Игра с судьбой [Галина Ландсберг] (fb2) читать онлайн

Игра с судьбой

1

Корд

Знакомо задрожала земля. Выброс чаще всего не наступает внезапно – он подкрадывается постепенно, то и дело напоминая о своём неминуемом приближении. Но сегодня было то самое редкое исключение, когда разрядка Зоны решила остаться незамеченной и произойти внезапно.

В Зоне не так много народа можно встретить на улицах – не сравнить вовсе с часом пик в каком-нибудь провинциальном городке, но и по местным меркам было слишком пустынно. Обычно, нет-нет да встретишь пробегающего мимо сталкера, желающего скрыться от Выброса в ближайшей норе, но в этот раз… Даже зверья не видно, хоть и водятся те в большем количестве, чем люди. Ни пса, ни тушкана – словно уже успели спрятаться от смертельной опасности. Хотя – кто знает, может так оно и есть. У зверья с Зоной особые чувства, человеку иногда недоступные.

Он стоит у дороги, словно парализованный и видит, как багровая волна становится всё ближе, закрывая собой линию горизонта. Порывы шквального ветра бьют в лицо, раскидывают полы расстегнутого старого плаща в стороны, и сдувают к затылку короткие седые волосы на его голове – словно подталкивая бежать от надвигающейся угрозы. А он бы и побежал, если мог, но ноги не слушались, заставляя стоять человека на месте и прикрывать лицо от летящей в него пыли.

Выброс был слишком быстрым. Обычно он разгоняется постепенно, дает тебе фору, чтобы скрыться, словно играя, но сейчас настиг так стремительно, будто играть ему вовсе надоело. И теперь действовать он намерен серьезно. Корд широко от страха распахнул глаза и закричал, но крик затерялся где-то среди свиста ветра и грохота надвигающейся стены – он не часто позволял себе так сильно пугаться, что не удается сдержать эмоций, но смерти мужчина боялся больше всего. Тем более такой – неизвестной и, наверняка, тяжелой.

Выброс пронзил его тело словно острый финский нож, и Корд поперхнулся собственным криком. Вот и всё. Чтобы дать ему жизнь – потребовались долгие часы, а, чтобы отнять – несчастные мгновенья. Но мужчина не чувствовал боли – то ли страх её заглушал, то ли она была настолько сильной, что прикрылась для начала шоком… Сознание не исчезло.

Он стоял посреди багровой бури, захватившей теперь каждую из сторон вокруг; чувствовал, как трепещется от ветра его одежда, как слезятся темно-серые умудренные глаза, да и как сам он невольно покачивается, сдуваемый с места. Корд знал Зону совсем ещё юной, не такой кровожадной и не такой привычной; сейчас он изучил её всю вдоль и поперек. Видел и её чудеса, и ужасы, и постоянно боролся – с людьми, с мутантами. Находил друзей, терял и находил вновь, но в итоге остался один – наедине с собой и Зоной.

Новые опасные ощущения были для него как глоток свежего воздуха, после душного помещения – под выбросом мужчина ещё не гулял, да и не думал как-то о такой возможности. Протерев слезящиеся глаза, он обернулся и посмотрел по направлению ветра – буря неслась по Кордону как цунами, поднимая в воздух листья, траву и палки; не было птиц, которые, обычно, замертво падали от такого аттракциона. Не было, в принципе, больше ничего – только он, выброс и Зона.

На небе не было ни единой чистой точки, хотя, казалось бы, пора ему очищаться – сие природное явление всегда ослабевало у Кордона и растворялось в пространстве горячей дымкой. Но сейчас марево всё продолжало идти, преодолевая последний рубеж с Большой землей. Перемахнув через Южный блокпост военных, буря, замерев на секунду, словно вспыхнула заново – и отправилась дальше, оставляя позади границы с Зоной.

Корд вздрогнул. Граница выброса всё отдалялась, но и тут он останавливаться явно не собирался, бушуя так, словно это его последний раз, и мужчина с каждой секундой всё яснее понимал – Зона становится больше. Она долгие годы поедала тех, кто к ней приходил, копила энергию и ждала момента, чтобы разрядиться и теперь отправиться в гости к своим новым жертвам.

Где-то послышались едва уловимые крики, но он не мог обернуться. Стоял, как вкопанный, словно держали насильно и говорили, мол, смотри, смотри… Сердце бешено билось в груди, отдаваясь барабанной дробью в висках, и мужчина стоял, с горестью осознавая, что где-то там, в недоступной его глазу, дали гибнет цветущий здоровый мир. Гибнет, и в агонии дает жизнь новой Зоне.

***

Он помнил всё до крупинки – ещё бы, забудешь сон, когда он снится уже не в первый раз. И каждый раз, во сне он всё видит и испытывает словно раньше такого не было, но просыпаясь осознает-таки, что сон повторяется. Когда мужчина увидел его в первый раз уже не помнил, да и значения особо цветной реалистичной картинке тогда не предал – что только может привидеться. Но человеческий мозг очень сложная и крайне интересная конструкция, поэтому, когда сон повторился снова, Корд решил, что подсознание воспроизвело его как одно из самых ярких впечатлений за последнее время. Потом ещё раз, и ещё… Ситуация перестала походить на обычное совпадение, и сталкеру с каждым разом становилось всё тревожнее, но в течение дня неприятное чувство неизменно исчезало.

Крохотный домишка – остатки от одной из снесенных деревень – был его домом последние годы. На отшибе, скрытый густой растительностью, Корд не привлекал лишнего внимания своей жизнью. Его группа давно разбежалась в разные стороны, да и дел в Зоне мужчина себе находил с каждым днем всё меньше, но уйти на Большую землю не мог. Не было каких-то специфических причин – он банально этого не хотел. И пусть дома его давно считают пропавшим или мертвым, покидать это место сталкер отказывался и держался за него такой мертвой хваткой, какой за собственную жизнь никогда не цеплялся.

В комнате было привычно мрачно – заполненное темными тучами небо даже своим блеклым светом не могло озарить дом, скрываемый высокими лысыми, и не совсем, деревьями. Зато в помещение практически не попадал ветер и внутри его кирпичных стен было довольно уютно. Когда сталкер открыл глаза, то поначалу решил, что проснулся слишком рано, но, посмотрев на часы, успокоился. Да и какая разница, во сколько просыпаться? Нет таких срочных дел, чтобы давать будильнику вторгаться в личное пространство. Он поднялся с койки, накинул на тело теплую найденную тут же шинель и, прохрустев коленными суставами, отправился на улицу. Для вылазок вещица не годилась совсем, учитывая её поношенность и неудобность, а вот для использования между делом, как сейчас - вполне.

Распахнув наружу деревянную дверь, Корд неприятно поморщился – шёл сильный дождь и пространство вокруг дома превратилось в темную грязевую кашу. Ну-с, хотя бы идти никуда не требовалось. Достав из кармана металлический портсигар с самокрутками, сталкер закурил. Всю жизнь не баловался подобным, но пару лет назад пристрастился и всё никак бросить не мог, но клятвенно себе пообещал, что как только закончится запас табака – так сразу и перестанет смолить.

Закашлялся, слишком сильно затянувшись; сопоставил кашель с больными суставами, свисающей на лицо седой челкой и постоянно выбивающимся из стабильного ритма сердцем, и тихо вздохнул. Минул пятый десяток, но чувствовал он себя ещё лет на десять постарше, и удивительного в этом ничего не видел. Вредная среда и отнюдь не здоровый образ жизни кого хочешь сведут в могилу раньше времени, если только их не опередит чья-то шальная пуля.

Он выглянул из-под крыши крыльца и посмотрел на качающиеся от ветра верхушки деревьев, и тревога с новой силой кольнула его подсознанье. Впрочем, как обычно, и мужчина знал, как с этим бороться.

Вернувшись в единственную комнату дома, он вытащил из-под кровати несколько крупных деревянных ящиков, открыл. Усевшись прямо на холодный пол, он стал с осторожностью вынимать наружу содержимое ящиков – книги. Их было не так много, но в одну тару они уже не помещались, и, пожалуй, составляющие этой коллекции Корд считал главными своими артефактами. Издания на русском и украинском языках, выглядели крайне замученными и потрепанными – ещё бы, учитывая из каких условий те были вызволены. Он собирал их годами, захватывая каждый обнаруженный экземпляр с собой, даже если места для вещей в походе уже не оставалось. Часть нашел в местных домах, ещё часть – со временем перетащил из припятской библиотеки и большого книжного магазина. Практически всё, что не испортилось, было читаемо и интересно сталкеру по теме – находилось теперь здесь.

Приключенческая литература, классика, советщина… Корд раскладывал книги перед собой стопками, пытаясь найти что-нибудь, что ему хотелось бы прочитать именно сейчас. Что-то не слишком сложное, и не слишком печальное – погода на улице итак нагоняла тоску плюсом к тревожности, и от этого хотелось убежать. Он всегда скрывался от нее за делами – отправлялся в какую-нибудь ходку, занимался чисткой и починкой оружия, убегал в мир книжных историй. Но сегодняшняя тревожность настолько крепко засела в его голове, что уже спустя полчаса чтения, сталкер не мог вспомнить что за книгу читает, и что вообще там происходит на её страницах. А если это не спроста?

Корд чувствовал, как обыденное беспокойство перерождается в самую настоящую навязчивую идею, и понимал, что сегодня всё-таки быть небольшому походу. Он собрался быстро, и, не дожидаясь, когда закончится дождь, покинул своё жилище. Может ему станет спокойнее, если он предупредит остальных о возможной опасности? Сон, не сон, но несколько раз подряд одно и то же, да и такое реалистичное…

Мужчина был уверен, что у настоящего сталкера есть определенные чувства с Зоной. Считал, что они могут ощущать изменения даже если визуально их пока не видно. Корд пересекал километр за километром и, хотя видел стандартную картину Зоновской жизни, чувствовал, что что-то не так. В отличие от снов, на улице было немало людей, и по пути на Янтарь, стакер ухитрился встретить нескольких своих знакомых.

- Тебе не кажется, что Зону как-то штормит? – Каждому из них, Корд задал один и тот же вопрос. Ответ на него был тоже одинаковый в обоих случаях – нет.

Неужто и эти старожилы ничего не ощущают, словно недавно пришедший молодняк? Это даже чувствовать не обязательно, изменения вполне видны, если как следует присмотреться – грузное пасмурное небо выглядит особенно серым и воздух, без того тяжелый, кажется стал ещё тяжелее. Отдаляясь от своего жилища, Корд всё больше склонялся к тому, что сны не были чем-то случайным. Что-то странное и вправду есть, понять бы только что именно, а там уже можно и с обозначенным во сне итогом побороться.

Его пугало, что Зона может стать больше, и беспокоило вовсе не то, что эта язвочка расползется за свои границы и погубит многих; беспокоила следующая за всем этим неизвестность. Что будет с новыми территориями? А что со старыми? Ведь наверняка та сила, с которой Зона грозится шарахнуть, может просто выжечь всё на своем пути, оставив от былых территорий только обгоревший кусок. Вариантов исхода – уйма, и на то, чтобы перебрать их все, уйдет довольно много времени. Корду казалось, что этого времени у них практически нет.

В кои веки добраться куда-то без приключений – это ли не подарок судьбы? Уже подходя к Янтарю, Корд активно боролся с мыслью о том, что это Зона ему помогает. Провожает до нужного места без проблем, отваживает голодных до пищи мутантов, и голодных до наживы людей, и словно твердит всю дорогу: «Иди, как можно быстрее иди и помоги мне». Вот он и идет.

Не вымок совсем – спасибо старенькому дождевику, цвета темной оливы, но ноги всё равно промочил. И какого черта дождь не затихает? Они в Зоне обычное явление, но чаще всё прерываются или не так буянят, хотя бы, а сегодня… Ещё одно в копилку знаков, что Зона не в порядке. Корда пугало, как быстро пополняется эта копилка, с какой легкостью, и к моменту, когда он уже ступил на территорию научного комплекса, все сомнения в своей неправоте растерял.

Прошел в темное тесное помещение, снял дождевик и оставил охраннику вместе с оружием – пусть немного просохнет. Годы идут, профессора и работники сменяют друг друга, а бункер так и остается прежним. Им хотя бы фильтры тут меняют? Или научные светила Зоны не зная дышат отравленным воздухом? Небось думают, что слягут тут же, стоит только раз воздуха с улицы в легкие набрать… У Корда не было какой-то ненависти к «Ученым», наличием которой могли бы похвастаться некоторые сталкеры. Была, скорее, жалостливая снисходительность – не всегда научные работники оказывались здесь по собственному желанию и сторонились выхода наружу всеми фибрами души. По крайней мере – большинство из них. Да, заламывают цены на медикаменты, снаряжение, но и сами платят хорошо – существуют как умеют. Да и если приползешь к ним весь израненный, хоть и обдерут как липку, но не прогонят, подлатают. За что же их ненавидеть?

Новый местный руководитель – возрастной мужчина с седой козлиной бородкой – встретил Корда стандартным опасливым взглядом. В своей приемной клетушке встал со стула, словно уходить собрался, но сталкер его остановил. Не первый раз подобное наблюдает и им только дай понять, что заметил – не уйдут. Словно бы совесть какая-то их начинает гложить.

- Я хотел сказать, что с Зоной что-то не так. – После скромных приветствий начал Корд. Профессор проронил едва заметную усмешку – не удивительно, вряд ли сталкер один такой, кто приходит и говорит подобное. Только в отличие от остальных поехавших, он то говорит правду. Предвещая вопрос ученого, мужчина продолжил. – Зона расширяется.

- Неужели? – И видно, что профессор старался скрыть своё насмешническое отношение к ситуации, но вышло откровенно плохо. – Наших технических возможностей достаточно для того, чтобы держать подобные вещи под контролем и оперативно о них узнавать. Что мы и делаем. Если бы что-то подобное происходило на самом деле, мы были бы уже в курсе.

Как он не любил слишком упрямых людей, аж скулы сводило бывало, если кто-то артачится больше, чем требуется. Не то, чтобы данная черта была однозначно отрицательной, просто всё должно быть к месту и в меру. Но почувствовав в себе самом прилив чрезмерного упрямства, Корд на секунду возненавидел самого себя.

- Значит, не достаточно возможностей, потому что не замечаете. - Ответил ученому мужчина, едва сдержав желание ударить кулаком по столу. Если к чему-то и привел бы данный жест, то, скорее всего, к его выставлению за пределы научного комплекса. Мол, буянит.

- Это всё, что вы хотели сказать? - Разговор для ученого, судя по всему, был окончен. По крайней мере на эту тему. Для сталкера тема закрыта пока не была.

- Выделите мне оборудование, людей, я вам докажу, что прав. - Настолько далеко сталкер заходить не собирался - выполнять чужую работу не совсем в его компетенции, но что поделать?

Профессор отрицательно покачал головой; Корд почувствовал, что закипает.

- Почему нет?! - Настойчиво вопросил он. - Я заплачу как за аренду, или выкуплю - если хотите!

Некогда его состояние было довольно большим, но ожидаемо, что, если деньги просто тратить и не пускать в работу - они рано или поздно закончатся. Остаток одного из последних счетов стремительно приближался к концу, но мужчина был готов отдать всё до последней копейки, лишь бы открыть слепцу глаза. А дальнейшее выживание… Уж не впервой начинать практически с нуля, лишь бы было что начинать и где.

- Я не буду вам ничего выделять. – Оставался непреклонным ученый, разве что, начинал раздражаться. – Мы не можем…

- Всё вы, черт возьми, можете! – Повысил голос Корд, вплотную приблизившись к решетке, что разделяла его и профессора. Тот растерянно отшатнулся назад. – Когда вам это надо, вы что угодно дать готовы, лишь бы сделали. Раздуплись – это вам тоже надо!

Недоумение местного старшего длилось считанные секунды. Видно, мужчина был не первым, кто так рьяно отстаивал свою правоту, и профессор на подобные кадры уже успел насмотреться. План действий и модель поведения тоже выработать успел. Недобро нахмурившись, ученый раздраженно махнул рукой в сторону темного коридора, холодно выпалив:

- Убирайтесь, пока я не позвал охрану. Ответ я вам дал, а на бессмысленные дискуссии у меня нет времени.

Бессмысленные, нет времени… Корд с силой ударил ладонью по прутам решетки, обласкал профессора хлёстким словцом, и едва не пулей покинул бункер. Что ж, ему не будет жаль этого урода, когда он среди прочих погибнет. Сталкер никогда не питал ненависти к учёным, но сейчас готов был поклясться, что постепенно менял свои взгляды.

Вышел на улицу, осмотрелся вокруг. Как обычно бывает - если что-то не хотят давать, это можно забрать силой. Вокруг не только бункера ученых, но и всего научного комплекса сновало нескромно большое количество охраны, Корд учел в подсчет каждого. Покинув комплекс, он устроился в отдалении и осмотрел территорию издалека через бинокль. Много брешей в заборе, видавшем лучшие времена, помимо них - два входа-выхода, но возле каждого по группе охраны. Сталкер подумывал ограбить бункер, но понимал, что в одиночку ему этого не дадут сделать солдаты «Долга», охраняющие покой местных обитателей.

Дело уже в самом начале выглядело авантюрным и рисковым, если подумать со стороны - он сам бы никогда на такое не согласился, если бы не необходимость. Тем не менее, зная какое отношение к себе заработали научники, мужчина надеялся найти-таки единомышленников, с которыми сможет разделить добычу, если они, конечно, доживут до момента делёжки… Но, это уже технический момент. И ведь охраны понасажали, словно Лувр охранять нужно, а не проржавевшую консервную банку, и людей на захват потребуется никак не меньше десятка…

Корд считал, присматривался к будущей намеченной цели, когда его взгляд упал на выходящую за территорию научного комплекса небольшую группу. Всего несколько человек охраны и один «яйцеголовый», волочащий в руках какой-то хитрый научный прибор. Увидел и задумался – хватит ли того оснащения, что таскают с собой подобные туристы? Если хватит, то в грабеже бункера нет смысла и отделаться можно было бы минимальными проблемами, просто нападая на подобные группы и забирая их приборы. Но мужчина понимал, что цели похода могут быть разными, приборы – тоже, и они могут попросту не подойти. Вспомнил так же, что помимо вот таких внутренних маленьких групп в Зону иногда забредали и группы покрупнее – из местного института, что был неподалеку отсюда. Вряд ли те специализировались на каких-нибудь узких исследованиях, и их рабочее оборудование с большей вероятностью могло быть общим по назначению, а значит и подойти для его целей могло бы с большим шансом.

Всю картину омрачал лишь состав таких групп – обычно это были военсталы.

Если договориться, найти помощников для разноса бункера ещё можно было с каким-никаким шансом, то тех, кто согласиться броситься на военных сталкеров наверняка будет гораздо меньше. Местные обыватели старались этих «залетных» как правило игнорировать и обходить стороной – больно прошаренные в местных реалиях и крайне недружелюбные, хотя, казалось бы, сами были обычными сталкерами, с чего питать такую откровенную агрессию?

По опыту, на такое дело согласятся только самые отбитые ходоки, а работать с такими Корд откровенно не хотел – не терпел импульсивности, чрезмерной неожиданности и чтобы с ним кто-то спорил. В конце концов, раз он берется возглавлять какое-то дело, то определённо знает, как делать его лучше, к чему лишнее препирательство? Смиренно вздохнул. Похоже, придется-таки не хило потратиться.

***

Он никогда раньше не пользовался услугами «Наёмников». Откровенно никогда не любил этих товарищей, считал низким готовность на всё ради денег, да и нервов они ему потрепали, отнимая стабильно людей его группы, когда та ещё действовала и была открыта для пополнения. Как его самого никто не заказал – оставалось загадкой.

Корд не знал, как действовала вся эта система с заказами – уж точно по волшебному призыву и из ниоткуда не возникал «Наёмник», словно джин, готовый внимать требованиям заказчика. Слышал что-то про посредников, что найти их не так-то и просто, и что иногда требуется хорошенько побегать за нужным человеком, чтобы поймать его и передать свою не самую благородную просьбу. У мужчины не было времени на лишнюю беготню, да и, вроде как, она нужна была раньше, а сейчас дела обстоят немного иначе.

Подходя к административному корпусу НИИ «Агропром», Корд с легкой грустью без собственного ведома вспомнил, что некогда сам владел этим местом. Держал группу, старался устроить неприступную базу и подарить какую-никакую стабильность как себе, так и своим подчиненным. Но, это было так давно – словно не просто годы прошли, а пролетела мимо целая жизнь. Говорят, сейчас корпусом и прилегающими территориями владеют «Шти». Просунули-таки свои торгашьи рученки за Периметр, и мало им того, что ни один бар в предзонье долго не работает с их легкой подачи, так и тут душат. Бармен вроде как бесился первое время, когда узнал о планах конкурентов из-за кордона, но те в итоге хоть и устроили торговую точку в лакомом для многих месте, но ассортимент предлагали совершенно иной. Узко направленный.

Забили все окна – ни лучика от внутреннего освещения не пробивается наружу; заколотили ангары, поставили высокие металлические ворота и пустили охрану по периметру, вооруженную до зубов. Обосновались – будь здоров. Что ещё можно сказать?

Охрана забрала всё его оружие, прежде чем сталкер смог войти в свой бывший штаб. Приоткрытая скромно тяжелая дверь печально скрипнула, впуская мужчину вовнутрь, и с грохотом закрылась за его спиной. Корд отметил, что большую часть стен, разделяющих первый этаж на комнаты нынешние хозяева снесли, оставив в пользование только пару помещений. Одно было закрыто, но, тем не менее, играющая там музыка была слышна, и мужчине стало на секунду любопытно, что там происходит. Проверять он, однако, не стал, не забыв, с каким делом наведался в сие заведение. Как оно только не рухнуло после всей этой перестройки…

Среди свежей отремонтированной скромной обстановки, девушки, снующие повсюду, выглядели неуместно и через чур шикарно со своими яркими макияжами, кожаными черными купальниками и прозрачными защитными комбинезонами, сделанными явно не из самых марких материалов. Корду, конечно, было интересно, каким образом в местной обстановке можно устроить работу борделя, когда новость о его появлении стремительно облетела Зону, но наведываться сюда сталкер не спешил. Всё не находил момента, да и цены, по слухам, больно кусались, но сейчас мужчина видел, что есть, за что кусать: все замеченные им девушки были как на подбор – высокие, спортивные, словно сошли со страниц каких-нибудь тематических журналов. Совсем не то, что можно было найти в тех же «Штях» или временами в «Рентгенах» и, если в первом случае ещё была возможность попасть на «прием» к кому-то примерно такой же наружности, то в бар на «Ростке» такие обычно не предоставлялись. Это какими же силами затащили сюда таких девушек?

Корд почувствовал, как вся его уверенность куда-то испаряется, а преобладать над рассудком начинают поочередно желание уйти и желание остаться по местному профилю. Но когда к нему плавной походкой подошла одна из девушек, сталкер сумел найти слова, верно описывающие цель его визита. Местная работница растерянно похлопала ресницами и со словами «Вам нужен администратор», удалилась, вспорхнув по лестнице на второй этаж словно бабочка. Корд улыбнулся – по сути, они и есть бабочки, только кажется, что заблудившиеся.

В помещении было душно и пахло чем-то невыносимо сладким, и от смешения подобных ароматов у него начинало чесаться в носу. Чихнул, кто-то любезно пожелал здоровья; сталкер не ответил. Лучше не разговаривать с местными работницами, а то так разговорят, что наемникам за услуги платить нечем будет. Он был удивлен, что кто-то настолько заморочился подделать здание под необходимые нужды; что узнать в едва ли не вылизанном помещении старое административное здание было крайне сложно. Больше удивлялся тому, что увидел в Зоне нечто подобное, словно созданное по ошибке не на Большой земле. Из размышлений его выдернула подошедшая администраторша – длинноногая, с мутным карим взглядом, отличавшаяся от остальных среди прочего одеждой. Под свободным прозрачным защитным плащом скрывалось короткое серое платье, свободно свисающее на худой фигуре и держащееся за счет тонких бретелек на острых плечах. Корд пораженно сглотнул и нахмурился – бред какой-то, наверное, ему всё это просто мерещится.

Сталкер послушно последовал за девушкой, продолжая сравнивать настоящее с прошлым. Коридор третьего этажа стал гораздо уже – застроен, хоть и не самым долговечным образом, делился на большее количество комнат, чем раньше. Проходя мимо пары из них, мужчина слышал активную возню и прочие звуки, говорящие о том, что бизнес без дела не простаивает и, не смотря на дороговизну, имеет свою аудиторию.

Провожатая открыла перед ним дверь одной из комнат – металлическую, по виду самую крепкую из всех в заведении, и жестом пригласила войти; сама заходить не стала и исчезла из поля видимости, как только сталкер переступил порог комнаты. Что ж, это помещение уже больше было похоже на что-то, что можно встретить в Зоне – пошарпанные стены, наспех кое-где подкрашенные краской, старая советская мебель и несколько ярких ламп под потолком. Уже и не вспомнишь здесь ли был его кабинет или в другом месте, но более-менее знакомая обстановка позволила мужчине несколько расслабиться. С другой стороны, было довольно странно, что держатель заведения, так отделавший его, не стал что-то слишком сильно менять в своем кабинете.

Корд стянул с головы обтягивающую вязанную шапку, пригладил ладонью растрепавшиеся седые волосы. Сказал:

- Добрый день, я хочу сделать заказ.

Сидевший за столом мужчина без особого интереса посмотрел на него единственным глазом и важно выпрямился на стуле.

- Проходи. – Холодно ответил Корду тот, и сталкер молча проследовал к столу, пододвинув к нему и заняв свободный стул. Заметил, как на его своевольничество местный главный недобро сверкнул голубым глазом, но более и скулой не повел.

Второй его глаз скрывался под повязкой и отчего-то сталкер думал, что мужчина повязал её скорее для устрашения, или для создания определенного образа. Уже не молодой, но уступающий ему по возрасту, на вскидку, лет на десять - пятнадцать, хозяин заведения смотрел на него так, словно видел перед собой не опытного стелкера, а никчемную букашку. Прощелкав что-то на ноутбуке, он поднялся из-за стола и отправился к одному из шкафчиков – видимо ищет что-то. Здоровый, по сравнению со своими подчиненными одет был крайне тепло – в черную шерстяную водолазку и штаны от «Зари», но, не смотря на духоту, так сразу и не скажешь жарко ему в подобном наряде или нет. Самому Корду было душно в верхней одежде, но раздеваться он не стал.

- Что требуется? – Спросил мужчина, вернувшись на своё место и так же бесстрастно посмотрев на предполагаемого клиента. Искал какую-то флешку, которая теперь торчала сбоку ноутбука и раздражающе помигивала красным сигналом.

- Мне нужна группа, человек пять. Ограбить несколько групп военсталов. – Сталкер думал: следует ли рассказывать настоящую свою цель или лучше придумать что-нибудь не так опасно звучащее? В итоге решил говорить правду – чем черт не шутить, может ещё и совет какой дадут, как лучше всё провернуть. Да хоть бы прямо сейчас – слушающий его одноглазый мужчина на обычного клерка похож совсем не был, а вот на наёмника – вполне. – Или посоветуешь побольше взять?

- Без понятия. Я на «Шти» работаю, а не на «Наёмников». – Бросил владелец и устало улыбнулся. – Только заказы принимаю, ничего не смыслю в их работе и не лезу туда.

Корд мысленно усмехнулся. Ну да, ну да. Уж больно не похож его собеседник на то, чем так старается казаться.

- Разве что, - с секунду подумав, продолжил мужчина с повязкой, неторопливо почесав квадратную бородку-эспаньолку, - если нужно будет ещё искать информацию по этим группам, то, наверное, возьмут дороже.

- Да, нужно. – Согласно кивнул сталкер. Об этом он и подзабыл – как выследить передвижения таких групп? Раз уж есть возможность отделаться проще, то почему бы и нет.

- Тогда - всё. Жди, напишут цену. – Владелец закончил разговор так же стремительно, как и начал. Вытащил флешку, спрятал на место. Любопытно, зачем это нужно?

Не оглядываясь по сторонам, Корд поспешил покинуть заведение и, оказавшись снова на улице ощутил, будто из иного измерения вернулся в родную радиоактивную глушь. Это ж надо – бордель забабахать, да на каком «медовом» месте… «Агропром» стратегически удобная точка и как их только отсюда ещё не повыгоняли? Впрочем, его этот вопрос не касался, так что и голову над ним ломать нечего.

Не прошло и получаса, когда объявились исполнители его заказа. Сумму озвучили – будь здоров, на неё он вполне мог бы заказать какое-нибудь новомодное оборудование с Большой земли, если бы сроки не поджимали, и всё сделать сам. Но мужчина верил, что игра стоит свеч, поэтому сожаление о потерянной крупной сумме спрятал как можно глубже внутри.

Последующие несколько дней были одними из самых непростых – из-за ожидания, в основном, которое как-то сократить был не в его силах. Корд вернулся домой, в очередной раз перебрал свою книжную коллекцию, вычистил всё оружие и старался поспать, вскакивая каждый раз, когда понимал, что снова в его сознании появляется ставший привычным сон. Он бродил вокруг дома после очередного пробуждения, задумчиво мусоля в губах тлеющую сигарету, когда на связь вышли нанятые им наёмники. Тут же подорвался в поход, узнав, что одна из групп военсталов от института совсем скоро прибудет в Зону.

Ему было всё равно каким образом «Наёмники» доставали эту информацию, волновала только её достоверность. Вызнали всё, вплоть до численности, осталось только ещё всех служивых по именам назвать для полного комбо, но Корд решил, что как-нибудь переживет отсутствие этой информации.

Они встретились неподалеку от Кордона, и сталкер с волнением ожидал момента финального выхода. Пятеро его нанятых бойцов должны быть хорошим противовесом пятерым военсталам – двоих ученых, кого те сопровождали, мужчина за боевую единицу не считал. Сидя в засаде, Корд не сразу заметил, что ожидаемая группа задерживается со своим появлением, и начал было переживать, что что-то в координатах попутали и вся сегодняшняя операция идет насмарку. Но те, тем не менее, вскоре показались на горизонте.

Не переговаривались, шли молча и довольно быстро, а по приближению к нужной точке, трое от группы спешно отделились и исчезли среди местной растительности. Двое оставшихся продолжали сопровождать ученых – те с легкостью отличались от остальных практически отсутствующей боевой экипировкой и крупными рюкзаками за спинами. Корд предположил, что это и есть оборудование, оставалось его только не попортить при захвате, а как пользоваться – разберется по ходу. Быстро оповестил наёмников о необходимой осторожности и дал сигнал к действию.

Предположить то, что эффект неожиданности может не сработать - можно, но наблюдать подобное на практике совсем не хотелось. Тем не менее, короткий отстрел военсталов превратился в громкую перестрелку практически сразу. Он сам едва не поймал пулю, благо вовремя скрылся из виду, но одного ученого успел уложить, был уверен. Интенсивность стрельбы упала, переросла в редкие хлесткие жалящие очереди, и в прерывистой тишине сталкер заметил мелькнувшую рядом в кустах фигуру второго ученого. Он бросился следом, вперед себя отправив свинцовое послание, но, ожидаемо, промахнулся, да и пожалел об этом довольно быстро. Добраться-таки до ученого сталкеру не позволила направленная в его сторону автоматная очередь и он мог бы поклясться, что слышал, как пули со свистом пролетели мимо его головы, а одна успела горячо чиркнуть по шапке в момент, когда мужчина решил скрыться за широким стволом ближайшего дерева.

Быстро выдохнул, сориентировался и ответил своему преследователю выстрелом. Несколько коротких очередей подкосили мелькнувшую в кустах черную фигуру бойца и тот повалился на землю, а Корд поспешил к нему. Добить. Второго ученого уже настигли наёмники и для завершения операции оставалось сделать самую малость.

Военстал лежал под кустом, до которого успел добежать; его оружие бесхозно валялось в нескольких шагах позади, и сталкер это исправил, решив штурмовую винтовку оставить себе. Наверняка хорошая… Лицо скрыто матовым черным забралом, разгрузка немного похерела от попавших в неё пуль, и сталкер предположил, что его противник вполне мог быть всё ещё жив, но оглушен. Вряд ли в качестве брони военсталам дают крашенные картонки.

Забрал боеприпасы из разгрузки, снял гранаты - вояка был обвешан всяческим снаряжением словно новогодняя елка игрушками, и Корд бы добил его, если бы не усмотрел на груди едва заметный темно-серый шеврон с фамилией. Мужчина моментально замер. Шепель. Фамилия редкая и звучная, хоть и не совсем на его взгляд приятная. Большую часть своих бывших подчиненных он знал не только по прозвищам, но и по настоящим именам. Так оно было в его группе - больно по простому, по человечески.

Внимательнее осмотрел тело, но нигде более никаких обозначений, кроме группы крови, не нашёл. Стушевавшись, он таки решил убедиться, что это не какой-то случайный незнакомый Шепель, а именно тот, конкретный. Зачем? В сталкере тихой мелодией взыгрывала потухшая совесть, и он с неодобрением понимал, что на убийство старых товарищей идти пока не готов не смотря на необходимость. Сейчас оставалось только надеяться, что военстал действительно просто оглушен. Если это, конечно, нужный военстал.

Стащил с головы бессознательного бойца шлем, стянул черную балаклаву - аккуратно, чтобы в чувства не привести, иначе пришлось бы со стыда под землю прямо здесь проваливаться. Растрёпанные угольно-черного цвета волосы, растерянно приоткрытый тонкий рот и глубокая длинная морщина на лбу - мимическая, для возрастной мужчина был ещё несколько молод.

- Ну, конечно. - Как-то разочарованно шепнул Корд, бросившись проверять наличие пульса у лежащего военстала. Сколько лет они не виделись с Морфеем? Прилично, если начать вспоминать; но вот, увиделись, только обстоятельства не самые приятные.

Сталкер не интересовался как и чем живет на Большой земле его старый друг, и как-то не ожидал встретить того, особенно в составе институтской военной группы. Особенно - на вражеской для себя стороне. Смиренно вздохнул. Хоть не прибил, теперь бы не дать его прибить остальным своим бойцам. Вряд ли военстал увидел его лицо, а прибить бывшего подчиненного у Корда рука не поднимется. Достал из нагрудного кармана Морфея станцию связи, повертел, с целью понять, как на этой штуковине вызвать группу для помощи, а разобравшись - вызвал.

- Оставьте их! - Громко провозгласил сталкер наёмникам, заявившись из кустов на поляну. - Берем оборудование и уходим!

Он старался делать всё быстро - кто знает, как скоро прибудет подмога, но в глубине души надеялся, что достаточно скоро, чтобы не дать помереть его знакомому военсталу. В бронник пули попали, не в бронник - черт его знает. Выживет - встретиться с ним. Корд чувствовал, что никто больше его понять не сможет со всей этой грядущей дребеденью.

Похватав с мертвых ученых аппаратуру, грабители поспешили скрыться в глубине Зоны.

2

Морфей

Ледяная вода коснулась лица и это ощущение было самым приятным, после пробуждения в духоте палаты. Не было никаких километровых трубок, торчащих из тела, как в фильмах, ни цветов на столике возле койки, ни рыдающих над бездыханным телом родственников. Может, потому что он вовсе и не был при смерти? Если бы платили каждый раз, когда кто-то пытается убить его - никакая работа бы не требовалась, настолько мужчина мог быть богатым. А если бы ко всему ещё и за шрамы приплачивали…

Морф тихо застонал, в очередной раз омыв горячее лицо водой из-под крана. Мучительная духота, и почему никто не додумался хотя бы окно ему открыть? Словно какое-то плохое зло мужчина сделал персоналу и не знал, какое именно. Налил из графина в стакан воду, выпил, довольно улыбнулся – так-то лучше. Он провел на койке около суток, пока местные институтские медики не обследовали его вдоль и поперек. К чему - непонятно. Единственная травма, которую он доставил вместе с собой в институт были ушибы от пуль и синяки, которые вскоре пройдут. Неприятно было думать о том, как всё могло бы обернуться, надень он на выход старую форму или забей на бронник, как делал иногда… Морф и не думал. Живёхонький, целёхонький, в отличие от некоторых членов его команды.

Убили двоих бойцов и тех ученых участью не обделили, только почему не добили и их - загадка. Оружие забрали, оборудование… Думал уже не осталось людей, которые могут ради простейшего грабежа броситься на военсталов, и обычные обыватели этого не делали. Эти же были «Наёмниками», если ему не показалось, и тогда ситуация самую малость прояснялась. Заказали да и всё, но итог всё равно оставался странным.

По сложенном на стуле выглаженной штатной форме Морфей понял, что всё-таки родственники у него в гостях были, но, видимо, когда он спал. Не из-за плохого самочувствия, а так - отключился на время, раз ситуация позволила, и стыдно ему не было ни капли за то, что мог предполагаемо кого-то испугать или напрячь. Не первый раз его притаскивали с заданий прямиком в больничную койку, так что персонал к нему тут уже привыкший. В кои веки ранений практически не было, и майор отлеживался скорее для профилактики. Но долго разлеживаться он позволить себе не мог, да и обстоятельства требовали немедленного вмешательства. Он бы до сих пор так и не проснулся, если бы не посыльный, разбудивший Морфея и сообщивший о срочной встрече с командованием.

Темные синяки на груди мужчина скрыл под белоснежной рубашкой с длинным рукавом – как бы душно не было, носить что-то более легкое в рабочее время он не мог. Если на увлечения бойцов татуировками внимания особо не обращали, то офицерскому составу разведение подобного искусства на своем теле запрещалось, так что приходилось майору прятать обе почти полностью забитые руки под длинными рукавами. Майору… Семь лет как он служит на благо НИИЧАЗ, а выше обозначенного звания не поднимается, но тут сам виноват. Подполковников, лично отправляющиеся на задания, здесь не жалуют и их крайне мало, а сидеть в штабе – крыша поедет. Удивительно вообще, что он хоть как-то вырос в должности с его взбалмошным характером и эксцентричной манерой выполнения заданий – так говорила его жена, а он отчасти был с ней согласен.

Застегнул все пуговички до единой, галстук как следует затянул… Посмотришь со стороны – таки приличный мальчик-пионер. Интересно как на долго его целомудренного вида хватит?

В административном секторе он бывал довольно редко – всё больше в казармах да на тренировочных площадках обитал, но по опыту знал, что ничего хорошего от бюрократичных совещаний ждать не приходится. Особенно в этот раз. Когда Морф начинал думать о произошедшем, внутри больно отзывалась совесть – часть его бойцов мертва, задание не выполнено… Беспокоило, однако, больше первое. Терять людей, с которыми ты успел сработаться крайне неприятно и, хотя конкретно его вины в произошедшем не было, легче совсем не становилось. Если командование позволит, он во всём разберётся – кто и почему на них напал, а потом… Самосуд обычное дело в Зоне, главное до него довести.

- Что произошло? – Довольно грозным тоном вопросил один из полковников, решивший взять на себя бремя разбора полётов. Отчасти хорошо, что это был не местный генерал – Морфей не любил его до глубины души, но, несмотря на личную образовавшуюся неприязнь, никто из них не умолял заслуг и навыков другого. В конце конов работа есть работа, а если общение не устраивает, то его можно просто ограничить.

- На нас напала группа наёмников, точную численность установить не удалось, но навскидку - не больше шести человек. – Лежа в палате, Морф анализировал произошедшее и пытался понять, как произошло нападение. Среди всех прочих мыслей, он отчетливо выделил одну. – Они знали, когда и куда придет группа. Это была засада.

Однозначно он не мог ошибиться – сам засады устраивал неоднократно и распознать её мог с полушага. Только зачем оно было нужно? Грабёж ради грабежа? И жертв по минимуму. Благородство во плоти.

- Вы ведь обучены справляться с такими ситуациями, что помешало в этот раз? – Полковник практически напрямую вменил ему в вину провал операции, но майор не удивился. Так обычно и бывает – кто старший в смене, тот и виноват во всех бедах.

Сказать почему не справились мужчина не мог. Всё было как обычно. Но отмазка «Просто не повезло» как-то не подойдет для служебного рапорта.

- Возможно сказалась численность противника, - выложил свои предположения Морф и без строго взгляда командования понимая, что оно глупо до безобразия. – К тому же, мы не ожидали нападения в этой части Зоны. У нас не было важной информации или чего-то ещё…

- Тем не менее, нападение было и вас обчистили. Значит то, что вы обозначили как «неважное» для них оказалось важнее. Так может не стоит больше вам доверять ничего подобного? – Бледное лицо полковника багровело с каждым словом всё сильнее. Майор отчетливо понимал, чем пахнет дело и быть отстраненным от полевой работы не хотел. Общение с Зоной для него важная часть жизни, в буквальном смысле. Проживая свою рутину, Морф никогда не забывал, что был частью Зоны и чего ему стоило оторваться от неё.

- Я хотел попросить дозволения разобраться в этом. – Обычно стремление исправить свои ошибки смягчало ситуацию, и мужчина надеялся, что и в этот раз всё сработает должным образом.

Полковник устало усмехнулся.

- Ну ты и уж, Шепель. – Вроде беззлобно сказал, но Морфа словно кипятком окатили. Как оказалось, не понравился ему тон совсем не зря. – Которая по счету эта твоя операция? Наверняка не считаешь. Мы, собственно, тоже, но вот потери после них всё же считать приходится. Я не знаю, что это – пробел в тактике или тотальная невезучесть, но вечно продолжаться это не может.

Он замолчал, сдвинул густые брови к переносице. Было видно, что совсем не нравится полковнику озвучивать подобное, но оно и не мудрено –в институте мало специалистов, подобных Морфею, и разбрасываться подобными кадрами - настоящее расточительство.

- Я тебя допущу до этого дела, но, Шепель, учитывай, что оно, скорее всего, твое последнее. – Мужчина устало опустился в кресло, черканул подпись на паре бумаг и пропуске, и пододвинул их майору. – Свободен.

Морфей молча кивнул и вышел из кабинета тяжелой походкой. Не то, чтобы отсутствие плюшек официальной работы на институт как-то помешало бы ему жить в Зоне или рядом, но, всё же, существование несколько бы подпортило, и хорошо бы, если ему одному. Он до последнего не верил, что его решатся-таки убрать, но, как видно, мужчина своих начальников недооценивал. Тем не менее, окончательное решение принимать будет генерал, а тот эмоциям подвержен меньше и, может, глядя на его боевые заслуги, оставит бывшего сталкера на службе. Было бы неплохо, конечно.

Медлить мужчина не планировал и хотел отправиться этим же днем, но увидев в документах, что группу ему выделять не стали, немного поник. В одиночку будет сложнее, да и скучнее – чего скрывать, но на примете было несколько человек, которых можно попытаться уговорить на участие в подобной авантюре. Ведь для них этот поход вполне мог оказаться нелегальным, а официалов за выходы в Зону без разрешения по головке не гладят. Ну да попытка – не пытка.

По лестнице сбежал на этаж ниже, расслабил по пути галстук и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, чтобы не чувствовать себя словно в удавке – собрание закончилось и теперь он волен хоть на голове ходить по институту. И походил бы, если не было бы лень и было бы настроение. Он наверняка знал, что весть о его группе расползлась по институту со сверхзвуковой скоростью, а значит и о беседе с полковником – тоже. Сути беседы пока никто знать не должен был, и лучше некоторым узнать о ней лично от него самого.

Морфей заглядывал в каждый кабинет, что были на этаже – кто знает, где в этот момент может быть его благоверная. Она редко сидела на месте в рабочее время, всё носилась туда-сюда со своими пробирками, и никогда не жаловалась на большое количество работы. Нравится, говорила, и всё тут, а майор не спешил её отговаривать от работы – знал, что мероприятие это бесполезное. В частности – из-за него, так что Роза вполне могла бы обрадоваться его грядущему увольнению. Вернутся домой, перестанут мотаться вахтами в это богами забытое место – по крайне мере, она точно; попробуют в очередной раз жить обычной жизнью, что раньше удавалось делать только урывками.

В один такой период, лет восемь назад, они успели пожениться и даже какое-то время пожить на Большой земле, словно самая типичная новобрачная семейка – со всеми этими белыми занавесками на окнах и неторопливыми завтраками с утра. Казалось, о Зоне вспоминал только он – чувствовал, что всё не совсем так уж и хорошо, как хотелось бы. Он часто болел, временами не находя сил даже на то, чтобы просто встать с кровати, и, если обследовавшие его врачи не находили причин такого резкого ухудшения самочувствия, то он её прекрасно знал. Ничего не дается просто так и ценой возвращения его к человеческой жизни стала необходимость иногда «подпитываться» Зоной.

Как говаривала его жена, мол в его жизни есть две женщины – она и Зона, и вторая – страшная сука, которая никак не хочет делиться. Морф смеялся, ведь, по сути, так оно и было.

Что удивительно, за время обычного существования они ухитрились ребенка заделать, хотя оба были глубоко убеждены, что подобный перформанс исполнить не смогут. Оказалось, тем не менее, что его человеческой сущности вполне достаточно для того, чтобы дать кому-то жизнь, и вопрос теперь состоял в другом – какой она будет, эта самая жизнь? Как показала практика – крайне непростой. Всю беременность они провели в Чернобыле – здесь Розе было гораздо лучше, и она могла хоть как-то функционировать.

Они оба не строили никаких иллюзий насчет того, что ребенок может родиться полностью здоровым, а спустя несколько угроз выкидыша – стали надеяться на то, чтобы он хотя бы просто родился. Сами роды дались тяжело обоим – больше суток они провели в больнице, и это время мужчина вспоминал с настоящим ужасом. Он не разбирается во всей этой беременной теме и проблемах, которые могут возникать по ходу, до сих пор и надеялся, что больше не придется в это вникать, ведь такие проблемы он решить не в силах. А то, с чем Морф не можешь справиться – нервирует; «чудо» деторождения его ещё и напугало. Он слышал, как ревела его женщина и рыдал вместе с ней, но по другую сторону двери – дальше коридора настойчиво не пускали. Осознание бессилия перед ситуацией убивало его.

Оба едва не умерли – и мать, и ребенок; Морфу казалось, что он постарел за эти сутки лет на пять. Позже, новоиспеченные родители пришли к выводу, что о повторном заведении ребенка не стоит даже в теории задумываться.

Он родился нормальным. Буквально самым обычным младенцем - без лишних или недостающих конечностей, совсем не похожим на тех уродцев из кунсткамеры, которые являлись майору во сне и называли своим отцом. Мальчик был не слишком крикливым, мало капризничал и развивался вполне по срокам. Прошло семь лет, но и Морф, и Роза с опасением ждали, когда на их сыне аукнется их не совсем здоровая молодая жизнь.

Часть времени дома, на Большой земле, часть времени здесь – обычный для них ритм жизни. Мальчика воспитывает бабушка, а родители упорно трудятся не понятно на чье благо, и ведь мог бы трудиться только один, но второй на отрез отказывался отпускать первого в одиночестве. И с одной стороны, даже хорошо, что его благоверная тоже здесь – как-то спокойнее и всегда видишь, ради чего ты не подыхаешь во время вылазок и постоянно возвращаешься обратно.

Он нашел её в одной из лабораторий, перебирающей карточки со старыми исследованиями. Хотя почти вся картотека была перенесена в электронный вид, до некоторой информации технологии пока не дошли. Морф зашел в кабинет, осмотрелся – никого, кроме Розы – и бессовестно закурил. По помещению быстро стал разлетаться запах табака, ароматизированного шоколадом, а он не спешил даже окна открыть.

- Ненавижу, когда ты так делаешь. – Буркнула девушка, засовывая ящик с картами обратно в стеллаж.

А он знал, что именно та ненавидит, и периодически побешивал жену тем или иным способом. Ради шутки, да и злость её выглядела довольно мило.

- Прости, не знал. – Открыл-таки окно, изобразив такое искреннее удивление, что не поверить ему было просто невозможно.

- Конечно. – Фыркнула Роза и майор улыбнулся – знает его как облупленного, никакой игрой не обманешь. – А ты в этот раз быстро отделался.

В голосе девушки мелькнул тонкой нотой укор – не удивительно, учитывая сколько раз его на горбу доставляли из Зоны в полумертвом состоянии, и сколько бы раз он не обещал ей быть осторожнее – обстоятельства оказывались сильнее.

- Ну да, даже перешивать не пришлось. – Морфей криво усмехнулся, стряхнув в открытое окно пепел с сигареты. – Спасибо за форму, кстати.

- Ага, пожалуйста. – Она злилась, и майор её понимал: переживает за него - великовозрастного балбеса, но изменить ничего не может.

В несколько стремительных шагов девушка преодолела пространство между ними и настойчиво принялась исправлять ту красоту, которую он навел: пуговицы на рубашке обратно застегивать, галстук подтягивать. Молчала, рассержено дыша и, только запустив свою ладонь в его аккуратно подстриженные волосы, дабы убрать те со лба назад, спокойнее договорила:

- Когда же ты уже успокоишься…

Майор глуповато улыбнулся, решив промолчать. Он то знал, что вряд ли когда-нибудь угомониться, но расстраивать девушку таким ответом не хотел. Светлые длинные волосы, аккуратно заколотые на затылке, легкий, совсем не нужный на его взгляд, макияж на милом лице – ей совсем не шла грусть. Зато, шли годы, сделавшие Розу в его глазах только красивее.

Докурив, мужчина выкинул бычок в окно и крепко обнял жену, чувствуя, как та без колебаний обнимает его в ответ.

- Я стараюсь, честно. – Прошептал майор и не соврал, но как бы сильно он не старался избежать всяческих неприятностей, они то и дело сами находили его. – Меня хотят уволить.

Девушка резко отстранилась от него, удивленно смотря своими светло-серыми глазами в его бездонные карие.

- Нет, - покачала головой та, - не посмеют.

- Уже. Разберусь только с этим нападением – и, скорее всего, всё. - Старался скрыть разочарование в голосе и забыл, что хотел весть о своей следующей командировке преподнести немного помягче. – Кстати, да…

- Ты только вернулся. – Возмущенно сдвинула брови к переносице Роза. – Отдохни хотя бы.

- Я отдохнул, пока лежал в медчасти. Быстрее расквитаюсь с этим делом, быстрее решать будем с увольнением. Мне в подвешенном состоянии быть как-то не комфортно. – Мужчина видел, как поникла его жена, но идти на уступки сейчас не мог. Мягко поцеловав ту в губы, Морф ободряюще улыбнулся. – Я быстро.

***

Преодолев внутренний двор институтского городка, мужчина так же без стука ворвался в один из ангаров с техникой. Темнота, холодина и царствующий всюду запах топлива – он не понимал, как тут можно проводить большую часть своего рабочего времени. Настолько место было ему неприятно. Тем не менее, он пришел сюда не обстановку оценивать.

Осмотрел каждый транспорт, заглядывая как в кабину, так и под него, но либо никого не находил, либо – это были обычные бойцы подразделения, занимавшегося подготовкой техники к реалиям Зоны. Его же цель, судя по всему, обитала на данный момент в своей коморке.

Морфей застал Зелона пьющим кофе и сделал вид, что не заметил, как техник подливал в стакан из маленькой фляжки что-то явно алкогольное. По пухлым порозовевшим щекам майор понял, что эта кружка кофе явно не первая.

- Гутен таг, майн либе. – Улыбнулся Зелон и пододвинул стакан с кофе зашедшему к нему Морфею. Тот отказался.

Он пришел в НИИЧАЗ чуть позже майора, по его же рекомендации. А почему нет, если человеку осточертело в Зоне обитать? Помог по знакомству пристроиться, но техник своей работой не давал никаких оснований думать, что держится только из-за блата. Что в Зоне его любили за легкий характер, что здесь – людям нравилось с ним работать. Если бы не одно высокоградусное «но».

- Лёха, Лёха… - Рассмеялся, покачав головой, Морфей. – Я к тебе за помощью, а ты опять?

- Пока похоже, что ты пришел на меня наезжать. – Мужчина деловито уселся в кресле, сцепив на пухлом животе руки в замок. Может он и прав, но ничего – переживет как-нибудь.

- Хочешь прогуляться? – Морф повёл бровью, словно какую девчушку на свидание позвал. Зелон рассмеялся.

- Так сразу? Я не так воспитана.

Посмеялся, но на улицу с майором вышел. Морфей ему всё рассказал, как было, и о своем будущем упомянуть не забыл. Ожидаемо, товарищ расстроился.

- Да если тебя уберут, на чье возвращение мне ставки делать?

Ставки… Юморист грёбаный.

Не то, чтобы его пришлось долго уговаривать, но техник идти в Зону согласился не сразу. Понятное дело – не хотел, боялся место насиженное потерять, но тут майор отметил, что пока его с должности не сняли, и отмазать товарища в случае чего он сможет. Так мало по малу, Зелон согласился, а раз уж так вышло, то искать кого-то ещё Морфей не стал. Знал, что его старый друг хороший боец и опытный сталкер, а значит вдвоем они управятся достаточно быстро.

Собрались, экипировались как положено, но у Периметра всё равно их задержали. И верить ведь никак не хотели, что всё законно и согласованно; готовы были пропустить только одного Морфея и то, после проверки. Какого черта им именно сегодня приспичило работать как положено? В обычные дни пропускали, даже удостоверение не проверяли как следует, а тут… Но, любая проблема решаема. Любая проблема имеет свою цену. Конечно можно было бы послать вояк ко всем чертям и проникнуть в Зону любым другим нелегальным путём, но… Лень, возраст и наличие денег делают своё дело. Морфей не чувствовал себя совсем уж рухлядью, да и не был ей, на свой взгляд, но и скакать так резво, как делал это лет десять назад - уже не мог. Зелон – тем более, с его-то брюшком.

Время не щадит никого.

***

Оставив позади южный блокпост, Морфей и Зелон не спеша двинулись по Кордону к месту нападения на группу. Майора не отпускало чувство, словно он и не покидал Зоны; словно всё это время провел тут, а сейчас, выспавшись в каком-нибудь мрачном подвале, вылез на свет и отправился шастать в поисках хоть какой-то цели прожить здесь ещё хоть один день, а не сбежать на Большую землю.

День клонился к концу, но ждать ещё сутки Морф не хотел. Не отрицал, что днем действительно лучше искать какие-то улики, но любопытство не дало бы ему спокойно спать. Всего одним глазком, а там можно и ночлег себе идти искать, и утром обследовать всё повторно.

Небольшая посадка, рядом – пустырь с какой-то гравитационной аномалией, недавно появившейся, которую хотели исследовать сопровождаемые им ученые. Ничего необычного, типичная новая аномалия из каких-то общеизвестных. То ли «Карусель», то ли – что-то ещё, Морф не помнил. Он в неё лезть не собирался, даже близко подходить не планировал. Тел уже не было, даже останков: если его товарищей забрали люди, которые забрали и его, то вот с убитыми наёмниками вопрос обстоял иначе. Не исключено, что тех до косточки слопали местные оголодавшие мутанты, или мерхи из благородства вернулись за телами, но первое было наиболее вероятным.

Осмотрел каждый метр, насколько это было возможно, уделив особое внимание тому квадрату, где повалился сам. Неужели тот козел в несчастной шапочке его задел? Он его заметил, больно выделялся среди остальных наёмников, и вспомнил о нем только сейчас. Непосредственно на месте столкновения. Обычно заказчики на дела не ходят, но почему этот парень не может оказаться каким-то особенным? Или это просто самый бестолковый найм, который проспал сборы и рванул на задание в первом, что попало под руку. Не отвлекся бы на того ученого, приложил бы этого парня в шапочке и не получил бы пулю в пузо.

В Деревню идти мужчины не рискнули – к военсталам отношение у вольных сталкеров однозначно отрицательное, а вероятность, что институтского офицера какой-нибудь дурачок узнает – хоть и мала, но есть. Посему скрываться пришлось подальше от людского поселения. Чтобы найти ночлег, не занятый кем-то, потребовалось немало времени. Зона стала таким людный местом, что сталкеры заполонили собой едва ли не каждый сарай. По крайней мере, дела на Кордоне выглядели именно так, но что мешает и другие места так же обжить? Давно пора, учитывая сколько Зоне лет, и сколько из них она не одинока.

Забрались в какую-то кирпичную постройку – мелкую, два помещения три на три максимум по размерам, стоящую неподалеку от какой-то оставленной фермы. Похожа на электрощитовую; возле его школы была примерно такая, и им всё было интересно залезть и посмотреть, что там. Мечты сбываются, только из интересного тут не осталось ничего. Разведя костер и отужинав, мужчины приготовились отправиться ко сну, но Морф заметил, что Зелон поглядывает на него с каким-то беспокойством.

- Что? – Не выдержал майор, свалив свой вопрос на техника словно кирпич на голову.

- Ничего, - растеряно ответил тот. – Просто я так давно здесь не был, и сейчас пытаюсь понять: это я Зону такой страшной себе в мыслях рисовал или она сама по себе стала спокойнее?

Морф понимал, что ляпнул его товарищ что-то первое на язык пришедшее, но пытать не стал. Захочет – сам расскажет, как настроение будет. Не маленький.

- Может и стала, чёрт её знает. – Несговорчивость друга задушила в нем любую предрасположенность к непринужденной болтовне; ему не нравилось, когда кто-то что-то скрывал. Казалось опасным. Не может же Зелон что-то знать об этом нападении? Хотя, учитывая, что кто-то информацию слил… Морфей остановил себя. Нет уж. Техник был едва ли не единственным его другом и ему незачем вредить институтским делам, и майор надеялся, что прав в этих своих рассуждениях.

На новом месте он всегда спал плохо, беспокойно, а тут совершенно никак не мог расслабиться. То зашуршит чего, то где-то вдалеке собака завоет, то Зелон во сне что-то замычит, а у него – мурашки по загривку, что возле стен зомби шастает. Морф не любил этих существ пуще остальных и причиной нелюбви было одно странное, на первый взгляд, обстоятельство. За годы вылазок в Зону после получения своей человеческой сущности, мужчина заметил, что мутанты его совсем не жалуют, причем настолько, что им проще сбежать куда подальше, нежели напасть. Оно может и хорошо, но напрягало работавших с ним людей, и редко кого забавляло. Ему, в частности, это казалось интересным, но всю малину обламывали кадавры, которые не в пример другим существам, не боялись его и с присущей им охотой ввязывались в драку. Почему так – майор не думал. Может, потому что зомби были некогда людьми? Да какая разница. Плохо ему что ли…

Услышав очередной шорох, мужчина сразу потерял все остатки дрёмы. Он был методичным, тихим, словно кто-то целенаправленно крался, шастал вокруг, но не рисковал пробраться внутрь. Этот кто-то явно не совсем дурак, раз в дверь не лезет, и Морф решил подождать. Интересно всё-таки – сунется приблуда внутрь или нет.

В один момент шорох затих, но мужчина не слышал, чтобы кто-то отходил от постройки, значит неизвестный путник всё ещё здесь. Так прошло некоторое время – в мертвой тишине, прерывающейся только мычаниями Зелона, и к ним в один момент прибавился звук вибрации от его старого ПДА. Морф достал его из кармана и удивленно распахнул глаза – в отправителях значился его бывший командир, Корд. «Ты в Зоне?» - гласило сообщение, и майор удивляясь набирал ответ.

Живой, старик, надо же. Сто лет про него слышно не было, словно давно потерялся здесь и уже никогда не найдется. Не то, чтобы Морфей его целенаправленно искал, но нет-нет да спросит на задании у какого-нибудь сталкеренка про своих старых знакомых. Как говорили, все ушли, кого он называл; меньше – умерло, а Корд значился как пропавший. Отправив положительный ответ, мужчина тут же получил новое письмо: «Возле Темной долины в щетке ты сидишь?» - спрашивал Корд, и Морф уже соображал понемногу, к чему тот ведет. После очередного положительного ответа, майор получил предложение выйти наружу для разговора.

Осторожно, с опаской Морфей выглянул из дверей в холодный ночной воздух – он, может, и хотел бы, чтобы писавший правда оказался его старым другом, но и не отрицал, что кто-то может просто таким образом его выманивать. А он, собственно, и выманивается. Есть ли смысл удивляться, почему ему постоянно достается?

Тем не менее, Корд и вправду оказался собой. Постаревший, осунувшийся, он счастливо улыбался, тряся руку старого знакомого, и всё никак не мог остановиться. Беспокойный какой-то. Они присели возле постройки и закурили; Морф поспешил поделиться сигаретой с бывшим командиром, завидев какую дрянь тот сует себе в рот. Вот тебе и преемственность – в первую их встречу, Корд угощал его куревом.

- Ты как? Вообще выходил отсюда? Говорили, что пропал. – Друг, не друг, но Морфей не спешил делиться с ним своими делами. Кто знает, где он был всё это время и на кого работал. Каким бы простым Корд не казался, майор помнил, что он хитрожопый до невозможности, и старался быть осторожнее в выражениях.

- Нет, я тут был. Знаешь, устроился в одном местечке. – Стакер рассказывал о своей жизни здесь, словно о чем-то обыденном, и майор понимал, насколько стал далек ото всей этой романтики выживания в пожухлом мире.

На ответный вопрос мужчина осторожно поведал и о своих делах. Про семью говорил в основном, своего места работы касался только вскользь – бросится ещё, кто ж его знает. Откровенно, сталкер выглядел не совсем здоровым, и дело вовсе не в болезненной бледноте или куче новых мелких шрамов, помимо старого – глубокого на переносице. Беспокойный взгляд казался Морфею каким-то паническим, опасным, словно изнутри его рвала какая-то болезненная сила, а Корд сопротивлялся ей из своих последних сил. Было бы совсем не странно, сойди он с ума, ведь торчать тут годами безвылазно - очень сомнительное удовольствие, но мужчина надеялся, что его старый друг всё же в порядке.

Когда зашел разговор о Розе и её месте работы, Корд словно приободрился. Глаза заблестели, но блеск был какой-то нехороший, и Морф машинально напрягся, ожидая подвоха.

- Ничего нового про состояние Зоны нет? – Спросил тот, майор отрицательно кивнул. – У меня есть. Она расширяется.

Морфей несколько секунд переваривал полученную информацию. Во-первых – как расширяется, во-вторых – с чего он это взял? Мужчина знал, что за этим строго следят и при первых же каких-то потугах на расширение будут предприняты определенные меры. Они даже возможность нового взрыва отслеживают: черт знает каким образом установили оборудование в Саркофаге станции, но факт есть факт – только попробуй вспыхнуть, сразу заметят.

- Не думаю, мы бы знали. – Майор пожал плечами, не сводя осторожного взгляда со своего бывшего командира. Тот нездорово облизнул потрескавшиеся губы, прищурился.

- Не знаете, а я знаю. Рванет скоро, ты бы предупредил.

- Конечно. – Кивнул Морф, но ясное дело никого ни о чем предупреждать он не будет. С Зоной всё в порядке, а таких поехавших, которые кричать о новых взрывах – пруд пруди.

Поехавший… Как сильно не хотелось бы майору применять это слово в контексте старого друга, но приходилось. Никак иначе это не назовешь. Тем не менее, будучи даже не в себе, Корд прочувствовал игру в его словах – схватил Морфа за руку, в отчаянье сжав словно тиски худые пальцы.

- Я не брежу! – Повысил голос тот. – Почему никто мне не верит? Эти яйцеголовые нахер меня отправили, и ты туда же! Я же не прошу чего-то сверхсложного, просто – быть внимательнее.

- Корд… - Начал было его успокаивать майор, но сталкер продолжил.

- Окей, я понимаю, есть куча важных насущных дел и нет времени заниматься чьими-то предположениями. – Он отпустил руку мужчины и миролюбиво выставил вперед отрытые ладони. – Тогда дайте мне оборудование, чтобы я мог отследить её расширение. Вы можете проспать момент, а я замечу, тем более, что он уже очень близко.

- Ещё раз – это всё отслеживается. Успокойся, Корд. Ты как-то ненормально загоняешься. – Беспокойство за состояние бывшего командира переросло в настоящий страх. Неужели вот так и становятся сумасшедшими, практически перманентно? Хотя, откуда ему знать, как долго оно культивировалось внутри, чтобы вот так выплеснуться наружу.

Корд молча опустил руки и осуждающе посмотрел на Морфея. Тому стало не по себе от такого взгляда, и захотелось как можно скорее закончить беседу. Как они только Зелона не разбудили своими разборками, а если бы и разбудили, то что бы он сказал? Скорее всего тоже самое, что и майор, и сталкер остался бы совсем в меньшинстве. Казалось, разговор окончен, и пора разойтись каждому в свою сторону, но тут Корд, поджав губы, выдал:

- Я, когда узнал, что ты пришёл сюда, сразу решил тебя найти и извиниться. За то недавнее нападение. Надеялся, что ты поймешь меня.

Морф напряженно затаил дыхание. Может, он говорит о другом нападении? Может он перепутал его с кем? Нет, не стал бы Корд в трезвом уме заниматься подобным. Омрачало ситуацию только то, что он был не совсем в здравии.

- Мне нужно это оборудование. Нам нужно не упустить момент, чтобы спастись самим и спасти остальных. – Сталкер даже не смотрел на майора – стыдно ему что ли? Но тут он повернулся к бывшему подчиненному, резанул его строгим холодным взглядом. – Я с твоего устройства помощь вызвал, когда понял, что не подстрелил тебя, и наёмников увел, пока они добивать вас не начали. Раз ты не хочешь мне помогать, то прошу – не лезь. Второй раз я не буду разбираться – свой, не свой… Прибью, если мешаться будешь.

- Ты ёбнулся, Корд. Совсем. – Морф чувствовал, как внутри него пышет злоба и обида на бывшего командира. Он смотрел на него, и от одного вида старого друга его начинало мутить. Всё ещё не мог поверить, что один из умнейших на его взгляд людей, способен так глупо действовать.

- Я тебя предупредил, Морф. – Всё так же холодно добавил Корд и поднялся на ноги, собираясь уходить. – Не испытывай судьбу.

Моментально в его голове что-то звонко щелкнуло, словно сорвалась какая-то защелка от замка, под которым держалась вся злоба, зарождающаяся к этому человеку. Из-за его бредовых идей погибли хорошие люди, его товарищи, и он готов продолжать резать дальше несогласных с его идеями людей. Морфей подскочил на ноги следом за сталкером и бросился на того, одним сильным ударом сбив мужчину с ног. Корд повалился лицом в траву, собирался подняться, но майор резко развернул его лицом к себе, навалился сверху и снова ударил, на этот раз – по лицу. Сталкер что-то невнятно крякнул и ударил военстала по ребрам, но удар был слишком слабым, чтобы что-то сделать.

- Очнись ты, блять! – Гаркнул Морф, понимая, что вполне может привлечь внимание кого-то поблизости, но остановиться не мог. Бывало, что он поддавался своей ярости, но та со временем затухала, если была необоснованной. Но тут основание было, да ещё какое… Плевать на его угрозы, не первый и не последний человек, обещающий убийство; майор пытался вразумить бывшего командира, хотя и понимал, что способ, возможно, не самый лучший. – Остановись и услышь, что я тебе говорю!

- Ты сдохнешь, как и все остальные. – Выдавил из себя сталкер, немного зашепелявив, и Морф предположил, что выбил ему в каком-то месте зуб.

Ударив снова и получив в ответ только усмешку, майор слез со сталкера, протёр ладонями горящее лицо, наблюдая, как тот поднимается с земли. Подстрелит ли он его сейчас? Морф наделся, что нет; надеялся, что в безумной седой голове старого друга ещё есть какой-нибудь огонек рассудка.

- Уходи! Вали проспись, чёрт! – Майор резко махнул рукой в сторону ночной темноты, которая понемногу начинала рассеиваться наступающим утром.

- Рад был повидаться. Прощай. Надеюсь, не встретимся. – Прошепелявил Корд, грустно улыбаясь перепачканным в крови ртом, и стремительно исчез из поля видимости Морфея.

3

Фенек

Кто бы что не говорил, но как всё же приятно возвращаться домой – на базу. Она стала домом во всех его пониманиях – и крышей, и лечащими стенами, и неприступной крепостью. Армейские слады и в самом деле похожи на настоящий форт, под защитой которого никакие угрозы и опасности снаружи не страшны.

В этот раз они ходили совсем недалеко – в соседнюю деревушку, именуемой среди сталкеров «Кровососовкой». Название не из шутки, а из факта – в брошенном поселении концентрация мутантов всегда большая, и сколько бы они их не вытравливали и не отстреливали, каждый раз словно чья-то невидимая рука подсаживала сухопутных ктулху снова и снова. Вот сегодня – троих вывели, а перед этим ещё двое было, и неизвестно сколько снова появится в ближайшее время. И гнездо искали, и чего только не делали, чтобы распознать причину такой популярности деревни у кровососов, но этого Фенек ещё не застала. Не особо грустила по этому поводу – за два года в группировке насытилась монстрами до отвала.

С людьми проще. «Долг» идет с юга, потому что там их база; «Монолит» с севера – по той же причине, и всегда знаешь, откуда можно ожидать нападения. С севера пришла и она, приползла с Радара пару лет назад, и спасибо «Свободе», что не сразу пулями брюхо набили, а вытащили, выслушали. Кто-то из них до сих пор, наверное, думает, что она из фанатиков, которые изредка приходят в себя и лезут к сталкерству, словно слепые котята, наощупь тыркаясь в режим местной жизни. А может и правда из тех – кто знает. Седую голову без шапки не спрячешь, а от хорошей жизни она такой не становится, в молодом возрасте.

Лукаш оставил её в «Свободе», сочтя навыки полезными – не видел их, но предполагал, что в КГБРБ всех подряд не берут, а уж тем более – в Зону на задания не отправляют. Так Фенек ему всё и выдала, сама отчетливо осознавая, что если коллеги её мертвы, то она – потерялась на этой мерзкой земле. Однако, нашлась, и насчет своей настоящей жизни совсем не горевала.

Сегодня управились быстрее, чем в прошлый раз – бойцы на проходной ещё не успели смениться, когда вечером их измотанный отряд пересек территорию Складов. Трое побежденных кровососов были совсем молодыми и, хоть заставили сталкеров попотеть, но гораздо меньше, чем их предшественники – матерые великаны. Один с разбегу стену тогда проломил у сарая, подумать только! А сегодняшние… Прыгали вокруг, да рычали, как псы цепные.

Из медицинского блока слева в вечернем затихающим гомоне раздался истошный короткий крик. Фенек вздрогнула, оборачиваться не стала – там точно никого не убивают, а лечат. Только по-своему. Штырь – крайне своеобразный медик, любящий в процессе лечения или операций прибегать к дымящей анестезии, которую скручивал из засушенной веселящей травы. Сам покуривал, иногда – пациентам давал. Она в последний раз отказалась, когда худой рукастый мужичок, мусоля в губах косяк, обрабатывал ей сломанную ногу. Почти два месяца в блоке провалялась, слушая периодически такие крики, пока кости в ноге не срослись, и девушка как новенькая не поскакала прочь. Штырь лечил, и хорошо, а методы… Коль сам Лукаш на это глаза закрывает, так и остальным дергаться незачем.

Расставшись с походной экипировкой, Фенек чувствовала себя жутко волнительно, идя в бар группировки. Два года она состояла в «Свободе», и только неделю назад рискнула снова попроситься за Периметр, когда командование в очередной раз стало собирать группу для кратковременного отпуска. Хотела съездить домой, показать себя живую-здоровую и вернуться обратно – уж больно привычной стала ей Зоновская жизнь, и в размышлениях сталкерша не могла подобрать для себя место на Большой земле. Уже заочно ощущала дискомфорт от спокойной жизни. Осталось только дождаться решения, и Фенек надеялась, что оно будет положительным.

Может днём уже всех распределили? Утром никто ничего не говорил о выезде, а на базе она оказалась только вечером, после задания. Если что-то и было, то в баре наверняка все разговоры только об этом и будут. А не будут – спросит. Чего стесняться то?

Роб, старший по артефактам в «Свободе», по обычаю брынчал на гитаре и вопил песни какой-то старой российской рок-н-рольной группы – рассказывал давненько про неё, да с таким воодушевлением, что Фенеку было стыдно за свой гораздо более вялый интерес к этой теме. Песни были хорошими, но, чтобы вот так упиваться их исполнителем… Не сидел спокойно, а носился, словно рок-звезда, глотая периодически слова песни, и улыбался. Девушке нравилось, как он поёт, да и песни нравились тоже – легкие и простые, всё про какой-то рассвет за окном и города весной. Необычно и разбавляло весь местный репертуар.

Устало попивая сладкий, но не самый вкусный сам по себе, чай, Фенек слушала, о чем говорят люди вокруг. Затаилась. Были бы уши звериные, наверное, стояли бы торчком от любопытства, но они не уловили бы ничего нужного. Казалось, словно только её волнует возможная поездка, а ведь она всю неделю покоя не давала. Эх, как бы сильно в Зоне сталкерше не нравилось, иногда и от неё хочется передохнуть.

Девушка слышала, что музыка и горластый вокал постепенно к ней приближаются, но никак не ожидала, что местный артист начнет бить по гитарным струнам едва ли не у неё над ухом. «Вот, тварина» - подумала Фенек, болезненно морщась и прикрывая ладонями уши. Голова болела и, хотя Роб в этой боли виновен не был, его хотелось отлупить за то, что он её неосознанно усиливает. Тем не менее, вскоре всё утихло. Вальяжно поклонившись, сталкер плюхнулся на лавку рядом с девушкой.

- Добры вечар! – Задорно гаркнул тот. Как узнал, что она тоже из Беларуси, так и стал периодически что-то подкидывать на родной мове. Фенек была не простив, просто немного смущало. – Как дела?

- Да… - Начала было сталкерша, как мужчина её перебил, бодро похлопав ладонью по плечу.

- У меня тоже хорошо. Слушай, просьба есть. – Роб атаковал буквально в лоб. – Привези мне пачку медиаторов. Я тебе адрес скину, там на «Купаловской» магазин был…

- Так, стой. – Девушка остановила поток слов сталкера. Нет, отказывать она ему не собиралась – в конце концов, Роб был одним из немногих её друзей; просто похоже он знал немного больше её самой. – В Минске? Я еду?

- А ты не в курсе? – Секунду Роб удивленно рассматривал собеседницу, затем – звонко ударил себе по лбу ладонью. – Точно, тебя же днем не было. Ты едешь, а вот я – в пролёте на этот раз.

Внутри всё забурлило от радостного предвкушения. Она едет домой! Там будет не просто, но о сложностях думать не хотелось. Однозначно, это будет не первый случай, когда отсутствующий несколько лет человек вдруг находился. Фенек было немного всё равно, почему не едет Роб – не слушала его рассказа, и мысленно находилась уже далеко вне Зоны. Ну и хорошо. Только, может она подробности узнает по поводу поездки? Распрощавшись с товарищем, девушка помчалась к Лукашу.

Мало того, что ей выезд одобрили, так и по срокам он уже завтра. Будучи возле своей койки, позже, и собираясь, Фенек позволила себе таки запищать от радости. Начальство отпустило всего на четыре дня, потом следовало возвращаться, но, даже несмотря на то, что отпуск совсем краткосрочный, радости не было предела. Особенно, если учитывать, сколько раз ей отказывали – то проверки какие-то, то с рейсами проблемы, то «ой, ну тут вообще-то очередь, так что не лезь». Теперь же – оставалось только ночь переждать.

Фенек точно знала, что первым делом пойдет и купит себе мороженое – обычное, сливочное в вафельном стаканчике. Возможно даже не одно, и пусть продавцы будут криво на неё посматривать, за то, что закупается «летним» лакомством в самый разгар октября. Потом сходит и начнет сводить татуировку на предплечье – в каком только бешеном порыве она себе насадила эти цифры? Знать бы ещё, что они значат… Неплохо, если это код от какой-нибудь банковской ячейки. В следующий выезд ещё раз сходит, и со временем совсем уберет эту ошибку молодости. Ещё и синими чернилами сделала, словно тоже, как некоторые тут, с другой зоны откинулась. Тьфу.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы уснуть. Всё мешали мысли в голове, планы и хотелки, ведь их так много, а времени выделено крайне мало. Тем не менее, Фенек привычно спала без сновидений, но сон был чутким, и, раздавший снаружи, раскат грома, резко вернул её к бодрствованию.

- Ну, нет… - Шепотом заскулила та, пряча голову под подушку.

Сталкерша не боялась грома – уж не маленькая, чтобы загоняться по такой ерунде. Боялась того, что он сопровождает. На каком-то подсознательном уровне она различала, когда на улице просто собирается дождь, а когда – идет выброс. Казалось бы – чего его бояться, за два года можно привыкнуть к его грохоту, запаху и настроению, насаждаемому почти каждому сталкеру. Но, не могла.

Когда обсуждала с кем-то явление – смеялась, отмахивалась, выставляла напоказ всю свою браваду и бесстрашие; но, когда выброс наступал, вся смелось перманентно испарялась, и ей на место приходил страх, в самом жутком его проявлении. Дикий, иррациональный – Фенек даже себе не могла ответить, что именно в явлении так пугает. Но каждый раз его приход заканчивался истерикой, если девушка не успевала взять себя в руки.

Она слышала, как комната наполнилась людьми, как те переговаривались между собой, смеялись, и уливалась слезами, пряча лицо в потасканный матрац, до боли жмуря глаза. Над этой особенностью «свободовцам» даже смеяться уже скучно стало, посему никто внимания на её трясущуюся личность не обращал, но сталкерша, тем не менее, всё равно старалась вести себя максимально тихо. Это была ужасная ночь, как и любая другая, которую заполнял собой выброс. А раз ночь не удалась, то день определенно должен быть лучше – так обычно происходит, и в обратном порядке тоже срабатывает.

То, что с утра болела голова, дело обычное – опять перенервничала, нарыдалась вдоволь, а припухшее лицо не спасала даже ледяная вода. Провожавший их Роб не стал так же вдаваться в подробности побитого состояния Фенека – итак всё знал. Скинул нужный адрес, вручил нужную, навскидку, сумму денег, и отправился восвояси по делам. Казалось, не расстроился даже, что сам не едет, но девушка знала, что это совсем не так.

По окружной, от «Долга» подальше, группа будущих отдыхающих спустя несколько долгих часов вышла на широкую асфальтированную дорогу. И погода-то к утру установилась совсем хорошая – солнечная, хоть и ветреная; и настроение у всех было приподнятое. Тихо переговаривались пока путь был пешим, расселись в крытом кузове армейского «Урала», а уж потом заставить их замолчать не мог никто – ни провожатый, ни водитель. Второй по виду был воякой и жутко нервничал – как пояснил проводник, перевозками тот занимался втайне от вышестоящего руководства и боялся быть в итоге пойманным.

Деньги страх послабляют.

Фенек сидела у самого края «палатки», слушала болтовню коллег и бестолково смотрела на колышущийся от ветра плохо закрепленный брезент. Вздыбаясь с места, он пропускал внутрь солнечные лучи и ветер, от которого то и дело с седой головы девушки слетал капюшон плаща. Но ей это нравилось – любила прохладу и ветреную погоду в особенности.

Они притормозили всего раз и то – ненадолго, когда въехали в какой-то лесистый участок. Их проводник автомобиль покинул, попутно попрощавшись со всеми, и Фенек поняла, что совсем скоро они будут уже вне Зоны. Внутри приятно заныло – неужели чистый воздух и разнообразие? Сталкерша рассмеялась какой-то шутке – грубой и пошлой – брошенной одним из бойцов, когда «Урал» снова тронулся с места, и за громким смехом не заметила момент, когда в глазах на секунду потемнело, и она оказалась вне автомобиля.

Плюхнулась в лужу, оставшуюся с ночи, на накатанной грязевой колее, и поспешила подняться на ноги. Под громкий хохот товарищей, девушка и сама скромно рассмеялась – неуклюже вывалиться из кузова прямо на пороге нормального мира и правда было довольно смешно. «Урал» стоял в нескольких метрах от границы Зоны, обозначенной изодранной колючкой, и сталкерша направилась к нему, отчетливо слыша, как смеялся и проводник, не успевший далеко уйти.

- Слишком большая сила притяженья. – Выдала Фенек на возмущение некоторых коллег, усмехаясь и вытирая мокрые руки о плащ. Автомат так и остался болтаться на ней, держась на перекинутом через плечо ремешке, разве что тоже теперь был испачкан. Да какая разница? Она его скоро оставит.

Быстрым шагом девушка миновала границу Зоны, как в глазах тут же снова потемнело, а граница снова оказалась впереди на несколько шагов. Смех утих.

Фенек попыталась пройти снова, и снова, но каждая попытка заканчивалась неудачей. «Свободовцы» любопытно наблюдали за ней из кузова, не спеша выходить, а девушка отчаянно пыталась до них добраться. Словно что-то могло измениться через секунду и выйти удастся – наивнейшая глупость.

- Езжайте. – Всеобщую тишину прервал проводник, подошедший к границе Зоны и сам её несколько раз туда-обратно перешедший. Он с удивлением и опаской смотрел на сталкершу, провожающую уезжающий без неё «Урал» испуганным взглядом. – Пойдем обратно, там разберемся.

Морфей

Выйти хотели тут же ночью – Морф разбудил Зелона, как только успокоился после ухода Корда. Час, два он просидел, задымляя холодный ночной воздух продуктами горения шоколадной сигареты – мужчина не знал. Всё никак не мог прийти в себя.

И ведь не проснулся, гаденыш, от их шумной беседы, дрых как не в себя. Словно забыл, где они находятся. Но, вместо отправки в путь, мужчинам пришлось экстренно запираться внутри своего убежища: стены крепкие, двери не оставляют собой не единой щели – не должны попасться выбросу в лапы. Тем более, что в этой части Зоны сила явления немного слабее, чем на территориях севернее. В ожидании конца багровой волны, Морф понуро сидел возле дальней стены, безучастно смотря на погашенные угли от костра. Он бы и рад не разбираться в выбросах и их силах, рад бы забыть панику, с которой каждый раз необходимо искать убежище покрепче, но не мог – работа так и не позволила.

- А может он прав? – Не рассказать Зелону о произошедшем было бы преступлением, да и всё равно время располагало на более детальные разговоры. – Корд не стал бы бесноваться просто так, да и у него была связь по своим «особым» каналам, если ты не забыл.

Как же, забудешь о них.

- Но Шухов с ним на связь больше не выходил, после той стычки – ты сам говорил. – Задумчиво нахмурился майор. Хотя, в заметке товарища он видел и небольшую крупинку, которая могла повлиять на бывшего командира – почему бы Черному сталкеру просто не начать сводить с ума своего бывшего «служителя»? Раз уж тот в итоге пошёл против него. Но, почему бы Шухову не чувствовать глобальные изменения в Зоне и не делиться ими со старым товарищем?... Стены ощутимо завибрировали, Морф тут же отодвинулся от той, рядом с которой сидел. – Но если связывался…

- Может Корд и не чокнулся вовсе? Просто больше знает. – Слабо повел плечами Зелон, царапая в каком-то нервном жесте свою колючую пухлую щеку.

Выгородить пытается. Оно и не удивительно – у него с Кордом своя история, подлиннее майорской. Это Морф пришел и ушел, а Зелон был как до его прихода, так и после ухода остался. Лишь бы не перебежал, с такой-то привязанностью.

- Я привык больше доверять фактам, а не догадкам. То, что Корд не в себе – факт, на лицо, а его возобновившаяся связь с Черным сталкером и владение тайными знаниями – предположение. – Твердо высказал свою точку зрения мужчина, но тут же смягчился. – Хотя, чёрт его знает. После выброса я проверю кое-что, а потом пойдем – найдём этого старого обдолбыша.

«А вот о чем мы с ним беседовать будем – зависит от того, что я узнаю» - подумал Морфей, но озвучивать не стал. Вдруг своим радикализмом отпугнет товарища, а лишаться поддержки не очень-то и хотелось.

Мужчина отчетливо понимал, что будь они ближе к центру Зоны, щиток бы их не спас – кирпичные стены вибрировали и тихо скрипели до тех пор, пока выброс не кончился, а стальные двери на ощупь были довольно теплыми. Быстро остывали, и наверняка сразу после выброса горели более высокими температурами. Но, к чему думать о том, что могло бы быть? Главное то, что есть сейчас. Они вдвоем в целости и добром здравии, идут ловить другого,третьего, чье здравие под сомнением.

Вероятность того, что после явления Морфа к «вольным» найдутся те, кто распознают в нём одного из военсталов хоть и не высокая, но была, и рисковать тот не хотел. Отправка Зелона в одиночку хоть и казалась майору идеей относительно сомнительной, другого варианта попросту не было – кто-то должен был расспросить сталкерюг насчет Корда. Кто знает, может пробегал мимо или, вон – пережидал выброс, как вариант. Хотя бы сторону его направления вызнать… Он сам тоже без дела сидеть не будет.

Как только связь после выброса восстановилась, и товарищ был отправлен на разведку, Морфей поспешил связаться с институтом.

Между ним и Розой была договоренность – не дергать друг друга без острой на то необходимости, чтобы никто никого не отвлекал во время заданий, и никто никого не заставлял лишний раз нервничать. Правда, пару раз за эти годы мужчина нарушал эту договоренность, когда ситуация казалась совсем патовой, и возникала непреодолимая необходимость перед возможным концом хотя бы словом обмолвиться со ждущим его обратно человеком. Но, из ситуаций тех он выбирался, и пришел к выводу, что если ему и суждено будет внезапно умереть, то смерть явно не станет ждать, когда он там созвониться со всеми, чтобы предупредить. Решил, уж лучше в такие моменты думать, как вернуться обратно, чем тратить силы и время на подбор правильных слов в непростом разговоре.

Она была взволнована его звонком. Он словно видел, как там, за километры от Зоны, его жена замерла на месте, чем бы не занималась, и напряженно ждет, что он скажет. Готовится к худшему, пессимистичная натура.

- Мне нужны данные по границам и по центру. – Пожелал доброго утра и сразу просьба в лоб. А чего тянуть? Быстрее тут разберется – быстрее окажется дома.

- Да всё нормально. – Растеряно проговорила девушка. – Были бы отклонения – был бы сигнал… А что за срочность?

- Я нашел того, кто напал на группу. Это Корд. – Майор держался спокойно, но себя не обманывал – факт произошедшего его крайне тревожил и расстраивал. – Посмотри, что там, пожалуйста.

- Я уже, секунду. – Из динамика послышался торопливый шорох, на мгновение прервавший разговор Розы. – Он жив что ли?

Первый вопрос, который возник и в его голове.

- Ага. – Подтвердил Морф.

- Но, зачем он это сделал? – Очередной вопрос, которым задавался и сам мужчина – им нельзя было не задаваться.

- Хотел украсть оборудование. – Мужчина тихо выдохнул – хотя девушка и задавала много вопросов, от звука её голоса ему становилось чуточку легче. Ситуация хоть и медленно, но стала отпускать, давая работать холодному мышлению. – Он втемяшил себе в голову, что Зона расширяется, и слушать меня не стал. Поэтому мне нужны данные самые свежие, там более – сегодня ночью выброс был.

- А сам ли он втемяшил... – В голосе жены, Морф услышал опаску, и прекрасно понял, к чему она ведет.

- Он бы сказал. – Уверенно заключил майор. – Если ему так нужна помощь, он бы всё что можно использовал для убеждения, и вряд ли стал бы умалчивать, что ему про расширение Черный сталкер на ушко нашептал.

Последовала пауза – короткая, но очень напряженная. Даже девушке, судя по всему, не хотелось верить, что их старый друг поехал своей седой черепицей.

- Всё в пределах нормы, никаких отклонений. – Заключила Роза на той стороне провода. Телефон тут же коротко завибрировал – видимо отправила ему показатели. Морф мысленно усмехнулся – он итак ей верил.

- Я найду его, пока он ещё больше глупостей не наделал, а ты узнай, пожалуйста, можно ли будет его ненадолго передать под присмотр. – Мужчина был практически на сто процентов уверен, что его бывшему командиру нужна психологическая помощь, но перед тем, как сдать его в дурку, майор хотел всё-таки уточнить насчет Шухова. Может и правда умолчал, почему-то. – Своим ходом или силком – так или иначе, я его притащу.

***

Зелона не было довольно долго, и Морфей начинал беспокоится - не встретился ли его товарищ с бывшим командиром? Майор был уверен, что Корду не составит труда переманить к себе мужчину, но объяснить как следует своё беспокойство и обуздать его - никак не мог. Может, поэтому у него не так много друзей? Чрезмерным недоверием он отравляет практически всё вокруг себя, хотя сам этого самого пресловутого безоговорочного доверия не заслуживает.

Техник встретился ему по пути, когда Морф, плюнув на безопасность, отправился его разыскивать. Он выглядел уставшим и запыхавшимся, и майор ненароком подумал, что за ним кто-то гонится, но никакой погони видно не было – просто спешил обратно, потому что знал, что задержался. Сталкеры вернулись обратно к щитку.

- В Деревне его не было. – Передал Зелон основной результат своей вылазки. – Куда он мог пойти вчера – не понятно. Пока что Корд для нас – иголка в стоге сена.

Морфей нахмурился, напряжено сдвинув черные брови к переносице – результат его ожидаемо не порадовал. Он проверил активность контакта, с которого мужчина связывался – тот был отключен от внутренней сети. Выходит, его бывший командир предположил, что по устройству смогут отследить в случае чего, и позаботился о том, чтобы этого не произошло. Что ж…

- Но, - внезапно добавил техник, явно для интриги молчавший, - я узнал, где он чаще всего обитает. На Болотах. Подозреваю, у него там где-то схрон есть, раз он так часто там тусуется. Может найдем там чего – или его самого, или какую информацию полезную. Я так думаю.

- Мне нравится, как ты думаешь. – Хмыкнув, кивнул майор. Информации не много, но сидя на месте, они тем более никого не найдут.

Даже по работе Морфу редко приходилось бывать на Болотах, а он и не против – не любил это место. Сыро, грязно, да и лучше не соваться на территорию людей, которые тебя недолюбливают. Казалось бы, годы прошли, но Лебедев как не принял его тогда, восемь лет назад, так и умер, не приняв. Капризный и гордый, не покинул Зону даже когда Роза звала его на их свадьбу, а потом горевала, что отец отказался прийти. Зато во внуке души не чаял – как приезжали в какой-нибудь прибрежный городок на отдых, так вот он, и в такие моменты казалось, что их семья вдоль и поперек идеальная. Хоть и прошел уже не один год, как Лебедева нет в живых, Морф каждый раз ступая на территорию Болот чувствовал точно такое же напряжение, какое было и при жизни лидера «Чистого небо».

В обходную, какими-то оврагами, сталкеры миновали Деревню новичков, а вскоре и Кордон остался позади. С Болот веяло холодом, понижающим температуру кругом ещё ниже, чем она была, и слабое солнце уже не могло с этой прохладой бороться, хотя и светило вовсю. Где-то переливалась в солнечных лучах яркими отблесками вода, и Болота, по своей гамме из-за растительности больше коричневые и желтые, походили на саванну – безмолвную и опасную. Тишина разбавлялась только шорохом высоких густых камышей, но это не значило, что территория одиноко оставлена – жизнь притаилась.

- Разделимся? – Предложил Зелон, уперев руки в бока и осматривая, щурясь, местность впереди. Морф усмехнулся.

- Нет. Пройдемся по старым местам группы, а там – посмотрим.

Уж если он что-то решил, то переубедить практически невозможно. Майор всегда был упрямым, а по молодости – ещё и безбашенным. Как не подох тут при таких-то качествах? Сейчас он был более осторожным, старался сначала думать, а только потом делать, и на текущий момент ни под каким предлогом разделяться не планировал. Ничем хорошим такие действия обычно не кончаются, а учитывая, что Корд угрожал грохнуть их – то двоих одновременно будет сложнее, чем по одиночке.

Прокрадываясь сквозь сухие болотные заросли, сталкеры не находили ничего интересного. Людные места старались обходить стороной и единственным, кого они вспугнули, был молодой кабанчик, молниеносно среагировавший на хлюпанье их шагов на одном из участков. Вывалился из кустов на дорогу, грозно хрюкнул, завизжал и бросился прочь, оставив после себя только тягостное молчание между мужчинами. Зелон знал об особенностях Морфа, и обычно старался делать вид, что ничего экстраординарного не происходит. Ну, боятся и боятся – майору кто-то однажды ляпнул, что взгляд у него тяжелый. Проще думать, что звери именно этого боятся.

Мужчина привык, что на Болотах много аномалий, и что они зачастую меняют своё положение, но что могут собраться в кучу в одном месте – видел впервые. Они наткнулись на зарождающееся поле аномалий случайно – вроде на этом пустыре раньше ничего не было, хотели пройти, а тут - на тебе.

- Обойдем? – Техник явно не горел желанием проходить через смертельный лабиринт, и ему больше приветствовало замочить ноги до задницы в местной водице, но Морф его точку зрения не разделял.

- Да хорош, пролезем. Не так уж и смертельно выглядит. – Мужчина пожал плечами, отчетливо ощущая, как в нагрудном кармане слабо вибрирует гаджет. Он начинал вибрировать сильнее, когда аномалия становилась ближе и, уже привыкший за много лет работы, майор понимал, какая интенсивность работы становится опасной.

Набрал с земли горстку камней, двинулся вперед, и только приготовился к броску, как совсем рядом в ближайшую аномалию угодило что-то мелкое и, сменив траекторию, отлетело в сторону. Морф бросился за ближайший валун и присел за ним.

Как попадает в аномалию тяжелая пуля он видел не раз.

Зелон уже был рядом и сосредоточенно всматривался в пространство вокруг, вооружившись автоматом. Заметил ли он откуда был выстрел майор не знал, но вот он – точно приметил. Били с ближнего холма и били метко, но подвела аномалия – стрелок либо слишком плохо рассмотрел её границы, либо – идиот, раньше с такой преградой не сталкивающийся. В любом случае, если они – его цель, вряд ли невидимый враг так легко сбежит, а от такого можно избавиться только одним способом.

На секунду Морф подумал, что это Корд нашёл их и решил свои угрозы реализовать на деле, но убивать то его не требовалось. Только остановить, повязать, допросить и, в случае чего, вытащить прочь из Зоны – на курортно-санаторное лечение в псих-диспансер. Да, ситуация…

Техник на секунду едва показался из-за камня, как тут же нырнул обратно – его спугнула шаркнувшая по поверхности валуна вторая пуля. Снова аномалия видимо помешала, граница то вот, рядом, слышно даже как она взволновалась от прикосновения к себе. Хлопок от выстрела тоже было слышно, а это значит, что их убийца решил подобраться поближе. Рисковый, аж весело. Помирать, правда, не так весело, но…

- Отвлеки его. – В таких ситуациях вариантов действия не много и майор придерживался правила «Хочешь сделать хорошо – сделай сам». Отдал приказ Зелону, тот беспрекословно подчинился, выглянув из-за валуна и отправив в сторону стрелявшего короткую очередь.

Морф исчез в ближайших камышах. Обойти бы этого гения с фланга и отрубить… В голове мужчины поселилось сомнение: Корд вряд ли бы долбил в аномалию, он точно знает, как они действуют. Неужели кто-то другой? Но больше они никому дорогу пока не перешли настолько. Он замер на мгновение, выглянул в промежуток между растительностью, чтобы разглядеть нападавшего, и не прогадал.

Их убийца менял укрытия подбираясь к Зелону всё ближе. Оборачивался по сторонам, видно в поисках майора, но не видел, и это не могло не радовать. Морфей отлично рассмотрел того, кто на них охотится, и чтобы понять, кто это – видеть лицо не требовалось. Точно не Корд – слишком здоровый, да и его бывший командир не баловался ношением наёмнических цветов. «Он был с наёмниками» - рассуждал майор, подкрадываясь к напавшему всё ближе и ближе, - «значит – вполне мог послать этого гуся следить за нами и добивать, в случае чего».

Наёмник уже был довольно близко, обходил укрытие техника сбоку, чтобы аномалии не мешали, но тот из-за валуна послал очередной огневой шквал, и «хищник» вынужденно затаился в своём укрытии, без возможности высунуться. Нет, высунуться-то он, конечно, может, но тогда Зелон нашпигует его свинцом как яблоками, и гусь спечется. Морф криво улыбнулся. Гусь. А что? Неплохо.

Времени совсем мало и следовало не упустить момент, пригодный для атаки. Напасть, обезвредить, допросить – если его нанял Корд, то просто необходимо заставить исполнителя выдать местоположение и планы своего заказчика. Любым способом.

Зелон скрылся за валуном, наёмник едва высунулся из своего укрытия, чтобы начать то ли стрелять, то ли – снова переместиться вперед, но это однозначно была решающая секунда, и Морф её не упустил. Он стрелой выпулился из камышей, с плеча налетел на наёмника и повалил того на мокрую землю; сам завалился сверху. Неудавшийся убийца рухнул лицом вниз, выпустив из рук пистолет, из которого бил по укрытию Зелона, и, кажется, не сразу сообразил, что произошло. В это время майор уже заломил за спину наёмнику одну руку и, придерживая ту коленом, свободной своей рукой бил поверженного противника в голову.

Мужчина чувствовал, как «гусь» напрягается под ним, стараясь вывернуться, и в этот момент увеличивал силу удара. Видя, как от каждого хлопка по черепу голова наёмника лицом с размаху окунается в липкую водянистую грязь, Морф старался думать не о забавной составляющей момента, а о том – как бы не забить мужика до смерти.

- Да что ж ты, сука! – Рассержено зарычал майор, ожидая, когда уже эта голова в капюшоне перестанет подниматься обратно. Когда перестала – сталкер для подстраховки ударил ещё раз, проверил пульс на шее противника, и позволил себе второй удар – для закрепления результата.

В жизни, как в боевиках, после подобного сразу не встают, но Морфей не расслаблялся даже когда наёмник уже был связан – кто знает, вдруг этот гусь притворяется бессознательным. Но наёмник не очнулся ни лежа на земле, ни когда его тащили с открытой местности в ближайшее укрытое место, и майор не мог не нарадоваться удачному исполнению своего плана.

Дальше – больше.

Корд

Довольно обидно понимать, что вся твоя работа была проделана зря.

Он возился с ворованными датчиками несколько дней. Переподключал, собирал и разбирал их, пробовал получить нужные показатели снова и снова, но результатов никаких не было. Очевидно, что эти устройства были предназначены для чего-то другого, чего-то конкретного, а он - промахнулся со своими предположениями.

Груда железа, которая теперь без дела стояла в углу его дома, наводила на него дополнительную тоску. Основной же была – его старый друг. Он надеялся, что Морфей не сунется в Зону снова, но, как только узнал о его прибытии – поспешил встретить. Совесть не замолкала – ему не нравилось воровать, убивать, чтобы доказать свою правоту, но приходилось. Корд надеялся найти поддержу у своего старого друга и как сильно он был разочарован, когда получил отказ.

Он всегда был таким – слепым, эгоистичным. Делал всё только для того, чтобы угодить себе: вроде и спасал кого-то близкого, но только чтобы себя успокоить, свою душу мятежную. Морфей никогда этого не говорил, но Корд знал наверняка.

Вернувшись домой, мужчина первым делом как следует обработал полученные раны. Что-что, а рука у него правда крепкая, только следовало бы использовать её по назначению. Когда сталкер понял, что его бывший подчиненный уходить после угроз не собирается, пришлось потратиться на ещё один контракт. Отказываться от своих обещаний Корд не собирался, но и самолично гоняться за кем-то времени у него не было, так что нанять кого-то было отличной идеей, как для выхода.

Его напрягало постоянно быть среди наёмников, но он не для того тратит деньги, чтобы выгонять их из-за развившейся с годами социофобии. Он нанял их для помощи. Ох, как же не хотелось ему устраивать что-то такое масштабное, но теперь он отчетливо понимал, что чтобы что-то предотвратить – придется всё-таки что-то устроить. Корд размышлял над тем, как лучше провернуть ограбление «Ученых», но выходило всё время так, что без жертв и кровопролития не обойтись. Жаль, конечно, но это – тоже вынужденная мера. Главное – оставить в живых хотя бы одного ученого и заставить того помогать. Заставить, потому как вряд ли он согласиться помогать добровольно – проходили уже этот пункт.

Когда его наёмники узнали о том, что прибыл новый – посоветовали уйти с Болот, как можно скорее. Корд согласился – тот наёмник не прибежал бы просто так, а это значит, что Морфей буквально дышит ему в спину, и это дыхание ему совсем не нравилось.

Ну и пусть, всё равно собирался уходить. Проблемы не будут ждать, когда он найдет наиболее выгодный путь их решения. Нужно пользоваться теми, которые уже есть.

4

Фенек

Тихий мерный автоматический гуд заполнял собой полупустой казарменный блок. Поздний день, солнце начинает катиться к горизонту, и большая часть «свободовцев» над чем-то да трудится. Как в той самой фразе – про плантацию и высоко стоящее солнце. Кто-то, правда, слоняется без дела, или вон – играет в карты в дальнем углу помещения. Отсели подальше, вы только полюбуйтесь…

Фенек тихо зашипела, когда ставшая привычной легкая боль в руке внезапно решила немного усилиться. Девушке было странно, что она не помнит этих ощущений – всё-таки на том же месте татуировку забивает, значит и измениться ничего не должно. Когда она озвучила свою просьбу Тарантулу, тот предостерегающе посоветовал передумать, ведь кто знает, как всё может пойти – уж не салонное качество будет, да и ухода должного не получится за картинкой.

- Если чё, руку отрезать придется. – Повторил сталкер в очередной раз, орудуя своим непонятным чернильным пером, но Фенек знала, что он попросту приукрашивает.

Скольких разрисовал в одной «Свободе» – всех не пересчитаешь, а ведь были клиенты и из вольных, и никто вроде не жаловался. На произведение искусства рассчитывать не приходилось, да и не его сталкерша хотела – попросила нарисовать василёк на предплечье, чтобы ненавистные цифры скрыть, а те, к тому же, были довольно выцветшими, так что за свежей черной краской прятались вполне удачно. Один цветок, с раскрывшимися лепестками – в длину чуть больше её среднего пальца, но достаточно обширный для того, чтобы скрыть нежеланное. Василёк… Так решила – если домой попасть нет возможности, то пусть частичка дома будет рядом, хотя бы вот в таком виде. Красивый сам по себе цветок, но что он там символизировал на родине - Фенек не помнила.

Вздохнула, но, видимо, слишком громко, так как Тарантул на секунду остановился. Он был не особо болтливым, и девушке сейчас это казалось отнюдь не положительной чертой – хотелось поговорить, пошутить где-то… Да что угодно сделать, лишь бы не углубляться в бушующие мысли. А бушевали они, к слову, не только у неё. Слух о произошедшем при выезде быстро разбежался по группировке, и чего ожидать теперь от товарищей - девушка не могла предположить. Её не подстрелили, не набросились с кулаками после возвращения на базу, но никто и не стремился к контакту – вот уже третий час они сидят с мастером вдвоем и немыми взглядами провожают как приходящих, так и уходящих вскоре сталкеров. Взаимная незаинтересованность в контакте.

Целенаправленно к сталкерше пришёл только Роб. И видно ведь, что опасается, но любопытство сильнее. Любопытство и желание покрасоваться – Фенек была практически полностью уверена, что её друг с кем-то поспорил и пришёл сюда отнюдь не из дружеских побуждений.

- Вот, ты – коза. – Подойдя ближе, вымолвил сталкер насмешливым тоном. – Оставила меня без нормальных медиаторов.

- Ты бы не обзывался. Вдруг я тебе лицо отгрызть могу. – Девушка иронично приподняла кверху брови и грустно усмехнулась. Как не крути, всё равно было обидно – и за себя, и за то, что общения теперь нормального с ней в группировке явно не будет. Это при условии, что ещё не турнут прочь. – На что поспорил?

- На право первой ночи с кровососихой из деревни. – Рассмеялся Роб и Фенек пропустила короткий смешок вместе с ним. Так он ей и сказал – будет до последнего делать вид, что пришёл из личного желания и наилучших побуждений. Успокоившись, мужчина за секунду посерьёзнел. – Как же ж так получилось?

- Не знаю. - Девушка устало вздохнула. Этот вопрос сегодня она уже слышала, и теперь стала откровенно подозревать, что Роба могло подослать руководство. Мол, он-то с ней получше других общается, ему-то она точно всё расскажет… Вот только рассказывать было нечего. - И не уверена, что хочу знать. И чтоб все кругом обсуждали - тоже не хочу.

Хмуро взглянула на собеседника исподлобья, словно бы намекая на реальную причину его визита. Селекционер искренне удивился.

- Да что ты! - Воскликнул он. - Мэн, ты два года с нами тусуешься. Разве тебя как-то обижали? Но, разговоров избежать всё равно не удастся, тут мы бессильны.

- Я не хочу проблем. - После недолгого молчания, протянула девушка, решив, что Роб, всё же, прав.

- Мы вроде не «Долг», чтобы тебе проблемы устраивать из-за твоей природы. - Уверенно выдал селекционер, и не дал даже рта девушке раскрыть – тут же продолжил. - Будь ты хоть тушканчиком, мать его в… Кхм. Это - не минус, это - изюминка.

Мужчина театрально щёлкнул пальцами, Фенек повержено усмехнулась - душа поэта. Умеет он подбирать забавные аллегории, да и вообще – слова, после которых так или иначе улучшалось настроение. И день продолжился на более спокойной ноте.

Тарантул намазал новосделанное тату какой-то мазью, замотал пищевой пленкой и велел беречь, как зеницу ока. Всё грозился отрезанием руки и прочими малоприятными ужасами, но к чему? Словно бы она собиралась этим местом все особо зараженные территории протереть и грязью сверху помазать - для лучшего эффекта.

Роб уговорил девушку выйти-таки в люди, и та поддалась. Думала, пожалеет, но, не пришлось – соклановцы хоть сначала и приняли её с опаской, но всё быстро успокоилось, и за множеством бесед, Фенек перестала чувствовать себя какой-то не такой. Она не могла подобрать правильного слова, чтобы описать свои чувства, но была крайне довольна, что они постепенно испарялись. Оно бы всё так и шло дальше своим чередом, если бы не Лукаш.

Да, днем командир заходил, правда не один, а в компании двоих своих охранников – расспрашивал, расспрашивал… Сейчас вообще не сам явился, а подослал бойцов – знакомых сталкерше, но не более.

- Лукаш велел тебя к «Учёным» отвести. Погнали?

Девушка мысленно выругалась – точно, «Учёные»! Не смотря на безрезультативность беседы, они с командиром пришли к общему мнению, что надо бы навестить местных профессоров – побеседовать и невзначай попросить хотя бы кровь проверить. Фенек немного пугала уверенность Лукаша – словно бы он знал, что это может быть, но, почему-то молчал. Может – из-за неуверенности, а может… Чёрт его знает. Всё равно он ей ничего не скажет, как не проси.

Быстро собралась под недовольное пыхтение вынужденных попутчиков, и вместе с ними отправилась в путь. Время было вечернее, но уж не выгонят же их учёные, если придется задержаться в бункере до наступления ночи? Вероятность маленькая, но девушка надеялась на лучшее.

До Янтаря идти не далеко – Фенек была там пару раз, но не у профессоров в гостях, а так, всё по боевым поручениям: то с «Долгом» отношения повыяснять, то передачку какую забрать… Хотя никто и не запрещал красоваться перед противником, девушка старалась не «светиться» - словно бы на уровне инстинктов что-то требовало тайны, соблюдения скрытности, и не дай Зона хоть краем глаза показать себя. Неизвестно, что будет, а сталкерша выяснять это не очень-то и хотела. По крайней мере, её старания сейчас могли дать положительные плоды – если охрана бункера в лице «долговских» бойцов её не узнает, то всё пройдет замечательнее некуда. Цвета «Свободы» были оставлены на базе, посмотришь на их делегацию – самые что ни на есть натуральные «Одиночки».

Округа высохшего озера сама по себе кишела мутантами, но «Долг» стабильно зачищал территорию, что делало её относительно безопасной. Однако, сколько не зачищай, остановить появление местной живности невозможно – вот и сейчас, доказательство этому неторопливо копошилось у кустов неподалеку, утробно рыча и возя по холодной земле «хоботом» противогаза. Упустили красно-черные его, что ли, или это уже экземпляр из новой партии? Сталкерша надеялась пройти мимо без лишней стрельбы, даже если для этого потребовалось бы сделать немалый крюк, но один из её провожатых решил блеснуть своей доблестью, и выстрелил в снорка.

Мутанту такой прилетевший подарок не пришелся по вкусу, и он успел как минимум половину пути до «свободовцев» проделать, пока не оказался повержен. Но беда была в другом – на грохот автоматов и вопли своего товарища постепенно подбегали другие представители снорковой расы. Масштабы проблемы не были критичными, и сталкеры вполне могли бы справиться сами, но зачем им выполнять чужую работу? «Свободовцы» пустились бегом от приближающихся монстров, несясь по болотистой растительности в сторону бункера «Учёных».

- Помогите! Убивают! – Заорал один из путешественников, что бежал впереди, подняв руки высоко над головой. Комично, но он хотел, чтобы охрана «Учёных» видела – в эту секунду он безоружен и недостаточно силен, чтобы побороть троих «словников».

Фенек в цепочке была второй, и то и дело оглядывалась назад, на третьего товарища, который немного отставал, и кое как удерживал дистанцию между собой и нагоняющими снорками. Один из мутантов с громким рыком в мощном прыжке буквально подлетел над землей, и девушка бросилась бежать быстрее прежнего.

«Долг» расправился с мутантской троицей очень быстро – сталкерша не удивилась, ведь никогда не недооценивала враждебную группировку, как многие из её товарищей. Будь они тюфяками, не продержались бы в Зоне настолько долго, и не были бы «Свободе» такой труднодоступной, очень сварливой занозой.

Бойцы «Долга» хоть и косились на них с подозрением, но не долго – видно, что визит снорков был для них намного интереснее разглядывания путников. Да и к чему пристальное внимание? Оружие на входе отбирается, внутри тоже есть охрана – всё на высшем уровне.

Внутри атмосфера царила рабочая, несмотря на то, что работников было совсем не много. Обычное ли это дело или нет – Фенек не знала. Да и откуда? Она с «Учёными» не общалась, задания от них не брала и торговать не приходилось. Видела пару раз бункер снаружи – и всё, но сейчас была отчасти разочарована обстановкой внутри. Не ожидала, что всё будет настолько запущено… Всё-таки – у «Учёных» есть финансирование и всякие прочие штуки, что могут поспособствовать комфортному и технологичному существованию даже в Зоне. Есть же, наверняка.

Было мрачно и довольно прохладно, и среди всеобщей атмосферы какой-то запущенности, белые свежие халаты сотрудников смотрелись как-то неуместно. В стерильность приборов сталкерша не поверила, хоть и была часть из них извлечена буквально из новой упаковки, а другая – из специальной камеры. Столько всего, словно собрались её разделывать.

Фенек, рассказывая одному из учёных о произошедшем, снова распереживалась. В частности – от страха. Мужчина с козлиной бородкой весь разговор смотрел на неё с интересом, перебивал периодически, чтобы задать какие-то наводящие вопросы, и согласно кивал сам себе, словно бы информацию зафиксировал и выводы какие-то промежуточные уже успел сделать. Крови выкачал из вены две пробирки и поначалу даже расстроился, что нужная ему рука была занята новообретенным произведением искусства, но согласился, что лучше пока татуировку не беспокоить.

Сказал, что нужный анализ будет готов через пару часов, и к этому моменту, на Зону опустилась ночь. Выстрелы с улицы стали доноситься чаще, сидевших до этого момента в бункере бойцов заменили те, с улицы. Желание «долговцев» поболтать с новыми людьми, казалось, беспокоило только сталкершу – её провожатые спокойно разделили с ними ужин, пропустили по стакану то ли водки, то ли спирта, в то время как она не могла себе найти места. Бродила по полутемным коридорам, не в силах сидеть на месте от волнения, поэтому профессору пришлось немного побегать по своим владениям, чтобы найти Фенек.

Он пригласил в кабинет только её, и провожатых звать не стал – в этот момент девушка поняла, что что-то не так.

- Я постараюсь разъясняться проще. – Первым делом выдал мужчина, и сталкерша надеялась, что он не хотел её как-то задеть. Зачем ему это нужно? Та согласно кивнула, не в силах от волнения выдавить из себя ни слова, и профессор приступил к объяснению дел. – Судя по анализам – вы человек. Имею в виду, что каких-то природных мутаций нет и генетический код – самый стандартный.

Она может и хотела бы выдохнуть с облегчением, но учёный мешкался, и это не позволяло расслабиться. Он замолчал на несколько мгновений, словно стараясь подобрать правильные слова.

- Но, тем не менее, я заметил след искусственного вмешательства. Эти изменения настолько вжились с вашим организмом, что практически не видны. Там словно было что-то большее, но оно в основном исчезло, и остались только крупинки. – Мужчина присел за стол напротив ошарашенной девушки, и мягко улыбнулся – было видно, что улыбку эту он из себя вытянул, так как вышла она отчасти нервной. – Послушайте. Я задам вам сейчас несколько вопросов и уже исходя из ваших ответов будем думать – что это такое, и что с этим делать. Как давно вы в Зоне?

Дар речи не спешил возвращаться, и в голове Фенек крутилась только одна усвоенная мысль – искусственное вмешательство. Выходит, правда что-то происходило из ряда вон, до того, как она пришла в Свободу, и теперь это «что-то» решило дать о себе знать. Тем не менее, над вопросом учёного та постаралась задуматься: два года она в группировке, а сколько провела до этого? Простейший вопрос поставил сталкершу в тупик.

- Давно… - Неуверенно выдала девушка, всё пытаясь сопоставить даты, но ничего до Барьера в голову не приходило. «Чертов стресс…» - с досадой подумала та и с силой тряхнула головой, словно бы стараясь перемешать все мысли и достать из закромов самое необходимое. – Несколько лет точно.

- А что вы помните до границы этих нескольких лет? Откуда вы, и зачем пришли в Зону? – Профессор начал осторожничать, и Фенек это сразу заметила. В его глазах уже плескалась некая мысль и, казалось, ему просто нужно подтверждение от неё самой в том, что он прав.

- Я из Минска. Нас с группой отправили сюда, чтобы… - Сталкерша начала пересказывать стандартную историю и запнулась буквально в начале. Досадливо прикрыла глаза, нахмурилась. Рассказывала ведь уже, и не раз! – Мы кого-то искали, или… Нет! Нам нужна была информация по этой… Ну…

- Хорошо, хорошо. Достаточно. – Учёный влез в поток мыслей девушки и, словно ветер, развеял то, что она начинала складывать в общую картину. Только детали мозаики то и дело не подходили друг к другу.

Фенек пробила легкая волнительная дрожь.

- Справа по коридору будет уборная. Сходите, умойтесь. Я вас дождусь. – Профессор говорил уверенно, словно получил-таки что хотел, но тон его так и оставался крайне осторожным, что навевало предчувствие чего-то дурного.

Может, она себя накручивает? И из-за эмоционального напряжения забывает элементарнейшие детали. В конце концов, у каждого психика работает по-разному…

Закрыв изнутри на щеколду дверь тесного помещения туалета, девушка первым делом ополоснула дрожащими ладонями лицо холодной водой из-под крана.

- Остынь. – Прошептала она своему замученному и испуганному отражению в зеркале.

Отражающая поверхность висела над раковиной и сквозь крупные разводы на ней, Фенек просматривала не явные, но заметные синяки под глазами, которые никогда не проходили; видела забранные в хвост бледные дымчато-седые волосы, и чувствовала, что чем дольше смотрит на себя – тем сильнее внутри становится тревога.

Может, это правда был «Монолит»? Со своим служением какой-то мистификации, жизнью в загрязненных донельзя местах… В таких условиях и не захочешь – мутируешь; спасибо, что третьего глаза нигде на лбу не вылезло. Хорошо, допустим этот период жизни она может не помнить из-за промывки мозгов, но – что было до? Девушка снова закрыла глаза, пытаясь вспомнить хоть что-то, но помнила только Барьер, а за ним - была кромешная пустота. Ничто.

- Зачем ты пришла в Зону?! – С отчаяньем в голосе прошипела та своему отражению, словно требуя ответа, но не было ничего, кроме тех историй о группе, которую Фенек затравливала всем и всюду, иногда меняя детали из-за незнания, и теперь путаясь в них же. Яростно сверкнув болезненными зелеными глазами, сталкерша ударила по отражению ладонью. Зеркало задрожало на своих ржавых гвоздях, но не упало. – Да что с тобой не так?!

Снова умылась, шумно выдохнула – нужно успокоиться. Этот плешивый учёный что-то себе выдумал, и нашел этому подтверждение в её неуверенном поведении. Больше нельзя давать почву для каких-то сомнительных мыслей. Да и в конце концов, что бы он там не обнаружил, профессор сказал, что она – человек, а большего знать ей и не требовалось. Девушка вышла из уборной, как можно осторожнее прикрыв металлическую дверь – если будет сдерживать раздраженные порывы, то и успокоится быстрее.

К этому моменту, в бункере стало гораздо тише – все местные обитатели расползлись по своим местам. Вышагивая по металлическому полу, Фенек слышала голос профессора, кому-то что-то доказывающего, а узнав в отвечающем ему голосе одного из своих провожатых – замедлила шаг. Совсем не слышно дыша, она кралась по полутемному коридору, приближаясь к комнате осмотра, из которой и доносился разговор.

- …было несколько случаев. Самый известный – сталкер Шрам. Наверняка вы о нем слышали. – Разглагольствовал учёный и, только подобравшись достаточно близко, сталкерша поняла, что в разговоре так же принимает участие кто-то по голосовой связи. Из едва уловимого шипения, та ничего не разобрала, но профессор провозгласил такой ответ, что всё быстро встало на свои места. – Нет, точно сказать не могу. Нужно пронаблюдать. Но, если дадите добро на исследование… - Учёный на секунду замолк, снова послышалось шипение. По спине Фенек непроизвольно побежали мурашки. Не вскрывать же он её собрался? – Благодарю. Это неоценимый вклад…

Она влетела в комнату, словно буря, разом обратив на себя внимание и профессора, и своих провожатых. Первый выглядел как кот, вдоволь объевшийся сметаны, но выражение лица сменил на настороженное буквально за секунду.

- Я так полагаю, ты всё слышала? – Проговорил он так, словно бы происходило что-то самое обыденное. Сталкерша недобро прищурилась.

- Достаточно. Я здесь не останусь.

- Боюсь иного выхода у тебя нет. – Елейным голосом озвучил учёный свой вердикт, пока Фенек возилась в своем ПДА, собираясь поговорить с Лукашом. Но, тот выхватили – девушка даже ойкнуть не успела, как машинка оказалась в руках у одного из её провожатых.

- Фенек… - Начал было тот, но был грубо прерван.

- Ублюдок. – Зло выплюнула слово девушка, борясь с отчаянным желанием бросится на бывшего товарища. Понимала, что ввязываться в драку – не вариант. Нужно бежать.

Развернувшись, девушка стремительно помчалась назад по коридору, к выходу, и по звуку открывающейся наружной двери поняла, что выпускать просто так её никто не собирается. Ну, пусть попробуют задержать. Завернув за угол, та наткнулась на экипирующуюся группу бойцов «Долга», и в эту же секунду услышала, как внутри бункера и снаружи завыли сирены.

«Не слишком ли шикарно для одного человека?» - первостепенно подумала Фенек, но, когда отряд стал выходить на улицу и где-то эхом отразились звуки выстрелов, поняла, что дело не столько в ней, сколько в чём-то другом. Девушка попыталась протиснуться между выходящими бойцами, чтобы оказаться на улице, но была грубо схвачена сначала за шиворот, затем – за плечи. Крепкие руки обвились вокруг и сжались в тиски, но сталкерша не собиралась так просто сдаваться. Брыкаясь, она каблуком берца стала отдавливать ударами ноги держащего её охранника, но тот, словно кремень, никак не реагировал на её попытки освобождения, и продолжал тащить по коридору назад. Склонившись, насколько было возможно, вперед, Фенек резко выпрямила голову назад, собираясь нанести противнику удар макушкой в лицо, но встретила на своем пути препятствие в виде шлема, стыковка с которым резкой болью отдалась в её голове. Пыталась запутаться своими ногами в ноги охранника, чтобы тот упал и отпустил её, но боец держался молодцом и на подобны фокусы не поддавался.

Сталкершу буквально швырнули в камеру и заперли решетчатую дверь, оставив в отчаянии наблюдать за убегающими прочь людьми.

Корд

Путь был долгим. Они кружились по Зоне, наматывая лишние петли пути, но мужчина понимал, что иначе никак нельзя. Не в той он ситуации, чтобы просто идти напрямую, как обычно делал: как выяснилось, «Наёмники» не слишком дружат с тропинками, постилающимися через аномальные места. Поначалу, сталкер надеялся провести их, но упрямцы слушали не все его советы, сочтя некоторые бесполезными и бредовыми. Больше него они могут в тактику… Вон, один такой тактик сгинул в трамплине, и оставалось надеяться, что остальной состав дойдет в целости.

Из-за избегания людных мест, случайных проблем себе на голову они не нашли, но Корд стал откровенно задумываться над тем, чтобы найти себе одну по собственному желанию. Чего он всё мечется, скачет, выискивая, как бы узнать точно ли с Зоной всё в порядке, когда мог бы поискать способ связаться с Шуховым? Черного сталкера давно не было видно, словно он канул в какое-то небытие, и появлялся крайне редко, порождая среди сталкерской братии новые легенды. Редкие, но какие забористые.

То он, вроде, группу целую уничтожил, то из аномалии достал кого-то, то какого-то бедолагу ограбил и забрал последнюю полбулки хлеба – что из этого правда, а что ложь, не разберешь, но слушать всё равно было интересно. Интереснее было только то, каким образом люди умудрялись его выцепить, и Корд решил, что сначала всё-таки попробует разузнать всё сам, а потом, уже в крайнем случае, будет искать Шухова. Будь он не ладен…

Они не торопились – Корд счел верным напасть ночью. Да, это лишние трудности для них самих, но и неожиданный сюрприз для их противников. К тому же, ночью будет сложнее понять, кто и почему напал, хотя последнее сталкера волновало в последнюю очередь: наёмникам за кого скажешь воевать, за того и будут, только «зеленью» подкармливать не забывай. А вот её, собственно, оставалось критически мало. Может удастся договориться об оказании услуг в кредит? Мужчина криво усмехнулся – с таким кредитом он за всю жизнь не расплатится.

Тишина и спокойствие – обитатели научного комплекса явно не ожидали гостей. Само собой, охраны тут должно быть не мало, но и их не три человека, а учитывая навыки… Корд не переживал за исход операции, так как был на сто процентов уверен, что всё удастся. Распределились вокруг, сняли внешнюю охрану, но избежать шума всё равно не удалось – бывшие на улице бойцы быстро смекнули, что на бункер нападают, и подняли тревогу. Вой сирен в ночи казался ещё более жутким чем днем; казался громче и тревожнее.

Довольно скоро завязалась перестрелка – наёмники исчезли где-то среди болотной травы, да и он сам старался быть как можно незаметнее. Пусть работники делают свое дело, а он потом будет пожинать его плоды – главное, чтобы в этот раз всех учёных не перебили, и никто не бросился им мешать. Корд вспомнил Морфея, и на секунду ему показалось, что тот совсем неподалеку – буквально на соседнем холме, сидит, смоля треклятую сигарету, и ждет удачного момента, чтобы вписаться в действие и сорвать его план. Тем не менее, сталкер понимал, что ему просто кажется присутствие бывшего подчиненного – подсознательно он ждет встречи с ним, так как уверен, что она неизбежна.

Когда Корд подобрался ко входу на территорию комплекса, прошло уже немало времени, и сам двор возле бункера был неприятно усеян телами. Сталкер не всматривался кому принадлежал тот или иной труп – понимал, что, если бы было перебито больше наёмников, он бы и сам давно был бы мертв. Как правило, «Долг» со своими противниками не церемонится.

На удивление, не пришлось даже выламывать входную дверь – её попросту не успели закрыть, и в проходе красовался очередной труп, на этот раз определенно принадлежавший «долговцу». Он печально растянулся между металлическими косяками и тяжелым дверным бункерным полотном, не давая тому закрыться полностью. Изнутри так же слышались выстрелы - громкие донельзя по сравнению с улицей, но быстро замаливающие. Корд шел по коридору, чувствуя себя великим победителем, несмотря на то, что всю работу за него сделали другие. Он, скорее, даже немного этим гордился – делать черные дела чужими руками казалось мужчине невероятным искусством.

Перешагнув тело какого-то одиночки, сталкер вошел в основную лабораторию, где возле стены сидели, уже ожидая его, учёные – тот профессор с козлиной бородкой, что отказал ему в помощи, и, судя то по всему, его ассистент – совсем молодой, с перепуганным взглядом. Корд не стал медлить – подошел к старшему учёному и вежливо улыбнулся.

- Добрейшего вечерочка. Не соизволите показать, как работают ваши устройства?

Профессор молчал, переводя хмурый взгляд со сталкера на «Наёмников» и обратно. Где-то позади послышался металлический лязг, но никто не дернулся – значит, этот грохот устраивают сами мерхи.

- Смотря, что вы хотите сделать… - Неуверенно проблеял младший сотрудник, откашлявшись после первого слова и, только после этого, закончив фразу.

- Арсений! – Зло зашипел профессор, вцепившись в руку парня, за что удостоился удара ноги одного из наёмников в грудную клетку.

- Идемте, молодой человек. - Корд подал руку младшему сотруднику, по-отечески растягивая губы в улыбке. Тот неуверенно пожал ладонь и поднялся с помощью сталкера на ноги. Мужчина отвел его от начальства подальше и, видя, что учёный напуган, старался говорить осторожно. – Мне бы те, которые у вас информацию с границ собирают, и те, которые снимают показатели с выбросов. Это которые?

Парень замешкался, испуганно глядя на Корда, с силой сжимавшего пальцы на его плече.

- По выбросам – два крайних. – Учёный вяло махнул ладонью в сторону оборудования, но не двинулся к ним, словно ожидая команды к действию. – А по границам – мы не занимаемся. Это из НИИ смотрят и нам данные пересылают.

- Хорошо. Что там было после последнего? – Задал вопрос Корд, и мягко подтолкнулпаренька к оборудованию, как бы давая добро на работу. Из НИИ значит… Сталкер задумчиво свел брови к переносице – просить заочно об услуге нет смысла, откажут. А вот если наведаться… Сколько займет путь до НИИ? При быстром темпе около суток, может меньше – институт не так уж и далеко. А если заставить этого бедолагу вызвать вертолет, то и того быстрее всё получится. А будет тревога или нет – какая разница, нет смысла тормозить уже заведенный механизм. – Дружок, вызови вертолет сюда, будь так любезен. Только без глупостей.

- Сеня, не смей! – Гаркнул профессор, и один из наёмников, прежде чем ударить того в очередной раз, вопросительно посмотрел на Корда. Сталкер едва заметно махнул ладонью, прозвучал выстрел и старший учёный бессильно повалил на бок пробитую голову.

Младший сотрудник замер на мгновение за своей работой, побледнев пуще прежнего и, как показалось мужчине, даже тихо всхлипнул. Жаль паренька, молодой совсем, а уже в такое дерьмо влез.

Будучи растерянным, тот, тем не менее, выдал Корду всё, что смог выгрузить – и прогнозы, и показатели… Дрожащим голосом вызвал вертолет, а когда закончил – едва не плача обратился к сталкеру.

- Не убивайте, пожалуйста. Я же всё для вас сделал.

- Как тебя зовут? – Спросил Корд, склонившись над парнем как над малолетним дитем.

- Арсений. – Пискнул тот, панически прижимая к груди худые трясущиеся ладони. В его глазах было столько мольбы и надежды, что сталкер передумал убивать его. Хотя и планировал – не хорошо оставлять свидетелей.

- Иди ка ты отсюда, Арсений. – Мужчина хлопнул паренька по плечу, ободряюще улыбнулся. – Собирай манатки, а как только мы улетим – шуруй, только на глаза мне не попадайся больше.

Он закивал, да так активно, что стало боязно – как бы шею не потянул, и рванул в один из отсеков. Может это и было слишком самонадеянно, доверять этому бедолаге, но Корд знал, что иногда запугивание работает лучше любого другого метода подчинения. Тем не менее, сталкер решил пронаблюдать за сбором учёного – как бы не выкинул чего, ведь ему ещё их на вертушку сажать. Отправился следом, но услышав возле входа какую-то громкую возню, сменил направление.

Его наёмники заняли всё доступное пространство – расположились и на улице, на случай прихода подкрепления до момента их отбытия; и внутри - каждую комнату обыскали, словно голодные псы помойку. Корд отметил, что тела убитых они стащили в одну кучу, и не мог не усмехнуться этому забавному факту – где ж таких чистоплюев понабирали?

Возле входа, рядом с открытой дверью на повышенных тонах разговаривал командир отряда и кто-то из бойцов. Второй скручивал веревкой, надетый на голову какому-то сталкерёнку, непроглядный мешок, а тот – даже не сопротивлялся, иногда бессильно дергаясь в сторону. Уж больно по комплекции пленник напоминал скорее какую девчонку, или очень жеманного паренька, однако из разговора наёмников Корд понял, что верным был первый вариант.

- Своей головой отвечать будешь, если что-то пойдет не так! – Раздраженно рычал командир отряда.

Судя по всему, ему не нравилась идея подчиненного, а идея заключалась в том, что наёмник рангом поменьше собрался куда-то оттащить барышню. Связал руки, голову закрыл, а по приглушенному мычанию можно подумать, что и рот заткнул. Уж не в бордель ли местный сдавать собрался? Вон как всё обшарили, лишь бы найти из чего денег добыть…

- Что происходит? - Вопросил сталкер, бесцеремонно вмешавшись в беседу. Мужчины утихли, плененная девушка замычала и забарахталась пуще прежнего.

Командир отряда недовольно нахмурился.

- Внутренние дела Синдиката тебя не касаются, мужик. Не лезь.

После этого, мужчина дал своему подчинённому отмашку, и наёмник спешно скрылся за территорией научного комплекса. По сути - да, не это дело, что они собрались делать с этой несчастной, но ведь он мог бы её спасти. Выкупить. Но тратить последнее на спасение какого-то неизвестного человека Корд не хотел.

Учёный быстро напомнил о себе: с небольшим чемоданчиком, в дутой синей куртке, он принялся ожидать прибытия вертолёта в коридоре, на виду у остальных, и у сталкера в частности. Всё смотрел на него, неуверенно заламывая пальцы - видно, сказать что-то хотел, да боялся. Корд многозначительно посмотрел на паренька, и тот на секунду осмелел.

- Простите. - Проблеял он. - Можно мне на Большую землю вернуться? Я же боец никудышный, от меня пользы здесь никакой не будет. И на глаза вам так точно больше не попадусь.

Сталкер тихо вздохнул. Говорит учёный вещи правильные, но его могла бы подобрать какая-нибудь группировка, и не обязательно пришлось бы сражаться. Сидел бы, умными словами бросался…

- Раз ты настаиваешь. - Уступающе пожал плечами мужчина, и паренек как-то расслабился.

- Спасибо. - Сверкнул тот едва ли не голливудской молодой улыбкой и оставил Корда снова наедине со своими мыслями.

Гул лопастей вертушки сталкер услышал не сразу - хорошая, видимо, шумоизоляция тут. Услышал, только когда вертолет был уже совсем близко. Группа спасения, как прозвал себя и своих товарищей Корд, быстро двинулась прочь из бункера, но впереди всех шёл уверенной походкой молодой учёный. Перекинулся парой слов с пилотом и, после этого позвал всех в салон. Группа летела не вся - большая часть осталась в Зоне, и отправилась ожидать возвращения своего спонсора в обозначенное место.

Корд смотрел в открытую дверцу, как стремительно отдаляется земля, которую он не покидал уже многие годы. Он испытывал смешанные чувства - с одной стороны, не хотел улетать даже на время. Вдруг без него произойдёт беда, против которой он так усердно борется? Но с другой - без этого он не сможет ничего толком сделать, и так и будет носиться по Зоне с клеймом сумасшедшего, которое ему заботливо прилепил Морфей.

Мужчина настороженно замер, подумав о своём бывшем друге, и вспомнил о его жене. Улыбнулся. Роза - добрая душа, ему точно не откажет в помощи, если правильно попросить. Она ведь тоже там работает и, если к ней не пустят, то хотя бы к воротам можно было бы вызвать. На разговор.

В своих размышлениях, Корд не сразу заметил, что они уже удалились далеко от Янтаря, и не замечал бы дальше, если бы не одно «но». Учёный, который весь полет мечтательно смотрел в иллюминатор, сидел, неестественно вывернув шею. Сталкер только на секунду заметил это, как тут же мелькнула наёмническая форма, и тело учёного отправилось в свободный полет.

- Какого хуя, Бекас? - Проорал озлобленно Корд на командира отряда «Наёмников». Тот хищно усмехнулся, смерив его надменным взглядом.

- Убираем свидетелей. - Ответил боец на гневный выпад заказчика, и театрально склонил голову. - Всё для вас.

5

Морфей

На обширных территориях Болот практически безграничное множество покинутых мелких хуторков и других спутников некогда существовавшей здесь жизни, но тащить пленного к одному из них, сталкеры не стали. Всегда есть вероятность, что приглянувшееся местечко может быть занято кем-то не шибко дружелюбным, а в условиях того, насколько Зону обжили — эта вероятность увеличивается. На отвоёвывание не самого теплого угла времени не было — зачем его тратить на подобные временные мероприятия, когда можно сделать что-то наиболее полезное на данный момент в быту?

Морф делал так не часто, но руку на сотворение грядущего этюда — набить успел. Не впервой. Какие только чудеса рукоделия можно выдавать, имея при себе веревку; а уж карусели то какие в местных реалиях... Кстати о них. До ближайшей «Карусели» тащить «Наёмника» пришлось совсем не долго, и то, не оттаскивал бы, если бы не беспокоился о силе аномалии. Кто знает — может мощь того аномального скопления лишила бы его возможного информатора, забрав к себе, предварительно оборвав веревку, а допустить этого майор не мог. Нашел одиночную, к дереву рядом с ней прикрепил веревку, другой конец которой закрепил на связанном наёмнике. Тот в себя так и не пришел, и наверняка не ожидал, в какое путешествие совсем скоро отправится против своей воли.

Морфей стащил с головы пленного капюшон, балаклаву, и удивленно хмыкнул. Не молодой вроде, а такой дурак. По коротко стриженной темно-русой прическе и в целом строению физиономии, майор сделал вывод, что наёмник — славянин. Вопрос — из которых, но шанс на недопонимание из-за языкового барьера сразу сошел на «нет». Забрал оружие и прочие боевые единицы, которыми пленный владел, а по практически опустевшей провизии предположил, что шёл за ними преследователь отнюдь не из самых ближних краев. Хотя, чёрт его знает — может не стал затариваться под завязку, так как не планировал задерживаться. Сталкер криво усмехнулся:

— Всё идет по плану, браток? — Еле слышно спросил, вспомнив какую-то старую песню, и звонко хлестнул пленного по круглой щеке. Голова наёмника дернулась, беспомощно перевернувшись на другую сторону — больше никакого эффекта действие на бессознательное тело не оказало.

— Может он того — кони двинул? — Предположил Зелон, но автомат, направленный на пленника, не опустил.

— Да куда он двинул? — Насмешливо скривил лицо майор. — Пыхтит лежит грязной харей. Уж не притворяется ли?

— Если притворяется — лично «Оскар» ему выпишу. — Бросил шутку мужчина и, осторожно подойдя к наёмнику, пару раз слегка стукнул того носком берца по бедру. — Эй, мужик!

Не отставая, Морф в очередной раз «погладил» пленного кулаком по лицу, и тот, утробно рыкнув, разлепил серо-голубые глаза. Потеряно посмотрел на него, затем — на Зелона; дернул руками и, казалось, резко перешел в стадию активного бодрствования, обнаружив конечности связанными.

— С добрым утром, красавица. — Деловито рассмеялся майор, отойдя от пленного к другому концу веревки и присев на корточки. — Как спалось?

Тот ничего не ответил, молча, недвижимо, одними зрачками рассматривая округу. Ищет пути к отступлению? Вероятно. Среди вещей наёмника, помимо боезапаса, еды и медикаментов, был его наладонник, но обойти защиту и посмотреть содержимое машинки сталкерам не удалось. Только прозвище. Казалось бы — какой-то несчастный пароль, а всё ещё может быть ощутимой преградой.

— Где твой заказчик? — Возиться и обмениваться любезностями Морф быстро перестал. Кто знает, чем закончатся мгновения, в которые пленник может осмотреться? Освободится ещё — чего доброго? Уж не отмычку прессуют.

— Ты серьезно? — Оскалился в надменной ухмылке наёмник. — Думаешь, я буду тебе что-то рассказывать, чепушила? А хер ты угадал.

— Нет, я думал ты будешь молча с блевотно-пафосной миной на нас смотреть. — Морф и впрямь был удивлен — пойманный мерх оказался довольно языкастым. Совсем не в сравнение тем, с которыми мужчине за свою зонную карьеру приходилось встречаться. Может, думает его заболтать? Нет, это так не работает. — Давай ещё раз попробуем, Минор: где заказчик?

— Бегает, в сухой свежей футболке. — Названный Минором не убирал с лица ухмылку и та, казалось, пристыла к нему намертво. Как и нежелание сотрудничать.

Майор знал в теории, каким способом можно склонить едва ли не любого наёмника к сотрудничеству, но к чему сразу сорить деньгами и делать эту наигранно счастливую рожу ещё счастливее? В конце концов мерхи — тоже люди, а, значит, воздействие на него оказать можно и с помощью иного подхода. Морф чуть ослабил веревку, чтобы та стала немного длиннее и, недолго думая, швырнул за спину наёмника одну из жестяных банок с едой, что обнаружились при обыске. Пленник не дрогнул, недоуменным взглядом проводил свой возможный обед или ужин в полёте на сколько мог, и, только когда объект скрылся из поля зрения, начал понимать, что происходит. Видно по глазам — удивленным и всего на кроху испуганным. Сталкер проронил кривую усмешку.

Банка не успела приземлиться, когда аномалия начала понемногу активироваться. А ведь она если захватила что-то — не упокоится, пока с добычей не разберется, и будет только набирать обороты. Веревка постепенно стала натягиваться, пока сила притяжения «Карусели» стремилась сблизить её с пленным мерхом. Связанные руки того художественно вытянулись вверх над головой, когда тело само уже оторвалось от земли на десяток сантиметров. Аномалия голодно визжала, уже расправившись с жестянкой и пытаясь полакомиться человеком; наёмник начинал краснеть от усердия, с которым старался опустить вниз руки и хоть как-то вывернуться из положения натягивающейся струны. Морф самодовольно улыбался и пытался угадать, что произойдет раньше: оборвется веревка или бедолагу разорвет надвое? Оба исхода были не самыми желанными, но исключать их сталкер не стал. Веревка впилась в дерево с невероятной силой, но нераспущенной её части ещё хватало для уменьшения дистанции между человеком и жаждущей его «Каруселью».

— Где он? — Громче прокричал майор, дабы пленник смог его услышать. Минор реакции никакой не подал, не снизойдя даже до какой-нибудь язвы. Но, оно и понятно — некогда умничать во время занятия растяжкой.

Ответа не последовало, Морф ещё немного распустил веревку. Пленный поднялся от земли выше, слегка скривил лицо. Тело повело куда-то в сторону, словно бы аномалия хотела засосать его на манер воронки — предварительно протащив по кругу.

— Смотри, какой упёртый! — Неподалеку от майора подал голос Зелон, и тут же серьезным тоном добавил, махнув рукой в сторону разыгравшегося шапито. — Сдохнет же, оттащи!

Сдохнет? Пока нет, но, если он ещё пару раз веревку расслабит — мерх только так разлетится на ошмётки. Однако, в своём беспокойстве, товарищ был отчасти прав — в любой момент что-то может пойти не по плану.

— Где Корд? Я перекрою контракт! — Мужчина разочарованно понял, что платить всё же придется, ибо слишком долго крутиться с допросом времени не было. Но и пленного из ловушки освобождать не спешил — ждал хоть какого-нибудь сигнала на согласие к работе. И дождался: мерх кое-как дернулся, что-то прошевелил губами.

Морфу этого показалось достаточным — всё же, он хотел говорить с пленником, а не бестолкового убить его. Подозвал к себе Зелона, и мужчины вдвоем оттащили от аномалии не малое тело наёмника. Тот брякнулся на землю, слишком резко опустив руки вперед и шумно выдохнул воздух, поперхнувшись им — словно кот перед сплевыванием застрявшего в горле комка шерсти. Закашлялся, рывком присел, едва не согнувшись пополам, и посмотрел на Морфея. Тот отметил, что страх из глаз пленного пропал, сменившись каким-то озорным блеском.

— Ну?! — Нетерпеливо рыкнул майор, закрепляющий веревку у дерева. На всякий случай, страховка никогда лишней не будет. Мерх поднял руки, вытянул указательный палец и устало им помотал, словно бы прося времени.

— Ты его Кордом назвал? — Внезапно вопросом на вопрос ответил Минор. Морф раздраженно угукнул, подтверждая. — Носатый такой, со шрамом — этот что ли?

— Где он? — В очередной раз повторил свой вопрос мужчина, отчаянно борясь с желанием совсем не по-офицерски втащить круглолицему. Вопросительный диалог начинал раздражать, но, судя по всему, только его одного — пленник пораженно усмехнулся.

— Я не знаю. Где-то в Зоне. — Наёмник дернул руками — видно, развел бы, будь свободен. Когда Морфей двинулся к нему, мужчина быстро поднял руки перед собой, словно бы собираясь остановить. — Мужик, притормози, заебал! Самому теперь интересно, где он.

— Предупредить хочешь? Поторговаться? — Усмехнулся майор, тем не менее остановившись и воздержавшись от очередной процедуры побоев. Его пленник словно что-то недоговаривал и, хотя верить ему, майор не собирался, послушать не отказался бы. — О, он заплатит, если только твои сородичи из него всё не высосали.

— Да похер. — Пренебрежительно выплюнул слова Минор; Морф удивленно поднял вверх брови — да чтобы наёмник от денег отказывался, да чтобы так наплевательски к ним относился... Пленник, судя по всему, заметив его удивление, лукаво прищурил светлые глаза. — Если найдём — отдашь его мне.

Зелон недовольно хмыкнул:

— Поглядите — какой резвый!

— Ты же не знаешь где он. — Майор скрестил на груди руки, недоверчиво глядя сверху вниз на наёмника. — И не «найдём», в «найдёте» — наш бойз-бенд укомплектован.

— Но я же могу постараться узнать. — Резонно заметил пленник и улыбнулся — неестественно и холодно. Словно старался проецировать внутреннее наружу, но коряво, искренне показывая свою заинтересованность только глазами. — И что вы вдвоём собрались делать против отряда наших? Вас только так на брусочки нашинкуют. А я бы мог договориться.

Мерх многозначительно замолчал, Морф медленно от него отвернулся, погрузившись в кратковременную думу. По сути, пленник действительно мог оказаться полезным и всё бы ничего, не имей тот свой устоявшийся род деятельности. Работать с «Наёмниками» раньше не приходилось — ни прямо, ни косвенно, а уж сотрудничать — тем более. Дурной тон иметь таких товарищей, которые за кругленькую сумму готовы будут либо сдать твою жопу кому ни попадя, либо — прибить. А ведь дело, как стало казаться, быстро не кончится, и всё это время придётся косить в полглаза на эту грязную круглую морду...

— Хороший ведь расклад — взамен на какого-то ушлёпка, получаешь прекраснейшую боевую машину. — Добродушно раздалось позади и мужчина вздрогнул, выдернутый из собственных мыслей. Ишь, продажник разыскался... Неужто каждый наёмник своему будущему заказчику себя едва не в подарочной упаковке предлагать готов?

— Давно слот-машины стали называть боевыми? — Сдался майор и сбалагурил — если уж пускать этого товарища в команду, то надо хотя бы минимально расположить его к мирному сосуществованию, но делать это только пряниками Морф не собирался.

Пока наёмник выдавал что-то вернувшимся к нему насмешливым тоном, сталкер достал из рюкзака аптечку и извлек оттуда небольшой шприц и ампулу. Отломил верхушку из тонкого стекла, наполнил «колючку» бесцветной жидкостью, выпустил воздух, и под недоумевающий взгляд мерха двинулся к нему. Минор нахмурился, стараясь изловчиться и выбить шприц из рук мужчины, но тот проворно увернулся, затянул вверх рукав синего кителя и пришвартовал иглу пленнику в предплечье, пуская в организм дозу аскорбиновой кислоты.

— Значит так, шутник. — Тихо заговорил Морфей, с каменной серьезностью глядя на матерящегося наёмника. — Если чего вздумаешь — тебе звездец. Партия малюток нанороботов, которые благополучно сейчас устраиваются внутри твоей тёплой тушки, в случае чего за секунду сделают её холодной. С условиями — я согласен.

— Не очень-то честно, господин хороший. — С досадой усмехнулся мерх, пока сталкер развязывал ему руки. Может и не поверил в байку про инъекцию, но чем чёрт не шутит? Хороша любая страховка. Потирая замученные растяжкой руки, бывший пленник выдал ставшую для него очевидной вещь. — Из вас двоих, как я понял, Морфей — это ты.

Морф, подтверждая, кивнул.

— Ты мне будешь про честность рассказывать? — Не то, чтобы майор горел желанием продолжать бестолковые дискуссии, но это замечание считал уместным. Что ж, это ещё гусь не знает, что отдавать никто никого никому не собирается...

Отодвинувшись подальше от аномалии, Минор уже освободил от веревки свои ноги и стоял неподалеку, разминаясь после не самой удобной физкультуры. Зелон вернул наёмнику его КПК — в знак начала работы, и Морфей знал, что его товарищ торопится едва ли не больше него самого. Что бы не говорили, не каждый рад променять спокойствие и уют на бесконечную опасность и вечное напряжение.

Когда Минор, после осмотра своего устройства, принялся его эксплуатировать, майор решительно собрался контролировать сей процесс, но получил отказ.

— Я бы попросил. — Буркнул мерх, прижимая машинку дисплеем к своей груди, чтобы непрошенный наблюдатель ничего лишнего не усмотрел. — Итак в яйца вцепился, как репей. Дай вздохнуть без твоего надзора!

Морф недовольно скривил тонкие губы — уж не удумал ли чего этот элемент? Раскусил его обманочку, братков своих вызывать собрался... Но, сказал так, словно поверил в смертельную инъекцию и запомнил. Что бы там дальше не произошло, майор отчетливо понимал, что виноват сам.

— Здоров, Бекас! — Минор провозился в наладоннике недолго, затем, попросив жестом сталкеров молчать, начал беседу. Получив приветствие в ответ, в окружную начал подходить к нужному вопросу. — Слушай, а клиента твоего, от которого ты мне заказ передал, не Кордом звать?

— А что? — Недовольно раздалось из динамика. — Не доплатил?

— Для карты. — Спокойно выдал мерх, словно и не врал вовсе. — Контракт заполнить надо.

— А. — Сдался Бекас. — Да, он.

— Благодарствую. А вы где сейчас с клиентом находитесь? — Вставил-таки свой главный вопрос Минор, перебиваемый раздраженным «Всё?».

— Тебе зачем? — После недолгой паузы спросил собеседник. Морф изогнул губы в усмешке — какой недоверчивый тип.

— Отчитаться хочу. — Всё так же мирно выдал мерх, по лицу которого было, однако, видно, что беседовать с соклановцем ему довольно-таки не нравится.

— Давно ты лично перед заказчиком отчитываться начал? — Зло зашипел Бекас, взорвавшись. — Чё несёшь?! Иди в жопу, мне некогда трындеть.

— Мудень. — С елейной улыбкой бросил Минор, когда связь прервалась и разговор закончился. Не глядя на сталкеров, мужчина быстро пробежался пальцами по экрану КПК, и повернул тот к сгорающему от любопытства Морфею. — Рядом с Янтарём. Думал, я не смогу посмотреть, что ли?

— А звонил тогда нафига, если посмотреть мог? — Вопросительно поднял кверху левую бровь майор. Мерх одарил его таким взглядом, словно ответ был очевиден:

— Убедиться, что это он.

Более не задерживаясь, компания выдвинулась в дорогу. Непутёвый в плане работы с аномалиями, наёмник шёл средним в их троице, и ведущему мужчин Морфею это не то, чтобы нравилось. Минор не подавал более никаких признаков агрессии, не старался сбежать — только послушно следовал в «караване», изредка затравливая какой-нибудь скабрезный каламбур.

Янтарь... Неужели Корд на самом деле решился броситься на «Учёных»? Иначе зачем ему заявляться к «яйцеголовым» с таким отнюдь не миролюбивым сопровождением? Морф не мог перестать удивляться тому, что вытворял его бывший командир. Рассудительный, он никогда не действовал сгоряча и не совершал опрометчивых поступков, отчего сейчас сам на себя не походил вовсе. Будь майор какой-нибудь бабкой-повитухой, поставил бы диагноз «бесы» и залечил по самые не балуй. Но, тут и никакой гадалкой быть не нужно, чтобы подобное предполагать — всё же, в Зоне есть свои «бесы», которые чихать хотели на любое лечение.

Морфей до последнего надеялся, что дело в Черном сталкере, по старой памяти залезшего в голову несчастного старика и гоняющего того, для достижения каких-то своих целей. Надеялся, и заранее тихо проклинал за содеянное.

Миновав железную дорогу, майор устроил привал — за допросом забыл покурить, а организм отчаянно нуждался в никотине. Устроившись возле одного из вагонов стоящего на путях состава, Морф спрятался от холодных лучей вечереющего холодного солнца и спешно затянулся, выпуская клубы ароматного сигаретного дыма. Бывший поначалу совсем холодным к новому спутнику, Зелон сейчас что-то активно обсуждал с Минором — что-то про музыку, как показалось Морфею. Сталкер позволил себе в очередной раз удивиться простоте пойманного мерха — неужто у этих псов есть понятие чего-то человеческого? Или — один такой, или — втирается в доверие, как может, что больше походило на правду, или... Чёрт с ним! Главное, чтобы не доставлял неприятностей.

Затушив бычок о подошву, майор спрятал его в один из карманов боевых брюк, и с удивлением глянул на буквально подскочившего со своего места наёмника. Тот поднялся на ноги так стремительно, что, уткнувшись в КПК, забыл поднять с земли свой автомат. Неужто локация группы Корда слетела? Будет обидно — всё же, они шли, опираясь на неё...

— Первый, Третий на связи. — Слишком озорным тоном тихо проговорил мерх, всё отходя в сторону от сталкеров.

«Первый — видно командир его, или какое другое начальство...» — подумал про себя Морф, с любопытством наблюдая, как с каждым произнесенным словом озорство и довольная мина с лица наёмника растворяется. Поддали что ли? Вон как поник.

Минор, что-то тихо доказывающий собеседнику в динамике, опустил руку с КПК вниз и широко раскрыв серо-голубые глаза, посмотрел на Морфея. Сталкер даже в отдалении слышал, как из устройства разносится, шипя, чей-то голос, до тех пор, пока мерх с изумленным видом на сбросил вызов. Через секунду наладонник снова дал о себе знать, но был так же грубо заткнут. Мужчина медленно убрал устройство в нагрудный карман и сел на своё прежнее место, вид при этом имея такой, словно нарочно сделал какую-то большую глупость и теперь медленно осознавал это.

— Походу, я больше не «Наёмник». — Выдал тот, пропустив короткую изумлённую улыбку и пожав плечами. — Свои своих же вламывают — так и живём.

— Да брось! — Внезапно поддержал поникшего мужчину Зелон. — У всех бывают срачи с начальством.

— Не, ты не понимаешь, чувак. — Как-то грустно усмехнувшись, Минор достал гаджет обратно из кармана, уткнулся в него на несколько секунд, а после — провозгласил: — Всё, блокирнули.

— К тому парню у тебя доступ пропал? — Морф отчасти чувствовал себя бездушной скотиной, что не может пропитаться сочувствием к человеку, которого знал меньше суток, и его ситуации. Волновало только то, зачем вся эта договорённость была заключена, и вести себя иначе сталкер не мог.

— Пропал. — Утвердительно кивнул мерх. — Зато у них ко мне остался.

— Это чревато? — С опаской поинтересовался майор.

— Смотря кого он пошлёт за мной. — Задумчиво протянул Минор.

Морфей предположил к чему клонит их новый товарищ и найти подтверждение своей догадке не ожидал. Он считал, что «Наёмники» — просто скопище людей, работающих на разных заказчиков и не объединенных ни в какую структуру; считал, что покинуть это «гнездо» можно запросто — только изъяви желание. Держать не станут — к чему печалиться пропаже очередного рта, который требовалось кормить? Ан нет, не прав оказался — и лидер у них, похоже есть, и свои какие-то правила, подвергающие ушедшего то ли тотальной слежке, то ли — смерти... И за что ушедшего-то? Ну, выведал о заказчике информацию, ну и что? Не могут же они знать, что он кому-то её передал? Хотя, если знают... Да, ситуация не самая красивая, и сомневаться в наличии наказания за разбалтывание подобной информации — не стоит.

— Нужно избавиться от КПК. — Майор предполагал, что такой вариант наёмник рассматривает и сам, без его помощи, но, не реализовывает по какой-то конкретной причине, и оказался прав.

— Да не, он просто меня не понял. — Отмахнулся Минор. Казалось, мужчина начал воспринимать ситуацию обыденно, словно такое происходит с завидной периодичностью. — Когда закончу с Кордом, поговорю, объясню всё нормально. Причина веская, для меня, по крайней мере. Главное теперь чуть внимательнее по сторонам смотреть — посыльных мне убивать нельзя.

Было видно, что мерх просто так уходить из группировки не собирался, и планировал бороться за собственное место в ней до победного. Но, потом. Если выживет.

О причинах нарушения каких-то внутренних наёмнических правил, Морфей не спешил спрашивать. Позже, когда они сократят разрыв между ними и, ставшей теперь неуловимой, группой Корда.

***

Казалось — не так уж и далеко, но последней отмеченной точки мужчины достигли только ночью, и та ожидаемо была пуста. Морф сомневался, что ещё может застать бывшего друга в научном комплексе, но, всё же, надеялся, что мужчина, опираясь на остатки благоразумия, останется переждать ночь у учёных. Ему и самому не хотелось шастать по местным землям в позднее время, а поступившие некоторое время назад на его гаджет кучей некрологи, это нежелание только усиливали.

В Зоне люди умирали стабильно каждый день, и список причин был довольно обширным — начиная осложнениями от невылеченной вовремя простуды и заканчивая самой банальной дракой, в которую переросла делёжка хабара. Тем не менее, когда умирали разом в больших количествах, появлялось понимание, что в этих проклятых землях снова происходит что-то, устроенное именно людьми. Что-то, что нельзя списать на «чудеса» Зоны и вменить ей в вину. А от осознания величины человеческой способности к зверствам, становилось откровенно не по себе.

Исходя из некрологов, умирали бойцы «Долга», и Морф малодушно обрадовался — скорее всего, те снова сцепились со «Свободой», а, значит, такой конфликт им аукнуться не должен. Помешать делу, соответственно, тоже, а это — самое главное.

Неожиданно для себя, майор отметил, что ассоциируется у него это место с Розой. Ещё бы — ведь именно с Янтарского комплекса он тогда забрал её, и вляпался в такую историю, последствия которой не отпускают его до сих пор. Однако, тот не замечал за собой ни единого раза, когда жалел бы обо всём произошедшем и обо всех тех решениях, которые мужчина принимал. Чвакая берцами по болотной влажной земле, сталкер мысленно улыбнулся — должно быть, она уже дома, спит наверняка, пока он тут топчет отравленные земли. А, может, и нет: сидит на кухне и хлещет кофе, не желая засыпать из-за грызущего беспокойства за его неугомонную душу. Пожалуй, поздние посиделки на собственной кухне — это именно то, от чего бы Морфей сейчас ни за что не отказался.

Научный комплекс был непривычно тих — они заметили это ещё до того, как ступили на непосредственно территорию. Подходя готовились к большому количеству солдат охраны, придумали отмазку на случай придирки ко внешнему виду Минора — тот расхаживал в форме «Наёмников», и эту деталь не многие местные готовы спокойно упустить из вида. Не было никого — ни живых, ни мёртвых, но над комплексом висел странный опасный душок, который заставлял в тревоге замирать сердце. Когда мужчины у входа в бункер обнаружили двоих бойцов «Долга», поначалу даже обрадовались — хоть кто-то здравствующий среди ночной тиши.

Те взбрыкнули поначалу, завидев нашивки мерха, но сказку про найденную форму, подкрепленную их не враждебностью, благополучно употребили и переварили. Контакт начал налаживаться, хоть и оставался напряженным.

— Куда хозяева-то делись? — Зелон требовательно нажал кнопку вызова рядом с тяжелой бункерной дверью, на что один из охранников тяжело покачал головой:

— Нету их. Какие-то падлы перебили всех, даже этих рахитов не пожалели.

— Как давно? — Вступил в разговор Морф. Он уже понимал кто и зачем это сделал, и принимал эту горькую правду с огромным разочарованием.

— Часа два-три назад. — Недолго подумав, ответил второй «долговец». — Нас сюда кинули за хозяйством присмотреть, пока новых профессоров не пришлют.

Майор досадливо сдвинул брови к переносице: оказывается, не в «Свободе» было дело — именно в обозначенное время и посыпались те некрологи. Прокололся.

— И что же, ничего не упёрли? — Поинтересовался тот.

— А хрен его знает. — Пожал плечами первый боец — старший по возрасту, если судить по голосу. — Оружие, медикаменты — всё на месте, но там срач полнейший. Может, документы какие утащили.

Морф украдкой глянул на стоящего рядом с задумчивой миной Минора.

— Может. — Заключил круглолицый — видимо понимал, что вся эта разруха может значить. — Мужики, а можно мы тут перекантуемся хотя бы пару часиков? Весь день потратили, чтоб сюда допереться.

«Долговцы» переглянулись между собой, словно ища дозволения друг от друга.

— Нельзя, скоро ещё наши придут. — Строго произнёс тот, что постарше, встав напротив двери недвижимой скалой.

Минор разочарованно скривился:

— Ну хоть нужду справить дашь по-человечески?

Майору упёртость наёмника показалась забавной, но он беспокоился, как бы та не переросла в открытый мордобой с этими двумя — их смерть будет триггером для других «долговцев», чтобы прийти сюда быстрее. Ну и чтобы завалить гостей — тоже.

— Туда и обратно. — Сдался младший под недоуменный взгляд своего товарища. — Только пушки оставьте и не тащите ничего оттуда.

— Понял, принял. От души, чувак. — Победно разразился мерх, без каких-то сомнений скинув рядом с охранниками своё оружие и нырнув в уже открытую дверь.

«Серьёзно, поссать на улице не мог?» — с подозрением заметил Морф, последним из троицы войдя внутрь комплекса. Никак не мог поверить, что мужчина больше не имел никаких причин для проникновения сюда.

В глаза сразу бросилась башня из тяжелых заколоченных ящиков, на каждом из которых виднелись красные пластиковые пломбы с грозной белой надписью: «ОПЕЧАТАНО». Что ж, не следовало ожидать, что оружие и прочие богатства научной элиты будут беспризорно валяться повсюду. Наверняка ведётся какой-то учёт. В тусклом свете, мужчина заметил растянувшийся по металлическому полу кровавый размазанный след, словно бы убитого куда-то волочили, и по масштабности предположил, что труп был не один.

— А вот когда я бункер охранял, такой херни не было! — Назидательно заметил Минор, старавшийся открыть какую-то дверь, явно намертво запертую.

— Туалет дальше по коридору, вроде. — Поддел мерха сталкер, открыто намекая, что тот по другой причине внутрь ломился. Мужчина смерил майора взглядом а-ля «Ты что, дурак?», и принялся ковырять дверной замок дальше.

Из всей троицы по обозначенной охране причине в бункер пришёл только Зелон. Морфей просто ждал, меряя шагами длинный полутёмный коридор. Прошло столько лет, но, казалось, на научной станции ничего не поменялось — разве что нет того старого профессора Сахарова, который, как поговаривают, покинул свой пост из-за развившейся онкологии. Жив он или нет — майор не знал, да и не то, чтобы слишком сильно интересовался. Своих вопросов по жизни хватает.

Не сдержав любопытства, толкнул одну из задних дверей и та, на удивление, легко открылась. Судя по всему, небольшой медицинский блок — с парой коек и молчащими аппаратами жизнеобеспечения. Интересно, скольких «яйцеголовые» на самом деле старались спасти?.. В кармане сталкера длинным сигналом отдалась вибрация и тот, не раздумывая, достал наладонник наружу. Внутри теплилась надежда, что это может быть внезапно образумившийся Корд, но в сообщении был очередной некролог, совсем свежий. Морф нахмурился — снова боец «Долга», и не успел он убрать КПК обратно, как тут же пришло следующее сообщение о смерти. «Долг», Янтарь.

В коридоре послышались едва уловимые быстрые одиночные шаги; майор напрягся, замерев на месте. Он надеялся, что это была охрана, решившая вытолкнуть прочь засидевшихся гостей, но разум подсказывал, что пришедшие некрологи принадлежат им, а хозяйничать в бункер пришёл кто-то другой. Причем этот «кто-то», судя по всему, свои обязанности ни с кем делить не собирался.

В следующую секунду по бункеру разнесся, стремительно наполняя его, грохот — словно что-то билось изнутри о стены и металлический пол, с дребезгом разлетаясь на десятки осколков. Морф в момент преодолел комнату и осторожно, с нетерпением, выглянул в коридор — ничего. Шум стремительно затих, завершившись хриплой человеческой нотой, исчезнувшей в направлении той двери, которую Минор так усердно старался открыть.

Сейчас она была распахнута настежь.

Мужчине показалось, что он слышал беспокойный шепот, доносящийся из комнаты, пока крался к ней, и надеялся, что принадлежит он какому-нибудь обычному бродяге, решившему ограбить опустевший бункер учёных. Не меньше надеялся на то, что происходящее никак не направлено на скорое освобождение мерха от их договоренности, которое легко достигается смертью майора.

Собравшись с силами и приготовившись к возможным проблемам, Морфей заглянул в комнату, и одна из предполагаемых причин происходящего моментально испарилась — убивать собирались явно не его. В царящем хаосе из разбросанных вещей и перебитой посуды, тяжело дышащего Минора «крутил» другой «Наёмник». Казалось бы — сделай такой же тихий шаг назад, и останешься незамеченным, но незваный гость заметил его появление сразу. Майор увидел краем глаза, как рука наёмника стремительно дернулась к набедренной кобуре и бросился к тому, выбивая выхваченное оружие из рук.

Он любил подраться, после спаррингов всегда чувствовал себя обновленным и отдохнувшим; выпускал лишний пар и тешил своё эго, которому иногда так не хватало этой бессмысленной жестокости. Морф просто так не бросался на прохожих, не искал проблем целенаправленно, но, если дело начинало пахнуть жаренным, всегда старался занять позицию того, кто прожаркой руководит. Как и сейчас.

В довольно тесном помещении, сталкер успел не только выбить пистолет из руки наёмника, но и ударить того по лицу. Планировал свалить его с ног, но выпрямившийся мужчина парировал подножку, собираясь ударить сталкера в живот; Морф удар блокировал, но пропустил следующий сверху. Сначала заныла челюсть, затем лоб — от резкого столкновения со поверхностью стоящего здесь стола; под воздействием силы бьющего, майор присел на одно колено и широко раскрыл карие глаза. Мельком он увидел, как связанный по лодыжкам Минор взбрыкнул, толкая своего соклановца по ногам, чтобы тот упал, но наёмник только покачнулся, на пару шагов отойдя к двери.

В этот момент, как явление Христа народу, в дверном проёме возник Зелон. Автомат, который тот уже успел забрать, угрожающе смотрел на откачнувшегося к нему мужчину; сталкер успел нажать на спусковой крючок и на секунду тишину разрезал грохот выстрела, когда наёмник отбил дуло автомата в сторону. Выпустив оружие из одной руки, Зелон замахнулся для удара, но противник перехватил руку того в полёте и скрутил под совсем не естественным для конечности углом. Раздался хруст, сталкер болезненно взвыл.

К этому моменту, к наёмнику уже подскочил Морф — пнув ногой противника в место сгиба с обратной стороны колена, сталкер наотмашь ударил наёмника по голове локтем. Тот был выше него, но от нападения сзади это никак не спасало. Пошатнувшись, враждебный мерх ловко извернулся, и майор почувствовал, как предплечье и локоть того тисками обхватили его шею и потянули вверх. Этот приём сталкер знал, и постарался перекинуть крупное тело через себя, но то резко ослабло, судорожно дёрнувшись, и повалилось на пол коморки. Морфей отступил от поверженного противника, потирая ладонью шею и понял, что повалил его выстрел из электрошокера, уютно уместившегося в руках Минора.

Сталкер побоялся думать о мощности навороченной штуковины, раз иглы той смогли пробить грубую ткань костюма и выбить сознание из этого слона. Подобрав с пола пистолет, Морф прицелился наёмнику в голову, собираясь выстрелить, но круглолицый мерх его остановил.

— Стой! — Воскликнул тот, расцепляя путы на ногах. — Его нельзя убивать.

— А ему нас — можно? — Вопросительно приподнял кверху бровь майор. Это какая-то наёмническая солидарность? Ну, так он не «Наёмник».

— Он про вас вообще не знал. Да и меня не убил. — Пересев, Минор принялся связывать ноги напавшему мерху, пораженно усмехаясь. — Дурака кусок. Кого угодно ждал, но только не его самого.

— Что, командир твой? — Морфей продолжал целиться лежащему в голову и откровенно не понимал, что мешает грохнуть этого гуся? Более того — какого-то командира. Его начальство обзавидуется такой добыче.

— Дай мне с ним поговорить. — Мерх посмотрел на сталкера, и тот мог бы поклясться, что заметил в серо-голубых глазах едва ли не настоящую мольбу. После короткой паузы, круглолицый добавил: — Если уговорю помочь — нам же лучше будет.

Переглянувшись с Зелоном, Морф лениво опустил пистолет, находясь отнюдь не в восторге от предложенной идеи, но — согласившись с ней.

6

Фенек

Сильное чувство – страх. Независимо от причины, способное вывернуть человеческое сознание наизнанку, да так после провернуть, что тот сам себя не узнает. Не узнает, но делает – то, что инстинкты заставляют.

А стоило ли пытаться бежать? Далеко бы она ушла, связанная по рукам и с мешком на голове? Как показала практика – до первого «Жгучего пуха», и, если бы не наёмник, конвоирующий девушку – давно бы сгинула. Стала бы очередной пропавшей в этих гиблых местах душонкой, и ведь никто бы, скорее всего, искать бы даже не стал… Да и не факт, что смерти удалось избежать окончательно – всё же мерх спас её только от аномалии, но не от планов своего какого-то начальства.

То велело «идти, да поторапливаться» – так по связи её конвоиру сказали. Фенек подозревала, что жива ещё только потому, что этот наёмник принял сталкершу за кого-то из знакомых, и, не без усердия, добившись разрешения на доставку, теперь торопливо вёл её куда-то. Девушка шумно выдохнула носом – во рту мешала протянутая между верхней и нижней челюстью тряпка, зафиксированная кляпом и повязанная концами на затылке. Крепко, если судить по ноющим от врезания ткани уголкам рта. Воздуха из-за натянутой поверх головы мешковины не хватало, из-за чего дыхание частенько сбивалось.

Один раз они даже нарвались на кого-то и наёмнику пришлось отстреливаться – зверь или человек это был, Фенек не знала, а мужчина докладывать ей об обстановке явно не собирался. Да и с чего бы вдруг?

Да и не до того было сталкерше, чтобы пытаться выяснить кто, где и зачем нападал; куда идти и в какой момент сворачивать – тоже задумываться не приходилось. Конвоир решал всё за них обоих.

Со страха можно поверить и в свои личные силы, и в высшие, которые в отличие от первых, едва ли существуют. Скорее уж нет – Фенек не верила во что-то подобное. Хотя в «Свободе» у них и был один лысоватый мужичок, то и дело обращающийся к какому-то то ли – Вишне, то ли – Вишну… Девушка если и верила во что-то стороннее, то скорее в Зону. В её законы, чудеса и удачу, которая позволила ей некогда набрести на своих будущих, на тот момент, товарищей. Зона – она вот, осязаема, натуральна, наверняка даже мыслит и принимает какие-то решения. Её вон – решила не выпускать, а оставить и съесть на полдник. Непонятно только, кто в итоге готовить будет

Фенек полдником быть совсем не хотелось. Но, призвав к своим собственным силам и не получив должного, она оплошала и опустила руки. Обращаться к каким-то высшим силам – было стыдно, да и есть ли они вообще в этом месте. Боги в их привычном понимании, хранители всякие… Здесь никого нет, если судить по всему творящемуся кругом аду, либо, если Боги не покинули Зону – они знатные поганцы, играющиелюдьми. Смотрят со своих небес, как здесь, внизу, все грызут друг другу глотки, и бездействуют.

«Ох, Зона!» - мысленно взмолилась сталкерша, поначалу запрокинув голову кверху, но – тут же опустила её, вспомнив, что Зона не сидит на облаке. Она всюду, а, значит, и услышать её может в каком угодно положении. – «Помоги! Ты же видишь мою беду – направь от неё, подтолкни в нужную сторону!». Увлёкшись, Фенек почувствовала, как на глазах начинают выступать слёзы. Ей правда было страшно и горько за то, как сейчас оборачивается жизнь, и что уповать, кроме как на наивные мольбы, больше не на что.

Тяжело выдохнув ртом во влажную со стороны рта тряпку, девушка споткнулась и повалилась на землю. От удара та невнятно «крякнула» и заёрзала на месте ногами, стараясь подняться.

- Чтоб тебя! – Сердито прошипел наёмник и грубо, в пару рывков, поднял сталкершу обратно на ноги. Его пальцы крепко вцепились в ворот куртки, захватив и толстовку, от чего одежда в некоторых моментах неприятно впивалась в шею. Фенек подумала, что от падения это мало поможет, а вот травмировать, если постараться – вполне получится.

Как долго они шли – девушка не могла даже предположить. Они не останавливались на привал, часто сворачивали в разные стороны, иногда словно возвращались обратно – казалось, что путь никогда не закончится. Из-за мешка на голове, та не могла понять наступил ли день, или всё ещё продолжается ночь, но, когда они наконец остановились на месте дольше, чем на несколько секунд, Фенек поняла, что скорее всего стоянка где-то на пустыре. Связанные оголенные ладони обдало довольно сильным порывом ветра, от которого колыхнулась на голове и колючая мешковина – пленница из-за этого предположила, что местность не застроена ничем лишним, раз тут так свободно разгуливает воздух. Да и не было более никаких посторонних звуков, вроде скрипа, что издают чрезмерно ветхие конструкции домов – только едва уловимый шелест травы.

Шиворот оказался свободным – наёмник отпустил, но на замену крепкой хватке пришёл громкий лязг возводимого автомата. Сталкерша рухнула на колени – она слишком устала и в какой-то степени даже желала, чтобы мерх уже пристрелил её, но вместо звука своей кончины девушка услышала доклад о прибытии. Что ж, выходит, они на месте? Только что это за место такое…

Конвоира совсем не было слышно и Фенек даже подумала, что тот исчез как по волшебству – Зона услышала её просьбу и убрала ближайшую опасность – но, внезапно тот, громко закашлялся, мимолетно зазвенев своим обмундированием, и девушка поняла, что слишком уж разнадеялась. На ноги она так и не поднялась, и отчасти была рада, что никто не ставит её обратно против воли; наоборот – завалилась назад, присев на пятую точку, подтянув к себе ноги и сгорбив болевшую от усталости спину.

Ждать неизвестности было невыносимо.

Спустя какое-то время послышались шаги. Сначала они отдавались далеким шорохом растительности, но выделялись из общей канвы своей частотой - приближающийся «кто-то» явно торопился. Шаги настигали место их стоянки стремительно и так же стремительно замолкли, когда гость остановился напротив неё. Фенек напряженно замерла в своей позе сидячего калачика.

Снова послышался шорох – но едва уловимый и принадлежащий скорее одежде, словно бы эти двое что-то пытались донести друг другу на языке жестов, но переговоры были короткими. Веревка, что держала мешок на голове и обвивалась вокруг шеи недвижимой змеёй, стала расслабляться, да так быстро, что сталкерша едва засекла момент, когда её временный головной убор резко исчез. В глаза больно ударил дневной свет, и Фенек прищурилась, но смогла разглядеть, как стащивший с её головы мешок человек резко отскочил назад. Неужто она такая страшная?

Пересилив проходящую боль в глазах, девушка резко проморгалась и картинка происходящего стала обретать явные черты. Гостем оказался ещё один наёмник, удивленно – даже испуганно – глазевший на неё сквозь линзы квадратных очков. Сжимавший до этого в кулаке мешок, мерх бросил его конвоиру и, казалось, сейчас устроит истерику – именно таким мужчина ей и показался. С взъерошенными до безобразия русыми волосами, резкими движениями и явно сдерживаемым молчанием, он напоминал бомбу, которую только тронь – шарахнет так, что мало не покажется. Но благодаря такой обстановке Фенек поняла, что что-то явно непростое происходит и будет происходить дальше.

Пришедший мерх с какой-то осторожностью подошёл к девушке ближе, присел на корточки и, стянув с переносицы очки, нездорово прищурился – ещё молодой, своим прищуром напомнил старика. Сталкерша беспокойно отвела взгляд в сторону – всего на секунду той показалось, что наёмник своим взором словно пытается пробраться ей под кожу, как какой-нибудь мерзкий спрут.

- Одевай обратно. – Спокойным на удивление голосом скомандовал очкастый, вернув свой аксессуар на место и поднявшись на ноги. – И ни слова. Ни одной живой душе.

- Принял. – Отчеканил не менее уставшим тоном наёмник-конвоир, и окружающий мир снова исчез за грубой мешковиной.

«Ибо не имею я иной помощи кроме тебя…» - продолжала биться в пустоту Фенек, снова куда-то ведомая.

***

На этот раз путь не был таким долгим – холодную почву вперемешку с травой вскоре заменило собой твердое покрытие и ветра стало несколько меньше. Раздались резкие звуки выстрелов, прокатившиеся нескладным эхом по округе и замеревшие в каком-то из поворотов невидимого застроенного лабиринта. Воздух пропитали запахи сырости обветшавших зданий и едва уловимый дымный запах огня – так девушка и догадалась, что ведут её не в какой-нибудь лес, а в место более обустроенное. Пугало только то, что если «Наёмники» привели на свою базу, то просто так выбраться отсюда никто никому не даст. Да и на какую именно базу? Фенек была уверена, что их по Зоне понатыкано немерено, только спрятаны те хорошо.

Где-то в утопической Вселенной её сейчас привели в Мертвый город – по крайней мере, там неподалеку родные Склады, куда можно было бы сбежать, не имея иного лучшего пути отступления. И пусть эти «зеленые» только попробую снова отдать её учёным – руки поотрывает, только прикоснись. На секунду больно скрежетнуло в груди любопытство – знал ли Роб о том, что задумал Лукаш? Сказал бы, наверное, знай он. А если знал – почему не сказал? Сталкерша с силой сощурила глаза и резко помотала головой, словно стараясь отогнать от себя дурные мысли – лучше уж не знать ответов на эти вопросы.

От углубления в собственные мысли, реальность никуда не исчезала. Шаги вскоре остались одни – то ли конвоир, то ли очкастый куда-то исчез.

- Ступенька. – Негромко произнес провожатый, место которого таки занял тот взлохмаченный мужчина, и Фенек не сразу поняла, что сказано было это ей. Данный факт показался удивительным и странным, после тасканий за шкирку и прочих ритуалов, которым подвергают пленников их пленители.

Сообразив, что предупреждение всё же направлено в её сторону – осторожно шагнула, забравшись повыше. Надо же… Порядка трех ступеней, все под диктовку – так девушка поняла, что заводят её в какое-то крупное здание. Не часто у маленьких одноэтажных сельских домишек заметишь такой набор подъема, да и эхо внутри было слишком уж большим. Каждый шаг отдавался от стен, потолка, и селился всюду в пространстве.

Сзади резко раздались приближающиеся звуки бега, и девушка мысленно усмехнулась – что, ещё один наёмник? Опять из ниоткуда выпрыгнул…

- Серьёзно?! – Громче, чем требовалось, вопросил бегун. Провожатый болезненно зашипел.

- Не ори, пожалуйста. – Буркнул тот, и неохотно добавил. – Похоже на то.

- Дай посмотреть. – Едва не взвизгнул второй наёмник и принялся резко дергать веревку, держащую мешок на голове сталкерши. Та по инерции покачнулась на месте, не ожидавшая такой прыти, и едва не упала.

- Иди пока отсюда! – Раздраженно разогнал нетерпеливого коллегу очкастый, и спешно поволок пленницу куда-то по коридору. – Как дебил, честное слово.

- Физ, может фенозепамчику вколоть? – Уже откуда-то издалека и более спокойно спросил нежданный наёмник. Провожатый остановился, что-то буркнул себе под нос, и ответил:

- Лёва, уйди. Я позову.

«Лёва» - Фенек прыснула смешок в кляп. – «Как грозно».

Ситуация перестала пугать сталкершу и скорее стала казаться любопытной. Притащили куда-то, никому не велят говорить, вон как посмотреть хотят… И, если уж не дают валяться по полу и не пинают, значит и вместо пыток сразу, сначала поговорить захотят. Если ещё в бункере ей стало интересно, что требуется мерхам, то сейчас интерес кратно возрос.

Снова ступени, но теперь куда-то вниз. Подвал? Что же ещё может быть этажом ниже первого… В помещении оказалось гораздо теплее, от чего замершие ладони неприятно закололо – как бывает обычно, когда возвращаешься с морозной улицы в отапливаемую комнату. Пока сталкершу, лишив походной куртки, усаживали и привязывали к какому-то стулу, та обратила внимание на едва-уловимый монотонный гул. Транзисторы что ли какие?

На этот раз мешок с головы слетел не так резко – его сняли аккуратно, словно боясь либо не застать увиденного, либо надеясь, что оно исчезнет. В тесной комнате горела только лампа над её головой, освящая прилежащее пространство, в которое вошел и очкастый, сняв-таки с её лица кляп. Фенек осторожно свела вмести челюсти, болезненно зашипела – от долгого пребывания в статичном открытом положении они затекли и сейчас расслабленно заныли, и как убрать эти ощущения сталкерша не знала. Но очень хотела.

Наёмник придвинул второй стул и сел напротив девушки. Со стороны всё выглядело так, словно ничего необычного не происходит, если не учитывать ремешков на запястьях и лодыжках, и глока, что мерх уложил у себя на коленях и с опасной нежностью поглаживал его рукоять большим пальцем. Мужчина словно не знал, что ему делать – молча сидел и сверлил пленницу холодным серым взглядом.

Фенек не знала его – была уверенна на тысячу процентов, и ещё сотню могла бы накинуть сверху. Единственный мерх, с которым девушке «посчастливилось» пообщаться до сегодняшнего дня был один из тех, что дежурят на блокпосте возле Армейских складов. Штырь как-то нанимал его для поиска каких-то медикаментов, которые не смогли поставить с Большой земли. Но, что примечательно, тот работничек никакой реакции на её персону не выдавал, а эти...

Дискомфорт из челюстей почти ушел, а игра в гляделки всё продолжалась: наёмник молча сидел, изредка как-то напряженно вздыхая, сталкерша – просто молчала, изредка кривя лицо в разных бессмысленных движениях, чтобы неудобство в мышцах ушло быстрее. Он словно не знал, что говорить, а она не начинала – боялась, что плохо кончится её инициативность. Наконец-то мерх, как-то устало усмехнувшись, выдавил из себя:

- Ну, привет.

- Привет. – Практически на автомате ответила девушка, изредка опасливо переводя взгляд с пистолета на бледное худое лицо собеседника. В горле пересохло, но просить воды та побоялась – ей дышать то страшно было сейчас, не то, чтобы что-то выпрашивать.

- Ну ты, конечно, да. – Нарушив тишину, наёмник, казалось стал чувствовать себя свободнее, но напряжение так и продолжало источаться от его фигуры. Покачал головой, пораженно тихо присвистнув. – Похоже «Долг» кинул меня на бабки, фигово тебя зарыв. А заплатил я им порядочно, так что – с тебя процент, Копперфильд херов.

В его спокойном голосе не было злобы, и претензия как настоящая претензия не звучала вовсе; Фенек это напрягало чуть больше.

- Какой процент? – Не зная, что ответить, вымолвила вопрос сталкерша. И причём тут «Долг»? Зарыть - в прямом смысле, переносном или всё вместе?

Мерх деловито усмехнулся.

- Как минимум – половину от суммы. Как максимум – всё целиком. Но в обоих случаях - ты мне объяснишь, как выжила.

«Я и не умирала» - мелькнула в седой голове девушки быстрая мысль, но та тут же её скрыла. Если ответит так, наёмник поймет, что с кем-то её перепутал, и тогда разговор быстро закончится, а так – был шанс выжить, видимо, если правильно притвориться. Знать бы – кем…

- Да, как-то… - Фенек осторожно пожала плечами, с опаской наблюдая за реакцией собеседника. Тот, на удивление, проронил скромную улыбку. – К «Свободе» прибилась, выходили.

- Два года молчать – настоящее скотство. – Всё так же без единого намёка на укор сказал мерх, и девушка тихо выдохнула – попала в яблочко. Что ж, теперь главное не оплошать. – И всё же – как?

Мужчина взял в руки глок, направил его в сторону сталкерши и мягко постучал концом ствола той практически между глаз.

- Я тебе две пули засадил – прямо вот сюда. Даже вмятины не осталось – чудеса, да и только.

Девушка скосила зеленые глаза к дулу пистолета и опасливо отодвинула голову в сторону – осторожно, стараясь резко не двигаться. Вот оно – пассивно-агрессивное настроение, которое бывает так не просто усмотреть. Зря она решила с ним играться, ох зря… Он подождал ещё с минуту, видно ожидания ответа, но сталкерша так растерялась, что подобрать нечто нейтральное и сносное просто не успела. Как оказалось, вторая рука наёмника была вовсе не пуста – пальцы сжимали тонкий шприц с оголенной иглой и прозрачной жидкостью внутри. Рассмотреть его Фенек успела только в тот момент, когда состав уже вводился в организм.

Девушка запаниковала – яд какой-то? Наркотик? Явно же, что он с ней знаком, но раз так – зачем травить и невербально угрожать? Если только отношение было отнюдь не положительным, но по разговору так не скажешь. Чувство жжения в руке довольно быстро прошло, а мерх уже сидел на своем месте, со спокойным ожиданием наблюдая за пленницей.

- Если дело в твоих маленьких особенностях – так и скажи. Зачем скрывать? Мы знаем.

Сталкерше стало казаться, что сердце бьётся где-то в горле, причем настолько сильно и быстро, что шейные позвонки грозились сломаться в ближайшее время. Голос наёмника стал доноситься словно откуда-то издалека; что за ересь он спрашивает? Очевидно же, что к ней всё это никак не относится.

- Гелла. – От прозвеневшей в голосе твердости, девушка испуганно распахнула глаза. Играть в доброго полицейского мужчина перестал ещё на стадии тыканья оружием, а сейчас понимание налетевшей опасности накрыло, словно гигантской волной. Он легко шлепнул Фенек по щеке, чтобы та подняла голову – и впрямь не заметила, что опустила её, словно напрочь лишенная сил. – Ты понимаешь, что я делаю?

- Нет, - энергично ответила девушка и сама от этого удивилась, - я ни черта не понимаю.

- Как ты ожила? – Снова настойчиво спросил мерх.

- Я не знаю, о чём ты. – Сталкерша неловко улыбнулась и судорожно повела плечом, явно забыв, что прикована. Сердце успокоилось, внутри стало так тепло и этому странному состоянию та не могла найти объяснения никакого другого, кроме того, что вкололи ей самую настоящую наркоту. – Оживают, если умерли, а я не умирала.

- Интересно. – Наёмник скептически скрестил на груди руки. – Что же тогда произошло на «Ростке»?

- Что произошло на «Ростке»? – Повторила вопрос девушка. Она в баре была то раз или два, куда там появляться её «свободовской» морде. – Там вроде «Долг», когда они не долбятся в жопы – они всё контролируют.

Мужчина едва заметно нахмурился. Было странно – сталкерша понимала, что несёт околесицу, но остановиться не могла. Мерх внимательно смотрел на неё, напряженно впившись пальцами в собственные руки – либо не выдержит и от души вломит ей по носу, либо – думает он так что ли. Странный такой.

- Ты знаешь, кто я? – Внезапно выдал тот, и Фенек отрицательно покачала головой, осознавая, что похоже мужчина догадался о том, что имеет дело явно не с нужным ему человеком.

- Наёмник. – Бестолково ответила девушка.

- Как меня зовут?

- Не знаю.

Мерх снова замер, немного нагнувшись в её сторону – в его запутанном внимательном взгляде читался интерес.

- А как твоё имя? – Мужчина осторожно задал очередной вопрос.

- Фенек. – Всё так же бестолково ответила девушка. – А твоё?

Вопрос остался без ответа. Наёмник встал со стула и задумчиво принялся поглаживать пространство над верхней губой, словно у него там были усы, а не редкая светлая щетина.

- Меня так назвал Алик с Барьера. – Сталкерша воодушевленно принялась выдавать мерху всё, что только могла вспомнить.

Про «Свободу», про Барьер, про всякие будничные глупости, которыми иногда она занималась, просиживая время на базе. Не забыла рассказать про неудачный выезд из Зоны, про противного профессора из научного комплекса и Лукаша, отправившего её к ним и разрешившего пустить на стейки. Чуть ли не дословно пересказала беседу с ученым и подчеркнула, что всегда не помнила ничего, что выходило за границу последних нескольких лет, и боялась этого, отчего придумала себе легенду и старалась заставить свой мозг принимать её за правду.

Девушке никогда так сильно не хотелось говорить. Желание не перерастало в необходимость, как сейчас, даже под воздействием алкоголя, и это наваждение хоть и пугало, но как-то приглушенно. Словно бы остальные эмоции искусственно заглушили в сознании.

Поначалу слушающий её болтовню наёмник, сейчас поднялся со стула и принялся расхаживать по комнате на практически прямых ногах – напряженно, медленно, стянув с лица очки и периодически потирая пальцами глаза. Словно волочил за собой какую-то тяжелую думу и никак не мог от неё избавиться.

- Может, оно и к лучшему. – Едва слышно прошептал очкастый, выйдя из круга света. И видно, что не хотел быть услышанным, но в ограниченном пространстве сложно что-либо утаить.

- Не докладывай. Она играет, только этого и добивается. – Внезапно разрезал тишину третий голос – отдаленно напоминающий ей собеседника, но более грудной и кривой. Слова произносились с отчётливым акцентом, в частности Фенек обратила внимание на отсутствие мягких звуков и странную «е» - длинную, словно в транскрипции какой. Беседа была долгой, как этому человеку удалось не дать о себе знать всё это время?

- Не похоже на ложь. – Снова объявился очкастый, и в его спокойном тоне послышались раздраженные нотки. – Но всё равно - надо сказать.

- Врёт! Смотри! – Гаркнул неизвестный и резко подошёл к девушке.

Сталкерша непонимающе распахнула зеленые глаза, когда ранее допрашивающий её спокойно мерх, буквально вылетел из темноты. Схватил за растрепанные седые волосы, резко запрокинул голову пленницы назад и зло крикнул:

- Dumtispe!* Имя! Его, твоё!

Фенек болезненно хмурилась, пораженная резкой переменой настроения наёмника, и чувствовала, как от перманентного шока паралич отпускает её эмоции. Страх возвращался, медленно подкрадывался к горлу и перекрывал дыхательные пути.

- Фен… - Сиплым голосом девушка решила повторить ранее названное имя, но мерх прервал её.

Свободной ладонью он с силой хлестанул пленницу по лицу, крепче сжав в руке копну девичьих волос, чтобы голова от удара не дернулась слишком сильно. После – вцепился в тонкую шею сталкерши, сжав длинные худые пальцы на ней, словно тиски.

- Лжешь! – Вновь злой вопль, но на этот раз одним только страхом дело не ограничилось. Девушка заплакала, ощущая, как саднит место удара, и совсем бросилась в отчаянье, когда болезненный хлопок повторился, но - с другой стороны.

- Пожалуйста… - Понимая, что молчание в данной ситуации ничего хорошего не принесет, Фенек, захлёбываясь слезами, решила попытаться остановить внезапно съехавшего с катушек собеседника. Пугало только то, что кроме мольбы сказать было нечего. – Я не знаю…

- Знаешь!

Сталкерша прерывисто и часто дышала от разгулявшегося плача и, видя только лицо мерха, не заметила молниеносный удар в солнечное сплетение. Воздух мгновенно покинул лёгкие, в горле словно встал гигантский ком, и девушка уже подумала, что так и умрет – заливаясь слезами и запомнив совершенно безумные глаза её палача. Хотелось согнуться пополам, но волосы продолжали крепко держать и оттягивать назад, не давая сменить положения. Мысли в паникующем сознании спутались в страшный клубок – Фенек снова взмолилась к Зоне, но не могла понять – делает это вслух или только мысленно.

Мерх замер, словно ожидая какой-то реакции, после чего лихорадочно осмотрелся по комнате, выпустил лохматую седую копну сталкерши из своей хватки и исчез из её поля зрения. В груди девушки боль от последнего удара словно отозвалась с новой силой, расползаясь в стороны как черная клякса; дышать было сложно, но хотя бы это стало получаться. Голову посетила мысль, отмеченная как совсем невероятная: может наёмник закончил? Понял, что ничего не добьется и решил остановить допрос.

Фенек трясло крупной дрожью – казалось, даже мысли пролетают в сознании заикаясь. От осознания безвыходности положения, её стало подташнивать. Наёмник возник снова так же резко, как и исчез, и сталкерша даже не успела как следует осмотреться вокруг, пытаясь понять – тот же ли это мужчина или какой-то его агрессивный брат-близнец. Холодные потные пальцы мерха снова вцепились в шею девушки, но на этот раз тонкой кожей та ощутила не только постороннее человеческое прикосновение. К горлу, на уровне гортани, ощутимо прижималось что-то холодное и плоское. «Нож» - мелькнула в голове самая очевидная догадка, но, когда наёмник переместил предмет сначала к её рту, пристраивая лезвие к уголкам губ, а затем – к правому глазу, девушка поняла, что опознала предмет неверно. Довольно длинный, с деревянной ручкой и плоским прямоугольным лезвием, название которого буквально крутилось на языке, но никак не хотело появляться.

Вернув лезвие ко рту сталкерши и угрожающе осторожно оттянув им в сторону левый уголок губ, наёмник улыбнулся - совсем не здорово, словно знающий своё дело и получающий от него удовольствие садист. Глядя на его оскал, Фенек тихо заскулила в новом приступе рыданий.

- Прекращай лгать, lille hore*, иначе я пущу тебя по кругу, а потом – убью. – Звенящим шепотом прошипел мужчина, медленно оттягивая лезвие орудия в сторону.

- Я не… Не… - Девушка пыталась в очередной раз оправдаться, но обнаружила, что из-за непрекращающейся истерики речевой аппарат сбился до заиканий. Так бывало, но всё становилось нормально, если как следует успокоиться. В данной ситуации спокойствием даже близко не пахло.

Лезвие гладко выскользнуло изо рта девушки, сверкнуло ярким бликом от света лампы и резко опустилось вниз. Мерх сопроводил ладонью наклон головы пленницы так, чтобы та уловила момент, когда инструмент с одного сильного замаха отсёк на правой девичьей руке указательный палец. Лезвие с громким стуком вонзилось в деревянную ручку стула и тут же место ранения прожгло адским огнем. Фенек отчаянно завизжала, наблюдая, как из оставшегося на ладони обрубка хлынула кровь, и саму руку стало сводить от ужасной боли. Та ударила в виски, в глазах резко стало темнеть и сознание стремительно покидало тело.

Сталкерша хотела отключиться, желала, чтобы сейчас это произошло раз и навсегда, но резкий запах нашатыря не позволил этого сделать – мерх желал оставлять её в сознании. Девушку колотило, словно лихорадочную, горло стала затыкать тошнота; она чувствовала, как горит её лицо, распухшее то ли от ударов, то ли от нескончаемых рыданий.

Наёмник торопливо прижал к обрубку на руке Фенек какую-то тряпку – видно, стараясь остановить кровь и вряд ли он не знал, что делается подобная процедура немного иначе. Перейти к следующему шагу мужчине помешал сигнал вызова рации, что болталась у того в футляре на поясе.

- Wat heb je nodig?* - Раздраженно рявкнул мерх, достав средство связи и крепко сжав его в руке.

- Лоик, - спокойно отозвался чей-то голос в динамике, - нужно принять поставку.

- Иду. – Помолчав несколько секунд, более спокойно ответил наёмник, и спрятал рацию обратно на место. Выходя из комнаты, тот посмотрел на девушку и отрицательно покачал головой.

Фенек было плевать, что это значит – определенно ничего хорошего. Она наклонилась вперед, бессильно свесив голову почти до колен. Раненная рука от движения засаднила с новой силой, и девушка тихо взвыла. За что ей всё это?! Да, она не была идеальным человеком, но и не заслуживала, на свой взгляд, таких мучений. А ведь мерх только разогревается и впереди сталкершу ожидал целый парк издевательских аттракционов.

- Пожалуйста… - Просипела севшим голосом сквозь затихающий плачь девушка. Зона не ответила на её просьбы, но больше ничего, кроме как долбиться в глухую стену высших сил, не оставалось.

Просидев в мертвой тишине ещё некоторое время, усталым взглядом рассматривая залитый кровью пол и джинсы, сталкерша стала мириться с происходящим. Скоро вернется ей мучитель. Может, если очень попросить, он убьет её сразу?

Резкий холод ударил сначала в потную макушку и трясущиеся оголенные руки, и Фенек подумала, что наёмник вернулся, пустив ветер в помещение через распахнутую дверь. Ни никаких шагов слышно не было, и девушка решила посмотреть, откуда в этой бетонной коробке быть такой резкой прохладе. Подняв голову, сталкерша обнаружила стоящего перед собой высокого мужчину, облаченного в черный поношенный плащ поверх какого-то странного комплекта «Зари». Не смотря на правильные и аккуратные черты довольно молодого лица, его взгляд, скрывающийся под свисающими на глаза неровными патлами черными волосами, был каким-то пугающим. Словно видящим насквозь. Синюшная бледная кожа, испачканные худые ладони и глаза – совсем светлые, с крохотными черными зрачками посередине – сталкер напоминал скорее труп, нежели чем кого-то по-настоящему живого. И холод, исходящий от него – могильный, словно потусторонний.

Внутри девушки всё тревожно сжалось – неужели Зона услышала её молитвы?

- Помоги мне. – Тихо пролепетала Фенек свою просьбу – то ли о спасении, то ли о смерти, умоляюще глядя снизу вверх на Чёрного сталкера.

Вермут

Ещё утром его единственной проблемой, требующей немедленного вмешательства, был сталкеренок, вторгшийся в казённые владения. Явился ни свет ни заря, в карманах от пустоты едва не свистит сквозняк, а он рвётся внутрь - нализался спирта где-то в канаве и подавай ему женских ласк. Охрана пропустила того, не зная есть ли чем оплатить услуги, но благо оплата идёт вперёд - тут то всё и выяснилось. Поначалу спокойный, мужчина под градусом не захотел принимать отказа и требовал обслужить - вопил что есть мочи, грозился какими-то мифическими могущественными друзьями. Ему бы впору спасибо сказать, что наёмник рядом был и охране не пришлось кардинально вмешиваться - если первый буйного просто выставил за шкирку наружу, то вторые могли предварительно переломать ему ноги, например. Вермут держался за репутацию нейтрального и безопасного заведения, а если тут пытать кого-то и убивать - какая ж репутация тогда будет? Клиенты разлетятся далеко и надолго, словно пчелы от опустошенного цветка.

Делал ли кто-то другой из глав Синдиката подобное для своего детища – мужчина не знал, но считал дополнительный доход отнюдь не лишним. Вбухал на организацию борделя неописуемую сумму, привязав как спонсора «Шти», но отбил всё буквально в первый год – он предполагал, что его идея может показаться местным обитателям интересной, но не представлял, что настолько. Сначала главы группировок, положивших глаз на административные корпуса НИИ «Агропром», не желали мириться с новым хозяином территорий – пытались добиться освобождения приглядного места переговорами, угрозами. Первое время «Долг» частенько подсылал группы, чтобы выбить зарождающийся бизнес прочь и подальше, но каждый раз терпел поражение, и со временем стал менее активным. Тем не менее, иногда охрана ловила членов назойливой группировки, подозрительно крадущихся рядом, словно что-то вынюхивающих. А вынюхивать было что.

Никто не знал его истиной должности. Максимум – говорили, что где-то видели, но не более. Вермут трепетно держал уровень своего отношения к «Наёмникам» при себе, в любой ситуации – ссылался на «Шти», а возможность осуществления заказа оправдывал неплохим процентом с каждого. Делец – каких ещё поискать. Никто не догадывался о правде, а если и догадывался – то лично никаких предположений не озвучивал.

Наведя порядок, мужчина вернулся к недопитому, не успевшему остыть, кофе, а покончив с ним – закурил. Он подозревал, что рано или поздно его пристрастие к алкоголю приведет к каким-нибудь не самым приятным последствиям, но не думал, что настолько скоро – возможно, где-то переусердствовал. Теперь желудок реагировал на горячительное так, будто каждый раз выдавливал из себя новую язву, и та саднила ещё долгое время, словно поучительно тачая: «Довыпендривался, алкаш, не ной». Вермут и не ныл – заменил одну вредную привычку другой, и был доволен.

Думал после завтрака разгрести бумаги как своего видимого бизнеса, так и теневого – по второму, к слову, их было гораздо меньше, так как большую часть работы делал Физик. А по борделю… Алкоголь заканчивался, другие приблуды для обработки клиентов – список хоть на толстенном рулоне бумаги рисуй. Однако, от участи быть погребённым под тонной макулатуры, наёмника спас обеспокоенный и недовольный Бекас – напрямую ему, даже не через своего разводящего, доложивший о странных телодвижениях Минора. И на самом деле – затонскому разводящему обычно было плевать на заказчика и иже с ним. Лишь бы деньги платили, но сейчас, какого-то чёрта, он настойчиво добивался информации.

Если бы Вермут знал, чем закончится этот разбор полётов, то даже будучи под дулом любого калибра, напрочь отказался участвовать.

Личные дела ни в коем случае не должны были мешать работе Синдиката, не должны были порочить его честь, а тут: «Пойми, да пойми» – и кинулся бегом по своим делам. Мужчина научился ловить определенный дзен и злился крайне редко, но, когда подопечный – друг, по совместительству – просто оборвал контакт и отказался от выполнения своих прямых обязанностей – напрочь позабыл о любом спокойствии. Да, вернее было бы послать вдогонку затонскому разводящему какой-нибудь карательный отряд, но разбрасываться людьми Вермут не любил: до сих пор гложимый потерями двухлетней давности, он цеплялся за любую возможность дать подопечным шанс оставаться в живых. Поэтому в этот раз пошёл сам.

По ряду причин, наёмник не боялся оставлять своё заведение под присмотром администратора, посему долго задерживаться не стал и бросился на поимку своего товарища. Только кто ж знал, что он будет не один. Оплошал, думал посторонние закончатся на парочке охраны. Сидя на пыльном полу в какой-то производственной заброшке, прикованный к трубе, Вермут мысленно рассуждал о том, чем и как его вывели из строя.

- Если бы я знал, что это он – не стал бы брать контракт. – Минор скакал вокруг своего командира, как неугомонный. И видно было, что ему вроде как даже стыдно за своё поведение, но отступать не собирался. Глава молчал – наблюдал единственным глазом за подопечным, и от этого молчания мужчине явно становилось ещё более дискомфортно.

Круглолицый остановился напротив, достал из аптечки салфетку и с нелепой осторожностью принялся протирать проспиртованной белой тканью заляпанную кровью темную бородку своего плененного друга. Вермуту показалось это смешным, но стоило хотя бы бровью повести - и наёмник сразу бы понял, что достучался, и можно начинать разговор. Он отводил взгляд от затонского разводящего всего несколько раз: первый – когда за стенами здания послышались характерные неразборчивые голоса зомби, и второй – когда один из его новых друзей – тот, что с целыми руками – исчез снаружи, видно отправившись на защиту их компании. Третий, с наложенной на сломанную руку шиной, сидел неподалеку, тыча в сторону главы Синдиката дулом пистолета и обиженно прожигая взглядом. А чего он ожидал, бросаясь на противника? Похвальбы? Лучше бы спасибо сказал, что жив остался.

- Вот так. Ты главное не горячись, окей? – До смешного осторожный, Минор закончил свою странную процедуру и сел напротив командира. В оглушенном светлом взгляде было столько уверенности и невербальной мольбы, что оставаться к ней бездушным было немного сложно. – Этот Корд подставил меня. Перевалил смерть «долговского» подполковника и свалил, а я расхлебывал последствия того, чего не делал. А мне нравилось служить в «Долге» - ты знаешь. Так какого хрена этот чёрт должен дальше спокойно разгуливать? Я думал, он уже давно сдох - ан нет. Жив и какой-то херней занимается – вон, научников перебил.

Да, знал, но никогда не расспрашивал и не вдавался в подробности того происшествия, укрощая своё любопытство. Копаться в прошлом – дело неблагодарное и какими бы приятными не были встретившиеся на пути самокопания воспоминания, они всегда потянут за собой нечто до невозможности болезненное.

Бой на улице был недолгим, и ушедший наружу сталкер вскоре вернулся обратно – целехонький, не считая «раскраски» на лице, оставленной действиями наёмника. Ну, ничего. В отличие от второго, этот никаких особенный эмоций не проявлял, кроме торопливости.

- Ну, что там? – Нетерпеливо выдал он, закуривая сигарету. Вермут отвел взгляд в сторону – насмотрится, сам курить захочет.

- Да погоди ты! – Фыркнул в его сторону Минор, и снова вернул своё внимание командиру. – Так вот. Я его чикну быстренько – и обратно вернусь. Честное-пионерское. Ты только Бекаса отзови – он не поймёт, мешаться будет.

Не выдержал, усмехнулся, едва дрогнув губами – ишь чего захотел. Наёмник усмешку заметил и с новыми силами принялся уговаривать:

- Ну вот что ты ржёшь? Я – не хочу уходить из Синдиката, ты – не хочешь меня убирать. Так давай сделаем так, чтобы причин ни для одного, ни для другого не было. – Не получив никакого ответа, Минор шумно вздохнул и тяжело посмотрел на командира. – С тобой или без тебя – я всё равно пойду за Кордом, но с тобой было бы проще. Что мне сделать, чтобы ты согласился? Денег хочешь? Всё, что есть переведу.

- Время только тратим. – Пренебрежительным тоном напомнил о себе разукрашенный сталкер, устало пуская ртом кольца из сигаретного дыма. – Разберемся как-нибудь.

Дурак. Группа Бекаса довольно крупная – просто-напросто растопчет их, и не споткнется ни разочка.

- С очком своим ты разберешься. – Холодно выдал Вермут на самонадеянное заявление черноволосого мужчины. Тот посмотрел на него, насмешливо скривив физиономию:

- Сначала я с твоим разберусь.

Минор нескромно рассмеялся, и глава подумал – действительно ли ему смешно или он пытается разрядить атмосферу. Наёмник старался не судить о людях не пообщавшись, но первое впечатление «разукрашенный» производил неприятное.

- Ну так – что думаешь? – Остановив смех, затонский разводящий заслонил собой обзор на курящего сталкера и в ожидании уставился на командира.

А что он думает? Убьётся же, безумная морда, как тут его одного отпускать…

- Ещё раз ты сбросишь вызов – сверну шею. Услышал меня? – Вермут нахмурился, строго посмотрел на подчиненного голубым глазом. Тот едва ли не засветился от счастья, поняв, что ответ будет положительным.

- Конечно услышал. Как никогда хорошо услышал. – Залебезил Минор, принявшись спешно освобождать командира из пут.

Вермут поднялся на ноги, отряхнулся, осмотрелся по сторонам и по картине из окон понял, что сидели они всё это время на заводском комплексе «Янтаря». Недалеко оттащили, однако… Поправил наглазную повязку, перезнакомился с новыми друзьями своего подопечного и поспешил связаться с Бекасом. Если поначалу о срочности дела говорил только Морфей, то теперь это подтвердил и Минор. В свою очередь, глава Синдиката поведал сталкерам о том, что разыскиваемая компания последний раз направлялась на Большую землю, что постигло черноволосого сталкера в какое-то мандражное беспокойство.

- Где вы? – Оповестив командира отряда о новом плане действия, Вермут решил уточнить где именно расположилась группа с Кордом, чтобы прикинуть куда ориентировать их по возвращению.

- Рядом с местным лагерем нелегалов. Он хочет побазарить с кем-то из института. – Бекас был крайне разговорчивым, что отметил отшитый им ранее Минор. Глава Синдиката молчал несколько секунд, раздумывая над более удачным местом встречи, а после – приказал:

- Ориентируй его на Темную долину. Встретимся там.

Примич.:

* - грязно ругается на норвежском

** - «Что тебе надо?»

7

Корд

В редкие моменты, когда ему приходилось выбираться из Зоны, Корд не уходил далеко. Самый максимум – лагерь нелегальных сталкеров, что расположился неподалеку от института. Тем не менее, мужчина удивился, как за несколько лет бывший ранее крохотной палаточной стоянкой, лагерь перерос в настоящий палаточный городок. Да, иногда институтские солдаты приходят с рейдами, но то уж скорее, чтобы просто пыли в глаза пустить и сделать видимость проводимой работы – ведь так и не разогнали никого окончательно. Значит есть какой-то толк в том, чтобы держать у себя под боком этих обездоленных по большей части людей. Она даже не пытались вести себя как-то тише или оставаться невидимыми – горланили песни, шатались туда-сюда неподалёку, иногда развязывая драки между собой.

Корд не знал, есть ли кто-то кто контролирует поселение, но подозревал, что да: настоящий ли прожженный сталкер или подосланный казачок из института – не суть. Мужчина считал, что без крепкой управленческой руки любая социальная группа падёт прахом.

Наёмники остались неподалеку от места, где приземлился вертолёт, и контролировали пилота, по незнанию влипшего в эту неприятную ситуацию. Небесная машина ещё пригодится, когда группа будет возвращаться назад, и не радовало из этого всего только то, что ни в чем неповинного пилота мерхи так же вырежут с наибольшей вероятностью. Он всё думал про того ученого, что просто хотел остаться в живых и готов был бежать, принимая всю ответственность за совершаемое действие, но его шанс на существование был грубо прерван. Несмотря на то, что убит паренек был одним из наёмников, вину за его смерть Корд принимал на свой счёт.

Не развлекаться наведался в лагерь, а узнавать необходимую информацию – понимал, что в закрытый институт никто не пустит постороннего, но попросить нужного человека выйти или дождаться его прихода у центральных ворот вполне можно было. Сталкер был уверен, что кто-нибудь из местных наверняка знает, как этот приют для «яйцеголовых» работает, и не прогадал. Время правда называли всякое разное, но мужчина решил отправиться к самому раннему.

Дойдя до КПП, он устроился неподалеку у стены, рядом с высоким уличным фонарем, который освещал проходную. Ночи в октябре прохладные, и сталкер успел немного пожалеть, что в суматохе не оделся теплее и теперь вынужденно довольствовался тем, что есть. Натянул шапку сильнее на уши, легко прихлопнул ладонями и сцепил руки в замок на груди, усталым взглядом уставившись в пустоту дороги, расстилающейся за стоянкой для посетителей. В сознание стала проникать лёгкая дрема, но была остановлена: Корд лениво обернулся в сторону КПП, когда его осторожно пихнули в плечо чем-то твёрдым.

- Эй, мужик! – Требовательно прохрипел подошедший к нему солдат в институтской форме с «калашниковым» наперевес. – Тут тебе не ночлежка, иди отсюда.

А что делать? Встал и пошёл. Сделал вид, что далеко и надолго, но на деле, просидев недолго на окраине прилегающего к институту лесочка, выбрался вновь поближе. На выход или на вход – девушка должна была появиться в любом случае, но, если этого не произойдет до обозначенного самого позднего времени начала работы – придется идти выпрашивать встречу. Беспокоило то, что время из-за всего этого неприлично растягивается.

Утро наступало очень долго, словно специально не спеша начинать очередной день человеческой жизни. Корд всматривался в каждого приходящего или уходящего человека, в каждую группу людей; высматривал водителей, что вели одиночные автомобили и с горестью пропускал автобусы, не имея возможности рассмотреть ни первого, ни перевозимых пассажиров. Не могли успокоить его досады даже местные осенние пейзажи, пестрящие всеми цветами огней, подогреваемыми и разгорающимися от вышедшего на небосклон всё ещё яркого солнца.

Мужчина начинал злиться, понимая, то зазря тратит время и что наверняка упустил нужного ему человека, но, когда она появилась – потушил злобу практически мгновенно. Корд не видел жену своего товарища без малого восемь лет и отчасти боялся не узнать, но та, к его счастью, не сильно изменилась. Наоборот, среди чем-то однотипных прошедших мимо него сегодня людей, девушка ощутимо выделялась: она шла подозрительно не спеша, несмотря на то, что ранние утренние часы уже давно минули. По узкому тротуару, оставляя под ногами опавшие желтые листья, Роза едва ли не скользила в нужном ей направлении, напоминая собой тёмное легкое облачко из-за пальто глубокого пурпурного цвета, спускавшегося вниз чуть ниже колен. Из-под сдвинутых на нос узких солнцезащитных очков, девушка внимательно осматривала округу светлыми глазами, словно бы искала что-то.

Корд затаил дыхание: что если она знает? Если Морфей гонится за ним, то есть небольшая вероятность, что он узнал его маршрут и успел предупредить свою благоверную о возможном госте. А та теперь и ждет, что он выпрыгнет из-за какого-нибудь куста и погасит всю её цветущую красоту один выстрелом. Однако второго мужчина делать не собирался. Сталкер вышел из своего укрытия и направился навстречу девушке.

Заметив его, та остановилась. На аккуратном лице скользнуло на секунду легкое удивление и тут же исчезло, сменившись подозрительным спокойствием, и Корд отметил, что в таком состоянии духа в лице пробивались нотки схожести почившем профессором Лебедевым. Родня, чего удивляться? Тонкой рукой в черной длинной перчатке девушка сняла с носа очки и спрятала те в сумочку, после чего направилась к мужчине навстречу. На секунду тому стало немного неловко за свой потрепанный внешний вид, он почувствовал себя чужеродным элементом среди всей этой здоровой нормальности и опасной опухолью, стремящейся заразить прекрасный здоровый элемент.

- Привет. – Выдала девушка, подойдя к нему и легко протянула свободную ладонь в знак приветствия.

Корд стушевался перед увиденной вежливостью, но ладонь осторожно пожал.

- Здравствуй. Мы можем поговорить?

- Конечно. – Безлишних сомнений ответила блондинка. – Пройдем внутрь.

- Нет! – Резко выдал мужчина и недовольно нахмурился. Он не хотел показаться грубым, но усталость всё меньше давала держать себя в руках. Уже тише добавил: - То есть, у меня тут стоянка неподалеку, можем там поговорить. Чего я попрусь к вам, грязнющий, всё такое…

- Если ты настаиваешь. – Девушка пожала плечами как ни в чём не бывало, словно и не хотела его заманить в бетонную ловушку, ведь если она предупреждена была о приходе сталкера, значит и захват его продуман.

Они свернули с тротуара и отправились прочь от институтского комплекса, когда дорогу преградил тот самый охранник, что ночью прогнал Корда от КПП. Запыхавшийся, он выскочил из-за спин уходящих, и с внимательным прищуром осмотрел сталкера с головы до ног, после чего – посмотрел на Розу и «отдал честь», приставив к виску прямую правую ладонь.

- Здравия желаю. – Без особого энтузиазма устало проговорил боец и кивнул в сторону мужчины. – Василиса Николавна, всё в порядке? Этот товарищ тут с ночи ошивается.

Корд тихо фыркнул, не скрывая своего недовольства, и уже настроился бежать, усматривая в охраннике явный запасной вариант по его захвату. Однако, такой команды не последовало.

- Да, сержант, всё хорошо. – Всё так же спокойно ответила ему девушка и, на удивление мужчины, сама поспешила покинуть компанию вояки, предварительно поблагодарив того за внимание и распрощавшись.

Немного сбитый с толку ошибкой в своих суждениях, Корд расхлябанно отсалютовал военному, и тот, с подозрением оборачиваясь, пораженно отправился на своё место дежурства.

- Я знала, что ты придёшь. – Подтвердила догадки сталкера Роза позже, когда они устроились в тени деревьев, неподалеку от Лагеря нелегалов. Не было необходимости выяснять – откуда.

- И что, - усмехнулся мужчина, – он велел меня вязать?

- Велел держаться от тебя подальше.

- А ты, я смотрю, прям послушалась. – Скрывать своё недоверие к лёгкости, с которой девушка выходила на контакт становилось всё сложнее. В это должен быть какой-то подвох, его наличие буквально сочится в каждом её спокойном слове, в каждом понимающем взгляде.

- Я в курсе, что происходит. – На его ярко выраженное недоверие, Роза снисходительно улыбнулась и перевела разговор сразу к теме. – Хочу понять: с чего ты решил, что Зона расширяется? Ты что-то видел?

- Да! – Горячо выпалил Корд, но тут же замолк. Хотел перечислить все замеченные им знамения, но внезапно понял, что и погода, которую он отмечал, по сути, самая обычная, и мутанты не такие уж и странные, да и вообще – всё стандартно, ничего необычного на первый взгляд. А сны – вопрос остается открытым, но как доказательство они не годятся. – Не то, чтобы явно, но…

- Что-то изменилось за последние сутки? По твоим ощущениям. – Выспрашивала девушка, в то время как мужчина всё глубже погружался в сделанные лично выводы. Словно уходил в транс под спокойный мягкий голос, хотя гипнотизировать его в привычном понимании никто не собирался.

- Нет. – А ведь и правда – он столько времени уже носится, утверждая, что вот-вот, сейчас, шарахнет беда, но не происходит ровным счетом ничего, что говорило бы об этом.

- Прости, но ты уверен, что что-то происходит? – В голосе Розы не было ни намека на укор или какую-то издевку. Она не пыталась вбить ему истину, словно младенцу, но заставляла думать, собирать из хаотично метающийся по сознанию мыслей одну явную картину. Сталкер задумчиво смотрел на открытое пламя маленького костерка и пытался понять, пожалуй, самое сложное на данный момент – самого себя. – Корд?

Он рывком поднял голову на звук своего имени и с долей отчаянья посмотрел в спокойные глаза старой знакомой.

- Я не знаю.

Вывод дался непросто – мужчина не хотел принимать факта того, что всё уже проделанное было зря. Все эти мертвые люди, все потраченные деньги – неужели он позволил своей паранойе так просто взять верх на этот раз? Подобные сны он видел часто, всегда волновался, но держал себя в руках и понимал, что это просто видения, которые посылает его уставший мозг, возможно таким образом буквально молящий об отдыхе и смене обстановки. Учёная осторожно пересела к нему поближе, от неё ненавязчиво пахнуло абрикосом со смесью каких-то цветов, и навеянное ощущение безопасности только усилилось. Словно не могла эта барышня вызвать кого-то и сунуть его в клетку, словно не хотела и не собиралась этого делать – скорее, совсем наоборот.

- Ты устал. Когда спал в последний раз? – Корд почувствовал, как та, жалея, осторожно погладила его по плечу, и стал раскисать ещё больше. Никогда не любил всей этой жалости к своей персоне, но сейчас обрёл мысль, что иногда нечто подобное необходимо всем. Просто замереть, хотя бы на мгновение, и осмыслить, принять какую-то свою слабость – сталкер считал, что только по-настоящему сильный человек способен на такое. И слабаком себя совсем не считал. – Остановись, спокойно подумай надо всем хорошенько…

- Я уже всё передумал.

«И во всём этом нет ни капли успокоения» - мысленно дополнил фразу мужчина, стараясь не думать о том, что успел натворить за последние дни.

- Если бы что-то происходило – было бы и видно, и известно. – Её спокойный мягкий голос словно убаюкивал мечущееся внутри малое безумие, но на подкорке мозга едва заметно продолжала давать о себе знать мысль, что что-то не так. – Но сейчас ничего нет, а о том, что будет или может быть – никто не знает. А если кто-то и знает – не расскажет.

Корд сразу вспомнил о Шухове, в очередной редкий раз. Сталкер долго привыкал к постоянной тишине в своём сознании, привыкал жить без наводки на дела от своего «почившего-да-не-совсем» товарища, а привыкнув всё равно немного надеялся на его возвращение. Но то не происходило, и мужчине приходилось довольствоваться хотя бы тем, что он может относительно спокойнее остальных проживать свою жизнь в Зоне.

Он знал всё: что есть, что было и что могло бы быть. Иногда, словно самый правдивый оракул, Черный сталкер знал, когда кому-то суждено умереть, и казалось, что нет границ его знаниям и силе в Зоне, ведь по сути он – абсолютная её часть. Он наверняка должен знать, если что-то происходит, остается только найти и спросить.

Погасающая в сознании сталкера искра навязчивой идеи моментально вспыхнула вновь. «Это будет последнее» - решил он для себя и подстёгнутый старой-новой идеей, вскочил на ноги. Роза удивленно, с нескрываемым беспокойством смотрела на него, и казалось бы – раз на учёных и соотносящуюся с ними шелуху решено забить, то зачем и она нужна?

- Ты полетишь с нами обратно. – Решительно выдал Корд, с пониманием наблюдая за растерянностью девушки. Оставалось надеяться, что она сможет послужить ему хорошим щитом от гонящегося по следу Морфея, который наверняка от таких его телодвижений не будет в восторге. По крайней мере, возможно, начнет подходить к его поимке более осторожно, зная, чего может лишиться за секунду.

Если мужчина ещё жив конечно – новости об исполнении контракта, на который сталкер попросил отрядить наёмника, там и не поступило.

- Если это необходимо. – Растерянность с молодого женского лица как рукой сняло и её место заняла всё та же жалость, вперемешку со странной покорностью.

Если она думает, что помогает таким образом – пусть. Всем будет спокойнее, если дело будет проходить без истерик.

- Остановимся в Тёмной долине. – После того, как Корд в компании ученой поднялись на борт вертолета, Бекас бескомпромиссно сообщил о конечной точке маршрута. – Нужно сократить группу. Неустойку за этих бойцов мы вернем.

Корд неохотно согласился. Считал, что первым делом необходимо отправиться в Припять, ведь по рассказам, в последнее время чаще всего Шухова наблюдали именно там. Но, от короткой остановки ничего не изменится – разве что, удастся докричаться до старого друга без посещения города-призрака, на что сталкер отчасти надеялся.

Фенек

Он стоял у окна и из тени угла выглядел словно изваяние из застывшей чёрной смолы. Не шелохнулся ни разу с момента, когда пыточная комната канула в волшебное «никуда» и сменилась этим помещением – светлым, с двумя пустыми оконными проемами, через которые свободно разгуливал ветер. Из потолка торчал частично разбитый, намертво привинченный плафон причудливой формы, рядом с голыми стенами на пыльном бетоном полу валялись остатки отвалившихся обоев, причем настолько давно, что ни цвета, ни узора различить было нельзя. Очевидно, что чьё-то жилище, а судя по видневшимся в окнах верхушкам деревьев – квартира, причём расположенная на приличном расстоянии от земли.

Она сидела в дальнем углу комнаты, зажавшись в него спиной, и здоровой рукой прижимала к обрубку пальца на правой руке уже начавший тускнеть «Светляк». Рана заживала, да и общее состояние постепенно улучшалось, открывая путь для напрашивающегося удивления происходящему. Чёрный сталкер взял артефакт едва ли из ниоткуда – повернулся и отдал, затем отошёл и больше не подавал признаков какого-то живого человека. Было странно и тревожно видеть существо, о котором ходит только баек, и чье существование было под большим вопросом до настоящего момента.

Ладони немного покраснели и щипали от прямого контакта с артефактом, но не в том она положении, чтобы требовать какой-нибудь защиты. И так помогли, ведь кто знает, чем бы всё закончилось, останься девушка в гостях у наёмника.

«Светляк» бледнел, а когда на издыхании с хриплым хлопком вспыхнул и потух совсем, Фенек рефлекторно выпустила его из руки. Сам артефакт сталкерша видела как-то раз на складе группировки, но как он умирает – видела впервые, и зрелище ей не очень понравилось. Девушка опасливо подняла взгляд с потухшего кругляшка на стоящего неподалеку Шухова: тот даже не вздрогнул от хлопка, в отличие от неё самой. Да и с чего бы ему-то пугаться…

Осторожно поднялась на ноги, пошевелила пальцами на правой руке и, нахмурившись, спрятала ту за спину. Физические увечья всегда поначалу кажутся ужасными, хранящими в себе память об одних из самых темных воспоминаний в жизни, но потом оно привыкается, и отвращение сменяется легкостью того, что, хотя бы жив остался. Если, конечно, с увечьем можно жить дальше. Без указательного пальца – вполне, разве что стрелять придется заново учиться, ведь не очень-то удобно будет делать это с помощью среднего пальца. Словно в доказательство себе, Фенек пошевелила им, имитируя нажатие на спусковой крючок, и досадливо вздохнула.

Высоток в Зоне было не много, а те, что были, скопились в Припяти, отчего виду из окна девушка не удивилась. Хотя, казалось бы – никогда здесь не была. Изредка появлялось желание совершить подобный визит, но потом как-то отпадало – далеко идти, да и слишком опасно, да и цели как таковой не было. Тешить себя сказками о бесконечных полях дорогущих артефактов сталкерша не считала нужным, а просто так на прогулку отправляться в одно из самых опасных мест Зоны считала непрактичным.

Шухов не шелохнулся, даже когда она подошла, чтобы выглянуть на улицу. Та была явно не из центральных, а может просто окна во двор выходят – в любом случае, ни знаменитой карусели, ни станции видно не было. Только крыши пятиэтажек внизу и бесконечный плешивый лес из деревьев: прямых и до невозможности уродливых. На улице моросил мелкий противный дождь, скрыв собой утреннее солнце, словно подстраиваясь под её настроение, отчего в чрезмерно вентилируемом помещении было довольно холодно.

Фенек обняла себя за плечи, стараясь сохранить то малое тепло, которое давал ей старый джемпер. Пуговицы, закрывающие собой не глубокий вырез на груди, хоть и были застёгнуты, но теплее от этого не становилось, и девушка в который раз пожалела, что дала стащить с себя куртку тому наёмнику.

Она в очередной раз украдкой взглянула на Черного сталкера: мужчина так и продолжал недвижимо стоять, глядя куда-то вперед заволоченным какой-то странной голубой пеленой взглядом. Может, он так спит? Стоя, с открытыми глазами, словно лошадь. А может слушает и ищет таких же неудачников, как она? Которые вляпались в какое-то неведомое дерьмо и теперь не знали, что делать. Думать о причинах, по которым наёмники поймали её и пытали – не хотелось. Будь проклят тот человек, за которого девушку приняли, и из-за которого она теперь по праву могла считать себя каким-нибудь четырёхпалым хорьком. Вдоль и поперек проклят.

Насытившись гнетущими видами на местные красоты, Фенек тихо вздохнула, краем глаза посмотрела на Шухова и вздрогнула от неожиданности: тот изменил угол обзора и теперь смотрел прямо на неё. Пелена с глаз пропала и, казалось, настал тот момент, когда нужно что-то говорить.

- Спасибо. – Тупо выдавила из себя сталкерша, решив сразу не забрасывать своего спасителя накопившимися вопросами.

- Пожалуйста. – Выдал он тихо, медленно едва не по буквам произнеся слово, будто имел какие-то проблемы с речью, мешающие говорить с нормальной скоростью. Да и голос его звучал странно – словно откуда-то «оттуда», и от него по телу девушки пробежали мурашки.

Замолк и смотрел, словно знал, что у неё есть вопросы и давал возможность их задать, а она по глупости эту самую возможность медленно упускает. Спросить бы о расплате за такие подарки, но этот вопрос Фенек приберегла на потом, выдав самый глупый, но самый очевидный:

- Что я такое?

Как только слова слетели с её губ, сердце яростно заколотилось в груди. Какой-то частью разума она осознавала, что ответ на этот вопрос ей не понравится, но оставаться без него попросту больше не могла. Черный сталкер немного прищурил мертвенные глаза, тихо заурчал, словно обрабатывал информацию, а после – спокойно ответил:

- Шатун.

Тихое слово было для девушки словно самый яростный гром. Тяжелый выдох застрял где-то на пути к горлу и отказывался выходить наружу, застопорив неприятно пораженную сталкершу.

Она слышала как-то раз или два байку про этих существ, якобы Зона их копирует и оставляет жить как ни в чем не бывало, в то время как оригинал умирает под Выбросом. Редко когда остается в живых, и различить одного от другого практически невозможно. Казалось бы, так всё просто, но ведь говорили, что и жить они могут как среди сталкерства, так и на отшибах, бесцельно топча чертову землю и питаясь местным изувеченным зверьем, да и сами они…

- Я не могу быть мутантом. – Поражение и горесть сменились обидой и яростью. Хотелось верить, что всё это просто очередная глава затянувшегося дурного сна. Фенек посмотрела на своего спасителя так, словно бы он был виновен в её создании и, как оказалось, не совсем нормальной природе. Не сводя зеленых глаз, та обозлённо зашипела сквозь сжатые зубы: - Я жила среди людей столько времени, ела с ними за одном столом, работала, спала с ними – какой же я мутант?!

Шухов молчал, да и по виду класть он хотел на какие-то её претензии. Девушка его отнюдь не винила и не хотела этого делать, но понимала, что в сердцах сказать и сделать может едва ли не всё, что угодно. Ей не было противно, но тело моментально стало казаться каким-то чужим; клеткой, в которую заперли душу, и выхода из которой не добьешься ни одной апелляцией.

- Кем был мой оригинал? – Рьяно спросила Фенек, задавая уже не риторический вопрос. – Почему он оказался настолько тупым, что подох под сраным Выбросом?! Или всё-таки не подох?! Тогда он мне должен чёртов палец!

Сталкерша выплёвывала слава, словно горькую желчь, не в состоянии быстро успокоится, приняв обидную действительность.

- Не знаю. Оригинал мёртв, связи не вижу. – Обыденно ответил Шухов на язву девушки.

- Тогда верни мне память. – Фенек иронично взметнула кверху брови и усмехнулась, стараясь удержать дрожь в теле: ярость усиливала ту, имевшуюся от не прекращаемого холода. – Хотя бы понять, за что меня хотят грохнуть.

- Нечего возвращать. – Сказал – как отрезал и хмуро сощурил глаза. – Тебя не существовало, нет никаких воспоминаний.

- Хорошо, а тот поехавший найм? – Отказывалась просто так сдаваться девушка. – Он что-то знает. Покажи мне его мысли!

- Нет. – Безапелляционно отрезал все пути к обсуждению Шухов.

Фенек раздраженно фыркнула и развернувшись обратно к окну, хотела было шарахнуть ладонями по подоконнику: внутри бушевало болезненное пламя и что с ним делать сталкерша совсем не знала. Занесла руки и замерла тут же, едва начав их опускать. Подоконник был усыпан разного размера осколками от оконных стёкол и не хватало ещё пораниться о пыльные опасные углы. Возможно это секундное осознание помогло девушке немного успокоиться и взять себя в руки.

Она ведет себя неправильно, отвратительно. Не то существо Черный сталкер, с которого следовало бы что-то требовать, ведь что мешает ему прямо сейчас вернуть психованную дамочку обратно в темный сырой подвал наёмников? Абсолютно ничего.

- Что ты хочешь за моё спасение? – Кратно спокойнее задала вопрос Фенек, надеясь переводом темы сгладить сформированные ею же острые углы в беседе. К тому же, замалчивать обязанность слишком долго было просто преступно: у всего есть цена, даже у её собственной жизни. Осталось узнать только какова она.

- Убьёшь одного сталкера – и можешь быть свободна. – Недолго думая, озвучил своё требование спаситель.

Девушка горько усмехнулась: жизнь в обмен на другую жизнь, можно было бы ожидать чего-то подобного. Только как-то звучит это слишком просто. Может этот сталкер какая-нибудь важная фигура? Торговец, например, или лидер группировки… В голове сразу всплыл образ Лукаша и сталкерша малодушно понадеялась, чтобы это был он. Ожидаемо, не всё в жизни случается так, как хочется.

Шухов практически бесшумно подошёл к Фенек, едва ощутимо коснулся ледяными пальцами лба девушки, и в голове той яркой вспышкой отобразился образ совершенно незнакомого мужчины. Совсем немолодое лицо, покрытое местами мелкими шрамами и разного вида морщинами, не было каким-то слишком особенным само по себе, но имело одну яркую отличительную особенность – глубокий шрам на переносице. Сознание словно из неоткуда выловило его имя и зафиксировало настолько крепко, что девушке на секунду показалось, будто она знала его всегда.

- Корд, - шепотом повторила Фенек имя своей цели, и выпалила первое, что следом пришло в голову. – Почему не убьешь его сам?

Дух не ответил. Да и с чего бы ему отвечать? Сказал надо, значит – надо, и никак иначе. Только где его искать-то, этого сталкера? Вольные чуть ли не по всей Зоне расползлись, да и мужиков со шрамами тут столько, что скорее их отсутствие можно считать особой приметой. К тому же, из оружия у неё было примерно «ничего»: все вещи остались в бункере, а у наёмников ещё и куртка потерялась. Вот как бывает, всего за несколько суток сталкерша оказалась совершенно ограблена, причём не только материально, но и морально. Желание продолжать существование тоже куда-то исчезло, хотя казалось бы – отчего? Ну, мутант. Но два-то года спокойно прожила среди сталкеров, никому проблем не доставляла, почему же сейчас должно что-то пойти не так? Потому что теперь она знает эту мелочь. Нюанс, который в голове никак не укладывался и больно бил по самолюбию.

- Мне бы, если можно, хоть оружие забрать. – Себяжаление не даст сил на выполнение задания, и оружие из него не получится, так что следовало вернуться к реальности. В ней у девушки был свой небольшой схрон за пределами базы, в котором та собирала и с трепетом хранила ценные вещи: что-то номинально дорогое, а что-то – дорогое именно для неё. Фенек считала, что никто не знает об этом месте, и надеялась, что оно так и продолжало оставаться неизвестным, уже после её ухода.

Девушка только подумала о небольшой земляной норе, как тут же оказалась там. Без лишних слов, без какой-то подготовки – Шухов понял её мысль и поспешил исполнить. В конце концов, от этого зависел исход дела, которое и для него было важным.

От резкой смены локации её замутило, словно после поездки на бешеных американских горках. Покачнулась, уперлась ладонью в земляную стену и наклонилась вперед, стараясь унять наваливающуюся тошноту. Придя в себя, сталкерша в темноте наощупь нашла припрятанный фонарик и осветила им беспроглядную тьму.

Всё своё скромное богатство Фенек складировала в ящики и с удовольствием запирала бы их, но где столько замков найти? Да и ключи хранить было бы негде… Ограничилась хорошей маскировкой самого места, намертво запечатывая вход каждый раз после своего визита. Он, к слову, так и остался нетронутым, как и вещи, что обрадовало.

Укуталась в поношенный бесформенный плащ цвета хаки, спрятала ладони в перчатки, забрала Глок из ящика с оружием и лежавший в нём же «Абакан». Было странно, но с образцами оружия, которые были произведены в СНГ обращалась сталкерша несколько хуже, чем с НАТОвскими образцами. Вторые казались удобнее и… привычнее, что ли? Однако, чем богаты – как говорится. Затарилась боезапасом, предполагая, что всё может вполне быть не так просто, и достала из закромов единственный находившийся здесь артефакт. Красивый для глаза, с вкраплениями растений, «Каменный цветок» Фенек хранила как зеницу ока – первый найденный ею, дар местной флоры уже довольно долгое время прятался в ящике, запакованный при этом в тесный контейнер. Девушка решила, что если когда-то и продаст его, то только при острой необходимости, но сейчас она видела ему другое возможное применение.

Сколько раз Роб в её присутствии колдовал над артефактами, сколько потом экспериментов проводил как с гибридами, так и с цельными образцами, и Фенек помнила, как в один из таких сеансов «рабочий» «Каменный цветок» остановил направленную в мужчину пулю. Действовал тот правда не долго, и не ясно как качественно такая штука могла защитить от обстрела в случае чего, но лучше уж так, хотя бы постараться вывернуться из ситуации, когда иной защиты попросту не было. Глядишь, и не пригодится вовсе, как и взятая в довесок доза антирада.

На нескромный, но вполне резонный вопрос о месте нахождения цели, Чёрный сталкер ответил примерно так же, как и на просьбу об оружии: молча телепортировал их обоих куда-то на открытое ветреное пространство, и на этот раз нутро сталкерши не выдержало, вывернув наружу всё, что оставалось в желудке от последней трапезы. Дождавшись, когда приступ пройдет мимо и девушка придёт в себя, Шухов добавил:

- Ты его почувствуешь. Сейчас он на фабрике. Пройдись мимо, прислушайся, и поймешь где он точно находится. – Видимых каких-то действий больше не произошло, но Фенек чувствовала, что раз дух так сказал, то значит всё получится должным образом. Перед тем, как исчезнуть, мужчина дал последний совет, заставивший девушку немедленно отправиться на поиски цели: - Убей его как можно быстрее. Он не должен покинуть это место.

***

Комплекс заброшенной фабрики никогда не был пустым, иногда меняя своих хозяев. Говорили, что и «Свобода» тут отсиживалась когда-то, набираясь сил, а сейчас хозяйничали на данной обширной территории «Бандиты». И, казалось бы, проблем не так много: они не «Долг», из-за шаткого нейтралитета хотя бы на взаимовыгодное сотрудничество с рэкетирами можно было бы надеяться, если бы не одно «но». «Наёмники».

Их синие цвета мелькали редкими огоньками то тут, то там, пока девушка едва ли не ползала вокруг фабричных корпусов, чтобы прощупать как обстановку, так и место нахождения своей цели. Хотя и с мерхами у «Свободы» отношения были плюс-минус безразличные, Фенек совсем не хотела попадаться им на глаза. В свете последних событий уж больно рисковым ей казалось это мероприятие.

Она остро ощутила его присутствие, когда кралась мимо бензоколонки. На сталкершу словно аркан накинули и сдавили петлю на шее, не желая, чтобы та упустила нужную точку. Девушка издалека осмотрела недостроенное разрушающееся крыло комплекса из красного кирпича, но в пустых оконных дырах не увидела ничего, кроме редких отсветов от костров и прошмыгивающих ленивых теней «Бандитов». Было очевидно, что на базе царит спокойствие и никто не ждёт незваных гостей.

Зачем здесь собралась такая разношерстная компания, Фенек не думала. Главное, чтобы выполнить задание не помешали, а остальное – неважно.

Напрягало, что девушка не знала точных сроков действия артефакта, ведь его внезапное окончание ничем хорошим явно не обозначится. Тем не менее, выбора другого не было, а раз уж обстоятельства складываются именно таким образом, то следует торопиться добраться до сталкера. Вынув свой «щит» из полиэтиленового пакета, сталкерша освобожденной от перчатки ладонью медленно погладила его шершавую поверхность. Когда голубые вкрапления начали светиться чуть сильнее и мягко пульсировать, Фенек забросила артефакт в глубокий карман плаща, накинула на седую голову капюшон и выдвинулась в сторону фабрики, беспокойно думая о том, что визуально защитное поле никак себя не проявило и его существование было под вопросом.

Весь остаток своей бестолковой жизни она будет жалеть об использовании артефакта, если дозы препарата после его использования не хватит, чтобы вывести радиацию.

Умение быть тихой и незаметной ценила как она сама, так и люди, с которыми довелось работать. Сталкерша вела себя так словно на автомате, словно умение сидело глубоко внутри и иного вида действия там просто не было. По строительному мусору, кривой потрескавшейся стене, девушка взобралась к одному из окон первого этажа и убедившись, что в комнате никого нет, проникла внутрь. Ощущение цели стало давить сильнее и Фенек поняла, что нужный ей человек находится где-то выше.

Сжимая пистолет обеими ладонями, сталкерша тенью передвигалась по коридору, прячась в пустых помещениях. Лестницы так и не было видно, а обжитый недострой казался бесконечным; отовсюду доносились звуки разговоров, где-то вдалеке играло хриплое радио – обычный бытовой день наверняка каждой группировки. Свернув за угол, Фенек обнаружила голую бетонную лестницу, ведущую наверх, и обрадовалась – шла в верном направлении. Спешно преодолела лестничный пролёт, перешагивая по две ступеньки разом, и нырнула в первую попавшуюся пустую комнату. Они все были похожи между собой и отличались только наличием тех или иных вещей, с помощью которых местные жители создают себе уют, вроде подобия спальных мест и мест отдыха.

Цель была на этом уровне, но где-то в отдалении, в другой части комплекса. Малодушно надеясь усмотреть сталкера в каком-нибудь из окон, девушка осторожно выглянула из своего, но никого не увидела, кроме пары ошивающихся во дворе наёмников. Те словно сторожили выход рядом, но не от внешнего вторжения, а от кого-то изнутри, что показалось той странным. Странным, но играющим на руку, позволившим остаться незамеченной.

Только собравшись выходить и двигаться в сторону нужного крыла, Фенек стремительно вернулась обратно, спуганная парой быстрых шагов. Два представителя бандитского сообщества спешно пронеслись мимо её убежища, бессовестно громко обсуждая чей-то захват.

«Меня заметить не могли» - преступно самоуверенно решила девушка и поняв, что разговоры остановились в соседнем помещении, переместилась к разделяющий их стене и пристроилась рядом с окном, чтобы лучше слышать суть горячих обсуждений.

Они кого-то собирались «брать». Отмечали, что по-тихому, не поднимая лишнего шума, но при этом обсуждали весь свой план так громко, что хотелось наорать на бестолковых «пацанчиков», лишенных элементарного понимания причинно-следственной связи.

А не её ли клиента хотят скрутить? Мужчина в том самом крыле корпуса, выход которого наблюдают мерхи, а этим велено патрулировать этаж на случай, если «фраер туда ломанется». Может оно будет и к лучшему, если эта сборная сделает за неё всю работу? Кто знает. Возможно тогда Шухов подберет ей новую работенку и окажется так, что сталкерша убивает себя сейчас просто так.

Время шло непростительно быстро, отсиживаться возможности не было и следовало решить, как действовать: найти самой того сталкера и выполнить уговор или вовсе уйти, предоставив всё в руки ситуации? Поразмыслив секунду, Фенек решила постараться пробиться в нужное крыло фабричного комплекса и сделать поставленную задачу собственными руками. Будь, что будет, терять ей было уже совсем нечего, кроме своей никому не нужной жизни.

Сталкерша направилась обратно к лестнице, чтобы найти коридор, ведущий в другую часть базы, и начала уже подниматься наверх, как рутинное спокойствие разрезала собой автоматная очередь. Затем вторая, совсем близко отзывалась третья… Цель резко переместилась и стала отдаляться куда-то в сторону заброшенной свинофермы. Развернувшись на каблуках берц, девушка побежала по лестнице вниз, чтобы уйти уже знакомым путём. Неужели мужчина слиняет? Нельзя дать ему уйти далеко.

Комната, через которую Фенек забиралась внутрь, на этот раз оказалась занята, и более-менее комфортный отход был закрыт. Снова послышались выстрелы – близкие и удаляющиеся, что говорило о погоне. Девушка бросилась к парадной двери этого крыла фабрики и, уловив коллективные торопливые шаги рядом с ней, тут же отпрянула назад, меланхолично соображая где скрыться. Взгляд упал на стойку регистрации справа, та была отделана как небольшая самостоятельная будка и могла вместить кого-то, кто желал скрыться. Сталкерша запрыгнула в укрытие и спряталась под столом, прижавшись спиной к перегородке, отделявшей внутреннюю часть поста регистрации от холла и парадной двери.

Сильнее натянула на голову капюшон и замерла в ожидании, когда пришедшие исчезнут или появится удобная возможность исчезнуть ей самой.

Морфей

- Какого хера ты делаешь?! – Зло рявкнул Морфей, влетев в холл следом за идущим впереди Вермутом. Настигнув мужчину, тот резко развернул его к себе и с силой толкнул в грудь. – У него моя жена! Отменяй приказ!

Поймав равновесие, наёмник посмотрел на сталкера обжигающе холодно, выражая всё своё неучастие к сложившийся ситуации. Морф хотел броситься на него, но подоспевший сзади Минор успел схватить майора и удерживать, пока тот продолжал яростно плеваться словами.

- Я тебя самого ликвидирую, паскуда одноглазая! – Сталкер чувствовал, как внутри накапливается ярость и обидное бессилие. Он же звонил ей, предупреждал, чтобы не вылазила никуда! Почему его благоверная поступила так, что теперь он должен рвать все свои мягкие ткани, лишь бы её вытащить и не дать чёртовым «гусям» прикончить при случае вместе с сумасшедший стариком? – Разорву на части, если хотя бы волос с её головы упадет без её желания, слышишь меня?!

Мужчина на секунду проронил лёгкую усмешку, словно бы его забавляла такая ярость, и майор начинал злиться сильнее. Он просто не понимает. Не может человек, в приоритете которого стоят деньги, понять, что такое, когда твой близкий в опасности. У сталкера разрывалась душа на куски от одной только мысли, что девушка может погибнуть, и он бы давно бросился следом на Кордом, если бы не разборки с Вермутом. Он отправил следом троих своих бойцов и велел привести беглецов обратно, отметив, что при оказании сопротивления тех можно убить, и у Морфа от такого приказа начало сносить катушку.

- Второй тоже живым вообще-то нужен. – Вмешался в монолог, состоящий из угроз, круглолицый наёмник, всё так и не расцепивший своей хватки. Майор горько усмехнулся про себя: такого мудака и оберегает. – Ты как-то поторопился, босс.

- Необходимые жертвы. – Едва ли не буднично выдал виновник сего «торжества». – Он итак ушёл, прикрывшись девкой. Если всё так серьезно, как вы втирали мне, то что значит какая-то одна жизнь, по отношению ко многим другим?

- Братан… - Немного растеряно промямлил Минор, с ноткой мольбы продолжив. – Не надо. Ты куда-то не туда сворачиваешь.

Главный «гусь» снова замолчал, задумчиво прищурив единственный глаз, и майор морально готовился прибить его и любую преграду перед этим, если всё останется на своих местах. Однако наёмник, на секунду как-то болезненно сомкнув губы, отжал возле уха кнопку связи и уже с обычным каменным выражением лица отменил команду.

- Привести обоих живыми. – Отчеканил Вермут и, смерив майора усталым взглядом, добавил: - Девушку не калечить, мужчину – если только не смертельно.

«Спасибо, блять!» - мысленно съязвил Морфей и выбрался из рук Минора. Хоть так. Потом, когда ничьи жизни не будут зависеть от настроения этого мужика, он ему припомнит подобное решение. Сейчас в приоритете у него стояла другая задача.

Достав из кармана ПДА, майор проверил активность контакта Корда, но тот с их последней встречи в сети так и не был зарегистрирован. «Он мог его сломать и выбросить» - отозвалась в голове мужчины идея, которую он бы и сам реализовал, стремясь скрыться, но решил, что попросит всё-таки мерхов пробить старого товарища. Чем чёрт не шутит, и тогда сталкер будет как на ладони, а вместе с ним и Роза. Сквозь панику он почувствовал, как накатывает тяжелым камнем тоска и не дюжее беспокойство. Глупая добрая душонка… Морф должен был предположить, что та ослушается, но не стал впадать в такую крайность, за что теперь должен метаться между другими, как зверь в клетке.

Минор исчез в дверном проеме коридора, Зелон со сломанной рукой укрылся за лестницей, с большой неохотой сжимая в здоровой руке пистолет. Майор понимал, что его друг чувствует себя сейчас обузой, потеряв весомую часть своего боевого мастерства, и подумывал, чтобы отправить того обратно в институт, но их команда передвигалась всё куда-то мимо военных блокпостов, на которых можно было бы оставить техника. А отпускать его одного… Зелон вроде как мужчине ничем не насолил, чтобы обрекать того на такое опасное путешествие.

Держа наладонник в руке, Морфей не сразу сообразил, что завибрировало в его внутреннем нагрудном кармане, а вспомнив про мобильник, быстро достал его. От высветившегося на дисплее имени жены, его сердце чуть не ухнулось в пятки, и майор поспешил ответить.

- Родной… – Запыханно раздался из динамика женский голос, мужчина его стремительно перебил.

- Где вы? Ты в порядке? Что он с тобой сделал? – Едва сдерживался, чтобы не заорать, потому что на языке всё вертелся вопрос о том, почему Роза его ослушалась и куда-то пошла, когда он очень сильно просил этого не делать.

- Всё хорошо. – Уже спокойнее проговорила та, но совсем тихо, словно боясь, что будет услышана. Не мудрено, если ты похищен, но следующая фраза девушки поставила этот факт под сомнение. – Я не могу сказать тебе, где мы. Вы найдёте нас, а так быть не должно.

Голос Розы слезливо дрогнул на последних словах и та замолчала, шумного задышав. Майор болезненно нахмурился, крепче сжал смартфон в ладони. У него самого в горле преградой встал ком и голос звучал опасно напряженно.

- Почему? Детка, я заберу тебя, и мы уедем куда ты захочешь, только скажи, чёрт возьми, где вы. – Задал он резонный вопрос и вздрогнул, когда стоящий впереди него Вермут резко вскинул автомат и высадил короткую очередь куда-то за его спину, в дверной проём. За спиной что-то непонятно крякнуло, раздались звуки множественного рикошета и сталкер, обернувшись, заметил только метнувшуюся мимо окна холла человеческую тень. Наёмник отошёл ко входу, остановился и оглянулся по сторонам, а потеряв цель – вернулся на место.

- Прости. – Не выдержав, та таки всхлипнула, и у майора всё больно сжалось в груди. Он не выносил, когда его жена плакала. – Мы не можем оставить его одного. Мы должны помочь.

- Но… - Он готов был взмолиться, лишь бы та перестала скрываться и не выключала телефон, что скорее всего сделает, как только завершиться разговор, но девушка его прервала.

- Пожалуйста… Просто… Вспомни что-нибудь хорошее. – Морфей практически видел, как та сквозь слёз старается улыбнуться, и от этого ещё сильнее отказывался мириться с её выбором. – Вспомни, как мы хотели завести собаку. Как дурачились, когда выбирали; как… Он вернёт меня, как только всё закончится. Но раньше… Прости. Я больше не могу говорить.

- Стой! Лися! – Крикнул он в трубку.

- Я люблю тебя. – Всхлипнуло в динамике и звонок оборвался.

Майор замер, с силой сжимая в руке устройство и стараясь не швырнуть его куда подальше. Он поверить не мог, что всё происходило именно так, как он отказывался представлять, рассматривая возможные варианты развития событий.

Рухнув на ступеньки, сталкер стал перезванивать на номер жены, но тот откликался молчанием и казалось, что он долбится в наглухо запертую дверь. Ещё и собака эта… Морф не мог понять, к чему она вспомнила именно этот период их жизни. Это было давно, к тому же – так и не завершилось ничем положительным. Собаки в доме не появилось, хотя к тому моменту они уже купили и миску, и ошейник, и трекер-маяк, чтобы пёс не мог бесследно исчезнуть.

Осознание нагрянуло словно удар кирпича по голове. Трекер. Что если она взяла устройство с собой, и завуалированно сообщила ему об этом? Крохотную безделушку легко можно спрятать в одежде, и никто ничего не подумает. А если к этому всему ещё и разыграть трагедию…

Мужчина опасливо растянул тонкие губы в улыбке: если так оно и есть, то ситуация складывается для них как никогда лучше. Оставалось только проверить.

8

Вермут

Они не остались на фабрике, чтобы в более-менее уютной обстановке заняться делами насущными, и ушли, как только наведенный ими же переполох успокоился. Кто же знал, что тот сталкер сумеет мало того сбежать, так ещё и скрыться в неизвестном направлении? Либо он – слишком везуч, осторожен и догадлив, либо – кто-то помог, но какой резон? Их новые с Минором друзья наперебой винили местных бандитов, а те, в свою очередь, обращали обвинения в сторону самих «Наёмников», и, в конце концов, атмосфера так накалилась, что лучшим решением было просто уйти.

Сидя у костра на окраине небольшой рощицы, интерсборная обсуждала следующий план действий. Он был не хитрым: связаться с технарями и попросить подцепиться к маяку, что предположительно мог бы помочь найти беглецов. Технарь, естественно, требовался из Синдиката – Минор напрочь отказывался связываться с местными вояками, и всех остальных отговаривал, и под его напором пришлось дёргать Физика. Тот отреагировал на просьбу о поиске странно, всё выспрашивал кого да зачем, но ко вниманию принимать это Вермут не стал. Может, последствие его болячки? Не станешь тут параноиком, когда твоё второе «Я» активно штурмует реальность, в то время как первое безмятежно отлёживается где-то на задворках сознания. И ведь сжился с этим своим иностранцем! Стал работать словно в две головы, правда по началу доверия подчинённых немного растратил, но потом всё как-то подпривыклось. И он сам привык, хотя было и не просто принимать факт того, что с утра ты мог обсуждать план распределения со своим другом, а вечером впадать в темную философскую беседу с практически незнакомой личностью.

Вопрос об отстранении с должности центрального разводящего не поднимался, а если и были моменты, то дальше теории дело никогда не заходило. Вермут всегда находил множество «против», одним из которых было то, что техника готовили к должности. Он сам кропотливо год за годом подводил Физика к тому, что тот однажды должен будет занять его место. Подразумевал, правда, несколько иные обстоятельства, при которых это произойдёт, но… Жизнь – странная штука. Иногда.

А иногда – вполне понятная, хоть и кажется жестокой. В долгу никогда не остаётся, и сама должников не любит: если что-то даёт, то что-то забирает, и наоборот. Вот он – стал главой Синдиката, но потерял покой и не знал, чего должен лишиться, чтобы вновь его обрести.

Когда информация, необходимая для отслеживая была передана Физику, и разговоры о работе сменились бытовыми беседами, в темах которых Вермут не разбирался, он поднялся на ноги и решил отойти в сторону. Хотел пока есть возможность связаться с Агропромом, узнать, как там дела.

- Ты куда? – Если от кого-то мужчина и ждал подобного вопроса, то никак не от Морфея. Тот наблюдал за ним, подозрительно сощурив свои кофейного цвета глаза. Было в этом мужчине что-то такое странное, но что – понять наёмник не мог.

Сказать, что позвонить по работе – звучит глупо; отослать куда подальше – вполне, но сталкер итак подозревает его во всех мировых бедах, не отцепится. Вермут почувствовал, что непривычно хмурится и выдает свою неприязнь к любопытству мужчины. Исправляясь, тут же расслабился и позволил себе фривольно ухмыльнуться.

- Отлить. Хочешь посмотреть?

- Без лупы не рассмотрю. – Губы военстала растянулись в наглую улыбку, Минор на его выпад, не удержавшись, весело рассмеялся.

Вермут продолжать перепалку не стал: он понимал сталкера. Понимал его желание задеть, показать себя как что-то опасное, чтобы невербально намекнуть на возможную расправу. Разница лишь в том, что наёмник со своими эмоциями был в ладах и это всегда давало ему над противником преимущество.

Мужчине казалось странным и непонятным, что военстал не мог верно расставить приоритеты: обменивать жизнь одного на жизнь многих… Друзья, любовники – они приходят и уходят, и их благополучие, всё же, казалось наемнику менее приоритетным, по отношению к массовому благу. Не смотря даже на то, что эта самая масса может никогда и не вспомнить, что ты для них сделал.

Администратор борделя, Лада, иногда называла его сухарём – чёрствым, безжизненным; называла совершенно пустым, словно какая-нибудь полая керамическая фигурка. Он не обижался, ведь в чём-то девушка была права. Но даже у той же самой фигурки есть мало-мальски хоть какой-то смысл в существовании, неизменная заложенная функция. А он… Он просто есть. Есть, пока существует Синдикат, на границах которого прерывалась функция наёмника, и начиналась та самая полость, которую заполнить мужчина никак ничем не мог.

Дела на предприятии шли гладко, проблем не возникало: Вермут ни секунд не жалел, что выбрал себе в администраторы именно эту девушку. Она справлялась со всем, что бы не взваливалось на её худые сильные плечи, и отчасти наёмник понимал, что Физик в ней нашёл. Хотя, казалось бы, такой род деятельности… Нет, мужчина не был ханжой, но поначалу был обеспокоен рьяной заинтересованностью его друга проституткой, но со временем решил, что проблем и бед его бывшему заместителю итак хватает, и раз он нашёл утешение в объятиях Лады – пусть.

Утреннее солнце то и дело сменялось мелким раздражающим дождём и тяжелыми серыми тучами, на короткие периодызастилающими бескрайний небосклон. В такие дни наёмник благодарил свой организм за то, что тот не был метеозависимым, и не мучал его недомоганиями: будь оно по-другому, мужчина не стоял б сейчас здесь, на окраине очередного болотистого высыхающего пустыря, и не смотрел бы на грозно надвигающуюся очередную массивную тучу. Её отражение уже практически достигло середины грязной водной глади не успевшего ещё окончательно обмельчать озера, когда на граничащем с параллельным берегом холме возникла человеческая фигура.

Небольшой человек в плаще спешил и его лёгкая быстрая походка невольно всковырнула в наёмнике воспоминания, которые он старательно хоронил как можно глубже внутри. Словно бы пряча что-то очень ядовитое в далеком глубоком могильнике.

Он не произнёс её имени ни разу за эти годы. Помнил, но постоянно выкидывал из внимания, чтобы оно не мельтешило в сознании осуждающим призраком, и не тянуло за собой весь тот склеп из воспоминаний, что мужчина собрал глубоко за своим сердцем и запечатал, казалось, нерушимой печатью. Сдерживал память и вместе с ней боль, которую та навязчиво таила в себе, даже будучи приятной.

Вермут понимал, что это всего лишь наваждение и оно отступит, как обычно бывает, но никак не мог заставить себя отвернуться и уйти. Человек стал спускаться к озеру и по мере его приближения, разумная часть наёмника ослабевала, уступая место тупому ступору и иррациональному желанию остаться. Ему было больно видеть какие-то её черты в ком-то постороннем, но желание их всё же видеть, цепляться за них, доставляло извращение мучительное удовольствие. Мужчина похоронил все воспоминания о девушке, но отпустить её окончательно так и не смог.

Когда незнакомец спустился с холма и стал виден лучше, наёмник отметил, что это тот самый сталкерёнок, который прятался на базе бандитов в холле, и которого он пытался подстрелить, но странное поле помешало. Человек добрался до крупного валуна, озираясь по сторонам; бросил у ног мешковатого вида рюкзак и сел на траву рядом, уткнувшись всем своим вниманием в походный инвентарь. Вермут решил подойти ближе. Происходящее стало походить на какую-то чертовщину, словно кто-то очень злой решил сыграть с ним эту мерзкую шутку, а он как баран ведется.

Наёмник подошёл к самому краю берега, вода поглотила его стопы. Обзор значительно улучшился и стало ясно, что уже откинувший снова в сторону рюкзак человек был женского пола: совсем не крупный, какой-то дерганный, с растрепанными длинными седыми волосами. Вермут чувствовал, как с каждой секундой наблюдения, его сердце начинает биться всё сильнее, и сильнее, словно барабанная дробь перед главным номером в цирковом представлении. Каждый видимый сантиметр фигуры, каждое улавливаемое движение – всё до ужаса походило на её, и дымчатая лохматая шевелюра, совсем не схожая с рыжим буйным каштаном почившей подруги, казалась на фоне остального незначительной мелочью.

Девушка что-то раздраженно откинула в сторону и выпрямилась, прижавшись спиной к валуну и подняв своё лицо. Увидев его, Вермут словно умер и в ту же секунду воскрес заново. По телу от кончиков пальцев до самой макушки пробежала смертельным электрическим разрядом дрожь; грудную клетку сдавило так, что стало невозможным дышать. Это была она! С первого раза с его губ слетел непонятный хрип, но второй был удачным.

- Гелла! – Крикнул наёмник со своего берега, и разделяющая их водная гладь за мгновение донесла слова до противоположного. Девушка встрепенулась и опасливо стала озираться по округе, явно не заметив кто и откуда кричал. Мужчина повторил громче. – Гелла!

И не прогадал. Седовласая устремила в его сторону испуганный нефритовый взгляд, и он словно острым кинжалом вонзился Вермуту в грудь. Она заметила его и когда наёмник бросился обегать треклятое озеро, девушка вскочила на ноги и помчалась прочь. Он не думал, почему она убегает; думал только о том, чтобы не упустить внезапную находку.

Его рациональная часть осталась всё там же, на берегу, и разделяющая их пропасть становилась больше с каждым шагом. Он проносился мимо аномалий, едва ли не шаг в шаг ступая по траектории убегающей внезапно живой подруги. Больше двух лет… Где она пряталась и что делала всё это время? Почему не нашла его? Вопросов становилось всё больше и та, кому наёмник намеревался их задать, продолжала отдаляться, превращаясь в недосягаемую цель.

Девушка завернула за холм и Вермут ускорился: нельзя было допускать потерю беглянки. За всю погоню он раз обернулся назад и видел направляющихся за ним оставленных у костра сталкеров. Может это они её спугнули? Да вроде не было никого, кроме него. Как бы там ни было, когда наёмник тоже завернул за холм, девушки уже видно не было. Остановившись, он тяжело дыша досадливо выругался сквозь крепко сжатые зубы. На секунду показалось, что всё, погоня закончена, но мужчина понимал, что убежать куда-то слишком далеко за такой короткий промежуток времени невозможно и, скорее всего, девушка где-то здесь спряталась. Он замер на месте, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам, но ничего лишнего из общего потока не вылавливал. «В эту игру могут играть обе стороны» - мысленно взволнованно бросил Вермут, отправившись назад. Он хотел сделать вид, что уходит, спрятаться, а когда беглянка себя выдаст – возобновить погоню и на этот раз завершить её успешно в свою пользу.

Из-за холма показались его вынужденные товарищи, и бегущий впереди всех Минор, первым попытался добиться объяснений.

- Что случилось? – Обеспокоенно спросил мужчина, с опаской глядя на своего командира. Двое идущих следом сталкеров не стесняясь держали его на мушке.

- Я видел её. – Выпалил Вермут да так горячо, что младший наёмник немного отшарахнулся от него. – Хотел догнать, но она куда-то свалила.

- Ты прикалываешься сейчас так или всё, шиза? – Минор понял, о ком шла речь и настроен к рассказу командира был крайне скептически. Ожидаемо.

А может и вправду померещилось? Но, с чего вдруг?

Внезапно пространство разрезал громкий девичий визг. Минор странно поменялся в лице, широко распахнув светлые глаза, и хотел было отправиться следом за убегающим главой, но Вермут остановил.

- Будьте здесь! – Взволнованно бросил, обращаясь ко всем троим, и сломя голову помчался в направлении крика.

Это точно был её визг, ни с каким другим наёмник спутать его не мог. Не было важно, что произошло, важнее было добраться-таки до ожившей наёмницы, а потом… Внутри мужчины бушевала разъяренная буря, не давая успокоится и взять себя руки.

Всё повторялось: он снова бежал за ней, предварительно чуть не убив; снова находил её, но уже в чьей-то компании. Вермут замер, завидев седовласую беглянку, перед которой как-то недобро возвышался мужчина в замызганном черном плаще. «Это что ещё за хер?» - нахмурился наёмник, переводя взгляд то на незнакомца, то на сидящую на земле девушку.

Стянув с плеча винтовку, наёмник посмотрел в оптику, дабы лучше разглядеть непонятного мужика. Тот был синюшно-бледным и смотрел на девушку из-под зло опущенных бровей глазами, какие обычно бывают у мертвецов. От него разило опасностью так явно, что даже находясь на расстоянии Вермут ощущал это. Незнакомец угрожающе разомкнул бледные губы, и его нижняя челюсть поехала вниз, открываясь неестественно широко, обнажая верхний и нижний ряды длинных острых зубов. Кожа становилась бледнее прежнего, глаза закатились куда-то кверху – за мгновения человек представал каких-то жутким созданием.

Наёмник был поражен, подобное он видел впервые, и только повторившийся визг девушки вернул его к реальности. Та не старалась убегать, что странно, и только меланхолично пятилась назад, одной дрожащей рукой стараясь достать из набедренной кобуры пистолет. Вермут почувствовал, как внутри него словно щелкнул какой-то тумблер, отвечающий за действия, и в следующую секунду сорвался с места. Его «штурмовой бельгиец» отчаянно плевался в человекомонстра свинцом, от чего тот то и дело отступал назад, а спустя несколько секунд и вовсе повалился на землю.

Вермут не знал, что незнакомец такое, не знал, что он может и насколько силён. Знал только, что это «нечто» явно угрожало его подруге, и другого знания пока не желал. Мужчина подбежал к так и оставшейся сидеть беглянке, ошалело смотрящей на повалившееся мужское тело впереди себя. Резко схватил за локоть и поднял на ноги; девушка не шелохнулась, когда он, крепко сжав её тёплую ладонь своей помчался прочь, увлекая пойманную-таки желанную цель за собой.

Фенек

Девушка не была уверена, что всё происходящее реально. Может у того антирада истёк срок годности и в виде побочки она сейчас ловит этот приход? Ведь вокруг собралось ровно то, чего Фенек не хотела видеть.

И этот мерх… Он назвал её так же, как тот поехавший в очках, и сталкерша поняла, что ничего хорошего от этого ей не светит. Убивать не стал, так и те с Янтаря тоже, но в итоге приволокли именно к тому, кто вполне собирался это делать.

Она бежала так быстро, как только могла, отчаянно не желая возвращаться в холодный подвал, но наёмник всё никак не отставал, и даже какие-то её элементарные лавирования между попадающимися на пути аномалиями не смогли его замедлить.

Поняв, что оторваться от преследования одним лишь бегом не удастся, Фенек решила сделать то, что делала всегда, оказываясь в подобных ситуациях. Она умела неплохо прятаться, скрываться в местных пейзажах так же хорошо, как и мелкий зверек, в честь которого получено имя, умел маскироваться в пустынных просторах. Обогнув холм, она двинулась вдоль него же, и рухнула за обрамленный плешивыми осенними зарослями камень. Он был недостаточно большим, чтобы принять его за укромное укрытие, а прятки буквально под носом зачастую приносили хорошие плоды. Уж такова человеческая психика – не замечать чего-то, что находится буквально перед твоими глазами, если ты понимаешь, что этого «чего-то» там быть не может.

Она не слышала ничьих шагов, даже не выглядывала из своего укрытия, чтобы узнать обстановку. Боялась, что снова заметят, а так – авось пройдет мимо или уйдёт вовсе, бросив свою затею с игрой в догонялки.

Так она и лежала в своей крепости, пока пространство позади не обдало морозным воздухом. Фенек сразу поняла кто пришёл и зачем.

Шухов не отчитывал, не пытался как-то давить на совесть, только прямо заявил, что задание провалено и он этим совсем не доволен. Девушка попробовала выпросить ещё один шанс и другое задание, но Чёрный сталкер был не преклонен и давать какую-то новую задачу не собирался. Она пыталась объяснить, что всё ещё чувствует того сталкера, и что прямо сейчас идёт за ним, для наглядности покинув своё убежище и направившись за мысленным шлейфом, который вёл за целью. Духа Зоны это не убедило и что именно он хотел сделать, Фенек так до конца и не поняла: толкнув её на землю, он утробно зарычал, как какой-нибудь монстр из кошмаров, и стал меняться в лице.

Почему она закричала – понять не могла. Может мозг уже настолько устал ото всех этих стрессов, что держать в себе что-то ещё просто не мог, может – что-то другое, но ведь и наблюдаемая картина не была самой приятной на свете. Фенек понимала, что убегать нет смысла: это существо достанет её из любой норы, если захочет уничтожить. Инстинктивно, видя перед собой что-то несущее опасность, она хотела выстрелить в него, но только бесцельно продолжала ползти назад от монстра, мирясь со своей незавидной участью и пытаясь понять, что может произойти. Наверняка есть вещи пострашнее смерти.

Но тут раздалась автоматная очередь, затем снова, и рычащий Шухов уже лежал на земле, но наверняка не замертво. Пораженная происходящим, она словно во сне позволила стрелявшему забрать её и увести, а обернувшись назад и заметив отсутствие тела, сильнее вцепилась пальцами в крупную мужскую ладонь.

От притока адреналина мозг постепенно начинал работать, и девушка только сейчас поняла, что бежит с тем самым наёмником, от которого пыталась скрыться. Осознав это, она резко остановилась и выдернула свою ладонь из плена руки внезапного спасителя. Мерх обернулся, пробежав без неё ещё несколько шагов, и упрямо уставился на неё единственным глазом. Может даже и спросил бы чего, если бы исчезнувший Шухов не появился вновь. Фенек, заметив его, испуганно шарахнулась назад, за ремень подтягивая в руки автомат; наёмник делал то же самое, но оба они исполнить задуманное не успели.

Дух Зоны легко взмахнул руками, и неизвестно, чем бы это его жестикулирование окончилось, не появись из-за холма сталкер, принявшийся щедро «кормить» Шухова свинцом. Тем не менее и сталкерша, и её спаситель резко поднялись от земли в воздух, и устремились куда-то назад, словно их тянул какой-то невидимый аркан.

Она несколько раз ударилась обо что-то телом и рухнула на землю только тогда, когда спиной впечаталсь в крупный ствол дерева. Будучи уже на земле, девушка тихо застонала, закашлялась, поднимаясь сквозь боль на ноги, и проклиная всё на свете. Кому, когда и что она сделала что-то плохое, что карма обрекает её на такие испытания?

Фенек рассеянно заозиралсь по сторонам, крутясь на месте дерганой юлой – Шухов мог быть где угодно рядом. Появиться из ниоткуда и оборвать её никчемную жизнь. Но не появилось ничего, кроме громкой трели нескольких автоматных очередей и хруста веток чуть в отдалении.

Сталкерша резко обернулась на шум, но вместо Чёрного сталкера из кустов прихрамывая вылез одноглазый наёмник. Во взлохмаченных тёмных волосах и бороде у того были листья и мелкие ветки, повязка с левого глаза сползла, но мужчина её уже определял на место. Он замер на месте, увидев её, и Фенек в ту же секунду бросилась прочь, осознавая, что из-за боли в спине, отдающей по всему телу, нормально бежать не могла. Только более-менее быстро идти.

- А ну, стой! - Устало, но вполне грозно, прохрипел наёмник, и двинулся за сталкершей.

То ли полученные им травмы были меньше, то ли он просто был более терпелив, но через несколько мгновений бестолковой попытки сбежать, мужчина таки догнал её. Он схватил девушку на предплечье, вцепившись стальной хваткой, но та постаралась вырваться. Обернувшись к преследователю, Фенек бестолково дёрнулась в сторону и попыталась руку хоть как-то вывернуть.

- Пусти! - Раздражённая неудачей и своей поимкой, девушка стала ощущать, как внутри начинает бурлить злоба. Мерх что-то хотел сказать, но сталкерша не хотела ничего слышать. Хотела просто уйти, остаться одной и успокоится. - Нет! Отцепись от меня!

Вещи валялись вокруг, и лишённая оружия девушка готова была броситься на своего спасителя с голыми руками, лишь бы оказаться на свободе. Что и сделала.

Резко задёргавшись, она ударила наёмника в грудь, затем замахнулась для удара в лицо, но залепила только звонкую пощёчину, и хотела уже провести в панике контрудар ногой, но мужчина, упрямо хмурясь притянул Фенек к себе и сковал руками, лишив ту возможности освободиться. Девушка завизжала сильнее прежнего. На неё накатывало отчаянье и дикий страх снова оказаться в пыточном подвале, заставлявшие ту из последних сил брыкаться в тисках мерха и кричать, до рвущей боли в горле.

- Пусти!!! - В очередной раз взревела сталкерша, яростной вертясь в руках пленителя и пиная того по ногам. Наёмнику словно было плевать на её истерику: тот не ослаблял хватки ни на йоту, и только уселся на землю, стиснув ещё и ноги девушки своими.

Ей казалось, что кончается воздух и она вот-вот задохнется. Страх смерти, переросший в истерику, никак не хотел отступать и мысли о том, что её всё ещё не убили и не волокут никуда с мешком на голове потребовалось некоторое время, чтобы пробиться на свет. Обессилив от бессмысленной борьбы, девушка постепенно стала успокаиваться, сквозь дрожь и бешено колотящийся пульс ощущая, что держащий её мерх медленно покачивается вперёд и назад, словно успокаивая. Тревога не давала опустошению, следующему за истерикой, замять под собой все чувства, и Фенек таки замерла, надеясь успокоится и унять дрожь в теле. В спокойном состоянии лучше думается и найти выход из ситуации возможно получится.

- Вот так. Всё хорошо. - Тихо проговорил наёмник на удивление приятным голосом, но так, словно сам в это не особо верил. На секунду расслабив хватку, мужчина тут же её возобновил, не дав дёрнувшейся девушке вновь попытаться вырваться. Только положение её по-новому зафиксировав, повернув лицом к себе и удерживая таким образом, как держат младенцев. - Нет, успокойся!

Фенек вновь замерла, прислушалась к своему сердцебиению. Она понемногу успокаивалась, так и оставаясь скованной по рукам и ногам, тяжело дыша и бестолково откинув голову в сторону. Девушка чувствовала оголённой кожей шеи горячее тяжёлое дыхание мерха. Мысленно немного обрадовалась, что перед своей поимкой всё-таки смогла доставить хлопот, и теперь умрёт хоть и с такой маленькой, но победой.

Осторожно повернув голову, сталкерша решила во что бы то ни было больше не терять достоинства в глазах противника. Она сразу же столкнулась с его взглядом - взволнованным, но полным какой-то странной надежды. Его лицо было непроницательным, но единственный глаз говорил больше, чем какая-то мимика.

Наёмник внимательно изучал её, придирчиво осматривая: начиная от бессовестного разглядывания частично расстегнутого на груди джемпера, и заканчивая макушкой. Было без слов ясно, что он знал её оригинал, и сейчас вероятнее всего пытается определить он ли это. Когда мужчина осторожно поднял к лицу Фенек руку, та инстинктивно дёрнулась в сторону. Мерх на секунду замер, а после - осторожно убрал с лица девушка растрёпанные локоны, что видимо мешали его осмотру. На секунду он нахмурился, словно что-то сделало ему больно, и снова вернул на лицо каменную маску.

- Кто ты такая? - Тихо спросил мерх, и от его интонации девушке стало не по себе. Сквозь стальное спокойствие бледным отблеском мелькнула какая-то враждебность. Или, может ей показалось? Ждала же чего-то подобного.

- Фенек. - По тупому брякнула имя, настороженно смотря мужчине в лицо, и ожидая каких-то неприятельских действий. Но тот только вяло усмехнулся уголком губ и резко встрепенулся, когда сквозь деревья к ним подбежало ещё три человека.

Девушка напряжённо затаила дыхание: один из них совершенно точно тоже был наёмником.

Подбегая, круглолицый мужчина на секунду замер, пораженно смотря на неё, после чего перехватил в руках автомат и направил в сторону сталкерши. Та с удивлением отметила, что пленительные объятия в эту же секунду стали крепче.

- Нет, нет, нет! - Быстро заговорил второй наёмник, замерев всего в каких-то паре метров поодаль. - Какого хера?!

- Опусти ствол. - Строго проговорил пленитель, но за пугающей холодностью снова на секунду пробилось что-то постороннее.

- Но, Вермут… - Возмущённо взбрыкнул мужчина.

- Это не она. - Всё так же безучастно ответил Вермут, и уже тише выдавил из себя горькую усмешку. - Мёртвые оживают только в сказках.

- Да ну?! – Всё не унимался прибежавший мерх, но, несмотря на это, оружие опустил.

В глазах Фенек он уже не выглядел какой-то важнейшей проблемой, в отличие от другого мужчины из троицы. Стоило ей взглянуть на него, в хитрые карие глаза, как внутри всё было готово вывернуться наизнанку. Девушка чувствовала такую исходящую от него опасность, какой не испытывала ни разу, причём объяснить себе, что именно с этом сталкером не так, она не могла. Была только опасность и страх, и желание скрыться как можно дальше из его поля зрения. Мужчина смотрел с подозрением, словно бы видел её чувства, и на его губах играла едва уловимая насмешка.

- Где эта тварь? – Настороженно поинтересовался её непрошенный спаситель и отпустил-таки из своего плена. Сталкерша недолго думая дёрнулась было сбежать, но мужчина оперативно перебил свой вопрос, уже обращаясь к ней. – Стоять, я с тобой не закончил.

Фенек, поднявшись на ноги, остановилась. Брыкаться в окружении превосходящего числа противника – идея сомнительная.

- Исчез. – Ответил кареглазый, переместив свою насмешку на отряхающегося от земли Вермута. – Громко же у тебя колпак свистит, дружок. Бросаться вот так на Чёрного сталкера.

Круглолицый нервно усмехнулся, пока спасший её мерх постепенно соображал, что сделал. Он даже не знал во что ввязывался, когда бросился помогать! Безумец.

- Чего он хотел от тебя? - Осознав ситуацию, Вермут снова обратился к Фенек. Потирая запястья, он озирался вокруг в поисках разбросанных вещей.

«Любит же он вопросы задавать» - без удовольствия подметила та.

- Хотел, чтобы я убила Корда.

Все четверо удивлённо уставились на девушку, та дёргано от волнения развела руками.

- Вы ведь тоже его ищете? Я слышала разговор на фабрике. - Нет смысла врать, когда правду можно удобно использовать с пользой для себя. - Я знаю, как его найти. Предлагаю уговор: я помогу вам добраться до того мужика, а вы после этого меня отпустите.

- Убить? Пусть в конец очереди двигает. - Круглолицый вальяжно взмахнул руками, давая явно понять, что преследовал такую же цель.

- Нее, - покачал головой кареглазый, - если это надо Шухову, то пододвинуться придётся нам. Хотим мы того или нет.

Спор вспыхнул как спичка. Фенек его не слушала, собирая свои вещи, но суть понимала: один выступал за агрессивное действие, другой за обдуманное, сетуя на исключительность противника. Но никто не собирался отступать от намеченной цели.

«Что он сделал?» - первый раз за всё время задалась этим вопросом девушка. Впервые стало интересно, что могло заставить желать смерти человеку, причём на абсолютно разных уровнях местной фауны. Но его сталкерша решила отложить на потом, вернувшись к более насущному.

- Ну так как? Договорились? - Фенек бесцеремонно влезла в перепалку мужчин, вновь обратив их внимание на себя. - Я ничего не знаю и не хочу проблем. Я всего лишь шатун и хочу покоя.

- Посмотрим, птичка. - Вермут небрежно бросил к ногам сталкерши её рюкзак, своим неожиданным появлением заставив девушку вздрогнуть. Резанул неприязненным взглядом, словно давая понять, что никакого покоя не будет, а о его одолжении в виде спасения, той ещё придётся пожалеть.

Корд

А он всё ждал, когда же произойдёт какое-нибудь дерьмо, и это сборище вооружённых шалав предаст. И вот, орудия, призванные для защиты и помощи, повёрнуты в его сторону, и не важно, сколько стоил перекуп его контракта. Денег перебить его у Корда больше нет.

Гол, как сокол, что финансово, что по защите, мужчина начинал паниковать. Почему его желание спасти всех стало причиной для такой тотальной охоты? Разве он вредитель? Лучше бы так занимались теми ублюдками, что бессовестно убивают совсем зелёных сталкеров. Или теми, кто с охотой присваивает себе чужие геройства. Примеров можно подобрать уйму, но нет – давайте поскачем за стариком, который просто хочет, чтобы его дом продолжал существовать, вместе с жителями.

Он бежал так быстро, как только позволяли силы, и тянул за собой Розу. Уходя, он прикрылся ею от оружий заметивших их наёмников, но потом, когда отправившаяся погоня едва не убила девушку, пораженно осознал, как сменились приоритеты тех, кто хочет его поймать. Он был крайне удивлён, что Морф позволяет выкидывать себе такие фокусы. Никто другой не мог переманить мерхов к себе, да и будь это не он, не тусовался бы на фабрике в момент его захвата.

- Не делай так больше. – Роза казалась совершенно растерянной, было от чего. – Я хочу тебе помочь.

Она была обижена за то, что Корд решил выставить девушку как живой щит. Но не на сталкера следовало барышне обижаться, а на своего супруга, который допустил саму ситуацию. Плюсом ещё и разрешил по ней стрелять.

Тем не менее, созвонившись с Морфеем, девушка не предъявила никаких претензий, и мужчина подумал, что она просто не хочет верить в то, что майор готов пожертвовать ею для достижения какой-то своей цели. Не хотела и не верила, но и отступать от своих идей не собиралась, и Корд понимал, что скорее всего, ему будет стыдно, если она погибнет. Единственный человек, согласившийся помочь.

Корд разбил её телефон и выбросил покорёженную кучку металла в ближайшую аномалию, мимо которой они проходили. Сумочка девушки тоже затерялась на каком-то из этапов их пути, и теперь та была практически так же совершенно ограблена, как и он.

Устав от погони и, на первый взгляд, более-менее от неё оторвавшись, беглецы засели в неглубокой земляной пещере, которая, судя по всему, ранее служила чьей-то норой. Слишком близкая к поверхности для убежища кого-то из наиболее опасных существ, да выглядела покинутой на первый взгляд, и Корд надеялся, что если у норы есть хозяева, то они не вернутся в неё в ближайшее время.

Он мысленно звал Чёрного сталкера всё то время, что находился в Зоне после прибытия. Не в панике, как это иногда случалось, почти на автоматизме, по гадкой привычке, а целенаправленно. Звал у границ Тёмной долины после прилёта, звал будучи на фабрике – как до нападения, так и во время. Звал и сейчас, но тот всё не появлялся, и как бы сильно Корд не пытался его почувствовать, ничего не получалось. Минутами его одолевали сомнения в том, что могучее существо всё ещё живо, но рассеивать сомнения получалось само собой. То, что могло бы убить Шухова, он сам забрал и спрятал, если не уничтожил. И вряд ли кому-то рассказывал о существовании подобной вещицы.

А ещё, сталкер думал. Мысль о том, что все его подозрения могут быть неоправданными, не отпускала, подсаженная в сознание майоровой женушкой, и грызла с каждым часом всё больше. Но, так не могло быть. Страхи не берутся из пустоты. Всегда есть что-то что им предшествует, а, значит, и намёки на катастрофу вполне могли быть реальными. Разбросанными по моментам, в разных промежутках времени. Он мог бы их собрать, как нумизматы ищут и собирают в свою коллекцию дорогие монеты, а потом предъявить доказательства. А мог бы и вовсе – что-то исправить.

Корд помнил, какой ценой и какими механизмами Морфею удалось вернуть и его с того света, и себя в человеческом виде, и благоверную свою. И не сомневался, что если тогда, многие годы назад, Шухов смог устроить сталкеру небольшой вояж по времени, то и ему не откажет. Вопрос только в том, насколько далеко могут распространяться его силы. Даже если в рамках существования Зоны – этого уже много, и вполне достаточно для того, чтобы сделать что-то важное и нужное.

Идеей мужчина поделился с девушкой: было бы неправильно скрывать от неё свои намерения. Но вместо поддержи получил вагон новых сомнений.

- То, что случилось тогда, неправильно брать для примера. – Принялась пояснять свою отрицательную точку зрения учёная. – Слишком разный масштаб. Морфей хотел вернуть нас, но на Зону, как ты, не покушался.

- Я всё равно не понимаю, почему небольшое вмешательство в прошлое ты считаешь чем-то плохим. – Скривился Корд.

Роза с лёгким укором покачала светлой головой.

- Ты ведь не знаешь, чем это может кончится. Существует множество предполагаемых парадоксов, которые могут возникнуть из-за вмешательства в ход истории, и итоги некоторых из них совсем не оптимистичные. Да и сама идея…

- Что «идея»? – Сталкер отчасти был согласен, что желает шагнуть в неизвестность, но вот факт сомнительности в осуществлении идеи принять не мог. Они оба были продуктом такого вмешательства. – Тупо отрицать её возможность, уж нам-то точно.

- Это да, но последствия… - Она хмурилась словно самый строгий преподаватель, и смотрела на Корда так, словно он был совершенно не разумен.

- Хочешь испугать меня какой-то раздавленной бабочкой? – Отмахнулся мужчина. – Что было в рассказах, не обязательно должно произойти и на самом деле. Не будь такой недальновидной.

- Корд! – Поражённо воскликнула Роза. – Нельзя так безответственно играть со временем! Ты не сможешь предотвратить образование Зоны, если это было предопределено!

- Я похож на тех наивных психов, что хотят отмотать её появление? Я говорил об этом? – Сталкер чувствовал, что начинал постепенно разгораться раздражением. Что это за учёный такой, боящийся экспериментов?! – Нет. Зона есть и менять факт её существования мне незачем. Я просто хочу посмотреть, есть ли проблема.

- Корд… - В очередной раз устало простонала девушка, но продолжение нотаций мужчина оборвал.

Стало ощутимо холоднее.

- Тише! – Цыкнул он и замер.

Сталкер искренне обрадовался внезапному морозу, ведь знал, что он обозначает. Не успел ещё забыть.

Корд осторожно выглянул из земляной пещеры и осмотрелся по сторонам. Не было никого: ни людей, ни мутантов, но и Чёрного сталкера заметно не было. Мужчина вышел на улицу совсем, ведомый желанием найти старого товарища, который решил-таки объявиться, но осмотр прилежащих территорий не дал результатов. Снаружи было ощутимо теплее, и сталкер не поленился пролазить каждый сантиметр норы, но и там поиски не увенчались успехом.

Стоя на улице, в ожидании, когда дух Зоны соизволит показаться ему, мужчина победоносно посмотрел на стоящую в оцепенении у входа в нору Розу. Та выглядела напуганной и, поймав его взгляд своим, отрицательно покачала головой, но Корда привлёк отнюдь не он.

То, что напугало учёную, стояло за её спиной бледной человеческой тенью, едва различимой во мраке, если бы не два ярких алых огонька глаз. Сталкер слышал тихое урчание, издаваемое им, и не понимал, почему Шухов ничего не делает. Только смотрит, толи что-то обдумывая, то ли – стараясь напугать своим безмолвным бездействием.

- Дима! – Шумно вдохнув, Корд сделал шаг обратно к норе, и в эту же секунду видение растаяло, забрав вместе с собой и всепоглощающий холод.

Для мужчины это послужило добрым знаком: раз он пришёл, то они на верном пути. Осталось проявить лишь немного упорства.

9

Корд

Словно в дикой природе, большая чёрная акула, почувствовав запах крови маленькой старой рыбки, кружила рядом и не исчезала. Но и не нападала, не приближаясь ни на миллиметр в желании закусить. Только это и отличало Чёрного сталкера от безумного хищника, чьё существование построено строго на инстинктах. Корд знал, что это существо не сможет самолично ему навредить, и не боялся встречи. Не боялся просить, ругать, поносить на чём только свет стоит, лишь бы заставить того показаться. Но Шухов на провокации не вёлся и продолжал маячить где-то неподалёку.

Казалось бы, зачем духу Зоны какие-то законы, особенно им же придуманные и им же выстроенные в рамки, за границы которых полная свобода действий не распространялась? Дело в том, что будучи ещё живым любопытным парнем, Дима Шухов, как помнил Корд, любил всё держать под контролем. Весёлый и легкий характер скрывал за собой крепкую стену их принципов и взглядов, которую несмотря на молодой возраст, сломить не удавалось ничему. Он встречал хороших и честных людей, плохих и подлых, но с каждым поступал по совести. Так Шухов поступил со своими убийцами, так он продолжал поступать, существуя в своей мёртвой ипостаси. Корд помогал ему бороться с ублюдками, вроде предавших его товарищей; был подвластным ему немым судьёй и палачом. И группу свою подписал в помощники, правда не рассказав всей ситуации. Мужчина считал, что поступить бессовестно с таким человеком Черный сталкер не мог, оттого и не прибил до сих пор; от того и живётся Корду в Зоне спокойно. Точнее говоря - жилось.

Он никогда ничего не требовал у Шухова за прошедшие годы, но сейчас, вознамерившись единожды получить свою заслуженную услугу, никак не мог добиться до мутанта. Добившись, не мог заставить нормально выйти на контакт.

- Может, подобное ему не под силу? - Роза говорила тихо, словно боялась, что блуждающее поблизости существо сможет её услышать. Наивная. Услышит ведь всё равно, хочет она того или нет. - Вот и скромничает.

- Нет. Он просто вредничает. - Саркастично усмехнулся сталкер, не оборачиваясь к своей спутнице. Он шёл впереди, выбирая лучшее направления и охраняя от безвременной кончины в какой-нибудь аномалии.

Корд старался не показывать весь уровень своего недовольства, но с каждым преодолённым метром сдерживать себя удавалось всё труднее. Ведь он сам никогда Шухову не отказывал, круглосуточно был готов выдвинуться в путь на поимку или убийство очередного балбеса. Обратное отношение обижало. Мужчине казалось, что от обиды он пыхтит как паровоз, упёрто следуя своей цели.

Почувствовав очередное температурное колебание, сталкер не выдержал и выплеснул всё своё недовольство наружу. Внезапно остановился, выпустил короткую очередь в сторону, откуда холодком веяло больше, после чего с силой швырнул автомат на землю.

- Да сколько можно?! - Взревел Корд, проглотив хрипотцу и подобрав оружие с земли. Девушка, отбежавшая в сторону и упавшая на землю, ошарашенно смотрела на сорвавшегося попутчика. Корд чувствовал, как наливаются кровью щеки, пока он вертится на месте в безуспешной попытке найти наблюдателя. - Выходи, упырь, иначе - я за себя не отвечаю!

Ответная тишина обозначала, что своей вспыльчивостью мужчина нужного результата не добился. Угрожал, но по сути не знал, что делать, и меланхолично пытался найти хоть что-то похожее на стоящую идею. Если бы он только знал, где искать ту штуку, способную нанести вред духу Зоны...

Корд почувствовал, как едва уловимо, мягко, загудела под ногами земля. Вода в ближайшей луже пошла рябью, а обрыв, рядом с которым проходили путники, заморосил мелкими кусками земли, осыпаясь больше. «Выброс!» - первостепенно мелькнуло в голове мужчины, но почувствовав, что дрожь - местная, мысль ушла. Это было что-то другое... Долго гадать не пришлось. Со стороны посадки, в которую уходила старая автомобильная колея, послышался нарастающий треск, не предвещающий ничего хорошего. Вороньё беспокойно взлетело с веток деревьев, громко загоготав, и, вместе с усилением земной дрожи, тяжелые деревья начали постепенно выкорчёвываться из земли и падать. Сначала страдали мелкие, совсем молодые, деревца; за ними, выставляя на свет кривые крепкие корни, с силой на грязную травяную поверхность падал остальной здоровый старый массив.

Сталкер, засуетившись, отступил назад от ближайшего падающего на него дерева, но второе с похожей целью дало отчетливо понять, что падают они, чтобы прибить его. И бежать куда-то в сторону не было - только в обрыв, скат с которого мог гарантировать травмы, а при их наличии путешествие могло затянуться или не продолжится вовсе.

Под громкий треск и грохот бьющихся о землю стволов, мужчина побежал обратно, подальше от злосчастного лестного массива, попутно подталкивая в спину бежать быстрее удивленную происходящим Розу. Та, прикрывая голову руками, бежала немного впереди и что-тот выкрикивала. В царящем кругом грохоте Корд её слов разобрать не мог. Он ощущал спиной, как скользит по ней поднявшиеся от падения ближайших деревьев потоки воздуха, и откровенно думал, что не сбежит.

Оказавшись на мелкой пустой поляне, сталкер настороженно смотрел по сторонам.

Кладбище выдранных массивов раскинулось как минимум на несколько сотен метров, преграждая тот путь, по которому мужчина надумывал пройти. Тропка была чистой от радиоактивных пятен и аномалий, но теперь стала совсем не проходимой из-за произошедшего безобразия. Обвинять в этом Зону было глупо, так как Корд знал, кто настоящий виновник.

- Ну и чё? - Снова выкрикнул в никуда мужчина, яростно сплюнув себе под ноги. - Думаешь, я не пролезу? Ты чего добиваешься, а?!

Перехватив автомат в одну руку, сталкер быстрой походкой направился к прегражденному пути. Едва он забрался на ствол ближайшего дерева, как груда погубленной растительности под ним угрожающе завибрировала и с громким треском надломилась прямо под ногами. Мужчина упал, упустив орудие из рук и ухватившись за ветви соседнего ствола.

- Корд! - Вскрикнула неподалеку девушка, но сам Корд не видел отправилась ли та ему на помощь или осталась беспомощно стоять на месте. Да и что она может сделать? Выбраться он и сам выберется, если чёртова древесина не вскроет его.

Казавшиеся спасательным, это дерево тоже вибрировало и начинало активно надламываться. Поняв, что преодолеть преграду ему не дадут, сталкер поспешил вернуться обратно, стараясь не обращать внимания на острые огромные щепки, в которые разламывалась древесина, и которые словно ожившие возникали повсюду.Выбравшись из ловушки, Корд стремительно поднялся на ноги и выпрямился, усталым светлым взглядом наблюдая, как секунду назад активно бодрствующий древесный хаос постепенно успокаивался, не успев превратить в месиво всё, что было вырвано из земли.

- Нужно обойти. Он нас не пустит. - Во взгляде Розы Корд усмотрел скорее любопытство и на секунду ему стало не по себе: какова вероятность, что она дала бы ему сгинуть в этой карусели, только бы увидеть чем всё закончится? Чёрт знает, чего можно ожидать от этих учёных крыс.

- Да ну? - Саркастичный тон был продуктом неудачи и без выборочного варианта подчиниться прихоти духа Зоны. Если не хотел пускать по этой тропе, то мог бы дать это понять как-нибудь менее травмоопасно.

Тем не менее, сталкер немного взбодрился: если Шухов контролирует их путь и крутиться рядом, значит хочет куда-то вывести. Значит заинтересован, а если заинтересован, то бестолковым преследованием дело не закончится.

Он никогда не ходил этим путем. Глухие непопулярные тропы и молчаливые чащи мужчина считал неудачным выбором, и обходил стороной по возможности. Лишившись этой возможности сейчас, Корд неохотно следовал по старой автомобильной колее, оставив позади обрыв - второй возможный путь. Спускаться по нему было бы рискованно, а времени ходить кругами не было. Без разогнанных птиц в зарослях царила гробовая тишина; наверняка и большинство зверей разбежалось от такого представления, ведь уж чем-чем, а инстинктом самосохранения местные твари всё-таки были наделены.

- Не нравится мне это. - Упаднически прозвучало справа, на соседней полосе колеи. Видно было, что уставшей девушке некомфортно от происходящего, но то ли любопытство, то ли желание помочь заставляли ту продолжать идти.

- Осталось немного, я чувствую. - Корд больше старался поддержать себя, чем свою спутницу, но и слушать нытьё не хотелось, поэтому слова успокоения были произнесены вслух. - Что, совсем отвыкла от здешнего дурдома?

- Я не об этом. - Отрицательно качнула головой девушка. - Тут слишком тихо.

Корд хмыкнул. Да, тихо, он это уже заметил, но всю тишину объяснял присутствием и проделками Чёрного сталкера. И надеялся, что прав в своих суждениях, ведь зачастую такая гнетущая тишина бывает в местах обитания опасного зверья. Хотя, если считать Шухова этим самым зверьём...

«Нет, конечно ты не зверь, Дима» - мысленно заверил мужчина, считавший, что Чёрный сталкер слышит его мысли. – «Не будь ты таким человечным, ты бы не стал неоднозначной легендой». Приходя к понимаю действий старого знакомого, сталкер успокаивался, и обида постепенно отступала.

День шёл к своему закату, в роще становилось темнее, и среди вечерней прохлады, температурный шлейф Шухова чувствовался немного слабее. Дорога всё не заканчивалась и Корд уже готов был подумать о новой ловушке, о какой-нибудь пространственной аномалии, заставляющей спутников безостановочно блуждать по кругу, но нет. Из вялой растительности стали выглядывать силуэты каких-то построек.

Два продолговатых деревянных здания, практически полностью изношенных местной природой и временем, стояли по двум сторонам от колеи мрачными изваяниями. Спрятанные подальше от любопытных глаз и изведанных сталкерских троп, бараки не внушали доверия одним своим скромных ветхим видом, а уж отсвечивающим на улицу огнём костра и вовсе кричали в просьбе пройти мимо. Путники замерли, притаившись за ближайшим кустом. Корд и подумывал обойти место стороной, но продолжал ощущать присутствие Чёрного сталкера и боялся того упустить от чрезмерной осторожности, ведь есть вероятность, что именно он у костерка и греется.

- Я проверю, сиди здесь. - Шепнул девушке сталкер, достав из кобуры убранный туда секунду назад пистолет. Мужчина нервничал, ведь если столкнется с более сильным противником, то «пукалка» его не спасёт. Отдал приказ и вынырнул из укрытия, под неодобрительный шепоток спутницы.

Он ещё не слышал треск поленьев в костре, но начинал отчетливо чувствовать запах дыма. Корд опасливо оглядывался на второй, темный барак, в надежде на то, что рухнувшее на половину строение окажется таким же безлюдным по факту, каким и выглядело. Когда сталкер на согнутых ногах перебегал дорогу, из окна отапливаемого здания резким кривым кувырком на улицу что-то вывалилось.

«Что-то» было чуть больше полутора метра ростом, с лысой поляной от лба до макушки, обрамляемой длинными грязными патлами по бокам; его овальное тело было словно перепонками соединено по бокам с подобием рук, на манер тонких крысиных крыльев, а вместо ладоней свисали трёхпалые лапы с длинными острыми когтями. Монстр враждебно смотрел на сталкера крупными выкаченными наружу глазами, расположенными на маленькой сморщенной морде и не шевелился. На секунду Корду показалось, что мутант его сканирует, но в отличие от первого, мужчина действовал быстро: направив на существо пистолет, он несколько раз выстрелил.

«Нечто» ловко увернулось, но в какой-то момент коротко болезненно рыкнуло, словив-таки свинцовую каплю куда-то по своей тушке. Остановившись на месте, мутант посмотрел за спину Корда и, неестественно развернувшись, рухнул на землю, вниз мордой. Сталкер обернулся, недовольно нахмурившись.

- Ты чё вылезла? - Сердито бросил он покинувшей укрытие девушке, теперь крадущейся где-то позади него. Та на вопрос не ответила, странным ошалелым взглядом смотря мимо. Остановилась и немного съежилась, отпрянув назад, словно увидела нечто отторгающее.

- Корд... - Произнесла Роза, и голос той панически надломился. - Что это?

Сталкер обернулся к мутанту, но пораженно замер: на месте монстра на земле лежал ребёнок. На первый взгляд мальчик, судя по росту и комплекции лет шести или семи, а судя по масляно-черным волосам и реакции его спутницы - её и Морфеев сын.

- Это не он. - Твёрдо пробубнила себе под нос Роза, отчаянно завертев головой в отрицании увиденного. - Это не он!

- Идём отсюда! - Скомандовал мужчина и бросился быстрым шагом в сторону пустующего барака. Когда за спиной послышался громкий ребячий плач, ускорился; он то и делооборачивался назад, дабы убедиться, что девушка бежит за ним. Как глубоко мутант проник в её сознание, для сталкера оставалось загадкой.

Обегая постройку, Корд планировал скрыться между деревьями, оторваться от потревоженного ими мимика, но монстр, громко хлопнув в воздухе тонкими крыльями, пролетел над головами убегающих людей и приземлился, упав на землю, едва ли не в метре перед мужчиной. Оказавшись на земле, мутант снова скрыл свой истинный облик, нацепив маску человеческого детеныша. Жуткую и неправдоподобную, на которой вместо рта, почему-то, было тонкий безгубый разрез. Сидя на земле на коленях и опираясь в неё одной рукой, вторую мимик протянул вперед и скрипуче завопил; когда его голова неестественно вывернулась на сто восемьдесят градусов и оказалась макушкой вниз, завопила уже Роза.

Чертыхнувшись, Корд развернулся на пятках и помчался обратно, буквально таща за собой девушку и отдаляясь от орущего монстра. Мужчина понял, что бежать от мимика смысла нет: он их не выпустит, не даст уйти далеко от своего гнезда и, так или иначе, заберет если не обоих, то кого-то одного точно. Путники влетели в чёрный дверной проём барака, с поваленной на пол входной деревянной дверью, и юркнули в ближайшую уцелевшую по своим составляющим комнату. Корд захлопнул дверь, подпёр её на сколько было возможно одной из валявшихся тут крупных палок и кинул пистолет плачущей учёной. Та все эти мгновения смотрела на забитое досками окно, дрожа от всхлипов и крепко сжимая ладони в кулаки. На секунду сталкер забеспокоился, что та может лишиться рассудка от действий мимика, и нервно сглотнул: после такого ему точно не сносить головы.

Окликнув девушку, мужчина кивнул на лежащий возле её ног пистолет, сам при этом сжимая в руках тяжёлый армейский нож. Корд слышал, что для полного обезвреживания мутанта, нужно отделить голову от тела; в противном случае, нанесённые раны будут просто заживать, что показал ранний пример с попыткой пристрелить гада.

- Смотри на окно. Если что - шмаляй в голову. Поняла? - Взвинчено на адреналине скомандовал сталкер. Роза подняла пистолет с пола, уверенно посмотрела на спутника зарёванными глазами и твёрдо кивнула. - Отлично.

Безропотная готовность учёной внушала мужчине тревожную уверенность в положительном исходе этой охоты.

Мимик был снаружи и, что удивительно, внутрь попасть не стремился. Ходил под окном, завывая разными голосами, скулил под дверью и скрёб когтями хрупкую дверную поверхность. Время шло убийственно медленно и неизвестно как долго ещё могла продолжаться эта игра в кошки-мышки, если бы не раздавшиеся со стороны дороги автоматные выстрелы.

Морфей

Неоспоримая уверенность в том, что беглецы ушли недалеко покрепилась показаниями с маяка, связь с которым мерховскому технику удалось наладить, хоть и с задержкой. Они неслись напрямик, меняя курс только если на пути появлялись аномалии или мутанты, на борьбу с которыми тратить время всем казалось не рациональным. Глупо отвлекаться на что-то другое, когда основная цель близка настолько, что едва ли хватит руку протянуть, чтобы уцепиться. Зверьё в свою очередь всю свою охоту к общению теряло так же быстро, как и обретало: стоило только Морфею появиться в их зоне видимости - и обе конфликтующие стороны расходились в разных направлениях. Внимания этому особо никто, казалось, не придавал, и мужчина молчаливо радовался такому факту.

Седовласая женская версия Сусанина летела впереди всех до тех пор, пока не нашлось инструмента поострее её мифической чуйки на Корда. В тот момент вперед устремился одноглазый наёмник, всю дорогу молчаливо державшийся в отдалении от группы. И без того немногословный, мерх перестал реагировать даже на едкие замечания со стороны майора, которых за короткий промежуток времени мимо не упустил ни одного.

Столкнувшись не единожды взглядом с Минором, Морфей понял, что растрепать всё младший наёмник хочет совсем не меньше, чем самому сталкеру из любопытства хотелось всё узнать. В такие моменты майор чувствовал себя прожжённой сплетницей, которую хлебом не корми – дай разузнать что-нибудь и обсудить. Посему появление круглолицего рядом не заставило себя ждать, когда спина его командира замельтешила впереди.

- Эта девка – вылитая его издохшая пассия. – Шёпотом выдал наёмник, последние два слова приправив ядовитыми нотками.

- Издохшая? – Вопросительно усмехнувшись повторил Морф, внимательно смотря по сторонам. Уж больно грубое слово, и его повторением мужчина наделся вывести Минора на разъяснения.

- Сука редкостная была. – Забив на правило «О мёртвых либо хорошо, либо – ничего» излагал своё видение мужчина. – Телепат какой-то, или что-то подобное. Прилипла как банный лист, а босс и рад. Я думаю, что она его загипнотизировала.

- А как же она… - Тихо прошептал майор, краем глаза уловив, как лишённая лидерства в походе Фенек юркнула им за спины. Подслушивать та собралась или нападать – сталкер не знал, но напряженно ожидал проблем.

- Не знаю, я был в командировке. – Взбрыкнул Минор отмахнувшись. – И знать не хочу. Откинулась – и хорошо.

- Выброс. – Шикнула крадущаяся рядом девушка, заставив не заметившего её наёмника вздрогнуть. – Это был Выброс.

Повторила дважды тоном предоставления очевидной информации, и демонстративно провела ладонью сверху вниз, обозначая себя. Майор усмехнулся – логично, раз шатун есть. Круглолицый мужчина её внезапного появления не понял и показал это сразу, направив на седовласую ствол автомата. В этот раз девушка скована никем не была и ответное возведение оружия не заставило себя долго ждать.

- Хватит. Тыкать. В меня. Стволом. – С расстановкой, опасно понизив голос прошипела Фенек и сердито сдвинула к переносице брови. Процессия остановилась и в воздухе начинало пахнуть жареным.

- Ишь, краля! А больше ничего не хочешь? – Парировал претензию Минор, с ядовитой ухмылкой. – Только под ногами мешаешься, как обычно.

Морфею показалось, что он отчётливо слышал, как девушка обиженно втянула воздух ноздрями, задетая словами мерха; по щекам той пополз злой багровый румянец, а пальцы от бессилия перед ситуацией мёртвой хваткой вцепились в металл автомата. Он понял, что пока эти двое ничего друг другу делать не станут, а вот когда объединяющие их обстоятельства исчезнут…

- Заткнулись оба! – Рыкнул подлетевший на шум Вермут и необходимость в разгоне перепалки именно сталкером отпала. Оно и хорошо, нечего вмешиваться в чужие отношения без желания третьей стороны. Одноглазый мерх одарил своего подчинённого мимолётным уставшим взглядом и, грубо ухватив Фенек за плечо, едва не поволок вперёд. – Я велел тебе рядом идти.

Та молча взбрыкнула пару раз, вырываясь, и получив свободу, насупившись пошла следом за Вермутом. Морфу на секунду стало жаль девчонку: с чего она должна отвечать за грехи своего оригинала? Без вины виноватая.

Продолжать разговор путники не решились, итак отстали наверняка, и ускорились, когда вдалеке послышался грохот. Маяк показывал местоположение устройства как раз в том же самом направлении и тревога, мягко карябающая сердце майора, стала колотиться со своей стороны как обезумевшая.

Когда приближающийся грохот затих, отслеживаемая точка двинулась в сторону, но сталкер не мог до конца успокоиться. Что если Корд заметил устройство каким-нибудь образом? Что-то сделал с Розой и тащит кусок пластмассы с собой, чтобы заманить их в какое-нибудь дерьмо? Тревога заставляла двигаться на пределах возможного и попадающиеся на пути аномалии фиксировались никчёмными препятствиями.

Представший перед глазами хаос из поваленных и переломанных деревьев ничего хорошего не внушал. Что за дрянь тут произошла? Такое Морф видел впервые и был отчасти заинтересован этим явлением. Отсутствие крови поблизости и продолжающая двигаться точка на экране ПДА немного придавали настроению положительный тон, который омрачало только наступление темноты. Не каждый старожил в светлом уме и твёрдой памяти решиться переться в Зону в ночь, а эти двое упорно продолжали отдаляться, явно не собираясь тратить время на такую штуку как «безопасность». Только бы всё обошлось…

Чертыхаясь, он шёл под тенью деревьев по накатанной старой дорожной колее, пропуская мимо ушей разговоры своих спутников, из которых его понимал, казалось, только Зелон. Молча брёл неподалёку и не приставал без надобности. Не удивительно, учитывая насколько хорошо они были знакомы, и техник знал в каких ситуациях как следует поступать. Знал и Морф, но неприятных моментов с товарищем было гораздо меньше: всё-таки из их пары хлопотливым мудаком был именно старший по званию.

Женский крик в отдалении был для сталкера словно выстрел для старта забега. Отчаянный и какой-то болезненный заставил разум отключаться напрочь и переть напролом. Мужчине казалось, что сопровождающие потерялись где-то позади и не спешили объявляться, в то время как он уже настиг ансамбль из полуразвалившихся деревянных бараков. Думать о том, как они за годы существования Зоны ухитрились всё ещё не рухнуть было некогда, как и выстраивать планы атаки, так что майор просто с разбегу влетел в ближайшее строение.

Вломился в здание, из окон которого на тёмную холодную улицу лился свет от костра, своим весом снеся с единственной живой петли деревянную дверь. Та грохнулась на пол, подняв вверх клубы густой пыли, но какого-то шевеления вторженец не обнаружил. Морф клял дешёвую китайскую безделушку, которую нормально отследить, как оказалось, не представилось возможным: маяк отмечал своё присутствие практически посередине между двумя бараками, на абсолютно пустынной улице.

Майор прошёл глубже по продолговатому коридору постройки, направляясь к костру, и заметил сидящие вокруг него четыре тёмные фигуры. Те не шелохнулись даже когда мужчина намеренно громко топнул по полу, и только подойдя ближе, сталкер пораженно отметил, что сидящие возле костра сталкеры были мертвы. Прогнившие и облезшие от биологической кожуры, тела были рассажены удивительно правдоподобным образом, словно для кукольного чаепития; по спине Морфа пробежали непрошеные мурашки. Кому вообще такое может прийти в голову, и зачем?

Раздавшаяся на улице автоматная очередь дала понять, что в этом крохотном поселении они всё-таки не одни, но, с другой стороны это давало надежду на то, что проклятый маяк работает не совсем уж криво. Выглянув в окно и распознав в блуждающих людях своих попутчиков, майор нацепил ПНД и вылез через бесстекольный прямоугольник на улицу, покинув чайный клуб мертвецов.

- Роза! – Бессовестно громко позвал мужчина свою жену, завидев лежащее на земле рядом с дорогой тело непонятного человекоподобного существа. Услышав своё имя, произнесённое родным голосом, он без тени сомнения двинулся ко второму бараку.

Обежав его сбоку в поисках входа, сталкер практически сразу наткнулся на вылетевшую из постройки девушку. Та рассеянно оглядывалась по сторонам, пока не заметила его и не бросилась навстречу, сжимая в руке невесть откуда взявшийся у её пистолет. Крепко прижав к груди учёную, Морф позволил себе облегчённо выдохнуть – живая, вроде даже не сильно пострадала, раз может так скакать. От её объятий ему стало немого теплее и легче, хотелось просто закрыть глаза и замереть вот так, заставив исчезнуть любой раздражитель. Но один из таких резко выбежал из того же здания и помчался в сторону деревьев, требуя немедленного проявления внимания к своей персоне.

- Уходит, восточнее! – Крикнул сталкер уже намеревавшийся броситься в погоню за Кордом, как мимо тут же промчалась тень в указанном направлении. Оставив погоню без своего сопровождения и надеясь, что сделал он это не зря, майор принялся допрашивать девушку. – Что он с тобой сделал? Куда вы шли?

Та, тихо вздохнув, подняла к мужчине лицо с выражением скромного победителя: спокойное и немного довольное. От глаз по щекам вниз тянулись тонкие неравномерные темные дорожки от растёкшейся туши.

- Я в норме. – В контраст своему внешнему виду ответила Роза и согласно кивнула. – Ты был прав: Корд немного не в себе. Он гонялся за Шуховым.

- Хочет и до него домотаться с расширением? – Вклинился в рассказ Морф, осторожно рукой в перчатке стирая с лица учёной остатки подпорченного явно плачем макияжа.

- Нет. – Девушка осторожно мотнула головой. – Он хочет вернуться к моменту создания Зоны. Я бы сказала, что чтобы просто подглядеть что-то, но в его голове идеи как рой пчел. Час назад думал об одном, а сейчас – одержим другим.

- Чёрт. – Тихо досадливо выругался майор.

Выходит, старик совсем плох, и напрочь перестаёт себя контролировать. Вопрос в том, насколько дальше уже совершенного он готов зайти для достижения своей безумной неясной цели… Как бы на самом деле не пришлось отдать его на расправу Минору или тому трупу невесты.

Снова звук автоматной очереди рассёк пространство, следом за ним - громкое визгливое «Нет!», и семейство бросилось к дороге. Картина вырисовывалась интересная и для знающего местную фауну Морфея вполне ясная. Пожалуй, даже собрание трупов у костра становилось логичным. На дороге между двумя бараками корчась от кусающих свинцовых пуль валялся мимик, утрачивающий вешнюю форму какого-то моложавого паренька. Били его, к слову, с двух сторон: с одной Зелон, постепенно сближающийся с монстром, с другой – Вермут, периодически отвлекающийся на лезшую под руки Фенек. Девушка кричала, стараясь помешать наёмнику, но тот оставался беспристрастным, отталкивая ту и продолжая своё дело.

Похоже, мимик влез в голову шатунши и вытянул оттуда паренька, стараясь заманить к себе жертву и усадить среди остальных трупов. Может оно и к лучшему, что мутант прицепился к ней? Попереть против девчонки проще, чем если бы это был кто-то из мерхов, вооруженных до зубов. Вместе с тем, как существо принимало свой обычный облик и замирало, Фенек прекращала беситься; стрельба утихала.

- Не думала, что когда-нибудь столкнусь с ним. – Проговорила Роза, по примеру остальных тычущая в мутанта пистолетом. Морф саркастично усмехнулся: смертоноснее некуда.

- Нужно будет найти что-то покрупнее этой пукалки. – Кивнул мужчина на оружие в руках жены и подошёл к пока бессознательному мимику.

Жуткое и неприятное создание, оно залечивало раны – организм регенерировал без лишних ритуалов и больше тянуть было нельзя. Освободив нож из набедренных ножен, сталкер принялся спешно отделять голову мутанта от его тела, дабы умертвить того с концами, пока подошедший Зелон удерживал лапы мимика стоя на них.

- Пили быстрее давай, я домой хочу. – Легко пнул техник майора по свободной руке, тот рассмеялся.

Побежденный мутант стал местной достопримечательностью на этот вечер и собрал вокруг себя всех путников со включенными фонарями, но корону славы быстро перехватили на себя вернувшийся Минор и идущий рядом побитый пленённый Корд. Наёмник грубо усадил старого сталкера на землю и театрально развёл руками; только открыл рот, чтобы провозгласить что-то, как на него в эту же секунду шикнул старший мерх, и младшему пришлось подчиниться, оставить каламбур при себе. После чего, круглолицый предпочёл удалиться в освещённый барак – наверняка нарыть что-то решил. Даже среди этих развалин наёмник пытается найти себе выгоду, забавно.

Морфею показалось, что в безумных глазах старого товарища мелькнул страх, когда майор присел на корточки напротив. Он хотел поговорить с ним, в надежде выловить хотя бы бледный проблеск разума, а уж чтобы вывести этого психа к врачам и не дать Минору на растерзание – договорится как-нибудь. Главное, чтобы резон был.

Однако, болтовня болтовнёй, а оставить без внимания факт похищения своей благоверной сталкер не мог. Силой он её затащил, или сама она пошла – не важно; притащился же к институту, и кто знает, как всё его путешествие могло обернуться. Поднявшись на ноги, Морф с силой пнул стоящего на коленях Корда в живот, повторил удар в грудь и влепил кулаком по лицу, не сдерживая ни капли силы. Сталкер повалился на землю, закашлялся, выплёвывая кровь, и хрипло рассмеялся.

- Моё избиение становится традицией.

- Знаешь, что за дело. – Морф старался говорить бесстрастно, стремился передать бывшему командиру всю серьёзность сложившийся ситуации для него. Отойдя на несколько шагов назад, майор посмотрел на Корда сверху вниз и подивился возникшему у себя презрению. Как такой умный и сильный человек смог превратиться в это? В жалкую пародию на тех обсосов, с которыми сам некогда боролся.

- Конечно за дело, как иначе? – Ехидно усмехнулся сталкер, подняв гордый взгляд на Морфея. – Ты ж у нас святой правдоруб, как сказал – так и есть.

Кареглазый сжал ладони в кулаки, пообещав себе сдержаться в этот раз и более положенного старому товарищу не наваливать.

- Посмотри, чего ты добился. – Развёл руками в стороны майор. – За тобой носятся, как за умалишённым, а ты только подтверждаешь этот статус.

- У самурая нет цели, только путь. – С тихим смешком брякнула Фенек откуда-то позади, Корд вяло усмехнулся в ответ. А Морф и вовсе забыл о ней – ещё одном кандидате на жизнь бывшего командира. Нужно быть внимательнее.

- Мы это уже проходили. Хватит. – Как-то отстраненно проговорил старый сталкер и закрыв глаза, расслабленно уселся на холодную землю, словно смирился со своей участью. Только какой?

Корд был словно глух, напрочь поражен ставшей неясной и расплывчатой идеей, и что делать с ним теперь Морфей не знал. А вариантов не так уж и много, и все ведут к одному концу, как ни крути. Так может попросту отдать его мерхам? А там пусть делят как хотят; майор, по сути, свою работу сделал. Выяснил кто и зачем напал на группу, перебил и обобрал. Остаётся только отчёт руководству накатать, а следом и заявление на увольнение. А потом… Чёрт его знает. Сейчас первостепенно выбраться из этих холодных октябрьских земель. Даже слишком холодных, для осени.

- Забирайте его. – Смирившись с поражением, махнул рукой майор на бывшего командира и, отвернувшись, снял с глаз прибор ночного видения и побрёл подальше от толпы, желая покурить в одиночестве. Он так надеялся на иной исход, надеялся добиться от Корда хотя бы капли желания вернуться к нормальной жизни, а не добившись – был разочарован и крайне расстроен.

- Но, Морф… - Попыталась возразить его решению Роза, но мужчина был непреклонен.

- Нет. – Обернувшись, строго сказал он, и не успел отвернуться обратно, как заметил возникшую чуть поодаль за спиной пленного высокую черную тень.

Два рубиновых глаза угрожающе сверкали из тьмы, и кому они принадлежали гадать не приходилось: Морфей запомнил их на всю жизнь. О причинах появления подзадуматься всё же пришлось, но вариант с его случайным нахождением рядом отпадал сразу: Чёрный сталкер никогда не появляется просто так. Приходит, чтобы отслужить свою тёмную мессу и исчезает, наверняка с чувством выполненного долга.

Вспоминая причины, по которым Корд так настойчиво добивался внимания своего старого друга, майор понимал остроту необходимости помешать. Проблема была только в том, что из присутствующих сделать это никто не был в силах. Пока он меланхолично соображал, как отвязаться от пришедшего духа Зоны, плененный сталкер внезапно громко расхохотался, и от его нездорового смеха волосы на голове готовы были подняться дыбом.

- Давай! – Хрипло прокричал он, даже без зрительного контакта чувствуя появление Шухова. И чувствуя свою маленькую победу.

Внезапно, стоящий неподалёку от смеющегося Корда, Зелон вскинул здоровую руку, в которой сжимал пистолет, и направил его на старого сталкера, решив за всех, каким способом можно отвадить прочь Шухова. Выстрелить техник не успел: легким взмахом руки Чёрный сталкер провернул шею мужчины практически полностью вокруг своей оси, заставив того выронить из руки пистолет и замертво рухнуть на землю.

Смотря на упавшее тело друга, Морф почувствовал, как внутри его больно обожгла злоба, и он готов был броситься на духа Зоны, но, парализованный шоком от произошедшего, не сумел сделать и шага.

Чёрный сталкер не медлил: убив решившего ему помешать человека, он исчез и в ту же секунду появился совсем рядом за спиной замолчавшего и поникшего Корда. Его глаза загорелись ярче прежнего и между бледными синюшными руками стала стремительно образовываться ослепительно яркая сфера, с каждой секундой становясь всё больше.

- Все! Прочь! – Расслышал сквозь бьющееся в ушах сердце громкий голос Вермута сталкер и попятился назад, краем глаза заметив бросившуюся к нему Розу.

Почувствовав хватку жены, которая тянула его прочь, майор, словно очнувшись ото сна, развернулся и помчался прочь, волоча за собой учёную. Позади что-то громко всхлопнулось и мерзко запищало на всю округу на манер ультразвука, будто набирая силу, а после – взорвалось, грохотом разрывая пространство.

Спиной Морфей почувствовал резкий порыв ветра, настигающий его, а затем – ударную волну, тяжелой стеной навалившуюся сзади и бросившей сознание в пропасть.

***

Тьма сменилась ярким светом и больно резанула глаза. Кружащееся пространство в миг остановилось на месте, и майор почувствовал, как упал и ударился, по запаху, о землю. Влажную, холодную, перемешенную с почти полностью растаявшем снегом. Его замутило, желудок возмущенно заурчал под лёгкими одеждами.

- Міхан, ти чого? – Обеспокоенно быстро заверещало у Морфа над ухом на украинской мове, пока чьи-то руки настойчиво поднимали его на ноги. - Вставай, поки старлей не побачив, а то по морді дасть.

Встряхнув головой, майор столкнулся взглядом с молодым парнишкой в армейской форме тёмно-зелёной расцветки «Флоры», старшиной, если судить по погонам. Он говорил что-то ещё, но большую часть слов солдата Морф пропустил мимо ушей, заинтересованный разглядыванием внезапно целых жилых бараков, меньшей лесистой растительности, голубого неба и мельтешащих повсюду вояк.

Разглядыванием местности, которая ещё не успела стать Зоной.

10

НАСТОЯЩЕЕ

Фенек

Увядший лес шептал разгуливающимся дождём. Фенек казалось, будто она слышит удар каждой малюсенькой водяной капли о поверхность окружающих растений, влажной земли, постепенно превращающейся в кашу; о груду деревянных обломков, в которые превратился как минимум один барак, что был в поле зрения девушки. Постепенно мягкий водяной шепот перерос в беспокойный гомон, к которому примешался ленивый прохладный ветер, но Фенек не спешила подавать признаки жизни для окружающего мира.

Придавливаемая к земле тяжестью, та лежала на животе практически полностью в накатанной колее, в которую сейчас постепенно натекала дождевая вода, образовывающая грязную лужу. Словно ребенок, затаившийся на время скандала между родителями, девушка молча настороженно прислушивалась к затихшему окружению и не шевелилась, опасаясь этим вновь пробудить бурю.

Что это вообще было? Фенек помнила ощущения от произошедшего так чётко, слово всё случилось секунду назад, хотя времени, судя по всему, прошло предостаточно: ночная тьма в зарослях понемногу рассеивалась из-за подступающего рассвета. Помнила и свет этот жуткий, и взрыв, и как рухнула на землю от удара, и прошедшую за секунду темноту неизвестности. Если всё это время она пролежала здесь вот так, открытая для любых действий, то почему никто до сих пор не решил закусить тёплым мяском в такую непогоду? Если только тот грёбаный монстр, пытавшийся выдать себя за Роба, распугал всё зверье в округе. Или само место какое-то зачарованное. И что с остальными?

Её клиент вероятнее всего мёртв, так как был в эпицентре взрыва, а вот другие похоже разбежались кто куда, оставив сталкершу валяться посреди лагеря под этим… Кстати, под чем? «Что-то» лежало поперек тела девушки, закрывая собой туловище и голову, оставив нижнюю половину тела на удовольствие холодному дождю. Фенек пошевелилась, на автомате вяло замычав от смены положения и лёгкой боли в затёкших мышцах; осторожно поползла назад, выбираясь из-под тяжёлой непрошенной ноши. Оказавшись на свободе, сталкерша увидела, что «тяжесть» представляла собой обычное человеческое тело, судя по всему – бессознательное, если оно никак не среагировало на её возню. На секунду замерев сидя на коленях, девушка подняла лицо к дождю, чтобы немного взбодриться, и скривила губы в нервной усмешке. Если этот поехавший одноглазый мерх не случайно так сверху примостился, то отпадали любые дальнейшие подозрения в его разумности.

Чокнутый, но, если он не выжил, будет немного стыдно.

Фенек поднялась на ноги и осторожно, словно боясь увидеть подтверждение своих похоронных догадок, перевернула тело Вермута на спину. То плюхнулось в лужу, бестолково раскинув руки, и девушка тут же отпряла в сторону, решив из-за открытого глаза, что наёмник в сознании. Будучи совершенно не похожим визуально на труп, мужчина, однако, не шевелился, позволяя дождевой воде осыпать себя. Прождав ещё несколько мгновений, сталкерша опасливо приблизилась к наёмнику, стараясь определить есть ли дыхание; не обнаружив его, та ощупала шею на наличие пульса и на секунду приложилась ухом к груди, чтобы подтвердить наличие обнаруженного признака жизни. Ожидаемо через экипировку ничего не услышав, девушка обрадовалась хотя бы спокойному пульсу. Отправившись на поиски остальных, Фенек старалась не думать о том, почему ей не всё равно живы ли остальные или нет.

Обернувшись к лагерю, девушка встретила почти вездесущую разруху. Пострадал не только тот барак, что та видела раньше, но и второй практически целиком сложился как карточный домик. Первый, что оказался крепче своего соседа, лишился крыши и трети строения, затушив под обломками мерцающий ночью костёр. Частично поломались ветви стоящих рядом деревьев с обоих сторон дороги, да и в целом выглядела картина улицы так, словно в её центре рванула бомба, и своей взрывной силой расшвыряла в стороны всё в ближайшей округе. Чуть дальше места своего лежания сталкерша увидела беспорядочно развалившихся на земле Морфея и его женщину, но подходить не стала. От одной мысли, что со сталкером придётся хоть как-то контактировать, девушке стало не по себе и по спине пробежал настораживающий холодок. Он казался опасным даже будучи в таком беззащитном положении.

Неподалёку от барака покрепче, из-под обломков выглядывало тело сталкера, которого убил Шухов, и уж в его-то состоянии сомневаться не приходилось. Стерев ладонью с лица дождевую воду, Фенек нетерпеливо двинулась к эпицентру произошедшего, в поисках Корда. Если он погиб, можно ли считать её договорённость с Чёрным сталкером исполненной? Да, по сути ему самому пришлось свою просьбу выполнять, но итог-то один, которого и следовало добиться. Так какая разница?

Он лежал на дороге, широким взглядом взирая в пасмурное светлеющее небо, раскинув под собой полы чумазого коричневого плаща. Даже какого-нибудь дешманского бронника не надел, словно знал, что причинить вред ему вряд ли кто-то сможет. Но, тогда рядом был дух Зоны, а сейчас – никого. Только она и пистолет, которые седовласая укладывает в свою мокрую ладонь.

Девушка сделала несколько выстрелов, подходя к лежащему Корду, и видела, как от пуль подрагивало обёрнутое в мокрый свитер туловище. Только мокрым он был от дождя, и на болотистой темной ткани никакой иной жидкости не показалось. Так может защита под нижней одеждой? Дурная, не подумала об этом сразу. Прежде, чем тратить оставшийся боезапас на возможно убиенного человека, сталкерша решила проверить не были ли её предыдущие выстрелы бесполезными. Закатав кверху промокшую насквозь ткань свитера и футболки под ним, Фенек пораженно задержала дыхание: на бледном худом торсе ясно выделялись следы от попавших пуль, и к отсутствию крови прибавлялась медленное заживление аккуратных ран.

- А? – Удивленно пискнула девушка, из любопытства потрогавшая кончиками пальцев следы от выстрелов. Ерунда какая-то… Тем не менее, та вспомнила, что при осмотре и на Вермуте ран не заметила, и не знала, считать это совпадением или какой-то закономерностью. Пульс же был найден у обоих. Надо бы и остальных как следует осмотреть…

Осторожные шаги среди общего природного гомона Фенек услышала не сразу, как не сразу обратила внимание не мягко нахлынувший холодок. Когда сталкерша подняла взгляд от Корда, Чёрный сталкер уж сидел на корточках у изголовья мужчины и смотрел на него сквозь повисшую на глаза чёрную мокрую чёлку. Так быстро с места девушка не срывалась никогда.

Отойдя на несколько крупных шагов назад, та чувствовала, как от растерянности и тревоги биение сердца отзывается где-то в горле, мешая сказать что-либо.

- Ты опоздала. – Шухов оказался проворнее, не дав задать вопроса о происходящем. Его ледяная угрожающая интонация сталкершу не столько пугала, сколько выводила из себя.

- А ничего, что ты помешал тому парню его грохнуть? – Возмущенно просипела Фенек и коротко прокашлялась, очищая застоявшееся горло. – Да какая к чёрту разница была бы, кто это сделал? Сам убить просишь, потом сам же и защищаешь… Мне кажется, у тебя какие-то проблемы. Не находишь?

Чёрный сталкер рывком поднял на неё взгляд, всё так же холодно прорычав:

- Проблемы теперь не у меня.

Дух Зоны словно сам не знал, чего хочет, словно жизнь пошла не по тому плану, который был им придуман, но дать свалить всю ответственность за это на свои плечи она не позволит. От возмущения сталкерша готова была задохнуться, но, вместо этого, из груди вырвался уязвленный смешок.

- Вот не надо тут начинать угрожать! Если всё провалено, так делай давай, что собирался – и закончим наши должностные отношения.

Фенек была совершенно уверена, что за обвинением последует наказание и её, как оказалось, совсем недолгая жизнь прервётся. Не хотелось, конечно, но что поделать? Нельзя сбежать от чего-то, что сможет достать тебя где угодно, тем более – на его территории.

- Договор в силе. – Бесстрастно бросил Шухов и поднялся на ноги, выпрямившись во весь свой внушительный рост. – Он ещё жив. Когда вернётся – закончи начатое и имей в виду: это – твоя последняя попытка.

- Ты словно издеваешься. – Если заявление мутанта и обретенный шанс и не обрадовали до ужаса, то немного воспрянуть духом девушке помогли. Сбавило пыл, дало место разгуляться любопытству. – Что значит «вернётся»? И почему ты сам-то его не добьёшь?

- Не могу. – Внезапно откровенно ответил Чёрный сталкер и нахмурился, превращая своё итак не дружелюбное выражение лица в совсем уж отталкивающее.

- Почему? Если так этого хочешь. – Не унималась девушка, действительно не понимая, почему такое могучее существо не может что-то сделать с каким-то человечишкой.

- Много вопросов. – Резко буркнул тот и исчез на месте, странно взмахнув напоследок руками и заставив грязную лужу под собой пойти более ощутимой рябью, чем та тревожилась дождём.

Услышав раздавшийся где-то вдали слабый раскат грома, Фенек в очередной раз вытерла вновь намокшее лицо и бессильно поджала губы. Терпеть не могла, когда чего-то не понимала, а когда ничего не могла сделать для исправления положения – ещё и злилась. А ведь не так давно она всерьез подумать не могла, что жизнь местных существ может быть гораздо сложнее и больше, чем просто ежедневная бестолковая попытка выжить. Конечно, многие говорили, что у Зоны есть свои законы и правила, но те всё крутились вокруг сталкерни да их суеверий, совсем упустив из внимания, что живут тут не только они. В осознании этот факт казался каким-то неправильным.

В полуразрушенном бараке с грохотом что-то упало и сопроводилось громкой вознёй, заставив сталкершу настороженно замереть, направив ствол пистолета в сторону звуков. Уже секунду спустя по разнёсшейся матершинной брани девушка поняла, что в сознании осталась не одна, и убедилась в этом окончательно, когда на улицу пошатываясь вывалился Минор. Грязный, в местами подранной одежде, он быстро скрыл растерянность со своего лица, сменив её требовательной строгостью.

Почему он не отключился как все остальные? Или – почему не проснулся кто-нибудь другой? Человек, явно не питающий к тебе дружественных чувств – не лучшая компания. Круглолицый мерх смотрел на неё так, словно всем своим видом стараясь показать наплевательские чувства по отношению к смотрящему в его сторону оружию; старался казаться выше, холоднее, но в светлых глазах плескалось беспокойство, и Фенек была уверена, что она – не самое важное, что мужчина желает сейчас настигнуть.

- Что он сделал? – Вопросил Минор, направившись к опустившей пистолет девушке, но остановился на полпути. Его внимание, как и внимание сталкерши, привлекли, продолжающиеся звуки неторопливой возни из развалин барака. Разве с ними был кто-то ещё?

К признакам неизвестной жизни прибавился ещё и вяло поднимающийся на ноги Зелон, и Фенек откровенно удивилась. Выходит, не добил мужика, хотя и выглядела его смерть вполне натурально. Спустя секунду, девушка поняла, что смерть не просто натурально выглядела, но и была таковой на самом деле, а вставал сталкер с земли движимый теми рефлексами, которые управляли местными зомби. Да и голова вывернута всё под тем же углом, с поворотом на который жить человек не может.

И удивлялась бы девушка дальше, не выстрели Минор в новообращенного кадавра. Заново мёртвый сталкер, чья голова за несколько секунд превратилась в неразборчивое кровяное месиво, повалился тяжелым грузом обратно на мокрую грязную землю.

- Чё стоишь?! – Крикнул наёмник сталкерше, уже целясь в сторону барака, из которого сквозь шум дождя слышалось неразборчивое мертвячье мычание. – Стреляй давай!

Странно они в себя приходить стали, все разом да в один конкретный момент. Девушка вспомнила странное и на первый взгляд бессмысленное движение руками, которые совершил Чёрный сталкер перед своим исчезновением. Выходит, он мертвичину поднял? Но, зачем, если изначально он не стал убивать оставшихся двоих сознательных? Фенек не видела логики в некоторых действиях духа Зона и надеялась, что дело не в её каком-то возможном тугодумии. Это он сложный, со странными мотивами.

Четверо трупов нелепо возились среди обломков, как самые настоящие растяпы, падая в них же повторно, как только удавалось освободиться. Ей даже делать ничего не пришлось, судьбу существ скоропостижно решил Минор: четыре выстрела – метких и быстрых – остановили этот парад неудавшейся атаки. После чего мерх настороженно замер, словно прислушиваясь к окружению, пока сталкерша внимательно осматривалась по сторонам, но больше никаких лишних шевелений не было. Эти пятеро были единственной угрозой, причём четверо из них - угрозой совершенно сомнительной. Медлительные, хилые, практически одни кости да остатки одежды, они совсем не могли бы составить конкуренцию более часто встречающимся видам зомби; себя-то на ногах еле держали, чего уж говорить о каких-то нападениях. Неизвестно, как долго они тут пролежали, ожидая своей короткой минуты славы, но осознание того, что чей-то конец может быть таким, пугало, заставляя с нервным отвращением передёрнуться.

- Они все такие? – Пока наёмник осматривал своего командира, Фенек кружилась рядом. Не из страха перед очередными возможными противниками, а скорее от незнания что делать дальше. Однако бестолковое молчаливое снование не сильно отличалось от бездейственного стояния на месте, поэтому, когда мерх обратился к девушке, та даже по-своему обрадовалась.

- Не знаю, но эти двое – точно. – Указательно провела ладонью от Вермута до Корда девушка.

- А тех чё не осмотрела? – Кивнул в сторону Морфея и его жены Минор, и отправился к ним с проверкой, напоследок насмешливо бросив: - Херовый из тебя Красный крест.

- Ага. – Сталкерша фыркнула, снова хвостом увязавшись за мерхом. В компании кого-то приближаться к кареглазому сталкеру было не так страшно, но проверяющий остановил девушку на полпути.

- Не мельтеши у меня за спиной, будь так добра. – Он вытянул руку, выставляя ладонь словно щит и на секунду Фенек показалось, что мужчина не столько к ней испытывает какой-то негатив, сколько побаивается. Всё же, оставшись один на один, его прежняя борзота как-то поутихла.

Решив оставить свои догадки не озвученными, девушка только усмехнулась, но и упрямиться не стала: обошла наёмника сбоку и терпеливо стала ждать результатов проверки. Мысль о побеге не покидала её седой головы ровно с того момента, как сталкерша обнаружила, что единственный человек, упрямо её удерживающий, остановить сейчас не сможет. Однако необходимость довести дело с Кордом до финала заставляло её оставаться на месте. Да и интересно было, что этот живчик делать будет с толпой бессознательных людей.

- Контузил он их что ли? – Пробурчал мужчина себе под нос, завершив лапать семейство. После этого он вернулся к Вермуту, и, забрав из его кармана наладонник, стал кого-то вызванивать – подмогу какую, вероятнее всего.

Фенек передёрнуло. Ох, не светиться бы ей перед «Наёмниками», ведь прошлая встреча закончилась однозначно плохо, да и чем эта кончится… Мысль о побеге с новой силой зашевелилась изнутри. Она могла бы спрятаться где-нибудь, а потом просто вернуться за Кордом. Не обязательно ведь как сиделка чахнуть над ним сутками?

- Эу, Ксавье! – Сталкерша не сразу поняла, что обращался закончивший переговоры Минор к ней, и обернулась, только когда мужчина подошёл ближе. Как только её не обозвали за последние сутки, и хоть бы кто из них, хотя бы один несчастный разочек, обратился по имени… Но подошёл мерх не оскорблять: кратко кивнув в сторону более-менее уцелевшей половины барака, тут же бросился к своему командиру. – Давай, оттащим их под крышу. Поживее!

Спустя время, когда четыре бессознательных тела были свалены в кучу в наиболее сухом углу строения, рядом был разведен скромный костерок, возле которого отогревались бодрствующие.

- Скоро придут наши, почапаем до Мертвого города. – Прервал относительно напряженное молчание Минор, с какой-то задумчивой грустью мусоля губами сигарету. – Держись поближе, что ли, а то снесут башку – моргнуть не успеешь.

- Да пусть сносят. Вообще пофиг. – Устало буркнула Фенек, бросив в огонь влажную веточку: чем сильнее организму от тепла становилось легче, тем сильнее девушкой ощущалась усталость. Физическая, моральная… Ветка тихо зашипела, и, словно в такт ей, глухо рассмеялся Мерх.

- Тебе может и пофиг, а меня, если я ещё и тебя угроблю, Вермут точно не простит.

Да и чёрт бы с ними обоими, с их внутренними разборками, но отказываться от какой-никакой защиты было бы глупо. Главное, чтобы она была надёжной и продлилась до момента итогового расчёта с Чёрным сталкером.

ПРОШЛОЕ

Морфей

Лёжа на покрытой прозрачной клеенкой больничной кушетке, будучи раздетым до трусов и придирчиво ощупываемым одной из медичек, сталкер думал о том, в какое же говно он снова влип. Время было явно не его, тело – тоже, да и вину за то, что оказался тут мужчина себе тоже не приписывал. Если и приписывал, на самом деле, но за другое.

Морф пялился в побеленный потолок медблока, со стороны окна по которому расходились тонкие коричневые веера ржавых подтеков. Закрывая глаза, он мысленно возвращался назад в Зону, и снова видел с какой холодной готовностью Чёрный сталкер убил его друга – безобидного парня, который и идти-то никуда не хотел, но попёрся, потому что был уверен, что ничего не случится. Майора внутри душила злоба: на себя, на Корда, на чёрта этого чёрного. Но он понимал, что первостепенно надо вернуться домой, а погоревать можно потом, когда всё закончится. Было бы неплохо, чтоб список жертв к тому времени не увеличился.

Стараясь скрыться от взрыва, он толкал впереди себя Розу, чтобы успеть хотя бы минимально защитить ту от происходящего пагубного неизвестного действа, и, если как-то отпустить мысль о погибшем товарище Морф смог, то отделаться от второй не мог никак. Может её пронесло, и девушка очнётся всё там же? Испугается поначалу, потом всё поймёт, и сделает всё для того, чтобы вернуть своего супруга обратно. А если придёт в себя так же, как и он – где-то на просторах прошлого ЧЗО, заняв сознание неповинного в их делах человека? А если не очнётся вовсе?

Майор дернулся, намереваясь встать с кушетки, но полная женская рука его остановила, и крепкой хватке той он удивился. Глубоких средних лет женщина врач, что осматривала мужчину, тут же возникла в его поле зрения, строго сморщив картофельного вида нос.

- Лежи, балбес, ещё раз давление померить надо. – Буркнула та, принявшись закреплять ремень тонометра на худой руке парня. – Опять небось самогон с посёлка пронесли? Налакаются отравы всякой, а потом в обмороки падают… Если вы все попадаете, страну кто защищать будет? Самогонщик ваш?

Когда повторное проведение процедур проверки завершилось, по озадаченному лицу медика Морф понял, что он в полном порядке, и как-то объяснить начальству состояние бойца та не сможет. Пока майор одевался, в кабинет то и дело настойчиво заглядывал средних лет мужчина, и в один момент женщина не выдержала, вытолкнув едва накинувшего на себя форму парня в коридор и забрав к себе такого же молодого второго, что был приведен тем самым первым мужчиной. Застегивая ремень, сталкер всмотрелся в пустой коридор и не сразу заметил, что рядом с дверью медпункта позади него расположился ещё один солдат.

Невысокого роста, стриженный едва ли не под ноль, паренек увлеченно перелистывал висящий на стене небольшой календарь с отрывными листами. Заметив, что привлёк чье-то внимание, солдат оставил календарь в покое, и присел на скамью возле стены, взволнованно перебирая пальцами рук между собой. Какова вероятность, что и в теле этого мальчишки поселился какой-нибудь посторонний гость из будущего? Узнать верность своей догадки Морф мог только спросив напрямую, но никак не мог подобрать верных слов. А если он ошибся? Парня сочтут сумасшедшим, и, если майор рано или поздно вернется назад, то этот бедолага гнить в лечебнице может остаться навсегда.

По примеру вояки из очереди, мужчина с любопытством уставился на календарь. В том – ничего необычного: стандартный блок десять на семь сантиметров, наполненный низкого качества бумагой и подробным описанием христианских православных праздников наобратной стороне от числовой. Лично для Морфея необычным в нём была только дата, застывшая на десятом апреле две тысячи шестого года. Что ж, уже на первый взгляд мир не походил на конец восьмидесятых прошлого века и календарь наблюдение только подтвердил. Выходит, Корд промахнулся со своим желанием?

Глядя на яркую красную десятку посередине листа, мужчина постепенно осознавал значение слов своей жены о перемещении к моменту создания Зоны, и понимал, что вся ошибка старого товарища заключается буквально в нескольких днях. Корду был нужен не восемьдесят шестой год, не первый взрыв, а второй, с которого вся аномальщина и хлынула наружу. В таком случае выходило, что в запасе было двое суток на поимку поехавшего, пока тот не сунул свои руки в важный для них общий момент истории. Что произойдёт, если у сталкера получится остановить взрыв Морф не думал, но вряд ли это будет что-то хорошее, по крайней мере для него и его семьи: её просто может не случиться. Блага остального мира майора слабо волновали.

Сдерживая волнение внутри, мужчина присел на лавку рядом с ожидающим своей очереди бойцом и принялся продумывать план своих дальнейших действий. В этот момент со стороны улицы стали доноситься возмущенные мужские голоса, и вскоре его источники уже приближались по душному узкому коридору к медицинскому помещению. Высокий крупный мужчина с густой тёмно-русой стрижкой и суровым командирским лицом едва ли не за шкирку тащил рядом с собой паренька в гражданских одеждах, который и верещал больше всего.

- Какое вы имеете право?! – Возмущался пухлого вида человечек, стараясь выпутаться из расстегнутой весенней куртки в надежде освободиться от хватки вояки с капитанскими лычками. Было видно, что мужчина едва сдерживается, чтобы не натворить дел и не угостить кулаком паренька, но закончилось действо относительно мирно.

- Сядь, и перестань горланить! – Рыкнул вояка заметным украинским говором и, рывком усадив паренька на лавку рядом с уже сидевшим там солдатом, вихрем ворвался в кабинет медика. Первый замеченный Морфеем солдат от такого внезапного соседства вздрогнул и отпрянул, отодвинувшись ближе к мужчине.

- А вас сюда за что? – Прозвучал в звенящей тишине вопрос военстала. Майор немного говорил по-украински и, стараясь не выделиться среди остальных здешних, решил говорить на нём по возможности.

Сидевший рядом с ним солдатик снова вздрогнул и Морф усмехнулся: ишь, беспокойный какой, аж смешно.

- В обморок упал от усталости, а этот козлина меня в охапку и попёр не ясно куда. – Бодро ответил новоприведённый и, словно выдохнувшись, резко ссутулился. - Ну, хотя, теперь-то понятно.

Морфея словно обдало током: его в медпункт отпёрли по той же самой причине, и это совпадение немного подняло настроение. Вероятность того, что в теле этого пухлого мальчика сидит кто-то из компании в его понимании возрастало, оставалось только понять – кто. На украинской мове хорошо говорили как Роза, так и Корд, и хотя про остальных мужчина не мог так сказать, он бы не удивился и их навыкам.

- А ты? Тоже резко решил вздремнуть? – Легко пихнул плечом молчаливого паренька майор. Тот согласно кивнул.

- Так точно.

Совпадение переставало быть таковым, фактор случайности таял на глазах, и мужчина уже твердо решил, что от этих двоих просто так не отстанет. Да и от третьего, что был в кабинете, скорее всего тоже, если причина его визита схожа с их. Набравшись смелости спросить у собеседников напрямую о том, кто они такие, майор был прерван резко открывшейся дверью медкабинета. Из него странно озираясь по сторонам и как-то кося головой влево вышел приведённый капитаном очередной солдат и скромно присел рядом с Морфом. Майор мысленно усмехнулся: как куры на жердочке, только овса не хватает. И излишней говорливости.

Следом за парнем вышел приведший их всех сюда капитан и встал напротив четверки, строго скрестив на груди руки.

- Ну и что вы устроили? Я запретил пить пойло, которое таскает сюда дед Савелий, а вы? – Мужчина нахмурился и Морфу стало стыдно, хотя и не знал он никакого деда Савелия, что уж говорить про его самогон. Слушая, как капитан отчитывает собравшуюся команду, взгляд майора впервые упал на красующуюся на груди мужчины нашивку с данными, на которой желтым по чёрному было вышито: «Таченко А. С.». Уголки губ бессознательно опустились от удивления вниз. Неужто тот самый? – Болваны. Я вам такую характеристику оставлю… По возвращению Синицыну, Жгутову и Боровских – три наряда вне очереди.

- Так точно. – Вяло просипел сидевший между майором и гражданским парень.

- С твоим начальством, Николай Иванович, я сегодня же поговорю. – Продолжил раздавать приговоры Таченко, обратившись на этот раз к пухлому пареньку, с душой уперев себе в кадык ребро ладони. – Вот где ты у меня уже сидишь. Ей Богу, вроде учёный, а ведёшь себя хуже, чем эти.

Товарищ «Так точно» шумно вздохнул, подняв на секунду напуганный взгляд, и опустив его обратно. Порка закончилась, и впечатление она произвела похоже на всех. Морфей украдкой посмотрел на свою грудь в поисках шеврона с фамилией и, обнаружив на груди подпись «Боровских М. А.», мысленно спокойно присвистнул: хотя бы знает на что откликаться. Сопроводив вздох одного из своих подчиненных укоризненным кивком головы, капитан отмахнулся, отдал команду оставаться на местах, а сам скрылся за дверью медкабинета. Забирать с собой единственного не осмотренного бойца – Синицына, судя по нашивке – мужчина не стал. Оно не мудрено: скорее всего посчитал, что причина плохого самочувствия у всех четверых одинакова, и его догадок достаточно для завершения внеплановой диспансеризации.

В повисшей тишине, сквозь которую не было слышно ни словечка, произносимого за дверью медички, все четверо парней сидели молча: Николай напряженно о чём-то размышлял, Синицын нервно постукивал пальцами по своим коленям, майор внимательно рассматривал каждого из предполагаемых гостей из будущего, а Жгутов, несмотря на своё абсолютное безделье, продержался с ним не долго. Резко поднявшись со скамьи, парень с рыжим ежиком волос на голове, спрятал ладони в карманах брюк и медленно прошёлся вдоль сидящей компании, и любопытная заинтересованность в его серых глазах не осталась скрыта от Морфа. Солдат выглядел так, словно тоже о чём-то догадывается, но не решается сказать. Не желая делиться возможной короной первенства в разгадке задачи по поиску товарищей, майор, уверенно расправив худые плечи, приступил к действию.

- Это что ж ты, паскуда старая, наделал? – Нахально ухмыльнувшись выдал Морфей, обращаясь ко всей компании разом. – А как обратно выбираться будешь, гений грёбаный?

- Явно не твоими молитвами. – Рыкнул молодой учёный, уставившись на майора большими карими глазами.

Майор радостно хлопнул в ладоши и подорвался с места, намереваясь проверить, как сильно солдат, в чьё тело он попал, может ударить, но был остановлен бродящим рядом Жгутовым. Рыжий скуластый паренёк сцепил его руками и не дал больше и шага ступить в сторону, а Морф и не стал сопротивляться. Секундный импульс погасал.

- Не бросайся ни на кого хотя бы сейчас. – Раздраженно закатил глаза Синицын, и Морфу было достаточно даже этого жеста чтобы понять, что его благоверная перекочевала на время в тело этого паренька. Мужчина рассмеялся: забавно, не смотря на общую проблематичность ситуации.

- А тут кто? – Обернулся майор к сдерживающему его парню.

- Вермут. – Спокойно ответил тот и отпустил сталкера. – Перед тем как прийти сюда, я видел, как вояки выгребали из грязи потухшие «Мамины бусы». Думаю, они тут появились из-за нас.

- Резонно. – Подтвердила Роза, изящно сложив ладони на коленях. Морф подумал, что из-за её повадок бедный Синицын может приобрести проблем, и что будет не лишним попросить девушку вести себя немного иначе. – Перемещением мы могли образовать аномалию и выходящий из неё артефакт соответственно. Будет шанс проверить россказни о его свойстве для перемещения во времени.

- Аномалии там точно не было. – Не соглашаясь кивнул рыжий и усмехнулся. – Они бусы голыми руками по-всякому вертели, как погремушку.

- Если артефакт потухший, то он, по сути, безделушка и есть, пока его не зарядишь. – Пожав плечами, улыбнулась учёная десневой улыбкой Синицына.

- Значит так, - Морф краем глаза продолжал наблюдать за Кордом, опасаясь, что тот решит сбежать, - эту хреновину нам надо забрать в любом случае. Ещё – не будем разделяться. Хрен знает, что тут и как, и когда нас выкинет обратно, так что лучше далеко не разбредаться. К тому же, вдруг есть кто-то ещё помимо нас четверых? И, Роза, солнце моё, постарайся вести себя как мужик, а то кто знает, как местные могут среагировать на манерного паренька.

- О, точно. Прости. – На секунду стушевалась девушка, тут же усевшись на лавке широко расставив ноги и вальяжно откинувшись к стенке. Майор тихо усмехнулся: в такой позе он частенько посиживал, и сейчас его пытались скопировать.

Таченко вылетел из кабинета так же стремительно, как в него и ворвался некоторое время назад. Только сейчас он казался более спокойным, если судить по смягчившимся чертам лица и легкой расслабленной сутулости. Закрыл за собой дверь, остановился и осмотрел четверку с легким отеческим укором в светлых глазах.

- Решили меня под конец командировки порадовать, ничего не скажешь. – Усмехнулся мужчина, уже без прежней злобы выговаривая парням. – Я вас отмазал от лазарета. О, нет, не стоит благодарности. А теперь - метнулись отсюда. Через десять минут жду у северного КПП.

***

Лишних вопросов возникла целая куча: казалось никто из солдат, без дела слонявшихся по лагерю, не поленился подойти к четвёрке и спросить о произошедшем. Из всей компании, Вермут решил, что отмазка с самогоном поселенца вполне годится для прикрытия, и каждому любопытствующему расписывал в подробностях как и сколько было выпивки, как они принимали её на грудь, и как она была изготовлена. Последнее Морф считал лишним, но рассказывал наёмник настолько уверенно, словно сам чем-то похожим из-под полы приторговывает и разбирается во всех тонкостях приготовления ничуть не хуже того самого деда Савелия. Солдатня верила и отваливала, словно бы подобные описываемые попойки в их лагере – дело обычное.

Весь путь до КПП Роза выглядела крайне озадаченной, плетясь за спинами остальных попаданцев и периодически неловко подёргивая ногами. Очевидно непривычно быть человеком другого пола, с отличными от привычных физическими данными, и девушка не знала, как избавиться от одолевающего дискомфорта. Только майор хотел дать ей пару советов и подстебать заодно немного, как та моментально оборвала его, уже зная, что мужчина хочет сделать:

- Нет, заткнись. Просто не трогай меня. – Строго, с угрозой в голосе, предупредила учёная своего мужа и тот, мирно отмахнувшись, решил сдержать свои клоунские порывы и оставить шутливые замечания на потом.

Морфей понимал, что она нервничает, да может и успокоил бы, как обычно, но ласково прижимать к груди какого-то мужика желания особо не было.

Уместившись в салоне вахтового ЗИЛа, выкрашенного в цвет тёмной оливы, и сбившись в одну компанию, сталкеры терпеливо тряслись по бездорожью. Как оказалось, ехали они в качестве пополнения к охране в лабораторию Х-16, что находится на территории современной Темной долины. Узнал об этом Вермут, расспросивший остальных «вахтовиков», которые теперь сидели и смотрели на него как на умалишённого, и едва пальцем у виска не покручивали. Мерх подыгрывал, ссылаясь всё на тот же самогон, и майору хоть и нравилась его полезность, сама по себе такая активность напрягала. Словно мужчина не думал ни о каких последствиях и просто делал то, что считал нужным.

Но больше напрягало отсутствие Корда, который ехал в водительской кабине на правах ученой интеллигенции. Как оказалось, Николая прислали из Киева с неделю назад, работать лаборантом у какого-то учёного, и, имея скверный сварливый характер, парень успел надоесть всем без исключения, включая и капитана Таченко, который добывал в этих местах последние дни. Он должен был сопроводить отряд, живший в бараках, до одной из лабораторий, параллельно проконтролировать как идёт в этих местах служба, и убыть восвояси одиннадцатого числа.

Морфей не желал ни на секунду спускать глаз с устроившего им это приключение товарища, а тот был рад держаться подальше от бывшего подчиненного. Майор был уверен практически наверняка, что Корд что-то задумал, но что и когда он это выкинет, сказать не мог. Сталкер перед отъездом даже попытался Таченко уговорить быть более внимательным с учёным, но тот только отмахнулся, уже предвкушая скорое расставание с надоевшим пухлым пареньком.

Наблюдая в окно за проплывающими мимо деревьями и просторами будущей Зоны, Морф бессознательно сравнивал видимое сейчас с тем, что появится в будущем. Понимал, что большая часть всех этих деревьев превратиться в кривых уродов, на которых больше никогда не будет здоровой сочной зеленой листвы. Понимал, что эта весна – последняя, и после взрыва на территории наступит вечная осень, редко сменяющаяся на подобие чего-то другого. Места казались безопасными, хотя сталкер и знал, что на большей части территории радиационный фон всё ещё предельно высок и опасен для человека. И все эти люди, служащие сейчас в Зоне… Не все здесь оказались без собственного желания, и большая часть из них, вероятнее всего, погибнет через несколько дней, когда произойдёт поворотный момент. Только видя наглядно возможные жертвы, Морф осознавал, что Зона строилась на крови: человеческой, животной, и остается наполненной ею до сих пор, не хуже какого обпившегося крови надутого комара.

Грузовик резко тряхнуло и повело в сторону. Майор ударился лбом о стекло, громко выругавшись, и схватился по привычке за автомат, в готовности защищаться от напавших тварей. Быстро вспомнив, что мутантов на поверхности пока нет, Морф нырнул под сиденья, предположив, что напасть могли люди. Однако тряска и старательный уход в кювет скоро завершились, оставив грузовик на дороге. Тот заскрипел, притормаживая, а после остановки, спустя несколько секунд, отворилась дверь салона.

Приготовившиеся к сражению вояки растеряно опустили оружие, когда в проёме показался капитан, затаскивающий внутрь бессознательного учёного Николая, по рукам сцепленного наручниками. Майор мысленно чертыхнулся, испугавшись своей правоты: неужели Корд на самом деле решился напасть в одиночку на вооруженных вояк? Бросив тело парня на пол, Таченко удивленно посмотрел на Морфея.

- Ты был прав, - выдохнул мужчина, кивнув на лежащего Корда, - на водилу набросился, хотел из тачки выкинуть. И выкинул бы, но со мной не справился. Присмотри за ним, пока ехать будем. Потом разберемся, что за херня и откуда ты знал, что он может что-то натворить.

Майор согласно кивнул, и перетащил бездыханного учёного на место рядом с собой, в довесок связав ноги того автоматным ремнем. Всё оставшееся время поездки Морфей не сомкнул глаз, хотя дорога укачивала, и к моменту, когда в отдалении замелькал башенный кран с территории завода, Корд пришёл в себя. Ни проронив ни слова, мужчина угрюмо покачивался на месте и настороженно смотрел в окно, в то время как майор понимал, что ему следует быть начеку как никогда.

11

НАСТОЯЩЕЕ

Фенек

Увидь она раньше где-нибудь такой отряд «Наёмников», то подумала бы, что те отправляются творить какую-то большую пакость. Девушка не представляла, что мерхи могут заниматься чем-то ещё, помимо типичной разрушительной деятельности; в частности - чем-то, вроде вывоза своих контуженных товарищей с места боя, и их сопровождения куда-либо.

Поначалу услышанный звук вертолёта Фенек приняла за стандартный военный облет по доступному периметру, которым те иногда баловались, пролетая низко, словно для провокации местных. Но, когда к месту стоянки прибыла пятёрка людей в наёмнических цветах с удивлением обнаружила, что вертолёт принадлежал им. И где только они его держат? Чем заправляют? А получили-то как? Украли? Может, и купили честно, но что-то подсказывает обратное… Минор был удивлен не меньше.

Она бы в принципе эту встречу назвала «Массовым удивлением», потому как каждый нашёл для себя что-то, чего вовсе не ожидал увидеть, выходя на задание. Кто-то удивлялся девушке, кто-то – тому, что помимо наёмников отправлять на базу придётся ещё троих людей, посторонних. Постояли, пообсуждали насущные дела, и под надзором Минора потащили бессознательных сталкеров к вертолёту.

По научной эмблеме, Фенек поняла, что предыдущими хозяевами «железной птицы» были «Учёные», и осознавала, что это обозначение вовсе не способно спасти воздушный конвой от внезапного нападения с земли. Сколько вертолётов периодически падает в Зоне? Да куча, а потом их разбирают на запчасти, если что-то остается после падения, и к останкам возможно подобраться. Летать раньше сталкерше не приходилось, и от опасливых мыслей страх первого полёта только увеличивался.

Запаковка во все доступные ремни, конечно, не могла гарантировать стопроцентной безопасности при крушении, но девушке становилось немного спокойнее, пока приходилось возиться с креплениями. Засевши подальше ото всех доступных дверей и люков, сквозь громкий гул та слушала, как Минор, стараясь перекричать шум машины, рассказывает о произошедшем, и периодически ловила на себе взгляды «конвоиров». Кто-то смотрел с любопытством, а кто-то, не скрывая, как на прокаженную, и от этого Фенек хотелось искупаться в каком-нибудь чане с кислотой, чтобы чужая наружность слезла, забрав с собой все привлеченные проблемы.

Понимание того, что насущные проблемы – вероятнее всего только начало, было обидным.

Несмотря на все опасения, недолгий перелёт прошёл без каких-то эксцессов и завершился успешно. Вертолет приземлился на ровном участке пустыря неподалеку от какого-то заброшенного городка: крыши его домов просматривались в иллюминаторы. Но, кроме окружающих территорий, сквозь толстое стекло девушка увидела, что высадку принимал тот очкастый парень, лишивший её пальца, и сталкерше вовсе перехотелось покидать вертолет. И так пропустившая вперед себя транспортировку бессознательной половины пассажиров, Фенек нерешительно мялась на месте. Может, о ней забудут? Все сейчас выйдут, а она останется здесь - хотя бы дождется момента, когда этот парень исчезнет и можно будет попытаться не попасться к нему на глаза. Но, как оказалось, хотела она слишком многого.

- Физя, ты щас умрёшь! – Задорно прогремело голосом круглолицего наёмника снаружи, рядом с дверью. В следующее мгновение, тот заглянул внутрь вертолёта и, заметив девушку, призывно махнул рукой. – Выходи давай.

Сталкерша мысленно усмехнулась его желанию произвести какой-то фурор, уже зная, что затея провалится. Мерх не представлял, что те, кого он хочет познакомить, уже знакомы. Да и каким было это знакомство…

Деваться некуда. Стиснув зубы и гордо задрав подбородок, стараясь за напущенной гордостью скрыть тревогу, Фенек направилась к выходу. Спрыгнула на землю и спешно нашла глазами Минора, стоявшего в стороне и самодовольно улыбающегося. Нетрудно догадаться, кто в наёмнической компании играет роль клоуна.

- Прикинь? – Не унимался мужчина, которого, видимо, напрягало наступившее молчание.

Сталкерше на секунду показалось, что она – цирковая обезьянка, и все эти глазеющие на неё люди ждут, когда зверёк выкинет какую-нибудь забавную штуку. О, она бы выкинула. Вцепилась бы пальцами в рожу этого очкастого парня и обязательно бы напомнила, что пальцев – девять. Физик казался невозмутимым ровно несколько секунд, после чего растянул на худом лице удивление, но её обмануть своей игрой не смог – она помнила, как выглядит эта эмоция в искреннем виде.

- Прикинул. – Спокойно выдал тот и хмуро посмотрел на Минора. – И где вы её достали?

- А хер знает. – Отмахнулся мерх и кивнул в сторону носилок. – У Вермута спроси. Это он её где-то в лесу подобрал. Только это не совсем Гелла…

И понеслось. Снова. Мужчине словно нравилось пересказывать произошедшую историю, с таким рвением он выдавал предложения; обмусоливал её мутантское происхождение, как сахарный леденец. Девушке это стало надоедать и та, раздраженно закатив глаза, оборвала пересказ:

- Может делами займётесь? У вас тут люди полудохлые, если что.

Минор замолчал, оставив известную историю без окончания, по крайней мере для Физика. Фенек отметила, что после разъяснений мерха, очкастый смотреть на неё стал немного по-другому: то ли изначальная скрытая агрессия поубавилась, то ли она просто оказалось меньше возникшего интереса и, мелькнувшей на секунду, жалости. Последнему сталкерша удивилась, но говорить ничего не стала. Ну его, психованного.

- Тебе словно доплачивают за то, что ты постоянно тащишь на базу кого-то постороннего. – Нахмурился Физик и отвернулся к лежащим на земле носилкам, вокруг которых суетливо крутился медик.

- Прошу заметить, что эти «посторонние» потом оказываются крайне полезными. – Не оставив шутовства даже при решении серьезного вопроса, парировал Минор.

- В медблок их всех определить мы не можем. – Продолжал рассуждать очкастый мерх, задумчиво понизив голос. – Честно говоря, я бы и забирать их не стал, этих троих.

Остановившись возле носилок, на которых лежал Вермут, наёмник наклонился, поводил ладонью перед открытым глазом мужчины, пощелкал пальцами, и не получив никакой ответной реакции, напряженно расправил плечи. Фенек непонимающе свела брови к переносице: да что они мечутся вокруг него, словно он сахарный?

- Но, учитывая произошедшее, разделять их не стоит, как мне кажется. – Окончив осмотр, Физик отошёл от лежащей компании и кивнул, словно бы считал свой вердикт неоспоримо верным. – Может они теперь как-то связаны, чёрт знает… Ладно. Тащите их на западную окраину, пристроим в каком-нибудь доме.

- А не сожрут? – Когда началось движение прибывшей процессии, Минор не полетел впереди всех, а поплёлся позади, вместе с местным командиром. Фенек, помня слова наёмника о безопасности, шла рядом и старалась не отставать. Всё не выглядело настолько мрачно, как описывал круглолицый, и никто из присутствующих не стремился выстрелить ей в лицо, но девушка решила от него не отходить, по крайней мере, пока её новый-старый знакомый не уйдёт куда-нибудь по своим делам.

- Я оставлю охрану, да и Лёва тут потусуется немного. Может он объяснит, что с ними такое. – Всё так же напряженно выдал Физик, и Фенек вспомнила, что это имя уже слышала.

На западной окраине, как оказалось, Мертвого города, разместилось несколько дворов с заброшенными частными одноэтажными домами, и возле одного из них, что выглядел наиболее пригодным для пользования, процессия остановилась. Потребовалось время, чтобы из самого города принесли какое-то тяжеловесное оборудование, ящики с необходимыми медикаментами и инструментами, соорудили для коматозников лежачие места из собранной в соседних домах мебели, и всё это время Минор с Физиком провели в разговоре. О чём шла речь, сталкерша не знала, так как мерхи оставили её в стороне, не обременяя чьим-либо присмотром. Непрактично. А если бы она хотела сбежать? Давно бы уже засверкала пятками, и остановить было бы некому.

Пришедший со своими вещами Лёва начал чуть ли не визжать, завидев сталкершу, до которой в прошлой раз не смог дотянуть свои худые ручонки. Он настаивал, что после обследования принесённых людей нужно будет осмотреть и её, от чего девушку неприятно передёрнуло: парень выглядел как какой-то маленький маньяк со странными скрытыми хобби, с опасной заинтересованностью поглядывающий на неё сквозь запутанные тёмно-русые кудри. Не секунду Фенек задумалась, что не удивилась бы, окажись этот парень одним из тех людей, что шпионят за женщинами в группировках, похотливо подсматривая в щель между досками за свершением тех или иных дел. Тем не менее, отказ девушки воспринял спокойно и не стал настаивать, и той на мгновение подумалось, что парень её побаивается. Было бы за что.

Раздав указания, мрачный Физик покинул новообразовавшийся лазарет, сообщив перед уходом, что чуть позже нужно будет всё обсудить. Что он там обсуждать собрался – непонятно, и Фенек удивилась, что на этой встрече и ей определили место.

- Я бы тебе посоветовал и к нему держаться поближе, но, слышал, вы повздорили. – Минор, хвостом за которым закрепилась девушка, задержался после ухода командира, с едва уловимой тоской наблюдая, как медики во главе с учёным «жужжат» вокруг своих новых пациентов. Он тихо усмехнулся и пораженно покачал головой. – А ведь если бы не Лёвины вопли, Физя бы не сказал, что ты уже была здесь. Да и сама хороша. Чего молчала?

- Откуда я знала, что была именно тут? – Вяло развела руками девушка. – А вот с тем парнем – да, не посчастливилось столкнуться. Надеялась, больше не придётся.

- Жизнь – непредсказуемая штука. – Легко заметил мерх и, шумно выдохнув, резко сменил тему разговора. – Значит, план такой: попозже собираемся у Физика и решаем, что нам дальше делать. Пока переоденься, чтобы лишнего внимания не привлекать, и сходи умойся, а то как чёрт. Только с водой поэкономнее.

Скривив лицо в притворной вежливости, мужчина всучил девушке сложенную наёмническую форму без шеврона, и провёл короткую экскурсию по занятому пациентами дому, показав где и что из удобств расположено.

Фенек было тревожно оставаться одной поначалу, и она не понимала, почему запугивающий ранее наёмник, сейчас приспокойно её покинул. Оставалось надеяться только на то, что связано это с уменьшением опасности и понимаем факта, что сталкерша не собирается никуда сбегать. Тревогу свою она никому показывать не собиралась, и даже для себя самой старалась её не воспринимать во внимание. В конце концов, ничего в лучшею сторону не изменится, если девушка продолжит трястись и прятаться по углам, лишь бы остаться вне поля зрения для кого бы то ни было.

Последовав совету Минора, седовласая быстро приняла душ, стараясь не сильно расходовать воду из бойлера, установленного там же. Дело было вовсе не в жадности, а в системе очищения, которая работала довольно медленно, не в состоянии восстанавливать запасы чистой воды достаточно быстро.

Форма на вид казалась совершенно новой, без лишнего пятнышка или потертости, и пахла складом вперемешку со странным душком как-то пропитки. Да, это, конечно, не «свободовские» тряпки, которые ей достались от кого-то почившего и едва не разваливались от слишком резких движений, но чувствовала себя в новой форме сталкерша совсем не комфортно. Словно забрала что-то чужое и старается теперь выдавать за своё. Успокоив себя тем, что обмундирование ей выделили специально и никто никого не обокрал, Фенек решила попробовать вызвать Минора обратно. Не то, чтоб ей было боязно расхаживать в тылу «Наёмников» в одиночестве, она просто не знала куда именно надо идти.

По узким коридорам дома, девушка прошла в основную комнату, где из прежней толпы осталось только двое бойцов охраны, медик и учёный. Лёва не сразу заметил появившуюся в дверном проёме девушку, которая молча наблюдала за действиями медперсонала, а заметив – тут же переключил внимание от работы.

- Можно Минора позвать? – Стараясь казаться уверенной, спокойно поинтересовалась Фенек. Учёный кивнул и активировал станцию связи.

В ожидании, сталкерша ощутила на себе любопытные взгляды охраны, и решила скрыться из коридора на время ожидания сопровождения. Медик, работающий с Лёвой, так же краем глаза поглядывал на неё, но девушка решила, что уж лучше один такой любопытный взгляд, чем несколько.

Полупустая комната оказалась забита практически полностью различными датчиками, протягивающимися от них проводами и прочим медицинским инвентарём; в углу в скромной куче вперемешку валялись вещи пациентов, а вот оружия заметно не было. Её - в том числе.

Насколько же нужно быть в себе уверенными, чтобы в условиях местной антисанитарии и угрозы подхватить критичную дозу радиации от какой-нибудь горстки пыли, разложить обследуемых вот так, без каких-то особых ограждений с выставленными наружу полуголыми торсами. Фенек по девичьи подумалось, что жене Морфея возможно не понравится, если толпа каких-то непонятных мужиков будут беспрепятственно созерцать и её телеса, и белье, в которые те упакованы. По крайней мере, ей бы самой было не приятно, поэтому седовласая, нахмурившись, из кучи вещей вытащила светлую лёгкую блузку девушки и накинула её сверху, укрывая грудь и живот учёной.

Сталкерше казалось жутким, что у всех пациентов были открыты глаза, и, хотя взгляд был направлен в никуда, Фенек казалось, будто они наблюдают за ней. Поэтому, когда девушка на автомате пробежалась оценивающим взглядом по телам мужчин, поспешила стыдливо отвернуться. Неужто она и сама такое же животное, от внимания которых возжелала минимально защитить ту учёную?

- Один из них ранен. – Обратилась Фенек к Лёве, стараясь оправдать своё внимание к пациентам и заодно вспомнив о необычном итоге её стрельбы.

- Я видел. – Кивнул парень. – Очень интересно.

Минор появился быстро. Влетев в дом, он активно работал челюстями дожевывая свой обед – вероятно, наёмник отсиживался где-то неподалеку.

К месту встречи сталкерша отправилась не только в его компании, но и в компании учёного, который заявил, что может дать предварительную информацию по состоянию своих пациентов. Фенек только присвистнула: парню хватило всего нескольких часов, чтобы сделать какие-то выводы.

Лазарет и город разделял только крупный сухой овраг, на дне которого успело вырасти несколько невысоких деревьев и образоваться целое поселение «электр». Как оказалось, на практике Мёртвый город сам по себе щедро окружен аномалиями, а по следам перестрелок и останкам живности можно понять, что и вниманием мутантов местность не обделена. Всё это вкупе формировало образ не совсем безопасный, и умудриться тут жить и развиваться, на взгляд Фенек, ещё нужно было постараться. Несмотря на явную близость Мертвого города к базе «Свободы», девушка никогда не задумывалась о его посещении, да и в целом если упоминала, то только по работе, в то время как некоторые её товарищи зачастую грезили о смене места жительства группировки. Знали бы они, как тут, может и не стали бы об этом мечтать.

От разглядывания новых территорий сталкершу отвлекало пристальное внимание со стороны. Нет, никто не подбегал и не пытался что-то сделать; никто даже заговорить не пробовал, но их любопытные и пораженные взгляды доставляли больше неудобства, чем всё ранее перечисленное. Девушка могла поклясться, что проходя одно из зданий, отчетливо слышала, как кто-то трижды чертыхнулся и постучал по оконной раме. К моменту, когда компания добралась до здания администрации, Фенек не единожды успела пожалеть, что не сбежала.

Когда все расселись за длинным столом в комнате Физика, сталкерша отметила, что в помещении было относительно чистенько, не смотря на стандартную для этих мест разруху. Ей показалось это забавным и отчего-то совсем не подходящим местному хозяину. Так же девушку повеселило наёмническое знамя, закрепленное на стене позади Физика: видно было, что оно уже потрепанно, но к чему занимало место именно там, она так и не поняла.

- В общем, тут всё очень непросто. – К обсуждению результатов обследования они приступили сразу, и никто не пытался оспорить важность этого момента. Всю дорогу молчавший, Лёва дал волю своим словам. – Физически они в полном порядке. За исключением того раненного, конечно.

- Которого? – Беспокойно прервал учёного Физик.

- Старик. У него дырки в пузе. – Шепнул командиру Минор, и тот спокойно кивнув, велел Лёве продолжать.

- К слову, эти дырки пока никаких признаков отрицательного воздействия на жизненные показатели не выдают. – Продолжил парень, поудобнее усевшись на стуле. – Деятельность мозга повышена у всех четверых, наблюдаются импульсы, как при активных сновидениях, при этом визуально это никак не обозначается. Я бы сказал, что они находятся в некотором подобии анабиоза, то есть - деятельность организма по большей части приостановлена, но к летальному исходу это не приведет. Выражаясь проще – состояние выглядит так, словно их сознание куда-то забрали, при этом оставив оболочку на месте и снабдив её защитным механизмом, который не позволит повредить оболочку, пока сознание не вернется на место.

- Сложно. – Фыркнул круглолицый наёмник и откинулся на спинку стула. Фенек была с ним согласна, но скорее упрекнула бы учёного не в сложности объяснения, а в невероятности происходящего.

- И что делать? – Серьезно к данным отнесся казалось только местный командир, задумчиво крутящий в пальцах свои очки с квадратными линзами.

- Ждать. – Обреченно пожал плечами учёный. – Если бы причина их погружения в этот анабиоз была более ясной и простой, можно было бы попробовать их вытащить, но, учитывая все нюансы и боясь возможных последствий, я не рискну это делать. Может произойти следующее: если попробовать что-то сделать с телами сейчас, то, скорее всего, никакого толка не будет, а вот когда они вернутся в сознание, все наши труды массово вывалятся наружу, и нет гарантии, что эти самые труды никого не убьют. Как в случае с тем раненным.

- Э, нет, ему нельзя подыхать. – Снова встрял в объяснение Минор, хищно усмехнувшись. – Только от моей руки, никак иначе.

- Так, ладно. – Всё так же обеспокоенно выдохнул Физик и перевёл своё внимание на Фенек. Девушка отметила, что он выглядел каким-то замученным, уставшим, словно тащит на плечах непосильную ношу. – Что же с тобой делать?

Сталкерше резко захотелось съязвить что-нибудь насчёт их прошлой встречи, но воспоминания о подвале и мелькнувшем в свете лампы остром лезвии неопределенного предмета, лишившего её части конечности, заставили язву так и остаться внутри. Под давлением трёх пар мужских глаз, девушка робко пожала плечами, на самом деле не зная, что с ней такой делать. Внезапно очкастый мерх пересел ближе к седовласой и требовательно протянул свою худую жилистую руку.

- Дай посмотрю, что у тебя с ладонью.

Недоверчиво приподняв кверху бровь, Фенек с осторожностью протянула мужчине правую руку, и тот принялся вдумчиво осматривать покоцанную им же конечность.

- О, у тебя чё, пальца не было? – Приподнявшийся за столом от любопытства Минор, с какой-то проказливой усмешкой наблюдал за происходящим действом. Не надо быть семи прядей во лбу, чтобы понять, что мужчина имел в виду наличие дефекта у оригинала, с которым был знаком и явно не припоминал подобного.

- Был. Мне его недавно «долговский» генерал в драке откусил. – Горделиво смахнув с лица седую прядь, выдала девушка. Этот круглолицый никак к произошедшей ситуации не относится, и посвящать в неё кого-то постороннего сталкерша не планировала. Если уж с кем-то на серьезных тонах и обсуждать вопрос, то только с «мясником».

- Детка, - вальяжно улыбнулся Минор, - если бы это был «долговский» генерал, то он бы отгрыз тебе руку по локоть.

Фенек рассмеялась, мысленно закончив шутку очередной гомосексуальной аналогией по отношению к группировке, но озвучивать не стала: мерхи, конечно, не любят «Долг», но конкретно этот вроде как служил в их рядах. Краем уха слышала об этом по дороге к баракам, и провоцировать мужчину не стала. Тут даже Физик улыбнулся, хоть и с опаской, а отпустив её руку, поднялся с места, давая понять о завершении собрания.

- Определю тебя к Текиле на кухню, будешь ему помогать. – Озвучил вердикт мерх, обращаясь к сталкерше, и подвёл итог встрече. – Будем ждать и надеяться, что бездействуем не зря. Пока – продолжаем работать.

ПРОШЛОЕ

Морфей

- Это всё из-за радиации. – Ляпнул кто-то из солдат, когда транспорт ещё был в дороге, и весь оставшийся путь Морфей обдумывал услышанное.

Да, радиацию называют невидимым врагом, и никто до конца не знает, какие эффекты может дать длительный контакт с ней. Поэтому вероятность того, что обычная радиофобия может перерасти в настоящее сумасшествие, сталкер не отрицал. В конце концов, проживание в каком-нибудь грязном пятне вполне могло бы оправдать полетевшую кукушку Корда. Но, если бы всё было так просто, их бы здесь не было.

Морф не знал и никогда особо не задумался над тем, чем могли заниматься в этих промышленных комплексах до первой аварии, но видел, что ближе ко второй, корпуса основного индустриальный комплекса оказались заброшены, в то время как на крохотном заводе ещё немного бьётся жизнь. Не удивительно, учитывая наличие под ним одной из лабораторий, которую, судя по всему, имитацией деятельности пытаются замаскировать.

ЗИЛ остановился возле главных ворот и солдат попросили на выход. Внутрь двора водитель заезжать не стал, оправдываясь тем, что на его взгляд на внутренней территории слишком мало места и для полноценного заезда, и для разворота, и вообще там всё неудобно. Утверждал с таким усердием, словно бы кругом все слепые и не видят, что мужичку просто не хочется находится слишком близко к местным подземельям. Было наивно полагать, что работники завода не знают о происходящим этажами ниже, и, находясь здесь, каждый из них борется с этим знанием как может.

Прибывших гостей встречали вояка командирского вида и учёный, в придирчивости взгляда ни на йоту не уступающий первому мужчине. Как только Таченко покинул ЗИЛ, учёный бросился к нему, да с таким рвением, словно готов был завязать с капитаном драку.

- Потрудитесь объяснить, товарищ капитан, почему мой подопечный в таком виде?! – Не смотря на всю свою внешнюю грозность, мужчина обладал довольно высоким голосом, и вся его ругань выглядела неприятно только из-за наружного напряжения.

- Товарищ Волынец, рекомендую посадить этого красавца в какую-нибудь камеру. – Проигнорировав раскрасневшегося от ярости учёного, Таченко обратился к военному. – Во время поездки, он предпринял попытку завладеть транспортным средством, напал на водителя и пытался напасть на меня.

- Принял, Анатолий Степанович, устроим в изоляторе. – Мужчины, отдав честь, пожали друг другу руки, и только после этого капитан решил-таки удостоить вниманием местного учёного. – Ваш подопечный похоже был недостаточно подготовлен для командировки. Что ж вы таких сюда тащите? Ставите под угрозу свою же работу.

- Это какое-то недоразумение. – Мужчина всё не унимался, но возмущаться стал более вяло. Возможно понимал, что никто не застрахован от срывов, и рисковать делом ради какого-то лаборанта не собирался. – Я прослежу за его состоянием.

- Конечно. – Удовлетворённо кивнул Таченко.

Морф передал Корда в руки бойцов местной охраны. Они не проронили ни слова с момента прибытия, но какая-то оживленность, сверкнувшая в глазах бывшего командира в момент передачи охране, насторожила сталкера. Но обсудить свои опасения с ставшимися спутниками, майор не успел, прерванный громким капитанским:

- Идёмте!

Если в здание самого завода пройти было довольно просто, то на входе в лабораторию их процессия застопорилась. Все новоприбывшие бойцы проходили внутрь с помощью пропуска одного из бойцов местной охраны, и Морфей этому удивился. Если их привезли сюда для работы, разве не должны обеспечить личными пропусками? Возмутился про себя, но выспрашивать ничего не стал – рано дёргаться, не поняв всей ситуации.

Если их группа остановилась, спустившись на уровень ниже, то Корда повели дальше, и вскоре молодой учёный пропал из виду, скрывшись вместе с конвоем ниже по лестничным пролётам. Следом за ним, двое бойцов в сопровождении местного учёного пронесли небольшой металлический ящик, в который перед отправлением были спрятаны потухшие «Мамины бусы». Внутри сталкера неприятно дёрнулась беспокойная мысль: а не повлияет ли их изучение на будущее? А если повлияет, то насколько? По итогу, майор пришёл к выводу, что не важен уровень влияния – за все последствия отвечать всё равно придётся только им.

- Нужно узнать, куда унесли артефакты. – Морф, задумавшись, упустил момент, когда из-за его спины возникли Роза, почти шёпотом бросившая фразу, и Вермут. Ему было интересно, как и почему так вышло, что девушка оказалась в мужском теле, если женщины в лагере тоже были? Однако, молодое захваченное тело всяко лучше будет в эксплуатации, чем тело той медички. Вдруг придётся бегать или лазать по каким-нибудь сложным местам?

- И придумать как их оттуда стащить. – Вторил его жене наёмник.

- При этом – на натворить какого-нибудь дерьма. – Усмехнулся Морф. В озвученном плане не шла речь об освобождении Корда, так как его поимка была пунктом обязательным к выполнению по умолчанию. Да и сейчас, когда товарищ находится под охраной, становилось немного спокойнее, ведь сбежать из научного комплекса, наполненного военными, не так уж и просто.

Тем не менее, майор всё ещё помнил его хитрый взгляд, и с беспокойством ждал бури.

- Боровских! – На крик Таченко обернулся, наверное, каждый, кто находился в холле лаборатории, возле пропускного пункта, и Морфею потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что прозвучала его нынешняя фамилия. – Подойди, на минуту.

- Есть! – Отчеканил майор, и под вопросительными взглядами товарищей, побежал к мужчине.

Капитан отвёл парня с дороги, чтобы не мешаться в узких коридорах снующим мимо работникам, и Морф меланхолично соображал, что ответить Таченко на вопрос, который тот собрался задать. Если уж он пообещал разобраться с его сбывшейся догадкой насчёт Корда, то более никаких тем для разговора пока не обнаруживалось.

Сталкер отметил, что народа в лаборатории было довольно много: и военных, и учёных, и остальных работников или гостей, расхаживающих с важным видом в деловых костюмах. К оставшимся стоять в стороне его товарищам тем временем подошёл Волынец и, собрав вокруг себя всех торчавших без дела прибывших солдат, принялся что-то объяснять.

- Миш, он тебе что-то говорил? – Начал свой допрос капитан Таченко без лишних прелюдий.

- Никак нет, товарищ капитан. – Морф изо всех сил старался изображать из себя «зелёного» солдатика и беспокоился, что может перестараться. Тем не менее, фамильярничать он себе не мог позволить вовсе.

- С чего ты тогда взял, что выкинет что-нибудь? – Мужчина немного нахмурился исталкер понял, что его отрицательным ответом тот недоволен, и совсем в него не верит. – Говори, как есть. Не покрывай.

Майор замешкался, откровенно не зная, что ответить человеку, который в практически любую его историю не станет верить. Есть ли вообще смысл что-то придумывать в таком случае? Решив стоять на своём, Морф ответил:

- Он просто какой-то дерганый был, словно его что-то беспокоило. Вот я и подумал, что тут может быть что-то не так.

- Боровских… - Угрожающе зашипел Таченко, и майору в этот момент капитан напомнил ужа, готового броситься для устрашения. Однако, броситься никто ни на кого не успел, и на секунду Морфею показалось, что он отвязался-таки от допроса, когда к ним впопыхах подошёл какой-то очередной учёный.

- Капитан, вот вы где! – Солидного возраста невысокий мужчина схватил Танченко за руку и навязчиво потянул проследовать вдаль по коридору. – Идёмте, одного вас ждём!

Не успел майор облегчённо выдохнуть, как Таченко потянул его за собой.

В освещённых коридорах едва узнавались те покинутые замученные руины, которые посетил едва ли не каждый ходок – ткни пальцем в любую компанию и с высокой вероятностью попадёшь в такого искателя приключений. Безлюдная и пугающая, сейчас лаборатория кипела жизнью, и всё это создавало ощущение нескончаемости происходящей работы. Восемнадцатая… По пути в зал совещаний, Морфей вспомнил, что именно в этих стенах проводились эксперименты над живыми организмами, и от осознания того, что этажами ниже ждут своего часа кровососы или бюреры, становилось не по себе. Был соблазн попытаться спасти те десятки людей, из которых выращивают жутких тварей и супер-солдат, но понимание опасности вмешательства в ход истории было хорошим ограничителем.

По кислой мине капитана, сталкер понимал, что тот вовсе не хочет присутствовать на мероприятии, а вот почему обязан – додуматься не мог. С его слов, мужчина прибыл для контроля работы именно войскового охранного отдела, и Морфу казалось, что при таком задании присутствие на скучных заседаниях в список дел не должно входить. И зачем он ещё его с собой потянул… Неужели некомфортно здесь оставаться одному?

Длинные деревянные столы, расставленные вдоль стен, были заполнены людьми разных мастей, которые расселись на стулья между ними и стеной. Капитану выделили место неподалеку от двери, а вот майору пришлось стоять. Странно, что никого не смутило наличие в комнате постороннего вояки. Более того – его словно вовсе не замечали. Здоровались с Таченко, говорили что-то, а солдата даже банальным кивком головы никто не удосужился наградить, от чего Морфей чувствовал мебелью. Оно и к лучшему: никто не привяжется, не станет задавать странных вопросов, для ответа на которые снова придётся выворачивать себя наизнанку.

На центральном столе импровизированной буквы «П» расположился старый проектор, благодаря которому на противоположной стене, свободной от гостей, отображались разного рода графические данные. Морф даже не собирался в них вдумываться, считал лишним забивание головы непонятными графиками и диаграммами. Чуть в стороне от картинок стояла небольшая трибуна, похожая на академическую, из-за которой вещал мужчина с совсем не профессорским шрамом на всю правую щёку. Учитывая, что вещал он что-то про местные эксперименты, можно было предположить, что цапнул его кто-то из местных.

- Таким образом, коллеги, я хотел бы отметить, что проведённая процедура стерилизации позволила усилить выработанные у испытуемых искусственные навыки. – С нескрываемой гордостью рассказывал учёный, но делал это настолько скучно, что майору было не просто понять, как вся эта делегация не заснула за время доклада. Люди сидели с заинтересованными вдумчивыми лицами, кто-то за основным столом согласно кивал, заставляя выступающего едва ли не светиться от одобрения. – Но, открытым остаётся вопрос о подчинении подопытных, в частности тех, кто не участвовал в программе физической трансформации. Они мыслят достаточно ясно и иногда противятся процедурам, что заставляет прибегать к физическим методам воздействия. Какие могут быть гарантии, что при выполнении задания, они точно так же не начнут проявлять самовольность?

Морфей нахмурился. Он уже час слушал о том, как успешно «яйцеголовые» препарируют тут людей, и сейчас начинал злиться понимая, что помимо проведения отвратительных экспериментов, над подопытными ещё и издеваются.

- Что вы предлагаете, профессор? – Подал голос один из учёных, сидевших за основным столом. Выступающий, словно только и ждавший подобного вопроса, с готовностью выпалил:

- Лоботомия. - По залу прошел неоднозначного настроения гул, и майор даже выпрямился, заранее удивляясь, что наука готова даже к таким бесчеловечным методам. – Лишив подопытных большей части личности, мы могли бы получить солдат с совершенной склонностью к подчинению.

- Лоботомия совершенно деструктивна. – Спокойно проговорил вступивший в диалог с выступающим учёный. – К тому же, практика процедуры строго запрещена, и выход за рамки дозволенного ещё больше, может привести к плачевному результату работы всей программы.

- Напротив, известно много случаев, когда трансорбитальная лоботомия давала положительный эффект… - Не унимался шрамированный учёный, но и его собеседник сдавать позиции не собирался, перебивая первого.

- А сколько летальных! – Повысил голос тот. Заставив своим возгласом замолчать всех собравшихся, мужчина утер платком вспотевший лоб и опустился на место, закончив спокойнее. – Нет, применение этой практики строго исключено. Нам нужны солдаты, а не овощи. Они должны уметь принимать решения, рассуждать, а уж как заставить их не ослушаться приказа – подумайте ещё, профессор. Наверняка есть способ, который позволит всем остаться в плюсе.

Оставшийся час после самого шумного выступления прошёл скучнее прежнего, и Морф не знал, как вытерпел и не заснул стоя на ногах. Поэтому момент, когда собрание завершилось и люди стали расходиться, майор счёл едва ли не манной небесной.

- Ненавижу эти сборища. – Раздраженно бурчал Таченко, покидая кабинет в сопровождении сталкера, который так и не понял, к чему требовалось и его присутствие. – И то, что эти профессора делают, не понимаю. К чему все эти уродства? Боевую силу создают? А из кого создают-то! Из зеков! Только представь, что такая гниль будет делать, окажись на свободе с подобной силой.

- Так точно, товарищ капитан. – Поддакнул майор, в целом соглашаясь с его рассуждениями. – Ублюдки, по головам идут.

От праведной злости лицо капитана было белым, словно мел, и сталкеру казалось, что мужчина уже сейчас готов бросить все свои дела, чтобы разнести лабораторию к чертям собачим. А ведь наверняка он думает, что ничего поделать не сможет со всеми этими экспериментами и их результатами. Если бы он только знал, чему суждено случиться в будущем.

На пути к холлу, военных догнал встречавший ранее солдат учёный, в компании профессора со шрамом на щеке. Тот казался более чем приветливым, в отличие от Таченко, устало улыбавшегося и вяло пожимавшего руку деятеля науки.

- Товарищ капитан, позвольте представить – Климек Домбровский, наш коллега из Польши. – Деловито представил шрамированного мужчину учёный, имени которого Морфей так и не узнал. Тот даже бейджа не носил, в отличие от некоторых. – Он занимается младшим сектором.

- Очень жаль, капитан, что в прошлую вашу командировку мы не пересеклись. – Как-будто искренне расстроился Климек. – Я слышал, вы прекрасно играете в шахматы, и надеялся на достойный поединок. Когда отбываете?

- Сегодня ночью. – Таченко хоть и старался казаться дружелюбным, но его прохладность к новому знакомому так и сочилась буквально из каждого движения или взгляда. – Боюсь, в этот раз сыграть тоже не выйдет. Я должен успеть отдать распоряжения перед отъездом.

- О, понимаю вас, - согласно закивал профессор, отпустив наконец ладонь вояки. – Работа на первом месте. Ничего не поделаешь. Что за вашими нужен глаз да глаз, что за нашими.

Домбровский очаровательно улыбнулся, приведший его учёный искренне рассмеялся, в то время как Морфею захотелось сломать лица им обоим. Прировнять разумных подопытных людей и вояк к бесконтрольному замученному зверью – это надо постараться быть такой скотиной, обесценивающей человеческую жизнь. Мужчина крепко сжал худую ладонь в кулак и мог бы поклясться, что слышал, как хрустнули кости, и кто знает, чем бы всё кончилось, не вмешайся во всеобщее веселье Таченко.

- Рад был познакомиться. – Быстро бросил тот и, строго посмотрев на сталкера, отправился прочь. Майор не стал медлить, и отправился следом за капитаном, целиком и полностью разделяя его недовольство. Мужчине казалось, что будущий основатель «Долга» заметил его настроения и всецело их разделял, но не стал развивать конфликт, который мог бы навредить работе.

Дойдя до холла, они свернули в соседний коридор, концентрация учёных в котором была ощутимо меньше. Морф шёл за Таченко, по сути не зная, куда ему надо идти и куда делись его товарищи, но, когда мужчина остановился возле одной из дверей, возникшие вопросы разрешились сами собой.

- Позови своих собутыльников, - более мягко, но всё так же несколько расстроенно произнёс капитан, кивнув на выкрашенную серой краской дверь. – Сходим, напою вас нормальной водкой. Только, христа ради, не лопайте больше местное дерьмище: вырастет какая-нибудь лишняя хрень, и будет вас этот Климакс препарировать.

12

НАСТОЯЩЕЕ

Фенек

Когда происходит что-то странное или вовсе плохое, люди надеются, что оно пройдёт довольно быстро. Будучи людьми, «Наёмники» надеялись, что их командир и его товарищи придут в себя скоро, но проходили дни, а ситуация не менялась.

Охрана сменяла друг друга дважды в сутки, медики просиживали штаны в «спящем доме» практически безвылазно, отвлекаясь только на оказание помощи членам группировки. Даже есть не выходили – всё на месте.

«Уж не сбегут они за полчаса» - насмешливо думала Фенек первые дни, когда доставляла к лазарету пищу. Помогая бармену Текилле, девушка навещала медиков три раза в день, и обычно эти визиты не затягивались. Приходила, оставляла заботливо приготовленные торговцем завтраки, обеды и ужины в прихожей, и мчалась прочь. Ей было жутко находиться внутри: атмосфера напоминала скорее склеп, нежели больницу.

Сам факт индивидуальной готовки сталкершу забавлял. Где это видано, чтобы посреди Зоны людей содержали как в санатории? Вот вам питание, вот вам отдых, того гляди ещё и выплясывать под окнами начнут, имитируя культурную программу.

Когда контакт с барменом был более-менее налажен, Фенек решилась спросить о причинах столь заботливого отношения именно к медикам, и ответ не был каким-то хитрым: «Они работают». Можно подумать остальные сидят на месте! Девушка предполагала, что дело может быть как-то косвенно связано с отношением к местному командиру, которого работнички лечат, но за проведённые в Мертвом городе две недели она так и не решилась обсуждать этот вопрос. Какое её дело? А излишнее любопытство ничем хорошим не кончается.

Две недели… Дольше время шло, только когда пришлось месяц со сломанной ногой валяться, и то растягивалось оно, скорее, от безделья. Тут сталкерше просто так просиживать не давали, и, если поначалу ей не хотелось показываться людям на глаза, то по прошествии времени течение жизни в местном «братстве» её стало постепенно поглощать. Фенек старалась никого не судить, не обижаться на угрюмые взгляды и не строить из себя невесть что. Просто жила, и миротворческая стратегия принесла свои плоды: люди перестали шарахаться, шептаться и вели себя так, словно никого другого раньше в принципе и не было. Девушку это устраивало более чем.

Оставив сумку с едой у порога и закинув на плечо пустую, в которой был принесён ужин в предыдущий день, Фенек отправилась назад в город. Когда её окликнул один из охранников, сталкерша нехотя вернулась.

- Костоправ просил, чтобы ты к нему зашла. – Прогромыхал басом наёмник, отойдя в сторону от входной двери и нетерпеливо смотря на девушку. По его недоброму прищуру глаз, видневшихся из прорезей в балаклаве, седовласая поняла, что капризничать не стоит, и не стала задерживаться.

Лейб или Лёва, как его звали большинство членов группировки, под прозвище «Костоправ» не подходил вовсе: и внешне не шибко грозный, да и характера такого же стального не имел. Больше походил на хорька, причём до жути хитрого, который готов своими мелкими острыми зубками вцепиться в шею человека, если тот начинал представлять для него научный интерес. И вот уже на протяжении двух недель мужичок усердно грыз спящих пациентов.

В помещениях было довольно тихо, не считая гула от работы оборудования, и в таком спокойствии хотелось говорить разве что шепотом. Громко скрипнувшая под ногой доска заставила Фенек, прислушивающуюся к тишине, испуганно вздрогнуть, и на этот скрип, как по зову, из дверного проёма основного помещения выглянул Лёва.

- Давай, давай, проходи. – Нетерпеливо протараторил мужчина, распаковывая руками в хирургических перчатках пачку с какими-то то ли тряпками, то ли салфетками. – Сумку сбрось, поможешь.

Он не нравился ей до жути, и сталкерше оставалось только догадываться сам ли по себе Лейб такой отталкивающий, или сказывается её развившаяся особая «любовь» к учёным. Как-то Минор проговорился, что мужичок Фенек побаивается, а ту это немного веселило и, не смотря на отсутствие реальной угрозы, девушка частенько старалась лишь одним взглядом показать, что она всё-таки есть.

Пройдя в основное помещение «лазарета», сталкерша не спеша направилась за учёным в дальнюю часть комнаты.

- Доброе утро, доброе утро, доброе утро, доброе утро. – Так как путь пролегал через пациентов, Фенек бодро поздоровалась с каждым из них, стараясь скрыться от собственной тревоги за маской шутовства. С наибольшей вероятностью те девушку не слышали, и она это понимала.

- Очень мило с твоей стороны, но бесполезно. – Напряженно одёрнул на себе серый халат Лёва, очевидно не поняв шутки.

- А что делать полезного? – Не сдержала язвительной усмешки сталкерша отметив, что второго сотрудника-медика в помещении не было.

- Пока Корвуса нет, побудешь моим гезелем. – Не меняя тона ответил на риторический вопрос Лёва и всучил девушке в руки четыре закупоренных непрозрачных контейнера.

- Кем, прости? – С искренним любопытством переспросила Фенек, но вместо ответа получила только кивок, призывающий идти следом.

От неё не требовалось каких-то сложных действий: стоять рядом да подавать под руку контейнеры. После открытия первого, сталкерша обратила внимание на то, что тот был упакован особым скарбом, словно специально готовился для каких-то подобных ситуаций. Лёва колдовал над каждым пациентом не более пяти минут, жонглируя в пальцах тонкими проводками и присосками, к которым те были присоединены. Обрабатывал стерильными салфетками места на груди, где крепились старые резиновые медицинские кружочки, и пристраивал туда уже новые, из контейнеров. Для чего проделывалась процедура и что несла за собой девушка не понимала, но и спрашивать не спешила: учёного не хотелось лишний раз дёргать. И так дёрганный до безобразия.

Не заходя в лазарет всё это время, Фенек успела подзабыть, как жутко выглядят открытые глаза спящих, и как пробивают до мурашек их отсутствующие взгляды, направленные куда-то в потолок. Лёву, казалось, это не смущало ни секунды, но сталкерша не могла ничего с собой поделать.

- А есть ещё салфетки? – Обратилась она к мужчине, когда контейнеры исчезли из её рук.

Лёва вопросительно прищурился:

- Тебе зачем?

- Да глаза им прикрыть, а то жуть какая-то. – Девушка демонстративно передёрнула плечами, указывая на пациентов. Трогать их руками и опускать веки та побоялась: мало ли что.

Насмешливо хмыкнув, учёный протянул Фенек четыре салфетки, и та немедля принялась совершать свой странный ритуал. Лёгкая белоснежная ткань закрывала мир от взглядов спящих, и сталкерша видела в этом странное успокоение, подавившее собой даже тот иррациональный страх, который девушка испытывала перед Морфеем. Он один из немногих, кто показался ей наиболее контактным, поэтому Фенек решила, что по пробуждению спросит у мужчины, что с ним не так.

Закончив с внеплановыми делами, девушка направилась обратно к зданию «Коопторга», в котором обитала совместно с барменом. Она уже готовилась к любопытным расспросам своего неформального руководителя, когда посреди центральной площади её снова окликнули. Обернувшись назад, сталкерша убедилась в том, что ей не показалось, кому она потребовалась: от здания администрации довольно быстрым шагом к ней направлялся Физик. Увидев, что смог привлечь внимание девушки, тот резко сменил траекторию движения и направился в сторону школы, рукой зазывая Фенек за собой. Та нерешительно мялась на месте, обдумывая стоит ли идти, ведь всегда обходила школу по широкой дуге, зная, что пыточная комната находится именно там, стараясь увеличением дистанции отгородиться от болезненных воспоминаний. Заметив, что седовласая за ним не следует, наёмник остановился и, призывая, терпеливо повторно помахал рукой. Набрав в легкие побольше воздуха, Фенек протяжно выдохнула и отправилась за мужчиной. В конце концов, постоянно обегать эту часть Мертвого города стороной не получится, как и насовсем огородиться от воспоминаний о произошедшем.

Прохладное подвальное помещение выглядело жилым, а витающий в воздухе технический запах говорил о том, что пользовались комнатой совсем недавно. Фенек задумалась: если это помещение принадлежит исключительно Физику, то когда бы он успевал тут отсиживаться? С тех пор, как они прибыли в Мертвый город и Синдикат остался, как оказалось, без своего главы, все полномочия перешли к «четырёхглазому» мерху, и тот бултыхался в делах, словно утопающий в море. Постоянно в стрессе, и без того не самый общительный мужчина, вовсе стал молчаливым, а его вторая личность, как называли Лоика местные мерхи, стал показываться чаще прежнего. Чтобы немного разгрузить товарища, на центральной базе пришлось остаться и Минору, и этому Фенек была рада.

Частенько вечерами он устраивался в столовой, играл на гитаре и пел. Неидеально, фальшивя и иногда коверкая слова, но с такой душой, что нет-нет, да и навернутся на глаза непрошенные слёзы. Мужчина напоминал ей Роба, хотя, в отличие от «свободовца», был тем ещё ядовитым шутником. Сталкерша понимала его шутки, и Минор, в конце концов, оказался одним из немногих, с кем у девушки успели сложиться довольно хорошие отношения.

Фенек бессовестно рассматривала рабочее помещение, отмечая довольно обширный инвентарь. В голове невольно возник вопрос: а всё ли здесь используется строго по назначению? Не для пыток, а для ремонта и создания чего-то нового.

- Дай руку. – Разыскивающий что-то на столе Физик снова обратил свое внимание к девушке, а та, увлеченная рассматриванием вещей, не сразу заметила, как мужчина появился рядом. Он казался спокойным, но сталкерша хоть и протянула мерху покалеченную руку, сделала это с опаской. Чего ему опять понадобилось от её огрызка?

Когда разводящий принялся пристраивать к ладони девушки предмет, похожий на пальцевой протез, та удивленно затаила дыхание. Он застегнул на её запястье тонкий светло-коричневый ремешок, от которого по внешней стороне ладони спускался к пальцу какой-то мудрёный механизм. Приставленный на месте потерянного новый палец, покрытый чёрной антибликовой краской, был явно тяжелее прежнего, и от этого непривычно потягивало всю руку, но опасливой радости эта тяжесть не уменьшала.

Когда протез был установлен, девушка осторожно подвигала пальцами, едва не завизжав от восторга, когда потерянная часть конечности податливо двинулась вместе с остальными. Проворности настоящего пальца та, конечно, была лишена и сгибалась не совсем до конца, словно что-то мешало ей это сделать, но это казалось ерундой.

- Нравится? – Самодовольно улыбнулся Физик. Фенек сумела только радостно закивать, мол «ещё бы!». – Поосторожнее только. Смотри.

Устроившись по правую руку от сталкерши, мерх снова взял в руки её ладонь и направил пальцами вперед. Девушка с любопытством наблюдала, как мужчина осторожно прокручивает у нижнего края искусственного пальца какое-то кольцо, попутно объясняя, как это надо делать. После негромкого щелчка, из протеза резко выскочил металлический острый конической формы штырь, длиной примерно с сам палец, и Фенек поняла, почему тот показался ей таким тяжелым. Подарок был с сюрпризом.

- Не забывай смазывать механизм, иначе перестанет работать. Ну, и промывать после использования, если решишь наделать в ком-нибудь лишних дырок. – Назидательно говорил Физик, пока сталкерша вкручивала штырь обратно в протез. Закончив раздавать инструкции, мерх открыл дверь, выпуская девушку наружу, и повинно добавил: - Считай это нашими извинениями.

- Спасибо. – Пораженно проговорила Фенек, покидая подвал. По пути к «Коопторгу», девушка пыталась осознать, что, вероятно, этот мужчина не такой уж и плохой, каким она его нарисовала в своей голове.

ПРОШЛОЕ

Морфей

Обстановка командирского кабинета утопала в сигаретном дыме и резком аромате развернувшейся тут пьянки. Цивильное застолье с одной единственной бутылкой водки плавно и довольно быстро перетекло в типичную попойку, подтверждением чего стали появляющиеся то и дело на замену пустеющим полные тары с алкоголем.

Капитан раздобыл из закромов помещения шашки, предназначенные для игры с использованием алкоголя, и заметил, что ему их подарили на прощание бойцы из лагеря. Штука забавная и как подарок - достойная, но Морф считал, что лично покупать такое не стал бы. Если он хотел накидаться, то накидывался и без всяких лишних ритуалов.

В кресле в углу спал напившийся парень, тело которого заняла его жена; из динамиков серого радио-кассетного магнитофона тихо играли песни, которые сейчас сталкер считал олдскульной классикой русской поп-музыки, и на душе у него было тепло. Мужчина любил отдыхать в небольших компаниях, расслабляясь и душой, и телом, и сейчас его совсем не смущало, что большая часть нынешней компании состоит из полузнакомого наёмника и будущего мертвеца.

Поначалу шли бытовые беседы: про жизнь за периметром, про семьи. Приходилось придумывать на ходу и надеяться, что уверенный тон и мелкие подробности не смогут как-то смутить капитана, а тот и впрямь вёл себя вполне нормально. Шутил, рассказов про свою жизнь в ответ не утаивал, да и вообще казался вполне компанейским мужиком, на контрасте с тем «каменным» воякой, каким прибыл в лабораторию. Потравили глупые армейские байки, выпили ещё, и настало время разговоров за жизнь, но не тех приятных, что были раньше, а наоборот – тяжелых и печальных. Таченко рассказал про свою собаку, которую случайно пристрелил его дед на охоте, и своими переживаниями пробил на слезу перебравшую раньше всех Розу. Отрыдавшись, девушка первой выбыла из игры в бухание, и Морф облегченно вздохнул: она не имела привычки много пить, и он беспокоился, что излишнее количество горячительного выбьет из неё желание изображать из себя парня, что понесёт за собой их разоблачение. Но всё обошлось, и попойка продолжалась в чисто мужском коллективе.

Найдя себе соперника в лице Вермута, Таченко разливал по рюмкам очередную порцию «беленькой», надеясь-таки «уделать салагу». Было видно, что сам «салага» едва держался в состоянии сознания, но всё никак не отключался, и майор удивлялся, как человек в таком состоянии ещё способен как-то размышлять. Тем не менее, из начальных трёх партий, дело дошло до пяти, и ни один соперник не желал уступать другому, в то время как Морфей, более заинтересованный в наблюдении и решивший понемногу переставать пить, расслабленно развалился на стуле возле стола с алкошашками.

На взгляд майора, последняя партия была самой долгой и непросто давалась обоим игрокам, хотя казалось бы – не задачу по квантовой физике решают. Когда на поле осталось примерно одинаковое количество заполненных рюмок, и взгляд капитана стал говорить о том, что он тоже скоро отправится в глубокий сон, мужчина решил остановить игру.

- Так, - грозно брякнул тот, ударив ладонью по доске, от чего с краёв рюмок печально прыснуло содержимое. – Что я предлагаю: давай, кто быстрее выпьет свои шашки, тот и победил. Без рук, а?

- Давай. – Угрюмо пробубнел Вермут, легко дернулся от икоты, и тут же, схватив ртом одну из рюмок, запрокинул её, после аккуратно опустив на место.

Морф рассмеялся. Ситуация походила на абсурдный сон, из которого можно было бы сложить неплохой анекдот о том, как «Наёмник» и «Долговец» сели однажды играть в шашки. Краснопёрный хотел доказать, что он умнее гуся; гусь – что он умнее краснопёрого, но в итоге нажрались оба одинаково.

Выхлестав водку из своих фигур первым, Таченко задорно рассмеялся, не успев выпустить изо рта рюмку, от чего та полетела на пол и звонко разбилась. На секунду повисла тишина, которая была прервана возобновившимся смехом, но смеялись в этот раз все трое. Капитан поднялся из-за стола, и покачиваясь двинулся к Вермуту.

- Спасибо за игру. – Пробормотал, запинаясь, Таченко, по-медвежьи сжимая обоими руками протянутую ладонь мерха. Тот согласно закивал в ответ, свободной рукой силясь достать из мягкой пачки сигарету. Плюнув на ватные расслабленные пальцы, он вытащил сигарету зубами и, покачивающейся походной, направился к Морфу.

- Огоньку дай. – Икнув, попросил тот, предварительно опершись на свой стул и повалив его на пол.

Майор прикурил наёмнику сигарету, следом – капитану, и решил сам не отставать, так же закурив. Не смотря на происходящее несколько минут назад веселье, сейчас между мужчинами воцарилась усталая тишина. Не удивительно, в принципе: пить тоже можно устать.

Не секунду, молчаливое курение показалось мужчине каким-то траурным, и тот невольно нахмурился. Таченко не казался плохим человеком, а скорее наоборот, но кто знает, чем был бы «Долг», не погибни их основатель? А вариантов не много: либо – более дружелюбной группировкой, либо – сущими диктаторами, и какой-то золотой середины сталкер не видел. Одно он понимал для себя точно: на данный момент ему жаль, что этот мужчина погибнет. Взглянув на угрюмого Вермута, Морф поймал его глубоко задумчивый взгляд и ему показалось, что мужчина думает абсолютно о том же самом.

- Надо будет съехаться как-нибудь после службы, посидеть. – Довольно живо воскликнул Таченко, хлопнув стоявшего рядом мерха. Тот от неожиданности выпустил из зубов сигарету и затушил её подошвой ботинка.

- Обязательно. – Кивнул в ответ майор, подмигнув будущему генералу. Тот отсалютовал мужчине сжатой в пальцах сигаретой, после чего докурил её в одну затяжку, и устроил в пепельницу на столе.

- Слышь, Анатолий. – Резко приподнял голову Вермут и по-дружески приобнял капитана за плечи. – Пообещай мне, что будешь осторожен.

Таченко рассмеялся, приобнял его в ответ и вытер вспотевший лоб рукавом кителя:

- Клянусь своим чемпионским титулом по алкошашкам.

Морф криво усмехнулся: да где это видано, чтобы мерх так заботился о своём потенциальном противнике? Но говорить что-то против он не стал, ведь вряд ли такая рядовая просьба сможет как-то изменить уже случившееся. Не веселился только наёмник.

Он вцепился в ткань кителя капитана пальцами и посмотрел на него таким пронзительным серьезным взглядом, что по загривку майора прошел неприятный холодок.

- Когда пойдёшь с группой на вылазку, возьми «Компас». – Ровным тоном отчеканил Вермут, и Морф насторожено замер. Он говорил общими фразами, но прямая наводка на способ спасения легко читалась. – Года через три-четыре.

«Блять» - мысленно выругался майор и молниеносно бросился к мерху, с силой толкнув того в грудь. Вермут повалился спиной на стол, не в силах устоять на ногах, едва не потянув за собой и Таченко. Мужчина же недоумённо смотрел на Морфа, наполненными тревогой глазами.

- Мудак, ты задрал всех пугать. – Воскликнул сталкер обращаясь к товарищу, стараясь выправить ситуацию, так как видел, что капитан, хоть и был пьян, прекрасно осознавал окружающую действительность. Хлопнув зло нахмурившегося мерха по ноге, майор повернулся к Таченко. – Он думает мы все умрём в две тысячи десятом, когда этот… Как его… Коллайдер адронный запустят. Всякую херню всем городит.

- А, слышал. – Усмехнулся капитан, расслабленно опустив плечи. – Моя матушка тоже так думает.

- Чёрная дыра засосёт. – Прохрипел со стола Вермут, неуклюже поднимаясь и тряся головой.

- Жгутов! Тебе выговор, за веру в псевдонаучные теории. – Строго прогремел Таченко и засмеялся, помогая наказанному мерху подняться на ноги.

Они еле дошли до казарм, причём спящий коллега так и не проснулся, вынуждая остальных бойцов тащить себя на горбу. Прижавшись головой к мягкой перьевой подушке, Морф подумал, что не проснётся никогда, а если уж это и случится, то надеялся оказаться дома, в своём теле. Но, когда очнулся от разрывающего тишину звука тревожных сирен, расстроенно обнаружил себя всё там же.

Солдаты метались по казарме, экипируясь в боевую форму, а из общего гама голосов всё никак не мог понять, что произошло; дискомфорта прибавляла и болящая голова. Остановив очередного проносящегося мимо бойца, сталкер поинтересовался о причинах поднятой тревоги.

- Мутанты на свободе. – Встревоженно бросил парень, и понёсся к выходу.

Корд

От таких чистых мест он отвык уже давным-давно, но был рад, что его бросили отсиживаться не в какую-нибудь грязную подсобку. Светлые стены, заправленная койка, даже воздуха в достатке – и не скажешь, что лаборатория находится где-то глубоко под землей.

А ещё, Корд был рад, что оказался здесь – в этом месте, времени. Не жаловался даже на доставшееся тело, ведь у него был свой покровитель. Когда мужчину вели в изолятор, тот хоть и не видел окружения, но отчетливо слышал, как встретивший их профессор настойчиво упрашивал охрану оставить в покое его подопечного. Ясное дело, что никто его просьбу выполнять не стал: может не напади он на Таченко и его водителя, то не сидел бы сейчас здесь. Сплоховал, поддался импульсу, и упустил такой хороший шанс быстро и легально оказаться в самом эпицентре катастрофы.

Тем не менее, Корд был уверен, что профессор за ним ещё вернется: на это намекала его возмущенная ругань и обещания жаловаться во все доступные инстанции. Несмотря на возможную помощь, сталкер на неё не слишком надеялся и старался смотреть на положение дел реально – скорее всего, выбираться отсюда придётся самому. А там и до станции недалеко. Учитывая, что пока в будущей Зоне нет никаких аномалий, он успеет проскочить до ЧАЭС минут за 30, может – чуть больше… Главное – покинуть треклятый изолятор.

Он не заглядывал слишком далеко вперед и не думал о том, каким образом вернется назад в своё время, ведь мало ли что может произойти. Может итог его действий сам по себе будет подразумевать возвращение назад? А, может, он очнется сам собой, но гораздо моложе, полным амбиций, и забудет напрочь, что была какая-то Зона, и он что-то там пытался с ней сделать.

На теле местами ныли ушибы, оставленные от драки с капитаном, и то, что их обработали медики, придавало только эстетически более приятный вид.

Улегшись на койке, Корд засмотрелся на периодически мигающий в щели под дверью свет, прислушался к местным звукам. Помимо технического гула, он краем уха улавливал множество голосов, редкие человеческие крики и совсем нечеловеческие то ли стоны, то ли вой, и отмечал, что на верхнем уровне всего этого слышно не было. Выходит, изолятор находится рядом с помещениями, где либо эксперименты проводят, либо – содержат материал для них и результаты. Его привели сюда с закрытыми глазами, и сталкер понимал, что даже если сможет покинуть изолятор, бежать дальше придется вслепую. Благо запомнил, где на поверхности стояли автомобили, и знал, в какую сторону придётся рулить, чтобы добраться до станции.

Мужчина не заметил, как задремал под приглушенные звуки работы лаборатории, да так глубоко, что стук в собственную дверь и последующее её открытие воспринял как очень реалистичный сон. Махом распахнул глаза, когда чьи-то руки стали настойчиво тормошить его, и хрипло застонал от боли, ударившей в виски – спутницы резкого пробуждения.

- Николай, поднимайтесь. – Настойчиво, но спокойным тоном прозвучало сверху, и Корд сначала не понял, откуда знал этот голос. Осознание пришло довольно быстро, стоило гостю включить в изоляторе освещение: его разбудил местный глава учёных. – Я договорился, можете выходить, но до конца этой недели лабораторный комплекс покидать вам всё ещё запрещено.

- Благодарю. – Настроение Корда стремительно возросло, когда он понял, что больше его ничего не удерживает в этих четырёх стенах.

Мысль о свободе и возможности наконец совершить задуманное пьянила. Чудесно, конечно, что этот олух сумел договориться с местной охраной, но ждать до конца недели мужчина не собирался. Сталкер был уверен, что поделись он своей идеей с этим профессором и вырази он желание пойти на поверхность, как деятель науки моментально сдаст его охране, а отсиживаться в заключении времени совершенно не было.

Учёный стоял возле открытой двери, сжимая в руке ключ-карту для доступа и очевидно ждал, когда запрет изолятор, победоносно освободив из него своего подчинённого. Корд не спеша приблизился к обшитой тонким металлом деревянной двери, проходя вперёд профессора. Когда мужчине оставалось выйти в коридор полтора шага, сталкер сделал резкое встречное движение дверью, нанося учёному удар с размаха. Тот глухо взвыл, схватился одной рукой за лицо и попятился назад, второй уже доставая из кармана рацию. Захлопнув дверь, Корд налетел на учёного и, выбив рацию на пол, начал избивать мужчину, стремительно раня и не оставляя шанса хотя бы начать обороняться. Мужчина, в чьем теле он оказался, явно не был спортсменом, от быстрых резких движений он начинал уставать, и благо профессор был ненамного сильнее – успел свалиться без чувств, когда сталкера настигла одышка.

Только после совершенного, Корда молнией ударил вопрос: а как же охрана? Неужели бойцы не видели и не слышали звуков короткой расправы? Мужчина напряженно прислушался, но замирающее сердцебиение не давало услышать практически ничего.

Профессор был жив, но полностью лишён чувств, поэтому то, как сталкер его уложил в койку и прикрыл покрывалом, не почувствовал. Корд забрал у учёного оброненную им рацию, ключ-карту и старенькую раскладушку, лежавшую в кармане халата – таким образом он надеялся максимально оттянуть момент раскрытия его побега. Приоткрыв дверь, осторожно выглянул в коридор и усмехнулся: ни одного бойца охраны. Вдаваться в причины их отсутствия мужчина не стал: нет никого и ладно, проще будет прокрасться наверх, уж по этому уровню по крайней мере точно.

А на уровне, к слову, было что посмотреть. Вдоль длинного коридора в стенах было выделано множество комнат, двери которых заменяли конструкции из стекла, скорее всего пулестойкого, и металлических прутьев, на манер тюремной решетки. У каждой камеры светился красный огонёк электронного замка, а в самих камерах сидели люди. Сталкер судорожно вздохнул - он и представить не мог, что его временная тюрьма будет находится рядом с чьей-то настоящей и вполне жестокой.

Взяв себя в руки, Корд запер дверь изолятора и стал соображать, как ему выбраться наружу без лишних приключений. Имея на руках ключ-карту, он всё равно не смог бы спокойно пройти мимо остальной охраны, ведь те наверняка поинтересуются, куда делся профессор, проходящий с визитом в изолятор несколько минут назад. Удача и правда будут явно не на его стороне. Включить пожарную тревогу? Это уж скорее охрану разозлит и отвлечет всего на пару минут, пока те будут отключать мерзкую пищалку. Кто знает, как тут настроена подобная система, и не имеет ли она особенности запирать намертво все двери, при поступлении сигнала об опасности. И ликвидация причины беспокойства будет быстрой, в отличии от варианта, если причина будет охране мешать выполнять свою работу.

Мужчина ещё раз оглянулся на камеры с людьми. Что ж…

Быстрым шагом он достиг конца коридора, попутно заглядывая в «вальеры», в которых большая часть подопытных не спала, и мучаясь пыталась хоть как-то скоротать время между экзекуциями. Людской разброс поражал: были и старики, и совсем молодые люди. Все как один в дурацких синих больничных шмотках, бледные, уже заочно ненавидящие сталкера, который собирался, тем не менее, выпустить их на волю.

Первый оказался одним из самых болтливых и вместо приветствия, отослал освободителя далеко и надолго. Корд реагировать не стал. Они думают, что он – учёный, такой же как те, что подопытных мучают, и его агрессия была ясна. Своему освобождению он немало удивился.

- А чегой-то тебя приспичило, учёнишко? – Подозрительно сощурив бордового цвета глаза спросил мужчина в возрасте, когда оказался за пределами своей камеры. Он выглядел совершенно больным, всё кривился, словно бы ему было тесно в собственном теле; и глаза – если не пугали, то доставляли дискомфорт своими мелкими зрачками и радужкой вокруг, в которую словно натекло немало венозной густой крови. – Решил тут гладиаторские бои устроить, чи шо?

- Я тоже тут сидел, завалил одного козла чтобы ключ достать. Так что сделай одолжение: загаси хлебало и просто сваливай. – Раздраженно прошипел сталкер, отпирая очередную камеру. – На уровне ниже сидит живность. Опасаться её или использовать – не имею понятия.

- Да ты не суетись, дружочек. – Проговорил очередной из выпущенных на свободу, да так елейно, что Корду стало противно. – Всем дело найдём.

Сталкер видел, что чем больше народу становилось в коридоре, тем сильнее разгорались их эмоции. Поначалу они подбадривали друг друга, но в очень короткие сроки обычная поддержка переросла в настоящий агрессивный призыв к бойне, и Корду стало не по себе. Действительно ли стоило выпускать этих людей наружу?

Подопытные рванулись вперед него по коридору так стремительно, что мужчина побоялся не успеть добежать до заветной двери, ведущей на выход. После непродолжительного громогласного треска, дверь слетела с крепких петель, да так легко, словно приделана была на клей ПВА, и по лаборатории начал продвигаться хаос.

Пригибаясь к полу, чтобы не словить пулю, и стараясь прятать лицо от охраны, Корд ринулся пробиваться через бушующих с непонятной силой подопытных. Взвыла серена, больно ударяя по слуху; со стороны лестниц, проходящих на уровень ниже, и лифтов стали слышаться нечеловеческие стоны и рычания – одни освобождённые выпустили на волю других, которые вряд ли понимали человеческую речь. По крайней мере, он не мог припомнить случая, чтобы кому-нибудь удавалось душевно побеседовать с кровососом или снорком.

За время, пока сталкер блуждал, прячась, по лабиринтам уровня, бунт успел перейти в стадию бойни, и он предположил, что скорее всего большая часть учёных на этаже мертва. Корд добрался до пожарного выхода, возле которого толпилась небольшая компания выживших, словно подтверждая его опасения, и хотел было пройти наверх с ними, как из коридора позади выбежало двое подопытных в компании снорка. Мутант выглядел довольно свежим, если сравнивать их пиковую форму, блуждающую по современной Зоне, но мужчина уже знал, чего можно ожидать. Громко зарычав, зверь прыгнул в панически вопящую в толпу, и сталкер едва успел уклониться, чтобы не оказаться среди жертв. Сквозь крики и рёв он разбирал громкие рваные звуки, и от представления, как они образуются, у Корда сводило желудок: учёных рвало на части их же создание. Быстро и ловко, группа из троих «яйцеголовых» превратилась в кровавое нечто, даже не сумевши защититься.

Мужчина бежал по соседнему коридору прочь от пожарной лестницы, но на очередном повороте был грубо перехвачен кем-то из охраны. На секунду Корду показалось, что он добегался и печальная кончина настигнет его прямо сейчас, но, к своему счастью, ошибся.

- Там кто-то остался? – Рявкнул охранник, кивая за спину сталкера. Получив отрицательный кивок, тот едва ли не за шкирку поволок мужчину за собой, в сторону ранее занятой мутантами парадной лестницы.

К этому моменту у входа не осталось ничего, кроме тревожного духа смерти, и троих бойцов охраны, скорее уже не защищающих кого-то, а истребляющих вырвавшихся на свободу существ.

Вырвавшихся по его воле.

Охранник протащил сталкера вплоть до поверхности, где возле выезда суетливо блуждали сумевшие выбраться, и радовался, что в панике боец не пытался более ничего выяснить. А ведь, если дверь изолятора не вскрыли взбешенные подопытные, тот профессор выживет. Спасибо не скажет, хотя стоило бы, несмотря на случайность факта его спасения.

Два армейских ЗИЛка уже были припаркованы на дороге, готовые к эвакуации людей из лаборатории, и Корда останавливало только то, что вскрыть военную машину и угнать без ключа так просто не удастся. Других транспортных средств видно не было, сталкер уже подумывал отправиться в сторону станции пешком, как заметил возле одного из автомобилей снующего вокруг солдата в штабной форме: совсем молодой, на бойца похож не был, вероятнее всего служащий то ли техником, то ли водителем. Недолго думая, мужчина направился к нему.

- Товарищ учёный, точка эвакуации возле ворот. Возвращайтесь! – Едва завидев Корда, грозно проговорил солдат.

- Нужно ехать на станцию, приказ профессора. – Скомандовал сталкер, направляясь к переднему ЗИЛу с видом, дающим понять любое несогласие с возражениями.

- Какого именно профессора? – Выпалил парень, направившись за мужчиной. Остановившись у водительской двери кабины, он посмотрел на учёного с подозрением. – Мне никакого приказа не поступало. Уточню.

Солдат потянулся к рации, висящей на груди, но Корд, понимая, что близок к разоблачению, бросился на парня и сбил того с ног. Водитель коротко застонал, ударившись затылком об асфальт и тут же напрягся, стараясь скинуть с себя навалившегося учёного. Сталкер ударил бойца лбом по голове и сам тихо заскулил, в очередной раз отметив, что доставшееся ему тело явно не привыкло драться.Сопротивляющийся солдат получил ещё несколько крепких ударов по голове, после которых смиренно расслабился под весом мужчины, замолкнув в бессознательном состоянии.

Выудив из кармана кителя ключи от ЗИЛа, забрав из кобуры пистолет и подняв с земли автомат, Корд победоносно открыл автомобильную дверь. Как справляться с этим металлическим «зверем» мужчина знал, поэтому завести машину не составило труда.

В окно на пассажирской стороне он видел, как к машинам стали подтягиваться стоявшие у ворот выжившие, видимо решившие, что пришло время уезжать, и видел, как те изумленно остановились, когда ЗИЛ рванул с места без них.

13

ПРОШЛОЕ

Морфей

Наткнувшись на кровососа, Морфей поначалу подумал, что каким-то образом они смогли повредить время и оно выплюнуло монстра в прошлое, где оно ещё не зародилось. Однако, его не до конца мутировавший внешний вид навел мужчину на мысль, что существо - из этого времени, и было одним из тех, что оказались на свободе.

Майор знал о множестве лабораторий, действующих до второго взрыва, но никогда не вдавался в подробности за что отвечала та или иная. Чёрт ногу сломит во всех этих тонкостях, а мужчине обе его ноги были очень дороги.

На собрании днём речь шла о подопытных людях, и Морф немало удивился, встретив в шумном коридоре совершенно отличного от человека мутанта. Хотя, если учитывать во внимание слух о том, что кровосос некогда был человеком, его присутствие тут становится довольно логичным.

О человеческом начале монстра пришлось забыть сразу, как только тот бросился на горстку перепуганного персонала, бегущего в сторону казарм. Рык этого существа Морф не мог спутать ни с чьим другим, хотя манера нападения выглядела совершенно отлично от всем привычной. Никакой игры, никакой попытки загнать до бессилия жертву перед тем, как заполучить её. Этот кровосос даже не использовал свой механизм невидимости – то ли не знал, как им пользоваться, то ли ещё не приделали.

К моменту получения оружия, майор уже знал, зачем выдают два образца. Один, с транквилизаторами, для мутантов, потому что каждый их сбежавших образцов невероятно ценен; второй обычный, боевой, для человеческих объектов, потому что возобновление людского ресурса – менее затратное мероприятие, и гораздо более простое.

Он не собирался убивать кого-то или что-то без острой на то необходимости. Всё старался никак не навредить времени и надеялся, что никто из его товарищей этого не сделает и не сделал до сих пор.

Морф периодически недобро косился на Вермута: несмотря на то, что Таченко уже успел отбыть, мужчина переживал, не выкинет ли мерх ещё какой-нибудь фокус. Тот вёл себя спокойно, постоянно хмурясь из-за головной боли, которую усиливал любой лишний шум. Майор в этом недуге был с мужчиной солидарен.

В суете сталкеру удалось добиться того, чтобы с выпивающими ночью товарищами его не разделяли по разным отрядам, но каждому из троицы было обещано некое «суровое наказание» - и за пьянку с руководством, и за неповиновение при экстренном составлении плана зачистки лаборатории. Но мужчина наказания не боялся: календарная дата перевалила на одиннадцатое апреля и завтрашний день отметится громким событием. По крайней мере, должен отметиться, если Корду не удастся влезть в ход истории.

Что будет в противном случае Морф не мог представить, да и не хотел.

Ранив двух из трех сотрудников, кровосос мешком повалился на пол лабораторного коридора. Транквилизатор действовал практически мгновенно, только на несколько секунд после попадания дезориентировав мутанта. Если один из раненных в спешке по рации вызывал на помощь медика, то второму, судя по глубокой рваной ране на груди и шее, она уже была не нужна. Кровь лилась под давлением, за считанные секунды запачкав лабораторную одежду, и постепенно образовывая вокруг учёного густую багровую лужу. Майор напряжено задержал дыхание: оставалось надеяться, что этот человек и должен был погибнуть во время бунта, и им это в будущем никак не аукнется.

Оставаться на месте было нельзя. Возле казарм после усыпления кровососа стало тихо, относительно других уровней, с которых доносились звуки интенсивного боя, в гущу которого и требовалось направиться.

Второй уровень был менее освещен, чем первый, по крайней мере холл. С потолка в нескольких местах свисали побитые люминесцентные лампы – вместе со щитками и без; на вахтовой стойке с выбитым вовнутрь стекольным ограждением лежало тело охранника, накрывшее собой настольную лампу. Где-то коротила вырванная наружу из стен и кабель-каналов проводка. В целом, от былой стерильности в коридорах лаборатории не осталось и следа.

Когда команда покидала холл, этаж ощутимо завибрировал, заставив людей удерживать равновесие, чтобы не упасть. С потолка редкой стружкой посыпалась белоснежная штукатурка, остатки стекольного ограждения на вахте полетели на пол, со звоном разбиваясь. Из правого коридора развилки вновь послышалась стрельба, перемешиваясь с громкими человеческими голосами. Вопреки приказу командира отряда, Морф, окликнув Вермута и Розу, помчался туда, пока остальные бойцы искали выживших и в спешке эвакуировали на поверхность.

Была вероятность, что за неповиновение его подстрелят на месте, но основное действо разворачивалось именно в том крыле, где по словам местного главного профессора располагался изолятор. Допустить смерти Корда майор не мог - неизвестно, к чему она может привести в настоящем, а там он нужен живым. А своя собственная жизнь… По привычке, имея задание, которое необходимо выполнить любой ценой, сталкер частенько забывал о выживании.

Расстрела не последовало, всё ограничилось только словесным матерным потоком и обещанием увольнения с дальнейшей депортацией в места не столь отдаленные. Морфу было неловко от того, что парню, чье тело он бессовестно занял, придется расхлебывать все его похождения, но – ничего не попишешь. Майор не выбирал его специально, так выпала карта.

Длинный коридор привёл их к ещё одной площадке между тремя развилками, одна из которых осталась за спиной, двери второй были закрыты и охранялись одним из бойцов, а напротив третей собрался весь остальной состав группы охраны. Люди были взволнованы и, когда коридор снова завибрировал, отскочили назад так резво, словно уже ждали проблем. «Да что это за херня?» - подумал Морф и усмехнулся, когда кто-то из бойцов озвучил его мысль вслух.

- Кого они тут создают?! – Испуганно взвизгнул тот же парень, пятясь назад к главному холлу.

- Отставить, боец! – Рыкнул на него очевидно командир группы, но подходить ближе, на прежнюю позицию не спешил.

В непосредственной близости к двери третей развилки остался стоять только один человек, и на военного он совсем похож не был. По форме одежды мужчина напоминал скорее то ли заключенного, то ли обитателя какой-нибудь закрытой больницы: на худой фигуре мешковато сидела светло-синяя больничная роба из плотной ткани, и отличало его от обычного гражданского только наличие явно наспех надетого поверх кофты бронника.

Уровень перестало лихорадить и из коридора раздался озлобленный крик.

- Почему ты стоишь там, с ними?! – Яростно прогремел голос невидимого Морфею парня. – Тебя так же мучали, тупая ты гнида!

- Умолкни и перестань сопротивляться! – Прокричал мужчина в броннике, прижимая к собственной голове дрожащую руку. – Ты делаешь больно остальным.

- Срать я хотел на остальных! – Донеслось из коридора ему в ответ и уровень снова сотрясла сильная вибрация.

На этот раз не удержавшись на ногах и не успев сориентироваться, майор, как и некоторые из остальных бойцов, упал на пол. Быстро поднявшись, он обвел цепким взглядом всех присутствующих: этот удар был сильнее прежних и сталкер беспокоился, что могла пострадать его жена. К счастью та осталась на ногах, вцепившись руками в крупную водопроводную трубу, проходящую вертикально у стены, и встретила Морфа напуганным, но осознанным взглядом. Словно понимала, что происходит.

Неподалеку с пола поднимался Вермут, недобрым хмурым взглядом прожигая мужчину в броннике. Предполагая, что мерх нашёл причину напасть на пациента и что контролировать свои действия он не умеет, майор, покачиваясь от вибраций, быстро настиг товарища.

- Не трогай его, мы не должны вмешиваться. – Назидательно прошипел сталкер, наклонившись к мужчине. Тот отрицательно качнул головой, сделав себе опору из опущенного дулом в пол автомата.

- И не думал. Показалось, что я его знаю.

- Глеб, завязывай! – Отдал приказ командир отряда, махнув рукой в сторону мужчины в броннике, и принял позицию для наступления на третью развилку. Не оборачиваясь, Глеб кивнул и, сжав ладони в кулаки, резко развёл руки в стороны. Из коридора впереди послышался грохот разных мастей, но финальным аккордом в нём был звон удара чего-то металлического.

После этого, местный командир стремительно исчез в дверном проеме третьей развилки, уводя за собой бойцов и что-то говоря по пути, и только Морфей собирался к ним присоединиться, как со стороны основного холла раздался ряд коротких очередей.

- Твари лезут! – Истерично прошипел голос из рации, отдавшись эхом вне эфира, и оборвался, сделав канонаду из очередей немного тише.

- Занять оборонительную позицию! – По привычке скомандовал сталкер, обернувшись лицом к коридору основного холла и направив туда дуло оружия с транквилизатором. По выстрелам ему показалось, что бойцы использовали не совсем то ружье, которое требовалось по приказу, но он поступаться правил не собирался. Тем более, что так он может уменьшить вероятность убийства кого-нибудь не того, что повлечет за собой проблемы.

Морфей отлично видел коридор и пространство развилки перед собой. Оставалось надеяться, что никто не нападет сзади. Он проводил взглядом Вермута, перебравшегося ко входу из коридора и осторожно выглядывающего наружу, и, просомневавшись ещё секунду, обернулся назад к третей развилке.

Глеб продолжал стоять у входа и наблюдать в дверной проём, словно бы ничего более на уровне не происходило и никого больше тут не было. Либо - старательно игнорировал всё, что не представляло для него интереса, но майор вознамерился этот интерес ему привить. Сообщение по рации передалось только по каналу его группы, но, глядя на её остатки, сталкер понимал, что вероятно против толпы мутантов они выстоять не смогут, и дополнительные руки не будут лишними.

- Глеб, - прохрипел Морф, стараясь, чтобы его голос звучал спокойнее, - позови бойцов из того крыла, иначе нас тут всех перебьют.

Мужчина обернулся и его лицо показалось майору отдаленно знакомым: бледное, худое, на котором красовался крючковатый нос. Он взволнованно посмотрел на сталкера пытливыми грязно-голубыми глазами и согласно кивнул, в ту же секунду скрывшись в коридоре третьей развилки. Глеб явно не был среди зачинщиков побега, не смотря на наличие у себя определенных способностей, и был напуган не меньше простых людей.

Он явно видел его когда-то, но никак не мог вспомнить где и при каких обстоятельствах. Решив оставить попытки разобраться в собственной забывчивости, Морф обернулся назад к коридору холла.

Казалось, что там ничего не происходит, и скользнувшая у входа тень отправилась совершенно в другую сторону, но, когда свисающая с потолка лампа сама по себе неестественно резко качнулась в сторону, майор выстрелил. Это не могло быть случайностью, а вот кровососом, освоившим невидимость, или каким-нибудь бюрером, если их клепали в этой лаборатории, вполне.

Его выстрел стал командой для действия остальных, не смотря на отсутствие какого-либо положительного результата. Бойцы принялись беспорядочно поливать проход свинцовым и пластиковым дождём, вынудив Вермута убраться от него в сторону, и, на удивление, тактика принесла свои плоды. Перед тем, как в коридоре одна за одной замелькали в их направлении стремительные фигуры снорков, у самого порога на пол повалился истекающий кровью крупный кровосос. Морф подтвердил свои догадки: солдатам было плевать из чего палить в данной ситуации.

Встречая гостей с одного входа, сталкер услышал, как в запертые двери второй развилки что-то ударило с дикой силой, и понял, что проблем следует ожидать теперь с каждой из трёх сторон. Он видел, как снорки прорываются в помещение из коридора, но понимал, что оставить без внимания и появившуюся новую угрозу нельзя. В меланхоличный поиск наиболее удачного выхода из положения вмешался звук приближающихся множественных шагов из коридора третьей развилки, и настроение сразу улучшилось. Грохот боевой обуви при беге сталкер ни с чем не мог спутать.

- Подстрахуй! – Крикнул Морф стоящему неподалеку от входа Вермуту, методично отстреливающему то и дело проникающих внутрь мутантов. Майор решил сменить позицию заранее сразу, когда после второго удара в щелях между дверью и стенами отчетливо сверкнули вспышки молний. Имея опыт борьбы с разного рода мутантами, он быстро понял, что из-за двери в комнату ломится полтергейст.

Вермут, едва заметно кивнув, сделал несколько неспешных шагов назад от своей текущей позиции, опустошая магазин с транквилизаторами в очередного монстра. Когда тот опустел, мужчина выхватил из разгрузки новый и побежал к Морфею, попутно заряжая оружие. В очередной раз подняв голову и взглянув вперед себя, мерх на полушаге замер на месте, как пораженный молнией.

Он смотрел вперёд с нескрываемым шоком, который моментально заполняла собой холодная злоба, и на этих секундах, казалось, время для него остановилось. Мгновений промедления хватило ввалившемуся в помещение снорку для того, чтобы наброситься на жертву вне укрытия.

- Блять! – Вырвалось из Морфа нервное ругательство, когда мутант, запрыгнув бойцу на спину и повалив того, одним молниеносным ударом когтистой лапы рассек кожу на тыльной стороне шеи своей жертвы и вгрызся в плоть. Когда сталкер вскинул автомат для выстрела, Вермут ещё пытался сбросить с себя снорка, но после второго захода того на укус, бессильно замер.

Поняв, что опоздал, майор обернулся назад, чтобы увидеть, что заставило его товарища подставить и чужую, и, вероятно, собственную жизнь. Ничего, кроме бойцов, разбегающихся по помещению, и Глеба, стоящего в дверном проёме, он не увидел, и решил поразмыслить над случившимся позже. Опасность для него и Розы, топтавшейся в нескольких метрах поодаль, ещё не пропала, и полтергейст продолжал долбиться в дверь.

- Отойди оттуда! – В перерывах между стрельбой крикнул девушке Морф, но та, продолжая бестолково стоять на месте, в панике переводила взгляд с мужа на тело убитого товарища и обратно. Было ясно, что произошедшее выбило Розу, до этого момента активно отстреливающуюся от мутантов, из колеи.

- Ему нужно помочь. – Пропищала его супруга едва не мальчишеским голосом, проигнорировав изначальную просьбу. Чертыхнувшись, мужчина подскочил к девушке и оттащил ту в сторону от двери второй развилки.

- Ему уже не поможешь! – Гаркнул сталкер и втолкнул учёную в пустующий коридор третьей развилки. Он встретил непривычное для себя сопротивление, надеясь, что его благоверная забыла факт приобретения с мужским телом и увеличенной физической силы. – Сиди здесь!

Поначалу сопротивлявшаяся, девушка покорно осталась ждать в укрытии в компании Глеба.

- А этот не хочет нам помочь? – Спросил Морф у капитана, кивнув в сторону мужчины в коридоре.

- Против зверья он бесполезен. – Без раздражения ответил вояка, перестраивая оборону по отношению к рвущемуся внутрь полтергейсту. Волна бежавших мутантов закончилась, оставив после себя кучу мертвых и находящихся в анабиозе монстров.

Коридор из основного холла охраняло двое солдат, в то время как все остальные, рассредоточившись по помещению, готовились встретить неизвестное им существо шквальным огнем. Выбирать было особо не из чего и на придумывание гениальных планов времени не было, посему бойцы решили воспользоваться тактикой, проверенной на начале волны.

Дверь вылетела практически сразу, как только дистанционно был открыт замок. Погасшие лампы загорались одна за другой, действующие сияли так ярко, словно вот-вот взорвутся; по стенам расползались тонкие электрические витки, притягиваясь ко всему, что не могло бы послужить изолятором. В комнату влетело нечто, совершенно утратившее человеческую форму: кожа существа была местами темной, местами совершенно бледной, словно бы то было больно витилиго; низ замотан грязными от крови бинтами, концы которого волоклись по полу, пока сама тушка парила в полутора метрах над полом. Морф понимал, что скорее всего этот полтергейст тоже ещё не обрел свою привычную форму.

Солдаты дали одновременный огонь по мутанту, и как бы он не старался дотянуться и ранить их своими электрическими щупальцами, удавалось существу это плохо. Полтергейст повалился на пол на удивление быстро, и сталкер отметил, что двигался он гораздо медленнее, относительно своего дальнего родственника из будущего, и не имел иного защитного поля, кроме электрического.

Не успели бойцы выдохнуть после долгой схватки, как рация капитана оповестила о поступившем вызове. Его лицо, имевшее до этого момента уставшее серьезное выражение, побагровело практически моментально от услышанной информации. Отчеканив подтверждение о принятии приказа, вояка передал его своим подчиненным:

- Приезжий ученый угнал машину и направился в северном направлении. Четверо – идут со мной, остальным – проверить ещё раз все уровни на наличие беглых объектов, обезвредить и помочь сотрудникам убрать усыпленных монстров обратно в грёбаные камеры.

Морф и Роза остались во второй группе, осознавая, что действительно среди всей суматохи Корда так и не обнаружили.

***

- Нам нужно было ехать. – Досадливо покачала головой девушка, разминая пальцами висок. – Они могут не успеть его поймать.

- Поймают. – Уверенно ответил Морф и добавил бы, что на станции наверняка полно охраны, да и группа здешней задерживаться в пути не станет, но смолчал, так как в комнате они были не одни.

Когда последствия бунта были устранены на косметическом уровне и коридоры лаборатории очистились от погибших людей и монстров, ненадолго в комплексе наступило тягостное молчание. Руководство проводило экстренное расследование, чтобы понять, почему их учёный сбежал и почему решил выпустить наружу мутантов, в то время как большая часть персонала приходила в себя.

Потерь оказалось ощутимо много и было принято решение из одного палатного медицинского отсека сделать импровизированный морг, дабы где-то продержать тела до прибытия конвоя, который их заберет. В помещении понизили температуру, но помогало это слабо, и долго находиться в замкнутом пространстве с трупами было довольно непросто.

Остатки от бойца, тело которого занимал Вермут, запечатали в глухой черный мешок и строго настрого запретили открывать. Ни Морф, ни Роза не знали, что теперь будет с мерхом, и откровенно начали переживать за собственную сохранность. Путешественники просиживали в морге у мешка, словно бы в этом был какой-то смысл, и пытались найти силы не отчаиваться. Было бы немного проще, будь они здесь одни, но в помещении было немало народу: у кого-то погибли действительно близкие люди.

- Это должно было произойти. – Шепнула Роза своему мужу, и тот с удивленным вопросом приподнял кверху левую бровь. – Бойня. Я вспомнила, что о чём-то похожем было написано в материалах по местным лабораториям. Не думала, что мы можем быть к этому как-то причастны.

- Мы и не виноваты, произошедшее – дело рук Корда. – Майор задумчиво почесал непривычно выбритый подбородок, вспоминая, действительно ли была информация о подобном происшествии и не путает ли чего учёная. – Хотя, если задуматься… Не приди мы сюда, бойни бы и не случилось. Значит далеко в прошлом мы были здесь и Корд точно так же выпустил мутантов, которые перевалили кучу людей и отвлекли научников от назревающей беды. Если бы их не отвлекли, может и второго взрыва бы не было.

- А, может, и был бы. Эти события могут быть не связаны друг с другом. – Пожала плечами девушка, снисходительно улыбнувшись, глядя на запутанное выражение лица сталкера. – Время сложная штука, я предупреждала.

- Да уж. – Вяло усмехнулся Морф. Он откровенно не понимал, как работают все эти тонкие материи пространства-времени и подозревал, что в попытке понять можно запутаться ещё больше. Поднявшись со стула, сталкер кивнул на лежащий на койке мешок с бойцом. – Может же такое быть, что он просто переместиться в другое тело?

- Откуда я знаю? – Роза расстроенно вздохнула и поднялась на ноги следом за своим мужем, но уйти они не успели.

К койке тихой походкой приблизился Глеб и участливо посмотрел на путешественников.

- Если вы не против, я бы… - Замолчал он на полуслове, и майору показалось будто взгляд мужчины был виноватым. – Похоже, я его спугнул, и теперь он мёртв.

- Ему не следовало терять концентрации во время боя. – Сухо проговорил сталкер, всматриваясь в лицо Глеба и всё пытаясь вспомнить, где он мог его видеть. Предположив, что это были просторы будущей Зоны, он решил как можно быстрее покинуть компанию подопытного мужчины. – Не вини себя.

- Да. – Тяжело опустил худые плечи Глеб и, сцепив возле груди ладони, тихо зашептал: - Благословенен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков. Упокой душу усопшего раба Твоего в месте светлом, месте блаженном…

Дослушивать до конца песнопения мужчины Морф не стал: церковные тексты наводили на него тоску и образовывали на душе тяжелый камень. Потянув за рукав Розу, он быстрым шагом покинул помещение морга.

Нужно было тихое и спокойное место, чтобы продумать дальнейший план действий, и он хотел скрыться в каком-нибудь из множества кабинетов, к которым удалось бы получить доступ, но остановился посреди коридора, услышав за своей спиной скромный всхлип. «Только не сейчас…» - закатив глаза, майор обернулся к учёной, спешно следовавшей за ним и прикрывающей ладонью рот. Своей сентиментальностью девушка вынудила реветь крепкого паренька, словно он был мелким мальчишкой, и это, отчасти, забавило. Тем не менее, для кого-то постороннего ревущий солдат может показаться психически нестабильным, и оказаться в руках какого-нибудь из местных профессоров, чего допустить нельзя было ни в коем случае.

Убедившись, что поблизости никого нет, сталкер принялся успокаивать жену.

- Ну, ты чего? – Осторожно проговорил он, погладив ладонью по стриженной макушке севшую у стены на пол Розу. Та в очередной раз всхлипнула, отдышалась.

- Что если и мы не вернемся? – Дрожащим голосом вопросила девушка. – Если умрём или застрянем здесь?

- Вернемся. Куда делась твоя уверенность? – Морф присел рядом и впервые с облегчением подумал о положительном факторе отсутствия реального облика ученой. Обычно он принимал её слезы близко к сердцу, а видя на её месте какого-то постороннего парня, мужчина воспринимал ситуацию легче и оставался в холодном уме. – Перестань, родная, нам нельзя раскисать.

- Мы больше никогда не увидим Ваню, а я даже позвонить домой не успела, когда встретила Корда. – Хрипло прошептала Роза, снова залившись слезами, и уже это дотянулось до сердца майора без каких-либо препятствий.

Несмотря на то, что он был уверен в безопасности своего сына, ожидавшего их возвращения за тысячи километров от Зоны, мысль, озвученная девушкой, больно ударила его. Морф любил мальчика больше всего на свете и не менее сильно боялся его навсегда потерять. В груди стремительно собирался колючий тревожный клубок, но сформироваться ему окончательно сталкер не позволил. Он не даст панике завладеть своим сознанием и превратить мотивацию в причину упаднических настроений, как поступал обычно, оказываясь на заданиях на границе со смертью.

- Прекрати. – Строго прошипел майор, рукавом утирая распухшее от слез лицо солдата. – Если хочешь его увидеть, то не стенай и борись за эту возможность. Если мы тут вот так усядемся, то точно ничего хорошего из этого не выйдет.

Роза одарила мужа обиженным взглядом, после чего смиренно умолкла, спрятав лицо в ладонях. Проведя ими по горящим щекам, девушка, нахмурившись кивнула:

- Ты прав.

- Идём, у нас осталось не так много времени. – Морф помог учёной подняться на ноги и крепко обнял – всего на мгновение, чтобы дать понять своей благоверной, что всё будет хорошо. – Нужно узнать, как дела с поимкой Корда.

НАСТОЯЩЕЕ

Фенек

Возясь на складе в куче пыльного явно ненужного барахла, девушка ощущала неподдельный интерес. Будучи в «Свободе», она, как и многие другие, могла только мечтать добраться до закромов «Наёмников», но теперь имея к ним доступ не стала бы кому-то докладывать выведанную информацию.

Потребовался месяц, чтобы группировка смогла полностью принять её, но пробиться в душу сталкерши та пока не успела и, не смотря на относительно спокойное отношение коллектива, Фенек чувствовала себя словно не в своей тарелке.

Укутанную в чехол здоровенную карту Зоны она нашла спустя двадцать минут копошения в пыльной канцелярии, но это занятие по крайней мере отвлекло её от бушующего внутри недовольства. Девушка не то, чтобы слишком доматывалась до руководства со своими вопросами, но за весь период пребывания в Мертвом городе никто так и не удосужился ей объяснить, почему мерхи так кропотливо относятся к состоянию своего лидера. Нет, она понимала их беспокойство, за Лукаша «свободовцы» тоже переживали, когда тот был тяжело ранен или сильно болел, но то, что сталкерша наблюдала в Синдикате, было совершенно другим. Гипертрофированным.

В очередной раз налетев на Физика, Фенек вцепилась своим вопросом в мужчину так крепко, что ему нехотя пришлось отложить свои вечные дела, но, вместо объяснений, он отправил девушку на склад искать чёртову карту. Может думал, что сможет этим надолго её задержать, но нет.

По ступеням здания администрации Фенек летела сломя голову. Вдруг за эти двадцать минут разводящий покинет базу, и ей снова придется его вылавливать и уговаривать? Однако, когда девушка влетела в его кабинет, мужчина был всё на том же месте; разве что шикнул на неё, чтобы вела себя потише.

«Певичку свою выруби – будет тебе тишина» - обиженно подумала про себя сталкерша, устраиваясь на диване у стены. Каждый раз, когда она наведывалась к местному командиру и тот работал, тишину в его кабинете разбавляли песни – старые и легкие, и за все прошедшие визиты девушке стало казаться, что она и сама проникается этой музыкой. Сейчас из магнитофона доносился высокий женский голос, радостно, даже торжественно, что-то исполняющий на английском языке, а в противоположность легкой песне сидящий за столом Физик выглядел напряженнее некуда.

Облокотил голову на одну руку, прижавшим лбом к ладони, и настукивал пальцами по столешнице в такт звучащей песне, в то время как из станции связи напротив вещала Лада. Фенек полагала, что что-то между ней и Физиком есть, так как болтать с девушкой мужчина предпочитал сугубо в одиночестве, а на все расспросы – густо краснел и менял тему разговора. Сама сталкерша за месяц успела изучить мерха вдоль и поперек, периодически контактируя и с Лоиком, который не ленился иногда выходить наружу, брякать что-нибудь колкое и прятаться обратно. Однако девушка так и не понимала, как в одном теле могут спокойно ужиться два совершенно разных человека? И как так произошло, что их стало двое? Минор рассказывал, что Физик всегда был в одном экземпляре и родственника из подсознания завел относительно недавно.

- Сколько? – Устало переспросил наёмник, перебив девушку на той стороне провода. Она замолчала, ответив спустя несколько секунд:

- В последней группе было пятеро. Агент говорит, что генерал собирается увеличивать численность.

- У «Долга» бойцов столько нет. – Усмехнулся Физик.

- Именно. – Подтвердила Лада, продолжив. – Поэтому мне кажется, что они будут искать поддержку, но вариантов не особо много: либо - вояки, либо – мириться со «Свободой».

- Дался им этот «Агропром»… – Раздраженно зашипел разводящий, откинувшись на спинку стула и протерев ладонями румяное лицо. – Я вышлю ещё пятерых. Потом, может, ещё кого отправлю, если будут свободные ресурсы.

- Хорошо. А сам когда прибудешь? – Спросила Лада и Фенек тихо рассмеялась тому, как уже румяный мужчина совсем залился краской. И чего он так смущается? Ну дружат и дружат, беда какая.

Физик уязвленно стянул губы в тонкую полоску, сердито посмотрел на смеющуюся девушку и поторопился завершить разговор, пообещав непременно перезвонить позже.

- Да брось ты, - махнула рукой сталкерша, выкладывая на длинный стол для совещаний принесённую карту. – Я никому не скажу.

- Все и без тебя знают. – Буркнул мерх.

- А чего тогда куксишься? – С беззлобным вызовом бросила Фенек, возясь с крупным футляром, стараясь без ущерба извлечь из него содержимое. Физик не ответил, угрюмо цокнув и перетянув футляр с картой к себе.

Девушка понимала, что его тяготит главенствовать совершенно надо всем. Тяготит отвечать за бесконечный поток заказов и механизм из людей, выполняющих их; тяготит мысль о том, что он что-то сделает не так из-за своего странного недуга, и подставит всю группировку. Мужчина словно старался быть лучшей версией себя, но получалось совсем не то, что он видел на идеальной картине в своей голове.

- Ну так, что там? – Осторожно поинтересовалась сталкерша, когда разводящий раскатал карту по столу и с задумчивостью стал в неё всматриваться. Она была исчеркана вдоль и поперек, хвастаясь не только наличием прямых и не очень линий, но и письменами, оставленными невнятным прописным почерком, и мелкими дырочками по всему периметру, словно от канцелярских гвоздиков.

Простучав короткую канонаду по столу пальцами, Физик отошел к большому шкафу и, достав из него коробку, по виду увесистую, поставил её на стол рядом с картой. Извлек из неё закрытую картонную папку, которую раздуло от содержимого, и развязал шнуровку.

- Чуть больше двух лет назад в Синдикате была небольшая внутренняя перепалка. – Неторопливо начал он, словно не замечая недоумение на лице собеседницы. Она не про историю группировки узнать хотела, чего он начал-то? – Предыдущий глава благополучно скончался и разводящие начали грызться друг с другом за вакантное место. На тот момент Вермут был центральным разводящим.

- Ага. – Кивнула Фенек и улыбнулась. – Судя по его щёчкам, своих противников он съел?

Физик усмехнулся, глухо «крякнув» и посмотрев на девушку:

- Только ему не говори.

Быстро посерьезнев, мужчина продолжил:

- Синдикат итак еле держался, чтобы не развалиться на разные группы, а тут – опора сломалась и всё - понеслась пизда по кочкам.

- Постой, - вновь перебила разводящего девушка, - разве не было варианта как-то договориться, а не бить друг другу морды? Я пока тут успела встретить вполне разумных людей.

- Нет, - отрицательно кивнул мужчина, нехотя дополнив. – Предыдущий глава устроил всё так, что ни о каком мирном решении проблемы речи не шло. Такой он у нас был… Необычный. А люди ведь бывают очень жадными, особенно до власти, и эта жадность делает их абсолютными глухими и слепыми. Много всякого было, - Физик тяжело вздохнул, хлопнув по папке ладонью, желая обратить на неё внимание. – Многие погибли. И кто знает, чем бы всё кончилось, если бы не Вермут. Он один оставался холодным до последнего, старался всё это дело как-то по-мирному решить, и смог. Пожестил немного, но… Сгрёб всё в свой кулак и держит до сих пор.

Фенек молча внимала информацию, на карте различая пометки с количеством людей, с информацией о закрытых выходах на Большую землю и отмечала, что даже на таком локальном отрезке все вырисовывалось в настоящую войну.

- Я это всё к тому, чтобы ты поняла, почему люди так бояться его смерти. – Разводящий убрал в коробку папку с делами погибших и снова устремил взгляд на карту. – Мы собрались буквально из осколков, старались восстанавливать свою прежнюю жизнь долгими месяцами.

- Всё снова развалится. – Прошептала свою догадку девушка, зацепившись взглядом на карте за странное и неуместное слово «Хозяин». Физик кивнул.

- Именно. На данный момент, большинство считает, что занять его место будет просто некому. Я не смогу, Минор – тем более. Если Вермут умрёт, Синдикат погибнет вместе с ним: либо – разложится без лидера, либо – будет уничтожен желающими командовать.

- А, ну если так. – Фенек отчасти понимала их страх, проецируя ситуацию на «Свободу». На месте Лукаша, как бы противен он ей не был, девушка не видела никого другого. – Я поняла.

- Отлично, - улыбнулся мерх. – Теперь ты перестанешь доматываться?

- Я подумаю. – Проказливо усмехнулась в ответ сталкерша. – Вопросов у меня ещё много.

- В другой раз. – Физик устало опустился на стул, не убирая карты, и уткнулся внимаем в ноутбук, ясно давая понять, что разговор окончен.

***

Занимаясь вечером своими прямыми обязанностями, Фенек всё думала об услышанном. Если у мерхов была междоусобица, почему об этом никто не говорил? Почему она этого не помнит? Да и существовала ли она вовсе в то время? Скорее всего нет, а это наводило на очередной вопрос из раздела, копошиться в котором девушке совсем не хотелось – оригинал.

В моменты общения некоторые то ли специально, то ли на автомате сравнивали её с покойницей; Минор вовсе говорил, что они совершенно не похожи, но иногда высказывал мол, «вот тут бы та поступила так-то, а вот тут бы – эдак». Фенек это злило и обижало, и она напрочь отказывалась узнавать и воспринимать хоть какую-то информацию, связанную с оригиналом. Какая разница кто и как себя ведёт? Девушка считала себя отдельным человеком и делить свою жизнь и душу ни с кем не собиралась.

Доставляя ужин в лазарет за городом, сталкерша задержалась на подходах, оставшись поболтать с одним из мерхов. Он только что вернулся с задания и охотно делился подробностями исполнения заказа. Не говорил только сумму оплаты, которую получил – не доверял никому вокруг и боялся, что всё его добро будет подчистую разворовано. С кем бы Фенек не общалась, она часто встречала тотальное недоверие к братьям по группировке и теперь не понимала, как с таким укладом они могут спокойно существовать под одной крышей и под командованием одного человека.

За месяц территория у дома была обжита сильнее прежнего: если раньше здесь была только душевая, то теперь целый медпункт. Лейб и другие медики принимали посетителей в соседней комнате, те, в свою очередь, не стремились проникнуть в основную; заходила даже речь о том, чтобы сделать участок постоянным рабочим местом медицинского состава. Против был только Физик, аргументируя тем, что территория за самим городом нестабильна, так как старые аномалии постоянно меняют своё местоположение и новые могут возникнуть где угодно.

Лейб снова рассказывал ей о том, как пытался уговорить местного разводящего разрешить обосноваться им здесь, сидя на лавке рядом с входной дверью и уплетая принесённый ужин. Не любил людные места и огорчался, что не может остаться в отдалении. С ученым Фенек как следует так и не смогла наладить контакт, потому как тот ставил свои научные интересы выше человеческих взаимоотношений, и так и норовил собрать с девушки крови для изучения. Иногда, как сейчас, она слушала его, понимая, что он крайне одинок, а даже таким странным людям иногда нужно выговариваться.

- Передай Текиле, чтобы он завтра зашёл ко мне. – Прощаясь, попросил сталкершу Лейб и та, положительно кивнув, собралась уже было уходить, как из основной комнаты раздался короткий крик, за которым последовал хаотичный грохот.

Все, кто находился рядом, бросились вовнутрь, ожидая чего угодно, но только не того, что кто-то спонтанно придёт в себя.

А именно это и произошло: сидя по полу рядом с разбитой капельницей, на мерхов ошарашенно смотрел очнувшийся Вермут.

14

ПРОШЛОЕ

Корд

От ощущения близости конечной цели его сердце колотилось так сильно и громко, что заглушало собой грохот, царящий внутри автомобиля. Тяжелая военная машина мчалась по побитым временем дорогам, второпях уносясь в сторону станции. Корд знал, что за ним будет погоня и не хотел с ней столкнуться. Вопрос был только во времени: сколько его потребуется на устранение бунта, сколько – на выявление личности виновного. Погоня начнется именно с этого момента, и сталкер надеялся успеть проникнуть на станцию беспрепятственно, до того, как этот самый момент наступит.

Он не стал ехать в окружную мимо Припяти, не желая терять время, и рванул напрямую, через город. Выставленный на въезде мобильный кордон был пуст, что удивило сталкера. Словно шлагбаум был приделан для вида, только из-за его наличия в приказе по охране, и никакой практической пользы за собой не нёс. Проезжая по пустынному проспекту, Корд по привычке стрелял взглядом по окнам многоэтажек, выходящих на проезжую часть, сбавив скорость езды. На автоматизме его сознание ждало опасности в виде шальной пули, обезумевшего фанатика или ещё чего пострашнее, но эта Припять была пуста.

Когда в груди ощутимо кольнуло, сталкер, вцепившись внезапно вспотевшими ладонями в руль, затормозил. Шины взвизгнули от резкой смены своей деятельности и вокруг наступила глухая тишина, которая чуть ранее встретила непрошенного путника. Сталкер замер в испуге: боль из груди отдавала в левую лопатку, на лбу выступили капельки липкого пота. Не сердечный ли приступ? «Не хватало ещё свалиться замертво от того, что досталось пораженное болезнью тело» - с досадой подумал Корд, стараясь сделать хотя бы один нормальный вдох. Он задумался: может это личность ученого так протестует гостю внутри? Было бы не удивительно, ведь, в конце концов, мужчина не знал, как именно работают механизмы перемещения как во времени, так и между телами людей.

Тишина города казалась ему неприветливой и пугающей больше, чем какая-либо активность в настоящем. Припять замерла, словно ожидая бури. Или воскрешения, преобразования из трупа человеческих ошибок в грустный, беспокойный призрак, которому не будет суждено остаться одиноким. Но сталкер думал, что если он остановит грядущую беду, город будет свободен. Будет свободно вообще всё. Нужно лишь убить современную Зону ещё в зародыше.

Спустя тяжелые мгновенья, боль осторожно отступила-таки, дыхание постепенно выровнялось и сталкер, отогнав страх внезапной смерти, продолжил путь.

Проезжая мимо городского речного порта, Корд ненароком вспомнил, что между стоящими рядом многоэтажками в далеком настоящем расположилась внушительная архианомалия, но державшего её разросшегося дерева в центре там не увидел. Выходит, не зря оно ему казалось странным, словно вовсе неуместным. Сейчас была только пустующая детская площадка, с окрашенными в яркие цвета «паучками», покосившейся каруселью и высокой конусообразной ракетой. Корд помнил, как в детстве им прививали интерес к космосу – часть любви не только к стране, но и знаниям. Кажется даже, что кто-то из тех, с кем он играл в детстве, на самом деле стал космонавтом.

Свою же детскую мечту сталкер не помнил, она затерялась где-то среди всех остальных воспоминаний о жизни «до». Жизнь «после» наполнила его новыми воспоминаниями, идеями и мечтами, к одной из которых мужчина стремительно приближался.

Непринужденно медленно подъезжая к центральному въезду на станцию по мосту, Корд усмотрел стоящий неподалеку от ворот БТР и тихо выругался. Не его ли поджидают? С КПП машину уже заметили: видно, что стараются по рации то ли с ним связаться, то ли докладывают о появлении беглеца. Засуетились, но как-то лениво – оружие на приезжего не наставляют, на дорогу не выходят, и приём выглядит так, словно сталкера никаких проблем не поджидает. Однако слишком медлить и ползти к воротам как черепаха Корд не собирался, мог навлечь на себя подозрения самостоятельно, если его ещё не успели вычислить. Поддал газу на тугой педали и немного ускорился.

Подъехать к КПП, вежливо представиться и попросить пропустить – в конце концов, он ведь учёный. Почему не может быть допущен на объект? Пропуск? Так он пока не готов, но есть ключ от лаборатории, его же не могут получить посторонние люди. «Бред полнейший» - думал Корд, покидая границы моста и оставляя за спиной увесистую бетонную стелу с названием объекта. Мужчина помахал одной рукой из кабины, изображая приветливого дурачка, в надежде, что охрана заметит этот жест и, глядя на его беспечный наивный вид, ослабит свою бдительность.

Сирена безжалостно разорвала пространство вокруг и сталкер с усмешкой заметил, как один из бойцов охраны вздрогнул от неожиданности. Он же оставался спокойным: оповещение было предсказуемо. «Не успел» - с досадой подумал Корд, видя, как на улицу с территории станции повалили вооруженные люди. Один из них скользнул в сторону БТР, но и без тяжелой поддержки в сторону гостя посыпался рой из свинцовых пчёл. Корд интуитивно нагнулся вниз, прячась под приборную панель автомобиля, но пули не проникали в салон, долетая до корпуса и останавливаясь с характерным для столкновения звоном. ЗИЛок похоже был бронированным. Тем не менее, не смотря на защиту, не следовало ею злоупотреблять – кто знает, как долго она сможет продержаться и сможет ли защитить от более крупного калибра.

Сталкер уверенно занял покинутое ранее водительское место, крепко вцепился ладонями в руль и вдавил педаль газа в пол. Визг шин смешался с грохотом выстрелов, автомобиль с силой понесло вперёд, в сторону КПП. Всё было бы проще, если бы ворота, закрывающие территорию станции, находились напротив выезда с моста, но те были расположены в бетонной ограде левее. Пришлось буквально изворачиваться. Вырулив сначала немного вправо, чтобы получить более прямой угол въезда к воротам, Корд двинулся на них, не давая возникшим в голове сомнениям вылезти наружу. Однако одна шальная мысль таки смогла прорваться в эфир в последнее мгновение перед столкновением капота ЗИЛа с металлической поверхностью: что, если удар будет неудачным?

Мелькнули картины вероятной аварии. На одной из них мужчина застывал на месте, лишь слегка погнув ворота, но при этом сильно ударившись о руль и лобовоестекло; его оглушенное тело даже наружу выволакивать не стали, просто начинив свинцом на месте. В другой – ворота пробивались, но словно бы в бессмысленном боевике, от удара подрывалась машина и он мгновенно погибал, не успевая до конца осознать происходящее.

Не произошло ни того, ни другого.

Налетая на ворота, Корд на рефлексах громко закричал, не убирая ноги с газа и не расслабляя хватки. Ворота, сделанные, как выяснилось, из довольно тонких листов металла, послушно распахнулись в стороны, погнувшись и слетев с петель. Когда взору сталкера открылась станция и прилегающая к ней территория, среди общей какофонии звуков отразился громкий взрыв и машину резко повело в сторону. «Колесо!» - понял Корд, группируясь и готовясь к твёрдой посадке. ЗИЛ накренился на лишённую лопнувшего колеса сторону, ещё мгновение проехал вперед, после чего завалился-таки на бок, словно подбитый в погоне зверь.

Он предвидел аварию, но в этом варианте успел её осознать и сделать хоть что-нибудь, чтобы уменьшить фатальность последствий. Остаться абсолютно невредимым сталкер не смог, отметив у себя боль в правой руке, на которую упал; в целом эта сторона тела саднила от удара. Но конечность шевелилась, и мужчина обрадовался отсутствию перелома. Всё было не так плохо и сдаваться не стоило.

Корд понимал, что за достижение своей цели придётся ещё как побороться.

Зашипев от непривычной боли, сталкер спешно ощупал внутренний карман куртки на наличие пистолета, проверил лежащий рядом автомат и, после краткой ревизии постарался выбраться наружу. Дверь кабины открылась лицом к подбегающим в сторону аварии военным, поэтому выстрелы, предназначенные показавшемуся снаружи машины мужчине, бронированная поверхность снова приняла на себя.

Корд размышлял быстро, словно в его голове начинала функционировать высокоточная ЭВМ, несясь в сторону комплекса местной электрической подстанции. Скроется в лесах «коробок», между ними доберется до южного транспортного входа станции и проникнет внутрь; часть охраны совершенно точного была вызвана на КПП, чтобы поймать нежданного гостя, поэтому внутри её должно быть меньше, по крайней мере, ближайшие минут десять – бойцам потребуется время, чтобы вернуться обратно и присоединиться к своим коллегам, оставшимся непосредственно внутри станции. Фора совсем небольшая, но - тем не менее.

Пули с лязгом сталкивались с оборудованием подстанции, пока сталкер словно ловкий дикий кот, скользил между преградами вперёд. Он не хотел тратить боезапас раньше времени: сколько не думай, а предположить, что ожидает внутри, практически невозможно, поэтому следовало быть хоть как-то готовым к любой неожиданности.

Растрать он запас патронов на то, чтобы отогнать погоню, сейчас бы не смог защититься от возникшего во входе бойца. Но охранник упал, срезанный короткой автоматной очередью Корда, и путь ненадолго снова оказался свободен. Сталкеру казалось, что на станции в целом людей мало, о чём говорило количество охраны. Словно бы тут защищали не секретную лабораторию с бесчеловечными экспериментами, а обычную заброшку. Почему царила такая халатность, Корд думать не стал. Не его дело, углубляться в подобные рассуждения; ему нужно просто пользоваться созданной брешью.

Ожидаемо транспортный вход вёл в гараж, только на данный момент гаражные ворота были закрыты, и сталкер проник внутрь через небольшую проходную дверцу. Освещение было бледным, но достаточным для того, чтобы выделить в гараже основные детали: входы-выходы, рабочие места мастеров и грузчиков, окончание железнодорожных путей, тянущихся с улицы практически на две трети непосредственно в помещение. Было тихо. Сирена визжала только на улице.

Корд, пробежав и скрывшись за увесистым советским сейфом у рабочего стола, позволил себе наконец-таки замереть и подумать спокойно. Да, он добрался до станции и проник внутрь, но где искать тот самый нужный пульт, с которого завтра запустят процесс рождения современной Зоны? «Явно не на проходной» - подумал мужчина и тихо усмехнулся, с укором мягко постучав себя по лбу ладонью. Ответ элементарен: в местной лаборатории. А вот вопрос о том, как туда пробраться, был уже более существенным.

Слышать о чём-то – это одно, но увидеть это, знать, где добыть или найти – совсем другое. Времени на отловлю и допросы сотрудников не было, бегать по территории – тем более, поэтому выход из ситуации следовало искать как можно быстрее. Размышлять о наличии бумажной карты – глупо, да и про электронную думать вариант не сильно лучше, ведь даже если что-то подобное у сотрудников и есть, никто не преподнесёт всё это на блюдечке с голубой каемочкой. Оставалось с надеждой положиться на расписанный помещениями и переходами план эвакуации из гаража, что в деревянной рамке под стеклом разместился рядом с одной из дверей, ведущих вглубь станции.

С осторожностью оглядываясь по сторонам, сталкер достиг плана и с нетерпением принялся его изучать. Обозначений было больше, чем разделенных и расписанных помещений, причём мужчина не совсем понимал смысл наличия некоторых их них. Ну, написали бы где огнетушитель найти, где сигналка включается и куда бежать – вполне хватило бы для спасения жизни. Было бы меньше бестолковых обозначений – шрифт на плане был бы крупнее и читался бы легче.

Очевидно, что надеяться найти на плане выведенное красным маркером слово «Лаборатория», было глупо, но Корд сумел усмотреть на поле с проходным гаражным помещением нетипичную точку, с обведённой в овал буквой «Х». И ведь оно на самом деле могло обозначать всё, что угодно, вплоть до баловства и написания нецензурного названия полового мужского органа, но не проверить точку мужчина не мог. Он бегом двинулся к нужной части помещения, но кроме выставленных вдоль бетонных стен металлических ящиков поначалу ничего не обнаружил. Зрению потребовалось несколько мгновений, чтобы уцепиться взглядом за канализационный люк в полу.

- Ханализация? – Со злой усмешкой фыркнул Корд и вздрогнул, услышав, как ударившись о стену, распахнулась какая-то дверь. Люк стал единственным местом продвижения дальше и выхода из опасной ситуации, что бы он там не означал на плане и куда бы не вёл.

Сталкер спешно открыл герметичную крышку люка, спрыгнул вниз, и с упрямой надеждой двинулся вглубь тоннеля: знал, что у местных лабораторий тоже индекс начинался на «Х», и рассчитывал, что это – не случайное совпадение.

***

На типичный канализационный коллектор этот тоннель походил относительно недолго: в какой-то момент на стенах всё чаще стали появляться светильники, да и сами бетонные голые стены постепенно обретали покрытие. Да, грубое, созданное обычной краской, но будь коллектор просто путепроводом для фекалий работников, его бы наверняка не стали облагораживать.

Корд шёл только по прямой и сворачивал лишь в тех случаях, когда впереди себя встречал тупик в виде глухой стены или намертво припаянной решетки. Скорее, не то, что шёл, а бежал: всё казалось, что сзади его вот-вот догонят. Звуки погони он на самом деле слышал, но ты попробуй найди потеряшку в подобном лабиринте. Сталкеру начинало казаться, что он просто ходит кругами, оттого и не встретил пока никого больше, потому как обошёл их со спины, вернувшись на стартовую точку. Погоня теперь где-то там, далеко впереди, а он абсолютно по-глупому заблудился. Но потом, после изменения внешнего вида коллектора, в очередном тупике он обнаружил знакомую по будущему бункерную дверь, наличием которых грешили все лаборатории, а за ней светлый, совершенно чистый коридор.

Пробравшись внутрь, мужчина насколько мог тихо закрыл тяжелую дверь за своей спиной и, по уже использованной схеме, принялся разыскивать план эвакуации для обнаруженного помещения. Коридор был пуст не только на нужный ориентир, но и на наличие каких-либо ответвлений: ни дверей, кроме той, что была напротив входа, ни развилок. Когда сталкер заметил одиноко торчащую над входной дверью камеру видеонаблюдения, ломанулся в другой конец коридора с такой скоростью, словно в теле открылось второе дыхание. Ведь если предположить расклад, при котором местная охрана не одарена интеллектуальными способностями и ведет поиски только по станции, то сейчас его могли заметить и поиски переместятся в новое место.

Но, подобный вариант крайне маловероятен, и, скорее всего, его уже поджидает «теплый» прием в самой лаборатории.

Дверь на другом конце коридора вела на лестничную клетку, которая уходила вниз на несколько пролётов. Какой именно этаж был нужным, Корд даже предположить не мог, но заходил на каждый в поисках плана эвакуации: была слабая надежда, что на каком-нибудь да напишут информацию про рубку или что-то подобное.

За дверьми его чаще всего встречала либо полная тишина и отсутствие людей, либо бродящие с рабочими задачами учёные, но те трогать гостя не собирались. Застывали в удивлении и скрывались из поля зрения: наверняка оружие отпугивало, в тандеме с помятым внешним видом. Тем не менее, сталкер на подозрительное спокойствие не реагировал и не позволял себе расслабляться, каждый раз заглядывая за новую дверь с осторожностью и готовностью защищаться.

Он прошёл как минимум три уровня вниз, но на планах встречал только местные локальные лаборатории с непонятными для него названиями, технические помещения да комнаты для отдыха персонала. Даже курилку видел на каком-то из планов, и с неудовольствием заметил, что и сам бы подымить сигаретой не отказался.

Проникнув за дверь на предпоследней лестничной клетке, Корд снова принялся рассматривать висевший на стене план эвакуации. Он начинал злится, потому что до сих пор не смог добраться до финального пункта назначения и не знал, где его искать; злился, потому что подводил не только себя, но и множество людей, которых мог бы спасти своими действиями. Однако, на этот раз мужчина сумел заметить необходимое, и едва ли не подпрыгнул на месте от радости, когда в углу карты увидел надпись: «ЦПУ».

- Прямо, - пробубнел себе под нос сталкер, запоминая путь, - направо, от медблока прямо…

- Молодой человек! – Раздалось за спиной и мужчина вздрогнул на месте. Он резко обернулся, готовясь отражать нападение, но делать этого не пришлось.

Позвавший его парень сам был не сильно старше учёного, тело которого Корд позаимствовал, но уже имел две крупные залысины по бокам головы. Молодое, но чрезвычайно деловитое лицо было обрамлено аккуратной светлой бородкой; поверх брючного костюма на парне был широкий белый халат, и вкупе всё ясно давало понять без дополнительных вопросов, что тот был учёным. Вероятно, даже представителем не самого младшего научного персонала.

- Вы заблудились? – Спокойно спросил учёный, но Корда его напускное спокойствие не обмануло: в коротких пальцах местный работник нервно крутил шариковую ручку. А раз нервничает, значит не просто так подошёл и что-то должно произойти. – Кто вы вообще такой?

Сталкер ещё раз посмотрел на план, быстро в голове проговорил маршрут, и бросился на учёного. Тот был явно не из робкого десятка, поэтому от первой попытки захвата сумел увернуться, поднырнув под руки Корда. Мужчина быстро сообразил, что сейчас может последовать попытка сбить его с ног, и не ошибся, парировав подножку учёного своей. В несколько быстрых движений, сталкер оказался за спиной противника, заламывая руки того. Не помешало бы сейчас наличие наручников или какой-нибудь верёвки, но за неимением обоих атрибутов пленения, держать человека под контролем придётся несколько иным подручным способом.

- Где сидит охрана? – Прорычал Корд на ухо учёному, которого одной рукой удерживал за вывернутые руки; другой же он приставил к голове научного сотрудника пистолет.

- Какая охрана? – Натурально возмутился парень, дёрнувшись в попытке освободиться, но остановившись, едва ощутив боль в конечностях и холод приставленного к виску дула оружия. – Что вы делаете?

- Идиот. – Продолжать допрос сталкер не стал: не к чему тратить время на уговоры человека, когда можно использовать его как живой щит для защиты от тех, кого тот покрывает.

- Отпустите меня! – Учёный взвизгнул, когда мужчина направился вперёд по коридору, волоча его за собой.

Первая партия охраны из засады не заставила себя долго ждать, показавшись из ближайшего дверного проёма. Было понятно, что перестрелки не избежать, но убивать кого-то Корд не хотел до последнего: и так наворотил дел, не стоило усугублять положение.

По крайней мере – убивать своими руками.

- С дороги! – Закричал сталкер, выволокши вперёд себя перепуганного учёного на мушке. Может быть им и не важно при поимке беглеца избежать жертв среди сотрудников лаборатории, но пока что палить не начали, значит – оставалась надежда на продвижение дальше.

А ведь как же будет обидно дать себя остановить здесь и сейчас, когда до заветной цели осталось каких-то несколько коридоров.

- Опусти пистолет, отпусти человека и сдавайся по-хорошему. – Пробурчало приказным тоном из-под маски одного из охранников. Сзади послышалось открытие двери, но Корд не стал оборачиваться: ясно, что это подкрепление.

Отвечать что-либо сталкер тоже не стал. К чему эти бестолковые переговоры? Они – не заставят его сдаться, он – не заставит их отстать.

До нужного поворота впереди было всего несколько метров, нужно было только понять, как убрать со своего пути вооруженную пару. Мужчина быстро обернулся назад, решив-таки посмотреть на количество пришедших бойцов, и нахмурился: спереди двое, позади ещё трое. Против пятерых без должной удачи он выстоять не сможет.

Корд решил действовать без промедления: выстрелив в одного из бойцов впереди, он параллельно толкнул учёного на второго, когда тот начал стрелять в ответ. Оставшись без щита, сталкер быстро, как только мог, рванул по коридору вперёд, к нужному повороту. Небольшие метры предстали перед ним длиннейшей в мире дистанцией, на финишной черте которой под грохот выстрелов он ощутил жгучую боль в левом боку.

Вскрикнув, мужчина вцепился ладонью в больное место, но останавливаться не стал: из коридора с охраной он скрылся, теперь требовалось не допустить, чтобы догнали. Каждый шаг отдавался болью во всё туловище, ладонь намокала всё больше, но Корд, словно на адреналине мчался вперёд. Поворот, второй… Сотрудники, похоже попрятались в своих кабинетах, чтобы не оказаться случайной жертвой чьих-то разборок. Ну и славно.

Автоматная очередь ударила в стену рядом, когда сталкер ввалился в помещение центрального пункта управления и захлопнул дверь. Запер на замок изнутри, чтобы постараться сэкономить время на свершение своего плана и болезненно застонал, когда бок в очередной раз засаднило. На него накатывала усталость, силы буквально утекали прочь, смешавшись с густой алой кровью.

- Вы ранены! – Охнула какая-то барышня и Корд понял, что в рубке находится не один. Помимо него, в помещении было порядка четырёх учёных и троих лаборантов, испуганно замеревших на своих местах как за столами, так и за пультом блочного пункта управления.

- Да ну? – Съёрничал мужчина, направив дуло пистолета в сторону работников у пульта. Автомат обронил где-то по пути – с травмой он итак был ограничен по скорости передвижения, а тормозить сейчас было преступлением. – Отошли.

Лаборант и учёный постарше отскочили от пульта, словно ошпаренные; сотрудники в помещении сбились в одну кучу, кто-то из них по рации вызывал охрану, а в дверь уже долбилась погоня.

Из сотен незнакомых кнопок, рычагов и регуляторов мужчина не знал, на что именно требуется нажать, чтобы остановить работу основных систем. В итоге решил, что останавливать её в принципе смысла нет, ведь работу возобновят сразу, как только его поймают, и иметь место может только тотальная поломка.

Корд занес руку с пистолетом над ближайшим скоплением кнопок и на секунду замер. Неужели вот оно? Итог, к которому он так долго стремился. Ради которого просадил все свои сбережения и потерял пути отхода к нормальной спокойной жизни. Из-за которого окончательно испортил отношения с другом. Из-за которого годами не требовал ничего существенного от Чёрного сталкера, чтобы в ключевой момент попросить-таки помощи. Неизвестность его хоть и пугала, но радость за то, что тысячи жизней будут спасены от растущей заразы Зоны, была сильнее и грела мужчину изнутри. Он всё делал и делает верно, если бы было иначе – просто бы не дошёл сюда.

- Не тронь, эй! – Рыкнул позади учёный, и сталкер опустил рукоять пистолета на кнопки.

В комнате повисло напряженное молчание: Корд ждал, как, видимо, и остальные, что система хоть как-то среагирует на вмешательство, но ничего не происходило. Он отложил пистолет, снова нажал на рандомное сочетание кнопок панели уже пальцами, а встретив вновь полное игнорирование от системы, дернул несколько случайных рычагов. Шёпот за его спиной, прорывающийся через бешеное биение сердца, дал понять, что работники не успели выставить на пульт блокировку, и действия должны отражаться на работе, но, происходящее на практике, говорило об обратном. Какого чёрта?

Может, это хитрость учёных? Специально талдычат про какую-то блокировку, лица удивленные на себя натянув, в надежде, что он перестанет творить безобразие на их рабочих местах. Вот только, судя по всему, работнички забыли, что ворвавшийся гость вооружен, а уж заблокировать пистолет никто из них не мог однозначно. Схватив оружие с пульта, стакер нацелился на панель и нажал на спусковой крючок, готовясь ощутить рукой отдачу. Сколько там осталось патронов? Штук семь, шесть? Он высадит их все в эту чертову панель.

Ожидаемого хлопка выстрела не произошло, механизм оружия ограничился только едва слышимым щелчком. Осечка.

- Да ёб твою… - Сердито выдохнул Корд, явно расстроенный очередным встреченным на пусти препятствием.

Проверил корректность вставки магазина, побив рукоятью пистолета по бедру, на всякий случай заталкивая важную деталь поглубже; облокотившись о пульт, отодвинул второй рукой затвор и проверил наличие патрона в патроннике. Всё на месте, а после проведенных процедур никаким образом механизм не должен был подвести своего хозяина. Странно, конечно: в того солдата выстрелило гладко.

Сталкер снова прицелился на пульт, снова нажал на крючок, и снова услышал щелчок осечки. Да что за ерунда?!

Он перевёл пистолет в сторону стены и, как только проверочный выстрел удачно прошёл, в очередной раз попытался выстрелить в панель, но встретил подлую осечку. Мгновенно заболела голова, и без того ослабленный ранением и аварией организм начал бить по нервам. Корд вспомнил слова Роза, сказанные ещё тогда, когда предотвращение рождения Зоны не было его итоговой идеей: нельзя что-то изменить, если оно предопределено.

«Нет», - тут же воспротивился он, - «не всё, что сказала какая-то девка, может быть правдой! Откуда ей знать?!»

Он старался не думать об очевидности произошедшего, пока ещё был в запасе дополнительный путь решения вопроса. Пульт ведь не может работать сам по себе, система не имеет возможности сама себя обслужить, посему людские действия в грядущей катастрофе наверняка играют не маловажную роль. Что, если этих самых людей не будет?

Когда сталкер направил пистолет в сторону столпившихся учёных, кто-то из них громко охнул и потянул вверх руки. Но Корду было плевать на их страх и желание сдаться. Он даже не успел подумать о какой-то морали, когда вместо спешного выстрела снова произошла осечка. Мужчина с остервенением продолжал жать на спусковой крючок снова и снова, но результат не менялся.

С силой швырнув огнестрел в сторону, Корд отчаянно закричал куда-то в потолок, и тут же осел на пол. У него практически не осталось сил: и без того дрожащие руки затряслись ещё сильнее, головокружение постепенно влекло за собой противную тошноту, и входная дверь к этому моменту уже грозилась вот-вот слететь с петель.

«Пусть…» - подумал сталкер, поняв, что предупреждение старой подруги оказалось реальным. Он потерял желание бороться дальше, которое им движило в последние дни, потому что бороться теперь было не за что. Призрачная вероятность предотвращения образования Зоны растаяла моментально лёгкой дымкой, и, оставшись без этой пелены, мужчина словно прозрел.

Как можно быть таким наивным идиотом? Подставить себя, подставить других людей… А сколько пострадало? И там, в лаборатории с мутантами, и здесь. Корду казалось, что кровь со своих рук он не сможет смыть даже за целую вечность.

Когда входная дверь с грохотом открылась, сталкер пораженно опустился на пол, не имея сил даже для того чтобы просто сидеть. Чего уж говорить о сопротивлении задержанию? Мужчина надеялся, что умрёт до того, как его доставят обратно в первую лабораторию, так как услышанные краем уха слова одного из охранников не предвещали ничего хорошего:

- Он нужен живым. Профессора знают для него применение.

НАСТОЯЩЕЕ

Вермут

Через густое облако сигаретного дыма, мерх разглядывал своих товарищей, с которыми последние минут сорок вёл неторопливую беседу. Он был рад видеть их снова, и ещё больше радовался тому, что остался жив.

Когда сознание провалилось во тьму после контакта со снорком в прошлом, Вермут на самом деле подумал, что откинулся, и отчасти испугался, когда тьма рассеялась и он оказался здесь, среди знакомых лиц. Испугался тому, что загробная жизнь будет похожа на обычную, только в отличие от второй, в первой странствовать по огражденному колючкой клочку земли пришлось бы вечно. Да и была бы там хоть какая-то цель?

Его осмотрели, залатали неглубокую рану на щеке, затянули левую руку в эластичные бинты – как сказал Лейб: «Неудачно приземлился, заработал растяжение». Но, остался жив – это главное.

Поначалу, Физик гостеприимно предложил занять свой кабинет, но Вермут отказался, заняв помещение на третьем этаже здания «Коопторга»: пусть он и глава Синдиката, но в Мертвом городе всё-таки есть свой хозяин, и нечего его лишать честно заработанных привилегий.

Накормили досыта, отпоили горячим чаем, выделили тёплую одежду – мужчина сильно мёрз из-за ослабшего организма. Лейб настоял на том, чтобы на время восстановления Вермут оставался здесь, на центральной базе, под его чутким наблюдением, и отмазаться накопившимися в борделе делами не получилось. Как он сказал: «Кто их будет разгребать, если ты умрёшь?». К слову, человеком, который балансирует на грани жизни и смерти, наёмник себя не чувствовал, а когда отогрелся и закурил – то и вовсе думать забыл, что совсем недавно находился именно в таком состоянии.

- Да ну, это антинаучно. – Морщился медик, когда Вермут затянул разговор о произошедшем путешествии, но потом, кажется смирился с доведенной информацией, и молча слушал.

Сидя за небольшим письменным столом, мужчина затянулся сигаретой посильнее, выкурив небольшой остаток до фильтра; дыхнул очередным смолистым облаком и выбросил бычок в пристроенную на манер пепельницы банку из-под энергетика. Физик морщился, он – улыбался: иногда Вермуту после переезда на «Агропром» ох как не хватало некоторой занудности заместителя.

- Что ты щеришься? – Не выдержал разводящий, отмахиваясь ладонью от крепкого дыма.

- Спасибо, что подменил. – Обыденно сказал глава и попытался размять вывихнутую руку. Всё-то с левой стороной ему не везёт: то глаза лишился, то рука теперь. Спасибо, что не оторвало. Конечность отозвалась неприятной болью в запястье, мужчина слегка поморщился. – Как долго будет идти восстановление?

- Если полное, то месяц. Может, полтора. – Пожал плечами медик, и неловко усмехнулся. – Так и быть, аренду койки за ещё один месяц требовать не буду.

Месяц… Когда Вермуту сообщили, сколько он провёл в «коме», он поначалу не поверил. В прошлом пролетело дня два всего, почему такое большое различие?

- Я, кстати, так и не понял: почему под фокусы Черного сталкера попали именно вы? Почему я и Фенек остались на месте? – Подал голос подозрительно молчавший до этого момента Минор, бесцеремонно развалившийся на предоставленной гостю койке.

- Ты был в здании, - начал пояснять мерх, обернувшись к товарищу, - а эта – топталась позади меня. Выходит, что нас его волной задело, а вы - остались в пролёте.

- Ой, сравнил, тоже мне. – С ядовитой ухмылкой фыркнул мужчина, проведя параллель между двумя преградами. Вермуту показалось, что он принял его теорию, но наёмник решил её дополнить своими догадками. – Допустим окей, я скрылся в здании, но она могла остаться на месте из-за того, что не может покинуть Зону.

- Кстати, как вариант. – Поддакнул Физик. – Помнишь, она рассказывала…

Глава раздраженно прикрыл глаз: почему они продолжают говорить об этой девке?

Когда он очнулся, она была в медблоке и поначалу мужчина отчасти обрадовался присутствию девушки на базе. Но потом, когда выяснилось, что та сумела вклиниться в дружный змеиный наёмнический коллектив, присутствие Фенек стало его раздражать. Ни Физик, ни Минор, ни Лёва в своё время не приняли Геллу так, как этого выродка, и различие в поведение мужчину обижало. Обижало за двоих.

Сейчас он яро сожалел о том, что не оставил девушку в лесу, когда распознал в ней другого человека.

- Я видел Сета. В прошлом. – Вермут постепенно стал отводить товарищей к продолжению рассказа о своих приключениях. Основные моменты он озвучил сразу, а мелочи, вроде этой, оставил на потом. Все трое удивлённо уставились на него; Физик, казалось, даже слегка вздрогнул. – Он помогал солдатам утихомиривать мутантов.

- Как мило. – Снова ухмыльнулся затонский разводящий. – Что-то он не был похож на благодетеля, когда стравливал нас друг с другом.

- Дак сколько лет-то прошло. – Лёва потянулся было ладонью к виску, но остановился и неловко сцепил руки в замок на груди. – Могло много чего произойти: и в жизни, и в психике.

- Мы согласны. – Кивнул Физик и скромно рассмеялся.

«Да уж, ты то шаришь за изменения в психике» - усмехнулся Вермут. – «Ты, и твой воображаемый братец».

- Ещё, с Таченко бухал. – Мерх продолжил делиться интересными мелочами, и этой спровоцировал неподдельный интерес у Минора.

- Да ладно?! – Крайне удивленно воскликнул тот, даже с койки подскочил и приземлился пятой точкой на угол стола. – И как?

Минора можно было понять: прошли годы, как он сменил группировку, но выгнать из него «долговца» окончательно так и не удалось. Вермут знал, что для некоторых из них Анатолий Таченко чуть ли не икона, оскорбить которую было делом крайне рискованным.

- Неплохо. – Снисходительно улыбнулся на поведение товарища глава. – Нормальный мужик, со своими тараканами, но – у кого из нет?

- Ну да. - Довольно кивнул Минор, словно ждал от командира нынешнего добрых слов в сторону командира предыдущего.

- Кстати, о «Долге». – Вклинился в диалог Физик. – Их численность ощутимо увеличилась, по местным меркам. Кажется, генералу окончательно надоело твоё «гнездо» на Агропроме. Лада говорит, что они стали как-то подозрительно тише себя вести. Если к комплексу подходят, то не нападают, а осматриваются. Я думаю, что они готовят штурм. Вопрос: когда нападут?

- На хер они пойдут со своим штурмом. – Вермут сердито нахмурил брови. – Местные не простят, если из-за них бордель закроется. Да даже «Свобода» ещё больше обозлится.

- Не думаю, что кто-то будет мешать «долговской» инициативе. – С серьезным выражением лица покачал головой местный разводящий. – Слишком рискованно.

- Посмотрим. – Глава медленно размял спину и шею, медленно покрутив головой. Если он будет долго отдыхать, то смотреть по итогу будет не на что, посему требовалось как можно быстрее возвращаться к своим обязанностям. Тем более, что Физика, судя по всему, дела главы грозились в ближайшее время доконать. – Ладно. Притащите станцию связи и свободный ноут, если найдётся. Надо начинать работать.

15

ПРОШЛОЕ

Морфей

Весь младший военный состав, недавно прибывший на объект, собрали в малом зале для конференций. В большом суетился научный состав – собиралось экстренное совещание. Хотя, можно ли было назвать его таковым, учитывая, что угроза для жизней и работы миновала?

Их рассадили перед выставленным у стены столом, словно зрителей, но происходило обратное: зрителями были те, кто расположился непосредственно за столом. В компании очередного учёного, капитан Волынец, который командовал охраной лаборатории, с угрюмым напускным спокойствием смотрел на бойцов. Его можно было понять: из-за бунта погибло немало как солдат охраны, так и сотрудников, что ненавязчиво говорило о его, как руководителя, некомпетентности. Но мужчина не кричал и не пытался обвинить в потерях кого-то. В момент сбора, Морфей слышал, как один из учёных по-своему пытался успокоить капитана, отметив, что внештатную ситуацию удалось устранить – и это главное. Отчасти сталкер был с этим согласен.

То ли из-за едкого запаха вещества, которым на этажах отмывали полы и стены, то ли от спёртости подземного воздуха, мужчина заметил, что ему стало немного некомфортно дышать. И как только все эти люди могут неделями торчать в подземельях? И душа, и организм требовали свежего воздуха, но приходилось наслаждаться не сильно спасающий вентиляцией и обществом толпы едва знакомых людей.

- Первые дни мы к нему относились с подозрением, было такое. – Вяло рапортовал один из старших сержантов на просьбу командира описать поведение беглого ученого. – Но потом поняли, что он просто любопытный - до жопы, и опасности не представляет. Да и нам никто особых военных тайн не доверял, кроме этой – общей. Даже выведывать у нас нечего, будь он каким-нибудь шпионом.

- Ещё, болтливый очень, товарищ капитан. – Выказался кто-то «из зала». – Никак не заткнёшь, даже если орать начать. Хотелось пару раз ему почесать физиономию из-за этого.

- По одному. – Махнул рукой Волынец, с недовольством взглянув в сторону голоса, и вклинившийся в разговор солдат замолчал.

- Ну, да. И мы даже удивились, когда перед отправкой сюда эта тарахтелка умолкла. Понадеялись, что он усвоил наконец-таки, как себя следует вести, а он вон – крышей поехал. В целом – подозрения учёный не вызывал. – Всё так же вяло закончил рапорт старший сержант и, после разрешения, опустился на свой стул.

Расспрашивали всех и Морф понимал, что разговор с ними – дело времени, а пока оно не пришло, лучше подумать, что отвечать.

- Значит, первый раз он странно себя повёл в автобусе при транспортировке в лабораторию? – Обратился капитан к сидящему рядом учёному. Тот активно кивнул.

- Верно. Напал на капитана Таченко и водителя. Выяснилось, что он и на господина Литовченко набросился, когда тот пришёл его выпустить из изолятора. Забрал ключ-карту и средства связи.

- А вот нахрена он его вообще выпустить решил? – Повысил голос Волнец, с укором посмотрев на сидящего рядом учёного, словно бы именно он был виноват в свершенных действиях. – Почему мы не лезем в вашу работу, а вам всё по-своему сделать нужно? Раз посадили под замок, значит того требовала ваша же безопасность, так какого чёрта…

- Господин Волынец, не я же его выпустил. – Прижал ладонь к сердцу учёный, явно взволнованный сердитостью командира охраны, которого перебил. Мужчина продолжать нравоучения не стал, горько отмахнувшись от сотрудника научного состава.

- Мне доложили, что перед отправкой сюда, вы распивали алкоголь, сделанный местными жителями. – Вернулся к допросу капитан, снова обратившись к уже расслабившемуся старшему сержанту.

- Никак нет, товарищ капитан. – На этот раз не поднимаясь, отрицательно кивнул боец. – Это медичке в голову взбрело, что ребята попадали от принесённого самогона, потому что так один раз уже было. Поэтому она такое заключение товарищу Таченко и выдала. Но никто ничего не пил в тот день и в предыдущий, потому как старлей объявил сухой закон перед поездкой.

- Профессор считает, что у Николая возникли проблемы с психикой из-за специфики работы. Несмотря на то, что все необходимые тесты он прошёл, тем не менее к непосредственному контакту с экспериментами оказался не готов. – Немного наклонившись к капитану, проговорил учёный, и Волынец вновь «вспыхнул»:

- И всё-таки выпустил этого чудика!

И быть бы здесь возобновившемуся шквалу справедливого недовольства, но устройство связи капитана издало сигнал входящего вызова, и мужчина с нетерпением ответил на него. Его мрачное настроение немного улучшилось, пока он слушал очевидно какой-то приятный доклад, но закончил сеанс связи капитан всё таким же усталым мрачным тоном.

- Поймали вашего психбольного. – Оповестил Волынец всех присутствующих в зале, но лицом был при этом обращен к сидящему рядом учёному. – Он проник на станцию, попытался сломать оборудование и убить научный состав. Его задержали и раненного скоро доставят обратно. Рекомендую лечить его в изоляторе.

Учёный кивнул, с холодным спокойствием отреагировав на новость; в отличие от него, у Морфея едва не выскочило сердце из груди от волнения. Всё-таки дело касалось не только жизни его бывшего командира, но и будущего в целом – как бы пафосно это не звучало. Обернувшись к Розе, майор увидел, как та облегченно ему закивала: мол, похоже, к счастью, ничего у Корда не вышло.

После сообщения, из зала распустили всех бойцов, кроме группы, в которой выполняли задачу Морфей и его жена. Волынец прочитал длинную лекцию о том, как важно следовать приказам и не заниматься самоуправством в критических ситуациях. Следом за ним голосил учёный, поддержавший прежнюю нотацию и добавив к ней объяснение того, в каком опасном месте им приходится трудиться. Майор его словам только усмехался: да что этот парень может знать об опасности? Произошедшее скорее исключение, чем состоявшаяся норма. Ох, как бы он пел, оказавшись в современной Зоне… Соловьем бы заливался от страха за свою жизнь, и писанные кем-то правила наверняка были бы последней вещью, о которой учёный бы задумывался.

Было так же очевидно, что просто чтением нотаций их наказание не кончится, поэтому, когда капитан Волынец стал распределять бойцов по этажам для помощи в уборке помещений, Морф недовольные вздохи остальных не поддержал. Ну, походит со шваброй какое-то время, зато живой и не в камере в роли подопытного. Заодно сможет разведать куда именно оттащили неактивные «Мамины бусы» - артефакт всё ещё оставался единственной надеждой на возвращение в настоящее при условии, что действительно зарядится от энергии второго взрыва.

На нижний уровень, где содержались утерявшие начальную суть мутанты, бойцов на уборку не отправляли: то ли из заботы о жизни подчиненных, то ли из недоверия и страха, что найдётся ещё один со слабой психикой и возобновит бунт. Оставалась только охрана у всех доступных выходов и, если раньше их вооружение останавливалось на транквилизаторах, то теперь пополнилось боевым.

Поверхности обрабатывались каким-то странным хлорированным раствором после всех этапов уборки, с помощью которых изрядно изгаженные помещения требовалось превратить обратно в цивильные. Однако, когда Морфей в компании ещё нескольких бойцов спустился в отдел с камерами содержания на втором уровне, увидел, что беспорядок нисколько не мешает науке продолжать работать. Домбровский, странное имя которого майор уже успешно утерял из памяти, с воодушевлённым видом перемещался между камерами с подопытными, и в его поведении не было выражено даже минимального беспокойства в связи с произошедшем. Словно мужчина был на сто процентов уверен в том, что никто из пациентов на него не набросится. Самонадеянно и глупо.

Сталкер на личном опыте знал, как сложно бывает при наличии дикой силы иногда держать себя в руках и не творить невесть что. Оттого понимал, что и этим несчастным может быть тяжело, учитывая, что и причины для разного рода гневных действий у них имеются.

Вместе с группой клининга, на этаж пришёл профессор Литовченко, вмешавшийся в работу своего коллеги и отвлекший от проведения осмотра. Морф активно заскреб деревянной шваброй с натянутой на неё тряпкой по полу в сторону болтавших учёных, не в силах сдержать природного любопытства и приобретенного недавно желания узнать, о чём так долго эти «яйцеголовые» спорили на собрании. После него большая часть научного состава показалась майору крайне озадаченными.

- Как только моё начальство изучит материалы произошедшего ночью – согласует сроки начала работ. – Деловито пояснял поляк, ощутимо понизив громкость голоса. – Думаю, что ответ следует ожидать не позднее завтрашнего дня.

- На самом деле, я не приветствую ситуации, когда решения принимаются слишком быстро. Ни к чему так торопиться, профессор. – В отличие от своего коллеги, местный руководитель науки казался взволнованным. – Младшее поколение довольно спокойное, они скорее сами испугались того, что делали их товарищи из старшего поколения.

- Пока спокойное. – Возразил Домбровский, сделав ударение на первое слово. – Не забывайте, профессор, что методы создания объектов одинаковы, и высока вероятность проявления аналогичных со старшим поколением побочных эффектов. Мы же - попытаемся их образование предотвратить.

- Я понимаю. Но лоботомия не просто так была запрещена! – В сердцах шепнул учёный, и Морф еле удержал в руках черенок швабры, который был готов выронить из содрогнувшихся рук. – Сколько объектов мы потеряем!

- Вы уже согласились. – Холодно добавил поляк и, после краткого молчания, более мягко добавил: - Процедура пойдёт этим людям только на пользу. Поверьте.

Морф неустанно тер один и тот же участок пола, стараясь выплеснуть злобу в это действие. То бесчеловечное, что было категорически отринуто в прошлый раз, сейчас уже было утверждено, и никаким обжалованиям не подчинялось, даже от самих утвердивших. Майор злился – и на учёных, которые ради открытий и выполнения заказа готовы делать всё, что угодно, и на Корда, с чьей легкой подачи произошёл бунт, на который теперь наука опиралась при утверждении очередной мучительной процедуры.

Ученые молчали ещё несколько мгновений и сталкер надеялся, что его тяжелое дыхание им не слышно.

- Пан Литовченко, идёмте. Выпьем чаю, и я развею все ваши опасения. – С мягкой деловитостью произнёс Домбровский, абсолютно уверенный в своей правоте. Продолжать перепалку учёные не стали и спешно удалились из помещения.

Не удержавшись, Морфей выпустил-таки из рук швабру, от досады швырнув её на пол. Та упала, и по помещению пролетел скромный грохот, привлекший к бойцу внимание командира.

- Боровских! – Гаркнул тот молодым голосом, заставив майора недовольно обернуться. – Это ещё что за выкрутасы? Подобрал швабру и пошёл!

- Прости, командир, выронил. – Буркнул сталкер, но швабру подобрал и вернулся к своей работе.

Мужчина понимал, что вероятнее всего учёные не успеют никому покопаться в мозгах, так как до взрыва осталось менее суток. Что бы они там на завтра не планировали, у истории уже есть свои планы на день и на последующие десятки лет. Так же майор определился, что ему не будет жалко этих двоих заумных, если завтра им не повезёт остаться в стенах треклятой лаборатории.

В размышлениях, Морфей и сам не заметил, как успел пройти практически до тупика коридора с камерами. Он никогда особо не обращал внимания на то, как начинает работать мыслительный процесс, когда человек занят каким-то автоматическим делом, вроде уборки, но останавливать нахлынувший поток рассуждений не стал. Ему, всё же, было интересно – какого это будет? Обычный ли Выброс, который накроет известные территории, или особый – Сверхмощный, который дотянется даже до самых глубоких нор, вроде этой. А, может вовсе – будет стандартный стационарный взрыв, вроде первого, который навредит только станции или лаборатории – в зависимости от того, где восседает состав главных виновников появления Зоны. И только потом вся уже известная аномальщина хлынет наружу, обживая местность под свои нужды. Отчасти радовало, что трагедия заберет с собой множество ублюдков, убивавших и пытавших людей, но огорчало то, что погибнет так же и множество относительно хороших. Всё же, однозначного зла или добра в мире – не существует.

Возникший в голове лёгкий гул Морф поначалу принял за реакцию на духоту и стресс, медленно терзавший его организм. Его увеличению он тоже значения не предал, сославшись на постепенно наступившую на этаже тишину, когда из всего отряда уборщиков осталось только трое и стих галдёж среди подопытных. Но, когда голову в районе левого виска пронзила острая боль, сталкер понял, что что-то не так. Он моментально остановился, рефлексивно закрыв глаза и дернув голову в сторону боли, но та тут же исчезла, словно её и не было.

От резкой перемены состояния, майора слегка замутило, и он осторожно открыл глаза, в это же мгновение столкнувшись взглядом с одним из подопытных. Будучи замеревшим довольно близко к защищенной решетке камеры, мужчине не составило труда быстрым взглядом окинуть человека, который, без сомнений, бессовестно влез в его голову. Имеющий хорошую память на лица, в испуганной девушке Морфей узнал подобранную в лесу Фенек. Или, что вероятнее, её оригинал.

Вместо седой копны волос на голове той были затянуты две каштановые неопрятные косы, а несколько моложавое лицо утеряло выражение испуга, сменившееся на шкодливую виноватость. Но девушка не спешила пристыженно скрыться в глубине своей камеры и продолжала прожигать зеленым взглядом попавшегося ей бойца, прекратив копошение в чужих мыслях.

Морф замер, стараясь отвести свои мысли на постороннюю тему, чтобы не выдать кому не надо лишней информации: кто знает, к чему в будущем могут привести неаккуратно обдуманные идеи. «Выход», - мысленно выдал он единственное слово и, спешно подобрал с пола оброненную, на этот раз действительно случайно, швабру.

- Что завтра случится? – Приглушенно вопросила из-за решетки девушка, но сталкер не стал придумывать какого-нибудь ответа и двинулся прочь, талдыча в голове одно и то же слово до тех пор, пока коридор с камерами не остался позади, за закрытой дверью.

Появления старшего долго ждать не пришлось.

- Ты куда свинтил, я не понял?! – Накинулся боец на Морфа, начавшего показательно полоскать тряпку в ведре. – Мухой обратно!

- Я закончил свой участок, начал новый, ты слепой что ли? – Раздраженно ответилсталкер. Командующий уборкой боец злил его своим внезапно прорезавшимся синдромом вахтера, и, дабы избежать продолжения перепалки, мужчина решил припугнуть парня. – Капитану доложу, что ты только работать мешаешь.

«Моль ебаная» - мысленно добавил майор, победным взглядом провожая уходящего поверженного солдата. Тот, однако, периодически выглядывал из коридора, чтобы проверить как работает сталкер, но Морф больше ничего не говорил, прокручивая в голове обдуманное ранее и стараясь понять, не ляпнул ли чего лишнего.

НАСТОЯЩЕЕ

Вермут

Просыпаться в привычное ранее время наёмник начал совсем недавно, до этого - соблюдал предписание Лейба о том, что сна ему нужного много, и как можно более крепкого. Организм быстро приходил в себя, привыкший к местным реалиями и уже закаленный под выживание в них, но перескакивать с одного режима на другой было немного тяжеловато: ранний подъем осложнялся тем, что ноябрьская природа обычно была ещё темна в установленное время, а холодный ветер на улице начинал пронимать до костей. Посему первые минуты после пробуждения не хотелось ничего, кроме как лениво валяться в продуваемом сквозняками помещении, в котором, тем не менее, было очевидно теплее, чем на улице.

Для себя Вермут отметил, что за последние несколько лет осень в Зоне стала холоднее обычного. То ли правда природа менялась, то ли – от безделья стал замечать мелочи, на которые раньше, будучи обычным бойцом, никогда не обращал внимания.

Мужчина застал рассвет во время пробежки. Он вышел на неё уже в момент, когда на горизонте замелькала скромная заря, говорящая о том, что сегодняшний день обещает быть ясным. Хорошо. Мерх не любил дожди, и в позднюю осеннюю пору часто бывал угрюмее обычного из-за отсутствия солнца, чьё редкое появление было как бальзам на душу.

Когда утро расцвело во всей своей красе, Вермут закончил с зарядкой, которую назначил сам себе в обход советов Лёвы, и присел на остановке рядом с асфальтированной дорогой, что шла позади здания «Коопторга». Привычно замяв мягкую пачку сигарет, вытащил одну из неё, закурил. Наблюдая, как табачный дым растворяется в пространстве, мерх грустно усмехнулся над самим собой: «Спортсмен херов».

Практически беззаботное существование на протяжении как минимум последнего года напоминало о себе каждый раз, когда мужчина вспоминал о проблемах, обрушившихся на его скромный бизнес за прошедший месяц. «Долг» был всегда, но он не был так настойчив, и изменить точку зрения наёмника не могли ни Физик, ни Минор, утверждавшие, что подобное безобразие группировка творила постоянно. Дак если бы творила, он бы помнил!

Мужчина откровенно соскучился по не затихающему гомону заведения, в котором он мысленно терялся каждый раз, стоило только найти нерешенный рабочий вопрос. Мертвый город ему давно стал казаться на самом деле мёртвым: приличное количество народа и постоянные действия, которые оживляли центральную базу, не приносили мерху должного успокоения. Ему казалось, что каждая улица пахнет смертью, которая, пройдясь здесь раз, навсегда оставила глубокие нестираемые следы.

Докурив, Вермут подставил лицо жадному на тепло ноябрьскому солнцу и слегка улыбнулся: чем чаще у него будет хорошее настроение, тем быстрее он поправиться и уйдёт к себе домой. Стоило держать хвост пистолетом ради самого себя.

На задорное брынчание гитары из «Коопторга» мужчина сначала не обратил внимания – не было настроения, но услышав, как в такт музыке разголосислся затонский разводящий, усмехнулся. Не часто услышишь, чтобы кто-то исполнял в местных печальных пейзажах что-то кроме хитов шансона или рок-музыки постсоветского пространства, считая подобное исключительно подходящим и отметая напрочь всё остальное. Минору же, казалось, было абсолютно плевать на жанр и язык песни, лишь бы она ему нравилась, а там, глядишь, и у других симпатия проснётся.

Уже на подходах к боковому входу, в громкой англоязычной речи Вермут узнал песню – годов из девяностых, рассказывающую о занятии любовью в тачке и, насколько он помнил, пела её женщина. Беззлобно усмехнулся: не иначе от Физика набрался подобного старья, узнаваемого даже за более спокойным исполнением одной гитарой и рьяного мужского голоса. Странно и забавно.

Он был в сознании уже около двух недель, и за всё это время в общую столовую ходил крайне редко: не хотел пересекаться с трудившейся здесь Фенек. Мужчина в целом старался избегать с ней контакта, и, когда этого сделать не удавалось, отмалчивался на скромно задаваемые вопросы о делах. Он не знал, что делать с девушкой дальше, но оставлять в Синдикате намерен не был: это казалось сомнительным и оскорбительным для того, чьё место шатунша так усердно старается занять. И, ведь, удачно старается.

К главе поочередно заглядывали Минор и Физик, просили сбавить обороты и не затюкивать девчонку. А он разве её как-то давил? Нет. Рыкнул только пару раз и то, скорее машинально, но для его товарищей это явно весомая причина для того, чтобы заявляться на защиту интересов, словно благородные рыцари. Нашлись, тоже… Да Вермут и сам бы рад успокоится, и ведь не злится совсем и всё понимает, пока не видит седовласую гостью, но только заприметит – кровь закипать начинает от злости, и контролировать это наёмник пока не научился.

Вот и сейчас мерх разочарованно застыл в проходе, увидев, что помимо Минора, Текилы и ещё пары бойцов, в помещении находилась Фенек. Бойцы молча ели, затонский разводящий пел, а бармен с помощницей беззаботно приплясывали за стойкой, причем тучного Текилу за такими действиями Вермут видел впервые. Ишь, раскачался, как только своим пузом со стойки всё не посносил. Вертлявая девчонка рядом извивалась телом, постукивая ладонями по дереву столешницы и, по закону подлости, именно она первой заметила его появление. Задорная полуулыбка моментально испарилась с бледного лица, танцы закончились, остался только вопросительный зеленый взгляд, твердость которого мужчина ощущал даже находясь в другом конце помещения. Вот вылупилась.

Мерх быстро отвел свой взгляд в строну и спокойным шагом направился к кухне. Нет уж, никто не помешает ему позавтракать, даже собственный вредный характер.

Вермут одарил присутствующих скромным кивком и молча добрался до запаса кипятка, занявшись приготовлением сублимированного баночного кофе. Прежде, чем в помещении затихла песня, прошло ещё несколько мгновений – Минор умолк, оборвав свою игру на полуноте, и только сейчас глава полноценно ощутил насколько атмосфера вокруг напряжена. В тишине он слышал, как зашипели гранулы в кружке от соприкосновения с кипятком и как застучала о стенки посуды управляемая его пальцами алюминиевая чайная ложка.

- Лёва тебе запретил пить кофе. – Брякнул затонский разводящий, издав слышимую усмешку. «А я запретил ему запрещать мне пить кофе» - мысленно парировал Вермут, оставив, однако, замечание товарища без ответа. Горло словно сдавило крепкой удавкой и он не мог произнести ни слова.

Дабы не накалять атмосферу ещё больше, наёмник вместе с кружкой обошёл стойку и направился мимо Минора и бойцов в сторону лестницы, ведущей в отведенную комнату. Он был доволен собой – в очередной раз показал как упрям и горд, но всё довольство рассыпалось в пыль, когда будучи за углом мужчина услышал горькое девичье:

- Это из-за меня.

- Нет, это его нормально утреннее настроение. – Снисходительно добавил Минор. – Не бери в голову.

Поднимаясь по ступеням, Вермуту на секунду показалось, что его тошнит от самого себя. А ведь скажи он хотя бы слово, ситуация не казалась такой мерзкой и мерх бы не выглядел в глазах своих подчиненных как самый настоящий мудак. «Плевать» - решил отпустить ситуацию Вермут, - «я был занят и спешил».

И дело действительно было.

Ночью на бордель напала группа «Бандитов». Беды не принесли, численность была маленькая, да и разбегаться господа гопники не поленились ощутив, что желаемый кусок им оказался не по зубам. Тем не менее, унести ноги удалось не всем, и теперь на «Агропроме» сидело в ожидании своей участи двое неудачливых гопстоперов.

Вермуту ситуация показалась странной. Напавшая группировка часто пользовалась услугами, предоставляемыми на «Агропроме», на удивление вела себя хорошо в стенах заведения и не влазила в долги. Мерх не мог придумать причины, по которой «Бандитам» ни с того, ни с сего взбрело в голову обрушиться на бордель, но факт произошедшего продолжал оставаться фактом. Пришлось отправить дополнительную группу бойцов для охраны, дабы упокоить напуганных работниц – лишь бы не закрываться. Прекращение работы борделя будет зелёным светом для «Долга» на то, что место можно забирать, а отдавать территорию или чем-то делиться Вермут не собирался.

Отправиться на «Агропром» лично он пока не мог, как бы сильно этого не желал, но присутствовать на допросе пленных был обязан из-за нетипичности произошедшего. Поэтому велел доставить неудачливых бандосов сюда, отчетливо понимая, что Мертвый город они больше не покинут. Не покинули бы и территорию борделя, будь он там. Была, однако, одна сложность, которая мешала главе допрашивать пленных лично: с тех пор как он занял административный корпус НИИ, круг людей, знавших мерха в лицо, ощутимо расширился. «Свобода», «Бандиты», «Одиночки» - Вермут не разделял клиентов по каким-то особым иерархиям и работал со всеми одинаково, встречая, общаясь и решая возникавшие иногда разного рода вопросы. Казалось бы, если пленных планируется ликвидировать, то какая разница – узнают они, что держатель борделя связан с «Наёмниками», или нет? Но мерх не хотел раскрываться даже при таких обстоятельствах. Его могли узнать даже те, кто видел только в балаклаве.

Обратиться за помощью было к кому, благо местный разводящий был виртуозом в пытках, но, с появлением у Физика воображаемого собрата, его действия зачастую было необходимо контролировать. Кровожадный иностранец не горел получением достоверной информации и просто наслаждался процессом. Договориться с ним было крайне непросто.

К моменту, когда по связи сообщили о выдвижении конвоя в сторону центральной базы, Вермут уже допил кофе, но корил себя за то, что не взял ничего перекусить: в желудке неприятно посасывало и даже курение делало ситуацию легче только на короткое мгновение. Однако, после появления задачи, вопрос с едой в любом случае пришлось отложить, и наёмник сразу отправился к местному разводящему: решил озвучить просьбу лично, да и повидаться. Когда ему ещё общаться с другом, если не в момент безвылазного сидения в гостях на его базе?

Оставив казенную кружку в комнате, мужчина отправился к Физику, мысленно прикидывая успеет ли перед началом допроса заскочить и к Лейбу на очередной осмотр. Установивший поначалу определенное время приёма, медик в конце концов разрешил главе являться к нему в любое удобное, потому как текучка из дел иногда заставляла установленное время сдвигать.

Вермут едва успел переступить порог «Коопторга», когда позади его окликнул голос покойницы – воспринимать Фенек как самостоятельное существо мерх так же пока не научился, приписывая всё, что та имела, в собственность почившей подруге. При любом другом раскладе заставил бы ещё побегать за собой, сейчас же затормозив на автомате и глубоко вздохнув. Он должен попытаться держать себя в руках.

Услышав за спиной торопливые шаги обернулся, удерживая на лице стандартное каменное выражение, в отличие от возмущенного девичьего. Мужчина затаил дыхание, когда девушка подошла к нему едва ли не в плотную, и обожгла обиженным взглядом – подобное он уже видел, но при других обстоятельствах. Быстро сморгнув нахлынувшее воспоминание, глава в ожидании посмотрел на шатуншу.

- Знаешь, что? – Активно пустилась в атаку та, и по дрогнувшему голосу мерх понял, что гостья волнуется. – Ты можешь игнорировать меня, фыркать тут ходить, но не надо наезжать ещё и на Минора. Он тебе ничего не сделал!

Вермут мысленно усмехнулся – только посмотрите, какая защитница! Неужто обидело его утреннее молчание? Интересно, она сама решила высказать недовольства или это кругломордый её науськал?

- Да и вообще: я-то тебе чего сделала? – Дрожь из голоса Фенек не пропала, и та постепенно повышала голос, грозясь перейти на крик. Праведный гнев, отразившийся на её лице, не столько пугал, сколько не давал мыслям откатиться куда-то обратно в воспоминания. – Я не виновата в своём появлении, очень тупо меня за это ненавидеть!

Тон повышался, наёмник чувствовал, как вместе с ним начинает закипать и он сам. Какого чёрта эта девка себе позволяет?!

- Ходишь, стонешь: «О, я такой несчастный, мне так сложно жить с этим чудовищем, что же делать, боже мой!». Алло, дяденька, ты меня сам сюда приволок! – Не унималась девушка, очевидно разгораясь всё сильнее с каждой секундой. – Глаз свой разуй! Физик нормально работать не может, потому что думает, как бы с тобой чего не случилось; Минор уйти в свою бригаду не может, потому что тоже за тебя, дурака, боится! Почему у них хватило мозга не истерить, а у тебя – нет?

- Не визжи. – Буркнул Вермут, медленно сжав правую ладонь в кулак, стараясь сдержаться и не гаркнуть на девчонку в ответ: он выше этого. Когда напряжение в руке ощутилось особо ярко, мужчина выдавил из себя вальяжную ухмылку, ожидаемо выведя скандалистку из себя окончательно. Та напыжилась, зло дыша носом, и, казалось, сейчас должно прилететь физическое выражение недовольства в виде удара, но Фенек, на несколько секунд закрыв глаза, устало опустила плечи и посмотрела на наёмника разочарованным взглядом. Последнее больно кольнуло его самолюбие, но вида Вермут не подал.

- Мне говорили, что ты – сильный и мудрый человек. Но пока что я вижу только глупого переспелого эгоиста, который не может совладать со своей рефлексией. – Проговорила она тише, ни на секунду не отведя взгляда. – Мне жаль тебя.

Бросив последнее, седовласая шатунша отрицательно качнула головой, словно заключив какой-то вывод, и едва ли не пулей выскочила из здания, скрывшись в направлении одной из заброшек. Помимо их двоих, в столовой был Текила и, как только наёмник метнул на него сердитый взгляд, мужчина притворился, что на самом деле очень занят пересчётом столовых приборов и устроенной сцены не видел.

Простояв на месте ещё несколько мгновений и переваривая произошедшее, Вермут, зло нахмурившись, отправился-таки в сторону здания администрации. Если её натравил Минор – придётся с ним поговорить совсем не по-товарищески, ибо какого чёрта какой-то мутант будет позволять себе его оскорблять и жалеть?! Не нужна ему никакая жалость! «Вот сука» - никак не мог успокоится мерх, - «пришибу, если ещё раз увижу».

Явно переусердствовав, он влетел в кабинет словно буря, заставив хозяина помещения вздрогнуть. Остановился, медленно выдохнул, аккуратно закрыл дверь за своей спиной и уселся за стол к замеревшему центральному разводящему. Тот смотрел на товарища сквозь линзы очков внимательно, прищурив глаза, и молчал до тех пор, пока посетитель не принялся смолить в помещении, стряхивая пепел с сигареты прямо на стол – потом уберёт.

- Чёртовы бандяи. – Осторожно проговорил Физик, пододвинув к командиру пепельницу кустарного изготовления и всеми силами стараясь делать вид, что во взбешенном друге нет ничего особенного и тот частенько такой дерганый. – И что им на месте не сидится?

- Тех двоих сюда приведут. Надо чтобы ты их допросил. – Спокойным тоном озвучил свою просьбу Вермут, замяв окурок о дно пепельницы. – Я в сторонке послушаю. Не нравится мне их поведение.

- Да, ерунда какая-то. Будь у них новый пахан, я бы подумал, что в нём дело, но информации о смене руководства от агента не поступало. – Физик поддержал сомнения мерха и замолк, увлеченно протирая небольшим куском ткани линзы очков, которые бережно покручивал в пальцах.

Глава чувствовал, что его подчиненный напряжен из-за состояния командира, ведь он редко срывался. Сейчас мужчина чувствовал себя самую малость спокойнее, и в затихшем шторме злости медленно стали всплывать сказанные девушкой слова, давая почву для размышления.

- Слушай, а почему Минор ещё здесь? Он, вроде, уходить собирался к себе на Затон. – Как бы невзначай задал вопрос Вермут заранее зная, что точно получит ответ.

- Ему там скучно. – Мягко ответил Физик, улыбнувшись, и глава понял, что его подопечный врёт.

- А-а. – Протянул мерх, показывая тоном, что не верит сказанному. Знавший своего командира разводящий это понял и скрыл с лица улыбку.

- Тебе не понравится правда.

Мужчина приподнял кверху бровь и замер, ожидая продолжения от начавшего неловко мяться на месте наёмника. Знал, что Физик долго молчать не сможет, да и что там такого страшного? Закончив протирать очки, разводящий нацепил их обратно на переносицу и уткнулся вниманием в стопку бумаг на столе, изображая бурную деятельность, но поняв, что глава от него не отстанет, не поднимая взгляда продолжил:

- Он боится, что ты что-нибудь сделаешь с Фенек.

Вермут пораженно усмехнулся, откинувшись на спинку стула, отчего предмет мебели жалобно скрипнул. Надо же!

- Тебя я чем напрягаю? – Пачка сигарет уже на автомате оказалась в руках, и наёмник заминал ту, от души колотя донышком тонкого картонного прямоугольника о свободную ладонь. Не до конца успокоившись, он снова начинал взвинчиваться.

- Ты меня не напрягаешь. – Начал было оправдываться ошарашенный поведением командира Физик, но тут же остановился, скривив лицо в вопросительном выражении. – Да что с тобой такое?!

«Опять врёт» - раздраженно нахмурился глава, глядя на своего заместителя, но, заметив в его глазах реальное беспокойство – угомонился и перестал пытать в руках несчастную сигаретную пачку. И после сказанного он ещё удивляется, что доставляет какие-то неудобства?

- Прости. Я сам не свой после этой комы. – Вермут был рад, что есть причина, на которую он может свалить своё беспокойное поведение. Однако, злоупотреблять этим мужчина не собирался: надо исправлять ситуацию. Совсем не хотелось, что шатунша была права и дальше.

***

Пленные были на удивление спокойны и Физик не хотел пускать конвой с ними на территорию базы. Может, они всё знали и добивались именно этого? Позволили себя скрутить, а оказавшись в нужном месте – рванут чеку с какой-нибудь хитроспрятанной бомбы, и всё. Конец. Глава с разводящим был солидарен и поддержал проведение допроса для подстраховки за территорией Мёртвого города.

Много места не требовалось, и делегация из конвоя и двух командиров устроилась на опушке соседствующего городу леса, где среди деревьев стоял кем-то оставленный старый прицеп-бытовка. Пленных раздели до нижнего белья, затолкали внутрь и заперли один на один с пыточным мастером, который напрочь отказался запускать внутрь кого-то ещё. Скромняга.

Тонкие стены мобильной «пыточной» не могли скрыть за собой ни начавшиеся вскоре после закрытия входной двери крики, ни спокойного тона, которым Физик методично опрашивал бедолаг. Те держались долго, но, знавшему своё дело наёмнику, их внезапная крепость духа всё же поддалась, и процедура перешла в более конструктивное русло.

Усевшись под одной из стен, Вермут внимательно ловил каждое мало-мальски слышимое слово и запоминал. Ещё на стадии проработки варианта с допросом он решил, что свяжется с паханом группировки и спросит с него за неудавшееся нападение.

Погоняла, стаж пребывания, причину и имя главного пленники назвали, минимально проартачившись. Численность своего отряда выдали так вообще без проблем.

- Тока, слыш, пацанам не закладывай. – Хрипел один, что был более сговорчив, и глава усмехался: он серьезно думает выбраться живым?

- Какова цель вашего нападения? – Ледяным тоном спросил Физик, и Вермут напрягся. Интересно, что эти залетные скажут и как сильно информация от них совпадет с будущей информацией от пахана.

- Прессануть хотели, но, бля буду, если бы знал, что там вы тусуетесь – не согласился бы. – Ответил всё тот же гопник и внезапно заскулил. – Отпусти, командир…

Хлопок удара, грохот и повторившийся вопрос от мерха – мужчина снова угостил пленного кулаком, на этот раз опрокинув того на пол.

- Jӕvla!* Говори! – Внезапно гаркнуло знакомым голосом с ломаным акцентом.

«Здравствуйте» - скривил губы в грустной усмешке глава, поняв, что место Физика снова занял Лоик. Лишь бы не сорвался на обычное убийство и продолжил допрос.

- Бабла хотели! – Крикнул второй пленный и болезненно закашлялся. – Сто пудов у ихнего начальства приныкано нормально так: и зелени, и дерьма аномального!

На секунду мерху показалось, что вторая личность его заместителя зарычала перед тем, как из бытовки снова раздались звуки интенсивного избиения и сдавленные крики, но это замечание он отвёл на второй план. Аномальное дерьмо… Никогда раньше не слышал, чтобы представители криминальной братии так называли артефакты – всё больше как оно и есть, по названиям, либо – побрякушками и прочими производными. На «волшебных» штуках можно неплохо заработать, если продать правильному человеку, и эти подарки Зоны ценили все, кроме, пожалуй, отдельного пласта местного общества.

Вермут не стал дожидаться окончания процесса, происходящего в бытовке и, отойдя немного в сторону, вызвал на связь «Агропром». У командира местной охраны мужчина выпросил подробности нападения, в частности – поведения «Бандитов» в этот момент, и тот, поразмыслив, отметил, что, хотя в отряде и преобладала определенная вялая сплочённость действий, но та показалась ему слишком вылизанной. Внимания на это командир охраны не обратил, отметив просто как занятный факт, но главе Синдиката хватило этого звоночка, чтобы подтвердить свои опасения.

Только он не понимал: зачем «Долгу» подставлять гопников?

Ожидаемо в скором времени оба пленника были мертвы, и, довольный собой Лоик, всю дорогу обратно до базы делился добытыми подробностями, мешая с русской речью свою иностранную. Сам Физик этот язык не знал и не мог предположить, откуда в голове взялось его понимание.

Как загнать кровожадного иностранца обратно в клетку Вермут тоже не знал и надеялся, что тот исчезнет как можно скорее, вернув мужчине его друга.

Будучи в кабинете местного разводящего, глава попытался связаться с паханом «Бандитов», и тот неожиданно быстро вышел на связь. Слово за слово, добрались до нужной темы, и главный гопник Зоны искренне удивился произошедшему. Сказал, что людей с озвученными позывными в банде нет уже достаточно давно, так как те успели сгинуть в Зоне, и клятвенно заверил, что никогда не стал бы замышлять что-то сделать с борделем. Его парни иногда встречались там с представителями других группировок, чтобы под покровом полутьмы обсудить дела, не созданные для ушей их братьев, отдыхали. Причин для гоп-стопа не было.

Вермут знал о проводимых секретных встречах, да и баловались этим не только бандюки. Те, правда, не знали, кому принадлежит заведение, свято веря в покровительство «Штей», и во время разговора пахан был уверен, что говорит с кем-то главным из-за периметра. Хорошо.

У главы чесались руки обратиться к лидеру «Долга» прямо сейчас, но мужчина решил притвориться, что повёлся на их вероятную игру. Подождёт, посмотрит за ситуацией, а там и понимание целей появится – не важно, какой из групп они будут принадлежать.

В работе день пролетел быстрее обычного и Вермут забылся, вспомнив про утреннюю истерику только когда заметил идущего по улице Минора. Мерх не видел мужчину в течении дня даже мельком, словно тот специально прятался от его зоркого глаза, и сейчас, заметив-таки, отпускать товарища не собирался. Его счастье, что глава успел остыть.

Наёмник выглядел уставшим, но довольным, и встретил командира радостным: «О!».

- Зачем ты её ко мне подослал? – Не стал откладывать претензий Вермут.

По круглому лицу затонского разводящего мелькнула тень непонимания:

- Кого?

- Подружку свою. – Рыкнул было глава, но быстро успокоился. Он обещал держать себя в руках. – Отчистила меня, что я тебя обижаю.

Минор молча смотрел на него, переваривая услышанную информацию, и мерх думал, что подчиненный в этот момент старается подобрать слова для объяснений. Но тот только ухмыльнулся в своей обычной ядовитой насмешливой манере.

- А ничего, что я на контракте был? Ты – ушёл к себе, я – работать, и поговорить ни с кем не успел. Сам же знаешь: дела не ждут.

Теперь переваривать информацию пришлось Вермуту, и он делал это с завидным успехом, пока круглолицый не разразился гомерическим хохотом, заставляя находившихся поблизости бойцов обратить на них внимание. Мужчина нахмурился: ну, ошибся – с кем не бывает, но ржать-то так зачем? Опасаясь, что не сможет удержаться от профилактических избиений подчиненного, глава развернулся и стремительно направился прочь от веселящегося разводящего.

Идти к Лейбу он передумал, решил вызвать паренька к себе, и обрадовался, оставшись хоть на какое-то время в одиночестве. Мерх чувствовал, что сегодняшний день его порядком вымотал, и прокрастинировал бы дальше, не покажись в дверном проёме седая голова шатунши.

Девушка вошла через не запертую дверь, явно плавающая где-то в своих мыслях, и испуганно замерла, заметив хозяина покоев на месте. Растерянное выражение лица быстро сменилось на непроницаемо-гордое, и Вермут с грустью подметил, что теперь она с Геллой совсем стали «на одно лицо».

- Я за кружкой. Можно? – Поинтересовалась та, отойдя обратно к двери. Мерх молча пододвинул посуду к краю стола, не сводя с девушки взгляда. Фенек забрала необходимое и двинулась обратно к двери, в пороге на мгновение остановившись, к удивлению провожающего. - Извини, что наорала.

Явно не ожидала получить ответ и тут же скрылась за дверью, но быстро вернулась, с осторожным удивлением глядя на главу, когда расслышала брошенное им:

- Не понимаю, о чём ты.

Выглянула из-за дверного проёма, на мгновение подозрительно сощурив зеленые глаза, и на лёгкий кивок мужчины, просящий присесть на свободный стул, полностью вернулась. Удивлена и насторожена, словно ждёт атаки, а он просто решил сдержать данное самому себе сегодня обещание.

Когда девушка уселась на указанное место, они оказались друг напротив друга, разделяемые письменным столом. Изучая лицо Фенек цепким взглядом, Вермут отметил для себя, что всё-таки за два с лишним года успел отвыкнуть от этой физиономии, и каждый раз видел её как в первый.

- Давай договоримся: я перестану, как ты сказала, рефлексировать на тебя, а ты – больше не будешь устраивать истерики на всю округу. – Спокойным тоном проговорил наёмник. С опаской в глазах, девушка протянула над столешницей бледную ладонь, видимо, в знак примирения, и мягко улыбнулась:

- Не понимаю, о чём ты.

- Погода, говорю, хорошая. – Удовлетворенно выдохнул мужчина, приняв теплую девичью руку и аккуратно пожав ту.

Сквозь бушующую внутри горькую бурю Вермут внезапно заметил, что ему словно стало немного легче.

16

НАСТОЯЩЕЕ

Вермут

Упрямство «Долга» казалось Вермуту странным, ведь раньше он не замечал за генералом готовности так разбрасываться своими людьми. Не отрицал, что под бандитскими масками могли скрываться и обычные сталкеры, нанятые на работу, но послаблений не позволял. После первого нападения охрана «Агропрома» не позволяла уйти ни одному бойцу противника, и теперь под стенами территории бывшего института собралось небольшое кладбище.

Нападений было ещё два или три, с разницей по времени примерно в неделю, и Вермут продолжал ждать, к чему, кроме бестолковых смертей, приведет предположительно «долговский» план. В своих догадках о виновнике он убедился окончательно, когда от генерала поступил запрос на контакт.

Сеанс связи был запланирован несколькими днями позже, заставляя главу Синдиката едва ли не умирать от любопытства. Однако, мерх был настроен сугубо серьезно: иначе и не может быть, учитывая, что за прошедшие два месяца противник был слишком активен.

Декабрь перевалил за середину и Вермут в шутку надеялся, что долговский генерал сделает ему подарок к новому году, отстав от заведения.

В назначенное время, мужчина скрылся в своём временном кабинете, оставшись один на один со станцией связи, которую настроили на общую частоту борделя сразу после его прихода в себя. Мерх нервничал, если слишком долго оставался без информации о положении дел на своём бизнесе.

Когда оборудование выдало оповещение о входящем вызове, Вермут нарочно помедлил с ответом, дабы генерал случайно не подумал, что своими действиями как-то выбил работу заведения и его хозяина из колеи, и этот звонок с большим нетерпением ожидают. Второй сигнал, третий… Наёмник смотрел на мигающий красный огонёк станции и, не смотря на знакомую невозмутимость, чувствовал за любопытством некое волнение. После четвертого сигнала он принял вызов.

- «Агропром» на связи. – Холодно бросил в микрофон устройства Вермут, готовясь услышать знакомый уже требовательный голос Воронина.

- Здравия желаю, «Агропром». – Прозвучало из динамика неожиданно голосом Таченко, и Вермута словно окатило ледяной водой.

Какого чёрта? Он же мёртв!

В памяти стремительно возникла картина из прошлого, с хмельным застольем и необузданным желанием спасти человека, на тот момент казавшегося мерху достойным долгой жизни. Вспомнились путанные слова про «Компас» и даты, и сковывающий мужчину мороз беспокойства стал крепчать ещё сильнее. Он хотел его спасти и, выходит, спас, а теперь уже генерал «Долга» Таченко старается усложнить жизнь наёмника.

И хорошо, если это единственное, к чему привело вмешательство в ход событий. Но реальность такова, что наверняка происходит нечто гораздо худшее, что пока скрыто от глаз корившего себя за болтливость главы Синдиката. И дёрнул его чёрт напиться… Однако, глупо обвинять алкоголь, когда сам по себе являешься дураком.

Медленно выдохнув, чтобы вернуть спокойствие, Вермут поспешил поддержать беседу:

- Что вы хотели обсудить, генерал?

- Мои ребята, которые частенько к вам заглядывают, передали, что вас там «Бандиты» больно донимают. – Он говорил уверенно и мерх отметил, что Таченко довольно убедителен в роли как бы стороннего к происходящему человека. Однако, как-то выводить долговца на чистую воду Вермут не спешил, не менее искусно подыгрывая.

- Немного отвлекают от работы – не более. – Вежливо ответил наёмник, со скрытой насмешкой добавив: - Донималка не выросла.

- Эти уроды вообще как-то активизировались в последнее время. «Одиночек» затюкали, даже на «Свободу» лезут, хотя казалось бы – одна шобла. – С искренним недовольством вещал генерал, а Вермут всё ждал, к чему тот клонит. Но, уже понемногу догадывался. – И на нас пытались, но мы им сразу показали место. Теперь гопники стараются на территорию «Долга» не соваться.

- Угу. – Когда Таченко замолчал, мерх любопытно буркнул, словно ожидая продолжения рассказа.

- «Агропром» стоит недалеко от «рентгенн», совсем рядом с нашими территориями. – Продолжил генерал. – Мы могли бы предоставить вам охрану. Гопари если наших ребят увидят, то точно больше лезть не станут.

- И что же вы хотите взамен? – Самодовольно спросил наёмник. Части паззла складывались в одну очень ясную картинку, о которой мужчина уже догадался: «Долг» изображает беспредел «Бандитов» и предлагает свою помощь для борьбы с ней. Вопрос оставался только в том, сразу ли Таченко попросит отдать территорию борделя под их контроль или вежливо будет забирать её со временем?

- Скидку членам группировки на услуги заведения. – Добродушно рассмеялся генерал но, не встретив смеха в ответ, быстро посерьезнел. – Повторюсь: «Росток» совсем рядом. Если установить на «Агропроме» наш опорный пункт, то мы вместе сможем полноценно контролировать территорию Свалки. Я понимаю, что наше знамя отпугнёт от вас часть клиентуры, но ведь эта часть - относительно незначительная. Вы получите защиту и безопасность на прилегающих к борделю территориях.

- Я манией величия не страдаю и не интересуюсь захватом территорий. – Вермут решил не юлить и дать ответ генералу сразу, без лишних раздумий. Собственно, и думать-то было нечего: отдавать «Агропром» мужчина никому не собирался до этого момента и не станет после. Его немного пугало и разочаровывало, что некогда симпатизирующему ему человеку похоже сейчас стало предельно важным захватить и держать под контролем как можно больше земель Зоны. – Мы все здесь как в одной лодке и, со своей сугубо нейтральной позиции к местным, я не могу потакать тому, чтобы кто-то один выталкивал других за борт.

Впервые за время разговора командир «Долга» замолчал. Возможно, мерх выразился грубо, но стыдно ему за это не было: мужчина не собирался отдавать свой бизнес под командование кого-то другого. Дело, в которое он вложил уйму времени и денег; которое стало для него отдушиной в момент, когда весь белый свет стал не мил. Вермуту казалось, что лишившись борделя, он лишиться и самого себя.

И это не учитывая, что убытки понесёт и Синдикат, за который он тоже в ответе.

- Возможно, в твоих словах есть правда. – Задумчиво протянул Таченко, словно вовсе и не расстроился отказу. Удивительно и странно, что он не принялся продолжать переговоры и легко сдался. – Ладно, я тебя понял. Нет, так нет. Но, если передумаешь – сообщи. Не думаю, что бандюганы так легко от вас отстанут.

- Буду иметь в виду. Конец связи. – Спокойным тоном завершил беседу Вермут, изнутри буквально разрываемый бушующим беспокойством.

Генерал слишком легко сдался, а значит и ждать от него ничего хорошего не придётся. Мерх не мог допустить, чтобы бордель и дальше оставался под чьим-то присмотром, хоть и заботливым – нужно было срочно возвращаться.

Стараясь не выдавать внешне свою внутреннюю панику, Вермут неторопливо спустился по лестнице на два этажа ниже и без удивления обнаружил у барной стойки Физика и Минора. Когда он уходил на разговор мерхи были здесь и, видно, остались дожидаться своего командира с новостями.

- Я возвращаюсь на «Агропром». – Выдал в лоб основную новость глава, встретив удивленный взгляд своего заместителя.

- Чего так резко? Что он хотел-то?

- Хотел, чтобы мы под их покровительством работали. – Наёмник разместился между своими товарищами, и бесцеремонно допил кофе из кружки Минора. – Я отказал, он – отступил. Сказал, мол, окей, без проблем, если что пиши-звони. Но, сука, так он это сказал, что я не секунды не верю, что «Долг» отстанет.

- Конечно, не отстанет. – В привычной ядовитой манере усмехнулся разводящий с Затона. – Если бы Таченко легко отказывался ото всех своих затей, под «Долг» бы никто не прогибался.

- Так, может, послать отряд для усиления охраны? – Физик показался Вермуту взволнованным, но это не было удивительным: парень либо переживал за работающую в борделе свою подругу, либо – за него, либо – за всё вместе разом. – Тебе самому туда незачем пока идти, раз заварушка намечается.

- Физя, - строго посмотрел на заместителя глава, - это мой бордель. Там мои сотрудники, за которых я отвечаю. Да и с чего мне подставлять других наших бойцов, если генералу я тоже сам отказал? Нет, нужно вернуться.

- Босс, у тебя опять приступ неконтролируемого героизма? – Физик скривил лицо в небрежной гримасе. – Ты совсем больной, что ли?

- А, по-моему, умереть за идею – это так романтично. – Раздался из-за спины голос Фенек, и все трое обернулись на него. Стоявшая с пустым деревянным ящиком в руках девушка, обратив на себя внимание, с невинным выражением лица отрицательно качнула головой. – Я совсем не подслушивала.

Местный разводящий нахмурился сильнее прежнего:

- Не подначивай его.

Обиженно фыркнув, сталкерша обошла стойку и скрылась с ящиком за дверью продовольственного склада. Провожая её взглядом, Вермут задумался: а знала ли Фенек как погиб её оригинал? Знала ли, что этом своим утверждением она буквально вывернула наружу то, что, видимо, зрело в Гелле, и руководствуясь чем она заняла его место под выбросом? Спрашивать мужчина, конечно, не станет: после договоренности с девушкой он действительно стал вести себя с ней спокойнее, словно с абсолютно другим человеком, но внутри продолжал сравнивать, находя в этом извращенном мучительном занятии своеобразное успокоение.

- Я уже всё решил. – Поставил точку в обсуждении своих планов глава и, мягко усмехнувшись, подтолкнул локтем Минора. – Можешь обратно на своё болото топать.

- Болото моё, болото. – Рассмеялся круглолицый мужчина, тут же что-то утвердительно угукнув, словно вспомнив нечто важное. – Можешь вертушкой воспользоваться. Так быстрее будет, чем ты на своих двоих доковыляешь.

- Не нравится мне твоя идея. – Из всей командирской компании мрачным продолжал оставаться только местный разводящий, с поражением принимающий решение своего старшего товарища.

- Прекрати. Я передам Ладе от тебя привет. – Подтолкнул ободряюще локтем Вермут и Физика, после чего отправился собирать свой небогатый багаж, планируя оказаться дома ещё до наступления вечера.

Он собрался быстро, в голове уже заранее держа список вещей, которые заберет с собой. Сменил потрепанную форму на новую, кое-как спешно бритвой подровнял бородку, которая успела знатно зарасти за прошедшее время – посмотришь со стороны, и не скажешь, что два месяца потратил чуть ли не в пустую, успев при этом натворить только безобразных дел и слегка всхуднуть. Мерх вышел из комы чуть больше месяца назад, и сейчас, отправляясь за пределы Мертвого города, испытывал схожие с тем событием ощущения.

В ожидании, когда вертолет подготовят к отправке, Вермут перечитывал доступную информацию о группировках и положении дел в Зоне, с неудовольствием отмечая, что и в самом деле «Долг» занимает среди прочих едва ли не лидирующие позиции. Контролируют территории от подходов к Армейским складам до Свалки, обжились на Янтаре с «Учёными» и «Юпитере», в окрестностях которого тоже устраивают своё красно-чёрное государство; «Свобода», не смотря на заполненные ими территории, кажется урезанной по количеству известных бойцов, и не совсем понятно, то ли «долговцы» эту кучку перебить не могут, то ли держат её для развлечения. Казавшийся простым генерал Таченко сделал то, что не смогли сделать ни Крылов, ни Воронин.

Заняли территорию бывшего лагеря «Изумрудный» на Затоне – совсем под боком у местной бригады «Наёмников». Благо, численность их группировки и состояние дел не изменились, отчего уже думалось спокойнее.

Теперь слова его товарищей о влиянии «Долга» не казались главе перепуганным бредом: если противник действительно силён, то недооценивать его будет страшной ошибкой.

Вертолетная парковка расположилась за городом, и к нужной поляне наёмник собирался выйти через один из тыловых выходов здания «Коопторга». Проходя один из коридоров первого этажа, через дверной проём он увидел увлеченно работающих на кухне бармена и его помощницу, но пойти попрощаться не решился – расстроятся. Однако, Текила заметил его самостоятельно и крикнул в след бодрое:

- Buena suerte, командир.

Вермут остановился, отсалютовал в ответ бармену и помахал рукой Фенек, которая не менее бодро намахивала ложкой в руках. Возможно ему, вновь привыкшему к физиономии девушки, будет её отчасти не хватать, но, с другой стороны, на расстоянии будет проще окончательно остыть, и последующее расставание не будет каким-то горьким. Мерх знал, что сталкерша не горит желанием оставаться в Синдикате, и уйдёт, как только закончится история с Кордом – сама рассказала, сильно при этом переживая, что может главу обидеть. Если бы она только знала, что он и сам планировал её куда-нибудь сбагрить…

У вертолёта помимо Физика его ждало ещё трое бойцов бригады, которых местный разводящий решил-таки отправить в обход отказа своего командира, и те, пользуясь случаем, грузили на борт ящики с провизией и оружием. Сам заместитель стоял в стороне, сцепив на груди руки в замок и наблюдая за приготовлением к отправке. Увидев подошедшему к нему Вермута, парень грустно улыбнулся.

- Как-то это всё слишком быстро. – Проговорил наёмник, пока его командир прикуривал сигарету от зажигалки. Затянувшись, глава выдохнул дым и устало усмехнулся в ответ:

- Если останусь – буду ходить бухтеть. А потом всё равно так же резко сорвусь. Только без сопровождения и в ночи.

- Правильно Лада говорит, что ты странный. – Парень явно был расстроен, но старался всеми силами этого не показывать. – Импульсивный, а в нашей работе это ни есть хорошо.

- Я таким и был. – Пожал плечами Вермут.

- Не настолько. – Не соглашаясь, кивнул Физик. Глава горько усмехнулся:

- Чем старше, тем дурнее.

Разводящий устало усмехнулся в ответ:

- Только не делай никаких глупостей.

Старший мерх не ответил. Как он может что-то обещать, если иногда понятие о глупости поступка – субъективно? Для одних спасенный с дерева котёнок тоже может быть глупость, а для других – чуть ли не героизмом вселенского масштаба. Соврать? Близким людям он старался этого не делать, но и тут уже провинился, умолчав о Таченко, и закапывать себя ещё глубже мужчина не хотел.

- Фенек была не права в своих славах, не слушай её. – Выдал назидательно Физик. - Я знаю, что ты об этом думаешь. Но в жертве не всегда есть смысл, особенно – когда этого можно избежать. Считает романтичным? Пусть сама и откидывается из-за каких-нибудь идеалов. Я читал, что у клонов могут получиться схожие судьбы из-за одинакового мышления и пристрастий, так что – не впервой. А вот у тебя, я думаю, разума побольше будет.

- Да… - Отстраненно проговорил глава, застыв с дотлевающей сигаретой в губах. Схожие судьбы… И какова вероятность, что с шатуншой произойдёт тоже самое, что и с оригиналом в своё время? Всё-таки, жили они в разных группах, ведут себя по-разному, да и физически несколько отличаются – Фенек за собой никаких сверхъестественных способностей не замечала. Может, вероятность и мала, но наёмник ощутил, что если и этот экземпляр погибнет по его недосмотру, то чувство вины за произошедшее ранее его сожрёт окончательно.

Он рванул с места назад как заядлый марафонец, даже сумку с вещами с плеча не скинув. Влетел в дверь, через которую выходил, с громким топотом по побитой плитке преодолел коридор иввалился в столовую словно чёрт, выпрыгнувший из табакерки. Коротко отдышавшись, он призывно махнул ладонью удивленно глазеющей на него сталкерше:

- Собирайся. Полетишь со мной.

- Зачем? – Негодовала девушка, переводя взгляд с главы на бармена. – Я не хочу.

- На «Агропроме» поработаешь. – Терпеливо пояснил Вермут. – Давай…

- Я не буду работать шлюхой, ты сдурел совсем? – Фенек оскорбленно вскинула кверху брови, готовая разразиться всем возникшим недовольством, и мерх поспешил её перебить.

- Ты и не будешь работать шлюхой. Людей прибавляется, поможешь на кухне.

- Езжай, дорогая. – Неожиданно поддержал спонтанный порыв командира Текила, успокаивающе погладив свою подчиненную по спине. – Среди девчат тебе будет веселее.

- Если ты настаиваешь. – После недолгих раздумий неуверенно пожав плечами, сталкерша подчинилась уговору бармена, и уже через пятнадцать минут количество пассажиров вертолета увеличилось на одного.

На вопрос Физика о происходящем Вермут ответил так же, как и Текиле – в конце концов, проблема чувства вины касается только его, а вопрос с вакантным местом на кухне борделя, которых на самом деле не было, он как-нибудь решит.

***

Весь полёт наёмник промялся возле открытой сдвижной двери, крепко держась за поручень и с удовольствием глазея на открывающиеся с высоты виды. Машину могли сбить, его самого словчиться и подстрелить снизу, но мужчине так опостылело сидеть на земле, что за текущую возможность наблюдать Зону под иным углом, он готов был отдать что угодно. Мерха веселило, что взятая в последний момент попутчица, боязливо засела в дальнем углу посадочных мест, вцепившись в закрепленные ремни руками и смотря в одну точку сосредоточенным взглядом. Один из троих бойцов, сидевших рядом с девушкой, бросил очевидно какую-то колкость в её сторону, та ответила, и все четверо громко рассмеялись, но что именно было в диалоге глава не расслышал из-за шума в салоне.

Если в Мертвом городе их провожал только местный разводящий, то на «Агропроме» встречал уже весь малый командирский состав из оставленной администраторши и начальника местной охраны. Вертолет ловко пристроился на крыше четырехэтажного административного корпуса и, едва покинув транспортное средство, Вермут моментально ощутил необыкновенное спокойствие.

- Продуктовую поставку приняли на прошлой неделе, но они увеличили цену на алкоголь. – Спускаясь по лестнице в свой кабинет, глава вёл неспешную, но оживлённую беседу с Ладой, краем глаза поглядывая за плетущейся следом Фенек. – Да, я тоже этим недовольна, но снижать они отказываются. Ждём Соловьева, кстати. Сегодня вечером должен приехать.

- О! Это хорошо. – Действительно обрадовался мужчина, ведь любой визит гинеколога сопровождался порцией свежих новостей с Большой земли и призонных территорий. Было иногда интересно отвлечься от рабочих дел.

Не утруждая более Ладу, наёмник дождался, когда новоприбывшие переоденутся в нейтральную форму, и самостоятельно провёл бойцам и сталкерше экскурсию по территории заведения, после чего первых передал командиру охраны, а вторую повёл в свой кабинет. Его двухмесячное отсутствие никак не сказалось на помещении – не было даже лишней пылинки на поверхностях, а оставленные на месте бумаги и кружка из-под кофе создавали впечатление, словно никуда хозяин комнаты и не уходил. Скинув с себя куртку кителя, Вермут привычно развалился на стуле в оголовье т-образного стола и закатал рукава утепленной боевой рубахи.

Фенек с аккуратным любопытством разглядывала всё, на что бы он не указал во время экскурсии, но даже по окончанию удивленное выражение с её лица никуда не пропало, что забавило и льстило мужчине. Девушка топталась по просторному кабинету, словно не зная, где пристроится.

- Когда наши рассказывали об этом месте, я думала, что они преувеличивают. Я имею в виду, в «Свободе». – Удивленно цокнула языком сталкерша, и Вермут мысленно усмехнулся. Зеленая группировка для неё продолжала иногда оставаться «нашими», заставляя то и дело оговариваться и неприятно хмурится. – Боюсь представить, сколько ты сюда вбухал.

- И не надо. – Ответил глава. – Суммы космические. Самому бывает страшно.

Фенек настороженно улыбнулась, он постарался улыбнуться в ответ. Атмосфера между ними уже давно перестала быть воинственной, но предательская неловкость периодически проскальзывала, вгоняя обоих в дискомфорт.

- Так мне чем-то конкретным заниматься или как с Текилой – бегать на подхвате? – Поинтересовалась девушка, удивив мужчину своим ответственным отношением к работе. Он отрицательно покачал головой, заставив сталкершу вопросительно приподнять кверху бровь.

- Я посмотрел и понял, что на кухне и текущим составом справятся. А вот мне помощь не помешала бы. – Дабы не быть голословным, Вермут принялся доставать из шкафов папки с документами, в которых сам, откровенно говоря, уже весь запутался, и никак не решался разобраться. Наблюдая за ним, Фенек с напущенной радостью воскликнула:

- О, макулатура!

В процесс сортировки они углубились спустя час-полтора от начала работы: девушка оказалась неожиданно болтливой, хотя ранее, будучи в Мертвом городе, подобного глава за ней не замечал. По крайней мере – в отношении его. Может так повлияла незнакомая обстановка? В любом случае, бессмысленные рассказы о буднях центральной бригады и их лидера мужчина не останавливал. Болтовня на фоне позволяла концентрироваться. Но вскоре рассказы закончились и осталась только неторопливая работа с океаном бумаг, и неизвестно сколько бы ещё она продлилась, не влети в кабинет Лада.

Девушка выглядела крайне взволнованной и озадаченной, с силой сжимая в длинных тонких пальцах рацию.

- Соловьева убили. – Удивленно доложила администраторша, словно бы подобного не могло произойти ни в коем случае. – Неподалёку от Кордона. И охрану тоже.

- Как – убили? – Поначалу не поверил в услышанное Вермут, но потом принял факт случившегося. Было ожидаемо, что что-то в их делах пойдёт не так совсем скоро, но что в этом будут замешены люди, имеющие отношение к борделю самое минимальное, наёмник не предполагал. – Вот чёрт.

- Я думаю, это «Долг». – Более холодно выдвинула предположение Лада. – Физик сказал, вы с их генералом не смогли договориться.

- И не собираюсь этого делать. – Мужчина нахмурился и обвел строгим взглядом находящихся в комнате девушек. – И не надо говорить, что из-за моего упрямства гибнут посторонние люди. Докторишка знал, во что вписывается, и как в Зоне бывает опасно.

- Конечно. – Администраторша, соглашаясь, мягко кивнула. – Вызвать нового?

- Да. На день можно перенести осмотр, но не больше.

Он строго следовал правилам, которые сам придумал, и требовал того же от других. Соблюдение сроков в любых делах было важным, иначе заведению грозило бы закрытие, и всё вложенное бестолково сгорит. Когда Лада ушла с полученным поручением, Вермут заметил, что бумаги уже перебраны. Словно бы его новую помощницу ни капли не интересовали дела заведения, и весь свой ресурс она направляла исключительно в работу. Отчасти мужчина был этому рад: меньше сует нос в чужие дела – меньше ему возиться придётся и объяснять, что можно, а что – нет.

Но объяснять, всё же, пришлось. Поздним вечером, когда в заведении настал час пик, и весь зал первого этажа был заполнен хмельной и не очень клиентурой, он спустился из своего кабинета, чтобы понаблюдать за кипящей жизнью. За два месяца успел соскучится по здешней суете, и краем сознания даже надеялся на драку, что иногда случаются и добавляют в рабочие часы особой перчинки. Но, всё было относительно спокойно: кавалеры - при дамах, дамы – при работе. Кто-то из клиентов не поленился поинтересоваться у хозяина борделя как прошёл его отпуск, пока тот скромно не отсвечивая поглядывал из тени, но вопрос свой вскоре потерял, явно увлёкшись местными развлечениями.

Обводя взглядом полутёмный зал, Вермут зацепился за возящуюся у барной стойки Фенек. Она была облачена в брюки от сталкерского костюма и футболку цвета хаки, что выделяло девушку среди остальных жительниц заведения, не имевших на себе практически никакой одежды, и не заметить ту было невозможно. Сталкерша несуетливо прошла непосредственно за стойку, словно бы ей был дозволен доступ всюду. Что-то сказала работавшей там девушке и рассмеялась, получив от той в руки пустой граненый стакан. «Интересно» - с усмешкой подумал глава и скрестил на груди руки, продолжая с нескрываемым любопытством наблюдать за гостьей. За Геллой он не успел заметить пристрастия к спиртному и мужчине было интересно, как сильно они окажутся различными в этом моменте.

Девушка выбирала неторопливо, очевидно очень придирчиво присматриваясь к солидным запасам местного алкоголя, выбрав в итоге то, что совсем не следовало. Когда Фенек схватила с полки тару с прозрачной синеватой жидкостью, наёмник подскочил с места и быстрым шагом направился в сторону барной стойки. Стараясь на мельтешить перед глазами посетителей, его путь занял чуть больше времени чем требовалось, поэтому хозяин остановил порыв гостьи хлебнуть из стакана выбранного напитка буквально в последние секунды. Выхватил из рук сталкерши бутылку и потянулся было к стакану, но та упрямо его отодвинула и недовольно посмотрела на мужчину.

- Ты какого хрена делаешь? – Возмущенно выпалила та, рефлекторно отбив его протянутую к стакану руку.

- Это нельзя пить. – Буркнул мерх, немного ошарашенный поведением гостьи, и отставил бутылку обратно на полку. – Возьми что-нибудь другое.

- Почему? – Фенек продолжала упрямо смотреть на Вермута, вытянув руку с наполненным стаканом подальше от него. – Все же пьют!

- Только клиентура. – Тише добавил мужчина. – Это специально для них.

Сталкерша отвернулась к залу и повернулась обратно, замерев на секунду с задумчивым выражением лица, и глава надеялся, что уладил это недоразумение без лишнего шума. Однако, когда та подняла на него рассерженные зеленые глаза, понял, что ошибся.

- Говори, что это за дерьмо, иначе я заору, что ты всех тут травишь.

- Ори, думаешь они поверят? – Насмешливо изогнул губы Вермут, мысленно прикидывая, как бы незаметнее скрутить девушку в случае чего. Та не поверила и его напускной уверенности.

- Вот и проверим. – Угрожающе прошипела Фенек, медленно пододвигая к себе руку со стаканом.

Чего стоит один резкий удар по седой макушке? Гостья отключится, а возникшие после этого проблемы взаимодействия он как-нибудь разрешит. И ударил бы, если бы не девушка-бармен, отрицательно покачавшая головой: сотрудницы знали своего начальника и иногда подергивали, если действия переходили какие-то абстрактные рамки нормы.

Вермут медленно выдохнул. Ладно. Лучше пусть она знает правду, чем кто-то из них двоих наведёт сомнительной суеты, и скрываемое окажется перед глазами всех.

- Пошли. – Шикнул мерх, потянув Фенек за руку за собой в сторону лестницы, под которой расположилась дверь в небольшое подвальное помещение. Та хоть и пошла следом не препираясь, но стакан с напитком не оставила, и ухитрилась не облить никого в зале.

Щелкнул замок, ключ от двери снова исчез в кармане его штанов от «Зари», и девушка первой скрылась в темном помещении. Мужчина усмехнулся: ишь, и не боится, что он запрёт её тут. Щелчком переключателя включил тусклый желтый свет, осветивший захламленную комнату, и на секунду нахмурился – даже это было слишком ярким после полутьмы залы.

- Если ты кому-нибудь об этом расскажешь – а я узнаю, если это произойдет – тебе крышка. – Серьезно проговорил Вермут, достав с верхнего ряда полок эмалированную в желтый цвет крупную кастрюлю с примотанной к ней крышкой. Открыв ту, он кивнул сталкерше, чтобы та посмотрела, и мысленно улыбнулся. Что бы там ни было, но этой своей выдумкой мужчина гордился.

- Артефакт! – Удивленно воскликнула Фенек, глазея на круглый красно-пурпурного цвета объект, размером с крупное яблоко, плавающий в тёмно-синей жидкости. – Первый раз такой вижу.

- А таких больше и нет. – Усмехнулся мерх, предприняв очередную безуспешную попытку забрать из руки удивлённой девушки стакан. – Я нашёл его примерно пару лет назад, когда выполнял контракт. Забрел в бывшее садовое товарищество на окраине, а эта штука валялась в корнях у яблони. Сперва подумал, что может просто яблоко гнилое, а потом посмотрел повнимательнее и оказалось, что вовсе нет. Прихватил с собой, дал Лейбу на изучение. Опытным путём выяснили, что «Яблочко» приводит организм в тонус, но не совсем типичным образом, а через половое возбуждение.

На последнем предложении гостья прыснула от сдерживаемого смеха, но от кастрюли с артефактом на шаг всё же отступила.

- Я хотел сначала его продать, но потом подумал и пришел к выводу, что артефакту можно найти применение. Открыл бордель, стал добавлять в водку немного этой концентрированной настоянной жижи, и продавать клиентам. – Фенек смотрела на Вермута так, словно ей тошно, на что мужчина обыденно пожал плечами и закончил свою тираду. - А почему нет? Если не перебарщивать, то всё нормально. Клиенты счастливы, что у них стоит, а я счастлив, что мне платят.

Посмотрев ещё раз на содержимое кастрюли, потом – на стакан, девушка, поморщившись, разжала пальцы, и стакан с алкоголем полетел на бетонный пол, вдребезги разбившись и расплескав под ногами нетронутое питье.

- Ты ужасен. – Передёрнулась сталкерша и поспешила покинуть подвал, напоследок в сердцах махнув на него рукой. Что ж, его подчиненные девушки на предупреждение в своё время среагировали иначе.

- Много денег честно не заработаешь. – Бросил вслед уходящей гостье мужчина, и запрятал своё денежное сокровище обратно. Оставалось надеяться, что девчонка никому постороннему не проболтается об увиденном.

***

Лада вызвала из городка нового врача сразу и появление того пообещали к обеду следующего дня. Вермут предлагал выслать на встречу нескольких бойцов, чтобы усилить сопроводительную группу, но Микс, который занимался подбором врачевателей, отказался, сославшись на и без того немалый отряд из четырех охранников. Хозяин Штей был расстроен новостью о смерти предыдущего медика и надеялся, что с новым подобного не произойдёт. Все были как на иголках с момента, когда новый доктор сообщил о пересечении периметра. Время прибытия Вермут никогда не устанавливал в конкретные рамки – знал, что Зона бывает крайне капризной, и может затянуть короткое путешествие на неопределенный срок.

Как и в случае с предыдущим, нынешний медик задержался, плюсом ко всему в один из моментов передвижения пропав со связи. Он объяснил это тем, что оборудование повредило аномалией, в которую мужчина по незнанию чуть полноценно не влетел, и его зашуганный вид без слов говорил о действительности происшествия в пути. Прибывшие с ним бойцы на этот раз оказались довольно молчаливыми, в отличие от убитой группы, которая по прибытию всегда находила себе занятие на территории комплекса. Эти же отправились на охоту по прилежащим территориям, сославшись на то, что нашли кому можно подороже сдать некоторые из кабаньих частей тела. Никто удерживать не стал – нехай идут, развлекаются.

Медик расположился в отведенной для него комнате на первом этаже, рядом с которой постепенно собиралась очередь из работавших в борделе девушек, и вскоре, отказавшись от любых угощений, начал приём. Вермут застал момент, когда за дверьми кабинета скрылась первая из его подопечных, проходя мимо на улицу. Закрыв за своей спиной входную дверь, мужчина поёжился от легких бьющих местных декабрьских морозов и неторопливо закурил.

Плавающие по небу свинцовые облака казались мерху необыкновенно тяжелыми, словно вот-вот должны разразиться бурным снегопадом, но он понимал, что этого не будет – снега в Зоне обычно не наблюдалось. Если только изредка что-то посыплется пушистое сверху, осядет на местные горячие земли и тут же превратится в часть грязевой каши. Прошлой зимой он встречал новый год один, сбежав на Большую землю в очередной внеплановый отпуск: арендовал знакомый домик в Иванкове, в котором все три дня пил виски и отсыпался. На этот раз планировал сделать то же самое, надеясь, что к концу месяца вся эта чехарда с «Долгом» и спящими на центральной базе чужаками закончится.

Вернуться внутрь его заставил донесшийся из-за двери грохот и громкие возгласы девушек.

Среди толпы своих работниц, Вермут обнаружил сидящего на полу медика с безобразно расквашенным до крови носом, и стоящую над ним одну из девушек. Неужели приставал?

- Что случилось? – Холодно спросил глава, жестами чуть в сторону разогнав толпу.

- Он пытался мне подсадить какое-то дерьмо. – Со стальным спокойствием выдала потрёпанная длинноногая красавица, тыча в нового доктора дулом пятидесятого магнума. Револьвер всегда был припрятан за барной стойкой, но исключительно для устрашения особо взбесившейся клиентуры, и доставался для пользования крайне редко: Вермут не видел в нём частой необходимости, а работницы боялись вывихнуть руки от стрельбы. – Говори ему всё, что рассказал мне. Живо!

- Простите. – Первый делом извинился мужчина, испуганно прикрываясь от револьвера ладонью. Его тело крупно дрожало, а в испуганных глазах виднелись зачатки слёз. – Когда мы перешли границу, нас задержали какие-то мужики. Убили мою охрану, переоделись в их форму, дали мне пакет с инструментами и сказали обследовать людей с их помощью. Они откуда-то знали, куда я иду и зачем! В пакете была какая-то сальная тряпка. Они сказали, что от неё целый букет всяких болячек подхватить можно и велели быть осторожнее…

- Какие мужики? Как они выглядели? – Спросил глава, стараясь держаться спокойнее. В голове начинало шуметь от ярости и сердце билось где-то в горле.

- Я не знаю, кто они. Какие-то военные, в черно-красной форме. – Заикаясь проговорил медик и, в очередной раз посмотрев на дуло магнума, внезапно разрыдался. – Они сказали, что у них мой брат, и его кончат, если я откажусь! Я не хотел! Пожалуйста!

Когда «Долг» ходил и целовал забор «Агропрома» Вермут смог это вытерпеть зная, что потеряв лояльность клиентуры – потеряет гораздо больше, чем только деньги. Но за последний месяц, а особенно – последние несколько дней, генерал умудрился выкипятить всю чашу с терпением досуха. И то, что он вознамерился сделать с его сотрудницами, заставило и саму чашу лопнуть.

- Отошли! – Зло рыкнул наёмник девушкам, стоявшим позади мужчины.

Всё произошло быстро, словно во сне: он выхватил магнум из рук подчинённой, взвел курок, прицелился с двух рук и выстрелил в рыдающего медика. То ли от грохота револьвера, разлетевшегося по всему этажу и зазвеневшего в ушах, в толпе кто-то взвизгнул, то ли от развернувшейся кровавой картины. Вермут целил в лицо и не промахнулся, а проскочившая насквозь и разворошившая череп крупнокалиберная пуля врезалась в дощатый пол, выломав дыру и в нём.

Мерху и самому было больно, но не столько от отдачи неудобного оружия, сколько от осознания, что кто-то посмел попытаться навредить его девочкам. И каким мерзким способом! За время существования борделя, мужчина успел сдружиться с каждой, зная всех поимённо, пофамильно и, если требовалось, по прозвищам. Знал почему они здесь работают и чего хотят, уважал, прислушивался и сам всегда был готов выслушать. Если раньше его беспокоила судьба только Синдиката, то теперь он был связан по рукам и ногам и с этим местом.

Вермут слышал, как как-то плачет в испуганно замеревшей толпе, продолжая держать револьвер на прицеле и напряженно думая, как быстро он сможет дойти до базы «Долга» сейчас и какое встретит сопротивление. И те четверо – не помешало бы их найти: в барабане как раз четыре патрона осталось.

Среди белого шума, разгулявшегося в голове, мужчина не сразу расслышал собственное имя и, когда кто-то коснулся его плеча, резко обернулся.

- Ты в порядке? – Чуть ли не шепотом спросила Фенек, смотрящая с явным испугом, но не спешившая отойти. Глядя на её напряженное лицо и округлившиеся глаза, наёмник постепенно начинал приходить в себя.

Он молча посмотрел на стоящих вокруг девушек, две из которых тряслись, как осиновые листики на ветру, и одна как раз рыдала, стараясь прикрывать лицо дрожащими руками. Большая часть была совершенно спокойна, что очевидно – наёмницы за свою карьеру и не такого насмотрелись, и своё начальство видели в разных настроениях. Встряхнув головой, дабы прогнать из ушей навязчивый писк, Вермут медленно направился к рыдающей сотруднице – скорее всего её испугал не столько мёртвый медик, сколько он сам.

Подошёл, осторожно приподнял пальцами острое лицо девушки за подбородок и всмотрелся в грязные от потёкшего макияжа глаза.

- Тсс, не плачь. – Мягко проговорил мерх, понизив голос. – Не бойся, всё будет хорошо. Никто не посмеет вас обидеть.

Та неуверенно закивала, стараясь удержать плач; мужчина игриво поддернул кончик её носа пальцем, мол «не унывай», выдавил из себя ласковую улыбку и отошёл обратно к телу неудавшегося террориста. Публика стала расходиться.

- Выкинули его вещи? – Спросил глава у оставшейся там же Лады.

- В печь. – С готовностью ответила та.

- Хорошо. – Тяжело выдохнул Вермут и устало опустил плечи. Заметив никуда не убежавшую шатуншу, мужчина крепко приобнял ту за плечи и поплёлся в сторону лестницы, оставив последнее распоряжение: - Уберите тело, пол я починю чуть позже.

Он был готов запихнуть треклятую тряпку генералу в рот, чтобы тот умирал как можно дольше, но теперь за неимением той, требовалось время на раздумье. Война под горячей головой не грозила кончится ничем хорошим ни для «Агропрома», ни для Синдиката, ни для него самого.

17

ПРОШЛОЕ

Морфей

Корда содержали в той же камере изолятора, в которую сажали по приезду сюда. Однако теперь, возле запертой наглухо двери, дежурил как минимум один охранник и никого к арестованному не пускал без согласования с собственным начальством. Капитан Волынец передал мужчину в распоряжение учёных сразу, как только того доставили на территорию комплекса, но после этого ещё долго спорил с профессором Литовченко, скрывшись за дверьми каптёрки. Домбровский всё порывался внутрь, дабы вставить в громкую беседу свои пять копеек, но, после того, как был грубо послан командиром местной охраны, обиженно удалился и более его Морфей не видел.

Он и не знал бы, насчёт чего спорят лабораторные руководители, если бы не столкнулся с капитаном чуть позже в курилке.

- Они не могут распоряжаться жизнями людей так, как им захочется! – Негодовал военный, выкуривая сигарету крепкими затяжками. – Этот учёнишка - мудила последняя, никто не спорит, но это не повод моментально пускать его на фарш. Должно быть расследование, приказ сверху, без этого нельзя вершить никакого суда. Да у него может быть семья, в конце концов! Что им будут говорить эти чёртовы профессора, когда этот поехавший домой не вернётся? А когда тело запросят для захоронения? Из-за их опытов ведь и мокрого места может не остаться от человека!

Морф был удивлён такому праведному гневу капитана, ведь считал, что научники с охраной работают в полноценном симбиозе, и всё, что происходит в стенах лаборатории, уже оговорено и согласовано заранее. Однако, майор с Волынцом был согласен: пускать на опыты всех подряд – затея отвратительная.

- Если у них будут проблемы, они будут следом и у нас. – Мужчина досадливо сплюнул на пол, выкинул окурок в мусорку и посмотрел на Морфея упрямым строгим взглядом. – Я не хочу сидеть остаток жизни в тюряге из-за сомнительных амбиций этой научной интеллигенции. А ты?

Сталкер отрицательно мотнул головой, удостоившись от вояки одобрительной грустной полуулыбки, после которой капитан поспешил скрыться за дверью курилки. Морфу Волынец казался человеком строгим, но справедливым, который не станет отправлять под пулю за минимальный проступок. Разнюхает всё, разберется как следует, и только тогда накажет.

Быть в ряду местных уборщиц всяко приятнее, чел попасть под нож кого-то из местных учёных. Именно второе, судя по всему, Корду и грозило.

Майор не задумывался о том, чтобы отправить старого товарища на лечение ни разу со времени его поимки в лесу. Он не смог образумить мужчину, Роза не смогла, смерть Зелона не заставила его остановиться. Вероятно, было к лучшему, если бы сталкер застрелил-таки своего бывшего командира, но теперь он мёртв, и винить в его смерти кого-то, кроме себя, Морф не мог. Сам привёл в Зону, поволок в её глубины. Сам будет отвечать перед собственной совестью, которая не позволит мужчине забыть о произошедшем никогда.

Уговаривать прийти в себя бывшего командира сталкер не собирался – бестолковое дело. Но выведать хотя бы то, как можно вернуться назад в своё время, должен был попытаться. Морфей не верил, что Корд не знал обратного пути, и врал, лишь бы исполнить задуманное. Но, его планы порушились, и теперь скрывать что-то не имело смысла.

После возвращения, на которое майор надеялся, он отдаст сталкера наёмникам, как и обещал, и, забрав Розу, двинет прочь из Зоны. К ожидающему его за периметром увольнению из НИИ ЧАЗ и беспокойной неизвестности, перспектива которой не казалась мужчине такой жуткой, как вариант, если им придётся остаться здесь, в прошлом.

Мысли о настоящем, оставленном позади, тревожили майора не меньше, чем происходящее здесь и сейчас. Однако он понимал, что на данный момент более важным было придумать, как добраться до недоступного Корда и как решить возникшие насущные проблемы, чем размышлять о том, какие неудобства тянет за собой увольнение из структур.

В столовой лаборатории задумчиво пережевывая рисовую кашу, Морфей пытался сообразить, как бы добиться от начальства допуска к пленнику. Был бы он медиком, то причина визита была бы элементарно проста: Корд ранен и, несмотря на то, что по словам осматривающего его врача рана оказалась не серьезной, пациенту требовался уход. Мог бы прикрыться проведением перевязки и всё – вот он желанный допуск. А так… Полы мыть в изоляторе пока не требовалось, а придумать иной причины визита, имея в наличии лишь швабру, он не мог.

По столу прошуршал пластиковый поднос с комплексным ужином и напротив Морфа приземлилась его супруга, принесшая свою еду. Сталкер мягко улыбнулся: ему было спокойнее, когда девушка не отходила далеко. Он не столько боялся, что Роза раскроет их цели или поставит под сомнение собственную адекватность поведения из-за разницы полов, сколько беспокоился, как бы не произошло чего-то, способного навредить.

- Ну как, есть идеи? – Тихо спросила учёная, принявшись интенсивно хрумкать капустным салатом.

Майору показалось, что настроение у девушки было приподнятое. Он отрицательно кивнул, даже не стараясь понять, имеет та в виду возможность добраться до Корда или вариант как выбраться из прошлого. Всё равно не имел идей ни по первому пункту, ни по второму. На его кивок Роза наклонилась над столом и легким движением вилки призвала мужчину сделать то же самое.

- Я узнала где держат «Бусы». – Шепнула та и вернулась к своему исходному положению.

- Класс. – Едва слышно брякнул Морф с набитым ртом, заставив солдата, телом которого управляла его жена, победоносно улыбнуться. Эмоция хоть и была снаружи абсолютно чужой, но сталкера грело понимание того, что внутри она чувствуется дорогим ему человеком.

- На втором уровне, в крыле лабораторий. У меня есть мысль, как обойти тамошних ученых. – Роза явно была довольна собой, и майор немного позавидовал её успехам.

- А как добраться до Корда не придумаешь? – Вопрос Морфея заставил учёную задуматься, но всего на секунду.

- Отвлечь охрану. – Выдала та очевиднейший вариант. Сталкер саркастично усмехнулся:

- Ты отвлечешь, я войду. А потом по камерам это всё увидят, подумают: «Хм, какая-то странная парочка. А давайте и им волшебных бобов в жопу напихаем!», и усадят к Корду. Ожидать участи.

Роза с досадой легонько шлепнула себя ладонью по лбу:

- Точно, камеры. Вечно про них забываю.

- Ну вот. – Настала очередь майора победоносно усмехнуться. – Приятного аппетита.

Девушка задумчиво угукнула, явно не расстроенная его замечанием и уже соображавшая, как в планах обойти систему видеонаблюдения. Подобрав со стола свой поднос с пустой посудой, Морфей встал в очередь у окошка, куда требовалось её сдавать. Из соседней двери, что вела на кухню, вышел солдат с таким же подносом в руках, осторожно неся содержимое.

Майора осенило: этот самый боец приносил Корду обед несколькими часами ранее и, судя по всему, направлялся теперь с ужином. Оставив поднос на ближайшем столе, сталкер направился следом за солдатом, полный намерений его подменить.

Импровизация – дело хоть и не простое, но зачастую срабатывающее. Нестандартные решения, которые помогали не раз избежать смерти или тяжелых увечий, приходили именно в острые моменты, когда от намеченного плана не оставалось ничего. Сравнивать такие ситуации и попытку уговорить человека отдать поднос с едой было бы неправильно, происходи всё в настоящем и не завись от необходимой встречи дальнейшая жизнь.

Продвигаясь по людному коридору, ведущему из столовой, Морф соображал, чем оперировать в переговорах. Ссылаться на вызов к начальству он не собирался – слишком рискованно. И так подозревающий обоих путешественников в некоторой причастности к деяниям Корда Волынец не упустит из внимания, что бойца к нему отправил именно сталкер. Чем это кончится – неизвестно.

Заставить отдать поднос угрозой или вовсе напасть, означало точно так же оказаться на приеме у местного капитана, а следом – в изоляторе. Решат, что с ума сошёл.

Выходило, что любая его идея заканчивалась не самым лучших образом, но можно было бы попробовать отмазаться в случае чего. Морфей хоть и не привык полагаться на авось, но понимал, что сейчас сделать как-то иначе не получится.

Обогнав солдата с подносом, сталкер резко остановился, словно что-то забыл, и торопливо огляделся по сторонам. Уставившись на нужного человека, мужчина прочитал на груди его фамилию и направился знакомиться, собрав в кулак всё своё обаяние и навыки убеждения.

- О! Кравец! – С облегчением выдохнул Морф, едва ли не бросившись под ноги бойцу. – Тебя зовут в медпункт.

Солдат замер на месте, растерянно нахмурившись.

- Зачем?

- Без понятия. – Пожал плечами майор и сбавил тон голоса, словно стараясь донести что-то тайное. – Тебя эта звала… Ну, как её… Фигуристая такая…

- Ксюха. – Чирикнул паренёк, взволнованно моргнув большими глазами, и Морф мысленно обрадовался: расплывчатыми описаниями попал в точку.

- Думаю, не моё дело, зачем ты ей там понадобился. – Мужчина многозначительно подмигнул разрумянившемуся солдатику и протянул руки, желая забрать поднос с ужином, но тот внезапно дернулся в сторону.

- Передай, что не могу. У меня приказ. – Тихо добавил парень, но сталкер видел, что тот сомневается. А раз уже есть сомнение, то нужно просто достаточно додавить, чтобы вывести на нужный выбор. Вопрос, как это вернее сделать?

- Давай, я отнесу, а ты – иди. Скажешь, что живот прихватило. – Как бы обыденно добавил Морф, опасливо осматриваясь по сторонам – вроде как беспокоясь, чтобы никто не услышал их интимной беседы. Растерянный солдат подозрительно вытянул губы в тонкую полоску, чуть прищурив глаза, и сталкер понял, что этот вариант не сработал. – Ну, как хочешь, в принципе. Схожу, утешу.

Скабрезно усмехнулся, приподняв уголок рта, и попятился в сторону коридорной развилки, не сводя взгляда с бойца. Пареньку такой исход событий был явно не по душе, но тот, краснея то ли от волнения, то ли от злости, продолжал стоять на месте. Повернувшись к бойцу спиной, майор чувствовал, как тот прожигает его взглядом и мысленно надеялся, что будет остановлен. «Давай, тряпка!» - чуть ли не взмолился Морф в своей голове, понимая, что может упустить возможность более-менее мирного заполучения доступа к Корду. В таком случае, иного выхода как добиваться встречи с боем, он не видел.

- Слышь, дружище! – Гаркнул парень и майор остановился, обернувшись назад и смерив позвавшего любопытным взглядом. Боец скорчил мученическое выражение лица и в несколько больших шагов настиг сталкера. Ещё одно резвое движение – и Морф уже сжимал руками треклятый поднос. – Чёта мне херово после котлеток. Подмени, с меня причитается.

Майор молча кивнул и, не дожидаясь, когда солдат скроется в направлении медпункта, сам поспешил уйти. Очевидно, что бойца не ожидала никакая Ксюха, которую он подставил по стечению обстоятельств, и ожидаемо, что паренек разозлится от такого розыгрыша. Морф решил, что включит дурака, если потребуется и постарается сослаться на то, что перепутал человека. Скажут, что не звали вообще никого? Пф, дак значит показалось – нечего верещать на весь этаж.

Играть дурака можно бесконечно.

Он домчался до изолятора быстро, донеся ужин практически филигранно, только слегка расплескав на серый пластик компот из сухофруктов. Охранник неожиданно интереса к смене бойца, ответственного за кормежку, не проявил: уточнил только должны ли пленнику ужин принести, а получив положительный ответ, впустил мужчину внутрь. Подноса с обеда Морф в комнате не замел и предположил, что может дождаться, когда Корд закончит с трапезой, и унести посуду обратно в столовую.

Охранник не запер входную дверь, оставив, однако, приоткрытым окошко в дверном полотне – явно для того, чтобы наблюдать за творящимся внутри.

Увидев старого товарища, сталкер слегка прикусил себе язык, чтобы сдержать желание наброситься на того с очередной порцией заслуженных тумаков. Он должен сдерживаться, ведь пришел поговорить о достаточно серьезных вещах, да и охранник, наблюдавший снаружи, выведет прочь посетителя моментально, если тот начнет безобразничать.

Корд лежал на койке, повернув голову в сторону и пустым взглядом рассматривая какую-то невидимую картину перед собой. Молодой торс был скрыт приличным слоем бинтов в районе левого бока и тугой повязкой; на лице помимо мелких ссадин красовался здоровенный синяк, скрывающий за собой опухший правый глаз и часть щеки. «Сам или кто помог?» - задумался Морф, оценивая наружные повреждения. Судя по всему, попавшая пуля не задела внутренние органы и ребра, иначе пленник не лежал бы так почти вальяжно.

Сталкер не обратил внимания на майора даже тогда, когда тот с намеренным шумом выставил на стол поднос с ужином и подтащил к столу деревянную табуретку. Ножки со слезшей местами краской противно скрипели по полу всю дорогу и, только когда предмет мебели печально скрипнул под севшем на него Морфеем, Корд повернул голову в его сторону. Они несколько секунд молча смотрели друг на друга, и майор готов был поклясться, что безумия во взгляде бывшего командира значительно поубавилось. Неужто пулетерапия помогла встать рассудку на место? Мужчина игриво махнул сталкеру ладонью в знак приветствия и тот, тяжело вздохнув, медленно поднялся с койки и прошествовал за стол, заняв единственный свободный стул.

Корд ковырялся в каше ложкой, словно стараясь найти на её дне что-то невероятно интересное. Ел неохотно, словно через силу, не поднимая взгляда на глазеющего на него Морфа. Майор понимал, что его могут попросить уйти в любой момент, поэтому игру в молчанку продолжать не стал.

- Как отсюда выбираться? – Спросил сразу, не утруждая ни себя, ни собеседника притворно вежливыми лишними вопросами. Корд медленно дожевал пищу, проглотил и качнул головой, словно китайский болванчик:

- Не знаю.

- Ну что ты за сука такая? – Тихо прошипел Морф, сцепив ладони в замок и оперев на них подбородок. Он искренне не понимал, зачем этому человеку продолжать упираться, если его план полностью провалился.

Или нет?

- Я запихнул нас в ловушку и не знаю, что теперь с ней делать. – Едва слышно проговорил Корд, и по непривычно дрогнувшему голосу майор предположил, что возможно мужчина всё-таки не врёт. – И что делать дальше не знаю.

Он замолчал. Всё так же не поднимая головы, украдкой провёл внешней стороной ладони по здоровому глазу и тихо всхлипнул носом. «Он плачет?» - Морфей нахмурился, сразу решив, что сталкер пытается его разжалобить. Раскаяния от бывшего командира видеть ему раньше не удавалось, а вот разных манипуляций было – хоть отбавляй.

- Столько людей передохло и из-за чего? – Более чувственно продолжил мужчина, после вопроса задрав лицо к молчаливому собеседнику. – Из-за дурного сна! Из-за того, что я не смог сдержать себя в руках!

Корд медленно повышал голос, полностью отдавшись своим словам и забыв о еде, в дрожащих пальцах продолжая сжимать ложку. Морф мельком глянул на окошко в двери, в котором, к счастью, виднелся только затылок охранника, и приложил палец к губам, прося товарища быть тише. Сталкер послушно кивнул, в очередной раз стерев с лица крупные слезы и глубоко вздохнув, успокаиваясь.

- Андрей, прости, что затащил вас сюда. – Виновато прошептал мужчина, впервые за долгое время обратившись к майору по имени. – И что угрожал тебя убить, и что Василису похитил.

Морфей молчал. Он не мог определиться действительно ли Корд раскаивается или пытается своими действиями взобраться ему на шею и подчинить. Боялся ошибиться, доверившись, или наоборот – сделать ситуацию хуже, резко отказав бывшему командиру в принятии его извинений. Посему, собравшись с мыслями, он решил вернуть мужчину к насущной проблеме.

- Корд, нам нужно выбираться. Тебе – в том числе. – Мягко проговорил майор, чуть наклонившись в сторону товарища. – Здесь есть «Мамины бусы», как их можно активировать на нужную функцию?

Сталкер молчал, продолжая смотреть на гостя виноватым потерянным взглядом, и давать иного ответа явно не собирался.

- Пожалуйста. – Сдерживая проснувшееся отчаяние зашипел Морфей. – Ты хотел перенестись сюда, значит думал о способах возвращения. Значит, у тебя был чёртов план.

- Нет. – Повторил Корд свой ранний ответ. – Я искал путь сюда, словно в тумане наощупь, и не думал, как буду возвращаться обратно. Прости.

Майор чувствовал, как его руки медленно начинали опускаться. Без конкретного плана, единственная возможность вернуться в настоящее снова по большей части опиралась на вероятность, ведь не известно зарядится артефакт от второго взрыва или нет. Да и как он работает – тоже не совсем ясно, а экспериментировать… Этот экземпляр – единственный, и его потеря недопустима.

Больше к еде Корд не притронулся и оставшиеся минуты до того, как охранник снаружи попросил заканчивать, сталкеры просидели в молчании. Бывший командир казался Морфу сдавшимся, апатичным. Мужчина чувствовал, что если все эти слёзы и извинения были обычной уловкой, то они имели определенный эффект – майор решил, что не бросит товарища здесь и попытается вытащить обратно, даже если он будет валяться переваренным овощем. И перед окончательной передачей наёмникам на расправу всё же не поленится Корда немного проверить: возможно его психику ещё можно спасти.

Забрав остатки ужина, Морфей побрел обратно в столовую, недовольный не только бестолковой беседой, но и самим собой. Раньше он не стал бы верить этому раскаянию, только добавил бы пару синяков или переломов – и дело с концом. Но за годы семейной жизни и родительства он стал мягче, научился искать компромиссы, и отчасти воскресил крошечную веру в людей. Не было бы её – майор не бросился бы пытаться поймать и спасти своего старшего товарища.

***

Учёные здесь работали в ночную смену. Морфея удивил этот факт и расстроил: вечером перед отбоем они с Розой договорились выкрасть артефакт, а наличие работников на своих местах полностью ломало отработанный план. Они хотели забрать «Бусы» и посмотреть, зарядятся ли те в момент аварии, да и просто, имея артефакт под боком, ощущали бы себя спокойнее и увереннее.

Роза восприняла поведение Корда на удивление положительно, мол если не хитрит, то не всё потеряно с его состоянием, и бороться есть за что. Казалось, что она за похищение совсем не обижается, в отличие от мужа, и готова пытаться спасать старого товарища до тех пока, пока будет такая возможность.

Коридоры были пусты, и даже на втором уровне из нежелательного было только несколько охранников, но и они были сосредоточены на крыле этажа, где содержался беглец и подвергнувшиеся экспериментам люди. Обойти их оказалось не трудным. Путешественники попадали под некоторые камеры, но, после долгой мыслительной полемики, майор решил, что рисковать и тратить время на отключение видеонаблюдения будет нерентабельно: завтра всем будет уже плевать на то, что двое ребят куда-то ходили в ночи. Проще стараться обходить по слепым зонам, что удавалось сделать не всегда.

Лабораторное крыло по большей части было темным. Единственным островком света здесь была потрескивающая люминесцентная лампа, которая горела над дверью одной из лабораторий. Заметив это, Роза разочарованно вздохнула – именно здесь и находился артефакт.

- Сколько человек там работало днём? Сколько охраны? – Скрывшись в тени, шепотом поинтересовался Морфей.

- Трое или четверо ученых. Точно не помню, но не больше. Охраны внутри не было, только один патрульный в коридоре. – Так же едва слышно ответила ему девушка. – Здесь основная работа сосредоточена на других экспериментах.

- Значит, план такой. – За прошедшую часть ночи майор ни разу не сомкнул глаз: всё думал, как заставить работников без лишнего шума покинуть кабинет. Идея была, поэтому к операции мужчина приступил спокойно. – Я выведу их в коридор, ты – постарайся заговорить минут хотя бы на десять-пятнадцать. Наплети что-нибудь про пожарную безопасность, как наши институтские делают – про химикаты всякие расскажи. Ну, не мне тебя учить. Я найду артефакт и вынесу его.

Роза кивнула и пригладила ладонями ёжик коротко остриженных волос «своего аватара»: когда нервничала, всегда начинала то причёску поправлять, то одежду. Даже усмехнулась, вспомнив, что сейчас прически как таковой у неё нет.

- Соберись, малышка, немного осталось. – Морф слегка приобнял жену за плечи, стараясь приободрить, после чего бодрой походкой направился в сторону лаборатории. Девушка последовала за ним.

Дверь поддалась легко. В освещенном помещении рядом сбольшими лабораторными столами замерло трое учёных и вопросительно посмотрели на вошедшего парня. Майор, стараясь держать серьезное, но усталое выражение лица, приступил к работе.

- Здрасте. Проверка системы пожарной безопасности. Попрошу покинуть помещение для проведения инструктажа.

- Проверка ночью? – Усмехнулся один из сотрудников, заставив своим вопросом остановиться двух других, уже направившихся к выходу.

- Ну, вы же ночная смена. Или вас днём инструктировать, пока вы дрыхните? – Скуксил недовольную гримасу Морфей и, махнув в сторону двери, принялся осматривать напольные розетки. – Давайте, на инструктаж. Это вы тут бодрячком, а я – устал.

Возмущаясь отрыву от работы, учёные-таки покинули кабинет; Морф закрыл за ними дверь, из-за которой уже начала разноситься медленная тягучая тирада о правилах поведения при пожарной тревоге.

Сталкер осмотрел помещение, по началу растерявшись среди разного научного скарба и творческого беспорядка на столах. Было бы слишком просто, лежи артефакт рядом с каким-нибудь микроскопом на подставке для кружки и такого, очевидно, не было. Усмотрев среди прочего оборудования разного рода кубы, ящики и химические камеры, мужчина принялся бессовестно возиться в них в поисках необходимого предмета, но среди разных реактивов и образцов артефакта так и не смог найти.

«Может он вообще не здесь?» - торопливо подумал мужчина, просматривая помещение по второму кругу, и готов был согласиться со своей догадкой.

На выключенную химическую камеру взгляд упал только со второго раза. Единственная, что не горела изнутри, через стеклянное окошко в дверце поведала о наличии внутри себя искомых «Бус», стащив с души Морфа гигантский булыжник. Артефакт быстро оказался в руках мужчины: холодное и твердое сцепление множества маленьких сфер напоминало скорее неудавшуюся игрушку, чем объект с невероятными способностями.

- Положи, где взял. – Неуверенно гаркнуло из-за спины сталкера. Тот обернулся и увидел стоящего с пистолетом в руках учёного – четвертого, которого в момент проникновения видно не было. По мутному взгляду и помятому виду было понятно, что сотрудник спал и, судя по всему, где-то в не проглядываемом углу, раз мужчина сразу его не заметил. Морф не двигался, мысленно готовясь как можно быстрее выхватить и своё оружие, но артефакт из рук не выпуская, на что учёный повторил свое требование, умело взведя курок. – Я повторять десять раз не буду.

Делая вид, что собирается оставить «Бусы» на месте, майор медленно положил те обратно в химическую камеру. Когда понял, что достаточно затянул с медлительностью и тишиной – резко пнул ногой стоявший рядом стул в сторону вооруженного учёного и нырнул за лабораторный стол. Глухой, но достаточно громкий выстрел заставил развалиться на части несколько стеклянных колб, находившихся на столешнице, теряя своё неизвестное содержимое на пол, благо сталкер успел забраться непосредственно под стол и жидкость его не коснулась.

Из коридора послышались взволнованные голоса и возня; ученый же внутри вызвал по рации охрану, и Морфу приходилось меланхолично соображать, что делать дальше. Их засекли, через несколько минут прибудет кто-то из вояк и арестует – всё кончалось именно так, как майору не хотелось. Но попадаться так легко сталкер не собирался. Выглянув из-за стола, мужчина сделал несколько выстрелов из своего пистолета в сторону проснувшегося учёного – не с целью подстрелить, а напугать, и заставить убраться с дороги. Тот ожидаемо скрылся среди металлических шкафчиков, и только Морфей собирался забрать артефакт и удрать, как из коридора тоже послышалась короткая, но интенсивная стрельба.

Внутри неприятно сжалось: его жена умела обращаться с оружием, но против троих вооруженных людей выстоять вряд ли бы смогла. Надеясь, что девушке удалось сбежать от внезапно владеющих огнестрелом учёных, майор рванул ко входной двери. Открыв ту, он едва не словил пущенную кем-то снаружи пулю, но та для него показалась наименьшей проблемой, в отличие от пораженно лежавшего у стены трупа бойца, в котором уживалась Роза.

Руки дало мелкой дрожью, дыхание спёрло в горле, но мужчина старался держать себя в руках и не думать о том, чем может оказаться в настоящем смерть здесь, в прошлом. Пока нет однозначного ответа, всегда остается надежда.

Секунды, которые он провёл в ступоре, рассматривая истекающее кровью тело паренька, оказались критически важными, но безвозвратно упущенными. Грохот выстрела без глушителя разорвал пространство, а следом за ним в районе плеча обожгло. Сталкер покачнулся, и был готов к следующей порции пуль, но получил только помутнение в глазах и стремительно нарастающее бессилие в теле. «Снотворное» - пронеслось в его голове понимание, что стрелял пришедший «кто-то» из не боевого оружия, и утянуло за собой сознание Морфея в пустоту.

Майор пришёл в себя с дикой болью в голове и сухостью во рту. Из-за искусственно наведенной слабости он не сразу смог управлять своим телом, и ещё несколько минут пролежал на месте, шевеля одними лишь глазами. Обнаружил себя в комнате, по обстановке аналогичной камере изолятора, в которой содержали Корда, и с досадой принял факт своего поражения. А ведь думал, что всё этим и могло закончится, только не рассчитывал, что кого-то из них убьют. Головная боль от настигнувшего волнения усилилась: возможно из-за эффекта от снотворного плохие мысли брали верх над остальными, и сталкера накрывала тревога. Что, если она умерла с концами? Что он скажет сыну, когда выберется отсюда, и как сам будет жить дальше?

Морф не думал о том, что не сможет покинуть прошлое – оставшись один, он не мог опускать руки даже немного, и собирался бороться до победного за двоих.

Бросаться вставать на ноги сразу майор не стал: с наибольшей вероятностью он просто грохнется на пол, странным шумом привлеча чьё-нибудь внимание, и окажется закованным по рукам и ногам, словно буйный. Терпеливо дождался, когда конечности перестанут трястись от минимальной попытки движения, когда сознание встанет на место и только тогда решился на передвижение. Среди скромной обстановки комнаты не было ничего, что могло бы дать понять о времени, которое сталкер провёл в отключке, а ведь эта информация для него критически важна. Опираясь на неё, следовало составить план дальнейших действий.

Поняв, что без лишнего шума управиться не удастся, Морфей настойчиво ударил несколько раз кулаком по сплошной, без оконца, дверной поверхности. Он помнил об охраннике у двери Корда; предположил, что и возле него может кто-то быть.

- Чего тебе? – Откликнулось спустя несколько долгих секунд с обратной стороны голосом того самого охранника. Майор забеспокоился: боец наверняка помнит, что он приходил к пленному диверсанту во время ужина и говорил с ним, поэтому и внимание к новому содержанцу будет повышенным.

- Который час? – Громко спросил сталкер беспокоясь, что охранник его не расслышит.

После продолжительного молчания, боец с подозрением поинтересовался:

- Тебе зачем?

- Понять, сколько я тут валяюсь. – Морф старался говорить вежливо, чтобы не взбесить парня и не дать тому заподозрить пойманного в чём-то, но первый уже сам успел накрутить себя.

- Чё опять ваша шайка задумала?! – Охранник с обратной стороны гаркнул, с силой треснул по двери, угрожая, и начал удаляться, судя по затихающему звуку быстрых шагов и торопливому докладу о вопросе пленного.

Спустя два происшествия местные обитатели были в максимальной готовности, остро реагируя на любой чих, который может показаться подозрительным.

Спустя несколько минут сталкер предпринял следующую попытку добиться желаемой информации от охранника, но тот на него никак не реагировал, словно его вовсе не было на месте.

Было не сложно догадаться, для чего пленных держат в живых и не отправляют к уже почившим бойцам: учёным требовался материал и, похоже, о последствиях такого действия они не задумывались. Морф обреченно повалился обратно на койку, сцепил на груди ладони в замок и закрыл глаза, стараясь не сойти с ума от неизвестности и ожидания. Он не считал себя жертвенной бедной овцой – куролесил и был логично задержан. Но что теперь делать – совершенно не знал. Выбраться бы, но входная дверь сделана явно из крепких материалов, просто так не выломаешь. И охрана перестала реагировать, не заманишь внутрь. А ведь всё могло бы быть иначе, оставь майор затею с поимкой друга и вернись домой сразу, как только нашёл напавших на его группу людей.

Долго сожалеть о сделанном выборе мужчине не дал глухой, едва уловимый стук в стену. Три коротких удара у дальнего угла, на которые сталкер не задумываясь ответил и прильнул ухом к крашенной гладкой поверхности. Если охранник был тот же, что и у Корда, то, вероятно, он является его соседом, и старается выйти на связь. Прознал, кого усадили рядом, но что толку от этих перестукиваний? Смысла в них не было только для майора, так как после ответа с обратной стороны последовал ряд коротких редких и частых постукиваний, напоминавших какой-то шифр.

- Да ты прикалываешься! – В сердцах шепнул Морфей, глядя на голую стену, словно бы отстукиваемые буквы должны будут отразиться на ней полноценными словами. Колотить и останавливать не стал – вдруг его удар будет принят за согласие или отказ, и поехавший сосед натворит беды?

Тот не останавливался, заставляя сталкера как завороженного прислушиваться и стараться понять хоть что-то. Тихую канонаду из-за стены резко разбавила более громкая: сначала - невнятная речь охранника, затем – грохот открывшийся нараспашку двери. Когда распахнулась и его – майор напрягся, сдержав в себе реакцию на неожиданное происшествие. В комнату ворвалось трое вооруженных солдат и те, без лишних слов, двинулись к пленнику. Судя по звукам резкой возни, его сосед сопротивлялся, чего делать Морф не стал – его хотели вывести за пределы изолятора, и лучшей возможности сбежать мужчина не видел.

Коридорный свет колко ударил в глаза после полумрака камеры, заставив сталкера прищуриться, но к моменту, когда конвой дошел до развилки уровня – зрение восстановилось, и пленник увидел на часах в коридоре текущее время.

Пятнадцать минут третьего.

Насколько майор помнил, второй взрыв произошёл примерно в половину третьего дня, а это значит, что осталось совсем не долго. Что будет дальше мужчина не мог предположить, но считал, что к этому моменту необходимо добраться до артефакта, ведь если тот, наглотавшись свежей энергии зарождающейся Зоны, активируется – вероятно доступ к нему будет охраняться сильнее прежнего.

Бросаться на троих вооруженных людей – самоубийство, но Морф помнил, что его охрана – простые солдаты, разобраться с которыми было бы гораздо проще, чем с более опытными бойцами. Да и выхода иного не было – его и Корда вели в сторону лабораторий, а ощущать на себе процессы экспериментов мужчина не желал. Смерть ждала в любом из решений, но отдавать себя не постаравшись защититься, казалось сталкеру неправильным.

Резко втянув носом воздух, майор на мгновение остановился на месте, в ту же секунду ударив сбоку ногой в колено одного из конвоиров. Та громко хрустнула, неестественно выгнувшись во внутреннюю сторону; солдат взвыл. Второго ведущего мужчина с размаху прижал к стене и в несколько резких движений сблизил голову с бетонной поверхностью, заставив второго охранника бессильно повалиться на пол. Третий, который шёл позади, явно не ожидал нападения и успел только отойти на несколько шагов назад. В его руках уже поднималось ружье со снотворным, когда Морф налетел на бойца, выворачивая ружье из рук и подло выставляя парня между собой и солдатом со сломанной ногой. Короткий выстрел – обезоруженный боец повалился на пол от снаряда своего же коллеги, который, в свою очередь, был тут же сражен сталкером. Придерживая в свободной руке бессознательное тело охранника, майор сделал ещё несколько выстрелов в сторону троицы конвоя, которая впереди вела Корда. Старый сталкер не плохо справлялся и сам, но помощь бывшего подчиненного поставила точку в затянувшейся рукопашной драке.

Корд сосредоточенно посмотрел на Морфея, протирая окровавленный нос рукавом, и молча кивнул, полностью опираясь на решения майора. Второй кивнул и, выстрелив в висящую под потолком объемную камеру видеонаблюдения, побежал обратно в сторону, из которой их привели. Возможно их и найдут, но вряд ли первым делом будут искать в том месте, откуда конвоировали.

В самом крыле с камерами на первый взгляд не было места, где можно спрятаться, а скрываться в изоляторе не позволяла вероятность оказаться там снова запертыми. Пробежав мимо нескольких пар камер с подопытными, сталкер наткнулся на высокую деревянную дверь подсобки, в которой хранились предметы для уборки и бытовой мусор – он запомнил это место, когда отрабатывал наказание в компании ведра и швабры. Протолкнув вперёд Корда, Морф залез в тесное помещение следом, закрыл дверь и замер, продолжая сжимать в руках ружье с полупустым боезапасом. Они гуляли и возились с охраной минут пять плюс-минус, и ждать взрыва осталось совсем не долго.

Майор считал, что даже если авария будет тихой и локальной, то факт её появления всё же отвлечёт местных обитателей на себя.

Старый сталкер пыхтел за спиной товарища, периодически отплёвываясь в сторону от текущей из носа крови – шевелиться полноценно в тесной каморке было довольно проблематично. Морфею казалось, что помещение от мощного биения его сердца немного содрогается. Он слышал разговоры снаружи, смех подопытных; кто-то несколько раз бил в стену и что-то кричал. Слышал быстрые шаги и готовился защищаться в случае, если охрана обнаружит укрытие. И за мыслями о желании остаться ненайденным, мужчина не заметил, как быстро пролетело оставшееся время ожидания катастрофы.

Возможно в эпицентре действительно всё произошло мгновенно. Беда вспыхнула спичкой, моментально разгоревшись, и понеслась дальше, поедая своим пламенем пространство. Но сюда, в отдаление от станции, взрывная волна приходила постепенно, заставляя землю знакомо дрожать всё сильнее с каждым сокращающимся сантиметром расстояния. Это действительно напоминало приближение выброса. Но когда казалось, что самый максимум природной силы захватил территорию, беда грохнула с новой силой, словно обрушив на многоуровневый кукольный домик тяжёлую кувалду. Майор слышал, как снаружи громыхает проходящий первый выброс, как в коридоре звенят лопающееся стёкла, и чувствовал телом, как горит распалённым воздухом пространство.

В Зоне выброс не может проникнуть слишком глубоко, не может пройти через крепкие глухие стены, но сейчас, в момент своего первого шествия, он был буквально везде. Корд усиленно затерся носом о спину товарища, стараясь стереть с лица кровь, при этом болезненно шипя, что она жжется. Сталкер не возмущался, так как и сам чувствовал весь жар, как минимум – жуткой сухостью в глазах и на губах. А стоило сделать слишком глубокий вдох – огонь проникал и в лёгкие.

Снаружи кричали и метались, перебивая проникающий с поверхности ураганный гул. Кто-то с диким криком распахнул дверь кладовки, но Морф пнул прочь нашедшего их человека и закрылся обратно, только после этого осознав, что боец искал не беглецов, а убежище. В темноте помещения он видел перед глазами замеченное на секунду обожжённое красное лицо солдата. Мужчина осознал, что не зависимо от его решений и действий, бойцу, чьё тело он невольно позаимствовал, с наибольшей вероятностью было предрешено погибнуть в этом подземелье.

Затишье наступало так же постепенно, как и пропадало в самом начале, но вот возни снаружи подприбавилось. Дверь кладовой в очередной раз открыли, но ворвался в темноту уже не кто-то из местных солдат, а один из подопытных. Он взирал на мужчин испуганными удивленными глазами, отойдя в сторону практически сразу, и позволяя беглецам выйти наружу. Словно понимал, что ни Морфей, ни Корд ему не причинят вреда сейчас и не планировали этого делать раньше.

Оказавшись снаружи, майор старался не смотреть на тело погибшего солдата под ногами, и думал лишь о том, как теперь отсюда выбраться живым. Ситуация напоминала собой недавний бунт, когда всё, что держалось под замком, оказалось на свободе, только в этот раз подопытные не планировали убивать своих создателей, а хотели просто попытаться уйти. Мужчина понял это из разговора, когда покалеченные люди сбивались в одну большую группу. Обходя их, сталкер видел, что в некоторых камерах остались тела и подопытных тоже: выходит, не все из них были готовы пережить встречу с выплеснувшейся энергией Зоны.

Двуногие мутанты двинулись к выходу стремительным потоком, хватая в руки на манер оружия всё, что могло бы им стать. Майор прижался к стене коридора спиной, когда толпа стала проноситься мимо него и Корда, чтобы пропустить ту вперёд и не быть затоптанным: не все из освободившихся, казалось, осознавали себя, и неслись прочь с безумными звериными глазами.

- Они очистят путь. – Сипло проговорил Корд, сжимая в руке невесть откуда взявшийся здоровенный газовый разводной ключ. Таким можно проломить череп, если постараться, так пусть уж лучше идёт с ним, чем с голыми руками.

Хотя в коридоре быстро стало тише, из дальних уголков подземелья стали доноситься звуки вооружённых столкновений. Не так важно кто и с кем, главное – не попасть под раздачу, и Морф верил, что им это удастся. Идти не далеко, нужная лаборатория на этом же уровне, только пару коридоров преодолеть. Но будучи уже практически у выхода к развилке, сталкер почувствовал острую боль в затылочной части головы. Резко вывернулся, взмахнув ружьём, но никого, кто мог бы ударить, рядом не оказалось, и мужчина понял, что бьют ментально. Как только он обернулся, боль исчезла, словно невидимый «кто-то» хотел привлечь его внимание.

Всмотревшись в пространство коридора и прислушавшись, майор смог разобрать среди прочего тупые глухие удары, раздающиеся из глубины.

- Стой! Вернитесь! – Последовала за ударами отчаянная девичья просьба.

Морфей узнал голос оригинала Фенек, но замер в нерешительности: стоит ли вмешиваться? Может так и должно быть, чтобы девчонка осталась среди развалин подземелья. Но как тогда она может существовать в настоящем, если не смогла освободиться в прошлом?

- Морф! – Цыкнул Корд, осторожно выглядывающий на развилку, и махнул бывшему подчиненному, дабы продолжить путь.

В размышлениях, майор сам ответил на свой вопрос. У мертвецов не может быть будущего, и не ему это у кого-то отнимать. Сталкер выхватил из рук товарища разводной ключ, обменяв тот на ружье, и побежал вглубь коридора, к остановившей его девушке.

Защитное стекло, закрывающее собой прутья решетки, не разбилось, а только оплавилось, изогнувшись с верхнего правого угла в причудливую форму и залив собой основание замка чуть ниже слева. И чёрт бы с ним – другие, кому не удалось открыть дверь камеры, успешно преодолевали решетку и оказывались на свободе. И она бы смогла, но стекло подпортило все планы. Девушка колотила по нему через решетку ножкой от кровати, но та, что очевидно, желаемого результат не давала, заставляя неудачливую пленницу едва ли не рыдать от злости.

- Отойди! – Крикнул Морф, настигнув нужной камеры, и принялся с силой колотить по стеклу тяжелым металлическим инструментом. То с неохотой, но поддавалось, отваливаясь на пол крупными кусками, и когда была освобождена достаточная часть решетки, пленница выбралась из камеры.

Сталкер понёсся вперед бегом, рукой подгоняя и Корда выдвигаться дальше. О последствии своих действий он подумает потом, когда окажется дома. Слово «если» мужчина отметал прочь как самое противное на данный момент и не собирался его употреблять.

Направленные в их сторону пули со свистом пролетели мимо, врезавшись в стены и заставив беглецов снова схорониться в треклятом коридоре. Стреляли, судя по всему, боевыми. Морф выглянул из-за стены, заметив стремительно приближающуюся четверку солдат, и готовился броситься на них, чтобы попытаться выгрызть себе путь домой, но те внезапно остановились и повалились на пол. За ними никого не было, из соседней развилки так же никто не появился, и сталкер обратил своё внимание на спасённую им девушку. Та смотрела на мужчин испуганными зелёными глазами, белое пространство вокруг которых было нездорово залито кровью, и продолжала держать полувытянутыми вперёд трясущиеся руки.

Никаких вопросов не последовало. Путь свободен, а методы – дело второе, но майор на будущее для себя определил, что с шатуншой нужно быть осторожнее.

Преодолев холл с развилкой, мужчины повернули к нужному коридору и остановились, когда поняли, что девушка бежит вместе с ними.

- Нет, тебе не сюда. – Назидательно сказал Морфей и указал рукой в сторону двери на лестницу.

- Но… - Подопытная попыталась что-то возразить, но была остановлена майором:

- Там лестница, поднимешься по ней до упора. Твои сокамерники убежали в том направлении. Давай!

Толкнул бы, но побоялся оказаться нокаутированным так же, как те бойцы, и облегченно выдохнул, когда девушка послушно помчалась в указанную сторону. Теперь оставался финальный забег.

В лабораторном крыле так же было немало тел, большую часть из которых составляли учёные. Они словно не пытались скрыться от выброса, а наоборот – рвались прочь из подземелья, на поверхность. Откуда им было знать, что этого делать не стоит?

Беглецы поняли, что добрались до нужного места сразу же: коридор, в одном из кабинетов которого хранились «Мамины бусы» был пуст, обесточен, освещался только самим артефактом. Тот валялся на полу, словно никому не нужная безделушка, рядом с телом стрелявшего в Морфея ночью учёного – тот, видимо, спасаясь, хотел прихватить диковинную вещицу с собой. Частицы «Бус» пульсировали холодным синим светом, раздушись при этом, словно волдырь, который вот-вот грозился прорваться. Корд дернулся было назад, но майор его остановил, придержав за руку: пусть взрывается. Помнится, и здесь они оказались из-за такого же явления.

- Ты спятил! – Крикнул старый сталкер и постарался вырвать свою руку из хватки Морфа, но тот упрямо не разжимал ладони, наблюдая за растекающимся по коридору аномальному свету.

Артефакт напитался новорожденной энергией, похоже, до такой степени, которую не предусматривала его архитектура, и медленно разрушался. Свет померк моментально, раздувшийся артефакт в мгновение ока сжался до размеров шарика для настольного тенниса, и только майор вспомнил эту аналогию, как шар с оглушающим грохотом взорвался, захватив ледяной волной стоявших рядом мужчин.

***

Яркая вспышка резко сменилась более бледным светом, проникнувший в легкие воздух, казалось, начал душить. Морфей болезненно закашлялся, содрогаясь онемевшим телом; из глаз хлынули слёзы от напряжения.

Краем уха он услышал сначала крик своей жены, потом – собственное имя, а после этого и вовсе почувствовал её саму физически. Роза сцепила его руками, словно в тиски, прижимая к себе и успокаивающе гладя по голове. Дыхательная функция быстро восстановилась, майор перестал кашлять; зрение тоже приходило в норму и по открывшейся обстановке он понял, что находится в каком-то медпункте. Мужчина вцепился в обнимавшую его супругу крепко, как только мог, словно бы девушка была единственной в мире опорой. Он так боялся, что больше никогда её не увидит!

- Всё хорошо. – Почти шепотом бормотала та, пока сталкер бродил сухими губами по её лицу. Остановился только в тот момент, когда почувствовал солёный привкус слёз.

Роза плакала, то и дело отводя взгляд от мужа на лежавшего на соседней койке Корда. Вокруг мужчины суетилось трое медиков, переругиваясь между собой в процессе спасения его жизни, в то время как старый сталкер пустым практически мертвенным взглядом смотрел куда-то за семейную пару, совершенно не реагируя на стекающую из уголка рта густую кровь.

18

НАСТОЯЩЕЕ

Вермут

Предновогодняя суета в заведении была только однажды – в первый год работы, когда каждый очень хотел привнести в стены бывшего НИИ праздничного настроения любым доступным способом. У Вермута в то время никакого желания отмечать праздник не было, и на его шею девицы присели настолько ловко, что чтобы отвязаться от них, мужчина заказывал с большой земли едва ли не всё, что те попросят. По итогу, на складе поселилось несколько здоровенных коробок с мишурой и остатками от ёлочных игрушек, которые уважаемая клиентура не успела либо украсть, либо сломать. Не стал заказывать гирлянды, и когда просьба достать их повторилась на следующий год – отказал, так как считал, что этот атрибут будет бесполезно потреблять ценную энергию. Генераторы и так с трудом справляются со своей работой, а найти артефакт, который мог бы заменить вечный двигатель, пока не удалось. Тем не менее, отсутствие разноцветных огоньков не портило работникам настроения, и те, в очередной раз, с завидным рвением украшали помещение тем, что уже есть.

Налепили мишуры на барную стойку, вдоль стен; развесили снежинки, вырезанные вручную из ненужной макулатуры. Вермут поддерживал руками стремянку, пока местная администраторша находилась наверху, пристраивая на скотч очередную блестящую змею, хвост которой периодически бил наёмника по лицу своими чешуйками. Смахнув её в сторону в очередной раз, он мысленно усмехнулся: ещё бы из цветной бумаги цепь склеили, рукодельницы, и было бы вовсе как в детском саду.

Позади в отдалении непривычно скрипнула половица, на скорую руку отремонтированная хозяином заведения, а в следующую секунду рядом со стремянкой объявилась и виновница скрипа. Фенек бросила рядом ещё несколько свёртков с мишурой и с почти детским восторгом обвела взглядом помещение.

- Ай красота какая! – С чувством воскликнула та и упёрла руки в бока. Влилась во всеобщее настроение и ждала праздника так, словно никогда его не отмечала.

Лада сверху довольно «агакнула», Вермут тоже кивнул и снова стряхнул с лица мишуриный хвост.

- Ты чего такой смурной? – Поинтересовалась сталкерша у мерха и, не дожидаясь ответа, выдвинула своё предположение. – Всё из-за «Долга» переживаешь? Да ладно тебе! Придут, посадим их на ёлку – они только рады будут.

Мужчина тихо рассмеялся – ох уж этот её «свободяевский» менталитет со слепой нелюбовью к противоположной по мировоззрению группировке. Ведь даже несмотря на то, что «Свобода», по сути, продала её науке на опыты, девушка от их взгляда на мир не отказывалась.

Отвечать на заданный вопрос серьезно, к счастью, не пришлось: кто-то из девушек в зале позвал Фенек и та стремительно исчезла. Воодушевлённую происходящим, Вермут не хотел нагружать её своими опасениями насчёт стычки с «Долгом» и происходящего в Мёртвом городе. Трое оставшихся вышли из комы, но здравствовало только двое. Корда хоть и удалось спасти, но мужчине потребуется времени на восстановление гораздо больше, чем остальным.

При условии, что никто не решится расправиться со старым сталкером раньше.

Минор прибыл на центральную базу сразу, как только получил информацию об очнувшихся, и своими настроениями давал понять без лишних слов, какую цель визитом тот преследует. Сдерживал наёмника от преждевременного убийства только находившийся там же Морфей, напоминавший мужчине, что в их борьбе за жизнь Корда есть ещё и третья сторона, временно прибывающая на «Агропроме». Сама сторона, коей являлась Фенек, не могла дождаться отправки обратно в Мёртвый город, но о выполнении просьбы Чёрного сталкера говорила уже не так бойко, как раньше. Поначалу стремилась с сумасшедшим пообщаться.

- Много ещё? – Вермут поднял взгляд на Ладу, закрепляющую на стене последний метр блестящей мишуры.

- Почти всё. – Ответила администраторша и в подтверждение своих слов осторожно спустилась со стремянки на пол. Надев на ноги сброшенные ранее туфли, она сконфуженно посмотрела на своего начальника. – Может останешься? Все будут только рады, если ты никуда не уедешь на праздники. Да и Таченко этот, мало ли что он удумает?

- Не переживай, я планирую закончить с ним до отъезда. – Заверил наёмник девушку и поспешил удалиться, дабы не дать той начать себя уговаривать.

До нового года оставалось четыре коротких дня, но мужчине казалось, что длиться они будут долго, словно недели. Напряжены были все и, если персонал ещё мог отвлечься, окунувшись в предпраздничную суету, то у Вермута этого сделать не получалось. Он постоянно думал о том, как успешно провернуть защиту своих территорий и как вернее поступить с генералом. Первое впечатление играло с мерхом злую шутку, не позволяя составить актуальную картину поведения лидера «Долга», пережившего столкновение с пространственной аномалией, и оценить степень его опасности.

Наёмник не сомневался в силах местной охраны и работавших под прикрытием наёмниц, но здраво понимал, что подкрепление потребуется в любом случае: из-за его пьяного разговора в прошлом, сила «Долга» в настоящем разрослась до бессовестных размеров, преодолевать который имеющимися ресурсами будет уже не так просто. Тем не менее, вызывать дополнительный отряд к себе Вермут собирался сугубо по необходимости, когда придёт время, и этот самый «час икс» он намеревался узнать сегодня.

За два года руководства на новой должности, Физику удалось втиснуть в ряды долга нового агента, информацию от которого центральный разводящий должен был передать.

Когда наёмник поднимался по лестнице, на площадке между первым и вторым этажом мимо него юрко прошмыгнул сталкерёнок, задорно кивнув приветствие; несколько секунд спустя следом на лестнице показалась одна из проституток, с не менее игривым настроением бегущая за клиентом. Заметив начальство, та сконфуженно сбавила скорость передвижения, спокойно спустилась вниз, после чего снова рванулась в сторону зала. Мерх поражённо покачал головой: сколько она взяла с него денег за игру в догонялки? Оставалось надеяться, что достаточно, ведь любая не входящая в прайс услуга оплачивалась отдельно. Перечень этих самых услуг и дурных фетишей Вермут не составлял: у людей могут быть разные предпочтения, да такие, что не всегда сможешь угадать. Но он никого не осуждал.

Добравшись до своего кабинета, мужчина с удивлением обнаружил, что дверь, которую он закрывал перед уходом, не заперта. Проверил карманы брюк – ключи на месте, и, более не выжидая, осторожно прошмыгнул вовнутрь. Обворовывать начальство некому и незачем, иначе за прошедшее время работы от заведения ни осталось бы и камня. Тем не менее, в голове всплыла недавняя встреча с беглецами, и напряженный уставший мозг принялся рисовать параноидную картину «очистки» помещения, и не важно, куда сумки с деньгами и прочим ценным барахлом могли спрятать на себе парнишка в трениках и полуголая девица.

Тревога за возможную ситуацию отступила сразу, когда хозяин заведения увидел за своим столом тихо смеющихся Ладу, видно поднявшуюся сюда по второй лестнице, и Фенек. Девушки склонились над станцией связи и что-то бурно, но не повышая голоса, обсуждали с нескромно басящим во всю мощь голосом Минора, раздающимся из динамика.

- Я не понял, мне десант выписывать, чтобы тебя оттуда выгнать? – С наигранной строгостью говорил затонский разводящий.

Лада, прикрыв рот тонкой ладонью, судя по румяным щекам, сдерживала новую волну смеха, в то время как Фенек, с которой Минор, очевидно, вёл беседу, весело плавно покачивалась на носках вверх-вниз.

- Не-ет, - игриво протянула в ответ девушка.

- Тогда я на него десант натравлю. – В той же манере парировал собеседник сталкерши и ядовито усмехнулся. – Или тебя твой черный властелин не поторапливает с исполнением уговора?

Вермут устало выдохнул, подходя к подчиненным. И говорят ведь о серьезных вещах, почему Минор не может хотя бы в такие моменты не устраивать клоунады?

- Похоже Шухов постригся в монахи, потому что здесь его нет. – Подошёл, вклинился в кокетливый разговор серьёзнейшим тоном, чем заставил затонского разводящего на некоторое время зависнуть. Клин клином вышибают, как говорится.

Фенек хитро усмехнулась, посмотрев сквозь прищур на наёмника – Вермут подмигнул единственным глазом в ответ. Ишь, как развеселилась.

- Ты сам сказал, что он всё равно ещё слаб. Какое удовольствие добивать раненного? Пусть очухается нормально. – Подытожила сталкерша, упрямо отказываясь отправляться в Мёртвый город по первому требованию другой ожидающей стороны.

- Поддерживаю. – Мирно бросил голос Физика. Вермут мысленно хмыкнул: и он тоже тут. Забавно, что вместо разгона парада бестолковых обсуждений, парень его поддерживал всё это время, словно бы сеанс связи для этого и был затеян.

- Вынужден прервать ваши посиделки, взрослым надо обсудить дела. – Глава не дал развиваться пустой болтовне дальше, и пододвинул станцию связи к своему месту у заглавия стола. Фенек и Лада уходить не стали, усевшись рядом друг с другом и с нескрываемым любопытством замолкнув. Тем не менее, ценность переговоров для Лады Вермут поставил под сомнение, так как знал, что девушка с наибольшей вероятностью просто дожидается момента, когда сможет поговорить со своим благоверным, прибытия к тридцать первому числу которого ждала, словно новогодний подарок.

- Из хорошего – агент передал дату, на которую планируется штурм борделя. – Без лишних церемоний перешёл к делу центральный разводящий. - Из плохого – она тебе не понравится. Таченко решил пнуть тебя под новый год.

Вермут раздраженно нахмурился, «долговский» генерал беспощадно рушил его планы.

- Считает, что людей в заведении будет много, рисковать клиентурой ты не станешь. А если и станешь, то все будут пьяные в хлам и не смогут оказать сопротивления при захвате. – Задумчиво продолжал Физик. – Отчасти, он прав, как мне кажется. Но теперь, зная, что и когда планируется, можно лучше подготовится.

- По численности что-то известно? – Спросил глава.

- Несколько отрядов. Один нападёт с южного КПП, второй возьмет на себя северное и фланговую часть со стороны Болот. Насчёт третьего пока не ясно – генерал ждёт отмашки от Лукаша.

Краем глаза Вермут заметил, что при упоминании имени лидера «Свободы», Фенек напряженно замерла. Она ещё не знала, что с главным анархистом на завтра назначена встреча, результат которой волновал, очевидно, и «долговского» генерала. Гадать было нечего: скорее всего, Лукаш придёт с предложением своей помощи, и в случае отказа, перейдёт со своими силами к Таченко. Насчет итога наёмник скромно сомневался, зная хитрую природу «свободовского» гетмана, который способен вывернуть ситуацию в сторону, о которой никто не задумывался. Результат переговоров зависел от условий, которые стороны смогут предложить друг другу, и главе не терпелось услышать предложение Лукаша.

- Посмотрим, чем завтра встреча закончится. – С холодной уверенностью ответил Вермут, гадая, как долго ещё продержится шатунша, чтобы не взорваться вопросами. Те, судя по прямой как струнка напряженной спине, разрывали девушку изнутри.

- Босс, - мягко продолжил центральный разводящий, - только не упрямься, прошу тебя. Если Лукаш предложит что-то дельное – соглашайся, иначе «Долг» вас только численностью задавит.

- Он придёт сюда?! – Взорвалась-таки Фенек, подскочив на ноги, чем освободила главу от необходимости убеждать Физика в безоговорочной разумности своих любых действий. – Завтра? Почему ты не сказал?!

Вермут одарил девушку строгим взглядом.

- Тебя на этой встрече не будет.

- Но, Вермут… - Девушка умоляюще приподняла брови вверх, глазея на главу широко раскрытыми зелеными глазами. Демонстрация одного из фокусов попрошайничества не сработал: мужчина позволял ей довольного много, но испортить переговоры никак разрешить не мог.

- Нет. – Сказал, как отрезал, но, предсказывая продолжение уговоров, объяснил свою позицию. – А зачем? Мы будем говорить о «Долге», свои личные обиды прибереги на другую встречу.

- Другой встречи может и не быть. – Не унималась сталкерша. – Как ты не понимаешь?!

- Понимаю. – Не повышая голоса, стальной строгостью удерживал позицию мужчина. – Но я тебе не позволю грохнуть «свободовского» гетмана в заведении. Мало нам проблем, ты ещё больше хочешь устроить?

- Нет. – Обиженно буркнула Фенек, расслабленно развалившись на стуле и устремив взгляд куда-то вниз – то ли на колени, то ли на ладони. – Ну, как скажешь. С тобой бесполезно спорить.

- Умница. – Чуть мягче подытожил разговор с девушкой мерх и вернулся к обсуждению насущных вопросов с центральным разводящим.

Сделал вид, что поверил и оставил ситуацию, но решил наблюдать за девушкой внимательнее прежнего: не в её характере быть такой покладистой, да и слишком быстро она смирилась с отказом. Доверия к сталкерше в данном вопросе у наёмника не было.

***

К прибытию гостей и грядущим переговорам Вермут готовился так же ответственно, как и его работники ко встрече нового года. Продумал всё до мелочей: сколько алкоголя потребуется, сколько сотрудниц для развлечения дорогих гостей и когда что должно начинаться. Малый зал первого этажа предусмотрительно не позволил украшать праздничными безделушками, считая, что для проведения серьезной беседы вся эта пестрота совершенно не нужна. Тащить Лукаша в свой кабинет наёмник не собирался, опасаясь его хитрой натуры, да и все уготовленные развлечения планировал предоставлять уже после прихода к какому-либо соглашению, по крайней мере – такие условия были для главы «Свободы». А вот его бойцов займут сразу, чтобы те не слонялись без дела по территории и не раздумывали натворить чего лишнего, вроде грабежа или спонтанного захвата заведения.

Помещение малого зала содержало в себе несколько столов, выставленных в один длинный, в параллель которым была выстроена небольшая импровизированная сцена: комната использовалась как раз для проведения встреч, но чаще между клиентами, а пожелания тех для фона были разными. Для кого-то девушкам приходилось танцевать, для кого-то – петь, и всё, разумеется, за отдельную плату. Работницы любили обслуживать подобные закрытые мероприятия, так как были уверены, что никто не посмеет повети себя по-свински ни с ними, ни друг с другом. Правило нейтралитета и мирного сосуществования распространялось на всех без исключения как клиентов, так и сотрудников. Однако, в этот раз глава отказался от увеселительных мероприятий непосредственно во время переговоров.

О времени начала были осведомлены все, и за пару часов «до» останавливался приём клиентской текучки. Никого лишнего во время переговоров на «Агропроме» быть не должно.

Среди суматохи подготовки, Вермут не видел Фенек, и ему это казалось подозрительным. Недобрый знак, когда вечно снующая всюду девчонка резко замолкает и решает притаиться в каком-нибудь углу, но подобного наёмник только и ожидал. Чувствовал, что что-нибудь она-таки захочет выкинуть, несмотря на его запрет.

Мужчина нашёл сталкершу в хозяйственном помещении – та осторожно смазывала механизмы протеза пальца, и торчащий из него острый штырь недобро поблескивал при свете настольной лампы. Ой, не спроста…

- Что ты делаешь? – Поинтересовался мерх едва войдя в сарайчик. Старался казаться беспристрастным, но, кажется, что-то в голосе выдало его истинных намерений – проконтролировать помощницу.

Девушка взглянула на него сперва удивленно, а после – раздраженно нахмурила брови, кивнув на лежащий на столе протез.

- И так же видишь, зачем спрашивать?

Вермут легко усмехнулся – ишь, язвочка какая вскрылась. Кажется, нервничает. Значит, он не зря интересуется её делами.

- А на вечер какие планы? – Подошёл ближе, изображая не дюжее любопытство к процессу обработки устройства, но сталкерша, словно чуя подвох, принялась то убирать со стола. Аккуратно пальцами заправив штырь на место, пристегнула ремешок к запястью и в несколько лёгких движений размяла руку.

Вермута эта её приобретенная особенность не смущала, но из любопытства он пытался выяснить, каким образом девушка ухитрилась лишиться пальца. Та отнекивалась, а потом, в определенный момент попросила вовсе не поднимать эту тему, и мужчина перестал. Привык не углубляться в чужие душевные переживания насильно – расскажет всё сама, если посчитает нужным.

- Буду тихо сидеть в углу, как мышка. – С явной обидой ответила Фенек и растянула губы в саркастичной улыбке. – Ты ведь этого от меня хочешь.

- Я хочу, чтобы ты не приставала к Лукашу. В остальном – можешь быть в зале, наверняка встретишь кого-то из знакомых. – Мерх постарался смягчить ситуацию, но по слишком открытой неприязни понимал, что чем бы он не старался девушку отвлечь или задобрить, та что-нибудь выкинет, и от последствий этого придётся долго расхлёбываться. Вариантов решения проблемы было не много: либо безостановочно контролировать сталкершу, держа её на виду, либо – нейтрализовать. В процессе беседы, наблюдая за поведением шатунши, наёмник всё больше склонялся ко второму варианту. – Идём, хоть кофту поменяешь. Вся вымазалась в своём масле.

Фенек замерла, с подозрением вглядываясь в его глаз; на втором Вермут неторопливо поправил повязку и, развернувшись, зашагал прочь. Поняв посыл, что уговаривать он её не собирается, девушка пошла следом.

Глава мог бы запереть её в этом же сарайчике и забыть до конца переговоров, но тот содержал в себе множество инструментов, с помощью которых при определенном подходе, можно оказаться на свободе. Выломать замок, или петли, и вуаля – свобода честным котам. Поэтому он решил поступить немного иначе.

Сталкерша послушно следовала за мерхом, не задавая лишних вопросов, что и радовало, и напрягало одновременно. Краем сознания, он уже начинал предполагать, что та броситься на него, как только вокруг не окажется посторонних глаз, но до третьего этажа административного комплекса они добрались спокойно. Последовавшую за ними Ладу, которая держалась позади вне зоны видимости, девушка, к счастью, не заметила.

В комнатах для обслуживания клиентов технического оснащения было в разы меньше, и выбраться из них если и можно, то только спустя долгое время и кучу потраченных сил. Окна были заколочены, поэтому шанса на побег через них так же не было. Вермут открыл одно из такихпомещений, посторонился, вежливо пропуская шатуншу вперёд, и зашёл следом, дабы немного усыпить бдительность гостьи.

В самой комнате царил небольшой бардак, говорящий о том, что в ней буквально недавно кто-то работал.

- Ага, - насмешливо фыркнула Фенек, - то есть, под переодеванием ты подразумевал уборку.

- Нет, просто видел, как вещи сюда заносили. – Пожал плечами наёмник, наблюдая, как девушка напряженными руками поправляет покрывало из какого-то дешевого мягкого материала.

Не получив никакой команды, та принялась разбирать беспорядок, по пути выискивая сумку, в которой обычно хранились её вещи. Вермут медленно попятился назад, а увидев подходящую к комнате Ладу – вовсе выскользнул в коридор, закрыв за собой дверь и заперев её на ключ.

- Не выпускать. – Сбавив тон, отдал приказ глава подошедшей администраторше. Девушка понятливо кивнула и отправилась прочь, собираясь проинструктировать остальных работников. Удаляясь следом за ней, мужчина слышал, как в дверь запертой комнаты начали интенсивно колотить, сопровождая действие громкой нецензурной руганью. Наёмник самодовольно улыбнулся: пускай кричит, колотит, музыка внизу заглушит этот балаган; пускай обижается, ведь после она поймёт, что поступить по другом он не мог.

Как оказалось, запереть девушку заранее глава решил не зря – «Свобода» начала пребывать раньше установленного времени. Сначала одна группа из нескольких пар бойцов, потом – другая, и все утверждали, что их лидер придёт позже, а они пришли так, чтобы успеть отдохнуть как можно дольше. Наёмник понимал, что такое засланничество сделано с целью разведки обстановки в заведении, но виду подавать не стал. Пришли раньше, ну и хорошо, добро пожаловать.

Периодически администраторша сообщала ему об обстановке на третьем этаже, и что вынужденная пленница ведёт себя относительно тихо, но мерх не знал, как реагировать на это. С одной стороны – хорошо, меньше мороки, если сталкерша успокоится, приняв свою участь, но с другой – внутри неприятно покалывало дурное предчувствие. В конце концов, глава поднялся на третий этаж самостоятельно, чтобы удостовериться, что выбраться из ловушки девушка не сможет. Тихо подкрался к двери, дернул ручку и облегченно выдохнул – заперта. После этого вернулся вниз, постарался выкинуть из головы дурные мысли и сосредоточиться на переговорах, которые должны были начаться по договоренности примерно через час.

К моменту прибытия Лукаша на «Агропром», бойцы из двух направленных ранее им отрядов успели как следует обустроиться в основном зале. Большинство из них здесь бывали уже не в первый раз, поэтому быстро нашли занятие своим товарищам, которые в бордель пришли впервые, и довольными казались все. Кроме гетмана. Переступив порог заведения после обработки, он обвёл подчинённых недовольным взглядом, велев хотя бы бойцам своей охраны быть разумнее.

- Не лишай моих девочек работы. – Вермут старался казаться донельзя дружелюбным, но невозможно привить качества, от которых практически ничего не осталось, и мерх побеспокоился, что его беззлобное замечание может быть понято в агрессивном контексте.

Лукаш протянул мужчине руку, наёмник её с готовностью пожал.

- Не мне этим заниматься, дружище. – Сказал «свободовский» лидер, и по-хитрому ухмыльнулся, явно намекая на грядущие проблемы с «Долгом». Вроде, всё правильно понял. Хорошо.

- Что ж, пройдём, но я бы попросил тебя оставить своих ребят здесь – лишние уши ни к чему. – Наёмник указал в сторону малого зала, дверь в который сейчас была открыта, словно приглашение.

Лукаш, на удивление, упираться не стал, но отказался сдавать охране заведения пистолет. Вермут позволил сделать для него исключение, так как понимал, что иначе из-за здравой паранойи мужчины в худшем случае переговоры могут оказаться под вопросом. Да и беспокоиться было нечего, так как мерх заранее припрятал рядом со своим стулом оружие. На всякий случай. Когда делегация из двух человек уже направилась к переговорной, до ушей главы со стороны лестницы позади донеслось громкое девичье «Гетман!», и внутри мужчины словно что-то резко рухнуло вниз. Как она нахрен выбралась?!

Вермут обернулся, меланхолично стараясь предвидеть, что в следующую секунду выкинет шатунша и как этому противостоять, чтобы не пострадал лидер «Свободы», но замер, едва только увидев девушку. Поначалу он не нашёл её среди снующих туда-сюда работниц, так как привык к образу стандартного сталкерёнка. Сейчас Фенек вырядилась в длинное красное кимоно с рисунком каких-то крупных белых цветов; рукава свободно спадали вниз, скрывая в себе ладони, и полы одежды беспечно устроились возле девичьих стоп. Тонкая талия была перевязана широким коричневым поясом, причём как-то неправильно и неопрятно, да и само кимоно было запахано очевидно не так, как требовали правила носки, грозясь свалиться с бледных плеч и обнажить всё, что скрывало за собой в этой половине тела. «Кико её убьёт» - вторая мысль, которая посетила напряженную голову мужчины, так как он узнал предмет гардероба. Одна из наёмниц, что подрабатывала в заведении, иногда использовала тот для работы, и гадать откуда сталкерша его достала долго не пришлось – похоже, что в комнате, где та была заперта, перед этим выполняла свои обязанности как раз-таки Кико.

Первая мысль встала у наёмника комом в горле, и он моментально спугнул её за границы рассудка: очевидно, что шатунша, чьё лицо обрамляли дымчато-светлые распущенные волосы, спадающие ниже акцентированной лёгкой тканью груди, хотела выбить из колеи своим внешним видом. Пораженно соглашаться с успехом задумки Вермут не хотел, но факт этого не отрицал – она была красива, и спорить с этим было бы глупо.

Легкой походкой хищника Фенек направилась в сторону глав группировок, то и дело выкидывая стройные ноги, стопы которых были облачены в чёрные чешки, в прорезь полов наряда. Подойдя достаточно близко к мужчинам, она лучезарно улыбнулась Лукашу, и мягко протянула к нему левую руку, правую приложив к животу и немного наклонившись.

- Фенек! Уж кого не ожидал здесь увидеть! – Удивленного воскликнул гетман, с медвежьей грацией пожав хрупкую девичью ладонью. – Как поживаешь?

В её зеленых глазах скромной искоркой загорелась злоба и, если Лукаш это заметил, то промолчал.

- Замечательно, работаю. – В контраст взгляду, мирно ответила шатунша, тут же сменив тон на более игривый. – Сегодня – для тебя.

Сталкер посмотрел на Вермута и мужчина понял, что «свободовец» приятно удивлен таким обстоятельством. Словно решил, что специально для него был сделан льстивый подарок, тешащий его и без того высокое самомнение.

- Неплохо, - нараспев проговорил гетман, давая оценку ситуации. Наёмник выдавил из себя скромную улыбку и снова жестом пригласил мужчину пройти в комнату для переговоров. По довольному выражению лица и тому, с какой охотой Лукаш вцепился в талию сталкерши, глава понял, что без неё гость никуда не пойдёт, а прогнать девушку значило бы расстроить его.

Фенек не одарила его даже мимолётным взглядом, показывая полную уверенность и неотступность в своём плане. Его, к слову, мерх разгадал быстро, ведь не спроста та скрывала кисть своей правой руки под тканью.

Перед тем, как присесть за стол, Лукаш без лишней скромности налил в предоставленный граненый стакан чистой водки и сделал глоток с коротким тостом: «За знакомство!». Расположившись на стуле, он оказался быстро оккупирован шатуншей, грациозно усевшейся на его коленях и закинувшей ногу на ногу. Приобнявшая за плечи правой рукой мужчину, девушка легким движением отодвинула полы кимоно, оголяя верхнюю ногу, и мягко опустила свою голову возле его шеи.

- Предлагаю перейти сразу к делу. – Холодно проговорил Вермут, желая быстрее начать опасное для гетмана совещание. Он был готов броситься сдерживать сталкершу, если та нападёт на гостя, и от взвившегося напряжения никак не мог хоть немного расслабиться. – Знаю, что Таченко планирует атаку на «Агропром», и что ты должен сыграть в этом какую-то роль. С твоего позволения, я не стану вдаваться в подробности той информации, которая мне уже известна, так как – сам понимаешь – твоя сторона мне пока что не совсем ясна. Готов выслушать, что ты собирался мне сказать.

Лукаш внимательно слушал его, согласно кивая в некоторых моментах, и параллельно грубым движением ладони поглаживал оголённое женское бедро. Наёмник старался не следить за тем, что делает рука гостя, с неудовольствием отмечая, что лицезреть подобное ему по-человечески неприятно.

- Мне и самому моя сторона пока непонятна. – С усмешкой ответил гетман, быстро сменив тон на серьёзный деловитый. – А что тебе говорить? Неудачное ты выбрал место для своих дел, дружище, и то, что сейчас делает генерал, вполне предсказуемо. Он терпел тебя тут… Сколько? Года два? Может ждал, что ты самоустранишься, как это часто бывает, а ты оказался живучей скотиной.

Мужчина громко рассмеялся, поперхнувшись и громко откашлявшись. Фенек засмеялась с ним вместе, пальцами левой руки стараясь проникнуть под куртку сталкерской тёмно-зелёной формы.

- Я на тебя не наехал сейчас, ты не подумай. Наблюдать, как сраный «Долг» мучается от занозы – для меня одно удовольствие, так что, даже спасибо за такое зрелище. – Продолжил Лукаш, успокоившись. – Я, конечно, удивился, когда он попросил меня о помощи, но понял, что заноза-то, походу, не простая. Генерал удалять собрался чуть ли не с конечностью – если ударяться в аналогии. Ну, а коли она такая непростая, то не лучше ли будет рассмотреть занозку получше?

Гетман подмигнул морщинистым возрастным глазом сталкерше, недвусмысленно опустив взгляд на её грудь. Девушка кокетливо рассмеялась, сделав это ощутимо наиграно и запрокинув назад голову, открывая для обзора тонкую шею и ключицы.

- Как я понял, «Долг» хочет склепать тут очередную свою базу, как раньше было. Выставить вас на улицу… Я этого не сделаю. Будешь продолжать так же работать, только иногда пропускать через себя поставочки небольшие и часть от прибыли башлять в зонозащитный фонд. – Выдал своё предложение мужчина и молча замер, смотря на Вермута, словно в ожидании реакции на что-то сокрытое в прямолинейных условиях. Однако, долго держаться не смог, и пояснил. – Ну, типа, нам. В «Свободу». Понял, да?

Вермут кивнул, мол, понял, краем глаза ловя на себя взгляд шатунши. Он решил, что раз та на него посматривает, значит решила действовать, и одарил девушку строгим взором.

- Да и не нормально как-то, что эти краснопёрые устраивают понемногу в Зоне свою монополию. Везде-то всё хотят контролировать, а ты им только поддакивай. Я терпел, но как-то поддакивать надоело. – Лукаш завершил свою тираду, отпив из стакана ещё несколько глотков горячительного и уткнувшись носом в оголённое плечо сталкерши, на манер занюхивания.

- А если я откажусь? – Перспектива ходить под кем-то мерха не прельщала; из-за этого он отказал «долговскому» генералу ранее, и откажет, судя по всему, «свободовскому» гетману сейчас. Вероятно, боевая единица уйдёт к противнику, но Вермут и рассчитывал свои силы уже при подобном исходе.

- Откажешься? – Гетман ухмыльнулся с наигранным сочувствием. – Отказывайся. Таченко тоже мастер делать предложения, и всё не так поверхностно, как ты думаешь. Я буду в выигрыше при любом раскладе, а тебе – лучше пойти мне на встречу.

- Пойду. – Согласно кивнул мерх. – Не буду брать с тебя и твоих парней оплату за сегодняшний вечер.

Лукаш с минуту смотрел на главу, переваривая завуалированный отказ, а поняв – снова громко расхохотался. Наёмник не ожидал, что престарелый лидер «Свободы» окажется таким весельчаком, но догадывался, что это всего лишь маска, и в догадках своих убедился очень скоро.

Мужчина резко замолчал, напряженно остановив ладонь со сжатыми пальцами на середине бедра девушки; та замерла вместе с ним, уперев острый конец штыря из пальцевого протеза в шею гетмана. Вермут с опаской затаил дыхание в ожидании дальнейших действий шатунши, так как заметил, что та не воткнула своё оружие в тело будущей жертвы, а лишь с угрозой преподнесла близко к опасному участку.

- А я всё ждал, когда же ты решишься. – Едва не шёпотом проговорил мужчина, осторожно поворачивая голову к Фенек. Та очаровательно улыбалась, вглядываясь в темно-серые глаза бывшего командира. Наёмник подумал про себя, что имей клон способности оригинала – Лукаш уже был бы мёртв.

- За что? – Прошипела сталкерша сквозь сжатые зубы в улыбке, которая из игривой теперь походила на болезненно-истеричную. – Почему ты отдал меня им?

- Потому что так было нужно. – Хотел было пожать плечами гетман, но тут же замер, ощутив усилившееся давление на горло.

- Говори! – Внезапно громко гаркнула девушка, вцепившись ногтями свободной руки в мужскую ладонь на своём бедре. В уголках её глаз сверкнули слёзы. – Что я тебе сделала?! Меня пустили бы на фарш тупо из-за твоей хотелки!

- Я защищал себя. – Серьёзным низким тоном ответил на её претензии мужчина, косо посмотрев сначала на Вермута, потом – снова на Фенек. – Они могли препарировать меня, если бы я отказался от их просьбы.

Наёмник видел, как дрожат руки сталкерши и с какой силой та стиснула губы, чтобы не дать себе разреветься; видел, как сконфужено, втянул голову в плечи Лукаш, и как всего на секунду под стулом мелькнула тень взятого им с собой пистолета.

- Ты не одна такая – с приколом. – Размеренно говорил мужчина. – Единицы в «Свободе» знают, что настоящего Лукаша нет в живых уже очень давно. То есть… Я – Лукаш, и был им всегда, но почувствовал неладное так же, как и ты – когда решил покинуть Зону. И к учёным так же обратился, и мне они так же всё объяснили, что я такое и насколько им интересен. Только сумел договориться, что если встречу что-то подобное, то приведу к ним, а они взамен оставят меня в покое. Перестанут натравливать наёмников и прочих доходяг. Так и вышло: я согласился оставить тебя им – и мы полюбовно разошлись, но я был несказанно рад, когда узнал, что этих уродов кто-то грохнул. Я не буду извиняться перед тобой и врать, что мне очень жаль от пережитых тобою бед, но попрошу подумать: как бы ты сама поступила в такой ситуации?

Единожды тихо всхлипнув, Фенек молчала. Вермут внимательно следил за вторым шатуном, когда девушка опустила руку со штырём: как бы не грохнул он её, почувствовав, что угроза, похоже, миновала.

- Мне ты не сделала ничего, и в группировке тебе все были рады. И, раз уж так всё сложилось, я бы тебе предложил вернуться обратно. Когда сочтешь это нужным. – Лукаш медленно пошевелился, пряча пистолет, и посмотрел на неудавшуюся убийцу лидерским уверенным взглядом. Мерх подозревал, что мужчина сделал подобное предложение вовсе не по доброте душевной, а руководствуясь принципом держать врагов к себе ближе.

Сталкерша не ответила, отвернувшись ото всех и тяжело дыша. Явно рассчитывала на другое окончание встречи, а по итогу – быстро сползла с колен гетмана и вылетела пулей из зала, опрокинув на столе стакан с остатками водки, которую не успел допить Лукаш.

- Я бы не позволил тебя убить. – Разбавил повисшую неловкую тишину Вермут, с опаской наблюдая за поникшим «свободовским» лидером. Хоть он и говорил, что ожидал нападения, однако, похоже, расстроился ему. Своё удивление его раскрывшейся природе мерх тоже не показал. – Не здесь.

- Не о том ты думаешь. А о чём следовало подумать – ты подумал неправильно. Я не буду уговаривать тебя изменить решение. – Пожал плечами Лукаш и поднялся с места, протянув руку хозяину заведения. Вермут принятую ладонь пожал, поблагодарил гетмана за визит и напомнил о своём предложении для пришедших членов группировки. На этом переговоры завершились.

Часть бойцов «Свободы» осталась на «Агропроме» даже после того, как их лидер, в сопровождении охраны отправился домой, не смотря на приближающееся к ночи время суток. Хмельные и весёлые, казалось не предали этому никакого значения и то, чем закончились переговоры, никого не волновало. Денег с Лукаша за устроенный приём глава действительно не взял, но видел, как сталкеров бессовестно обдирают сами девушки. Протестовать этому не собирался. С чего вдруг?

Выкурив в несколько глубоких затяжек сигарету, наёмник отправился искать шатуншу. Понимал, что та, вероятнее всего, сейчас совсем не в настроении беседовать, но обсудить её поведение, которое могло бы навлечь на заведение ещё больше бед, стоило сразу. Мужчина отчасти жалел, что позволял девушке довольно многое, ведь, вероятно, этот фактор сыграл свою роль в устроенном той на переговорах перформансе. Откуда она нахваталась всех этих кокетливых штучек гадать не приходилось – всё же, не в институте благородных девиц проживают. Мужчина отметил, что смотрелись они в её исполнении вполне гармонично и привлекательно, а от воспоминаний моментов, когда гетман тискал девушку своими возрастными ручищами, в животе мерха начинала неприятно подскрёбывать ревность. Он разграничил воспоминания о покойнице и жизнь с живым человеком, но любое проявление глубоких эмоций к сталкерше считал неправильным.

Вермут нашёл Фенек в той же комнате, где и запер часами ранее, но сейчас девушка не металась по ней в поисках выхода или каких-то вещей. Сидя на полу радом с кроватью, она поджала колени к груди и обняла их руками; судя по красным опухшим глазам и обиженному взгляду, которым шатунша одарила вошедшего мерха из-под растрепанных волос, та проревела всё то время, что он потратил на поиски. Явно только успокоилась, молча уставившись на мужчину и прерывисто дыша приоткрытым ртом.

- Пришёл учить меня жизни? – Слабым гордым тоном спросила Фенек, обжигая Вермута угасающей выплаканной обидой.

Она казалась такой беззащитной и побитой, не смотря на попытку выставить напоказ свою силу. И куда её было ругать ещё больше?

- Сама виновата. – Наёмник пожал плечами, обозначая очевидность ситуации, и приземлился на пол рядом с девушкой, осторожно приобняв ту за плечи. В конце концов, когда он злился, она была рядом и старалась поддержать. Следовало отдать должное. – Я говорил – не нужно этого делать.

- Виновата. – Расстроенно вздохнула сталкерша, вытерев рукавом кимоно зарёванное лицо и облокотившись на мужчину. Видать поняла, что журить он её не станет. – В том, что не смогла сразу его грохнуть. Но, я просто… Просто хотела, чтобы он мне объяснил всё. Хотела понять. А потом - дала слабину. Чёрт, я сама себе противна.

- А! То есть то, что ты могла меня подставить – тебя не гложет? – Возмущенно вскинул брови Вермут, а когда Фенек дернулась от него в сторону, задержал и спокойнее добавил:

- Все поддаются иногда слабостям. Мы же люди, а не роботы какие-то. Со всеми бывает.

- Странно это от тебя слышать. – Слабо усмехнулась шатунша, повернув голову к наёмнику. Тот вопросительно приподнял кверху бровь. – Ну, типа, ты же наёмник. «Нет» сожалению и прочим этим мирским штукам. Всё или ничего.

Мужчина посмотрел на девушку сверху вниз, уловив на губах не успевшую сойти легкую скабрезную ухмылочку. Быстро, однако, она приходит в себя. Взгляд невольно опустился ниже и заострился на приоткрытой ткани одеяния, из-под которой из-за ракурса свободно просматривались округлости груди и их движение от беспокойного дыхания. Мерх поймал себя на мысли, что ничего нового, по сути, там не увидит, учитывая внешнюю идентичность с покойной подругой, но пристыженно перевёл свой взгляд обратно на глаза сталкерши, на секунду почувствовав себя животным. Фенек движение его глаз заметила, осторожно поправив верхнюю часть кимоно и покрывшись лёгким румянцем.

- Работа такая. – Громко выдохнул застрявший в груди воздух Вермут и мягко улыбнулся, пальцами осторожно убирая с лица собеседницы нависшие седые пряди. – А так… Мы живём слишком мало, чтобы постоянно себе в чём-то отказывать. В слабости – в том числе.

Он говорил и чувствовал, что разговор уходит куда-то совсем не в то русло, в которое требовалось. Мерх пришёл отчитывать девушку, а по итогу – сидит и уговаривает, сам вдумываясь в сказанное и прогоняя посторонние мысли, возвращающие его к любованию прильнувшей в товарищеские объятия сталкершой. Та смотрела на него, выгнув назад голову, и, казалось, обрабатывала услышанное на свой манер. Мужчина чувствовал телом эхо биения сердца девушки, и за мыслями о контроле себя, не поймал момента, когда губы той ненавязчиво столкнулись с его.

Внутри словно произошёл взрыв, больно ударяя волной в район груди: Вермут научился отделять покойницу от её копии, но ощущение знакомых мягких губ совершенно выбило его из колеи. Глава понимал, что продолжив, он поступит неправильно, по сути не перестав окончательно видеть в шатуше её оригинал, но противиться возникшему чувству не мог. Закончив неторопливый поцелуй, Фенек отстранилась от наёмника, уставившись на того удивлённым взглядом, словно ни сама от себя подобного не ожидала, ни от него. Тем не менее, обернулась к мужчине лицом, лёгким движением рук распустила на талии широкий пояс и стянула с обнажённого тела кимоно, дав тому повалиться на пол возле колен. Когда мерх ощутил в своих руках жар девичьего тела и захватил губы сталкерши жадным поцелуем, понял, что назад дороги уже нет.

Позже, часы спустя, лежа на скомканном белье кровати и прижимая к груди разнеженное от удовольствия тело спящей шатушни, Вермут пытался избавиться от ощущения неправильности случившегося. Но делал это безуспешно.

***

Агент продолжал стабильно выходить на связь, сообщая о точном количестве бойцов в штурмовых группах «Долга» и точном времени выдвижения на цель. Более того, сумел затисаться в одну из таких групп, отведя от себя любые вероятные подозрения в двойной работе. Таким образом, к обеденному времени следующего дня Вермут знал наверняка, сколько поддержки из Мертвого города следует вызвать и надеялся, что назначенный на ночь штурм закончится к вечеру тридцать первого числа, позволив мужчине, как было запланировано, отправиться на заслуженный отдых. Сбежать прочь из заведения ему хотелось сильнее прежнего из-за поедающего изнутри чувства вины перед Фенек: он покинул её, когда та ещё спала и весь день старательно избегал любых столкновений. Чувствовал себя при этом ужасно, словно глупый мальчишка, но ничего не мог поделать, так как не знал, как следует поступить в новой для него ситуации.

Однако, беготня в закрытом пространстве рано или поздно заканчивается, и цели настигают друг друга. Осматривая на крыше вероятное месторасположение снайперских позиций к грядущему штурму, наёмник был пойман сталкершей. Она возникла едва ли не из ниоткуда, точно тихо подкравшись, и по напряженной осанке мерх понял, что девушка волнуется. В животе неприятно закрутило: Вермут и раньше не любил этих непростых разговоров об отношениях, часто ссорился с бывшей женой из-за этого, а сейчас был готов молить Вселенную, только бы она убрала Фенек от него подальше. По крайней мере на время, которое было ему необходимо, чтобы разобраться в себе.

- Здесь быстро снимут с пригорка. – Простояв с минуту рядом, выдала сталкерша профессиональным тоном, словно каждый день готовилась к обороне.

- Да, знаю. – Кивнул наёмник. – Думаю, куда бы поудачнее разместить. Без снайперов совсем будет тяжело.

- И не поспоришь. – Усмехнулась та и по её настроению мужчина с надеждой подумал, что никаких разборок не будет. – Так значит – два отряда?

- Три. Ты забыла про «Свободу». – Ответил Вермут, с опаской поглядывая на нервничающую девушку.

- К нам придёт подмога? – Тут же задала сталкерша следующий вопрос. Мерх сразу ответил:

- Да.

- И у тебя есть план?

- Да.

- А переспал ты со мной только из-за моего лица?

Последний вопрос поставил мужчину в ступор, обрушив все надежды на обычную бытовую беседу.

- Фенек… - Начал было тот, шумно вдохнув лёгкими влажный воздух пасмурной улицы.

- Нет. Просто скажи – да или нет. – В голосе девушки мелькнула нотка мольбы. Обернувшись к ней, глава увидел, с какой надеждой и болью в глазах смотрела на него его подопечная. И откуда только взялось столько эмоций? Да, они достаточно сблизились за месяцы проживания под одной крышей и совместной работы, но чтобы так реагировать… Вероятно, он был отчасти слеп и не замечал каких-то тревожных звоночков в поведении сталкерши. – Пожалуйста.

- Хорошо. – Сдался мужчина, готовясь к непростому разговору. Что ж, действительно лучше ничего не откладывать и не мучать ни себя, ни её. Он неторопливым шагом подошёл к высокому парапету крыши здания института и оперся на него руками – был готов глазеть на приевшиеся унылые пейзажи, лишь бы не смотреть в глаза шатунши. Та устроилась рядом с ним, устремив взгляд туда же. – Я хочу быть честен с тобой и обижать не хочу. Но на два стула разом не усядешься… Если скажу, что думал только о тебе – солгу, и лучше тебе от этого не будет. Но и ты, постарайся меня понять…

- Нет. Заткнись. – Резко оборвала тяжелый монолог Фенек, замерев на месте с выставленными на парапет руками словно оловянный солдатик. Мерх понимал, что больно ранил её своими словами и техника с честностью ситуацию никак не смягчала. Ему было действительно жаль, но говорить об этом он не стал, подчиняясь произнесённой просьбе. Осознав услышанное, девушка растянула сжатые в тонкую полоску губы в кривую улыбку и отошла от края крыши; Вермут обернулся, провожая её взглядом. Заметив его внимание, сталкерша, побледнев пуще прежнего, закончила заведённую беседую. – Не говори со мной больше и не приближайся. Никогда.

Резко развернувшись на каблуках берц, та напряженным шагом направилась к лестнице, ведущей внутрь здания на третий этаж; наёмник отвернулся обратно к парапету и не спеша провёл холодными ладонями по горящему лицу. Он не хотел делать ей больно, но из-за того, что сам запутался в собственных чувствах, вёл себя как последний мудак.

Фенек ушла практически сразу после неприятного разговора, вклинившись в компанию двоих наёмников из охраны, что направлялись в Мёртвый город для пополнения боезапаса. Они должны были вернуться с отрядом поддержки вечером, что и произошло, в то время как шатунша осталась на центральной базе. Может, оно и к лучшему: в случае чего, сталкерша не пострадает, наградив мерха ещё большем чувством вины перед ней.

Из-за скверного настроения он не мог как следует сосредоточиться на плане обороны, но через «не могу» выставлял наиболее выгодные позиции для бойцов. Спустившись в подвал, в котором хранил «Яблочко», Вермут активировал подложенную под здания комплекса цепь взрывчаток, которую установил, опираясь на опыт работы такой же в Мёртвом городе. Если убить всех противников и сохранить базу в первозданном виде в тот раз не удалось, то сократить ряды врага и оставить его без добычи – вполне. Приводить механизм в действие он собирался только в крайнем случае, но был уверен, что делать этого не придётся.

Уходя, прихватил артефакт с собой и позже передал его Ладе, дабы в случае чего тот отправили на центральную базу. Дарить ещё и свою находку Таченко Вермут не собирался.

К ночи, институтский комплекс уже кишел «Наёмниками», словно улей шершнями. Девушки, которые не являлись боевой единицей, спрятались в подвале, чтобы переждать бурю. Они не были удивлены, когда большая часть их подруг и коллег, облачившись в боевую форму, отправились защищать территорию. Свет был везде включен, играла громкая музыка – со стороны казалось, что заведение продолжает работать в штатном режиме.

Всё, как по расписанию: первый отряд «Долга» обрушился на комплекс со стороны основного, южного КПП, отвлекая на себя часть бойцов; второй – с северного. Этим, видимо, они хотели выиграть время для флангового отряда, но шествие тех так же было остановлено. Зелёная форма «Свободы» мелькала в каждом из отрядов и скольких, ещё вчера отдыхавших здесь парней, подстрелил глава, он не знал. Метался от одной точки к другой, желая держать ситуацию под полным контролем, и один раз ухитрился словить шальную пулю со спины в район лопатки. Спас бронник.

Отсиживаться и просто раздавать указания Вермут не мог: он был готов драться за своё дело чуть ли не голыми руками.

Рассчитав верно количество необходимых сил поддержки, наёмник смог удержать нападение и проредить численность «Долга», и дело уже шло к отступлению противника, когда к ним прибыло подкрепление, о котором информации никакой не сообщалось. Агент оказался убит своими же, которые не смогли отличить его от других нападавших, посему уточнить численность поддержки не удалось. Сдержать людей было не сложно, но те пустили в ход тяжелое вооружение, и стали сокращаться уже ряды «Наёмников», не смотря на не меньшую техническую подготовленность. От постоянных стычек, воздух над «Агропромом», казалось, пронизывался непроглядным туманом, и по утру ворон ждал пир невероятных масштабов.

Ближе к утру, предчувствуя поражение, Вермут старался действовать спокойно и не поддаваться эмоциям: собрал небольшой отряд из выживших бойцов, в частности – из местных работниц – и велел тем уходить, уводя за собой своих не боевых коллег. Девушки плакали, осознавая, что их прежняя жизнь стремительно завершалась. Остальным наёмникам глава так же велел отступать, не желая терять ощутимую часть группировки из-за какого-то клочка земли. Дорого ему лично, но не стоящего жизней его подчинённых.

С боем, те отходили, и мерх остался в административном здании один. Неумолкающая музыка словно скребла тупым ножом по его сердцу, когда мужчина уходил через подземную систему коммуникаций. Подключил в планшет трансляцию с камер, чтобы проконтролировать максимальное заполнение зданий людьми, и готовился «поднять на воздух» советские постройки. Он думал, что будет неплохо, если на территории окажется и Таченко, которого мерх лично спас в прошлом, и от которого страдал теперь в настоящем.

Наёмник продвигался вперёд по узкой канализационной трубе, подключив в своём шлеме для удобства прибор ночного видения. Не хотел светить фонариком – мало ли кого он сможет приманить к себе, помимо людей. Кишащих всюду мутантов никто не отменял.

Отвлекшись в очередной раз на бледный экран планшета, уставший мужчина упустил из внимания, двух возникших спереди тоннеля вражеских бойцов. Идти назад было нельзя, и мерх решил, что пробьётся вперёд: двое «долговцев» не были для него проблемой. Частью очереди глава скосил одного, в то время как со вторым завязалась более интересная перестрелка, но продлилась она не долго. В один из моментов смены позиции, Вермут почувствовал, как что-то больно, с тихим звоном, впилось в шлем и ударило в голову. Сознание закружилось, но не уходило вплоть до момента, когда наёмник тяжело привалился к бетонной стенке тоннеля, стремительно падая в бездонную пустоту.

19

Морфей

Долговременное отсутствие полевых сотрудников после выхода на задание – норма для солдат НИИ. Не приветствуется, но ничем новым не является, и командование знает, как действовать в подобных ситуациях. Поэтому, когда Морф после прихода в себя позвонил домой, его мать, оставшаяся с ребёнком за тысячи километров от Зоны, с облегчением поприветствовала, но врасплох застана не была – знала, что её сын в длительной командировке и выйдет на связь по возможности. Обычно, информировали Розу, но в этот раз пропала и она, и идти пришлось дальше.

Командование стандартно сообщает, что всё под контролем, соответствует планам и пропавшие объявятся, но какой будет проблемой, когда сотрудники в итоге не появятся. Майор всего единожды сообщал вдове своего сослуживца печальные вести о его кончине, по итогу оказавшись мразью и убийцей, и зарёкся с того дня что-то кому-то лично объявлять. Хватило.

После возвращения в настоящее, они с женой готовы были вернуться в институт как можно быстрее, но Морфа держал в Зоне против своей воли невменяемый Корд, нуждающийся и в присмотре, и в охране, а одна Роза уходить напрочь отказывалась, не в силах оставить здесь мужа в одиночестве. Связь с большой землей была и девушка, удостоверившись, что с Ваней всё в порядке, отчасти успокоилась, погружаясь вместе со всеми в насущные проблемы.

По большей части, учёная проводила время в компании медиков и местных редких научников, помогая в уходе за раненным Кордом. Мужчина был крайне слаб, полученные ранения едва заживали; говорил мало и неохотно, и всё посматривал за окнами, словно чего-то ожидая. Морфей знал, чего именно, и пытался сообразить, что можно будет сделать с Чёрным сталкером, если тот решит навестить старого друга.

Летели дни и Шухов, к счастью, не появлялся, но одного настырного гостя сталкер всё же приобрёл. Едва он открыл глаза, показав признаки ясного сознания, как в Мёртвом городе объявился Минор. Мужчина всё порывался к Корду, обещая честным словом сдерживать свои мстительные порывы, но Морф не позволял. Он отчётливо понимал посреди какого осиного гнезда сейчас находится и придерживался позиции, что честь – не равно наёмничьему ремеслу. Относительно поправившись, мужчина стал дежурить возле дома, снова и снова разворачивая настырного мерха на полпути.

Не смотря на общую атмосферу, майор не чувствовал какой-то угрозы или иного особенного отношения к внеплановым гостям Синдиката. Ощущал скорее безразличие и ни на что другое не претендовал. Однако, передать свои мироощущения Розе у него не получалось: девушка хоть и работала с местными, стараясь хоть как-то отплатить за месяцы содержания, всё равно продолжала ждать какого-то подвоха. Морф понимал её настроения, ведь как ещё может мыслить человек, за кем в своё время наёмники успели поохотиться? Рассказывала, что её даже узнал один из тех, кто работал на профессора Германа восемь лет назад, и не смотря на уверения в недействительности контракта, более в район встречи с наёмником не совалась. Майор боялся, что беспокойство могло перерасти в паранойю, и вот тогда точно существовать в Мертвом городе станет сложнее.

Во время собрания, когда обсуждалось произошедшее и план действий по текущим вопросам, Морфей узнал, что почивший генерал Таченко вполне себе жив и здравствует, с завидным упорством стараясь отобрать у Синдиката «Агропром». Мужчина не был удивлён – логично, что Вермутова болтовня дала свои плоды, но беспокоился, что влияние их может оказаться куда больше, чем просто чья-то жизнь. В конце концов, и один человек может влиять на историю, ведя ход событий по совершенно непредсказуемому пути. Однако, рассказывать о причинах оживления «долговского» генерала не стал: сначала думал, что Физик и остальные знают, а потом умолчал, ссылаясь на непринадлежность проблемы к себе. Глава Синдиката сам расскажет, когда посчитает нужным, если вообще станет это делать.

Вермута на базе сталкер уже не застал, как и лесную шатуншу, но по странному обрадовался, когда узнал, что она жива. На секунду почувствовал свою важность. Словно так и должно было случится, и кто знает, какой бы вклад в настоящее внёс и сам Морф, не спаси он в прошлом оригинал девушки.

Судя по рассказам, дела на «Агропроме» складывались странно: «Долг» хитрил, вертелся во вредоносной деятельности, и люди понимали, к чему всё идёт. Нападение на комплекс было вопросом времени, и период от выхода на связь «Свободы» с предложением встретиться до непосредственного действия, Физик провёл в тотальном напряжении. Чего конкретно боялся – не говорил, но жутко корил Вермута за упрямство, ругаясь так, как, со слов Минора, не верещал никогда ни одной из своих личностей. Вторая более агрессивная ипостась наоборот была более спокойной в плане переживаний. В плане действий же то и дело Лоик собирался бросить все имеющиеся силы Синдиката на «Долг» и загасить группировку, с чем отчасти Морфей был согласен. Но «Наёмники» сидели и ждали приказов, не желая себя дискредитировать и иди поперёк решений главы.

В конце концов, в какой-то момент с «Агропрома» попросили поддержки, и по метаниям группировки сталкер понял, что вот она – кульминация, и все, кроме местного разводящего, безоговорочно верили в победу. Участвовать в обороне института Морф отказался – не до конца восстановился, периодически выпадая из жизни из-за лютых головных болей, да и Роза была против, сопроводив его желание помочь слезливым водопадом. Никакими аргументами уговорить девушку не удалось, поэтому мужчина остался на базе группировки, в ряде прочих её членов в случае чего готовясь держать оборону. Но прошёл день, на Мёртвый город так никто и не напал, а на утро стало известно, что столкновение на «Агропроме» мерхи проиграли.

К следующему дню на базе воцарилось тяжелое напряжение. Не спавший ни минуты осунувшийся Физик ждал выхода на связь своего командира, но тот всё молчал, полностью отключив устройство от сети, и облегчить его ожидание не могла даже пришедшая в числе остальных девушек Лада. Та всё не отходила от мерха, что-то ему втолковывая звенящим полушепотом, сама явно держась из последних сил. «Наёмники» знали, что их глава исчез, но, в отличие от центрального разводящего, не поддавались панике, ведь по инструкции у того было ещё трое суток, чтобы дать о себе знать – лично или через посредников.

И на эти трое суток группировка погрузилась в тягостное ожидание.

Охрана медицинского дома стала непривычно молчаливой, и Морфей сходил с ума от скуки, просиживая время на лавочке у порога в обнимку с автоматом. Раньше хоть в карты рубились, или травили истории о невероятно сложных контрактах – наверняка, выдуманных, как считал майор, а теперь… Спросишь что – буркнут и молчат. Сталкер такой коллективной сплоченности в группировке поражался.

Отобедав и вернувшись на свой пост, майор понемногу начинал дремать, щелкая на автомате флажком переключения режима огня, но до конца провалиться в сон не смог. Заряд бодрости принесли с собой пришедшие к дому Минор и Фенек.

- Морфей Секьюритович, чего скучаешь? – Знакомо ухмыляясь, выдал вместо приветствия круглолицый мерх.

Он одарил мужчину отчеством Секьюритович после первого раза, когда майор не пустил затонского разводящего к Корду. Посчитал интерпретацию слова «охрана» забавным и не желал её отпускать. К слову, Минор был одним из немногих, кто старался придерживаться приподнятого настроения духа, каламбуря то ли в попытках развеселить людей вокруг, то ли – стараясь совладать со своим собственным беспокойством. Даже шатунша, по памяти Морфа будучи энергичной, была мрачнее тучи и, по слухам, отнюдь не от поражения группировки. Она к «Наёмникам» отношения не имела, и грубо отфыркивалась, когда кто-то приравнивал её к ним.

- Цирк сегодня какой-то невесёлый. – Одарил майор наёмника ответной ухмылкой, вяло кивнув в сторону охраны группировки. Те смерили сталкера унылым взглядом, развеселив своей реакцией Минора ещё больше.

- Допиздишься – они из тебя подставку для ножей сделают, чесслово. – Мужчина, серьезнея, тихо цыкнул языком, и пристроился на лавке рядом со Морфеем. Майор знал, зачем пришли эти двое, но хотел, чтобы инициатива разговора пошла от них, что и произошло. – А пока этого не случилось, предлагаю обсудить дела насущные. Точнее – дело, отсыпающееся внутри этого чудесного пансионата.

Морф не собирался нарушать данное ранее обещание на разрешение разборок с Кордом, но оттягивал его исполнение как мог. Не смотря на случившееся, мужчине было жаль старого командира и понимая, что тот с наибольшей вероятностью долго не протянет в живых из-за полученных ран, желал старому сталкеру смерти от них, нежели чем погибнуть от пыток затонского латентного садюги.

- Выкарабкается – тогда и порешаем. – Буднично пожал плечами майор. – Если выкарабкается, конечно.

- Ну хоть поговорить то с ним можно? – Не дала возмутиться Минору Фенек, стоящая в стороне от них.

Девушка, как любой местный мутант, активно продолжала шарахаться от Морфа, наблюдая за ним каждый раз как со страхом, так и с недюжинным любопытством. Сталкера, знавшего причину её страха, поведение сталкерши забавило, но объяснять ей он ничего не спешил, решив сделать это только когда Фенек сама спросит.

- А чё с ним говорить? – Озвучил крутившийся на языке майора вопрос наёмник, любопытно глядя на шатуншу. Та, секунду поразмыслив, недовольно свела к переносице седые брови и резанула мужчину капризным взглядом.

- Мне нужно! Это вам плевать на причины заказов, а я хочу знать, за что ему желают смерти.

- Хорош сучиться. – Непривычно холодно прошипел Минор. – Мне тоже много чего нужно, но я делаю то, что приоритетнее. Сейчас нам надо что-то по итогу решить с этим уродом.

- Да дай ты ему в себя прийти! – Грозно повысив голос, Морфей решил дать понять надоедливому мерху раз и навсегда, что пока он доступа к старому сталкеру не получит. – Он никуда не сбежит, ёмаё!

- И ты не сучись. – Ответил ему затонский разводящий, вальяжно отмахнувшись мясистой ладонью. – Не буди шестиструнного самурая. Уж ты не девчушка, по башке настучу и стыдно не будет.

Морф бы и рад «не сучиться», но куда денешь то, что при тебе базово? Он начал подумывать, что, в крайнем случае, в этот раз перепалка может закончится дракой, и не бросался на мерха сразу, лишь удерживаемый мыслью о возможном будущем своей супруги после его маловероятной кончины. А тут и она сама – легка на помине. Сталкер не слышал, как девушка вышла из дома, и узнал об её присутствии только когда небольшая ладонь мягко сжала его плечо.

- Он всё слышит вообще-то. – Тихонько проговорила Роза, склонившись к уху мужчины. – И поговорить не против.

Морфей удивленно посмотрел на подошедшую. Не ожидал подобного от старого сталкера, ведь тот после пробуждения особой болтливостью не отличался.

- Вот и чудесно. – Улыбнулся услышавший фразу девушки Минор, направившись ко входной двери.

Майор поспешил ворваться в дом первым.

Казалось, что Корд продолжал дремать в медикаментозном угаре, поблёскивая чуть приоткрытыми больными серыми глазами, но тот, напротив, находился в сознании и, завидев пришедших гостей, протянул глухое приветственное: «Ооо». Кивнул; медленно, но уверенно, махнул ладонью. Морфею показалось, что сил у того немного больше, чем демонстрируется, и предположил, что сталкер притворяется более больным, чем есть на самом деле, для элементарной самозащиты. По наивности верит, что по примеру майора никто не станет его калечить в таком состоянии.

- Допрыгался, паскуда? Эко тебя размандил твой дружок! Вон, все кишки наружу. – Напустился сразу насталкера затонский разводящий, остановившись у подножия койки.

Несмотря на то, что следы операции на ранах были скрыты под тонким шерстяным одеялом, было ясно, что ничего из мужчины на самом деле не свисает, и наёмник продолжает балагурить даже сейчас, добравшись-таки до объекта своей мести.

- Хочешь взглянуть? – Корд со знакомой насмешкой повёл бровью, слабым голосом никак не выделив своих эмоций. Он чуть приподнял край одеяла от груди, показывая всю серьёзность своего предложения.

- На вскрытии взгляну. – Всё так же с ухмылкой ответил мерх, но впился в край кровати пальцами так сильно, что те побелели от напряжения. Посетители были лишены оружия на входе и Минору явно не хватало чего-нибудь, чем можно быстро прикончить ненавистного человека.

- Твой Чёрный сталкер послал меня тебя убить. – Влезла в перепалку Фенек, словно ничего не слышала до этого момента. – Ты можешь сказать, за что?

Корд перевёл взгляд на девушку и чуть шире раскрыл глаза, словно был удивлён. Молча осмотрел её с ног до головы, пока шатунша осторожно, словно боясь спугнуть, присаживалась на край койки возле его укрытых одеялом ног. Сложила ладони на коленях и выглядела бы как выпускница института благородных девиц, если бы не ссутулившиеся напряженные плечи. Скрутилась, словно старалась сделать из спины щит от стоящего позади Морфея.

- Тебя? Дай угадаю: должна что-нибудь. – В противовес взгляду, без особого удивления проговорил сталкер. Фенек согласно кивнула, и он продолжил. – Ты не первая такая, кого Шухов подпрягает заняться моим убийством, но первая, кто всё ещё здесь. Каждый раз он присылает кого-то, а потом сам же и убивает, не даёт выполнить работу. Спросишь – почему? Как раз потому, из-за чего и нанимает: он охраняет меня, хоть я ему и надоел. Как рыбная кость в горле, и сам сделать со мной он ничего не может.

- Я стреляла в тебя, а он – был рядом и ничего не сделал. – Паровала объяснение Корда девушка.

- Может не видел опасности, пока мы были в том состоянии. – Мужчина на секунду нахмурился, словно пытаясь найти верное определение ситуации, но быстро оставил попытки, громко вздохнув и украдкой посмотрев на Морфа. – Тогда раны не проявлялись, как я понял. Теперь же, когда проявились, он не приходит, видимо, из-за тебя.

Шатунша с привычным опасливым любопытством посмотрела на майора через плечо, на что сталкер самодовольно вскинул брови.

- Не удивлюсь. – Сказал Морфей, стараясь не обращать внимание на недоумевающего Минора рядом. – Мы здорово потрепали друг друга в последний раз.

- Спросишь на досуге, если встретитесь. - Вяло улыбнулся Корд и неуклюже перевалился в сторону, свесив одну руку с койки и ладонью другой накрыв руки Фенек, снова обращаясь к ней. Рядом с майором дернулась в сторону пациента Роза, но мужчина её остановил, поняв, что тот не падает и вполне контролирует свои передвижения. – Твои руки горят, и поджег их он. У каждого, кто приходил за мной, было так. Шухов вас сжигает изнутри и питается этой силой, а вы как идиоты считаете это даром, из-за которого становится легче найти меня.

- Ты бредишь. – Испугано прошептала Шатунша, не освобождая рук.

Корд на несколько секунд снова нахмурился, словно от боли, и тихо застонал, практически сразу переведя стон в нелепую усмешку.

- Он не может пойти против себя и прикончить меня, каждый раз останавливаясь и защищая по инерции. Вряд ли Дима думал, когда заключал со мной договор, что всё обернётся именно так. Не пытайся его понять, не получится: Шухов уже давно не мыслит как человек. – Старый сталкер отпустил руки девушки, и та в недоумении стала сжимать ладони, стараясь уловить то, о чём говорил Корд. – Кто приходил за мной - умирали, и ты умрёшь, если не выполнишь его просьбу. А ты не выполнишь. Не позволит.

- Но сейчас Чёрного сталкера здесь нет. – Настырно запротестовала Фенек, Корд её перебил:

- Нет, но он видит. И придёт, когда почувствует настоящую опасность, как это всегда бывает. – Немного подумав, с грустной улыбкой сталкер добавил: – Может, Морф, ты его и отпугнёшь, хотя там, в лесу, твоё появление его не остановило.

- Мне жаль, что так вышло. – Шатунша осторожно поправила одеяло на лежащем мужчине и поднялась на ноги, сокрушённо опустив седую голову. – Я просто не хотела умирать.

- Я знаю. – С отеческим сочувствием добавил Корд. – И другие не хотели, теперь их смерти на моей совести. Особенно Зелон. Ты не знала его, но поверь, он заслуживал смерти меньше, чем все остальные вместе взятые.

- Тебе помочь сесть? – Не выдержала-таки Роза, наблюдая за неудобной позой сталкера. Тот смерил её грустным взглядом, отрицательно кивнул, и твёрдо посмотрел на затаившегося Морфея:

- Когда-то я слышал, что после смерти все наши плохие поступки, наша вина, становятся одним огромным камнем, который придётся носить на том свете. Бесконечно толкать в гору, чтобы заслужить прощение, покой, и чем он тяжелее, тем чаще он будет срываться в бездну, к подножью. Боюсь, если он продолжит тяжелеть, моих сил может не хватить.

- Прекрати. – Морфей сердито нахмурился, будучи не в восторге от заведённой бывшим командиром темы. В глубине души он продолжал надеяться, что тот выживет и сможет вернуться к нормальной жизни подальше от Зоны. Упаднические настроения расстраивали майора. – Мы найдём выход, никому больше умирать не придётся.

- Не сомневаюсь. – Со странным облегчением выдохнул Корд и с тихим кряхтением полноценно перевернулся на бок. – Я устал. Уходите.

Минор с досадой ударил ладонью по изножью койки и первым выскочил на улицу, остальные направились следом.

- Если он думал кого-то разжалобить своим «их смерть на моей совести», то у него не вышло. – Злился мерх, неторопливыми волнительными шагами измеряя расстояние от порога дома до калитки и обратно. На лавке рядом с крыльцом сидела Фенек, обхватившая в тяжёлой думе голову бледными пальцами; пристроившаяся рядом Роза мягко поглаживала ту по спине, словно стараясь утешить.

Майор хотел было закурить, уже запустив в рот сигарету, и обдумать участь для Корда, как из дома раздался одиночный громкий выстрел. Поднявшаяся суета мгновенно захватила в себя всех, кто был рядом; забегая с улицы обратно в помещение, Морфей уже знал, что произошло, но продолжал надеяться, что ошибается.

Он залетел в комнату первым и замер на пороге, из-за разочарования и обидной тоски не в силах пройти дальше. Двое медиков, что оставались в помещении, с опаской отходили к выходу, явно не планируя приближаться к обмякшему на больничной койке мёртвому Корду. Майор видел расплывшееся багровое зарево на подушке и не давал зрению сфокусироваться на голове покойного, что была поражена выстрелом. Мужчина остался лежать кривым полубоком, свесив с кровати руку, рядом с ладонью которой на полу бесхозно валялся пистолет.

«Он пытался его достать» - понял Морф, вспоминая редкие потуги старого сталкера в момент разговора. Оружие было припрятано под койкой, должно быть, на случай обороны, ведь Корд понимал, где он находится, а кто конкретно ему его выдал уже не имело значения. Пистолет был использован, но совсем не так, как предполагалось.

- Я не успел остановить. – Со смиренным спокойствием проговорил один из медиков, не спеша покинуть комнату.

Коридор был забит людьми, прибежавшими на шум, и кто-то настойчиво толкал майора в спину, стараясь протиснуться. Морф недовольно обернулся, встретившись взглядом с пихавшимся Минором, и чуть было не упал в следующий момент, когда из-под его руки в комнату протиснулась Фенек. Сталкер продолжал стоять в проходе, не желая никого пропускать и злясь, что вся эта толпа рвётся внутрь из дурного любопытства.

В помещении стремительно похолодало, и раздражавшая толкучка прекратилась. Впереди замерла шатунша, с занесённой для шага ногой; люди позади так же не двигались, что позволило майору освободиться и пройти вперёд. Он уже понял, что происходит.

Чёрный сталкер возник из ниоткуда рядом с койкой Корда, и уже протянул к телу руки, когда Морф дал о себе знать. На то, чтобы достать из набедренной кобуры пистолет понадобилось мгновение, чтобы выстрелить – тоже. Пуля глухо впилась в тело духа Зоны, заставив того остановиться. Шухов посмотрел на майора мёртвыми пустыми глазами, но Морфею отчего-то казалось, что тот был неприятно удивлён не подвластности человека его фокусам с замиранием. Однако, что делать с выбившимся из-под контроля майором, Чёрный сталкер решил быстро: стоящий у стены сбоку высокий металлический хозяйственный шкаф сорвался с места, словно лёгкое пёрышко, и двинулся на Морфа. Сталкер едва успел среагировать и попытаться увернуться от летящей махины, но шкаф пронёсся через комнату, с силой врезался в мужчину, выбив из лёгких того шумный выдох, и с грохотом припечатал к противоположной стене. Майор громко зашипел, почувствовав, как от удара взвыло тело и закружилась голова, но, несмотря на боль, старался выбраться из новообразовавшейся тюрьмы.

За звоном в ушах слышал тихий шорох и ощущал, как в комнате колеблется температура. Шухов передвигался, но что делал – сталкер не видел. Только надеялся, что существо не станет трогать его жену, а мысль о противном вынуждала мужчину снова и снова предпринимать попытки выбраться.

После очередного резкого движения могильного воздуха, по комнате пронеслось шипящее «Свободна», и шкаф поддался, повалившись на пол дверцами вниз и зазвенев содержимым. Морфей упал на него сверху, хаотично хватая ртом всё ещё морозный воздух словно выброшенная на сушу рыба и видя, как оцепенение с людей уходит. Стоящая рядом Фенек, что-то пискнув перед потерей сознания, повалилась бы мешком на пол, не подхвати её подбежавший Минор; сам майор с глухим стоном стал подниматься на ноги, поддерживаемый руками подошедшей к нему Розы. Наличие брони снова спасло ему жизнь, не дав оказаться переломанным с ног до головы.

- Он забрал Корда. – Дрогнувшим голосом проговорила девушка, закинув себе на плечо руку Морфа и посмотрев на того испуганными глазами. Учёная не плакала, уже видно смирившись с участью старого знакомого за дни борьбы за его жизнь. – Что-то сделал и тело просто рассыпалось. Потом вытянул что-то из головы Фенек и исчез.

- Дайте нашатырь кто-нибудь! – Сквозь галдёж потребовал затонский разводящий, старающийся привести в чувства шатуншу. – Срань господня… И доложите Физику, что с Кордом разобрались.

Опираясь на Розу, Морфей твердеющим шагом подошёл к опустевшей койке, скользнул грустным взглядом по окровавленной подушке и маленьким грязно-серым частичкам, похожим на пепел, что, плавно поднимаясь в воздух, растворялись.

Фенек

Топот от спешных шагов отражался эхом от бетонных стен здания администрации. Взлетев на второй этаж по ступеням лестничного пролёта, девушка едва не вышибла деревянную дверь, ведущую в кабинет разводящего. Ворвалась в помещение, встретившись взглядом с сосредоточенно что-то настраивающей на станции связи Ладой. Не её она хотела тут застать, конечно, но…

- Это правда? – Горячо выпалила шатунша, замерев посреди комнаты и тяжело дыша от длительной пробежки. Фенек обежала весь Мёртвый город в поисках кого-то повыше званием, чтобы тот подтвердил услышанное; бойцы могут сплетничать о чём угодно, им веры меньше. – Его нашли?!

Лада согласно кивнула и, недовольно нахмурившись, оторвала взгляд от станции:

- Разобрали его КПК, нашли нашу прошивку. Взломать не смогли, но поняли к кому относится боец, и вышли на Физика. Похоже генерал думает, что Вермут обычный рядовой в Синдикате, потому что торговаться он не собирается. – На оборудовании загорелось несколько маленьких лампочек и то противно запищало, заставив Ладу помахать тонкой ладонью, прося Фенек удалиться, и вернуться в работу.

Получив желаемое подтверждение, шатунша сломя голову понеслась на склад, за оружием.

По натуре обидчивая, девушка, тем не менее, была отходчивой и быстро остывала, давая разуму взять контроль над эмоциями. То ли это, то ли возникшая жалось задушили обиду на главу Синдиката практически моментально, когда стало известно, что мужчина находится в плену у «Долга». Прошло шесть суток, прежде чем Таченко вышел на связь и сообщил о наличии единственного пленного; что узнал в нём хозяина борделя и что убьёт – для наглядности остальным, не желающим идти навстречу. Попросил не лезть и остановиться, ссылаясь на итак непозволительно большое количество жертв, но переговоры ещё не успели закончится, когда центральный разводящий объявил сбор.

Физик действовал холодно и уверенно, словно в его голове уже заранее был выработан план действий на случай нападения на «Долг». Где находится пленный не было известно и мерха, решившего напасть и на «Агропром», и на «Росток», эта информация не интересовала. Собрал большую часть бойцов, какую-то технику, которую шатунша первый раз видела, вынес со склада. Распределил людей на группы и выдвинулся из Мёртвого города.

Фенек догнала отряд, который шёл на «Росток», когда те уже прилично удалились от центральной базы. Пошли в обход КПП на Армейских складах - чтобы не светиться перед вероятно всё ещё лояльной к врагу «Свободой» и не попасть на возможный пост охраны уже на выходе к территории завода. Сам выход, судя по разговорам, был уже закрыт. Таченко ждал, что «Наёмники» не станут его слушать и готовился.

Вторым отрядом, который отправился на «Агропром», командовал Минор, но девушка решила влиться в первый по той лишь причине, что «Росток» - центральная «долговская» база. Едва ли не каждый «свободовец» мог обзавидоваться участию в такой заварушке против «краснопёрвых». По крайней мере – в прежней «Свободе», которая никогда бы не стала заключать договорённостей со своим прямым противником.

«Наёмники» окружили территорию завода как коршуны добычу и ждали сигнала к началу атаки. Фенек подумала, что высокий писк в гарнитуре и был этим сигналом, но тот быстро затих и эфир связи занял центральный разводящий.

- Обращаюсь к сталкерам, находящимся на территории завода. – Говорил Физик, измененным с помощью фильтра голосом. Девушка узнала его по интонации, пораженно усмехнувшись: неужто взломал местную связь? – «Росток» окружен, входы и выходы закрыты. Не ваша вина, что вы оказались здесь в ловушке, но так сложились обстоятельства. Не пытайтесь бежать с территории, не вмешивайтесь в бой. Сидите в своём баре и останетесь живы. Вы – не нужны нам, мы пришли за «Долгом».

Несмотря на то, что мерх явно торопился, со стороны его действия выглядели точными и обдуманными. Руки шатунши пробило лёгкой боязливой дрожью и на секунду та пожалела, что отправилась сюда. Она думала, что Физик решил с боем забрать Вермута и уйти, но сейчас, судя по его настроениям, центральный разводящий решил вырезать группировку подчистую. Казалось бы, следует отнестись с лёгкой душой к происходящему, но девушку сжирало изнутри дурное предчувствие, наличие которого та ссылала к обычному страху за собственную жизнь. Возможно, она оказалась не готова перейти от колких шуточек в сторону «Долга» к реальному действию.

В отдалении справа раздался утробный жужжащий звук, с земли вверх взвился чёрный крупный дрон и Фенек поняла, что за технику люди принесли с собой. «Птица» пронеслась вперед над головами бойцов, к ней прибавилось ещё несколько таких, и когда стая преодолела транспортную железнодорожную часть «Ростка» и скрылась на подходах к северному КПП, была дана команда выдвигаться и людям. Со стороны «Агропрома» была слышна отдалённая стрельба, а, значит, действовать начали и там.

Шатунша плелась в хвосте группы, к которой была прикреплена, но отчетливо слышала, какой ад творился впереди, и всеми силами боролась с желанием бежать прочь. Ворота, огораживающие завод от Диких территорий, были распахнуты настежь и обезображены новыми следами от пуль; к моменту их прибытия, северное КПП «Долга» было разбито и охранялось только обезображенными телами членов вражеской группировки. На подходах к нему со стороны складов небольшая группа наёмников вскрывала какой-то люк, и девушка предположила, что они ищут место содержания пленного главы Синдиката.

Музыка, которая обычно тихо разносилась среди брошенных цехов, была полностью заглушена канонадой автоматных очередей, бьющих со всех сторон заводского комплекса. Закрепившиеся в одном из бетонных ангаров бойцы «Долга» дали по группе Фенек интенсивный огонь, когда те попытались проникнуть внутрь, но были быстро обнаружены и сняты, открыв мерхам дорогу к площади возле бара. Вопреки ожиданиям, на улице обнаружилось несколько тел сталкеров в нейтральной форме, но ворота бара уже были заперты и не разберешься были ли это случайные забредшие или целенаправленно решившие показать свою ненужную храбрость парни.

Из соседней справа площадки, что была напротив бара и вела к одному из выходов базы, юрко пролетел очередной дрон, но меньших размеров чем тот, что запускался при начале атаки. С электронным свистом тот прочертил идеальную дугу вокруг здания местной арены и скрылся, обозначив своё присутствие громким хлопком и синевато-серым заревом. Следом за ним на площадь выскочил Физик в сопровождение ещё одного дрона, летящего рядом. Мужчина несся вперед по траектории улетевшего дрона, держа в готовности вычурную штурмовую винтовку и никак не среагировал, когда командир группы позвал его. Без какой-то ругани, проигнорированный боец велел группе идти следом за разводящим, который уже успел скрыться за поворотом, ведущим к подвалу «Долга».

Группа практически преодолела площадь, когда позади рядом раздалась свистящая очередь, и с крыши арены на асфальт повалилось тело очередного бойца «Долга». Следом за ним, с основной крыши на козырек пристройки, что был ниже, затем – на землю, спрыгнул Морфей, перекатившись через голову и остановившись, спешно меняя магазин в «Винторезе». Черный как смоль из-за формы, он напомнил Фенек большого грациозного кота, которому нисколько не мешало навешанное поверх одежды снаряжение, и девушка сдержала знакомый панический порыв шарахнуться назад от мужчины.

- Куда? – Запыхавшись спросил тот через гарнитуру.

- К базе. – Ответила шатунша, опередив командира группы. Кивнув, Морфей отсалютовал двумя пальцами в перчатке от закрытой шлемом головы, и побежал за Физиком; Фенек последовала за ним впереди группы.

Когда они повернули за здание арены, позади, со стороны прохода к южному КПП послышались выстрелы, и часть группы остановилась, давая отпор. Площадка спереди казалась полностью зачищенной, но с противоположной стороны на бегущего Морфея вышел-таки один из бойцов противника и выстрелил, судя по громкому хлопку, из чего-то предназначенного для дроби. Сталкер, оттолкнувшись одной ногой от земли, подпрыгнул и под острым углом извернулся от пули; девушка, быстро сориентировавшись, сняла стрелка короткой очередью и тот повалился на асфальт, за своё укрытие.

Морф, приземлившись на одно колено и коротко прочеркнув наколенником по дороге, повернулся направо, поднял «Винторез» и выстрелил в сторону составленных из мешков с песком оборонительных брустверов на дороге к «долговскому» подвалу. Ответные выстрелы тут же стихли, но поднявшийся на ноги и двинувшийся бегом к ограждению сталкер, продолжал стрелять и прекратил, только когда, перепрыгнув через стенку бруствера, повалил противника вниз. Из дверей подвала в следующее мгновение выбежало двое бойцов Синдиката уже потрёпанного вида и скрылись за нагромождениями ящиков возле входа, очевидно собираясь его охранять.

- Пятый, обыщите здание слева от базы. – Раздался в динамике взволнованный голос центрального разводящего, и группа Фенек направилась в указанном направлении. Сама девушка, сочтя интонации командира странными, побежала следом за Морфеем, внутрь «долговской» базы.

То, что все называли подвалом, оказалось довольно просторной частью комплекса бомбоубежища, что располагался под заводом. От бетонных ступень, ведущих вниз, коридор сворачивал налево и выводил сразу к камерам содержания, которые сейчас были пусты. В помещении бункера царствовал Синдикат, сгружая убитых хозяев базы в один угол, рядом с горящей большой кирпичной печью; из живых здесь был только Таченко. С наскоро связанными руками за спиной, мужчина сидел на коленях посередине главной комнаты, а перед ним на корточках расположился Физик. Не снимая шлема, он только приоткрыл забрало с глаз и сверлил генерала тем самым жутким спрутовским взглядом, которым несколько месяцев назад рассматривал и Фенек. Только тогда в штормовой серости не было опасного огня, как сейчас, и шатунша ненароком подумала, что телом на данный момент управляет Лоик.

- Второй, на «Агропроме» пусто. – В напряженной тишине голос Минора из динамика был слышен даже на расстоянии.

- Где наёмник? – Своим голосом спросил Физик, и у девушки под формой по спине пробежали мурашки. Во время её допроса мерх был так же спокоен поначалу, но звенящая опасность в этом спокойствии давала о себе знать.

Таченко выглядел побитым, как и центральный разводящий, но более заметно – не удивительно, что между мужчинами до поимки одного из них завязалась драка. В стороне на полу валялась «Сфера» с разбитым забралом, вероятно принадлежавшая генералу. Лидер «Долга» молчал ещё несколько секунд, не отводя рассерженного взгляда от глаз центрального разводящего, затем – твёрдо ответил:

- Очевидно это был кто-то важный, раз ты притащил сюда всю свою ораву.

Желающий получить только ответ, Физик молча поднялся на ноги, обошёл генерала и, устроившись у того за спиной, ловким движением вывернул пальцы на одной из рук Таченко, с хрустом ломая те. Мужчина глухо зашипел, более никак не показав боли; держал достоинство даже в безвыходной ситуации.

- Где пленный наёмник? – Центральный разводящий повторил вопрос, так и оставшись за спиной «долговца». Фенек обратила внимание, как напряженно подёрнулись ладони мерха и решила, что тот едва держит себя в руках, чтобы продолжить допрос.

Ей самой не нравилось упрямое молчание генерала, и от ощущения беды сдавливало грудь.

- Следовало догадаться, что вы не посадите туда кого-то бестолкового. Хотя, клянусь, думал, что он просто болванчик, которого «Шти» содержат на свои деньги. – Снова уклончиво ответил Таченко, но от переизбытка слова «был» и упоминаний в прошедшем времени, ранящая картина дел начинала вырисовываться самостоятельно.

Звонкий удар по правому уху Физик произвёл резко, вложив в тот немалую силу, заставив-таки генерала склонить гордую голову.

- Всем группам: доложить результаты поиска. – В глухом приказе мерха, звенела скрываемая надежда, не оправдываемая с каждым поступающим докладом – отрицательным. Казалось, что он скрипнул зубами от злости. – Обыскать завод ещё раз. Каждый блядский уголок, каждую яму…

- Нет его там. – Снисходительно ядовито выдал Таченко, заставив Физика замолчать и вернуться на своё прежнее место. Мерх снова присел на корточки перед пленным, замерев в тяжелом ожидании. – Позволь встать, я покажу.

Центральный разводящий кивнул, разрешая, и жестом приказал бойцам навести оружие на генерала. Мужчина медленно поднялся на ноги, один раз при этом неуклюже повалившись на пол, после чего сделал несколько хромых шагов в сторону печи. Одну стопу, бессильно болтавшуюся от явного перелома, он волок следом, при этом не издавая ни звука, а остановившись – кивнул на лежавшую рядом черную арматурную кочергу и посмотрел на большую закрытую чугунную дверь печи.

Фенек видела, как глаза Физика недобро расширились, словно у безумца, когда тот взяв в руки кочергу и открыв дверь, засунул конец той в голодное пламя внутри. Он громко копался в углях и не успевших догореть дровах, после чего – принялся интенсивно выгребать их наружу, на металлический щит рядом. Когда среди неразборчивой кучи топлива наёмник вытащил части костей, похожих на человеческие, и обгоревшие куски ткани, губы шатунши задрожали, непроизвольно выгибаясь в истеричную улыбку.

- Нет, н-нет, нет… - Сбивчиво зашептала та, чувствуя, как по горящим щекам стремительными потоками потекли крупные слёзы. Дурное предчувствие, дождавшись своего часа, переродилось в неожиданно жгучее горе, и разливалось в теле по венам, словно по речным каналам.

Физик замер на месте, словно пораженный молнией, уставившись на страшную находку и продолжая сжимать в руках испачканную пеплом кочергу; находившийся рядом «долговский» генерал не сводил с него любопытного взгляда. Отвернулся только раз, когда Фенек, громко всхлипнув, выронила из рук автомат. В его глазах не было ни капли сожаления или раскаяния, только стальная уверенность, которая пробуждала из глубин души сталкерши первобытную ярость.

- Брехун! – Взвизгнула та, не обратив внимания на резанувшую в горле боль, и кинулась к пленнику, полная намерений выцарапать тому глаза и задушить, если хватит сил. Но успела сделать всего полтора шага, прежде, чем оказалась скованной руками Морфея – узнала его по завозившемуся внутри страху, который был мгновенно похоронен за всеми остальными чувствами. Отчаянно стараясь вырваться из плена, девушка вертелась словно уж на раскалённой сковороде, но ничего не могла сделать, кроме как продолжать кричать сорванным голосом. – Нет! Неправда!

На избитом лице Таченко не дернулось ни мускула, он продолжал молча слушать проклятия, которыми его осыпала раненная в душу шатунша. Физик пришёл в себя резко, без лишних слов ударивши генерала кочергой наотмашь с такой силой, что хруст ломаемых в месте попадания костей был слышен даже за криками. Отбросив «биту», мерх подхватил повалившегося пленника за шкирку, словно кутёнка, и потащил к открытой двери печи. «Долговец» было заартачился, стараясь сопротивляться, но центральный разводящий с дикими распахнутыми глазами не затормозил ни на секунду, остановившись только на металлическом щите, рядом с «потрохами» печи, и то для того, чтобы удобнее перехватить пленного. Физик не стал его бить или что-то втолковывать словесно, молча сунув голову сопротивляющегося генерала к открытому огню. Тот закричал, забившись в конвульсиях, но мерх на него даже не посмотрел, уставившись на кирпичную кладку печи впереди себя. Пленник умудрялся сползать, но мужчина его терпеливо поправлял, не давая покинуть пространства печного окна и игнорируя обжигающее тепло, которое местами его доставало.

Фенек ещё не успела успокоиться, бессильно повиснув в руках Морфа, когда Таченко перестал подавать признаки жизни. Сквозь слезную пелену она видела, как уложив на пол и без того мертвого генерала, Физик сделал несколько контрольных выстрелов в его голову, и тяжело присел рядом. Склонив голову, он одной рукой яростно вцепился в гладкую поверхность боевого шлема, другую вытянув чуть перед собой, конвульсивно сжимая пальцы в кулак и расправляя обратно. Находящиеся в комнате молчали, погрузившись в глухую тишину, разбавляемую изредка тихим истеричным скулёжем сталкерши.

Просидев на месте с десяток минут, за которые в бункер успело спуститься ещё несколько членов Синдиката, центральный разводящий поднял-таки отяжелевшую голову и отжал кнопку на гарнитуре рядом с ухом.

- Всем группам: отставить поиски. Возвращаемся на базу. – Глухо и абсолютно пусто проговорил мужчина.

По его интонации без объяснений можно было понять, что дело плохо, но тишину эфира разбавил осторожный обеспокоенный вопрос Лады:

- Нашли?

- Двухсотый. – Ответил ей Физик и отключил сеанс.

***

Мёртвый город никогда не был слишком шумный местом, но сейчас молчал по-особенному. Словно осиротевши. Дома глазели в пространство скорбной темнотой пустых оконных проёмов, носящийся всюду ветер подвывал им печальную песню.

Вернувшись на базу и успокоившись, Фенек пыталась понять, почему ей оказалось настолько больно потерять этого человека. Опустошённый горем рассудок не мог разобраться сама ли шатунша успела так привязаться к наёмнику, или убивающее чувство досталось ей по наследству от оригинала, но сил прийти к какому-то выводу у девушки пока не было.

Не было сил и сидеть за длинным командирским столом в компании разводящих и втесавшегося в их команду Морфея. Мужчина казался самым трезво мыслящим из всех присутствующих, что было не мудрено: терять знакомого - не то же самое, что терять близкого друга.

- Если бы мы задержались, то рисковали и сами там остаться. Шло подкрепление с «Янова» и возвращалась группа с границы Радара. – Рассуждал сталкер, словно стараясь вытянуть остальных из горестной ямы.

Физик на его слова вяло кивнул. Бледный, что больной, разводящий казался осунувшимся и потерянным, едва притронувшись к налитой в гранёный стакан водке. Минор допивал второй такой, сидя с непривычно серьезным лицом и неслышно что-то произнося одними губами.

- Нужно доложить в главок. – Осторожно озвучила и без того ясный курс действий Лада, сидящая на ближайшем от Физика месте. Тот угрюмо отрицательно закивал, стиснув ладонь девушки своей, словно та была опорной.

- Позже.

Силы на обсуждения дел были у единиц.

Фенек с нетерпением дожидалась ночи, когда большая часть группировки уснёт, чтобы лишних глаз и ушей осталось меньше. Наплевав на чей-то вялый запрет, девушка устроилась в комнате на третьем этаже «Коопторга», где приходил в себя после комы Вермут, и планировала прорыдать всю ночь, чего не произошло. Опустошенный разум не дал проронить ни слезинки, но и уснуть не позволил, заставляя шатуншу беспокойно возиться на койке. И когда, казалось, она начала немного проваливаться в сон, отвернувшись к холодной стене и свернувшись в калач, услышала, как пружины койки скрипнули, прогнувшись под весом у подножья. Вяло обернувшись, девушка с удивлением увидела местного разводящего; спустя минуту молчания, та перевернулась и присела на койке рядом, свесив с неё ноги.

Мужчина молчал, всего единожды обернувшись на сталкершу, а та, в свою очередь, не спешила разговорить его. Казалось, что только они двое понимали, что чувствует сейчас каждый, и искали утешения в компании.

- Ты ведь не веришь, что он правда мёртв? – Чуть ли не шепотом спросил мерх, смерив Фенек пьяными глазами, за пеленой алкоголя в которых блеснула больная надежда.

- Нет. – Ответила шёпотом девушка и судорожно вдохнула ртом прохладный воздух, почувствовав приближение казалось закончившихся слёз. Шумно вздохнув, Физик подытожил:

- Вот и я – нет.

На следующий день, практически с самого утра жизнь в Мёртвом городе начала оживать, постепенно пытаясь войти в нормальное русло. На краденом вертолёте было решено доставить на Больную землю девушек из борделя, кто изъявил желание уйти, а вместе с ними и гостей. Подозрительно деятельный центральный разводящий предложил Морфею остаться и примкнуть к Синдикату, на что тот с энтузиазмом согласился и пообещал вернуться в ближайшее время – как только решит накопившиеся дела за Периметром. Роза стремлений своего супруга явно не разделяла, но противится не стала. Их пара казалась шатунше странной, а раз ученая так легко согласилась оставить Морфа здесь – значит, на то есть причины.

После отбытия вертолёта, народа на базе поубавилось, и Фенек почувствовала острее, чем раньше, что здесь ей не место. Прибыв в Мертвый город сознательно в первый раз, она тревожилась от воспоминаний о пытках и долго не могла прижиться на базе; сейчас девушку дополнительно терзала горечь потери, и та была уверена, что теперь наверняка не сможет здесь существовать.

Физик отпустил её спокойно, попросив, однако, оставаться на связи. По его деятельной суете было понятно, что мужчина что-то задумал, но о планах своих пока умалчивал, и выпытывать их сталкерша не собиралась. Сам скажет, когда сочтет нужным.

Распрощавшись с остальными, Фенек не тратя времени, отправилась на Армейские склады, решив принять приглашение Лукаша о возвращении в «Свободу» в надежде вернуть жизнь на круги своя.

20

Юрд

Идущие впереди стражи почти никогда не оставляют за собой живых неверных. Лишь их кровь, смерть и эхо их затихающих предсмертных криков. Неверные иногда говорят: «Я не боюсь!», но Юрд знал, что это ложь. Ибо так говорил Отец, а он не умеет лгать.

Они боятся, все до единого. Страшатся смерти, через которую несёт справедливость Отец, и правильно делают. Неверные должны бояться и с трепетом ждать, когда справедливость Отца наконец их настигнет.

Сначала – кара, и только потом прощение. Редкие выжившие неверные – его работа. Их заволоченные ложью души, требующие пристанища и знания о верном пути. Выжил при истреблении – значит, нужен великому Монолиту, и Юрдова жатва поможет найти верный путь.

Он знал, что не так высок и силён, как другие некоторые братья, но чувствовал, что Отец даёт ему такую физическую и моральную силу, которая встречается не часто. Они нужны для исполнения Отцовской воли, хоть он и не ходит в рядах первых, когда происходит истребление. Жатва – процесс не маловажный, ведь чем больше Монолит обретет детей, тем сильнее он будет; тем громче и дальше будет слышна его воля.

Юрд знал, что наступившие морозы должны сопровождаться снегом, священным белым дождём, и мысленно просил Отца послать его – как знак благословления на будущую жатву.

Неверные редко первыми целенаправленно били в сторону Радара, поэтому сегодняшняя канонада оказалась сюрпризом. Более того - они ступили на их земли, словно в слепом бесстрашии пробиваясь дальше, к северу. Неизвестно чего они хотели, но воля Отца была такова, что посягнувших на его территорию неверных следовало убить.

Они пронеслись через блокпост, забрав жизни нескольких братьев. И чёрно-красные, и зелёные… Ударив их в спины, и одному Монолиту известно, что заставило почивших братьев отвернуться от вражеской стороны. Группа была крупной и разделилась на несколько небольших отрядов, когда приблизилась к лесистой местности у окраин подъездной дороги к заводу. Братья ждали, когда неверные подойдут достаточно близко и позволят прихлопнуть себя одним крепким ударом. Но выглядели те странно. В отличие от редких нападений, направленных именно на зачистку детей Монолита, сейчас слепцы вели себя более взбалмошно. Метались в деревьях и камнях, словно пытающиеся что-то унюхать ищейки; посматривали по сторонам, явно не готовясь нападать. Скорее - готовясь к обороне.

Неверные стали снова объединяться в одну группу, когда один из отрядов остановился, скрывшись чуть ли не в самом центре радиоактивной лысой чащи. Юрд всегда представлял себе деревья этого места гигантскими костлявыми руками, которые указывали своим стражам на опасность острыми перстами, или сцепляли пальца смертельной ловушкой, если кто-то из пришлых по собственной глупости умудрялся среди них заблудиться.

Обычно разрозненные, чёрно-красные и зелёные в этот раз работали сплоченно, но вся их тактика и сила были ничем перед величием Отца и его волей. Если он возжелал чьей-то смерти, то так оно и случиться, будь ты хоть трижды силён и опытен.

Когда заглохли последние выстрелы в схлопнувшейся ловушке стражей, с неба крупными белыми хлопьями посыпал январский снег. Среди наступившей тишины он звучал как та самая необходимая молитва, о которой Юрд так просил Отца. Под благословенным холодным дождём началась его жатва.

Порядка двух десятков тел расположились трупной дорожкой от широкой асфальтированной ленты дороги до ловушки в чаще. Несмотря на то, что снег таял, едва касаясь земли, тела он присыпал, ненадолго задержавшись. Словно Отец забирал души этих неверных, пришедших самостоятельно, чтобы стать жертвой и даровать Монолиту большую силу.

Юрд брёл вдоль трупной дороги, внимательно присматриваясь и прислушиваясь к каждому мертвецу, чтобы среди дышащих смертью тел суметь найти тех, кому Отец даровал второй шанс. Он выпадал редко, но парень послушно нёс свою службу, приводя к Монолиту слепцов, чтобы те смогли узреть истину и признать своего нового, великого Отца.

Эта жатва оказалась на удивление богатой. Сначала Юрд услышал жизнь в одном из зелёных, бессознательно улёгшегося под большим кривым валуном, потом среди пары чёрно-красных тяжелых тел усмотрел движение ещё одного - явно их товарища, но, почему-то совершенно не подготовленного к бою. С залитой кровью от ранения грудью, неверный вяло отмахивался, когда младшие братья Юрда тащили его прочь от опустошённых, безжизненных тел слепцов. Ещё один чёрно-красный обнаружился в посадках дальше, практически на опушке; будучи живее остальных, он явно пытался сбежать, обогнув громадные своды серых скал. Глупец… От воли Отца ещё никому не удавалось уйти. Подобрав и его, Юрд повёл жнецкую процессию обратно к заводу.

Если Монолит оставил им жизнь и навёл взор своего слуги на этих неверных, то и отдать их смерти позволить было нельзя. Первого волокли по склизкой вымокшей от таявшего снега земле, и он, пришедши в себя, только глушённо смотрел в серое зимнее небо; третий и второй шли сами, последний при этом то и дело грозился повалиться при смерти на землю, прижимая к ране руку, в насквозь пропитанной собственной кровью перчатке. На первый взгляд рана казалась не смертельной, словно те, кто стрелял, совсем не хотели убивать слепца.

- Монолит, освети путь детям своим. - Твёрдо проговорил сухими губами Юрд, почувствовав необходимость обратиться к Отцу. - Позволь неверным узреть истину…

- Да завались ты, конченый! - С одышкой прогремел уцелевший чёрно-красный и тут же повалился грудью на землю под тяжестью удара автоматного приклада, нанесённого со спины.

- Замолчи, червь. - Сухо ответил ударивший пленника страж. - Ты не достоин говорить без воли Отца.

Об упавшего неверного споткнулся раненный чёрно-красный и против воли встал на одно колено, но быстро поднялся на обе ноги и продолжил следовать вперёд за ведущими стражами. Судьба товарища его словно не волновала и Юрд понадеялся, что отец уже начал проникать в его душу, а значит о выживании беспокоится не придётся.

Говорливого неверного после короткой остановки до завода так же волокли по земле, как и зелёного.

К моменту, когда Юрд примкнул к Отцу, Радар уже не был так неприступен, как ранее. Задолго до этого, величественно возвышающиеся над территорией проржавелые антенны были источником Отцовской силы, позволяющей ему нести свою волю самостоятельно. Но после того, как какой-то неверный, испортил источник, обращение и поиск новый будущих братьев происходил только в ходе жатвы. Но Отец слабее от этого не стал; дал своим детям в руки власть, а вместе с ней и частичку силы.

Неверных с жатвы провели по лагерю, что расположился на территории завода, показывая оставшимся дома братьям, что сегодня Монолит даровал милость этим несчастным, и возжелал увеличения семьи. Его воле никто не противился, бойцы покорно провожали плетущуюся через двор процессию пустыми взглядами, что были заволочены верой, словно густым туманом. Юрд помнил, что, будучи неверным, посчитал своих будущих братьев совершенно слепыми из-за этого тумана, но теперь на личном опыте знал, что это не так. Обретя в глазах веру, он стал видеть только лучше, в том числе и те вещи, что недоступны неверным.

Когда процессия переходила с одной стороны двора на другую через низкий бетонный железнодорожный переход, единственный державшийся до сих пор на ногах неверный, запутавшись в собственных шагах, споткнулся и повалился на землю. Сплюнув кровью и оставив на асфальте рядом багровый след от ладони, он хрипло болезненно застонал, стараясь подняться обратно на ноги. Безуспешно.

«Это проверка» - понял Юрд. Отец хотел видеть, как его дитя поступит с отобранным им неверным, который, очевидно, вполне мог не дожить до обращения. Воля Монолита должна быть исполнена в любом случае, боец это знал совершенно точно, поэтому остановил процессию и наскоро залатал ранение пленнику. Вколов стимулирующий препарат, монолитовец велел своим братьям поднять неверного на ноги и помочь ему дойти до укрытия. Идя следом за носильщиками, Юрд чувствовал, как внутри сознания расползается тепло одобрения Отца, ведь он не прервал его волю, не поддался этому импульсу.

У подножия антенн в маленькой рубке управления объектом они с братьями обнаружили точку, где волю Отца было слышно особенно хорошо. А после манипуляций с оборудованием в подземельях под заводом, иногда в помещение удавалось вызвать великий свет, который открывал глаза неверным и указывал истинный пусть. Самая крайняя антенна, которая опасно накренилась к земле, своей поломкой открывала путь свету внутрь рубки управления, в то время как остальные – ровно стоящие – антенны передавали сигнал наружу. Редкие слабые всплески никак не могли навредить проходящим мимо в нескольких километрах от завода неверным, Юрд считал это прихотью Отца, который желал посвящать в ряды детей своих только тех, кто смог пережить истребление.

- Ш-ш-шизануться… - Заикаясь проговорил приходящий в себя зелёный, когда рядом с ним уложили и приводили в сознание говорливого черно-красного. – Чтоб я с-сдох.

То ли он был удивлен происходящему, то ли сложившейся компании, но Юрд выяснять этого не собирался. Что бы там этот парень себе не надумал, совсем скоро Отец заглянет в его душу и займёт всё место, вытеснив попутно любые ненужные для службы идеи.

- Поосторожнее с желаниями. – Просипел раненный черно-красный, продолжая прижимать к уже перевязанной и обработанной ране руку в грязнющей перчатке. Стимуляторы очевидно добавили сил, и удивительным было только то, что этот черно-красный не пытался сбежать. Как делали многие другие, самовольно решившие променять великодушное прощение отца на смерть.

- Из-за теб-бя вс-сё! – Громче, чем ожидалось взбрыкнул зелёный, отвернув голову в сторону раненного неверного. – Зря пропустил-ли… Нахер побежал к ним?

На крайнем пульте знакомо щелкнуло, одна из сигнальных лампочек загорелась зелёным цветом, и Юрд понял, что балаган нужно прекращать.

- Заткнитесь, неверные. Великий Монолит будет говорить с вами.

На рацию, из подземелий пришёл сигнал о готовности. Монолитовец словно чувствовал, как свет отца поднимается из недр здешних земель вверх по искореженным временем и стрельбой металлоконструкциям. Медленно нарастал гул устройств в рубке, поломанное основание антенны утробно затрещало. Юрд вскинул лицо к дыре в потолке, что проделала одна изчастей антенны, зная, что вот-вот свет отца снизойдёт сюда, и желая ощутить его на себе. Для «монолитовца» он был словно лекарство, убивающее в сознании зарождающуюся бактерию прежней неверной жизни, которую он существовал до познания истины.

Неверные позади суетливо завозились, но сбежать они не смогли бы никаким образом: само помещение рубки было глухим, имело только один вход-выход и тот на данный момент охранялся вооруженными до зубов братьями. За их спинами уже стоял медик – на случай, если голос Отца окажется слишком сильным для восприятия неверными и им потребуется помощь, как иногда бывало. Организм новеньких зачастую отторгал истину, и те умирали, что в планы Отца не входило. Не для них.

Высоко у макушки антенны громко щелкнуло, и ослепительная желтоватая вспышка поползла вниз по конструкции, к помещению рубки. Основание антенны лязгнуло, грозясь развалиться и уничтожить единственный доступный источник сильнейшей энергии Монолита, но устояла. Юрд не обратил бы внимания на её падение, ничего вокруг не замечая, кроме снисходящего света. Он проник в помещение, разлившись по стенам, словно патока, захватывая собою всё доступное пространство; Юрд почувствовал себя словно новорожденный, и крепко сжал кулаки принимая в себя энергию Великого Монолита. Где-то поодаль парень слышал крики неверных, чьи души начинали открываться Отцу.

Пропустив волну света сквозь себя, монолитовец открыл затуманенные глаза и вознес руки вверх к той стороне, где из дыры в потолке виднелась поломанная антенна.

- Благодарим тебя, Монолит, за то, что открываешь глаза неверным и указываешь истинный пусть. – Бесстрастно и твердо произнес Юрд, обращаясь к вездесущему Отцу. – Благослови нас светом своим, одари своей мудростью.

Словно в ответ на молитву, антенна снова издала звонкий щелчок, лениво обронив в комнату световую волну. Юрд обернулся к замолкнувшим пленникам. Повторная доза великого света заставила их вновь засуетиться и заскулить, но не так активно, как после первого раза. Говорливый черно-красный после второй волны повалился на пол, забившись в конвульсиях и захлебываясь вырывающейся изо рта розоватой пеной; два других покорно сидели, привалившись спинами к стене. Когда двое оставшихся вяло подняли головы, устремили затуманенные взгляды на дыру в потолке и потянули туда руки, Юрд понял, что души их открыты и отныне полностью принадлежат Монолиту.

Однако вера их должна ещё укрепиться, а здесь, где голос Отца слышан довольно тихо, полноценно очистить души новые братья вряд ли смогут. Впереди ждали тяжелые дни, в которые Великий Монолит будет проверять на прочность их бренные тела, и лучше им находиться поближе к остальным недавно прозревшим. Поэтому дождавшись, когда у новых братьев прибавится сил, Юрд повёл их в Припять, будучи недовольным только тем, что вёл двоих, а не троих.

Восемь месяцев спустя

Фенек

Она надеялась найти успокоение в ежедневной рутине, и поиски увенчались успехом. Не сразу, но дела смешались в большую кучу однородной массы, и новички в группировке, с кем девушке доводилось общаться, удивлялись тому, что невероятная по своей опасности охота на мутантов или поиски артефактов могут перестать приносить каких-то эмоций. Несмотря на попытки найти что-нибудь интересное в пролетающих днях, Фенек, однако, чувствовала себя бездушной деталью в общем механизме. И, вопреки всему, была этому отчасти рада.

Кто-то воспринял её возвращение в «Свободу» зимой с удивлением, большинству было всё равно. Косых взглядов на шатуншу в тот период бросали не много, ведь в этот раз не она была главной сенсацией сезона. «Наёмники» умудрились так сильно потрепать «Долг», что восстанавливаться те продолжают по сей день, и больше на какие-либо территории, кроме «Ростка», не претендуют. Но, это пока. Место покойного генерала занял его заместитель, а чего ждать от Воронина предсказать не мог никто, отмечая нестандартность и твёрдость его мышления.

Фенек знала, что было много обещаний мести в сторону Синдиката, но пока, вроде как, те не реализовывались, и приютившая её на время группировка продолжала свою работу в штатном режиме. Словно не было никакой резни, не было убийства генерала без наличия заказа, не было смены внутреннего руководства… Со временем, выход на связь со знакомым составом мерхов стал чем-то редким, потому как общих тем у них особо теперь не было. Кроме одной.

В своём упрямстве Физик казался едва ли не безумным. Навязчивая идея с отрицанием смерти Вермута и его поисками словно отвлекала главу от упавшей на плечи тяжелым грузом действительности. Его отряды «прочёсывали» доступные территории, и «перепрочёсывали» их снова не единожды; в каких группировках и сколько шпионов мужчина содержал на данный момент нельзя было даже предположить. Как минимум одного наблюдателя в «Свободе» мерх имел точно и, хотя Фенек по большей части смирилась с ситуацией и пыталась жить дальше, на вопросы главы Синдиката отвечала, тем более, что те внутренних дел её группировки не касались.

Уже перевалило за полдень, когда девушка закончила с начатой после завтрака чисткой оружия. Выходов на задания для неё на сегодня не планировалось, безделье та оттягивала как могла, дожидаясь маленького единоличного мероприятия, перед началом которого следовало забежать в столовую к местному повару.

Зачастую над ладно сложенным мужичком в группировке в шутку издевались, запрашивая к употреблению чуть ли не деликатесы мишленовских ресторанов, работой в которых повар так гордился. Наверняка врал, давал себя подловить на этом каждый раз, но то ли из лени, то ли из доброты душевной не обижался. Фенек наглеть не стала, да и не шутила вовсе, когда попросила кулинара добыть маленький кекс с начинкой из изюма, которыми как-то раз он уже угощал строптивую публику. Повар пофыркал, повозмущался, мол в тот-то раз непросто было добыть сей деликатес, но, по итогу запрос исполнил. Забрав от него маленький бисквит в виде перевернутой усечённой пирамиды, девушка направилась в новое облюбленное ею место на территории базы.

В южной части, поодаль от центральной развилки, технической площадки и в целом оживленной местности, за время отсутствия сталкерши на складах из поля аномалий среди редких деревьев образовался пустырь. Из выжженной некогда аномалиями земли склона прорастала хоть и тусклая, но на удивление мягкая трава, а бетонный забор, под которым находился пустырь, в определенный час создавал тенёк, позволяя прятаться от солнца. То пекло редко, но этот август обещал быть довольно жарким по местным меркам.

Смириться за прошедшие месяцы пришлось со многим, в том числе и со своей природой. Украдкой наблюдая за Лукашом, Фенек не замечала чего-то необычного, что выдавало бы в нём местную мутантскую натуру. Да и за собой не видела ничего – девка, как девка; толпа таких же в той же «Свободе» легко обнаруживается. Нашла в смирении только то, что Зона придавала ей сил к существованию.

В теплое время, убедившись в безопасности места, как и сейчас, Фенек, ступала по траве босыми ногами, чувствуя, как приятно холодит кожу местная растительность. Девушка не боялась случайно подхватить однажды ту самую дозу радиации, которая сожжет её изнутри за считанные недели – нечего было терять кроме жизни, подаренной этим же самым местом.

Поблизости не было ни души, а наблюдатели с вышек не придавали её посиделкам важного значения – привыкли уже, что сталкерша здесь периодически ошивается. Присевши на колени Фенек замерла, стараясь определить направление ветра: этот маленький фактор был важен для её церемонии. Достав из кармана кекс, зажигалку и обломок тонкой светло-бежевой восковой свечки, девушка пристроила его на макушку десерта; закрыв спиной мини-торт от ветра, щелкнула зажигалкой и крохотным пламенем подожгла обуглившийся от раннего использования фитилёк.

Прошлой осенью она не помнила ни своего возраста, ни дня рождения. Ото всех вопросов отговаривалась загадкой мол «А сколько дашь?». Теперь Фенек знала, что родилась в начале августа, в штормовой день, когда Зона в очередной раз содрогалась от выброса. Делиться своим открытием она, однако, не стала со всеми подряд, рассказав только Робу, что как и ранее оставался единственным её другом в группировке.

Как таковых желаний у сталкерши не было. Если раньше она мечтала вернуться домой, найти семью и вспомнить всё, что было до потери памяти, то теперь круг интересов ограничивался удачными вылазками. Ей ничего не было нужно, в то время как некоторые другие готовы были наверняка продать душу Дьяволу, чтобы исполнить задуманное и найти потерянное.

- С днём рождения. – Прошептала себе под нос Фенек и мягко улыбнулась. Зажмурив глаза, она мысленно попросила Зону помочь Физику найти либо Вермута, либо покой, и с первого раза задула огонёк свечки.

Быстро съев кекс, сталкерша, стащив с себя китель пятнистого болотного цвета костюма, повалилась на траву целиком, подставляя августовскому солнцу бледные открытые над футболкой ключицы, шею и руки. Удовлетворённо прикрыв глаза, Фенек пыталась настроиться на ту самую волну, по которой ощущала силу, исходящую от местных земель, и представляла, как та проникает внутрь неё, пока теплые ещё летние лучи настойчиво ласкают лицо.

Среди шелеста листвы деревьев и диких кустарников, девушка отчетливо разобрала осторожные приближающиеся шаги. Понадеялась, что этот «кто-то» пройдёт мимо, но надежда не оправдалась.

- И сколько тебе исполнилось? – Любопытно вопросил голос Роба. Открыв глаза, девушка обнаружила стоящего над ней сталкера, своей головой загораживающего солнце.

- Три. – Усмехнулась Фенек. Селекционер рассмеялся в ответ.

- Надо же, совсем большая! Скоро в школу пойдёшь.

***

Уровень галдежа и шума на базе всегда поднимался с наступлением темноты. Сталкеры возвращались из рейдов и патрулей, а те, кто был дома, бросали свои дела и неслись в столовую, чтобы за пузырём горячительного выслушать подробности походов. В балагане не участвовали только дежурные с КПП и смотровых позиций, но постоянно искали повод, чтобы нет-нет да заглянуть к товарищам на огонёк.

Сегодняшние вечерние посиделки были особенно весёлыми – с «Янова» прибыла группа «свободовцев», принесла выручку с переданных тамошним учёным артефактов, и все дружно отмечали удачную сделку. Через пару дней эта же группа уйдёт, забрав с собой новую партию аномальных образований, и Фенек надеялась, что Роб не забыл её просьбу. Прихваченное из Мёртвого города «Яблочко» девушка хранила у селекционера на складе как памятную редкую побрякушку, не собираясь ту ни использовать, ни продавать. Попросила друга спрятать артефакт подальше от посторонних глаз и никому о нём не рассказывать.

В длинном помещении столовой ясно выделялось два крупных скопления людей. Одно было рядом с барменом, то и дело подливающим своим посетителям алкоголь в кружки и скабрезные шуточки во внимание; другое сплотилось вокруг одного из столов, за которым развлекала публику необычная гостья. Сталкерша Сова, по совместительству помощник медика группировки с «Янова» в присущей себе манере раскладывала на деревянной столешнице хитрые схемы из обычных игральных карт, чтобы отвечать на вопросы, задаваемые наблюдателями, после каждого расклада заглядывая в лежащий рядом «Шар». Артефакт достался девушке в подарок от какого-то вольного сталкера, который счёл его пустышкой, но Сова рассмотрела в нём особый потенциал и утверждала, что сквозь его серую пелену видит ответ на всё, о чём бы только не спросила.

Рядом с ней на столе стояла початая стеклянная бутылка с авторской грибной настойкой, в губах сталкерши дымился пахучий травяной косяк, и выдавала Сова ответы таких невероятных видов, что можно было догадаться, зачем в своих гаданиях та использовала наркотик.

Фенек не верила, что какие-то бумажки могут раскрыть человеку его судьбу и чьи-то мысли. Если бы всё так работало на самом деле, то жизнь была бы куда проще, чем есть. Не верила, но было любопытно и самой попробовать испытать гадалку на действенность. Они были знакомы всё то время, что шатунша провела в «Свободе», но от предложений поучаствовать в фокусах Фенек обычно отказывалась считая, что не имеет такого вопроса, ответ на который не сможет найти самостоятельно. Сейчас вопрос имелся, но задавать его при толпе решившаяся наконец девушка не собиралась.

Пробившись через товарищей, сталкерша дождалась, когда место на лавке рядом с гостьей освободится, и поспешно приземлилась туда, не дав сделать это никому другому. Сова повернула в сторону пришедшей взъерошенную короткостриженую русую голову, удивлённо приподняла кверху брови и остановила в пальцах перемешиваемые карты.

- В рот мне псевдоноги… Да быть того не может.

- Сюрприз. – Шатунша пожала плечами и одарила девушку щедрой на лучезарность улыбкой. Увидев в глазах той заискрившееся любопытство, поторопилась её остановить. – Мой вопрос напоследок, я тут посижу пока.

- Ну, посиди. - Сова, пораженно усмехнувшись, сделала небольшой глоток настойки, и вернулась к ожидавшему ответ на свой вопрос «свободовцу».

Сначала надрывался радиоприёмник, а когда тот кто-то по неосторожности смахнул с барной стойки и вывел из строя, надрываться заставили Роба, а сам парень и не был против. Как обычно лупил по гитарным струнам, носился между столами по помещению, перемешивая своё творчество с рвущим душу Цоем и легким рок-н-ролом. Когда народу стало меньше, его выступление, казалось, стало громче, и очередная партия, прозвучавшая уже над ухом Фенек и больно ударившая тем самым в затылок, всколыхнула в той неприятные предчувствия.

Вечер становился похожим, словно дежавю, на тот осенний, с которого всё в её жизни пошло кувырком. Да даже песню он хрипел ту же самую, про рассвет за окном и про города весной… Воспоминание как знамение на что-то дурное сдавило грудь предупреждением, но что такого могло произойти в нынешней ситуации? Нападений не предвещалось, выброс был прошлой ночью и по прогнозам ждать его следовало только дней через пять. Если только…

О мёртвых принято говорить либо хорошо, либо не трогать их вовсе. Фенек не знала, что находится за той безвозвратной чертой, но общепринятому этикету следовала на всякий случай, не желая случайно навредить чьей-нибудь почившей душе. Но можно ли беспокоить души тех, о чьём состоянии ты не знаешь наверняка? Шатунша не могла даже предположить, как отнёсся бы Вермут к тому, что его судьбу хотят узнать столь необычным и ненадёжным способом, но на случай, если тот действительно окажется уже привычно мёртвым, мысленно заранее извинилась за беспокойство.

- Удиви меня. – Обратилась к Фенек Сова спустя часы, когда седовласая сталкерша уже начала откровенно дремать, а в столовой от прежней толпы осталось с десяток человек. За самим столом было только трое, включая охрипшего хмельного Роба.

- Ты можешь как-то узнать жив человек или мёртв? – Задала вопрос напрямую шатунша. Девушка с картами положительно кивнула.

- Могу. Ну ты даёшь! То не заставишь что-то спрашивать, то вот так – с места в карьер. – Докурив глубокой затяжкой несколько раз тухший косяк, Сова проказливо улыбнулась. – Неужто кавалера присмотрела, пока по Зоне гуляла?

Фенек почувствовала, как щёки, горя, начинают заливаться румянцем.

- Нет.

- Симпатичный хоть? – Не унималась «свободовка», с ловкостью знатного шулера раскладывая на столе потрепанные карты.

- Какая разница? Ты много симпатичных мертвецов знаешь? – Саркастично брякнула девушка, желая провалиться под землю со стыда и жалея, что вообще решила ввязаться в подобную авантюру.

- Ну, раз ты спрашиваешь жив он или нет, значит не такой уж и мертвец.

- Я не для себя спрашиваю. – Фенек сконфуженно улыбнулась, когда гадалка посмотрела на неё, опустив уголки пухлых губ и приподняв кверху брови в удивленной гримасе.

- Как всё сложно.

Девушка ещё несколько раз раскладывала карты на стол, собирала и перемешивала между собой, а шатунша не могла понять начала та фокусничать или нет. Через несколько кругов Сова замерла, опасливо осмотрелась по сторонам, отложила колоду в сторону и наклонилась к сидящей рядом сталкерше.

- У тебя есть какая-нибудь вещь этого товарища? Я знаю способ поточнее этих бумажек. – Заговорщески прошептала «свободовка».

- Да. – Заинтригованная, Фенек кивнула Робу. – Принеси, пожалуйста, мой контейнер.

Мужчина хитро прищурил глаза и согнул губы в самодовольной улыбке, словно наконец догадался, почему его подруга так носится с этим артефактом. Шатунша не вдавалась в подробности, когда рассказывала ему о произошедшем с ней, но теперь была уверена, что подробного допроса не избежать.

Сова спрятала колоду во внутренний карман кителя и пересела на параллельную скамью от сталкерши.

- Нужно, чтобы тебе ничего не мешалось. – Задымив на этот раз самокруткой, больше похожей на обычную сигарету, девушка протерла горлышко бутылки наполовину заполненной грибной настойкой влажной салфеткой и пододвинула к Фенек. Следом пододвинула к ней «Шар».

- Один «головастый» из бункера мне рассказал любопытную теорию. – Сделав театральную паузу, «свободовка» с таинственным видом затянулась куревом и выпустила облако густого табачного дыма, с неизвестной шатунше примесью. – Никому не известно, куда девается наше сознание после смерти, но – это на Большой земле. Здесь, в Зоне, с его слов, всё может работать иначе. Якобы из-за того, что ученые н-цать лет назад тронули ноосферу и проделали в ней бреши, сознание умирающих людей в территориях Зоны может уходить туда. Как в банк данных. И при необходимости оттуда извлекаться.

- Сколько он выпил перед тем, как рассказать тебе такое? – Скептически изогнув седую бровь спросила Фенек.

- Ни грамма алкоголя. – Отрицательно кивнула Сова. – А вот накурились мы тогда знатно.

Она задорно рассмеялась, шатунша выдавила из себя напряженную улыбку. Участвовать в сомнительных практиках девушка не планировала, но отказаться прямо сейчас ей мешало любопытство.

Роб вернулся быстро, выставив на стол небольшой контейнер. Опередив остальных, Фенек ловко распечатала куб и извлекла из него «Яблочко», положив артефакт рядом с «Шаром». Принесенный трофей был меньше серого помощника гадалки раза в два, но внимание привлек к себе неимоверное.

- Первый раз такой вижу… Интересная штучка. – Заключила Сова, словно прожжённый коллекционер всяких странных реликвий, но быстро посерьезнела, наклонившись над столом. Фенек наклонилась к ней в ответ. – Думай о своём знакомом. Если он там, то даст о себе знать, так что головой по сторонам не верти. Не бойся и не реагируй ни на что, чего бы тебе не привиделось.

- Ты меня в трип отправить хочешь, да? – Нахмурилась шатунша и села прямо, с сомнением смотря в мутные голубоватые глаза медички. Та с на удивление серьезным лицом отрицательно покачала головой.

- Не совсем. Грибочков маловато для таких состояний. Просто «Шар» так работает. Я не опишу тебе весь механизм, но кто пробовал – у всех получалось.

Фенек терзалась в сомнении, но придя к выводу, что терять всё-таки нечего, с опаской пододвинула к себе оба артефакта и бутылку с настойкой.

- Так! – Громко хлопнула себя по коленям, взбадриваясь подернула плечами. – Что нужно делать?

Сова просияла улыбкой.

- В одну руку берешь вещь, затем – выпиваешь. Настоечка хорошая, торкает быстро – я старалась. Затем, в другую руку берешь «Шар», закрываешь глаза и расслабляешься. Будет ощущение головокружения, падения, но ты не шарахайся, это всё побочки.

- Как этот банк хотя бы выглядит? – Шатунша старалась казаться храброй и уверенной, но страх присутствовал, и выдавал себя в дрожащих ладонях, когда девушка, ухватив пальцами «Яблочко», потянулась к бутылке. Ещё бы эффект от артефакта немедленно действовать не начал, иначе было бы неловко.

- По-разному. Похоже, что каждый его видит по-своему. – Пожала плечами «свободовка» и внимательно уставилась на сталкершу.

Шумно выдохнув, Фенек сделала несколько глотков настойки из горла и болезненно поморщилась, когда сладковатая вяжущая жидкость хлынула по пищеводу. Было похоже на водку, но в голову спирт ударил не так резко. Пока девушка загребала в освободившуюся от бутылки руку второй артефакт, эффект от алкоголя, смешанного с неизвестными шатунше грибами, настойчиво пробирался к макушке обволакивая тело мягким теплом.

Фенек закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание.

Ладонь с «Шаром» покалывало, уши словно забивало ватой и голову настойчиво потягивало куда-то в сторону, но неприятные эффекты быстро кончились. Голоса оставшихся в баре людей постепенно отдалились и их место заняло тихое шуршание, сродни шепоту листьев в легкую ветреную погоду.

Собственное тело казалось девушке совершенно невесомым, а пространство вокруг него пустым. Она расслабила глаза, ресницы были тяжелыми настолько, что шатунша побоялась навсегда так и замереть, с опущенными веками, но стоило ей попытаться слегка их приподнять, как вопреки ощущениям ресницы легко взметнулись вверх.

Не было ни скудной обстановки столовой, ни тусклого прокуренного желтого света ламп, ни знакомых людей напротив. Фенек назвала бы увиденное «Ничто», но разве у пустоты может быть цвет? Пространство было плотным, напоминавшим какой-то туман или невесомый эфир, колеблющейся сам в себе и меняющий каждую секунду оттенки темных холодных цветов. Не было никаких тактильных ощущений, вроде холода или тепла. Абсолютно ничего.

Пространство продолжало шептать, девушка постаралась собраться с мыслями и вытянуть из воспоминаний образ потерянного главы Синдиката, но тот таял, стоило только сталкерше за него уцепиться.

«Вермут!» - Внутренним голосом позвала Фенек и встрепенулась. Имя прозвучало так отчетливо, словно было произнесено вслух и унесено волнами эфира куда-то вдаль. Шепот немного затих. Девушке подумалось, что ей становится страшно, но страх телом никак не ощущался.

Шатунша позвала снова, и шепот пространства совсем затих, оставив только тяжелую тишину. Эфир замер, представив собой совершенную темноту, за которой скрылись все другие цвета. Тишина была не долгой и вскоре шепот вернулся. Фенек стало казаться, что он имеет отголоски человеческой речи, а она даже не могла удивиться тому, в каком месте оказалась. Пространство становилось холодным, словно кладбищенский склеп. За своим зовом и наводящими вопросами вроде «Где ты? И здесь ли вообще?», девушка проронила постороннюю мысль: «Кто же из умирающих сюда попадает?». Неужели абсолютно все?

Она вспомнила многих своих знакомых – давних и мимолетных, которым не посчастливилось погибнуть. Вспомнила свой оригинал и на секунду вырвавшуюся из воспоминаний картинку в отражении мутного зеркала, висевшего в уборной научного комплекса на Янтаре.

Выходит, и её сознание может быть здесь? А какова вероятность, что Гелла удерживает находящееся здесь сознание Вермута и не даёт ему прийти на зов? Либо так, либо – наёмника здесь нет вовсе.

Среди однотонного окружающего всюду шепота посторонний звук был отчетливо слышан. Приближающееся со спины шуршание заставило шатуншу ощутить тревожное биение собственного сердца. В невесомом теле оно по ощущениям грозилось проломить грудную клетку, лишь бы донести до хозяйки сигнал опасности. Со слов Совы, в этом эфире ничего нет, кроме человеческих душ, и то, что стремительно приближалось сзади могло быть только этим.

Фенек не оборачивалась, лишь кося глазами в разные стороны в попытке усмотреть вышедшее к ней сознание. Она ясно вспомнила наёмника, его вечно задумчивое лицо и уставший голубой взгляд. Казалось, что среди шепота даже смогла разобрать голос, но шипящий резкий вздох позади похож на него совсем не был.

Девушка чувствовала стоящее позади «что-то» и как оно двигает воздух вдоль её туловища, поднимаясь к голове. Ей казалось, словно что-то упирается прямо в макушку, как тупой штырь, безуспешно пытаясь проткнуть черепную кость. От яростного сердцебиения начинала кружиться голова. В бесплодном пространстве не за что было уцепиться взглядом, чтобы сфокусировать зрение и удержать сознание в бодрствующем состоянии.

Возникшие в поле зрения четкие очертания человеческих пальцев, накрывающих её глаза со спины, заставили сердце остановится.

Фенек в ужасе закричала и дернулась вперёд, чтобы сбежать, но в глаза тут же ударил яркий желтый свет и по телу разлилась тупая боль. Вцепившись ледяными пальцами в ворот кителя, шатунша начала задыхаться, и только забившееся вновь сердце резко вернуло её в осознанное состояние. Она лежала на полу столовой, футболка от пота прилипла к телу. Дико болела макушка и спина – кажется, она грохнулась со скамейки назад.

Испуганные лица Совы и Роба возникли быстро, девушка так же ощутила, как руки друга поднимают её обратно в вертикальное положение. Но как только мир встал на своё место, всё, что накопилось в желудке сталкерши за день требовательно вырвалось через рот наружу и повалилось под стол, сопроводив себя водопадом хлынувших слёз из глаз.

- Выпила много. Или эту дрянь передержала. – Суетилась вокруг медичка, тыча к лицу шатунши плотную салфетку, очевидно, чтобы та вытерлась.

Дрожащей рукой, Фенек вяло стерла с себя следы отторжения организмом подобных практик, жадно выпила принесённой ледяной воды и бессильно опустила голову на столешницу, стараясь не закрывать глаза.

- Надо оттащить в лазарет. Что-то она херовато выглядит… - Совсем рядом с ухом проговорил Роб, и в следующую секунду сталкерша почувствовала, как её подхватывают на руки.

Перед глазами постепенно менялось окружение, мысли путались и ясно формировать слова для ответа Фенек было трудно. Но вернувшегося сознания хватало на то, чтобы пытаться понять был ли в этом чёртовом трипе Вермут или нет. Однако, ответа пока девушка для себя не находила.

21

Юрд

Всемогущий Отец, даруя новую жизнь своим детям, всегда забирает их старую и хранит, но так далеко, что никто по собственной воле не может до неё добраться. Не смотря даже на то, что таких желающих крайне мало.

Голос Монолита проникает в голову и заполняет сознание; ревностно борется за каждый миллиметр души прозревшего, чтобы впредь взор был направлен только на него.

Иногда во снах Юрд видел свою прошлую жизнь. Неясные картинки становились раз от раза всё чётче, но парень не сразу спешил с ними распрощаться – требовалось время, чтобы осознать свою принадлежность к видениям. Чтобы понять, что тот молодой человек с рыжеватыми русыми кудрями – это он сам; что юная, словно старшая школьница, девчонка и крохотный бесконечно кричащий младенец – его жена и ребёнок. Юрд ещё совсем молод в своих снах, но уже имеет в багаже одну совершенную серьезную ошибку.

Он не грустит, когда поезд с пирона трогается, увозя его в далекую армейскую неизвестность и отдаляя своим ходом бредущее рядом с окном зарёванное девичье лицо. Не чувствует тоски от наступившей долгой разлуки и не думает, что когда-нибудь начнёт скучать. Напротив, отдаляясь от законной супруги, справившей на днях своё семнадцатилетие, парень ощущал свободу и радовался лёгкости, с которой начинал дышать. Вынужденный брак с ней был лишь крупицей того, чем ему придётся расплачиваться за собственную ошибку. Последствия, к моменту возвращения Юрда из армии, уже наверняка научатся ходить, и будут встречать его не хаотичным набором писклявых звуков, а вполне разборчивым и ясным «Папа!».

Иногда жнец видел обрамленное деревьями и кустарниками мелкое поле, прорезаемое на окраине тонкой звенящей змеёй реки; видел его зелёным летним и заснеженным зимним, просыпающимся весенним и увядающем к осени. Вспоминал, как не хотел от него уезжать, даже спустя прошедший год не смирившийся с собственноручно устроенной судьбой.

Когда образы прошлой жизни начинали настигать вне сна, а осознание собственной причастности давить болью голову, Юрд обращался к Отцу. Его свет и голос были словно панацея от въедливой болезни, стабильно дающей знать о себе неприятными симптомами. Он забывал былое существование, потому что хотел этого, и не ленился окунаться в забвение снова и снова.

Чем дальше от священного Монолита, тем слабее слышан его голос, и отсюда понятно, почему на юге Зоны так много неверных.

Воспоминания уходят медленнее, чем дома, но, главное, уходят. Алтарь для связи с Отцом, основу которого братья всегда берут с собой в дальние походы, работает, позволяя детям никогда не оставаться одним. Проходя через высокий шпиль Его голос кажется шепотом, словно осязаемым и теплым; взаимодействие с братьями, расположившимися вокруг алтаря, укрепляет связь. Стоя на коленях в мокрой жухлой траве, Юрд улавливал краем слуха молитвы своих братьев и чувствовал прилив сил от очищения сознания. Был только великий Монолит и его неоспоримая воля.

Окончив молитву, «монолитовец» поднялся на ноги и осмотрел группу сидящих на коленях братьев, ведомых в эту часть земель своим близким соратником. Подобранный зимой, едва не погибший неверный сумел не только стать братом, крепко верным Отцу, но и обрести свою личную миссию, в исполнении которой Юрд его поддерживал. Слепцов на пути должно было быть много, а преданные адепты создателю всегда нужны.

Прошло некоторое время, прежде чем лидер усмотрел в новообращенном след от редкого Отцовского дара, некогда попавшего в руки неверных и, затем, утерянного. Кем дар был выкран неизвестно, и множественные крупицы его следа, ощущаемые в разных случайных неверных, не позволяли определить точное местоположение утери.

Шельм, как окрестил нового брата лидер, имел на себе следа так много, что поначалу был обвинен в краже, но свет Отца позволил увидеть, что контактировал тот с артефактом уже после его утраты. Артефакт… Длинное сложное слово, чужое, которым неверные обозначают дары Отца, и Юрд его старался не использовать.

Утерянное, было частью большего дара, хранимого в Припяти и используемого лидером для проведения скрытого обряда, доступа к которому Юрд не имел. Без него оставшаяся часть дара не работала должным образом, а как в отдельности работала потерянная часть – никто из них не знал. Пожалуй, кроме Шельма.

- Брат, - обратился к нему Юрд, когда «монолитовец» окончил молитву и поднялся на ноги, - ты уверен, что дар был именно здесь? Взор Отца слабеет в этом месте, ты мог быть обманут видениями.

- Да. – Ответил Шельм и направился от алтаря в сторону тесно насаженных невысоких деревьев. Юрд пошёл рядом. – Здесь Отец позволил мне увидеть артефакт. Не дал пройти мимо.

Сквозь шорох травы и листьев, чутким слухом жнец слышал, как тихо всплескивается огнесмесь в баллонах огнемета, висящего на широких плечах брата за спиной, и держал в уме, что перед уходом им ещё предстоит зачистить территорию от тел неверных. Таково было веление Отца, переданное через лидера – очистить огнём всех убитых в этом походе.

Великий Монолит хоть и забирал себе старые жизни детей, но иногда оставлял лазейки, чтобы из закромов было можно достать видение, если на то есть Его воля.

- Я искал Отца и лгал, чтобы прийти к нему одному. Это место было на моём пути. – Высокий Шельм шёл среди деревьев, Юрду приходилось идти быстрее, чтобы успевать за ним.

«Монолитовец» остановился возле одного из кривых тонких стволов и замер. Жнец не трогал его, подозревая, что именно сейчас Отец посылает брату нужные видения. Так всё и происходило: когда Монолит находил зацепку для нужной части воспоминания, он посылал её в разум.

В дни, когда его собственная прошлая жизнь проникала в сознание и трогала струны личности, давно заблокированные верой, Юрд иногда задавался вялым вопросом: что видят остальные его братья? Интерес пропадал вместе с видениями, возникая так же каждый раз заново.

Тела убитых неверных стаскивали в кучу на поляне у деревьев, выискивая их среди растительности и небольших ветхих построек, в которых те пытались укрываться во время зачистки. К моменту, когда Шельм медленно опустился на корточки и стал копошиться руками у корня дерева, бесхозно валявшихся трупов на территории уже не осталось.

Провозившись в траве, «монолитовец» крадучись направился дальше, на полпути к нужному дереву перейдя в лежачее положение. Через несколько метров он остановился, снова присел на корточки и повторил поиск, на этот раз завершив его, судя по всему, удачно. Юрд наблюдал, как брат поднялся на ноги, чуть сжав пальцы одной из рук, словно там было что-то, но по пустому пространству в ладони жнец понял, что держит боец то, что видит только в своём сознании. Он смотрел на руку ещё с минуту, медленно покручивая той в воздухе, после чего произнёс:

- Дар был здесь, я забрал его с собой. К Отцу не пошёл, спугнули братья. Ушёл на юг.

Очевидное подтвердилось – дар был где-то среди неверных на юге и обыски севера перестали быть необходимыми.

- Если ты его забирал, то видел, где он остался? – Спросил Юрд.

- Точного места пока нет. Нам нужно двигаться дальше на юг. – Отвернувшись от жнеца, «монолитовец» снова ненадолго замер, следом добавив: - Я видел тропу рядом с барьером у земель неверных.

- Монолит укажет нам путь. – Жнец подытожил рассказанное соратником и кивнул в сторону сложенной горки из человеческих тел. – Идём.

Походы далеко на юг – мероприятия крайне опасные и проводимые редко. Слишком много недружественных неверных, слишком мало возможностей для связи с Отцом. Но, если такова его воля, то и оспаривать её не стоит; Монолит не оставит своих детей, как бы далеко по его приказу они не уходили.

Сколько здесь было убито неверных, Юрд не считал, но видел, что не мало. Лидер не объяснял своих приказов, а жнец особо никогда и не интересовался причинами тех или иных принятых решений, но сейчас для себя обозначил, что принесённые через огонь жизни убитых врагов задобрят Отца и тот даст им сил на продолжение похода.

Часть братьев рассредоточилась по территории, чтобы не упустить возможного нападения недругов, часть стояла на дистанции от тел, как и Юрд, ожидая свершения акта очищения. Подошедший Шельм уже держал в руках пусковое устройство огнемёта и получив от жнеца сигнал к действию в виде кивка, «плюнул» огнём в горку тел. Вспыхнули клубы яркого пламени, парня обдало потоком горячего воздуха.

- Монолит, не покидай нас. – Юрд вознес просьбу к Отцу, не расслышав как следует свой собственный голос за стрекотанием горящих тел и гулом огнемёта. – Прими жизни этих неверных как знак верности детей твоих.

Провожая взглядом чёрный густой дым, уходящий в пасмурное небо, жнец надеялся, что Отец примет его трактовку приказа лидера. Поход окончится быстро и непременно будет удачным.

Фенек

Это место казалось ей знакомым, но в Зоне так много похожих лесистых участков и мелких болотистых озёр, что разобрать которое это именно и где оно расположено довольно сложно, не имея в руках карты, компаса или каких-то устройств. Сейчас руки были пусты, рюкзака за спиной так же не чувствовалось, но Фенек понимала, что в какую-бы сторону не пошла, рано или поздно выйдет к людям. Вопрос – к каким. Да и выйдет ли вообще, учитывая отсутствие хоть какого-то оружия: кулачный бой с мутантами проигрышный в любом случае.

Она стояла практически по колено в мутной воде и чувствовала, как мерзнут промокшие ноги. Девушка не могла уловить мысли и понимания того, почему оказалась здесь, к тому же одна и без оружия. Тишина сбивала с толку. Фенек видела, как по небу медленно плывут тяжелые грозовые облака, как шевелятся ветви деревьев и по поверхности воды идет ажурная рябь, но никак не могла понять, почему место кажется странным. Неправильным и словно искусственным.

Шагнув вперед, наконец решившись выбраться на сушу, сталкерша ступила на скользкую траву, услышав, как в берцах хлюпнула накопившаяся холодая жидкость; следом услышала за спиной тихий плеск воды и опасливо замерла. Рыбы в Зоне водится очень мало, и охотится за ней никто не спешит. Та, в ответ, о своём наличии если и напоминает, то так мимолётно, что не всегда заметишь, поэтому водных обитателей как источник шума Фенек сразу исключила. Не имея никаких средств защиты, девушка решила, что терять всё равно нечего и бояться невидимого преследователя не стоит, поэтому смело обернулась назад к озеру.

Перед сталкершей словно выросло большое зеркало, без видимых границ и отражавшее только её саму. Уставшую и удивленную, бессмысленно стоявшую в воде на том месте, где была несколько минут назад. Столкнувшись взглядом со своим отражением, Фенек тихо выдохнула, поняв ситуацию. Она не помнила названия аномалии, но видела однажды, как во время очередной вылазки её товарищ, сократив путь через похожее болотце, оставил на нём после себя собственное отражение. Тогда группа переполошилась, принялась стрелять, но что иллюзии может сделать реальное оружие? Зазря потратили патроны, а пока думали стоит ли подходить, отражение исчезло, рассыпавшись обратно в воду одним громким всплеском.

Фенек смотрела на саму себя и чем дольше это продолжалось, тем больше странных чувств просыпалось внутри. Такое бывает, когда долго рассматриваешь себя в зеркале, отмечая незначительные мелочи во внешности, вроде шрамов от царапин или родинок, а потом от усталости начинаешь думать, что видишь кого-то совершенно другого. Похожего, но не себя самого.

Дымчатые седые волосы распущены и растрёпаны, «свободовская» форма вымазана болотной грязью, и почему-то только на правой руке надета перчатка, хотя обычно девушка носила обе или не надевала их вовсе. Пошевелила изувеченной, скрытой под тканью, ладонью и пораженно отметила, что чувствует утерянный палец. Ни ремешка от протеза, ни самой практически оловянной конечности, а только забытую пластичность и целостность, которая сейчас постепенно повергала девушку в панику. Дернулась стащить с руки перчатку, но тут же болезненно зашипела, зажмурив словно ошпаренные огнем глаза.

Рожденная как будто где-то внутри головы, колкая боль казалось стремилась вырываться из-за орбит наружу. Однако, она позволяла открыть глаза, и Фенек посмотрела на отражение, явно мучающееся от боли вместе с ней. На собственных щеках сталкерша чувствовала горячие жидкие потоки, а на лице отражения видела, что были те багровыми и густыми, словно кровь. Пальцами левой руки девушка осторожно коснулась одного темного ручейка и из-за пробившей от паники дрожи размазала кровь по щеке. Кровотечение постепенно усиливалось, стекая вниз и пачкая и без того чумазый китель формы.

Фенек посетила страшная мысль, что отражение из аномалии работает не так - не копирует поведение человека, а статично стоит в позе, которую успела поймать, но, прежде, чем сталкерша успела как следует задуматься над происходящим, отражение опустило руку от лица и бросилось бежать в сторону.

В горле перехватило дыхание. Девушка поняла, что видит вовсе не отражение, а свой погибший оригинал. Признанная Фенек, мертвячка отдалялась, периодически оборачиваясь и смотря на неё, словно зазывая за собой, и в какой-то момент сталкерша против собственной воли побежала следом. Кровь попадала на губы, от солоноватого привкуса начинало крутить желудок, а глаза резало так сильно, что хотелось просто малодушно их вырвать, избавить себя от мук. Посадка, в которую они забежали, виделась девушке темными силуэтами, среди которых периодически мелькало светлое облако шевелюры бегущего впереди оригинала. Сталкерша ни разу не споткнулась и не упала, не смотря на испорченное зрение, словно была ведома мертвячкой по наиболее безопасному пути.

Она не могла произнести ни слова, безмолвно только размыкая и смыкая окровавленные губы в попытке крика; не могла остановиться или свернуть с пути. Не могла ничего, кроме мысленной мольбы о том, чтобы происходящее быстрее закончилось – смертью или нет, было не так важно.

Преодолев лабиринт из деревьев, Гелла остановилась под кривой берёзой, раздвоенный ствол которой мерзкими змеями неравномерно переплетался между собой, но на бегущую следом шатуншу больше не обернулась. Фенек всё продолжала бежать, приближаясь к мертвячке с каждым стремительным шагом болевших от усталости ног, а оказавшись буквально в полуметре от неё, осталась одна. Девушка не заметила, когда оригинал успел исчезнуть и в каком направлении, уставившись на пятнистый рисунок высокого дерева внезапно более не болящими глазами. Тело вновь стало повиноваться её желаниям и сталкерша принялась истерично вытирать рукавами кителя лицо от крови.

В голове суетился рой из вопросов. Что это было? Как она оказалась здесь и вообще зачем? Куда пропала мертвячка и что ей было нужно? И как она может быть здесь, если мертва? Кажущейся искусственным мир вокруг давил на Фенек, и та не могла никак собраться, взять себя в руки. Казалось, паника течет по её венам вместо крови, разгоняя итак бьющееся в бешеном ритме сердце.

Боль вернулась резко, сдавив голову тугим стальным кольцом. Из пульсирующих висков и режущих глаз, она продолжила распространяться дальше, захватывая собой всё тело; дышать становилось сложнее с каждой секундой. Упав на землю, сквозь боль сталкерша ощущала, как под её ладонями мерно дрожит земля. Когда опора стала проваливаться вниз, девушка ощутила, как с резкой судорогой сердце рухнуло в пятки.

***

“Моторчик” в груди колошматил так быстро, что казалось, будто пульсирует потолок. Фенек смотрела на сильно посеревшую от пыли и грязи поверхность, растерянно соображая, куда подевалось хмурое небо, видимое буквально только что. Потребовалось время, чтобы осознать случившееся и взять себя в руки, укротив разного рода эмоции.

За годы жизни, которые девушка помнила, снов она не видела ни разу, и первый опыт показался ей совершенно неприятным. Слышала рассказы других о разных видениях, которые начинались от абсолютно кошмарных и заканчивались настолько абсурдно бредовыми, что смеяться над ними можно было ещё долгое время. Она не придавала раньше значения отсутствию у себя снов. Думала, что просто ничего не запоминает или забывает слишком быстро - вероятно, из-за какой-нибудь хитрой травмы головы. Узнав свою истинную природу, сталкерша не отрицала, что именно это может бытьпричиной её отличия от остальных, но не ставила эту свою мысль как однозначно верную - всё-таки даже у животных бываю сновидения.

Было сложно понять и некоторые остальные вещи, бытовые привычки и моменты мироощущения, не имея возможности отнести свою природу ни к людям, ни к зверям. Иногда Фенек чувствовала себя непривычно чужой, где бы не находилась в тот или иной момент.

Когда пульсация в голове утихла, девушка осторожно проковыляла на улицу и присела на деревянном крыльце медблока. Ветер приятной прохладой обдал тело и сталкерша отметила, что проснулась, пропотев едва ли не насквозь. Попытавшись прокрутить в сознании сон, недовольно нахмурилась: не могла вспомнить, что именно её так напугало. Лес помнила, небо, озеро, но на этом воспоминания заканчивались и напомнило о кошмарности увиденного только свербящее чувство в районе желудка. Издевательски беспокойное.

Потревоженное настроение сопровождало Фенек всё утро и не отпустило её даже на вылазке, которые обычно радовали шатуншу. Реальный мир, со своими пожухлыми красками и резкими звуками, казался той слишком контрастным и острым, и, не имея большого опыта в сновидениях, девушка малодушно побаивалась, что и эта реальность окажется не такой уж и реальной.

В попытках настроить себя на адекватное существование и работу, сталкерша в конце концов свалила всю вину за произошедшее на проклятую грибную настойку и приняла сновидение как продукт нетипичных практик.

Отправившийся в составе группы в поход Роб хоть и уговаривал Фенек остаться на базе и как следует прийти в себя, но сдался быстро, поняв, что переломить её упрямство не сможет. Доверие доверием, но о сновидении шатунша не рассказала даже ему: не смотря на понимание во многом, девушка опасалась возможной насмешки, если произошедшее действительно окажется «отходняком». Однако, присутствие селекционера было тоже довольно странным, так как задание заключалось вовсе не в добыче каких-то артефактов или поиске чего-то интересного и нетипичного для Зоновских реалий, вроде житейских бытовых вещей - реликвий погибшей нормальной жизни. Роб их не то, чтобы коллекционировал, но любил исходящий от вещей своеобразный шарм и истории, связанные с ними, которые успешно самолично выдумывал.

Мутантами мужчина не особо интересовался, но тут в ряду первых вышел добровольцем в группу, не укротив желания увидеть взрослую особь химеры, невесть каким образом пробравшейся близко к наиболее мирной части Зоны. Заблудилась или гнездо где себе вскопала - это и предстояло выяснить, пока доблестный «Долг», со своими не самыми благими стремлениями, не добрался до зверушки первым.

Участок земель между Темной долиной и Свалкой был практически необитаем. Оно и не странно: объектов мало, а представляющих интерес нет вовсе; артефактов не сказать, что много и их ценность зачастую не такая высокая, ради которой стоило бы рисковать жизнью. Сталкеры проходят мимо, иногда попадаются проживающему тут зверью и радуют то пропитанием. На указанной точке, на окраине поросшего дикой высокой травой пустыря, расположилось длинное небольшое здание, напоминающее собой более хилую версию амбара свиноводческого комплекса; рядом было ещё несколько небольших пристроек и очевидно недостроенная кирпичная вышка, предназначение которой узнать уже не представляется возможным. Неподалеку проходили старые железнодорожные пути и, может быть, ансамбль построек предполагался как что-то обслуживающее их.

Сейчас пути поглотило с десяток «Электр» различных размеров и уровня своей светимости, а часть рельс вывернуло наружу из земли так, что стальные проржавелые балки торчали опасными крюками в разные стороны. С одного такого завитка одиноко свисал коврик из «Жгучего пуха», и Фенек показалась странной непопулярность этого места, ведь при таком изобилии аномалий ценных артефактов должно быть немало. Искать просто не умеют, вот и всё.

Химеры на месте не было, территория вокруг казалась совершенно тихой и необитаемой. По слухам, она появлялась здесь уже в течении нескольких дней, пугая своими габаритами «зелёных» сталкерят, но пока не успев никого сожрать. Может уже и собиралась толпа добровольцев для охоты на мутанта, но об этом пока не было достоверно известно.

- Может она внутри? – Прозвучал осторожный вопрос по рации от соседней группы. Двое просматривали территорию возле построек со стороны Темной долины, а ещё трое, включая Фенек – со стороны Свалки.

- А хер знает, по крайней мере в окнах не видно. – Ответил Барсук – главный в группе, и ещё раз посмотрел на здание через бинокль, стараясь выловить признаки чьего-либо присутствия. Ничего не обнаружив, скомандовал: - Пошлите потихоньку. Если вдруг что, Роб бросит ей мешок с мясом и у нас будет немного времени, чтобы свалить.

- Ага, если не зажмотит деликатесы. – Усмехнулось из динамика и тут же возмущённо ойкнуло. Очевидно Роб прописал пареньку подзатыльник.

В мешке селекционер тащил запас разных частей и потрохов мутантов – кабанов и собак, и едва сдерживал тошнотные позывы от сырого грязного запаха шерсти вперемешку с кровью.

Будучи уже под стенами основного здания, сталкеры стали различать тихое рычание, доносившееся изнутри, но было то словно уставшим и едва ли похожим на звук, издаваемый взрослой химерой. Рассредоточились вокруг постройки, стали заглядывать в большие оконные проёмы, но источника звука визуально не находили ни в одном доступном взгляду помещении. Было решено проникать внутрь.

Фенек забралась в одно из помещений через окно, краем уха услышав глухой удар из коридора, словно бы кто-то упал, следом динамик рации отозвался голосом Барсука:

- Это щенок что ли какой?.. – Неуверенно проговорил мужчина, на несколько секунд замолчав. Громко присвистнул, что слышно было его даже без рации. – Пресвятые бюреры, это ж химерёныш!

- Внатуре? – Переспросил один из бойцов и, расстроенно вздохнув, добавил: - Если это детёныш, то гуляет вокруг, получается, самка? Херово, я слышал, химерихи пиздец дикие.

- А самцы – ручные. Конечно. – Со снисходительной усмешкой ответила на умозаключение товарища Фенек, и хотела было спросить о местонахождении химерёныша, но тело стремительно оторвалось от пола, подлетело вверх и ударилось о потолок, да так, что из лёгких девушки вышибло воздух.

В ушах загудело, но звук быстро прекращался, уступая место царствующей здесь тишине. Из коридора громко ругнулся Барсук; рядом с помещением, где была шатунша, кто-то болезненно застонал. Да и самой ей было больно, в частности спине, которой та врезалась в тяжелую бетонную поверхность. Когда через несколько секунд организм свыкся с произошедшим и пол стал казаться по ощущениям потолком, Фенек до боли зажмурила глаза, в надежде сдержать накатывающую панику – действие походило на сон.

Однако, ругань других «свободовцев», слышимая и вне частоты рации, помогла сталкерше перебороть панику и осознать, что находятся они вовсе не в каком-нибудь кошмаре, а в зоне действия аномалии. Дышать стало легче.

Шатунша сначала перекатилась на живот, затем – осторожно выпрямилась, поднявшись на ноги. Судя по картине, открывшейся из оконного проёма, пространство внутри строения перевернулось вверх ногами и когда оно вернётся обратно девушка не знала. Первый шаг показался тяжелым, но дискомфорт быстро пропал и сталкерша поспешила найти других своих товарищей. Буквально на выходе из комнаты столкнулась с Робом, которого, казалось, данная ситуация веселила, что было видно по озорному блеску в его больших глазах.

- Всё нормально будет. – Подмигнул подруге селекционер и поплёлся в сторону общего столпотворения в другом конце коридора. Мешок с «мясом» при этом мужчина ответственно пёр следом, хоть тот и свисал вниз, словно балласт.

Фенек знала, что слишком долго находится вверх ногами вредно и вскоре начнёт болеть голова, но надеялась, что к этому времени аномалия снова уснёт, отпустив своих жертв. Либо же – они просто уйдут из здания и всё закончится.

Потомство химер девушка видела впервые. Несуразное существо, размером с крупную собаку, больше напоминало собой раздутый шарик, вместо хвостика у которого было две крупных головы; тело не имело сильно выраженных мышц, как у взрослых особей, и лапы тоже не казались сильными. Вероятно, развитие способности к скорости передвижения и высоте прыжка происходило у химер со временем, а приходили те в мир по большей части беззащитными щенками. Сами лапы, к слову, были подогнуты под неестественными углами, и видно боль от этого заставляла существо утробно порыкивать и повизгивать – если так можно было назвать высокий носовой свист.

- Он весь переломанный. – Фенек озвучила то, что все и так видели, но взбрыкивать никто не стал: бойцы были увлечены рассматриванием найдёныша.

- Должно быть, его подшвырнуло как нас, грохнуло, вот и поломался. – Согласно закивал Барсук, тут же опасливо осмотревшись по сторонам. – Вот мамаша тут и гуляет – видать, достать щенка хочет, но не лезет. Чувствует аномалию, умная скотина. Не то, что мы.

- Дак получается, если это чудо-чудное отсюда вытащить наружу, то может химера его подцепит и свалит восвояси? – Предположил один из бойцов, Барсук снова согласно закивал.

- Только, есть проблемка. – Вклинился в мозговой штурм Роб, обратив на себя внимание всех. – Так просто отсюда не выбраться. Если бы это было возможным, то щенок просто дополз бы до выхода – и будь здоров, иди куда хочешь. Из «Капкана» можно выйти только когда он спит, а засыпает он либо надолго, когда внутри никого нет, либо на минуту-две – если кто-то новенький приходит на тусу к тем, кто в него уже попал. Выйти из поля просто так не даст.

Барсук досадливо сплюнул.

- Бестолковщина какая-то. Какой смысл?

Селекционер пожал плечами, мол «не знаю», и шумно выдохнул, явно устав от тяжести мешка.

- Чё, может тогда кого из наших позвать? Они зайдут-выйдут и мы выйдем. – Предложил молчавший до этого боец. Барсук одарил его колким пристыжающим взглядом.

- А если нет? Да, давай сюда всю, нахрен, «Свободу» затащим. Во, заживём! Просто не надо было всем, как баранам, сразу заходить. Вот чё вы попёрлись?

- Олеж, так ты ж сам велел. Чего брыкаешься? – Подковылял к командиру Роб, явно собираясь попытаться успокоить, но тот так импульсивно всплеснул руками, что сталкеру пришлось по инерции отшатнуться обратно.

- Велел, велел… Я откуда знал, что тут эта херовина? У кого датчик аномалий с собой был? – Продолжал негодовать Барсук.

- У меня. – Отозвался один из бойцов. – Но тут, походу, батарейка села.

Командир группы тут же зло рыкнул:

- В голове у тебя батарейка села. Мозг работать перестал.

- Бля, барсучья морда, мы все в одной жопе. Что ты орёшь, как девка в месячные? – Сострил ещё один товарищ, и Фенек это даже показалось отчасти забавным. Но весёлость мгновенно пропала, когда Барсук с ответом решил перекинуться на новую мишень.

- Кстати, о бабах… Слышь, у тебя твоё звериное чутьё не работает? – Старший «свободовец» отвернулся от щенка и уставился на девушку, целенаправленно стараясь ту задеть. – Или мы тебя зря кормим? В деревнях даже собакам пожрать не дают, если они свою работу не выполняют.

Шатунша медленно вдохнула и выдохнула – нет уж, отвечать истерикой на истерику не станет. Задело, но не покажет этого даже на секунду.

- Что ты несёшь? – Не повышая голоса, проговорила Фенек, и мягко постучала указательным пальцем по виску, как бы намекая мужчине на его состояние.

Какой-то защиты от нападки девушка не ждала, но когда в разговор снова вмешался Роб, была приятно удивлена.

- Воу, Олежа, остынь. – Селекционер едва не вынырнул из-под рук командира, и кто знает, во что переросла бы Барсукова истерика дальше, не останови её раздавшийся снаружи рык.

Громкий, мощный настолько, что в помещении отдался гулким эхом. Услышав свою матушку, щенок жалобно зарычал в ответ.

- Не-е, не зайдёт же. – Улыбнулся один из «свободовцев», но улыбка у него вышла не насмешливая или довольная от текущего положения, а скорее нервная. Химера – зверь ловкий и сильный, если вцепится когтями в жертву, то пиши-пропало.

Высокий, горбатый, менее мускульный мутант своей формой напоминал поломанного химерёныша; Фенек знала, что подобный внешний вид нормален для их самок. Самцы более худые, пластичные и быстрые, в то время как их «женщинам» нужны и важны дополнительные ткани и жиры на туловище, чтобы обеспечить безопасность для потомства внутри. Сколько рождается за раз, сталкерша не помнила – прослушала этот момент, когда один из старожил группировки проводил новичкам вводную лекцию в местную фауну. Рассказ был довольно забавным, разбавленный разного рода непотребными шутками и аллегориями ровно настолько, насколько кровь лектора была разбавлена сорокоградусным алкоголем. Но полезных деталей это не лишало, а всё неполноценное усвоение материала ложилось только на плечи слушателей.

Однако, вряд ли знание численности помета химеры сейчас могло бы спасти от неё.

- Наоборот, пусть забежит. Выпустит нас. – Нарочито громко проговорил Роб и воодушевленно принялся развязывать мешок, отчаянно борясь с неудобным положением. – Надо приманить.

Барсук испуганно встрепенулся:

- Ты рехнулся? Она ж зажрёт нас!

Селекционер хитро посмотрел на него и усмехнулся:

- А ты не жди, когда сожрут. Или ногами быстрее работай, или автоматом.

Тонкая веревка повалилась вниз, а Фенек пожалела, что проследила за ней взглядом. Голова закружилась, словно после очень экстремального аттракциона, и девушка поняла, что длительное пребывание в перевёрнутом состоянии дало о себе знать. Шумно выдохнув, постаралась согнуться головой к коленям, а когда получилось это сделать, руками обхватив ноги для фиксации положения, шатунша едва не выплюнула свой завтрак, ощутив, как тот откатил от горла и тяжелым комом упал обратно в желудок.

- А это что за акробатика? – Спросил Роб, вытащивший из мешка какой-то здоровый кусок, покрытый бурой короткой шерстью, и бросивший его в сторону химеры снаружи.

Фенек, наблюдая за происходящим, ответила:

- Надоело вверх тормашками стоять.

Понимала, что если прямо сейчас будет падать, то вполне вероятно если не сломает, то сильно покалечит и таз, и поясницу, но в таком странном положении было удобнее.

Все, за исключением Роба и Фенек, уже держали в руках оружие наготове, но, если первый был занят делом и трепал нервы учуявшей мясо химере, то сталкерша просто бездельничала. Барсук на самом деле никогда не питал к ней особой неприязни и ляпнул свою придирку на эмоциях, но слова снова больно кольнули душу, и шатунша выпрямилась, как и все приготовившись защищаться. Сам по себе автомат навесу приносил дискомфорт, но явно меньше, чем мешок с потрошками.

Химера и в самом деле смотрела прямиком на них, на каждый новый щенячий звонкий рык реагируя агрессивным рёвом. Подумает ведь, что гости над детёнышем издеваются, и тогда уж никакой отвлекающий манёвр не поможет уйти. Мутант осторожной напряженной походкой направился ко входу в здание, «свободовцы» медленно попятились к противоположному, расположившемуся на другой стороне коридора. Широкий проём явно предполагал наличие больших двойных дверей, вероятно воротных, но тех сейчас не было и преградой как для входа, так и для выхода служила только аномалия.

- Вот так летучие мыши! – Раздалось негромко за спинами сталкеров. Фенек, Роб и ещё один их товарищ обернулись назад, встретив у входа внизу сталкера – вольного, на первый взгляд.

Шатунша помнила, что видела его раньше. Гость бывал иногда на базе «Свободы», всё решал какие-то свои дела то с Лукашом, то с его замом. Имени длинновязого худого мужчины, смотрящего на сталкеров с насмешкой, та не помнила, но знала, кто точно помнит.

- Феликс! – Воскликнул Роб, едва не упустив из рук мешок. – Здорова! Ты тут какими судьбами?

- На зверину охотимся, пока другие добровольцы от Бармена вперёд нас её не вывели. – Ответил Феликс и склонился вбок, словно стараясь лучше рассмотреть повисших внутри аномалии людей. Отпустил «калашникова», дав тому повиснуть на шее, руки сложил за спиной, и выглядеть стал так, словно был виноват в сложившейся ситуации и наслаждался результатом. – Хах, как же вас в «Капкан» занесло?

- Кто там, нахрен, ещё?! – Барсук, стоящий в первых рядах к химере и выцеливающий её, нервозно взбрыкнул, но оборачиваться не стал.

- Здесь застрял щенок химеры, достать хотели. Может, она тогда бы ушла к себе обратно. – Выступивший в роли переговорщика селекционер, уже подошел к гостю ближе и тот, с опаской глядя на мешок, аккуратно толкнул него пальцами, следом брезгливо поморщившись. – Слушай, помоги выбраться, а? Я у тебя по двойной ставке могу пару артефактов принять.

- Ты же понимаешь, что если барьер уберётся, то этот сиамский близнец зайдёт внутрь? – Кивнул на выжидавшую чего-то химеру у дальнего вдоха Феликс. – Что-то мне подсказывает, что она ваших благих намерений не знает, да и не поймёт. Запирует, вместе со своим залётным детёнышем.

- Так у нас для неё вот, гостинец. – Улыбнулся Роб и качнул мешком с мясом. – Сбежим, пока она с ним разбираться будет. А не сбежим – что ж… Добровольцы Бармена останутся без заработка.

- Или мы останемся без жизней. – Парировал сталкер, напустив, однако, на своё лицо задумчивость. – По двойной ставке, говоришь?..

На том и сошлись. Феликс махнул рукой, кому-то в стороне дав сигнал; раздался прерывистый громкий свист, и химера, как завороженная, двинулась в его сторону, оставив и добычу, и потомство. Как только мутант исчез из поля зрения, в дверном проходе появился ещё один человек, который из-за неаккуратной светлой бороды и кустистых бровей казался стариком.

- Это с тобой? – Спросила Фенек и осеклась: сталкер упоминал работу в чьей-то компании, и вопрос был бестолковым. Внезапный спаситель ответил без раздражения:

- Ну, конечно.

Пол встретил твёрдостью и парой небольших острых камешков, дискомфортно впившихся в тело через костюм после падения. Разлёживаться времени не было, процесс выхода из аномалии стартовал стремительно и не сбавлял своего темпа. Пока «свободовцы» спешно покидали помещение, шагнувший внутрь Феликс подбежал к химерёнышу и, совместно со своим товарищем и Барсуком, выволокли животное на улицу.

Оказавшись вне аномалии, шатунша опасливо осмотрелась по сторонам в поисках отошедшей куда-то химеры. Ей казалось, что зверь слишком легко повёлся, но найти объяснение не могла ни своим сомнениям, ни способу, которым получилось так легко отвадить мутанта. К этому моменту, от холма со стороны Тёмной долины уже бежал очередной сталкер, и в этот раз о его принадлежности к товарищу Роба девушка спрашивать не стала, побоявшись прослыть уж совсем откровенной дурой.

Химера появилась сразу, стоило только третьему гостю присоединиться к общей толпе. Выскочила из посадки резко, словно сорвавшийся с цепи злой пёс, в один мощный прыжок срезав четверть пути до постройки с аномалией. Задерживаться было больше нельзя.

- Так! – Скомандовал Барсук и его слова слушали все, включая троицу встречных сталкеров, которые, судя по всему, намеревались воспользоваться благодарностью за спасение в ближайшее время и отправлялись на склады вместе со «свободовцами». – Быстро, шаг в шаг за мной, сваливаем!

***

Хотя большинство людей и знали, что Роб сильно привирает в рассказе о сегодняшней вылазке, слушали его с завидным интересом. В столовой собралась порядочная толпа, обратившая свой взор на устроившегося возле барной стойки селекционера, и где-то среди неё успела затеряться новая знакомая троица.

- И этот щенок на нас смотрит своими мордами и такой говорит: «Я пришёл сюда, чтобы заставить Барсука обосраться и сожрать вас. Как видишь, штаны у него уже пропитались». – С крайне серьезным лицом прогорланил мужчина и по помещению прокатилась волна разномастного ржача. Сам Барсук и тот смеялся, скромно устроившись в первых рядах.

Фенек старалась втесаться во всеобщее веселье, может даже и поучаствовать в рассказе, но накатившая к вечеру тревога не желала отпускать её ни на секунду. Девушке стоило только подумать о грядущем сне, как внутри начинало знакомо свербеть. Она боялась, что неведомый кошмар повторится, но продолжала слабо надеяться, что сегодня всё будет как раньше – без снов, темно. Чем дольше шатунша раздумывала над новообретенной проблемой, тем сильнее она путалась в собственных мыслях, и тем удачнее ей начинала казаться промелькнувшая в голове днём идея.

Ведь в «Свободе» она была не единственным шатуном.

Не смотря на общую природу, их контакт с Лукашом не сильно отличался от общения между любыми другими бойцами. Всего единожды, когда только Фенек прибыла на базу зимой, мужчина вызвал ту к себе и настоятельно попросил молчать об услышанном, не портить жизнь ни себе, ни ему, и эту просьбу девушка покорно исполняла по сей день. Ей подумалось, что спросить у лидера о наличии снов, будет не так уж и опасно, если беседа пройдёт с глазу на глаз. В конце концов, не идти же к новому составу учёных? Кто знает, как они среагируют на подобного рода аномалию, и не закончится ли этот визит ровно тем же дурдомом, которым грозил закончится предыдущий.

На улице было достаточно малолюдно и тихо, но гомон из столовой отчётливо слышался даже в центральной части складов. Раздумывая, как вернее спросить у Лукаша совета, шатунша по привычке посмотрела на окна склада артефактов, где хозяйствовал Роб в своё рабочее время. Оба смежных небольших помещения освещались изнутри желтыми бледными лампами и на улице всегда было ясно видно, что происходило за зарешеченными окнами.

Фенек замерла. Увидеть внутри человека во время отсутствия там хозяина девушка не ожидала.

Тень высокого силуэта явно непрошенного гостя медленно продвигалась вдоль одного из металлических стеллажей, на которых хранились контейнеры с артефактами, не требующими особых условий хранения для обеспечения сохранности свойств. Когда руки человека потянулись непосредственно к полкам и стали рыться среди содержимого, девушка полуприсядью направилась к окну, дабы не сразу спугнуть и рассмотреть вероятного воришку, невесть как оказавшегося за запертой дверью – Роб всегда закрывал свои покои на замок и ключ хранил при себе.

Тревоги добавляло и то, что именно на этом стеллаже, среди груды прочих артефактов, хранилось и её памятное «Яблочко», а уж его потерять шатунша не могла себе позволить.

Отражение света из окон падало на землю множеством бледных прямоугольников, и в его радиусе, в непосредственной близости к помещению, было ясно слышно шорох, издаваемый человеком. Торопливый, но осторожный давал понять, что гость что-то ищет и при этом не желает оставить после следы своего присутствия. Но план его не сработал, и сталкерша уже подтягивалась на носочках к краю окна, что наверняка рассмотреть человека.

- Ты! – Вырвалось у той громкое возмущение, когда девушка узнала в вероятном воришке оказавшего им днём помощь Феликса.

Мужчина мелко вздрогнул, упустив из рук контейнер с каким-то мелким артефактом, и зло посмотрел на возникшее за оконным стеклом лицо Фенек. Та, нахмурившись, ударила кулаком по решётке, заставив ту звонко задрожать:

- А ну руки прочь!

Не задерживаясь более ни секунды, девушка бросилась в здание, где находился склад, своим резким появлением спугнув находившихся внутри бойцов группировки. Трое мужчин под тихую музыку из радиоприёмника играли в нарды, и одарили влетевшую шатуншу недовольным взглядом.

- На складе чужой! – Чуть не взвизгнула сталкерша, удивившись, как их не смутил звук упавшего на пол контейнера с артефактом. С разбега та бросилась к деревянной двери и рьяно затрясла ручку, а поняв, что толку в этом нет, принялась колотить о поверхность плечом. Роб не сильно обидится на выбитую дверь, если из-за этого удастся сохранить всю его коллекцию. Поняв, что у самой сил для таких действий недостаточно, она обратилась к ошарашенным товарищам, наблюдавшим за ней. – Да помогите же мне!

Искренняя паника произвела должное впечатление, один из бойцов в несколько попыток вынес дверь, и та с грохотом повались на пол внутри склада. Контейнера там уже не валялось, да и помещение казалось абсолютно пустым, но ступор овладел шатуншой только когда она осмотрела полностью обе комнаты и никого не нашла. Решетки на окнах так же были нетронутыми, а других вариантов выхода отсюда, помимо двери, не было.

- Короче, ты сама это сделала. – С претензией в голосе пробасил выбивший дверь сталкер, но Фенек на него внимания не обратила, взглядом осматривая нужный стеллаж.

Когда, вдоволь насмеявшись над девушкой, бойцы вернулись к своему нехитрому занятию, та бросилась искать контейнер с «Яблочком» и, к своему счастью нашла. Усевшись прямо на пол, она отщелкнула крышку, приподняла, и мягко улыбнулась, убедившись в наличии артефакта на месте. Закрыв контейнер, она решила забрать его с собой, отчаянно не веря, что постороннее присутствие ей показалось.

Просидела на складе Фенек ровно до тех пор, пока вызванный по рации Роб не прибежал к своим покоям и не потребовал объяснений. И сталкерша рассказала бы всё как есть, не приди он в компании гостящей на базе троицы.

- Нет, конечно лучше перебздеть, чем недобздеть, но дверь то ломать зачем? – Селекционер видно был раздражен, но кричать себе не позволил, и свой гнев постарался быстро перевести в шутку. – Всё равно не верю, что ты её сама вынесла.

Девушка нелепо пожала плечами:

- Ну, показалось. На адреналине силы подскочили. Не злись, пожалуйста.

- Дать бы тебе леща, блин. Я ж эту дверь целый день самостоятельно ставил. – Бурчал Роб, но было ясно, что он уже не злился.

Привёл компанию мужчина не просто так, а как раз для покупки их артефактов и, не смотря на свои обещания, явно планировал торговаться. Задерживаться шатунша не собиралась и, отряхнувшись от пыли с пола, на котором та успела посидеть за время ожидания, торопливо направилась прочь. Будучи уже у выхода, Фенек почувствовала, словно кто-то едва ли не прожигает глазами её спину, и настороженно обернулась. Пока бородач Дунай что-то активно обсуждал с Робом, стоящие у входа Феликс и Вебер провожали её взглядами, буквально говорящими о том, что девушка влезла туда, куда не следовало.

По спине сталкерши пробежал беспокойный холодок, и та торопливо скрылась на улице.

22

Фенек

Кислый ядрёный запах кофе, остывающего в эмалированновой весёлым желтым цветом кружке, бил в ноздри. Склонившись над тарой, Фенек устало помешивала жидкость ложечкой, сосредоточенно наблюдая за тем, как странного состава темные песчинки оседали на внутренней поверхности посудины при каждом замедлении водоворота. Изредка прихлёбывала, но за всё время, что просидела в столовой успела выпить чуть меньше половины. От сладковатой кислоты напитка, приевшегося за последние несколько дней, откровенно подташнивало, но добрые люди подсказали, что от такого кофе вреда будет меньше, чем от завозимых сюда энергетиков, даже если пить тот в лошадиных дозах. Вот она и употребляла, со счету сбивалась сколько именно кружек на дню, но какой-то практической пользы так и не заметила, хотя бармен уверял - эффект накопительный и когда организм сделает нужное количество запаса кофеина, спать будет хотеться меньше.

Трип оказался не трипом вовсе, да и на сон, если его сравнивать с рассказами товарищей, походил слабо. Сны повторяются редко, а прошедшая ночь была третьей по счёту, когда девушке приходилось вынужденно бродить по незнакомым, очевидно, местным землям. Всё то же озеро, те же посадки… На второй день Фенек отметила, что запомнила больше, и все последующие часы гадала, что там находилось рядом, в воде; на третий день встретилась с «чем-то» лицом к лицу. Заливая любопытство кофе, сталкерша подчинялась тревоге, в надежде лишиться сна и вместе с ним проклятого прилипшего видения.

Бессовестно поколотила чайной ложкой по стенкам стакана, вновь размешивая напиток, и горестно усмехнулась: какова вероятность, что из загробного ноосферного эфира можно подхватить паразита? Сова говорила только об извлечении, но Фенек знала точно, что умышленно освобождать чью-то беспокойную душу в её планы не входило. Да какой паразит-то попался… Не смотря на внешнее сходство и первые мысли от увиденного, сейчас наяву сталкерша понимала, что видит во сне не себя, а злосчастный оригинал.

Как хорошо жилось, до заочного знакомства, которое активно грозилось стать самым что ни на есть настоящим! Фенек всё утро прокручивала в памяти когда-то увиденные фильмы ужасов о призраках, демонах и прочих напастях, что настойчиво стремились пробиться в мир обычных живых людей, как правило захватывая себе в пользование чьё-нибудь тельце. Сделала глоток кофе, представила вероятную картину того, как однажды не проснётся от видения, а её тушка доковыляет до базы «Наёмников» и будет демонстрировать местным жителям чудеса акробатики, вроде лазания по потолкам на четвереньках и проворачивания головы на полный оборот в триста шестьдесят. Представила начавшуюся суету, стрельбу из всех орудий под ругань Минора, и оставшегося в стороне Лёву, с учёным любопытством наблюдавшего за происходящим.

Картина повеселила, но веселье было скорее паническим, чем развлекательным. Сталкерша понимала, что долго держать происходящее только в собственном видении не сможет - придётся поделиться как минимум с Совой, ведь раз она про практики подобные знает, то и как бороться с последствиями от них должна догадываться. Грёбаная колдунша точно спросит: «Что она от тебя хочет?», а Фенек так и не поняла, чего мертвячке от неё требуется. Как бы не пугал вариант с проводником из одного мира в другой, он пока оставался для девушки самым логичным, как и способ сокращения контакта за счёт уменьшения сна.

- Надеюсь, ты будешь пить только нормальный кофе. - Пробубнила сталкерша, глядя в затихающий водоворот остывшего напитка и коротко вздрогнула, когда из-за стойки громко отозвался бармен.

- Чё?!

- Говорю, кипяточку подлей. Пожалуйста.

- А, щас. - Кивнул кухонный «свободовец», практически полностью глухой на одно ухо.

Дождался, когда девушка подаст кружку, плеснул в неё через кран наливного кипятильника воды. Когда та забрала разбавленный кофе и направилась на выход, предупреждающе крикнул вслед:

- Вернуть не забудь! Растаскиваете казенное…

Обворовывать группировку даже в таких мелочах у Фенек в мыслях не было.

Она понимала, что просиживая одна просто так, накручивает себя до безобразия, раздувая возникшую проблему до столь исполинских размеров, каких она пока из себя не представляла. Хотелось поделиться, услышать хотя бы единственное ленивое слово поддержки – на большее в чужом окружении девушка не рассчитывала. И к кому с такими надеждами сунуться, как не к другу?

Проходя мимо уличной мастерской, Фенек услышала, как со стороны навеса что-то поучительно басит Дунай, и кротко нахмурилась. Троица сталкеров на её взгляд загостилась, очевидно не собираясь покидать базу группировки в ближайшее время. В подтверждение этому даже занятия себе нашли постоянные: Дунай, как оказалось старший в их троице, помогал технарям с починкой и модификацией техники, Вебер пристроился к охотникам, а старый знакомый Феликс суетился между медблоком и складом артефактов – с разрешения Роба. Сталкерше отчётливо казалось, что с ними что-то не так, но за прошедшие дни, кроме инцидента на складе, более ничего подозрительного не происходило. Тем не менее, девушка не ленилась украдкой поглядывать за гостями.

Погода в Зоне была беспокойной – ветер клонил кроны деревьев к земле и, словно второпях, гнал облака куда-то к югу. Привычно подумалось о выбросе, хотя предоставленные прогнозы не предупреждали о скором его появлении. Подталкиваемая в спину резкими ветряными потоками, Фенек пришлось пару раз сделать мелкую пробежку по плитам, из которых был сложен местный переходный мост; соблюдая равновесие, девушке удалось не пролить ни капли кофе, чему удивился встретивший её на парадной вышке Роб.

Мужчина с мрачным любопытством глазел в сторону «Ростка», бессовестно оставляя без внимания центральный вход на склады и земли напротив него. Даже принесённое угощение брать не спешил, вынуждая сталкершу топтаться рядом с кружкой в руках.

- Ты смотри, козлы какие пасутся! – Фыркнул селекционер, на мгновение отвлекшись от бинокля и посмотрев на подругу. – Загон занимают. Опять что ли на хутор пристроиться решили?

- «Долг»? – Спросила шатунша, так и не удостоившись возможности посмотреть на происходящее: Роб бинокль не дал.

- Да, да. – Досадливо сплюнув, тот положил свой наблюдательный инструмент на ящик сбоку, взял кружку из рук сталкерши. Сделал аккуратный глоток, явно боясь обжечься, и нахмурился. – А чё холодный то?

Девушка пожала плечами:

- Какой был.

- Ну-ну. – Роб усмехнулся, решив, что подруга над ним подщучивает и, опустошив тару на половину, вернул кружку девушке. – Просто, вот на кой ляд? Мало их мерхи вздрючили, раз они уже опять на север лезут.

- Все лезут – и они тоже. – Приступать к личному душеизлиянию Фенек не торопилась, решив сначала выслушать накопленное у товарища.

- Не-е, дальше они фиг пройдут. – Мужчина поднял с ящика лежавшую там снайперскую винтовку, поднял к плечам и потряс, имитируя интенсивную отдачу при выстрелах. – Шаг в сторону барьера – и всё. Ратата, капут. Нечего им помогать. В прошлый то раз чёрт знает зачем впрягались.

Селекционер резко замолчал и в его глазах промелькнуло опасение – он, как и остальные в группировке, знал, что зимой шатунша была на противоборствующей им стороне. Тему всегда затрагивал с осторожностью, в отличие от других не желая обидеть девушку какими-нибудь неаккуратными выражениями. Та за время после возвращения успела наслушаться и безобидных шуток, и явных придирок, и реагировать как-либо на разговоры перестала, но стремление к сохранению своих чувств ценила.

Поняв, что лишнего не взболтнул, Роб продолжил негодующий монолог:

- Я к тому, что так и не ясно до конца, чего Лукаш добиться хотел. Подлизывать покойному Таченко у него, вроде как, резона не было, а нормально объяснять он не стал. Ну пообещал, что придём на подмогу, но это же не значит, что надо было приходить! А то – на «Агропром» с ними сходи, потом на хуторах их присутствие потерпи… Потом что? Сколько раз в день пожрал отчитайся? Чёрт знает, чего Лукаш их так зассал кидать, когда у нас бойцы обычные клали хер на их просьбы держать в курсе обстановки.

- В смысле? – Сталкерша не знала отношения «свободовцев» к решению лидера и сейчас слушала рассказ товарища с интересом, уже не заботясь о том, чтобы он быстрее дал слово ей.

- Кто приходил, кто уходил, где и куда. Мы им нифига не отчитывались. Даже когда дезертира за барьер пустили – ничего не сказали. Пошли они, отчитываться. Если Лукашу надо было, пусть бы и распинался за каждый тушканий пук под кустом.

Фенек тихо рассмеялась и только открыла рот, чтобы задать вопрос, как Роб опередил её:

- Что за дезертир? – Получив от девушки положительный кивок и самодовольно ухмыльнувшись, сталкер удивлённо раскрыл глаза. – А я тебе не рассказывал? Зимой было, ты ещё не пришла обратно. Как раз после «Агропрома», «должники» тут ошивались, сидели на хуторе, западнее от базы нашей – сторожили, чтобы из Мертвого города на «Росток» через склады никто не попёр. Мы дежурили на барьере. Дело уже к вечеру было, немного расслабились, сидели болтали у вагончика, а потом один смотрит – на той стороне дороги по холму кто-то шарится. Мы ему: «Стоять! Кто такой?!», а он шнырь в кусты, и спрятался. Я бы не сказал, что он как-то особо сопротивлялся и старался от нас скрыться… Окружили, поорали, чтоб шугануть, он вылез – детина под два метра в «долгашевской» форме. Помятый, рожа разукрашенная, глаза одного нет. Смотрит, как животина, когда ту в угол загонят. Попросил пропустить. Мы посмотрели на него и решили – няхай скачет, ему в таком состоянии точняк кирдык за Барьером наступит.

Шатунша не заметила, как из её ладоней выпала кружка с кофе, зазвенев по металлическому полу вышки и расплескав вокруг всю жидкость. Роб шарахнулся в сторону, словно бы пролитое могло как-то навредить ему или его одежде.

- Ты чё?

Девушке казалось, что от напряжения внутри парализовало всё тело. Но не только руки перестали слушаться – сознание тоже дало сбой: мир вокруг постепенно тонул в бледном тягучем тумане. Недоумевающее выражение лица селекционера расплывалось в размытое пятно вместе со всем остальным вокруг, и только когда секундный ступор осознания стал отпускать, Фенек поняла, что четкость в пространстве теряется из-за заполняющих глаза слёз. Шумно вздохнула, рукавом наскоро утерла лицо, прогоняя прочь навязчивый, так и не наступивший, плач, и ломаным голосом обратилась к товарищу:

- Ты знал, что я ищу кого-то похожего, и рассказываешь мне это всё только сейчас?!

Роб молчал мгновение, и по его лицу было отчетливо видно, как недоумение сменяется осознанием.

- Я запамятовал просто… - Мужчина начал было оправдываться, но сразу бросил это дело, пустив в ход рациональные мысли. – Вряд ли твой друг единственный одноглазый калека в Зоне. Это мог быть кто угодно, что ты пыжишься?

Девушка понимала, что на самом деле мужчина прав, но обретя маленькую соломинку, за которую удалось ухватиться, отпускать её не собиралась. Да, это мог быть кто угодно другой, но то ведь случилось зимой, когда Вермута дружно похоронила большая часть приближенных, удовлетворившись безликими останками.

Ничего доказывать товарищу Фенек не собиралась, благодаря ему найдя себе занятие на ближайшее время. Оставив кружку на полу, шатунша чуть ли не бегом кинулась по ступеням вышки вниз, грохая тяжелым проржавелым металлом; Роб бросился за ней, крикнув кого-то себе на замену, но пока дождался, сталкерша уже успела скрыться за зданиями казарм.

Она слышала его просьбу остановиться пока бежала; в стенах помещения за шорохом вещей, в которых возилась, быстро разобрала сбивчивые торопливые шаги, но внимания уделять не стала. Мужчина, зная, что девушка собирается сделать, станет отговаривать, как и в последний раз, когда был допущен к участию в процессе.

- Да стой ты! – Рявкнул селекционер, когда Фенек, сжимая в руке запасной КПК, направилась на улицу. Схватил за плечо, но недостаточно сильно, чтобы удержать впавшую в состояние аффекта подругу, и та быстро вырвалась, пропуская мимо ушей всё, что говорил товарищ. – Конченая… Клянусь, я сдам тебя.

Само собой, о выходах на связь с «Наёмниками» знать посторонним, а особенно командованию, не следовало, даже не смотря на невинность переговоров. Дела личные к делам группировки не относятся, но ты поди докажи, что не выдал расположения каких-нибудь тайных складов, связей или будущих планов. Обвинят в утечке информации и не станут учитывать, что ты как рядовой член группировки всех этих вещей особо не знаешь.

Машинка для связи раньше принадлежала какому-то сталкеру, была изъята не самым гуманным образом и теперь бессовестно эксплуатировалась далеко не владельцами. Информации внутри не содержала, на контакты тоже не была богата, но имела в себе встроенную программу, которая очищала внутреннюю помять от переписок и разного рода файлов. Как часто она срабатывала шатунша не знала, но каждый раз при запуске имела уже абсолютно вычищенное устройство. Узнать с кем, когда и на какие темы Фенек вела разговоры было невозможно, если только не перехватить КПК до очищения или не поймать с поличным. Единственным таким свидетелем до настоящего момента был Роб, которому связи подруги совсем не нравились, но сдавать ту начальству мужчина не спешил – знал ситуацию и причины бесед, и искренне надеялся, что эти бестолковые однотипные переговоры вскоре закончатся.

Сталкерша обычно старалась укрыться где-нибудь в безлюдном месте, чтобы никто ненароком не сунул свой любопытный нос в экран устройства, и неизменно таким местом были брошенные гаражи на окраине складов. Помещения лишенные крыши были заражены радиацией чуть больше, чем остальные объекты базы, а в смотровых ямах, среди застоялой дождевой воды то и дело недобро шипели то ли мелкие змеи, то ли слишком крупные пиявки. Факторы отпугивали от себя посетителей и лучшего укрытия для тайн на складах девушка не нашла. Радиацию можно вывести, не настолько долго она тут задерживалась, чтобы схлопотать смертельную дозу.

Нырнула в приоткрытый проем входных ворот, аккуратно обошла зазвеневшую живностью яму и устроилась у дальней стены, от волнения замерев взглядом на пустом поле набора сообщения. А что, если это правда не он? Услышала что-то, что хотела, моментально накрутила себя и всё сопоставила, получив в итоге совершенную желаемую картину произошедшего. Теперь собирается дать надежду мятежному Физику, который подобное уж наверняка острее воспримет, чем она. Но и промолчать шатунша не могла – считала не честным. Тем более, что уж с ресурсами мерхов выяснить правдоподобность догадок будет гораздо проще, чем единолично пытать всех заставших дезертира бойцов.

Роб с шумом ввалился в гараж, существа в яме встретили его усилившимся галдежом, но мужчине, казалось, до этого дела не было. Плюхнулся рядом с подругой и смерил ту сердитым взглядом.

- Раз ты такая упёртая – ладно. Только не пиши, кто тебе об этом сказал.

Фенек и не думала об этом.

Когда одиночество пропало, собраться с мыслями стало труднее, но тянуть время значило бы начать подвергать себя опасности. Глубоко вздохнув, шатунша быстро набрала на экране устройства короткое сообщение: «Зимой на радар бежал дезертир «Долга», по описанию явно Вермут. Проверь». Ответ не заставил себя долго ждать, и уже через минуту на дисплее высветилось: «Принял. Тебя ждать?».

Девушка не думала, что Физик предложит ей присоединиться к проверке, но отчасти хотела и сама предложить помощь. Перспектива снова вернуться к «Наёмникам» показалась внезапно приятной, ведь не смотря на частые сравнения с мертвячкой, мерхи хотя бы считали её человеком, и никто за всё время совместной работы не позволил себе проронить даже крошечной аналогии с бесполезным зверьём. За долгие месяцы проживания в «Свободе» она наслушалась подобного сполна. Роб тихо усмехнулся, одарив КПКбрезгливым взглядом – он откровенно недолюбливал мерхов из-за их готовности пойти на что угодно за деньги. Считал глупым, бессовестным и унизительным, а попытки переубедить мужчину в большей глубине вопроса успехом не увенчались.

Вглядываясь в глаза подруги, он отрицательно покачал головой:

- Ты не наёмник и это не твои проблемы.

«Но и «свободовцем» вы меня не считаете» - с грустью подумала Фенек, без лишних сомнений отправив на вопрос мерха положительный ответ. Отчасти сталкерше казалось, что своей обидой на членов группировки она старается подавить настоящую причину желания уйти – ей и самой хотелось, чтобы почивший глава Синдиката оказался жив, даже если надежда на это совсем призрачна и сомнительна.

Под разочарованное молчание Роба шатунша покинула гараж, не дожидаясь товарища и мысленно готовясь к тому, что тот её сдаст руководству. Но селекционер, видимо, промолчал, так как особого внимания к девушке обращено после разговора не было, а сам мужчина с задумчивым видом добывал свою смену на посту. Фенек напрягало лишь то, что с ним на вышке крутился Феликс: может и просто общался, но невнятная тревога и недоверие кричали, что гость там не спроста.

Она не хотела, чтобы выход с базы выглядел как явный переезд или побег с узелком пожитков на плече, посему большую часть вещей забирать не планировала. Всё необходимое уместилось в походный рюкзак, и общий внешний вид сталкерши не отличался от стандартного полевого. Самое важное – контейнер с «Яблочком» - прихватила с собой, спрятав тот в поясной сумке и развернув её на спину; на фоне рюкзака та особо не отсвечивала. Дождалась, когда народа возле основного входа станет меньше и, как ни в чем не бывало, направилась прочь с базы. В «Свободе» передвижения членов группировки особо не контролировали – уж не в армии проживают и способны самостоятельно заниматься делами, полностью осознавая опасность одиночных вылазок.

Проходя мимо вышки, на несколько мгновений задержалась: посмотрела на верхний ярус, на одиноко стоящего там Роба и с горечью вздохнула. За все годы в группировке, мужчина был её единственным другом, с которым можно было разделить секреты, печаль и радость. Он один поддержал её прошлой осенью, когда вскрылась шатунская натура; один был искренне рад возвращению. Зная, что и сама для сталкера значит не меньше, Фенек может и хотела бы увести его с собой, не будь Роб таким упрямым в своих убеждениях. На душе противно скребли кошки, но оставаться девушка не собиралась: ведь возможно где-то там, на севере, пропадает в беде ещё один близкий ей человек – верить в то, что беглецом был кто-то другой, та не желала.

Шатунша планировала пойти напрямую, только чуть обогнуть Деревню кровососов, и выйти сразу к КПП мерхов на дороге в Мертвый город. Скорее всего, бойцов там уже предупредили о вероятной гостье, и проблем с допуском не будет. Осталось только дойти. Фенек уже спустилась с холма к главной дороге, оставив склады позади себя, когда её окликнул Роб, бегущий следом. Он казался грустным, а по автомату в руках сталкерша решила, что «свободовец» решил пойти вместе с ней. Если бы всё было именно так…

- Фенек, - начал он каким-то похоронным тоном, слишком крепко сжимая в руках оружие, - ты не можешь уйти. Ты – боец «Свободы», мы – братство, а твой уход от нас – предательство.

В груди больно сжалось сердце – девушка видела, что мужчине не просто даются эти слова. Сделать то, что он намеревался, будет явно не проще. Фенек не собиралась дожидаться собственной казни, но до последнего надеялась, что годы дружбы и багаж пережитых событий окажутся весомым аргументом, чтобы отказаться стрелять. Не отворачиваясь, сталкерша попятилась в сторону деревни.

- Прости, мне правда здесь не место. – Промямлила та в оправдание, дрогнувшим голосом: душевная боль рвалась наружу, встав в горле непробиваемым комом. Опасливым взглядом шатуша оглядывала то бледное лицо товарища, то автомат в его руках. Очереди хватит, чтобы заставить её остановиться.

- Тебе там не место! Среди этих уродов! – Крикнул мужчина, импульсивно махнув ладонью в сторону Мертвого города. Судорожно вздохнув он попятился назад, передергивая на автомате затвор. – Я любил тебя и всегда, когда мог, защищал. Ты была мне как сестра, за три года не предала ни разу, не бросила в беде…

- Роб, пожалуйста! – Из глаз Фенек прыснули слёзы. Она успела отойти достаточно далеко, чтобы при возможности и удачном стечении обстоятельств успеть скрыться за холмом, но всё никак не могла прекратить разговор и просто уйти. – Идём со мной!

Селекционер остался непреклонен.

- Считаю до трёх, успей убежать – не хочу брать грех на душу. Раз!

Начало отсчета ударило по слуху, словно грохот гонга, вынудив сталкершу развернуться и помчаться бегом в сторону деревни. Обогнула холм, когда за спиной раздалось продолжение отсчёта и подумала, что успела использовать подаренный шанс на выживание. Не погонится же он за ней! Девушка не оборачивалась, несясь по глинистой кашице тропинки между холмами, и была поражена, когда конец отсчета оказался слышим, а за ним последовала трель автоматной очереди.

Фенек инстинктивно подняла руки вверх, прикрывая голову. Рядом от контакта с пулями опасно вздыбилась травянистая земля; шатунша стремительно свернула в противоположную от места попадания сторону, желая скрыться. Тарахтение автомата казалось бесконечным, но умолкло сразу, как только низ спины сталкерши что-то обожгло.

Взвизгнув, девушка рухнула на землю, и только скрывшись под ближайшим кустом осознала, что не только не умирает, но и добивать её никто не стремится. Справа от копчика действительно жгло, но первоначальная боль утихала так же быстро, как проходит при ударах или падении. От досады, девушка перестала сдерживать эмоции и заплакала, хотя каждый всхлип отдавался обжигающим импульсом. Осторожно та стала прощупывать пальцами место предполагаемого ранения, которое, судя по всему, пришлось на пространство под сумкой. Сам предмет на ощупь оказался порван, а под дырой в ткани зияла брешь контейнера с артефактом. «Яблочко» казалось уже не совсем круглым, но целостным по структуре; рядом с ним рассыпались горячие металлические частички, а противоположная от щели стенка контейнера была местами выдавлена наружу. Всё походило на то, что попавшие несколько пуль были остановлены предметом, даровав хозяйке прочувствовать только боль от удара свинца. Но, почему так жгло даже через одежду?

Сдержав стон за утихающим плачем, Фенек отстегнула спереди сумку и осторожно положила её на землю перед своим лицом – вставать на ноги она пока не спешила, опасаясь привлечь внимание. Грязными руками освободила контейнер от порвавшейся ткани, пальцем пощупала торчащий в промятой стенке рваный острый изгиб с собственной кровью на кончике, и истерично усмехнулась. Не разлетись пуля на куски, сейчас бы была внутри её тела, а казенный контейнер спас от серьезной раны. После спасительной операции от сумки толку не было, да и сам контейнер полноценно обеспечить защиту уже не мог, но если первую шатунша решила бросить, то второй с артефактом внутри засунула в глубокий внутренний карман кителя. Если не застегивать, то и не скажешь, что что-то не так – не топорщится и не слишком мешается.

Прождав ещё некоторое время и убедившись, что следом никто не направился, девушка решила временно укрыться в каком-нибудь из домиков и обработать рану. Та болеть практически перестала, напомнив о себе полноценно только в момент опоры на правую ногу – стрелой прошлась книзу, сопроводив путь мелкой дрожью. Фенек поняла, что полноценно передвигаться пока не может и, доковыляв до ближайшего дома, отправила «Наёмникам» весточку с просьбой встретить. Надежды на исполнение просьбы было мало, но чем чёрт не шутит? Да и место, чтобы дождаться помощи, относительно безопасное – кровососы редко заглядывают в эту часть деревни из-за её отдаленности от гнезда и основного места охоты.

Удачное самолечение – вещь итак не самая простая, а делать это вслепую - чуть ли не искусство, которое требует оттачивания навыков до безупречности. В плане него, у сталкерши таланта явно не было, чего нельзя сказать об упрямстве: задрав китель и футболку под ним, девушка тыркала в место раны пропитанный спиртом бинтовой тампон, каждый раз вздрагивая от сокращений в ноге, что мешало нормальной обработке раны. Один раз не устояла на здоровой ноге и упала, но кричать и разбрасываться медицинскими принадлежностями не стала, прислонившись к стене и с упрямством продолжив залечивать без конца кровоточащую рану.

- Шить придётся. – Тихо раздалось позади и Фенек таки выронила из рук тампон от неожиданности. Развернулась, подогнув кольнувшую ногу и опасливо затаила дыхание: в комнате стоял Феликс. – Если в этом будет смысл и ты не окочуришься раньше.

- Кажется, ты заблудился. Склад с артефактами выше по дороге. – Раздраженная криворуким лечением и отчасти напуганная бесшумным появлением мужчины, шатунша не спешила реагировать на его угрозы, выплюнув ядовитое напоминание о вечере прибытия собеседника на базу «Свободы».

- Я в курсе. – Недобро сощурился Феликс. – И там не хватает кое-чего, что ты прячешь у себя.

- При мне всё моё. Ничего незаконного, гражданин начальник. – Продолжала ёрничать сталкерша, чувствуя, как по телу медленно расползается жар, наполняя его энергией к действию. Одну руку она медленно положила на открытую набедренную кобуру и погладила большим пальцем рукоять пистолета – демонстративно, внимательно подмечая, что сталкер её жест увидел. – И не надо мне угрожать.

- Отдай артефакт. – Спокойным тоном попросил мужчина, одним взглядом давая понять, что продолжать бесцельный разговор не собирается.

- Какой? – Изумленно изогнула брови шатунша, стараясь потянуть время и сообразить, как выбраться из сложившейся ситуации.

Думала о противнике единичном, но второй дал о себе знать, скинув её ладонь с кобуры пистолета и ловко вытащив его оттуда. Вебер. Он то тут откуда взялся?!

- Не притворяйся дурой. – Прошипел друг Феликса, откинув пистолет в сторону и сверля девушку глазами, цвет которых моментально напомнил Фенек слабо заваренный черный чай. Во рту против воли проявился недослащенный и недостоявшийся вкус светло-коричневой жижи, и желудок начало неприятно крутить. – Отдавай сама или мы заставим тебя умолять забрать его.

И отдала бы – какой ей толк от этой безделушки? За прошедшие месяцы сталкерша использовала его только раз и то не по назначению, а для треклятого ритуала. Проблема исчезла бы моментально вместе с этой странной парочкой, если бы не одно «но»: практического применения артефакта шатунша не устраивала, но хранила тот как память, как надежду. Как потеряшку, за которой рано или поздно вернется её хозяин, учитывая важность для него этой вещицы. «Яблочко» было духовным символом, а отдавать свою душу Фенек никому и ни за что не станет. Хотят забрать? Пусть забирают с трупа.

Стараясь игнорировать признаки начала действия артефакта, девушка твердым взглядом посмотрела Веберу в глаза и отрицательно кивнула, надеясь, что тот сумел понять её безоговорочную позицию. Мужчина слегка оскалился в короткой злой усмешке и посмотрел на Феликса, стоящего поблизости, словно ожидая какой-то команды. Сталкерше подумалось, что сейчас её либо ударят для начала, либо сразу убьют, и в устойчивые мысли настойчиво постепенно проникало чувство животного страха, до сего момента отсутствующее. А она не могла понять, что так сильно пугает: перспектива пыток или смерти?

Получив от Феликса согласный кивок, Вебер отошел от Фенек настолько, чтобы расположенное рядом в стене пустое окно более никем не было загорожено. Закатил глаза, причем настолько сильно, что в натуральности и нормальности действия девушка невольно засомневалась; сомнения в обычности подогрел и раздавшийся на улице грозный рык кровососа. Она слышала, как мутант стремительно приближается к дому, и ему хватило нескольких мгновений для того, чтобы оказаться рядом и с треском вцепиться когтистой лапой в деревянную оконную коробку. На пол посыпались щепки. Шатунша с тревогой осознавала, что одолевший её страх никак не связан с чумазой уродливой мордой мутанта, угрожающе замершей в окне в ожидании разрешения на атаку.

Однако, через несколько мгновений, кровосос, непривычно заскулив бросился прочь от дома, и Фенек поймала себя на мысли, что понимает его. От окутавшего страха, девушке тоже хотелось плюнуть на всё, выпрыгнуть в окно и бежать – не важно куда, главное, как можно дальше от этого места. Страх затмил собой внимание и сталкерша никак не могла сконцентрироваться на лицах Феликса и Вебера, чтобы понять, что они собираются делать; но звон падающей на деревянный пол гранаты, краем уха девушка уловить сумела.

Щелчок, хлопок – и помещение стремительно стало наполняться густым темным дымом. Рядом с окном что-то мягко топнуло, ухватилось за неё явно человеческим руками и поволокло наружу, неаккуратно скинув на влажную уличную землю. Из дома сразу послышалась стрельба, над головой Фенек свистели пролетающие пули автоматных очередей, заставляя ту прижиматься к земле. Её оружие, вместе с рюкзаком, остались внутри и, похоже, возврату не подлежали. Однако, вопреки опасениям, спустя несколько глухих ударов, из окна вылетел и грохнулся на землю сначала рюкзак, затем – автомат.

Девушка двинулась ползком в их сторону, но была остановлена крепким хватом тех же самых рук, от которого по телу прошли панические мурашки, и шатунша еле сдержалась, чтобы не рвануть в ужасе прочь.

- Направо, к кустам ползи, от них – налево до упора и к КПП. В темпе! – По требовательному приглушенному голосу сталкерша узнала Морфея, и природа страха сразу стала ясна. После этого мыслить стало немного легче, хотя затуманенная действием артефакта голова продолжала казалась ватной и отчасти мешала.

Фенек поднялась на ноги и как могла быстро поковыляла в указанном направлении: обретенный от артефакта тонус позволял по большей части игнорировать боль в ноге. Обернулась всего раз, чтобы убедиться, что старый знакомый идёт следом, но не поленилась при этом заглянуть и в окна дома, через которые открывалось безлюдное помещение. Неужели сбежали так быстро?

Морфей бодро нагнал сталкершу, волоча на плече её рюкзак с прикрепленным к нему наскоро автоматом. Его лицо было скрыто за балаклавой, но по изгибу глаз девушка понимала, что мужчина улыбается.

- С возвращением. – Запыхавшись, бросил тот, при этом шаг не сбавив. Шатунша, благодарно кивнув, поковыляла следом, решив оставить все вопросы и словесные благодарности на потом.

***

- Зашивать, да? – Нетерпеливо интересовалась Фенек у осматривающего её Лейба.

До Мертвого города дошли спокойно, по пути встретившись ещё с двумя наёмниками. Девушка с опаской осматривалась по сторонам в поиске возможно сбежавших сталкеров, которые хотели забрать у неё «Яблочко», но концентрироваться в пространстве было довольно сложно – артефакт, спрятанный в кармане, продолжал действовать. Да, было проще передвигаться и игнорировать «стрельбу» в пятку, но дико колотящееся от перевозбуждения сердце уже побаливало, лицо горело, а на лбу и ладонях проступила испарина. Ощущения совсем не были похожи на аналогичные естественные и доставляли уйму неудобств. Только когда артефакт был изъят и помещен в новый контейнер, а голова умыта ледяной водой, стало легче, но не на долго: о себе снова дало знать поясничное ранение и к работе подключились медики.

- С чего ты взяла? Рана не настолько глубокая, самостоятельно срастется и синяк рассосётся. Ты больше перепаниковала. – Вколов что-то, что практически сразу убрало боль и судорогу в ноге, Лёва осмотрел рану и наложил повязку. – Тебе повезло, легко отделалась. Нерв ударом подзадело, но часов так через парочку судорога пройдёт. Тошнота, головокружение есть?

- Нет. – Впервые за последние часы спокойно выдохнув, ответила шатунша, с любопытством потыкивая острым концом протеза пальца себе в бедро. Под препаратом оно потеряло чувствительность и казалось ватным. – Спасибо. Ты – волшебник.

Ученый самодовольно улыбнулся, при этом всё равно залившись краской; дал ещё несколько рекомендаций по отслеживанию состояния из-за длительного контакта с артефактом и отпустил, предварительно вернув «Яблочко», но уже в новенькой защитной оболочке.

В Мертвом городе, казалось, ничего не изменилось за прошедшие месяцы, но девушка чувствовала, как в воздухе витает едва заметная дымка напряжения. Поначалу подумала, что тон настроения задало её сообщение и подготовка к грядущим поискам, но позже, когда встретилась с Физиком, поняла – дело в нём. Фенек помнила, как непросто ему давалась должность лидера в период отсутствия Вермута, как сильно он переживал и не находил себе места.

Осунувшийся, заросший путанной русой бородой, мужчина походил на человека, утратившего лады с самим собой. Смерть друга оказалась настолько сильным ударом, что заставила умолкнуть в голове центрального разводящего его вторую личность, оставив того уж совсем в одиночестве. В кабинете помимо Физика была и Лада, по лицу которой читалось, что происходящее с командиром сказывается и на ней. Шатунша отметила, что без броского макияжа, в наёмнических цветах девушка была мало похожа на саму себя, которая управленствовала на «Агропроме».

- Половина Зоны для поисков, конечно, срезалась, но то, что он ушёл за Радар… - Физик рассуждал так, словно преподнесённая ему информация – неоспоримая истина. Это пугало настолько же, насколько и внушало внутреннюю уверенность в услышанном от Роба. – Столько времени прошло, он не дал о себе знать ни разу. Это плохо.

- Может не было возможности? Он же сбегал, мог не взять КПК. – Парировала сталкерша, частью разума понимая, что пытается переспорить очевидно верные вещи.

- А мог влипнуть в какое-нибудь очередное дерьмо или вовсе – помереть на самом деле. Радар и северная часть Припяти кишат фанатиками. – Продолжал свои мрачные рассуждения разводящий.

- Верно. В таком случае, есть ли смысл рисковать? – Разумно предположила Лада и Фенек испугалась, что Физик согласится с ней и откажется от поисков. – Главок всё ещё ждёт информацию, мы итак затянули. Пришлют ведь инспекцию.

Мужчина лишь одарил девушку упрямым прищуром из-под очков и строго поджал тонкие губы.

- Мы должны проверить. Пока на сто процентов не будет понятно, что Вермут мёртв, мы будем прочёсывать каждый грёбаный куст. Хоть пять раз, хоть сто пять. А прибудет инспекция – я и их искать заставлю.

Наёмница тяжело вздохнула, растянув губы в снисходительной усмешке, и пораженно покачала головой. Очевидно, она не была согласна со стремлениями товарища, но продолжала поддерживать решения несмотря ни на что.

Кивнув шатунше, Физик поднялся из-за стола. Прошелся по помещению до угла, в котором складировались коробки и ящики с разного рода содержимым, поднял едва ли не самую маленькую картонную тару из всех и всучил подошедшей сталкерше. Внутри темнела сложенная, явно не новая, мерховская форма и несколько бумажных папок с рукописными номерными приписками и инициалами «Мицкевич У. В.», перевязанных посеревшими шнурками.

- Нашли на складе. – Ответил разводящий на немой вопрос девушки. – Личные дела можешь не читать, если не хочешь, а форму примерь – точно впору будет.

- Надеюсь, какие-нибудь забытые долги мне потом так же в руки не свалятся. – Хмуро отшутилась Фенек, быстро поняв, кому принадлежала и форма, и документы. По спине прошёл холодок: после начавшихся кошмаров она бы за километр не подошла к вещам покойницы. Вдруг они только усилят происходящее и помогут беспокойной душе в её неясной цели? Но сейчас приняла коробку из элементарной вежливости. Что делать с ней – решит позже, когда рядом никого не будет.

Физик кротко улыбнулся, скорее выдавив из себя эмоцию, чем испытав её на самом деле и торопливо помахал ладонями, выпроваживая сталкершу прочь:

- Всё, свободна. Будь готова – выдвинемся на поиски в ближайшие дни.

23

Морфей

Он понимал, что всю остальную жизнь, которая скрывается за дверями военных штабов, нельзя вывозить на одной харизме. И, если где-то тебе повезло, то так будет не всегда. Соглашаясь на работу в Синдикате знал, что на какие-либо командирские позиции рассчитывать вот так сразу не стоит – он иерархию-то их внутреннюю не знал, какое руководство? Заново привыкал быть обычным бойцом и сквозь крепко сжатые зубы беспрекословно следовать приказам; взбрыкивал иногда, не без этого, но в конечном итоге согласился с тем, что не будет лишним в чужой среде слушать тех, кому эта самая среда уже стала практически родной.

Ожидаемое увольнение из НИИ не затянулось, и майора освободили от должности следующим днем после официального возвращения. За его отставкой последовало сокращение с должности и супруги, а та, казалось, и не расстроилась вовсе. Напрягало обоих лишь то, что привычная стабильность исчезла, и теперь приходилось учиться жить по новым планам.

Сбережения и первые заработки с наёмнической деятельности помогли довольно быстро чете перебраться на жительство к Черному морю – всяко ближе, чем добираться до работы с далёких Уральских земель, а уезжать теперь главе семейства приходилось чаще обычного.

Находясь на территории Зоны без ограничения по времени, Морфей чувствовал себя хорошо, как никогда. Что не говори, а нутро не обманешь – в ставших родными аномальных местах было спокойно, уютно существовалось и пугало лишь то, что иногда это самое нутро о себе напоминало. Или мужчине только казалось, что помимо непростых отношений с мутантами и артефактами, в некоторых моментах сил становилось больше и абстрактная «чуйка» действовала как самая реальная.

Не сомневался Морф только в собственной интуиции, и та, в свою очередь, яростно говорила ему, что с беспокойной шатуншей что-то не так. Существа, которых наёмник встретил в деревне, людьми не были, и личный опыт показал, что ничего хорошего от дел с чем-то «иным», ждать не приходится. Фенек казалась помятой – мужчина не мог вспомнить, были ли мешки под глазами той такими выразительными и ранее, но точно помнил, что от выражения лица раньше не веяло паранойей. Беспокойная, она словно ждала чего-то от каждой тени.

- Они хотели забрать артефакт. - Поведала Фенек после долгих уговоров. Было видно, что ей есть чем поделиться и хотелось бы, но что-то мешало.

- Дак отдала бы. Никакая побрякушка не стоит жизни. - Морфей уже понял, что «побрякушка» не такая уж и простая, раз за ней охотятся те существа, но догадки своей не показал. Хотел, чтобы шатунша до конца всё рассказала сама.

Та иронично усмехнулась на его слова:

- Как ты вообще с мерхами уживаешься, ума не приложу.

А размышлять здесь о чем-то высоком и не требовалось: да, жизнь человека важнее и дороже, если только это не цель, которую ты знать не знаешь. Анонимность помогает, словно снимает с плеч груз ответственности, когда твоё оружие отнимает чью-то жизнь. Морф осознавал весь ужас того, что за годы, проведенные в Зоне так или иначе, привык убивать; забыл, когда это было впервые и что он ощущал. Словно внутри жил инстинкт, отключающий любые чувства, когда дело начинало касаться работы. Но, терял ли он от этого всего человечность? Мужчина так не считал.

- Что за артефакт-то хоть? - Уговаривать человека поступиться своими идеями - затея сомнительная и практически по умолчанию обреченная на провал, посему тратить время на подобное наемник не собирался. А вот полюбопытствовать лишний раз не отказался: в конце концов, было интересно, что ж такого у себя припрятала девушка.

- Да там... Долго рассказывать. - Вокруг них по помещению бывшего спортивного зала, где сейчас расположились казармы, бродили люди, и, несмотря на то, что заняты те были своими делами, шатунша не спешила слишком откровенничать при них. Боялась лишних ушей.

Вместо объяснений, стащила с верхнего яруса двухэтажной койки свой полупустой рюкзак и направилась на выход, кивком головы поманив бывшего майора следом. Морф пошел.

Покинув жилое здание КООПТОРГа, они направились в сторону уцелевших пятиэтажек, что расположились на окраине города и использовались крайне редко. Людей в доме, куда зашли сталкеры, не было, но выглядела ситуация либо как глупая ловушка, либо как параноидальное желание скрыть что-то, и второе казалось мужчине наиболее вероятным.

Неприметный в своей разрухе подъезд, однотипные этажи и жилые метры хрущёвки походили на лабиринт, в котором Фенек то ли сама заблудилась, то ли его запутать пыталась. Не то, чтобы сталкер ожидал от своей знакомой чего-то опасного, но машинально стал присматривать пути отступления - калечить итак явно измученную шатуншу откровенно не было желания.

Уровень сокрытия артефакта такой, словно прятала девушка в пятиэтажке сундук с чистейшим золотом, и просто не успела оборудовать тайник ловушками, которые каждый раз приходилось бы преодолевать, словно Индиана Джонс.

В одной из квартир, в отдаленной от входа комнате, Фенек осторожно возилась в нижнем шкафчике деревянного трельяжа с пустыми зеркальными рамами. Когда что-то громко треснуло, он подумал, что что-то пошло не так, но, когда после этого шатунша отложила в сторону небольшой деревянный щит и поставила на него контейнер для артефактов, понял, что так и было задумано. Двойная стенка, судя по всему. Надо же было так заморачиваться…

- Мне кажется, что они его как-то неправильно использовали. - Девушка отщелкнула крышку контейнера и кивнула на наполненную жидкостью тару. Объяснять, как и кто его использовал не стала, словно хаотично потеряв мысль. - Вермут называл его «Яблочком», в «Свободе» о таком не слышали даже. Посмотри, может ты знаешь что-то подобное?

Морфей всмотрелся в воду, но расплывчатый силуэт не напоминал ни один знакомый образец. Он понимал, что если сейчас возьмёт артефакт в руки, то тот свои силы стремительно утратит. Да и что за силы-то вообще?

- А что с ним делали? - Спросил мужчина у беспокойно наблюдавшей по сторонам девушки. Наверняка думает, что те трое снова придут, но что им мешало сделать это до сих пор?

Она внезапно сконфуженно поджала губы.

- Настойку.

Морф приподнял кверху брови: экзотическая кухня, значит. Что ж, и не такое видали, но теперь он понимал сомнения знакомой по поводу использования артефакта. Мерх ещё раз присмотрелся к «Яблочку», задумчиво почесав темную бороду: не кончится же артефакт за несколько секунд, если он его возьмёт поближе посмотреть? Да и раз использовали в пищу, и пока не пошла молва о смертях от этого, то по идее ничего и с ним произойти не должно было.

Уверенно протянул руку к контейнеру и мгновенно пожалел, что не удосужился предупредить о своих планах хозяйку «безделушки», которая уже очевидно собралась убрать свое сокровище. Морф отдернул руку, дабы пальцы не прищемило крышкой, девушка тоже отшарахнулась назад и понять, с чьей легкой подачи тара повалилась на пол уже не представлялось возможным. Вода выплеснулась на гнилую паркетную доску, «Яблочко» покатилось к дальней стене, и мужчина рефлекторно рванулся за артефактом следом, схватив тот руками и обернувшись к шатунше. Та встретила его взглядом, полным то ли раздражения, то ли страха, и спешно вырвала артефакт из рук мерха, когда тот стремительно начал темнеть. Забросила в опустошенный от воды контейнер, защелкнула крышку и настороженно замерла.

Морфей тоже отчетливо слышал неторопливое шевеление позади себя, из коридора. Выхватил пистолет из набедренной кобуры, обернулся и столкнулся лицом к лицу с одним из обидчиков своей знакомой. Он с отвращением поморщился, устремив на мерха усталый светлый взгляд:

- Не прикасайся к артефакту, никогда.

- А кто мне запретит? - Криво усмехнулся Морф, уже приготовившись к очевидной драке. - Ты что ли?

Может они и припирались бы дальше, а может всё кончилось бы печально для наёмников слишком быстро, но после вопроса, ответ на который не требовался, по ушам несколько раз грохнул звук пистолетного выстрела - и нежданный гость повалился на пол в дверях комнаты, словно бы сраженный насмерть. Стакеру отчетливо казалось, что тот вовсе не мертв, и бывший майор последовал примеру пробежавшей мимо Фенек. Девушка перескочила через худощавое тело как сайгак, неся в руках контейнер с «Яблочком».

Будучи уже возле выхода из подъезда, она сменила оружие на более опасное, но мужчина не представлял, как девушка будет отстреливаться от своего преследователя одной рукой, видимо в панике не догадываясь спрятать контейнер или только артефакт в одежду. Шатунша вылетела на улицу и резко обернулась лицом к сталкеру, то ли дожидаясь того, то ли высматривая погоню. Та, к слову, появилась, да так резко, что Морф не успел покинуть здания: бывший труп приземлился откуда-то сверху, сломав под своим весом итак полумертвую досочную уличную лавку. Фенек взвизгнула и дала короткую очередь в мужчину, а когда бывший майор собрался ей помочь, его самого вышвырнуло из подъезда на холодный асфальт. Поднимаясь на ноги, он увидел подходящего к себе возрастного мужчину и лежащий на ступенях собственный автомат.

«А этого в деревне не было» - быстро подумал мерх, коротким взглядом увидев, пробегавшую обратно в подъезд шатуншу, спрятавшую таки куда-то контейнер и что-то активно говорящую по рации. Как сильно поможет подмога бороться с противником, который только что десантировался без проблем с верхних этажей? Но стрельба уже была, шум поднят в любом случае, и будет лучше, если среди суеты однопартийцы будут знать кого конкретно стоит ликвидировать.

Старик не нападал и кружил вокруг, шаг в шаг следуя за Морфеем. Казалось, будто думает, как и когда лучше напасть снова, но мерх решил его опередить и уверенно двинулся вперед, собираясь с обманом нанести удар. Мужчина ловко увернулся и через секунду бросился на сталкера с точно таким же ударом, но выполнил тот безупречно, выбив наружу из легких нападающего воздух. Без полной защитной экипировки удары чувствовались сильнее, но боль только разжигала в бывшем майоре азарт. Старик, казалось, только наслаждался их поединком, снова и снова повторяя приемы боя, которыми пользовался мерх, сопровождая каждую предоставленную одышку горделивой улыбкой. Игрался, не торопясь убивать.

Поднявшись на ноги в очередной раз, Морф с тихим стоном хрустнул шеей и ядовито проговорил противнику:

- Слышь, циркач ебаный, может ещё стилем пьяного мастера махаться начнешь?

«Больно шустрый для своих лет» - попутно оценил соперника мерх.

Тот не ответил, как-то странно добродушно захохотав, чем напомнил сталкеру какого-нибудь ряженого Деда Мороза с городских праздников. От продолжения боя мужчину отвлек грохот винтовочного выстрела и девчачий визг, раздавшийся где-то сверху.

Мерх мгновенно ломанулся обратно в здание, единственный раз за драку сумев-таки увернуться от хватки старика. Тот сопровождал майора до самого верхнего этажа, остановившись словно сторожевой пес на лестничной клетке под тонкой лестницей, ведущей на крышу. В голове мелькнула мысль, что отпускать обратно их двоих никто не собирается.

- Это память! – четко проговаривая слова, жалась спиной к краю крыши Фенек. То и дело поглядывала назад, чтобы не навернуться вниз с пятиэтажки. Напротив, в паре метров, лежал бывший мертвец, не поднимаясь глазея уставшим взглядом на девушку. Видно последний выстрел так же принадлежал ему и теперь отродье притворялось побежденным, чтобы не получить повторную пулю. – Артефакт не мой. Я не могу отдать чужое.

Лежащий мужчина закрыл глаза, медленно вдохнул-выдохнул и вновь поднял взгляд на шатуншу, назидательно уговаривая:

- Есть вещи более важные, чем какая-то абстрактная память. Мертвым всё равно хранят их вещи или нет…

- Он не мертв. – подозрительно спокойно ответила Фенек и остановилась, когда пятка уткнулась в низкий парапет, доходящий высотой девушке до щиколоток. В глазах среди зелени мелькнула секундная искорка какой-то одержимости. – Отдам, если только разрешат.

- Как ты всё усложняешь. – Раздраженно прошипел мужчина. – Хорошо… Объясняю наглядно: с чьей кровью у артефакта был контакт в последний раз, за тем он закрепляется. Сейчас он твой, поэтому просто отдай.

- Убей меня и своей мазюкни! - Выпалила девушка, внезапно настороженно замерев и договорив фразу уже без начального пыла. - И это я всё усложняю, вы только послушайте.

Существо раздражённо дышало, словно не могло подобрать слов, но Фенек, казалось, сместила всё своё внимание с собеседника и откровенно косила глазами куда-то влево. Морфей не видел ничего ни рядом с ней, ни в соседнем здании, куда девушка посматривала. Что что-то не так мужчина понял только в ту секунду, когда шатунша, словно по щелчку пальцев, заплакала.

Он встретился недоуменным взглядом с лежащим преследователем, и тот одними губами беззвучно проговорил: «Это не я». Верить ему, конечно, бывший майор не собирался, посему был готов при необходимости дернуть из кобуры пистолет и выстрелить - убить не убьет, но время выиграет, как показала практика.

Морф тихонько присвистнул, желая ненавязчиво привлечь внимание явно озабоченной чем-то другим Фенек, но та не среагировала. На бледном улитом слезами лице недоумение и страх постепенно сменялись злобой, и понять, что именно заставляет так меняться девушку, не было возможности. «Ещё одной шизофренички не хватало» - с недовольством подумал мужчина, припомнив лишившегося рассудка Корда.

На произошедшее в следующие несколько секунд среагировать он не успел: зло оскалившись, шатунша с силой замахнулась на воздух слева, не удержавшись при этом на краю крыши и оступившись. Полетев вниз, она не издала ни единого писка, только едва слышно царапнув подошвой остатки посыпки на затвердевшем и потрескавшемся от времени битуме.

Тем не менее, осознание произошедшего наступило быстро, и Морфей бросился к краю - скорее машинально, ведь понимал, что помочь уже ничем не сможет, и уже тем более бросаться следом вниз не станет. Посмотрел на площадку перед домом и с удивлением застал на асфальте не погибшее по глупости тело, а их преследователя, спешно укладывающего на землю Фенек. Тут же обернулся, чтобы убедиться, что лежавшего ранее действительно нет на месте, и нахмурился - бывший майор не любил ситуаций, которых не понимал, что сейчас и происходило. Зачем этому существу спасать девушку?

Когда мужчина вернулся взглядом обратно, то увидел кружащийся рядом с людьми дрон Физика и, после слабой попытки встать, потерявшую сознание шатуншу.

***

- Артефакт должен быть отдан добровольно, иначе есть риск, что он самоуничтожится. - Феликс, как звали преследователя, оказался вполне сговорчивым мужчиной. И не мудрено: Физик пообещал помочь тому забрать «Яблочко» у шатунши, если ему всё как положено объяснят. - Владелец должен быть жив, они связаны.

- Вермут нашел его на севере бесхозным, как говорил. Перед штурмом «Агропрома» - передал Ладе. - Рассуждал вынужденный глава и названная девушка быстро подхватывала ход его мысли.

- Я колола палец, он говорил, что это обязательно. Потом арт стащила эта девка, но я видела и не стала мешать. - Физик недовольно зыркнул на неё из-под очков, на что наёмница просто пожала плечами. - Да чёрт с ним, меньше мороки. Один Вермут знал, что это за ерунда такая, а он к тому моменту уже считался мёртвым.

Морфей знал, что на самом деле девушка никогда не разделяла идей своего командира касательно кончины бывшего главы Синдиката. Как-то в столовой разговорились и выяснилось, что любое поддакивание было просто актом поддержки. Правда, Лада уверяла, что Физик прекрасно всё знает и понимает, и она ни в коем случае его не обманывает, но вдаваться в такие подробности бывший майор не собирался - не его это дело, копаться в чужих отношениях.

Что примечательно, не смотря на спасение Фенек, падение которой оставалось открытым вопросом, местный командир определил Феликса в «пыточную». Мужчина понимал, что никакая дверь не сможет удержать подобное существо, если оно захочет уйти, но объяснил действие обычным нежеланием водить непрошенного гостя по территории базы, и уж тем более - пускать того добровольно в самое её сердце. Попытка сдерживания бестолковая, но давала капельку спокойствия. К Феликсу практически сразу присоединились двое остальных, и Морф видел в этом прямую угрозу. Хоть и по слухам, но знал, насколько Хозяева Зоны бывают сильны.

- Так я и сказал, что разрешение чьё-либо ей не нужно. - Феликс качался на стуле практически весь разговор, и мебель грозилась вот-вот разваливаться от чрезмерных физических манипуляций. - Её отказ - бестолковое упрямство, если только ваша подруга не решила, что сможет что-то с нас поиметь. Но мы не золотые рыбки и желания ничьи не исполняем. Я не готов жертвовать артефактом, но смогу рано или поздно заставить отдать. Беда только в том, что она рада этому не будет - моим манипуляциям.

- Звучит как угроза. - Насмешливо фыркнул Морф. Хозяин Зоны незамедлительно ответил:

- Это и есть угроза. Но цель оправдывает средства – тебе ли не знать, что это такое?

За что конкретно из богатого прошлого бывшего майора зацепился Феликс, Морфей мог только догадываться. Много натворил, будучи в Зоне, иногда рискуя ради выполнения задачи не только собой, но и своей командой. А этот мутант понятно откуда знает – Хозяева Зоны видят если не всё, то очень многое, и утаить что-то от них – задача не из лёгких.

За не самой приятной, но довольно активной беседой, не сразу удалось заметить пополнение в составе, и так бы оно оставалось незамеченным, если бы само не дало о себе знать.

- Классно сказал. – Заключила топчащаяся в дверях Фенек. Пытавшаяся часто избежать сна, девушка, казалось, через силу оставила и обморок – хотя, казалось бы.

Глядя на её крайне уставшее бледное лицо, майор подумал, что падение вполне могло быть спровоцировано состоянием той. Не обязательно же каждый, кто падает с крыши, делает это по собственной воле, целенаправленно.

- Я спас тебе жизнь. Не хочешь кое-чем отблагодарить? – Феликс поднялся со стула, перестав тот мучать, и сделал несколько уверенных шагов навстречу девушке.

Та, не смотря на удовлетворительное состояние, плохо скрывала, что что-то задумала - выдавали глаза. Увы, прочитать в них, что именно на уме у сталкерши, было нельзя. Неуклюже сомкнув средний и большой пальцы целой ладони для щелчка, вышедшего не совсем удачным, шатунша несколько вальяжно прошествовала мимо охотника за её артефактом:

- Ты спас свою безделушку.

Плюхнувшись на стул, скрипнувший от падения на него очередного тела, словно не замечая раздражения на лице Феликса, Фенек договорила:

- Найди нам нашего друга - и я отдам тебе артефакт. Честно, без выкидонов.

Самый старший из троицы Хозяев, Дунай, громко хрипло рассмеялся - очевидно тоже понимал, что ситуация выглядит нелепо. Не какой-то девке ставить условия перед сильными мира сего, которые явно не станут играть по правилам тех, кто слабее.

- То есть история с Черным сталкером тебя не научила ничему? - Буркнул Физик, в очередной раз поправив квадратные очки на переносице. Лишние движения - явный признак беспокойства. - Например, что торговаться с местными тварями - себе дороже.

- Цель оправдывает средства, верно? - Разрешения от других Фенек явно не собиралась дожидаться, пропустив мимо ушей всё, кроме разочарованного молчания Феликса.

Хозяин Зоны смотрел на неё, словно на маленького глупого ребёнка, при этом всё ещё не отказывая. Неужто задумался? А почему бы и нет? Бестолковые разговоры и беготня, кажется, надоели всем претендентам на заветный артефакт.

- Я так и думал, что ты хочешь что-то за него поиметь. - Самодовольно усмехнулся мужчина, которому было обращено предложение. - Пытался догадаться, что именно запросишь: может, денег, или, решишь, что я - волшебная фея, и попросишь какую-нибудь глупую суперсилу.

Шатунша приподняла уголок губ в ухмылке, но та получилась кривой, выдавая в полной мере то, что вопрошающая страшно волнуется. А по отчаянному блеску в зеленых глазах было ясно, что получить отказ сейчас для неё - равносильно потере последнего шанса на удачу.

Глупо выпрашивать, но, с другой стороны - и она, и Физик, настолько отчаялись найти Вермута и доказать всем, что он жив, что, как оказалось, готовы пуститься в любую авантюру. Девка сбежала из «Свободы», едва не померев от пули некогда друга; Физик не переставая «рыл» Зону, ходя по кругу и думая, что упустил какой-то след. Даже его возмущение сейчас было выражено словно для галочки - плевать он хотел на извлечение моральных уроков из ситуаций. Может, и сам бы сделал что-то подобное, но к чему пачкать собственные руки? У разводящего разума было явно больше, чем у его подчиненной, и Морфей в своем новом начальнике это ценил.

Феликс и Фенек ещё некоторые мгновение сверлили друг друга пытливыми взглядами, пока один из них наконец не сдался. Подойдя к девушке, мужчина посмотрел на неё сверху барским взглядом, и серьёзно предупредил:

- Последний раз иду тебе на встречу. Обманешь - пеняй на себя.

Хозяин Зоны исчез и шатунша встрепенулась - казалось, она сама удивилась успеху.

Удивлена была и Лада - скорее тому, что глава на самом деле жив, да и Морф чувствовал себя словно побежденным. Именно так, как чувствуют себя люди, долгое время не верящие в слова какого-нибудь городского сумасшедшего, который, по итогу, оказывался прав. В глубине души бывший майор надеялся, что Феликс принесёт мерхам завалявшийся где-то труп, но от своей надежды ему было немного стыдно - хотя бы перед Физиком, остававшимся слепо верным своему другу.

Но никто с места так и не сдвинулся. Морф подумал, что, возможно, его товарищи решили дожидаться возвращения Феликса здесь и сейчас, но пытливый взгляд командира, которым тот словно хотел пригвоздить к стулу шатуншу, говорил, что дело немного в ином. Пистолет в его худой ладони возник с невероятной ловкостью. Щелкнул механизм подготовки к работе, дуло уставилось на шокированную сталкершу.

- Теперь с тобой. - Ледяным тоном проговорил Физик. - Ты останешься здесь, пока всё не объяснишь. Зачем тебе встреча с «яновским свободовцем»?

В глазах Фенек возникла паника. Она едва открыла рот, чтобы что-то сказать, как тут же была перебитакомандиром.

- Тебя подослали? Поэтому ты так легко вернулась? - Было слышно, как мужчина постепенно начинает подкипать, полностью игнорируя Ладу, пытавшуюся его остановить. Чем выше становился градус речи Физика, тем сильнее шатунша вжималась в стул, и её чрезмерный страх казался Морфею каким-то ненормальным. - Строишь из себя сумасшедшую... Я наблюдал за тобой. Я видел, как ты бродишь ночами.

- Я не могу спать... - Глухо проговорила девушка, дикими глазами наблюдая за каждым шагом наёмника, направляющегося к ней.

- Søppel!*** - Не своим голосом гаркнул Физик, и в ту же секунду из глаз Фенек хлынули слёзы. - Что ты рыщешь?!

Непонятную тарабарщину от наёмника Морф за время работы успел услышать не единожды. Тот сам пояснил после первого раза, что активно пытается побороть какое-то мудреное расстройство личности, контроля над которым достаточного не имел. И которого, очевидно, по каким-то причинам сильно боялась Фенек.

Физик наступал и было понятно, что, если того не остановить - жди беды. Устраивать мордобой с начальством в привычку бывшего майора не входило, но и допустить бессмысленных избиений измученных девок он позволить себе не мог. Совесть заест. Возможно он и прав насчёт её подпольной работы, но допросы, если не оставлять возможности для ответа, обычно не результативны.

Морфей двинулся вперед, чтобы перехватить наёмника на полпути. Тот попытался увернуться, но был-таки перехвачен руками бывшего майора, а резвая попытка вырваться повлекла за собой только неаккуратный выстрел. Грохнуло, пуля ударилась в дальнюю стену комнаты, заставив шарахнуться в сторону явно задремавшего там Дуная.

- Физик! - Непривычно взвизгнула Лада и бросилась к мужчинам, ловко вырвав из руки командира пистолет и откинув его в сторону.

Наёмник постепенно перестал упираться, словно приходя в себя от внезапного громкого звука. Почувствовав, что сопротивление пропало, Морфей расцепил руки, освобождая мужчину, но продолжая внимательно за тем наблюдать. Физик закрыл глаза, медленно провел ладонями по лицу, что-то неясно шепча себе под нос, после чего - посмотрел на замеревшую шатуншу и позволительно махнул рукой.

- Не сплю, потому что... Я не... - Начала было спокойно говорить Фенек, как тут же заикнулась. Словно на ходу потеряла слова и теперь не знала, как что-то сказать. Захрипела, тяжело сглотнула, всё так же испуганно глядя на Физика. - Когда я засыпаю, каждый раз вижу вашу мертвячку. Она куда-то меня тащит... Я не знаю, что ей... Я не шпион, клянусь...

Недоговорив, шатунша снова заплакала, на этот раз спрятав лицо в трясущихся ладонях и как-то странно поджав протез указательного пальца на правой руке.

Морф скептически приподнял брови. Не спать сутками из-за простого кошмара? Бред какой-то. Однако, глядя на озабоченные лица товарищей, он понял, что в своих суждениях одинок. Минор как-то говорил, что умерший оригинал был телепатом - может это и дает какую-то почву для размышлений остальным.

- Я не понимаю, чего она хочет. - Продолжила причитать Фенек. - Она была сегодня на крыше – вылезла впервые, когда не сплю. Я испугалась… Тот «свободовец» - моя подруга, и она знает, как от этого избавится. Должна.

Чем больше говорила, чем больше вдавалась в детали и отмечала разные мелочи – тем скорее успокаивалась. Майор старательно сдержал смех, когда речь зашла про ритуал и какой-то эфир, где собираются души – не верил во всё это, но объяснить видения в голове девушки не мог, поэтому мнение своё оставил при себе. Галлюциногены вызывают разные видения и безо всяких артефактов, но они временные и не повторяются, когда употребленная дрянь выветривается из организма. Но когда шатунша заговорила про захват тела так надоевшим призраком – не сдержался и прыснул со смеху:

- Мало ли что в кино показывают. Тебя послушать – так сейчас где-то пара хоббитцев несут кольцо в вулкан. И донесут, если только навигатор их не заведёт не туда.

- Она была на крыше. – Процедила Фенек раздраженно сквозь зубы. Как оказалось, несерьезно к её рассказу отнесся только он один.

- А! – Всплеснул руками Морф. – Так ты пыталась ей втащить и упала?

- Пошёл ты, Морф! – Девушка взбрыкнула и протерла рукавом поношенной мерховской формы вновь появившиеся в глазах обиженные слёзы. На секунду сталкеру стало стыдно, что он позволяет себе насмехаться над чужой проблемой, и больше спорить он с ней не стал. Пусть так. В конце концов, в Зоне полно всякого паранормального дерьма, так почему бы среди него не затесаться какой-нибудь общине духов мертвецов? Настоящих, а не тех, который получился из Шухова.

- Расскажи подробнее, кто она такая. Мы устроим встречу. – Угомонивший свою вторую личность Физик, казалось, отнесся к проблеме шатунши серьезно.

Опасность миновала, но, когда он снова направился к девушке, достав из кармана ПДА, та резко подалась назад, да так, что едва не упала вместе со стулом. Один черт знает, почему у девки такая реакция на агрессию с его стороны.

В пылу разговора, майор успел забыть, что в помещении, помимо них троих, оставалось ещё двое Хозяев – то ли из любопытства, то ли – по каким-то своим причинам наблюдавших за происходящим.

- Да вы все тут поехавшие. – Брезгливо усмехнувшись, проговорил третий, Вебер, и исчез. Его примеру последовал и старик Дунай.

24

Фенек

Навес из зеленой маскировочной сети слабо защищал от ветра и совсем не защищал от дождя. Тот проникал внутрь крупными грубыми каплями, настойчиво бил и мочил одежду. Фенек пожалела, что отказалась от старого плаща, хоть и потёртого, но сжитого из плотного кожзама, в замену ему нарядившись в простецкие джинсы размера на полтора больше и светло-коричневую куртку. Та хоть и казалась вполне пригодной для испытания дождями, но промокла довольно быстро и утратила свою согревающую способность.

Выглядела как нищий неудачливый сталкерёнок, который черт знает какими правдами и неправдами добрался до «Юпитерских» окрестностей, чтобы с недовольной миной чего-то ожидать возле бункера местных учёных.

Спрятала под вязанную шапку волосы, сверху накинула капюшон – скрывалась не ото всех, кто ошивался рядом с «яйцеголовыми», но не хотела, чтобы живущие рядом «свободовцы» узнали в ней её же. Кроме одного конкретного, с кем назначена встреча.

Дурацкое чувство, когда ты ни в чём не виноват, но всё равно беспокоишься. Такое бывало у многих, когда, к примеру, на входе в бар тебя одаривал подозрительным взглядом охранник и, хоть оружие у тебя сдано, перспектива дополнительного осмотра и заочное обвинение в нарушении правил неприятно покусывало изнутри. Фенек совершенно точно не замышляла ничего, что могло бы навредить Синдикату и в сговоре со «Свободой» не состояла, но присутствие неподалеку подозревающего её в чём-то Физика крайне напрягало. Беспокойство заставляло придумывать ситуации, в которых Сова могла бы ляпнуть что-нибудь эдакое, что покажется командиру опасным, хотя ничего такого совершенно быть не может.

Она винила себя за излишнюю истеричность, но никак не могла совладать с тем негативом, который влекла за собой любая мысль о насущных делах. Возможно не следовало так долго скрывать от команды наличие видений, да и не следовало бы скрывать вовсе – никто тогда не стал бы обвинять в чём-то и не был бы так подвержен риску, ведь что это такое и во что оно выльется девушка так пока и не разобралась.

Возможно не следовало затевать сделку с Феликсом, ведь правда – в прошлый раз просьба о помощи у Черного сталкера едва не закончилась её смертью, и кто знает, кого может загнать в могилу авантюра с Хозяевами Зоны. Однако, контейнер с артефактом, что был в рюкзаке за спиной, давал легкую надежду на лучший исход. Никогда ничего не просите, в особенности у тех, кто сильнее – так сказал ей Морф вечером после допроса, явно украв себе чью-то мысль. Предостерёг, очевидно, и Фенек последние несколько дней часто думала над его словами.

Ни Феликс, ни его друзья с момента договорённости больше не появлялись и одной Зоне известно, куда те запропастились. Каждый день их отсутствия словно глубже утрамбовывал в могилу казавшуюся непоколебимой уверенность в выживании Вермута, ведь неужели для существ, вроде Хозяев, найти и доставить какого-то человечка - невыполнимое задание? Оно таковым и может быть, если нужный живым человек на самом деле довольно давно мертв. Фенек резко вздрогнула, словно от холода, но на самом деле постаралась таким образом отбросить упаднические настроения. Она уверена в своих выводах, не жалеет, что ввязалась во всё это и дождется положительного исхода.

Когда охрана ученых, что несла службу у входа, в очередной раз подорвалась с места, устремивши автоматы в сторону железнодорожной насыпи, Фенек не поленилась выглянуть наружу из своего укрытия. В четвертый раз охрана встречала кого-то из сталкеров, и шатунша любопытно поддерживала их взгляды своими. На этот раз прибыл нужный гость, и девушка бодро двинулась навстречу «свободовке». Сова торопилась, продираясь через высокую сухую траву, и остановилась, завидев идущую к ней навстречу Фенек. Дабы не занимать времени и внимания у местной охраны, девушка сразу повела подругу прочь от бункера. В конце концов, тот был лишь местом встречи, а не переговоров, да и никаких сигналов о подозрительной активности от Физика не поступило, а, значит, Сова пришла одна.

- Да слушай, я как-то не планировала под дождём гулять, куда ты прёшься? - Возмущалась «свободовка», но следовать за шутуншей не переставала. Иногда девушку пугало доверие со стороны некоторых людей, но тратить время на объяснения о важности сохранения разговора строго конфиденциальным Фенек не хотела, поэтому довольствовалась оказанным доверием. Она же правда никакого злого умысла в себе не несёт.

Если только мертвячка решит завладеть ею прямо сейчас...

Шатнуша ждала. Каждый день, приходя в себя после тяжелого, вызванного препаратами, сна, Фенек подолгу глазела на свое отражение в зеркале пытаясь понять одна ли личность всё ещё живет в ней или сновья гостья уже добралась. Внешне ничего не менялось, отражение не двигалось без её ведома, да и сама мертвячка больше за пределы головы в живой мир не выбиралась - возможно, свою роль сыграло появление-таки сна в жизни и галлюцинации отступили. Как бы благодарна медикам девушка не была за то, что может восставить силы, при каждой попытке уснуть самостоятельно или в моменты ленивой дрёмы Гелла неустанно приходила и тащила её по уже знакомому маршруту. Шатунша всё пыталась вспомнить хоть что-то похожее на ту местность из сна и максимум, к которому она смогла прийти, это понимание примерного расположения - точно не северное.

Болотисто, слишком зелено для названного центра Зоны, да и слишком заросше относительно уцелевшей растительностью. И берёзы... Фенек практически не сомневалась, что на севере растут и они, но что-то внутри противоречиво нашёптывало, что если эти деревья там и есть, то совсем другие, однако породу как опознавательный признак девушка не принимала.

Пройдя по железной дороге вдаль от Янова и бункера, минуя весь начальный состав одного из оставленных поездов, шатунша остановилась и, оглядевшись по сторонам, залезла в двери последнего вагона. Сова насмешливо фыркнула и не стала отставать.

Дождь колотил по крыше вагона, словно отбивая барабанную дробь перед главным номером на цирковой арене. По сути, Фенек себя и считала сейчас клоуном, который часть публики точно рассмешит и надеявшимся, что вторая часть не выпустит на прогулку своё жестокое альтер эго, чтобы прибить надоевшую дуру - если гневные речи Физика-Лоика можно было перевести так.

Забавно, но мужчина и сам не особо понимал, что может нести его вторая личность на буржуйском языке, хотя и пытался вникнуть в познание речи. Однако, карманного самоучителя со словарем в Зоне на найдёшь, а запрашивать тот с Большой Земли командир не спешил, боясь выдать свой недуг и дискредитировать местную верхушку таким образом к чертям собачьим. Его сто процентов снимут, а что будет дальше - сложно предположить.

Растущей паранойи Физику было не занимать.

Несмотря на далеко не тихую обстановку, среди природных звуков отчетливо послышалось машинное утробное жужжание. Ненавязчивое, всего на несколько секунд - появилось, словно из ниоткуда и заглохло, где-то внизу на улице рядом с центром вагона. Фенек знала, что это, и с неудовольствием заметила, как Сова напряглась. «Свободовка» с подозрением посмотрела на подругу и медленно приблизилась к широкому оконному проему, с целью выглянуть туда.

- Не уверена, но вдруг он может коротнуть от воды и взорваться? - Быстро проговорила Фенек, заставив Сову замереть на месте. - Там дрон.

- Твой что ли? - Не поведя бровью, спросила «Свободовка».

- Да. - Шатунше врать не хотелось, но никакого разговора точно не выйдет, если девушка узнает, что их подслушивают. Фенек мысленно пожурила Физика за такую неосторожность, подумав, что тот мог спалиться специально, устроить ей проверку на вшивость. Напыщенно улыбнулась. - Удобно, между прочим.

- Совсем и забыла, куда ты сбежала - мерхам ж деньги, наверное, девать некуда. - Сова отошла от окна и шатунша выдохнула чуть громче обычного - всё же не хотелось, чтобы с девушкой что-то случилось. Одна из немногих, она была добра к ней не только после вступления в «Свободу» годы назад, но и после возвращения этой зимой. - Ну, пока наша встреча выглядит как потенциальное похищение. Заказал кто-то?

Подозрения Совы девушка понимала, но никак не могла их развеять - та ведь не знала, что Фенек в группировке скорее как прилипала проживает и конкретного статуса не имеет. А, может, она и шутит вовсе, но уж больно напряженной кажется.

- Кому ты нужна со своими картонными картинками, чтоб тебя заказывать. - Тихо проговорила шатунша и улыбнулась - она и раньше поддевала подругу по поводу её эзотерических практик, но кто ж знал, что и сама бывшая «свободовка» окажется их жертвой. - Мне, если только.

- О! - Усмехнувшись, всплеснула руками Сова. - Второй раз попросить хочешь! Я в шоке. Смеялась-то больше всех над моими картонными картинками, а сама?

Не медля, девушка ловким движением расстегнула куртку и нырнула во внутренний карман ладонью. Фенек не успела даже предположить о какой-то опасности - настолько быстро Сова достала потрепанную колоду гадальных карт и ловко тасовала их между собой, самодовольно с любопытством глядя на шатуншу.

- Что, будем дальше твоего суженого искать?

- Нет, мне того раза хватило. Причем надолго. - Фенек присела на ближайшую деревянную скамью, что были расположены в вагоне в два ряда и частично уже растасканы. Взглядом предложила присесть Сове на соседнее место, всем своим видом показывая, что речь сейчас пойдет о чем-то серьёзном. «Свободовка» тон беседы поняла и, прекратив жонглировать картами из ладони в ладонь, уселась рядом с подругой.

Фенек шумно выдохнула, пытаясь подобрать такие выражения, которые смогли бы ситуацию показать не настолько бредовой и невероятной, какой она была на самом деле. Однако, пришла к выводу, что никаких иных слов и описаний подобрать не получится и картину возможно выразить только так, как она есть.

- Когда ты мне в тот раз показывала этот свой загробный мир, ты сказала, что за мной может что-нибудь увязаться. Я не знаю, что сделала не так, но ко мне прицепилась мертвячка.

Сова удивленно усмехнулась:

- Чего?

- Того. - Сердито буркнула Фенек, недовольная реакцией подруги. - Во сне снится стала постоянно, всё тащит куда-то, наверное сожрать хочет или, я не знаю, что там мертвецы с живыми сделать хотят обычно. Я хотела попросить, чтобы ты убрала этого безбилетника.

Шатунша долго, ещё до беседы, пыталась сформулировать свою просьбу, но в итоге прозвучала та как-то глупо. «Главное – ясно» - взволнованно подумала Фенек, с неприятным удивлением наблюдая за Совой. Девушка, казалось, была ошарашена, но отчего-то при этом улыбаясь. Знала бы, каких усилий шатунше стоило заговорить о своей проблеме, да ещё и обратиться к подруге за помощью.

- Ты прикалываешься сейчас? - С очевидным скепсисом выдала «свободовка».

Недовольство сменилось обидой и ошпарило Фенек, казалось, с головы до ног.

- Да, мне ведь так смешно и весело. Посмотри, - девушка раздраженно указала на своё лицо, чувствуя, как горят щеки и начинает щипать глаза, - это я улыбаюсь, шутка - оборжаться и сдохнуть.

- Да не гони! Не могла ты ничего подцепить, что ты себе напридумывала? - Сова, казалось, не обратила внимания на смену настроения подруги, будучи удивлена услышанному. Поначалу, Фенек подумала, что Сова шутит и морочит ей голову, но, когда после недолгого молчания та присела напротив бывшей «свободовки» и с искренней озабоченностью в глазах посмотрела в её, готовые разразиться слезами, - девушка подобные мысли отринула. - Блин, извини, я правда думала, что ты шутишь. Просто, странно это.

- Вот и мне непонятно. Я ничего не делала и не думала ни о ком другом. Хотя... Может мысль где-то и была, и я сама виновата, что пустила подсаженца. - Успокаивалась Фенек так же быстро, как и заводилась, поэтому агрессию свою удачно усмирила, завидев у Совы серьезное отношения к своим словам.

Думала ли она про мертвячку? Вспомнить бы, но отрицать этого нельзя. Если это действительно так, то надо же было оказаться такой дурой? Самой накликать на себя беду.

- Нет, дело не в этом. - Неожиданно, сконфуженно проговорила «свободовка». - Этого вообще ничего быть не должно.

Фенек удивленно вкинула кверху брови, жадно улавливая сознанием каждое слово подруги.

- Нет никакого эфира, я его придумала. Ты подумай - слово то какое странное, разве так по-дурацки кто-то будет называть что-то заумное? Да тот яйцеголовый, с которым мы накуривались, себе б не простил этого. Он бы такую конструкцию словесную придумал - век не выговоришь. - Неловко улыбнулась Сова, всего на секунду, и тут же стала вновь серьезной. Немой вопрос, изображенный на лице шатунши, не позволил ей превратить тему в очередную клоунаду. - Может, грибы так подействовали, напридумывала себе и всё - начались мультики. Пресвятые кровососы... Я и не думала, что ты такая впечатлительная.

Фенек сердито нахмурилась.

- Я ничего не придумала.

- Тогда... Не знаю... Ты шизанулась, потому что - ещё раз повторю - нет никакого эфира. Понимаешь? - Не получив никакого подтверждения вопросу, Сова подсочила на ноги и назидательно продолжила. - Место с душами, мертвецы, ментальные связи - это всё чушь собачья, ты же всегда так говорила! Да что с тобой?

Пока «свободовка» распиналась, стараясь объяснить едва ли не на пальцах, что всё сказанное ранее - просто вымысел, Фенек думала. Слова пролетали мимо ушей, но, скорее не потому, что были не ясны, а потому что девушка сама не хотела их слышать. Кому понравится признать себя сумасшедшим?

Она видела одного пубертатного дебила в «Свободе», которому едва исполнилось восемнадцать - и он каким-то хреном оказался в Зоне; который всем говорил, что он псих, что слышит голоса, что видит мир иным, а поверх него иногда такие странные картинки, что ни в одном языке не хватит слов описать их. Говорил, что он особенный, необычный, и так довольствовался своей этой инаковостью, что вызывал только смех. Прекратил притворяться и романтизировать придуманное сумасшествие только когда его силком отволокли к «Учёным» и те дали ясный вердикт, что парень - полностью здоров, по крайней мере головой. В группировке посмеялись и забыли, а сам парень постепенно стал взрослеть - возможно, слишком быстро для своих лет, но он и не в пионерлагере оказался.

Фенек смеялась над ним вместе с остальными, потому что считала подобное глупостью. В Зоне наверняка полно совершенно поехавших и шиза у них разная может быть, да и по рассказам о некоторых из них, персонажи те - не самые приятные. Как небольшое исключение, девушка вспомнила Физика, но тот был нормальным, только когда был собой. Отдавая сознание второй личности, он терял все свои оригинальные черты и превращался в садиста. И ни разу шатунша не слышала от мужчины слов радости от обладания такой особенностью; слышала только сожаление.

Девушка привыкла сомневаться в действиях и мыслях, старалась всё обдумывать не единожды, но в том, что она нормальна - шатунша никак не сомневалась.

- Да если бы я знала, что ты так серьезно всё воспримешь... Ну пошутила, наговорила тебе. Между прочим, другим я тоже рассказывала про эфир и души, но проблем ни с кем не было. Им это даже помогало, легче становилось от разговора с придуманным мертвецом. Так что... - Поняв, что её не слушают, Сова, бессильно опустилась обратно на лавку, однако с надеждой продолжая буравить подругу глазами. - Феня, ну правда. Просто подумай, что это всё не по-настоящему - самовнушение дело такое, может отпустит.

Шатунша криво усмехнулась, зло посмотрев на «свободовку».

- Ты мне мстишь, да? За то, что я ушла от вас. Разболтала Лукашу про нашу встречу и решила подлизаться к начальству - напинать меня, чтобы жизнь медом не казалась. Дак и не кажется! В «Свободе» в вашей чертовой ещё хуже казалась - то на органы отдадут, то за человека держать перестанут. - На эмоциях, Фенек резко встала на ноги и ткнула пальцем куда-то в сторону, где, на её взгляд, могла бы быть «свободовская» база. - У вас там психи! Скоты бесчеловечные, и себя, и других сожрать готовы просто «потому что». Ты казалась мне другой, не такой, как они, и Роб, но, что он меня чуть не грохнул, что ты теперь пытаешься. Только так, чтобы я помучилась. Я мучаюсь!

- Да тише ты! - Единожды повысила голос Сова, оборвав пламенную речь подруги, и та, замолчав, горько всхлипнула.

Фенек никому не говорила о своих обидах, да и осознав их, услышав, удивилась количеству. Никогда ничего не было радужно, никогда не было в порядке. Она всегда была белой вороной в группировке, безымянным странным найдёнышем, рыдающим в углу во время выбросов. Никогда не будет своей и среди «Наёмников», но влиться в их жизнь шатунша никогда и не пыталась, от того обида не такая сильная.

Если подумать - единицы принимали её и приравнивать их к остальным было бы неправильно.

- Пожалуйста, помоги мне. - Не удержавшись-таки и заплакав, Фенек умоляюще вцепилась в ладони Совы. - Чего ты хочешь? Денег? Или если в Лукаше дело, так ты скажи - мы что-нибудь придумаем.

«Свободовка», казалось, не обиделась на слова шатунши и, высвободив ладонь, жалеюще погладила ту по мокрой седой голове.

- Тебе нужно успокоиться. Если бы я могла помочь, то клянусь, сделала бы это сейчас же. Но помочь тебе - не в моих силах. Попробуй понять, что если ты увидела что-то, то это только в твоей голове, и только ты можешь это оттуда прогнать. Не получится - сходи к «головастикам», может они уже и забыли про твою маленькую особенность и помогут.

- Не может это быть правдой. - Спрятав лицо в ладонях, в попытке успокоиться, шатунша отрицательно покачала головой. Отказывалась верить, что Сова говорит правду. Но и осуждать её дальше не было смысла - каждый имеет свои интересы, взгляды. В конце концов, если она поддастся ещё больше, то сыграет на руку бывшему командиру, если дело в его какой-то просьбе, но самым обидным будет потерять друга. - Но я поняла. Ладно. Прости, если обидела.

- Психанула, с кем не бывает. - Пожала плечами Сова и девушки несколько минут просидели в тишине, разбавляемой только капаньем дождя.

Чтобы успокоится, шатунше не потребовалось много времени. Голова была немного ватной после плача, лицо казалось надутым горячим шариком, грозящимся вот-вот лопнуть. Неловко было и перед ней, и перед подслушивающим Физиком - он то в своей личности что-то подобное только один раз наблюдал, на базе «Долга» в день штурма, но тогда и его состояние было не самым лучшим. Может смеяться будет, хотя скорее всего - сделает вид, что ничего не было. Что точно - его заинтересует длинная пауза в разговоре, поэтому затягивать не стоило.

Фенек только собралась проститься с подругой, как та внезапно выдала:

- Ты только не злись, но я Робу сказала, что с тобой увижусь. Ему и больше никому - клянусь. Он тебе привет передавал и извинялся, что пытался убить. Надеется, что ты его поняла тогда.

- Я же просила - никому не говорить! - Взбрыкнула Фенек, но не так яростно, как раньше - сил реагировать на что-либо достаточно ярко, не было.

- Я хотела, как лучше, он ведь переживает. - Раскаянья в словах «свободовки» не было, а если и было - то оно умело скрывалось за очевидным, хоть и ленивым, беспокойством. Глаза отводит, пальцы заламывает, словно нашкодивший ребёнок.

- Он меня тогда не захотел понять, и я понимать ничего не хочу. - Как бы не было больно от обиды ломать близость с кем-то, Фенек понимала, что пронизанный преданностью своей группировке Роб может быть опасным, и лучше им держаться друг от друга подальше. В идеале - забыть навсегда, но часто ли удается так легко выкинуть друзей из своего сердца? Придется узнать, по крайней мере - попробовать. - Хотя, может это он тебя науськал меня отшить...

- Да прекрати ты, никто меня не наускивал. – Сову уже явно раздражало упрямство подруги, но она словно чувствовала, что та уже скорее просто выделывается, нежели действительно кого-то в чём-то подозревает.

Фенек может и хотела чем-то парировать, но не стала – итак наговорила лишнего, да и продолжать спор было ни к чему. Сова не может помочь и не важно, в чем причина. Важно то, что бороться с бедой придется дальше так же в гордом одиночестве.

Внезапно, стоявшая до этого в сочувственном молчании «свободовка», крепко обняла шатуншу, и той показалось, что было в этих дружеский объятиях что-то печальное.

- Будь осторожнее. – Совсем тихо проговорила Сова и, отпустив подругу, направилась прочь.

Провожая взглядом девушку, Фенек четко осознавала, что это их последняя встреча, но найти источник знания в своей голове не могла. Душа тоже молчала на этот счет, только беспокойно ломаясь внутри.

***

Совместные ужины были редкостью не только для «наёмников», но и для «Свободы». Если во втором случае сталкеры собирались за одним большим столом для какой-нибудь праздничной попойки, причем масштаб праздника был совершенно не важен, то увидеть подобное у мерхов можно было только в узких доверенных кругах. А такие, что не странно, по количеству пересчитывались по пальцам одной руки.

Не собрались бы все вместе и в этот раз, если бы не пожаловавший на склад контейнеров с Затонской базы Минор. Получив отказ от гостеприимного размещения в своих владениях и просьбу не наведываться в лагерь временного размещения, мужчина упрямо заявился уже к вечеру того же дня, и компания из троих мерхов увеличилась. Физика радовало только то, что пришел разводящий один, иначе слишком большое скопление «наёмников» в одном месте могло бы стать не только заметным, но и подозрительным.

Вчетвером они оккупировали один из деревянных, сбитых наспех из досок, столов, осветили пространство найденной тут же забытой блиндажной свечой. На ней же подогрели походную провизию и приступили к ужину.

Раньше на этом небольшом складе, со слов того же Минора, частенько обитали «Бандиты», но уже на протяжении приличного количества времени территория пустовала.

- Вроде как их «Долг» отсюда прогнал. Один их командирчик через местных блатышей оружием приторговывал, а они охраняли сидели, ну, и отвлекающим фактором заодно являлись. Уж что между ними пошло не так – я не знаю, но лавочку прикрыли, а бандосов вежливо попросили пройти на выход. – Без особых подробностей, но с явным задором отвечал на вопрос Фенек Минор, при этом размахивая в одной руке вилкой, словно дирижёр. Закончив, хитро прищурился. – Я слышал, тут какое-то время их пахан отирался и тоже какие-то свои богатые богатства прятал. А когда экстренно выселялись – забрать не успели. Может, конечно, всё «Долг» к рукам прибрал, но тогда бы сюда «братки» периодически не наведывались.

- «Бандитское» богатство? Коллекция бутылок с узким горлышком для приседаний на них? – Спокойнейшим тоном вмешался в рассказ Морфей и, сдержав короткую паузу, хотел было засмеяться, но тут же закашлялся, подавившись куском галеты. Пару раз с силой ударил себя в грудь кулаком и хоть хрипло, но засмеялся-таки. Фенек невольно улыбнулась: когда эти двое оказывались рядом, всегда становилось по-дурацки веселее.

- Тебе майора за клоунаду дали? – Минор, казалось, расстроился насмешке над его рассказом, но шатунша знала его давно и понимала, что это не так. Мужчина скорее сидит и прокручивает в голове колкий диалог, из которого намеревается выйти победителем.

- Да, а если буду хорошо шутить, то вообще твой пост заберу. – Морф подмигнул товарищу и самодовольно пронаблюдал, как остальные за столом тоже засмеялись.

Переводя взгляд с одного мужчины на другого, Фенек с приятным удивлением отметила, что и Физик смеялся. В последнее время тот был совершенно подавлен и напряжен, и видеть его отпустившим ситуацию даже на короткую минуту, было большой редкостью. Но вместе с весельем в голову пришла и грусть от осознания того, насколько были эмоционально напряжены, в общем-то, все, что приступ смеха вызвала глупая шутка.

- А тебе не две порции съедать надо? – Обратился к шатунше затонский разводящий, кивнув на лениво расковырянную банку гречки с тушенкой. На вопросительный взгляд, пояснил: - Одна твоя, вторая – Геллы. Домашних животных надо кормить.

Фенек ехидно ухмыльнулась:

- Я тебя ей скормлю.

Может, она бы даже изобразила вызов мертвячки – постучала бы по голове, позвала, любезно пригласила выйти к гостям, если бы только не боялась, что шутка окажется реальным действием.

После разговора с Совой, Физик посоветовал девушке свыкнуться с личностью внутри и попытаться сжиться. Очевидно, его более чем устроило предположение «свободовки» о ненормальности подчиненной.

Приводил в пример себя и своего Лоика; убеждал, что всё может быть хорошо. Но он не учитывал одного «но»: Лоик был второй личностью, жившей внутри Физика всегда, а мертвячка – совершенно сама по себе, и при таких обстоятельствах никакого соседства быть не может. Оставалось только придумать, как убрать нежеланного подселенца, а пока придумано ничего не было – лучше вообще никак её не беспокоить.

Жаль, других не заставишь соблюдать это маленькое правило, но благо есть те единицы, которые могут понять чувства других. Поэтому, когда Физик поспешил сменить тему разговора, Фенек ему благодарно кивнула.

Разговор шел о каких-то внутренних делах группировки и шатунша в них даже не пыталась вникнуть – не её это дело. Она не «наёмник». Молча пережевывала кашу, наблюдая как широкое пламя от блиндажной свечи колеблется от движений и разговоров. За пламенем она совершенно случайно выловила взглядом Морфея.

Активный весь ужин, сейчас мужчина как-то напряженно замер, словно вслушиваясь в пространство. Карие глаза резко, по охотничьи, глядели из стороны в сторону, в то время как руки неспешно становились свободными. Фенек помнила о его особенностях, научилась отводить вызываемую бывшим майором тревогу далеко на задворки сознания, и сейчас была практически на сто процентов уверена, что он что-то чувствует.

Она только успела мысленно предположить, что за стенами склада мог прогуливаться какой-то крупный мутант, как из ниоткуда прямо на столе появилось две человеческие фигуры. Свеча слетела на пол вместе с некоторой едой; мерхи посыпались от стола на расстояние буквально в ту же секунду. Стало темно и немного страшно, а где-то во всем этом непроглядном защелкало, переводимое в боевой режим, оружие.

Фенек крепко сжимала в одной руке вилку, другой нащупывала на бедре пистолет, а когда достала тот – пространство уже разрезало несколько фонарных лучей. Прошедшие секунды показались девушке целой вечностью.

Первое, на что упал взгляд, был стоящий на столе мужчина, с приподнятой вверх одной рукой. Феликс. Сразу стало понятно, почему никто до сих пор не устроил перестрелку. Второй рукой он крепко держал за шиворот другого появившегося – почти лежавшего на столе, причем в такой позе, словно до перемещения его волокли по земле против воли. На его лицо взгляд упал во вторую очередь, и сердце, казалось, где-то внутри полетело вниз, к пяткам, в тот же момент.

- Вермут! – Громко выдохнул Физик, но с места не сдвинулся, продолжая направлять оружие на Хозяина Зоны.

Сам Феликс, казалось, никакого внимания на мужчин в помещении не обращал, буравя взглядом Фенек. Он отпустил найденного мерха, позволив тому повалиться на стол полностью, и направился к шатунше, неаккуратно спрыгнув на пол и повалив со собой недоеденный девушкой ужин. Она понимала, что Хозяин ждет плату за уговор, но никак не могла совладать с одолевшим ступором. Видела, что Вермут шевелится и пытается встать; видела, как вокруг него уже суетились остальные наёмники, но сама не могла пошевелиться.

- Готово. – Буркнул Феликс. Только когда он подошел совсем близко, девушка смогла частично увидеть, что мужчина был чем-то обильно испачкан. От Хозяина пахнуло кровью и какой-то резкой сыростью. Он медленно протянул руку. – Отдавай артефакт.

Голос Феликса звучал тихо, но ощутимо угрожающе, а осознание того, что все остальные сейчас заняты и никто не обратит внимания на смерть или исчезновение шатунши, заставляло пугаться ещё больше. Мужчина нетерпеливо дрогнул протянутой рукой и Фенек почувствовала, как на её опущенную к бедру ладонь с пистолетом что-то капнуло.

Девушка чувствовала, что если сейчас что-нибудь скажет, то попросту расплачется от переизбытка чувств, поэтому молча подобрала с пола рюкзак, спешно вытряхнула содержимое и протянула Хозяину контейнер со злосчастным «Яблочком». Мужчина тут же его открыл, достал необходимое и откинул опустошенную тару в сторону.

Однако из ступора шатуншу вытащил не Хозяин, а раздавшийся громом отчаянный голос Физика:

- Он фанатик! Какого хера не в себе?!

- Про его состояние уговора не было. Дальше сами. – Всё так же спокойно, но уже без угрозы, ответил Феликс и исчез, оставив мерхов в компании «монолитовца».

25

Фенек

Ей было жутко непривычно видеть Вермута перед собой буквально, а не в воспоминаниях и редких странных мыслях, где проходило их всеобщее воссоединение. Казалось, что к мерхам доставили совершенно другого человека, похожего на командира только внешне, и то – с натяжкой. Разность в реальности и воспоминаниях, совместно с прошедшим временем и привычкой к отсутствию мужчины, никак не позволяли верить в действительность, а если и давали возможность, то усваивалась реальность довольно трудно.

Фенек обычно думала, что когда они найдут Вермута, то вся их маленькая группа, так и не смирившаяся окончательно с его смертью, лопнет от счастья. Возможно, мужчина будет болен или покалечен, но Лёва со своими помощниками, тем не менее, поставят его на ноги физически, а морально его сможет излечить их поддержка, понимание не смирения с обстоятельствами и неиссякаемая упорная вера. Может, не совсем с её стороны, ведь за всё время общения с наёмниками, шатунша так и не пропиталась тем отношением к своему главе, которое носили в себе все члены группировки. Знай она его раньше и застань всё то, о чём рассказывал Физик – может тоже была бы в ряду фанатов, но ситуация сложилась совершенно иначе. Девушка поймала себя на мысли, что в противовес всем вокруг не может представить в роли главы никого другого, кроме Физика. Несмотря на то, что сам мужчина, очевидно, так и не смог принять себя в этой должности.

Происходящее кардинально отличалось от её мыслей и представлений.

После исчезновения Феликса, мерхи поспешили связать найденного командира, опасаясь, что тот из-за своей «монолитовской» природы попытается сбежать или убить их. Опасения были не безосновательными: в момент, когда Фенек рассчитывалась с Хозяином, приходящий после шока в себя Вермут мямлил угрозы убийства неверных, звал отца и пытался противостоять сдерживающим его людям. Одолеть того в полупотерянном состоянии было довольно просто, но шатунше казалось, что и в бодром виде мужчина для её товарищей не мог представлять никакой серьезной опасности.

Он стал довольно худым, нездорово бледным. Губы в глубоких трещинах сложились из вечной прямой упрямой полоски в перевернутую печальную дугу, у шрама на месте правого глаза появились новые рубцы, а под целым левым запечатлелся природный темный синяк. Кто знает, какие пытки он прошел за все эти месяцы, сколько не ел и не спал. Отдаленно его предыдущую силу показывало только крепкое «монолитовское» снаряжение, от которого пришлось в спешке избавляться, ведь радиация, излучаемая им, могла навредить и без того пострадавшему главе ещё больше.

Ночь сменилась днём, но никто из компании не сомкнул глаз ни на секунду – сказывалось волнение, да и сам связанный по рукам и ногам, дополнительно прикованный к бетонному столбу Вермут, тяжелым туманным взглядом следивший за ними, не давал никак расслабиться.

Физик самолично сделал в руку бывшему командиру очередную инъекцию препарата, выводящего из организма радиацию, и через силу заставил того принять едва ли не горсть таблеток. Фенек казалось, что такое лечение ему вряд ли как следует поможет, но позволить себе пока какого-то иного, они не могли: «Ученые» с великим удовольствием препарируют живого адепта, медики мерхов только и посоветовали, что медикаментозно его выхаживать, а об обращении к врачам других группировок не могло идти и речи. К тому же, никто точно не знал, как можно излечить человека от насаженного ему фанатизма, а байки про пойку водкой и волшебные артефакты вызывали лишь смех. Каждый из группы сожалел, что не успел спросить у Феликса как выгнать «монолитовца» и возможно ли это вообще. А для обращения к Хозяевам Зоны, о котором, всё же, всплывала речь, ни у кого не было никакой оплаты. Только жизни, но умирать, найдя-таки командира живым, никто не спешил.

В попытках привести Вермута в его базовое состояние, приходилось идти на разные хитрости, какими-бы нелепыми они не казались. Сидящему в найденных здесь же обносках «бандитской» одежды мужчине, первым попытался вправить мозги Физик. Он долго сидел и что-то ему неторопливо рассказывал. Психовал, успокаивался, психовал снова и остановился только тогда, когда с его губ дробью полетела норвежская речь. Зло уйдя, мужчина освободил место для следующего экспериментатора.

Минор пел. И тихо, и громко. Пел разное: веселое, грустное, на родном русском и разных забугорных языках. Устав делать это сам, включал песни на маленьком плеере, в их оригинальном исполнении. Потерпев неудачу с этим методом, тоже принялся беседовать, но и не поленился ударить пленника пару раз. Казалось, что не крепко, но сам наёмник об этом сожалел. Он был мрачнее тучи, что оказалось для шатунши настоящим открытием – она никогда не видела Минора в таком состоянии. Хотела было попытаться того утешить, но получила ответ, что никакая помощь ему не требуется, и приставать со своей сердобольностью перестала.

Морф, по началу, ничего не делал. Думал, чем он то может пробудить в Вермуте хоть какие-то воспоминания, ведь близким другом никогда не являлся, а разговоры о произошедшем, как показала практика, результатов никаких не дали. Поэтому он просто периодически подходил, молча курил рядом и подсовывал сигарету пленнику. Тот не сопротивлялся, когда тлеющий сверток вставляли в губы, но никаких активных действий не предпринимал. Он пытался его напоить водкой, смешанной с заваренной растущей рядом полынью, как посоветовал Физик, но и это ничего не приносило.

Долго кружившись рядом, Фенек сама так и не смогла ничего придумать. А что она может, кроме разговоров? Как в сказке, поцеловать и надеяться, что Вермут расколдуется и обратно станет принцем? Во-первых, боялась слишком близко к нему приближаться – будучи объективно самой слабой в компании, могла бы стать первой жертвой, с которой начнется побег. Во-вторых, по-человечески было неприятно даже помышлять о каком-то близком физическом контакте – Фенек сомневалась, предусмотрена ли у «Монолита» элементарная гигиена.

Так и ходила вокруг, когда не просили уйти. Слушала истории. Видела, как выкладывались другие, и как молча на них глазел Вермут – если он вообще действительно мог видеть из-под белизны, поглотившей и зрачок, и радужку. Всё пыталась совместить и принять в голове, что этот худой, обросший до безобразия подпаленными у концов волосами, доходяга, некогда был её командиром. Что это от него она не смогла сбежать тогда, в лесу, целую жизнь назад; что именно с ним жутко ссорилась, казалось, бесконечно, но и к которому испытала сильную симпатию, приняв-таки, что чувства принадлежали именно ей, а не оригиналу.

Вспомнила их единственную проведенную вместе ночь, сильные горячие руки на теле, которые теперь, казалось, едва ли могли не то, что её поднять, но и удержать условный средний мешок картошки. Вспомнила ссору и как не хотела даже пытаться понять его, думая лишь о себе и своей обиде. Стыд, который мучал все эти месяцы, и горе, вырвавшееся диким зверем тогда, на Ростке. Фенек понимала, что большая часть её воспоминаний – это собрание субъективных эмоций, которые могут ничего не принести ровно так же, как и разговоры её товарищей, и чтобы хоть попытаться пробудить какие-то глубокие чувства, ей нужно что-то посильнее личных наблюдений. Задумавшись, шатунша поняла, что совсем не знала Вермута как человека, но с опасением догадывалась, кто мог знать его немного лучше других.

С одной стороны, девушка боялась, что её эксперимент окажется удачным и в команде внезапно станет на одну личность больше, и что неизвестно, как мертвячка себя поведет. Не принесет ли больше вреда, чем пользы. Но с другой стороны… Наивно, конечно, полагать, что если у других не получилось вернуть человеку его самого разговорами, то получился у неё, но всякие шизотерики ведь постоянно говорят, что мертвым с того света и видно больше, и знают они больше – может, чего мертвячка и подскажет.

Главное потом заселиться обратно в себя и не дать духу захватить тело окончательно. Шатунша глуповато усмехнулась – всё это казалось ей бредом.

Вспоминая всякие услышанные страшилки, девушка решила, что для призыва духа к себе потребуется зеркало. Найти что-то подобное на давно оставленном складе, казалось, невероятным, но Фенек отказывалась верить, что бывшие хозяева базы никогда таким не пользовались. Осмотрела место, где раньше явно былбар, пролазила в одном из кирпичных зданий, походящих на административное. Не поленилась и туалетную комнату найти, где над остатками умывальников о наличии некогда зеркал говорили только дыры от креплений в стенах.

Под вопросительный взгляд Морфея, лежащего на ящиках, ворвалась в просторный кирпичный гараж, но кроме старого прогнившего ЗиЛа, лишенного колес и крышки капота, ничего не обнаружила.

- Ищешь сокровища? – Обратился к шатунше, отдыхавший здесь бывший майор.

- Типа того. – Без особого энтузиазма ответила Фенек.

Он сказал что-то еще, но девушка мужчину уже не слушала, увидев на брошенном автомобиле наличие одного из боковых зеркал. Довольно крупное, треснувшее в нескольких местах и совершенно запачканное, то, тем не менее, было пригодным – при отсутствии других вариантов. Недолго думая, шатунша постаралась его провернуть вниз, поверхностью к себе, и принялась отчищать то рукавом куртки, не обернувшись на Морфа, когда тот насмешливо фыркнул.

- Думаешь, сможешь ему память красотой пробить?

По-хорошему, стоило рассказать свою идею остальным и попросить совета, но Фенек была уверена на сто процентов, что вероятный спиритический сеанс никто не одобрит. Помнила, что вранье раньше уже приводило к проблемам, но перед вероятной удачей, спокойствие и совесть не казались такими уж страшными жертвами.

- Почему «нет»? – Фенек выдавила из себя наивную бодрую улыбку, посмотрев-таки на наёмника. Легенда звучала совершенно глупо, но девушке было плевать воспримут её дурой или нет. – Выйди, пожалуйста, я стесняюсь.

- Да делай, что хочешь, я не смотрю. – Отмахнулся мужчина и отвернулся на бок, лицом к стене.

Фенек нахмурилась – посторонние ей были не нужны. Обычно в своих ритуалах Сова проговаривала все вопросы вслух, из чего следовало, что мысленное обращение могло не сработать. Шепот может быть выходом, но шанс быть услышанной нежелательной публикой – слишком велик.

- Тебе сложно свалить? – Вспылила шатунша.

- А тебе сложно отъебаться? Я отдыхаю. Если сказал – не смотрю, значит – не смотрю. – Буркнул в ответ мужчина и Фенек решила больше его не трогать. Все на нервах, мерха можно понять.

Расчистка зеркала заняла некоторое время. Слой грязи, налипавший годами, уходил тяжело и оставлял после себя крупные разводы, но упорство и желание видеть мельчайшие детали не давали останавливаться. Девушка поймала себя на мысли, что возможно её усердие связано с обычными волнением и страхом, но, даже если и так, время никакого не было.

Шатунша всмотрелась в свое отражение, глядящее на неё немного сверху вниз. Ничего необычного, кроме отпечатка усталости, в своем лице та не увидела, и молча продолжала буравить зеленые глаза, стараясь мысленно подобрать нужные слова. Если и требовались какие-то канонические заклинания для призыва, то их Фенек не знала и действовала наобум. В конце концов, она тут пока что главная, а, значит, подселенцы должны играть по её правилам, даже если те неправильные.

- Привет. – Тихонько шепнула по итогу девушка и даже немного улыбнулась. Шепот показался слишком громким, а осознание того, что она делает, заставило по спине шатунши пробежать неприятный холодок. – Я хочу тебя видеть, нам надо поговорить.

Фенек продолжала всматриваться в своё отражение, но то оставалось недвижимым и безмолвным. Да с чего она вообще взяла, что что-то должно шевелиться? Неужели ждала, что мертвячка полезет из зеркала, как тот бес из старого ужастика про проклятую кассету? Бред.

- Гелла. – Девушка легонько кончиком пальца постучала по своему отражению и невольно усмехнулась. – Выходи.

Ситуация казалась совершенно абсурдной, смешной, и шатунша краем сознания понимала, что просто тратит время впустую.

- К врачу сходить не пробовала? – Раздалось довольно громко, после тишины, замечание Морфея, который, очевидно, не сдержал своё обещание. Отвечать ничего девушка не стала, сердито выбежав на улицу.

Усевшись за вчерашний обеденный стол, она бессильно опустила на него голову и, стараясь не вслушиваться в разговор Физика и Минора неподалеку, постаралась задуматься о возможных действиях снова. Однако, мысль о невыполнении ритуала, мешала. Как это всё работает? Почему мертвячка во снах появляется, на крыше в Мертвом городе тоже объявлялась, а при попытке специального вызова – не сочла нужным? Возможно, требовалось заснуть и попытаться поговорить так, но раньше попытки хоть каких-то самостоятельных действий к успеху не приводили.

«Почему ты не появляешься, когда нужна?» - мысленно задалась вопросом шатунша.

«Потому что меня и нет. Придумала и мучаешься.» - сама же себе и ответила.

Фенек неприятно вздрогнула и едва не заскулила от осознания правоты Совы, касательно её психического состояния. Видеть это всё совершенно неприятно, но дополнять диалогами с четко расставленными ролями, значило очередное скатывание в какую-нибудь шизофрению.

Из плена начинающейся саморефлексии девушку вырвал Физик. Бесшумно подойдя, он легко потрепал её за плечо.

- Просыпайся, собирайся, мы выдвигаемся.

- Куда? – Растеряно спросила Фенек.

- Мы с Минором подумали и решили попробовать вывести Вермута за Периметр.

Шатунша удивленно вскинула брови.

- А если ему станет хуже? И я? Я же не могу из Зоны выйти, придется вас дожидаться у границы?

- Да, нам главное добраться хотя бы до этой границы. – Ответил Физик и добавил, но уже тише. – Куда хуже то? Он не в себе абсолютно. Прятать его и ждать, когда фанатизм отпустит у нас нет ни ресурсов, ни времени. Возможно, что «монолитовцы» придут за ним, а от этих хер где скроешься. Да и встретить… Нас четверо всего. Можно было бы позвать поддержку, но поползут слухи, а если они доберутся до главка, то в Синдикате Вермута оставить после излечения не выйдет. И так Лёве пришлось сказать. Лишь бы он теперь не проболтался…

- А как же вы его оставите на Большой земле? Вдруг сработает не сразу? – Девушка всё не унималась от вопросов, не обращая внимания на раздраженный взгляд командира.

- У нас есть доверенное лицо, оно проследит. Слушай, мы всё обдумали и решили. Тебе размышлять о нюансах смысла нет, поэтому прекрати болтовню и собирайся. Времени нет. – Сказал, как отрезал, Физик, и отправился подготавливать пленника к дороге.

***

Конвоировать было решено в обход Затонской территории: на основной дороге присутствовало слишком много «Наёмников», которые могли узнать своего бывшего главу. Минор ответственно отыгрывал роль ведущего, уверив, что путь, по которому он повел группу, безопасный за счет своей малой известности. Сказал, что сам им периодически пользуется, когда нужно уйти ненадолго в обход начальства, и надеялся, что этих его признаний Вермут не вспомнит.

Пленный «монолитовец» был довольно податлив: то ли от бессилия, то ли, как предположил Морфей, затаился и что-то замышляет.

- Надо быть начеку. – Повторял тот уже в который раз со времени выхода, и, надо отдать должное, совету своему не забывал и сам следовать. Отвлекался от наблюдения за бывшим главой только на моменты, когда оглядывался по сторонам.

Фенек не могла точно сказать, где проходил путь и где сейчас именно они находились. Изначально двинулись куда-то на юг, как ей показалось – в сторону «Ростка», но, войдя в заросшую посадками полосу, несколько раз свернули и никаких знакомых ориентиров вокруг с того момента не появлялось. Со временем, стали реже встречаться аномалии, пространство вокруг всё больше захватывали покалеченные радиацией деревья, над которыми в сером вечереющем небе всё чаще появлялись стайки пролетающих ворон.

Было некомфортно и дико тревожно. Шатунша понимала, что к их процессии не пристанет ни один мутант, отгоняемый Морфеевской аурой, если это можно было так называть, и никак не могла объяснить, почему не может никак найти себе место. Сам бывший майор шел замыкающим и иногда подгонял отстающую от Физика и Вермута девушку.

При распределении решили, что поведет под руки пленника глава сам, держа на подстраховке Фенек, но за время пути, наслушавшись бесцветных бормотаний про Монолит, шатунша то и дело старалась отдалиться и ничего не слышать. Тон бил по рассудку, расшатывая его ещё больше. Однако, девушка сумела уговорить Физика вставить в рот Вермуту кляп, чтобы тот больше не нашептывал свои проклятья, и поэтому последний час – полтора компания шла в напряженной тишине.

Внезапно, идущий впереди Минор, резко остановился и жестами велел остальным не только остановиться, но и пригнуться.

- Где контакт? – Шепотом выпалил Физик, одной рукой удерживая связанного за руки за спиной Вермута, другой – стянув с плеча автомат и направив его в сторону.

- Слева спереди вылетели птицы. – Ответил наёмник и осторожно попятился к кустам справа.

На первый взгляд, звучало странно и можно было подумать, что отдыхающих ворон мог спугнуть какой-нибудь мутант. Однако, Фенек помнила, что в их рядах есть оберег от зверей, радиус действия которого не совсем ясен, но раз на протяжении стольких часов они не натолкнулись даже на какую-нибудь несчастную слепую собаку, то и сейчас, вероятно, это могло быть не животное. Разве что, мутант решил экстренно убежать, чем вспугнул стайку…

Вермуту хватило минутной остановки, чтобы доказать правоту Морфея насчет его тихости: пока все были увлечены прослушиванием пространства и его наблюдением, «Монолитовец» повалил за землю Физика, рывком освободившись из его рук, и стрелой рванул вперед, явно намереваясь скрыться среди растительности. Минор и Морф среагировали практически моментально, едва отправившись вдогонку, но бросились в разные стороны, когда за хлопком выстрела, беглец кубарем повалился на землю.

Фенек кинулась было налево, в сторону Физика, но среди начавшейся стрельбы краем глаза увидела и его, лежащим на земле без движения, что заставило её бежать в другую сторону. Били и слева, откуда заметили птиц, и справа – где, казалось, никого не было; отдельно стучало где-то позади.

Неужели засада? Оставалось только понять, кто нападает.

Отбежав достаточно далеко от места нападения, шатунша скрылась за деревом, среди сумерек стараясь разглядеть хоть кого-то из нападавших. Шум был большой, словно количество противника было немалым. «Знали на кого идут и пришли толпой» - моментально сделала вывод девушка, осторожно выглядывая в нужную сторону.

За грохотом сердцебиения, она едва не упустила звук выстрела откуда-то справа и откинулась в сторону ровно в момент, когда короткая автоматная очередь стала жалить ствол дерева-укрытия. Быстро попятившись назад, безуспешно выцеливая спереди противника и стреляя вслепую, Фенек оступилась в неглубокий овраг и упала на землю, прокатившись вниз в несколько кувырков и теряя из рук автомат. Первая мысль, посетившая голову в момент остановки падения, велела бежать – как можно дальше и как можно быстрее, и эту мысль девушка сочла разумной. Для борьбы пистолетом против автомата её опыта было недостаточно.

Короткие очереди периодически напоминали о том, что погоня не прекращается, и промедление может стоить жизни. Шатунша неслась вперед по каким-то болотистым влажным землям, перепрыгивая корни деревьев и периодически поскальзываясь на грязевой жиже. Противник был молчалив и никак, кроме стрельбы, себя и свое положение не выдавал. Фенек надеялась, что долго бежать тот не сможет, ведь и её собственные силы были на исходе.

Легкие горели так, словно внутри них был кипящий спирт; в висках отбивал дикую чечетку пульс и предательски начинал ныть левый бок. Запнувшись в очередной раз и остановившись на секунду, девушка обнаружила перед собой знакомую до осточертения картину: жухлый лес, маленькое, поросшее у берегов илом, озеро, и только для полной композиции не хватало мертвячки рядом с ним. Шатунша поняла, что её удивление может стоить жизни, и стоять на месте, как вкопанная, она не может себе позволить. Да и смысла в этом никакого не было.

В ушах зазвенело словно сильнее и поначалу Фенек испугалась, что теряет сознание. Вокруг не было никого, кроме неё самой и противника позади. Ноги как будто самостоятельно понесли девушку вперед, по уже знакомому маршруту из кошмара – мимо озера, вглубь редкой посадки. Она неслась между деревьями с последними силами, единожды чуть не попав под пули, и возле уже знакомой широкой березы упала в неглубокий земляной провал. Сумерки ещё не успели сгуститься вечерними тучами до конца и шатунша смогла рассмотреть, что провал образовался между двух крупных древесных корней, и его глубина если сидящего человека ещё могла обнаружить, то лежащего вполне была способна скрыть. Девушка повалилась на влажную землю, вытащила из набедренной кобуры пистолет, вжалась в один из корней и замерла, терпеливо ожидая своей участи.

Грохотало ещё несколько раз: один издалека, другой – сильно ближе. Вскоре послышались торопливые шаги и звон частей обмундирования, что позволило шатунше понять – противник хорошо экипирован. Пробежав мимо укрытия девушки, преследователь остановился возле оврага рядом, затем – потоптался на месте и направился обратно туда, откуда прибежал. Фенек колебалась до последнего, стоит ли ей давать знать о себе, но вероятная смерть товарищей и желание узнать нападающих, помогли шатунше сделать выбор.

Дождавшись, когда преследователь отойдет подальше от её укрытия и оставит само дерево позади, девушка медленно выпрямилась в провале и нацелила пистолет на противника. Цвета «Свободы» она узнала сразу, в ту же секунду ощутив, как ярость наполняет тело с головы до ног. Первый выстрел угодил в спину и ударился о бронепластину, заставив преследователя обернуться; второй и третий били по рукам, взводящим автомат; последующие двенадцать разрозненно жалили ноги, руки, а одна шальная пуля залетела противнику в шею. «Свободовец» уже лежал на земле, когда Фенек полностью покинула свое укрытие и продолжала жать на спусковой крючок беретты, до щелчка. Она не считала выстрелы, в конце уже не целилась – просто опрометчиво позволяла злобе и обиде выходить наружу, застилая взор. Не было больше никаких иных мыслей или чувств.

Поняв, что противник хоть и сбит с ног, но до сих пор жив, девушка спешно огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно было добить. Взгляд упал на валявшуюся неподалеку от березы длинную, чуть больше метра, палку, походящую на ту, из которых деревенские делают аккуратные заборы, и Фенек без раздумий ухватилась за неё. На втором ударе она заметила, что к концу палки была прибита такая же, но короче, развернувшаяся на гвозде практически в параллель основной. Дополнительный груз.

Шатунша била противника по голове, отчетливо ощущая, как дерево вонзается в кожу и кости; враг сначала шевелился, с бульканьем кряхтел и плевался кровью, но вскоре замолк, и от звуков борьбы осталось только шлепанье палки о мясистую кашу. Несколько раз ударив концом деревяшки в раненную шею и проколов кожу пикой из пальцевого протеза, девушка с рыком выдохнула и швырнула палку на труп «свободовца».

Подобрав автомат убитого, Фенек уселась на землю там же, ощутив полное отсутствие сил. Не исключено, что за этим мужчиной шел кто-нибудь ещё, но будь он на самом деле здесь, то, наверное, уже давно пристрелил бы. Однако, шатунша оставалась жива.

С минуту посидев и приводя мысли в порядок, девушка вытащила из нагрудного кармана устройство связи и нажала кнопку вызова. Она не знала, где находится, не знала, жива ли команда, но с надеждой ждала, что кто-нибудь откликнется. Однако, в эфире продолжала царить тишина.

Спокойно взглянув на палку, Фенек осторожно рукой поправила съехавшую меньшую дощечку и поняла, что по конструкции орудие добивания было похоже на крест. Ей стало не по себе, неужели где-то рядом была чья-то могила? Первоначально, шатунша подумала на свое укрытие и осмотрела его, но то было совершенно обычной, созданной природой, ямой, а вот рукотворный полуразваленный холмик она нашла совсем рядом – в нескольких метрах от березы.

На самом кресте не было никаких надписей, вроде позывного и лет жизни, которые часто встречались на сталкерских могилах. Но будучи в этом смысле безымянным, на пересечении палок, однако, крест скрывал небольшой тряпичный обрывок. Присмотревшись внимательнее, девушка узнала в нем остатки шеврона «Наёмников».

Понимание окатило Фенек ледяной волной от макушки до пят. Все сны, видения имели смысл, но каким образом происходили и сошлись с реальностью, кажется, узнать было не суждено.

- Ты знала, что так будет и хотела, чтобы я пришла сюда. – Шепотом говорила шатунша, стараясь запихнуть крест над могильным холмиком своего оригинала и оставить как можно устойчивее. Закончив, осторожно присела рядом и положила ладонь на набросанную искусственно землю. – Спасибо. Только, почему имени нет?

Ожидаемо, вопрос остался без ответа.

***

Когда Фенек достигла места засады, было уже темно.

Над дорогой повисла тишина и на протяжении всего ожидания рядом, девушка так и не обнаружила ничьего присутствия. Тусклым светом фонарика с пистолета, она осторожно проверяла весь участок, на котором их застала «Свобода». Мысль о предательстве подруги мелькала в голове, но вернуться к ней шатунша планировала позже, когда всё закончится.

Слева от стороны, с которой шел их маленький конвой, девушка высветила распластанное на земле тело, и по одежде узнала Вермута. Оказавшись рядом в несколько крупных шагов, Фенек перевернула мужчину на спину и, игнорируя холод кожи, приложилась ухом ко влажной от крови груди. Пытаясь услышать биение сердца, пальцами постаралась нащупать пульс на шее, но ничего, кроме собственной дрожи рук, не чувствовала.

- Бьётся? – Скрипучим шепотом задала вопрос девушка и, поднявшись на секунду, опустила голову обратно. – Бьётся же?

Подкативший к горлу ком мешал как следует дышать, и разрастающаяся в груди боль вторила ему, попутно заставляя из зеленых глаз шатуншы течь крупным слезам. Столько времени было потрачено зря, ведь сохранить и вернуть потерянного товарища, они не смогли. Однако, боль не была критично острой: всё горе осталось ещё там, на «Ростке», многие месяцы назад, и привычка к отсутствию Вермута помогала принять его точную смерть. Поднявшись на ноги и вытерев рукавом щеку от крови, Фенек думала утащить тело куда-нибудь с дороги и постараться связаться с какой-нибудь бригадой, что те забрали его, но в поисках укромного места, девушка наткнулась на второе тело.

В нескольких метрах от Вермута, на поросшей травой обочине, устремив стеклянный взгляд в темное небо, лежал мёртвый Физик.

Не верив в происходящее, шатунша упала на колени рядом с командиром и, не сумев сдержаться, закричала. Смерть второго сломала внутри девушки последние силы, которые ещё оставались, и той стало абсолютно всё равно есть ли рядом противники. Найдут – пусть. Фенек заливалась рыданием и не думая останавливаться, ведь попросту не знала, как ещё затушить горящую внутри боль, да и в целом – что делать дальше. Причитая, шатунша в слепой надежде щупала шею мужчины, израненную грудь, отчаянно трясла его за плечи и звала по имени, но Физик ожидаемо не откликался.

- От-отдхони, я п-позову кого-нибудь. – Заикаясь, сказала Фенек и, обняв недвижимое тело товарища, ставшего за врем знакомства одним из самых близких друзей, осторожно прикрыла ему глаза. – Спи.

Оставив Физика, девушка подошла обратно к Вермуту и проделала тот же ритуал с объятиями, в конце произнеся мучавшее её со времен последней ссоры «Прости». Понимала, конечно, что мертвым слова не нужны. Но они нужны живым, причём такие, чтобы после них покойника можно было отпустить со спокойным сердцем.

Закрывая глаз, шатунша заметила, что фанатическая пелена пропала и ей стало жутко от осознания, что в момент смерти мужчина, похоже, пришел в себя, и кончину принял именно Вермут, а не какой-то безликий «монолитовец».

Задыхаясь в рыданиях, Фенек без сил рухнула на землю там же, на дороге, между погибшими товарищами и, сообщив в общую «наёмническую» частоту обстановку и примерное местоположение, несколько раз, чтобы из заиканий хоть что-то точно смогли разобрать, мгновенно отключилась, не успев понять обморок это или обычный сон.

Отсутствие сознания показалось коротким мгновением, когда ощущение шлепков по лицу заставили пробудиться. Не совсем понимая, что происходит, девушка принялась вяло отмахиваться, с каждой секундой набирая силу.

- Тихо! Не брыкайся! – Настойчиво зашипел из ночной темноты, растолкавший её Морфей.

Фенек потребовалось несколько тяжелых секунд, чтобы прийти в себя, а вспомнив где она и что произошло, девушка бросилась «наёмнику» на шею, вцепившись объятиями в того со всей имеющейся силы.

- Морф, - хрипло от прошедших рыданий забормотала шатунша в плечо мужчины, - они мертвы.

- Знаю, знаю. – Торопливо ответил бывший майор и поднялся на ноги, поднимая следом и девушку. – Надо уйти с дороги и дождаться наших.

Стараясь не смотреть по сторонам, Фенек послушно последовала за Морфеем, торопясь скрыться от возможных посторонних глаз. Уже будучи в укрытии, мерх пояснил, что пролежала девушка посреди леса несколько часов, и та с притупленным облегчением осознала, что во сне ничье присутствие её больше не мучило.

***

На бывшей станции переработки отходов Фенек никогда не была. Во время визитов на Затон несколько раз видела её издалека, слышала из разговоров, что там сидят «Наёмники», но и предположить не могла, что территория комплекса является их основным складским распределительным центром. Если в самом крупном здании жили сами члены бригады, то несколько других, поменьше, выполняли задачу складов провизии и оружия.

Утром, после прихода сюда, несколько дней назад, девушка впервые за долгое время снова столкнулась с удивленными взглядами, которые потом быстро менялись либо на полнейшее безразличие, либо на настороженность. Как выяснилось, при жизни её оригинал большую часть времени проводил именно на территории этой бригады, к которой, собственно, и принадлежал. Однако, никаких дежавю пребывание на станции не вызывало, как и каких-нибудь отдаленных ностальгических чувств.

Сложись всё по-другому, может шатунша и попыталась бы что-то выудить из генетической памяти, но ничего другого, кроме скорби и злобы пока испытывать в долгосрочной перспективе не могла.

Из выживших троих товарищей крепче всего держался Морфей. Он помогал и Минору с организацией транспортировки тел, и остальных старался подбадривать, хоть иногда и получал грубое посылание куда-подальше. Разводящий местной бригады без посторонней помощи, сам по себе пытался держаться молодцом и хохмить на уровне, но неискренние шутки выходили кривыми, чем, казалось, расстраивали Минора ещё больше. Тем не менее, функционировал он как разводящий складно, параллельно, не смотря на траур, подготавливаясь к приезду нового главы Синдиката, направленного прямиком из головного подразделения.

- Мы были с Вермутом в главке. Нам даже хату выделили в небоскребе, и мы так нахерачились в соседнем клубе, в день приезда… - Тихо рассмеялся мужчина, рассказывая историю сидящей рядом Фенек. – В аут. Я думал с утра не встану, а нам надо было как раз в офис ехать.

Они расположились в одном из складских помещений, более прохладном, где на полу ожидали своей отправки закрытые гробы погибших товарищей. Помещение строго охранялось все дни и посетители пропускались внутрь только ограниченными по количеству людей группами. Однако, побывать успела вся местная бригада и пришедшая из Мертвого города Лада. Шатунша поняла, насколько подавлена подруга Физика даже через её каменно-спокойное выражение лица. Сопроводив тела, та планировала больше не возвращаться в Зону.

- Почему тебя не назначили главой? Или кого-нибудь из местных. – Задала интересующий вопрос Фенек, на что Минор беззаботно усмехнулся.

- Какой я глава? Вермут был хорошим, Физика готовил на всякий случай, и он тоже был толковым. А я раздолбай, сам подчиняться особо не люблю по строгой указке, а уж других под себя прогибать… В «Долге» наелся этого. Мне там нравилось, но вот эта муштра чрезмерная, так долбала постоянно.

Помолчав с минуту, мужчина удобнее уселся на ящике, и взволнованно замял ладони.

- Посмотрим, кого пришлют. Там сидят люди далеко не тупые, скорее всего отправят кого-то из бывших полевых, чтобы был знающий. Если он ребятам не понравится и не сможет их сдержать – головы полетят только так, увидишь ещё.

- Не-е, - тихо протянула Фенек, - я не останусь. Хочу сегодня к вечеру уйти.

Крайний день девушка крепко раздумывала над предложением местного разводящего остаться и стать уже официально «Наёмником», а не крутиться гостем. Обещал подучить получше, обеспечить работой и дал время подумать. В своих мыслях та решила, что ни о каких группировках не может быть и речи, пока живы те, по чьему желанию она осталась виноватой в смерти товарищей. Не хотелось, в случае чего, подставлять кого-то ещё, а случай вполне мог однажды появиться, ведь как говорится – жестокость порождает ещё большую жестокость. Её враги сделал свой ход, теперь очередь шатунши, и в своей мести та не собиралась быть жадной, твердо решив щедро ответить всем причастным.

Если раньше при мысли о том, что с Робом или Совой могло что-то произойти, Фенек становилось тревожно, то сейчас на этот счет было лишь упорное хладнокровие. Сначала эти двое, потом – вся «Свобода», и не важно, сколько лет уйдет на месть. Ей было некуда спешить, ведь Зона всё равно никуда и никогда девушку не отпустит.

Минор о планах подруги знал, поэтому на своем предложении не настаивал.

- Хорошо. Но если тебе понадобится какая-то помощь – обращайся. И не вини себя – это будет мешать.

- Оно наоборот подпитывает. – Слегка улыбнулась Фенек и пожала протянутую мужскую руку.

Тяжелые металлические двери склада медленно открывались снаружи, заставив прекратить беседу. Минор спрыгнул с ящика и направился ко входу, исчезнув на улице на некоторое время. Похоже, что Вермуту и Физику пора отправляться в путь.

Подойдя к гробам, девушка присела на корточки рядом с ними и поочередно погладила бледной ладонью. Для себя понимала, что никогда не сможет побороть чувство вины за их смерть.

От входных ворот послышались громкие шаги и повернув голову, Фенек увидела Минора в компании незнакомого высокого мужчины. Взгляд сразу упал на необычный окрас волос на голове и можно было только догадываться – изначально черные волосы на самом деле или седые, раз голова разделена этими цветами пополам. Гость присел напротив гробов, молча обвел их полным скорби взглядом и, как ни в чем не бывало, обратился к сидящей с противоположной стороны, Фенек.

- Люди окончательно умирают только когда о них начинают забывать. Эти будут жить вечно: таких захочешь забыть – не получится. Верно?

Шатунша согласно кивнула, и гость сдержанно усмехнулся.

Девушка ранее выведала у Морфа, что приехавший мужчина – то самое доверенное лицо из-за Периметра, которое в обход всех протоколов мерхов помогает группировке. Вот и сейчас он оказывал помощь в транспортировке покойников.

Провожая взглядом уезжающий обратно на Большую землю грузовик, Фенек знала, что Вермута передадут семье, а похоронами Физика займется главок. От волнения, Минор, казалось болтал без умолку, но от его рассказов многое вставало на свои места. Ещё умел бы он с таким же успехом залечивать души…

Она просидела у границы до самого вечера, беззвучно плача, а когда солнце, наконец, склонилось за горизонт, забирая с собой тяжелый день – распрощавшись с товарищами, будто бы навсегда, поспешила покинуть территорию станции.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25