание накатывало волнами, всё глубже погружая во мрак.

«Жертва нужна была вовсе не для того, чтобы я научилась колдовать. Пробудить магию нужно было лишь за тем, чтобы Вивьен могла принять свадебную клятву, которую ей принесёт герцог. А стоит принять эту клятву, и он будет связан по рукам и ногам. Прекрасный план. Изящный. Избавиться от потенциальной угрозы спокойствию империи, полностью лишить его свободы действий, прикрыв всё это заботой о благополучии отпрыска».

— Женись, любимый сынок. Обзаведись наследниками. Живи счастливо в мире и гармонии с супругой. Я как раз тебе её выбрала. Подготовила и разве что бантик не повязала. — я передёрнула плечами. На душе сделалось совсем паршиво. Хотела же держаться подальше от политики, а получилось ровно наоборот.

Услышав мои слова, Саша забеспокоилась. Она вообще вела себя странно после вмешательства в воспоминания. Дружеского отношения хватила едва ли на пол дня, а после она стала самой послушной, вежливой и уважающей меня горничной на свете. По совместительству и единственной, не относящейся ко мне, как к куску мусора. Но иногда она начинала меня пугать.

«С этой чёртовой магией точно что-то не так. Как сниму с Саши заклинание, никогда больше ею не воспользуюсь».

В столице у семьи Виллар своей резиденции не было. Может потому, что сами они бывали здесь не часто, может правящая семья руку приложила, да только мне из-за этого снова пришлось остановиться в небольшой гостинице. Благо, от постоялого двора в деревеньке, где мы встретились со Свейном, она сильно отличалась.

Чистое постельное бельё, вкусная еда и подготовленная к моему возвращению горячая ванна. Погрузившись в воду с головой, я на мгновение подумала, что готова навсегда остаться в этом обволакивающем ощущении тепла и тишины. К сожалению, живым нужен воздух. Когда лёгкие стало жечь, я всё же вынырнула, а протерев глаза от попавших в них капель, вздрогнула.

У двери, глядя мне прямо в глаза стояла Саша. Ни что в ней не выглядело необычно. Простое коричневое платье в пол, белый фартук, убранные под чепец волосы, сложенные в замок перед собой руки. Но от одного взгляда на неё вдоль всего позвоночника пронеслась волна дрожи.

Покинув нежные водные объятья, я наскоро вытерлась и накинула простое домашнее платье. Горничная, привыкшая, что с начала нашего совместного путешествия, я справляюсь с большинством бытовых задач сама, не шелохнулась. Только продолжила внимательно смотреть. А стоило подойти к двери, отстранилась, пропуская меня в спальню.

Мне не нужно было оглядываться, чтобы точно знать, она бесшумно ступает за мной, ни на секунду не отводя взгляд. Как послушная кукла. Я смутно догадывалась, что, возможно, дело здесь вовсе не в моём неумелом колдовстве. На одной из стоянок я как-то заметила, что Свейн, Саша и Нои о чём-то тихо беседуют. Однако, стоило мне подойти, они замолчали. Юноша тогда непринуждённо завязал со мной разговор, старательно уводя в сторону. Но то странно раздражённое выражение на его бледном лице я запомнила надолго.

А потом начались эти странности.

«Да что же за чертовщина твориться?»

Я упала на кровать, мгновенно погружаясь в облако из мягких одеял и подушек. Хотелось одновременно замереть, свернуться калачиком, исчезнуть и делать хоть что-то. Лишь бы не оставаться на одном месте ни секунды. К сожалению, ни одному из моих желаний исполниться было не суждено.

Перевернувшись на спину, я с лёгким сожалением осознала, что всё ещё нахожусь в этом мире в теле Вивьен и, похоже сделать с этим ничего не удастся. Спешить в дорогу больше было не нужно. Ближайшие несколько дней предстояло провести в столице, а после сразу отсюда отправиться на восток в земли герцога.

Неизвестно, поняла ли императрица, что я всё рассказала Матиасу и Ингрид, или нет. Но в поместье она велела не возвращаться, мол, отсюда до обители моего будущего супруга ближе.

«Ага, как же. Просто хочет держать свою марионетку поближе. А то мало ли сломается раньше времени».

Пересилив себя, я всё же поднялась с кровати и уселась за стол. Предстояло написать письмо чете Виллар. Как послушная дочь, я сообщу им дату свадьбы и извинюсь за то, что не смогу лично проститься перед переходом в другой род.

«Надеюсь, они сами всё поймут. Написать больше всё равно не получится. Скорее всего, что бы я ни отправила, люди императрицы всё проверят и ей доложат. А подставлять людей, которые были ко мне добры, никак нельзя».

Закончив письмо и запечатав его в конверт парой капель сургуча, я приложила пуговицу с гербом вместо печати. Скорее всего, мне больше никогда не придётся его использовать. И пусть членом семьи Виллар я была не долго, от этой мысли стало немного печально.

Позвав Сашу и вздрогнув от того, на сколько быстро она откликнулась, я велела отправить Нои с письмом в поместье. К гостинице всё равно приставлены люди императрицы. Нет нужды держать юношу рядом с собой. Горничную тоже позже придётся отпустить.

«Но это только после замужества. Справиться с подготовкой к церемонии без неё точно не получится».

Втянув носом воздух, я откинулась на мягкую спинку кресла и на мгновение забыла как дышать. А после рассмеялась, оглядывая потрёпанный вид моего неожиданного гостя.

— Ты бы так не смеялась, если бы знала, с каким трудом я сюда прорвался. — Свейн шутливо надул губы и спрыгнул с подоконника в комнату. — Охрана у тебя что надо.

— Разве ты не собирался вернуться домой? — отсмеявшись, я вытерла уголки глаз.

— Собирался. Но отсюда до моего дома далеко. Вот я и подумал, что ты согласишься подвезти меня ещё немного.

— Ты, помнится, обмолвился, что живёшь рядом со столицей.

— Когда это я такое говорил? Тебе, верно, послышалось, Твоё Высочество.

— Ах, наверное, ты прав. — улыбнувшись, я решила подыграть: — Но, как видишь, в ближайшее время я, вроде как, пленница. Так что никак не смогу сопроводить тебя до дома.

— Ничего. Я подожду.

Юноша уселся на софу. Смешинки из его глаз пропали. Он склонил голову на бок и уже серьёзнее спросил:

— Так и что происходит?

— Ровно то, что ты видишь. — я взяла из вазы на столе яблоко и кинула его своему собеседнику. Ловко поймав фрукт, Свейн покрутил его в руках, понюхал и неожиданно активно вгрызся в сладкую мякоть: — В ближайшее время мне запрещено покидать столицу. Да и отсюда выйти не получится. Снаружи, сам видел, люди императрицы.

— Похоже, она считает, ты можешь захотеть сбежать.

— Скорее всего, так оно и есть.

— А ты хочешь?

— Что?

— Сбежать?

В сложившихся обстоятельствах вопрос прозвучал излишне серьёзно. Сидящий напротив юноша даже с изгрызенным яблоком в руках и в запылившейся одежде сохранял поистине аристократическое лицо. Спокойный уверенный взгляд, прямая осанка и чуть сведённые вместе брови. Казалось, согласись я, и мальчишка непременно придумает способ выбраться отсюда вместе.

Тряхнув головой и прогнав странное наваждение, я чуть улыбнулась:

— Нет нужды. Я в любом случае собиралась выйти замуж за герцога. Если императрица хочет быть уверена, что до свадьбы я никуда не денусь, ни к чему создавать лишние сложности попытками побега.

— Значит, ты всё решила?

— Мгм. — я кивнула, от чего-то не находя в себе сил взглянуть Свейну в глаза. Будто боясь увидеть в них осуждение, разочарование или и ещё что похуже: — Мне кажется, это правильно.

— Если ты так считаешь, значит и правда правильно.

Я подняла голову. Юноша лучезарно улыбался. И в этой улыбке было чуть больше искренности, чем в прежних. Внутренне порадовавшись, что мой собеседник не собирается сбежать, громко хлопнув дверью, я немного расслабилась.

— Только вот тебе стоит знать, что восточные земли совсем не похожи на то место, в котором ты выросла. Жизнь в доме герцога может оказаться слишком тяжёлой для тебя.

— Мне к трудностям не привыкать.

— Потому я и не хочу…

Сомневаясь, не почудилась ли мне последняя тихая фраза, я чуть наклонила голову. Однако, даже уловив мой немой вопрос, Свейн продолжать не стал. Спалив без остатка в голубом пламени огрызок яблока, он поднялся и протянул мне руку:

— Столица империи прекрасна в лучах заходящего солнца. Не хочешь взглянуть?

— Разве могу я тебе отказать.

Слова вырвались сами собой. Я осторожно прикоснулась подушечками пальцев к ладони. В этот раз юноша руки не отдёрнул, а бережно сжал и, притянув меня к себе ближе, взобрался на оконную раму. Лёгкий толчок, свист ветра в ушах и вот мы уже стоим на крыше гостиницы. А под ногами течёт неспешно людской поток, шелестя переливами голосов.

Глава 11

Прогретый за день воздух полнился множеством самых разных ароматов. Высушенное на солнце сено, фрукты на деревянных прилавках, множество самых разных закусок. На огромной площади, со всех сторон окружённой аккуратными каменными домиками между торговыми палатками всюду сновали люди.

Весёлые, улыбчивые, они переговаривались друг с другом. Обсуждали новости, делились рецептами, рассказывали весёлые истории. Главная торговая площадь столицы дышала жизнью.

Откуда то издалека послышался задорный смех. В шум голосов вплелось пение барда. Не удержавшись, я перескочила с крыши на крышу, направляясь к источнику звука. В своей прошлой жизни я и помыслить не могла о том, чтобы также свободно лететь над пёстрым людским потоком, лишь едва касаясь носками черепицы.

Осторожно останавливаясь над тем местом, где люди собрались послушать приготовленные бродячим музыкантом истории, я оглянулась. Порыв нежного ветра подхватил подол платья, создавая вокруг мягкое облако и расправляя складки. Свейн бесшумно опустился рядом и нежно погладил поток воздуха. Невольно залюбовавшись мерно покачивающимися прядями, я поспешила отвернуться.

Когда только оказавшись на крыше гостиницы юноша протянул руку и предложил прыгнуть, я забеспокоилась. Как ни посмотри, летать люди не умеют, а малейшая ошибка может дорого обойтись. Заметив моё волнение, он только мягко улыбнулся и шепнул:

— Верь мне.

И я поверила. Стоило только ногам впервые оторваться от твёрдой покатой поверхности, меня подхватил поток воздуха, осторожно опуская на соседнюю крышу. За спиной будто выросли крылья. Сердце наполнилось безграничным детским восторгом. Позволив себе, наконец, расслабиться, я оттолкнулась сильнее, взмывая вверх.

Тело будто и вовсе ничего не весило. Наслаждаясь невероятным чувством свободы, окутанная чужой магией, я перелетала с крыши на крышу, слыша только ветер в ушах и собственный заливистый смех.

Свейн с мягкой улыбкой сложил руки за спиной и следовал за мной. Для него полёт не был чем-то новым. Движения юноши были гораздо грациознее и увереннее моих. Отбежав подальше, я замерла и оглянулась. Мальчишка только улыбнулся и слегка махнул рукой, предлагая продолжить веселье. Он, кажется и вовсе не смотрел вокруг. Шум на улицах не смог его заинтересовать также, как и раскинувшийся вокруг завораживающий пейзаж.

Случайный попутчик, знакомый Вивьен, о котором я не знала ровным счётом ничего. Нас, вероятно, и вовсе ничего не связывало. Но в этот самый момент всё его внимание было сосредоточено на моих движениях. Свейн неотрывно следил за каждым жестом, каждым шагом, и в глазах его не было усмешки. Только бесконечная нежность. На мгновение я почувствовала себя неловко.

«Скачу тут по крышам как маленькая. А ведь мальчишка, наверняка, тратит невероятное количество энергии, чтобы вот так поддерживать в воздухе постоянно движущийся объект. И всё только ради того, чтобы мне было весело.

Однажды всё равно придётся рассказать, что я не Вивьен. Ведь нельзя же вот так пользоваться чужой добротой, предназначенной не мне. Но «однажды», не сейчас. Пусть, пожалуйста, это счастье продлится ещё немного».

Я тряхнула головой, снова отталкиваясь от пыльной черепицы. Людям на земле не было до нас дела. Перемещаясь так, мы постепенно и добрались до торговой площади. Большие скопления народа мне никогда особенно не нравились, но именно такие места, где собираются самые разные люди, веселятся, общаются, смеются, приходились по душе.

Я уселась на конёк крыши, подставляя лицо мягким лучам заходящего солнца. Бард нараспев рассказывал собравшимся слушателям свою историю о героях и чудовищах. Толпа то замирала, то взрывалась гулом голосов, то снова затихала, переживая о судьбе доблестного война и его верного спутника.

Заслушавшись, я не заметила, как Свейн оказался рядом. Ничего не говоря, он тоже присел на крышу, согнув одну ногу в колене и опираясь ладонью о черепицу. Его, похоже, совсем не беспокоила перспектива запачкаться ещё больше.

Под шум голосов, вдыхая пряный аромат города, я прикрыла глаза и задумалась.

«В этой истории я не главная героиня. И вряд ли хоть что-то смогу изменить. Всё просто идёт своим чередом. Даже если сбегу сейчас, императрица меня непременно выследит».

Воспоминание о Её Величестве заставили чуть нахмуриться. Вряд ли охрана у гостиницы ожидала, что я сбегу через окно. Скорее всего, в этот момент они ещё даже не догадывались, что меня давно нет в комнате.

«Но если заметят, проблем не оберёшься».

— Не думай об этом. Просто наслаждайся прогулкой. Я… Позаботился. Никто не станет тебя искать в ближайшее время.

Сидящий рядом Свейн хохотнул, вспомнив о чём-то. И я улыбнулась в ответ на этот тихий смех. У меня не было ни одной причины доверять мальчишке. И дело вовсе не в том, что он скрыл настоящее имя и так толком ничего о себе и не рассказал. Просто за время нашего общения я поняла очевидную вещь: этот ребёнок в столь юном возрасте свободно владеет как минимум двумя стихиями. Огонь и воздух. Прекрасное сочетание для боя. Опасное и завораживающее. И пусть за всё время нашего недолгого общения он ни разу не причинил мне вреда, глубоко в душе зародилась искорка беспокойства, грозящая перерасти в настоящий пожар.

Поняв, что неосознанно хмурюсь, я постаралась расслабиться. Складка на лбу разгладилась. Мысли потекли в более мирное русло. Уловив изменение в моём настроении, Свейн шевельнул кончиками пальцев и вокруг нас вспорхнула стайка голубоватых полупрозрачных мотыльков, будто сотканных из языков пламени.

Залюбовавшись их причудливым танцем, я вдруг почувствовала, как холодеют пальцы. Вечер был в самом разгаре. Воздух ещё не остыл после долгого летнего дня. Но сидя на согретой солнцем черепице я чувствовала, как тело сковал озноб. Мелькнувшая на периферии сознания мысль, ещё не оформившаяся, заставила сердце заполошно трепыхаться в груди. Стараясь ничем себя не выдать, я осторожно втянула носом воздух и сжала ладони в кулаки. Ещё несколько минут потребовалось на то, чтобы взять себя в руки и заставить голос звучать ровно:

— Свейн, ты всё ещё готов ответить на любой мой вопрос?

— Я готов отвечать на них до конца времён. — он сказал это так легко, что я невольно подняла взгляд. В глазах напротив на мгновение вспыхнул и погас огонь. Уже жалея, что начала этот разговор я поняла, бежать всё равно некуда:

— Тогда скажи, кто ты такой.

— Я? — юноша на мгновение задумался и непринуждённо улыбнулся: — Просто мальчишка, которого ты встретила в пути.

— Вот как.

Быстро поднявшись, я отскочила в сторону. Шаг, ещё шаг. За спиной только пропасть и спешащая по своим делам пёстрая толпа. Не осознавая до конца, что делаю, я развернулась и рванула вперёд. До соседней крыши слишком далеко. Приготовившись к падению, я вздрогнула, когда всё тело окутал поток тёплого воздуха, аккуратно ставя меня на гладкую черепицу. Теперь нас разделяла целая улица.

Быстро переведя дыхание и вскинув взгляд, я замерла. Даже с такого расстояния было прекрасно видно, как потемнели глаза цвета дорого вина. Как мрачная тень легла на бледное лицо юноши. Я и сама прекрасно осознавала, какую глупость сделала, поддавшись эмоциям. Но этот взгляд, полный холода, мрачной сосредоточенности и чего-то, что мне никак не удалось распознать, пугал гораздо больше перспективы сломать себе пару рёбер при падении.

Стоя на крышах домов по разные стороны шумной улицы, мы оба не шевелились. В первые секунды я ожидала, что Свейн бросится в погоню, но, убедившись, что я больше не пытаюсь делать глупости, юноша замер.

«Ты что же это, даёшь мне право выбора?»

Я нахмурилась. Сейчас человек передо мной, хотя, человеком он, похоже, не был, лишь отдалённо напоминал того Свейна, которого я встретила у укрытой ночью реки. Кажется, ничего не изменилось, но он будто на несколько минут сдёрнул маску дурашливого ребёнка. Эта перемена пугала едва ли не больше, чем накатившее осознание: колдуя легко и непринуждённо, он ни разу не произнёс ни слова.

Дыша через раз, я ждала. Ждала чего угодно: нападения, погони, угроз. Но чем дольше я стояла на месте, тем спокойнее становился юноша напротив. Спустя несколько минут переглядок, он вдруг расслабленно улыбнулся, становясь похожим на самого себя:

— Я напугал тебя? Прости. Не хотел. — он поднял руку, будто желая дотянуться, но тут же убрал: — Я больше не прошу мне верить. Но, пожалуйста, знай, что я не причиню тебе вреда. Если хочешь, я верну тебя в гостиницу и больше не потревожу.

Под моими ногами зажёгся круг перемещения. Я ожидала ощущения свободного падения и свиста в ушах, но ничего не произошло. Глядя мне прямо в глаза, юноша будто ждал. Я прикрыла глаза ладонью и слегка надавила на опущенные веки. Перед внутренним взором заплясали цветные круги.

«Ну конечно. Ты ждёшь моего согласия. Мальчишка. Какого чёрта ты сам дрожишь как лист осиновый? Это я сейчас должна бояться. А должна ли?»

Отняв руку от лица, я поморгала. Ситуация складывалась не из приятных, но холодок между лопатками развеялся. Вспышка страха от неожиданного открытия отступила и я вздохнула:

— Постой. Это… Ни к чему. Я и сама поторопилась. Похоже, у нас возникло небольшое недопонимание.

Я сделала несколько шагов вперёд, уже точно зная, что порыв ветра безопасно доставит меня точно к своему хозяину. А вот чего я не ожидала, так это снова оказавшись на соседней крыше тут же утонуть в нежных объятьях. Бережно, не сжимая, словно хрупкую фарфоровую куклу, Свейн на несколько мгновений задержал меня в воздухе и аккуратно поставил на твёрдую поверхность.

— Прости. — он мягко отстранился и быстро убрал руки за спину: — Похоже, я не смогу ответить тебе в этот раз.

— В таком случае, не должен ли ты мне желание?

— Похоже на то.

Сердце всё ещё билось слишком быстро. В голове проносились одно за другим воспоминания обо всех странностях, связанных с этим мальчишкой, все его фразы и действия, которые, очевидно, должны были достаться настоящей Вивьен.

Я села на прежнее место и прикрыла глаза.

«Ну и куда я дёргаюсь? Мы же оба не скрываем друг от друга и настоящие личности, и способности. Что же с того, что он мне не расскажет. Я ведь тоже рассказывать не спешу».

— Можно считать, что мы квиты. — Свейн приподнял бровь, не понимая, что я просто озвучила продолжение собственных мыслей: — А желание я позже загадаю. Так что знай, что теперь ты мне должен.

Юноша фыркнул и чуть напряжённо засмеялся:

— Я и так твой вечный должник.

— Тогда позже вернёшь с процентами.

Не зная, о чём он говорит, я подумала, что между ним и Вивьен и в самом деле необычные отношения. Безгранично преданный заботливый ребёнок и женщина, испытывающая истинный ужас в его присутствии. Что бы их ни связывало, мне хотелось однажды это выяснить.

— Теперь мне неловко. — я вопросительно глянула на Свейна, молчаливо предлагая пояснить: — Я ведь говорил, что отвечу на любой твой вопрос. А теперь получается, что это пустое хвастовство.

— Тогда давай ты расскажешь мне о чём-то ещё. И если твой ответ меня удовлетворит, я сделаю вид, что ничего не было. — я улыбнулась. Юноша снова нацепил свою маску ребячливости. Теперь, зная, что под ней скрывается, я больше не испытывала страха. Не имеет значения на самом деле кто этот мальчик. Пока он рядом и не представляет угрозы, всё в порядке.

— Приложу все усилия, Твоё Высочество.

— Уж постарайся. — я усмехнулась и тут же приняла серьёзный вид, вспомнив, что один вопрос меня и правда мучил с того самого момента, как покинула императорский дворец: — Свадебная клятва. Не обычная, а магическая. Что она из себя представляет?

— Клятва? — Свейн пожал плечами, удобно укладываясь на тёплую черепицу: — По сути, это своеобразный договор между двумя волшебниками. Содержание может быть любым. И совсем необязательно, чтобы условия были равными для обоих партнёров.

— А что будет, если нарушить эти условия?

— Сложно сказать точно. Магические клятвы обычно не дают. Во-первых, двое волшебников не часто вступают в браки. Во-вторых, мало кто осмелится взять на себя дополнительные обязательства, помимо тех, что прописаны в обычном брачном договоре.

— Вот оно что. — я слегка нахмурилась, но решила всё же идти до конца. В итоге мне нужно точно знать, с чем предстоит столкнуться: — И всё же, а если предположить, какие могут быть последствия нарушения?

Свейн потёр кончик носа. Похоже, весь этот разговор не доставлял ему особого удовольствия, но он всё же терпеливо говорил, и тон его при этом был таким мягким, словно юноша пытался меня убаюкать:

— Если нарушение не слишком серьёзное и партнёр готов его простить, скорее всего клятва просто вытянет значительную часть магических сил из виновника. Но за что-то серьёзное вполне можно поплатиться жизнью. Хотя, что вероятнее, ни один из супругов просто физически не сможет сделать что-то, противоречащее клятве.

— Вытянет магические силы? — я вскинула брови: — Это как понимать?

— Ровно так, как я сказал. У клятвы есть физическое воплощение. Иногда это вязь в форме кольца, иногда браслета. Чем серьёзнее клятва, тем больше украшение. Обычно выглядит как узор на коже, но если попытаться пойти против договорённостей, может причинить серьёзные неудобства.

— А что, если только один из супругов принесёт клятву?

Свейн вздохнул и как-то нервно улыбнулся, прикрывая глаза ладонью. Шум на площади и не собирался стихать. Отовсюду слышались весёлые возгласы, музыка и смех. На мгновение мне показалось, что он не ответит. Молчание затянулось и я уже подумывала, не свести ли всё к шутке, когда он снова заговорил. Голос его при этом звучал отстранённо и неожиданно тихо:

— Договор не обязательно должен быть одинаково выгодным для обеих сторон, помнишь? Чем более равные условия, тем свободнее вязь. Если две клятвы равны, узор будет слегка парить. Если же клянётся лишь один из супругов, рисунок вопьётся в кожу.

— Это больно?

— Кто знает. Просто не думай об этом, хорошо?

Я повернула голову в сторону юноши. Видимо, почувствовав мой взгляд, он убрал руку от лица и улыбнулся. Едва удержавшись от того, чтобы осторожно прикоснуться к бледной щеке, я вздохнула:

— И снять это «украшение» нельзя?

— Нельзя.

— Но что если клятву принести не искренне, а по принуждению?

— Это ничего не изменит. Клянётся ли маг сам или потому, что его заставили, на силу слов, заключённых в вязь это не повлияет. Разве что на цвет.

— Цвет?

— Просто бредни, выдуманные людьми. Говорят, чем светлее цвет вязи, тем искреннее клятва. Только глупости это.

Вспомнив, сколько раз за свою жизнь встречалась с вымышленными мирами, в которых что-то зависело от цвета или формы метки, я усмехнулась.

«Вот уж не думала, что столкнусь с чем-то подобным в реальности. Но, как бы глупо не звучало, вполне понятно, почему люди выдумали такую историю. Ведь если цвет меняется в зависимости от чувств, это добавляет простому договору между магами немного романтики. А кому не хочется хотя бы ненадолго поверить в красивую историю о взаимной любви?»

Прислушавшись, Свейн вдруг напрягся и взглянул с края крыши на тянущуюся внизу улицу. Взгляд его помрачнел. Нахмурившись, юнец цокнул языком и протянул мне руку, тут же мягко улыбаясь:

— Пора возвращаться.

— Последний вопрос. — я легко ухватила его за ладонь, поднимаясь: — Если один из супругов умирает, что происходит с клятвой второго?

На секунду показалось, что хватка на моей руке стала крепче. Свейн тут же поспешил расслабиться, но резкая перемена от моего взгляда не ускользнула.

— Это третья причина, по которой волшебники не клянутся друг другу в чём либо. Магия такого типа не просто обещание одного человека другому. Это своеобразная связь двух родов. Клятва не может просто рассеяться. Так что в случае смерти одного из супругов, она лишь сменит «цель».

— И кто станет этой целью?

— Ближайший кровный родственник со стороны выжившего супруга.

Теперь уже пришла моя очередь напрягаться. По пути к гостинице, Свейн ещё некоторое время рассказывал, как это устроено. Но на самом деле дополнительных объяснений вовсе не требовалось. Вивьен, от рождения не владевшая магией, конечно не могла этого знать. Но теперь весь план императрицы стал кристально прозрачным. Простой и изящный.

«Вивьен никогда не должна была стать полноценной частью плана по обезвреживанию герцога. Просто расходный материал. Готова спорить на что угодно, стоит мне принять клятву, как меня тут же убьют. Кому же в этом случае достанется полная власть над герцогом с востока? Очевидно. Его ближайшему кровному родственнику — императрице».

— Красиво и аккуратно, ничего не скажешь. — я лежала на постели и смотрела в потолок. Сон никак не шёл: — Императрица-мать прикажет жениться, отказаться нельзя. Не знаю, как, но герцога в любом случае заставят поклясться мне в верности. А после люди Её Величества просто избавятся от меня, как от лишнего промежуточного звена.

— Госпожа. — застывшая у двери Саша раз за разом слушала мои рассуждения, приходящие к одному и тому же: — Ещё не поздно сбежать.

Я отвлеклась от собственных мыслей и посмотрела на девушку. В последнее время она всё чаще высказывала необычно смелые предложения. Нет, я не винила её за это. По какой-то причине горничная прониклась ко мне ни то симпатией, ни то уважением. О причинах оставалось только гадать, и в тот момент это было меньшее, из того, что занимало мою голову:

— Бежать было поздно с самого начала. Да и что это изменит? Даже если я сейчас исчезну, Её Величество просто найдёт новое «промежуточное звено». И тогда снова пострадают люди.

От воспоминания о том, какой ценой пробудили в этом теле магию, в желудке свернулся тяжёлый комок. Учитывая то, на сколько ужасная у Вивьен физическая подготовка, положение казалось безвыходным. В случае нападения, я даже защитить себя не смогу. А значит, как бы сильно мне это ни не нравилось, придётся прибегнуть к помощи волшебства. Окончательно потеряв надежду уснуть сегодня, я поднялась с постели.

«Что ж, даёшь ускоренный курс боевой магии. Или я сейчас быстро учусь колдовать, или жить мне останется пару дней».

Глава 12

Гордость гордостью, но за годы жизни я поняла простую вещь: иногда для достижения результата нужно попросить помощи. Это не сделает тебя слабым и никчёмным в глазах окружающих. И нет никакого смысла упрямиться и мучить себя бесплодными попытками только ради того, чтобы в конце сказать «я всё сделал сам».

Промучившись до самого утра, тщательно взвесив все «за» и «против», я всё же рассказала Свейну о появившейся у меня странной магии. Заявившийся с рассветом юноша только кивнул в ответ на мою историю, будто ничего удивительного не произошло.

Не сказать, чтобы такое положение дел меня полностью устроило. Как бы там ни было, я нисколько не сомневалась, что за время нашего общения ни чем ни разу себя не выдала. И всё же, мальчишка знал заранее.

«Что ж, сейчас он единственный, кто хоть что-то может объяснить. Надеюсь только, что не пожалею позже о своей откровенности».

Сидя на оконной раме, согнув одну ногу в колене и свесив вторую на пол, Свейн внимательно наблюдал за моими попытками обуздать собственную магию. Увлёкшись тренировками я пропустила завтрак, а уже давно минуло время обеда. Желудок предательски заурчал в самый ответственный момент. Потеряв на миг концентрацию, я разочарованно хмыкнула — огненный шарик на ладони взорвался маленькими искорками, медленно оседающими на пол.

— Уже намного лучше. — юноша одобрительно кивнул: — Ты быстро учишься.

— Не льсти, я же вижу, что за пол дня прогресс почти нулевой.

— Это не лесть. Я говорю совершенно серьёзно. Люди тратят годы на словесную магию, а ты осваиваешь бессловесную. Не спеши, и всё получится.

— Вот как? — я уселась на кровать, подпирая спиной стену и вздохнула: — Ты тоже не спешил?

Свейн услышав вопрос от чего-то рассмеялся. Сколько бы я ни просила, он отказался рассказывать, почему моя магия сильно отличается от описанной в книгах, но так похожа на его собственную. Этим самым отказом, он задолжал мне ещё одно желание. И я начинала задумываться, что же мне потребовать у этого мальчишки.

Отсмеявшись, он всё же ответил:

— Я спешил, и ещё как. Но у меня был очень терпеливый учитель.

— Значит, — я сложила руки на груди и прищурилась, — тебе повезло больше, чем мне.

Юноша неожиданно тепло улыбнулся, словно погружаясь в воспоминания:

— Да. У меня был учитель, которого я не заслуживал. И иначе, как удача, за которую и сотней праведных жизней не расплатиться, это не назвать.

Собираясь было ответить, я прикусила язык и промолчала. Что-то в выражении его лица говорило о такой чистой и искренней привязанности, какой я за свою жизнь ни разу не испытывала.

Отвернувшись и вставая с постели, я с удвоенной силой вернулась к тренировкам. Но сколько бы стараний ни прикладывала, хоть сколько-то удовлетворительного результата добиться так и не удалось. Уже вечером, после очередного перерыва на отдых и чашку ароматного чая Свейн вздохнул и осторожно коснулся кончиками пальцев моего запястья.

— Не понимаю, что я всё же делаю не так?

— Ты всё делаешь правильно, Твоё Высочество. Просто, — он задумался и поспешил убрать руку, — боевая магия тебе не подходит. Вот и всё.

— Считаешь, я на столько безнадёжна?

Юноша покачал головой, и украшения в тонкой косичке за ухом тихо зазвенели.

— Вовсе нет. Твоя магия прекрасна. Ты способна творить такое волшебство, которое никому не под силу.

— Тогда в чём же дело? — я искренне недоумевала. Потратив целый день и попробовав себя в управлении большинством стихий, я пришла лишь к тому, что мне, кажется, даётся что угодно, кроме боя.

— Не переживай об этом, ладно? Тебе не нужно держать в руках меч, чтобы быть в безопасности.

Я вскинула бровь и покачала головой. Меньше чем через сутки предстоит отправиться в восточные земли. И мне ужасно не хотелось, чтобы край лесов и болот стал моим последним пристанищем. Дав себе твёрдое обещание завтра же с утра продолжить тренировки, я выпроводила задумчивого Свейна за дверь, не забыв поблагодарить за немногочисленные, но полезные наставления, умылась и забралась в кровать. День выдался не из простых.

***

— Наставница. Наставница-а!

Осень окончательно завладела этим местом. Ветер шелестел в кронах деревьев, то и дело срывая золотые и красные листья и обрушивая их цветным дождём на землю. Пряный аромат сухой травы и переспелых яблок наполнял прозрачный горный воздух.

Дверь притаившегося между скал домика распахнулась и оттуда выскочил босоногий мальчуган. Ловко перепрыгивая с камня на камень, он, казалось, не бежал, а летел, едва касаясь маленькими ножками земли.

Позади скрипнули старые качели. Её цепи тихо зазвенели. Я обернулась в тот момент, когда девушка, отложив флейту, поднялась и протянула руки к спешащему ребёнку. Ни чуть не смущаясь, мальчик подпрыгнул, тут же оказываясь в бережных объятьях.

Они кружились среди опавшей листвы, вовсе не замечая моего присутствия. В конце концов девушка всё же опустила залившегося смехом мальчугана на землю. Я присмотрелась, но сколько бы ни старалась, так и не смогла разглядеть её лица. Ребёнок же меж тем затараторил:

— Наставница, у меня получилось, получилось. Смотри!

В этот момент на крохотной детской ладошке вспыхнули голубые искры. Они продержались лишь мгновение, прежде, чем погаснуть, но ребёнок был так горд собой, что я невольно заулыбалась и протянула руку:

— Такой молодец.

Мы произнесли это одновременно, но опустившаяся перед малышом на колени девушка меня не услышала. Как и счастливо улыбающийся мальчуган. Она трепала ребёнка по непослушным чёрным волосам и говорила что-то, ещё, но я уже не слушала. Моё внимание привлёк доносящийся издалека шум. Решив проверить, я направилась в сторону горной дороги, и вскоре обнаружила его источник.

То гудела толпа, собравшаяся у аккуратной калитки. Собравшиеся, очевидно, были жителями расположенной у подножья гор деревеньки. С такой высоты её было хорошо видно. Уже крепкие мужчины и совсем молодые парни в простой одежде с мотыгами и вилами обступили территорию горного домика, не решаясь преодолеть последний рубеж защиты, коим выступал посеревший от времени невысокий забор.

Шум, вероятно, привлёк внимание девушки, потому что она сделала шаг вперёд, пряча ребёнка за струящимися длинными рукавами платья. Заметив дитя, некоторые из собравшихся разразились бранью. Иные ограничились недовольными шепотками и тяжёлыми взглядами.

Они бы так и стояли друг напротив друга, разделённые только хлипким забором, если бы вперёд не вышел один из мужчин. Судя по фартуку с тёмными брызгами, плотно въевшимися в ткань, он был деревенским мясником. Впрочем, на эту встречу ножа он не взял, да и в целом выглядел несколько миролюбивее остальных собравшихся:

— Доброго дня, хранительница лунного света.

— Здравствуй, Тай. С чем пожаловал ты со своими людьми в мою скромную обитель? — от спокойного мягкого голоса так и веяло холодом.

— Не гневитесь, Ваше Высочество. Милостью вашей земли эти процветают. Урожай богат, засухи да хвори обходят наш край стороной.

— Тогда что же привело вас сюда?

— Всё то же. Дитя, отродье демонов, что вы скрыли в своей обители. Старейшине было видение. Много бед принесёт этот ребёнок. Несчастья следуют за ним попятам.

— Многие годы я оберегала эти земли. Вы, народ живущий под моей защитой, никогда ни в чём не нуждались. От чего же сейчас простое предсказание так вас взволновало?

— Дитя принесёт погибель этому краю. — Тай не сдавался, говорил вежливо, но уверенно: — Неужели вы пожертвуете нами ради брошенного отродья демонического племени?

— Хватит! — девушка чуть повысила голос и тут же успокоилась: — Достаточно. Я обещаю, никто из вас не пострадает. Верьте мне. А теперь возвращайтесь к своим родным, покуда солнце не село.

Потоптавшись у калитки ещё немного, мужчины всё же побрели вниз по горной тропе, недовольно перешёптываясь. Кем бы ни была эта хранительница лунного света, её слово имело даже больший вес, чем предсказания старосты деревни.

Лёгкие стало слегка жечь и я поспешила сделать несколько глубоких вдохов.

«Надо же, когда это я дыхание задержала?»

Девушка в лёгких белых одеждах развернулась, аккуратно поглаживая по голове вцепившегося в ткань мальчика.

— Наставница, они ведь обо мне говорят? Эти люди злятся на тебя из-за меня?

— Они не злятся. Просто боятся. Люди всегда опасаются того, чего не понимают.

— Тогда мне нужно стать сильнее. Я вырасту и буду защищать наставницу.

Девушка нежно улыбнулась, усаживая ребёнка на качели:

— Не переживай об этом, ладно? Тебе не нужно держать в руках меч, чтобы быть в безопасности. Иди в своём темпе. А я буду рядом, и никому не дам тебя обидеть.

Мальчишка надулся и девушка, рассмеявшись, потрепала его за пухлые щёчки.

— Не защищайте меня, наставница. Ведь это я должен быть тем, кто будет вас защищать. Только подождите. Я вырасту и стану самым сильным. И тогда даже староста деревни вас не тронет.

— Хорошо. Я буду ждать.

Время над горами не властно. Закружились вихрем и облетели яркие листья. Осень сменила зима, а за ней, освобождая землю от ледяных оков, спешила весна. Мальчик рос, становясь юношей. Присев на потемневшие от времени качели, я наблюдала, как одна за другой сменяются картины. Казалось, весь мир вокруг погрузился в уютную дрёму. Медленно росла деревенька у подножья горы, становясь городом. Люди всё реже ходили по узкой тропе, всё реже наведывались в обитель хранительницы. Да и сама девушка, будто ни сколько не меняясь, не спешила спускаться, отгородившись от всех в своём маленьком тихом мирке.

Я и сама почти задремала, когда воздух вдруг наполнился тяжёлым запахом горящего дерева и крови. Издалека послышались крики и звон металла. Я встрепенулась оглядываясь по сторонам. В нескольких шагах от меня обнаружилась хозяйка горного домика. С потемневшим лицом она смотрела вниз, на погрузившийся в хаосгородок. Проследив за её взглядом, я внутренне похолодела.

Узкие улочки заполонили солдаты и простые люди. Они отчаянно бросались друг на друга и на всех вокруг, будто обречённые, стремящиеся утащить вместе с собой на тот свет как можно больше. Даже с этого расстояния было видно, как в багряных лужах пляшут отблески разгорающегося пожара. Ещё немного, и пламя перекинется на соседние дома.

Не выдержав этого зрелища, девушка рванула вниз по горной тропе. Молчаливой тенью за ней последовал темноволосый юноша. Но как бы они ни спешили, а всё же опоздали. Начавшийся со складов пожар уже пожирал деревянные домики. Люди вокруг кричали не то от боли, не то от отчаянья. Подавив в себе желание зажать уши, я оглянулась. Отовсюду тянулись окровавленные, измазанные сажей руки.

— Ваше Высочество.

— Хранительница.

— Спасите…

— Вы же обещали. Обещали защитить нас.

Отшатнувшись, я сделала шаг назад и тут же ощутила, что наступила на что-то влажное. В горячем, наполненном дымом воздухе, с новой силой разлился тяжёлый металлический запах. Не решаясь посмотреть вниз, я старалась дышать через раз. Наполненные отчаянной мольбой голоса заполнили всё вокруг.

Я оглянулась. То тут, то там мелькало светлое пятно. Хранительница перелетала от одного человека к другому, стремясь помочь сразу всем. На другом конце улицы послышался страшный треск. Голоса на мгновение стихли. Все взгляды обратились к источнику звука. Под деревянным навесом с младенцем на руках замерла испуганная женщина.

Я задержала дыхание и, понимая, что девушка точно не успеет, сама бросилась в ту сторону. Добежав до застывшей женщины, я с силой толкнула её в сторону, и… Мои руки просто прошли сквозь неё. Через мгновение навес рухнул, погребая под собой и мать и дитя. А я продолжила стоять среди горящих обломков, глядя на собственные дрожащие руки.

Из глаз лились слёзы. Осознавая, что ничего не могу сделать, я опустилась на колени, обхватив плечи и вздрагивая от подступающей истерики. Собственная беспомощность стала последней каплей. Молясь, чтобы весь этот кошмар, наконец, закончился, я зажмурилась.

Сознание вновь заполнили бесконечные мольбы о помощи, крики, рёв пламени, звон мечей и плач. А потом наступила тишина.

Переведя дыхание, я осторожно открыла глаза. Землю плотным слоем укрыл пепел. Повсюду лежали тела раненых и погибших. От недавно полыхавших построек остались только обуглившиеся брёвна, да закоптившиеся камни фундаментов. К небу тянулся сизый дымок. После отступившего кошмара городок погрузился в оцепенение.

С трудом поднявшись на ноги, я огляделась. Среди разрухи и всё ещё тянущихся к ней в последнем предсмертном рывке тел стояла девушка. Белое платье потемнело, покрылось пятнами копоти. Подол пропитался кровью, и теперь весел мокрой тряпкой. Со стороны руин послышалось тихое подвывание. Не поднимая головы, девушка пошла на звук, присаживаясь и протягивая израненные руки к выжившей женщине. С кончиков пальцев сорвался поток чистой магии. Обломки здания шелохнулись, выпуская из ловушки. Раны потихоньку стали затягиваться, но прежде, чем лечение было закончено, женщина вцепилась в платье хранительницы:

— Ты! Ты и это отродье! Ты должна была защищать нас, а что в итоге? — она занесла руку для удара. Девушка не шелохнулась, не смея даже поднять головы, она лишь вздрогнула, когда щёку опалило резкой болью: — Тварь! Верни мне мужа. Верни моё дитя. Верни их сейчас же!

Женщина собралась ударить вновь, когда стоящий позади хранительницы юноша шагнул вперёд, перехватывая её руку. Крепко стиснув зубы, он поднял на неё горящий взгляд, но так ничего и не сказал. Девушка осторожно опустила ладонь на его плечо и качнула головой. Резко выдохнув, он нехотя отпустил запястье растерявшей весь запал женщины. Не говоря больше ни слова, пара направилась дальше по усыпанным пеплом улицам.

Они ещё долго бродили между завалами, выискивая выживших и помогая всем, кому могли. Но чем дальше они продвигались, тем меньше голосов слышалось среди руин. Всё реже звучали слова благодарности, и всё чаще жители городка осыпали их бранью и жестокими упрёками. Только с рассветом усталые, перемазанные грязью и кровью, они вернулись в домик на горе.

— Не стоит. Позаботься сначала о своих ранах. — юноша увернулся от протянутой руки, не позволяя мягкой ткани, смоченной в родниковой воде, коснуться себя.

— Со мной ничего не случится, а вот твои раны довольно серьёзные. Не упрямься. — девушка говорила строгим, усталым голосом. Присев рядом, я нахмурилась, услышав нём странную дрожь.

— Разве пара царапин может навредить демону?

— Разве пара царапин навредят бессмертной?

— Если ты не можешь умереть, совсем не значит, что не чувствуешь боли.

— То же самое касается и тебя.

Так они и остались сидеть друг напротив друга, бережно обрабатывая чужие раны. Я отвернулась, посчитав, что наблюдаю то, что должно оставаться только между этими двумя. И тут же вздрогнула.

С высоты появилась возможность оценить масштаб разрушений. Во всём городке едва ли несколько домов остались стоять. Остальные или сгорели, или рухнули под натиском бушующей толпы. Я не знала, что стало причиной бедствия, но от открывшегося вида в груди скользким клубком скрутилось недоброе предчувствие: это только начало.

Глава 13

Над пёстрыми крышами домов занимался рассвет. Открыв глаза, я поёжилась. Дорожки от слёз на щеках уже высохли, оставив только солёные следы. Влажная от пота простыня неприятно липла к коже. Уняв беспокойно колотящееся сердце, я с трудом поднялась.

Кошмары обходили меня стороной со средней школы. И даже неожиданно лишившись привычной жизни, оказавшись в незнакомом мире, на плохой сон жаловаться ни разу не приходилось.

Всё ещё ощущая призрачный запах гари, под отзвуки отчаянных криков, я направилась в ванную комнату. Саша скоро должна была проснуться, чтобы подготовить воду для умывания, но ждать не было никакого желания. Равно как и показываться перед горничной в таком виде.

Взглянув в зеркало, я нахмурилась. Тени под глазами становились гуще с каждым новым днём. Кожа побледнела, сделав меня и вовсе похожей на не упокоенного призрака. Светлые волосы растрепались и больше напоминали солому, высушенную под жаркими лучами солнца.

Умывшись ледяной водой из обнаруженной в углу бочки и разобрав спутанные пряди, я сочла результат удовлетворительным. В прошлой жизни у меня никогда не было длинных волос, так что я не стала даже пытаться собрать их в причёску. Собираясь позже, когда Саша проснётся, попросить её помощи в этой нелёгкой борьбе.

Подойдя к окну, я уселась на место, которое обычно занимал Свейн, и окинула взглядом открывшийся вид. Аккуратные домики, цветные крыши, покачивающаяся на ветру вывешенная сохнуть одежда. Гостиница ютилась в жилом квартале, довольно далеко от центра. Не самое удачное расположение, с моей точки зрения, но очень подходящее именно сейчас.

Разглядывая маленькие дворики, аккуратные заборчики и побеленные рамы, я постепенно вернула себе душевное равновесие.

Солнце спешило поскорее занять своё место на небе. И вскоре из-за крыш домов на улицы выплеснулся его золотой свет. Затекая в каждую щёлку, он безудержным потоком пронёсся по городку, окрашивая всё вокруг яркими красками.

В утренней тишине послышались первые, ещё сонные, голоса. Люди выбирались на улицу вдохнуть прозрачный свежий воздух. Вспрыгнул на забор и лениво потянулся рыжий кот. В солнечных лучах он казался огненным облачком, окружённым волшебным сиянием. Вдалеке загавкала собака, и со всех сторон ей тут же ответили собратья. Всё живое приветствовало новый день.

В комнату беззвучно скользнула Саша, намереваясь, видимо, меня разбудить. Заметив, что это уже не требуется, девушка вежливо поклонилась, ожидая распоряжений. С недавних пор тихая и покладистая, она вела себя как образцовая служанка. С практичной точки зрения меня это полностью устраивало. Но где-то в груди всё равно болезненно кололо при каждом взгляде на горничную.

«Может совесть, которой у меня отродясь не бывало, неожиданно нарисовалась?»

Я незаметно усмехнулась, размышляя о том, на сколько абсурдно мне с моим послужным списком вообще допускать мысль о возможном появлении совести. Если бы однажды она и проснулась, я бы непременно в тот же миг умерла на месте только за все грешки во время работы.

«Загрызла бы меня госпожа совесть и косточек не оставила. Впрочем, журналисту совесть без надобности. Пока моральных ориентиров не теряешь, всё в порядке».

Второй день подряд пропускать завтрак показалось верхом беспечности, так что я отправила Сашу на кухню. Не прошло и пятнадцати минут, как она вернулась, везя на небольшом столике с колёсами чайник и поднос с лёгкими закусками. Есть по утрам не особенно хотелось, но день обещал быть долгим и полным тренировок. А значит одним чаем обойтись не получится.

Пока я решала, с чего начать, девушка протянула мне конверт из плотной гладкой бумаги с изящным позолоченным теснением. Не нужно было даже смотреть на герб, чтобы точно знать, откуда пришло письмо. Уже предчувствуя, куда отправятся все планы на день, я принялась читать послание. И чем дольше глаза бегали по аккуратным ровным строчкам, тем мрачнее становилось моё лицо.

Тонкая струйка пара уже перестала подниматься от нетронутой чашки, а я всё сидела, сведя брови вместе.

— Госпожа? — Саша склонила голову на бок, будто копируя мой собственный жест.

— Хаа… Ничего. Собери вещи. Похоже, мы отправимся немного раньше.

— Слушаюсь.

Прежде, чем выйти, девушка помедлила, повернулась ко мне, но, так ничего и не сказав, выскользнула за дверь. Вернулась она уже с парой дорожных сумок. С собой в столицу я брала не слишком много, ведь задерживаться совершенно не планировала. А потому и сборы заняли от силы час.

В один глоток выпив чай и решив не отвлекать хлопочущую девушку, я забрала волосы в хвост. Повинуясь секундному желанию, заплела за правым ухом тонкую косу, добавив в неё ленту и удовлетворённо оглядела себя в зеркало. Простое белое платье на хрупком теле смотрелось великолепно. Но заявись я так во владения герцога, точно создам неловкую ситуацию.

Переодевшись не без помощи горничной в подготовленный императрицей наряд, я устало потёрла глаза. По имперской традиции, платье было чёрным, с синим отливом по подолу. Тяжёлая ткань, расшитая серебристыми нитками, укрывала под собой несколько слоёв юбок, сильно усложняя движения.

«Кто бы мог подумать, что в небольшую коробку можно запихнуть что-то такое… Как баба на чайник, честное слово. Дорого-богато, но неудобно безумно».

Пожалев себя несчастную, я уселась перед зеркалом и расслабилась. Макияж — дело тонкое, а у меня только от одного вида незнакомых баночек и щёточек дёргался глаз. Доверив наведение марафета закончившей со сборами вещей Саше, я погрузилась в собственные безрадостные мысли.

«Чего ради такая спешка? По изначальному плану я должна была отправиться в поместье герцога только завтра и своим ходом. А теперь, нате вам, приехали. Мало того, что с утра пораньше велят собираться, так ещё и имперского мага для создания круга перемещения припахали. Интересно, что изменилось, что меня так быстро из столицы выпихнуть решили? И притом не куда-нибудь, а сразу к алтарю».

Тут я, конечно, немного лукавила, но со стороны выглядело именно так. Вместо того чтобы сначала провести церемонию помолвки и лишь потом, через время, свадьбу, императрица распорядилась явиться в герцогство и быть готовой вступить в брак сегодня же.

«Официальный церемониал, видимо, не для неё. Спорить готова, герцог что-то учудил, вот императрица и задёргалась. Так спешит взять его под контроль, что даже страшно. Но что хуже — чем скорее план Её Величества приведут в исполнение, тем скорее я окажусь в весьма опасном положении».

Предаваясь пустым размышлениям и строя разные догадки, я почти задремала. Беспокойная ночь давала о себе знать. Неизвестно, сколько прошло времени, когда кисть над моим лицом перестала порхать, и Саша, осторожно коснувшись пальцами тыльной стороны моей ладони, спросила:

— Госпожа, стоит ли изменить причёску?

— Нет. — я на мгновение задумалась: — Пусть останется, как есть.

Стоя на крыльце гостиницы и рассматривая безупречный круг перемещения я жалела только о том, что никак не могу предупредить Свейна о своём отбытии. Уходя вчера вечером он обещал рассказать о некоторых базовых техниках самообороны, для которых боевой магией владеть не нужно. Но теперь делать что-либо оказалось слишком поздно.

Вздохнув, я шагнула в круг и ненадолго зажмурилась, а открыла глаза уже в просторном зале. Я совру, если скажу, что ни разу не думала, какое оно, поместье герцога-изгоя. От чего-то мне казалось, что всё должно быть мрачным, сырым, холодным и, возможно, немного готическим. Однако на деле место, в котором я оказалась, не сильно отличалось от дома Виллар.

Высокие потолки, светлые стены, узкие окна без витражей. В отличие от императорского дворца, ковров на полу не было. Равно как и картин или хоть какого-то декора. Место казалось совершенно необитаемым. Оглянувшись, я нахмурилась. За спиной обнаружилась только плотно закрытая деревянная дверь. А ведь входя в круг перемещения я была уверена, что Саша следует за мной. Что-то определённо шло не так.

Стоя на месте ничего нового не выяснишь, так что я поозиралась, отметила про себя пыль на подоконниках, паутину в углах и сомнительного видя тёмные пятна на паркете, после чего сделала несколько неуверенных шагов. Пол под ногами жалобно скрипнул. Несмотря на льющийся снаружи солнечный свет, в зале было прохладно. Мои пышные юбки всколыхнули воздух. Вокруг поднялось облачко сверкающей пыли.

Прикрыв лицо прихваченным с собой платочком, я уже смелее взялась разглядывать скудное убранство. А не обнаружив ничего примечательного, обратилась в пустоту:

— Э? Здрасте? День добрый, хозяева.

— Здравствуй.

Я вскрикнула и попятилась. В практически пустом зале не было ни тёмных углов, в которых можно укрыться, а потом неожиданно выскочить, ни дверей, кроме той, что осталась у меня за спиной. И всё же стоило заговорить, как в трёх шагах передо мной возникла фигура. Словно сотканная из тёмного тумана, она быстро обрела форму и стала плотнее.

— А вы, я посмотрю, мастер эффектных появлений. Не стоило так утруждаться из-за меня.

Хозяин дома возник слишком неожиданно, и мне потребовалось время, чтобы немного успокоиться. Поразмыслив, я пришла к выводу, что начало вышло совсем не таким, как хотелось. Но замершего на почтительном расстоянии мужчину моё не самое вежливое приветствие ни сколько не беспокоило. Сложив руки на груди, он внимательно осматривал не то меня саму, не то вычурный наряд.

Чтобы не оставаться в долгу, я тоже пробежалась по нему оценивающим взглядом и мысленно хмыкнула. Чуть постарше меня. Высокий, бледный, тощий, аки смерть. Точно не к алтарю, а на тот свет собрался. От чего-то в личности стоящего передо мной мужчины я ни сколько не сомневалась. Чёрные волосы, убранные в низкий хвост и спускающиеся к пояснице да тени под глазами только добавляли ему схожести с покойником.

Качнув головой, я протянула руку в приветствии. Мужчина вскинул тонкие брови, но всё же осторожно сжал мою ладонь в ответ. Повисла неловкая тишина. Не зная, что делать дальше, я поспешила отстраниться. Когда императрица велела немедленно мчаться в восточные земли, я посчитала, что сразу, как прибуду, окажусь или у алтаря, или в толпе незнакомых людей.

«Как минимум, разве не должны были здесь всё подготовить к церемонии?»

— Вы рано, леди Виллар.

«Это что, упрёк?»

Я натянула вежливую улыбку и слегка поклонилась:

— Приношу свои глубочайшие извинения, Ваше Высочество, герцог востока. Планы изменились.

— Тем лучше. Быстрее начнём, быстрее закончим.

Мужчина как-то уж излишне бережно подхватил мою руку и повёл к выходу из зала. На мгновение показалось, что его лицо стало чертовски довольным. Отчаявшись понять, что здесь вообще творится, я молча подчинилась. Через пару коридоров и десяток дверей стало понятно, что если и был какой-то шанс запомнить маршрут, я его благополучно прошляпила.

По дороге нам так и не встретилось ни одного человека. Мой спутник шёл достаточно медленно, не дёргая и не поторапливая, а потому у меня появилась возможность внимательно всё осмотреть. Но сколько бы я ни оглядывалась, взгляду совершенно не за что было зацепиться. Всё те же светлые пустые стены, безжизненные окна, деревянный пол, тяжёлый, чуть пахнущий сыростью воздух и всепоглощающая тишина.

Спустя, наверное, вечность таких блужданий, мы, наконец, вышли к широкой лестнице, ведущей на первый этаж. Осознав, что в нынешнем облачении для меня это непреодолимая преграда, я притормозила. Заметив это, мужчина тоже остановился, быстро оценивая обстановку. Поняв причину возникшего затруднения, он деликатно улыбнулся:

— Позволите, леди Виллар?

Не до конца поняв, о чём меня спрашивают и пребывая в своих мыслях, я неосознанно кивнула. Земля под ногами тут же растворилась. Крепче вцепившись в оказавшиеся в подозрительной близости плечи герцога, я поняла, что оказалась у него на руках. Осторожно ступая по каменным ступеням, мужчина спустился на первый этаж и бережно поставил меня на пол.

— Это было излишне. — смутившись, я принялась поправлять подол платья.

— Но вы ведь сами согласились. — герцог состроил умилительную невинную гримасу, от чего я едва не рассмеялась.

— Да если бы я знала, что вы удумали…

— Неужели предпочли бы упасть с лестницы и оставить на полу отпечаток своего очаровательного личика?

Уже не зная, как на это реагировать, я только покачала головой. По ровному, спокойному тону было совершенно непонятно, шутит мужчина или и в самом деле предлагает альтернативный способ перемещения по его владениям.

Стоящий у двери старик, наблюдавший всю эту сцену, поджал губы и недобро глянул на герцога. Однако, стоило мужчине повернуться в его сторону, тут же поспешил опустить взгляд. Я задумалась. В столице герцог вроде как изгой, да и в целом аристократия о нём не лучшего мнения. Но даже на его территории первый же встреченный человек позволяет себе проявлять неуважение за спиной хозяина.

«Этому демону с востока вообще что ли дела нет до того, что твориться у него под носом? Не ровен час, осмелеют и бунт поднимут. Люди они такие, за ними же глаз да глаз нужен. Или у демонов не принято с общественным мнением работать?»

Почувствовав, как просыпаются профессиональные инстинкты, я улыбнулась. Заговоры заговорами, но в этом далёком от столицы месте поле непаханое. Работать и работать. Настроение стремительно улучшалось. Мысленно потирая руки, я уже представляла, сколько всего можно сделать. Осталось только не ошибиться при выборе стороны.

Первые предположения, как это часто бывает, оказались ошибочными. К свадьбе, пусть и наскоро, а от того слегка небрежно, всё же подготовились. Только вот из-за необходимости приносить клятву, проводить церемонию нужно было в храме. Наличие святого места на землях демона вызвало недоумение. Если бы не знала, что боги и святые в этом мире создания не только реально существующие, но ещё и имеющие физическое воплощение, точно бы покрутила пальцем у виска. А так оставалось только принять протянутую руку, поудобнее устроиться в карете и отправиться к назначенному месту.

«Нет бы сразу к алтарю перенесли. Ну к чему такие сложности? То спешат, а то предлагают ножками прогуляться. Что за люди?»

Бурча про себя на вызывающие всё больше вопросов поступки императрицы, я лениво разглядывала пейзаж. Небольшой городок, пустынные улочки, босоногие дети. Мрак. Если поместье герцога востока меня удивило, то ютящийся рядом городок полностью оправдал ожидания. То тут, то там из-за углов в сторону кареты летели самые разные взгляды. И чем дольше я всматривалась в клубящийся в переулках мрак, тем больше казалось, что у местных обитателей как-то слишком много глаз. У некоторых возникали лишние конечности. Между выстроенных из хлама стен торговой палатки и вовсе мелькнуло нечто и формой и цветом от человека отличное.

Переведя взгляд на своего без пяти минут муженька, я задумалась:

«Он же демон. Отчасти, не отчасти — значения не имеет. Тогда в целом вполне нормально, если на его землях живут и другие демоны. Вот только мне казалось, их от людей только цвет глаз и отличает. Но если посмотреть на местных обитателей, похоже, есть и куда более серьёзные различия».

Погрузившись в свои мысли, я бесцельно разглядывала мужчину напротив. Слишком светлая кожа даже для нечисти. Тонкие губы, растянувшиеся в спокойной, вежливой улыбке. Острые скулы.

«Откормить тебя надо, а то того и глядишь, из меня закусь сделаешь и свежей кровушкой запьёшь. А демоны пьют кровь? Не, это, вроде, у вампиров».

Неожиданно, взгляд зацепился за чуть прикрытые глаза цвета спелой вишни. Невольно вспомнился оставшийся в столице Свейн. Чем больше я общалась с этим мальчишкой, тем больше убеждалась, человеком он не был с самого начала.

«Могла ли Вивьен знать об этом? Если знала, тогда вполне понятно, почему боялась. Люди всегда опасаются того, чего не понимают».

Висок кольнуло. Нахмурившись, я прикрыла глаза. Возникшая фраза яркой вспышкой мелькнула в сознании и тут же исчезла, оставив тянущее ощущение недосказанности. Иногда сны это просто сны. Но история маленького городка у подножья гор пугала своей реалистичностью. Чем больше я думала об этом, тем сильнее мне хотелось узнать, что там случилось. И случилось ли на самом деле, или всё это результат усталости и игра моего воспалённого воображения.

Глава 14

Толпа у ворот храма шумела, разрываясь вспышками брани и смеха, но стоило мрачному старику из поместья открыть дверцу кареты, как всё резко стихло. Благодарно приняв протянутую герцогом руку, я сделала шаг, в тот же момент ощущая, как меня подхватил поток тёплого воздуха, аккуратно опуская на землю.

Я заозиралась, ожидая увидеть в разномастной живой массе лукавую улыбку мальчишки, но вместо этого наткнулась только на серьёзный взгляд всё ещё держащего меня мужчины. Заметив, что я чуть нахмурилась, он поспешил отпустить руку и тихо кашлянул:

— Раз уж вы уже здесь, нет смысла тянуть.

Приглашая меня к дверям храма и стараясь незаметно избегать прикосновений, он пошёл вперёд. Мне ничего не оставалось, как направиться следом. Стараясь не показаться слишком наглой, я исподтишка разглядывала собравшихся.

К моему молчаливому удивлению среди демонов и существ, чью видовую принадлежность я бы не взялась определить, нашлись и обычные люди. Все они не относились к аристократии, и, похоже были вассалами герцога, пришедшими посмотреть на церемонию. Образуя живой коридор, они молчаливо склоняли головы, стоило нам пройти мимо.

Мы шли в абсолютной тишине. На мгновение я даже усомнилась в реальности происходящего, а потому незаметно ущипнула себя за запястье. Лёгкий укол боли подсказал, что сюрреалистичная картина передо мной вполне настоящая. Неожиданно герцог остановился. Бросив строгий взгляд на мою руку, он чуть нахмурился, но, видимо, удовлетворившись результатом осмотра, так же молчаливо продолжил прокладывать дорогу сквозь замершую толпу.

Стоило дверям храма за нашими спинами закрыться, как снаружи тут же вновь послышались голоса. Высокие окна храма облепили со всех сторон желающие посмотреть на бракосочетание. Внутрь их, конечно не пустили. Я с облегчением выдохнула и чуть не закашлялась, забыв, как же теперь сделать вдох.

Выглядящий снаружи небольшим, аккуратный храм, покрытый белой штукатуркой, внутри оказался и того меньше. Но удивил меня вовсе не размер, а внутреннее убранство, ярко контрастирующее со всем, виденным ранее.

По светлым стенам и покрытым киноварью колоннам вились золотые цветочные узоры. От свечей, горящих в многочисленных канделябрах, расставленных вдоль стен, разбегались яркие блики. Скамейки, выставленные перед алтарём, укрывали расшитые драгоценными камнями ткани.

«Вы что весь бюджет герцогства за год на этот кошмар спустили? Я, конечно, роскошь люблю, но должна же быть хоть какая-то мера».

Едва не нахмурившись от обступившей со всех сторон дорогой безвкусицы, я поравнялась с герцогом и вложила ладонь в протянутую руку. В отличие от обступивших храм снаружи местных, внутри нас ожидали, очевидно, представители аристократии. Но сколько бы я ни вглядывалась, ни одного демона среди собравшихся не обнаружила. Зато серебристые блики на оружии и гербы на форме выдали расположение скрывающейся в тёмных углах охраны императрицы. Самой же её видно не было.

«Что же вы, Ваше Величество, не пришли лично убедиться, что план идёт как надо?»

Не обладая достаточным объёмом информации я бы не стала уверенно выбирать одну из сторон. Но с учётом прошлых действий императрицы, всё уважение к её личности постепенно сходило на нет, оставляя место только бессильной злобе и презрению.

«Если уж используете людей как расходный материал, будьте добры хотя бы не менять планы без предупреждения».

Фыркнув, я гордо вскинула голову и выпрямила спину. Персонаж я, может, и второстепенный, но даже у меня есть чувство собственного достоинства. С полным ощущением того, что иду на эшафот, я поднялась к алтарю. Среди собравшихся послышались шепотки. Незаметно вздохнув, я подумала, что здесь, вероятно, нет ни одного преданного герцогу человека.

Пока я размышляла над тем, что храм скорее похож на клетку, чем на обитель богов, из соседнего помещения, укрытого пологом из тяжёлой тёмной ткани, показался священник. Едва скользнув по мне, он остановил полный отвращения взгляд на герцоге и приступил к церемонии.

«Эй, товарищ, тебя вообще ничего не смущает? — я вскинула брови, дивясь вопиющему непрофессионализму наглого служителя церкви: — Он же тебя сейчас одним взглядом до уровня дорожной пыли опустил. Ничего не скажешь?»

Мужчину, похоже, происходящее ни сколько не волновало. Не обращая внимания на бубнёж священника, он разглядывал меня, пока сама я изучала украшения зала. В конце концов не выдержав, я тоже посмотрела на него.

Поймав мой взгляд, герцог, не волнуясь о том, что нарушает порядок церемонии, одними губами проговорил:

— Вам нравится такое, леди Виллар? — подражая ему, я чуть склонила голову на бок:

— Что именно? — мужчина обвёл зал многозначительным взглядом, видимо намекая на дорогие украшения, разбросанные по всюду: — Нет.

— Хорошо.

Кажется, после этого короткого разговора его взгляд потеплел. Только увидев, во что превращены внутренности храма, я догадалась, что императрица приложила к этому руку. И пусть ответ был совершенно искренним, я на мгновение задумалась, что даже придись мне всё это по вкусу, я бы всё равно соврала. Исключительно ради того, чтобы порадовать этого демона. А в том, что мои слова его порадовали, не было никаких сомнений.

— А у вас с ней и в самом деле ужасные отношения. — мне не нужно было пояснять, о ком речь, чтобы герцог понял и хитро улыбнулся:

— Даже хуже, чем вы можете себе представить.

Пока мы перешёптывались, священник перестал монотонно бубнить всякую банальщину и предложил молодожёнам принести клятву. Голос его при этом был до ужаса довольным. Я крепче стиснула зубы. Показалось, разодетый в белоснежный кафтан с золотой вышивкой старикашка сейчас начнёт прыгать от удовольствия и потирать ручонки.

Впервые с момента входа в храм герцог, похоже, полностью сосредоточился на церемонии. Он повернулся к алтарю и не сопротивляясь начал зачитывать клятву. Позади послышались довольные шепотки. Собравшаяся знать уже готовилась праздновать безоговорочную победу. Даже будучи частью этого плана, я испытала приступ негодования:

«И что это? Какого чёрта ты не сопротивляешься? Почему ты, глупый демон, вот так просто позволяешь себя пленить? Ни в жизнь не поверю, что ты не понимаешь, к чему всё идёт».

Позволив на мгновение взять эмоциям верх, я чуть не пропустила слов клятвы, а когда прислушалась, поджала губы.

«И в самом деле, ничего романтичного. Просто договор абсолютного подчинения, составленный практически юридическим языком».

Кто бы ни написал текст, который герцог произносил спокойным, уверенным голосом, он знал своё дело. За долгую жизнь мне ни раз приходилось работать с разного рода документами. Только благодаря этому бесценному опыту я смогла не только не упустить суть, но даже попытаться найти лазейки в договоре. К сожалению, их не было.

Так уж получилось, что ни одни мои отношения прежде к свадьбе не приводили. И в целом меня это более чем устраивало. Но теперь, стоя у алтаря с тем, кого видела впервые в жизни, я задумалась: разве церемония должна быть такой долгой?

Мы и в самом деле пробыли в храме по меньшей мере несколько часов. И чем дальше, тем медленнее, казалось, тянется время. Шепотки за спиной переросли в тихие смешки, и мне даже послышались произнесённые кем-то неприкрытые оскорбления. Витавший в воздухе аромат благовоний понемногу сводил с ума. Пульсирующая головная боль то нарастала, то отступала, мешая здраво мыслить.

Постаравшись отвлечься от навязчивого запаха, я с удивлением обнаружила, что чем дальше, тем быстрее герцог произносит слова клятвы. В какой-то момент его спокойный голос неожиданно дрогнул.

Не обращая внимания на недоброе предчувствие, я осторожно коснулась руки мужчины кончиками пальцев и сосредоточилась. Боевая магия мне не давалась, но вот с защитной никаких проблем не возникало. Приложив немного усилий, я накинула на нас обоих прозрачную вуаль простенького барьера. Воздух сразу стал чище, и я мысленно похвалила себя за отличную работу.

К счастью, никто ничего необычного не заметил. Священник так и продолжил давить премерзкую улыбочку. Люди позади всё так же тихо переговаривались. И только стоящий рядом мужчина улыбнулся самыми уголками губ, слегка сжимая кончики моих пальцев.

«Должен будешь, демонюга».

Как и ожидалось, стоило оградиться от странного запаха, как я почувствовала себя лучше. Головная боль постепенно стиха, возвращая возможность мыслить. Клятва тем временем подходила к концу. И если недавно я сомневалась, что доживу до этого знаменательного момента, теперь появилась надежда.

Стихли последние отзвуки голоса герцога. Я подняла на него взгляд и тут же зажмурилась из-за полоснувшего по глазам яркого света. Интуиция подсказала, что на теле мужчины сформировалась вязь. Внимательно осмотрев бледные руки без единого намёка на магический рисунок, я кивнула сама себе:

«Ну да, после такой длиннющей речи было бы странно, если бы появилось только кольцо. Жаль, из-за плотной одежды цвет не увидеть».

Я прикусила щёку, тут же обругав себя за глупую мысль. Цвет особого значения не имел. А учитывая то, что клятва, пусть и произнесённая таким спокойным голосом, дана под давлением, даже окажись слухи правдой, я бы только разочаровалась. Нет, против татуировок я не была никогда. Но даже мысль о том, что эту бледную гладкую кожу прорежут тёмные линии метки, вызывала неприятный холодок между лопатками.

Священник уже завершал церемонию, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не прервать его. Перепрыгивая с крыши на крышу, возвращаясь в гостиницу в компании Свейна, я приняла для себя ответственное решение. И чем дольше наблюдала за всем происходящим, тем явственнее ощущала — решение это верное. Нужно только немного подождать.

В мгновение между тем, как зал храма погрузился в тишину и тем, как вскочившие люди разразились криками ликования, я подумала, что меня убьют прямо здесь и сейчас. Даже бросила быстрый взгляд на рыцаря императрицы, стоящего ближе всех к алтарю Но он не шевельнулся. А потом меня накрыло волной поздравлений.

От фальшивых улыбок сводило зубы. Стараясь не хмуриться, я вежливо благодарила обступивших нас аристократов, рассыпаясь в пустых любезностях. В тот момент я уже не думала, как бы себя вела настоящая Вивьен. Девушка в такой ситуации не оказывалась никогда. Не оказалась и теперь.

Время двигалось к полудню. Наивно предположив, что самая сложная часть уже позади, я чуть не захныкала поняв, что настоящее испытание только начинается. Погрузившись в карету, мы вернулись в поместье. Здесь нас уже ждали.

Просторный зал, в который меня бережно поддерживая под руку ввёл герцог не так давно, видимо, претерпел серьёзные изменения. Судя по отсутствию жутковатых цветовых сочетаний, до этого места императрица дотянуться не смогла. Пространство вокруг, погружённое в уютный полумрак, будто жило своей жизнью в неверном свете многочисленных свечей.

Стены украшали длинные, спускающиеся от потолка почти до самого пола флаги. Вдоль высоких узких окон высились заставленные снедью столы. На другом конце зала для нас уже подготовили место. На небольшом возвышении, окружённые аркой из живых, стояли два обитых мягкой тканью кресла.

Стоило нам приблизиться, как плотно сомкнутые лепестки раскрылись, выпуская на волю стайку голубых мотыльков. Задержав на мгновение дыхание, я улыбнулась. Пока не оформившаяся до конца догадка постепенно получала всё больше подтверждений.

В просторный зал рыцарей императрицы не пустили. Сидя на возвышении я не без удовольствия наблюдала за тем, как аристократия из столицы жмётся в небольшие кучки, стараясь оказаться как можно дальше от нас и от остальных, только сейчас присоединившихся гостей.

«Что, без верных псов Её Величества под боком уже не такие смелые? То-то же».

В отличие от храма, это место несло в себе атмосферу пусть и своеобразного, но уюта. Не забывая о том, что теперь каждую секунду стоит ждать ножа в спину, я всё же со всей искренностью благодарила подходивших людей и демонов, живущих на восточных землях, за поздравления и многочисленные подарки.

Когда поток желающих поприветствовать новоиспечённую герцогскую чету спал, пришло время танцев. Вивьен танцевать не умела. И я в этом от неё не далеко ушла. Сколько бы Ингрид ни билась, если не дано, то не дано. Осторожно подняв глаза на «теперь уже мужа», я улыбнулась:

— Прошу прощения.

— За что же? — мужчина вернул улыбку, медленно ведя меня в центр зала.

— Я не слишком искусна в танцах. И, боюсь, позже вы не сможете здраво мыслить, поэтому лучше сказать заранее.

— Разве что-то может помешать мне насладиться вашими извинениями?

— Ах, — я попыталась спрятать рвущийся из груди смех, — если после этого танца сможете остаться на ногах, я и в самом деле поверю, что вы демон.

— Неужели я дал вам повод в этом усомниться?

Чуть отдаляясь и поворачиваясь к мужчине спиной, я вскинула вверх руку, отдаваясь первым незамысловатым движениям танца. Токие ледяные пальцы тут же поймали меня в плен, осторожно направляя. Я развернулась, обнимая герцога за плечи и уже не сдерживая смех прошептала:

— Кажется, только это вы и делаете.

— В таком случае мне и правда стоит постараться.

Музыка постепенно ускорялась. Даже точно зная каждое движение, тренируясь ежедневно в поместье Виллар, я ни на секунду не сомневалась, что оттопчу герцогу ноги. Но стоило этому произойти, как я с удивлением обнаружила две вещи.

Во-первых, стоило мне оставить след на его начищенных до блеска туфлях, как все в зале замерли, боясь даже вздохнуть. А после помещение наполнилось удивлённым шёпотом. Похоже, по мнению собравшихся, за эту ошибку меня должны были казнить на месте.

Во-вторых, сам герцог, похоже, ничего не заметил. Или как минимум любезно сделал вид. Мягкая доброжелательная улыбка на его лице ни на миг не дрогнула. Я ухмыльнулась, принимая вызов.

Мы кружились в образовавшемся в центре зала пустом пространстве, глядя друг другу в глаза. Но это вовсе не было похоже на танец. Скорее на поединок, в котором партнёры лишь едва касаясь оценивают обстановку. Это было… Весело.

Первая мелодия стихла, и за ней тут же полилась вторая. Танец молодых завершился. Гости постепенно тоже потянулись к центру, образовывая пары и наслаждаясь весельем. Чуть отдышавшись, я опустилась на своё место. По щекам разлилось приятное тепло.

— Я оправдал ваши ожидания?

— Более чем. — я улыбнулась, подхватывая поданный слугой бокал.

— Славно. — мужчине, похоже, не понравилось, что я оказалась слишком далеко, потому что он ловко перетянул меня к себе на колени и забирал напиток: — Демоны не любят быть в долгу.

Я приподняла бровь, удивляясь неожиданной перемене в поведении герцога, но вслух ничего не сказала. Только внимательно проследила, как он в несколько глотков опустошил бокал и о чём-то задумался. Тогда я ещё не знала, но к утру следующего дня тело слуги, подавшего напиток, уже остыло.

Глава 15

— Это совершенно не смешно.

— Не смешно.

Я резко обернулась, разглядывая сидящего на кровати герцога. В одних штанах и всё ещё целомудренно застёгнутой на все пуговицы светлой рубахе он явно чувствовал себя весьма комфортно. Вопреки спокойному тону, в глазах мужчины плясали дьявольские огоньки. На бескровных губах теплилась мягкая улыбка. Влажные от капелек холодного пота волосы на висках липли к белоснежной коже.

— Это безответственно.

— Безответственно.

Остановившись прямо напротив, я сделала шаг в сторону собеседника, оказываясь неприлично близко. Косичка с вплетённой в неё лентой качнулась перед лицом мужчины, и он осторожно коснулся её губами. Едва не закатив глаза, я крепче сжала зубы и процедила:

— О чём вы вообще думали?

— О тебе.

Не найдя, что ответить, я отошла к окну и, упёршись ладонями в подоконник, уставилась на усыпанное звёздами небо. Когда подходя к комнате, подготовленной для первой брачной ночи, мужчина вдруг тяжело опёрся о стену, я подумала, что он просто слегка перебрал. Но вспомнив, что кроме единственного забранного у меня бокала вина, он больше ни к чему не притрагивался — забеспокоилась. И не напрасно.

— Если знали, что в вине яд, нужно было просто сказать.

— И испортить тебе настроение?

— Вы и так его испортили. — я сжала ладони в кулаки так, что на тонкой коже тут же появились отпечатки ногтей.

— Прости. — подкравшийся герцог опёрся спиной о раму, оказываясь ко мне лицом.

Я подняла глаза и замерла. Во взгляде напротив больше не было насмешки. Только бесконечная грусть. Тяжело вздохнув, я покачала головой. Спорить с демоном оказалось просто невозможно. В прежней жизни мне, конечно, приходилось встречать людей, безответственно относящихся к собственному телу. Что уж там, я и сама иной раз неделями жила на кофе, цитрамоне и подсохшем пирожке из ларька у дома. Но до такого не доходило никогда.

— В следующий раз просто предупредите об опасности. Не нужно делать глупостей.

— Не будет следующего раза. — я вскинула бровь, внутренне поёжившись от ледяного тона: — Я сделаю это место безопасным для тебя. Поэтому не беспокойся об этом.

— Не нужно давать обещаний, которые вы не в состоянии выполнить.

Герцог подался чуть вперёд, утыкаясь лицом в моё плечо. Его тело всё ещё слегка подрагивало. Сердце болезненно защемило. Не удержавшись, я опустила руку ему на голову, развязывая узкую ленту. Ничем больше не сдерживаемые волосы рассыпались по широким плечам, создавая пугающий контраст с белизной кожи. Демон, не ценящий жизнь, но не имеющий возможности умереть.

«Страшное сочетание. От такого и в самом деле неизвестно, чего ожидать. Понятно, почему императрица стремится как можно скорее взять его под контроль. Я бы даже могла это понять, если бы для достижения своей цели Её Величество не использовала меня как промежуточное звено и не приносила в жертву душу невинного человека только ради пробуждения магии в этом теле».

— Вернитесь в постель. Мне бы не хотелось объяснять прислуге, чем мы таким занимались в первую брачную ночь, что к утру вы испустили дух.

— Такой слабый яд не сможет мне навредить. — мужчина притворно нахмурился, но всё же направился к кровати: — Так что если сами решите от меня избавиться, выбирайте что-то посерьёзнее.

— Учту.

Кивнув, я проводила герцога взглядом и устало потянулась. От пышного свадебного платья я избавилась сразу, как возникла возможность, и теперь наслаждалась лёгкими белыми одеждами, заботливо подготовленными служанками. Вероятно, этот наряд нужен был для первой брачной ночи, в том смысле, который обычно в это вкладывают. Но ещё до того, как покинуть бальный зал, мы пришли к обоюдному согласию отложить исполнение супружеского долга на неопределённое время.

Не скажу, что у меня были на этот счёт какие-то строгие моральные принципы, но всё же для начала стоило познакомиться ближе. Проникнуться взаимными чувствами. И неплохо бы, чтобы это была симпатия, а не желание придушить подушкой во сне.

Впрочем, в просторной спальне кровать всё равно была одна. Так что разделить ложе этой ночью нам предстояло в буквальном смысле. К счастью, места было достаточно, чтобы свободно развалиться и не доставлять друг другу неудобств.

Поняв, что если сейчас же не приму горизонтальное положение, усну стоя прямо у окна, я, покачиваясь, добралась до постели и плюхнулась в гору мягких одеял. Тело тут же отозвалось приятной тяжестью в мышцах. С трудом повернувшись на бок, я принялась разглядывать замершего мужчину. В мягком свете свечных огоньков он выглядел странно. И дело было не в принятом добровольно яде.

Присмотревшись, я не смогла сдержать улыбку. Мужчина передо мной, очевидно, смущался как подросток. Разрываясь между желанием пошутить и продолжить разглядывать эту очаровательную невинность, я спросила:

— Мне отвернуться?

— Как будет угодно.

Поняв, что мне дали полную свободу действий, я потянулась и села на кровати. Прожив на свете достаточно лет, я точно знала, что совершенно не обязательно всё сводить к похоти. Иногда приятно просто понаблюдать за красивым человеком. Особенно, если он сам дал согласие. Решив не отказывать себе в эстетическом наслаждении, я удобно устроилась среди подушек, внимательно следя за тем, как ловко длинные тонкие пальцы одну за другой расстёгивают пуговицы рубашки.

Но стоило последней преграде в виде тонкой ткани исчезнуть, и явспомнила, на каких условиях мы оба здесь находимся. На шее герцога, больше не прикрытой одеждой, красовался сплетённый из запутанных символов ошейник клятвы. Белые, отливающие серебром, линии, казалось, впились в тело. Тонкая светлая кожа под ними покраснела. Местами проступали первые кровоподтёки. Однажды мне случилось некоторое время быть связанной грубыми верёвками. Тогда на запястьях остались точно такие же следы. Болезненные и долго не желающие заживать. Тряхнув головой, я на секунду задумалась:

«Это когда это такое было?»

Странное воспоминание исчезло так же быстро, как появилось, оставив после себя только недоумение. С сомнением поведя плечами, я отложила размышления на этот счёт, решив, что есть вещи и поважнее.

Осторожно ухватив рукав герцогской рубашки, я потянула его вверх, обнаруживая пару браслетов в тон «ошейнику». Такие же метки нашлись и на лодыжках. Почувствовав, как скрипнули зубы, я сделала несколько медленных вдохов и выдохов. У сидящего напротив демона не было ни единой причины проявлять ко мне благосклонность.

«Всего лишь инструмент императрицы, с помощью которого тебя пленили».

И тем не менее герцог был вежлив, терпелив к моим истерикам и предельно осторожен в действиях. Мысленно вознося молитву богам за безграничное самообладание этого мужчины, я подалась чуть вперёд. Он не шевельнулся, только дышать стал глубже и медленнее.

Стоило бы для начала выспаться и отдохнуть, но глядя на следы, оставленные клятвой всего за несколько часов, я не решилась ждать. Внимательно наблюдая за церемонией, я сделала вывод, что при заключении договора храм создаёт резонанс, работая как усилитель для магии. Вот только мне не нужно было произносить заклинаний и по крупицам собирать энергию в теле. Она будто лилась во мне свободным потоком. Дай волю, и затопит всё вокруг.

Вдохнув поглубже и в последний раз проверяя на прочность свою уверенность, я улыбнулась:

— Как законная супруга герцога восточных земель, я приношу ему клятву вечной верности.

Слова текли ровно, одно за другим, сплетаясь в магическую вязь. Вкладывая в них всю искренность, я говорила спокойно. Сложно сказать, почему я всё же выбрала сторону герцога. Просто в тот момент это казалось правильным. Я не готовила речь заранее, лишь вспоминала, что именно говорил герцог во время церемонии, и каждой следующей фразой старалась вернуть ему как можно больше свободы, которую мужчина, не сопротивляясь, передал мне в руки.

Когда я, наконец, замолчала, от впивавшихся в кожу герцога меток остались только красные следы. И лишь приглядевшись, я заметила, что над нашими правыми запястьями парит тонкая светлая паутинка взаимной равноценной связи.

— Почему?

— Потому что мне не нравится быть чьим-то инструментом?

Переведя дыхание, я улыбнулась. Магическое поле, которое я всё это время поддерживала вокруг нас рассыпалось. Только тогда я поняла, как много сил требовалось на его поддержание. Подняв взгляд на задумчиво смотрящего на меня герцога, я вдруг подумала, что навалившаяся усталость не слишком большая плата. И если бы потребовалось, я была готова держать это поле, пока полностью не выжгу магический резерв.

Первое, что я увидела, распахнув утром глаза, мирно спящий на своей половине кровати мужчина. От рубашки он так и не избавился, расстегнув только верхние пуговицы. Тёмные волосы разметались по подушке. Тонкие брови чуть сдвинулись к переносице. Вероятно, герцог видел сон, так как в какой-то момент дыхание его сделалось поверхностным.

«Не буди лихо, пока тихо».

Осторожно выскользнув из постели, я отправилась на разведку. До рассвета ещё было время, но привычка вставать ни свет ни заря, выработанная за долгие годы, не оставила меня и в этом мире.

Ступая как можно тише, я покинула комнату и тут же нос к носу столкнулась с поджидающей за дверью Сашей. Вздрогнув от неожиданности, я тем не менее тут же расплылась в улыбке. Увидеть в этом месте знакомое лицо оказалось приятно.

Но лишь услышав её тихое приветствие, я помрачнела. Данное самой себе обещание всплыло в памяти. Тяжело вздохнув, я подняла на девушку виноватый взгляд и взяла её за руки:

— Мне кое-что нужно сделать. Потерпи, пожалуйста.

Девушка спокойно кивнула и вежливо улыбнулась одними уголками губ. Я выдохнула, закрывая глаза и погружаясь в её воспоминания. Вернуть всё на свои места оказалось совсем не сложно. Позволяя горничной вспомнить, как она на самом деле познакомилась с Вивьен и как к ней относилась, я понимала, что потеряю эту девушку. Но и оставлять её подле себя против воли не хотелось.

Открыв глаза, я осторожно отпустила покрытые мозолями тонкие руки и стала ждать. Моргнув несколько раз, Саша сфокусировала на мне взгляд и всё тем же спокойным голосом, что и прежде, поинтересовалась:

— Вы закончили, госпожа?

Я непонимающе уставилась на неё. Избавившись от действия моей магии девушка непременно должна была не только вернуться к прежнему отношению, но и испытать ко мне отвращение. Поморгав, не осознавая до конца, в какой момент и что пошло не так, я, не отдавая себе отчёта, спросила:

— Почему?

— Потому что она не сработала. — горничная склонила голову, будто извиняясь: — Тогда в карете по пути в столицу. Ваша магия в тот раз не сработала.

— Но почему тогда ты так изменилась?

— Этого… Я не могу вам сказать. Простите, Ваше Высочество.

Я вздрогнула от непривычного обращения. Когда Свейн в шутку называл меня «Высочеством» было забавно. Но теперь я стала герцогиней, и глупое прозвище, данное чудаковатым мальчишкой, стало полноценным титулом.

Из-за резкого движения пряди распущенных волос колыхнулись. Послышался тихий звон. Заметив, как загорелись любопытством глаза Саши, я проследила за её взглядом. Вчера вечером у меня не было ни сил, ни желания проводить полноценную подготовку ко сну. Избавившись от хвостика, я, тем не менее, оставила тонкую косичку за правым ухом. И сейчас помимо вплетённой ленты в ней неожиданно обнаружился серебряный колокольчик.

Будучи уверенной в том, что никаких дополнительных украшений в волосы не вплетала, я оттянула косичку в сторону. Металлический шарик сверкнул, отражая пламя свечей. Присмотревшись, я заметила, что на гладкой поверхности проступают едва заметные очертания мотылька.

Наощупь колокольчик оказался совершенно гладким и холодным. Сколько бы не сжимала его между пальцами, украшение так и не нагрелось, даже через несколько минут создавая на подушечках приятное морозное покалывание.

Заметив, что с любопытством рассматривающая украшение Саша, приблизилась на столько, что это становилось почти неприлично, я чуть склонила голову:

— Ты знаешь, что это такое?

— Госпожа, это… — девушка вдруг осеклась и бросила настороженный взгляд на дверь за моей спиной: — Это вам нужно спрашивать не у меня.

Вспомнив, как такие же осторожно вопросительные взгляды горничная адресовала стоящему за мной Свейну при первой встрече, я нахмурилась. Плетя заклинание изменения воспоминаний я не слишком всматривалась, но кое-что о жизни девушки точно запомнила. Ни герцог, ни странный, встреченный в пути юноша прежде с ней не пересекались. И всё же девушка не просто опасалась гнева тех, кто выше по статусу. Она, очевидно, откуда-то знала их обоих.

«Если так подумать, Вивьен никогда особенно хорошо с Сашей не общалась. Да она в целом ни с кем, похоже, близких отношений не водила. И всё же горничная всегда была где-то неподалёку. Поэтому и не пришлось создавать слишком много новых воспоминаний. Только подправить старые. И почему мне сразу не показалось это странным?

Саше Вивьен не нравилась. И взаимной неприязни они не скрывали. Но тогда что могло заставить девушку следовать за мной?»

— Хаа… Ладно, оставим. — я потёрла переносицу, мысленно делая пометку об очередной странности, с которой нужно будет позже разобраться: — Ты знаешь, где здесь кухня?

— Кухня, госпожа? Вам ни к чему самой идти туда. Я сейчас же передам, чтобы вам подали завтрак.

— Не нужно. Я хочу сама принести завтрак своему мужу.

Несколько раз покатав слово по языку, я улыбнулась. Звучало приятно. Нет, я, конечно, не влюблялась с первого взгляда. Но с этим мужчиной оказалось удивительно комфортно просто находиться рядом. Он не удивлялся моему странному поведению, не упрекал в незнании этикета и позволял просто быть собой. С момента пробуждения в этом мире мне частенько приходилось отыгрывать роль Вивьен. Так что возможность не притворяться кем-то другим воспринималась как роскошь.

Что бы я ни делала, его, кажется, невозможно было удивить. Может из любопытства, а может из поистине детской вредности, мне очень хотелось проверить границы дозволенного. Ведь не может же этот демон и в самом деле не замечать, что женщина перед ним ведёт себя несколько странно для этого мира.

Вероятно, задумавшись, Саша нахмурилась. Проникшись симпатией к девушке, так легко простившем мне вмешательство в собственные воспоминания и оставшейся рядом после всего произошедшего, я поспешила её успокоить:

— Всего разок. Мне бы не хотелось, чтобы этим утром нас тревожили посторонние.

Я неловко улыбнулась, стараясь выглядеть как счастливая жёнушка после первой брачной ночи. Саша, наконец, расслабилась и понимающе кивнула. Она была не сильно старше меня и точно не состояла в браке, но всё же вела себя не просто сдержанно, а будто и правда понимала, о чём я говорю. Почувствовав, что только что, возможно, создала проблемы будущей себе, я поспешила нагнать уже скрывающуюся за поворотом девушку.

Горничной, очевидно, было что сказать. А судя по коротким взглядам, которые она, то и дело оборачиваясь, бросала в мою сторону это было что-то важное. Но всё же да расположенной в дальней части замка кухни мы добрались в молчании.

Нет, я понимала, что нужно спросить, в чём, собственно, дело. Но все мысли из головы мгновенно улетучились, стоило лишь открыть дверь в жаркое, заполненное паром помещение.

Глава 16

— Покойников стоит хоронить не позднее, чем на третьи сутки со дня смерти. Иначе душа, оставшись на земле, обратится блуждающим огоньком.

— Госпожа? — Саша, поморщившись, не рискнула продолжать.

Прикрывая нос широким рукавом платья, я поморщилась и пояснила:

— Судя по запаху, здесь кто-то сдох и уже начал разлагаться. — обращаясь к столпившимся у плиты поварам я продолжила: — Проявите уважение, закапайте его уже.

Запах на кухне и в самом деле стоял преужасный. И пусть описывая его я слегка погорячилась, всё же свободно дышать, не испытывая рвотных позывов, не получалось. Пришедшие в себя работники тут же поспешили распахнуть окна. Когда пар немного рассеялся, а жуткий смрад ослаб до уровня «терпимо», я едва не ахнула.

На небольшой кухне столпилось сразу шестеро поваров, и ни один из них не был человеком. Сероватая кожа с ярко-красными прожилками местами переходила в бугристое нечто, отдалённо напоминающее бородавки. Жёлтые глаза с прямоугольными горизонтальными зрачками внимательно уставились на меня, то и дело шевелясь не зависимо друг от друга.

— Хозяйка!

— Хозяйка пришла!

— Её Высочество здесь!

Существа заголосили каждый на свой манер. И все спешили выразить сомнительное почтение. Сделав крошечный шаг назад, я попыталась задвинуть омерзение на второй план. До этого я уже видела демонов, сильно отличающихся внешне от людей. Но так близко с ними столкнуться пока готова не была. Отчаянно стараясь выдавить улыбку, я даже не решилась спросить про завтрак.

Стараясь поскорее придумать повод убраться как можно дальше и зарекаясь есть что-либо в поместье, я не заметила, как ловко Саша оказалась передо мной, отгораживая от неприятной картины. Девушка спокойно хлопнула в ладоши пару раз и строго заговорила:

— Что вы здесь устроили? Кто так приветствует госпожу?

Похоже, происходящее совершенно девушку не смущало. Подивившись самообладанию людей из поместья Виллар, я немного успокоилась.

— Но Санся, — выступившему вперёд демону не доставало навыка, чтобы правильно выговорить человеческое имя, — хозяйки так давно не было…

Прежде, чем существо успело закончить, его голова резко дёрнулась вперёд от полученного подзатыльника. Длинные грязно-серые волосы упали на жутковатое подобие лица. Выпрямившись, демон, едва достающий мне до пояса, сверкнул жёлтыми глазами на Сашу и тут же спрятал взгляд. Говорить дальше он уже не решился.

— Это лишнее. — я поймала занесённую для второго удара руку. Девушка тут же склонила голову и отступила:

— Прошу прощения, госпожа.

Всё ещё борясь с побуждением сбежать куда подальше, я выступила вперёд.

«Мой муж демон, и в его поместье работают демоны. Будет нехорошо притеснять их только из-за видовой принадлежности. Тем более, неизвестно, сколько мне предстоит прожить здесь, а эти ребята, по крайней мере, похоже, неплохо ко мне относятся».

— Уже утро. Ваш господин скоро проснётся. — существа переглянулись, и мне показалось, что они не совсем понимают, о ком я говорю: — Герцог, хозяин дома. Поэтому нужно поспешить и приготовить завтрак.

— Хозяйка желает завтрак!

— Завтрак! Завтрак!

— Еда!

— Тащи сюда!

Демоны запрыгали вокруг, перекрикивая друг друга. Беспомощно оглянувшись, я заметила, как Саша, прикрыв глаза ладонью, обречённо покачала головой. Глядя на эту реакцию, мне стало любопытно, чем же девушка занималась с того момента, как попала сюда. И почему творящийся балаган вызвал у неё не страх и отвращение, а только чувство усталой безнадёжности.

Подскочивший ко мне вплотную демонёнок был пониже остальных. Зато ловкости ему оказалось не занимать. Пожалуй, именно это позволило существу обогнать толпящихся сородичей и первым схватить миску, которую он теперь протягивал мне. Счастливое ожидание, написанное на его морде, оказалось до того невыносимым, что мне пришлось взять протянутую посуду.

Такая же сероватая, как кожа демонов, жижа плюхнулась из стороны в сторону, грозясь заляпать мне пальцы. Сжав покрепче зубы, я постаралась абстрагироваться от творящегося безобразия, меланхолично замечая, что теперь источник неприятного запаха обнаружен.

«Может это какая-то приветственная шутка? Вчера было не до еды, но, вроде, блюда на столах были вполне приличные».

Вспомнив, что даже успела перехватить пару тарталеток с чем-то мясным, я нахмурилась:

— Вы хотите, чтобы ваш господин это съел?

Я не была уверена, что демоны осознают, на сколько мерзкой была субстанция, так что не рискнула сразу устраивать скандал. Кроме того, окажись всё это просто глупой шуткой, они непременно захотели бы помешать мне отнести блюдо герцогу. Но никто не двинулся с места, даже когда я сделала шаг в сторону выхода. В итоге мне пришлось вернуться и поставить миску на стол. Рисковать коснуться этой дряни больше не хотелось:

— Послушайте, — я вдохнула поглубже, подбирая слова, и тут же закашлялась. Запах пусть и ослаб, но никуда не делся, — это блюдо… Не съедобно. Нельзя давать такое господину. Его это может огорчить.

Стараясь говорить спокойно, я невольно представила, как миска разбивается о стену и её содержимое медленно стекает по светлой поверхности. Пусть мужчина и вёл себя очень сдержано, но даже я, не привередливая к еде, поступила бы с этим месивом именно так.

«Да, «огорчить», определённо, не подходящее слово. Скорее «вас на шаурму пустят за такую стряпню». И даже она будет съедобнее того кошмара, что вы тут накашеварили».

— А какая разница?

Я вздрогнула от пискляво-скрипучего голоса. Гордо подбоченившееся существо, отличавшееся значительно более округлыми формами, вероятно, было самкой:

— Ему плевать. Всё равно жрать не станет.

У меня от такого заявления отвисла челюсть. И выражение вовсе не образное. Открыв рот, я не сразу сообразила, что на это отвечать:

— Естественно, не станет. А кто стал бы?

— Хозяйка, — демон, первым бросившийся меня приветствовать и получивший подзатыльник от Саши осторожно коснулся моего запястья. Едва не отдёрнув руку, я взглянула на него, — он… Хозяин не чувствует вкус. Мы готовим. Он ругается и выкидывает. Потом надоело. Не стали больше стараться. Он злился.

— И что же теперь?

— Теперь жрёт. — слух резанула скрипучая усмешка: — Бесится, но жрёт. Правда больше выкидывает.

Мне пришлось призвать на помощь всё своё самообладание, чтобы только не впечатать кулак в плоскую рожу с торчащими кривыми зубами. Перед глазами заплясали цветные искры. Крепче сжав зубы, я почти рыкнула:

— Так какого же чёрта он просто не погонит вас отсюда ссаными тряпками?

Демоны переглянулись, неуверенно поглазели на напрягшуюся Сашу и зашептались. Прежде, чем девушка успела что-то сделать, вперёд снова выскочил мелкий демонёнок и, приплясывая, довольно оскалился:

— Хозяйка нас любит. Хозяйка не разрешит. — раздался звук крепкой затрещины. Существо отскочило в сторону, но не замолчало: — Он не обидит хозяйку. Он нам не хозяин.

«Хозяйка? Кто-то из бывших герцога?»

Больше не рискуя делать глубокий вдох, я прикрыла глаза, успокаиваясь. В этом доме у меня не было ни власти, ни авторитета. Зато был законный супруг, у которого, очевидно, не особенно получалось управляться с собственными подчинёнными.

«Миленько. Выходит, бывшая притащила в дом вот это, а он на столько не хочет разочаровать её даже после расставания, что позволяет борзеть аж до такой степени. Хотя, может и не бывшая. Что мешает герцогу иметь любимую женщину параллельно с браком? В конце концов, наша свадьба просто политический ход.

А что вежливый, заботливый и даже защитить меня порывался, так это ничего удивительного. В конце концов от того, жива я или нет, зависит его собственная свобода».

Размышляя таким образом, я пришла к выводу, что за последние сутки доставила мужчине не мало хлопот. И в дальнейшем, скорее всего, доставлю ещё больше. Бесконечно испытывать его терпение не хотелось. Не претендуя на сердце демона, я всё же решила, что неплохо бы сохранить тёплые, дружеские отношения. И раз уж мужчина взялся меня защищать, я могу хотя бы немного постараться улучшить его репутацию.

— Вот что, — я хлопнула в ладоши, повторяя жест Саши. Демоны замерли и во все глаза уставились на меня, — этому, — я указала на котёл с сомнительным варевом, — на кухне не место. Избавьтесь сейчас же.

Пара как две капли воды похожих демонов, отмалчивавшихся в стороне, подхватили посуду и скрылись за маленькой дверью в углу кухни. Вскоре оттуда послышались жутковатые звуки. Передёрнув плечами, я подумала, что их источник, это последнее, что мне хотелось бы знать.

— А с этим что, хозяйка? — мелкий демон протянул мне миску с остатками варева.

— Туда же.

Что за закрытой дверью сделали с содержимым котла так и осталось загадкой. Но когда все трое демонов вернулись, посуда оказалась не только пустой, но и чистой. Даже намёка на неприятный запах не осталось. На всякий случай бросив на всю кухонную утварь комок очищающей магии, я внутренне порадовалась, что бытовое волшебство, освоенное ещё в поместье Виллар, наконец, пригодилось.

Времени оставалось не много, поэтому браться за что-то грандиозное я не решилась. Ограничившись местным подобием овсянки и сетуя на отсутствие на кухне хоть каких-нибудь ягод, я постепенно восстанавливала душевное равновесие и строила планы.

Прошло, наверное, около получаса. Общими усилиями с Сашей, демонов я заблаговременно выставила за дверь, мы расставили на подносе скромный завтрак. В последний момент я сделала несколько бутербродов с тонко нарезанным мясом и аккуратно разложила их на тарелке.

«Что ж, если герцог не чувствует вкуса блюд, стоит хотя бы сделать их красивыми».

Не дав горничной опомниться, я подхватила поднос и исчезла за дверью. Девушка тут же бесшумно последовала за мной.

Стоило войти в комнату, как стало ясно — герцог уже некоторое время не спал. Мужчина сидел на кровати, упёршись спиной в деревянное изголовье и, согнув одну ногу в колене, лениво листал книгу. Заметив меня, он вежливо улыбнулся. Но стоило мужчине увидеть поднос с завтраком, как улыбка стала чуть более напряжённой.

Не особенно заботясь о правилах приличия, я вытащила из рук герцога книгу, тут же заменяя её глубокой тарелкой с ароматной кашей. Кусочек масла сверху белых зёрен уже подтаял, и теперь оно стекало золотистым ручейком, вырисовывая узоры между зёрнами:

— Завтрак.

Мужчина кивнул, поблагодарил и принюхался. Стараясь скрыть зародившееся в груди любопытство, я кинула книгу на кровать. Туда же по центру поставила поднос с чаем и бутербродами. Повезло мне или нет неизвестно, но так сложилось, что с запретом есть в постели я никогда не сталкивалась. А потому, не испытывая ни капли вины, уселась напротив герцога, облокачиваясь о спинку кровати.

Тарелка в моих руках обжигала пальцы, но я ждала, терпеливо наблюдая. Мне вдруг стало до смерти любопытно, попробует ли мужчина предложенную еду. Через несколько мучительно долгих минут гипнотизирования тарелки, герцог обречённо вздохнул и отправил в рот первую ложку. Я задержала дыхание, любуясь расплывающейся на тонких губах улыбкой.

— И чем же я заслужил такую честь? — я приподняла бровь, и мужчина состроил удивлённую рожицу: — Сама герцогиня приготовила мне завтрак. Кажется, завтра солнце встанет на западе.

Услышав знакомое выражение, я на секунду задумалась, но спросить решила о другом:

— Почему вы решили, что это готовила я?

— Потому что вкусно.

— И не стыдно врать?

— Твоё Высочество, я предельно честен.

Мужчина принялся увлечённо поглощать завтрак, стремясь не оставить ни крошки. А как только тарелка опустела, переключился на бутерброды с чаем. Решив не расспрашивать о том, как не чувствуя вкус можно утверждать, что блюдо вкусное, я тоже попробовала результат своих трудов.

«Ничего особенного. Каша как каша. Сахара можно было добавить побольше».

Расправившись с завтраком и предоставив возможность всё ещё стоящей за дверью Саше разбираться с посудой, я вернулась в кровать. Стоило бы с самого утра взяться за дела, но атмосфера спокойствия и уюта так и манила немного расслабиться и отложить всё на потом. Сидящий напротив мужчина, видимо, был того же мнения, потому как убедившись, что я вернулась в постель, лениво потянулся и перекатился на бок, подпирая голову рукой.

Всё ещё торгуясь сама с собой за право отложить все дела подальше, я неосознанно поглаживала вплетённый в волосы колокольчик. Что-то в этом незамысловатом действии привлекло внимание герцога. Мужчина довольно улыбнулся, наблюдая из-под полуприкрытых век за движением моих пальцев. Заметив это, я улыбнулась:

— Ваших рук дело?

Демон довольно оскалился и кивнул. Внимательно изучив украшение, я поняла, что добавить его в волосы можно только полностью избавившись от косички, а потом заново её заплетя. Сон у меня всегда был довольно чуткий. Обычно я подскакивала с постели услышав даже самый тихий звук. Что уж говорить о прикосновении. И всё же мужчина провернул всё на столько осторожно, что я не заметила. От чего-то это не пугало. Я хмыкнула:

— И что это? Свадебный подарок?

— Нет. — герцог хитро улыбнулся и продолжил: — Эта вещь с самого начала принадлежала тебе. Я просто вернул её хозяйке, вот и всё.

— Вот как? — я улыбнулась, решив, что мужчина, похоже, испытывает некоторые сложности с выражением эмоций: — А я то хотела поблагодарить.

— Тебе нравится? — я не задумываясь кивнула. Вещица и правда была милой: — Хорошо.

Проследив, как мой собеседник расслабленно выдохнул, я чуть свела брови, приложила палец к губам и притворно вздохнула, переводя тему:

— Вот только есть кое-что, что меня тревожит.

— И что же это? — герцог улыбался, но плечи его слегка напряглись.

Я подалась вперёд и понизив голос до заговорщицкого шёпота проговорила:

— Дело в том, что не так давно я стала герцогиней востока, представляете?

Мужчина кивнул, ожидая продолжения.

— Мы даже провели с герцогом ночь вместе.

На этих словах мой собеседник, кажется, подавился воздухом, но так ничего и не ответил.

— Но вот какое дело… Я всё ещё не знаю, как его зовут.

Не сумев удержать маску очаровательной невинности, я всё же рассмеялась. По большей части имена не имели для меня особенного смысла, так как с рождения я всё равно от чего-то их совершенно не запоминала. Но такой пробел в знаниях позже мог сыграть злую шутку, так что я решила его восполнить.

Отсмеявшись, я чуть нахмурилась. Усевшийся напротив герцог моего веселья не разделял. Недоумение на его лице сменилось осознанием. А после тонкие брови сдвинулись вместе, образуя на лбу складку. Склонив голову и размышляя, что вызвало такую реакцию, я с удивлением обнаружила плескавшееся на дне винных глаз беспокойство.

— Я понимаю, что к членам императорской семьи не принято обращаться по имени. И если всё на столько серьёзно, ничего страшного. Я могу просто называть вас мужем.

— Юэ.

— Что? — я едва перестала обеспокоенно тараторить и не сразу поняла, что именно сказал мужчина.

— Имя. Ты хотела его знать. Меня зовут Юэ.

— В-вот как. Красивое.

Мужчина разочарованно усмехнулся, как будто мои слова его обидели. Жалея, что вообще начала этот разговор, я уселась в позу лотоса и склонила голову:

— Мне и в самом деле можно вас так называть?

— Истинное имя демона не принято использовать в быту. Но тебе можно.

Я вскинула брови, едва выдавливая из себя удивлённое «О». О демонах, как о рассе, известно не так много. Но даже из того, что я успела вычитать в поместье Виллар, было понятно, какое большое значение эти существа вкладывают в имена.

«Я то думала, ты скажешь то, как тебя родные зовут. А истинное имя… Что мне с ним делать, вообще. Использовать, вроде как, неприлично. Да и мало ли, кто услышит. Неизвестно ещё, для чего эту информацию используют. А вдруг порчу нашлют или проклянут? В этом мире чего угодно ожидать можно».

— Хаа… Вам, товарищ герцог, очень нравится мне жизнь усложнять.

— Разве я не на твой вопрос ответил?

— С такими ответами лучше не отвечать вовсе. Я просто хотела узнать, как вас называли близкие. А вы взяли и так просто истинное имя сказали. Разве это не почти то же самое, что вручить кому-то свою душу?

— Почти. — мужчина на мгновение задумался и продолжил: — Тварь, демоново отродье, нечисть, монстр.

— Что это?

— То, как называли меня близкие. Ты можешь выбрать что-то одно или использовать их все.

Герцог улыбнулся так спокойно, что в груди похолодело. Я, конечно, знала, что история у него не простая. Да и в императорской семье ребёнка не жаловали. Но это уже чересчур. Ничего удивительного, что в итоге юный демон вырос закрытым и жестоким.

«Хотя, кажется, именно жестокости я в нём не вижу совсем».

Медленно приблизившись, я обняла замершего мужчину, прижимая его голову к груди. Пальцы сами заскользили по волосам. Закусив губу я почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Перед глазами возник образ маленького мальчика, отчаянно тянущего ручки к взрослым. Жалея, что не могу отправить эти объятья сквозь время ребёнку, который так в них нуждался, я просто продолжала беспорядочно гладить тёмные пряди:

— Юэ. Юэ… Прекрасное имя. Замечательное. Я буду звать тебя Юэ.

Неожиданно талию обвили крепкие руки. Откуда-то из-под копны волос прозвучало тихое «Спасибо».

«Это, определённо, не то, за что стоит благодарить. В конце концов, это лишь моё эгоистичное желание проявить нежность. Не более того».

Я отстранилась, обхватывая ладонями бледное лицо. Приоткрытые тонкие губы дрогнули под моим взглядом. Мужчина настороженно замер. В глазах мелькнуло плохо скрываемое беспокойство. Вспомнив, что у герцога, похоже, уже есть горячо любимая женщина, я вздохнула и вернулась на своё место. Не хватало ещё ставить мужчину в неловкое положение своими глупыми порывами.

Стремясь как можно скорее развеять повисшее напряжение, я подхватила с кровати книгу, которую раньше читал герцог, и, открыв на случайной странице, пробежалась взглядам по строчкам:

— Это что, учебник истории?

— И при том весьма дрянной. — мужчина расслабленно опёрся об изголовье кровати: — Впрочем, чего ещё ожидать от учёных империи. Всё переврали.

— Вот как.

Я отлистала страницы к началу, погружаясь в чтение. То, что должно было стать просто предлогом для разговора, постепенно захватывало внимание. Книга оказалась написана довольно сухим языком. Оно и не удивительно. Описанные события происходили слишком давно, и автор при всём желании не смог бы наполнить историю достаточным количеством подробностей.

С трудом отвлёкшись, я осознала, что сказал мужчина, и приподняла бровь:

— Переврали? А вы, стало быть, знаете, как было на самом деле.

— Знаю. — герцог кивнул с таким серьёзным видом, что я почти поверила:

— Расскажете?

Окинув меня долгим тяжёлым взглядом, мужчина сдался, поднимая руки и неспешно начал рассказ:

— Полтора тысячелетия назад в горах Чиин обосновалось племя демонов. Временами они совершали набеги на расположенные у подножья деревни, но чаще просто отлавливали людей для ритуалов и совершенствования своих магических техник.

— Чиин? Разве в империи есть горы? — я подвинулась ближе, увлечённая рассказом.

— Сейчас нет. Но в то время были. Однажды люди взмолились о защите. Тогда высоко в горах родился дух, чистый, как капля утренней росы. — мужчина поднял голову, глядя куда-то вверх. На тонких губах заиграла нежная улыбка. Он перевёл взгляд на меня, и на мгновение в винных глазах мелькнула печаль: — Рождённый из страха, дух слушал молитвы, рос, становился сильнее и всё больше желал помочь людям. В тот момент, когда это желание оформилось, дух осознал себя. Так в горах Чиин появилась хранительница лунного света. Много позже её стали звать просто Луной.

Вздрогнув, я задержала дыхание. Недавний сон всплыл в памяти, заставляя пережить пару неприятных моментов. Желая отвлечься от неприятных мыслей, царапавших грудь изнутри, я спросила:

— Почему именно хранительницей лунного света?

Герцог подхватил прядь моих волос, аккуратно пропуская их между пальцами, и тихо ответил:

— В то время магия ещё была не доступна простым людям. Они не знали, что это. Поэтому когда маленький дух колдовал, люди не понимали, что происходит. Просто видели струящийся сквозь её пальцы голубоватый свет, похожий на свет звёзд.

Со временем хранительница становилась сильнее. Она, верная своему долгу, оберегала жителей деревень. А когда людей стало слишком много и приглядывать за всеми уже не получалось, хранительница подняла в небо шар из чистой энергии. Этот шар вбирал в себя молитвы людей, направляя их хозяйке.

Жители тех мест жили в достатке. Не зная горя и несчастий, они стали забывать, кому этим обязаны.

— И что же случилось потом? — от чего-то мне казалось, что я уже знаю ответ.

— Люди неблагодарные существа. Они всегда хотят большего. Больше денег, больше власти, больше земель. Их погубила собственная жадность. Горы Чиин поглотила война. Прекрасные пейзажи навсегда исчезли. На их месте в течение долгих трёхсот лет оставалась только выжженная пустошь. А после зародилась современная империя Чиин.

— Но что стало с хранительницей?

Герцог отвёл взгляд и нахмурился. Скулы его заострились, а в глазах сверкнул недобрый огонь. Сжатые в кулаки руки едва заметно подрагивали. Поняв, что вопрос оказался мужчине по какой-то причине неприятен, я уже собралась перевести тему, но он выдохнул и всё же ответил:

— Желая получить хоть частичку её силы, люди разорвали и тело и душу хранительницы на куски. Так Луна этого мира погасла. Вот только исчезновение духа не подарило людям желанной магии.

— Но ведь сейчас многие могут колдовать.

— Верно. Люди уничтожили свою единственную защитницу. И тогда нашёлся демон, который ненавидел людей на столько же сильно, на сколько хранительница их любила. Он в одиночку огненным вихрем пронёсся по оставшимся поселениям, сжигая всё до тла. А после собрал всех демонов, которых приютила хранительница, и увёл куда-то далеко. После этого о них больше никто ничего не слышал. Но на выжженной голубым пламенем земле стали рождаться люди, умеющие колдовать.

Глава 17

Погрузившись глубоко в собственные размышления, я брела по пустынным улочкам раскинувшегося недалеко от замка городка. На самом деле, до того, как я подходила, улочки пустынными вовсе не были. Но стоило мне приблизиться, как все обитатели тут же скрывались в ветхих лачугах. То тут, то там из тёмных окон на меня глазели необычные существа. К счастью опыт знакомства с поварами поместья позволил мне не отскакивать в ужасе всякий раз, как из полумрака подворотен проступало нечто, неожиданно оказывающееся живым.

Получив полную свободу передвижения и тёплую улыбку от герцога на дорожку, я отправилась собирать информацию. Первое время я ещё беспокоилась о собственной безопасности, шарахаясь от каждой тени. Однако, чем дольше я бродила, тем явственнее ощущала: что бы Юэ не сделал, это место, похоже, и в самом деле стало для меня безопасным. Во всяком случае, ни по пути до городка, ни во время прогулки никто не пытался проделать во мне лишних отверстий или отделить тяжёлую из-за мрачных мыслей головушку от тушки.

Я уже почти повернула за угол мало-мальски приличного каменного домика, когда на меня налетел вихрь из чёрных спутанных волос. Перед носом мелькнула тонкая косичка с вплетёнными в неё украшениями. Отшатнувшись, я непроизвольно выставила руки упираясь в крепкую грудь. Хозяин шевелюры тут же развернул меня на сто восемьдесят градусов, подталкивая в ту сторону, откуда я только что пришла:

— Твоё Высочество, нечего тебе там делать.

— Свейн, чтоб тебя, напугал меня до чёртиков.

Выдохнув, я рассмеялась, узнав в сбившем меня человеке знакомого. Юноша заулыбался в ответ. Его обычно бледные щёки покрыл лёгкий румянец, а дыхание сбилось. Припомнив, как спокойно он скакал со мной по крышам, я призадумалась, что могло заставить его выглядеть на столько запыхавшимся. Но мысли эти на долго не задержались. Заметив выглянувший из-под свободного рукава рубахи край бинта, я схватила юношу за руку, поднимая её на уровень глаз:

— Это что такое?

— Просто царапина. — Свейн отвернулся, тем не менее не пытаясь вырвать руку из захвата.

— Просто царапина. И почему, скажи, я тебе не верю?

— Откуда я знаю, почему ты мне не веришь. Я, Твоё Высочество, между прочим, ни разу тебе не врал. — юноша притворно надулся.

— Точно, лукавил, не договаривал, изворачивался…

— Но ведь не врал.

— Ладно, ладно. — я отпустила мальчишку и подняла руки, признавая поражение: — Что ты здесь, вообще, делаешь?

— Как что, присматриваю за тобой.

— В этом нет необходимости.

— С чего бы? — Свейн покосился за угол дома, от которого мы стремительно отдалялись.

— Да с того, что мой дорогой супруг уже и так позаботился о моей безопасности. Или, думаешь, герцог не справится с защитой одной единственной девчонки?

Я прищурилась. Ситуация меня откровенно забавляла. Однако, к моему удивлению, Свейн вдруг сделался пугающе серьёзным:

— Однажды уже не справился. Но больше этого не повторится.

— О чём это ты?

— Ни о чём. Забудь. Не думай об этом, ладно? Лучше скажи, чего это ты бродишь по таким опасным местам?

Я качнула головой, решив не портить представление и коротко поведала юноше свой план. Ничего на самом деле серьёзного, просто небольшая работа с общественным мнением. Дело это только на первый взгляд может показаться сложным. Но стоит разобраться, и всё окажется предельно просто.

Однажды, ещё на первом курсе университета, наш профессор, по совместительству пишущий журналист, поделился занимательной историей:

У одного жилого дома местные власти решили спилить несколько деревьев. Событие совершенно обыденное и ни чем не примечательное. Однако сразу в двух газетах вышли статьи о нём. И вот уже они наделали столько шума, что едва ли не весь город разделился на две фракции, отчаянно борющиеся друг с другом.

А дело было вот в чём: в одной статье рассказывалось о старых деревьях, представляющих опасность и для жителей дома, и для электросетей, провода которых находились в опасной близости с ветвями, готовыми в любой момент обломаться от ветра.

Деревья эти, что очевидно, нужно было спилить. А на их месте предполагалось выстроить детскую площадку, да немного расширить парковку перед домом, а то даже машина скорой помощи подъехать не может.

Казалось бы, вот оно, очевидно, верное мнение. Правильная позиция. Истина в последней инстанции… Если бы не вторая статья. Смысл был в том же, но взглянул автор под совершенно другим углом. И вот опасные для жителей деревья вдруг стали рощей, в которой люди целыми семьями гуляли, устраивали пикники, проводили праздники. Чистоту тоже поддерживали всем двором, регулярно организовывая субботники. Какой-то местный умелец даже сколотил скамеечки и расставил их вдоль тропинок.

Но не долго музыка играла. От рощицы захотели избавиться, землю забетонировать и сделать на месте клочка природы безжизненную парковку.

Кто же в этой истории прав? Этого люди не знали. Никто не пошёл выяснять, на сколько на самом деле деревья опасны, и на сколько хороша рощица. Доверившись статьям в газете, жители небольшого города заняли прямо противоположные позиции. Разразился жуткий скандал, продлившийся несколько месяцев. А после появилось много более интересных событий. И об этом просто забыли.

Такая простая история на нас, только вступивших на путь журналистики, студентов, в то время произвела неизгладимое впечатление. Осваивая азы, мы ещё не знали, на сколько сильно СМИ влияют на мнение общественности.

Со временем газеты теряли свою актуальность. Информация стала распространяться быстрее. И от этого её достоверность упала ещё больше. В итоге верить чему-то, чему сам свидетелем не был, можно было только на свой страх и риск. Впрочем, люди тоже стали это понимать. Искать информацию в разных источниках и знакомиться с разными мнениями. Так худо-бедно удалось поймать шаткое равновесие.

«Однако, обитатели этого мира пока не выработали иммунитета к деятельности СМИ. А значит нужно лишь приложить немного усилий. Нехорошо, но правильно».

— Думаешь, это сработает? — Свейн покачал головой: — Я в тебе не сомневаюсь, но, мне кажется, не имеет значения, что сделает герцог, и здесь и в столице это всё равно воспримут…

— Сработает. Людям нравится быть против чего-то. Нужно лишь сместить образ герцога с позиции всеобщего врага.

— Ты, Твоё Высочество, говоришь занимательные вещи. — юноша прищурился: — Скажи что сделать, и я приложу все усилия.

Изучая городок и бессовестно подслушивая тихие разговоры местных, я собрала достаточно информации для начала работы. Выяснить, что беспокоит людей вообще не сложно, если слушать достаточно внимательно и быстро делать выводы. День постепенно клонился к вечеру, когда мы со Свейном, наконец, вернулись в замок.

Подходя к массивным воротам, юноша занервничал. Тяжело вздохнув, я подхватила его под руку, затаскивая внутрь. Стоявший у входа старик уже собрался прошипеть стандартное приветствие, когда заметил Свейна и осёкся. Мальчишка нахмурился, бросил на него убийственный взгляд и, ничего не сказав, последовал за мной. Очень стараясь ничем себя не выдать, я тихо рассмеялась, пряча улыбку в кулак.

«Любопытно. И на сколько тебя хватит?»

— Смысл я понял. — Свейн растёр порошок между пальцами, убеждаясь, что комочков не осталось: — Хотя способ необычный. Если так изготавливать чернила, они станут значительно дешевле.

Я кивнула, оглядывая дело рук своих. Не будь в этом мире магии, на реализацию плана потребовалось бы гораздо больше времени. У нас же ушло не многим больше пары часов. Так и не высунувший носа из своего кабинета герцог через слугу велел предоставить нам помещение и всячески содействовать при необходимости. Наблюдая за тем, как Свейн, распространяя мрачную ауру, общается с обитателями поместья, я только улыбалась.

Просторное светлое помещение, выделенное нам и приведённое в порядок парой нервных горничных к окончанию работ было полностью завалено частями будущего печатного станка. С одной стороны, сделать механизм таким, каким он был в моём мире, ни за что бы не получилось. И дело не в том, что он оказался слишком сложен. Просто к стыду своему я совершенно не помнила, как работали первые автоматические печатные станки.

Это как спросить у людей, знают ли они, как работает велосипед. Все, конечно, ответят, что знают. Но если попросить изобразить схему, у многих возникнут трудности. Вот так и здесь, я, вроде, помнила, как выглядели эти махины, но какие шестерёнки что крутили не представляла.

С другой стороны, мир, наполненный магией, оказался бы настоящей находкой для всех изобретателей эпохи индустриализации, окажись они здесь. Довольно потягиваясь, я взялась разбирать металлические и деревянные детали. Делать их из чистой магии было бы немного расточительно, так что посовещавшись, мы пустили в дело всё, что попадалось под руку. Оставалось лишь немного изменить структуру и придать форму, чтобы из подсвечников и ложек, которых, к счастью, в поместье нашлось в избытке, создать части для печатного станка.

Общими усилиями мы собрали всё вместе. Ощущая лёгкое волнение, я осторожно приложила кончики пальцев к холодной поверхности и попробовала влить немного магии. Не строя иллюзий относительно своих конструкторских способностей, я морально подготовилась к тому, что мрачная махина останется неподвижной. Однако, спустя несколько мгновений машина будто задышала. Детали окутало мягкое голубоватое сияние. Станок был готов к работе. Отняв руку и прекратив попусту тратить силы, я едва не подпрыгнула.

«Оно живое! Живое!»

Свейн, наблюдавший за процессом, мягко улыбнулся. Я, конечно, знала, что он парнишка сообразительный, но стоило первой волне эйфории схлынуть, задумалась. Для мира, где технологий, как таковых, практически нет, он удивительно легко разобрался с принципом работы станка, который я неумело от рукиначертила на листе бумаги. Более того, юноша не только присутствовал рядом для моральной поддержки, а оказывал полноценную помощь.

«Вряд ли у меня на столько хорошо получилось объяснить, что именно я делаю. Может ли быть так, что прежде он уже видел нечто подобное? Нет. Книги, которые я читала в поместье Виллар написаны пером. И даже если люди с помощью магии просто делали копии, оригинал точно писали от руки».

Создание копии даже небольшого объекта затрачивало не мало сил. В этом я на собственном опыте убедилась, пока колдовала над деталями станка. Чтобы сделать из одной книги две, вероятно, требовалось прибегать к помощи сразу нескольких магов. Внутренне радуясь, что принесла в этот мир сомнительное, а всё же книгопечатанье, я отложила все сомнения на потом.

— Что ж, отлично. — я хлопнула в ладоши. — На сегодня закончили. Время позднее. Пора ужинать, умываться и баиньки.

При упоминании еды выражение лица Свейна сделалось уж совсем непроницаемым. Юноша кивнул и направился к выходу. Прежде, чем он вежливо попрощавшись, успел скрыться за дверью, я его остановила:

— И куда это ты собрался? Ночь на дворе.

— Солнце только село. Какая ночь?

— Тёмная, опасная, кишащая хищными тварями. — я приподняла руки, будто готовясь сцапать оцепеневшего юношу: — Шучу, шучу. Ты у нас бесстрашный воин, я помню. Но раз уж сам вызвался помогать, хорошо, если будешь поблизости. Сегодня переночуешь в поместье, а завтра продолжим.

Спор не затянулся надолго, и, одержав безоговорочную победу, я направилась в сторону кухни. Пропущенный обед давал о себе знать, и в животе уже некоторое время не смолкало недовольное урчание.

Стоило оказаться на пороге импровизированной мастерской, как мы тут же столкнулись с Сашей. Всё больше убеждаясь, что девушка постоянно караулит под дверью, я решила, что вместе веселее, приглашая её присоединиться к ночной готовке. Горничная только молча кивнула, однако, увидев следующего за мной попятам Свейна, вздрогнула. И я готова была поклясться, что услышала тихое «Пф» с её стороны. Однако, когда посмотрела, девушка уже натянула маску благопристойности и почтительно склонила голову.

По пути до кухни я дала Саше несколько указаний относительно завтрашнего дня. Внимательно всё выслушав и не задав вопросов, она только кивнула. Я улыбнулась. Иметь в подчинении человека, который не делает что велено и не оспаривает задания было приятно. Её бы прилежность да моим стажёрам из издательства.

«Как они теперь там без меня? Поди мозги проели девчатам из отдела аналитики со своими идеями. И когда уже молодёжь поймёт, что всё давно придумано и попробовано до них. А если не используется, значит не работает?

Хотя, и от них толк бывает. Свежий взгляд и инициативность даже в нашей среде ценятся».

Размышляя таким образом, я дополнила список задач для Саши. Регулярное печатное издание это хорошо, но нужно и изнутри работать.

На кухне оказалось темно и тихо. А главное — пусто. Только чистая посуда, составленная аккуратными стопками на полках, сверкала в бледном свете звёзд. Обитающие здесь демоны хоть и дулись обиженно, но приказа послушались и к готовке в самом деле не прикасались.

Покосившись на Свейна, я подумала, что если юноша и голоден, то никак этого не показывает. Сжав переносицу, я нахмурилась, но решила оставить нравоучения о важности для молодого организма полноценного питания на потом.

«В конце концов, сама же парнишку загрузила».

Первым делом разведя огонь в печи и оставив её греться, я принялась готовить посуду и продукты. Ночь — время кулинарных экспериментов. И я не собиралась отказывать себе в этом удовольствии. Саша тем временем зажгла свечи. В небольшом помещении сразу стало гораздо уютнее. Свейн, хоть и желавший помочь, неуверенно потоптался у входа и всё же заметил:

— Стоит ли сейчас готовить что-то серьёзное?

— Почему нет? — я взялась промывать рис, пытаясь вспомнить заинтересовавший меня в прошлой жизни рецепт: — Ещё не настолько поздно, чтобы переживать о нарушении режима.

— Ну… Ты же теперь замужем. — юноша склонил голову и отвернулся: — Разве по правилам вы с герцогом не должны хотя бы месяц ночевать вместе?

«Он что, покраснел? — я расплылась в улыбке, глядя на порозовевшие кончики ушей, мелькнувшие между чёрных прядей: — Ну что за очаровательный хитрец. Что же, в эту игру можно играть и вдвоём».

— Точно, я и забыла. Но я пока не собираюсь спать. Думаешь, стоит пригласить герцога присоединиться? — плечи занявшейся овощами Саши затряслись, и она поспешила отвернуться: — Хотя, он так занят весь день, что мы не виделись с самого утра.

Я приложила палец к губам, делая вид, что размышляю. Свейн тут же подскочил ближе, тряся руками в воздухе:

— Нет, нет, нет. Если его высочество занят, ни к чему его беспокоить, правда же?

— Вот как. Ты думаешь? — я нахмурилась: — Пожалуй, он мне просто откажет. У герцога же так много важных дел. Вряд ли он найдёт на меня время.

— Он найдёт… Хаа… — Свейн прикрыл глаза ладонью и пару секунд подождал, прежде, чем продолжить: — Прости, Твоё Высочество. Был не прав. Когда ты поняла?

Фигура юноши подёрнулась дымкой. Черты слегка заострились, облик изменился совсем немного, но достаточно для того, чтобы заметить разницу. Бинт на запястье, скрывающий «просто царапину», соскользнул, открывая взгляду тонкую ниточку клятвы.

— Когда? — я задумалась, внутренне жалея, что лишилась такого прекрасного развлечения. Сказать «сразу» как-то невежливо. Да и не совсем правда: — Не так давно.

— И что же меня выдало?

Я прикрыла глаза. Этот вопрос был уже сложнее. Слова, действия, внешний вид, отношение ко мне, всё вместе? Нет, было что-то другое. Что-то, что заставило меня при самой первой встрече проникнуться симпатией к незнакомому юнцу. Что-то, из-за чего впервые взглянув в винные глаза я поняла, что передо мной не враг. Не друг, конечно, тоже, но всё же.

— Думаю, я просто тебя узнала.

Герцог резко втянул воздух. Тонкие пальцы дрогнули, словно пытаясь что-то поймать. Мгновение мне казалось, что мужчина сейчас меня обнимет. Но он так и не двинулся с места. Только посмотрел так, будто пытался разглядеть что-то глубоко внутри.

Всё же взяв себя в руки, мужчина покачал головой, видимо, прогоняя какую-то навязчивую мысль, уже некоторое время не дающую ему покоя.

— Что же, одной тайной между нами меньше.

— Одной? — я приподняла бровь, раздумывая, что ещё этот мужчина успел от меня скрыть: — Кстати об этом. Вы так много времени проводите со мной. Не будет ли ваша женщина ревновать?

Я и правда хотела всего лишь разрядить обстановку. Честно-честно. Но, похоже, мои необдуманные слова сделали только хуже. Брови герцога сошлись к переносице. Губы странно дрогнули. Держащая в руках нож для овощей Саша попятилась. Пожалуй, впервые я видела на её лице такое искреннее выражение абсолютного ужаса. Решив, что если сейчас же не объяснюсь, всё станет ещё хуже, я торопливо добавила:

— Ну, женщина, которую вы любите настолько, что всё ещё не выгнали местных поваров. Та, которую они зовут хозяйкой.

Только произнеся это в слух, я вдруг подумала, что влезла куда-то не туда. Будто ребёнок, подсматривавший за взрослыми и узнавший то, чего не должен был.

«Ну в самом же деле. Какого чёрта? Не думал же ты, что сможешь вечно от меня это скрывать?»

— Не подумайте, — я подняла руки в защитном жесте, инстинктивно пытаясь не то отгородиться, ни то успокоить мужчину: — Я же ведь не против. Сама понимаю, брак по принуждению, все дела. Никаких проблем. Всё в порядке. Правда. Я не против, даже если она будет жить здесь…

— В этом доме только одна хозяйка. — герцог бросил в Сашу вопросительный взгляд, но в нём сквозила такая неприкрытая угроза, что я была уверена, язык у девушки к нёбу прилип: — И это ты. Никто другой. Никогда.

— Хорошо. Я поняла. Ладно.

Решив, что случайно задевший герцога за живое разговор лучше не продолжать, я молча вернулась к готовке.

«Чего он так рассердился? Взрослые же люди. Нет бы спокойно обсудить. С другой стороны, если так подумать, с самого начала, ещё притворяясь «Свейном», не он ли постоянно убеждал меня в вечной преданности? Но если так, почему демоны вели себя так, словно уже знают меня? Может ли быть, что Вивьен была в этом доме прежде? Нет, не может. «Свейна» она боялась. Но при встрече с герцогом никаких остаточных эмоций не возникло. Они не виделись прежде.

Да и если вспомнить, — я нахмурилась, осознав маленькую неприятную деталь, — Юэ ни разу не навал меня «Вивьен». Я думала, это часть этикета, но что если он осознанно избегал имени. Хотя с чего бы?

Впрочем, герцог вообще много всего странного делал. И самое странное, пожалуй то, что он ни разу не удивился ни моим словам, ни поведению. Возможно ли что?..»

Я посмотрела на мужчину, увлечённо нарезающего морковь. Перехватив мой взгляд, он ненадолго о чём-то задумался и мягко улыбнулся.

«Да быть того не может…»

Глава 18

«Больно…»

Попытавшись открыть глаза и сесть, я зашипела. Малейшее движение отдавалось резкой болью во всём теле. Горящие огнём запястья нестерпимо ныли. Хотелось кричать, но из пересохшего горла донёсся только сиплый писк. Сухие, воспалённые глаза обожгло порывом тёплого воздуха. Слёз не было. Неизвестно откуда вдруг возникшее чувство полной безнадёжности затопило сознание.

«Спасите. Пожалуйста. Кто-нибудь…»

В тёмно-серой безжизненной пелене перед глазами стали проступать размытые очертания. Похоже, зрение постепенно возвращалось. В небольшом пустом помещении не было источников света, но я чувствовала, что со всех сторон на меня направлено множество взглядов. И взгляды эти пропитаны ненавистью, презрением и страхом.

Совсем рядом вспыхнул огонь. Сил пошевелиться не было. Я почувствовала, как кто-то ткнул факел мне в лицо. Его жар тут же опалил кожу, посылая новую волну боли. Из горла вырвался хрип. Попытавшись отстраниться хоть немного, я с ужасом осознала — тело мне не подчиняется.

Рождённые пламенем факела тени заплясали вокруг. Мои глаза против воли распахнулись, давая возможность увидеть толпу жмущихся друг к другу людей. Все они словно чего-то ожидая, смотрели на меня.

Силясь понять, что происходит, я заметила в дальнем углу ворох заляпанных чем-то тёмным и маслянистым тряпок. Сваленные кучей они пугающе напоминали человеческую фигуру. Стоило приглядеться, и по спине пробежал холодок. Среди обрывков ткани показалось лицо. Вернее то, что от него осталось.

От брови до щеки тянулся глубокий разрез. Одного глаза не хватало. Когда-то мягкие линии смазались из-за синяков и отёков. И всё же я узнала лежащего на земле человека.

«Саша…»

Я хотела отвернуться, хотела закрыть глаза, хотела оказаться как можно дальше. Но тело не слушалось. Всхлипнув от бессилия, я могла только продолжать смотреть. Откуда-то сбоку послышался звук возни и сдавленные ругательства. Сама того не желая, я дёрнулась в ту сторону и едва не взвыла от боли, волной прокатившейся по телу. Крепче сжав зубы и не желая дать собравшимся повод насладиться моим криками, я нашла источник звука.

Если до этого в груди ещё теплилась призрачная надежда, то в этот момент она погасла, смытая волной всепоглощающего ужаса. Сдерживаемый двумя крепкими мужчинами, связанный по рукам и ногам крепкими верёвками с болтающимися на них талисманами, на коленях стоял Юэ. Он был в облике Свейна, но казался чуть младше, чем я помнила.

Из-под растрёпанных волос по виску юноши текла кровь. Глаза сверкали чистой ненавистью. Он снова попытался освободиться. Стоящий рядом охранник с силой дёрнул закрывающую рот юноши повязку. Грубая ткань впилась в кожу, и по ней тут же расползлись тёмные пятна. В голове сама собой возникла мысль:

«Не шевелись. Пожалуйста, не шевелись. Будет только хуже».

Мне не нужно было разглядывать узор, чтобы знать, на сколько сильны вложенные в талисманы демонические чары. Это знание просто было в голове. Словно я уже много раз видела замысловатый рисунок на тонких листках бумаги.

— Не рыпайся, падаль. Думаешь, из-за кого твоя любимая хозяйка здесь? — мужчина дёрнул юношу за волосы, заставляя посмотреть мне прямо в глаза: — Из-за тебя, демоново отродье.

— Надо было сразу убить его.

— Староста ведь предупреждал…

— Нечего было потакать этой… Хранительнице. — последнее слово мужчина почти выплюнул.

— Почему ты спасла эту тварь, но позволила моему сыну умереть?!

Рванувшего ко мне мужчину тут же оттащили обратно. Я вскинула голову. Живущие своей жизнью потрескавшиеся губы дрогнули:

— Он сам выбрал свой путь. — голос звучал хрипло, надломленно, незнакомо: — Разве внял он моим предупреждениям. Разве не остался глух к мольбам стариков и детей, сжигая их поселение?

— Стариков и детей? — в этот раз мужчину не смогли удержать, и моя голова резко дёрнулась в сторону от удара: — Они не люди. Так какая разница. Они должны сдохнуть!

— Тварь!

— Мы тебе молились!

— Ты должна была защищать нас!

Похоже, кто-то всё же не выдержал. Ощутив, как в плечо входит мясницкий нож, я вскинула голову:

— Тай… — я узнала мужчину, и губы растянулись в слабой улыбке: — Почему?

— Надо было отдать нам ребёнка, Ваше Высочество.

Нож покинул моё тело, но не надолго. Через мгновение за первым последовал второй удар… Третий… Четвёртый…

Я сбилась со счёта. Боль затопила каждую клеточку тела, но сознание всё никак не желало меня оставить. Люди один за другим наносили удары, используя всё имевшееся в деревне оружие. Сквозь кровавое марево я видела, как отчаянно Юэ вырывается из захвата. Как верёвки прорезают тонкую светлую кожу. Как занимается на кончиках пальцев голубой огонь. Кажется, всё прекратилось. Тело стало удивительно лёгким. Всё вокруг теряло чёткие очертания, а у меня в голове билась единственная мысль:

«Пустите. Не трогайте его. Он не виноват. Юэ…»

В опустившейся темноте больше не было ничего. Неизвестно, сколько я пробыла без движения. Не видя ничего вокруг, не чувствуя ни своего тела, ни тянущегося бесконечно времени. Не зная, где верх, где низ. И есть ли вообще этот самый низ. Моё «я» уже сложно было назвать живым. Кажется, «я» просто существовала в пространстве бесконечно долго, но прошло лишь мгновение.

Из непроглядного «ничто» раздался детский голос. Он звучал отовсюду и будто изнутри меня самой.

— Тебе нравится?

— Нравится?

— Тебе нравится? Сестрица! Нравится?

Тонкий голосок разбился на множество осколков, эхом отражаясь от несуществующих стен, множась и искажаясь. А после в наступившей тишине зазвучали осторожные шаги. Две пары маленьких ножек будто ступали по чему-то вязкому, постоянно приближаясь. В этот раз удалось повернуться к источнику звука. Но вместо облегчения я испытала лишь новую волну безнадёжного ужаса.

Из тьмы, держась за ручки, вынырнули две детские фигуры. Мальчики с пушистыми светлыми волосами, голубыми, как весеннее небо глазами, похожие, словно две капли воды. Они льнули друг к другу, словно проведя вечность в разлуке снова оказались вместе.

«Николас и Франк. Первенцы Ингрид».

Мысль едва успела оформиться, как дети заулыбались:

— Сестрица!

— Сестрица нас помнит!

— Сестрица, сестрица, он утопил их земли в крови для тебя!

— Сестрица, тебе нравится? Он убил их всех. Ты рада, сестрица?

Мне захотелось закрыть уши руками, зажмуриться. Не видеть и не слышать тонких детских голосов. Но ни глаз, которые можно зажмурить, ни ушей, которые можно закрыть у меня больше не было. Мальчики склонили головы на бок и, стукнувшись лбами, синхронно потёрли ушибленное место.

— Сестрица вернулась.

— Он ждал, и ты пришла.

Голоса всё не затихали, эхом расходясь по пустому, безжизненному пространству. Сколько прошло времени? Я так желала, чтобы боль прекратилась, но не чувствуя собственного тела, не в силах хотя бы отвернуться, осознала, что есть вещи страшнее боли.

Вдруг к весёлому детскому щебетанию добавился новый звук. Не имея чёткой формы, он шёл откуда-то издалека, мягкими вибрациями наполняя сознание. Если бы сейчас у меня было сердце, оно бы непременно потянулось к этому звуку. Стараясь полностью сосредоточиться на нём, я не заметила, как мальчики подошли ближе.

Николас, старший из близнецов, отпустил брата, и вытянул маленькую ладошку в мою сторону. На его пухлом, круглом личике больше не было улыбки. Постояв так некоторое время, он заговорил, и теперь в его словах не было ни смеха, ни детского задора:

— Сестрица, верни братика маме. Я останусь, но его, пожалуйста, сестрица, верни.

Вероятно, он ждал ответ. Но всё, что я могла, бессильно слушать и смотреть, как гаснут крохотные искорки надежды в голубых глазах.

«Что ты хочешь, малыш? Я правда не понимаю… Ничего не понимаю…»

Низкий урчащий звук всё приближался, пока не заполнил собой всё пространство. К нему примешался чистый звон серебрянного колокольчика. Будто взволнованные переливы горного ручья. И только тогда я разобрала отдельные слова:

— Вернись. Пожалуйста, вернись ко мне.

***

Я захотела открыть глаза. И они открылись. Захотела поднять руку, и она подчинилась. Кончики пальцев ещё подрагивали, но, в целом, вполне терпимо. Взгляд зацепился за тонкую ниточку клятвы. Мерно переливаясь, она свободным браслетом парила над запястьем. Постепенно успокаиваясь, я коснулась кончиками пальцев того места, куда пришёлся первый удар ножа. Ничего. Только гладкая кожа.

Окончательно придя в себя и убедившись, что всего лишь попала в лапы ночного кошмара, я осмотрелась. Солнце ещё не встало, но горизонт за окном уже окрасился фиолетовым. До рассвета оставалось не так много времени. Перевернувшись на другой бок, я едва не вскрикнула. Юэ уже не спал. Нахмурившись и поджав губы он сидел на своей половине кровати. Винные глаза вот-вот грозились прожечь во мне дыру. Но никаких попыток пересечь невидимую черту, определённую между нами ещё в первую ночь, мужчина не предпринимал. Судорожно вздохнув, я сделала вид, что сладко потягиваюсь, и предприняла безнадёжную попытку пошутить:

— Если на ночь много есть, будут сниться кошмары. Меня вот только что пытались пустить на колбасу.

— Мгм. — герцог оказался не настроен смеяться. Он бережно сгрёб меня в охапку вместе с одеялом и усадил к себе на колени. Прежде, чем я успела начать сопротивляться, он чуть сильнее сжал объятия: — Посиди так немного. Пожалуйста.

Солнце неуверенно поднялось из-за темнеющего на горизонте леса и заползло в окно спальни. Укутанная в тёплое одеяло, я сидела на коленях Юэ, слушая мерное биение сердца, и постепенно успокаивалась.

«Наслушалась жутких историй, вот и снятся ужасы всякие. Меньше о глупостях разных думать надо».

Старательно гоня от себя неприятные мысли, я решила глубже погрузиться в работу. Ни что так не улучшает настроение, как занятие любимым делом. Так я рассуждала, пока на скорую руку готовила завтрак и запихивала его в себя, совершенно не ощущая вкуса.

Но сколько бы я ни запрещала себе раз за разом прокручивать в голове жуткие картины, а всё же не удержалась. С самого утра увидев Сашу на привычном посту у двери, я поймала её лицо ладонями и долго всматривалась. Как и ожидалось, оба глаза были на месте. И от жуткого разреза не нашлось и следа.

Похоже, моё поведение всерьёз обеспокоило девушку. Но, к чести её надо заметить, осмотр она выдержала стойко, ни разу не показав недовольства. И всё же, стоило мне закончить и отпустить её выполнять данные накануне поручения, как в спину тут же прилетело два взволнованных взгляда. Не оборачиваясь я направилась в сторону мастерской. Что-то мне подсказывало, что я просто не найду в себе сил рассказать Юэ и Саше про странный сон.

К обеду горничная принесла стопку запрошенных ранее документов. Отложив часть, я взяла те, что интересовали меня сильнее всего, и направилась на кухню. Находя процесс готовки очень успокаивающим, я заперла дверь, строго наказав девушке никого не впускать.

Пока кастрюли исходили паром, а на сковороде соблазнительно скворчал вытопившийся из мяса жирок, я принялась изучать бумаги. В большинстве своём я нашла их содержание весьма удовлетворительным. В тех же местах, где возникали сомнения, тут же появлялись пометки на полях, с соображениями о том, как следует поступить.

Несмотря на полную отдачу, работа двигалась медленно. Постепенно это начинало раздражать. Решив всё же сделать полноценный перерыв и отвлечься, я попросила Сашу подать уже готовый обед в кабинет герцога. Девушка кивнула. Не став дожидаться, когда она составит всё на тележку, я пошла вперёд.

Светлые гладкие стены, большие окна, сквозь которые свободно проходят солнечные лучи, наполняя всё вокруг особенным тёплым сиянием. Под ногами мерно поскрипывает старый паркет. С моего прибытия в замке явно прибрались. Пыли на подоконниках, да покачивающихся нитей паутины больше нигде не наблюдалось.

«Но и декора не прибавилось. Место симпатичное, но как в больнице, честное слово. Как закончу с основными делами, нужно будет этим заняться».

Спешить было некуда. Я шла спокойным шагом, позволив себе наслаждаться пространными рассуждениями об особенностях интерьеров старых замков. Последние дни были относительно тихими. Жизнь не висела на волоске и, не считая недавнего сна, ножа к горлу никто не приставлял. Поддавшись размеренности жизни в глубинке, я потеряла бдительность.

Неожиданно по спине будто мазнули мокрым пером. Привыкнув доверять своим инстинктам, я не стала тратить время и оборачиваться. Лишь отклонилась в сторону, делая следующий шаг. В том месте, где секунду назад была моя спина, что-то сверкнуло.

«В спину, не в голову? Где-то на уровне пятого ребра. Выходит, и в самом деле хотели убить».

Ещё не успев до конца осознать произошедшее, я спокойно хмыкнула.

«Что ж, рано или поздно это должно было случиться».

Сколько бы я не тренировалась в свободное время, боевая магия так и не подчинилась. И чем больше я старалась, тем чаще перед глазами возникал образ девушки, поглаживающей по голове черноволосого сорванца. «Сколь сильным бы ты ни стал, помни, магия нужна для защиты людей. Не для нападения» — так она говорила. Не единожды я силилась вспомнить, кадр ли это из увиденного когда-то фильма, или что-то ещё, но в голову ничего не шло. В итоге я просто смирилась, сконцентрировавшись на защите.

Вот и сейчас клинок едва не проделал дыру в сердце, а я уже накинула простеньки барьер. Только убедившись, что он достаточно надёжен и от простой железки сможет защитить, я обернулась. Нападавшего видно не было. Едва я успела подумать, что провалив попытку незадачливый убийца ретировался, как мимо проскользнула тень.

Чёрным пятном она беззвучно унеслась в том направлении, откуда запустили клинок. А через мгновение оттуда послышался болезненный вздох. В обычной ситуации я бы ни за что не смогла его расслышать. Но в залитом солнцем коридоре без единой тени, в которой можно спрятаться, висела такая удушающая тишина, что малейший звук был подобен грому от схода лавины.

Уже примерно представляя, что увижу, я направилась по коридору к источнику звука. Но, ожидаемо, не успев зайти за угол, столкнулась нос к носу с герцогом. С забранными в хвост волосами, чуть прищуренными глазами и мягкой улыбкой на тонких губах он выглядел, как всегда, безупречно. В груди похолодело. Не сложно догадаться, что именно произошло. Как не сложно догадаться и о том, что дальше меня не пропустят.

«Могу ли я просто сделать вид, что ничего не видела? Это неправильно. Но разве мне обязательно быть правильной?»

Вздохнув, я стёрла с лица Юэ несуществующую соринку и улыбнулась:

— Не поранился?

— Думаешь, я могу пораниться?

Мужчина перехватил мою руку, осторожно касаясь губами внутренней стороны запястья. Отстраняться я не стала. Перед глазами всплыло воспоминание из недавнего сна. Струйка крови на виске. Тёмные пятна, расползающиеся по ткани.

— Думаю, да. Так что не рискуй без надобности.

— Как скажешь, наставница.

Похоже, настроение герцога стремительно улучшалось. Смеющийся голос, яркая улыбка и прикрытые, искрящиеся весельем глаза. Я кивнула. Догадки одна за другой всплывали в голове, порождая всё больше вопросов. И глядя на мужчину перед собой, я впервые задумалась, так ли важно мне узнать ответы.

Уже сидя в кабинете герцога с наполовину опустевшей чашкой, я про себя отметила, что синяки под глазами мужчины стали светлее. Да и цвет кожи пусть и всё ещё мог посоревноваться в белизне со снегом, но всё же улучшился. Такие перемены не могли не радовать. Снова потянувшись за временно отложенными в сторону документами, я слегка кашлянула:

— Я тут на досуге ознакомилась с делами поместья. — уточнять, что на самом деле занималась этим всё утро не хотелось. Юэ враз посерьёзнел. Выражение его лица сделалось смущённо-виноватым: — При нынешнем раскладе на быстрое улучшение можно не надеяться. Я даже знать не желаю, что вы на столько не поделили с императрицей, что она перекрыла большинство торговых путей с восточными землями. Но вопрос даже не в этом. Скажи, Ваше Высочество герцог, как можно на столько безответственно относиться к людям, живущим на твоих землях?

— Их никто не звал. — мужчина сложил руки на груди. Поза могла бы быть угрожающей, если бы он не походил больше на нашкодившего ребёнка, которого взялся отчитывать учитель: — Я просто поселился здесь. А они потащились следом.

— Поселился? Разве это не было изгнанием в наказание от правящей семьи?

— Это было уже потом. — он неопределённо махнул рукой, в открытую меняя тему: — Лучше продолжай ругать.

— Я не собиралась тебя ругать. Ты, Ваше Высочество, так-то, взрослый че… — осознав ошибку, я тут же исправилась: — Демон. С какой радости мне тебя ругать? Я лишь хочу сказать, что если жители этих земель доверили тебе свои жизни, стоит взять ответственность за них.

— Твоё Высочество, «жители этих земель», как ты их называешь, низшие демоны, попрошайки и разорившиеся аристократы, сбежавшие от императрицы в глушь. Им нет дела до меня. И у нас это взаимно. Хотят строить свои хибары под окнами замка, пусть строят. Пока не вредят тебе, мне без разницы, чем занят этот сброд.

— Вот как?

Брови сдвинулись к переносице, образуя складку. Пусть не осознанно, но я стала приоритетом для этого демона.

«Что ж, значит нужно этим пользоваться, пока есть возможность».

Я приложила палец к губам, делая вид, что задумалась:

— В таком случае, у нас есть небольшая проблемка. — мужчина подался вперёд, готовый внимательно слушать: — Дело в том, что я росла на землях Виллар. Там чисто и уютно. Деревеньки маленькие, но ухоженные. Я привыкла гулять по их улочкам и общаться с жителями. От этого моё настроение всегда улучшалось. Но вчера, когда я вышла прогуляться, вид города за стенами замка вогнал меня в глубочайшее уныние.

— И чего же ты хочешь? — Юэ, несомненно, уже понял мою затею, но решил подыграть.

— Ничего особенного. Для начала просто привести город в порядок.

— Это сделает тебя счастливее?

— Определённо.

Мужчина кивнул и аккуратно вытянул у меня из рук стопку документов. Судя по то и дело мелькающей на бледном лице тени, он и сам впервые изучал их достаточно внимательно.

Глава 19

Мне всегда нравились большие проекты. Получив от Юэ полную свободу действий и всестороннюю поддержку, я едва не пищала от восторга. И пусть управление землями приносило удовольствие, а магия была прекрасным подспорьем, следующие несколько месяцев превратились в настоящую гонку со временем.

Мягкий климат восточных земель гарантировал отсутствие морозов зимой. И всё же, с приближением середины осени, я всё явственнее понимала, что не успеваю.

Впервые услышав прозвище «тварь из болота», я неосознанно сосредоточилась на первой части, совершенно упустив из виду вторую. Однако, при детальном рассмотрении выяснилось, что земли герцога и правда представляли собой преимущественно заболоченную местность с торфяной почвой. В таких условиях план засеять всё пшеницей и накормить нуждающихся, очевидно, оказался невыполним.

В итоге чтобы просто создать площадь для посадок, пришлось прокладывать целые сети дренажных труб. С раннего утра и до середины дня я проводила на улице, не переставая прорезать потоками чистой энергии землю. Юэ, к священному ужасу обитателей поместья, не отставал, временами даже превосходя меня в прилежности.

— Твоё Высочество, — сидящий на мягкой подушке из мха герцог поднялся, накидывая мне на плечи свой плащ, — колдовать вот так очень расточительно.

Я тяжело вздохнула. В этом мужчина был, несомненно, прав. Бессловесная магия позволяла делать всё интуитивно, не беспокоясь о сложных заклинаниях. Но при неумелом использовании расходовала пугающее количество энергии:

— Если я ещё и на обучение время буду тратить, точно к зиме не управимся.

— Тогда почему бы просто не оставить это мне? Ты и так прикладываешь больше усилий, чем все мы заслужили.

От части Юэ был прав. До середины дня занимаясь осушением земель, сразу после обеда я спешила в мастерскую. Далёкий от совершенства печатный станок, обзавёдшийся парой собратьев, без моего присутствия и постоянной магической подпитки работать отказывался.

Со временем я, конечно, научилась вливать концентрированную энергию в кристаллики хрусталя, сделав таким образом подобие аккумуляторов. Но даже их приходилось заряжать. Так что с середины дня и до вечера в компании нескольких наиболее сообразительных горничных под предводительством Саши, разумеется, я проводила в мастерской, выполняя роль редактора и зарядки. А редактировала я не что-нибудь, а написанные девушками статьи.

По началу, конечно, было тяжеловато. Объяснить людям, с детства занимавшимся только внутренними делами поместья, основы журналистики оказалось интересной задачкой. Но стоило горничным проникнуться и почувствовать уверенность в собственных силах, как дело пошло веселее.

Распространять печатное издание привычными способами в мире, где до этого о таком даже не слышали, было нельзя. Люди жили небольшими общинами и их пределы покидали редко. Демоны или примыкали к ним или, если были послабее да внешности неподходящей, ютились на окраинах в трущобах. Но не в этом ли задача журналистики: доставить информацию до читателя, где бы он ни спрятался?

В итоге посовещавшись, мы основали «информационную гильдию». Организацию в высшей степени таинственную и загадочную. Жителям городка не были известны ни глава гильдии, ни его мотивы. Я потратила значительное время на то, чтобы скрыть все, даже самые крошечные, намёки на её связь с Юэ.

Конечно, появление чего-то на столько необычного привлекло внимание. Но доверия, пока, не вызывало. Чтобы это исправить, я направила демонов, лишённых возможности работать на кухне и всё ещё чувствующих себя виноватыми, в наиболее оживлённые места городка. То здесь, то там они появлялись с газетой в руках, увлечённо читая последние новости. А стоило кому-то поинтересоваться, чем это они, собственно, занимаются, демоны тут же восклицали: «Да как же, неужели вы не знаете?», «Бросьте, да только об этом все и говорят!», «Как вы можете этого не знать?». И в тот же момент щедро давали любопытствующему взглянуть на парочку страниц. Но стоило ему дочитать лишь до середины, тут же забирали газету, не давая толком узнать, что же там такое произошло.

Любопытство — сильнейшее чувство. При чём, как оказалось, и у людей, и у демонов. Вскоре к дверям гильдии потянулись первые жители городка. Некоторые оставляли запросы на получение конкретной информации, большинство же просто ждали выхода новых газет, а потом в захлёб обсуждали новости.

Но стоило им лишь немного привыкнуть к одной «информационной гильдии», как буквально через дорогу появилась вторая. Их работники тут же начали ожесточённую борьбу между собой. Стояло новости появиться в одной газете, как в тот же момент она обнаруживалась и в другой, но в совершенно ином свете.

Только привыкшие к тому, что у них появились общие темы для разговора, жители городка с удивлением обнаружили, что уже ожесточённо сорят о последних новостях друг с другом.

И люди и демоны существа социальные. Имея в душе предрасположенность объединяться в группы против кого-то, они тут же сплотились вокруг новых гильдий. Каждый твёрдо отстаивал свою позицию, утверждая, что только одна сторона говорит правду. А вот вторая нагло лжёт.

Лишь удостоверившись, что последователи обеих гильдий тверды в своих убеждениях, я немного выдохнула. Самое сложное было позади. Постепенно среди новостей о событиях в городе и за его пределами стали мелькать редкие упоминания герцога восточных земель. При этом обе газеты, яростно противостоя друг-другу как бы невзначай переформулировали вопросы. Если прежде местные обитатели время от времени спорили, хорошо ли то, что делает герцог или плохо, при чём, как правило, склоняясь ко второму, то теперь споры велись о том, что он делает вообще. И ни одному жителю города даже в голову не приходило, что обе гильдии работают под моим началом.

— Хаа… — я упала на кровать, просматривая принесённый Сашей отчёт: — Разве же не здорово? Посмотри, местные открыто утверждают, что ты противостоишь целой империи, желая их защитить. Некоторые даже присоединились к работе в полях. А ведь мы только начали работу в этом направлении.

— Ты и правда волшебница, Твоё Высочество. — Юэ придержал потревоженную моим падением чашку, не давая чаю пролиться, и тепло рассмеялся: — За последние месяцы ты добилась большего, чем я за все годы.

— Если бы ты хотел, справился бы сам. При чём уже давно.

— Раз уж ты так считаешь. — мужчина осторожно провёл пятернёй мне по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди.

— Кстати о противостоянии империи. Как думаешь, Её Величество уже знает?

— Знает. — Юэ нахмурился, отворачиваясь. — Но не беспокойся об этом, ладно? У тебя и так забот хватает. Лучше отдыхай больше.

— Разумеется.

Отложив бумаги, я уютно устроилась на плече мужчины, собираясь вздремнуть. Несмотря на то, что месяц со свадьбы давно прошёл, он всё так же каждый день приходил в теперь уже нашу общую спальню, заваливался на кровать, и мы до поздней ночи строили планы на следующий день и делились идеями. В последнее время мы, можно считать, стали достаточно близки. Он даже перестал шарахаться от каждого прикосновения дольше пары секунд.

Ну почти. Всё же иногда Юэ будто нарочно уклонялся, не давая задеть его даже кончиками пальцев. И, кажется, это стало происходить чаще. Всякий раз я собиралась узнать, в чём же дело, и всякий же раз забывала, отвлекаясь на отчёты, новые статьи, принесённые на проверку или интересные события, о которых необходимо срочно рассказать. Так что висящий в воздухе вопрос растворялся сам собой, а позже снова всплывал, но так и не получал ответа.

Задумавшись о вопросах без ответа, я всё же заставила себя открыть слипающиеся глаза и протянула:

— Кстати, что за шум на границе у Мэйсо?

Уже некоторое время из деревеньки поступали очень противоречивые сведения, не дающие полноценной картины. В восточных землях никогда не было спокойно. Мнимый мир с соседями, за который так превозносили нынешнюю императрицу, оказался сплошной фикцией. Единственная причина, по которой агрессивные племена ещё не вторглись на территорию Чиин заключалась в том, что герцог их просто не пускал, периодически выставляя по всей границе прочный барьер. И, кажется, его стало не хватать.

— Ты всегда обо всём знаешь, Твоё Высочество. — герцог повернулся, утягивая меня в объятья и утыкаясь носом в волосы: — Потрясающая способность. Как и вся ты.

— Не увиливай. — я нехотя отстранилась, заглядывая в смеющиеся винные глаза: — Если у нас проблемы, стоит знать заранее.

— У «нас» проблем нет. Всего лишь мелочь расшумелась. Я разберусь.

— Мелочь?

В груди зародилось недоброе предчувствие. Слишком долго всё было спокойно. Слишком хорошо всё шло. И пусть особенно мнительной я не была никогда, волнение всё нарастало. Мне лишь недавно удалось найти подходящие семена для посадки в этой местности, и пока они только-только всходили. Да и в ближайших городах при поддержке герцога и местных, пусть и разорившихся, а всё же аристократов, активно шли строительные работы. Рук не хватало. И если возникла вероятность, что агрессивно настроенное племя прорвёт линию обороны у Мейсо, начинать эвакуацию жителей нужно было уже сейчас.

— Не переживай так. Я никому не дам тебя обидеть. Завтра же отправлюсь на границу и всё улажу.

— Я с тобой.

— Зачем?

«А и правда «зачем»? — я нахмурилась, прекрасно понимая, что в бою помочь не смогу, но не желая отпускать Юэ одного: — Он этим уже неизвестно сколько лет занимается. А я только мешаться буду. Если стану болтаться под ногами, ему ещё и меня защищать придётся. Только сложности ведь создам».

— Верно. Не за чем. — я уткнулась лбом в грудь мужчины и вздохнула: — Просто будь осторожен. И потом всё мне расскажи. Во всех подробностях.

— Напишешь про меня хвалебную статью?

— Непременно.

— Буду ждать. — герцог невесомо чмокнул меня в макушку, и я почувствовала его всегда мягкую улыбку: — Саша за тобой присмотрит. Так что не переживай.

— Как я могу не переживать, если мой муж идёт сносить головы дикарям?

Несмотря на жестокие слова, я улыбнулась, рассуждая про себя, всегда ли была такой бессердечной. Какая-то часть внутри меня упорно твердила о важности каждой жизни. Но я с завидным упорством заставляла её умолкнуть.

«Героизм, это, без сомнения, прекрасно. Вот только что толку жертвовать собой, если те, ради кого ты готов отдать жизнь, в итоге сами тебя этой жизни и лишат?»

Задумавшись об этом, я невольно вспомнила давний сон. Расспрашивать Юэ о том, что же это могло значить, я так и не решилась. В итоге убедила себя в том, что это просто ночной кошмар. Но сколько бы ни пыталась забыть, выбросить из головы жуткую смерть хранительницы и отчаянье в глазах демона не получалось.

— Тогда я вернусь, и тебе больше не нужно будет переживать. — я вздрогнула, вынырнув из собственных мрачных мыслей, и прежде, чем успела вспомнить, о чём мы вообще говорили, ответила:

— В таком случае, я буду ждать. И вот ещё что, ты же, помнится, задолжал мне пару желаний. — мужчина кивнул и я продолжила: — Тогда вот тебе первое: обязательно вернисть живым.

— Как может быть иначе?

Утром следующего дня мы расстались. С того момента, как Юэ, выйдя за ворота замка, растворился в круге перемещения, Саша и правда не отходила от меня ни на шаг. Горничная и до этого всюду следовала попятам. Но с того момента, как герцог персонально выдал ей задание защищать меня, просто превзошла саму себя.

Не рассчитывая на его скорое возвращение, я занялась делами. И вскоре привычная рутина полностью меня поглотила. Я всё так же бегала «в поля», собирала информацию, проверяла, как идут работы, лишь время от времени весело обращаясь к стоящему за спиной Юэ и с лёгкой тоской обнаруживая, что его там нет. Кажется, постоянное присутствие демона рядом стало необходимостью.

Как-то вечером, в кабинете герцога, который я оккупировала в отсутствие хозяина, раздался осторожный стук. Уже научившись отличать всех работников поместья не только по звуку шагов и манере речи, но и по стуку, я напряглась. Человек за дверью хоть и проявил вежливость, был мне незнаком. Переглянувшись с Сашей, я как ни в чём не бывало будничным тоном позволила посетителю войти.

Возникшая на пороге девушка в форме младшей прислуги робко улыбнулась. На её загорелом личике явственно проступали весёлые веснушки. Карие глаза лучились восторгом от встречи с герцогиней. Девушка раскланялась, оглянулась по сторонам и направилась ко мне, неся в руках стопку бумаг.

До стола оставалось всего ничего. Моя маленькая гостья, волнуясь, облизнула язычком пухлые губки, но так и не сделала следующего шага. Документы рассыпались по полу. Среди шуршащих листов сверкнуло лезвие так и не пущенного в ход кинжала. Девушка осела на пол, сведя глаза вместе и силясь рассмотреть вошедшее ей ровно в центр лба лезвие.

До этого стоящая подле меня Саша взмахнула рукой, потоком воздуха укладывая бумаги аккуратной стопкой на край стола и подхватывая незадачливую наёмницу:

— Госпожа, я оставлю вас ненадолго. Нужно избавиться от мусора.

Стоило горничной с неподвижной девушкой на руках скрыться за дверью, я тяжело вздохнула и потёрла переносицу. Саша и в самом деле подошла на роль телохранителя гораздо лучше любого из рыцарей поместья. Тем более, что их здесь было не так много. Но всё же то, с каким хладнокровием она избавлялась от всех посылаемых императрицей убийц внушало страх. В очередной раз радуясь, что девушка на моей стороне, я принялась перебирать бумаги. Как и ожидалось, просто реквизит. А ведь я надеялась, что удастся заполучить что-нибудь интересненькое.

«Если так подумать, Юэ никогда не позволял мне увидеть наёмников. Интересно, Саше просто нехватает навыков избавляться от них скрытно, или она не считает нужным беречь мою нежную психику?»

Стоило только подумать, и горничная тут же возникла на пороге. Ни один волосок не выбился из строгой причёски. На форме ни пятнышка, ни складочки. В глазах ни намёка на холод. Только вежливая полуулыбка, идеальная осанка и сложенные в замок руки.

«Прирождённая убийца. А так и не скажешь. Удивительно, что этот человек всё время жил рядом с Вивьен».

Впрочем, считать Сашу человеком было бы ошибочно. С того момента, как я впервые оказалась в поместье, прошло, наверное, месяца полтора, когда случайно выяснилась истинная сущность девушки.

В то время я колдовала без оглядки, направо и налево расходуя энергию так, словно у меня её неограниченное количество. Не удивительно, что в какой-то момент перестаравшись, я едва не выжгла собственный резерв. Тогда мне показалось, что я точно умру на месте. Боль была страшная, словно огнём внутренности опалило.

Тогда не на шутку разволновавшийся Юэ едва ли не силой заставил Сашу поделиться со мной магией, а потом несколько дней не отпускал от себя ни на шаг, бросая взгляды молчаливого упрёка по поводу и без. Такое поведение показалось мнеизлишне нервным, но отчитывать мужчину я не стала. Зато сама горничная после этого несколько дней ходила опечаленная. Как позже выяснилось, она переживала, что первая не сообразила, как мне помочь.

Заинтересовавшись, каким это образом ей удалось восполнить мой потраченный резерв, и как эти двое вообще узнали, что наши энергии не вступят в конфликт, как при ошибке с группой крови, я принялась расспрашивать их с особым пристрастием. Так и выяснилось, что Саша не просто не человек, но даже не совсем живое существо. Девушка, обладая разумом, волей и собственным «я» оказалась призраком, однажды привязавшимся к более сильному существу и ставшим кем-то вроде духовного животного. Из-за сложного происхождения, её магия сильно отличалась от человеческой. Зато идеально совпадала с моей собственной и сильно походила на магию Юэ.

Мне такая формулировка не нравилась от слова «совсем». Решив не вдаваться в терминологию, я просто стала считать горничную духом, от чего-то признавшим во мне свою хозяйку. Сама девушка не возражала. Но раскрыв свою истинную сущность, она совсем бросила притворяться человеком, то возникая из ниоткуда прямо перед носом, то балуясь с природными потоками энергии у всех на глазах. Я только качала головой, решив, что она может поступать как заблагорассудится.

— Уже третий за неделю. — Саша вернулась на своё место и встала рядом: — Похоже, у Её Величества испортилось настроение.

— Неужели живого человека отправила? — я округлила глаза, вспоминая невинное личико недавней гостьи.

— Нет. Просто кукла. Да и сделана так себе.

Я мысленно перевела дух. Куклы, хоть внешне и напоминали людей, были всего лишь кусками плоти, с запихнутыми в них осколками разных душ. Не разумные существа, а просто марионетки, которыми при должной сноровке можно с лёгкостью управлять. Расслабившись от осознания, что не стала свидетелем чьей-то смерти, я слегка приподняла уголки губ:

— Позаботишься об осколках душ? В последнее время у нас их много накопилось. Надо бы упокоить.

— Как пожелаете, госпожа. — девушка кивнула, но с места не двинулась, видимо решив, что моя безопасность важнее, а поручение можно выполнить и позже.

— Хочешь что-то ещё сказать? — раз уж отвлеклась от документов, я решила выяснять всё до конца: — Если что-то беспокоит, говори как есть, а там разберёмся.

— Это странно, госпожа. — Саша ненадолго замялась, но быстро продолжила: — Императрица и раньше посылала кукол, но сейчас они какие-то другие.

— Другие?

— Как будто сделанные в спешке. Даже не устрани я её, такая кукла всё равно не сможет нанести серьёзных ран.

— Вот оно как.

— Но что ещё подозрительнее, я проверила, при дворе императрицы нет демонов. Создавать этих кукол попросту некому.

Я нахмурилась, задумавшись над тем, что бы это могло значить. А погрузившись в мысли сама не заметила, как стала вертеть в руках вплетённый в косичку колокольчик. Маленькое украшение не мешало, но, оставаясь холодным, дарило странное ощущение тепла. Так что я стала всегда носить его в волосах, прикасаясь при каждой возможности.

Вот и сейчас, погрузившись в размышления, я нежно поглаживала украшение подушечками пальцев, когда послышался тихий хруст. Саша, стоящая рядом, тут же напряглась. Я перевела взгляд на колокольчик. По спине пробежал холодок. По гладкой блестящей поверхности, аккурат поверх изображения мотылька, тянулась трещина. Повреждение было совсем маленьким. Но не заметить его было нельзя.

Беспокоясь о том, что если и дальше стану играться, сломаю ещё больше, я аккуратно сняла украшение, бережно укладывая на ладони. Подошедшая ближе горничная склонилась над пострадавшим колокольчиком и помрачнела:

— Плохо.

— Да? — я не разбиралась, как делают такие вещи, и уж точно не знала, как чинят, а потому огорчилась: — Думаешь, уже ничего не сделать?

Девушка подняла взгляд и посмотрела на меня. В её глазах отразилось столько всего, что мне показалось, будто она хочет рассказать о множестве важных вещей, но от чего-то не решается. Может дело было в недавнем нападении, а может в неожиданно сильном волнении из-за маленькой трещинки, но я вдруг почувствовала такой сильный укол раздражения, что едва не сорвалась на горничную:

— Может хватит уже? Вы все постоянно смотрите так, как будто скрываете великую тайну. И я одна ни черта не знаю!

— Госпожа, — девушка подняла руки и сделала шаг назад, — мне правда жаль.

— Если жаль, то просто говори. Хватит ходить вокруг да около. Если есть что-то, что мне следует знать, будь добра, расскажи.

Саша открыла рот, но тут же захлопнула. Опустила голову и попятилась:

— Я обещала не рассказывать, госпожа.

— И кому же это ты обещала?

— Вам, госпожа.

Глава 20

— Хозяйка, — сидящая на камне Саша подтянула ноги к груди, словно спасаясь от подступающей вечерней прохлады, — в итоге они убьют тебя.

— Я знаю. — сидящая рядом на траве хранительница лунного света спокойно улыбнулась: — Когда это произойдёт, пожалуйста, присмотри за ним.

Женщина кивнула в сторону неустанно тренирующегося юноши. За прошедшие годы он стал намного сильнее. И теперь совсем не напоминал того маленького демонёнка, каким она когда-то нашла его в горах.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Ты же знаешь, я не смогу их оставить. — женщина помолчала, а после продолжила: — если случится так, что моя душа, вернувшись в этот мир, забудет всё случившееся, пожалуйста, не напоминай. Мне бы и правда не хотелось этого знать.

— Но ведь тогда ты и его забудешь.

— Даже если забуду, однажды мы всё равно встретимся. И увидев лишь раз, я вновь его полюблю. Быть может через сотни или тысячи лет. Если он всё ещё будет ждать, я обязательно вернусь.

— Я тоже. Я тоже буду тебя ждать, хозяйка.

Женщина легко рассмеялась, и пространство вокруг словно наполнилось солнечным светом:

— Хорошо. Тогда до встречи. Надеюсь, она будет скорой.

Женщина поднялась с земли, направляясь в городок у подножья горы. Она хотела исчезнуть тихо, не привлекая внимания. Но как бы не таилась, стоило ступить за посеревший от времени заборчик, как за ней тут же в полной тишине скользнули две тени.

***

Ветер свистел в ушах. Стоило погаснуть последним искрам круга перемещения, я рванула вперёд, не чувствуя земли под ногами. Заключённая в серебрянный колокольчик, душа Юэ слабо вибрировала, словно пытаясь меня успокоить. Воспоминания двух совершенно разных жизней вносили жуткую сумятицу в мысли, но мне было не до того.

Едва не пытая несчастную девушку, я всё же выяснила, что именно с такой лёгкостью мужчина вплёл мне в волосы. И от этого по спине побежали мурашки. Боясь представить, что могло случиться с её обладателем, если на самой душе возникла трещина, я бежала в сторону границы.

К сожалению, переместиться прямо к Юэ не представлялось возможным. Да и небезопасно вот так появляться на поле боя. Так что полагаясь на неосвоенную до конца магию полёта, последние сотни метров я преодолела едва касаясь носочками земли. Но стоило увидеть знакомую фигуру и, вместо того, чтобы сейчас же броситься в объятья, я боязливо замерла.

Опущенный к земле меч не переливался металлическим сиянием. Его клинок, полностью покрытый кровью, казался чёрным в свете заходящего солнца. Мужчина поднял голову, впиваясь в меня полыхающим взглядом. Не совсем уверенная, что меня узнали, я тихо позвала:

— Юэ…

— Не подходи!

Мужчина выкинул вперёд руку, но увидев в ней направленное на меня оружие тут же разжал ладонь. Меч с отвратительным чавкающим звуком ударился о лежащие у ног демона тела. Вокруг в воздух тут же взмыли голубоватые мотыльки. Покружившись вокруг демона, они сбились в стайку, направляясь ко мне.

Я протянула руку, позволяя самым смелым коснуться кожи.

«Души умерших. Души тех, кого Юэ лишил жизни и не отпустил назад в круг перерождений».

Туман в голове постепенно рассеивался. Я сделала несколько осторожных шагов вперёд. Мотыльки тут же пугливо разлетелись в стороны, давая мне дорогу.

— Стой на месте! Замри. Пожалуйста, не…

Прежде, чем он договорил, я осторожно заключила мужчину в объятья. На кончиках пальцев заискрилась магия, бережно обволакивая замершее тело и находя всё больше и больше оставленных на нём ран.

Мужчина пах кровью, железом и жаждой убийства. Он пах как все демоны. Я прижалась крепче, ощущая, как едва заметно проступает запах еловых веток, влажной земли и можжевельника. Он пах как Юэ. Я улыбнулась, готовая раствориться в этом ощущении.

— Почему ты здесь?

— Подумала, что ты решил не выполнять моё желание, вот и пришла проконтролировать.

Мужчина слабо рассмеялся, всё же обнимая в ответ:

— Разве же я могу не выполнить желание, раз задолжал.

— Кажется, я должна тебе намного больше.

— Так теперь ты и правда меня узнала?

— Ага. — я шмыгнула носом.

Мужчина прерывисто вздохнул. Кончики его пальцев дрогнули. Прижав меня сильнее, он зарылся носом в волосы.

— Я ждал.

— Долго?

— Совсем нет. Если понадобится, прожду ещё столько же.

— Больше не понадобится.

— Хорошо.

До самого возвращения в поместье, где нас уже ждала взволнованная Саша, наматывающая круги вокруг замка, мы так и не разжали рук. Только переступив порог спальни, я позволила себе ненадолго выпустить бледную ладонь. И то лишь за тем, чтобы аккуратно снять с мужчины больше не пригодную к использованию одежду.

Ран и в самом деле оказалось пугающе много. Гораздо больше, чем нужно для того, чтобы отправить на тот свет взрослого, крепкого человека. Не доверяя своим навыкам, да и не будучи уверенной, что после двух перемещений мне вообще хватит сил хоть на что-то, я вызвала единственного в поместье лекаря и внимательно проследила, чтобы он обработал и перевязал каждую, даже самую мелкую царапинку.

Юэ, наблюдая за этим, недовольно пыхтел, но всё же сидел спокойно, позволяя осмелевшему юноши крутить себя и так и сяк. В итоге, когда он, довольный проделанной работой, дал все рекомендации и удалился, демон больше походил на мумию.

Уже много позже, после плотного ужина, осторожного мытья головы, занявшего целую вечность, ведь нельзя было намочить бинты, и не менее долгих объятий, мы всё же отстранились друг от друга, занимая уже привычно каждый свою половину кровати.

— Как ты узнала, что что-то не так? — Юэ нахмурился. Похоже, этот вопрос мучил его уже некоторое время.

— Твоя душа подсказала. — я бережно приподняла косичку с возвращённым на место серебренным колокольчиком. Мотылёк на нём снова сиял целыми крылышками: — Как ты мог вот так легко отдать мне что-то на столько ценное?

— Я же сразу сказал. Это вещь с самого начала принадлежала тебе. Я лишь вернул её.

Я покачала головой, дивясь беспечной улыбке, заигравшей на тонких губах.

«Мальчишка. Как есть мальчишка».

— У тебя тут в моё отсутствие ничего не случилось?

Юэ задал вопрос беспечным тоном, но я уже научилась видеть в его усмешке серьёзные нотки, так что рассказала как есть и о странных куклах, и об отсутствии при дворе демонов, способных их создавать.

— Ну, это то как раз нормально. — он облегчённо выдохнул: — Спорить готов, императрица сама их и делает.

— Разве Её Величество не человек?

— Человек. При том весьма скверный. Как и все, впрочем. Но где-то в её родословную влез низший демон. Так что кое-какие чары ей даются неплохо.

— Жуть какая. — я вспомнила демонов с кухни и меня передёрнуло от мысли, что кто-то, когда-то, с кем-то вроде них… — Так это поэтому меня не сразу в храм перенесли, а сюда?

— Ага. В такие места у неё доступа нет. — Юэ заметил, что я надулась и нежно потрепал за щёки: — Зато благодаря этому мы встретились немного раньше. И я покатал тебя на руках. Кстати, не откажусь повторить этот опыт.

Глядя в эти предельно честные глаза, я не смогла сдержать улыбку. А через мгновение уже смеялась во весь голос, бессильно размазывая по лицу не переставая бегущие слёзы. Мужчина только осторожно притянул меня к себе, поглаживая по волосам и давая время успокоиться. Так я и уснула, окутанная ароматом можжевельника и лекарств.

***

— Потерпи немного. Скоро это пройдёт.

— Осторожнее…

— Больно?

— Ммм… — я закусила губу, сдерживаясь изо всех сил: — Щекотно. Как будто под кожей что-то шевелится.

— Всё, закончил. — мужчина придирчиво осмотрел слабо мерцающий в ладони огонёк и заключил: — Вроде не повреждена.

Я протянула руку и, пошарив, вытащила из стоящей рядом с кроватью коробки маленький футляр. В этом футляре покоилась пара аккуратных серёг с небесно-голубыми камнями. В один из них Юэ бережно вложил извлечённую из меня душу:

— Так это и есть те дети?

Я кивнула, поглаживая пальцами холодную поверхность.

— Николас и Франк Виллар де Цероми. Им не посчастливилось родиться обладателями большого магического потенциала. Естественно, императрица не могла оставить это без внимания. Она забрала мальчиков себе. А потом… Впрочем, сам видишь.

По началу после извлечения душ двух юных волшебников в качестве эксперимента, императрица не придумала, что с ними делать. А потому решила вернуть их безутешной матери. Но сделала это поистине ужасным способом. Собрав весь двор на очередной бал, Её Величество прилюдно вручила Ингрид пару прекрасных серёг с душами её детей в качестве украшения.

— Не знаю, почему Ингрид не взяла их, но императрицу это сильно разозлило. А после использования одной из душ в качестве жертвы, она отдала серьги мне, чтобы я надела их на свадьбу. Видимо, рассчитывала, что графиня тоже будет там присутствовать. Хорошо, что в итоге ни она, ни Матиас не попали на это ужасное мероприятие.

— Тебе так не понравилась наша свадьба? — Юэ закрыл футляр, укладывая его на подушку между нами: — Если хочешь, мы могли бы позже провести церемонию заново. И в этот раз всё сделаем по-твоему.

— Хорошая идея. — я потянулась, вставая и накрывая ладонью футляр с серёжками: — Но для начала стоит вернуть их матери. Они скучают.

***

Зима в восточных землях выдалась на удивление тёплой. Наблюдая за тем, как люди вместе с демонами весело переговариваясь работают в поле, я улыбнулась. Подошедший сзади Юэ обнял за плечи и положил подбородок мне на макушку:

— Варваров на границе и в самом деле поддерживала императрица. Ты как всегда оказалась права.

— Естественно. Разве могли они сами изготовить оружие, способное тебя ранить? От всех избавился?

— От всех.

— Дела в поместье налаживаются. В городах уже отстроили достаточно домов и для людей и для демонов. — Я закинула голову, стараясь заглянуть в винные глаза. Демон только рассмеялся, ловко уворачиваясь: — Что будем делать дальше?

— Всё, что ты пожелаешь, Твоё Высочество.

Я призадумалась, в голове уже вырисовывался безумно самонадеянный, но сулящий веселье план:

— А хочешь стать императором?

Эпилог

Однажды давным-давно, в одном маленьком городке, в самом обычном роддоме, каких тысячи по стране, у самой обычной пары, каких вы можете встретить десяток за день и не запомнить, родилась девочка. Молодые мама с папой считали дочурку особенной. И, в целом, были не так уж сильно неправы.

С самого своего появления её чистая, светлая душа была добра ко всем. Много позже, прожив в мире достаточно лет, она, конечно, зачерствела, поднабралась опыта и стала воспринимать всё совсем иначе. Но то была её самая первая жизнь, а потому в её начале, душа была весьма… Наивна.

И кто знает, по доброте ли, или по наивности, она, встретив на пути крошечный осколок другой, менее удачливой души, решила его приютить. Так маленькая девочка из самой обычной семьи, живущая в самом обычном городке, стала хранительницей.

Ребёнок, конечно, не осознавал этого, ведь когда всё произошло, был слишком мал. Но день за днём проживая жизнь, взрослея и набираясь опыта, малышка стала взрослой женщиной. И даже тогда она не знала, что оберегает нечто невероятно ценное. Не для неё, конечно. Да и не для других людей. На самом деле во всём мире, притаившийся, крошечный осколок чужой души был по-настоящему важен лишь одному существу.

Где бы женщина ни была и куда бы ни направилась потом, всюду за ней следовала тень. Тень эта никогда не показывала себя, держалась на расстоянии, наблюдала и молчаливо оберегала хранительницу осколка души. Мелкие неурядицы всегда обходили её стороной. А если и случалось крупной неприятности попасться на пути, последствия всегда становились на столько несерьёзными, что через время женщина вспоминала их с улыбкой.

Так она прожила много лет. И прожила бы ещё больше, если бы не череда непредвиденных событий.

Однажды давно, на столько давно, что свидетелей тем событиям можно было пересчитать по пальцам одной руки, из мольбы многих людей о защите родился маленький дух. Дух рос, оберегая людей от опасностей. А люди возносили ему за это благодарности. Так маленький дух стал Её Высочеством бессмертной хранительницей лунного света.

Но время шло, мир менялся. Разнеженные в вечном счастье люди желали всё большего. Однажды их сердца, наполненные не ненавистью, нет, просто жадностью, почернели на столько, что в них не осталось места ни любви, ни благодарности. Безжалостно убивая тех, кто отличался, да и себе подобных тоже, они забыли всё хорошее, что сделал для них маленький дух.

Желая достичь величия, они разорвали в клочья тело хранительницы, так и не сумевшей отречься от людей. Душа её раскололась на миллионы крошечных осколков, разлетевшихся по разным мирам. И никогда бы им больше не собраться вместе, если бы одно единственное любящее сердце не пожелало отобрать у судьбы то, что должно было принадлежать только ему.

Однажды, оказавшись в любом из миллионов миров, случайный путник мок увидеть молчаливую тень, день за днём, год за годом следующую за теми, кого тень называла хранителями. Она не была настроена на беседу, но если считала, что встреченный ею человек может быть полезен, делилась разными историями.

Тень эта была демоном, раз за разом проживающем множество жизней, сопровождая на пути разных людей и бережно собирающим осколки одной единственной души.

Не имело значения, сколько раз у демона спрашивали, кому принадлежит душа, которую он так трепетно собирает, ответ всегда был один: «Это душа моего сердца».

Когда почти все осколки оказались собраны, демон вернулся в свой родной мир, занял место мертворождённого дитя императора и принялся ждать. Прожив множество жизней, он достиг в этом настоящего мастерства.

Однажды в небольшом поместье на окраине большой империи у графа и служанки родилась дочь. К несчастью дитя не было человеком. Не обладая собственной душой, оно было лишь пустой оболочкой со вздорным характером.

Дитя росло, окутанное любовью родителя, и презрением окружающих. И чем старше становилось тело, тем круче делался её нрав. Однажды девица даже оставила отчий дом, пожелав жить самостоятельно, но не забывая пользоваться преимуществами своего происхождения.

Так девушку нашла правительница той большой империи. Женщина предложила сделку — статус в обмен на фиктивный брак. Девушка согласилась. Так в действие пришли сразу два плана: план по устранению опасного для империи герцога и план по получению пустого сосуда для собранных в разных мирах осколков души.

Но в итоге, как бы хорошо авторы всё не продумали, кое-чего им всё же предусмотреть не удалось. Будучи пустой оболочкой, девушка всегда чувствовала, что что-то не так. И, найдя подтверждение своим догадкам, во что бы то ни стало пожелала помешать всем и сразу.

Приняв душу, принесённою императрицей в жертву, девушка лишила себя жизни. Конечно, она не сумела бы предположить, что у Её Величества была ещё одна душа в запасе, на случай неудачи. И уж конечно она даже представить не могла, что её тело, тщательно создаваемое в течение поколений, притянет к себе осколки души, для которой оно и предназначалось.

Но кое-что ей всё же удалось сделать. Поспешив лишить себя жизни, девушка не дала демону шанс осторожно извлечь последний осколок из хранительницы. Притянутый насильно, он сохранил воспоминания о жизни своей владелицы, приняв их за свои собственные. И воспоминания эти не дали наконец собравшейся воедино душе обрести себя до конца.

Однажды открыв утром глаза, бессмертный дух осторожно провёл кончиками пальцев по светлой коже спящего демона. Демон распахнул винные глаза и, притянув духа к себе, бережно коснулся мягких губ.

В то утро многие годы переплетавшиеся истории стали для них одной.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог