Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
понимал, что значит «чуть-чуть подождать». Лидия Адамовна не стала разъяснять, что смерть – не всегда смерть, и нередки случаи, когда погибшие возвращаются в тела, а врачи констатируют обратимое состояние клинической смерти. Но Петрова, конечно, уже не спасти – завканц вернется и заберет его.
– Я объясню, – пообещала Лидия Адамовна, и умерший кивнул. Скользнул взглядом по ее рукам в брезентовых рукавицах, по потрепанному служебному планшету. Конечно, он не мог не обратить внимания на пылающие буквы.
Но едва ли он понимал.
Да дело было не в понимании, и никто не давал завканц право решать, чья боль важнее. Она просто слишком устала, и алые буквы в Реестре пульсировали так страшно. А этот Петров так быстро пришел в себя, и ему, кажется, не так уж и больно было в агонии, и не так страшно в смерти. И тело его лежало почти нетронутым – синяки, ссадины и одна-единственная серьезная рана. Петров как будто не падал вместе с погибающим «Дугласом», а просто гулял где-то неподалеку.
И так заманчиво было решить, что он, допивший свою неглубокую чашу страданий, может выпить еще.
Но разве кто-то давал ей право оценить, взвесить и признать чужую боль недостаточной?..
Алые буквы горели не чернилами, пламенем, и завканц никак не могла заставить себя опустить планшет и снова взять Петрова за руку. Повести его вперед, а тот, второй, пусть ждет четыре часа – ну, или теряет сознание.
Или сходит с ума – его право.
Или…
Завканц снова уткнулась в планшет. Петров проследил ее взгляд:
– Ленин? – ошарашенно пробормотал он. – Там что, Ленин? Так он же умер!..
– Умер и попал в посмертие, как и все, – пожалуй, с некоторым облегчением подтвердила завканц. – А теперь он умирает опять. Но забрать его душу и передать дальше в силу определенных причин сейчас могу только я. Поэтому я хочу попросить вас подождать там еще немного – пока я не разберусь с Лениным…
Листок Реестра в планшете снова болезненно вспыхнул, и завканц, оставив софистику, перевела взгляд на Петрова. Тот кивнул. Едва ли он что-то осознавал. Для только что умершего человека все это звучало как бред.
Но когда завканц толкнула его назад, в безжизненно распластавшееся, укрытое туманом тело, его продолговатые темно-карие глаза расширились от изумления.
Потом он судорожно втянул воздух разбитыми губами – уже где-то там, в ростовской степи, в изодранной гимнастерке и с глубокой раной на голове – и, вновь ощутив боль, потерял сознание.
Завканц отвернулась, стянула брезентовую рукавицу, прижала печать на перстне к пульсирующей красной строке и шагнула в туман.
Глава 2
02.07.1942 с. Маньково-Калитвенское Ростовской области РСФСР СМ Л.А. Штайнберг
Листок Реестра в планшете был заляпан бурыми пятнами, а рукавицы, кажется, потерялись где-то между мирами. Снова очутившаяся в ростовских степях завканц, шатаясь от усталости, обошла полупрозрачного деревенского фельдшера и склонилась над его пациентом. Петрова отвезли в госпиталь, бережно замотали пробитую голову, кажется, делали еще что-то, словно не веря в неизбежную смерть – но помочь ему было невозможно.
Разбираясь с Лениным, Лидия Адамовна то и дело посматривала в планшет – строка в Реестре не сходила с ума, не горела, а только мерцала, тихо и деликатно. Кажется, за эти четыре часа Петров ни разу не пришел в себя. И все же завканц успела раз сорок проклясть тот час, когда поддалась панике и отправила его обратно в тело. Подумаешь, Ленина пожалела! Да знай она заранее, с каким трудом придется вытаскивать вождя мирового пролетариата из искалеченного, но все еще цепляющегося за жизнь трупа, и как тяжело (во всех смыслах этого слова) будет тащить его дальше, она бы спокойно проводила Петрова и пошла бы за Лениным.
Медленно. Не торопясь. С перерывами на обед.
В конце концов, она много раз докладывала высшему руководству о проблемах со свежими кадрами и…
– ..сделали все, что могли, – устало произнес фельдшер. – Поймите, ему бы и в Склифософского не…
Завканц сбросила с себя оцепенение. Последнее, в чем она нуждалась, так это в том, чтобы умирающего писателя – да, по пути она вспомнила, что Петров писатель и журналист! – переправили в какую-нибудь больницу и там, чего доброго, спасли. Тогда ее точно вышвырнут с работы и отправят под трибунал за умышленное вмешательство в естественный ход истории.
Завканц помнила, что именно так закончил ее предшественник. Тогда, в 1916-м, Лидия Адамовна возглавляла Третий отдел Минсмерти, была постоянно занята и не слишком вникала в эту историю. Запомнилось только, что бедолага все равно долго не прожил: сначала его, кажется, отравили, потом застрелили, и под конец сбросили в реку. Казалось бы, результат один, но тогдашнему главе Минсмерти это стоило должности. Тогда же у завканц и испортились отношения с Иваном Борисовичем – ну а с чего бы
Последние комментарии
4 часов 30 минут назад
12 часов 30 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад