В омуте страха [Ищущий] (fb2) читать онлайн

В омуте страха

Пролог

— Знаете, когда я говорю, что вам здесь не рады, я именно это и подразумеваю, — зевнул владелец шикарного казино-отеля Владислав Крыстик. Сидя в дорогом, широком и мягком кресле, на двенадцатом этаже своей роскошной крепости в махровом халате, он не отрывался от книги в собственных изящных кистях. «Самый влиятельный человек столицы после Его Величества» — так благоговейно шептали люди, когда опасались, что их могут услышать. А между собой шептали одни губами: «босс мафии», «дон шантажа», зачастую говоря просто «убийца», и все понимали, о ком речь…

Владислав Вениаминович Крыстик

— Ваше мнение нас не интересует, Владислав Вениаминович, — спокойно отозвался Андрей Сокол, без спроса садясь напротив хозяина казино, — думаю, что Второе отделение вы пустите в закрома своего разума.

Крыстик с тяжким вздохом, как воспитатель, решивший, наконец, осадить разыгравшихся подопечных, хлопнул книжкой стол из красного дерева и осмотрелся. Перед ним сидел главный законник с выправкой военного офицера, сверля мрачными глазами крестного отца города-на-Неве. Крыстик подумал, что если бы приказал главе своей охраны Александриусу прихлопнуть этого дерзкого Сокола, тот сделал бы это за секунду. Но сейчас это в планы мафиози не входило. Коллеги Андрея шуровали в комнате, осматривая рабочий стол и шкафы, а также с интересом поглядывали на сейф в правом углу комнаты.

— Ну-ну, думаю вы уже большой мальчик, и должны понимать, как все работает, м? Не все двери можно открыть вашим удостоверением, как вас там?.. — невзирая на обыск в собственном кабинете Крыстик говорил с легкой улыбкой и весельем в глазах, чем злил представителей закона еще больше.

— Меня не двери интересуют, а кое-что другое.

Один из сотрудников подошел к Соколу сзади и что-то прошептал ему на ухо, а после протянул небольшую рамку с фотографией внутри. От взгляда изображенных людей, лицо Андрея еще больше помрачнело, и полицейский протянул рамку прямо вплотную к лицу мафиози, который лениво взглянул на фото. На нем были запечатлены несколько человек, в одном из которых можно было узнать самого Крыстика, правда на добрых десять лет младше, без седых волос и морщин под глазами.

— Кажется, я не разрешал вам трогать мои вещи, — сохраняя спокойствие, отозвался Владислав, поглядывая на рамку в руках Сокола, — ордер вы не представили, а жалобу можете засунуть…

— Слушай, сделай мне одолжение… — начал было Агапит Зервас, один из помощников Сокола, процедив сквозь плотно сжатые зубы, но был тут же перебит Крыстиком.

— Я сделаю тебе одолжение и не прикажу Александриусу выкинуть тебя с балкона, так и быть. Вчера был на премьере «Погибель Миров», после театра у меня всегда лирическое настроение. Самого тошнит от собственной доброты иногда.

Агапит, нахмурился и взглянул на Сокола, тот кивнул, давая понять, что не стоит принимать угрозы на свой счет, но оставлять этого он также не собирался.

— Я тоже вам сделаю одолжение, мистер Крыстик, кажется, так вы привыкли величать себя в Польше.

— Не играйте со мной в игры, я познатнее вас буду, плебеев, вырвавшихся в люди, — за холодным джентельменским взглядом Крыстика проглядывалась натура истинного бандита с большой дороги, но прикопаться было решительно не к чему. Держался босс мафии именно так, как и выглядел, а именно богатым респектабельным гражданином. Не было ни одного доказанного случая нарушения закона со стороны Крыстика, поэтому формально полицейские ничего не могли сделать ему, хотя прекрасно были осведомлены о криминальной империи пожилого бандита.

— Уже вторая ошибка, мистер Крыстик, — Андрей Сокол, в отличие от своих коллег, умел держать себя в руках, поэтому проигнорировал слова Крыстика и медленно встал с кресла, — так вот, я закрою глаза на угрозы и оскорбления сотрудника Второго отделения*, если вы расскажете вот об этом человеке.

Палец Сокола уткнулся в тучного мужчину с заметной залысиной на фотографии, что стоял рядом с Крыстиком, и по-дружески жал ему руку, улыбаясь во все свои тридцать два белых зуба.

— Ах, он… с этого и надо было начинать…

* * *

Склады в дальней части столицы походили на жуткие саркофаги, особенно если смотреть издалека под свет единственного рабочего фонаря, что под дуновением ветра скрежетал, раскачиваясь из стороны в сторону. Ходить ночью здесь, на самой окраине города, было опасно. По правде сказать, никто в здравом уме не отправится за полночь для ночной прогулки в такое место. Никто также не поедет в эти места ночью просто так, поскольку сами склады принадлежали боссу преступного мира Петрограда Владиславу Крыстику. Если утром тут постоянно шумели грузовики, вывозя товар и возвращаясь назад с уже поступившей новой партией, то в темное время суток наоборот, дорога к территории была перекрыта. Но не сегодня.

Сопя и покашливая, человек в темно-зеленом твидовом пальто и шляпе котелке, стоял под тем самым единственным фонарем и нервно курил уже третью сигарету за ночь. Рядом с ним, примерно в таком же пальто, только коричневого цвета, стоял второй. Он был крупнее и толще, и костюм буквально выпирал, показывая каждую складку тучного тела. Держа в руках автомат Федорова, толстяк поднял руку и взглянул на часы. Время было глубоко за полночь.

— Мы стоим здесь уже довольно долго, когда уже прибудет босс⁈ — пожаловался своему собеседнику Роб и выбросил сигарету, тут же закашлявшись, — пошли на склад, я здесь скоро окочурюсь.

— Босс сказал ждать, — отозвался Марти тоном, исключающим всякое обсуждение приказов, — не будем разочаровывать, к тому же… смотри, — он локтем указал на далекую фигуру, что решительно шла к двум мафиози. Марти поднял оружие, — стой на месте…

Фигура не остановилась, как показалось, прибавила в решительности шага. Походка приближающегося человека выдавала выправку, которая есть не у каждого военного, говорила о какой-то даже потусторонней уверенности. Марти заприметил, как приближающийся поднял одну руку к лицу и увидел легкие искорки, исходившие явно от сигареты.

— Ты не услышал, уебок? — крикнул Роб, доставая из пальто пистолет и вздергивая затвор.

— Вас двоих болванов только глухонемой не услышит, — наконец-то отзывалась фигура и вышла на свет. — Знаете, почему на дело посылают тонкого и толстого? Потому что первый слишком труслив, чтобы закончить его, а второй слишком туп. Но вы даже вдвоем ничего сделать нормально не можете.

Подошедший высокий мужчина в фиолетовом костюме обвел тяжелым немигающим взглядом Роба с Марти, вытащил сигарету из зубов и выдал из орта пахучий дым, а после вернул ее на место. Пришедший человек был чрезвычайно опрятен, в отличие от слегка помятых мафиози, а так же абсолютно спокоен, казалось, его лицо вообще не способно на выражение сложных эмоций. Черные туфли были начищены так, что в них можно было увидеть собственное отражение. Справа на пиджаке красовалась искусственная розочка, придавая хозяину костюма элегантный вид. Сам пришедший был, что называется, в женской среде красавчик. Черные как смоль волосы средней длины могли выдать его за одного из аристократов, что давно канули в лету и сейчас представляли собой лишь доморощенных богатеев, скучающие по старым добрым временам сословностей и привилегий, коим в обновленной империи не было места. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что мужчина родился где-то на юге, около моря, оттенок кожи и физиогномика говорили об этом ярче всяких слов.

— Прости, Джек, не узнал тебя, — отозвался Марти, опуская автомат, а Роб выдохнул, сбрасывая напряжение.

— Пристрели ты меня, тогда кто бы тебе заплатил? — хмыкнул Джек, доставая из кармана зажигалку и поджигая сигарету, которую вновь достал Роб.

— Босс бы и заплатил, — отшутился Роб и вновь закашлялся, — чертова простуда.

— Машина готова? — поинтересовался Джек, не обращая внимания на кашель и ругань Роба, что разносился по всей округе. Он знал, что его друг-мафиози может один сквернословить больше, чем целая команда парней на задании.

— На складе, как Крыстик и сказал, — кивнул Марти, опуская автомат на плечо и вдыхая холодный Петроградский воздух, вперемешку с дымом, намешанный сигаретами Джека и Роба.

Названный Джеком пристроился к парням под мигающим фонарём, и они разговорились. Джек рассказал, что он по приказу их босса Альберто искал заслуживающих уважения людей, что согласились бы отправиться с ними. Как оказалось, это было задачей не из легких, но, а когда бывало по-другому? Все эти люди принадлежали крестному отцу города, Крыстику, а тот был прямым боссом Альберто… и по совместительству другом. К сожалению, их дружба пошла прахом, что привело к началу конфликта, дорожка которого и привела их всех сейчас сюда к складам на окраине города.

— Ну, и я следил за тем, чтобы их не пришили, — закончил свой рассказ Джек, пальцами выбрасывая сигарету вдаль дороги. Шлепнувшись о каменную кладку, окурок «выплюнул» из себя сноп искр и затух.

— Ты знаешь лучше прочих, что Крыстик будет недоволен. И как он привык выказывать своё недовольство, — тихо заметил Марти. Он сам был один из тех, кто начинал работать на Крыстика, но нанимал его лично Джек, поэтому тот был предан ему всей душой.

— А где сам босс-то⁈

— Скоро будет, — уклончиво ответил Джек, — заехал к Пролетарски, выбивает из него последние деньги за тот старый должок, чтобы было на чем убраться из города.

— Пролетарски? — Роб не смог сдержать смеха, согнувшись пополам, — последний раз, когда я там был, обхуярил его чернилами.

— Обижаешь честных работяг? — поинтересовался Джек с легкой улыбкой, в которой не было ничего доброго, совершенно не разделяя веселое настроение своего друга, — может, именно поэтому Крыстик нас турнул? Не думал об этом?

Банда замолкла. Послышался шум мотора и вскоре на улицу к складам вальяжно подъехал серый «Путиловец»**. В такой темени его выдавали только светящиеся фары и грохочущий звук мотора. Машина встала чуть поодаль складов, не подъезжая к ним в упор.

" Пу-1 «Путиловец»

— Что за черт? — поинтересовался Роб, вновь вздрагивая, в его голосе отчетливо слышалось напряжение.

— Этому уже не крикнешь, да? — усмехнулся Джек и хлопнул друга между лопаток, — спокойно, просто наблюдайте. Пойду, проверю, кто там.

Он аккуратно сунул руку во внутреннюю часть пиджака и послышался щелчок. Пистолет был приведен в боевую готовность. Многолетний опыт и частая практика позволяли Джеку выхватить оружие и произвести выстрел за секунду, если возникла бы в том необходимость. Однако, когда его рука вернулась наружу в руках он уже держал сигарету, которая вновь зажглась, как только оказалась во рту гангстера.

— Не пиздите тут, — кинул он напоследок своим парням и двинулся на соседнюю часть улицы к автомобилю, который уже заглушил двигатель и отключил фары.

Джек медленно подошел к «Путиловцу» и заглянул в окно на месте водителя. Внутри сидел невысокого роста человек в полосатом костюме. На лицо тот был натуральный интеллигент, какой-нибудь молодой ученый или предприниматель. Махнув два раза ладонью, приказывая водителю опустить стекло, Джек положил руку на крышу автомобиля.

— Донс?

— Джек, — кивнул водитель в знак приветствия, — как видишь, планы сменились.

Парня за рулем звали Илья Донс. За свои манеры, всегдашнюю серьезность и маленький рост, а также за любовь элегантно одеваться в банде его прозвали «Маленький дон». Он был левой рукой босса Альберто, в то время как Джек — правой. Донс отвечал за административную часть бизнеса, когда кровь была нежелательна, в этом ему не было равных, даже сам Крыстик признавал это. В то время как Джек был двигателем всего прогресса и мог вести агрессивные переговоры, как говорили, тяжелой рукой. Обычно, она всегда была по локоть в крови. Сам Джек не получал удовольствия от процесса, но принимал то, что это была неотделимая часть их бизнеса.

— Я заметил, — сказал Джек, постучав пальцем по машине, — где босс?

— Выехал, сваливать будем сами.

— Джо с ним?

Кивок. Джек оглянулся на парней, те явно нервничали, потому, как Марти уже опустил автомат и держал его перед собой, можно было понять их нетерпение. Он медленно махнул рукой, давая понять, что все в порядке, хотя по речам Ильи было понятно, что ничего совсем не в порядке. Им нужно было спешить.

— Что в итоге?

— К Крыстику приходили люди из Второго отделения, как думаешь, что дальше?

— Значит, все пошло как босс и опасался. Ублюдок сдал нас?

— Да. Валить нужно прямо сейчас. По моим данным на складе около пяти сотрудников отделения, откроем «ставни» и всех повяжут, ну, а самых ретивых…

Можно было не договаривать, было понятно, за кого возьмутся всерьез. За босса, а он, Джек, следующий, остальных можно было пускать в расход, если сопротивляться будут.

— Одного не пойму, Донс. Почему сразу не повязали?

— На Крыстика у них ничего, как всегда. Но жопу свою перед начальством выслужить же надо, поэтому на него надавили, а тот и рад, всех «мышей» повесил на босса после последних событий, поэтому мы валим.

Джек взглянул на парней и рукой дал сигнал идти к нему. Те переглянулись и быстро подошли. Джек вздрогнул. Холодок прошелся по его спине, поскольку он заметил, что на одном из складов мелькнул свет, который потух также быстро, как и появился.

— В чем дело, босс? — спросил Марти.

— Быстро в машину, за нами уже… — зашипел им Джек, но его резко прервали.

— Второе отделение всем стоять! Бросить оружие на землю!

Двери складов открылись и им в лицо ударил мощный свет от фонарей. Пять человек стояли, направив на них автоматы. Один стоял посредине, держа в руках направленный чуть вверх пистолет.

— Альберто Разини, выходи из машины с поднятыми руками! — прогремел тот же мощный голос, — у нас ордер на ваш арест.

Джек взглянул на Роба и Марти. Донс сохранял внешнее спокойствие, барабаня пальцами по рулю. Краем глаза Джек заметил, что Илья положил одну руку на ключ зажигания.

— По моей команде, — тихо сказал Джек, — парни, на заднее сидение.

Джек чуть развернулся и посмотрел через улицу. Бойцы Второго отделения уже подошли к тому самому фонарю, где ранее стояли бандиты. Казалось, что как только открылись двери склада, вся улица мгновенно озарилась светом от фонарей полиции. Джек попятился, при этом громко произнося:

— Вы, видимо ошиблись, никакого Альберто мы и знать не знаем!

— Джек Жеменес, вы также подлежите аресту, — вновь послышался голос, — вам лучше сдаться сейчас, иначе…

— Настаиваю на своем, господа!

Джек резко развернулся, пригнувшись и прижавшись к капоту машины, что и стало сигналом для «Маленького Дона» повернуть ключ зажигания, двинулся на второе место рядом с водителем.

— Не стрелять! — раздался голос Сокола, а это именно он руководил отрядом, но было поздно. Как только Джек оказался за капотом «Путиловца», он достал пистолет и сделал пару точных выстрелов. Полицейские бросились в рассыпную и открыли огонь.

Джек тут же оказался рядом с Донсом и заорал:

— Валим! Гони, гони!

Машина с ревом рванула по улицам. В этот же момент послышались выстрелы. Сотрудники Второго отделения отошли от шока и принялись палить им вслед. На заднее сидение посыпалось стекло, а следом Марти и Роб высунувшись, принялись палить в сторону стражей правопорядка.

— Ну, всё, пиздец им! — орал возбужденный перестрелкой Роб, выбивая всю обойму из своего револьвера.

Марти был скуп на эмоции, как и на бездумный расход патронов, поэтому он, сделав одну маленькую очередь, остановился, как только машина отдалилась от полиции.

— Валим прямо из города, — пояснил Илья Донс, — больше нам здесь…

Вновь послышалась стрельба.

— Да какого хуя⁉ — выдал Илья, впервые за вечер, показывая эмоции на обычно спокойном лице. Крепким словцом он выражался редко, обычно в ситуации, которые были ему неприятны, а сейчас ситуация была крайней степени опасности, ведь оказалось, что сотрудников Второго отделения было в разы больше и Вторая группа уже была на автомобиле.

— Сбрось их! — приказал Джек, открывая стекло от своей двери и высунувшись наружу по пояс, принялся стрелять в преследователей.

Роб и Марти не отставали. Первый принялся судорожно вертеть барабан пистолета, пополняя боезапас, а Марти размерено палил в сторону полиции.

— По шинам, блядь! Стреляй по шинам! — учил Марти Роб, и, высунувшись из окна, словил пулю. Она прошла навылет, и тот рухнул, ударившись головой о переднее сидение. Сложившись на полу, он уже не мог ничего делать, а бандиты в машине принялись ругать весь белый свет почто зря. Марти принялся перезаряжать автомат, а Джек, наконец-то умудрившись прицелится, как следует, одним выстрелом попал в капот такого же «Путиловца» только синего цвета. Двигатель заревел и задымился, а машина полиции начала отставать.

— Ууу, сука, — устало произнес Джек, вернувшись в машину и растянувшись на сиденье. — Что Роб?

— Жить будет, — кряхтя прошипел Марти и поднял Роба на место, пристегнув его ремнем.

Целый час они ехали в тишине, готовясь к новому преследованию. Илья ловко петлял по темным улицам Петрограда, выезжая за город. Когда стало понятно, что преследование отстало, они наконец-то выдохнули.

— Так… куда валит босс?

— В одно солнечное место, где Крыстик нас трогать долго не будет, а полиции как минимум все равно.

— Неужели валим из страны?

— Разини не посчитал нужным делать это.

— Так куда? — вновь спросил Джек, чувствуя небольшую досаду вперемешку со злостью, что Разини, с которым они были знакомы почти пятнадцать лет, не счел нужным просветить его в свои планы.

— В Дальноград, — не стал мучать его Маленький Дон.

*'Второе отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии (сокр. Второе отделение) — одно из отделений Службы Безопасности Империи (СБИ) занимающейся внутренней безопасностью государства.

** Пу-1, «Путиловец» — легковой автомобиль, выпускавшийся на Путиловском заводе, одним из старейших заводов страны. Считался самым легкодоступным автомобилем для населения. Из-за места выпуска в народе получил название «Путиловец».

Глава 1 Частный визит

Джек сидел на кожаном диване и выдыхал дым изо рта, позволяя себе впервые за несколько дней немного расслабиться. Сегодня настроение у мафиози было довольно лирическим, после того как банда наконец-то достигла долгожданного пункта назначения. Поэтому Джек задумался, сколько он уже курит и почему всегда дрянные сигареты. Пожалуй, с начала гражданской войны в родной и такой далекой Испании. Жеменес почти сразу стал выкуривать по полпачки в день, стараясь перебить табачным дымом запах на улицах города, где всюду лежали мертвые тела роялистов и предателей. А потом, уже после переезда в Россию, уже так привык к дешевому табаку, что дорогие и качественные сорта, доступные в империи, не приносили того успокоения. Но, конечно, мафиози определял не только статус в банде, но и как он выглядел, говорил и что курил в том числе. Так что сейчас Джек затягивался сигаретой, любезно предложенной ему боссом, а у того всегда было лучшее. Пальцем Жеменес сбил остатки пепла с сигареты и сделал один затяг, смотря на босса.

Джек Жеменес «Палач»

Дон Альберто Разини, как он себя называл и требовал теперь обращаться к себе исключительно так, был мужчиной крупного телосложения, рано начавший терять свои кудри, сейчас у него были черные с сильной проседью волосы на макушке, грозившие через пару лет превратится в залысину. Под носом были элегантно подстриженные тонкие усы, уже полностью седые. На доне был темно-фиолетовый костюм и коричневые туфли со шнуровкой. Толстяк, он был толстяком во всём. На его пальцах, похожих на сосиски, покоились два перстня с красными камнями. Покинув Крыстика, он забрал все свои, и не только свои, чем наверняка испортил жизнь недоброжелателям в далекой столице, сбережения и аксессуары, которые теперь должны были показать Разини статус в новой банде.

— Значится, — Разини, не спеша повернув голову, бросил взгляд из-под кустистых бровей на Джека, — городок тут спокойный, как видишь, но мы его быстро расшевелим.

Дон коротко рассмеялся и щелкнул пальцами. Официантка принесла фужер и налила в него вино. Насыщенно красный, как густая кровь, напиток лился словно из рога изобилия. Смотря на вино, Джеку подумалось о том, сколько же крови прольет Разини на пике своей агрессии. Судя по устроенному переполоху в Петербурге, планы у бывшего протеже Крыстика без малого наполеоновские. Не то, чтобы он возражал, но Джек всегда старался действовать спокойнее, прежде чем перейти к решительным действиям. Разини был умен, следовало отдать ему должное, но резок в своих желаниях, а его требования неукоснительно выполнились, а самое главное выполнялись своевременно.

— Шевелить имеющимися силами будет проблематично, — задумчиво заметил усатый Джо Гарино по прозвищу «Пулемет». Его так прозвали, поскольку гангстер любил тяжелое оружие больше собственной матери, всегда начищал его до блеска и орудовал им с завидным профессионализмом.

— Именно поэтому вы отправляетесь вон туда, — Разини ткнул в окно, и бандиты повернулись на его жест. Прямо перед ними за окном расположилась высотка гостиницы «Ночные звезды». Название полностью соответствовала статусу заведения, ведь эта гостиница была лицом Дальнограда. Степная столица Империи последние пятнадцать лет стала центром развития региона, притягивая внимание самых разных слоев населения. Сама гостиница — золотое место, где останавливались богачи, политики и другие известные личности в те редкие разы, когда их заносило на этот край империи.

— Хорошая территория, чтобы засветиться, — предположил сидевший рядом с Джеком Маленький Дон, как всегда старающийся уладить все дипломатически, — я бы…

— Побереги воздух, чтобы на кашу дуть, Донс, — оборвал его Разини, — это место отлично подходит, чтобы заявить о себе.

Джек постучал пальцами по кожаному покрытию дивана и почесал гладко выбритый подбородок. Потушив сигарету, придавив её в пепельницу, он с интересом начал рассматривать огромное здание гостиницы. Похоже, дон опять хочет вляпаться в авантюру. Так было всегда, Разини что-то затевает, его люди, в основном Джек, все улаживают, а Альфредо собирает сливки, говоря, что все прошло по его «плану».

— Как мы будем его «забирать»? — поинтересовался Джо.

— Можем выкупить, — предположил Маленький Дон.

— Это слишком дорого.

— Можем взять в аренду, — вновь подал голос Джо.

— Что за глупости, парни? — отмахнулся Разини, — ваши идеи ни к чему полезному не приводят, долбоебы тупые.

Джек усмехнулся. Он знал, что Разини не имеет в виду его, идеи-то не он предлагал, да и вряд ли дон бы стал обращаться к нему в таком тоне. После побега из столицы дон заметно прибавил в наглости в общении со своими людьми, ведь если раньше они все служили Крыстику, то теперь Разини был сам себе хозяин. Тем не менее, Жеменес прекрасно знал, что Альберто не просто так упомянул про захват здания. Вряд ли бы всё осталось без проблем, если бы здание принадлежало городу, значит, оно принадлежит кому-то из местных богачей или…

— Зданием распоряжается банда местных выскочек, зовут себя «Анархисты».

— Уже страшно. Почему так? — хмыкнул Донс.

— Говорят, что раньше они и были анархистами, революция и прочая ерунда из военных лет, а потом приземлились и решили разбогатеть. Фактически они управляют городом — проституция, алкоголь, контрабанда. Есть правда ещё одна банда, называют себя… как там?.. в общем, эти далеко не смотрят и проблем не составят.

Джек нахмурился, по его информации Баскаки хоть и были сейчас слабее Анархистов, но не считать их силой было недальновидно… а недальновидность в их деле приводит к пули там, где она быть не должна.

— Босс, позвольте, я вас прерву, — подняв палец произнес Джек, заставив всех присутствующих членов банды обратить на себя внимание, — кажется, вы имеете в виду другую крупную банду «Баскаков»?

Наступила легкая тишина, которая через секунду была нарушена звонким смехом самого Разини.

— А ты, Джек, не дурак, как и всегда. Конечно же, я проверял вас. Баскаки такая же головная боль, как и Анархисты, но до них нам пока не дотянуться, этот район находится в руках Плехановских последователей, поэтому будьте бдительны.

Джек успокоился и снова задумался. Теперь он понял, почему Разини решил перебраться в этот город. Здесь есть всё, что есть в Петрограде. Может быть меньшего масштаба, грязнее, более пыльно и как бы это сказать, «по-мещански», но можно раскинуть свою сеть на те же предприятия, что были у Крыстика.

— А там можно и побороться с ним…

— Что, Джек?

Банда обернулась на Джека. Тот, уйдя в свои мысли, забылся и не заметил, как последнее предположение высказал вслух.

— Придется побороться с этими анархистами, — выкрутился Джек, совершенно не меняясь в лице. Хладнокровие и спокойствие было у него в крови. Работая у Крыстика, он заработал весьма грозную репутацию, именно поэтому его и прозвали Палач. Джек в очередной раз внутренне скривился, понимая всю злую иронию этого прозвища учитывая наследие своей семьи.

— В общем, — наконец-то сказал Разини, — Джеки, бери парней, зайди в гостиницу и уничтожь крыс, которые будут там и… сделай всё тихо и спокойно, не хотелось бы, чтобы здесь оказалось куча полицейских. Если ты, конечно, не торопишься сесть раньше времени.

Банда рассмеялась, понимая шутку босса. Буквально две недели назад, они могли оказаться в тюрьме и светили им такие сроки, что даже самый незаметный член банды вышел бы в лучшем случае к своему сорокалетию. Теперь столичное Второе отделение может только кусать локти, потеряв без малого добычу года.

Джек поднялся под звук шуршания кожаного дивана.

— Роб, Джо и Марти, пошли.

Банда во главе с Джеком поднялась с диванов. Те, кто курил, потушили сигареты и, бросив окурки в пепельницу, двинулись на улицу. Маленький Дон на ходу поправлял волосы, вытащив из внутреннего кармана маленькую расческу, больше похожую на нож, Джек взглянул на товарища и усмехнулся. Донс, конечно, был ещё тем джентльменом и у него действительно всегда имелся при себе нож. Этот бандит, был голосом разума в банде Разини, но даже это не мешало ему вонзить нож в спину тому, с кем минуту назад он заигрывал и улыбался. Джек знал, что свою обаятельную улыбку, Илья не сбрасывает даже когда делает грязные дела. Впрочем, то скорее следствие, а не причина. Из всей банды Илья Донс был самым чистым, если это можно так назвать. И, как иногда думал Жеменес, самым опасным одновременно.

Доходяга Роб надел на голову широкополую шляпу и провел по ней рукой. Колкий и вспыльчивый, он никогда не упустит возможность вступить в перестрелку или посетить очередной бордель. Джек часто говорил ему, что все грехи их банды Роб собрал в себе, а тот лишь довольно усмехался. Впрочем, это делало Роба довольно предсказуемым, так что Палач всегда знал, что от него можно было ожидать. Марти, напротив, был всегда суров и молчалив, казался максимально погруженным в свою работу. Среди членов банды это вызывало уважение, вместе с постоянными насмешками на тему, что легче заставить шлюху снова стать девственницей, чем убедить Марти хоть на пять минут перестать думать о делах банды.

Джо шел рядом, не обращая внимания ни на что. Настоящий солдат банды, Дон сказал — Джо сделал. Поэтому Разини часто и доверял именно ему охрану своей драгоценной шкуры. Джек и сам доверял ни один раз спину в перестрелке Джо, поэтому с таким выбором был более чем согласен.

— Как будем действовать? — спросил Марти, догоняя Джека и похлопав его по плечу.

— Зайдем и уберем мусор, — пожал плечами Джек. Жеменес сомневался, что анархисты засунут в гостиницу большую банду. Слишком много подозрительных личностей отпугнет клиентов и не принесет никакой прибыли.

— Думаешь разумно лезть в лоб?

— Нет, — покачал головой Палач.

— Перестрелка, — после недолгой паузы подал голос Донс, который услышал их размышления на сей счет, — привлечет внимание всех — банд, полиции и граждан, нужно действовать тихо.

— Опять переговоры, Донс? — усмехнулся Роб, вышагивающий позади Марти и Джека.

Банда уже почти вплотную подошла к гостинице. Здание тянулось вверх и, насколько помнил Джек, оно считалась самым высоким зданием в городе — идеальное место, чтобы привлечь внимание. И теперь им нужно сделать все возможное, чтобы максимально этого не делать. Обычная работа, если так подумать.

— Они самые, — кивнул Илья.

Джек осмотрелся. Улицы Дальнограда были чистыми настолько, насколько вообще могли они быть в портовом городке с несколькими заводами и различными производствами. В Дальноград ехали не за развлечениями и отдыхом, хотя его и называли неформально южной столицей страны, в действительности это была грязевая яма, куда стекаются рабочие и всякие маргиналы. Первые шли за легкими деньгами, вторые за тем же, но вот рыться в грязи они не желали, предпочитая пачкать руки в крови. Джеку показалось странным, что они сунулись в это место именно как маргиналы. На службе у Крыстика они тоже были не ангелы, но там они выглядели как члены высшего общества. Крыстик никогда не действовал грязно, предпочитая минимальный ущерб своей репутации, именно поэтому он и был не только одним из богатейших людей страны, но и успешно прятал огромную криминальную империю. Его уважали даже враги, но будут ли здесь уважать их и дона Разини?

— Джек, я могу зайти с черного хода с Джо, — вывел его из воспоминаний Роб, вертя пистолет на пальце. Джек и не заметил, как они подошли к широкой гостиничной парковке, на которой стояли машины.

Палач огляделся. Здесь хватало много хороших экземпляров. Не будь он мафиози, то бы мог заниматься угоном автомобилей или скручиванием колес.

«Что за мысли, Джек? Размышляешь о недостойной работе, когда у тебя под рукой скоро будет золотой куш».

Как всегда внутренний голос звучал один-в-один как тембр отца. Старик всегда смотрел на Джека этим взглядом, который тот ни капли не забыл даже спустя столько лет. Вселенская тяжесть и глубочайшее разочарование сквозило в этом взгляде и худшее то, что Жеменес понимал, что отец имеет на то полное право…

— Ты сегодня задумчивее обычного, — заметил Марти, проверяя у себя под пиджаком обрез.

— Это адаптация от переезда, — усмехнулся Джек и стукнул по боку, там, в кобуре висел его верный пистолет, — значит так, Донс и я идём через главный вход, а вы, парни, через черный. Пальба это последнее, что нам нужно, но если без неё не обойдется, то вам нас придется прикрыть.

Джо поднял руку, давая понять, что он хочет подать голос и что-то уточнить.

— Джо?

— А если на черном входе будут нежелательные лица?

— Устранить.

— Можно громко?

— Нет, нельзя, — начал раздражаться Донс, — что за вопросы⁈ Джек ясно сказал, пальба, в крайнем случае. Потом мусор выносить замучаемся.

Бандиты усмехнулись и принялись расходиться на позиции. Джек проводил свою боевую силу взглядом и вдохнул свежий воздух Дальнограда. Это место было странным, оно влияло на него со странной силой романтизма и удрученности. Дальноград сам был городом парадоксом. Здесь было всё, чтобы создать богатую и беззаботную жизнь, но он стал местом неизвестности или… страха. Страха за будущее. Приехав первый раз в Дальноград тебе кажется, что ты прибыл в райское местечко, но чем дальше ты уходишь вглубь города, то видишь его истинное лицо. За яркими вывесками прятался криминал, на заводах трудились работяги, которые только и делали, что гудели своими машинами, а вечером приходя домой, они стремились скорее забыться в дешевой выпивке или во сне, чтобы на следующий день вновь повторить то, чем занимались раньше. Настоящая петля, которую разорвать можно одним способом — покинуть этот город. Вместо этого банда Разини с улыбками на лице сама шагнула в эту петлю.

— Тоже заметил? — спросил Илья, когда они шли к главному входу в гостиницу.

— Что именно? — медленно протянул Джек.

— Мы здесь, как собаки, ходим и побираемся. Выгорит дело, заявим о себе, а нет либо будем мертвые, либо в тюрьме.

Джек заметил, что его товарищи тоже размышляют над тем, зачем они прибыли в это место. Было множество городов, где можно было развернуться быстрее. Проще было застолбить место в какой-нибудь глубинке, но лезть на рожон в промышленный центр было опасно, но Дон Разини сказал надо, значит надо.

— Заметил, — кивнул Джек, наконец-то отбрасывая свои мысли в сторону и вновь готовясь исполнить приказ «Семьи», — но мы здесь. Глупо думать «что» и «если». У нас есть работа, которую нужно сделать, Маленький.

Когда дверь в гостиницу открылась, Джек едва не присвистнул. Место, где они очутились, в своем убранстве могла бы поспорить в изысканности с казино Крыстика, победить вряд ли, конечно, но критики дважды бы подумали, прежде чем отдать первое место.

Яркие обои на стенах были в тепло-розовых и голубых тонах. Не яркие краски стен и пола освещались огромной люстрой, свисающей с потолка. Сама она была выполнена в стиле канделябра и поэтому в гостинице создавалась особая атмосфера прошлого века. Прямо перед входом была стойка регистрации, за которой расположился мужчина. На нем были обычные черные брюки и белая рубашка, поверх которой изящно сидела жилетка, хотя сам мужчина был далеко не мальчик. Его голову уже тронула лысина, и редкие волоски прикрывали его плешь.

Справа от входа были расставлены кресла и диваны, чтобы приезжим можно было отдохнуть и подождать регистрацию. Пока что, на диване сидел только один посетитель. Он скрылся за огромной газетой и все что Джек смог разглядеть это его руки и ноги, почему-то нервно подрагивающие. Слева был небольшой коридор, который вел куда-то вдаль, видимо прямиком во «чрево» гостиницы, а ещё левее горничная поливала цветы и вытирала пыль, чуть дальше от неё виднелись двери. В отличие от коридора, эти приветливо осветили то место, куда они ведут яркой надписью на железной палке «ресторан».

— Приятное место, — заметил Илья, тоже оценивая внутреннее убранство их будущей крепости, — босс явно долго выбирал.

Джек хмыкнул, ему пришла та же мысль. Они двинулись к стойке, одними глазами оглядывая и запоминая все вокруг.

— Парень, нам бы комнаты, Джек Жеменес и…

— Жеменес? — служащий перебил его сразу же, как только услышал имя, — Мистер Разини предупредил, что вы явитесь.

— До… эм, мистер Разини предупредил?

— Да, он сказал, что скоро прибудет человек, что заключит удивительную сделку, директор ожидает вас в кабинете. Прошу, пройдемте дверь за мной, я вас провожу.

Джек и Илья переглянулись.

— Иди, я прикрою твой зад, — прошептал Маленький Дон.

— Я больше переживаю за перед, — хмыкнул Джек. Положив руку во внутренний карман пиджака, и нащупав пистолет, он двинулся за портье, готовый в любой момент обнажить своё оружие и впустить его в ход.

Дон проследовал за Джеком взглядом, а после сел на диван напротив мужчины, что прикрывался газетой. Как только мягкий диван продавился под весом Маленького Дона, в нос ударил резкий запах алкоголя и табачного дыма. Илья скривился от отвращения.

«Вроде приличное место, а пускают всяких отбросов» — мелькнула мысль в голове Донса.

— Не подадите мне мой чемоданчик, хе-хе, — послышался голос из-за газеты, и вскоре бумага опустилась, открывая Илье лицо владельца.

Человек, что сидел перед ним, был весьма специфической внешности. Увидев это лицо хоть раз, уже не сможешь забыть его сколько не пытайся. Перед глазами Ильи предстала кривая ухмылка, засаленные волосы, торчащие из-под надетой набекрень шапки, надтреснутые очки, старый протертый пиджак.

Илья оглянулся и увидел, что рядом с его ногой стоит старенький коричневый чемоданчик, ногой он отправил его в небольшое путешествие до хозяина, что сидел рядом.

— Благодарю, хе-хе, — произнес незнакомец, потирая ручки, словно он только что провел величайшую сделку в своей жизни.

Незнакомец встал, взял чемодан и вышел из отеля, не сказав больше не слова. Илью передернуло. Неприятная личность теперь надолго сохранится в его памяти, и он надеялся, что больше он его не увидит. «Надеюсь тут не весь город такой, иначе я буду первым на поезд куда подальше» — уныло подумал Донс.

— Что ты нашел в этом городе, босс? — сам себе под нос прошептал Илья и взглянул на часы.

В это время, Джек прошел за портье, который вывел его в небольшой коридорчик за стойкой, а после, повернув налево, постучал в дверь с надписью: «Управляющий: Корбанов».

— Сэр, прибыл мистер Жеменес, — сообщил портье и, развернувшись, пошел назад на свой пост.

Джек слегка расслабился и прошел в кабинет управляющего. Корбанов, был крупный мужчина с темными, коротко подстриженными волосами и завитыми усами, что придавали ему вид моржа. Сам управляющий едва помещался в своем стуле, настолько он был толст.

— Добро пожаловать в гостиницу «Ночные звезды», мистер Жеменес, — улыбнулся Корбанов открывая шкафчик в столе и доставая коробочку толстых сигар, — мистер Разини звонил и сообщил, что готов вступить вправо управления нашей прекрасной гостиницы.

— Так просто? — хмыкнул Джек, ничего не зная о том, что Разини звонил в гостиницу, — мне он ничего не говорил об этом.

— Ничего… — растерялся Корбанов. Рука Джека вновь вернулась в пиджак, — мистер Жеменес…

— Да? — игриво спросил Джек, снимая пистолет с предохранителя. Здесь явно было что-то не то, — что такое, господин управляющий?

Корбанов встал и, переваливаясь, двинулся к шкафу, что стоял рядом в углу. Джек заметил, как тяжело дышит управляющий.

«Ловушка».

— Мистер Жеменес, я хотел сказать, что…

Как только Корбанов развернулся, его глаза округлились, а маленькая бутылка виски, что он достал из шкафчика, тут же упала на пол, разбившись вдребезги. Золотистая жидкость разлилась по зеленому паласу. Джек держал управляющего на прицеле совершенно спокойно и не проявляя ни одной эмоции. Ни один мускул на лице мафиози не содрогнулся, а вот палец готов был дернуться.

— Мистер Жеменес, я…

— Заткнитесь, мистер управляющий, — начал Джек, — садитесь и не истерите.

Несмотря на обстановку ужаса, Корбанов на удивление смог удержаться от криков и причитаний. Он медленно вернулся за свой стол и вновь «растекся» по стулу, готовясь в любой момент попрощаться с жизнью.

— А теперь, вам действительно звонил Дон Разини?

— Н-нет, мистер Жеменес, я не хотел в этом участвовать н-но меня заставили! — в голосе Корбанова просто искрила паника, он понял, что если не успеет вымолить свою жизнь сейчас, больше шансов не будет.

— Интересно, кто это был?

— Он не представился, он позвонил и сказал, что прибудет человек, который представится как «Жеменес». Я предупредил персонал.

— Продолжай, я не спешу, — улыбнулся Джек, доставая из коробки толстую сигару своей любимой марки и засовывая её в рот.

— Меня предупредили, что я должен задержать вас, пока мой человек…

Раздался хлопок где-то в коридоре, и Джек, резко вскочив, прижался к стене в кабинете, направляя пистолет на входную дверь в кабинет.

— Похоже, твой человек уже сделал то, что требовалось.

— Не убивайте меня! — заорал Корбанов, поднимая руку и скатываясь на пол.

Джек и не собирался марать руки, сейчас ему было не до этого. В коридоре можно было услышать стук каблуков, которые приближались к двери, где прямо сейчас сидел Джек.

— Джеки? — послышался голос Ильи, — если ты ещё жив, дай знать, это я.

— Жив! — отозвался Жеменес, слегка расслабляясь.

Дверь в кабинет вновь открылась, и на пороге появился Маленький Дон, держа в руке пистолет. Он огляделся в кабинете и опустил руку с оружием.

— Похоже, что нас тут ждали.

— Да, — кивнул Джек, — планы изменились, будем импровизировать. Я к черному входу, встречу парней, а ты присмотри за этим ублюдком. Считай, что я тебя новым управляющим назначил.

Донс хмыкнул и, подойдя к столу, направил пистолет на Корбанова:

— Вставай, жирдяй. Обращайся ко мне «мистер Донс», если захочешь сходить отлить или еще что…

Дальше Джек уже не видел окончание этой сцены. Требовалось действовать быстро. Он вышел из кабинета, и чуть было не споткнулся о тело человека, что привалился к стене. Его лицо залило кровью от точного попадания Донса. Первая кровь и это не предвещало ничего хорошо. Жеменес вернулся в прихожую гостиницы. Человека на диване уже не было, как и портье, который после выстрела явно поспешил спрятаться куда подальше.

— Разини придется нанять новый персонал, — хмыкнул про себя Джек, проходя в коридор по центру гостиницы. Коридор был короткий и привел его в круглый зал, посредине которого стоял небольшой фонтанчик, а прямо за ним находились две клетки лифта, чуть поодаль была ещё одна дверь.

— Интересно, — произнес Джек, проходя мимо фонтанчика и смотря на статуэтку лебедей на его вершине, — какую красоту создает обычное давление, — тоном знатока оценил Палач и, приготовив пистолет, прошел в дверь рядом с лифтами. Любоваться красотам гостиницы, у него не было времени.

— Ну, я и говорю ему, пиво в южной части страны больше похоже на мочу, а вот на западе…

— На западе такая же моча, Роб, — перебил его Джек, выходя из-за стены и осматриваясь.

Его банда уже освоилась в гостинице, хотя и пришлось сыграть в грязную. Марти и Джо сидели на больших ящиках возле черного входа, и Джо бинтовал руку Марти. Бросив взгляд на товарища, Джек оценил, что рана не серьезная, примерно такая, какую получил сам Роб, когда они убегали из Петрограда. Троих гангстеров, уже приложили к стене, а на четвертом сидел сам Роб, держа в руках толстую бутылку пива и делая один глоток за другим.

— Без единого выстрела, Джек, — как бы оправдываясь, заметил Марти.

— Но без крови не обошлось, — заметил Джек и кивнул на рану товарища.

— Этот ублюдок пырнул его, — пнул ногой тело Роб, — благо они не ожидали нас, мы быстренько убедили их в том, что нас лучше впустить по-хорошему.

Оглядевшись, Джек убедился в том, что драка здесь была не шуточная. Но его парни справились, хотя, учитывая местных охранников, с ними мог разобраться и один Марти.

— В общем, нас ждали. Судя по всему, они думали, что мы войдем все через главный вход, иначе бы здесь вас уже бы ждали подонки с пушками.

— Значит, пора преподать им урок, — взмахнулпистолетом, словно саблей Роб и выронил бутылку, — блядь, а, ладно…

— Вставай, — сказал Джек, поражаясь тому, что Роб уже умудрился найти выпивку, когда они находятся на деле. Будь здесь баба, он бы и её уложил на месте, — нам нужно подняться выше.

— Девять этажей, Джек, — икнул Роб, — если проверять каждый этаж…

— Мы не будем его проверять, мы просто выясним, кто здесь есть и где, — спокойно отозвался Джек, — Марти, можешь идти?

— Даже стрелять.

— Роб, на тебе черный вход, Джо и Марти со мной.

Они вернулись в кабинет управляющего. На первом этаже уже было несколько человек, которые стояли возле входа, озираясь по сторонам, и пытались найти портье. Новые клиенты и постояльцы, столпились на диванах и принялись переговариваться. Джек же, заметив их с легкой тревогой понял, что в коридоре перед кабинетом управляющего лежит мертвое тело и, если кто-то в поисках портье зашел в этот коридор, могли начаться проблемы.

— Что здесь происходит? — крикнул Джек пришедшим в гостиницу людям.

— Где портье?

— Надеюсь, съебался, — хмыкнул Джо шепотом и получил от Марти толчок плечом.

— Отошел, — быстро ответил Джек и указал на дверь за стойкой портье.

— Ну и что нам делать? — спросила женщина, сидя на чемодане, поскольку мест на диване уже не было, — мы приехали издалека и…

— Сочувствую, мамзель, до вечера гостиница закрыта, небольшая проверка, — сказал Джек, даже не обратил внимания на жалостливый голос женщины, а после начался шум постояльцев.

— Мы ключи сдали, как нам попасть в номера?

— И где нам спать? На вокзале?

— Что за место, а говорили лучшее в городе.

Джек остановился и обернулся к гостям:

— Ждите здесь, я сейчас разберусь со всем.

Решать проблем местных он не собирался, но выхода не было, если сейчас хаос поглотит гостиницу, местные воротилы тут же поймут, что что-то пошло не так. Осталось понадеяться, что их присутствие не было обнаружено, не считая тех, кто уже выбыл из игры.

В кабинете тем времен Илья сидел за столом управляющего и, положив ноги на стол, курил сигару. Напротив него сидел Корбанов, обливаясь потом и бледный как смерть, а под ногами валялся труп того бандита, которого уложил Донс.

— Джек, я недоволен, почему не убрал за собой мусор?

— Твой же мусор, — отмахнулся Джек и обвиняющим перстом ткнул в «моржа», — ты, где сейчас охрана из банды Анархистов?

— П-погодите мистер Жеменес я…

— Ты погоди ебало разевать, а я погожу его разбивать! — Джек подлетел к Корбанову и схватил его за грудки, — быстро ответил на мой вопрос, а потом вместе с моим другом выйдешь наружу и примешь гостей, чтобы все исчезли из коридора через минуты, а ты прикрыл гостиницу!

Джек еле сдерживался, чтобы не закричать. Они уже потеряли много времени, и он не собирался терять ещё больше.

* * *

Тяжело дыша, Джек, Джо и Марти подошли к лифту. По словам Корбанова все, кто был причастен к банде Анархистов, сидели на девятом этаже, заняв главную гостиную «Ночных звезд». Там была зона отдыха, которая предоставляла богатым клиентам все развлечения от выпивки, до неофициальных азартных игр. Это не было казино, но организовать подобное могли, если клиент заплатит.

— Подниматься на лифте самоубийство, — прорычал Джо, который был самым низким членом в банде и поэтому не любил сильно передвигать ногами, а уж подниматься по лестнице тем более, но даже он был вынужден признать, что, поднявшись по лестнице у них будет эффект неожиданности.

Марти открыл дверь к лестничному проходу и, проверив обрез, первый двинулся вверх, как и остальные члены банды, он уже устал ждать и тянуть, хотелось быстрее закончить это дело и выпить за победу. Джек двинулся следом, а замыкал отряд Джо, который то и дело ворчал в свои шикарные усы, от чего они двигались вверх и вниз.

Поднимались они медленно, дабы не сбить дыхание и быть готовым к тому, что в случае, если на лестнице их будут ждать, вступить в бой. Лестница оказалась пуста и мафиози спокойно добрались до девятого этажа. Джо тут же прислонился к стене и тяжело задышал, физические нагрузки не были сильной его стороной, но вот стрелять он умел.

— Чертова лестница, в случае если дело выгорит, попрошу у босса персональный лифт.

Джек не ответил на шутку Джо, он аккуратно приоткрыл дверь и выглянул наружу. Гостиница «Ночные звезды» была прекрасна на любом этаже. Стало понятно, почему она заслужила звание лицо Дальнограда. Девятый этаж был отделан в желтых тонах. Светлые обои контрастировали со светом, делая девятый этаж фактически маяком ночью, давая людям понять, где они смогут отдохнуть. Джек бы не удивился, если бы «Ночные звезды» можно было увидеть во всем городе.

На этаже везде стояли маленькие диванчики, чтобы гости могли отдохнуть. Рядом с каждым диванчиком стояли вазы с цветами, а на стенах висели огромные лампы и также как и на первом этаже, на потолке висела огромная люстра, выполненная в том же стиле. Рядом с лифтом стоял человек в коричневом пиджаке. Сомнения у Джека, что это член Анархистов не было. Именно коричневый был цветом этой банды.

Медленно выйдя из прохода, Джек поднял пистолет. Был ли его возможный противник вооружен, Жеменес не знал, но открывать лишний раз пальбу, он не хотел, не хватало, чтобы сюда сбежались гости и бандиты, которые явно играли здесь роль охранников, поэтому никто не будет им препятствовать, чтобы они нашпиговали их кишки пулями.

— Что там? — шепотом спросил Марти, выходя следом за Джеком и заметив охранника кивнул.

Джек медленно подкрался к стоящему к нему спиной мужчине и одним ударом рукояти пистолета, отправил того в бессознательное состояние.

— Неплохо, Джек! — одобрительно произнес Джо, — но вряд ли также получится…

Пока Джек разбирался с охранником, а Джо делал одобрительные высказывания, он же проследовал к двойным дверям, открыл их и замер на последней фразе. Прямо перед его лицом возник верзила с дубиной и, заметив Джо с пистолетом, раздумывать не стал:

— Танцы кончились, мразь! — заорал он и бита прилетела прямо в лицо Джо. Коротышка пролетел через весь вестибюль и рухнул на мягкий палас, выплевывая кровь изо рта:

— Ебанный ублюдок выбил мне зуб!

Подняв пистолет, Джо принялся палить в воздух. Из-за злости он попадал куда угодно, но не в верзилу, который поняв, что противник вооружен кое-чем крупнее дубинки, спрятался за дверь. Возможно, он не понял сразу, но с Джо были Джек и Марти. Второй, заприметив, куда спрятался их враг, дождался, пока Джо не выстрелит всю обойму, уверенным шагом подошел к настежь распахнутым дверям и, приставив обрез к двери, выстрелил. Выстрел разбил дверь в щепки, образовав на месте приставленного дула круглую дыру. Второй выстрел положил гангстера, оросив кровью проход.

Джо поднялся и принялся перезаряжать пистолет, то и дело, причитая и плюя кровью:

— Всех порешу! — рычал Джо.

— Теперь уж точно придется, — кивнул Джек, указывая на трех бегущих к ним охранников. У этих трех уже в руках была не дубинка, а вполне конкретные пистолеты и ждать пока они подойдут вплотную, чтобы пустить их в ход они не стали. Первый на себе выстрелы почувствовал Марти, который только чудом, оставшись без патронов в обрезе, спрятался за косяк в проходе, остальных выстрелы настигли в проходе вестибюля.

Джек и Джо тут же сориентировались, спрятавшись напротив Марти. Патроны были только у Джека, и ему следовало потянуть время, пока его товарищи не перезарядят свои оружие. В номерах слышались крики и визги, судя по всему, некоторые гости оставались в номерах. Джеку это не понравилось, он не хотел вплетать в это дело гражданских, но выбора не было.

— Оставайтесь в номерах если… уй…

Отвлекшись на постояльцев, один из гангстеров, моментально словил пулю в лицо. А остальные бросились врассыпную, потеряв ещё одного товарища. Джек, мотнув головой Марти и получив удовлетворительный кивок, вошел в проход. Внутри всё было обставлено в темных тонах. Темно красный пол из красного дерева, несколько ламп на стенах и огромный кувшин с цветами посредине. Данное помещение было что-то вроде большого коридора, по которому были расставлены двери, словно солдатики, ведущие в номера. Всего таких дверей было четыре и в дальнем конце такая же сдвоенная дверь, как та, что расшибли мафиози и, судя по тому, что им рассказал Корбанов, дальняя дверь вела прямо в банкетный зал.

Однако, чтобы попасть туда, следовало ещё остановить двух охранников, которые тем временем спрятались за кувшином с цветами. Выстрелом из обреза, Марти разбил огромную вазу, заставив осколки разлететься в сторону, а следом за ними вниз упали и охранники, явно не ожидая такой дерзости от нападавших. Прикрывая головы от осколков, они совершили ошибку, ведь именно в этот момент Джек, а следом и подошедший за ним Джо перестреляли лежащих и прижавшихся к полу гангстеров.

— Это вполне может сойти за уничтожение произведения искусства, — заметил Джек, смотря на причиненные ими же разрушения.

Марти пожал плечами, как бы говоря, что не видит в этой вазе ничего ценного. Джек также не был ценителем искусства, но, тем не менее, ему было слегка жаль, что погибает такая красота. Альберто, конечно, захочет слегка изменить гостиницу, но Жеменес сомневался, что изменения будут кардинальными. Трое мафиози медленно подошли к телам гангстеров, убедились, что те действительно мертвы и пошли дальше к последней двери. Бардак, который они устроили, им не нравился. В Петрограде Джек действовал элегантнее, хотя требования Крыстика не были связаны с захватом целого здания. Перестрелки, конечно же, были, но в основном все они проходили подальше от любопытных глаз гражданских.

— Чувствую себя полицейским, — хмыкнул Джо, вставая с одной стороны двери, в то время как Марти встал с другой стороны, — ну что, Джеки, старина, штурм?

Джек раздумывал. Выбить дверь, и ворваться внутрь было бы верхом идиотизма. Они не знали количество находящихся там людей и насколько серьезно они вооружены.

— Погоди, — тихо сказал Джек и, постучав в дверь, крикнул, — парни! Если там есть кто, я бы посоветовал вам сдаться.

Вместо ответа дверь прошила пуля, выбив деревянные осколки.

— Кажется, переговоры окончены, — ухмыльнулся Джо. Марти же лишь что-то проворчал, проверяя готовность своего обреза.

— Верю, что у них хватит мозгов сдаться после предупредительного выстрела, — произнес Джек и ударом ноги выбил дверь, а сам нырнул на пол, давая возможность противникам открыть огонь и выдать свои укрытия.

Практически сразу начался свинцовый дождь, и только бывшая выправка Джека и реакция спасло его как минимум от ранения. Сам Джек не рассчитал того, насколько противник не желает сдаваться и именно поэтому, ему пришлось буквально ползком отходить, назад прячась за массивную фигуру Марти, который также прижался к стене.

— Вот ублюдки, баррикады!

Джек краем глаза насчитал четверых гангстеров. Трое прятались за столами, что были перевёрнуты и направлены в сторону дверей, а четвертый стоял за барной стойкой и у того был автомат Федорова[1].

— Этот нас изрешетит!

И словно по приказу самого Джо, автоматчик принялся поливать двери из свинца, делая перерывы.

— Нам нужно заставить их немного потратиться, — сказал Джек и, закрыв глаза, принялся делать счет. Джо и Марти приготовились. То и дело, высовываясь и давая возможность бандитам пострелять в них. Сам Джо также пытался отстреливаться, дабы гангстеры анархистов ничего не заподозрили.

— У того, что слева от двери кончились патроны, — прошептал Джек и, выскочив из-за двери, выдал три выстрела в сторону «пустого» гангстера. Тот дернулся от попаданий и рухнул под стол, а Джек тем временем переметнулся к стоящему рядом креслу.

— Мразь! — взревел бандит за стойкой и принялся расстреливать кресло, за которым прятался Джек.

В это время в зал ворвались Джо и Марти и, пробегая к ближайшим укрытиям в виде мебели, принялись отстреливать оставшихся бандитов, что спрятались за столами.

Первым выстрелом из обреза Марти буквально расколол первый стол, а последующий второй выстрел, уложил гангстера наповал и тот откатился на середину зала.

— Не стреляйте, пожалуйста, прекратите!

За барным столом, сидел парень, прикрыв голову руками вереща на весь банкетный зал, стараясь перекричать звуки выстрелов, впрочем, его крики никого не интересовали.

— Парень! — крикнул Джек, меня обойму в пистолете, — нас трое у вас ещё есть шанс…

— Нас тоже трое! — перебил бандит за стойкой, — я, Женя и мой верный друг Фёдор*

После этих слов он вновь открыл огонь, но в этот раз принялся стрелять по всему пространству зала, пытаясь задеть хоть кого-то. Джек и его товарищи уже были все в пыли. У Джо порвался пиджак, от чего ему пришлось скинуть его, чтобы тот не мешал ему при стрельбе. Марти тяжело дышал, держась за руку. Резаная рана начала кровоточить. Джек и сам чувствовал, что ситуация патовая на грани провала.

Бандит за стойкой перестал совершать ошибки, и открывал огонь только тогда, когда точно был уверен, что есть шанс пристрелить хоть кого-то, кроме того, он решил задействовать товарища.

— Женя, я не дам им подняться иди и пристрели их!

Джек понял, что они в западне. Он не мог выбраться из-за кресла, которое уже превратилось в решето и вскоре перестанет быть надежным укрытием. Он также не мог высунуть голову, чтобы посмотреть, откуда появится тот самый пресловутый Женя и единственное что ему оставалось, рисковать.

— Джо, как только этот хуй прекратит стрелять, твой выход!

Джек, высунув одну руку с пистолетом по направлению в стрелка, принялся делать выстрелы, надеясь, если не задеть автоматчика, то хотя бы не дать ему открыть огонь, что позволило бы Джо выскочить и пристрелить второго бандита.

Первые три выстрела ничего не дали. На четвёртый послышался свист, и звук бьющегося стекла. Пуля попала в огромное зеркало, что стояло позади за барной стойкой и разбилось, вдребезги обдав автоматчика.

— Блядь!

Джо и Марти поняв, что это единственный шанс, выскочили из-за укрытия и практически нос к носу столкнулись с Женей. Замешательство обоих сторон длилось секунду, когда Джо одним выстрелом в сердце уложил анархиста на диван, а после разрядил в него весь пистолет.

Джек, в это время, держа на прицеле барную стойку, медленно выбрался из-за кресла и подошел к автоматчику. Тот лежал в осколках зеркала, уронив автомат чуть поодаль, и пытался кровавой рукой нащупать своей оружие.

— С наилучшими пожеланиями от дона Разини!

Звук выстрела разнесся по всему банкетному залу, ознаменую окончания перестрелки.

* * *

Сидя за длинным столом Роб, смотрел на беспорядок, что причинили Джек и парни. Два тела лежали ничком с пробитой грудью, а рядом с одним лежал автомат Федорова.

— Хорошо прибрался, Джек, — усмехнулся Разини, открыв двери и заходя прямо в банкетный зал, — гостиница теперь наша и вот мы уже диктуем наши условия всему миру.

Альберто пытался выставить из себя поэта, точнее тонко чувственную натуру, представляя из себя великого полководца, который только что завоевал огромную крепость. Впрочем, он был не так далек от истины. «Ночные звезды» словно огромная Вавилонская башня возвышалась над городом и на захвате гостиницы все только начиналось.

Джек, сидя на диване и попивая виски, лишь отсалютовал боссу и сделал глоток. Марти и Джо принялись убирать бардак.

— Слышь, плесни ещё, — сказал Роб бармену, который косо поглядывал на убитых бандитов. Тот был здесь, когда Джек и Марти ворвались внутрь и перестреляли его, теперь уже бывших работодателей. Впрочем, самому бармену жизнь сохранили, и он только икал от перенесенного им страха.

— Что будем делать теперь, босс? — поинтересовался Донс, который уже вполне официально стал управляющим гостиницы.

— Утрясу кое-какие бюрократические проволочки и начнем наш бизнес.

— Слушай, парень, — шепотом подозвал бармена Роб, — а, правда, что в Дальнограде са-а-а-мые лучшие проститутки?

— М-мне это неизвестно, — заикаясь, ответил бармен, готовясь к худшему, но Роб снисходительно улыбнулся.

— Что ж, придется вызвать и проверить. Организуешь?

— Сию минуту, — радуясь, что можно покинуть банкетный зал сказал бармен и уже готов был выйти, как Роб остановил его, преградив путь рукой с пистолетом в руке.

— Это только между нами понял?

Бармен медленно кивнул.

— Запомни, ешь пироги с грибами, а язык держи за зубами, в общем, мне нужна шлюха с большими буферами.

Бармен, чуть не дрожа от страха, вновь кивнул и почти бегом покинул банкетный зал.

— Какого хрена ты творишь, Роб! — зло шикнул на друга Марти, — хватит запугивать персонал.

— Бояться, значит уважать, — хмыкнул Роб, залпом опустошая стакан с виски.

— Иди, помоги им, уважальщик, — даже не обернувшись на Роба приказал Джек, который уже вступил в разговор с Разини.

Роб ворча о том, что не он устроил этот бардак, всё же поднялся и двинулся к товарищам.

— Полиция скоро нагрянет, — спокойно заметил Разини и многозначительно посмотрел на Джека.

Жеменес достал сигарету и, запалив её, сунул в рот готовясь вдыхать едкий запах дыма. Немного поморщившись и сделав глоток виски, он произнес:

— С парнями я разберусь, будут ходить на цыпочках. Если надо, поищу новых для охраны гостиницы.

— Надо, — кивнул Разини, — а я вместе с Донсом утрясу проволочки и постараюсь убедить полицейских, что парни, что сейчас лежат с прострелянной головой были не правы, что отказали нам во въезде в гостиницу.

— Как быть с постояльцами?

— Решим.

Разини поднялся и подошел к широким окнам, что выводили его на ночной Дальноград. Его первая победа. Первая, но далеко не последняя.

Дон Альберто Разини

* Автомат Фёдорова — российская автоматическая винтовка, разработанная оружейником Владимиром Григорьевичем Фёдоровым в 1913—1916 годах. В данной реальности производство было расширено, комплектация улучшена. Винтовка стала основным оружием российской армии, а по совместительству излюбленным оружием преступного мира.

Глава 2 Пивная сделка

Покуривая сигарету и слушая очередной пошлый анекдот Роба, который каким-то образом всегда умудрялся рассказывать не повторяющиеся истории, Джек двигался по недавно отремонтированному вестибюлю гостиницы. С тех пор, как это место стало новым «домом», здесь многое изменилось. Разини сразу вслед за громкой перестрелкой позвонил какому-то человеку из администрации города, а после встретился с представителем полиции и каким-то образом оказался хозяином гостиницы стоимость в несколько миллионов. Это говорило о том, что план по захвату «Ночных звезд» дон раздумывал давно и более того, несмотря на опалу от Крыстика, старый черт не растерял полезных связей.

Как только стало известно, что в городе появилась новая банда, предстояло много проблем. По законам преступного мира, Разини должен был представиться главам других банд, чтобы обсудить сферы влияния в городе. Однако они выскочку терпеть не стали, да и сам Альберто не стремился идти на поклон, падать в ноги и умолять дать ему кусок в городе. Нет уж, хватит с него этого раболепия, он заберет все сам и силой. К тому же глава Анархистов вряд ли бы оценил поступок Разини после того, как последний захватил одно из самых прибыльных мест его банды. Как только юридические проблемы для Разини закончились, его банда окончательно поселилась в гостинице, быстро превратив и приспособив каждый из этажей под разные нужды своего расширяющегося коллектива. Парни Разини поселились в лучших номерах. Сегодня утром банда позволила себе немного передохнуть после суеты последних дней.

Джек был неприхотлив, сам бы Палач предпочёл себе в жилье что попроще, но будучи правой рукой Разини, он не мог отлучаться от него надолго, поэтому его номер располагался на девятом этаже, где он мог в секунду появиться перед боссом по первому его зову. Весть о появлении новой семьи в городе разлетелась по Дальнограду с впечатляющей стремительностью, к ним в ряды тут же потянулись страждущие, а точнее сказать, безработные, которые не боялись замарать руки. Все, разумеется, ради легких денег. После окончания войны прошло уже пятнадцать лет, однако вопрос банального выживания, заработка и прокорма семьи все еще был актуален на перифериях империи. Джек и Маленький Дон принимали новеньких, не всегда все шло гладко, пару раз даже пришлось «вынести мусор», но в итоге они смогли набрать достаточно способных парней, чтобы хотя бы не потерять гостиницу. Несмотря на повышение количество голов в банде, основную работу все ещё исполняли матерые волки в виде Джека и его товарищей.

— И заходит, значит, он в камеру, а его спрашивают…

— Роб, я люблю твои анекдоты, но пятый подряд, даже для меня перебор, — сказал раздраженно Джек, выбрасывая окурок в горшок с цветами возле двери в банкетный зал, что Разини переделал в свой главный офис.

После перестрелки в гостинице появились новые обои, по коридорам разнесся запах свежей краски. Вазы с цветами посреди зала около главной комнаты заменили на небольшой фонтанчик, а цветы расставили лишь подле дверей в номера. Пустоту стен заполнили картины, Разини их очень любил, по его словам, они позволяли не застрять в своих мыслях и не потеряться в черной душе гангстера. Разини иногда становился философом или ценителем искусства, но вот правда была такой, что ему было плевать и на то, и на другое, единственное, что интересовала его в этой жизни — это власть и деньги. Джек хорошо это знал, все-таки они с Альберто были знакомы еще до того, как приехали в Россию, так что Жеменес хорошо успел изучить закоулки темной души своего дона. Разини добывал себе репутацию, влияние и капитал с завидной эффективностью и хитростью, именно эти качества позволили ему сбежать от Крыстика и полиции.

— Знаешь Джек, ты сегодня как-то не в духе, — хмыкнул Роб, — но как только получим задание от босса, я обязательно дорасскажу этот анекдот, будешь по полу от смеха кататься.

Жеменес только закатил глаза, понимая, что приятеля только могила исправит. «С удовольствием бы организовал билет в один конец». Вслух Джек старался не высказывать свои мысли, иначе бы его давным-давно прикончили бы свои… если бы смогли. Открыв дверь, Джек и Роб прошли за длинный стол, за которым уже собрались остальные члены банды. Разини, как истинный теневой король города, сидел по центру, держа в руках бокал с красным вином в одной руке и дымя толстой сигарой в другой.

— Ах, Джеки, мы ждем только вас двоих, садись, я занял тебе место.

В зале раздался хохот. Мало кто понимал, что это не совсем шутка от босса, да и откуда они могли знать? Разини и Джек были друзьями ещё тогда, когда в банде не было никого. Самой банды тогда тоже не существовало. Джек, тем не менее, шутки Разини разлюбил в тот момент, когда сам Альберто стал одним из капо Крыстика, а он как был «Палачом» так им и остался. Нынешние шутки босса были уже не дружеские, а стали подтрунивание начальника над своим подчиненным. Многие члены банды прекрасно понимали, догадывались они и о том, что Разини так ставит на место Джека за его опоздание.

— Привезли новую партию для клиентов, босс, — отчитался Маленький Дон, сверяясь с толстой красной книгой.

— Это великолепные новости, вот только не понял, почему сегодня ты докладываешь, Донс? — удивился Разини.

— ФруФру заболел, босс, а после него в цифрах лучше всех разбираюсь только я, — как всегда спокойно отметил Донс.

— Да уж, это точно.

ФруФру был бухгалтером Дона, и он очень ревностно относился к своим обязанностям. Держал все секреты семьи в бухгалтерских книгах и прятал там всё, что только можно было спрятать. Со всеми этими бумагами Разини уже мог бы сесть за решетку, за самое страшное преступление в государстве — неуплату налогов.

— Мне плевать чихает он или кашляет кровью при смерти, чтобы это было в первый и последний раз, понял, Донс?

Маленький Дон ничего не сказал, а лишь продолжил водить пальцем по строкам книги. Джек заметил, как еле заметно дрогнула щека друга, тому тоже не понравился выпад босса, но Илья умел держать себя в руках.

— Раз уж ты заговорил об алкоголе, то я прошу минутку внимания, — сказал Разини. Члены банды поднялись, и принялись слушать, — я выяснил, что наши «уважаемые» Анархисты, — слово «уважаемые» Разини произнес с нескрываемой неприязнью, он ненавидел конкурентов в любом виде, — получают весь свой основной доход от старого маслозавода, что находится за городом.

— Продают масло? — усмехнулся Роб, щелкая зажигалкой и начиная дымить на весь зал, при этом положив ноги на стол.

— Во-первых, убери ноги с моего стола, во-вторых, прекрати дымить своим ужасным табаком, я вам, бездельникам, плачу, чтобы вы покупали только лучшее, а в-третьих, самое важное, закрой ебало, когда я говорю.

Роб выполнил приказ босса в точности до секунды. Разини он боялся, хотя и не подавал виду. Джек же скучающе зевал, зная, что Альберто храбрится. Старый друг уже давно растерял хватку предпочитая исполнять свои угрозы через тех, кто способен их выполнить или же перед тем, кто был слабее его, Роб был из числа вторых. Хотя Жеменес еще помнил молодого Разини, пробирающегося под пулями в разорённой Барселоне, не гнушающегося перестрелок и потоков крови.

— Но вопрос верный, — смягчился Разини, — они переделали его в спирт завод, пряча нелегальную выпивку за маслицем, а сами получают за это, прямо скажем, приличные деньги.

— Предлагаете провернуть трюк как с гостиницей, дон?

— В этот раз это вряд ли получится. Однако я хочу, чтобы вы достали мне как можно больше этого крепкого пойла, а то, что находится на конвейере, уничтожить. Убытки они понесут колоссальные, а издержки продадим мы.

— После такого Бад точно решит, что с нами нечего ловить, — мудро заметил Донс, поглядывая то на Марти, который спокойно слушал босса, то на Джо, что сейчас ножом чистил свои ногти. Казалось, что все оставшиеся члены банды не понимали вообще значения планов Разини. Джек также как и Илья, мрачно размышлял, что нападение на второе самое прибыльное предприятие Анархистов может развязать войну банд. И пока выиграть её невозможно, имея столь скудные силы.

— Он и сейчас так думает, а вот после нашей небольшой прогулки, ему предстоит поразмышлять получше, стоит ли с нами связываться.

— Тоже разумно, — кивнул Донс, как бы ставя точку в плане Разини и подтверждая готовность выполнить его приказ.

— Джек, как обычно всё на тебе.

Джек огляделся:

— Джо, Донс и Роб, — Джек поднялся, а вместе с ним и названные члены банды. Внимание они привлекут не так много, да и все способны были постоять за себя.

— Надо и кого-то из молодняка учить уму-разуму. Возьми новенького, — кинул через плечо Разини, — вон того.

В конце стола поднялся молодой парнишка, совсем недавно вступивший в банду и умудрившийся подняться во внутренний круг, куда приглашали лишь отличившихся ребят. В основном из-из своей способности без вопросов браться за любую работу и выполнять её.

— Непостоянный, — выплюнул Роб, — фамилия то, что надо.

Игорь Непостоянный в банде он был что-то вроде белой вороны, над которым все подтрунивали, а тот, пытаясь угадать желание своих патронов, то впадал в дикую жестокость, то выдавал мудрые мысли, к которым иногда следовало прислушаться. Действительно ли это соответствовало его характеру или он только играл в бандита, никто не знал, но фамилия Непостоянный ему подходила. Пацаненок улыбнулся своей почти, что мальчишеской улыбкой и, поправив подтяжки, направился к дверям, где столпилась банда.

— И да, без меня не сметь пить, — крикнул им в спины Альфредо, вызывая взрыв хохота в кабинете.

«Жирный, тупой ублюдок. Пока над ним стоял Крыстик он был умнее или мне просто казалось так? Кто-то и сейчас должен держать руку на пульсе, чтобы все не развалилось…», — подумал про себя Донс, заходя в лифт. Следом за ним зашел Джек и нажал на кнопку подвала. Роб и Непостоянный хотели было войти следом за ними в лифт, но натолкнулись на руку Джека, который явно не собирался перегружать лифт.

— Джек? — не понял Роб.

— Прогуляйтесь, — прошипел Палач, выдавливая из себя дым и обдавая им, лицо паренька, — покажи мальцу арсенал.

Роб скривился и стиснул зубы от злости. Ему явно не нравилось то, что Джек и Илья решили что-то обсудить за его спиной, но, как бы то ни было, это были два самых доверенных лица Дона, а значит, им всегда есть о чем поговорить в стороне от лишних ушей. Как только решетка лифта закрылась и двое гангстеров не спеша двинулись вниз, Донс облокотился на стенку лифта и взглянул на товарища. Джек спокойно наслаждался сигаретным дымом.

— Когда ты бросишь эти цигарки, воняют хуже коровьего говна, — безэмоциональным тоном буркнул Илья, пытаясь отмахнуть от себя сигаретный дым рукой.

— Что поделаешь, люблю смотреть, какую они вызывают реакцию у людей, — со смешком пожал плечами Палач, а потом добавил, — и да, из коровьего говна не делают сигареты, — хмыкнул Джек и провернулся лицом к Илье, — давай, расскажи-ка мне, что ты там придумал насчет этого завода?

Донс оставил попытки избавиться от дыма и с интересом и одновременно с удивлением, посмотрел на Джека. Взгляд Палача был холоден и совершенно непроницаем — как и всегда. Илья подумал, что глаза Жеменеса похожи на две льдинки, такие равнодушно безжалостные, что этим обжигали и вызывали неприятное чувство по всему телу, стоит в них посмотреть.

— Ну и ну, я, грешным делом, всегда думал, что ты у нас главный по таким делам, — пожал плечами Донс.

— Брось, оставь эту комедию для остальных, я-то знаю, что босс тебе все заранее рассказал, — отозвался Джек.

Двери лифта открылись, и они вышли в темные коридора подвала. Здесь банда хранила весь товар, который не мог быть показан посетителям гостиницы и контрафактный алкоголь стал бы не главной проблемой для Разини, если бы кто-то вдруг решил провести у него в гостинице тщательный обыск.

— Я думал ты его друг, учитывая вашу совместную историю, — задумчиво наконец-то отозвался Донс, когда они вышли на парковку рядом с гостиницей через черный вход подвала, — ты его правая рука, а это рука ведущая, верно?

Джек нахмурился после этих слов. О чем думал матерый бандит Илья, он не знал, но по глазам Палача было видно, что его мысли ему же не нравятся.

— Не думаю, что боссу нужно было бы звать меня на этот спектакль, чтобы рассказать, что он собирается отжать завод. Ты и сам знаешь, что так не делается.

Маленький Дон знал, ведь когда они работали на Крыстика, не было подобных сборов внутреннего круга, как его сейчас называл Разини. Они были мелкими сошками, сколько таких команд было у преступного владыки столицы? Никто кроме него самого не знал. Да, Разини со временем стал одним из капо, но его зона ответственности была довольно ограниченной, ему и людям Альберто никогда не разрешали выходить за определенные рамки. Даже Джек, который имел весьма грозную репутацию в команде Разини, был мальчиком на побегушках по сравнению с некоторыми людьми Крыстика. Ещё бы, самый опасный человек в империи, Разини до него далеко, хоть всю жизнь на это положи. Маленький Дон неожиданно остановился как вкопанный, когда до него дошло понимание…

— Ты че встал? — вырвал его из мыслей Джек, который уже подошел к серенькому Путиловцу.

Маленький Дон кивнул, скорее самому себе, чем Джеку, и подошел к машине. За рулем уже сидел Роб, попивая странную жидкость из маленькой бутылочки, в то время как Игорь складывал оружие в багажник машины. Джек прошелся вокруг машины и остановился возле водительской двери, а сам Донс подошел к багажнику. Увидев, сколько всего натащил Непостоянный, он присвистнул:

— Ты что, решил устроить новую мировую войну?

— Для подстраховки, — с легкостью ответил парнишка и, достав из багажника винтовку, крутанул её на руке и забросил на плечо, — вот это я называю заданием.

— Смотри, яйца себе не отстрели такой махиной, — произнес Илья и забрал винтовку у Непостоянного. — Когда мы сказали взять с собой что-то, мы не имели в виду забрать весь наш арсенал, ты бы ещё гранаты взял.

— Так я взял.

Лицо парня выражала такой неприкрытый энтузиазм, что было вообще непонятно, как он попал в банду, а самое главное, кто допустил его до ближайшего круга Разини. Почти всех остальных в банду привели Джек и сам Илья, но этого протянул в банду сам дон, уж зачем — вопрос открытый. Видя столь неприкрытый непрофессионализм, что раздражало Илью больше всего, Донс начал внутренне закипать, но тут же велел себе успокоиться и, ворча себе под нос, пошел в машину.

— Пьешь на работе, сучий потрох! — ругался тем временем Джек и, выхватив бутылек из рук Роба, швырнул его на парковку. Чекушка со звонким треньком разбилась, выплескивая на асфальт содержимое самой себя.

— Да я для храбрости, ну чего ты сразу.

— С каких пор ты пьешь для храбрости, интересно? — удивился Донс, когда все уселись в машину, а Роб перебрался на заднее сидение, чтобы, по словам Джека, не отсвечивать перед полицией.

— С каких, с каких… с тех самых! — огрызнулся Роб, — «Мускатный лук» разбил, между прочим, такой хрен достанешь.

Все замолчали, а Игорь посмотрел на Роба странным взглядом и принюхался. Как только запах алкоголя достиг его носа, он наигранно заткнул нос и изобразил сценку, как будто ему очень плохо. Впрочем, Донс мог его понять, пахла эта дрянь действительно убойно и резкий запах этого напитка быстро разлетелся по салону «Путиловца».

— Ты серьезно пьешь эту дрянь? — наконец спросил Непостоянный, — сходил бы лучше к Слепому Петру и попросил нассать себе в стакан, и то бы вкуснее было.

Джек рассмеялся, да и Донс не смог сдержать улыбку. Слепой Петр гнал самогон для банды Разини. Не самый лучший алкоголь, но мало кто жаловался, учитывая, что это был один из самых дешевых напитков, которым гангстеры начали торговать после взятия гостиницы. Сам Петр действительно был слеп, но при этом умудрялся гнать вполне достойное пойло для своего возраста. Он же его и дегустировал и по слухам именно из-за одной такой дегустации и потерял зрение. Старик был пропитым до мозга костей, при первой встрече с ним Донсу показалось, что Петр только что окунулся в чан с водкой и не мылся после этого. Иные шутили, что у него давно уже спирт вместо крови и моча пропиталась всем тем, что он вливает в себя литрами. Сам же Петр гордо отвечал, что самогон — это прошлый век, а сам он гонит сливовицу, которую с любовью называл «Эссенция славянской души». Донс всегда улыбался, когда слышал от него эту фразу, а вот приезжие в страну вроде Разини и Джек считали это обычной брагой, которую приличный джентльмен даже в рот не возьмет.

— Дай Петру этот спирт завод он будет прыгать от счастья, — заметил Роб, наконец, успокоившись и тоже поймав веселое настроение от шутки Игоря.

— Или рыгать, — поддакнул Непостоянный.

— Если дать ему этот спирт завод, то полиция приедет за ним уже на следующий день. Весь город его пойлом провоняет.

Смех вновь разнесся по машине. Казалось, что по дороге сейчас едут не вооруженные до зубов гангстеры, а вполне приличные джентльмены, что направляются на важную деловую встречу. Что же, Донс вполне чувствовал себя именно так. Он не против насилия и крови когда нужно, но для него намного проще всегда было договориться цивилизованно.

* * *

Дальноград называли южной столицей империи, местные этим страшно гордились. Вот только это максимально странное сравнение, думал Донс, прожив здесь месяц и не обнаружив ничего такого, что, хотя бы отдаленно напоминало Град Петра или Первопрестольную Москву. Город, как город, ни больше, ни меньше. Да он обладал портом, но тот же Архангельск, в котором Илье однажды удалось побывать, хранил в себе больше тайн, чем этот городок не пойми, откуда появившись и став на время южной столицей*. Маленький Дон был уверен, что репутация этого города временная, еще десяток лет и он потеряет свой статус. Самому Донсу здесь с первого дня не понравилось, духота и странные запахи шли рука об руку. Он представить не мог, чтобы кто-то добровольно решил связать свою судьбу с этим городом.

«Город как раз под стать нашему дону» — хмыкнул Илья себе под нос, положив голову на руку, и слегка прикрыл глаза. Ехать им оставалось около часа.

Позади Роб и Игорь о чем-то весело болтали, курили каждые пятнадцать минут и иногда проверяли пистолеты на боеготовность. Непостоянный откуда-то достал огромный дробовик, который, по сравнению с пистолетами гангстеров напоминал убойную гаубицу, впрочем, это сравнимо было лишь с телосложением самого Игоря, который был худой как щепка и по предположению Джека, его мог сбить с ног ветер.

— Там наверняка будет внушительная охрана, — наконец-то оторвавшись от окна, сказал Донс и посмотрел на Джека. Тот дураком не был и без очевидных слов Ильи понимал, куда их направили.

— Предложения, Илья? — вновь повторил Джек. Палач всегда действовал в два этапа. Ему хватало ума не лезть на рожон, и при этом он ловко импровизировал в случае опасностей. Тонкие продуманные планы Джеку также были не чужды, но когда они находились в команде, то Палач передавал инициативу Илье, доверяя его молодому и юркому уму. Это и отличало Джека от других головорезов Разини. Несмотря на кличку «Палач», Джек умел обходиться малой кровью, лишь за ту легкость, с которой он расправлялся с врагами Дона, Джека и отправляли на все предприятия, которые могли влиться в кровавую баню.

— Для начала я бы предложил понаблюдать, — медленно начал Илья. Он всегда размеренно говорил свои идеи, что его собеседники могли вникнуть и уловить суть плана, — они нас не знают, потихоньку зайдем, присмотрим охрану, разберемся с ними.

— Заставим местных погрузить пиво на грузовики, а остальное уничтожим. Может быть, даже устроим пожар, — ловко ворвался в их беседу Непостоянный.

— Ты откуда вылез? — нахмурился Донс ловким и крепким ударом, отправляя мальца назад на заднее сидение.

Игорь схватился за живот, на который пришелся основной удар и вроде бы простонал или даже захныкал.

— Не лезь в разговор, когда взрослые дяди беседы беседуют, — с очередным разочарованным вздохом покачал головой Маленький Дон, не хватало ещё плевка, чтобы показать своё отношение к новому члену банды, но Донс знал меру и унижать человеческое достоинство ему было чуждо, особенно когда дело касалось парней Разини. В банде склоки и интриги не нужны, это первый шаг к развалу.

Джек лишь бровью повел, но взглядом показал, что план Непостоянного выглядел, как вполне достойный для их маленького отряда. Илья в ответ продемонстрировал фирменный знак, в виде плотных сжатых губ и косого взгляда, как бы говоря: «План хороший, но это именно то, что я хотел предложить», а потом добавил, сжав кулак «Лезть в чужую беседу невежливо». С ним сложно было не согласиться. Джек и сам не любил, когда его прерывают, обычно такие люди долго не задерживались на этом свете. Среди тех, кто мог позволить заткнуть Джека было всего два человека — Разини и Крыстик, и то, потому что оба обладали достаточной силой, что сделать с Джеком то же самое, что он обычно делал со своими жертвами.

Наконец, появились трубы завода. Он находился в степи, но к его красным, кирпичным стенам вели провода от самого города. На стенах висели лампы, видимо, чтобы освещать дорогу ночью. Стены завода были невысокие, но перелезть их было возможно, лишь используя подпорку в виде лестницы или крыши автомобиля. Ворота были разделены на две секции. Собственно, сами ворота, над которыми проходила кирпичная арка, идущая от смежных стен и вход для посетителей. На территорию завода посторонний транспорт не пускался.

— Интересно, это целая крепость, если брать штурмом, — заметил Роб, вглядываясь в толстые стены самого завода. Из труб столбом валил дым, но он был еле заметен на фоне голубых облаков.

— А здесь тихо.

Машину Джек остановил напротив завода, развернув её на противоположную сторону, и поставил на обочине. Не хватало полиции здесь с проверками.

— Марти не хватает, — произнес Донс, выходя из машины и облокачиваясь на автомобиль. Гангстеры последовали его примеру. Было понятно, что Маленький Дон наблюдает за заводом и думает.

— Да, людей и так мало, а теперь запасного водителя нет.

— Учитывая, что нам нужно будет захватить грузовики, я полагаю, что все точно так, как нужно, — хмыкнул Джек, хотя и ему было не спокойно без человека на стреме.

Донс аккуратно проверил кобуру с пистолетом и осмотрел вход. Типичный завод с будкой охраны, за которой, впрочем, никого не было. Однако это не значило, что на самом заводе будет пусто. Если он принадлежит анархистам, это значит, что охраны там будет, хоть отбавляй и это не обычные старички с ружьишками, а самые настоящие бандиты, которые даже спрашивать не будут, а пустят пулю в лоб, если им покажется что-то подозрительное.

— Ну что придумал? — повернулся к Илье Палач.

— Что бы что-то дельное придумать, нам нужно или человек десять или… в общем, сам понимаешь.

— Тогда нечего стоять, — наконец вынес вердикт Джек, — осмотримся внутри, если вдруг что мы клиенты, а если… — Джек сделал многозначительную паузу, — ну вы сами знаете.

Игорь открыл багажник и, достав обрез, пристегнул его на ремень, который повесил себе на плечо, а сам прикрыл его пиджаком. Остальные гангстеры смотрели на него с нескрываемым удивлением и скептицизмом.

— Ты всерьез собрался брать с собой эту дуру? — за всех высказался Илья, — ты что, собрался устроить здесь, тотальную войну?

— Это всё ради безопасности, в том числе и твоей, — возразил Непостоянный, — я этой штукой…

— Ничего ты этой штукой не сделаешь, разве что отстрелишь себе что-нибудь, — процедил Джек, которого, глупость молодого мафиозо начинало раздражать. Донс всерьез начал думать, что Джек оставит его в машине, но тот тоном учителя произнес, — даже будь у тебя пулемет с бездонным боезапасом, ты не справишься с толпой вооруженных громил. Большинство из них умнее тебя, быстрее и, что самое главное, опытнее. Они большую часть жизни были преступниками, и убить им это как комара прихлопнуть.

Игорь стоял как маленький мальчик, который нашкодил перед родителями, но Джек не собирался униматься:

— Жизнь мафиози — это не романтика, а только кровь, грязь и ещё что похуже. И если ты готов пойти на все это, то хотя бы включи голову и не поддавайся ежеминутным порывам, — Джек подошел в упор к парню и слегка постучал ему по голове, — прежде, чем сделать шаг, реши для себя, чего ты хочешь от этой жизни и поверь, будет проще определиться.

Донс знал, о чемговорил Джек. Большинство шли в преступники не от хорошей жизни. Из большинства бандитов, мало кто делал это от удовольствия. У каждого была своя цель, но чем большего они добавились, тем сильнее размывались границы дозволенного, так было и у Ильи, до первой значительной перестрелки, когда становится понятно, что твоя жизнь дороже, а пути из мафии назад уже нет. И выход остается лишь один — пан или пропал.**

— Я понял, — тихо произнес Игорь и уже собрался развернуться, чтобы положить обрез назад, как тут же был остановлен Джеком.

— Оставь, если тебе с ним спокойней, только не отсвечивай.

Непостоянный остановился как вкопанный, как бы решая, что сделать дальше. В итоге он все же развернулся и, оставив оружие при себе, двинулся за парнями. Нутро завода представляло собой огромный двор с таким же зданием. Перед Ильей и его товарищами была стоянка с выстроенными в ряд грузовиками. Где-то позади них сновали рабочие, загружая кузова грузовиков ящиками и бочонками с пивом и другими напитками сомнительного качества. Маленький дон весьма удивился, что анархисты так легко загружают товар, который без лицензии не продашь, а, по словам Разини, алкоголь анархистов нелегален, учитывая монополию, установленную государством***. Следовало разобраться в этом. «Босс будет явно доволен, если выяснит секрет анархистов». Сам завод состоял из трех помещений. Склад, был у всех на виду. Это была деревянная пристройка к основным цеховым комнатам. Сам Илья там не был, но прекрасно понимал устройство завода. Цеховые помещения были либо где-то позади складских, либо под землей, бывали и такие заводы. Далее шла производственная комната, где основной напиток разливали по бочкам и вот он уже шел на склады, откуда его загружали и развозили по городу. Над складом размещалась огромная вывеска «Трофимъ и товарищи».

Как и говорил Разини, ранее завод принадлежал частному лицу и производил масло. Теперь же, он был продан, а основное оборудование было переделано под производство алкоголя. Впрочем, Илья не сомневался, что прикрытие здесь было достойное и если анархисты орудуют несколько лет, то у них либо были хорошие связи, либо завод помимо алкоголя продолжил производить хотя бы часть изначального товара, который можно предъявить в качестве доказательств о легальности производства. На деревянном помосте перед грузовиком «Уралец» (прим. основной грузовик тех времен, дешевый в производстве и легкий в починке, но обладал весьма быстрым износом), стоял широкоплечий мужчина в темном пальто. Его грузное тело примостилось к бочкам и он, держа в руках деревянную балку, что-то старательно вырезал на ней складным ножом, делал он это так резво, что стружки летели в разные стороны.

— Эй, вы! — заметив незваных гостей, он отложил своё занятие и, поднявшись, двинулся к ним, — нечего вам тут делать, проваливайте!

— Прошу прощение, — Илья тут же вступил в переговоры, выходя вперед, — у поста никого не было и мы решили войти, чтобы уточнить пару вопросов.

— А Захар где? — как будто остыл парень, и его выражение лица сменилось с гнева на задумчивость.

— Ну, явно не там, где должен быть, — отшутился Роб, держа руки в карманах, где как знал Донс, был пистолет.

— Ну да, — проворчал охранник, — так чего вам?

— Пришли за продукцией, — отозвался Джек, — маслице там… особого производства.

Охранник мощным взмахом руки вонзил нож в бочку, от чего Игорь дернулся, но остался на месте, остальные даже не шелохнулись. Им было не впервой проворачивать такие дела, покупать контрафактную продукцию.

— Маслице будете в магазине покупать.

— А нам сказали, что мы можем сделать это напрямую, — развел руками Донс, — разве так встречают клиентов?

— Да ну, — охранник спрыгнул с помоста и подошел к Джеку и остальным мафиози. Словно пес он вглядывался в лица каждого прибывшего члена семьи Разини, — я вас раньше не видел здесь, и кто же вам рассказал о покупке… масла?

Джек и Донс переглянулись. Переговоры явно затягивались, и становилось все труднее убедить анархиста пропустить их на склад.

— Слушай, нам неприятности не нужны, мы всего лишь пришли купить выпить, — вступил в игру Джек, от чего охранник перевел взгляд уже на него.

— Нет тут выпивки, проваливайте! — уже не говорил, а буквально рычал анархист.

— Как тебя зовут? — неожиданно спросил Игорь.

— Федор, а тебе то что?

— Федя, слушай, впусти мы быстро пройдем, возьмем, что нам нужно и уйдем, никто нас даже не заметит.

Это было явной ошибкой, поскольку подобные любезности не только не расслабили охранника, а наоборот привели его в бешенство. Он каким-то неимоверным ловким движением вытащил нож из бочки и словно мечом взмахнул им в сторону.

— Слышишь ты, какой я тебе Федя? Вы что по-русски не понимаете, что вам здесь делать нечего? Так сейчас объясню на более понятном языке.

Надежда на то, что гангстеры испугаются и уйдут тут же улетучилась, когда Джек, Роб и Донс выхватили пистолеты. Послышалось три одновременных выстрела, которые свалили охранника на землю, и под ним медленно разлилась алая лужица крови. Непостоянный явно не ожидал ничего такого, поскольку даже после выстрелов стоял с широко раскрытыми глазами. Выстрелов и мертвого тела он не испугался, а скорее растерялся от скорости реакции своих товарищей.

— Вот о чем я тебе говорил, малец, — сказал Джек, подходя к телу и проверяя его на признаки жизни, легко мотнув головой, говоря о том, что охранник уже не встанет, он закончил свою мысль, — соображай быстрее, иначе окажешься на его месте.

Из склада послышались шаги и вскоре на помост вышли ещё двое анархистов. То, что это были члены банды, говорили их одежды. Коричневый цвет был тем самым показателем принадлежности к банде, подобно тому, как фиолетовый стал цветом семьи Разини. У одного из вышедших бандитов в руках была дубинка для игры в лапту. Отполированная до блеска и обделанная железными вставками для большего эффекта от удара. Второй был вооружен пистолетом, и явно был готов встретить незваных гостей.

— Что у тебя тут проис…

— Ебать! — ахнул тот, что был с битой и не успел он ничего больше сказать, как его товарищ тут же схватил его и, прикрываясь, словно щитом принялся палить во все стороны.

Мафиози тут же бросились в рассыпную, стреляя в сторону Анархистов. Возглас «блядь», показал, что одна из пуль достигла своей цели. Охранник с битой осел на землю с прострелянной ногой, а второй с пистолетом, не в состоянии удержать его на ногах полетел внутрь склада.

— Мешки с дерьмом, я вас…

— Брось его, — произнес Донс, когда Игорь, наконец-то совладав с собой, достал обрез и уже собирался добить бедолагу.

Непостоянный пожал плечами. Шуму они наделали много, так что скоро здесь соберется вся округа.

— Эй, парни! — крикнул Джек, поднимая упавшую дубинку, — мы здесь не по ваши души!

Какое-то время на складе были слышны крики работников и ругательства анархистов, потом раздался ответный возглас:

— Шестерки Разини значит, вам тут не рады, знаете ли!

Джек, словно не боясь, что его могут пристрелить, принялся обходить грузовик с выпивкой, а потом забрался в кабину, осмотрел всё, что было внутри.

— Мы пришли за выпивкой и хотели все сделать мирно, — соврал Джек, — теперь мирного решения не будет.

— А кто вас сюда пустит, Палач? Да, да я знаю, кто ты, Джек и знаю, откуда ты.

Джек взглянул на своих парней. Те уже стояли возле него полукругом готовясь отстреливаться от анархистов.

— Что ж, ещё один повод не дать тебе уйти отсюда живым, парень.

— Войдете и вы трупы! — заверещал другой голос, — я вас всех отправлю…

Игорь буквально вышел из-за стены и одним выстрелом из обреза отправил незадачливого гангстера в стеллажи с выпивкой. Тот, качнувшись, начал падать, разбивая бочки со всем содержимым. Следом за Игорем на склад залетел Джек и Роб, под пристальным взглядом Маленького Дона, они вычислили местоположение оставшихся анархистов.

— А нет, не надо! — закричал парнишка в широкополой шляпе, когда Роб схватил его за плечо и ударом пистолета отправил в мир снов.

Когда Донс двинулся к кабинету управляющего внутри склада, все уже было кончено. Четыре анархиста лежали ничком. Кто-то был мертв, кому-то повезло чуть больше. Стеллажи с бочками были разбиты, а весь пол был залит алкоголем, запах которого разнесся по всему складу.

— Работники, судя по всему, ушли в цеха, — сказал Роб, рукавом стирая кровь со своего лица. Одного из бандитов он застрелил в упор.

Игорь стоял над огромной лужей пойла и, вдохнув запах сказал:

— Какое расточительство.

— Ничего, часть заберем с собой, — сказал Донс, стуча дулом пистолета в дверь кабинета управляющего, — если здесь есть кто, лучше не стреляй.

Он подождал минуту, а потом заглянул внутрь:

— Здравствуйте, господин, — ласковым голосом спросил Маленький Дон с жуткой улыбкой, — не против, если я войду?

За столом стоял мужчина среднего роста в зеленом пиджачке и оранжевом галстуке. Судя по тому, как выглядел и держался управляющий, он не был бандитом, но прекрасно знал, чем тут занимаются.

— Ч-что вам нужно, у меня нет оружия, пожалуйста…

— Не верещи.

Следом за Донсом в кабинет вошел Джек.

— Чего ты возишься? Пошли, грузовики готовы.

Донс задумался. У него в голове еще, когда они ехали на завод, крутилась одну идея, не дающая покоя.

— А что, если мы захватим завод? Позвоним Разини, он пришлет людей?

Джек усмехнулся:

— Ты, конечно, умный парень, Донс, но иногда такое выдаешь, даже я в шоке. У нас нет людей не то, что завод взять, у нас их нет даже, чтобы удержать в будущем. Давай, валим.

Джек развернулся и вышел из кабинета. Маленький Дон вздохнул от досады и от того, сколько идиотов его окружают. Сам Палач может не идиот, он сказал всё правильно, но план был так себе изначально. Следовало убедить Разини не лезть на рожон, и Джек мог это сделать. Вместо этого он как всегда предпочёл промолчать, чтобы не говорил Разини.

— Прости, приятель, сам понимаешь… — с наигранной грустью произнес Илья, щелкая затвором и готовясь убрать свидетеля.

— Пожалуйста, не надо! — закричал управляющий, — я скажу, что не видел вас.

Донс замер. Ему вдруг неожиданно пришла в голову одна мысль. Может быть?.. Попытка не пытка в любом случае.

— Звони, — тихо сказал Донс, так посмотрев в глаза управляющему, что тот даже не подумал сделать или сказать что-то против.

Управляющий, трясясь от страха, поднял трубку телефона и принялся крутить диском, набирая номер.

— Д-да, это управляющий Сидоренко! Нет, подниматься не нужно, ситуация под контролем, — врал управляющий умело несмотря на то, что был на волосок от смерти. Он то и дело поглядывал на пистолет Донса, — товар потерян, — Сидоренко взглянул на Маленького Дона и, получив в ответ кивок, продолжил, — а что мне остается? Они перебили парней и забрали несколько грузовиков. Ты хочешь, чтобы я сам пошел их убивать?

Наступило молчание.

— Я знаю, что Баду это не понравится, но сейчас лучше не высовываться я сам со всем разберусь. Я разберусь и наберу, как только все уляжется, подсчитаем ущерб и вызовем, чтобы убрать… мусор, — повторил он как скороговорку и когда убедился, что у него все получилось, дрожащей рукой положил трубку.

Илья не знал, сколько времени у них есть, но судя по тому, что управляющий выдохнул, ему удалось убедить оставшихся в цехе ребят не подниматься, по крайней мере, пока. Донс не знал есть ли ещё охрана в цехах, скорее всего есть, но на данный момент она не придет, пока не получит звонка от Сидоренко. Когда управляющий положил трубку, то страх вновь захватил его, ведь он не был уверен, что Донс сдержит слово и не прикончит его на месте. Илья медленно опустил пистолет.

— Что же, господин, первую часть сделки ты выполнил. Перейдем ко второй.

* * *

Разини сидел за столом смотря на бутылку украденного товара. Джек и остальные прибыли ближе к вечеру, перегоняя грузовики с алкоголем на собственные склады. По приказу Джека, развезли их на разные точки, чтобы тяжелее было отыскать. Следом за Джеком прибыл и Донс. Они погрузили пару ящиков в «Путиловец» и вернулись в гостиницу.

— Молодцы, парни, молодцы, — хмыкнул Разини, — полагаю, что вы разнесли весь склад?

— Ну, склад то да, а вот цеха, — задумчиво произнес Донс, — они ещё долго не оправятся…

— Что значит долго? — удивился Разини, — они вообще никогда не должны были оправиться. Я же сказал уничтожить все.

— Нас было четверо, — спокойно сказал Джек, — а у них там целый склад громил и ещё неизвестно, сколько в цеху. Мы же не…

Разини схватил бутылку и швырнул его в стену за Джеком. Палач даже не дрогнул.

— Я хотел, чтобы завод разорился, вы два кретина, а теперь они увеличат охрану и вернут себе все, что мы украли в двойном размере.

Джек вытащил сигарету и закурил. Он был хладнокровен, как всегда.

— Джек, как ты-то мог меня подвести? — негодовал Разини, — я дал четкие указания, а ты…

— Если бы вы изначально сказали, что наша цель разорение завода я бы взял парней побольше. Приказ был украсть и уничтожить, что смогли, украли, что смогли, уничтожили.

— Вы могли сжечь его и не размениваться по пустякам!

Разини побагровел от злости. Казалось, его держат за идиота, и Донс был согласен с этим. Альберто следовало лучше формулировать свои желания, а не выбрасывать на подчиненных свои хотелки, которые могут быть опасны для бизнеса и для семьи.

— Босс, — подал голос Маленький Дон, — Джек частично прав, но посмотрите на это с другой стороны. Товар у нас, анархисты потеряли огромную партию, а мы сможем найти другой способ разорить их бизнес.

— И это все?

Донс посмотрел на Джека и осторожно добавил:

— Наша вина тоже есть в том, что произошло. Мы немного облажались с планом, но впредь будем лучше думать, как работать.

Разини достал из шкафчика стола виски и налив себе немного в стакан залпом осушил его. Сморщившись, он грубо плюнул в стоящий рядом горшок с цветком и махнул рукой:

— Ладно, валите, чтобы я больше вас сегодня здесь не видел.

Выйдя из кабинета босса, Донс уже хотел было пойти к себе, как Джек его остановил:

— Думаешь, это сойдет тебе с рук?

Донс остановился. Угроза Джека пугала, этим Палач овладел в совершенстве. Он умел, как находить общий язык со своей жертвой, так и заставлять её дрожать от страха перед будущей расправой.

— Я не понима…

— Все ты понимаешь Донс, — Джек подошел к нему сзади, — думаешь, я не знаю, что ты там делал с этим управляющим? Пока парни собирали выпивку, ты за спиной босса договаривался… о чем?

Донс сжал кулаки.

— Я прикрывал ваши задницы, если бы не я, мы бы сейчас примеряли деревянный макинтош.

— Это ты умеешь, — улыбнулся Джек, — а что насчет доли, которую управляющий будет отдавать тебе от продажи алкоголя анархистами? Начал вести дела с Бадом?

Донс зашипел, словно боясь, что их услышат. Джек, однако, не торопился бежать к Разини, напротив он даже с каким-то интересом смотрел на Илью. Тот повернулся к Палачу и посмотрел ему глаза, не отводя глаза от льдистого взгляда собеседника. Так они простояли молча пару секунд, пока Джек сквозь зубы не прорычал:

— Так да… или нет?

— Нет. Это… скажем так… пивная сделка.

Улыбка Джека стала шире и он, достав сигарету, протянул её Донсу:

— Я хочу в долю.

Илья Донс «Маленький Дон»

* Дальноград — До 1925 года был небольшим городком, однако выгодное географическое положение заставляло многих богатеев страны вкладывать в него деньги, из-за чего он разросся, став «Петербургом на Каспийском море». Однако с его ростом начала расти преступность, а также массовый приток эмигрантов, которые старались найти здесь лучшую жизнь.

** прим. Илья вспоминает выражение, применяемое за пределами Российской Империи, но поскольку он большую часть живет в окружении выходцев из заграницы, он перенял и их поговорки.

*** Винная монополия — исключительное право государства на производство и продажу спиртных напитков. В Российской империи «В Омуте Страха» не отменена до сих пор и любое производство и продажа алкоголя, производимая вне государственных заводов, рассматривалась как уголовное преступление.

Глава 3 Загородная встреча

— Не верю, что ты оставляешь меня здесь! — причитала Наталья, родная и единственная дочь Разини.

Она прибыла в Дальноград сразу же, как только Альберто смог встать на ноги. Дон посчитал, что хватит прятать родную кровь от посторонних глаз и решил, что наследница должна быть рядом с ним. Как-то он обмолвился, что и мать её не так далеко, как кажется, но тут же замолчал и больше эту тему не поднимал. Тем более что слышал его один только Джек, но он был не из болтливых и понимал, что некоторая информация не предназначена для его ушей, а потому практически сразу всё «забыл». Наталья ни капельки не походила на своего отца, по крайней мере, внешне. Да и хорошо знавший в разные годы жизни Разини Джек понимал, что и характером девчонка явно шла в мать, которую никогда не видела, а сам Разини обходился с ней как с самой настоящей принцессой, готовый выполнять каждую прихоть. Дон редко когда мог отказать просьбах дочери, впрочем, когда дело касалось её безопасности, Альберто был непреклонен.

Наталья Альбертовна была девушкой достаточно высокой для своего возраста, отличительной чертой девушки был надменный взгляд, который она бросала на всех, кто был ниже её ростом, или же наоборот дерзкий из-под насупившихся бровей на всех, кто выше. Короткие темные волосы до плеч почти всегда были прикрыты неким головным убором, в основном она предпочитала шляпки с различными вычурными украшениями, например, изысканными и пышными перьями. Всем своим видом Наталья показывала, что она по положению и статусу априори выше всех, кто находится в гостинице, а Разини и рад был только потакать ей в этом. Вот и сейчас, узнав, что банда собирается на встречу с боссами, Наталья начала проситься с ними. Джек вообще не понимал, как в семнадцатилетней девушке, почти женщине, могло быть столько капризов и непонимания жизни. Учитывая, что её отец был боссом мафии, следовало уже начинать думать мозгами и не лезть на рожон. Жеменес не понимал, как его босс может быть настолько серьезен в одних вещах, и настолько беспросветно глуп и наивен в других, дочь была лишь самым ярким примером в длинном-длинном списке в голове Палача. Разини, между тем, продолжал «сражаться» со своей принцессой:

— Не могу, милая, это очень важная встреча и нам, возможно, придется задержаться на всю ночь, а я же знаю, что ты не любишь скучать, — он чмокнул дочь в щеку и добавил, — считай, что пока меня здесь нет, вся гостиница в твоем распоряжении. Делай что хочешь.

Джек хмыкнул. Уж она то, точно сделает все что захочет, а уж после того, как отец дал добро, Жеменес не был уверен, что, когда они вернуться, гостиница будет стоять в целости. Может, попросить приглядеть за ней кого-нибудь из парней, кого она хоть чуть уважает? В основном это были слащавые парни, угодить которым было просто приятно для Разини-младшей, а не потому, что она их боялась или вправду уважала. Может, Василия? Кажется, они нашли общий язык в последнее время. Парень в целом оказался одним из самых удачных пополнений для банды, который быстро нашел общий язык и с Жеменесом, и с Донсом, когда вступал в банду, а потом и на дона произвел благоприятное впечатление. Эх, если бы все были такие как он, а не как Непостоянный…

* * *

Джек сидел на переднем сидении «Путиловца», высунув локоть в окно. В его пальцах была зажата дымящаяся на весь салон сигарета. Её вонь расходилась во все стороны, заставляя пассажиров также открыть окно и вдыхать свежий воздух Дальнограда. Джек не обращал внимание на редкие покашливания за своей спиной.

— Я готов уже стать верующим, надеть рясу и откликаться на «падре», только чтобы вымолить одно единственное желание! Джек, да когда уже ты начнешь покупать нормальные сигареты, а не эту дешевую дрянь⁈ — с мучительным вздохом вымолвил Роб, который в этот раз сидел за рулем.

— Примерно тогда же, когда ты станешь доном, — хмыкнул Жеменес, вытаскивая руку с сигаретой за борт машины и стряхивая пепел, вернул её на законное место себе в зубы, — они заставляют меня лучше думать.

Роб недовольно скорчил гримасу, потом изобразил одной рукой затягивающуюся петлю на шее, склонив голову набок, и сплюнул в окно:

— Помрешь, лет через пять от того, как все легкие выплюнешь.

— Скорее уж ты и правда станешь проповедовать слово Божье в храме Его, Роб.

— Поспорим?

— Ты и так мне должен сколько забыл, дубина?

— Ну, подумаешь… чуть меньше или больше тем более тогда не важно!

— Dios mio! — только и прошептал на родном языке Джек, закатив глаза.

Три машины семьи Разини выехали с территории гостиницы «Ночные звезды» этим вечером. Сам дон ехал в машине посредине этого небольшого кортежа. Джек, Роб и ещё двое парней из банды Альберто расположились в первой машине. Игорь и Джо в третьей позади второй, а сам Разини ехал вместе с Ильей Маленьким Доном. После двух дерзких нападений лидеры других банд решили, что пора приостановить поток столкновений, пока это не превратилось в войну группировок и не привлекло к ним центр. Не хватало им ещё тут второго отделения, а Разини, зная то, что за его голову взялись всерьез ещё в Петрограде, посчитал, что нет смысла привлекать излишнее внимание к своей сиятельной персоне.

Чтобы о доне не шептались за спиной после резких выходах своего босса, Разини не был дураком и прекрасно понимал, что его ищут по всей Империи. Он также был уверен, что у второго отделения имеется информация о том, где он находится, но почему-то они пока не готовы взять беглеца напрямую. Джек тоже об этом задумывался и не раз, пытаясь разобраться в этой головоломке. Иногда Палач в мыслях приходил к таким выводам, что ему самому становилось не по себе. Теперь же Разини, обладая весомой долей в продаже нелегального алкоголя, мог составить конкуренцию двум другим бандам, однако, каждый из них был осторожен в своих претензиях новому хозяину главной гостиницы города, поэтому предложили встретиться на нейтральной территории. Ночлежка* «Степное море» было излюбленным местом криминальных боссов Дальнограда. Именно туда они отправлялись, чтобы решить свои дела подальше от любопытных глаз жителей южной столицы.

— Я вот что не пойму…

— Типичная ситуация, когда ты пытаешься сделать что-то помимо бухания до утра.

— … босс так легко согласился на встречу? — спросил Роб, жестами показав все, что он думает о мнении Джека о нём самом.

— Мы сейчас не готовы выбить их из бизнеса, — терпеливо пояснил Джек, — Анархисты и Баскаки главная сила в Дальнограде, если бы босс отказался от встречи, они бы объединились против нас, а потом бы уже решали все вопросы между собой, так проще. В Петрограде все дела так делались

с выскочками, которые считали себя сразу выше других. Крыстик отправлял меня и дона разобраться с такими, когда мы только приехали в страну.

Роб сжал губы так, что они побелели. Ему не нравилась эта затея с самого начала и он был готов рисковать там, где выгода была видна невооруженным взглядом. Встреча боссов всех банд города не сулила им ничего, кроме того, чтобы оставаться в своих норах, торговать паленым алкоголем и думать, что все прекрасно.

— По крайней мере, ты не словишь пулю, — приободрил его Джек и хлопнул кулаком по плечу.

— Ага, если только выйду с этой встречи живым, — огрызнулся гангстер. По его бледному лицу было видно, что он ощутимо побаивается тех, с кем им ещё предстоит встретиться.

Джек хмыкнул, ничуть не удивленный таким поведением друга. Сам Палач был спокоен, вспоминая, на скольких точно таких встречах присутствовал в Петрограде, когда работал на Крыстика. Единственное отличие, было в том, что сам Крыстик никуда не ездил, это к нему все приезжали на поклон, а он выступал арбитром между криминальными авторитетами не только столицы Империи, но всей страны. Богатство Владислава Крыстика, его кристальная репутация в обществе делала его королем преступного мира, с чем Разини мирился до тех пор, пока его не выкинули на мороз. Теперь он был готов мстить, пока, правда, не понятно, в чем заключался его план.

— Значит первый этот Бедослав, как его там, Бад⁈

— Да, Бедослав Худоруков, лидер Анархистов, — с важным кивком пояснил Джек. Он уже успел ознакомиться с биографиями боссов двух банд и, судя по их послужному списку, Разини среди них троих был истинным джентльменом. По крайней мере, он не вылез из болота, когда стал гангстером.

— А второй Арыкбеков, — уверенно сказал Роб, — откуда он взялся? Из Японии, Китая? «Над гнездом кукушки пролетая?» —скороговоркой спросил бандит.

— Он казах. Будь уверен, жестокости ему не занимать. И дела он вести умеет лучше многих, такой человек сделал бы себе имя в столице, не сомневаюсь.

— Поэтому я и боюсь туда ехать, — наконец-то честно произнес Роб и взглянул на Джека, как будто прося его попросить Разини развернуться назад.

— Вот именно поэтому с боссом иду я и Донс, а ты будешь сидеть, пердеть в сиденье, ожидая пока мы выйдем или выбежим, понял?

Джек с Разини обсуждали вопрос встречи с боссами. Как и Роб, Джек не был уверен в том, что предложение провести разговор тет-а-тет не был хитрой ловушкой. Однако аргументы Бада и Арыкбекова были весомые и Разини в итоге согласился. Он, тем не менее, решил, что охрана лишней не будет. Джек был уверен, что лидеры других банд думают точно также, поэтому подготовился. Водителям был отдан приказ ожидать их до самого конца вечера. Независимо от того, как пройдет данная встреча, они должны быть готовы уехать в любой момент, разумеется, вместе с Разини в кабине автомобиля.

Широкие улицы Дальнограда начали исчезать, постепенно сменяясь степными дорогами и пейзажами. Ночлежка находилась за городом. Редко, когда житель Дальнограда ездил туда, чтобы поспать и отдохнуть от шума душного города, а потом вернуться назад. В основном было наоборот, те, кто двигался в сторону Дальнограда, обязательно попадали в ночлежку. От неё до Дальнограда было три часа пути, поэтому, когда ты целую ночь ехал, не смыкая глаз и ехать, оставалось ещё три часа, намного лучше остановиться и передохнуть. Как только последние здания Дальнограда исчезли позади автомобиля, Джек слегка расслабился и прикорнул. Роб вел машину спокойно, гангстеры позади также принялись смотреть в окна, разглядывая степные просторы и изредка переговаривались, травя друг друга разные байки. Джек изредка просыпался, вслушиваясь в беседы товарищей, и снова засыпал, когда мафиози переходили на родные языки.

Семья Разини была разношерстной. Она набирала к себе всех, кто желал и мог показать свои таланты. Это были и эмигранты, и местные, и даже те, кто был в Дальнограде проездом. Некоторые оставались, другие же отправлялись вглубь империи, дабы сформировать ячейки семьи Разини. По мнению Джека, это была неплохая идея, но волновали его не дополнительные доходы, а попытка запутать идущего по пятам сыщика из Второго Отделения. Джек о нем не забывал, и ему изредка докладывали, что несмотря на то, что Второе отделение пока не прислало людей за их головами, это был лишь вопрос времени, когда они прибудут за ними. Можно сказать, Семья дона Разини была отражением всей империи последние полторы дюжины лет, после войны ставшая «Меккой» для сброда со всего опустошенного войной Старого Света, которые в поисках лучшей жизни или банально заработка и пропитания стекались в Россию бурным и необъятным потоком. Когда капельками в этом потоке были и Альберто с Джеком, но это было так давно…

— Джек, приехали, — легонько толкнул его Роб, заставляя Джека медленно приоткрыть глаза и поднять голову.

Они стояли возле небольшой заправки, где также расставили свои машины остальные водители семьи Разини. Заправочная станция была совсем мелкая, всего две бензоколонки, которые вряд ли могли бы быстро обслужить то количество машин, что сегодня окружили ночлежку. Рядом с заправкой стоял небольшой гараж, где незадачливые путешественники могли бы починить свой автомобиль, если бы в этом нужна была необходимость. Внутри гаражика теплился свет, и слышались веселые крики, видимо механики отдыхали после тяжелого рабочего дня. Бойцы Альберто уже начали покидать теплые кабины автомобилей и расходиться в разные стороны.

Первые оставались с боссом, разглядывая местные достопримечательности. Вторые отошли подальше от заправки и, достав сигареты, принялись выпускать кольца дыма, о чем-то переговариваясь. Джек присоединился ко вторым. Кто-то отошел справить нужду подальше в кусты, дабы не светиться перед товарищами. Жеменес повернул голову, дабы осмотреть ночлежку. Ничего примечательного, будь они в Америке то, что здесь называли ночлежкой, назвали бы, скорее всего мотелями. Сама ночлежка представляла собой небольшие одноэтажные комнатки, пристроенные рядом друг с другом, образуя, таким образом, небольшой квадрат с вкрапленными проходами. Самой большой постройкой было придорожное кафе или ресторан. Не самое чистое место, но, по словам Павла, одного из членов банды Разини и коренного жителя города, что часто ездил в ночлежку, дабы скоротать время с барышнями, кормили здесь сносно.

— Мы приехали первыми? — спросил Джек, подойдя к Разини. Смачно плюнув, Джек избавился от сигареты и притушил ее, наступив носком.

— Вряд ли, — покачал головой Альберто, он взглянул на часы и кивнул, — Донс, где ты там?

Илья в этот самый момент разговаривал с водителем одного из автомобилей. Услышав голос босса, Маленький Дон постучал по руке мафиози и пошел к небольшой делегации Семьи Разини, встав по левую руку от своего босса.

— Добрый вечер, мистер эээ…

— Разини, — представился дон и посмотрел на управляющего ночлежкой, немолодого мужчину, слегка сгорбившегося от тяжести собственной власти, больше которой он вряд ли получал в своей жизни и вряд ли получит. На его лице красовались густые усы, а голову уже давно «проела» плешь, оставляя редкие волоски по сторонам. Да, здесь были и такие личности. Каждому предприятию требовалось административное лицо, чтобы было кому обдирать клиентов.

— Мистер Разини, здесь сегодня закрытый вечер.

— Мы знаем, — кивнул Альберто, — поэтому мы и пришли. Полагаю, все гости уже собрались и лишь мы повели себя не лучшим образом.

Управляющий смерил их взглядом, и тут в его глазах мелькнуло понимание, а следом и легкая паника.

— Конечно, конечно. Мистер Арыкбеков просил не задерживать вас, я приношу извинения.

Альберто хмыкнул, ничуть не сомневаясь, что это все показуха чтобы проверить его, и, не сказав ни слова, пошел прямиком в ресторан ночлежки. Заглянув внутрь, Джек убедился, что место достаточно цивильное. Удивительно было то, что кто-то давал деньги на его содержание. Мафиози сомневался, что дохода от клиентов хватало, чтобы обставить подобное заведение. Казалось, что этот ресторан едва ли не единственное дорогое строение в округе. Джек сразу смекнул, что кто-то весьма богатый платит за его содержание. Ресторан представлял собой светлый зал, обставленный круглыми столиками. Кухня была пристроена рядом с залом, не прикрываясь стенками и дверьми, так что клиенты спокойно могли видеть, что прямо сейчас происходит на кухне.

— Странное место выбрали эти боссы, не слишком заметно? — вслух спросил Джек, когда они проходили между столами к толпе людей в дальнем конце зала.

— Хороший вопрос, старина Джеки, хороший вопрос… видишь ли, место тут действительно не самое безлюдное, но нужно быть глупцом, чтобы сунуться на сходку к мафии.

— Или полицейским под прикрытием, — лаконично завершил Донс. Судя по его лицу, обычно всегда такому бесстрастному, ему тоже не слишком нравилось находиться здесь.

— Поэтому переговоры буду вести я, не вздумайте ляпнуть чего-нибудь хоть кому-нибудь, — отрезал Альберто.

Возле сходки банд их встретили кривые лица охраны. Джек сразу встал перед Альберто, дабы в случае чего принять удар на себя, но этого не потребовалось, так как охрана моментально расступилась, открывая взору широкий стол, за которым уже сидели лидеры других банд. Бандиты сидели друг напротив друга и попивали местный алкоголь. Оценить, что было в бокалах, не представлялось возможным. Джек сомневался, что в этом заведении имеются дорогие и утонченные напитки, способные размягчить поганые души этих бандитов. Слева от Разини расположился Бедослав Худоруков — главный анархист Дальнограда, местные звали его Бад. Джек где-то слышал, что имя Бедослав по-славянски означает славить беду, что же, следовало признать, что лидеру анархистов прекрасно подходило это имя. Бедослав был стар, старее других лидеров, должно быть он уже был в возрасте во время последней войны, но выглядел этот старик все равно весьма бодро. Его голова была полностью белой от седины, лицо было гладко выбритом, чуть ли не сияя в тусклом свете помещения ночлежки. На лидере анархистов был светлый костюм, а рядом лежало коричневое пальто, на которую Худоруков заботливо положил тросточку с набалдашником в виде птицы.

Бедослав Анатольевич Худоруков «Бад» — лидер Анархистов

Лидер Баскаков — Аракбай Арыкбеков — моментально встал, как только охрана расступилась и открыла взор на Разини. Султан, как его величали в городе, решил показать свою дружелюбную сторону и в отличие от Бада весьма вежливо поприветствовал Разини, протянув ему руку и сказав пару добрых слов. Султан был бандитом среднего возраста, предпочитавший элегантные, но в то же время в чем-то даже простые и функциональные, костюмы и носящий фуражку с острым козырьком и, судя по всему, никогда её не снимавший. Его казахское лицо выделялось среди остальных банд, собственно, Баскаки и сами походили на степняков. Среди их банды практически не было лиц из европейской части империи, большую часть Баскаков составляли азиаты, набранный со всех среднеазиатских губерний.

Аракбай Арыкбеков «Султан» — лидер Баскаков

— Дон Разини, прошу, — Султан указал на стул напротив себя, — приятно наконец-то увидеться с вами воочию.

Джек сомневался, что это искреннее приветствие. Лишь то, что семья Разини прибыла в Дальноград недавно спасло бизнес Арыкбекова от возможного захвата. А вот Баду повезло меньше. У него были причины ненавидеть Разини, именно поэтому его вежливости хватило лишь на то, чтобы не наброситься на Дона сразу же, как только тот появился.

— Парни, вы можете быть свободны, идите, выпейте, пока мы переговорим.

Джек и Донс переглянулись. Разини собирался обойтись без обоих своих заместителей на таком важном событии для будущего всей Семьи? Зачем они вообще тогда сюда ехали вдвоем?

— Босс?

— Ты не понял своего дона? — хмыкнул Бад. — Скажите, вы испанцы все такие горячие?

Джек замер. Худоруков знал, откуда они и вряд ли он просто так сделал этот намек. Руки сами сжались в кулаки, но из приступа возможного гнева его вывел голос Разини.

— Джеки, ты устал, иди и отдохни, выпей, поверь — все в порядке.

— Идем.

Маленький Дон взял Джека за локоть и уверенно выволок своего собрата подальше от сходки боссов. Как только они отошли, так сразу же охрана сомкнулась, закрывая за собой лидеров банд. Увидеть и услышать, что происходило за столом боссов было нельзя, поэтому Джек, как и приказал Разини, двинулся к свободному столику, благо, такие ещё оставались.

— Добрый вечер, господа, чем могу служить?

Рядом со столиком появилась молоденькая девушка. Джек поднял глаза и улыбнулся, обворожительно обнажив зубы, решил просто дать себе отдохнуть, раз все самое интересное происходит без его участия, и не сводя взгляда с глаз официантки ласково произнес:

— Милая, нам бы чем-нибудь вечерок скоротать.

Девушка слегка зарделась и опустила глазки в пол, а после тихонько спросила:

— Вам что-то покрепче?

— О-о-о, а есть⁈ — усмехнулся Донс, который взял со стола газету и раскрыл ее, начиная вчитываться. — Мой дорогой Джек, вечер перестает быть скучным.

— Для таких милых джентльменов что-нибудь найду.

Официантка подмигнула и скрылась из виду. Джек заметил, как она поплыла к другим столикам принимать заказы. Пододвинув пепельницу, он вновь закурил. В последнее время он ловил себя на мысли, что и правда курит слишком часто, и те, кто давно его знает, стали один за другим это замечать, но поделать ничего не мог. Слишком много мыслей роились в голове с тех пор, как они сбежали из столицы.

Повернув голову в сторону Донса, в попытках отвлечься от тяжести, навалявшейся на виски от всех этих мыслей, Джек прочитал заголовок газеты.

«Вождь едет в Дальноград».

Под заголовком красовалось лицо… самого Ленина**! Жеменес аж закашлялся от неожиданности. Второе лицо в государстве собирается прибыть в Дальноград? Ну что же, если что-то и может облагородить эту дыру, так это прибытие такого человека, как пожилой лидер революционных перемен в стране, изменивших облик империи. Председатель совета министров, которого император с большой неохотой назначил главой правительства, собирался устроить поездку по промышленным районам страны. Джек подвинулся поближе, чтобы разглядеть статью.

«Ленин Владимир Ильич, раннее Ульянов, председатель совета министров вскоре может прибыть в наш прекрасный городок. Поездка не была согласована с Императором и является личной инициативной лидера социалистической партии России. Сам Владимир Ильич назвал эту поездку возможность получше узнать условия рабочего класса на дальних рубежах нашей необъятной Родины. „Разумеется, нам известно о приезде председателя, и мы окажем ему теплый прием“, прокомментировал данную новость градоначальник Дальнограда».

— Донс, ты видел?

Илья перевернул газету и, пробежав глазами по заголовку, пожал плечами:

— Не люблю политику, сам ведь знаешь.

Жеменес удивился, от задумчивости начав барабанить пальцами по столешнице. Такая новость должна будет поставить на голову всех местных чинуш и полицию, а уж про местные банды не стоило и говорить. Это явно не самое приятное, что захочет услышать Разини. Впрочем, Джек был уверен, что если лидеры банд об этом знают, то они обсудят и данный вопрос.

— Что тебя интересует в таком случае?

— Хе-хе, девочка красоточка, мне красного винишка, такого же красного, как и твое милое личико, — послышался позади неприятный голос.

Джек обернулся, за столиком позади расположилась очень приметная личность. Увидев его один раз, больше никогда не забудешь. Потертый плащ и шапка набекрень, из-под которой вырывались белые, сальные волосы.

— Опять он, — заметил Донс, невольно вздрогнув всем телом от вида этого отвратительно субъекта.

— Он?

— Этого типа я встретил в гостинице, в наш первый день, — с кислым, будто съел недозревший лимон, лицом вымолвил Маленький Дон.

Мужчина ловко ухватил официантку за задницу, когда она попыталась увернуться от его рук. Девушка ойкнула, и чуть было не растеряла весь поднос, благо шла она прямо к столику Джека и Ильи.

— Грязный мерзавец, — выплюнула официантка, когда под смех неприятной личности, что сейчас потирала свои ручонки, словно они коснулись настоящего алмаза, расставляла напитки на столик.

— Мне его проучить, сеньорита? — спросил Джек, помогая девушке.

Она вздохнула:

— Благодарю, но не нужно. Такие как он здесь постоянно, особенно…

— Александра, хватит языком чесать, быстро на кухню за заказом! За что я тебе плачу⁈ — проревел управляющий, откуда ни возьмись, появившись в зале.

Девушка тут же развернулась на каблучках и поцокала назад.

— Джеки, он, конечно, ублюдок, хочу того же не меньше тебя, поверь, но нам нельзя привлекать внимание, не сейчас.

Слова Маленького Дона звучали разумно, и Джеку пришлось охладить пыл. Он разлил бутылку на двоих и сделал глоток. Джек не пробовал местное пойло, но то, что принесла официантка, было весьма приятным на вкус. По тому, как обожгло его горло, Жеменес смог определить в напитке коньяк.

— Так, о чем я?

— То, что интересует меня, — отложив газету произнес Донс, сложив пальцы рук и положив на них подбородок, — и судя по всему… тебя тоже.

Джек огляделся. Охрана все ещё окружала боссов, а потому он кивнул.

— Все идёт по плану, мистер Палач, твоя доля вскоре прибудет.

— А я смотрю, ты втянулся, — делая затяг и одновременно глоток, с хитрым прищуром произнес Палач, — и давно это ты у нас в бизнесмены заделался? Такой талант пропадает в этой глуши!

Дон только довольно хмыкнул, хотя Жеменес по глазам Ильи видел напряжение того. Донсу тоже было не по себе обсуждать за спиной от босса свое предательство. Однако Илью поэтому и прозвали Маленьким Доном, что он был неплохим управленцем и прекрасным интриганом. Джек лишь сделал ставку на то, как быстро Разини узнает об их маленьком предприятии.

— Я лишь уловил момент, и воспользовался, глуп… кхм, недальновидностью босса.

— Вот именно, воспользовался, — Джек ткнул в Донса окурком, — думаешь управлять заводом легко? Проще взять бордель со шлюхами и то не заметно будет, а сейчас мы оба на мушке и ходим по очень тонкому льду. А когда он провалится, мы окажемся прямиком в ушате с говном, где в нас палкой будет тыкать Разини перед тем, как сделать то, чем мы обычно сами занимаемся

Донс улыбнулся и пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что шансы его вполне устраивают. Он покручивал в руках бокал, в котором о стенки звонко гремели кубики льда.

— Знаешь, Джек, я давно усвоил, еще даже когда не думал о работе у Крыстика и таких высоких ставках, что наша жизнь — это шлюхи и говно. Бизнес чем-то похож, кто-то покупается, кто-то продается. Но ты сам захотел в долю, не так ли?

Джек замер, обдумывая слова Ильи. Да, захотел, впрочем, по иным причинам, нежели Донс. Но объяснять это он никому не собирался, поэтому его рука задержала бокал с коньяком у рта, пока Жеменес обдумывал ответ.

— Воспользовался твоей недальновидностью, — хмыкнул наконец-то Палач, прежде чем осушить бокал, — но я надеюсь на то, что если босс узнает о нашей затее, то кому-то из нас удастся предупредить другого.

— Да, своей смертью.

Джек и Илья посмотрели друг на друга, а потом весело рассмеялись. Палач вдруг обнаружил, что ему нравится хранить эту маленькую тайну. У них был своя сходка, в которой они также обмолвились тем, что другим знать не следовало. Удар бокалов обоих «рук» оповестил об окончании вечера. Через пару минут охранарасступилась, и Разини вышел наружу.

— Поехали, — мрачно сказал он своим заместителям, — Джек, со мной поедешь.

Усевшись в машину, Джек посмотрел на дона. Тот был мрачнее тучи, и это не значило ничего хорошего.

— Мы договорились о перемирии.

— Новость не самая плохая, — предположил Джек.

— Да, и нам остается то, что мы забрали у анархистов. Бад ещё тот ублюдок, но вот Султан, его надо опасаться. Особенно после того, как заговорят пушки.

Джек опешил. Только что дон говорил о перемирии, а здесь неожиданно вновь разговор о стрельбе.

— Босс, сейчас не самый лучший момент принимать радикальные решения. Вы слышали…

— Я все знаю, Джек. Сам Ленин, перемирие… все это дает нам время подготовиться к большим событиям.

Жеменес замолк на минуту:

— Но есть ещё Второе отделение, они явно придут за нами. Чем громче мы будем себя вести, тем скорее они заявятся.

Разини побагровел от гнева:

— Думаешь, я всего этого не учитываю, Джек? За идиота меня держишь?

— Нет, не держу. Я лишь пытаюсь понять, в чем смысл перемирия, если мы собираемся его нарушить?

Разини успокоился. Он долго молчал, пока машина возвращалась в город, Джек тоже не смел, начинать разговор. Наконец, Альберто прервал гнетущее молчание:

— Я не для того приехал в Дальноград, чтобы следовать приказам этих болванов. Город будет моим, а перемирие… что ж, они первые его нарушат, а мы этим воспользуемся.

* Ночлежка — российское название мотеля. Отличались неплохим качеством и были довольно дешевыми, для всех малоимущих граждан.

**Ленин Владимир Ильич (ранее Ульянов) — глава правительства Российской Империи. В качестве компромисса после бунтов в столице, император под давлением общественности назначил Ленина председателем совета министров.

Глава 4 За ваш счет, господа

Разини был разъярен. Его лицо побагровело от гнева, а сам он чуть ли не плевался в лицо своим подчинённым, когда говорил. Хотя он и пытался сдерживаться, понять о том, что Дон не в духе было не трудно.

— Этот ублюдок, смеет говорить мне такое в лицо!

Джек, Донс, Марти и Роб сидели за столом, стараясь не смотреть на босса. Альберто налил себе виски и залпом осушил его. Издав звук похожий на чих, и сморщившись от горького вкуса напитка, он с грохотом вернул бокал на прежнее место.

Маленький Дон, поставил монетку ребром на столешницу пальцем крутил её по кругу, смотря куда-то перед собой. Джек с удивлением смотрел на его спокойствие, учитывая, что тот втайне от Дона прокручивал дела и загребал деньги, которые должны были принадлежать Семье. С другой стороны, он и сам был в доле, поэтому помалкивал.

— В чем дело босс? Какой-то слюнтяй перешел вам дорогу? — решился подать голос Роб, который все это время краем глаза читал газету, при этом старательно делал вид, что слушает негодование Разини.

Альберто резко посмотрел на гангстера и тот сразу же поднялся и сел ровно, выпрямив спину, словно школьник за партой.

— Босс, мы мысли читать не умеем, — заметил Джек, прекращая этот небольшой спектакль, — если нужно с кем-то разобраться, то вы так и скажите.

Разини грозно сверкнул глазами и как будто по щелчку пальцев принял свой прежний вид галантного джентльмена. Вот только Джек прекрасно знал, что за этой маской скрывается жестокий бандит, как и за всеми присутствующими в этой комнате.

— Тут есть один ресторан, грязная дыра, — начал Альберто, — владелец, отказывается от нашей «защиты».

Джек ухмыльнулся. Дон всегда умел находить пояснения для грязных вещей. Так, рэкет он называл «защитой», перестрелку «переговоры с пристрастием», а заказные убийства «уборкой мусора». Для Жеменеса это стало обыденностью, как и для всех остальных. Семья Разини не считала, что совершает что-то ужасное, все эти дела для них были только бизнесом, деловые вопросы, как бы выразился Маленький Дон, не больше ни меньше.

— Если это грязная дыра, на кой она нам нужна, босс? — задал резонный вопрос Илья, — намного дешевле открыть свой ресторан и издержек от «переговоров» меньше.

— В другой ситуации я бы с тобой согласился, Донс, однако, — Разини поднял указательный палец вверх, — где-то в этом ресторане, прячется игорный дом, говорят, что владелец находится на подсосе у этих ублюдков — Баскаков.

Он явно считал себя выше грязных анархистов и степных Баскаков. Эти были обычными бандитами с большой дороги, которым повезло получить власть, которая и не снилась их родителям, но как бы они не рядились в красивые костюмы, они оставались такими же бандитами, какими были до образования своих группировок.

— Думаю, что Баскакам это не понравится, — заметил Марти.

— Поэтому вы отправитесь туда, чтобы переговорить с этим управляющим. Этот дом золотая жила, и я хочу её расколоть. Джек, пойдешь ты, твоё присутствие будет доказывать серьезность наших намерений… особенно если возьмешь пистолет в качестве главного аргумента.

Джек даже не удивился. В последнее время, Разини доверял ему большую часть грязной работы. Казалось, что в банде Разини больше некому довериться. Но у Жеменеса была иная версия того, почему Альберто отправляет его порой на самоубийственные задания.

— Да, чуть не забыл, в этот раз я бы предпочел без крови, — напоследок сказал Альберто.

— А если все же…

— Тогда мирного решения не будет.

* * *

Ресторан находился недалеко от набережной, в грязном и пыльном районе города. Если сам Дальноград не выделялся чистотой, то место, куда отправились Джек и его люди, определенно можно было назвать выгребной ямой. Вонь здесь усиливалась многократно, и было вообще странно, как кто-то смог открыть здесь ресторан.

Они остановили машины за углом ресторана. Стоянок здесь не было, поэтому владельцы других автомобилей, расставляли их как попало.

— Ну и дыра, — произнес Роб, выходя из машины и принюхиваясь. Его лицо моментально стало таким, словно прямо под ногами гангстера навалили целую кучу навоза.

— Срань какая, — вторил ему Непостоянный, который также отправился с ними, — и кто здесь интересно может, есть? — спросил Игорь, собственно ни к кому особо не обращаясь.

Марти, как всегда промолчал. Он был идеальным бойцом для Семьи. Не жестокий, исполнительный и никогда не задавал вопросов. Словно принимая эти качества, Разини старался не давать Марти работу, которая противоречила его принципам более-менее достойного человека.

Джек вообще не понимал, как такой человек как Марти попал в их банду.

— Непостоянный, останешься в машине, — сказал Донс. Джек оглянулся и по лицу товарища понял, что тот просто искал причину, чтобы избавиться от паренька, которого считал слишком надоедливым.

— Серьезно? Донни, ты оставишь меня?

— Во-первых, кто-то должен держать пути отступления, — не дал закончить ему Маленький Дон, — а во-вторых, ещё раз прокукарекаешь слово «Донни», и тебя найдут где-нибудь в порту.

Роб рассмеялся. Мало кто мог вывести Донса из себя, но у Игоря Непостоянного это получалось почти всегда.

— Но я же всего лишь…

— Ты не понял?

Молчание Игоря и его возвращение в машину, можно было считать, как победу Маленького Дона над наглостью мальчишки.

— Тупой козел, — выругался Донс.

Джек удивился поведению Ильи. Этот, всегда хладнокровный гангстер, который держал ухо востро, и сейчас был готов взорваться от негодования. Решив оставить этот вопрос на потом, Джек махнул рукой, и они вчетвером двинулись к входу в ресторан.

Огромная вывеска гласила, что некогда это заведение звалось «Мечта морехода», однако, две буквы давно отвалились и теперь ресторан носил название «Ечта мореода». Роб дважды прочитал вывеску и улыбнулся, и пропел сам себе под нос:

— Плыли мы по морю, ветер мачту рвал, капитан Альберто с корабля сбежал…

Джек хмыкнул. Услышал бы это Разини, Роб бы давно лежал на полу с разбитым лицом, с чувством юмора у Дона было все плохо, поэтому единственные шутки, которые он признавал это те, которые придумал он сам.

— Я бы поосторожнее с такими песнями, дружище, — предупредил его Джек.

— Да кто услышит? — пожал плечами Роб.

С одной стороны, он был прав, стукачей среди них не было, но Джек придерживался строгих правил, никогда не оскорблять Дона в открытую, тем более Альберто был его другом, пусть сейчас их отдалила иерархия, которую Разини принял самостоятельно, предпочитая забыть их общее с Джеком прошлое.

Они зашли в ресторан и огляделись. Несмотря на то, что район вокруг здания был не самым злачным, само заведение выглядело вполне чистым. Внутри они оказались в большом зале, в котором было расставлено множество круглых столиков с четырьмя или двумя парами стульев. Большая часть столиков уже была занята, что удивило гангстеров, учитывая, что рассказывал им Дон, они надеялись увидеть что-то вроде кабака с двумя-тремя посетителями.

Народу было немало, многие приходили сюда из дальней двери — пропустить стаканчик после плотного ужина. Воздух полнился гулом голосов и дымом сигар, но атмосфера была более жизнерадостной, чем на улице этого темного района. В ресторане царила томная меланхолия. Беседы текли неспешно, и затрагивали разные темы от политики, до того, что планируется на завтрак. Между столиками бродили официанты и распорядители в черно-белых одеждах, сияющие пластиковыми бейджами с именами и разносящие напитки с едой посетителям.

— Добрый день, господа, — поприветствовал их на входе маленький мужичок распорядитель. На нем были черные брюки, белая рубашка, поверх которой была надета жилетка, в руках он держал стопку меню, — хотите пообедать?

— Да, столик на четверых, любезнейший, — сказал Донс, а сам незаметно что-то прошептал распорядителю.

— Простите уважаемый, первый раз слышу, чтобы здесь было что-то подобное.

Джек понял, что Илья спросил про игорный дом, и было бы странно, если бы их сразу туда отвели. Разумеется, все всё будут отрицать, этот ресторан был явным прикрытием для местного казино, но раскрывать свои тайны оно не спешило.

— Считаешь, что это было правильно? — спросил Джек, когда они сели за стол и заказали себе по чашке кофе.

Есть не хотелось от слова совсем, им требовалось срочно найти игорный дом, но если кричать о нем на всю ивановскую, то очень скоро сюда сбежится вся мрачная клиентела этого места, а может быть и полиция, кто знает.

— Стоило попробовать, — пожал плечами Илья. Он решил поторопить событие, ему не нравилось здесь находиться. Более того, он считал план Разини чистой воды идиотизмом, рассчитанный на удачу. Босс явно не подумал о том, что отправляет их прямиком в логово ос и даже если они найдут это казино, то живым оттуда им выйти будет проблематично.

— Господа, — к ним вновь подошел распорядитель и кивнул, — вы здесь впервые?

Мафиозо напряглись и слегка поднялись, готовясь отвечать на неприятные вопросы. Судя по всему, их маскировка медленно, но верно терялась.

— Да, — честно признался Джек, а сам незаметно сунул руку вовнутрь пиджака и нащупал пистолет.

— Тогда я покажу вам наши места, не возражаете?

— А как же, наш кофе? — запротестовал Маленький Дон, почувствовав нечто неладное в словах распорядителя.

Мужчина улыбнулся своей самой сладкой улыбкой и лаконично произнес:

— Вам подадут свежий.

Гангстеры медленно поднялись из-за стола. Марти шел первый, а Роб встал позади, между ними обосновались Джек и Илья.

Они прошли к дальней двери ресторана, откуда постоянно выходили люди. Судя по звукам, дверь вела на улицу, и они не ошиблись. Распорядитель вывел их во двор ресторана. Сбоку стоял старенький Путиловец, видимо один из первых в серии. Его двери давно проржавели, и не факт что он был на ходу. Прямо напротив, согнувшись, блевал какой-то доходяга, а второй хлопал его по спине и улыбался во все тридцать два зуба.

— Господа, в случае если вам нужна уборная, то она прямо за этой дверью, — странным тоном произнес распорядитель, — здесь.

Он подвел их к небольшой пристройке и толкнул дверь. Внутри, справа было пять туалетных кабинок и ещё одна прямо по центру. Данная дверь была закрыта и на ручке висела надпись «Кабинка не работает».

— Вам прямо туда, — он указал точно на поломанный туалет, — а после возвращайтесь, мы угостим вас свежим кофе.

Гангстеры переглянулись, но с места не двинулись. Илья как-то странно покачался на носках.

— Ну что, идем?

— А что если нас там ждут, чтобы набить наши кишки свинцом?

Джек пожал плечами. Вряд ли бы это случилось сразу, стрельбу бы услышали во всем ресторане. Не став ждать, пока его товарищи соберутся с мыслями, он вошел в уборную. Внутри воняло, как и во всех подобных местах, мочой и нечистотами. Он пересек расстояние до поломанной кабинки и услышал, как позади него клацают каблуки гангстеров, которые двинулись следом за ним. Не говоря ни слова, Джек взялся за ручку двери и отпер её. За дверью не было туалета, зато был небольшой проход куда-то вперед, а дальше виднелась ещё одна дверь.

— Как в Сан-Мишель! — прошептал Илья.

Джек услышал шепот, но не понял, о чем говорит Донс. Гангстер был очень начитан и, наверное, узрел в данном месте нечто относящееся к тому, что он вычитал в своей очередной книжке.

Они двинулись все вместе вперед. Как только за ними закрылась дверь кабинки, небольшой коридорчик начал обрастать деталями. Все оказалось совсем не страшно. Стенки были выкрашены в нежно розовый цвет, а снизу по ним шли небольшие линии различных узоров. Следом их ждала ещё одна дверь и за ней уже слышались крики и смех.

* * *

Игорный дом, куда вошли Джек, и его друзья гангстеры не был таким, какой они видели в Петрограде. Нет. Заведение, что предстало перед их глазами, лишь отдаленно напоминало ту строгую красоту, которой любил оформлять свои заведения Владислав Крыстик. Яркие стены, вычурные украшения и разбросанные по всему залу автоматы, столы и прочие атрибуты казино.

Они прошли мимо столика регистрации, который к их удивлению здесь присутствовал.

— Господа, ваши имена?

— Эээ, мы в первый раз, — нашелся Джек, удивленный неожиданной остановкой.

— Тогда тем более, — стоящий за столиком регистратор щёлкнул ручкой, — и мы будем вынуждены вас обыскать.

— Джек Жеменес, — назвался Джек.

Ручка выпала из рук регистратора, и он поднял взгляд, осматривая серьезное лицо Джека и его компаньонов. Шумно сглотнув, он поднял ручку и неожиданно исчез с криком:

— Обождите, господа.

Джек напрягся.

— Не нравится мне это, — сухо заметил Роб, а сам в это время поглядывал на игорные столы. Его глаза уже загорелись, предвкушая возможность воспользоваться хотя бы одним из них.

— Конспиролог из тебя так себе Джек, — хмыкнул Илья, — может быть нам стоит уйти?

Джек качнул головой. Он не собирался оправдываться, они пришли сюда работать и Жеменес собирался выполнить эту работу.

Вскоре, они увидели, как регистратор возвращается. За ним шли ещё двое охранников.

— Господа, — вежливо произнес паренек, — мы рады видеть вас у нас. Прошу, можете проходить в зал, и присоединятся к игре.

Джек уже собрался было выполнить желание регистратора, как вдруг напоролся на руку высокого парня, что выставил её перед собой.

— Однако, мы вынуждены вас обыскать, сами понимаете…

Джек обернулся к своим парням и кивнул. Когда процедура была закончена, у них изъяли все пистолеты, которые смогли найти. Собственно, Джек был бы идиотом, если бы позволил просто так остаться без оружия, поэтому у него был козырь в рукаве. Буквально. Под громкие заверения мальчика-регистратора о том, что им все вернут, как только они соберутся покинуть заведение, Джек вместе с остальными двинулся в игорную зону.

— Рассредоточимся и послушаем, что тут говорят.

Илья кивнул, и вместе с Марти двинулись к месту, где играли в карты.

— Да, парни, это именно то, что я хотел сделать! — услышал он до боли знакомый голос, — хехе, вы не против, если я это заберу?

Донс подошел поближе и начала наблюдать за игрой. За столом сидели четыре человека, один из которых был его старый «знакомый», имени которого он так до сих пор и не узнал. Однако не узнать этот потертый пиджак, засаленные белые волосы и гаденький пошлый смешок он не сможет никогда.

Этот рябой человечек, как про себя его прозвал Донс, сгребал в огромную кучу деньги и притягивал их к себе.

— Может быть, поднимем ставки, господа, хехе!

От его гадкого смеха кулаки сжимались. Донс очень хотел вмазать наглецу.

— Как насчет раздевания?

Игроки переглянулись, один уже начал вставать, чтобы наказать пошляка, как его остановил второй игрок, вовремя взяв его за плечо.

— Хочу сыграть с ним, — тихо заметил Донс, поглаживая себя по подбородку.

— Парень весьма умел в этом деле, — заметил Марти, который совершенно был лишен азарта и сейчас лишь с интересом смотрел за игрой.

— Я не хуже.

Донс двинулся через толпу и когда крупье принялся раздавать карты, он вытащил купюру и бросил на стол.

— Какого⁉

— Хочу присоединиться!

Один из игроков, мужчина лет сорока в белой рубашке с подтяжками поднялся.

— Это закрытый клуб.

Донс достал ещё пару купюр и бросил на стол.

— Пусть на денек этот клуб приоткроет для меня двери.

Группка посовещалась. Посмотрели на смеющегося беловолосого, который судя по всему был совсем не против ещё одной жертвы и кивнули. Крупье щелкнул пальцами и для Донса поставили ещё один стул.

— Знакомые лица, хе-хе, красавчик бандитник.

Донс скривился.

— Вашего имени я не знаю, — заметил он.

— Интрига всегда лучше, чем пустой треп, не находите, хе-хе.

Донс дождался своих карт. Игроки взяли свои и принялись ждать. Илья все ещё смотрел на своего противника. Что-то ему не нравилось в этом лице. Его таинственность была угрожающей и очень гадкой. Хотелось стереть эту ухмылку с его лица.

— Хочу сыграть на твое имя.

Улыбка стала ещё шире и гадче. Неожиданно произошло то, чего Донс не ожидал. Пошляк поднял руку и сказал:

— Господа, групповуха отменяется, я хочу сыграть с ним один на один.

И они послушали.

* * *

— Давайте так господа, — улыбнулся Роб, подкидывая новые фишки на стол, — я готов пойти ва-банк.

Роб Винчетти

Подобно Донсу и Марти, они с Джеком также заняли игральный стол, только в этой игре участвовала Роб, а Джек был наблюдателем. Роб ловко обыграл троих игроков и к нему тут же сели новые, видимо посчитав, что смогут сделать то, на что не хватило мастерства у их товарищей.

— Я бы хотел ещё поиграть, — засмеялся сидящий перед ним лысый старичок, который непонятно каким образом тут оказался.

— Да ладно тебе дедуля, — усмехнулся Роб, — закругляйся лучше, а то нечего будет бабушке на шмотки оставить.

Все рассмеялись. Игра плавно начала переходить в поток остроумий и выпивки. Роб был явно на коне и Джек даже удивлялся, как он так ловко это обыгрывает.

— Давай эту, — сказал, было, Джек, показывая на дополнительную карту, как позади послышались тяжёлые шаги.

— А вот и он, сам Джеменс, — расхохотался кто-то позади него. Джек и Роб обернулись. Марти, заметив приближающегося человека, подошел чуть ближе и принялся не спускать взгляд со стола.

Толпа немного разошлась, чтобы пропустить огромного человека. Он был настолько огромный, что мог заслонить собой пять человек. Он был высок и очень толст, но при этом двигался весьма ловко и быстро, для своего телосложения. Кто бы он ни был, он явно злоупотреблял едой. Его руки были такие же жирные, как и он сам, пальцы напоминали сосиски и на каждом красовался золотой перстень. Подойдя поближе, он оскалился. Два верхних зубы были золотые, а лицо покрыто шрамами, что говорило о том, что данная персона часто бывала в драках.

— Джек Жеменес, — поправил незнакомца Палач, — а с вами я не имею честь быть знакомым.

— Это верно, — согласился гигант, — я Хамит Омаров, — представился он, — управляющий этого прекрасного заведения. Но можете звать меня, Ханом.

Джек пожал протянутую руку, которую Хан сжал как яблоко, стремясь получить свежевыжатый сок. Жеменес даже не подал вида. Толстяк хохотнул и, подойдя на противоположную часть стола, за которой сидел Роб, оттолкнул сидящего игрока:

— Пошли вон, сопляки. Ну что, джентльмены, сыграем?

Джек посмотрел на Роба, тот лишь медленно кивнул. Оставшиеся игроки, что сидели за столом гангстера поднялись и отошли подальше, освобождая место для зрителей. Хан махнул рукой и крупье выдал ему новую пачку карт.

— Мистер Джеменс, прошу, присоединитесь к нам.

— Я, пожалуй…

— Это была не просьба, — засмеялся толстопуз.

Жеменес нахмурился. Что ж, пусть так. Он подтянул стул и сел рядом с Робом. Судя по всему, играть Хан собирался грязно, да и он явно не собирался оставлять без внимания то, что они люди Разини. Что-то в этой ситуации напрягло Джека.

— А где крупье? — спросил Джек, когда Хан вскрыл коробочку с картами.

— Сегодня я ваше крупье, — оскалился Омаров и сделал необычный фокус. Сжав колоду своими пальцами сосисками, он «выплюнул» одну единственную карту и ловко поймал её второй рукой, — начнем.

Игра началась. Джек еще никогда не чувствовал такого напряжения, как сегодня. Роб, который буквально пару минут шутил и подкидывал фишки, сосредоточился так, что у него на лбу выступили капельки пота, а сам он поднимал ставки с большой осторожностью.

— Не трясите стол, господа, — захихикал Хан, подкидывая очередную карту, — иначе придется начинать сначала.

Первые две партии остались за Робом. Джек едва готов был выдохнуть, но он понимал, что потеря денег перед Робом ничто, чем потеря лица перед правой рукой Султана. Однако, Хан явно непросто так затеял эту игру.

— Что-то мне не нравится ваше настроение джентльмены, — сказал Хан, когда колода вновь легла ему в руку, и он вновь проделал тот же трюк, что и в первый раз, только на этот раз он «выплевывал» карту одну за другой, — мистер Джеменс, я хочу, чтобы и вы веселились. Не считаете, что ваш друг уже достаточно разбогател, чтобы дать и вам возможность?

Джек взглянул на Роба, тот все понял и без слов. Играть предстояло один на один. Джек собрался и подсел ближе. Роб встал, справа и принялся наблюдать за игрой. Его сердце бешено колотилось, он неожиданно понял, что выйти из казино стало очень трудно, если не сказать невозможно. Непредсказуемый хозяин мог сделать все что угодно.

— Я хочу повысить ставки, мистер Джеменс, — хмыкнул он.

— Джек Жеменес, — сквозь зубы поправил его Палач. Похоже, Омарову нравилось выводить Джека или же он просто не мог правильно произнести его имя.

— Так вы согласны?

— Вы хозяин, — тактично ответил гангстер.

— Отлично.

Хан хлопнул в ладоши. Из зала появился служащий, который нес на подносе деревянный… фаллос. Джек чуть не поперхнулся. Что этим Хан хочет ему сказать.

— Ставлю это, в обмен на… тебя.

Все засмеялись. Джек переглянулся с Робом. В это время Марти подошел совсем близко, оставив играющего Донса позади и не слишком заботясь о том, что Илья уже проиграл почти все свои деньги хохочущему пошляку.

Джек перевел взгляд на деревянный член, а потом на Хана. Он рассмеялся.

— Вы бы видели своё лицо, мистер… я бы так и…

Джек неожиданно также рассмеялся. Он смеялся и смеялся, заставляя толпу ошеломленно смотреть на лицо хозяина игорного дома. Улыбка угасла с его лица, и он непонимающе смотрел на смеющегося гангстера. Неожиданно, лицо Джека резко оскалилось, сам он с ловкостью гепарда прыгнул на стол, схватил с подноса деревянный член и, сбив со стула Хана, принялся бить его по голове.

Толпа завизжала и ринулась в рассыпную. Когда ярость спала, Джек поднялся. Его лицо было в крови, а рядом лежало мертвое тело Хана.

— Пора сваливать! — заорал Роб.

Джек вытащил из рукава небольшой револьвер и повернулся.

Раздалось пару хлопков. Никто не понял, что произошло. Джек, стоявший с пистолетом, несколько раз дернулся и рухнул на спину. Вся его белая рубашка была красная от крови. А Роб и Марти тут же окружили тело Джека.

* * *

Дон сразу понял, что перед ним не самый слабый соперник. То ли злость заставляла его совершать ошибки, то ли его хихикающий противник оказался не лыком сшит, но Маленький Дон проигрывал раз за разом.

— Готовьте попку, хе-хе, — смеялся беловолосый извращенец, потирая свои потные руки, — я, знаете ли, мастер таких игр, а вы лишь новичок, — он схватился за гору денег, чтобы притянуть её себе, — знаете ли, я…

Он осекся. Из его рукава вылетела карта. Сам он побледнел, но не утратил своего напускного оптимизма. Донс поднялся, готовясь выбить всю дурь из извращенца. Неожиданно раздались визги и выстрелы. Толпа, вокруг стола Донса засуетилась и ринулась дальше.

— Черт!

Илья ринулся к залу, где сидел Джек и Роб.

— Марти, мать твою, где ты⁉

Марти нашелся в зале вместе с Робом. Джек лежал навзничь, и под ним медленно растекалась лужа крови. Рядом бежал охранник казино, на ходу вытаскивая пистолет. Быстрым прыжком, Донс пересек зал и оказавшись рядом с охранником, прыгнул ему в ноги, заставляя того рухнуть и выронить свое оружие.

Подтягивая к себе охранника, Донс также тянулся к выпавшему пистолету. Его противник, однако, был не из легких, во всех смыслах. Одной ногой он с размаху ударил прямо в лицо Илье, от чего тот потерял концентрацию, а из носа потекла кровь. Тем не менее, рук он не отпустил, а изо всех сил держался за врага.

Послышался выстрел, и охранник обмяк. Над ним стоял Марти, который поднял выпавший пистолет и прикончил Баскака.

— Мог и меня пристрелить⁉ — крикнул было Донс, но мощные руки Марти подняли его на ноги и потащили в центр зала, где из-за стола Роб отстреливался от прибывающих охранников Хана.

Роб, высунув руку с пистолетом из-за стола, стрелял куда попало. Он не горел желанием вылезать и подставляться под пули.

— Он прикончил Джека! — заорал Роб, и неожиданно высунувшись метким выстрелом, застрелил Баскака, который долго копошился в поисках места, где бы спрятаться.

— Ебнутые суки!!! — орал Донс.

В казино начался рев от стрельбы. Баскаки и люди Разини, стреляли во все подряд, не особо заботясь об интерьере казино. Никого не заботило то, что у них под самым носом находится небольшой батальон полицейских.

Марти, который после каждого выстрела поглядывал на Джека, заметил, что он дышит, и сейчас стремился добраться до него, чтобы попытаться вытащить его из этой заварушки.

— Роб, Донс, двигайтесь к черному ходу, надо уходить отсюда! — крикнул Марти напарникам и, схватив огромный стол за ножку и прикрываясь им, словно щитом, двинулся к выходу.

Роб поняв намерение Марти, поднял Джека на спину и двинулся за товарищем. Донс же, перехватил инициативу по стрельбе, шел позади, прикрывая своих людей.

Позади уже ворвалась полиция, и тоже присоединилась к перестрелке.

На улице раздался звук мотора. Донс быстро перезарядившись, выбежал наружу. Там, выбив ворота в маленький дворик, уже стоял Игорь с ружьем наперевес.

— Парни, пора сваливать, полиция уже прибыла! — крикнул он. — Она сейчас перекроет улицу!

— Там наши! — крикнул Донс.

Двое гангстеров, открыв дверь машины, схватили ружье и автомат, быстро ворвались обратно, но оказалось, что ситуация нисколько не изменилась. Полиция, прижатая бандитами-клиентами, умудрилась спрятаться за баррикады из столов. Марти, Роб и Джек уже исчезли за столом, который перевернул Марти, и, похоже, что у толстого мафиози кончались силы нести его. Как только Донс залетел в комнату, тут же схватил пулю в плечо и вылетел обратно на улицу.

— Так, парни! — крикнул Игорь. — Пора валить отсюда, иначе все здесь поляжем!

Донс согласно закивал. В этот же момент из казино вылетели оставшиеся гангстеры, неся Джека на плечах. Закинув его в машину, они прыгнули следом. Игорь сел за руль и мотор заревел.

— Я говорил сука, говорил! — орал Непостоянный выворачивая баранку и пытаясь не столкнуться со встречными автомобилями.

— Заткнись, дебил! — также орал Донс, держась за раненую руку.

На заднем сидении Марти и Роб держали Джека, который продолжал истекать кровью.

— Джек, черт тебя дери, не умирай, сейчас доберемся до Ивана, он тебя залатает, — шептал Марти, расстегивая рубашку Джека и осматривая раны.

— Я… почти… попал, — прошептал Джек, прежде чем провалиться в беспамятство.

* * *

— Эй, Джек, как ты тут, а? — прокричал солдат, который пробежал мимо по улице, прячась за стол. — Похоже, что кортесы нас прямо прижали.

Джек, который находился рядом и держал в руках винтовку, высунулся и сделал выстрел.

— Я почти попал! — с усмешкой заявил он. — Рикардо, одолжи пистолет?

Солдат, к которому Джек обратился по имени Рикардо, вытащив из кобуры револьвер, швырнул его Джеку. Последний поймал его и, рывком высунувшись из-за стола, произвел пару точных выстрелов, и каждый раз противник падал.

— Из пистолета лучше получа…

Выстрел сразил Рикардо наповал. Джек округлил глаза, страх пронесся в его голове. Он остался один, а его товарищ мертв.

Когда выстрелы стали приближаться к Джеку, кто-то сзади обхватил его сильной хваткой и затащил в магазин.

— Парень, валим, — произнес невысокий мужчина с уже лысеющей головой и дерзким взглядом. — Не хочешь подохнуть, значит, пора валить.

Джек, бросив взгляд на улицу, откуда в их сторону уже стали приближаться солдаты, двинулся за незнакомцем.

— Кто ты? — тяжело дыша, спросил Джек, когда они остановились отдохнуть возле мусорных баков в переулке.

— Альфред Разини, — представился мужчина. — Нам пора валить, война проиграна, сынок.

— И куда мы валим?

— Из страны, парень, из страны!

* * *

Джек ощущал ужасную боль. Казалось, что его мышцы напряглись так, что вот-вот лопнут. Своими потугами он оставлял последние силы, и одновременно пытался задержаться на этом свете. Как он мог? Совершить ошибку, поддаться эмоциям. Он не должен был. Джек не понимал где он находиться, все, на чем он мог сосредоточиться это на боли и постоянных вспышках чего-то знакомого. Вот так и проходит жизнь перед глазами?

Его окружали голоса, которые что-то кричали. Ругань и мат, он уже не различал, он лишь смотрел перед собой широко раскрытыми глазами, прежде чем вспышка света вновь ударила в глаза.

* * *

Врач сидел перед ним, осматривая глаза и лицо. Его холодные пальцы касались лица и чуть выше горла. Аккуратно подвигав лицо Джека, врач улыбнулся доброй улыбкой и наконец-то отпустил мальчика. Он шмыгнул носом и чуть-чуть отпрянул, давая понять, что хотя боли от процедуры не было, ему было неприятно.

За столом рядом сидел отец, Даниэль Жеменес — глава семьи и отец Джека. Он хмуро дымил трубкой, ожидая вердикта врача.

Джек не сомневался, что в соседней комнате плачет его матушка, которую уже так накрутили его болезнью, что она не смогла даже зайти в комнату, ожидая худшего. Даниэль увидев на лице врача удовлетворительную улыбку, тем не менее, не спешил радоваться вместе с ним.

— Хочу вас обрадовать, ваш сын идет на поправку, кабальеро Жеменес. Он крепкий и выкарабкается.

— Он был на грани, несколько дней назад, моя жена была не в себя от горя, а славный род Жеменес мог лишиться наследника.

Отец встал, и Джек почувствовал исходящую от него ауру неприкрытого недовольства. Он говорил правду. Джек болел уже несколько недель, и никто не мог вылечить его. Только этот врач, дон Рафаэль, который напоминал зажиточного дворянина, а на самом деле был из тех людей, кто добился всего сам, оказал действенное лечение, по крайней мере, три дня назад Джеку стало лучше.

— Не беспокойтесь, кабальеро, — улыбнулся Рафаэль и принялся убирать свои вещи, — мы продолжим лечение и через неделю, ваш сын уже будет бегать. Даю голову на отсечение.

Даниэль Жеменес побледнел от злости и смущения одновременно.

— Это шутка, доктор?

Рафаэль понял, что ляпнул не подумав. Он попытался что-то придумать, а руки принялись собирать вещи быстрее.

— Извините, господин Жеменес, — начал тараторить врач и его уверенность куда-то испарилось в мгновение ока, — я не подумал что…

— Что вы издеваетесь над моей семьей такими выражениями? Я не мстителен, но не гневите Господа, никто не знает, кто окажется предо мной или перед моим сыном следующим.

Джек прикрыл глаза. Семья Жеменес была весьма богатой и древней семьей в Испании. Их члены насчитывали не одно поколение, и каждый из них был дружен с королевской семьей. Это случилось не только благодаря родовитости и богатству, но и древнейшей профессии рода Жеменес. Все они по мужской линии исполняли обязанности — королевских палачей.

Джек Жеменес, наследник рода Жеменес обязан был принять на себя эту долю. Он это знал, он этого боялся, и он был готов.

* * *

Машина неслась, как бешеная, стараясь успеть привести раненного товарища к доктору. Джек в бреду вскрикивал, иногда переставал двигаться, и гангстер уже подумал, что он мертв, но Жеменес снова оживал и нес какую-то чушь.

— Я это сделал, по его просьбе…

* * *

Джек стоял на парапете одетый в коричневый камзол. На груди красовался личный герб Джека, который он получил по праву совершеннолетия и по праву вхождения в профессию. Щит, разделенный на две полосы, на одной из них был голубь, как главный символ дома, а на второй линии красовалась ромашка, герб палачей.

На деревянную платформу ввели заключенного. Он был обросший, в грязной и изодранной рубашке, и закованный в кандалы по рукам и ногам, по груди шла железная цепь скрепляющая низ и верх заключенного. Сегодня ему предстоит впервые снять их и навсегда освободиться от тяжелой ноши.

Лицо Джека было прикрыто колпаком, считалось, что это было необходимо, дабы родственники приговоренного не могли опознать палача в лицо и отомстить ему за казнь их родича, однако этого не требовалось. Все и так знали, какая семья занимает пост королевских палачей и уже не единожды пытались сделать так, чтобы Жеменесы исчезли с лица земли.

Джек же считал, что палачи скрывали лица, дабы заключенный не мог обратиться к нему с последней просьбой. Чтобы приговоренный мог побыть один на один с собой перед смертью. Красивая традиция не больше. Жеменес понимал, что казненные предпочитают первую версию.

Когда заключенного привели на эшафот, Джек поднялся. Стража передала ему ключ от кандалов и отошла к лесенке, откуда привели заключенного. Джек хмурился под колпаком. Это было для него впервые, и он очень волновался.

«Палач должен оказать приговоренному последнюю услугу» — вспомнил он слова отца, — «он должен отправить его в последний путь безболезненно. Без издевательств и боли».

Кандалы щелкнули и цепи упали на землю. Раньше, из казни делали целое представление, зазывали толпу зевак, дабы те посмотрели на приговоренного. Кто как, отправлял его в последний путь, оскорбляли, кидали овощами, навозом и камнями. Теперь же этого не было.

Казнь проходила во дворе тюрьмы, куда приглашался палач и где он делал своё черное дело.

Пару десятков лет назад, приговор приводился в исполнение мечом. Ещё через пару десятков, приговоренных вешали. Сейчас же, все решалась через дуло пистолета.

Отец Джека казнил заключенных всеми тремя способами, Джеку же достался лишь один.

Приговоренный потер руки и посмотрел на лицо Джека, точнее, на то место, где оно должно было находиться. Он повернулся, подставив себя под ветерок, что развевал его грязные и спутанные волосы.

Жеменес подошел назад и вскинул пистолет. Одна пуля. Нет права на ошибку.

— Уго Паланник. За совершенные вами преступления и прегрешения перед короной и Испанией, вы приговариваетесь к смертной казни. Ваше последнее слово?

— Абра кадабра, — еле слышно прошептал приговоренный. Он был фокусником.

Раздался выстрел и тело рухнуло с эшафота на землю. Так, Джек совершил свою первую казнь. Первую, но не последнюю. Так, он стал палачом.

* * *

Джек и Разини стояли на пароходе, который медленно плыл по морю в сторону России. Именно там двое революционеров решили начать новую жизнь.

— Знаешь, Джеки, все говорят о России как о стране холодной, медведи везде ходят, но я бывал там, — засмеялся Разини, делая глоток из бутылки.

— И что же там? — улыбнулся Джек.

— Возможности, Джек, русские парни не промах, уж поверь, найди там друга, и он останется им на всю твою жизнь.

— Правда? — засомневался Джек. — И ты нашел его?

— Пока у меня есть ты.

Джек видел, как Разини смеялся, как радовался, что, наконец, вышел из пекла войны, но Джек не мог радоваться. Рикардо был его другом, он потерял его, и в тот самый момент, когда они сели на пароход из Испании, он почувствовал, что жизнь для него потеряла прежние краски. Пройдя по улицам революционной Испании, Джек прикончил многих солдат, и ни одного из них ему не было жалко.

— Джек, в России есть не только холода, — наконец серьезно сказал Разини. — Немного посидим у моего знакомого, скопим деньжат, а потом откроем свое дело.

— Сомневаюсь, что ты найдешь место, чтобы согреть нас, — усмехнулся Джек.

— Поверь, я найду.

* * *

Марти постучал в дверь небольшого дома на окраине города. Благо ресторан находился прямо неподалеку от него, всего пара кварталов. Правда, этого расстояния хватило, чтобы полностью измазаться кровью Джека, но, по крайней мере, он жив, и Марти надеялся, что «добрый» доктор сможет спасти его.

— Марти, — весело произнес высокий мужчина, открывший дверь. Он был молод, однако носил небольшие усы, в глазу был монокль, а в зубах трубка. Завидев Джека, висевшего на плече Марти, он быстро сообразил, в чем дело, — давай его в комнату.

Марти, пройдя в дом и положив Джека на стол, со вздохом сел. Его не зря прозвали телохранителем, он спасал многих, пока Джек сам не спас его. С тех пор Марти стал преданным солдатом и хорошим другом Джека. Вытащить его оттуда, было делом чести, живым или мертвым.

«По крайней мере, Разини не прикончит меня, — подумал Марти, — я сделал все, что мог».

Джек, уже бледный, как смерть, дышал все тяжелее. Он был мокрый, и Иван вообще удивился, как за такое время он не погиб.

— Предатель… — прошептал Джек, погружаясь глубоко в свои воспоминания.

— О ком он?

— Не знаю! — честно ответил Марти, — похоже, у него начался бред.

* * *

— Знаешь, Степан, — смеялся Разини, сидя за столом, — мы были хорошими друзьями, но друзья должны делиться, ты так не считаешь?

Джек стоял рядом, держа на прицеле старичка, который лежал на полу и со скрежетом и злостью смотрел на Разини. Этот человек всегда был другом Разини и Джека. Он также работал на Крыстика, но совершил ошибку. Теперь же, их двоих послали, чтобы прикончить того, кто им доверял всем сердцем.

— Ты ублюдок, Разини, я тебя приютил, помог подняться, и вот как ты мне отплатил?

— Спокойно, мой друг, — засмеялся Разини. — Семь лет ­­­- это необычайно долго, я работал немало и заслужил поощрение.

— И что же?

— Как твой друг, я не стану мучить тебя или еще что, просто и легко, давай, Джек, ты же это умеешь по долгу службы.

Степан резко повернул голову и взглянул на Жеменеса. Его лицо быстро изменило страх, на гнев.

— А, привел своего палача. Вот этот долг службы?

— О, поверь, ты не представляешь, насколько ты прав, — рассмеялся Разини, — давай Джек, не буду мешать, — он похлопал гангстера по плечу и вышел из комнаты.

— У тебя есть последнее слово?

Не было больше высокопарных речей. Не было приговора короля, лишь слово одного бандита и этого хватало. Осталось неизменно лишь одно. Пистолет, пуля и палач Джек Жеменес.

— Предатель! — выплюнул Степан.

Послышался щелчок, а следом раздался выстрел. Тело рухнуло на пол и тут же около него начала расползаться кровавая лужа.

«Предатель», — пронеслось в голове у Джека.

* * *

— Этот парень крепыш, две пули, хорошо хоть в сердце не попали, — произнес Иван, перевязывая Джека.

— Спасибо,- кивнул Марти.

— Слушай… ты мне друг, Марти, но все же, у меня жена и дочь, — начал издалека врач, — если узнают, что я лечу на дому, да к тому же еще и бандитов, им это не понравится.

— Я тебя понял, спасибо, они скоро придут?

— Они сейчас отдыхают, приедут через неделю, — кивнул Иван, понимая, что Марти просит оставить Джека на пару дней.

— Хорошо, как только он придет в себя, мы уйдем.

Прошло два дня, прежде чем Джек очнулся. Он был бледен, глаза разбегались в разные стороны, но он отчетливо помнил все, что было до момента его ранения. Марти ему все рассказал, смягчая обстоятельства, как только мог.

— Разини звонил? — хрипло спросил Джек, сидя в кресле и выпивая виски. Ему стало легче, и он уже мог вернуться к работе, но требовалось утрясти пару моментов. Высовываться сейчас было нельзя. После перестрелки в игорном доме, этим вопросом точно заинтересуются власти, что было им не с руки.

— Я звонил, не переживай, он в курсе, — произнес Марти, — сказал, что рад, что ты жив, сейчас разбирается с полицией, чтобы тебе спокойно вернуться в гостиницу.

Джек промолчал. Он старался вести себя естественно, но это давалось тяжело.

— Что с тобой, Джек?- неожиданно спросил Марти. — Насколько я тебя помню, ты всегда был примером для подражания любого гангстера, собранный и хладнокровный. Ярость не похожа на твой стиль.

— Я такой же, каким и был, — уверил его Джек, — просто…

— Понимаю, этот ублюдок оскорбил тебя, — перебил его Марти.

Джек кивнул, хотя имел в виду совсем не это. Хан мертв, а это значит, что договор был нарушен. Семья Разини вторглась на территорию Баскаков, а это означало, что Султан этого просто так не оставит.

* * *

Сокол стоял возле огромной карты Российской Империи и смотрел на звезду, обозначающую столицу государства. От Петрограда тянулась красная ниточка, ведущая прямо на юг страны в точку Дальноград. Сложив руки на груди, сыщик погладил подбородок и взглянул на стоящую рядом доску с фотографиями Разини и его банды.

Карта Дальнограда

От Альберто тянулись две ниточки к фотографиям Джека и Ильи, оба были по разные стороны. Илья обозначал «левую руку» Дона и подписан, как «Дипломат», Джек был соответственно правой рукой с припиской «Палач».

Дальше шли всевозможные списки пособников Разини и его нынешнее местоположение. По информации всевозможных информаторов, банда Разини уже заявила о себе в Дальнограде и прибрала к рукам некоторые территории двух других банд.

Вновь повернувшись, Сокол посмотрел на третью доску, с детальной картой Дальнограда. Районы города были выкрашены в четыре цвета. Первый фиолетовый — цвет семьиРазини, второй коричневый — Анархисты, третий желтый — банда Баскаки и наконец — синий цвет, обозначающий официальные власти города, который покрывал лишь малую часть ограниченная лишь полицейским участком и квартирой местного прокурора.

— Иногда я путаюсь в них, — потер виски Сокол, рассматривая фотографии боссов банд, которые были приколоты каждая к своей штаб-квартире.

Разини «сожрал» самый сладкий кусок, взяв себе в качестве квартиры самую дорогую гостиницу города. Анархисты обосновались в порту, держа в городе всю контрабанду, а Баскаки прятались в месте, что информатор назвал игорный дом, хотя никаких доказательств тому, что там проводятся нелегальные игры, не было.

— Кто это? — спросил Сокол, откалывая фотографию главы банды Анархистов.

— Его зовут Бад, полное имя Бедослав Худоруков, — сверился с документами Агапит, который выступал главным помощником Сокола.

В кабинете также расположился Донован Лучинский и Виктор Закрипин, оба были знакомы с документами, но сейчас они занимались больше организационными вопросами.

— Так, хорошо, что нам о нем известно?

— Возраст около пятидесяти четырех лет. Судим, имеет три привода за поджог и обвинение в убийстве семерых, что не было доказано. Отсидел два года и вышел. Сейчас вроде как пытается не светиться.

Сокол цокнул языком и вернул фотографию на место. Если у них получится, то они прижмут все три банды. Разини конечно из них самый опасный, по его статьям можно пол банды посадить пожизненно.

— Хорошо, а Баскаки? — спросил Андрей, откалывая фотографию второго босса, — кто он там? Японец, кореец, пекинец — получи-ка блин гостинец!

Сыщики рассмеялись шутке Сокола, но тот явно не шутил, сохраняя невозмутимый вид и продолжая разглядывать фотографию и документы на бандита.

— Казах, шеф, — поправил его Агапит, хотя и сомневался, что Сокол не способен определить национальность по фотографии, на китайца босс Баскаков похож точно не был. — Зовут Аракбай Арыкбеков, по кличке «Султан». Сорок пять лет, три судимости в основном за мошенничество и подпольные игры. Сейчас его основной бизнес является проституция и все те же подпольные игры. Из всех троих, он самый скрытный, старается лишний раз не светиться.

— Но при этом мы кое-что откопали на него, — добавил Лучинский.

Его могучее тело прошло через столы к его рабочему месту и, открыв небольшой шкафчик, он изъял несколько документов. Закрыв шкаф, он развернулся и также слегка грузно двинулся к доске. Сегодня его мучило несварение, но бывший боксер все равно пришел на работу. Тяжело дыша, он отдал бумаги Соколу.

— Арыкбеков фактически член династии бандитов.

Сокол принялся листать документы и хмурился все больше с каждым прочитанным словом. В это время Донован продолжал рассказывать, что ему удалось обнаружить.

— Его родной брат, Абай Арыкбеков глава банды Самураи. Сам имеет кличку Сегун. Сейчас ведут дела на Сахалине. Если возьмем Аракбая, можно будет зацепить и его брата.

Сокол заинтересованно хмыкнул. Этот Дальноград приносил все больше и больше интересных вещей. Следовало потом запросить у начальства разрешения взяться за этих Самураев.

— Двоюродный брат? — спросил Андрей, вытаскивая ещё одну фотографию из папки, — тут указано.

— Да, — кивнул Лучинский, — говорю же, у них прямо семейка бандюганов. Этот в Турции дела ведет. Зовут Ануар, глава банды Янычары.

— И везде такие поэтичные названия, так и хочется взяться за перо и написать пару книг о похождении благородных бандитов, — ухмыльнулся Агапит.

— Ну, это не наша проблема, — заметил Закрипин, радуясь, что ещё одну банду прикрывать придется не им.

Сокол на это не отреагировал. Информации действительно оказалось много и следовало с ней разобраться.

— Радует, что Султан скрытен, меньше будет под ногами мешаться, если будет нужен силовой подход.

— Я бы не рассчитывал на это, шеф, — уже не так радостно заметил Закрипин, — Арыкбеков ходит по лезвию ножа, он хоть и относительно молод, но в банде имеются те, кто хотел бы занять его место, кто знает, чем это чревато.

Сокол оставил это замечание без внимания. Разницы совсем нет, если три босса решат развязать войну банд, то пострадает весь город.

— И наконец-то, есть вырезка из газеты, которая гласит, что боссы заключили перемирие.

Агапит развернул широкую газету и положил на стол. Ткнув пальцем в фотографию, он прочитал заголовок «За ваш счет, господа». На ней, три босса сидели за столом и чинно обедали. Разини попал в объектив камеры с легкой улыбкой, как будто ему это нравилось. Власть и известность, он получил что хотел.

— Интересно, кто её сделал? — нахмурился Сокол, разглядывая газету, — по моим данным, встреча проходила скрыто, и явно не было возможности подойти так близко, чтобы сделать фотографию, да ещё и такую… детальную.

Сокол понимал, что они засиделись в столице. Начальством был отдан приказ разобраться с Разини и его бандой. Говорили, что этот Альберто бросает тень на одного из уважаемых граждан страны — Крыстика. Это говорили те, кто не знал правду, а точнее то, что и сам Владислав Крыстик замечен в черных схемах преступного мира, вот только доказать подобное было невозможно, он был настоящим королем преступности в России и именно по его слову, банды имели право вести свои дела.

Почему Крыстик сдал своего старого товарища? Разини начинал наглеть, он без разрешения Крыстика проводил дела, а после ставил своего начальника в известность. Когда всё зашло слишком далеко, Крыстик поступил весьма благородно, он просто позволил полиции напасть на его след, а после не препятствовал расследованию. В газетах даже выходили статьи, что он поспособствовал расследованию в отношении опасного преступника.

Теперь же, Разини создал собственную банду без разрешения, бывшего босса, поэтому Крыстик не будет против, если Альберто упекут за решетку, желательно навсегда.

— Расследование в Дальнограде застопорилось, начальство приняло решение отправить нас на юг, чтобы Второе Отделение помогло местным законникам.

— Да они и не расследовали ни черта, — хмыкнул Агапит, — я точно уверен, что они посасывают денежки у одного из этих троих, а может быть и у всех разом.

Андрей не отрицал, что это может быть так, именно поэтому начальство и приказало продолжить расследование самостоятельно.

— Давайте собирайтесь, времени у нас не так…

Послышался звонкий треньк. Телефон Сокола затрещал, оповещая о звонке. Сыщик подошел к столу и взялся за трубку:

— Сокол у аппарата.

Внутри раздался глубокий голос.

— Андрей Федорович, у меня к вам срочное сообщение относительно вашего расследования…

Глава 5 Джулия

После того, как люди Разини с боем покинули ресторан, проблемы свалились на голову мафии, как ведро с водой. Полиция немедленно прибыла к гостинице и начала обыск. Конечно, деньги и влияние босса мафии, пусть и пока не полностью вошедшего в криминальный мир Дальнограда, смогли значительно снизить накал страстей и местные полицейские, обыскивали здание, закрывая глаза на неудобные предметы и непонятных личностей, что иногда выскакивали перед ними.

Разини, который практически никогда и не перед кем не унижался, не считая Крыстика, в этот раз включил всё своё искусство дипломата и даже опустил свою репутацию в глазах одного из офицеров полиции. Тот прибыл по прямому поручению начальника Дальноградского отделения, а он, как стало известно мафии, был одним из немногих, кто представлял собой хоть какую-то честность в этих коррумпированных кругах.

— Проблемы могут начаться у всех нас, мистер Разини. Я очень сильно рискую.

После обыска гостиницы лейтенант Григорьев лично прибыл к боссу мафии и начал переговоры. Он явно нервничал, поскольку ему редко доводилось проводить обыск в заведении, которое являлось фактически главной базой гангстеров. Разини сидел, как настоящий король города, коим он в принципе не являлся, но всем своим видом показывал властность и то, что, несмотря на ситуацию, именно он будет диктовать условия. Тем не менее, он понимал, что трона под ним ещё нет, а то, что представляло его подобие, было весьма шатким.

— Рассмотрим ситуацию под другим углом, господин Григорьев, — Разини подвинул бокал с янтарной жидкостью полицейскому и тот с благодарностью его принял. Этим жестом, Дон показал, что зла полицейскому он не желает и что он точно выйдет из гостиницы необиженным. Главное, что сам Дон не обиделся, — мои парни прибыли в ресторан и хотели отдохнуть, однако им предложили поиграть в игру.

— Допустим, такое могло произойти, — согласился лейтенант.

— А когда мои люди начали выигрывать, один полез в драку и по чистой случайности погиб.

Григорьев открыл было рот, чтобы сказать в каком состоянии нашли тело Хана, но замолк, посчитав, что спорить нет смысла. Дон настоит на своем мнении, а он получит мишень на спине. Это ему было не нужно. Поэтому он медленно кивнул, подтверждая версию Разини.

— А потом вооруженные люди ворвались в этот… притон и принялись стрелять почем зря и ранили моего человека. Так кто в итоге виноват, лейтенант?

Полицейский не ответил. Он лишь сидел перед доном мафии, как нашкодивший ребенок и старался сделать всё, чтобы его не наказали.

— Думаю, что ответ на этот вопрос нужно спросить у вашего начальника, не так ли?

— Николаев, конечно же, поверит моему отчету, у него нет сил, чтобы противостоять саботажу.

— Он может написать отчет в Петроград, — предположил Разини, слегка разжав руки из замка, в которые они были сложены, — тогда начальство пришлет кого покрупнее.

— Такое могло бы быть, если бы Николаев не боялся лишиться должности. В столице подумают, что он не способен справиться с собственными сотрудниками, и найдет ему замену. Нет, он не рискнет.

Разини довольно улыбнулся. Ему начинал нравиться этот лейтенант. Однако, якшаться с полицией было против его правил. Тем не менее, вполне возможно однажды будет поставить этого Григорьева на место Николаева. Свой человек в полиции никогда не помешает.

— Тогда я не понимаю, что является препятствием для наших переговоров?

— Прокурор мне дышит в затылок, и какая бы ни была дыра, где ваши люди устроили перестрелку, я не могу закрыть на это глаза, — пояснял полицейский. Лейтенант отличался от других людей его ранга. Он был высок ростом, хорош собой. Одет по форме обычного полицейского: синие брюки, державшиеся на подтяжках. Белая рубашка и голубой китель, а также фуражка с гербом России и скрещенный щит с мечом посередине.

— Я прекрасно вас понимаю, — вежливо произнес Разини, неохотно соглашаясь. Он знал, что в городе существует некая иерархия у местных властей. Градоначальник сидел на подсосе у Баскаков, но когда надо мог взять что-то и у Анархистов, полиция играла по правилам, которые диктовали им свыше, но и они брали у всех, кто мог предложить. А вот прокурор был полностью человеком Бада. Они с ним были в доле, и поговаривали, что Анархисты прикрывают различные похождения прокурора Победова, — ситуация не самая лучшая, и я думаю…

— Вы неправильно думаете, мистер Разини, — грубо перебил его полицейский, — прокурор требует не просто человека, а вас, но в данном случае я решил проблемы только из-за глубокого уважения к вам.

— Я все понял, — кивнул Разини, — я разберусь, можете не беспокоиться, и ваши усилия не останутся без внимания.

Григорьев хмыкнул. Заметив, как Дон слегка дрогнул, расслабился, а после встал и, пожав руку, двинулся к двери, где, остановившись, задержался и произнес:

— Это в наших общих интересах, мистер Разини.

После неприятного разговора с полицией, Разини был вне себя от ярости. Как только представилась возможность, он вызвал к себе всех виновников перестрелки и принялся орать на них, как умалишенный. Джек все ещё находился в доме врача, поправляя здоровье и стараясь не светиться лишний раз. Полиция была на взводе и ждала момента, когда ситуацию можно будет спустить на тормоза, но Дон ждать не мог и не собирался.

— Вы ебанные кретины! Подставить семью, таким образом, вы понимаете, что я сейчас вас всех здесь…

— Босс, это был форс-мажор, причем очень большой, — начал Роб свою версию событий, — мы не думали, что эти сукины дети начнут пальбу.

— И Джек сам виноват, — подал голос Донс, который в отличие от остальных членов банды, не собирался так легко унижаться перед боссом, — никто не заставлял его…

— Делать что? Ну, говори?

Илья замолчал, но взгляда не отвел. Он хотел показать, что он стоит дороже всех вместе взятых, кто был с ним тогда в игорном доме. А как иначе? Именно он сейчас тихонько руководил заводом, который фактически принадлежал Анархистам, и Разини об этом ничего не знал. Зато знал Джек и быстро вошел в долю. Донс был, конечно, хорошим манипулятором, но связываться с Жеменесом, даже он не решался.

— Если все пошло по пизде, почему нельзя было перестрелять всех⁈

— Их было слишком много, — попытался оправдаться Игорь, который хоть и не принимал участие в перестрелке, все же показал себя отличным водителем и спас парней. Непостоянного в тот день знатно потрясло. Вернувшись в гостиницу, он напился до беспамятства а, проснувшись, подумал, что по его голове проехался трактор.

Разини замолчал и повернулся к ним спиной. Полиция была не единственная проблема. На них начали охоту другие банды. И хотя ему удалось убедить боссов в том, что это было недоразумение и что он скорбит о смерти Хана, Альберто понимал, что их шаткое перемирие стало ещё тоньше. Конечно, он сам приказал парням ворваться в этот игорный дом, но никто не говорил действовать так грубо. Он хотел спокойно оценить обстановку и попытаться найти способ забрать заведение себе. Что ж. Теперь Баскаки будут носить собой ножи перед встречей с парнями Разини, чтобы вогнать им их в спину.

Конечно Арыкбеков весьма осторожный тип, но Хан был его правой рукой. Его смерть была бы сродни смерти Джека, если бы такое случилось, Разини бы весь город спалил, лишь бы отомстить за него. Впрочем, Жеменес действительно сглупил, и его следовало наказать, и Дон уже знал как.

— Вы, можете идти. Я разберусь с вами позже.

Гангстеры переглянулись и поторопились исполнить волю босса. Они чуть ли не бегом ринулись в двойные двери, чтобы не дать Разини возможности передумать и наказать их каким-нибудь изощренным способом. Лишь когда они оказались в холле с бассейном, они услышали, как позади в комнате разбилось что-то хрупкое, а Разини издал разъярённый рев.

* * *

Джек вернулся в гостиницу через пару дней. Иван приглядывал за ним и за его ранами, а Джек в благодарность пообещал разобраться с проблемами, которые могли бы возникнуть у доктора.

Появление в гостинице не вызвало у Джека радости. Не успел он войти, как ему сообщили, что Разини его уже ждет. Гангстер сразу понял, что цель визита не поздравление с выздоровлением.

— Джек! — улыбнулся Разини, когда его правая рука вошла в комнату. — Как я рад, что ты жив.

— Я тоже, — усмехнулся Джек, его взгляд был уставшим, но решительность никуда не делась. — Что с парнями?

— Все в порядке. Каждый занят делом, в отличие от тебя.

Джек напрягся. Разини начал с намеков, что не предвещало ничего хорошего. Ранее Альберто старался всегда говорить с Джеком мягче и не злиться на него, но то было в делах Крыстика, где Разини знал свое место, а сами они были исполнителями воли их босса. Однако, в отличие от Разини, Крыстик никогда не давал волю своему гневу. Он был спокоен и холоден даже в самые тяжелые времена. Его голова всегда работала на результат и именно поэтому он смог достичь таких высот.

— Я не понимаю, — сказал Джек и с секунду подумав, добавил, — босс.

— Серьезно? А ебанная перестрелка в игорном доме? А забитый деревянным членом Хан, правая рука Султана?

— Это он ещё легко отделался, — сложив руки на груди, шмыгнул Джек, он все ещё помнил ухмылку толстяка и его удивленное лицо, когда Жеменес принялся дубасить его по лицу деревянным фаллосом.

— О, неужели? А о нас ты подумал? Ты подставил нас Джеки, а теперь у нас проблемы!

— Проблемы, босс?

— Еще какие, — взревел Разини и, сев на диван, сказал, — городской прокурор грозится засадить меня, и у него есть такая возможность.

— Я могу разобраться с ним, — предложил неожиданно даже для самого себя Джек. Он вдруг понял, что ляпнул, не подумав, но взглянув на Дона и заметив его ухмылку, понял, что тот этого и ждал. Это было его наказание.

— Да, мог бы, — кивнул Разини, — и разберешься. В общем, завтра он будет в борделе знакомиться с какой-то очень «хорошей» дамой, ну, ты меня понял.

Джек слегка улыбнулся и кивнул.

— Так вот, этот хрен женат, нельзя упускать такой шанс его припугнуть, — засмеялся Разини. — Достань мне его, Джек и привези в какое-нибудь тихо и спокойное место, я хотел бы поговорить с ним.

— Зайти в бордель. Который явно будет охраняться в момент нахождения в нем второго человека в городе? И как ты себе это представляешь?

Разини скорчил гримасу, что говорила о начавшейся злости. Было видно, что он понимал, какую задачу ставит перед Джеком, но отступать он не собирался.

— Ты ещё не понял?

— Я действительно не понимаю, — теперь кипеть начал Джек, он ткнул в Разини пальцем. Раньше он мог себе это позволить, когда тот ещё не был Доном, но став его боссом, требовалось соблюдать хоть какие-то правила приличия. Казалось, что Альберто даже не заметил этого жеста, а Джек меж тем продолжал, — что ты ворчишь, будто тебе всю малину испортили?

— Дак ты мне её и испортил, Джек. Ты бля!

Он отошел, а потом сказал:

— Прости, Джеки. Я знаю, что раньше нам было море по колено, но это нужно сделать.

Джек понял, что Разини приходит в себя, но не понимал, зачем он начал выказывать свой гнев на него, лучшего друга. Конечно, власть развращает, но Жеменес не думал, что это произойдет так быстро.

— Ты предлагаешь мне взять бордель штурмом?

— Нет, — он постучал по столешнице, а потом махнул рукой, — ладно, я дам тебе кое-что. Поговори с владельцем борделя и скажи, зачем ты пришел. Он не станет много болтать, и я уверен, поможет тебе.

Джек хмыкнул. Разини, как и любой в городе бывал в этом заведении и, конечно же, он успел сдружиться с его хозяином. Джек был не против посетить этот уголок любви, к тому же это будет его первое посещение, этого весьма сомнительного, во всех отношениях, заведения.

* * *

Дальноград определенно обладал своим колоритом. Джек понял, почему Разини выбрал именно этот город, а не какой-нибудь другой. Здесь было все, чтобы сколотить преступную империю. Дальность города от центра страны тоже сыграло свою роль, хотя российские власти боролись с преступностью чуть ли не эффективней любого другого государства, в данном случае Разини ловко увиливал ото всех обвинений, а то, что он решился похитить прокурора, говорило о том, что босс мафии знает куда давить.

Бордель находился в черте города, неподалеку от городского вокзала. Это было небольшое, двухэтажное здание, еще не тронутое полицией, но изредка навещаемое ей. Здание специально сконструировали так, чтобы привлечь клиентов, и всем своим видом показывало, что оно с этим справлялось. Стены были выкрашены в розовый цвет, а над дверью выделялась небольшая вывеска «Туманное сердце». Странное название для борделя. Внутри также был небольшой ресторанчик, в который изредка заходили самые разные клиенты, и обвинять их в этом было бы глупо, готовили там очень хорошо. На втором этаже были вставлены большие окна, закрытые занавесками, именно там и располагался бордель.

Джек отправился в этот притон сразу же, как только Разини отдал ему приказ. Немного вдохнув не самый свежий городской воздух, перекурив с парнями, Жеменес наконец-то придумал план, как ему провернуть дело тихо и без подозрений. Он решил переждать в борделе ночь, а заодно оценить качество местных услуг. В этот раз, он взял с собой одного Игоря, который сыграл роль его водителя.

— Я думал ты возьмешь с собой Донса или Роба, — сказал Непостоянный, когда они ехали по улицам Дальнограда.

Парень не гнал и весьма комфортно чувствовал себя за рулем. Он не был посвящен в тайную миссию Джека, а Палач не стремился ему ничего рассказывать. Как обычно, сидя на переднем сидении, Джек курил, раз, за разом прокручивая в голове свой план.

— Но ведь ты меня спас, когда я был на волосок от смерти. Подумал, что нужно отблагодарить тебя.

Игорь слегка покраснел. Похвала правой руки дона дорого стоило, и он мог почувствовать себя весьма значимым. Джек не торопил его, а даже наоборот, как будто хотел, чтобы Непостоянный ехал как можно медленнее.

— Как твои раны, Джек?

— Ты что моя мамочка? — не поворачивая головы, задал риторический вопрос и, не давая парню ответить, продолжил, — следи за дорогой, а мои раны оставь при мне.

— Я всего лишь хотел…

— Хотеть в другом месте будешь, я благодарен, что ты спас меня, но вот быть тебя бабкой для болтовни, я не нанимался.

Игорь замолк, но уже спустя пару минут спросил:

— Можешь сказать хоть, куда мы едем?

— В бордель, — не моргнув и глазом ответил Джек, — я давно никого не трахал.

Непостоянный зашелся в хохоте, но Жеменесу было не до смеху. Он действительно чувствовал определенное желание. Ему не хватало теплоты женского тела, а вечные задания Разини порой утомляли. Расслабиться было просто необходимым, а алкоголь уже не давал эффекта, по крайней мере, не такого, которого хотел Джек.

Когда машина со свистом остановилась возле «Туманного сердца», Джек вышел и, хлопнув дверью, подошел к водительскому месту. Достав пачку денег, он протянул его Игорю.

— Сегодня я один, ждать не надо и оставаться не советую.

— А если я тоже… это… хочу, — Игорь покраснел, и Джек вдруг понял, что паренек то ещё никого не успел «полюбить». Что ж, тем лучше, сможет отблагодарить его по достоинству.

— В следующий раз парень, я для тебя подберу красотку твоей мечты.

Он улыбнулся как дурак и как только Джек отошел от машины, ринулся прямо по улице, видимо посчитав, что если быстрее уедет подальше от борделя, быстрее наступит день, когда он сможет его посетить самостоятельно.

— Что за идиот, — хмыкнул Джек и двинулся к обители любви.

Этот район был лучше, чем тот, в котором находился ресторан Баскаков. Чище и ухоженнее, он был словно витриной для всего и вся. Словно подтверждая эту мысль, Джек обратил внимание на плакат средней величины. Яркие краски привлекали внимание почти моментально, а широкие буквы не давали возможности пропустить эту рекламную листовку. Пробежав глазами, Джек с удивлением обнаружил, что это реклама юридических услуг. Слоган гласил «Замучил пустяк — спасет Сеня Штяк!», и внизу шел список предоставляемых услуг от адвокатских до заверения договоров и прочая лабуда. Смущал, правда адрес, который гласил, что адвокат под именем Сеня Штяк проживает в Петрограде. Мало кто захочет рваться через всю страну, только чтобы получить помощь, которая доступна и в самом Дальнограде. Выбросив из головы навязчивую рекламу, Джек толкнул дверь в «Туманное сердце».

Войдя внутрь, Джек осмотрелся. Небольшая прихожая была уютно обставлена креслами. Справа от двери стоял регистратор, сбоку от него — лестница, которая вела в обитель любви. Напрямик перед дверью была небольшая арка, завешанная шторами, проход вел прямо в ресторан.

— Добрый вечер, мистер, — улыбнулся регистратор, — чем могу помочь?

Джек подошел ближе и сказал:

— Мне нужно поговорить с хозяином.

Регистратор, не снимая с себя улыбки ответил:

— Боюсь, он сейчас занят, и не может, встречаться с кем попало.

Джек ожидал такой поворот событий. Ему конечно некуда было торопиться и он мог подождать, но следовало сделать всё побыстрее, если он собирался провести здесь ночь, а может быть даже и утро.

— Мистер Разини, желает передать ему привет.

Услышав имя босса гангстеров, регистратор тут же задрожал, его улыбка буквально слезла с лица, а сам он залебезил так, что казалось ещё немного и он предложит Джеку вылизать его туфли до блеска.

— Сию секунду, я сейчас же его позову.

Джек усмехнулся. Кое-что в этом мире не меняется. Страх определенно играл свою роль. Словно подтверждая его мысль из соседней комнатки, которая была прикрыта красными занавесками, вышел он. Хозяин борделя и самый неприятный тип, который Джек только мог видеть. Точнее, он его уже видел. В ночлежке. Этот человек совсем не изменился. Всё тот же потертый плащ, белые сальные волосы и шапка набекрень, а сам он дергался так, как будто постоянно нервничал. Держа руки в замке, он потирал их как заправский торгаш, готовый обтяпать своё дельце.

— Бояться, значит, уважают, мистер Жеменес, хе-хе.

— Ты, — только и смог произнести Джек, — что, официанток мало, перешел на шлюх?

— Они-то всегда безотказны, если ты понимаешь, о чем я, хьяя.

Его противный смех заставлял Джека нервничать. Точно ли этот упырь хозяин борделя и не ошибся ли Разини, когда заводил с ним знакомство.

— Так ты меня знаешь, а я тебя нет.

— Но ты вызвал меня, а я как джин пришел на твой зов и даже желания готов исполнить.

Он снова заржал, а потом махнул рукой, приглашая за собой. Джек не был уверен, что он хочет пойти за этим человеком. С виду он не был опасен, но вот его поведение, внешний вид и то, как он говорит, показывало, что перед ним весьма необычная личность. По крайней мере, проблемы с головой в нем можно было увидеть легко.

Они вошли в помещение, из которого минуту назад вышел хозяин борделя. Это была небольшая кабинка, которая играла роль кабинета. В ней было темно, душно и воняло благовониями, которые могли удушить любого, словно хозяин специально добивался этого эффекта. Сев на мягкий стул за небольшим круглым столиком, Жеменес сложил руки перед собой. Запах резал глаза, и ему хотелось плакать, как будто только что он разделал пяток головок лука.

— Так, кто ты? — повторил свой вопрос Джек, пытаясь вернуться к делам.

— Меня по-разному кличут, но обычно я откликаюсь на имя Виктор. Виктор Рябой.

Виктор Рябой

— Похож, — хмыкнул Джек. Если Рябой была фамилия, то она подходила ему как нельзя кстати, — тогда сразу к делу.

— О, это я люблю. Кого предпочитаете, блондинок, брюнеток, а может быть рыженьких? Есть и совсем экзотика если…

— До этого дойдет, — кивнул Джек, доставая сигарету и зажигая её, — завтра к вам должен прибыть необычный гость, я хотел бы, чтобы по окончанию своего веселого времяпровождения он отправился со мной.

Рябой потер руки, и отрывисто дышал. Казалось, что он наслаждается каждым словом Джека, будто впитывает всё, что он говорит и прогоняет через свои не самые светлые мысли.

— Весь второй этаж, будет занят этим гостем, целый день девочки будут обслуживать только его.

— Ну, неужели нет способа попросить его спуститься?

— Ресторан, подходящее место для вашей встречи мой друг.

Джек улыбнулся, хотя и быстро остановил себя. Не следовало показывать этому извращенцу, что ему нравится ход его мыслей. Все что нужно, Джек сделает, но за этим человеком останется задача сделать так, чтобы он сумел выйти из здания с Победовым и чтобы их никто не заметил.

— Допустим, что он придет в ресторан, а дальше?

— А дальше, снадобье отварное наливное, от него сила мужская растет, — Рябой заржал, — но есть и такое, чтобы наоборот.

— Снотворное что ли?

— А то, некоторые девочки как ты знаешь…

— Не хочу знать, — быстро остановил его Джек, боясь даже услышать, что собирался извергнуть грязный рот этого неполноценного.

Однако Жеменеса план устроил. Он собирался провернуть нечто подобное, а точнее похитить Победова именно из ресторана и через черный ход, скрыться из борделя. Они ещё обсудили несколько деталей, и Рябой согласился сделать так, что охрана прокурора исчезнет. Остальные детали нужно будет продумать самому Жеменесу. В основном, все, что останется гангстеру, это утащить спящего Победова.

— Как ты это провернешь?

— Есть секреты, которые даже тебе знать не захочется, — довольно жутко прошелестел Рябой, сохраняя на лице всю ту же отвратительную улыбку, — а теперь, я полагаю, вам хочется отдохнуть, мистер Жеменес.

Джек уже засомневался в том, что это была хорошая идея. Однако разрешения спрашивать он не собирался. Встав из-за стола этого неприглядного и душного кабинета, он вернулся в холл, вдыхая аромат местных благовоний, что показались ему намного свежее, чем душная кабинка Рябого.

Джек снова направился к служащему, который стоял за невысокой стойкой и что-то быстро записывал на листке бумаги. До слуха Джека донеслось бормотание об каких-то потерях, но он не стал вслушиваться, а просто молча облокотился на стойку. Перо скрипнуло ещё пару раз и остановилось.

— Прошу прощения, господин. Вы закончили дела и желаете отдохнуть?

Джек обвел взглядом лестницу, по которой поднимались мужчина и женщина. Оба явно были навеселе после возлияний в ресторане и спешили уединиться наверху. Укороченный подол платья позволял во всей красе оценить ножки в белых чулках. Мужчина опустил ладонь на округлый зад проститутки и слегка сжал, при этом нашептывая той что-то на ухо. Она засмеялась и вдруг обернулась, встречаясь глазами с Джеком. Кокетливо подмигнула ему и вновь наклонилась к своему спутнику.

— Однозначно отдохнуть. Хватит с меня сегодня дел. — Джек достал деньги и принялся отсчитывать купюры под пристальным взглядом служащего. — У вас все такие хорошенькие, как эта? — он кивнул на лестницу, — или нет?

— О, помимо Натальи я могу предложить вам молоденькую, но весьма искушенную в своём ремесле. Она у нас недавно. Уверен, она вам понравится. Джек вложил стопку купюр в руки управляющего и посмотрел на часы, её зовут Джулия.

— Джулия, — Джек посмаковал имя на языке, словно сладость и довольно кивнул.

— Тогда предоставь хороший номер с легкой закуской и вином. Я подожду девушку там, — сказав это, Джек двинулся к лестнице, так что служащему пришлось догонять его. Правда, он успел схватить ключ от номера.

— Я знаю, какой номер вас устроит. Одно окно, ванна и добротная мебель.

Они поднялись наверх и свернули направо. Дойдя до середины коридора, остановились около ничем не примечательной двери.

— Я распоряжусь принести еду в течение пятнадцати минут.

Управляющий открыл дверь и пропустил Джека внутрь.

— Располагайтесь. Джулия тоже не заставит себя ждать. Приятного вечера.

Оставшись в одиночестве, Джек скинул пиджак и устроился в кресле. Рядом на стеклянном столике стоял графин с янтарной жидкостью. Джек налил виски в стакан — ему определенно нужно расслабиться, а вино тут не помощник. После нескольких глотков Джек выдохнул, чувствуя как внутри все согрелось, и закурил сигарету. Напряжение постепенно сошло на нет. К черту все проблемы и дела, хотя бы на сегодняшний вечер. Когда нужно, Джек умел абстрагироваться от окружающего мира и лишних мыслей. В дверь постучали, оповещая о доставке еды.

— Войдите. Служащий закатил тележку и быстро ретировался. «Неплохо» — подумал Джек. — 'Не поскупились. Тут хватит и на полноценный ужин.

Дверь снова открылась, но уже без стука. Джек довольно улыбнулся, пытаясь сквозь дым разглядеть девушку. Невысокого роста, облаченная в темное атласное платье. Лишь глубокое декольте и разрез говорили об истинном назначении наряда. Она выставила ногу вперед, показывая стройную ногу в красном сетчатом чулке. Джек провел языком по нижней губе, сообщая, что ему понравилось увиденное. Он заскользил взглядом выше. На загорелой шее блеснула шелковая лента, подвязанная сбоку бантом. Красные губы, синие глаза, игриво прищуренные и кудрявые каштановые волосы, уложенные в замысловатой прическе. Ему понравилась ее стать и грация, с которой она приближалась.

— Ну, привет, Джулия. Вина? Девушка присела на подлокотник и приняла от него бокал с тягучим вином.

Джулия Стилл

— Привет. Спасибо, красавчик.

— Мое имя Джек. — Он потушил сигарету в пепельнице и приобнял ее за талию. — Ты иностранка?

— Наполовину. Мать — русская. Кстати, ношу траур, как ты заметил. Не то, чтобы я не любила ее, но она в прошлом была проституткой и многому научила меня. — Джулия медленно отпила вина из бокала и пересела к нему на колени. — Отец — чертов итальянец, которого мать так и не смогла забыть. — Она горько усмехнулась и вновь пригубила вино.

Джек коротко рассмеялся и развернул ее лицом к себе. Синие глаза обжигали также как и горячее тело, что прижималось к нему.

— Тогда мы должны хорошо подойти друг другу. Мои родители испанцы.

Джулия сделала большой глоток вина и с жадностью впилась в губы Джека. Вкус напитка кружил голову. Джек огладил спину девушки, прижимая ближе. Но она отстранилась и взялась расстегивать его рубашку. Джулия целовала каждый оголявшийся участок кожи и, в итоге, опустилась перед ним на колени. Джек тяжело дышал, глядя на то, как она медленно вытаскивала шпильки из прически. Блестящая масса каштановых волос рассыпалась по плечам. Он, не думая, прошептал несколько слов на испанском, поднялся с кресла и рывком стащил ее платье к ногам. Обнаженная грудь с вишневыми острыми сосками предстала во всей своей красе. Джек громко сглотнул, пораженный реакцией собственного организма на юные прелести роскошного тела. Он успел отвыкнуть от таких сильных ощущений, которые отключали все мыслительные процессы и пробуждали древние как мир инстинкты. Джулия, довольная произведенным впечатлением, выпрямилась в полный рост. Ладонями провела по голому торсу, распахивая рубашку, и прижалась к нему грудью. Она улыбнулась, услышав глухой стон Джека, и опустила руки ниже — к пряжке ремня. Послышался щелчок, а за ним звук молнии расстегиваемой ширинки. Легкие касания пальчиков доставляли почти болезненные ощущения. Джек выдохнул сквозь сжатые зубы и запустил руку в ее длинные волосы. А когда почувствовал прикосновение на самом члене, дёрнул за пряди вниз, вынуждая Джулию встать на колени, и подтолкнул ближе к паху. Комната поплыла и потеряла ясные очертания. Лишь его громкие стоны и пошлые причмокивания девушки казались настоящими. Глядя, как член исчезает между припухлых красных губ со смазанной помадой и появляется вновь, он окончательно потерял контроль над собой. Джек остановил ее и толкнул на кровать. Джулия хищно облизалась и, словно кошка, замурчав, потерлась стопой об его бедро. Он грязно ругнулся на родном языке и ловко перевернул девушку на живот. Намотал на руку ее рассыпавшиеся волосы и потянул на себя, заставляя встать на четвереньки. Одно сильное движение — и он вошёл в нее. Теперь в голове билась единственная мысль: быть как можно глубже и наслаждаться криками партнерши. Испытав фантастический оргазм, Джек устало повалился поперек кровати рядом с Джулией. Оба прерывисто дышали и смотрели друг на друга.

— Сейчас бы покурить, — мечтательно протянул Джек и заложил руки за голову. Девушка с томной грацией поднялась и налила себе вина.

— В пиджаке? — спросила она и, услышав утвердительное мычание, достала из кармана пачку сигарет. Прикурила и сделала глубокую затяжку.

— Девушкам не пристало травиться этой дрянью.

— Конечно, а трахаться как животные — пожалуйста. — Она передала ему сигарету и улыбнулась.

— Но мне понравилось.

Джеку было хорошо, чувствуя, как горький дым наполняет лёгкие и возвращает ясность ума.

— Я же сказал, что мы подойдем друг к другу, — сказав это, он лег на бок и посмотрел на нее. — А у тебя остался кто-то из родных или близких людей?

Бокал с вином замер на полпути, потом медленно продолжил путь.

— Да нет. Не думаю, что мне кто-то нужен, как и я кому-то.

Внезапно Джек захотел выговориться этой первой встречной, по сути, женщине. Он усмехнулся про себя:

— «Дожил. Делюсь сокровенным с проституткой». Но ведь она человек со стороны и такой же потерянный в этом мире. — У тебя есть место, которое бы ты назвала своим домом?

— Пока мой дом здесь. Я не загадываю далеко вперёд. — Она пожала плечами и захрустела ломтиком яблока.

— Нет. Дом — это там, где ты в безопасности. Для меня безопасность стала нечто эфемерным и маловероятным. И все началось с неправильного выбора в прошлом. Разве ты всегда хотела продавать своё тело? Почему не выбрала другой путь?

— Судьба не оставила мне иного выбора, — вполне будничным тоном произнесла Джулия.

— В этом и заключается главная ошибка. Выбор есть. Мы не хотим его видеть, так как он проложен через трудности и препятствия. Мы выбрали путь наименьшего сопротивления. Но это поначалу так кажется. Потому что мне до сих пор приходится бороться за свою жизнь и место под солнцем. И в итоге, рядом нет действительно близких и настоящих друзей, которые могли бы помочь. Нет. Только такие же, как и я, ищущие выгоду и время прожить хоть ещё немного. Редко сюда приходят от хорошей жизни. Тут каждый пытается забыться и найти иллюзорное спокойствие. А вы лишь средство достижения.

Джулия слушала внимательно и не перебивала. Потому что она знала, что такое быть одиноким в толпе. Когда на тебя наплевать всем вокруг, а ты не можешь понять, в чем твоя вина и почему именно ты оказался в бедственном положении. Бедственном от слова безысходность. Богатство и влияние не спасают от одиночества и душевных мук. Это всего на всего ширма для других, чтобы только казаться выше и счастливее. Но определенно облегчают способы нахождения укрытия от своего «я» и окружающей среды. Да, она не привыкла обижаться на правду.

— Так давай ещё раз забудем об этом.

— Она подошла к кровати и томно прогнулась перед ним. Джек не стал отказываться от столь соблазнительного предложения. На улице уже зажглись фонари, и тротуары опустели, изредка отзываясь глухим стуком на удары каблуков и тяжёлых ботинок.

Джек сидел в комнате борделя, медленно попивая виски и смотря на спящую Джулию. Что-то в этой девушке привлекло его. Сердце билось чаще и не только от того, что они делали уже не один раз. Он успел во всей красе разглядеть юную красавицу и в тоже время почувствовать её искалеченную судьбу, ничуть не меньше чем была искалечена его душа. Душа гангстера.

Жеменес встал и, подойдя к кровати, коснулся ножки девушки. Тыльной стороной он провел линию от бедра до пятки. Джулия вздрогнула и проснулась:

— Джек? — она немного испуганно посмотрела на неё, видимо боясь некоего порыва гангстера. Её трудно было винить, мало ли что могло взбрести в голову бандиту.

— Не бойся, — со всей нежностью, которую он только мог вложить в свой голос, произнес Жеменес, — скажи мне, Джулия. Ты хотела бы все это оставить и попробовать освободиться?

Девушка задумалась. Страх ушел, а в глазах появились озорные искорки, словно она думала об этом и не раз.

— Все, кто хотел отсюда уйти, возвращались назад.

Джек хмыкнул. Его рука продолжала шуровать по телу Джулии, а та была не против. Она чувствовала, как Жеменес ласкает её и начала слегка постанывать от этих ласк.

— У всех, не было меня.

— Да ты собственник, Джек. Трахнул девушку один раз и уже готов одарить её подарками, лишь бы она принадлежала только тебе.

Джек не стал отрицать, что девушка ему понравилась. Это не было любовью или даже симпатией, скорее некое ощущение привязанности к человеку, который также как и он потерялся и оставил силы, чтобы бороться. Этот хрупкий человечек, который не смог спастись от жестокости этого мира. Джек не был святым, но ему хотелось хоть раз поступить правильно.

— Я дарю тебе самый желанный подарок, — прошептал Джек на ушко девушке и почувствовал, как по её телу прошлись мурашки.

— Скажи это, — томно вторила она, ему готовясь поцеловать.

— Свободу.

* * *

Наутро их разбудили девушки, которые как по сигналу принялись выгонять своих клиентов за дверь и, закрывшись в комнатах, принялись прихорашиваться. Джеку повезло больше, поскольку Джулия, после ночного разговора более не хотела оставаться в борделе, но и сбежать просто так не могла.

— Ты не вернешься, — сказала она, смотря на то, как Джек надевает пиджак.

— Я собираюсь забрать тебя сегодня, — отрезал Джек, он понимал, что верить ему Джулия не обязана, да и она сама понимала, что клиенты бывают разные. Некоторые влюблялись и обещали золотые горы, а выйдя из борделя, начисто забывали то, что происходило ночью. Другие же просто рассматривали их как вещь, которыми можно пользоваться в любой момент, — тебе не нужно беспокоиться об этом.

— Я беспокоюсь, потому что он вряд ли меня отпустит и дело не в деньгах.

Под словом «он» Джулия подразумевала Рябого, и Джек её прекрасно понял. Кто вообще в здравом уме захочет работать на такого, как Рябой, но Жеменес не собирался выкупать или договариваться с ним по поводу Джулии. Всё было проще. Он её просто заберет. Никаких интриг, тайн или подкупа. Она простой уйдет и всё, исчезнет из борделя и никогда больше не появится.

— Не думай об этом, — сказал Джек и двинулся к двери, — собирайся, и приходи в ресторан, как только закончишь.

— А ты? — удивленно спросила девушка, и Жеменес услышал в её голосе нотки сомнения, она боялась, что Джек её обманет. Она думала, что он играет с ней, как и другие, кто заказывал её.

«Сколько же ублюдков предлагали ей счастливую жизнь за стеной борделя?» — пронеслось в голове Джека, а потом он сам осознал глупость своих мыслей, — «если такие и были, то вряд ли их было много».

— Я буду ждать тебя, там, есть одно дело, которое я должен сделать, — неохотно пришлось признать Джеку, что он в борделе не только за тем, чтобы провести ночь с прекрасной незнакомкой, — но рисковать тобой я не буду, просто верь.

Джулия взглянула на Джека и, подойдя к нему в упор, погладила его по щеке. Гангстер ощутил тепло её руки, после которой последовали горячие губы девушки:

— Это будет твоей печатью клятвы, — мило улыбнулась она.

Джек медленно кивнул. Его израненная душа давно не видела подобного. Это не было любовью, скорее всего это было доверие, которого он так желал. Доверие, не основанное на авторитете или страхе. Она просто ему верит, потому что хочет верить, потому что у неё в жизни было слишком много предательств, которые она хотела бы забыть, и Джек был её единственным шансом. Неважно, что будет завтра, главное, чтобы она покинула это ужасное место.

— Одевайся, — снова сказал Джек и, поправив пиджак, вышел наружу.

В коридор уже начала подниматься охрана прокурора. Он не мог полностью перекрыть бордель, но вот прикрыть комнату, в которой он намеревался развлекаться, вполне было ему по силам. Не следовалопопадаться на глаза Победову, пока Джек не будет готов. Лишь бы только этот боров не зашел в комнату к Джулии, но гангстер почему-то верил, что девушка рискнет всем и доберется до ресторана.

— Простите, сэр, мы вынуждены попросить вас покинуть этот этаж, — произнес высокий охранник в белой рубашке и серых брюках. Он был вполне дружелюбен, но следовало понимать, что это временное состояние и стоило Джеку заартачится, как в ход пойдут угрозы, а следом что и пожестче.

Впрочем, он не собирался испытывать судьбу, он лишь кивнул и произнес:

— Все хорошо, я собираюсь пропустить стаканчик в ресторане, эти чертовки высушили меня до суха.

С секунду охранник стоял с серьезной миной, а после убрал руку, и его лицо расплылось в довольной улыбке:

— Могу себе представить.

— Да вы не представляйте, а попробуйте, по возможности, — Джек достал купюру из кармана и вложил между подтяжками бугая, — за приятное знакомство, повеселитесь.

Охранник Победова довольно быстро спрятал купюру в карман и отсалютовал гангстеру, давая понять, что подарок ему понравился и более он его задерживать не собирается. Его настроение моментально стало лучше, а его товарищи, что проверяли комнаты на наличие лишних свидетелей, смотрели на него с завистью.

Джек же, решив, что времени у него не так много, спустился вниз. Победов, словно попугай в клетке стоял в окружении своих людей. Ему явно не нравилось такое повышенное внимание к своей персоне, и он бы с удовольствием бы побыл один, но вряд ли охрана здесь была как декорация, учитывая огромное количество банд в городе, это была нужная предосторожность. Тем более, один уже был здесь.

Джек прошел мимо толпы, которая повела своего босса на второй этаж, и двинулся к ресторану, что был в соседнем корпусе. К нему вел не широкий коридор, с лампами, что окрашивали стены в розовый цвет, звуки музыки и толстая штора, что была вместо двери.

Отодвинув этот вид декора, который заставил Джек скривиться от всей вычурности этого заведения, мафиозо вошел в обитель второго смертного греха — чревоугодия. После бурного секса всегда хотелось наесться и напиться, тем, кто был слишком ленив, предпочитал заказывать еду прямо в номер. Он и сам воспользовался этой услугой, но на то были другие причины.

— А, вот и наш мистер Жеменес, хе-хе, — навстречу ему шел Рябой, оставаясь верным себе, он был всё в той же одежде, что и вчера вечером, — наша сделка уже готова, я даже обеспечу вам хороший обзор на столик вашего друга.

— Спасибо, мне бы что-нибудь выпить.

— Пиво мистеру Жеменесу, а мне ликера! — щелкнул пальцами управляющий и сел рядом с Джеком, — я, знаете ли, многое знаю об этом городе, и, например, то, что вам грозит большая опасность.

— Я каждый день нахожусь на острие опасности, — хмыкнул Джек, зажигая сигарету и подвигая к себе пепельницу, — чего ещё мне бояться?

— О, мистер Жеменес смерть не единственная опасность, что вас подстерегает, поверьте, когда вы поймете, всё станет слишком поздно.

Джека это немного проняло. Этот слегка хрипловатый голос, что говорил намеками и в тоже время похожий на извращенца хозяин борделя, словно предсказатель говорит о том, что его ждет. Это могло напугать даже самого бывалого гангстера.

— И что же мне сделать, чтобы избежать этой… судьбы?

— Бежать, — Рябой захихикал, — эта бесплатная информация для вас.

— А что же будет за плату?

Рябой повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза. Его гаденькая ухмылка никуда не делась, и он все также потирал свои потные руки, словно готовясь рассказать очередной пошлый анекдот.

— Мои слухи, стоят дорого, да и они вам ни к чему, поскольку мне уже пора.

Джек сделал глоток из бутылки, а когда повернулся, чтобы сказать, что в принципе ему ничего и не нужно, Рябой уже исчез. Жеменес слегка поежился. Он, конечно, не верил в тот бред, что ему сказал хозяин борделя, но стоило сказать, что эта таинственность под маской разврата его пугала. Следовало быстрее закончить работу и уйти отсюда.

Спустя полчаса, когда гангстер уже немного устал ждать, а пить больше он позволить себе не мог, полог в ресторан отодвинулся. Джек повернул голову к выходу и заметил Победова, а следом за ним семенила Джулия, одетая в платье, которое могло сойти как за униформы местных дам, так и прогулочную одежду, хотя для последнего девушка была накрашена слишком уж пошло.

Девушка медленно окинула взглядом ресторан, пытаясь найти Джека. Гангстер не стремился ей помогать, нельзя было привлекать внимание Победова. Как оказалось, Джулия была не с ним, поскольку помимо Джулии рядом с прокурором ошивались ещё две девушки, что были явно навеселе и не видели ничего плохого в том, что толстые руки Победова покоились на их задницах.

Когда же Джек собрался подойти к Джулии, дабы унять её страх и панику, она наконец-то смогла обнаружить Жеменеса. Гангстер заметил, как она выдохнула и чуть ли не бегом ринулась к нему.

— Я пришла, как только смогла, — прошептала она, Джеку положив руки ему на локти. Обнимать она его не спешила, видимо боялась показаться остальным на глаза и выдать свои чувства к клиенту.

— Ты должна мне помочь, — серьезно сказал Джек.

— Что?

— Идем, — Джек взял её под руку и развернул к барной стойке.

Он заказал ей мартини, а сам исподлобья смотрел на Победова, который решил прийти в ресторан без охраны. Точнее Джек, не сомневался в том, что она стоит за дверью, а если что-то произойдет, то проблемы будут у Рябого. Хотя, после последнего разговора Джек уже сомневался, что тот вообще что-то боится. Этот извращенец явно знал слишком много

— Джек, я боюсь, — честно призналась Джулия, — что происходит?

— Мы уходим, но не одни.

Девушка проследила за взглядом Жеменеса и чуть не охнула от неожиданности. Похищение прокурора явно не входило в её планы. Однако она не была глупой и сразу понимала, что Джек явно прибыл в бордель не за тем, чтобы вызволить её из плена, и она знала, что он гангстер, но её это не пугало, напротив, в этом было нечто загадочнее, что заставляло её собраться и рискнуть.

К столику Победова подошел официант и с натянутой улыбкой прошелестел:

— Игнат Филиппович, комплимент от шеф-повара, как главному клиенту.

Победов немного удивился, а потом рассмеялся:

— Дамы, слышали я главный клиент, — он двумя руками приобнял их и прижал к себе, а спустя пару секунд отпустил и принялся уплетать жареную утку так, словно больше ничего не существовало вокруг, — а что это у нее за странный вкус?

— Особый рецепт, Игнат Филиппович, специи, привезенные из Индии.

Когда Победов довольно ухнул и продолжил трапезу, Джек прошептал Джулии:

— Пора, ты готова?

Девушка кивнула, хотя, когда Джек взял её за руку, она дрожала, но пыталась сдерживать себя, это мафиозо понял по той улыбке, которую она выдавила из себя, когда они, словно пара подошли к столику прокурора:

— Господин прокурор, какая честь видеть вас здесь, — улыбнулся Джек, — вы позволите присесть?

Победов поднял взгляд на парочку и нахмурился. Он явно был пьян и сразу сообразил, что происходит. Когда же он слегка отошел от своей трапезы и смог сосредоточится, сказал:

— А вы ещё кто? Лицо знакомое, я вас когда-то посадил?

— О, пока нет, но вы страстно бы желали это сделать, — кинул шпильку Джек и, взяв с соседнего столика два стула, придвинул их к столу Победова, помогая Джулии сесть и садясь следом рядом с ней.

Две проститутки рядом с прокурором явно узнали Джулию, но виду не подали. Джулия слегка побледнела. Она явно переживала, что, если план Джека пойдет не так, как нужно он бросит её здесь, а дальше кто знает что будет. Она опустила глаза в стол и не могла пошевелиться. Тем не менее, Джек оставался спокойным.

— Я много кого хотел бы посадить, чтобы не дать бандитам поганить свой город.

— Интересно, всё до последнего слова бред, — рассмеялся Жеменес, и продолжал с ехидной ухмылкой смотреть на Победова, — впрочем, я не стану вас дальше томить, Игнат Филиппович. Мой босс очень желает поговорить с вами.

Победов остановил вилку у самого рта и вновь посмотрел на Джека. Сначала, ему казалось, что это просто беседа, с не совсем адекватным клиентом, но теперь он насторожился.

— Жеменес⁉

Джек расслабленно облокотился на стол. Джулия, которая все это время смотрела в стол, тоже посмотрела на гангстера, который явно не чувствовал страха.

— Знаешь ли, я отказываюсь говорить с твоим боссом, до тех пор, пока он не будет сидеть возле меня в допросной камере.

— Ну, решать это точно не вам, — пожал плечами Джек, — тем более что через пару секунд вас так озадачит, что вы и до охраны добежать не успеете.

Победов вскочил, переворачивая стол. Проститутки взвизгнули, а Джек, дабы не дать тоже самое проделать Джулии моментально прикрыл ей рот. Его расчет сработал, так как он и думал. Не успел прокурор вскочить из-за стола и добежать до входа, как его ноги начали заплетаться, а сам он, вытянув руку вперед еле прокряхтел:

— Охран…

Договорить он не успел. Его тучное тело рухнуло на пол, заставив клиентов закричать.

— Успокойтесь, все! — крикнул Джек, — я врач, ему надо на свежий воздух.

Схватив Джулию за руку, он подбежал к телу Победова и, перевернув его на спину, слегка ослабил застежки рубашки, что так изящно подчеркивали его третий подбородок.

— Где здесь черный выход?

— Пошли, — кивнула Джулия, наконец-то придя в себя и поняв, что происходит.

Рябой не соврал. Охрана Победова не появилась. Жеменес даже не хотел знать, что сделал этот пошляк с охранниками прокурора, но это ему было на руку. Джулия повела его через двери на кухню, и, не обращая внимания на крики персонала, открывала двери перед Джеком, который тащил на плечах бездыханное тело Победова. Тот начал храпеть, а значит, снотворное подействовало как надо. Спустя пару минут, они оказались на улице. Где девушка моментально поймала такси.

Джек, ни секунды не колеблясь, закинул туда прокурора и сел следом, а рядом с ним Джулия. По ней было видно, что она не совсем была уверена в своем выборе, но сделанного не воротишь, а Джек в поддержку взял её руку и погладил тыльную сторону ладони, теперь уже бывшей проститутки.

— С ним все в порядке, мистер? — спросил таксист, смотря на храпящего Победова.

— Мой друг, слегка перебрал, — улыбнулся Джек, — если можно побыстрее в гостиницу «Ночные звезды».

Горячая ночь и серый день оставался позади, также как и бордель. Джек смог выдохнуть лишь тогда, когда они подъехали к гостинице и парни Разини, помогли вытащить спящего Победова из такси. Водитель явно понял, куда он приехал и кто эти люди в фиолетовых одеждах.

— За беспокойство, — сказал Джек, подойдя к окну со сторону таксиста и вручив ему толстый конверт с деньгами.

Таксист лишь закивал и как только они отошли, машина с ревом исчезла со стоянки гостиницы.

— Опа, Джеки, а это что за картинка? — поинтересовался Роб, заметив рядом с Джеком Джулию.

— Это тебя ебать не должно, — ответил Жеменес начиная раздражаться от слишком большого внимания, — подойдешь, ну ты знаешь, что будет…

Роб быстро поднял руки, давая понять, что намек понял и поспешил скрыться в гостинице. Джек повернулся к девушке и выдохнул. Достав сигарету, он закурил, выдыхая дым и стараясь унять легкую дрожь в руках. Тащить Победова было не так уж и легко.

— Ты вольна уйти, — наконец-то нарушил гнетущую тишину гангстер, — я тебя не похищал, но вряд ли ты захочешь видеть подобное каждый день.

— Я сомневалась, — честно сказала Джулия, — но у каждого своя работа, ведь так?

Жеменес медленно кивнул. Вряд ли спать с клиентами, и похищать людей, можно было сравнивать, но Джек не собирался её переубеждать, тем более ему очень хотелось, чтобы она осталась.

— Думаю, я смогу немного пожить здесь.

— Я постараюсь тебя не разочаровывать, — произнес Джек, притянув к себе Джулию и поцеловав её в губы, — возвращаю тебе твою печать.

* * *

— Джеки, молодец, — поприветствовал его Разини, — честно говоря, я даже не ожидал, что ты справишься.

— А я почему-то был уверен в успехе, — огрызнулся Палач. Ему надоело, что его босс корчит из себя самого умного, достаточно того, что он возложил вину за ошибку в игорном доме, на него.

Разини не обратил внимания на тон своей правой руки. Его настроение было просто великолепно. Как только Победов проснется, Разини захочет с ним переговорить. Прокурор Дальнограда давно вставлял палки в колеса Семье Разини, отдавая предпочтения другим бандам, особенно Анархистам, но в этот раз, Альберто переиграл их всех. Появись он прямо перед Победовым, тот бы моментально арестовал его, поэтому мафия поступила хитрее, просто привезла прокурора на свою территорию, где уж Разини сможет спокойно поговорить с ним.

— Я умоюсь и приду помочь, — сказал Джек.

— О, не стоит, ты устал, и я бы хотел лично обсудить с ним все вопросы. Ну, знаешь поговорить там о погоде, об уровне преступности в Дальнограде, как эти банды уже достали всех жителей. Житейские разговоры, как настоящие друзья.

— Я мог бы…

— Мог бы, но не будешь, — перебил его Разини, — ты мне не нужен Джек, отдыхай.

Босс скрылся за дверью в свой кабинет, а его личная охрана моментально закрыла дверь собой, давая понять, что они слышали приказ Дона и Джек не пройдет. Жеменес нахмурился, а потом развернулся и двинулся на выход.

Джулия уже осваивалась в его комнате и, судя по количеству вина, которое она заказала к себе в номер, она явно пыталась забыть весь нервный день. Джек не мог её винить. Он вдруг задумался, что слишком резко вытянул её из мира, который хоть и был наполнен похотью и злобой, но она его знала. Теперь, девушка была представлена сама себе, и в дальнейшем её ждала лишь неизвестность.

Как и Джека, Разини, в последнее время слишком часто подвергал критике его решения, не считал его мысли полезными и дал наказание, в процессе выполнения которого, он мог либо погибнуть, либо оказаться за решеткой. Глупые идеи в последнее время преследовали дона слишком часто, и только слаженные действия Джека и других членов банды приносили плоды.

Джеку это надоело. Если он собирался сделать шаг в неизвестность, то пусть хотя бы его карманы будут наполнены.

Он спустился в подвал, где капитаны Разини изредка собирались для игры в карты, выпивки и обсуждение сплетен. Железная дверь, за которой они заседали, явно говорила о том, что встречи носили закрытый характер, однако Джек знал волшебный стук.

Три быстрых удара, один короткий и следом два удара после паузы. Засовы изнутри скрипнули и дверь со скрежетом отворилась.

— А, Джек, давно тебя не было, заходи, — дымя сигаретой, пропыхтел Алоизий, — господа, ещё один фужерчик для Палача.

Джек прошел внутрь и, сняв пиджак, занял свободное место. Атмосфера заставила его расслабиться. Он был среди друзей, а его кровь медленно заполнялась выпивкой. Донс, который также был здесь, был навеселе, рассказывая один анекдот за другим.

Алоизий и Фредерико принялись пить по-гусарски, ставя рюмки на локоть и опорожняя их залпом. Когда одна из рюмок со звоном разбились, капитаны сошлись во мнении, что победил Фредерико, на что Алоизий схватился за нож и принялся стучать им между пальцами.

Все замерли, явно ожидая, что пьяные глаза мафиозо подведут его, но здесь он смог всех удивить. Когда же выпивка почти закончилось, а деньги были проиграны, Джек неожиданно произнес:

— Господа, я хочу вас спросить, давно ли вы получали то, что вам причитается?

— Да знаешь Джеки, мы не жалуемся, конечно, но…

— К чему ты клонишь? — Донс явно напрягся. Он все также продолжал в тайне снимать прибыль с завода, который принадлежал Анархистам. Джек также получал её часть, но, судя по всему, он желает большего.

— К деньгам, Илья, большим и довольно легким.

Капитаны зашептались, а Джек незаметно достал пистолет. Подстраховка не помешает.

— И где их взять?

— Из кармана босса.

На этот раз шепот был громче, но все начали пристально смотреть на Джека. Тот явно был трезвее, чем хотел казаться, и вполне осознанно говорил о предательстве Разини. Такой разговор заставил протрезветь добрую половину капитанов. Однако по их лицам Жеменес понял, что не все были довольны такой перспективой.

— И как ты собрался это сделать? — осторожно спросил Фредерико.

— Не ваша забота, меньше знаешь, крепче спишь.

— Да вот только если мы согласимся, спать мы будем очень тревожно, — попытался унять назревающий бунт Маленький Дон, — Джек, это очень плохая затея.

Жеменес и бровью не повел. Он лишь принялся поочередно смотреть на своих товарищей.

— Допустим, мы согласимся, где гарантии?

— Они перед тобой, — хлопнул себя по груди Джек, — если начнется что-то непредвиденное, я возьму всю ответственность на себя, в остальном вам нужно лишь слушать, что я скажу, и получать деньги.

Капитаны начали совещаться. Джек посмотрел на Донса, который не принимал участие в этом голосовании. Ему было это не нужно, так как у Джека имелся на него приличный компромат, теперь и у Донса он появился, а значит, они повязаны. Сдать друг друга будет не вариант, а значит, следовало соглашаться. Тем более, судя по всему, Жеменес уже все решил.

— Я с тобой, — сказал Алоизий, он весьма быстро прикинул все перспективы и предпочел довериться Джеку.

— И меня запиши.

— Плохая идея, Джек, я, конечно, вас не сдам, но и предавать босса не буду, — первый кто отказался, был Мариус, старая сволочь, как звали его в банде.

— Знаю, — кивнул Джек и тут же поднял пистолет и выстрелил. Пуля пробила череп Мариуса, и он кувыркнулся со стула на пол, — ты никого не сдашь, никогда.

Капитаны смотрели на него со смесью страха и уважения. Они понимали, что нельзя было просто уйти с этой сходки. Джек продемонстрировал, что верность ему должна быть намного выше, чем верность Разини, и капитаны, которые согласились с ним уже выдохнули, понимая, что они могли оказаться на месте Мариуса.

— Донс? — спросил Алоизий, явно ожидая услышать мысли левой руки дона.

— Джек знает, что я всегда с ним.

Жеменес ему кивнул, давая понять, что принимает его решение. Достав красную книгу из сейфа, Джек раскрыл ее и, взяв ручку, принялся писать:

— Не хочу, чтобы наши имена были на слуху, думаю, будет лучше, если каждый из нас будет скрыт от бухгалтерии Разини.

Донс согласился. Остальные капитаны также были не против. Джек решил подать пример. Его рука медленно вывела первую букву его нового имени. Буква «Г».

Глава 6 Конец Анархии

Прошел почти год с того момента, как семья Разини плотно вклинилось в криминальный мир Дальнограда. За это время, Альберто Разини укрепился в своей власти и стал третьим боссом, который имел влияние в городе. Он сотрудничал с политиками и частью полиции, в его распоряжении находились несколько подпольных пивоварен и большое количество баров и ресторанов. Разини любил эстетику и считал, что подобные заведения украшают его и делают чуть ли не меценатом, ведь он дает простым людям возможность поесть и напиться. Правда, босс мафии забыл упомянуть, что большая часть данных заведений платит ему дань за «защиту», а люди приходящие в рестораны и бары едят отнюдь не забесплатно.

Джек и его товарищи, постепенно начали пользоваться уважением в городе. Они были главными вестниками Разини и если они появлялись где-то, это могло означать лишь одно, босс мафии настроен весьма серьезно.

После похищение Победова, семья Разини смогла убедить его, что лучше оставаться в стороне от бандитских разборок и быть над ними, а не с одной из группировок. Игнат Филиппович, хоть и отнесся скептически к такому предложению и был весьма зол на Разини за подобное обращение, все же слегка остыл, после того, как они пообщались наедине. Всех деталей Джек не знал, а босс не потрудился ему сообщить об этом. Казалось, что голова забыла свою правую руку. Однако судя по лицу Ильи Донса, он и сам был задвинут на задний план и не входил в близкий круг Разини, что было весьма странно. Но в отличие от Джека, Маленький Дон вполне был доволен своей ролью, он старался не высовываться и лишний раз не подавать голоса, что раньше за ним почти не замечалось.

Шаткое перемирие боссов криминального мира пошатнулось в тот день, когда Джек со своими парнями ворвались в игорный дом и убили правую руку Султана. И хотя в тот день удалось не дать развернуться активному противостоянию, Разини пришлось долгое время провести у телефона пытаясь утихомирить босса Баскаков. Сам Альберто, конечно же, помнил, зачем он посылал своих людей, но не стремился устраивать резню, а всего лишь хотел провести небольшие деловые переговоры, может быть слегка, припугнуть, но вышло не так как он хотел.

Однако тот момент оставил огромный шрам на отношениях Арыкбекова и Разини. Первый, перестал скрываться за джентельменскими манерами и делать вид, что он самый добрый из боссов. Напротив, он перестал появляться на людях, а все переговоры от его лица вели его личные капитаны, которые приходили к Разини и приносили слова Султана. Помимо этого, Анархисты, посчитали, что раз Разини совершил столь дерзкую выходку то и им позволено.

Перемирие началось рушиться. Баскаки как бы случайно устраивали драки с людьми Разини, а потом приносили формальные извинения. Анархисты, вламывались в бары, и пивные заводы мафии громили и сжигали их, а иногда на улицах даже начиналась настоящая поножовщина.

До поры до времени, Разини пытался играть роль доброго дядюшки и делать вид, что ничего страшного не произошло. Он даже лично встречался с Худоруковым и тот клялся, что горячая кровь его парней иногда требуют выхода, а уследить за всеми членами своей банды он не в состоянии. Альберто это вполне устраивало, они даже сыграли пару раз в бильярд и выпили, как старые добрые друзья, но то был лишь отголосок, прелюдия перед битвой, которую решили устроить Анархисты.

Когда бдительность мафии снизилась, Анархисты сделали свой ход. Буквально за пару часов, они нанесли удар и Баскакам и Семье Разини, взяв все, что можно было взять, а что не смогли, просто уничтожили.

Это было объявление войны. Баскаки, после такого удара не понимали, что делать. Попытка связаться с Султаном не принесло Разини плодов, а пришедший переговорить с боссом Баскаков капитан, сказал, что, несмотря на нанесенное оскорбление, они не станут выступать на стороне Разини и более того, не собираются даже вообще вступать в противостояние, предпочитая быть над схваткой.

Разумеется, никто в Семье Разини не поверил в этот бред. Все знали, что Баскакам был нанесен мощный удар, а сами они решили дождаться момента, когда один из боссов прикончит другого и уже добить оставшегося. В этом был весь Султан, он умел казаться слабым, но его манера действовать могла заставить его конкурентов задуматься о том, какой на самом деле будет удар. В этот раз, он решил не высовываться.

— Я не собираюсь вмешиваться в ваши разборки, Разини. Лучше вам вообще всё это прекратить, иначе город полетит в тартарары! — орал прокурор из телефона, когда мафия решила действовать через него.

— Не я это начал, Победов, — ответил Разини, сгорая от ярости и от того, что даже его переговоры с ним не помогли заручиться поддержкой стражей закона Дальнограда. Те предпочитали иметь дело с проверенными Анархистами, чем с выскочками вроде мафии.

— Тогда тебе лучше это закончить, делай что хочешь, но ты думаешь, я могу сейчас остановить Худорукова?

Разини скривился. Уж кто-кто, а Победов мог, но видимо посчитал, что делать этого не нужно, а может быть прокурор решил сыграть в собственную игру, но в какую Альберто пока понять не мог. Он весь погряз в коррупции, и помогал тем, кто больше платит, на данный момент больше всего платил Бад, и все что оставалось делать Разини, это придумать, как выйти из схватки победителем.

Наконец, когда стало понятно, что всё зашло слишком далеко, Разини решил схватиться за свой последний козырь — градоначальника Дальнограда, но он просчитался.

Фома Карпович Пескарев, являлся главой города уже больше пятнадцати лет. Придя на свой пост, он почти сразу же принялся настраивать связи с мелкими сошками, пока однажды не вышел на Анархистов, а там и Баскаки подтянулись. Вместе они выстроили весьма интересную вертикаль, где Пескарев не замечает, что творится в городе, а Победов делает вид, что пытается противостоять бандам. В Разини, градоначальник увидел некую родственную душу.

Фома Карпович Пескарев «Градоначальник Дальнограда»

— Ты не можешь так со мной поступить, Фома, — сказал Альберто, когда услышал, что Пескарев не может повлиять ни на одного из крупных игроков в городе, — моя дочь Наталья учится с твоей дочуркой, ты серьезно считаешь, что можешь мне отказывать? Черт, да мы почти как братья, названные.

Пескарев, в отличие от Победова стремился не показывать симпатии ни к одной из криминальных сил города, ему платили все. Кто-то больше, кто-то меньше, но удобрить градоначальника желал почти весь криминальный бомонд Дальнограда.

— Альберто, ты знаешь же, что будь я таким же храбрым и мудрым как ты, я бы помог, но у меня не хватает сил даже Победову слово вставить. Я всего лишь чиновник, моя задача делать людей счастливыми.

— Так осчастливь меня, черт побери, если я отвечу Баду, я сделаю это очень и очень больно!

Разини врал, сил у него было не так много и максимум, что он мог это сделать один единственный, но очень мощный удар.

— Кроме того, кто-то обкрадывает меня, представляешь, меня… — он осекся. Этого нельзя было говорить, никому. Как только все поймут, что босс мафии слаб, они перестанут с ним считаться, а значит, можно будет сбросить короля с пьедестала и избавиться от одной проблемы в городе.

— Уверен, что ты найдешь этих крыс Альберто, — сказал Пескарев, — лучше скажи, как твоя дочка.

— Я вообще-то здесь, Фома Карпович, — махнула рукой Наталья с соседнего кресла. Разини посчитал, что не лишним будет показать ей как проходят деловые встречи, — вы же не хотите оскорбить моего любимого папочку?

— Конечно, нет, милая, ни в коем случае, если бы я мог… то обязательно сделал бы все, что он просил.

— Тогда в чем проблема⁉

Градоначальник почесал лысую голову, он явно был не в восторге, что не может стукнуть по столу и указать Разини на место. Здесь именно он был рыбой в сети, и лишь от желания этих людей зависело то, что будет дальше.

— Я… если я начну слишком открыто проявлять симпатию к вам, Победов очень быстро проверит мои доходы, думаете, я всесилен? Нет, у прокурора на меня зуб и он держит это все до поры до времени, после меня вы станете следующим.

— Откуда у него на меня папка⁈ — заорал Альберто.

— Не знаю! — прикрывшись руками, пискнул Пескарев, — клянусь должностью, не знаю!

Альберто был уверен, что должность это единственное ценное, что осталось в градоначальнике и то, даже она уже не способна помочь ему. Ему ничего не оставалось, кроме как отпустить Пескарева и начать планировать свой удар.

* * *

Который раз президентский номер гостиницы становился свидетелем того, как Дон Разини планировал здесь очередное преступление. В этот раз здесь собралась чуть ли не вся банда, диваны были заняты мафиози, каждый из них держал в руках оружие: пистолеты, автоматы, ножи, под ногами одного из гангстеров лежал ящик с гранатами. Казалось, что сейчас здесь начнется перестрелка, так как банда была на взводе. Сам Дон сидел за столом и читал красную книгу своего бухгалтера. Джек Уильямс стоял подле него и крутил головой, осматривая потолок.

Маленький Дон, нахмурившись, стоял напротив Джека. Он явно был не в восторге от того, что Разини решил сам ознакомиться со всеми делами Семьи. Ему было чего бояться, учитывая их с Джеком проделку. Сам Палач, сохранял невозмутимое спокойствие, но бросив взгляд на длинный стол с капитанами и обычными бойцами, он понял, что некоторые нервничают не меньше чем Донс. Одни переживали, что не смогли выбить все причитающиеся средства из должников, другие думали о взносах, которые они пропили, а третьи, кто входил в сделку с Джеком и Ильей, паниковали, что их имена всплывут, когда бухгалтер дона вычислит недостачу.

Наконец книга захлопнулась, и Разини громогласно объявил:

— Джентльмены, я позвал вас сюда не просто так!

Джек вздохнул, Разини это заметил и перевел взгляд на своего верного помощника:

— Ты прав, — кивнул Дон, — в общем, Бедослав Худоруков, мешает нам, поэтому приготовьтесь стрелять! — Разини засунул в зубы сигару и закурил. — Я хочу, чтобы вы прикончили его и его чертовых Анархистов, всех поголовно, ясно?

Это и была та единственная мощная атака, которую Разини смог собрать. Одним ударом уничтожить главу банды и его лучших людей прямо на базе Анархистов. Затея была рисковой, но больше у них ничего и не было. Отвечая на атаки, Семья Разини теряла деньги, территории, людей и авторитет. Все то, на чем зиждилась власть Разини, да и любой криминальной банды Дальнограда

Джек лишь усмехнулся. Бандиты громогласно закричали и начали собираться, забирая с собой оружие, что было в комнате. Как только номер опустел, и в нем остались лишь самые близкие люди дона, Разини подошел к Джеку:

— Послушай, я понимаю, что не доверял тебе много из последних дел, но я поступал так с тобой только лишь для того, чтобы не подвергать тебя опасности, — начал босс издалека. Он явно подбирал слова, пытаясь говорить, как в старые добрые времена, когда они вместе с Джеком вдвоем находили выход из любой плачевной ситуации.

Жеменес не удивлялся, что они и в этот раз смогут разобраться с ситуацией, просто понадобится потратить чуть больше сил. Джек усмехнулся, он дважды оказывался на волосок от смерти и один раз чуть не оказался в тюрьме.

— Когда встретишь Худорукова, передай ему от меня привет, — с бандитской ухмылкой закончил Разини и по-отцовски поправил пиджак Джеку. — Возьми только самых лучших. Донс, — Разини повернул голову к своей левой руке, — останешься, мне нужны будут твои мозги, после разборки.

— Боитесь потерять меня босс? — засмеялся Илья, и незаметно выдохнув, рухнул на диван, — я всегда к вашим услугам.

Джек понимал, что его другу не хочется лезть под пули, ему и самому не очень хотелось, но это было не в первой и Разини был прав, если они не разобьют Анархистов, то они сами явятся на порог «Ночных звезд».

— Что-нибудь ещё, — спросил Джек, готовясь идти к остальной банде.

— Ты же знаешь себя, Джеки. Мой приговор окончателен. Казни его, вот и все. Вперед, мой Палач.

Жеменес вздрогнул, вспоминая прошлое. Его отец бы не одобрил такое. Он казнил преступников, но никак не ожидал, что его сын сам станет одним из них и, прикрываясь благородной, хоть и кровавой профессией предков, начнет вершить кровавый суд по приказу самого настоящего бандита. Впрочем, Джек давно прикрывался мыслью, что нужно сделать всё, чтобы выжить и то, что он делал по приказу Разини, как раз вписывалось в его цель — выжить.

— А полиция?- задал последний вопрос Джек.

— Они ничего не смогут, да и не будут делать, — уверил его Разини, — как только Бад сдохнет, им придется остаться с победителями, а это будем мы! — уверено закончил Дон.

* * *

Джек сидел за рулем грузовика, который летел по дороге в сторону порта. За ним ехало ещё три машины, стараясь не отставать. По информации, полученной от Пескарева, который всё же на что-то смог сгодиться, Анархисты устроили свою базу на одном из складов рядом с портом, установив, считай, единоличную таможню. Лишь угроза взрывов кораблей заставляла полицию не трогать Худорукова и его банду. И, как заметил Разини:

«Ирония в том, что мы спасем этот город».

Джек слегка волновался: в этом бою нет места ошибкам, это не завод, который можно было потерять, и не игорный дом. Ставки были высоки. Поражение означало крах всей семьи: если Анархисты не уничтожат ее, тогда остатки того, что останется от банды Разини, добьет полиция. Бедослав сразу получит почет, ведь благодаря ему полиция уничтожит целую криминальную семью, а это сразу позволит Победову, показать, что он не просто так занимает место в этом городе.

— Напомни еще разок план действий, Джеки? — спросил бородатый гангстер, сидящий рядом с Жеменесом и держащий в руках винтовку Мосина*. Бородача звали Ждан Прутников, он был из простых работяг, которого нелегкая занесла в банду. Как оказалось, он был весьма способным стрелком и иногда его брали на подобные разборки, и старались посадить как можно дальше, для прикрытия.

— Влетаем на склад, Джо обстреливает всех с пулемета, парни разбираются с недобитками, ищем ублюдка Худорукова, а после уничтожаем склад.

— Неплохой план, — кивнул бандит, — остановимся?

— Нет, все сразу, ошибок быть не должно, стучаться не будем, — тараторил Джек, стремясь разобраться со всем быстро.

Сейчас позади в кузове грузовика расположился Джо «Пулемет», держащий в руках «Максим» и готовящийся открыть огонь по всему складу. Наконец-то он сможет прямо оправдать своё прозвище, и показать на что он способен.

Джо «Пулемет» Гарино

Сам гангстер был спрятан за толстой железной броней, чтобы минимизировать урон, однако все знали, что в данный момент погибнуть может любой. Впрочем, как сказал Джо, он ещё не собирается погибать.

«Мне предсказали, что я погибну от собственной пули», — как-то за игрой в карты и сильно напившись, рассказал гангстер, он был навеселе и, судя по всему, верил во всю эту мистику. Он тогда хохотал, как не в себя. Его товарищи, конечно, улыбались, но старались сильно не искушать судьбу, с подобным они не желали шутить.

Впереди открылся порт. Он был настолько большой и широкий, что проехать грузовику не составило проблем. Пару огромных складов было видно издалека. Почти рядом с каждой будкой или строением стояли плакаты, где говорилось о мерах безопасности. А также о запрете курения. На одном из подобных стендов, который был выше всех остальных, была изображена милая девушка в костюме пилота, приглашающая всех в «Синематогрофъ»**, держа в руках проектор.

Когда впереди показалось здание, Джек начал вглядываться. Согласно информации градоначальника, Анархисты использовали как базу первый склад, стоящий рядом с подъемным краном. Как только грузовик поравнялся с большими деревянными воротами, Джек со всей силы вдавил педаль в пол, и на полной скорости влетел в здание. Раздался треск. Грузовик въехал в широкие двустворчатые двери, попутно сбив кого-то, и врезался в огромные ящики. Осколки стекол полетели на пассажиров, оставляя им царапины и рассекая руки в кровь. Как только грузовик остановился, следом в здание влетели оставшиеся машины. Спустя пару секунд, створки кузова отворились, и послышался рокот пулемета. Джо не щадил никого. Все гангстеры, находящиеся в машине, вылезли и спрятались за ящики, что так удобно были расставлены по всему складу. Ждана, подстрелили практически моментально, когда он пытался выбраться из грузовика. Пуля прошила ему затылок, и тот мешком свалился на каменный пол, потеряв свою винтовку.

Джек же с молниеносной скоростью выбрался из грузовика, и, достав свой верный револьвер, нырнул под лестницу. Теперь можно было оглядеться.

Склад представлял собой обычное помещение, которое используют для хранения всякой всячины. В данном случае в нем хранились набитые товаром ящики. В разных углах склада были лестницы, которые вели наверх к трем кабинкам, скорее всего, к кабинетам, где Анархисты устроили что-то вроде своего убежища. То, что это люди Худорукова, Джек уже не сомневался.

Сверху стояли люди, одетые в красные куртки и носившие на лице того же цвета платки. В руках они держали ружья и стреляли по гангстерам, находившимся внизу. Те, кто успел спрятаться за машинами, стреляли вверх, но попасть по ним было явно тяжело. Джо строчил из пулемета как заведенный. Анархисты, что находились на складе, уже давно были мертвы, изрешечённые либо Джо, либо убитые другими мафиози. Однако потери несли все. Из всех десяти людей, что Разини послал, в живых осталось лишь четверо: Джек, Джо и два гангстера, которые сейчас отстреливались снизу.

Неожиданно раздался взрыв: один из гангстеров, добрался до своей заначки с гранатами и принялся швырять их во врагов.

— Ты чего творишь, урод⁈ — заорал Джо, на секунду повернувшись к своему товарищу. И тут один из Анархистов с меткостью снайпера поразил Джо в ногу, а затем и в плечо. Мафиози разжал руки с пулеметом и рухнул на пол кузова, крича от боли. Чтобы не погибнуть от следующих выстрелов, Пулемет, перекатом добрался до края борта и рухнул на пол склада, продолжая пыхтеть от ран. Жеменес заметил, как его друг спрятался под грузовиком, явно не стремясь продолжать сражение и не готовый к тому, чтобы его подстрелили ещё раз.

Джек, вынырнув из-под лестницы, совершил три прицельных выстрела, приняв огонь на себя, пока его оставшиеся товарищи выскакивали из своих укрытий и беглым огнем скосили оставшихся противников. После того, как Анархисты попадали вниз с помоста, подстреленные огнем мафии, оставшиеся гангстеры, осмотрелись.

— Джо ранен, — быстро заключил один из оставшихся в живых мафиозо, — будем честны, потери огромные.

— Заткнись, ясно тебе⁈ — крикнул на него Джек. — Будешь ныть — отправишься вслед за ними!

— А я что, я ничего, — быстро замахал руками мафиози, — но Джо…

— Вот и займись им, — вторил Джеку другой мафиози и, схватив автомат, швырнул его Жеменесу.- Держи, пора прикончить ублюдка.

Поймав оружие, Джек быстро его проверил, и вдвоем они двинулись наверх. Вокруг лежали тела мертвых Анархистов, стоявших за свое дело. Хаос — мать порядка!

«Мы тоже не за миром пришли», — пронеслось в мыслях у Джека. Подойдя к одному из кабинетов, он пинком открыл дверь. Внутри было пусто. Обычная кабинка, наполненная разными пустыми ящиками, где Анархисты держали оружие. Похоже, они бросили все, чтобы защитить свою крепость.

Дойдя до конца, Джек со своим товарищем встали перед ещё одной дверью. Внутри слышалось какое-то копошение и слова:

— Да, да они пришли… я почем знаю? Может быть мертвы, а может быть уже стоят перед дверью! Пришлите помощь, прошу!.. Я сделал все, что требовалось, вы не можете…

Одновременным ударом Джек и его товарищ снесли дверь. Они оказались в таком же кабинете, который был до этого. Только в более ухоженном. Никаких ящиков с оружием. Только шкафы, наполненные книгами, и огромный стол с сидящим за ним высоким худощавым мужчиной в очках на цепочке и чёрной шинели. В руках он держал телефон и явно с кем-то разговаривал.

— Брось, ублюдок! — крикнул Джек, выставив вперед автомат.

Бедослав повиновался, и на его лице появилась хитренькая улыбочка:

— Вот ты в каждой бочке затычка: завод, бордель и игорный дом!

— Документы на стол — и умрешь быстро, — продолжал Джек, не слушая его, и щёлкнул затвором.

— Ты о чем, Джек? — сыграл удивление Анархист, поправляя свою шинель, как будто тут не два бандита, а его деловые партнеры, перед которыми он хотел бы хорошо выглядеть. Однако лицо Бада говорило само за себя, он был смертельно напуган, и даже его вымученная улыбка не могла спрятать глаза полные паники.

— Не прикидывайся. Все, что тебя связывает с нашей семьей и секреты твоей мерзкой банды! — крикнул Джек, угрожающе приблизившись к своему врагу.

Бад встал из-за стола и будничной походкой подошел к небольшому сейфу, который стоял возле окна.

— Знаешь, Джек, почему ты еще не сдох? — вопросительно вздохнул Худоруков. — Скорее всего, я сегодня умру, но знай, что я разослал досье на тебя и на твоего босса полиции. Прокурор быстренько разберется с вами.

— Прокурор теперь будет молчать! — рассмеялся гангстер, стоящий рядом с Джеком, но, глянув на лицо Жеменеса, умолк. Он явно был не в том положении, чтобы демонстрировать свой триумф, для этого здесь был Джек.

Он быстро нажал на курок и Худоруков рухнул на пол, охая от боли и хватаясь за простреленное колено:

— Блядь, ты меня подстрелил! Видишь, кровь⁉ — орал Бедослав. От грозного лидера Анархистов не осталось и следа, лишь страх и нервные крики.

Лицо Палача было задумчивым и напряженным. Он быстро понял, что Победов решил убить двух зайцев одним ударом. А если быть точнее, то воспользоваться руками мафии, чтобы уничтожить Анархистов, а теперь с помощью Худорукова он получил на них компромат. Оставался лишь вопрос, откуда его получил Бад?

Лидер Анархистов продолжал всхлипывать, пытаясь убаюкать свою раненную ногу.

— Откуда у тебя компромат? — спросил Джек, наставив автомат на Анархиста.

— Он передал, сказал, что это важно, не убивай меня Джек, сдай полиции, посади в тюрьму. Я больше ничем не могу вам помешать.

— Кто он? — не обращая внимания на причитания Худорукова, продолжал допрос Жеменес, — и что значит важно?

— Я не могу сказать, он намного опаснее, чем, кажется. Намного страшнее меня, Джек!

Жеменес сделав шаг, отступил. Если минуту назад, Бедослав боялся Джека, то прямо сейчас он пришел в ужас от того человека, который преподнес на них компромат и приказал сдать их Победову. Кто же был этот человек? Почему его так боялся лидер Анархистов? Ответа не было. Худоруков явно не собирался сдавать своего покровителя.

— Как же я хочу, Джек, чтобы ты… сдох! — резко подняв руку, он явно намеревался выстрелить с маленького пистолета, хранившегося в его кармане, но это его и погубило. Оба гангстера из-за резкого движения открыли огонь, изрешетив тело Бедослава. Как только тело Анархиста рухнуло на пол, они опустили свое оружие.

— Разини привет передавал, — тихо сказал Джек и, подойдя к Анархисту, осмотрел его. Забрав пистолет как трофей своей победы, Джек осмотрелся. Ничего, что могло бы заинтересовать их, больше не было. Спустившись вниз, они увидели, что Джо и их товарищ пропали, так же, как и одна из машин.

— Разберись со складом, — приказал Джек гангстеру, садясь в грузовик, — увидимся в гостинице. И поторопись, полиция тоже скоро будет здесь.

Когда Джек уехал со склада, он остановился на дороге и, включив свет, открыл книгу. В ней не было никакой документации касательно семьи Разини, лишь нелегальные сделки, заключенные Анархистами. Ничего, что могло бы привести их к таинственному покровителю Худорукова. Джек захлопнул книгу, она может пригодиться Разини, когда тот начнет прибирать к рукам то, что раньше принадлежала Анархистам.

* * *

В гостинице царил настоящий праздник. Дон открыл свои лучшие бутылки и разливал всем членам банды, даже тем, кто в перестрелке не участвовал. Джек задумчиво стоял возле окна и продолжал думать над словами Бада. Онне решился сказать об этом Разини, не хватало, чтобы дон в панике разнес весь город в попытках спасти себя. Джек решил, что для начала попытается найти этого человека сам, а уже потом решит, что ему делать дальше.

— Значит, все кончено, да? — произнес Разини,- Ты разобрался с ним и он горит в аду?

Джек кивнул. Сделав глоток, он почувствовал, как ему становится легче. В последнее время, он не стремился разбираться со всеми проблемами стрельбой и взрывами. Однако он понимал, что в этот раз у него не было выбора.

— Он сказал, что отдал на нас досье Победову, — задумчиво произнес Джек.

— Плевать на Победова! — крикнул Разини, заставив банду обратить на него внимание, поняв, что он слишком сильно привлек к себе внимание, Дон сделал глоток виски, как бы празднуя победу, а сам прошептал Джеку — у нас появилась другая проблема.

— Какая? — спокойно спросил Жеменес.

— ФруФру, проверил наши бухгалтерские записи и обнаружил, что кто-то ворует деньги прямо из моего кармана! — Разини шипел, но при этом не мог скрыть переполняющую его злость, и Джек его понимал, он также понимал, что эти новости не светят ничем хорошим.

— Есть идеи, кто бы это мог быть?

— Те, кто хоть что-то мог сообщить, говорил, что обкрадывает меня какой-то Граф, — стукнул по столу Дон.

Джек хмыкнул. Разини не хотелось признавать, что после такой знаменательной победы над одним из своих конкурентов, он терял деньги. Причем обкрадывал его один из своих же людей. Сам Джек не очень хотел разбираться в данном, вопросе, в последнее время ему на все хватало, а с деньгами пусть разбирается ФруФру.

— Но и это ещё не всё, — продолжил Разини, — когда я попытался выяснить хоть что-то, ФруФру кончили!

Глаза Джека округлились от невероятной новости. Бухгалтера семьи убили прямо во время разговора по телефону с боссом. Похоже, что он знал слишком многое. Но кто мог знать, где спрятан ФруФру? Он приезжал только на доклад к боссу, и увозила его специальная охрана, выделенная самим Разини. Все дела, расчеты он старался давать по телефону. Кто-то смог найти его. И Джек знал лишь одного человека, кто мог это сделать.

— Это точно Граф, я знаю, — не унимался Дон, а Джек уже терял нить разговора. Новость наваливалась одна за другой, и победа над Анархистами уже не казалась столь великой, — поверь мне Джек, я найду ублюдка, и он ответит за ФруФру и за то, что посмел воровать у меня прямо из кармана.

Джек решил, что пора переводить тему. Он захотел ещё раз напомнить о досье и о Победове.

— Эй, эй Босс, если нас посадят, то все наши деньги исчезнут, понимаете⁈ Надо думать, о том, что делать с прокурором.

— Забудь о Победове, Джек, — отмахнулся Разини и, достав толстую пачку денег, швырнул её Джеку, — иди, отдохни, заслужил, так или иначе, одной проблемой у нас меньше.

Жеменес решил, что раз Дон сам дает ему возможность покинуть вечер, грех им не воспользоваться. Но мысли его витали вокруг последних событий, которые одним махом ударили по всей Семье Разини. И по нему в частности.

* Винтовка Мосина (трехлинейка) — магазинная винтовка, второе основное оружие русской армии начиная с 1891 года. За годы неоднократно модернизировалась.

** «Синематогрофъ» — название кинематографа в России тех времен. Его развитие пришлось на 1909 год, а также мощный всплеск данного искусства уже шел после подавления революции. В основном снимали короткие фильмы, показывающие героические подвиги солдат, пилотов и моряков. Ближе к 1930 году в России стали появляться более длинные фильмы, показывающие знаменитые события прошлого.

Глава 7 Вождь

Прошло три недели после перестрелки в порту, а газеты все также пестрели новостью о том, что глава банды Анархисты был убит. Полиция естественно взяло на контроль данное дело, но журналисты писали статьи одну красочнее другой. Кто-то, логично предполагал, что Бада убили конкуренты, кто-то строил теории заговора о том, что Анархисты готовили революцию, и агенты императора разобрались с ними. Крупные лица Дальнограда выступали один за другим. Сначала градоначальник Пескарев объяснил, что: «произошедшее это большое потрясение для города». Потом Победов, выступил со словами, о том, что: «несмотря на то, что у Бедослава Худорукова была сомнительная репутация, он оставался достойным гражданином города и честным бизнесменом».

— Ах-ха-ха! — веселился Разини, читая последнее интервью прокурора, — поверил, ну и бредятина. Вы слышали, честный бизнесмен! — дон постарался передразнить прокурора, подражая его голосу, который редко кто слышал.

Хотя веселое настроение Разини все прекрасно понимали, мало, кто не знал о том, что Семье пришлось отдать козлов отпущения. Некоторые члены банды, были специально предоставлены прокурору, как исполнители убийства Бедослава, и участники перестрелки в порту. Конечно, Джек и его люди вывезли тела своих товарищей, но было глупо считать полицию за дураков. Им нужно было что-то дать общественности и Разини любезно предоставил им своих людей, которые были осуждены. Конечно, по договору с прокурором сидеть им было недолго, и вскоре они должны были вернуться в банду, но это слегка успокоило жителей города и местных властей.

Разини был готов праздновать ещё дольше, он даже долгое время оплачивал выпивку и женщин для своих людей, но, когда понял, что прошло слишком много времени с момента победы над Анархистами, а праздновать вечно невозможно, он тут же прекратил платить за развлечения.

— Знаешь Джек, я иногда думаю, что мы были созданы, что бы вершить закон, — произнес Альберто, поднимая бокал с виски, — не мы начали эту бойню, но именно мы сделали то, чего не смогла сделать местная полиция. Уничтожили Анархистов.

Джек с улыбкой поднял бокал вместе с боссом. Сделав глоток, он отодвинул виски и взглянул на дона. Вряд ли тот вызвал, чтобы пофилософствовать.

— Несмотря на то, что мы растем, как силы, никто не собирается воспринимать нас всерьез, — немного устало сказал дон, — вот взять хотя бы Наталью, — он качнул пальцем и девушка, что сидела в зале, подошла к отцу, — она всегда знала, когда нужно остановиться.

Джек хмыкнул. Дочка Разини продолжала оставаться в банде, как её будущее, но её поведение ни капельки не соответствовало традициям мафии. Она тратила денег больше, чем некоторые её члены, а её капризы, дон исполнял с исправным постоянством. Жеменес вообще не знал момента, когда Разини бы сказал дочери «нет». Если она будущее банды, то эта банды долго не проживет.

— Пап, я бы хотела сегодня посетить театр, — улыбнулась Наталья, — может быть, подцеплю там красавца офицера, — она захихикала, прикрыв рот рукой, и получила одобряющий взгляд отца, — конечно дорогая, можешь взять с собой Бартоломью, он присмотрит за тобой.

Когда Наталья исчезла за дверью, Разини вновь вернулся к серьезному тону. Его взгляд похолодел, а голос стал тяжелее. Достав газету, он развернул её на весь стол и подозвал Джека.

— Несмотря на то, что мы сделали, они не боятся нас Джек, — начал Разини, и указал на статью Победова, которая гласила, что он собирается уничтожить мафию.

— Мы убрали его спонсора, — нисколько не удивляясь, ответил Джек, — что ты хотел? К тому же, он получил на нас досье, а мы даже не колышемся.

— Плевать я хотел на Победова, — повторил излюбленную фразу Дон, — он всего лишь играет с нами, и мы покажем, что действуем серьезно.

Босс мафии перевернул газету на главную страницу и ткнул в огромную фотографию. На ней, Ленин садился в поезд, держа в одной руке широкополую шляпу. Если бы газетные вырезки умели двигаться, то Вождь явно бы махал своей шляпой толпе, которая провожала его в длительную поездку по стране.

— Я читал, что он собирается посетить Дальноград, — кивнул Палач, вспоминая тот день, когда главари банд собрались в ночлежке для переговоров. Тогда ему не казалось это серьезным, а сейчас он удивлялся перипетиям судьбы, и как в его жизни все стало складываться.

— Да, и мы сделаем так, чтобы эта его поездка, была последней в жизни.

Глаза Джека округлились. Он взглянул на дона, и чуть было не охнул от удивления. Ему показалось или Разини действительно решил совершить покушение на председателя совета министров.

— Босс, вы явно шутите, — предположил Джек, смотря прямо на Альберто, пытаясь уловить в его взгляде хотя бы намеки на улыбку, но тот оставался все таким же жестким.

— По-твоему я шучу?

Глаза дона говорили прямо об обратном. Они горели пламенем гнева и решительности. Вот только сам он в пекло не собирается лезть и решил отправить на задание своего верного Палача.

— Они думают, что мы слабы, но мы покажем, что способны ещё делать яркие ходы.

— Босс, — протянул Джек, — это плохая идея, — он покачал головой, — убить председателя совета министров, на такое даже Крыстик бы не пошел.

Разини со всего размаху стукнул по столу, от чего бутылка виски упала на поднос, благо она была закрыта и любимый напиток дона не пострадал.

— Именно поэтому мы сильнее его. Я способен сделать то, чего не мог сделать он.

«Только это для тебя так важно, да?» — подумал Жеменес, смотря на босса, и пытаясь предугадать его настроение, — если мы это сделаем, нас начнут дожимать. Они тут же всех нас арестуют!

— Ты что, струсил? — рассмеялся Разини, — они не станут связываться с теми, кто посмел сделать подобное!

Джек молчал. Разини всегда ввязывался в рисковые авантюры, но чтобы на столько? Победа над Худоруковым вскружила ему голову, и он явно чувствовал себя непобедимым. Однако Джек не знал, как возразить боссу. Он шел за ним и в огонь и воду и если ему был отдан приказ, придется выполнять.

— Вы хотите убить Ленина? — наконец-то спросил прямо Жеменес.

— Это был бы исход, который устроил бы всех, — уклончиво подтвердил Дон, — вызови парней, собери команду и сделай то, что я прошу.

Джек встал и двинулся к выходу. Ему понадобится весь ум банды, чтобы разработать план, который бы не только не подставил банду, но и помог бы скрыться с места преступления. Все нутро гангстера говорило ему, что идея дона опасная не только для Семьи, но и для каждого члена банды лично. Если он попадется, им всем конец.

* * *

Джек вызвал своих людей в одно из заведений принадлежавшее Разини. Они редко здесь собирались, но когда требовалось обстряпать дело подальше от посторонних глаз, лучшего места было не найти. Это был бар, недалеко от дороги, которая вела прямиком к ночлежке. Здесь собирались самые неприятные личности, а также подпольно торговали оружием, чем в свободное время занимался Василий — один из членов банды Разини, который прекрасно разбирался в различных винтовках, автоматах, пистолетах и других видах оружия. Именно Василий фактически и заправлял данным баром. Он мало приносил прибыли от обычных посетителей, поэтому, когда внутрь забивалась банда Разини, мафиозо безо всяких церемоний закрывал бар и они все шли в подвал, где хранились ящики со всяким снаряжением.

Джек не очень любил это место, оно навевало таинственность, чего Жеменес не любил. Он больше воспринимал реальность, нежели попытки зацепиться за сильных мира сего и вести тайные переговоры о будущем, лучше уж все делать открыто.

Когда он позвонил своим людям, они весьма удивились, поскольку обычно, все сборы проходили как раз в гостинице, но раз Палач их всех позвал в паб «У дяди Васи», значит, все было серьезно. Они приехали каждый на своем автомобиле — Роб, Марти, Маленький Дон, Фредерико и Алоизий Карп. Джек решил собрать всех, кому доверял и те, кто никогда не предаст, даже если будут какие-то проблемы с данным делом. Он слегка волновался, рассказывать причину их созыва, но отказать Дону это значит пойти против организации, а с предателями у них всегда был разговор короткий, даже если этот предатель был правой рукой.

— Парни, рад вас видеть, — Василий вышел из подсобки, где он расположил свою личную комнату и иногда приезжал в паб отдохнуть от дел мирских, а если быть точнее, это место было фактически его домом, квартиры он не любил и предпочитал маленькие, но уютные домишки.

— Закрываемся? — хмыкнул бармен, когда увидел толпу людей в фиолетовых костюмах.

— Не спрашивай, а делай, — огрызнулся гангстер, и, достав бокалы из-под стола, принялся разливать пиво для своих товарищей, — Джеки, ты здесь редко бываешь, вряд ли решил навестить старого друга.

— Мы с тобой виделись два дня назад, — рассмеялся Жеменес, и сделал глоток, — вместе же дань собирали.

— Ну, так, то я к тебе приехал, а тут ты не бываешь.

Гангстеры развеселились. Казалось, что нет никакой важной встречи, и они здесь собрались, чтобы просто поболтать. Донс и Марти двинулись перекинуться в бильярд, пока Алоизий и Фредерико делали ставки, кто кого переиграет. Роб, вместе с Василием и Джеком просто сидели за столом и вели разговоры. Бармен, зная, что на сегодня рабочий день окончен и что его босс всегда сам обслуживает своих друзей, поспешил также уехать, не желая быть втянутым в мафиозные разборки.

— Значит, Дон дал дело, которое требует тщательной подготовки? — высунув сигарету из-за уха, Василий задымил, — что-то нужно будет?

— Карта, оружие и неподдельный интерес, — рассмеялся Джек, вставая и переверчивая кружку, подтверждая то, что пора начинать работу.

Мафиозо как по команде отложили кии и двинулись в подвал паба. Внутри было светло, и не так уютно как наверху. По краям бетонной комнаты стояли шкафы с ящиками, где лежало оружие. Здесь были длинные коробки для винтовок, квадратные для пистолетов и чуть поменьше в железной окантовке для патронов. Джек также заприметил, ящики с гранатами. Похоже, что Василий мог снабдить пушками небольшую армию при необходимости.

Посредине стоял длинный стол. Хозяин паба, сбросил с него все не нужно и расставил табуретки. Закрыв единственное оконце, которое вело куда-то наружу, он окончательно потушил естественное освещение комнаты, отдав предпочтение лампам. После, он прошел к двери и запер её на громадную щеколду. Меры предосторожности были весьма высоки. Джек взял табурет и сел посредине, его товарищи также заняли свободные места, а Василий, продолжая дымить, достал огромную карту города и, расстелив её, прижал уголки пистолетом, настольной лампой и несколькими магазинами с патронами.

— К чему такая подготовка Джек, — снимая шляпу, спросил Донс, и, закуривая, — в прошлый раз мы здесь планировали налет на порт Анархистов, кто на этот раз? Баскаки?

Джек сделал паузу и, прикрыв глаза произнес:

— Ленин.

Гангстеры чуть ли не вскочили и принялись переглядываться друг на друга. Они подумали, что их товарищ шутит, тот и сам был бы рад подобной шутке, но он не шутил. Жеменес был холоден и серьезен, как и всегда. Во взгляде Палача читалась решимость выполнить приказ Дона, хотя судя по тому, как он тянул эту встречу, то явно обдумывал, стоит ли оно всего. Первым решил высказаться Маленький Дон. Илья, сохраняя свою голову холодной, постучал пальцами по поверхности стола и дал однозначный ответ:

— Нет. Джек, этого делать нельзя.

— Так сказал, дон, — возразил Жеменес, смотря прямо на друга. Тот был настроен решительно.

— Если мы это сделаем, нам всем конец, — привел аргумент Донс, — никто и спрашивать не будет.

— Это что предательство? — спросил Алоизий, который, будучи капитаном Разини, также имел право голоса.

Илья обдал его таким взглядом, что тот моментально притих и вернулся за стол, продолжая наблюдать за перепалкой Джека и Донса. Мало кто хотел вмешиваться в этот разговор, хотя все понимали, что в этот раз именно Маленький Дон прав. Мальчик Илья Донс, как его ещё называли в банде, всегда был голосом разума и не любителем пачкать руки. В этот раз, он мог повлиять на ситуацию.

— Ты не отговоришь его, — покачал головой Джек, давая понять, что Разини не отступится от своей идеи.

— Почему он вообще вызвал тебя? Почему тебя одного?

— Можешь спросить у него сам.

Донс цокнул и сказал:

— Я не собираюсь участвовать в этом Джек, ради нашей дружбы, прошу тебя либо откажись тоже, либо сделай так, чтобы я не увидел твоей самой большой ошибки.

Гангстеры продолжали смотреть на Палача и Маленького Дона. Впервые их мнение разделилось настолько кардинально, что дошло до спора. Однако Джек не был глупцом, и он точно также понимал, что иногда Разини делает весьма опрометчивые шаги. Единственное, что отличало его от Донса, это прямая верность идеалам семьи.

— Я тебя не приглашал, — коротко сказал Джек, — тебя никогда здесь не было.

Донс благодарно кивнул и, нацепив свою шляпу, двинулся к выходу. Щеколда скрипнула, и железная дверь выпустила Илью наружу и вновь закрылась, оставляя мафию без одного напарника. Джек не был расстроен, он понимал, что никто сдавать Донса не будет, здесь собрались люди, которые больше других повязаны между собой. Однако, Ильи явно будет не хватать. Джо «Пулемет» после ранения временно уехал, дабы отдохнуть подальше от Дальнограда, поэтому пришлось довольствоваться теми силами, что у него были.

— Кто-то ещё желает уйти? — спросил Джек, окинув взглядом оставшихся товарищей.

Гангстеры переглянулись и покачали головой. Они действительно могли уйти и выразить протест против действий босса, но тогда в банде начнется раскол. После подобного, Баскаки их сожрут также легко, как они сами уничтожили Анархистов. Все держалось на доверии и преданности. Джек был предан Дону и своим друзьям, но отказать в доверии самому Джеку, значит получить опасного врага, который даже в одиночку выполнит задачу Разини, но после придет за каждым. Алоизий и Фредерико уже знали это, Марти, никогда Джека не предаст, они дружны с самого Петрограда. Роб вообще был из тех, кто сначала стреляет, потом думает, ну, а Василий именно для таких целей здесь и живет, чтобы предоставить убежище для опасных заданий.

— Чудесно, — выдал Жеменес, когда никто не шелохнулся.

— Как ты планируешь это исполнить? — спросил Марти, склоняясь над картой и рассматривая город, — охраны будет, хоть отбавляй.

— Взрыв или стрельба? — уточнил вопрос Василий.

— Думаю, что лучше все же стрельба, — хмыкнул Алоизий, — если Дон просил сделать предупреждение, то лишние жертвы не нужны, а взрыв это как раз они самые.

— Для такого нужно будет хороший угол обзора, вряд ли Джека пропустят к нему в упор для контрольного выстрела, а если даже он сможет подобраться, то назад он уже не выйдет, — прорычал Фредерико, который словно загипнотизированный осматривал контуры карты.

Роб, в отличие от многих, вместо осмотра карты, встал и принялся расхаживать между полками с оружием. Слушал он в пол уха. Его не интересовала подготовка, скорее ему нужен был четкий приказ, где, когда и куда встать. Поэтому он лишь смотрел на ящики и примерял в руке очередной пистолет, словно мальчик которого привели в магазин игрушек, и он может выбрать все что угодно.

— Я предлагаю это, — Василий поставил на стол длинный ящик и выудил оттуда винтовку Мосина с прикрепленным на ней оптическим прицелом. На прикладе были сделаны резные узоры в виде листочков и две буквы, чьи-то инициалы, — Самая новая, расстояния должно хватить, особенно если будешь стрелять с возвышенности.

Гангстеры осмотрели предполагаемое место встречи Вождя с народом. Это должно было случиться на площади, которую он намеревался назвать в честь своего погибшего во время бунтов товарища Дзержинского.

— Он может встать по центру, и тогда у тебя будет шанс.

— Проблема в том, что охрана, скорее всего, перекроет несколько улиц, так что у нас не будет возможности найти подходящее окно.

Джек взглянул на карту и повел рукой от центра площади к трем точкам, где можно было бы устроить позицию. Он указал на строение слева:

— Что здесь?

— Жилой дом, там народу будет много. Скорее всего, балконы будут забиты, а значит, их будет охранять, и обыскивать каждого. С винтовкой не пройдешь.

Жеменес кивнул, давая понять, что он услышал мнение и его палец пошел в противоположную сторону:

— А если с этой?

— Будет висеть огромный плакат, судя по подготовке. Там негде устроиться, — Василий, как всегда знал все новости наперед, он любил собирать слухи, — Ну или в обратном порядке, — пожал он плечами.

Марти, который все это время молчал, вдруг указал на небольшую точку на карте прямо по центру от площади.

— Вот здесь, водонапорная башня, она старая, можно попробовать с неё.

Гангстеры склонились над точкой и задумались. Каждый из них размышлял о своем. Но все были сходны во мнении, что расстояние слишком большое. Даже если её не прикроют, то Джек может просто промахнуться или пуля не долетит. Василий поспешил успокоить, что в случае принятии правильной позиции все получится, а Джек как опытный стрелок сможет выполнить свою задачу.

— Я согласен, нужно лишь подумать, как сделать все быстро и чтобы никто не заметил. Разини хочет предупреждение, но он ничего не говорил о том, чтобы нас заметили.

Всем понравилась мысль Джека, мало кому хотелось светиться в подобном деле. Если никого не найдут, то они смогут сделать вид, что семья Разини к подобному непричастная, а значит все будет шито крыто.

— Ночью, я отвезу туда винтовку и спрячу между старыми балками, — сказал Роб, который в итоге подключился к обсуждению плана.

— Я, встану по северной дороге на машине, — произнес Марти, — Алоизий и Фредерико соответственно на южной и западной. У тебя будет три пути отхода Джек, мы будем стоять на разных машинах, поэтому времени у тебя будет предостаточно.

— Выстрел вы должны услышать, — подтвердил Роб, — сам я буду на площади и постараюсь задержать охрану, которая побежит к тебе. Сделать это можно только по данной улице, тут я их перехвачу, охрана просто не успеет к тебе.

— Лучше лишний раз не попадаться, — тихо заметил Джек, — они не должны знать, кто причастен к этому делу.

Все согласно кивнули.

— И помни, выстрел у тебя будет только один, дальше уже ничего не выйдет, — дал последнее напутствие Василий, передавая новую винтовку Джеку, — странное чувство, не думал, что мы до такого дойдем.

Джек и сам не думал, что ему придется делать нечто подобное. В его голове все ещё звучали слова Донса о том, что этого делать не следует, но старательно глушил их, напоминая, что есть вещи важнее страха. Например, верность.

* * *

Черные МОТ-110*, медленным кортежем двигались по Дальнограду по специально указанным улицам в сторону центральной площади города. Погода, словно сама приветствовала высокопоставленных гостей и разогнала облака, открыв всем жителям столицы юга солнце и нагнав теплый летний ветерок. Никаким дождем даже не пахло, что позволило подданным империи выйти на улицы, дабы поприветствовать председателя совета министров, поучаствовать в церемонии присвоении площади имени и услышать речь великого оратора.

Колонна машин состояла из двух частей. Первая, состояла из трех машин охраны, которая выехала раньше основной колонны и включала в себя охрану Вождя. Во вторую колонну, входила сама делегация во главе с председателем и дополнительная охрана.

Машины, двигались по широким улицам города, словно камни по ручейку. Им требовалось осмотреть все приготовления, которые успел произвести градоначальник, для встречи высокопоставленного гостя и не дать ему ударить в грязь лицом. Точнее, их задача как раз-таки и состояла в том, чтобы указать на ошибки местных властей и дать им возможность исправить их в кратчайшие сроки.

Колонна выехала на площадь, разъехавшись в разные стороны. Одна из машин припарковалась возле дома слева от трибуны, где должен был выступить председатель. Вторая встала на противоположную сторону под огромным плакатом с гигантским гербом империи. А последняя встала позади трибуны, где также было место специально для неё. Данные меры, были необходимы в случае необходимости быстрой эвакуации второго лица государства.

Толстые, бронированные двери автомобиля отворились, и наружу вышел высокий и статный мужчина. Длинный, темный плащ полиции с погонами, был полностью застегнут на замок, воротник плотно закрывал горло. Светлые волосы мужчины слегка поблескивали на солнце, а его гладко выбритое лицо и орлиные глаза выражали полнейшую концентрацию. На боку располагался верный пистолет, пристегнутый специальной цепочкой к ремню. На голове была фуражка с маленьким гербом Российской Империи, что прямо говорило о том, что данный человек служит в полиции.

Черные сапоги, клацая каблуком, несли его по брусчатке площади прямо в сторону трибуны. Из других машин также начали появляться охранники. Каждый из них служил в своем ведомстве и представлял определенное отделение. Тут были представители полиции, Второго отделения и личной охраны председателя.

— Михаил Штраус, вот и ты, — растягивая гадкую улыбку, произнес мужчина в форме сотрудника Второго отделения, — значит, тебя выделили от министерства внутренних дел.

Тот, кого назвали Михаилом, повернулся и смерил взглядом подошедшего. Тот был в парадной форме своего отделения, голубоватый кардиган с погонами и пышными эполетами, ровно выглаженных брюках и лакированных туфлях. На голове у него красовалась фуражка с черепом посредине. Данный атрибут не носили сотрудники Второго отделения, но это была личная прихоть данного человека.

Михаэль Штраус

— Черепанцев, сколько раз я тебе говорил, что меня зовут Михаэль, — ответил полицейский, — чем обязан такому неожиданному вниманию, Адам Христофорович?

— Только так я мог привлечь твоё внимание, — гаденько улыбнулся Черепанцев.

— У меня тогда тоже встречный вопрос, дорогой товарищ, — резко повернулся Михаэль и взглянул на отделенца, — тебя какими ветрами сюда занесло?

Адам Христофорович сделал вид, будто бы не услышал колкость в голосе Штрауса, и самодовольно усмехнувшись пафосно произнес:

— Ты же знаешь, что наш отдел присылает только самых лучших.

— Разумеется, знаю, поэтому и спрашиваю, что ТЫ, здесь делаешь, — ударение было внятно передано низким голосом Михаэля, и тот с удовлетворением отметил, что его недруг повелся на уловку.

— Пошел ты, я твоих шуток никогда не понимал!

Они двинулись по площади, осматривая то, как была расставлена местная полиция и посты, которые они охраняли.

— Ты ничьих шуток не понимаешь, Череп, смирись с этим и больше никогда не делай то, чего не понимаешь.

Отделенец скрипнул зубами и неожиданно накинулся на одного из происходящих мимо полицейских.

— Ты, какого черта оставил свой пост ты разве…

Пока Черепанцев ругался с местным стражем правопорядка, Михаэль поднялся на трибуну, где их уже ждал градоначальник Пескарев. По его лицу было видно, что тот знатно волновался. Ещё бы не каждый день сам Ленин приезжает во вверенный тебе город, а у него, судя по газетным статьям здесь проблем хватало.

— Господа, чем я могу служить⁉ — залебезил Пескарев, — все приготовления сделаны точно в срок, сейчас делаем последние штрихи.

Штраус осмотрел трибуну, проверил тумбу, на которой располагался микрофон и слегка пошатал деревянное сооружение. Все было прибито и прикручено так, что не оторвешь. Он удовлетворительно хмыкнул и ногой ударил по дереву.

— Хорошо, хорошо, — удовлетворительно кивнул он. Спустившись вниз, он принялся осматривать сцену, дабы убедиться, что ничего лишнего не было привезено вместе с аппаратурой.

— Когда Владимир Ильич выступит, полиция плотным рядом проводит его до автомобиля, а дальше…

— Нет, Владимир Ильич поедет назад в нашей машине, — не поворачиваясь на градоначальника, ответил Михаэль, продолжая осматривать площадь, — вы что, не читали регламент?

— Я… да… конечно я читал, но…

— Значит, плохо читали, — монотонно отчитал градоначальника Штраус, — почему полиция располагается так далеко от трибуны?

Пескарев поправил воротник и шумно сглотнул. Махнув рукой, он подозвал местного капитана.

— Я ставил людей так, чтобы не дать толпе подойти близко к председателю!

— Председатель не боится своего народа, — пресек попытки оправдаться подошедший Черепанцев, который уже успел слегка успокоиться, — они могут быть достаточно близко к Владимиру Ильичу, но полиция должна стоять полукругом.

— Квадратом,- отрезал Михаэль, косо смотря на отделенца. Тот моргнул от удивления и повернулся к Штраусу.

— Квадратом? Это где написано?

Михаэль отворил полы своего плаща и, достав перевязанный конверт, вручил его Черепанцеву. Адами Христофорович развязал отданный ему документ и обомлел.

— Читать нужно новые постановления, которые приходят, — только и ответил Михаэль, смотря на непонимающее лицо отделенца.

— Меня не оповестили, — хотел было сказать он, но Штраус его уже не слушал. Он, вместе с градоначальником, двинулся к центру площади.

Разбор полетов продолжался около полутора часов. Михаэль и Черепанцев продолжали разводить местных полицейских по постам в соответствии с новым планом. Личная охрана председателя уже занимала свои места возле трибуны, а к центру начали подтягиваться местные жители.

— Вон там, я хочу, чтобы были поставлены полицейские, — указал Черепанцев на три балкона прямо напротив трибуны. Он краем глаза взглянул на Михаэля и когда тот не отреагировал на приказ, улыбнулся.

— Что насчет нее? — спросил Штраус, указав на огромную водонапорную башню вдалеке от площади.

— Её никак не закрыть, — сокрушался Пескарев, — нам, что её снести или…

— Не горячитесь, — успокоил его Михаэль, — я хочу, чтобы там тоже были расставлены охра…

— Прекрати, Штраус, — неприкрыто оскорбил его Черепанцев, — ты расстояние видел, ни один пистолет не возьмет его.

— А винтовка?

— И винтовка не возьмет, — настаивал Адам Христофорович, — тут и так толпа будет стоять, и мы, если что рядом не будь таким педантом.

Штраус подошел в упор к Черепанцеву и заглянул ему в глаза:

— Ты понимаешь, что мы здесь не склад с выпивкой охраняем?

— Это мой приказ, — скрипя зубами и сверля Михаэля взглядом, процедил отделенец, — будешь спорить?

— Если придется, — кивнул полицейский.

Черепанцев достал документы сотрудника Второго отделения и применил свой последний козырь:

— Тогда вот мои доводы, станешь отрицать? Я могу тебя и с поста снять, несмотря на то, что ты основной представитель. Желаешь этого?

Михаэль стоял глядя на Черепанцева своим орлиным взором. Ему хотелось врезать сопернику, но понимал, что конфликт не следовало разжигать, только не здесь. Его плечи расслабились, а сам он махнул рукой, двинулся к трибуне. Пескарев явно расслабился, поняв, что ему не придется лишний раз напрягаться и был благодарен Черепанцеву за это.

— Под твою ответственность Череп, — грозно отозвался Михаэль.

Народ на площади начал собираться возле линии, где были установлены полицейские. Они сдерживали самых ретивых и не давали им проникнуть дальше установленных границ. Самые пылкие, кто рискнул пробиться сквозь цепь стражей правопорядка, довольно быстро приводили в чувство полиция внутри квадрата. Возле трибуны встала уже охрана председателя. Михаэль и Черепанцев встали прямо рядом с трибуной, возле микрофона.

Вскоре, через узкую дорожку проехали три черных автомобиля МОТ- 110 и двери отворились, выпуская наружу Вождя. Ленин спокойно вышел из машины, одетый в простецкий серенький костюм и сразу двинулся к трибуне.

Михаэль пропустил председателя и вновь закрыл его собой, со стороны деревянных ступенек. Когда Владимир Ильич подошел к микрофону он заговорил. Его голос раздался по всей площади:

— Я рад приветствовать жителей Дальнограда! И сам рад присутствовать на такой прекрасной церемонии как присвоение имени этой замечательной площади, столь важного для нашей страны города. Я также благодарен всем, кто поддержал решение о том, чтобы присвоить вашей площади имя моего павшего товарища Феликса Эдмундовича Дзержинского**. Прошу товарищ Пескарев, окажите честь.

Градоначальник вместе с Лениным сошли с трибуны и двинулись к центру, где был поставлен огромный монумент, вокруг которого была обвязана ленточка. Рядом с первыми лицами шли полицейские и репортеры, что беспрерывно щелкали их, обдавая вспышками своих фотоаппаратов.

— Что ж, объявляю центральную площадь города Дальнограда именем Дзержинского! — улыбаясь, прокричал Пескарев, передавая небольшие ножнички Ленину и давая ему возможность разрезать ленту.

Толпа взревела, приветствуя данное решение, а Ленин вернулся к трибуне. Он вновь заговорил. Однако в этот раз речь шла о весьма серьезных вещах. Вождь вещал о том, что благодаря сформированному правительству из его товарищей и служивых людей царя, они смогли укрепить страну. Говорил о том, как электрифицировали Дальноград, и что это привело к его бурному развитию, а сам город начали именовать не иначе как Южная столица Империи.

— И что самое важное…

Где-то вдалеке раздался хлопок, а потом он долетел до ушей присутствующих на площади. Черепанцев рухнул спиной на трибуну, а толпа закричала и ринулась с площади. Михаэль тут же, схватил председателя за руку и вместе с ним повалился на пол, закрывая его своим телом:

— У нас покушение! — заорал Штраус, — один мертв, быстро, директива один! Директива один!

Охрана моментально подлетела к ним и, обступив Ленина и Штрауса, помогло первому подняться и тут же повели к автомобилю позади трибуны. Как только дверь захлопнулась, машина рванула по свободной, улице увозя председателя, прочь от площади.

В этот момент Черепанцев поднялся и закашлялся. Его фуражка слетела с головы, а сам он был бледен как смерть. Подняв свой головной убор, он оглядел его. Эмблема была пробита пулей, которая прошила фуражку насквозь. Адам Христофорович заревел:

— Я живой! Где этот ублюдок?

Они вместе с Михаэлем ринулись за толпой полицейских, что бежали в сторону водонапорной башни. Именно оттуда произошел выстрел. Все это время Штраус ругал Черепанцева на чем свет стоит.

— Это ты виноват, я сразу сказал, что нужно было…

— Заткнись! Заткнись! — орал отделенец. Он явно был не в себе и бежал быстрее Михаэля, так что полицейский иногда отставал от него.

Прибежав на место, они принялись оглядываться, а Черепанцев тут же полез наверх.

— Ну как?

— Мы еле успели, кто-то перевернул бочки с водой прямо на улице, саботаж не иначе, — отчитался полицейский.

— Болваны! — выругался Штраус, — хоть что-то есть?

— Видели несколько машин, что отъезжали неподалеку с трех разъездов. Совпадение или нет, но найти их уже невозможно. Ни номеров, ничего. Их видели мельком. Если нападавший и был здесь, ему хватило пяти минут чтобы слинять.

Черепанцев спустился с башни, держа в руках гильзу.

— Вот, винтовка Мосина именно она пыталась меня убить!

— Точно не тебя, — качнул головой Михаэль и развернулся, — делайте вашу работу, а мы будем делать свою.

Михаэль смотрел, как Адам Христофорович держит в руках гильзу, то сжимая, то разжимая её в руке. Его дырявая фуражка и трясущееся лицо говорило о том, что он точно не ожидал произошедшего. А весь остаток дня он причитал, что это была не ошибка, а лишь личная месть ему и никому либо. Штраусу было плевать, все, что им оставалось это вернуться в резиденцию председателя и, выслушав, что Пескарев ужасный управленец покинуть город на поезде, не обращая внимания на просьбы местной полиции дождаться конец расследования.

* * *

Они ждали около недели, прежде чем появились первые новости. Неизвестно как, но власть смогла сохранить полное молчание в газетах, до прибытия Ленина в Петроград, и только тогда все узнали, что покушение не удалось. Хотя Джек сразу сказал, что результат ему неизвестен, но Разини решил дождаться новостей и узнать все сам.

— Промахнулся! Промахнулся⁉ — орал Разини, когда Джек и его товарищи вернулись в гостиницу, — Джек ты никогда не промахивался.

— Расстояние было слишком большим, — спокойно отозвался Жеменес сидя на диване. Он не стал говорить боссу, что и не собирался убивать председателя и специально совершил промах, дабы дать возможности ему покинуть площадь.

Альберто шумно задышал, пытаясь заглушить свой гнев, а потом провел рукой по своим волосам и неожиданно довольно улыбнулся. Он налил себе выпить и, выплюнув из орта дым от сигары, глотнул своего излюбленного виски:

— Ладно, Джек, я полагаю, что, несмотря на неудачи нужного эффекта, мы достигли. Теперь каждый знает, кто здесь хозяин и что лучше к нам не соваться.

Жеменес хмыкнул, как бы соглашаясь, но про себя отметил, что Разини совсем не понимает, что эффект будет прямо противоположный. За ними до сих пор следит Второе отделение и ждет удобного момента, чтобы взять, а теперь они дали им мощный козырь в руки. Конечно, сразу они не придут к выводу, кто решил убить Вождя, но рано или поздно они поймут и тогда их точно упекут на пожизненное.

— Я свободен?

— Конечно, иди, отдыхай, — замахал рукой Альберто, — сегодня ты мне больше не понадобишься.

Жеменес поднялся с дивана и двинулся к двери. Ему уже хотелось покинуть этот кабинет абсурда. В последнее время он совершенно не понимал своего друга и босса. Он не знал, что им движет и почему он не желает вести себя по тише и лишний раз не высовываться. Разини явно хотел заявить о себе всему миру, но это точно было не в интересах Семьи. Крыстик в этом плане понимал все куда лучше, он знал, во что лезть можно, а во что нет, именно поэтому он и был королем преступного мира.

Взявшись двумя руками за ручки дверей, Джек развел их в стороны и столкнулся с неожиданным препятствием. На пороге кабинета стоял великан. Точнее мужчина, такого высокого роста и мощного телосложения, что было непонятно, откуда он такой спустился. Его квадратная челюсть была покрыта легкой щетиной, а пиджак едва налезал на гору мышц.

Александриус Куропаткин

— Александриус?

Огромный мужчина посмотрел на Джека сверху вниз и криво усмехнулся:

— Жеменес и ты здесь.

Джек отошел в сторону пропуская махину в кабинет Разини. Дон, заметив своего гостя, потерял дар речи. Глава охраны Владислава Крыстика — Александриус Куропаткин был здесь, в Дальнограде, прямо перед ним. Как он прошел через его охрану, оставалось лишь гадать. Однако удивляться не стоило, если Куропаткин прибыл по приказу Крыстика, значит, дела были плохи. Это поняли и Джек и Разини.

Жеменес, заметив во взгляде Дона приказ, остаться, поспешил закрыть двери, но садиться не спешил. Оставшись там же где и стоял, он смотрел на то, как великан тяжелой поступью проходит к столу Альберто и, не спрашивая берет бокал, чтобы налить туда немного виски.

— Неплохо устроился, а, — хмыкнул гигант.

Несмотря на внешний вид и действительно могучую силу, Джек его не боялся. Он лишь знал, что тот, кто служит Крыстику, фактически находится под его защитой, а это значит, что если что-то случается с его людьми, король преступного мира этого так не оставит. Работая на Крыстика, Джек это уяснил очень и очень хорошо.

— Благодарю, — кивнул дон, не отрывая глаз от Куропаткина, который сев на диван, продавил его своим весом.

— Знаешь, Дон, мой босс считает, что ты уехал не попрощавшись, — начал он издалека, — и даже открытку не прислал с этого прекрасного места.

— А твой босс не сказал тебе, почему мы уехали? — огрызнулся Разини.

— Как же, я же сам там был, — рассмеялся Александриус, — давай не будем играть в эту игру, мы все знаем, кто виноват в том, что ты находишься в нынешнем положении.

Разини ощетинился. Он явно начал раздражаться и закипать от гнева. Отодвинув свой бокал, он вышел из-за стола и двинулся на Куропаткина, тот даже не шелохнулся, наоборот всем видом показывал, что он хозяин положения.

— Я говорил ему, что нужно делать, а Крыстик меня не слушал.

— Имей уважение, — строго сказал Куропаткин, ткнув в Разини пальцем, — для тебя он Владислав Вениаминович и не забывай, кто вытащил тебя из дерьма.

— Из дерьма? Только всего что здесь есть, я добился сам. Силой и страхом.

Александриус приподнял бровь, и его рука потянулась во внутренний карман пиджака. Джек напрягся и сам потянулся к пистолету, но движение великана были столь ленивы, что было сразу понятно, никакой стрельбы не будет. Вместо этого, он достал туго свернутую газету и, раскрыв её на первой полосе, положил перед доном.

Заголовок гласил «Вождь уходит в отставку, да здравствует вождь»:

«После Дальноградского покушения, Его величество попросило Владимира Ильича уйти в отставку, для отдыха и лечения. Неизвестно точно, кто является заказчиком покушения на председателя Совета министров, но ясно одно, это был сигнал того, что его больше не желают видеть в Совете министров. Император ясно дал понять, что, несмотря на действие радикальных сил, никто не собирается забывать то, что Владимир Ильич сделал на своем посту. По его просьбе на место председателя был назначен, никому раннее неизвестный Иосиф Виссарионович Сталин, ближайший друг и соратник Владимира Ильича. В народе все уже говорят, что одного вождя сменили другим…»

Куропаткин свернул газету и швырнул её в лицо Разини. Тот опешил от такой наглости, но Александриус на этом не остановился, он встал и взглянул прямо на главу Семьи:

— Так чего ты добился? Этого?

— Думаешь, это был я?

— Мы знаем, что это был ты, — грубо проскрипел великан, — Владислав Вениаминович больше не желает терпеть твоей наглости. Ты не платишь положенного сбора. Игнорируешь простейшие правила уважения, поэтому боссы во главе с Владиславом Вениаминовичем, решили, что ты больше не рукопожатный.

— Что⁈

— Ты не услышал? Позволь повторить, — гигант подошел ещё ближе, — ты нарушил правило Альберто, больше тебя никто не признает.

Он отошел и, сделав последний глоток, двинулся на выход. Джек, все ещё стоявший в кабинете и слышавший каждое слово обомлел. Это значит, что им конец.

— Нет! — заорал Разини, — это я вас не признаю, и вы все ещё пожалеете, что вообще связались со мной.

Угрозы не произвели на Куропаткина никакого впечатления. Он лишь хмыкнул и продолжил свой путь. Он лишь бросил ему через плечо:

— Хозяину все равно, если бешеная собака начинает его кусать — он не обижается на нее, а просто отстреливает.

— Крыстик собирается уничтожить нашу организацию? — вырвалось из уст Жеменеса, прежде чем он сообразил, что сделал.

Великан остановился у выхода, и взглянула на Палача. Некогда они все были одной Семьей, а теперь они были друг другу никто, но даже сейчас Александриус уважал Джека, а потом сказал весьма спокойно:

— Нет, Владислав Вениаминович не собирается вастрогать. Он лишь будет смотреть, как Разини уничтожит сам себя. Судя по тому, что он натворил, ждать осталось не долго.

Тяжело стуча каблуками, посланник Крыстика вышел из башни Дона, а тот трясущимися руками налил себе новой порции виски. Джек понял, что сегодня босс напьется, а значит, под горячую руку ему лучше не попадаться. Не сказав ни слова, Джек также поспешил уйти. Ему следовало все обдумать, но одно он знал ясно. Если раньше Крыстик мог прикрыть их перед законом, теперь они были сами по себе.

* * *

Подходя к своей комнате, Джек услышал звонкий смех Джулии. Он нахмурился, девушка явно была не одна. Ему даже стало интересно, кто решил встретиться с его гневом. Открыв дверь, он вошел внутрь.

В креслах расположились Илья Донс и Джулия, которая держала в руках блюдце с чашкой чая. Маленький Дон, также размерено делал глотки напитка, аромат которого уже разнесся по всей комнате. Девушка хихикала и улыбалась, а Донс явно ей что-то рассказывал, учитывая какое настроение было у Джулии, ей эти рассказы весьма нравились.

— Джек, рада тебя видеть, — услышав хлопок двери, поприветствовала гангстера девушка, — присаживайся, я сделаю ещё чаю.

— Что ты здесь делаешь? — вместо ответа спросил Джек, смотря прямо на Илью.

— В гости зашел, а тебя тут не оказалось, — спокойно отозвался Маленький Дон, также выдавая свою самую обаятельную улыбку, — зато обнаружил здесь эту очаровательную барышню.

Джулия немного зарделась и отошла к Жеменесу. Тот не ревновал, он знал, что никто не осмелился бы ухаживать за Джулией, пока она находится у Джека. Но ему не понравилось, что в его комнату вошли без разрешения, пусть это был и Донс.

— Илья такой веселый, он чем-то похож на тебя, — не переставая хихикать, сказала Джулия, прикрыв рот ладошкой.

— Такой же милый? — рассмеялся вопросом Донс.

— Такой же умный, — поправила его Джулия, — я принесу чаю, — вновь повторила она, собираясь сходить на местную кухню.

Джек кивнул, а Джулия взяв чашку двинулась на выход, оставляя гангстеров один на один. Как только дверь захлопнулась, лицо Маленького Дона моментально изменилось. Улыбка сошла с его губ, а глаза вновь обрели тот сосредоточенный вид, каким всегда отличалась левая рука Дона Разини.

— Ничего не говори! — сразу выставил руку вперед Джек, но это не помогло.

— С чего бы? Я все знаю Джеки, и я тебя предупреждал.

— Я не мог отказаться, — принялся оправдываться Жеменес, рухнув в кресло, где минутой ранее сидела Джулия. Аромат её духов тут же ударил в нос, Джеку даря ему легкое расслабление.

— Отказаться нет, — кивнул Донс, — но ты мог уговорить его. Мы для этого и созданы Джек, мы его лучшие люди и мы ответственны за организацию не меньше чем сам он.

Жеменес молчал. Он и сам знал, что он совершил ошибку, не предложив боссу ничего взамен той идеи, которая пришла ему в голову. Теперь они нашумели так, что к ним даже пришел посланник Крыстика, что ничего хорошего не сулило.

— Джек, ты умнейший человек из всех, кого я знаю, возможно, даже умнее меня, но ты идешь вперед, не смея остановиться. До сих пор тебе везло, но что будет, когда твоя удача оставит тебя?

— Тебе ли об этом говорить, Разини мой друг и босс. И твой в том числе!

— Да мне все равно Джек, — покачал головой Донс, он всегда умел привести четкие аргументы своей позиции. Вот и сейчас он продолжал бить по самому дорогому, что было у Джека, по его идеалам, — Разини ведет нас ко дну, и знаешь, что, я не собираюсь ни погибать, ни садиться ради него в тюрьму.

Донс встал. Он явно был здесь именно за этим, чтобы привести Джека в чувство, указать на верный путь и предложить больше не совершать ошибок.

— Ты уже предал его один раз, думаешь, изменилось бы что-нибудь, если бы ты отговорил его от этой затеи?

— Я сделал это не ради себя, — процедил сквозь зубы Жеменес.

— Я это понял, когда вошел сюда, — отозвался Маленький Дон, — не думаю, что она будет рада, узнать, что ты пострадал, выполняя очередное глупое поручение Дона, который он уже никогда не оценит.

Илья прошел через всю комнату и, задержавшись возле двери замер. Он явно над чем-то размышлял, пока наконец-то не сказал:

— Ему всегда было плевать на нас Джек, так почему нам не должно быть?

Он ушел, оставив Джека наедине со своими мыслями и переживаниями. Все перемешалось в жизни Джека, когда они прибыли в Дальноград, и Жеменес понимал, что если вдруг он сможет выйти из этого круговорота событий, из этого омута страха, он уже никогда не будет прежним.

*МОТ-110 (Московский транспорт) — автомобиль для специальных персон и кортежей, выпускаемый Московским автомобильным заводом. Заказы делались для Императорского двора и Совета министров. Всего выпущено около 900 экземпляров.

**Феликс Эдмундович Дзержинский (Железный Феликс) — ближайший соратник Ленина, погибший во время подавление бунтов в столице.

Глава 8 Русская рулетка

На улице светлело. Они вышли из бара «Три порося». Некогда он был жалким пабом, который принимал в себе рабочих, кои после трудного дня заходили выпить кружку пива и немного пожаловаться на жизнь. Сейчас же, при покровительстве Разини «Три порося» стали весьма перспективным местом, где принимали как рабочих, так и посетителей побогаче.

Немного покрутив головой, Джек услышал легкий щелчок и, убедившись, что добился чего хотел, улыбнулся. Напряжение в последнее время куда-то ушло, но работать они начали больше. Семья Разини все сильнее чувствовала себя в городе главной, особенно после того, как был убран их первый конкурент.

Джо «Пулемет», покачиваясь на ногах, смотрел, как их парни грузят выручку в машины. Сегодня им предстояло объехать ещё несколько мест. Собственно, именно поэтому Джек и взял с собой Джо, тот умел подбирать аргументы, если клиенты отказывались платить.

Жеменес чувствовал себя замечательно. Казалось, что он достиг гармонии в гангстерской жизни, когда получается, так как надо, деньги, власть и что-то, что называется «леди удача». Разини все быстрее и быстрее подбирался к лакомым кусочкам Дальнограда и мало кто смел ему мешать в этом. Султан, который раньше был слишком ретив и постоянно пытался вонзить нож в спину мафии, куда-то исчез. Легкие стычки никуда не делись, но Баскаки явно затаились и не стремились показываться на глаза, а за это время, Разини быстренько поднял своё влияние в преступном мире.

— Слышу хруст и не понимаю, от тебя старина кости отваливаются? — поддел Джека Джо, подходя к Пузырю*.

— Старость не радость, — хмыкнул Жеменес.

— А что твоя мамзель не делает тебе массаж?

Джек улыбнулся. Это было ещё одно достижение старого бандита. В жизни полной опасности и риска сложно найти ту, что будет с ним рядом, поддерживать его и ждать каждый день. Разумеется, мафиози иногда задумывался, почему она с ним.

— Она делает мне приятное другими способами, — отозвался Джеки, — поверь мне Джо, если бы все дамы были такие же, как моя, мужчины бы в ласке тонули.

— Может быть, мне зайти к вам на днях, — рассмеялся гангстер, но увидев глаза своего товарища, моментально поднял руки в черных кожаных перчатках и поспешил заявить, — да я шучу, шучу… Сам знаешь, не всем повезло также как тебе.

Лицо Джека разгладилось и ярость, которую он уже хотел выплеснуть на наглеца, ушла.

— Ты по осторожнее Джо, — сказал Джек, садясь на заднее сидение автомобиля, — знаешь же, что джентльмен обязан смыть оскорбление, нанесенное его женщине.

— Ха, — Джо расхохотался, — из нас джентльмены такие же, как из балерин Большого Театра телохранители, то есть никакие.

Жеменес улыбнулся. Джо был одновременно прав и ошибался. Многие из гангстеров Разини смирились со своей жизнью, предпочитая быть бандитами с большой дороги, получая деньги, женщин и море выпивки. Этим они глушили то, что ничего в своей жизни кроме преступности не добились. Другим такая жизнь нравилась, правда, она была очень короткой. Джек предпочитал думать о себе как о джентльмене, который просто делает свою работу, а может быть когда-нибудь и эта опасная жизнь закончится и начнется что-то новое.

— А знаешь, может быть, и ты однажды поймешь меня, — неожиданно для самого себя выдал Джек, ощущая, как становится мягче.

— Если…

— Если доживешь!

Перед глазами Джека потемнело, а тупой удар отправил его в нокаут.

* * *

Когда он очнулся, то почувствовал острую боль в том месте, куда был нанесен удар. Перед глазами все ещё было темно.

«Ослеп», — подумал Джек, но тут понял, что ему на голову нацепили мешок. Это же подтверждал и запах пыли, что обжег его легкие, как только он попытался вдохнуть немного воздуха. Его руки были туго связаны, так, что, когда он захотел ими пошевелить, веревки тут же принялись натирать запястья.

— О, очнулся, — услышал он рядом с собой, — советую сильно не дергаться, иначе ещё хлеще будет, впрочем, не мне тебя учить.

Джека действительно учить не следовало, он и сам был обучен. На его руках было огромное количество людей, которых он связал и примерно также увозил в неизвестность. «Судьба имеет очень тонкое чувство юмора» — пронеслось в голове у Джека.

— Вот уроды! — голос Джо разрезал пространство.

Раздался удар и вскрик Пулемета. Тот, судя по звуку, завалился на бок, а после послышался крик ещё одного их похитителя:

— Закрой рот, qo’toqbosh!**

Джек тут же понял, что за похищением стоят ребята Султана. Когда с главным конкурентом Альберто было покончено, именно Арыкбеков занял его место и, судя по всему очень боялся растущего влияния семьи Разини. Видимо поэтому он нигде и не появлялся — готовил план мести.

— Джо, спокойно! — предостерег его Джек, от чего тут же получил удар рукояткой пистолета по голове.

— Ты тоже завались!

Боль пронзила голову Джека, и казалось, что она сейчас лопнет. Жеменес зашипел и тоже завалился на бок, но его тут же подхватили и вернули в исходное положение. К подбородку прикоснулся ствол пистолета:

— Жаль Султан хочет с вами поговорить, иначе бы я вас грохнул ещё там.

— Я думал у нас перемирие! — в надежде крикнул Джо и тут же заскулил, получив новую порцию ударов и оскорблений.

— И это после того, как вы прикончили Хана?

Джек немного поморщился, вспоминая встречу в казино. Не самый приятный момент в его жизни, учитывая, что он словил три пули и чудом остался жив. Может быть, если бы ему тогда повезло чуть меньше, он бы не ехал сейчас в неизвестность. Как глупо, смерть дала отсрочку, только для того, чтобы погибнуть от рук той же банды.

Немного придя в себя, Джек наконец-то понял, что они движутся в машине. Мешок перед лицом мешал обзору, но тяжелое дыхание Баскака рядом, говорило о том, что они находятся в довольно просторном месте. Возможно, это был грузовик. Шум двигателя также напоминал один из грузовичков, коими пользовались банды для перевозки запрещенного товара.

Джек пытался вспомнить, где находилась резиденция Султана, чтобы понять, куда их везут. Правда, он сомневался, что Арыкбеков встретит их у себя дома, скорее всего это будет какой-нибудь подвал или что вероятнее, лес или степи, где их тут же прикончат.

Наконец, машина остановилась, и их подняли на ноги.

— Пиздуй! — крикнул один из похитителей.

Джек начал ногами ощупывать поверхность перед собой, чтобы не упасть. Он все же решил, что они ехали в кузове грузовика, а значит, с него можно и упасть. Бандиты не собирались облегчать им жизнь и весело смотрели, как мафиози пытаются выйти на улицу, не сломав себе ничего.

— Надоело.

Баскак грубо взял Джека за плечо и толкнул его вперед. Жеменес пролетел то небольшое расстояние, что рассчитывалось до выхода на улицу. Джек не поймал под ногами ничего, что могло бы его остановить или смягчить падение, рухнул на землю, больно ударившись спиной. Тупая боль заставила Джека закашляться и попытаться выровнять дыхание. Тут же рядом с ним приземлился и Джо.

— Эй, эй, парни, поаккуратнее. Босс просил привезти товар неповрежденным, — услышал Джек голос, который раздался чуть дальше от места, где они лежали.

— Ничего, босс успеет наиграться, их тут пятеро.

В промежутке между вспышками боли, Джек осознал, что они взяли весь его небольшой отряд, что ездил за деньгами для Дона. И теперь их всех ждала смерть от рук Баскаков.

«Сплоховал Джек, потерял бдительность», — корил он сам себя, наконец-то поднявшись на ноги. Услышав смех, Жеменес поднял руки и указал в то место, где раздавалось гоготание Баскаков.

— Ты! Тебя я первого прикончу!

Смех усилился.

— В следующей жизни, может быть. А может, давай сейчас?

Джек знал, что это угроза и глупая провокация, учитывая, что они все были связаны, избиты и с мешками на головах, но он выбирался из передряг и похуже этой. По крайней мере, пока они живы, оставался шанс, что они смогут как-нибудь договориться с Султаном. Вряд ли босс Баскаков решился бы на такой шаг из-за отчаяния. Он был хитрым и весьма опасным противником для Разини, убив его правую руку он моментально бы развязал войну и получил удар всей мощью от семьи.

Их вели за руки по небольшой тропинке.

— Здесь ступеньки, — тихо произнес один из Баскаков, и как бы оправдывая свою доброту, добавил, — поднимай ноги, не хочу тащить тебя наверх.

Лесенка была небольшая, всего пять-семь ступенек насчитал Джек. Он также слышал шаги и других членов своей банды, один даже подал голос:

— Джек, ты тоже здесь?

— Да, спокойно Василий, мы выберемся.

— Ага, как же, — хмыкнул похититель и грубовато толкнул его в спину, заставляя Джека ускорить шаг.

Их остановили. Грубые руки развязали веревки на шее и сдернули мешки. Свет тут же ударил в глаза мафиозо, заставляя их заморгать, пытаясь сбить боль и раздражение от резкого света. Рядом с Джеком стоял Джо, его лицо было все в синяках. По излюбленным усам стекала кровь, а под глазом красовался огромный фингал. Тут же был Роберто, Василий и паренек по имени Алонзо, совсем ещё мальчишка. Их одежды были в пыли, фиолетовый цвет потерял свою насыщенность и покрылся ошметками грязи. Рубашка Алонзо была порвана под рукавом, а Джо разодрали плечико пиджака. Сам Джек с грустью обнаружил, что его карманчик, где он держал платочек, также был оторван. Подарок от Джулии. Ублюдки испоганили их, дабы они предстали перед Султаном как бродяги с большой дороги, не хватало только бород, но этим у них выделялся Джо.

Гангстеров выстроили в ряд и один из Баскаков, словно заправский охранник тюрьмы принялся ходить перед ними, взад и вперед крутя на пальце револьвер.

— Что ж, кажется, все собрались.

Дом, куда их привезли, выглядел весьма привлекательно. Мягкие диванчики, ковры на полу и стенах, настоящий тайный дворец. В углу стояла лакированное пианино, а над ней фотография, на которой красовался Арыкбеков, и огромный мужчина, что приобнял своего босса за плечо. Джек тут же узнал в нем Хана, тогда у него ещё были целы все зубы, но вот его телосложение никуда не делась, видимо он всегда любил плотно поесть.

Судя по всему, они были где-то за городом. В окне виднелись деревья, которые окружали поместье и словно стены не давали никому обнаружить их. Жеменес тут же понял, что сбежать стало сложнее, если конечно Баскаки не решили их прикончить сразу же после разговора с Арыкбековым.

— Идем, — Баскак махнул пистолетом и указал на дверь, которая буквально образовалась в стене из ниоткуда.

Джеку пришло на ум, что Султан, после убийства Бада стал законченным параноиком и именно поэтому начал скрываться подальше от глаз людей. Он даже на встречу посылал своих доверенных, но лично не являлся.

Их вновь повели по дому. Стуча туфлями по деревянному полу, Джек удивился, как отличаются Баскаки и семья Разини. Вычурность гостиницы, богатые убранства баров, отелей и игорных домов мафии, не шли ни в какое сравнение со скромностью того, чем владели Баскаки. У них всегда все было просто, но со вкусом, как говорил Илья Донс «степной стиль».

Жеменесу казалось, что все это большое представление перед главным концертом — их гибелью. Они прошли в небольшой проход, и Джек увидел длинную лестницу, уходящую далеко вниз. Там также была дверь, открытая настежь из прохода, которого, бил столп света.

— Вниз.

— А ты немногословен, да? — хмыкнул Джеки, повернувшись к баскаку и тот замахнулся, дабы нанести удар. Джек, уже приготовившись к новой порции боли, ничего не почувствовал, бандит вовремя остановился, отводя руку и оскаливая свои нечищеные зубы обдавая Джека ужасным запахом.

— Не выебывайся, а то вниз полетишь, а не пойдешь.

Банда, словно колония муравьев, медленно двинулась вниз, стараясь не упасть. Все ещё связанные руки мешали им держаться за поручни, а редкие толчки от Баскаков заставляли всерьез опасаться за свою жизнь, которая могла прерваться от перелома шеи.

Темный, мрачный коридор, что вел их все вниз и вниз не давал никакой надежды на то, что они вернуться. У Джека даже промелькнула мысль, чтобы подать сигнал парням и попытаться с боем пробиться наверх и попробовать сбежать, но быстро подавил её. Их было мало, руки были связаны и даже если кто-то и сможет пробиться наверх, велика вероятность, что наверху его прикончат также быстро, как и спустят с этой лестницы.

Внизу, их встречала просторная комната квадратной формы. Никакой эстетики, только голые бетонные стены и огромная люстра. Здесь не было ни кресел, ни кроватей — ничего. Только круглый стол, вокруг которого были расставлены стулья, на которые их всех и посадили. Слева от Джека посадили Джо, а рядом с ним Василия, Роберто и Алонзо посадили следом за Джо.

Джек удивился, здесь не было ни одного стула для Баскаков, более того, здесь даже не было стула для Султана. Видимо он прибудет позже, но зная боссов гангстеров, они любили показать своё богатство, вычурность и чувство такта, перед тем как пустить тебе пулю в голову. Вот только в этот раз Джек ошибся.

— И что? — подал голос Василий, — мы будем здесь сидеть до самой смерти?

— О да, и она скоро наступит, — рассмеялись Баскаки.

— Хоть бы выпить поставили, — произнес Джо, поправляя усы связанными руками. Ощутив на губах кровь, он смачно сплюнул на пол.

Ребята Разини всем видом пытались показать, что они не бояться находиться здесь, даже безоружными и со связанными руками. Джек ещё со времен Испании чувствовал себя неловко, когда терял контроль над ситуацией и именно поэтому он пытался всеми силами восстановить его. Придумать план или то, что следует сказать их похитителям. Однако ничего не получалось, придется импровизировать, ведь ещё не все переменные находятся с ними в одной комнате.

Прямо позади него открылась ещё одна тайная дверь, которая вела в стену. Что там было, Джек увидеть не успел, однако он увидел того, кто из неё вышел — Аракбай Арыкбеков собственный персоной.

Султан исхудал и сдал свою величественность. Его некогда темные волосы тронула седина, а под глазами стали появляться бороздки морщин. Старый бандит явно чувствовал себя триумфатором, потому что, бросив взгляд на стол, за которым расположились люди Разини, он улыбнулся.

— Наконец-то!

— Босс, — один из Баскаков вытянулся по струнке и опустил голову в поклоне, — все прошло быстро и почти безболезненно.

— Не сомневался в вас.

Арыкбеков подошел к столу и принялся разглядывать гангстеров. Мало кто мог выдержать орлиный взгляд Султана, в его глазах так и пылала ярость. Джо даже не собирался смотреть на него, Роберто и Алонзо моментально отвели свои глаза, а Василий хоть и пытался смотреть прямо, все же тоже сдал, опустив свой взгляд в стол. Единственный кто выдержал, был Джек и не такие пытались его переглядеть, будь здесь Куропаткин он бы дал гангстеру фору.

— Неучтиво встречать гостей за пустым столом, Султан, — хмыкнул Джек, не отводя взгляда от морщинистого лица Арыкбекова.

— С чего мне быть учтивым с тобой, Палач? Ты убил Хана, моего лучшего человека и друга.

Джек не сдержался и улыбнулся. Ему доставляло удовольствие, что Аракбай начинал злиться, хотя он прекрасно понимал, что если слегка перестарается, то он прикончит их моментально.

— Тогда ты знаешь, как он погиб.

— Да, — дрожащим голосом кивнул Султан, — ты дважды оскорбил его.

— Что ж, он сам был виноват, я пытался его предостеречь, а он…

Султан неожиданно быстрым рывком очутился прямо перед Жеменесом и схватил его за подбородок.

— В вас нет чести, мистер Жеменес, так же, как и у вашего босса. Однако, она есть у меня и поэтому я не стану убивать вас, — он посмотрел на своего подручного и тот подошел к своему боссу и достал револьвер, — вы сами себя убьете.

Пистолет тут же оказался в руках у Султана и тот, развернув барабан, вытряхнул себе на руку все пули, а после, вернул одну обратно в барабан и раскрутил его. Рука звонко ударилась об стол.

— Когда я служил в Императорской армии, офицеры научили меня одной игре, русская рулетка называется.

Гангстеры переглянулись. Они уже поняли свою судьбу, и теперь им только оставалось ждать своей очереди. Глаза Алонзо покраснели, и он еле сдерживался, чтобы не разрыдаться. Джек взглянул на Джо, тот надулся, его губа вспухла, и он даже не знал, что и сказать, хотя всегда умел подобрать подходящие слова. Остальные также молчали видимо, пытаясь осознать происходящее.

— Да, я знаю эту игру, — кивнул Джек, — а ещё я знаю, что помимо проигрыша там есть и выигрыш.

— Черт возьми, он прав, не так ли парни⁈

Баскаки заржали и поддакнули Султану, но, видимо не совсем осознавая замысел своего босса.

— Хорошо, Джек Жеменес, — согласился Султан, — если побеждаю я, то я увижу твой хладный труп, а если победишь ты… тогда ты будешь крутить пистолет снова и так до тех пор, пока я все же не увижу твое бездыханное тело возле моих ног!

Джек выругался про себя.

— Ты ещё не понял Палач? Здесь нет выигрышного варианта. А когда ты проиграешь, я разнесу вашу гостиницу по кирпичику.

В этот момент один из людей Султана принялся ходить по столу и развязывать руки бандитам Разини. Теперь им не оставалось ничего кроме как сыграть. Сыграть в последний раз. В игру со смертью.

Джеки посмотрел на пистолет. Султан отошел к стене, у которой был лучший угол обзора и, кивнув одному из Баскаков приказал:

— Начинайте.

Баскак медленно подошел к столу и взялся за ствол револьвера пальцами, со всей имеющейся ловкостью и силой раскрутил его и прокричал:

— Руки на стол. Одна пуля.

Гангстерам пришлось повиноваться, они подняли ладони и сложили их перед собой. Холодное дерево слегка расслабило костяшки пальцев, но тут же для гангстеров время как будто замерло. Их взгляды не отрывались от револьвера, что словно листок осенью кружился над столом и над их жизнями. Казалось, прошла вечность, прежде чем дуло пистолета показала на Роберто. Тот взглянул на Джека и дрожащей рукой потянулся к пистолету.

Те, кто на время успел выдохнуть, смотрели прямо на мафиозо, желая хоть как-то подбодрить его, но что можно сказать тому, кто прямо сейчас держал в своих руках свою смерть.

— Давай, — только и смог сказать Джек.

Послышался щелчок. Роберто едва не упал в обморок, и даже смог выдавить из себя улыбку. Однако, каждый понимал, что они лишь оттягивают свою смерть такими моментами.

Баскак вырвал пистолет из рук Роберто и вернул на стол, вновь раскрутил револьвер. Все повторилось вновь, волнение, страх и остановка.

Джо с грустью посмотрел на дуло, которое указывало на него. В отличие от Роберто его рука не дрожала, а сам он весьма спокойно взял пистолет и пристроил к своему виску.

— Джеки, не думал, что все будет так, — улыбнулся он.

Джек молчал и лишь смотрел на друга. Сказать ему было нечего. Буквально пару часов назад они размышляли о будущем и вот сейчас они его лишались. Его жизнь ждала его в гостинице. Жеменес знал это. Внезапно, он почувствовал, что не хочет умирать. Его ждала Джулия, а он хотел побыстрее оказаться возле неё. Забыться в её объятиях и не помнить этого дня. Джек знал, что это закономерность жизни гангстера смерть или тюрьма, ни больше, ни меньше. Остальные слишком удачные, чтобы постичь смысл происходящего.

Послышался выстрел. Алонзо заорал и тут же выблевал из себя завтрак на пол за что получил от Баскака по голове. Роберто шлепнулся головой в стол, глаза Василия округлились, а Джек с каменным лицом смотрел на тело Джо, что рухнуло на пол. Под мертвым гангстером медленно расползалась лужица крови. Алонзо получивший удар по лицу тут же замолчал, лишь изредка всхлипывая. Роберто поднялся, на его лбу появился синяк, а Василий с грустью смотрел на Джека. О чем они все думали, можно было лишь догадываться, но Жеменес понимал, что как минимум у каждого из них мелькнула мысль «Я следующий».

Султан расплылся в улыбке. Он был доволен первой жертвой и сейчас был готов продолжить игру, где он выходил победителем.

— Что ж, повышаем ставки.

Баскаки даже не удосужились убрать тело Джо. Переступив через него, один из людей Арыкбекова наклонился и поднял пистолет. Почистив его, он вновь обнажил барабан и… зарядил в него две пули.

— Две пули! Руки на стол!

— Нет, хватит, я не буду! — Алонзо вскочил со стула и кинулся к двери.

— Стой идиот! — заорал Джек, но его крик потонул в новом выстреле. Алонзо рухнул, не добежав до двери. Пуля попала ему спину и парнишка, вскрикнув осел на ступни и немного подергавшись, затих.

Султан подошел к нему и ногой перевернул на спину. Вглядевшись в лицо Алонзо, он хмыкнул:

— Стоило ломать комедию, если исход предрешен.

— Три пули! — вдруг сказал Джек.

Гангстеры с ужасом посмотрели на Жеменеса. Их было трое, теперь Джек сам повышает ставки. Если так будет, то шансов выжить становилось меньше. Однако, Джек был непреклонен. Он одним взглядом показал, что теперь будет играть по своим правилам.

— Ты сошел с ума? — спросил Василий, — три пули, это меньше…

— Они так и так поднимут их, — только и сказал Джек, и посмотрел на Султана, — три пули, — он показал пальцами цифру три.

— Что ж, ладно.

Баскак взял пистолет и внес в барабан ещё один патрон:

— Три пули! Руки на стол!

Пистолет вновь начал свое смертельное вращение. Джек следил за дулом до момента, пока оно не оказалось перед ним.

— Ваша очередь, мистер Жеменес.

Без капли страха Джек взял пистолет и пристроив к своему виску нажал. Щелчок заставил его сердце отправиться в движение, выстукивая такие удары, что казалось, оно сейчас выскочит из груди. Несмотря на кажущуюся смелость, он боялся, не смерти, а лишь просчета. У него созрел план. Его парни выдохнули, явно радуясь, что смогу ещё немного побыть в компании Жеменеса.

— Четыре… — Джек шумно сглотнул, — четыре пули.

— Четыре, — подтвердил ставку Султан.

Баскаков разогрел азарт и заряжающий с большим энтузиазмом закинул ещё одну пулю в барабан. Джек уже не сомневался, что они начали делать ставки на то, кто из них испустит дух первым.

Рулетка смерти вновь закрутилась по столу, намереваясь собрать свою жатву. Джеку нужно было только одно для плана, что судьба вновь сыграла с ним злую шутку, а он уж постарается обдурить её.

Глаза Жеменеса и гангстеров не отходили от дула, которое все замедляло свой ход. Наконец, оно остановилась окончательно, показывая на прореху, где раннее сидел Алонзо. Люди Разини позволили себе смешок, но не Султан, который подошел к столу и повернул пистолет в сторону Джека:

— Вы не забыли, что я определяю ставки, стреляйте!

Жеменес не спешил и тогда, Султан решил подлить масло в огонь.

— Когда мы закончим с тобой, Палач, я наведаюсь в твой номер. Надеюсь, твоя сучка всё ещё будет ждать тебя там. Но ты не придешь.

Еле сдерживая закипающую в нем ярость, Джек посмотрел на Арыкбекова всем своим взглядом, показывая презрение и ту злость, что он готов был обрушить на него. Его рука взялось за ствол револьвера. Джек взглянул на Василия, а потом на Роберто. Это был последний ход.

— Давай парень, — Роберто кивнул Джеку, а тот глазами указал куда-то.

Гангстер долго вглядывался, пока наконец-то не округлил глаза от понимания, и Джек, наконец, поднес пистолет к виску.

Однако, неожиданно для всех, резко вскинув руку с оружием, Джек нажал на курок. Пуля пробила череп Баскака, что крутил пистолет и тот упал рядом с Джо, в этот момент Роберто вскочил и ударом в лицо заставил второго бандита выронить пистолет и схватиться за нос. Василий также вскочил, прыгая под стол, пытаясь поднять пистолет первого Баскака.

— Нет, нет, нет! — заорал Султан и рванулся в соседнюю комнату, — это не по правилам!

Джек не успел выстрелить, так как сверху послышались шаги. Развернувшись, он тут же сразил наповал первого вошедшего Баскака. Следом за ним вошли ещё трое.

Началась перестрелка. В ходе, которой Роберто словил пулю и, облокотившись на стену, медленно съехал по ней, оставив после себя пятно крови. Василий, перевернув стол, принялся отстреливаться от подошедшего подкрепления, а Джек спрятался за стену. У него оставалось два патрона, и один он истратил, метким выстрелом убив еще одного гангстера.

Когда в комнате воцарилась тишина, они поднялись. Их оставалось только двое — Джек и Василий. Прошу прощения, я сказал двое? Их было трое.

Джек со всей своей яростью выбил дверь, где скрылся Султан и застал его в небольшой коморке, где кроме кровати и прикроватной тумбочки больше ничего не было. Арыкбеков суетился, пытаясь что-то найти в тумбочке, но тут он увидел Джека, который направил на него револьвер.

— Не это ищешь?

— Блядь, — только и смог выдать Султан.

— Сыграем в игру? — спросил Джек и, схватив лидеров Баскаков за загривок, вытащил из каморки и усадил на стол, где несколько минут назад заседали сами люди Разини.

Василий в это время обыскал всех оставшихся Баскаков и, подобрав пистолеты, проверил, сколько патронов у них осталось. Им они явно ещё пригодятся.

— Я заплачу, Джек ты же знаешь я человек чести…

— Я тоже, — кивнул Джек, — скоро ты это поймешь.

Жеменес проверил револьвер, опустошил его и вновь зарядил патрон.

— Три попытки, одна пуля, — сказал Джек, кладя перед Султаном револьвер, — никто не скажет, что я оставил тебя ни с чем.

Султан взглянул на Джека и Василия, а потом схватил пистолет.

— Пошли вы!

Выстрел. Тело Султана завалилось на бок и рухнуло к остальным Баскакам и Джо. Лицо Джека было в крови Султана, рукой он размазал капли и посмотрел на Василия. Тот молча стоял, держа пистолет наготове.

Джек взглянул на лежащих рядом парней и подошел к Джо. Пальцами он прикрыл глаза:

— Que descanse en paz,***мой друг.

— Джек, пора уходить, мы вернемся за ними, — напомнил Василий, который тоже с грустью смотрел на людей Разини, с которыми он успел подружиться.

Джек поднялся и, взяв пистолет из рук товарища, двинулся наверх. На улице стемнело.

*прим. автора: автомобиль производства завода Пузырева, в народе был прозван Пузырем за весьма просторный салон автомобиля и название завода производителя.

** прим. автора на казахском дословно хуеголовый или долбоеб

*** прим. автора: покойся с миром

Глава 9 «Не месть…правосудие!» часть I

Иногда ему казалось, что Дальноград — это пучина империи. Здесь не было того, что было в Петрограде — романтики, богатств и возможность не думать ни о чем, кроме того, как подняться в этом бренном мире и стать кем-то. Стать значимым. Этот город изменил его. Он не был большим, но он был жестоким. Уже ничего не давалось так просто, как раньше. Возможно, во времена, когда они жили в Петрограде их, прикрывал авторитет Крыстика, с коим никто не хотел связываться. Сейчас они были сами по себе. До сих пор ему везло, а те, с кем он рисковал, покидали его. Кто-то физически, а кто-то духовно стараясь отстраниться от Жеменеса, как от прокаженного и идти своей дорогой.

Джек посмотрел на Джулию. Девушка лежала нагая на кровати прикрытая одним лишь одеялом. Её аромат и прекрасное тело так и манили к себе, но Жеменес не хотел тревожить её сон. Вместо этого он сидел в кресле на балконе, потягивая виски и смотря на пыльный и гудящий город.

Их возвращение ознаменовал настоящую бурю эмоций у Разини. Тот действительно спохватился, когда машина с наличными не прибыла, и тогда его люди начали обзванивать места, где должен был побывать Джек с ребятами. Одни сообщали, что Джек уже был у них, другие, что сборщики ещё не успели прибыть.

Альберто приказал немедленно разыскать их, а когда под ночь Джек и раненный Василий, которые едва смогли уйти живыми с имения Султана заявились в гостиницу, Разини рвал и метал. Василия быстро поставили на ноги, а вот Джек всю ночь рассказывал Дону, что же в итоге случилось.

— Значит и этот ублюдок подох, — немного успокоившись, произнес Разини, а когда окончательно понял произошедшее, дал Джеку отдых.

Жеменес, тем не менее, отдыхал с трудом. В тот день он потерял друга и осознал, какие действительно риски были у гангстеров. Всё это время, он не заботился о себе, зная, на что способен и где пределы его сил. Однако, теперь, когда у него было ради кого жить, он задумался о том, что же будет дальше. Уйти из Семьи было невозможно, не такому человеку как Джек. Да и вряд ли Джек умел делать что-то ещё, кроме как быть гангстером и наживаться на горе других, тем более, когда это горе приносит он сам.

— Джек! — в комнату постучали, и Жеменес моментально вскочил с насиженного места, отставляя виски в сторону и спеша на выход, дабы Джулия не успела проснуться.

Девушка поворочалась на кровати, но не встала. Резким рывком он отворил дверь и вышел в холл, дабы лицом к лицу столкнуться с Василием. У того все ещё была перебинтована рука, но выглядел он уже бодрее.

— Джек, — ещё раз произнес гангстер, улыбаясь другу, — извини, что прервал твой отдых.

— Что поделать, — вздохнул Джек, сил злиться у него сегодня не было, — что-то не так?

Василий прошелся к фонтанчику, рядом с которой установили белые лавочки и присел. Облокотившись на парапет, он заглянул внутрь фонтана и томно произнес:

— Какую красоту создает обычное давление, — услышать подобные слова от человека, который большую часть занимался оружием, было необычно. Не стань Василий гангстером, он мог бы пополнить ряды каких-нибудь поэтов или философов.

Джек также прошел к другу и присел рядом с ним. Василий повернул голову и ещё раз пристально вгляделся в лицо Жеменеса.

— Как ты?

— Как и всегда, жив и здоров, — хмыкнул Джек, возвращая свою привычную холодность, не хватало, чтобы его видели размякшим.

— Хорошо, я лишь хотел тебе кое-что показать, — Василий порылся во внутреннем кармане своего плаща и неловко достал что-то квадратное. Левой рукой он все ещё орудовал плохо.

Джек взял протянутый квадратик и раскрыл его. Сердце забилось чаще. Это была фотография. На ней расположились те, с кем он был в тот день, когда Султан устроил им игру в русскую рулетку. Возле одного из складов Разини, куда они прибыли за машинами, их встретил Пек. Старый пройдоха, который не расставался со своим фотоаппаратом. Увидев однажды как, фотографы делают различные картинки, он тоже загорелся этим и вскоре Дон выдал ему один, дабы он иногда делал фото членов банды. Для истории. Джеку такой подход не понравился, он помнил, как в Петрограде на них вышло Второе отделение, и не сомневался, что Крыстик сдал их, передав весь компромат, что имел на Джека и Альберто. В том числе и фотографии, не то, чтобы у полиции их не было, но именно поэтому Жеменес наотрез отказывался фотографироваться, не хотел лишний раз мелькать. А вот парни любили, когда Пек их щелкал. Вот и в тот день, гангстер-фотограф предложил всех запечатлеть у стен склада. Джек, как и всегда, решил не выделяться. Теперь все что осталось от тех парней, это кусок бумажки, которая сохранила их такими, какими они были в тот день.

Слева стоял Алонзо, фотография его немного состарила, но он все равно выглядел моложе остальных. В одной руке он держал ружьё, а второй прижимал к себе курительную трубку. Рядом примостился сам Василий, он был самым крепким из четверых, а толстое пальто придавала ему ещё более величественный вид. Следом шел Альберто, неловко взявший в руки нечто напоминавшее, то ли пистолет, то ли пушку. Джек так и не смог определить, что же взял в руки гангстер, тем более держал он эту вещь так нелепо, что стало понятно, схватил он её впопыхах, лишь бы что-то было. И наконец, Джо. Старина Джо взял в руки пистолет и спокойно смотрел в камеру. Они были настоящими друзьями, и ушли почти все вместе.

Фотография четверки (слева направо) Алонзо, Василий, Альберто и Джо

— Жил без страха и ушел без страха, — сказал Василий, заметив остановившийся взгляд Джека, — он бы без раздумий сделал это снова, лишь бы нам не досталась его участь.

Джек готов был кивнуть, но вовремя себя остановил. Вернув снимок, он встал:

— Что было, то прошло, таких моментов будет ещё не мало.

Василий поднялся:

— Не забывай Джек, несмотря ни на что, они были нашими друзьями.

— Да, как и у многих других кого, мы прикончили, — Джек старался говорить спокойно. Сам он никогда об этом не думал, казалось, что в тот день что-то надломилось у него. Нет, Жеменес не перестал быть хладнокровным гангстером, но он все больше задумывался о том, что возможно есть и другие дороги, на которые он никак не мог попасть.

Василий пожал плечами и спрятал снимок назад в пальто. Надев на голову свою шляпу, он засунул здоровую руку в карман и двинулся на выход и тут же резко остановился:

— Э, да, чуть не забыл. Тебя босс искал.

* * *

— Старый, добрый Джек, — поприветствовал его Дон, когда Палач вошел в его кабинет, который, в отличие от основного зала был маленький и не такой вычурный. Разини появлялся здесь редко, заходил он сюда, когда хотел побыть один или сделать вид, что работает. Джек, правда, никогда не видел Альберто за бумагами, всю информацию ему приносили его люди, а тот лишь делал нужные выводы, но видимо и Жеменес мог ошибиться.

— Босс, — хмыкнул в ответ Палач и сел напротив Разини.

Рядом с Доном стояла ароматная кружка кофе, что наполнила кабинет необычным уютом. Даже было удивительно, что такой жестокий человек как Разини пьет что-то помимо крепкого алкоголя. После того визита Куропаткина, Альберто на полном серьезе ушел в себя и какое-то время думал о том, как ему поступить. Мелькали даже мысли распустить организацию и разъехаться в разные стороны. Однако, это был бы не Разини. Он всегда шел против всего мира и рядом с собой всегда держал человека, который помогал ему. Этим человеком был Джек и, хотя у последнего уже не было иллюзий относительно того, кем он стал для своего старого друга, сам Разини похоже не считал это проблемой и продолжал верить в то, что у них все по-прежнему и его поведение никак не влияет на атмосферу в Семье.

Дон созвал совет и сказал, что, несмотря на угрозы, они не поддадутся и Семья Разини ещё покажет всем, в то числе и Крыстику, что они глубоко ошибаются относительно того, что их можно списывать со счетов.

— Эту кружку мне подарила Наталья, — улыбнулся дон, смотря на кусочек фарфора, — удивительно, что она моё главное сокровище Джек, мой Кохинур*, если хочешь.

Гангстер молчал. Он не совсем понимал, почему Разини начал разговор именно с этого, однако не смел его прерывать, лишь переводил взгляд с кружки на босса и назад.

— Если со мной что-то случится Джек, кто защитит её?

Жеменес неуверенно пожал плечами, не зная, что затеял его босс. Ему вдруг показалось, что новая авантюра, если она действительно будет, может быть не менее опасной, чем покушение на председателя совета министров. Тогда они все провели в соответствии с планом, Джек даже удивился, что всё произошло в точности до секунды. План он сорвал самостоятельно, посчитал, что негоже, чтобы такой великий человек, пал от руки бандита с большой дороги.

— Вызывали, босс? — дверь позади тихонько отворилась, и в кабинет вошел Илья Донс.

Как всегда, серьезный и сосредоточенный, он не то, что бы походил на дворянина, он был самым настоящий дворянином в банде и Джек всегда задавался вопросом, как такой человек, как Илья мог оказаться в Семье Разини. Его не удивило, когда Донс смог добиться привилегией и приблизиться к Альберто. Не будь рядом с ним Джека, то Илья мог бы стать правой рукой босса, не зря же его прозвали Маленький Дон.

— Да, — Разини встал из-за стола и, подойдя к Донсу вручил ему небольшой клочок бумаги, — это, мой тебе приказ Илья.

Донс не смотря на Джека, развернул клочок. Ни один мускул на его лице не дрогнул от удивления, но когда он заговорил, удивляться пришлось Жеменесу.

— Вы просите меня увезти вашу дочь?

— Сейчас, мне как никогда нужны вы двое, — серьезно ответил Дон и взглянул на Джека, — Наталья, единственная моя дочь и она не должна быть здесь, когда страсти накалятся до предела.

«Он говорит о предупреждении Крыстика», — догадался Джек.

— Сделаю, босс, — кивнул Донс и двинулся на выход, попутно кивнув Джеку.

На секунду, Жеменесу показалось, что Донс знал, что так будет. Что Разини вызовет его к себе, что попросит его увезти Наталью. Он попросил это сделать Илью, потому что не хотел в это втягивать его? Или потому что он потерял доверие? Джек подумал, что Илья хорошо устроился. Он был левой рукой Дона, потихоньку сливая сливки с его прибыли и кладя себе в карман. Попутно он же получает деньги от затеи самого Джека.

Наталья Разини

«Сколько же он получил?» — подумал Жеменес. Он никогда не считал деньги друзей, но этот вопрос заставил его задуматься. Донс был слишком умен, чтобы отдать свою судьбу в руки Разини. Отдай Альберто ему власть, Джек не сомневался, что Донс придумал бы как выпутаться из той пучины, в которую они сами себя загнали.

В это время Разини, дождавшись, когда Илья выйдет из кабинета, немного потоптался на месте, а потом развернулся к Жеменесу.

— Ты можешь в это поверить, Джек? — вернулся к своему прежнему насмешливому тону Разини, — я провел с ним переговоры, показал, что я истинный джентльмен, раскрыл ему сердце и душу, а этот прокурор решил спустить на нас всех своих собак!

Джек навострил уши. Босс говорил о Победове. Тот, после перестрелки в порту как-то затих, но Жеменес знал, что у прокурора имеется на них компромат, переданный Бадом, а тот в свою очередь получил его от некой таинственной личности, которую до смерти боялся. Палачу вдруг стало неимоверно интересно, что же предложит в этот раз Разини.

— Этот Победов, конечно та ещё заноза в нашей заднице, Джеки, но он даже и вполовину не такой упрямый как я.

— Считаешь, что ему пора рассчитаться за твоё гостеприимство? — Джек знал, что однажды Разини прикажетчто-то подобное, и тот подтвердил догадки своей правой руки.

— Джек, — Разини потряс кулаком, — Победов собирается отправиться на встречу с сыщиками Второго отделения, ты помнишь, что они нас чуть не поймали тогда в Петрограде.

Жеменесу было бы трудно об этом забыть. Схвати они их тогда, полетело бы множество голов, а их были бы самыми первыми. Джек не сомневался, что Победов собирается передать сыщикам полученный компромат, а значит это вопрос уже не мести, а безопасности.

— Представь себе Джек, почему так случилось?

— Случилось? — не понял Жеменес Дона.

— Да, когда был убит Бад, кто-то прикончил ФруФру, прямо в тот момент, когда я узнал о том, что некий Граф ворует мои деньги.

Джек слегка напрягся, он не совсем понимал, что хочет в итоге Дон, но тот развеял его волнение и наконец-то сказал:

— Победов, это гребанный Граф, который также как у Анархистов, ворует деньги, только теперь у меня. Я не собираюсь это терпеть Джек, проникни на этот поезд и прикончи его.

— Банальная месть, — разочарованно произнес Жеменес, понимая, что компромат Дона до сих пор не волнует и о безопасности Семьи, вновь придется позаботиться ему.

— Не месть, а правосудие, — прошипел Разини, он открыл шкафчик и вытащил оттуда конверт, — вот, здесь твои документы и деньги. Поезд, будет охраняться почти как крепость, только проверенные лица могут попасть туда, это персонал и охрана.

Джек взял конверт и раскрыл его. Внутри лежала небольшая пачка купюр, и корочка документов, по которым Джек был записан как Виталий Ибрагимов — официант вагона-ресторана.

— Пока ты отходил от той перестрелки с Султаном, мы с нашими ребятами разработали план. Фредерико уже три недели работает в этом поезде в качестве шеф-повара. Он встретит тебя, — начал рассказывать свой план Разини. Джек весьма удивился, что Дон так тщательно вник в операцию, обычно он предпочитал действовать с наскока, но в этот раз он решил не разгонять шум.

— Победов знает меня в лицо, — вкрадчиво произнес Джек, ожидая, что на это скажет Разини. Вряд ли он забыл, что именно Жеменес первый раз похитил прокурора и привез его прямо на ковер Альберто, — может быть, даже опишет меня своей охране.

— Это да, — кивнул дон, — но, по словам Фредерико, указаний насчет тебя не было, он тщательно все проверил. Однако постарайся не попадаться на глаза Победову, если этого не требует дело. В этот раз оружие тебе никто не даст, — продолжил объяснять Разини, — поезд и его персонал тщательно осмотрят, поэтому ты придешь налегке.

Джек кивнул, давая понять, что он внимательно слушает, а сам раздумывал над тем, как ему провернуть это дело, чтобы не быть пойманным и как сделать так, чтобы досье, которое явно сейчас у Победова, оказалось у него в руках.

— Фредерико, сделает блюдо с особой начинкой, тебе нужно будет лишь отнести его Победову и проследить, чтобы он насладился им, — Дон жутко рассмеялся, явно предполагая, что это блюдо будет для Победова последним.

— Как я уйду оттуда?

— Поезд едет до перевалочной станции, где его должны будут встретить сыщики Второго отделения. Вагон отцепят и пристроят к поезду отделенцев, и они вновь поедут в Дальноград.

— Мне нужно быть на поезде?

— Ни в коем случае, — замахал руками Дон, — это рискованно, как только сделаешь дело, выходи на перевалочной станции, там тебя будет ждать Алоизий и Марти с машиной. На ней вы доберетесь до города быстрее, чем поезд.

Джек задумался. План выглядел хорошим. Было предусмотрено всё, от проникновения до побега. Нюанс того, что прокурор знал Джека, не пугал Палача. Он был уверен, что сумеет обмануть его и сделать своё дело до того, как поднимется шум. Однако, этот вопрос стоило уточнить.

— А если не получится?

— Это будет очень плохо, Джек для тебя, меня и всех нас, — горько отметил дон, — но постарайся сделать так, чтобы тебе не пришлось бежать под градами пуль и выпрыгивать из поезда.

Джек промолчал, что в его понимании означало согласие. У каждого были свои цели и интересы в этой поездке. У Победова дать Второму отделению все, чтобы засадить дона Разини и его Семью. У Джека, выяснить, кто был тем таинственным человеком, который передал прокурору досье и собственно сами документы, которые не должны были попасть в руки полиции. Ну а у Разини банальная месть. Или, как он выразился… правосудие.

* * *

Машина Джека подъехала на пересадочную станцию, чуть дальше от вокзала им. Витте. Она была построена за городом в небольшой лощине, где была выстроена маленькая деревушка, в которой жили весьма состоятельные поданные Его императорского величества, которые предпочитали деревенский воздух высоким застройкам Дальнограда, но не желали тратить долгую дорогу для поездок на работу или по магазинам.

Первоначально, они хотели сесть на поезд прямо с вокзала, но потом быстро поняли, что это чревато тем, что Джека могут раскрыть быстрее, чем он успеет войти в вагон. Поэтому, они решили воспользоваться обходным путем. Фредерико, вовремя успел подкупить официанта, которого Джек должен будет заменить во время остановки поезда на пересадочной станции. Поэтому, Жеменес был спокоен, когда машина остановилась недалеко от железнодорожной остановки.

— Здесь? — уточнил Роб, который довез Джека на место по приказу Разини.

Жеменес кивнул, почесывая накладные усы, которые ему помогла сделать Джулия, утверждая, что собственными руками старит Джека и лучше бы ему «сбрить» их, как только он вернется из своей поездки. О своей цели, гангстер, конечно же, ничего не рассказал девушке. Рано или поздно она итак узнает об этом и вновь пройдет испытание, которое проходит каждый раз, когда Джек возвращается с очередного задания босса.

Вытащив все необходимые документы и сняв пиджак, Палач подошел к Робу, который в этот момент уже закуривал очередную сигарету.

— Марти уже выехал? — поинтересовался Жеменес, также доставая папироску.

— Вместе с нами, — кивну мафиозо, — я предлагал самим съездить, но нам, видишь ли, эскорт нужен, — пошутил Роб. Джек усмехнулся на шутку друга, и похлопал его по плечу.

— Увидимся в гостинице, — уверенно сказал Жеменес, забирая сумку с вещами, и двинулся к платформе.

В отличие от вокзала, пересадочная станция представляла собой две огромных плиты по разные стороны двух железных дорог. Это было вроде остановки, куда пассажирам приходилось вставать, дожидаясь своего поезда.

Сегодня людей было не так много, поскольку поезд, на котором Победов отправился к сыщикам, фактически был полугосударственный. В него допускали лишь специальных чиновников, охрану и обслуживающий персонал, в который входили, в том числе повара и официанты.

— Куда едет первый поезд? — спросил Джек у стоявшего неподалеку пассажира, который был одет в серый пиджак, а на его поясе была видна кобура.

— Пыльноград**, — усмехнулся он, — а ты что, вип персона?

— Официант, — стараясь говорить как можно смущеннее, ответил Джек. Судя по тому, что здесь стояли те, кто собирался сесть в поезд к Победову, Жеменесу следовало опасаться. По внешнему виду своего собеседника, гангстер понял, что перед ним стоит очередной охранник прокурора, который пополнит его свиту на этой остановке. Следовало быть аккуратным.

— Любитель пожрать, — усмехнулся парень, — часто не ходи, а то заебемся обыскивать.

— А что, часто приходится? — как можно более равнодушно спросил Джек, а сам прикидывал, как ему действовать, если все пойдет не так как они планировали.

— Каждый раз, — на полном серьезе ответил охранник.

Докуривая свою папироску, Джек услышал стук колес об рельсы, а следом из-за небольшого холма начал просачиваться дым от поезда. Вскоре и сам железный монстр появился в поле зрения пассажиров. Поезд состоял из четырех вагонов, головной локомотив, следом вагон ресторан и два пассажирских вагона, в одном из которых и путешествовали чиновники, а в последнем расположилась охрана, которая сменяли друг друга каждые несколько часов.

Вагоны были выкрашены в светло-зеленый цвет с небольшими золотистыми линиями по бокам. Приглядевшись, гангстер понял, что это был флаг Российской Империи, только в миниатюре, что показывал высокий статус поезда. У вагонов обычного железного коня, вряд ли были подобные атрибуты.

Поезд засвистел и начал тормозить. Остановка составляла всего три минуты, за которые Джеку было необходимо попасть в вагон ресторан и найти Фредерико.

— Мне в этот, — хмыкнул охранник, указывая на последний вагон, — если будет время, можем в карты перекинуться.

— А разве дозволено? — хлопая ресницами и делая невинный вид, спросил его Джек.

— Когда барин спит, все можно, — рассмеялся парень и вместе с ещё тремя своими товарищами двинулся в последний вагон поезда.

Джек же направился в противоположную сторону. Когда поезд окончательно остановился, выдав очередную порцию свиста, дверь вагона ресторана открылась и из него вышли двое. Один высокий мужчина в тех же одеждах, что и недавний собеседник Джека, а второй молодой в белом рубашке и черных брюках.

— Это он! — ткнул парнишка в Джека, от чего тот оторопел и даже слегка испугался.

«Уже попался?» — мысленно спросил сам себя гангстер и готовый броситься бежать, если охранник схватится за пушку.

Охранник посмотрел на Жеменеса из-подо лба и низким голосом прохрипел:

— Что встал, давай быстрее, а то парнишка сейчас обдрищится.

Джек, потупив взор, взглянул на официанта и, увидев, как тот подмигнул ему, сообразил, на что пошел парнишка, чтобы Жеменес смог заменить его в поезде. Не сказать, что гангстер стал его уважать, скорее наоборот, но ему было все равно, главное, что пока всё шло по плану.

Поднявшись на уступ поезда, Джек уже хотел было войти в вагон, как охранник схватил его за локоть.

— Не торопись, доставай стволы и ножи, — усмехнулся он. Гангстер понял это как команду к обыску и расставил руки и ноги в сторону. Руки бугая сразу же начали шуровать по туфлям, штанам и рубашке гангстера. Щупал он весьма болезненно, так что Джек задумался о том, какие синяки останутся на нем и как на это отреагирует Джулия, — ноги вытирай, — этой фразой охранник сообщил, что обыск окончен и Жеменес может войти внутрь, — как зовут-то?

— Виталий Ибрагимов, — вспоминая свои документы, произнес Джек и зашел в вагон.

Как только это произошло, поезд дернулся, и колеса вновь застучали по рельсам, отправляя их дальше, как узнал Джек в Пыльноград.

* * *

Внутри вагон-ресторан был весьма широк, даже для поезда. Он как будто напоминал пузатую бутылку на колесиках, которая изредка потряхивало из стороны в сторону. Сам по себе, вагон мало чем отличался от любого другого, где Джек уже успел побывать. Множество столиков, вбитых под окнами, а рядом с ними мягкие диванчики. Широкий проход между сидячими местами, был предназначен для официантов и небольших тележек с едой. В дальнем конце вагона была дверь, на которой была прибита деревянная пластинка с незамысловатым словом «повар».

Поняв, куда ему следует двигаться, Джек, ни секунды не сомневаясь, пошел через вагон прямо к двери. Охрана была и здесь, судя по всему, их разбросали по всему поезду, дабы, в случае если Победов решит посетить ресторан, они могли быть рядом.

Люди прокурора явно не скучали. Они заказали себе лимонад, поскольку более крепкие напитки в поездах были запрещены, а уж в специальных и подавно. Прямо сейчас рассевшись за одним из столиков, охранникиразбрасывали, судя по всему уже не одну партию в карты.

— Ну что, пришла замена? — спросил самый ближний у прохода охранник.

— Да, — подтвердил Джек, двигаясь долговязой походкой и стараясь не торопиться.

— А я говорил ему, что баклажанную икру на спор есть опасно для желудка, хорошо хоть дотерпел.

За столом раздался дикий гогот. Джек тоже усмехнулся, но скорее для вида, поскольку подобная шутка могла развеселить лишь самых недалеких участников данной поездки.

Дверка отворилась, и из неё вышел Фредерико. Вот здесь Жеменес готов был засмеяться. Всегда серьезный и при гангстерском костюме, капитан Разини был выряжен в белый фартук с таким же колпаком на голове. В его руках словно сабля крутился половник, а сам он смотрел на охранников с нескрываемым презрением:

— А ну завалите ваши хлебальники или есть вам будет нечем! Опять хотите мне официанта испортить? — Фредерико не на шутку вжился в роль.

— Да мы так, — замахал руками ещё один из людей Победова, что сидел у окна, — он сам рискнул.

— А вы предложили! — продолжал орать Фредерико,- а ну живо по постам, или ваш шеф быстро узнает, чем вы тут занимаетесь.

— Последнюю партию, Олег, — заверил повара охранник.

Зыркнув на них ещё раз, и сверкнув своими острыми очами, гангстер вернулся в кабинку, а Джек шмыгнул за ним.

Внутри было тесно и практически негде присесть. Небольшая скамейка в углу возле холодильника, была оперативно занята Жеменесом, пока Фредерико встал к печке и, повернувшись к ней спиной, взглянул на Джека.

— Не осуждай, — тут же произнес он, завидев веселые искорки в глазах Палача, — я здесь уже несколько недель маринуюсь, внедрился по самое не балуй.

— Я смотрю, ты здесь некий авторитет, — кивнул в сторону двери, сказал Джек.

— Приходится играть роль, — пожал плечами гангстер, — твоя одежда в шкафу, давай переодевайся и начнем.

— Так скоро?

— Да, — произнес Фредерико, поворачиваясь к духовке и начиная обмазывать курицу различными специями, — на станцию мы прибудем часов через семь. Через три часа, Победов потребует обед, ты его ему отвезешь и угостишь, а дальше все зависит от тебя.

Джек, который в это время переодевался, немного удивился простоте плана.

— Предлагаешь его того?

— Не своими руками, — зашипел Фредерико, давая понять, чтобы Джек вел себя тихо, — мышьяк все сделает за тебя, но понадобится время.

Джек вспомнил, что Разини говорил о блюде с особой начинкой, но не думал, что он имел ввиду буквально. Яд орудие труса, как говорили в древности, интересно, что сейчас никто на эту честь не посягает, и считают таким же действенным оружием как пистолет или нож.

— Времени у нас мало?

— Ещё как, — подтвердил Фредерико, — у тебя будет несколько минут, чтобы уйти. Потом, вагоны подцепят к поезду с сыщиками, и они двинутся назад, к этому времени все должно быть кончено, иначе нам всем конец.

Переодевшись, Джек ещё раз выслушал инструкции от товарища. Капитан, рассказал, что охранники сменяются каждый час, а значит, Джеку нужно будет постараться сделать все за один заход. Также, к великому неудовлетворению Жеменеса, Фредерико упомянул то, что нужно войти в купе к Победову, иначе охрана начнет что-то подозревать, а значит, гангстеру придется встретиться с прокурором ещё раз.

— Не понимаю, почему нельзя было послать, кого не жалко, — пробурчал Фредерико, смотря как Джек, поправляет бабочку официанта.

— Разини желает удостовериться, что все будет чисто и быстро.

— Поэтому шлет самого ценного человека в организации, — недовольно сплюнул в раковину гангстер, — Джек, после того что случилось… ну ты понимаешь, я Разини верю не больше чем этим шкафам, которые за дверью стоят.

— Поаккуратнее, — Джек остановил Фредерико, пока тот не ляпнул какую-нибудь глупость, но капитан даже не стремился остановиться.

— Я серьезно Джек, ты дал нам все, деньги и возможность почувствовать себя значимыми. По-хорошему, ты должен быть Доном, а Разини пусть считает деньги где-нибудь на складе.

Джек нахмурился. Фредерико слишком разошелся. Не хватало, чтобы он такие речи начал распространять в Семье, когда они вернуться.

— Из уважения к нашей дружбе, я не стану говорить Разини то, что ты мне тут наплел.

Гангстер-повар усмехнулся, ему явно было плевать на это, но жесткая рука Джека схватившая его за предплечье заставило мафиозо напрячься:

— Но больше, чтобы никто от тебя подобного не слышал.

Гангстер лишь промолчал, оставаясь при своем мнении и не собираясь убеждать Джека. Фредерико был одним из немногих гангстеров, что могли противиться воле босса и иногда вставлять своё мнение в гениальные планы Разини, однако, в конечно итоге им все равно приходилось выполнять то, что прикажут, даже если это им не нравилось.

Жеменес подумал, что план по внедрению был придуман именно Фредерико, дабы хоть немного почувствовать себя значимым для банды и попробовать временно уйти от всевидящего ока Разини. Джек также не исключал, что все придумал и Маленький Дон, но Илья в последнее время отстранился от босса, предпочитая лишь делать вид, что участвует в делах Семьи, а сам в это время проворачивал схемы, на которые Джек предпочел закрыть глаза, ведь у него и самого было рыльце в пушку.

Поезд продолжал набирать обороты, создавая внутри себя томно-спящую атмосферу. Джеку приходилось играть роль официанта на полном серьезе. Он улыбался там, где раньше мог нагрубить или даже применить силу. Шутил, невпопад стараясь зайти за своего парня, разносил еду и напитки охранникам, которые ежечасно сменяли друг друга.

Весельчаки, которые любили перекинуться в картишки, считались настоящими профессионалами, которые не приемли шуток, и готовы были обыскивать Джека постоянно, как он появлялся в ресторане. Первый раз так и случилось, но поскольку у Жеменеса кроме кулаков с собой ничего не было, подозрение выказывали лишь его накладные усы:

— Пидорские, какие-то, — сделал ему комплимент один из людей Победова.

В отличие от весельчаков, эти в карты не играли, предпочитая молча жевать свои сэндвичи, в которые с заботой плевал Фредерико, а Джек со сдержанной улыбкой относил охране. Те ничего не подозревая, ели их как настоящие шедевры кулинарии, запивая все тем же сладко-кислым лимонадом.

Один раз, Жеменес увиделся со своим знакомым с перрона, который тут же позвал официанта к ним в вагон, поболтать и перекинуться в карты. По его улыбчивому лицу, Джек понял, что на поезд они пронесли и другие интересные напитки помимо лимонада. Растянуто улыбаясь, гангстер пообещал, что обязательно зайдет, как только закончит дела на кухне, а сам начал просить судьбу, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Когда Джек в очередной раз убирал испачканные тарелки, прозвенел колокольчик в кухне. Войдя внутрь, он увидел, как Фредерико собирает целый поднос на специальную тележку. Его лицо слегка побледнело, а сам он явно нервничал. Завидев Джека, он смог лишь произнести:

— Пора.

* * *

«Ты ждешь? Чего же?» — мысленно проматывая у себя в голове одно и то же, Джек со скрипом вел тележку к купе прокурора.

На удивление гангстера, вагоны для пассажиров выглядели действительно уютно и порой, могло создать иллюзию того, что тебе здесь нравится, и ты готов так путешествовать хоть всю жизнь, объезжая горы и реки необъятной России.

Однако Джек, который, даже работая официантом, не смог избавиться от скуки этого места. Ему казалось это всё рутиной, которая снедала его. Все эти несколько часов, которые он ждал, пока Победов соизволит наконец-то пообедать.

Как пояснил Фредерико, прокурор не любил вагоны рестораны, предпочитая работать у себя в купе и не выходя из него больше чем на десять минут, дабы посетить уборную или покурить. Разумеется, все походы он совершал в кругу двоих охранников.

Вот и сейчас, прокатывая тележку по узкому коридору вагона, Джек обнаружил, что перед дверью в купе прокурора стоят, двое крепких мужчин, скрестив руки перед собой и смотря только вперед. Заприметив Джека, они нахмурились и словно стена преградили ему путь.

— Обед для Игната Филипповича, — тут же произнёс Джек, слегка сжимая кулаки и готовясь к возможному силовому методу.

Охранники, чуть ли не обнюхивая каждое блюдо Фредерико и Джека в том числе, принялись осматривать подошедшего официанта и обед. Когда они поняли, что Жеменес чист, один из охранников неожиданно спросил:

— Что за странный запах у обеда?

— Я почем знаю, — пожал плечами Джек, — возможно специи, не я готовил.

Охранники переглянулись и наконец-то расступились в сторону. Джек, везя тележку впереди себя, развернулся в купе задом и принялся заходить. Ему не хотелось, чтобы Победов видел его лицо иначе проблем не избежать. Однако, ему ещё требовалось найти досье, которое прокурор так любезно прихватил с собой на встречу с сыщиками.

— Ну, наконец-то, я то уж думал, с голоду помру! — начал свою тираду Игнат Филиппович, когда Джек появился в купе, — и что ты решил меня своей жопой поприветствовать, повернись как нормальный человек.

Джек медленно прикрыл дверь. Охрана не препятствовала, видимо посчитав, что в случае чего успеет прийти на помощь своему боссу. Аккуратно взяв курицу, и бутылку лимонада Джек, слегка пригнувшись, принялся расставлять все на столик возле небольшого диванчика, на котором восседал Победов.

Само по себе купе не было примечательным. Диванчики и столик красного цвета из бархатной ткани, рядом с дверью висели крючки для одежды, а на полу был поставлен черный, переносной сейф, который прямо сейчас был закрыт.

— Вот так лучше, — оценил прокурор поступок Джека.

— Благодарю, — скрипучим голосом, ответил Жеменес. Если он сможет тихо выйти, то сейфа ему уже не видать, придется что-то придумать или же вернуться в купе потом, когда дело будет сделано, но это высокий риск если…

— Погоди, — остановил его мысли прокурор, — подними голову.

Джек замер. Он начал немного нервничать, опасаясь, что по-тихому выйти, отсюда не получится. Кажется, он начал понимать слова Фредерико о том, что можно было послать на дело и менее заметную фигуру, которую можно будет списать со счетом.

«А что если я и есть та фигура, которую нужно списать?» — промелькнула у Джека шальная мысль. Разини мог рассчитывать, что даже если Джека возьмут, он не начнет говорить. Его верность Дону была известна всем, он скорее погибнет, чем позволит себя взять. Может быть, именно на это и рассчитывал Разини?

— Ба, на ловца и зверь бежит, — усмехнулся прокурор, когда Жеменес в итоге выпрямился в полный рост, представ во всей красе перед Победовым, — ну здравствуй Джек Жеменес, думаешь, я не узнал бы тебя из-за этих глупых усов.

«Стоило попытаться».

— Пришел прикончить меня? — рассмеялся Победов, уверенный в своей победе.

— Были мысли, — ответил Джек, — но я сейчас официант, прошлая жизнь закончилась, — он лгал без зазрения совести, понимая, что такая глупая отмазка Победова не проведет.

Прокурор рассмеялся:

— Я хорошо запомнил твое лицо, Джек, и это был лишь вопрос времени, когда бы мы встретились снова.

Джек согласно кивнул, понимая, что его план разрушен и следовало срочно придумать новый, пока было не поздно. Он был без оружия, а за дверью стояло два бугая с пушками наперевес и стоило прокурору хотя бы крикнуть, они тут же ворвутся в купе, дабы начинить его свинцом.

— Ну что же ты так погрустнел, Джеки? — продолжал смеяться прокурор, — я ведь помню, как ты похитил меня тогда. По правде сказать, у меня руки чешутся приказать тебя схватить, но после того разговора с твоим боссом, который так любезно побеседовал со мной, я подумал, а почему бы нам не узнать друг друга получше, — он кивнул на соседний диванчик, — присаживайся, я дам тебе время до конца моего обеда, а дальше…

Джек не мог поверить своей удаче. Это уже который раз, она сама шла ему в руки. Если Победов действительно собирался прямо сейчас пообедать особым блюдом Фредерико, значит, у него была возможность победить. Осталось лишь затянуть время.

— Ты наверняка что-то хочешь спросить? — поинтересовался Игнат Филиппович начиная разламывать жареную курицу, которая тут же наполнила своим ароматом все купе. Джек старался не думать о том, что будет дальше, прекрасно понимая, какие специи положил в это блюдо повар.

— Есть вопросы, — согласно кивнул Джек, включаясь в беседу, — ты ведь знаешь, кто убил Худорукова?

— Я знаю все. И уж то, что это были вы не секрет. Более того, я знаю, что именно вы прикончили Султана, и тут я понял, кто будет следующим.

«Все могло было быть проще, если бы ты не испугался и пришел на поклон», — в мыслях ругал его Джек.

— Перед смертью, он сказал, что отправил досье тебе, — грозно прошипел Джек, смотря на то, как кусочек за кусочком курица исчезает во рту Победова.

— Было и такое, — подтвердил прокурор, начиная краснеть. Его лицо начинало покрываться потом, а сам он принялся расстёгивать рубашку, давая себе больше воздуха.

— Кто это был? Почему его так боялся Бад?

На этот раз Победов удивился. Он даже остановился, есть от вопроса Джека, и посмотрел на него своим затуманенным взором. Кажется, он не ожидал именно такого вопроса. Он закашлялся и принялся запивать кусочек курицы лимонадом.

— Я не знаю, кто это был, — честно ответил Победов, — мне даже сложно сказать, что… ты… кхэ… точнее, откуда ты… кхэ узнал…

Дверь купе резко отворилась, и в кабинку ворвался бугай. Он аккуратно перевел взгляд с Джека, который спокойно сидел на диванчике напротив прокурора, который кроме как сильным кашлем ничем особо не выделялся и лишь старательно вливал в себя лимонад.

— Все в порядке, Игнат Филиппович⁈ — поднялся охранник, — мне выкинуть его?

Джек слегка напрягся. Если сейчас Победов сдаст его, все сразу придет в движение.

— Нет, кхе… пойди прочь, я подавился, — прокурор замахал руками, пытаясь отбиться от надоедливого охранника.

Было явно видно, как ему плохо, но видимо Победов до сих пор не мог осознать в каком положении он оказался и все ещё грешил на еду. Судя по тому, что он отослал охранника, Жеменес пришел к выводу, что тот хочет закончить разговор.

— Вам плохо? — поинтересовался Джек, явно понимая к чему все идет, — «Сколько же Фредерико влил туда своего „соуса“?» — подумал гангстер при этом думая, что в этом блюде могло быть что-то ещё помимо мышьяка.

— Пошел ты, Жеменес, — выругался Победов залпом допивая бутылку, — я кхе-кхе, доел, как видишь… уф… сейчас я думаю, что тебе… пора, надо было… сказать…

— Считаю также, Игнат Филиппович, но позвольте я кое-что вам сразъясню, — Джек поднялся и приблизился к задыхающемуся Победову, — вы не единственный, кто запомнил что-то из нашей последней встречи. В частности, я помню, что вы любите курицу, вот она вас и погубила.

Глаза Победова неожиданно наполнились, понимаем. Он начал хрипеть, гангстер тут же схватил его за шею и рукой заткнул рот, не хватало, чтобы охрана вернулась сюда. А потом неожиданно зрачки прокурора закатились, и он начал оседать на кресле. Вскоре, тело прокурора обмякло и затихло. Джек медленно отпустил тело, а после накрыл пледом, что лежал рядом и, сложив все на тележку, развернулся к выходу.

Возле двери, он аккуратно водрузил переносной сейф под тележку и прикрыл белой скатертью. Осталось лишь тихо уйти. Бросив последний взгляд на Победова, Джек приоткрыл дверь и вместе с тележкой вышел в коридор.

— Что так долго? — выругался охранник, который явно намеревался войти в дверь.

— Прислуживал Игнату Филипповичу, — соврал Джек, — не верите? — спросил он и взглянул на обглоданную курицу.

Джеку вдруг пришла на ум мысль, что весь шум, что доносился из купе, охрана не слышала. Возможно, вагон был бронирован со всех сторон, что и спасло его от любопытных глаз охранников Победова.

— Я схожу, уточню, — произнес один из бугаев и уже развернулся к купе, как его остановил Джек.

— Игнат Филиппович, отдыхать изволит, прикорнул слегка.

Охранник не поверил. Открыв дверь он обнаружил лежащего Победова, прикрытого пледом. Жеменес, который уже успел просчитать все возможные действия охраны прокурора наперед, едва ли не с шумом выдохнул, когда бугай закрыл дверь.

— Спит, — подтвердил он слова официанта, — ладно, вали, давай. Не нравится мне твоя рожа.

Джеку только осталось исполнить приказ людей Победова. Он чуть ли не бегом добрался до вагона ресторан, обошел смеющихся парней, что уже успели сменить предыдущих и, не обращая внимания на их предложение присоединится, вошел на кухню.

Фредерико уже развернулся и выставил вперед нож, но завидев Джека улыбнулся:

— Дело сделано, — кивнул Жеменес, — пора уходить.

— Поезд прибудет на станцию, через пару часов, тебе нужно будет выйти через боковую дверь.

— А ты? — удивился Джек.

— Я не могу, Разини приказал проследить за действиями сыщиков, не хватало, чтобы они нашли что-то ещё.

В этот момент, Джек достал из тележки сейф. Фредерико тут же принялся возбужденно крутиться возле него. Он явно не ожидал, что Жеменес притащит и его с собой. Фактически, это было две крупных победы гангстеров, оставалось лишь вынести все это из поезда.

— Вскрыть его здесь не получится, — наконец-то вынес свой вердикт Фредерико, — давай переодевайся, и я тебя проведу на выход.

Джек вновь вернулся к своей старой форме и сев на скамейку затих. Он размышлял. О том, что будет дальше и как в итоге сыщики объясняет смерть Победова. Конечно, скоро охрана начнет задавать вопросы и возможно войдет в купе, но его уже в поезде не будет. Они, скорее всего, допросят Фредерико, но тот подготовил весьма крепкую легенду и, по его словам, он выйдет сухим из воды. Все было обставлено так, что виноват новенький официант, которого нанимал не повар, то есть Фредерико, а его начальство, а значит, спрос будет с него. Кроме того, у гангстера повара имелось хорошее алиби, он работал на этом поезде почти три недели, а то и больше и его все уже запомнили, а вот официанта не знает никто.

В мыслях Джек уже оценил эту картину и согласился, что если все пройдет гладко, Фредерико сможет проследить за сыщиками, а после доложить результат Разини. Поезд со свистом остановился.

Джек и Фредерико выглянули в вагон ресторан. Охрана уже покинула его, возвращаясь в вагон Победова, готовясь к тому, что поезд начнут перецеплять к другому локомотиву, по дороге обратно в Дальноград.

— Идем, — кивнул Фредерико.

Джек, взяв сейф и с помощью специальных верёвок, которые ему выдал Фредерико, прицепил к себе на спину. Железяка была не самой легкой, но Джеку было не привыкать, он и раньше таскал вещи потяжелее этого сейфа.

Отправив Жеменеса впереди себя, повар прикрыл товарища своей крепко спиной и довел до входа в вагон с другой стороны.

— Давай, Марти должен уже ждать тебя у дороги. Как только сядешь, сразу валите отсюда, вас не должны видеть.

— Ты ещё переживешь Фредерико? — неожиданно произнес Джек, смотря на капитана, — я понимаю твои опасения, и помню твои слова. Знай же, что наша Семья ещё поднимется над недовольными. Мы изменим её, понимаешь? Поверь мне.

Фредерико молчал, а потом вдруг произнес:

— Только потому, что я верю тебе, Джек, я всё ещё здесь.

Джек кивнул и протянул товарищу руку, которую тот с жаром пожал. После этого, спрыгнув с поезда, Жеменес что есть силы, побежал через железнодорожные пути. Впереди уже виднелась проселочная дорога, где стояли встречающие лица. На мгновение оглянувшись, Джек увидел толпу людей. Они были одеты в голубые пиджаки. Их было четверо, один из них, судя по всему главный, демонстрировал свои документы охране Победова. А потом… они побежали в сторону вагона.

Мафиозо понял, что их деяние обнаружили, а значит, скоро события понесутся галопом. Ему тоже следовало поторопиться. На ходу срывая усы, он наконец-то увидел старенький Путиловец, что припарковался дальше всех. Крепкую фигуру Марти за рулем не заметить было невозможно.

Резко отворив дверь машины, гангстер швырнул внутрь сейф и прыгнул за ним следом. Прижавшись к заднему сидению, он посмотрел на Марти в стекло заднего вида. Глаза гангстеров встретились, а Джек, пыхтя, прошипел:

— Гони!

Машина заревела, и дернулась по дороге, оставляя позади себя поезд битком набитый сыщиками из Второго отделения.

*«Кохинур», «Кохинор» или «Коинур» («Гора света») — алмаз и бриллиант, который принадлежал Индии и в настоящее время находится в короне короля Великобритании.

** В определенный момент времени, так назывался Оренбург.

Глава 10 «Не месть…правосудие!» часть II

Поезд со свистом остановился, заставив его пассажиров слегка дернуться от резкого толчка. Бурча себе под нос, Донован Лучинский принялся собирать с полок вещи остальных сыщиков, которые в это время были в тамбуре и явно возвращались назад, чтобы подготовится перейти на поезд Победова, который вскоре должен будет подцеплен к их локомотиву и двинутся дальше.

— Ну что, прибыли, — произнес очевидное Закрипин, как всегда скромный и замкнутый в себе, — будем переходить?

— Да, придется немного подождать, прежде чем поезд с прокурором двинется назад, — пояснил Сокол, сложив руки за спиной и двигаясь по тамбуру в сторону выхода.

Сыщики двинулись в Дальноград только спустя полгода, как смогли вычислить, что Разини находится на юге страны. Проклятые бюрократы добрались и до них, заставив, чуть ли не свернуть расследование. На резонный вопрос Сокола о том, кто же займется гангстером, пока он собирает банду и творит, что ему захочется, начальство ответило, что всем должны заниматься местные органы правопорядка. Сыщики тогда были весьма взбешены, учитывая, что в Петрограде именно Второе отделение занималась расследованием в отношении Альберто Разини и его людей, а здесь дело неожиданно было передано полиции Дальнограда. К тому, же, как ему пояснили, требовался официальный запрос на помощь от южных коллег, но его не поступало, а значит, требовалось ждать.

Сокол готов был пойти на прямой конфликт со своим начальством, но понимал, что это чревато тем, что его могут просто уволить или отправить в другой отдел, не дав закончить дело, над которым он работал почти два года. Тем не менее, сыщики сдаваться не собирались и постоянно закидывали начальство новыми доказательствами и уликами. В итоге, они добились своего, помог им в этом звонок от прокурора Дальнограда Игната Филипповича Победова, который сообщил, что у него имеются некие доказательства относительно Разини и его правой руки Джека Жеменеса.

Андрей Федорович Сокол

По началу, идея состояла в том, чтобы прокурор приехал прямо в Петроград, но в этот раз начальство Сокола словно прозрела, возможно, это произошло из-за того, что Дальноград стал похож на пороховую бочку. Разини творил что хотел, а полиция ничего вообще не сообщала, погрязнув в коррупции и остановить мафию была уже не в состоянии.

Они договорились, что двинутся в Дальноград, а по пути их встретит Победов на перевалочной станции. Сыщики пересядут в его поезд, и они вновь вернутся в город, где уже официально под руководством Игната Филипповича начнут официальное расследование.

Сыщики все это время были злы на то, как их начальство затянуло все это, ведь Разини можно было взять раньше, до того, как он соберется с силами и пострадают столько людей. Однако сделанного уже не вернешь, приходилось довольствоваться тем временем, что у них осталось.

— Идём, — произнес Сокол, спускаясь на перрон.

Пересадочная станция состояла из небольшой кирпичиной башенки, где находился зал ожидания и местные станционные смотрители. В их задачи входило при необходимости обеспечить пассажиров едой и местом для ночлега в ожидании того, как вагоны и поезда обслужат для дальнейшего пути.

— Схожу, прикуплю выпить, — произнес Донован, направляясь к двери башенки.

— Донован, попить, а не выпить, — предостерег его Сокол и улыбнулся, когда Лучинский поняв, что его раскусили, понуро кивнул.

— Я пока покурю, где этот чертов поезд?

Андрей вытащил часы на цепочке и, щелкнув кнопкой, открыл железную дверку. В пустом окошке была маленькая фотография красивой женщины — его жены Юлии. Сокол специально сделал её, как раз для таких случаев, когда его расследование заставляло его задерживаться, и в моменты скуки он мог посмотреть на свою прекрасную жену.

Часы показывали половину седьмого. Значит, поезд Победова вскоре должен был также прибыть на станцию. Андрей хмыкнув, закрыл часы и вернул их назад в пиджак. Закрипин сел на небольшую скамейку подле перрона и задумчиво взглянув на небо, принялся насвистывать некую мелодию.

— Поезд прибыл, господа, — сказал Донован, появившись из ниоткуда и держа в руках несколько стеклянных бутылок с водой, которые он услужливо раздал коллегам.

Сокол повернул голову и заметил алый локомотив с зелеными вагонами, на которых красовалась флаг Российской Империи. По описанию, это был тот самый поезд. Махнув рукой своим сыщикам, они спустились с перрона и по железнодорожным путям принялись пробираться к вагону Победова.

Агапит на ходу сделав мощный затяг, выкинул сигарету и слегка закашлялся. Ему не нравилось, когда приходилось в спешке докуривать. Янковский открыл бутылку и глотнул холодной воды, а потом, неожиданно остановившись, нагнулся и вылил остатки себе на голову.

Андрей с улыбкой покачал головой. Иногда его товарищи напоминали ему детей, которые никак не могут сосредоточиться в важный момент. Впрочем, их винить было нельзя, они двое суток тряслись в поезде, где нечем было заняться и сейчас, оказавшись на земле, они пытались хоть как-то размяться.

Возле поезда их ждали. Высокие мужчины в коричневых пиджаках и бледными лицами. У каждого из них был пистолет, который они держали в руках и явно готовые применить его.

— Господа, вам сюда нельзя! — моментально отреагировал один из охранников, как сыщики подошли слишком близко к поезду.

— Что это значит? — нахмурился Закрипин, — мы из Второго отделения.

Сокол достал документы и протянул охране. Те, убедившись, что сыщики действительно те, за кого себя выдают, переглянулись и их лица стали ещё бледнее. Андрей сразу понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Вы на встречу с Игнатом Филипповичем? — задал глупый вопрос второй охранник. Его рука нервно сжималась на рукоятке пистолета.

В это время, Андрей краем глаза заметил, как от них в сторону дорожной стоянки рванул мужчина со странной поклажей на спине. Не обратив на это внимание, Сокол вернулся к охранникам.

— А ты видишь здесь кого-то ещё из Второго отделения? — поинтересовался раздраженно Агапит, — где прокурор?

Поняв, что больше молчать нельзя один охранник наклонился на ухо к Соколу и хрипло прошептал:

— Он в купе, мертвый.

Сокол одним взглядом показал своим коллегам, что необходимо спешить, и они все рванулись в поезд. Теперь было понятно, что поезд никуда не поедет. Сыщики словно по команде принялись забегать каждый в свой вагон. Лучинский и Агапит рванули в вагон ресторан, Закрипин в последний вагон охраны, а Сокол побежал прямо на место преступление:

— Вы, быстро оцепите поезд, у нас мало людей! — на ходу приказал Андрей, — никто из поезда выходить не должен, охрана в том числе. Если хоть кто-то уйдет с поста…

— Усвоили!

Вбежав в вагон, Андрей пробежал по коридору тамбура и остановился возле открытой двери в купе Победова. Один из охранников тут же поднялся и приготовился тормозить Сокола, но тому было не до формальностей:

— Второе отделение, раньше нужно было обыскивать незнакомцев, — отчитал бугая Андрей и, сделав вдох, прошел внутрь купе.

Победов лежал на диванчике прикрытый пледом. Судя по всему, его уже осматривала охрана. Учитывая, что у прокурора рукава рубашки были задраны до локтя.

— Трогали что-нибудь? — тут же спросил Андрей охрану.

— Только Игната Филипповича, я думал, он спал. Хотел разбудить сказать, что приехали, а он не дышит…

Сыщик вошел в купе. Внутри не было ничего подозрительного. Признаков борьбы также не обнаружилось. Осматривать тело он пока не решился, следовало дождаться Закрипина, у которого всегда с собой были инструменты и перчатки.

— Кто здесь был, помимо вас?

— Официант только заходил во время обеда, — тут же отчитался охранник.

— Звуки борьбы?

— Нет, мы заглядывали. Игнат Филиппович с ним беседовал…

Другой охранник тут же перебил коллегу:

— Нет, Игнат Филиппович кашлял, и мы зашли, спросили, нужна ли помощь, он отказался.

Андрей хмыкнул. Первая версия уже была готова, осталось подтвердить, но это будет после осмотра тела, сперва требовалось узнать кое-что ещё:

— А что официант?

— Сидел, он вроде как остался по просьбе Игната Филипповича, чтобы обслуживать, а как поел тут же лег отдыхать.

Сокол приподнял бровь и взглянул на второго охранника, тот кивнул, подтверждая, что так и было. Андрей принялся медленно расхаживать по тамбуру, вслух размышляя:

— Держу пари, что он уже был мертв, когда ложился «спать», официант мог убить его.

— Мы тоже так считаем, но все было слишком спокойно.

— Прокурор думал, что подавился, поэтому отослал вас, а может быть думал, что официант ему поможет.

Сокол замер. Дверь со второй части вагона открылась, и вошел Агапит. Он был зол и раздражен одновременно, поэтому, даже не смотря на руку охранника, которая пыталась его остановить, сыщик одним резким шлепком отвел её от себя:

— Что же, ситуация хуй в говне, — выругался Зеврас, — Лучинский допросил охранников и повара, они все как один говоря, что ничего подозрительного не видели.

— Официант?

— А вот это и есть хуй в говне, его нет.

Сокол кивнул, давая понять, что ему все ясно и снова вернулся в купе. Повторив приказ о том, что никого больше из поезда не выпускать он вновь принялся осматривать помещение. Рядом с ним встал охранник, на случай если понадобятся ещё какие-либо пояснения.

— Что-то видишь, парень? — поинтересовался Андрей и принюхался. Купе ещё не покидал запах еды, который остался от обеда Победова, помимо этого было что-то ещё. Запах, который Сокол никак не мог уловить.

— Ну, сейфа нет, — охранник указал на уголок купе.

Сыщик опустился на корточки и присмотрелся. Ковер в четырех местах был слегка примят, что говорило о том, что здесь явно что-то стояло. Вполне возможно, что маленький сейф здесь мог поместиться, а слова охранника эти подтвердили.

— Может быть, убрал? — поинтересовался Андрей вставая.

— Нет, больше некуда поставить.

— Вы видели его у официанта?

— Он хоть и маленький, но я бы точно заметил, — уверил Андрея бугай.

Сокол сжал губы так, что они побелели. Сейфа нет, а это значит, что именно в нем хранились документы на Разини и Жеменеса. Косвенно, это подтверждало их причастие к убийству прокурора, но прямых доказательств нет.

Сыщик приказал ему выйти в тамбур, поскольку вскоре появился Виктор Закрипин. Увидев тело, он взглядом попросил разрешение у Андрея и тот кивком подтвердил, что сыщик может приступать к осмотру. Будучи профессиональным медиком, Закрипин был более компетентен в осмотре тел, чем сам Сокол.

— Запах чувствуешь? —спросил его Андрей, прежде чем выйти из купе и не мешать, коллеге работать.

— Определенно, — согласился Виктор, натягивая на руки перчатки, — сложно сказать, что это, но думаю смогу определить чуть позже.

Андрей вышел в тамбур и вновь принялся опрашивать охрану. Ему требовалось знать все, что они могли сказать об официанте, и как оказалось, этот парень, который прикинулся официантом, первоначально им не был. В начале пути, поезд обслуживал другой человек, который, сыграв с охранной Победова в карты на спор, съел банку баклажанной икры, и его пришлось срочно заменить. По их словам, он кому-то позвонил и заверил, что его друг сможет это сделать, уверив охрану, что не сомневается в кристальной честности товарища.

— Разумеется, мы все проверили, — уверил Сокола охранник, — больше скажу, я его же и встретил на перроне, вполне вежливый господин. Представился Ибрагимовым Виталием, документы были в порядке.

— Обыскали?

— Не без этого, чуть ли не до трусов раздели.

Сокол хмыкнул. Официант прибыл с тележкой еды и зашел внутрь. По словам охраны, они не ожидали, что он задержится в купе. Предыдущий официант работал быстрее и его Победов не просил остаться, чтобы прислуживать.

— Ещё что-то?

— Ну… — охранник задумался, — ещё мы подумали, что запах у этой курицы странный.

— Запах? — переспросил Сокол, скорее для самого себя, чем для кого-то, — примерно тот же, что и…

— В купе, — перебил его Закрипин, выходя в тамбур, — одно могу сказать, его никто не душил. Он сам задохнулся, — выдал вердикт Виктор, — учитывая запахи и цвет губ Победова, я думаю, что его отравили, но точно скажут эксперты, когда проведут вскрытие.

— Запах?

— Скорее всего, прямым ядом был мышьяк, но это не его запах, — покачал головой сыщик, — видимо было что-то ещё, для верности.

Сокол широко раскрыл глаза. Когда официант успел подлить столько всего в еду прокурора, если он постоянно был на виду охранников. Победова охраняли, по меньшей мере, двадцать человек, которые были расставлены по всему поезду, и незаметно что-то подлить было невозможно.

— Вы точно никуда не отходили? — спросил Андрей, смотря на людей Победова.

— Постоянно здесь, смена каждый час, — отчитался лысый бугай.

Сокол устало потер переносицу. Следовало осмотреть кухню и повара. Из всех кто действительно мог незаметно подлить яд в еду, был лишь повар. Однако, Соколу показалось, что при необходимости это мог сделать и любой из охранников Победова. Следовало допросить их всех.

— Агапит, бери Виктора, дуй в вагон охраны и начинай по одному допрашивать.

— Всех⁈ — ошалело пролепетал Зеврас.

— Да! — проорал Сокол, — все чистые, но если официант не мог не попасть на глаза охране, подливая яд, то почему это не мог сделать сам охранник?

Агапит бурча себе под нос, двинулся в соседнее купе. Работы ему предстояло много, и Сокол ему не завидовал, но именно поэтому он и дал ему в помощь Виктора, вдвоем они справятся быстрее. Сам Андрей решил осмотреть кухню и допросить повара, с которым сейчас должен был работать Лучинский.

* * *

В вагоне ресторане за столиками расположились четверо охранников. Каждый из них сидел, понуро опустив голову, стараясь, лишний раз не издавать ни звука. Их можно было понять, погиб человек, которого им доверили охранять, а они прошляпили его. Кто это сделал? И сейчас, все что они могли сделать, это ждать, к чему придут сыщики.

Сокол вошел в вагон и, кивнув взглядом Лучинскому, который в это время сидел возле двери в кухню, двинулся к нему.

— Ну как? — поинтересовался Сокол, взглянув на охрану Победова.

— Все одно и то же говорят, — тихо ответил Донован, — никаких противоречий. Новый официант, ничем не выделялся, работал исправно. Подносил, уносил, иногда шутил.

Сокол медленно качнул головой. Он понимал, что вряд ли все охранники в сговоре, если бы это было бы так, то Победова могли убить и другим, более простым способом.

— Повар?

— Утверждает, что официанта не знал и очень недоволен тем, что предыдущий поставил его в такое положение.

Сокол ещё раз задумчиво оглядел вагон ресторан. Ему вдруг пришла на ум мысль, что если бы Победов пришел пообедать сюда, то все бы было намного тише. Однако этого не произошло, что сразу же заинтересовала сыщика, о чем он незамедлительно спросил Лучинского:

— Повар говорит, что Победов и не ходил никогда в вагон ресторан, — увидев вопросительный взгляд Сокола, Донован добавил, — из соображений безопасности.

— Его отравили, — коротко пояснил Андрей, — видимо как раз из-за того, что он не ходил в вагон-ресторан, решили заменить официанта. Как закончим здесь, нужно будет разыскать его.

Донован кивнул и отошел в сторону, давая возможность Соколу войти на кухню. Он решил сам ещё раз допросить повара. Если он не сбежал, значит, он не знал об убийстве, иначе не стал бы так подставляться.

— Можно узнать по какому праву меня здесь заперли, как какого-то преступника? — тут же взъелся повар, вскакивая со стула на котором он сидел.

— Все на своих местах, эээ…

— Олег Мирославович, — выплюнул повар, — а почему я не могу быть в общей комнате со всеми, на мою репутацию падает тень.

Сокол, завидев рядом с дверью второй стул, подставил его под дверь и сел на него, давая понять, что он никуда никого не выпустит.

— Это шутка, господин сыщик?

— Андрей Федорович Сокол, Второе отделение, — ответил Андрей, доставая документ и демонстрируя его повару, — дело в том, что у нас действительно появились подозрения на ваш счет.

Олег Мирославович даже бровью не повел, лишь нахмурился. Его лицо показывало отсутствие паники, что многое говорило Соколу. Однако он не собирался верить на слово, уж точно не он. Для него основным ключом к разгадке всегда были доказательства, прямые и точные. Стопроцентные доказательства, стопроцентные свидетели и стопроцентный приговор.

— Я был бы плохим сыщиком, если бы просто взял и не проверил всех, — спокойно произнес Андрей, — сейчас, точно также допрашивают всех охранников прокурора.

— Я его не травил, — выплюнул повар.

— Конечно, нет, — согласился сыщик, — но вы готовили еду и вы контактировали с официантом, как его кстати звали?

Повар задумался. Была ли это игра или он действительно пытался вспомнить имя своего подопечного, ещё предстояло выяснить.

— Первого звали Борис Юринов, — наконец-то спустя время ответил Олег Мирославович, — а второго я лишь по имени знаю, пришлось на ходу вступать в работу.

— И как же его звали? — Сокол голосом показал, что не потерпит того, что повар тянет время, тем более сам сыщик уже успел выяснить, как представился второй официант.

— Кажется, его звали… Виталий, — наконец-то ответил повар.

Андрей нахмурился. Охранники ему сказали тоже самое. Было бы странно, если бы повар не знал, как зовут человека, который пришел ему на замену, так что вполне возможно, что повар был вне этой авантюры и действительно ничего не знал.

— Давно вы здесь работаете?

— Три недели, — ответил Олег, — меня здесь все знают, всего проверили, прежде чем прокурор взошел на поезд.

Сокол кивнул. Он знал, что весь персонал поезда проверяли, прежде чем Игнат Филиппович мог на нем ехать. Стандартная процедура, нельзя было допускать до такого лиц, незнамо кого. Тем не менее, это не было показателем чистоты Олега, скорее как раз-таки это говорило о том, что Разини умен и вполне возможно мог внедрить в персонал поезда своих людей.

— А первый официант?

— Всегда со мной, — заверил Сокола Олег, — ни одного пререкания, разве что слишком общительный, в людях не разбирается.

— Это вы к чему? — заинтересованно спросил сыщик.

— Он в карты проиграл у охраны, а они его заставили съесть икру ему стало плохо.

Сокол опешил. Ему говорили подобную историю, но он тогда не сильно обратил на неё внимание и тут неожиданно до него дошло.

— Что было бы, если бы прокурору стало плохо?

— На поезде есть врач, — быстро ответил повар, — думаю, ему бы помогли.

— Но помочь своему человеку вы не захотели и решили заменить его прямо во время важной государственной поездки Игната Филипповича! — принялся наседать Сокол, — туалет здесь также есть, то есть вы позволили ему выпросить у вас замену.

Олег Мирославович как рыба принялся открывать и закрывать рот, словно не понимания как так вышло, и почему он не подумал об этом.

— Послушайте, я не знаю, как так вышло, но Борис чуть ли не на коленях меня просил…

— Считаете, что он был в курсе планирующегося убийства? — перевел разговор в другую тему Сокол, хотя он уже заметил, что легенда начала рушится.

— Предположить лишь могу, но повторюсь, он работал вместе со мной и его также проверили.

Сокол закивал. Он вновь согласился с тем, что проверка прошла либо из рук вон плохо, либо все было действительно чисто.

— Игнат Филиппович знал о замене?

— Его предупредили, — кивнул повар, — но я в этом принимал косвенное участие, лишь позволил Борису попросить охрану сделать ему звонок.

Андрей рассвирепел от такого заявления.

— И его также проверили⁈

— Я не знаю!

— А должен был! — заорал Сокол, заставляя Лучинского постучать в дверь.

— Андрей Федорович, все в порядке?

— Да, — отмахнулся от коллеги одним словом Сокол, а после вернулся к допросу, — ты не знал ничего об это официанте, кроме имени? Охрана также и никто его не проверил, лишь обыскал?

Олег побледнел. Сокол понимал, что давит слишком сильно, но то, что официанта не проверили, было действительно странным. Сделать это могли лишь по двум причинам, либо его знали до этого, либо кто-то поручился за него.

— Борис за него поручился ведь так?

— Я не знаю, он говорил с охранной, я лишь согласился на замену! — залепетал повар, — только на замену.

Андрей убрал стул и пинком открыл дверь, заставив Лучинского упасть от неожиданности и вскочив выставить вперед пистолет:

— Забери его отсюда, я осмотрю кухню!

— А у вас есть ордер…

Донован словно тряпку схватил Олега и вышвырнул его в вагон-ресторан. Посадив его рядом с одним из охранников, он ткнул ему в лицо пистолетом:

— Молчи, пока не спросят, ты на месте преступления находишься нам и без ордера можно тут все перевернуть.

Повар замолчал, но постоянно бросал паникующие взгляды в сторону кухни. Сокол, убедившись в том, что подозреваемый действительно боится, вернулся в кухню.

Он сомневался, что найдет здесь что-то подозрительное. Если повар участвовал в заговоре, значит, от улик он избавился сразу же, как только все приготовил. Андрею вдруг показалось, что так оно и было. Именно повар и официант все сделали, охрана также была замешена, но лишь по своей халатности позволили заменить официанта на того, кого они даже не знают. Что говорить, если один из охранников вообще имя узнал только при его обыске.

В кухне ничего подозрительного не было. Продукты лежали в холодильнике, в мусоре также имелись лишь отходы от приготовленных блюд. Ни каких пачек от яда, колб или ещё чего-то, в чем можно было пронести яд, не было.

Однако, роясь в ведре Сокол, уловил едва заметный запах. Точно такой же, как и в купе у Победова. Это ни о чем не говорило, лишь о том, что блюдо для прокурора готовилось поваром в этом самом помещении. Яд, если это был действительно он, распознать не получится.

Тут взгляд Андрея упала на остатки курицы, которая также лежала здесь. Он хмыкнул и принюхался.

«Если он не знал, то он действительно не травил его…» — Андрей чуть не упал от мысли. Ему в голову тут влетели слова повара.

«Я его не травил», «Я его не травил», «Я его не травил», — слова повторялись вновь и вновь, а Сокол неожиданно осознал, что произошло.

Он вскочил и вышел из кухни, направляясь прямо в сторону Олега Мирославовича. Тот, завидев решительную походку Сокола, собрался и вжался в стену вагона.

— Ты, откуда знаешь, что прокурор был отравлен? — с ходу заявил Андрей, выставив вперед палец и ткнув им в повара, — я ничего об этом не говорил. Даже мой коллега не знал об этом, пока я ему не сказал.

Олег стал белым как мел. Он лихорадочно задвигался явно, пытаясь понять, как выкрутиться из ситуации.

— Н-но, вы ведь сами ему сказали, я слышал у двери, — попытался оправдаться он.

— Нет, не говорил, — соврал Лучинский. Сокол действительно ему сказал о том, как примерно был убит Победов, но сделал это так тихо, что повар точно не мог ничего слышать, более того он сидел на слишком большом расстоянии от двери, а если бы и слушал, то Сокол точно бы услышал, как он бежит к своему месту.

— Н-но, но… — глаза повара забегали в поисках поддержки охранников, но те сами уже смотрели на него с подозрением, — ладно… это сделал… — неожиданно он резким взмахом руки выхватил из кобуры охранника пистолет и выставил вперед.

Все тут схватились за оружие.

— Не глупи тебе не сбежать! — тут же вступил в переговоры Лучинский, — убьешь одного из нас, словишь пулю, лучше сдайся.

— Чтобы что, сесть за решетку?

— Лучше так, не находишь? Разини тебя уже забыл, а стоит ради него умирать? — также произнес Сокол, держа повара на прицеле, — не будь дураком!

Олег Мирославович с секунду раздумывал, но концентрации не терял. Неожиданно он совершил то, чего никто не ожидал. Резко приставив пистолет к своему виску, он проорал:

— За Графа!

Послышался выстрел. Повар рухнул прямо на стол и скатился на пол, обдав своей кровью окно и лицо охранника, что стоял подле. Все ошалело смотрели на тело и не знали, что и сказать.

— Графа? — удивленно спросил Лучинский, когда все отошли от шока и принялись осматривать тело.

— Да, — кивнул Андрей, давая понять, что сыщик не ослышался, — что ж, дело раскрыто похоже. Мы нашли отравителя.

— Осталось лишь найти официанта.

Они смогли двинуться в Дальноград лишь ближе к ночи. Теперь в поезде было два тела и им предстояло составить рапорт о расследовании. Сокол вместе с сыщиками занял соседнее купе от того, где раньше жил Победов и обсуждали произошедшее. В Дальнограде их должны будут встретить местные полицейские, а после им всем следовало прибыть в полицейский участок, где их будет ждать Николаев начальник полиции.

* * *

— Повара купил Разини? — поинтересовался Николаев рассматривая рапорт Сокола и дымя трубкой, закончив он покачал головой и посмотрел на сыщика.

— Нет, думаю, что это был один из людей Разини. Мы пока не смогли определить, кто это был, документы, которые при нем нашли, фальшивые.

— Вот именно, что был, — поддакнул Агапит, — до того момента, прежде чем он вышиб себе мозги.

Сыщики задумчиво стояли в кабинете начальника Дальноградской полиции и рассказывали им все, что произошло в ходе расследования на поезде. История, достойная целого детективного романа, не будь все сделано так топорно и глупо.

— Да, но только сделал он это, ради какого-то Графа, — аккуратно отметил Виктор Закрипин, также заглядывая в рапорт, — почему ради него, а не Разини?

— Может быть, это новая кличка Разини? — предположил Лучинский.

— Нет, — покачал головой Николаев, вспоминая все, что у него было собрано на босса мафии, — ни одного из преступников, которые входили бы в банду Разини или иные банды не называли Графом, думаю, что это кто-то другой.

Сокол задумался. Убийство Победова явно заказал дон Разини, но прямых доказательств у них не было. Не был найден ни один из исполнителей убийства. Охранники утверждали, что убийцей был официант, который принес еду прокурору, но они не смогли его вовремя раскусить. Сокол в этом не сомневался, но проблема была в том, что данный официант сбежал, видимо сразу, после того, как поезд остановился на перевалочной станции и найти его будет практически невозможно. Можно было бы попробовать найти его по приметам, но Андрей сомневался, что этот официант после подобного вообще вернется в Дальноград. Фактически, по признанию застрелившегося повара, у них была только кличка «Граф», а имя Разини даже нигде не упоминалось. Уплыли и документы, которые Победов вез им на встречу. Расследование зашло в тупик.

— Вообще, неплохая работа, господа, хоть мы и остались не удел в данном деле, у нас есть зацепки на Разини, а значит, мы сможем начать полноценное следствие против мафии и кто знает, может быть, мы выйдем и на истоки смерти прокурора Победова.

— Боюсь, другого выхода у нас нет, — заметил Сокол.

— Все верно, — кивнул Николаев, а потом, повернувшись ко всем сыщикам, которые были в кабинете, произнес: — Мне звонило ваше начальство, хотя вы и работаете на Второе отделение, теперь во всех своих действиях отчитываться вам придется мне и новому прокурору.

— Понимаю, — кивнул Андрей, — но мое дело — семья Разини…

— Все верно, поэтому… — Николаев быстро сделал звонок, и уже через пару минут в комнату вошел полицейский. Это был высокий мужчина двадцати пяти лет. В очках на грустном лице и одетый в зеленую форму и фуражку. — Знакомьтесь, Павел Янковски. С этого дня вы работаете вместе. И не обращайте внимания на его унылое лицо, он всегда такой.

Сокол встал и пожал протянутую руку.

— Что ж, отлично! — хлопнул в ладоши Николаев. — Вернем город во власть закона. Мне нужен Дон Разини! Вам ясно?

* * *

Небольшой ресторанчик русской кухни, расположился на узкой улочке одного из городов Российской Империи. В раннее утро сюда заходили богатые клиенты, отведать прекрасно заваренных щей или попробовать свежей каши, для поднятия духа перед тяжелым рабочим днем. Вечером, можно было зайти расслабиться, выпить холодного кваса, красного или белого вина или же крепкой ржаной водочки, перед тем, как вновь пойти домой и отдохнуть.

Ресторанчик имел невысокий зал, где были расставлены круглые столики, за которыми располагались клиенты. Антураж заведения прямо говорил, что в этом месте рады всем и готовы сделать всё, чтобы посетители были довольны и могли наесться до отвала или же наоборот, чинно провести свой вечер за приятной беседой.

За одним из таких столиков, расположились два джентльмена, что вели беседу и одновременно уплетали шикарный ужин, состоящий из холодной окрошки на квасе, вареников с различной начинкой и для поднятия аппетита было подано белое вино.

Сидящий напротив своего собеседника мужчина возрастом за пятьдесят лет, сложив руки мостиком с интересом наблюдал, как его молодой гость, сейчас делал глоток вина и скромно улыбался. Он явно чувствовал себя здесь как дома.

— Я очень рад, что вы привезли сюда Наталью, Илья, — наконец-то начал первый, — не будь её, я бы вряд ли захотел встретиться с вами… лично.

Илья Донс, коим и был второй собеседник, поднял фужер в знак благодарности, и как бы провозглашая тост за своего собеседника, сделал легкий глоток.

— Я знал, куда везти её, ведь вы единственный, способный защитить её, Владислав Вениаминович.

Мужчина слегка качнул пальцами в разные стороны, подтверждая данные слова:

— Разумеется, вы хотите награду за мою крестницу?

— Раз уж вы об этом заговорили, — сказал Илья, насаживая на вилку вареник и отправляя его в рот, — я бы хотел забыть это время, как страшный сон. Понимаете?

— Что же заставило вас, совершить предательства вашего босса и прийти ко мне?

— Я не хочу работать на человека, который в своем высокомерии зашел слишком далеко и не понимает, когда нужно остановиться.

Владислав Вениаминович с согласием кивнул, однако, он явно желал большего, чем просто слова. Его взгляд, с интересом оглядел своего собеседника, словно оценивая его.

— Когда-то, Илья, вы были перспективным молодым человеком, вот только, — мужчина поднял меню, явно намереваясь заказать себе что-то ещё, — на меня работают не менее перспективные и умные люди, — Владислав подозвал официанта и ткнул куда-то внутрь книжечки-меню, паренек с улыбкой кивнул и ушел, — что вы можете дать мне?

Илья задумался. Он вдруг понял, что собственно ему нечего предложить своему собеседнику. У него есть всё, и даже больше:

— Я дал вам Наталью, этого мало?

— Этого было достаточно для встречи со мной, — кивнул Владислав Вениаминович, — ну а что насчет более весомого. Вы говорите, что Разини в своем высокомерии хотел в противовес своему противнику завоевать южную столицу.

Илья кивнул, подтверждая слова мужчины и заметив его улыбку заметно расслабился.

— Хорошо, у меня есть деньги, — попытался снова Илья, — я мог бы внести какой-то залог.

— Деньги есть и у меня, что-нибудь ещё?

— А что вы хотите?

Владислав Вениаминович получил свой заказ в виде большой кружки холодного кваса и сделал мощный глоток, прежде чем ответить.

— Ваш ум, мне известен Илья. Сможете ли вы с помощью него, сделать то, что в итоге не смог сделать ваш босс?

Илья нахмурился. Разини сделал многое и даже Донс сейчас не мог ответить, что потребует его собеседник для того, чтобы ему можно было начать новую жизнь.

— Мне нужен Дальноград.

Глава 11 Разливное дело

Сокол проснулся рано. Солнце еще не встало, а на улице моросил дождь. Умывшись, сыщик открыл окно и выглянул наружу. Тяжело вздохнув, он громко захлопнул окно и двинулся готовить свою рабочую одежду, попутно проклиная дрянную погоду. Ему часто говорили, что осенний дождь благотворно влияет на вдохновение, но сейчас ему было не до поэтических од. Такая погода наводила хандру и скуку, а сыщику не следовало поддаваться ни тому, ни другому.К тому же, после каждого раза, как он попадал под дождь, его одолевала легкая простуда.

Зевнув, он прошел к раковине и принялся плескать себе в лицо прохладной водой. Это помогло взбодриться. Каждому из команды Сокола выделили временное место жительство, а также служебный автомобиль для удобного передвижения по городу. Комната находилась на втором этаже государственного пансионата, вполне удобная для одного человека. Спальня и кухня были совмещены между собой, небольшая кровать стояла в уголке комнаты, напротив окна, а справа от нее, в другой части, стоял маленький столик, мойка и шкафчик с посудой. Что касается еды, то она выдавалась два раза в день.

После расследования смерти прокурора, сыщики Второго отделения в течение недели вникали в дела по дону Разини. У местных было не так много, чтобы точно указать на причастность Альберто Разини к преступлениям в городе. Фактически, за ним числилась лишь гостиница «Ночные звезды», в которой он собственно и проживал. Сокол не сомневался, что внутри это здание было похоже на муравейник, где в номерах жили мафиози.

Сокол был недоволен. Они потратили огромное количество времени, чтобы согласовать расследование в Дальнограде. На это у них ушло почти год и даже то, что они смогли откопать на Разини в столице, не убедило начальство ускорить процесс. Именно поэтому они так долго добирались до Дальнограда, и именно поэтому предстояло провести ещё несколько расследований уже в южной столице. Им ничего не оставалось, кроме как согласиться с начальством.

Умывшись и надев свою рабочую одежду, а также накинув плащ и шляпу, сыщик вышел из комнаты, стуча каблуками по деревянному полу. Дождь не прекращал моросить. Полицейский искренне надеялся, что ему не придется работать в таких условиях. Выходя в небольшой дворик, Сокол на ходу проверил свои документы и служебное оружие, а после, достав небольшой листок, сверил номер машины, которую ему доставили. Беленькая «Нева»* стояла посреди остальных автомобилей и выделялась своей однотонностью. Радуясь, что ему не придется мокнуть, Сокол сел в автомобиль и принялся ждать остальных членов своего отряда, завел его.

Вскоре, в машину на переднее сидение забрался грузный Лучинский. Он немного повозился на сидении и наконец, когда устроился поудобнее, поднял руку в приветственном жесте:

— Ранняя пташка поймает червя? — усмехнулся он, — доброе утро, Андрей.

— Взаимно, — отозвался Сокол, — где Агапит и Виктор?

— Готовятся, небось, как всегда спорят, где, чьи вещи.

Донован Лучинский

В отличие от Сокола, остальным сотрудникам Второго отделения выделили общую комнату, так что им пришлось ютиться втроем. Это конечно мало кому могло понравиться, особенно учитывая, что одному из них была выделена отдельная комната, но спорить никто не стал, ведь именно Сокол руководил расследованием против Разини, а значит и ему доставалось все самое лучшее. К тому же, сотрудники Второго отделения бывали и в более спартанских условиях, нежели те, что любезно выделило им руководство полиции Дальнограда.

Вскоре, к Соколу и Доновану присоединились остальные сыщики. Они были слегка помятыми и не выспались, по словам Лучинского, все они не спали допоздна, обсуждая расследование. Сокол нахмурился:

— Это не увеселительная прогулка. Мы выбивали это расследование почти год, и я не хочу, чтобы мы все запороли.

— Да ладно, Андрей Федорович, — зевнул Агапит, — все будет в лучшем виде, проснемся к нашему приезду в участок.

— Я бы на такое не рассчитывал, — продолжил Андрей, — я решу, что с вами делать.

Закрипин же молчал. В отличие от своего сонного коллеги, он держался лучше, но по мешкам под глазами было видно, что он также не дал себе возможность отдохнуть ночью. Либо на это сказался Дальноградский воздух, либо халупа, в которую их поселили.

Когда же все сыщики уселись, Сокол подождал пару минут, и, нажав на газ, выехал на улицу. Потихоньку начинало светлеть, однако людей на тротуарах не прибавлялось, лишь машины ездили по дороге, и продавцы открывали свои лавочки и магазины.

Заверения Зерваса не сработали. И как только машина увеличила скорость на ровных дорогах города, сыщика укачало, и он мирно захрапел на плече Закрипина. Виктор также не смог сдержаться и тоже начал дремать, хотя не так явно, как его товарищ. Его голова была чуть опущена, таким образом, закрытые глаза Закрипина, казалось, были чуть прикрыты, но сомнений не было, он также спал.

Лучинский решил не отвлекать шефа от езды, и просто наслаждался видами осеннего города, за что Андрей был ему благодарен, настроение было очень паршивое, и не хотелось тратить энергию на беседу, пусть и дружескую.

Добравшись до участка, Андрей припарковал машину. Выйдя вместе с Донованом, они громко хлопнули дверьми, что заставило Агапита и Виктора воспрянуть ото сна, буквально пулей вылетев из машины.

— Я не сплю, я не сплю! — сам себе причитал Зервас и посмотрел на смеющегося Донована, серьезного Виктора и хмурого Сокола, который всё также оставался зол на своих людей.

— Действительно, ты не спишь, — отходя от смеха, сказал Лучинский.

— Донован, друг мой, всё дело в рефлексах, наблюдай за мной, и… — договорить Агапиту не дал Сокол, который щелкнув пальцами и закрыв ключом машину сказал:

— Хватит, вы трое, сегодня в расследовании не участвуете.

— Что⁈ — хором спросили они.

— Андрей Федорович, а я? — удивился Лучинский, который не понимал гнева Сокола на себя. Свою вину он также не понимал.

— Поруководишь, временно. Сейчас выужу вам какое-нибудь дельце.

Агапит и Виктор посмотрели друг на друга. Свою вину они были готовы признать, но, не желая сдаваться, Закрипин всё же попытался выудить милостыню у начальника:

— Андрей Федорович, за бумагами мы быстрее заснем, а в поле мы очнемся ото сна быстрее.

— Ага, и подвергните опасности нас или гражданских.

— Чем?

— Потерей концентрации, будешь спорить?

Нависшее молчание удовлетворило Сокола, давая понять, что сыщики уяснили воспитательный момент, и впредь будут вести себя осмотрительнее. Для самого Андрея было важно другое, он пока не знал, с чего начнется его работа в городе и не желал использовать весь потенциал своей команды сразу. К тому же, ему не хотелось привлекать лишнего внимания. Пока что. Следовало, конечно, объяснить это парням, но коль скоро они слегка провинились, то Андрей решил показать им, что за свой собственный выбор всегда наступает ответственность и не всегда поощрительная. С этими мыслями он двинулся в кабинет начальника отделения.

* * *

Местные полицейские также прибывали на работу, зевая и потирая глаза. Кто-то сразу же сел за стол и, уронив голову на руки, мирно посапывал, другие садились за бумаги, а третьи разговаривали возле окна, покуривая и обсуждая последние новости.

Дойдя до кабинета, Сокол пробежал глазами по табличке на стене, где было написано: «Николаев Александр Николаевич— Дальноградское отделение полиции». Постучав, полицейский вошел, не дожидаясь ответа, а следом за ним и вся его команда.

Кабинет был очень просторный, под стать начальнику полиции. Посередине стоял огромный дубовый стол, заваленный разными бумажками и многим другим барахлом, на нем же стоял светильник, а справа лежала кобура, в которую был вложен ТТ**. Слева к стене были приставлены железные шкафы с выдвижными отделениями, каждое из которых было помечено табличкой. Между ними тоже стоял стол, но он был в несколько раз меньше своего собрата, который принадлежал лично Николаеву. Он был пуст, но на стене над ним была вывешена пара плакатов, один поверх другого. Трудно сказать, что гласил тот, что был снизу, но второй более заметен. На нем изображалась молодая девушка лет двадцати, одетая в платье с пояском. Её непослушные волосы были уложены на правую сторону, а выразительные глаза были широко раскрыты. Подпись гласила: «Элеонора покоряет сердца», и девушка такой красоты не могла не покорить их.

Как только Сокол хлопнул дверью, Николаев, который стоял возле окна и дымил трубкой, тут же повернулся к вошедшим.Завидев эту необычную делегацию, начальник полиции усмехнулся. Процессию возглавлял сам Андрей, а следом шли понурые сыщики Второго отделения. Было видно, что настроение у них сошло на нет. Да и сам Сокол не выглядел как тот, кто доволен раскладом нынешнего дня.

Янковски тоже был здесь, в своем зеленом пиджаке, он сидел на стуле и читал свежий выпуск газеты. На хлопок двери он даже не отреагировал, продолжая прикрываться листом бумаги с черно-белыми картинками.

Павел Янковски

— Ждете Храбрую***? — спросил Сокол слегка брезгливо, указывая на плакат.

— Что за пренебрежительный тон, Сокол, — Брови начальника взмыли вверх. — Девчушка старается и ведет себя прилично для своего возраста!

— Ну, я не понимаю её песен, — пожал плечами Андрей, присаживаясь рядом с Павлом, а остальные его люди сели на длинную скамейку возле стены. Словно провинившиеся дети, они ждали окончательного вердикта по их работе на сегодняшний день. Они знали, что их начальник никогда в обиду их не даст, да и наказания суровыми бывали редко, но каждый раз, ожидая его, они гадали, что выдаст светлый ум Сокола на этот раз.

Тем временем Андрей пожал Николаеву руку в знак приветствия.

Николаев хмыкнул, выдавил из себя пару колец дыма и сел за стол. Закусив трубку, он выдавил:

— Еще раз хочу поздравить вас с первой победой, — начал Николаев. — Сейчас нам остается дождаться нового прокурора, который и объяснит наш дальнейший план.

— Значит, его уже назначили? — спросил Янковски. Его голос был очень приятный и вежливый, однако Сокол быстро раскусил, что за этой маской вежливости скрывается полное безразличие и… лень.

— Да, поэтому мы его и ждем.

— Что ж, пока мы его ждем, я бы хотел, чтобы моим людям выдали работу с бумагами.

— Серьезно, шеф⁈ — чуть не плача процедил Лучинский, — это же хуже пытки.

— Сильно провинились, а? — засмеялся начальник полиции, — вы ж только приехали, когда успели?

— Воспитательный момент, — усмехнулся Сокол, решив не рассказывать истинные причины столь ужасного наказания для полевого сыщика, — пусть поищут всё, что есть на Разини в ваших архивах. Насколько я знаю, он уже больше года ведет свою деятельность, неужели ничего нет?

Николаев почесал подбородок, и снова вытащив трубку произнес:

— Не сказать, что прямо вообще ничего. Все документы были под грифом Победова, он держал их под замком. Но коль больше они ему не нужны, полагаю, что новый прокурор разрешит нам изучить все документы. Джентльмены, можете пока пройти в архив познакомиться с нашими помощниками.

Донован, Агапит и Виктор посмотрели на Андрея, тот кивнул, подтверждая указ Николаева и от себя добавил:

— Это тоже часть расследования, отдохните слегка, — в эти слова он вложил известный лишь им четверым смысл, от чего сыщикам пришлось повиноваться. Как только сыщики покинули кабинет, Андрей повернулся к начальнику полиции.

— Есть что-нибудь по допрошенным? — серьезно спросил Сокол. — Может быть, что видели, слышали или…

— Может быть, — кивнул начальник, вытряхая пепел из трубки. — Начальник охраны странно себя вел, сказал убраться всем из вагона, чтобы не мешали Победову отдыхать.

— Это многое объясняет, — кивнул Янковски, который хоть и не принимал участие в расследовании, но был в курсе дела. — Зная наших ребят, — под ребятами он имел ввиду мафию, — можно было не сомневаться, что у них руки дотянулись до всех, кто был рядом с прокурором.

— Неужели все настолько продажные? — усмехнулся Сокол.

— Да, — коротко ответил Павел и, замолчав, вновь развернул газету.

Неожиданно дверь позади них открылась, и в кабинет вошел мужчина. Высокий рост, аккуратная прическа, белая рубашка, а поверх нее жилетка, лицо гладко выбритое, на носу были надеты очки.

— Здравствуйте, джентльмены, — весело начал он. — Смотрю, заседаете без меня!

— Кравченко Константин Сергеевич! — торжественно вскинув руку, представил прокурора Николаев.

— Благодарю, — наигранно похлопал в ладоши вошедший. Тут же подойдя к столу, поставил на него сумку и сразу принялся за дело: — Рад, что за дело взялось Второе отделение, это гарантирует как минимум движение в операции.

— Хотелось бы сказать тоже самое, но и мы слишком задержались, в том числе из-за бюрократии.

— Вот, вот не перехвалите его, — усмехнулся начальник, закидывая в трубку новую порцию табака. — Говорите, что нужно, нам еще к судье идти.

Кравченко кивнул и начал:

— Есть у нас в городе один бордель…

Дверь с грохотом отворилась, заставив всех, кто был в кабинете, вздрогнуть и повернуться к выходу.

— А ну не трогай меня! — кричал вошедший на полицейского, размахивая тростью. — Я прекрасно понимаю, что прокурор занят, я тоже не сижу без дела! Штяк, где ты там?

— Константин Сергеевич, — жалобным голосом обратился полицейский к прокурору, указывая на пришельца, Кравченко лишь махнул рукой.

Вошедшим был пожилой человек лет пятидесяти пяти в старомодном костюме, с моноклем в глазу. Поверх костюма был надет плащ, а на голове — шляпа цилиндр, из-под которой были видны седые волосы, в руках он держал трость. На его крик, из коридора вошел ещё один делового вида мужчина, намного моложе своего представительного компаньона. Его лицо, излучало просто море оптимизма, темные волосы были коротко подстрижены. Сам он носил серый костюм, и единственное что выделяло этого молодого человека, был цветастый галстук.

Андрей, увидев вошедшего, просто обомлел. Им оказался Скрягин Иван Федорович, богатейший человек страны. Сокол был настолько удивлен, что даже потерял дар речи, а в его голове роились мысли из разряда:

«Что он забыл в этой дыре?».

— Чем обязан вам, Иван Федорович и…? — с нескрываемым раздражением спросил прокурор.

— Арсений Штяков, — представился компаньон старика, — но я предпочитаю, чтобы меня звали Сеней Штяковым, я личный поверенный**** Ивана Фёдоровича.

— Я попрошу, молодой человек, мы все в делах, — забрюзжал мужчина, размахивая тростью и заканчивая представление присутствующих, а после прошел вглубь кабинета. — Я узнал, что вы новый прокурор, и я рад, что именно вы им стали, поможете разобраться с этим убожеством, которое портит город.

— Скрягин, может быть, хватит уже? — жалобно протянул Кравченко, по его виду было понятно, что с этим человеком он имел дело, и не раз.

— Нет, нет и еще раз нет, подпишите документы, и я тут же исчезну, — весело произнес старик.

— Я уже и составил их, — улыбнулся Штяк, доставая из черного портфеля бумажную папку. По их лицам, было понятно, что они буквально светятся от своего триумфа.

— Я хочу, чтобы бордель исчез из города, и в него было не стыдно приезжать.

— Хочешь, не хочешь, а этот бордель приносит львиную долю дохода городу, — равнодушно произнес Янковски, развалившись на стуле.

— Я здесь приношу доходы, а вы…

— А мы представляем закон, Скрягин, без каких-либо оснований я ничего делать не буду, — хлопнул по столу Кравченко, — хочешь его закрыть — иди к градоначальнику и плачься ему, а не…

— То есть вы хотите, чтобы прекрасные дамы, которые не могут заработать себе на жизнь честным и приличным путем, торговали собой⁈ — проскрежетал Скрягин, подойдя к Константину и ткнув своей тростью ему в подбородок.

Прокурор взглянул на поверенного старика. Арсений, стоял, слегка переминаясь с ноги на ногу и воздев глаза к потолку. По нему невозможно было понять, согласен ли он с затеей своего клиента или предпочитает не вмешиваться, выполняя только ту работу, что касается лишь его.

— Сам-то понял, что сказал? Я уйду, но еще вернусь, и ты подпишешь эту чертову бумажку, а я получу в свое распоряжение это здание. Идем, Штяк!

Проходя мимо плаката, старик замер, заставив Арсения врезаться в него и слегка отпрянуть, но Скрягин даже не шелохнулся. Он лишь постучал по плакату тростью, перед тем как продолжить свой путь, к выходу бормоча себе под нос что-то вроде «…надо бы еще купить».

Как только дверь за Скрягиным захлопнулась, все полицейские вздохнули спокойно, только Сокол стоял с удивленным видом.

— Откуда он здесь взялся?

— Вечно ищет, где бы деньги спереть, — жестко сказал Янковски, по его тону было понятно, что Скрягина он не уважает и не собирается пересматривать свое мнение, и даже напротив, готов критиковать его по любому поводу.

— А разве бордель можно купить? — спросил Николаев у Кравченко.

— Обычно нет, но такой человек, как Скрягин, ни перед чем не остановится. Как минимум пара городов осталась без городских учреждений развлекательного типа, потому что государству держать их стало невыгодно, поэтому их продали, а сейчас, когда Разини был замечен в борделе, это здание просто состоит на учете у нас. Кому охота теперь там появляться? — пояснил Кравченко, вновь открывая сумку и ища там бумаги. Достав их, он продолжил: — Все это нас приводит к вашей цели. Мы узнали, что в этот бордель была доставлена партия запрещенного алкоголя. Повод, чтобы провести чистку в рядах управляющих, просто огромный, а уж если здесь Скрягин, то, скорее всего, бордель закроют.

— Это с чего бы? — не понял Янковски.

— А с того, что, если мы докажем, что в борделе проводится запрещенная торговля нелицензированным алкоголем, начнутся аресты, а от прессы это не укроется и…

— Скрягин надавит на градоначальника, — быстро закончил Сокол, выдавая то, что было на уме у всех присутствующих — все ясно, но мне совершенно все равно, закроют его или нет, наша цель — арестовать Разини, не будем забывать.

— Все верно, — кивнул Константин, — так вот, вам нужно выяснить, связан ли этот алкоголь с Доном Разини. Возможно, вызов ложный, но еще одно доказательство против империи Разини будет нам на руку.

— Не желаете позвать своих ребят?

— Они наказаны, — серьезно пояснил Андрей и, посмотрев на вновь назначенного прокурора, добавил, — им необходимо разрешение на вскрытие архива Победова.

Кравченко улыбнулся:

— Считайте, что оно уже у них, я скажу, пусть приступают к работе.

— Тогда вперед, господа, если что-то нужно, Павел номер знает.

Сокол и Янковски встали и двинулись к выходу. Уже на улице сыщики заметили, что другие их коллеги собрались возле окна и смотрят наружу. Как только они вышли, поняли, почему. Причиной всеобщего возбуждения был Скрягин, а точнее его машина, которая была настолько длинной, что перекрыла проезд как минимум для четырех машин.

— Андрей Федорович, — весело улыбнулся старик, когда полицейские показались на выходе из участка, — вас подвезти?

— Нет, мы торопимся, — огрызнулся Павел и двинулся к машине Сокола, знаком показывая, что он не собирается с ним разговаривать.

— Мой коллега прав, — подтвердил слова Янковски Сокол, но в более вежливой манере.

— Понимаю, — кивнул Скрягин, неожиданно обхватил Сокола за плечо и тихо прошептал ему: — Надеюсь, вы найдете нужные вам доказательства, я прошу, как только вы вызовете прокурора, позвоните мне. — С этими словами он положил маленький клочок бумаги Соколу в руку и сел в свою машину, которая с ревом двинулась в сторону улицы.

Дождь, который так и не прекратился, не поднял Андрею настроения. Сев в машину, двое полицейских тронулись на свое задание. Серые тучи, которые затянули небо над Дальноградом, были очень унылыми. Единственное, что придавало городу хоть какой-то яркий вид — это плакаты, на которых были изображены различные магазины, товары и многое другое. Обычно использовали рисунки веселых мужчин и девушек для большего привлечения внимания клиентов. Увидев пару таких плакатов, Янковски грустно вздохнул:

— Вот из-за таких людей, как Скрягин, люди голодают. Откуда ты его знаешь, Андрей?

— Шутишь? — усмехнулся Сокол. — Я живу в Петрограде, там все знают Скрягина. Собственно, как и во всей стране, ведь он богатейший человек в России, поговаривают, что у него есть номер телефона самого императора.

— На каких основаниях получил его?

Сокол лишь пожал плечами, в дела богатеев он никогда не вникал. Да и данный факт, считал лишь слухами недалеких глупцов, любителей мистики и теорий заговора.

— И что он забыл здесь? — вскинулся Янковски. — Вот если бы красные победили…

— Думаешь, революция изменила бы ход истории? — спросил Сокол, он участвовал в подавлении бунтов, которые большевики называли революцией. В столкновениях они тогда потерпели поражение, но то, что они проиграли, окончательно сказать было нельзя, учитывая, что их лидеры исправно попадали в Совет министров, а в Государственной думе их партия составляла достаточно весомую часть.

Янковски вскинул бровь и медленно повернул голову к Соколу.

— Монархист?

— Нет. Просто я подавлял бунт своего же народа, — ответил Сокол, — я не хочу, чтобы когда-нибудь гражданская война началась, но я не согласен с тобой, относительно того, что большевики проиграли.

— С чего это ты так думаешь?

— А разве не видно. Часть думы состоят из красных и совсем недавно, их вождь был председателем Совета министров, — громко и четко ответил Андрей, — мне продолжать?

Похоже, что эти слова удовлетворили Павла, и он, улыбнувшись, кивнул и снова селсмотреть в окно. Соколу показалось, что Янковски явно симпатизирует партии большевиков или их идеям. Впрочем, злиться или спорить об этом он не собирался, пусть верит, во что хочет, не воспрещается. Снаружи мелькали здания, иногда проскальзывали люди, которые с зонтами шли по своим делам. Наконец машина резко затормозила и встала прямо перед борделем.

Двое полицейских вошли внутрь. Возле стойки стоял управляющий, рассматривая какие-то бумажки. Заметив посетителей, он отложил все в другую сторону стола и встал ровно.

— Здравствуйте, джентльмены, что я могу для вас сделать?

— Капитан Сокол и лейтенант Янковски, — представился Андрей и достал свой документ, Павел сделал то же самое. Ткнув удостоверениям в лицо управляющему, тот быстро их осмотрел, и его улыбка спала с лица, а в глазах отчётливо мелькнуло непонимание, а следом и страх.

— Что-то произошло?

— Нет, все в порядке, — грубо ответил Янковски, — хотим осмотреться здесь, вы же не против? Где управляющий?

— Он отъехал ненадолго, и вообще-то я против проверки, — сухо отреагировал мужчина, видимо, не слишком веря, что полицейских можно спровадить, но все же он решил попытаться: — нас не предупреждали ни о какой инспекции от полиции. Девушки ни на что не жаловались.

— Сокол, он меня бесит, можно я его ударю?

— Успокойся, иди пока в ресторан и осмотри там все, а я здесь закончу.

Павел быстро двинулся прямо по коридору к арке, закрытой красной занавеской, откуда доносились веселые крики, и играла музыка. Андрей удивился. По словам местных, это заведение было чуть ли не лакомым местечком, но сейчас всё здесь казалось потухшим. Огни, освещавшие коридоры потускнели, а некоторые лампочки помаргивали, готовясь потухнуть окончательно. Былого блеска не было видно, если ему не соврали, и он действительно здесь присутствовал.

— Я бы хотел, чтобы вы представили нам все возможные документы по алкогольным напиткам, которые используются в вашем заведении.

— А вы откуда, чтобы подобное требовать? — подозрительно спросил управляющий.

— Как тебя зовут? — вдруг спросил Сокол, вспоминая, что они забыли уточнить имя.

— Ермак Яровский. Знаете, инспекция у нас уже была, и она подтвердила, что у нас все в порядке, — попытался он перевести тему управляющий, — и с какой это стати я должен вам что-то предоставлять?

— Потому что мы так хотим, — наконец раздраженно заметил Сокол, — если ты откажешь, я тебя такими проверками достану, и, учитывая ваши возможные связи с известным гангстером, клиенты больше сюда не явятся. И мне все равно, что потом придется посидеть с бумажками.

Яровский проворчал что-то невразумительное и двинулся в комнату напротив стойки. Дверь он не закрыл, оставив небольшую щель, но увидеть, что там было невозможно, а сам сыщик решил пока не идти напролом и попробовать всё сделать аккуратно.

— Мы пока осмотрим ресторан, — крикнул ему вслед Сокол и пошел за Павлом.

Ресторан был широкой комнатой с множеством небольших кругленьких столов, за которыми сидели клиенты, разговаривали, пили и о чем-то весело беседовали. Прямо посередине к стене была приделана маленькая сцена, на которой стоял мужчина в элегантном костюме и напевал незнакомую полицейским песню. Справа от входа стояла барная стойка, за которой сидел бармен и протирал маленькие рюмки. Чуть поодаль, вдалеке от чужих глаз, была дверь, которая, судя по всему, была закрыта, так как туда никто не пытался даже подойти, а столы стояли на приличном от этой двери расстоянии.

Сокол быстрым взглядом нашел Янковски, который сидел за барной стойкой и уже что-то пил. Андрей, подойдя к своему коллеге, с упреком взглянул на него.

— Пьём на работе, да? Я думал, мы проводим расследование?

— А я и провожу, — весело ответил Павел, — смотри, здесь столько всего. Андрей, здесь чисто, никакого запрещенного алкоголя, давай напишем, что…

— Ладно, сиди пока, увидишь что-нибудь подозрительное — сразу ко мне, и не напейся, смотри мне тут.

Павел хлопнул в ладоши, показывая, что все будет хорошо, и вернулся к своему напитку. Сокола успокаивало лишь то, что, судя по всему, он пил не алкоголь.

«Местные сыщики все так относятся к своей работе?», — пронеслась шальная мысль.

Повернувшись к бармену, который дружелюбно улыбнулся ему и тут же протянул меню, Сокол быстро пробежался по списку и нахмурился, первым делом его интересовал именно алкоголь.

«Охотничье — 2 рубля»

«Офицерская — 3 рубля»

«Rain — 5 рублей»

«Fantastic — 7 рублей»

«Историческая справедливость — 10 рублей»

— Историческая справедливость? Откуда она? — спросил Сокол, отмечая про себя, что такой напиток разливается всего в одном месте и продается он там же, где и производится.

— Не знаю, мне не докладывают, спросите у управляющего или на склад сходите, — развел руками бармен, как бы намекая: «Я здесь ничего не решаю».

— Ты чего вскочил вдруг? — удивился Павел, заметив, как Сокол напрягся и уже вышел из-за стойки, чтобы уйти.

— «Историческая справедливость» — это марка московской водки, её не рассылают по городам, а делают и продают только в Москве, — объяснил Сокол, проходя мимо одного из клиентов, который, видимо, уже изрядно выпил и сейчас мирно посапывал за столом, уронив голову себе на грудь.

— Да бред это, может, уже продают, — развел руками Павел, еле поспевая за капитаном.

— Это можно проверить лишь в одном месте, — сказал Андрей, — в каждом городе есть товарное бюро, возьми мою машину, езжай в одно из них и спроси, присылали они в бордель такую-то и такую водку, а также спроси, когда был сделан последний запрос для завоза спиртного.

Янковски кивнул и, взяв ключи, вышел из борделя, в то время как Сокол прошел к управляющему, который уже достал все документы и выложил их на стол.

— Не знаю, что вы хотите найти, у нас обычно с бумажками все чисто, — вздохнул управляющий, склоняясь перед властью закона, — но раз вы говорите, то пусть будет так.

Сыщик быстро пролистал документы, дошел до раздела «спиртные напитки», той самой водки там не было.

— У вас здесь продается водка, которой нет в списке, — указал на ошибку Сокол, — либо вы её не вписали специально, либо это ошибка.

— Ошибка, скорее всего, я обычно все заполняю качественно, — быстро прошелестел мужчина, при этом на его лбу выступила испарина. А сам он подозрительно начал озираться по сторонам.

— Вы за последний месяц сделали три запроса, так быстро все расходится?

— Не представляете, как.

Сокол хмыкнул, продолжая листать дальше. Тут неожиданно он нарвался на раздел «рабочий персонал». Где-то стоял штамп «уволен», а одна из работниц была обведена в овал.

— Что это значит?

— А, Джулия, одна из наших лучших работниц. — В голосе управляющего были слышны нотки гордости. — После полицейской проверки она не вернулась, её искали, но так и не нашли. Говорят, видели с каким-то мужиком, который её увел. Разные слухи ходили, одни говорят, похитили, другие якобы, что сбежала с клиентом. В общем, вычеркивать пора.

— Не против, если я вырву этот лист? — заинтересовался Сокол.

— Ага, а потом по шапке кому? Мне!

— Вам сейчас о другом нужно беспокоиться! — уже более грубо произнес Андрей, начиная раздражаться тому, что Яровский не хочет идти на сотрудничество. — Как бы вас не закрыли.

— Делайте что хотите, — махнул рукой, управляющий в надежде, что полицейский отвяжется, но просьбы на этом не окончились.

— Где склад?

— У вас нет права приходить и шнырять здесь! — раскричался Яровский и схватил телефон. — Я звоню… главному!

— Я думал ты и есть главный? — удивился Андрей, моментально хватаясь за ошибку управляющего.

— Эээ… ну да, — дрожащая рука опустила трубку на телефон, и мужчина снова сник, понимая, что проблемы только начались.

— Посмотрим, как отреагирует прокурор, когда узнает, что ты помешал расследованию! — не уступал Сокол. Он, в отличие от управляющего, прекрасно играл роль рассерженного полицейского, при этом оставаясь сосредоточенным внутри. — Ну, что скажешь?

Управляющий медленно указал на дверь.

— Снаружи, обойдете, там будут ворота в складское помещение, я вас прошу, господин, не нужно все ворошить.

Андрей снисходительно кивнул, при этом, совершенно не воспринимая просьбу Яровского всерьез. Надо будет, все вверх дном перевернет и не почешется.

* * *

Тем временем Павел, выйдя на улицу, двинулся к телефонной будке и набрал номер.

— Николаев!

— Шеф, мне нужен адрес товарного бюро, — отчеканил Янковски, — желательно недалеко от борделя.

— Так.

По ту сторону послышалось шуршание и копошение, а после — голос Николаева.

— На улице Прямой, дом 21 есть такое, это недалеко, что-то нашли?

— Видимо, — коротко ответил Янковски и положил трубку.

Машина быстро ехала, сворачивая с одной улицы на другую. Дождь уже кончился, что порадовало жителей города. Улицы стали более оживленными, чем в начале дня. Подъехав к указанному дому, Павел вышел и направился прямо к двери.

Бюро представляло собой маленькую комнатку, состоящую из множества шкафов и небольшого рабочего места, где сидел служащий в стареньком потертом пиджаке. По его лицу было видно, что скучнее работы не найти. Завидев Янковски, он оживился и встал.

— Да, что я могу для вас сделать?

Павел быстро расчехлил свои документы и сунул под нос служащему.

— Полиция, мне нужны все запросы, которые делал бордель за последний месяц.

— Вас интересует количество или…

— Все! Когда запрашивали, что запрашивали, кто приезжал и прочее, — раздраженно крикнул Янковски, — это полицейская операция, побыстрее, пожалуйста.

— Как скажете, — устало ответил служащий, вставая со своего рабочего места и двигаясь к одному из шкафчиков, выдвигая один из его отделов и доставая толстую книгу. — Запрос был один раз в этом месяце. В основном просили только поставить еду, пару ящиков водки дешевого качества. Такую обычно редко покупают, но если другой нет, то берут, ах, да было примечание об американской, неплохое качество. Забирал Джозеф Гордон, водителем там работает.

— Это все?

— Ну, баб они не просили, — рассмеялся собственной шутке служащий, но, заметив серьезное лицо Янковски, решил исправиться: — Есть копия, если нужно.

— Буду благодарен.

* * *

Пока Янковски разбирался с запросом, Сокол подошел к складу. Огромная каменная «коробка» с железными дверьми была пристроена к борделю, чтобы проще было проносить ящики внутрь. Постучав три раза в железную дверь, Андрей принялся ждать, пока внутри не раздались гулкие шаги. Дверь открыл чернокожий мужчина. Высокого роста, достаточно крепкого телосложения, одетый в рубашку, которая была уже грязной, и рабочий комбинезон, лысую голову покрывал синий берет. Он вытирал руки тряпкой, грязной от машинного масла и скорее больше пачкал их, чем приводил в надлежащий вид.

— Чем могу помочь? — спросил он с грубым американским акцентом.

— Полиция, сэр, я хочу задать вам пару вопросов, — произнес излюбленную фразу стражей правопорядка Сокол.

Если он надеялся, что мужчина перед ним испугается или начнет робеть, то он ошибся. Рабочий буквально расцвел.

— Конечно, сэр, пройдете?

— Пока можем поговорить здесь, — сказал Андрей, пропуская мужчину наружу и доставая свою книжечку, — ваше имя?

— Джозеф Гордон, сэр.

— Вы давно здесь работаете?

— Примерно год, с того момента, как приехал с семьей, — протянул Джозеф, вспоминая. Его как будто совсем не пугали разговоры со стражем порядка, вел он себя спокойно и даже приветливо.

— Вы американец? — спросил неожиданно Сокол, хотя к делу это не относилось, ему было интересно.

— Уже нет, я оформил подданство, есть документы, — заверил Гордон, видимо, думая, что проблемы у него.

— Нет, нет, все в порядке, — кивнул сыщик, решив поверить на слово. К тому же, подобные вопросы занимали слишком много времени, а оно и так словно песок испарялась прямо на глазах.

— Знаете, я рад, что уехал, думал, что везде одно и то же, меня в Америке за человека не считали, а здесь всем наплевать на то, какой у меня цвет кожи, даже устроился на обучение, — улыбнулся Джозеф, ему явно хотелось об этом рассказать. — Еще пару месяцев, и я смогу найти нормальную работу, хотя здесь тоже не жалуюсь.

— Вы не видели здесь ничего постороннего? — прервал его полицейский. — Может, какие-то ящики не те, товары другие или еще что?

Джозеф задумался. А потом хлопнул себя по лбу и сказал:

— Знаете, я обычно на Прямую улицу ездил за товаром, а тут мне сказали, чтобы я поехал на какой-то пустырь и забрал товар оттуда, странно как-то, но мало ли что. И пара ящиков там была, таких, хороших, скажем.

— Что написано?

— Картинка такая со зданием каким-то и год был написан, вроде, все.

Сокол сделал пометку и кивнул своим догадкам. По описанию, марка походила на «Историческую справедливость», но подделку тоже не исключал, хотя улики из меню борделя совпадали со словами рабочего. Нужно было лишь удостовериться в том, что он не ошибся.

— Что ж спасибо вам, Джозеф.

— Да не за что, — улыбнулся мужчина, протягивая руку для пожатия. Сокол слегка усмехнулся и пожал. Побольше бы таких подданных, готовых помогать стражам закона.

Вернувшись к входу в здание, Сокол встретил там Павла, который стоял, облокотившись на машину.

— Один запрос за месяц, и никакой московской водки, — кратко отчеканил Янковски.

— Один запрос? Но у них в документах написано, что запроса было два, а водитель ездил на пустырь за ящиками и привез ту самую водку, — быстро сказал Сокол, решив всё же взять на вооружение версию, что именно «Историческую справедливость» привез Джозеф с пустыря, — похоже, что они сделали записи специально, чтобы скрыть контрабанду.

Быстро обнажив оружие, полицейские вошли в бордель. Это здание надоело им уже обоим, и теперь предстояло провести последнее дело. Заметив оружие и серьезный вид полицейских, Яровский быстро понял, что дела плохи и его руки взметнулись в потолок.

— Не стреляйте!

— Здание арестовано за незаконный оборот алкогольных напитков, — быстро произнес Сокол, пока Янковски надевал на мужчину наручники, — вы временно будете задержаны, пока полиция не установит, кто снабжал заведение алкоголем?

— Да послушайте, — быстро сказал управляющий, чуть не плача, — мафия не говорит, где и что, он просто называл место, откуда надо было забрать товар, и все. Здесь, в комнате напротив ресторана, трое сидят, смотрят, как бы не было проблем.

— В твоих же интересах, чтобы ты им ничего не сказал, — сказал Павел, слегка вывернув руку мужчине.

— А-а, нет, я вообще ни слова, — уверил его Яровский.

— Пошли, Павел, — быстро сказал Сокол и, подождав пока Янковски пристегнет управляющего к двери, они двинулись к ресторану.

— Какой смысл просить алкоголь у мафии, когда государство все поставляет бесплатно? — удивился Янковски.

— Если он не числится в реестре, значит, и налоги можно не платить, все продажи они клали себе в карман, — пояснил Андрей. Старая схема и весьма рабочая.

Пройдя внутрь, полицейские подошли к двери, которую они приметили еще в начале расследования. Посмотрев друг на друга, они кивнули и одновременно ударили по ней с ноги. Дверь с грохотом открылось, заставив всех посетителей вздрогнуть и вскочить со своих мест. Музыкант прекратил петь и так же со страхом глядел на двух громил.

Ворвавшись в комнату, Сокол крикнул:

— Полиция, а ну стоять!

В комнате за столом сидели трое мужчин, одетые в очень дорогие костюмы. Завидев полицию, они тут же подняли руки вверх. Небольшая коморка, больше похожая на какой-то чулан, выглядела очень убого, кроме стола там был хлам и несколько бочек с марками «Историческая справедливость».

Пока Янковски держал мужчин на прицеле, Сокол быстро нацепил на каждого задержанного наручники и осмотрел бочки.

— А вот и наш незаконный алкоголь, — усмехнулся он, — вызывай подкрепление, Павел, пора прибраться здесь.

* * *

В очередной раз полиция столпилась возле борделя, проверяя каждую комнату на наличие запрещенного напитка. И, как ни странно, он нашелся. Бочки, ящики и просто бутылки находились почти в каждой комнате, допрос показал, что высшее начальство борделя знало о сделках с мафией и участвовало в ней. Однако, был один странный момент, который сыщикам пришлось признать. Управляющий, не входил в число тех, кто сотрудничал с мафией напрямую. Он лишь забирал товар там, где укажут, и в основном он не контактировал с людьми Разини. Из-за нехватки доказательств, Яровского пришлось отпустить, хотя это немного подпортило настроение Сокола.

Николаев, сидя за столом в борделе, усмехнулся, когда к нему вошли сыщики.

— Вы просто молодцы, ребята, я в вас не сомневался, новый прокурор быстро разберется с этим делом.

— Что будет с борделем? — спросил Янковски.

Николаев кивнул в другую сторону зала, где уже стоял Скрягин и какой-то мужчина в коричневом пиджаке.

— Сам градоначальник приехал, — шепнул Николаев, указав на Пескарева, — похоже, бордель закроют, но я даже и рад. Скрягин обещал, что все работники останутся на своих местах и, как он выразился, не будут заниматься непотребством.

Андрей взглянул на то, как Скрягин, Арсений Штяков и градоначальник разговаривают с Яровским. У того была куча документов с собой. Судя по всему, они решили не тянуть со сделкой и сразу позволить богачу выкупить всё, до чего он сможет дотянуться. Пескарев же, как понял Сокол, был здесь для того, чтобы как можно быстрее решить вопрос с арестом здания.

— Ну, господа, как я и говорил, мы обтяпали дорогую сделку, почти за два часа, — складывая документы в папку, смеялся Штяк, — как я люблю говорить, замучил пустяк? Спасет Сеня Штяк.

— Не на правах рекламы, Арсений, — шикнул на него Скрягин и двинулся к Николаеву, который уже успел налить себе квасу и сейчас потягивал его, делая один мощный глоток за другим.

Когда старик, стуча своей тростью, приблизился к полицейским, он радостно пожал руку Андрею:

— Благодарю, Андрей Федорович, если бы не вы боюсь, это убожество ещё долго бы поганило такой замечательный город.

Янковски, что стоял рядом дико рассмеялся. Похоже, что ему было, что сказать старому богатею, и он решил воспользоваться возможностью поставить его на место:

— Не радуйтесь так, Скрягин. Зданием вы воспользоваться не сможете, пока не кончится официальное расследование и даже ваш дружок градоначальник не поможет ускорить его.

Казалось, что Павел победил, но как всегда, проницательный богач лишь улыбнулся:

— Вы слабо понимаете, что я хотел сделать, молодой человек. Думаю, что то, время, пока вы помаринуете, теперь уже моё здание, я смогу потратить на то, чтобы превратить это уже никому ненужное заведение в интересное место. Спасибо, что взялись за охрану, всегда рад, что стражи закона идут навстречу простым гражданам.

Он гордо развернулся и вместе с Пескаревым и Штяковым, исчезли в проходе.

— Вот же…

— Отставить, — моментально остановил его Николаев, — Скрягин может быть и заноза в заднице, но он никогда не мешает расследованию. Так уж вышло, что вы оба правы, поэтому спор закрыт.

Андрей, что всё время стоял в стороне и наблюдал за перепалкой, лишь улыбнулся. Старик начинал ему нравиться. Этот за словом в карман не полезет, становилось ясно, как он заработал свои деньги.

* * *

— Знаете, Андрей Федорович, — произнёс уставший Лучинский, что сейчас лежал на диване, — я понимаю, что это было наказание, но оно слишком жесткое.

— Я вроде бы говорил тебе следить за нашими сонями, а не делать всю работу за них, — усмехнулся Сокол, заходя в пыльный архив, где кроме высоких полок с коробками и документами, а также старых диванов и столов ничего не было.

— Ну, так не бросать же их.

Сев рядом, сыщик принялся слушать, что нашли его коллеги, которых он отправил копать в пыльные джунгли полицейского архива.

— Есть две интересной новости, — начал Закрипин, который уже давно не выглядел сонным и раскладывал бумаги на столе, — есть информация, что в какой-то момент, Победову пришли документы на всех членов банды. Вся подноготная, которая была на них в Петрограде.

— У нас она тоже есть, — нахмурился Андрей.

— Не вся, — вступил в игру Агапит, — скорее часть паззла, а то, что пришло бывшему прокурору, могло приблизить нас к аресту Разини.

Сокол задумчиво сложил руки замком. Кое-какие документы у них действительно имелись, но они не позволяли дать ход расследованию, к тому же, именно это стало причиной, по которой они задержались в столице и не смогли выехать в Дальноград.

— Однако, это ещё не все. Самих документов мы не нашли. Получается, что их просто не было.

Сокол покачал пальцем, ему все стало ясно.

— Документы есть. Их с собой забрал Победов, именно нам он их и вез, но не успел.

— Получается?.. — воскликнул Лучинский, осознав, что хотел сказать Сокол.

— Да, мафия перехватила их, после того, как покончили с Победовым.

В архиве наступила тишина. Сыщики поняли, что двигаются по верному пути. У них имелась часть досье на мафию, но и у мафии теперь имелись эти документы. Они могли их уничтожить, но пока не доказано обратное, требовалось их найти.

— А второе?

— Это не касается напрямую нашего расследование, скорее это должно было заинтересовать вас лично сегодня, — ответил Зервас, и достал ещё один документ, — бордель, который вы сегодня арестовали, находился под управлением некого Виктора Рябого.

— Нет, им руководил Ермак Яровский, — поправил сыщика Сокол, — мы сами сегодня убедились в этом, посмотрев на документы.

— Может и так, но вот эти доказательства указывают на Рябого. Кроме имени, в принципе ничего и нет. Может быть, это и есть Яровский? Только работал под псевдонимом?

Ответа у Андрея на этот вопрос не было. Он вообще не слышал об этом Рябом. Если и в документах Победова о нем практически ничего нет, даже фото не прилагалось, можно было сделать вывод о том, что возможно Яровский и был тем самым Рябым, только вел дела под этим именем, и это позволило ему уйти от наказания. Несмотря на то, что расследование закончилось, это был не самый большой шаг на пути к аресту Разини. Да и вообще было ли это расследование шагом.

* «Нева» — автомобиль среднего качества производимый на Русско-Балтийском вагонном заводе, производил автомобили, как для народного потребления, так и для различных ведомств.

** Тульский Токарев, он же ТТ — всем известный советский пистолет, но в данной вселенной Федор Токарев изобрел его уже для российской армии. В полицию он поставлялся в 1930 году только в специальные отделения, так как в первый год выпуск был весьма и весьма ограничен. В 1932 году уже вся российская полиция получила данное оружие.

***Алена Храбрая «Элеонора» — начинающая певица, которую любила вся молодежь России 30-х годов. Начинала как ученица Есенина, а после выступала самостоятельно.

**** Поверенный — то же, что и адвокат

Глава 12 Стрельба на станции

Николаев сидел за столом, просматривая свежий выпуск газеты. На первой полосе красовался Скрягин, который улыбался во все свои тридцать два зуба. Рядом с ним, словно серый кардинал, сложив руки за спиной и прикрываясь легкой усмешкой, стоял Арсений Штяков. Этот богатей нравился Николаеву не больше чем любой другой, но так уж вышло, что Скрягин обладал довольно обширной властью, когда вопрос касался бизнеса, а в Дальнограде это единственное что могло заинтересовать богатейшего человека в Империи.

Николаев Александр Николаевич — начальник Дальноградской полиции

Скрягин мог стать помехой в расследовании, ведь его интересы могли противоречить интересам расследования. Почти моментально он скупал все заведения, которые ранее принадлежали Разини, а ныне были опечатаны полицией. А этот сукин сын, Сеня Штяк, ловко маневрировал в законах, и позволял новым покупкам Скрягина открываться в кратчайшие сроки, принося дополнительные суммы в карман богача.

Шумно вздохнув, начальник полиции отложил выпуск и, скрепив руки перед собой в замок, взглянул на Сокола, Янковски и остальных сыщиков Второго отделения. Он специально прикрепил Павла к Соколу, дабы знать секреты отделения, но последний не спешил ими делиться, и дозировано давал информацию полиции Дальнограда. Винить его было не за что, коррупция слишком глубоко проникло в ряды местных правоохранителей, а Второе отделение не просто так прислали. Конечно, они гнались за Разини от самого Петрограда, но полиция Дальнограда никак не отреагировала на растущее влияние семьи Разини и виноват в этом был помимо прочих, сам Николаев.

— Рад, что вы прибыли так быстро, — начал Александр, проверяя еще один запрос, а потом, нахмурившись, отложил его в сторону. Бумаг было слишком много и приходилось разбирать их все. — Один мафиози согласился дать показания против Разини, понятное дело, что мафии это не понравится.

— Что требуется от нас? — спросил Янковски, зевая. Не получив от своих коллег сыщиков доверия, он стремился показать свою независимость и безразличность. Сокол понимал, что Павел не глуп, к тому же он один из лучших сыщиков в городе, но доверить ему все секреты их расследования было нельзя. Пусть лучше пока не путается под ногами там, где это будет возможно.

— Мы должны сопроводить этого человека до поезда, где его уже возьмут наши люди?

Николаев кивнул, подтверждая слова Сокола. Разумеется, ему уже сообщили из центра, кто был этот человек и что с ним следует быть аккуратным. Они стремились вытащить из него всю информацию, которую только можно было, но сразу прыгать в объятия потенциального крота не торопились, во Второе отделение не набирали идиотов. Расчет, дисциплина и точность, были главными принципами всех сыщиков из Второго Отделения.

— Отлично, мы почти уверены, что Разини попытается прикончить его, поэтому будьте очень осторожны. — С этими словами Николаев махнул рукой, давая понять, что инструктаж закончен, и полицейские могут отправляться на задание.

Сыщики встали и двинулись к выходу. По дороге Янковски что-то бурчал себе под нос и выглядел очень недовольным.

— Не любишь выездные задания? — спросил Андрей, садясь за руль автомобиля.

Следом послышались хлопки дверей автомобиля, это в машину сели остальные члены команды Сокола. Агапит и Лучинский как всегда сели возле окон, стремясь насладиться видами города, а Закрипин проверял свою верную аптечку. Сумка с медикаментами всегда была на его плече, и он любил возиться с всякими баночками и бинтами. Андрей иногда думал, что Виктору не следовало идти в сыщики, а уж тем более отправляться на работу в поле. Сидел бы себе где-нибудь в клинике и помогал больным. С другой стороны, руки Закрипина спасли уже не одного сыщика, и все они благодарили его. У Виктора даже была награды за это, правда, он их тщательно скрывал, не стремясь рассказывать о своих подвигах. Истинный врач, храбрый, честный и скромный.

— Это вечно заканчивается стрельбой, помяни мое слово, когда будешь расчехлять свой ТТ, — не переставал ворчать Янковски, — мафия не терпит кротов, особенно тех, кто готовится сдать их высшим властям.

Сокол лишь пожал плечами. Ему было не в первой. Очень часто, полиция и само Второе отделение пользовались услугами кротов, а если они не находились, переходили к внедрению. В этот раз это сделать не вышло. Человек, которого они подослали к Разини был довольно быстро раскрыт. Они потеряли с ним связь и, судя по всему, мафия прикончила его. Тело так и не было найдено.

— Вот скажи, — произнес Павел, пока машина скользила по дороге города в сторону вокзала, — ты женат?

Сыщики, сзади услышав намек на интересную беседу, начали отрываться от своих занятий. Они, разумеется, знали о личной жизни своего коллеги, но было интересно не то, что ответит Сокол, а то какие вопросы будет задавать Янковски.

— Да, — ответил Андрей и даже достал маленькую фотокарточку, небольшое личное доверие не повредит, коль скоро Янковски не наблюдал его в профессиональной сфере. На фотографии было изображено четыре человека, один из которых был Сокол. Рядом с ним стояла и обнимала его за плечо девушка милой наружности, на голове шляпка, которая, тем не менее, не могла скрыть ее длинных волос, цвет которых терялся из-за черно-белого фото. Под рукой дамы стояла девчушка, судя по тому, как светилось её лицо, ей нравилось фотографироваться, а может быть, это было её первое фото. Девочка была в платье и, крепко вцепившись в руку матери, смотрела вперед. Слегка поодаль от отца стоял мальчик, что держал отца за руку. На нем была необычная форма гимназиста, но он был слишком мал для того чтобы учиться в гимназии, скорее это была школьная форма.

— Его долго уговаривали сфотографироваться. — Улыбнулся Сокол, вспоминая тот веселый момент. — Кате уже четырнадцать, Глебу семь.

— Где учится? — поинтересовался Янковски, слегка улыбнувшись на фотографию такой счастливой семьи.

— Я, если честно, не понимаю. — Пожал плечами Андрей. — Я стараюсь спрашивать, а Катя постоянно выдаст что-то и голова не соображает, видимо, старею.

— Да, того и глядишь начнешь упускать наших «клиентов», — потряс Сокола за плечи Лучинский в качестве дружеского подтрунивания, — ну ничего, пока плешь не проест твою светлую голову у тебя есть мы, напомним ели что.

— Лысина не признак ума, — заметил Закрипин, тоже начиная втягиваться в беседу, — скорее признак зрелости.

— То-то твой отец слишком зрелый, — заржал Агапит, и хлопнул в протянутую ладонь Донована, — того и гляди пойдет искать тебе молодую маму.

Виктор слегка покраснел. Его отец был ещё тем дамским угодником и об этом знали все, кто с ним работал. Несмотря на свой возраст, он весьма хорошо сохранился, что выливалось в различные шутки, вроде тех, что сам Закрипин годится отцу не в сыновья, а в братья. Его мать сбежала, поэтому отца Закрипина более ничего не сдерживало в плане дел сердечных и, хотя порой это бросало тень на репутацию сыщика, сам Виктор старался не вмешиваться в личную жизнь отца.

— Слушай, ну а что примерно хочет твоя дочь. В кого она пошла? — усмехнувшись, продолжил свои расспросы Павел.

— В отца. — Засмеялся Сокол. — Тоже хочет в полицию.

— Я смотрю, ты ни капли не переживаешь из-за этого?

— Ей четырнадцать, пусть пока спокойно учится, а потом уже поймет, что моя работа не такая уж и привлекательная.

Павел замолчал и вернул фотографию владельцу. С минуту они ехали молча, пока Янковски вдруг не спросил:

— Не боишься, что это задание может оказаться опасным для тебя?

Сокол ответил не сразу. Он посмотрел в зеркало заднего вида, дабы поглядеть на реакцию своих ребят. Те, услышав вопрос Павла нахмурились. Все они старались не думать о подобных вещах, это угнетало и мешало сосредоточиться. Сам Андрей думал точно также, но всё же молчание затянулось, видимо, он раздумывал, как бы ответить правильно. Когда же он заговорил, голос его был спокоен.

— Семья, конечно, переживает, но нет, не боюсь. Скажем так, я слишком многое в жизни видел. Я и с женой-то познакомился, когда в госпитале лежал, во время бунтов подстрелили, прямо на улице, долго провалялся, а Юля ухаживала за мной.

— Считай, легко отделался, — легонько толкнув Сокола локтем, сказал Янковски. — С одной войны на другую.

— Что поделать, работы не было, выбирать не приходилось, пришлось взяться за эту, и теперь как-то уже привык.

Хоть Сокол и выглядел спокойным, тем не менее, вопрос Павла заставил его начать размышлять к чему в итоге он стремится. Ответ всегда приходил один «Сделать мир лучше», но разве он таковым станет, если его семья однажды лишится отца. Его друзья, возможно, размышляли также. Сам Андрей знал, почему сыщикам запрещено философствовать на тему их работы. Один из его коллег, спился под тягостными мыслями и вскоре его понизили до обычного полицейского. Насколько знал Сокол, после этого он продолжил пить, заливая в себя алкоголь даже на работе. Возможно, что его конечно в итоге уволили, но смысл был в том, что иногда лучше не думать об очевидных фактах, которые способны разъесть твою душу изнутри. Именно это и было важно, не допустить страх в себе, преодолеть, не стать его заложником, иначе ты превратишься ни во что.

— Ну вот…

— Что? — услышав его мысли, вслух спросил Агапит.

— Да так, привычка, — соврал Сокол, понимая, что делает именно то, что делать не следовало. Уходил в философию.

* * *

Машина остановилась перед вокзалом. Это было огромное белое здание с гигантскими окнами по бокам, сама по себе постройка вокзала уходила куда-то вдаль, где находился перрон для поездов. Двойные деревянные двери принимали постоянный поток людей, одни заходили, другие выходили. Вокзал носил имя Витте, и именно его статуя встречала и провожала всех приезжавших и уезжавших из города.

Бывший председатель совета министров вряд ли бывал здесь. Насколько мог судить Сокол, когда он заканчивал свою деятельность, города либо ещё не было, либо он только начал зарождаться. Однако руководители города посчитали, что именно его именем следует назвать вокзал города. Логика в этом была, до своего назначения на пост главы правительства, Витте руководил министерством путей и сообщений, в чье ведомство входили все вокзалы. Сокол подумал, что ему, возможно, польстил бы данный знак уважения.

Сыщики, выйдя из машины, встали вокруг машины и принялись заниматься своими делами. Кто-то закурил, другой принялся насвистывать мелодию, а третьи просто принялись болтать о своем. Сокол же огляделся по сторонам и тоже вышел из машины. Вокзал был многолюден, поэтому вполне возможно можно было затеряться в толпе и не дать мафии найти нужного свидетеля.

— Его должны скоро привезти, — вслух сказал Павел, скорее всего, для самого себя, чем для остальных. Он вытащил часы на цепочке и взглянул на время. Привычка явственно выделалась из действий Янковски. Прямо перед ним стояли большие башенные часы вокзала, но полицейский предпочел свои личные.

— Почему полиция сама не доставит его? — спросил Агапит, выделяя дым изо рта, которые кольцами растворялись в воздухе, — мы бы его встретили в участке и отвезли куда надо.

— Понятия не имею. — Раздраженно замахал руками Янковски. — Мне никто не соизволит докладывать, я тут как чернорабочий.

— Плохой пример, — однотонно произнес Сокол, — а не привезли его в участок, потому что нам так и так пришлось бы везти его сюда. Других станций нет.

Вдруг сыщики заметили, что к ним медленным шагом движется фигура, которая вела себя очень странно. Шла она черепашьим шагом, изредка останавливаясь, а потом, пригнувшись, оглядывалась по сторонам и наконец, вскочила и рывком побежала в сторону полицейских. Сокол и Янковски моментально схватились за пистолеты и тоже рванули к фигуре. Как только «бегуны» столкнулись, сыщики, не церемонясь, схватили бегущего и потащили к машине. Янковски моментально пригвоздил мужчину к машине.

— Что еще за игры, а, парень? — спросил Янковски, нахмурившись.

Остальные сыщики встали в полукруг, прикрывая допрос с пристрастием своими массивными фигурами, дабы не привлекать внимание.

— Да… я… этот, — тяжело дыша, произнес мужчина, поглядывая на пистолет, который Павел не соизволил убрать, — я типа к полиции.

— Типа мы полиция, — скрестив руки на груди, серьезно сказал Андрей. — Ты наш «клиент»?

— Ага, конечно, сейчас в машину, а потом в расход, документы гоните.

— Сокол, я его сейчас сам прикончу, — раздраженно сказал Янковски, тыкая пистолетом в лицо мафиози.

Андрей лишь достал документ и протянул мужчине. Лучинский стоял, играя мышцами и хрустя пальцами, для нагнетания обстановки. Свидетель ему сразу не понравился, было видно, что он одновременно и трус, и хозяин положения, вот только для сыщиков Второго отделения не существовало таких бандитов, которых они не могли бы расколоть. Перебежчик, пристально разглядывал документы Сокола, а когда удовлетворился ими потребовал тоже самое и от остальных.

— А ты не охуел, парнишка? — поинтересовался Агапит, начиная также впадать в раздражение, как и его коллеги, — это вообще-то мы пришли спасать твою задницу.

— Он прав, одного будет достаточно, — кивнул Андрей, прекращая перепалку и давая понять, что установка личностей закончена, не хватало, чтобы он ещё про парней что-нибудь выяснил в будущем, одного его будет достаточно.

— В общем, это вы меня должны до поезда довести в целости и сохранности, и типа безо всяких фокусов.

— Давай тут не указывай, как нам нашу работу делать, — грубо пробурчал Донован, держа своего «подопечного», — дотащим и сделаем все в лучшем виде, не обещаю что целым, но живым.

— Как тебя звать? — спросил Сокол, забирая свои документы назад.

— Эээ… нет, я тебе не скажу, это типа тайна и всякая такая хуйня, — сказал мафиози, за что получил от Янковски легкую оплеуху.

— Еще одно слово, и ты у меня землю жрать будешь, имя давай!

— Да велено не говорить, — тонким голосом произнес свидетель, моментально меняя свой победный тон, — сказали называться «Молотом».

— Молотом? Мда, ну и бред, — хлопнул себя по лбу Сокол.

— Конспирологи хреновы, — хмыкнул Лучинский.

Виктор Закрипин, всё это время стоял и слушал их перепалку, предпочитая не вмешиваться. Он продолжал выполнять свою основную работу, дабы быть наготове. Не хватало, чтобы их застали врасплох.

— Ребят, думаю пора убираться отсюда. Нам же сказали, что здесь бродят его старые дружки, могут ведь и… — он пальцем показал пистолет приставленный к виску и все всё сразу поняли.

Сыщики, окружив свидетеля, двинулись к зданию вокзала. Лучинский, как самый крупный из всех встал впереди, словно щит, справа и слева расположился Сокол и Агапит, а позади Закрипин. Янковски, шел рядом со свидетелем, чуть позади и держал его за рукав, дабы в случае чего — либо остановить от неразумных действий. Полицейские не сомневались, что придется козырнуть своим положением, чтобы избежать проволочек. Войдя внутрь, они двинулись по лестнице, которая вела вниз, к залу ожидания вокзала. Он был полон людей, которые сидели на скамейках, кто-то держал в руках сумку, другие коротали время за прочтением газеты. Иногда мимо полицейских пробегали дети, которые весело смеялись, видимо, в ожидании поезда они решили поиграть в догонялки.

— Это, мужики, слушайте, я в туалет хочу, — тихо произнес «Молот».

— Не маленький, потерпишь, — раздраженно произнес Янковски, державший его за рукав, ему явно не нравилось мысль, что придется охранять этого писающего мальчика.

— Я серьезно, мужики, пять минут.

Сокол взглянул на огромные часы, которые висели на стене зала, до отправки поезда было еще пятнадцать минут, этого времени должно было хватить, чтобы довести свидетеля.

— Две минуты, быстро, — согласился Сокол и отряд повернулся к кабинам туалета, стоявшим возле огромной арки, что вела на перрон.

— Павел, иди с ним.

— Так и знал, бля…

— Не, не, не, — замах руками «Молот», — я не собираюсь ссать при нем.

— Собираешься спорить с нами? — поинтересовался Лучинский и положил руку на дубинку, — времени нет, а в поезд мы тебя посадим, даже если ты прямо тут обоссышься.

Свидетель на мгновение задумался. Ему вдруг стало не по себе, от того, как были настроены сыщики. Было видно, что они довольно профессионально себя ведут и не желают терять его как свидетеля.

— Да пусть идет один, куда он там сбежит, стена сплошная, а мы никого не пустим, пока не выйдет, — махнул рукой Павел, давая понять, что и сам не желает находиться с ним в одном туалете.

Сокол нахмурился. Если с «Молотом» что-то случится, то всей команде влетит. Янковски они, конечно, не сдадут, не принято у них так, но вот получит он уже от него. Борясь с желанием настоять на своем, Андрей все же вздохнул.

— Две минуты.

Когда «Молот» скрылся в туалете, полицейские встали возле входа. Янковски достал сигару и закурил. Закрипин и Лучинский, встали возле двери, дабы не дать никому войти внутрь, а Агапит непонимающе посмотрел на Сокола:

— Ты серьезно, я бы с ним сходил, — удивился сыщик, — если его шлепнут нам всем пиздец.

— Какой пиздец, полный? — рассмеялся Павел, а про себя прошептал, — вообще идиот.

— Стукачи, они все такие, — сказал Сокол, не обращая внимание на претензии Зерваса, он понимал его претензии, но дальнейший спор мог привести к потери времени, — как только они звонят в полицию, то паранойя сразу их захватывает.

— Не шел бы в мафию, не пришлось бы стучать, — бросая окурок на пол и туша его ботинком, заметил Павел, — хотя мы ничем от мафии не отличаемся.

— К чему ты это? — удивился Закрипин, впервые подав голос на слова Павла.

— Мы делаем почти то же самое, только государство — наш босс.

— Мы не то же самое делаем, наше дело — защищать граждан от таких, как они, за это нам платят.

— Думай, как знаешь. — Пожал плечами Павел и взглянул на часы. — Две минуты прошло, наверное…

Договорить он не успел, так как внутри туалетной комнаты раздался громкий звук. Полицейские схватились за пистолеты и ворвались внутрь. Чутье их не подвело. Внутри стоял бандит, который схватил «Молота» и, поставив его на колени, держал пистолет возле его головы. Как только полицейские ворвались внутрь, они тут же направили оружие на бандита.

— Отпусти его! — крикнул Янковски.

— Опа, полицейский эскорт. — Засмеялся он. — Ребят, не лезьте не в свое дело, я все сделаю быстро.

— Подумай о том, что ты делаешь! — пытаясь потянуть время, сказал Сокол, коря себя за то, что не послушался своё чутье и Агапита. Тот, конечно же, ему это припомнит, но это потом, пока же Андрей максимально сосредоточился на бандите, малейшее промедление может стоить жизни свидетелю. — Прикончишь его — получишь пулю.

— Сомневаюсь, что вы меня убьете, если я нажму на курок,- произнес бандит, хотя в его голосе уже были заметны нотки сомнения, — вам же понадобится свидетель.

— Ты, наверное, наивен, раз думаешь, что мы тебя арестуем после того, как ты выстрелишь, — не отставал от Сокола Лучинский, который в команде играл роль плохого полицейского.

Похоже, что бандита это не впечатлило, и как только его пистолет щелкнул, раздалось два выстрела. «Молот» и державший его бандит рухнули на пол. Полицейские тут же подбежали к свидетелю, который лежал, тяжело дыша, его лицо было забрызгано кровью, но он был жив.

— Вставай и пошли, — не теряя ни секунды, сказал Сокол, — Янковски, быстро к начальнику станции, скажи, чтобы вызвал подкрепление, но тихо.

Павел, кивнув, пулей вылетел из туалета. Сокол же, бросив взгляд на убитого бандита, быстро схватил свидетеля, которыйтяжело дышал и с широко раскрытыми глазами смотрел на труп, и потащил его к выходу.

— А я бля говорил! — как и предполагал Андрей, Агапит не заставил себя долго ждать, — был бы рядом сопровождающий.

— Тогда могло бы быть два трупа, — попытался оправдаться Сокол, хотя оправдание вышло не самое худшее, он действительно понял, что в этом случае первым убитым мог бы стать сопровождающий свидетеля полицейский, — нет смысла спорить, уже все прошло.

На выходе уже собралась толпа зевак, которые слышали выстрелы и тут же собрались посмотреть, что же случилось, хотя это было и глупо с их стороны. Весь удар общественности на себя принял Закрипин, который тут же встал перед толпой, закрыв руками остальных сыщиков:

— Всем сохранять спокойствие, работает полиция, все хорошо.

— Будь здесь, не пускай никого, — дал распоряжение Агапит и посмотрел на Сокола, тот в одобрение кивнул и повернулся к свидетелю.

— Идем! — сказал Сокол, не слушая слова «Молота» о том, что они «не знают, как защищать свидетеля», и потащил его к поездам. В этот раз, они шли быстро, чтобы не было больше никаких сюрпризов, до отправки поезда оставалось пять минут. На перроне была просто огромная толпа людей, которые копошились и старались попасть на свой поезд до того, как он тронется. Обходя эти толпы, полицейские и свидетель дошли до нужного им поезда, возле одного из вагонов стояли два человека, один из которых держал в руках винтовку. Сокол, передав «Молота» в крепкие руки Лучинского, который словно тряпку схватил свидетеля и чуть ли не силой заставил того, встать за спину. Агапит взял в руки оружие. Андрей же, выставив перед собой пистолет, подошел к неизвестным, которые, заметив его, тоже похвастались за стволы.

Виктор Васильевич Закрипин

— Парни, опустите пушки и не нервничайте! — прокричал тот, что с винтовкой, хотя по его лицу было видно, что нервничать начал как раз он, смотря на своего товарища, который хладнокровно смотрел на прибывших сыщиков.

— Я из полиции! — не слушая, ответил Сокол, медленно доставая документы и протягивая их, тому, что стоял рядом.

Тот так же медленно их взял и взглянул, все еще держа пистолет в направлении Андрея. Удостоверившись в правдивости слов Сокола, он кивнул и опустил оружие.

— Привели все-таки, я из-за тебя двадцать рублей потерял, — усмехнулся полицейский, выдыхая, и старался сбросить напряжение, доставая купюры и протягивая их тому, что стоял с винтовкой.

«Молот» подошел к сопровождающим и двинулся в вагон.

— Удачи вам тут с Разини, — произнес коллега Сокола, пожимая ему руку, — надеюсь, что вы его поймаете.

* * *

Команда шумно выдохнула. Напряжение медленно спадало, и Сокол убрал пистолет. Развернувшись к Лучинскому и Зервасу, он улыбнулся, показывая, что они справились и задание выполнено, те тоже убрали оружие.

Как только дело было сделано, Сокол и его сыщики двинулись на выход с вокзала. Виктор Закрипин, стоял возле туалета и говорил с полицейским, который явно прибыл по зову Янковски. Самого Павла нигде видно не было.

Уйти они сейчас не могли. Вокзал стал местом преступления, и следовало начинать расследование. Закрипин уже занялся этим делом.

— Иди, проверь, где там Павел, — распорядился Сокол. Агапит кивнул. Когда они поднялись к выходу с вокзала, он отделился и зашел в двустворчатые двери, рядом с каменными балясинами.

— Какой план? — поинтересовался Лучинский.

— Надо связаться с Николаевым, доложить ситуацию, а дальше начнем думать.

Выйдя на улицу, они вдохнули свежий воздух привокзальной площади. Все лучше, чем напряжение, царившее внизу. Можно было слегка расслабиться и начинать рутинную работу сыщика.

— А вот и они, без шума вы значит, никак не можете⁉ — услышали они голос Николаева.

Начальник Дальноградской полиции сидел в кабине полицейского автомобиля и переговаривался с одним из своих коллег:

— Давай Миша, пока без дополнений, — он хлопнул полицейского по плечу и, встав, двинулся к Соколу и Лучинскому, — как свидетель?

— В поезде, уже ускакал, — довольно оскалился Лучинский и двинулся к автомату с газировкой. Его рубашка вспотела и прилипла к телу. Впрочем, это была особенность бывшего боксера, к которой мало кто мог привыкнуть, но Донован сочетал в себе не только силу, но и живой ум, он был прекрасным сыщиком и Сокол доверял ему всецело, боксер платил ему той же монетой.

— Что привело вас сюда?

— Янковски позвонил, — пояснил Николаев, — рассказал ситуацию, все сквернее, чем мы думали и я решил лично поприсутствовать.

— Скверно?

— Да, я уверен, что на вокзале…

Договорить он не успел. В здании вокзала раздались выстрелы и оглушительный крик. Сокол и Николаев переглянулись, а Лучинский разлил газировку от неожиданности. Все полицейские, находившиеся на площади, рванули обратно на вокзал.

«Похоже, именно это имел в виду Николаев».

— Оцепляйте здание, со всех сторон окружайте! — на ходу отдавал приказы Николаев, — всем взять тяжелое оружие!

Полицейские принялись открывать багажники и доставать оттуда автоматы, винтовки и дробовики. Похоже, они знали куда едут, и это было не простое расследование. Сокол был удивлен, что его людей не предупредили.

— Неужели отделение не знало о подобном? — на ходу спрашивал Лучинский.

— Может быть, упустило, или решило умолчать.

Они забежали в здание вокзала, и полицейские тут же выстроились в ряд, оцепляя двери в кабинет директора и почтовое отделение, которое находилось, напротив за такими же двустворчатыми дверьми, только зеленого цвета.

— Сокол, пойдешь со мной! — сказал Николаев, — обойдем здание и встретим их возле железнодорожных путей.

— А я?

— Донован, проверь, где там Агапит и Павел.

— Павел ранен, — быстро сказал Николаев, — в кабинете был вооружённый мафиози, он его подстрелил, но не смертельно.

— Твою мать!

— Агапит⁉

— Нет времени! — прокричал Николаев, — Донован, возглавишь штурм почтового отделения, Сокол, за мной, нашим нужна будет помощь.

В зале ожидания послышались крики и выстрелы. Сокол и Николаев замерли.

— Там был Закрипин, — тихо сказал Андрей, смотря на Николаева.

Сердце забилось чаще. Они вдруг поняли, что случилось нечто ужасное. Быстро подойдя к огромному балкону, который открывал вид на весь зал ожидания, они широко раскрыли глаза от ужаса.

Человек десять вооруженных людей стояли, направив оружие на граждан, а один из них, в фиолетовом пиджаке, перевернув скамейку и спрятавшись за ней, кричал в сторону входа на вокзал:

— Проблем не будет, если вы его выдадите!

— Андрюха, смотри! — указал Донован вниз.

Соколу не нужно было всматриваться, чтобы понять, что случилось. Держась руками за скамейку, с нее свисал Виктор Закрипин. Его пиджак был весь в крови. Сомнений не было, сыщик был мертв. Его изрешетили так, что вариантов просто не оставалось.

— Ублюдки! — прошептал Донован, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, — Они убили его, шеф, убили.

— Вижу, — бледный как снег ответил Николаев, — и нашего человека тоже.

Сокол пригляделся и увидел ещё одного тело, возле туалета. Помощник, что пришел по вызову Павла.

— Пора действовать, иначе мертвых будет ещё больше, — также борясь с болью от потери товарища, сказал Андрей, — никак иначе.

— Да.

— Донован, руководи штурмом здесь, мы в обход.

Лучинскому не нужно было повторять дважды. Так или иначе, идти придется в лоб, и действовать быстро, иначе гражданских просто перестреляют. Сокол и Николаев двинулись на выход.

Двигались они быстро, пытаясь обойти здание вокзала, которое было просто огромное.

— Здесь есть вход через подземные коммуникации, выводят прямо к перронам, — сказал Николаев, когда они шли возле большой стены вокзала, которое шло вдоль платформ. Пока они спускались по узкой лестнице вниз, Николаев проверял своё оружие. Сейчас, на перроне уже должны были быть полицейские, что обошли его чуть раннее, по приказу начальника полиции.

Сам Сокол, думал о Викторе. Человек, который спас столько жизней и погиб столь бесславно, от бандитов с большой дороги. Прекрасный сыщик и врач и вот он мертв. Это нельзя было оставлять безнаказанным.Сердце щемило от боли как в первый раз, но он каждый раз проходил через это. Очередной шрам на его сердце, который вряд ли заживет в ближайшее время. Его команда лишилась слишком хорошего человека.

Они спустились к перрону и спрятались за колоннами.

Пытаясь придумать, как ему действовать, сыщик понял, что это не единственная проблема, так как из небольшого магазинчика, что располагался прямо рядом с перроном, вышли еще пять человек, тоже с оружием, и также выстрелили в воздух, поднимая панику.

Они двинулись к поездам, намереваясь взять в заложники пассажиров, чего полицейские допустить не могли.

Прямо на платформе, рядом с поездом, который успел уехать, Сокол увидел их команду полиции, один из которых ползком и, переворачиваясь по рельсам, двинулся к ним:

— Я думал, тебя прикончили, — честно сказал он сыщику, когда смог незаметно подобраться к колоннам.

— Не заметили, повезло, доложите обстановку, — моментально распорядился Николаев.

— Лучинский взял почтовое отделение, среди гражданских жертв нет, сейчас готовится идти в зал ожидания, — быстро начал рассказывать полицейский, которого судя по значку, звали Дмитрий, — В общем, мафия взяла весь вокзал, зал ожидания и перрон, у них заложники, и они требуют свидетеля.

— Поздно, он уже уехал.

— Это хорошо, — произнес полицейский, хотя на его лице явно застыло недоумение и непонимание, как дальше действовать в такой ситуации.

— Будем делать все быстро, никто не пострадает. Сейчас наши люди в зале ожидания, пусть ведут переговоры, это даст нам время.

— Они знают, что свидетеля нет, — догадался Сокол, — поэтому и взяли заложников, чтобы защитить себя.

— Да, так оно и есть, теперь успех операции целиком зависит только от нас, выдвигаемся,- наконец закончил Николаев, выхватывая автомат у полицейского и бросая его Соколу, — пистолетом мало что сделаешь в такой момент.

Прячась за колонны, полиция двинулась в сторону перрона, где мафия уже посадила всех заложников на землю и ходила, размахивая оружием, обещая, что, как только полиция выполнит их требования, всех отпустят. Многие в панике плакали, заставляя бандитов нервничать и отвечать на крики насилием. Одному мужчине, который держался за свой чемодан и говорил, что он опоздает, бандит ударил локтем в лицо, заставляя вскрикнуть некоторых женщин.

— Ублюдки, там же дети, — прошептал Николаев.

Сокол, быстро бросив взгляд на один из вагонов, что стоял прямо между полицейскими и бандитами, указал на него начальнику, тот кивнул и, махнув рукой, вместе со своими помощниками, пригнувшись, двинулся к нему. Он сразу понял план Андрея: открыть огонь по бандитам из окон вагона. Это был риск, но Сокол, ползком добравшись до края платформы, аккуратно спрыгнул и, пригнувшись, заполз под поезд.

— Заткнитесь все! — кричал один из мафии, стреляя в воздух из дробовика.

— Если вы сейчас не заткнетесь, я нашпигую вас свинцом.

Под поездом Сокол осмотрел платформу и, убедившись, что всех бандитов прекрасно видно, затих и подождал пару минут. Николаев должен был первым открыть огонь, поэтому нужно было сидеть тихо и не высовываться. Но выстрелов не было, а бандиты нервничали все больше. Наконец один не выдержал и, схватив того самого мужчину, который пару минут назад получил удар, потащил его к платформе.

— Это послужит вам уроком, идиоты! — крикнул бандит, направляя пистолет на мужчину для казни.

Больше ждать было нельзя, Сокол моментально вскинул автомат, и раздалась небольшая очередь, которая сразила неудачливого убийцу наповал. С этого же момента из вагона также «посыпались» пули в сторону бандитов. Андрей поддерживал людей из-под поезда.

Как только выстрелы стихли, а крики людей наоборот усилились, сыщик осмотрел перрон и, убедившись, что все бандиты нейтрализованы, выполз из-под поезда.

— Все живы? — спросил Сокол Николаева, который вышел из вагона, но быстро понял, что есть потери. Полицейских стало двое.

— Ублюдки, убили Колю, — сжав зубы, сказал Николаев, — уже троих наших порешили, — злобно проскрежетал он, — так и хочется сказать, пленных не брать.

Осмотрев заложников и убедившись, что никто серьезно не пострадал, Николаев и Сокол схватили автоматы и, оставив оставшегося полицейского смотреть за людьми, двинулись в сторону зала ожидания. Там штурм тоже уже начался, но он проходил не так удачно, как на перроне. Двое полицейских лежали возле лестницы мертвые, потери были и у мафии, их осталось шестеро. Понимая, что им больше терять нечего, спрятались за статую, которая стояла в центре зала, и стреляли во все, что движется, судя по всему, некоторые гражданские тоже пострадали.

Сокол и Николаев, добравшись до входа в зал, заметили, что сверху из окон кабинета начальника вокзала по мафии из винтовки стрелял Агапит. Андрей слегка выдохнул, хотя бы он выжил.

— Нам нужно поддержать их огнем, — заметил Николаев, пригнувшись, перебегая к одной из скамеек, где сидели гражданские и, прикрыв голову руками, старались не попасть под огонь.

Сокол, двинулся за ним.

— Как только мы…

Договорить он не успел. В их импровизированное укрытие неожиданно что-то упало.

— Граната! — крикнул Николаев.

Того, что произошло дальше, не ожидал никто. Начальник полиции, оттолкнув Сокола в сторону, прыгнул на взрывающийся предмет. Раздался хлопок, и Николаев подлетел в воздух. Для Андрея время замедлилось. Такое случалось и на войне, но к этому привыкнуть было нельзя. Глаза полицейского округлились, и его замутило. Отвернувшись от мертвого Николаева, он начал судорожно дышать. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он пришел в себя, но как только он понял, что успокоился и осознал происходящее, то, аккуратно высунувшись из-за скамьи, заметил, что мафия уже бежит в сторону перрона. Их оставалось всего четверо. Встав в полный рост, Сокол рывком выстрелил в одного и во второго гангстера, что бежали рядом друг с другом.

Поняв, что их окружили, двое оставшихся мафиози спрятались за колонну, рядом с проходом к поездам.

— Выходите с поднятыми руками! — крикнул Сокол, направив автомат в сторону колонны, где скрылись бандиты.

Один из них, бросив ружье, медленно вышел из своего укрытия, высоко подняв руки вверх. Маленького роста бандит, в пальто, с длинными усами, смотрел на Сокола, понимая, что его взяли.

— Эй, не стреляй, просто не стреляй!

Что касается второго, то он неожиданно вытащил половину своей руки вместе с пистолетом и выстрелил своему напарнику в голову. Тот рухнул на пол, истекая кровью, и пока Сокол осознавал, что произошло, последний оставшийся бандит уже побежал к поездам. Осознание в этот раз произошло быстрее, и уже спустя пару секунд Андрей не отставал от мафиози.

Как ни странно, но бандит не обратил внимания на заложников на перроне, а просто побежал к платформе в надежде скрыться от преследования полицейского.

— Стой, стрелять буду! — крикнул запыхавшийся Сокол и направил автомат в сторону убегающего.

Видимо, поняв, что ему не сбежать, преступник остановился и, подняв руки, медленно повернулся.

— Зачем ты убил своего напарника? — задал глупый вопрос Сокол, скрипя зубами. В нем кипела злость. Он был зол на бандитов за то, что из-за них пострадали люди, за смерть Закрипина и других полицейских, на самого себя, за то, что не смог спасти Николаева, на свидетеля, который стал причиной всего этого.

— Чтобы вы его не смогли расколоть, — хладнокровно ответил мафиози, он был спокоен и без капли страха смотрел на дуло автомата.

Присмотревшись, Сокол неожиданно понял, кто перед ним. Он изучил биографию этого бандита досконально хорошо и мог узнать его в любой момент, вот и сейчас он разглядел эти холодные глаза Палача. Правая рука Разини был спокоен, как камень и сдаваться явно не собирался.

— Джек Жеменес! — ошеломленно произнес Сокол. — Ты же…

Выстрел. Пуля попала в ногу сыщику, который, вскрикнув, рухнул на каменную платформу. Острая боль пронзила сыщика, который старался одной рукой зажать рану, из которой текла кровь. Грязный, весь в чужой и своей собственной крови, Андрей лежал, пытаясь унять боль и хоть как-то защититься, однако Джек уже подошел к Соколу и наставил на него пистолет.

— Вы неплохо справлялись, мистер Сокол, но одна ошибка стоит дорого, — С этими словами он спустил курок. Щелчок. Патроны кончились. — Что ж, сегодня ваш день.

Убрав пистолет, Джек побежал подальше от полицейских, которые приближались к платформе.

Сокол уронил голову на землю. От напряжения сознание покидало его, он перестал понимать все, что происходит вокруг него. Прямо как в тот день во время бунта в Москве, только в этот раз его дорогой Юли здесь нет, чтобы спасти его.

* * *

Дверь в кабинет начальника полиции открылась, и внутрь вошел Кравченко, держа под мышкой большую папку. Сокол, Агапит и Лучинский, которые сидели перед столом, тихо кивнули, поприветствовав прокурора. Тот прекрасно понимал, из-за чего молчание. Пройдя через кабинет, он сел за стол.

— Только что звонил градоначальник Пескарев, чтобы поздравить вас, — начал он издалека, и скривился, ему явно не очень понравился разговор с руководителем города, что он и подтвердил следующими словами, — все знают, что он сосет деньги из Разини, но так получилось, что среди заложников была его дочь.

— Сколько пострадавших? — спросил хрипло Сокол, который после ранения некоторое время прихрамывал. Всё же он выглядел лучше, чем Янковски, который некоторое время проведет в больнице.

После того, как Агапит зашел в кабинет директора вокзала, он обнаружил мертвое тело бандита и державшегося за бок Павла, который по телефону вызывал подкрепление. Сам Зервас оказал помощь Янковски и вызвал скорую, что была очень кстати, поскольку буквально через пару минут вокзал сошел с ума, и там началась пальба. По его словам, он видел смерть Виктора. Тот пытался спрятаться за скамейками и выйти к выходу, но его заметили и расстреляли. Чуть позже к ним в кабинет пришел Лучинский и передал ему винтовку для поддержки сверху, что он и сделал.

— Пострадавшие есть, это все, что я могу сказать, про наших я вообще молчу, — грустно заметил Кравченко. От этих слова лица сыщиков потускнели. Они всё ещё оплакивали павшего товарища. Прокурор, чтобы слегка отвлечь полицейских от их мыслей, достал из папки документ, — временно руководить полицией Дальнограда будет Вадим Климович Тоскливий, думаю, вы знакомы.

Сокол и сыщики переглянулись. Тоскливий был одним из сотрудников Второго отделения, который был старше по званию всех присутствующих в кабинете, а значит, руководство шлет им подмогу в виде командира. Это также означало, что возразить они не могут.

— Николаев был хорошим начальником, но сейчас мы не можем давать руководство кому-то из местных. Мы не знаем, кто из них на подсосе у Разини,- пояснил прокурор, и достал новые документы. — Сокол, за твои действия тебе назначена награда и… выговор.

Андрею было все равно, он лишь кивнул, давая понять, что понял.

— Это формальный выговор, — поспешил добавить прокурор, — после того, что произошло, начальство требует заставить Разини отплатить за то, что случилось, но мы пока не имеем на это права.

— А я тут причем? Я готов продолжить работу — удивился сыщик.

— Все знают, что ты не готов, твое начальство распорядилось дать вам всем отдых. После того, что случилось сегодня, полиция Дальнограда сама проведет расследование, а работой Второго отделения займется Тоскливий.

— Почему нельзя засадить Разини сейчас, у нас есть все что нужно? — спросил Агапит.

— Бюрократия и различные предприятия мафии, которые все ещё подпольно снабжают мафию деньгами. Нам нужно сделать так, чтобы им не на что было опереться. Да и Сокол ведет это расследование, сам Император желает, чтобы именно он засадил Разини за решетку.

— Серьезно⁈ — ошарашенно переспросил Лучинский, смотря на Сокола, которого, судя по всему, эта новость тоже удивила.

— Да, именно поэтому он хочет дать вам время прийти в себя, отдохнуть, — продолжил Кравченко, — семья Андрея на днях приедет в город, так что недельку мы тебя подержим в запасе, не вмешивайся в дела полиции, сиди и отдыхай. Вы же господа, если имеете какое-то желание относительно отдыха, только скажите.

Сокол кивнул, на его грустном лице мелькнула едва заметная улыбка — скоро он встретится с семьей.

— Что касается нас, то у нас, проблемы выше крыши, было приказано замести следы, никто не должен знать, что полиция скрыла свидетеля.

— И что планируете делать? — хмуро спросил Зерван.

— Нужно лишь будет подтвердить, что свидетель погиб во время перестрелки. Как это сделать, наша проблема.

— А Разини не сможет выяснить, что он жив?

— Все его люди мертвы, никто не выжил, так что, фактически мы проиграли. — С этими словами прокурор захлопнул папку и вышел из кабинета.

Сокол молчал. Они переглянулись. Он знал, что не все мафиози мертвы. Те, кто жив, будут давать показания в закрытых помещениях и не выйдут оттуда до самого конца процесса над Разини. Только, помимо них был ещё один человек, который сбежал с вокзала. И о нем, знали только Андрей, и его начальство. Это было рискованно, но Сокол решил промолчать, это была его ошибка и он её исправит.

* * *

— Джек, ты болван! — кричал Разини, кинув в свою правую руку бутылку. — Всех прикончили, как так?

— Я сразу сказал, что это глупая затея, — увернувшись от бутылки, начал оправдываться Джек.

Он стоял в кабинете Разини и слушал крик и визг босса за сорванную операцию. Хотя изначально, сам Жеменес предлагал сделать всё иначе, но Альберто требовал сделать всё жестко, чтобы показать силу мафии в городе. Теперь же, полиция каленым железом начнет выдавливать их. Вопрос времени, когда они докопают всё, что нужно, что бы дать им всем пожизненно.

— Как только я нашел Марка в туалете, я понял, что свидетель убежал, поэтому позвонил тебе, а ты отдал приказ начать захват!

— И к чему это привело, несколько хороших парней мертвы, а ты собственноручно застрелил Петриуса! Петриуса!

— Он был готов сдаться, что я мог сделать, я спасал твою шкуру! Уже не в первый раз!

Разини замолчал. Его лицо оскалилось. И он выставил вперед палец, тыча в грудь Джека:

— Ты мразь Джек, — проскрежетал Альберто, — ты стал подводить меня слишком часто, где тот Палач, что бежал со мной из Испании?

— А где тот друг, что прикрывал меня от пуль в Испании? — кинул ему в ответ Жеменес. Он устал молчать и слушать упреки бывшего друга. Их пути разошлись, и сейчас следовало выяснить, как давно его друг оставил его.

— Он стал боссом! Твоим боссом, чтоб тебя черти драли! — орал Разини, — ты сам согласился, помнишь? Когда мы сбежали от Крыстика. Когда я позвал тебя, ты целовал мою руку.

— Всего лишь формальность, — отрезал Джек, — ты прикрываешься тем, что давно уже не имеет значение.

Разини не унимался. Он рукой смахнул пустые бутылки со стола и те разбились вдребезги:

— Когда ты заделался философом, хер моржовый⁉ Что тогда, по-твоему, имеет значение?

— Наша дружба! — также заорал Джек. Он покраснел и кажется, по его лбу покатился холодный пот, а может быть это были слезы. Слезы боли, которых Жеменес давно не чувствовал и не ощущал. Он понял, что их дружбе с Разини конец, как бы тот не пытался все вывернуть так, будто это их обычная ссора. Нет, это был конец. Конец Семьи Разини, осталось лишь последний толчок.

Альберто приподнял бровь.

— Ты стал слишком сентиментальным, Палач, — произнес Разини, доставая из-под стола газету, он решил оставить последнее слово за собой и не стал протягивать руку своему бывшему другу, чем только подтвердил его вывод об их общем конце, — пишут, что полиция совершила свой самый большой промах.

— Не понял?

— Свидетель погиб в результате перестрелки, новый прокурор это признал. Спи спокойно, Джек. Пока.

Подходя к двери, Уильямс протянул было руку, чтобы открыть её, как Разини вдруг сказал:

— Джек, думаешь, я не знаю о шлюхе?

Рука мафиозо дрогнула, но сам он даже не обернулся. Раньше, Альберто не позволял себе так отзываться о Джулии, он даже не упоминал её, делая вид, будто девушки не существует. Сейчас он неожиданно вспомнил, а это значит, что он больше не верит Джеку. Разини решил, действовать как настоящий бандит, не верностью, но страхом удерживать людей.

— Какое это имеет значение? — не оборачиваясь, спросил Жеменес.

— Это она заставила тебя размякнуть. Учти, ещё пару ошибок и я выкину эту шлюху в окно.

Джек скрипнул зубами. Ублюдок уничтожил последние капли его верности и его дружбы. Все, что ему пока оставалось сделать, это сказать:

— Учту.

Однако, голос Разини снова не дал ему выйти.

— Из гостиницы больше никуда, понятно? Ты под домашним арестом за свои ошибки.

Джек, выйдя из кабинета, сжал кулаки и вернулся в свою комнату. Внутри было тихо. Сев за стол, Жеменес со всего размаху ударил по столу, а после толкнул его.

— Люди Разини все такие нервные? — послышался голос Джулии. — Я читала о ваших действиях. Джек. Ты меня пугаешь!

— Я убил Петриуса, — сказал Джек, в его голосе отчетливо слышались нотки горечи и разочарования. Он ненавидел сам себя, за то, что всё пошло по наклонной, а он не может это остановить.

Джулия, не отпрянула от Джека, а только крепче прижалась к нему. Она понимала, что ему нужна была поддержка. Девушка чувствовала, что она единственная кто может помочь ему. За время, что они были вместе, Жеменес показал, что он может быть лучше. Он никогда не говорил с ней о своей работе, защищал от похабных мафиозо, что иногда пытались оказать ей знаки внимания и явно думал о будущем именно с ней. Он продолжал приходить уставшим и иногда потерянным, но каждый раз взглянув на нее, он словно расцветал и говорил, что ещё немного и они смогут уйти от Разини. Джулия верила, но дело было в том, что сам Джек в это не верил.

— Джулия… я…

— Джек, ты… бандит!

Возразить мафиози было нечего. Сейчас ему следовало подумать. Он не мог просто так уйти из мафии. Разини найдет его и отомстит, а если они уйдут вместе, то он захочет уничтожить единственное дорогое, что у него появилось в его темной жизни и черном как уголь сердце. Следовало придумать план.

— Ты вытащил меня из борделя, и я никак тебя не отблагодарила за это.

— Что ты можешь? — с горечью в пустоту спросил Джек.

— Разини уже ничем не поможешь Джек, спасайся сам, я не хочу прочитать однажды в газете, что тебя расстреляли. Попытайся искупить свои грехи, пока есть шанс. Давай уйдем вместе? Прямо как тогда в борделе. Помнишь? Под крики и суматоху, — она улыбнулась, вспоминая день их знакомства. И хотя тогда она явно не верила в то, что уходит и желала вернуться в свою комнату, сейчас все изменилось. Джулия стала храбрее, а Джек трусил. Он боялся уйти от того единственного, кого он мог назвать семьей, — Джек?

— Как? Как я могу все бросить и уйти, когда моё сердце уже покрыто ненавистью? — спросил Джек, взглянув на девушку.

— Скрой её, — тихо произнесла она, обнимая гангстера, — моей любовью.

Глава 13 В лощине

Прошло три дня с момента, как им выделили отпуск и позволили слегка отдохнуть. Андрею выделили небольшую комнату, где он «зализывал» свои раны и старался никуда не выходить. Каждый день к нему приходил медик и осматривал ногу. Несмотря на его временное отстранение от расследования, сыщик продолжал раскладывать карты, чтобы понять истинную суть действий Разини. Дон мафии не был глуп, но его действия выглядели, рваными, опрометчивыми и слишком поспешными. Чего стоит одна лишь война банд, которую, несомненно, развязал сам Разини, но почему он сделал это так топорно и неосторожно. Если бы за мафией и не гонялось Второе отделение, то после таких действий оно бы точно заинтересовалось Разини и его людьми. Однако, этот гангстер успел сделать себе имя раньше.

Отложив временно все дела Сокол, сидел на стуле, покрепче схватившись за края и вытянув вперед раненую ногу. К нему в очередной раз пришел врач и делал ему перевязку по требованию прокурора. После первого прихода врача стало ещё больней от гибели Закрипина. Он бы сделал всё намного лучше и безболезненнее. Да и уже через пару дней он бы давно бегал. Когда ему извлекали пулю, он чуть не плакал, но всё же стерпел. В этот момент, ему не хватало его жены.

В отличие от его Юли, которая всегда старалась сделать так, чтобы пациент почувствовал минимум боли, врач делал все грубо, резкими движениями. И хотя рана уже не сильно беспокоила, резкие боли при нажатии все еще доставали полицейского. Как только медик собрал все свои вещи, он сказал:

— На вашем месте я бы пока взял трость, так как сильный упор делается на раненую ногу, до свидания, Андрей Федорович.

— Странно, что мне её выделить не желают, — хмыкнул Андрей.

— Принесу к следующей перевязке, — пообещал медик, проходя к двери, — и постарайтесь лишний раз не напрягать ногу.

«Эту фразу он говорит после каждой процедуры».

Дверь захлопнулась, и Сокол похромал к кровати. Но лечь так и не успел, так как в дверь постучали. Взглянув в окно и убедившись, что утро еще не настало, сыщик двинулся на стук, чтобы поприветствовать ночного гостя. На пороге стоял Скрягин, в темно-синем пиджаке и все так же держа в руке трость, на его голове была шляпа-цилиндр в черно-белую крапинку. Эпатажный вид, но у богачей свои причуды, особенно у такого как Скрягин. Уж он — то мог позволить себе не обращать внимания на мнение других.

Иван Федорович Скрягин

— Здравствуйте, Андрей Федорович, — слегка улыбнувшись, поприветствовал полицейского старик, — позволите войти?

— Да, проходите, — кивнул Сокол, пропуская гостя и идя следом за ним, — чем обязан таким поздним визитом, да еще и такого знаменитого человека?

— Скажете тоже, — отмахнулся Скрягин, не обращая внимания на комплимент, — слышал про стрельбу на станции, ужасно, просто ужасно.

По его голосу было понятно, что он действительно сочувствует, а может быть, играет слишком хорошо, но, судя по тому, что в газетах писали о том, что именно на деньги Скрягина будет восстановлен вокзал, ему действительно было не наплевать. Он умел сорить деньгами, но при этом продолжал оставаться богатейшим человеком страны. Значит, что он пользовался своим капиталом весьма умело и мудро. Говорили, что он чует наживу там, где другие не видят. Видимо, он увидел её и Дальнограде, раз нашел время в своем графике, чтобы лично прибыть сюда.

— Да, вы правы, это ужасно, — повторил Андрей, садясь на кровать.

— Комнатка так себе, неужели служителю закона не могли выделить место получше?

— Я не жалуюсь, — пожал плечами Андрей Сокол. — Ну, и-и-и?

— Я пришел к вам с просьбой, я слышал о вас, вы хороший сыщик и пока что единственный в данный момент, кто может помочь.

— В чем?

— Моего друга, Томаса Финна, убили прямо в его резиденции в лощине неподалеку от города, — начал объяснять Скрягин, — полиция уже там, но я не склонен доверять, что местные стражи порядка проявят весь свой профессионализм, нужен человек с большим опытом и такой, который умеет собирать улики. Кроме того, вы сотрудник Второго отделения, уверен, вы расследовали дела намного тяжелее, чем это.

— Вы недооцениваете нашу полицию, — мягко улыбнулся Сокол, давая понять, что он отказывается, и в качестве точки добавил, — а я не похож на частного детектива, Иван Федорович.

— Я переоцениваю полицию Дальнограда, укажут на любого, кто им не понравится, — огрызнулся Скрягин, — послушайте, это личная просьба, никакой прессы, ничего, все будет, между нами, а вы можете рассчитывать на все, о чем попросите, в пределах разумного, конечно. Деньги? Не проблема. Хотите, переселю вас из этой лачуги? Без вопросов. Личная встреча с Императором? — Иван Федорович задумался. — В принципе, тоже решаемо.

— Ничего из этого не нужно, — промямлил Андрей, — я как бы отстранен на время.

— Прокурор не будет возражать, если вы осмотрите место преступления,- поспешил заметить старик, Сокол молчал. — Да ладно вам, туда и обратно, расследование на двадцать минут.

Пару минут Андрей думал, стараясь взвесить все за и против, он хотел отдохнуть, но отказать человеку он не мог.

— Хорошо, — согласился, наконец, Сокол и встал с кровати, чтобы вновь рухнуть на нее, схватившись за ногу, — вы не одолжите мне свою трость?

— Для вас все, что угодно, — обрадовался Скрягин, протягивая свою богато украшенную трость полицейскому. — Поедем на моей машине, — быстро заявил богач, но, увидев недовольный взгляд Андрея, добавил: — Без эскорта, мой хороший друг нас отвезет.

Пока они спускались по лестнице вниз, сыщик, слегка жмурясь от боли спросил:

— У вас так часто просят встречи с государем?

— Не часто, — честно признался богач, — но бывали и такие.

* * *

На улице их ждала прекрасная машина, свеженький Путиловец 5 модели. Такие делали пока что только на заказ, так как данный автомобиль считался неприлично дорогой и не удивительно, что именно Скрягин смог позволить купить себе новейшую модель, да ещё и явно под свой вкус. Сокол застыл, осматривая красную машину с фиолетовыми полосами на кузове. Двигатель был почти не слышен, что также удивило бывалого сыщика. На такую ласточку ему копить придется лет тридцать и то если не тратиться.

— Нравится? — поинтересовался богач, семеня позади сыщика. Судя по его движению трость ему и не нужна была. Несмотря на свой возраст, старик был весьма бодр и мог даже при необходимости побежать. Ничего удивительного, что он стал самым богатым человеком в стране, только с такой энергией это и возможно.

— Ещё бы, — ухмыльнулся Андрей, — на такой не грех прокатиться.

— Могу отдать её в качестве оплаты, — не унимался щедрить Скрягин, — или могу заказать вам для личных нужд, какие у вас предпочтения.

— Это что взятка? — наигранно нахмурился Сокол.

— Подарок, всего то по-дружески. Тем более я знаком с директором Путиловского завода, он весьма талантливый парень и всегда идет мне на уступки.

Андрей рассмеялся. Он бы с удовольствием получил такую машину, но на данный момент он был доволен своим положением и личным транспортом. Тем более, у него также имелся и служебный, поэтому в каком-то роде он был богаче некоторых.

— Есть ли человек в империи, которого вы не знаете?

— Полагаю, что я многих не знаю, — задумчиво почесал подбородок богач, а потом добавил, — но я люблю знакомиться с интересными людьми и так уж получилось, что они тоже не прочь познакомиться со мной, — потом он вдруг добавил, — иногда знакомства бывают не самыми приятными, я бы даже сказал опасными.

Андрей смущенно улыбнулся. Он придержал шутку, что знакомятся эти люди, скорее всего с толстым кошельком Скрягина, а не с его интересным нравом, но промолчал. К тому же, глядя на этого бизнесмена, складывалось впечатление, что он весьма хорошо умел видеть в людях то, что нужно, чтобы сделать правильные выводы и предостеречь себя от ненужных личностей.

— Мы вроде торопимся?

— Тут вы правы, — согласился старик, открывая дверь и пропустив Андрея на заднее сидение, сел следом за ним.

Машина Скрягина была действительно хороша, чистая, словно ее мыли каждый день. Удобство тоже было на высоте, когда Сокол уселся на сиденье, оно было очень мягким, мягче даже его кровати.

— Хорошая машина, — восхищенно заметил Сокол.

— Пока что лучшая, что я видал в своей жизни, — послышался насмешливый голос водителя. Андрей поднял взгляд на веселый восклик. И с удивлением обнаружил на водительском сидении Арсения Штякова, поверенного Скрягина.

— Да, но не для меня, — сказал Скрягин, — я долгое время спал на жесткой кровати и к мягкому до сих пор не привык.

Сокол слегка удивился словам богача, но его больше интересовало, почему поверенный подрабатывает водителем, что он тут же озвучил, не сумев сдержать любопытство.

— У меня почасовая оплата, — хмыкнул Штяк, — хотя работать с бумагами, мне нравится чуть больше чем развозить богатеев.

— Не забывай, что за развоз богатеев тебе также оплачивается, — приструнил поверенного Скрягин.

Арсений лишь усмехнулся и завел машину. Автомобиль тронулся по темным улицам Дальнограда. Если бы Соколу когда-то сказали, что он будет находиться в машине самого богатого человека в империи, он бы назвал этого человека безумцем. Однако, сейчас он был готов поклясться, что сам сбрендил и его рана оказалось намного тяжелее, чем он думал. И сейчас он сидит где-нибудь у себя в комнате и представляет себя в компании богача и его поверенного. Тем не менее, это не было бредом, и он действительно ехал на расследование преступление вместе со Скрягиным.

Арсения Штяков «Сеня Штяк»

— Вы говорили, что всю жизнь проспали на жесткой, где же вы жили? — решил вступить в разговор сыщик, чем вызывал у богача теплую улыбку.

— Я из крестьянской семьи, потом работал на заводе, — пояснил старик, — я много в этой жизни работал, а люди называют меня вором и бездельником за мои деньги. Судите человека по его поступкам, Андрей.

— Именно поэтому вы возите с собой поверенного? — поддел его Штяк. Скрягин снисходительно махнул рукой:

— Не без этого. Есть три человека, которых в жизни должны быть раз и навсегда — парикмахер, поверенный и жена.

Андрей засмеялся. Присказка ему понравилась, однако он не унимался и продолжил закидывать богача вопросами.

— А как же здание борделя? Вы же его купили, чтобы получить больше прибыли!

— А что, я должен все скупить и все раздать людям, которые не знают цену труду? — возразил Скрягин. — Люди не понимают, что если все получить просто так, то все это исчезает так же легко, как и появилось. Я стал богатым не по щелчку пальцев, и никто мне золото не отсыпал. Нет, я трудился и трудился, поэтому ценю каждую копейку и имею на это право.

— Народ живет бедно, вам не кажется?

— Я не забываю об этом, Андрей Федорович, — крепко сжав руль своими старческими руками, произнес Скрягин, — я стараюсь облегчить участь тех, до кого могу дотянуться, но я тоже не вечен, когда-нибудь вы поймете, что самые богатые — не самые гнусные люди.

Тут Соколу нечего было возразить.

— А что насчет владельца борделя? Мы его так и не смогли найти, — решил перевести разговор в профессиональное русло.

— Кто? Петр Яровский? Так он вроде бы никуда не пропадал, — вместо Скрягина произнес Штяков, — тот ещё надутый индюк, непонятно как от него девушки не сбежали.

Сокол хмыкнул. Именем Яровского управляющий представился при их первом расследовании, у сыщиков же имелисьсовершенно другие данные.

— Девушки в борделе, утверждают, что ими управлял некий Виктор Рябой. Не слышали о таком?

— Виктор Рябой? — протянул Скрягин и постучал себя по подбородку, — честно сказать, впервые слышу. Когда я выкупал здание, сделку со мной совершал именно Яровский, и ни о каком Рябом он даже не говорил.

— Может быть, он вам соврал? — не унимался Андрей, который весьма сильно удивился таинственной пропаже этого Виктора. Многие утверждали, что видели его в борделе и в других местах в городе. Его внешность была столь примечательна, что её мало кто мог забыть, но вот он испарился, словно его и не было.

— Может быть. Однако, мой поверенный утверждает, что в бумагах все было гладко, и все законно.

— Даю голову на отсечение, — поддакнул Арсений, показав большой палец, — комар носу не подточит, все было записано на Яровского, я сам перепроверил все документы и составил договор. Все было чисто, — словно ставя точку, завершил свой монолог поверенный.

— Что ж, это странно.

— Не забивайте голову этой ерундой, мой друг, — улыбнулся Скрягин, — сейчас я бы попросил вас сосредоточиться на нынешнем деле.

Сокол не стал возражать, но выбросить из головы слова Скрягина и Штякова он не смог. Весь оставшийся путь они провели в тишине, Сокол задремал в мягком сиденье, Скрягин не донимал его и позволил отдохнуть, а Штяк спокойно вел автомобиль, пока они не спустились в ту самую лощину. Как только на горизонте показался огромный дом, старик толкнул сыщика.

* * *

— Вставайте, Андрей Федорович, приехали.

Протерев глаза, чтобы сон окончательно спал, Сокол вгляделся. Перед ним был двухэтажный особняк, который больше был похож на новогоднюю ёлку, так как во всех комнатах в доме горел свет. Рядом с особняком были видны контуры сада и живой изгороди, а прямо перед домом стояло три полицейских машины. Выйдя наружу, Андрей осмотрелся еще раз. Место для дома было выбрано неплохо, тишина и покой, но, похоже, это оказалось не так, раз хозяин дома был убит.

— Мне пойти с вами? — поинтересовался Арсений, когда сыщик и богач вышли из машины.

— Лучше подожди в машине, — ответил Скрягин, — не нужно, чтобы здесь был проходной двор. Да и поверенных полицейские не очень любят.

Андрей хмыкнул. Тут старик был прав. Стражи закона на дух не переносили защитников, боясь допускать их к месту преступления, а то, как стянут что-нибудь и на суде начнут тыкать прокурору в лицо ошибками, допущенными сыщиками. Однако, Сокол вообще сомневался, что Скрягин бы пошел на подобные ухищрения, он выглядел как человек, который все делает согласно правилам и вряд ли бы допустил, чтобы на его репутацию падали грязные пятна.

Возле дома, располагались три полицейские машины и черный грузовичок, который судя по всему, принадлежал местным экспертам. Сокол сомневался, что они найдут что-то в такой темноте, но вот отпечатки пальцев снять смогут.

Когда они подошли к дому, их встретил дежурный полицейский.

— Прошу простить вас, господа, но сегодня вы не сможете посетить этот дом, возвращайтесь, откуда приехали.

Андрей быстро достал свой документ и протянул коллеге. Тот долго вглядывался, пытаясь убедиться, что это не подделка, а после протянул его обратно Соколу и кивнул.

— Он со мной, мой коллега, — указал на старика сыщик, нужно было как можно быстрее привязать к себе богача, иначе мог выйти конфликт.

— Попрошу… — хотел было возразить Скрягин, но легкий толчок сыщика быстро заставил его замолкнуть, — да, я с ним.

— Да мне все равно, — отмахнулся полицейский, — главное, что документы в порядке, да и убийца, собственно, найден.

— Кто?

— Брат убитого, застрелил из пистолета.

Сокол повернулся к Скрягину и посмотрел на него взглядом типа: «Мы опоздали, все уже кончено».

— Нет, я не верю, — спокойно ответил богач и указал на дверь особняка, предлагая войти.

Андрей пожал плечами и пошел в дом. Полицейские, которые встретили его, также убедились, что Сокол — их коллега, и повели их в кабинет. Стуча тростью и прихрамывая, сыщик долго озирался по сторонам, такой дом ему не светит никогда. Прихожая была огромной, на потолке горели большие люстры, освещая все пространство под собой. Перед дверью стояла дубовая лестница, которая вела наверх. Везде стояли горшки с цветами, на стенах висели самые разные картины, а где-то были даже статуи, причем одна из них изображала мужчину, одетого примерно так же, как и Скрягин, из чего Андрей сделал вывод, что это и был хозяин дома.

В кабинете уже работала полиция. Сыщик, который вел это расследование, сидел на диване и записывал в блокнот показания мужчины, который держал свою перебинтованную руку. С виду это был молодой парень, одетый в черные брюки, белую рубашку, поверх которой была жилетка, на руках его были перчатки, одна из которых была снята, именно на ней красовалась элегантная повязка с пятном крови. Единственное, что старило этого человека, это большие усы, однако даже они не смогли прикрыть молодого лица. Андрей уже видел его в участке, его звали Феофан Громов, ничем особенным он не выделялся, сыщик, как сыщик.

— Сэр, вот прибыли из Второго отделения, — произнес полицейский, впуская Скрягина и Сокола внутрь.

— Значит, вы все-таки попали в дом, — усмехнулся Громов, убирая блокнот и вставая, чтобы поприветствовать «гостей», — Сокол, я думал, у вас отпуск.

— Нахожусь здесь по просьбе Ивана Федоровича, позвольте мне здесь все осмотреть и, если моя просьба не будет выглядеть слишком нагло, прошу дать мне возможность опросить свидетелей.

— Да нет, нам профессионалы всегда нужны, — сказал Феофан, почесав голову, — но прокурор с меня три шкуры сдерет, если узнает, что вы здесь.

— Оставьте это на меня, — улыбнулся Скрягин, — Андрей Федорович, прошу к столу.

— Введите в курс дела, — быстро сказал Сокол и принялся внимательно слушать.

— Что ж. Томас Финн находился в этом кабинете вместе со своим деловым партнером, вон он, кстати, сидит, — указал на раненого мужчину сыщик, — они разговаривали, из окна раздалось два выстрела, один из которых убил Томаса, а второй попал в его партнера. Через пару минут в комнату вошли брат и жена Томаса, брат держал в руках пистолет и утверждал, что нашел его в саду, где он прогуливался этой ночью. Собственно, самое глупое алиби, учитывая, что на пистолете его отпечатки пальцев, а окно было открыто, что позволяло ему выстрелить.

— А что говорит жена?

— Ничего, сказала, что этой ночью у нее сильно разболелась голова, и она легла пораньше спать, разбудил её выстрел.

— Хм, — задумался Сокол, — а партнер, как его?

— Игорь Ковалев, он говорит, что убить пытались его, но ему повезло, все твердит, что брата нужно расстрелять за такое преступление. — Последние слова Феофан добавил шепотом, чтобы сидящий позади парень его не услышал, — он словно не в курсе, что у нас не практикуется смертная казнь.

— Я поговорю со всеми, вы не против?

— Делайте что хотите, если завершите дело за эту ночь, я поставлю вам стопку, — махнул рукой Громов и вернулся, чтобы осмотреть кабинет, — но не затягивайте.

— Что вы об этом думаете, Андрей? — накинулся Скрягин. Ему явно не терпелось поскорее выяснить, кто виноват в убийстве его друга, однако сам Сокол не разделял энтузиазма богача. Подобные дела в один день не расследуются, разве только можно выдвинуть версию, а остальное сожрет бумажная волокита. Хотя, Андрею и самому стало интересно это дело, подобные дела заставляли мозги сыщиков работать, не давая им ожиреть в душных кабинетах.

— Довольно странно, что брат вошел в дом с пистолетом, — потирая подбородок от раздумий, заметил Сокол, — мог бы просто войти и удивиться, а он вошел с пистолетом.

— Вот именно, да и мотива, я думаю, он не имел.

— Пожалуй, я поговорю с женой, — сказал Сокол Феофану, — где она?

— На кухне сидит, сейчас ей капают успокоительное, — ответил полицейский, — прямо по коридору и налево.

Сокол, не теряя времени, пошел, куда ему указали. В кухне за столом сидела молодая женщина, одетая в темно-розовое платье, её волосы были растрепаны в разные стороны, было понятно, что ночка у неё выдалась еще та. Перед ней стоял бокал, наполненный какой-то жидкостью, а сама она упала на свою руку, изредка всхлипывая.

— Здравствуйте, — тихо позвал её Сокол и, дождавшись, когда женщина обернется, представился: — я Андрей Сокол, помогаю полиции распутать это дело, прошу, расскажите, пожалуйста все, что сможете.

Девушка всхлипнула.

— Я уже все рассказала другим сыщикам, — она ещё раз всхлипнула, а потом подозрительно произнесла, — Я вас не видела здесь, когда прибыла полиция.

— Я прибыл чуть позже, прошу, расскажите мне все, — вновь повторил Андрей.

— Нечего рассказывать, — махнула рукой женщина, — я целый день была в городе, когда вернулась, у меня разболелась голова, и я легла пораньше спать, сразу сказав об этом Томасу и прислуге. Разбудил меня выстрел, я сначала ничего не поняла, но потом раздался еще один. Когда я спустилась, то увидела, что Игорь Ковалев — это партнер моего мужа — держится за руку, а мой муж лежит мертвый. Брат Томаса, Кевин, стоял с пистолетом, и… — Женщина снова всхлипнула и разрыдалась. — О, мой бедный Томас, мой бедный муж!

— Ну, ты и лицемерка, Марта, — жестко произнес Скрягин, на его лице тут же появились признаки отвращения к женщине, — ты никогда не любила Томаса, не ломай тут комедию, а.

Андрей с удивлением посмотрел на богача. За весь путь, что сыщик проделал со стариком, тот ни разу не выказал раздражение или злости. Даже говоря о смерти друга, он старался говорить спокойно и не выдавать боли потери. Если конечна она у него была.

«Неужели здесь снова затесались корыстные мотивы, старого бизнесмена?» — подумал Андрей, но его мысли прервали слова Марты.

— Вы очень грубы, мистер Скрягин, — слезы моментально испарились с лица женщины, — да это так, я ненавидела Томаса, он часто распускал руки, и мы вечно скандалили, да и в городе нас не любили, потому что мы эмигранты. Вы довольны, Иван Федорович, а теперь позвольте вдове хотя бы день погоревать, потому что, каким бы скотиной не был мой муж, он был моим мужем, и ваши слова…

— Вы лжете, Марта, — неожиданно даже для самого себя заявил Сокол. У него вдруг появились кое-какие мысли, и Скрягин явно знал Томаса лучше, чем он. Корыстные мотивы исключать было нельзя, но вряд ли старик привел бы сюда его, если бы ему нужно, было спустить расследование под откос. Местные, как верно заметил богач, справились бы с этим лучше всего.

— Да как вы смеете, если вы пришли оскорблять меня, то я сейчас же вызову полицию! — крикнула женщина и хлопнула рукой по столу. — На ваши вопросы я больше отвечать, не намерена!

— Почему вы в платье? — не слушая её, спросил Сокол. — Вы сказали, что пришли из города и легли спать. Я ни за что не поверю, что такая богатая женщина, как вы, ложится спать в платье, которое, к тому же, ни капли не помялось, пока вы спали.

Женщина замолчала. Она пыталась подобрать нужные слова, пару секунд она открывала рот, но вновь его закрывала. Андрей попал куда нужно. Марта явно пыталась придумать хоть что-то, чтобы уйти от подозрения и разбить аргументы сыщика. Минуты молчания хватило, чтобы Сокол понял, ничего она не придумает. И тут в игру вступил богач.

— Не вы ли убийца, дорогая моя? — усмехнулся Скрягин, похоже, чувствуя себя победителем. Сокол же, пока не стремился праздновать триумф, это всего лишь версия, следовало действовать осторожно и сильно не давить.

— Ладно! — наконец она крикнула. — Я его не убивала, я была в саду с его братом, он, в отличие от Томаса, всегда ко мне хорошо относился.

— Вы ему изменяли?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Ваш мотив, например, — как бы невзначай произнес Сокол, — убить мужа, все богатство достанется его брату, а вы с ним будете жить вместе, а может быть, вы и брата его подставили…

Такого женщина стерпеть не могла, она встала и, подойдя к Соколу, отвесила ему звонкую пощечину. Андрей даже не пискнул. Его голова от удара склонилось на бок, но взгляд остался все таким же острым и проницательным.

— Вы грубиян, я не убивала моего мужа, и Кевин тоже, вон отсюда!

Сокол развернулся и отправился к выходу. Скрягин не стал медлить и двинулся следом, старик явно знал свою роль в этом расследовании. Он буквально все схватывал на лету и не шел на первые роли, предпочитая отдать всю работу на откуп оперативника Второго отделения. Сыщик потер нывшую щеку, а Скрягин заметил:

— Никогда мне не нравилась, неприятная женщина, но она никогда не выказывала прямой ненависти к Томасу.

— Не защищай своего друга, Иван, он бил свою жену, это не делает его святым.

— Конечно, конечно, — закивал старик, — но будем честны, ты только что оскорбил вдову.

— Это было сделано специально, под воздействием стресса и давления люди обычно говорят правду, здесь она была, так хорошо не может сыграть даже заядлая актриса, — объяснил Андрей, — из всего, что я от нее услышал, игрой была лишь горечь за смерть мужа.

— Но вы ведь не отрицаете…

— Конечно, нет, — согласился Сокол, — я действительно нанес ей оскорбление. В моей работе по-другому быть не может, Иван Федорович, я копаюсь в грязном белье, и порой приходится запачкаться.

Скрягин нисколько не смутился словам сыщика. Он скорее даже был рад, что тот признался ему во всем. Сам он явно не собирался пока раскрывать своих мотивов, почему именно Сокола он попросил провести это расследование и почему сделал это неофициально, скрываясь от глаз правосудия. Немного постояв и постучав ногой по деревянному полу, богач предложил:

— Допросим брата?

— Да, пройдемте, — согласился Сокол, когда уже стало понятно, что их разговор временно окончен. Он захромал в соседнюю комнату. Тут были полицейские, которые, охраняли подозреваемого.

Кевин сидел в комнате, пристегнутый к стулу наручниками, напротив него находился полицейский, который читал газету, по его виду было понятно, что ему было скучно. Что может быть скучнее, чем охранять подозреваемого, который к тому же не желает признавать свою вину.

— Сходите, развейтесь, — предложил Сокол, проходя в комнату, — я его допрошу.

Полицейский возражать не стал, а был всеми руками за. Он на ходу достал портсигар и вытащил оттуда папироску. Не было никаких сомнений, как он собирается потратить драгоценные свободные минуты, выданные ему Соколом.

— Наконец-то, но не пытайтесь узнать у него правду, он твердит одно и то же, — сказал страж закона и вышел из комнаты, а Сокол занял его место и взглянул на предполагаемого убийцу.

— Кто вы?

— Сыщик, — просто ответил Андрей, — вы убили своего брата?

— Нет, — мотнул головой Кевин, — я не трогал брата, вы должны мне верить!

— С какой это стати? — деланно удивился сыщик. В его работу как раз входило никому не верить, пока не доказано обратное. Он вообще не любил все эти оправдания, простыми словами. Он верил лишь фактам, которые никогда не обманывали. — Вы пришли с пистолетом, на нем ваши отпечатки.

— Я говорю, я нашел его в саду! — заорал Кевин, готовый было вскочить на ноги, но наручники на стуле помешали ему это сделать.

— По-твоему, в саду у твоего брата везде разбросано оружие? — встрял в разговор Скрягин, явно тоже находившийся в эмоциональном напряжении ото лжи, которая его окружала в этом доме.

— Что вы несете⁈ — закричал Кевин. — Убийца мог его выбросить, я просто нашел!

— Успокойтесь, — решил смягчиться Андрей, — расскажите вашу версию, только без вранья, с Мартой мы уже поговорили, и она все нам рассказала.

— Все?

— Все! — сказал Сокол, давая понять, что об интрижке с женой брата ему известно.

— Хорошо, — кивнул Кевин, — мы с Мартой давно стали близки, еще, когда Том женился на ней, он не любил её, иногда бил, когда был не в духе, я говорил ему, что нужно быть мягче, но он не слушал. Вот я и стал иногда гулять с ней, — он перевел дух и опустил голову в пол, словно думая, стоит ли и дальше рассказывать о своем предательстве, — я… мне было её жалко, и я хотел, чтобы она была счастлива. Однажды мы стали слишком близки и прекрасно понимали, что, если Томас узнает, он выкинет нас обоих на улицу, поэтому мы и встречались тайно. Сегодня мы встретились в саду, долго разговаривали, и неожиданно раздалось два выстрела, а потом я услышал в кустах странный звук, ну я и побежал туда. Уже там я понял, что произошло что-то страшное.

Андрей задумчиво сжал рукоять трости. Ему требовалось некоторое время, чтобы переварить рассказ Кевина. Пока что всё сходилось со словами Марты, единственное, о чем умалчивалось, был пистолет. Они могли гулять вместе, но это не выбивало из уравнения оружие, которое Кевин мог использовать и сделать вид, что нашел его. Только в этом случае, он показывал себя как глупейший человек.

— Вы нашли в кустах пистолет?

— Да, — кивнул Кевин и закашлялся.

Скрягин, достав маленькую фляжку из внутреннего кармана, помог подозреваемому попить, смачивая горло. Это немного удивило Андрея. Смена настроения богача начинало вводить его в ступор. Хотя тут же ему стало понятно, что старик, несмотря на неприязнь, всегда старается делать всё правильно. Ему вдруг вспомнились слова богача, которые он сказал в машине. Он мог не любить бедняков, ведь и среди них были люди, которые не заслужили его денег, но он продолжал помогать тем, кому мог помочь. В этом был смысл его просьбы?

— Вы смотрели барабан? — спросил Сокол, отвлекаясь от своих мыслей и возвращаясь к расследованию.

— Нет, я вообще в оружии не разбираюсь, — помотал головой Кевин, — я быстро оббежал сад, но никого не встретил, а потом мы зашли в дом и увидели, что Игорь Карпович ранен, а Томас лежит на полу с простреленной головой, это было ужасное зрелище.

— Звук стрельбы, где вы его слышали? — спросил Сокол, спустя пару секунд тишины.

— Точно не скажу, я не вслушивался, все произошло быстро.

— Подумайте? — настоял Скрягин, и посмотрел на Андрея, который одним взглядом одобрил слова старика.

Наступила тишина, Кевин вознес глаза к потолку и, напрягшись, начал вспоминать все, что было. Они не торопили его. Наспех свеянные показания им были не нужны. Андрей решил осмотреть комнату.

Судя по всему, это была некая комната для прислуги. Об этом говорило отсутствие какой-либо мягкой мебели и огромное количество деревянной утвари, а также шкафы с различной посудой. Небольшая переносная печка, стоявшая в углу и шкаф забитый различными чистящими принадлежностями.

— Такой, знаете, приглушенный звук был, — сказал, наконец, Кевин, — как будто в доме. Но этого не может быть.

— Хорошо, я все понял, — сказал Сокол и, встал со стула, — постарайтесь не сделать себе хуже, Кевин, — дал совет сыщик и вышел из комнаты наружу.

Пока они шли по холлу, Сокол задумчиво смотрел по сторонам, а Скрягин шел рядом, не мешая сыщику. Он размышлял, о том, что возможно он нашел ответ на загадку. Все сходилось как нельзя кстати, но придется очень постараться чтобы доказать вину настоящего убийцы. Перед глазами Андрея встала доска с полученными фактами. Не так много свидетелей, и слишком мало действий, чтобы запутаться, но и здесь можно было сплоховать, если дать убийце слишком много вольности. Придется изрядно поиграть с доказательствами.

— Осмотрим сад? — наконец предложил Скрягин. В любое другое время, он бы подал хорошую идею, но не сегодня.

— В такую темноту мы ничего не найдем, да нам и не нужно, я нашел убийц, — решив пойти ва-банк заявил Андрей.

— Кто? — ошеломленно спросил Скрягин. На его лице застыло такое удивление, словно ему только что сказали, что он больше не богач и все его деньги исчезли, а ему придется начинать все с нуля. Эффект оказался весьма забавным, от чего Андрей не удержал улыбку. Теперь можно было сказать, что он не зря выбрался сегодня погулять. Ради такого лица и стоило сказать подобную фразу.

— Ковалев! — выдержав театральную паузу, выдал сыщик.

— Погодите, но…

Договорить он не успел, так как Сокол уже ворвался в комнату, где расположились полицейские во главе с Громовым. Все присутствующие тут же обернулись на вошедшего.

— Андрей Федорович, как успехи? — спросил Феофан. — Обрадуйте меня!

— Через пару минут, обрадую так, что вы потеряете дар речи, — уверенно кивнул Сокол, — мне нужно лишь осмотреть труп.

— Пожалуйста, он все еще здесь, медики еще не прибыли.

Андрей, прихрамывая, подошел к телу, которое лежало на полу рядом с креслом, и, опираясь на трость, опустился на одно колено, чтобы осмотреть мертвого. Это был мужчина средних лет, глаза его были прикрыты, а во лбу была кровавая рана от пули. Это все, что нужно было Соколу, встав, он направился к креслу и сев напротив Ковалева, пристально посмотрел ему в глаза.

— Что происходит? — удивился он, его лицо стало белым, словно пепел, а на лбу появилась испарина, — Вы сказали, что нашли убийцу.

— Несомненно, — кивнул Сокол, — но сначала я бы хотел узнать, что произошло, от прямого свидетеля.

— Как вам будет угодно, но знайте, убийца может уйти, — пригрозил он здоровой рукой.

— Не уйдет! — вместо Сокола заверил его Скрягин, принимая участие в игре сыщика.

— Мы сидели с Томасом и разговаривали о том, о сем, о политике и о жизни, он немного вспылил на меня, когда я возразил ему, характер у него был, мягко говоря, паршивым.

Сокол взглянул на Скрягина, как бы спрашивая правдивость этих слова, тот кивнул, подтверждая. Картинка начала вырисовываться ещё чётче, но появился интересный факт, который пока никак не объяснялся.

— Потом раздался выстрел, и Томас упал, я не сразу понял, что произошло, пока мне в руку не прилетела пуля, я завалился на пол, а в комнату вбежал его брат с пистолетам в руках. Вот и все.

— Вы утверждали, что вы были целью убийцы, — заметил Сокол.

— Естественно, я!

— Почему же тогда, когда Кевин вбежал в комнату, держа в руках пистолет, он вас не прикончил?

Полицейские ошеломленно смотрели на сыщика, похоже, они начали догадываться, к чему он клонит. Место преступление постепенно превращалась в настоящий театр, где единственное, что имело значение, кто кого переиграет.

— А я почем знаю, может, он был испуган тем, что убил брата вместо меня, — развел руками Игорь.

— Вон как, — медленно закивал Сокол, явно думая, как следует поступить дальше, — думаю, больше ломать комедию не стоит, не так ли. Вы арестованы.

Полицейские моментально подлетели к Игорю и скрутили его. Андрей тихонько выдохнул. Он не был уверен, что сотрудники полиции выполнят его приказ. Не хватало опозориться при всех.

— Что за чушь вы несете, я не убийца! — лепетал Игорь, пытаясь вырваться из рук полиции.

— Позвольте, тогда я расскажу, как все было на самом деле, Ковалев, а может лучше Игорь Непостоянный? Как вам нравится? Мне, например, очень нравится ваша настоящая фамилия, очень красивая, знаете ли.

Громов быстро понял, о ком идет речь. Год назад в тюрьму за перестрелку сел парень, который был человеком Разини, его, звали Игорь Непостоянный. Этот человек весьма ловко оправдывал свою фамилию, поскольку его характер и настроение менялись, так быстро, что было сложно за этим уследить. Тогда босс мафии решил не заступаться за него, предпочитая выдать мелкую сошку и прикрыть более крупную рыбу. Похоже, и в этот раз ему придется отправиться в тюрьму.

Сокол подошел к столу, где лежал револьвер. Осмотрев барабан, сыщик убедился, что двух патронов не хватает.

— Вы прибыли к мистеру Финну сегодня и завели разговор, — начал Андрей, когда Игоря заковали в наручники и посадили за стол, а остальных свидетелей завели в комнату, — не знаю, о чем вы с ним говорили, но видимо, вы пытались убедить его помочь вашему боссу, мистеру Разини, поправьте, если я ошибаюсь. Томас, как не самый хороший человек, но как законопослушный поданный, которого, к слову, в городе никто не любит, отказался, он не хотел иметь дела с мафией. Ему хватало пятен на своей репутации, и он не собирался очернять её связями с преступностью. Вам это не понравилось. Поэтому, когда мистер Финн встал, чтобы выпроводить вас, вы выхватили пистолет и убили его выстрелом в голову. Понимая, что убийца — это вы и что, скорее всего, вас посадят, вы сделали себе самое лучшее алиби, выстрелили себе в руку, а пистолет выкинули в окно.

Все стояли и завороженно слушали Сокола, история медленно начинала срастаться ниточками, которые превращались в веревки и скручивали Непостоянного. А Андрей, дав присутствующим осознать все, что он сказал, между тем продолжал.

— Вот только вы не учли, что Томас не смотрел в окно, а значит, прямого выстрела в голову он получить не мог, вы также не учли, что снаружи гуляет его брат, который, услышав странные звуки, пошел посмотреть, что там такое, и нашел пистолет, и он не слышал, как кто-то убегал.

— А отпечатки? — воспользовавшись последней попыткой защититься, крикнул Игорь.

— Он был без перчаток, в отличие от вас, — просто ответил Сокол.

— Вы арестованы, Непостоянный, — быстро крикнул Громов, подтверждая ранний приказ Андрея, — уведите его.

Сотрудники Дальноградской полиции, уже хотели было выполнить приказ, как неожиданно Игорь толкнулся, вырываясь из рук стражей порядка, и очень быстро ринулся к окну. Прыжком он выбил окно в комнате и оказался на улице. Снаружи послышался топот его ног.

— Остановите его! — заорал Скрягин.

Полицейские ринулись на выход. Кто-то догадался последовать за Непостоянным. Андрей к его глубокому сожалению бежать не мог. Его нога не позволяла делать резких движений, поэтому ему осталось лишь дождаться полицию, которая вернулась спустя полчаса с весьма скверными новостями.

— Сбежал, — тяжело дыша, сказал Громов. На его лице было такое выражение горечи, что было понятно, по головке его за такое не погладят. Тем не менее, он распорядился продолжить поиски, а сам подошел к Соколу и Скрягину:

— Спасибо вам, Андрей, быстро и четко, прямо как надо, к сожалению, этот черт оказался весьма ловок!

— Уверен, мы его поймаем, он точно вернется к своему боссу, а ему недолго осталось.

— Конечно, и нарушил парочку правил, как, собственно, и вы, — засмеялся полицейский, и согласно кивнув, пожал Соколу руку.

— Будет лучше, если прокурор не будет знать, что я здесь был, — серьезно сказал Андрей, нахмурившись.

— Не узнает.

Двое сыщиков и богач вышли на улицу, где остальные сотрудники садились в машины и покидали лощину. Кевина отпустили, и сейчас они вместе с Мартой стояли на крыльце и смотрели, как стражи закона покидают, теперь уже их дом. Хотя Марта и злилась на Сокола, но похоже, была ему благодарна.

— Этого парня Разини вытащил из тюрьмы всего через год, как он сел.

— Откуда знаете? — заинтересованно спросил Андрей.

— Я его забрал тогда из гостиницы, это лицо было тяжело забыть. — Сказав это, полицейский сам двинулся к своей машине.

Андрей долго смотрел ей вслед, раздумывая, пока Скрягин разговаривал с хозяевами дома:

— … извинения никогда не поздно принести, — донесся до Сокола голос старика, — я, как и вы, был в шоке от смерти друга, надеюсь, мои слова не слишком вас задели.

Сыщик подошел к богачу и легонько толкнул его в плечо.

— Не подвезете меня до дома, нога ужасно саднит.

— Конечно. — Скрягин еще раз поклонился жене Томаса и пошел за сыщиком

— А вы не торопились, — улыбнулся Арсений, — учтите, Скрягин возьму за каждый час, что я тут просидел.

— Ты получаешь от меня больше, чем получил бы за каждого упущенного клиента! — наигранно разозлился старик и принялся размахивать руками, словно от злости.

— Может быть и меньше, зато не так скучно, — остался при своем Сеня Штяк.

Сев в машину, они двинулись в обратный путь. Дело было закрыто, и, как оказалось, даже здесь не обошлось без Разини, это была победа полиции, на этот раз стопроцентная. Игорь хоть и сбежал, но он был живым доказательством того, что мафия старается действовать во всех сферах жизни города.

— Похоже, мафия — главный враг этого города, — вздохнул богач, — каждый раз он выходит сухим из воды.

— В этот раз не выйдет, — уверенно сказал Сокол, потирая раненую ногу, она ужасно ныла, и сыщик уже испугался, что боль останется навсегда, но своими мыслями не стал делиться.

— Благодарю вас, Андрей, — благодарно сказал Скрягин, — вы не только помогли мне, но и показали свои выдающиеся способности. Знаете, кем я только не был, но вот помощником сыщика не приходилось работать.

— Вы мне льстите, — засмеялся Андрей.

— Немного, но справились вы отменно, если вам что-то понадобится, только скажите. — С этими словами Скрягин протянул Андрею небольшой клочок бумаги. — Мой номер, вдруг срочно.

Сокол кивнул и, прежде чем выйти из машины, протянул трость богачу.

— Оставьте себе, — весело сказал Скрягин и хлопнул полицейского по плечу. — В знак нашей зарождающейся дружбы.

* * *

Машина тихо въехала в ночной порт Дальнограда. Здесь царила какое-то жуткое спокойствие, нарушаемое лишь всплеском волн, бьющимися о гранитные стены доков. Двое вышли из машины и двинулись по каменной набережной, стараясь, лишний раз не шуметь.

Один из них, был в темном плаще и перчатках. Лицо он прикрывал своей широкополой шляпой, дабы даже возможные лишние взгляды не смогли разглядеть его в темноте. Чего не скажешь о втором. Осунувшийся, он дрожал, и от него отчетливо пахло потом и грязью. Его лицо было испачкано кровью и пылью, а сам он иногда преподал на левую ногу.

— З-зачем мы здесь? Я думал, что меня спрячут подальше, — жалобно произнес второй, пытаясь скрыть в своем голосе нотки страха.

— Здесь самое лучшее место. Лучше не придумаешь.

Глухую тишину порта, разрезал единственный выстрел, а следом послышался всплеск воды. Машина, которая прибыла пару минут назад в порт, также тихо, как и приехала, покинула это место. Только теперь, с одним единственным пассажиром.

Глава 14 Портовое досье

Звонок, что раздался на всю комнату, заставил Сокола открыть глаза. Сыщик дремал лежа на кровати. Газета, что он решил почитать перед сном, закрыла ему лицо, став своеобразным щитом от света прикроватного светильника. Вздохнув, Андрей сбросил с себя бумагу и встал. Взглянув на часы, он нахмурился от удивления:

— Кто там в такой час? — спросил он сам себя вслух, вставая с кровати и слегка припадая на раненую ногу, прошел к телефону.

С момента расследования прошло ещё два дня, которые сыщик полностью посвятил отдыху. Он привел в порядок свою форму, сходил на обед в приличный ресторан, думая о том, не является ли данное заведение одним из предприятий мафии, но быстро откинул эти мысли, предпочитая не думать о работе. Уж что, что, а Андрей умел разделять понятия «отдых» и «работа».

Начальство его не беспокоило, зная, что на днях должна прибыть семья Сокола. Ему не хотелось бы отвлекаться на работу во время встречи с родными, и уж тем более не хотелось, чтобы его резко сорвали на дело.

Нога уже почти зажила, и он мог спокойно наступать на неё, хотя всё ещё чувствовал дискомфорт, заставлявший его иногда прихрамывать и, стреляя потоками боли, что злило бывалого сыщика хуже, чем не пойманные преступники.

— У аппарата, — хрипло начал Сокол, подняв трубку.

— Андрей Федорович, Агапит.Не разбудил? — назвался Зервас по ту сторону.

— Нет, — соврал сыщик. — Что случилось?

— У нас тут проблема.

Агапит Зервас

Сокол хмыкнул. Поругав сам себя за то, что вовремя обрадовался предоставленному отдыху, он вздохнул и вновь взглянул на часы. Стрелки указывали почти одиннадцать часов ночи, а значит дело действительно серьезное, раз его решили вызвать в столь поздний час. Андрея удивил весьма спокойный голос Агапита, который, несмотря на заявленную проблему, был весьма сосредоточен и не выказывал никакой паники.

— Не телефонный разговор, начальство попросило связаться с вами.

— Со мной или со всеми?

Андрей осекся. Из всей его команды, остался только Агапит и Лучинский. Бедный Виктор Закрипин, который погиб при исполнении своего долга ещё долго будет отдаваться раной в душе каждого товарища. В первые дни отдыха, они втроем собрались почтить память храброго медика, что не раз спасал им жизнь, а они спасти его не смогли.

— Лучинский сейчас не доступен, — как по уставу раздался голос Зерваса, — я заеду за вами через пятнадцать минут, будьте готовы.

Положив трубку, Андрей вздохнул. Вызов с отпуска или входного было не ново, работа у него была весьма опасная и довольно резкая на поворотах. Иногда время было их главным ресурсом, а раз так, следовало выдвигаться.

Это уже было его второе дело за пять дней, когда ему приходилось срываться и идти на работу, пусть первое расследование и происходило неофициально, и никто ему за неё не заплатит, хотя Скрягин и намеревался. К чести старика, отказы он понимал весьма однозначно, и больше не надоедал ему с вопросом о том, какую благодарность желает получить сыщик.

Арсений Штяк, пришел на следующий день, дабы принести письменные благодарности от богача, а также номер телефона, чтобы в случае необходимости, он все же смог связаться с ними. Он также сообщил, что все дела в городе у Скрягина прошли успешно, и он его покидает. Андрея это не сильно взволновало, даже в каком-то роде обрадовало, теперь никто из тех, кто мог, больше не будет путаться у них под ногами. Хотя, как признался сам себе Сокол, старик ему понравился.

Сняв с себя ночную рубашку, Андрей встал перед зеркалом и огляделся. На его теле было достаточно шрамов, которые остались с предыдущих, дел и весьма жарких годин, которые успели порезать, прострелить и избить его, порой весьма больно. Коснувшись крепкого плеча, Сокол провел по широкому рубцу, оставшийся от ножа, потом коснулся вмятине в боку, от удара железной трубой. Это было давно, он даже не понимал, каким образом он до сих пор жив, видимо у провидения на него ещё какие-то планы имеются.

Коснувшись руками волос, он хмыкнул:

— Самое ценное, что у меня есть, моя голова все ещё цела.

Бросив глазеть на себя, сыщик принялся одеваться. Нацепив рубашку и свой зеленый пиджак с такими же брюками, он подошел к раковине и набрал кружку воды. Вместе с ней вернулся к столу и достал пистолет. Как сотрудники Второго отделения, они имели права хранить и носить оружие, а также применять его в экстренных случаях. Сделав глоток, Сокол нацепил кобуру, располагавшуюся под мышкой, и закрепил в ней пистолет.

Послышался стук в дверь и готовый Сокол, двинулся сразу на выход. Не стоило заставлять Агапита ждать.

— Вы как всегда сама пунктуальность, — улыбнулся грек, когда дверь открылась перед его лицом и готовый во всеоружии начальник, вышел в коридор.

— Ты сам меня вызвал, тем более пятнадцать минут, это уйма времени, я и быстрее могу.

— Это точно, — рассмеялся Зервас и тут же замолк, боясь разбудить соседей, — как нога?

— Уже гнется, — пошутил Сокол.

Они вместе вышли на улицу, где их уже поджидала машина Агапита. Судя по всему, его вызвали раньше, и он уже успел войти в курс дела. Он был бодр, собран, а двигатель автомобиля прогрет, значит, что на машине он успел уже съездить не в одно место.

— Так что случилось, от чего такая срочность, что пришлось вызывать нас с отдыха?

— Разини, — коротко сказал Агапит, когда они сели в машину и двинулись по ночному городу куда-то в сторону порта, — сейчас вся полиция на ушах, я такую ораву не видел. Тоскливий и Кравченко думали, стоит ли вас трогать, но решили, что поскольку вы ведущий сыщик, у них не было выбора.

Андрей согласно кивнул. Выходной был неформальный, поэтому вызвать его было не проблемой. По крайней мере, это намного проще, чем брать на расследование другого человека, который даже в дело не вник.

— В общем, — начал Зервас, готовясь дать полную информацию по случившимся событиям. Он протянул руку и открыл боковую дверцу бардачка. Выудив оттуда конверт с бумагами, грек протянул её Соколу, — в порту всплыл труп. Похоже, что это человек Разини, который участвовал в его операциях.

Андрей раскрыл конверт и принялся изучать материалы, любезно предоставленные ему местными сыщиками. Информации было немного и пока трудно было понять, что вообще от них хотят.

— Кравченко считает, что мы сможем выйти на убийцу и допросить его.

— И все?

— Ты же знаешь, все на нас, — хмыкнул Агапит, — жалко только Лучинский не доступен, потом будет ныть, что его не позвали.

— Тоскливий так легко это спустил ему?

— Махнул рукой, формально мы все отдыхаем, так что руки у него развязаны, как прикрыться нашим внеплановым отпуском, так и заявить, что никакого отпуска и нет.

С этим трудно было согласиться. Бюрократы вроде представителя Второго отделения умели крутить бумажками и формами, как фокусники в цирке. Они могли достать почти что угодно, для движения дела, а могли и затянуть, если это нужно было начальству свыше, так уже повелось.

— Как Янковски?

— Уже на месте.

* * *

Всю округу окружили полицейские, осматривая всё, до чего мог дотянуться их взор. По оценке, тут было человек тридцать, а то и больше. На территории порта никого не пускали и уж тем более никого не выпускали. Ведущие сыщики, столпились возле огромных контейнеров, рядом с которым лежало посиневшее от воды тело.

— Ну, значит, вот что было, — молодой полицейский, размахивал руками стоя неподалеку от тела и жестами помогал своей версии. На его лице красовались юношеские прыщи, но сам он явно хотел казаться опытнее, чем был на самом деле, — где-то здесь, была игра в покер. Судя по его костюму, он весьма хороший игрок и его последняя игра была удачной…

Янковски и Громов стояли с интересом, смотря на новичка. Паренька звали Алексей Покрышкин, только недавно заступивший на пост сыщика. Его версии всегда выделялись необдуманностью, торопливостью завернутые в обертку мистицизма и на поверку, каждый раз выливались чуть ли не в анекдоты. Однако его коллеги, всегда слушали его с серьезным лицом, чтобы под конец разразиться смехов, под краснеющее лицо Алексея.

Громов курил и смотрел на Павла с таким лицом, будто он первый раз слушал версии Покрышкина. Тот, прислонившись к стене контейнера, и поддерживая раненную руку, которая всё ещё висела у него на плече, поддерживаемая повязкой, смотрел на своего коллегу с нескрываемым интересом.

— Это человек Разини, — перебил новичка Громов, — они все в таких ходят.

— А я о чем, мафия, — моментально выкрутился Покрышкин, — но в тоже время игра в покер, подпольные игры.

— И что, и что? — сделал заинтересованную мину Янковски.

— А то, он выиграл. Пиво начало давить на клапан, и он решил его слить в море, — продолжал сыщик, и вновь принялся помогать себе руками, — он шел оттуда, — рука взметнулась в сторону складов, — а потом, дошел сюда, — ладонь остановилась на железном кнехте.

— И он значит ссыт, здесь, а потом его убивают? — довел версию Алексея до логического конца Громов.

— Нет, он подошел в упор к набережной и принялся писать, а потом хуяк! — он заорал, заставив Феофана выронить сигарету, а Павла вздрогнуть. — Пуля пробивает череп и тот падает в море.

Громов и Павел переглянулись:

— Вывод?

— Убийца, напарник мафиози, который проиграл ему денег, мы его никогда не найдем.

Наступила тишина. Янковски достал портсигар и, вытащив новую сигаретку, протянул Громову в замен выроненной. Тот с благодарностью принял её и задымил.

— То есть сворачиваемся? — поинтересовался Громов, пытаясь сдержать улыбку.

— Ну, есть вторая версия, — подумав, пожал плечами Покрышкин.

Павел не спешил останавливать этого любителя детективов, который явно начитался дешевых бульварных романов, где гениальный сыщик раскрывает дело по щелчку пальцев, сейчас, пока не прибыли из Второго отделения, подобное развлечение казалось весьма удачным. К тому же, будет что, потом вспомнить.

Завидев серую машину, он рукой ткнул Громова в плечо и взглядом указал на прибывших. Из машины вышел Сокол и Агапит. Они тут же подошли к группе полицейских, которые охраняли место преступления и, показав им свои документы, получили доступ в порт.

— Или вот ещё версия, — поняв, что его перестали слушать, Алексей решил нарушить молчание, — он был убит карточным шулером. Он, значит, делает свое дело, а тут…

— Зачем? — раздался голос Агапита.

Сыщики из Второго отделения подошли к месту преступления и услышали рассказ Покрышкина. Тот обернулся и как-то странно посмотрел на них. Зервас ухмыльнулся. Он сразу увидел в новичке высокое самомнение. Такое огромное, что даже самомнение Агапита не могло с ним сравниться, а оно у него тоже было не малое.

— Ну, так, он, — парнишка указал на труп, — раскрыл его, и тот решил отомстить.

Сокол и Агапит переглянулись, а потом посмотрели на двух других бывалых сыщиках, что стояли рядом и смотрели на Покрышкина, как на актера из придорожного театра. Их явно забавляли эти телодвижения.

— Господа, какие версии? — решил прикрыть веселье Сокол.

— Андрей Федорович, одну из них вы слышали, а вторая версия такая же оригинальная. Месть за выигрыш. Мы убийцу никогда не найдем, — процитировал Покрышкина Громов.

Агапит прыснул в кулак. Ему тоже начиналось нравиться сие действо, несмотря на то, что ничего смешного здесь не было.

— Интересно, — протянул Андрей, — значит, у нас есть версия про шулера мстителя и мстителя проигравшего, просто гениально. Как тебя зовут?

— Сыщик Алексей Покрышкин, а кто ты такой?

Андрей и Агапит как один достали документы и показали их новичку. Тот даже не шелохнулся. Он, конечно, знал, кто такие сыщики из Второго отделения, но, похоже, не считал, это какой-то проблемой.

— Павел, Феофан, — поприветствовал всех оставшихся сыщиков Сокол.

— Рады вас видеть, — улыбнулся Громов. Пару дней назад они уже виделись, и Феофан, как и обещал, сохранил их встречу в тайне.

— Как рука? — поинтересовался Агапит у Павла.

— Живет своей жизнью, — улыбнулся Янковски и потряс её слегка перед лицом грека, и моментально сморщился от боли, — ещё болит.

Тем временем, Андрей решил, что следует начать расследование. Он осмотрелся по сторонам. Склады, контейнеры и огромный кран, который должен эти контейнеры спускать с кораблей на набережную порта. Сейчас, ни одного судна не наблюдалось, море казалось чистым, только ничего не было видно. Достав перчатки, которые ему передали полицейские на входе, Андрей принялся натягивать их на руки.

— Ладно, парень принеси кофе, я плохо спал, — произнес Сокол, подходя к мертвому телу.

— С какого хуя? — выругался Покрышкин, не поняв, почему именно его заставляют работать мальчиком на побегушках.

— Индийский, — не отрываясь от осмотра тела, сказал Андрей.

— Да что за нахуй⁈ — не переставал ругаться Покрышкин.

— С лимоном.

— Ну, шеф, это вообще пиздец! — уже жалобно обратился Алексей к Громову, который, судя по всему, являлся его наставником. Однако Феофан не стремился прекращать веселье, он продолжал молчать и одними губами прошептал «Лучше делай, что приказывают».

— И послаще, — закончил Андрей, повернув голову убитого. Заметив, что Алексей, ворча, развернулся в сторону и ушел, он также поднялся и повернулся к коллегам.

Тело Сокол узнал практически сразу. Убитый был Игорь Непостоянный. Его труп посинел и разбух от воды. Тот, кто его убил, знал что делает, пытаясь скрыть тело. Похоже, он все-таки смог добраться до Разини, а тот ошибки не оценил. Или может быть прикрывал себя от полиции, которые имели право разыскивать Непостоянного и заявиться в гостиницу на обыск. Теперь, когда тело найдено, просто так войти на базу к мафии не получится. Непостоянный официально нигде не работал, а формально приплести связь с мафией не выйдет.

— Кто нашел тело?

— Работник порта, — произнес Павел, когда они двинулись вдоль по набережной, — утоп?

— Застрелен, — вместо Андрея ответил Агапит, который тоже успел осмотреть тело, пока его начальник молча размышлял.

— Выстрел пришелся в шею, с обратной стороны, — Громов указал заднюю часть, чуть выше позвонка.

— Сплюнь ты! — вскрикнул Янковски, — на себе не показывают!

Феофан, как будто придя в себя, действительно трижды плюнул через левое плечо и тут же постучал по деревянным щиткам, что так удобно расположилась прямо рядом с ними. Андрей то же сморщился. Он не был настолько суеверным, но привычка, выработанная годами его родителями, заставляла его проделывать те же самые ритуалы, что только что продела Громов.

— В общем, сделали так, чтобы точно не выжил, — вынес вердикт, Андрей.

Они двинулись дальше по набережной. Везде сновали полицейские, осматривая все, что можно от контейнеров, до складских помещений. Зона порта была просто огромная, поэтому людей понадобилось очень много, видимо именно для этого их и прислал Кравченко. Возле крана сыщики остановились, и Андрей взглянул наверх. Металлическое сооружение было самой большой постройкой во всем порту, именно поэтому притягивало взгляд.

— Здесь он и нашел тело, его прибило к набережной и видимо зацепило за канат.

— И он его вытащил, — сделал вывод Андрей, — как-то же тело оказалось на суше.

Сыщики согласно кивнули. Сам портовый работник уже был допрошен Громовым и сейчас находился на складе, в кругу полицейских, которые оформляли его. Прибыв в Дальноград, сыщики Второго отделения были лишены бюрократических проволочек, за что Андрей был весьма благодарен, не хватало упустить время пока они ищут доказательства против Разини.

— Вот, ваш кофе, — огрызнулся Покрышкин, подходя к группке сыщиков и протягивая небольшую кружку, от которой тянуло ароматным напитком.

— Славный малый, спасибо, — вместо Сокола произнес Агапит, забирая кофе и делая глоток, а после, прикрыв глаза сладко промычал.

— Эй, какого хера⁉ — не унимаясь, прокричал Алексей.

— А что тебе не нравится? — уточнил Зервас, смотря на улыбку Андрея, который был не против такого поворота событий.

— Я же не тебе его нес.

— Ну, во-первых не тебе, а вам, — поправил его Сокол, — а во-вторых, кто тебе сказал, что кофе просил я?

— Н-но, вы же…

— Я сказал, принеси кофе, я плохо спал, но я ничего не говорил, о том, что кофе нужно мне. Ты не уловил моего настроение, а вот с задачей справился прекрасно, — рассмеялся Сокол, и его поддержали его коллеги. Покрышкин вспыхнул, и его лицо стало красным как помидор, то ли от злости, то ли от смущения.

Павел похлопал юнца по плечу здоровой рукой и попросил не обижаться. Они действительностарались подтрунивать над ним по-доброму, и никому в голову не пришло унижать паренька. Покрышкин что-то пробурчал, но все же выдавил из себя улыбку. Тем временем, полицейские вернулись к телу, которое уже начали осматривать медики и эксперты. Провести вскрытие в полевых условиях не представлялось возможным, поэтому все, что им оставалось это найти следы на теле погибшего.

— Непостоянный значит, — сказал Павел, когда прежняя обстановка слегка развеялась и сыщики разбрелись по своим направлениям, Андрей остался с ним намереваясь ещё раз осмотреть тело.

— Он, — Сокол посвятил его в своё ночное расследование, — если бы его взяли, можно было бы начать процесс по обыску гостиницы.

— А теперь у нас есть тело предполагаемого бандита, которого уже невозможно связать с мафией, — устало ответил Янковски, — я вот думаю, почему здесь, нет никаких предпосылок, чтобы не избавиться от тела в более надежном месте.

— Возможно, убийца был неосторожен, — предположил Сокол, подходя к телу Игоря, которого уже положили на специально подготовленную каталку. Полицейские просили не увозить тело, до того, как они ещё раз его не осмотрят, но следовало торопиться, судя по всему, он пролежал в воде около двух дней, что сказалось на состоянии трупа.

— Пуля пробила шею.

Сокол аккуратно повернул голову убитого и взглянул на отверстие. Калибр оружия узнать было сложно, хотя Андрей как бывалый военный мог попытаться сделать это, однако из-за того, что тело пролежало в воде два дня, было весьма затруднительно сделать это. Придется дождаться результатов экспертов.

— Гильзы искал?

— Всю набережную обошли, — кивнул Павел, — либо убийца забрал её, либо унесло ветром, либо…

— Он был убит в другом месте, — закончил вывод Сокол, ему почему-то казалось, что именно последний вариант и был верным. Не было смысла привлекать внимание выстрелом, — видимо они думали, что тело пойдет ко дну или его унесет в море, а там уже никто не найдет.

— Просчитались наши голубчики, — рассмеялся Агапит, входя в беседу, — полагаю, что здесь уже ловить нечего, надо пойти по складам, на некоторых есть ночной персонал, они может быть, что-то слышали.

Андрей согласился. Махнув медикам рукой, он дал им команду забирать тело Непостоянного. Те, моментально покатили каталку к медицинскому автомобилю. Сыщики тем временем двинулись по территории порта, со складами. У каждого причала он был свой. Всего насчитывалось около пяти складов, но, по словам Зерваса не все из них были в рабочем состоянии. Лишь два помимо складских помещений, использовались как места для рабочих, где они могли передохнуть, слегка перекусить или же устроиться на ночь, поскольку некоторые работали в ночную смену.

— Начальника дока нашли?

— Он здесь не появляется, — отрапортовал Алексей, который также присоединился к группке. Видимо он проникся атмосферой Второго отделения и попытался начать отвечать по существу, — думаю, это он все приказал.

Андрей приглянулся с Агапитом и решили пропустить версию Покрышкина мимо ушей. Парень, конечно, старался, но явно спешил с выводами. Ему предстояло нагнать концентрацию и не бежать впереди паровоза.

— Я вот что думаю, господа, — вдруг произнес Павел, остановившись возле второго склада и осматривая его снизу-вверх, — а что если наш потерпевший был убит не из пистолета, как мы всегда предполагаем, а с чего-нибудь более дальнобойного?

Андрей и Агапит также задрали головы. На них смотрело несколько окон, которые также открывали вид на всю территорию порта, в том числе и набережную.

— Такое точное попадание? — Зервас отнесся к версии Янковски критически, — кто вообще целится в шею?Если он хотел бы убить его одним выстрелом, то стрелял бы в голову.

— А если он и стрелял в голову, — предположил Андрей. Версия Павла ему также показалось странной, хотя бы, потому что это довольно странный способ убрать человека, который некогда работал на мафию.

Подошел Громов. Он уже допросил работника порта повторно, и все показания записал в протокол. Ему, похоже, тоже не нравилось корпеть над бумажками, но поскольку для сыщиков Второго отделения требовались вся возможная информация, то полиция Дальнограда должна была ее, их обеспечить. Он протянул папку Соколу и тот, лизнув кончики пальцев, начал читать показания.

Сыщики тем временем продолжали обсуждать версию Павла.

— Вообще, почему егоубили с пистолета? — задал вопрос Феофан. — Есть более тихие способы разобраться со своими, — выдал мысли Сокола Громов, — а винтовка? Да это же шумно и требует большой подготовки.

Павел, тем не менее, стоял на своем.

— Не станем отрицать эту версию, — не отрываясь от протокола, высказал Андрей, — Непостоянный был убит с огнестрельного оружия, это факт. Калибр мы выяснить в данный момент не можем, также не будем отрицать, что подобная версия маловероятно, хотя бы по той причине, что никто в порту выстрела не слышал.

— Пистолет не так громок, как винтовка, — ответил Агапит, — если бы стреляли с неё, то выстрел бы по всему порту разлетелся.

— Это факт, — согласился Громов, — Павел, не обижайся, но это странное не находишь? Чтобы убить его, он должен был оказаться на набережной, и именно так, чтобы тело упало в воду. Слишком много заморочек, которые могли помешать спрятать тело.

Янковски задумался. Наконец, он сделал легкую улыбку и мотнул головой в знак согласия с коллегами. Тем не менее, он потом добавил, что подобная версия хорошо бы легла в сюжет, какой-нибудь детективной книги.

Сыщики начинали заходить в тупик. По показаниям Федора Масленикова, работника порта, он ночью вышел обойти порт. Как ночной сторож, он обязан делать это каждые полтора часа. Весь обход занял у него около часа, после чего его должен был сменить второй сторож. Во время прохода по набережной, он обнаружил, что к одному буйку прибило странную корягу. Решив проверить, что это такое, он с помощью канатов притянул к себе буй, на котором лежало тело Непостоянного. Испугавшись, он вытащил его, намереваясь спасти, и оттащил поближе к стене и только там обнаружил, что он уже давно был мертвым. На этом показания его закончились, поскольку дальше Масленников сказал, что он взывал полицию и заперся у себя.

— Складно стелет, — почесал затылок Покрышкин. Он тоже прочитал показания, чтобы было чем себя занять пока, сыщики обсуждали то, что прочел Сокол.

— Судя по всему у нас совсем ничего нет, — выдал неприятный вердикт Агапит, — склады можно обыскивать неделями. Парни уже с ног сбились, открывая ящики, а некоторые ещё и открывать без официального разрешения нельзя.

— Я думал, прокурор выдал нам это разрешение? — удивился Андрей, — мы же здесь не грабежом занимаемся.

— Такой ордер за ночь не составишь, — поправил шляпу Громов. — Кравченко тоже не всесилен, хотя по нему не скажешь. Ощущение, что он вообще все может.

Сокол потоптался на месте. Ему не давало покоя, что они что-то упустили. У них был убитый и определенно были доказательства того из чего он был убит. Сам Андрей не сомневался, что Игоря убрали из-за его ошибки в лощине, концы в воду, в буквальном смысле. Однако, такое топорное преступление не могло быть просто так скрыто. Пистолет естественно они найти не могли, убийца забрал его с собой, а если Непостоянный был убит вообще в другом месте, то это было невозможно. Также как и гильзу, они уже не найдут.

— Это глухарь, — заметил Громов, — Кравченко слишком много хотел.

Сокол молчал. Они здесь были уже около двух часов и уже повесили нос. Ему это не нравилось.

На порт налетел ветерок, начиная колыхать длинные волосы Покрышкина и плащи сыщиков. Ещё через какое-то время, начал накрапывать дождь, от чего полицейским пришлось зайти под козырек склада. Дождь усиливался и полицейские, которые продолжали оставаться на своем посту, взялись за дождевики. Сами сыщики, подобным атрибутом не обладали, поэтому просто ожидали, пока дождь кончится, либо усилится так, что ловить им здесь будет нечего.

Павел достал портсигар и принялся раздавать сигареты товарищам. Прислонившись к стене склада, полицейские принялись травить свои легкие дымом. Даже редко куривший Андрей не отказался. Постепенно он начал бросать, когда Юлия просила не травить детей табачным дымом, Сокол не стал спорить, считая, что жена права, однако изредка баловал себя сигареткой, что весьма не нравилось Юле, и она весьма красноречиво смотрела на мужа, когда тот приходил домой покрытый сигаретным запахом.

— У нас есть кто-то ещё, кроме того свидетеля?

— Заместитель начальника порта, — пожал плечами Феофан, выпуская струю дыма и закашливаясь, — не так много кого можно найти в ночном порту.

— Ты дурак? — выругался Агапит, — а раньше сказать не мог?

— Так вы же не интересовались, — указал на их ошибку Громов, — а вообще-то, целый список свидетелей был составлен.

Сокол хмыкнул. Он действительно слишком зациклился на осмотре трупа и свидетеле Масленникове. Логическая цепочка пока не выстраивалась. Имелся предполагаемый мотив, но в работе сыщика Андрей понял одно — главное доказательства, только они приведут к определенному выводу, догадки важны постольку, поскольку они лишь направляют сыщика, но на одних догадках и домыслах далеко не уйдешь иначе может пострадать невиновный. Кто сказал, что Непостоянный действительно был убит своими. Все это лишь предположения, догадки, которые пока нечем подкрепить.

— Допросим, — наконец выдавил Андрей, пальцами отправляя окурок под дождь, которые с тихим «пшш» затух, — надо будет разделиться, нечего вваливаться толпой.

— Согласен, — кивнул Громов, — как пойдем?

— Ты со мной на склад, Агапит и Павел пройдутся по второму, а ты… — Андрей взглянул на Алексея и задумался. Малец ещё не опытный, да и опасно ему одному шастать, — возьми к себе двоих-троих ребят, пройдитесь по первому складу порыскайте там.

— А что искать-то? — не понял Покрышкин, ему явно не понравилась мысль копаться впустую, к тому же в то время как другие более опытные сыщики, будут ловить более крупную рыбу.

— Смотри на это как на свой первый опыт одиночной работы, — включился Янковски.

— Так бля, нас трое будет!

— Настоящий сыщик не пользуется ругательствами, мой дружок, — заметил Зервас, также подключаясь к учебе новичка, — запомни, ты должен всем своим видом показывать авторитет, а если будешь матом орать направо и налево, это покажет, что ты малообразованный… мужлан, — после небольшой паузы закончил Агапит.

Андрей улыбнулся, на то, как сыщики обучают Алексея. Похоже, они решили, что данное дело может дать толчок способностям Покрышкина, пусть даже если практически он ничего не найдет, но все же, Соколу показалось, что у мальчишки есть потенциал и он решил также вставить свои пять копеек и поднять немного настроение молодому сыщику, который немного поник после их шуток.

— Алеш, — Сокол положил руку на плечо парнишке, — ты, конечно, можешь обижаться на нас, но смотри на то, что тебе только что предложили. Взять в команду парней и вместе с ними что-то найти, это первое твое задание уже в качестве лидера. Распорядись своей командой правильно.

Покрышкин округлил глаза. Ему явно не приходило в голову о том, что он действительно может кем-то командовать. Раньше, он выступал лишь как младший сыщик, подчиняюсь командам более старших, а сейчас ему дают возможность попробовать что-то сделать самостоятельно.

— А если… мы ничего не найдем, это же буде пи… — он осекся вспоминая совет Агапита, — очень плохо.

— Это работа, сынок, — пожал плечами Громов, — сегодня нашел, завтра нет.

Сокол кивнул, подтверждая слова сыщика. Дождь начал заканчиваться, словно услышав их разговор и давая возможность Покрышкину не промокнуть перед своим делом и спокойно дойти до полицейских, чтобы выбрать себе помощников.

— Хорошо, — кивнул он, выходя прямо под проливной дождь.

— Славный малый, — усмехнулся Зервас, кружка с кофе он все ещё держал у себя, но он давно уже остыл.

* * *

Склад изнутри представлял собой огромную коробку, сделанную из дерева. Сокол и Громов обвели его взглядом. Крыша, сделанная из шифера, протекала во многих местах и прямо сейчас с неё, звонко разбиваясь о бетонный пол, падали капли. Кое-где, можно было разглядеть лужи, но темнота стояла такая, что хоть глаз коли. Сыщики, достав ручные фонарики и прикрепив их к груди, аккуратно двинулись по территории склада.

Везде и тут и там, располагались огромные коробки, кое-где стояли контейнеры, но их было не так много, как в самом порту. Была странная мысль, что здесь некогда произошло что-то ужасное, и Громов подтвердил его мысли:

— Пару месяцев назад, здесь была перестрелка. Столько трупов я не видел.

— Когда была уничтожена банда Анархистов? — уточнил Андрей. Он тоже слышал об этом инциденте, то, что не смогла сделать полиция Дальнограда, за один заход сделала Семья Разини.

— Да. Тогда об этом в газетах написали, я даже удивился, почему это не дало толчок для дела.

Андрей знал почему. Властям было выгодно держать под рукой цепного пса, с которым можно было договориться. Победов знал об этом, только его цепным псом был Бедослав, а Разини, бывший прокурор на дух не переносил, за что и поплатился своей жизнью.

— Не ожидал, что он действительно рискнет пойти на такое.

— Банды вообще не предсказуемы, с ними невозможно бороться.

— А мы что делаем? — усмехнулся Сокол. Ответ не последовало.

Сыщики продолжали двигаться по складу. Они обнаружили грузовик со спущенными шинами, который стояла над ямой для ремонта автомобилей. Видимо, грузовые машины чинили тоже тут. Было странно видеть, что все самое важное держится на складе под номером два, а не в первом.

— Как здесь товары держат, с такой крышей здесь все отсыреет, — проворчал Громов, посветив своим фонариком на крышу, и прямо в этот момент получил каплей по лбу, которую тут же смахнул, — гадство.

Осмотрев несколько ящиков, сыщики не обнаружили ничего подозрительного. Все было так стерильно, в плане товаров, что было странно думать о том, что некогда, под управлением Анархистов этот порт был самой настоящей свалкой контрабанды.

— Эй, вы кто такие? Что вы здесь делаете?

Сверху, в лицо Соколу ударил свет, прикрывшись рукой, он попытался вглядеться на явившегося, на шум человека. Когда столб света отошел в сторону, дабы подсветить Феофана, который в отличие от Андрея, не сильно хотел чтобы его ослепили, поэтом сразу сделал себе рукой козырек.

— Ты откуда упал, парень⁈ — крикнул на него Сокол, — полиция кругом ходит, все перекрыто.

— Сыщики?

— А то, — усмехнулся Андрей, — светишь, лампу убери, сейчас поднимемся.

Мужчина, что-то бормоча, выключил фонарь и зашел в помещение, из которого вышел на платформу. В отличие от самого склада, внутри было больше света, и горела прекрасная люстра, освещая небольшой кабинет.

Когда Сокол и Громов поднялись, взглянули на хозяина, сей прекрасных хором. Помещение было хорошо обставлено. Возле окон, что выводили на порт стоял зеленый диван, уже слегка продавленный посредине, справа стоял рабочий стол, над которым на гвозде покачивалась картина, явно бывшая здесь лишней. Слева в углу, расположился сейф, а прямо напротив стола, была дверь, ведущая в соседнее помещение.

— Извините за недоверие, сами понимаете, работа такая.

— Вы заместитель начальника порта? — тут же спросил Громов, пока Андрей осматривал помещение.

— Ага, Алоизий Карп, — представился заместитель, — предвкушая ваш следующий ответ, я ничего не видел и не слышал.

Андрей, который в это время смотрел в окно и слегка приоткрыл форточку, бросил не оборачиваясь:

— Ещё скажите, что вас в тот день здесь не было.

Громов подавил смешок. Если бы ему давали по рублю, каждый раз, как ему говорят что «Это не я», он бы мог уже не работать.

— Почему же, я постоянно здесь, фактически живу, — улыбнулся Алоизий. Немного потеребив свои подтяжки, он закинул ноги на стол, — я рулю здесь всем, в то время как мой достопочтенный начальник, здесь не бывает почти.

Сокол не сомневался, что так и было. Как говорится «судья умен, пока у него умный секретарь». Отстав от заместителя, Андрей продолжал смотреть в окно. Он вдруг вспомнил версию Павла. Из окна, весь порт был как на ладони. И при необходимости, Непостоянного действительно можно было застрелить из кабинета. Однако, Андрей отметал данную версию из-за её сложности.

— А там, что? — спросил Громов, указав на соседнюю дверь напротив кабинетного стола.

— Как и везде, что вас окружают, склады. Только здесь личные вещи хранятся.

Феофан, не стал тратить время и сразу пошел туда.

— Но, но я не разрешал…

— Что? — поинтересовался Андрей, — здесь совершенно преступление, и ведется официальное расследование.

— У меня есть права! — произнес Алоизий, злобно смотря на Сокола, — и я о них знаю.

— Твои права тебе зачитают на похоронах, — огрызнулся Громов, открывая дверь и проходя внутрь подсобки.

Над его головой висела одинокая лампочка, которая загоралась от небольшого шнурка. Дернув за него, Феофан осветил подсобку. Внутри было навалено столько вещей, что можно было ногу сломать, если двигаться не аккуратно. Прощупывая каждый шаг, Громов прошелся через старый баян и чуть не споткнулся о сломанный табурет.

— Эй, Сокол, иди сюда!

Андрей, который всё это время пристально следил за Алоизием, повернулся. Он не хотел оставлять заместителя одного, слишком он подозрительно поднял голос, когда речь зашла об обыске подсобки. Зайдя следом за Громовым, Андрей кивнул, как бы спрашивая «Что звал?». Феофан, без слов указал рукой на подозрительную рукоятку, что торчала из кучи мусора.

Сокол, аккуратно наступив ногой на коробку, потянулся за рукояткой. Коробка под его весом сломалась, и Андрей припал на колено, больно ударившись о железку. Шипя от боли, он выругался, но продолжил тянуться. Громов, взял его за вторую руку и принялся держать, чтобы сыщик не рухнул прямо в наваленный мусор.

— Чуешь?

— Ага, дымом пахнет, — шепотом заметил Громов. Судя по всему, что-то горело позади. В кабинете заместителя.

— Вот сучонок! Он что-то жжет!

Феофан обернулся и увидел, как Алоизий сидя над мусорным ведром, отрывает от некой книги страницы и бросает в уже разгоревшееся пламя.

— Бля, прости Сокол.

Громов отпустил Андрея и тот полетел прямо в кучу мусора. Удар был не сильным, но он налетел прямо на деревянные балки, которые отдались ему в ребра. Было терпимо, но неприятно. В нос сразу ударило машинное масло, смешанное с бензином и другими продуктами не самого приятного аромата. Однако цели он достиг, он добрался до подозрительной рукоятки, чего-то, что привлекло внимание Громова.

В этот момент, Феофан уже вылетел из подсобки и расчехлил пистолет.

— Брось ублюдок! — приказал Громов, наставив оружие на Алоизия.

Карп, который замер с книжкой в руке неожиданно улыбнулся. И распустив руки, «выронил» книгу в огонь.

— Ебаный блядь! — совершенно не стесняясь в выражениях, Громов подлетел к Карпу и одним ударом уложив того на пол, принялся ногой тушить загоревшуюся книгу.

Сокол, который уже вышел с подсобки, держа в руках винтовку с привязанный на ней оптический прицел. Увидев, что происходит он, бросил оружие на диван и тоже ринулся помогать сбивать огонь. Сняв свой плащ, Сокол обернул им руку и выхватил книгу, а потом принялся топтать пламя.

У них получилось. Тяжело дыша, они сели на диван и пока, Громов листал обожжённую книгу, Андрей проверил винтовку. Выглядела она как новенькая, несмотря на то, что побывала в куче мусора. Почти отполированное древко, изысканный приклад с резными узорами в виде листочков, а чуть ниже чьи-то инициалы. Фактически именная.

В магазине было три патрона. Стандартом, для такой винтовки считалось именно четыре патрона, но сама винтовка всегда заряжалась на пять. После заряда магазина, последний патрон досылался в патронник. Определить, сколько в действительности было патронов в данной винтовке, на глаз не представлялось возможным.

— Есть предположение, что Янковски будет рад, увидеть эту штуку, — произнес Андрей, подкинув винтовку в руках, — я её облапал, экспертам придется постараться, чтобы отпечатки пальцев осмотреть.

Громов ухмыльнулся. Если Непостоянного действительно убили из этой винтовки, то весьма интересно было, кто исполнитель. Алоизий, медленно открывал глаза и начал подниматься с пола. Пока сыщики сидели на диване и проглядывали дневник. Винтовку они расположили перед собой на столе, вскоре за ней должны будут зайти эксперты.

— Вы не имели права! — тут же завел он свою шарманку, но наткнулся на дуло пистолета Громова.

Сокол, осмотрев книгу, захлопнул её и без всяких прелюдий спросил:

— Кто такой Граф?

— А я почем знаю? — тут же насупился Карп, подняв руки вверх. Было видно, что он расстроен перспективами, которые ему грозят, и понимал, что шутить с сыщиками не стоит. Словно подтверждая его мысли, Андрей встал и подошел почти в упор к Алоизию.

— Слушай, я уже не первый раз слышу это гребанное имя или кличку, чтобы это не было. Найдено это имя в твоей книге, которую ты попытался сжечь. Первый человек, который сказал мне это имя, застрелился у меня на глазах, прикрывшись верностью Графу, ты действительно думаешь, что ради этого стоит страдать⁈

Громов, который стоял рядом и слышал эту прекрасную тираду, даже хотел похлопать, но понимал, что момент не самый подходящий. Ему вдруг показалось, что Сокол начал выходить из себя. Всегда спокойный и хладнокровный, он, кажется, был готов начать допрос с пристрастием. Положив руку на плечо сыщика, Громов надеялся остановить его от необдуманного поступка, Сокол обернулся, и Феофан красноречиво заглянул ему в глаза. Он не заметил, как Сокол выдохнул, но когда тот повернулся обратно к Алоизию, то вновь был собран.

— Говори, иначе мигом поедешь в тюрьму, я тебе это обеспечу.

— Я буду говорить в присутствии адвоката, — усмехнулся Карп.

— Ты можешь дождаться адвоката, — вперед выступил Громов, — но когда он приедет, то боюсь, он тебе уже не понадобится.

Карп напрягся. Ему явно не нравилось, куда зашел разговор. И очень хотел побыстрее соскочить.

— Ты что угрожаешь мне?

— Предупреждаю, — вкрадчиво произнес Феофан, — у меня в участке, есть камеры с такими рецидивистами, что лучше к ним не приближаться, сунешь палец, пол руки оторвут, а ты в ней сидеть один будешь.

Глаза Алоизия округлились:

— Это не з-законно, — неуверенно ответил он.

— Свободных мест в изоляторах нет, — пожал плечами Громов, — лучше сразу скажи, что тебе известно по этому Графу и может быть я смогу подыскать тебе свободную камеру, где ты душевно поболтаешь со своим адвокатом.

Алоизий вздохнул. Он явно принимал решение между своей жизнью и жизнью того, кого звали Графом. Судя по всему, он не был настолько храбрым, как Фредерико и решил, что лучше остаться целым, хоть и в тюрьме, а поэтому рассказал всё, что мог рассказать.

— Значит, это правда? — удивился Янковский, который прибыл, как только Сокол сообщил о том, что они нашли довольно интересного свидетеля, — Непостоянный был убит из этой винтовки?

Алоизий кивнул. Он сидел, на диване и смотрел на то, как сыщики буквально выскребают из подсобки и сейфа все, что смогли найти.

— Зачем так сложно? — все же задал интересующий его вопрос Андрей.

Гангстер пожал плечами. Он, судя по всему и сам не понимал, почему именно так ему приказали убить бывшего товарища. Приказ поступил по телефону и по его словам, он не сразу сообразил даже, кого он должен убить.

— Как это было? — поинтересовался Агапит.

— Они приехали на машине. Мне сказали, что я должен застрелить того, кто выйдет с пассажирского сидения. Водитель подвел его к набережной, и я понял, что так и надо. И выстрелил.

Сыщики переглянулись. Карп уже не походил на того уверенного в себе гангстера. Он сидел подавленный и уставший. Новость о том, что он своими руками прикончил бывшего товарища, весьма подкосило его, а возможно это были слова Громова, посадить Карпа в камеру к рецидивистам. В любом случае, у них были показания и орудие убийство, осталось лишь узнать ещё один вопрос. По словам Карпа, он решил сжечь книгу, когда понял, что сыщики начнут обыск и, конечно же, откроют сейф. О винтовке он не думал, но выдал себя, когда заволновался. Алоизий не додумался выкинуть книгу или перепрятать её, пока сыщики копались в подсобке, и решил вопрос весьма радикально, начал уничтожать улику.

— Что ж, вот мы и дошли до последнего вопроса, — хлопнул в ладоши Сокол, — кто такой Граф?

* * *

Группа полицейских подъехала к многоквартирному дому, почти в самом центре города. Именно здесь проживала почти вся элита Дальнограда. Слова Алоизия, весьма удивили сыщиков, по крайней мере, с момента, когда речь пошла о Графе и о том, кем он был на самом деле.

Когда Сокол связался с Кравченко и рассказал ему о том, что они нашли, тот, судя по всему, поперхнулся чаем или чем-то горячительным, поскольку крик в трубке слышался весьма отчетливо, а может быть, сыщики перепутали победный возглас прокурора с разлитым напитком.

— Везите его! — только и услышали они ответ.

Собрав своих лучших людей, Андрей тут же направился в деловой район города. Высокие дома, почти одной типовой застройки тянулись ввысь. Словно фигурки, в зданиях были вырезаны шикарные балконы, некоторые из которых были соединены вместе. И даже в такое ночное время, окна горели словно маяк, освещая всю округу.

— Приехали, — произнес Сокол, выходя из машины, следом за Агапитом.

Полицейские двинулись следом за Андреем и его напарником. Каждый из них волновался по своему, а уж сами сыщики, как волновались, ведь не каждый день приходится арестовывать градоначальника.

— На седьмом этаже, — отчеканил Сокол, нажимая кнопку лифта.

По его приказу, полицейские перекрыли выходы, дабы не дать возможность Пескареву сбежать. Хотя все знали, что глава Дальнограда сам по себе весьма труслив, но загнанная в угол мышь, способна побороть кота.

— Че? — не расслышал Сокола, Агапит, который почему-то вдруг взялся проверять свой пистолет.

— Это как на восьмой, только на один пониже, — раздраженно ответил Андрей, готовый уже на стенку лезть, лишь бы поторопить этот проклятый лифт.

— Ааа, я понял, — каким-то туманным голосом отозвался Зервас.

Перед Андреем встал коридор, да такой светлый, как будто казалось, что сюда залили тонну золота и все осветили. Здесь работала прислуга, вытирая пыль с ковров и фигурок.Горничные протирали цветы и окна. Сокол удивился, что они работают даже в такое позднее время, а потом понял, что именно в этом и был смысл. Пока никто не шастает по коридорам, они могут спокойно все убрать, в то время как утром дом будет полный жильцов, которые то и дело приходят и уходят.

— Полиция! — громогласно объявил Агапит, доставая документы, — прошу всех сохранять спокойствие!

Они прошли к квартире сто двадцать восемь и громко постучали.

— Фома Карпович Пескарев, откройте дверь, пожалуйста! — прокричал Сокол, тарабаня в дверь, — Второе отделение! Немедленно открывайте!

Внутри послышалась беготня и какой-то шепот. А потом повернулся ключ. На пороге стоял лысенький старичок, который с нескрываемым страхом оглядывал Сокола и Зерваса:

— Господа, прошу вас ведь…

Андрей и Агапит, не дослушав ворвались внутрь квартиру и сразу же направились в кабинет к градоначальнику. На пути их встретила жена, а из комнат выходили заспанные дети Пескарева. Судя по их лицам, они явно перепугались не на шутку. Соколу даже стало их слегка, жаль, ведь они спасли дочку градоначальника, а теперь вынуждены арестовать его.

Пескарев сидел за богатым столом и пил некий янтарный напиток. На нем был богато вышитый халат оранжевого цвета, что подчеркивало его богатство или может быть говорило о добродушном характере. Однако, это не помогло ему остаться чистым. Он был слаб характером и брал деньги со всех, кто был готов платить и почти не вмешивался в деятельность банд.

— Фома Карпович Пескарев?

— Это я, господа сыщики.

Судя по его лицу, он уже смирился с тем, что случится дальше и лишь улыбался в лицо служителям закона.

— У меня ордер на ваш арест, прошу вас не оказывать сопротивление и пройти с нами.

Пескарев хмыкнул. Сделал глоток и поднялся. На его лбу отчетливо выступили капельки пота, а сам он вперевалочку вышел из-за стола.

— Фома Карпович, не нужно резких движений, — произнес Агапит, подходя к градоначальнику и доставая связку наручников.

Пескарев не сопротивлялся, а лишь выставил вперед руки и ощутил, как металлические обручи скрипнули на запястьях. Далее пошел список прав, на которые может рассчитывать градоначальник и дальнейшие действия его семьи. Квартире предстоял обыск, но Сокол попросил не участвовать в нем.

Он лично попросил Кравченко дать ему ещё один день отдыха, ведь завтра к нему должна была приехать его семья. Прокурор, конечно же, согласился, сославшись на то, что если будет что-то срочное, то они вызовут Лучинского. Конечно, это была шутка, поскольку у Донована не было полномочий вести все расследования, большую часть приходилось согласовывать с Андреем, но он понадеялся, что, хотя бы завтра, парни Разини не станут тревожить город.

Глава 15 Спокойная жизнь

Сокол спешил на вокзал, куда через десять минут должен прибыть поезд из Петрограда. Оставив машину неподалёку, он прошёл на платформу и сел на одну из скамеек. В руках Сокол сжимал два букетика фиалок: один жене, другой дочери. Он улыбался от предвкушения скорой встречи и постоянно поглядывал на часы. Видимо, поезд задерживался, как случалось порой с транспортом из столицы. С этим отчаянно боролись в уездах, но не всегда эффективно. Мелкие станции и участки дорог при них нуждались не только в ремонте, но и в дополнительной рабочей силе. Образование в этой области только набирало обороты, и выпускники стремились трудиться в крупных городах, а не в провинции. Правда, вскоре все должно измениться в лучшую сторону.

Резкий гудок вырвал его из размышлений. Густой пар растягивался на всю длину замедляющегося состава. В окнах просматривались любопытные лица детей и взрослых. Со ступенек спускались прибывшие и просто те, кто решил подышать свежим воздухом или покурить. Послышались голоса и смех, замелькали фигуры в разномастной одежде, носильщики тащили многочисленные чемоданы, и служители вокзала проверяли билеты новых пассажиров. Среди сотен лиц Сокол, наконец, разглядел родных. Высокого роста женщина, чуть выше самого Сокола, шла к нему в белом платье с цветочными узорами. На руках красовались белые перчатки, а на голове широкополая шляпка прикрывавшая лицо владелицы от ярких лучей солнца. В одной руке она держала веер, а второй крепко держала сына, вцепившись в его ладонь словно звено толстой цепи. Сына Андрей также узнал, маленький паренек шел подле матери, держа её за руку и озираясь по сторонам. На мальчике были темные брюки и белая рубашка с коричневой жилеткой, настоящий джентльмен, весь в отца. Тут же вприпрыжку чуть ли не летя, бежала девочка. В своем ярком платье и шляпке, она напоминала мать, по крайней мере, красотой она точно пошла в неё, а вот характер детей Сокола был прямо противоположный.

Он махнул рукой с цветами, но безрезультатно. Они не сразу увидели главу семьи, а когда наконец-то обнаружили знакомое лицо, тут же двинулись к нему, каждый по-разному. Юля — жена Андрея ласково улыбнулась и ускорила шаг, заставляя сына ускориться вместе с ней, дочка Катя же, завидев отца, ринулась вперед буквально в последние секунды, обходя прохожих.

— Папа! — девочка подскочила к нему и повисла на шее.

— Катюша, привет, — сердце Сокола растаяло от милой улыбки дочери и выражения радости в светлых глазах. К ним подошли и остальные члены семейства. Глеб держался прямо, но имел немного растерянный вид. Он старался быть серьезным при любой ситуации, даже когда семья собиралась вместе. Ещё совсем ребенок Глеб во всем старался походить на отца. Сам же Андрей помнил, что перед отъездом наказал сыну присматривать за матерью и сестрой и тот со всей принятой Соколам осмотрительностью принялся исполнять наказ отца.

Жена Сокола обмахивалась веером, и со стороны можно было подумать, что Юля типичная леди-барышня, что интересуется лишь платьями, сплетнями и драгоценностями, но это было не так. Всё, что она хотела лишь соответствовать статусу жены сыщика Второго отделения, быть скромной и одновременно женственной, однако дома, в кругу семьи раскрывалась её истинная натура.

— Какая духота! Ну, здравствуй, Андрюша, — она скромно поцеловала его в щеку и вручила небольшой чемоданчик, который всё это время нес Глеб, делая вид, что ему не тяжело и постоянно отказываясь от помощи матери, от чего ей пришлось взять сына за руку.

— Как же я рад, что вы приехали. Дамы, это вам. — Сокол подарил фиалки, наслаждаясь реакцией. Щечки Юли зарделись, но она сдержанно улыбнулась мужу и сказала «Спасибо», хотя по её лицу было видно, что внимание мужа ей было очень приятно. Катя же в восторге, подпрыгнув, вновь обняла отца, тот ещё раз чмокнул дочь в щеку и сказал, повернувшись к сыну, — Глеб Андреевич, как дела на посту?

— Без изменений, обстановка спокойная! — выпятив грудь произнес Глеб. Мальчику нравилось, когда с ним разговаривают как с взрослым, хотя он был младше своей сестры. Андрей, конечно же, шутил, но старался лишний раз не рушить детский мир мальчика, который, пока что, всё воспринимал слишком серьезно.

Поворошив сына по голове Сокол сказал, — прошу к машине.

Когда жена с дочкой расположились на заднем сидении, а сын — спереди с отцом, они поехали в сторону порта. В открытые форточки залетал свежий морской ветер, который приносил облегчение после длительной поездки. Дети делились впечатлениями и шутили. Более сдержанно Глеб и менее — Катя. Девочка вообще, готова была высунуться из окна автомобиля и рассматривать дивные, хоть и не такие яркие, как в Петрограде, пейзажи города.

Недалеко от побережья, где располагался санаторий, Соколу выделили аккуратный одноэтажный домик для всей семьи. Черепичная крыша и белые стены фасада, увитые плетистыми розами, радовали глаз. Гравийная дорожка хрустела под ногами, подводя их к невысокому крылечку с не застекленной верандой. Сокол достал ключ и легко провернул его в замке двумя щелчками. Их встретил ещё оставшийся запах краски и ароматной выпечки.

— М-м-м, пирог с рыбой. Будто и не уезжали из дома, верно? — Катя сняла шляпку и опустилась на обитую бархатом тахту. — Здесь ещё до сих пор ощущается присутствие прежних жильцов. Пап, ты, видимо, раскрыл важное дело, раз домик так быстро освободили в разгар сезона. — Сокол хотел было возразить, но хитрый взгляд дочери рассмешил.

— Расследование прошло успешно, — решил подыграть он дочери, — Но мы тут отдыхать собрались, так что никаких разговоров о моей работе. Глеб фыркнул, закатывая глаза. Вот кто не интересовался полицейскими делами, так это он. Хоть он и выглядел серьезным мальчиком и почти всегда старался походить на отца, наука, как однажды выразилась Юля, стояла для него на первом месте. Все своё время Глеб проводил за книгами, и постоянно что-то писал в тетради дома. Сокол даже немного волновался, что мальчик с головой уйдет в свои фантазии, не замечая окружающего мира. Впрочем, сейчас он был здесь и вел себя вполне как обычный мальчик, готовый к тому, что весело попрыгать на улице с мячом.

Юля накрыла на стол и позвала всех обедать. И снова повелась беседа. Молчание не было эталоном поведения семьи во время приема пищи. Говорили о вечерних и завтрашних планах, погоде, море и, конечно, магазинах. Сокол отложил приборы и опёрся подбородком на сложенные в замок пальцы. Как же потеплело в груди рядом с самыми близкими людьми. Все заботы вместе с Разини отошли на задний план. Кощунство — думать о работе в кругу семьи. Безусловно, его ждал риск и опасность, но до этого ещё два долгих, счастливых дня.

— Так это что-то вроде отдыха? — спросила Юля, улыбнувшись мужу.

Андрей замялся, задумавшись, говорить правду в присутствии детей ему не хотелось, но Юлия быстро все поняла и кивнула.

— Катя, помой, пожалуйста, посуду, Глебушка, помоги ей.

Андрей нахмурился, и уже хотел было возразить, что сам приберет со стола, но, похоже, сейчас его жену волновала не столько работа Сокола, сколько её последствия. Подойдя к мужу, она нежно взяла его за руку и повела в спальню. Здесь то и исчезли последние следы маски жены. Легкая холодность светской дамы, уступили место заботливой улыбке женщины, которая искренне любит своего мужа, а пальцы в нежных перчатках, стали быстрыми и ловкими, как и нервы женщины, которая за свою не самую длинную жизнь успела вылечить не малое количество больных и обездоленных.

— Дети, конечно, не обращают внимания на это, — серьезно произнесла Юля, открывая свою сумку медика, — но не заметить твою хромоту очень трудно!

— Они не настолько слепы, чтобы не заметить, — улыбнулся Сокол, но сам же опустил глаза в пол, сказать правду ему было тяжело, не хотелось волновать семью.

— Это было то самое нападение? О котором писали в газетах?

Сокол кивнул, снимая штаны и обнажая грубо перебинтованную рану, из-под которой все еще сочилась кровь. Юля вздохнула и, достав инструменты, аккуратно срезала старую повязку. Андрей улыбнулся, вспоминая те дни, когда Юля еще не была его женой, но все так же ласково и нежно, стараясь не причинять новой боли, протирала рану и меняла повязку.

— У вас здесь одни неучи работают, — сетовала медсестра, осматривая ногу мужа, — так перетягивать рану нельзя, она же дышать должна!

— Раньше этим занимался Витя Закрипин, — с грустью произнес сыщик, стараясь не смотреть на жену. С Виктором они были знакомы, и даже какое-то время работали вместе, он был Юле таким же хорошим другом и весть о его смерти, заставила женщину несколько дней прятать глаза, красные от слез.

— Как это случилось?

— Юль… пожалуйста…

Она осеклась, понимая, что потревожила рану, которая ещё слишком свежа и, ругая саму себя за то, что так поступила, ведь Андрей был там и все видел. Даже бывалому сыщику сложно привыкнуть к такому, к тому же, портить настроение в такой день, не самая приятная идея. Юля решила, что узнает об этом в другой раз, когда придет время. Уняв свою боль, женщина вернулась к ране мужа.

Закончив перевязку, Юля, убрала все инструменты, села на кровать к мужу и обняла его за плечи. Андрей погладил свою ненаглядную по голове, прекрасно понимая, что она пытается сказать.

— Я боюсь за тебя, — прошептала она, — Глеб этого не понимает, он думает, что у тебя обычная, ничем не примечательная работа, но Катя… он же у нас сообразительная.

— Это точно, — кивнул Андрей, — Глеб тоже не дурак, понимаешь, эта важно, для нас и для нашей страны!

— Я все прекрасно понимаю, — вытирая непрошеную слезу, произнесла женщина, еще сильнее вцепившись в мужа, — но я все равно могу тебя потерять, как я буду без тебя!

Андрей понимал, что дай Юле волю — она разревется, а ему не хотелось портить настроение ни себе, ни детям.

— Что я буду за человек, если оставлю вас⁈ — прошептал Андрей на ухо Юле. — А как же честь офицера? Помнишь нашу встречу?

Юля, улыбнувшись, кивнула, но Андрея не отпустила, как будто боялась, что если она его отпустит, то он исчезнет, словно сон.

— Взрывы, выстрелы! — прокричал Андрей, изображая жестами ту обстановку, а потом нежно коснулся щеки жены. — Это все, что я помню, а потом твое лицо!

— Тебя притащили тогда, сказали, что какой-то неудачный бунтарь сбил тебя с ног, но это тебя и спасло, — сказала Юля, окончательно сбросив свое унылое настроение, — ты вертелся, как будто я тебя резала.

— Ну, перина была колючая, — соврал Андрей, засмеявшись, — а ты мне сказала: «Не вертитесь, сударь, прошу вас».

— Андрей, ты дразнишь меня⁈ — наигранно спросила Юля, вставая с кровати и упирая руки в бока.

— Ни в коем случае!

Одновременно засмеявшись, они бросились в объятья друг другу. Андрей, крепко прижав к себе жену, понимал, что не хочет с ней расставаться до конца своих дней.

После обеда семья двинулась в город. Как только машина остановилась на одной из улиц, все сразу же вышли из машины. Андрей, стараясь не обращать внимания на боль в ноге, которая все еще изредка проскакивала, шел рядом с Юлей, держа её под руку. Катя, которая старалась вести себя сдержаннее, все равно то и дело вертела головой, смотря то на один магазин, то на другой.

— Катя, такое ощущение, что в Петрограде ты не видела ничего подобного? — заметил Глеб, который сдерживался от того, чтобы не двинуться за сестрой вприпрыжку.

— Конечно, видела, — отмахнулась девочка, — но все же холодный Петербург отличается от светлого Дальнограда, — поучительно заметила Катя своему брату, — это же жемчужина юга, России.

— Правда? — наигранно удивился Андрей. — Это откуда у тебя такие познания?

— В книжке прочитала.

— Что-то я тебя за ней никогда не видела, — пошутила Юля, заставив всех рассмеяться, а Катю покраснеть.

— Я-я, я читаю, когда вы не смотрите вот!

— Ну, удиви нас чем-нибудь, — пришел на выручку Андрей.

— Ну, например, в Дальнограде количество персов значительно превышает количество персов в Петербурге, как, собственно, и эмигрантов, которые стараются прибыть как можно подальше от столицы, чтобы такие доблестные полицейские, как ты, папа, не следили за ними.

Вся семья снова обрушилась веселым смехом, заставив Катю растеряться от такой неожиданной реакции семьи.

— Я что-то не то сказала? — сгорая от стыда, прошептала девочка своей матери.

— Нет, нет, все хорошо, — сдерживая смех, произнесла Юля и потрепала дочку по головке, — действительно читала.

Весь день они ходили, развлекаясь, и Андрей почти забыл, что он здесь для того, чтобы расследовать деяния мафии. Когда же все четверо пошли в театр, то все заботы мигом были забыты. Андрей и Юля культурно смотрели представление, взявшись за руки. Глеб, который сразу сказал: «Не интересно», мирно задремал в кресле, а Катя, вскочив к стойке балкона, мечтательно смотрела на принца, который спасал прекрасную принцессу. Несмотря на достаточно взрослый возраст, девочка все еще мечтала о подобных девичьих фантазиях. Андрей видел, как сменяются эмоции на глазах дочери, словно картинки на калейдоскопе. А когда на сцене появились благородные разбойники в черных масках, девочка принялась размахивать руками, представляя, что она сейчас там, вместе с принцем отражает атаки бандитов, ловко орудуя своим мечом.

— И в кого она такая? — спросил Андрей глядя на дочь, — Кать, смотри не упади.

— Определенно в тебя, — прошептала Юля.

С этим трудно было не согласиться. Катя постоянно искала приключения за забором дома. То и дело, убегая в луга или к реке, заставляя сердце матери кровью обливаться от паники и, каждый раз бросаясь к Андрею, когда тот приходил с работы, а дочери ещё не было. Обычно он находил её где-то в поле или на сеновале, где уставшая от беготни Катя, засыпала. Несмотря на кажущуюся непоседливость, она знала меру, стараясь сильно не пугать мать и не напрягать отца.

Глеб же был прямой противоположностью. Серьезный и спокойный мальчик, домашние стены для него были роднее полей и лугов, а книги заменяли тот волшебный мир, который его сестра выдумывала сама, когда выходил за ворота.

Когда же представление закончилось, и все зрители покинули театр, Андрей вместе с семьей пришли в парк и мирно сели на скамейку. Глеб, поправив очки, сказал, что, несмотря на отдых, он все же должен учиться, и сообщил, что собирается посетить один магазин, который все еще не закрыт. Катя, вскочив со скамейки, гордо вздернув носик, сообщила, что пойдет защищать брата. Глеб попытался возразить, но, заметив взгляд родителей, сдался и двинулся за своей сестрой, шепча что-то вроде:

— … кто ещё кого защищать будет.

Андрей и Юля сидели на скамейке, приобнявшись, наслаждаясь тишиной. Редко когда они сидели так в Петербурге, но обычно их вечера проходили примерно так же, и им этого было достаточно.

Домой они вернулись уже затемно. Дети сразу же рухнули на кровать отдыхать от насыщенного дня. Андрей решил немного поработать, пообещав, что быстро закончит, Юлия, сказав, что подождет его, мирно уснула в кресле. Сокол, заметив, как мило посапывает его любимая жена, аккуратно, чтобы не разбудить, перенес её на кровать и, вернувшись в комнату, уже хотел было вернуться к работе, как раздался звонок…

* * *

Джек устало вошел в свой номер. Тяжело вздохнув, он посмотрел на спящую Джулию и прошел к столу. От гангстера пахло сигаретным дымом и крепким алкоголем, хотя пьяным Жеменес не был. Он был разочарован. Дальноград не был тем, что он представлял в тот день, когда им пришлось в срочном порядке бежать из столицы.

Разини говорил о нем как о свободе, как о мечте, которая станет явью. Он постоянно твердил, что пора становится истинными хозяевами своей собственной судьбы, строить империю и делать деньги, чтобы жить припеваючи и ни о чем не думать. Что ж, если это было предел мечтаний Альберто, то Джеку это всё надоело. Некогда, благородный сын Испании, который казнил людей из-за чувства правосудия, превратился в настоящего палача, который сейчас сам был загнан в угол теми, кто представлял собой закон.

С каждым днем Разини становился невыносим. Он вызывал Джека, срывался на него, а потом требовал отправиться в то или иное предприятие и собрать дань. Джек помнил, как однажды их чуть не прикончили Баскаки, но сейчас, когда из банд остались лишь одна Семья Разини, бояться стали стражей закона.

Дон же не унывал, при этом его действия говорили за него. Он старался делать вид, что всё под контролем, но на самом деле, он бегал как загнанный зверь, то и дело, вызывая к себе то Донса, то Джека. И если Мальчик Илья оказался хитрее и в итоге налил Альберто в уши свежей лапши, сообщив дону, что лучший способ скрыть грязные деньги — это спрятать их в тайнике на заводе, а потом благородно решил проконтролировать эту миссию, то Джека удача обошла стороной. Альберто, потеряв свою левую руку, решил, что отныне они вместе с Джеком будут «править городом».

— Как в старые времена, Джек, — произнес Жеменес, вспоминая слова Альберто перед тем, как тот в очередной раз выплеснул свое недовольство, — мы будем здесь вдвоем, как тогда в Петрограде и они кровью умоются, но не возьмут нас.

Джек с кислым лицом вспоминал слова босса. Тот не понимал, что всё уже подходит к концу. Сам же Джек больше не мог доверять старому другу, он также понимал, что и сам дон ему не верит. Альберто Разини больше никому не верил, а потому его правая рука оказался заперт в гостинице, как пленник.

— Рано или поздно ты понимаешь, что леди удача обычная шлюха, а у тебя закончились наличные, — услышал он позади нежный голос.

Мягкие руки Джулии легли на плечи Жеменеса и погладили их через рубашку. Джек выдохнул. Неизвестно как, но эта женщина умела найти к нему подход. Да, определенно что-то в жизни Джека пошло не так, как он планировал. Вместо отцовского особняка номер в отеле, захваченный силой, а вместо благородной жены, проститутка, что непонятно до сих пор из-за чего находилась рядом с ним.

— Я думал, ты спишь, — отстраненно произнес Джек, похлопав девушку по руке, — сколько дней?

— Почти месяц, — шепнула заученную фразу Джулия, — думал, что я сбегу?

Жеменес решил больше не лгать.

— Боялся, что сбежишь.

— Неужели?

Она наконец-то предстала перед ним. Закутанная в одеяло, что так изящно оголяли её плечики и скрывали все остальное. То, за что некогда платили, а он получил и держал при себе словно сокровище. Но правда была в том, что сама Джулия была сокровищем. Неким алмазом, что хранился в хранилище царей. Его личный Кохинур, как некогда сказал Разини. Его роза жизни. Дама сердца. Столько поэтических названий и все они разбивались об одну деталь, что стало понятно Джеку лишь недавно. Они падшие. Он бандит, убийца. Она проститутка, а весь мир против них.

— Думаешь, я вру? — подал голос Палач.

— Я знаю, когда ты врешь, — сказала тихо Джулия. Джек видел её лицо, на ней отчетливо вырисовывался страх. Страх за Джека или за свою жизнь? Когда он вытащил её из борделя, она явно думала, что станет игрушкой Жеменеса, но со временем она поняла, что Джек не купил её, а спас. С той поры сердце её принадлежала только ему, но вот кому принадлежал Джек, она так и не поняла.

Девушка видела, как мучается Жеменес, идя на очередное дело и возвращаясь, выглядел как покойник. Она не спрашивала, что он сделал на этот раз, но понимала, что это все больше и больше тяготит его. А ещё, она понимала, что конец близко. Для Разини. Для Семьи. Для Джека. И для них двоих.

Это был их Омут Страха, в который они окунули весь Дальноград. И сейчас сами тонули в нем. Барахтаясь, они боялись сказать главное, потому что не знали, к чему это приведет.

— Я должен что-то сделать, Джулия. Ты была права.

— Думаешь, это всё? — дрожащим голосом полного надежды спросила она.

— Я знаю, — кивнул Жеменес, — я пытаюсь придумать что-то. Таким беспомощным я ещё себя никогда не чувствовал.

Джулия вновь подошла к нему и обняла гангстера. Он чувствовал её округлости своей спиной, но желания не было. Лишь рой мыслей копошились в его голове. Как выбраться из этой передряги. Он всегда выбирался и вытаскивал босса, неужели у него не выйдет спасти себя и ту, что он… любил?

Джек погладил Джулию по щеке. Вдруг его взгляд упал на трубку телефона. Мозг поразили искры, словно взорвался фейерверк. Ответ пришел сам собой.

— Джулия, я должен тебе кое-что сказать.

Девушка замерла. Сердце её забилось, как отбойный молоток, что Джек, конечно же, почувствовал. Как бы ему не было больно, он понимал, что ему придется сказать это. Он вдруг осознал, что возможно, видит её последний раз в жизни.

— Тебе нужно исчезнуть.

Слова резали словно бритвой. Исчезнуть откуда? Из Дальнограда? Из страны? Из его жизни? Это уже было не важно. Куда важнее, это спасти её. Оставить тот единственный луч надежды, что позволял ему жить и менял его жизнь к лучшему.

Глава 16 В логово волка

Собравшись в большом зале полицейского участка, сыщики Второго отделения и полиция Дальнограда тихонько обсуждали сегодняшний день. В последнее время, начальство старалось действовать на опережение ударов мафии. Им требовалось много решительности, чтобы обходить подводные камни, разбросанные Разини и его подручными, иначе можно было попасть в ловушку и оказаться уже самим на курке.

Сокол это знал. Когда стало очевидно, что Разини теряет власть, началась серия покушений на высокопоставленных полицейских и представителей власти. Помощника Кравченко пытались убить в его собственном кабинете, расстреляв его из автоматов. Однако, убийцам не повезло, поскольку помощник выжил отделавшись легким испугом.

Сейчас, в управлении руководил главный прокурор Кравченко и несколько людей из Второго отделения. Сокол, как главный сыщик по делу имел право голоса, но в тоже время не отходил от своих людей. Именно Андрею предстояло вести это расследование и у него в руках было большинство ресурсов местной полиции, разумеется, все это было через согласование с Кравченко, но коль скоро прокурор имел зуб на Разини, он практически не глядя согласовывал запросы Сокола.

Зал, в котором они собрались раньше представлял собой нечто вроде склада или спортзала, где полицейские могли слегка выпустить пар после тяжелых ночных будней и патрулей. Спустя какое-то время, он оказался заброшен, но с приходом Кравченко и людей Второго отделения понадобилось больше места для совещаний и поэтому, зал переквалифицировали в конференц-зал, расставив множество стульев и повесив огромное белое полотнище на стене. С другой стороны, висели доски с фотографиями, фактами и другой информацией по расследуемому делу. Видно, что начальство не пожалело бюджета для такой картинки, которую, впрочем, видели одни полицейские.

Посредине стояла небольшая трибуна, я рядом с ней столик с прожектором для выведения на полотнище фотографий. Как только в зал вошел Кравченко и легкой походкой двинулся к трибуне, полицейские притихли.

— Он прямо сияет, — наклонившись к Соколу, заметил Янковски, — неужели пришел ордер на арест?

Сокол хмыкнул. Он знал, что ордер на арест Разини выпишет сам Кравченко, когда потребуется, но сделать это сможет лишь после того, как будет собрано достаточно доказательств, чтобы не дать, Разини и шанса на свободу, данным вопросом уже занималось Второе отделение. Однако, веселое настроение Кравченко подхватил и представитель Второго отделения Тоскливий. Его квадратное лицо, выражало такой триумфальный взгляд, что многие в зале поняли, наклюнулась крупная рыба.

Вадим Климович Тоскливий

Кравченко и Тоскливий подошли к трибуне. Представитель сел за стол с прожектором и вставил туда перфокарту. Сам Кравченко вытащил документы из папки и, открыв их начал свою речь:

— Джек Жеменес, правая рука Дона Разини, — произнес Кравченко, рассматривая досье на гангстера. Фотография Джека тут же появилась на полотнище, где он смотрел на полицейских своим хладнокровным взглядом. — Он желает сообщить властям важную новость. Однако он не может выйти из гостиницы незамеченным.

Полицейский от такой новости прямо зашуршали. Это действительно была крупной рыбой. Правая рука Дона собиралась, предать своего босса, и информация могла быть действительно полезной.

— Значит, нам нужно проникнуть к нему? — спросил Агапит, рассматривая основные приметы бандита, что высветились прямо под фотографией.

Сидящие в зале хором начали соглашаться с идеей грека. На самом деле тот ничего особенного не предложил, всем и так стало понятно, что намечается тонкая операция, которая должна дать полиции все необходимое, чтобы засадить Разини.

— Да, но встретиться он желает только с Соколом.

Андрей, который после недельного отпуска вновь прибыл на службу, был, как никогда настроен на работу. Полиция уже начала приготавливать планы по свержению Разини, однако, пока мафиози думал, что у него все под контролем и его нельзя было в этом переубеждать, иначе был риск того, что босс мафии покинет страну.

— Я готов с ним встретиться, — кивнул Сокол, — в мафии сейчас раскол, это видно по тому, что Разини бросает своих людей на произвол.

— Это паранойя, — быстро ответил Кравченко, — Победов был убит, так как Разини думал, что он Граф — это легенда мафиозного мира, человек, который запускает руку в карман боссу и берет оттуда деньги.

— Неужели его так и не нашли? — удивился Павел, скрестив руки на груди. — Я думал, мафия умеет находить людей из-под земли.

— Не нашли, — задумчиво протянул Кравченко, — Худоруков и Победов — это две личности, которых Разини приговорил из-за того, что они якобы воровали у него деньги.

— Победов не был вором, — возмутился Янковски, — это был честный человек и…

Сокол и Лучинский переглянулись. Янковски явно относился к покойному прокурору с большим пиететом и уважал его, однако он не мог не видеть, что Победов погряз в воровстве и способствовал некоторым бандитским группировкам в получении власти. Оперативники Второго отделения точно выяснили, что бывший прокурор Дальнограда имел связи как с Худоруковым — главой Анархистов, так и с Арыкбековым, так называемым султаном Баскаков. Именно он позволил бандам фактически поделить город. Когда же прибыл Разини, Победов решил обелить свое имя и развел бурную деятельность якобы по борьбе с мафией, вот только Разини был не из тех, кто был готов идти на сделки на невыгодных условиях.

— Не говори того, чего не знаешь! — осторожно заметил Сокол, останавливая реплику Янковски, чтобы тот не наговорил лишнего, — Победов делал вид, что он честный, а по сути тот же вор, а когда прижали его сверху, решил, что арест Разини спасет его, собственно, он это могло бы сработать.

Янковски замолк. Было видно, что он понимает, что у людей из Второго отделения чуть больше информации, чем у него, однако по лицу дальноградского сыщика было понятно, что при возможности он потребует доказательств.

— Графа до сих пор ищут, — завершил свой монолог прокурор, — но Разини на первом месте. Андрей Федорович, отправляйтесь в гостиницу и вытащите из его подручного все, что потребуется.

Сокол встал со стула, и махнул рукой своей команде. Агапит, Янковски и Лучинский уже плотно вошли в его оперативную группу, и Андрей доверял им всей душой, хотя с легким подозрением поглядывал на Янковски. Поляк был отменным сыщиком, но его неспособность видеть дальше своего носа могло сыграть злую шутку при расследовании.

— Андрей! — сзади послышался голос Тоскливия, который нагнал их на лестнице, когда сыщики спускались на первый этаж.

— Хотел дать тебе совет, — люди Сокола поняв, что разговор не для их ушей ускорили шаг и исчезли за дверь на улицу.

Тоскливий отвел сыщика в уголок под толстой колонной участка и на полном серьезе произнес:

— Прошу тебя, Андрей, в этот раз попридержи коней, я не хочу, чтобы это закончилось бойней, как на вокзале. А если Разини сбежит, то все будет кончено и для этого города, и для нашей с вами карьеры.

Андрей кивнул, прекрасно понимая, что поставлено на карту. После звонка Джека план был составлен моментально. Показания правой руки босса мафии могли поставить точку в расследовании против криминальной семьи, и, если ради этого нужно было рискнуть, полиция была готова.

* * *

Полицейские сели в машину и двинулись к гостинице. Она находилась совершенно в другой части города — это был еще один риск, если мафия раскроет их, уезжать пришлось бы очень быстро. Андрей был сосредоточен на дороге, поэтому весь путь, который они проделали, он молчал, что касается Павла, то он коротал свое время за сигаретами, выкуривая одну за другой. Агапит проверял свой «тревожный чемоданчик», как он его называл, а Лучинский дремал на заднем сидении, облокотившись на руку.

Они очень сильно нервничали. Это не было обычной операцией, когда требовалось прийти и обследовать место преступление, это было нечто большим. На карту было поставлено все. Разумеется, Сокол понимал, что у полиции есть козырь в рукаве на случай их ошибки, план перехват Разини, но недостаток доказательств мог сыграть на руку боссу и даже то, что они уже нашли, могло не хватить.

Решение отправиться к Джеку, было принято в тот же день, как он позвонил, полиция тогда встала на уши, одни даже предложили открыть шампанское отметить такое дело, однако прокурор шутку не оценил. Разработка плана дальнейших действий заняла почти три дня, некоторые боялись, что если затянуть срок ответа, то Жеменес испугается и откажется от сделки. Этого не случилось и именно поэтому сейчас полицейские ехали по ночному городу, стараясь не обращать внимания на звуки машин, что возвращали своих владельцев обратно домой после тяжелого рабочего дня, на веселые пейзажи открытых ресторанов, где богатые зажиточные граждане праздновали очередное событие. Они и не знали, что сегодня решается одна из основных проблем город — мафия.

Машина остановилась возле здания гостиницы, и Сокол взглянул на самый верх этого прекрасного сооружения. Определено Разини знал толк в аллегориях. Для него эта гостиница была подобна трону, на котором он возвышался над всем городом.

Трону, на котором он восседал и чувствовал себя властителем судеб этого маленького, грязного и темного городка. Сокол сам заметил, что даже с бандами город не выглядел настолько жутко. Мафия словно спрут окутала души несчастных граждан, которые боялись лишнего слова сказать, чтобы не стать целью мстительного и хитрого Разини. Убийства, подкуп и заговоры, кому как не Разини знать, что этот путь ведет на вершину, и сейчас его пора было с неё снять.

— Чем выше задерешь нос, тем больнее упадешь, — словно прочитав его мысли, произнес Лучинский, также как и Сокол смотря на вершину гостиницы. Самое большое сооружение в городе.

Андрей улыбнулся своим мыслям. Он был уверен, Разини также чувствовал, что его конец близок и вряд ли он хотел ускорить его.

— Агапит, в этот раз на тебе машина, — приказал Сокол, — если услышишь крики или выстрелы, подожди пять минут, если никто не выйдет, уезжай и предупреди, что план сорвался.

Греку явно было не по себе от такой просьбы. Он вообще не планировал, что план может сорваться, поэтому лишь махнул рукой:

— Я буду ждать столько, сколько нужно, чтобы вернуть вас в участок.

Переспорить медика было практически невозможно. Большую часть своей жизни Зервас спасал людей, будучи пожарником и сейчас он не собирался отказываться от своего призвания. Соколу это нравилось, но в тоже время ему не хотелось подставлять товарища. Однако, такова была их доля.

Проверив оружие, полицейские спокойно вошли в здание. Внутри все было спокойно. Гости, которые заселились в гостиницу, сидели в фойе на диванчиках и общались, в ресторане был слышен гомон постояльцев, играли музыканты, и изредка можно было услышать звонкие женские смешки.

— Я встану на стреме возле служебного телефона, — предложил Янковски, — в случае чего я позвоню тебе, и ты…

— А откуда ты знаешь, в каком номере Джек? — спросил Сокол шепотом, чтобы служащий, стоящий за стойкой, их не услышал. — Он хочет встретиться со мной, но это не значит, что мы должны…

— Не пойми меня неправильно, — теперь уже Павел перебил Андрея, — но кто-то должен будет завершить операцию даже в случае её провала.

Лучинский внимательно смотрел из-за голов полицейских за гостями. Не хватало, чтобы их ещё подслушали, однако сам Донован все прекрасно слышал и был готов согласиться с Павлом.

— Не следует рисковать своими жизнями, — тихо заметил Лучинский, натягивая на лоб свою широкополую шляпу, — Андрей, у тебя семья, сын и дочка, что ты хочешь, чтобы они получили, если ты не вернешься?

Сокол замер. Его внезапно пробила дрожь. Он вспомнил те несколько дней отпуска, когда к нему наведалась семья. Однако, он давал присягу, отказаться от неё он не мог. В том числе и потому что, в присяге были слова о защите подданных империи, к которым относилась и его семья.

— Скажут, что я исполнил свой долг.

— Поменьше пафоса, дружище, — похлопал его по плечу Павел, — никто не собирается терять тебя, — он улыбнулся, — уж точно не сейчас.

Андрей с благодарностью улыбнулся. И тут у него созрела идея.

— Я возьму номер, наиболее близкий к верхнему этажу, как только доберусь, позвоню, стой на телефоне, — произнес Андрей, подходя к стойке и стуча по звонку.

— Добрый вечер, сэр! — произнес старичок-служащий, отвлекаясь от газеты, которую он читал. Судя по всему, он уже давно наблюдал за ними, и лишь ждал момента, когда новые клиенты наконец-то решаться на запись, — Добро пожаловать в гостиницу «Ночные звезды»! Чем могу служить?

— Мой друг Джек сказал, что я могу снять здесь номер по низкой цене, — стараясь выглядеть как можно более добродушно, произнес Андрей, — и мне хотелось бы с ним…

— Прошу прощения, сэр, но никакой Джек в нашей гостинице не проживает, — он сделал паузу, явно соображая, как ему действовать дальше. Сокол не был уверен в то, что он не сдал себя, таким резким признанием, в то же самое время, он не думал о том, что старикашка принадлежит к мафии, скорее просто служака, который пытается заработать себе на жизнь простой работёнкой, — но номер вы снять можете.

Тут Андрей понял, что, возможно, его раскусили, так быстро поменять мнение, слишком подозрительно. Сокол мог попасть в ловушку уже сейчас, но отступать было нельзя, сделать все нужно было как можно быстрее.

— Тогда я хотел бы взять что-нибудь на двенадцатом этаже, — улыбнулся Андрей, всем своим видом показывая, что совершенно не расстроен и, похоже, это сработало, так как служащий пошел за книжкой записи клиентов.

Пока его не было, Сокол повернул голову и легким кивком в сторону старика служащего, приказал Лучинскому не спускать с него глаз. Тот намек понял. Не хватало, чтобы старикашка сдал его. Донован прошел к мягкому креслу, что стояло прямо напротив стойки регистрации и присев на него, опустил голову, изображая сонного.

Янковски, как и договаривались, стоял возле телефона, листая журнал и делая вид, что ищет интересующий его номер. Вскоре служащий вернулся, неся с собой красную книгу регистрации изрядно потрепанную временем, и пролистав пару страниц, сказал:

— Все номера на двенадцатом этаже заняты, могу предоставить вам номер на десятом, если вы не против?

— Тогда, пожалуйста, с балконом, люблю, знаете ли, подышать свежим воздухом поутру.

Служащий скривился, показывая, что ему совершенно все равно, чем любит заниматься Сокол, быстро записав его, он протянул сыщику ключ от номера.

— Вещи имеются?

— Нет, я налегке, думаю, надолго я не задержусь.

— Отлично, у нас в последнее время много странных типов проживает, не в обиду вам, — честно сказал старичок,- оплата по выезду!

— Все понятно, — махнул рукой Андрей, выхватывая ключ от номера и стараясь как можно быстрее добраться до лифта, поднимать стрельбу разрешалось лишь в самом крайнем случае. Как только он отошел от стойки, Лучинский как по команде «проснулся» и двинулся на место Сокола. Андрей краем глаза заметил, как Донован завязал разговор со служакой и принялся рассказывать одну из своих безобидных историй. Его план Андрей раскусил почти сразу, заболтать старика пока он сам не вернется или задержать его на столько, насколько сможет и не дать ему сообщить мафии о прибытии Сокола. Если конечно старик действительно имел с ней связь.

Понять, кто был простым гостем, а кто мафиози, было невозможно. В такую гостиницу обычно въезжали самые богатые, ну или те, кто пытался им казаться. Однако и те, и другие были одеты практически одинаково, это касалось и мужчин, и дам, которые их сопровождали, и у каждого в кармане мог оказаться пистолет. Благо Сокол тоже выглядел вполне себе состоятельным мужчиной, сливаясь с местными жителями, которые вошли в лифт следом за ним.

— Парень, огоньку не найдется? — спросил вошедший. От него несло дымом и алкоголем и, судя по слегка растерянным глазам, он изрядно поднабрался.

— Простите, но я не курю, — улыбнулся Андрей, стараясь все же держать дистанцию.

— Неужели? Даже дрянной спички? — не унимался неизвестный. Судя по всему, он явно собирался устроить конфликт. Это могло, как привлечь не нужное внимание, так и спровоцировать драку, которая бы задержала Андрея, и могло привести к срыву операции.

— Боюсь, — с вымученной улыбкой произнес Сокол, делая вид, что роется в своем пиджаке, — даже её не найдется.

Мужчина что-то пробурчал, но вроде бы успокоился. Встав к стенке лифта, он произнес:

— Василием, меня звать! — как бы невзначай представился неизвестный.

«Удача!» — пронеслось в голове Андрея, — Николай, — соврал сыщик, представляться своим настоящим именем было бы глупо.

Как только двери лифта закрылись, и он двинулся вверх, мужчина неожиданно закатился на бок и принялся падать. Сокол, тут же решил его подхватить, дабы Василий не ударился головой, но это была ошибка. Резко раскрыв глаза, он выхватила пистолет и принялся наносить удары по спине Сокола, заставив того отступить и уже самому упасть на пол лифта прислонившись к стене.

— Скажи, что я неплохой актер, — улыбаясь во все свои тридцать два зуба, засмеялся Василий. Сокол ошибся, потеряв бдительность он явно упустил из виду человека Разини, следовало быть осторожным. Однако сдаваться сыщик не собирался.

— Ты неплохой, но ужасный актер, — усмехнулся Андрей, решив не давать удовольствия гангстеру получить весь триумф, который он сейчас явно праздновал от своей победы.

— Ха, мистер шутник, Дон будет рад.

— Что меня выдало? — решил заболтать гангстера Андрей, а заодно и выяснить, каким образом его заметили.

— Сокол, да тебя вся гостиница знает после того, что ты провернул на вокзале. В следующий раз, давай интервью без фотографий, — рассмеялся Василий, щелкая пистолетом.

«Неужели пристрелит прямо в лифте?» — подумал сыщик. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь придумать, как ему выйти из этой ситуации.

— Собираешься убить меня? — вновь спросил Андрей, дабы потянуть время.

— Дон меня сам пришьёт, если я оставлю твои мозги в лифте, но вот думаю, что некоторые части тела тебе будут не нужны, когда мой босс начнет с тобой беседу.

— А тут ты ошибаешься, — усмехнулся Сокол, добавляя в шутку, — я этим всем на жизнь зарабатываю.

Заметив удивленный, взгляд гангстера, который тут же начал перерастать в улыбку, сыщик решился. Пора.

Резким взмахом руки Андрей схватил ладонь гангстера и направил её вместе с пистолетом вверх. Не ожидая такой быстрой реакции, Василий начал палить в потолок лифта, заставляя Андрея наносить точные и резкие атаки по ребрам бандита. Второй рукой он сделал легкий удар в живот, тренировки в армии не прошли даром мощный удар сыщика выбил гангстера из равновесия. От такого удара пистолет выпал из рук Василия, и он сам рухнула на пол лифта, хватая ртом воздух.

— Неожиданно, — тяжело дыша, произнес он, смотря на сыщика, который явно получил преимущество в их противостоянии. Теперь уже он был хозяином положения и мог диктовать свои условия.

— Ты пойдешь со мной! Попробуй только сдать… — просто сказал Андрей, не договаривая, чем может кончиться выходка гангстера, в случае неповиновения, и помог ему подняться, перехватив его руку через плечо, приготовился выходить, но…

Двери лифта открылись, и прямо перед их лицами оказалась пара пистолетов. Три хорошо одетых джентльмена, которые, скорчив злобные лица, взвели курки:

— Ты еще, что за хрен⁈ — громко спросил один. — И какого хрена Ваську тащишь?

— Что? — стараясь говорить, как можно спокойней и не обращая внимания на пистолет, который был направлен ему в лицо, произнес Сокол.

— Я говорю, откуда взялся? Босс нанял? — переспросил бандит, — с какого дела тащитесь?

Василий медленно повернул голову в сторону Андрея, и уже хотела было что-то произнести, а, судя по его глазам, то, что он собирался сказать, не сулило сыщику ничего хорошего, и он уже готов был второй раз за день попрощаться с жизнью, как сзади послышался до жути знакомой голос:

— Парни, не запугивайте гостей, это я его пригласил!

Прямо посередине комнаты стоял Джек, который, не стесняясь, дымил сигаретой, зажатой у него в зубах.

— Джек, он же…

— Знаю, — кивнул Жеменес, — это моя работа, я с ним поговорю, а ты еще раз возьмешь любимый коньяк босса, не жди, что тебя вновь пустят сюда.

Василий кивнул и отошел от Андрея, стараясь не упасть, так как боль в животе еще не прошла, и ноги слегка подкашивались.

Джек махнул Андрею рукой, говоря «следуй за мной», и медленно двинулся к себе в номер, выдыхая дым. Как только две противоборствующие стороны оказались в номере, Джек моментально закрыл дверь.

— Мистер Сокол, заставлять людей ждать — это дурной тон! — с усмешкой заявил Джек, ни на минуту не теряя сосредоточенности. В том, что в кармане у него пистолет, Андрей даже не сомневался.

— Мы бы могли встретиться внизу, все было бы намного быстрее! — скривившись, заявил Сокол, скрестив руки на груди.

Джек прошел к столу и сел на него, повернувшись к Андрею лицом. Сокол заметил, что номер Жеменеса не походил на его хозяина. Аккуратный хладнокровный Джек, явно бы не стал разбрасывать вещи в кучу на кровати. Рядом с прикроватной тумбочкой стояли женские туфли, что собственно Сокола не удивило. Гангстеры пользовались услугами падших женщин также часто, как и другими средствами для снятия стресса. Падшие ангелы, таковыми были и сами гангстеры семьи Разини. Прикрываясь джентельменским кодексом и внешним видом, они творили ужасные вещи, стремясь найти себя в жизни. Иногда получалось, а иногда, все шло наоборот.

Сокол на секунду задумался, уж не решился ли Жеменес очистить свои грехи, сдав босса. От тюрьмы это его не спасет, но что, если совесть Палача ещё не окончательно сгнила и теперь он пытается загладить ошибки прошлого. Впрочем, для Андрея это была лирика. Красивая история для бульварных романов, которыми грешили новички писатели, стремясь сделать себе имя и деньги. Жеменес станет героем такого романа, но не героем Сокола. Для него он преступник, бандит с большой дороги, который погубил бесчисленное количество жизней, только чтобы его жизнь процветала.

— Разини в соседней комнате, а я собираюсь сдать его с потрохами, — произнес Джек, вытаскивая очередную сигарету из пачки, а также Андрея из его мыслей. Словно огонек надежды, на спичке появилась искра и зажгла папиросу в зубах Палача,- юлить не буду, за городом находится старый завод, который по документам закрыт уже как два года, сейчас он производит всю контрабанду нашей семьи, алкоголь, оружие и прочую ерунду. Закроете завод, и Разини моментально потеряет большую часть своих грязных денег. Это единственное предприятие, которое помогает ему платить парням. Закройте его, боссу нечем будет расплачиваться.

— Что у него останется? — спросил Андрей, пытаясь найти подвох в словах Жеменеса.

— Выбор, — пожал плечами Джек, — сдаться, сбежать или погибнуть.

Сокол задумался. Он стоял, не шелохнувшись, все еще смотря на Джека, и его лицо всё больше превращалась в яростную гримасу. Палач и убийца сидел перед ним, как ни в чем не бывало, и торговался. Андрей прямо сейчас был готов надеть на него наручники, но он понимал, что ещё рано. Скоро, но не сейчас.

— Ааа, понял, ты злишься за то, что случилось на вокзале, — кивнул Джек, усмехаясь, но не своим вечно хладнокровным тоном, а скорее уставшей частичкой души. Ему было все равно, чем это кончится, это было понятно по его уставшим глазам, — послушай, я стараюсь исправиться, и, если вы начнете штурм этой жалкой гостиницы, я не возьму в руки пистолет.

Сокол подошел к Джеку и ткнул ему в грудь пальцем. Ему хотелось ударить Жеменеса, но операция и так висела на волоске. Требовалось бежать и как можно быстрее.

— Не высовывайся, ясно⁈ — грубо сказал сыщик. — Узнаю, что ты сдал меня Разини… — он не стал говорить, что он сделает с Джеком. Он ничего ему не мог сделать. Пока не мог. Единственное, чего боялся Сокол, так это того что Жеменес сделал отвлекающий маневр и как только Андрей покинет гостиницу, Разини и мафия исчезнет из города. На этот счет у полиции также имелся вариант, как схватить банду, но риск был слишком велик.

— Зачем мне это делать? — пожал плечами Джек. — Он слишком много о себе возомнил, пора поставить его на место.

— Ты же понимаешь, что тюрьма тебе обеспечена?

— Хотя бы не деревянный шкаф, — усмехнулся Джек, — я хочу, чтобы ты сделал все, чтобы я мог ещё раз почувствовать вкус свободы. Даже если я в этот момент буду глубоким стариком.

— Ишь ты, — мотнул головой Сокол. По тону гангстера он понял, Джек сам не верит в то, о чем говорит. Даже если он не получит пожизненное, то даже самый минимальный срок для него может оказаться аналогичным вечному заключению.

— Я поспрашиваю, — неоднозначно произнес Сокол, — как мне отсюда выйти?

Джек спокойно подошел к балкону и, открыв дверь, указал на пожарную лестницу, что находилась сбоку от него.

— Не сорвись, — усмехнулся Джек, позволяя Андрею пройти.

— А ты только этого и ждешь, — огрызнулся Андрей и приготовился сделать разбег, но нога заныла сильнее прежнего. Несмотря на то, что трость ему больше уже не нужна была, рана окончательно не зажила. Шипя и скрипя зубами от боли, Сокол разбежался и прыгнул. В глазах моментально появились искры от боли в ноге. Тот пятисекундный прыжок казался сыщику вечностью, внизу было так высоко, что любая ошибка для него была последней, однако прыжок оказался удачным и он ухитрился вовремя схватиться за железо. Не теряя ни секунды, он начал рывками спускаться вниз, оставляя за собой оплот мафии, который, он надеялся, вскоре рухнет.

Оказавшись на земле, Сокол вернулся в гостиницу. Янковский все также стоял на своем месте, но явно поникший и на его лице отчетливо читалась паника. Лучинский вернулся в кресло и читал газету, но его нога ходила ходуном, показывая, что оперативник Второго отделения на взводе. В холл начали приходить подозрительные люди в фиолетовых костюмах, и Андрей сразу смекнул, что пора уходить.

Он подошел к креслу, где восседал Донован и, приблизившись к уху прошептал:

— Бери Янковски и уходим.

Лучинский даже не вздрогнул. Резкий шепот Андрея мог напугать не подготовленного, но сыщики Второго отделения учились держать себя в руках в самых неожиданных ситуациях.

Чтобы не попасться, Сокол повернулся и вышел на улицу. Агапит все ещё сидел в машине. Заметив Андрея, он улыбнулся и Сокол заметил, что он незаметно выдохнул. Спустя полминуты, из гостиницы вышли оставшиеся оперативники.

Как только все они погрузились в автомобиль, двигатель зарычал и вот они уже неслись назад в полицейский участок. Андрей коротко пересказал им, как он попал в логово Джека.

— Скажи, что все получилось! — с надеждой произнес Агапит, — он сдал Разини?

— Можно и, так сказать. Действовать нужно быстро, пока мафия не замела следы, — жестко сказал Сокол, — мне надоело с ними играть в кошки-мышки!

Глава 17 Последний в своем роде

Утро следующего дня в полиции было настоящим праздником. Как только Сокол и его команда вошли в кабинет начальника полиции, который на время занял прокурор, пока не назначили исполняющего обязанности главы полиции Дальнограда, они увидели, что он в очень хорошем расположении духа. Было видно, что он доволен той информацией, что ему предоставил Сокол. Сейчас Кравченко сидел за столом и разговаривал с кем-то по телефону, а завидев двух сыщиков, быстро сказал:

— Я перезвоню, время убегает! — С этими словами он положил трубку и, подойдя к полицейским, обнял их за плечи. — Вот и вы, наши герои, если сегодня все пройдет гладко, город, да что там город, страна вас не забудет. Я лично буду ходатайствовать за вас, получите Станислава, а может быть смогу убедить и на Александра.

Сыщики смущенно улыбнулись:

— За Веру и Отечество! — отрапортовали они хором.

— Жаль Виктор не с нами, — с грустью заметил Агапит, и победное настроение тут же стало затухать.

Сыщики весьма тяжело восприняли гибель своего товарища, тогда на вокзале и всем не терпелось отомстить за него. Как представители закона, они хотели все сделать, по справедливости. Сокол здраво рассудил, что их смерть точно не вернет Закрипина, но вот наказание по всей строгости закона, покажет, что, несмотря на все свои ухищрения, мафия получит по заслугам.

— Что празднуем? — наконец-то спросил Янковски, заметив, что у Кравченко на столе стоял бокал с янтарным напитком. Прокурор редко пил и мог позволить себе немного побаловаться лишь в самые яркие моменты жизни, видимо таковой он нашел сейчас.

— Дону Разини, похоже, совсем изменила удача, партнеры больше не доверяют ему, а его люди предают его, — перешел на официальный тон Кравченко, — сейчас самое время нанести ему удар, от которого оправиться он уже не сможет. Жеменес сообщил о нахождении завода, сейчас там уже работают полицейские, была стрельба, но я хочу, чтобы вы вдвоем отправились на место и закрыли, этот чертов завод. Навсегда!

— Думаю, что здесь могут справиться и местные, — удивленно произнес Сокол, не стремясь пока покидать участок, — не лучше ли нам заняться разработкой плана, по аресту Разини и других?

— Нет, — покачал головой прокурор, — на заводе сейчас находятся двое людей Разини, его левая рука.

Он достал папку и протянул Андрею. Тот взял документ и принялся разглядывать лицо молодого гангстера, выглядевшего элегантнее некуда. Его лицо прямо показывало превосходство над остальными членами банды.

— Илья Владиславович Донс. Он же Мальчик Илья Донс, он же Маленький Дон. Левая рука Разини, фактически стоит наравне с Жеменесом, а может быть на ступень выше.

— Или ниже.

— Этого не исключаю, — кивнул прокурор, — но факт остается фактом, он вторая фигура после Разини, не считая Джека. Если его не взять, то проблем не избежать.

— И ты хочешь…

Кравченко сложил руки домиком и посмотрел на Сокола и его людей. Конечно, он не мог прямо подчинить себе сотрудников второго отделения, но учитывая, что они работали вместе сТоскливием, он вполне мог убедить его «одолжить» сыщиков для такого пустяка, как арестовать бандитов на уже фактически взятом заводе.

— Не подумай чего, Андрей Федорович, но я не доверяю местным, ты же видел что было…

— А что было? — вмешался Янковски, который как раз и относился к этим самым «местным», — тебе не нравится то, что вы долго закрывали глаза и чихнули, только когда гром бахнул?

Сыщики рассмеялись поговорке Павла, однако тому было не смешно. Оскорбление Кравченко он принял на свой счет.

— Спору нет, Второе отделение работает эталонно, но дай возможность и нам показать себя, чтобы скрыть позор, который лег на нашу полицию после того, что сделал Победов.

Похоже, что Янковски уже начал принимать суровую правду о том, кем был бывший прокурор Дальнограда. Однако, даже такие слова не могли разжалобить Кравченко или заставить его чувствовать себя виноватым.

— Может быть, поэтому и следует начинать с чего попроще, Павел Венедиктович? Не нужно бросаться пафосными речами.

Янковски насупился. Его вновь поставили на место, и он уже собирался было что-то сказать, а может быть и сделать из-за нанесенной ему обиды, как вмешался Сокол.

— Агапит, Донован останетесь здесь, подготовитесь к взятию Разини.

— А ты?- удивился Лучинский. Похоже, ему не нравилась перспектива оставаться в тылу, пока остальные будут рисковать собой.

— Мы вместе с Павлом, сделаем то, о чем просит господин прокурор.

Все посмотрели на Кравченко, который внимательно оглядывал сыщиков, видимо борясь с мыслью, отказать Соколу. Когда напряжение достигло пика, он выдохнул, словно котел, который готов был взорваться от накопившегося пара и произнес:

— Приемлемо.

С этими словами Кравченко махнул сыщикам рукой, показывая, что больше говорить он не намерен. Сокол и Янковски спокойно кивнули и вышли из кабинета, двигаясь по практически пустому участку, так как большинство полицейских отправили на завод.

— Какой смысл нас-то было вызывать? — пустился в свою излюбленную тираду Янковски, по его словам, он вчера крупно запил, и сейчас это было видно по его сонному виду. — Полиция уже на месте, все улики соберут.

— Не ты ли рвался две минуты назад на этот завод?

— Я, — согласился Павел, — но из-за обиды. Сначала Кравченко дает нам задание, с которым и моя бабушка бы справилась, а потом говорит, что местные сыщики ни на что не способны. Так он доверие ребят не завоюет.

Сокол вспомнил слова Скрягина: «Ну конечно, знаю я эту полицию». Прокурор уже не скрывает, что не доверяет местной полиции, учитывая, что практически вся полиция этого города была коррумпирована до мозга костей, в том числе и предыдущий прокурор.

— Твое непостоянство меня удручает, Павел, — спокойно произнес Андрей, садясь в машину и поворачивая ключ зажигания, — можешь отправляться домой, а я, так и быть, прикрою тебя и скажу, что местные сыщики ещё способны дать жару.

Янковски нахмурился, а потом, громко хлопнув дверью, сел в машину.

— Нет, прикрывать тебя буду я. — И в качестве доказательств серьезности своих намерений полицейский щелкнул ремнем безопасности.

Сокол довольно улыбнулся и двинулся в путь. Для него город как будто преобразился, стал светлее. Проезжая мимо гостиницы, Андрей задумался, как там Джек — все еще держится? А Разини? Знает ли он о том, что уже почти все кончено? Как только машина выехала за город, на горизонте показались трубы завода**, что виднелся вдалеке.

— Твою мать, — громко произнес Янковски, — это же масло перерабатывающий завод Полиграммова!

— О чем ты? — не понял Андрей.

— Этот завод, а точнее земля под ним, переходила из рук в руки, наверное, каждые три месяца, после того, как Полиграммова выкинули из бизнеса. При этом все говорили, что он все равно перерабатывает масло, только оно почему-то очень сильно походило на спирт, — объяснил Павел.

Сокол рассмеялся. Определенно, этим заводом пользовались все бандиты города. Тот, кто им владел, фактически делал всю нелегальную выпивку в городе и поднимал на ней огромные деньги. Именно поэтому этот завод представлял такую ценность для преступных группировок, и за него всегда шла борьба. На заре формирований банд, когда завод ещё принадлежал Полиграммову, как пояснил Янковски, он переходил из рук в руки чуть ли не постоянно. И лишь когда образовались два полюса силы в виде Анархистов и Баскаков, завод смог окончательно закрепиться за одной из банд, которая и диктовала свои условия и формировала рынок сбыта различного контрафакта. Но и это подошло к концу, когда в Дальноград явился Разини. Теперь же, следовало убедиться, чтобы этот завод больше никогда не попал в преступные руки.

— Видимо, у этого завода богатая история, — произнес Андрей выходя из своих мыслей. Ему не хотелось говорить Янковски о своих размышлениях, слишком уж тяжелы они были даже для самого Сокола. Иногда он думал, что слишком зацикливается на работе и это наводилона него странную тоску.

Машина въехала на территорию завода, где уже стояло пять полицейских машин. Полиция уже успела взять периметр в окружение и даже взять небольшой улов. Порядка семи человек, были закованы в наручники и направлялись в полицейские машины, дабы отправиться на допрос в участок, а уже дальше в камеру.

Андрей слегка вздохнул, радуясь, что и местные полицейские наконец-то взялись за работу, и не пришлось вызывать специалистов из Петрограда. Второе отделение весьма ревностно относилось к расследованиям, которые попадали к ним на стол и за провал таких заданий руководство обычно по головке не гладило.

Выйдя из машины, сыщики показали документы, демонстрируя, что у них есть полномочия обследовать весь завод. Янковски осмотрелся, а Сокол подошел к сержанту полиции, который руководил операцией по поимке бандитов на заводе.

— Смотрю, начали вы хорошо, — кивнул Андрей на гангстеров, которых поднимали с земли и толчком отправляли в сторону полицейской машины.

— Да, они даже пукнуть не успели, как оказались арестованными, — рассмеялся сержант, — у нас же без потерь.

Сокол усмехнулся.

— Спасибо за яркую аллегорию сержант, — сыщик взял у него блокнот, где были записаны имена арестованных бандитов и осмотрел его. Ни одного знакомого имени, обычная шушера на подпевках для охраны завода.

— Не покажите театр вашего триумфа? — кинул ответную аллегорию Сокол, возвращая блокнот полицейскому.

Тот махнул рукой в сторону основной постройки и, сложив руки за спиной, двинулся за Андреем.

— Мы уже все осмотрели. Документы в кабинете управляющего, но по ним, кроме алкоголя тут и нет, в принципе, ничего, — произнес офицер, указывая на складское помещение, — есть еще подвал, его сейчас ломают, как только откроем, сообщим.

Сыщики двинулись к кабинету управляющего. Склад был почти пуст, стояли только мелкие ящики, небольшие бочки, и гадать, что было внутри, не приходилось. В кабинете уже работали другие полицейские, осматривая каждую бумажку.

— А, Янковски, — усмехнулся сыщик из Дальнограда, который прямо сейчас составлял опись конфискованного товара. Заметив товарища, он бросил свое дело и двинулся к нему, дабы пожать руку.

— Захар, — Павел сдержанно пожал коллеге руку, — отдел прислал тебя?

— Ну, а как еще, кто-то же должен возиться с этой грязью.

— Сдается мне, что с этой грязью возиться придется не один день.

Захар засмеялся на замечание Янковски. Сокол же заметил, что Павел не испытывает светлых чувств к своему коллеге. На лице сыщика прямо было написано «Что ты здесь забыл», но к его чести, Янковски сдержался, дабы не показать своего пренебрежения.

— Справимся, команда уборщиков у меня здесь будь здоров.

Сокол прервал Захара, остановив рукой, когда сыщик хотел вернуться к своему делу по составлению описи.

— Где Донс?

Захар растерянно посмотрел на Андрея, как будто соображая о чем речь.

— Скорее всего, в нижних отделениях. Наши парни вот-вот туда прорвутся.

— Теперь это наше дело, — тоном, не терпящим отлагательств, заявил Сокол, вытаскивая свои документы и демонстрируя, что теперь власть в этом расследовании переходит к нему, — Павел, собери людей, пока вскрыть эту кормушку.

Янковски отправился на улицу, дабы поискать свободных парней. А сам Андрей решил пока поглядеть, что нашли полицейские в документации завода. Он зашел в кабинет управляющего, в небольшой пристройке, которую поставили прямо в складском помещении. Её установили на высоте второго этажа. Место не самое уютное, но это позволило увеличить свободные места для продукции снизу. Тот, кто занялся управлять заводом для Разини, прекрасно понимал, что нужно для роста прибыли.

Внутри уже сновали полицейские, собирая бумажки в коробки и спуская вниз. Один из них заметив сыщика, махнул рукой в знак приветствия. Сокол в двух словах обрисовал для чего он пришел и полицейский отошел от стола, освобождая Андрею место.

— Удачи, капитан, — улыбнулся он Соколу, — здесь вся документация мафии, все, что нужно для того, чтобы засадить Дона, — сказал он с презрением.

— А ну-ка! — также взял бумаги Янковски, который поднялся следом за Андреем и осмотрел ее. Такая вольность немного смутила Сокола, но он никак её не прокомментировал, — Граф! — С этими словами он передал найденный документ Андрею, указывая на небольшой список в конце. Список был написан от руки и приклеен на корочку папки, в которой держались документы.

— Хм, в самом деле, — кивнул Андрей, удивляясь, — похоже, Разини вел учет всех денег, которые украл у него Граф, при этом, не зная, кто это.

— Или знал, раз вел учет, только не хотел его убивать, а делал вид, — предположил Павел.

Вернув бумаги полиции, сыщики вернулись к подвалу, который только что сломали. Все служители закона, обнажив оружие, начали аккуратно спускаться. Внизу, где должен был быть подвал, оказался длинный коридор ведущий куда-то вперед.

— Капитан, мы пойдем первыми,- предложил один полицейский, проверяя винтовку, — вдруг что!

— Все в порядке, — успокоил его Янковски, — не стоит толпиться, мы аккуратно.

Двигаясь как можно тише, сыщики пошли по коридору, но, как бы тихо они не шли, их шаги все равно эхом отзывались по помещению.

— Думаешь, стали бы они закрывать подвал таким образом, что его взламывали целый час? — спросил Сокол, прежде чем взяться за ручку железной двери.

— Я думаю, здесь мы найдем ответ.

Подав сигнал полиции действовать тихо, Андрей открыл дверь. Внутри оказался не просто подвал, а реальное «нутро» завода. Огромная комната с конвейером, по которому ездили бутылки. Где-то стояли другие гангстеры, держа в руках оружие. Были и обычные работники, которые копошились и сверяли что-то по бумажке.

Войдя внутрь, Андрей и Павел, быстро подняв пистолет, крикнули:

— Полиция, бросить оружие!

Результат оказался прямо противоположным. Все вооруженные гангстеры попрятались за огромные ящики, коих здесь было больше, чем наверху, и разом выстрелили в незваных гостей. Однако те зря времени не теряли и, когда стало понятно, что мафиози не собираются сдаваться, спрятались за углом, где был коридор.

— Да, это было не совсем компетентно! — крикнул Павел Андрею, который стоял напротив него и прижался к стене, чтобы пули их не достали.

Не согласиться было трудно. Аккуратно заглянув в комнату, Сокол заметил одного перебегающего бандита и метким выстрелом попал тому в ногу, заставляя рухнуть на пол, схватиться за прострелянную конечность и закричать от боли.

— Неплохой выстрел! — показал большой палец Янковски и тут же подал сигнал полицейским, которые толпой ввалились в комнату, занимая позиции за ящиками и бочками, что стояли возле двери.

Начался сущий кошмар, где понять, что происходит, было практически невозможно. Андрей уже понял, что их противники будут сражаться до последнего. Выбор у них был один, погибнуть или перестрелять всех служителей закона, а потом скрыться.

По всему подвалу летали пули, были слышны рикошеты, крики боли, не хватало только взрывов. Что касается последнего, то Сокол был этому рад. Они уже давно разделились с Янковски, тесня мафию как можно дальше. Бандиты прекрасно понимали, что, несмотря на хорошее вооружение, полицейских больше, никто ведь не ждал, что они нагрянут в подвальное помещение. Все было обставлено так, что управляющий был наверху, а завод использовался как склад, но приказ для полиции был ясен — проверить завод полностью, что они и сделали.

Сокол снова и снова нажимал на спуск, ему было не привыкать. Во время войны он часто шел в лобовую атаку, проблема была лишь в том, что дистанция была больше, нежели сейчас, и любая шальная пуля здесь могла стать последней. Наконец, когда убитых у мафии было уже человек пять, оставшиеся гангстеры решили сдаться.

— Хорошо! Хорошо! Мы сдаемся! — крикнул один из мафиози и выбросил автомат из своего укрытия, за ним последовали остальные.

Надев на сдавшихся бандитов наручники, Сокол осмотрелся. Четверо полицейских были ранены, было видно, что служители закона в этот раз действовали намного эффективнее и аккуратнее, нежели на станции, так как убитых среди них не было, что радовало Андрея. Мафия же так легко не отделалась. Четверо убитых и семь раненных, остальные же были слегка потрепаны. На их лицах осела пыль и капли крови, но в остальном они были вполне здоровы, разве что подавлены.

Пока полицейские переносили раненых наверх, Сокол и Янковски подошли к еще одной двери.

— Если там будет еще одна такая толпа, я не выдержу, — произнес Павел, вытирая пот с грязного лба, при этом размазывая по нему кровь, в которой была выпачкана вся рука, — не моя, — сказал он на вопросительный кивок Сокола.

В отличие от других дверей, эта дверь была деревянная, что позволило двум полицейским с легкостью ее выбить. Выставив перед собой пистолеты, служители закона вошли внутрь. Они оказались в маленькой коморке, которая, судя по всему, была еще одним кабинетом. Несколько шкафов, маленький сейф на невысоком столике в углу комнаты и еще один столик прямо перед ними, за которым сидел гангстер, а рядом с ним стоял его товарищ, держа в руках дробовик и направив его на полицейских, однако стрелять он не стал.

— Марти, — улыбнулся тот, что сидел за столом, — прикончи их.

Но гангстер с дробовиком стоял, не шелохнувшись, смотря на двух полицейских.

— Не глупи, Марти, — произнес Сокол, держа перед собой пистолет, — брось оружие, и никто не пострадает.

— Твои подельники либо сдались, либо погибли при аресте, ты же не хочешь, чтобы эта миленькая коморка окрасилась в цвет вашей поганой крови? — прорычал Янковски, щелкнув пистолетом.

Марти, бросив взгляд на своего «босса», наконец тяжело вздохнул и медленно, чтобы полицейские не приняли его действия за опасные, разрядил ружье, бросая патроны к ногам сыщиков, через пару секунд и сам дробовик оказался на полу, а Марти протянул свои огромные руки для того, чтобы ему надели наручники.

— Сдавайся, Роб, Разини проиграл, — тихо произнес Марти, взглянув на своего товарища, по его тону было понятно, что он от всего устал и умирать ради того, чтобы Разини еще пару дней побыл боссом мафии, он не собирался.

Робу на это нечего было возразить.

— Где Донс? — спросил Сокол, всё также держа на прицеле Роба, который не собирался вставать.

— Сбежал, скотина такая, — обругал товарища Роб, — ублюдок ебаный, спиздил деньги и ушел в закат.

Андрей чуть не застонал от такой новости. Он обратил внимание на сейф рядом с Робом. Он был открыт и пуст, а сами Роб и Марти, судя по всему, также недавно обнаружили данный факт. Маленький Дон оказался хитрее, видимо он, давно просчитал конец Разини и собрал остатки денег и ушел.

— Один?

— Пес его знает, — ответил гангстер, — теперь то уже, какая разница?

— Ты поганый испашка, — разозлился Павел, стукнув по столу кулаком в который был зажат пистолет, — думаешь, я тут шутки шутить пришел? Говори где ваш кусок дерьма, пока я сам тебя…

Его можно было понять. Теперь Кравченко с них шкуру спустит, а ведь именно об этом он и предупреждал. Они упустили одного из опаснейших гангстеров Дальнограда. Где он может быть, теперь никто не знает. Сначала с ними переговорит Кравченко, а потом уже и начальство распнет на столе за нерасторопность.

«Следовало сразу нас посылать», — подумал, было, Сокол, пока Павел препирался с Робом, который неожиданно нашел в себе силы огрызаться.

— Я скажу своим парням, они этот завод снесут до камня, но найдут твоего Мальчика! — орал Янковски, явно приняв побег Донса на свой личной счет, и не мог поверить, что его так легко обставили, особенно после того, как они с боем пробились через подвал.

Роб лишь оскалился и неожиданно выхватил пистолет. Реакция Янковски была молниеносной, но не настолько быстрый, как просчитанный ход Роба. Раздался выстрел и крик боли, который окатил все подземное помещение. Буквально следом раздался второй.

В коморку моментально вбежали полицейские с автоматами в руках и принялись размахивать ими в разные стороны, ища очередного бандита. Нашли они его на полу с простреленной рукой. А в углу, тяжело дыша и пыхтя как паровоз, лежал Янковски. Пуля попала ему в плечо, чуть ниже шеи и он, судя по всему не понимал, что вообще произошло, лишь старался унять боль.

— Врача! — заорал полицейский и двое его коллег, схватили Павла и понесли его наверх.

Сокол, же, смотрел на лежащего Роба, которому никто помощь оказывать не собирался. Гангстер оказался весьма быстрый, так что даже быстрый выстрел Андрея не спасло Павла от раны. Пистолет, который секунду назад держал гангстер, лежал в углу комнаты, а сам Роб сидел на коленях и выл от боли, зажимая свою ладонь, в которой зияла дыра от пули. Сокол же хладнокровно смотрел на бандита.

— Пусть скажет спасибо, что не пристрелил, — грозно прошептал Андрей, опуская пистолет, — жду наверху.

Ближе к вечеру, когда всех бандитов, наконец, увезли в участок, а на заводе осталась лишь пара полицейских и сыщик, подъехала машина прокурора, откуда вышел Кравченко. Бросив взгляд на старые развалины склада, он повернулся к Соколу.

Андрей понимал, что похвалы в этот раз ждать не стоит.

— Надо договориться с градоначальником, чтобы он распорядился о сносе этого бельма на глазу города, — начал он издалека и пригрозил пальцем заводу, а после пошел в кабинет управляющего, где ему на стол вывалили все документы. Но до них дело ещё не дошло.

— Мне доложили, — сказал он, хмуро усаживаясь на старый стул, который протяжно скрипнул под его весом, однако прокурор не обратил на это внимание, — какого черта Андрей? Я же предупреждал тебя!

Сокол не дрогнул. Ему не в первой было получать нагоняй от начальства. Вскоре к ним присоединился и Тоскливий, который влетел в кабинет как ветер и чуть ли не с порога принялся орать.

— Сокол, какого хера?

— Полагаю, что вся злость из-за Донса.

— Смотрите, у нас тут охуенный сыщик!

Тоскливий не стеснялся в выражениях и готов был разнести весь кабинет, лишь бы показать, что его злости нет предела.

— Когда мы прибыли его уже не было, — Андрей понимал, что это будет выглядеть, как попытка оправдаться, но ничего другого у него не было. Тем более, по словам Марти, так оно и было. Донс сбежал задолго до того, как прибыла полиция, так что вины их в этом не было.

— Да мне плевать, ты упустил человека, который знал столько, столько… да бля, он мог знать даже больше чем сам Разини.

Сокол подумал, что вполне возможно так и есть. Однако, кроме Разини у них ещё был Джек, который точно не собирался бежать. По крайней мере, Андрей надеялся на то, что не мог.

— Успокойтесь, — поднял руки в примирительном жесте Кравченко и посмотрел на Сокола, — Андрей Федорович, вы же понимаете, что в итоге это провал?

Сыщику ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Это и был провал, упустить человека, который сам мог однажды стать боссом, было сродни поражению. Донс обладал всеми качествами лидера и прежде чем он начнет действовать, он сначала изрядно отлежится на дне.

— Павел ранен, Донс сбежал, а мы так и не получили ничего полезного, — вынес вердикт Тоскливий, который слегка успокоился, но всё ещё шмыгал носом от злости, — в Петрограде нас живьем съедят. Никакого ордена Сокол, понял?

Кравченко, отвернулся к бумагам, давая Андрею понять, что его поддержки в этом споре он не получит. Однако она Соколу и не нужна была. Он сделал всё что мог, оставалось только работать дальше. Донса конечно же объявят в розыск, но вряд ли найдут, если только тот не сбежал к Разини, но учитывая, что тому осталось не долго, Маленький Дон вряд ли бы упустил свой шанс отправиться в свободное плавание.

— Донс был единственный в своем роде, — не унимался Тоскливий, сложив руки на груди, похоже провал этой операции сильно задел его, -единственный кто был способен стать наследником Разини и теперь он сбежал.

В это время прокурор осмотрел все бумаги и хлопнул в ладоши.

— Примите мои поздравления, кое-что у нас еще осталось и операцию можно всё-таки назвать успешной! — поздравил он сыщика. — Стрельба, раненые — все это еще впереди, и самое важное, что у нас хватает всех улик, чтобы засадить, Разини. — Сделав небольшую паузу, Кравченко начал перечислять, — производство и продажа алкоголя, оружие, подкуп, убийства — всего этого хватит, чтобы отправить Разини за решетку пожизненно.

— А как же Граф? — спросил Тоскливий, который сидел за столом и курил трубку для успокоения нервов. — Если он воровал у мафии и о нем до сих пор никто не знал, то он может быть еще могущественнее Разини.

Кравченко порылся в папке и достал фотографию, на которой был изображен Разини.

— Знакомьтесь, джентльмены, Альфред Разини, он же Граф. — Подождав, пока сыщики отойдут от удивления, он, наконец, положил все документы в папку и закрыл её, а после встал из-за стола и двинулся к выходу, шепча себе под нос: — Присваивать собственные деньги, нет, Разини гений, истинный гений.

Возле машин Кравченко долго стоял, смотря на то, как солнце заходит за горизонт. Сокол и Тоскливий стояли рядом, что-то им подсказывало, что речь прокурора не закончена, и они оказались правы. Повернувшись к сыщикам, он произнес тоном, который не требует возражений:

— Мы собрали все необходимые доказательства, чтобы засадить Разини, это великий день не только для вас, мои дорогие друзья, но и для всего города. — Повернувшись, Кравченко медленно протянул наручники Соколу. — Ты можешь, наконец, арестовать дона Разини

* * *

Они влетели в комнату Джека внезапно, когда она сидела в кресле и листала книгу. Схватив её за руку, они поволокли её словно мешок по всей комнате. Она брыкалась и старалась оцарапать своих похитителей, но они были крепче и сильнее. Когда грубая сила не помогла ей защититься, ей оставалось лишь одно:

— Джек! Джек! — кричала Джулия, в надежде, что он её услышит. Она не понимала, что происходит и почему вдруг не с того ни сего люди Разини пришли за ней.

На мгновение ей в голову пришла мысль, что пришли за Джеком, а её прихватят в придачу. Но её сомнения быстро прошли, когда два бугая толкнув двустворчатую дверь в кабинет Разини, швырнули её на пол и она, прокатившись кубарем по ковру, остановилась возле чьих-то ног.

Альберто Разини, красный от ярости схватил её за волосы, от чего ее глаза тут же налились слезами, и острая боль прошлась по её голове. Она рыдала и пыталась смягчить боль, схватившись за мясистые руки босса мафии.

— Что, визжишь сука? — усмехался он, и, подняв её за волосы, со всего размаху швырнул на пол.

Больно ударившись, Джулия захныкала:

— Джек, — попыталась она вновь позвать любимого, но снова никто не пришел, лишь Разини поднял её за воротник её вечернего наряда и, держа, словно котенка за загривок, со всего размаху нанес её звонкую пощёчину. На её щеке тут же образовалась красная отметина, а в глазах заплясали искры. Она плохо слышала себя, кажется, она рыдала и звала его, но она отчётливо помнила, что говорил мафиозо:

— Ты грязная шлюха, именно ты виновата в том, что произошло! — орал он, продолжая наносить удар за ударом

Раздался выстрел и огромная ваза, стоявшая возле окна, разлетелась вдребезги.

— Джек? — удивленно и ошарашенно произнес Разини, останавливая побои.

Джулия кое-как открыла глаза. Разини разнес все, что было под его рукой, дабы избить её. В его руках был обломленный бильярдный кий, который он был готов применить словно дубинку, но его остановил Джек, стоявший возле двери и наведя на босса пистолет.

— Убери, слышишь! — грозно произнес Разини, смотря на бывшего друга, — ты не сможешь выстрелить.

— Хочешь, проверить? — холодно отозвался Палач, — отойди!

На секунду босс мафии замер, а потом бросил огрызок кия медленно двинулся назад, выставив вперед себя руки, в качестве защиты. Джек подошел к плачущей девушке и помог ей подняться. Она еле держалась на ногах, но руки её обвили шею гангстера и старались не отпускать.

— Я смотрю, Джек женщина совсем вскружила тебе голову, — оскалив зубы, прошипел Альберто.

— У тебя она тоже была, — грустно заметил Жеменес, смотря на босса и всё ещё не убирая пистолет.

— Не смей сравнивать мою прекрасную Фредерику с этой… шлюхой! — пистолет его не испугал, а слова Джека только больше подлили масла в огонь, — она была дворянкой и никак не падшей женщиной.

Джеку было все равно. Кто Разини такой, чтобы заставлять его выбирать, кого любить? Не ему управлять его сердцем. Не теперь.

— Что, готов убить друга ради шлюхи⁉ — не унимался Дон.

— Сейчас мы уйдем, — сказал Джек, не обращая внимания на крики босса, — а ты…

— А я буду преследовать вас! Ты предатель Джек, кинул семью и ради кого? Неё… этой паскуды.

Джек молчал. Однако его рука с пистолетом говорила сама за себя. Он медленно двинулся к выходу, а люди Разини вместе с ним, начали надвигаться на Джека и Джулию.

— Ты понимаешь, кем ты стал, Джек? Ублюдком, ничтожеством.

— Ты сделал меня таким! — Жеменес крепко схватился за рукоять пистолета, и дабы подтвердить, что он не шутит, слегка дернул пистолетом вверх и вниз, — ты!

— Я? — Разини рассмеялся, — я не заставлял приводить её в наш дом! Что бы сказал твой благородный отец, узнав, что его сын, втюрился в шлюху, которую подобрал в борделе!

Раздался второй выстрел, от чего Разини упал на диван и тяжело задышал. Пуля попала в стену. Джек явно не собирался убивать босса. Джулия едва заметила, как дрогнула рука Палача. Она понимала, что ему тяжело, но он продолжал бороться с собой. Слова Разини задели за живое. Его отец казнил преступников, среди которых были и предатели, и уж точно бы его рука не дрогнула, отказаться от Джека, если бы он привел в дом женщину, похожую на Джулию. Однако, сейчас он не со своей семьей. И если бы не Разини, то он вообще бы не встретил её. Теперь время изменилось, его семья теперь он сам и ему решать, что будет дальше. И он решил:

— Мы уходим.

— Уходите, вот только далеко вы не уйдете! — не унимался Дон, — я не стану убивать тебя, Джек. Я убью её, и ты пожалеешь, что вообще подобрал эту шалаву!

Девушка дрожала, она перепугалась не на шутку, а Жеменес был все также хладнокровен, как и раньше. Она не могла понять, что происходит сейчас в его душе, но Джек оставался все таким же невозмутимым.

— Не придется, — наконец-то сказал он и бросил пистолет, — я остаюсь Разини. То, что ты сделал сегодня, это было выстрелом в израненное тело друга.

— Что? — не понял Альберто.

— Ты убил меня. Своего друга, который спас тебе жизнь и который защищал, вершил «правосудие» твоим именем. Ты хотел Палача, ты его получишь. Однажды, ты услышишь мой приговор, но пока что я полностью твой.

— Джек, нет, не надо, — прошептала Джулия на ухо гангстеру, но тот не ответил.

— А шлюха? — казалось Дон не услышал угрозы, но Джеку уже было плевать.

— Она исчезнет.

Молчание что воцарилось в зале, было тонким, как струна от гитары. Разини, сверкнув своими черными глазами отвернулся. Джек, поняв это как «Хорошо», развернулся вместе с девушкой и, подняв её на руки, вынес сначала в холл, а потом занес к себе в комнату. Аккуратно, почти нежно уложив её на кровать, он осмотрел её лицо, и в его глазах появилась слеза, он старался сдержаться, но видя её синяки и ссадины, едва держал себя в руках, чтобы не вернуться и не закончить начатое. Джулия нежно коснулась его щеки, а потом он поцеловал её. И после этого, все было кончено.

Глава 18 Путь к краху

Темное небо сгущалось над Дальноградом. Нет, дождя не было, да и никакого намека на дрянную погоду тоже. Обычная ночь, которая ничем не отличалась от других. Темнота была лишь для двоих жителей этого прекрасного города.

В гостинице «Ночные звезды» Джек стоял на балконе, вглядываясь в даль. Новость о том, что полиция закрыла завод Разини, быстро дошла до Альберто. Когда Разини узнал об этом, он был в ярости.

Новости сыпались одна за другой. Роб был арестован и, судя по всему, уже готовился давать показания. Маленький Дон погиб, при попытке оказать сопротивление. Эта новость оказалась самой тревожной, поскольку он был левой рукой Разини и потеря такого человека сильно сказалась на дальнейшем существовании Семьи. Несколько парней, которые узнали об этом, не горели желанием оставаться с Доном и начали потихоньку покидать гостиницу.

Облавы прокатились по всем предприятиям семьи Разини. В каждом можно было найти что-то, что могло прибавить Альберто и его людям дополнительные лета к тюремному сроку. Джек это знал. Учитывая то, что в захвате этих предприятий принимал участие и он сам, ему также следовало ожидать теплое место в камере.

Когда выяснилось, что полиция отдала приказ на арест всех мафиози, которые находятся в гостинице, до Разини наконец дошло — это конец. Вопрос был только один: сдаться по-хорошему или дать полиции бой. Конечно, был еще один путь, сбежать из страны, но сделать это сейчас было практически невозможно. Путь из города ему был также заказан. Для Джека же было все равно, что ждет Разини, намного больше его волновала собственная судьба.

Выйти из гостиницы он не мог, поскольку, после того, как Дон узнал, что его оставшиеся люди покидают его, он постоянно держал Джека рядом. Вот и сейчас, они расположились в большом зале, где несколько лет назад они также стояли и собирались взять власть в городе в свои руки. Сейчас Джеку ничего не оставалось, кроме как дожидаться спасения в виде полиции. Выкурив последнюю сигарету, Джек увидел, как к зданию едет десять полицейских машин. Штурм начался.

Несколько часов назад в полицейском участке Дальнограда.

Полиция ждать утра не собиралась, не хотела давать мафии шанса собраться с силами или придумать план, чтобы покинуть страну. В отделении собрались полицейские Дальнограда и люди Сокола, именно Второму отделению было поручено руководить всей операцией. Сокол, как сыщик по делу Разини, должен был завершить свою задачу арестом Дона.

Расположившись в кабинете Николаева, который на данный момент ещё никто не успел занять, они размышляли о том, как начать штурм. Агапит сидел на диване с перебинтованной головой и рукой. После штурма завода ему досталось одному из первых.

Донован играл с кулаками в углу, представляя, как он наподдаст мафии. Янковски склонился над картами. На одной из них красовался план того, как они собрались заходить в здание, а на другой старые схемы самой гостиницы, которую любезно предоставил градоначальник. Он делал всё, чтобы показать, что в дела мафии он никак не замешан. Все знали, что Разини давал ему деньги, и он много знал о действиях Альберто. Перед тем, как он отправится под суд, его решили использовать по полной. Тем более, сверху пришел приказ о снятии его с должности.

Полиции дали всего пару часов, чтобы отдохнуть, прежде чем начнется штурм двенадцатиэтажной крепости мафии. Спали лишь немногие, да и то, сном это было не назвать. Кто-то прикорнул на старом диване, другие дремали, положив голову на руку. Были также и те, кто не мог найти себе место, и постоянно ходил взад-вперед, ожидая указаний. Все знали, что мафия достигла предела своего могущества, и в тоже время, всем было очевидно, что улик против бандитов нашли столько, что хватит на то, чтобы засадить всех за решетку на пожизненное.

В то время, пока участок напоминал муравейник, прокурор уже делал звонки, отдавая приказ за приказом. Когда уже полицейские начали нервничать, в комнату вошел прокурор.

— Пора.

Приказ был коротким и четким, и все полицейские ринулись в арсенал, снаряжая себя всем возможным оружием, так как риск того, что мафия без боя не сдастся, был очень высок.

Сокол, получив автомат, шел к машине, думая о том, что именно ему представится честь арестовать мафиозного босса.

* * *

Полиция двигалась медленно, так как на каждом этаже орудовали бандиты, стремясь выскочить на каждом пролете. Приказ был один, огонь на поражение. Как только полиция вошла в гостиницу, их встретил плотный огонь автоматов. Прикрывшись столами, стульями и всем, чем только возможно, мафия выстроила в холле баррикады, не давая штурмующим возможности пройти. Впрочем, полицию волновало и другое, а именно что делать с жителями гостиницы, которые не являются членами мафии. И эта проблема была самая насущная, так как мафия знала, как с ними поступить. Она взяла всех в заложники, но одного они не учли. А именно того, что многие бандиты, завидев количество машин и полицию, решили, что смерть не лучший выход. Поэтому практически в каждой комнате с заложниками орудовали дезертиры и агитаторы, которые либо расправлялись со своими бывшими товарищами, либо заставляли сдаться, обещая, что на суде это им аукнется, и это работало.

Нижний этаж был зачищен именно благодаря предателям в рядах мафии. Как только полиция ворвалась в здание, началась пальба. Через пару минут, когда из всех укрытий стрельба прекратилась, полиция начала переговоры. Предатели просили уменьшить срок, и тогда они выйдут без оружия. Полиция согласилась. Но если нижний этаж был легкой добычей, то подняться наверх представляло самую настоящую проблему. Разини сдаваться не хотел, поэтому приказал отключить лифт, что и было сделано. Пришлось полицейским подниматься по лестнице, где лояльные боссу люди выпрыгивали из засады. Ясно было только одно: мафии было меньше, чем полицейских, потому что уже на пятом этаже полицейские принялись разделяться и подниматься в комнаты для проверки по нескольку человек, пока остальные шли дальше. Последним рубежом был двенадцатый этаж. Здесь стало понятно, что прикрывать своего босса собрались самые преданные люди.

Сокол, за время этого подъема дважды чуть было не скатившийся вниз и получивший прикладом в живот, на удивление, избежал пули, чего не скажешь о других. Полиция несла потери, было много раненых и пара убитых, удачей здесь и не пахло, только чистый профессионализм и холодный расчет.

Лучинский приоткрыл дверь и выглянул в холл. Убедившись, что никого нет, он кивнул своим товарищам и встал на охрану, держа перед собой автомат, на случай если кто-то решит ворваться к ним.

Сокол и Янковски присели и тяжело задышали. У Павла была рассечена бровь, Сокол после удара в живот получил еще и ножом по руке, порез был неглубокий, но довольно чувствительный. Рану быстро перебинтовали, но из-за неё руки полицейского дрожали, мешая целиться.

— На войне, небось, так же, — прошептал Павел, скатившись по стенке на пол, — пули и взрывы?

— Все верно, — кивнул Андрей, — только противник не бандит, который сражается за деньги, а обычный солдат, который надеется на лучшее.

— Им это лучшее уже не светит, — указал на дверь Донован, — пошли?

За дверью оказались двое бандитов, державших в руках по автомату. Завидев сыщиков, которые втроем ворвались в холл, они тут же открыли огонь, заставляя полицейских броситься врассыпную и спрятаться за разными углами.

— Эй, болваны, штурм уже подходит к концу, бросайте пушки, и не пострадаете! — кричал Янковски, пытаясь перекричать шум выстрелов.

— Эй, Сокол ты тоже тут⁈ — послышался до боли знакомый голос. — Это я, Василий, я так и знал гнида, что тебя сразу тогда следовало кокнуть!

— Не трать слова понапрасну, выйди и мы поговорим как цивилизованные люди! — крикнул Сокол из укрытия, проверяя свой автомат. — Судья всех вас засадит, вопрос только в том, кто, насколько сядет и через сколько выйдет.

— Ха-ха! — рассмеялся гангстер, швыряя через коридор гранату, которая тут же взорвалась, обдав сыщиков осколками гарнитура, стен и обоев, — понял мой ответ, говнюк?

Это было в некотором роде негласным сигналом, который Сокол, Янковски и Лучинский приняли. Выскочив из своих укрытий, они открыли огонь по бандитам.

Одного из них скосило сразу и тот, завалившись на спину, рухнул прямо в осколки фонтана. Василий оказался крепче. Он весьма эффективно обращался с оружием и присев за фонтан, аккуратно отстреливался от сыщиков. Он явно умел считать патроны, что говорило о его высоком опыте. Однако, это ему мало чем помогло.

— Нас трое, парень, уверен, что хочешь сражаться?

— Я уже сражаюсь, господин Сокол, лучше тут сдохну, чем всю жизнь за решеткой, — тяжело дыша, ответил мафиозо проверяя свой магазин и готовясь к последнему бою, который состоялся очень быстро.

Янковский, не жалея пуль открыл огонь в сторону гангстера. Тот пытался отстреливаться, вытащив из укрытия одни лишь руки. Пуля сыщика попала в корпус оружия и со свистом отскочила в сторону, а Василий от давления и удара выронил автомат.

В этот самый момент, Лучинский мощным прыжком оказался прямо рядом с гангстером и дулом автомата нанес удар прямо по голове Василия. Тот рухнул, и его челюсть обвисла, а сам он потерял сознание. Удар был настолько мощный, что Донован выбил бандиту пару зубов, а Сокол широко раскрыл глаза от удивления. Он, конечно, знал, что его товарищ весьма быстр, он видел его на ринге, но никак не ожидал, что в критической ситуации этот гигант будет ещё быстрее.

Павел подошёл к Василию и, скрипнув наручниками, зафиксировал руки гангстера за спиной. Донован словно пушинку поднял раненного бандита и взвалил себе на плечо.

— Ничего, его подлатают, а потом отправят в теплые края, за решетку.

Лучинский вместе с бессознательным мафиозо пошел к лестнице, а Янковски тяжело ухнул и присел на край декоративного фонтана, который во время их перестрелки изрядно поистрепался. Вытерев пот со лба, полицейский усмехнулся:

— Вот вы приехали в наш спокойный городок, и сразу началась пальба.

Сокол улыбнулся, тоже слегка расслабляясь.

— Обычно в нашем отделении мы подобным не занимаемся.

— А мы, знаешь ли, каждый день, — рассмеялся Павел и встал со своего удобного места.

Тяжело вздохнув, Андрей бросил пустой автомат и достал из кобуры свой верный ТТ. Проверив патроны, Андрей взглянул на товарища, который также подготовился к финальному аккорду этого долгого концерта. Оставалась одна последняя дверь, которая вела прямо в сердце темной империи Разини. Империи, которая рухнула под напором логики и точного расчета сыщиков.

Они осторожно приоткрыли дверь и заглянули внутрь. Охраны не было, лишь одинокая фигура, которая стояла за огромным столом возле окна и рассматривала ночной город.

— Как вы смеете беспокоить Дона Разини! — произнес он с ноткой усталости и безразличия, при этом не оборачиваясь.

— Второе отделение, не двигаться! — громко и четко сказал Сокол, направив пистолет на босса мафии.

— Я ждал вас, — тяжело ответил Разини.

— Прокурор и судья очень хотят с тобой познакомиться! — грубо произнес Янковски, опуская пистолет и проходя прямиком к Дону. Сокол продолжал стоять, держа босса мафии на прицеле, не хватало, чтобы он ещё выкинул какой-нибудь фокус.

Подойдя к Разини, Павел достал наручники и нацепил их на Альберто:

— Тебя ждет пожизненное.

— Это мы еще посмотрим, — засмеялся Разини, проходя в дверь, где его уже ждали двое полицейских, одетые так же, как и Сокол, и с такими же значками.

— Андрей Федорович, — кивнул один. Андрей узнал его, это был Юрий, один из его коллег из Второго отделения. Весьма опытный сыщик с темным и весьма тяжелым прошлым, о чем говорили его шрамы на лице и весьма экстравагантный вид. В отличие от других сыщиков Второго Отделения, он носил шляпу с довольно длинным цилиндром, словно пытался выделиться. На руке не хватало двух пальцев, а ещё он постоянно носил с собой шпагу, которая досталась ему в награду за верную службу Империи. Иногда отличившихся награждали оружием, но оно было скорее церемониальным, чем боевым, но Юрий весьма близко воспринимал подобные почести. Он не был честолюбив, скорее это было особенностью его характера. Тем не менее, он считался одним из лучших в своем деле.

Они прибыли недавно, буквально за пару дней до начала штурма гостиницы. Начальство посчитало, что следует привлечь дополнительные силы для такого крупного дела.

— Проверь его, — сказал другой, кивнув на Дона.

Оружие найдено не было, зато был найден маленький ключ причудливой формы. Сокол осмотрел его и положил себе в карман, он уже догадывался от какой двери этой ключ и что он там найдет.

— Андрей, улики никто еще не отменял, и я нигде не вижу Жеменеса, — вновь сказал Юрий, пошуршите здесь еще немного, не хватало нам упустить Палача.

Андрей был с ним согласен. В прошлый раз они упустили Жеменеса в Петрограде, тот день Сокол запомнит надолго. Выговор он тогда получил знатный, и начальство всерьез думало отстранить его от дела и назначить на него другого сыщика, собственно, он стоял перед ним.

Не сказав больше ни слова, двое сыщиков взяли Разини за руки, и повели вниз. Сокол, взглянув на ключ, повернулся к барной стойке, за которой располагалась ещё одна дверь.

Сокол посмотрел на Янковски.

— Меня уже задолбали эти двери, сколько мы их открыли за сегодняшний день?

— Видимо недостаточно, — многозначительно произнес Сокол и двинулся к той самой двери, — осмотри пока здесь все.

Сейфов и других ящиков здесь не было, похоже, что Дон переправил все документы на завод незадолго до того, как понял, что полиция под него копает. Джека Андрей действительно не видел во время штурма, может, он спрятался среди заложников или действительно смог улизнуть.

За дверью послышался какой-то шумок. Сокол слегка вздрогнул, но все же вставил ключ и повернул его. Послышался щелчок. Держа пистолет наготове, сыщик вошел внутрь. Он оказался в просторной комнате, видимо, это была спальня Разини, так как в углу стояла огромная кровать с ширмой. На ней сидел Джек, держа в руках телефонную трубку и говоря с кем-то. Голос его звучал так же хладнокровно, как и всегда, только теперь в него добавились смешки и легкая веселость.

— Разини проведет за решеткой всю свою оставшуюся жизнь, если только судья не придумает что похуже, — говорил он, явно наслаждаясь тем, что его босса арестовали, — интересно, что бы он сказал, если бы знал, что Граф — это я и что именно я организовал ему уютную камеру с видом на море.

— Сдавайся, ты арестован! — крикнул Андрей, выставив вперед пистолет.

Джек замолчал и медленно положил трубку. Поднявшись с края кровати, он поднял руки и повернулся к своему противнику.

— Хорошо, хорошо, я сдаюсь, — спокойно сказал Джек, и, улыбнувшись, добавил: — Помни, что ты мне обещал.

— Никогда не забывал, — процедил Сокол сквозь зубы.

Защищать этого ублюдка, Андрей не собирался, но все же Джек прав, если бы он не дал им информацию, они бы ещё долго могли рыться в грязном белье Разини, а за это время он бы уже сбежал или нашел способ уничтожить доказательства.

— Пошли, — сказал Сокол, указывая пистолетом на дверь, — нам многое ещё предстоит обсудить, Джек Жеменес.

* * *

Он двигался к машине, и, хотя наручники стягивали его руки позади спины, впервые в жизни он чувствовал себя свободным. Выходя из гостиницы, он видел всю эту толпу людей, которые кидались в него всем, что только попало им под руки. Журналисты то и дело щелкали фотоаппаратами, пытаясь запечатлеть лицо преступника для первой полосы. Он не чувствовал боли и унижения, так как знал: народ думает, что его ведут в тюрьму. Что ж, это было действительно так, но он планировал выйти раньше, чем ожидали его пленители. Он усмехнулся и посмотрел на своего сопровождающего, который шел рядом, держал за руку и защищал его от гражданских. Человек, который сейчас делал вид, что ведет опасного преступника ответить за все, что он сделал. Садясь в машину, он еще раз бросил взгляд на место, которое долгое время было вершиной их империи. Она досталась им с таким трудом и рухнула за несколько дней. Он улыбнулся. Он знал, что все, кому не лень, желают, чтобы он ответил за все свои злодеяния и желательно, чтобы этим ответом была смерть. Однако, когда чествуют победителя, никто не пустит злодея на казнь. Но… победителей было двое.

* * *

Сокол, сложил руки перед собой. Джек кивнул скорее самому себе, чем Андрею. Допрос проходил почти четыре часа. За это время, Джек рассказал почти обо всех схемах, о которых был в курсе. Об убийстве конкурентов Разини. О том, как был убит Султан и о перестрелке в порту против банды Анархистов. Также, ему пришлось рассказать и о покушении на председателя Совета министров, от такой выходки Сокол буквально пришел в ярость. Джек же лишь сказал, что специально промахнулся.

— Я знаю, о чем говорю, Ленин не должен был погибнуть.

— Но при этом ты согласился выполнить заказ Разини, — сказал Андрей, ударив кулаком по столу, — если бы я мог…

Он замолчал. Джек понимал, что Сокол борется с чувством справедливости внутри себя. Все показания Жеменеса делали его одним из самых опаснейших преступников в стране, и при этом сотрудничество с сыщиками позволяло ему рассчитывать на кое-какое снисхождение, а это Сокол допускать не хотел. Не хотел, но ему придется это сделать.

— Скажи мне, как тебе удалось обмануть самого одного из крупнейших гангстеров в России?

— Мы с моим приятелем Ильей Донсом, открыли вторичный поток, — прошептал Джек, но Андрей его слышал, — некоторое время, завод о котором я тебе рассказал, принадлежал банде Анархистов, но это было до смерти Бада. Донс взял в оборот его управляющего, который сливал часть средств в карман Донса, а тот в свою очередь делился со мной. Со временем, я решил, что следует подстраховаться и, поговорив с некоторыми своими друзьями, тайно начал получать деньги и от них, но уже в обход босса. — Джек сделал паузу и перевел дух, а затем продолжил, — Я стал называться Графом, чтобы никто не знал о том, что это делал я. Разини не знал, кто ворует деньги, по документам они шли к нему в карман, а на самом деле их забирал я. В конце концов я понял, что рано или поздно меня раскроют, поэтому и намекнул, что деньги ворует Худоруков. — Джек вдохнул поглубже воздух и облизал засохшие губы, — я не успел отправить документы, которые подтверждали бы причастность Анархиста к краже денег Дона. Тогда я и смекнул, что Победов тоже не прочь полакомиться деньгами Разини, и он оказался следующим.

— Разини убил Победова не только из-за страха оказаться за решеткой, но еще и из-за того, что он думал, что прокурор — Граф?

Джек кивнул.

— Потом мы начали потихоньку снижать количество ворованных денег, и я уже готов был выйти из игры и исчезнуть.

— Что ж, — наконец-то произнес Сокол, когда сделал последнюю запись в протоколе и поставил точку, — думаю, что с такими показаниями на многое можешь не рассчитывать.

— Но ты обещал…

— Я помню, пожизненное ты не получишь, но выйдешь когда тебе будет примерно лет семьдесят.

Джек замер. Он явно не рассчитывал на такое откровение. Он хотел было что-то сказать, но неожиданнодверь в допросную со скрипом отворилась. И на пороге появился человек. Джек и Сокол обернулись.

Сыщик чуть не выронил документы из рук. Жеменес тоже слегка поежился от такой реакции. Вошедший был мужчина высокого роста. На нем был темное пальто, под которым виднелся пиджак, белая рубашка и красный галстук. Его неприлично длинные волосы рассыпались из-под широкополой шляпы, которую вошедший не потрудился снять.

Сергей Аристархович Молотов

Он излучал странную ауру опасности, Джек это отчетливо понял, когда неизвестный человек посмотрел прямо на него. Хотелось исчезнуть из комнаты.

— Молотов, — только и смог произнес Сокол, — что вы здесь делаете?

— Разве я спрашиваю тебя о том же? — голос того, кого Андрей назвал Молотовым, разрезал стены допросной. Спокойный и холодный, словно сталь клинка она могла заставить любого человека замолчать и слушать только его, — по долгу службы, как знаешь.

— Что Третье отделение* забыло в Дальнограде?

Молотов не ответил, он прошел к столу и села на освобожденное Соколом место.

— Я не обязан перед тобой отчитываться. Если посчитаю нужным я дам тебе знать, а пока, оставь нас со своим клиентом.

Джек ошарашенно смотрел на Сокола. Про Третье отделение он слышал и в основном это были лишь слухи. Секретное отделение службы безопасности. Говорили, что в нем работали самые опасные люди империи и что любой из них имеет прямой доступ к самому императору. Джек сомневался, что последнее правда, но вот то, что информация о сотрудниках этого отделения строго засекречена самая настоящая истина.

— Думаю, что я должен отказать.

— Правда? — хитро улыбнулся Молотов, — а вот моё начальство может сказать тебе, что ты не прав.

Сокол стоял как вкопанный. Видимо он не знал, что и сказать и судя по следующей реакции, Молотов был тем человеком, который мог отдавать приказы Андрею, поскольку, не найдя что ответить, он развернулся и ушел, прикрыв за собой дверь.

Молотов снял шляпу и, положив её рядом на стол, достал темную папку. Он спокойно открыл её и, достав несколько фотографий, посмотрел на них, а после положил перед Джеком.

— Знаете что это?

Джек пригляделся. На фото красовался старинный замок, знакомый Жеменесу по слухам. От этого ему становилось слегка не по себе.

— Предположим.

Молотов развернул фотографии к себе, и вновь взглянув на них, отправил назад в папку, а после, сложив руки в замок произнес своим холодным голосом:

— Мистер Жеменес, вам известно примерно то, что разворачивается сейчас в мире?

Джек покачал головой. Этот допрос ему не нравился. От него веяло неизвестностью и ужасом. Даже такой человек как Жеменес имеет свои пределы, когда дела касаются высшей власти.

— Вы знаете, сколько вам грозит?

— Догадываюсь, — пробурчал Джек, радуясь, что разговор двинулся в русло, которое не касается всемирных заговоров.

Молотов улыбнулся и этой улыбке Жеменес вновь почувствовал дискомфорт. Собеседник явно наслаждался тем, как чувствует себя гангстер, но видимо решив дальше не мучать его, он разомкнул руки и произнес:

— У вас есть шанс выйти раньше, получить полную амнистию и зажить спокойно.

— Правда, интересно как вы это устроите, — хмыкнул Джек, хотя и догадывался, что это возможность как-то связано с тем, о чем Молотов говорил раньше.

— Это будет уже моя проблема, а вам я предложу временный переезд в одно место, где вы какое-то время поживете.

Джек странно посмотрел на него. О чем бы не говорил этот человек, он явно имеет ввиду не тюрьму, куда Жеменеса желает отправить Сокол, но такие сделки просто так не приходят, за них придется заплатить дорогую цену.

— Меня интересует ваши знания языка и способности, сможете применить их на благо нашей страны, можете считать, что вы искупили свою вину.

— Хотите отправить меня в тот замок? — кивнул Джек на папку.

— Не важно, — уклончиво отозвался Молотов, — для вас любая возможность выйти отсюда, это хороший шанс.

Джек замешкал. Возможность действительно хорошая, но он слышал, что находится в том замке и не хотел бы туда попадать даже за возможную свободу от тюрьмы. Если конечно его действительно отправят туда.

— Выбрать между долгой смертью, смерть гарантированную?

Молотов облокотился на спинку стула и достал сигарету, закурив, он бросил спичку в пепельницу и протянул:

— Решать тебе Жеменес, я могу оставить тебя здесь, и твою судьбу решит суд, но учти что я не Сокол, я не дам тебе возможности выйти. Но если ты согласишься, то гарантировано станешь свободным.

— Если выживу, — прохрипел Джек.

Молотов взглянул за спину Жеменеса. Его лицо ни капельки не изменилось, но он как будто что-то вспомнил и произнес:

— Тебя предостерегали, что ты находишься в опасности, но ты не послушал.

Джек посмотрел на Молотова. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он лишь продолжал смотреть за спину гангстера, где в приоткрытую дверь можно было увидеть усмешку Рябого, что медленно кивнул шпиону, потирая свои руки. Когда Джек обернулся, он уже никого не мог видеть, а Молотов меж тем продолжил.

— Выживешь или нет, это целиком и полностью зависит от вас.

— Нас? — удивился Джек.

— Да, тебя и мистера Разини.

— Нет! — запротестовал Джек, — этот жирдяй уже ни на что не способен.

Молотов ухмыльнулся:

— То есть, я получил твое согласие?

Джек задумался. Молотов уже доказал свою власть, когда отправил Сокола за дверь и не сказал ему ничего конкретного, теперь он обещает засадить его на пожизненное, а возможно ещё что-нибудь придумает, чтобы из тюрьмы он гарантированно не вышел. С другой стороны, то, что предлагал ему Молотов, выглядело как худший кошмар любого преступника. Наконец, он произнес:

— Добро, паря, я согласен, но только, если Разини в эту сделку входить не будет.

Молотов выдохнул дым изо рта, кинул сигарету в пепельницу и, нацепив свою шляпу встал. Забрав документы со стола, он сказал:

— Заметано, мистер Жеменес.

* * *

Сокол, Агапит и Лучинский двигались по перрону вокзала. Они шли с чувством выполненного долга и теперь могли вздохнуть спокойно. Их имена, войдут в историю, как тех, кто привел криминальную империю дона Разини к краху и даже смогли полностью вычистить банды Дальнограда. Город мог спать спокойно, по крайней мере, пока что точно. А маленький отряд, который за время расследования успел поредеть и вновь возрасти, ждал заслуженный отдых. По крайней мере, начальство обещала дать каждому месячный отдых. Каждый из них, жаждал провести это время с семьей и наконец-то насладиться долгожданным покоем.

— Будете скучать по городу, Андрей Федорович? — поинтересовался Лучинский, когда они подошли к нужному перрону. Их поезд ещё готовился к отправке.

— Только по людям этого города, — честно ответил Сокол, доставая единственную сигару, что у него была. Жена могла бы наругать, но он точно заслужил выкурить хотя бы одну.

— А я точно нет, — грубо ответил Агапит, — он отнял у нас Витю, и ещё много достойных людей было сожрано этим городом. Мне хватает наших преступников.

Они молчанием почтили память погибших и принялись ждать поезд. Вскоре они заметили небольшую группку, что двигалась в их сторону. Не узнать своих друзей они уже могли. Вечно серьезный и меланхоличный Павел Янковски, крепкий и простоватый Феофан Громов и мудрый Константин Кравченко. Они шли, перешучиваясь и дымя сигарами, прямо забывая о том, о чем всегда предупреждает Минздрав.

— Хотели уехать и не попрощаться, — рассмеялся Константин, пожимая руку Соколу и кивком приветствуя остальных сыщиков, — мы вот решили проводить вас и кое-что вручить.

— Думали также тихо покинуть вас, как и приехали, — пошутил Андрей, вспоминая их приезд в город, тихим его назвать было нельзя.

Стражи закона сели на небольшую скамейку и принялись болтать и перешучиваться. Эта дружеская посиделка могла бы заставить всех остаться на вокзале ещё на пару дней, но всех их ждали. Кого работа, кого семья, а кого просто свобода.

Соколу вручили набор по уходу за оружием. Теперь его верный ТТ будет всегда чистым и блестящим. Лучинскому подарили пару перчаток, чтобы он вновь мог заняться боксом или хотя бы потешить себя в зале. Агапит же заслужил трубку, которая некогда принадлежала бывшему начальнику дальноградской полиции Николаеву. Греку очень польстил такой презент, и он даже потерял дар речи.

— А что же вы? Кто теперь будет новым начальником полиции?

При этих слов, Павел как-то покраснел и слегка отвернувшись, произнес:

— Благодаря Константину Семеновичу, им стал я. Хотя я об этом не сильно и просил.

— ТЫ самый достойный кандидат, под моим руководством ты быстро станешь таким начальником, которым бы Николаев гордился.

Громов рассмеялся и, обняв сразу и Янковски и Кравченко не стесняясь, произнес:

— Я вот стал заместителем, нашего угрюмого начальника.

— Ты веселись громче и очень быстро с этого поста сойдешь, — пошутил прокурор, но после вполне серьезно добавил, — вы все достойные люди и я рад, что именно с вами мне пришлосьработать. Уверен, вы получите достойные награды.

Сыщики козырнули и улыбнулись каждому.

— А что Алексей? — поинтересовался Сокол, ему было весьма интересно, как оценили работу молодого сыщика.

— Молодая смена подрастает, мы будем за ним приглядывать, — хмыкнул Янковски.

Прогудел сигнал поезда и сыщики двинулись в вагоны. Им было выделено отдельное купе, чему они были весьма рады. Разложив вещи, они прильнули к окну поезда и ещё раз махнули дальноградским коллегам. Вскоре, те развернулись и двинулись вдоль перрона обратно на вокзал.

Рядом с ними со свистом остановился ещё один паровоз. Ярко желтый, он состоял из трех вагонов, что говорило о том, что внутри была весьма важная персона. Из него вышел невысокий мужчина с густыми усами и весьма богатых одеждах. Его волосы уже тронула седина, а сам он носил монокль на глазу.

— А вот и новый градоначальник, — заметил Лучинский. Он как обычно быстро оценил обстановку, поскольку к прибывшим уже бежала толпа репортеров.

Вскоре, вслед за мужчиной вышел ещё один человек. Он был ещё ниже первого, но выглядел в разы элегантнее. Судя по тому, что он нес с собой весьма тяжелые сумки, это был помощник градоначальника.

— Илья Георгиевич, этот город именно такой, как вы описывали, — улыбнулся он, оглядываясь по сторонам и заметив толпу журналистов нахмурился.

— Я ведь тут больше года прожил, знаю о нём все, сэр! — подобострастно пролепетал помощник, помогая себе коленом, поддерживая чемоданы.

— Чертовы репортеры, — довольно громко прогремел мужчина и повернулся к помощнику, — постарайтесь отделаться от них Илья Георгиевич, я хочу сегодня отдохнуть.

— Конечно, все сделаем в лучшем виде, — спокойно отозвался помощник и двинулся навстречу толпе репортёров.

Колеса поезда с сыщиками застучали и начали медленно двигаться вперед. Дальноград отдалялся, отправляя его гостей подальше от тяжелого и душного воздуха юга, в холодные просторы центральной России.

*'Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии (сокр. Третье отделение) — одно из отделений Службы Безопасности Империи (СБИ) занимающейся вопросами внешней разведки и контрразведки.

Эпилог

Лежа на железной кровати покрытой не самым мягким и чистым матрасом, Альберто Разини смотрел в потолок, подложив по голову руки. Его голова полностью облысела, а сам бывший Дон значительно исхудал.

Прошло десять лет из его пожененного срока. Он помнил весь судебный процесс, как будто это было вчера. Будь в Российской Империи смертная казнь, его бы уже давно вывели к столбу, но ему «повезло», вместо смерти его закрыли в одной из самых охраняемых тюрем страны — Петропавловскую крепость.

Сбежать из крепости не представлялось возможным. В ней держали самых опасных преступников империи и в каком-то роде, Разини это даже льстило. Известность он получил, правда, только в глазах жителей России, которые его славу оценивали весьма и весьма красноречиво.

Помимо него, в крепости сидели преступники и пожиже, и поизвестнее, с некоторыми бывший Дон встречаться не хотел бы даже на свободе.

Все преступники крепости сидели в одиночных камерах, и видеться они могли лишь на прогулке и стоя в нескольких метрах друг от друга под пристальным взором охранников. Некоторых заключенных, расстреливали именно таким образом, когда один нападал на другого и в тот же момент обоих кончал надзиратель. Разини мог подумать, что таким образом руководство тюрьмы избавлялась от самых проблемных преступников, но как он понял, только самые безбашенные были готовы выпустить своего внутреннего зверя на свободу, дабы покарать обидчика и при этом не быть убитым охранниками.

В камере особо делать было нечего. Некоторые его соседи занимались физическими активностями, некоторые читали (книги позволялись, но лишь одобренные начальником крепости), третьи только пялились в потолок, изредка подходя к окну и всматриваясь в Балтийское море, пытаясь унюхать запах свободы.

Каждый час была поверка, а ночью каждые три часа. Спать было очень трудно, но за десять лет, Разини привык и к этому. Поэтому, сразу после того, как охранники проверяли его и камеру, он моментально падал обратно на койку и почти сразу засыпал и так до следующей поверки.

В тюрьме было слышно всё. Как ходят и переговариваются охранники, крики заключенных и многое другое. Не самые приятные звуки.

«… здесь да… вы уверены… что?»

Звук раздался где-то за дверью камеры Разини. Он бы вскочил и кинулся к двери, если бы только подобные разговоры не были каждый день. Скорее всего, пришли за кем-то. Преступников иногда забирали из камер, по разным причинам — новый допрос или прошение от заключенного на освобождение, ну и конечно смерть. Раз в месяц, какая-то камера освобождалась от того или иного, и практически моментально в ней оказывался новый преступник с интересной историей, а может быть и нет. Спросить их об этом, Разини не мог.

Щеколда на железном окошке щелкнула, и в ней показалось лицо, увидев которое Альберто стало не по себе. Длинные волосы, легкая щетина и черная нашлепка на глазу. На голове можно было обнаружить полицейскую фуражку.

«Что за уродов начали набирать в полицию?» — подумал Разини вставая с кровати и ставя руки на каменные стены, готовясь к очередному обыску.

— Мистер Разини? — спросило лицо из окошка.

— Да, как будто не знаете, — хмыкнул бывший Дон, — сейчас назовусь по уставу.

Но этого не понадобилось. Дверь со скрежетом открылось и двое надзирателей зашли внутрь и принялись надевать наручники на Разини. Безглазый даже не обратил на это внимание, ему вдруг стало интересна решетка, что выводила на берега Балтии.

Его вывели в коридор и закрыли камеру. Разини даже удивился, никогда его за десять лет так бесцеремонно никуда не выводили. Обычно называли цель. До прогулки ещё далеко, да и других заключенных рядом не наблюдалось.

Тем временем, безглазый шел позади. Как понял Альберто, именно он был главный в этой компании и надзиратели вели его по приказу этого таинственного полицейского, что одним своим видом говорил, что с ним лучше не шутить.

Они прошли несколько коридоров и вскоре оказались на улице. Крепость была обнесена каменным фортом, где стояли орудия. Несмотря на статус тюрьмы, Петропавловская крепость сохраняла своё значение, собственно, как крепости.

— Дальше я сам, — произнес холодно одноглазый, — начальник всё подписал.

Он вытащил из внутреннего кармана документы и протянул одному из надзирателей, который, судя по всему, был главный в этой компании.

Тот взглянул на документы и взглядом пробежался по тексту. Как только он добрался до конца и кивнул, то вернул документы полицейскому и отдал ключи от наручников. Разини понял, что его никто расковывать не будет и пришлось смириться, что в неизвестность ему идти со скованными руками.

— На выход, — также холодно и немногословно произнес пришелец и, взяв Разини за локоть повел через всю крепость.

Путь их шёл через двор, где было несколько заключенных, которые прогуливались за железной сеткой. Махнув рукой охраннику на башне, полицейский повел Альберто на выход. Стоящий сверху надзиратель также отсалютовал ему рукой и продолжал наблюдать за заключенными, которые словно стая кур бродили по дворику.

Они прошли мост и вскоре вышли к дороге. Там их уже ожидала машина. На удивление Разини, это был не полицейский грузовик, в котором его привезли сюда и даже не полицейская машина с сиреной. Это был довольно шикарный автомобиль, который наверняка мог позволить себе только состоятельный гражданин.

— Поразительно, меня не было на свободе десять лет, а машины уже стали… такими.

— Ты ещё не все видел, — наконец-то выдавил из себя что-то кроме приказа полицейский, — садись.

Разини сел на заднее сидение, а полицейский за руль. В этот же момент, он снял фуражки и бросил её рядом, а после развернулся и кинул Альберто ключи от наручников.

— Добро пожаловать на свободу, босс.

Разини от неожиданности вздрогнул. Давно его никто так не называл, и старое чувство превосходство сразу заполнило его нутро. Быстро схватив ключи, он мигом расковал себя и потер натертые железом запястья. Слегка выдохнув, он облокотился на спинку сидения и прикрыл глаза. По сравнению с его койкой это сидение было настоящей кроватью, мягкой и удобной.

— Десять лет, а вы не торопились, — заметил Разини наконец открывая глаза и давая волю своей властности, которая не ушла за столько лет заключения.

— Все вопросы не ко мне, босс, я лишь исполнитель.

«А он немногословен, но хорошо», — подумал Альберто.

— Скоро прибудем к месту, и вы выскажете всё своему спасителю, — как бы невзначай произнес одноглазый.

Разини это удивило. Судя по всему, отвечать на его вопросы незнакомый спаситель не желал, поэтому и сделал акцент на том, что ему всё расскажут со временем, однако сдаваться бывший Дон не желал.

— Хотя бы скажи, как удалось провернуть это?

— Официальные документы на перевод в другую тюрьму. Все законно, комар носа не подточит.

Разини слегка успокоился. Если его ждут в другой тюрьме, вполне возможно, что за него сядет кто-то другой, по крайней мере, сам Альберто видел таких сидельцев и даже планировал вытаскивать своих людей из тюрем, таким образом, когда был ещё Доном в Дальнограде.

— Я прямо не ожидал, что снова вернусь в Петроград.

— Для такого короля как вы босс, лучшие апартаменты, — одноглазый захихикал. Его смех не был противным, скорее он был таинственным, но было в нём что-то ещё. Легкая жуть, которая закрадывалась прямо в душу. Альберто понял, что этот человек не прост. Возможно он опасный киллер или исполнитель грязных дел, а судя по спокойствию и решительности он через многое прошел.

— Я бы предпочел отель с тремя комнатами и ванной.

— Зато, какой у вас был бассейн, — вернул шутку водитель, — и пейзажи.

Разини улыбнулся. Да, Балтийское море и его красоты единственное, что скрашивало его длинные ночи.

Он взглянул в окно и с удивлением обнаружил, что они уже едут по проселочной дороге, а это значит, что они уже выехали из города. Значит, его спаситель находится за городом. Однако, какое-то сомнение закралось в душу Разини.

— Слушай, а как далеко ещё до моего спасителя и вообще, кто он?

— Спокойно босс, будучи в Риме…

— Но я не в Риме парень, я спешу.

На это водитель ничего не ответил. Они ехали долго, почти весь день. На удивление Разини даже успел привыкнуть к такому путешествию. Изредка он пытался разговорить странного водителя, но тот отделывался лишь слабыми отговорками, шутил не к месту, но вполне смешно, заставляя Альберто чувствовать себя комфортно.

Через три часа езды, он немного успокоился, приняв к факту то, что возможно его спаситель действительно решил вытащить его и спрятать подальше от глаз закона, а это значит, что в город они не поедут или поедут чуть позже.

Наконец, машина остановилась возле дороги и одноглазый вышел, открыв дверь Разини.

— Идем, босс,- в голосе проявился такой лютый холод, что Разини вновь стало не по себе.

— Н-но, здесь же ничего нет.

— Вас ждут, босс. В лесном домике неподалеку отсюда. Приготовить стол к вашему приезду было трудоемкой задачей.

— Стол?

— Образное выражение, — одноглазый не тащил его за собой, но его взгляд говорил о том, что он не потерпит задержки. Он предпринял ещё одну попытку вежливо вытащить Разини из машины, — вы же не хотите увидеть, того кто вас вытащил?

Ворча про себя проклятия о том, что его заставили проехать весь день на машине и вместо этого привезли в какую-то глушь, Альберто вышел на улицу и слегка поежился, было холодно. Одноглазый снял свою полицейскую форму и надел черный плащ. Выглядел он теперь весьма грозно, и сразу стало понятно, кому принадлежит.

— Идемте, здесь недалеко.

Как только они оказались на опушке леса, сзади подъехал ещё один автомобиль и встал за их машиной.

— А это…

— Не бойтесь, они не сюда, — отрезал одноглазый, — тут недалеко. — Вновь повторил он как мантру слова, призванные успокоить Разини.

Наконец-то, взяв себя в руки, бывший Дон ровным шагом двинулся по лесу. Благо была небольшая тропинка, как будто здесь уже кто-то был и вскоре они вышли к небольшой горке земли. Разини с удивлением посмотрел сначала на неё, а после и на яму, вырытую рядом.

— Какого…?

Позади послышался щелчок и Разини обернулся. Одноглазый стоял в метре от него, направив пистолет прямо в сердце бывшему Дону.

Наступила тишина, которая прерывалась лишь легким треском деревьев от ветра. Разини вдруг всё понял, никакого спасения не было.

— С наилучшими пожеланиями от Дона Жеменеса, — только и сказал его «спаситель».

Глаза Разини округлились, а когда пришло осознание сказанного в голове промелькнула одна мысль:

«Иронично».

Послышался выстрел. Пуля прошла на вылет прямо через сердце Разини и тот мешком упал прямо в вырытую могилу.

Неизвестный одноглазый подошел к краю ямы и взглянул на тело бывшего Дона.

— В яблочко, жалко никто не видит.

Он развернулся и вышел из леса. Возле его машины уже ошивались двое. Один из них самый крупный держал в руке лопату, второй чуть поменьше ростом положил такую же лопату себе на плечо.

— Ну как, Михаэль? — спросил крупный.

— Всё кончено, Марти, дальше дело за вами.

Не успело подняться солнце, как машины покинули небольшой лесок, оставляя в нем тело бывшего грозы преступного мира — Альберто Разини.

От Автора

Вот и подошла к концу первая книга из цикла. Она пережила много правок, изменений в ходе процесса, появлялись отдельные главы, которых раньше не было. Над этой книгой мы работали два года, а если считать выкладку, то почти три. Работа была весьма кропотливая и я действительно рад, что мы смогли её продемонстрировать публике. Я знаю, что много раз обещал выложить работу и каждый раз сроки срывались, за это приношу свои извинения.

Теперь, когда работа подошла к концу я хочу выразить особую благодарность:

Моему великолепному Cоавтору, который подстегивал во мне интерес и генерировал идеи, которые так или иначе легли в основу этой истории. Многие его мысли ещё предстоит увидеть в будущих историях цикла, без него первой книги бы не вышло.

Моему Редактору, он появился тогда, когда я в нем нуждался и когда казалось, что никто уже не согласится проделать такую огромную работу и проверку, он появился и прошел со мной от начала и до конца, его терпению и воли закончить возложенную на него работу, можно только позавидовать.

Моим немногочисленным Читателям, которые так или иначе ждали, то, что мы для них приготовим, надеюсь вы смогли выдержать выкладку и огромные страницы этой истории.

Что же будет дальше? История многих героев «В омуте страха» ещё не окончена, и мы ещё обязательно встретимся с ними. Вторая книга обязательно будет. Сюжет и персонажи уже проработаны, тайны и заделы, которые всплыли в первой книге будут закрыты во второй, осталось только возложить все это на пергамент. Однако, на данный момент планов начинать вторую книгу нет. Сколько времени пройдет прежде чем выйдет вторая книга цикла, я сказать не могу и новых обещаний давать не буду. Сейчас, я веду работу над новым проектом, который будет следующим, который выйдет из-под моего пера. Что это будет за проект? Не в этот раз мои читатели, до полного написания работы я не буду хранить молчание, скажу лишь что это будет очередной детектив в весьма необычной форме.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

В омуте страха

Оглавление

Пролог

Глава 1 Частный визит

Глава 2 Пивная сделка

Глава 3 Загородная встреча

Глава 4 За ваш счет, господа

Глава 5 Джулия

Глава 6 Конец Анархии

Глава 7 Вождь

Глава 8 Русская рулетка

Глава 9 «Не месть…правосудие!» часть I

Глава 10 «Не месть…правосудие!» часть II

Глава 11 Разливное дело

Глава 12 Стрельба на станции

Глава 13 В лощине

Глава 14 Портовое досье

Глава 15 Спокойная жизнь

Глава 16 В логово волка

Глава 17 Последний в своем роде

Глава 18 Путь к краху

Эпилог

От Автора

Nota bene