Фобия [Артем Лукьянов] (fb2) читать онлайн

Артем Лукьянов Звездный Патруль. Книга XV. Фобия

Пролог

Теории заговоров существуют, наверное, столько, сколько и само Человечество. У древних людей были заговоры Ватикана, Ордена Тамплиеров. У последних поколений Земли существовали страшилки про тайные организации банкиров, иллюминатов и даже рептилоидов. Во времена расцвета Космической Эры точно так же родился Марсианский Культ о якобы древней инопланетной расе, которая тайно уже управляет людьми и ждет своего часа, чтоб явиться в качестве полноправного властелина. В наши дни, пожалуй, самым «страшным страхом» и «кошмарным кошмаром» стала Фобия. Есть люди всерьез полагающие, что 90 лет назад мы не победили Червей, не вступили с ними в обоюдовыгодный симбиоз, а проиграли, причем вчистую. Якобы это они тайно владеют всей нашей Цивилизацией и незамедлительно корректируют людей, которые где-то что-то об этом узнали. Якобы сам Звездный Патруль через эмбриональную программу у Червей на побегушках и выполняет все их прихоти, издеваясь над порабощенным Человечеством. Но тут, пожалуй, надо отдать должное глупой политике самого Звездного Патруля, который без каких либо законных прав ограничил доступ, как к Эпсилон Эридана, так и к самой Фобии. Именно закрытый статус этой беззвездной планеты породил все эти жуткие теории.

(Заметки на полях. Зареслав Вуч. 2550`)

Где-то на окраине Сектора Ориона в созвездии Близнецов в чуть более тысячи световых от Аламаха на остатках взрыва сверхновой образовалась очень уникальная по своим физическим параметрам Туманность. Ее облако, подобное гигантской разноцветной паутине, раскинулось на 50 световых лет, тускло подсвечивая саму себя за счет различных синего и фиолетового спектра излучений во мраке космоса. Первые исследователи, прибывшие для изучения этой туманности, были поражены внезапным открытием, что само газовое образование пригодно для дыхания. Химические элементы будто кем-то были заботливо собранны в столь неожиданных композициях и соотношениях. Однако в этой огромной бочке меда нашлась и своя маленькая ложка дегтя. Состав воздушной смеси уже спустя совсем непродолжительное время воздействовал на мозг, вызывая галлюцинации или сны наяву. Этот галлюциногенный газ получил название «Фобирод». Впадали в спячку даже те, у кого были с этим проблемы. Благотворное влияние оказывала «атмосфера» туманности даже на «неспящих». Туда потянулись любители экстрима и приключений. Впервые спустя столько лет освоения космоса люди нашли открытое пространство с подходящим давлением среди звезд, пригодное для нахождения без защитного скафандра. Однако были и побочные эффекты. При пребывании более часа мозг начинал утомляться и генерировать химеры. Сны начинали стремительно трансформироваться в кошмары, вызывая при этом вполне реальные физические страдания тех, кто оказывался ими подвержен. Звездный Патруль очень быстро провел карантинные мероприятия, ограничив посещение Туманности для желающих. По сути он установил единоличный контроль над новооткрытой областью пространства, сославшись на одно из положений Конвенции о безопасности полетов через опасные или аномальные зоны, однако сами исследования не прекратил. Конвент это решение тогда не поддержал, но и предпринимать что-то тоже не стал, возложив по сути все вопросы по безопасности над районом на сам Звездный Патруль. Спустя время где-то посереди этой Туманности была обнаружена еще более загадочная, чем она сама, таинственная планета, получившая названия «Фобия». Планета эта была совсем небольшая, представлявшая собой грубой формы огромный овальной дырчатый фиолетово-синий сыр размером с небольшую «Луну». Она не обладала ни ядром, ни мантией. Лишь только корка местами не очень прочного, ломающегося и крошащегося грунта неравномерно покрывала планету. Сила притяжения на ней составляла лишь четверть от ставшей классической и эталонной 0.75g. Однако благодаря аномальной гравитационной воронке, оставшейся на том месте после взрыва сверхновой, гравитация мягко и незаметно, одинаково воздействовала на миллионы километров, ненавязчиво притягивая все вокруг. Но интерес вызывало не это: все что происходила в газовом облаке туманности, на планете усугублялось и усиливалось многократно. Все попытки исследовать Фобию заканчивались ничем. Даже защищенные скафандрами ученые мужи сталкивались с необъяснимыми явлениями, которые катастрофически отражались на здоровье. Планета была обжитой и необитаемой одновременно. То, что на ней и в самой туманности жило нечто, стало известно почти сразу же после открытия, но лишь по косвенным признакам в виде так называемых «живых» порывов ветра. Некая вполне разумная, но бесплотная сила внезапно закручивала и гнала массы газа, стремясь сбить с курса, смести с орбиты незваных гостей. Очень часто это приводило к трагедиям. Напасть на след самих невидимых, но таких сильных и опасных обитателей так ни разу и не удалось. Однако эти сложности не могли остановить ученых. Чтоб иметь все необходимое под рукой и продолжать свои научные изыскания, в 2513 году на орбиту Фобии были доставлены и скомпонованы блоки будущей научной станции, получившей весьма говорящее название — «Сияние разума». Технологии того времени позволяли успешно противодействовать многочисленным угрозам космоса, в том числе и малообъяснимого характера. Именно там на станции «Сияние разума» ученые, изучая аномалии самой Фобии, внезапно совершили открытие, благодаря которому люди научились проникать в чужие сны, а так же выявлять и маркировать области мозга, отвечающие за хранение определенной информации. В результате научных работ и изысканий появился прибор «Орфеус». Его известный всем в Галактике более простой, но ни разу не дешевый аналог «Орфей» получил бурное распространение в развлекательной сфере в системах с преимущественно зажиточным и богатым населением, которое могло позволить себе подобные «радости жизни». Под сводами научно-исследовательского комплекса помимо жилых отсеков и лабораторий в кратчайшие сроки обосновалось еще и автоматизированное предприятие по сжижению «волшебного» газа с последующей доставкой его беспилотными грузовыми шаттлами прямо на Аламах. Благодаря этому «Сияние разума» не нуждалось в средствах и могло успешно вести научные изыскания, ни в чем себе не отказывая. Звездный Патруль превратился в своего рода монополиста в сфере развлечений, лицемерно выдавая это за оборудование рекреационного и медицинского назначения, якобы для лечения различных умственных расстройств. Никто из звездных государств и корпораций не собирался мириться с таким положением дел. Все это, а так же многочисленные негативные часто выдуманные или приукрашенные репортажи от ГЛТК, лишь более увеличивали отрицательное отношение к Фобии и станции «Сияние разума» на ее орбите.

Замута

В черноте космоса где-то в десятке световых от Аламаха прямо из мощного и яркого светопотока вылетел небольшой по меркам транспортных кораблей грузовоз класса «Стартрейн». Образовавшаяся гравитационная воронка тут же сбила его скоростной порыв, заставив заметно притормозить. Следом в нескольких сотнях километров возникла очередная вспышка света. Там в ярких белых лучах, словно в ореоле славы, возник еще один звездный корабль. Это был 150-тысячетонный средний крейсер Патруля «Инфинити».

Его капитан Холтридж Бени находился на мостике не один. Тут же присутствовали еще два персонажа, которые не должны были тут быть по протоколу. Первым из них была весьма привлекательная с эффектной внешностью блондинка в серебристом комбинезоне Патруля с гравировкой отряда «Вихрь». Вторым, возле нее, было вообще гражданское лицо в комбинезоне наемного подразделения «Зов Вальхаллы».

— Говорит капитан крейсера Звездного Патруля «Инфинити» Холтридж Бени. Немедленно заглушите двигатели и приготовьте шаттл к проверке.

Развернутая огромная 3-мерная проекция отображала теряющий скорость «Стартрейн» в пару сотнях километров от крейсера. Ответа не было. Капитан транспортного корабля молчал. Холтридж определенно нервничал.

— Это, мать его, спец-транспорт за фобироном на Фобию. На них не распространяется обычный протокол нарушения пролетов… Если я не найду никакой причины остановки этого грузовика, то отгребу таких проблем! — раздраженно пробормотал он будто самому себе, но с таким расчетом, чтоб его услышали гости каюты.

Холтридж был уже не молод, но вполне ухожен и полон энергии. Его повадки выдавали в нем человека нерешительного, но весьма активного.

— Капитан Хол, успокойтесь — отозвалась блондинка, слегка улыбнувшись. — Представитель наемников тут с нами. Если это обман, взыщем с него тут же.

Высокий и статный мужчина в комбинезоне «Зова» и проекционными тактическими очками на лице даже не шелохнулся. Он всем видом своим излучал уверенность и непоколебимость.

— Зато, если их разведка не подкачала, вы раскроете преступление и получите повышение с весомой прибавкой к жалованию.

Сказав блондинка чуть повернула голову и заглянула в глаза, стоявшему сбоку капитану крейсера. Тот немного покосился, но сделал вид, что не предал значения ее словам.

Пара юрких 20-тонных боевых космолетов класса «Ласточка», вылетев из доков крейсера, быстро настигли теряющее скорость транспортное судно. Однако внезапная атака легкими импульсными лазерами с верхней плоскости корабля вынудили файтеры разлететься в разные стороны. Первый, все же, поймал голубые мерцающие лучи на излете, который разогрели броню на его фюзеляжи, вынудив поменять траекторию сближения. Второй космолет прикрыл напарника, атаковав огненное «гнездо» с сидящим в люльке «Гардом» и метким выстрелом из тяжелого 5-мегаватного лазера сжег его до самого основания. Дрон охраны был не одинок. Его залп поддержали другие «Гарды». Мрак космоса озарился множественными росчерками ярко-голубых линий. Тем временем получивший повреждения космолет попал под перекрёстное излучение сразу двух «Гардов». Крупные куски фюзеляжа будучи разогретыми и оплавленными лазерами охранных дронов в снопах искр отслоились от файтера. Что-то полыхнула в нижней части его корпуса и тут же погасло. «Ласточка» скоропостижно вышла из боевого столкновения, пытаясь сохранить целостность конструкции. Нано-раствор контурной брони делал свое дело, заливая и цементируя пробоину специальным полимером. Космический бой для Патруля усложнялся еще тем, что сам транспортный корабль требовалось сохранить в целости, без повреждений. Из недр крейсера вылетели еще две пары космолетов. Первая из них была точной копией сражавшихся «Ласточек». Последняя же состояла из тяжелых ударных 37-тонных файтеров класса «Сапсан». Яркие вспышки из плазменных пушек дополнили картину космического боя. Огненно-белые шары со скоростью вонзились в люльки на спине «Стартрейна», выбив сразу парочку «Гардов». Шарообразные дроны от столкновения с плазмой разлетались на мелкие расплавленные кусочки, превращаясь в хаотичное множество разогретых частиц металла и полимеров. С «Гардами» было покончено. «Ласточки», сделав еще несколько оборотов вокруг почти остановившегося шаттла, возвращались обратно. «Сапсаны» же наоборот шли на максимальное сближение и стыковку.

На борту «Стартрейна» офицеров ждал «сюрприз». На мостике в бесформенном кашеобразном состоянии находились трупы тех, кто еще на Аламахе тайно проник и захватил транспортник. Пятна крови были по всюду на стенах, потолке и полу. В пространстве кокпита летали разнообразные бесформенные большие и малые капли крови и другого человеческого вещества.

— Это что за жесть такая!? — возмутился один из закованных в экзо-костюм офицеров Патруля.

— Спец-класс автоматизированных грузовых шаттлов. Ускорение до световой — 10 км/с2… — отозвался женский голос другого в броне-скафандре.

— И что? Бывают разгоны и быстрее… Гравитационный компенсатор на что?

— В автоматизированных спец-шаттлах класса «Стартрейн» не используется. ИИ не нуждается в разгонном компенсаторе.

Человек в экзо-костюме присел напротив раскуроченного трупа диверсанта. Его скафандр был расплющен и буквально врос в стену. С остальными 3-мя наблюдалось то же самое.

— Не пойму. Неужто такие тупые, что не удосужились проверить активацию компенсатора?

Второй офицер-женщина в таком же штурмовом доспехе на этот раз ничего не ответила. Она оживила панель управления и активировала проектор. Меню тут же развернулось в режиме настроек. На весь экран засветилась опция включения компенсатора.

— А вот тебе и ответ — закованная в броню рука указала на изображение.

Напарник оставил изучение останков, привстал и повернулся в сторону проекции.

— Ничего не понимаю.

— Ну, пусть тебе ваш капитан растолкует. Он постарше будет, все объяснит — ответила женщина.

У входа суетились две такие же закованные в броню фигуры. Вот только в отличии от переговаривающихся, эти хранили молчание, потому что были «болванами» — скелето-подобными дронами «скалтонами» внутри скафандров.

— А все же — не унимался один из говоривших.

— Да, все же просто… «Стартрейны» спец-серии. Разгонные компенсаторы физически отсутствуют.

— Да ладно! Быть такого не может! … В чем смысл? А если груз хрупкий или сложный?

— А смысл в том, что надо было лучше в академке учиться, болван — устало выдала женщина немного раздраженно, на бестолковость молодого напарника из команды «Инфинити».

Он напросился с ней на вылет, хотя она брать никого не хотела, кроме свиты «болванов». Однако же капитан Хол настоял.

— Извините, мэм, если мои вопросы глупые… Я всего год служу, и подобного не встречал.

— Ладно. — отмахнулась женщина. — Мне ж не сложно… Вспомни, куда и зачем летают эти шаттлы, сразу все поймешь.

Собеседник призадумался.

— И что? Ничего кроме этого, как его, фобирона? Никогда?

На этот раз женщина-офицер ничего не ответила, но лишь кивнула головой. «Болваны» тем временем доложили, что осмотрели ангар, представлявший собой большой контейнер с единственным входом, и обнаружили там 2мк2 контейнеры. Часть из них оказалась вскрыта. Но еще парочка выглядели запечатано. Офицер, что помоложе направился туда. Женщина решила задержаться на мостике. Она провела некоторые манипуляции в системе управления, изменив траекторию полета на Фобию с прямой, на ломаную. На голубой линии возникла так же непредусмотренная изначальным полетом точка остановки. В качестве причины была указана диагностика и ремонт шаттла. Лишь только убедившись, что все внесено без ошибок, женщина-офицер «оживила» ИИ, который все это время пребывал в оглушенном состоянии, по сути не управляя кораблем. Он тут же поприветствовал офицера Патруля и доложил о замеченных изменениях в маршруте. Фигура в экзо-костюме еще раз подтвердила изменения, чтоб успокоить ИИ, сославшись на непредвиденные проблемы с захватом судна террористами. Закончив на мостике женщина направилась в ангар.

Там ее напарник уже во всю рассматривал оба контейнера. Когда в ангар вошла женщина-офицер, он повернулся к ней и выдал:

— Как думаете, мэм, что тут внутри, раз оно смогло выдержать такие перегрузки.

— Ты бы отошел подальше — она махнула ему рукой сделать несколько шагов в сторону и дать «болванам» использовать сканнер.

— Если бы тут была какая взрывчатка, то корабль без компенсаторов разорвало бы еще во время разгона до световой.

— Никто и не спорит…

Договорить женщина не успела, потому что на сканирование, контейнер внезапно «ожил», чуть завибрировал и откинул переднюю плоскость вперед. Яркий голубой мерцающий луч тут же лизнул бедолагу офицера прямо по боку сверху вниз. Его рука отсоединилась от тела. В эфире раздался жуткий вопль боли, который весьма быстро затух, когда ИИ экзо-костюма ввел офицеру обезбол. Однако и боец из него уже был никакой. Оба болвана, вошедших до женщины-офицера, атаковали бластерами, но лишь оставляли яркие пятна нагретого металла на поверхности брони выплывшего из контейнера 1.5-метрового 3-тонного дрона «Гарда». Его полусферы были сведены вместе. Пробить такую толстую шкуру, выдерживающую так же сумасшедшие грави-перегрузки, из обычных бластеров было делом гиблым и бесполезным. Единственный шанс вогнать ему вспышку энергии в щель между полусферами был упущен сразу же, как только тот после собственного удачного выстрела ушел на перезарядку. Женщина метнулась в сторону пострадавшего офицера, подхватила его под руку и оттащила в сторону. Оба ее «болвана» продолжали попытки пробить «шкурку монстра». «Гард» совершил маневр переворота через «голову» и, раздвинув полусферы, ударил излучателем одного из скалтон-дронов. Быстро пульсирующий ярко-голубой луч вырвался из робота и разрезал тело в экзо-костюме поперек, от левого плеча до правого бедра. Болван тут же разделился на две части. Магнитные ботинки отключились, и обе половинки «мертвого» дрона полетели в разные стороны. На излете пульсирующий луч зацепил 2-го болвана, срезав ему руку с бластером по самое плечо. Серебристый шар размером чуть меньше, чем с кулак в невесомости приблизился к «Гарду» вплотную и тут же детонировал, озарив пространство ангара некой странной полу-прозрачной рябью. Из-под щели «Гарда» извергся каскад разноцветных искр. В этот раз его полусферы не сомкнулись для безопасной перезарядки. Шар совершенно погас и застыл. С «Гардом» все было кончено. Удачно пущенная женщиной-офицером ЭМИ-граната сделала дело в лучшем виде, пока сам охранный дрон был отвлечен перестрелкой с «болванами».

— Мэм, извините. Сплоховал — прохрипел раздосадованный офицер Патруля, придерживая здоровой рукой обрубок, который уже герметично зацементировался нано-раствором брони.

— Ладно… Не ссы… Холу ничего не скажем — она похлопала его по плечу и хохотнула. — А теперь давай на выход, пока оставшийся контейнер не активировался.

— Но ведь там еще один, мэм! Нужно позвать подкрепление! — запротестовал молодой офицер.

Женщина в экзо-костюме неспешно подплыла ко второму контейнеру и, осмотрев налепленный внешний модуль панели управления, вынесла вердикт:

— Да, все нормально… Этот, как и первый, сам не выйдет, пока его снаружи не просканируют, и не активируется открытие… Будет им там сюрприз — снова засмеялась она.

Однако ее раненному напарнику было не до смеха.

— Что за глупость, мэм!? Вы в своем уме!? … Они рискуют поиметь столько же проблем и все по нашей вине!

Женщина-офицер подплыла к нему ближе. Похлопала по плечу здоровой руки и сказала в нейро-эфир:

— Это ж «Фобия», малец! Они ж привыкшие! К ним чуть ли не каждый месяц нечто подобное залетает! … А ты учи мат-часть, салага, чтоб не выглядеть глупо и не отращивать потом конечности после каждого такого задания!

Реальность против ожиданий

Если во время эйфории от победы лучший друг говорит вам, что это поддавки, то либо он вам не друг, либо это не победа.

(Из любимых фраз капитана Беккета Фэйтнола. Аламах. 2532`)

Зерна сомнений

На мостике крейсера Федерации «Омега» Саймон был один. Прибытие остального экипажа с увольнительной ожидалось не ранее следующего суточного цикла. Николь уведомила о своем прибытия на борт и почти сразу явилась на мостик.

— Сэр, я сбросила карту мониторинговых зон Патруля и пути облета до самой Фобии… — она прервалась и умолкла, видимо хотев сказать что-то еще, но передумав в последний момент.

Саймон знал Николь хорошо, или так думал, что знал. Она была импульсивна и резка, как типичная альхонка. Казалось, никакая информация не задерживается на долго у нее в голове, но тут же выплескивается либо в виде отчета, либо в виде претензии. Последних было гораздо больше, особенно в связи с появлением Брода. Саймон ждал, когда она сама прояснить ситуация с дата-кристаллом регистратора боевой машины, но в этот раз Николь подозрительно молчала. Ей было хорошо известно, чем грозит подобная утайка. Поэтому Саймон выжидал, когда она выдаст некое логичное объяснение своему преступному поступку. Ждать пришлось не долго.

— По поводу данных регистратора… К сожалению, командир Брод утаил его от нас всех… — она снова прервалась на середине собственной фразы, словно некий незримый кукловод дергал ее за ниточку.

Саймон для себя уже сделал некоторые выводы и решил больше не тянуть:

— Почему не доложила мне сразу, как были найдены записи?

Саймон вопрошал сдержанно спокойно, но внутри него все кипело. Хотелось засадить Николь под арест и потом сдать ее комиссарам новой Федерации, чтоб они выбили все до мелочей.

— Простите меня, сэр… Это все моя самоуверенность. Я несколько раз напоминала Броду сообщить о ней вам, еще когда мы были на Альхоне и только готовились к миссии на Крон… Я была уверенна, что Брод переслал вам ее, как только, так сразу, но вы просто нашли ее для себя бесполезной.

— Бесполезной!? — не выдержал Саймон. — Тебя назначили помощником в отряде не для того, чтоб ты жаловалась мне на командира каждый цикл, а сообщала все его шаги и находки! Разве это сложная работа для офицера, прошедшего подготовку в Звездном Патруле!?

Николь молчала, потупив взор. Ни единая часть ее тела в темно-синем комбинезоне офицера Федерации не дрогнула. Она стояла ровно, как по струнке, и не шевелилась. Саймон был отходчив. Ему не хотелось вообще всего этого допроса. Просто где-то внутри у него сидела обида за такое количество в пустую потраченного времени.

— Можешь добавить хоть что-то по этому делу? — уже успокоившись просил он.

— Да, сэр… Запись не лучшего качества, но на ней отчетливо было видно, что силы стражей свободы столкнулись с кем-то куда более подготовленным и оснащенным.

Саймон не выдержал и громко кашлянул. Николь тут же умолкла.

— Ты говоришь так, будто понятие не имеешь, кто это был!

— Прошу прощения, сэр… Просто это именно так выглядело. Некие едва различимые тени атаковали наших нагло, напористо и самоуверенно. Ничего подобного я раньше никогда не видела, хоть и прослужила в Патруле более 5-и лет.

— Что-то еще?

— К сожалению тогда мы запись не досмотрели, по причине слишком уж тяжелых сцен… Я сочла не уместным просмотр всей записи там среди толпы добровольцев. Могли пойти слухи, а нам незачем деморализовывать бойцов подобными зрелищами. Я поэтому и остановила просмотр и попросила командира Брода передать дата-кристалл вам… Сожалею, что пустила это на самотек и не проконтролировала должным образом.

Саймон отмахнулся от ее извинений. Хотя по сути ему больше было нечего предъявить. Тут либо исключать из экипажа за халатность, либо отделываться некоторым лишением. Первое точно не входило в планы Саймона, тем более перед важным заданием, для которого понадобятся все ресурсы. Оставалось второе.

— Извинения приняты… Принимай в свой отряд нового бойца… Информацию тебе переслал. Подготовь его на сколько сможешь. Он отправится с основной группой… Ты ее возглавишь лично!

На последней фразе Саймон сделал ударение и посмотрел ей в глаза. Изначально отправлять Николь во главе рейдерской группы не планировалось. Возглавить ее должен был Лоуренс, а ей необходимо было держать с ними связь в точке рандеву где-то в паре миллионах километров от цели атаки, в нужный момент забрать группу и вернуться на Альхон. Чтоб незаметно прибыть туда, Саймону и нужны были карты мониторинговых зон Патруля, которые Николь и заполучила у шпиона «Зова».

— Сэр, но как же мое основное назначение в экипаж «Омеги» на постоянной основе? — возмутилась Николь.

Саймон помнил все договоренности с ней. Однако теперь в силу всплывших фактов утаивания ценной информации другого пути не было.

— Это приказ. Отправишься во главе группы… В точке рандеву на связи будет ИИ.

На Николь не было лица. Саймону даже отчего-то показалось, что она банально трусит, хотя последнее было ни разу не про нее. Николь постояла еще какое-то время в ступоре, не зная что сказать и, наконец, выдохнув, ответила:

— Вас поняла, сэр… Как скажете.

Последнее ее «как скажете» прозвучало так, будто Саймон отправлял ее на верную смерть. Его прямо коробило от интонации подчиненной. Однако он отмахнулся от собственных подозрений, как от чего-то мешающего делу. Николь неспешно развернулась и покинула мостик.

Мистер умник

Из очередной вспышки света в системе звезды «Альхена» возник небольшой транспортный шаттл класса «Стартрейн». На Альхон прибывали и из него отбывали десятки кораблей в цикл. Вот, только этот малый транспортник появился не совсем в обычной координате прибытия звездных кораблей, а как бы в стороне, подальше от посторонних глаз. Однако его тут ждали. Орбитальный шаттл пристыковался к нему, как только «Стартрейн» сбросил скорость и почти остановился, зависнув так в нескольких тысячах километров от оживленной станции.

Николь, будучи в броне-скафандре Федерации, шагнула внутрь первой. За ней последовал Лоуренс, следом два новеньких по имени Вектор и «Спектр». Замыкал группу, двигаясь весьма неуверенно и неуклюже, некто с именем Стэйж. Последний был совсем без какого либо боевого опыта, но тем не менее попал в отряд по личному приказу главкома. Николь невзлюбила его с самой первой минуты еще даже до близкого знакомства, только узнав о его назначении вопреки ее рекомендациям. То, что главком Саймон больше не доверял ей в полной мере, как раньше, она уже поняла. Ее и саму с недавнего времени главенство выскочки-симбионта из Би-Проксимы сильно тяготило. Шпионить и на Патруль, и на «Зов Вальхаллы» становилось слишком уж невмоготу. Тем более, что «Линкер» все сильнее напирал на нее и все меньше внушал доверие по поводу своих обещаний отпустить восвояси. Николь, желая подстегнуть того к выполнению обещаний, во время последнего сеанса связи за минут 20 до прибытия «Стартрейна» отчиталась о том, что Саймон больше ей не доверяет, поэтому держать ее далее в качестве информатора нет смысла. Сейчас ступая по металлическому полу темного коридора грузового шаттла Николь внезапно поняла, какую глупость совершила. «Вот дура! Ведь от меня теперь пользы нет, а угрозы расколоться на допросе хоть отбавляй! Очевидно же, что они попытаются ликвидировать меня!». Лоуренс шел рядом и, нагнав замедлившуюся Николь, похлопал по плечу.

— Не спи, малышка — услышала она его голос у себя в уме. — Не время дремать. Нас ждут большие дела… Ребята с «Зова» не подвели!

На последней фразе чувствовалась радость. Николь и сама поймала себя на мысли, что некто действительно очень хочет разобраться с Фобией. Оно было и понятно. Даже еще в бытность на службе Патруля диверсии частенько случались, но там на Фобии все было очень грамотно организовано. Никто кроме высшего руководства не имел точной карты расположения скрытных лазерных турелей. А без этой информации несанкционированный прилет туда походил на самоубийство.

— Видать у «Зова» появился некто свой в высших эшелонах руководства Звездного Патруля Сектора — ответила Лоуренсу Николь тоже через нейро-линк.

— Ага! Это ж здорово! — не скрывал радости Лоуренс.

— Здорово было бы вытащить Брода после коррекции, иначе он сдаст нас с тобой Саймону! — притушила радость напарника Николь.

— Так, я думал мы его там грохнем сразу, типа случайно при попытке освободить… Не? — удивился тот.

Николь как-то не подумала о весьма простом и эффективном способе решить проблему раз и навсегда. Вот только была загвоздка в лице новеньких в отряде. И если парочку альхонца Вектора и его продвинутого электронного помощника «Спектра» она смогла бы как-то убедить или отвлечь, то этот Стэйж был слишком уж неразговорчив. Он явно не питал каких-то теплых чувств к Николь. И хоть ничем это не выражал, но она прям где-то в груди ощущала холодом в общении с ним. На его счет у нее зрела одна идейка, которую, правда, требовалось еще как следует обмозговать. Главное было придумать способ держать Стэйжа подальше от места основных событий.

Размышления прервал свист Лоуренса, который, все же, слегка опередил ее и первым зашел на мостик шаттла. Мрак и тьму кокпита разрезал луч фонаря, который выхватил жуткую картину. На стенах потолке и полу были следы человеческих останков вперемешку с полимерными кусками броне-костюмов. Николь осмотрелась. Ей, как медику, все стало ясно сразу же.

— Вот, что бывает, когда захватывают автоматизированный шаттл… Забыли про грави-компенсатор — и хана!

— Б-р-р… Жуткая смерть — поморщился Лоуренс.

— Это очень странно — добавился в эфир еще один голос с некоторыми сухими будто искусственными нотками в интонации.

Говорившим был человекоподобный дрон с продвинутым ИИ по имени «Спектр». Сейчас будучи в таком же силовом скафандре Федерации, он ничем внешне не отличался от остальных. Однако же в раздетом состояние он больше всего походил на «техна» вперемешку с «синтом». Он был любимым детищем бывшего офицера-инженера Звездного Патруля, а ныне артефакта по имени «Вектор».

— И что же тут странного? — спросила Николь не потому что ей было интересно узнать, а просто на автопилоте, потому что она командир, и все ей обязаны отвечать и докладывать.

Николь любила командовать до приятной дрожи подмышками. Власть над кем-то или чем-то возбуждала ее. Все остальные виды взаимоотношений наоборот тяготили.

— Судя по останкам черных доспехов, это преторианцы. Скорее всего из особого спец-отряда Альянса… Возможно «Имморталы» или так называемые «бессмертные» — отрапортовал «Спектр».

— С чего ты решил? — вмешался уже и сам его напарник Вектор, который шагнул внутрь и с интересом изучал останки диверсантов.

— Захватить шаттл могли только на Аламахе… Вряд ли столь важную миссию доверили бы простым агентам под прикрытием.

— Это лишь твои догадки, Спек. Лишь твои догадки — Вектор ковырнул пальцем нечто прилипшее и почти сросшееся со стеной и посмотрел в свете фонаря более внимательно.

— 87 % того, что я прав, Век… Все остальные версии проигрывают — не унимался ИИ «Спектр».

— Вот в этом то и твоя слабость, дружище. Ты выдаешь за истину то, что лишь в вероятностном отношении выше прочих.

— А разве вы, люди, не так делаете? — возмутился робот.

В эфире раздались смешки, потому что разговоры могли слышать все в отряде. Николь же обернулась к говорящим, желая покинуть каюту, и внезапно заметила, что Стэйж отсутствовал.

— А, ну, тихо всем! … Где наш новенький коммунальщик-магистральщик? — вопрос в конце она специально озвучила с издевкой.

Николь не желала его иметь в своем отряде и всегда находила повод сказать о нем что-нибудь уничижительное. Она была уверена, если низвести его до уровня пола, тот и сам не выдержит обращения и сбежит из отряда.

— Стэйж, твою мать! Ты где!? — рявкнула она в общий канал.

Ответа сразу не последовало. В отличии от всех этих молодых бойцов отряда Стэйжу было за 40, и он себя вел соответствующе. Николь уже обратила внимание, что того сложно вывести из себя, зато сам он своим поведением кого хочешь достанет. Стэйж ответил немного позже, словно специально выждав некоторую паузу, как бы показывая, где он видел всю эту субординацию.

— Мэм, советую заглянуть в ангар… Тут нечто, что вас может заинтересовать.

Весь отряд, оставив трупы, двинулся в ангар. Николь вышла из кокпита последней. Она была наверное единственная, кто вышагивал по коридору в сторону дока неохотно и в раздражении. Будучи человеком совсем новым в военной сфере этот Стэйж с какой-то воздушной легкостью завлекал за собой почище любого командира. Зато уже непосредственно у самого входа в ангар, приостановив приказом остальных, Николь обогнала всех и зашла первой.

На магнитных крепах стояли вскрытые 2мк2 контейнеры. Однако не все было так однозначно. Два последних ящика сильно отличались от остальных. Первый был частично вскрыт, и из его нутра торчала полутораметровая туша вырубленного шарообразного дрона класса «Гард». Второй же вообще стоял нераспечатанным, но своим видом на фоне остальных отчего-то ненавязчиво намекал, что покоилось у него внутри.

— Ну, умник, что в ящике? — спросил у «Спектра» Вектор.

Все молчали, догадавшись, что вопрос задан конкретному члену команды.

— Сложно сказать, потому что в объём этого контейнера по номенклатуре может войти более полутора миллионов наименований товаров. Вероятность нахождения чего угодно приблизительно одинакова, и поэтому я не могу выбрать однозначно правильный ответ.

В эфире брызнул смех. Ржали все. Лоуренс даже припал к стене и уперся рукой в раму открытой двери, чтоб его не повело в сторону. И хоть магнитные фиксаторы держали ноги на полу, но при столь бурном и задорном смехе ему явно хотелось немного расслабиться.

— Ответ неправильный, мистер всезнайка — радостно сообщил ему Вектор, похлопав по плечу. — В этом последнем контейнере сидит точно такой же шарик, как и его мертвый со-братец.

При этом, смеясь, никто не обратил внимания, что Стэйж тихо себе лазил возле туши боевого дрона и не отвлекался на остальных. Затем он осмотрелся по сторонам и тихо вышел вон. Николь, будучи сама во власти хорошего настроения от удачно состряпанной шутки в отношении «Спектра», не обратила внимания, как Стэйж покинул их. Тем более с учетом кромешной тьмы внутри сделать это было вполне легко. Сама Николь и другие были очень сильно увлечены подсвечиванием и разглядыванием оставшегося контейнера. Именно оттуда исходила опасность, которую, что Вектор, что Лоуренс, что и сама Николь ощущали на уровне инстинкта.

— Вероятность твоего предположения, Век, такая же низкая, как и у более, чем дюжины подобных «Гарду» дронов — не переставал веселить всех своими доводами «Спектр».

— Ну, а чего ты ждешь тогда? У тебя ж встроенный сканнер… Просвети его и делов! — все еще хохоча обратился к нему Вектор.

Там действительно оказался «Гард». Вот только само сканирование контейнера вызвало активацию содержимого. Передняя панель ящика отошла вперед и вниз, и из нутра блеснул яркий голубой луч, который тут же полоснул «Спектра». Робот стоял почти вплотную, сканируя содержимое. Тело, закованное в броню, моментом распалось на две части в каскадах искр, во вспышках света и пламени. Нижняя половина до самого живота осталась на месте, будучи примагниченной ботинками. Верхняя часть туловища, болтая руками в надежде нащупать бластер в кобуре, поплыла вверх и в сторону. «Спектр» был «жив», и пытался даже всех порадовать тем, что обнаружил его сканнер. Вот только остальным теперь было не до смеха. Шарообразный «Гард» ушел на перезарядку, сомкнув створки. Вектор оказался немного не готовым к столь внезапному контакту. Лоуренс и Николь с разных сторон метнулись к открытому нутру контейнера, чтоб упокоить там дрона раз и на всегда. Оранжево-красный тонкий лазерный луч ударил первым, но лишь оплавил его броню. Пятно поражения оказалось глубоким, но недостаточным, чтобы добраться до начинки. Роторный пистолет был не готов к выстрелу. Нужно было выждать несколько секунд, чтоб стержни внутри барабана раскалились добела в магнитном поле.

— Стреляй! Чего ждешь! — крикнули оба Николь и Лоуренс Вектору.

У того на вооружении был спрэдган, который он чуть более медлительно из-за габаритов снял со спины и разрядил в дрона. На броне «Гарда» заплясали искры от высекания разнообразными металлическими элементами заряда, выпущенного подобно облаку из дула винтовки. Однако броня оказалась не пробитой, а сам шар-дрон подался вперед и изготовился к новому выстрелу. Лоуренс его опередил. Раскаленный вольфрамовый стержень с характерным свистом и инверсионным следом ударил прям в то место где уже была достаточно глубокая оплавленная с затухающим красным ореолом «рана» от выстрела с лазерной винтовки Николь. Выдав каскад слепящих в темноте ярких разноцветных искр раскаленный патрон вошел в тело дрона, оставив изящную круглую искрящуюся дырочку. Вокруг нее все еще светился красноватый ореол нагретого металла, хотя участь самого «Гарда» была решена.

— Прошу всех наверх. Тут кое-что такое, от чего вы обомлеете — послышался голос Стэйжа в нейро-эфире.

«Сейчас убью этого придурка!». Николь, несмотря на злобу от понесенных на ровном месте хоть и легко восполняемых потерь, все же подалась к выходу, следуя за Лоуренсом, который в этот раз держал роторный обрез наизготовку. Вектор остался на едине с возмущенным от сложившегося с ним конфуза «Спектром».

Увиденное на «теле» шаттла на его так называемой «спине» удивило не меньше. «Стартрейн» был весьма лихо дооборудован теми же «Гардами» до некоего боевого подобия. Такое частенько практиковали контрабандисты. Да, и обычные капитана не брезговали доработать свои посудины ячейками для охранных дронов. «Гарды» для этого подходили лучше всего, потому что в своих скорлупках легко переносили перегрузки и в 100, и в 200g. Ячейки на борту «Стартрейна» оказались пусты, но хранили следы поражения плазменными зарядами и излучателями. Сомнений, насчет присутствия охранных дронов, не оставалось.

— Хм… Глупо так вот погибнуть, забыв про компенсаторы — выдала Николь в эфир рассматривая оплавленные ниши.

Стэйж крутился рядом. Видно было, что он тут уже все изучил и по большей части просто ждал остальных. Николь глянула на него и резко спросила:

— Кто дал приказ оставить группу и отправиться на осмотр кормы!?

Стэйж слегка растерялся. Это было видно по его глуповатым движениям. Хотя подобное могло быть и от неопытности владения броне-скафандром.

— Мэм… Вы не отдавали приказа следовать внутрь… Вот я и решил осмотреть шаттл снаружи. Как видите сами, не зря — неуверенно и растерянно отозвался новенький.

— Запомни, Стэйж, всегда следуй за командиром, пока нету другого приказа! Все понял!?

— Да, мэм… Так точно, мэм — уже успокоившись ответил он.

Николь и сама выдохнула. Злость на новенького сменилась безразличием. Затем нахлынуло любопытство.

— Ну, и какие выводы ты сделал после всего тобой обнаруженного?

— Лететь на шаттле опасно, мэм… Помрем все, как и эти бедолаги.

Николь рассмеялась. Тем временем сбоку на борту шаттла объявился Лоуренс, который тоже заметил «люльки» для дронов.

— Не ссы, магистральщик, мы активируем вырубленный грави-компенсатор… Мы умеем — полушутя выдал Лоуренс откровенно посмеиваясь над Стэйжем.

Тот, однако, ни разу не растерялся но лишь махнул рукой Лоуренсу заглянуть куда-то в нишу между броне-плитами шаттла. Николь тоже стало интересно. Оба подплыли ближе, но ничего не поняли. Конструкция выглядело в их глазах вполне целой.

— Нету тут компенсаторов.

Он еще раз указал рукой на желоб, на который Николь и Лоуренс в упор смотрели, но ничего эдакого не замечали.

— Вот тут проходит его запитка, энерго-магистраль… А ничего нету — закончил свои выводы Стэйж.

— Значит починим… Делов-то! — спокойно парировала Николь и отправилась обратно в шаттл. — Вот, ты, Стэйж, и займись рем-дронами, раз самый умный.

— Нашел себе работу по знаниям! Красавчик! — похлопал его по плечу Лоуренс и последовал за командиром.

Стэйж же не спешил браться за работу, но выждал немного и сказал:

— Компенсатора совсем нету. Энерго-мост не к чему запитывать.

Его эти слова в нейро-эфире слышали все, даже те двое, Вектор и «Спектр», что оставались в ангаре.

— Установка нового грави-компенсатора возможна, но это будет стоить нам пару суточных циклов работ — вмешался «раненый» робот.

Николь не хотелось признаваться самой себе, но сейчас этот «магистральщик» только что подарил им всем жизнь. «Не уж-то Фабри не в курсе проблемы? Сомневаюсь… А если в курсе, почему не сообщил?». Холодное липкое ощущение где-то в груди от того, что ее предал тот, кто еще недавно клялся в верности и сотрудничестве. Тот, кого она спасла из плена лично ценой своей репутации и здоровья. «Вот же, паскудина наемная! Никому нельзя верить!».

— И что же нам теперь делать? — обратилась она в нейро-эфир.

Собственный ум, разгоряченный углями подозрений и сомнений, отказывался думать. На своего же симбионта она уже давно не полагалась, и даже слушать его перестала. В ее голове воцарилась звенящая пустота. Картина приобретала все новые и новые жуткие краски. «Саймон спелся с наемниками. Я больше не нужна… Эх, я дура! Дура!». На память снова пришел ее собственный отчет «Линкеру», что главком Федерации ей больше не доверяет. «Они все сейчас против меня! … Соберись, «Чара»! Ты умная! Ты сможешь их переиграть!»

— Нет идей ни у кого? — снова повторила она вопрос.

Тишину нарушил Стэйж:

— Мэм, мы можем загнать в ангар «Стартрейна» какой малый орбитальный шаттл или космокатер, если шаттл не влезет… Будет тесно, конечно… Но, если запустим его в холостом режиме, без активации ускорителей, то его грави-компенсатор должен нивелировать перегрузки… В теории.

— Не получится — вмешался «Спектр». — При отключенных ускорителях гравитационный компенсирующий модуль даже не активируется.

— А что если мы блок от космолета подключим к системе «Стартрейна»? — вмешался Вектор. — Можем так сделать?

Вопрос явно адресовался искусственному напарнику, который, хоть и имел теперь лишь половину тела, но продолжал участвовать в переговорах наравне с целыми членами отряда.

— Это возможно… И ресурсы рем-дронов не нужны. Можем и сами запитать через инженерную консоль ангара «Стартрейна».

Проблема теперь уже казалась вполне решенной. Однако необходимость затаскивать внутрь не такого уж крупного ангара транспортника целый космокатер сильно ограничивало в количестве полезного груза. Подходящим по размеру оказался 250-тонный «Тритон». Его габариты вполне вписывались в ангар «Стартрейна» и даже еще оставалось место для груза. В отличии от малогабаритных орбитальных шаттлов космокатеры оснащались оружием и могли неплохо противостоять космолетам, что делало их более привлекательными именно для боевых миссий.

Что касалось оставшегося полезного пространства в ангаре, то тут уже и сама Николь быстро смекнула, какой-тип дронов поддержки использовать в предстоящей миссии, чтоб не обременять и без того малый грузовой отсек космокатера. А, вот, внезапная внимательность Стэйжа подтолкнуло ее к одной идее:

— Стэйж, поздравляю. Ты себе нашел работу на ближайшие циклы до старта миссии… Благодаря нужнымлюдям из «Зова» у нас есть детальный план объекта, который мы навестим… Изучи его основательно, чтоб нам избежать сюрпризов.

— Хорошо, мэм. Как скажете — сухо отозвался тот.

Несмотря на удовлетворительный ответ, Николь все же не до конца понимала, откуда Стэйж так хорошо знает устройства и компоновки межзвёздных шаттлов. «Ясно мне, зачем Саймон навязал тебя в мой отряд!».

— Откуда ты вообще знаешь схематику кораблей, а? — спросила она.

Хотя, по факту, чтобы Стэйж не ответил, Николь было все равно. Собственная догадка органично вписалась в понимание действительности. Для себя она уже все решила, зачем этот новенький в ее отряде.

— Ну, мэм, тут все просто. Я ж техник-магистральщик. Все эти гравитационные модули, грави-компенсаторы, нормализаторы давления — это все плюс-минус одинаково у любого космического аппарата, будь то станции или звездолет — ответил уже более оживленно Стэйж.

Николь, дослушав его, переключилась на Лоуренса в приватный нейро-канала:

— «Волк», присматривай за этим умником. Не верю я ему. Есть основание полагать, что Саймон его поставил следить за нами.

— Не беспокойся. Глаз с него не спущу.

Разговор по душам

— В чем проблема, Тао? — Эйла нависла над сидящим за столом и смотрящим куда-то в сторону штурмовика из ее отряда, как глыба. — Этот Жеронимо целый доклад на тебя составил, как ты на Кроне налажал.

Видя, что у здоровяка почти отсутствует реакция на наезды, Эйла присела напротив. В столовой располаги отряда Звездного Патруля «Вихрь» было пусто. Остальные еще не вернулись с побывки, а Тао и Эйла не так давно сами прибыли с системы Альфа-Бета-Капелла. Впервые она поняла, что значит быть по-настоящему командиром подразделения и нести ответственность за действия своих подчиненных. Собственная увольнительная все равно была отменена из-за дел, связанных с «Зовом». Операция по возврату звездолета «Лиод» наемникам, которая сходу принесла дивиденды, внезапно была омрачена потерей штурмового экзо-костюма у одного из болванов Таонги. Эйли и подумать не могла, что пустяковая по сути задачка найти, вернуть или же уничтожить доспех может окончиться помещением в изолятор в космопорте планеты. Впереди предстояли разборки с администрацией самого Арнольда би-Моля, а там поведением штурмовика были очень недовольны.

— Вот, сам посмотри, что на тебя состряпали — Эйла активировала проектор и повернулась в его сторону.

Тао же просто приподнял голову и посмотрел на экран. Он не выглядел как-то уж слишком опечаленным случившимся. Однако его явно что-то тяготила. Эйла чувствовала это. Она знала Тао давно, лет 10 или даже больше. И хоть он покидал отряд на 2 года, перейдя в злополучный экипаж «Горизонта», по возвращению обратно его словно подменили.

— Вот ты на «Сапсане» доложил об обнаружении корабля альхонских наемников… Почему передал ложные координаты? Почему сам не долбанул по нему? Разнес бы в пух и прах, пусть и вместе с экзо-костюмом.

Тао перевел взгляд на Эйлу и сразу же встречно спросил:

— Эл, скажи, а мы уже совсем наёмники или все таки еще немного Звездный Патруль?

Она весьма удивилась подобной постановке вопроса. В нем был какой-то подвох, определенно был, но Эл предпочла его не заметить.

— У нас есть обязательства и перед теми, и перед этими… Что тебя не устраивает? — удивилась она.

— А ты не понимаешь? … Конвенция запрещает нам принимать участие в планетарных конфликтах, Эл! — взмутился Тао.

Она встала и подошла к окну с видом на посадочный док отряда. Среди множества контейнеров и затянутых полимерной накидкой космолетов выделялся межзвездный шаттл класса «Орлан». Это был боевой межзвездный десантный корабль. Однако он уже достаточно давно не использовался. «Вихрь» предпочитал более комфортные и вместительные крейсера «Утренние звезды» или тот же самый «Буревестник», который хоть и не имел оружия на борту, но мог гораздо быстрее и с удобствами преодолевать миллионы километров.

— Арнольд би-Моль и его администрация — официальная и законная власть на планете, Тао! — повысила голос Эл в ответ. — Ты должен был выполнить приказ!

Однако Таонга не соглашался. Он все с тем же выражением лица в глубокой озабоченности покрутил головой в отрицании.

— На Кроне гражданская война… Конвенция запрещает нам, Звездному Патрулю, вмешиваться во внутренний конфликт на какой-либо пусть и самой официальной стороне! … Эл, если контракт с «Зовом» или с би-Молями подразумевает нарушение Конвенции, то можешь меня сразу исключить из отряда. Я пойму.

Эйла нервно прошлась вокруг Таонги и снова плюхнулась на свое место напротив него. Она сжала пальцы правой руки в кулак и прикусила его.

— Тао, вот, 2 года тебя не было! Ты вернулся в отряд, и будто подменили! … Что там на этом чертовом «Горизонте» с тобой сделали, а!?

— Не смей о моих братьях так! Я должен был быть с ними! Кто знает, может именно меня им тогда не хватило, чтобы устоять! — повысил голос Таонга.

Эйла снова встала и заложила руки за спину. Она внимательно посмотрела в глаза Тао.

— Я не собиралась унижать твоих павших… Но ты забываешься, кто настоящие братья, а кто временные… Вспомни, с кем ты провел большую часть времени.

— Знаешь, Эл, там на Элеоне в Секторе Персея, где считаются с мнением и ценят каждого, там другой Звездный Патруль… Они мне напомнили тех самых далеких наших братьев 50–60 лет назад, когда каждый вылет на боевое дежурство мог стать последним… Тебе не понять… Да, они не платят столько кредов, как тут на Аламахе. Да, и после отбоя там не принято обсуждать, кто что будет делать на пенсии. Там они не о том…

— Так что ж ты вернулся!? — резко перебила его Эйла.

Однако Тао даже глазом не повел на раздражительность командира, а легко переключился на вопрос:

— Думал, что тут начнется так же… Новые контракты, реальная служба, а не протирание комбинезона в столовке.

— А разве сейчас не так!? — не унималась Эл. — Или ты забыл, как мы «Лиод» освобождали!?

Тао приподнял голову и глянул на нее в ответ.

— Нет, Эл, не забыл… Тоже мне геройство! Помогли одним мерзавцам отжать кораблик у других! … Это все не настоящее, как будто за этим нету никакой ценности, понимаешь? … Да, с Антоном мы скучали, но то немногое, что имели, было важно. Даже, если требовалось просто снять каких-то бедолаг с астероида.

— Нет, Тао, я тебя не понимаю — Эл откинулась на кресле, но все так же не спускала глаз с собеседника. — У нас впереди очень серьезное дело. Полетим забирать особо опасного преступника с Фобии… Уверена, что его попытаются отбить, так что точно не заскучаем.

— Там на Кроне в изоляторе мне пришлось провести время с одной наемницей… Она — бывшая из наших, из Патруля. В «Воид» угодила за Конвенцию. Она арестовала работорговцев тут на Аламахе несколько лет назад, а ей за это срок…

— Это ты, вообще, к чему, а? — снова перебила его Эл, не желая слушать.

Тао грустно покачал головой.

— Эта наемница в большей степени офицер Звездного Патруля, чем мы все тут вместе взятые… А ведь мы клятву давали.

Эйла звонко рассмеялась.

— Да ты, друг мой, стареешь. Совсем сентиментальным стал… Оглянись вокруг. Звездный Патруль неплохо интегрировался в Человечество. Стал неотъемлемой частью системы… Мы вписались в контекст. «Вихрь» вписался. У нас появился шанс прославиться и стать богатыми… А твоя эта наемница, она не вписалась… Гибче надо быть!

— Ее зовут Виконта… Наверное, уже «звали» … Она попала в изолятор, потому что среди бойцов альхонского отряда оказался ее родной брат… Какая ирония! Оба бывшие офицеры Патруля! Только брат в «артефактах», а сестра в «Воид»! … Он погиб у нее на глазах от плазменного заряда напарницы. Жуткая смерть.

На этот раз Эл не перебивала его, но дала высказаться до конца. Некое будто материнское чувство за своего бойца из отряда, даже пусть и провинившегося накатило на нее.

— Тао, ты что влюбился? — спросила она внезапно, уловив паузу.

Ее глаза с прищуром посмотрели в лицо Таонги. Тот слегка растерялся и заерзал на своем кресле. «Точно влюбился. Во дает! … Уж кому-кому, но Тао это совсем не свойственно!».

— Я? Не… Не знаю. Да и какая уже теперь разница. Она была приговорена, а меня забрали… Я даже и не попрощался с ней толком.

Однако по бегающим глазам собеседника Эл вдруг догадалась, что Тао недоговаривает.

— Что-то было между вами? … Я ж тебя знаю, Тао… Ты и ко мне подкатывал когда-то — она улыбнулась и подмигнула ему.

— Нет, Эл… Это другое. Она другая… Не то, что мы все. Она настоящая… Она сильная. Она — Звездный Патруль.

Эйлу это его «нытье» начинало порядком утомлять. Она хлопнула ладонью о стол, вздохнула и сказала:

— Ладно, Тао, вижу, что тебе надо отдохнуть… Би-Молей возьму на себя… Даю тебе 2 недельных цикла увольнительной. И чтоб к рейсу на Фобию за арестованным был готов.

Радостные вести

Беккет Фэйтнол присутствовал на общем построении выпуска курсантов Аламахской академии пилотов-штурмовиков. Он выступал с напутственной речью, когда ему на обруч пришло срочное предписание из руководства Сектора отправляться за Бродом на Фобию. Беккет внешне принял новость спокойно, хотя внутренне был весьма обрадован этим. Его любимый курсант внезапно словно по волшебству получил амнистию. Закончив поздравительную речь Беккет передал слово куратору группы, а сам отправился в космопорт на КСП. Там у него уже была запланирована встреча с Аланом, старшим сыном, который как раз окончил первый курс пилотов-штурмовиков в академке. В отличии от выпускников последнего года обучения эти уже наслаждались начавшимися каникулами. Сын ждал его, чтоб вместе полететь домой на Гваторию. Беккет и перевелся туда, по сути оставив «кафедру», что бы быть ближе к семье. Этот выпуск был у него последний в карьере. Впереди ждала семья и достойная пенсия. У Беккета она была выше, чем у обычных штурмовиков, потому что «дедуля Бэк» был капитаном звездного крейсера, но без корабля. Своих межзвездных приключений он так и не дождался. Однако Беккет ни о чем не жалел. 20 лет назад на Аламахе он познакомился со своей будущей женой Полиной или просто «Полли», как он ее любя называл. Потом у них родился сын Алан, а за ним и остальные 5 друг за дружкой. В итоге Беккет сменил звезды, на кафедру преподавателя-инструктора. Позже, спустя два десятка годичных циклов, бурлящий и кипящий КСП Аламаха был так же заменен «тихой гаванью» КСП «Минтака-Гватория». Все, что оставалось Беккету теперь, это выпустить свой 5-ый курс в «свободное плаванье» и закрыть этот последний гештальт в карьере. Теперь же с предписанием внезапно, как подарок, нарисовалось новое дело, которое Беккет посчитал не менее важным, чем выпуск. Ему нужно было завершить разговор с Бродом, начатый еще тогда почти 3 месяца тому назад после общего инструктажа на КСП в системе Дельта Ориона. У Беккета было время подумать хорошенько и все вспомнить, пока шаттл нес его в сторону космопорта. Монотонная обстановка и мерный едва слышный шелест магнито-шаттла действовали успокаивающе. Беккет сам не заметил, как погрузился в воспоминания.

В ново-построенной станции был специфический запах. Аромат свежего искусственного полимера вперемешку с металлом и пластиком. И хоть КСП «Минтака-Гватория» еще не была полностью сдана в эксплуатацию, доки и ангары уже хранили в себе новенькие космолеты «Ласточки». Мощные и опасные файтеры поблескивали отражениями от освещения своими начищенными и отполированными фюзеляжами. Тех-дроны завершали доводку и наладку борт-систем, когда Беккет и его первый в этом сезоне курсант-напарник Брод зашли в ангар. Спешки не было. Беккет привел сюда своего любимого курсанта, чтоб научить его чему-то очень важному, чему-то вне обычной программы пилотов-штурмовиков.

— Брод, подойди ближе к своей «Ласточке» … Проведи ладонью по ее борту — последнюю фразу он произнес медленно и с придыханием.

Брод смотрел на него с нескрываемым удивлением. Курсанта можно было понять. Беккет был строгим инструктором, и любил прилежность в учебе и на практике. Вот только Брода он полюбил не за это, не именно за это. Пожилого седого не по годам инструктора привлекала в нем неудержимое стремление к справедливости и порядку. Несмотря на казалось бы такие вроде как незыблемые основания, для Звездного Патруля были немного не свойственны. Во всяком случае не в том прямолинейном виде. Броду частенько попадало за это.

— А в чем смысл? — спросил курсант прямо.

Он всегда все делал прямо. Когда харизматичный и эксцентричный Тассен еще тогда на 2-м курсе сколотил свою «банду» среди наиболее борзых и ретивых курсантов, Беккет, как и остальные преподаватели, смотрел на это сквозь пальцы. С каждой новой группой прибывающих в учебку происходило разделение на слабых и сильных, смелых и трусливых, умных и глупых. Лидеры собирали вокруг себя лояльных и начинали паразитировать за счет остальных. Явных нарушений они как правило избегали, но преподаватели и кураторы видели, что одни откровенно унижают других. На этот счет были свои инструкции, которые запрещали влезать во внутренние взаимоотношения, если не нарушен закон и устав. Когда сразу на 3-м курсе появился новичок, сдавший экзамены экспромтом за 2 предыдущих года, жизнь группы резко изменилась. Тассену и его «головорезам» наседать и унижать остальных стало опасно. Брод влезал почти в любую потасовку. Он защищал всех без разбора даже откровенно «трусливых овец», кои в общем «стаде» тоже водились. Беккета тогда поразило, как грамотно Брод все это делал. Он никогда не начинал первым, но всегда мастерски провоцировал кого-то из дружков Тассена. Если же ему прилетали наказания до кучи, как и остальным, то он всегда соглашался и никогда не перечил. Беккет, как и другие инструкторы, интересовался делом Брода, но оно почему-то было засекречено. Это все порождало различные догадки и домыслы вплоть до того, что Брод был якобы специально подослан в группу в качестве некоего эксперимента. Подобная таинственность вокруг фигуры новенького и подвигла «дедулю Бэка» обратить более пристальное внимание. Отличная успеваемость курсанта еще более утвердила многих инструкторов, включая и самого Беккета, в обоснованности и убедительности некоторых догадок.

— Смысл в том, Брод, что ты готовишься передать свою жизнь этой боевой машине… Для того, чтоб она распорядилась ей должным образом, тебе нужно подружиться с ней и полюбить ее, как самого драгоценного и близкого друга.

Всегда послушный и исполнительный Брод в тот раз почему-то заартачился. Беккет строго посмотрел на курсанта. Тот пояснил.

— Не в обиду вам, сэр, но для меня «Ласточка» — это лишь этап в жизни. Я не хочу привязываться к временному.

Беккета возмутил этот ответ до глубины души.

— Привязываться к временному, говоришь? … А разве твои встревание в конфликты — это стремление к вечному!?

Курсант замялся и какое-то время просто ничего не отвечал. Беккет же счел это слабостью и продолжил:

— А ты не думал, что нарушаешь существующий порядок, а!? … А я тебе, как опытный инструктор, скажу. Те, кто смогли объединиться сейчас во время учебы, потом сохранят свое единство и будут горой стоять друг за друга! А те трусы и слабаки, что все 5 лет отхватывали от Тассена и его ребят, так и останутся слабаками! Их карьера закончится, не начавшись, на какой-нибудь далекой КСП, одной из многочисленных тех-служб связи или инженерных бригад!

Брод все так же молчал и не спорил с Беккетом. Зато сам дедуля Бэк, уже остыв немного, сменил тон:

— Ты не подумай. Я искренне восхищаюсь твоими навыками находить трещины в стане Тассена и бить по ним… Но, Брод, посмотри на себя со стороны. Ты ж одиночка… Почему не привлёк никого из тех, кого защищал? Почему не проявил свои организаторские способности? … Они ж у тебя точно есть.

На этот раз курсант ответил быстро:

— Потому что мне с ними не по пути… А все эти тайные группы по интересам в ущерб остальных курсантам мне противны до глубины души, сэр… Если хотите знать, у меня тоже есть опыт. Я знаю, к чему они приведут… Или могут привести.

— Ну, и к чему же? — поинтересовался Беккет, желая сначала вывести курсанта на откровенность, а потом показать, где он ошибается.

Брод слегка занервничал. Беккет заметил в нем внутреннюю брань. Пришло ему на память и закрытое личное дело курсанта.

— Мне трудно с вами спорить, сэр… Там, откуда я пришел подобное попустительство закончилось гибелью 2 курсантов из спец-группы.

— Попустительство!? — возмутился Беккет. — Ваша группа далеко не первая, которую я курирую… Поверь мне, если Тассен или кто-то из его дружков нарушит правила, то сразу же поплатится за это!

Брод лишь покачал головой. На его лице читалась какая-то глубокая скорбь, будто он совершенно точно знал о каком-то плохом исходе и сознательно молчал или ходил вокруг да около.

— Сэр, вы заблуждаетесь. Коллективный разум всегда на шаг впереди одиночки — снова обтекаемо пояснил Брод. — Вот только и одиночки могут долго таить злобу в себе и потом выплеснуть ее так, что мало никому не покажется.

Беккету уже совершенно не нравилось развитие этого разговора. Он внезапно осознал наличие некоего двойного дна в проблеме, о котором раньше и не догадывался. Да, и среди преподавательского состава никто и не задумывался об одиночках и их проблемах, каково им переносить из года в год унижения от сокурсников. Беккет даже перебрал в голове несколько последних выпусков, но так и не вспомнил, чтоб кто-то из них как-то негативно проявил себя.

— Брод, ты заблуждаешься, и я сейчас тебе это обосную… За последние 3 моих выпуска не было ни одной проблемы ни с драчунами, ни с их жертвами. Все худо бедно трудоустроились и служат. Если бы был какой вопиющий случай, я б его запомнил — снизив накал эмоций и похлопав по плечу курсанта произнес Беккет.

— Скажите, сэр, откуда тогда «артефакты»? Есть ли по ним хоть какая статистика у вас?

Тема беглых из Патруля была скользкая, потому запретная для обсуждения, тем более с курсантами. Беккет вздохнул, убрал свою руку с плеча Брода и ничего не сказал. Сам он не считал, что о предателях стоит вообще поднимать тему, потому что был уверен, что драки и стычки во время учебы тут совершенно не причем. Беккет не стал дальше развивать этот ставший ему внезапно отчего-то ненужным спор. Брод провел рукой по фюзеляжу своей новой «Ласточки», посмотрел на блики и улыбнулся инструктору. Тот сразу понял, что он повторил все за ним, но сделал это без искренности, для галочки, скорее, чтобы просто поддержать командира.

Беккет на время оторвался от воспоминаний. Шаттл проехал тоннель, ведущий к космопорту. Он через смотровое окно заметил огни ангаров и взлеток. Космопорт на КСП Аламаха хоть и был крупнейшим в Патруле, но все равно проигрывал по размеру и масштабам оному на самой станции-столице Сектора. Нужный док, в кафе которого ждал его сын, был уже близко. Вот только впереди была пробка из более сотни подобных шаттлов. Начинались долгожданные каникулы у младших курсов. Все стремились побыстрее вылететь домой. Космопорт на КСП позволял сделать это бесплатно и без задержки. Хотя второе с учетом образовавшегося затора было под сомнением. Беккет снова погрузился в воспоминания.

На занятиях по взаимоотношениями с гражданскими дедуля Бек затронул тему нарушителей Конвенции и как с ними следует себя вести. По окончанию лекции курсант Бродерик подошел к нему и затеял странный спор:

— Сэр, с чего вдруг мы должны прекратить следовать протоколу в случае с явным нарушителем? Разве он не такой же житель Сектора вне зависимости от принадлежности его какому-либо межзвездному государству, пусть даже и не сотрудничающему с Патрулем?

Беккет, однако, быстро понял столь витиеватый и словно специально усложненный вопрос курсанта. Он улыбнулся, но ответил не сразу. Его правая ладонь коснулась седой бородки и погладила ее. Беккет думал, но делал это не долго.

— Любой житель Сектора вне его госпренадлежности, попавший в наше поле зрения, это либо капитан какого-нибудь межзвездного судна, либо администратор некой станции. И в том и другом случае он вполне себе ознакомлен с Конвенцией, иначе не получил бы автэнтикат на допуск к полетам.

— Но ведь гипотетические такое может быть, что некое государство «Н» не подписало Конвенцию, но их корабли летают по Галактике с обученными капитанами?

— Хех — крякнул Беккет, поняв куда клонит курсант. — Ишь куда махнул! … Пусть себе летают там, где мы не летаем. Но если к нам попадутся за нарушение, будут пенять на себя и свое недальновидное государство.

Брод всем своим видом показал, что не согласен с такой установкой. Беккет еще никогда не видел, чтоб курсант не принимал ответ от преподавателя, какой бы он ни был, но имел дерзость не соглашаться и выказывать это несогласие всем своим видом. Тот раз Беккет возмутился не меньше, но решил просто объяснить почему так надо поступать без исключений:

— Статистика, Брод, вещь неумолимая. Каждый год со служебных вылетов не возвращаются около 2-х сотен офицеров Патруля. И это только в нашем Секторе… Из моего богатого опыта минимум половина из них нарушили переговорный протокол и поддались соблазну быть снисходительными к нарушителю, включившему несознанку…

— Но ведь все корабли оборудованы базовыми ИИ, которые изначально обучались под Конвенцию, под ее соблюдение… Если даже капитан захочет избежать правосудия, его сдаст собственный электронный со-пилот. Разве нет?

Беккет не обратил внимания, что курсант Бродерик перебил его, уже зная о его некоем запредельном упрямстве, граничащим с нарушением субординации. Однако и время было уже к отбою, и разговор их проходил тет-а-тет. Беккет тогда не придумал ничего лучше, чем сказать:

— Эх, Брод, не знаешь ты на что способны некоторые нечистые на руку капитаны… Просто поверь мне — яблоко от яблони… Не спрашивай, как и почему, но если капитан с явным нарушением Конвенции или правил пролета темнит и валяет дурака — так и знай, что его корабельный ИИ ничем не лучше.

— Простите, сэр, но в это трудно поверить — все еще возмущался курсант.

Беккет положил руку на плечо Брода и строго посмотрел в глаза. Он собрал в одну точку весь свой накопленный опыт, всю боль за погибших на заданиях товарищей, за исчезнувших в прошлом друзей и проговорил медленно, тихо и, как-то очень по-отцовски, будто Брод был его 7-м сыном:

— Просто прими как факт и запомни, сынок! … Чтобы не случилось, не полагайся на ИИ мерзавца, не важно капитан он или какой другой профессии… Иначе рано или поздно пополнишь статистику… В космосе полно мерзостей, о которых тебе лучше не знать до времени, чтоб набраться опыта и схватиться серьёзно, когда оно придет!

Ту последнюю фразу Беккет помнил в точности. Хотел бы он узнать у Брода, что именно произошло с ним в том злополучном «Ковчеге», и помогло ли ему напутствие.

Затор тем временем рассосался сам собой, и шаттл Беккета достиг нужного дока с небольшим опозданием. Сын его ожидал в кафе. Они пожали руки и обнялись.

— Ал, я не лечу с тобой. Появилось еще одно незавершенное дело. С главного управления подкинули.

— Что-то важное? Что маме передать по прилету? Она ведь нас обоих ждет, па.

Беккет потер шею, как от усталости.

— Ничего не говори. Я оставлю ей сообщение.

Они снова обнялись. «Странно как-то. Второй раз уже обнимаюсь с сыном, будто собрался куда-то надолго… Я ж вернусь меньше, чем через 3 цикла обратно. Уже через 5 дней увидимся дома». Беккет улыбнулся. Отчего-то в глазах его сына Алана его собственная улыбка отразилась с некой мимолетной тревогой. Беккету даже показалось, что из-за усталости наверное, он как-то уж слишком грустно улыбается. Беккет попробовал снова, но лицо Алана не изменилось, все так же отражая некую тревогу. Они просидели так в зале ожидания, то разговаривая, то молча, пока не объявили посадку на экспресс до Гватории. Беккет напоследок снова обнял своего сына и снова поймал себя на мысли, что как-то уже слишком серьёзно с ним прощается. Он отбросил эти суеверные глупости и, проводив сына взглядом до посадочного коридора, вернулся к своему шаттлу, который покорно ждал его на парковочной линии для ожидающего транспорта. Беккет не успел разместиться внутри, как поймал входящий на обруч. Сообщение было от некой Эйлы Борк-Валиот, командира отряда «Вихрь», и касалось предписания относительно Брода. Беккет пробежался по содержимому в уме, но нашел его весьма странным. Написавшая требовала чуть ли не в ультимативной форме вернуть предписание ей, как изначально назначенной забрать Брода после коррекции. На какое-то мгновение Беккет решил было так и сделать, вспомнив отчего-то печальное лицо сына. Вот, только теперь уже было поздно. С сыном он распрощался и отматывать обратно не собирался. К тому же как было знать будет ли у него в будущем другой шанс пообщаться вот так вот спокойно с Бродом. Вряд ли молодой амбициозный курсант согласиться лететь на Гваторию, чтобы повидать старого преподавателя. Беккет улыбнулся и быстро оформил отказ. Сообщение ушло, и он забыл о нем, будто и не было ничего.

Уже в пути на служебный док, где его ждал «Буревестник», Беккет поймал еще одно сообщение от любимой жены Полли. «Хм… Быстро она… Я только собирался ей отправить, что задержусь немного». Однако сообщение от супруги подействовало как-то слегка удручающе. Она почему-то умоляла Беккета непременно нигде не задерживаться и лететь домой вместе с сыном. Беккету показалось подобное весьма странным. Его Полли очень трепетно относилась к служебным вылетам и задержкам, но прекрасно все понимала и не накручивала ни себя, ни его лишний раз. Сейчас же ее словно подменили. Она сообщала о каком-то нехорошем то ли сне, то ли видении. Беккет не стал вчитываться. В конце же она чуть ли не умоляла его ни на что более не подписываться. Беккет вздохнул и снова потер шею. Он составил ответ в как можно более успокоительно форме и отослал Полли.

До отлета шаттла на Фобию еще было более 20-и часов. Беккет не хотел ехать никуда, но решил для себя, что проведет время на «Буревестнике» до самого отлета на Фобию. На этот раз он прибыл без задержек. Достаточно быстро по-военному переместился на закрытый служебный док и затем в сам межзвездный шаттл. «Что ж. Времени много. Значит отдохну и отосплюсь, как следует, на борту. Может новости посмотрю». Беккет знал, что намечался поединок между капитанами на крейсерах, но посмотреть его в прямом эфире он не рассчитывал, потому что к тому времени «Буревестник» уже будет в ВК на пути к Фобии.

Недовольные «союзники»

Ночь на далекой планете «Йотунхейм», где-то в северном ее полушарии, была светлая и звездная. Два спутника-близнеца равномерно озаряли берег моря, создавая причудливые образы своих отражений на воде, и небольшую поляну рядом на холме. Звезда по имени «Полынь» никак не хотела покидать небосклон, расположившись где-то у кромки горизонта и поигрывая тусклыми темно-алыми лучиками заката. «Один» был грустен. Его лицо бликовало и играло в отражениях пламени костра, который разгорался от только что подброшенных поленьев. По бокам от него слева и справа на толстенном грубом темно-сером бревне от мертвого хвойного дерева сидели два здоровых крупных одетых в волчьи шкуры человека. Оба были заросшие черным плотным волосом, так что почти не было видно лиц. Их «украшали» шрамы, а глаза, казалось были черны, как ночь, которая вот-вот накроет поляну вместе с отдыхающими. «Один» пошевелил поленья костра небольшой палкой и поправил шляпу, прикрыв уши. Его морщинистая ладонь погладила белую как снег бороду. Даже такой всегда успокаивающий вид пламени костра на фоне долгого «скандинавского» заката не работал на этот раз, как того ожидалось.

— Ни на кого нельзя положиться… Даже на Звездный Патруль — произнес он достаточно бодрым и басовитым голосом.

— Она будет не в восторге… Характер взрывной — прокомментировал хрипловатым голосом его фразу сосед в волчьей шкуре справа.

— Мы не выбираем свой путь, но он выбирает нас — отозвался похожим, но еще более низким голосом тот, что был слева.

С моря подуло прохладой. Ветер усиливался. Сидя на заваленном стволе дерева «Один» поежился от холода и подбросил еще дровишек в костер. Он крепче закутался в олений тулуп, чтоб согреться, и пододвинулся ближе к огню.

— Может мне его купить? … А что, толковый парень. Разобрал моих, как по нотам, и при этом даже пальцем не пошевелил.

— Нет. Это проявление слабости — тут же отозвался «волк» слева.

— Согласен. Только отмщение может исправить ситуацию с имиджем — вторил ему «волк» справа.

Огонь полыхнул с новой силой, получив изрядную порцию дров на растопку. «Один» почувствовал сильный жар на груди и лице, в то время, как спина его все еще хранила прохладу позднего вечера до того, как укуталась в тепло.

— Сбываются расчеты и прогнозы… Год уже ознаменовался закатом одной звезды и рождением новой — снова низким, но не по внешности молодым голосом произнес белобородый.

— Прогноз — это ты, «Один». Как скажешь, так и будет — прохрипели оба «волка» в такт.

«Один», дослушав, встал с места и скинул накидку. Всю поляну окутал жар от разыгравшегося не на шутку пламени костра. Он повернулся спиной к огню и окинул взглядом своих помощников. «Волки» даже не шевельнулись, но лишь терпеливо смотрели на «хозяина».

— «Эдда» не получит обещанное, пока не решит мне эту проблему! — громогласно и четко произнес «Один».

Сев обратно на свое место и потеребив костер уже спокойно и тихо добавил:

— Расстроится, конечно. Я-то ей другое обещал.

— Пусть винит во всем свой Патруль! — прохрипели «волки».

Решение проблемы

Эйла Борк-Валиот ночевала у Форкмана в апартаментах, что в дип-секторе на КСП Аламаха. Законная увольнительная после Крона подходила к концу, но оставались еще нерешенными кое-какие важные дела. Спалось ей плохо. Из головы не выходил тот злосчастный разговор с капитаном Беккетом. Форки спал рядом, как сурок без задних ног, и никак не реагировал на ее постоянные кручения в постели. Он ничего не знал о ее тайных делах с «Зовом Вальхаллы». Эйла все подковерные дела скрывала. В руководстве Патруля лишь знали о прямых контрактах между отрядом «Вихрь» и наемниками на предмет обмена опытом и сотрудничества в образовательной сфере. Такая формулировка использовалась, чтоб не подкопаться, хотя никого подобными закорючками одурачить по факту было нельзя. Совет знал о некоторых нюансах, но далеко не всех. Эйли встала с постели и отправилась на кухню попить воды. Сам Форкман ей уже изрядно надоел. Даже лежать с ним в одной кровати было противно. Эйла давно уже не испытывала тех ярких эмоций от близости с ним как лет 10 назад, когда они впервые познакомились. Однако сейчас, понимая, что кейс по Броду буквально уплывает у нее сквозь пальцы, Эйле хотелось кричать и рвать на себе волосы. Она снова, как будто наказывая себя за что-то, пробежалась «умными» глазами по сообщению от «Одина». Курсант Брод был главной частью ее испытательного задания, по результату которого она должна была получить право на посвящение в «Зов» и организацию на его базе собственного наемного подразделения. По сравнению с этим меркли все «плюшки» Звездного Патруля. И, хоть Эйла и могла рассчитывать на достойную пенсию уже через полгода, «Зов Вальхаллы» мог дать ей несоизмеримо больше. Эйла хотела, если не все, то многое. Да и греть пузо где-нибудь на Гватории или Алдабре, сидя на газоне своего домика, она не хотела и даже где-то боялась. Ее переполняла энергия. Эйли хотелось движа и драйва, хотелось если и не легендарного, то героического будущего. Хотелось не домика на Алдабре, а дворца на Эдэмии, и чтоб вместо бездушных машин-слуг там были живые рабы. Ей хотелось, чтоб в гости пришла жена Форкмана со своими детьми и внуками и изошла слюной от зависти, как у нее роскошно и круто. Эйли осушила бокал воды залпом и посмотрела на сопящего Форки. «Спишь!? Я страдаю! Эх, придушить бы тебя, как котенка, вот этим вот моим боди-сюитом!». Она не осознавала причины своей не так давно возникшей ненависти к высокопоставленному любовнику. Злость вскипала, когда Эйла вспоминала его детей и жену. Она вернулась в постель и резко даже немного грубо растормошила его.

— Что? Что-то случилось? — буркнул он спросонья.

— Форки, мне нужна отмена предписания Адриана по поводу Брода.

— Что? Кого? — все еще не понимал, о чем речь продравший глаза Форкман.

— Я должна была через 4 недели лететь за ним на Фобию… Однако с меня сняли это предписание и назначили Беккета.

— Брод? Беккет? … Ты о чем?

— Я о суде! — резко повысила голос Эйла.

Форкман покряхтел, встал неспешно и пошел так же на кухню попить. Эйла ждала молча. Сейчас ссориться с Форки ей точно было ни к чему. Он вернулся обратно и одел обруч.

— Там секретное постановление Адриана. Я не могу его ни отменить, ни изменить… Зачем он отпускает Брода, не спрашивай, я тебе не могу сказать… Но, поверь, так надо. На кону репутация Патруля.

Эйла все так же молча дослушала его и тихо встала с постели. Форкман попытался подловить ее чтобы вернуть обратно, но Эйла ловко вывернулась из-под «заботы». Он вздохнул. Она направилась в ванную комнату.

— Послушай, Эл, это дело Семьи… В поединке нам нужен капитан, который поставит Терра-Нову на место, а не это недоразумение по имени Лайтон… Адриан решил эту проблему, но у всего есть цена… Так что забудь про Брода! Да и было бы из-за чего напрягаться! Если хочешь слетать на Фобию, я тебе оформлю командировку — на последней фразе он засмеялся, думая, что сказал некую шутку.

Эйли же внезапно выглянула из ванной и без тени улыбки сказала:

— Хорошо… Но мне нужно предписание лететь туда с Беккетом сейчас.

Форкман крякнул, покачал головой, вздохнул и пояснил:

— Беккет летит за Бродом один. Таков уговор и таково предписание… Эл, уволь меня от своих прихотей и закидонов… Брод все равно не жилец. Просто поверь и не спрашивай.

На последней фразе, сказанной уже шепотом, он поманил ее обратно в постель, зная, что если не найдет причину остановить, то она убежит, как уже делала это не раз.

— Ладно — буркнула она недовольно. — У меня в отряде один боец штурмовой экзо-костюм потерял. Как мне это лучше оформить, чтоб не поиметь лишних вопросов, проблем и проверок?

Форкман привстал на локоть, улыбнулся и снова поманил Эйлу обратно в постель. Она загадочно прикусила нижнюю губу и посмотрела куда-то в сторону, будто раздумывала. На самом деле ей было противно тут все. А все эти хорошо известные ему ужимки она использовала, чтобы просто подыграть.

— Свой именной костюм?

— Не-е-е-т — протяжно произнесла Эйла и присела на кровать сбоку.

— Болвана?

— Да-а-а — снова протянула она.

Форкман заметно повеселел и разговорился. Эйла хорошо знала своего любовника. Ей было не сложно применить несколько простых приемчиков и ужимок с мимикой, чтоб тот буквально поплыл.

— А, ну, так все просто. Спиши экзо-костюм в связи с поломкой скалтон-дрона… Его сигнатуру внесут в базу… Если даже вдруг кто найдет его и использует, при встрече с Патрулем он просто вырубится по сигналу. Если внутри кто-то засел, то там и останется, как в клетке.

Эйла громко рассмеялась. Форкман, не понимая ничего, удивленно посмотрел ей в лицо. Она просто отмахнулась рукой, но, все же, прокомментировала свое поведение:

— Я заставила своего бойца лезть за ним в пекло, прикинь?

Форкман однако не разделил ее радости и восторга. Даже улыбка сползла с его лица.

— Надеюсь с ним все в порядке? — взволнованно произнес он.

— Да. Нормально все… А что? Что-то не так? — уже и сама Эйла убрала ставшую внезапно неуместной улыбку.

— Не делай так больше. В связи с уходом большого количества офицеров в артефакты, правила смягчили. Иначе мы бы только и делали, что ловили экзо-костюмы… Исключение только у спецуры, но там и костюмчики уникальные.

Форкман, договорив, взял Эйлу за руку и привлек к себе, чтоб уложить. Она не сопротивлялась, хотя и желания не проявляла. Ей не хотелось тут быть.

— Не делай так больше, прошу… А то наживешь себе проблем… Сейчас за каждого пропавшего трясут, а ты броней озаботилась.

— Хорошо. Не буду… Мне надо идти, Форки — она снова вывернулась из-под его объятий и, подхватив с пола красный полупрозрачный боди-сюит, упорхнула в ванную.

— Как идти? У тебя ж увольнительная. Разве нет? — попытался он ей вдогонку.

— И да, и нет… Есть важные дела. Как-нибудь расскажу, когда на Эдэмию пригласишь — подколола она его последней фразой.

Форкман сразу притих. Эйла знала, что тема совместной поездки на райскую планету, была запретной. Зато Форкмана при ее упоминании каждый раз, как выключали, и можно было спокойно удаляться по делам.

— Куда мы едем? — спросила Эйла Фабриана, усаживаясь за ним следом в шаттл.

Машина бесшумно тронулась с места и заскользила на магнитной подушке в нескольких сантиметрах от металлизированного полотна, ведущего к ближайшей развилке тоннелей. Когда шаттл свернул налево и вниз, Эйла догадалась, что это нижний рабочий сектор Аламаха. Это был район работяг и обслуживающего персонала. Эйла бывала там и не раз, но радости от визита в бедный сектор станции она не испытывала.

— К «Холту» — наконец соизволил ответить ей Фабриан. — Он уже ждет нас. Я кратко обрисовал ему проблему… Он поможет.

— «Холт»? Это кто? — снова спросила его Эйла.

— Это наш человек на Аламахе. Он из «Зова» … Кстати, это он со мной прилетел из Альхона недавно… Помог мне там с делами. Сейчас все на мази, вот он и вернулся.

Эйла кивнула головой, вспомнив о недавнем прибытии Фабри с Альхона.

— Ясно… Ну, и как там наши детишки? — спросила она с улыбкой и хитрым прищуром.

Фабриан не брезговал время от времени раздевать Эйлу глазами, пытаясь видимо на свой взгляд оценить ее формы. Особенно он наглел с этим, когда та у него, чем-то интересовалось. Эйла была не слепой и прекрасно все видела и понимала. Со временем она уже привыкла к тому, что ее внешность и фигура привлекают повышенное внимание.

— Детишки? … А, ты о Николь! — растерялся и сразу же нашелся Фабриан. — Вернул в целости и сохранности. Получил персональные благодарности от местного главкома.

На последней фразе Фабри расплылся в широкой белозубой улыбке. Эйлу на самом деле Альхонские дела «Зова» не интересовали, хотя она была немного в курсе, что там назревает. Вот только ей надо было со своими разобраться для начала, поэтому она сменила тему.

— Как этот «Холт» нам поможет? — Эл строго посмотрела на Фабри, чтоб вынудить того перестать раздевать глазами и стать чуточку серьезнее.

— Вот приедем — сама все увидишь.

Хижина «Холта» располагалась в одном из гаражей среди ангаров. Внутри их никто не встретил, хотя по запаху металла, полимеров и смазки, Эйла быстро догадалась, что этот «Холт» с техникой на «ты».

— Он у нас главный спец по всяким штучкам. Волшебные руки.

Договорить Фабри не успел, потому что из смежной секции вышел крупный, косматый, бородатый с оголенной грудью мужик неопределённого возраста с весьма смешными на резинках плотно прилегающими к глазам круглыми проекционными окулярами. Он окинул взглядом зашедшую компашку. На Эйле он остановил свой взор на некоторое время, потом почему-то облизнулся и с улыбкой посмотрел на Фабриана.

— Что так рано? Ждал вас позже… Прибрался бы… С фемочкой все таки.

На последней фразе он снова задержал взгляд на Эйле. Она прямо ощутила некий зуд в области ног, живота паха. «Что за немытый небритый бабуин! Пялится, а ж мурашки по коже! Так бы и вмазала ему по улыбчивой роже!». Фабриан тоже улыбнулся и покосился на нее. «Холт» расплылся в улыбке всем своим довольным лицом, будто ему приоткрыли завесу некой важной тайны. Эйла внезапно заметила, что у него во рту разноцветные зубы.

— А что с родными стало? Повыбивали за провинности? — грубовато и без тени юмора пошутила Эйла.

Однако «Холт» лишь басовито рассмеялся громче прежнего. Фабриан поддержал его.

— Хо-хо-хо! А на язычок она так же хороша, как и под комбезом!

Они оба, похлопывая друг друга по плечам, направились туда, откуда вышел хозяин гаража. Эйла поплелась за ними, как до нее внезапно дошло, что этот обросший бибизян просто «раздел» ее через свою электронную оптику. «Тфу-ты! Мерзкий ублюдок!». Она машинально обхватила себя руками в районе груди, будто ее на самом деле пытались раздеть и облапать прямо тут в гараже.

Внутри был рабочий полумрак. Помещение освещалось тускло с упором на явно выраженную рабочую зону. Над столом словно металлические щупальца некоего монстра нависали рабочие манипуляторы инженерного дрона. Вокруг же валялись обрезки деталей, стружка и кусочки сварки. На стеллаже сразу за зоной «творчества» на полочках располагались разнообразные поделки. Эйла присмотрелась и заметила весьма необычные изделия в том числе оружие, как горячее, так и холодное. «Холт» снова посмотрел на отвлекшуюся Эйлу и вытянул правую руку.

— Давай сюда свою эм-ку — пробасил он.

Она презрительно глянула на него в ответ. Демонстративно прикрылась левой рукой, а правой сняла с пояса одну из 4-х многоразовых гранат.

— Не повреди, иначе потом не расплатишься! — резко выдала она, сурово посмотрев в круглые очки хозяина.

На этот раз «Холт» не смеялся. Он резко схватил эм-ку повернулся в сторону рабочего столика и тут же сел за него. Фабриан зашел к нему со спины и стал за правым плечом наблюдать. Он глянул на Эйлу и дал знак кивком головы подойти ближе, и тоже последить за работой мастера.

— Только, чтоб тихо! Иначе выгоню! … Особенно эту борзую в красном боди-сюите — на последней фразе он снова утробно хохотнул и принялся за работу.

Эйле же, стоя за спиной, безумно хотелось резким движением рук свернуть этому лохмачу шею и свалить отсюда.

— «Эл, ты на него не злись. Он грубый, но спец первоклассный… Смотри. Сейчас твоя эм-ка обретет новую жизнь» — пропел Фабриан.

Однако голос напарника в уме ее ни разу не успокоил. Ей это было и не надо. Она умела себя контролировать, когда требовалось, иначе давно нажила бы врагов. За столом тем временем происходило маленькое техническое «чудо». Ожила красочная проекция с 3-мерным детальным изображением ее гранаты. Затем эм-ка будто распалась на множество разных больших и маленьких деталек. Некоторые из них тут же исчезли, высвободив свободные полости. На их месте появились совсем другие чужеродные элементы конструкции,обозначенные другим цветом. «Холт» сидел и даже не шевелился, будто прирос к стулу. Лишь только его лохматая голова в круглых плотных очках не отрываясь смотрела на 3-мерный экран. Эйла догадалась, что он в уме манипулирует изображением и передает его со своих очков прямо на настольный проектор.

— Мощность гранаты упадет, но не критично… Могу вернуть, но тогда клещ станет очень медленным… Могу добавить контурный разогрев, тогда повреждения сможет наносить при контакте с поверхностью. Однако и сила ЭМИ-импульса будет давать эффект только при касании… Как делаем?

Эйла не сразу поняла, что «Холт» именно у нее интересуется. Ей еще никогда в жизни не приходилось модифицировать существующее оружие вот так вот на ходу. В Патруле процесс был несколько другой. Они в своем отряде сами формировали тех-задание и от инженеров ожидали результат. Да и запросов-то Эйла таких уж особых припомнить не могла. Того, что было в арсенале «Вихря», хватало за глаза. Внезапно картинка на столе сменилась. Теперь вместо гранаты там красовалась сама Эйли, только без комбинезона а в тонком облегающем «интимном белье».

— Убери сейчас же! — рявкнула она на него.

— А ты, красотка, не спи! У меня полно других дел! — грубо пробасил «Холт», ставя ее на место.

Фабриан положил руку на плечо хозяина и понимающе покивал головой.

— «Холт», нам нужно, чтоб «клещ» пробежал через несколько отсеков, потом по коридору до двигательной… Я думаю радио-кодов будет достаточно. На что нам дыры прогрызать?

На последнем вопросе он скосил глаза на Эйлу, ожидая от нее подтверждения своих слов. Она все еще чувствовала себя униженной, хотя к ней и пальцем никто не прикоснулся.

— «Буревестник» это вам не какой-нибудь «Мотыль» … Его сцапает ИИ обычным сканнером системы безопасности.

На это заявления «Холт» протяжно и низко рассмеялся. Этот его смех подбешивал Эйлу не меньше, чем «подглядывания».

— Моя ты, красн… красота! Это ж твоя эм-ка! Я просто приделаю ей ножки… Твой этот ИИ и глазом не моргнёт, когда заметит… Бегающая граната, что ж тут необычного или тревожного!

На последней фразе хохотнул даже Фабриан. Эйла уже и сама была не рада, что решила прокомментировать.

— «Эл. Доверься нам. Этот парень — виртуоз в своем деле» — пояснил Фабри.

Однако теперь уже Эйла засмеялась в голос так, что «Холт» оторвался от работы и посмотрел на нее. Фабриан тоже не понял, что именно развеселило ее.

— Что вы вылупились, как цыплята!? Виртуоз, блин! … А потом курсант Патруля на раз взламывает всю вашу систему и нагибает целое подразделение!

Фабриан сразу сообразил, о чем это Эйли и, видимо, пояснил «Холту» через нейро-линк. Тот заметно заерзал на своем месте.

— А что за подразделение? «Слейпниры»? … Кто там тех? Черномазый бездарь Дженго? … А, ну, тогда все ясно! — «Холт» деловито отмахнулся, как от чего-то вполне понятного и заведомо известного. — Это ему за то, что мою идею с зубами спер!

Эйла молча наблюдала за манипуляциями над своей эм-кой. Заметив, что тех сейчас решает вопрос с контуром разогрева, решила вмешаться:

— Контур нагрева пусть будет. Мало ли…

Типичная фемка! — заржал тот. — «Дайте все и побольше!» … Хорошо. Будет тебе нагрев, но мощность поражения просядет.

Эйла пропустила его сарказм на счет своего пола.

— Главное, чтоб хватило вырубить ПВК-ВК двигатель.

— За это не переживай. Граната хорошая… Ваши в Патруле знают толк в средствах убивания! — на последней фразе он даже повернул голову и посмотрел на Эйлу в упор.

Камень в огород известной организации, которую только что приравняли к обычном наемникам и убийцам, не заметить было сложно. Она машинально обхватила себя руками, словно ее опять раздевают. «Холт» остался реакцией весьма доволен. На проекции тем временем появился некий новый механизм, отдаленно все еще напоминающий старую добрую ЭМИ-гранату.

— А я смогу это на пояс вешать? В гнездо войдет? — серьезно спросила Эл и даже приложила руку к поясу в том месте справа внизу живота, где на поясе висела ее граната.

На этот раз Фабриан засмеялся даже первее «Холта». Хотя тот достаточно быстро вписался со своим «рогатом» и перекрыл его собственным низким тембром.

— Все наши приборы, милашка, отлично вставляются в гнезда! Причем даже в такие исключительные, как твои! — сквозь смех подытожил «Холт».

Эйле в очередной раз пришлось сделать над собой усилие, чтобы дождаться завершения этого буйства неприкрытой радости, не сорваться и не выплеснуть накопившееся раздражение.

Внезапный визит

Беккет не ждал никаких гостей на «Буревестник», который ожидал свое назначенное на вылет время. Док вокруг шаттла выглядел пустынно. Все приготовительные работы по загрузке всего необходимого для дальнего полета были завершены пару часов тому назад. Сам Беккет отдыхал в кают-компании шаттла, пролистывая новостную ленту. В сами события он не вникал, а в то, что комментировал ему ИИ — не вслушивался. Немолодого уже «дедулю Бэка» захватила ностальгия. Он с услаждением вспоминал былые времена своей молодости. Кое-что хранил его нейро-обруч, кое-что он вытаскивал из «облачного» хранилища КСП. О том, что в док заехал и припарковался магнито-шаттл, и из него вышел некто в экзо-костюме, Беккет узнал от ИИ. Тот прервал его созерцания из прошлого на интересном месте.

— Капитан Беккет Фэйтнол. Это Эйла Борк-Валиот. Это я связывалась с вами несколько часов назад… Разрешите войти и поговорить, сэр. Это очень важно.

Изображение женского лица с открытым забралом шлема заполнила собой весь 3-мерной экран, на котором двигалась новостная лента. Светлые вьющиеся волосы своими локонами частично скрывали глаза гостьи. Беккет ответил не сразу. Ему отчего-то не хотелось продолжать беседу, с которой он покончил еще тот раз. Он вздохнул, снял и отложил в сторону нейро-шлем, через который совсем недавно созерцал воспоминания из прошлого.

— Хорошо. Только давайте решим уже раз и на всегда — ответил Беккет.

Женщина на экране кивнула головой и направилась в сторону трапа межзвездного шаттла. Отчего-то Беккета совершенно не смутило ее боевое облачение. Более того на подсознании оно предавало некоторую серьезность и официальность предстоящего разговора.

Эйла, вышагивая тяжелой походкой, неспешно заняла предложенное место за столом. Беккет наполнил ее стакан и уселся напротив.

— Я вас узнал. Вы были свидетелем со стороны обвинения — спокойно сказал Беккет и отпил немного из своего стакана.

Он отставил напиток в сторону и вопросительно посмотрел на женщину. Ее лицо выглядело напряженным. Беккет готов был биться об заклад, ее что-то сильно угнетало или гложило.

— Капитан Фэйтнол, я хочу вас снова попросить отказаться от назначения. Вы не обязаны лететь на Фобию за ним… Я получила это назначение еще прежде вас, и на то были свои причины… Поверьте мне Брод крайне опасный артефакт. Не стоит недооценивать его лишь только на том основании, что вы его обучали.

На последней фразе Эйла чуть опустила голову и посмотрела на Беккета как бы из-подо лба. Взгляд этот показался тому немного тяжелым и даже грозным. Однако он отмахнул от себя эти мысли, сославшись на боевой наряд гостьи.

— Сказал уже вам и скажу снова. Я получил предписание и уже согласился на него… Отказ с моей стороны теперь будет таким же нелепым, как и нахождение вас тут в этом боевом облачении — Беккет оставался непреклонен.

Эйла чуть повернулась и посмотрела в сторону экрана. Проекция ожила, и на ней появилась запись того, что произошло в космопорте Парпланда около 2 месячных циклов тому назад. Там бушевал пожар прямо на взлетке. Кругом виднелись обгоревшие дымящиеся трупы и останки в черных броне-костюмах.

— Это все натворил ваш любимый курсант. Почти все погибшие — это охрана и обслуживающий персонал космопорта. В основном гражданские инженеры, техники, управляющие из Альянса.

Беккет молчал. Он смотрел на экран, и его лицо при этом ничего не выражало.

— Вам мало? … Ладно — Эйла держала себя в руках, но напряжение между ними определенно росло.

На экране тем временем появилось новое изображение. Это была металлизированная дорога слева и справа от нее рос кустарник и низкие черные, словно обугленные деревья. Сама растительность была весьма грубая и бедная.

— Это Крон… Отряд Брода атаковал мирный конвой… Маршрут был согласован со всеми сторонами гражданского конфликта… Там находились женщины и дети. Многие погибли.

Беккет молчал, хотя смотреть на все эти жуткие кадры ему было тяжело. В какой-то момент он перестал это делать и сфокусировался на своем стакане.

— Капитан Беккет, как вы теперь считаете соответствует ли мой костюм ситуации? А ваш?

Она, достаточно презрительно окинула взглядом Беккета, который сидел в обычном серебристом комбинезоне Патруля.

— Это все было озвучено на суде… Последнее кстати не доказано, поэтому не знаю, зачем вы его показывали — парировал Беккет.

— Да… Это так, но сейчас мы знаем больше и уже можем это со всей ответственностью утверждать — наседала Эйла.

— Мы? … Кто это мы? В ОВБ Патруля ничего об этом не известно — Беккет сощурил глаза и строго глянул в лицо гостьи.

Эйла немного замялась, отвела взгляд и даже вздохнула.

— Ну, что ты, как маленький, дедуля, а!? Звездный Патруль слеп и многое не видит, даже когда это прямо под носом! … Твой этот курсантик очень опасен и слишком многим перешел дорогу!

От наглости и неприкрытого презрения в обращении Беккет ничуть не смутился. Отчего-то он этого ждал рано или поздно, наблюдая за растущим раздражением гостьи.

— Ну, вот и маски сброшены… Вам, Эйла Борк-Валиот, должно быть стыдно. Вы возглавляете весьма результативный отряд «Вихрь» того самого слепого и недальновидного с ваших же слов Звездного Патруля, и в то же время так легко раздражаетесь… Мне жаль вас и вашего преподавателя, который определенно где-то недоработал… Скажу даже больше: я достаточно бесцеремонно отправлял таких в инженерный док таскать контейнеры с дронами…

Однако договорить ему не дал звонкий и громкий смех Эйлы, которая на какое-то время остановила разговор. Беккет ее не торопил. Времени до вылета было еще много, хотя и радости от общения с ней тоже не испытывал.

— Что, дед, неужто не узнал меня? — глянула она, все еще отсмеиваясь, прямо ему в глаза. — Ах, ну, да… Ты ж был тогда помоложе. Не такой умудренный сединами, как сейчас, а?

Беккет напрягся, силясь вспомнить гостью. Однако его ИИ не находил совпадений ни по имени, ни по внешности. Беккет не растерялся и обратился к досье на Эйлу. ИИ, получив работу, на какое-то время «выпал из эфира». Зато Эйла будто догадалась, чем занялся Беккет, тут же выдала:

— Не утруждай помощника, дедуля Бэк. Меня тогда звали Эльба Боркват… Не? Не припоминаешь? … А если так: Эльба-швэльба?

Теперь Беккет вспомнил. Это было около 28-и лет тома назад. Сам Беккет, будучи достаточно молодым офицером, преподавал в общей военной академии Аламаха. Еще не существовало всех этих разделений на высшую пилотную академию, техническую и для штурмовиков. То была даже не его группа, но он тогда работал на подмене, потому что служил и своих курсантов еще не имел. Он всматривался в красивые и правильные черты лица Эйлы и никак не мог признать в ней ту самую неказистую, некрасивую, слегка заторможенную курсантку-одиночку. Тогда ей действительно не довелось прижиться ни в одной из образовавшихся компашек, из-за чего она стала своего рода изгоем, девочкой для битья. Вернулся и его электронный помощник с дополнительной порцией данных о гостье. Беккет заметил, что Эйла вполне себе сносно училась, а в тактических упражнениях и стрельбах так и вообще была на высоте. Обратил он внимание и на достаточно низкий коэффициент симбиоза в ее деле. И все же она закончила академию Патруля, хотя скорее не благодаря своим природным дарованиям, а вопреки многочисленным издевательствам, которым ее подвергали сокурсники.

— Что, дедуля, я вижу вспомнил ты меня!? — продолжала наседать Эйла почти без паузы. — А помнишь ли ты, как я обращалась к тебе за переводом меня в другую группу, а!? … Что ты мне тогда ответил!?

Беккет пытался вспомнить. Кое-что всплывало само. Кое-что подбрасывал червь симбионт и ИИ.

— Не утруждай себя… Ты послал меня, сказав, что я по программе симбиоза, и не могу никуда переводиться по своему хотению… А еще ты весьма лестно тогда отозвался о моих побоях. Мол, это хорошая тренировка для воли и терпения… Вот видишь, как все сложилось! Терпения у меня теперь твоими трудами и заботами, кэп, хоть отбавляй!

Беккет побледнел, грозно глянул на гостью и резко встал со своего места.

— Релакс, дедуля… Я уже ухожу… Но и ты меня теперь не забудешь… Никогда не забудешь… Бывай!

Эйла встала, вышла из-за стола. Она демонстративно стрельнула на последок своими голубыми глазами, отбросила копну волос и пристегнула экзо-шлем. Расставив в эстрадном благодарении руки, будто на сцене, Эйла скрестила ноги и немного согнула колени. Ее голова при этом слегка наклонилось, и Беккет успел заметить свое бледное взволнованное лицо в матовом отражении от броне-пластины шлема гостьи. Его сердца коснулся мимолетный и будто совершенно беспричинный страх. Гостья филигранно развернулась и шагнула прочь из каюты. Беккет все еще стоял, нависнув всем телом над столом, и не шевелился. Его не покидало осознание упущения чего-то важного и нужного. Эйла покинула «Буревестник». Ее магнито-шаттл бесшумно приподнялся над металлическим покрытием и скользнул в сторону тоннеля на выход.

«Сияние разума»

«Сияние разума» на орбите Фобии представляет собой полностью автоматизированный комплекс с современными, но недействующими лабораториями, жилыми каютами, компрессионной станцией по сжатию и сжижению фобирода, доками загрузки готовой продукции на шаттлы, отгрузки доставленной воды и еды с транспортников, раздельными секциями для разных категорий пациентов и, собственно, отделениями маркирования и коррекции памяти. Обеспечивает весь комплекс энергией реактор холодного синтеза. И все это хозяйство находится под управлением ИИ «Маиндер». Безопасность станции обеспечивает охранный комплекс «Призма» из многочисленных разбросанных вокруг скрытных активным камуфляжем лазерных турелей. Внутри самого «Сияния разума» находится крупный контингент боевых роботов Патруля, начиная левитирующими «Сталкерами» и заканчивая всевозможными человекоподобными скалтон-дронами.

(Выписка из справочника Звездного Патруля. 2530`)

Связь есть

Будучи на «Сиянии разума» и чувствуя при этом себя вполне вольготно Минерва обрела еще одну нечаянную радость. Ее скрытый под воротником комбинезона нейро-обруч «ожил» и принялся получать сигналы от Вассайи. Сверхмалый крейсер-невидимка «Молния» уже находился где-то между Фобией и станцией. Нейро-связь была устойчивая, что не могло не радовать. Близилось такая долгожданная для Минервы развязка.

— «Схема», это «Стрела». Мы уже на месте. Твои малютки тоже в боевой готовности.

— «Схема» на связи. Рада тебя слышать — тут же отозвалась в уме Минерва, будучи за столиком и завтракая.

Брод сидел напротив нее. Она старалась вести себя естественно, не выдавая умственное напряжение, чтоб тот не догадался. Вот только понять по лицу со шрамом курсанта, о чем тот думает, догадывается ли, было очень сложно.

— «Схема», я кратко. Тебе на выход сегодня… Там уже дуэль началась и вряд ли она затянется надолго… Планы слегка изменились.

— Что еще? — уже недовольно подумала Минерва в ответ.

— Тебе надо ликвидировать гостей из Альхона… Можно не всех. Там будет «Чара» бывшая из «Теней». Просто убедись, что она мертва.

— И чем я буду ее ликвидировать, а!? Пальцем!? … Курсанта этого мало мне что ли!?

— С курсантом не торопись… Он знает, что «Чара» предатель. Используй его. Вместе справитесь… Ну, и мы в твоем распоряжении. Прикроем «конус-дронами».

— А что с диверсией в банке памяти? — решила уточнить Минерва в надежде, что может это более не актуально.

— Все в силе. Поэтому и тороплю тебя. Банк данных должен быть уничтожен до прибытия альхонцев… Кстати, они прилетят на ближайшем автоматизированном грузовом шаттле.

— Поняла — суха ответила Минерва и отключилась, чтоб не вызывать лишнее подозрение у завтракающего соседа.

Брод, казалось, совершенно не обращал внимания на нее, уплетая свой весьма сытный завтрак. Глядя, как он это делает, у Минервы даже сложилось впечатление, что он в детстве или молодости сильно недоедал. Не то, что бы ее волновал аппетит соседа, просто она не любила сложности. Ее раздражали все эти многочисленные инструкции, необходимости сделать то, то и то. Чем проще и примитивнее, тем лучше. Минерва была из тех, кто любил заморочиться чем то одним, нежели обдумыванием сложных составных схем. Хотя ее позывной «схема» как бы намекал об обратном, но это было не так. Свой псевдоним она получила именно за тягу к ковыряниям внутри разных механизмов, систем и модулей. Сейчас же от нее требовалось нечто такое, что заставляло нервничать и волноваться. Еще Минерва очень не любила менять планы, особенно когда персонально была задействована в них.

— Полегче, а то приборы проглотишь! — выдала она ему раздраженно, но улыбнувшись, чтоб не выдать свое напряжение.

Брод сделал вид, что не понял, о чем она. Потом, все же, дожевав, ответил:

— Вкусно же. В Аламахской тюрьме так не кормили.

— Ну, тогда наедайся, потому что следующий твой завтрак будет уже не такой сытный. Сух-пайки и брикеты грузовых шаттлов не такие аппетитные.

Брод слегка удивился и даже придержал очередную порцию еды, занесенную у рта.

— Как так? Вроде на завтра планировали. Случилось что? — спросил он, хлопая глазами, будто придурок.

Минерву сложно было чем-то удивить в 40 то лет. Но этот курсант Брод вел себя так, будто он уже прошел некоторую коррекцию. Во всяком случае так ей казалось. Возможно сама Минерва нервничала и недоумевала, почему Брод не вторит ей. А ей было из-за чего волноваться.

— Только что узнала в системе… Грузовой шаттл прибывает сегодня, а не завтра… Если хотим незаметно сбежать, надо действовать.

Брод кивнул головой, понимая, к чему она, но продолжил все так же спокойно кушать свой завтрак. Когда Минерва решила уже возмутиться его спокойствию, тот внезапно спросил:

— А как ты собираешься использовать грузовой шаттл? Он ведь автоматизированный. Обратным гравитационным компенсатором не оборудован, потому что не для людей… Нас с тобой при разгоне до световой расплющит.

Минерва даже забыла, что сама хотела сказать. Она-то прекрасно знала, что никакое грузовое судно для побега использовано не будет. Самое страшное, что ей грозит, это провести некоторое время в спасательной капсуле, пока конус-дроны поработают и пока ее «Молния» не подберет. На вопрос Брода ей пришлось как-то импровизировать. Благо, что знаний и опыта у нее было достаточно.

— Ну, это смотря с какой скоростью разгонятся будем… Шаттл взломать и выставить ограничение на разгон не сложно, если ты понимаешь, о чем я.

Брод кивнул головой.

— А дальше мы просто дадим сигнал и нас подберут еще в туманности, но уже вне зоны поражения «Пирамидой» … Как-то так. Просто и изящно.

— Ага… Главное тревогу не поднять, иначе ни один шаттл не прилетит и не улетит — пробормотал брод, прожевывая еду и запивая все это желтоватым напитком.

— Именно. Поэтому дожидаемся отдыха, тихого часа, после сеансов маркировки и выдвигаемся — подытожила Минерва.

— О, ну так значит еще и пообедать успеем, как люди!

Брод закончил с едой, допил напиток и встал, чтоб отнести свой опустевший поднос на конвейер коллектора.

Побег

Пройти через узкий низкий инженерный коридор, не предназначенный для прохода людей, было в целом неплохой идеей. Минерва в силу своих скромных размеров вполне вольготна продвигалась вперед. А вот Брод сзади за ней сильно пыхтел и напрягался. Теперь уже ему эта задумка не казалось такой гениальной и простой. Как Минерва смогла вскрыть инженерный люк в тупике подсобки Брод и сам не понял. Он был уверен, что поднимется тревога, и все ходы тут же заблокируются. Однако никакого ЧП не случилось, и они как ни в чем не бывало продвигались вперед почти без запинок.

— Как? — спросил Брод натужно проталкивая свое далеко не тощее тело через узкий проход.

— Что как? — спросила у него в ответ Минерва, будучи несколькими шагами впереди.

— Там консоль только для дронов и ИИ… Почему ты смогла ее активировать?

Минерва ответила не сразу. «А тебе все скажи и все доложи! Ишь какой!». Вслух же негромко сказала:

— Есть у меня некоторые секреты, о которых тебе лучше не знать. Меня наняли четко сделать свое дело, а не проводить мастер-класс. Понятно?

— Более чем — буркнул Брод.

Она замедлила ход, видимо там впереди в кромешной тьме узкого тоннеля появилось препятствие. Брод выставленной вперед правой рукой, двигаясь боком и на коленях, уперся в нее. Кое-что он уже различал. Глаза к темноте привыкли быстро не без помощи симбионта. Однако отчего-то решил, что так будет проще намекнуть впереди идущей, чтоб двигалась дальше. Минерва же пыталась открыть дверь впереди, используя все тот же «резонатор», которым она так успешно глушила все сенсоры и датчики на пути. Вот только в этот раз «резонатор» моргнул красным и затух. «Конченное дерьмо! И что мне теперь делать!?».

— Послушай, как тебя там… Может хоть кличку какую назовешь, а то сложно мне с тобой коммуницировать — пропыхтел сзади Брод, упираясь рукой в ее плечо, чтоб сохранить равновесие.

Минерва напряженно думала, что делать и как выпутываться из ситуации. Ее мысли клубились над проблемой, и потом она ответила скорее на автомате:

— Да… Зови меня «Схема» … А теперь помолчи и дай подумать. Повисла тишина. Брод больше не двигался. Минерва ушла в себя. «Не, ну, можно конечно конус-дронов привлечь. Сколько тут до крайней стенки? Пару коридоров максимум. Метров 5 не больше… Час-два и они прогрызут дырку… М-м-м. Нет… Тревогу поднимут, тогда диверсия в дата-центре нам заказана… Этот курсантик даже не догадывается, что мы идем именно туда».

— А мы двигаемся к банку памяти? — спросил Брод, видимо утомившись играть в молчанку.

Минерва прям кожей ощутила волну тепла, прошедшую от лица до самых пят. «Самый умный, да!?».

— С чего ты так решил? — не придумав ничего лучше спросила Минерва.

— Подсмотрел план через твой обруч — хрипло крякнул в ответ Брод, будучи зажатым со спины и груди стенами коридора.

— Как бы ты его посмотрел, юморист? … Это ж тебе не проекционный дисплей! — возмутилась Минерва, будучи и так на себя обозлена, что не рассчитала должным образом энергию «резонатора».

— Есть у меня некоторые секреты, «Схема», о которых тебе лучше не знать — тяжело дыша произнес Брод.

— Издеваешься? … А мы тут застряли, если ты не понял! Впереди дверь, а чары больше не действуют! Золушка превратилась в тыковку, мать ее!

— Дай мне свою тыковку. Буду сегодня твоей феей — спокойно произнес Брод и просунул правую руку вперед через ее плечо с раскрытой ладонью вверх.

Минерва сильно напряглась. «Резонатор» был именной. С другой стороны без нейро-обруча вряд ли он сможет что-то с ним сделать. Не ясно было ей, для чего он тогда его просит. Однако, не видя другого нормального выхода, она-таки вложила ему в руки гранату. «В темноте все равно не разберет, что за она. Вряд ли он вообще хоть когда в жизни видел такую эм-ку». Брод, приняв круглый шар, подержал его в правой руке какое-то время, будто прицениваясь, как некий перекупщик. Затем он неспешно поверх своей головы, лишь тихо шелестя рукавами комбинезона вдоль стены, переложил ее в левую ладонь и затих. Минерва, будучи уже привыкшей к темноте повернула голову и отчетливо увидела, что его глаза закрылись, и он замер, уйдя в себя.

— Ау. Ты еще тут? — занервничала она.

Минерва всегда нервничала, когда не могла что-то для себя логически объяснить. Потом она, как правило, догоняла, будучи технически подкованной. Брод отозвался не сразу. Он просто выдохнул, будто не дышал все это время, и вернул гранату обратно.

— Попробуй снова… Теперь все получится.

Минерва вместо ответа хохотнула, но заметив, что граната моргнула зеленым светом на ее попытку оживить, осеклась.

— У тебя имплант? — спросила она, найдя логическое обоснование. — Должны были деактивировать его. Странно, что не сделали.

— Сделали, но криво — улыбнулся Брод. — Действуй. А то грудь давит, так стоять.

Продвижение продолжилось.

Внезапное вторжение

Очередной грузовой шаттл за фобироном прибыл с большим опозданием. Рабочие дроны станции тут же подступили к нему для разгрузки. Откуда ж им было знать, что вместо грузовых контейнеров там внутри ожидала лишь условного сигнала штурмовая группа в составе гибридной машины «Арахнон», 2-х «Каракуртов» и 4-х «Гардов». Следом за ней изготовилась точно такая же бригада 2-ой волны. Замыкали их 2-е в силовых скафандрах Федерации в окружении еще 2-х «Гардов» и необычный весьма эксклюзивный гибридный мех-доспех «Гардинг».

Дверь, к которой подступили рабочие дроны, резко выбило, накрыв сразу всю бригаду. Вперед полетели электромагнитные и световые гранаты для подавления сенсоров и дронов охраны ангара станции. Удар достиг цели. Система оповещения тут же вышла из строя, а оба скучающих плавающих по предсказуемым дугам «Сталкера» поймали свои ЭМИ-импульсы и были в одночасье нейтрализованы. 1-я группа атакующих тут же распределилась по целям. 2-я такая же точь-в-точь направилась к дронному залу, чтобы помешать охранной системе, после прихода в себя активировать еще роботов. Выплывший вперед «Арахнон» раскрутил стволы РРП-пушки и выдал длинную огненную струю в сторону стены с дверью с маркировкой «армори». Воздух в ангаре буквально задрожал и завыл, как стадо разъярённых зверей. Раскаленные вольфрамовые стержни словно саранча сгрызли почти всю стену и дверь, выпотрошив содержимое дронного зала до того, как там хоть что-то активировалась. Кое-где огненные стрелы, пройдя сквозь уже проделанные дыры, достигли склада оружейных систем, амуниции и гранат и, как итог, вызвали их детонацию и разгерметизацию. И хоть для самой станции это по сути не представляло никакой особой опасности, потому что атмосфера снаружи и внутри было в почти идентичном комфортном для пребывания человека давлении, но уровень фобирода при этом резко подскочил. Из-за сбоев в системе безопасности фильтры не активировались, и газ снаружи начал смешиваться с воздухом внутри.

Николь, конечно, готовилась к куда более «жаркому» приему. Так что воцарившаяся тишина в доке прибытия не могла не радовать. Счастье сие продлилось недолго. Оба «Арахнона» под управлением Вектора и Спектра в окружении почти дюжины «Гардов» и небольшой группы «Каракуртов» устремились вперед согласно плану. Как только была разбита дверь, ведущая в коридор к рабочей зоне сжижения фобирода, тревога зазвучала и замерцала. Внезапно полученная фора была использована отрядом сполна. Сама Николь с Лоуренсом под прикрытием 2-х «Гардов» остались в ангаре. Лезть в пекло она изначально не планировала, да и сопротивление оказалось минимальное. Изначальный план, согласованный с Саймоном, прямо на ходу претерпел незначительные изменения. Николь чувствовала, что в силе захватить «Сияние разума» полностью и доказать всем, включая главкому, что альхонский отряд способен совершать чудеса и без Брода. Не то, чтоб ее это сильно беспокоило. Тут, скорее, просто карта легла в масть. Грех было упускать такой нечаянно сработавший лучше, чем ожидалось, эффект внезапности. Новенького Стэйжа она, согласно задуманному, отправила наверх на «крышу», чтоб тот нарушил связь внутри станции, повредив нужные энерго-магистрали. Он оказался внезапно хорош по таким делам, потому что легко читал карты коммуникаций внутри кораблей и станций. Да, и использовать его в качестве бойца было глупо. Впереди к заветной цели в лице дата-центра или, проще говоря, банка памяти ждал еще один дронный зал, который на этот раз им, видимо, все же придётся брать штурмом.

— Мэм, я в системе. Жестко подключился старым добрым способом — вышел на связь новенький и сразу же отчитался. — Вижу всех, как на ладони. Передаю картинку.

Хорошие новости и не думали заканчиваться. Николь испытала нечто близкое к эйфории. Внезапно ее перестало волновать недоверие Саймона или подстава с взведенным «Гардом» в шаттле от «Зова».

— Найди командира и проверь путь до дата-центра — тут же ответила она.

— Тут номерные обозначения у каждого заключенного. Кто из них Брод, не могу разобрать… Дронный зал зашевелился! Готовьтесь к жаркой встрече!

Что такое «армори» или «дронный зал Патруля», Николь знала не понаслышке из своей прошлой жизни. Именно оттуда следовало сейчас ждать неприятности. Николь переключилась на группу «Спектра» и указала направление. «Разобьем оружейку у дата-центра, считай станция в кармане». 3-ю группу под руководством своего любимчика Лоуренса она держала в резерве на случай непредвиденного. Если Вектор и «Спектр» управляли гибридными боевыми машинами «Арахнонами» и руководили своими группами из них, то Лоуренс получил тот самый эксклюзив в виде отлично бронированного старшего брата всех «Гардов» робота «Гардинга». Эта гибридная боевая 2.5-метровая 13-тонная на магнитных отражателях шарообразная машина, хоть и не обладала существенной огневой мощью, как тот же «Арахнон», но зато имела просто невероятное толстое и прочное броне-покрытие. Да, и вооружение в лице 2х спаренных легких излучателей совсем уже слабым назвать было нельзя. Однако посылать любимчика Лоуренса в пекло Николь и не планировала изначально. Грузовой шаттл, на котором они сюда залетели, требовалось беречь как зеницу ока.

Тревога активировалась хоть и скоро, но вполне ожидаемо, потому что присутствие незваных гостей ИИ должен был рано или поздно обнаружить, несмотря на проблемы с сенсорами. Тем более, что Вектор со своей группой атаковал оружейку в ангаре слишком уж жестким способом. По бравурным крикам в эфире он явно увлекся. Наиболее красноречивые результаты работы его роторно-реактивного орудия произвели сильный грохот в виде детонации нескольких ящиков с амуницией. Шум стоял такой, что слегка закладывало уши даже через подавитель силового-скафандра. Слабое сопротивление в виде двух выскочивших чудом выживших в месиве скалтон-дронов он так же разбил сходу, благодаря свите «Гардов». В какой-то момент Николь поймала себя на мысли, что Вектор слишком увлекся и неразумно тратит боеприпасы.

— «Век», что происходит?

— Все в лучах благополучия, мэм! — радостно отрапортовал тот. — Я решил вопрос дронного зала тут в ангаре сходу и навсегда!

— Развалил его роторкой?

— Ага! Так точно!

— А то, что вызвал разгерметизацию?

— Да, плевать! Перепады давления минимальны!

— Придурок! Там фобирод! — уже не на шутку разозлилась она.

Помолчав немного добавила в эфир уже обращаясь к группе целиком:

— Всем. У нас разгерметизация. Убедитесь, что дышите через фильтры… Понять не успеете, как начнете глюки ловить! Кабзда подкрадется незаметно.

— Понятно, мэм — послышались голоса всех троих.

Только Стэйж вел себя так, будто обращение ко всем подчиненным его не касалось. Николь это злило, хотя она и понимала прекрасно, что Стэйжу волноваться не о чем, он и так за бортом в полном облачении.

«Гарды» из свиты «Спектра» схлестнулись с дронами Патруля позже, когда попытались войти в коридор, ведущий к дата-центру. Тут диверсантов ждал очередной «приятный» сюрприз. «Гард» неспешно заплыв в коридор, ведущий к оружейке, столкнулся нос к носу с двумя одетыми в экзо-броню скалтон-дронами. Реакция у встречающих оказалась что надо, и они сходу полоснули шарообразного дрона вспышками бластеров. Однако тому это оказалось, что слону дробина. Оставив лишь темные оплавленные вмятины на толстой шкуре «Гарда» оба атакующих попытались ретироваться. При этом действовали весьма грамотно: один отдалялся, чтоб применить гранату на безопасной для себя самого дистанции, второй же махал руками и ногами в полете на ускорителях, привлекая все внимание «Гарда» на себя. Проблема же была в том, что в достаточно узком, не более 3-х метров в ширину, коридоре сложно было эффективно маневрировать. В итоге оба скалтон-дрона, как ни старались, а все же оказались примерно на одной линии атаки. «Гард» разомкнул полусферы и вмазал импульсным излучателем, ни в чем себе не отказывая. 3-секундного залпа мерцающего ярко-голубого луча хватило, чтоб вспороть «брюхо» первому скалтон-дрону и срубить голову второму. Первый, при этом, ярко вспыхнул и громко взорвался. Луч задел что-то в амуниции робота, вызвав столь бурную реакцию. Обезглавленный напарник лишь виновато развел руками, как бы давая понять, что он и рад бы был помочь, но увы.

Выскочивший из дальнего торца коридора 3-ий скалтон-дрон не сильно помог. Даже его электромагнитная граната детонировала слишком рано, не причинив спрятавшемуся в свою скорлупу «Гарду» никакого вреда. Тем временем выплыл еще один шароподобный дрон из свиты диверсантов. Его излучатель отработал по цели, но уже впустую. «Скалтон» успел скрыться за поворотом. Останавливаться на достигнутом, как и почивать на лаврах удачной стычки, никто не планировал. Приказ был получен на максимальное продвижение в сторону «армори». Пара быстрых «Каракуртов», обогнав «Гардов», рванула вперед, прыгая от стены к стене, путая и сбивая прицелы потенциального противника. К Патрулю тоже пришла подмога в лице левитирующего и куда более опасного «Сталкера». Удар из плазменной пушки не заставил себя долго ждать. С жутким воем и вибрацией по касательно ярко-белый плазменный шар полоснул «Каракурта», в один миг растворив в облаке оранжевой вспышки 2 из 4-х его лап. Дрон заискрился и потерял управление. Будучи в прыжке он с грохотом налетел на стену и высек еще больше искр. Отскочив от поверхности и перевернувшись в воздухе несколько раз он громко хлопнул и затих. Его «мертвая» туша полетела далее вдоль коридора по инерции. Второй «Каракурт» проскочил опасную зону и ударил «Сталкера» электромагнитным излучателем. Воздух между двумя роботами завибрировал и наполнился статикой. «Сталкер» внезапно потух и, будучи в движении, задел стену, высекая копну искр. Тем временем снова из-за поворота показался скалтон-дрон в экзо-костюме. Граната, выпущенная из его руки, ярко вспыхнула, заполнив все пространство ослепительно белым светом. Атакующие дроны в миг потеряли ориентацию в пространстве, ослепнув на некоторое время. Робот Патруля использовал сложившуюся ситуацию по максимуму. Выстрелом из бластера он покончил с оставшимся «Каракуртом» и снова попытался разобраться с «Гардом». Тот, будучи ослепшим, однако, не применил спрятать уязвимое нутро в скорлупу и плотно закрыть щель в ожидании, когда пройдет действие флэш-гранаты. Не теряя времени скалтон-дрон стремительно сократил дистанцию, чтобы первым выстрелить из бластера в щель в упор. Однако этим планам не суждено было сбыться. С сильным грохотом через открывшуюся дверь ворвался «Спектр» в своем гибридном мех-доспехе «Арахноне». Тот, как большой осьминог, лихо приблизился и ударил тяжелой гофрированной лапой прямо по «лицу» дрона Патруля. Броне пластина шлема как-то причудливо с треском и искрами вогнулась внутрь. Скалтон-дрон нервно замахал конечностями и почти сразу же обмяк, отдав себя во власть невесомости. Коридор, казалось, был свободен, но оживший к этому времени тяжелый левитирующий «Сталкер» быстро изменил ситуацию. Теперь уже «Арахнон» вынужден был как-то уходить от жалящего луча среднего излучателя. Что-то было нарушено в нем ЭМИ-атакой «Каракурта», из-за чего явно хромала точность как стрельбы так и движения. Дрон Патруля, высекая снопы искр, снова потерся о стену. Вот только и «Спектр» это не сразу понял да из-за узости коридора прямому обзору на противника теперь мешали туши уничтоженных и пораженных дронов. Приходилось осторожничать, что сразу же сказалось на скорости продвижения.

«Армори»

Банк памяти на «Сиянии разума» был изолированным автономным отсеком, куда не мог попасть человек, но только ремонтный или технический дрон. Теоретически не мог. Практически же Минерва при помощи резонатора проделала этот нелегкий путь в течение двух часов вместе с Бродом. Помещение с накопительными дата-эррэями, встроенными прямо в стену, выглядело мрачно темно и как-то слишком обыденно и невыразительно. Комнатка была не на много шире, чем коридор. Минерва уже «колдовала» над системной панелью. Она пыталась получить доступ к банку памяти, чтоб извлечь кристаллидную пластину с данными. Однако все закончилось внезапно, так и не начавшись. Вспыхнул красный свет, который своей неожиданностью ослепил привыкших к темноте людей.

— Вот и все! Не успели! — раздраженно отозвалась Минерва, оглядываясь вокруг.

Красные мерцающие огни дополнились тревожными звуками сирены. Взлом банка данных и кража дата-кристалла не входила в планы. Просто Минерва импровизировала, как всегда. Ей хотелось перед уничтожением архива оставить себе записи на память. Зачем, она и сама не знала, но чувствовала, что эти данные помогут ей в следующий раз избежать вот такого вот нелепого попадания под жернова правосудия, там, где ее вины, как виделось, и рядом не было. «Значит не судьба!». Она извлекла другую гранату, заготовленную специально для диверсии. Это была обычная электромагнитная многозарядная эм-ка. Минерва установила в углу возле самой почти выдвинутой панели, где уже торчали пластины дата-банка и детонировала. Тускло-красный небыстро мерцающий свет будто почувствовал нечто. Резко потемнело на пару секунд, потом снова загорелось. Из щелей брызнули искры, и запахло гарью.

— Все! Дело сделано! Уходим к ангарам! — выпалила она обращаясь к Броду.

Минерва не сразу обратила внимание, что он совсем не двигался и стоял полусогнуто будто застывшая статуя, припав всем телом к плоскости панели возле нее справа. Она толкнула его в плечо. Брод прямо дернулся, будто очнулся ото сна. Его правая рука была слегка неестественно выгнута ладонью к плоскости, будто ее приклеило, и оторвать можно было только приложив усилие.

— Да… Идем — Брод также осмотрелся по сторонам и нелепо среагировал на красные вспышки авариного света вокруг. — Только пластину памяти забери… Что успело, то туда скопировалось, остальное — всё, с концами в вечность.

Он указал ей на панель, где торчала высунутая полностью небольшая пластина дата-кристалла размером с ноготь большого пальца. Минерва не могла поверить своим глазам. «Ого! Вот, так удача!». Она извлекла дата-кристалл и аккуратно воткнула его в гнездо нейро-обруча.

— Понежнее с ней… Там наверное и моя память тоже — произнес Брод.

Минерва рассмеялась:

— Ну, ты юморист… Это так просто не прочтешь. Тут кей-си-пи-сжатие и шифрование… Нужна будет дешифровка, а у меня ключей нету.

Звук тревоги затих и больше не появился. Красные огни так же внезапно исчезли. Только редкие всполохи искр периодически освещали отсек. Видимо детонация ЭМИ гранаты что-то нарушила в цепях и схемах. Да и внезапно пропавшее аварийное освещение явно намекало, что в системе появились некоторые неполадки.

Путь до дронного зала был близким, но неудобным. Все так же пришлось протискиваться через инженерный тоннель. Хотя, конечно, был и другой путь через общий широкий коридор, ведущий к ангару, куда им и надо было. Вот только с учетом поднятой тревоги путь тот таил наибольшую опасность из-за дронов охраны, камер и сенсоров. А с оружейки можно было добраться до шаттла гораздо быстрее и с наименьшим риском. Хотя считать ли наименьшим риском то, чтобы пройти через дронный зал, был тот еще вопрос. Зато из самой «оружейки» к ангару вел совсем короткий коридор. Внезапный грохот и вибрация заставили их остановиться. Минерва и Брод оба переглянулись, хотя тут в инженерном проходе по прежнему было темно. Посторонние звуки становились все отчетливее с каждым новым шагом.

— Похоже за нами уже прилетели — нарушил тишину Брод.

— Да. Эта Николь… Тебя случайно убьют при попытке освободить — сухо и со знанием дела пояснила Минерва.

Она была вполне в курсе некоторых перипетий в отряде из Альхона. Знала Минерва и каким образом Брод угодил в плен, а затем и на Фобию. Кирилл ввел в курс дела. Вот, только ей самой встречаться с альхонцами точно не хотелось. С другой стороны, каких-то проблем она не видела. «Молния» была на связи, конус-дроны наготове. Минерва даже не сомневалась, что альхонский отряд очень скоро превратиться в космический мусор. Главное при этом было самим не нарваться на рой.

— Это ей будет сложно сделать в присутствии других из отряда — не унимался Брод.

— Ну, на Кроне ей другие не помешали, иначе мы с тобой сейчас тут не сидели бы — хохотнула Минерва.

— На Кроне я сам спровоцировал, но и по-другому не мог — не унимался Брод.

Минерве не хотелось с ним спорить, но и выходить сейчас в оружейку, до которой оставалось всего метров 20 по узкому проходу, тоже. Брод отвлек ее, указав на рукав комбинезона. Полоска-маркер на нем моргнула красным, затем еще и еще. Минерва выругалась.

— Эти идиоты разбили внешнюю стену! … Потому то был грохот и вибрация!

Брод промолчал. На его рукаве полоска так же мерцала. Минерва разыгрывала волнение. За поясом помимо гранат у нее был припрятан «бризер». Вот только теперь, чтобы им воспользоваться, требовалось поместить его в ротовую полость, что сразу же стало бы заметно в узком тоннеле для привыкших к темноте глаз. У нее был где-то час, пока действие фобирода не начнет слишком заметно сказываться. В Броде же и его сохранности она не нуждалась. А потому отравится он фобиродом или нет, было все равно. В ангаре для него и всего прибывшего ему на выручку отряда готовилась быстрая смерть от конус-дронов. Малыши уже находились в пути. Она присмотрелась к Броду, но тот выглядел спокойно или же не подавал вида, что волновался насчет избытка галлюциногенного газа.

Минерва шла впереди и первой уперлась в дверь. Брод так же встал.

— Ну, что? Готов? — спросила она.

Брод лишь кивнул головой. Минерва открыла дверь и сразу же детонировала«Резонатор». В уши ворвался сильный шум боя за дверью в коридор. Сама дверь была открыта, и в проходе, словно статуя стоял, оглушенный скалтон-дрон в экзо-костюме. В правой руке он держал бластер. Левой же взялся за боковину двери, чтоб шагнуть наружу. Еще 2 таких же скалтон-дрона замерли в позах движения к закрытой секции с тяжелым оружием. Магниты на стопах держали их на месте. Яркие и резкие после темноты инженерного тоннеля отблески вспышек ослепили беглецов. Минерва, придерживаясь за стену, заплыла в зал, освобождая проход. Руками она придерживала себя к полу. Брод резко подался вперед и едва не потерял равновесие из-за внезапно свалившегося отсутствия гравитации. В узких инженерных тоннелях они оба этого не ощутили.

— Куда!? Он сейчас придет в себя, порешит нас обоих! — прошипела Минерва ему вслед.

Однако Брод ее не слушал. Он подплыл и вцепился руками в шлем скафандра, потом в стык с грудной пластиной. Минерва смотрела на эти его жалкие попытки как-то открыть экзо-костюм, но тот очевидно был полностью герметичен. Поняв всю бесперспективность маневра Брод тут же оттолкнулся и поплыл обратно. Минерва будучи близко от двери уже вернулась в инженерный тоннель. Брод буквально налетел на нее.

— Они не будут стрелять в нас… Не должны.

— Уверен? Иди, проверяй… Я тебя тут подожду — съехидничала Минерва.

Хотя Брод был прав, но, вот, проверять это ей как-то не хотелось.

— У нас нету выбора. Бой уже в коридоре к ангару… С твоих слов меня убьют в любом случае…

— Дай им перебить друг друга, потом снова долбанем «резонатором» и выйдем.

— У меня есть другая идея… Сколько времени осталось?

Минерва догадалась, что он спрашивает про «резонатор».

— Я выставила на минимум, чтоб экономить энергию… Думаю еще минута или две, и они отлипнут.

Брод ничего не ответил, но резко развернулся и рванул к секции с оружием. Он залип у ее панели и словно замер. Его ноги причудливо поплыли вверх в то время как тело и руки все еще были у плоскости, будто приклеились. «Не думает ли он оружие захватить? Дурак, если так… Вытаскивать не буду». Она прекрасно знала, что вот так просто оружие Патруля хватать и использовать нельзя, убойный разряд тока обеспечен. Однако Брод отлип сам меньше, чем через минуту. Оба подались вглубь тоннеля и закрыли за собой дверь.

— Ну, и что это за выходка? — поинтересовалась Минерва.

Брод многозначительно улыбнулся. Вот, только улыбка эта привнесла лишь неясность в, казалось, предсказуемой ситуации.

— Сейчас еще 5 минут подождем, а потом откроем дверь и снова резонируем — спокойно выдал он.

На этот раз сам Брод был у двери, а поэтому Минерва чувствовала себя вполне безопасно. У нее тоже возникла идея, как красиво избавиться от ставшего столь непредсказуемым соседа.

— Для начала давай зарядим «резонатор» по максимуму… Сколько у тебя там еще энергии в импланте осталось?

Брод ничего не ответил, но принял гранату и зажал ее в левой руке. Время шло, но он не возвращал. Минерву это не волновало, потому что управлять «резонатором» могла только она через свой нейро-обруч. «А выставлю-ка я ее на оглушения мозга. Отхватишь, а там тебя дроны тепленького и примут». Она улыбнулась, глядя в спину более высокого Брода. Идея приобретала окончательные очертания простого плана. «Нет гарантии. Они ж его добивать не будут и мне это сделать не дадут». Улыбка, как внезапно появилась, так быстро и сошла с лица. План дал трещину. Минерва выдохнула. По сути для нее ничего не менялось.

— Так, что ты задумал-то? — спросила она.

— Долго объяснять… Увидишь, тебе понравится. Потом благодарить будешь.

Дата-центр

«Спектр» на своем «Арахноне» удачно проскочил вдоль коридора, воспользовавшись перегруппировкой в лице обороняющихся дронов Патруля в «армори». За его спиной осталось прикрытие в виде пары выживших «Гардов». Он бы и рад был раскрутить свою роторку по примеру Вектора, но крайне высокий риск разрушить банк памяти останавливал его. Хотя, правды ради, «Спектр» даже, если бы и имел шанс на подобное, не воспользовался бы, не его стиль. Этот ИИ был себе на уме, если так можно было сказать про машину, хоть и весьма обученную и продвинутую. Ему отводилась главная роль в миссии по захвату банка памяти, а точнее дата-кристалла с памятью всех пациентов «Сияние разума» за более чем 10 лет ее эксплуатации в качестве центра коррекции мозга.

Инженерную дверь «Спектр» разрушил ударами гофрированных конечностей и 12-тонного тела «Арахнона». Далее к банку памяти вел узкий коридор. Из задней части боевой гибридной машины выскочил небольшой тул-дрон похожий на насекомое и нырнул в проход. Внутри него «жил» и управлял все тот же ИИ «Спектр». Быстро миновав тоннель он уперся в очередную дверь, который лихо вскрыл при помощи богатого инструментария по электронному взлому. Открывшаяся картинка небольшой комнатки с дымящейся и сверкающей искрами стеной повергла в некоторое замешательство:

— «Спектр» «Чаре». Дата-центр уничтожен.

— Что? Повтори? — пришел ответ в виде уточняющего вопроса.

— Дата-центр поврежден электромагнитным импульсом… Это не мы.

В ответ ему была тишина.

— А дата-кристалл? Пластина с памятью на месте? — уточнила у него Николь.

Тул-дрон, отталкиваясь телескопическими лапами, тут же приблизился вплотную к панели, которая оказалась частично приоткрытой. Он заглянул внутрь.

— Панель вскрыта. Кто-то побывал тут до меня… Дата-кристалла нет.

Снова повисла тишина. «Спектр» уже сам понял, что их кто-то опередил.

— Убирайся оттуда, «Спектр»! Выводи свою группу обратно к ангару!

Операция «Имидж»

Не стоит думать, что имидж для наемного подразделения — пустой звук. Мол, на это никто не обращает внимания, если есть успехи по контрактам. Это ошибочное представление. Имидж, это то, как воспринимают нас окружающие. Поэтому важно, чтоб это восприятие совпадало с нашими ожиданиями. С именем «Зов Вальхаллы» должна быть стойкая ассоциация молота Тора, который сокрушит любую стену или препятствие, чего бы это ни стоило. Именно поэтому оставлять в живых того, кто больше всех навредил имиджу подразделения, никак нельзя.

(Успешные наемники. Рихтер Фон-Ален. Йотунхейм)

Сбитый «Буревестник»

Вылетел Беккет раньше расчётного времени. Уже начался поединок капитанов где-то в Туманности Розетка, вот только его он совершенно не привлекал в отличи от большинства офицеров Патруля. Беккету на жизненном пути хватило всяких разных событий и поединков. Какого-либо восторга от них он уже давно не испытывал, а поэтому, получив окно для вылета на Фобию от диспетчерского ИИ, непременно воспользовался им. Чем занять себя на время полета, он уже решил. Беккет планировал залечь в спячку, как взаправдашний сезонный зверь. Люди-симбионты могли себе такое позволить без какого либо медикаментозного воздействия из-вне.

«Буревестник» тем временем под управлением ИИ разогнался до световой и ушел в ВК.

Проснулся Беккет от чрезмерно резкой встряски. Огни на борту перешли в аварийный режим и наполнили каюту красным светом. ИИ ровным голосом сообщил, что корабль внезапно был выброшен в Евклидово в 5-и световых от Аламаха. Беккет тут же запросил все данные по работе силовой установки на проекционный экран. Сам он по-военному, следую протоколу, вскочил с кровати и, открыв секцию с экипировкой, достаточно быстро облачился в экзо-костюм. Он отдал приказ ИИ активировать охранных «Сталкеров» для отправки их в люльки верхних и нижних полусфер шаттла. Следом Беккет так же «оживил» боевого шарообразного метрового дрона класса «Сфероид» и направил его прямиком в инженерный коридор во фронтальное внешнее гнездо. Изюминкой последнего было 3-мегаватное жало среднего по мощности излучателя. Именно наличие этого серьезного боевого лазера делало его самым мощным дроном в весе до 3-х тонн. Межзвездный шаттл «Буревестник» в одночасье превратился в опасный боевой корабль уровня легкого корвета. Беккет не исключал диверсию из-вне, хоть пока и не понимал, каким образом это могли бы провернуть.

Тем временем на экране отобразились цифры и картинки само-диагностики. Главная силовая установка наотрез отказывалась разгонять шаттл до световой, ссылаясь на какой-то сбой. ИИ ничего более определенного выдать не смог и посоветовал распаковать тул-дрона для более точной и детальной проверки ускорителя. Электронный капитан «Буревестника» так же оповестил, что квантовый сигнал СОС уже отправлен, и нужно подождать помощи. Однако дожидаться прибытия и ничего при этом не делать самому, было для бывалого капитана Беккета и глупо, и преступно, и недопустимо. Он отдал распоряжение ИИ «разбудить» тул-дрона «Скаута» и передать полное управление на собственный экзо-шлем. Беккет, получив полный контроль, отправил дрона в двигательный зал, а сам занял место на мостике, чтоб на большом 3-мерном экране наблюдать за ходом расследования. «Странно. Шаттл прошел само-диагностику перед вылетом. Никаких отклонений от нормы». Беккет не испытывал особо сильных волнений. Подобные ситуации случались, хотя лично с таким не сталкивался. Однако он хорошо знал протоколы поведения при подобных ЧС и четко следовал им. По сути найдет он что-то в двигателе или нет было не важно. Сигнал о помощи уже ушел в квантовый эфир, а значит ему в любом случае теперь придется дождаться дежурного в области крейсера Патруля. То что, даже через час никто не появился не смутило Беккета. «Кто ж захочет торопиться на сигнал СОС, когда в эфире поединок века».

Тем временем вышел на связь «Скаут» и внезапно «обрадовал» его находкой. К двигателю присосался небольшой чужеродный дрон. Всех, подобных этому, называли общим словом: «Клещ». Он сбивал работу двигателя. ИИ тут же сделал предположение о диверсии в доках еще на Аламахе. Вот только у Беккета в голове не укладывалось, как что-то могло попасть на защищенную стоянку шаттлов Патруля, где кругом «глаза» и «уши» охранного ИИ. «Скаут» использовал электромагнитный импульс, чтоб обезвредить «Клеща». Беккет приказал доставить «диверсанта» на мостик, чтоб лично осмотреть. Когда спасательная команда прибудет, наличие причины и источника проблемы сильно ускорит оформление и отпуск «Буревестника» восвояси. Сам шаттл теперь уже чувствовал себя превосходно, о чем утверждали данные само-диагностики, которые ИИ вывалил на проекционный дисплей. Корабль был готов к разгону и прыжку в ВК для дальнейшего полета к пункту назначения. Вот только по протоколу Беккету предписывалось ждать дежурный звездолет Патруля, который, похоже, совершенно точно не торопился на выручку. Беккета это сильно не беспокоило, потому что из Аламаха он вылетел с запасом во времени, и сейчас мог себе позволить прождать хоть еще 4 часа. На большее он не рассчитывал, иначе проблемы уже могли быть у дежурного капитана, который принял сигнал СОС, но не среагировал с должной скоростью. Тем временем, получив на руки останки «Клеща», Беккет задался другим вопросом, как подобное могло попасть на корабль и пробраться в двигательный зал. Для решения этой задачи он подключил ИИ. Первое предположение, что нечто вредное было внесено на борт в ангар вместе с «нужняком». Так называли все базовые вещи, которые необходимо пополнять в корабле для обеспечения безопасности полетов. «Скаут» доставил останки «Клеща» на мостик, но понять Беккету хоть что-то в оплавленной конструкции оного было сложно. Тул-дрон доложил о результатах первичного анализа. Он вывел на экран проекции данные диагностики, чем весьма удивил Беккета.

— Сплавы и компоненты модулей и устройств Патруля?

Глаз капитана упал на собственный пояс с гранатами эм-ками. Он извлек первую по очереди, флэш-гранату и вручил «Скауту», обратившись:

— Хочешь сказать, что тут идентичные компоненты?

Тул-дрон не имел голосового преобразователя, поэтому ответил через нейро-линк.

«Скаут» принял флэш-гранату из руки Беккета, а так же останки «Клеща», и убрал во внутренний отсек для детального сравнительного анализа. Дабы не терять время капитан Фэйтнол решил отправить тул-дрона в ангар для сканирования, чтоб узнать, как этот «диверсант» проник на борт. Однако «Скаут» уже менее чем за час проверил все и доложил об отсутствии следов какого-либо проникновения внутрь или из него на палубы корабля. Еще через несколько минут Беккет получил ответный сигнал от того самого дежурного крейсера. Им оказался средний 150-тысячетонный «Инфинити». Полная информация уже побежала по экрану. Беккет не знал капитана лично, хотя тот был почти его ровесник. Расчетное время прибытия составляло 2 часа. Беккет составил сообщение о том, что сама причина проблемы обнаружена, нейтрализована, и «Буревестник» готов продолжить полет согласно маршрутному заданию. Он прекрасно понимал, что «Инфинити» вынужден будет его навестить и проинспектировать, но был маленький шанс, что капитан — большой поклонник поединков, и примет его сообщение, как пожелание «в добрый путь». Однако ответного зеленого света не пришло. Беккет вздохнул и принялся изучать дальше. Он напряг ИИ, чтоб тот проанализировал данные с внешних камер и сенсоров на предмет чего-то необычного, что могло попасть внутрь шаттла. Шло время, но тот так ничего и не обнаружил. Пришлось Беккету лично пересмотреть записи с момента его появления на борту, потому что именно тогда «Буревестник» перешел под его ответственность. Ничего необычного не происходило, пока на стерео-кадре не появился магнитный шаттл с гостьей из отряда «Вихрь». Беккет снова поймал себя на мысли, что та прибыла в полном боевом облачении, будто собралась лететь с ним вместе на Фобию. Далее снова не было ничего интересного до момента, выхода офицера Патруля за пределы дока.

— А она явно не торопилась, хотя я ей прямым текстом ответил.

Тем временем ИИ на отдельном участке проекционного экрана отобразил отчет по внутренним сенсорам корабля. Вердикт Беккета не обрадовал: ничего подозрительного электронный помощник не нашел. Не было даже никаких подозрений. Почти одновременно вышел на связь и «Скаут», который удивил еще больше, сообщив, что «Клещ» на 65 % идентичен электромагнитной многоразовой гранате Патруля. Запись была тотчас поставлена на паузу. Беккет совсем растерялся и никак не мог взять в толк, как такое возможно. На экране отображался последний просмотренный им кадр с тем самым офицером из «Вихря». В фигуре в экзо-костюме вроде как не было ничего необычного. Беккет хотел уже запустить проигрывание повторно, но тут внезапно его опытный взгляд упал на халатность офицера, который облачился в боевой экзо-костюм, но не удосужился обеспечить себя полным набором многоразовых гранат.

— Попадись ты мне с такой экипировкой на построении в лучшие времена, получила бы наряд в рем-зоне или с дронами-уборщиками.

Беккет запросил ИИ снова отмотать запись с внешней камеры на начало, но внезапно остановил на том месте, где гостья в броне только подъехала и запросила разрешение войти внутрь на разговор. Глаза капитана расширились от увиденного. Облачение и экипировка на офицере не вызывала абсолютно никаких нареканий. Все 4 «командирские» гранаты были на своих местах. Беккет тут же направил «Скаута» искать эти эм-ки на борту. Он, не моргая, смотрел на экран и не мог поверить увиденному. Гостья действительно покинула его, «потеряв» парочку гранат. «Что за халатность? Или нет?» Беккет пустился было в размышления, догадки и гипотезы, пока снова не «ожил» коммутатор:

— Говорит капитан крейсера Звездного Патруля «Инфинити» Холтридж Бени… Мы видим вас на радаре. Спасательная группа с оборудованием на борту уже в пути.

— Это капитан Беккет Фэйтнол. Вас понял. Жду.

Спасательный отряд

Уже через несколько минут орбитальный шаттл с отрядом спасения пристыковался к «Буревестнику». На мостик ввалилась группа из 3-х офицеров Патруля в экзо-костюмах. С собой они «втащили» достаточно большой контейнер.

— Тут оборудование для диагностики — произнес один из них искаженным голосом через динамик шлема.

То, что вошедшие не сняли экзо-шлемы или хотя б не «обнажили» лица, Беккета совершенно не смутило. Такое было в порядке вещей и по протоколу. Ведь из прибывших никто не мог досконально знать причины сбоя «Буревестника», технический сбой, диверсия или какая примитивная форма жизни съела ускоритель либо его компоненты. Да и предварительному отчету, что все хорошо, они верить не обязаны и даже не должны. Для того и притащили с собой собственное оборудование. Однако же Беккет никак не мог взять в толк, почему вошедшие не представились, не назвали ни позывных, ни имен, ни званий, да, и еще включили голосовые искажения, как во время боевой операции.

— Корабль вне опасности… Тут есть кислород и гравитация… Я капитан Беккет Фэйтнол. «Буревестник» следует на Фобию за заключенным согласно полученному предписанию — попытался он спровоцировать их на диалог и заодно объявить это в эфир.

Ожила проекция, и на ней появилось немного уставшее лысое морщинистое лицо уже немолодого капитана крейсера «Инфинити».

— Прошу прощения, капитан Беккет, что мы немного не быстро прибыли. Там такие события… Мы б не хотели с вами задерживаться надолго… Если все хорошо, и вопросов нет, спешу вас оставить для выполнения вашей миссии.

Экран погас еще до того, как Беккет успел хоть что-то ответить. Офицеры же совершенно буднично разложили свои «инструменты» и подключились к инженерной консоли «Буревестника». Беккет хотел еще что-то сказать капитану «Инфинити», но весьма удивился тому, что творили прибывшие «званые гости».

— Постойте… Зачем вам инженерная консоль? Разве по протоколу вы не должны активировать своего тул-дрона для исследования модулей и подсистем корабля?

Он попытался подойти к офицеру, который уже подключился к «мозгу» корабля и, видимо, производил какие-то манипуляции в уме. Ему дорогу перегородил другой офицер:

— Капитан Беккет… Протоколы давно изменились… Теперь мы обязаны провести детальное сканирование шаттла… Быть может кроме вашей находки тут есть что-то еще.

Беккет кивнул и добавил:

— Согласен… На борту вероятно должен быть еще один «Клещ» … Я перешлю вам все результаты моего расследования. Будет точно не лишним.

Никто из гостей никак не отреагировал на его жест сотрудничества, будто они в этом совсем не нуждались. В эфире послышался возглас 3-его члена отряда, который ИИ тут же ретранслировал на 3-мерную проекцию вместе с изображением. Судя по записи стерео-регистратора со шлема где-то в ангаре детонировала ударная эм-ка. Уже через несколько секунд довольная фигура на экране держала нечто серебристое с металлическими лапками, весьма похожее на то, что нашел «Скаут» Беккета в двигательном зале.

— Хель меня дери! Подлая тварь! Чуть не отправила в Вальхаллу раньше срока! — выругался офицер своей камерой осматривая «Клеща».

От этих слов Беккет побледнел. Догадка о том, что на борту «Буревестника» ряженные пронеслась в уме, как молния. Его рука тут же потянулась за бластером.

— Дедуля, не глупи! Мы просто прокатимся с тобой до Фобии и всё!

Теперь он узнал голос и говорившего, точнее говорившей, хотя по прежнему присутствовало искажение. Ему в грудь смотрело дуло пистолета. Дверь тем временем открылась, и на мостик зашел 3-ий «ряженный» в костюме Патруля. То, что они не настоящие офицеры, кроме может быть одной лишь Эйлы, Беккет окончательно осознал, но поздно. Он попытался связаться с крейсером, который все еще был виден на радаре, вот только связь с ним отсутствовала. Не смог Беккет вызвать и ИИ. Тот его просто игнорировал, будто он на борту — пустое место.

— Угомонись уже, дед! Не вынуждай убивать тебя! Хотели бы так сделать, давно вспороли бы брюхо вот этим вот «Клещом»!

Фигура, говорившая с ним, приняла из рук вошедшего эм-ку с лапками, посмотрела на нее и вернула обратно. Граната была негодна к повторному использованию. Взгляд капитана Фэйтнола еще раз скользнул на живот фигуры. На поясе висели 4-ре гранаты, как по уставу. В какой-то момент он даже засомневался в том, она ли это на самом деле или всего лишь его догадки. Беккет решил проверить «в лоб»:

— Эйла с отряда «Вихрь» … Ты хотя бы отдаешь себе отчет, что творишь и какие последствия у всего этого будут?

Фигура в экзо-костюме подошла вплотную к Беккету и протянула свободную левую руку. В правой она по прежнему держала бластер, направленный ему в грудь.

— А ты на экран посмотри, дедуля… — она указала рукой в сторону проекции. — Видишь назначение? Это мое и тоже на Фобию… Так что мы с тобой вместе летим.

Ее подельники тут же громко хохотнули. Беккет глянул на них искоса и тут же высказался:

— Передача и модификация оборудования Патруля сторонним лицам — это грубое нарушение протоколов… Я закрою глаза, если ты соберешь своих ряженых и уберешься отсюда.

В ответ раздался еще больший смех. Смеялись все трое на разные голоса.

— Ну, дед, ты даешь!? Рассмешил, так рассмешил! … Мой отряд в увольнительной, если что! А эти двое — это ж «болваны»! … Ну, ты чего, как маленький!? … И давай уже сюда свой бластер и без глупостей, а то не долетишь до пункта назначения.

Беккет сдал оружие и ремень с гранатами. Его взгляд случайно скользнул по собственному поясу. Он заметил, что нету одной эм-ки, и вспомнил почему. Догадка, куда делась эта граната, пришла быстро, но виду он, само собой, не подал. Эйла же вообще не обратила внимания, отвела его в угол и указала сесть там. «Буревестник» тем временем начал весьма неспешный разгон до световой для перехода в ВК.

Гибель Беккета

«Буревестник» не торопился и разгонялся слишком медленно для звездолетов 26-го века. С другой стороны никто не использовал страховочные ремни и сидения, а полагался всецело на гравитационный компенсатор. Беккет тоже обратил на это внимание. То, что наемники «Зова» во главе с Эйлой летят за Бродом не для того, чтоб его освободить, он уже давно понял. Заподозрил Беккет и то, что наемники были из «Зова», именно по специфическому говору. Слышал он и про большую награду за голову курсанта.

— Не уж-то стар-креды стоят того, чтоб ради них губить карьеру, а? — спросил Беккет, но не затем, чтоб поговорить, но чтоб отвлечь.

У него в голове созрел план. Но, чтоб он сработал, нужно было заболтать гостей и усыпить бдительность. Эйла глянула на него и улыбнулась. Все трое были с откинутыми забралами и уже совершенно не скрывались за броне-пластиной экзо-шлема. Из пола мостика, будто грибы после дождя, «вырос» ровный круглый стол и 4 кресла. Эйла плюхнулась на место и рукой указал сесть Беккету на против нее. По левую руку плюхнулся один из ее подельников. Он совсем снял свой шлем и положил на стол. Его лицо было гладкое аккуратное, но наполовину скрытое дорогими тактическими очками. 3-й же так и остался у инженерной панели сидеть на ковше-кресле. Он разительно отличался наличием густой бороды и волос. Глаза его были так же закрыты круглыми инженерного назначения очками. Беккет на счет него уже не сомневался. Именно этот персонаж выпилил его из экипажа «Буревестника», превратив по сути в пленника у себя на борту. Беккет демонстративно вздохнул, неспешно встал и побрел к столику. Его взгляд скользнул на отнятый пояс и бластер, лежащие у стены сбоку от напарника Эйлы. Глава «Вихря» так же сняла шлем и положила подле себя. Беккет еще раз вопросительно глянул на Эйлу. Она снова указала ему мимикой сесть напротив. Беккет сел.

— Видишь ли, дедуля… — начала она протяжно и умолкла.

Ее взгляд побежал по потолку и стенам капитанской каюты, затем снова вернулся к собеседнику.

— Вот, ты уже на пенсии, так? И что имеешь? … Апартаменты где-то на Гватории… И что? Тебя это устраивает? И пособие радует?

— Вполне — спокойно ответил ей Беккет.

— А меня мое нет! — резко выдала Эйла. — Я заслуживаю большего! Не для того меня и мой отряд посылали в жопу Галактики гасить каких-нибудь зарвавшихся уродов, чтоб я в 45 ушла на пенсию с парой старков за душой!

Беккет помолчал, подумал и прокомментировал:

— Так в чем дело? Послужи еще 5 лет и получишь больше.

В каюте раздался смех.

— На сколько больше? На 10 %? … Не смеши, дедуля! Меня насильно оторвали от семьи и дома по этой долбаной программе симбиоза! Я жизни не видела! Я хочу все вернуть! … И подачками Патруля сыть не будешь.

Беккет ничего не ответил на это. Он прекрасно понимал, что напротив него обиженный на жизнь и судьбу офицер Звездного Патруля, и что помочь ему или, правильнее сказать, ей никак нельзя не изменив прошлое. Но даже, если его менять, то не ясно с какого времени именно. Беккету за его карьеру попадались разные курсанты. Именно по программе симбиоза был наибольший процент обиженных и, как результат, отказников и артефактов. Беккет даже сейчас, глядя на Эйлу, был совершенно уверен в недоработке воспитания и обучения. Ему вспомнились подобные «нытики» в собственных группах. То, как он решал подобное.

— Так, а зачем тебе Брод? — сменил внезапно тему Беккет. — Продать его голову «Зову»? Срубить кредов за счет жизни своего товарища?

— Этот курсант мне не товарищ… Он артефакт и предатель, которого должны были приговорить к аннигиляции! И приговорили бы, если бы ты не вылез на суде со своей присягой! … Или забыл уже?

Настроение собеседницы Беккет видел и понимал. Ему ее раздраженность была очень даже на руку.

— А ты уже и суд и прокурор!? Не много ли на себя берешь!? — повысил голос Беккет.

— Не нервничай, дед. В твоем возрасте это может быть вредно… Тебе-то самому какое дело до этого курсантика? … А, хотя, мне до голубой звезды.

— Ты ж ведь сознательно идешь на преступление. Когда все всплывет — сама сядешь на скамью… Обратного пути не будет.

Беккет взывал к благоразумию. Он делал сознательно, чтоб потянуть время. Снова каюта наполнилась смехом.

— О каком преступлении ты говоришь, дедуля? … А-а-а!? Ты о побеге со станции!? … Тут я с тобой совершенно согласна: поймать и наказать по всей строгости, чтоб другим неповадно было!

Беккет напрягся. До него внезапно начал доходить весь коварный замысел. «Ну, конечно! Брод ведь там не знает, что его освободили… ИИ по протоколу все держит в тайне до прибытия конвоира… То бишь меня!».

— Не будет он сбегать… Чего ради? — совсем неуверенно пытался найти выход Беккет.

Эйла, видя замешательство капитана Фэйтнола, громко и раскатисто рассмеялась.

— Будет, дедуля, еще как будет! … Ему там уже создали все условия для побега. Поверь мне… Думаешь это мы?

На последней фразе она вопросительно посмотрела ему в лицо и покачала головой:

— Нет… Это все твой любимый Патруль. Это их замута. А мы лишь крохи подбираем со стола господ.

Беккет побледнел. Он явственно ощутил мерзкий липкий холодок где-то в груди. Отчего-то даже поубавилось желание приводить собственный план к исполнению. Что-то сдерживало его, стягивало руки, сковывало мысли, подобно ЭМИ-удавке. Беккет сосредоточился, собрал всю волю в кулак. Ему на ум пришло четкое осознание собственной участи по прибытии на Фобию. Иллюзий он не питал. Его определенно там же и ликвидируют. «Как? Под каким предлогом? Соучастие в побеге? Нет. Это глупость. Тогда как?». Он совсем потерялся в догадках и предположениях, но быстро взял себя в руки. «Понятно мне теперь почему вы не торопитесь! Значит пришло мое время вмешаться и исправить ситуацию!».

— Ну, так чего же мы медлим? «Буревестник» может и быстрее — снова, вроде как, сменил тему Беккет.

Эйла махнула на него рукой:

— Не торопись, дед, все там будем… Прилетим, сам все увидишь.

Знакомый подыгрывающий хохот подельников прокатился по каюте.

— Зачем же ждать? Кое-что можно увидеть уже сейчас — на этих словах он повернулся в пол-оборота влево в сторону двери.

Каюта внезапно открылась, и в пространство мостика вплыл «Скаут».

— О! А этот почему тут!? — возмутилась Эйла, глядя на дрона, как на некое редкое природное явление.

Даже сидевший за консолью заросший наемник и тот обернулся. «Скаут» высвободил флэш-гранату, а Беккет ее детонировал через сигнал с нейро-обруча. Сам он при этом резко метнулся вправо к стене за своим бластером. Яркая белая вспышка заполнила собой всю каюту, словно светящимся плотным туманом. Резкий крик угодивших под «удар» наемников взорвал тишину. Беккет схватил бластер и тут же выстрелил в инженера. Реакция и меткость его не подвели. Густо заросшая голова в круглых плотных очках лопнула как переспелый арбуз. Ошметки опаленных кусочков плоти, серого вещества, костей и запёкшихся капель крови разлетелись по всей каюте. Следующим под удар попал тот, что был в тактических очках. Однако голову он успел прикрыть рукой. Две яркие вспышки бластера угодили ему в плечо и бедро. Прилет гранаты под ноги Беккет заметил слишком поздно. Ударной волной его подбросила к верху и с силой ударило прямо о модуль проектора под потолком. Изображение на 3-мерном экране тут же исказилось, замерцало и исчезло. Из-под потолка полыхнул сноп искр. Беккет, ударившись спиной и разбив ею проектор, упал на пол и сразу же попытался встать. Во рту он ощутил железный привкус крови. Дыхание сперло, а в глазах заплясали искры. В воспаленный мозг хлынули яркие запоминающиеся кадры из прошлого, его семьи, дома, детей. Лицо жены Полли отчего-то было в слезах, хотя он не мог вспомнить, чтобы видел ее хоть когда плачущей. Следом шел его старший сын Алан, бледный, как полотно из белого сукна, и те самые его грустные глаза в момент недавнего расставания в космопорте КСП Аламаха. Экзо-костюм спас Беккета от моментальной смерти. Однако теперь мяч был на стороне противника. Вспышку выстрела он заметил краем глаза, но предвосхитить ее или прикрыться рукой уже не успел. Будучи оглушенным термо-ударной эм-кой, он поймал выстрелы из бластера вначале плечом, а потом головой. Экзо-шлем треснул и раскололся. Голову обдал нестерпимый жар, будто его макушкой засунули в автоматическую печь и активировали прожарку. Далее пронзила резкая скоротечная боль и наступила тьма.

Бои местного значения

«Резонатор» — 5-я граната из семейства эм-ок. Она относится к классу нелетального, но крайне эффективного средства кратковременного оглушения любого класса противника живого или искусственного (в зависимости от выбранного режима активации). Входит в стандартное оснащение экзо-костюмов офицеров высшего руководство Звездного Патруля и командиров спец-подразделений. Каждая такая эм-ка — именная. Владелец несет ответственность за утерю согласно протоколу и правилам.

(Оружейный справочник для внутреннего пользования.

Звездный Патруль.

2520`)

Ситуация накаляется

Быстрый и опасный 12-тонный механический гибрид «Арахнон» шагнул в коридор. Остатки его свиты в количестве 2-х «Гардов» ушли вперед за поворот. Сам «Арахнон» не торопился, оценивая свои перспективы в случае внезапной смены тактической обстановки. Волноваться его пилоту было из-за чего. Оба «Гарда» свиты столкнулись с очередным серьезным противником в виде левитирующего «Сталкера» и парочки скалтон-дронов в экзо-костюмах для прикрытия. Последние весьма удачно отвлекли внимание медлительных «Гардов», позволив им разрядить лазеры практически впустую, лишь исполосовав стены и пол коридора. «Сталкер» выплыл из «оружейки» прямо наперерез спрятавшимся в скорлупу шарообразным дронам и сходу атаковал их из плазменной пушки. Полуметровый искрящийся яркий белый шар с воем и каким-то жутковатым визгом ударил полусферу первого «Гарда». Что-то громко хлопнуло внутри него. Броне-колпак с дымом и искрами оторвало и отбросило куда-то в сторону. На скорости он срикошетил от стены, высекая искры, испуская языки пламени, и ударил наотмашь второго «Гарда» в защитной скорлупе. Под воздействием переданного импульса дрон с грохотом и скрежетом всей своей 3-тонной тушей влетел в стену и частично погрузился в нее оставив приличную вмятину. Что-то закоротило внутри, из-за чего банальное раскрытие щели вызвало перекос полусфер. Во вне посыпались искры. Дрон попытался сжать «скорлупу» обратно, но не смог. Этим воспользовались оба робота в экзо-костюмах и разрядили туда свои бластеры. «Гард» сильно задымил, полыхнул и раскололся на две части ровно по линии смыкания. Командирский «Арахнон» поспешил поддержать своих дронов, но с ними все было кончено слишком быстро. Зато появления его за поворотом прямо в не сильно широком 3-метровом коридоре не оставляло и шанса противнику. Мощная роторно-реактивная пушка с характерным жужжащим звуком раскрутила свои стволы и начала с огромной скоростью выплевывать раскалённые до бела вольфрамовые стержни. Они вылетали настолько быстро, что образовывали некое подобие дыхания огнедышащего дракона. Рой из огненных стрел буквально смел обоих скалтон-дронов, просто выпотрошив их искусственное содержимое из экзо-костюмов. «Сталкер», левитируя и вращая своей грибоподобной шляпой, ловко ушел от огненной «струи» вверх к потолку и ударил оттуда лазерным импульсом. Яркий белый луч полоснул по верхней части фюзеляжа, угодив в броне-плиту кабины и оплавив приличный ее кусок. «Арахнон», используя свои ускорители, отцепился лапами от стен, пола и резко сдал назад. В воздух взмыли 2 электромагнитные мины, которые не оставили «Сталкеру» и шанса на спасение. Дрон Патруля словив двойной ЭМИ-разряд, тут же заискрил и спикировал к полу, грохнувшись об него и развалившись на части. Яркое голубоватое пламя вырвалось из-под отлетевшей в сторону «шляпки головы». Робот еще несколько раз полыхнул, испустил каскад разноцветных искр и затих. Обратный путь к ангару через «армори» снова выглядел свободно. Однако не успел «Арахнон» высунуться из-за поворота, как ему на встречу уже летели вспышки бластеров и лазерные лучи. Разбитая дальняя стена, а так же павшие «Гарды» и «Сталкер» дали вновь возникшим скалтон-дронам дополнительные условия для эффективной обороны.

— «Спек», что у тебя!? Почему я не вижу продвижения!? — Николь наблюдала за ситуацией, перебравшись в тот самый космокатер, что внутри грузового корабля.

«Спектр» на своем уже потрепанном «Арахноне» был отрезан в дата-центре от остальных сил и уже лишился свиты. Однако выходить наружу и самой плыть на помощь или посылать Лоуренса Николь не хотелось. Она не была трусихой, но та внезапная радость от удачно сложившейся ситуации теперь стремительно скатывалась в «болото» и проблемы. «Спектр» явно не хотел идти на прорыв, потому что не считал подобное целесообразным из-за провала в добыче банка памяти. Он бесил Николь неимоверно, как и его «кожаный» напарник по имени Вектор. «Два сапога пара!». Вектор отличился тем, что расхреначил дронный зал ангара вместе с боеприпасами и внешней стеной роторно-реактивной установкой своего «Арахнона» и теперь вынужден был вернуться на перезарядку. Снарядов он совсем не жалел в отличии от электронного напарника. Один только Лоуренс пока не раздражал ее, наверное, потому что ничего особо и не делал. Его она держала при себе, как родная мамка. От осознания этого было не менее противно. Штурм явно буксовал, нужно было как-то исправлять ситуацию.

— «Век», это «Чара»! Бери свою свиту и дуй на помощь «Спеку»! Мне нужен ваш доклад о зачистке этого «армори» не позже, чем через полчаса!

— «Век» тут… «Спек» разворошил осиное гнездо… Вместо того чтобы размолотить все к хренам собачьим, он жилился… Теперь отгребает.

— «Век»! Я тебя не прошу дать оценку действиям напарника! Вали туда и доделай работу! Прикрой с коридора!

— Да понял я! Уже выдвинулся!

Длиной не более 50-и метров коридор, ведущий к инженерной двери в тоннель к банку памяти, превратился в настоящую свалку разбитой техники. Останки дронов плавали, плавились, коптили и искрили, наполняя все пространство 3-метрового в поперечнике прохода в трудно преодолимое препятствие. Тут уже сложила голову вся свита «Спектра». Сам он в гибридной машине класса «Арахнон» пытался неспешно двигаться вперед попутно стреляя роторными снарядами, тающими на глазах. Орудие выплевывало малые порции вольфрама, чтоб раздробить и разметать останки различных боевых систем, которые сильно сковывали в маневрах и ухудшали обзор. Где-то там у самого входа в дронный зал, который находился всего в 20-и метрах прятался «Сталкер» Патруля. Он чувствовал себя куда как более вольготно, отстреливая плазменные шары, которые и вынуждали «Спектра» осторожничать.

Появление Вектора изменило расклад. Тот сходу раскрутил катушку основного орудия вмиг разметав ошметки погибших дронов из-за чего снова оставил себя без боезапаса. Досталось так же и без того разбитой стене, разделяющей коридор и дронный зал. Свет погас совсем. Не было даже этого мерцающего красного аварийного освещения. Удар «Сталкера» плазменным шаром Вектор пропустил, увлекшись разглядываниями результатов своей работы по ликвидации препятствий к дальнейшему продвижению. Огненно-белый вибрирующий и искрящийся шар с воем и шипением ударил прямо в кабину его «Арахнона». Броня выдержала, хотя сильно оплавилась, обнажив кое-где структуру конструкции крышки кабины. Однако последовавший вместе с этим электромагнитный удар в момент «ослепил» самонадеянного бойца. Вся электроника машины помахала ручкой, предоставив пилоту самому выпутываться из ситуации. А боятся было чего. Отставшая свита в лице 3-х «Каракуртов» замешкалась где-то с боков, расталкивая обломки и дымящиеся куски дронов. «Гарды» вообще отстали. Самоуверенность Вектора в том, что он справиться в коридоре одной левой, как и в ангаре сыграла с ним злую шутку. Сейчас он судорожно вспоминал, где в гибриде хардовый тумблер перезапуска систем. Тем временем с той стороны и не думали останавливаться. К отстрелявшемуся «Сталкеру» подключились болваны в экзо-костюмах. Вектор будто собственной кожей ощутил, как по ставшей уже такой тонкой лицевой броне-пластине его «Арахнона» заработали излучатели Патруля.

На выручку внезапно пришел «Спектр», который быстро оценил плачевное положения напарника. В этот раз в просвет полетели две гранаты «райнбуредо». Экзо-костюмы выдержали удар легких мин, а вот стволы излучателей и бластеров — нет. Огонь прекратился, а Вектор, наконец, нашел переключатель и «оживил» машину. «Каракурты» появились как раз вовремя, чтоб приговорить растерявшихся болванов Патруля. Удар из легкого излучателя прожег дыру прямо в экзо-шлеме одного из них. Второй лишился ноги. Теперь уже и «Сталкер» оказался без прикрытия, хоть и смог метким выстрелом из лазера срезать «Каракурта». В бой, наконец, вступила «тяжелая пехота» свиты Вектора в лице медлительных «Гардов». Оба дрона заработали импульсными излучателями почти одновременно, поймав юркого «Сталкера» в перекрестие. Дрон Патруля враз лишился «ножки гриба». Что-то сдетонировало у него внутри, и верхняя шляпка спикировала в пол, громко хлопнула, вспыхнула ярким голубым пламенем и взорвалась, обдав всех вокруг каскадом искр. От детонации тяжелого дрона больше всего досталось «Арахнону» Вектора. Его и без того сильно оплавленная броня поймала несколько крупных осколков в верхнюю часть. Система тут же выругалась о выходе из строя минометов, оставив его по сути лишь с почти пустой РРП-пушкой. Произошедшее далее весьма удивило Вектора. Выплывшая прямо из двери дронного зала парочка болванов в экзо-костюмах совершенно не двигалась, будто была парализована или оглушена электромагнитной миной. Вектор наблюдал за плывущими скалтон-дронами и ничего не предпринимал. Зато вмешался «Спектр». Он не был обременен подобными вопросами и просто разрядил по одному стержню в каждую из «туш», так сказать для гарантии. Раскаленные вольфрамовые патроны просто пробили головы обоим болванам, отправив их по инерции далее вглубь по коридору, ведущему к инженерной консоли. Зато теперь уже путь от ангара к дата-центру был свободен, если так можно было выразиться, глядя на обилие обломков и мусора от разбитых машин. Вектор и «Спектор» воссоединились, о чем тут же доложили командиру.

Атака конус-дронов

Появление конус-дронов Николь проспала. На столько появления их тут казалось немыслимым и даже невозможным, что сначала отказывалась верить в то, что видела. Когда же осознание таки пришло, наступила паника. Николь хорошо помнила, каких усилий им стоило тогда побороть сотни этих мелких и опасных чудовищ. Что они сотворили с тем самым первым отрядом из Альхона, по сути ополовинив его. Самое ужасное было то, что на всю их группу имелся единственный боец, кто знал, что нужно делать или же думал, что знал, и этот боец был сейчас не с ними, хотя и не так уж далеко от них.

— «Век», «Спек»! Все назад! Как слышите меня!? … Повторяю, оставляйте позиции и двигайтесь к шаттлу! «Волк» прикроет вас! — ее волнение передалось в нейро-эфир, как она не старалась, не тужилась держать себя в руках.

Лоуренс тоже наблюдал рой из сотни мелких похожих на роторные снаряды дронов, которые, казалось, хаотично перемещаются по ангару, сшибая и дырявя все на своем пути.

— «Чара», «Волк» на связи. Эта та самая дрянь, что вы повстречали на гига-фабрике? — поинтересовался он, пока еще сдерживая себя.

— Она самая! … Это ловушка! … Все в шаттл! Мы убираемся отсюда! — не понижая накала эмоций выдала Николь.

Волноваться было из-за чего. По сути у них с собой не было нужного оружия, чтоб отражать атаку этих мелких «тварей». Да и появление самих конус-дронов тут в сотнях световых от Альфа-Бета-Капеллы при пустом пространстве вокруг казалось делом невозможным. «Это «Стрелы», мать их!». Она прекрасно знала, что сам рейд был согласован с ее куратором из Патруля с позывным «Линкер». Появления конус-дронов и отряда «Стрелы» могло означать только то, что ее списали, она больше не нужна и ей уготована смерть вместе с альхонским отрядом. Вопль в эфире прервал ее разгоряченные мысли.

— А-а-а! … Что это за дрянь!?

Крик принадлежал Вектору, машину которого судя по радару уже разбирали конус-дроны. Его атаковала сразу целая стая. «Спектр» слегка умерил их пыл электромагнитными минами, но десяток конусов уже долбил броню гибридной машины, пытаясь проделать в ней ровные круглые отверстия. Заметила Николь и множественные предупредительные сигналы о нарушении герметичности шаттла «Стартрейн», в котором она сама находилась. Сенсоры вопили о многочисленных пробоинах на корпусе. Идея, как быть, пришлавнезапно и скорее от безысходности, как последняя соломинка.

— Стэйж! Ты видишь, что у нас происходит!? … Можешь устроить продувку коридоров!? — обратилась она к «магистральщику» без позывного.

Ответил тот не сразу. Позывного у Стэйжа не было, да и к быстрым и внятным ответам подготовить его тоже не успели.

— Хм… Я не совсем наверное понял, что за проблема у вас там… Вроде мелкие совсем дроны. Постреляйте их и все…

— Стэйж, идиота кусок, протри глаза! Их тут сотни! Они сейчас корабль на кусочки разберут, на чем валить будем!? … Сделай что-нибудь, чтоб их сдуло!

Этот резки крик Николь видимо произвел на него впечатление.

— Я могу попробовать вызвать аварийную разгрузку компрессионной станции фобирода и открыть все двери между переходами… Но…

— Что «но»!? Делай!

— Всех пациентов, которых мы планировали освободить, выбросит в атмосферу Фобии… И командира отряда Брода — тоже.

— А если не сделаешь, мы поляжем все! … Брода подберем снаружи! … Командир у нас крепкий, подышит фобиродом немного! … Действуй! Это приказ!

Николь вырубила связь со Стэйжем, не дожидаясь его ответа. Ситуация становилась критической. Хотя вопли Вектора прекратились, как только «Спектр» прикрыл его электромагнитными гранатами. То, что все эти ЭМИ-излучения имеют на примитивных дронов лишь временный эффект, никто из отряда Николь по понятным причинам не знал. Послышались даже бравурные высказывания в нейро-эфире.

— Все отступаем к шаттлу! Эти дроны скоро оживут, мало не покажется!

Сама она переключилась на коммутатор квантовой связи шаттла и хотела было послать сигнал Саймону на «Омегу» о ловушке, но внезапно передумала. «Если «Стрелы» здесь, значит меня слили. Сай наверняка уже получил сообщение о том, кто я на самом деле». Вспомнила она и по чьей милости оказалось тут вместо того, чтоб руководить операцией из другого корабля в паре миллионов километров отсюда. Обида накрыла ум некой невидимой пеленой. Появилось сильное желание поквитаться за все унижения. «Ублюдки! Все меня предали!». Тем временем она, сидя за консолью управления в орбитальном космокатере внутри ангара грузового «Стартрейна», ощутила вибрацию. Это могло означать, что «магистральщик» таки добился своего.

— Мэм, процесс запущен! Возьмитесь за поручни и посильнее, чтоб не сдуло! — прозвучал бравый голос Стэйжа.

Сенсоры корабля уведомили о резком перепаде давления в ангаре. Конус-дроны внезапно прекратили свою работу. Словно какой-то невидимы стоматолог-гигант отрывал их по одному от обшивки корабля и выбрасывал наружу через открывшийся шлюз. Сам шаттл оставался на своем месте, будучи примагничен к посадочной платформе. Некоторые «мелкие твари», которые успели глубоко проникнуть внутрь шаттла, остались и далее разгрызать стенки, о чем так же уведомили заоравшие сенсоры «Стартрейна». Благо, что их было не много. Николь отправила 2-х «Каракуртов», чтоб разобраться с ними.

Тем временем резкий поток газа подхватывал все, что было не закреплено и выносил вон через открытый шлюз. За обломками и кусками стен и обшивки вылетел «Арахнон» Вектора с парочкой «Гардов». Именно они оказались совершенно беззащитны против разбушевавшейся стихии. Гибридная машины была лишена конечностей в результате атаки конус-дронов. Задняя часть корпуса с аварийным выходом выглядела, как решето. Она искрила и коптила густым серо-сизым дымом. Конечностей не было. Вместо них, испуская искры, торчали 4 обрубка. Вектор буквально преодолевал порыв ветра с помощью кое-как работающих ускорителей машины. Шарообразные дроны его свиты не имели магнитных зацеп, чтоб удержаться. Хотя одного из них Николь в уме списала сразу же из-за многочисленных выбоин от ударов конус-дронов. Им по зубам оказалась даже толстая шкурка «Гарда». Николь, наблюдая за потугами Вектора в «Арахноне», каких-то особых опасений не испытывала, понимая, что тот, все же, в состоянии и сам вернутся обратно при помощи разгонных ускорителей. «Гарды» же ее просто не волновали, как расходный хоть и недешевый материал в любой операции.

Первым на борт вернулся Лоуренс на «Гардинге». Его гибридная машина была покрыта многочисленными выбоинами и трещинами на броне. Кое-где вылезла внутренняя проводка, которая искрилась и коптила. Вектор смог вырулить к ангару только, когда его в полу-разбитом «Арахноне» совсем выбросило за борт станции. Стэйж вернулся не сильно позже, но про него Николь едва не забыла. «Спектр» так и не вышел на связь. Его машина исчезла с радара полностью. На вызовы он не отвечал. Осторожность сгубила искусственного пилота, но, благодаря наличию копии ИИ, его напарник переживал не долго. Шаттл-носитель «Стартрейн» оказался настолько поврежденным, что использовать его для перелетов не представлялось возможным.

— Снаружи нас ждут, даже не сомневайтесь! — обратилась Николь к остальным, когда все собрались внутри. — Но мы их переиграем: отдадим им поврежденный грузовой шаттл, а сами вылетим с другой стороны ангара на космокатере. Благодаря Вектору у нас теперь есть такая возможность.

— А что со снаряжением? Машинами? — спросил Вектор.

— Все придется бросить… Запаковываться нету времени! Конус-дроны могут вернуться в любой момент!

— И куда мы потом? — спросил Стэйж.

Николь активировала проекцию и указала на место рандеву.

— Вот тут у нас межзвездный шаттл. Запасной план эвакуации… Улетим домой на нем… А теперь все за работу! Нужно расчистить выход для космокатера с другой стороны!

Раскрытие

— Детонируй сейчас! — скомандовал Брод.

Минерва тут же активировала «резонатор». Брод почти одновременно с этим открыл дверь и вплыл внутрь. Картинка предстала живописная. Один болван стоял к ним спиной, припав к панели у двери в отсек с тяжелым оружием. Еще один такой же натягивал экзо-шлем, поднося его к тощей треугольной смешной голове. Два других только-только собирались выйти в коридор, чтоб поддержать своих «собратьев» в обороне. Комичность ситуации заключалась в том, что эти двое последние уже и двери открыли и отцепились от пола, по сути оглушенными выпорхнув наружу.

— Ахренеть! Всякое видала в жизни, но такое! — удивилась Минерва находчивости напарника.

— Не бери в голову… Все просто. В предыдущий выход я заблокировал секцию к тяжелому оружию…

— Погодь-погодь… С чего ты взял, что он туда сунется… Охранная система всех станций не дозволяет прикасаться к тяжелым игрушкам в целях самосохранения.

Минерва удивленно смотрела на Брода, пока тот отсоединял флексо-щуп дрона «Головастика», торчащего из грудной секции экзо-костюма болвана, от панели и присоединял к своей правой руке. Ответа или комментария от него не последовало. Зато спустя несколько секунд, грудная пластина броне-костюма с характерным шипением отошла в сторону, обнажая содержимое в виде скелетоподобного скалтон-дрона. Внезапный воющий звук ворвался в «армори». Дырявя все вокруг влетели вольфрамовые стержни и с неприятным шипением и шлепками забарабанили по стенам. Досталось и только что отсоединенному головному убору болвана. Экзо-шлем в момент словил роторный снаряд и, словно сорванный диким зверем, отлетел в сторону. Высекая искры он отскочил от стены и уплыл к потолку. По центру зияла, шкворчала и искрилась 5-сантиметровая с ровными раскаленными краями дыра.

— Фуф — выдохнул Брод, понимая, что этот шлем мог быть и у него на голове.

Он вытащил тощее скелетоподобное тело оглушенного скалтон-дрона и принялся быстро втискиваться внутрь экзо-костюма вместо него. И тут Минерва поняла, что если она позволит этому случиться, то Брода потом будет уже не так-то просто убить. «Ну, и как же я ему сверну шею, если он будет в броне!».

— Постой! — крикнула она ему. — Давай я первая! … У меня все-таки есть нейро-обруч для синхронизации.

Брод не сопротивлялся. Он быстро выскочил обратно, предоставляя место Минерве. На рукаве тем временем полоска снова заморгала красным цветом, предупреждая о растущей концентрации фобирода. Еще пока Брод выбирался из экзо-костюма, Минерва заглотнула бризер, который будучи из гибкого полимера, прилип к небу, закупорив собой носоглотку. За интоксикацию ей больше можно было не переживать. Не теряя более времени Минерва полезла в освобожденный экзо-костюм, но, увы, без шлема. Она же понимала, что тот второй скалтон-дрон, что так же был в отключке, имел целый головной убор. Однако нужно было торопиться. Минерва уже получила сигнал от Вассайи, что рой близко и вот-вот влетит в ангар станции. Ей нужно было немного потянуть время, и тогда конус-дроны все сделают сами. Из-за появившихся дыр в стене в «армори» отчетливо доносились звуки боя в коридоре.

— А по поводу тяжелого оружия… Наши спасатели разбили внешнюю стену. Думаю, что сделали это вот такими вот вольфрамовыми раскаленными стержнями РРП-пушки. А это значит, что прибыли они сюда в кое-чем потяжелее, чем броне-костюмы… Логично, что ИИ разрешит ответить чем-то сопоставимым… Как-то так — попытался объяснить Брод то, как он догадался про секцию с тяжелым пехотным оружием.

Однако Минерва внимательно его не слушала, потому что на нейро-связи была командир «Стрел». От ее самой сейчас требовалась концентрация, чтоб направить стаю конус-дронов в нужном направлении. Без этого было никак. Но и про свой новый экзо-костюм Минерва не забывала, хоть он ей и был откровенно великоват. Ноги и руки на уровне сочленений обхватили фиксирующие обручи, чтоб уравновесить тело меньшего размера внутри скафандра. Гибкий полимер внутри плотно обхватил конечности, подвесив все тело поближе так, чтобы голова могла спокойно высунуться из шейного отдела. Вот только самого шлема не было по известной уже причине. Брод до сих пор ковырялся возле грудной пластины, но ей это было на руку. Минерва хитрила. Она делала вид, что внимательно слушает Брода. Ее рука с «резонатором» вытянулась вперед, как бы предлагая помочь закрепить ее на поясе для зарядки от экзо-костюма.

— Не спеши так. Нужно откалибровать экзо-костюм, чтоб ИИ не догадался, что броня захвачена. Иначе он тебя просто вырубит. Будешь, как в гробу — на последней фразе Брод даже немного улыбнулся.

Шум боя за стеной неумолимо приближался. Отсчет шел на секунды. Вот-вот силы их «спасителей» прорвутся к «армори». Минерва краем глаза заметила, что Брод слегка напрягся, возясь с ее костюмом. «Понервничай! Тебе есть из-за чего!». Заметила она и разбитый шлем, который Брод зачем-то подловил, когда тот проплыл рядом в результате очередного рикошета от стены. Минерва отрицательно закачала головой, намекая, что пробитый шлем она надевать не станет. Ничего не выражающие безэмоциональное лицо Брода со шрамом в этот раз показалось ей каким-то отрешенным. Опыт и знания спец-школы позволили ей быстро смекнуть, что тот задумал что-то недоброе. Она рефлексивно попыталась перехватить своей рукой в экзо-костюме руку Брода со шлемом, но та ее не слушалась. Броне-доспех будто «одеревенел». Правая ладонь Брода все еще сжимала флексо-щуп торчащего из грудной секции маленького дрона «Головастика».

— Ну, здравствуй, Минерва «Схема» … Передавай привет своим малюткам-кровопийцам от меня… Прощай!

На последней фразе она ощутила сильный удар того самого пробитого экзо-шлема по своей голове. В глазах что-то ярко сверкнуло, будто молния, затем посыпались разноцветные искры. Голову насквозь пронзила сильная почти невыносимая боль и наступила тьма.

Симбионт вывел ее из отключки почти сразу же. Голова раскалывалась от боли, а он старался изо всех сил, чтоб нивелировать последствия жесткого оглушения. Курсант определенно приложил ее от души. Первым делом она осознала, что до сих пор примагничена к полу на том же самом месте внутри того самого скафандра. Минерва сразу же обратилась по нейро-линку к своим, но в уме была звенящая тишина. Она покрутила головой и внезапно явственно осознала, что на ней нету нейро-обруча.

— Эй ты, урод поганый! Верни обруч! Он тебе все равно не поможет! — огрызнулась Минерва.

Она быстро осознала, что экзо-костюм все еще ей не подчиняется. Брода она не видела нигде, будто он исчез.

— Что за шутки!? … Я ж тебя спасать пришла, или ты не понял!

Минерва снова осмотрелась. Экзо-костюм подчинялся но с большим трудом. По сути он был деактивирован. Она могла шевелить руками, и даже приседать, но оторвать примагниченные стопы — никак. Пальцем в перчатках Минерва нащупала электромагнитную гранату и активировала ее через нажатие определённой области на поверхности шарика. Эм-ка детонировала прямо на поясе. Экзо-костюм будто совсем умер. Стопы отцепились от пола, и ее неспешно понесло в пространстве. Шум боя за дырявой стеной затих совсем. Минерва отчетливо уловила знакомые ей звуки и улыбнулась.

— Где бы ты не прятался, теперь не уйдешь! — рявкнула Минерва.

Вместо ответа она ощутила сильный удар чего-то тупого в спину своему экзо-костюму. Кто-то просто вытолкнул ее в коридор через как по заказу открывшуюся дверь.

— Это тебе за Йеффера! — прозвучал знакомый голос со спины.

Все еще одеревенелыми руками она извернулась ухватиться за коробку открывшейся двери и повернуться к толкнувшему. На нее смотрело лицо со шрамом, которое уже заканчивало облачаться в экзо-костюм от другого скалтон-дрона.

— Ты дурак! Эти скафандры не имеют системы жизнеобеспечения!

— Зато есть фильтры!

Она громко рассмеялась, но быстро прекратила и грозно крикнула:

— Верни обруч, идиот, иначе оба тут сдохнем!

Минерва хорошо видела, как сзади Брода приходил в себя подобный металлическому скелету скалтон-дрон. Видимо Брод сильно торопился облачиться во второй скафандр так что не удосужился нейтрализовать его, как первого.

— Я — нет, а вот тебя ждет встреча с собственным изобретением! Почувствуешь на своей шкуре каково оно!

— Ты будешь первый — прошипела Минерва и улыбнулась.

Она отчетливо видела, как напряглось лицо Брода, натягивая на голову экзо-шлем. Скалтон-дрон оттолкнулся ногами от стены и всем телом навалился на Брода сзади. Его «костлявые» ладони обхватили бронированную шею, а пальцы попытались влезть в щель между еще не защёлкнутым шлемом и шейным отделом экзо-костюма. Что-то заискрилось сзади в районе реактивного ранца. Дрон пробовал выдавливать укравшего его собственность, как пасту из тюбика. Его костлявые тощие, но такие прочные ноги словно затупленный топор средневекового дровосека начали долбить по голеням там, где были утоплены форсунки ускорителей. Брод, благодаря усилителям мышц, все же разжал захват и сбросил себя искусственного скелета. Пока он отбивался от дрона, Минерва оттолкнулась от двери в коридор и устремилась на него. Брод получил сильный удар в грудь. Незакрепленный экзо-шлем полетел в сторону. Оба туловища в броне совершили кувырок через голову, захватив попутно скалтон-дрона, которого с размаху буквально расплющили о плоскость закрытой секции с тяжелым оружием. Брод, обладая активным броне-скафандром лихо ухватился и с силой пнул Минерву в грудь:

— А это тебе за Аманду, гнида!

Удар был на столько сильный, что Минерве даже послышался неприятный треск левой грудной секции. Ее опять перекрутило через голову и швырнуло в сторону вновь открывшейся двери. Внезапно открылись и другие секции. Даже узкая скрытая дверь в инженерный коридор отъехала в сторону, будто некто невидимый пронесся по дронному залу и открыл все, что было. Минерва, совершая очередной кульбит через голову ударилась плечом о край коробки двери и вылетела в открытый коридор. Какой-то сильный гул будто чего-то большого мощного и быстрого стремительно приближался. Задуматься о том, что собственно происходит, она не успела. Ее подхватил сильный воздушный поток и понес прямо на дымящиеся обломки дронов впереди. Внезапно Минерву накрыло чувство радости, когда в результате очередного кульбита, она заметила, как следом за ней в коридор выбросило и самого Брода. Она сразу отчего-то уверилась, что курсант стал жертвой ИИ, который, видимо, обнаружил чужака и заблокировал его скафандр. Однако предположение быстро развеялось, когда Брод все же резко вскинул рукой и ухватил свой шлем, который вылетел чуть впереди него.

— Все равно ты сдохнешь в атмосфере Фобии, урод! Твои тебя не спасут! — крикнула она, что было сил.

Долетел ли ее злорадный вопль до Брода, было не важно. Минерва громко и нервно рассмеялась самой себе. Она наслаждалась мгновениями триумфа, потому что для нее перспектива вырисовывалась так себе. «Сейчас только выйду на своих, и все разрулится!». Она сама себя успокаивала, не желая признавать собственную скорую и незавидную участь из-за отсутствия возможности хоть как-то контролировать перемещения в открытом пространстве. Шанс, что ее заметят и подберут «Стрелы» без каких либо сигналов, был практически равен нулю. Она, выброшенная вон, походила более на некую букашку, несущуюся по ветру или течению, в океане агрессивной среды токсичного воздуха. Хотя благодаря «бризеру» фобирода можно было не опасаться еще долгое время.

— «Я что-нибудь придумаю… А вот он сдохнет мучительно и страшно без чистого воздуха».

Минерву неумолимо несло через куски и останки чего-то. Чтоб сохранить голову от повреждений, она словно аркой накрылась руками, образовав своего рода купол безопасности. Насчет экзо-костюма для болванов Минерва знала, что права, что те были без систем жизнеобеспечения. Хоть там и имелись модули фильтрации, но они предназначались для удаления дыма или каких других фрагментов внутреннего разрушения, но никак не для полноценной очистки воздуха.

— Кислород дронам не нужен, придурок! Сдохнешь в своей скорлупе! — прокричала она на прощение, покидая станцию под напором сильного потока воздуха.

Брода выносило наружу следом за ней, но их пути-дорожки расходились благодаря разнообразным препятствиям.

Расплата

Вокруг станции «Сияние разума» росло и множилось безумие. Человеческие фигурки без средств защиты, без дыхательных бризеров и скафандров оказались в точно такой же плачевной ситуации, как и сам Брод. Только если его работающий на всю катушку фильтр, хоть как-то хоть частично нивелировал плотность содержания фобирода в дыхательной смеси, для остальных пациентов настал по сути час прекрасной и в то же время, прямо таки, чудовищной смерти. «Прекрасность» подкатывалась и к самому Броду. Ему почему-то нравилось пребывание на станции коррекции. Он видел чудесные сны. Ему снилась Кристал. Их совместная жизнь. Пару раз это даже были откровенные сны интимного характера, и никаких кошмаров. Сейчас сражаясь с отказом в работе ускорителей, сломанных этим недобитым скалтон-дроном, Брод ловил себя на мысли, что ему отчего-то хорошо, даже радостно. Он смотрел на отдаляющуюся станцию и восхищался. То там, то тут вокруг него крутились и кувыркались фигурки других людей в серых комбинезонах. Красные маячки причудливо мигали на их рукавах, сигнализируя о критическом уровне фобирода вокруг. Минерва исчезла из его жизни так же быстро, как и пришла в нее. Он весьма вовремя догадался, кто скрывался за личиной спасителя. Злость на нее тоже ушла куда-то на второй план, хотя и злостью как таковой это не было. Догадываться о том, что она не та за кого себя выдает, он начал еще в банке памяти, когда она назвалась «Схемой». Брод не верил в совпадения. Уже тогда он и присмотрелся к ней более внимательно: аккуратный обруч с высоким уровнем защиты, маленький рост, характерный говор абсолютной самоуверенности. Однако полностью убедили его конечно же «подслушанные» переговоры с командиром «Стрел». Именно тогда, во время калибровки мозговых волн для синхронизации с экзо-костюмом он и проник в систему защиты обруча, будучи подключённым через флексо-щуп «Головастика». Подобное он уже умел делать виртуозно. Правды ради устроить собственный побег из «Сияния разума» он то же мог, и даже весьма легко. Вот, только он не хотел этого делать, пока не узнал правду о уготованной участи расстаться со здравомыслием в результате жестокой формы коррекции. Теперь же его волновал вопрос, зачем Кириллу его убивать, если он и так был обречен. Брод не мог сосредоточиться. Фобирод сильно веселил его мозг, подбрасывая просто невероятные и причудливые красочные изображения. Пока лишь только в воображении, но концентрация газа росла, а значит и процесс шел неумолимо и неотвратимо. Брод вспомнил про взломанный нейро-обруч. Калибровку под свои ритмы он еще не делал, хоть и был соблазн. Его определенно ищут по сигналу с нейро-обруча те самые «Стрелы», хотя не совсем его, но законного владельца. Экзо-костюм и шлем сейчас весьма кстати скрывали того, кто на самом деле был внутри. Брод не чувствовал опасности, потому что его мозг наслаждался дозами счастья и радости. Однако не всем так везло. Концентрация фобирода росла. Он неумолимо приближался к Фобии. Некая фигура в сером левее его внезапно скорчилась, согнулась и начала извиваться, будто в конвульсиях. Брод отчетливо видел через сенсоры и оптику скафандра, как из глаз, ушей и горла пациента хлынула крупными красными каплями кровь. Сосуды лопались будто нечто сжимало тело несчастного в чудовищной силы тисках. Руки и ноги неестественно изгибались. Сама фигура скукоживалась и складывалась подобно некой трансформирующейся игрушке. Зрелище было жуткое. Брод отключился от созерцания и принялся изучать другие объекты по сторонам. На глаза ему внезапно попал самый настоящий ветер. Его порывы подхватили мусор и пару фигурок в сером и понесли с необычайной скоростью прямо к поверхности Фобии. Вдали что-то блеснуло. Это был точно такой же серебристо-серый броне-скафандр, как и у него.

— «Минерва!» — пронеслось у Брода в голове.

Рука интуитивно потянулась к бластеру. Хотя отчего-то там на станции убить ее из оружия ему в голову не пришло. Даже симбионт «Джим» смолчал. Он и сейчас не подавал признаков жизни, будто чего-то выжидал в полной тишине. Брод знал, что тот как только мог и умел пытался вывести излишки фобирода из организма. Знал он, что у симбионта не было шансов совладать с этим, потому что фобирод был настолько близок по молекулярной структуре с кислородом, что даже фильтры на станции пропускали определенное его количество и допускали определённую его концентрацию.

Тем временем сильный ветер своим порывом подхватил и Минерву и потащил ее прямо на Фобию. Брод убрал руку с кобуры, решив для себя, что жить или умереть ей на этот раз решать не ему.

Минерву нес какой-то сумасшедший вихрь непонятно откуда взявшегося ветра. Бризер справлялся хорошо, фильтруя фобирод, хотя некоторая его концентрация все же впитывалась через открытые участки кожи и через сам фильтр прибора. Главное правило при обращении с бризером было не дышать ртом, иначе — без толку. Еще Минерва боролась со своим скафандром, пытаясь хоть что-то придумать, чтобы оживить его. Теперь она жалела, что не согласилась на пробитый роторным стержнем шлем. «Там был шанс, что хотя бы проекция на лобовое работала! Могла бы попробовать инженерный код подобрать!». Теперь же оставалось лишь кусать губы от досады. Она уже увидела смерть от передозировки фобирода. Ей совершенно точно не хотелось испытать подобное на себе. Вихрь отпустил ее у самой поверхности причудливой фиолетово-синей планеты. Свет исходил от весьма странных узоров на ее каменных глыбах, к которым она стремительно приближалась. Ее сильно приложило о грунт так, что она проломила его и провалилась в какой-то кратер. С виду крепкие светящиеся камни на деле оказались хрупкими и рассыпчатыми. Однако ей все же следовало поблагодарить Фобию за столь мягкий прием. Будь там настоящие камни, возможно она не мало повредилась бы при падении. Минерва, тяжело орудуя непослушными руками и ногами, начала выбираться наружу. Это давалось ей откровенно тяжело. Она обрывалась и снова сползала вниз, но медленно и неспешно. Сказывалась малая гравитация самой планеты. Минерве даже показалось, что гораздо эффективнее было бы снять скафандр, оттолкнуться и прыгнуть. Возможно в этом случае она бы и саму планету покинула. В итоге не осилив в полной мере даже обычные приседания она принялась осматривать тьму кратера. Вначале ей показалось, что кроме крошащегося камня, который к тому же еще и прекращал при этом светиться, тут больше ничего и не было. На нечто крупное и ровное она наткнулась случайно. Сразу же принялась неспешно ощупывать. Когда дошла до конца найденного предмета едва не закричала от радости. Находкой была спасательная капсула, которую местный ветер видимо забросил сюда.

— Кирилл, ты чудо! Ты самый лучший на свете! — вспомнила она о том, благодаря кому эта штуковина вообще тут оказалась.

Ее правая рука неспешно коснулась пояса, и тут ее прямо током ударило осознание того, что именно «резонатора» на месте нету.

— Тварь уродливая! Лицо перекошенное! Убью тебя! — кричала она не в силах преодолеть злобу и обиду.

Она понимала, какой теперь суровый разговор ее ждет с Кириллом, и, главное, какое приключение того ожидает во время очередной инспекции с Арктура. Не теряя более времени она нащупала на поверхности капсулы панель и просто ввела один из известных ей инженерных кодов. Капсула вспыхнула мягкой голубоватой подсветкой по контуру. Панель с шипением отъехала в сторону.

— Ну, зато тут мне никакой фобирод не страшен.

Капсула была оборудована емкостями с собственным запасом газовой смеси для дыхания и это помимо имеющихся нормальных, полноценных фильтров для системы жизнеобеспечения. На капсуле имелась возможность даже лететь и посылать сигнал прямо, как в маленьком и медленном орбитальном кораблике. В крайнем случае человеку-симбионту, коим была Минерва, был доступен вариант с погружением в гиберниоз. Ее радость дополнялась прекрасными фантазиями из-за уже усвоенного фобирода.

— Спасена! По любому спасена!

Она радостно, хоть и тяжело перебирая ногами и руками, забралась внутрь и легла на дно. Загорелся экран панели управления с приветствием и выбором команд. «Ожил» ИИ и так же представился. Минерва бодро скомандовала «Вперед!» и расслабилась. Капсула, выплюнув струю газа, подпрыгнула вверх, покидая неприветливую поверхность Фобии.

Силуэт ни разу не крупного звездного корабля, вытянутого будто неравномерная труба с чередующимися толстыми и тонкими участками корпуса, появился перед Бродом внезапно. Звездолет был замечен только лишь по контурам, которые светлыми линиями очерчивали прозрачный фюзеляж в открытом пространстве. Внезапное появление чего-то света из открывшегося люка стало подобным некой волшебной двери в другой мир. Этот другой мир приближался к нему, чтоб заглотнуть, как некую рыбешку в глубине бескрайнего океана. Брод добился активации ускорителя на ноге и смог даже развернуться лицом к светлому проему. Его всосало внутрь. Гравитация тут же приняла Брода в свои объятия. Он спиной ощутил поверхность весьма короткой не более 5-и метров в длину шлюзовой шахты. Люк в противоположной стене так же открылся, намекая, куда ему направляться далее. Брод не торопился. Перед глазами встали павшие товарищи. Высокая концентрация фобирода незаметно влияла на мозг. Приятные эмоции закончились. В голове рождались жуткие химеры пережитого в прошлом. Он дышал неспешно, чтоб не усугублять и не мешать Джиму чистить кровь от избытка фобирода. Фигуры огненных людей то и дело всплывали в воображении, застилая собой картинку от сенсоров. Брод остановился, потряс головой и снова пошел вперед. Только сейчас он решился сделать калибровку мозговых волн и послушать, что ему скажут в уме «вражеские голоса». Брод, спокойно и неспешно вышагивая по металлизированному полу, вышел из шлюзовой в небольшого размера круглый ангар. Когда он перешагнул «порог», то вздохнул наконец свободно, наполняя легкие чистым воздухом. Свет мягким потоком стелился вдоль потолка и пола, равномерно обволакивая все вокруг. Взору предстал ангар с 3-мя мелкими знакомыми ему уже космолетами класса «Кулекс» в середине вокруг центральной колонны. От каждого наружу будто лучи от центра во все стороны вели магнитные направляющие к шлюзовым дверям, подобным той, через которую он попал сюда. Три магнитные площадки для космолетов пустовали. На одной из них Брод оказался сам, выйдя из шлюзовой. Он без вращения головы и рук незаметно осмотрелся. Колонна в центре ангара с широкой дверью по середине была толстая около 6-и метров в диаметре и вела, видимо, в лифтовую шахту, а оттуда — на палубы корабля. Калибровка волн закончилась и он прямо влился в какофонию отлаженной работы спец-отряда Патруля:

— … «Нева» «Стреле». Все турели у нас под контролем… Жду сигнала, чтоб жахнуть.

— Не торопись, «Нева» … Клиент еще не прибыл.

Затем тот же командный голос спросил в общем нейро-эфире отряда еще кого-то:

— «Фея», что с гостями?

— Гости бегут так, что пятки сверкают! Вот же ж трусы! … Только ничего у них не выйдет! Ускорители в хлам! … Смотрю и диву даюсь. Натащили с собой столько амуниции… — ответил некто до боли знакомым Броду женским голосом.

— «Фея», мы тебя услышали… Пусть теперь подыхают от галлюцинаций… Что на станции?

— Пока не могу понять… Похоже на какую-то аварию в компрессионном модуле…. Держу пари, что эти дебилы размолотили комплекс по сжатию фобирода… Идет полная разгерметизация с выдуванием всего и вся… И я вам скажу…

— «Фея», кончай забивать эфир! — вмешался еще чей-то голос.

— «Пламя», у тебя что с зарядами?

— У меня все норм. Уже возвращаюсь… Справилась не хуже «Схемы». Можем устраивать фаер-шоу хоть сейчас.

— Сейчас рано. Ждем клиента… Давайте все на корабль. Незачем вам наших малюток провоцировать — приказала та, которую называли «Стрелой».

— Какое там! Конус-дроны ведут себя, как паиньки! — прозвучал в ответ другой женский голос.

— Кстати, а что со «Схемой»? — спросила Старлена.

Теперь Брод окончательно узнал голос и вспомнил, кто она, по гига-фабрике.

— Вроде уже с нами, но пока молчит… Ну, она ж у нас та еще затейница-манекенщица! Вот, примерила новый костюмчик, теперь отдыхает! … Подобрали ж ее только что. Пойду встречу, что ли… Обниму и расцелую.

В нейро-эфире раздались веселые смешки. Дверь в центральной колонне отъехала в сторону, и на встречу Броду из лифтовой в сторону ангара вышла невысокая фигура в необычном, но вполне знакомом уже ему легком экзо-костюме.

— О! Ну, наконец-то! Мы уж думали придется тебя снова вытаскивать, как тогда! … Теперь-то ты и сама молодец! — выдала она вербально, обращаясь к нему.

Брод не торопился падать в объятия, понимая прекрасно, что его путают с Минервой, которую он переиграл еще там на станции. Фигура, заметив, что он как-то не слишком спешит, да еще и с закрытым забралом, остановилась. Ее рука тут же легла на пояс.

— Так, Минерва, не дури! У нас тут спец-операция! Твои дебильные шуточки оставь на потом! … Я не шучу! Забрало открой, иначе я тебя тут и положу! — сказала она громко в голос.

Брод остановился и поднял левую руку вверх. Палец большой руки указал на шлем. Сама ладонь начала вращаться, как бы прикручивая что-то. Все свое тело он немного наклонил вперед и повернул левой стороной к собеседнику, будто искренне желая что-то показать на голове. Правая сторона с бластером на ремне при этом как бы скрылась от посторонних глаз.

— «Схема», твои проблемы с головным убором — не моя забота! Ты у нас инженер или кто!? — рявкнула та и в общий нейро-канал, и вербально.

Брод действовал быстро и уверенно. Пока левой рукой он что-то изображал, правая скользнула на бедро и ладонью обхватила рукоять бластера. Когда фигура в доспехе напротив заподозрила неладное, было уже поздно. Брод выстрелил первым еще до того, как она успела хоть что-то сообразить и понять. Белая вспышка ударила в голову, моментально пробив тонкую броню шлема и раскидав содержимое вокруг по полу. Фигура безвольно вскинула руки и неспешно спиной осела на пол. Червь-симбионт Джим попытался возмутиться на счет слишком нерационально высокой мощности на бластере, но Брод его тут же заткнул, чтоб не отвлекал.

— Это вам за Чета! — резко выдал бывший курсант сам себе вне эфира.

Он быстро осмотрел тело, с силой дернул за пояс и сорвал силовой ремень с 3-мя гранатами эм-ками. К бластеру он даже не прикоснулся по вполне понятной для любого офицера Патруля или курсанта причине.

— «Яд», не выделывайся, а лучше помоги ей… Она, видимо, нахваталась фобирода… Короче, не повреди нам «Схему», она еще пригодится — пошутила в нейро-эфире та, которую называли «Стрелой».

Однако в ответ никто не отозвался.

— Внимание всем! Есть сигнал с дрона-разведчика! Наш клиент уже вышел из ВК в паре миллионов километров в обозначенном квадрате… Информатор не подвел на этот раз!

Сказав командир отряда сделала паузу, видимо, чтоб до каждого из отряда дошло, и продолжила:

— Все домой! Больше повторять не буду! Если кого поджарят излучатели турелей, пеняйте на себя!

— «Фея» «Стреле». Гости тоже пытаются

Я на подлете… Есть у меня приятные новости на счет конус-дронов… Видела, как они наподдали этим пижонам с Альхона… Красота! … Там такое было!

— «Фея», кончай забивать эфир! — послышалось сразу несколько голосов.

— «Пламя» «Стреле». Я тоже, считай, паркую файтер… «Нева» на подходе.

— Сегодня все молодцы! … Слаженно поработали! — послышалась похвала командира.

Брод видел, как зажглась предупредительными красными огнями дверь соседней шлюзовой с обозначением космолета на плоскости, затем еще одна такая же, но следом. Он, используя единственный рабочий ускоритель на ноге, «нырнул» к стене между активными шлюзовыми воротами, повернулся лицом к центральной колонне с лифтовой и приготовился. Первым из открытой двери оттуда вдоль магнитной дорожки по воздуху втягивало на свободное место в ангар точно такой же космолет, как и находящиеся тут. Брод присел на колено максимально скукожившись, чтоб его не заметили сенсоры паркующейся машины. Хотя вряд ли те были в активном состоянии. Космолет вплывал «заглушенным» с уже открывающейся кабиной. Оттуда прямо на ходу высунулась фигурка в таком же необычном легком экзо-костюме. Брод следил за ней, не отрывая «глаз» своего шлема, выжидая нужный момент. Как только она встала полностью, попала в прицел и замерла на мгновение от замеченного мертвого тела у выходной двери из лифтовой, он выстрелил. Вспышка ударила в грудь резко повернувшейся лицом к нему фигуре. Она вскинула руки и скатилась кубарем на пол еще при затухающем движении космолета вдоль магнитной дорожки. Брод тут же сместил прицел на 10 часов и приготовился повторить подобное, но уже со вторым пилотом. Внезапно в общем нейро-эфире раздался хрип:

— Всем… У нас на борту ряженый… Повторяю… Ряженый в экзо-костюме в шлюзовой вместо «Схемы» — послышался задыхающийся голос Старлены.

Брод заметил, что тело раненой пошевелилось. Он выстрелил снова, но на этот раз она успела прикрыться рукой. Конечность почти отсоединилась от тела, повиснув лишь на куске броне пластины. Фигура громко и как-то уж очень жалостливо вскрикнула от боли и притихла. Для бывшего курсанта все пока шло почти по плану, но его раскрытие произошло немного раньше задуманного, так что теперь настала очередь импровизации. Брод быстро сменил позицию, заняв место с другого бока второй активной шлюзовой двери, которая как раз просигналила о начале открытия. Теперь он мог держать в поле зрения и умирающего пилота и очередной прибывающий космолет.

— Это вам за моих бойцов! — не удержался и выкрикнул Брод наконец в нейро-эфир, по сути обозначив свое присутствие на борту корабля. — За всех альхонских ребят погибших на гига-фабрике!

Выплывший вдоль магнитной «колеи» 2-й «Кулекс» так же был заглушен и с открывающимся на ходу колпаком кабины. Однако никто оттуда выпрыгивать не торопился. Брод знал, что раскрыт и потому, выхватив термо-ударную эм-ку, просто метнул ее в кабину. Это был его излюбленный трюк еще с учебки. Пока граната летела по дуге, он прицелился в сам кокпит, ожидая захочет ли внутри сидящий пилот высунуться раньше. Теперь у того было 2 варианта, либо рискнуть выскочить под огнем и погибнуть, либо попытаться закрыть колпак машины и стартануть файтер. Вот, только второй вариант, якобы более надежный и безопасный, был на самом деле миражом, обманом и смертельной ловушкой из-за летящей туда гранаты. Брод в этом даже не сомневался. Колпак машины, немного не открывшись полностью, стал заезжать обратно. «Трус! А еще спец-отряд! … Мои альхонские ребята шли вперед под излучатели даже, когда знали, что впереди их ждет пекло!». Граната, описав дугу, плюхнулась внутрь еще до того, как люк успел закрыться хотя бы на 2/3. Детонировал Брод ее через нейро-обруч, чтобы не дать шанс пилоту отбить или выбросить гранату вон. Резкий и сильный хлопок сорвал крышку кабины и отшвырнул ее на несколько метров в сторону. Та с громким и скрежещущим звуком ударилась о стену и сползла на пол. Брод затаил дыхание. «Вот гадина!». Он быстро смекнул, что кокпит файтера оказался пустым. Все, к чему привела его атака гранатой — это фатальное повреждение кабины заглушенного космолета. Брод затаил дыхание. К горлу подступил ком, который никак нельзя было сглотнуть. Он не шевелился. «Стелс?». Догадка заставила его немного занервничать. Космолет тем временем резко и громко полыхнул изнутри с новой силой, выбрасывая наружу снопы искр и сизо-серого густого дыма. Эта внезапная повторная детонация чего-то там внутри выдала невидимку, который только лишь шагнул из шлюзовой в ангар. Противник был куда опытнее предыдущего и сам все быстро осознал. Он резко прыгнул вперед и повернулся всем телом с взведенным на вытянутых руках бластером туда, где был Брод меньше минуты назад. Две яркие красные вспышки ударили в пустоту, оставляя на стене и полу красновато-оранжевые оплавленные и быстро остывающие отметины. Брод, будучи у того сзади, выстрелил дважды синхронно с врагом, но куда более результативно. Первая вспышка ударила в спину, вторая — в правое плечо, вынудив крикнувшую от боли фигуру тут же уронить бластер. В ответ та метнула целой рукой гранату и сделала это так стремительно и грациозно, как некая хищная кошка. Мощная ударная волна с невероятной силой подхватила его и отбросила назад и вверх. Выбор этого типа гранаты в открытом пространстве ангара был, мягко говоря, не лучшим. Видимо противник действовал на рефлексах, не задумываясь. Брод ударился о низкий потолок, но вовремя сгруппировался, чтоб не подставлять голову. Всю энергию от столкновения с препятствием принял на себя и без того разбитый реактивный ранец. Брод выстрелил снова еще до того, как ногами коснулся пола. Вспышка ударила скорчившуюся от боли жертву прямо в голову, разорвав ее на мелкие кусочки. Собственный бластер выдал предупреждение о необходимости подзарядить. Брод тут же отправил его обратно в магнитную «кобуру» и подхватил с пола трофейный пояс с гранатами.

— А это вам за всех альхонцев, погибших на верфи КСП!

Крик Брода повис в воздухе и в нейро-эфире. Он не знал, слышали его или нет, но зато прекрасно отдавал себе отчет, что за ним уже выдвинулась группа по нейтрализации. Ибо для экипажа этого славного крейсера дамокловым мечом навис вопрос о выживании. Брод испытал сильное чувство некоего всемогущества. Ангела возмездия карающего всех, ставших на пути. Он не думал даже останавливаться на достигнутом, хотя шанс нырнуть в один из «Кулексов», попытаться перехватить управление и убежать у него был неплохой. Учитывая размер посудины Брод вполне резонно не ожидал серьезного сопротивления. Да, и явиться боевой группе особо то было и не откуда. Лифтовая дверь была у него, как на ладони. Он быстро прикинул в уме, как бы сам поступил в подобном случае и пришел к неутешительному для себя выводу, что стоит опасаться захода со стороны шлюзов из-вне. Из лифтовой вполне могли попытаться выйти болваны, чтобы отвлечь. Но Брод не был бы собой, если бы все эти тактические приемы в совершенстве не освоил еще там на Эдэмии.

Ангар тем временем сильно заволокло дымом. Система фильтрации и пожаротушения не активировалась, а свет и вовсе ненавязчиво потускнел, пока совсем не затух. Все это лишь подтвердило догадки о готовящихся штурмовых действиях против него. Резкий удар в бедро он пропустил. Тот, кто стрелял в него, делал это скорее всего не прицельно, через тьму, дым и копоть. Тем досаднее было это попадание. Броду пришлось резко уйти в сторону и припасть на колено из-за жжения в ноге. Как это было не странно, но стрелять по нему могла только та самая тяжело раненная Старлена. «Живучая тварь!». Он снова сменил позицию, ковыляя дальше в сторону. Его бластер был все еще на зарядке, а гранаты тратить на умирающего противника не хотелось. Тяжелый экзо-костюм по броне смотрелся намного выгоднее, чем легкие доспехи спецуры. Зато они могли использовать стелс-режим, в чем Брод уже успел убедиться.

Его внимание привлекла дверь лифтовой, ведущей внутрь корабля. Группа по отвлечению должна была выйти именно оттуда. «Развед-дрон!». Догадка, как по нему попали вслепую, ударила словно молния в ясную погоду. Он резко обернулся туда, где оставил тяжелораненую, но было поздно. Флэш-граната, подкатившаяся к нему невесть откуда, сдетонировала прямо возле ног. Яркая вспышка ослепила его. И в этот же момент он через сенсоры спины экзо-костюма, не пострадавшие от флэш-гранаты, услышал тихо отъезжающую широкую дверь. «Охота, как по нотам!». То, что противник действовал синхронно и сообща с тем самым недобитым первым раненым пилотом, он, все же, своевременно догадался. Рефлексы, отточенные за время службы, работали, как часы. Брод провел перчаткой руки по схваченному поясу, активировал сразу все три гранаты, и метнул их за спину на звук. Расчет был на то, что вперед шагнут болваны, которые не заметят опасности в летящем на встречу поясе и пропустят его, за что и примут тройной удар. Резкий и сильный хлопок прозвучал ожидаемо, но все же заставил его сжаться подобно пружине. О том, что на бросок может попасться кто-то из живых врагов, Брод не мог и мечтать. Разрыв термо-ударной, да и всех остальных гранат в малом замкнутом пространстве лифтовой, стал по сути смертным приговором. На этот раз реальность не обманула, но даже превзошла его ожидания. За спиной на границе двери послышался прямо таки оглушительный грохот падающих тел. Раздался сдавленный приглушенный женский стон. Брод извлек из-за пояса бластер, которому было еще далеко до полного заряда, но на один шот хватило бы. Белая пелена ослепления постепенно сходила с него. Он прихрамывая шагнул клифтовой.

Среди тел «мертвых» болванов показалась маленького роста девушка. Она стянула с себя шлем и отбросила его в сторону. Пошатываясь и издавая стон она привстала на ноги. Левая рука уперлась в деформированную от взрыва стену, чтобы удержать равновесие. Ее вырвало. С ушей текла кровь — результат сильной контузии от детонации термо-ударной гранаты в закрытом помещении. Она замерла, видимо услышав или почувствовав приближение опасности к себе со спины. Ее правая рука будто не специально опустилась на пояс. Ладонь легла на бедро, под которым скрывался бластер.

— Даже не думай! — рявкнул Брод громко и четко.

Фигурка на мгновение замерла в 5-и шагах от него. Она попыталась резко уклониться и, в то же время, развернуться лицом к опасности. Но из-за контузии вышло медленно и неуклюже. Брод увидел ровные рассыпчатые светлые волосы и темнокожее лицо девушки. Его украшал шрам прямо через левый глаз росчерком поперек. И тем не менее оно было красивое, но какое-то усталое и измученное. Ее взгляд скользнул по нему с каким-то презрением и отрешенностью одновременно. В правой ладони блеснуло серебро рукоятки оружия. Брод выстрелил первым, сделал это от бедра, поворотом ствола, не снимая бластер с зарядного гнезда. Лицо девушки отпечаталось в его сознании перед тем, как раствориться в жутком месиве кровавой каши и кусков обгорелых костей черепа и мозга, разлетающихся во все стороны. Ее мелкое тельце выдохнуло последний раз через разорванную дыру в шее, раскинуло руки и, подогнув колени, присело на пол, уперевшись в стену, будто из-за усталости, чтобы отдохнуть. Брод стоял без движения, как статуя или истукан, и, не отрывая глаза, смотрел на тело через сенсор шлема. Умом он понимал, что перед ним поверженный враг, коварный и крайне опасный. Но внутри отчего-то сильно сдавило сердце. Исчезло куда-то пьянящее чувства радости от победы. Глядя на это будто прилегшее отдохнуть обезглавленное тело такой с виду хрупкой девушки, захотелось провалиться на месте, исчезнуть отсюда насовсем, пропасть, сгинуть, словно никогда тут и не было. Броду стало не по себе. Желудок сдавило, и он ощутил рвотные позывы, хотя был привычен к неприглядному виду разорванных трупов. Брод отвернулся, чтоб унять приступ тошноты.

— «Почему не пошла в обход, идиотка!? Кто ж знал, что ты сунешься сюда с болванами!» — причитал Брод сам себе, забыв на время про боль в ноге.

Внезапно его охватило чувство какой-то непреодолимой злобы на произошедшее, на всех сразу и на себя самого.

— Это вам за то, во что вы превратили Звездный Патруль! — крикнул он резко и пронзительно, будто его все еще слушали.

Брод умом понимал, что нельзя оставаться на месте. Нужно было непременно двигаться. Вместо этого он зачем-то попытался «оживить» поврежденные ускорители своего экзо-костюма, но опять активировался только один, что был теперь уже на раненой ноге. Мощный плазменный шар с воем влетел внутрь лифтовой и ударил его в спину по касательной уже по дважды разбитому ранцу и вернул «с небес на землю». Тот, кто бил по нему, не хотел задеть ту, что уже мертвой раскинулась на полу. Волна обжигающей боли прошлась вдоль всего позвоночника. Жар передался на кожу через ранец и комбинезон, очевидно оставив немаленький и весьма болезненный ожог.

— «Джим! Спишь ты что ли!? Сделай что-нибудь!» — крикнул он в уме от боли.

Отрезвление пришло быстро. Где-то из дальней части ангара через сенсоры донесся едва слышный вой от работающих ускорителей дрона «Сталкера». Опасность этой боевой машины сложно было переоценить. «А вот и запоздалая группа из шлюзовой! Мне конец!». Ситуация теперь развивалась по новому совершенно непредсказуемому сценарию. Очередной плазменный шар с жутким воем пролетел в полуметре от его плеча и ударился в стену у дверной коробки лифтового проёма. Переборка на ней развалилась и обдала Брода каскадом искр и расплавленных кусочков металла. Дрон бил вслепую, не видя цели из-за дыма и помех, но вероятнее всего по наводке разведчика «Головастика» или подобного ему. Брода целенаправленно добивали, а он не мог ответить. Бластер был полностью разряжен. Ускоритель его доспеха, изрыгнув струю сжатого и разогретого до состояния плазмы газа, развернул все тело и отбросил прямо к поврежденному «Кулексу». Брод, превозмогая боль, подался вперед и ухватился за корму космолета. Кто-то, как по заказу, открыл за его спиной шлюзовую. Брод подтянул себя и ввалился в открытый, горящий и разбитый кокпит. В лицо через фильтры ударил слезоточивый запах гари и обжигающий жар. Он ощутил, как его «Кулекс» оторвался от магнитных креп и медленно, но ускоряясь, поплыл в шлюзовую. Дым начал быстро рассеиваться. Стало чуть легче дышать. Однако внезапный резкий поток воздуха подхватил мелкий космолет и подобно пробке из бутылки под давлением выбросил вон. Брод выдохнул. Такая участь ему показалась куда лучше, чем умереть от плазменных зарядов и излучателей неведомо откуда. После всего пережитого, в душе отчего-то была гнетущая, бездонная, безразмерная пустота. Хотелось завыть, подобно волку на луну. Брод теперь уже понятие не имел, что ему делать и куда лететь. Из подслушанного разговора там на корабле спецуры выходило, что его кинули и убежали.

Вид выгоревшего почти до основания кокпита «Кулекса» вырвал его из потока грустных дум. Свернувшись калачиком и зафиксировав себя на дне космолета он стремительно отдалялся от растворяющегося словно видение или туман спец-корабля Патруля. Яркая вспышка, толчок и сильный взрыв вышвырнули его из распадающегося на фрагменты легкого файтера. Брод заметил, как мощный электрический дуговой разряд из удаляющегося корабля-невидимки, словно от некой рукотворной молнии, ударил в «Кулекс» и буквально растворил его на фрагменты. Космолет спас его от неминуемой гибели своим собственным фюзеляжем. Брод ощутил жар на лице и груди, получив удар плашмя крупным разогретым осколком. Броня тяжелого экзо-костюма сдержала удар. Брода раскрутило и отшвырнула еще дальше в сторону Фобии. Внезапная догадка пронзила его мозг.

— Обруч!

Именно по этому трофейному прибору, снятому с Минервы, его отследили и втащили в спец-крейсер, а сейчас точно также отслеживают вне его. Он задержал дыхание, быстрым и четким движением руки отстегнул нейро-шлем, схватился пальцами за нейро-обруч и снял с шеи. ИИ экзо-костюма выдал, что детектор обруча все еще излучает трек-сигнал. Брод хотел было его сломать, но внезапный очень сильный порыв ветра схватил его и, закрутив в некоем сумасшедшем вихре, понес прямо к Фобии. Нейро-обруч он выпустил из руки, пытаясь совладать со стихией. Ветер порывом буквально вырвал его из пальцев. Поверхность планеты приближалась слишком быстро. Единственный ускоритель на раненной ноге едва ли мог исправить ситуацию, хотя Брод и совершал усилия по торможению. И, все же, в последний момент ему пришлось сжаться, подобно пружине, чтоб приготовиться к резкому удару о грунт.

Капсула с Минервой уверенно двигалась обратно к станции. Именно там ее должны были подобрать «Стрелы». Она посылала сигналы в эфир, но не получала ответа. Ей даже казалось, что она тут совсем одна на всю эту бесконечную мрачную Туманность. Глухие удары по корпусу капсулы вызвали приступ нечаянной радости.

— О! Ну, наконец-то! Похоже меня нашли! … Ау! Почему, молчите!?

Минерва порядком устала играть в кошки-мышки. Она не создана была для подобных операций. Ее стихией были разнообразные смертельные и не очень дроны, взрывоопасные вещества и предметы, различные модули и системы. Звуки тем временем стали еще более навязчивые и раздражающие. Она не выдержала и открыла крышку капсулы, осознавая при этом, что снова хлебнет фобирода, из-за которого ее голова и так уже изливает причудливые фантазии, как некие наваждения. При этом, уже полчаса как, они были совсем не прекрасные и восхитительные, а скорее жуткие и пугающие. Ей мерещилось, что она разговаривает со своими малышами, конус-дронами, как с детками, которые каждый своим тоненьким голоском рассказывает ей кого, где и сколько продырявил или вывел из строя. При этом каждый, хвастаясь, хихикал, как какой-то сумасшедший маньяк во время распила очередной жертвы.

Крышка отъехала в сторону, Минерва высунулась и осмотрелась. Вначале ничего подозрительного она не заметила. Станция «Сияние разума» была совсем близко. То тут, то там по пути попадались останки чего-то или кого-то. Именно куски плоти с каплями подобной шарикам крови ее более всего настораживали. Отчего-то было ощущение, что пространство вокруг жило и дышало. Куски какой-то полимерной обшивки странно извивались и шевелились. Внезапно за одной из них моргнул красный тусклый свет, затем еще и еще. И вот все пространство вокруг призрачно и жутковато замерцало огоньками красных угольков глаз, будто Минерва оказалась в старой детской сказке, где маленькая девочка зашла в дремучий темный лес, полный диких и страшных зверей. И, вот, звери те проснулись и открыли свои зловещие красные глазки. «Тьфу ты! Бред!». Минерва сплюнула и, решив, что это чудит ее мозг от передоза фобирода, засобиралась обратно в капсулу. Однако внезапно ее будто током прошибла догадка. Она присмотрелась и явственно узнала своих любимых «малышей». Малютки конус-дроны, потревоженные «незваной мамой», готовились к встрече распаляя свои контурные нагреватели.

— «О, нет! Только не вы! Только не сейчас! … Ну же! Тихо! Тихо! … Я ухожу!» — жуткий холод от осознания сотворенной ею глупости коснулся сердца.

Она сглотнула и как можно тише попыталась лечь на дно и закрыться, но было поздно, слишком поздно. Конус-дроны атаковали маленький кораблик всем роем сразу со всех сторон. Громкие удары, как шлепки, посыпались на капсулу отовсюду.

— Кто-нибудь! Кто слышит! Кто угодно! Помогите! — прокричал она в эфир сразу на всех имевшихся частотах.

Ярко-красная разгоряченная конической формы с небольшим заострением 5-сантиметровая головка пробилась в ней внутрь справа сбоку. Затем точно также еще одна, но снизу, потом еще и еще.

— Помогите — уже не кричала, но хрипела Минерва, примеряя на себе собственную «одежку», сделанную для других.

— Помо… — ее голос утонул в собственных кровавых рвотных испражнениях, когда первый конус-дрон, прожег ее задубелый скафандр и вошел в грудь, как нож в масло.

Боль ушла. Минерва была еще жива, но уже ничего не чувствовала. Конус-дроны разбирали ее на кусочки, за то, что она так опрометчиво дала о себе знать без «оберега», нейро-обруча. Сделав последний вздох, но так ничего и не осознав, она погрузилась во тьму.

Некая неведомая сила несла Брода куда-то в сторону планеты. Ее бугристая местами светящаяся загадочным фиолетовым свечением поверхность стремительно приближалась. Разбиться о ее хрупкие камни Брод не боялся. В тяжелом доспехе это было маловероятно. Пугало Брода то, что он никак не мог вырваться из этого воздушного вихря. Тот был словно наделенный интеллектом, и каждый раз подхватывал его, когда Броду казалось, что он вот-вот прорвется при помощи своего единственного ускорителя на ноге. Однако все было тщетно. Ударом о поверхность Брод проломил грунт и ввалился в собственным закованным в броню телом проделанный кратер. На мгновение он потерял сознание и отрубился.

Брод лежал плашмя на грунте и, не моргая, смотрел в небо. Ему было хорошо лежать тут на дне воронки, спрятавшись от всего мира. Его мозг снова наслаждался конскими дозами фобирода и распространял на все тела умиротворяющие мысли. Внезапно он услышал шорохи совсем рядом с ним на дне воронки. Он обернулся и тут же обомлел от увиденного. Рядом с ним в темно-синем комбинезоне защитников Парпланда лежала Кристал. Ее красивые большие васильковые глаза смотрели на него ласково и добро. Он не мог поверить. Где-то внутри Брод осознавал, что это мираж, хотя его собственный ум упрямо верил виденному.

— Брод, это я — произнесла Кристал и ладошкой погладила его по шлему броне-скафандра.

Он не сдержался и отстегнул головной убор, сняв его с головы. Кожа на щеке ощутила нежное прикосновение бархатистой руки Кристал.

— Я потерялась где-то в пространстве и времени — снова грустным голосом произнесла она.

Лицо Крис приблизилось к нему так близко, что он ощутил ее дыхание. Брод снял перчатку с правой руки и прикоснулся к мягким светлым чуть пепельным волосам девушки.

— Крис — выдохнул он. — Я так виноват перед тобой. Я не смог выбраться и вернуться к тебе… Прости меня.

Ее пальцы прижались к ладони Брода и нежно прошлись по ней, вызывая легкую щекотку. Вместо ответа она легонько улыбнулась. Ее глаза быстро увлажнились и оттуда тонкими струйками потекли слезы.

— Конечно, Брод… Но это все уже не важно. Я сделала непростительную глупость.

Брод прижал ее к себе и поцеловал. Он долго не мог оторваться, пока не начал просто задыхаться от нехватки воздуха.

— Ерунда — выдал он на вдохе, когда наконец отлип от ее губ. — Я выберусь отсюда, вот увидишь. Тогда сразу к тебе… Я найду тебя, где бы ты ни была!

Он смотрел в ее сказочно красивые глаза и не мог никак наглядеться. Лицо Кристал отчего-то на последних его словах начало грустнеть. Такое доброе и милое взору оно уже не улыбалось, но страшилось чего-то. Кристал немного отстранилась от него.

— Не ищи меня, Брод! Забудь! — внезапно громко сказала она.

Он, держа ее за руку, снова приблизил к себе и обхватил за талию, не желая больше отпускать.

— Нет. Ты моя жена. Я найду тебя, потому что люблю больше всего на свете.

Кристал теперь плакала очень сильно. От ее слез у Брода сжалось сердце и сперло дыхание.

— Почему ты плачешь, Крис? Хочешь я докажу прямо тут, что люблю тебя.

Он начал быстро отстегивать элементы своего экзо-костюма, кряхтя немного у обожжённой ноги.

— Нет, Брод, не надо! Не делай этого! — взмолилась она. — Слишком поздно. Все всегда было слишком поздно.

— Крис, ты не поверишь, я же вспомнил, что видел тебя на Марсе! Это точно была ты! Я только сейчас осознал это!

Она замотала головой.

— Нет, Брод, это сон. Только сон… Забудь про меня насовсем. Прошу — надрывно проговорила Кристал и закрылась ладонями, пряча слезы и плач.

Брод снова обнял ее, будучи уже без экипировки. Он освободил ее лицо от ладоней и снова крепко поцеловал. Его левая рука полезла к ней под комбинезон, желая расстегнуть его. Правая спустилась ниже талии и плотнее прижала все ее тело.

— Нет, Брод! Не делай этого! — крикнула она и оттолкнула его, высвобождаясь из-под объятий. — Я уже не твоя!

Он побледнел и присел рядом. Кристал подала ему доспехи, чтоб тот облачился в них обратно.

— Тебе нельзя долго так. Ты умрешь, если не оденешься — шепотом как-то отстранённо произнесла она.

Брод резко выхватил из ее рук части экзо-костюма и принялся их одевать. Он едва сдерживал злость и раздражение. Латы как специально не хотели пристыковываться и сливаться воедино, требуя от него больше усилий. В какой-то момент Брод понял, что его пальцы не слушаются и устают в тщетных попытках. «Надо успокоиться и взять себя в руки! Это просто мое собственное воображение!». Брод глубоко вздохнул, собрался с мыслями и, не глядя на Кристал, принялся сцепливать латы экзо-костюма.

— Что ж ты так печешься обо мне, если чужая!? — громко высказался он, как обиженный ребенок.

Кристал все так же нежно и ласково смотрела на него, волнуя и вызывая противоречивые чувства в ответ. Слезы больше не текли с ее глаз. На лице снова сияла улыбка.

— Потому что я тебя люблю — тихо прошептала она, касаясь его волос.

Брод, услышав это просто взвыл, как дикий волк на луну. Он закончил с броней, оставив оголенными руки и голову. Они оба стояли друг против друга на дне кратера и смотрели в глаза.

— Крис, я не понимаю тебя. Что не так? — попытался он снова, как можно более спокойно.

Брод приобнял ее за плечи и потряс, как куклу. Она беззвучно сняла с себя его руки и начала отдаляться. Он сжал ее ладонь в своей, не желая отпускать.

— Брод, не ищи меня. Лучше забудь насовсем… Лучше найди ту, которую любил раньше. Она хорошая, только очень гордая и обозленная из-за обиды на тебя…

Было еще что-то сказано в конце, но Брод не расслышал. Кристал растворилась, как туман, словно ее тут и не было совсем. У Брода остался лишь аромат ее губ во рту и тонкий запах ее вьющихся волос на руках.

Он встал, осмотрелся снова, будучи под воздействием недавней галлюцинации, в надежде найти хоть какие следы прибывания тут Кристал, но ничего не нашел. К печальному сожалению это было лишь видение, мираж и игра его отравленного фобиродом мозга. Покончив со шлемом и перчатками Брод усилием воли сбросил с себя остатки наваждения и взобрался наверх по склону воронки. Фильтры сделали воздух для дыхания немного чище, из-за чего миражи и галлюцинации заметно поутихли. Гравитация на планете была низкая, о чем намекал и сам экзо-костюм. Он мог покинуть поверхность в любое время. Несмотря на опасность интоксикации Брод решил повременить, заметив вдали небольшой грузовой шаттл «Стартрейн» в темном небе, который стремительно приближался к поверхности планеты. Грузовоз гнала стихия, тот самый ветер, что наводил тут свои ему одному ведомые порядки. Шанс найти что-то полезное, даже пусть и среди обломков звездолета, очевидно был гораздо выше, чем там в пространстве. По пути к цели чуть впереди Брод заметил дрона «Сталкера». Как его сюда занесло и при этом не уничтожило о камень, оставалось лишь гадать. Сейчас он прямо на глазах Брода всего в 15-и шагах неспешно плыл вдоль поверхности, не обращая на него никакого внимания. «Этот из группы спасения со станции, не иначе». Его догадка очень быстро подтвердилась, когда левитирующий грибоподобный робот завис в нескольких сантиметрах над мертвым человеком в сером комбинезоне с мерцающей красной полоской на рукаве и принялся его сканировать и лапать своими флексо-щупальцами. Заметил Брод и другие тела пациентов «Сияния разума» чуть поодаль. В полумраке и слабом фиолетовом свечение их выдавали такие же красные мерцания на рукавах, символизирующее о сильном превышении концентрации фобирода вокруг.

— Джим, а что у нас с этой отравой? — обратился Брод в уме к своему симбионту.

Тот не ответил. Всегда такой отзывчивый и говорливый он теперь по большей части молчал. Брод не узнавал своего червя последнее время. Он хотел было его растормошить, но внезапный вихрь, будто живой, набросился на дрона Патруля прямо у него перед глазами, схватил его, приподнял и с силой бросил о камни. Тушка «Сталкера» с грохотом в яркой вспышке пламени разлетелась на мелкие кусочки. Испугавшись Брод тут же лег плашмя на грунт. Он так пролежал некоторое время, пока не удостоверился, что ветер стих, и путь впереди свободен. Только сейчас он вспомнил про нейро-обруч, который потерял. С ним управлять некоторыми функциями экзо-костюма было куда легче. Брод вызвал инженерное меню через специальные повороты глаз и моргания. Это сработало. Тяжелый экзо-костюм обладал приятным проекционным интерфейсом, чем внезапно порадовал Брода. Удивительно было, что его доспех до сих пор вполне нормально функционировал, и электронный «хозяин» станции не спешил блокировать пропажу. Этому у Брода было только одно более-менее логичное объяснение: «Видимо там все еще жуткий кипиш из-за пациентов, и пока не до поисков пропавших болванов». То, что выдувание всех и вся из станции было организованно альхонским отрядом, Брод знал из переговоров спецуры. Он и сам сделал бы так же, если бы попал в ловушку конус-дронов. Даже их бегству вполне находилось оправдание. «Зачем губить весь отряд ради одного да еще и по сути чужого». Сейчас жалел лишь о том, что драпанули слишком уж быстро.

В далеке послышался гул взрыва. Ярко полыхнуло что-то за ближайшим гребнем где-то в паре километрах от него. Шаттл разбился, сильно сократив шансы на выживание тех, кто, возможно, был внутри. Однако Брод не терял оптимизма. «Не могли же все погибнуть! Есть шанс, что кто-то выжил, выпрыгнув за борт!». По пути ему то и дело попадались разбитые куски каких-то машин, останки шаттлов и космолетов. Ветер сносил все сюда, из-за чего некоторые участки на поверхности Фобии сильно походили на свалку. Броду, помимо поиска выживших, нужно было искать способы выбраться отсюда самому, а потому он быстро шел к месту крушения шаттла. Перевалив через очередной гребень ему снова попались красные мерцания рукавов погибших пациентов с «Сияния разума». Брод сошел немного с пути и поспешил к ним в надежде, быть может, найти кого-то в живых. Хотя шанс не сойти с ума без какой либо защиты от фобирода был крайне мал, если, вообще, был.

Грунт под ногами задрожал. Послышался сильный какой-то даже утробный гул, идущий из недр планеты. Макушка гребня в полсотне метрах левее задрожала и, выбивая мелкие камни, пыль и грязь, исторгнула плотную струю газа прямо в небо. Облако, мерцая сиреневыми отблесками, быстро разошлось и растворилось в небе, слившись с атмосферой планеты. Брод какое-то время с интересом наблюдал за выбросом фобирода, затем побрел дальше на сигналы. Внезапно по пути к очередному погибшему внимание Брода привлек стон. Голос показался совсем знакомым. Это был Траунт. Тот самый пациент, с кем он беседовал на станции в надежде побольше узнать о крейсере «Буцефале», на котором тот в свое время служил. Он поторопился и обнаружил его, корчившегося в муках. Были видны явные последствия передозировки фобирода. Помочь ему Брод ничем не мог, но все равно подошел ближе и объявил о своем присутствии, открыв забрало шлема.

— Траунт, это я Брод. Потерпи немного… Скоро должна прибыть помощь со станции.

Он знал, что шанс для спасательных дронов утащить его обратно из-за непредсказуемой местной стихии был крайне мал, но все равно хотел как-то поддержать хотя бы морально. Траунт совсем никак не реагировал на Брода. Его глаза с ужасом смотрели сквозь него, а руки отбивались от чего-то, что тот наверняка видел в воображении, которое мозг от передозировки уже успел попутать с реальностью.

— Тебя ждет то же самое, Брод — объявился вдруг Джим.

— О, я уж думал ты съехал от меня — пошутил в уме тот в ответ.

Траунт тем временем начал истошно орать и звать кого-то на помощь. Брод собственными глазами видел, как шея его покраснела, а потом побагровела, будто некто сильный и крепкий душил его. Траунт на самом деле задыхался, судорожно хватая ртом воздух.

— Я не мог по-другому! У меня был приказ бить по квадрату! … Ну и что, что там мирные! Они наших ребят артой утюжили прямо на поляне при высадке! … Я заткнул его — это главное! Мирные это досадные и сопутствующие потери!

Траунт огрызался, как мог, с шипением как при неспешно сдавливаемом горле. Он явно что-то кому-то доказывал. Брод знал что тот был с «Воид», знал, что тот участвовал в той высадке на Кроне. Вот только он не знал, что Траунт служил на арт-системе. Внезапная догадка ударила его как молния. «А не тот ли это артиллерист, с которым у меня была дуэль там на плато? Нет! Не может быть! … Или он?». Траунт тем временем совсем едва хрипел. Его глаза жутковато вылезли из орбит, а руки силились схватить кого-то невидимого и несуществующего. Внезапно он изогнулся дугой и завопил:

— Тут нечем дышать! Тут нечем! …

На последней фразе его истошный крик перешел в хрип и оборвался. Броду стало жутко. Прямо на его глазах тот, с кем он столько беседовал на станции, умер. Еще больше поразило Брода, когда Траунт внезапно приподнялся и заорал:

— Спаси меня! … Нет! Спасайся сам! … Они придут за тобой, как и за мной!

Закончив вопль он с шумом и свистом вздохнул через посиневшее горло. Его грудь вздулась даже как-то через-чур сильно, словно у Траунта не было ребер, и он мог раздуваться, как полимерный пузырь. Броду стало жутковато, и он попятился назад. Легкие с треском ломающихся костей лопнули, оросив все вокруг ошметками плоти и крови. Досталось и Броду. Он обомлел от увиденного и тут же сел рядом, не в силах осознать, как такое возможно.

— Тебя ждет то же самое, Брод — снова выдал Джим, будто забыл, что уже говорил это.

Снова накрывать его начало не сразу, но постепенно, в процессе неспешного движения вдоль длинного гребня в сторону мерцающего света от огней разбитого шаттла. Отсюда был немного лучше вид, и можно было разглядеть детали последствия аварии на удалении. Он то и дело ловил себя на мысли, что с кем-то общается, кого на самом деле нет, во всяком случае тут рядом нет. Вдали уже были хорошо видны очертания разбитого шаттла. Огонь почти потух. Или фобирод был не так хорош для горения, как кислород, или гореть было нечему. Брод отчего-то устал идти, хотя для него это почти ничего не стоило. Тут ему и усилители помогали и низкая гравитация Фобии. Остановиться его заставило какое-то странное ощущение тревоги. Он почувствовал, что за ним следят и осмотрелся. Вокруг никого не было. Зато внизу на дне большого кратера он в очередной раз заметил несколько человеческих тел в серых комбинезонах пациентов «Сияния разума». Опять Брод немного сошел с пути, чтобы неспешно спуститься туда и проверить их. Некоторые фигуры людей лежали в различных иногда неестественных позах, свойственных насильственной смерти. Смотреть на это было тяжело.

— Джим, я схожу с ума… Сделай что-нибудь. Минимизируй дыхание… И не молчи! Вместе же умрем!

Последняя фраза возымела эффект.

— Я уже давно сделал все, что мог. Посмотри на свой пульс. Ты устал, хотя не прошел и 2-х километров с усилителем и низкой гравитацией. Каждый твой шаг по гребню — это всего полметра… Ты просто не замечаешь за собой, что плетешься, как черепаха. Если бы ты дышал, как обычно, то наверное мы бы уже прошли всю Фобию.

От этих его слов Брод еще больше занервничал. Из-за малого потребления кислорода у него закружилась голова.

— Такое чувство, что за мной… за нами следят — подумал Брод, обращаясь к Джиму.

Идти дальше отчего-то совсем не хотелось. Навалилась некая усталость. Сказывалось замедленное дыхание и сердцебиение. Брод, чтобы отвлечься, решил немного поразмышлять над некоторыми странностями.

— А, вот, как думаешь, Джим, почему нету старых останков людей… Там, например, истлевших костей.

— Возможно такая авария тут впервые — сухо отозвался симбионт.

Брод снова ловил себя на мысли, что того как подменили. Раньше он мог часами с ним беседовать. Теперь же симбионт что-то сухо отвечал и исчезал где-то в недрах организма.

— Хм… Жаль у меня не было спец-допуска… То бы я проверил историю этой станции… Что-то мне не верится, что тут инцидентов не было. Столько тайн и загадок, а на станции совсем нету ученых… Не интересно им это что ли?

— Значит все, что хотели, уже поисследовали.

Шорох сзади напугал Брода. Он вскочил и обернулся. В нескольких метрах далее ко дну кратера внезапно осыпалась земля, образуя очередную яму. Вроде бы ничего необычного не было, но Брод отчетливо услышал голоса. Они были ему до боли знакомы. Он сделал шаг навстречу и остановился у края. Всполохи чего-то яркого вызвали неподдельный интерес.

— О, посмотри кто это идет к нам на встречу, Асти! — услышал Брод знакомый низкий мужской голос.

— И кто!? Неужто сам Бродерик Червивый!? — вторил женский голос, который был не менее знаком, чем первый.

Брод обомлел. «Нет! Это фантазии! … Просто не нужно поддаваться!». Шаги и голоса нарочито медленно приближались откуда-то снизу. Брод все никак не мог их увидеть, а подойти еще ближе боялся. Когда из кратера показались 2 горящие огнем фигуры знакомых до боли людей, Брод резко отпрыгнул и схватился за бластер.

— Еще шаг, положу обоих! — крикнул он огненным людям.

— О, да! Это точно он! … Неужто застрелит, Артур!? … Ведь мы ж к нему со всей душой!

— Застрелит! Точно застрелит! … Он уже наших ого-го настрелял! … Да и не наших тоже!

Брод всадил с бедра прямо в головы горящим фигурам. Яркие вспышки просто утонули в языках пламени, не причинив никакого вреда. Брод выстрелил снова, потом еще и еще, пока ИИ не «пропищал» о низком заряде.

— Эх! … Не застрелил! — произнес тот, кого звали Артуром.

Оба горящих силуэта обступили его с двух сторон, как бы готовясь драться. В рукопашную Броду сходиться с ними совсем не хотелось. Он потряс головой, чтобы избавиться от наваждения, но сделал этим только хуже. Огненная фигура покрупнее резко зашла сбоку и сзади и обхватила его за плечи. Брод ощутил сильный жар в области рук и груди, будто его на самом деле схватили те, кого тут и не было-то наверное никогда в жизни и быть не могло. Однако его мозг с упорством осла почему-то верил во всю эту ерунду и передавал вполне реальные ощущения от присутствия жаркого пламени, хотя для брони экзо-костюма такого рода «повреждения», на самом деле, должны быть нипочем. Брод заорал и попытался сбросить Артура и высвободиться из захвата. Астерия была тут как тут. Она всей своей грудью и лицом припала к нагрудной броне-пластине Брода и обхватила его шею своими горящими руками.

— А-а-а! … Я задыхаюсь! Отпустите! Мне нечем дышать! — закричал он от боли и ужаса.

Не в силах высвободиться из жарких объятий своих недругов Брод пытался отстегнуть шлем, но из-за боли и ужаса путался в мыслях и инженерном меню. Его мозг дурил его, но делал это настолько убедительно, что хочешь-не-хочешь поверишь. В какой-то момент он смог высвободиться из рук Астерии, в то время, как Артур продолжал держать его за плечи и жарить.

— «Резонатор!» — догадка озарила воспаленное и уже совсем теряющее контакт с реальностью сознание.

Брод оторвал свою левую руку с руки Артура и схватил нужную гранату на поясе. Однако опять начались сложности с попыткой активировать ее через инженерное меню. Брод принялся волчком крутиться на месте в надежде скинуть здоровяка. Ему это удалось. Теперь он быстро подключился к «резонатору» и выставил самый сильный режим против живых целей. Но активировать не смог. Что-то сильно обожгло ему лицо. Шлем от температуры деформировался и разрушался у него на глазах.

— Этого не может быть! — завопил Брод, каким-то не своим голосом. — Вас тут нет!

Громкий смех, ударивший со всех сторон, оглушил его. В страхе за свое лицо Брод таки отсоединил шлем и отбросил его в сторону. В нос ударил запах собственных горящих волос. Голову пронзила жгучая боль. Лицо буквально горело, как от огня. На шее снова повисла горящая фигура Артура. Тогда Брод опять раскрутился, как юла, и активировал единственный ускоритель на ноге. Его подбросило высоко вверх.

— И-и-и-ху! — заголосил Артур. — Сейчас прокатимся с ветерком!

— Меня подождите! — добавился голос Астерии.

Брод явственно ощутил, как некто схватил его за ногу и с силой потащил обратно к поверхности. Он выставил перед собой руки и ударился ими о грунт. Сверху его придавил Артур так, что обе они, и правая, и левая, сложились под грудь и живот под общим весом. Брод все еще сжимал «резонатор» в ладони в перчатке. Он судорожно искал триггер на теле гранаты для жесткой детонации.

— Джим! Помоги мне! Прошу! — завопил Брод от боли на затылке.

Далее произошел резкий звонкий щелчок, все вокруг, включая его самого, внезапно куда-то исчезло, будто и не было никогда.

Операция «Бастилия»

Мы должны всегда стремиться найти и преподнести публике простые ответы на сложные вопросы. Только так сможем легко увлечь за собой большинство. Людям хочется этого. Народ в массе своей неосознанно ищет простое и понятное решение, даже если сама проблема просто надуманная и вбитая в голову посредством массмедиа. Именно так мы сформируем образ народного правительства, а внутренние проблемы заполним внешними с указанием виновного в наших временных трудностях на пути к светлому будущему.

(Карнибэ Ломес Ленунг. Тезисы Революции. 03.2550`)

Технология «Рой» не нова. Эволюция научила простейших насекомых собираться в стаи, чтобы противостоять агрессии или добывать пропитание. Более сложные организмы на это шли куда с меньше охотой. Нечто подобное характерно и для дронов. Обучить множество простейших машин коллективному разуму оказалось задачкой непростой, но выполнимой. А, вот, в случае более комплексных механизмов с разнообразными поведенческими матрицами сложность росла экспоненциально. И, тем не менее, с коллегами из Би-Проксимы мы добились весьма ощутимых успехов на этом поприще.

(Из научной работы «Техника и технология коллективного ИИ». Фандор Гезье. 2547`)

На распутье

Флагман Федерации ударный крейсер «Омега» в сопровождении 2-х тяжелых 20-тысячетонных космолето-несущих корветов класса «Фугай» возник из яркого пучка света в паре миллионов километров от Фобии. Тут было место встречи с группой Николь, но ни шаттла, ни сигнального буйка, ничего того, что могло бы дать ответы на вопросы, тут не было. Лишь только одинокий дрейфующий космокатер светился на радаре. Сигнал от него внезапно оживил эфир:

— Сэр, это Стэйж. Мы попали в ловушку и провалили операцию. Вектор ранен, а «Спектр» потерян… Я вызвался остаться тут и ждать вас, потому что имею некоторые разногласия с командиром отряда. Нахожу недопустимым покидать миссию до ее полного завершения… Командир отряда считает, что нас подставили. Дата-центр был выведен из строя до нашего подхода.

— Где сейчас остальные из отряда? — тут же спросил расстроенным голосом Саймон. — Где Брод?

— Они в пути на Альхон… Командира Брода мы вытащить не смогли. Там конус-дроны, сэр. Я активировал разрядку станции сжатия и аварийное открытие шлюзов, из-за чего всех, включая наших, выбросило наружу… У нас не было другого выхода, чтоб спастись.

— Знаешь, что стало с Бродом? — не унимался Саймон.

— Не знаю… Возможно он еще жив… Все узники были выброшены наружу… Никто не остался. Это был приказ, сэр! Я не мог по другому, иначе мы бы все там полегли!

— Есть ли какие силы Звездного Патруля?

— Нет. Никого не было, когда мы улетали — ответил Стэйж.

— Ясно… Давай в док на «Омегу» … Жду тебя с полным докладом.

Саймон был расстроен услышанным. Миссия внезапно оказалось под угрозой срыва. Оставались еще две невыполненные части плана: спасти Брода и уничтожить станцию. Именно они подталкивали Саймона все же завершить начатое, несмотря на угрозу ловушки. Сдерживающим фактором оставались договоренности с синтами Арктура на счет нейтралитета. Хотя руководство Би-Проксимы посчитало себя необязательным к их соблюдению. А Саймон, как главком, тут лишь следовал приказам.

По квантовой связи пришло неожиданное известие, что поединок в Туманности Розетка закончен поражением Звездного Патруля. Это и стало последней каплей, чтоб отбросить все сомнения и действовать. Уничтожением незаконной, как считали в правительстве Федерации, станции «Сияние разума» можно было органично вписаться в плеяду блистательных свершений наравне с капитаном Вагулом Серпински, который вырвал таки победу в поединке у своего оппонента. Саймон следил за противостоянием до вылета и был крайне встревожен неудачным началом и развитием ситуации для Терра-Новы. В сердцах он готовился к худшему, но внезапная приятная новость, хоть и не без тени зависти с его стороны, все же воодушевила и подтолкнула не отступать от задуманного на полпути.

Группа боевых кораблей выстроилась в ударный клин и, выслав вперед разведку, направилась к станции. Саймон полагался на данные, полученные от новоиспеченного информатора от «Зова», но желал все же удостовериться. Недоверие к Николь выплеснулось в точно такое же недоверие к ее шпионам. Хотя те были не ее, а от «Зова». Но и к ним Саймон не испытывал каких-то особых симпатий.

Группа невидимок «Фантомов» уже отправилась к точкам в пространстве, обозначенным, как скрытые позиции турелей охранной системы «Пирамида». Именно ее, как считал Саймон, следовало опасаться больше всего. Если одиночный или даже парный удар легким рубиновым пульсаром по «Омеге» не был столь критичен, то корветы «Фугаи» обрекались на быстрое уничтожение.

Подтверждение о наличии турелей в обозначенных координатах пришло от «Фантомов» уже вскоре. 4 тяжёлые фотонные торпеды с «огненным дождем» вылетели из шахт «Омеги» и устремились к целям. Яркие вспышки где-то в сотнях тысяч километров, видимые не только на радарах боевых кораблей, но и в видимом спектре, ознаменовали начало самой масштабной операции с момента битвы за Альхену.

У войны не женское лицо

Невена прибыла на «Молнию» позже всех, но не намного. Она выскочила из кокпита еще до захвата «Кулекса» магнитным докером в шлюзовой. То, что на крейсере происходит бойня, она знала из переговоров отряда. Однако уведенное в ангаре все равно поразило ее. Пространство представляло собой поле жуткой бойни. Лифтовая кабина была раскурочена и из нее что-то периодически потрескивало, чем и привлекало внимание. Вокруг было темно и потому пришлось активировать сенсоры на шлеме. Невена почти сразу же по выходу из космолета наткнулась на стонущее тело Старлены. Ее правая грудь была буквально вывернута наизнанку. Края тонкой и легкой брони оплавлены. Рана была страшная, но не смертельная. Кроме того Старла сжимала окровавленную правую руку. Ее общее состояние было стабильно тяжелое. Возле нее суетился мед-бот на базе тул-дрона «Скаута», оказывая посильную медикаментозную помощь. Еще один точно такой же «жалобными» звуковыми сигналами «возмущался», что больше некого спасать. Невена осмотрелась и обратилась к ИИ с просьбой включить свет, но сразу же получила отказ сделать это из-за сбоя в цепи питания, которую сейчас ремонтные дроны активно чинили. Следующим, что заметила Невена, был труп Вендин. То, что обезглавленное тело принадлежало именно ей, она не догадалась сама, а ей подсказал мед-бот «Скаут». Дрон указал ей так же на еще 2 тела Камилы и Вассайи. Когда Невена услышала имя командира «Стрел» внутри все похолодело. Она присела возле Старлены, которая была в сознании и лишь периодически постанывала. Невена «заглянула» в отчет по ее состоянию через другого «Скаута». Правое легкое было сожжено полностью. Если бы удар пришелся хотя бы на полпальца левее, то «Фея» пополнила бы статистику безвозвратных потерь.

— Все данные мне — обратилась она через нейро-линк к ИИ крейсера. — Где Минерва?

Тот вместо ответа просто сбросил ей в мозг записи камер ангара, где некто в тяжелом экзо-костюме Патруля с уверенностью дровосека, рубящего лес, расправляется с экипажем «Молнии», убивая их одного за другим. Не в силах смотреть на это Невена отключила передачу и даже сняла шлем. Глаза постепенно привыкли к полумраку. Темноту то и дело разрезали лучи фонарей дронов, собиравших останки отряда и сносивших их к лифту. У платформы тоже суетились ремонтники, добавляя источник света своими сварочными аппаратами. Невена заметила, что там у раскуроченной двери возился так же болван в экзо-костюме. У него была оторвана рука. Второй такой же лежал рядом с оторванной головой. Мед-бот вытащил оттуда полимерный пакет с останками еще одного из отряда. Невена догадалась, что это останки Вассайи, но ничего не сказала. Ей было тяжело. Пальцы в перчатках сжимались в кулаки до хруста. Очень хотелось найти хоть какой-то выход собравшейся в пучок злобе.

— Надеюсь раскатали гада! — резко сказала она вслух, игнорируя нейро-канал.

Она сделала так специально, чтоб не слышать сухой отчет ИИ о том, что ублюдок ушел. Ведь тут не было его тела, в отличии от девчат из ее отряда.

— Ага… На атомы… Выдули его за борт и всадили из чейн-пушки — шепотом запинаясь вымолвила Старлена.

Невена с шумом выдохнула. Пальцы слегка расслабились. Дыхание стало ровным. Она чуть повернулась к лежащей рядом Старлене и погладила ей голову.

— Потерпи «Фея». Сейчас лифт починят, перенесем тебя в мед-блок, через неделю будешь, как новенькая — сказала она, чтобы приободрить раненную.

Та в ответ ничего не сказала. Невена снова вспомнила про Минерву.

— Не знаешь, что со «Схемой»? Жива ли? Где ее искать? — спросила она ее напрямую через нейро-линк. — Эх! Что ж вы меня не дождались, а!? Ударили бы вместе! … Мой «Кулекс» ветром приложило к какой-то металлической трубе. Связь сдохла на коммутаторе, а я и не заметила…

Старлена ее не перебивала, но спокойно дослушала, что на «Фею» было ни разу не похоже. Невене стало снова как-то совсем грустно от всего случившегося. Однако та все же отозвалась мысленно:

— «Нева», Минерва все… Шанс, что этот подонок Брод ее пощадил, минимален… Он обманул нас ее нейро-обручем… Я до сих пор не могу понять, как он это сделал?

Старла закашляла. Невена продолжала ее гладить.

— Уверена, что это он? — спросила она.

«Фея» покачала головой.

— Выдал себя, когда начал раскидываться словами мести за свой альхонский отряд — она сделала паузу в мыслях и продолжила:

— У нее ж там все по высшему уровню безопасности… Да у нас у всех так… Не пойму… Он просто зашел сюда, как будто это Минерва, и принялся всех убивать… Дикость какая-то!

Невена слушала и молчала. Ей отчего-то было спокойнее, когда Старла много говорит пусть и мысленно. Значит препарат действовал и она медленно шла на поправку. Их разговор прервал входящий от ИИ «Фона», предупредивший, что на связи главком Карлеон Фьюри с «Икара». Невена вздохнула и переключилась на него.

— «Прайм» на линии. Мне нужен отчет о готовности согласно плану… Где «Стрела»? — услышала Невена командный низкий голос главкома.

Она глубоко вздохнула, убрала со лба нависшую челку и отозвалась:

— Говорит «Нева». Я приняла командование «Молнией» в связи с гибелью капитана и выходом из строя всего экипажа спец-крейсера. Список потерь прилагаю… Готова действовать согласно плану под вашим руководством, сэр.

С той стороны повисла прямо таки гнетущая тишина. Ясно было, что такую новость следовала переварить и усвоить. Невена не торопила главкома. На кону стояла сама целесообразность продолжения операции. От этой тишины серьезно повеяло провалом, потому что план уже был в процессе реализации, и отменить его совсем без колоссальных репутационных издержек было никак нельзя. На кон было поставлено слишком многое, чтобы не допустить это. Карлеон спокойно подтвердил дальнейшее участие согласно плану, хотя от его «голоса» в уме Невены повеяло прохладой и апатией. За саму возможность дальнейшего участия в операции крейсера «Молния» Невена не особо волновалась. Они в отряде все хорошо поработали. Теперь же, чтоб привести проделанное к результату,требовалось лишь малое своевременное участие самого спец-крейсера в нужном направлении и стабильная связь. «Молния» пострадала минимально от вторжения, а потому угрозы задуманной операции она не видела. Однако и терять время на посиделки было нельзя. Тот самый клиент, которого они все ждали, приближался к Фобии и уже обозначил себя на радаре крейсера-невидимки.

Авантюрный поход

Пригласить на боевой корабль Патруля «Икар» хронографа из ГЛТК, да еще и саму Шейну Стил, было личной инициативой Карлеона. Благо, это оказалось не так сложно с учетом того, что он и она были в непосредственной близости по космическим меркам в Туманности Розетка на известном поединке. А вот убедить «Шайн» принять приглашения оказалось делом куда более сложным и хлопотным. Тем более, что провернул Карлеон это без уведомления ее непосредственного руководства. Шейна упиралась некоторое время, но Карлеон разрешил ей взять любое оборудование с собой, какое она сочтет нужным, и хоть всю свиту. Айзек был поставлен перед фактом, уже когда Шейна со всем своим «барахлом», пересев на шаттл, перелетела на «Икар». Сейчас крейсер находился в ВК, стремительно сокращал дистанцию с Фобией, а потому оспорить или запретить переезд хронографу на боевой корабль Патруля он физически не мог.

— Ну, и зачем вы меня пригласили — пропустив приветствие сходу спросила Шен, когда вошла на мостик капитана.

Она выглядело очень изящно в своем приталенном плотно облегающем небесно-голубом комбинезоне. Карлеон задержал на ней свой взгляд и поймал себя на мысли, что она весьма хороша. Он был на крейсере совсем один, потому мог вполне без лишней скромности позволить себе некоторые «вольности», тем более, что Шен подобное давно не смущало. Карлеон ответил не сразу, но сначала активировал огромную 3-мерную проекцию с СОС сигналом от управляющего ИИ станции «Сияние разума».

— Мы получили призыв о помощи из Фобии. Зная вашу любовь к нашим методам работы, хотел бы, чтоб вы увидели все нашими глазами… Скажу даже больше. Это моя личная инициатива, пригласить вас на срочный вызов, чтоб дать возможность оценить качество нашей работы и даже повлиять на нее.

— Звучит, знаете ли, как-то витиевато… Последнее мое участие в ваших делах закончилось для меня весьма тяжелыми последствиями.

Карлеон понимающе закивал головой, но Шен не окончила, а лишь сделала паузу.

— Ну, и есть у меня основание полагать, что эту вашу Фобию я уже не так давно посещала в бессознательном состоянии и вопреки своему желанию.

Карлеон сделал вид, что искренне удивился услышанному.

— Хм… Слышать это обидно. Тем более я могу вас заверить — это не правда… Просто вы многого не знаете о той экспедиции, не потому, что вам удалили воспоминания.

— Тогда почему же? — наседала Шен.

Она демонстративно сложила руки крест-на-крест, вышла на пару шагов вперед, что бы попасть в поле зрения Карлеона, который не отрываясь сейчас, сложив руки за спиной, стоя смотрел в 3-мерный экран.

— Вы знакомы с работами археолога по имени Тамара Дивич? — ушел от прямого ответа и задал встречный вопрос Карлеон.

— Да… Немного… В общих чертах — ответила она почти без задержки.

— Очень скоро вся Галактика измениться до неузнаваемости. То, на что сейчас уходят месяцы, а то и годы, вскоре будет совершаться за недели, а может и дни.

Шейна заглотила наживку. Карлеон в этом даже не сомневался. Она начисто забыла о своих претензиях и обидах к Патрулю и, как типичный хронограф, падкий до сенсаций, переключилась на приманку.

— Вы хотите предложить мне эксклюзивное право ознакомиться с этими инновациями? — чуть улыбнувшись спросила Шейна.

Тут Карлеон немного даже растерялся. Он не ожидал, что Шен заглотит наживку с рукой по самый локоть. Теперь уже ему самому надо было как-то выкручиваться.

— Шен, я не хочу торопить события, но поверьте мне то, что скоро произойдет, перевернет и мою, и вашу, и многие другие жизни… Сейчас же от вас требуется только объективное освещение того, что произойдет.

— А разве нам нужно готовиться к чему-то? … Я вижу лишь СОС сигнал у вас на экране с Фобии. Подробностей мало… Тут сообщается, что станция «Сияние разума» атакована неизвестными.

Шейна сделала паузу и широко улыбнулась. Карлеон и раньше видел эту ее обворожительную улыбку много раз во время эфиров. Однако вживую она оказалась куда более неотразимой.

— Вы незаконно оккупировали пространство на пару миллионов километров вокруг загадочной планеты «Фобия» … Даже я могу покопаться в истории и найти с десяток подобных призывов о помощи за последний год… Хотя, правды ради, соглашусь, что там по большей части все оканчивалось ложной тревогой — закончила свою мысль Шейна.

Тут уже было от чего удивиться самому Карлеону.

— Даже так… И откуда это у вас такие сведения?

Шейна немного замялась, но все так же продолжала нескромно улыбаться.

— Ну, знаете ли, уважаемый адмирал Фьюри, у ГЛТК тоже есть разведка, информаторы. Многие офицеры вашего славного Звездного Патруля за вознаграждения не прочь и поделиться кое-какими инсайдами.

— Шен, давайте на «ты» … Слишком много официоза, а нас тут двое: вы и я.

— Легко… Так с чего вдруг у тебя уверенность, что это не ложный вызов.

Карлеон отвлекся от экрана, на котором все равно более ничего интересного не происходило, кроме отображения вектора полета, скорости в пересчет на пространственные единицы и ориентировочного времени прибытия в Туманность Фобии.

— Ну, у нас ведь тоже есть информаторы… Не так давно в зоне контроля Аламаха была предотвращена попытка угона грузового шаттла со станции «Сияние разума», откуда мы и узнали о планах подготовки к диверсии.

Шейна снова улыбнулась. Карлеон уже замечал по ее мимике, что готовиться какой-то каверзный вопрос, чтобы поставить его в тупик.

— Что ты думаешь на счет идеи закрыть станцию насовсем и открыть доступ всем жителям Сектора, да и не только им, залетать на Фобию?

— Плохая идея — сразу ответил Карлеон.

— Обоснуй.

— Легко… Туманность Фобии была закрыта Звездным Патрулем, на основании положения Конвенции об опасных зонах космического пространства… Проще говоря, людям там находиться небезопасно.

— То есть ты утверждаешь, что на станции «Сияние разума» нет людей, так?

— Станция полностью автоматизированная. На данный момент там приостановлены все исследования. Лаборатории бездействуют.

— Тогда почему вы ее не закроете, чтоб не провоцировать тех, кто не согласен с вами?

— Потому что на станции организована добыча и компрессия весьма ценного газа по имени «фобирод» … Периодическое присутствие рабочего персонала там тоже не исключено. Иногда подобное требуется из-за сложностей в процессе эксплуатации… Ну, и на станции есть те из офицеров, кто решил сменить личность по каким-то причинам. Они проходят там так называемую коррекцию.

— О! А вот об этом если можно по подробнее! — тут же ухватилась за фразу хронограф.

Карлеон вздохнул и серьезно посмотрел на нее.

— Это наша внутренняя кухня, и она не касается остальных жителей Сектора… Тебе, Шен, это хорошо известно, поэтому незачем ломать комедию.

Хронограф молчала. Карлеон немного подумал и решил дополнить ответ:

— А, если вернуть всем людям туда доступ, устанем похоронки оформлять… В атмосфере Фобии даже в полном скафандре долго находиться опасно. Сама планета излучает и фонит, вызывая приступы галлюцинации не хуже самого фобирода… И опять же, Шен, тебе это все известно не хуже, чем мне… И я хорошо понимаю на что вы все злитесь и обижаетесь.

— И на что же?

— На то, что благодаря Конвенции, Патруль получил эксклюзивное правое исследовать и снимать сливки с таких вот Фобий.

— А разве это не так?

— Конечно так… Только это право получено нами не путем само-присвоения… А значит с нас и взятки гладки. Мы пользуемся тем, что имеем. Пользуемся вполне эффективно и готовы делиться.

На последней фразе Шейна не сдержалась и слегка хохотнула. Карлеон без тени смущения или недовольства окинул ее взглядом и пояснил:

— Шен, я ж тебе сказал, что скоро ты и все Человечество узнаете такое, что изменит жизнь раз и навсегда… Звездный Патруль вполне искренне готов поделиться результатами успешной работы над образцами той самой экспедиции, в которой тебе не посчастливилось полноценно поучаствовать.

Тем временем ИИ корабля уведомил их, что в кают-компании накрыт обед, или ужин, или даже завтрак, что в условиях жизни в космосе каждым человеком определялось субъективно на основании внутреннего ритма жизни.

Саймон Бел с замиранием сердца следил за ходом движения группы боевых кораблей во главе со своим флагманом «Омега». Отчего-то именно сейчас он обеспокоился тем, что нарушил базовый протокол капитана корабля после выписки крейсера из ремонта. То, чему так строго и дотошно «дрессировали» в академке Патруля на Фомальгаутах и так опосредованно обращали внимание на подобное в Федерации. Муштра, окончившаяся для него внезапно несколько лет назад, сейчас давала о себе знать. Саймон отправился в опасную миссию, ограничившись лишь стандартным набором тестов приемки после ремонта. Ни ходовых, ни узловых, ни бортовых испытаний, ни учебных стрельб проведено не было. «Ерунда. Повреждения были незначительны. Омега — новый крейсер. Все будет хорошо».

Боевая группа тем временем с методичностью дровосека уничтожала на безопасной для себя дистанции турели охраны. Каждая торпеда находила свою цель за тысячи километров и поражала ее облаком «огненного дождя». Саймон не мог нарадоваться новым детищем местных инженеров. «Огненный дождь хорош! Сметает все на своем пути!». Тем временем пара «Фантомов», продвинувшись вглубь, передала кадры происходящего в непосредственной близости от станции. За ее бортом были люди, может полсотни или около того. Работали спасательные дроны самой станции, который искали выживших, находили их и затаскивали обратно внутрь.

— А Николь молодец. Устроила тут праздник… И сбежала! — произнес Саймон вслух, будучи на мостике.

Справа и слева от него в капсулах сидели офицер связи и главный корабельный инженер. Они будто специально ждали, когда капитан скажет хоть что-то, чтобы открыть рот.

— Какие-то неполадки в сенсорах по нижнему борту «Омеги», сэр — выдал инженер.

Саймон и так все это видел на большом 3-мерном экране, где в режиме реального времени обрабатывалась и реконструировалась вся полученная информация. Даже его симбионт напомнил о не проведённой полноценной приемке судна по протоколу Звездного Патруля. Саймон лишь огрызнулся на него за это, дав понять, что они не в Патруле, и тут не действуют их нормы и протоколы. Хотя на самом деле тот лишь подлил масла в огонь, заставив молодого и малоопытного главкома еще больше занервничать. Он сам себе не мог объяснить почему, но несмотря на общую весьма обнадеживающую картину их продвижения, чувствовал опасность. Сама Фобия своим каким-то мертвецким синим тусклым свечением на фоне действовала угнетающе.

— Годрик, напряги «Фантомы», чтоб они принялись за поиски командира альхонского отряда Брода… Надеюсь мы не слишком опоздали — обратился Саймон к офицеру связи.

Последняя его фразы была вызвана более детальным лицезрением корчившихся в муках и умирающих людей. «Тфу ты! Ублюдочное племя! Как можно насильно загонять сюда людей, будто скот!?». Внезапную вспышку лазерного луча ярко рубинового цвета Саймон, погруженный в собственные мысли, едва не проморгал.

— Сэр, атака турели на 3 часа! Нижняя полусфера! — громко объявил ИИ крейсера.

— Почему проморгали!? — тут же спросил Саймон, интуитивно втянув голову в плечи.

Это привычка у него закрепилась с той самой академки на Фомальгаутах. Офицер ОВБ Чайка Стовато практиковала рукоприкладство курсантов за серьезные провинности. Тогда Саймон попался на краже еды, и ему довелось ощутить себя в шкуре Брода и насладиться по полной, будучи здорово поколоченным офицером-женщиной не намного старше его самого. Никто о том из его знакомых, включая Брода, так никогда и не узнал, но привычка пригибать голову осталась с ним на всю жизнь.

— Сэр, эта турель у нас не обозначена! — выдал тут же инженер.

Очередная торпеда уже летела по адресу, чтоб заткнуть упущение раз и навсегда. Вот только это было лишь разминкой, легким бризом перед грозной бурей. Вспышки красных линий вспыхивали снова и снова, со всех сторон. Били спереди и сзади, сверху и снизу, не только и не столько по «Омеге», сколько по куда более легким кораблям поддержки. Именно они сейчас несли на себе всю нагрузку по разведке. Именно «Фугаи» запускали пары «Фантомов» для изучения пространства вокруг злосчастной станции.

— Стэйж был прав! Это ловушка! — догадка ударила Саймона подобно молнии в ясный день.

Средний космолето-несущий крейсер Звездного Патруля «Икар» совершил выход в системе Туманности с обратной стороны Фобии. Разгоравшаяся нешуточная битва флота Федерации с охранной системой «Пирамида» была вне поля его прямой радарной видимости, но обильная информация поступал из сенсоров и датчиков самой системы, ее развед-дронов.

Карлеон Фьюри был на мостике не один. Слева от него в голубом костюме стояла хронограф Шейна Стил. Карлеон при помощи ИИ корабля наложил фильтры и убрал залпы излучателей «Пирамиды», оставив лишь флот Федерации и станцию «Сияние разума» с многочисленными пациентами и спасательными дронами снаружи. Картинка получилась немножко чудовищной. Карлеон едва сдержал улыбку. Силой мысли он сменил изображение проекции на мостике с унылой планеты на происходящее за ней. 3-мерный экран буквально расцвел красками. По пространству сновали пары боевых космолетов, которые наносили удары лазерами и ракетами куда-то и поражая что-то. ИИ заботливо помечал это что-то элементами конструкции и охранной системы станции «Сияние разума». Десятки людей, не имея снаряжения болтались в космосе, крутились в конвульсиях и все это под многочисленные вспышки излучателей и залпы ракет.

— Какой ужас! — послышался сдавленный голос слева от Карлеона. — Это нужно немедленно прекратить! Там же люди!

— Не похоже на ложную тревогу, правда? — наигранно нервно выпалил капитан.

Шен глянула на него глазами, полными непонимания и ужаса. Карлеон поймал себя на мысли, что такой Шейну Стил еще наверное никто не видел. То, что она иногда изображала в прямом эфире, лишь отдаленно напоминало то, что сейчас наблюдал Карлеон лично.

— Чего же ты ждешь, Карло!? — возмутилась она, не отрывая своего взгляда от главкома Патруля.

Совместная трапеза в кают-компании их немало сблизила. Ему было приятно, что та, кто раньше хейтила Звездный Патруль, теперь буквально умоляла его разобраться решительным образом.

— Шен, ты ведешь запись? — спросил Карлеон.

Он сделал паузу, дождавшись пока внутрь кокпита запорхнет ее хроно-дрон. Доступа к бортовой системе «Икара» Карлеон естественно не предоставил, а вот снимать происходящее прямо с оперативного экрана боевого корабля — разрешил.

— Надо немедленно выйти с ними на связь и остановить безумие! — взмолилась Шен, все еще не отрывая глаз от Карлеона.

Главком испытывал необычайное чувство триумфа, невероятный прилив сил. Та, кто годами унижала его отца, Совет, да и весь Звездный Патруль, теперь стояла тут, смотрела с мольбой и просто таки требовала вмешаться. «Ну, вот и пришло время 2-й части звездной оперы».

— Там 3 боевых корабля, Шен… Ты действительно хочешь, чтоб я заявил о себе сейчас до прибытия подмоги? — спросил Карлеон и повернул голову в ее сторону.

Их глаза встретились. Шен суетилась. Ее глаза бегали по лицу главкома в поисках правильного ответа. В них читалась растерянность.

— Вспомни Альхену, Шен… 3-е против 5-и — внезапно сказал главком.

— Ты сейчас о чем?

— Коммутатор активен. Только скажи, и я тут же обозначу свое присутствие.

Шен растерялась, но быстро взяла себя в руки. «Смелая вещалка!». Карлеон поймал себя на мысли, что он испытывает некое уважение к этой женщине. Она кивнула головой.

— Ты понимаешь, что обратной дороги не будет? Бегство для Патруля без боя — это нарушение Конвенции, которую мы клялись блюсти даже ценой собственной жизни… Если флот Федерации откажется покинуть Фобию, мы вступим в схватку… Она может закончиться моей и твоей гибелью, Шен.

Она снова кивнула головой. Карлеон повернулся к проекции и посмотрел прямо на экран.

— Говорит капитан крейсера Звездного Патруля «Икар»! Вы грубо нарушили Конвенцию имени Жозефа Бодента, вторгнувшись в орбитальное пространство Фобии и учинив разрушения научно-исследовательской станции «Сияние разума»! Немедленно погасите разгонные и маневровые ускорители, сбросьте скорость на минимум и приготовьтесь к сдаче в плен! — громко и четко выдал Карлеон в нейро-эфир, увидев свое изображение в рамке в углу 3-мерного экрана.

Краем глаза он видел, как побледнело лицо Шейны Стил. «Да, детка, это и есть настоящее лайф-шоу! Наслаждайся! … Ну, чтоб тебе стало страшно по настоящему, до чертиков, у меня есть кое-что еще».

— Говорит адмирал флота Федерации Саймон Бел! Притязания Звёздного Патруля к Фобии и ее орбитальному пространству необоснованны, беспочвенны и не одобрены Конвентом! Имею полное право находиться тут и решать свои дела! — прилетело сообщение в ответ с лицом самого говорившего на экране.

— Протри глаза, капитан! Не видишь людей вокруг станции!? Немедленно отведи свои крейсера на безопасное расстояние и приготовься к сдаче! — все так же уверенно напирал Карлеон.

На Шейне не было лица. Каждый новый резкий выпад действовал на нее угнетающе.

— Карло, не надо так резко, прошу… Ты плохо меня знаешь… Там, где я всегда что-то случается… Что-то нехорошее… Теперь же я в эпицентре… Карло, я боюсь.

Он чуть улыбнулся этим словам, сощурил глаза и грозно глянул на собеседника на экране.

— В случае отказа, вынужден буду применить силу! — грозно выпалил он.

— Чего же ты медлишь!? Надрал тебе зад при Альхене, надеру и сейчас!? — прилетел ответ.

Изображение тут же моргнуло и исчезло, сменившись панорамой пространства между «Сиянием разума» и Фобией. На мостике «Икара» повисла мертвая тишина.

— И что теперь делать? — нарушила ее Шейна, обратившись к Карлеону. — Атаковать в одиночку превосходящего противника — это же самоубийство!

— А какой у нас выбор, Шен? — спросил ее без тени подыгрывания главком. — Мы же с тобой соблюли Конвенцию, прибыли только одним крейсером, чтоб не эскалировать и не провоцировать конфликт. Ведь так?

Он хорошо видел, как проступили морщины на ее напряженном лице. Не иначе, чтоб скрыть тремор в конечностях, Шен обхватила свои локти и скрестила руки на груди.

— Надо не вступать с ними в противостояние, а сосредоточиться на спасении людей… Их там не должно быть, Карло.

Главком с наигранной грустью на лице понимающе кивнул головой.

— Это все синты. Они абсолютно уверены, что любого человека можно исправить удалив ему память и прописав туда новую личность… Глава Сектора Ориона бессилен закрыть «Сияние разума» — произнес он специально негромко, будто самому себе, но чтоб хронограф услышала его.

ИИ внезапно вмешался в их разговор, уведомив о приближении группы фотонных торпед. Карлеон грустно посмотрел на Шен с немым вопросом на лице. Она отвела глаза в сторону, понимая, что мирная инициатива была только что отвергнута противной стороной. Дипломатия окончилась без ощутимых результатов. Противостояние быстро перетекло в горячую и, по сути, необратимую фазу.

Западня

Некая 280-метровая тень будто оптический эффект в тусклом свечении атмосферы и самой Фобии, медленно смещалась, избегая прямого контакта с группами файтеров и парой корветов класса «Фугай». Где-то по верхней ее полусфере словно гигантская грозовая туча наплыл силуэт большого 220-тысячетонного «крылатого» крейсера. Подобно величественной глубоководному скату в океанах некоторых освоенных миров он накрыл собой сразу приличное пространство разбушевавшейся битвы. Хотя космическим боем происходящее можно было назвать лишь с натяжкой. Пары космолетов в режиме «Стелс», словно полицейские ищейки, вынюхивали и отыскивали прячущиеся турели охранной системы «Пирамида». И хотя те по факту представляли пока что незначительную опасность, работая по группе кораблей лишь малой мощностью своих излучателей, мандраж и панику наводили изрядную. Импульсивные действия капитана этой небольшой флотилии выдавали в нем молодость и излишнюю агрессивность. Сам флагман семейства «Манта» методично выпускал фотонные торпеды, поражая все, что пыталось огрызаться, не утруждая себе разворотами и выцеливаниями более прямолинейным оружием. Его капитан спешил и торопился поражать даже малейшую угрозу своему небольшому флоту. А настоящая опасность ждала его под самым брюхом. Там, где уже работали маленькие дроны-убийцы, разрушая сенсорную сеть нижней задней полусферы тяжелого крейсера Федерации. Мелкие подобные легким роторным снарядам они легко и незаметно во множестве просачивались через нестройные ряды файтеров и корветов, чтоб нанести свой казалось бы комариный урон крупному бронированному судну. Современной тяжелой контурно-активной броне конус-дроны не угрожали, да они к этом и не стремились. Их целью были многочисленные датчики и сенсоры дальнего и, главное, ближнего обнаружения опасности. Их-то они сжигали в больших количествах с завидным упорством, ценой, как правило, собственной «жизни». Все это было нужно лишь для того, чтобы та самая 280-метровая подобная длинной неравномерной трубе тень смогла, будто дитё, залететь под брюшко мамке и, подобно рыбе-прилипале, зацепиться, да покрепче. Кораблю-невидимке «Молнии» для этого не нужны были ни манипуляторы, ни захваты. Все решало плоскостное дискретное магнитное поле, благодаря которому он мог как отталкивать металло-содержащие предметы, так и притягиваться к ним. Выбрав таким образом местечко поуютнее «Молния» замерла, будто слилась с пространством вокруг, и принялась за свое черное дело.

Появление настоящего противника в лице среднего космолето-несущего «Икара» взбодрило Саймона и поглотило все его внимание. Саму станцию и остатки ее охранного комплекса он оставил на откуп двум «Фугаям», полностью переключившись на главную опасность. Первый же залп торпед принес свой плод. Крейсер Патруля, а точнее его ПВО, пропустил одну из 4-х тяжелых фотонных торпед.

— Это тебе не обычные фотонки «Улья» сбивать! — вырвалось у Саймона в присутствии подчиненных.

Оба офицера улыбались. На всех 3-х теперь были черные силовые доспехи Федерации новой серии. Внешне они действительно отличались от старых угловатых скафандров, хотя по своим параметрам не далеко ушли.

На большом проекционном дисплее ИИ реконструировал урон от попадания «огненного дождя», торпедной начинки, назначение и главная инженерная задумка которой перегружать контурно-активную броню «Утренних звезд». Досталось и маневровому двигателю «Икара», потому что разлет раскаленных стержней был таков, что доставалось не только броне, но и прячущимся под ней модулям и системам корабля.

— Что!? Не ожидал!? … Это я на тебя еще рой не спустил! Хотя ты ж наверняка не тупой, и должен помнить, как это было — вырвалось у Саймона снова.

Расстрел противника фотонными торпедами сейчас представлялся оптимальным вариантом в силу отсутствия прямой дистанции поражения. Оба крейсера разделяла Фобия. Саймон прекрасно знал, что ему угрожает, когда «Икар» выйдет из-за темно-фиолетового мрачного диска планеты. Ему нужно было во что бы то ни стало максимально сократить дистанцию и навязать противнику ближний бой. Хотя и на дальней дистанции его «Омега» была не в пример хороша. Вот только очень уж не хотелось снова выпадать на месяцы из-за ремонта. Душа Саймона жаждала быстрой и элегантной победы. Той самой, которая ускользнула из рук Патруля во время недавнего поединка уже на финишной прямой.

«Манта» отстрелила еще 4-ку тяжелых торпед. И снова одна из них прорвалась и поразила «Икар». На этот раз досталось маршевому двигателю. Саймон входил в раж.

— Сэр, мне кажется их главком не может договориться сам с собой, убегать или сражаться — прокомментировал происходящее главный инженер.

Он был прав. Поведение «Икара» наводило на мысли о профнепригодности его капитана. Саймон улыбнулся.

— А помните Брода, который доказывал, что они дескать играют со мной, как с непутевым!? … Ну, и кто теперь с кем играет!?

На мостике прошелся смешок. Саймона любили не только на Альхоне. Его всецело уважала и любила собственная команда. Он был так же молод, как и они все. Звезд с неба не хватал и всего добивался сам. Хотя, правды ради, в элитную академку на Би-Проксиме он попал только лишь потому, что отучился в подобной на Фомальгаутах. В ином другом случае парню с его финансовым именным бэкграундом путь туда был заказан.

Легкой встряски на палубе заметили не сразу. Точнее, ее заметили, но среагировали вяло.

— Сэр, все еще отсутствует контакт с сенсорами нижней полусферы. Там просто темное пятно на радаре — подал голос офицер-связи.

Саймон понимающе покивал головой.

— Да-да… Спасибо нашим горе-техникам из Альхона, который так хорошо отремонтировали крейсер… С этим разберемся уже после боя — отмахнулся Саймон.

Следующие 4-ре торпеды не вылетели из-за внезапного сбоя в пусковых контейнерах. На экране тут же вспыли предупреждающие сообщения и картинки поврежденных цепей связи с торпедными аппаратами. На палубе повисла таки гробовая тишина. Саймон на этот раз выругался, вспомнив всех альхонцев, которые попадались на его пути.

— Сэр, это от корвета «Страффе» … У них серьезные повреждения. Просят разрешение покинуть область боя.

Саймон, не отойдя еще толком от проблемы сразу с 4-мя торпедными аппаратами, весьма возмутился:

— Что!? Да, где он успел получить свои повреждения!?

На экране появилось лицо взволнованного капитана одного из корветов и само все пояснило:

— Саймон, сэр, У меня броня по левому борту, как решето! Сам не могу понять, кто или что меня атаковало. Сенсоры молчат. «Фантомы» снаружи не встречают сопротивления, но и приблизиться ближе к станции не могут, там за бортом все еще люди.

— А что напарник!? Пусть его рем-боты помогут тебе с ремонтом! Не лезьте к станции пока полностью не подавите турели! … Держитесь за мной! Покидать поле боя не разрешаю! Все ясно!?

— Да, сэр!

Лицо капитана корвета исчезло с экрана. Саймон тут же распорядился насчет прямых указаний второму «Фугаю» действовать более безопасно. Тем временем диск планеты заполонил своим изображением ¾ экрана. «Сейчас или будет поздно!».

— Маршевые ускорители полный вперед! Угол 34 градуса! Приготовиться к выходу на прямую дистанцию атаки! Вмажем по «Икару», чтоб заикал! … Из всех рельсотронов сразу!

Наигранно обеспокоенное лицо Карлеона воздействовало настолько убедительно на хронографа, что он и не думал прекращать. Тем более, что дровишек в сей костер неплохо так подкидывал и сам противник со своими убийственными торпедами. Впервые Карлеон столкнулся с чем-то, что может в перспективе изменить баланс сил. Тяжелая фотонная торпеда плохо поддавалась уничтожению легкими кормовыми излучателями ПРО и ПТО. Из 4-х одна гарантированно проходило и подобно цветку раскрывалась на всю катушку, орошая контурную броню огненным дождем. Пора было прекращать с этими поддавками и переходить к финалу истории. Карлеон тайно от Шейны был на связи с Невеной, дожидаясь от нее финального отчета об успешном закреплении «рыбки-прилипалы» к брюху «монстра». Как только он его получил, то дал зеленый свет решающей фазе операции.

Крейсер «Икар» завибрировал и задрожал. Шейна вопросительно посмотрела на Карлеона. Тот подмигнул, чтобы успокоить ее. «Да, детка, тут внутри крейсера под обстрелом не так весело, чтоб умничать насчет эффективности и целесообразности огневых средств поражения. Тут все по настоящему».

— Не волнуйся. Это наш ответ мерзавцу — Карлеон кивком головы указал Шен, обратить внимание на экран.

70 космолетов класса «Ласточка» сорвались с «насиженных гнезд» и разом устремились навстречу неприятелю. Карлеон видел, как лицо Шейны напряглось в недоумении.

— А разве на борту есть пилоты-штурмовики? За обедом я их почему-то не заметила.

Карлеон улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Нет… Только мы… Они беспилотные.

— Тогда они обречены… У «Омеги» рой файтер-дронов. Они сметут твои «Ласточки».

На Шейну было жалко смотреть. Ей было страшно. Карлеон к сожалению не мог поделиться всем, что знал, а потому ему пришлось лишь молча качать головой.

— Про рой мы в курсе… Сами его совместно разрабатывали… Дождись, все увидишь!

Однако все, что увидела Шен на ближайшие 10 минут был запуск еще одной стаи почти в сотню «Ласточек», а потом еще одной спустя некоторое время. Более двух сотен средних космолетов Патруля собирались в некоторое подобие тучек, постоянно смещаясь и меняя траектории.

— Рой «Ласточек»? — Шен удивлённо смотрела на картину, не зная, что еще добавить.

— Да… Теперь ты видишь почему у нас много внимания уделяется личным качествам капитанов… Дело не в том, является ли будущие капитаны частью семейства Фьюри или их приближенных… Звездный Патруль обладает поистине всесокрушающим оружием. Боюсь даже подумать, что будет, если оно попадет не в те руки.

Шейна громко рассмеялась. Понять нервный ли это был смех, или слова Карлеона рассмешили ее, было сходу сложно. Не желая нарушать идиллию в отношении с важным персонажем операции, Карлеон вежливо смолчал, уставившись на экран.

Средние 20-тонные космолеты «Ласточки» сами по себе даже в малых группах представляли немалую опасность для противника, хотя бы своей феноменальной живучестью. Внушительный запас и разнообразие средств поражения от ЭМИ излучателя до тяжёлого 5-мегаватного лазера с разбавлением в виде мощной РРП-пушки давал весьма внушительную вариативность в выборе тактик атаки и защиты. Даже малое количество этих машин могло весьма наподдать файтер-дронам. Сейчас в пространстве Фобии роилось более 2 сотен таких машинок. Коллективный ИИ прекрасно контролировал столь внушительную массу файтеров без помощи управления из-вне, избегая даже намека на столкновения или хаотичные траектории движения. «Ласточки», разделившись на 2 крупные группы и, построившись неким подобием огромного копья, направились навстречу выплывающему подобно светилу боевому крейсеру Федерации из-за диска планеты.

Встречный рой 3-тонных мелких 2-метровых дронов-файтеров, вооружённых легкими плазменными пушками и такими же импульсными излучателями, не заставил себя ждать. Первое их столкновение с «Ласточками» произошло на достаточно приличной дистанции, где малые излучатели не могли ничего противопоставить полноценным 5-мегаватным тяжелым лазерным орудиям космолетов Патруля. Многочисленные росчерки оранжевых линий скользнули от одного роя к другому, озарив пространство яркими вспышками сгораемых дронов. «Ласточки» умело распределяли сектора обстрела, будто некто талантливый сверху обрисовал им тактику поведения с оптимальным углом и выходам атаки. Космолеты, отстрелявшись дальнобойными излучателями, уходили с линии огня, предоставляя право повторить залп новой группе длинного копья. Его яркое пылающее оранжевым огнем острие истачивалось о противника, оставаясь все еще вне досягаемости для дронов. В какой-то момент рой «Омеги» не выдержал и отступил на перегруппировку недосчитавшись более сотни файтер-дронов, так и не вступив в контактный бой.

Очередная волна, разделившись на две большие части, попыталась накрыть копье «Ласточек», с двух сторон, принудив их разрушить строй. Построение распалось на множество космолетов, но синхронно без хаоса и толкотни. Тактика файтер-дронов сработала, но лишь отчасти. «Ласточки» оказались готовы к бою на средней и ближней дистанции ничуть не меньше. Вот только файтер-дронам пришлось об этом сильно пожалеть. Образовав широкую сеть космолеты Патруля охватили первую из волн роя дронов и раскрутили свои роторно-реактивные орудия. Огненный ад разверзся между ними, заглатывая и поглощая все новые и новые порции безжизненного металла. Теперь уже файтер-дроны могли огрызаться в ответ, но рев сотен огненных стрел сжигающих все на своем пути перекрывал потуги дронов совладать с ситуацией. С каждым новым залпом их потери лишь серьезно возрастали. Файтер-дроны рассыпались на фрагменты десятками. Атмосфера Фобии буквально пылала ярко-оранжевым пламенем, а раскаты оглушительного грома проникали даже в кокпиты обоих капитанов, один из которых просто светился от счастья, второй же кусал локти, не представляя, как это все прекратить. Волна файтер-дронов растаяла буквально на глазах за считанные минуты. «Ласточки» тоже несли потери, когда разрозненным кучкам роя удавалось вырвать кого из звена «живой» сети.

На помощь рою поспешили «Фантомы» и «Теннеты» корветов Федерации. Но три десятка космолетов никак не могли повлиять на ситуацию. Рой умирал медленно и неумолимо. Десяток за десятком файтер-дроны отправлялись на мелко-шинкованный металлолом. Ситуация немного улучшилась, когда умолкли РРП-орудия «Ласточек». Однако тузом в рукаве космолетов Патруля были ЭМИ-излучатели, которые на ближней дистанции очень ловко сбивали координацию роя файтер-дронов, выводя машины из строя. Вот только обеспечить подобной РРП-пушкам плотности огня они позволить не могли, что тут же сказалось в бою. К редеющей волне роя присоединилось пополнение с «Омеги». Капитан Федерации шел ва-банк. «Ласточки» начали терять инициативу, пропуская целые звенья дронов через свои порядки. Им нужна была снова дальняя дистанция для атаки перезарядившимися тяжелыми излучателями.

Стая космолетов, будто осознав нависшую угрозу, принялась перестраиваться. Часть «Ласточек» была отдана на откуп в жертву сохранения контроля за ситуацией. Рой дронов буквально поглотил почти два десятка космолетов Патруля, не дав им и шанса. Зато остальные файтеры, коих все еще было более сотни, увеличив дистанцию, выстроились неким подобием ровного полотна, увеличив скорость, развернулись спиной и ударили сотней 5-мегаватных росчерков. Пространство снова озарилось яркой вспышкой одномоментной смерти сотни файтер-дронов. Разогрев целую область атмосферы до высоких температур огненный шар тут же разошелся жаром во все стороны, подобно гигантской ударной волне. Яркое испепеляющее облако поглотила еще около 2-х сотен файтер-дронов, окончательно сломав их строй. Коллективный ИИ больше не мог контролировать процесс. Начался распад и дефрагментация роя. Таящее множество дронов разбивалось, дробилось на группки по 10–15 машин, пытаясь как-то обойти огненный шар, чтоб снова слиться в кучу и атаковать. Однако потенциал для подобных действий был окончательно утрачен. Ни о каком мощном ударе роя дронов речи больше ни шло. Разрозненные их кучки становились легкой мишенью для слабых излучателей ПВО и ПТО «Икара», приблизившегося к месту схватки на достаточное расстояние, чтобы применить их. Организованный рой из почти 2-х тысяч дронов прекратил свое существование менее, чем за полчаса.

«Ласточки» тем временем, перестроившись снова в «копье», применили реверсы для сброса скорости и резко рванули в сторону флагмана Федерации.

Саймон больше не шутил. Его подавленное состояние не могли не заметить подчиненные. Он применил некоторое усилие, чтоб взять волю в кулак и, пользуясь умирающим роем как прикрытием ударить из рельсотронов по противнику, который теперь уже был в прямой видимости.

— Залп из всех 6-и стволов по готовности, не дожидаясь моей команды! — громко произнес он, чтоб приободрить не столько своих подчиненных, сколько самого себя.

Ярко голубой быстро затухающий инверсионный след прорезал атмосферу Фобии и вонзился в «Икара».

— Один!? Где остальные 5!? — рявкнул Саймон.

— Сэр, сбой в системе раскрутки катушек разгона стержней! 5 из 6 отказ! … Рем-боты уже отправлены!

Саймон молчал. Его кулаки в перчатках сжались до хруста в костяшках. Душила злоба на внезапные превратности судьбы. Появилось непреодолимое желание следующий раз непременно взять с собой ремонтную бригаду из альхонского дока вместе с их тех-дронами, чтоб расстрелять на месте за халатность в проделанной работе. На мостике повисла многозначительная пауза. Оба офицера ждали дальнейших указаний, но Саймон молчал. Долго такое длиться не могло. Тишину нарушил офицер связи Годрик:

— Адмирал, сэр, рой тает на глазах! Вы должны что-то сделать, иначе мы…

Саймон глянул на него сурово и тот осекся на половине фразы, так и не договорив.

— Файтер-дроны вернуть на прикрытие! … Идем на сближения!

Оба офицера тут же возмутились и начали роптать.

— Сэр, при всем уважении, «Икар» еще не задействовал свои рубиновые пульсары и нейтронное орудие! Атаку космолетов нам нечем отбивать! Прикажите отойти! … Вы сами все видите! «Омега» не готова технически!

Саймон молчал. Был весьма велик риск поймать еще какую поломку прямо во время ближнего боя. Однако уйти вот так вот, сбежать от заведомо более слабого противника, он не мог, чтоб не нанести самому себе удар по самолюбию и репутации.

— Пусть наши файтеры с «Фугаев» свяжут боем «Ласточки» … Остатки роя разбить на две группы. Одну на прикрытие, вторую в атаку на космолеты Патруля.

— Поняли вас, сэр — сквозь зубы процедили недовольные подчиненные.

Наверное впервые за последние 3 месяца совместной службы он не оправдал их ожиданий. Саймону и самому было страшно. Все было не так предсказуемо, как там в системе «Альхена». Обиднее всего, что технические проблемы потом очень сложно будет доказать комиссии из Би-Проксимы. «Вряд ли они захотят снова оплачивать ремонт тяжелого крейсера».

— Что с рельсотронами?

— Рем-боты уже на месте, сэр — отозвался инженер.

— Мне нужна диагностика поломок. Все детали… В том числе и для комиссии… Это важно!

Корабль-невидимка «Молния» продолжал «висеть», как приклеенный, под брюхом вражеского крейсера и делать свои темные дела. Его магнитные центрифуги молотили на полную мощность продуцируя сильнейшие дискретные завихрения. Сплиттеры аккумулировали их и направляли в определенные участки «Манты», вынуждая ее «чувствовать» себя не хорошо, как от заражения неким опасным паразитом. Энергии при этом едва хватало, чтоб удерживать корабль в магнитном поле и оставаться в активном камуфляже. Раскрытие сейчас неминуемо привело бы к гибели. А бежать из «Молнии» Невена просто не имела права. В мед-блоке в очень плохом но стабильном состоянии была Старлена. В подсобке, там же, лежали 3 вакуумных полимерных пакета с телами убитых боевых подруг. Внезапный сигнал вырвал Невену из мрачных дум:

— «Прайм» «Неве». Уходи. Рой на подходе, будет жарко. Могут задеть.

— Уверены, сэр? Основной ионный излучатель у него все еще в норме. Такую бандуру сложно повредить магнитными перепадами… Я могу его оглушить напоследок!

— Нет. Даже не думай… Себя раскроешь. Там кроме этой рыбины еще два малька ошиваются. Съедят тебя заживо… Настал мой черед поработать.

— Принято. Покидаю зону… Удачи, сэр!

«Молния» ослабила магнитную хватку и медленно, чтоб не привлекать внимание резкими магнитными колебаниями, отплыла в сторону. Там километрами «ниже» флагмана Федерации была тишь да гладь. Редкие файтер-дроны кружились вокруг мамки, но уже не представляли собой никакой опасности даже для корабля-невидимки Патруля, шныряющего туда-сюда под самым днищем. Покинуть опасную зону не составило проблемы. «Молния» убиралась как можно дальше, чтобы, не привлекая внимания, поднакопить растраченную энергию, разогнаться и покинуть Туманность Фобии.

Слабое прикрытие из «Фантомов» и «Теннетов» растворилось, как утренний туман в лучах восходящей звезды. «Ласточки», отбив слабую атаку файтер-дронов, снова неслись в ударном «копье» на встречу новой цели. На этот раз ею был сам флагман Федерации. Более сотни космолетов Патруля, собравшись воедино, обрушили мощь своих перезарядившихся 5-мегаватных лазеров на толстую шкуру тяжелого крейсера. Яркие оранжевые росчерки впивались в определенные точки на броне, повреждая или совсем уничтожая его «глаза» и «уши» в виде многочисленных сенсоров. Просто так прожечь толстенную броню «Манты» было не просто. Интеллект роя верно рассчитал жечь по слабым точкам вражеского крейсера. Ударам излучателей подверглись весьма уязвимые пилоны рельсотронных орудий, а так же картриджи контейнеры пусковых установок фотонных торпед. Останки роя файтер-дронов прикрытия не дремали. Собравшись в ударный кулачок два десятка мелких машин обошли «копье» космолетов Патруля и ударили им в тыл, где собирались уже отстрелявшиеся «Ласточки». Они нащупали слабость, ахиллесову пяту файтеров Патруля. Ситуация могла бы переломиться кардинально, если бы дронов роя было хотя бы полсотни. Файтер-дроны атаковали все вместе и одновременно, используя сразу всю свою ударную мощь в виде легких импульсных излучателей и плазменных пушек. Белые вибрирующие полуметровые шары с воем устремились к замыкающим «Ласточкам», разрушая их броню и борт-системы. 5 космолетов полыхнули почти одновременно и распались на множественные фрагменты. Еще 5 попытались уйти с линии атаки, но не смогли из-за большей скорости и маневренности атакующих дронов. Рой космолетов распадался прямо на глазах, но не для того, чтобы сгинуть под атакой теперь уже гораздо более слабого противника, а чтобы перестроиться и добить их окончательно. Файтер-дронов попытались поддержать космолеты Федерации, решив, что это тот самый переломный момент боя. Однако этим они лишь приблизили свой печальный конец. «Ласточки» перестроились и ударили передовыми машинами, работая тяжелыми излучателями, которые прожигали дронов насквозь, а для космолетов Федерации были фатальны даже после единственного попадания. Широкое многокилометровое как будто бесконечное небо снова запылало огнем. Боевые машины вспыхивали, как свечки, озаряя пространства феерией искр и разрывов. И только большой 220-тысечетонный подобный скату мрачный «Повелитель глубин» неумолимо сокращал дистанцию со своим куда более слабым оппонентом.

Луч рубинового пульсараблеснул, как ярко-красная вспышка испепеляющего света, ознаменовав собой нечто фатальное и необратимое в бушующей битве. Пульсирующая линия протянулась от «Икара» прямо к лицевой части «Манты». Что-то сдетонировало внутри «подводного» исполина, исторгнув из его нутра обломки борт-систем и модулей. Флагман Федерации в одночасье лишился почти всех своих пусковых контейнеров фотонных торпед. Только их совсем малый запас помог ему избежать более тяжелых последствий. Контурно-активная броня тут же среагировала и залила огромную пробоину нано-раствором, наглухо «зацементировав» его. Сам 220-тысячный гигант, получив удар, подобно некоему боксеру сплюнул выбитые зубы, стиснул кулаки и пошел далее на сближение.

Второй рубиновый луч парного пульсара не заставил себя ждать. Обжигающий красный сгусток пульсирующей энергии резанул «Манту» поперек, но в этот раз тот словно ждал и отреагировал быстро, клюнув носом и подставив куда более бронированный панцирь на спине. Снова серия ярких вспышек с громоподобным раскатом прокатилась, выбрасывая внутренности и обломки боевого корабля наружу. И снова флагман держал удар достойно.

Крейсер «Омега» содрогался от сильнейших ударов. Один за одним модули подсистемы корабля выходили из строя. 3-мерный экран то и дело наполнялся предупреждениями об ошибках и сбоях.

— Саймон, сэр, броня не выдержит повторного удара пульсаров, а для применения большого ионного излучателя нам не хватает дистанции! Расчеты ИИ показывают, что мы вынуждены будем получить еще один двойной удар! — взмолился инженер.

— Без паники! У нас есть пространственный сдвиг на этот случай! — попытался успокоить помощников главком.

— Сэр, нет связи со «Страффе»! — обратился Годрик.

ИИ тут же обновил экран с записью рассыпающегося на кусочки корвета. Кто или что атаковал его, было совершенно не ясно. Даже главный инженер разводил руками, не зная, что сказать.

Тем временем флагман Федерации слегка тряхнуло. По палубе пробежалась неприятная дрожь. Таким образом плотная газовая атмосфера передала на крейсер то, что произошло там за спиной у «Омеги» за тысячи километров. На экране возник силуэт станции и огромный огненно-белый взрыв, который своим расширяющимся ярким шаром поглотил ее полностью. Глаза Саймона широко открылись от ужаса увиденного. Одномоментно десятки, а может и сотни людей перестали существовать по чьему-то злому умыслу.

— Кто!? — рявкнул Саймон, обращаясь к подчиненным.

Он прошелся злобным взглядом по обоим помощникам.

— Это не мы, сэр… Корвет «Бонза» в зоне поражения, но они не открывали огонь — тут же ответил Годрик.

Смысл нахождения их тут растворился подобно миражу в знойной пустыне. Саймон приуныл. Его посетили грустные мысли. «Брод. Не могу поверить, что ты погиб… Какая досада!». Дальнейшая конфронтация с Патрулем тоже теряла смысл, но был нюанс. По всему выходило, что именно его флотилия причастна к уничтожению станции. В планы диверсии уничтожении «Сияния разума» так же входило, но только лишь после освобождения всех заключенных. «А ведь всплывет потом на Конвенте, что был получен такой приказ!». Ловушка захлопнулась. Липкое и какое-то мерзкое чувство подлой подставы забралось в его сердце и свило там себе гнездо.

— Капитана «Бонзы» срочно! — крикнул он.

Через секунду на 3-мерном экране появилось грустное лицо почти такого же молодого парня, как и он сам. Весь флот новой Федерации состоял из вот таких вот вчерашних курсантов и молодых «артефактов», у которых за плечами не было совершенно никакого боевого опыта.

— Сэр, я не атаковал станцию! Могу покляться! Мои излучатели холодны, как лед! … Все параметры у вас на экране!

Саймон побледнел. «А ведь обвинят в гибели заключённых именно нас! … Нет! Не смогут! Регистратор корвета все пишет! Мы не при делах! Есть же записи момента уничтожения!». Мысли одна хлеще другой лупцевали его мозг, вызывая внутренние содрогания от произошедшего.

— Сэр, на связи капитан «Икара». Принять? — обратился к нему Годрик, вырвав из тяжких дум.

Саймон лишь молча кивнул головой, ничего не ответив вслух. На экране появилось лицо главкома Звездного Патруля Сектора Ориона Карлеона Фьюри. Саймон приподнял глаза и мельком окинул его самодовольную рожу. «Самоуверенный гад! Даже броню не одел, так и остался в комбезе!».

— Это последнее предупреждение тебе, Саймон Белл… Следующим залпом я вынужден буду сжечь всю эту красоту и цвет инженерной мысли Федерации… Погаси разгонные ускорители. Запусти реверсы, чтоб я это видел. Сбрось скорость на минимум и жди дальнейших инструкций — обратилось к нему повелевающим тоном лицо с экрана.

Саймон молчал. Ему было мучительно больно от того, что крейсер его подвел в техническом плане в самый важный момент удара из рельсотронов. «Сейчас бы ты со мной другим тоном беседовал! … Мне надо лишь потянуть время! Немного времени и все!». Главком волновался. Он и сам не знал, что пугало его больше поражение и гибель в бою, или позорное возвращение на Би-Проксиму, где его неминуемо ждет комиссия и суд с последующими обвинениями со стороны Конвента. Казни он не боялся. Вряд ли руководство Би-Проксимы, хоть и на всю башку революционное, отдаст под нож своего пусть и облажавшегося главкома. Но, вот, как жить с позором и утратой адмиральского звания, которое так грело молодое самолюбие, он понятия не имел. «Дурацкая авантюра! Как я мог на это купиться!?». Только теперь к нему пришло осознание, что тут на Фобии его загнали в красивую и элегантную ловушку, испытав заодно новейшее оружие. То, что рой «Ласточек», именно оно, Саймон уже не сомневался. Расплата за гордость и самоуверенность излилась на голову полной чашей. Теперь на фоне осознания всего произошедшего, собственная смерть уже не выглядела так мрачно. Единственной спасительной соломинкой, озарившей весьма помрачившийся ум Саймона, была выявленная техническая неисправность «Омеги» во время битвы. Ради этого стоило попытаться вырваться из ловушки и навести порядок в тылах, сохранив при этом и лицо, и пост, и собственную репутацию.

— Сэр, примите решение, иначе нас просто сожгут! — вырвал его из тяжких мыслей Годрик.

— Основная силовая установка повреждена, адмирал! Стрэйф может не пройти! — добавил инженер.

Его слова прозвучали в уме подобно колоколу, сигналу к действию. Саймон тяжело вздохнул, собрал волю в кулак и скомандовал:

— Полный реверс! … Мы уходим!

— Если нам дадут, сэр — запричитал офицер связи.

— Говорит командующий флотом Федерации Саймон Белл! Выполняю ваши инструкции! Отзовите рой! — ответил он громко и четко через коммутатор своему оппоненту.

— Так-то лучше, сосунок!

Лицо Карлеона расплылось в самодовольной улыбке. Он словно специально скривил ее так, чтоб максимально поглумиться над позорным поражением Саймона.

Карлеон с невозмутимым спокойствием смотрел на экран, где тяжелый крейсер Федерации, совершил резкий разворот и начал стремительно удаляться прочь.

— Он сейчас просто убежит после всего, что натворил! — возмутилась, стоящая рядом Шейна. — Карло, ты его просто отпустишь!?

Она, возмущенная до глубины души, совершенным варварством по отношению к несчастным пациентам станции, смотрела на Карлеона, в ожидании незамедлительной сатисфакции. Главком Патруля снисходительно покосился на хронографа, вздохнул и указал на экран. Картинка на проекции поменялась на детальный богато-иллюстрированный список поврежденных модулей «Икара».

— Извини, Шен, понимаю твое негодование, но ничего поделать не могу. Рем-боту уже чинят основной ускоритель. А без него ни о какой погоне не может идти и речи.

— Карло, не смеши меня! Ты ж можешь легко сбить его при попытке уйти в ВК, вынудив болтаться рядом в Туманности, пока не прибудет подмога.

Карлеон улыбнулся. Ему определенно нравилась эта темноволосая хитро-сделанная хронографистка. Он утвердительно покачал головой.

— Это верно. Я так могу… Но не буду. Есть большой риск, что после очередного сшибания его с ВК, их флагман развалится и похоронит весь экипаж. Тогда к смертям сотни пациентов «Сияния разума» мы добавим еще и главкома Федерации со своей командой… Прости, но я не хочу больше смертей.

Карлеон, договорив, демонстративно умолк и состроил весьма скорбную мину. Частенько во время речей на различных официальных и не очень мероприятиях ему доводилось не раз играть на публику, ловко чувствуя момент и тональность собственной речи. Сейчас он уловил для себя тот самый момент, когда правильные слова, сдобренные нужной мимикой, дадут ему тот самый долгожданный эффект, чтоб покорить сердце собеседника. Шейна буквально плыла и растворялась в его речи. Она даже слегка отвернулась, чтоб смахнуть слезинку.

— Скажи, Карло, ты действительно так считаешь или просто потому, что я рядом? — спросила она, буравя его своими подведенными карими глазами.

Карлеон не повелся, но продолжил с каменным лицом искреннего переживания смотреть на экран проекции. Он настолько вошел в роль, что даже не покосился в ее сторону. Зато ощутил, как голова Шен нежно коснулась его плеча. Ее ладонь он почувствовал на своей руке.

— Прости — тихо произнесла она.

— За что? — удивился Карлеон от весьма неожиданного для него откровения.

— За все. Я была не права на счет вас и всего Патруля… Вы молодцы. Вы истинные герои. Все вы… Даже Лайтон, который держал победу в руках, но снизошел к оппоненту, потому что имел изначально техническое преимущество… Жаль, что он погиб.

Шен плакала. Карлеон приобнял ее за плечо в ответ и прижал к себе, чтобы поддержать и успокоить.

— Не хорони Лайтона раньше времени, Шен… Как знать, может он выкарабкается.

Все, что нас не убивает, делает нас сильнее.

(Фридрих Ницше. XIX век)

Брод очнулся от яркой вспышки и оглушительного грохота, прилетевшего следом. Зарево в небе было настолько ярким, что осветило унылую планету прямо таки дневным светом. Фобирод и другие газы атмосферы неплохо передавали звук. Громыхнуло весьма знатно. Брод поднял голову в небо и заметил сказочной красоты фейерверк. Его тотчас посетила мысль, что он определенно где-то уже видел нечто подобное. «Ну, конечно! Салют на Эдэмии в честь годовщины Звездного Патруля!». В какой-то момент он даже поверил, что сейчас на Эдэмии в окружении компашки друзей-мажоров. Он осмотрелся по сторонам и достаточно быстро удостоверился, что это не так. Но и понять, где он именно, Брод никак не мог, сколько не напрягал ум. Фейерверк закончился, толком и не начавшись, или же он просто слишком поздно пришел в себя и все пропустил. Шлема на нем не было, а голова на затылке сильно саднила. Внутри под скафандром что-то мерзко похрустывало. Брод перевернулся на спину и похлопал себя руками, потряс телом и внезапно понял, что нахватался местного грунта. Он приподнял голову, снял перчатки и потрогал рану на затылке голыми руками. Под пальцами ощущалась горелая корка. Воспоминания пережитого тут же вернулись. Брод резко вскочил на ноги и осмотрелся по сторонам. Он стоял на склоне большого и пологого кратера, усеянного дюжиной трупов пациентов со станции. Вокруг него были следы борьбы, но с кем именно, оставалось загадкой. Хотя разгадку Брод знал, просто не хотел признаваться в ней самому себе. В голове царила звенящая пустота, которую внезапно нарушил знакомый голос симбионта:

— Брод, у нас сильная интоксикация фобиродом.

— Может и так, но я не вижу больше галлюцинаций.

— Легкие начали усваивать фобирод вместо кислорода. Мозг, похоже, как-то адаптировался, но точнее пока пояснить не могу.

На это Брод ничего не сказал. Его снова отвлек шум в стороне. Сердце забилось от волнения, но симбионт быстро успокоил его. Ослепительное зарево от небесного салюта прошло, уступив место мраку самой планеты. Брод всматривался в неяркий сумеречный и какой-то словно потусторонний фиолетовый свет, исходящий от камней и валунов покрупнее. Слегка светились камни и поменьше, коих в кратере было не мало. Глаза привыкли и начали различать детали. Только теперь Брод заметил, что они причудливо едва заметно переливались от темного к светлому. Однако, если специально не всматриваться, заметить подобное было крайне сложно, потому что переливы были очень медленные и ненавязчивые. Брод все всматривался вокруг в попытках разглядеть источник странного шороха и звука рядом, но никак не мог. Глаза начали слезиться и уставать. Очередной шорох, и воспалённый взгляд Брода скользнул в его сторону. Он явственно заметил сначала некоторое помутнение, а затем и плотный серый туман, который неспешно маленькими струйками просачивался и собирался на дне кратера, наполняя его собой. Брод резко повернулся лицом вниз ко дну кратера и замер. Шорох издавали странные то ли существа то ли явления природы Фобии. Он даже протер глаза, на сколько все выглядело сюрреалистично. Поверить, что это чудило его собственное воображения было невозможно. Нечто жило в тумане, стелилась вместе с ним и поедало мертвые тела. Во всяком случае те просто исчезали под звуки шорохов и треска, когда туман наползал на очередной труп. Жуткие существа проступали сквозь него и попадались на глаза повсюду. Брод попятился назад вверх по склону и положил руку на пояс, но холодной рукояти бластера не оказалось на месте. Не было на нем и гранат. Брод сделал еще пару шагов и замер. Существа из тумана определенно реагировали на него, то ли скрываясь, то ли затихая. Теперь Брод мог явственно различить их бесформенные будто без костей ползающие фигуры. Они были похожи на каких-то пресмыкающихся с круглыми глазами, мерцающими в такт светящимся камням. Только замерев и затаив дыхание полностью Брод смог заметить, как они ползали по дну кратера и поедали трупы изувеченных атмосферой Фобии людей. Прямо из тумана проступила черная бездонная пасть очередного «гада» и заглотила покойника. 2 бусинки глаз при этом зыркали во все стороны, будто локаторы в поисках следующей добычи. Внутри Брода все похолодело. Резкий порыв ветра налетел сверху и спустился в кратер, будто некий винтокрылый летательный аппарат, совершающий стремительную посадку откуда-то с неба. Поднялся приличный столб пыли и грязи вокруг. Брод закрыл лицо рукой, чтоб не навредить глазам. Ветер затих так же резко, как и налетел. Брод убрал руку и осмотрелся. Прямо напротив него в нескольких шагах стояло человекоподобное полупрозрачное темное существо. Оно подплыло к нему ближе и прямо впилось парой своих глаз, мерцающих, как и у земноводных существ. Брод не шевелился, хотя наверное надо бы было бежать, и как можно быстрее. Леденящий холод проморозил ноги до костей, сковал его физически и морально. Брод сделал усилие и отстранился на шаг, уперся внезапно спиной на камень и сел на него. Сущность с мерцающими глазами снова сместилась. Ног то ли не было, то ли они сливались с сумеречным окружением. Во всяком случае Брод не мог их рассмотреть. Когда призрачное существо приблизилось вплотную, то преобразилась во вполне законченную фигуру очень знакомого Броду человека. Внезапно наступила таки гнетущая тишина. Брод, будто парализованный, не моргая смотрел на метаморфозу неизведанной планеты и молчал. Нечто или некто легко и непринужденно придвинуло валун поближе и присело рядом, не выказывая никакой враждебности. Это немного успокоило Брода, но и обострило его рефлексы. Внутренне он сжался, будучи готовым действовать по первому признаку опасности.

Шаттл «Буревестник» вынырнул из ВК согласно обычной траектории прибытия на орбиту Фобии к станции «Сияние разума». Вот только на этот раз сенсоры словно с ума посходили, заваливая радар множественными предупредительными картинками. На мостике, не считая закрепленных у стены трупов двух человек, находились еще двое. Одной из них была внешне эффектная белокурая женщина в штурмовом командирском костюме Звездного Патруля, вторым — в силовом скафандре наемного подразделения «Зова Вальхаллы». Подле него лежал похожий, но пустой экзо-костюм Патруля, что могло навести на мысли о переодевании. Так оно и было.

— Мать моя! — вырвалось у женщины, наблюдавший за показаниями радара. — Похоже мы опоздали на сей праздник жизни, «Баф».

Ее напарник все видел, но не разделял «грусти» собеседницы.

— Сдается мне: хорошо, что мы опоздали… Ибо звездец, что тут творился, лучше пропустить.

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялась женщина, хлопнув его тяжелой перчаткой броне-костюма по плечу. — Смелости тебе, Фабри, не занимать! Горы свернешь!

— Тут бы голову себе не свернуть! — воскликнул он, видя как ИИ ведет шаттл, лавируя между крупными осколками.

— Зато «Один» теперь от меня отстанет с этим Бродом — уже более тихо и спокойно произнесла женщина.

— О! Вот с этим, Эл, ты б не обольщалась! … Плохо его знаешь! Молись, чтоб нам тут нашлась хоть рука, хоть палец какой от этого курсантика, иначе лучше на глаза ему не показываться!

Женщина заметно приуныла. Она активировала широкополосной сканнер «Буревестника» и сбросила скорость на минимум. Куски разорванной плоти им действительно попадались. Вот, только, как определить, что они принадлежали именно Броду, никто не знал.

— Ладно. Ты подумай, а я пока распоряжусь, чтоб дроны сбросили тело этого Беккета… Хвала Одину, что «Холт» успел взломать регистратор до того, как попрощался с жизнью!

Эйла кивнула головой.

— Болванку записать не успел, твой вуайерист! — воскликнула она, вспомнив про изначальный план.

— Болванку я сам запишу. Прибор же есть — успокоил ее Фабриан. — Так что, считай, все почти по плану. «Буревестник» отмоем.

Он встал со своего кресла, сделал паузу и потянулся.

— Да, и вообще, не твоя это теперь забота, Эл… Ты ищи своего Брода, раз подписалась.

— Ищи, твою мать! … Как!? — вспылила блондинка.

— Думай башкой! Ты ж крутая! Хочешь карьеру конунга в «Зове», ну, так прояви себя! — Фабриан похлопал ее по плечу и расплылся в широкой белозубой улыбке.

Она стряхнула его руку, одела экзо-шлем и ушла в себя. Тем временем тул-дрон утащил тело мертвого Беккета в шлюзовую и выбросил его за борт. То же самое он проделал с извлеченным взломанным и перезаписанным модулем-регистратором, который Фабриан приготовил для него. Для убедительности он распорядился чтоб тул-дрон сбросил кое-какие контейнеры с гравировками принадлежности из ангара корабля. Эйла, заметив это, расстреляла их «Сталкерами» из внешних люлек, чем привлекла снова внимание к себе со стороны Фабриана.

— А, это зачем?

— Сам подумай. Прояви свой ум… Ты ж в «Зове» не последняя чернь, а?

Фабриан понимающе кивнул головой, всем видом показывая, что все понял. Он уселся обратно в кресло подле Эйлы и сказал:

— По твоему курсантику… Я знаком с ним всего ничего, но он весьма удивил меня еще там на «Альхоне» своими выкрутасами. Я тебе могу поклясться самим «Одином», что если бы не ущерб на Парпланде, в том числе и репутационный, что он нанес нам, мы б склонили его на нашу сторону.

— Это ты сейчас к чему? — удивилась Эл.

— А к тому, что ты и сама знаешь… Вспомни, как ты нас всех отчихвостила за беспечность своим роликом… Особенно «Вестники» впечатлились — улыбнулся Фабриан, окунувшись в воспоминания.

Эйла все еще не понимала Фабриана. Тот внезапно прям округлился глазами, будто увидел или вспомнил нечто невероятное или удивительное. Он пальцем указал на порыв ветра, который фиксировали сенсоры шаттла. Тот уносил в сторону планеты очередной изуродованный труп с небольшими кусками мусора. Эйла глянула на экран.

— А! Ничего удивительного! Это Фобия, детка! — она так же широко улыбнулась и похлопала его по плечу.

— Он… Оно… Это живое? — спросил обомлевший Фабриан.

— А никто не знает! — все так же весело ответила ему Эйла. — Поговаривают, что ветерок обладает своего рода разумом или сознанием… Короче, Хель поймешь! Да ты, вообще, не у того спрашиваешь!

— Да, я не о том, Эл — не унимался Фабриан. — Этот ветер на наших глазах почистил от мусора приличный участок пространства.

— Ну, и что! Хочешь ему помочь, не препятствую! — снова пошутила блондинка.

Фабриан вскочил с места и обошел Эйлу со спины, положив обе освобожденные от перчаток руки на плечи женщине. Его пальцы тут же двинулись на встречу друг другу в сторону ее открытой шеи. Эйла повернулась, глянула на него, потом на пальцы, потом снова на него.

— Не дури мне голову, хитрец! Что ты, что твой этот «Холт»! … Или я не вижу, что хочешь облапать меня! — огрызнулась Эл и сбросила его руки.

— А если я тебе намекну? — посмотрел ей в лицо Фабри, ни чуть не смутившись закидонам собеседницы.

— Хм… Ну, намекни — безынтересно сказала Эл.

— Все просто… Этот ветер уносит все на Фобию, значит твоего Брода, ну или скорее его останки надо искать там.

— П-ф-ф! … Ты видел эту планету, а!? Фантазер, твою мать! … Сколько времени по-твоему уйдет, чтоб облазить ее вдоль и поперёк?

— Эл, послушай… Вряд ли этот ветерок загоняет останки на противоположную сторону планеты. Давай проследим за ним… Ведь не сложно же!

В словах Фабриана было рациональное зерно. Эл тут же обратилась к ИИ корабля и направила его следом за воздушным потоком.

Существо, усевшееся рядом с Бродом на придвинутый камень, было лицом до боли знакомым. Только жутковатые светящиеся каким-то неестественным медленно мерцающим светом глаза вызывали у него оторопь и страх. Человекоподобное нечто повернуло лицо к нему и заглянуло прямо в душу через открытые глаза. Некая сила сковала его мышцы. Будто чья-то рука обхватила его сердце своим холодным касанием. «Джим, ты это видишь!? Галлюцинация!? Сделай что-нибудь!». Однако в ответ ему из глубины сознания была лишь тишина.

— Ох и работы сегодня нам подвалило! — растянуто и с каким-то воем произнесло существо.

Оно все еще заканчивало формирование черт лица, контуров плеч, груди и всего остального. Все это как-то медленно прорисовывалось на нем, будто некий невидимый художник наносил последние штрихи своей кистью.

— Хм… Признаюсь, удивлен, что ты еще жив… То, что здесь сейчас происходит, немного не для людских глаз.

Теперь голос был тонкий и в то же время словно дребезг разбивающегося стекла. Каждое слово с болью в ушах проникало в Брода и заставляло его сжиматься подобно пружине. Сам он превратился в оголенный комок нервов, уже не способный отличить вымыслы от реальности. Незнакомец снова открыл рот и продребезжал:

— Ну, как же так? Как же так? … Ведь это все твоя семья… Сестры… Братья… А ты, вот, так вот их из бластера. Бам. Бам… Гранатами бабах. Как в тире или на тренировках… Не стыдно?

— Кирилл? — спросил Брод каким-то не своим голосом, потому что существо уж слишком сильно напомнило ему именно этого персонажа.

В ответ раздался звонкий и сильно мерзковатый смех. Снова от тумана вокруг повеяло прямо таки морозным холодом. Незнакомец подвинулся ближе. Брод ощутил его дыхание, как дуновение бесконечного, мрачного и холодного космоса.

— Кто обещал не поднимать руки на своих, на Патруль, а? Кто комедию ломал целый месяц, что один из них, что помнит и чтит присягу, а?

— Я… Я не мог по другому. На их совести гибель товарищей из моего отряда.

— Твоего отряда? … Эти альхонцы, люди с дикими нравами — твой отряд? … Ха-ха-ха! … Рассмешил ты меня.

— Да… Мой… Я за них вписался. Значит мой — парировал Брод, хотя каждое слово теперь давалось ему с болью, будто все они были под счет, и каждое следующее стоило дороже предыдущего.

Собеседник покивал головой.

— Уж, да… Бремя ты выбрал себе… Вот только, кто тебе дал право при этом нарушать присягу Патруля? Да и какое отношение павшие воины имеют к тому, что ты утворил сейчас на корабле?

— Я не хотел… Просто у меня не было выбора… Они виноваты сами. Нарушили Конвенцию, атаковав гига-фабрику… А тут еще и на станции похозяйничали… Их конус-дроны…

Последние слова дались Броду совсем тяжело. Он не смог договорить фразу целиком. Горло обожгло жутким холодом, как огнем. Хотелось покашлять, но он никак не мог этого сделать. Джим вообще молчал, будто опять самоустранился.

— О, как заговорил… А кто тебя наделил правом решать и приговаривать? Ты — судья или прокурор?

— Я не знаю… Я знаю, что они нарушили Конвенцию.

От боли в гортани из глаз брызнули слезы. Картинка исказилась, и собеседник теперь выглядел как-то неестественно размыто, будто снова превращался в туман.

— Вот, ты заладил со своей Конвенцией! … У них другие задачи были! … Или почем тебе знать, что они пытались уничтожить на гига-фабрике! Или почем тебе знать, для чего предназначались те разгонные кольца!

На этот раз незнакомец говорил жестко и громко. Каждое его слово теперь вызывало еще и сильную боль в ушах. Брод рефлексивно закрыл уши ладонями, но это не помогло.

— Я восстановил то, что было разрушено! — превозмогая сильную боль выдавил из себя Брод.

От сущности исходила некая запредельная сила. Брод осознавал это совершенно точно, сам не понимая откуда. Сказанное что-то дерзко или громко с его стороны вызывало кроме боли в ушах еще и кратковременный, но весьма до боли ощутимый приступ страха и ужаса. Брод, сидя на валуне, совсем скрючился и сжался. Уши пронизывала тупая боль, а горло жгло леденящим холодом. Незнакомец улыбнулся и похлопал рукой по плечу, как бы подбадривая и успокаивая, дескать, «не бойся, ничего такого, все пройдет, просто пугаю». Однако тот самый жуткий холод пробрал его грудь до самого сердца. Брод тут же одернул плечо, отодвинулся и захрипел. Незнакомец же сделал вид, что ничего не происходит. Он осмотрелся по сторонам, задержав взгляд на поедающих трупы «ползунов». Кроме тел валялись еще и останки самой станции. Пресмыкающимся было сложно их оползать. Они шипели, фыркали, брызгали жидкостью из тумана, но делали свою странную работу.

— Мусора нанес… А что делать? … Теперь это все отсортировать и закопать… Работы много, а я тут с тобой болтаю, время теряю.

На последней фразе существо, которые уже во всю искажалось и превращалось в призрак без плоти, посмотрело на Брода.

— Хочешь вернуться к Кристал, а? — внезапно спросил он, улыбнувшись и как будто раздобрев.

— Да. Очень — едва слышно прохрипел Брод, превозмогая муку.

— Ха-ха-ха! … Не бывать этому никогда!

Этот смех эхом отразился от камней вокруг и был тут же подхвачен и продолжен другими темными сущностями, поедающими трупы погибших пациентов «Сияния разума». Голова у Брода закружилась, и он съехал с камня вниз, припав к нему неприкрытой головой. В глазах потемнело. Боль стала удаляться куда-то вместе и с удаляющимся от него смехом незнакомца.

Что-то сильно подхватило его за разбитый реактивный ранец и втянуло внутрь чего-то, где была более сильная гравитация. Брод очутился на холодном металлическом полу. Над ним повисли две оскалившиеся до боли знакомые физиономии. Они смеялись. Брод закрыл глаза и отключился.

— Ба! Фабри, ты посмотри! Он живой!

Радостный немного низкий женский голос с командными нотками ворвался к Броду и вырвал его из забытия.

— Ну, свезло, так свезло! — отозвался знакомым более низким но не менее веселым мужским голосом тот, кого звали Фабри.

Брод не открывал глаза, потому что он узнал наемника из «Зова», и не ожидал от того ничего хорошего для себя.

— Свезло!? … Ха! … Я сейчас вышибу ему мозги и закрою гештальт! — снова вмешался женский голос.

К голосам добавился сигнал тревоги корабельного ИИ. Оба говоривших умолкли и переключились на что-то еще. Брод попытался пошевелить руками и ногами и сразу приуныл. Они-то слушались его, но сам он был в сером комбинезоне пациента и без экзо-костюма. Брод вздохнул и, немного приоткрыв глаза, посмотрел на звуковой сигнал. Красная подсветка вокруг намекала на поднятую ИИ тревогу. Брод узнал по гравировкам на стенах и полу шаттл Патруля «Буревестник».

— Что за ерунда? — произнес стоящий теперь к нему спиной Фабриан.

— От нашего гостя фонит фобо-излучением! — ответила ему женщина со светлыми вьющимися волосами.

Она так же стояла над ним, но в полу-развороте, посматривая на экран проекции. «Не поленились. Втащили меня на мостик».

— Это опасно?

— Не… Просто вместо воздуха подышим фобиродом… Сны там всякие хорошие на ночь… Фантазии на тему секса со мной… Ха-ха-ха… Все, как ты любишь, Фабри.

Эйла, улыбаясь, посмотрела на напуганного наемника и похлопала его по плечу.

— Почему же ИИ вопит? — не унимался он.

— Потому что фобирод — это, типа, яд… Сейчас я вырублю тревогу, а ты лучше за нашим гостем посмотри, а то уползет еще куда.

Фабриан тут же повернулся и заметил чуть приоткрытые глаза у Брода. Те смотрели прямо на наемника, лицо которого украшали тактические проекционные очки на пол лица. Фабриан широко улыбнулся и произнес:

— Очнулся красавчик!

Тревога отключилась, и каюту снова озарил мягкий белый свет. Та, которую звали Эйла, подошла к нему и наклонилась. Ее лицо не выражало каких-то эмоций в отличии от напарника.

— Ну, ты задал нам работенку, курсантик! … Я прям как чувствовала, что ты каким-то неведомым образом избежал этого феерического расхреначивания всего тут вокруг…

— Эл, будет заливать, а! — хохотнул стоящий рядом с ней Фабри. — Разреши я немного поговорю, пока ты не прикончила его.

Она отошла в сторону. Брод тем временем облокотился на руку и присел, упершись спиной в стенку.

— Ну, привет, Брод… Видишь, как у нас все обернулось и вернулась на круги своя… А я тебя сразу просил отпустить меня тогда. Помнишь? … По глазам вижу, что помнишь.

— Николь? Да? — тихо спросил Брод.

Фабриан рассмеялся и повернулся к Эл.

— Вот же упертый ублюдок! Ему одной ногой на тот свет, а он вместо стенаний о помиловании, хочет узнать, кто мне помог тогда сбежать!

— Ну, нормально… А что ты хотел? … Этот на коленки не упадет и плакаться не будет… Ты давай с ним заканчивай. Надо бы кончать его, выбрасывать и убираться… Им тут с Беккетом на пару будет что вспомнить!

На последней фразе Эл рассмеялась. Брод сильно изменился в лице и побледнел, хотя из-за грязи, пыли и сажи заметить это со стороны наверное было бы сложно.

— Капитан Беккет? — переспросил Брод чуть дрогнувшим голосом.

— Во! Я ж говорю! Феерический придурок! … Его сейчас убьют, а он за предателей и мертвых переживает… Идиот! — возмутился Фабриан.

— Эл… Это ж Беккет… Дедуля Бэк… Он, как символ Звездного Патруля… Как у тебя рука не дрогнула? — спросил Брод, скосив глаза и посмотрев с грустью прямо на стоящую в стороне женщину. — Я тебя узнал. Ты была на суде вместе с Кириллом… Одна ж из нас!

— Одна из вас!? — громко засмеялась женщина.

— Эл, обожди… Я с ним еще не окончил… Дождись своей очереди — наигранно попросил ее напарник.

— Как ты, офицер Звездного Патруля, командир отряда, могла связаться с этим подлым ничтожеством? — выдохнул из себя Брод и тут же получил сильный удар по лицу.

Фабриан бил резко наотмашь, скорее чтобы заткнуть, чем наказать.

— «Баф», уймись. Он тебя выводит из себя… Не тяни время. Узнай, что хотел, и давай кончать… Этими всеми ударами его не прошибешь. Это тебе не какое-то там ссыкло в броне-костюме. Это, мать его, Звездный Патруль. Тем более у него там внутри симбионт с каким-то запредельным коэффициентом… Может, он боли вообще не чувствует.

Договорив она посмотрела на Фабриана. Тот был явно чем-то недоволен. Она, проигнорировав его, повернулась к Броду и сказала:

— Наивный ты, курсантик. Звездный Патруль давно умер. Все эти Беккеты, Лайтоны, Адрианы и другие звезды небосвода героев Патруля — фикция, мираж! … Для таких дурачков, как ты! Чтоб держать вас в тонусе и посылать куда подальше для освоения никому ненужного космоса!

Эйла снова громко рассмеялась, наслаждаясь невозмутимой реакцией Брода. Однако напарник не разделял по этому поводу ее радости. Фабриана определённо что-то гложило в словах блондинки.

— Тебе смешно? … Что все это значит, а? — возмутился он и сурово глянул на Эйлу. — Или ты думаешь я не смогу заставить его плакать и умолять о пощаде лишь потому, что он из Патруля?

— Не. Не сможешь — осекла его Эл. — Скажу, чтоб тебя приободрить, я тоже не смогу… Поэтому не вижу больше смысла терять время, «Баф».

На последней фразе она сняла с пояса бластер и направила на Брода. Он спокойно закрыл глаза, даже не шелохнувшись.

— Видишь? — сказала она, готовясь спустить курок. — А теперь отойди в сторону. Пора кончать с этой историей. Что-то она подзатянулась.

— Погоди, Эл. Не торопись — произнес Фабриан, будучи на линии огня.

— Ну, что еще!? — раздраженно выдала женщина.

— Ты его плохо знаешь — улыбнулся он. — Нашего принца дома ждет принцесса… Чудо какая хорошенькая! … Я навел справки.

— Ха-ха-ха! … Справки он навел. Я с ней, как сейчас с тобой, разговаривала… Дитё совсем несмышлёное, но влюбленное на всю катушку.

— Как давно? — внезапно встрепенулся Брод, снова открыл глаза и посмотрел на блондинку.

Эл и Фабриан переглянулись.

— Ну, вот, видишь, Эл, а ты говоришь, его ничем не прошибешь… У «Слейпниров» в отряде была такая Куцако. Она кулаками умела мастерски довести даже самого крепкого пленника до детского рыдания… А тут даже ломать ничего не надо.

Эйла улыбнулась, снисходительно посмотрела на Фабриана, затем на Брода.

— Она… Она мне уже давно никто… В ее жизни уже есть кто-то другой… Поэтому и интересуюсь, как давно — сбивчиво заговорил Брод.

— О! Видишь, как занервничал! — гордо произнес Фабриан. — С него теперь полимерные волокна вить можно!

Эйла лишь пожала плечами, не понимая причины радости напарника.

— И что тебе это даст? — спросила она.

— Тебе не понять, Эл… Он унизил меня тогда, заставив сболтнуть лишнее. А долг, как известно, платежом красен.

— Ну, и что ты хочешь у него узнать?

Фабриан вместо ответа наклонился к Броду и произнес:

— Ну, что, Бродерик Новен, теперь поговорим, да?

Брод вздохнул и печально кивнул головой.

— Где «Одала»? — сразу же спросил Фабриан.

— Я не знаю… Мы расстались на Кроне. Я попал в плен, а она видимо смогла уйти… Это все… Спросил бы что ли у Николь. Она ж наверняка больше знает.

Фабриан как-то слегка нелепо фыркнул от досады, привстал и отошел в сторону. Эйла же с прищуром посмотрела Броду в лицо, подошла ближе и присела на корточки. Не отрывая взгляда от него она сказала:

— Кристал, да? … Видела ее совсем недавно на Парпланде, когда гостила у местных… Приятная такая девчушка, хозяйственная, аккуратная… Мечта, а не жена… Да еще и принцесса! М-м-м… Повезло ж кому-то, а!? … На самом деле безумно тебя любит и ищет. Надеется и верит, кстати, что ты ее все еще помнишь.

Она демонстративно, как от сопереживания, вздохнула и встала. Фабриан стоял, потупив взор. Видимо не так он себе представлял допрос с пристрастием. Эл хлопнула его по плечу, чтоб расшевелить.

— И это все? Иссякли вопросы? … Ну тогда, если возражений больше нет, я его грохну.

Она дала знак рукой Фабриану отойти с линии огня. Тот вздохнул и шагнул в сторону.

— Погоди… Если дело в деньгах, то местные на Парпланде заплатят за меня гораздо больше. Свяжитесь с ними… Не вижу смысла упускать выгоду.

Эл и Фабри снова переглянулись. Блондинка какое-то время смотрела на Фабриана, а потом просто рассмеялась. Она направила бластер на Брода, чтоб покончить с ним, но ее напарник внезапно шагнул на перерез.

— Постой, Эл! … Мертвым телом ты «Одину» не угодишь, хоть и свою часть уговора выполнишь…

— «Баф», уймись! Мы не повезем его на Парпланд даже для того, чтоб развести аборигенов на креды! … С меня хватит! Набегалась!

Фабриан замотал головой, но с пути не сошел.

— Эл, а теперь ты меня послушай! Потом спасибо скажешь! — резко перебил ее Фабриан.

— Ладно. Продолжай — лениво махнула рукой с бластером Эйла, успокоившись и уличив паузу.

Фабриан вздохнул и спокойно пояснил:

— Мы не убьем его, потому что это нерационально и непрактично!

— Иди ты! Серьезно!? — не удержалась Эйла. — Может еще и в Парпланд подкинем ради выкупа!? А что!? Практично ведь, а!?

Фабриан помолчал, давая напарнице выговориться и продолжил:

— Эл, я с «Альхона». Мы не убиваем должников, а он сейчас наш самый большой должник… С мертвого какой спрос! …

— И что же вы с ними делаете? — снова перебила блондинка, но уже спокойно.

— В капсулу и на орбиту!

Эйла громко рассмеялась.

— Ага… Вы его в капсулу, а он снова сбежит… Веселенькая жизнь у нас с тобой начнётся. Обхохочешься…. А теперь отойди в сторонку, «Баф».

Эйла попыталась снова навести бластер.

— Погоди, Эл… Ты ж опять ничего не поняла… Мы так на Альхоне уже не один десяток лет поступаем. Никто не сбежал. Да и это невозможно. Капсула нежилая. Запечатываем наглухо. Открыть можно только специальным кристалл-ключом. А он в единственном экземпляре.

— Его дружки найдут капсулу и вскроют плазмо-сваркой или еще чем! Кончай гнать пургу, «Баф»!

Фабриан даже не шелохнулся.

— Эл, я знаю «Одина» очень хорошо. Точно лучше, чем ты… Поверь мне он оценит твою смекалку извлечь выгоду из тела в капсуле.

— Какую выгоду? Что ты несешь?

— Станция «Альхон» давно уже стала своеобразной черной дырой по отмыванию запятнанных репутаций и регистратов кораблей… Мы поместим его имя и автэнтикат в базу и сможем продавать… На «Альхоне» так поступают с должниками.

— Ну, и сколько по твоему он должен «Зову»? — не унималась Эйла.

— Да, не важно сколько, Эл… Местные узнают, прилетят сами с выкупом, как миленькие. Ты представь, что мы поймаем его принцессу и отдадим ее «Одину» … Тот сможет вывести Брода из гиберниоза и, я не знаю, убить или изнасиловать ее прямо у него на глазах.

Лицо Фабриана на этих словах слегка исказилось в гримасе самодовольства. Эйла настолько не была готова услышать нечто подобное, что не сразу смогла как-то отреагировать.

— Тфу ты! Придумать же такое! — поморщилась она.

— Я ж не про то — включил тот резко заднюю.

— А про что?

— Просто шлепнуть его всегда можно, а вот обратно уже не вернешь… А, так, на пару лет у «Одина», считай, его злейший враг. Всегда можно разбудить и отыграться, а потом снова погрузить.

— Ну, не знаю… Мы, офицеры-симбионты, можем сами себя ввести в гиберниоз и сами же выйти из него.

— И что ты будешь делать в запечатанной наглухо капсуле с кислородом на пару дней, а?

Эл молчала. Идея в целом ей не нравилась. Все казалось как-то ненадежно.

— А если кто отследит и выловит капсулу, чтоб освободить его?

— Исключено, Эл… Начальная точка и вектор только у того, у кого ключ. Никакие сканеры или сенсоры не отследят, потому что капсула ничего не излучает… Просто, как кусок мусора в космосе на сотни тысяч километров где-то в системе Альхены — убеждал ее Фабриан.

Эл все еще недоверчиво морщилась, перекидывая бластер из руки в руку.

— Нет… У меня уговор с «Одином» насчет Брода. Живым или мертвым… С живым я таскаться не хочу. Еще выкинет что-нибудь, как этот Беккет. А оно мне даром не надо… Или ты забыл, что произошло с «Холтом»? … Поэтому убью при свидетеле, чтобы потом «Одину» предъявить, и труп за борт. Нет человека, нет проблемы… Отойди в сторону.

Фабриан даже не шелохнулся. В его глазах появился задорный блеск. Эйла определенно заметила это и недоверчиво прищурилась.

— Что еще? — вздохнула она, понимая, что тот не желает уняться.

— Давай пари, Эл… Знаю, ты любишь это дело — загадочно произнес Фабриан.

— Ну, допустим.

— Если я окажусь прав на счет капсулы и «Одина», ты исполнишь мое желание.

— Ха-ха-ха! … Куда махнул! … А желалка не треснет!?

Фабриан тоже улыбнулся, но покачал отрицательно головой.

— А если ты окажешься права, я исполню твое желание.

— Какой самоуверенный! Я ведь могу пожелать, чтоб ты пустил себе разряд в висок, а!? — улыбнулась Эл.

Однако огонек, зажженный в ее глазах, красноречиво свидетельствовал о сделанном выборе.

— Ладно, «Баф». Быть по твоему… Если он таки сбежит — пеняй на себя.

Эпилог

Фобия — животный страх из глубины человеческого подсознания. Ничем не вызванный, никак не мотивированный, бессмысленный и беспощадный. Фобия — это обратная темная сторона сытости и развращенности. Это реакция внутренней системы ценностей человека на его собственный извращенный уклад жизни. Тот, кто разжигает и культивирует фобию, придумывая ей все новые и новые формы, подобен сидящему на контейнере с гексо-метило-пластидом и подбирающему радио-код детонации.

Черви победили нас и, тем самым, спасли нас от самих себя. Они вогнали Человечество в Каменный Век, сведя нашу численность к горсткам людей на освоенных мирах, отчаянно борющихся за собственное выживание. Все напускное, все искусственное слетело, как толстый налет пыли на мебели в неубранных апартаментах. Остался лишь голый Человек с острой необходимостью взять себя в руки, отбросить фальшь и гордость венца творения и эволюции и работать с потом и кровью над своим собственным выживанием ради продолжения рода. Черви снизошли к нам. Примитивное пожалело сложное, заставив его вспомнить свое место, откуда он вышел и куда уйдет.

Когда базовые инстинкты стали на свои места, когда каждый из живых осознал, почему и зачем все еще живет, тогда и небывалый толчок не заставил себя ждать. И численность пошла в гору, и стимул появился для освоения новых миров. Человечество обрело для себя новое предназначение.

Звездный Патруль — это страж новой галактической эпохи. Ее хранитель, ее вдохновитель, но и ее жандарм. Он защищает нас от самих себя, от скатывания в эгоцентризм, развращение и хаос. Худо дело, если Звездный Патруль перестанет выполнять свою миссию и сойдет с пути.

(Антарес Покой.

Из речи о влияние Цивилизации Червей на Человечество.

Станция «Завет». Арктур. 2550`)

Радужный кластер

Разыгравшаяся непогода качала воздушные острова, вызывая оторопь у местной фауны. Мелочь и всякая живность покрупнее пыталась забиться поглубже в норы, чтоб переждать там непогоду. Продуваемый насквозь шатер казалось вот-вот разорвет в клочья непогода. На 5-ой планете Радужного Кластера Циане бушевал нешуточный шторм. Шаттл Антареса произвел посадку. Тяжелую машину погода не могла возмутить или как-то потревожить. Из недр корабля вышел высокий седовласый мужчина в серебристом костюме с узором, подобным рыбьей чешуе. Он выставил вперед руку, чтобы уберечь лицо и глаза от порывов ветра. На него то и дело налетали капли воды сорванные стихией сближайшего водопада. Антарес, нисколько не смущаясь ветра, дошел до шатра и зашел в него. Благодаря некоторым манипуляциям пространство внутри успокоилось, будто возникли некие невидимые преграды-стены против ветра.

— Антарес. Зачем ты здесь? — услышал он голос Первочервя. — Почему не позвал меня там на станции?

— Я совершил ужасную ошибку и прибыл сюда, что бы сложить свои полномочия хранителя Завета.

— Что случилось?

— Я просчитался и привел ситуацию к катастрофе… Синты не справились в Секторе Ориона, но лишь усугубили. Адриан в своих расчетах оказался прав, а я нет… В Секторе назревает конфликт, крупнейший со времен Завета.

— Антарес. Завету нужен тот, кто не только говорит, но слушает. И, когда слушает, то слышит. Адриан умен и талантлив. Он говорит и слушает, но не слышит.

— Джомар погиб. Джалила, его сестра, не готова. Айра из Внутреннего Сектора слишком молода и неопытна… А других приемников у меня нету. Как же быть?

— Антарес, у вас у Людей говорят: не совершает ошибок тот, кто ничего не делает. Ты произвел дела, но ошибся… Дай Адриану ресурсы и свободу производить его дела без помех. Отзови синтов.

— Ситуация уже вышла из под контроля. Флот Федерации атаковал и разрушил «Сияние разума». Сделал это демонстративно перед самым прибытием нашей инспекционной комиссии, наплевав на все договоренности, достигнутые во время визита синтов на Альхон… Терра-Нова выиграла поединок. Вместе они на пути к большой войне против Звездного Патруля.

— Значит передачей ресурсов и полномочий Адриану ты никак не навредишь. Что уже разрушено, сломаться не может.

— Передать все ресурсы Арктура значит оголит сам Радужный Кластер. Я так не поступлю.

— Верно. Во всяком решении необходима взвешенность… Все в твоих руках, Антарес. Распорядись имеющимся мудро. Время уходить на покой еще не пришло.

Антарес склонил голову невидимому голосу, соглашаясь и принимая его сторону. Буря стала утихать. Ветер уже не срывался в попытке сорвать крышу с шатра. Он больше не ударялся с силой о шаттл в пустой надежде столкнуть его с парящего острова, будто глупый сильный ребенок, обиженный на родителей. Небо также просветлело, освобождаясь от темно-синих тяжелых туч. Антарес встал, провел рукой, как бы освобождая препятствие из невидимой стены перед собой. Неспешной походкой человека, обретшего смысл к дальнейшему служению, он уверенно направился к кораблю.

Ответный визит

Вип-зона станции-столицы Сектора Ориона выглядела весьма непривычно. Слухи о нейро-вирусе уже расползлись даже до отдаленных уголков люксового сектора Аламаха. Праздно шатающихся пар на набережной совсем не было. Вдоль торгово-развлекательного квартала была какая-то непривычно тухлая оживленность. Все это в совокупности с недавними событиями угнетало Аргенто, который сидел в магнито-шаттле, направлявшемся в зону КСП Патруля. Он был зол на них, зол на Адриана, на Терра-Нову, на Би-Проксиму. Буквально пару часов назад от службы тех-обслуживания ГЛТ-спутников прилетел результат инспекции ГЛТ-спутника на Би-Проксиме. Это была стандартная процедура проверки работоспособности агрегатов, компонентов, модулей и под-систем развертывания и покрытия глобальной связью целой планеты и ее орбитального пространства. Тех-спецы обнаружили там дрона-шпиона из гибкого прозрачного полимера. Аргенто хоть и не был профи в инженерной области, но догадаться, кому мог бы принадлежать столь высоко технологичный дрон-невидимка, смог весьма быстро и без сторонней помощи. Теперь же в пути на КСП его сверлил один и тот же вопрос: как долго этот дрон там находился. Именно от ответа на этот вопрос вытекал и ответ на следующий: как много Патруль знает об участии ГЛТК в революционных событиях на Би-Проксиме. Отдельным пунктом злобы на Адриана было поражение в поединке. ГЛТК не мог просто так отмахнуться от последствий этого и вынужден продолжать подыгрывать Патрулю в обмане, который они вместе и заварили. Аргенто хотелось непременно получить хоть что-то взамен. Хотя не поединок на самом деле беспокоил главу ГЛТК, и даже не шпионство со стороны Патруля. Его удручал серьёзный провал на Фобии, заснятый в прямом эфире, к тому же, одной из лучших хронографов. Этот провал остался бы в стороне и никак не возмутил бы Аргенто, если бы не этот злосчастный отчет о найденном дроне-шпионе. Теперь же по всему выходило, что Адриан в курсе, по чьей инициативе была организована диверсия и рейд на Фобию и с какой целью. Он чувствовал себя так, будто ехал на встречу с главой Звездного Патруля Сектора Ориона совершенно голым. Однако не ехать было нельзя. На горизонте маячили серьезные репутационные скандалы в Конвенте с весьма высоким шансом падения акций ГЛТК и, как следствие, сокрушительное падение с пьедестала управляющего самого Аргенто.

Дип-корпус Патруля встречал его буднично. Да, и внутри Аргенто все было знакомо, потому что не впервой ему тут находиться. Адриан был не один, но со своим старшим сыном главкомом Карлеоном. Аргенто не упустил момент тут же возмутиться:

— Нарушаешь наши правила, Адриан.

Тот указал гостю сесть за столик напротив своего сына и пояснил:

— Я, уважаемый Аргенто, скоро покину вас. Карлеон займет пост главы Сектора, и все насущные проблемы уже будешь решать с ним.

Гость не мало удивился озвученному.

— Что так? Неужто синты нашли, к чему придраться, и решились на окончательное смещение столь успешного главы?

Адриан улыбнулся. Аргенто заметил, что тот с самого начала был в приподнятом настроении, как и его сын. Они оба были в хорошем расположении духа, что для гостя виделось, как подтверждение его опасений на счет дрона-шпиона и всего остального. Это прямо витало в воздухе и весьма контрастировала с подавленным состоянием самого приехавшего.

— Отнюдь. Вернули мне все регалии главы Сектора. Сможем теперь и в Конвенте, как в старые добрые времена. Чтоб, так сказать, два раза не бегать.

От этих радостных слов Адриана, Аргенто снова погрустнел.

— Тогда не вижу смысла в твоих словах, Адри! — резко выразился он и взял предложенный напиток.

— А смысл в том, что я тут на Аламахе не надолго. Меня ждет посвящение в хранители… Да-да. На Арктур улетаю… Ну, не сегодня, конечно. Нужно уладить кое-какие дела, но, в целом, это дело уже решенное.

Аргенто отпил и громко вернул бокал на столик.

— Я к тебе по делу, Адри.

Тот кивнул и уселся наконец сам возле своего сына. Аргенто только сейчас заметил насколько они похожи, особенно по повадкам сидеть, держать предметы, всматриваться.

— С поединком вышло… Хм… Не очень. Считаю, что мы вправе получить сатисфакцию за провал с вашей стороны.

Адриан удивлённо с долей некоего непонимания посмотрел на гостя.

— Не очень? Разве? По-моему все вполне неплохо… Лайтон выжил, а значит по условиям дуэли выходит ничья.

— Адриан, ты забыл, кто арбитраж, а? Как по-твоему мы сейчас преподнесем ничью, а?

Лицо Аргенто покраснело от напряжения. Адриан улыбнулся, заметив растерянность и нервозность гостя.

— А это теперь не мои проблемы, уважаемый Аргенто… Мы предоставим Конвенту живого Лайтона би-Моля со следами ран на груди и голове. А уж вы там в своем арбитраже, будьте любезны преподнести это публике в нужном виде.

— Ты забываешься, Адриан! — резко повысил голос гость.

— А что ты сделаешь? Объявишь, что был подлог? Ха-ха-ха! — рассмеялся Адриан.

Карлеон так же улыбнулся, пристально изучая реакцию представителя ГЛТК. Аргенто начинал нервировать этот третий-лишний, но поделать он ничего не мог, так как по сути был в гостях.

— Да. Тут ты прав, Адри… Но заварили мы это вместе и разгребать должны вместе.

— Что ты предлагаешь? — спросил его Адриан.

— Не поднимай вопрос на Конвенте о Фобии.

Аргенто снова взял в руки бокал и отпил из него.

— Ха-ха-ха! — снова рассмеялся Адриан. — Как ты себе это представляешь, а? … Нет. Исключено.

— Но ведь с Фобией мы ж оказали тебе услугу. Разве нет?

— Да, что ты!? Не припомню, чтоб я тебя просил о Фобии, уважаемый Аргенто! — всплеснул руками Адриан.

— Ты обманул меня, а значит и мое доверие! — резко произнес Аргенто и снова ляпнул бокалом о стол.

Он сделал глубокий вздох и взял себя в руки. Адриан же внезапно встал и подошел к широкому окну. Он посмотрел куда-то вдаль в сторону прозрачного купола над космопортом, обернулся и сказал:

— Захотели овладеть банком памяти и не вышло… Обидно, досадно. Бывает… Это жизнь, Аргенто. Сейчас карточный расклад на столе именно таков, нравиться тебе он или нет.

— Ты все знал! Знал с самого начала! … Мы нашли вашего дрона-шпиона в ГЛТК спутнике на орбите Би-Проксимы и предъявим его Конвенту! Даже не сомневайся!

Адриан усмехнулся. Карлеон обновил свой бокал и отпил из него. Аргенто поймал себя на мысли, что главкому все это известно не хуже, чем самому Адриану.

— А с чего ты взял, что это наш дрон? Да, и как бы мы его туда воткнули, а? Ведь Би-Проксима на порог системы нас не пускает, не то что к спутнику… Поэтому не знаю, о чем ты, уважаемый.

— Ты не оставляешь мне выбора, Адриан! Эта неформальная встреча может стать последней!

— Ну, не надо так сразу… Кое в чем мы можем быть друг другу полезны… Мы не будем предъявлять претензии к руководству Федерации, к Би-Проксиме. Ограничимся только самим виновником их адмиралом Беллом…

Аргенто немного успокоился, кивнул головой, соглашаясь с таким вариантом. «Что ж! Это лучше, чем ничего!». Он снова отпил из бокала. Однако Адриан еще не закончил свою фразу:

— … Но в ответ мы попросим ГЛТК оставить Эль-Нат.

Он, сощурившись и не моргая, посмотрел в глаза Аргенто. Тот едва не подавился напитком:

— А Эль-Нат вам зачем!? — весьма сильно возмутился гость.

— Нам нужен не Эль-Нат, а «Альхон», уважаемый Аргенто… Эль-Нат создает ненужное напряжение и конкуренцию на коммуникациях.

Настала очередь смеяться Аргенто. И хоть получилось у него это немного нервно и неестественно. Внутренне он ощутил себя сейчас намного лучше, чем когда прибыл.

— Альхон!? Ха-ха-ха! … Хотите очередное побоище устроить!?

Адриан выждал некоторую паузу, чтобы, видимо, дать эмоциям гостя утихнуть, и пояснил:

— Как мы будем возвращаться на эту мятежную станцию, пусть тебя, уважаемый Аргенто, не беспокоит… Нам нужен Эль-Нат. Вся инфраструктура, что ГЛТК уже возвел там.

Аргенто теперь уже было не до смеха. Он, успокоившись, посмотрел серьезными глазами на Адриана и сказал:

— Нет. Мы не пойдем на это.

— Тогда, уважаемый Аргенто, мы не договоримся, и вы на Конвенте отгребете по полной программе. Все системы затребуют комиссию и расследование вашей деятельности на планете. Репутационные издержки дополнят финансовые… И тогда, пожалуй, соглашусь — вместо тебя в наших неформальных встречах будет участвовать кто-то другой.

Адриан закипал, как старый котел РСХ-реактора. «Сволочь ты Патрульная! Думаешь не найдем на вас управу!?»

— Мне надо подумать! — процедил он сквозь зубы.

— Да, уж, подумай. А то мы можем и силой забрать — вмешался внезапно молчавший до этого Карлеон.

Адриан тут же поднял руку в немой просьбе, простить ему эту горячую выходку сына. Аргенто же наоборот обрадовался. Он давно хотел поделиться кое-какими новостями, но не знал как это сделать в «дружеской» атмосфере. Карлеон дал ему повод. Аргенто запросил доступ к проектору и тут же сбросил на него объемное изображение и некоторые боевые возможности нового детища Федерации.

— Прошу внимание на экран! — бодро произнес он.

На 3-мерной проекции появилось интерактивное изображение огромного боевого корабля.

— Это ганшип «Мурена». Проходит сейчас ходовые испытания и тесты боевых систем… Ничего подобного у вас нет и не предвидится ближайшее время!

Затем он повернулся к Карлеону и пояснил, зачем похвастался:

— А теперь попробуй забрать Эль-Нат, сосунок!

Карлеон вскочил со своего места, но Адриан вернул его обратно положив руку на плечо. Теперь глава Сектора стоял за спиной сына и смотрел на изображение. «Что!? Неприятные новости, да!? Думали, мы не сможем утащить кольца с гига-фабрики!? Как бы не так!». Аргенто внутренне ликовал. Адриан поймал самодовольный взгляд гостя на своем лице и показал рукой в окно.

— Прошу тебя подойти. Хочу, чтоб ты увидел кое-что.

Аргенто неспешно встал и подошел следом за Адрианом к окну.

— Во-о-о-н там… Знаешь что это за маленькая звездочка на небосводе.

— «Меридиан» — спокойно и уверенно выдал Аргенто. — Только синты никогда в жизни не пойдут на эскалацию и уже тем более не предоставят тебе для этого свои ресурсы.

— Уже, дорогой Аргенто, уже… «Меридиан» теперь приписан к Сектору Ориона, в чем ты и сам можешь легко убедиться, проверив по открытой базе Звездного Патруля.

Аргенто побледнел, что не смог даже толком ничего произнести в ответ. Он, не чувствуя тверди под ногами, вернулся на свое место и с минуту сидел в раздумьях.

— Хорошо, Адриан. Ты получишь Эль-Нат — тихо произнес он, глядя куда-то в сторону окна.

«Подавись ты им, ненасытная твоя рожа!». Аргенто чувствовал себя раздавленным и опустошённым. В этот раз Адриан сильно переиграл его.

— Согласись, Аргенто, ведь хорошо, что все эти потрясения наконец-то закончатся, и в Галактику вернутся мир, закон и порядок — ворвались слова главы Сектора в его ум.

Аргенто как-то встрепенулся, будто очнулся от долгой спячки, встал со своего места и с усилием улыбнулся. «Э, нет, Адри! Боюсь так легко Звездный Патруль от нас теперь не отделается! … Это только начало! Все самое интересное впереди!». Он посмотрел на Адриана, затем на Карлеона и вышел вон.

Конец.

От автора

Цикл из 15-и книг завершен, но остались не раскрытыми многие сюжетные линии, каждая из которых будет подробно освещена в одной из следующих серий:

Серия «Следы цивилизации» (2 книги) об археологе Тамаре Дивич, хронографе Саннайе, местных Боло, Эйли, Гримене, Толеке, Нормане, Эрле и других из Парпланда.

Серия «Кодекс наемника» (3 книги) о Маоке Муаве, Мудис Домхэд, Мекелдоно Монсе и других альхонских наемниках.

Серия «Форма смерти» (3 книги) о нейроморфах, Чейзе Шуде, Умме Липски, Патисоне и других.

Серия «Кузница Крона» (3 книги) о Беат «Джуно», Вико «Спираль», «Коррозии», Денебе, Инге, наемниках «Воид» и миротворцах Терра-Новы.

Серия «Потерянный отряд» (3 книги) о Дункане, Тулулу, Габриэль, Апполо, Чайке, Мифасте, Рэддисе и Чете и других из отряда Брода.

Серия «Дорогами звезд» (4 книги) о Ивьерре Викенз и экипаже «Экскалибура».

Серия «Принцип превосходства» (3 книги) о Таре Лок.

Серия «Нити судьбы» (3 книги) о Кристал О-Хара.

Серия «Паразиты Галактики» (2 книги) об Антоне, Андромеде, Бьон, Дэмии, Эреми и других.

Серия «На грани выживания» (3 книги) о Матвее Бочкареве, Любомире Славко.

Серия «Оковы суеверий» (2 книги) об Астерии и Артуре Фьюри.

Серия «Механика войны» (2 книги) об Ирме «Зима», Хугине и Мунине.

Серия «У порога бездны» (2 книги) о Броде, Алане Фэйтноле, Ньюте и других.

Серия «Восход Даркии» (4 книги) обо всех, оставшихся в живых.

(Серии и количество книг в них не окончательны и могут быть изменены).

Оглавление

Пролог

Замута

Реальность против ожиданий

Зерна сомнений

Мистер умник

Разговор по душам

Радостные вести

Недовольные «союзники»

Решение проблемы

«Сияние разума»

Связь есть

Побег

Внезапное вторжение

«Армори»

Дата-центр

Операция «Имидж»

Сбитый «Буревестник»

Спасательный отряд

Гибель Беккета

Бои местного значения

Ситуация накаляется

Атака конус-дронов

Раскрытие

Расплата

Операция «Бастилия»

На распутье

У войны не женское лицо

Авантюрный поход

Западня

Эпилог

Радужный кластер

Ответный визит

От автора