Вестник знания 1903 №6 [журнал «Вестник знания»] (pdf) читать онлайн

" --

- -.у»

■

201559571

CM

т~
N

Ю
0)
Ю
Ю
т~
О
СМ

№

1903

6 .

СОДЕРЖІНІЕ № 6,
С т р уве. Значеніе
философіи въ умственной
жизни народа.
Г . М . П илипенко.
Наше горе. —
I. По дорогѣ въ Угловую.— II. Деревенскій идолъ.
Ж ен.-вр. М . К . П о к р о в а м и . Совре­
менная цивилизаціи и вырожденіе.
Л ео Б ельм он т ъ . Ж изнь-кош м аръ. И зъ
. дневника непризнаннаго философа.
П еревелъ съ рукописи В. М— овъ.
В . Б о л ьш е . Почему вымерли первзбытныя животныя?
А . А . Р а д ц ш ъ . Н аш а оффиціальная стати­
стика.
А . И . Л ц ю ш р с к т . Художникъ крайняго
Сѣвера.
А . Г . Л л п р а д е л л ь . П ервая практика постояннаго третейскаго суда въ Гаагѣ.
А . А . Л екает ъ. Радій.
С. И . В асю ковъ . Очерки Кавказскаго чер­
н ом о р ская побереж ья.
Д - р ъ Л . Р е. Къ вопросу о родословномъ
деревѣ человѣка.
П р о ф ес . Г .

IOjnït Веселовскііі. Литературные отголоски.

II.

„Поэтъ безмолвія“.

Вопросы народнаго образованія и— библіографія.

а . а . николаш .
Деревня с а м а о себѣ. (Что думаетъ и говорить деревня о ш кольномъ и
в нѣ ш к о л ьно м ъ народномъ образованіи) — Библіографичеснія замгътни о ннигахъ для народа и для самообразованія. Народный изданія по медицинѣ
В рача.

Библіограф ія. 1) «Большая энциклопедия». Олсеоича.—2) А. М. Никольскій,
«Уроки ж и з н и » , —3) Его-же. «Наши ж и в о т н ы я к 4) Проф. Вагнеръ. «Разсказы о животныхъ'>.—5) Гуленко. «Среди болотъ и лѣсовъз. —6) И. Поповъ.
«Бѣ роруссія и бѣлоруссы».—A . A . JH.— 7) Die Darwimsche Theorie von D-r
A. Fleischmann. Д -ра P .- 8) Діонео. «Очерки современной А н г л і ю . È . В о ­
ронова.

Научная хроника. А нт рополоіія и криминальная ант рополоіія. Значеніе инди­
в и д у а л ь н о с т и .- - Ж и л ъ ли человѣкъ въ третичную эпоху? - Вліяніе климата
на измѣненіе .рассовыхъ признаковъ.— Люди жвачные.—Б го ло п я , физика
хи м ія .— Новы я наблюденія надъ сегментаціей яйца.— Болѣзни металловъ.—
Ж и дк ій воздухъ и магнетизмъ.

Лѣтніс курсы въ Зальцбургѣ. Письмо въ редакцію В . И.
Отвѣты п о д п и сч и ка м и

Объявления.

ПРИЛОЖЕН1Я КЪ № 6 :
1. „Общедоступный Университета“ :— „Теп л о та44
въ трехъ частяхъ. Часть первая.
2. „Энциклопедическая Библіотека для самообразованія“:—Краткій систематически словарь экономическихъ наукъ.
В. Читальня „Вѣстника Знанія“:—Литературные
портреты: „Г. Ибсенъ“ —Брандеса.—„Г. Гауптманъ“— Б. Маршалль.— „М. Мэтерлинкъ“—
Гартмана.

^ г Х -Н -

Дозв. ценз. СПБ. 27 Іюля 1903 г.
Тішографія Т-ва Народная Польза, Коломенская ЗУ, собств. домъ.

J it

1903.

Шѣстнтъ
Знанія
ЕЖ ВНШ ЧН Ы Й
ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ
И

ПОПУЛЯРНО-НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛЪ
съ

ПРИЛОЖЕНИЯМИ
для

Р е д а к т о р ъ -и з д а т е л ь В. В. Б И Т Н Е Р Ъ .

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
1903

Дозволено цензурою.

Спб., 20 Ію л я|1 9 0 3 года.

Тип. Т-ва „Народная П о л ь за “ . Коломенская, 39.

н еч ат н ы х

К Н И Г А

И М Е Е Т

Значеніе философіи въ умственной
жизни народа *).
Если мы бросимъ взглядъ на обычное движеніе умственной
жизни, то убѣдимся, что въ ней на первый планъ. выступаютъ
три основныя стремленія, возвышаясь надъ остальными и руко­
водя историческимъ развитіемъ, какъ отдѣльныхъ народовъ, такъ
и всего человѣчества,—а именно стремленія во имя идей: кра­
соты, истины и добра.
Красота обнимаетъ субъективную область нашей души. Это
сфера наш ихъ чувственныхъ настроеній, нашихъ идеаловъ, въ
которыхъ мы ищ емъ удовлетворенія глубокихъ потребностей ра­
зума, иногда жестоко затронутыхъ суровой дѣйствительностыо.
Выраженіемъ этого идеализма въ жизни народа являются худо­
жества и поэзія. Зд ѣ сь въ сознаніи какъ одного поэта или ху­
дожника, такъ и всего народа возникаютъ извѣстныя надежды,
стремленія, требованія и склонности; здѣсь духъ народа возвы­
шается надъ уровнемъ повседневнаго существованія и, пребывая
въ области идеала, черпаетъ бодрость и силу для жизненной
борьбы.
Совершенно иною представляется область истины, хотя, к о ­
нечно, не менѣе возвышенной. Здѣсь уж е мы охотно отрекаемся
отъ нашего субъективизма, отъ наш ихъ личныхъ отремленій,
лишь-бы только познать то, что есть в ъ дѣйствительности, чтобы
превозмочь сомнѣнія, который мучатъ насъ, и дойти до дѣйствительнаго понятія о мірѣ, о его началахъ и неизмѣнныхъ законахъ. Объективность, насколько возможно свободная отъ всякихъ
личныхъ вліяній—вотъ главная.д ѣ л ь наш ихъ усилій въ области
познанія истины.
*) Znaczenie filozofii w zvciu umystowem narodu. Przez Henryka Struweao
Bill. Warsz.

4

ВѢСТНИКЪ ЗНАНІЯ » .

Въ развитіи человечества наиболее сильнымъ выраженіемъ
этого стремленія, къ воплощенію матеріальнаго бытія въ формахъ мысли является критическая наука, съ философіей во главѣ.
Въ умственной ж е ж изни народа этотъ опредѣляющій факторъ
мы обозначаемъ обыкновенно словомъ „просвѣщеніе“. Оно осно­
вывается на усвоеніи возможно болѣе широкимъ слоемъ народа
пріобрѣтеній знанія и науки, съ цѣлью разъясненія его взгляда
на міръ, а такж е на запросы, вытекающіе изъ положенія человѣ ка въ матеріальной жизни. Съ красотой и истиной наиболѣе
тѣсно соединяется добро. Однако, областью его не являю тся уже
ни чувства, хотя-бы самыя возвышенный, ни мысли, хотя бы самыя истинныя, а воля, какъ нроявленіе совокупной дѣятельности
чувства и мысли личности. Практическая ж изненная дѣятельность, стремящ аяся къ преобразованію суровой дѣйствительности
согласно объективнымъ требованіямъ,—вотъ область добра.
Во им я этой идеи люди соединяются между собой, поддер­
ж ивая другъ друга, придумываютъ самыя разнообразныя формы
коопераціи, начиная отъ семьи, этой общественной единицы, и
постепенно достигая до обширныхъ государству и далѣе—до
великой общественной идеи, согласно которой всѣ люди, проник­
нутые любовью и братствомъ, составили-бы одну семью, подъ
покровительствомъ Всеобщаго Отца, Вѣчнаго Бога. Здѣ сь уже
реальная жизнь требуетъ энергіи, стойкости, жертвъ, посвященія
всей жизни всеобщему благу и стремленія этой трудной до­
рогой приблизиться къ самому высокому доступному для человѣ ка усовершенствованію.
Философія, это столь обычное проявленіе умственной жизни,
такъ глубоко проникаетъ въ самые отдаленные тайники человѣческаго знанія, что всѣ основныя проявленія искусства, науки и
общественнаго движенія соединяются съ ней, развиваю тся въ
исторіи подъ ея вліяніемъ и выражаютъ свои различны я направленія въ ея духѣ. Каждый художникъ, каждый ученый, каждый
общественный деятель, даже болѣе—каждый мыслящій человѣкъ
имѣютъ свою философію, свой взглядъ на міръ и ж изнь и развиваютъ свою дѣятельность согласно указаніямъ личной философіи.
Часто это бываетъ туманная философія, почерпнутая изъ сомнительныхъ источниковъ, изъ той неопределенной умственной атмо­
сферы, которая въ данный моментъ пропитываетъ жизнь, безъ
критической оцѣнки действительной стоимости ея произведеній.
Всѣ низш ія, непосредственно стихійныя стремленія слишкомъ
часто принимаютъ крупное участіе въ выборе философскихъ
факторовъ, оказывающихъ вліяніе на міровоззрѣніе даж е высоко
одареннаго разума. Можно объ этомъ сожалѣть, но нельзя не со­
гласиться, что въ такихъ воззрѣніяхъ особенно подчеркивается
значеніе философіи для всего умственнаго движенія. Ч ѣмъ болѣе
существую щая въ данное время въ народѣ философія прибли­
жается къ совершенству, чѣм ъ глубже, яснѣе и всестороннѣе
вникаетъ она въ высшія основы всего міра,—тѣмъ болѣе пра­
вильно развиваются всѣ означенныя воззрѣнія на ж изнь въ направленіи, соотвѣтствующемъ ихъ действительному назначенію.
Это общее мнѣніе о назначеніи философіи для всѣ хъ отрасслей умственной жизни, для ея развитія и прогресса,—мы изложимъ подробнѣе, когда будемъ резсматривать ближе таинствен-

З Н А Ч Е Н І Е ФИЛОСОФІИ ВЪ Ж И З Н И

НАРОДА.

5

ну ю связь, которая соединяете ее съ каждымъ изъ высш ихъ проявленій отдельно и со всѣми вмѣстѣ.
Область идеала— это наибольѣе глубокое и непосредствен­
ное проявленіе умственной жизни народа; идеалъ является выраженіемъ природныхъ и пріобрѣтенныхъ потребностей человѣческаго сущ ествованія. К аж дая потребность, выраженная съ больш имъ или меньш имъ сознаніемъ, требуетъ своего удовлетворенія
и такимъ образомъ создаетъ мысль о предметѣ, способномъ быть
причиною этого удовлетворенія, вызвать болѣе удовлетворяющій
образъ мыслей. Это именно и составляетъ сущность идеала, сущ ­
ность всевозможнаго идеализма, ибо наш имъ идеаломъ мы выражаемъ возможно болѣе усовершенствованное положеніе дѣлъ,
чѣм ъ непосредственно существующая действительность. Между
тѣмъ, никто ещ е никогда не испытывалъ абсолютнаго удовлетворенія, не чувствовалъ себя свободнымъ отъ различныхъ нуж дъ
и стремленій, и потому мы постоянно ж ивемъ нашими идеалами,
упиваемся надеж дами на лучшее будущности и работаемъ надъ
осуществленіемъ его съ большей или меньшей энергіей.
К акъ, однако, различны, какъ противоположны наш и по­
требности, а, следовательно, и наш и идеалы, мечты о лучшей,
болѣе удовлетворяющей будущности!
Голодный ребенокъ тоскуетъ по груди матери и не знаетъ
болѣе прекраснаго идеала. Точно такж е и тысячи ты сячъ людей
чувствуютъ только свои матеріальныя потребности и приводятъ
идеалъ къ ихъ возможно полному удовлетворенно. По временами
и въ нихъ пробуждается заснувш ая душ а со своими высшими
потребностями и требуетъ удовлетворенія. Тогда доброе слово мы
дѣнимъ выше куска хлѣба, а искреннюю дружбу выше всѣхъ
благъ міра; тогда любовь и посвященіе въ трагическія противорѣ чія жизни мы окружаемъ возвышеннымъ ореоломъ обожанія
и в ъ этомъ духѣ создаемъ свои идеалы.
Въ историческомъ развитіи народа эти скрытыя потребноститребованія, волненія находятъ свое свѣтлое выраженіе въ великихъ твореніяхъ поэтовъ и художниковъ. К акъ всѣ люди, они,
ж ивутъ духовно своими же идеалами; но высокій полетъ души
предоставляетъ ихъ идеаламъ болѣе широкое поле деятельности,
обнимая всю совокупность народной жизни, во всѣхъ ея жизненныхъ проявленіяхъ. Поэтому въ художествѣ и поэзіи проявляется
разносторонній идеализм ъ каждаго народа; и мы наглядно видимъ и чувствуем ъ все богатство его идеаловъ на всѣхъ поприщ ахъ жизненной деятельности.
Героями этого художественнаго творчества являются, съ од­
ной стороны, великія историческія личности, проникнутыя народнымъ духомъ, съ другой—или представители выдающихся чертъ
личнаго характера, или же различныхъ общественныхъ и вообще
человеческихъ добродетелей и пороковъ. Благодаря этому бога­
тому содержанію, заключенному въ привлекательную форму, вліяніе поэзіи и худож ества на умственную ж изнь народа—очень ве­
лико. Возьмемъ-ли мы въ руку книжку для детей съ рисунками
и песнями, или газету, заглянемъ ли мы въ публичную библіотеку,
или на художественную выставку, въ скромное жилище рабочаго,
или во дворецъ,— всюду эстетика действуешь на насъ положительнымъ или отрицательнымъ образомъ. Какое серьезное вниманіе

6

« В Ѣ С Т Н И К Ъ ЗНАНІ Я

должно обращать, чтобы эстетика возвышала, облагораживала народъ, а не подрывала хорошаго вкуса, здороваго чувства красоты,
a тѣмъ болѣе моральнаго чувства. Но главною цѣлью творчества
опять таки является изображеніе того, что удовлетворяетъ требованія нашей души, что отвѣчаетъ нашимъ идеаламъ. И даже
наиболѣе реальный художникъ, поэтъ, признающій в ъ теоріи изображеніе действительной правды за истинное требованіе искус­
ства, отступаетъ отъ этой теоріи, когда творитъ, к ак ъ истинный
талантъ; потому что уже въ самомъ выборѣ предмета изображенія,
въ его простой характеристике онъ проявляетъ свою индивидуаль­
ность, и, слѣдовательно, и свой субъективный взгляд ъ на изобра­
жаемый предметъ. Помимо содержанія самаго произведенія, всегда
будетъ проглядывать субъективный фонъ, желаніе автора видѣть
изображаемый предметъ инымъ, чѣм ъ онъ является въ д ей стви ­
тельности. Болѣе того,—если мы вникнемъ глубже въ тайники
художественнаго творчества, мы убѣдимся, что наиболѣе реальное
направленіе произведенія имѣетъ въ виду не только изображеніе
идеала, какъ идеала, но вм ѣстѣ съ тѣмъ стремленіе доказать,
что идеалъ можетъ быть осуществленъ. Ни одинъ поэтъ, ни одинъ
художникъ не желаетъ быть утопистомъ, не хочетъ заслужить
упрека, что онъ забавляется лиш ь привлекательными грезами,
не имѣющими ничего общаго съ реальной жизнью. Фантазія, даже
самая невоздержная, неумѣренная, но созданная геніемъ, талантомъ, всегда является отраженіемъ дѣйствительности и потому
считается съ ея потребностями, удовлетворяетъ ея стремлеиію къ
усовершенствованно, которое не было бы совершенствомъ, если
бы не могло принять реальной формы. Проиовѣдывать посредствомъ искусства, что созданный идеалъ можно осуществить, по­
казать, какимъ измѣненіямъ должна подвергнуться дѣйствительность, чтобы приблизиться къ идеалу и, наконецъ, могла стать
его выраженіемъ,—вотъ самая великая цѣль поэзіи, художества,
проявляю щ аяся на каждомъ ш агу въ дѣяніяхъ искусства. Само
осуществленіе идеала—это тяж елая работа ж изни,—работа ,превос­
ходящ ая иногда силы и способности поэта, художника. Но изображеніе идеала и указаніе пути, ведущаго къ его осуществленію,—дѣло исключительно искусства, которому посвящ аетъ всю
душ у каждый, кто чувствуетъ въ себѣ искру Божію творчества.
Существуютъ два источника, изъ которыхъ поэтъ и худож­
никъ черпаютъ матеріалъ для всесторонней выработки идеала:
собственное сердце и окружающая дѣйствительность; міръ души
и природа, въ широкомъ смыслѣ этого слова, обнимающемъ человѣка во всѣ хъ стихійныхъ проявленіяхъ его естества.
Соотвѣтственно преобладанію одного изъ этихъ факторовъ
надъ другимъ, художественное творчество принимаешь различный
характеръ, развивается въ различномъ направленіи. Преобладаніе
субъективнаго настроенія душ и надъ природой становится источникомъ романтизма; наоборотъ, при господствѣ матеріала, почерпнутаго изъ внѣшняго міра, творчество принимаетъ натуралистическій характеръ.
Съ того времени, когда искусство современныхъ народовъ
освободилось и зъ оковъ наслѣдства прежнихъ формъ и начало
проявляться въ новой, самобытной, — въ немъ выдѣляю тся два
противополояшыя направленія: романтітіъ и натурализмъ. До

ЗНАЧЕНІЕ

ФИЛОСОФІИ ВЪ Ж И З Н И

НАРОДА.

7

настоящаго времени они ведутъ борьбу между собой о п ервенствѣ ,
часто даже въ одномъ и томъ же иоэтѣ или художникѣ. Впрочемъ, нельзя и уди вляться этому, такъ какъ оба фактора выходятъ
изъ самой природы вещ ей и, такимъ образомъ, не взирая на свою
противоположенность, такъ или иначе должны соединиться въ
каждомъ произведеніи истиннаго таланта.
Здѣсь-то именно и выступаетъ на видъ все значеніе фило­
соф ы для правильнаго развитія поэзіи и художества. Только
философія критически разбираетъ основные принципы художественнаго творчества, ясно показываешь взаимное отношеніе ея составныхъ факторовъ, опредѣляетъ сущ ность идеала и связы ваетъ
его съ общимъ міровоззрѣніемъ. А это является основнымъ условіемъ освобожденія творчества изъ хаоса непосредственныхъ, темныхъ стремленій и поднятія его на высоту вполнѣ понимающей
свои цѣли дѣятельности.
За нослѣднее время мы много слыш имъ о „новомъ искусствѣ“ какъ у насъ, такъ и заграницей. И кто бы не грустилъ
о возрожденіи художественнаго творчества въ духѣ современныхъ
моральныхъ и матеріальныхъ потребностей общества, въ духѣ
идеаловъ, способныхъ удовлетворить всѣ наш и стремленія, такъ
рѣзко отличающіяся отъ минувшей эпохи романтизма и натура­
лизма первой и второй половины прош лаго вѣка?
Р азвѣ настоящ ее поколѣніе не ж иветъ и не дѣйствуетъ среди
оовершенно различныхъ условій? Р азвѣ недостаточно вспомнить
о могущественномъ движеніи общественныхъ слоевъ, добиваю­
щ ихся всеобщаго равенства, или объ анархизмѣ, политическомъ
и моральномъ, разрушающемъ всѣ современные идеалы нашей
культуры,—чтобы убѣдиться в ъ безусловной потребности возрожденія на почвѣ старыхъ идеаловъ, или созданія новыхъ, способ­
ныхъ руководить народомъ въ критическіе переходы на пути къ
лучш ей будущности? Но откуда, однако, мы будемъ черпать матеріалъ для такого новаго творчества, при отсутствіи всѣ м и признаннаго міровоззрѣнія, которое могло бы служить фундаментомъ;
при отсутствіи философіи, которая им ѣла бы возможность оказы­
вать критическое вліяніе на настоящее положеніе умовъ и безъ
средствъ, необходимыхъ для прививанія въ обществѣ новыхъ идеальныхъ стремленій?
Романтизмъ первой половины XIX вѣка основывался на
всесторонне развитой философіи абсолютнаго идеализма. Поэты,
художники этой этохи, какъ иностранные, такъ и наши, были про­
никнуты этой философіей до глубины своего сущ ества. Духъ
всего міра бился и въ ихъ душ ѣ; они проповѣдывали отъ имени
этой философіи, въ убѣжденіи, что являю тся ея выразителями,
что эти идеи станутъ всеобщимъ достояніемъ, чѣм ъ будетъ облагодѣтельствованъ ихъ народъ и все человѣчество. Неудивительно,
что при подобномъ міровоззрѣніи они создавали произведенія,
полныя возвышеннаго вдохновенія;—произведенія, которыя на
вѣчныя времена останутся памятниками самыхъ благородныхъ
настроеній человѣческаго сердца, его истинно титаническихъ
стремленій. Ч ѣ м ъ глубже романтики проникались этой философіей
идеализма, тѣ м ъ возвышеннѣе были и х ъ произведенія, тѣм ъ болѣе
широкіе слои общества они поднимали на высоту идеала. Съ
настроеніемъ великихъ пророковъ слилось настроеніе народа и

8

« В Ѣ С Т Н И К Ъ З НАНІ Я

вылилось въ его историческихъ дѣяніяхъ. Развѣ это не одинъ
изъ самыхъ убѣдительныхъ доводовъ тѣсной связи философіи съ
великимъ движеніемъ народной жизни?
Но времена измѣнились. Послѣ романтизма появился натурализмъ и сталъ характерной чертой другой половины XIX вѣка.
На художественномъ полѣ, однако, натурализмъ появился лиш ь
только тогда, когда уже философію идеализма заступила философія позитивизма и материализма, когда вмѣсто духа за основное
бытіе была признана природа, матеріальный міръ. Тогда-то поэты,
художники и принесли свое „ я“, свои субъективныя настроенія
на пользу созданія того, что уже существуетъ. Собрать и пред­
ставить „документы“ дѣйствительности въ духѣ позитивнаго эм­
пиризма—вотъ главная цѣль натурализма.
Нужно признаться, что въ этомъ направленіи натурализмъ
создалъ произведенія, единственный въ своемъ родѣ, которыя
навсегда останутся образцами художественнаго изображенія ж из­
ненной правды во всемъ могущ ествѣ ея естественныхъ образовъ.
Можно сказать, что такія натуралистическія изображенія действи­
тельности не даютъ полнаго эстетическаго удовлетворенія, потому
что остаются въ сферѣ крайне отрицательныхъ проявленій, несогласныхъ съ возвышенными требованіями идеала; но невозможно
не признать глубокаго содержанія, искренности и эстетическихъ
достоинствъ этихъ твореній натурализма, что дѣлаетъ ихъ столь
привлекательными для читателей и зрителей и придаетъ имъ не­
поколебимое значеніе въ исторіи поэзіи и художества. Однако, эти
достоинства великихъ произведеній натурализма являю тся послѣдствіемъ философскихъ убѣжденій ихъ авторовъ и тѣсно
связаны съ ихъ натуралистическимъ міровоззрѣніемъ. Если бы не
ясность и выразительность этого міровоззрѣнія, выработаннаго
тогдашней философіей, мы бы не встрѣтили въ этихъ произведеніяхъ означенныхъ достоинствъ; они были бы неопредѣленными,
вялыми и, слѣдовательно, лишенными художественнаго совер­
шенства.
Какъ раньш е, такъ и теперь философія со своимъ общимъ
міровоззрѣніемъ была душою истиннаго творчества, была причиной
его развитія. Б езъ ея участія творчество не имѣло бы выразительнаго, яснаго характера.
Теперь в ъ области философіи уже прошли времена абсолютнаго идеализма и матеріализма.
Пантеистическое представленіе о всемірномъ духѣ, раздробленномъ атомистично въ безконечномъ числѣ человѣческихъ сознаній, не могло устоять противъ точныхъ изслѣдованій психологіи. Д ухъ—это соединеніе, централизація множества послѣдовательныхъ психологическихъ проявленій въ одномъ сознаніи. Внѣ
сознанія, соединяющаго въ себѣ всѣ отдѣльныя психическія про­
явления, какъ различное состояніе одного и того же сущ ества —
нѣтъ духа. Слѣдовательно, или всемірный духъ существуетъ,
обнимая собою все, какъ наивысшее существо, познающее свою
сущность, то есть, какъ истинный Б огъ, или же о духѣ всемірномъ не можетъ быть рѣчи.
Между тѣмъ, съ другой стороны, отрицаніе духа в ъ природѣ
противорѣчитъ точнымъ изслѣдованіямъ естествознанія. Безсмысленная матерія теперь въ глазахъ естествоиспытателя является

З Н А Ч Е Н І Е ФИЛОСОФІИ ВЪ Ж И З Н И

НАРОДА.

9

только отвлеченнымъ понятіемъ, неспособнымъ выяснить самыхъ
простыхъ явленій физическаго міра, а не только факты органи­
ческой или умственной жизни. Законы природы имѣютъ раціональный характеръ, органическая и умственная жизнь свидѣтельствуютъ о дѣйствіи въ мірѣ разумнаго единства, какъ самаго
высшаго закона развитія и прогресса. И какъ же здѣсь можно
говорить о природѣ безъ духа, проникающаго во всѣ ея проявленія своей руководящ ей идеей?
Съ устраненіемъ со сцены философіи пантеистическаго иде­
ализма и матеріализма, романтизмъ и натурализмъ потеряли почву
подъ ногами, а современные поэты и художники вынуждены
искать новаго философскаго міровоззрѣнія для своего творчества.
Пока его не найдутъ, пока не проникнутся тѣм ъ искренно новымъ
міровоззрѣніемъ, почерпнутымъ изъ положительныхъ факторовъ
современной философіи,—до тѣхъ поръ не создадутъ ни новаго
искусства, ни оригинальныхъ произведеній, которыя могли бы
стоять наравнѣ съ великими твореніями прошлой эпохи; до тѣхъ
поръ ихъ творчество будетъ колебаться неопредѣленнымъ образомъ
между наслѣдствомъ великихъ романтиковъ и тенденціями на­
турализма.
Правда, могутъ спросить: „гдѣ ж е находится эта новая философія, которой мы должны придерживаться? Гдѣ находится это
новое міровоззрѣніе, которое открывало бы намъ новые горизонты
и побуждало къ созданію новыхъ идеаловъ? Развѣ современная
философія не представляетъ сама лиш ь стеченіе противорѣчій и
отрицаній? Ч ѣ м ъ же она способна насъ облагодетельствовать,
чего мы можемъ ожидать отъ нея?“
Къ сожалѣнію, это вполнѣ справедливые вопросы. А, между
тѣмъ, безъ новой философіи не можетъ быть и новаго искусства!..
Такъ будемте же работать надъ этой новой философіей, если
мы хотимъ возрожденія старыхъ и созданія новыхъ идеаловъ.
Источниковъ для новой философіи вполнѣ достаточно въ
наше время. Е я главнымъ основаніемъ является синтезъ составныхъ факторовъ всего міра, внутренняя связь проявленій ум­
ственной ж изни и природы, изъ которыхъ мы вырабатываемъ наши
отвлеченныя понятія о духѣ и матеріи. Принимая за точку отправленія критицизмъ Канта, новая философія преодолѣваетъ его
односторонній субъективизмъ и показываетъ, что самыя высшія
идеи разума: Богъ, свободная воля и безсмертіе душ и—-являются
не только субъективными постулатами,—какъ доказы валъ кенигсбергскій философъ, — но вмѣстѣ съ тѣ м ъ проявленіями матеріальной дѣйствительности, которая включаетъ свой порядокъ и
свои законы въ организацію нашего разума. Это вовсе не мираж ь
воображенія, а самая истинная сущность всемірнаго бытія, свидѣтельство божественной идеи, дѣйствующей въ насъ и призы­
вающей насъ къ себѣ, къ самому высокому усовершенствованію.
Развѣ при такомъ взглядѣ на сущность нашего разума и на
его основную связь съ матеріальнымъ міромъ мы не становимся
сильными вѣрою въ себя, а, слѣдовательно, и въ наше творчество?
Р азвѣ это не можетъ вывести насъ и зъ низкаго оврага туманныхъ предчувствій на солнечныя верш ины бытія и открыть новые
широкіе горизонты для нашихъ жизненныхъ стремленій, для
нашего личнаго и общественнаго усовершенствованія?

1 0 ,

« В Ѣ С Т Н И К Ъ ЗНАНІ Я ».

Согласно этой философіи новое искусство не будетъ новоромантизмомъ, который превращ алъ бы въ своемъ отвращенін къ
дѣйствительной правдѣ прекраснѣйш ія проявленія природы въ
уродливыя каррикатуры, но точно также оно не будетъ и новонатурализмомъ, который цинично издѣвается надь скорбью духа
во имя, такъ называемыхъ, „непреклонныхъ законовъ природы“,
противорѣчащ ихъ, будто бы, идеалу человѣческаго разума. Новое
искусство будетъ гармоничнымъ синтезомъ духа и матеріи. Изъ
духа оно будетъ черпать содержаніе, изъ природы — форму и
матеріалъ, для яснаго представленія этого содержанія. Оно придастъ самымъ возвышеннымъ идеаламъ форму, наиболѣе соотвѣтствующую жизненной правдѣ, поэтому создастъ произведенія
истинной красоты, которыя побудятъ народы, все человѣчество
къ дальнѣйш ей тяжелой работѣ на пути къ прогрессу.
Однако, философія необходима не только для поэтовъ или
художниковъ; она необходима для каждаго живущаго разумнаго
человѣка и, слѣдовательно, для всего народа. Действительно, народъ создаетъ свое міровоззрѣніе на основаніи вѣрованій, унаслѣдованныхъ отъ предковъ. Но эти вѣрованія первоначально бываютъ очень темными и соединяются съ рядомъ фантастическихъ
и миѳологическихъ сказаній, или даже съ различными суевѣріями, вытекающими изъ отсутствія правильнаго пониманія дѣйствительной причины явленій внѣш няго міра.
Отъ вліянія этихъ первоначальныхъ вѣрованій народъ очень
медленно освобождался, но онъ еще далеко не окончательно свободенъ отъ нихъ. Наконецъ, просвѣщеніе не можетъ поставить
себѣ цѣлыо сдвинуть народъ съ почвы этихъ вѣрованій. Объ
этомъ не можетъ быть и рѣчи, разъ вѣра является выраженіемъ
религіознаго настроенія народа. Тогда она соединяется тѣсно съ
моральнымъ чувствомъ и въ этомъ положенін становится необходимымъ дополненіемъ знанія и науки.
Вмѣстѣ съ тѣ м ъ ,. съ другой стороны, прогрессъ науки осно­
вывается на усвоеніи возможно болѣе широкимъ слоемъ народа
ясныхъ нонятій о мірѣ и ж изни,—понятій, опирающихся на точ­
ный объективный изслѣдованія науки. Сами же эти изслѣдованія
являются однимъ изъ необходимыхъ условій умственнаго развитія,
потому что только при ихъ помощи народъ, въ своей совокуп­
ности, даетъ себѣ отчетъ въ реальныхъ факторахъ своего существованія и можетъ пользоваться ими надлежащимъ образомъ для
удовлетворенія своихъ матеріальныхъ и моральныхъ потребностей
и для осуществленія, среди данныхъ условій, своихъ насущныхъ
стремленій. Слѣдовательно, наука и знаніе, несомнѣнно, составляютъ могущество каждаго народа.
Однако, останавливаясь подробнѣе надъ развитіемъ науки и
знаній, мы замѣтимъ, что оно въ значительной степени зависитъ
отъ выработки философскаго міровоззрѣнія, какъ главнаго фактора
всѣхъ научныхъ изслѣдованій. Но я не буду въ настоящее время
останавливаться подробно на разъясненіи значенія философіи для
науки и знанія вообще: это уж е всѣми признанные и извѣстные
факты. Трудно теперь встрѣтить серьезнаго ученаго, изслѣдователя, который бы отрицалъ крупное значеніе философіи для спеціальныхъ наукъ.
Всѣ мы знаемъ, что логика, понимаемая какъ критическая

З Н А Ч Е Н І Е ФИЛОСОФІИ В Ъ Ж И З Н И

НАРОДА.

11

теорія познанія, является необходимыми методологическимъ основаніемъ для глубокихъ изслѣдованій въ области спеціальныхъ
наукъ. Точно такж е вполнѣ ясно, что каж дая наука опирается
на извѣстныя, основныя предположенія относительно природы
своего предмета, безъ ихъ критическаго разбора. Разборъ ж е этой,
довершаетъ только философія и такимъ путемъ вы ясняетъ мета­
физическую сущность природы этого предмета.
Наконецъ, каж ды й видитъ, что спеціальныя науки, изслѣдуя
отдѣльно, самостоятельно рядъ проявленій матеріальнаго міра, не
могутъ насъ привести къ общему міровоззрѣнію; такимъ образомъ,
и съ этой точки зр ѣ н ія онѣ требуютъ философскаго дополненія. Все
это ясно само по себѣ. Пренебрежете къ философіи и, особенно,
къ метафизикѣ и философіи природы, столь распространенное
одно время, теперь уж е является анахронизмомъ, созданнымъ
единственно при содѣйствіи поверхностныхъ эпигоновъ прошлой
эпохи. Не им ѣем ъ основаній теперь съ ними считаться.
Въ настоящ ее время самой важной обязанностью без­
условно является возможно точное выясненіе вопроса о значеніи
философіи в ъ образованіи міровоззрѣнія ш ирокихъ слоевъ обще­
ства или даже народа, во всей его совокупности. Это очень
серьезное и трудное дѣло, и именно вопреки всеобщему стремленію въ наше врем я къ популяризаціи пріобрѣтеній науки. Вполнѣ
очевидно,что участіе философіи въ образованіиміровоззрѣніянарода
не можетъ быть непосредственнымъ, потому что значительная
часть народа не только не занимается философіей, но даже не
имѣетъ понятія о ея существованіи. М ежду тѣмъ, однако, философія создаетъ в ъ каждомъ народѣ извѣстную умственную атмо­
сферу, которую противъ воли воспринимаютъ отдѣльныя личности,
распространяя зачатки своихъ взглядовъ среди ш ирокихъ слоевъ
общества.
Посредниками этими между философіей и образомъ мышленія
народа являю тся отдѣльныя личности, которыя чувствуютъ по­
требность дополненія своего непосредственнаго міровоззрѣнія дан­
ными, почерпнутыми изъ доступной для нихъ философіи. Эти
личности и являю тся, большей частью, главными популяризато­
рами, какъ вообще современной науки, такъ и спеціально философіи.
П опуляризація знанія является, безъ сомнѣнія, однимъ изъ
самыхъ могущественныхъ рычаговъ умственной ж изни нашего
времени, значительнымъ орудіемъ в ъ д ѣ л ѣ просвѣщ енія народа.
Однако, критическій взглядъ на эту столь серьезную дѣятельность приводить, по многимъ причинамъ, къ весьма неудовлетворительнымъ заключеніямъ. Прежде всего оказывается, что
распространеніе среди массы читающей публики пріобрѣтеній
науки—дѣло, по большей части, спекуляціи, какъ со стороны
книгопродавцзвъ, такъ и авторовъ, не обладающихъ достаточными
данными д л я самостоятельной научной работы, и поэтому ищ ущ ихъ
популярности и ли заработка въ общедоступномъ изложеніи пріобрѣтеній науки. Самостоятельные изслѣдователи, ученые, занимающіеся популяризацией дѣйствительнаго знанія, встрѣчаются, къ
сожалѣнію, очень рѣдко. Эта спекуляція влечетъ за собой очень
печальныя послѣдствія для умственной жизни народа. В ѣдь ока­
зывается, что больш ая часть популяризаторовъ не сообразуются

1 -2

«ВѢСТНИКЪ

ЗНАНІЯ».

обыкновенно съ педагогическими требованіями, не имѣютъ въ
виду исключительно пользу читающей публики, но издаютъ лишь
то, что им ѣетъ минутный интересъ, что обезпечиваетъ успѣхъ
изданія. Но р азвѣ каж дая новинка имѣетъ дѣйствительную на­
учную цѣнность, развѣ она можетъ расширить умственный горизонтъ читателя и поднять его нравственно?—Съ этими вопросами
обыкновенно спекуляція не считается.
Однако, основнымъ условіемъ педагогической стороны этого
д ѣ ла явл яется внутренняя связь и цѣлесообразность знанія, преподаваемаго народу. Отрывочныя свѣдѣнія и зъ гой или другой
научной области, лишенныя органической связи съ общимъ
міровоззрѣніемъ или даже противоположныя между собою по
отношенію къ основному своему положенію,—не могутъ способ­
ствовать распространенію истиннаго просвѣщенія среди народаЕсли, напримѣръ, ф изикъ или біологъ, вмѣстѣ съ вступительнымъ изложеніемъ точныхъ данныхъ своей науки, начнетъ
развивать основы матеріалистическаго взгляда на міръ и пред­
ставить этотъ взглядъ, какъ заключеніе научныхъ изслѣдованій,
а психологъ, основываясь на иныхъ предпосылкахъ, начнетъ
опровергать матеріалистическое ученіе, доказывая самобытность
психическаго фактора, а также раціональную цѣлесообразность,
фактически, проявляющуюся въ жизненномъ развитіи, a слѣдовательно и въ общественныхъ формаціяхъ,—то вслѣдствіе такихъ
противорѣчій, чт0 можетъ вынести простой или даже интеллигент­
ный слушатель? Р азвѣ онъ можетъ быть судьей, рѣшающимъ споры
между учеными? Вѣдь цѣлью его усилій, цѣлью его работы яв­
ляется познаніе истины, и для достиженія этой цѣли онъ отдается
подъ покровительство ученыхъ. Между тѣмъ, его встрѣчаетъ такое
сильное разногласіе; не обладая рѣшительно никакими данными,
онъ долженъ произнести приговоръ о правильности или ошибоч­
ности тѣхъ взглядовъ, которые провозглашаютъ его руководители.
Это и составляетъ радикальное зло современной популяризаціи
науки и по этой же причинѣ она не является проводникомъ
истиннаго просвѣщ енія, но, наоборотъ, только сѣетъ въ умахъ
хаосъ, да вдобавокъ поощряетъ посредственныхъдилетантовъ, считающихъ себя компетентными въ самыхъ трудныхъ вопросахъ человѣческаго знанія.
Д ля искорененія этого зла, столь вреднаго для умственнаго развитія народа, имѣется только одно -средство, и этимъ
средств омъ опять-таки является философія. Нѣтъ у нея основаній быть противникомъ популяризаціи знаній и зъ прин­
ципа,—наоборотъ, она требуетъ истиннаго просвѣщенія народа,—
но доказываетъ, что необходимымъ ея условіемъ являю тся вну­
треннее согласіе и единство общаго міровоззрѣнія, какъ основ­
ного матеріала для всякаго знанія, удѣляемаго какъ народу
вообще, такъ и въ особенности его интеллигентнымъ слоямъ и под­
растающей молодежи. Это внутреннее согласіе и единство об­
щаго міровоззрѣнія популяризаторы знанія могутъ почерпнуть
единственно и зъ философіи,
И в ъ этомъ случаѣ снова могутъ спросить: „гдѣ ж е нахо­
дится эта философія, всѣми признанная, міровоззрѣніе которой мы
можемъ взять за основаніе для популяризаціи знанія? Р азъ она
не существуетъ, то развѣ можно требовать, чтобы знаніе съ ней

З Н А Ч Е Н І Е ФИЛОСОФІИ ВЪ Ж И З Н И

НАРОДА.

13

считалось?“ А, меж ду тѣмъ, высказанный принципъ истиннаго
просвѣщенія и распространенія пріобрѣтеній науки среди ш иро­
кихъ слоевъ народа не можетъ и не долженъ быть нарушенъ.
Не согласится на это никогда ни нормальная педагогика, ни
логика, ни достойная уваягенія этика. Такимъ образомъ, популя­
ризаторы или должны непремѣнно пріобрѣсти общее міровоззрѣніе, какъ общій принципъ распроетраняемаго знанія, или должны
отказаться отъ этой работы, которая безъ этого условія не только
останется безплодной, но можетъ причинить большое зло
умственному развитію народа.
Между тѣмъ, нужно только ближе и добросовѣстно позна­
комиться съ современнымъ положеніемъ философіи, чтобы прійти
къ общимъ принцинамъ, уничтожающимъ всякое разногласіе
между дѣйствительными пріобрѣтеніями спеціальныхъ наукъ.
Матеріализмъ, все равно какъ и механическій натурализмъ,
не имѣютъ уж е возможности отождествлять свой взглядъ на
міръ съ научны мъ естествознаніемъ. Съ того времени, когда перво­
классные естествоиспытатели убѣцительнымъ образомъ доказали,
что точныя заклю ченія ихъ наутаы хъ изслѣдованій не противорѣчатъ, по крайней мѣрѣ, идеалистическому понятію о мірѣ,
потому что совсѣмъ не затрагиваю сь его сущности, — съ этого
времени добросовѣстный естествоиспытатель, оставаясь в ъ области
своихъ методологическихъ предположеній, долженъ признать, что
механизмъ природы можетъ служ ить вспомогательнымъ средствомъ для осуществления великихъ цѣлей Разума, дѣйствующаго
во всемъ мірѣ. Во всякомъ случаѣ, естествознаніе, какъ точная
наука, не обладаетъ никакими данными для разрѣш енія этого
вопроса.
Если же науки, изслѣдую щ ія спеціально проявленія ум­
ственной жизни, доказываютъ на основаніи своихъ данныхъ дѣйствіе логическихъ, эстетическихъ и моральныхъ законовъ, какъ
основныхъ факторовъ самой организаціи разума, дополняющей
механизмъ природы, то тогда наука, какъ наука, сама прибли­
жается къ синтетическому соединенію заключеній своихъ изслѣдованій. При таком ъ взглядѣ философія ставить себѣ задачей
только критическій разборъ этихъ заключеній, особенно, доказать
ихъ основное согласіе и на этихъ научны хъ данныхъ основать
нераздѣльное міровоззрѣніе, удовлетворяющее всесторонне требованіямъ любознательнаго. Правда, и теперь еще очень часто
въ философіи дѣйствуютъ отрицательные факторы, которые за­
трудняюсь положительную работу для созданія всеобщаго міровоззрѣнія. Эти факторы, по своей сущности скептическіе и,
слѣдовательно, провозглающіе отрицаніе для отрицанія, ссылаются
въ послѣднее время на свою генеалогію отъ критицизма Канта и
прикрываются мужествомъ этого великаго мыслителя.
Между тѣмъ Кантъ, въ сущности не былъ скептикомъ; онъ
былъ объективистомъ. Онъ иризналъ великіе законы, проникающіе организацію человѣческаго разума, но призналъ только,
какъ объективный законъ и отрицалъ субъективное основаніе.
Не трудно, однако, понять, что такой дуализм ъ не можетъ устоять
противъ очевиднаго факта, что разумъ имѣетъ свою организацію,
и, слѣдовательно, со своей апріористической сущностью является

14

„ВЪСТНИКЪ ЗНАНІЯ“ .

продуктомъ матеріальнаго бытія и поэтому не можетъ находиться
съ нимъ в ъ основномъ противорѣчіи.
Изслѣдованіе этой организаціи разума и объясненіе его дѣйствительной сущности останется навсегда вѣчной заслугой
Канта. Но это еще не означаетъ, что мы должны отказаться, по
его примѣру, отъ нашего понятія о тѣсной связи разума съ
остальнымъ бытіемъ и перестать стремиться къ раціональному,
подтвержденному фактами, синтезу этихъ двухъ составныхъ фак­
торовъ, вообще каждаго познавательнаго процесса, а, слѣдовательно, и каж дой науки. Это тоже новѣйшая философія и въ
этомъ направленіи мы исполнили свой долгъ.. Нуяшо только об­
стоятельно познакомиться съ изслѣдованіями, которыя стремятся
къ созданію цѣльнаго міровоззрѣнія и взять за основаніе міровоззрѣніе для соединенія съ выводами спеціальной науки. Тогда
дѣйствительно можно будетъ расширить просвѣщеніе среди на­
рода, безъ боязни нарушить правильное развитіе его умственной
жизни.
Вмѣстѣ съ поэзіей и художествомъ, съ просвѣщеніемъи наукой
въ каждомъ народѣ проявляется его 'практическая, жизненная
дѣятельность. Какъ проявленіе энергіи, она является даже первоначальнымъ источникомъ, какъ эстетическихъ склонностей при
созданіи идеала въ видѣ красоты, такъ и познавательнаго направленія въ области матеріальной науки. Вмѣстѣ съ тѣмъ, широкое
развитіе практической деятельности становится возможнымъ лишь
тогда, когда народъ глубоко сознаетъ свои матеріальныя и мо­
ральный потребности, что собственно обнаруживается лиш ь при
знаніи извѣстны хъ, руководящихъ идеаловъ жизненной дѣятельности, и когда это знаніе настолько выдвинулось виередъ, что
вполнѣ ясно опредѣляетъ условія преобразованія существующей
дѣйствительности согласно объективнымъ требованіямъ. И зъ этого
можно смѣло заключить, что идеальное творчество и просвѣщеніе являю тся основными факторами правильнаго развитія практи­
ческой дѣятельности народа.
Душой этой практической дѣятельности является трудъ, въ
самомъ ■ш ирокомъ значеніи этого слова; но окончательный продуктъ физической и умственной работы народа—это его дѣянія.
Въ нихъ народъ показываетъ, что онъ представляешь собою, на что
онъ можетъ отдавать свои силы, благодаря своимъ природнымъ
способностямъ, а также и усиліямъ самостоятельной, жизненной
энергіи.
Но практическая дѣятельность уже не удовлетворяется
идеальными надеждами, какъ иоэзія или художество, но прямо
приступаете къ удовлетворенію потребностей ж изни и, слѣдовательно, занимается реализаціей идеаловъ среди данныхъ условій
жизни. Б я главнымъ элементомъ является уже не привлекатель­
ное будущее, не мертвое прошлое, но существующая, безпокойная дѣйствительность, къ которой непосредственно стекаются всѣ
жизненныя силы, борются изъ-за первенства при осуществленіи
своихъ стремленій. Рядомъ съ заботами о матеріальномъ благосостояніи, тѣсно связанными съ развитіемъ земледѣлія, ремеслъ,
промышленности и торговли, проявляются съ развитіемъ цивили-

З Н А Ч Е Н І Е ФИЛОСОФІИ ВЪ Ж И З Н И

НАРОДА.

15

заціи и болѣе ш ирокія и глубокія потребности духа, удовлетвореніе которыхъ становится, равнымъ образомъ, необходимымъ
условіемъ истиннаго благосостоянія народа.
Знаменитые экономисты убѣдительно доказали, что благо­
родные и просвѣщ енные люди составляютъ большее богатство
народа, и именно съ точки зрѣнія экономической науки, чѣм ъ
самыя значительный руды золота. Такимъ образомъ, заботы о
поднятіи нравственнаго уровня и умственной жизни народа, объ
общественномъ воспитаніи и облагораживаніи народныхъ развлеченій, наконецъ, о правильномъ развитіи литературы, искусства,
науки и тому подобныхъ моральныхъ потребностяхъ, — должно
идти нераздельно съ работой надъ увеличеніемъ народнаго бо­
гатства. И ч ѣ м ъ болѣе всѣ эти факторы практической дѣятельности тѣсно м еж ду собою связаны и взаимно дополняютъ другъ
друга, тѣмъ болѣе счастливымъ становится народъ, тѣмъ болѣе
онъ приближается к ъ возможному для него усовершенствованію.
Остановимся теперь подробнѣе надъ сущностью этой практи­
ческой дѣятельности.
Ч еловѣческія дѣла въ значительной части являются послѣдствіемъ непосредственныхъ стихійныхъ побужденій, которыя возникаютъ изъ неясныхъ ощущеній различны хъ потребностей жизни.
Эти нижнія теченія жизненныхъ силъ той сокровенной энергіи,
которая выступаетъ на видъ при каждомъ случаѣ, рѣдко когда обладаютъ ясной идеей сознанія не только свои цѣли, но и исхода
событія. Даже болѣе—нужно сознаться, что самыя возвышенные
поступки въ смутной трагедіи ж изни не являются продуктомъ
холоднаго расчета или разумной проницательности, но проявленіемъ глубокихъ порывовъ души, идущ ей на помощь своей ру­
ководящей идеѣ, не взирая на исходъ. И кто же осмѣлился бы
заглуш ить в ъ отдѣльныхъ личностяхъ или въ народѣ эту бла­
городную искру энтузіазма?.. Но, съ другой стороны, мы не дол­
жны забывать, что великія дѣянія имѣютъ свой источниКъ един­
ственно въ великихъ характерахъ. Великіе же характеры рожда­
ются только среди обществъ, сознающихъ свои великія задачи въ
историческомъ развитіи человѣчества и работающихъ надъразрѣшеніемъ этихъ зад ач ъ со всѣмъ напряженіемъ своей энергіи.
Общество, которое не ставить себѣ великихъ задачъ и не отдаетъ
себѣ въ нихъ яснаго отчета, никогда не выдвинетъ великихъ лю­
дей ни на какомъ полѣ жизненной дѣятельности. Такимъ обра­
зомъ, мы снова стоимъ передъ требованіемъ серьезной, умствен­
ной работы, глубоко проникающей въ историческое движ е­
т е народа, въ его умственное настроеніе и истинныя потребности
съ цѣлью яснаго обозначения его жизненныхъ задачъ в ъ данное
время. А что же можетъ развить сознаніе народа и гдѣ мы дол­
жны искать указанія цѣли его исторической работы, если не въ
философіи?
Въ этомъ отношеніи не могутъ удовлетворить весьма усердно
собранныя эмпирическія данныя этнографіи, соціологіи, статистики,
ни прагматическій обзоръ исторіи народа. Помимо этого, необходимъ критическій разборъ этихъ данныхъ, необходимо доказатель­
ство соотвѣтственныхъ заключеній и соединеніе ихъ съ общимъ
міровоззрѣніемъ, к акъ основнымъ факторомъ при указаніи задачъ
и назначенія человѣ ка въ жизни. А это собственно и составляетъ

16

« ВѢС ТН И КЪ ЗНАНІЯ

предметъ всесторонняго изслѣдованія философіи. Б езъ ея помощи,
и именно безъ помощи философской науки, называемой исторіософіей, народъ не можетъ дойти до яснаго пониманія собственныхъ своихъ историческихъ стремленій, ни цѣлей дальнѣйш аго
развитія. Б е зъ философіи народъ похожъ на человѣка, лишеннаго
яснаго сознанія, живущаго въ положеніи наполовину безсознательномъ, дѣйствующаго единственно подъ непосредственнымъ
вліяніемъ болѣе или менѣе счастливыхъ инстинктовъ, а не ц е ­
лесообразно, разумно. То и другое можетъ ему случайно удаться,
но, в ъ общемъ, онъ ничего великаго не можетъ совершить, ибо
ему не хватаетъ сознанія какъ цѣлей, такъ и средствъ собствен­
ной исторической работы.
К акъ в ъ области искусства и просвѣгценія, такъ и на этомъ
ноприщѣ, малодушные навѣрное скажутъ, что вѣдь до сихъ поръ
не сущ ествуетъ общепризнаннаго міровоззрѣніявъ философіи, кото­
рое могло бы служить за основаніе точнаго указанія цѣлей и
средствъ практической дѣятельности, a слѣдовательно, и для раз­
витая практической дѣятельности въ болынихъ размѣрахъ. И они
спрашиваюсь: „гдѣ же находится въ нашей философіи эта исторіософія, которой народъ могъ бы руководиться въ овоихъ ж из­
ненныхъ стремленіяхъ, которая бы ясно указала исто^ическія за­
дачи и отдавала бы себѣ отчетъ въ дорогѣ, ведущей къ оконча­
тельному разрѣшенію этихъ задачъ?
Развѣ можно признать за такую исторіософію крайній инди­
видуализм у который на своемъ знамени выставляетъ устарѣвшее
„liberum veto“ и отъ его имени ж аж детъ овладѣть міромъ?“ И въ
самомъ дѣлѣ, до сихъ поръ мы не имѣемъ законченной всесто­
ронне разработанной исторіософіи. Но ея зачатки мы встрѣчаемъ
съ давнихъ поръ, со времени наш ихъ великихъ мыслителей и
пророковъ. Нуяшо только развить эти зачатки, пополнить ихъ
критическимъ взглядомъ на историческій моментъ, в ъ который
мы живемъ.
Наконецъ, развѣ такъ трудно открыть самые высокіе прин­
ципы исторіософіи, понятой въ собственномъ смыслѣ, какъ этика
народнаго прогресса? Добиваемся же мы примѣнеиія моральныхъ
принциповъ к ъ общественной жизни! Напримѣръ, разбирая прак­
тическую деятельность данной личности съ точки зрѣнія этики,
вѣдь не начнемъ же мы съ поощренія его намѣренія построить великолѣпный дворецъ, какъ поприще для его дѣятельности въ то
время, когда онъ не обладаетъ д ля этого средствами. Наоборотъ,
мы искренно пожелаемъ, чтобы всю свою энергію онъ направилъ
прежде всего на свое умственное и нравственное усовершенствованіе; скажемъ ему, что для него нѣтъ ни будущности, ни сча­
стья безъ самоусовершенствованія.
Стремясь къ такому самоусовершенствованію, необходимо
прежде всего отдать себѣ ясный отчетъ въ самыхъ высокихъ мо­
ральныхъ требованіяхъ по отношенію къ жизненной дѣятельности;
нуяшо искать отвѣта на вопросъ: какова цѣль жизни? какія за­
дачи связаны непосредственно съ этой цѣлью?
А эта снова есть собственно одна изъ основныхъ проблемъ
философіи, тѣсно связанная съ общимъ міровоззрѣніемъ.
Б езъ ш ирокихъ заключеній я рѣшаю, что отвѣтъ на эти столь
серьезные вопросы можно изложить вкратцѣ въ требованіи, что­

З Н А Ч Е Н І Е ФИЛОСОФІИ ВЪ Ж И З Н И

17

НАРОДА.

бы каждый человѣкъ въ своей дѣятельности развивалъ правильно
и всесторонне всѣ свои способности, что бы онъ въ своихъ поступкахъ проявлялъ лиш ь то, что является истинной сущностью, что вы ­
текаешь изъ его умственнаго развитія, изъ его положенія среди
данныхъ условій ж изни. A всѣ эти требованія можно привести
къ одному правилу: „будь вѣрнымъ самому себѣ! будь самимъ
собой!“ Д ѣ йствуйтакъ, чтобы никогда не приходилось противиться
своему собственному естеству, чтобы совѣсть твоя всегда была
спокойна, удовлетворяй всѣ высшія стремленія твоего духа, тво­
его чувства красоты, истины и добра!
Біологія убѣдительно доказываетъ, что правильное развитіе
и здоровье каж даго существа, его истинное благополучіе основы­
вается на развитіи и проявленіи дѣйствую щ ихъ въ немъ жизнен­
ныхъ силъ. Точно такж е и моральная ж изнь основывается на томъ
же всеобщемъ законѣ, который заклю чается в ъ изреченіи: „Будь
самимъ собою“. Т акъ и на широкомъ поприщ ѣ жизненной д ѣ ятельности народа эти слова: „будемте сами собою“ заключаюсь въ
себѣ цѣлую исторіософическую программу. „Будемте самими с о ­
бою!“, — то-есть разовьем ъ и всесторонне проявимъ скрытое содержаніе нашего духа. Поднимемся на высоту наш ей умственной
способности, на вы соту нашихъ самобытныхъ задачъ въ семьѣ
европейскихъ народовъ!
Уже теперь произведенія нашей литературы и искусства,
изслѣдованія наш ихъ ученыхъ вызываютъ заслуженную благодар­
ность у иностранцевъ. Будемте же работать и дальш е в ъ этомъ
направленіи, упорно, съ великимъ желаніемъ посвятить свои силы
для великихъ д ѣ л ей художественнаго творчества, просвѣщ енія,
науки, общественнаго блага.
Завоевывая себѣ этимъ путемъ подобающее положеніе в ъ ум­
ственной жизни народовъ, принимая крупное участіе в ъ е я раз­
ви ты , мы докажемъ, что живемъ не только не безполезно, но что
мы достойно исполнили свои задачи и свой жизненный долгъ;
что идемъ впередъ, рука объ руку, съ цивилизованными націями.
Къ преж нему лозунгу нашей органической работы, присое­
диню сь лозунгъ умственнаго труда, работы самобытной, творче­
ской мысли, рядом ъ съ полнымъ прогрессомъ народнаго генія!...

В ѣ стн и к ъ З н а н ія .

2

Т. М. Иилипенко.

V) а ш Е F о р s.
(Изъ поѣздокъ по Уссурійскому краю).

I.

Гдѣ трудно дышится,
Гдѣ горе с л ы ш и т ся ,
Будь п е р в ы й тамъ.
(Н екрасове).

По дорогѣ въ угловую.
Я ѣ х ал ъ изъ Владивостока на телѣгѣ, которую съ горемъ
по поламъ тянули двѣ уссурійскія сильно заморенныя и облѣзлыя клячи. И хъ постоянно приходилось подгонять кнутомъ; къ
тому же одна изъ нихъ хромала. Очевидно, что на такихъ лошадяхъ далеко не уѣдеш ь,—но я ѣхалъ. Мой багаж ъ состоялъ изъ
книгъ, ящ и ка съ красками и мандолины. Вокругъ насъ былъ
сильный туманъ, одинъ изъ тѣ хъ уссурійскихъ тумановъ, которые
пропитываютъ васъ до мозга костей. Ямщ икъ-новоселъ былъ
тоже, что называется, в ъ туманѣ, но уже другого рода: пьянство
здѣсь очень распространено и является едва-ли не большимъ
зломъ, ч ѣ м ъ въ Европейской Россіи. Дорога была каменистая,
тряская; кой-гдѣ попадались болыпіе камни, одиноко торчащіе
изъ земли... Д алѣе, лѣсъ, кустарники... Все чахлое, мокрое, про­
питанное сыростью и дождемъ.

Н А Ш Е

Г О Р Е .

19

Мы то подымались на гору, то спускались внизъ.
Несмотря на скверную погоду, я любовался окрестными ланд­
шафтами и дополнялъ эту сумрачную природу своимъ собственнымъ воображеніемъ. Я представлялъ ее себѣ при солнечномъ
освѣщеніи. Мнѣ казалось, что достаточно выглянуть солнцу,
и картина получится д ругая—свѣтлая, яркая.
Но, увы, въ природѣ такъ много было испареній, такъ много
влаги, поднявш ейся съ моря, что ни одинъ лучъ солнца не могъ
непосредственно упасть на эту плачущую землю.
Мнѣ пришлось проѣхать въ двухъ или трехъ мѣстахъ Уссурійскую желѣзную дорогу, пока я добрался до деревни Угловой.
На переѣздахъ, по случаю тумана и дождя, горѣли фонари, какъ
это дѣлается въ ночное время. Безъ этихъ сигналовъ, мой новоселъ, подъ хм ѣльком ъ, навѣрняка бы отправилъ меня на тотъ
свѣтъ, вмѣстѣ съ собою и лошадьми,—тѣм ъ болѣе, что, въ двухъ
мѣстахъ приш лось ожидать прохода товарныхъ поѣздовъ. За то
Уссурійская дорога все-таки услужила: въ одномъ опасномъ
м ѣстѣ на мосту не оказалось двухъ досокъ, а остальныя поло­
женный на мостъ, т.-е. на брусья, вовсе не были пробиты гвоз­
дям и и мы, благодаря этому полетѣли вмѣстѣ съ телѣгою подъ
мостъ, гдѣ была вода.
Это безплатное купанье, при легкихъ ушибахъ, обошлось
мнѣ совсѣмъ недорого. Я потерялъ только часъ драгоцѣннаго
времени и отдѣлался порчей револьвера, у котораго лопнула
боевая пружина.
Мой новоселъ до того перепугался, что весь хмѣль сразу
выскочилъ изъ головы. Онъ крестился, молился, ахалъ и охалъ
и все никакъ не постигалъ, какимъ образомъ остался живъ.
— Э, видите, тутъ замѣш алась нечистая сила,—сказалъ онъ.
Онъ былъ и зъ малороссовъ и всякую рѣчь начиналъ съ „Э“,
к акъ будто иначе и говорить нельзя.
— Причемъ ж е здѣсь нечистая сила? Р азвѣ она существуетъ?
— Э, существуетъ... Тутъ она водится... Я въ прошломъ
году, видѣлъ одного чорта. Онъ оидѣлъ подъ мостомъ и смотрѣлъ
въ трубу. Чорный, усатый, съ пуговицами. Глаза горятъ... Ей
Богу, правда!
— Можетъ быть это дорожный мастеръ или инженеръ какойнибудь; неужели ты вѣ риш ь въ чертей?
— К акъ же не вѣрить: черти есть! Нехай Богъ крыетъ отъ
такой пакости!
— Чудакъ!
— Э, чудакъ... а вотъ и сейчасъ хвостикомъ мелькнулъ по
водѣ, а вы не видали!
— Гдѣ?
— Д а вотъ, подъ кустикомъ... направо... въ сторонѣ...
Я оглянулся.
Дѣйствительно, въ кустахъ что-то шевелилось и шелестѣло,
но чортъ еще не показывался. Мой новоселъ крестилъ проклятое
мѣсто. Онъ ш епталъ какія-то молитвы.
За туманомъ нельзя было ничего разглядѣть.
— Да, что-то шевелится...
— Вражья сила... Это о н а .. Вотъ и кони трясутся. Д а во­
скреснешь Богъ и расточатся...—началъ было новоселъ.

2 0

« В Ѣ С Т Н И К Ъ З Н АН І Я

— Постой, да это собака,— сказать я.
— Э, собака. A развѣ чортъ въ собаку не можетъ перевер­
нуться?
— Но в ъ это время, изъ кустовъвы ш елъчеловѣкъ съружьеми»
на плечахъ. Онъ направился прямо ко мнѣ.
— Э! да это. Савелій Максимовичъ!—вскричалъ ямщ икъ.
Савелій М аксимовичъ подошелъ поближе, снялъ ш апку и
поздоровался. Онъ оказался не кѣмъ инымъ, какъ кабатчикомъ
изъ деревни Угловой.
— Э, а я тебя, братъ, нринялъ за нечистую силу!
— К акъ такъ?
— Очень просто. Тутъ, знаешь, проклятое мѣсто. Вотъ, ѣду
съ человѣком ъ въ Угловую и съ телѣгой попали подъ мостъ.
К акъ тутъ такое дѣло могло обойтись безъ злого духа?
Савелій Максимовичъ усмѣхнулся.
— Х отя я и харчевникъ, но скажу тебѣ прямо: ты дуракъ!
Посмотри: вонъ дыра, а тамъ доски болтаются... Надо было ѣхать
посерединѣ, а ты взял ъ бокомъ; доски, значитъ, и перегнулись!
Причемъ ж е здѣсь злой духъ? Эхъ, суевѣрный ты человѣкъ! '
— Да... воно такъ...
— То-то... конечно такъ,— сказалъ харчевникъ и посмотрѣлъ
на меня.
Тутъ только я замѣтилъ, что у Савелія М аксимовича на
поясѣ болтаются какіе-то удавленныя птицы, повѣшенные за го­
ловы, а съ другой стороны—висѣ ла кожаная сумка со всѣми при­
надлежностями. Тутъ была и бутылочка съ чарочкой и рожокъ
съ порохомъ; лягавая собака обнюхивала птицу.
— А вы къ намъ изволите ѣхать? — 0братился ко мнѣ хар­
чевникъ.
— Да, къ вамъ!
— По дѣ л у какому-нибудь?
— Н ѣтъ, такъ... по пути...
— Понимаю. Природой интересуетесь... Да, это хорошо... У
насъ не совсѣмъ красиво, а все-же въ погоду бываетъ и пре­
красно. Бухта, рѣка, зелень... Можно и поохотиться... Вотъ, убилъ
пять фазановъ, двухъ рябчиковъ... Плохо, неудача... Въ погоду,
можно двадцать — тридцать махнуть: мясо великолѣпное. Можно
себѣ и в ъ продажу... Вы изъ охотниковъ?
— Нѣтъ, не охотникъ...
— Ж аль. А птицы здѣсь довольно. Можно еще побаловаться.
Иріятная забава. Главное: прибыльно. Хоша ф азанъ здѣсь де­
ш евле курицы, а все-же результаты прекрасные! У меня и сынокъ
охотникъ. Тотъ, просто смерть несешь; гдѣ навелъ ружье... готово!
Въ летъ стрѣляетъ... даже на мушку не беретъ... Прямо, бацъ,
бацъ—и птица валится! Не хотите ли водочки?
— Н ѣтъ, спасибо...
— Отчего? Не пьете?
— Д а, не пью...
— Совсѣмъ?
— Совсѣмъ.
— Ж аль. Теперь погода сырая. Безъ водки невозмож но.'.
Позволите съ вами до Угловой подъѣхать?
— Садитесь.

Н А Ш Е

Г О Р Е .

21

Савелій М аксимовичъ поклонился и сталъ садиться на телѣгу.
Онъ усѣ л ся со мною рядышкомъ, подбилъ подъ себя клокъ
сѣна, чтобы удобяѣе было сидѣть, и поставилъ ружье между но­
гами, дуломъ к ъ небу. Собака стала визжать и проситься на
телѣгу.
— Ну, ладно... дома отдохнетъ... Тутъ версты три осталось!—
сказалъ Савелій М аксимовичъ, обращ аясь къ собакѣ.
Собака опустила морду и послушно побѣжала впередъ.
— Умная собака,— замѣтилъ новоселъ:—впередъ знаетъ, что
ей говорятъ!
Да, понимающа... Сто рублей заплатилъ Терентію Ивановичу.
Съ Англіи привезли. Понтеръ, безъ всякой примѣси. Только одно
жаль, не кобель, а сука. Какъ, значитъ, щ енки появятся—шабашъ:
сама ходитъ на охоту. Все щенкамъ тянетъ. Давеча она, знаете,
притащила дикаго гуся, обучать, значитъ, своихъ дѣтей. У всякого
свое воспитаніе, волкъ—по волчьи, а собака—по собачьи.
— Ты думаеш ъ, сказалъ онъ, снова обращаясь къ ямщ ику,—
что это: „гавъ—г а в ъ “ пустой звукъ; нѣтъ-съ, тутъ вся собачья
азбука... Манза и тотъ не разберетъ!
— Э. .
— Ладно, не спорь... Л учш е поговоримъ насчетъ должка.
Когда это, братъ Иванъ, надумаешься мнѣ отдать деньги за водку,
а? Небось, въ харчевню идешь, а платить тебя нѣтъ. Вотъ, Петръ—
это,—пояснилъ онъ мнѣ,—сосѣдъ по хатѣ,—тотъ человѣкъ чест­
ный: принесъ самоваръ, отдалъ телѣгу... а ты чего же ждеш ь?
— Э...
— Да, будемъ знать. Ты все на завтра, послѣзавтра, а меня
чего завтраками потчевать? Хитрый хохолъ: лошадей хорошихъ
продалъ, телѣгу тоже спустилъ, а оставилъ клячи,] да дрянь... что
съ тебя теперь взять?
— Э, да вы, Савелій Максимовичъ, совсѣмъ неправду гово­
рите. Мои кони пошли на войну. Ихъ забрали подъ конницу... Ну,
а деньги... сами знаете: жена, дѣти, мірскіе сборы. Тамъ, староста
ш колу строитъ д ва года, а все школа безъ крыши; еще в ъ карманъ кладутъ... Откуда я возьму вамъ денегъ?
— Что? Откуда? A мнѣ какое дѣло! Водку пьешь -и плати!
— Э...
— Ладно! довольно! Ни слова... Д ва дня сроку... А то, голубч и к ъ мой, все продамъ: избу, лош адей и даже твою бабу!
— Насчетъ бабы,—то еще посмотримъ, -сказалъ новоселъ и
самъ эхидно улыбнулся.
— Вотъ вам ъ и торгуй!—сказалъ Савелій Максимовичъ, обра­
щ аясь ко мнѣ.
Онъ, очевидно, ожидалъ, что я раздѣляю его мысли и желанія, но я просто мол чаль. Мнѣ стало досадно, что этакого ку­
лака я усадилъ рядомъ съ собою. А этотъ бородатый кровогіійца
продолжалъ травить Ивана.
— Т акъ-съ, напилъ на 25 руб.—уплатилъ; напилъ 30 руб.—
уплатилъ; теперь напилъ на цѣлыхъ пятьдесятъ цѣлковы хъ—и
хоть бы что?!
— Что? Н а какихъ пятьдесятъ? Двадцать рублей, а не
пятьдесятъ!
— Доказательства?

2 2

В Ѣ С Т Н И К Ъ З Н АН І Я “ .

— Есть и доказательства. Николай Тихоновъ ходилъ по
водку: ты записывалъ и онъ записывалъ. Э, да еще Марфа
Алексѣевна... Я человѣкъ неписменный. Тамъ вы писали и на мой
счетъ пьянствовали!
— И ш ь куда хватилъ! Ай, да хохолъ! А что, ежели, я прямо
тебя вм ѣстѣ съ лошадьми да доставлю сейчасъ въ холодную, а?
Ты думаеш ь, что я на это не способенъ?
Савелій Максимовичъ такъ эхидно и ядовито произнесъ свой
приговоръ, что, казалось, онъ уже засадилъ Ивана в ъ холодную.
— Да, да... вмѣстѣ съ женой, горшками, съ дѣдомъ и прадѣдомъ!
— Хе, какой шустрый! А не хочешь, Савелій М аксимовичъ,
моей хохлацкой дули?
— Что?
— Ничего. Я, насчетъ дули говорю... Иванъ не выдержалъ,
повернулся лицомъ къ Савелію Максимовичу и показалъ ему фигу.
— А! такъ вотъ ты какой! Остановись!—скомандовалъ хар­
чевникъ.
— Э, погоди... Спроси еще у барина, позволить ли онъ
остановиться. Не ты меня нанималъ съ города, а баринъ.
— Я... я...
— Что „я“... убирайся съ моей телѣги, а то я тебя такъ
батогомъ, угощу, что и харчевню свою забудешь!
Эта дерзость ямщ ика такъ подѣйствовала на Савелія Макси­
мовича, что нѣсколько минуть онъ не могъ произнести ни слова,
но, опомнившись, онъ схватилъ ружье...
— Позвольте!—вскричалъ я, ухвативъ за стволъ,
— Я убью его!
— Нѣтъ, вы не имѣете п р а в а ...
— Такъ... такъ... Позвольте, но какое онъ имѣетъ право го­
ворить мнѣ дерзости и еще тыкать подъ носъ фиги?
— Это дѣло ваше. Вы можете за оскорбленіе дѣлать что
угодно, только не въ пути. Я его нанялъ, и онъ долженъ меня
доставить въ Угловую. Мнѣ нѣтъ никакого дѣла до ваш ихъ
личныхъ с ч е т о в ъ .. и я не позволю здѣсь никакого самоуправ­
ства. Потрудитесь снять пистоны съ вашего руж ья и сидѣть
смирно,—закончилъ я спокойно, но рѣшительно.
Савелій Максимовичъ сразу какъ-то осѣлъ. Онъ поднялъ
курки, снялъ пистоны и положилъ ружье въ телѣгу.
Только тутъ я замѣтилъ, что онъ былъ порядочно пьянъ, и
отъ него несло водкой не хуже, чѣм ъ отъ Ивана.
Оба успокоились.
Впереди показалась деревня Угловая.
Небольшая, безобразно построенная мельница м ахала своими
сѣрыми крыльями, какъ хищ ная птица. Далѣе серебрилась лента
воды, это была рѣка. Возлѣ вѣтряка стояла небольшая копна со­
ломы, что-то безформенное, въ видѣ кучи навоза, и человѣческая
фигура.
П одъѣхали ближе.
— Вотъ и домъ Терентія Ивановича,—сказалъ харчевникъ,
указывая рукою въ пространство.
— Кто онъ такой?
— Каторжный... бѣглый... Приписался въ наш у деревню за

Н А Ш Е

Г О Р Е .

23

300 рублей денегъ. Обѣщался церковь строить, да вмѣсто церкви
отстроиль кирпичный заводь. Ему что: валяеть кирпичъ—и никакихъ. Во Владивостокѣ три каменныхъ дома, вторая жена,
зять катается въ каретѣ. А онъ, поди, безпаспортный, съ Кары
бѣжалъ.
— Какъ такъ?
— Очень просто. Бѣж алъ и все. Сначала приписался въ
городѣ Никольскомъ, когда тамъ еще село было. Тамъ ему, зна­
читъ, дали пріемный приговоръ; a затѣмъ, онъ пож аловалъ въ
нашу деревню. Документовъ никакихъ не представилъ. У насъ
все такъ. Только денеж ки давай Охъ, сила эти дены’и! В ѣдь въ
гласные хотѣли было выбрать во Владивостокѣ, да, поди, самъ
не пожелалъ. С купаетъ въ деревнѣ пахотные участки, кормитъ
свиней, отправляетъ ихъ на убой и гребетъ тысячи. А, поди,
сунься къ нему? Н а сходку какъ придетъ и заоретъ—всѣ ш апки
снимаютъ. Вотъ, каковъ у насъ Терентій Ивановичъ!
— Онъ вотъ и лѣсъ рубить. Видали, сколько дровъ въ
лѣсу? Это все его. Сплавляетъ по водѣ. А то, вотъ, и маш ина
к ъ его услугамъ. По желѣзной дорогѣ дороже. Онъ на плотахъ,
китайскихъ шаландахъ, джонкахъ... Бухта подъ самымъ носомъ.
М анза тутъ ни иочемъ. Корейцы ему землю обрабатываютъ, манзы
дрова пилятъ, а съ русскими онъ не стѣсняется: вонъ, у вдовы
домъ и все имущество продалъ; иди куда хошь!
— На кой ж е чортъ вы этакого паука держите въ деревнѣ?
— Крестьянинъ, свой человѣкъ. Теперь уже поздно... Онъ
еще и такъ дѣлаетъ: даетъ казна билеты напіимъ новоселамъ
для порубки лѣса. Свой хотя есть л ѣ съ , да строительнаго мало.
Ну, конечно, новоселъ бѣденъ, пропьется... Билетъ то взял ъ , а
рубить и вывозить л ѣ съ нѣтъ средствъ. Тутъ Терентій И вановичъ
и подхватываешь такіе билетики. „На, молъ, цѣлковый; все равно
срокъ билету пройдетъ!“—Мужикъ и соглашается.
Онъ замолчалъ. Мы въѣзж али въ самую деревню, гд ѣ домовъ было немного. Нѣсколько хатъ были покрыты соломою, другія цинкомъ; были и совсѣмъ безъ крыш ъ. На дворѣ, около одной
бѣдной хижины, стоялъ какой-то кирпичный очагъ, на подобіе
тѣхъ, какіе устраиваю тъ солдаты во время походовъ. Этотъ очагъ
дымился. Возлѣ него стояла блѣдная и худая женщина съ ребенкомъ на рукахъ. Она что-то варила. Виденъ былъ паръ, который
смѣш ивался съ дымомъ, и въ черной, зіяющей печкѣ колыха­
лось золотистое пламя. Огонь вы скакивалъ наружу и лизалъ сво­
ими языками прокопченный кирпичъ.
З а исключеніемъ какого-то сломаннаго колеса, кадки съ
водою, и двухъ - трехъ горшковъ, торчащихъ, какъ вороны на
кольяхъ, во дворѣ ничего болѣе не было видно. Впрочемъ, изъ
маленькаго окошка, въ которое едва можно просунуть голову,
торчало какое-то тряпье, которое оказалось кудлатою головою
мужика.
Иванъ повернулъ лошадей, и я очутился передъ красивымъ,
двухъэтажнымъ домомъ съ балкончикомъ, палисадникомъ и боль­
шими тесовыми воротами. На крышѣ, около флюгеря, трепался
флагъ.
— Вотъ дом ъ Терентія Ивановича, — сказалъ харчевникъ.
За изгородью возвышались капитальны я постройки: амбары

24

«в-ьстникъ

ЗНАНІЯ».

сараи, конюшни. Тутъ былъ и скотный дворъ, гдѣ возлѣ коровъ
сидѣли деревенскія работницы съ доянками. Однѣ уже выдоили
и утирали иотъ съ лица; другія, напротивъ, подходили къ коровамъ и приступали къ доенію.
— Ишь, сколько коровъ, — позавидовалъ харчевникъ. — Все
въ сто, въ двѣсти рублей штука. Тутъ, вѣдь, скотъ дорогой, при­
возный. Манзовскіе никуды не годятся. Вотъ, пароходъ доброволь­
н а я флота придетъ, привезетъ двѣ-три дойныхъ коровы (они для
пассажировъ въ путешествіе забираютъ)... ну... и наш ъ Терентій
сейчасъ на свою мызу. Да, вотъ, и онъ самъ стоить среди своихъ
работницъ сбоку, возлѣ черной коровы...
Дѣйствительно, на указанномъ мѣстѣ стоялъ самъ хозяинъ.
Онъ былъ одѣтъ въ такую рвань, какъ Плюшкинъ, и о чемъ-то
громко и съ увлеченіемъ говорилъ, ничего вокругъ не замѣчая.
— А вотъ и моя харчевня,—доложилъ Савелій Максимо­
вичъ.—Милости прошу ко мнѣ!
— Благодарю.
— Отчего же: прямо ко мнѣ; комнатка найдется. Есть мо­
локо, квасъ, можно и фазана зажарить. У насъ всякое угощеніе,
лишь бы только денежки!
— Нѣтъ, я остановлюсь у здѣшняго крестьянина. Квартира
уже нанята.
— А! Это другое дѣло! А все же, если не хотите остано­
виться, то въ гости милости прошу. Хдѣба и соли у меня есть
достаточно. Жена у меня баба злая, пьющая, но гостей почтенныхъ любить и уважаетъ. Позвольте спросить ваше имя и
отчество? »
Я сказалъ.
Онъ соскочилъ съ телѣги, взялъ ружье, поднялъ свой заса­
ленный картузъ и пошелъ по направленію къ харчевнѣ.
— Милости прошу! не откажите! — еще разъ повторилъ онъ
на ходу.
Въ это время изъ харчевни вышла толстая баба; она одной
рукой подперлась въ бокъ, а другую наставила на глаза. Оче­
видно, ей хотѣлось разглядѣть проѣзжающаго путника. Судя по
юбкѣ, грязной кофтѣ, и красной, какъ зарево, физіономіи, она,
мало обращала вниманія на свой туалетъ. Къ тому же, типъ этой
женщины былъ совсѣмъ не крестьянскій, а настоящей мѣщанки,
торговки.
— Э, это любовница Терентія Ивановича, — пояснилъ мнѣ
Иванъ, видя, что я съ любопытствомъ разсматриваю бабу.—Савелій
потому его и не любитъ. Тутъ, у нихъ были драки; даже суди­
лись, а они себѣ все кохаются... О, этотъ Терентій страшный
волокита!
— Да вѣдь онъ, кажется, уже старикъ...
— Старикъ? Эге, старикъ! Онъ ходилъ прошлый годъ на
досвитки, да ему хлопцы обломали бока. Тамъ еще, въ дракѣ,
одинъ изъ москалей такъ хватилъ его за губу, что онъ чуть было
Богу душу не отдалъ. А иотомъ, губа заросла, остался только
шрамъ. Въ другой разъ, ему глазъ подбили. Это уже корейцы.
Видите, людей нанимаешь на земляныя работы, а расплачиваться
не хочетъ. Вотъ, поймали его въ лѣсу, да и давай охолаживать.
Потомъ, подожгли ему стоги съ сѣномъ. Да, вотъ, черезъ него

Н А Ш Е

Г О Р Е .

25

и вся деревня пострадала. Пошелъ такой палъ, что не только
громадскіе стога, но и лѣсь весь обгорѣль. Дышать было нечѣмъ.
А все нашъ Терентій надѣлалъ. Чтобъ ему пусто было
— А вотъ и моя хата,—заключить Иванъ, указывая на малороссійскую мазанку.
Мы подъѣхали.
На заваленкѣ сидѣлъ старикъ, этакъ лѣтъ девяносто, и смотрѣлъ на насъ. Онъ, очевидно, уже плохо видѣлъ и щурился,
какъ старый котъ. Большая, лоснящаяся плѣшь на головѣ, да
по бокамъ бѣлые, какъ снѣгъ, волоса...
Когда я соскочилъ съ телѣги и сталъ доставать свой багажъ, изъ избы выш ла молодая женщина.
— Это моя жинка!—отрекомендовалъ Иванъ.
Она принялась помогать мнѣ снимать мой багажъ.
Скоро все внесли въ избу, которая оказалась о двухъ комнатахъ, довольно чистая, опрятная. Пахло хлѣбомъ, жареннымъ
картофелемъ. Чувствовалось, что хозяйка живетъ здѣсь работящая,
и есть харчи.
— Садитесь, пожалуйста!—пригласила она.
Я сѣлъ на первый иопавшійся табуретъ.
Иванъ, однако, возился на дворѣ; онъ распрягалъ лошадей;
ссорился съ старикомъ.
—- Ишь какъ расходился! Всегда такъ. Какъ откуда пріѣдетъ, такъ сейчасъ за старика. А старикъ едва дышетъ. Онъ бы
и радъ работать, да силъ нѣту. Иванъ! да не стыдно тебѣ! Ты бы
хоть гостей стыдился! Ну, чего расходился?
—• Э, дура... Тебѣ какое дѣло мѣшаться въ наши дѣла? Вотъ
ты за его стоишь, а не знаешь того, что харчевникъ чуть было
меня не убилъ на дорогѣ за долги. А старикъ, какъ собака, и
бросился изъ за угла: „гдѣ бисовъ сынъ твоя горилка?“ А я что:
обязанъ ему отдавать отчетъ, гдѣ у меня горилка? Э, вы съ своимъ батькомъ прямо съума спятили!
Тамъ нечистая сила появилась, вывернулись на мосту, по­
томъ этотъ харчевникъ... а тутъ давай бисовъ сынъ горилку! Что
я Харламовъ или Пьянковъ?!
— Будетъ, будетъ, довольно!—остановила его жена.
Она была одѣта въ малороссійскую сорочку, съ вышивками
и въ одной юбкѣ, какого-то бураго цвѣта. Лицо еще было свѣжее,
румяное. Глаза голубые.
— Вы сами изъ какой губерніи?—спросилъ я у своей хозяйки.
— Полтавскіе. Съ крутыхъ яровъ. Мы казаки. Земли было
мало, семья большая—вотъ и поѣхали.
— Хуторяне?
— Да, хуторяне.
— Ну, и что же, не жалѣете, что забрались такъ далеко?
— Какое, не жалѣемъ!.. жалко!., да что подѣлаете? Думали,
что вотъ вся сила въ ста десятинахъ земли, а вышло, что и
десятины нельзя распахать...
— Это-жъ почему?
— Видите. Кто богатый, тотъ можетъ обзавестись хорошими
лошадьми, плугами; можетъ построить хорошій домъ. нанять
ирбу *), манзу... ну, а у кого грошей нѣтъ, то хоть травой кор*) Такъ называютъ корейцевъ; манзами—китайцевъ.

2 6

«ВЪСТНИКЪ ЗНАНІЯ».

мися. А тамъ, хотя земли было мало, за то мы жили на своей
сторонѣ. А тутъ то еще, посѣешь хлѣбъ, какъ хлѣбъ, а выростетъ
все пьяное.
— Какъ пьяное?
— Такъ, пьяное... Свинья и та не можетъ ѣсть. Зерно, какъ
зерно: большое, чистое, на видъ какъ золото, а только спеки хлѣбъ
и накушайся—вотъ и пошла рвота. Голова кружится, тошнить...
Будто выпила четверть водки.
— Люди говорить, что будто Господь караетъ такъ людей за
ихъ грѣхи. Стали много пить водки, вотъ Господь и даетъ имъ
пьяный хлѣбъ. А старшина пріѣзжалъ вмѣстѣ съ приставомъ и
исправникомъ, тѣ говорили, что виноваты морскіе туманы. Богъ
его знаетъ, какъ тутъ понимать?
— Конечно, туманы,--сказалъ Иванъ.
— Пускай, туманы; а почему у Алексенко весь хлѣбъ хорошій, а у насъ и прочихъ сосѣдей пьяный? У иныхъ, на одномъ
полѣ: и пьяный и не пьяный хлѣбъ. Нѣтъ, тутъ безъ Бога ничего
не дѣлается,—сказала жена Ивана и сама взялась за ухватъ. Она
подняла горшокъ и вынула его изъ печки.
— Что наварила?—освѣдомился Иванъ?
— Кашу, картофель...
Иванъ буркнулъ что-то подъ носъ и сѣлъ за столъ.
Заслышавъ разговоръ о каш ѣ и картофелѣ, старый дѣдъ
заглянулъ въ двери.
— Ну, чего заглядываешь? Садися! Горилки сегодня не по­
лучишь!
Самъ знаешь, надо долги уплачивать, а не пьянствомъ
заниматься!
— Я, Иванъ, о горилкѣ ничего тебѣ и не говорилъ,—сказать
старикъ.—Это все твои фокусы!
— Какіе фокусы?
— Какъ какіе? Я говорю ему: „ты опять пьянь“, а онъ: a тебѣ
какое дѣло?“ Какъ какое дѣло отцу... Развѣ я тебя не кормилъ?
не поилъ? Вонъ какого забіяку выгодовалъ. Всѣ свои гроши отдалъ
на женитьбу. А, какъ постарѣлъ, ослѣпъ, мало стало силы, и
пошли фокусы. Хорошо-ли такъ поступать?
Старикъ посмотрѣлъ на своего сына укоризненнымъ взглядомъ, нахмурилъ брови и самъ сѣлъ на табуретъ. Иванъ молчать.
Онъ о чемъ-то думалъ и не находилъ словъ высказать свое
собственное мнѣніе. Молчала и его жена, приготовляя на столѣ
обѣдъ. Она накрыла столъ чистой скатертью, поставила тарелки,
положила ложки, нарѣзала хлѣбъ. Послѣ, въ большой мискѣ
подала кашу съ молокомъ.
— Слава тебѣ Господи! — прошеиталъ старикъ вставая, и
крестясь на иконы. Тоже самое сдѣлалъ и Иванъ.
— Садитесь, поближе!—пригласилъ меня старикъ.
Я былъ у нихъ не гостемъ, а столовникомъ.
Проголодавшись, ѣлъ съ удовольствіемъ и жадностью.
Послѣ каши слѣдовалъ картофель.
Въ это время въ хату вошла старуха. Ее пригласили къ столу.
Она недурно говорила порусски. Оказалось, что въ деревнѣ Угло­
вой, вмѣстѣ съ малороссами, поселились и великороссы. Тутъ
были даже изъ Бессарабіи, Крыма.

Н А Ш Е

Г О Р Е .

27

— А позвольте васъ спросить, вы изъ какихъ будете?—спро­
сила меня старушка.
— Русскій человѣкъ,—отвѣтилъ я.
— А—a! Русскій человѣкъ... A положеніе ваше? чинъ? У
насъ, вотъ, Ядронкинъ, изъ дворянъ происходить, а приписался
къ крестьянству. Нѣтъ у него никакихъ чиновъ... Человѣкъ
хорошій!
— Умно сдѣлалъ, сказалъ старикъ, что приписался къ
крестьянамъ. Лучш е жить честнымъ трудомъ, чѣмъ переходить
въ босячество. А теперь на Руси не мало бароновъ ходить въ
опоркахъ, загляни-ка въ ночлежки, на пристань...
Все подаяніемъ питаются...
Не сѣютъ, а пожинаютъ. И какъ будто образованные... И что
имъ помогло это образованіе, когда не умѣли себя сберечь. Вотъ
бы нашему брату мужику. Вѣдь „мы“ то и пьемъ отъ необразованія.... Старикъ глубоко вздохнулъ. Его сѣрые, болыніе глаза
наполнились какой-то грустью.
П.

Деревенскій идолъ.
— А, вы все еще спите!—раздался голосъ Савелія Максимо­
вича, вышедшаго ко мнѣ утромъ...—Пора, пора; солнышко глядитъ уже въ окошечко, свѣтитъ, грѣетъ... Оно конечно, съ до­
роги... утомились... заспали однако....
А который часъ? Развѣ поздно?
А Богъ его знаетъ. У меня часы испортились, цѣпочка пор­
валась, и гиря упала на полъ. Часы были старинные, вѣрные,
минута въ минуту. Теперь такихъ не купить. Съ аукціона были
куплены. Три цѣлковыхъ далъ. Пробовалъ веревочкой связать,
да видно и внутри неладно. Теперь Терентій Ивановичъ цѣлковый
даетъ.
— А ему же зачѣмъ?
Ему?—Гм., онъ все, положительно... все покупаетъ, все го­
дится: гвоздь, иглу, подошву, старое колесо... Найдетъ тряпку
или подкову н аули ц ѣ —все приберегЦТакая шельма, тряпичникъ!..
— А волокита то какой—продолжалъ Савелій Максимовичъ,
немного помолчавъ, обтирая свой лобъ ситцевымъ платкомъ,—
даромъ, что старый человѣкъ.... Зато я ему проклятому, вотъ,
какой гузъ посадилъ на рыло! Носился съ нимъ два мѣсяца! Те­
перь больше не замаетъ!
— А онъ за это не судился?
— Какое тамъ, не судился: было всего. Я говорю мировому:
„Да это каторжный, бъглый, съ Кйры бѣжалъ“, а онъ возьми да
и оштрафуй меня на десять рублей.
— Ну?
— Да что, ну!., ну и пришлось заплатить!... Да онъ будетъ
еще меня харчевника, помнить! У меня свое правосудіе!
— Перестанетъ собирать у себя всѣхъ деревенскихъ дѣвокъ, да
заводить всякое безстыдство. У него и сынъ такой. Капля въ
каплю, въ отца!.. Настоящій плодъ отъ дерева! Нарвался, значитъ,
оженили; пришлось мужику мельницу отстроить, на избу дать.

28

„в-ьстникъ

З Н АН І Я “ .

Терентій все сдѣлалъ для сынка. Зато, подите, изъ ж ены выколачиваетъ живую душу!
— Да, выколачиваешь! Изсушилъ, измаялъ ее сердечную!
— Б ы ла первой красавицей въ деревнѣ: коса, во, какая! А какъ
глянетъ, да моргнетъ—душ а такъ и движется... а теперь что? Ж и­
вой мертвецъ, однѣ кости, старуха...
— А отецъ то ея, что же молчишь?
— Ем у что! Дочку колотятъ, тиранютъ; зато ему выгодно:
брюхо вонъ какое отпустилъ! А рожа? Шире масляницы. Настоящій
извергъ, быкь деревенскій! Придешь, значитъ, къ Терентію: тотъ
ему водочки, винца, варенья, сластей различныхъ... А мужичку
что? Брюхо было-бы его полно, да носъ въ табакѣ—вотъ и вся
его философія!
— Философія?
— Да-съ... Вы не смотрите на меня. Мы тоже кое что понимаемъ... Учили-съ всякой мудрости, да толку то, правду сказать,
немного: школы нѣтъ. Н ѣтъ никакого свѣточа правды, истины,
поученья; все съ своей головы. А что ты возьмешь съ головы, да
еще бычачьей? Эхъ!....
— Э, чай на столѣ. Пожалуйте ваше благородіе кушать, ска­
залъ Иванъ, просовывая голову въ дверь.
— А чего же харчевника не зовешъ, сказалъ Савелій Мак­
симовичъ, обернувшись лицомъ къ Ивану.
— Э... вы богаты. У васъ съ Терентіемъ Ивановичемъ грошей
до черта. Вы одинъ на другого говорите, а все свое дѣлаете.
— То есть, что я дѣлаю?
— Гроши складываете въ банкъ.
— Складываю, конечно, но и ты складываешь тоже въ казна­
чейство!
— Куды?—въ ваш и кишени? Да, складываю! Вотъ уж ъ два
года, какъ все складываю, вы все относите въ банкъ... Еще ста­
роста привязался: „давай за полугодіе или треть недоимки!,, от­
куда я ему возьму? До сихъ поръ нашему Пуховому не отдаютъ
грошей, которые пришли на его имя съ родины; а Пуховой мнѣ
долженъ: я ему отдалъ свою корову. Получу отъ Пухового,] тогда
отдам ъитебѣ, и старостѣ. А на чай все же не хочу тебя звать!
— Погоди, стой! Ты вчера мнѣ что сказалъ?
— Что?—Ничего!—К акъ ничего? Тыговорилъ: „телѣгам оя, а
баринъ, молъ, тебя нанялъ; можетъ, дескать, и съ телѣги долой“...
Такъ я согласился, хотя и не добровольно. Ну, а теперь баринъ чей
чай пьетъ: твой или свой?
— И мой и свой: моя баба готовить, а баринъ пьетъ.
— Такъ. Отлично. A тебѣ кто платить: баринъ или ты его
угощаешь?
— Э... умница! Развѣ первый день не хозяина? Какой же я
буду хозяинъ, если за первый день съ своего постояльца заберу,
гроши? Я угощаю своего пана!
— Хитрый хохолъ!.. вывернулся!.. Ну, ладно... пусть будетъ
по твоему: -угощай! А все же насчетъ должка не забывай: онъ до­
роже твоего чаю!
— Ладно, ладно... Дай спокой!.. И безъ тебя тошно!...
Савелій Максимовичъ взял ся за свой картузъ и всталъ.
— Нынче день хорошій,—сказалъ онъ на ходу,—приходите

Н А Ш Е

Г О Р Е .

29

ко мнѣ чайку отвѣдать. Пришлись вы мнѣ по душ ѣ, словно брать
родной; такихъ людей, право, не видалъ; безъ лести говорю!
— Спасибо. Зайду.
Онъ надѣлъ картузъ, грузно прошелъ по деревенскому полу,
который скрипѣ лъ подъ его тяжестью, и скрылся за дверями.
Я сталь одѣватся.
Въ маленькое окно падали лучи солца Они освѣтили все мое
дорожное имущество: убогую постель, книги, столъ, табуреты—все.
Мнѣ стало весело.
За чайнымъ столомъ сидѣлъ старикъ—отецъ, маленькій сы­
нишка и двѣ дѣвочки: дѣти Ивана. Тутъ суетилась и сама хозяйка.
Она то утирала носъ своимъ дѣтямъ, то поучала вѣжливости, ко­
нечно, по своему по деревенски. Д ѣвочка, еще малолѣтка, бы ло,
расплакалась отъ слиш комъ усерднаго обтиранія ея носика.
— Э, не п л ачь мое дитятко: я тебѣ бубликъ куплю,—сказалъ
Иванъ
— Цыцъ!—зыкнула мать.
Д ѣвочка притихла.
Ещ е слышались тихія всхлипыванья, еще капали невинныя,
дѣтскія слезы—и затѣмъ лучъ радости озарилъ это ангельское,
кроткое личико. Такъ, порою, заплачетъ небо, всколыхнется волна,
гдѣ нибудь на р ѣ кѣ , и опять рябь, потомъ тишь, и, наконецъ, зер­
кальная гладь. Отражаются берега, деревья, горы, небо—но нѣтъ
волненія. Въ душ ѣ дѣтской такія-же перевороты: достаточно ласковаго слова, и сердце ребенка наполняется невозмутимою благо­
датью, спокойствіемъ.
— Мама, мама... гдѣ моя ложечка?— спросила д ѣ в о ч к а и про­
тянула свои пухлыя ручки.
Старый дѣ д ъ нагнулся на полъ, поднялъ ложечку и подалъ
своей внучкѣ.
— На, тебѣ ложечку, — сказалъ онъ, — куш ай н а здо­
ровье; Б огъ знаетъ, доживу ли до той поры, когда ты вырастеш ь
и мнѣ подашь! Нѣтъ, вѣроятно, не доживу... Старь!
Онъ закряхтѣлъ, закашлялъ и принялся пить чай.
Въ отворенное окно врывался теплый вѣтерокъ. Гдѣ-то
жужж али мухи, пѣ ли птицы, игралъ пастухъ на рожкѣ.
Я отпилъ чай и рѣш ился пойти къ харчевнику съ визитомъ.
На улицѣ было тихо. За деревней кругомъ зеленѣли поля,
и зеленое море травы, кустовъ, деревьевъ вырисовывалось вдали.
Тамъ синѣли горы, покрытыя лѣсомъ; по другую сторону сере­
бристый заливъ воды. Д аже рѣ чка Песчанка сверкала въ зелени,
словно чудная, подвѣнечная лента, и лучи играли ,и серебрились
на ея бѣгущей водѣ.
Вся мѣстность была залита ослѣпительными' лучами. Каза­
лось, не было пятнышка, куда бы не проникало горячее, ж иво­
творное солнце востока. Этотъ зной до того былъ тяжелый, что
положительно нечѣм ъ было дышать.
— А! пожалуйте,—сказалъ Савелій Максимовичъ, выйдя ко
мнѣ на встрѣчу;—теперь жарко, только и сидѣть по домамъ, да
кваскомъ прохлаждаться.
— Жепа! подавай квасу!—крикнулъ Савелій М аксимовичъ.
— Чичасъ... я того, надѣну фартухъ!— отвѣтила. жена.
— Да-съ, такъ вотъ вы и у меня! Слава Богу! А я думалъ,

30

„ВЪСТНИКЪ

З НАНІ Я “ .

что не пойдете, обидѣлись... Накуралесилъ вчера, натворилъ дѣловъ... Ч уть было хохла не подстрѣлилъ... Долго ли до грѣха?
Спасибо, не допустили! А все водочка! Можетъ быть, винца
отвѣдаете?
— Н ѣтъ, спасибо.
— Эка, башка у меня пустопорожняя; и забылъ, что вина то
вы не употребляете! Можетъ, сладенькаго ликера, бальзамъ или
воробьиный слезки отвѣдаете, а?
— Спасибо.
— Право, это не хмѣльное. Есть еще ' „Ермакъ“, „Анютины
глазки“, „Еогоръ“—но эти не совѣтую, изъ крѣнкихъ будутъ...
Впрочемъ, бутылочка есть шампанскаго... — Въ такомъ случаѣ,
кваску испейте, квасъ хорошій. Жена! а жена?
— Чего? я тутъ!
Въ дверяхъ показалась толстая баба, съ подносомъ въ
рукахъ.
— Вотъ она, моя жена, Людмила Савишна! — иредставилъ
Савелій Максимовичъ.
— Здравствуйте, здравствуйте, я уже васъ видала, когда
вы ѣхали; думаю себѣ: Кто бы это могъ быть? Андрей Ивано­
вичъ?—нѣтъ; Сила Панфутьевичъ?—тоже нѣтъ; кто же, думаю,
такой? Анъ Оавелій М аксимовичъ и разъяснилъ: „это, говорить,
по мірскимъ дѣламъ, должно слѣдователь, а не то акцизный чиновникъ.
— Что-жъ, у насъ все въ порядкѣ: водка въ градусахъ
вино съ этикетками; а что, продаемъ папиросы „Дюшесъ“ безъ
патента, такъ тутъ всѣ торгуютъ табакомъ.—- Пожалуйте, посмо­
трите!—сказалъ харчевникъ.
— Да, вѣ д ь я не акцизный чиновникъ...
— Это все равно: каждому милому господину показываю
свои порядки. У меня чисто. Люблю чистоплотность въ кабакѣ—
это моя страсть!
— Н ѣтъ увольте...
— К акъ хотите. А мы съ нашимъ удовольствіемъ..
— Такъ выпейте-ка кваску.
Онъ откупорилъ бутылку и подалъ мнѣ стаканъ холоднаго
пѣнистаго квасу; я съ удовольствіемъ выпилъ.
— Вотъ, вы ѣдете изъ города, что тамъ говорятъ насчетъ
войны. Будем ъ ли воевать?
— А, вы и политикой занимаетесь?
— К акъ же, помилуйте, не заниматься политикой? Нынче
ведра водки не продашь безъ политики: тамъ моноиолія, казенныя лавки, а тутъ ворочай мозгами... Харламовъ и Пьянковъ
прямо на шею сѣли!
— Газеты выписываете?
— К акъ же... интересуюсь... Д ля харчевни это даже не­
обходимо. Вотъ, не угодно ли: „Дальній Востокъ“, „НикольскоУссурійскій Л истокъ“... есть еще газеты. Поучительно гшшутъ!
Все больше про Маньчжурку. Еще есть „Восточный Вѣстникъ“,
тотъ прямо выводить гласомъ веліемъ: „воры, разбойники, гра­
бители“, и все про инженеровъ. Хотите прочитать сегодняшніе
номера? Славны я газеты! Ж аль только, что мало пиш утъ о на­
шей крестьянской жизни. По мнѣ, печатали бы о наш ихъ дѣлахъ,

Н А Ш Е

Г О Р Е .

31

о нашихъ кровопійцахъ... Вотъ, къ примѣру, о Коморскомъ...
— Коморскій. Это кто такой?—спросилъ я.
— Бывш ій тюремный начальники. Говорятъ, былъ на Сахалинѣ; потомъ, завѣ ды валъ каторжными при постройкѣ Уссурійской дороги; саж ал ъ ихъ на „пичужку“, морилъ голодомъ, а по­
томъ адвокатомъ сталъ. Прошелъ всѣ инстанціи. Теперь, хе—хе...
теперь уже онъ совсѣ м ъ съума сошелъ. Заговариваться сталъ...
—- Что-же, онъ вамъ что-нибудь сдѣлалъ?
— А какъ-ж е, устроилъ дѣло: секретаря то оиравдадъ, а
меня хотѣлъ засадить въ тюрьму. Д а Богъ не безъ милости!
Обошлось дѣло и безъ тюрьмы! Я, вмѣсто тридцати ты сячъ, н а ­
ж иву милліоны, л и ш ь бы Господь здоровья послалъ, не безталанный я... Да-съ!
Савелій М аксимовичъ разставилъ широко свои ноги и тор­
жественно произнесъ:
— Нѣтъ, шалите! Если ужъ на то пошло, то у меня еще
хватить средствъ съ вами тягаться! Пусть сынъ Терентія ѣдетъ
въ Японію, а я поѣду въ Италію. Я имъ докажу, что и я при
деньгахъ, да у меня и умъ-то имѣется, а имъ Господь въ этомъ-то
и отказалъ?!
-— Коморскій-то этотъ въ селедку человѣкъ, умишко-то у него
тоже рыбій, а поди — запичужить хотѣлъ?! Этакая каналья! Да...
Д а онъ и Терентія Ивановича не стоить! Настоящій мошенникъ!..
Однако, что это мы съ вами сидимъ. Пойдемте, закусимъ, чѣм ъ
Б огъ послалъ,—сказалъ онъ, вставая.
Мы прошли въ другую комнату съ нѣкоторыми признаками
комфорта: тутъ были мягкіе стулья, письменный столъ, какія-то
бездѣлушки, рѣзное кресло и клѣтка съ зеленымъ попугаемъ.
— Пожалуйста!—пригласилъ онъ меня, подвигая мнѣ кресло
и самъ усаж иваясь на стулъ.
— Что-же ты не приглаш аеш ь гостя кушать? — спросила
Людмила Савишна.
— А! простите! я совсѣмъ забылъ! Эка голова! Эка чурбанъ!
Милости прошу, пожалуйста, кушайте!
Савелій М аксимовичъ засуетился и, не разжевавъ хорошенько
селедку, выплю нулъ ее и началъ усердно меня приглашать.
— Помилуйте...
— Нѣтъ, позвольте... это моя ошибка. Это вышло очень не­
хорошо. Я, какъ свинья, самъ сталъ лопать, а васъ изъ головы
выпустилъ. Вотъ, что значитъ Комарскій...
Онъ чувствовалъ себя неловко, обнаруживъ свою жадность
и забывъ изъ за нея о нѣкоторыхъ формахъ приличія, а потому
сталъ ругаться съ женою, которая ѣ ла съ еще большею жадностью.
Однако, послѣ нѣсколькихъ взаимныхъ комплиментовъ, оба они
умолкли. Слышно было, какъ сопѣла супруга, вся побагровѣвъ
отъ злости, а супругъ чавкалъ селедку, проглатывая кусокъ за
кускомъ. Тутъ стояла еще соленая кэта (рыба) картофель, молочная
лапша и гречневая каша. Все это быстро исчезало...
— Слава тебѣ Господи, поѣлъ! — сказалъ наконецъ хозяинъ
и всталь на ноги. Онъ едва дышалъ. П оѣла и его супруга. Ей
даж е спать захотѣлось. Она начала зѣ вать, крестить свой ротъ и,
переваливаясь съ ноги на ногу, отправилась прилечь на койку.
— Вотъ она, корова, видите!
— Что-же, она уже пожилая ж енщ ина,—замѣтилъ я.

32

„вѣстникъ

З Н АН І Я “ .

— Какое! ей всеготридцать пятый годъ!
— А вамъ сколько?
— Мнѣ сорокъ второй годъ. Я еще мужчина въ цвѣту.
Военную службу отслужилъ. Б ы лъ унтеръ-офицеромъ, каптенармусомъ, деныцикомъ, и ранецъ носилъ. Служилъ на желѣзной
дорогѣ, пасъ свиней, скотъ; былъ подрядчикомъ, сплавлялъ лѣсъ
вмѣстѣ съ французомъ Монсье, а теперь харчевникъ. Этотъ Монсье
такъ меня обработалъ, столько сплавилъ лѣса за границу, что у
меня въ карм анѣ ничего не осталось. Одинъ шишъ!
— Ну, уж ъ будто-бы?
— Н ѣтъ, то было... Теперь, слава Богу, у меня средства есть:
я опять богатъ. Хватить на мой вѣкъ! Хотите, покажу вамъ китайскаго идола? Весь изъ золота!
— Интересно.
Савелій Максимовичъ просунулся черезъ двери, скрылся на
нѣсколько минуть и затѣмъ вернулся съ идоломъ в ъ рукахъ.
— Вотъ онъ, идолъ-то, и зъ за котораго торгаши всего міра
проливаютъ слезы и кровь! Посмотрите, какой красавецъ! А какъ
вамъ кажется, сколько въ немъ фунтиковъ?
— Не знаю.
— Д ва съ половиной. Да-съ, два съ половиной. Такихъ
вещ ицъ у меня есть предовольно. Это все я скупилъ у мародеровъ, у разныхъ своихъ и чуж ихъ разбойниковъ. Что-же зѣвать?
Крадутъ всѣ. Даже покойный цзянь-цзюнь — и тотъ кралъ. Ей
Богу, правда!
— Купите идола! Вѣдь вы, вѣроятно, денежный человѣкъ?
— Нѣтъ, это дорогая вещ ь.
— Не дороже денегъ. Право купите! Все равно придется
за границу тащить. А такъ, въ частныя руки, и превосходно бы
спустить... Ну, какъ?
Я, к акъ настоящій пролетарій, конечно, не могъ и думать о
какой-либо покупкѣ: у меня едва-едва хватило-бы доѣхать до
города. Но, не желая уронить себя въ глазахъ этого человѣка,
который только и кланялся людямъ съ положеніемъ, я спросилъ:
— А сколько вы за него хотите?
— Немного. Всего десять ты сячъ рублей.
— Да, вѣдь, онъ дутый; сверху только позолота. Тутъ даже
и пробы-то нѣтъ.
— Нѣтъ, онъ не дутый; настоящій золотой идолъ!
Онъ повернулъ идола кверху ногами, потрясъ его, и затѣмъ
опять поставилъ на столъ.
— Вѣдь в ъ нынѣшній вѣ къ, кто, собственно, не молится
ему: и дьяки, и купцы, и честные граждане. Эхъ, іголубчикъ ты
мой, не продамъ я тебя! Нѣтъ, не продамъ!
И, схвативъ китайскаго идола со стола, онъ понесъ его опять
на старое мѣсто, откуда взялъ. Слышно было, какъ высовывалъ
онъ какой-то ящ икъ, какъ со звономъ щелкнулъ замокъ, при поворотѣ ключа, и самъ обладатель идола возился возлѣ своихъ
сокровищъ. Но мнѣ все это надоѣло и наскучило. Солнце уже
опустилось; вечерѣло, и легкія сумерки спустились на землю. Въ
комнатѣ стало темнѣе.
„Пора и в ъ свою хату“—подумаяъ я, взявъ трость и шляпу
и направился къ выходу.
— Куда?—загородилъ мнѣ дорогу харчевникъ.

Н А Ш Е

Г О Р Е .

33

— Какъ, куда?-—Домой!
— Я еще хотѣлъ вамъ показать одного идола... Зам ѣчательный идолъ...
Но въ это врем я в ъ дверяхъ показался мужикъ... Савелій
Максимовичъ внезапно остановился и измѣрилъ своимъ взглядомъ человѣка.
— Батюшка, родной, помилуй!— сказалъ мужичекъ, неожи­
данно для всѣхъ опускаясь на колѣни...
Харчевнпкъ, зн авш ій гордый и самостоятельный нравъ сибирскихъ крестьянъ, опѣш илъ, увидѣ въ валявш агося у его ногъ
мужика: видно у ж ъ сильно пргокало его горе...
— Что съ тобою? чего тебѣ надо?
— Д а вотъ, — со слезами на глазахъ произнесъ мужикъ, —
принесъ тебѣ, родимы й, кое-какія вещ и въ закладъ. Видишь,
жена-то моя давно хвораетъ, а теперь при смерти. Н уято и пищу,
и лѣкарствъ... а денеж екъ нѣтъ. Ну, значитъ, такое обстоятельство.
— К акія вещ и?
— Д а вотъ тутъ, двѣ новыхъ юбки, зимняя шапка, рука­
вицы... шапка-то износилась, да еще годится... рукавицы...
— Дряни-то у меня много есть... Ты-бы, вотъ, самоварчикъ
принесъ. А это на что мнѣ?..
— Самоварчикъ?-— самоварчика-то уже нѣтъ...
— К акъ нѣтъ! куда ты его дѣлъ?
—• Терентій Ивановичъ за два рубля взялъ... еще м ѣсяцъ
тому назадъ.
— А! вотъ ты какой! Терентію Ивановичу самоварчикъ, а
мнѣ дрянь... Н ѣтъ, не надо! Тащи къ нему!
— Ахъ, Савелій Максимовичъ... смилуйся!., вѣдь ж ена при
смерти... каждый ч асъ теперь дорогъ... помилосердствуй!.. И му­
ж икъ бухнулъ опять в ъ ноги харчевнику.
— Тотъ в зял ъ вещ и въ руки, встряхнулъ одну юбку, дру­
гую... повертѣлъ в ъ рукахъ шапку... рукавицы... и, послѣ нѣкотораго разм ы ш ленія, все бросилъ въ уголъ...
—• Тридцать копеекъ дамъ, больше эта дрянь не с т о и т ь ..
— Что-ж ъ я на эти деньги куплю? Займи въ такомъ случаѣ... заработаю, отдамъ!..
— Нѣтъ, не могу... Въ деньгахъ оскудѣніе... Всѣ должны,
а отдавать не желаютъ. Нѣтъ-съ, довольно!., надо и вашего брата
поприжать... не в ъ слезахъ дѣло!..
— Такъ какъ же будетъ?
— Какъ угодно: тридцать копеекъ получай...
— Тридцать... Да что же я съ ними сдѣлаю? — На нихъ
одно только, что напиться съ горя, да петлю себѣ на шею...
На лицѣ крестьянина изобразилось отчаяніе.Онъ опять бухнулъ
въ ноги и сталъ слезно просить, отвѣш ивая поклонъ за поклономъ...
Я не выдерж алъ этой сцены. Денегъ у меня тоже не было
и помочь я ему не могъ. И, взглянувъ на этого деревенскаго
идола и на этого стоявшаго передъ ним ъ босаго мужика, съ мо­
чалистой бородой и впалой грудью, я поспѣшилъ выйти... Я чувствовалъ себя словно виноватымъ, оставаясь подъ одною кровлею
съ этимъ безжалостнымъ кулакомъ.
На дворѣ уж е было темно. В ъ хатахъ зажгли огни, и все небо
покрылось чудными звѣздами... Наступила ночь.
Г. Пилипенко.
В ѣ ст н и к ъ З и а н ія

3

Женщина-врачъ М . И . Покровская.
ѵѵЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛАЛ#ѴѵѴ Ал ЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛАЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛ

Современная цивилизація и вырожденіе.
Цѣлыя націи, подобно единичнымъ личностямъ, стремятся
существовать какъ можно дольше. Поэтому, если статистика по­
казываешь, что ростъ какого-либо народа въ численномъ от’ношеніи останавливается, или даже идетъ въ обратную сторону,
уменьшается, это возбуждаетъ безпокойство его лучш ихъ пред­
ставителей. Они начинаютъ бить тревогу, доискиваться причинъ
даннаго явленія и предлагать средства для его устраненія.
Со второй половины прошлаго столѣтія во Франціи начали
раздаваться голоса, съ безпокойствомъ повторявшіе:: „Народонаселеніе во Франціи уменьш ается“.
Еще в ъ 1867 году знаменитый Брока поднялъ вопросъ о
движеніи народонаселенія во Франціи. Сравнивая Францію, Бельгіго, Великобританию и Пруссію, онъ замѣтилъ, что на 10.000 на­
селения в ъ первой дѣтей меньше, а взрослыхъ больше, нежели
въ остальныхъ упомянутыхъ государствахъ. Тогда ж е знаменитый
ученыіі предсказалъ, что во Франціи смертность будетъ превы­
шать рождаемость.
„Необходимо,—говорилъ онъ въ засѣданіи французской ме­
дицинской академіи,—найти причину зла, которое подрываетъ са­
мый корень страны и можетъ принести большой вредъ силамъ
и благосостояние народа“.
Съ тѣхъ поръ французскіе ученые съ безпокойствомъ слѣдятъ за движеніемъ народонаселенія въ своей странѣ. Имъ при­
шлось убѣдиться, что предсказание Брока оправдывается. Ста­
тистика показываешь, что рождаемость во Франціи постепенно
уменьшается, приростъ населенія понизился и за послѣднее время
часто начинаешь давать отрицательную величину (1890, 91, 92, 95
и 1901 гг.).

С О В Р Е МЕ НН А Я

ЦИВИЛИЗАЦІ Я

И ВЫРОЖДЕНІЕ.

35

Въ 1890 году в ъ засѣданіи французской академіи Лефоръ
привелъ слѣдующую статистику, наглядно показывающую посте­
пенное уменыпеніе рождаемости во Франціи:
Г ,,« ,.

Число рожденій.

1821—30
1831—35
1836—40
1841—45
1846—50
1 8 5 1 -5 5
1856—60
1861—64
1881—85
1886—89

974.180
974.957
959.432
974.030
949.794
939.799
967.381
1.004.729
978.043
936.615

32,4
33,8
35,3
35,6
37,4
38,2
37,6
37,5
38,5
40,8

Изъ этой таблицы видно, что рождаемость по отношенію къ
числу жителей постепенно уменьшается. Въ 1821—30 гг. одно
рожденіе приходилось на 32,4 жителей, а въ 1886—89—одно на
40,8 жителей. Абсолютное число рожденій за эти годы также
очень, мало, сравнительно съ прежними
Зам ѣтим ъ, что въ 1898 г. во Франціи одно рожденіе при­
ходилось уже на 45,3 жителей.
Вопросъ объ уменыненіи народонаселенія во Франціи пред­
ставляется въ вы сш ей степени важнымъ для современныхъ на­
родовъ. До сйхъ поръ наблюдали преимущественно исчезновеніе
дикихъ племенъ, приходящихъ въ соприкосновеніе съ цивили­
зованными людьми. Вымираніе дикарей объясняли превосходствомъ современной цивилизаціи, къ которой они не могутъ при­
способиться. Плохо подготовленные къ борьбѣ за существованіе
на этой почвѣ, они уступаютъ свое мѣсто цивилизованнымъ
націямъ. П рим ѣръ Франціи показываетъ, что и высокая степень
цивилизаціи не можетъ предупредить вымиранія народа. Въ виду
этого надо думать, что въ самой современной цивилизаціи за­
ключаются условія, содѣйствующія тому. Если это дѣйствительно
такъ, то для существую щихъ государствъ устраненіе ихъ пред­
ставляется вопросомъ долговѣчности. Если современные цивили­
зованные народы сумѣють измѣнить неблагопріятныя условія, то
они могутъ разсчиты вать на болѣе продолжительное существованіе, нежели в ъ противномъ случаѣ.
Уменыненіе народонаселенія какой-либо страны можетъ зависѣть отъ усиленной эмиграціи изъ нея, отъ большой смертности, или
отъ малой рождаемости. Первыя двѣ причины для Франціи не
имѣютъ значенія. Усиленной эмиграціи въ ней не замѣчается,
большой смертности тоже. Остается третья причина.
Сами французы признаютъ, что рождаемость въ ихъ странѣ
в ъ высшей степени слаба. Какъ малочисленны тамъ семьи, пока­
зы ваетъ слѣдующ ая таблица,—цыфры относятся къ 1886 году.
Число семей.
2.073.000
2.542.0С0
2.665.000
1.512.000
937.000
550.000
313.000
232.000

Сколько имѣли дѣтей.
ни одного
по 1 ребенку.
» 2 ребенка
» 3
»
» 4
»
» 5 дѣтей
» 6
»
» 7 и болѣе.

36

„ В Ѣ С Т Н И К Ъ ЗНАНІ Я “ .

Въ этой таблицѣ обращаетъ на себя вниманіе громадный продентъ совершенно безплодныхъ семей, 2 милліона и зъ 10 милліоновъ. П ять милліоновъ семей имѣли одаого-двухъ дѣтей и
только три милліона имѣли большее число.
Ф ранцузы принисываютъ малочисленность своихъ семей
главнымъ образомъ добровольному ограниченно супругами числа
своихъ дѣтей. Объясняютъ они это такъ:
У родителей есть естественное желаніе доставить своему
ребенку такой же достатокъ, какимъ- они обладаютъ сами, говорилъ Сареаль въ одномъ и зъ засѣданій французской медицин­
ской академіи. Земледѣлецъ, владѣющій маленькимъ клочкомъ
земли, не можетъ разсчитывать, что онъ отдастъ въ наслѣдство
каждому и зъ своихъ дѣтей приблизительно столько же. Потому
онъ не желаетъ имѣть нѣсколькихъ дѣтей, но ограничивается
однимъ или двумя. У него родится мальчикъ и дѣвочка, у его
сосѣда тоже. Ж енивши дѣтей, они обмѣниваются приданымъ, и
ихъ дѣти пользуются такимъ ж е довольствомъ, какъ они сами.
Такъ поступаетъ значительная часть французскихъ семей,
за исключеніемъ нѣкоторыхъ департаментовъ, гд ѣ религія еще
не потеряла своего значенія. Чиновники и рантье дѣлаю тъ то же
самое, что и земледѣльцы. Многочисленныя семьи встрѣчаются
только среди пролетаріата, который не надѣется д л я своихъ дѣтей на лучшую судьбу, нежели судьба его самого, и ничего не
можетъ передать имъ въ наслѣдство. Много дѣтей имѣютъ также
вѣрующіе. Среди нихъ встрѣчаются энергичные люди, которые
сами создали свое богатство. Они убѣждены, что человѣчество
обязано трудиться, что трудъ представляетъ самую лучшую за­
щиту противъ пороковъ. Они думаютъ, что лучш е всего воору­
жить дѣтей нравственно и умственно путемъ воспитанія, чѣм ъ
оставить имъ наслѣдство, которое побудить ихъ погрязнуть въ
лѣности и порокахъ.
Другіе французскіе ученые объясняютъ уменыпеніе рождае­
мости въ своей странѣ нѣсколько иначе. Т. Гарди указывалъ,
что уменыненіе рождаемости замѣчется во всемъ цивилизованномъ мірѣ. Чѣмъ дальш е отъ природы, тѣмъ меньше имѣютъ
дѣтей. Сильнѣе всего это выражаается въ той части населенія,
которая наименѣе примитивна въ своихъ привы чкахъ и взглядахъ. Это видно по Франціи. Въ ея наиболѣе бѣдныхъ и наименѣе цивилизованныхъ департаментахъ рождаемость сильнѣе, не­
жели въ наиболѣе обезпеченныхъ и культурныхъ. Тутъ имѣетъ
извѣстное значеніе сильно подвинувшаяся впередъ цивилизація
и привычка къ благосостояние, которыя оказываютъ вліяніе на
нравы.
Д ля рабочихъ, маленькихъ служащихъ и мелкихъ торговцевъ, живущ ихъ въ городахъ, семья и дѣти составляютъ бремя
не по силамъ. Потому они избѣгаютъ браковъ и предпочитаютъ
незаконное сожительство. Городская безнравственность влечетъ
рабочаго къ кабачку, мимолетнымъ связямъ. Благодаря ей обезпеченные классы также предпочитаютъ холостую жизнь.
Леф оръ тоже указываетъ на городскую безнравственность,
какъ на важную причину уменыненія рождаемости во Франціи.
Онъ такимъ образомъ характеризуешь жизнь парижскаго рабочаго:
послѣдпій ж иветъ въ меблировапныхъ комнатахъ, обѣдаетъ въ

СОВРЕМЕННАЯ

ЦИВИЛ ИЗ АЦ І Я

И ВЫРОЖДЕНІЕ.

37

кабачкѣ, пропиваешь весь свой заработокъ, а остатокь его- тра­
тить на женщ инъ, замѣняю щ ихъ ему законную жену. Благодаря
условіямъ своей ж изни, обзаводиться законной онъ избѣгаетъ.
Работница, въ свою очередь, вслѣдствіе малаго заработка вынуждена
отдаваться первому встрѣчному. Въ незаконной связи она інцетъ
спасенія отъ голодной смерти. Незаконныя же связи вообще стре­
мятся остаться безплодными. Очень часто онѣ только временный.
Связь разрывается съ рожденіемъ ребенка, и женщина бросается
съ послѣднимъ н а произволъ судьбы.
„Свобода кабака, проституціи и разврахценія дѣвушекъ пред­
ставляешь во Ф ранціи соціальную опасность“, сказалъ Лефоръ.
Онъ указы валъ, что во Франціи замѣчается повышеніе не­
законной рождаемости. В ъ 1881 г. незаконныхъ рожденій тамъ было
70.079, въ 1889 г. и х ъ число возрасло до 73.571. Въ началѣ девятнадцатаго столѣ тія незаконныхъ рожденій тамъ было вдвое
меньше, неж ели в ъ концѣ. Въ ІІарижѣ въ 1887 г. незаконныя
дѣти составляли 28.15% всѣхъ родившихся. Д ля страны это боль­
шое зло, такъ к а к ъ огромный процентъ незаконнорожденныхъ
преждевременно гибнетъ.
По его мнѣнію, позднее вступленіе французовъ въ бракъ
такж е содѣйствуетъ уменыненію рождаемости. Человѣкъ, женивш ійся послѣ 30 л., всегда будетъ имѣть менѣе многочисленное
потомство, нежели женившійся въ 22— 23 года. Въ первомъ случ аѣ для рождаемости потеряно нѣсколько лѣт7.>, физіологія уже
не та, и нравственность измѣнилась. Ч еловѣкъ за 30 л. имѣетъ
больше опыта, знаком ь съ житейскими трудностями и меньше
вѣритъ въ себя и въ счастье. Онъ заботится о будущемъ, спра­
шиваешь себя, можетъ ли онъ обезпечить яіену и дѣтей. При­
рода даетъ юности не только большую плодовитость, но также
вѣ р у въ свои силы и иллюзіи, которыя съ лѣтами исчезаютъ.
Почему французы вступаютъ поздно въ бракъ, Лефоръ объ­
ясняешь такимъ образомъ. Въ наиболѣе обезпеченныхъ классахъ
тамъ ж енятся и выходятъ замужъ или изъ-за богатства, или
изъ-за общественнаго положенія. Родители невѣсты прежде всего
справляются' о матеріальныхъ средствахъ и объ общественномъ
положеніи молодого человѣка. Послѣдній же женится только
потому, что ему говорятъ: „Это прекрасная партія“. Ему показываютъ невѣсту в ъ церкви, въ театрѣ или иномъ мѣстѣ. Если
обѣ стороны признаютъ партію подходящей, то молодымъ людямъ
позволяютъ познакомиться и ихъ женятъ. Уваженіе, любовь, дружба
появятся послѣ, если это будетъ возможно. Для того, чтобы ж е­
ниться, во Франціи надо преягде всего понравиться приданому,
т. е, родителямъ. А такъ какъ общественнаго иоложенія можно
достигнуть только постепенно, то брачный возрастъ неизбѣжно
запаздываетъ. Позднее вступленіе въ бракъ другихъ сословій зависитъ отчасти отъ военной службы. До 1868 года французскій
солдатъ обязанъ былъ прослужить семь лѣ тъ и ему запрещалось ж е­
ниться. Въ настоящ ее время въ этомъ отношеніи его положеніе
нѣсколько улучш илось. Періодъ военной службы во Франціи сокращенъ до трехъ л ѣ тъ , и солдатъ имѣетъ право жениться, когда
ему вздумается. Но нахожденіе подъ ружьемъ и въ продолженіе
такого періода не содѣйствуетъ семейной жизни. Однако, самое

38

„вѣстникъ

знанія“.

большое значеніе для поздняго вступленія въ бракъ имѣетъ не­
законное сожительство.
К акъ мы уже видѣли выше, во Франціи много бездѣтныхъ
семей; и зъ 10 милліоновъ—2 милл., 20%. Ланьо принимаетъ нѣсколько меньше, 10—11%. Остальныхъ, по его мнѣнію, нельзя
причислить къ совершенно безплоднымъ. Среди бездѣтныхъ есть
недавно женившіеся или такіе, которые имѣли дѣтей, потеряли
ихъ. Но Рош аръ, признавая, что рождаемость во Франціи умень­
шается, приписываетъ это въ значительной степени естественному
безплодію. Тамъ много юныхъ паръ, которыя желали бы имѣть дѣтей, но не могутъ. Это новое явленіе. Часто въ этомъ виноватъ
мужъ, который до брака велъ безпорядочную жизнь, обезсилившую
его, или снабдившую его венерической болѣзныо.
Нѣкоторые французскіе ученые полагаютъ, что на уменьшеніе рождаемости во Франціи оказали вліяніе и нѣкоторыя другія условія. Извѣстное значеніе имѣетъ и законъ, требующій равнаго раздѣла наслѣдства между дѣтьми. Онъ запрещаетъ отдавать
въ этомъ преимущество старшему; поэтому родители ограничи­
ваются однимъ сыномъ. Прямые налоги также оказываютъ вліяніе
на рождаемость. Они предсталяютъ своего рода налогъ на дѣтей.
Отцу семейства приходится платить за оіша, за двери, иными
словами, за свѣтъ и воздухъ. Косвенные налоги также' уплачи­
ваются преимущественно семейными людьми. Предполагаютъ (Hardi),
что и раса оказываетъ вліяніе на рождаемость. Сравнительно съ
другими, французская-раса, вообще, оказывается менѣе плодови­
той. Думаютъ, что упадокъ религіозныхъ чувствъ оказалъ вліяніе
на уменыпеніе рождаемости; что подобное же вліяніе въ южныхъ
французскихъ провинціяхъ имѣла филоксера, а во всемъ госу­
д а р с т в чрезмѣрный ростъ чиновничества, формальности при заключеніи браковъ и т. п.
Весьма возможно, что и зъ всѣхъ различныхъ мнѣній, высказанныхъ французскими учеными относительно причинъ уменыненія рождаемости во Франціи, мнѣніе Теофиля Русселя наиболѣе
приближается къ истинѣ. Онъ говорить, что вѣроятнѣе всего предположеніе, что уменыненіе французской рождаемости есть одинъ
изъ дурныхъ результатовъ современной цивилизаціи. Въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ послѣдняя сдѣлала во Франціи болыніе шаги,
нежели в ъ другихъ мѣстахъ. Стремленіе къ свободѣ и равенству
характеризуетъ французское демократическое общество. Семейная
нравственность отъ этого отстаетъ. Улучшеніе условій жизни, ко­
торыя находятся въ зависимости отъ матеріальныхъ средствъ, изъ
болыпихъ центровъ распространяется въ деревни, и молодежь
оттуда стремится въ городъ. Тамъ она находитъ условія, которыя
облегчаютъ половыя сношенія, чащ е всего безплодныя, которыя
благопріятствуютъ холостой жизни и затрудняютъ семейную.
Все это признается также и другими учеными. Лефоръ, Ланьо,
Гарди и друг, говорятъ, что незаконное сожительство, проституція, алкоголизмъ и вообще современная яш знь въ большихъ городахъ оказываютъ сильное вліяніе на уменьшеніе рождаемости
во Ф ранціи. Незаконный связи, говорятъ они, стремятся быть
безплодными. Хотя вмѣстѣ съ увеличеніемъ ихъ числа повышается
и незаконная рождаемость, но это не служить в ъ пользу страны.
Незаконнорожденный дѣти гибнуть въ огромномъ количествѣ.

С ОВ Р Е МЕ НН А Я

ЦИВИЛИЗ АЦІ Я

И В ЫР ОЖДЕ НІ Е .

39

Только четвертая часть незаконнорожденныхъ мальчиковъ дости­
гаешь'21 года, тогда какъ изъ законныхъ до этого возраста доживаютъ двѣ трети. Кромѣ того, незаконный связи сильно повышаютъ число вы киды ш ей, мертворожденій и дѣтоубійствъ. Такимъ
образомъ, дѣти губятся, и населеніе во Франціи сильно о л т а е т ъ
въ своемъ ростѣ отъ другихъ европейскихъ государствъ.
Между прочимъ, французскіе ученые указываютъ, что уменьиіеніе дѣторожденія замѣчается и въ другихъ цивилизованныхъ
странахъ. Потому, говорятъ они, если Франціи удастся удерж аться
і u sta tu q u o , Д о тѣ х ъ поръ, пока и другіе народы начнутъ огра­
ничивать свою роягдаемость въ такой ж е степени, какъ она, то ей
можно будетъ сохранить среди нихъ свое настоящее мѣсто.
Конечно, на лю дяхъ и смерть красна. Но едва-ли современнымъ людямъ улыбается перспектива медленннаго вымиранія
европейскихъ цивилизованныхъ народовъ. А судя по тому, что
совершается в ъ и х ъ наиболѣе культурныхъ центрахъ, имъ дѣйствительно грозить такая судьба. Если современные цивилизован­
ные народы желаютъ быть долговѣчными, то имъ необходимо ра­
дикально измѣнить многія условія своей жизни.
Во Франціи сильнѣе всего вы разились тѣ стороны совре­
менной цивилизаціи, которыя пагубно дѣйствуютъ на народъ и
содѣйствуюТъ упадку страны. Тамъ особенно внимательно изслѣдовали причину этого. Хотя, конечно, в ъ данной области осталось
много темнаго и неизслѣдованнаго, но всегтаки надо думать, что
французскіе ученые довольно вѣрно выясняютъ нѣкоторыя при­
чины уменыненія рождаемости во Франціи. Среди нихъ, говорятъ
они, первое мѣсто запимаетъ добровольное ограниченіе ч и сл а дѣтей супругами, незаконная рояздаемость и проституція.
Говоря о томъ значеніи, какое им ѣетъ ограниченіе числа
дѣтей для страны, невольно думается, что вредъ, приносимый
этимъ, не ограничивается только однимъ уменыпеніемъ числен­
ности населенія, но касается и его духовной энергіи. Трудно опро­
вергнуть мнѣніе, что при существуюіцемъ умственномъ развитіи
подавляющаго больш инства членовъ цивилизованныхъ обществъ
нужда главны м ъ образомъ побуждаетъ человѣка работать и улуч­
ш ать свое ш мкш еніе. Я не говорю, что в ъ современномъ обществѣ нѣтъ людей, которые въ своемъ трудѣ руководствуются выс­
шими побужденіями. Такіе люди, несомнѣнно, существуютъ. Но
ихъ пока очень мало. Огромное большинство преслѣдуетъ болѣе
узкую цѣль—улучш евіе своего собственнаго положенія. На этомъ
основаніи нельзя не признать, что ограниченіе числа дѣтей однимъ-двумя должно оказывать дурное вліяніе на производитель­
ную энергію страны. Родители, обладающіе извѣстнымъ достаткомъ,
работаютъ именно настолько, сколько необходимо, чтобы его со­
хранить и передать своему единственному ребенку. У нихъ нѣтъ
охоты затрачивать энергію на увеличеніе своего благосостоянія
съ цѣлью хорошаго воспитанія н ѣ сколькихъ дѣтей. У единственнаго ребенка такж е нѣтъ желанія трудиться. Онъ знаетъ, что ро­
дители оставятъ ему наслѣдство, которое обезпечитъ ему сносное
существованіе, потому видитъ въ труд ѣ только скучное занятіе,
отъ котораго желательно избавиться.
Весьма возможно, что ростъ населенія какой-либо страны
служить сильной побудительной причиной развитія ея производи-

40

„ В Ъ С Т Н И К Ъ ЗНАН1Я “

тельныхъ силъ и изобрѣтательности. Не играло ли ограниченіе
дѣторождаемости большой роли въ толь, что Ф ранція, которая
прежде по своей производительности и изобрѣтательности зани­
мала такое выдающееся мѣсто среди другихъ европейскихъ го­
су д арству в ъ настоящее время въ этомъ отношеніи значительно
отстала отъ нихъ?
Число людей восрастаетъ на земномъ ш арѣ и это невольно
возбуждаетъ вопросъ: если человечество не будетъ ограничивать
числа своихъ дѣтей, то въ концѣ концовъ не сдѣлается ли ему
тѣсно на земномъ шарѣ? Но тутъ приходитъ въ голову такое со­
ображение. Ограничивая дѣторожденіе, челов ечество можетъ . по­
пасть въ такое яге положеніе, в ъ какомъ очутилась современная
Франція. Тогда населепіе земного шара будетъ постепенно умень­
шаться, его душевная энергія и производительность ослабѣвать,
и въ концѣ концовъ человѣчество или совсѣмъ исчезнешь, или
возвратится въ первобытное состояніе.
Намъ думается, что вопросъ объ ограниченіи дѣторожденія
имѣетъ очень важное значеніе, какъ для единичныхъ народовъ,
такъ и для всего человѣчества. Потому высказываться о немъ пока
преждевременно. Мы ничего не знаемъ о законахъ, которые содѣйствуютъ появленію на свѣтъ болѣе одаренныхъ и энергичныхъ людей. Мы не знаемъ или, скорѣе, имѣемъ только очень
смутное представленіе о тѣхъ способахъ, которые могутъ содей­
ствовать усовершенствованію человѣчества въ духовномъ и физическомъ отношеніяхъ. Мы не можемъ сказать съ увѣренностью
что, ограничивая дѣторожденіе, населеніе остановится на извест­
ной точкѣ, которая будетъ удерж ивать его численность in statu
quo. Можетъ случиться, что оно въ этомъ отношеніи пойдетъ
дальше, и супруги не поягелаютъ имѣть даже двухъ дѣтей, ко­
торыя могутъ въ будущемъ занять ихъ мѣсто. Мы пока не въ
силахъ регулировать движеніе населенія, произвольно увеличивать
его рождаемость или уменьшать ее. Потому намъ слѣдуетъ осте­
регаться проповѣдывать о необходимости рожденія дѣтей въ ограниченномъ количествѣ. Намъ нечего заботиться о томъ далекомъ
будущемъ, когда людей будетъ такъ много, что им ъ на землѣ
сдѣлается тѣсно. Объ этомъ пусть позаботятся тѣ поколѣнія, ко­
торыя приблизятся къ такому неріоду, если онъ дѣйствительно
когда-либо наступить. Мы принесемъ гораздо больше пользы тому
отдаленному времени, если направимъ наши усилія на совершенствованіе ближайш ихъ къ намъ иоколѣній, научимъ ихъ лучше
защ ищ аться отъ различныхъ случайностей, содѣйствующихъ ослабленію умственныхъ и физическихъ силъ человѣчества, разовьемъ
въ нихъ душевную энергію и настойчивое стремленіе к ъ труду, не­
обходимому не только для улучш енія нашего собственнаго положенія, но и для улучш енія положенія нашихъ ближнихъ. Тогда
будущ ія иоколѣнія, если населеніе земного шара сильно увели­
чится, сумѣютъ добыть себѣ достаточныя средства къ существованію, найдутъ для этого новые источники.
Во Франціи уменыненіе народонаселенія обусловливается не
только ограниченіемъ дѣторожденія супругами, но и проституціей
и незаконнымъ сожительствомъ. В ъ настоящее врем я семья во
всемъ цивилизованномъ мірѣ, за исключеніемъ, можетъ быть,
Англіи, разлагается. Мужчины и женщины тяготятся тѣми путами,

СОВРЕМЕННАЯ

ЦИВИЛИЗ АЦІ Я

И ВЫРОЖДЕНІЕ.

41

который налагаетъ на нихъ законный бракъ. Послѣдній они стре­
мятся замѣнить свободнымъ сожительствомъ, которое легко можно
разорвать. Но к ъ чем у можетъ привести подобное стремленіе
при существующемъ нравственномъ уровнѣ цивилизованнаго обще­
ства, показываетъ Ф ранція. Французскіе ученые говорятъ, что
тамъ самые различные слои населенія, начиная съ высшихъ и кон­
ч ая низшими, предпочитаю тъ свободное сожительство. A послѣднее совершенно естественно желаетъ быть безплоднымъ. Если же
и родятся дѣти, то не жизнеспособныя, a гибнущія въ громадной
пропорціи. Поэтому сильное развитіе подобныхъ сожительствъ мо­
ж етъ погубить страну. Въ виду этого желательно не развитіе
кратковременныхъ связей, но прочный союзъ мужа и жены, ко­
торый при сущ ествую щ ихъ условіяхъ лучш е всего спасаетъ дѣтей отъ гибели и предупреждаетъ вырожденіе народа. Говоря, что
прочный союзъ необходимъ, мы подразумѣваемъ, что бракъ дол­
ж енъ представлять нѣчто болѣе совершенное, нежели современ­
ный. Родителей соединяютъ дѣти, поэтому для блага послѣднихъ
взаимное нравственное обязательство меж ду мужемъ и женой не­
обходимо. Конечно, желательно, чтобы связь между н и м и удер­
ж ивалась не насильственно, но добровольно, вслѣдстіе сознанія,
что для ребенка необходимы отецъ и мать, потому послѣднимъ
надо вступать въ союзъ съ большей осмотрительностью, нежели
это дѣлается теперь, и съ намѣреніемъ мириться съ взаимными
несовершенствами.
Намъ думается, что современный бракъ могъ бы быть значи­
тельно болѣе совершеннымъ, если бы женщ ины во всѣхъ отношеніяхъ сравнялись в ъ правахъ съ мужчинами. Тогда бракъ былъ
бы союзомъ равныхъ, а не господина и рабы. Тутъ необходимо
взаимное уваженіе, а въ послѣднемъ случаѣ его не можетъ быть.
Д аж е невѣжественныя и неразвитыя женщ ины тяготятся своей
подчиненностью мужу, тѣмъ болѣе это можно сказать относи­
тельно образованныхъ. Огромное число семейныхъ разногласій
возникаешь на почвѣ неравенства половъ.
Можно думать, что возрастаніе незаконныхъ сожительствъ
и Проституціи во Ф ранціи обусловливается не только тѣмъ, что
мужчины избѣгаю тъ вступать въ бракъ, но зависишь и отъженщинъ.
Ж елая избавиться отъ рабской подчиненности мужу, женщина
теперь легче соглаш ается на незаконное сожительство, нежели
прежде. Но ей и д ѣ тям ъ приходится ж естоко расплачиваться за
тотъ призракъ свободы, которую доставляешь незаконная связь.
П ослѣдняя часто создаетъ изъ нея проститутку и губитъ дѣтей.
Ж енщ инамъ приходится добывать себѣ свободу путемъ тяжелыхъ
жертвъ.
Послѣднее особенно замѣтно въ тѣ хъ странахъ, гдѣ упорно
держится взгл яд ъ на женщину, к акъ на низшее существо
сравнительно съ мужчинами, и потому особенно настойчиво удер­
живается ихъ подчиненность. Нѣкоторые народы, у которыхъ
также сильно стремленіе къ свободѣ и равенству, уступая духу
времени, признаютъ и за женщинами права на это, и постепенно
освобождаютъ ихъ отъ рабскаго подчиненія мужчинамъ. Можетъ
быть, поэтому в ъ А нгліи могъ сохраниться болѣе прочный семей­
ный союзъ, a проституція и незаконныя связи не могли получить
столь сильнаго развитія, какъ во Франціи. Въ послѣдней до сихъ

42

„ В Ѣ С Т Н И К Ъ ЗНАНІЯ “ .

поръ господствуетъ наполеоновскій кодексъ, который третируешь
женщ инъ, какъ дѣтей. До сихъ поръ тамъ женщины не могли
расш ирить своихъ правъ.
Намъ приходится теперь постоянно слышать, что француз­
скую ж енщ ину совершенно подчинили себѣ клерикалы, которые
пользуются ею для достиженія своихъ собственныхъ цѣлей. Стати­
стика показываетъ также сильное увеличеніе числа монахинь во
Франціи. Духовныя женскія конГрегаціи постепенно тамъ пріобрѣтаютъ все большее значеніе, и в ъ 1902 году правительство подняло
съ ними настоящую войну, ж елая воспротивиться развитію кле­
рикализма.
Но мы невольно спраш иваемъ себя, точно ли увеличеніе
числа ж енскихъ духовныхъ конгрегацій находится исключительно
въ зависимости отъ возрастающаго вліянія клерикаловъ? Не имѣетъ
ли здѣсь болынаго значенія стремленіе французскихъ женщинъ
къ самостоятельной дѣятельности и большей независимо стиотъ мужского ига? Можетъ быть, равноправность женщ инъ ока­
зала бы правительству большее содѣйствіе въ борьбѣ съ клерикализмомъ, нежели гоненіе духовныхъ конгрегацій.
Французскіе ученые обвиняютъ проституцію в ъ уменыненіе
народонаселенія своей страны. Обезпеченные классы и рабочіи
говорятъ они, не желаютъ обзаводиться семьей и предпочитаютъ
проституцію. Трулно отрицать, что послѣдняя дѣйствуетъ пагубно
на ростъ населенія. Самое большое зло, приносимое ею, заклю­
чается не въ томъ, что, какъ говорятъ, она содѣйствуетъ распро­
страненно венерическихъ болѣзней, но въ ея развращающемъ
вліяніи на населеніе. Проституція топчетъ въ грязь чистоту нравовъ, уничтожаетъ взаимное уваженіе мужчинъ и ж енщ инъ. Муж­
чины презираютъ проститутокъ, а проститутки ненавидятъ ихъ.
Только извращенность естественныхъ чувствъ и можетъ побуж­
дать ихъ къ сближенію. Ч ѣм ъ сильнѣе развивается проституція
тѣмъ ш ире распространяется извращеніе естественныхъ чувствъ.
Это, конечно, не можетъ содѣйствовать созданію нравственно,
чистой семьи и сохраненію прочныхъ семейныхъ связей. Проституція разруш аетъ семью и побуждаетъ супруговъ ограничивать
число дѣтей. Она не только содѣйствуетъ увеличенію числа мимолетныхъ связей, незаконныхъ сожительствъ и рожденій, но
уменыпаетъ также число законныхъ дѣтей.
Наибольшее зло, конечно, приносить узаконенная проституція, которая открыто, дерзко заявляетъ свои права.
Я уже пыталась выяснить въ своей брошюрѣ: „Врачебноиолицейскій надзоръ за проституціей способствуешь вырожденію
народа“, какъ вліяетъ узаконенная проституція на подростковъ
и низш ій классъ населенія. Ж енщина, которую желтый билетъ
вынуждаетъ жить исключительно порокомъ, часто, въ силу необ­
ходимости, обращаетъ свои усилія на развращеніе подростковъ
и рабочихъ. То, что говорятъ французскіе ученые, в ъ сущности
только подтверждаете мое мнѣніе. Они говорятъ, что во Франціи
законные браки часто бываютъ безилодными, такъ какъ безпорядочная ж изнь въ молодости обезсилила мужа, и л и снабдила его
венерической болѣзнью. Они свидѣтельствуютъ, что французскій
рабочій все болѣе и болѣе привыкаетъ пользоваться проститут­

С ОВ Р Е МЕ Н Н А Я

Ц И В ИЛ ИЗ АЦ І Я

И ВЫР ОЖДЕНІ Е.

43

ками и избѣгать брака. Такимъ образомъ, во Франціи порча
нравовъ начинаетъ проникать все глубже и глубже.
Порча нравовъ высш ихъ слоевъ общества большое зло. Но
оно не можетъ принести странѣ столько вреда, какъ порча нра­
вовъ низш ихъ классовъ. Въ первомъ случаѣ оно касается’ срав­
нительно небольшой части населенія, а во второмъ она обнимаетъ
гораздо большее число людей, притомъ невѣжественныхъ и склонныхъ упорно придерж иваться рутины. Разъ порча нравовъ про­
никла и упрочилась в ъ ихъ средѣ, оздоровленіе общества дѣлается почти невозм ож ны м и и спасеніе страны представляется
очень затруднительнымъ.
Въ сущности Ф ранція оправдываетъ собой то, что давно
предсказывали аболиціонисты. Узаконенная проиституція, гово­
рили они, разруш аетъ нравственность населенія, которая предохраняетъ народъ отъ гибели. Развращ енны й народъ не можетъ
быть долговѣченъ.
Военная служба, говорятъ французы, много содѣйствуетъ
уменыпенію рождаемости во Франціи, такъ какъ обрекаете мо­
лодежь на безбрачіе. Нельзя не согласиться, что огромное число
молодежи, находящ ейся подъ ружьемъ въ мирное время, боль­
шое зло для современныхъ цивилизованныхъ странъ.
Современные народы содержать громадныя постоянныя арміи
для защиты своей страны отъ вторженія иноземцевъ. П ослѣдняя
цѣль, конечно, до извѣстной степени достигается. Но, вмѣстѣ
съ тѣмъ, приходится признать, что, защ и щ ая свою независимость
отъ чужого, народа, современныя государства занимаются такъ
сказать самопожираніемъ. Постоянныя огромный арміи не только
поглощаютъ громадныя матеріальныя средства, отнимаютъ множество здоровыхъ рукъ отъ производительнаго труда, способствуя
тѣмъ обѣдненію страны, но и въ нравственномъ отношеніи ги ­
бельны для населенія.
Тотъ человѣкъ, который, придумалъ бы, какъ уничтожить
этотъ вооруженный миръ, долженъ былъ бы считаться величайш имъ благодѣтелемъ человѣчества. Но, пока этого нѣтъ, было
бы, по крайней м ѣрѣ, весьма ж елательно, чтобы срокъ военной
службы былъ сведенъ до возможнаго минимума, чтобы она не
успѣвала разруш ить у молодежи привы чекъ мирныхъ граж данъ.
Вопросъ объ уменыненіи народонаселенія во Франціи пред­
ставляется очень сложными. Объяснить его одной какой-либо
причиной невозможно. Тутъ имѣютъ значеніе различныя условія,
которыя далеко еще не всѣ выяснены. Но, несомнѣнно, здѣсь
играютъ большую роль нравы, проиституція и отсутствіе про­
гресса въ освобожденіи женщины отъ рабской подчиненности
мужчинамъ. Потому нельзя не согласиться съ Русселемъ, что
необходима нравственная реакція для того, чтобы спасти народъ.
Цивилизація прежде всего должна стремиться къ усовершенствованію человѣ ка в ъ духовномъ и ф изическомъ отношеніи. Между
тѣмъ, до сихъ поръ она выражалась преимущественно въ ул уч ­
ш ены матеріальныхъ условій жизни.
Вопросъ о долговѣчности современныхъ народовъ заслуж и­
ваете серьезнаго вниманія. Имъ надо спросить себя: точно ли
та цивилизація, которая теперь сущ ествуетъ, для блага страны
не требуетъ радикальны хъ перемѣнъ? Точно ли на первомъ мѣ-

44

„ в -ѣ с т н и к ъ

ЗНАНІЯ “

стЬ надо ставить различны е матеріальныя улучшенія жизни, а
не развитіе духовныхъ качествъ народа?
Намъ думается, что преимущество слѣдуетъ отдать послѣднему. Тотъ народъ, который внесетъ наиболѣе цѣнный вкладъ
въ исторію духовнаго совершенствованія человѣчества, въ его
разумѣніе ж изни и различныхъ явленій природы, можетъ счи­
таться наиболѣе долговѣчнымъ. Гдѣ тѣ матеріальныя богатства,
которыми обладали древніе народы? Они безслѣдно исчезли,
тогда к акъ ихъ духовныя богатства, хотя и не всѣ, достались
новымъ народамъ.
Изъ этого вовсе не слѣдуетъ, что усовершенствованіе матеріальнаго положенія народа не имѣетъ никакого значенія. Извѣстная матеріальная обезпеченность даетъ возможность посвя­
щать больше времени умственному труду и тѣмъ содѣйствуетъ
накопленію духовныхъ богатствъ. Но для послѣдняго нужна не
роскошь, a умѣренное довольство.
М. И. Покровская.

Лео Белъмонтъ.
ЖИЗНЬ-КОШМАРЪ.
И з ъ д н е в н и к а н е п р и з н а н н а г о ф и л о с о ф а *).

Философскія системы, исходя изъ субъективности нашего познанія, нерѣдко
отрицали натерію и весь внѣш ній міръ считали за произведете нашего духа.
Однако, крайняя сухость и даже подчасъ туманность научнаго изложенія
этого міровоззрѣнія, имѣвшаго своихъ защ итниковъ уже въ древней Греціи1
очень суживаютъ кругъ читателе} произведеній, посвященныхъ этому ин­
тересному вопросу. Молодому польскому писателю Бельмонту (асевдонинъ) удалось
дать, по нашему мнѣнію, яркое выраженіе этого міросозерцанія, построеннаго ва
идеѣ абсолютной субъективности всего внѣшняго міра. Авторъ предлагаемаго
художественнаго очерка заставляетъ своего героя проникнуться мыслью, что
міръ— это только сонъ. Столь, на первый взглядъ абсурдная идея, разработанная
до мелочей н послѣдовательно проведенная авторомъ до самыхъ послѣднпхъ выводовъ логики, уже граничащей съ сумасшествіемъ, въ талантливомъ худож ественномъ освѣщеніи г. Бельмонта возстаетъ передъ читателемъ во всей своей
пластической цѣльностп, и намъ становятся вполнѣ понятными какъ псточникъ зарожденія этой идеи, такъ и ея теоретическія основы. Возможно, ко­
нечно, что какой-нибудь философскій трактатъ болѣе всесторонне познакомилъ бы избранныхъ читателей съ настоящимъ вопросомъ, чего въ беллетри­
стической формѣ не всегда возможно достигнуть, зато смѣло можно сказать, что
никакой сухой трактатъ не далъ бы намъ того тонкаго психологическаго ана­
лиза души человѣка, не иознакомилъ бы насъ съ вѣроятнымъ умственнымъ состояніемъ субъекта, скажемъ, одержимаго идеею кошмара действительности, какъ
*) Переводъ сдѣланъ съ рукописи, доставленной намъ авторомъ, извѣетнымъ
иольскимъ писателемъ-поэтомъ, который между прочимъ перевелъ «Евг.-иія Опѣгина». Объ этомъ замѣчательномъ переводѣ, мѣстами неустуиающемъ оригиналу, мы
намѣрены дать отзывъ въ одномъ изъ ближайшихъ номеровъ.
Редакция.

46

„ В-ЬСТНИКЪ З Н АН І Я “ .

этотъ прекрасный очеркъ г. Бельмонта. Чтеніе его производить тѣмъ большее
впечатлѣніе, чго герой изображается на мрачномъ фонѣ тяжелой жизненной
действительности.
Е сли это безуміе, то оно не лишено метода.
Шекспиръ («Гамлетъ»).
Ибо мы созданы из ъ той-же, что и сонъ, матеріи,
И к р ат к ая ж изнь наша окружена сномъ.
Ш експиръ («Буря»),

Петербургу 2 6 октября 1 8 9 2 г.
Сегодня мнѣ исполнилось тридцать -лѣтъ... Это, по истинѣ, серьезное об­
стоятельство вызвало во мнѣ непреодолимое желаніе оглянуться назадъ и посмотрѣть на пройденный кой-какъ жизненный путь. Не находись я теперь въ
желчно-меланхолическомъ настроеніи, я смѣялся бы надъ собою во все горло.
Ибо какая же связь существуетъ между количествомъ оборотовъ земли вокругъ
солнца и потребностью человѣка заглянуть въ глубь зтой души? Неужели потому,
что этотъ глиняный шаръ— наше жилище, пробѣгаетъ въ настоящую минуту
черезъ ту-ж е точку пространства-— точнѣе говоря, вовсе не черезъ ту-же— въ
которой онъ находился въ моментъ моего появленія на свѣтъ,— я почувствовалъ
обязанность произвести «эксгумацію» всего моего прошлаго?! Человѣкъ— всегда
наивный ребенокъ, счптающійся серьезно со значеніемъ календарныхъ чиселъ,
этихъ пограничныхъ столбовъ ж и зн и ...
А все-ж е 3 0 лѣтъ— порядочный кусокъ жизни! Торжественный осмотръ
минувшей эпохи очевидно требуетъ письменнаго протокола. И вотъ я, брезгливо
презирающій всеобщую литературную манію современнаго поколѣнія, запасаюсь
въ лавченкѣ тетрадкою п новымъ перомъ, отыскиваю въ шкапу запыленную
чернильницу, въ которой двѣ мухи нашли преждевременную смерть и ожидаютъ
торжественнаго выноса своихъ останковъ, и намѣреваюсь душ у свою вплести
въ ткань фразъ. Пожалуй еще, какъ институтка, стану писать дневникъ. Правда,
что этому милому занятію кромѣ институтокъ посвящаютъ часы еще и тѣ гос­
пода, которые вслѣдъ за Паскалемъ повторяютъ: «le m o i e s t h a ïs sa b le — a,
дабы вѣрнѣе доказать сей тезисъ, съ любовью роются въ своемъ сердцѣ и тща­
тельно записываютъ ничтожнѣйшіе его рефлексы!
Нѣтъ! у меня нѣтъ ни малѣйшей охоты подражать барышнѣ, излагающей
на страницахъ школьной черновой тетрадки свою страсть къ учителю, либо не­
нависть къ подругѣ; и я не намѣренъ идти по слѣдамъ этихъ ненавидящихъ
себя эгоистовъ, которые, взобравшись на ходули самоанализа тащатся по страницамъ
записныхъ книжекъ. Мнѣ желательно лишь убить умѣло время, закрыть для сво­
ихъ гдазъ пустоту текущаго часа. «Я убиваю время, пока время не убьетъ
м еня»,— какъ сказалъ какой-то нѣмецкій писатель. Я дѣлалъ тоже самое всегда.
А, вотъ, въ томъ несчастіе, что всѣ старые способы уничтоженія времени сегодня
оказались непосильными.
Я выходилъ сегодня на улицу, думалъ прогуляться, но грязь, брызгающая
подъ ногами, желтый свѣтъ фонарей, зловѣще мерцающій въ сыромъ туманѣ
вечера, равнодуш но толкающая меня толпа,— все это загнало меня обратно въ

Л Е О

Б Е Л Ь М О Н Т

Ъ.

47

мою мансарду. На минуту у меня мелькнула мысль навѣстить кого нибудь, но,
пробѣжавъ памятью реестръ моихъ немногочисленныхъ знакомыхъ, я не нашелъ
среди нихъ ни одного, которому я хотѣлъ-бы что-либо сказать, или же чтонибудь отъ него услышать. Вернувшись, я бросился въ потьмахъ, не раздѣваясь,
на кровать, н сейчасъ-ж е почувствовалъ, что по душѣ моей словно ползетъ
какой-то чудовищный паукъ, въ темныхъ углахъ комнаты мнѣ чудились зѣвающіе беззубыми устами призраки скуки, a внутренній голосъ нашептывалъ ядо­
вито: «вотъ тебѣ исполнилось 3 0 лѣтъ. Ну, и что-же? Много-ли накопилъ ты
свѣтлыхъ воспоминаній, чтобы озарить прошлое? Причалилъ-ли къ желанной
пристани въ настоящемъ? Манитъ ли тебя что нибудь на горизоптѣ будущаго?
Пустота... пустота... однапустота!..»
Я вскочилъ, заж егъ лампу, схватплъ книгу. Но между моими глазами и
печатными строками все стояла моя мысль, не та отвлеченная, которую я такъ
нолюбилъ, а другая, навязчивая, упорная, приковывающая къ землѣ. Я читалъ
механически, ничего не понимая. Тутъ то я и порѣшилъ: коль скоро нельзя
убѣжать отъ своей мысли, надо отдать себя во власть ея всецѣло. Я переварю ее,
разовью, пополню, а когда она назрѣетъ болью, то прорвется сама, какъ нарыві •
А что, если бы выбросить ее на бумагу? Писать о себѣ всегда менѣе мучительно,
чѣмъ думать о себѣ. Чертить буквы, округлять фразы— все ж е забава. И , вотъ,
-я забавляюсь самымъ непроизводительнымъ видомъ литературы — пиш у все, что
перо добудетъ изъ чернильницы.
Разсказывать про жизнь свою? Нѣтъ, полно! Не стоить повторять фактовъ, которыхъ не хочешь переживать вторично. Впрочемъ съумѣлъ ли бы л
воскресить прошлое? Я цѣлые годы закрывалъ глаза на реальную жизнь и тонулъ въ туманѣ отвлеченностей. Идеи скрыли отъ меня дѣйствительность. Я, по­
жалуй, и не видѣлъ своей жизни!
Не факты описывать буду. Какъ бурный приливъ выноситъ на берегъ ра­
ковины и водоросли, такъ взволнованная душ а моя пусть кидаетъ на бумагу
минутныя думы и чувства. Продолжится ли эта игра многіе дни— не знаю, какъ
не знаю, что сейчасъ напиш у...

Я прошелся по комнатѣ, и въ душѣ моей предсталъ вопросъ.
Когда въ человѣкѣ сказывается его < я я ,— тогда ли, когда онъ отдается
волнѣ впечатлѣній со стороны, позволяя имъ дѣйствовать на себя, или же
тогда, когда, убѣжавъ отъ нихъ, онъ въ одиночествѣ говорить со свонмъ сердцемъ? Знаю, это глупый вопросъ. Родъ реакціи на внѣшнія впечатлѣнія такъ
ж е опредѣляетъ индивидуальное «я », какъ тотъ или другой тонъ разговора съ
самимъ собой. Но, право, если вопросъ глупъ, онъ все же можетъ быть философскимъ вопросомъ. В ъ самомъ дѣлѣ, когда я погружаюсь въ чтеніе книги,
когда меня потрясаетъ игра геніальнаго артиста, когда красивая дѣвушка зажигаетъ мой взоръ, когда я опьяненъ звукомъ пѣсни, доносящейся изъ открытыхъ
оконъ, у которыхъ я остановился, — то все это не « я » , или по крайней мѣрѣ
не только «я » . Это напоръ чувственныхъ впечатлѣній. Но, вотъ, книга выпала
изъ рукъ, вотъ закрылись двери театра, дѣвушка исчезла на поворотѣ улицы.

48

„ В Ъ С Т Н И К Ъ ЗНАНІ Я “ .

пѣсня умолкла — я одпнокъ: — если и тогда живетъ во мнѣ прочтенная мысль,
двяж еніе актера, обликъ дѣвушки, звукъ пѣснп, то этотъ авторъ, артиста, дѣвуш ка, мелодія стали уже несомнѣнно частью моего «я»; ядро моей души сли­
лось съ внѣшннми впечатлѣніями. И если я наединѣ остаюсь подъ обоятельными впечатлѣніями минувшего, то мое «я» счастливо. Но если всегда, когда я
одинокъ, будь это непосредственно послѣ полученія пріятныхъ ф у щ е н ій , меня
одолѣваетъ мрачное настроеніе, то мое « я » , истинное « я » , въ сущности глубоко
несчастно.
И вотъ, обозрѣвая свое прошлое, я вспоминаю, что всякій мнгъ одиноче­
ства черною тѣнью падалъ на мою душ у. А, между тѣмъ, товарищи моихъ дѣтскихъ игръ считали меня весельчакомъ, и мать моя не догадывалась, что ея
развеселый мальчикъ глухо рыдалъ въ темномъ углу залы, забившись подъ диванъ или подъ рояль.
Отчего я былъ печаденъ? Оттого ли, что мою маленькую сестрицу однажды
унесли изъ дому въ бѣломъ платьѣ и всю въ цвѣтахъ? Оттого ли, что отецъ
хохоталъ такъ хрипло, разбивая пустыя бутылки? Или можетъ быть потому, что
у моей матери были болыиіе задумчивые глаза, которые глядѣли въ простран­
ство, когда она пѣла заунывныя пѣсни? А можетъ быть потому, что дядя Ксаверій, всегда столь мрачный и уходящ ій въ книги, повѣсился въ нашемъ саду?
Нѣтъ! Сдается мнѣ, что я прпшелъ уже въ этотъ міръ съ печалью въ крови
и жаромъ въ головѣ, что мое воспламеняющееся дѣтское веселье было лишь пе­
рводѣтою сумасшедшею грустью.
Иначе молодость моя вынесла бы все. Время испѣляетъ худш ія раны.
Ж изнь заливаетъ потокомъ впечатлѣній. Гигантскій, радужный кругъ внѣшняго
міра зачастую покрываетъ своею плоскостью всю наш у душ у.
А я не могъ ему отдаться... И вотъ настало время, когда маленькій кругъ
моего «я» выросъ, развернулся и тѣнью своею закрылъ тотъ гнгантскій кругъ
внѣшняго міра. Это нехорош о... П ускай... Я не сужу, я лишь констатирую...
Нынѣ уже этотъ перевѣсъ моего «я» не позволяетъ мнѣ восторгаться, увле­
каться,— словомъ, забыться. Я видѣлъ однажды въ клпникѣ больного, который
вслѣдстіе извращенія чувствительности жаловался постоянно, что онъ не можетъ
ощущать предметовъ. Я беру вещь въ руки,— говорилъ онъ,— и мнѣ кажется, что
между моею рукою и этнмъ предметомъ все еще существуетъ пустота».
Эту ужасающую пустоту ощущаю и я между собою и окружающпмъ міромъ.
Отдохну немного...
Неужели причина моего тяжелаго настроенія кроется въ неблагопріятныхъ
условіяхъ моей жизни за послѣдпіе годы?
Никогда!
Эта мысль возмущаетъ меня столь сильно, какъ Леопарди смущало предположеніе, что его мрачное міросозерцаніе обусловливалось искривленіемъ его поз­
воночника пли отсутствіемъ нѣсколькихъ скудди на хлѣбъ. Нѣтъ!.. пессимизмъ иоэта-фплософа былъ далекъ отъ зависти калѣки-пищаго. Леопарди, даже не горба­
тый, даж е богачъ, одинаково проклиналъ бы

Л Е О

Б Е Л Ь М О Н Т

49

Ъ.

«жестокую власть,
Что и зъ тѣни таинственныхъ законовъ
На зло человѣчеству правитъ».
И я не допускаю мысли, что взгляды мои измѣнилпсь бы, если бы голыя
стѣны моей комнаты вдругъ покрылись персидскими коврами, если бы сквозь щели
моихъ дверей не вѣяло холодомъ съ коридора, если бы передо мной трещалъ ве­
селый огонь на рѣзномъ каминѣ à la L o u is X I Y . Какая связь можетъ существо­
вать между моею мыслью, созерцающей міръ, и личными удобствами? Развѣ два­
жды два перестало бы давать въ итогѣ четыре, если бы дворъ этого окрашеннаго
въ томатовый цвѣтъ дома не былъ заваленъ грязью, если бы стѣны его не зіяли
трещинами, если бы мнѣ не приходилось ежедневно спускаться съ четвертаго этажа
по прогнившей и скрипучей лѣстницѣ, если бы въ воротахъ деревянные осколки
досчатаго пола не залѣзали въ мои дырявыя подошвы?
Не упрекалъ ж е я моего покойнаго отца за раззореніе имѣнія моей матери,
Не проклинадъ ж е я судьбу, не позволившую мнѣ окончить университета и до­
биться положенія, соотвѣтствующаго моимъ способностямъ и наклонностямъ. Очу­
тившись по уходѣ съ третьяго курса медицинскаго факультета на мостовой сто­
лицы, я апатично принялся за сухую и скудно оплачиваемую канцелярскую ра­
боту. Я списывалъ бумаги, которыхъ форма и содержаніе были мнѣ чужды, со
спокойствіемъ человѣка, махнувшаго рукой па честолюбивые планы молодости. И
нынѣ, оставшись безъ мѣста изъ-за какой то ошибки въ бумагѣ, я принялъ отказъ съ такимъ же равподушіемъ, съ какимъ выслушадъ порпцаніе расходивш агося столоначальника; я думалъ о чемъ то другомъ...
Да, я думалъ, думалъ всегда, непрерывно. Съ молодыхъ лѣтъ я смотрѣлъ
на міръ, какъ на загадку. Мои глаза, помню, были всегда широко раскрыты удивленіемъ. Ужасающее любопытство мѣшало мнѣ порой чувствовать. Мнѣ не испол­
нилось еще одинадцати лѣтъ, когда однажды ночью, сдержавъ страхъ и слезы, я
прокрался въ комнату, гдѣ покоился трупъ моего отца и при желтомъ блескѣ восковыхъ свѣчей я нриподнялъ покрывало съ его лица; глядя на неподвижно-холодныя черты родительскаго лица, я спрашивалъ себя: «такъ это смерть?!».
Да, я философствовалъ всегда. Книги дядп Ксаверія возымѣли свое дѣйствіе.
Мнѣ смѣшно теперь. Вѣдь я профилософствовалъ все: мѣсто управляющаго
имѣніемъ богатой тетки, не отвѣтивъ даже на ея приглашеніе; красивую невѣсту, которой я такъ долго доказывалъ необходимое охдажденіе всякихъ чувствъ,
пока она не бросилась въ объятія моего друга, пустого, но веселаго малаго. Соб­
ственно говоря, я профилософствовалъ свое университетское образованіе: немного
усилій, и мнѣ, пожалуй, одолжили бы нужную сумму для уплаты за лекціи.
Но вопросы практической ж изни, матеріальныя нужды, потребности будущаго— все это не занимало и не страшило* меня. Улетая въ высь отвлеченной
мысли, я терялъ все болѣе землю подъ ногами.
Канцелярскія занятія казались мнѣ подходящими, ибо не мѣшали думать.
Переписка требовала лишь механическаго движенія рукой. Съ другой стороны, и
мышленіе не мѣшало мнѣ зарабатывать насущный хлѣбъ по крайней мѣрѣ до
совершенія той «непростительной» ошибки, которая была поводомъ возвращенія
бумаги высшимъ управленіемъ и багроваго цвѣта на лицѣ моего начальника,
В ѣ ст н и к ъ З н а н ія .

4

50

«ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІ Я ».

когда онъ швырнулъ ынѣ ее, предлагая «полюбоваться». И такъ, я безъ долж­
ности, a слѣдовательно по израсходовали послѣдней копейки выданнаго мнѣ на
нрощаніе жалованія я останусь безъ хлѣба.
Однако, я не ропщу на судьбу. Такова моя природа. Во всѣхъ постпгшпхъ
меня несчастіяхъ я усыатривалъ всегда проявленіе господства общаго закона, мелкую
деталь сложной картины жизни, похожую на милліоны другпхъ, а не— какъ
обыкновенно думаютъ— чудовищный, необычный случай, избравшій себѣ спеціальную жертву въ пострадавш ему Я боролся всѣми силами, дабы на личную
неудачу взирать съ объективной точки зрѣнія,— и никто не вправѣ сказать мнѣ
сегодня: «твои идеи лишь твои чувства; твой пессимизнъ выросъ на болотѣ чернаго двора, холодъ котораго проннкаетъ сквозь оклеенная бумагой стекла твопхъ
оконъ».
Матеріальныя условія не могутъ имѣть значенія для мыслителя. Діогенъ въ
бочкѣ былъ столь же доволенъ, сколь желченъ былъ Саломонъ въ своихъ царственныхъ палатахъ. Съ высоты того же престола Геліогабалъ съ идіотскою
улыбкою смотрѣлъ на танцы вакханокъ, издавая жестокіе приказы, и Маркъ
Аврелій взнралъ безстрастными глазами, раздумывая о тщетѣ мірскихъ благъ.

Нѣтъ, меня не тяготитъ специфическое страданіе, опредѣленное лишеніе,
данное мелочное зло, ложащееся на мою спину и не тяготящее моего сосѣда.
Нѣтъ! Общее, желѣзное зло придавило меня, окружило меня, какъ воздухъ;
простирая руки, я ощущаю его вездѣ; поворачивая глаза, виж у его повсюду.
И все-же я не знаю, что оно такое. Давно, каждый день, каждую ночь,
я ставлю себѣ вопросъ: какъ его звать?— и отвѣта иѣтъ!
Вотъ вопросительный знакъ, грозно и неотступно стоящ ій передо мною и
выбивающій мнѣ сейчасъ перо и зъ рукъ.
28 Октября.
Я знаю , наконецъ, какъ зовется это зло! Я нашелъ столь долго отыски­
ваемое пмя! Самое общее названіе окружающей меня враждебной сти х іи — матеріяі
Какъ это я не догадался раньше? Указывалъ-же мнѣ на это самый общій
въ мірѣ, элементарнѣйшій фактъ— сопротивленіе.
Всюду и всегда сопротивленіе!
Двигаясь въ мнимо-пустомъ пространствѣ, я все-же побѣждаю сопротивленіе,
атмосферы! Протянувъ руку, я ощутилъ теперь сопротивленіе доскн моего стола:
и въ немъ сидитъ частица всеобщаго зла. Я рвусь въ отдаленные міры, къ
звѣздамъ, зажженнымъ на высотѣ, а земля прпковываетъ къ себѣ мои ноги, и я
съ каждымъ шагомъ чувствую ея сопротивленіе. Я довѣряюсь могучей мысли,
изслѣдующ ей законы природы, а вдругъ болѣзненно сжимающіяся внутренности
помрачаютъ мое сознаніе и стономъ просятъ хлѣба... Матерія!
Въ объятіяхъ любви, впиваясь горячими устами въ уста женщины, словно
хочешь душ у слить съ душею, жаждеш ь разрушить мучительно дѣлящ ія ихъ пре­
грады, смѣшать въ видѣ свѣтлаго облака всѣ атомы своего сущ ества съ другпмъ существоыъ, а, между тѣмъ, встрѣчаешь лишь другое тѣло, манящее страстью,

Л Е О

Б Е Л Ь М О Н Т Ъ .

51

дабы оттолкнуть черезъ мгновеніе, огнемъ своимъ пожирающее твой огонь, дабы
черезъ мпгъ своимъ холодомъ ужаснуть твой холодъ.— Опять матерія!
О, она мучаетъ всевозможными способами: я касаюсь ея въ формѣ голыхъ стѣнъ моей мансарды, а это грубое и холодное прикосновеніе назы­
вается— ужасомъ лишеній; другой ворочается въ безсонныя ночи на пуховой
постели, подъ расшитымъ одѣяломъ, и это черезчуръ мягкое и теплое прпьосновеніе зовется— ужасомъ пресыщенія.
Матерія, всегда матерія!
Я только-что посмотрѣлъ на себя въ остаткѣ зеркала, исцарапаннаго во всѣхъ
направленіяхъ. О, какъ противно было мнѣ мое лицо! Ямы на исхудавшихъ щекахъ,
лобъ облысѣвшій, испещ ренный морщинами, занекш іяся губы, синева подъ глубоко-внавшнмп глазами, смѣшная желтая бородка... Могу-ли я любить свой матеріальный обликъ?.. Н енавижу его! Онъ впушилъ мнѣ омерзеніе къ М"ВЙ душ ѣ...
И одного лишь бою сь... Что, если чувство осязанія не пропадаетъ въ мо­
мента смерти?! Ч то, если костлявыя руки моего скелета, будутъ ощущать холодъ
и сопротивлепіе гробовыхъ досокъ!..
31 Октября.
Я уплатилъ за наемъ квартиры за нстекшій мѣсяцъ. Мои денежные ре­
сурсы на исходѣ. Я подалъ объявленіе въ газету о томъ, что ищу занятій писца
пли репетитора, за столъ п квартиру. Удивляюсь собственному практическому
емыслу. Но онъ мнѣ не помогъ. Въ редакціи обругали меня, что слпшкомъ рано
справляюсь о результатѣ предложенія. «Приходите черезъ недѣ лю — сказалъ мнѣ
какой-то человѣкъ, низенькаго роста, вѣроятно секретарь,— и то, пожалуй, будетъ
преждевременно. Много васъ расплодилось такихъ охотниковъ!..»
Издѣвается-ли онъ надо мною? Я не выношу, когда человѣкъ низенькаго
роста говорить свысока. Это неестественно.
Не пойду туда вовсе. Не нуяшо!
Н зачѣмъ описываютъ столь плоскія событія?! Вѣдь все это заключается
въ общемъ терминѣ, въ единственномъ словѣ: «матерія!»

1 Ноября.
Опять сопротивленіе. Меня не впустили въ публичную библіотеку. На мнѣ
истрепанный сюртукъ и дырявые сапоги... Не дивлюсь вовсе... Швейцаръ послушепъ закону матеріп... Я выгляжу, какъ нищ ій...
Но вѣдь мпѣ хотѣлось только погрѣться: въ библіотекѣ тепло!..

2 Ноября.
Въ моей головѣ происходить бѣшеная скачка идей... полный переворотъ.
Словно вулканическая почва, сотрясается сознаніе, разверзается и поглощаетъ
стройное зданіе установивш ихся въ былое время идей.
Нѣсколысо строкъ Ш опенгауэра произвело поворотъ моей мысли. Я добылъ
со дна чемодана, залежавш уюся книгу дяди Ксаверія— старинный, пожелтѣвшій

52

„ В Ъ С Т Н И К Ъ З НАНІ Я “ .

экземпляръ сочинеиія « D ie W e l t a ls W i l l e u n d V o r s te llu n g » , второе изданіе
1 8 4 4 года— и напалъ на страницы, которыя читалъ когда-то, но теперь онѣ
предстали предо мною въ совершенно новомъ свѣтѣ. Датирую въ нереводѣ:
«Единственный крнтерій для различенія сна отъ дѣйствительности,— пишетъ Ш опенгауэръ,— есть эмпирическій фактъ пробужденія; только въ тотъ мо­
м ента, когда мы просыпаемся, прерывается причинная нить между явленіями сна и
жизнью на яву».
И дальше:
«В ъ этомъ, именно, кроется близкое родство между сномъ и жизнью; не
постыдимся признать таковое вслѣдъ за великими геніями человѣчества».
На ноляхъ приписалъ дядя Ксаверій краснымъ карандашемъ: «Все наше
знаніе основывается на вѣрѣ. Вѣра-ж е не основывается ни на чемъ. Она— пер­
вичный фактъ. Она ищетъ оправданія себѣ въ томъ, что на ней держатся логическія построенія. Тогда она кажется себѣ умной». И на слѣдующей странпцѣ
опять приписка: «Нѣтъ логпческихъ доказательствъ существованія матеріи. Ста­
рый К антъ, увидѣвшій первымъ эту зіяющую пропасть, убѣжалъ отъ этой мысли
съ испугу въ каленкоровый шалашъ «критики чистаго разума». Будь матерія
сномъ, она не представлялась бы иначе нашей физіологической организаціи, чѣмъ
теперь, когда она, по нашему, реальность. Все, что мы знаемъ, есть комплексъ чувственныхъ впечатлѣній. Что міръ не галлюцинація, мы знаемъ лишь потому, что
милліоны нормальныхъ дураковъ думаютъ согласно съ нами».
Какъ вѣтеръ, несущійся отъ Валтійскаго моря, поварачиваетъ иногда невскія воды по направленію къ верховью, такъ вышецитированныя фразы, повер­
нули теченіе моихъ мыслей въ обратномъ направленіи.
Я блуждалъ по улицамъ Петербурга, не замѣчая ничего кругомъ себя. И
теперь еще вспомнить не могу, гдѣ я былъ— на Фонтанкѣ-ли, илинаМ ойкѣ ... Знаю,
что шелъ по каналу, придерживясь пернлъ. Я утопалъ въ размышленіяхъ.
Глаза мои раскрылись отъ уж аса, но мнѣ кажется, что я прозрѣлъ, что лишь
теперь вижу ясно. Миѣ понятны слова Шопенгауэра: «кто прочелъ Канта, родился
какъ бы вновь»— и я сегодня также родился вновь!
He-правда ли?.. Шумиха словъ!... Чиновникъ канцеляріп Его Высокоблагородія— философъ!
Однако, почему-же нѣтъ?... Бью челомъ славнымъ звѣздамъ философіи, знаю,
чтоне сравнюсь съ ними ростомъ, но кто же запретить мнѣ думать?!
И, вотъ, я созналъ, что всѣ мои мысли до этой минуты были лишь одною
цѣпью заблужденій; я заподозрилъ самое существованіе той матеріи, которую считалъ недавно враждебнымъ элементомъ жизни... Миѣ начинаетъ казаться, что вся
жизнь, весь міръ, всѣ люди, даж е мое собственное тѣло, все это лишь представленіе
выражаясь ярче,— сонъ!
Будь матерія всеобщее непобѣдимое зло, она должна бы дѣйствовать одно­
родно на всѣ души. Исчезли бы различія во взглядахъ и чувствахъ. Рядоыъ съ плачущтшъ Гераклитомъ не очутился бы смѣющійся Демокрита. Страданіе было бы всеобщимъ закономъ.
Н ѣтъ, во истину! центръ тяжести, вопреки моимъ разсужденіямъ, кроется
въ духѣ , а не въ матеріи!...
'

Л Е О

Б Е Л Ь М О Н Т

Ъ.

58

Да что же она такое эта пресловутая матерія.
Она не блеетитъ и н езв уч и тъ ... Давно дознано, что внѣ наш ихъ глазъ нѣтъ
двѣта и внѣ наш ихъ ушей не существуетъ звук а... Вѣчная ночь и вѣчное модчаш е!... Что же сущ ествуетъ?... Дрожащій эѳпръ и двпжущійся воздухъ?
Какое наивное предположение! Почему думать, что внѣ нашего осязанія су­
ществуетъ форма, протяженіе, сопротивленіе?... Почему осязаніе должно менѣе об­
манывать, чѣмъ зрѣніе и слухъ? Вѣдь послѣднія представляютъ собою, пожалуй,
еще наивысшія формы осязанія: ощущенія эѳирныхъ н воздушныхъ волнъ!... Даетъ
ли намъ осязаніе иную увѣренность, кромѣ увѣренности нашихъ чувствъ и представленій?
Въ самомъ дѣлѣ! Коль скоро мы не въ состояніи представить себѣ міра
иначе, какъ по законамъ наш ей организаціи, какъ смѣемъ мы навязывать міру формы
нашихъ представленій? Гдѣ основа для признанія однородности законовъ субъективнаго и объективнаго міра? Неужели нашъ мизерный разумъ созданъ для познаиія вселенной, а не для устройства маленькихъ дѣлишекъ на маленькой землѣ?
И безконечность назначена ли въ качествѣ зрѣлища для близорукаго ротозѣя— ума
человѣческаго?!
"
И какъ въ бурномъ потокѣ вѣчно смѣвяющнхся явленій ухватиться за чтолибо основное, постоянное?! Что такое субстанція— матерія: вчера ледъ, сегодня вода,
завтра паръ? Что такое то, что ни вода, ни паръ, ни ледъ, а можетъ быть всѣмъ
поочередно? Что есть сіе постоянно измѣняющееся, многообразное?... Выть можетъ,
одинъ обманъ!
Матерія!... Она якобы наполняетъ весь міръ, обладаетъ неизмѣнными необ­
ходимыми свойствами... Такъ ли это? Каковы онѣ, эти свойства?...
Я мню, что матерія конечна, ибо количество реально сѵществующихъ атомовъ
не можетъ быть безчисленно, ибо матерія должна имѣть опредѣленную форму, какъ
все, что мпѣ извѣстно и понятно во внѣшнемъ мірѣ, — все, улавливаемое мною лишь
благодаря границамъ формы. Но, съ другой стороны, мнѣ мнится, что матерія безконечна, такъ какъ, раздвигая возможно далеко ея границы, я все-же что-то мысленно
вижу за ними: опять матерію! Я не могу согласиться на то, что она дѣлима до безконечности, ибо мнѣ непонятно это уменмиеніе, не могущее въ теченіе безконечнаго
времени найти предѣла, когда та частица, которую дѣлишь, напередъ избрана
ничтожною по размѣрамъ. Но и, дѣля въ воображеніи матерію, не понимаю, при какой
частицѣ я вправѣ задержать дѣленіе, когда я дойду до такой, у которой не бу­
детъ ня верха, ни низа, ни правой, ни лѣвой стороны, между коими не прошла-бы
плоскость дѣленія.
Итакъ, матерія безконечна и конечна, дѣліша и недѣлима безконечно;
она нѣчто, имѣющее свойства взаимно нротиворѣчащія другъ другу, невозможными
въ соединеніи и одинаково необходимый! Какъ же повѣрить, что она суще­
ствуетъ вообще?
Скажи я кому-либо, что покажу ему линію одновременно прямую и кри­
вую, человѣка выше и ниж е его ростомъ, животное заразъ живущее и неживу­
щее, онъ разсмѣялся бы мнѣ въ глаза. Между тѣмъ, онъ вѣритъ въ матерію

54

« Е Ѣ С Т Н И К Ъ ЗНАНІЯ».

при такихъ-ж е уеловіяхъ, не будучи въ состояніи вообразить себѣ ее нн конечной,
ни безконечной, приписывая ей оба протпворѣчивыя свойства совмѣстно!
Рѣш ительно— матеріи нѣтъ!..
3 ноября.
Я отложилъ дневникъ. Пронсшедшій во мнѣ переворота наполнилъ меня
предчувствіями неизлѣримаго счастія. Я разбилъ въ прахъ моего врага— матерію.
Галлюцинація исчезла! Теперь я все вынесу, все!..
Однако пока въ моей головѣ хаосъ. Я опровергъ матерію, но еще не
смогъ построить логпческаго и послѣдовательнаго міросозерцанія — безъ матеріп.
Тиш е!... Тиш е!., упорнымъ размышленіемъ я создамъ такое міросозерцаніе. Скорѣе безъ хлѣба обойдусь, чѣмъ безъ фплософскаго міросозерданія. Я не червякъ!.
Бечеромъ въ тотъ-же день.
Я только теперь отдалъ себѣ отчетъ, почему проснулся сегодня утромъ въ
такомъ жизнерадостномъ настроеніи...
Я видѣлъ во снѣ ее...
Какъ я цѣловалъ ея пурпурныя уста, какъ я сжималъ ея теплыя ручки!..
Она говорила: «Какой-ты добрый! Это неправда, что ты не можешь вѣчно
любить. Развѣ ты умѣлъ-бы ты такъ цѣловать?»
Разрывъ между нами какъ-бы не наступалъ.
Благословенный сонъ! Я былъ веселъ весь день... Но почему-же теперь
грущу?
4 ноября.
Мракъ разсѣевается... занавѣсъ тайны падаетъ...
Виж у все яснѣй...
Ж изнь— сонъ, вполнѣ похож ій на тотъ, которымъ забываемся, уложнвъ
голову на подушкѣ п закрывъ глаза. Все видимое, слышимое, осязаемое кругомъ
насъ— мечта.
Пусть заурядный человѣкъ не въ состояніи подняться на высоту такого
взгляда, пусть философъ, достигнувъ высшей его точки, не въ силахъ развить
въ послѣдовательную систему такого рода планъ... и колеблется!
Оба снята одинаково— спятъ сномъ жизни. A спящ іе привыкли вѣрпть
свопмъ спамъ.
Тотъ, кто въ сонныхъ мечтахъ падаетъ въ пропасть, обливается смертельнымъ потомъ на удобнѣйшей кровати. Слышите-ли, какъ стонетъ сквозь сонъ
этотъ, на котораго напали воображаемые разбойники? Бѣгая по лугамъ въ меч­
тахъ , не удивляетесь-ли, что утро застало васъ въ постели?
Въ виду сего приходится лишь удивляться, какимъ образомъ философы п
поэты возымѣли неясное предчувствіе, что «ж изнь-сонъ»? Откуда это недовѣріе
къ реальности мечты? Но вѣдь и въ обычномъ снѣ случается иногда то же са­
мое; не говоритъ-ли по временамъ и спящ ій самому себѣ: «это неправда! Я сплю
очевидно! мнѣ это мерещится».

Л Е О

Б Е Л Ь М О Н Т

Ъ.

55

Это и есть глубокій, философскій ыоментъ, когда сознаніе спящаго бла­
годаря таинственной интуиціи познаетъ свое состояніе. Это рѣдкій фактъ, но
онъ все-же случается. Потому онъ н возможенъ также въ дѣйствительности, т. е.
въ снѣ ж изни, или выражаясь правильнѣе— въ снѣ высгиаго разряда.
Я называю дѣйствительность сномъ высшаго разряда, ибо онъ преры­
вается входящими въ него тутъ и тамъ, періодически, будто составными час­
тями, болѣе короткими снами; сонъ во снѣ— сонъ низшаго разряда.
Это выдуманная мною философская терминологія!..
Тутъ навязывается бодѣе серьезный вопросъ. Посчитаться съ нимъ не­
обходимо:
Неужели «краткіе» сны не отличаются ничѣмъ пнымъ отъ «долгаго» сна
(сн а ж изни), какъ только тѣмъ что первые оказываются прерывающими, а второй-—
прерываемымъ, тѣ составляютъ промежуточныя звенья, онъ же есть общая
цѣпь?
Философы понапрасну добивались найти отлпчающія свойства. Одно замѣчаніе Ш опенгауэра разбило въ пухъ и прахъ всѣ сравненія, обнаруживая, что
онѣ проводятся на подвижной неустойчивой почвѣ: «намъ каж ется,— говорить
геніальный ф илософ ъ,— что мы сравниваемъ сонъ и дѣйствительность; между тѣмъ
" н а дѣлѣ мы сравниваемъ лишь в о с п о м и н а н ія сновъ». Сонъ псчезъ, когда мы
проснулись; намъ извѣстно о немъ кое-что, но не все. Въ одинъ моментъ за­
былись сновпдѣнія. И ногда по утру намъ мнится, что мы спали безъ сновпдѣній, какъ вдругъ вечернею порой какая-нибудь греза прошедшей ночи всплываетъ со дна безсознательной памяти на поверхность сознанія. Иногда это слу­
чается черезъ нѣсколько дней.
«Дѣйствительность даритъ насъ впечатлѣніями болѣе живыми, чѣмъ сонъ»—
провозгласилъ великій К антъ, забывая, какъ сильно спящіе вѣрятъ своимъ грезамъ. Пока мы спим ъ, сновидѣнія живы для насъ. Ихъ дѣйствіе иногда долго
еще чувствуется на яву.
«Въ сновидѣніяхъ нѣтъ логики смысла, послѣдователыюсти»— говорятъ
другіе, забывая о томъ, что Вольтеръ сложилъ во снѣ четвертую пѣснь Генріады.
«Вольтеръ— исклю ченіе»— отвѣтятъ намъ. Но гдѣ же увѣренность, что мы, за­
урядные люди, помнимъ точно наши сновидѣнія? Можете ли доказать, что ука­
зываемые вами скачки соннаго воображенія вопреки логпкѣ не есть лишь тре­
щины вашей плохой памяти, не могущей возсоздать на яву состоянія сна? Есть
ли у васъ протоколъ, въ которомъ сиовидѣнія были бы записаны во всѣхъ подробностяхъ? Пока вы не покажете мнѣ такового, я вправѣ утверждать, что
сновидѣнія логичны.
Впрочемъ положимъ: логики въ нихъ нѣтъ! Такъ что же? отвѣтьте мнѣ,
положивъ руку на сердце, неужели жизнь-то наш а логична и послѣдовательна? Не
есть ли она м озаика изъ контрастовъ на подобіе сна?!
Возьмите какую бы то ни было философскую систему, которая восхи­
щала васъ своею ж елѣзною логикою, и попробуйте-ка призіѣрить ее къ жизни!
Не чувствуете ля, что такъ называемая дѣйствительность не укладывается въ
узкія ея рамки, что линія ж изни, тутъ и тамъ, совпавъ съ лпніею теоріп, въ

56

„ В Ѣ С Т Н И К Ъ З Н АН І Я “ .

общемъ бѣжитъ то вверхъ, то внпзъ отъ нея, уклоняется то вправо, то влѣво,
прорѣвываетъ «логическое» неожиданными изгибами «реальнаго». Не слышно ли
вамъ, какъ валится съ трескомъ все стройное зданіе Гегелевскаго взгляда, вся
вычисленная архитектура тріадъ, всѣ размѣренные помыслы ппфагорійцевъ, вся
геометрическая этика Спинозы?
Попробуйте-ка приноровить къ жизни какую-либо замкнутую содіальную
теорію; не видите ли, что она расползается по швамъ, что она не въ состояніи
обнять всего хаоса жизненныхъ явленій, сладить съ непримиримыми контрас­
тами общественной психологіи?
Не упрекайте системъ и теорій; авторы ихъ думали по логическимъ методамъ. Только жизнь, убійственно непослѣдовательпая, неумолимо антиндейная, исполненная противорѣчій, словомъ сонная жизнь не поддается резонирую­
щей, разсуждаю щ ей мысли, ибо она вся— произведете капризной и своевольной
ф антазіи...
Посмотрите исторію. Во имя идеи христіанской любви св. инквизиція
подвергаетъ пыткамъ, сжигаетъ ближнихъ на кострахъ. Неужели это могло быть
когда-либо въ дѣйствительности? Одинъ Торквемада послалъ въ огонь 1 0 ,0 0 0
людей, ссылаясь на Евангеліе! Развѣ это не сонъ? Французская революція угнетаетъ нменемъ свободы, гильонитнруетъ во имя братства, создаетъ новыя клас­
совый пропасти подъ знакомъ равенства. Неужели это также правда?
Или вотъ слѣдующее: въ началѣ XIX столѣтія маленькій капралъ, родомъ
изъ корсиканскаго островка, плебей, въ Парпжѣ, отрубившемъ голову монархіи,
вступаетъ на царственный престолъ, дерзновенно беретъ корону изъ папскихъ
рукъ, самъ вѣнчаетъ себя, вводить дочь кесарей на свое плебейское ложе, ги­
гантскими шагами проходить всю Европу, чуть ли не во всѣхъ ея столинахъ
является, какъ тріумфаторъ, ведущій за собою истекающіе кровью ряды, приносящіе съ восторгомъ свою жизнь къ ногамъ полубога. Какой великолѣпный герои­
ческ и сонъ! A послѣ?— неволя на камеанстомъ островѣ, угрюмый стонъ волнъ
океана, бьющнхъ гранитныя скалы, и пара ивъ, плачущнхъ надъ одинокою его
могилой... Неужели повѣрить, что все это правда?!
А теперь загляните въ глубь человѣческой души: мужчина любить жен­
щину и и зъ -за любви (вѣдь ревность служ ить доказательствомъ ея) вонзаетъ ей
въ сердце кинж алъ... Влагодѣяніе въ десяткахъ и сотняхъ случаевъ вызываетъ не
благодарность, но тайное недружелюбіе облагодѣтельствованиыхъ... Неужели это
послѣдовательно?!
ПІильонскій узникъ, выпущенный на свободу послѣ годовъ неволи, со вздохомъ оглядывается на стѣны тюремной каморки. Счастливый ж енихъ, обнимая
сіяющую счастіемъ невѣсту, въ порывѣ упоенія прыгаетъ вмѣстѣ съ нею на глазахъ матери въ кипучія волны Ніагарры. Габріелла Бомпаръ съ помощью нелюбимаго мужа душ итъ своего лю бовника. Какой-то бѣднякъ въ Нью-Іоркѣ, унаслѣдовавъ громадное состояніе, водворяется въ разукрашенныхъ палатахъ, чтобы
засимъ бросить ихъ и добровольно вернуться на мусоръ грязной лачуги, гдѣ кон­
чаете самоубійствомъ въ отчаяніи отъ перемѣны мѣди на золото...
Ф антазіи! мечты! сяовидѣнія!..
( Окончаніе смьдуетъ).

Leo Belmont.

- , ß

елыие.

ЗГочему бымерли пербобыгаиыя жиботхыя?
Выло великоликолѣпное лѣтнее утро на островѣ Рюгенѣ.
Я свернулъ съ тропинки и пробрался черезъ густой лѣсъ между высокими
папоротниками, со всѣхъ сторонъ окруженный сплошной изумрудной зеленью
ыаленькпхъ, дрожащ ихъ и колеблющихся буковыхъ листовъ.
Но вотъ и просвѣтъ, какъ будто глазъ, выглянувшій изъ глубокаго, глубокаго
зеленаго моря. И, наконецъ. безконечно далекій голубой океанъ, старый вѣчно пре­
красный.
Я спустился и зъ буковой рощи на узкую , каменистую береговую полосу и
усѣлся на сѣромъ утесѣ, нѣкоторое время задумчиво слѣдя за бѣлымъ, словно
пгрушечнымъ, пароходомъ, который вдали разрѣзалъ поверхность моря.
Затѣмъ мой взоръ, какъ бы отдѣлившпсь отъ безконечной картины, обра­
тился на окружающее. У моихъ ногъ вокругъ неболыпаго углубленія лежали кольцомъ камни.
«
Дѣти, играя, выстроили изъ этихъ камней городокъ, въ которомъ одни изъ
нихъ сидѣли, въ то время какъ другія, образовавъ кружокъ, пѣли.
Но меня заинтересовали сами камни.
Обломки бѣлаго мѣлу; одинъ разбитъ и позволяетъ видѣть черноватое ядро—
кремень. Красноватая галька совсѣмъ другого минеральнаго характера. Маленькій,
на половину сломанный, желтоватый каменный цилиндръ, похожій на длинный
наперстокъ. Синеватый круглый предметъ съ неопредѣленными украшеніями на
поверхности, въ общеыъ напоминающій твердый высохшій кипарисовый плодъ.

58

„ В- ѢСТНИКЪ З НАНІ Я “ .

Среди различныхъ крунныхъ облошковъ крохотное зернышко рѣзкаго желтаго
цвѣта— янтарь. Я замечтался.
Эти дѣти, не подозрѣвая того, играли милліонами лѣтъ псторіи земли.
Каждый маленькій камень въ ихъ укрѣпленіи представляетъ собой кусочекъ первобытнаго міра, рисующій передъ нашими глазами громадныя перспективы.
Это зернышко янтаря представляетъ собой окаменѣвшую смолу сосны, не
существующей нынѣ, — привѣтъ исчезнувшаго первобытнаго лѣса нѣмедкаго по­
бережья тѣ хъ временъ, когда еще не было понятія «нѣмецкій», такъ какъ не
существовало вообще понятія— «человѣчество». Этотъ мѣлъ, образующій теперь
крутыя стѣны на Рюгенѣ, представлялъ собой нѣкогда глубоководный илъ океана.
Известковыя скорлупки микроскопическихъ жпвотныхъ, населявшпхъ этотъ
океанъ, вѣками безпрерывно падали на дно и дали начало этому илу. Образовавшаяся
затѣмъ складки земной коры, перемѣстивъ сушу и воду, выдвинули въ видѣ холмовъ этотъ успѣвшій окаменѣть илъ. Милліоны лѣтъ спустя на эти холмы на­
давили глетчеты ледниковаго періода, которые, спустившись съ сѣвера, наполнили
все Балтійское море. Этими ледниками были принесены сюда красные камни со
скандинавскихъ возвышенностей. В ъ то же время эти ледники вмерзшими въ нихъ
камнями вспахали мягкій мѣлъ Рюгена, выворотили его внутренности такъ, что
онъ раздробленный и раздавленный остался во всей той наготѣ, въ какой онъ
находится теперь.
Изъ разорванныхъ скалъ выглянулъ темнокоричневый кремень. Когда эта
скала была еще мягкимъ иломъ, въ немъ откладывались слоями комки кремнезема
(тоже продукта мельчайшихъ животныхъ, главнымъ образомъ радіолярій, скелетъ
которыхъ состоялъ изъ твердаго, какъ сталь, кремнезема)— и затѣмъ собирались
въ такіе куски. Это и есть нынѣшній кремень.
Кромѣ послѣдняго въ мѣлу виднѣется еще и другое образованіе, тоже остатокъ исчезнувшей первобытной фауны. Эта сломанная желтоватая трубка, назы­
ваемая въ простонародіи «громовой стрѣлой» *), составляла нѣкогда часть скелета
одной каракатицы, а именно белемнита.
Этотъ синій, какъ бы украшенный іероглпфамп каменный плодъ есть слѣпокъ
съ раковины тоже животнаго— морского ежа, существовавшаго вмѣстѣ съ кара­
катицей въ то время, когда образовывались кремень и мѣлъ.
Въ томъ океанѣ мѣлового періода плавали ящерицы въ 1 2 0 футовъ, мезо­
завры, длинные и тонкіе, какъ тѣ змѣи, о которыхъ говорится въ морскихъ
повѣрьяхъ. Берегъ этого океана кишѣлъ чудовищными пресмыкающимися, въ
1 0 метровъ длиной, ходившими подобно кенгуру на заднихъ конечностяхъ. Въ
Вельгіи и теперь находятся ихъ остатки. При горныхъ рабоіѣхъ этотъ исчезнувшій міръ выглянулъ на свѣтъ изъ глубокой тьмы.
На такомъ крохотномъ мѣстѣ, гдѣ однако, тысячелѣтнія эпохи громоздятся
одна на другую, невольно самп собой начпнаютъ со всѣхъ сторонъ возникать
вопросы.

*) Въ Россіи народъ называетъ ихъ также «чортовымп пальцами».

ПОЧЕМУ ВЫМЕРЛИ ПЕРВОБЫТНЫЯ ж и в о т н ы я ?

59

Однимъ изъ первыхъ всегда былъ вопросъ, куда все это дѣвалось? Почему
всего этого не существуетъ теперь?
Море, какъ п прежде спнѣетъ своимъ необозрнмымъ просторомъ, въ немъ,

какъ и въ тѣ времена, пмѣются глубины, въ которыя могъ бы погрузиться Гаурнзанкаръ, еще и теперь оно даетъ мѣсто и пищу киту, достигающему 1 0 0 фу-

60

„ в -ѣ с т н и к ъ

ЗНАНІЯ “ .

товъ длины. Куда дѣвались мозозавры, игуанодоны и нхтіозавры, каменный муміи
которыхъ встрѣчаются въ Ш вабіи лежащими тѣсно, какъ сельди; куда исчезли
мамонты, остатки которыхъ, покрытые красной шерстью, торчатъ и теперь во всей
ихъ свѣжести во льду Сибири, прекрасно сохранившись, какъ бы консервирован­
ные вѣчностью?
Первый прежде всего напрашивающійся отвѣтъ на это слѣдующій.
Везконечное количество вѣковъ протекло съ того времени. За этотъ проме­
ж у т о к времени земля дала
рядъ самыхъ дикихъ, ужасающихъ зрѣлищъ. Она разверза­
лась и выбрасывала огненную
лаву и водяные пары, всемірные потопы не разъ покрыва­
ли ее. Всѣ рыбы изжарились,
всѣ пресмыканщіяся утонули.
На мамонтовъ ж е обрушились
громадныя глыбы льда.
Но теперешняя наука объ
этой теоріи и знать не хочетъ,
хотя все это и разсказывается
въ книгахъ для юношества и
романахъ.
Мы знаемъ теперь, что
колесо исторіи вѣроятно, такъ
же медленно катилось во время
нхтіозавра, какъ катится и теМегатерій *).

перь>

Медленно въ теченіе тысячелѣтій ведетъ свою работу вулканъ. Тысячелѣтіями прокладываетъ себѣ рѣка новое русло. Море мелѣетъ. Милиметръ за мплиметромъ опускается морской берегъ, пока, наконецъ, медленно, очень медленно
океанъ не проиикнетъ между островами, покроетъ болота, цѣлыя низменности и
остановится лишь прредъ стѣною холмовъ. Но что никогда съ самой сѣдой древ­
ности земли не было въ 'дѣйствптельностп ни одной изъ все уничтожающихъ
катастроф у этому есть самое простое доказательство.
Именно, еще и теперь рядомъ съ нами живутъ отдѣльные представители
животнаго царства, которые процвѣтали во время нхтіозавра и еще гораздо раньше
его. Такимъ жнвымъ представителемъ первобытной фауны является двоякодышащая
рыба C e r a to d u s A u stra lien s, представляющая, по Дарвину, переходную форму между
рыбой и иротеемъ, такъ какъ она, подобно настоящимъ рыбамъ, обладаетъ жабрами
*) Н а нѣкоторыхъ изъ прилагаемыхъ рисунковъ, для сравненія ра зм ѣровъ
изображ енъ и человѣкъ. Фрунцузскій художникъ, чтобы не вводить чи тателя въ
заблужденіе, нарочно нарисовалъ фигуры, одѣтыя по послѣдне'й модѣ. Конечно,
изъ изо браж е нны хъ здѣсь животныхъ, только одинъ мамонтъ м огъ быть современникомъ че л ов ѣк а , а также и моа.
Р е д а т ія .

ПОЧЕМУ В ЫМЕР ЛИ П Е Р В О БЫ Т Н Ы Я Ж И В О Т Н Ы Я ?

61

для воднаго ды ханія и въ то ж е время имѣетъ легкое, какъ п сѵхопутныя. Это двояко­
дышащее старѣе самыхъ древипхъ ихтіозавровъ, а между тѣмъ его вкуснымъ мясомъ еще и теперь лакомятся Квинслендскіе негритосы. Затѣлъ, L in g u la полу-червеиолу-моллюско-образное животное и зъ группы брахіонодъ, живетъ въ океанѣ въ
теченіе всего времени, о которомъ мы вообще имѣемъ свѣдѣнія и отъ котораго
до насъ дошли остатки животнаго царства т. е., отъ кембрійскаго періода до
нашего времени.
Наоборотъ, мамонтъ вымеръ задолго до образованія хоть какого-нибудь историческаго предаиія. Ни одна пѣсня, ни одна легенда не сообщаете намъ о «нѣ'
мецкомъ слонѣ» съ его исполинскими бивнями. А между тѣмъ, какъ мы это те­
перь точно знаемъ, человѣкъ охотился на мамонта, питался его мясомъ, изъ его
бивней вырѣзалъ различный вещицы. Такъ, на одномъ изъ такихъ обломковъ
кости найденной въ пещерѣ во Франціи, вмѣстѣ съ другими остатками каменнаго вѣка, т. е. древнѣйш ей первобытиой человѣческой культуры,— художникъ того
времени неумѣлоп рукой выцарапалъ довольно схож ій абрпсъ такого слона съ
шестью бивнями и хоботомъ. Съ того времени ни одна катастрофа несмела человѣка съ лица земли, мамонты же всѣ вымерли. Почему?
Полагали, что человѣкъ самъ уничтожилъ ихъ всѣхъ. Дѣйствительно, опустошеніе, вносимое человѣкомъ въ животный міръ стоите внѣ всякаго сомнѣнія.
Куда дѣвалпсь всѣ звѣри, населявшіе германскіе лѣса тѣхъ временъ, когда рим­
ляне явились въ Германію, т. е., двѣ тысячи лѣтъ тому иазадъ. Медвѣди, волки,
рысн водились въ громадномъ количествѣ; зубры и лоси кпшѣли въ болотахъ, и
на каждой рѣкѣ выдавались конусообразный постройки и плотины бобровъ.
Все это исчезло передъ лпцомъ цивплизаціи. Кое-гдѣ встрѣчаются еще послѣднія кучки бобровъ, пары искусственно оберегаемыхъ лосей. Германскій медвѣдь и зубръ уж е давно совершенно исчезли, черный первобытный быкъ тоже
вымеръ.
Почему бы не могла постигнуть таже участь за нѣсколько тысячилѣтій до
Цезаря и мамонта, кости котораго встрѣчаются нынѣ въ гравіи блпзъ Берлина въ
устьѣ Липпы, въ равнинѣ Эльбы по ту сторону Дрездена?
Но такое толкованіе не подходите ни къ морскимъ змѣямъ мѣлового періода,
ни къ ихтіозавру, такъ какъ съ ними при ихъ жизни не встрѣчался вообще
человѣкъ. Милліоны лѣтъ отдѣляютъ перваго человѣка отъ послѣдняго пхтіозавра.
Никакой Звгфридъ не могъ уничтожить этихъ драконовъ? Но тогда кто же?
Еще около двухъ вѣковъ тому назадъ по вопросу объ этихъ окаменѣлыхъ
чудовищахъ высказывались гораздо болѣе смѣлые взгляды...
Ж или-ли вообще когда-либо всѣ эти животныя?— раздавались вопросы. Въ
горныхъ породахъ могла заключаться таинственная сила, которая, случайно играя,
придавала мертвому камню форму того или иного животнаго. По этому воззрѣнію,
находимые нами скелеты драконовъ не представляюта собою дѣйствительныхъ
остатковъ ж ивотвы хъ, которыя нѣкогда наслаждались счастіемъ бытія, какъ и
мы, а является результатомъ таинственнаго процесса кристализаціи въ темныхъ
глубинахъ земли.
Какъ ни остроуменъ этотъ взглядъ, онъ не могъ устоять передъ фактами.
На основаніп нѣкоторы хъ ясныхъ признаковъ, можно доказать, что всѣ эти

62

« ВѢС ТН И КЪ ЗНАНІЯ».

первобытныя животныя нѣкогда умерли. А то, что уиираетъ, должно было когдалибо жить.
Въ золотпстыхъ прозрачныхъ кусочкахъ янтаря усматриваются нерѣдко
мушки, пауки и муравьи. Они погибли той же смертью, которая и иынѣ
постигаетъ подобныхъ имъ насѣкомыхъ. Капля смолы, источаемая сосной
или вязкій клей, выдѣляемый вишней, нокрываетъ неосторожно приблизившееся
насѣкомое— какъ нѣкогда пепелъ Везувія скрылъ жителей Помпеи. Затѣмъ смола
затвердѣваетъ, превращается въ янтарь и сохраняете, какъ въ стекляномъ сар­
к о ф а г , заключепныхъ въ ней насѣкомыхъ.
Глубоко въ горной породѣ, гдѣ сп и те нынѣ пхтіозавръ, рядомъ съ нимъ
лежать также окаменѣвшіе остатки
его экекрементовъ. Изслѣдователь шли­
фуете ихъ и на отшлифованной по­
верхности находить легко различаемые
непереваренные остатки того, что бы­
ло проглочено этими чудовищами.
Здѣсь есть и рыбья чешуя, и кости,
и обломки ракушекъ. Эти болѣе мелкія животныя были пожраны болыпимъ
и погибли въ густо усѣянной зубами
пастп голоднаго хищ ника.
II тогда, слѣдовательно, была
«борьба за сущ ествованіе», и тогда
были пожиратели и пожираемые, побѣдители и побѣжденные.
Игуанодонъ.

(Iguanodon B ernissartensis).

можемъ, однако, предпола­
гать и другія причины, вызывавшія

смерть не только слабыхъ, но н спльныхъ.
Исполинская ящерица низанадонъ, о которой я уже говориль, передвигав­
шаяся подобно кенгуру, на заднихъ конечностяхъ, была найдена въ ископаемомъ состоянін въ Вельгіп въ Бернпсартѣ цѣлымъ стадомъ въ 2 3 штуки, Весь
этотъ отрядъ колоссовъ вертикально стоялъ въ глинистой почвѣ, такъ что смерть
ихъ можно объяснить только предположеніемъ, что нѣкогда всѣ они, неудачно нонавь въ мягкую болотистую почву завязли въ ней и такъ и погибли. Въ этомъ
нѣтъ ничего удивительнаго для пресмыкающихся въ 1 0 метровъ длины, тащившихъ за собой пастоящій хвосте дракона, а спереди обладавшихъ свисавшимъ
животомъ, въ то время какъ птичья голова сидѣла на высокой лебединой шеѣ.
Подобное же чудовище длиною въ 7 0 футовъ, найденное въ Америкѣ— бронтобавръ вѣсило около 7 0 тоннъ, т. е. 2 0 0 тыс. килограммовъ. Такое животное
на достаточно глубокпхъ первобытныхъ болотахъ неминуемо должно погибнуть.
Оно шло ко дну, какъ корабль, получившій течь п нагруженпый камнями.
Этотъ послѣдній случай долженъ насъ особенно навести на размышленія.
При внимательномъ отношеніи онъ можетъ намъ не только объяснить
фактъ единичной смерти, но н полное вымираніе какого-либо первобыточнаго животнаго.

ПОЧЕМУ В ЫМЕ Р Л И

ПЕРВОБЫТНЫЯ

ЖИ В ОТ НЫ Я ?

63

Такая движущаяся гора мяса, какъ игуанодонъ. или бронтозавръ, заклю­
чала въ себѣ нѣкоторую очевидную несообразность, которая при исключительныхъ
обстоятельствахъ могла сдѣлать его на нѣкоторое время господиномъ положенія,
но, рано или поздно, должна была подвергнуться обычной участи— сдѣлаться не­
практичной. При внимательномъ изученіи скелета такого бронтозавра, собраннаго
американскнмъ геологомъ Маршемъ въ музеѣ Нью-Гавена, бросается въ глаза уди­
вительная непропорціональность его.
Вся сила развитія исключительно
ушла въ массу. Это животное не могло
найти себѣ противника, пока дѣло
шло только о величинѣ. Взрослый
слонъ вѣситъ всего около 6 .0 0 0 килогр., онъ, слѣдовательно, могъ быть
раздавленъ этим ъ| чудовищемъ. Многія изъ послѣднихъ былисплошь
покрыты панцыремъ, обладали испо­
линскими рогами на носу и на лбу,
подобно носорогу (напр, трицератопсъ). У нѣкоторыхъ вдоль всей спи''ны тянулся твердый, какъ камень,
гребень изъ вертикально стоящихъ роговыхъ пластинокъ, а хвостъ былъ
покрыть иглами въ V2 метра длиной,
которыя могли пронзить вспры гнршаго ему па спину хищ ника вродѣ
тигра.
Но зато всѣ эти исполинскіе дра­
коны обладали настолько крохотнымъ
мозгомъ, что, напр., воробьиный мозгъ н])евосходилъ ихъ настолько, насколько мозгъ
человѣка въ свою очередь больше воробьииаго. Спинной мозгъ въ поясничной
области у нихъ развить гораздо болѣе, чѣмъ головной, такъ что про нихъ смѣло
можно было бы сказать, что они думаютъ ногами, а не головой. Но и вообще,
надо полагать, они думали не слишкомъ много. Колоссалыіымъ размѣрамъ тѣла
отвѣчала не менѣе грандіозная глупость. Если выполнить ихъ черепъ гнпсомъ,
то можно довольно точно оцѣнить объелъ ихъ мозга, и онъ оказывается порази­
тельно малымъ. На нихъ оправдывается поговорка о горѣ, родившей мышь. Но
они далеко не обладали мозгомъ, который по размѣру равнялся бы мышиному. И
вотъ это то и составляло ихъ Ахиллесову пяту!
Непобѣдимые для животныхъ они делались жертвой всякой осѣдавшей
подъ ихъ тяжестью почвы: болота и зыбучихъ песковъ. А ихъ неизмѣримая глу­
пость приводила поколѣніе за поколѣніемъ на эти коварныя мѣста. Въ ихъ крохотномъ мозгу не накоплялись пріобрѣтенія опыта, которыя, по наслѣдству, могли
бы передаться потомкамъ и научить тѣхъ избѣгать всѣхъ опасностей, ко­
торыя привели къ гибели и хъ предковъ. Они тысячелѣтіямп привыкли къ пзвѣст-

64

« В Ъ С Т Н И К Ъ ЗНАНІ Я

ному прямому пути, и если когда либо на немъ въ одинъ прекрасный день обра­
зовывалось болото, они падали въ него и погибали, какъ будто бы такъ и дол­
жно было быть, пока, наконец®, послѣдній драконъ не распрощался съ жизнью.
Могло также случиться, что они, несмотря на свои 2 0 тоннъ вѣсу, могли
дѣлаться жертвами много меньшихъ жпвотныхъ и только потому, что послѣднія
были обладателями сравнительно болыпаго мозга.
По сравненіи съ э т и м и тупоумными исполпнамп птица была геніемъ. А въ
эпоху послѣднихъ драконовъ существовали уже несомнѣнно птицы, н въ недавнее
время въ Южной Америкѣ найдены были такія нсполинскія птицы въ 3 метра
вышины, обладавшія клювомъ и когтями, твердыми, какъ сталь. Если такой грифъ
усаживался на спину дракона, ловко избѣгнувъ, благодаря своей болѣе тонкой ум­
ственной организаціи, ударовъ хвоста, и запускалъ свой клювъ между пластин­
ками паицыря, то геркулесу не поногалъ весь его вѣсъ, н птица добиралась, наконецъ, до тѣла.
Дарвинъ въ XIX вѣкѣ обратилъ наше вниманіе на одинъ принципъ, по­
ложенный въ основу развитія ж изни на землѣ. Этотъ припципъ выражается словомъ «прпспособленіе». Если мы разсмотримъ нынѣшнее животное царство, то
увидимъ, что каждый родъ животнаго удивительно приепособленъ къ своему
образу жизни.
Рыба, какъ остроумный аппаратъ, приспособлена къ ж изни въ водѣ, птица
въ воздухѣ, кротъ къ подземной работѣ, лошадь къ жизни на равнинѣ, серна—
на горахъ, обезьяна на деревѣ и т. д. Тотъ же ирпнцпнъ мы видимъ и у первобытныхъ животныхъ на отпечаткахъ и остаткахъ скелета, находимыхъ нами
въ окаменѣломъ видѣ. И первобытный рыбы обладали плавниками, исчезнувшія
черепахи— иаицыремъ, ихтіозавры— острыми зубами и самая древняя птица
крыльями изъ перьевъ. И уже по однимъ этимъ органаиъ, являющимся результатомъ присиособленія, можно съ увѣренностыо заключить, что эти животныя иѣкогда жили. Но какъ разъ, исходя изъ этого же принципа, можно себѣ уяснить,
почему многія изъ первобытныхъ животныхъ совершенно вымерли.
Если въ исторіи земли и не было тѣхъ все уничтожающихъ катастроф у при
которыхъ все животное населеніе испепелялось лавой или погибало въ разбуше­
вавшихся волнахъ, то, во всякомъ слѵчаѣ, поверхность землиувъ теченіе мплліоновъ
лѣтъ подвергалась медленному, но значительному измѣиенію.
Это создавало для пестраго животнаго царства новыя условія, новую необхо­
димость въ приспособленіи.
«Новое время, новыя пѣснп». Этотъ старый стихъ глубоко справедливъ и
для зоологіи.
То, что въ извѣстный періодъ исторіи зеили, какъ напр, когда юрскій сланецъ отлагался въ видѣ морского ила, удовлетворяло требованіямъ приспособления,
то уж е было недостаточно въ позднѣйшую эпоху, когда напр, въ глубинѣ оке­
ана образовывался нынѣшній мѣлъ и т. д. Конечно всегда бывали такіе сча­
стливые уголки, гдѣ то или другое животное присутствуя при совершавшихся вокругъ него перемѣнахъ, само не нзмѣнялось существенно. Этимъ объясняется переживаніе такихъ послѣднихъ могиканъ первобытныхъ временъ, какъ двоякоды­
шащая рыбы. Передъ громаднымъ же болыпинствомъ каж ды й новый періодъ въ

ПОЧЕМУ В Ы М Е Р ЛИ П Е Р В О Б Ы Т Н Ы Я

65

ЖИВ ОТ НЫЯ ?

развитіи земли ставидъ страшную дилемму. Ж ивотное должно было или приспо­
собиться къ новымъ условіямъ жизни, нли ж е, сдѣлавшись непригоднымъ, устарѣлымъ— погибнуть.
Тотъ или другой выходъ былъ неизбѣж енъ. Что имѣло рѣшающее значеніе
при выборѣ, на это каждый
натуралисте— дарвинисте легко
мож ете отвѣтить.
Пытались объяснить это
тѣмъ, что каждый разъ явля­
лись въ животномъ царствѣ,
съ одной стороны, геніи, приспособлявшіеся быстро къ новымъ
условіямъ, а съ другой — про­
стаки, которые не могли за
ними угнаться и исчезали съ
лица земли.

Растительность вторичной эр ы .— Трицератопсъ. Этотъ динозавръ по своей массѣ

р а в н я л с я десяти большимъ современнымъ-быкамъ.

Но это одни слова, выдуманный нами же и ничего въ сущности не
объясняющія. Вѣдь ыы совершенно не зваемъ, совокупность какихъ условій вы­
зываете рожденіе геніевъ и идіотовъ даже въ нашемъ человѣческоыъ обществѣ.
Одно намъ ясно, что геній, едва появившись, не теряете времени и гор до в си л ы ваетъ на поверхность житейскаго моря, тогда какъ жалкій калѣка захлебывается
въ его волнахъ. Этотъ законъ вполнѣ нриложимъ и къ первобытн >му живот­
ному царству.
В ѣ с т н и к ъ З н а н ія .

Ь

66

«В Ъ СТН ИК Ъ ЗНАНІЯ».

Кто при измѣнившихся условіяхъ оказывался соотвѣтствующимъ образомъ
приспособленнымъ, тотъ переживалъ, становился господи но лъ ноложенія,— кто
не былъ приспособленъ— погибалъ.
И сходя изъ этого же прекраснаго прииѣра исполинскихъ, но въ такой же
мѣрѣ мало сообразительныхъ драконовъ мѣлового періода, можно, пожалуй, допол­
нить общую мысль нѣкоторыми выводами частнаго характера.
Чѣмъ болѣе рѣзко, болѣе односторонне, фанатичнѣе, сказалъ бы даже я,
какое нибудь животное приспособилось въ извѣстный періодъ къ строго опредѣленнымъ узкимъ условіямъ, тѣмъ менѣе вѣроятной была для него возможность
прогрессировать, и тѣмъ болѣе шансовъ за то, что его постигнетъ трагическая
участь.
Почти несомнѣнно въ этомъ заключается причина того, что многіе изъ
самыхъ странныхъ, причудливыхъ и для насъ ненонятныхъ исполиновъ первобытнаго міра теперь исключительно встрѣчаются въ видѣ окаменѣлостей— они
представляли собой крайность односторонняго, неподвижнаго приспособленія къ
условіямъ своего времени!
Въ послѣднее время приватъ-доцентомъ Врандесомъ, въ Галлѣ, были выска­
заны новыя особенно интересныя предположенія относительно этого вымиранія такихъ слишкомъ рѣзко приспособившихся животныхъ.
Еще въ дилювіальную эпоху т. е. въ первые дни того времени, оть кото­
раго до насъ дошли остатки скелета человѣка и первыя указанія на очень низ­
кую культуру, жилъ въ Европѣ и особенно въ Амерпкѣ родъ громадныхъ, похож ихъ на кошекъ львовъ въ высшей степени страннаго вида. Ихъ окрестили
махайродами, т. е. саблезубыми.
Въ верхней челюсти этихъ чудовищъ находились клыки, выдававшіеся изо
рта надъ нижней челюстью въ видѣ кривыхъ сабель, или ножей. Справедливо
задавались вопросомъ, какъ могли возникнуть такія животныя?
Это не львы, а какая то каррикатура на иослѣднихъ? Такіе моржовые клыки
въ пасти кошки кажутся скорѣе балластомъ, чѣмъ оружіемъ, предназначеннымъ для
кусанія. Казалось бы, что хищ никъ напавшій на добычу, вонзивъ въ нее свои
странные зубы, долженъ былъ оказаться какъ бы прикованномъ къ ней.
Какимъ образомъ вообще когда-либо могло возникнуть такое несуразное при­
способлено, какъ саблевидный зубъ?
Замѣчательно то, что по крайней мѣрѣ въ Америкѣ, т. е. какъ разъ тамъ,
гдѣ жили въ болыиомъ количествѣ махайроды, отъ того ж е времени дошли до
насъ остатки костей колоссальныхъ млекопитающихъ, покрытыхъ твердыми, какъ
камень, панцирями.
Какъ извѣстно, и теперь еще существуютъ панцырныя млекопитающія, какъ
напр., броненосецъ, живущій въ своемъ твердомъ панцырѣ, подобно раку въ его
скорлупѣ. Еще и теперь такіе броненосцы существуютъ исключительно въ Америкѣ, но это сравнительно очень неболыиія животныя. Въ то ж е время, когда
жилъ махайродъ, существовали на землѣ великаны, родственные броненосцу и
лѣнивцамъ, достигавшіе размѣровъ слона и носорога, и часто даж е превосходив­
шее ихъ.

ПОЧЕМУ

В ЫМЕР ЛИ П Е Р В О БЫ Т НЫ Я ЖИВОТ НЫЯ?

67

Изъ этихъ патріарховъ многіе обладали настоящей костяной бронею. Такъ
называемые глиптодоны, совершенно были скрыты подъ нею, какъ гигантскія
черепахи. У нѣкоторыхъ исполинскихъ лѣнивцевъ (родственныхъ знаменитому
мегатерію) панцырь въ видѣ кольчуги находился подъ толстой, покрытой крас­
новатой шерстью кожей.
К ажется очень вѣроятной мысль, что существованіе столь многочисленныхъ
пашшрныхъ животныхъ въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ охотился махайродъ, даетъ какъ
бы указаніе на то, что ненормальное строеніе зубовъ его могло получиться, именно,
какъ результата цѣлесообразнаго приспособленія.
У этихъ чудовищ ъ, покрытыхъ броней, не было никакого другого оружія
для отраженія нападаю щ ихъ хищниковъ, кромѣ ихъ панцыря. Глупы же они были
необычайно; зубы и хъ были приспособлены для пережевыванія листьевъ и корней,
какъ вообще зубы невинныхъ жвачныхъ животны хъ. Нашъ левъ или тигръ могъ.
пожалуй, безъ всякаго вреда для этихъ исполиновъ прокатиться на нихъ верхомъ:
никакой зубъ хищ ника не могъ бы прокусить твердаго панцыря и добраться до
тѣла его обитателя.
Другое дѣло нашъ махайродъ. Его саблевидные зубы могли врѣзаться въ
роговой покровъ, сорвать пластинки панцыря и такимъ образомъ рѣзать лакомое
4 жаркое на живомъ животномъ. Клыкъ махайрода приспособился такимъ образошъ,
что сдѣлался страшнымъ, удобнымъ ножемъ для разрѣзыванія панцыря броненосцевъ.
И зъ этого хода мыслей, само собой очевидно, что такое узкое приспособленіе къ односторонней цѣли могло впослѣдствіи послужить помѣхой для развитія
махайрода и, въ концѣ концовъ, привести его къ гибели.
Въ одинъ прекрасный день всѣ панцырныя животныя, неустанно преслѣдуемыя махайродомъ, вымерли, и ему пришлось искать другой добычи: онъ начи­
наете преслѣдовать теперь лошадей, оленей, лаыъ и пр. Тутъ то и обнаружи­
вается односторонность его приспособленія: саблевидные зубы въ борьбѣ за с> ществованіе перестали доставлять ему преимущество, онъ остался позади другихъ
хищниковъ, болѣе слабыхъ. но одаренныхъ зубами болѣе удобнаго устройства и
этимъ была рѣшена его участь.
Дѣйствительно. махайродъ исчезъ въ одно время съ глиптбдономъ, а на
его мѣсто явились громадныя кошки съ мелкими клыками: пума, ягуаръ, и теперь
еще представляющіе грозу лѣсовъ Америки.
Недостатокъ этой теоріи, который я не хочу скрывать, заключается въ томъ,
что она принаровлена лишь къ южной Америкѣ. Въ старомъ свѣтѣ никогда не
жили глиптодонты или имъ подобные, а, между тѣмъ, и здѣсь встрѣчаются въ
болыпомъ колнчествѣ остатки хищниковъ съ саблевидными зубами. Все же у боль­
шого количества млекопитающихъ стараго свѣта того времени мы находимъ тол­
стую, какъ у носорога, кожу, откуда можно заключить, что зубы махайрода яви­
лись контръ-приспособленіемъ. Изъ этой фауны третичнаго періода большинство
затѣмъ вымерло, что могло повлечь за собой вымираніе и махайрода.
Другимъ, пож алуй, еще лучшимъ примѣромъ является мамонта.
Изъ всѣхъ ж ивущ ихъ I вымершихъ видовъ слоновъ, мамонта обладалъ

68

« В Ѣ С Т Н И К Ъ З Н АН І Я »

самыми курьезными бивнями. Круто загибаясь вверхъ ко лбу, они точно готови­
лись снова врѣзаться въ его голову.
Бели сравнить съ дугообразными бивнями мамонта, бивни нынѣ живущаго
слона, то они, действительно, производить впечатлѣніе чрезмѣрнаго переразвитія,
сдѣлавніаго ихъ совершенно негодными и въ борьбѣ за сущ ествованіе.
Профаны именно изъ-за этихъ громадныхъ бивней склонны смотрѣть на
мамонта, какъ на особенно страшное животное, при чемъ къ этому обыкновенно
присоединяется ошибочное мнѣніе, что мамонтъ значительно нревосходитъ по вели­
чине нынѣшняго индійскаго и африканскаго слона. Въ действительности же этотъ
ледниковый слонъ, именно благодаря формѣ своихъ исиолинскихъ бивней, стано­
вится безоружнымъ, и это безцѣльное украшеніе своей тяжестью лишь стѣсняетъ
свободу его движеній.
Какъ же могли появиться такіе непрактичные неномѣрно болыніе бивни?
Въ каждомъ зоологическомъ саду можно наблюдать, что обыкновенные бивни
слона выходятъ изъ его верхней челюсти и представляютъ собою два рѣзца безъ
корней, ничего общаго не имѣюіціе съ клыками хищныхъ животныхъ.
Польза ихъ для слона заключалась въ томъ, что они служили ему опорой
при переламываніи деревьевъ въ первобытномъ дѣсѵ: обхвативъ вѣтвь хоботомъ,
онъ обламывалъ ее о короткій и кривой бивень.
По всей вѣроятности, такъ поступали и предки мамонта, обитавшіе въ лѣсахъ той третичной эпохи, когда Еврона была еще густо покрыта ими. Эти бивни
были пріобрѣтены, какъ весьма остроумное приспособленіе для обламыванія вѣтвей.
Но обстоятельства изменились. Третичную эпоху смѣнилъ долгій леднико­
вый періодъ. Холодное дыханіе его уничтожило первобытный лѣса, и уцѣлѣвшія
животныя должны были довольствоваться той скудной растительностью, которая
осталась по окраннамъ ледниковой области *).
*) Часто приходится читать, что в ъ теченіе ледникова'го періода громадные
глетчеры, покрывали землю на подобіе т ѣх ъ ледниковъ, которые имѣются въ на­
стоящее время въ Гренландии; при этомъ сравненіе простирается и далѣе: уста­
на вливается сходстзо климата, растительности и пр, Конечно, это нсвѣрно, такъ
какъ, согласно новѣйшимъ воззрѣніямъ, ледниковый періодъ наступилъ вслѣдствіе образованія высокихъ горъ, на которыя, благодаря царствовавш ей тогда
высокой температурѣ и обилію паровт-, послѣдніе осаж дались въ видѣ снѣга.
Массы его сползали внизъ въ видѣ громадныхъ л едниковъ, распростра­
нявшихся по разнымъ направленіям ъ. Т ак им ъ образомъ, мѣстами была ледяная
пустыня, но попадались и мѣста съ богатой растительностью. П ослѣдняя на сѣверѣ была преимущественно хвойная, вообще соотвѣтствовала современному умѣренному поясу; у южной же границы глетчеровъ была роскош ная растительность
третичн аго періода; попадались, конечно, и мѣста со смѣшанною растительностью,
подобною теперешней швейцарской, допускающей существованіе довольно разно­
образной фауны.
Т ак и м ъ образомъ, согласно излагаемой теоріи, ледниковый періодъ является
слѣ дс тв іем ъ не охлажденія воздуха, a поднятія горъ при высокой температурѣ;
поэтому достаточно бы было повыси ться теперь средней температурѣ нанѣ ск о л ьн о
градусовъ, чтобы снова на ступилъ ледниковый періодъ. Сущ ествуютъ, конечно,
и другія теоріи, к ак ъ напримѣръ, Кролля, которыя приписываютъ возникновение
ледниковаго періода другимъ причинамъ; каковы бы ни были эти причины, не
подлеж итъ с о м н ѣ н і ю , что Европа была покрыта не сплошною толщею глетчеровъ, а
только п е р е р ѣ за н а ими; прн чемъ нѣ которыя площади, какъ С ка н ди н ав ія, были
сплошь за н я т ы льдами, сползавшими на сосѣднія мѣстности.
Объ этом ъ интересномъ, до сихъ поръ еще не рѣш енномъ вопросѣ, мы намѣрены пом ѣ стить обстоятельную статью; нгстоящіе же строки имѣют-і- въ виду

ПОЧЕМУ

ВЫМЕР ЛИ П Е Р В О Б Ы Т Н Ы Я ЖИВОТ НЫЯ?

69

Мамонтъ выдержалъ холодъ. Какъ ириспособленіе къ нему, онъ выработалъ
толстый шерстяной покровъ и, въ теченіѳ тысячелѣтій продержался рядомъ съ
ледниками. Только такимъ путемъ могли попасть ихъ трупы въ ледъ и, при
благопріятныхъ условіяхъ (какъ напр., въ Сибири, гдѣ замерзшая въ ледниковый
періодъ почва не оттаяла еще доселѣ), сохраниться до нашего времени.
Но бивни, разсчитанные на лѣса, при этомъ мало-по-малу становились
излишними и должны были совершенно исчезнуть. Однако, здѣсь выступаетъ на сцену
законъ, имѣющій общую силу для всѣхъ зѵбовъ подобнаго рода. Эти рѣзцы млекопнтающнхъ, растущіе безъ корней, пмѣютъ общую тенденцію неограяиченнаго роста
во все время жизни животнаго, если какое-нибудь ввѣшнее препятствіе этому не
мѣшаетъ,— подобно наш имъ ногтямъ и волосамъ, которые неограниченно рас ли бы
если бы мы ихъ искусственно не укорачивали.
Лучше .всего это можно наблюдать у грызуновъ. Обыкновенно, рѣзцы верх­
ней и нижней челюстей у нихъ располагаются одни надъ другими такъ, что они
постоянно стираются, шлифуются другъ о друга и, несмотря на постоянный ихъ
ростъ, поэтому не увеличиваются и не уменьшаются. Но если, напр., случайно въ
нижней челюсти не хватаетъ рѣзца, верхній рѣзецъ, не встрѣчая препятствій
начинаетъ рости дальше, можетъ различнымъ образомъ изогнуться и даж е снова
врасти въ челюсть.
Въ болыпомъ масштабѣ подобное явленіе имѣло мѣсто и у мамонта. Пока
его бивни служили для обламыванія вѣтвей, они при этомъ отшлифовывались и
сохраняли такимъ образомъ нормальный размѣръ. Но когда эта дѣятельность ихъ
прекратилась, и вмѣстѣ съ тѣмъ исчезла и регулирующая ихъ ростъ причина—
получились колоссальным искривленія, возникли исполинскіе бивни такой стран­
ной формы, растущіе ко лбу, a затѣмъ снова вверхъ— словомъ, получились бивни
мамонта.
Такимъ образомъ, какъ приспособленіе, эти бивни потеряли всякій смыслъ.
Но вскорѣ обнаружился и вредъ приносимый д ш . Этя изогнутая палки изъ тяже­
лой кости являлись настоящнмъ баллаетомъ. И весьма вѣроятно, что этотъ безиолезно отягощавшій голову грузъ дѣлалъ мамонта жертвой его враговъ, среди ко­
торыхъ на первомъ мѣстѣ надо поставить человѣка.
Слоны тропическихъ странъ, у которыхъ болѣзненный ростъ зубовъ не могъ
имѣть мѣста, такъ какъ у нихъ никогда не было недостатка въ вѣтвяхъ для стиранія этихъ зубовъ, удержались поэтому до наш ихъ дней. Но теперь эти же бивни
составляютъ для нпхъ несчастье въ другомъ отношеніи: человѣкъ очень энергично
ихъ истребляетъ и зъ -за драгоцѣнной слоновой кости.
Такія мысли занимали меня на берегу Рюгена при разсматриваніи камешковъ дѣтской постройки.
Старая земля казалась мнѣ содрагающейся подъ тяжестью вновь возншсаюнѣкоторыхъ ч и т а т е л е й , часто неодумѣвающихъ по поводу возможности пребыванія первобытнаго ч е л о в ѣ к а въ странѣ. подобной Гренландіи... Указы ваемая авто­
ромъ настоящей, с т а т ь и в ѣроятная причина гибели мамонта, допускаяющая нѣкоторыя возраженія, и м ѣ е т ъ , однако, большое общее значеніе, и по мнѣнію Марша,
одностороннее р а зв и тіе (напримѣръ, у трицератопса,— непомѣрной величины го­
ловы) яв л я ется с ам ы м ъ важ ны м ъ условіемъ, ведущимъ къ гибели.
Ред.

70

В Ъ СТ НИКЪ З Н А Н І Я » .

щихъ жизней. Но какъ миѳическій Сатурнъ она сама поглощаетъ своихъ дѣтей.
Искусница природа милліонами годовъ строила себѣ игрушку изъ махайродовъ и мамонтовъ, какъ дѣти свою игрушку изъ древнихъ каракатицъ и морскихъ еж ей,— и затѣмъ однимъ ударомъ руки разбрасывала и хъ .
Но сама жизнь, развитіе цѣлаго при этомъ постоянно волнуется, не успо­
каиваясь и не прекращаясь, какъ это вѣчно голубое море передъ моимъ взоромъ.
Въ одинъ прекрасный день результатомъ этой таинственной игры явился
человѣкъ, который всмотрѣдся во все сущее и въ великой книгѣ природы нашелъ
страницы, освѣтившія ему всю исторію первобытнаго міра.
Какая участь ждетъ его? Загонитъ ли и его въ тупикъ крайность приспособленія его органовъ? Или онъ уже являлся вѣнцомъ творенія, наисовершеннѣйше
приспособленнымъ существомъ, развитію котораго нѣтъ предѣла?
9 проводилъ глазами послѣдній дымокъ псчезнувшаго за горизонтомъ паро­
хода и утѣшилъ себя сознаніемъ того, что во всякомъ случаѣ передъ человѣчествомъ лежитъ еще рядъ додгихъ милліоновъ лѣтъ для рѣшенія этого вопроса,—
необозримый рядъ въ теченіе котораго онъ сможетъ развернуть свои силы— силы
царя прпроды.

А. А. Радцтъ.
3{аша оффиціальная статистика.
ІІсторія организадіи статистической части при Министерств! Внутренних! Дѣлъ.—
ІІзданія Статистическаго Отдѣла и Центральнаго Статистическаго Комитета.—Вре­
менники обіцаго значенія и Сборники.—Статистика территоріи, населенія, нэроднаго
образованія и т. д.

Предполагая посвятить нѣсколько статей вопросу о нашей
оффиціальной статистикѣ, я имѣю в ъ виду ознакомить читателей
съизданіям и М инистерствъ Внутреннихъ Дѣлъ, Финансовъ, Путей
Сообщенія и Зем ледѣлія и Государственныхъ Имуществъ, выясняя
попутно достоинства и недостатки этихъ изданій.
Оффиціальныя изданія мало рекламируются, при чемъ нѣкоторыя изъ нихъ нельзя купить за деньги, а потому онѣ мало
извѣстны наш ей публикѣ, которая къ тому же имѣетъ какой-то
страхъ передъ статистическими трудами. Къ сожалѣнію, надо
сознаться, что недовѣріе къ оффиціальнымъ цыфрамъ имѣетъ
свои основанія, такъ какъ многія и зъ нашихъ оффиціальныхъ
изданій составлены въ Петербургѣ, безъ знанія мѣстныхъ условій, а также тѣ хъ предметовъ, къ которымъ относятся цыфровыя
данныя. Въ своемъ мѣстѣ я укаж у на такіе дефекты.
Необходимость имѣть данныя о населеніи, о движеніи населенія, о налогахъ, о числѣ войскъ и т. д. уже давно сознавалась
русскими государственными людьми, но способы собиранія дан­
ныхъ долгое врем я были очень примитивны, а разъ первоисточ­
ники были плохи, то естественно, что на основаніи подобныхъ
данныхъ нельзя было дѣлать какіе-либо выводы. Въ послѣднее
время на статистику обращено больше вниманія и почти во всѣ
слои населенія уж е проникло сознаніе, что „цыфры краснорѣчивѣй громкихъ ф р а зъ “.

72

«в-ьстникъ

ЗНАНІЯ».

Точно также, ‘Невидимому, думалъ и первый Министръ Внутреннихъ Д ѣ л ъ Россіи, графъ Кочубей, который уже въ 1802 г.
призналъ нужнымъ обратиться къ губернаторамъ съ циркуляромъ,
въ которомъ предписывалось представить въ Министерство свѣдѣнія: „кои разъ на всегда нужно собрать изъ губерній, чтобы
составить о положеніи каждой сколь можно полное и коренное1
познаніе“ *).
Циркуляромъ предписывалось въ шёетинсдѣлыгый срокъ
доставить: подробную карту губерніи, планы городовъ и свѣдѣнія:
о численности населенія, о податяхъ, платимыхъ каждымъ состояніемъ, о годичномъ произращеніи хлѣбовъ (по десятилѣтней
сложности), о сельскихъ магазинахъ и народномъ продовольствіи,
а также о фабрикахъ и заводахъ, находящихся въ губерніи, о
городскихъ доходахъ и о публичныхъ зданіяхъ.
Свѣдѣнія, потребованныя министромъ, можно считать, для
того времени, достаточно полными, въ особенности принимая во
вниманіе, что это была первая попытка выяснить экономическое
положеніе разныхъ губерній Россіи, но срокъ, назначенный для
собиранія свѣдѣній, былъ столь коротокъ, что, конечно, не всѣ
губернаторы могли доставить данныя по программѣ.
Въ томъ ж е 1802 г. граф ъ Кочубей испросилъ Высочайшее
соизволеніе на учрежденіе при Департаментѣ Внутреннихъ Дѣлъ
Общества Дворянъ, состоящаго изъ десяти человѣкъ. На обязан­
ность нѣкоторыхъ изъ этихъ дворянъ было возложено п ри вед ете
въ историческій порядогчъ свѣдѣній о положеніи губерній, при
чемъ составленныя ими описанія должны были послужить матеріаломъ къ составленію общей статистики Россіи.
Въ 1810 г. статистическая часть была отнесена къ вновь
учрежденному Министерству Полиціи. Въ 1811 г. М инистръ Полиціи А. Д. Балаш евъ поручилъ статскому совѣтнику Астафьеву
и профессору Герману пополнить имѣвш іяся в ъ министерствѣ
статистическія свѣдѣнія и составить планъ устройства статисти­
ческой части. Въ томъ же году въ составѣ министерства обра­
зовалось статистическое отдѣленіе, райдѣленное на двѣ части:
Ученую и Исполнительную. Въ обязанность первой входило: составленіе плана для устройства статистической части, въ извле­
чения свѣдѣній изъ отчетовъ начальниковъ губерній и въ составленіи замѣчаній по каждому отчету и по каждому статистическому
свѣдѣнію. На Исполнительную часть предположено было возло­
жить составленіе предписаній начальникамъ губерній, составленіе
инструкцій для собиранія свѣдѣній и т. д. Началышкомъ- Уче*) Вибліографическій Обзоръ' язданій Центр. Стат. Комитета. С.-Петербургъ.
1895 года.

Н АША

ОФФИЦІ АЛЬНАЯ

СТАТИСТИКА.

73

наго Отдѣленія былъ назначенъ профессоръ Германъ, а ИсполниФельнаго—статскій совѣтникъ Астафьевъ. Въ 1817 г. Отдѣленію
было дано новое устройство, а въ 1819 г. А. Д. Балаш евъ внесъ
въ Комитетъ Министровъ записку, в ъ коей проектировалось орга­
низовать совершенно самостоятельное статистическое учреясденіе. Но Комитетъ Министровъ не согласился съ этимъ, находя,
что статистическое учрежденіе должно состоять при какомъ-либо
министерствѣ, а потому рѣш илъ присоединить его къ Министер­
ству Внутреннихъ Дѣлъ.
До 1823 г. Отдѣленіе состояло при Департаментѣ Внутрен­
нихъ Д ѣлъ, а съ этого года по просьбѣ Департамента Полиціи
было отнесено къ составу послѣдняго.
Съ 1811 по 1823 г. Статистическимъ Отдѣленіемъ было со­
ставлено до 50 сравнительныхъ табелей, касавш ихся простран'
ства и дѣленія земли, населенія, земледѣлія, промышленности’
мануфактуръ, торговли и нѣкоторыхъ другихъ вопросовъ. Труды
эти, къ сожалѣнію, исчезли. Составленіемъ такихъ же таблицъ и
картъ Статистическое Отдѣленіе занималось и въ послѣдующіе
годы до 1833 г. Отдѣленіемъ напечатаны были въ 1825 г. „Ста­
тистическое изображеніе городовъ и посадовъ Россійской Имперіи“,
а въ 1833 г. „Обозрѣніе состоянія городовъ въРоссійскойИ м періи“,
но обѣ эти книги уже въ 1858 г. были библіографическою рѣдкостью.
Въ 1834 г. Статистическое Отдѣленіе было вновь переорга­
низовано, а в ъ 1852 г. былъ образованъ подъ непосредственнымъ
вѣдѣніемъ и руководствомъ Министра Внутреннихъ Д ѣ л ъ Статистическій Комитетъ, въ 1858 г. переименованный въ Центральный
Статистическій Кимитетъ, раздѣленный на два отдѣла: Земскій
и Статистическій. Въ 1861 г. Земскій Отдѣлъ были выдѣленъ
въ самостоятельную часть, а окончательное устройство Статисти­
ческая часть получила по Полояіенію 30 апрѣля 1863 г., когда
въ составѣ Министерства Внутреннихъ Д ѣлъ учреж денъ Статистическій Комитетъ.
Статистическому Совѣту поручено: а) обсужденіе способовъ
производства всѣ хъ вообще статистическихъ работъ и мѣропріятій,
касающихся собиранія свѣдѣній по всей Имперіи и требуюіцихъ
содѣйствія разныхъ вѣдомствъ;. б) обсужденіе производства частныхъ статистическихъ работъ отдѣльныхъ вѣдомствъ и установленіе общей формы для изданія и обяа^одованія ихъ и в) по­
стоянное п р и в е д е те въ извѣстность и улучшеніе способовъ регистраціи статистическихъ данныхъ, получаемыхъ при обыкновенномъ дѣлопроизводствѣ въ разныхъ вѣдомствахъ.
Центральному Статистическому Комитету поручается: 1) сосредоточеніе и повѣрка, обработка и печатаніе поступающихъ

74

„ВѢСТНИКЪ ЗНАНІЯ “ .

ежегодно изъ губернскихъ, областныхъ и городскихъ Статисти­
ческихъ Комитетовъ таблицъ и свѣдѣній по всей Имперіи; 2) собираніе и разработка статистическихъ данныхъ, необходимыхъ
для соображенія при раскладкѣ земскихъ повинностей; 3) разра­
ботка и печатаніе статистическихъ данныхъ, доставляемыхъ дру­
гими вѣдомствами, на основаніи опредѣленія Статистическаго
Совѣта; 4) доставленіе другимъ вѣдомствамъ статистическихъ
свѣдѣній, собираемыхъ по Центральному Статистическому Коми­
тету, и 5) всякого рода единовременныя статистическія работы по
порученію Министра Внутреннихъ Дѣлъ, или на основаніи опредѣленія Статистическаго Совѣта.
Къ вышесказанному слѣдуетъ добавить, что Губернскіе Статистическіе Комитеты, учрежденныя по Положенію 20 декабря
1834 г., являются органами Центральнаго Статистическаго Ко­
митета.
Я привелъ краткія данныя исторіи организаціи статисти­
ческой части по Министерству Внутреннихъ Д ѣ л ъ и теперь
считаю нужнымъ привести свѣдѣнія объ изданіяхъ Отдѣла ста­
тистики этого Министерства.
Всѣ собранные до 1823 г. матеріалы, какъ было сказано выше,
не были найдены въ архивахъ Статистическаго Отдѣла и первыми
печатными изданіями Министерства Внутреннихъ Д ѣ л ъ были два
вышеупомянутыхъ труда (Стат. обз. городовъ и Обозрѣніе собранія городовъ), появившіеся въ 1825 и 1833 г.
Съ тѣхъ поръ Статистическимъ Отдѣломъ, затѣм ъ Стати­
стическимъ Комитетомъ и Центральнымъ Статистическимъ Комитетомъ печатались книги слѣдующаго содержанія:
1) Сборники и другія подобныя изданія смѣшаннаго ха­
рактера.
2) Территорія; административное дѣленіе населенныхъ мѣстъ
и управленіе.
3) Населеніе.
4) Народное образованіе и религія.
5) Землевладѣніе, земледѣліе и народное продовольствіе.
6) Скотоводство.
7) Промышленность, торговля и кредитъ.
8) Пути сообщенія.
9) Финансы.
Ю) Пожары и страхованіе.
11) Прочія изданія Комитета и труды Международныхъ Конгрессовъ.
Я привелъ содержаніе изданій Министерства Внутреннихъ
Д ѣлъ и долж енъ сказать, что они охватываютъ многія стороны
быта населенія, почему и могли бы служить матеріаломъ для

Н А Ш А ОФФИЦІ АЛЬНАЯ СТАТИСТИКА.

75

правильной оцѣнки экономическаго положенія Россіи, но, къ сожалѣнію, качество этихъ матеріаловъ, часто довольно сомнительно,
что, конечно, зависитъ отъ способа собиранія данныхъ.
Первое по времени печатное изданіе (послѣ изданія 1833 г.)
было озаглавлено: „Матеріалы для статистики Россійской Имперіи"
и было издано въ 1839 г. Въ этомъ трудѣ, раздѣленномъ на 4
отдѣла, были напечатаны слѣдующія статьи. Въ первомъ отдѣлѣ1) Объ устройствѣ управленія Россіи въ Х У до XVIII столѣтія,
2) Краткое обозрѣніе древнихъ русскихъ зданій и другихъ отечественныхъ памятниковъ, 3) Свѣдѣнія о числѣ преступниковъ съ
1822 по 1883 гг., сосланныхъ въ Сибирь, 4) Табель о прекращеніи
населенія въ Россіи съ YII по VIII ревизіи. Во второмъ отдѣлѣ:
1) Географическое обозрѣніе Оренбургскаго края, 2) Краткое ста­
тистическое обозрѣніе Западной Сибири и 3) Историко-статистическія описанія: а) заволжскаго края Саратовской губ., б) Харьков­
ской губерніи и в) Херсонской губерніи. Въ третьемъ отдѣлѣ
1) города Пермской губ., 2) города Х арьковской губ. и 3) города
Калужской губ. Въ четвертомъ отдѣлѣ помѣщены между прочимъ слѣдующія статьи: 1) Данныя д л я нравственной статистики
Россіи, 2) Рыбинскъ. Сравнительное показаніе о движеніи судо­
ходства на Рыбинскихъ пристаняхъ, 3) виды Либавской морской
торговли.
Въ 1841 г. былъ изданъ второй томъ матеріаловъ для ста­
тистики Россійской Имперіи, з а тѣмъ появились въ свѣтъ „Стати стическія таблицы, составленныя въ Статистическомъ Отдѣленіи
Совѣта Министерства Внутреннихъ Д ѣ л ъ по свѣдѣніямъ за 1849—
1852 года“.
Въ 1858 г. появилось первое изданіе Центральнаго Стати­
стическаго Комитета, а именно: „Статистическія таблицы за 1856 г .“
Слѣдующее изданіе, также „Статистическія таблицы“, вышло подъ
редакціей А. Б. Буш ена въ 1863 г.
Всѣ вышеозначенныя изданія носили на себѣ случай­
ный характеръ, относясь то къ одной, то къ другой части
Россіи, и вотъ въ 1866 г. выш елъ в ъ свѣтъ первый „Стати стическій Временникъ Россійской Имперіи“, въ предисловіи къ кото­
рому сказано слѣдующее: „Уже давно въ нашей научной литературѣ ощущался недостатокъ такого изданія, въ которомъ были бы
сгруппированы статистическія цыфры, относящіяся до цѣлой
Россіи и обнимающія, по возможности, всѣ главны я отрасли
отечественной статистики“.
Такимъ именно изданіемъ, отвѣчающимъ на многіе вопросы,
и является первый Статистическій Временникъ Россійской Имперіи. Въ этомъ изданіи, въ отдѣлѣ I, помѣщены слѣдующія глав­
ный данныя: Г лава 1. Пространство и населеніе Европ. Россіи, по-

76

„в-ьстникъ

ЗНАНІЯ“ .

губерніямъ и уѣздамъ, по вѣроисповѣданіямъ, по сословіямъ,
движеніе населенія (родившіеся, умершіе, число браковъ). Про­
странство, населепіе и населенность Сибири по округамъ, а также
К авказскаго Намѣстничества.—Глава 2. Населенныя мѣстности:
a) городскія поселенія въ 1863 г., б) число городскихъ и сельскихь населенныхъ мѣстностей.—Глава 3. Распредѣленіе земель
Европейской Россіи по угодьямъ.
Во второмъ отдѣлѣ помѣщены свѣдѣнія о промышленности
и торговлѣ, а именно въ главѣ 1: о добычѣ главнѣйш ихъ металловъ и минераловъ, золота съ 1830 по 1863 г., платины, серебра,
мѣди и чугуна за 1860— 1863 гг., о добычѣ самосадочной, ка­
менной и выварочной соли съ 1852 по 1863 г., каменнаго угля
за 1860—63 и о добычѣ нефти въ 1863 г. Въ главѣ 2 имѣются
данныя о производствахъ, обложенныхъ акцизомъ, а именно о
винокуреніи, пиво и медовареніи, о свеклосахарномъ и табачномъ
производствахъ за 1863— 1865 гг. Въ главѣ 3 помѣщены свѣдѣнія
о фабрикахъ и заводахъ, не обложенныхъ акцизомъ. Въ главѣ 4-й
имѣются данныя о внутреннемъ судоходствѣ, въ главѣ 6-й при­
ведены свѣдѣнія о ярмаркахъ въ Европейской Россіи за 1863 г.,
въ главѣ 7-й—о гильдейскихъ и промысловыхъ свидѣтельствахъ,
въ главѣ 8-й— о городскихъ и общественныхъ банкахъ въ Имперіи,
въ главѣ 9-й—объ акціонерныхъ обществахъ, въ главѣ І0 -й ~ о
внѣшней торговлѣ съ 1841 по 1864 гг., глава 11-ая даетъ данныя
о количествѣ скота въ Европейской Россіи за 1864 г.
Въ третьемъ отдѣлѣ читатель найдетъ свѣдѣнія по стати­
с т и к уголовной, народнаго образованія, финансовъ и войска.
Какъ видно изъ перечисленія содержанія статистическихъ
таблицъ, слѣдуетъ признать первый статистическій сборникъ до­
вольно полнымъ и, если бы напечатанный цыфровой матеріалъ
не вызывалъ сомнѣній, то упомянутый сборникъ далъ бы возмож­
ность судить объ экономическомъ положеніи населенія нашего
отечества. К ъ сожалѣнію, папёчатанныя данныя нельзя признать
удовлетворительными, по слѣдующимъ причинамъ.
Данныя о пространствѣ и населеніи, въ главѣ 1-й, какъ не
основанный на переписи, при сравненіи общаго населенія съ дан­
ными за послѣдуіощіе года, могутъ привести къ ошибочнымъ
выводамъ. Свѣдѣнія о промышЛён'ности и торгоВлѣ въ производ­
ствахъ, обложенныхъ горной податью или акцизомъ, должны быть
близки къ истинѣ и наоборотъ данныя и фабрикахъ о заводахъ;
не обложенныхъ акцизомъ, даже на первый взглядъ заставляютъ
сомнѣваться въ правильности приведенныхъ цыфръ. Съ одной
стороны показаны фабрики съ суммой производства въ 500 руб.,
съ другой суммы производства такой важной промышленности,
какъ хлопчатобумажная, показана лиш ь въ 39 милл. рублей для

Н АША ОФФИЦІ АЛЬНАЯ

СТАТИСТИКА.

77

всей Россіи, тогда к акъ въ началѣ 60-хъ годовъ потребленіе
хлопка доходило до 8 милл. пудовъ, и такимъ образомъ сумма
производства хлопчато-бумажныхъ издѣлій не могло быть ниже
105—120 милл. руб., то-есть въ 3 р а за больше показанной суммы.
Точно такж е слиш комъ низки данны я и относительно остальныхъ производствъ. Данныя о ч и сл ѣ скота въ 1864 г. также весьма
сомнительны.
Наиболѣе достовѣрны свѣ дѣнія о привозной торговлѣ, такъ
какъ большая часть товаровъ обложена пошлинами, но, тѣм ъ не
менѣе, на суммы привозовъ можно смотрѣть лишь какъ на прибли­
зительно вѣрныя, потому что оцѣнка товаровъ часто представляетъ
болыпія затрудненія. Также достовѣрны и данныя о перевозкахъ
и доходахъ ж елѣзны хъ дорогъ; что ж е касается движенія грузовъ по рѣкам ъ, то приведенный данныя даже приблизительно
невѣрны.
О первомъ Временникѣ можно сказать въ нѣсколькихъ словахъ слѣдующее: Статистическій Сборникъ по Россіи былъ нуженъ, и составителямъ казалось, что лучш е имѣть хотя бы приблизительныя данныя, чѣ м ъ никакихъ.
Слѣдующій Статистическій Временникъ Россійской Имперіи
(изъ Сборниковъ смѣшаннаго характера) вышелъ лиш ь въ 1871 г.
(Серія II, вып. I), в ъ 1872 г. былъ выпущ енъ третій Временникъ
(Серія П, вып. У), въ 1875 г. четвертый (Серія II, вып. X), въ 1872 г.
пятый (Серія П, вып. ХУІ), въ 1882 г. шестой (Серія II, вып. XIX),
на чемъ и остановился выпускъ Временниковъ, взам ѣнъ чего въ
1884 г. увидѣлъ свѣтъ первый Сборникъ Свѣдѣній по Европей­
ской Россіи за 1882 г. Объ этомъ первомъ Сборникѣ я и считаю
нужнымъ сказать здѣсь нѣсколько словъ.
Отличіе Сборниковъ Свѣдѣній по Россіи за 1882 г. отъ послѣднихъ 5-ти выпусковъ смѣшанныхъ Временниковъ заклю­
чается въ томъ, что въ Сборникахъ имѣются очень разнообразныя
свѣдѣнія, тогда какъ въ вышепоименованныхъ пяти Временникахъ (Серія II, вып.: I, Y, X, XYI и XIX) помѣщены свѣдѣнія
лиш ь по отдѣльнымъ отраслямъ хозяйства. Такъ, напр, во Временникѣ Серія II, вып. Y имѣются свѣдѣнія о почтовой и теле­
графной дѣятельности, о ярмаркахъ и о пожарахъ, во Временникѣ
Серія II, вып. X свѣдѣнія ограничиваются численностью населенія
Россіи въ 1870 г., свѣдѣніями о ч и сл ѣ скота, о посѣвахъ и сборахъ хлѣбовъ, о сберегательныхъ кассахъ и т. д.
Въ первомъ Сборникѣ Свѣдѣній по Европейской Россіи за
1882 г. помѣщены самыя разнообразныя свѣдѣнія, такъ что этотъ
Сборникъ можно считать довольно полнымъ, но, къ сожалѣнію, и
въ этомъ статистическомъ трудѣ многія свѣдѣнія представляются
сомнительными. Наиболѣе невѣроятными мнѣ кажутся данныя о

78

„ В Ъ С Т Н И К Ъ З НАНІ Я “ .

фабрикахъ и заводахъ, производства которыхъ не обложены акци­
зомъ. П риведу здѣсь нѣсколько примѣровъ.
По даннымъ „Статистическаго Временника 1866 г.“ и „Сбор­
ника свѣ д ѣ н ій за 1882 г.“ въ Европейской Россіи цыфры, относящ іяся до общаго числа фабрикъ и заводовъ, производства ко­
торыхъ не были обложены акцизомъ, представляются в ъ слѣдующемъ видѣ:

По Временнику
1866 г.
. . .
По Сборнику за
1882 Г .
. . .

Число фабрикъ.

Число рабочихъ.

^Умма произв. въ
милліонахъ рублей.

11.810

357.835

248

52.592

717.632

684

На первый взглядъ кажется, что число фабрикъ и заводовъ
въ Европейской Россіи съ 1863—64 г. (вѣроятный годъ, къ ка­
ковому относятся данныя Временника 1866 г.) по 1882 г. увели­
чилось въ 4Vj раза, а число рабочихъ удвоилось, тогда какъ
сумма производства возрасла почти въ 3 раза, но, всматриваясь
въ отдѣльныя цыфры по производствам^ приходишь къ тому убѣжденію, что сравненія между данными по слѣдующимъ причинамъ совершенно невозможны.
Въ первомъ Временникѣ 1866 г. напечатаны слѣдующія
объясненія недостаточности данныхъ статистики промышленности,
необложенной акцизомъ. Вотъ что говорится въ предисловіи къ
Временнику (стр. XXYI): „Здѣсь всѣ представляемыя нами свѣдѣнія основаны на собранныхъ, въ недостаточной полности и по
недостаточно однообразной системѣ, безконтрольныхъ показаніяхъ самихъ производителей о цѣнности произведеній ихъ фа­
брикъ. Стоить только взглянуть на подлинныя вѣдомости о фа­
брикахъ и заводахъ, представляемыя казенными палатами въ
министерство финансовъ и сообщаемый Губернскимъ Статисти­
ческимъ Комитетомъ, чтобы убѣдиться, что вѣдомости эти представляютъ статистическій матеріалъ невысокаго качества“.
Цыфры за 1866 г., можно положительш>2сказать, были зна­
чительно ниже дѣйствительныхъ, и то же самое можно сказать
относительно цыфръ за 1882 г., а между тѣмъ въ предисловіи къ
Сборнику мы не встрѣчаемъ такого указанія. Правда, въ предисловіи па стр. ІП выражается пожеланіе лучш ихъ цыфръ и въ
отношеніи числа фабрикъ и заводовъ, но вслѣдъ затѣмъ выска­
зываются слѣдующія соображенія: „Однако, говорится въ предисловіи, относительно этихъ цыфръ мбжно вообще съ уверен­
ностью сказать, что minimum’bi несомнѣнно ими исчерпываются,
и, вѣроятно, въ сущности, большая часть ихъ отличается отъ

НАША

ОФФИЦІ АЛЬНАЯ

СТАТИСТИКА.

79

среднихъ не в ъ очень значительной мѣрѣ, такъ что они могутъ
быть пригодны для практическихъ соображеній“.
Съ этим ъ мнѣніемъ никакъ нельзя согласиться на слѣдующихъ основаніяхъ. Прежде печатанія свѣдѣній о фабрикахъ и
заводахъ слѣдуетъ строго опредѣлить, какія фабрики подходятъ
подъ это названіе. Можно ли считать, напримѣръ, мастерскую съ
однимъ рабочимъ фабрикой, или нѣтъ? Подходить ли, напримѣръ.
подъ названіе фабрики сапожная мастерская съ однимъ рабо­
чимъ? Если да, то конечно цыфры за 1882 г. совершенно не
отвѣчаютъ дѣйствительности и не могутъ служить ни для какихъ
практическихъ соображеній. Въ Сборникѣ свѣдѣній за 1882 г.
на стр. 150, наприм ѣ ръ, въ числѣ шорныхъ и сапожныхъ фабрикъ,
значится в ъ К алуж ской губерніи 1 фабрика съ 2 рабочими и
суммой производства въ 630 рублей; очевидно, что это просто
шорная или сапож ная мастерская, а если такія мастерскія уже
причисляю тся къ числу фабрикъ и заводовъ, то надо принимать
ихъ и по всѣм ъ остальнымъ губерніямъ, а между тѣмъ в ъ томъ же
Сборникѣ за 1882 г. сапожныя мастерскія въ Тверской губерніи
совсѣмъ не значатся, а между тѣмъ извѣстно, что въ Кимрской
волости (Корчевского уѣзда) и в ъ сосѣднихъ селахъ Калязинскаго уѣзда значится до 10 ты сячъ лицъ, занятыхъ сапожнымъ
промысломъ. Вообще, во всей .Россіи, по даннымъ Сборника за
1882 г., шорнаго и сапожнаго товара производилось на 217 руб.
Очевидно, что эта цыфра не подойдетъ ни подъ какую среднюю,
потому что невозможно же предположить, что въ Россіи потреб­
лялось лиш ь на 217 тысячъ рублей шорнаго и сапожнаго товара.
Этого примѣра достаточно, чтобы убѣдиться въ томъ, что
помѣщенныя свѣдѣнія о фабрикахъ и заводахъ не могутъ быть
пригодны д л я практическихъ соображеній и что составителямъ не
слѣдовало бы и хъ печатать.
При собираніи и печатаніи данныхъ о фабрикахъ и заво­
дахъ необходимо установить какой-нибудь цензъ. Фабрики и за­
воды съ числом ъ рабочихъ менѣе ь10 скорѣе подходятъ подъ
названіе мастерскихъ, съ другой стороны фабрики безъ движу­
щей силы, строго говоря, также нельзя считать фабриками,
хотя въ данномъ случаѣ имѣются шелкоткацкія фабрики безъ
двигателей, но съ 100 и больше рабочими. Слѣдовало бы также
опредѣлить какой-нибудь minimum суммы производства и не помѣщать в ъ число фабрикъ такія, производительность которыхъ
не превышаетъ 10 тысячъ рублей.
Съ другой стороны, имѣются производства, въ которыхъ вырученныясуммы малы, потому что заводы перерабатываютъ чужіе
матеріалы за извѣстную плату. Такъ, напримѣръ, мукомольныя
мельницы часто перемалываютъ чуж ое зерно въ муку за извѣст-

„В-ѢСТНИКЪ З Н А Н І Я “ .

80

ную попудную плату, точно также маслобойни выбиваютъ масло
изъ привезеннаго давальцами сѣмени и т. д.
Д ля разныхъ производствъ можетъ быть необходимы разныя
программы собиранія свѣдѣній, и сравненія сдѣлаются возмож­
ными лиш ь тогда, когда цыфры будутъ собраны и напечатаны
по извѣстной однородной программѣ. Тогда можно будетъ гово­
рить о томъ, что производство увеличилось и ли сократилось.
Сравненія ж е съ старыми данными по Россіи сейчасъ не­
возможны.
Слѣдующіе Сборники свѣдѣній по Россіи выходили въ
свѣтъ в ъ 1886 г. (за 1883 г.), въ 1887 г. (за 1884—85 г.), въ
1890 г. и послѣдній въ 1896 г.
Всѣ эти Сборники содержали массу свѣдѣній, которыя, къ
сожалѣнію, также не внушаютъ довѣрія. Я уж е не говорю о
данныхъ о населеніи, которыя у насъ до переписи 1897 г. были
болѣе или менѣе гадательными, но и другія свѣдѣнія также
подвержены сильному сомнѣнію.
Я отнюдь не имѣю въ виду нападать на составителей Сбор­
никовъ, но главная бѣда въ томъ, что первоисточники, откуда
черпаются свѣдѣнія, плохи, а потому и сводка данныхъ не мо­
жетъ быть удовлетворительной.
Возвращаюсь вновь къ даннымъ о фабрикахъ и заводахъ,
привожу свѣдѣнія помѣщенныя въ Сборникѣ за 1896 г., изданномъ въ 1897 г., т. е. сравнительно недавно.' Свѣдѣнія эти отно­
сятся къ 1888— 1892 гг. и для Европейской Россіи представляются
въ слѣдующемъ видѣ:
ГОДА.

1888
1889
1890
1891
1892

Число фабрикъ.
Круга.
Мелкихъ.

21.030
22.385
23.481
24.164
23.365

57.884
58 569
64.000
103.360
83.926

Суммы лроизвод.
Число рабочихъ.
круин. фабр, въ
Крупн.
Мелкихъ.
милл. руб.

803.689
807.068
812.626
842.271
782.739

92.754
91.728
106.619
143.861
116.059

1.125
1.142
1.168
1.253
1.349

При взглядѣ на эту таблицу, бросается въ глаза странное
увеличеніе меныпихъ заведеній съ 58 на 103 т. къ 1891 г. и
новое пониженіе до 84 т. въ 1892 г., и я, ни минуты не колеб­
лясь, утверждаю, что такія рѣ зкія измѣненія въ числѣ мелкихъ
заведеній зависятъ отъ измѣненій въ регистраціи. Въ разрядъ
мелкихъ заводовъ иногда попадаютъ таковые съ производитель­
ностью менѣе 1.000 рублей, иногда нѣтъ.
Просматривая общіе итоги крупныхъ фабрикъ и заводовъ,
зам ѣчается постоянное увеличеніе ихъ числа до 1891 г. включи­
тельно и сокращеніе въ 1892 г., но если внимательнѣй взглянуть

НАША

ОФФИЦІ АЛЬНАЯ

СТАТИСТИКА.

81

на подробности таблицы, то мы, наприм ѣръ, увидимъ слѣдующія
колебанія въ числѣ мукомольныхъ мельницъ. Таковыхъ въ
1888 г. было всего 5.731, въ 1889 г.— 6.601, въ 1890 г.— 7.030, въ
1891 г.—8.035 и лиш ь 5.026 в ъ 1892 г. Исчезновеніе 3.000 мель­
ницъ въ одинъ годъ мнѣ' каж ется не только необъяснимымъ,
но и прямо невозможнымъ.
Вообще мнѣ кажется желательнымъ, чтобы Центральный
Статистический Комитетъ обратилъ вниманіе Губернскихъ стати­
стическихъ комитетовъ на необходимость доставлять болѣе провѣренныя данныя, так ъ какъ необходимо, чтобы статистическія
свѣдѣнія, публикуемы я въ Сборникахъ, именно служили для прак­
тическихъ цѣ лей, а не являлись бы лиш ь никому не нужнымъ
упражненіемъ съ цыфрами. Кромѣ того, желательно, чтобы въ предисловіяхъ указы вались бы программы, на основаніи какихъ были
собраны свѣ д ѣ н ія.
До сихъ поръ я говорилъ о Сборникахъ н тому подобныхъ
изданіяхъ смѣш аннаго характера, а теперь приведу данныя объ
изданіяхъ, въ которыхъ приведены данныя о территоріи, административномъ д ѣ л ен іи и т, д.
Первыя Статистическія Таблицы Россійской Имперіи были
^ изданы въ 1863 г., въ нихъ имѣю тся данныя: о пространствѣ
каждаго уѣзда Европейской Россіи, К авказа и Сибири, объ общемъ
количествѣ населенныхъ мѣстъ и о ч и сл ѣ уѣздовъ и становъ по
губерніямъ. Кромѣ цыфрового матеріала в ъ этомъ вы пускѣ дается
и историческій; очеркъ хода работъ по опредѣленію пространства
Россіи и пріемовъ, служившихъ для этого.
Затѣмъ Центральнымъ Статистическимъ Комитетомъ былъ
выпущ енъ трудъ ген.-маіора Стрѣльбицкаго (поверхность Европы).
Это изданіе содерж итъ данныя о величинѣ территоріи всѣ хъ государствъ Европы, съ раздѣленіямъ ея по административнымъ
единицамъ, при чем ъ для Россіи такой единицей служ ить уѣздъ.
Съ 1861 г. до послѣдняго времени данныя о территоріи
и т. д. выходили в ъ слѣдующихъ изданіяхъ: Списки населенныхъ
мѣстъ Россійской Имперіи (сорокъ выпусковъ); Списокъ волостей
и гминъ Европейской Россіи по свѣдѣніямъ къ 1 января 1873 г.
Волости и важ нѣйш ія селенія Европейской Россіи; Волости и
гмины; Волости и населенныя мѣста Сибири 1893 г. и т. д.
Эти изданія очень полезны и необходимы при разсмотрѣніи
разныхъ ѳкономическихъ вопросовъ, и можно лиш ь пожелать,
чтобы они отъ времени до времени возобновлялись, такъ какъ
многихъ раньш е изданныхъ выпусковъ уже не имѣется въ
продажѣ.
По статистикѣ населенія, Центральнымъ Статистическимъ
РСомитетомъ издано очень много трудовъ, а именно: Крѣпостное
„ В ѣ с т н и к ъ З н а н ія “ .

6

82

„В ЪСТНИКЪ ЗНАНІЯ “ .

населеніе въ Россіи по X народной переписи (изд. І8 6 І г.); На­
личное населеніе Имперіи за 1858 г. (изд. 1863 г.) и многія другія,
и, кром ѣ того, ежегодно выходитъ въ свѣ тъ сборникъ таблицъ
подъ заглавіемъ „Движеніе населенія въ Европейской Россіи".
Впервые эти свѣдѣнія были напечатаны въ Сборникѣ за 1867 г. и
съ тѣ хъ поръ появляются ежегодно.
28 января 1897 г. была произведена у н асъ первая одно­
дневная перепись, результаты которой въ настоящее время, хотя
надо сказать очень медленно, выходятъ въ свѣтъ. До апрѣля
1902 г. было всего издано 3 неболыпихъ выпуска и 26 тетрадей.
Первые 3 выпуска даютъ предварительныя данныя: 1) о населеніи
Имперіи по уѣздамъ, 2) населеніи городовъ, 3) населеніи С.-Пе­
тербурга, Москвы, Варшавы и Одессы, а тетради посвящены губерніямъ: Архангельской, Астраханской, Амурской Области, Ви­
тебской, Олонецкой, Приморской Области, острова Сахалина, Ви­
ленской, Владимірской, Карской Области, Черноморской губ.,
Вологодской губ., Воронежской, Калужской, Нижегородской,
Уфимской и городовъ С.-Петербурга и Москвы.
Разница между американскими переписями и нашей та, что
въ Америкѣ однодневной переписью получаются данныя не только
относительно численности населенія и его состава, но также данныя
о земледѣліи и скотоводствѣ, о фабрикахъ и заводахъ, о разныхъ
промыслахъ и т. д., тогда какъ у насъ переписью были добыты
свѣдѣнія лиш ь о населеніи Россіи по національностямъ, религіи и т. д.
Однодневныя переписи городовъ у насъ и раньше произво­
дились, а именно въ С.-Петербургѣ (1869, 1881 и 1890 г.), въ Москвѣ,
Варш авѣ, Евпаторіи, Екатеринославѣ, Житомірѣ, Иркутскѣ (въ
1879 и 1883 гг.), въ К алиш ѣ, Новгородѣ, Оренбургѣ, Петроковѣ,
Семипалатинск^, Смоленскѣ, Тобольскѣ (въ 1873 и 1882 г.), въ
Томскѣ, Тюмени, Уфѣ, Харьковѣ, Херсонѣ, Ченстоховѣ, Череповцѣ, Ч итѣ и Ялуторовскѣ.
Съ послѣдней переписи прошло 6 лѣтъ, а между тѣмъ до
сихъ поръ опубликована лиш ь незначительная часть матеріаловъ,
добытыхъ переписью, что очень прискорбно и, мнѣ кажется, что
надо употребить всѣ усилія къ скорѣйшему опубликованію дан­
ныхъ переписи.
Центральный Статистический Комитетъ періодически издаетъ
также статистику народнаго образованія въ Россіи, но напечатан­
ный данныя уже устарѣли, такъ какъ послѣднія изданія *) при-

*) Общіе выводы. Университеты и среднія учебныя заведенія мужскія иженскія въ 50 гор. Европейской Россіи и 10 Привиялпнекпхъ. Спб. 1888 и спеціальныя
учебныя заведенія въ Стат. Россійской Имперіи,УІІІ кн., 1890 г.

Н АШ А ОФФИЦІ АЛЬ НАЯ

СТАТИСТИКА.

83

водятъ данныя переписи 20 Марта 1880 г., притомъ въ оффиціальныхъ изданіяхъ имѣются свѣдѣнія лиш ь о низшихъ министерскихъ школахъ, число же зем скихъ ш колъ въ этихъ изданіяхъ
не приводится. Этотъ пробѣлъ въ настоящее время пополняется
выходомъ въ свѣтъ изданія Императорскаго Вольнаго Экономическаго Общества: „Народное образованіе въ Россіи“, подъ редакціей гг. Фальборка и Чарнолусскаго.
Въ перечисленныхъ изданіяхъ Центральнаго Статистическаго
Комитета встрѣчается много противорѣчій, много опечатокъ,
при чемъ въ таблицахъ иногда не указано, къ какому году отно­
сятся данныя. В сѣ эти дефекты легко поправимы, а между тѣмъ
отсутствіе Точнаго указанія очень м ѣш аетъ при пользованіи матеріалами.
Д ля прим ѣра укаж у на таблицу ЬХХП въ Сборникѣ Свѣд.
по Россіи за 1884— 85 гг. Въ упомянутой таблицѣ показаны
основные капиталы желѣзныхъ дорогъ безъ обозначенія года. Въ
томъ ж е Сборникѣ приведены данныя объ урожаѣ 1885 г. Срав­
нивая данныя Сборника съ таковыми Статистики Россійской
Имперіи (средній урожай въ Европейской Россіи за пятилѣтіе
1883—87 гг.), мы видимъ, что онѣ совершенно не сходятся, какъ
видно изъ слѣдующ ихъ цифръ:
Данныя
Статистиіш Росс.
Имперіи
Сборъ хлѣбовъ въ 1885 г.
въ тыс. четверт.
Данныя
Сборннка

Озимой пшеницы. .
13.040
12.967
Я р о в о й ............
16.835
16.934
О в с а .................
65.249
65.307
Я ч м е н я .............. 16.841
16.816
Въ двухъ изданіяхъ одного и того же Центральнаго Стати­
стическаго Комитета, встрѣчаются различныя цыфры сборовъ
хлѣбовъ и то ж е самое происходить и съ цыфрами, относящимися
к ъ посѣвамъ.
Въ виду выш есказаннаго мнѣ каж ется необходимымъ, чтобы
Центральный Статистическій Комитетъ
озаботился не только
улучш еніемъ собираемыхъ на м ѣстахъ и поступающихъ къ нему
матеріаловъ, но обратилъ бы такж е вниманіе и на улучшеніе спо­
собовъ составленія таблицъ въ Петербургѣ, что въ особенности
важно в ъ отношеніи данныхъ о сборахъ хлѣбовъ.
Изданіями Центральнаго Статистическаго Комитета, подъ
заглавіемъ: „У рож ай“, я и займусь в ъ слѣдующей статьѣ.
Антонъ Радцигъ.

СПБ. Іюнь 1903 г.

—

А. И. Яцимирскій.
Художникъ крайияго
cbèepo.
Наше время характерно,меж­
ду прочимъ, тѣм ъ, что слава и
Y_
л а с
извѣстность очень многихъ артиХудожникъ А. А. Бсюисовъ.
^
стовъ, художниковъ и писателей
посѣщаетъ ихъ уже въ ранніе сравнительно годы. Конечно, су­
дить о современникахъ, людяхъ намъ очень близкихъ по времени
и духу, бываетъ очень трудно. Возможно, конечно, что послѣдующія поколѣнія, въ обычной и роковой иереоцѣнкѣ старыхъ
цѣнностей, увѣнчаютъ лаврами многихъ наш ихъ дѣятелей, прошедш ихъ свою жизнь совсѣмъ незамѣтно, и наоборотъ, свергнутъ
съ пьдестала многихъ баловней судьбы.
Такія мысли невольно приходить на умъ, когда, напр., зна­
комимся съ судьбой нѣкоторыхъ русскихъ пейзаж истовъ молодого
поколѣнія, пользующихся извѣстностыо. Но, къ счастью, такой
выводъ иногда бываетъ ошибоченъ. Если мы всмотримся въ
дѣло нѣсколько глубже, если прослѣдимъ всѣ фазы долгой
борьбы за суіцествованіе, упорнаго труда въ изученіи природы,
то найдемъ, что слава и извѣстность не такъ шаловливы, не такъ
капризны, какъ это можетъ показаться при первомъ впечатлѣніи.
Предъ нами мощная ф игура суроваго сѣвернаго богатыря,
смѣлаго отважнаго піонера, неутомимаго и пытливаго путешественника-художника, извѣстнаго поэта-живописца Александра
А лексѣевича Борисова, человѣка молодого, одного изъ наи
болѣе яркихъ русскихъ самородныхъ талантовъ. Его послѣдняя
поѣздка въ крайнія русскія владѣнія на грозномъ Сѣверѣ, масса
вывезенныхъ оттуда этюдовъ и рисунковъ, полныхъ невѣдомой
до сихъ поръ прелести льдовъ и ночи, разсказы о небывалотрудныхъ приключеніяхъ и опасностяхъ, окончившихся благопо­
лучно только благодаря счастливой случайности,—все это сдѣлало Б орисова не только героемъ дня, но и поставило его въ
ряды выдающихся нашихъ художниковъ, и намъ кажется, что

ХУДОЖНИКЪ К Р А Й Н Я Г О

С-ЬВЕРА.

85

заслуги перваго и зъ русскихъ ж ивописцевъ, стуиившаго на льды
и поля Новой Земли съ палитрой и кистью въ рукахъ, никогда
не будутъ обезцѣнены. По происхожденію и воспитанно Борисовъ—
крестьянинъ, залѣш анинъ. Онъ родился въ 1866 году въ деревнѣ
Глубокій Ручей, Вологодской губерніи, Сольвычегодскаго уѣзда,
на берегу Сѣверной Двины, в ъ верстѣ отъ запітатнаго города
Красноборска. Такимъ образомъ, его создалъ нашъ Сѣверъ, и
этотъ фактъ составляетъ не одну только біографическую подроб­
ность: въ немъ кроется отчасти объясненіе удивительнаго пониманія красотъ сѣвернаго пейзажа, долгое время чуждаго наш имъ
художникамъ.
Когда я познаком ился съ Борисовымъ, то прежде всего
спросилъ его, в ъ какой степени справедливы тѣ слова, которыми
онъ началъ сообщеніе о своемъ путешествіи: „Крайній Сѣверъ,
с ъ его мрачной, мощной и таинственной природой, съ его вѣчными льдами и почти безсмѣнной ночью, всегда привлекали
меня къ себѣ. С ѣверянинъ въ душ ѣ, я всю жизнь съ ранней
юности только и мечталъ о томъ, чтобы отправиться туда, вверхъ,
за предѣлы Архангельской губерніи“. Борисовъ отвѣчалъ:
X
„Все это вѣрно. Къ этому можно бы прибавить: м нѣ ка­
жется, что если бы я родился на самомъ крайнемъ С ѣверѣ, то
никогда не увлекался бы его природой, потому что она окружала
бы меня съ ранняго дѣтства, и впослѣдствіи не могла бы про­
извести такого потрясающаго впечатлѣнія. Наоборотъ, когда мнѣ
приходилось слышать дома и потомъ въ Соловкахъ разсказы поморовъ - охотниковъ и промышленниковъ объ этихъ суровыхъ
краяхъ, то я чувствовалъ, что тамъ найду что-то новое, что-то
еще неиспытанное, однимъ словомъ, то, чего жаждетъ моя душ а
и чего нѣтъ у н асъ въ лѣсистой и земледѣльческой Вологодской
губерніи, въ сущ ности мало отличающейся по природѣ отъ Сред­
ней Россіи. Далеко, далеко уносились мои мысли. Вотъ гд ѣ просторъ и раздолье,—дум алъ я,—вотъ гд ѣ мояшо пожить“.
Я заинтересовался послѣдовательной исторіей путешествія
Борисова, которая должна была подготовить его къ Новой Землѣ,
к акъ Нансена подготовила къ полюсу Гренландія.
„Въ 1896 году,—началъ свой р азсказъ Борисовъ,—я отпра­
вился въ Норвегію и на Мурманъ, куда проѣхалъ черезъ Англію.
Эту поѣздку до Англіи я соверш илъ вм ѣстѣ съ М. И. Кази, о
которомъ осталось у меня много чудны хъ воспоминаній. Здѣсь
на Мурманѣ ранней весной я впервые получилъ какое-то новое
ощущеніе. Но когда присмотрѣлся к ъ природѣ и къ этимъ мѣстностямъ,—то все мнѣ показалось какимъ-то скучнымъ, малоинтереснымъ... М еня влекло въ края, лея^ащія еще болѣе къ с е ­
веру отсюда. Когда я впервые увидалъ ледники Гренландскаго
типа—они произвели на меня потрясающее впечатлѣніе. Чувство-

86

«ВѢСТНИКЪ ЗНАНІЯ ».

валось ничтожество человѣка предъ этой мощной массой льда,
предъ гроэной стихіей. Они угнетали, давили меня своей толщей,
своей грандіозностью. И до сихъ поръ я чувствую необъяснимое
тяготѣніе къ этимъ могучимъ гигантамъ. Они манятъ къ себѣ,
словно околдовали меня. Обычные же альпійскіе ледники меня
совершенно не трогаютъ“.
— Вообще я пробовалъ нѣсколько разъ писать то, что мнѣ не
по душ ѣ, и выходило плохо. Если мнѣ самому не нравится,— а
это главное,—то лучше не браться за картину, не разъ говорилъ
художникъ.
Намъ кажется, что одна изъ основныхъ чертъ характера
Борисова, это—искренность, какая-то непосредственность, столь
характерная для многихъ дѣятелей, вышедшихъ изъ народа.
Автобіографія Борисова написана очень живо и интересно.
Неболыпіе отрывки изъ нея напечатаны въ ж урналѣ „Нива“ за
1902 годъ; въ полномъ и исправленномъ видѣ она получена мною
для книги о русскихъ самородкахъ. Нѣсколько воспоминаній
дѣтскихъ лѣтъ вписано самимъ художникомъ въ мой альбомъ.
— Д ѣ д ъ мой,—разсказываетъ Борисовъ,—былъ крѣпостной
„половникъ“, слѣдовательно, муж икъ бѣдный. Когда насъ осво­
бодили, то дѣдъ совсѣмъ не иолучилъ надѣла. Всѣмъ, что теперь
мы имѣемъ, мы обязаны исключительно энергіи моего отца. Это не­
обыкновенно крѣпкій и неутомимый пахарь. Теперь ему 75 лѣтъ,
и онъ продолжаетъ вести всѣ полевыя работы, иной разъ очень
тяжелыя. Всѣхъ насъ, братьевъ и сестеръ, в ъ семьѣ было восемь
человѣкъ.
На мой вопросъ, что именно повліяло на развитіе художественныхъ вкусовъ, на любовь къ природѣ и поэзіи, Борисовъ
отвѣтилъ: „Сказителей былинъ, „старинъ“, въ наш ихъ краяхъ нѣтъ.
Но обрядовыя пѣсни иоютъ хорошо и знаютъ ихъ много.
Нѣкоторое вліяніе на меня оказала нянька моя, зы рянка Настасья.
Она разсказывала мнѣ сказки, въ которыхъ мѣстомъ дѣйствія
всегда были сѣверныя страны, а героями—инородцы, населяющіе
ихъ. Сказки эти я помню хорошо. Природа нашей мѣстности до­
вольно богата, кругомъ—красноборскіе луга. Деревня наша располоя№на на высокомъ берегу Двины, а на другой сторонѣ рѣки—
безконечные поемные луга. Кромѣ хвойнаго лѣса, у насъ водится
береза, осина, ольха, рябина и другія породы“.
Приведемъ чрезвычайно важный на мой взгляд ъ фактъ изъ
біографіи Борисова, который записанъ, какъ я упомянулъ раньше,
въ моемъ альбомѣ;
„Мнѣ думается, что, если и есть во мнѣ искра Божья, то
она передалась отъ моей матери, a энергію и неутомимость я унаслѣдовалъ отъ отца. Отецъ трудомъ, и только трудомъ, создалъ
себѣ независимое положеніе. Онъ работалъ безъ устали цѣлые

ХУДО ЖНИ К Ъ К Р А Й Н Я Г О

СѢВЕРА.

87

дни, a лѣтомъ во врем я сѣнокоса (на лугахъ у насъ отъ поло­
водья лѣто очень коротко)—такъ и ночи напролетъ, и изъ бѣднаго
сталъ зажиточнымъ.
„Мать моя принадлеж ала къ чуткимъ и впечатлительнымъ
натурамъ. Особенно сильное впечатлѣніе производила на нее при­
рода и, въ особенности, лѣсъ.
„Она описывала его такъ: „Войдешь въ лѣсокъ, а березки-те
зеленыя, зеленыя, а листочки-те такъ и трепещутъ, а тутъ ручеекъ и
водичка-та такая чистая, чистая да холодная, а птички-те поютъ
такъ да поютъ, и польники-те (тетерева) тукуютъ, и все кругомъ
то такъ баско, баско (красиво)“!.
„Часто я вспом иналъ эти разсказы Гпотомъ, вспоминалъ я
ихъ и въ тѣ уж асны я минуты, когда насъ несло на льду страш н ое
Карское море...
„Дѣтство свое я провелъ среди крестьянской обстановки, но
душ а моя была далеко не покойна,—разсказываетъ въ своей автобіографіи художникъ,—грамотѣ началъ я учиться по Псалтири у
крестьянина-сосѣда, Ивана Тимофеевича Копылова, такъ какъ
ш колъ въ то время у насъ не было, да и грамотныхъ людей
вообще было очень мало. Когда мнѣ было десять лѣтъ, въ моей
жизни произошло событіе, имѣвшее вліяніе на мою дальнѣйшую
судьбу. Я сильно заболѣлъ. На выздоровленіе мое не было ни­
какой надежды, и родители дали обѣщаніе послать меня въ Соловецкій монастырь работать безплатно дѣлый годъ, если я по­
правлюсь. Я выздоровѣлъ и 15-ти л ѣ тъ былъ отправленъ в ъ Со­
ловки. Тамъ меня опредѣлили на рыболовнуіс тоню. Занятіе это
' мнѣ было по-душ ѣ, и, не замѣчая, какъ быстро летѣли дни, я съ
величайш имъ удовольствіемъ скитался по неизвѣданнымъ лѣснымъ озерамъ, ставилъ сѣти и ловилъ рыбу, пускался в ъ мореили вы саж ивался на одномъ изъ сосновскихъ острововъ и по
долгу сидѣлъ, слуш ая пѣніе лѣтнихъ пернатыхъ гостей. Въ юной
моей головѣ роились тысячи прекрасныхъ картинъ, дивныхъ
мечтаній.
„Черезъ годъ я вернулся домой, но душа моя еще больше
куда-то неудержимо рвалась. Не интересовали меня ни игры, ни
развлеченія сверстниковъ. Они, бывало, идутъ по праздпикамъ въ
свободное время на гулянье въ хороводы, а я запираю ручей,
дѣлаю прудъ, ставлю туда только что сдѣланную модель лѣсопильнаго завода, видѣннаго мною в ъ Соловкахъ, и пускаю воду.
Вода вертитъ водяны я колеса, весь заводь приходить въ дви­
ж е т е , а я отъ восторга прыгаю по зеленой травѣ. Я и раньше
очень любилъ Машины, а теперь, послѣ Соловокъ, увлекся устройствомъ всякихъ мельпицъ и пароходовъ еще больше. Сижу, бы­
вало, стругаю что-нибудь, задумаюсь и забуду свои крестьянскія
работы, придетъ отецъ, все переломаетъ, чтобы положить этому

88

„ВЪСТНИКА ЗНАНІЯ “ .

конецъ. Я долго, долго плачу, соберу остатки своихъ построекъ
и снова, тайкомъ отъ отца, гдѣ-нибудь въ пустой избѣ начинаю
мастерить свою затѣю.
Картинъ и рисунковъ я не видалъ въ раннемъ дѣтствѣ никакихъ, кром ѣ иконъ; правда, любилъ покупать лубочныя картинки
по копейкѣ за штуку. Однажды въ Красноборскъ пріѣхали живо­
писцы расписывать церковь. Пошелъ я къ обѣднѣ и впервые
увидѣ лъ картину, написанную на стѣнѣ масляными красками.
Это меня страшно поразило; въ особенности меня удивило то, что
на плоскости можно добиться такого рельефа. П ридя домой, я .
досталъ книж ку „Родное Слово“ и со всею страстью юнаго сердца
сталъ срисовывать изъ нея картинки. Рисовалъ я по ночамъ при
дымной лампѣ, такъ какъ днемъ надо было работать, помогать
отцу, Д а и ночью рисовать рѣдко позволяли.
— Попусту, —говорили мнѣ старшіе,—ты ж геш ь керосинь,
д а и спать никому не даешь.
„Долго боролся я съ неотступной мыслью оставить роди­
тельский домъ. Наконецъ, 17-ти лѣтъ снова рѣ ш илъ отправиться
въ Соловки, чтобы тамъ поступить въ иконописную или механи­
ческую мастерскую. Иного выхода не было, такъ какъ для вся­
кого другого ученія нужны были деньги. Съ этою цѣлью я до
сталъ себѣ безъ вѣдома отца годовой паспортъ. Это удалось
сдѣлать благодаря тому, что волостнымъ старшиной въ это время
былъ мой дядя. Весной 1884 года я уговорилъ мать пойти въ
Соловки на недѣльку поклониться святымъ. Не подозрѣвая того,
что у м еня есть годовой паспортъ, мать согласилась на мои
просьбы. Когда же мы попали въ Соловки, я сказалъ ей, что
назадъ съ нейГне пойду, что у меня есть уже и паспортъ. Она
сначала сопротивлялась, но за меня вступился строитель Савватіевскаго скита о. Іонаѳанъ, нынѣ архимандритъ и настоятель
Печенегскаго монастыря. Онъ убѣдилъ мать не противиться мо­
ему сильному влеченію. Сталъ я опять рыбакомъ въ Савватіевской пустынѣ, а потомъ былъ взятъ въ иконописную мастерскую,
гдѣ и работалъ дни и ночи.
„Въ 1886 году пріѣзж алъ въ Соловки генералъ А. А.-Бого­
лю бову который и выевзъ меня впослѣдствіи в ъ Петербургь.
Въ Петербургѣ я сначала поступилъ въ рисовальную школу
Общества поощренія художествъ, a затѣмъ вольнослушателемъ
въ Академію Художествъ. Въ первые годы ж изни въ Петербургѣ
мнѣ приходилось очень тяж ело, и, если бы не помощь матеріальная
и нравственная такихъ добрыхъ людей, какъ Б олеславъ Антоно­
вичи Яловецкій и А. А. Боголю бову то мое положеніе стало бы
еще болѣе тяжелымъ. Андрей Андреевичъ занимался со мной
по исторіи, географіи и русскому языку, а Болеславъ Антоновичъ
по геометріи, ариѳметикѣ, ф изикѣ и т. д. По просьбѣ гене-

Х УД ОЖНИК Ъ К Р А Й Н Я Г О СѢВЕРА.

89

рала Гедеонова, мнѣ разрѣш или ж ить въ Александро-Невской
лаврѣ. Приходилось два раза въ день ходить въ Академію, по­
тому что обѣдать в ъ другомъ м ѣстѣ, поближе къ Академіи, я
не имѣлъ возможности, а въ лаврѣ пользовался столомъ безплатно. И только в ъ 1896 году, когда я возвратился съ Новой
Земли, мое положеніе стало лучше. Художникъ Васнецовъ указалъ покойному Третьякову на значеніе моихъ ново-земельскихъ,
мурманскихъ и бѣломорскихъ этюдовъ, которые и были пріобрѣтены для его М осковской Галлереи. Д ля ученика Академіи такое
поощреніе было дѣлом ъ неслыханнымъ. Нашлись люди, кото­
рые говорили Третьякову:
— Напрасно вы такъ балуете Борисова! испортите юношу...
Но П авелъ М ихайловичъ отвѣчалъ: „Что-жъ дѣлать! Если
Борисовъ ч ел о в ѣ к ъ не глупый, то онъ не воспользуется этимъ,
какъ гибелью, а напротивъ, это ему поможетъ— онъ еще серьезнѣе станетъ относиться къ д ѣ л у “ .— За всю коллекцію я получилъ около восьми тысячъ и теперь могъ уже работать при
лучш ихъ условіяхъ. До этой же поѣздки я былъ самымъ обыкновеннымъ учеником ъ Академіи.
В мѣстѣ съ послѣдующими работами, этюды Борисова со­
ставили особый отдѣлъ въ Третьяковской Галлереѣ (залъ XXII).
Этотъ ф актъ отмѣтилъ и И. Е. Р ѣ п и н ъ въ концѣ 1896 года
въ статьѣ своей „Нужна-ли ш кола искусствъ въ Т иф лисѣ“, въ
которой онъ приводить нѣсколько лестныхъ отзывовъ о Борисовѣ. „Прошлую весну, лѣто и зим у,—пишетъ Рѣпинъ,— одинъ
и зъ учениковъ Академіи, урож енецъ вологодскаго края А. А.
Борисовъ предпринялъ давно- желанную имъ экскурсію на Сѣверъ, который онъ любить и понимаетъ. Норвегія, Мурманскій
берегъ и, особенно, Новая Зем ля привлекали его воображеніе. И
тамъ, несмотря на всѣ невзгоды,' лишенія, холодъ, голодъ и
темноту, при всѣхъ неудобствахъ, онъ сдѣлалъ около 150 этю­
довъ этого ужаснаго края. Это все превосходныя и вѣрныя,
какъ зеркало, картинки, строго нарисованныя и не обыкно­
венно правдиво написанныя. Въ нихъ ярко выразилась лю­
бовь этого русскаго Нансена к ъ черной водѣ океана съ бѣлыми
льдинами, свѣжесть и глубина сѣверныхъ тоновъ, то мрачныхъ, то озаренныхъ рѣзким ъ свѣтомъ низкаго солнца. Горы,
берега, дали, лодки, самоѣды въ оленьихъ ш курахъ и прочіе
на половину покрытыя снѣгомъ во время самаго жаркаго лѣта,
предметы—все это дыш етъ у него особенной красотой Ледовитаго моря и производить впечатлѣніе живой природы. Н ельзя не
привѣтствовать такой своеобразной силы въ стѣнахъ Академіи
Художествъ, г д ѣ столько лѣтъ попадавшіе сюда юноши нивеллировались устарѣлы м и традиціями посредственной коллегіи руко­
водителей“.

90

ВѢСТНИКЪ

ЗН АН ІЯ ».

Въ 1895 году, тридцатилѣтній Борисовъ сдалъ экзамены
по научнымъ предметамъ и поступилъ въ число дѣйствительныхъ учениковъ" Академіи. Сначала онъ былъ ученикомъ И. И.
Шишкина, a затѣмъ, когда тотъ оставилъ Академію, перешелъ
къ А. И. Куинджи. Оба профессора принесли ему неоцѣнимую
пользу: у Шишкина онъ учился „строгому и настойчивому" ри­
сунку и глубоко честному и добросовѣстному отношенію къ дѣлу,
многое даже копировалъ съ его этюдовъ. Куинджи руководить
въ области колорита и внутренняго содержанія картинъ.
На конкурсъ онъ написалъ картину „Въ области вѣчнаго
льда“, которая вмѣстѣ съ „Весенней полярной ночью“ и этю­
дами была пріобрѣтена II. М. Третьяковымъ.
Въ 1896 году Борисовъ совершилъ второе путешествіе по
Мурману и впервые попалъ на Новую Землю. Сильное впечатлѣніе
произвела на него Новая Земля съ ея мрачными горами и вѣчными странниками Ледовитаго океана—полярными льдами. Во
время этого путешествія написана серія этюдовъ, впервые
обратившихъ на себя вниманіе художниковъ и публики. Этюды
эти, какъ я сказалъ, были пріобрѣтены П. М. Третьяковымъ.
Вполнѣ понятно, что этотъ огромный успѣхъ молодого ученика
Академіи придалъ емуэнергію, и Борисовъ еще ревностнѣе при­
нялся за изученіе сѣверной природы.
Въ 1897 году онь окончилъ Академію и предпринялъ цѣлый
рядъ полярныхъ путешествій съ художественными цѣлями. Въ
началѣ 1898 года онъ отправился на Печору, въ Болыпеземельскую
тундру и на островъ Вайгачъ, гдѣ и прожилъ часть зимы, весну
и лѣто. Здѣсь было написано много этюдовъ и собрана коллекція самоѣдскихъ идоловъ для этнографическаго отдѣла музея
Императора Александра ПІ. Описаніе этого путешествія было на
печатано въ журналѣ „Искусство и художественная промышлен­
ность“ за 1899 годъ № 6 подъ заглавіемъ „Художественная
экскурсія по Болынеземельской тундрѣ и на о. Вайгачъ“
(къ статьѣ приложены два снимка съ этюдовъ). Осенью Бори­
совъ вернулся въ Архангельскъ и приступилъ къ постройкѣ
небольшого паруснаго судна. На этой яхтѣ, названной „Меч­
той“, и рѣшено было совершить путешествіе къ берегамъ
Новой Земли. Въ 1899 году онъ отправился на „Мечтѣ“ на
Новую Землю, перевезъ туда тѣмъ же лѣтомъ на особо зафрахтованномъ пароходѣ лѣсъ для постройки дома, написалъ много
этюдовъ на Маточкиномъ Ш арѣ, побывать и въ Карскомъ морѣ.
Къ зимѣ снова вернулся въ Архангельскъ и оттуда отправился
въ Петербургъ.
Вотъ всѣ тѣ предварительный путешествія и работы, какія
художникъ сдѣлалъ передъ экспедиціей на Новую Землю. Это
была необходимая школа и цля ознакомленія съ малоизвѣданной

ХУДОЖНИКЪ

КРАЙНЯГО

сѢвЕРА.

91

полярною мѣстностью и для подготовки къ неизбѣжнымъ лишеніямъ предстоящей экспедиціи, являвшейся для него, поистинѣ,
мечтой жизни. Въ экспедицію иоѣхали зоологъ харьковскаго
университета Т. Е. Тимофеевъ, химикъ, А. М. Филипповъ и рабоnie—плотники, печники и др.
„Главная цѣль экспедиціи была художественная,—говоригъ А.
Борисовъ,—я задался мыслью написать побольше этюдовъ, эскизовъ
и рисунковъ, и затѣмъ, вернувшись въ Петербургъ, написать по
этимъ матеріаламъ цѣлую серію картинъ, чтобы познакомить
общество съ далекими окраинами нашего Сѣвера,—дать истинную
картину того таинственнаго міра, куда не ступала еще нога ху­
дожника. Бы ли у моей эспедиціи еще двѣ цѣли: чисто практи­
ческая и научная. Во-первыхъ, мнѣ хотѣлось узнать въ какомъ
количествѣ водится на Новой Землѣ промысловый звѣрь—медвѣди, тюлени, песцы, олени, моржи, киты, а также рыба, и
нельзя ли всѣ эти сокровища вывозить оттуда. Во-вторыхъ, я хотѣлъ послужить и наукѣ, насколько позволять умѣніе и силы
сдѣлать описаніе необслѣдованныхъ береговъ Новой Земли и
собрать коллекціи по мѣстной фаунѣ и флорѣ.
„Прибывъ на Новую Землю, мы первымъ дѣломъ приступили
къ постройкѣ дома: только, обезпечивъ себѣ зимовку, можно
было двигаться на дальній Сѣверъ. Въ концѣ августа нашъ домъ
былъ готовь, и мы, оставивъ въ немъ одного человѣка для метеорологическихъ наблюденій, въ числѣ восьми человѣкъ (я,
зоологъ, самоѣдъ и команда) отправились на „Мечтѣ“ проливомъ
въ Карское море съ тѣмъ, чтобы при выходѣ изъ пролива слѣдовать далѣе къ сѣверу, насколько будетъ возможно, и дабы
устроить вдоль берега Новой Земли склады продовольствія для
санной экспедиціи въ слѣдующемъ 1901 году“.
Приключенія нѣсколькихъ отважныхъ изслѣдователей были
необыкновенно интересны, но о нихъ узнали только по возвращеніи экспедиціи въ Россію. Нѣсколько разъ, впрочемъ, Бори­
совъ извѣщ алъ своихъ знакомыхъ и лицъ, заинтересованныхъ
судьбой экспедиціи, краткими сообщеніями. Эти сообщенія печа­
тались Сѣвернымъ Телеграфнымъ Агентствомъ и обходили всѣ
газеты. Напримѣръ, въ телеграммѣ изъ Архаргельска отъ 12 авгу­
ста мы читаемъ: „Вчера чиновникомъ Чулковымъ получены отъ
начальника художественной экспедиціи въ Новую Землю, Бори­
сова слѣдующія извѣстія: „10 апрѣля 1901 г. Маточкинъ Шаръ.
Въ концѣ прошлаго лѣта экспедиція отправилась на „Мечтѣ“ въ
Карское море. Штиль и ледъ сильно препятствовали движенію.
Дошли до залива Чекина. Здѣсь выгрузили весь провіантъ для
складовъ, потому что свободная вода покрылась льдомъ въ дюймъ
и толще, такъ что судно съ полной парусностью при среднемъ
вѣтрѣ стояло неподвижно. Только при сильномъ вѣтрѣ оно мед-

92

„ВѢ СТН И КЪ

ЗН АН ІЯ “ .

ленно двигалось. Температура воздуха упала до 7холода. 19 сен­
тября рѣш или идти обратно на мѣсто зимовки судна въ Тюленью
Губу. На обратномъ пути льды прижали судно къ террасамъ.
гдѣ оно замерзло крѣпко, повидимому, на всю зиму. Хотѣли
оставить судно и идти пѣшкомъ къ зимовью. Черезъ нѣсколько
дней зыбью разломало сплошной ледъ и временно открылись
широкія щели. Мы втянулись судномъ въ ледъ, который дви­
гался къ югу, и поплыли, надѣясь войти въ Маточкинъ Шарь.
На широтѣ залива Канкрина насъ окончательно затерло сплошнымъ льдомъ. Оставалось или бросить судно и попасть наберегъ,
чтобы пѣшкомъ пробраться къ зимовью и жить тамъ въ полномъ
довольствѣ, или оставаться на суднѣ и ждать суровой зимы
среди лишеній при маломъ запасѣ матеріаловъ для работы; а
тамъ — куда вынесетъ! Мы выбрали первое и бросили судно.
Тщетно боролись мы со льдами; только у рѣки Савиной, на
200 верстъ южнѣе Маточкина Шара, выбрались мы на берегъ.
Питались тюленьимъ мясомъ и ворванью; питье замѣняла кровь.
Этюды и рисунки этого мѣста, научныя коллекціи и нѣкоторые
научные инструменты погибли, но всѣ мы спаслись. Прозимовали
прекрасно. Написано много этюдовъ, эскизовъ и рисунковъ. Всѣ
здоровы. Сегодня Борисовъ съ зоологомъ Тимофеевымъ и двумя
самоѣдами отправились на собакахъ въ Карскую сторону и далѣе
къ сѣверу».
Это извѣстіе говорило какъ разъ о самомъ опасномъ
изъ приключеній отважной экспедиціи; о немъ подробнѣе разскажемъ немного ниже. Несмотря на самыя неблагопріятныя
условія, Борисовъ какъ-то ухищрялся писать этюды, тѣ самые
этюды, которыми мы любовались впослѣдствіи. «Работать было
очень трудно, — вспоминалъ художникъ, — приходилось обрѣзать
кисти, дѣ^ать щетину короткой, растирать краски почти немы­
слимо. Вѣдь тутъ на жестокомъ холодѣ приходится художнику
совсѣмъ иначе работать: стужа превращаетъ краски въ густое
тѣсто, которое обыкновенная, даже жесткая кисть не беретъ и
которое не размазывается по полотну. Со мной, во время моихъ
„полярныхъ работъ“ бывали такіе случаи, что даже скипидарь,
единственное средство, которое могло бы сдѣлать краски жидкими, не помогалъ, потому что самъ начиналъ кристаллизиро­
ваться на этомъ адскомъ холоду. У меня есть этюды, которые я
писалъ на морозѣ въ 23° Реомюра, 3—4 этюда написаны при 30°.
При этомъ кисть приходилось держать въ кулакѣ, прикрытомъ
рукавомъ малицы, и изо всѣхъ силъ прижимать ее къ полотн}^
нанося на него краски. Кисть трещитъ, ломается, коченѣющія
руки отказываются служить. Но рисуешь, весь охваченный одной
жаждой занести на полотно эти причудливыя, то мрачныя, то
свѣтлыя, полныя своеобразной красоты, картины нашего крайняго
Сѣвера...“

ХУДОЖНИКЪ КР А Й Н Я ГО

сѢвЕРА.

93

По возвращеніи въ Петербургу Борисовъ сдѣлалъ нѣсколько
сообщеній о своемъ иутешествіи. Его без'ъ конца приглашали
разныя учреждения подѣлиться съ ними впечатлѣніями, и онъ
картинно рисовалъ опасныя перепетіи долгаго, утомительнаго и
страшнаго пути, вновь переживая каждый разъ всѣ тѣ ужасы»
которые ему пришлось испытать.
Подробное описаніе приключеній Борисова и его товарищей
пока не напечатано. Художникъ показывалъ намъ свою записную
кшіжку, въ которую вписывалъ, иногда кратко, въ видѣ плана,
иногда цѣльными картинами, свои впечатлѣнія. Приведемъ изъ
описанія самого художника одинъ эпизодъ, который является
наиболѣе драматичнымъ. Впечатлѣніе отъ этого разсказа полу­
чается поистинѣ потрясающее. „Въ виду того, что судномъ по­
пасть къ берегу было немыслимо, мы рѣшили оставить „Мечту“,
не смотря на то, что за прочность судна были совершенно спо­
койны, ибо имѣли много случаевъ въ этомъ убѣдиться. Оно не
было приспособлено для зимовья, палуба неминуемо стала бы
промерзать, а отсюда страшная сырость, цынга и смерть многихъ.
Если бы мы даже и прожили гдѣ-нибудь у береговъ Вайгача
или Ямала благополучно и вернулись домой всѣ здоровыми, то
все-таки жизнь то наша была бы тамъ безполезна и столько за­
трать матеріальныхъ и нравственныхъ пропали бы даромъ, а это
для меня было бы страшнѣе смерти. Вотъ почему мы, скрѣпя
сердце, бросили судно и направились черезъ пловучіе льды къ
берегамъ Новой Земли. Вѣдь цѣль наша, наши мечты—-была
Новая Земля. Мы взяли двѣ шлюпки и пѣшкомъ двинулись по
льду къ берегу. Это было 27 сентября. Запасная одежда, провіантъ, коллекціи и этюды нагружены были на шлюпки и тузикъ
такъ называется небольшая лодка). Въ началѣ путь нашъ
былъ такъ или иначе сноеенъ.
Пробивая баграми новый : ледъ между огромными торосами,
мы тащили шлюпки и по образованному такимъ образомъ узкому
каналу пробирались сами по льду. Но вскорѣ ледъ дѣлался все
толще, да и идти все становилось труднѣе: льдины въ безпорядкѣ
нагромождены были другъ на друга, къ тому же приходилось
выше колѣнъ брести по снѣгу, пропитанному соленой водой и
представлявшему отвратительную жидкую массу въ родѣ клей­
стера; снѣгъ этотъ прилипалъ къ шлюпкамъ и задерживалъ ихъ
движеніе. Теченіемъ же насъ относило дальше отъ берега къ
югу. Переночевавъ на плавучемъ льду, мы убѣдились къ утру,
что со шлюпками мы не пробьемся къ берегу и потому, побросавъ
ихъ вмѣстѣ съ массой вещей, даже такихъ цѣнныхъ, какъ фотографическій аппарату запасныя одежды, часть сухарей, нѣсколько
ружей, палатку и т. п., мы взяли съ .собой лишь самое необхо­
димое и маленькій тузикъ, на случай, если придется перепра-

94

«ВѢСТНИКЪ

ЗНАНІЯ

вляться черезъ трещины между льдинами. Соорудили изъ лыжъ
сани, наложили часть сухарей, малицы (самоѣдскіе шубы въ
видѣ рубахи съ длинными рукавами) и еще кое-какія вещи;
мы съ Тимофеевымъ запряглись въ нихъ, матросы потащили ту­
зикъ, a самоѣдъ Устинъ повезъ на собакахъ два ящ ика консервовъ и половину убитаго медвѣдя для корма собакамъ. Теперь
мы не шли, а скользили, Ледъ былъ совершенно гладкій, но очень
тонкій. Попробуешь ударить палкой,—онъ ломается. Назадъ отсту­
пать тоже некуда, одинъ исходъ: поневолѣ идешь впередъ. Про­
шли мы такъ нѣсколько часовъ, вдругъ слышимъ сзади съ самоѣдомъ случилось несчастье. Онъ попалъ въ льды, которые быстро
стали ломаться.
„Собаки стали тонуть и давиться въ упряжкѣ. Онъ обрѣзалъ
имъ постромки, и несчастный лайки разбрелись по льдамъ. Всѣ
наши консервы погибли. Одно спасеніе—поскорѣе добраться до бе­
рега,до жилья какого-нибудь самоѣда. Предъ нами виднѣется мысъ;
только-что появляется у насъ мысль попасть на пего, какъ теченіемъ относить насъ далеко въ сторону... Вотъ предъ нами вы­
сится ледяная гора, стоящая на мели. Хорошо бы попасть на нее;
оттуда мы перебрались бы на берегъ, выждавъ, когда вѣтеръ подуетъ съ моря на землю. Но, о Боже! мы проплываемъ, проплываемъ въ какихъ-нибудь пятидесяти саженяхъ... Мы видимъ ея
зеленоватый цвѣтъ, ея причудливые карнизы... Вотъ, кажется,
рукой подать, и мы спасены... Но нѣтъ, насъ уносить отъ нея въ
безконечную ширь разбитыхъ пловучихъ льдовъ... Въ отчаяніи,
изнеможенные, падаемъ мы наснѣгъ... Но горю этимъ не поможешь.
Встаемъ, перебираясь съ одной льдины на другую, попадаемъ въ
область льдовъ, быстро несущихся къ сѣверу. Но, въ сущ ности это былъ обманъ: тѣ льды стояли на мѣстѣ, а мы быстро неслись
куда-то къ югу. Цѣлое море льда,подчиняясь волѣ теченія, плыветъ
и сокрушаетъ на своемъ пути всѣ преграцы.Упршіаевъ,возлѣ берега,
огромныя льдины въ нѣсколько десятковъ тысячъ тоннъ вертятся,
прыгаютъ, съ грохотомъ, точно со стономъ, вздымаются вверхъ,
опять низвергаются внизъ и исчезаютъ тамъ въ мелкихъ осколкахъ разбитаго льда. Нечеловѣческія усилія нужны для того,
чтобы перебраться черезъ эту ледяную заставу. Къ счастью, края
припая не совершенно ровные,—на немъ есть мысы, заливы
и т. п., и подъ прикрытіемъ мыса можно пробраться дальше. Одинъ
изъ нашихъ матросовъ, смѣльчакъ 0. Ереминъ, прыгаетъ на такой
гигантскій ледяной валъ, закрѣпляетъ конецъ веревки за какойто выступъ; канатъ натягивается, и изъ-подъ шлюпки моментально
выскакиваютъ тѣ льды, на которыхъ она сидѣла. Шлюпка стано­
вится на мелкій битый ледъ въ глубинѣ заливчика; мы быстро
перескакиваемъ, перебрасываемъвещи... Но это еще не неподвиж­
ный ледъ. Идти по этому льду еще труднѣе. Идешь по пушистой

ХУДОЖНИКЪ К Р А Й Н Я Г О

сѢвЕРА.

95

поверхности и вдругъ проваливаешься. Совершенно измокшіе мы
рѣшили немного отдохнуть. Легли врастяжку прямо на мокрый
снѣгъ, прикрывшись отъ страшнаго вѣтра немного тузикомъ, и
отдыхали часа четыре. Когда я проснулся, вижу, все тихо: мятель
прошла. Говорю своимъ, что надо идти; не то насъ, чего добраго
оторветъ, и понесетъ дальше въ море. Сдѣлали два перехода са­
женей въ 200 и вдругъ видимъ: предъ нами широкая рѣка. Че­
резъ эту рѣку нужно переплавляться на нашей скорлупѣ.
„Три матроса отправились на ней на ту сторону, выбросили
намъ вещи. Одинъ изъ нихъ вернулся обратно. Сѣли мы съ Тимофеевымъ. Въ это время разстояніе между той льдиной, на ко­
торой мы находились, и той, на которую переправляемся, быстро
увеличивается. Когда мы съ Тимофеевымъ переѣхали на ту сто­
рону и отправили шлюпку за оставшимися, то ихъ уже такъ
далеко унесло, что между ледяными торосами ихъ и не видно
было. Какъ только шлюпка отошла, мы начали перетаскивать
наши вещи съ края льдины подальше къ серединѣ. Вдругъ на­
катилась сильнѣйшая зыбь, ледяная гора пришла въ цвиженіе
и начала разваливаться на мельчайшіе куски... Эго была не глет­
черная льдина, а просто колоссальный торосъ, образовавшийся изъ
новаго льда. Положеніе отчаянное. Мы видимъ, какъ почва раз­
верзается и исчезаешь подъ нашими ногами. Цѣпляемся за большіе куски льда, взбираемся наверхъ, ложимся, чтобы увеличить
площадь опоры, но трещины растутъ и ширятся. Перепрыгнуть
черезъ нихъ нечего и думать, а вещи погибаютъ; вотъ уже и
малицы—единственную нашу защиту отъ мороза и непогоды—и
спальный мѣховой мѣшокъ унесло отъ насъ, и намъ, уже полуживымъ и промокшимъ, грозить закоченѣть въ первую же ночь.
Мы кричимъ изо всей силы туда въ пространство: „Скорѣе пріѣзжайте, все погибаетъ!“ Ни слова въ отвѣтъ... Думаешь, что они
утонули, потому что, когда трое сядутъ въ тузикѣ, то уже бортъ
только на дюймъ надъ водой, а когда четверо сядутъ, то еще
того меньше.
„Все кругомъ мертво. Мы ждали четыре часа. Вдругъ слышимъ голосъ. Оказалось, что подплыли наши. Они были на волосокъ отъ смерти. -Ихъ отнесло теченіемъ далеко, они не могли
слышать нашего голоса, a затѣмъ шлюпка дала вдругъ течь.
Къ счастью, одинъ изъ матросовъ догадался заткнуть отверстіе
ногой, обутой въ пимы. Только успѣли подплыть къ льдинѣ,
, какъ шлюпка уже была полна водой. Матросъ выскочилъ на
льдину и подхватилъ шлюпку; всѣ остальные его спутники сейчасъ же тоже выскочили. Вытащили шлюпку на ледъ; вылили
воду и, законопативъ дыру носкомъ, опять пустились въ нашу
сторону. Такъ бились четыре часа. Когда мы вытащили шлюпку
на ледъ, то въ ужасъ пришли; все дно ея было пробито. Оказа­

96

«ВѢСТНИКЪ

ЗНАНІЯ».

лось, что, когда мы ее тащили по новому льду, острыя льдинки
пробили у ней все дно, а ран ьте она не текла потому только,
что законопатилась мокрымъ снѣгомъ. Во время нашего отдыха
снѣгъ этотъ замерзъ, и такимъ образомъ получились своего рода
заклепки, спасшія насъ отъ гибели. Видимо, одна изъ этихъ заклепокъ оттаяла и выскочила.
„Поблагодаривъ Бога за чудесное спасеніе, мы рѣш или пере­
дохнуть. Идти дальше безъ шлюпки нельзя было; нужно ее за­
чинить, а матерьяловъ никакихъ. Но страшная нужда заставить
быть изобрѣтательнымъ. Отрубили мы отъ веселъ неболыніе ку­
сочки, раскололи ихъ на дощечки и набили на отверстія. Но
какъ тутъ думать объ отдыхѣ? Пока еще есть остатки силъ,
нужо попытать счастья. Въ виду того, что тузикъ очень малъ, а
насъ восемь человѣкъ, намъ приходилось по три раза возвра­
щаться назадъ,чтобы перевезти всѣхъ и такимъ образомъ^
вмѣсто одного разстоянія, дѣлать пять. Было ясно, что, вслѣдствіе этого, намъ съ теченіемъ бороться невозможно. И вотъ я
рѣшился на крайнюю мѣру: предложили бросить яіребій. Трое
изъ насъ могли бы съ помощью шлюпки добраться до берега—
тогда нужно было дѣлать только одинъ переходъ. Если же дви­
нуться всѣмъ, то придется высаживаться по очереди со льдины
на льдину, возвращаться къ шлюпкѣ по нѣскольку разъ, да еще
каждый разъ дѣлать все болыпіе переходы, такъ какъ льдины
расплываются и разстоянія между каждой переправой увеличи­
ваются. Среди насъ было трое женатыхъ: самоѣдъ Устинъ, ма­
тросы Акуловъ и Поповъ. Я имъ и говорю:
— Отправляйтесь прямо на шлюпкѣ втроемъ. Вы попадете
на берегъ. Тамъ уже Устинъ васъ прокормить. На берегу раз­
ведете костеръ, обсушитесь, убьете оленя, устроите палатку, от­
дохнете; затѣмъ пойдете дальше, придете въ нашъ домъ. Тамъ
вы можете провести не только годъ, а даже два, три; тамъ
всего вдоволь. Лѣтомъ придетъ пароходъ и заберетъ васъ съ
собой, и вы повѣдаете о нашей участи.
Трофимъ Акуловъ заплакали и говорить:
— Нѣтъ мы не поѣдемъ. Ты только подумай: вѣдь если мы
вернемся живыми, а васъ не будетъ, да вѣдь мы всю жизнь
мучиться будемъ. Какая ужъ это будетъ жизнь!
— Если такъ,будемъ помирать вмѣстѣ,—рѣшительно отвѣтилъ
я за своихъ молодцовъ-спутниковъ.
— Славно умѣли помирать русскіе люди, умремъ и мы,—
добавилъ Тимофеевъ.
. Наша крѣпкая семья, сплоченная одинаковой перспективой
близкой гибели, рѣшила и идти впередъ въ надеждѣ хоть
когда-нибудь да добраться до берега. Мы страшно страдали
отъ жажды. Набрасывались на снѣгъ, жевали его, глотали; но

ХУДОЖНИКЪ

КРАЙНЯГО

СѢВЕРА.

97

проходило нѣсколько минутъ, и жажда еще больше усиливалась.
По счастью завидѣли мы тюленя. Убили его и накинулись на
его кровь. Она великолѣпно утолила жажду и возобновила силы.
Разрѣзали тюленя на куски, стали ѣсть его мясо и глотали
ворвань.
„Благодаря тюленю у насъ явилась возможность согрѣвать
немного воду. Дѣлали мы это слѣдующемъ образомъ: нарѣзали
изъ дерева лучинки, сдѣлали изъ консервной жестянки нѣчто
вродѣ подноса; затѣмъ обмазывали палочки ворванью и поджи­
гали; время отъ времени лишь подбавляли жиру и устроили себѣ
такимъ образомъ великолѣпный очагъ. Дерево перегорало, оста­
вались уголья, но они безъ конца горѣли, лишь бы подбавлять
жиру. Мы берегли каждую щепочку, бумажку, тряпочку—все это
былъ для насъ неоцѣнимый матеріалъ,—въ нихъ теплилась искра
нашей жизни. Такимъ путемъ мы нагрѣвали воду градусовъ
до 35, и каждому приходилось по полчашки. Эта отврати­
тельная, недогрѣтая соленоватая вода казалась намъ лучшимъ
нитьемъ и прекрасно утоляла жажду.—Такъ мы носились по
волѣ вѣтра и теченія до 3-го октября по старому стилю, когда
вдругъ замѣтили, что на ледяной поверхности образуются складки.
Мы сообразили, что, значитъ, ледъ гдѣ то встрѣтилъ преграду.
Утромъ я спрашиваю Устина:
— Видать берегъ? Далеко ли?
— Видать, да далеко. Только я чую дымъ чумовой, да лай
собакъ.
„Но лаю собакъ нельзя было придавать большого значенія.
Вѣдь это могли лаять наши же тридцать собакъ, которыхъ раз­
несло на льдинахъ по морю. Они отчаянно выли, и этотъ раздирающій душ у жалобный вой издыхавшихъ отъ голода собакъ
цѣлые дни стоялъ у насъ въ ушахъ...
— Ну,—говорю я своимъ:--надо вставать, согрѣть воды и
идти впередъ.
„У насъ еще было немного сухарей; правда/они размокли, и
мы ѣли ихъ только по ложкѣ—нужно было думать о будущемъ
Тюленьяго же мяса и ворвани было вдоволь. На насъ все было
мокро. Одежда износилась; малицы отъ постояннаго мокра повытянулись—пришлось ихъ обрѣзать. Въ рукавахъ шерсть вылѣзла. Все приходило къ концу. Наша жизнь тоже...
„Нужно идти, а какъ идти, когда еле ноги переставляешь?
Сидишь, уткнувшись въ снѣгъ, и не хочется ни говорить, ни
смотрѣть въ глаза другому. Да и о чемъ говорить? Все уже
переговорено. У всѣхъ только одна мысль... Цѣлой вѣчностью
кажутся минуты безмолвія, нарушаемаго лишь трескомъ льдовъ,
Меня это чувство угнетало больше всѣхъ. Я вѣдь главный виновникъ! Я привелъ ихъ сюда... И это сознаніе страшной отвѣтВ ѣ с т н и к ъ З н а н ія .
7

98

«ВѢСТНИКЪ

ЗНАНІЯ».

ственности за семь человѣческихъ жизней не отымало у меня
надежды до послѣднѳй минуты.
„Я вышелъ изъ-за шлюпки на льдину и вижу: вдали темнѣется какое-то конусообразное пятно; надъ нимъ мерещатся
шесты. Смотрю въ бинокль, замѣчаю еще двѣ какія-то точки, ко­
торыя плаваютъ между этими пятнами. Что это? Напрягаю всю
свою зоркость, буквально ухожу въ глаза. Стало яснѣть, и теперь
я прямо увѣренъ, что это чумъ, люди! Подаю бинокль Акулову,
тотъ смотритъ—не видитъ. Меня это начинаетъ даже злить. Я
хочу собрать у всѣхъ послѣднія силы, чтобы пробиться черезъ
пловучіе льды.
Я велю стрѣлять. Раздается выстрѣлъ. Мы слышимъ отвѣтный выстрѣлъ. Значитъ, я не ошибся: это люди, самоѣды и
они видятъ насъ, понимаютъ! Съ громкимъ крикомъ „ура“ ри­
нулись мы впередъ по льду и снѣжнымъ сугробамъ. Силы при­
шли сами собой. Это сила агоніи. Теперь намъ не страшно мок­
нуть по горло: попадемъ на берегъ къ самоѣдамъ, обсушимся.
Мы мокнемъ, не разбирая, лѣземъ въ воду, карабкаемся дальше,
впередъ—туда, къ спасительной цѣли. Видимъ—самоѣды отдѣлились, двинулись въ нашу сторону. Это они поѣхали на саняхъ.
Несомнѣнно,—это самоѣды. ■
„Насъ унесло уже больше, чѣмъ на 200 верстъ къ югу и здѣсь
горы были далеко не такъ высоки, какъ у Маточкина Шара, а
отсюда мы ошибались относительно разстоянія до берега; мы были
вовсе не такъ далеко отъ берегового припая, какъ думали.
Самоѣды по припаю подъѣхали на собакахъ и вотъ мы ясно разбираемъ, какъ они кричать:
— Есть ли у васъ лодка?
— Очень маленькая,—отвѣчаемъ мы.
— Тогда мы поѣдемъ за лодкой,—раздается съ ихъ стороны.
„Въ это время палъ сильный туманъ и застлалъ все кругомъ.
Снова настали тяжелыя минуты. Неужели опять насъ оторветъ и
понесетъ прочь? Столько дней борьбы за жизнь,—и смерть при­
ходить тогда, когда жизнь уже улыбается впереди!.. Самоѣды поѣхали за шлюпкой, а мы между тѣмъ отчаянно пробивались льдами,
къ берегу.
„Ъздили они около часа. Это показалось намъ вѣчностыо.
Наконецъ они привезли шлюпку. Прошло еще нѣсколько вре­
мени—мы даже не могли опредѣлить сколько,—и вотъ кудлатыя
головы самоѣдовъ мало-по-малу стали вырисовываться въ туманѣ.
Прошло еще 3—4 минуты, и я узналъ этихъ самоѣдовъ. Какая
прихотливая игра судьбы! Это были мои старые знакомые, еще
въ 1896 году жилъ я съ ними на Маточкиномъ Шарѣ. Мы раздѣлились по шлюпкамъ и двинулись разомъ. Теперь намъ уже
не надо было возвращаться по три раза. Скоро мы перешли

ХУДОЖНИКЪ КРАЙНЯГО

СѣвЕРА.

99

уже въ такой ледъ, который лишь чуть-чуть двигался. Еще переходъ—и насъ уже ждали сани съ собаками. Мы сложили на
нихъ остатки пожитковъ, а сами пошли пѣшкомъ. Наконецъ, мы
вступили на землю. Да, это земля, камни, мы попираемъ ихъ но­
гами, мы смѣло можемъ идти впередъ. Побросавъ все съ саней,
мы усѣлись на нихъ сами, и собаки помчали насъ въ чумъ.
„Никогда въ жизни мнѣ не приходилось испытывать такого
состоянія духа., какое было у меня и у всѣхъ насъ въ эти минуты.
Хотѣлось прыгать, плясать, бѣжать безъ конца, безъ цѣли.
Мы съ Тимофеевымъ взяли винтовку и пошли по берегу къ
сѣверу. Все время брели глубокимъ снѣгомъ. Зачѣмъ? Куда? Мы
сами не знали, но оставаться на одномъ мѣстѣ мы не могли,
„Только послѣ того, какъ мы сдѣлали верстъ десять въ оба
конца, мы вернулись обратно въ чумъ,. напились, поѣли мяса и
заснули. Какое счастье было сознавать на другое утро, когда мы
проснулись, что мы не на плавучемъ льду, а на берегу“,—закан­
ч и в а е м Борисовъ свой разсказъ. — Всю ночь вѣтеръ дулъ съ
берега, и льды далеко отнесло въ море. Если бы мы не попали
въ эту ночь на берегъ, мы никогда не увидѣли бы больше его!..“
До сихъ поръ мы слѣдили за разсказомъ о необыкновенныхъ приключеніяхъ Борисова—человѣка неустрашимаго и пытливаго путешественника. Борисовъ-художникъ еще краснорѣчивѣе, еще занимательнѣе. Къ сожалѣнію, языкъ красокъ и
линій не укладывается подъ языкъ пера и мы предложимъ чи­
тателю посмотрѣть самые этюды и картины нашего художника,
этюды, написанные удивительно смѣло, сочно, широкими разма­
шистыми ударами, иногда головокружительно пестро, иногда
утомительно монотонно и однообразно, какъ однообразна своимъ
дивно - богатымъ сказочно - волшебнымъ разнообразіемъ и сама
природа нашего сѣвернаго края.
Всѣхъ этюдовъ, написанныхъ Борисовымъ на Новой землѣ
и другихъ мѣстностяхъ крайняго Сѣвера,—около 300. Художникъ
пока нигдѣ не выставлялъ ихъ и показывалъ очень немногимъ.
Нѣкоторые изъ нихъ онъ самъ разрабатываешь на болыиихъ
полотнахъ, въ цѣльныхъ композиціяхъ. Черезъ два года Бо­
рисовъ предполагаешь устроить собственную выставку, куда
попадутъ и всѣ 300 этюдовъ, нѣсколько болынихъ картинъ и
пять колоссальныхъ полотенъ, которыя въ настоящее время пи­
шутся имъ въ спеціально приспособленной для этого мастерской
Одна изъ нихъ „Въ странѣ смерти“ была выставлена на послѣдней Академической выставкѣ.
Кромѣ Рѣпина и Васнецова, къ нашему пейзажисту, Выдви­
нутому крестьянской средой, хорошо относился критикъ В. В.
Стасовъ. Онъ одобрялъ художника въ трудныя минуты и указывалъ на настоящую его дорогу, совѣтуя заняться Сѣверомъ.

1 0 0

„ВѢСТНИ КЪ

ЗН АН ІЯ“

Въ заключеніе нашего очерка скажемъ, что картины изъ
жизни нашей сѣверной природы писались многими художниками.
Назовемъ Шишкина, Васнецова, Волкова, Коровина, Клевера,
Пищалкина и другихъ. Но никто изъ нихъ не постигъ тайны
этой неразгаданной полярной красавицы настолько, какъ Бори­
совъ. Возьмемъ для примѣра Коровина. При всемъ своемъ талантѣ онъ далеко не сумѣлъ уловить то чарующее обаяніе и
вмѣстѣ съ тѣмъ ту грозную непривѣтливую величавость, ту, наконецъ, могучую силу, которыя такъ странно сочетаются въ природѣ нашего крайняго Сѣвера. Кромѣ того, нѣкоторыя картины
Коровина грѣшатъ и противъ содержанія, какъ, напримѣръ
извѣстная „Охота на моржей“, гдѣ послѣдніе представлены въ
совершенно неестественной обстановкѣ.
Вообще наши художники мало изучаютъ природу той мѣстности, которая служить мѣстомъ дѣйствія въ ихъ картинахъ.
Возьмемъ, напримѣръ, такую извѣстную картину, какъ „Сожженіе
протопопа Аввакума“ Мясоѣдова. На пейзажѣ у него находимъ
лѣсъ и вообще видь подмосковной деревни, котораго въ дѣйствительности нѣтъ и не бывало. Здѣсь лѣсъ уже расти не мо­
жетъ вслѣдствіе того, что Пустозерскъ лежитъ далеко къ сѣверу,
только кое-гдѣ виднѣются ползучіе кустарники. Вѣдь сожженіе
происходило въ Пустозерскѣ, среди тундры и среди самоѣдовъ.
Этюды Борисова, написанные въ Пустозерскѣ, рисуютъ намъ со­
вершенно ровную безлѣсную мѣстность.
Выставленныя Борисовымъ картины были встрѣчены кри­
тикой очень радушно, иногда даже съ восторгомъ. Единственно
заслуживающей вниманія упрекъ дѣлался по адресу чрезмѣрной
„этюдности“ картинъ. Послѣдняя черта умаляетъ достоинство ра­
ботъ въ томъ смыслѣ, что онѣ не даютъ якобы „цѣльнаго, продуманнаго представленія о странѣ льдовъ“. Но при этомъ критики
выражали надежду, что „художникъ не остановится на настоящемъ своемъ развитіи и вѣроятно дастъ намъ современемъ
болѣе глубокій, прочувствованный разсказъ о Сѣверѣ. Къ этому
пожеланію присоединимся и мы. Мы, съ своей стороны, ничуть
въ этомъ не сомнѣваемся.
А. И. Яцимирскій.

A. Л ЛяпраОелль.

ЛерЬая практика постоянного третей­
ского суда бъ ТаагЬ J.
Длинная, прямо прорѣзанная улица съ каналомъ, цротекающимъ по
срединѣ. ІІо обѣ стороны канала выстроились въ линію невысокіе домики
со сдавленными фасадами, тѣснящіеся одинъ къ другому. Ничего величе­
ственна™ , ничего привлекающего къ себѣ вниманіе. Среди этой улицы
ничѣмъ не выдѣляющейся среди другихъ, стоитъ домъ также ничѣмъ не
отличаюіційся отъ своихъ сосѣдей. Предъ вами дверь, ведущая въ неболь­
шой вестибюль, откуда вы попадаете въ залъ засѣданій.
Здѣсь засѣдаетъ судъ, созданный соглашеніемъ двадцати пяти націй,
и.ѵіѣвшихъ своихъ представителей на Гаагской конференціи и конвенціей
отъ 29 іюля 1 8 9 9 г. вызванный къ жизни «для мирнаго разрѣшенія
международныхъ конофликтовъ». Этотъ элегантный салонъ, украшенный
зеркалами, имѣющій почти легкомысленный видъ, благодаря лѣпнымъ амурамъ надъ дверьми, представляетъ залу суда.
Чтобы напомнить о ея назначеніи и придать болѣе солидный видъ
этому будуару въ слишкомъ вольномъ стилѣ L o u is XY, повсюду, вглубинѣ
залы, направо, налѣво, по срединѣразмѣщены столы, длинные— по бокамъ и неболыпіе— по срединѣ, покрытые зеленымъ сукномъ. На стѣнахъ, на которыхъ
можно было бы ож идать веселыхъ пастелей,— портреты извѣстныхъ государственныхъ дѣятелей; между ними во всю длину одного изъ панно выдѣляется
граціозная женская фигура, ея ласково улыбающіеся глаза устремлены на
входную дверь, они словно взгоняютъ отсюда угрюмую рутину, злые по*) La Revue de P a ris. AS 10,1903

„ВѢ СТН И КЪ

102

ЗН АН ІЯ “ .

мыслы властолюбія, недовѣрія и сомннѣнія. Предъ вами портретъ коро­
левы этого края, которую здѣсь иначе не называютъ, какъ «Королева
Мира» ( U n e R e in e de la P a ix ).
Слово «миръ» всеобщій миръ, возбуждаетъ васъ. Все окружающее
вырастаетъ въ вашихъ глазахъ. Улица кажется ш ире, горизонту отума­
ненный падающимъ дождемъ, свѣтлѣетъ и расширяется.
The w a r
And
In

the

th e

d ru m
b a ttle

th ro b s n o lo n g e r
fla g s are

fu rle d

p a r le m e n t o f m an,

T h e F e d e r a tio n o f th e

w o rld .

(Замолкаетъ воинственный звукъ барабана, повисаютъ знамена— и
соглашеніемъ людей устанавливается мирный союзъ всего міра).
Но далеко еще исполненіе мечты поэта.
Судъ былъ сдѣланъ постояннымъ только по имени; въ каждомъ
отдѣльномъ ироцессѣ державъ, по совмѣстному соглашенію, выбираютъ
судей. Имѣется только постоянный административный совѣтъ, составленный
изъ главъ дипломатическихъ миссій въ Гаагѣ и имѣющій предсѣдателемъ ми­
нистра иностранныхъ дѣлъ. Однимъ словомъ, въ квартирѣ, въ которой рѣдко
приходится жить хозяину, оставили смотрителя, который долженъ провѣтривать-квартиру, открывая иногда окна, уплачивать квартирную плату
и погашать счета поставщиковъ: такова приблизительно возложенная на
совѣтъ обязанность. Конференція рѣшила, что посредничество не должно
быть обязательными Кромѣ того, она рѣшила, что державы, между кото­
рыми возникнешь конфликту вполнѣ свободны присоединить къ числу судей
еще другихъ, ими выбранныхъ, могутъ измѣнить процедуру, судопроизвод­
ства, опредѣлить другое мѣстопребываніе суда, не говоря о томъ, что онѣ
могли совершенно изъять свою тяжбу изъ вѣдѣнья трибунала, передавъ ее
въ другую истанцію. Итакъ, третейскому суду предстояло, подобно кочевнику,
переходить съ мѣста на мѣсто, перебираться изъ кабинета главы государ­
ства въ библіотеку ученаго, изъ залы суда въ залу браковъ какой-нибудь
мэріи. Друзья мяра, однако, надѣялись, что постепенно онъ оснуется на
постоянное жительство въ ІІидерландахъ и заживетъ осѣдлой жизнью Гаагскаго обывателя, пріобрѣтая его регулярныя привычки. Это не было бы
вынужденнымъ и регламентированнымъ пребываніемъ въ одномъ мѣстѣ,
нѣтъ, это долженъ былъ быть собственный домъ, въ которомъ оставаясь
сначала по инерціи, затѣмъ по привычкѣ, хозяинъ, накоиецъ, основывается
навсегда. Они уповали, что въ будущемъ институтъ посредничества,
основываясь съ теченіемъ времени на силѣ прецедентовъ, на силѣ своихъ
традицій, наконецъ, станетъ на твердой и опредѣленной почвѣ. Но разъ от­
вергнута обязательность обращ енія къ посредничеству суда, является гроз­
ный вопросъ, доставишь ли факультативная компетенція суда достаточно
процессовъ, чтобы дать возможность хоть въ чемъ-либо проявить свою
дѣятельность и напомнить о сущ ествовали, не говоря уже объ установленіи какихъ бы то ни было традицій.

ПОСТОЯННЫ Й ТРЕТЕЙСКІЙ СУДЪ ВЪ ГА А Г Ь .

103

«Намъ надо остерегаться,— говорилъ президентъ комиссіи о посред­
ничеств!, Л еонъ Бурж уа, — чтобы наш ъ судъ не существовалъ только на
бумагѣ. Надо найти что-нибудь, что вело бы державы къ посредничеству
и отчасти принуж дало бы, хотя и кротко, обращаться къ нему». И Конференція создала знаменитый 27 пунктъ: «державы должны считать своимъ
долгомъ, каждый разъ какъ между двумя или нѣсколькими изъ нихъ гро­
зить возникнуть острый конфликтъ, напомнить (этимъ державамъ), что
всегда къ ихъ услугамъ открытъ постоянный судъ». Благодаря стараніямъ
делегатовъ Франціи былъ нринятъ этотъ пунктъ, устанавливающій, взамѣнъ отвергнутаго юридически обязательнаго посредничества, посредниче­
ство, «морально» признанное обязательнымъ.
Голландія, польщенная выборомъ мѣстопребыванія суда въ Гаагѣ,
ускоряла теперь всѣ формальности, составила Совѣтъ, предоставила ему
дворедъ на P r in s e g r a c b t 71, установила раскладку расходовъ по содержавію
Совѣта на тѣ хъ же пршіципахъ, которые были поставлены въ основаніе
ири учрежденіи бюро Почтоваго Союза. Въ первомъ этажѣ были устроены
кабинетъ главнаго секретаря, пріемная зала, зала Совѣта, во второмъ
библіотека и архивъ. Наступили часы ожиданія. 1-го января 19 01 года
все было готово, можно было надѣяться, что въ дѣлахъ недостатка не
будетъ. Но тяж ущ іеся не являлись.
Формулировка п. 2 7 , вмѣнявшаго въ нравственную обязанность об­
ращаться къ услугамъ суда, охватывала слишкомъ обширную область, бу­
дучи ограничена одновременно во многихъ отношеніяхъ. Дѣйетвительно,
съ одной стороны державы не желали предоставить Суду вопросы о мирѣ
и войнѣ, какъ, напримѣръ, вопросъ о Трансваальской войнѣ, такъ что, бла­
годаря этому, не всѣ упомянутые въ п. ‘2 7 «острые конфликты» подле­
ж ать компетенціи Суда; съ другой стороны, всѣ «не острые», частнаго
характера, спорные вопросы по смыслу п. 27 минуютъ палату суда, разрѣшаясь или въ бюро и частными третейскими судьями (баронъ Ломбермонъ, НІведскій король). Въ обіцествѣ носились слухи, что великія дер­
жавы, недовольный п. 2 7 , желали свести на нѣтъ дѣятельность суда, ут­
верждали, что во многихъ канцеляріяхъ и учрежденіяхъ были у новаго
учрежденія недоброжелатели, препятствующее ему развиваться. Такъ об­
стояло дѣло, когда Сѣв.-Амер. Соед. Штаты и Соедин. Ш т. Мексики, не
разъ обращ авшіеся къ услугамъ третейскихъ судей, взяли на себя иниціативу, предложивъ свою старинную тяжбу Гаагскому трибуналу.
Соглашеніемъ отъ 22 мая 1 9 0 2 года эти республики рѣшили, обра­
титься не медля къ трибуналу со своей тяжбой. Съ истинно американской
поспѣшностью повели онѣ дѣло; соглаш еніе состоялось 2 2 мая, 30 мая оно
уже было ратикификовано Мексиканскимъ правительствомъ; 60 дней было
предоставлено Соед. Штатамъ для составленія ихъ жалобы и изложенія
обстоятельствъ дѣла и 4 0 дней было дано Мексикѣ на отвѣтъ. Затѣмъ
послѣдовало назначеніе четырехъ судей, двухъ со стороны С.-Штатовъ
Мартенса и Э. Фрея, двухъ со стороны Мексики, Ассера и Саворнина Ломанъ, 1-го сентября былъ выбранъ пятый (u m p ire : arbitre» s u p e r io r ) на

104

„ в ъ с т н и к ъ з н а н і я “.

судоговореніе былъ опредѣленъ максимумъ не больше мѣсяца — впрочемъ.
разбирательство продолжалось еще меньше— и на ностановіёніѳ рѣшенія
еще одинъ мѣснцъ. Однимъ словомъ, дѣйствовали «на курьерскихъ».
Два съ половиной часа пополудни. Зала понемногу оживляется, чув­
ствуется сдержанное волненіе и безшумное движеніе. Вотъ «агенты», направляющіе судопроизводство и являющіеся представителями сторонъ: Рал
стонъ со стороны С.-Штатовъ и мексиканскій министръ Пардо— со стороны
Мексики. Они сидятъ въ центрѣ, лпцомъ къ своимъ адвокатамъ, которые
занимаютъ мѣста по обѣ стороны залы у длиннаго стола, подлѣ котораго
находится пюпитръ, для желающаго говорить. Адвокатовъ шесть со сто­
роны С.-ІПтатовъ и два отъ Мексики. Въ залѣ тѣсно, хотя здѣсь кром ѣ
агентовъ и адвокатовъ никого нѣтъ. Здѣсь представлены всѣ національности. Главный секретарь, дѣлопроизводитель ( g riffie r) С уда -голландецъ
агенты— одинъ мексиканецъ, другой— американецъ; изъ адвокатовъ трое—
бельгійцы, пять— американцы, среди третейскихъ судей одинъ датчанинъ.
второй русскій, третій англичанинъ и два голландца, изъ которыхъ одинъ
замѣняетъ итальянца, на котораго раньше расчитывала Мексика. Но встрѣчаются всего три языка: въ документахъ дѣла испанскій и англійскій;
въ дебатахъ, для американскихъ адвокатовъ, англійскій; вообщ е же въ
дебатахъ и среди судей французскій, какъ оффиціальный языкъ института
международна™ права и Мирной Конференции.
Засѣданіе начинается. Безъ ш ума, безъ помпы, безъ торжественной
сумятицы. Надъ боковой дверью, ведущей въ залу, гдѣ помѣщается палата
Суда, поднимается портьера и входятъ третейекіе судьи, безъ офиціальныхъ костюмовъ, въ скромныхъ сюртукахъ, они занимаютъ мѣста въ
глубинѣ залы передъ открытыми окнами, изъ которыхъ падаетъ на нихъ
яркій свѣтъ, и открывается перспектива обширнаго сада; они сидятъ за
столомъ, перегораживающимъ залу, посрединѣ сидитъ суперарбитръ (старшій
третейскій судья) Матценъ, профѳссоръ копенгагенскаго университета,
руководящій преиіями съ простой и совершенной вѣжливостью; направо
отъ него обычный участникъ всѣхъ третейскихъ судовъ, профессоръ пе­
тербургск ая университета Мартенсъ, предсѣдатель комиссіи законовъ
войны на Конференции Мира; [налѣво уважаемый президентъ дипломатическихъ конференцій, которыя съ 1 8 9 3 года съ возрастающим^ успѣхомъ
собираются для кодификаціи законовъ частнаго международнаго права,
благодаря которому Голландія, ) классическая страна музеевъ, каналовъ п
плотинъ, становится теперь, подобно Ш вейцаріи, теплицей, выращивающей
международный установления: это Т. М. С. Ассеръ, предсѣдательствовавшій
въ 1 8 9 9 году въ первой подкомисіи законовъ войны. Фрей и Ломанъ,
сидящіе подлѣ, не участвовали въ Гаагской конференціи. Но изъ числа
адвокатовъ два бельгійца, Дескомпъ, со стороны С. Ш татовъ, и Бернертъ,
со стороны Мексики, были на конференціи— первый въ качествѣ главнаго
докладчика въ комиссіи третейскаго суда, а второй, предсѣдателя въ коммиссіи разорѵженія.

П О С Т О Я Н Н Ы Й ТРЕТЕЙСКІЙ СУД Ъ ВЪ ГААГѢ .

105

Такимъ образомъ, по волѣ случая здЬсь представлены всѣ комисеіи
Конференціи.
На станкѣ передъ сторонами виситъ большая географическая карта.
Встаетъ Делакруа, брюссельскій адвокатъ, и начинаетъ рѣчь со сто­
роны Мексики. Затянуты й въ сюртукъ, почти притиснутый къ стѣнѣ близко
стоящимъ столомъ, онъ стѣсненъ въ своихъ движеніяхъ, почти не
жестикулируетъ; его сжатый, терпѣливый анализъ постепенно раскрывает*
предъ нами сущ ность дѣла. Онъ ведетъ насъ за собой далеко въ степи
Моксики и уводитъ ещ е дальше въ глубь вѣковъ. Но мы не послѣдуемъ
туда за нимъ. Дѣло слишкомъ сложно и носитъ спеціальный характеръ,
чтобы излагать его нашимъ читателямъ. Нѣсколько дней утромъ и вечеромъ тянулась рѣчь Делакруа.
Это гражданскій процессъ, и его содержаніе— искъ по долговому обяза­
тельству. Истцомъ, собственно говоря, является частное лицо: епископы
Калифорніи. Соединенные Штаты, не имѣющіе никакого конкордата съ
церковью и для которыхъ калифорнійскіе епископы являются такими же
гражданами, какъ и прочіе, вступили въ процессъ благодаря чисто дипло­
матическому маневру и искусственной уловкѣ. Но все-таки это не измѣнило сущ ности дѣла. Они ведутъ тяжбу въ пользу епископовъ и отъ ихъ
имени. Это настолько вѣрно, что судомъ было принято свидѣтельское показаніе американскаго министра Станфордъ Невеля, «какъ лица, въ дѣлѣ
незаинтересованнаго». Это настолько вѣрно, что мемуары и заключенія
Мексики подписаны министромъ ипостранныхъ дѣлъ, американскіе же
документы— калифорнійскими епископами, а въ этой залѣ подлѣ адво­
катовъ Соедин. Ш татовъ сидитъ архіепископъ С.- Франциско, который
слѣдитъ за дебатами не какъ уполномоченный правительства, а какъ частное
лицо, которымъ уполномочено правительство.
Дѣло это очень старое. Какъ новый театръ, для перваго спектакля
поставившій старую , давно не игранную пьесу, третейскій судъ началъ съ
возобновленія. У же полстолѣтія, какъ тянется дѣло. Оно уже обсуждалось
однажды въ третейскомъ судѣ сэромъ Э. Торнтомъ, посломъ Великобританіи въ Веш ингтонѣ, который 11 ноября 1 8 7 5 года присудилъ полученіе
доходовъ съ духовны хъ владѣній въ пользу Верхней Калифорніи, принадле­
жащей Ш татамъ, и Нижней Калифорніей, состоящей во владѣніи Ме­
ксики. Отъ 1 8 7 7 до 18 90 года Мексика выплачивала, хотя и туговато,
присуж денная съ нея ежегодные взносы. Но затѣмъ она нріостановила погаш еніе дож о и не исполняла болѣе рѣшенія суда. Впрочемъ,
трудно назвать правильнымъ рѣшеніе Торнтона, признавшаго пра­
воту за епископами Калифорніи. И теперь, несмотря на весь талантъ
Бернерта вмѣстѣ съ глубокими юридическими познаніями Дешампа,
исходъ процесса становится очевиденъ, какъ только выясняются обстоя­
тельства дѣла. Но если правда на сторонѣ Мексики, то въ виду неисполненія ею уж е постановленнаго рѣшенія, пересматривать которое не
вправѣ нынѣ засѣдающ ій судъ, сила на сторонѣ С. Штатовъ. Все, что мо­
ж етъ сдѣлать трибѵналъ въ пользу Мексики, присудившій ее 1 4 октября

106

«в-ьс тн и к ъ

ЗНАНІЯ»'

1 9 0 2 г. къ уплатѣ недоимокъ за истекшее время (что составить 1 .4 2 0,0 00
долларовъ) и къ дальнѣйшей уплатѣ 4 3 ,0 0 0 долларовъ, это смягчить свое
рѣш еніе, установивъ уплату серебромъ, мексиканскими деньгами, а не золотомъ, деньгами С. Ш татовъ, что уменыпитъ при нынѣ существующемъ
курсѣ, почти вдвое слѣдуемую въ пользу епископовъ сумму. Нельзя не
прійти къ довольно печальнымъ выводамъ относительно будущаго. такъ
какъ уж е въ этомъ первомъ дѣлѣ третейскаго суда видны тѣ опасности,
которыя угрожаютъ его рѣшеніямъ: неисполненіе постановленій суда и
судъ по праву противъ справедливости. A вѣдь это незначительное дѣло
частнаго характера!
Теперь механизмъ суда приведенъ въ дѣйствіе, молчаніе прервано.
Примѣръ подѣйствовалъ. 28 августа Англія, Германія и Франція подписала
съ Японіей конвенцію о передачѣ Третейскому Суду вопроса о налогѣ на
поземельную собственность иностранцевъ въ Японіи (H o u s e ta x ). Должны
были быть выбраны двое судей, одинъ'со стороны Японіи, другой со стороны
трехъ державъ. Я п о ііія выбрала своего посла въ Парижѣ Мотоко. Франція, Англія и Германія тянули жребій въ Лондонѣ о томъ, кому надлежитъ вы­
брать судью со стороны Европы. Были приготовлены три конверта и кон­
верта, въ которомъ была записка со словомъ « g a g n a n t (выигралъ), былъ
вытянутъ Камбономъ, и выборъ принадлежалъ Франціи. Она выбрала Луи
Рено. Черезъ два мѣсяца оба посредника собрались въ Парижѣ и выбрали
суперарбитра Грама, бывшаго норвежскаго посла, тоже члена постояннаго
Гаагскаго Суда. Венецуельскій вопросъ тоже поступить на рѣшеніе Гаагскаго Трибунала. Будемъ надѣяться, что эти нерѣшительные, робкіе опыты
мирнаго разрѣшенія конфликтовъ когда-нибудь дадутъ плодотворные ре­
зультаты. Гаагскій трибуналъ пока >еще не далъ мира, о которомъ мечталъ
поэтъ, это только домъ правосудія. Достаточно объ этомъ вспомнить, чтобы
исчезли всякія видѣнія, полныя надежды на лучшее будущ ее...

Такой пессимизкъ автора имѣетъ отчасти оправданіе и въ распространенномъ мнѣніи, что сущ ествуетъ нѣкотораго рода тайный заговоръ,
стремящійся свести на нѣтъ значеніе дѣятельности гаагскаго трибунала.
Но общество, которое не можетъ не сочувствовать практическому осуществленію идеи рѣшенія международныхъ споровъ путемъ третейскаго разби­
рательства, повидимому, не склонно слишкомъ долго ждать, и первымъ
энергичнымъ,.чисто американскимъ шагомъ въ этомъ направленіи является
пожертвованіе милліонера Карнеджи 7 Ф милліоновъ на сооруженіе дворца
для постояннаго гаагскаго трибунала. Это слишкомъ ясный намекъ на то
что пора перестать восторгаться идей, втайнѣ не намѣреваясъ осуществить
ее на дѣлѣ, а надо начать дѣйствовать.

A. A. Лететь.

Научныя истины не всегда остаются достояніемъ кабинетовъ
и лабораторій. Публика, не посвященная въ детали и тонкости
научныхъ изслѣдованій, чутко прислушивается къ результатамъ
этой работы. Отъ науки она ждетъ разрѣшенія многихъ наболѣвшихъ вопросовъ, отъ нея ищетъ исцѣленія неизлѣчимыхъ еще
болѣзпей. И потому всякій разъ, какъ передъ научнымъ взоромъ
открывается новая, еще неизвѣданная область, публика требуетъ,
чтобы съ ней нодѣлились добытыми результатами, чтобы ей ска­
зали, на что можетъ она надѣяться и чего ожидать. Въ настоящее
время всеобщее внимаиіе обращено на открытіе новаго маталла—
радія, удивительныя свойства котораго не только составляютъ
живой научный интересъ, такъ какъ повидимому, опровергаютъ
нѣкоторыя научныя положенія современной физики, но могутъ
имѣть также и огромное практическое примѣненіе, особенно въ
области медицины. Поэтому, не предаваясь слишкомъ болыпимъ
мечтаніямъ и преждевременнымъ надеждамъ, послѣ которыхъ
всегда слѣдуетъ неизбѣжное разочарованіе, мы постараемся изло­
жить объ этомъ все, что можетъ считаться наиболѣе установленнымъ и составить интересъ для лицъ широкаго круга.
Говоря о радіи, нельзя сказать только о немъ. Не ему одному
присущи тѣ удивительныя, незнакомый раньше явленія, которыя
связываютъ съ именемъ этого металла. Удивителенъ не радій,
удивительны тѣ его свойства, которыя заставили о немъ говорить.
Свойства же эти присущи и нѣкоторымъ другимъ металламъ, а
радій обладаетъ ими только въ большей степени. Дѣлаемъ эту
оговорку, чтобы предупредить недоумѣніе, что въ статьѣ, озагла­
вленной словомъ „радій“, мѣстами говорится не о немъ. Чтобы
*) Вдпросъ о радіи былъ уже разсматриваѳмъ въ статьѣ профессора Королькова,
а также въ нѣсколькихъ замѣткахъ въ „Научн. Х р.“ Настоящая статья даетъ общую
сводку всего дост оверно извѣстнаго объ этомъ интересномъ элементѣ и другихъ
родственныхъ веществахъ.
Редакция.

108

„ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІЯ “ .

представить ясную картину послѣдовательныхъ открытій въ этой,
неизвѣстной доселѣ области, мы начнемъ изложеніе въ хронологическомъ порядкѣ.
Велико было изумленіе міра, когда нѣсколько лѣтъ тому
назадъ Рентгенъ, пользуясь лучами, выходящими изъ трубки
Крукса, получилъ фотографическій снимокъ скелета живой руки.
Лучи Рентгена проходили черезъ твердыя тѣла. Это открытіе
натолкнуло многихъ направить свои изслѣдованія въ новую
область, и былъ произведенъ цѣлый рядъ соо.твѣтственныхъ ра­
ботъ. Лучи, проходящіе черезъ твердыя тѣла, желали получить
другимъ путемъ, чѣмъ это дѣлалъ Рентгенъ. Работы надъ флуо­
ресцирующими тѣлами показали, что нѣкоторыя изъ нихъ послѣ
предварительнаго освѣщенія не только свѣтятся въ темнотѣ,
т. е. испускаютъ видимые лучи, но и дѣйствуютъ на фотогра­
фическую пластинку и проходятъ черезъ непрозрачныя тѣла.
Тогда стали думать, что между видимыми лучами флуоресцирую­
щего тѣла и невидимымъ излученіемъ существуетъ тѣсная и не­
разрывная связь. Но въ 1896 году Беккерель открылъ, что металлъ ураній безъ всякаго предварительнаго освѣщенія испускаетъ лучи, аналогичные тѣмъ, которые выходятъ изъ трубки
Крукса, и обладающіе тѣмъ же самымъ свойствомъ — проходить
черезъ непрозрачныя тѣла, и что эта радіоактивность не умень­
шается, хотя бы металлъ оставался въ теченіе мѣсяцевъ въ темнотѣ. Эти лучи были названы „лучами Беккереля“.
Послѣ открытія Беккерелемъ въ уранѣ и его соединеніяхъ
свойства радіоактивности, т. е. лучеиспусканія безъ посторонней
видимой причины, вполнѣ естественно явилась мысль искать въ
той же урановой смоляной рудѣ другія радіоактивныя вещества.
Эти поиски увѣнчались успѣхомъ, и не прошло трехъ лѣтъ,
какъ было найдено три новыхъ тѣла, обладающія свойствами
испускать лучи Беккереля въ количествѣ значительно болыиемъ,
чѣмъ уранъ. Въ 1898 году госпожа Кюри, урожденная Складовская, открыла въ двухъ рудахъ урана новый элементъ „полоній“,
химическія свойства котораго близки къ особенностямъ висмута.
Активность (лучеиспусканія) этого вещества оказалась въ 400 разъ
сильнѣе активности урана. Спектральный анализъ долгое время
не подтверждалъ, что мы въ данномъ случаѣ, действительно,
имѣемъ дѣло съ новымъ элементомъ, такъ какъ соли изъ ряда
висмута не имѣютъ характерныхъ линій, и изученіе ихъ въ спектроскопѣ довольно трудно. Поэтому нѣкоторые долго думали, что
полоній есть тотъ же самый висмутъ, получившій свою актив­
ность путемъ индукціи отъ другого активнаго тѣла. Однако, совсѣмъ недавно нѣмецкій ученый Дорнъ нашелъ характерный
линіи въ ультрафіолетовой части спектра. Вообще, изслѣдованіе
этого металла еще не закончено. Причиной этого въ значительной
степени является, конечно, незначительное количество даннаго
вещества. Такъ, чтобы получить 1 гр. хлористаго полонія, не­
обходимо разработать 1000 килогр. урановой руды, т.-е урановая
руда содержитъ хлористаго полонія одну милліонную долю. Нѣ
сколько времени спустя господинъ Кюри, профессоръ парижской
школы физики и химіи, и г. Бемонтъ открыли въ той же рудѣ
другое простое тѣло „радій“, по свойствамъ своимъ близко стояіцій
къ барію. Былъ произведенъ спектральный анализъ, и г. Деморей

Р А Д I Й.

109

нашелъ до 15-ти линій характерныхъ для этого новаго металла.
Если спиртовать водный растворъ хлористаго радія и хлористаго
барія, который ему всегда сопутствуетъ, то хлористый барій почти
весь остается въ растворѣ, а часть хлористаго радія осаждается.
Такимъ способомъ г. Кюри еще въ 1900 году получилъ чистый
хлористый радій. Если обрабатывать урановую смоляную руду,
то изъ 1000 килограммовъ (61 пудъ) этой руды чистаго хлори­
стаго радія можно получить около одного дециграмма, т. е. меньше,
чѣмъ одну десятимилліонную долю. Въ виду такого незначитель­
н а я количества радія, нахожденіе его атомнаго вѣса могли про­
изводить, только смѣшавъ хлористый радій въ равныхъ количествахъ съ хлористымъ баріемъ. Этотъ атомный вѣсъ г-жа Кюри
нашла равнымъ 225, т.-е. значительно больше, чѣмъ атомный
вѣсъ барія (137). Съ такимъ атомнымъ вѣсомъ радій хорошо по­
хищается среди тѣлъ въ системѣ Менделѣева. По Рунге и Прехтъ
хотятъ опредѣлить положеніе радія въ періодической системѣ
на основаніи спектральныхъ наблюденій. Они указываютъ на
существованіе совершенной аналогіи въ расположены линій спектровъ М д (магнія), C'a (кальція), S r (стронція), В а (барія) и радія.
Всѣ спектры одного типа. Допуская же существованіе функціональной зависимости между атомнымъ вѣсомъ элементовъ одной
группы и величинами, характеризующими ихъ спектръ, Рунге и
Прехтъ даютъ для атомнаго вѣса радія число 258. Съ такимъ
атомнымъ вѣсомъ радій нѣсколько хуже помѣщается въ періодической системѣ, и въ пользу этого числа говорить только замѣчаніе Резефарда, что элементу, наиболѣе сильно выдѣляющему
энергію, надлежитъ имѣть и наиболыній атомный вѣсъ. Наконецъ,
въ 1899 году г. Дебьернъ открылъ третій металлъ „актиній“,
активность котораго оказалась въ 5.000 разъ больше активности
урана. По своимъ свойствамъ онъ приближается къ торію.
Новые металлы обладаютъ очень оригинальными качествами,
между которыми самое значительное —радіоактивность. Мы уже
говорили, что металлъ уранъ или соединеніе его съ другими
элементами испускаетъ безконечно свѣтовую энергію, несмотря
на всѣ мѣры, принятия, чтобы изолировать его отъ внѣшнихъ
лучей, и что эти лучи, свойственные уранію, были названы
именемъ Беккереля. Явленіе это вполнѣ новое и совершенно
не похоже ни на фосфоресценцію, ни на флуоресценцію. Три
металла: полоній, радій и актиній испускаютъ лучи Беккереля
въ громадномъ количествѣ. Смѣсь хлористаго барія и хлористаго
радія или окись висмута и полонія производятъ лучеиспусканіе
по крайней мѣрѣ въ 100.000 разъ больше, чѣмъ металлъ ураній.
Вскорѣ послѣ этихъ открытій труды ученыхъ Гезэль, въ Германіи, Крукса, въ Англіи, Дебьерна и Беккереля, во Франціи, показали,
что ураній своей активностью обязанъ только присутствію слѣдовъ
актинія. Лучеиспусканіе, о которомъ говоримъ, происходить безъ
заимствованія внѣшней энергіи въ какой бы то ни было формѣ.
Температура, по наблюденіямъ Беккереля, также не играетъ здѣсь
никакой роли. Изслѣдованіе этого предмета г. Шмидтомъ и супру­
гами Кюри даетъ возможность полагать, что радіоактивность есть
свойство атомовъ. ІІолагаютъ, что каждый атомъ представляетъ
собою сложную систему частицъ, и непрерывное испусканіе
этихъ частицъ, въ силу неустойчиваго равновѣсія системы, про­

110

„ВѢ СТН И КЪ

ЗН АН ІЯ“ .

изводить радіоактивность. При этомъ, однако, не наблюдается ни
физической убыли, ни химической перестройки. Физическая убыль,
несомнѣнно, имѣется, но она такъ мала, что не поддается ника­
кому измѣренію. Такъ, по вычисленіямъ нѣкоторыхъ, испусканіе
во всѣ стороны этихъ матеріальныхъ частицъ равняется 1 мгр.
въ 1 милліардъ лѣтъ. Энергія же лучеиспусканія является слѣдствіемъ не огромнаго количества вылетающихъ частицъ, а быстроты
ихъ движенія. Лучи этихъ радіоактивныхъ тѣлъ, подобно рентгеновскимъ лучамъ, невидимы. Различіе ихъ отъ лучей—X состоитъ
въ томъ, что часть изъ нихъ, подобно катоднымъ лучамъ, откло­
няется въ магнитномъ полѣ. Эти отклоняющіеся лучи называютъ
ß - лучами. Они проходятъ твердые тѣла, дѣйствуютъ на фотогра­
фическую пластинку и не дѣйствуютъ на электроскопъ. Напротивъ, неотклоняющіеся въ магнитномъ полѣ а-лучи дѣйствуютъ
на электроскопъ и не дѣйствуютъ на фотографическую пластинку.
Всѣ эти лучи дѣлаютъ воздухъ электропроводнымъ. Супруги Кюри
показали въ началѣ 1900 года, что отклоняющееся лучи заряжены
отрицательно, какъ лучи катодные.
Свѣтъ, испускаемый радіоактивными тѣлами, невиденъ при
дневномъ освѣщеніи, но онъ можетъ быть легко виденъ въ полумракѣ. Свѣтъ же отъ радія можетъ быть настолько силенъ, что
при немъ можно читать. Алмазъ подъ вліяніемъ лучей полонія
сильно фосфоресцируетъ. Поэтому думаютъ, что при помощи лучей,
испускаемыхъ радіоактивными веществами, можно будетъ драгоцѣнные камни отличать отъ ихъ поддѣлокъ. Дѣйствительно,
Маркуэльду удалось въ одной ювелирной вещи при помощи лучей
полонія огіредѣлить три поддѣльныхъ камня, которые были изъ
горнаго хрусталя, и потому не свѣтились. По дальнѣйшіе опыты
пока еще не дали вполнѣ удовлетворительныхъ результатовъ.
Лучи радія обладаютъ удивительными химическими свойствами.
Подъ ихъ дѣйствіемъ кислородъ обращается въ озонъ; платиноціанистый барій обращается въ черную соль, менѣе флуоресци­
рующую. И то и другое является слѣдствіемъ окисленія. Фарфоръ
и стекло окрашиваются въ фіолетовый и черный цвѣтъ, несомнѣнно, подъ вліяніемъ того же дѣйствія, такъ какъ фіолетовое
окрапшваніе происходитъ въмагнезіальныхъсоляхъ стекла, а окраска
въ черный цвѣтъ—отъ дѣйствія радіоактивныхъ веществъ на соли
калія и натрія. Окрашивается также каменная соль, хлористый
калій, бумага. Двухлористая ртуть (сулема) посредствомъ щавеле­
вой кислоты превращается въ каломель. Бѣлый фосфоръ обра­
щается въ красный фосфоръ. Вертело дѣлалъ слѣдующіе опыты.
Онъ бралъ стекляную трубку и наполнялъ ее веществомъ, кото­
рое хотѣлъ испытать; въ эту же самую трубку онъ помѣщалъ
другую, поменьше, въ которую была заключена соль радія. Черезъ
девять дней было обнаружено, что во внѣшнсй трубкѣ, заклю­
чавшей іодо-водородную кислоту, іодъ выдѣлплся въ свободномъ
состояніи. Было также констатировано, что азотная кислота при
подобпомъ положеніи дѣлалась желтою. Вертело научнымъ обра­
зомъ установилъ, что эти явленія обязаны лучамъ радія.
Фотографическое дѣйствіе новыхъ металловъ на не5олыпомъ
разстояніи совершается необыкновенно быстро. При достаточной
выдержкѣ можно получить отпечатокъ и на болыпомъ разстояніи.
Такъ, напр., при разстояніи 20 сант. выдерживать достаточно

Р А Д I Й.

111

нѣсколько часовъ, при 1-мъ метрѣ — требуется нѣсколько дней
Радіографическіе снимки можно производить, пользуясь нѣсколькими сантиграммами хлористаго барія, содержащаго радій, заключивъ эту соль въ стекляную трубку. Имѣются радіографическіе
снимки ногъ животныхъ, но не скелета, а только общаго контура,
неясно очерченнаго, такъ какъ внѣшняя оболочка мѣшаетъ про­
никать лучамъ. Слѣдуетъ еще замѣтить, что фотографическая
пластинка во время радіоактивнаго дѣйствія совершенно закры­
вается, чтобы не подвергнуться дѣйствію постороннихъ солнечныхъ
лучей, и потому трудно получить контуры вполнѣ ясные.
Еще болѣе удивительно физіолѳгичвское дѣйствЫ радія, которое,
быть можетъ, въ недалекомъ будущемъ дастъ ему широкое примѣненіе въ медицинѣ. Его лучи производятъ ожоги кожи даже
на разстояніи. Беккерель получилъ рану послѣ того, какъ поно­
си,ігь въ боковомъ карманѣ стекляный пузырекъ, содержаний
хлористый радій- Рана стала себя проявлять только черезъ нѣсколько дней и зажила послѣ мѣсячнаго ношенія перевязки съ
мягчительной мазью. Г-нъ Кюри повторишь опытъ съ рукой. Онъ
констатировалъ еще больше—слѣзаніе кожи съ пальцевъ, которые
начинаютъ болѣть; эта боль продолжается до двухъ мѣсяцевъ.
Части кожи, которыя были въ близкомъ ирикосновеніи съ радіемъ,
становятся твердыми и отмираютъ, оставляя шрамы. На сеансѣ
16-го февраля сего года докторъ Ру представить Парижской
Академіи Наукъ записку г-на Даница, изъ института Настера,
относящуюся къ физіологическимъ и бактеріологическимъ свойствомъ радія, гдѣ приводится много любопытныхъ опытовъ. Если
положить трубку, содержащую радій вдоль позвоночнаго столба
мыши, то у молодыхъ мышей быстро слѣдуетъ параличъ, вызы­
вавший смерть. Чтобы произошло то же самое у болѣе взрослыхъ
особей, требуется болѣе продолжительное дѣйствіе. И, наконецъ,
для совершенно взрослыхъ мышей необходимо отъ семи до
восьми дней.
Эти опыты показываютъ, что дѣйствіе черезъ твердыя кости
происходить съ трудомъ. Если же трепанировать кролика и при­
ложить радій къ мозговой массѣ, то скоро наблюдается половин­
чатый параличъ и смерть. Разрушительно дѣйствуютъ лучи
радія и на низшія формы животныхъ и на растенія. Личинки
мучной бабочки парализуются и умираютъ попрошествіи
24 часовъ. Зеленое красящее вещество растеній, хлорофилъ, разру­
шается, и листья обезцвѣчиваются. Личинки лягушекъ. пробывши
въ лучахъ радія короткое время, даютъ уродливыя формы головастиковъ. Сѣмена растеній подъ тѣмъ же вліяніемъ теряютъ
способность произрастанія; опытъ былъ произведенъ надъ сѣменами крессъ-салада и бѣлой горчицы. Послѣ дѣйствія, въ те­
ч е т е восьми дней ни одно сѣмя, подвергавшееся ему, не давало
потомъ ростковъ, между тѣмъ какъ такія же сѣмена, не подвергавшіяся этому дѣйствію, всходили изъ 10-ти 8.
Лучами радія можно пользоваться, какъ врачебнымъ средствомъ. Данло, докторъ клиника Святого Людовика, лѣчилъ рожитую волчанку, прикладывая къ ранамъ неболыпіе гуттаперчевые мѣшечки, содержащіе соль радія. Онъ представилъ цѣлый рядъ такихъ
излѣченій. Такимъ же способомъ излѣчивается наружный ракъ.
Ііодъ дѣйствіемъ тѣхъ же лучей останавливается развитіе бактерій,

1 1 2

« в -ѣ с т н и к ъ

ЗН АН ІЯ

a нѣкоторыя изъ нихъ гибнутъ окончательно, такъ напр, чумныя
бациллы уничтожаются въ нѣсколько часовъ. Быть можетъ меди­
цина найдетъ въ этомъ всесильное средство, которымъ только
отчасти могла быть карболка, сулема и другія дезинфекціонныя
средства, и человѣчество одолѣетъ, наконецъ, самаго сильнаго
своего врага.
Дѣйствіе, которое производятъ лучи радія на нашъ зри­
тельный органъ, также позволяетъ надѣяться на очень мно­
гое. Если мы приблизимъ препаратъ радія, заключенный въ
коробочку подъ слюдяной крышкой, къ перевязанному черной
матеріей глазу человѣка, то онъ получитъ свѣтовое ощущеніе, слабый отблескъ котораго получается и въ другомъ
глазу. Это явленіе объясняли флуоресценціей преломляющей
среды глаза. Прив. доц. С.-Петербургскаго университета г. Лондонъ, изслѣдуя физіологическое дѣйствіе лучей радія, далъ
этому явленію другое объясненіе и произвелъ много любопытныхъ опытовъ. Оказалось, что глазъ, въ которомъ хрусталикъ
отсутствуетъ или помутнѣлъ, получаетъ часто болѣе сильное
свѣтовое ощущеніе, чѣмъ глазъ нормальный. Отсюда ясно, что
причиной свѣтового впечатлѣнія служитъ не флуоресценція хру­
сталика. По наблюденіямъ г. Лондона воспринимающимъ фономъ
является сѣтчатка. Лучи радія, по его объясненію, проходя безъ
преломленія вѣки, роговицу, хрусталикъ, стекловидное тѣло и, до­
стигши сѣтчатки, приводять ее въ особое состояніе, которое вос­
принимается психическими центромъ мозга въ видѣ ощущенія
свѣтлаго поля. Человѣкъ въ данномъ случаѣ видитъ свѣченіе
своей сѣтчатки.
Данное положеніе подтверждается слѣдующиминаблюденіями;
1 ) Если у человѣка путемъ операціи удалена сѣтчатка, то при
приближеніи коробочки съ радіемъ ощущеніе получается только
въ сохранившемся глазу. 2) Если совершенно атрофировалась
или рѣзко измѣнилась только половина сѣтчатки глаза, то человѣкъ получаетъ впечатлѣніе свѣтящагося полукруга. Такъ какъ
лучи радія свободно проникаютъ черезъ всѣ непрозрачныя тѣла,
то свѣченіе сѣтчатки получается и въ томъ случаѣ, если ко­
робочку съ радіемъ приблизить ко лбу, къ виску или даже къ
затылку. Исходя изъ такого положенія, что человѣческій глазъ
воспринимаетъ лучи радія непосредственно сѣтчаткой, г. Лондонъ
поставилъ вопросъ не могутъ ли при помощи ихъ видѣть слѣпые,
у которыхъ сѣтчатка сохранилась.
Для контрастности освѣщенія, что необыкновенно сильно
увеличиваетъ различительную способность глаза, опыты произво­
дились въ темнотѣ. Цѣлесообразнѣе всего оказалось покрывать
освѣщенный радіемъ экранъ черною свѣтонепроницаемою бумагою,
въ которой вырѣзаны фигуры. При абсолютной темнотѣ, слѣдовагельно, свѣтятся лишь требуемыя фигуры. Опыты дали вполнѣ
удовлетворительный результатъ. Оказалось даже возможнымъ да­
вать такимъ слѣпцамъ зрительныя представленія, водя радіемъ
(какъ бы рисуя)по темной сторонѣ экрана. Такимъ образомъ является
возможноеть учить ихъ не только чтенію, но и письму, и даже
началамъ одноцвѣтной живописи. Дальнѣйшіе опыты показали,
что и другіе отдѣлы нервной системы реагируютъ на лучи радія
въ высшей степени сильно. Конечно, всѣ эти опыты и выводы

Р А

Д I Й.

113

изъ нихъ требуютъ, какъ особенно настаиваютъ на этомъ нѣкоторые вѣнскіе ученые, строгой критической оцѣнки и многочисленныхъ провѣрокъ, тѣмъ не менѣе, то, что уже имѣется,
обѣщаетъ многое *).
Н амъ. осталось еще познакомиться съ однимъ интереснымъ
явленіемъ, которое проливаетъ нѣкоторый свѣтъ на природу радіоактивности. Мы имѣемъ въ виду индуктированную радиоактивность.
Явленіе это заключается въ томъ, что вещества неактивныя,
послѣ близкаго соприкосновенія или даже простого сосѣдства съ
веществами активными, пріобрѣтаютъ активность. Супруги Кюри
иомѣщали на горизонтальной пластинкѣ препараты радія, а надъ
ней, на неболыпомъ разстоянін (нѣсколько миллиметровъ) другія
пластинки изъ различныхъ вёществъ. Черезъ нѣсколько часовъ
эти пластинки пріобрѣтали активность почти въ 50 разъ больше
активности урана. Эта индуктированная радіоактивность сохра­
няется нѣсколько дней, не можетъ быть удалена мытьемъ, и вели­
чина ея нисколько не зависитъ отъ вещества пластинки. Если
помѣстить въ закрытомъ пространствѣ сосудъ съ радіоактивнымъ веществомъ и плостинки изъ различныхъ веществъ—мѣдн,
свинца, стекла, парафина,—то, если отверстіе сосуда съ радіоактивнымъ веществомъ открыто, всѣ пластинки черезъ нѣсколько дней
дѣлаются активными, хотя бы и были защищены толстой свинцовой
сгѣнкой отъ лучеиспусканія. Активность пріобрѣтается въ данномъ случаѣ подобно тому, какъ пріобрѣтается запахъ отъ сосѣдства съ пахугчимъ веществомъ.
ІІріобрѣтенная активность съ теченіемъ времени исчезаетъ.
Это происходить быстрѣе на открытомъ воздухѣ, чѣмъ въ за­
крытомъ пространствѣ. Въ своей потерѣ активности всѣ веще­
ства: аллюминій, мѣдь, свинецъ, висмутъ, платина, серебро, стекло,
квасцы и т. д. слѣдуютъ определенному закону, установленному
супругами Кюри. Только каучукъ и целлюлоидъ . теряютъ эту
активность значительно медленнѣе. Закрытое пространство, въ
которомъ находился радій, также мало-по-малу теряетъ свою
активность. Черезъ четыре дня интенсивность уменьшается на­
половину. Тѣла обыкновенно пріобрѣтаютъ активность и стре­
мятся достигнуть въ этомъ отношеніи предѣла, на который они
способны, тѣмъ быстрѣе, чѣмъ меньше пространство, въ которомъ
они заключены вмѣстѣ съ радіоактивнымъ веществомъ. Кромѣ
того быстрота пропорціональна разстоянію между тѣломъ и индуктирующимъ веществомъ. Многія вещества можно получить очень
активными, если дать имъ побыть продолжительное время въ
растворѣ вмѣстѣ съ какою-либо радіоактивною солью, а потомъ
отдѣлить какимъ-либо физическимъ или химическимъ путемъ.
Такимъ способомъ можно получить радіоактивную воду. Однако,
нѣкоторыя вещества при своемъ осажденіи изъ такого раствора
получаются неактивными, хотя вообще способны получать радіоактивность, если, напримѣръ, находятся вблизи препаратовъ радія.
*> Гольцкнехтъ и Шварцъ, провѣряя опыты г. Лондона, пришли къ заключенію, что не только нельзя доказать возможность замѣны невосириннмаемъіхъ слѣпыми свѣтовыхъ лучей лучами радія, но и фактъ усиленія воспринимающей спо­
собности сѣтчаткп, такъ какъ вопросъ еще, дѣйствуютъ ли на нее лучи радія возбуждающимъ образомъ.
Редакція.
В ѣ стн . З н а н ія .

8

114

„В-ЬСТНИКЪ

ЗНАНІЯ “ .

Это можно объяснить тѣмъ, что химическая реакція, вызывающая
осажденіе, подвергаетъ коренному измѣненію осаждаемое веще­
ство, при этомъ исчезаетъ и активность, которая раньше, быть
можетъ, была на веществѣ. Супруги Кюри получали радіоактивную воду слѣдующими способами: 1) перегоняя воду, содер­
жащую хлористый радій, 2) помѣщая въ закрытое простран­
ство кристаллизаторъ, содержащий воду съ хлористымъ радіемъ
и, во-вторыхъ, кристаллизаторъ, содержащій воду дестиллированную, 3) помещая въ дестиллированную воду целлюлоидную каисулю, содержащую радій. Индуктированная вода теряетъ свою активность въ нѣсколько дней и тѣмъ быстрѣе,
чѣмъ больше ея поверхность. Полагаютъ, что вода, обладающая
активностью, можетъ убивать бактерій. Подобный явленія наводятъ на мысль, что изъ индуктируюіцаго тѣла какъ будто исхо­
дить летучее радіоактивное вещество (эманація) и осаждается на
различныхъ тѣлахъ. Этому иредположенію нѣсколько иротиворѣчатъ послѣдующіе опыты Кюри. Кюри, наблюдая исчезновеніе
индуктированной активности при различныхъ температурахъ, нашелъ, что это исчезновеніе нисколько не зависитъ отъ темпера­
туры, и убыль активности происходить одинаково, какъ при обык­
новенной температурѣ, такъ и при температурахъ -f-450° и — 180 .
Это заставило Кюри сдѣлать выводъ, что эманацію едва-ли можно
считать за нечто вещественное, такъ какъ трудно допустить,
чтобы въ такомъ огромномъ промежуткѣ температурь не про­
исходило никакихъ хпмическихъ измѣненій этого вещества. ІІослѣ
этого г. Кюри открылъ, что лучи радія дѣлаютъ электропроводнымъ воздухъ, нефть, вазелиновое масло и многое другое. 5-го мая
1902 года Вильсонъ представилъ въ философское общество въ
Кембриджѣ записку, сообщая объ опытахъ, которые установляютъ, что стекляный колоколъ, наполненный свѣжевыпавшимъ
дояедемъ и выпаренный до суха, обладаетъ радіоактивностыо.
Послѣдній фактъ мояіетъ быть имѣетъ связь съ новымъ явленіемъ, съ радіоактивностью въ воздухѣ. Полагаютъ, что въ воздухѣ им е­
ются особыя частицы (іоны), заряженныя полояштельно и отрица­
тельно. Прійти къ этому предположенію заставило слѣдующее. Было
замѣчено, что изолированные проводники, соприкасаясь съ воздухомъ, теряютъ часть своего заряда. Явился вопросъ: кто виновникъ этой проводимости? Можетъ быть посторонняя примѣсь воз­
духа въ видѣ частицъ пыли, дыма, тумана? Оказалось, что эти пред­
меты здѣсь неповинны, такъ какъ при полной чистотѣ воздуха
разсѣяніе электричества достигаетъ наибольшей величины. Быть
можетъ здѣсь происходить передача электрическаго заряда на
частицы газа? Но этому противорѣчатъ электрическія свойства
газовъ и тотъ фактъ, что разсѣяніе заряда въ замкнутомъ про­
странстве очень мало сравнительно съ разсѣяніемъ въ свободной
атмосферѣ. Оставалось, поэтому, сделать предполоягеніе, что въ
воздухе имеются частицы особой природы, іоны, заряженныя по­
ложительно и отрицательно, что воздухъ іонизированъ. Правда,
радіоактивныя вещества оказываютъ такое же действіе и можно
было бы присутствіе ихъ въ воздухе считать за причину іонизаціи, но довольно трудно допустить, чтобы въ воздухе находи­
лись такія твердыя тёла, какъ, напримеръ, ураиъ или радій
Дальнейш ія изследованія показали, что воздухъ, взятый изъ почвы,

Р А

115

Д I Й.

іонизированъ гораздо сильнѣе, чѣмъ воздухъ наружный. Это
обстоятельство даетъ основаніе предполагать, что причиной іонизаціп почвеннаго воздуха являются радіоактивныя вещества, на­
ходящаяся въ почвѣ, а воздухъ надъ землей іонизируется почвеннымъ воздухомъ. Эманація радіоактивныхъ веществъ легко осаж­
дается на отрицательно наэлектризованныхъ тѣлахъ. Поэтому яви­
лась мысль, не можетъ ли быть собрана такимъ же способомъ
активная часть воздуха. Былъ сдѣланъ соотвѣтствующій опытъ,
и предположеніе оправдалось. Опытъ былъ слѣдующій: брали
длинный цилиндръ изъ мѣдной проволоки, заряжали его отрицательнымъ зарядомъ и выставляли на воздухъ.
Послѣ 3-хъ часовъ цилиндръ дѣлался активенъ. Такимъ же
способомъ можно активировать и другія вещества. Важность этого
открытія, которое сдѣлано Эльстеромъ и Гейтелемъ, очевидна,—радіоактивно-дѣйствуюіція вещества можно добывать изъ воздуха, изъ
области всѣмъ доступной, не обращаясь къ дорогимъ урановымъ
минераламъ.
16-го марта этого года супруги Кюри и Лобордъ сдѣлали
новое сообщеніе во Французскую Академію Наукъ. Они нашли,
что радій произвольно испускаетъ теплоту. По ихъ вычисленіямъ
I граммъ радія выпу’скаетъ 100 малыхъ калорій въ часъ, и тем­
пература радія всегда на 17а градуса выше температуры окру­
жающей среды. Откуда такая неистощимая энергія? Гдѣ источникъ ея накопленія? Какъ объяснить, что ея непрерывное расходованіе не сопровождается ни малѣйшей физической убылью ве­
щества?—Ученые не смущаются этими многочисленными „почему?“
Для объясненія всего этого уже предложено множество гипотезъ.
Можетъ быть ими и можно было бы воспользоваться, но, къ сожалѣнію, онѣ взаимно отрицаютъ другъ друга. А .потому пока остается
принять предположеніе супруговъ Кюри, что дѣйствіе радіоактивныхъ веществъ происходить отъ нѣкотораго вида энергіи, посту­
пающей извнѣ.
Каковы бы ни были дальнѣйшія изслѣдованія въ этой области,
мы смѣло моягемъ сказать заранѣе, что съ этимъ открытіемъ сдѣланъ новый шагъ въ области физики и химіи, и далыіѣйшія шаги
поведутъ насъ по новымъ и неизвѣданнымъ путямъ, откуда мы
увидимъ еще болѣе новые, еще болѣе широкіе горизонты.
Л екаетъ .

Почти пятьдесятъ лѣтъ, какъ русскими завоеванъ Кавказъ..
Сколько золота и крови стоило пріобрѣтеніе этого роскошнаго и
гордаго края, но до сихъ поръ еще страну нельзя фактически назвать,
русской. Правда, порядки русскіе, управленіе наше, но доминируетъ ли русскій элементъ, пробивается ли и становится на ноги
послѣ черкесской культура русская? Это вопросъ первой и серьез­
ной важности.
Спустя 50 лѣтъна побережьѣ, сѣверная часть котораго сплошь
колонизирована русскими вольными и невольными поселенцами,
мы не находимъ солидныхъ зачатковъ, опредѣленнаго стремленія
къ тѣмъ или другимъ хозяйственнымъ идеаламъ., къ ясно выра­
женной культурѣ среди русскихъ, уже акклиматизировавшихся
въ новомъ краѣ.
Какая же этому причина? Можетъ быть неспособенъ русскій
земледѣлецъ промѣнять распашное, вольное зерновое хозяйство и
перейти, -сообразно условіямъ окружающей природы, къ иному
ТРУДУ7 иному интенсивному хозяйству? Развѣ высшія культуры—
виноградарство, плодоводство ему еще недоступны?
Нѣтъ и нѣтъ. Причина косности и неразвитія крестьянскаго хозяйства на побереяіьи кроется далеко не въ неспособно-

о ч е р к и к а в к а з с к а г о ЧЕРНоморскаго п о б е р е ж ь я .

117

сти русскаго приноровиться къ мѣстнымъ сельскохозяйственнымъ
условіямъ и выработать, для этого надлежащіе пріемы, напротивъ
отдѣльные примѣры и притомъ довольно солидные и не мало­
численные доказываютъ противное, что простой русскій человѣкъ
можетъ быть и садоводомъ и виноградаремъ, можетъ работать въ
этомъ направленіи съ твердостью и свойственною ему вдумчи­
востью. Дѣло не въ томъ, не въ характерѣ русскаго человѣка и
въ его способностяхъ, а въ условіяхъ, которыя его окружаютъ въ
настоящее время, условіяхъ крайне ненормальныхъ, которыя воз­
никли съ самаго заселенія побережья, съ 1864 года.
Для большей ясности, коснусь вкратцѣ исторіи этого заселенія. Послѣ ухода черкесовъ въ Турцію и послѣ переселенія
оставшихся горцевъ за горы въ Кубанскую область, край представлялъ собой полную богатой растительности пустыню, своего
рода южную горную тайгу. Оставались кое-гдѣ полуразрушенныя
черкесскія деревянныя сакли, да роскошные сады,—однимъ сло:
вомъ, оставалось то, что горцы съ собой взять не могли. Кстати
осталась еще кучка и горцевъ, которые ни за Кубань, ни въ
Турцію не ушли. Это были злые, отчаянные черкесы, съ которыми
первымъ поселенцамъ приходилось считаться. Ихъ занятіе были
набѣги и угонъ скота, но доставалось и людямъ. Вотъ разсказъ
еще живой свидѣтельницы старожилки—поселенки, потерявшей
своего мужа: „Натерпѣлась я страха въ тѣ поры и до сего дня
вспомнить тяжко... Линейнымъ мой мужъ былъ, съ черноморья...
Ну, вотъ, когда хлѣба нѣтъ, или нужда другая какая —все мы на
родину съ мужемъ, чтобы добыть, что нужно.
Такъ и тогда.
Взяли мы воловъ, двѣ пары у насъ было... Хорошіе, крѣпкіе
волы, да и поѣхали съ нашей приморской (архипоосиповской)
станицы за хлѣбомъ... Какъ всегда управились, повидались со
знакомыми, которымъ привезли, какъ извѣстно, фруктовъ, а
намъ пшеницы. Справили дѣла, да и до дому.
Перевалили черезъ горы и ѣдемъ „щелью"; мужъ мой, какъ
обыкновенно, идетъ пѣшимъ около повозки, а я на другой сижу.
Вечерѣло, только что проѣхалистаницу, „щель“ длинная да узкая“..
Разсказчица назвала мнѣ, какая была эта щель, да я не
помню, тѣмъ болѣе, что съ тѣхъ поръ названія нѣкоторыхъ щелей
перемѣнились.
„Идетъ муя;ъ, шапку снялъ, да за поясъ ее залояшлъ: по­
года, хоть осенняя, да теплая, хорошая была погода... Тѣни длннныя съ горъ спущались... Темнѣло... Вдругъ огонекъ въ лѣсу и
выстрѣлъ... Смотрю мой мужъ за шапку, надѣлъ ее и кричитъ,
за бокъ схватившись: „прощай жинка“ и упалъ на земь...
А съ горъ черкесы, человѣкъ пять или шесть и до мене...

118

« В Ѣ С Т Н И К Ъ З Н А Н І Я ».

Схватили и все, скрозь, съ меня: съимаютъ... Ни одной нитки
не оставили, какъ мать родила, безъ одежины...
Двое, значитъ, со мной раздѣлывались, a другіе подошли къ
мужу, да какъ разъ его саблей по плечу, по другому и конецъ...
Думаю, теперь моя очередь... Взяли меня, подвели къ мерт­
вому и показываютъ, лопочутъ по-своему, а потомъ говорятъ:
„иди маруська“!
Думаю, теперь убьютъ, застрѣлятъ, да задомъ, задомъ отъ
нихъ на утекъ пошла не въ свою станицу, а въ ближную, кото­
рую только что проѣхали...
Ну, погоню отправили, но ни черкесовъ, ни воловъ и слѣда
не было, только одного вола нашли убитаго, который, значитъ
имъ не поддавался, умная, привычная къ намъ животина была.Взяли съ собой свѣженины, а остатки бросили и мужа тоже...
Горькое настало для меня время...
Поселенцы, впрочемъ, не отличались такимъ характеромъ.
Больше земледѣльцы, нежели воины, они ловили и селили среди
себя черкесовъ.
Поймаютъ одного, приведутъ въ станицу. Плѣнникъ ждетъ
худого, но его не трогаютъ, кормятъ и хорошо обращаются. Переводчикъ объясняетъ ему, что онъ можетъ жить и хозяйство­
вать, а если есть въ горахъ семья, пусть укажетъ гдѣ, и тогда
ее возьметъ въ станицу.
Такъ и поступали черкесы. Вели русскихъ въ горы, гдѣ
забирали свою жену и дѣтей, селились и занимались преимуще­
ственно пчеловодствомъ.
Когда такіе поселенцы-черкесы уходили въ лѣсъ, то у нихъ
всегда была прнколота на шапкѣ записка съ обозначеніемъ рус­
ской станицы, въ которой они временно тогда проживали. Такихъ черкесовъ мало-по-малу набралось порядочно: въ станицѣ
Архипоосиповской было 9 семействъ, и въ другихъ приблизительно
столько же.
Спустя нѣсколько лѣтъ, когда обнародовано было положеніе,
Высочайше утвержденное, 1870 г. о земельныхъ правахъ первыхъ
поселенцевъ или старожиловъ, какъ они называются въ настоящее
время, тогда всѣхъ этихъ поселенцевъ въ разныхъ станицахъ
черкесовъ соединили въ одно селеніе, подъ названіемъ Карповки
(въ честь командира Карпова) Туапсинскаго округа Черноморской
губерніи.

ІІоложеніе 1870 года установило для поселенцевъ 20-ти-десятинный надѣлъ на каждую мужскую, рожденную до 1870 года
душу, при чемъ охотникамъ переселенцамъ дано въ потомственную

очерки

к а в к а з с к а г о ЧЕРноморскаго п о б е р е ж ь я .

119

собственность по участку въ 10 десятинъ, a надѣлы, кромѣ уса­
дебной земли, составляютъ юртовую *) собственность.
Станичные юрты въ то время не были обрѣзаны, земли было
много: паши, корчуй, занимай мѣсто, которое хочешь.
Такъ начиналось поселенческое хозяйство на побережьи, при
сравнительно неболыномъ числѣ первыхъ поселенцевъ, изъ кото­
рыхъ многіе поумирали отъ маляріи и другихъ болѣзней.
Но тогда тронулись новые переселенцы, которыхъ мѣстная
администрація стала селить, тоже на основаніи Высочайше
утвержденнаго положенія, вмѣстѣ со старожилами, но при условіи
надѣла по 30 десятинъ на дворъ.
Шли и шли вторые поселенцы, являлись съ записками отъ
начальника области и требовали себѣ земель и записывались въ
поселяне уже населенной старожилами станицы.
Вотъ съ тѣхъ самыхъ поръ и надо считать ту путаницу
земельную, которую въ'настоящее время такъ трудно разобрать,
выяснить и которая безусловно мѣшаетъ и держитъ словно въ
тискахъ крестьянское хозяйство на побережьи. Въ одной станицѣ, въ одномъ земельномъ юрту образовалось собственно двѣ
общины: одна владѣетъ землей подушно, а другая, новая,
подворно.
Селились и старые и новые безъ опредѣленнаго плана,
смежно другъ съ другомъ, селились, какъ Богъ на душу по­
ложить.
Хозяйство на побережьи выражается у поселянъ такъ: про­
исходить расчистка лѣса, на пашнѣ сѣется хлѣбъ, лень; садятъ
картофель, арбузы и проч.. На усадебной землѣ культпвируютъ
плодовыя деревья, ягоды и виноградъ. Послѣднее, конечно, въ
неболынихъ размѣрахъ, ибо самая усадьба не превышаетъ 600—
800 кв. сажень.
Такимъ образомъ расчищенная земля, пашня, считается по­
селянами землей удобной, a лѣсъ въ виду трудности его обра­
ботки цѣнится дешево, при чемъ крестьяне въ нѣкоторыхъ мѣстахъ вырубали и вырубаютъ его безъ жалости, продавая, какъ
дрова, въ Керчь, Маріуполь и др., грекамъ, которые на парусныхъ
судахъ отвозятъ часто роскошный дубовый и даже каштано­
вый лѣсъ.
Когда населеніе станицъ Черноморской губ. достаточно вы­
росло, когда минуло то время, когда земель было вдоволь, а наиротивъ, когда въ землѣ стала уже являться нужда, тогда между
старожилами и новожилами сначала рѣдко, a затѣмъ все чаще
и чаще стали возникать недоразумѣнія на земельной почвѣ.
*) Общинную.

120

«ВѢСТНИКЪ

З Н А Н І Я ».

Вопросъ о раздѣлѣ является воиросомъ назрѣвшимъ, ибо
въ самомъ дѣлѣ двѣ общины въ одномъ юрту, на разныхъ земельныхъ основаніяхъ, какъ могутъ жить и развивать и совер­
шенствовать хозяйство?!
— Мой участокъ,—говорить старожилъ-иоселенецъ,—занялъ
новый житель, которому слѣдовало селиться тамъ, въ горахъ...
Намъ земля дана по заолугамъ, мы столько горя приняли, а они
пришли на готовое... Развѣ это справедливо?
— Хоть брось хозяйство и уходи на сторону,—говорить въ
свою очередь новый житель...—Какъ я буду раздѣлывать мою
часть, когда ее у меня моя?етъ быть завтра отнимутъ, и она перейдетъ къ старожилу?!. Гдѣ моя земля, — я не знаю, но она
должна быть... и вотъ мы ждемъ, когда намъ ее укажутъ.
—Представьте себѣ,—говорилъ мнѣ мѣстный агрономъ,—что
поселяне травы даже не сѣютъ... Скоро говорятъ раздѣлъ будетъ,
для кого я буду стараться?!.
— Неопредѣленное земельное положеніе поселянъ побережья
безусловно тормозить развитіе крестьянскаго хозяйства,—говорятъ
мѣстные и очень толковые хозяева, и чѣмъ скорѣе ироизведутъ
раздѣлъ между старожителями и новыми, и они получать оцредѣленныя части земли (надѣлы), тѣмъ лучше,—тогда побережье
въ культурномъ отношеніи быстро двинется впередъ.
— Отчего ты занимаешься извозомъ?—спрашиваю гелендушкскаго поселянина,—развѣ надѣла своего не имѣешь?..
На такой вопросъ даже разсердился мой возница.
— Занимался прежде, когда спокойно было, а теперь прямо
бросилъ. пущай земля заростаетъ... Кто свое хозяйство не цѣнитъ и не понимаетъ!.. Да какъ хозяйствовать, когда, то тебѣ
говорятъ, что посадъ вмѣсто села будетъ, и насъ въ мѣщане
припишутъ, кто говорить—дѣленіе земли будетъ... Мы—народъ
темный, вѣрно не знаемъ, но руки опускаются холить, да обра­
батывать землю, когда она другому, нивѣсть кому достанется...
Я нарочно привелъ разныя мнѣнія людей близкихъ къ зе­
мельному хозяйству на побереягьи.
Не только они, но и толковые администраторы соглашаются,
что земельное полоягеніе крестьянъ ненормально; присоединя­
ются къ таковому мнѣнію и нѣкоторые податные инспектора, но
въ общемъ, къ сожалѣнію, экономическая политика странная: на
побережьи можно наблюдать любопытное и рѣдкое явленіе — это
желаніе трудовые центры (селенія) перевести въ посады для
развитія дачевладѣльческой и спекулятивной жизни.
Побережье въ этомъ отношеніп представляетъ собой рѣдкій
примѣръ, какъ спекуляція смѣшивается съ культурой, а развитіе края съ искусственно поднятыми земельными цѣнами.

очерки

к а в к а з с к а г о ЧЕРНоморскаго п о б е р е ж ь я .

121

Когда ближе всматриваешься во внутреннюю экономическую
жизнь побережья, когда познаешь всю мишуру и эфемерность
культурныхъ участковъ, разныхъ спекулятивныхъ затѣй, когда
отлично знаешь, что такой культуртрегеръ потому строить,
потому обрабатываетъ, культивируетъ свою землю, чтобы продать,
продать дорого,, затѣмъ купить дешево, снова обработать и про­
дать... Когда факты и наблюденія показываютъ, что всѣ и послѣдующіе покупатели держатся этой же тенденціи — продать до­
роже, тогда, да тогда больно и грустно становится за этотъ но­
вый, гордый и богатый край, въ который до настоящаго вре­
мени прорубилъ дорогу спекулянтъ, гулящій дачникъ, но не на­
стоящей русскій человѣкъ.
Этотъ дачникъ-спекулянтъвъ сельскохозяйственномъ смыслѣ,
конечно, пользы краю принести не можетъ, да и странно бы было
ожидать отъ него этого. Ему нуженъ дешевый работникъ-пролетарій, а не самостоятельный, живущій землей и трудами рукъ
своихъ поселянинъ побережья.
Селящемуся и спекулирующему на Кавказѣ пришлому q u a si
интелигентному человѣку. нужны дешевые матеріалы и дешевый
трудъ, а не то свободное и даже враждебное къ нему отношеніе,
которое проявляютъ мѣстные хозяйственные люди. Итакъ, вражда,
■борьба и притомъ нелѣпая, безосновательная находится въ основѣ складывающихся между разными сословіями (и даже между
самими поселянами) отношеній.
Обезпеченное болынимъ жалованіемъ на побережьи русское
духовенство, имѣя хорошія средства, тоже спекулируетъ, покупая
и продавая земельные участки.
Тоже можно сказать и объ учителяхъ въ станицахъ, не свя•занныхъ никакими интересами съ поселянами и тоже спекулирующихъ „по малости“.
Учителя сторонятся поселянъ, которые, въ свою очередь,
враждебно къ нимъ относятся.
Несмотря на то, что въ каждомъ селеніи но двѣ школы
(одна „церковная“, другая „министерская“), меня поразилъ
процентъ безграмотности даже среди молодого поколѣнія.
Едва умѣющій прочесть по складамъ и подписать только
свою фамилію считается грамотнымъ.
Больш ая часть сельскихъ старшинъ люди именно такіе:
только умѣющіе подписать одну свою фамилію и, если бы вы
видѣли, какъ подписать!!.
При всемъ этомъ суевѣріе, дикія понятія развиты среди
населенія побережья, главнымъ образомъ, между женскимъ поломъ, въ самой высокой степени.
Чуть ли не въ каждой станицѣ ждутъ антихриста; разно-

1 2 2

ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІЯ

образныя силы природы, въ родѣ сильныхъ, бѣшеныхъ ливней,
ужасныхъ вѣтровъ объясняются особенно и замѣчательно нелѣпо; напр, море соединилось тифономъ съ горами и произошло
наводненіе... Мало по малу тифот переходитъ въ тихфонъ и наконецъ въ тихона... Тихонь всему причиной.
Недавно мнѣ, показывали на лунѣ темныя пятна и говорили
— Видишь человѣка, который на вилахъ держитъ другого
человѣка?
— Нѣтъ, не вижу,—отвѣчалъ я удивленный.
— Да какъ же ты этого не видишь, когда таково ясно на
місяцѣ показано.
— Что показано?
— Каинъ-убивецъ своего брата Авеля на вилахъ до страшнаго самого суда должонъ носить.
— И это на лунѣ?
— Да, на місяцѣ... очень ясно... всѣмъ показывается...
Я разсмѣялся и постарался объяснить происхожденіе пятенъ
на лунѣ, но, очевидно, безуспѣшно: Каинъ, носящій убитаго брата
на вилахъ въ наказаніе за совершенное преступленіе, Каинъ, какъ
олицетвореніе зла, понятнѣе и интереснѣе для поселянина, а осо­
бенно для сельскихъ женщинъ.
Суевѣріемъ проникнуты всѣ станичные жители, и старые и
малые. Неразвитіе полное. Школы не имѣютъ никакого вліянія.
Почему? Вслѣдствіе ли учительскаго персонала, или какихъ дру­
гихъ причинъ, не знаю.
Народъ на побережьи ничего не читаетъ. Интересъ къ книгѣ
и хотя какое-нибудь развитіе можно встрѣтить среди сектантовъ
и только, но не православныхъ, пребывающихъ въ самомъ темномъ и дикомъ невѣжествѣ.
Борьба за существованіе, постоянная вражда на земельной
почвѣ—характерный особенности побережныхъ селеній.
Много непосредственности и дикости среди народа, преиму­
щественно степной полосы Россіи, попавшаго въ горную, чуждую
ему обстановку, безъ руководства, безъ всякой помощи и часто
даже безъ путей сообщенія приспособляющагося къ мѣстнымъ хозяйственнымъ условіямъ въ трудномъ земельномъ положеніи.
Да, училище министерства народнаго просвѣщенія имѣется
въ каждомъ селеніи, нЪ о медицинской помощи, о врачахъ, кре­
стьяне если знаютъ, то только по-наслышкѣ.
Заговоры, бабы-знахарки—вотъ что и кто ^удовлетворяешь
этой потребности въ мѣстности, гдѣ лихорадки играютъ такую
важную роль и гдѣ на малярійной почвѣ разыгрываются серьезныя заболѣванія, требующія настоящей врачебной помощи, кото­
рой, увы, нѣтъ и нѣтъ въ селеніяхъ побережья.

о ч е р к и к а в к а з с к а г о чЕРНоморскаго п о б е р е ж ь я .

123

Новороссійскъ, Туапсе и Сочи—вотъ центры, гдѣ находятся
врачи, откуда ихъ достать поселянину не только трудно, но даже
невозможно: доктору нужно платить.
Въ настоящее время я проживаю въ селеніи Архипосиновка,
близъ самаго моря, въ селеніи, въ которомъ всю зиму и весну
свирѣиствовала эпидемія оспы. И что-жъ? врачъ даже ни разу
не посѣтилъ этого мѣста и поселяне болѣли, лѣчились чортъ
знаетъ какими средствами и умирали.
Это въ порядкѣ вещей на прославленномъ и рекламировинномъ побережьи.
Въ Геленджикѣ и по сіе время эиидеміи оспы и тифа, а
мѣръ необходимыхъ для борьбы съ заразой не предпринимается.
Мнѣ случалось бывать въ удаленныхъ отъ моря селеніяхъ, гдѣ я имѣлъ возможность лично видѣть разныя послѣдствія эпидеміи, особенно на дѣтяхъ, искалѣченныхъ экземплярахъ съ большими животами на тоненькихъ ножкахъ.
Въ эти горныя селенія медицинская помощь совершенно не
проникаетъ по отсутствію путей сообщенія.
Въ послѣднемъ случаѣ имѣется хоть какое-нибудь оправданіе. Въ самомъ дѣлѣ пути сообщенія на побережьи заставляютъ
желать очень многаго и, вмѣстѣ съ тѣмъ, составляютъ серьезный
тормазъ для мѣстнаго сельскохозяйственнаго развитія.
Горцы оставили прекрасный горныя дороги, мосты которыхъ
еще до сихъ поръ сохранились не всѣ конечно, a нѣкоторые.
Русскіе не поддержали этихъ дорогъ и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ
начали строить новыя дороги, положительно не соображаясь съ
горными особенностями.
Недавно мнѣ пришлось сдѣлать экскурсію по берегу моря,
отъ Архипоосиновки до „Широкой Бэты“ (новое населенное мѣсто
на берегу моря). Когда-то хорошая и крѣпкая черкесская дорога
заросла и мѣстами погибла вовсе. Приходилось пробираться самымъ берегомъ по скаламъ и камнямъ.
Дьявольски трудная дорога. Съ одной стороны надъ вами
скалистый отвѣсный берегъ, съ другой лазурное море, гладкій,
превосходный путь, по которому идутъ пароходы. Идутъ они въ
Сочи, въ Гагры, въ Сухумъ, идутъ гордо, спѣсиво, не останавли­
ваясь и проходя мимо населенныхъ мѣстъ, откуда въ сущности
нѣтъ ни дорогъ, ни путей...
Страннымъ кажется вамъ это, и невольно вспоминаются куль­
турный страны Европы, вспоминается наша Финляндія, въ кото­
рой никакой пароходъ не могъ бы миновать населеннаго мѣста,
мѣста такъ нуждающагося въправильномъ и дешевомъ сообщеніи.
Пароходы по Черному морю ходятъ вовсе не для потребно­
стей края, a имѣютъ въ виду исключительно финансовыя соображенія акціонерныхъ компаній.

124

„В-ЬСТНИКЪ

ЗНАНІЯ “ .

А побережье, его трудовые центрй находятся внѣ морскихъ
путей сообщенія.
Вотъ ужъ дѣйствительно „близокъ локоть, да не укусишь!“
Какъ тутъ говорить о сбытѣ фруктовъ, табаку и винограда,
когда по мѣстнымъ дорогамъ осенью, во время разлитія рѣкъ,
нѣтъ ни прохода, ни проѣзда!..
Не только сбыть, но и добыть (купить) хлѣба бываетъ не­
возможно, и сидятъ поселяне безъ этого необходимаго предмета.
Между населенными прибрежными селеніями приходится
имѣть сообщенія въ объѣздъ черезъ горныя ущелья, когда море
здѣсь подъ рукой и когда по морю проѣхать всего какихъ-нибудь
2 часа, а сухимъ путемъ, и то не во всякое время, 50 и болѣе
верстъ!..
Но вотъ примѣръ какъ удовлетворяется насущная потреб­
ность передвиженія и перевозки: отъ Широкой Бэты до интелли­
гентной колоніи Криница нарѣзаны культурные участки отъ ми­
нистерства земледѣлія. Эти участки розданы разнымъ лицамъ.
при чемъ нѣкоторыя изъ нихъ уже приступили къ постройкамъ
и земельной культурѣ.
Конечно нужна дорога до Криницы (всего 5 верстъ) и до­
рога эта построена по высокому берегу моря, черезъ „щели“ и
горныя балки.
Но какая дорога—просто удивительно!.. Кто этой дороги
строители, я не знаю, но ѣздить даже на самыхъ смирныхъ лошадяхъ и притомъ днемъ безусловно опасно мѣстами: именно
чрезъ „хцели" и балки.
Дорога эта—выемка въ полугорахъ, выемка шириною въ одну
сажень, мѣстами уже завалилась (дорога только что построена).
Вы спускаетесь постоянно на поворотахъ, очень крутыхъ, надъ
вами высятся горы, почти отвѣсно, а подъ вами пропасти, куда
того и гляди, вотъ вотъ покатится вашъ экипажъ и, что назы­
вается, костей не соберешь...
Почти 1 сажень, а то и менѣе. Ну, есть ли возможность
разъѣхаться со встрѣчнымъ дилижаномъ или арбой?
Конечно нѣтъ.
И такая дорога называется дорогой, на нее затрачено 5000 р.,
(на 5 верстъ) .или въ родѣ этой суммы, дорога необходимая и
принятая, вслѣдствіе крайней нужды въ ней.
Теперь спрашивается: кто-же будетъ отвѣчать за убытки и
увѣчья, которыя, конечно, какъ манна небесная, посыплются на
такомъ невѣроятномъ пути, между „Широкой“ и Криницей?
Высшая власть или администрація не должна принять въ
такомъ безусловно опасномъ видѣ и состояніи эту дорогу... Всему
есть предѣлъ, надо же оный приложить къ вольному строитель­

ОЧЕРКИ К А В КАЗСК АГ0 ЧЕРНОМОРСКАГО ПОБЕРЕЖ ЬЯ.

125

ству на побережьи, куда наѣхали такіе инженеры и архитектора,
что помилуй Богъ!..
Недавно, мнѣ разсказывали, въ одномъ селеніи, вѣрнѣе мѣстечкѣ, начинающемъ морскомъ курортѣ, рухнулъ оконченный
каменный 2-хъ этажный домъ и по счастливой случайности (рабочіе отдыхали) безъ случаевъ смерти и увѣчья. Архитекторомъ
этой милой постройки былъ нѣкій таможенный чиновникы
онъ же продавщикъ и покупатель плановыхъ участковъ.
Такіе или подобные случаи не исключеніе на побережьи,
гдѣ насаждается Богъ вѣсть какая культура!..
Но объ этой „культурѣ“ и культуртрегерахъ до слѣдующей
книжки.
С. Васюковъ.

Ан д р і а нъ Евтихьевъ.

Д-ръ Л. Ре.

Къ вопросу о родое/іовномъ деревѣ а д о в ѣ к а .
Наука о жизни, біологія, въ основѣ своей есть историческая наука.
Для всѣхъ растительныхъ и животныхъ формъ мы могли бы отмѣтить
многовѣковѵю исторію развитія, слѣды которой болѣе или менѣе видны на
нихъ и теперь. И подобно тому, какъ каждая органическая форма
только съ теченіемъ времени приняла свой настоящій видъ, точно также
она и теперь находится еще въ состояніи образованія, постоянно мѣняется.
хотя, правда, это измѣненіе идетъ такимъ медленнымъ шагомъ, что мы или
совсѣмъ не замѣчаемъ его, или не придаемъ ему никакого значенія.
Это положеніе, твердо установленное въ наукѣ Дарвиномъ, конечно,
приложимо во всей своей силѣ къ человѣку. И одной изъ самыхъ привле­
кательны хъ работъ надо признать работу изслѣдователя, стремящагося прослѣдить эволюцію человѣческаго рода, разобраться въ томъ, изъ какихъ
болѣе раннихъ формъ развился человѣкъ, и какія измѣпенія ждутъ его
въ будущемъ.
Неудивительно, что на пути къ разрѣшенію этой задачи мы наталки­
ваемся на крупнѣйшія трудности. У человѣка измѣненія прзисходятъ таі;ъ
медленно, что мы за наш у краткую жизнь не въ состояніи подвергнуть
ихъ непосредственному наблюдеиію. Мы принуждены изслѣдовать и хъ тео­
ретически, имѣя въ своемъ распоряженіи три метода, три пути.
Первый путь— это путь сравнительной анатоміи. Изучая строеніе
человѣка, мы видимъ, что оно въ существенныхъ черіахъ своихъ болѣе
или менѣе схоже со строеніемъ другихъ млекопитающихъ. Человѣкообраз­
н а я обезьяны , напр., такъ похожи на насъ, что онѣ вправѣ считаться съ

О РОДОСЛОВНОМЪ Д Е Р Е В Ъ

ЧЕЛОВЪКА.

,127

нами въ близкомъ родствѣ. Съ остальными млекопитающими у насъ меньше
общихъ чер;ъ; еще меньше общаго у насъ съ нозвоночными животными,
не млекопитающими, и чѣмъ ниже форма, взятая нами для сравненія, тѣмъ
рѣзче выступаютъ черты различія между нею и нами, пока, наконецъ, при
сравнении съ низшими представителями животнаго царства черты сходства
ограничиваются лишь основными особенностями, свойственными всякому
животному организму.
Чѣмъ многочисленнѣе черты сходства между данной животной формой
и человѣкомъ, тѣмъ болѣе они родственны другъ другу и наоборотъ. А разъ
это такъ, то намъ представляется возможность сдѣлать нѣкоторые выводы

Хвостатый человѣческій зародышъ.

относительно предковъ человѣка. Вѣдь не
можетъ же быть сомнѣнія въ томъ, что общіе
признаки, пмѣющіеся въ большомъ числѣ у
ІІидусъ нзъ Калькутты со
обезьянъ и у людей, унаслѣдованы ими отъ
своимъ хвостатымъ ребевкомъ.
общихъ предковъ, точно такъ же какъ сход­
ство между сестрами, братьями и вообще ближайшими родственниками
должно быть объяснено общностью родителей или предковъ.
И если мы создали себѣ приблизительное представление о той основ­
ной животной формѣ, изъ которой вышли человѣкъ и обезьяна, то разница
между обоими видами даетъ намъ возможность предугадать направленіе, въ
которомъ пойдетъ ихъ дальнѣйшее развитіе, такъ какъ врядъ-ли можно
предположить, чтобы человѣкъ внезапно уклонился въ сторону отъ пути
своей тысячелѣтией эволюціи.
Второй путь— это путь сравнительио-онтогенетическій— путь изслѣдованія развитія отдѣльныхъ оргапическихъ формъ изъ яйца. И тѵтъ всѣ
данныя говорятъ за то, что человѣкъ не можетъ гордиться особымъ происхожденіемъ, такъ какъ въ основѣ своей развитіе его протекаетъ точно такъ
же, какъ и у остальныхъ млекопитающихъ. Мы убѣждаемся въ томъ, что
жизнь человѣка начинается съ момента соединенія двухъ клѣтокъ (яичка
и живчика), двухъ органическихъ формъ, мало чѣмъ отличающихся отъ
низшихъ животныхъ. Затѣмъ человѣкъ постепенно переживаетъ различны«
«тадіи развитія, въ которыхъ онъ съ большей или меньшей ясностью наііоминаетъ намъ разныхъ животныхъ, какъ напр., рыбъ или пресмыкаю-

128

«ВѢСТНИКЪ

З Н А Н І Я ».

щ ихся. Такъ какъ мы находимъ тѣ-же самыя черты развитія у всѣхъ
другихъ позвоночныхъ животныхъ, то мы не можемъ смотрѣть на нихъ,
какъ на случайным явленія, но должны признать за ними глубокій смыслъ
закона, который можно пазвать основнымъ біогенетическимъ закономъ. Мы
говоримъ, что каждая органическая особь въ своемъ развитіи проходитъ
путь, пройденный всѣмъ ея родомъ.
На этомъ основаніи мы можемъ заключить, что признаки, присущіе
въ настоящ ее время человѣку въ эмбріональномъ состояніи, имѣлись на
лицо у его нредковъ, а наши заключенія будутъ тѣмъ вѣрнѣе, чѣмъ болѣе
распространены эти признаки среди другихъ животныхъ *). Сообразуясь съ
тѣми измѣненіями. которыя человѣкъ переживаетъ при своемъ эмбріональ-

Слѣпая кишка и червеобразный
отростокъ взроелаго человѣка.

Слѣпая кишка н червеобразный отростокъ
человѣческаго зародыша.

номъ развитіи, мы можемъ сдѣлать выводы относительно будущ ей эволюціи
человѣческаго организма, можемъ предвидѣть какъ исчезновеніе нѣкоторыхъ старыхъ, такъ и появленіе новыхъ особенностей.
Третій путь, наконецъ, это путь палеонтологически, путь сравненія
современнаго человѣка съ ископаемыми остатками людей и подобных* имъ
животныхъ. Этотъ путь, правда, далъ намъ не мало цѣннаго, но за то онъ
является наименѣе успѣшнымъ, такъ какъ тутъ въ наш емъ распоряженіи
находятся только кости, которыя, въ общемъ, даютъ намъ неясное представденіе о строеніи прежняго человѣка и о чертахъ сходства и различія
между нимъ и современнымъ царемъ природы.
Этотъ тройной параллелизмъ развитія, какъ его назвалъ Геккель,
легъ со времени Дарвина въ основу несмѣтнаго числа изслѣдованій. Уже
знаменитый англійскій зоологъ Гекели написалъ въ 1 8 6 3 г. остроумную
статью о животномъ происхожденіи человѣка, а въ 1 8 8 8 г. извѣстный
фрейбургскій анатомъ Р. Видерсгеймъ выпустилъ въ свѣтъ не безызвѣстную и въ Россіи книгу о «Строеніи человѣческаго тѣла, какъ по­
казателя человѣческаго прошлаго».
*) Конечно, надо быть крайне осторожнымъ въ обобщеніяхъ, такъ какъ наше
эмбріональное развнтіе въ утробѣ матери вызываетъ нѣкоторыя индивидуальныя
особенности, которыя нельзя считать родовыми.

О РОДОСЛОВНОМ Ъ Д Е Р Е В Ѣ

ЧЕЛОВѢКА.

129

Но важнѣйшія работы, касающіяся нашей темы, появились въ 90-хъ
годахъ въ связи съ открытіемъ Э. Діобѵа P ith e c a n th ro p u s а на островѣ
Явѣ. Благодаря этому І-ое и ІІ-ое изданія труда Видерсгейма. устарѣли для
нашего времени, и въ концѣ прошлаго года вышло въ свѣтъ третье, совер­
шенно переработанное изданіе труда этого профессора, въ которомъ сдѣлана
сводка всѣхъ работъ по вопросу о происхожденіи человѣка| и конечныхъ
выводовъ которой мы не можемъ не привести въ данной статьѣ.
«Всѣ наблюденія,— говорится въ немъ,— указываютъ намъ на то, что
и въ настоящее время въ человѣческомъ тѣлѣ происходятъ измѣненія, и
человѣкъ будущаго окажется во многихъ отношеніяхъ не похожимъ на
современнаю человѣка. Это положеніе надо особенно оттѣнить въ виду того,
что еще и теперь Кольманъ упорно держится того мнѣнія, что человѣкъ со
времени новѣйш аго каменнаго періода является «постояннымъ типомъ».
Выступая сначала незамѣтно, измѣненія все рѣзче и рѣзче сказываются при
переходѣ отъ поколѣнія къ цоколѣнію, и кладутъ на человѣка все болѣе
ясный и опредѣленпый отпечатокъ. Такъ, напрсуществуютъ различным
ступени измѣненія органовъ: сначала извѣстпый органъ начинаетъ атро­
фироваться у вполнѣ развитого индивидума, затѣмъ процессъ начинаетъ
проявляться уже у зародыша, дальше этотъ органъ выступаешь только
у извѣстной части особей, пока^онъ, наконецъ, совсѣмъ не исчезаешь, такъ
что теряется даже воспоминаніе о немъ.
Какъ ни многочисленны и какъ ни разнообразны эти измѣненія, всѣ
они имѣютъ одну общ ую -основную черту, а именно стремлепіе по воз­
можности уничпгооюить все ненужное, все лишнее, чтобы дать мѣсто новымъ
болѣе полезнымъ образованіямъ. «Если-быприрода,— вполнѣ правильно
говорить по этому поводу Вейсманъ,— не могла добиться того, чтобы безполезные и лишиіе органы исчезли, то большая часть измѣненій видовъ
не могла-бы, вообщ е, имѣть мѣста, такъ какъ имѣющіеся на лицо безполезные органы мѣшали бы дѣятельности остальныхъ— полезныхъ и тормазили бы и х ъ развитіе; и, если-бы всѣ органы, которыми обладали наши
предки, должны были перейти къ ихъ потомкамъ, то создалось бы какое
то чудовище, не способное отправлять какія-бы то ни было жизненныя
функціи. Такимъ образомъ, исчезаніе лишнихъ органовъ является условіемг,
безъ котораго невозможенъ прогрессъ».
Всѣ эти изслѣдованія о б н а р уж и в а ю т тотъ интересный фактъ, что
мужской полъ болѣе склоненъ къ измѣненіямъ, чѣмъ женскій. Онъ нахо­
дится въ менѣе устойчивомъ равновѣсіи, такъ что въ данномъ случаѣ
фраза « L a d o n n a é m o b ile » не вполнѣ выдерживаетъ критику r j.
Прогрессивныя измѣненія находятся въ тѣсной связи съ измѣненіями
регрессивными и даже по большей части становятся возможными только
!) Уже Дарвинъ указываетъ на то явленіе, что не только у человѣка, но и
у животныхъ, самецъ быстрѣе подвергается измѣненіямъ, чѣмъ самка, которая
обыкновенно воспринимаетъ ихъ медленнѣе, большей частью подъ вліяніемъ наелѣдственности.
В ѣ с т н и к ъ З н а н ія .
9

130

„ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІЯ

“.

при наличности этихъ послѣднихъ. Оба рода измѣненій покоятся на законѣ естественна™ отбора, по которому къ дальнѣйшему существованію
способны лишь лучшія особи. Эти особи передают!, потомству полезныя
измѣненія, которыя, выражаясь все рѣзче и рѣзче отъ поколѣнія къ поколѣнію, достигаютъ, наконецъ, высшей степени совершенства.
Въ чемъ же собственно проявляется «совершенствованіе» человѣческаго рода. Существуетъ ли, вообще, въ данномъ случаѣ совершенствов а т е , и если оно сущ ествуетъ, то является ли оно такимъ универсальнымъ въ сравненіи съ другими органическими формами, какъ это при­
нято думать,
Для того, чтобы рѣшить этотъ вопросъ, бросимъ бѣглый взглядъ на
тѣ измѣненія, которыя произошли въ человѣкѣ.
Наши отдаленные предки были снабжены для защиты отъ непогоды
естественнымъ покровомъ изъ волосъ; въ ихъ распоряженіи находились
хвостъ и тянувшаяся подъ кожей мыш ца3), которые защищали ихъ отъ
насѣкомыхъ; ушныя раковины ихъ были снабжены многочисленными крѣпкими мышцами, благодаря которьшъ онѣ были крайне подвижны и значи­
тельно легче, чѣмъ мы, улавливали разные звуки; органъ обонянія у нихъ
бьи’ъ болѣе сложнаго строенія и лучше развитъ, чѣмъ у современнаго человѣка. На очень низкой ступени развитія кромѣ двухъ глазъ, по бокамъ
головы, существовалъ третій г л а зъ 3), который былъ въ состояніи слѣдить
за всѣмъ, происходившимъ надъ головой. Такъ какъ органы пищеваренія
были совершенно иначе устроены и болѣе приспособлены къ воспріятію
растительной пищи (притомъ не надо забывать и того, что число коренныхъ зубовъ было больш е4), то первобытный человѣкъ находился въ лучшихъ жизненны хъ условіяхъ, чѣмъ это мы видимъ теперь. Червообразный
отростокъ слѣпой кишки, воспаленіе котораго въ наше время сводитъ такую
массу людей преждевременно въ могилу, раньше былъ вполнѣ нормальной
частью кишечника и потому не могъ вызывать никакихъ оиасныхъ
осложненій.
2) Мы можемъ легко прослѣдить дѣйствіе этого мускула у животныхъ. Такъ,
вапримѣръ, лошадь или собака вызываетъ съ его помощью подергиваніе кожи,
желая прогнать насѣкомыхъ. У человѣка, по большей части, онъ или исчезъ, или
редудированъ. Люди, умѣющіе шевелить кожей на головб, пользуются нѣкоторой
частью этого мускула.
3) Шишкообразную желѣзу въ человѣческомъ мозгѣ надо считать послѣднимъ
остаткомъ третьяго глаза, расположеннаго у первобытныхъ позвоначныхъ въ серединѣ лба. Структуру глаза и отверстіе въ черепной крышкѣ можно еще замѣтить
у нѣкоторыхъ ящеридъ, хотя все это покрыто кожей и, слѣдовательпо, больше не
функціонируетъ.
' 4) Хотя обыкновенно у человѣка въ каждой челюсти расположены 2 ложныхъ и 3 истинныхъ коренныхъ зуба, однако, нерѣдко встрѣчается большее число
ихъ, а именно, 3 ложныхъ и 4 истинныхъ, что надо считать возвратомъ къ старымъ
формамъ. Съ 'другой стороны третій истинный коренной зубъ, т. наз., зубъ мудрости
проявляетъ у культурныхъ расъ ясно выраженную тендендію къ исчезанію. Почти
такъ же обстоять дѣло съ рѣзцами.

О РОД ОСЛ ОВН ОМ Ъ ДЕРЕВ-Ь

ЧЕЛОВЕКА.

131

Головка дыхательнаго горла была снабжена голосовыми мѣшками,
благодаря которымъ голосъ выигрывалъ много въ силѣ и могъ дѣйствовать
на другихъ животны хъ у с т р а ш а ю щ и м ъ обр а зо м ъ s). Въ то же время ниж­
няя челюсть и мускулы затылка и шеи были сильнѣе развиты, чѣмъ
у насъ.
Подобно тому, какъ это имѣетъ мѣсто еще и теперь у женщины, у
мужчины половыя железы находились въ области живота и благодаря
этому не такъ легко подвергались разнымъ опасностямъ, какъ теперь. Даже

Женщина съ 2 лишними грудными железами;
® кромѣ того на лѣвой железѣ имѣется еще
лишній сосокъ.

Рудиментарныя мышцы ушной
раковины (A, At, Hm,
Hj, R и T).

послѣ перемѣщенія сѣменныхъ железъ въ мошонку, наши отдаленные
предки долгое время могли при помощи особаго мускула втягивать ихъ въ
слѵчаѣ надобности въ полость живота 6).
Не можетъ быть сомнѣнія въ томъ, что наши предки были снаб­
жены значительнымъ количествомъ грудныхъ железъ т). Вмѣстѣ съ этимъ
6) Выемки по бокамъ головки дыхательнаго горла считаются остатками голосовыхъ мѣшковъ, которые мы встрѣчаемъ у обезьяны-ревуна и т. п.
е>) Сѣменныя железы (testiculi) ко времени течки у нѣкоторыхъ животныхъ
втягиваются изъ мошонки въ полость живота. У челоьѣка мошонка остается пустой
до 6-го или 7-го мѣсяца. Только къ этому времени начинается постепенное опусканіе железъ въ мошонку (descensus testiculorum).
7) У зародышей млекопитающихъ иногда тянется отъ подмышечной ямки къ
паху складка кожи, которую мы называемъ «молочной каемкой», такъ какъ тутъ
впослѣдствіи образовываются молочныя железы. S'" человѣческаго зародыша можно
также замѣтить эту кайму, хотя она выражена не такъ яспо. На протяженіи ваемокъ расположены имѣхощіяся у животныхъ въ значительномъ количествѣ молочныя
железы двумя сходящимися кзади рядами. У человѣка нерѣдко наблюдаются сверхкомплектныя, не всегда парныя грудныя железы. Надъ настоящими грудными же­
лезами онѣ расположены ближе къ бокамъ, а надъ ними"оиѣ находятся ближе къ
средней линіи, такъ что и тутъ можно въ общемъ прослѣдить направленіе обоихъ
рядовъ. Вполнѣ развитыя сверхкомплектный груди встрѣчаются рѣдко, чаще же мы
наблюдаемъ или соски, или сосковые ободки. Иногда эти сверхкомплектные соски
встрѣчаются на грудяхъ: бываютъ даже случаи, когда на одномъ ободкѣ располо­
жены два соска. Сверхкомплектный молочныя железы сравнительно часто даютъ
молоко.

132

„ВѢСТНИ КЪ

ЗНАНІЯ “ .

мы должны допустить одновременное появленіе на свѣтъ ббльшаго коли­
чества молодыхъ особей, что способствовало сохраненію вида.
Всѣ вышеприведенные факты показываютъ намъ, что предки человѣка въ цѣломъ рядѣ поколѣній постепенно теряли значительное коли­
чество органовъ, оказывавшихъ имъ крупныя услуги. I возникаетъ вонросъ, не замѣнены ли эти органы другими, болѣе полезными или совер­
шенными? Такъ оно и есть на самомъ дѣлѣ, да иначе и быть не можетъ,
разъ видъ « h o m o » является жизнеспособнымъ видомъ. Въ основу «мѣны»
легла безграничная способность мозга развиваться, которая вмѣстѣ съ развитіемъ ловкости рукъ и членораздѣльной рѣчыо вполнѣ компенсировала
всѣ перечисленныя выше потери. Всѣ старые органы были принесены въ
жертву, чтобы очистить мѣсто для новыхъ, чтобы создался видъ « h o m o
sa p ie n s» .

Медленно производилась эта мѣна, и дѣло не обходилось безъ борьбы.
Въ этой борьбѣ каждая пядь земли уступалась только послѣ упорнаго сопротивленія и, какъ бы вспоминая о занятыхъ п реж де сильныхъ позиціяхъ, непріятель еще и теперь, правда въ зачаточномъ состояніи показы­
вается тамъ и сямъ въ нашемъ организмѣ.
И къ этимъ, всплывающимъ передъ нашими очами образамъ наш ихъ
предковъ, мы относимся съ особымъ почтеніемъ, как" къ достовѣрнымъ
свидѣтелямъ давно-минувшихъ временъ.
Мы не можемъ, да и не станемъ упрекать анатомовъ въ томъ, что они
принизили человѣка. Поставивъ его въ одинъ рядъ со всѣми млекопитаю­
щими животными, они указали ему тамъ первое мѣсто.

Ю. A. Веселовскій.

/lumepamypxbie отголоски.
II.
« П оэ т ъ б е з м о л в ія » .

Да, н и к т о не бываетъ пророкомъ въ своемъ отечествѣ!.. Какъ часто
приходится намъ въ исторіи литературы сталкиваться съ тѣмъ характернымъ фактомъ, что писатель, пользуюшдйся крупнымъ,вполнѣ заслуженнымъ
ѵспѣхомъ, иногда даже за предѣлани своей страны, остается непонятымъ
и неоцѣненнымъ въ своемъ родномъ городѣ, который, казалось бы, долженъ
былъ бы гордиться своимъ славнымъ гражданиномъ и его дѣятельностью.
Въ примѣрахъ недостатка не будетъ. Вспомните посмертную судьбу Гейне,
которому его сограждане наотрѣзъ отказывались, въ нѣсколько пріемовѣ,
воздвигнуть памятникъ, не желая имѣть съ нимъ ничего общ аго, считая
его безнравственнымъ и во всѣхъ отнош еніяхъ зловреднымъ писателемъ...
Жители Тараскона и вообще провансальцы и теперь еще не вполнѣ про­
стили' Альфонсу Додэ его добродушный, юмористическія характеристики
нѣкоторыхъ забавныхъ и потѣшныхъ сторонъ южнаго темперамента, въ родѣ
необузданной фантазіи, страсти къ преувеличен® и инстинктивнаго само­
хвальства. Когда возникъ вопросъ о постановкѣ ему памятника, не обна­
ружилось, правда, такого озлобленія и гнѣва, какъ на родинѣ Гейне, но
этотъ проектъ былъ все же встрѣченъ весьма холодно, и мѣстные жители
рѣшили не принимать никакого ѵчастія въ его осущ ествлена.
Недавно произошло опять нѣчто аналогичное. Въ Бельгіи былъ возбужденъ вопросъ о постановкѣ памятника Ж оржу Роденбаху, одному пзъ
паиболѣе замѣчательныхъ бельгійскихъ поэтовъ новѣйшаго времени. Почи­
татели его дарованія горячо принялись за дѣло, вліяя на публику и лите­
ратурные круги, доказывая, что память даровитаго человѣка, такъ много
сдѣлавшаго для своей страны, должна быть увѣковѣчена нагляднымъ об­
разомъ! Постепенно собрана была нуж ная сумма; проектъ памятника зака­
з а м . былъ извѣстному австрійскому скульптору Минну. Недавно въ газетахъ появилось извѣстіе, что торжественное открытіе памятника состоится
въ Гентѣ на мѣстѣ, отведенномъ городомъ, 6 (1 9 ) іюля этого года.
Въ Гентѣ? отчего же не въ Брюгге, въ этомъ «мертвомъ Брюгге»,
B r u g e s - la - m o r t e , пѣвцомъ котораго былъ Роденбахъ? Неужели на одной
изъ площадей или набережныхъ древняго города не нашлось бы мѣста для
памятника поэту, прославившему этотъ своеобразный, мистическій уголокъ
на весь міръ, цѣнившему его красоту и величавое безмолвіе, вспоминав-

134

„ВѢСТНИКЪ

ЗНАНІЯ “ .

шему о немъ съ любовью и тоскою въ годы разлуки, точно о близкомъ,
дорогомъ существѣ?...
О, нѣтъ! Жѣсто, конечно, было,— и къ тѣмъ памятникамъ, которые
украш аютъ теперь Брюгге (напримѣръ,— знаменитому художнику Мемлингу), смѣло могъ бы прибавиться еще одинъ, какъ дань благодарности
мѣстнаго населенія своему вдохновенному, неизмѣнно преданному родной
стихіи поэту... Дѣло было совсѣмъ не въ томъ! Городъ просто ни пожелалъ
отвести нуж ную землю. Говоря городъ, слѣдуетъ, конечно, имѣть въ виду
муниципальный совѣтъ и вообще городскихъ заправилъ, отъ которыхъ
зависѣло рѣшеніе вопроса. Отдѣльныя лица въ Брюгге “относились и те­
перь относятся съ горячею симпатіей къ автору «Царства Молчанія»! Тамъ
живетъ, напримѣръ, F ie r e n s - G é v a e rt, авторъ танденціознаго романа «І.е
to c s in » , недавно вышедшаго въ Парижѣ,— -написавшій весьма оригиналь­
ный этюдъ «Психологія одного города», посвященный Брюгге и навѣянный Роденбахомъ,— какъ въ этомъ сознается самъ изслѣдователь въ своемъ
предисловіи. Подобный лица остаются, однако, въ меньшинств®, a средній
обыватель «мертваго города», видимо, еще не доросъ до пониманія
Роденбаха!
Я помню, какое странное впечатлѣніе произвело на меня это непониманіе и предвзятое отношеніе къ поэту, когда мнѣ пришлось лично быть
въ Брюгге... Въ своей наивности, я воображалъ, что имя Роденбаха будетъ
здѣсь встрѣчаться на каждомъ шагу, что въ эстампныхъ магазинахъ будутъ фигурировать его портреты и бюсты, у книгопродавцевъ— его лучшія
сочиненія, по крайней мѣрѣ, тѣ, которыя относятся къ древнему, мистиче­
скому городу. Въ самомъ дѣлѣ,— не говоря уже о чемъ другомъ,— трудно,
кажется, представить себѣ лучшій поэтическій и художественный путе­
водитель по «мертвому Брюгге», чѣмъ романы и нѣиоторые циклы стихотвореній Роденбаха, возсоздающіе своеобразную красоту отдѣльныхъ кварталовъ и зданій города, которые тѣсно связаны съ міросозерцаніемъ автора
и судьбою его героевъ! Какъ пріятно было бы увезти на память изъ того
оригинальнаго уголка, который сталъ близкимъ и знакомымъ даже ино­
странной публикѣ, главнымъ образомъ, благодаря поэту,— экземпляръ какого
нибудь его сочиненія съ иллюстраціями, изображающими наиболѣе живописныя, сохранившія средневѣковыіі обликъ части Брюгге, хотя бы художественныхъ изданій « B ru g e s -la -m o rte » (въ Парижѣ) или « L e C a rillo n n e trr»
(въ Россіи).
Всѣ эти ожиданія были совершенно напрасны! Ничто въ окнахъ магазиновЪ; все равно— книжныхъ или художественныхъ, не напоминало о
Роденбахѣ... Не было даже столь модныхъ теперь A n s ic h t s k a r t e n — съ его
портретомъ и видомъ воспѣтаго имъ города. Нарочно, чтобы настоять на
своемъ, я спрашивалъ то здѣсь, то тамъ, не имѣется ли въ продажѣ того
или другого сочиненія поэта. Отвѣтъ былъ, въ общемъ, отрицательный,
въ иныхъ случаяхъ— съ примѣсью нѣкоторой проніи или удивленія по
поводу такого страшіаго требованія... Кое-гдѣ красовалась, дал« въ нѣсколькихъ экземплярахъ, книжка какого-то пикому невѣдомаго автора, озагла­
вленная « B ru g e s -la -V iv a n te » . Въ этомъ произведеніи, весьма нескладномъ
и наивномъ, если его разсматривать съ художественной точки зрѣнія, не
было настоящей полемики съ Роденбахомъ, н почти не упоминалось его
имя, но цѣль автора опровергнуть мысли поэта и «затмить» его романъ
была слишкомъ ясна. Многіе, навѣрное, покупали, подобно мнѣ, этотъ романъ,
въ видѣ курьеза,— чтобы затѣмъ отложить его съ чувствомъ разочарованія— и даж е нѣкоторой брезгливости!
Въ чемъ же тутъ дѣло? Чѣмъ можетъ объясняться вся эта вражд

ЛИТЕРАТУРНЫЕ

ОТГОЛОСКИ.

135

-это стремленіе игнорировать талантливаго человѣка, или противопоставлять
ему дюжинныхъ ремесленниковъ литературы, въ качествѣ антагонистовъ
и критиковъ его творчества? Вдѣсь мы сталкиваемся съ лишнимъ примѣромъ борьбы между личностью— и обществомъ, какъ тѣсно сплоченнымъ,
коснымъ, иногда склоннымъ къ извѣстнаго рода тиранніи цѣлымъ. Все
несчастье Роденбаха состояло въ томъ, что онъ не захотѣдъ плыть по теченію, думать такъ, какъ думали всѣ вокругъ него... Этого никто не могъ
ему простить! Его сограждане были возмущены тѣмъ, что онъ не раздѣлялъ ихъ восторговъ и радужныхъ надеждъ, не вѣрилъ въ то, чтобы
сыгравшій когда-то выдающаяся роль въ исторіи Фландріи, но давно уже
заснувшій безповоротно городъ, могъ снова сдѣлаться оживленнымъ, многолюднымъ, богатымъ. Когда возникъ проектъ соединенія Брюгге съ моремъ,
путемъ широкаго канала, съ цѣлью— превратить его снова въ морской
портъ, какимъ онъ былъ въ средніе вѣка, когда болыпія суда подходили
почти къ стѣнамъ города, этотъ проектъ былъ встрѣченъ имъ холодно и
недовѣрчиво. Роденбахъ, какъ истинный художникъ, любилъ меланхоличе­
скую красоту Брюгге, его безмолвіе, печальное угасаніе, пустынный и какъ
бы страдальческій видъ... Онъ думалъ, что красота города состоитъ именно
въ томъ, что онъ находится во власти смерти, кажется чѣмъ то далекимъ
отъ современной жизни, навсегда заснувшимъ, отжившимъ свой вѣкъ. Онъ
называлъ его « v ille , b e lle d ’ être m o rte » . Мысль, что цѣлые кварталы,
живописные, типичные, уцѣлѣвшіе отъ глубокой старины, бѵдутъ снесены
до основанія, ради фантастическаго канала и связанныхъ съ нимъ грандіозныхъ сооруж еній, приводила его въ ужасъ! А кругомъ, тѣмъ временемъ
разыгрались аппетиты, неожидано обнаружилась въ мѣстномъ населеніи
жажда наживы и обогащенія, проектъ «Брюгге— морскаго порта» (ZeeB r u g g e ) нашелъ многочисленныхъ сторонниковъ, при чемъ вопросъ искусно
перенесенъ былъ на почву патриотизма и любви къ родному городу... Кто
не стоитъ за обновленіе и возрожденіе города, не желаетъ ему разбогатѣть и сдѣлаться важнымъ торговымъ центромъ, тотъ— дурной гражда­
н и н у «врагъ народа».. Такъ разсуждали брюггскіе общественные дѣятели,
создававшее разныя лиги и комитеты, чтобы добиться своего,— и ликовавшіе, когда проектъ, наконецъ, прошелъ черезъ всѣ инстанціи и сталъ
близиться къ осущ ествлены
«Ахъ! еслибъ Брюгге понималъ свое призваніе»! Эта фраза выры­
вается у главнаго героя романа « L e C a n llo n n e u r » , Ж оржа Борлюта, когда
онъ слышитъ оживленные толки о будущемъ иортѣ, который долженъ
стать источникомъ богатства и могущества для города. Одинъ изъ его то­
варищей, самобытный и оригинальный художникъ Бартоломеусъ, слыша
эти слова, подробнѣе развиваетъ его завѣтную мысль.
«— Да, Борлютъ нравъ! Здѣсь искусство разлито въ воздухѣ. Оно
царитъ на старыхъ домахъ. Надо увеличивать его, возсоздавать ch a m b re s
de B hétorique, устраивать зрѣлиіца, собирать картины. Слѣдовало бы сдѣлать
такъ, чтобы только здѣсь можно было любоваться нашими фламандскими
примитивными художниками. Они становятся вполнѣ понятными только въ
Брюгге. Представьте себѣ городъ, собирающій свое золото, напрягающій
все свое усиліе для пріобрѣтенія всѣхъ картинъ Ванъ-Эйка и Мемлинга,
какія есть въ нашей странѣ. Вотъ употребленіе для денегъ, если вы ихъ
соберете! Это было бы красивѣе, чѣмъ вырыть каналы и бассейны, тре­
вожить землю и камни... Какимъ богатствомъ это было бы для Брюгге,—
единственнымъ въ мірѣ! Вотъ, что сдѣлало бы его красивымъ, разукрашеннымъ, возбудило бы любопытство по всей вселенной!»
Жоржъ Борлютъ, являющійся въ романѣ выразителемъ мыслей и

136

„ВЪ СТН И КЪ

ЗН АН ІЯ“ .

убѣжденій самого поэта, одаренный, подобно ему, тонко чувствующею,
мечтательною отзывчивою душою, поклонникъ искусства и всего живописнаго, поэтическаго въ странѣ, энергично протестуетъ противъ охватившей
городъ м р .н іи величія и жажды наживы... Не вмѣшиваясь обыкновенно въ
общественныя дѣла, ведя болѣе уединенную, скромную ж изнь, онъ выступаетъ вдругъ на поприіцѣ борьбы и полемики, чтобы спасти отъ гибели
свой любимый городъ, который онъ считаетъ, до извѣстной степени, своимъ
дѣтищемъ, такъ какъ именно благодаря ему, городскому архитектору, прищедшія въ ветхость старинныя зданія были реставрированы заново все въ
томъ же традиціонномъ стилѣ, безъ перемѣны своеобразнаго облика узкихъ
средневѣковыхъ улицъ. Чтобы постоять за красоту, словно разлитую въ
воздухѣ Брюгге, вдохновляющую наиболѣе чуткихъ и воспріимчивыхъ его
обитателей, онъ въ первый разъ въ жизни начинаетъ агитировать, подыскиваетъ себѣ единомышленниковъ, появляется на митингахъ и сборищахъ,
произноситъ рѣчи. Нужно ли говорить, что всѣ его старанія пропадаютъ
даромъ?.. Никто не понимаетъ, точнѣе: не желаетъ понять, о чемъ онъ
хлопочетъ. Одно для всѣхъ ясно: этотъ странный, недальновидный человѣкъ отваживается итти противъ дѣлаго города и его воли, отвергаетъ
проектъ, который долженъ обогатить его согражданъ! И вотъ, на Борлюта
сыплются нреслѣдованія, какъ на врага народа,— и, въ день торжественнаго
празднества по случаю утвержденія въ высшихъ сферахъ проекта морского
порта, возбужденная и подвыпившая толпа бросаетъ камнями въ окна его
дома...
Роденбахъ заставляетъ въ одномъ случаѣ своего героя отправиться
лично на берегъ моря къ тому мѣстѵ, гдѣ находится засоривш ееся устье стараго канала, по которому двигались когда-то многочисленный морскія суда,
державшія путь въ Брюгге. Здѣсь, въ этой меланхолической, пустынной
мѣстности, гдѣ все краснорѣчиво говоритъ о томъ, что прежнее величіе и мо­
гущество безповоротно окончилось, онъ предается размышленіямъ, начинаетъ
еще болѣе философски трезво смотрѣть на увлеченіе окружающаго общества.
«Жоре было безлюднымъ. Ни одного корабля. Оно сердилось, созда­
вая пѣлыя мелопеи суровымъ, твердымъ, однообразнымъ голосомъ. Чувствова­
лось, что всѣ цвѣта находились внизу, но стерлись. На берегу, первыя волны
производили такой же шумъ, какъ женщины, быощія свѣтлыя ткани, ко­
торыя только что были омыты водою ,— точно цѣлый запасъ савановъ для
будущ ихъ бурь!.. Борлютъ долго ходилъ среди этого одиночества,— казавшагося концомъ континента. Не было болѣе человѣческихъ слѣдовъ. Время
отъ времени, стонали чайки, какъ шкивъ корабля.
Онъ почувствовалъ себя болѣе бодрымъ, возродившимся отъ путешествія, освобожденнымъ отъ самого себя и своей неудачной жизни, выросшимъ при мысляхъ о Безконечности... За то время, какъ онъ тамъ на­
ходился, морской приливъ усилился, заливалъ песчаный берегъ, размягчая
его, покрывая цѣлымъ градомъ слезъ жадное сердце песка. Волненіе шло
изъ открытаго моря, нагоняло небольшую пѣну, казалось, должно было
пойти дальше, увеличиваясь само собою,— но вдругъ останавливалось на
опредѣленной границѣ, никогда не переходимой, на полосѣ земли, окай­
мленной кучею раковинъ, точно оградою изъ мелкихъ стеклышекъ. Дальше
находился густой песокъ, казалось, пережившій вѣка. Ни одинъ морской
приливъ не доходилъ до него. И этотъ приливъ также остановился, какъ
разъ во время. Ни одна волна не освѣжила гробницу древняго морского
рукава, изсякнувш аго и умершаго безповоротно. Коридоръ изъ свѣтлаго
песка оставался пустымъ и голымъ... Однако, городъ Ш люзъ былъ здѣсь,
очень близко; была видна колокольня, окруженная деревьями, казавшимися
болѣе высокими отъ захода солнца.

ЛИТЕРТУРНЫЕ

ОТГОЛОСКИ.

137

«Все равно»! Отнынѣ море остановилось и не шло дальше. Море не­
постоянно. Оно любитъ города, затѣмъ покидаетъ ихъ, увлекается другими,
на противоположной сторонѣ горизонта. Оно таково! Надо съ этимъ ми­
риться и покоряться этому. Развѣ можно бѣжать за морсмъ? Неужели хотятъ его приручить, вернуть или исправить, какъ слишкомъ капризную
возлюбленную?
«Борлютъ почувствовалъ на мѣстѣ, лучше прежняго, мрачный фактъ
разрушенія Брюгге. Àxъ! какимъ глупымъ показался ему теперь проектъ
морского порта здѣсь, передъ Двиномъ, при видѣ того, каково было его
прошлое,— при возстановленіи старой драмы моря! Могъ ли Фаразэнъ
искусственнымъ путемъ исправить чудееныя прихоти стихіи, ея подводную
волю, ея безпорядочную страсть?.. Что касается Борлюта, его убѣжденіе
созрѣло: въ этотъ день онъ постигъ Исторію, пережилъ Исторію».
У самого Роденбаха, правда, не выбивали стеколъ, его нѳ подвер­
гали различнымъ непріятностямъ и оскорбленіямъ, какъ его героя,— изъ
за его противодѣйствія общему увлеченію ... Но его репутація, какъ писа­
теля, была подорвана навсегда въ его родномъ городѣ! Если въ « L e
C a r illo n n e u r былъ прямо затронута, въ нѣкоторыхъ главахъ, вопросъ о
портѣ, перестройкѣ города, насильственномъ возвращеніи его къ жизни,
то, съ другой стороны, самое заглавіе романа « B ru g e s -la -m o ite » указы­
вало на то, что авторъ считаетъ Брюгге умершимъ, отжившимъ свой вѣкъ—
и поэтому вдвойнѣ своеобразнымъ и красивымъ. Совершенно такъ ж е, въ
различныхъ циклахъ своихъ стихотвореній, онъ неоднократно говорилъ о
болѣзни и старости, постигающихъ города, какъ и людей, или развивалъ,
со всевозможными варіаціями, ту мысль, что « la V ille est m o rte , m o rte
irré p a ra b le m e n t» . Можно ли было простить ему подобный приговоръ? И
вотъ разгадка того, почему могли появиться и имѣть успѣхъ такія книжки,
какъ « B ru g e s -la -v iv a n te » , имѣвшія цѣлью доказать, что, напротивъ, всё обстоитъ благополучно, процвѣтаетъ, развивается, богатѣетъ,— почему порт­
реты Роденбаха отсутствуютъ въ витринахъ, а для его памятника рѣшительно не нашлось мѣста!...
Можно допустить, что нѣкоторые изъ ревнителей будущ аго великолѣпія и благополучія дѣйствовали и разсуждали вполнѣ искренно, безкорыстно,
что, съ своей точки зрѣнія, они были правы, предполагая, что имъ удастся
возродить приш едш ій въ ѵпадокъ, обѣднѣвшій, погруженный въ глубокій
сонъ городъ. Но на и хъ нетерпимое, деспотическое отношеніе къ писателю,
посмѣвшему «свое суж деніе имѣть», мыслить самостоятельно— и независимо,
быть, прежде всего, поэтомъ, художникомъ, мечтателемъ,— не можетъ, ка­
жется существовать двухъ разныхъ взглядовъ! И какъ странно, неловко, непріятно должно быть теперь на душѣ у этихъ добропорядочныхъ и нѣсколько
тяжеловѣсныхъ фламандцевъ, при видѣ того чествованія, предметомъ кото­
раго сталъ отвергнутый ими писатель!.. Послѣ смерти Роденбаха, слава его
продолжаетъ расти и крѣпнуть. Во Франціи, которая стала для него вто­
рою родиною, его имя упоминается каждый разъ, когда идетъ рѣчь о новой
поэзіи и наиболѣе крупныхъ ея представителяхъ. Открытіе памятника въ
Гентѣ было отмѣчено во многихъ парижскихъ органахъ, а въ « F ig a ro »
появились, около этого времени, пнтересныя воспоминанія вдовы поэта,
разсказывающей объ его послѣднихъ дняхъ и собирающей нѣсколько любопытныхъ данны хъ для характеристики его личности. Участились за послѣднее время и переводы изъ Роденбаха. Такъ, на нѣмецкій недавно перевели
« B ru g e s -la -m o rte » и пьесы « L e m ira g e » и « L e v o ile » . «Миражъ» въ нѣмецкомъ переводѣ пойдетъ этой зимою въ Берлинѣ, при чемъ уже теперь
заготовляются декораціи, которыя будутъ написаны на мѣстѣ и возсозда-

138

«ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІЯ».

дугъ красоту мертваго города. На русскій языкъ за послѣднее время пере­
ведены « L e C a r illo n n e u r » , « L e ro u e t des b ru m e s» , « L ’ a rb re » , „ L a v o ca tio n » ,
отдѣлыіые очерки изъ « M u s é e des B é g n in e s» , многочисленныя стихотворенія (переводы 0. Чюминой, С. Головатевскаго, II. Краснова, В. Брюсова,
А. Коринѳскаго). Существуютъ уже по-русски и критическіе очерки, по­
свящ енные бельгійскомѵ поэту. Между тѣмъ, въ 1 8 9 6 году, когда мнѣ
впервые пришлось упомянуть имя Роденбаха— -въ статьѣ о «новыхъ теченіяхъ въ литературѣ Голландіи и Бельгіи», это имя ещ е ничего не го­
ворило русскому читателю, хотя поэтъ уже успѣлъ къ этому времени на­
писать почти всѣ лучшія свои вещи.
Чѣмъ же объясняется эта посмертная слава и популярность? Почему
выходецъ изъ «сѣвернаго мистическаго города» могъ такъ скоро акклима­
тизироваться въ литературиыхъ кругахъ Парижа, заручиться симпатіей и
уваженіемъ разнообразныхъ французскихъ писателей съ крупнымъ именемъ
и опредѣленною литературною физіономіею, a затѣмъ найти поклонниковъ
или серьезныхъ, увлечепныхъ своею задачею критиковъ и въ другихъ
странахъ, — въ Германіи, Австріи, Россіи?.. Въ этомъ фактѣ нѣтъ "ничего
удивительнаго. Роденбахомъ интересовались и увлекались потому, что
это былъ поэтъ въ истинномъ идеальномъ смыслѣ этого слова, поэтъ
v o n G o tte s G n a d e n , ставившій выше всего свое
призваніе, неспособ­
ный писать иначе, какъ подсказывало ему самобытное и свободное
вдохновеніе. Не всѣ, быть можетъ, назовутъ себя сторонниками того жанра,
который составлялъ его неотъемлемую собственность, тѣхъ художественныхъ нріемовъ, которыхъ онъ всегда придерживался. Для средняго, мало
подготовленнаго читателя его слогъ, изобилующій символами, оригиналь­
ными сравненіями, отголоскомъ старины, смѣлыми эпитетами, быть можетъ,
не вполнѣ доступенъ, представляетъ извѣстныя трудности. Сторонники
тенденціозной, боевой, обличительной поэзіи не найдутъ на его лирѣ такихъ струнъ, которыя соотвѣтствовали бы ихъ идеаламъ и требованіямъ
отъ литературы,— пожалуй, упрекнутъ его въ томъ, что онъ не отзывается
на запросы современности, замыкаясь въ свой особый, завѣтный міръ,
какъ въ уединенную отъ житейской пошлости « to u r d 'iv o ire » ... Но одного
никто не можетъ у него отнять: природнаго поэтическаго дарованія, умѣнія
проникать въ самую глубину всего существующаго, понимать скрытую
таинственную жизнь природы, схватывать едва уловимые оттѣнки внѵтренняго міра людей. Вотъ почему ему воздавали должное писатели самыхъ
разнообразныхъ оттѣнковъ,— Додэ, Гонкуры, Октавъ Мирбо, Ферн. Грэгъ;
вотъ почему посмертные отголоски его дѣятелыюсти, за рѣдкими исключеніями, отличаются такимъ единодушіемъ и цѣльностью! Даже сторон­
ники діаметрально противоположная) жанра поэзіи не могли отрицать того,
что въ его лучшихъ стихотворныхъ сборникахъ, въ родѣ « L e règ n e du S i­
le n c e » , « L e m ir o ir d u c ie l n a ta l» , « L e s v ie s e n clo se s» заключено множе­
ство красивыхъ, истинно поэтическихъ вещей, свидѣтельствующихъ о
тонкой, отзывчивой, искренней натурѣ, наблюдательности, умѣніи сосредо­
точиваться, воспринимать и передавать настроеніе, пропускать реальный
міръ черезъ призму фангазіи, субъективна™ чувства и мѳланхолическихъ
дум ъ ... ІІоэзія Роденбаха тѣсно связана съ его натурою и отдѣльными
деталями его біографіи. Ему неоднократно пытались подражать,— но обыкно­
венно эти попытки оканчивались неудачей... Простая копія, конечно, не
есть ещ е настоящее подражаиіе или усвоеніе манеры писателя,— а уловить
и возсоздать все, что было лучшаго, наиболѣе оригииалыіаго въ творчествѣ Роденбаха, очевидно не гакъ легко!
Французскій критикъ Бриссонъ, въ своемъ сборникѣ « L a co m é d ie

ЛИТЕРАТУРНЫЕ

ОТГ ОЛОСКИ

139

Littéraire» назвалъ Роденбаха «поэтомъ безмолвія»— и это названіе прочно
утвердилось за нимъ. Оно, дѣйствителыю, весьма удачно и характерно!
Бельгійскій поэтъ 'умѣетъ прислушиваться къ голосу безмолвія. Въ сущ­
ности, для него нѣтъ и не можетъ быть абсолютной тишины и молчанія...
Всѣ предметы онъ надѣляетъ внутреннею жизнью, — и онъ какъ бы слышитъ своеобразный голосъ каждаго изъ нихъ, невнятный для зауряднаго
слуха. Н еодуш евленныхъ предметовъ для него не сущ ествуетъ, и вся при­
рода въ его изображеніи живетъ, скорбитъ, или надѣется. Ему кажется,
что старые, уцѣлѣвшіе отъ далекаго прошлаго, дома имѣютъ каждый свою
особую, меланхолическую душ у, вспоминаютъ о томъ, что имъ пришлось
видѣть на своемъ вѣку, съ грустью думаютъ о навсегда промелькнувшихъ
дняхъ молодости и приближающейся роковой развязкѣ. Если поэтъ приведетъ насъ въ одинъ изъ этихъ домовъ, онъ разскажотъ намъ; что чувствуютъ и о чемъ размышляютъ старинные предметы, разставленные по
сохранившимъ свой прежній обликъ комнатамъ, прадѣдовская мебель, зер­
кала, стѣнные часы съ боем у давно заброшенный всѣми рояль, бѣлыя
занавѣски на окнахъ, портреты предковъ въ массивныхъ рамахъ. Эти
дома— царство молчанія, очень рѣдко нарушаема™ какимъ-нибудь громкимъ
или рѣзкимъ звукомъ, который въ этой обстановкѣ производить l ’h osti­
lité d ’ u n g ra n d -s ile n c e q u ’ on dérange...» По мѣрѣ того, какъ мы вчитываемся
въ сочиненія Роденбаха, насъ перестаютъ удивлять упоминанія о больныхъ, близкихъ къ смерти домахъ, которые имѣютъ жалкій, страдальческій видъ, какъ ниіціе или калѣки, влачащіе безрадостное существоваиіе,
или объ угасающемъ букетѣ, всѣми забы том у постепенно утрачивающемъ
свой ароматъ въ преддверіи небытія...
Когда Роденбахь переходитъ къ природѣ, онъ описываетъ ее опять
весьма своеобразно, совершенно не въ дѵхѣ шаблонныхъ, заурядныхъ
описаній, къ которымъ мы всѣ уже давно привыкли. Если бы онъ не
былъ вѣрующимъ католикомъ, его можно было бы назвать въ этомъ
случаѣ поэтомъ— пантеистомъ. Въ его глазахъ, вся природа полна внут­
ренней жизни, единства въ разнообразіи, таинственнаго общ енія элементовъ. Онъ старается подслушать ш опотъ и жалобы «больныхъ» камней,
покрытыхъ вѣковымъ, меланхолическимъ мхомъ. Онъ вѣритъ въ то, что
сущ ествуетъ загадочная, незамѣтная для насъ, связь между водою рѣкъ
или каналовъ и тѣми облаками, которыя проносятся по небосклону, отра­
жаясь въ немъ, или, въ особенности, тѣми зданіями, которыя въ течѲніе долгихъ вѣковъ смотрятся въ зеркальную поверхность, словно повѣряя ей
свои думы и воспоминанія о прошломъ... Вода играетъ вообще большую
роль въ стихотвореніяхъ Роденбаха; ей посвящено много красивыхъ и
оригпнальныхъ по формѣ и содержанію вещей его. Поэтъ говоритъ
отдѣльно о водѣ каналовъ, рѣкъ, акваріумовъ; въ его изображеніи, чистыя
струи рѣкъ или озеръ манятъ къ себѣ чѳловѣка, обѣщая ему миръ и успокоеніе; вода, заключенная въ тѣсныя стѣнки акваріума, жалѣетъ воды больш ихъ рѣкъ и моря, выносящихъ бурю, волненіе, непогоду. « L ’ a q u a riu m
p re n d en p itié le s autres eaux». Такія выраженія, какъ «сердце воды», «го­
лосъ воды», попадаются у Роденбаха очень часто. Въ одномъ случаѣ онъ
называетъ воду «сестрою своей душ и». Въ его романахъ и нѣкоторыхъ
мелкихъ разсказахъ недаромъ постоянно упоминается о каналахъ, поверхность
которыхъ невольно притягиваетъ къ себѣ взоръ его героевъ или учитъ
ихъ покорности и самоотречений, и о жнвописномъ озерѣ любви (М іп п е w a te r) въ Брюгге, вода котораго, по народному повѣрью, возбуждаетъ го­
рячую, страстную любовь, и о привлекательному ласкающемъ взглядъ озерѣ,
по зеленѣющимъ берегамъ котораго гуляютъ Жоржъ Борлютъ и Годелива
въ лучшую пору ихъ пламенной, но несчастной любви...

140

„ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІЯ “ .

По безжизненнымъ, ногруженнымъ въ дремоту каналамъ медленно плаваютъ бѣлоснѣжные лебеди. Эти горделивая бѣлыя птицы, полиыя величія,
невозмутимаго спокойствія, задумчивости и мечтательности, вносятъ свое­
образный элементъ въ творчество Роденбаха, получаютъ иногда символи­
ческое значеніе. Лебединую пѣсню слушаетъ съ тревогою въ душѣ, видя
въ ней дурное предзнаменованіе главный герой « B ru g e s -la - m o rte » , Гюгъ
Віанъ, проходя по берегу одного изъ брюггскихъ каналовъ. Лебеди фигу­
р и р у ю т и въ разсказѣ «Точно волшебная сказка», гдѣ они являются символомъ чистой, возвышенной поэзіи, и во многихъ стихотвореніяхъ, гдѣ
ихъ дѣвственная бѣлизна сближается и сравнивается съ бѣлымъ отраженіемъ луннаго свѣта на дремлющихъ водахъ. Жоржъ Борлютъ,, только что
подѣлившійся съ однимъ изъ своихъ друзей своими тревогами и домаш­
ними непріятностями, излившій свою душу, высказавшій извѣстныя жа­
лобы и обвинеиія, начинаетъ раскаиваться въ этомъ, видя спокойныхъ,
замкнутыхъ въ себѣ лебедей.
«Возвращаясь домой въ свое жилище на берегу Дивера, проходя но
набережной мимо тихихъ водъ, Борлютъ чувствовалъ, какъ въ немъ растетъ сожалѣніе, что-то въ родѣ угрызеній совѣсти, отъ разглапіенныхъ имъ
непріятностей,— при видѣ благородныхъ , лебедей, точно покрытыхъ снѣгомъ, которые, находясь въ нлѣну у каналовъ, во власти дождя, тоски колоколовъ, въ тѣни отъ остроконечныхъ зданій, сохраняютъ неприкосно­
венность безмолвія и жалуются почти человѣческимъ голосомъ только
въ минуту своей смерти»...
«Въ тѣни отъ остроконечныхъ зданій»... Отъ меланхолическихъ кана­
ловъ и царственныхъ лебедей, которые тѣсно сроднились съ ними дѣйствительно, вполнѣ естественный переходъ къ тѣмъ стариннымъ, безжиз­
неннымъ, сумрачнымъ городамъ, чью своеобразную картину никто не возсоздавалъ съ такимъ искуссгвомъ, какъ Роденбахъ!.. Переселившись въ Па­
р ил а, живя въ тѣсномъ общеніи съ лучшими представителями современ­
ной французской словестности, постепенно освоившись на чужой
сторонѣ, онъ продолжалъ вспоминать старые фламандскіе города, «les "Villes d u N ord et de m ysticité», рано положившіе свой отпечатокъ на его
чуткую к воспріимчивую душу. Человѣкъ съ широкимъ кругомъ интересовъ, испытывавшій потребность въ общеніи съ развитыми, интеллигент­
ными людьми, онъ не могъ остаться на всю жизнь въ одномъ изъ этихъ
городовъ, гдѣ трава растетъ на улицахъ, случайный звукъ шаговъ далеко
разносится среди общаго безмолвія и тѣнь отъ старыхъ колоколенъ заставляетъ блѣднѣть и вянуть красоту. Мѣстное общество, неспособное по­
нять поэта-мечтателя, который хотѣлъ встать выше мелкихъ интересовъ и
захолустной рутины, было ему чуждо... Съ годами, подъ вліяніемъ всей
этой исторіи съ морскимъ портомъ и развитіемъ спекулятивныхъ инстинктовъ у мирныхъ горожанъ-фламандцевъ, этотъ разладъ и отчужденіе сдѣлались ещ е сильнѣе И рѣзче. И потомъ поэтъ никогда не могъ забыть того,
что именно тамъ, въ этой сумрачной средпевѣковой обстановкѣ. ему
отравлены были лучшіе годы детства, такъ какъ школа учила дѣтей гото­
виться не къ жизни или борьбѣ, а только къ праведной смерти, маленькихъ дѣтей запугивали адскими муками, не пробуждая въ нихъ любви къ
природѣ, смѣлыхъ порывовъ, гуманныхъ влеченій.
«Каждый разъ при иаступленіи октября», читаемъ мы въ автобіографическомъ разсказѣ «К оллэж ъ», «я почти съ ужасомъ припоминаю то
время года, когда послѣ окончанія каникулъ я одинъ возвращался въ
коллежъ! Печальная минута! Грустное время, которое чрезъ много лѣтъ
смотритъ на меня тусклымъ взоромъ надгробной статуп... Однообразное

ЛИТЕРАТУРНЫЕ

ОТГОЛОСКИ.

141

и грустное сущ ествованіе среди высокихъ стѣнъ на этомъ дворѣ, до ко­
тораго не д о х о д я іг ъ лучи солнца! Тамъ, именно тамъ, моя совсѣмъ еще
юная душ а разлюбила жизнь, такъ какъ слишкомъ хорошо познала смерть!..
Вотъ гдѣ намъ испортили нашу любовь къ природѣ! Быстрый воды, вѣтерокъ, гуляю щ ій по хлѣбнымъ полямъ, птицы, большое пространство,
широкій горизонтъ, красивыя животныя, деревья, листья которыхъ шумятъ, какъ говоръ толпы,— ничто не восхищаетъ меня, ничто не придаетъ
мнѣ желанія жить!»
И все же поэтъ любить эти мрачные города, полные остатковъ средневѣковой старины, вѣчно напоминающіе о бренности всего земного, о
непрочности любви, счастья, славы, могущества! На извѣстномъ отдалеяіи
все, что было тяжелаго, удручающаго, томительнаго въ воспоминаніи о
прошломъ, стало постепенно сглаживаться,’ смягчаться, а поэтическая
сторона древнихъ бельгійскихъ городовъ, которая не могла не произвести
сильнаго впечатлѣнія на воспріимчиваго, одареннаго творческой фантазіей
писателя, внуш ила ему рядъ замѣчательных ь произведеній, болѣе прославившихъ и возвеличившихъ, напримѣръ, старый Брюгге, чѣмъ всѣ замы­
словатые проекты и хитроумныя комбинаціи признанныхъ патріотовъ своего
отечества... Кромѣ Брюгге, поэтъ затрагивалъ, правда, и нѣкоторые другіе
города, гдѣ сохранились обломки историческаго ирошлаго,— Гентъ, M a lin e s ,
A n d e n a rd e s , F u r n e s ,— но «мертвый Брю гге», который онъ почти-что могъ
считать сиоею родиною, былъ для него все же особенно близокъ и дорогъ!
Я помню, когда мнѣ пришлось быть въ Брюгге, многія части города и
отдѣльныя зданія показались мнѣ хорош о знакомыми, точно уже видѣнными раньш е... Тутъ играли роль не рисунки или фотографическіе
снимки, а прежде всего— сочиненія поэта, сумѣвшаго изобразить настолько
наглядно и правдиво, что читатель все время видитъ передъ собою этотъ
своеобразный пейзажъ, окутанный дымкою меланхоліи. Да, именно такими
казались мнѣ еще до пріѣзда въ мертвый городъ эти узкія, пустынныя
улицы съ готическими старомодными зданіями, эти величественный церкви
и колокольни, господствующая надъ всѣми окрестностями, сонные каналы
съ бѣлыми лебедями, перекинутые черезъ нихъ мостики, статуи Мадонны
въ ниш ахъ, уединенный и полный настроенія B é g n in a g e , живописное
Озеро Любви, зеленѣющіе re m p a rts, грандіозная «свѣтская» колокольня la
B e f f r o i на Большой площади, гдѣ играетъ на колоколахъ c a r illo n n e u r ,
печатныя объявленія о похоронахъ у дверей храмовъ, группы старухъ въ
черныхъ платьяхъ, напоминающихъ колокола, аббаты, b é g n in e s съ ихъ
особымъ головнымъ уборомъ, ученики церковныхъ ш колъ,— -все это на­
столько оригинально и характерно, что едва ли можетъ когда-нибудь за­
быться... Н тамъ, въ «тѣни остроконечпыхъ зданій», произведенія Роден­
баха становятся еще болѣе понятными. Мы чувствуемъ, что подобная об­
становка должна была положить свой отпечатокъ, что нѣтъ ничего удивительнаго, если меланхолія навсегда осталась неразлучною съ душ ою поэта,
точно отраженіе сѣраго, невеселаго сѣвернаго неба ... И, съ другой стороны,
насъ невольно охватываетъ то настроеніе, которое долженъ былъ испы­
тывать поэтъ, блуждая по этимъ страннымъ, отжившимъ свой вѣкъ улицамъ, слушая меланхолическій звонъ колоколовъ, представлявшихся ему
живыми сущ ествами съ извѣстною индивидуальностью, порывами, страданіями, тоскою ...
Художественныя, красивыя и оригинальпыя по языку описанія Брюгге
разбросаны по разнообразнымъ сочиненіямъ Роденбаха. Много и хъ , между
прочимъ, и въ романѣ « L e c a r illo n n e u r » , главный герой котораго, какъ
фантастическій поклэнникъ красоты родного города, съ любовью слѣдптъ

142

„в-ьстникъ

ЗНАНІЯ“ .

за всѣми оттѣнками его внѣшняго вида, наблюдаетъ его въ различные
часы дня и времена года, особенно охотно любуется имъ съ высоты Beffroi,
точно изъ преддверія вѣчности, гдѣ уже сливаются мелкія детали, и
остается только одна грандіозная общая картина.
«Однажды зимою», читаемъ мы, напримѣръ, въ первой части романа,
Борлютъ овладѣлъ своимъ идеаломъ, достигъ полной гармоніи, видя, какъ
городъ, наконецъ, превратился въ произведете искусства, пріобрѣлъ оттѣнокъ старой картины въ музеѣ. Снѣгъ и золото!.. Снѣжные хлопья по­
крыли городъ за ночь. Когда Борлютъ поднимался на башню выглянуло
солнце, лучи котораго упали на бѣлый снѣгъ. Городъ казался преобра­
зивш имся, такимъ чистымъ. Даже лебеди на берегу каналовъ чувствовали
себя посрамленными. Сверхъестественная бѣлизна, прозрачная, какъ одна
только бѣлизна лилій!..
«Все было бѣло. Борлютъ всегда любилъ бѣлый ц в ѣ т ъ ,-т а к ъ сказать,
опьянялся его прелестью. Когда онъ былъ еще ребенкомъ, его пальцы
любили перебирать ткани. Свѣжія скатерти по воскреснымъ днямъ, по­
лотна, сохнувш ія на лугахъ вокругъ города, одежды священниковъ во
время процессіи, вызывали у него дрожь, какъ ласка чего-то божественнаго.
«Сегодня Брюгге представлялся его взору въ исключительной бѣлизнѣ. Старыя крыши, точно красные цвѣтники, стали бѣлыми и покатыми
садами. На окна морозъ наложилъ кружевные узоры. Колокольни, каза­
лось, были окутаны горностаевыми мантіями.
«Заупокойная служба по умершей дѣвушкѣ! Бѣлый трауръ, бисерный
вѣнокъ изъ инея, нѣжный снѣговой покровъ! Казалось, что городъ сталъ
меньше. Можно было думать, что прежде онъ былъ обширнѣе. Это про­
исходило отъ его воздушной длинной одежды. Въ ней онъ и умеръ. Что
можетъ быть грустнѣе первой причастницы, умирающей въ тотъ жесамый
день, въ своемъ новомъ платьѣ? Маленькая невѣста смерти... Такимъ же
казался и Брюгге...
«Борлютъ смотрѣлъ па городъ, суровый и полный чистоты. Когда
ему надо было, въ обычный часъ, пробудить колокола, онъ задрожалъ,
едва оемѣлился это сдѣлать. Какой гимнъ былъ бы достаточно цѣломудренъ, какой напѣвъ монахини— достаточно нѣженъ, чтобы прославить
такую чудную смерть? Онъ придумыввлъ тихую музыку, нѣжныя арпеджю,
мелодію, только наполовину выраженную, медленное облетаніе аккордовъ,
паденіе бѣлоснѣжныхъ перьевъ, точно горсть снѣга, на гробъ, уже спу­
щенный въ могилу... Все было гармонично: колокола звучали какъ бы по
ту сторону жизни, между тѣмъ какъ городъ, казалось, уже вошелъ въ
царство вѣчности».
Такимъ образомъ, даже въ самыхъ грандіозныхъ, торжественныхъ и
величавыхъ картинахъ можно нерѣдко найти у Роденбаха примѣсь грусти,
меланхоліи, страданія! Когда же его герои испытываютъ реальное горе,
чувствуютъ себя одинокими, осиротѣлыми, непонятыми или обреченными
на мученія, — городъ какъ будто принимаетъ еще болѣе мрачный, безо­
традный видъ, точно даетъ отзвукъ ихъ невеселымъ думамъди, вмѣстѣ съ
тѣмъ, дѣйствуетъ на нихъ еще болѣе удручающимъ образомъ, усиливая
ихъ терзанія, дѣлясь съ ними своею собственною неизмѣнною, многовѣковою
скорбью... Посмотрите, напримѣръ, что испытываетъ Ворлютъ, поднявшись
на башню послѣ того, какъ горячо любимая имъ Годелива его покинула.
Весь окружающ ій пейзажъ кажется ему полнымъ мрачныхъ, говорящихъ
о смерти сбразовъ, тѣмъ болѣе, что его личное горе совпало съ «поми­
нальной недѣлей», свято соблюдаемой въ Брюгге.

ЛИТЕРАТУРНЫЕ

ОТ Г ОЛ ОС К И.

143

«Годелива наполовину умерла для него. Онъ оплакивалъ ее впродолженіе недѣли ус©пшихъ, когда, поднимаясь на башню, онъ чувствовалъ
болѣе, чѣмъ когда-либо въ этомъ сѣромъ воздухѣ сѣвернаго ноября, что
весь городъ былъ во власти смерти. Съ высоты городъ казался пустымъ,
точно онъ былъ въ летаргическомъ снѣ. Неподвижные каналы распростра­
нялись по городу; листва, порѣдѣвшая посдѣ вѣтра, сгибавшаго ивы, ка­
чалась, какъ надъ могилой. Несмотря на разстояніе, можно было еще
различить на фасадахъ церквей, вокругъ дверей, похоронныя объявленія,
сообщавшія о поминалыіыхъ службахъ, мессахъ на тридцатый или годовой
день, извѣщенія о смерти... Тысячи траурныхъ образовъ поднимались отъ
города на верш ину баш ни, гдѣ Борлютъ наблюдалъ и предавался грусти.
Его душ а, къ тому ж е, сливалась съ ними. Въ его душѣ тоже наступило
сѣрое, мрачное время поминокъ».
«Игра колоколовъ на башнѣ, съ ея милодіей, напоминавшей о про
ш едшихъ дняхъ , но заглушенной, подавленной другими звуками, по преж­
нему, давала ему бодрые совѣты: «Жить! надо жить!» но огромные коло­
кола церквей возвѣщали о смерти, распространяли погребальныя шествія
въ воздухѣ. Это былъ звонъ въ S t.- S a u v e u r , прерывистый, какъ движенія
погребальной колесницы по неровной мостовой; огромный колоколъ въ
N o t r e - D a m e развертывалъ по городу катафалкъ звуковъ; колокольчики
женскаго монастыря казались свѣтлымъ трауромъ на похоронахъ молодой
дѣвушки; колоколъ въ S t.- W a lb u r g e какъ бы гаествовалъ въ крепѣ вдовы.
Другіе колокола, болѣе далекіе, выходили изъ часовенъ, безчисленныхъ
монастырей; можно было бы подумать, что это былъ полетъ страдающихъ
душ ъ, круживш ихся по вѣтру, искавш ихъ свои забытыя жилищ а, бравшихъ приступомъ башню, прикасавшихся къ ея золотому циферблату,
какъ къ сосуду.
«Борлютъ самъ былъ окруженъ смертью. Колокола соотвѣтствовали
его настроенію. Ихъ игра тоже имѣла погребальный характеръ. Богиня
пѣла о концѣ любви, оплакивала Годеливу. Это были медленные и нѣжные
полеты зв у к о в ъ ,- точно богиня была бѣлою церковью, и ея колокола при­
зывали къ модитвТ объ отпущеніи грѣховъ.
«Затѣмъ пѣніе усилилось. Борлюту стало стыдно за свою личную
печаль, онъ призвалъ клавиши къ широкимъ мыслямъ,— и огромные ко­
локола вмѣшались, громко возвѣщали Requiem Брюгге, быстро покрыли
мелкіе звуки другихъ колоколовъ, поглотили всѣ безвѣстные смертные
случаи — въ этой смерти города, болѣе достойной господствовать надъ
горизонтами» *).

Общій характеръ творчества Роденбаха, пѣвца безмолвія, грусти и
красоты, пѣвца старыхъ умирающ ихъ городовъ, думается, достаточно
выяснятся даж е изъ этого бѣглаго очерка, не охватывающаго всѣхъ сторонъ его литературной дѣятельности! Въ его лирѣ бельгійская и фран­
цузская словесность— лѣтопись талантливаго, искренняго и безусловно
своеобразнаго поэта. Открытіе памятника въ Гентѣ, состоявшееся 6-го іюля,
является какъ бы началомъ всенароднаго признанія заслугъ автора «Цар­
ства Молчанія» и «Мертваго Брюгге». Это торжество нашло извѣстный
отзвукъ и за предѣлами Бельгіи. Изъ Россіи была отправлена къ этому
дню въ Гентъ привѣтственная телеграмма отъ тѣсной группы почитателей
*) Всѣ цитаты изъ Роденбаха—въ пѳреводѣ М. В. Веселовской.

144

„вѣстникъ

ЗНАНІЯ “ .

таланта Роденбаха. Но, помимо этого, въ различны хъ уголкахъ Россіи,
куда проникли, въ подлинник® щ и переводѣ, сочиненія бельгійскаго
писателя, навѣрное, съ чувствомъ нравственнаго удовлетворенія прочтутъ
извѣстіе о гентскомъ торжествѣ, подтвердившемъ звач ен іе независимаго и
самобытпаго поэта, непонятаго и неоцѣненнаго его согражданами.
Юрій Веселовскій.,

Вопросы народнаго образованія и— библіограФіи.
А. А . Киколаевъ.
Деревня сама о себѣ.
#Что думаетъ и говорить деревня о школьномъ и внѣшкольномъ народномъ
зованіи).

обра-

За послѣдніе годы мы были свидѣтелями нѣсколысихъ случаевъ интереснаго
опроса|деревнп по вопросамъ, близко касающимся насущныхъ ея нуждъ въ дѣлѣ народ­
наго образованія. О томъ, какое громадное значеніе имѣетъ подобнаго рода обращеніе
въ самимъ деревенскимъ жителямъ для самого дѣла,—говорить не приходится.
Только путемъ близкаго и постояннаго сопрнкосновенія съ той деревней, которую
мы беремся «благодетельствовать и поучать», мы можемъ достичь того, что наши
предпріятія въ этомъ отношеніи увѣнчаются успѣхомъ и освободятся отъ лишняго
балласта всякого рода предвзятыхъ взглядовъ и часто не оправдываемыхъ жизнью
теорій.
Къ сожалѣнію, всѣ эти интересныя работы напечатаны были въ снедіальпыхъ
органахъ, мало доступныхъ широкой публикѣ. Такъ, сводка отвѣтовъ подписчиковъ
«Вятской Газеты» была помѣщена въ «Трудахъ Императорскаго Вольнаго Эконо­
м и ческая Общества» (№ за 1899 г.), подобные же отвѣты на вопросы журнала
«Хуторянинъ» мы находимъ въ «Трудахъ съѣзда дѣятелей агрономической помощи
мѣстному хозяйству» (10—19 февр. 1901 г.); результаты опроса офеней, зани­
мающихся книжной торговлей въ разносъ и развозъ, нашли себѣ пріютъ на
страиицахъ сВѣстника Владимірекаго Губернскаго Земства» (1900 г. № 22) и,
наконецъ, анкеты, разосланные крестьянамъ Пермскимъ Губернскимъ земствомъ,
были обработаны на странидахъ «Сборника ІІермскаго Земства» (мы здѣсь будемъ
пмѣть дѣло только съ одной главой этой любопытвой работы: 1902 г. № 5—6
названнаго органа). Какъ видите, все такіе органы, которые въ широкую публику
проникаютъ очень слабо *).
*) Вотъ точныя названія статей, которыя мы намѣрены едѣсь реферировать
«Народная школа и значеніе грамотности въ отзывахъ крестьянъ» Д. Бобылева,
«Офенскій промыселъ во Владимирской губерніи въ связи съ вопросомъ о распро­
странена въ населеніи полезныхъ книгъ» (безъ подписи). «Матеріалы къ вопросу
объ изданіи народной газеты» составилъ Н. М. Михайловъ. «Хуторянин г,» и его
читатель. Докладъ Я. К. Имшенецкаго.
Въ послѣдующемъ изложеніи мы будемъ лишь проставлять въ скобкахъ
страницы соотвѣтственныхъ цитатъ. не дѣлая выносокъ въ прпмѣчаніяхъ.
В ѣ с т н и к ъ З н а н ія .

Ю

146

„вѣстникъ

зн анія“

П равда, общая пресса своевременно въ отдѣльныхъ статьяхъ и замѣткахъ
подчеркнула значеніе нѣкоторыхъ изъ этихъ работъ (намъ, по крайней мѣрѣ, помнятся
соотвѣтственныя статьи о «Вятской Газетѣ» и объ офеняхъ Владимірской губерніп),
но общаго обзора этихъ работъ, насколько мы знаемъ, сдѣлано не было, и мы
думаемъ здѣсь пополнить этотъ довольно существенвый лробѣлъ.
Но сначала нѣсколько словъ, такъ сказать, объ удѣльномъ вѣсъ тѣхъ общественныхъ явленій, о которыхъ мы собпраемся говорить.
Для характеристики «Вятской Газеты» мы лучше всего приведемъ заключеніе
Коммиссіи, избранной Вольнымъ Экономическимъ Обществомъ по вопросу о преми­
рованы Вятскаго Губернскаго Земства заизданіе вышеупомянутая народнаго органа.
П редлагая Вольному Экономическому Обществу присудить Вятскому Губернскому
Земству высшую награду, которой располагаете
данное общиство,—большую
золотую медаль, Коммиссія писала слѣдующее *).
«Вятское Губернское Земство съ 31-го марта 1894 г. предприняло цзданіе
«Вятской Газеты» первоначально лишь съ дѣлью содѣйствовать распространенно
сельско-хозяйственныхъ знаній среди крестьянъ Вятской губерніи и способствовать
обмѣну мнѣній между лицами и учреждевіями, вѣдающими дѣло
улучшенія
сельскаго хозяйства, для чего ассигновало на первый годъ 2000 руб. н постановило
безплатно разсылать газету, въ количествѣ до 5000 экземпляровъ, всѣмъ дѣятелямъ,
прикосновеннымъ къ крестьянскому хозяйству, въ начальный школы и сезьскія
общества.
«Не имѣя передъ собой подобныхъ опытовъ и образцовъ, Вятское земство
съ успѣхомъ повело это дѣло и, въ теченіе 5 лѣтъ (писалось въ 1899 г.) пзданія
газеты, прилагало всѣ старанія къ постепенному расширенію и улучшенію изданія...
Въ 1895 г. въ программу включены вопросы земекаго ходатайства; въ 1897 г.—
отдѣлъ литературно-историческій; предположенное же на 1898 г. да.чьнѣйшее
расшпреніе программы, которое приравняло бы «Вятскую Газету» къ обыноквенному общелитературному органу, за исішоченіемъ лишь политическаго огдЬла,
не могло состояться по причинамъ, не зависѣвшимъ отъ воли зем ства.. «Вятская
Газета» пріобрѣла весьма обширную, сочувствующую ей и довѣрчиво къ ней
относящуюся аудиторію; газета эта нынѣ читается десятками тысячъ грамотныхъ
седьскихъ жителей Вятской губерніи; она самымъ дѣйствительнымъ и весьма
успѣшнымъ образомъ содѣйствуетъ распространенно въ массѣ просвѣщенія вообще,
расш иряетъ кругозоръ читателей и вносить въ оборотъ народной жизнп массу
благотворныхъ понятій и взглядовъ, которые пнымъ путемъ не могли бы туда
проникнуть».
Приведенныхъ нами питать изъ постановленія, сдѣланнаго Коммиссіей,
состоящей изъ лицъ, весьма компетентныхъ въ дѣлѣ народнаго образованія, доста­
точно, полагаемъ, для того, чтобы признать «Вятскую Газету» явленіемъ выдающимся.
Еженедѣльная газета «Хугорянинъ»—дѣтпще Полтавскаго Общества Сель­
скаго Хозяйства. Издается она также съ 1896 г., и задача ея, по словамъ докладчика
на Съѣздѣ дѣятелей агрономической помощи, г. Имшенецкаго, заключается въ томъ,
чтобы, примѣнительно къ потребностямь сельскихъ хозяевъ Полтавской и сосѣднихъ
съ нею губерній, распространять въ общедоступной формѣ сельскохозяйственный
знанія, знакомить населеніе съ дѣятечьностыо земства и вообще съ тѣми обще­
ственно-экономическими условіями, въ зависимости отъ которыхъ складывается жизнь
и дѣятельность мѣстнаго сельскаго хозяина». «Понятно»,— продолжаете докладчикъ—
что такого рода издаяіе, во-первыхъ, какъ мѣстное, во-вторыхъ, какъ спеціадьное,
не могло разсчитывать исключительно, такъ сказать, на готоваго читателя; наши
хутора и села предъявляюсь пока на книги п періодпческія изданія весьма скромный
спросъ, н «Хуторянину» для того, чтобы пріобрѣсти число подписчиковъ п чи­
*) Въ Коммиссію вошли Н. Г. Кулябко-Корецкій,
ІІокровскій, Г. А. Фальборкъ и В. И. Чарнолускій.

А. П. Мертваго,

В. Н.

ВОПРОСЫ

НАРОДНАГО

0БРА30ВАНІЯ.

147

тателей, если и не окупающее, 'то, по крайней мѣрѣ оправдывающее его существованіе, необходим^ было найти для себя среди мѣстнаго населенія новыхъ чита­
телей. Почва для этого, какъ оказалось, была въ значительной мѣрѣ подготовлена
дѣятельностью земства по распространен™ образованія среди сельскаго населенія.
и «Хуторянинъ» поэтому могъ сравнительно скоро пріобрѣсти довольно значи­
тельный кругъ читателей въ такихъ слояхъ мѣстнаго населенія, куда періодическія
нзданія вообще весьма рѣдко проникаютъ».
Такимъ образомъ, «Хуторянннъ? представляетъ собою предпріятіе, аналогпчиое «Вятской Газетѣ—опытъ журнала для самыхъ незатронутыхъ еще слоевъ
читателя.
Теперь перейдемъ къ изслѣдованію офенскаго промысла, предпринятому,
Владимірскимъ губернскимъ земствомъ. Почему на изслѣдованіи этого промысла
остановилось указанное земство, будетъ совершенно понятно, если мы припомнимъ,
что ефенскій промыселъ представляетъ собою одинъ изъ исконныхъ и старинныхъ
промысловъ Владимирской губерніп. Въ большей или меньшей степени онъ
распространевъ во всѣхъ уѣздахъ данной губерніи. О Вязниковскомъ уѣздѣ. напр,
одинъ корреспондентъ пишеть: «почти 3/4 населенія занимаются въ нашихъ
деревняхъ офенствомъ. Дома остается старый да малый и вышедшій изъ довѣрія
дакой-нибудь бобыль».
Книги у офеней являются однимъ изъ видовъ товара, которымъ торгуютъ
эти пронырливые и изворотливые «володимірцы». Но, тѣмъ не мѣнѣе, подобная
книжная торговля является крупнымъ фактомъ нашей народной жизни. «Вопросъ
о распространены книгъ путемъ продажи ихъ», говорить авторъ упомянутой нами
«татьп, «занимаетъ особое и притомь вполнѣ опредѣленное мѣсто въ системѣ
внѣшкольнаго образованія. Книжная торговля можетъ датъ и даетъ населенію то,
чего не можетъ дать ни школьная, ни народная библіотека-читальня, ни народныя
чтенія, обставленный извѣстными условіями при выборѣ матеріаловъ для чтснія, и
ограниченный матеріальными средствами въ ихъ пополненіи и развитіи. Между
тѣмъ правильно организованная книжная торговля требуетъ не жертвъ, а лишь
оборотныхъ средствъ.... Народныя чтенія, народныя библіотеки-читальни, книжная
торговля суть послѣдовательныя ступени въ одной и той же системѣ, захватывающія
все болѣе и болѣе широкіе круги населенія и ведущія къ одной и той же цѣли—къ
продолженію и закрѣпленію школьнаго образованія. Начальная школа совершение
не имѣеть возможности дать населенію тѣхъ знаній, какія необходимы въ настоящео
время крестьянину... Пріобрѣтя грамотность въ начальной школѣ, узнавъ о существованіи интересныхъ и полезныхъ книгъ въ народной биоліотекѣ и аудиторіи,
населеніе съ готовностью само начинаетъ жертвовать свои собственный деньги
на пріобрѣтеніе книгъ, и если жѳртвуетъ нерѣдко въ настоящее время рубли
на покупку книжекъ дрянныхъ, то съ тѣмъ большею готовностью и пользой будетъ
Я5ертвовать ихъ на книги действительно хорошія, которыя находятъ въ его средѣ
очень быстро должную оцѣнку. Съ другой стороны замѣчены факты, доказывающіе
несомнѣнно благотворное вліяніе книжной торговли на отношеніе крестьянъ къ
школѣ и трамотѣ. Книжный торговецъ, желающій сбыть свой товаръ, нерѣдко го­
раздо больше заинтересовываетъ читателя книгой, даже дрянной, чѣмъ библіотекарь
заинтерисовываетъ его книгой хорошей. А заинтересовавшись дурной книжкой,
читатель входитъ во вкусъ, начинаетъ переходить отъ книги къ книгѣ и, при
благопріятныхъ условіяхъ добыванія книгъ, неизбѣжно переходить къ хорошим ь
тѣмъ самымъ, которыя незадолго до того онъ отказывался брать изъ народной
читальни или школьной библіотеки. Кромѣ того, книжная торговля пускаетъ въ
среду грамотиаго населенія неизмѣримо большее количество книгъ, чѣмъ пускаютъ
ихъ библіотеки й читальни» (стр. 12—13).
Мы видимъ отсюда, какую поистинѣ огромную роль играетъ книжная
торговля въ разносъ въ дѣлѣ народнаго образованія.
Намъ остается сказать объ нзслѣдованіи Пермскаго Земства, но оно касается

148

„ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІЯ “ .

земской народной школы. Этимъ все сказано. Земская школа настолько почтенно©
учрежденіе, что никакихъ разсужденій о значеніи ея конечно не требуется.
II.

Итакъ, мы имѣемъ передъ собой четыре работы, которыя, какъ мы говорили,,
представляютъ сводку мнѣній деревни. Но, дѣйствительно ли это гласъ народа, голосъ деревни? Цифры не оставляютъ въ этомъ отношеніи ни малѣйшихъ сомнѣній.
Въ докладѣ г. Михайлова о «Вятской Газѳтѣ» разработано было почти
1200 отвѣтовъ. Йъ нихъ 90% отвѣтовъ приходится на отвѣты исключительно
крестьянъ-земледѣльцевъ или заводскихъ рабочихъ, т. е. дѣйствительно читателя изъ
народа. «Доказательствомъ подлинности отвѣтовъ отъ к р есть ян « , говорить г. Ми­
хай лову «можетъ служить и самый внѣшній видъ большинства отвѣтовъ, совсѣмъ не
считающихся съ правилами грамматики, совершенно далекихъ отъ идеала каллиграфіи и доходящихъ иногда даже до полной неразборчивости рукописи; нѣкоторые
отвѣты выписаны печатными буквами, русскими, а иногда славянскими, что
можетъ быть разсматриваемо, [какъ результаты рецидива безграмотности или,
наоборотъ, какъ дѣло рукъ самоучки. Везспорно, нельзя отрицать, что отвѣчающіе
въ болынинствѣ случаевъ представляють изъ себя наиболѣе интеллигентный слой
крестьянства, но въ то же время мы имѣемъ положительныя указанія нѣкоторыхъ
изъ нихъ, что они отвѣчаютъ не за себя только, а и за все свое общество, по
его порученію». (стр. 37).
По сословіямъ корреспонденты «Хуторянина» распредѣлились слѣдующимъ
образомъ.
Лицъ сельскихъ с о с л о в ій .............................
63,5%
Дворяне и р а зн о ч и н ц ы ......................................
18,7%
Купцы м ѣ щ а н е ...............................................
4 ,3%
Д у х о в н ы е.................................................................
8,о%
Сельскіе учителя безъ обозначенія зв.анія
2,e%
Учрежденія................................................................
0,9%
Званіе не у к а з а н о ..........................................
2,0%
100%
Громадное большинство (78, z% ) корреспондентовъ занимается земледѣліемът
«Распредѣленіе корреспондентовъ на группы», сообщаетъ намъ г. Имшенецкій,
«въ общемъ приблизительно совпадаетъ съ распредѣленіемъ на тѣ же группы всѣхъ
подписчиковъ и указываетъ, что въ отвѣтахъ мы будемъ имѣть дѣло съ мнѣніями
главнымъ образомъ крестьянской интеллигенціи и вообще представителей мелкаго
зѳмледѣлія» (стр. 2).
Работа Владимірскаго губернскаго земства была составлена на основаніи
69 отвѣтовъ. «Главный интересъ полученныхъ отвѣтовъ», замѣчаетъ авторъ (стр. 13),
«заключается въ томъ, что большинство ихъ получено непосредственно отъ самихъ
крестьянъ, занимавшихся и занимающихся до сего времени офенскимъ промысломъ.
По званію лицъ, написавшихъ отвѣты, эти послѣдніе распредѣляются такъ.
Отъ к р е с ть ян ъ ............................................... . . . . 28
» с в я щ е н н и к о в ъ .................................................. 22
» учителей ............................................................
6
» волостныхъ п и с а р е й ...............................................8
» землевладѣльцевъ..............................................
4
Наконецъ, работа Пермскаго Земства составлена на основаніп нѣсколькихъ
сотенъ отвѣтовъ. полученныхъ главнымъ образомъ отъ крестьянъ (къ сожалѣнію,
точныхъ данныхъ у насъ подъ руками не оказалось).
Такимъ образомъ мы видимъ, что очеркъ избранныхъ нами работъ даетъ
намъ рѣдкую возможность прислушаться къ голосу самой деревни въ такомъ
важномъ вопросѣ, какъ народное образованіе.

ВОПРОСЫ

НАРОДНАГО

ОБРАЗОВАНІЯ.

149

III.
Свой обзоръ мы начнемъ съ народной школы, какъ прѳдпріятія наиболѣе
расп ространенная и популярнаго. Возьмемъ поэтому указ анный нами выше
«Сборникъ П ермскаго Земства» (№ 5—6 за 1901 г.;.
«Полученные нами отрывки деревенскихъ корреспондентовъ, близкихъ наблю­
дателей народной жизни», пишетъ г. Бобылевъ: «можно раздѣлить на двѣ группы:
къ меньшей группѣ будутъ принадлежать сообщенія о томъ, что населеніе къ
школѣ относится «безъ всякого интереса», «равнодушно», не понимаѳтъ ея значенія
и т. д.—во вторую же группу войдетъ масса отзывовъ противоположная содержанія».
Равнодушное или даже иной разъ враждебное отношеніе къ школѣ объяс­
няется, конечно, тѣш>, что, несмотря на усиленное попеченіе земсвихъ учрежденій
о нуждахъ народнаго просвѣщенія, число школъ далеко еще не соотвѣтствуетъ дѣйствительной въ нихъ потребности паселенія. Какъ на большей части территоріи
нашей родины, такъ и въ Пермской губерніи не мало угловъ, гдѣ нѣтъ еовсѣмъ
школы, или школа (часто упрощеннаго типа) открыта совсѣмъ недавно. Невѣжествомъ мѣстныхъ жителей корреспонденты и объясняютъ отрицательное ихъ отношеніе къ гпколѣ. Таковы, напр., отвѣты: «интересующихся школьнымъ обученіемъ
нѣтъ; чему бы ни учили, родители на это не обращаюсь вниманія по своему
невѣжеству и безграмотности», «мужики совершеннно не понимаютъ ш кольная
положенія, потому что грамотныхъ почти вовсе пѣтъ», «населеніе по большей
части неграмотно само» и т. д. Нѣкоторые изъ корреспондентовъ однако пред­
сказываюсь, что съ ростомъ грамотныхъ все больше и больше будетъ вербоваться
сторонниковъ школы: «значеніе школы поднимется въ глазахъ населенія, и интересъ
къ ней пробудится только тогда, «когда возмужаетъ второй слой грамотныхъ», и
когда «возьметъ силу тотъ наростъ, который уже осѣнилъ благодатный лучъ ден­
ницы и будетъ имѣть своихъ дѣтей-школьниковъ; отъ нынѣшней же постановки
ш кольная дѣла ожидать лучш ая пока нечего».
Но большинство отвѣтовъ, какъ мы уже говорили, горячо высказывается за
школу. «Наши жители приносясь сердечную благодарность за то, что открыли
земскія школы и учась дѣтей грамотѣ», «у насъ крестьяне очень интересуются
этимъ дѣломъ въ ученьи», «школьнымъ ученьемъ интересуются почти всѣ», нѣкоторые крестьяне ходясь въ школу во время занятій слушать, чему учатъ», скъ
школѣ населеніе относится весьма внимательно, многіе приходясь въ училище
и присутствуютъ на урокахъ», «училищемъ довольны, иногда въ воскресеные дни
заходимъ въ школу и восхищаемся всѣми учебными принадлежностями», «заста­
вляюсь иногда дѣтей по приходѣ изъ школы читать и писать»—такъ пишусь изъ
разныхъ угловъ Пермской губерніи.
Какіе запросы наше крестьянство предъявляете въ народной школѣ, лучше
всего видно изъ отзывовъ корреспондентовъ о достоинствахъ или недостаткахъ
этой школы.
Н аселеніе постановкой ш кольная
дѣла довольно378 отзывовъ 78,в%
»
»
»
» недовольно 69
»
14,3%
Къшколѣотносятся безразлично
34
»
7п°/0
Всего
481
100
«Цыфры эти», замѣчаеіъ г. Бобылевъ какъ будто говорятъ, что подавляющее
большинство отзывовъ о постановкѣ дѣла въ народной школѣ вполнѣ для нея
благопріятно и что поэтому народная школа должна быть признана отвѣчающей
потребностямъ народа. Но подробный анализъ сообщеній корреспондентовъ нѣсколько измѣняетъ эти, кажущіеся непреложными, выводы».
Правда, среди отзывовъ встрѣчаются прямо-таки восторженные: «благодарятъ Бога и хвалятъ правительство», «весьма довольно, что обучаюсь дѣтей
хорошо», «населеніѳ довольно, что видитъ скорые успѣхи дѣтей», «жители раду­
ются этому школьному ученью. Да еще бы теперь и не ходить въ школу: все

150

« в -ѣ с т н и к ъ

ЗНАНІЯ

тутъ готовое, только приходи», «если бы школа намъ не нравилась, не отдавали бы
дѣтей своихъ», «школа даетъ крестьянамъ гораздо больше, чѣмъ желаютъ и поэтому
они остаются вполнѣ довольными и т. д.».
Но, тѣмъ не менѣе, кое-гдѣ въ населеніи проглядываетъ и критическое отношеніе къ программѣ обученія въ школѣ. ^Такіе отзывы, по мнѣнію г. Бобылева,
несомнѣнно имѣютъ большую цѣнность, такъ какъ основаны н а непосредственномъ
наблюденіи надъ бывшими питомцами народной школы—это съ одной стороны, а
еъ другой—потому, что указываютъ, до нѣкоторой степени, путь, по которому должноидти развитіе дѣла народнаго образованія, приспособленія его къ запросамъ жпзни.
Довольно уже сознано, что программа народной школы нуждается въ коренномъ
пересмотрѣ, такъ какъ сельская жизнь за три послѣднія десятилѣтія вышла изъ
отведенныхъ ей тѣсныхъ рамокъ.
M h не будемъ останавливаться на тѣхъ отзывахъ, которые, осуждая совре­
менную школу, не приводятъ никакихъ мотивовъ. Большой интересъ, само собою
понятно, представляетъ мотивированное недовольство.
Одною изъ причинъ недовольства современной школой, какъ и слѣдовало
ожидать, является рецидивизмъ безграмотности. «Крестьяне жалуются, что нѣкоторые изъ учившихся скоро забываютъ грамоту», «ученики по выходѣ изъ училища
грамоту скоро забываютъ», «какъ кончатъ курсъ, то все забываютъ и ничего не
знаюта». Токого рода сообщенія имѣются изъ совершенно различныхъ уѣздовъ
и волостей. Рецидивизмъ безграмотности, слѣдовательно,—явленіе распространенное,
и народъ, какъ видимъ, сумѣлъ понять одинъ изъ важнѣйшихъ недостатковъ совремеанаго положенія народнаго образованія, — недостатокъ, который давно уже
замѣченъ интеллигентной Россіей и борьба съ которымъ начата въ разнообразныхъ
уголкахъ нашей родины.
Особенно желчные отзывы получаются въ тѣхъ случаяхъ, когда деревенскій
обиходъ предъявляетъ къ грамотному извѣстныя требованія, и онъ оказывается
далеко ниже этихъ требованій. «A тѣмъ недовольны, пшнетъ корреспонденте, что
выйдете изъ школы, кончить трехзимній курсъ, получите свидѣтельство, а напи­
сать даже на скотину расписку не можетъ», или вотъ еще: «здѣсь (въ Чердынсвомъ
уѣздѣ) сплошь да рядомъ ученикъ, проучившійся въ щколѣ 3 —4 года и окончившій
полный курсъ, кое-какъ можетъ написать только свое имя и фамилію и по складамъ,
прочитать печатное по-русски; рукописное прочитаеть рѣдкій и то изъ половины
да и то слова переврете. Поэтому населеніе находить, что въ школѣ недостаточно
обучаютъ письму, чтенію рукописнаго и по*славянски. Старики высказываютъ недо­
вольство на нынѣшнее обученіе въ школѣ словами: «чему васъ тамъ и учатъ?
ходите въ школу три-четыре зимы, а кое-какъ читаете однѣ только сказки».
Г. Бобылевъ склоненъ эти и подобные имъ упреки отнести за счета «недо
учекъ» по;, преимуществу. «Извѣстно, говорите онъ (стр. 8), что значительный % ежѳгодно постуиающихъ въ народную школу дѣтей выбываете по тѣмъ или по другимъ
причинамъ, въ первый или во второй же годъ ученья. П ри непродолжительности
учебнаго года и при частыхъ пропускахъ уроковъ, понятно, что изъ такихъ школьниковъ выходяте плохіе грамотеи и съ большею вѣроятностью можно сказать, чтона долю именно этихъ-то недоучета падаютъ упреки нашихъ корреспондентовъ».
Мы со своей стороны полагаемъ, что авторъ здѣсь проглядѣлъ одну весьма
существенную сторону въ постановкѣ народнаго образованія—подчинение программы
школы вѣяніямъ, чуждымъ ей по существу. Только что приведенные жалобы
пермскихъ крестьянъ напомнили намъ одну сценку у Г. И. Успенскаго, который
тамъ же даетъ и образное объясненіе этому явленію *).
•-Наконецъ Аксинья Марковна очнулась и произнесла:
— Тоже билеты даютъ, а кто ихъ тамъ разберете, прости Господи.
*) T. II. «Изъ деревенскаго дневника».

ВО П Р О С Ы

НАРОДНАГО

ОБРАЗОВАНЫ.

151

— Ты бы писарю дала почитать-то.
— Да читали ужъ... Хоть читай, хоть нѣгь, ишь онъ... ровно цѣпная собака!
— То-то читали. Кто читалъ-то?
— Да Ѳедюшка Корзухинъ читалъ...
— Н аш ла кому! Что мальчикъ знаетъ?
— Вѣдь нсбось учутъ ихъ. Шутъ ихъ знаетъ, чему ихъ тамъ учутъ-то?
— На-шла!.. Вотъ тебѣ и начиталъ на шею.
«Долго бабы тараторили о своихъ бѣдахъ, наконецъ, ушли. Меня заинтересовалъ Ѳедюшка Корзухинъ, котораго я зналъ. Это мальчикъ лѣгь 13-ти и, какъ
мнѣ казалось, умный, грамотный. Отецъ его хвалился даже, что «хотя самъ отъ
безграмотства пропадаю, ну, только ужъ сынишку произведу». И вотъ такой-то
Ѳедюшка повергъ бабу въ большое горе именно своей безграмотностью.
При первой же встрѣчѣ я спросилъ его:
— Это ты, что-ль, Аксиньѣ билетъ-то Марьинъ читалъ?
— Мы.
— Ты что тамъ прочиталъ-то?
— Что писано.
— Нѣтъ не то, что писано.
«Я разсказалъ ему всю исторію. Оказалось, впрочемъ* что и отецъ, и Ак­
синья намылили ему голову.
— Какъ же это ты?
— Я читалъ... все.
— К акъ же ты не понялъ, что написано? Развѣ тамъ много напечатано?
— Нѣ... немного.
— И ты не понялъ?
— Нѣ...
— Долго ли ты учился?
— Три зимы.
— Плохо, братъ.
«Мы разстались.
«Подъ впечатлѣніемъ этого разговора иду къ учителю, съ которымъ я былъ
уже давно знакомъ.
=г

*

*

«А вотъ ваш ъ одинъ ученикъ какую штуку отмочилъ... И разсказалъ емУ
исторію о Ѳедюшкѣ, который, учась три года, не могъ понять прочитаннаго.
— Э, батюшка,—добродушно проговорилъ учитель,—хотите вы отъ нихъ! По­
дите-ка, обломайте ихъ, чтобы они понимали-то... И-и!.. Всѣхъ дураковъ не пере­
учишь. Слава Б огу, что хоть на экзаменахъ-то не срамятъ! (Курсивъ нашъ). И
этого-то подите-ка добейтесь отъ нихъ... Провалнтъ разъ другой и остался безъ хлѣба!
(Курсивъ нашъ)... Хоть на экзаменахъ-то выручаютъ,— и то спасибо, а вы тамъ!
Посмотрите-ко, какъ поѣдутъ къ намъ изъ города надзиратели да смотрители, да
попечители, да начнутъ загваждивать разные вопросы, одинъ хитрѣе другого: такъ
тутъ только держись «за грядки», точно на перекладяыхъ мчать... «Что такое
Св. Духъ?»— «Почему заутреня раньше обѣднн?», т. е. не приведи Богъ! Что такое
Св. Духъ! Позвольте узнать, что такое? Скажи: третье лицо Святыя Троицы—-это
нмъ мало! Надо и имъ чѣмъ-нибудь отличиться—недаромъ они. ревизоры. Озадачить
нашего брата для иит первое удоволъствге... B y и налажшаемъ ребятъ па втакіе
фокусы-»... (Курсивъ нашъ).
Несомнѣнно, что необходимость подлаживаться къ такимъ фокусамъ крайне
понижаетъ продуктивность работы школы. Но защита тутъ одна—подчинить школу
большему общественному контролю и дать учителю возможность корпоративной за­
щиты противъ вліяній, не имѣющихъ за собой никакихъ педагогическихъ основаній.

152

« В-ЬСТН ИКЪ

ЗНАНІЯ».

Но вернемся къ г. Бобылеву и его статьѣ. Мы видѣли, что народъ еумѣлъ под­
метить весьма существенный пробѣлъ въ постановкѣ нашего народнаго образованіярецидивизмъ безграмотности. Но недостатокъ этотъ является слишкомъ нагляднылъ
и даже бьющимъ въ глаза. Интереснѣе—тотъ фактъ, что отъ народа не ускользнулъ
другой недостатокъ программъ—это увлеченіе «грамматизмомъ»—вопросъ объ излишнемъ преподованіи грамматическихъ правилъ въ ущербъ сознательному чтенію,
вопросъ, который не разъ поднимался уже и въ педагогической литературѣ. Вотъ
для примѣра соотвѣтствующіе отзывы корреспондентовъ: «необходимо отмѣнить
грамматику, особенно поставку буквы ѣ и разборъ рѣчи, такъ какъ за ними про­
ходить много времени, a дѣтскіѳ мозги не могутъ сразу все сработать. Крестьянекія
дѣти проходятъ только одно первоначальное обученіе, тѣмъ и конецъ. Съ выходомъ
же изъ школы ученикъ оставляетъ на норогѣ разъ навсегда всю русскую грамма*
тику и больше за ней не гоняется, несмотря на то, что лучшее время ушло на
изученіе ея»... «въ школѣ учатъ многому излишнему, а именно: изученіе грамматики
въ особенности изъ области орфографіи—ѣ, і. Много разъ предлагали мнѣ вопросъ,
на что ихъ (правила правописанія)»?... «находятъ, что въ школѣ учатъ излишнему...
изъ русскаго языка правописанія и сиктаксисъ»... «находятъ излишнимъ по грам­
м ати к : части рѣчи, склоненія и спряженія, разборъ предложеній, письмо сочиненій:
говорятъ «учатъ много, мучать много, а выйдетъ изъ школы—расписки не можетъ
написать».
То же самое и по отношенію къ ариѳметикѣ высказывается пожеланіе прибли­
зить ея преподаваніе къ нуждамъ деревни. «Нзлишнимъ находятъ, пишетъ одинъ
корреспондентъ изъ Шадринскаго уѣзда, также рѣшеніе замысловатыхъ задачъ, го­
воря, что надо учить практическимъ вычисленіямъ, а то, что толку, что научатся
рѣшать задачи, а придется сосчитать, сколько надо отдать за выжатую полосу та­
кой-то длины и ширины—и не знаютъ» и т. д.
Въ тѣхъ же самыхъ корреспонденціяхъ затронуть часто очень бѣгло дѣлый
рядъ другихъ вопроеовъ, имѣющихъ для жизни школы болѣе или менѣе крупное
значеніе. Такъ подняты вопросы о совмѣстномъ обученіи мальчиковъ и дѣвочекъ, о подготовкѣ учителя, о нреимуществахъ мужского и женскаго труда въ школьномъ дѣлѣ, о рисованіи и пѣніи, о наглядномъ обученіи и т. д. Все это показываетъ, что деревня сильно интересуется народной школой, и народная мысль интен­
сивно работаетъ въ этомъ направленіи. Мы не будемъ, однако, останавливаться надъ
перечисленными отдѣльными вопросами, мы займемся еще лишь одной группой
отвѣтовъ, которымъ г. Бобылевъ, по нашему мнѣнію, придалъ не вполнѣ вѣрное
свѣщеніе, хотя, или лучше сказа ть, именно потому, что стоялъ на общѳраспростраенной точкѣ зрѣнія. Это именно вопросъ о «строгости» въ школѣ. Мы отнюдь
здѣсь не имѣемъ въ виду собственно дисциплины, какъ это довольно наглядно выразилъ одинъ изъ корреспондентовъ: «очень слабо ведутъ ученаковъ, ничѣмъ ихъ
не устращаютъ, на колѣнки въ уголъ и на ноги не ставятъ, а только оставляютъ
въ перемѣну безъ ѣды, а этого мало». Мы думаемъ, что далеко не всегда является
такимъ содержаніе формулы: «желаютъ, чтобы было строгое обученіе», «крестьяне
отзываются объ одномъ нѳдостаткѣ въ школѣ—что нѣтъ строгости» и т. д. Намъ
думается, что многіе изъ подобныхъ заявленій слѣдовало бы поставить въ одинъ
рядъ съ другими мнѣніями корреспондентовъ, отнесенными г. Бобылевымъ въ другую
группу. Такъ «нѣкоторые говорятъ, что въ школѣ учатъ излишнему, то про осу, то
пр:о свинью, то про собаку», «находятъ излишвимъ ученье сказки о купцѣ Остолопѣ
и работникѣ Балдѣ, а также и прочія сказочныя сочиненія», «въ школѣ учатъ одни
присказульки, а доброму ничему не учатъ».
Мы напомнимъ въ этомъ отношеніи взгляды того же Г, И. Успѣнскаго, этого
удивительно вздумчиваго наблюдателя народной жизни, и убѣдимся тогда, что
многимъ явленіямъ этого порядка придется придать совершенно иное значеніе, что
объясневіе этихъ явленій невѣжествомъ и жестокостью народной массы—объяснение
поверхностное и несправедливое по отношенію къ народу.

ВО П РО С Ы

НАРОДНАГО

О Б Р А ЗО В А Н ІЯ .

153

...«Перейдя къ разговорамъ о школѣ», пишетъ Г. И. *): „о школѣ, объ учи
лищѣ, вы непремѣнно услышите два постоянно слышащіяся мнѣнія“, „что ничему
не учатъ“ и «что нѣтъ строгости»! Съ немужицкой точки зрѣнія оба эти мнѣнія оди­
наково несправедливы: во-первыхъ, потому, что учатъ гораздо большему, чѣмъ учили
въ старину по псалтырю; а во-вторыхъ, роптать на недостатокъ строгости въ училищѣ въ то время, когда рука родителя не задумается дополнить по этой части дома
то, что, по его мнѣнію, не сумѣла сдѣлать школа, оказывается дѣломъ рѣшительно
неосновательнымъ... Факты подобнаго рода весьма часты, и съ перваго взгляда ка­
жется. что не представляютъ собой ничего другого, кпомѣ доказательства глубокаго
невѣжества и косности; на самомъ же дѣлѣ выражевія: «ничему не учатъ» и «нѣтъ
строгости» имѣютъ, если только дать себѣ трудъ добиться ихъ подлиннаго смысла,
какъ разъ обратное значеніе, т. е. совершенно опредѣленно указываютъ высоту народныхъ требованій по отношенію къ наукѣ—высоту, которой школа не удовлетво­
ряетъ. Съ этой точки зрѣнія: «ничему не учатъ» и «строгости мало» получаюгь иной
смыслъ, а слово «строгость» перестаетъ значитъ то же, что «за волосы» или
«ложись»...
Итакъ, мы видимъ, что поиски за «строгостью», недовольство предлагаемой
въ школѣ наукой имѣютъ въ современной деревнѣ глубокіе корни и общественные,
д психологическіе. Й пермская деревня, выдвигая снова вопросъ о «строгости»,
быть-можетъ, снова наноминаетъ о той важной задачѣ, которую такъ ясно понялъ,
сформулировалъ и поставилъ Г. И. и до рѣшенія которой такъ далека и современная
жизнь, и современная народная школа.
Таково отношеніе нашего крестьянства вообще къ школѣ (полагая, что въ
этомъ отношеніи пермское крестьянство немногимъ отличается отъ крестьянства
другихъ губерній). Теперь перейдѳмъ къ внѣшкольному образованію народа, поскольку
оно затрогивается указанными выше монографіями.
IV. '
Прежде всего мы, конечно, остановимся на вопросѣ, насколько обширную
кліентуру могутъ завоевать такія предпріятія, какъ «ВятскаяГазета» и «Хуторянинъ»
Подсчетъ г. Михайлова даетъ намъ слѣдующія цифры:
Читаютъ каждый номеръ газеты
менѣе 10 человѣкъ.
. .
Отъ 10 до 50
»
. . .
» 50 » 100
»
. . .
Свыше 100
»
. . .

210 отв. или 54,в°/0
160 »
» 41,7%
8 »
»
2,і %
6 »
»
1,„о/0

«Принимая, что наибольшее количество иечитающихъ газеты, зависящее стъ
всевозможныхъ условій (и безграмотности, и неисправности полученія и пр.), со­
ставляешь не больше 2% общего числа экземпляровъ, получимъ, что газета читается
въ 4900 эк. (это было въ 1899 г.).
«Вычисляя на это число экземпляровъ число читателей по найденному нами
отношенію, получимъ, что «Вятскую Газету» читаетъ больше 80 тысячъ человѣкъ!»
Несравненно меньшее число даетъ г. Имшенецвій относительно «Хуторянина».
Да оно и понятно. Полтавское общество сельскаго хозяйства, конечно, го­
раздо больше стѣснено въ своихъ средствахъ, чѣмъ вятское губернское земство,
разсылающее свое изданіе щедрой рукой даромъ. Несомнѣнно, что такимъ путемъ
вятскому земству удается затронуть наиболѣе глубокіе низы народнаго читателя.
Да, наконецъ, и психологически фактъ дарового полученія газеты, конечно, скорѣе
пріучаетъ читателя емотрѣть на газету, какъ на нѣкоторую общественную, а не част*) T. II. «Школа и строгость» стр. 642—643.

ВѢСТНИКЪ

154

ЗНАНІЯ».

ную собственность, что, само собою разумѣется, благодѣтельно
обращеніи газеты въ читательской средѣ.
Цифры г. Имшенецкаго таковы.
I-*'

407

О
О

7 ,і%

О
Э
ю
о
о

Даюгь для чтенія сосѣдямъ ...................................234
»
» одному л и ц у ................................................ 29
»
» служащимъ въ своей экономіи. 13
»
въ сборни, библіотеки и пр. . .
5
Не даютъ . ....................................................126

отражается на

1,1%
31,0%.
100% .

«Изъ первой группы, замѣчаетъ вашъ авторъ, 52 лица сообщили и о числѣ
читателей, берущихъ у нихъ газету; число это колеблется отъ 2 и доходитъ до 30,
всего же указано 261 лицо, такъ что въ среднемъ приходится 5 постороннихъ чи­
тателей на каждаго подписчика, дающаго газету «своимъ сосѣдямъ». Такимъ обра­
зомъ, если мы эти данныя обобщимъ на всѣхъ подписчиковъ «Хуторянина», кото­
рыхъ въ 1899 г. было 2,370, то даже не принимая во вниманіе служашихъ въ
экономіяхъ и читателей, пользующихся газетою въ сборняхъ, библіотекахъ и чайныхъ
мы только по двумъ первымъ групнамъ получимъ около 7 тысячъ читателей «Ху­
торянина» сверхъ подписчиковъ».
Въ общемъ же, вѣроятно, число читателей «Хуторянина» будетъ раза въ
2—3 меньше, чѣмъ у «Вятской Газеты».
Такимъ образомъ мы видимъ, что оба изданія объединяютъ огромное коли­
чество читателей.
Но этого мало. Деревня не только интенсивно читаетъ, но и усиленно
слушаетъ.
Вотъ что говорятъ цифровыя данныя г. Михайлова (стр. 55). «Въ компаніяхъ читаютъ»:
Часто.
Рѣдко.
Не чит.
481 отвѣтѣ
69
101
74%

Ю1/а%

1572°/ о

«Итакъ, нродолжаетъ онъ въ другомъ мѣстѣ (стр. 58), читаютъ газету компаніями часто, собирается человѣкъ по 10, 20, 30 п болѣе. Компаніями собираются
болѣе всего по праздничнымъ днямъ и лѣтомъ на улицѣ, на завалинкахъ около домовъ, или зимой въ семьѣ по вечерамъ; часто—въ библіотекѣ или избѣ библіотекаря.
Весной и осенью читаютъ меньше. Читаютъ компаніями еще на мельницѣ, когда
соберутся, ожидая очереди; въ волостномъ правленіп, въ церковной палаткѣ, въ
лавкѣ, въ часовнѣ, на базарѣ, рабочіе въ рудничныхъ казармахъ, въ сборныхъ
избахъ, въ пожарномъ сараѣ, въ заводской конторѣ, у сборщика податей, въ школѣ,
наконецъ, даже въ кабакѣ... Особенно важно отмѣтить то, что газета читается даже
на сходахъ, гдѣ должны обсуждаться и рѣшаться лишь важные общественные во­
просы. 204 изъ 693 отвѣтовъ указываютъ, что газета читалась на сходахъ».
Почти то же самое находимъ мы и у г. Имшенецкаго. «Кромѣ читателей,
пишетъ онъ (стр. 3), «Хуторянинъ» имѣетъ еще обширную аудиторію слушателей.
Во многихъ семьяхъ грамотные члены семьи читаютъ газету вслухъ, а остальные
слушаютъ; въ нѣкоторыхъ семьяхъ такое чтеніе имѣетъ только случайный харак­
теръ: читаются только особенно интересныя, или асе имѣющія близкое отношеніе
къ текущимъ нуждамъ статьи. Но во многихъ семьяхъ такое чтеніе уже установи­
лось, какъ мвленіе постоянное; нерѣдко даже оно привлокаѳтъ не только членовъ
семьи, но и постороннихъ слушателей, которые по праздникамъ и въ зимніе вечера
приходятъ и просятъ почитать газету. «На домъ къ себѣ не берутъ—пишетъ одинъ
изъ корреспондентовъ—а нѣкоторые приходятъ ко мнѣ и читаютъ; собирается человѣкъ до 10, изъ нихъ 4 не пропускаютъ ни одного номера». О такомъ чтеніи въ

ВО П РО СЫ

НАРОДНАГО 0БРА30ВАН ІЯ.

155

семьяхъ сообідаютъ 85 корреспондентовъ. Еще болѣе, повидимому, распространено
общее чтеніе «Хуторянина» на разнаго рода собраніяхъ, въ волостныхъ правленіяхъ, въ сельскихъ сборняхъ, «на улицѣ», «около лавокъ» и вообще во всѣхъ
случаяхъ, когда собираются взрослые мужчины. «Почти еженедѣльно читаю въ
сборнѣ собирающейся публикѣ», пишетъ одинъ подаисчикъ, сельскій писарь. Всего
о такого рода чтеніяхъ на собраніяхъ сообщаютъ 107 корреспондентовъ».
Картина въ краскахъ сампхъ деревенскихъ жителей получается весьма
внушительная. Книга, замѣтимъ, никогда еще не завоевывала къ себѣ такого мас­
сового вниманія, а потому народная газета, дѣйствительно, является средствомъ
незамѣнимымъ въ дѣлѣ пробужденія народнаго мышленія.
Размѣры статьи не позволяютъ намъ остановиться на сравненіи этихъ двухъ
интересныхъ изслѣдованій о «народной» газетѣ съ такою подробностью, съ какою
это хотѣлось бы сдѣлать. Поэтому мы поневолѣ будемъ кратки. Но, какъ бы тамъ
ни было, нельзя умолчать объ интересномъ наблюденіи относительно нашихъ «ста­
риковъ», сдѣланномъ въ тавихъ двухъ различныхъ губерніяхъ, какъ Вятская и
Полтавская. «Вообще же, пишетъ г. Михайловъ (стр. 39), большинство стариковъ и
пожилыхъ, если не можетъ читать, то съ большой охотой слушаетъ чтеніе молодежи
и даже заставляетъ своихъ дѣтей читать для себя». То же подтверждаешь и г. Имшенецкій (стр. 41, «Всѣ приведенныя данныя даютъ нѣкоторое основаніе заключить,
что распространенное мнѣніе о рутинерствѣ п нерасположеніи стараго поколѣнія
къ нововведеніямъ въ области сельснаго хозяйства и о недовѣріи стариковъ къ
книжнымъ совѣтамъ должно быть признано въ настоящее время, по отношенію къ
мелкому земледѣлію Полтавской губерніи, въ значительной мѣрѣнесправедливымъ».
Эти показанія самой деревни даютъ намъ лишнія основанія надѣяться, что
всякая мѣра, отвѣчающая дѣйствительнымъ запросамъ и интересамъ деревни, прой­
дешь легко и безъ большого сопротивленія со стороны самыхъ различныхъ слоевъ
нашего мѳлкаго земледѣльца. Тѣмъ интереснѣе присмотрѣться къ запросамъ этого
мало еще изученнаго слоя русскаго общества. Мы до извѣстной степени обрисовали
отношенія крестьянства къ школѣ, чего же требуетъ оно отъ газеты?
На этотъ вопросъ, конечно, легче, всего отвѣтить критикой самого населенія
уже существующихъ органовъ. Прежде всего необходимо отмѣтить, что, по отзывамъ
обоихъ изслѣдователей, народъ ищешь органа съ широкой программой и не можетъ
удовлетвориться тѣми урѣзанными программами, которыя навязываются народнымъ
газетамъ.
«Узость программы», пишешь г. Михайловъ (стр. 67), «при мелочно притяза­
тельной цензурѣ дѣлаетъ то, что читатель съ большими запросами презрительно
относится къ газетѣ; даже болѣе того: онъ начинаетъ подозрѣвать ее въ злыхъ намѣреніяхъ скрыть отъ него, что дѣйствительно важно и интересно». «Подписчики»
констатируешь г. Имшенецкій, «ждушь отъ получаемаго ими изданія отвѣтовъ и
отклика не на одни только свои хозяйственный нужды и запросы: духовная жизнь
хуторянъ и предъявляемые ими запросы, конечно, гораздо шире, чѣмъ программа
«Хуторянина». Неудовлетворенность съ этой именно стороны, вызываемая одно­
сторонностью программы изданія, высказывается особенно рѣзко. Многіе подписчики
выражаютъ желаніе, чтобы въ газетѣ помѣщались: разсказы и повѣсти, извЬстія о
«жизни въ отечествѣ», политическія пзвѣстія, чтобы была въ газетѣ судебная и
«происшественная» хроника... помѣщались и иностранныя извѣстія «по направленно
политики» (стр. 23—24).
Нѣкоторымъ, хотя и слабымъ, коррективомъ противъ узости программы
является отдѣлъ вопросовъ и отвѣтовъ, трактующій всегда на темы, поставленныя
текущей жизнью; и мы опять-таки въ подтверждевіе шпроты запросовъ читателя
изъ народа можемъ привести утвержденіе г. Имшенецкаго, что именно этотъ отдѣлъ
(онъ разрѣшенъ «Хуторянину») указанъ, какъ отдѣлъ, особенно привлекающій вниманіе читателя. Подобныя показанія дали 141 корреспонденшь.

ВЪСТНИКЪ

156

З Н А Н І Я ».

Извѣстно, какъ наша жизнь бѣдна всякого рода руководителями по тѣмъ или
другимъ нрактическимъ вопросамъ, и потому немудрено, что читатель ищегь въ
газетѣ хотя бы какой-нибудь эквивалента живой рѣчи интеллигента, близости ко­
тораго съ народомъ наша жизнь ставить часто непреодолимыя препятствия.
Такъ, по числу благопріятныхъ отзывовъ за отдѣломъ отвѣтовъ и вопросовъ
слѣдуетъ въ «Хуторянинѣ» сельско-хозяйственный отдѣлъ. Г-нъ же Михайловъ
отдѣлъ этотъ ставить по числу благопріятныхъ отзывовъ на первое мѣсто. «Вообще
же можно отмѣтить*, говорить онъ, «что въ грамадномъ болыпинствѣ случаевъ къ
газетѣ обращаются за разрѣшеніемъ «насущныхъ», въ буквальномъ смыслѣ, вопро­
совъ: какъ улучшить сельское хозяйство и ремесла, гдѣ какіе урожаи хлѣбовъ, гдѣ
есть заработки или свободныя мѣста для поселеній и т. п.».
. Остальные отдѣлы читателя обоихъ органовъ распредѣляются въ слѣдующемъ
порядкѣ:
«В я тская Газета».

Р е м е с л а ........................
Литер, истор..................
Хоз. жизнь Рос. и губ. .
Извѣстія по губ . . . .
»
по Росе . . .
Земское дѣ ло................
Отзывы о книгахъ. . .
Распор, прав..................
Народ, образов. . . .
Текущія свѣдѣнія . . .
О загранич. жизни. . .
Научныя статьи. . . .

«Хуторянинъ».

271 благ. отз.
»
209
»
»
»
119
»
»
96
»
93
»
»
49
»
»
»
37
»
»
38
»
2>
36
>
»
27
»
»
26
»
»
16

Х р о н и к а........................
Передовыя статьи. . .
Земская хроника . . .
Торговый изв. . . . .
Правит, распор. . . .
Корреспонденція . . .
Дѣятельность с.-х. общ.
Изъ сельокохоз. печати

61 благ, отз
»
52 »
»
51 »
»
31 »
»
24 »
»
»
21
1
15 »
»
12 »

Таковы данныя опроса самого народа о лучшихъ доступныхъ ему и приноровленныхъ къ нему газетахь. Всѣ эти указанія даютъ намъ право сказать вмѣстѣ
съ г. Имшенецкимъ:
«Наши села и хутора (а также, добавимъ, и великорусскія деревни) предъявляютъ въ настоящее время такой спросъ на знанія, съ такой горячностью отзы­
ваются на всякую попытку расширить для нихъ возможность пріобрѣтенія этихъ
знаній, что всякая работа въ этомъ направленіи будетъ встрѣчена деревней съ
признательностью, и трудъ, вкладываемый въ это дѣло, даже при нѣкоторыхъ недостаткахъ и ошибкахъ, будеть потраченъ не напрасно. Нашъ земледѣлецъ созналъ
необходимость для себя знаній, самыхъ разнообразныхъ... онъ понялъ значеніе
образованія, дающаго «новую жизнь, далеко несравненную съ прошлою вевѣжественною», и жадно ищетъ путей къ этой жизни».|

У.
Къ тѣмъ же почти выводамъ приходятъ и изслѣдователи офенскаго промысла.
Книга въ коробъ владимірскаго офени попала сначала случайно, какъ ком­
пактный, удобный, добавочный .товаръ.
«Главнымъ предметомъ торговли большинство офеней считаешь иконную тор­
говлю», разсказываетъ намъ авторъ статьи объ офеняхъ. «Впрочемъ, встрѣчаются и
такіе офени, которые продаютъ галантерейнаго товара больше, чѣмъ иконъ». Кни­
гами торгуютъ даже не всѣ владимірскіе’ офени, но у большинства книга и картина,
по общему отзыву корреспондентовъ, имѣется въ коробѣ, какъ выгодный п необхо­
димый товаръ.

ВО П РО С Ы

НАРОДНАГО

0Б РА30В АН ІЯ .

157

Интересно отмѣтить тоіъ фактъ, что книга въ коробѣ офени за послѣдніе
годы начинаетъ занимать все больше и больше мѣста, тогда какъ продажа другихъ
товаровъ, въ силу весьма сложныхъ экономическихъ и соціальныхъ условій, все
больше и больше падаетъ. «Появившись среди офенскаго товара, какъ нѣчто слу­
чайное, мало нужное и не ходкое», пишетъ нашъ авторъ (стр. 17), «съ теченіемъ
времени книга завоевала и завоевываетъ съ каждьшъ годомъ все болѣе и болѣе
мѣста. «Жнтія святыхъ» лѣтъ 15—20 назадъ были случайнымъ дополненіемъ къ
иконѣ и шли вмѣстѣ съ традидіонными Гуакомъ и Францылемъ Венеціаномъ. Въ
настоящее время большая часть офень не можетъ уже обходиться безъ книжнаго
товара, подчиняясь настоятельному спросу, идущему отъ населенія. До какой степени
чувствуется потребность въ книгѣ, между прочимъ видно изъ того, что книгами
торгуютъ офени, совершенно не умгьющіе чит ат ь. Они удовлетворяют растущей
потребности населенія въ книгѣ, неимѣя возможности удовлетворить своей собствен­
ной, подчиняясь настоятельному спросу книжнаго товара. Тотъ же спросъ иллю­
стрируется ими и съ другой стороны: торгуютъ книгами даже тѣ офени, которые
не имѣютъ возможности получить на это разрѣшеніе отъ губернатора, такъ какъ
таковое выдается лишь торговцамъ грамотнымъ и не бывшимъ подъ судомъ... О тоцгь
же свидѣтельствуютъ сами книготорговцы. Такъ, напр., И. Д. Сытинъ говорить, что
продажа книгъ офеня мъ въ его квижныхъ магазпнахъ постепенно увеличивается.
Нодтверждаютъ тотъ же фактъ А. М. Калмыкова и многіе завѣдующіе земскими
складами».
Что развитіе книжной торговли у офеней происходить за счетъ умственнаго
развитая и грамотности населенія, свидѣтельствуетъ цѣлый рядъ корреспондентовъ
(стр. 18) «торговля книгами развивается, пишетъ крестьянинъ Я. В, Романовъ,
почему грамотность распространяется годъ отъ году постепенно». «Развивается
торговля книгами и картинами, это зависишь отъ стремленія народа къ грамотности»
ипшетъ вол. старшина Малининъ и т. д. t
Но этого мало. Количественной стороной дѣло продажи книги еще не исчер­
пывается. Несомнѣнно и качественная сторона сильно повысилась: именно появляется
спросъ на лучш ую книгу. «Жители начинаютъ быть болѣе развитыми и стали пони­
мать доброкачественность иконъ, картинъ и книгъ». «Покупатели нонѣ стали поразвитѣе, и въ обманъ не особенно вдаются» и т. д.
Затѣмъ важно отмѣтить тотъ фактъ, что книжная торговля даетъ офенямъ
несомнѣнный доходъ, «чѣмъ и объясняется появлоніе офень, торгующихъ однѣми
книгами, безъ другихъ товаровъ. Этимъ же фактомъ объясняется вытѣсненіе другихъ
товаровъ книгами. Офени сами говорятъ о книгахъ, что это товаръ хорошій: сне
мнется и не ломается, и даетъ выгоду» (стр. 35).
Наконецъ, мы укажемъ еще на въ высшей степени любопытный фактъ:
появленіе и въ коробѣ офени, и въ лубочной литературѣ толстыхъ книгъ. Народъ
начинаетъ понемногу тяготиться тѣми листовками, которыя одиѣ и имѣли къ нему
доступъ. Ему хочется чего-нибудь посолиднѣе. И на первый разъ онъ останавли­
вается въ своей оцѣнкѣ на внѣшнемъ признакѣ—на объемѣ книги.
И этотъ ростъ книжной торговли въ разносъ и развозъ происходить, не­
смотря на крайне неблагопріятныя условія для этой торговли. Мѣшаютъ ей и юрпдпческія нормы, регулирующіа торговлю книгами, мѣшаетъ и та кабала, въ которой
у лубочныхъ фирмъ находятся почти всѣ офени и которая заставлястъ ихъ часто
брать завѣдомо негодный хламъ, мѣшаетъ, наконецъ, и отсутствіе общественной
интеллигентной помощи.
Сводя воедино положенія нашего бѣглаго очерка, мы приходимъ къ слѣдующему заключенію. Народъ нашъ проявляетъ все большую и большую жажду знанія.
Умственно онъ выросъ уже настолько, что критически относится къ тѣмъ источникамъ знанія, которые ему открыла исторія. И къ голосу его мы должны прислуши­

158

„В-ЬСТНИКЪ З Н А Н І Я “ .

ваться, если хотимъ продуктивно работать въ области народнаго образованія. Шко­
лу ему нужно такую, въ которой дѣло было бы поставлено и шире, и правдивѣе;
и газету ему дайте такую, которая бы говорила обо всемъ, и книгу, наконецъ, онъ
требуетъ посолвднѣе п посерьезнѣе.
А. Николаевъ.

------

Библіограф ическія замгътки о книгахъ для
народа и для самообразовангя.
Н ародны я и зд ан ія по медицинѣ.
Фирма «T-во Сытина въ Москвѣ» издаетъ «дешевую научно-популярную библи­
отеку для всѣхъ». Въ составь этой библіотеки вошло десять книжекъ по медицинѣ,
написанныхъ однимъ и тѣмъ же лицомъ д-ромъ Фищремоъ:
1) «.Какъ кровь движется по наш ему тѣлуъ. М. 1901 г. Д. 5 к. 2) иЧѣмъи для
чего мы пит аем ся ». М. 1901 г. Ц. 5 к. 3) яЧѣмъ п для чего человѣкъ дышетъ». М.
1901 г. Ц. 5 К. 4) ch a rn u пять ч у в с т в а . М. 1901 г. Д. 5 к. 5) іК акъ дѣйствуютъ
спиртные напит ки на человѣка». М. 1901 г. 6) «Отчего болѣютъ и мрутъ наши
дѣти». М. 1901 г. Ц. 5 к. 7) « Что такое зараза и какъ отъ нея уберечься». М. 1901 г.
Д. 5 к. 8) « Что такое х и р у р г ія п л и какъ лечить людей пожомъ». М. 1901 г. Д. 5 к.
9) чЧ т о такое чахот ка и какъ отъ нея уберегаться ». М. 1901 г. Д. 5 K. 10) *Что
такое сифилисъ и какъ съ нимъ бороться». М. 1901 г. Д. 5 К.
Потребность въ популярныхъ изданіяхъ по разнымъ отраслямъ знанія чувстуется
въ настоящее время очень сильно. Популярно-научная литература несомнѣнно растетъ
по ростъ ея скорѣе количественный. Съ качественной стороны она во многомъ
неудовлетворительна. Виноваты въ этомъ наши популяризаторы.
Задача популяризации -это сдѣлать науку достояніемъ массы, всѣхъ грамот­
ныхъ. Но читатель изъ народа представляетъ чрезвычайное разнообразіе въ смыслѣ
умственнаго развитія и своихъ запросовъ. Для успѣха дѣла нужно подвергнуть
читателя изученію въ психологическомъ и соціологическомъ отношеніп. Важно знать
тотъ запасъ представленій и понятій, съ которымъ оперируетъ читатель. Всякія
новыя иредставленія и понятія въ той степени будутъ усвоены и поняты, въ какой
они по законамъ ассоціацій войдуть въ цѣпь и связь съ прежде бывшими представленіями. Въ силу этого требуется извѣстяая постепенность въ усвоеніи знаній,
и эту постепенность каждый можетъ подмѣтить на исторіи собственнаго умственнаго
развпті я.
Кромѣ того наша интеллигентная рѣчь полна условностей и символовъ въ
сиособахъ своего выраженія; нашъ умственный кругозоръ п формы мышленія безконечно разнятся отъ обиходнаго умственнаго багажа читателя изъ народа, живущаго
въ другихъ условіяхъ и обстановкѣ. Всякую истину можно втолковать читателю изъ
народа, если она будетъ выражена въ привычныхъ для него терминахъ и образахъ.
Нельзя заставлять его сначала изучать нашъ условный языкъ и нашъ способъ мышленія, чтобы наконецъ онъ могъ понять то новое, что мы хотимъ дать въ пипулярныхъ книжкахъ.
Въ русской литературѣ намъ извѣстно немного работъ, въ которыхъ сдѣланы
попытки изученія читателя изъ народа. Это «Этюды о русской читающей публикѣ»
Рубакина, сборникъ Алчевской. «Что читать народу» и двѣтри статьи въ журнаіахъ.
Знанія читателя изъ народа подсказаны его жизненнымъ опытомъ и окру­
жающими его бытовыми условіями. Отсюда главнымъ образомъ черпается и запасъ
его представленій. Мышленіе читателя изъ народа примитивно, олъ не привыкъ къ
отвлеченному мышленію, не можетъ слѣдить за длиннымъ ходомъ разсужденій и
доказательствъ. Чтеніе для него является своего рода работой. Потому, помимо
содержанія, вопросъ о томъ, какъ нашісана популярная книжка, имѣетъ существен­
ное значеніс. Книжка должна бытъ серьезна и обстоятельна, безъ скачковъ мысли,
безъ игриваго тона. Читатель изъ народа недовѣрчивъ: онъ хочетъ самъ до всего
дойти, самолично во всемъ убѣдиться. Ссылка на автеритеты, какъ на одинъ изъ
способовъ доказательства, для нашего читателя не имѣетъ значенія и можетъ вну­
шить недовѣріе.

ВОПРОСЫ

НАРОДНАГО

0Б РА30В АН ІЯ.

159

Книжки, наппсанныя д-ромъ Фишеромъ, неудовлетворительны во всѣхъ отношеніяхъ. По содержанію онѣ распадаются на двѣ группы. Въ нервыхъ четырехъ
книжкахъ разобраны вопросы изъ области нормальной физіологіи, въ остальныхъ
трактуются чисто медицинскія темы. Авторъ разсчитываетъ на деревеяскаго читателя:
но знаетъ онъ его лишь по наслышкѣ.. Манера письма у д-ра Фишера двойная,
онъ то сухъ и оффиціаленъ, придерживается строгой науки и пишетъ популярную
брошюру на лодобіе крдткнго конспекта по какой-либо отрасли медицины. Въ такомъ
родѣ написаны «Что такое зараза», «Наши пять чувствъ», «Что такое хирургія». «О
чахоткѣ». Языкъ, какимъ написаны эти брошюры, тяжелый, полонъ отвлеченныхъ
понятій, разувѣченъ' кромѣ того медицинскими терминами. Авторъ самъ чувствуешь
необходимость быть въ изложеніп болѣе живымъ и конкретнымъ, но изъ попытокъ
подобнаго рода выходятъ одни курьезы. Туберкулинъ Коха, по выраженію автора,
получается изъ «испражненій бактерій»; въ другомъ мѣстѣ мы читаемъ следующее:
«какъ всякое животное съ одной стороны принимаетъ пищу и питье, а съ другой
испускает! мочу и калъ (напечатано «кало»), такъ и бактеріи питаются насчетъ
легкпхъ больного, а потомъ испускаютъ изъ себя особаго рода вещество на подобіе
мочи». («Чахотка» стр. 16). А вотъ образецъ остроумія: «бактерію чахотки называютъ
коховской палочкой, по имени ученаго Коха, который ее открылъ. Охъ, плохая у Коха
палочка!» («Чахотка» стр. 15).
Въ другихъ случаяхъ авторъ тюкидаетъ высоты чистой науки, дѣлается болѣе
краснорѣчпвымъ, наполняетъ книжки наставительными разсужденіями, резонируешь,
громитъ глупость и невѣжество читателя. Въ такомъ родѣ нанисано большинство
книжекъ. Въ брошюрѣ «Что такое кровь», мы читаемъ (стр. 6-ая) «только дпкіе или
тупые людщничему не удивляются, ни про что не слрашпваютъ и ничего не хотягъ
знать ни про себя, ни про оиружающій міръ». На стр. 46-ой книжки «Чѣмъ и для
чего мы питаемся» изображено: «глупы тѣ больные, которые, заболѣвши желудкомъ,
пошли бы лечиться къ знахарямъ и знахаркамъ»... Теперь читатель можетъ себѣ
представить, какъ глупы и легкомысленны тѣ больные, которые лечатся отъ кашля
или одышки у знахарей или знахарокъ». (Книжка «О дыханіи», стр. 31). Краснорѣчіе
автора достигаешь своей высоты въ книжкѣ о спиртныхъ напиткахъ. На стр. 32 онъ
пишетъ: «Горькіе пьяницы, пьющіе запоемъ, правда, ни отъ нашихъ поученій не
исправятся.... Какъ ни печальна ихъ судьба, нужно сказать себѣ, что вѣчно они не
проживутъ, рано или поздно они умрутъ... Если бы на ихъ мѣсто не появлялось новыхъ
пьяницъ бѣда была бы не такъ велика. Кто хочешь спасти свой народъ отъ
гибели, тотъ долженъ номѣшать всѣми силами тому, чтобы не появлялось новыхъ
гьяницъ». А для этого авторъ рекомендуешь слѣдующую мѣру: «на начинающего
пьяницу нужно смотрѣть какъ на вора, какъ на преступника, и тогда у насъ не
разведется столько пьяницъ». Къ сожалѣнію, авторъ не довелъ своихъ мыслей до
ихъ логическаго конца и не предложилъ начинающихъ пьяницъ, какъ преступниковъ,
сажать въ тюрьму. Тѣмъ горькимъ пьяницамъ—скорѣйшей смерти которыхъ ждетъ
авторъ, милостиво .разрѣшается сдѣлать послѣднее добро: «удерживать другихъ отъ
того несчастья, которое постигло' ихъ> (стр. 32). Въ концѣ книги авторъ трогательно
увѣщеваетъ читателя: «бороться нужно также противъ печальнаго обычая выпивки
при каждомъ праздникѣ, при каждой сходкѣ людей. Можно и погулять, и побе­
седовать, и попить чаю, и даже полакомиться, и время пройдешь весело, и водки ни­
сколько не будетъ не доставать», (стр. 34).
Чтобы судить, какъ популяризуешь авторъ науку, приведу два примѣра: Д-ръ
Фишеръ выясняетъ понятіе «зараза». Онъ пишетъ, что «у насъ есть видимая зараза
и невидимая. Видимая зараза, о которой мы говоримъ - эти глисты (Книжка о заразѣ
стр. 10). «Стоило лишь судить по этой видимой заразѣ, чтобы добиться отвѣта, что
такое невидимая зараза», (тамъ же стр. 10). «Если говорятъ, что на человѣка пере­
несена зараза, то это значитъ, что въ тѣло человѣка попали откуда-нибудь чрез­
вычайно маленъкія существа, которыя устроилась въ немъ также по-домашнему,
какъ устраивается глиста въ кишкахъ» (стр. 12). Въ книжкѣ «Чѣмъ и для чего мы
питаемся» д-ръ Фишеръ такъ объясняешь разницу между минералами, растеніемъ
и яшвотнымъ: «на землѣ мы находимъ предметы троякаго рода. Одни, какъ, напр.,
камень, желѣзо безжизненны: они существуютъ вѣчно, они не умираюшь только потому,
что они не живутъ. Такіе предметы называются минералами. Другіе предметы, напр.,
деревья, травы, живушь. Жизнь ихъ рано или поздно кончается. Они тогда вянуть и
затѣмъ гніютъ. Такіе предметы называются растеніями. Не такъ проста жизнъ
животныхъ. Они чувствуютъ страданія и удовольствія. У нихъ есть воля, они поль­
зуются умомъ и природнымъ чутьемъ» (стр, 5, 6). Въ крайнихъ случаяхъ для убѣжденія въ истинности своихъ словъ, д-ръ Фишеръ прибѣгаетъ къ ссылкамъ на авторитетъ ученыхъ: «какъ на свѣтѣ иного разныхъ жидкпхъ и твердыхъ веществъ, такъ
и газовъ очень много. Ничего не значитъ то, что ихъ видѣть нельзя: ученые люди
умѣютъ узнавать, имѣютъли дѣло съ тѣмъ или другимъ газомъ» (Книжка о дыханіи,

160

« В Ъ С Т Н И К Ъ ЗНАНІЯ».

стр. 7-ая). Конструкція рѣчп, какой написаны книжки, мѣсташі совсѣмъ не русская;
«Взрослый человѣкъ долженъ любопытствовать знать что-нибудь побольше о крови».
(Книжка о крови, стр. 6). Тамъ же, на 10 стр., сказано: «Если бы оцарапанный легъ
спать при кровотечащей царапинѣ, то ему уже, казалось бы, и вставать не при­
шлось бы, потому что за ночь онъ долженъ былъ бы истечь кровью».
Въ общемъ ни одну изъ десяти книгъ д-ра Фишера нельзя рекомендовать ни
для деревни, ни для города, ни для простого, ни для интеллигентнаго читателя.
Книжки написаны нелитературнымъ языкомъ, а нравоучительность и резонерство
автора только отпугнуть чуткаго и вдумчиваго читателя.
Врачъ.

БИБЛІОГРАФІЯ.
Большая Энциклопедія.
знанія. Подъ ред.

Словарь

С. Н. Южакова.

СПБ.

общ едоступныхъ

свѣдѣній по всѣмъ

Книгоиздательство

«Просвѣщеніе».

отраслямъ
11 томовъ

1 9 00— 1903 гг .

ІІредпріятіе это является третьей по счету попыткой дать русской публикѣ
«ерьезный справочникъ по всѣмъ отраслямъ знанія, искусства и техники. Выполнено
г-овое изданіе со всей той внѣшней роскошью, къ которой насъ пріучило т-во
« Просвѣщеніе»; внимательное же отношеніе къ дѣлу, умѣлый подборъ сотрудников!
обезпечиваютъ и серьезность содержанія этой прекрасной во вс$хъ отношеніяхъ книги.
По своимъ задачамъ «Большая Энциклопедія» ничѣмъ не отличается отъ
словарей Брогауза-Ефрона и Граната. Представляя собою переработанное для рус­
ской публики изданіе зяаменитаго «Konversations Lexicon’a» Мейера, она такъ же,
какъ и двѣ вышеназванныхъ энциклопедии, преслѣдуетъ цѣли не только чисто
справочный, но стремится удовлетворить и нужды самообразованія,. посвящая болѣе
серьезнымъ теоретическимъ, научвымъ и философскимъ вопросамъ цѣлыя статьи
иной разъ неболынія монографіи, сжато, но вмѣстѣ съ тѣмъ всесторонне исчерпы­
вающая ібсуждаемыя темы.
Особенное вниманіе редакція удѣляетъ обществешшмъ наукамъ, справедливо
полагая, что именно въ этой области русскій читатель наиболѣе иевѣжественъ
именно по этому вопросу онъ больше всего нуждается въ руководствѣ, такъ какъ,
при всей своей похвальной слабости къ этой отрасли знаній, бросается съ необы­
чайной легкостью на всякую макулатуру, которая въ изобиліи подсовывается ему
услужливыми гг. издателями-гѳшефтмахерами.
Lexicographie secundus post Herculem labor. Совершенно вѣрно. И потому
въ этомъ дѣлѣ вполнѣ естественны всякія ошибки, промахи, съ перваго взгляда
иной разъ положительно курьезные, поражающіе непосвященныхъ, незнакомыхъ съ
тѣмъ громаднымъ трудомъ, который выпадаетъ на долю редакторовъ энцпклопедическихъ изданій.
Но передъ глазами инииіаторовъ настоящаго труда были двѣ удачныхъ срав­
нительно попытки энциклопедическихъ словарей, изъ которыхъ одинъ выдержалъ
уже 6 изданій. Требованія публики, запросы, предъявляемые ею къ подобнымг книгамъ, для «Большой Энииклопедіи:» были ясны; многочисленные недостатки, про
пуски вышедшихъ изданій были тщательно разобраны въ печати.
Всего этого могла избѣжать «Большая Энциклопедія»; недосмотры она могла
исправить, пробѣлы пополнить, отъ ненужнаго балласта излиптннхъ подробностей
избавиться.
В ѣ с т н и к ъ З н а н ія .

11

161

„ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІЯ “ .

И въ этомъ отношеніи редакція сдѣлала многое. Она значительно сократила
иностранные историко-географическія и чисто справочный указанія нѣмецкаго ори­
гинала, пзрѣдка даже совершенно устраняя ихъ, если они, по ея мнѣнію, являлись
излишними для русскаго читателя. Особенно, за.чѣтна эта сжатость, лаконичность
нозаго словаря въ техническомъ отдѣлѣ, выгодно отличающемся отъ технической
ч ііС т и Бровгаузо-Ефроновской библіотеки. И такая политика редакторовъ «Большой
Энциклопедіи» весьма похвальна. Въсамолъ дѣлѣ, для читателя-профана подробное
из.юженіе всѣхъ тонкостей технической практики—дѣло совершенно излишнее; для
спеціалиста же тѣ указанія, которыя даются Брокгаузовекимъ словаремъ крайне
недостаточны. Поэтому «Б. Энцнклопедія» довольствуется лишь краткимъ очеркомъ
вопроса, з і выясненіемъ же деталей отсыИ зъ V I I т. „Большой Э н ц и кл о аетъ къ спедіальнымъ сочиненіямъ, бо­
педіи“ .
г а т а я литература которыхъ всегда прило­
Электричество въ рудникахъ.
жена въ концѣ статей.
Всѣ отдѣлы, касающіеся Россіи, об­
работаны съ особенной тщательностью:
свѣдѣнія о русской жизни отличаются свѣжестыо (въ этомъ Огромное преимущество
«Б.Энциклопедіи» передъ славаремъ Бровгауза), полнотой, точностью и проникающимъ всѣ статьи единством. взгляда.
Внѣшность изданія, какъ сказано,
роскошна: великолѣпная бумага, четкій,
красивый шрифтъ, художественныя иллюстраціи, богатые, изящные переплеты—все
это дѣлаетъ настоящую книгу очень цѣннымъ пріобрѣтеніемъ для русской литера­
туры.
Недостатки, конечно, имѣются, какъ
у каждаго дѣла рукъ человѣческихъ, и,
переходя къ нимъ, прежде всего 'прихо­
дится отмѣтить пренебрежете словаря въ
иностраннымъ дѣятелямъ литературы, по­
литики (послѣднее тѣмъ болѣе странно, что
главный редакторъ «Б. Энциклопедіи» завѣдуетъ въ «Русскомъ Богатствѣ» политическимъ отдѣломъ): напр., Андерсеиуписателю отведено мѣста ровно столько
же, сколько и какому-то Андерсену-піах1. Э л е к т р и ч . освѣщ ен іе.
матисту *), Евгенію Дюрингу тоже посвя­
щено нѣсвольво стровъ.
Отъ Кавура редакдія словно отмахнулась, пропечатавъ лишь его формулярный
списокъ; объ огромиомъ же зиачевіи этого человѣка для Италіи не сказано рѣшительно ни слова, такъ что заключеніе: «Его (Кавура) '.'преждевременная смерть
была оплакана всей Италіей. Во многихъ го{юдахъ государства ему поставлены
памятники», поражаетъ читателя своей неожиданностью.
іакая же участь постигла извѣстнаго политическаго дѣяте.ія Англіи, Кан-

") Шахматисты вообще у редакціи ночему-то въ болыпомъ фаворѣ: такъ, о
нѣиоемъ шахматномъ игрокѣ Винаверѣ словарь сообщаетъ совершенно никчемныя
подробности, Впнавѳра же—русскаго юриста o h ï проходить полнѣйшимъ молчаніемъ.
и такихъ иримѣровъ можно набрать очень много.

БИБЛЮ ГРАФ1Я.

162

ниыга, или, напр., иокойнаго германскаго канцлера Каприви. Зато очень подробно
распространяется «Б. Энцпклопедія» о знаменитомъ аваытюристѣ Казановѣ *).
Замѣтка, посвященная» «Habeas corpus act’y» очень блѣдна n совершенно не
выясняетъ той огромной роли, 'которую играегь этотъ актъ въ англійскомъ законодательствѣ.
Крайне ничтожна оцѣнка философской дѣятельвости Вундта; это простое перечисленіе его произведеній безъ всякаго выяспенія отличительныхъ чертъ ученія
этого философа; очень глухо сказано и объ эжпиріокритицизмѣ Авенаріуса; имѣется
въ словарѣ лишь біографія этого отца научной фплософіи, да приведена въ концѣ
статейки литература о немъ, но этого на нашъ взглядъ слишкомъ мало, тѣмъ болѣе,
что иногда редакторъ философскаго
И з ъ VII т . „ Б о л ьш о й Э н ц и к л о отдѣла не даетъ даже и указаній, подъ
п ед іи “ .
какимъ словомъ можно найти изложеЭ л е ктр и ч еств о въ р д н и ка хъ .
ніе ученія того или другого философа.
Вообще, можно сказать, отдѣлъ
философіи «В. Энциклопедіи» страдаетъ
отсутствіемъ самостоятельнаго критическаго отношенія къ излагаемымъ вопросамъ и является наиболѣе слабой
частью разбираемаго изданія.
Статьи, касаю щ іяся Россіи, разр аботаны, какъ мы говорили, особенно
подробно и тщательно. Хороши историческія замѣтки, трактующія о рус­
ской жизни (напр., прекрасная статья
«Земскіе соборы»), но исключительно
любовное отношеніе редакціи весьма
замѣтно сказывается на статьяхъ, посвященныхъ русской литературѣ **) и
искусству, хотя отсутетвіе строго выдержаннаго взгляда кое - гдѣ даетъ
себя чувствовать.
Прекрасный, полныя глубокаго
интереса характеристики М. Антоно­
вича, Елисеева, 10. Ж уковскаго, Каблица-Ю зова, К аткова— мимоходомъ ска­
зать, обнаруживающія близость редак­
тора отдѣла къ покойным. «Отечественнымъ Заиискамъ» —мѣшаются съ не­ 2. Р у д н и ч н о е буреніе с ъ эл ектр и ч . п р и в б д о м ъ
ожиданными диѳирамбами Апухтину,
или необычайно высокой оценкой Златовратскаго.
Наоборотъ, научныя заслуги Кавелина почему-то очень умалены. О его юридйческихъ взглядахъ, значеніе которыхъ хотя и оспаривается (Шершеневичъ), о его
философскихъ трудахъ не сказано ни слова. Весьма бѣгло касается «Б. Энциклопедія» и Карамзина. Роль его въ исторін русской литературы и въ исторіографіп
обрисована очень слабо; Карамзинъ же журналиста остается для читателя совершенно
яеизвѣстнымъ.
Есть кое-какіе досадные пропуски. «В. Энциклопедія» обыкновенно очень
*) Вообще редакторамъ «В. Энцііклопедія» слѣдовало бы обр .тить еще больше
вниманія на пзлишнія подробности. Къ чему, напр., кулинарный рецептъ приготовленія желэ?—такія ненужныя мелочи даже смѣшны.
**) И притомь, главнымъ образомъ, литературѣ послѣдняго пятидесятилѣтія.

163

„В Ѣ С Г Н И К Ъ ЗН АН ІЯ “

аккуратно отмѣчаетъ песевдонимы писателей, но мы не нашли въ ней, напр., Андревича (Е. Соловьевъ), Волынскаго (Флексеръ), Ж иберъ (Лохвицкая). Пропуіценъ
талантливый сотрудник! «Русскихъ Вѣдомостей» Іолласъ, нѣтъ также критика
«Міра Божія» А. Б. *).
Чувствуется въ словарѣ и нѣкоторая непропорціональность въ отдѣлахъ
посвященныхъ тому или другому явленію русской жизни. Такъ, театру и музыкѣ
отводится несоразмѣрно большое вниманіе, совершенно неотвѣчающее тому значенію,
которое эти искусства играли и играютъ въ нашей жизни. О Каратыгинахі, напр
или объ Ивановѣ-Козельскомъ въ словарѣ помѣщены цѣлыя статьи, которыя съ
большой пользой для дѣла могли бы быть значительно сокращены.
Эта иесоразмѣрность (не въ обиду гг. редакторамъ будь сказано— непланомѣрность) даетъ себя знать и въ другихъ отдѣлахъ книги. Сравнительно подробно
останавливаясь на русскихъ журналахъ, на русской каррикатурѣ, на русском! землевладѣніи, «Б. Энцпклопедія» галопомъ проносится по полю европейской жизни и
объ аналогичных! явленіяхъ чужпхъ странъ даетъ весьма смутное представленіе.
Чтобы покончить съ недостатками новой Энциклопедіи, укаже.чъ еще ца
отсутствіе картъ губерній. Это огромное лишеніе для читателей словаря, н, разу
мѣется, оправданіемъ въ данпомъ случаѣ не можетъ быть тотъ факгъ, что нѣмецкій
оригиналъ Мейеровскаго Kotiversations Lexicon’a этихъ картъ не имѣетъ. Зато помѣщены никому ненужные и ни на что пеѵодные крохотные планики Амстердама,
Вильны, Гаванны, Гавра и т. д.
Мы привели довольно длинный сипсокъ грѣховъ «Б. Энциклопедіи». Да не
подумають читатели, что нашей цѣлыо было забраковать, понапрасну охаить эго
превосходное изданіе. Редакція сама не закрываете глазъ на пробѣлы, погрѣшности
словаря и въ дополнительном! томѣ обѣщаетъ дать исправлѳніе недосмотровъ,
пополненіе пропусков!. Мы съ своей стороны старались носпльно помочь ей въ ея
многотруд ноаъ дѣлѣ.
Мы глубоко увѣрены, что всакій, пріобрѣвшій для своей библіотеки «Б. Энцнклопедію», будетъ очень признателен! за эту чудную книгу к а к ! редакціи, та к ! и
книгоизлательству: внѣшняя роскошь сочеталась здісь с ! высокими достоинствами
содерж анія.Забоіа о читателѣ, любовное отношеніе К ! дѣлу, научность, изящество,—
се это ярко сказывается на каждой страницѣ труда, и потому издательство имЬетъ
полное право сказать, что «такого цѣннаго матеріала не дало ни одно изъ доселѣ
вышедшихъ изданій».
Что выгодно отличаетъ «Б. Энциклопедію» отъ Врокгаузовскаго словаря, это
полнота и современность сообщаемыхъ свѣдѣній. Первые томы энцшиопедіи Б рок­
гауза-Ефрона, вышедшіе въ началѣ 90-х! гг. и устарѣлн уже, и полны пропусков!,
и характерны нѣкоторой невыдержанности) взгляда. Имѣя перед! собой такой
поучительный оиыть, новое изданіе могло В ! значительной степени избавиться отъ
рѣжущихъ глазъ недостатков!. Въ «Б. Энциклопсдіи» мы не замѣтили такихъ грубыхъ, курьезных! недосмотров! Врокгаузовскаго словаря, к ак !, напр., знаменитые
пропуски «альтруизма» или еще Рихарда Авенаріуса. Въ разбираемой книгѣ мы
нашли, сравнительно С ! Брокгаузом!, массу новаго матеріала, какъ, напр., замѣтки
об! авторскомъ правѣ, Альбовѣ, алкоголизмѣ въ Россіи, Амфитеатровѣ, Арабажинѣ,
(помѣщедіе этого имени, только тѣмъ и нзвѣстнаго, что носителю его случайно пришлость быть редакторомъ „Сѣв. К ур.“ довольно таки странно, а такихъ именъ въ
*1 Въ этомъ отношенш редакція «Б. Э. », конечно, должна была встрѣтить
серьезный затрудненія съ точки зрѣнія опредѣленія минимума иэвѣстпости того
или иного дѣятеля литературы, или еще болыпія—въ смыстЬ установлснія критерія
дѣйствительнаго значенія нисателя для литературы. Такъ, уже въ отношеніи только
что названыыхъ второмъ настоящей рецензіи писателей установленіе какого-либо
общаго критері очень з.ітруднительно... Тутъ неизгЗѣжно долженъ явиться извѣстпый еубъектив мъ и даже невольное кумовство.
Редажція.

БИБЛІОГРАФІЯ.

164

словарѣ не мало.;.) всеобщ ей подачѣ голосовъ, Высшпхъ Женскихъ Курсахъ, Гааг
ской коиферендііі, Елпатъевскомъ, Ендогуровѣ, Женскомъ Медидинекомъ Инс титутѣ>
Жорееѣ и т. д., и т. д.
Есть и статьи, освѣщающія разбираемый вопросъ гораздо лучше, чѣмъ у
Брокгауза; таковы, напр., замѣткп объ извѣстномъ критикѣ 50-хъ гг. П. В. Анненковѣ, II. А. Вяземскомъ, Вплеакпнѣ-Мпнскомъ (авторъ послѣдней замѣтки совершенно
справедливо низводить этого писателя съ того высокаго пьдестала, который, Богъ
вѣстъ на основаніи какихъ соображеній, соорудилъ ему редакторъ брокгаузовскаго лптературнаго отдѣла г. Венгеровъ); очень хороши уже упомявутыя выше

Изъ VIII т. „Большой Энциклопедіи".
Г о р н ы я д о р о ги .

3. К а н а т н а я дорога Т е р р и т е - Г л іо н ъ с ъ в о д я н ы м ъ б а л л а с то м ъ .

характеристики Г. 3. Елисеева, 10. Ж уковскаго, Каблида-Юзова, Каткова (впрочемъ, характеристика этого Самсона «Московскихъ Вѣдомостей» совершенно иден­
тична въ доталяхъ съ Брокгаузовской и принадлежптъ, видпмо, перу одного и того
же автора).
П ревосходна статья о живописи и особенно въ той ея части, которая ка­
сается исторіи живописи въ Россіп.
Въ короткой замѣткѣ невозможно дать сколько-нпбудыіриблизителі.ное представленіе обо всемъ этомъ громадномъ коллективном! трудѣ извѣстныхъ дѣятелей
литературы и цауки. Нашей задачей было привлечь вниманіе читателей къ новому
роскошному изданію «Просвѣщенія», представляющему своими исключительными
достоинствами весьма цѣнный подарокъ для русскаго общества.
О художественной сторонѣ изданія читатель можетъ судить по прилагаемымъ
здѣсь рисункамъ. Стоимость книги (12 к. печатный листа) при богатствѣ иллюстрадій, географическихъ картъ нужно признать очень незначительной. Льготный
условія, предлагаемый издательствомъ, дѣлаютъ словарь еще боліе доступнымъ даже
и для небогатой публики.
Мы увѣрены, что «Б. Эндпклопедія» найдегъ своихъ многочисленныхъ

165

„В Ъ С Т Н И К Ъ ЗНАНІЯ “ .

читателей-друзей,—она стоить того, п, съ своей стороны, мы только можемъ ска­
зать ей—въ часъ добрый *).
Олеевичъ.

%

А . М . Николъекій, докторъ зоологіи, приватъ додентъ Императорскаго С.-Петербургскаго университета и зоологъ Зоологическаго музея Императорской Академіи Наукъ. Уроки жизни (очерки изъ жизни животныхъ). Для дѣтей ппсольнаго
возраста. Съ рисунками. Изд. Киокина 1902 г. Ц. 60 к., въ папкѣ 75 к. 99 стр.
Его же. Наши животныя. Очерки. Съ рисунками въ текстѣ. Изданіе того же!
ц. 50 к., въ папкѣ 65 к. 96 стр.
Профессор! Ю. Батеръ. Р азсказы о животныхъ. Съ 25 рисунками 1901 г.
Ц. 15 к. 55 стр.
Какъ прекрасно могли бы дополнять эти книги другъ друга, если бы только.,
онѣ представляли равнодѣнныя величины. Къ сожалѣнію, этого нѣтъ.
Въ самомъ дѣлѣ, у г. Никольскаго изложеніе носитъ чисто эпизодпчсскій
характеръ, хотя вездѣ, по возможности, проводится идея эволюціи. Наоборотъ,
проф. Вагнеръ задумалъ брошюрку, затрагивающую самыя основы животной жизни
въ области анатоміи и ф и зіо л о гіи ,-опъ слѣдовательно даетъ по преимуществу ргботу теоретическаго характера.
«Уроки жизни» г. Никольскаго состоять изъ цѣлаго ряда мелкихъ и часто
бѣглыхъ замѣтокъ на самыя разнообразныя темы. Его задача здѣсь возбудить вниманіе читателя, путемъ ли выбора какой-нибудь необычайной темы, или же неожи­
данной постановкой вопроса по поводу давно всѣмъ извѣстнаго факта. Таковы
напр., очерки: «Животныя, которыя сами себя изувѣчиваютъ»... «Животныя—сони»,..
«Отчего только собака высовываетъ языкъ, когда ей жарко», «Отчего кошки бываютъ точно въ чулкахъ»... «Обезьяній языкъ», «Странная дружба»... «Летающіе
рачки», «Прозрачные жуки»... «Щука, которую отучили ѣсть карасей»... «Муха,
поѣдающая паука» и т. д. Какъ видимъ содержаніе этихъ очерковъ, напсчатанныхъ,
кстати сказать, предварительно въ дѣтскихъ журналахъ «Родникѣ» и «Всходахъ»,—
очень пестрое. «Тѣмъ не менѣе», пишетъ намъ авторъ въ предисловіи, «въ этихъ
очеркахъ имѣется одна общая идея, именно идея тѣснѣйшей зависимости жизни
животныхъ отъ окружающихъ условій. Климатъ, температура и соленость воды,
сосѣдство другихъ животныхг, враговъ и друзей, окружающая растительность, почва
и т. д.—все это условія, которыя ясно сказываются въ строеніи тѣла и образѣ
жизни животныхъ. На значеніе этой-то обстановки и обращено главное вниманіе
въ предлагпемыхъ очеркахъ». И задача эта, прибавимъ отъ себя, выполнена авто­
ромъ, какъ нельзя лучше. Понятно, что все это крайне повышаетъ значеиіе настоя­
щей работы. И мы рекомендовали бы ее не только для дѣтей школьнаго возраста,
но и для взроелаго еще неподготовленнаго читателя, какъ введеніе въ біологію.
Напротпвъ, «Наши животныя» г. Никольскаго содержать всего 8 очерковъ:
«Наши ядовитыя змѣи», «Морской бобръ и морской котпкъ», «Бѣлка и соболь»,
сВерблюдъ», «Сѣверный олень», «Олень», «Сусликъ», «Собака». Все это обіція х а­
рактеристики различныхъ животныхъ, игравшихъ и играюіцихъ болѣе или менѣе
видную роль въ жизни нашего обширнаго отечества. Характеристики даются до­
вольно полныя: наружный видъ животнаго, иногда нѣкоторыя свѣдѣнія о его вну­
треннихъ органахъ, его образъ жизни, его отношеніе къ человѣку и окружающей
природѣ. Изложеніе ведется планомѣрно, безъ скачковъ, но живо и красиво **).
*) Авторъ этой „благожелательной“ замѣтки, дѣлая общій обзоръ «Б. Э.»
не касается отдѣльныхъ отраслей знанія, какъ, напримѣръ, химіи и физики. Одинъ
спедіалистъ, обѣщавшій намъ особую роцензію по этому отдѣлу, замѣтплъ въ немъ
болынія упущенія въ сравненіи со сл о вар ем Брок. Эф., а потому, придавая осо­
бое значеніе оцѣнкѣ пзданій, подобныхъ «Б. Э.», мы намѣрены кроиі. общихъ обзоровъ давать еще отдѣльные отзывы до спеціальностямъ.
Редакиія.
**) Замѣтимъ, что эти же очерки выпущены г. Клюкинымъ отдѣльными бро­
шюрами. Такъ «Переселенцы» ц. 10 к., «Бѣлка и соболь» 8 к., «Собака» 10 к.,
«Сусликъ» 5 к. и т. д.

166

БИБЛІОГРаФІЯ.

Какъ хорошо было бьт, заинтересовавъ читателя прекрасными очерками
г. Никольскаго, затрагивающими по преимуществу внѣшнія формы п внѣшнія отпошенія животнаго, дать такую книгу, которая повела бы свой анализъ дальше, воору­
жила бы читателя анатомичесвимъ ножемъ п микроскопом! и познакомила бы его
съ внутреннимъ строеніемъ живыхъ существъ, съ анатоміей и физіологіей, которыя
въ конечномъ счетѣ отражаются въ біологическихъ данныхъ, обрисованным г. Никольскимъ. Перелистывая названную книжечку проф. Вагнера, мы именно и думали
въ ней иайти такого рода работу. Но при первомъ же знакомствѣ наши надежды
разлетѣлпсь въ прахъ. Прежде всего поражаетъ удивительная безсистемность плана.
Во многихъ случаяхъ можно только догадываться о той внутренней связи, которую
предполагалъ нашъ авторъ между отдѣльными главами, и можно смѣло утверждать,
что неподготовленному читателю очень часто ирійдется удивляться неожиданности,
съ которой авторъ перебрасывается отъ одной темы къ другой. Читатель поэтому
не вынесетъ сколько-нибудь цѣльнаго впечатлѣнія изъ чтенія этой брошюры, трак­
тующей о такихъ важныхъ вопросахъ, какъ клѣточка, пнтаніе, дыханіе, кровеобращеніе, движеніе и т. д. Затѣмъ нельзя не удивляться той небрежности, съ которой
составлена брошюра. Такъ, напр., авторъ утверждаетъ, что «чѣмъ проше животное,
тѣмъ оно мельче» (стр. 9), (а насѣкомыя и паразиты—черви?) «кровь обѣгаетъ тѣло
столько разъ въ одну минуту, сколько успѣетъ сжаться и расшириться сердце»
что этимъ хотѣлъ сказать авторъ, Аллахъ вѣдаетъ! (стр. 22), «мозгъ узнаетъ обо
всемъ, что происходить во всѣхъ частяхъ тѣла животныхъ, и ничего не происхо­
дить безъ его -вѣдома» (стр. 50), «мускулы сокращаются только по приказанію
мозга» (стр. 52) и т. д. Все это нееомнѣнныя и грубыя ошибки. О мелкихъ нсточностяхъ мы не будемъ и упоминать.
Книга издана чисто: на хорошей бумагѣ съ хорошими рисунками. Не мо­
жемъ не указать только на рис. 3 на стр. 8 «Органы пищеваренія», гдѣ нумерація
подписи и пумерація рисунка спутаны до послѣдней степени. Въ популярной книжкѣ
это - непростительная небрежность.
Содержаніѳ брошюры таково: «Гидра. Объ органахъ пищеваренія. О самыхъ
простыхъ животныхъ и объ ихъ размноженіи. ПГаровикъ. Чѣмъ отличаются другъ
отъ друга амеба, шаровикъ и гидра. О дыханіи животныхъ. Объ органахъ крове( бращенія. Зачѣмъ животныя дышатъ. Чѣмъ похожи растенія на животныхъ. Чѣмъ
похожа гидра на растенія. О гидроидахъ и медузахъ. О яйцахъ яшвотныхъ. О превращ еніяхъ животныхъ. О кораллахъ. О коралловыхъ постройкахъ. Объ измѣненіяхъ животныхъ. О мамонтѣ. О скелетѣ, объ органахъ двшкенія и о мозгѣ. Что
мы узнали о яшвотныхъ».
Охвачено все, но все поверхностно и крайне безтолково.
А. А. Н.

Среди болоть и лѣсовъ.

Краткій разсказъ о Бѣлоруссіи и бѣлоруссахъ. № 321. М. 1898 г. 71 стр., цѣна не обозначена.
Ив. Поповъ. Бѣлоруесгя и Бѣлоруесы. М. 1903. Изд. М. Клюкина. 64 стр.
Ц . 15 к.
«Чуасая сторона», говорить Г. И. Успенскій (т. II, стр. 873 «Побоище»),
*~аетъ ему (русскому человѣку) рѣдкую возможность думать пргшттально (курс,
і , ÏÏ.), сравнивать себя съ чуікимъ человѣкомъ, думать о справедливом! «по на­
т е к у » и справедливомъ «по ихнему». Ж ивя въ глубинѣ Россіи въ сплошной массѣ
однородно живущаго и однородно трудящагося народа, къ тому лее въ образѣ и по_»ядкѣ жизни подчипениаю въ огромномъ болышшетвѣ случаевъ не своей волѣ, не
своей волей создающаго радости и горести жизни, счастье и несчастье,—русскій
коренной земледѣльческій человѣкъ живете въ извѣстныхъ формахъ жизни, не кри­
тикуя достоинствъ или недостатков! этихъ формъ, всю жизнь, такъ сказать, гово­
рить прозой, не зная этого. Народная школа, основанная на созщтелъномъ (курс.
Г. И.) уваженіп благообразія формъ народной жизни, могла бы переработать безМ. Гул е нко .

167

« В -Ь С Т Н И К Ъ З Н А Н І Я

сознательное, по вѣтру случайностей колеблемое благообразіе въ благообразіе крѣп*
кое, сознательное, укрѣпленное сознаніемъ важности и справедливости эгихъ благообразныхъ формъ. Но этого нѣтъ, и русскій земледѣльческій человѣкъ только на
чужбивѣ, только въ городахъ, только въ столкновеніяхъ съ формами услуги, ни­
сколько къ формамъ его жизни неподходящими, начинаетъ думать о собственныхъ
нормахъ жизни, начинаетъ иѣнить ихъ и сравнивать себя съ другими».
Д а проститъ читатель за эту обширную выписку. Н ам ъ хотѣлось этой удач­
ной замѣткой авторитетнаго знатока русскаго народа показать, какое, по истинѣ,
огромное значеніе для нашего земледѣльда имѣетъ столвновеніе «съ формами жизни,
нисколько къ формамъ его жизни не подходящими». Эту задачу до извѣстной сте­
пени можетъ выполнить хорошая этнографическая популярная книга. Вотъ потому
мы въ нашихъ обзорахъ книгъ для народа такъ часто будемъ возвращаться къ
этнографическимъ брошюрамъ и для экономизаціи нашихъ замѣтокъ мы позволпмъ
себѣ здѣсь высказать тотъ взглядъ на популярную этнографическую лите ратуру
который, по нашему мнѣнію, заслуживает!, наиболыпаго вниманія.
Какимъ требованіямъ должнаудовлетворять популярная брошюра по этнографіи? .
Авторитетные составители «Программъ домашняго чтенія», принадлежащее
къ московской «Комиссіи по организаціи домашняго чтенія» полагаютъ (3-й курсъ
290 стр.): «жизнь народа можетъ быть изучаема преимущественно съ двухъ точекъ
зрѣнія: культурно-исторической и современной. При этиографическомъ пзѵченіи
быта съ точки зрѣвія культурно-исторической, читатель (а слѣдовательно, нрибавимъ отъ себя, и авторъ популярной статьи) долженъ прежде всего обращать вниманіе на слѣды прошлаго, поскольку послѣднее нашло себѣ отраженіе въ совре­
менности. Онъ долженъ тщательно слѣдить за фактами переживавія въ обы чаяхъ
обрядахъ и повѣрьяхъ и отдѣлять въ нихъ черты современный отъ чертъ сохранившихъ всспоминанія о сѣдой древности. Отдавая себѣ этимъ путемъ отчетъ о
преемственности формъ и устанавливая причинныя связи между послѣднимп, чита­
тель (авторъ, скажемъ мы) получить возможность составить себѣ ясное представленіе о причинахъ, опредѣлявшихъ развитіе той или иной нормы и уяснить себѣ, по­
чему то или другое явленіе въ жизни народа получило ту форму, въ которой его
застаетъ современность»... И дальше: «и современность представляетъ для этно­
графа также значительный интересъ. Современная жизнь русскаго крестьянина (а
это, прибавимъ, можно сказать и по отношенію къ любому народу) находится въ
періодѣ выработки новыхъ формъ быта. Вліяніе школы, города и т. д. сказывается
съ большей или съ меньшей силой почти во всѣхъ мѣстностяхъ Россіи. Каково бы
ни было это культурное воздѣйствіе, оно отражается во всемъ строѣ деревенской
жизни и влечетъ за собою значительныя перемѣны не только въ матеріальной
культурѣ населенія, но и въ его правовоззрѣніяхъ и въ области творчества и вѣрованій».
Какую же точку зрѣнія проводили въ своихъ работахъ наши авторы?—Да
никакую. Они избрали себѣ благую часть—часть описательную. Еще г. Гуленко
дѣлаетъ кое-гдѣ робкія попытки освѣтить тѣ или другіе обряды, тѣ или другія суевѣрія остатками языческой мнѳологіи, а г. ІІоиовъ... лучше бы онъ въ объясненія
и не пускался! «Вѣлоруссъ не зналъ татарскаго ига, что оставило его сравнительно
добродушнымъ и мягкимъ», увѣряетъ насъ г. Поповъ, a затѣмъ рисуетъ картину
нослѣдѵющей исторіп Вѣлоруссіи,—исторіи, которая не сравняется ни съ какимъ
татарск'имъ игомъ: «презираемый, униженный» «смердъ», «холопъ»—для поляковъ
къ тому же иновѣрецъ— «схизматикъ»—былъ ограбленъ и доведенъ до нищеты».
Какъ же черезъ этогь-то періодъ пронесъ онъ свое сравнительное добродушіе и
мягкость?
Итакъ, точки зрѣнія у нашихъ авторовъ искать не приходится. Они оба
Даютъ сначала немножко географіп, a затѣмъ описываютъ нѣсколько обычаевъ и

БИБЛЮ ГРАФ ІЯ

168

суевѣрій, овязанныхъ чисто внѣшнимъ образомъ. Прп этомъ г. Гуленко ведетъ
свой разсказъ хорошимъ, ясвымъ и образнымъ языкомъ, а г. Поповъ разверты­
ваете неуклюжіе періоды п засыпаете неподготовленнаго читателя массой непонятныхъ для него словъ и терминовъ («урегулировать», «физнческія условія»соффиціальнып языкъ», «организовать», «консервированіе» и т. д.).
Впрочемъ, виновате! и у нашихъ авторовъ есть своя точка зрѣнія. Но ужъ
лучше бы они на нее и не становились! Это—именно стремленіе не учить, а по­
учать, отыскать поводъ обругать народъ за невѣжество и показать его глупость.
«Повторяемъ еще разъ», пишетъ г. Поповъ (стр. 59), «обычаи п суевѣрія слишкомъ
разнообразны и многочисленны, чтобы передать ихъ всѣ (какъ будто въ этомъ и
состоите задача этнографическаго очерка!); некоторые же приведены, чтобы пока­
зать, какъ вплетаются они въ жизнь крестьянина, касаясь постоянно важнѣйшихъ
для него вопросовъ, какъ связываюте всѣ его поступки, предписывая множество
предосторожностей, пугая его разными уясасами въ случаѣ несзблюденія ихъ». И у
г. Гуленко тож е самое «ІІамъ, христіанамъ, стыдно уже и грѣшно почитать языческихъ боговъ» (стр. 61)... «Вѣрятъ во всякія глупыя повѣрья. Мы поразсказали ужъ
о многихъ такихъ глупыхъ повѣрьяхъ у бѣлоруссовъ» (стр.- 65)... «Господи! какъ
теменъ еще человѣкъ, когда у него рядомъ съ вѣрой въ Бога, рядомъ съ христіан,
ствомъ, неремѣшпваготся разныя глупыя повѣрья и обряды, и безобразные поступки
и безобразныя примѣты» (стр 69).
Господи! скажемъ мы со своей стороны: да когда же, наконецъ, люди будуте не плакать, не смѣиться (и, конечно, ужъ не ругаться), а... излагать серьезно,
дѣловито избранную ими тому, предварительно основательно изучивши ее. Тѣмъ
болѣе, что всѣ эти укоры должны быть адресованы какъ разъ по другому адресу.
«А главное», писалъ г. Н. М. Михайловъ («Матеріалы къ вопросу объ изданіи
народной газеты» въ Трудахъ Имп В. Эк. Общ. 99 г. JS« 1, стр. 66): «побольше
чуткости и уваженія къ личности, чтобы совершенно безсознательно для себя не
оскорбить нравственнаго достоинства читателя укоромъ въ невѣжествѣ, укоромъ,
который всецѣіо долженъ быть отнесенъ по другому адресу, а между тѣмъ бѣдныхъ, обдѣленныхъ противъ воли людей, незаслуженно обижаете до глубины души».
Этой чуткости, этого уваженія къ личности наши авторы, къ сожалѣнію, не про­
явили.
Но, быть можете, зато описательная часть изложена продуманно. Отнюдь
нѣте. Вотъ, напр., на какіе вопросы, выдвинутые въ упомянутыхъ программахъ,
какъ очень важные, мы не получаемъ никакого отвѣта.
К акія вѣрованія съ наибольшей жизненностію сохранились среди русскаго
крестьянства, и каковы вѣроятныя причины неравномѣрности упадка вѣрованій?
Въ какой степени вліяетъ быте населенія на сохранность религіозныхъ воззрѣній?
Въ какихъ обрядахъ выражаются съ особенной наглядностью религіозныя
воззрѣнія крестьянъ?
Въ чемъ BbipaataeTCfl вліяніе христіанства на народныя религіозныя воззрѣнія?
А формы землевладѣнія? а судьбы общины? a отдѣлъ народнаго творчества?
Н а всѣ эти вопросы отвѣта нѣте.
И мы потому должны признать работу г. Гуленко неудовлетворительной, а
книжонлу г. Ив. П опова--въ виду его юдофобскпхъ выходокъ (стр. 14—15) прямотаки вредной.
А. А. Н.
Die D a rw in s c h e Theorie. Gemeinverständliche Vorlesungen

über die Naturphilosophie
der Gegenwart, gehalten vor Studierenden aller F akultäten von Dr. A. Fleischmann.
Mit 26 Textabbildungen. Leipzig. G. Thieme 1903 8° TU. 402 S. Mk. 7. 50.
«Поносить, оклеветать противника гораздо легче нежели его опровергнуть».

169

«В-ЬСТНИКЪ З Н А Н І Я » .

Мы могли бы этимъ общеизвѣстнымъ положеніемъ опредѣлить основной характеръ
книги Флейшмана, такъ какъ клеветой и доноіпеніемъ пополняется въ ней отсут­
ствие дѣльной критики. Само уже названіе «Натурфилософія» указываете на желаніе автора бросить тѣнь на Дарвина, такъ какъ и Флейшману, надо полагать
должно быть извѣстно, что дарвинпзмъ не есть натурфилософія, но только изложеніе
извѣстной совокупности эмпирическихъ изслѣдованій и наблюденій. Клевета заклю­
чается еще въ томъ, что Флейшманъ—и, это весьма для него характерно,—по­
стоянно напирая, указываете на то, будто,[ікакъ Дарвпнъ, такъ и его послѣдователи
п итутъ не для ученыхъ, а только для непосвященной, заурядной публики, тогда
какъ Дарвинъ никогда не поступалъ такъ и никогда не обвинялся въ этомъ
не только ппслѣдователями, но и противниками. Флейшманъ очень хитро прини­
мается за дѣло. Онъ сначала восхваляете, говоря: «Съ смиренной почтительностью
преклоняюсь предъ превосходной личностью Дарвина». Онъ выражаете похвалу
даже послѣдователямъ Дарвина, но въ то же время заявляете, что произведенія
Д арвина—«Сказки, неудовлетворяющія серьезнаго человѣка»; говорить, что «воззрѣнія дарвпнпстовъ жалки и скудны», «они пщутъ яростной борьбы», они желаютъ
„уничтоженіемъ воззрѣній противниковъ подготовить чувство довольства вызываемого
будто бы одержанной побѣдой“. Еще далѣе: „воззрѣнія Дарвина подобны сказкѣ объ
апстѣ халифа“; или еще въ другомъ мѣстѣ онъ называете воззрѣнія Дарвина:
„средневѣковыми анекдотами*. Флейшманъ увѣряетъ, что „надо съ глубочайшнмъ сожалѣніемъ относиться къ этимъ болѣзненнымъ пскаженіямъ модной теоріи“, что, по
его мнѣнію, доказываете только одно: „что издали, безъ основательныхъ познаній,
факты разсматрпваются поверхностно, п въ ихъ объяснении довольствуются бѣглымъ
обзоромъ“. Естественный подборъ дарвинпстовъ, съ точки зрѣнія Флейшмана, имѣетъ
достоинства только какъ „распредѣленіе въ алфавптномъ порядкѣ“. Говорить онъ
также, что дарвинисты проповѣдываютъ модную систему созданія, „поражающую
своей наивностью“; они, по его мнѣнію, не умѣли „взглянуть на великое, какъ подо­
баете, широко и съ высоты“ . Словомъ, теперь приходится самому Дарвину смиренно
и почтительно преклониться предъ Флейшманомъ! По мнѣнію послѣдняго главное
произведете Дарвина грѣшитъ „неясностью, запутанностью изложевія“ ; и его воззрѣнія на различные предметы, „совершенно напоминаютъ трогательные романы“.
По мнѣнію Флейшмана, „у Дарвина замѣчается склонность простое ясное понятіе
до такой степени сдѣлать водяпистымъ, неяснымъ, что оно уже становится непригоднымъ“. Объ одномъ мѣстѣ у Дарвина Флейшманъ говорить: „это доказываете
верхъ наивности“; въ другомъ мѣстѣ онъ выражается еще сильнѣе: „противмо
основнымъ правиламъ представленія доказательствъ“. Ещ е дальше говорится: „пу­
стыми росказнями дискредитируете свое дѣло въ глазахъ всякого способнаго къ
правильному сужденію человѣка“. О логикѣ Дарвина онъ говорить, что она: „та-же
какъ у трсхлѣтняго ребенка“ —и будто „говорите онъ подѣтски“. О способѣ изло­
жения Дарвиномъ доказательствъ, Флейшманъ говорить: „совершенно недостойно
гочнаго изслѣдователя“. Вообще о стилѣ Дарвина онъ говорить, будто онъ „неясенъ
и запутанъ, a аргументація его расплывчатая и служить яснымъ доказательствомъ
неспособности Дарвина охватить со всѣхъ сторовъ обсуждаемую мысль“. По мнѣнію
Флейшмана, „своими пустыми фантазированіямп Дарвинъ отнимаете у наеъ е о з м о ж
ность довѣряться основательности его научной подготовки“ , a пршмѣры, приводимые
Дарвиномъ, по мнѣнію Флейшмана „прямой позорь, издѣвательство надъ дѣйствнтельно точнымъ естествознаніемъ“. Однако, далѣе Флейшманъ снова впадаете въ
совершенно противоположный тонъ и говорить: „каждый разъ, какъ мы углубляемся
въ изученіе мыслей этаго человѣка, мы проникаемся высокимъ къ ному уваженіемъ“.
Конечно, звучитъ это прекрасно, но нисколько не вяжется какъ это, такъ п „сми­
ренное преклоненіе“ съ постояннымъ стремленіемъ оклеветать покойнаго Дарвина!
С 1. хитрымъ разсчетомъ продолжаете Флейшманъ нагромождать одну за другой цѣлую
кучу выходокъ противъ Дарвина; онъ говорить что Дарвннъ большей частью,въ тЬхь слу-

170

БИБЛІОГРаФІЯ.

чаяхъ, когда не надѣется, что читатель найдетъ ясными его доводы, прибѣгаетъ къ
сложныш», запутаннымъ разъясненіямъ. Далѣе онъ говорить: „есть у него ловкій
дінлектическій пріемъ: унижая и осмѣивая чужія воззрѣнія, пропѣть такимъ спосо­
бомъ хвалебную нѣснь своимъ личнымъ взглядамъ“. По мнѣнію Флейшмана, постояннымъ стремлеяіемъ Дарвина ,.освѣтить выгоднымъ свѣтомъ свой субъективный
взглядъ, противополагая его взглядамъ против никовъ и доказывая нелѣпость атихъ
взглядовъ“ . Онъ приписывает!. Дарвину умѣніе прпбѣгагь къ ловкимъ пріемамъ
разсчитаннымъ на неизбѣжное вліяніе на читатеіей, прп помощи которыхъ
„вздорное фантазерство вепримѣтно втискивается въ научныя пренія“ . Къ этому
онъ добавляешь, будто послѣдователп Дарвина перенялп у него этотъ пріемъ. По
мнѣнію Флейшмана, Дарвинъ „влюбленъ въ свои теоріи, хотя самъ убѣдплся въ
ихъ носомнѣнно сдабыхъ сторонахъ“ . Онъ обвпняетъ Дарвина въ томъ, будто овъ
.,ведетъ борьбу діалектическими средствами“ и „кокетничаетъ съ нашимъ великпмъ
невѣжествомъ“ п при разоблаченіяхъ „ловко ускользаетъ въ сторону въ самый важ­
ный моментъ“. По его мнѣнію, Дарвинъ мастеръ, „нагромоздпвъ различнаго рода
факты и воззрѣнія и придавъ имъ самую яркую окраску, до такой степени вскру­
жить голову за у р я д н ііг о читателя, что онъ не въ силахъ обратить вниманіе на ложнссть выводовъ и безсодержательность доказательствъ“. Вообще, по увѣреніямъ
Флейшмана. Дарвинъ-ловкими иріемами избѣгаегь обстоятельныхъ, точныхъ доказа­
тельствъ и такимъ оброзомъ „измѣняетъ долгу добросовѣстнаго точнаго изслѣдователя“ . Флейшманъ заявляетъ, будто Дарвинъ и его послѣдователи ставятъ „неискрен­
ность сужденій“ и „пристрастіе къ своимъ личнымъ мнѣніямъ“ гораздо выше чѣмъ
обстоятельные доводы и доказательства. Флейшманъ силится доказать, будто Дарви­
нисты“ на глазахъ публики ведутъ борьбу съ вѣтряными мельницами, чтобы у ст р а ­
шить публику и увѣрить въ существованіи небывалой въ дѣйствителыюсти опасности
и этимъ принудить ее присоединиться къ партіи, программа которой возбужденіе
подозрѣній и недовѣрія къ противникамъ“... и далѣе въ томъ же родѣ толкуетъ
Флейшманъ. Но для всякагоясно, что почтенный авторъ хочетъ свалить съ больной
головы на здоровую и судить о другихъ по себѣ. ІІриведенныхъ выписокъ, полагаемъ, достаточно, чтобы судитъ о книгѣ, и о с тал ся только удивляться н выразить
сожалѣніе, что подобнаго рода позорное произведете не только могло быть напе­
чатано, но нашло даже почтеннаго издателя. Послѣднее обстоятельство главнымъ
образомъ и побуждаешь насъ показать, съ кѣмъ нрійдется читателю имѣть дѣло,
иначе почтенное имя издательской фирмы, могло бы ввести кое-кого въ заблужденіе.
Съ другой стороны, не мѣшаетъ обратить также вниманіе на эту книгу и
нашихъ маленькихъ Данилевскнхъ, которые не упускаюіъ случая выступить про­
тивъ эволюціонной теоріи. Вѣроятно, они найдугь нолезнымъ перевести эту книгу.
Д-ръ Р.

Діонео. Очерки современной Англіи. Пзданіе родакціи журнала «Русское Богат­
ство». С.-Петербургъ 1903. Дѣиа 1 р. 50 к.
Съ 1897 года г.'Діонео помѣщаетъ въ «Русскомъ Богатствѣ» письма изъ Англін.
Часть ихъ, сгруппированная по отдѣламъ: «новый фазисъ», «политическая жизнь и
общественные дѣятели», «литература и печать», «народъ», иынѣ вышла отдельной
книгой, составивъ объемистый томъ почти въ 600 странпцъ.
З а дослѣднео время въ русскомъ обществѣ особенно рельефно опредѣлилиоь
два теченія. Англофобство всегда культивировалось у насъ извѣстной частью печати,
но только во время бурской войны оно получило широкое распространеніе въ нубликѣ. Нынѣ рѣзкіе нападки на Англію срываются съ пера не только газетныхъ передовиковъ, но и встрѣчаются въ трудахъ претендуюіцихъ на ученость. Для англофобовъ всѣ завоеванія англичанъ въ политической и общественной жизни находятся
подъ болышімъ сомнѣніемъ и, говоря о свободѣ англійскаго народа, они ставятъ слово
ев:,бода въковы чки. Усиѣхи демократіи въ англійскихъ колоніяхъ (Канада, Австралія)
породили совершенно противоположное направленіе, тиинчнымъ представителемъ ко-

171

„ВЪСТНИКЪ

ЗНАНІЯ “ .

тораго является небезызвѣстный писатель г. Мижуевъ. Его послѣдняя книга («колоыіальная имперія и колоніальная политика Ангдіи») представляетъ собой нѣсколькокомичный по своей восторженности гимнъ въ честь Англіи. Я е примыкая вседѣло
ни къ одному изъ этихъ теченій, авторъ разбираемой книги со своей объективной
позиціи отмѣчаетъ всѣ отвратительный черты „новаго ф ази са“ англійской исторіи
что не мѣшаетъ ему съ великнмь уваженіемъ и глубокой любовью разсказать читателямъ про элементы прогресса, гуманности и свободы, лежащія въ основѣ англійской жизни. Даже теперь, въ эпоху ускореннаго хода политическаго и соціальнаго
прогресса, понимаешь, а иногда и переживаешь чувства глубокаго изумленія и во­
сторга, испытываемый 150 лѣтъ назадъ Воіьтеромъ и Монтескье при знакомствѣ
ихъ съ Англіей. Злополучная бурская война на время заслонила отъ постороннихъ
наблюдателей величайшія проявленія мощи англо-саксонскаго генія и, окутавъ Англію нездоровымъ континентальиымъ туманомъ милитаризма, вызвала въ ней дѣлый
рядъ отврати те льныхъ явленій. Теперь туманъ разсѣивается, емолкаетъ проповѣдь
дикаго патріотизма, теряютъ свой престижъ старые руководители общественнаго мнѣвія и самая передовая изъ странъ Европы съ новыми силами начинаетъ шество­
вать по пути великихъ культурныхъ завоеваній и соціальныхъ реформъ.
Широкую картину положнтельныхъ и отрпцательныхъ сторонъ англійской
жизни читатель найдетъ въ объемистой книгѣ г. Діонео. Н аписана она живо и ин­
тересно, съ бойкими публицистическими нотами и несомнѣннымъ тяготѣніемъ въ сто­
рону художественнаго изображенія. Х отя прочесть книгу г. Діонео дѣло легкое и
пріятное, но тѣмъ не менѣе читатели несомнѣнно посѣтуютъ на автора, что онъ, из­
давая свои письма отдѣльной книгой, не позаботился, хотя бы немного обработать
ихъ, выкинувъ часты;і повторенія одного и того же въ разныхъ частяхъ книги и
уничтоживъ тѣ характерный черточки нѣкоторыхъ главъ, которыя даютъ понять, что
мноіія статьи писаны наскоро и что авторъ даже не перечелъ ихъ передъ отправленіемъ въ печать. Спѣшностью работы, а, можетъ-быть, и характеромъ авторскаго
таланта можно объяснить удивительную несистематичность г. Діонео, который въ
главахъ, носящихъ вполнѣ опредѣленныя названія, ухитряется нагромоздить самые
разнообразные, мало пдущіе къ дѣлѵ, факты и мысли. Вотъ, напримѣръ,глава, т р а к ­
тующая объ имперіализмѣ: ъЭнциклопсдія съ кшчемѵ*. Чего тутъ только нѣгь! Кромѣ
основной темы сюда вплетены: эпизоды изъ исторіи французскихъ энциклопедистовъ,
разсказъ о встрѣчѣ Гарибальди и Кошута въ Лондонѣ, эпизодъ съ Текели п мн. др.
Все это пересыпано пространными цитатами изъ Кабэ, Вольтера, Луи-Блана, Гер­
цена, Гольбаха, Фейербаха, Руссо и др. Элементы публицистически и беллетристическій въ ущербъ соціальному преобладаютъ въ книгѣ г. Діонео. Отсюда вытекаютъ всѣ ея недостатки, но здѣсь же беретъ начало тоть жизненный и обаятель­
ный тонъ, въ которомъ написана вся книга г. Діонео п благодаря которому она сь
интересомъ и большой пользой прочтется вступающей въ русскую жизнь новой по­
родой читателей.
Е. Вороновъ.

Научная хроника.
А нтропологія и к р и м и н ал ь н ая ан троп ологія.
З н а ч е н іе индивидуальности. — Учитель одного сиротскаго дома, въ ко­
торомъ воспитывается около 1 00 дѣтей, мальчиковъ и дѣвочекъ, сдѣлалъ
слѣдующее наблюденіе. Оказывается, что всѣ дѣти, принятая еще совсѣмъ
юными въ возрастѣ пяти, шести лѣтъ, и живуіція въ одинаковой средѣ,
развиваются хорошо и правильно только до періода возмужалости. Въ это
же время у дѣтей, въ силу наслѣдственности, характеръ измѣняется къ
худш ему. Такъ, наир., замѣчено, что дѣтей, живущ ихъ въ одинаковыхъ
условіяхъ, но обладающихъ различной наследственностью, характеръ измѣняется, и это измѣненіе происходитъ, несмотря на то, что до этого вре­
мени дѣти вели себя хорошо. Это служитъ серьезнымъ аргументомъ въ
пользу громаднаго зпаченія индивидуальности. Кюрелла внимательно на­
блюдал ъ за тѣмъ, какъ сильно разнятся обычныя шалости незаконорожденны хъ и дѣтей изъ емирптелыгахъ домовъ отъ шалостей другихъ дѣтей,
ж ивущ ихъ съ ними въ сиротскомъ домѣ, въ однихъ и тѣхъ же условіяхъ.
Наблюденія эти доказываютъ огромное значеніе индивидуальности, кото­
рая вообш е беретъ верхъ надъ вліяніемъ среды. Очевидно, существуетъ
къ каж дому преступленію извѣстное предрасположеніе, которое, однако,
мало или совсѣмъ не переходитъ за предѣлы н о р ы . Между рецидивистами
больш инство— если не принимать во вниманіе патологяческихъ субъектовъ — дѣйствуетъ больше подъ вліяніемъ среды, чѣ.мъ подъ вліяніемъ
личнаго фактора. Совершенно обратное происходитъ у того меньшинства,
для котораго вліяніе индивидуальности превышаетъ вліяніе среды. Чѣмъ
больше первое, тѣмъ меньше должно быть второе, чтобы произошло преступленіе. Вліяніе среды всегда необходимо, такъ какъ отнюдь нельзя го­
ворить о «прирожденномъ» преступникѣ. Если среда хоть немного благопріятна, то субъектъ, сильно предрасположенный къ преступлепію, мо­
жетъ и не совершить преступления, тогда какъ другой, при неблагопріятныхъ условіяхъ, даже и будучи мало или совсѣмъ не предрасположенъ
къ преступленію, можетъ его совершить. Если мы, съ другой стороны,
скажемъ теперь,, что характеръ человѣка опредѣляетъ его судьбу, то и
характеръ точно также есть факторъ, который можетъ быть благопріят-

173

« В Ъ С Т Н И К Ъ ЗНАНІЯ

л.

нымъ. Возможна еще другая постановка вопроса. Въ общемъ, преступна,
конечно, только одна часть челозѣка. Это происходитъ потому, что сущ е­
ствуетъ извѣстная функціональная зависимость между внутреннимъ и
внѣшнимъ факторомъ. Только тогда, когда начинаетъ односторонне разви­
ваться одинъ,— можетъ или случайно возникнуть преступленіе, или заро­
диться геній. Если присмотрѣться ближе, то мы увидимъ, что эта функціональная зависимость между индивидуальностью и средой есть источникъ огромныхъ различій въ соціальномъ иоведеніи и умственномъ развитіи людей, при чемъ пальма первенства все-таки принадлежишь инди­
видуальному фактору. Послѣднее особенно замѣтно въ семьяхъ, гдѣ среда
почти постоянна, вэспитаніе, товарищество и т. п. почти одинаковы, и
гдѣ все-таки образуются различные характеры, въ зависимости отъ ин­
дивидуальны х^ прирожденныхъ наклонностей, по которымъ уже' заранѣе
можно предсказать ихъ дальпѣйшую судьбу. Каждый от:цъ семьи можетъ
только подтвердить это наблюденіе (Dr. N ä c k e . A r c h iv f ü r K r im in a l- A n t h r o ­
p o lo g ie u n d S ta tistik , P o lit , a n th ro p o lo g . R e vue 1 9 0 3 . M a ih e ft).
Ж и лъ ли человѣнъ въ третичную эп о ху? — На международномъ конгрессѣ въ Ныо-Іоркѣ, какъ сообщ аетъ «H. A. Z tg .» , профессоръ Клаатчъ
( K la a t s c h ) высказалъ свое мнѣніе о вѣроятности существованія человѣка

въ третичную эпоху. Что человѣкъ жилъ въ Европѣ въ дилювіальный
періодъ— уже давно установленный фактъ; вопросъ теперь только въ
томъ, жилъ ли онъ и въ третичную эпоху? Клаатчъ думаетъ доказать
это, опираясь на свои открытія кремневыхъ орудій. Первобытный
человѣкъ вначалѣ пользовался, .всего вѣроятнѣе, въ качествѣ матеріала
для своихъ орудій, камнемъ, какъ пользуется имъ обезьяна, к ото­
рая употребляетъ его непосредственно въ видѣ оружія. ІІІвейнфуртъ, какъ
извѣстно, разсказываетъ, что въ 1891 году онъ наблюдалъ павіановъ,
которые раскалывали посредствомъ камня твердые орѣхи. Уже издавна
люди пытались выдѣлывать свои инструменты изъ камня и обрабатывали
его съ такимъ совершенствомъ, что его трудно было смѣшать съ естественнымъ камнемъ. Различаютъ два способа обработки. На кускахъ
кремневыхъ камней или дѣлаютъ зазубрины, или откалываютъ осколки,
которые при повторныхъ ударахъ по опредѣлепнымъ мѣстамъ отдѣляются
отъ камня, подобно слоямъ луковицы, иричсмъ каждая отбитая пластинка
образуетъ на гладкой раковистой поверхности излома около мѣста, на
которое направленъ ударъ, округленное возвышепіе, которое французы на­
зываюсь « b u lle de p e rc u s s io n » . Эти-то достовѣрно извѣстные зтнографамъ
характерные признаки человѣческаго труда Клаатчъ, а за нимъ и другіе
ученые, признали на кремневыхъ инетрументахъ, найденныхъ имъ въ ПюиКѵрни ( P u y - C o u r n y ) око'ло Орельяка и именно въ пластѣ, который геодоги считаютъ безспорно третичной породой. Э тотъ фактъ даетъ еще одно
доказательство въ пользу очень важнаго заключенія, что человѣкъ жилъ
уже въ третичномъ періодѣ.
В л ія н іе климата на изм ѣн еніе расовыхъ п ризнаковъ — Профессоръ
Чикагскаго университета Фредерикъ Старръ на основаніи продолжительныхъ
и обстоятельныхъ изслѣдованій пришелъ къ тому выводу, что американцы
медленно, но неуклонно превращаются въ индѣйцевъ, т. е. пріобрѣтаютъ
физическія особенности этой расы: форму черепа, окраску кожи, волосъ и
глазъ. Старръ дѣлалъ между прочимъ наблюденія надъ одной германской
колоиіей, основавшейся въ Амернкѣ очень давно; въ пятомъ и шестом ь
поколѣніяхъ эти американскіе германцы стали очень похожи на индѣйцевъ,
у нихъ между прочимъ черные волосы, черные глаза, темная кожа съ
мѣдно-красньшъ оттѣнкомъ. Профессоръ Старръ убѣжденъ, что такой мета.

НАУЧНАЯ

ХРОНИКА.

174

морфозы не миновать нодъ вліяніемъ американскаго климата ни одной
народности, переселяющ ейся въ Америку. Кромѣ того, Старръ утверждаешь,
что современный типъ американскаго индѣйца есть эволюція монгольскаго
типа. Объ эволю ціи нравственнаго характера Старръ пока ничего не го­
ворить. (Н. В.).
Люди жвачные.— Еще въ 1 6 1 8 г. мы находимъ упоминаніе о такихъ
случаяхъ, а въ концѣ XYII столѣтія, какъ сообщаетъ д-ръ Е. С. въ «Na­
turen o g M euesk et», Пейеръ могъ насчитать уже 12 случаевъ. Болѣзнь
эта состоитъ въ томъ, что спустя нѣсколько минутъ — даже до получаса
послѣ принятія пищ и, паціенты отрыгаютъ пищу и снова начинаютъ ее
пережевывать, чтобы затѣмъ проглотить уже окончательно. При этомъ
лроцессѣ паціентъ не испытываетъ никакого чувства отвращенія, напротивъ это вторичное пережевываніё служитъ источникомъ новыхъ
гастрономическихъ наслажденій, такъ какъ пища сохраняетъ еще свой
первоначальный вкусъ. Пережевываніе длится 1— 2 часа и лучше всего
происходитъ при стоячемъ или сидячемъ положеніи паціента. Эта своеоб­
разная болѣзнь наблюдается большей частью у нервныхъ субъектовъ и,
главнымъ образомъ, у мужчинъ. Всего извѣстно и описано около І0 0 случаевъ,
но, безъ сомнѣнія, эта болѣзнь встрѣчается чаще, такъ какъ открыть ее можно
только случайно, и могутъ пройти нѣсколько лѣтъ, пока паціентъ или
д аж е. врачъ замѣтятъ ее. Въ прежніе годы на эту болѣзнь смотрѣли, какъ
на выраженіе особаго животнаго состояния, и въ подтвержденіе этого взгляда
Фабрицій фонъ-Аквапеденте, живш ій въ XYII вѣкѣ, утверждаешь, что у
монаха, подверженнаго этой болѣзни, красовались на лбу два рога, а что
отецъ другого паціента имѣлъ то ж е украш еніе въ единственномъ числѣ.
В ъ настоящ ее время на эту болѣзнь смотрятъ, какъ на нервное
страданіе, при которомъ наслѣдственность играетъ громадную роль. Извѣстны случаи, когда эта болѣзнь была передаваема путемъ подражанія.
Такъ, одна истеричная учительница передала эту болѣзнь двумъ дѣтямъ,
6 и 3 лѣтъ.
Б іологія, ф и зи ка, химія.
Новыя наблюденія надъ се гм е н та ц іе й яйца.— Въ « A r c h iv fû t E n tw i­
c k e lu n g s m e c h a n ik » помѣщена работа японскаго ученаго Ишикава изъТокіо,
касающаяся сегментаціи яйца у одного изъ прѣсноводныхъ маленькихъ
ракообразныхъ A n t y e p h ir a co m p re ssa . Сегментація этого яйца представ­
ляетъ собой ту особенность, что она не происходитъ непрерывно, a смѣняется періодами покоя. Сегментація начинается маленькимъ, вдавленіемъ
на одной и зь сторонъ яйца, перпендикулярно къ длинной оси его. Это
вдавленіе постепенно переходитъ въ бороздку, которая и раздѣляетъ яйцо
на двѣ равны я части, но только на время. Спустя 2— В часа обѣ части
снова сливаются и яйцо принимаешь свой первоначальный видъ, но опять
не на долго: черезъ нѣкоторое время покоя сегментація опять начинается
и яйцо опять раздѣляется на двѣ части. Но это еще не все. Лишь только
яйцо во второй разъ раздѣлилось, появляется новая бороздка, перпенди­
кулярная первой, и дѣлитъ каждую изъ этихъ частей, въ свою очередь,
на двѣ. Спустя 2 часа послѣ этого новаго дѣленія, борозда начинаетъ,
утончаться и , 'наконецъ, какъ вторая, такъ и первая борозда совершенно
исчезаютъ, и яйцо опять принимаешь цѣлый видъ. какъ до начала сегментаціи, съ той только разницей, что вмѣсто одного ядра (n o ya u ?) появ­
ляется четыре Позднѣе обѣ бороздки снова появляются, и тотчасъ же
появляется новая бороздка, которая должна раздѣлить все яйцо на 8

175

„ВѢ С ТН И К Ъ

ЗН АН ІЯ “ .

частей и т. д. Что за причина такой поперемѣнности?— такой вопросъ
поставилъ себѣ Ишикава и пригаелъ къ слѣдую щ им ъ выводамъ. Опъ считаетъ , что сущ ествуетъ связь между бороздками и состояніемъ ядра: пока
ядро находится въ активной деятельности, пока оно дѣлится, бороздки
рѣзко выражены; ядро перестаетъ дѣлиться, для н его наступаетъ покой, и
бороздки и с ч е з а ю т
Это объясненіе слишкомъ просто, и, вѣроятно, м ож етъ быть дано другое,
болѣѳ подробное истолкованіе этого «ритмичеекаго харак тера сегментаціи,
представляющ ей собой не однообразное, непрерывное измѣненіе, a цѣлую
серію стадій дѣятельности, отдѣленныхъ одна отъ другой періодами
нокоя», какъ опредѣляетъ это явленіе Бруксъ. Во время сегментации яйца
протоплазма его, какъ извѣстно, становится все болѣе и болѣе прозрачной,
благодаря исчезновенію зернистаго питательнаго матеріала, содерж ащ аяся
въ яйцѣ. Этотъ фактъ очень важ енъ и даетъ возможность понять причину
послѣдователыюсти періодовъ дѣйствія и покоя, о которыхъ мы говорили
выше. Можно допустить, что протоплазма оказываешь сегментаціи изизвѣстное сопротивленіе, которое должно быть нобѣждено энергіей, выра­
ботанной путемъ ассимиляціи питательныхъ вещ ествъ яйца. Для ассимиляціи требуется нѣкоторое время, и это-то время будетъ тѣмъ періодомъ
покоя, который мы наблюдаемъ. Но лишь только накопится достаточный
запасъ энергіи^ она начинаетъ проявляться въ видѣ работы, идущей на
сегм ентацію , и такимъ образомъ покой смѣняется дѣятельностью, которая
продолжится до тѣхъ поръ, пока весь накопленный запасъ энергіи исто­
щ ится. Лишь только это произойдетъ, сила сопротивленія протоплазмы
беретъ верхъ, и такъ какъ сила, мѣнявшая ея форму, исчезла, она при­
нимаешь свою первоначальную форму; устанавливается такимъ образомъ
новый періодъ покоя, который будетъ длиться до тѣхъ поръ, пока не
накопится новый запасъ энергіи и т. д.
Б о л ѣ зн и металловъ ( E n g lis h M e c h a n ic a n d W o r l d o f S ;ie n c e , I u n e 12,
1 9 0 3 ).— По объяененію нѣмецкихъ металлурговъ различный измѣненія физическихъ свойствъ металловъ обусловливаются заболѣваніями ихъ. Въ средѣ
практиковъ металлурговъ теорія заболѣванія металловъ пользуется такой
широкой популярностью, что Императорскія корабельныя верфи въ Вильгельмсгафенѣ, въ Германіи, очень часто отправляютъ образцы металловъ
въ «анатомическій театръ» (если можно такъ вы разиться) проф. Гейна,
одного изъ наиболѣе видны хъ представителей новой науки.
«Кто знаетъ— говоритъ д-ръ Бехгольдъ, подводя итоги своимъ изслѣдованіямъ — не народится ли въ ближайшемъ будущ емъ новая, крайне
важная самостоятельная вѣтвь металлургіи для производства прививочного
матеріала для металловъ, который будетъ быстро мѣнять и хъ свойства и
форму, тогда какъ въ настоящ ее время мы имѣемъ дѣло съ медленнымъ
процессомъ ихъ измѣненія подъ вліяніемъ ковки и закаливанія?»
Проф. Гейнъ изучилъ измѣненія, претерпѣваемыя желѣзомъ при раз­
личныхъ температурахъ, и приш елъ къ тому заклю ченію, что металлъ тутъ
проходишь черезъ различныя стадіи болѣзни, обусловливающ ей въ его струк­
тур'!; такія же измѣненія, какія имѣютъ мѣсто въ клѣткѣ такъ называемыхъ органическихъ формъ. Онъ нагрѣвалъ мѣдь съ цѣлью опредѣлить,
отчего этотъ металлъ страдаетъ при чрезмѣрномъ накаливаніи, и нашелъ,
что его отравляетъ образую щ аяся при высокой тем пературѣ окись мѣди,
которая дѣйствуетъ такъ гибельно на него, что его структура совершенно
мѣняется.
М еталлурги присоединились къ химикамъ въ и хъ стремленіи стереть
ту проведенную между тѣлами природы грань, которая дѣлитъ ихъ на

НАУЧНАЯ

ХРОНИКА.

176

тѣла органическія и неорганическія,— точно такъ же, какъ была уничто­
жена граница, дѣлившая органическую природу на два иіра: животный и
растительный. Нѣмецкіе металлурги говорятъ, какъ о нееомнѣнномъ фактѣ,
о жизни, развивающейся въ стали подъ вліяніемъ различныхъ степеней
накаливанія, которыя примѣняются при ея обработкѣ.
Если вы станете отравлять сталь водородомъ или веществами, выдѣляющими водородъ, то вы сдѣлаете ее столь же хрупкой, какъ если бы
вы ее закаливали.
Чистый глицеринъ нельзя заморозить никакими обычными средствами,
даже если вы понизите его температуру до — 20°. Но лишь только вы
введете въ него кусокъ уже замороженнаго глицерина,' онъ начинаетъ за ­
мерзать. Этотъ процессъ является не чѣмъ инымъ, какъ ннокуляціей неорганическаго вещества кристалломъ, произведенной съ цѣлыо создать въ
немъ условія для кристаллизаціп.
Проф. Бредигъ нашелъ источникъ заразы, разрушившей желѣзную
крышу ратуши въ Ротенбургѣ. Онъ констатируешь тутъ болѣзнь нынѣ
пзвѣстнѵю подъ названіемъ жестяной чумы, которая распространилась и
на сосѣднюю крышу. Если нѣкоторое- количество сѣраго порошка, въ ко­
торый превратилась заболѣвшая жесть, иопадетъ на здоровую жесть, то и
эта послѣдняя заболѣваетъ.
Жидкій воздухъ и магнетизмъ. (E ngl. Mech.). — '«Electrical Times»
сообщаешь новыя данныя, относящіяся къ открытію G u ille t’a, который
нашелъ, что сшіавъ стали съ 30% ииккеля не магнетиченъ. Дальше было
найдено, что сплавъ, содержавший 25% никкеля, которому дали медленно
охладиться, остается совершенно нечувствительнымъ къ магниту, приве­
денному въ соприкосновеніе съ нимъ. Но если погрузить этотъ сплавъ на
нѣкоторое время въ жидкій воздухъ, то подъ вліяніемъ низкой темпера­
туры онъ пріобрѣтаетъ магнетическую энергію. То же самое явленіе имѣетъ
мѣсто у твердой и упругой стали, содержащей отъ 7 — 8% марганца и
0.46% угля-, сплавъ долженъ быть сначала нагрѣтъ до 750" Ц. и затѣмъ
медленно охлаждаться.

В ѣ с т н и к ъ ' З н а н ія .

12

Лѣтніе курсы въ Зальцбург^.

с "Письмо Sb р в д а щ ію
Русской читающей публикѣ давно уже извѣстны тѣ „лѣтніе
съѣзды“ (sum m er m eetings), какіе устраиваются англійскими и амери­
канскими учрежденіями „для распространенія университетскаго образованія“, „для организаціи домашняго чтенія“ и т. п. Этимъ лѣтомъ
состоится подобнаго же рода лѣтній съѣздъ и въ Австріи—въ Зальц­
б у р г . Онъ будетъ имѣть, однако, нѣсколько специфическій отиечатокъ—
съ одной стороны пангерманистическій, съ другой— антикатолическій.
антиклерикальный. Организаторомъ его является спеціальное „общество
для устройства научныхъ вакаціонныхъ курсовъ (Verein fur w issen ­
schaftliche Ferialkurse), имѣющее свой центръ въ Вѣнѣ. „Товарищи!
Академическіе граждане“ читаемъ мы въ разсылаемыхъ Ферейномъ
объявленіяхъ. „Тѣсное культурное общеніе, существующее между нѣмцами изъ имперіи и нѣмцами австрійскими, находитъ себѣ особенно
яркое выраженіе на поприщѣ той свободной, чуждой всякихъ предположеній науки, которую намъ завѣщали Гете, Кантъ и ихъ послѣдователи... Особое общество, значеніе котораго растетъ и за которымъ
стоитъ безконечно большая сила клерикализма, поставило себѣ задачей
создать на нѣмецкой почвѣ въ Зальцбургѣ оплотъ противъ свободной
науки, и назвало этотъ оплотъ „католическимъ универснтетомъ“ ...
Долгъ всѣхъ академическихъ гражданъ—какъ учителей, такъ и слуша­
телей— защищать противъ этого „общества борьбы“ свободную науку
и основы современнаго государства не только на словахъ, но и на
дѣлѣ... Поэтому, именно въ Зальцбургѣ, въ этомъ австрійскомъ Гей­
д е л ь б ер г, должна настояшимъ лѣтомъ возникнуть академическая
жизнь. Туда соберутся профессора изъ всѣхъ нѣмецкихъ странъ и будутъ читать тамъ во время ваканцій научные курсы.
„Студенты Германіи и Австріи, читаемъ мы дальше. Вступайте
въ члены общества, устраивающаго курсы, или, по крайней мѣрѣ,
съѣзжайтесь на нихъ въ возможно болынемъ числѣ. Они дадутъ вамъ
возможность послушать тѣхъ профессоровъ, чьи лекціи были для васъ
недоступны, и принять участіе въ созданіи учрежденія, имѣющаго во­
плотить въ себѣ свободу нѣмецкой науки“.
Члены общества дѣлятся на двѣ группы: ординарныхъ, къ каковымъ имѣютъ право принадлежатъ всѣ лица съ высшимъ образова-

П И С Ь МО

ВЪ

Р Е Д А К Ц І Ю.

178

ніемъ, и экстраординарныхъ —не получившихъ такового. Членскій взносъ
первыхъ не менѣе 2 кронъ; вторые вносятъ 5 кронъ.
Во главѣ Общества стоить правленіе изъ 53 членовъ, среди ко­
торыхъ находятся многіе изъ самыхъ выдающихся профессоровъ нѣмецкихъ университетовъ. Такъ, между прочимъ въ его составъ входятъ Моммзенъ и криминалистъ фонъ-Листъ—изъ Берлина, историкъ
Феликсъ Данъ и экономистъ Зомбартъ— изъ Бреславля, химикъ Оствальдъ и историкъ Лампрехтъ— изъ Лейпцига, экономистъ Кнаппъ и
философъ Циглеръ— изъ Страсбурга, философы: Эрнстъ Махъ (изъ
Вѣны), Липпсъ (изъ Мюнхена), Мейпонгъ (изъ Граца), Теннисъ (изъ
Киля) и др. Предсѣдатель правленія проф. Мейеръ-Любке.
Прочитаны будутъ въ Зальцбургѣ слѣдующіе курсы: Циглеръ
прочтетъ 6 полутора-часовыхъ лекцій (31 авг.— 5 сент. нов. ст.) объ
„университетахъ и университетскихъ занятіяхъ,,; берлинскій приватъдоцентъ Крейзигъ даетъ очеркъ „сравнительной соціальной исторіи
европейскихъ странъ“ (10 часовыхъ лекцій—съ 31 авг. по 10 сент.);
Теннисъ будетъ читать о „соціально - философскихъ воззрѣніяхъ на
исторію“ (6 полутора-часовыхъ лекцій, 31 авг.— 5 сент.); Кнаппъ про
чтетъ два курса: „исторію аграрныхъ реформъ, преимущественно въ
Австріи“ (5 часовыхъ лекцій,— 31 авг.—4 сент.) и „исторію австрійскаго денежнаго обращенія и его реформы“ (5 часовыхъ лекцій,—7 —
11 сент.); лейпцигскій приватъ-доцентъ Эйленбургъ посвятить свой
8-часовой курсъ (2— 10 сент.) „спорнымъ вопросомъ современной тор­
говой политики“; д-ръ Вентигъ (изъ Мюнстера) прочтетъ также 8-часовой курсъ о „крупной промышленности“; В . Зомбартъ —6-часовой
курсъ (7— 12 сент.) о „духѣ въ хозяйственной жизни“ (Der Geist im
W ir ts c h a fts le b e n ); наконецъ, Оствальдъ озаглавилъ свой 9-часовой курсъ
(6 полутора-часовыхъ лекцій,— 7 — 12 сент.) широкимъ терминомъ „Натуръ-Философія“.
Въ свободные отъ лекцій дни обѣщаны экскурсіи въ окрестности
Зальцбурга, подъ ученымъ руководствомъ профессоровъ Гуттенберга.
Шиффнера и др.
Курсы доступны всѣмъ членамъ „Общества для устройства научныхъ лѣтнихъ курсовъ“, а также и вообще студентамъ высшихъ
школъ и всѣмъ другимъ лицамъ, обладающимъ академическимъ образованіемъ. Національныхъ ограниченій, повидимому, нѣтъ никакихъ:
по крайней мѣрѣ о нихъ нѣтъ ничего въ текстѣ; кромѣ того, объявленія о курсахъ разсылаются не по одной Германіи,— бывшій въ на­
шихъ рукахъ экземпляръ полученъ одною изъ высшихъ школъ Па­
рижа. П лата за слушаніе лекцій такова; 2 кроны за 5— 6 часовой и
4 кроны за 8— 12 часовой курсъ; кромѣ того, каждый слушатель платитъ 1 крону за внесеніе его въ списокъ слушателей.
Эта крона должна быть уплачена заранѣе—при заявленіи о желаніи стать слушателемъ курсовъ; плата же за отдѣльные курсы лекцій вносится въ Зальцбургѣ передъ началомъ занятій.
Заявленія лицъ, желающихъ стать слушателями, и инскрипціонныя кроны принимаетъ кассиръ общества—банкиръ Karl Spängler въ
Зальцбургѣ. Запросы по части квартирныхъ помѣщеній надо направлять
въ V erein fur Fremdenverkehr in Zalzburg.
В . И.

Подписчику № 16 15/373. А . И. А — кову Ртищевѣ.— Сколько угодно
спрашивайте,— если можемъ, отвѣтямъ. Люди, у которыхъ «мысли прыгаютъ и
разбѣгаются», которые не въ состояніи, вслѣдствіе пснхическаго пли нервнаго
разстройства. управлять своею волею и мыслительными процессами, обыкновенно
не поддаются гипнотическому внушенію. Нервное разстройство часто поддается
лѣченію поередствомъ купаніп, холодныхъ душей, обтпраній, спокойнаго образа
жизни и пр. Выборъ метода лѣченія— дѣло врача и притомъ спеціалиста. Когда
больной достигъ извѣстнаго равповѣсія, гипнотическое внушеніе п лѣченіе стано­
вится возможными.. Спасибо за пожеланія.
П о д п и с ч и к у ,.¥ 2 2 3 9 .— Каталогъ съ обозначепіемъ цѣнъ насѣкомыхъ выппсанъ нами изъ-за границы. По получении сообщимъ подробности. Упомянутыхъ
Вами руководствъ вполнѣ достаточно. Въ нихъ не говорится только объ искус­
ственной выводкѣ насѣкомыхъ при разныхъ условіяхъ: подъ вліяніемъ тепла п холода,
перемѣны корма н т. п. Объ этихъ опытахъ составляющпхъ развптіе и продол­
жение изслѣдованій проф. Вейссмана, удетъ дана особая статья. Какой бы Вы ни
выписали опредѣлитель — безразлично. Не совѣтуемъ только очень разбрасываться,—
займитесь сначала чѣмъ-нибудь однимъ, скажемъ, бабочками, какъ болѣе инте­
ресными для начпнающаго.
Фр. С.— IL въ Омскѣ.— Статья Валіа написана въ такомъ тонѣ, что болѣе
подошлабы къ„Моск. Вѣд.“ пли иному подобному органу.Ее разематривалъ извѣстиып
спеціалистъ, который нашелъ въ ней массу невѣрныхъ цпфръ и даже несообразно­
стей. Напр., общая стоимость дороги опредѣлена въ пзвѣстную сумму, которая во
много превосходить стоимость дороги, если исходить изъ указанной Вамп цифры
стоимости каждой версты. Одно изъ двухъ: или первая цифра невѣрна, или
стоимость версты показана неправильно. Кромѣ того Вамъ, очевидно, неизвѣстны
оффиціальныя данныя, провѣренныя государственнымъ контролем!,.
П о д п и с ч и к у № 2 1 6 4 въ А с т р а х а н и .— Подписчики за пересылку книгъ,
конечно, платятъ, такъ какъ редакція своихъ пздапій. находящихся въ продажѣ,
еще не имѣетъ. Всѣ книги мы покупаемъ у кннгопродавцевъ и этимъ только
оказываемъ услугу подписчиками.
Н ѣ кот оры м ъ п о д п и сч и к а м !,.— Второй томъ сочнненія В. В. Витиера на
рубежѣ столѣтій» написанъ полтора года тому назадъ и давно отпечатанъ. Но
издатель почему-то не выпускаетъ въ продажу: вѣроятно, ждетъ «открытія се­
зона», т. е. начала осени.
П о д п и с ч и к у Ф -гу, въ Орш ѣ. — Подержанный микроскопъ, конечно, всегда
можно купить, въ Петербургѣ. Но стоимость его совершенно неопредѣденна, такъ
какъ зависитъ отъ случая и качествъ инструмента. Кто же, однако, возьмется

о т в ъ т ы.

180

искать его для Васъ? Кромѣ того Вы не онредѣляете и суммы, которую могли
бы затратить на это. Наконецъ, и требованія къ микроскопу можно предъявлять
различная. Обаѣнъ на коллекціи (вопросъ, годятся ли онѣ,- такъ какъ вѣдь нужно
соблюдать при собираніи нзвѣстныя условія), непосредственно невозможенъ. Но,
если Ваши кодлекціи чего-либо стоятъ, то, продавъ ихъ. можно поручить купить
ва вырученныя деньгп и микроскоиъ.... Все, стало-быть, сводится къ тому, имѣете
ли Вы здѣсь кого-либо, кто бдо взялся выполнить Ваше порученіе безъ риска на­
влечь на себя нареканія... Фирмъ, спеціально торгующихъ пробками, очень много.
Но непзвѣстно много ли Вамъ нужно. Вѣдь оптовнкъ мелочей иа высылаете; въ
послѣднемъ Случаѣ пришлось бы обратиться къ фирмамъ, торгующпмъ въ розницу.
Рекомендація для насъ затруднительна, въ особенности въ виду неоиредѣленности
вопроса. Мы только догадываемся, что рѣчь можетъ быть о пробкѣ для коллекці?.
П о д п и с ч и к у № 1 9 8 1 , въ П ет р о п а вло вски ,.— Обратите вниманіе на стр. 3
обложки ж урнала, гдѣ сообщаются условія неремѣны адреса. Вамъ надо было при­
бавить не 7 9 к ., а 1 р.4 к., такъ какъ Вы не дослали 4 к. за перемѣну адреса,
при чемъ эта п лата ничего общаго съ подписными деньгами не пмѣетъ.

181

«ВЪСТНИКЪ

З Н А Н І Я ».

ффффффффффффф

.,T y g o d n ik
111u s t г о w a n у ”
d aje

r o c z n ie p szeszio 1200 illu str a c y i, n ad to w r. 1903 ofiarow uje
p ren u m era to ro m

4 Pütvub
w

re p r o d n k cja ch

m t n s t n c iit c .

KO LO RO W YCH

alb о D R Z E W O R Y T N IC Z Y C H , do

o p ra w ien ia . W S ty e zn iu 1903 ro k u o trz y m a li w s z y s c y p ren u m era to rzy
KOLO ROW Д. REPRODUKCYEJ obrazu

W aclawa

P a w lisz a k a

«IvSlAZK JO Z E F P O P R A SZ Y N E M ».
T y g o d n ik

d ru k ow ad

b çd zie w 1903 m içd zy

Stef'ana Zer о m s k ie g o

in n e m i

n o w a p o w iesc

z c y k lu h isto ry c z n e g o «PO PIO LY», a w

d o d a tk a cb b e z p la tn y c h n iez a lez n ie od p rze k la d o w .

/2 tomow Sienkiewicza od N. R.

І Ш ZACY.O«

x jw y

P r e m im e r a ta T y g o d n i k a

1 11 u s t r о w a n e g о

z

d o d a tk iem

po-

w ie s c io w y m i 12 to m a m i d ziel S ie n k ie w ic z a w vnosi:
w W arszaw ie

k w a r ta ln ie

poeztoWcj

rb

2, ro c zn ie

rb. 8, z p r z e s y l k ^

rb. 3, ro c zn ie rb. 12.

A dres: K rak. P r z e d m , № 17, w W a rs za w ie .

ффффффффффффф

ОБЪЯВЛЕНІЯ.

182

Общедоступный химическій анализъ почвъ, съ приложеніемъ описанія
устройства самодѣльныхъ химическихъ вѣсовъ (съ 1 рис.).Руководство
для лицъ, незнакомыхъ съ аналитическою химіею. Цѣна 40 коп.
Эта брошюра написана настолько общедоступно, что не только
лица, незнакомый съ химіей, но даже дѣти школьнаго возраста могутъ
производить анализы почвы безъ помощи, какого-либо руководства,—
необходимо лишь строго придерживаться указаній, даваемыхъ книжкою.
При этомъ данныя анализа вполнѣ достаточны для практическихъ цѣлей,
такъ какъ опредѣляется даже количество такихъ веществъ, какъ напр.:
желѣзо и магнезія, которыхъ содержитъ въ почвѣ въ очень незначительномъ количествѣ.
Простота предлагаемыхъ въ этомъ руководствѣ пріемовъ тѣмъ
болѣе цѣнна, что занятый разными дѣлами хозяинъ можетъ поручить
серьезное дѣло производства анализа почвы своимъ пріѣхавшимъ на
каникулы дѣтямъ. Имъ это занятіе доставить удовлетвореніе, можетъ
быть даже послужить толчкомъ къ серьезнымъ занятіямъ химіею, ре­
зультаты же этой „забавы“ безусловно окажутся очень полезными,
такъ какъ важность знанія состава почвы своего имѣнія слишкомъ оче­
видна, a порученіе производства.анализа спеціалистами обходится очень
дорого.
Къ этому нужно еще прибавить, что никакихъ дорого стоющихъ
приборовъ для производства предлагаемаго въ книжкѣ анализа не надо,
расходъ ж еана матеріалы буквально ограничивается копѣйками.
Чудеса гипнотизма. Цѣна 50 коп.
Первые обитатели Москвы. Цѣнэ 50 коп.
На рубежѣ сголѣтій. Обзоръ главнѣйшихь научныхъ и культурныхъ пріобрѣт еній X I X вѣка. Сост. В . В . Битиеръ. Въ трехъ томахъ.
Цѣна тома 3 руб., съ перес. 3 р. 60 к., въ роскошномъ перепплетѣ 4 руб., съ перес. 4 р. 50 к.]
Это роскошно изданное сочиненіе, состоящее изъ- трехъ большихъ томовъ, обнимаетъ до 1,800 стр. текста со множествомъ картинъ,
таблицъ, хромолитографій и болѣе 1,000 рисунковъ художниковъ; Каразина, Казанцева, Кившенко, Котляревскаго, Самокиша, Панова, Петро­
вича, Соколовскаго, Самокишъ-Судковской, Овсяникова, Чикина, Дорэ,
Рі, Ж ирара, Шпехта, Кунерта и другихъ.
Авторъ даетъ здѣсь не одно только живое обозрѣніе достигнутыхъ въ теченіе истекшаго вѣка успѣховъ въ разныхъ областяхъ интел­
лектуальной жизни человѣчества, но, заботясь о популяризаціи знанія,
знакомить также, въ самой популярной, въ высшей степени увлека­
тельной формѣ и съ самыми основами той отрасли культурнаго
прогресса, обзоръ успѣховъ которой составляетъ цѣль того или иного
очерка. Въ особенности обращено вниманіе на предметы, не входящіе
въ кругъ преподаванія въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ. Эти науки
излагаются настолько подробно, что читатель получаетъ возможно
цѣльное о нихъ представленіе.
При этомъ авторъ не ограничивается скромною ролью обозрѣвателя, а въ большинствѣ случаевъ высказываетъ и свои воззрѣнія на
многіе вопросы знанія, говорить о будущемъ науки и знакомить съ
неизбѣжными, по его мнѣнію, выводами..:
Томъ первый. Часть I. Исповѣдь земли. Очеркъ успѣховъ геологіи и
палеонтологіи.

183

„ВѢСТНИКЪ

ЗНАНІЯ“ .

Часть II. Сѣдая древность человѣчества. Очеркъ успѣховъ археологіи.
Томъ второй. Часть I. Откуда, кто и куда мы? Очеркъ успѣховъ естествознанія.
Часть И. Въ волнахъ безконечности. Очеркъ успѣховъ астрономіи.
Часть III. Научный театръ— будущая школа для народа. Очеркъ успѣховъ
народнаго образованія.
Томъ третій, находящійся въ печати, будетъ посвященъ обзору успѣ
ховъ метеорологіи, физики, химіи, медицины, въ частности психіатріи, въ связи съ криминальною антропологіею,— обзору главнѣйшихъ техническихъ сооруженій, прогрессу техники и технологіи, и, наконецъ, въ немъ будетъ данъ общій сравнительный
обзоръ всѣхъ сдѣланныхъ человѣчествомъ культурныхъ завоеваній
въ теченіе истекшихъ вѣковъ.
„Народный Университетъ“ подъ редакціею В. В. Битнера:
Доисторическій человѣкъ. 168 стр., съ 80 рисунками, 6 картинами, 2 хро­
молитографированными таблицами. Въ 2-хъ част. I. Происхождвніе и сѣдая древность челов. I I . Н а зарѣ исторіа. Цѣна 1 руб.
Міръ въ каплѣ воды, съ 43 рис. Цѣна 50 к.
Мозгъ, какъ органъ мышленія, 68 стр. съ 18 рис., 4 табл. и 2 хромо­
литограф. Цѣна 50 к.
Невидимые враги и друзья. Цѣна 50 к.
Прогулки по небу, 76 стр., съ 3 рисунк., картою луны и одною хромолитографіею. Цѣна 50 к.
Происхожденіе органическаго міра, 64 стр., съ 38 рисунк. 5 табл. и
карт. Цѣна 50 к.
Происхожденіе и значеніе денегъ, 88 стр., съ 32 рисунками, одною кар­
тиною и двумя таблицами монетъ. Цѣна 50 к.
Чудеза электричества, 182 стр., съ 136 рис. и чертеж. 26 портр. и
картиною. I. Исторія изучены и подчиненія великой силы. I I . Н а ­
стоящее и вѣроятное будущее электричества. Цѣна 1 р.
Силы природы и пользованіе ими. Со многими рисун. и картинами. Ц. 1 р.
Въ Новый Свѣтъ—прежде и теперь. Съ 42 рисун. и 5 картинами. Ц. 50 к.
Страна чудесъ Новаго Свѣта. Съ 25 рис. и 2 рис. Ц. 50 к.

В с ѣ э т и нн иги В. В. Б И Т Н Е Р А м о ж н о в ы п и с ы в а ть ч е р е з ъ редак
цію ,,В ѣ с т н и и а З н а н ія “ . С .П .Б ., К узн е ч н ы й п р . 2, на. I.

Къ свъдѣнію авторовъ и подписчиковъ,
1) Присылаемый авторами и переводчиками подъ за ка зны м и б а н ­
д е р о л я м и рукописи должны быть чет ко написаны, только на одной
сторонѣ листа, съ оставленіемъ полей и нумераціею страницъ.
2) Рукописи могутъ быть измѣняемы и сокращаемы; если авторъ
не ж е л а е т ъ измѣненій, то долж енъ упомянуть объ этомъ въ началѣ
рукописи. В ъ такомъ случаѣ, £сли, по редакціоннымъ соображеніямъ,
б езъ измѣненій рукопись печатаема быть не можетъ— она возвращается
автору. Рукописи менѣе 'h печатнаго листа и стихотворенія не воз­
вращ аются и по поводу ихъ редакція не ведетъ переписки.
3) При всѣхъ снош еніяхъ съ редакціею и конторою необходимо
прилагать на отвѣтъ марку, а если прислана рукопись, то для полученія ея обратно нужно прислать соотвѣтственное число марокъ на
отправку за к а зн о ю бандеролью; въ противномъ случаѣ стоимость пе­
ресылки взыскивается наложеннымъ платежомъ.
4) К аж дая рукопись должна быть снабжена подписью автора или
переводчика и его подробнымъ адресомъ; на переводахъ же, кромѣ
то го , нуж но упомянуть названіе сочиненія въ оригиналѣ, имя автора
и пр. Если оригиналъ данъ редакціею, переводчикъ долженъ возвра­
щать все вмѣстѣ съ рукописью, чтобы не произошло задержекъ въ
сличеніи оригинала съ переводомъ. Размѣръ присылаемыхъ статей
ж елателен ъ не болѣе
печатнаго листа.
5) Гонораръ выдается послѣ напечатанія одинъ разъ въ мѣсяцъ; отправка денегъ на счетъ получателя. А ва н с ы н и въ какомъ случ а ѣ н е вы д а ю т ся .

6) Переводы поступаютъ въ полную собственность издателя.
То ж е относится и къ статьямъ, помѣщаемымъ въ приложеніяхъ къ
ж урналу, если не было особаго соглашенія.
7) Редакція ни въ какомъ случаѣ не можетъ взять на себя обя­
зательства сохраненія порядка даваемыхъ приложеній и оставляетъ
з а собою право замѣнять, по независящимъ отъ нея обстоятельствамъ,
одно сочиненіе другимъ приблизительно однороднымъ и равноцѣннымъ.
8) При каждомъ заявленіи о перемѣнѣ. адреса въ предѣлахъ
провинціи слѣдуетъ прилагать 2 5 к. почт марками; при перемѣнѣ
городского адреса на иногородный уплачивается 1 р., а иногороднаго
на городской— 50 к.
9) При заявленіяхъ о неполученіи № журнала, о перемѣнѣ ад­
реса и при высылкѣ дополнительныхъ взносовъ по разсрочкѣ подпис­
ной платы, необходимо прилагать адресъ бандероли, по которому вы­
сы лается журналъ, и л и сообщить его №. Безъ этого условія наведен іе справокъ и исполненіе просьбъ очень затруднительно.
А дреса просятъ писать четко, иначе часто совершенно невозможно
исполнить просьбу подписчика.
10) Ж алобы на неисправность доставки, согласно почтовымъ
правиламъ, направляются въ контору редакціи не позже полученія
слѣдующаго № журнала.
11) Контора не отвѣчаетъ за аккуратную доставку журнала
по адресам ъ станцій жел. дорогъ, гдѣ нѣтъ почтовыхъ учрежденій.
12) Всѣ заявления, касающіяся подписки, необходимо адресовать
въ к онтору «Вѣстника Знанія», С.-Петербургъ, Кузнечный пер.,
д. № 2, кв. 1, уголъ Владимірскаго проспекта. По литературнымъ же
вопросамъ
непосредственно
ред.-изд. Вильгельму Вильгельмовичу
ф.-Битнеру.

П Р О Д О Л Ж А Е Т С Я П О Д П И С К А НА

„Ш Н И К Ъ ЗНАШЯ“.
Рвдакторъ-Издатвль

В. В. БИ ТНЕРЪ .

Ж урналъ «Вѣсты. Знапія» является не спеціалышмъ, а о б щ ел итер атур н ы м ъ
и иритомъ ед и н ств ен н ы м ъ «толстыми» (ежемѣс.) иллюстр. журналошъ. Стремленіе
к ь з н а н ію в ъ ш и ро ко м ъ см ы слѣ слова, о траж е ніе жизни и д у х о в н ы х ъ за пр о со въ обще­
ства, всестороннее освѣщ еніе вопроеовъ д ѣ йствител ьноети— составляюсь задачи «Вѣст.
Зианія», который, нзбѣгая доктринерства, явится стр о го п р эгр е сси зн ы м ъ органом ъ.
Къ „Вѣіт. З н а н ія “ дается 3 8 к н . бсзпл. п р и л о ж . д л я с а м о о б р л з о в а н і я :

32 к н и ж
„ О б щ е д о с т у п н а г о
У н и в е р с и т е т а " —
— с и с т е м а т и ч е .к ій курсъ прпродовѣдѣнія. М асса пл.иострацій и картіш ъ въ нраска хъ .
12 к н и ж .
„ Э н ц и к л о п е д и ч е с к о й
Б и б л іо т е к и “
для самообразовапія. Рядъ самостоятельных!. подулярно-иаучи. сочинеиШ. Рисунки,
портреты, картины въ краекахъ.
12

К Н И Ж .

Ч и т а л ь н и «Вѣст, Знанія»—рядъ сочшіеній для
чтенія, имѣющаго въ виду широкое образованіе.

легкаго

с а м о о б р а з о в а те л ь н а я

В ъ п е рв ом ъ полугодіи в у „О БЩ ЕД О СТ . У Н И В Е Р С И Т Е Т ^ “ помѣщено: ,,Вода въ
п р и р о д ѣ “ г ъ 2 част., „ А т м о с ф е р а 1 в ъ 3 част. , Д еплота11 в ъ 3 част., 1 и 2 ч аст.
В ъ „Э Н Ц И К Л О П Е Д . БИ БЛ ІО ТЕКЪ “ дано; 1) „П а н о р а м а B-ёковъ“ о ч е р к ъ всемірн. исторіи Вебера; 2) Истор. м ір о с о зе р ц а н ія “ В. Бельше; 3) Руководство для собиранія коллекц ій“ ; 4 ) Истор соврем, е с т е ств о зн а н ія “ В. Бельш е; 5) А стр о н о м и ч еск іе вечера“
Б р е н н е р а и Бельше; 6) „С И С Т Е М А Т И Ч . С Л О В А Р Ь Э К О Н О М И Ч Е С К И Х Ъ Н А У К Ъ “ в ъ 2 ч., ч. I.
В ъ „Ч И Т А Л Ь Н о “ помѣщено: 1) ,,Мультатули и его произвед енія“ ; 2) Великія л е ­
генды человѣчестЕа“ М. Д’Ю м ьякъ ( Б р а м а , Криш на, Прометей, Вѣчны й ж идъ , Амуръ
и П сихея, Фаустъ и др. съ рис.); 3 ) ,,Ж енщ ина“ Г. Мено; (с ъ рис.). 4) „С ов ре м , ме­
дицина и пределы врачебн. зн анія “ Э. Бернацкаго; 5) „ С о ц іа л ь н ы я утопі;*“ ; 6) Л итера­
тур ны е пор тр еты “ (,,Ибсенъ‘‘ —Б р а н д е са , ,,Гаупманъ“ — М а р ш а л ь е в а и „ М е те рл инк ъ “
Г артм ан а) (с ъ портр.).
Во в тором ъ полугодіи даются в ъ„ ОБЩ. У Н И В .“ : 3 ч а с т ь „Т епло ты -1, „ С в ѣ т ъ “ ,
,,3 в у к ъ “ , „Л учи и волны “ проф. Ш п иса . Въ „ЭНЦИ КЛ. БИБЛ.“ : 7) „И сто р . всем ір. литера­
т у р ы “ Ф. Лоліе; 8) „П опулярная х и м ія “ с ъ прилож.: В. Б и т н е р ъ , „О бщ едост. химич.
анализъ почвы “ ; 9) „С и ст, словарь экономим, наукъ“ , ч. П.; 10) „П р о и схож д . органич.
ж изни“ Б е л ь ш е ; 11) „И с то р ія и с н у с с т в ъ “ Ру; 12) „О сн ов ы развитія органич. міра',
Бе л ьш е . В ъ ,,41/ІТАЛЬНЪ“ 7) „О б щ е с т в , политич. жизнь Запада“ (съ рис.), 8) „Гипно тизм ъ и
родств. явленія в ъ наукЬ и ж изни“ В. Битнер а; (съ рис.) 9) „И сто р и ч . загадки“ , 10) Современ. т е а т р ъ “ (съ рис ), 11) „И зб р а н н ы е парадоксы “ Нордау; 12) „К о лы бе ль р усска го
д е р ж а в с т в а '1 В. Битнера. Почти всѣ эти книги иллю стрированы многочисл: рис.,
частью д аж е в ъ краекахъ.
И з ъ а второвъ, прои звед енія которы хъ уже помѣщены в ъ „ В ѣ с тн . З н а н і я “
назовемъ: проф. Е. Аничкова, Б е л ь м о н т а , Бер ан ж э , Броуни нга, пр. доц. Б е р н а ц ­
каго, С. Васюкова, Юрія Веселовскаго, Л. Горскаго, П. Ге, А. Д е гра н а , Л е-Дантека,
проф. Дейч ера, проф. Заборовскаго, проф. Ивановскаго, проф. И саев а, Л. Клейъборта, проф. Максима Ковалевскаго, проф. П . Ковалеескаго, пр.-доц. Д. Корончевскаго, проф. Королькова, А. Л г н е с с а н а , проф. Леба, д-ра Л и б и х а, Вас. И. Н е м и­
ро вича-Д анчен ко, А. Н и кол аева, свящ . Г. Петрова, Г. П и ли пенк о , пр. А. Радцига,
Л. Р у с к и н а , проф. Сиджвика-М ино, проф. Струве, пр. Т а м а м ш е в а, А. Такена. В.
Т ю рина, пр. К. Фламмаріона и мн. др. Обѣщаны и частью при сл а н ы статьи: проф.
А п остола, проф. Гамбарова, проф. Де Греефа, п роф. В олкова, проф. Лесгафта, H.
К а р а з и н а , проф. Клейна, проф. Эли Реклю, проф. Щ ук и н а и мн. др. русскихъ учены х ъ и бе ллетристовъ , а так ж е спеціально пиш ущ ихъ д л я „В ѣсн. З н а н і я “ иностранныхъ
п о п уляр и зато роБъ . С чи та ем ъ нуж ны мъ упомянуть, что п роф ессора Париж ской Рус­
ской Вы сш ей Школы Обществ, н а у к ъ п-ринимаютъ въ „Вѣстн.. З н .“ близкое участіе.
К ромѣ того ре дачція с т а в и т ь себѣ цѣпью привлекать молодын силѣ.

П одписная цѣна [ Д О
V руб., съ достав, и перес. 8 руб. Р азср о ч кап о 2 р у б .
на 1903 годъ \ * 0 К Н і / з а четверть года. З.і границу 11 руб. ІІервыя четыре
иробныя книжки высылаются за 1 р.; налож. платеж, дороже.
А дресъ редакціи „Вѣстн. Зн ан.“: С .-П етербургъ, Кузнечны й, 2, кв. 1.
Подписка принимается также во в с 'х ъ кнюкн. магаз. и конторахъ объявлений.

".

Й.Ч’ Зл-.!

■'

2015595712

2015595712

'