Лапочная лавка [Алиимир Злотарёв] (fb2) читать онлайн

Алиимир Злотарёв Лапочная лавка

С улицы донёсся треск разбившегося стекла. Кира мгновенно открыла глаза. Короткая полоска света, падающая от окна, подсветила в абсолютной темноте налитые кровью белки с карими зрачками, бешено вращающимися в разные стороны. Кира медленно перевернулась на живот и застыла. Сделав пару беззвучных вдохов, она так же медленно подползла к окну и, приподнявшись, прислонила правый глаз к узкой щели между коробкой и краем рамы, откуда проникал дневной свет.

Снаружи в обозримом пространстве никого не было. Но это не означало, что их нет совсем. Они могли быть где угодно. И это наводило ужас. Кира облизала пересохшие губы. Медленно прерывисто вдохнув, она, содрогаясь всем телом, опустилась на четвереньки и поползла к стене напротив окна, стараясь не производить ни малейшего шороха. Уткнувшись подошвой ботинок в стену, она выдохнула и села на пол, прислонившись спиной к стене. Подтянув колени максимально близко к груди, она обхватила их руками и уткнулась в них лбом. Стало спокойнее. Да, кто бы там ни бродил снаружи, если продолжить сидеть тихо, он ничего не заподозрит и уйдёт. Нужно только подождать. Ещё чуть-чуть. Кира выдохнула.

Наступила холодная тишина. Кира погрузилась в лёгкую дрёму.

— Бум! — раздался крик над левым ухом.

— А-а-а!

Кира вздрогнула и подскочила, озираясь по сторонам. Сердце в груди бешено заколотилось. Комната наполнилась тяжёлым хриплым смехом.

— А-ха-ха! Ну, ты даёшь! — пробасил Гокутай, продолжая смеяться.

Ужас наполнил каждую клеточку тела. Она крикнула. Боже! Она крикнула! От паники глаза полезли на лоб, распахнувшись так широко, что стало даже больно. Боже! А если тот, кто снаружи, услышал?! Кира отползла в самый угол, вжалась в стену и, закрыв глаза, снова уткнулась лбом в колени. Господи, только бы он не услышал! Пожалуйста, только бы он не услышал!

— Ты там не обоссалась? А то, кажется, слегка попахивает, — сквозь смех сказал Гокутай. — Или всё ещё хуже? Может, не успела донести, а?

Он снова сорвался на громогласный ржач. Она чувствовала его. Он стоял рядом с ней, смеялся. Снова. В груди стало больно. Кира стиснула губы и вдохнула.

— А-хах-ха! О-о-о-й, ну ты рассмешила, — сказал Гокутай и с наслаждением выдохнул. — Ты бы себя видела: а-а-а! а-а-а!

Он изобразил пантомиму — поднял руки вверх, округлил глаза, будто в ужасе, и пару раз подпрыгнул. Кира изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Она упорно вжималась лбом в колени, тихо и осторожно дышала и старалась думать только о том, чтобы никто снаружи не услышал её крика.

Весёлость Гокутая мгновенно испарилась. Уголки его губ опустились вниз, глаза налились свинцом, а дыхание стало медленным, тяжёлым и горячим.

— Ты что, сука, вздумала меня игнорировать? — процедил он сквозь зубы. — Забыла, чем всё закончилось в прошлый раз?

У Киры задрожали губы. Она всхлипнула. По груди разлилась горечь, а к глазам подступили слёзы. Она покрутила головой из стороны в сторону. Она помнила.

На губах Гокутая появилась довольная улыбка. Он с наслаждением вздохнул и присел рядом. Нависнув над ней, он погладил её по голове и прислонился губами к самому уху.

— На чём мы тогда остановились? — спросил он.

Кира снова всхлипнула. По её телу пробежала дрожь. Она сильнее притянула колени к груди и завертела головой из стороны в сторону. Гокутай поднял голову вверх и закатил глаза ко лбу, делая вид, будто вспоминает.

— Что же там было? — цокнув языком, спросил он. — Дай-ка припомнить… Кажется… Да-да-да…

— Нет, прошу… не надо… — прошептала Кира.

На лице Гокутая появилась торжествующая улыбка. Кира почувствовала её и заскулила. Гокутай снова прислонил губы к самому её уху.

— Я рассказывал, — начал он тихим хриплым шёпотом, — как они рвали тело твоего сыночка на маленькие сочные кусочки. Они смачно чавкали, наслаждаясь его тёплым мясом.

Грудь разрезала боль. Из глаз Киры брызнули слёзы. Она до крови укусила правый кулак, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, но это не помогло. Через секунду она, скорчившись в позе эмбриона, лежала в углу, накрывшись курткой, и плакала, пытаясь при этом сильно не шуметь. Всё её тело трясло. Хотелось орать, но она не могла себе этого позволить. Вдруг, тот, кто снаружи, услышит? Вдруг, они услышат? Приходилось душить рыдания в груди, из-за чего по всему телу периодически проскакивали спазмы, будто от удара электрошоком. После них Кира снова сворачивалась в клубок и всё по новой.

Она проснулась. Свет из щели больше не пробивался. По всей видимости, обессилев от рыданий, она отключилась и проспала до самого вечера. Или даже ночи. Кира приподнялась и уткнулась спиной в стену. Всё её тело взывало о помощи. Каждая мышца, каждый сантиметр кожи болели. В голове стоял туман. Кира прикрыла глаза и снова чуть всхлипнула. Потом она попыталась глубоко вдохнуть, но не получилось. Вдох оборвался на половине. Кира обессиленно опустила голову и плечи. Она снова ему поддалась и снова в самый неподходящий момент, хотя обещала себе, что больше этого не допустит.

Кира почувствовала, как по щекам, горлу, груди и плечам растекается что-то жгучее, липкое и омерзительное. Будто кто-то лапал её грязными руками, еле сдерживая похоть, а она ничего не могла сделать. По телу прокатился спазм отвращения. Кира нервно изогнула руки, приложила правую ладонь к глазам и, смахнув слёзы, задушила в груди рыдания. Сил итак было мало. Она не могла позволить себе потратить их на очередную истерику.

Он всегда появлялся в самый неподходящий момент. Она не помнила, чтобы Гокутай показывался, когда всё было спокойно. С тех пор, как всё началось, хотя, точнее было бы сказать, с тех пор, как всё закончилось, Гокутай появлялся только лишь для того, чтобы подлить масла в огонь, когда ситуация обострялась. Однако, точный момент его появления она вспомнить не могла. Как не могла и вспомнить сегодняшнюю дату. С тех пор, как всё началось, точнее, как всё закончилось, время слилось в сплошной туман, наполненный ужасом.

Ситуация развивалась стремительно. Сначала отдельные упоминания в пабликах и телеграм-каналах с недоверчивым или ироничным оттенком. Спустя несколько дней социальные сети и всевозможные каналы уже били тревогу, призывая власти к ответу за бездействие. Федеральные СМИ молчали и только лишь сайты правоохранительных органов пестрели новостями о том, что по факту беспорядков начата проверка или заведены уголовные дела. «И какую же статью можно предъявить человеку, который прямо на улице подходит к другому человеку и зубами отрывает от него кусок плоти?!» — задавались люди вопросом в социальных сетях. И требовали от властей каких-то действий. Федеральные СМИ молчали. «А они, тем временем, уже толпами ходят по улицам! Что происходит?!» — вопили социальные сети.

Федеральные СМИ признали наличие проблемы, лишь когда уже началась лавина. Всё как-то в один день полетело ко всем чертям. Произошёл коллапс и отказ всех систем.

Кира в тот день, как обычно, пришла в магазин к 9:00 утра. Она работала продавцом-консультантом в маленьком зоомагазине «Лапочная лавка», располагавшемся на первом этаже старой брежневки. Раньше здесь располагалась однокомнатная квартира, но владелец оформил её как коммерческое помещение и открыл магазин. Небольшой выставочный зал, кладовка с запасом товаров, когда-то бывшая кухней, и маленький туалет с раковиной, вот и все. Бизнес маленький, но, по всей видимости, владельцу хватало.

Пару часов всё было спокойно. Как обычно. Ничем не примечательный вторник. Только периодически с улицы доносились какие-то крики. То женские, то мужские. И сигналы машин как будто звучали чаще и как-то агрессивнее. Кира не обращала на них внимания. Она слышала все эти новости, видела ролики, но считала, что всё это очередная манипуляция сознанием людей. Качественная, но всё-таки манипуляция. Её это всё не касалось. Покупателей не было с самого утра, поэтому она позволила себе расслабиться и посмотреть сериал «Ходячие трупы». Вообще, она такое не любила, но конкретно этот её затянул.

Ближе к обеду позвонил Кирилл, сказал ей оставаться в магазине и ни в коем случае не выходить на улицу.

— Попробуй забаррикадировать чем-нибудь дверь и никому, кроме меня, не открывай. Слышишь? Никому! Я заберу детей и потом за тобой.

В голосе мужа слышалась тревога. Кира уверила его, что сделает всё, как он сказал, и стала медленно погружаться в панику. Что происходит? Неужели все эти новости — правда? Но ведь это бред! Такое может происходить в кино, но не в реальной жизни! Тем не менее, она закрыла дверь на ключ изнутри, повесила табличку «Закрыто» и приглушила свет. Потом села возле окна и стала смотреть на улицу из-за занавески. И то, что она увидела, ей не понравилось.

Сначала всё было, как обычно: туда-сюда ходили люди, туда-сюда ездили машины. А потом вдруг как будто нажали на кнопку и пошла волна. В один момент толпа людей вдруг побежала направо, в сторону центра города. Машины помчались, нарушая все правила, какие только есть. Улица наполнилась отчаянными криками, сигналами, визгом колёс и стуком бьющихся машин. И среди всего этого хаоса Кира увидела, как одни люди хватают других, срывают с них куртки, прочую одежду, валят на землю и вгрызаются зубами в плоть, забрызгивая всё вокруг себя кровью. Ужас, который она испытала, заставил её отпрыгнуть от окна к самой стене за один раз. Вжавшись спиной в стену, она очень долго старалась выровнять дыхание. Наконец, ей это удалось и трясущимися руками она набрала Кирилла.

В трубке раздались крики, визг и проклятия.

— Милая, ты всё ещё в магазине?! — прокричал он.

— Д-да, — сиплым шёпотом выдавила Кира.

— Оставайся там! Я скоро буду. Слышишь?! Я иду за тобой! Жди меня!

Это были последние слова, которые она услышала от мужа. И вообще последние слова, которые она слышала от других людей. Кирилл так и не пришёл.

Она верила, что он забрал Костю и Машу и увёз в какое-то безопасное место. Она не верила, что выжили её родители, его родители, её подруги и его друзья, но Костя, Маша и Кирилл были живы. Да, они были в каком-то безопасном месте, куда он их увёз. Просто он не смог приехать за ней. Это понятно. Она сама видела, что творилось на улицах. Она его понимала и ни за что не винила. На его месте она бы, скорее всего, поступила также — забрала бы детей и уехала.

Только вот странно, что он так ей и не позвонил. Связь после того, как всё началось… закончилось, сохранялась ещё почти месяц. Наверное, он мог бы позвонить. Она много раз пыталась позвонить сама, но абонент был уже недоступен. Именно через эту лазейку Гокутай всегда и проникал в её самые больные раны.

Хотя, успокаивала она себя, если они уехали в безопасное место, то наверняка очень далеко, туда, где не было связи и в лучшие времена. Оставаться близко к очагам цивилизации было просто опасно. И, тем не менее, он не позвонил и Гокутай очень красочно описывал все возможные сюжеты, какие могли случиться с её семьёй.

В тот же день, уже ближе к вечеру, когда крики и общий уровень паники снизились, снаружи раздался визг шин и в следующую секунду в дверь магазина что-то врезалось. Магазин заполнил непрерывный вой клаксона. Кира, в анабиозе сидевшая в углу напротив окна, подскочила и приложила руки к груди. В правой ладони она сжимала телефон. Сердце в груди стало дёргано и неритмично сжиматься. На секунду Кире показалось, что оно вот-вот остановится. Дыхание перехватило. Однако, в следующее мгновение сердце вновь стукнуло и лёгкие заполнились воздухом. Встав на четвереньки, она выглянула из-за прилавка на входную дверь.

Удивительно, но стекло в верхней половине двери только сильно потрескалось, но осталось на месте. Правда, теперь через него невозможно было разглядеть, что происходит снаружи. Угадывались только общие очертания, судя по которым большая чёрная машина носом въехала в дверь. Вой клаксона резко оборвался и наступила тишина. В следующую секунду за дверью раздались два последовательных выстрела и снова всё стихло. Кира в ужасе захлопнула рот левой рукой и повалилась на пол. Заскулив, как раненая собака, она отползла в угол и затихла.

С тех пор она так и обитала в магазине, не высовываясь наружу. Загородила все окна и дверь картонными коробками, оставив только одну щёлочку, чтобы изредка смотреть, что происходит на улице. Перетащила весь запас корма для собак, кошек и всяких грызунов в кладовку, благо, перед тем, как всё закончилось, был новый большой привоз, выключила свет и обложила картонными коробками туалет, чтобы заглушить шум воды во время слива. На удивление и счастье, водопровод и канализация всё это время продолжали работать, хотя с каждым днём вода из крана становилась всё более грязной. Когда в ней появился отчётливый привкус песка, Кира стала её настаивать в бутылках из-под газировки.

Первую зиму она пережила только потому, что всё ещё каким-то чудом работало электричество. Она всегда была мерзлячкой, поэтому уже осенью начинала носить зимнюю куртку и термобельё. Когда всё… закончилось, была как раз поздняя осень. Надев на себя всю одежду, она напихала в карманы и под кофту бумагу и всю зиму грелась возле радиатора и тепловой пушки, которые хранились в магазине на случай, если центральное отопление не справлялось.

Только вот электричество отключилось летом и что теперь делать будущей зимой… Кира об этом не думала. Точнее думала, успокаивая себя тем, что всё будет хорошо. За всё время, проведённое в магазине, ни разу не было и намёка на то, чтобы они попытались проникнуть внутрь. По всей видимости, это место их не особенно привлекало.

Кира выдохнула и, отлепившись от стены, подползла на четвереньках к окну. Она теперь почти всё время передвигалась на четвереньках, даже не замечая этого. Уставившись на щель снизу вверх, она застыла. Вряд ли там что-то есть. Если бы было, было бы слышно. Кивнув самой себе, она вернулась в свой угол, свернулась в клубок и тихо-тихо запела колыбельную под нос.

Однако, если бы она знала, что её ждёт в скором времени, вряд ли бы она оставалась такой спокойной.

Тусклая полоска света, проникающая сквозь щель между коробкой и рамой окна, озарилась ярким солнечным огнём. Пыль, довольно толстым слоем витающая в магазине, стала от этого как будто плотнее и объёмнее. Кира лежала в своём привычном углу и отсутствующим взглядом смотрела вперёд. Вчерашняя истерика высосала из неё много сил. Хотя, с тех пор, как всё закончилось, у неё никогда и не было их достаточно. Вся жизнь сводилась к тому, чтобы поесть, опорожнить кишечник и не производить лишнего шума, чтобы, не дай Бог, не привлечь ненужного внимания снаружи. Энергии еле-еле хватало только на это. Кира вздохнула, перевернулась на другой бок, уткнувшись носом в стену, и накрылась коробкой, как одеялом. Нужно заснуть. Поспать чуть-чуть, чтобы набраться сил. Она закрыла глаза.

Живот тихо, но настойчиво сообщил, что требуется еда. Кира чуть повернула голову направо и плотнее сжалась в комок. Она только-только хорошо утроилась и вылезать куда-то сейчас не хотела. Ничего страшного, если поесть чуть позже, не случится.

Организм, по всей видимости, придерживался иной точки зрения. Голод стал невыносимым, свернув желудок в тугой комок. Кира открыла глаза, откинула коробку-одеяло и на четвереньках поползла в кладовку. Взявшись за ручку двери, она остановилась и прислушалась. Гокутай периодически ловил её на этом. Она открывала дверь, а он выскакивал оттуда со своим излюбленным «Бум!». Отследить в точности, когда он планировал свои выходки, не получалось. После второго раза она решила не закрывать дверь, но вскоре с удивлением обнаружила, что та всё равно заперта. Как это вышло, она предпочла не думать.

Затем она снова оставила дверь открытой. И снова та оказалась заперта. Кира поняла намёк. Как он это делал, было неясно, но то, что он делал это молча, внушало невыносимый ужас. Он что-то задумал. Разозлился и ждёт подходящего случая, чтобы нанести удар. Кира решила не испытывать судьбу и стала вновь просто закрывать дверь. Конечно, можно было бы перенести весь корм обратно в зал, но вряд ли Гокутай такое бы допустил. Он бы ни в коем случае не лишил себя возможности лишний раз повеселиться.

Сейчас, кажется, его там не было. Кира напряжённо выдохнула и, зажмурившись, опустила ручку вниз и потянула на себя. Гокутая действительно не было. Кладовка была свободна. Плечи, бёдра и спина мгновенно расслабились. Как будто оттаяли после многолетнего пребывания в замороженном состоянии. Кире показалось, что она погрузилась в ватную ванну. Она была уверена, что он попытается снова её напугать. Она заползла внутрь и поползла вдоль правой стены ко второму стеллажу, где на второй полке у неё лежала початая пачка кошачьего корма.

Однако, пачка оказалась пустой. Кира пожала плечами и протянула руку к соседней. Она тоже оказалась пустой. Кира остановилась, напряжённо вдохнула и поморгала глазами. В абсолютной темноте, конечно, толку от этого было мало, но старая привычка работала автоматически. Кира проглотила слюну и сантиметр за сантиметром обшарила полку обеими руками.

Все упаковки с кошачьим кормом, которым она питалась в последнее время, оказались пустыми. Странно, она была уверена, что ещё, как минимум, половина этой полки была забита пухлыми пачками. Когда она успела всё съесть? Пожав плечами, Кира опустила руки на нижнюю полку.

Пусто. Паника захлестнула, как волной. Вся голова мгновенно покрылась мурашками, которые молниеносно разбежались по всему телу. Кира ещё раз лихорадочно обшарила нижнюю полку второго стеллажа. Все упаковки по-прежнему были пустыми.

— Бум! — воскликнул над правым ухом Гокутай и рассмеялся.

Кира вздрогнула, приложив руки ко рту, но не закричала. Удивительно, впервые за всё время она знала, что он появится за секунду до его громогласного «Бум!». Однако, сердце от этого колотилось не менее лихорадочно.

— Что, какие-то проблемы? — с ухмылкой спросил Гокутай.

Кира, насколько смогла, выровняла дыхание, повернула голову направо и посмотрела чуть в сторону от него. Посмотреть на него она не решалась.

— Нет, — тихо сказала она и принялась обшаривать нижнюю полку третьего стеллажа.

Под её пальцами прошуршали только пустые пачки.

— Похоже, всё-таки какие-то проблемы есть, — с гнилой улыбкой на лице промолвил Гокутай.

Кира нервно завертела головой из стороны в сторону. Нет! Нет! Неправда! Она же… всё по порядку. Сначала первый стеллаж, нижняя полка, затем второй стеллаж, нижняя полка, затем вторая полка, затем только третья… Она же двигалась планомерно! Где всё?! Паника перекрыла дыхание и Кира схватилась за сердце. Ей показалось, будто в уши затолкали монтажную пену. Она упала на пол, судорожно хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Сквозь туман в голове и ушах до неё донёсся хриплый смех Гокутая. Судя по всему, он искренне наслаждался её мучениями, катаясь по полу и держась за живот.

— Вот умора! А-ха-ха-ха!

Злость пронзила её грудь, как стрела. Кира втянула в себя воздух, будто вынырнув на поверхность воды, и вскочила на четвереньки. Не обращая внимания на Гокутая, она стала планомерно обследовать стеллажи полка за полкой.

— Блин, жаль, конечно, если ты тут загнёшься, — ковыряясь в зубах правым мизинцем, сказал Гокутай, сидя на подоконнике. — Хотя, увидеть, как ты подыхаешь, будет таким охренительным зрелищем, что я, наверное, и сам сдохну от смеха.

Он вновь рассмеялся. Кира, содрогаясь всем телом, встала на цыпочки и дотянулась до верхней полки третьего стеллажа.

— И снова мимо! А-ха-ха-ха! — взорвался Гокутай.

Кира упала на колени и обхватила руками живот. Боже… как же… нет… Ей показалось, что она сейчас задохнётся. Это как-то… Она плотно захлопнула рот, чтобы не разрыдаться, стиснула глаза и, заскулив, втянула носом воздух.

Что-то всё-таки было, она почувствовала. Что-то ещё оставалось. Где-то здесь, в кладовке, что-то ещё лежало, что можно было съесть. Кира выдохнула, расслабила глаза и поползла вдоль стеллажа в угол кладовки. Запустив руки в груду хлама, который скопился здесь за много лет, она выудила оттуда толстую пачку корма. Сердце затрепетало, а желудок сделал кульбит. Трясущимися руками Кира раскрыла упаковку, втянула носом аромат собачьего корма и, пуская слюни, стала горстями загружать в рот шарики.

— Гля, псина, нашла всё-таки, а! А-ха-ха-ха! Ну, ты даёшь! — воскликнул Гокутай.

Кира не обращала на него внимания. Она лихорадочно поглощала шарики. Краем сознания она, конечно, понимала, что, наверное, нужно помедленнее, чтобы не съесть всё за один присест, но ничего не могла с собой сделать. Организм сам вталкивал в себя еду. Наконец, спустя какое-то время непрерывного пережёвывания, она откинулась спиной на стену, положила рядом пачку и расслабленно выдохнула.

Гокутая уже не было. Она снова не заметила, как он ушёл.

Наслаждение от собачьего корма, который оказался, как спасательный круг, довольно быстро прошло. Ему на смену пришёл липкий и склизкий ужас. Кира забилась в угол кладовки, накрывшись грудой мусора, в надежде, что всё пройдёт. Ей хватило секунды, чтобы понять, что так просто от ужаса она не избавится.

Перед глазами вновь появились картины того, как всё заканчивалось: бегущая толпа, крики, сигналы и удары машин друг о друга и, самое страшное, от чего невозможно было оторвать глаза — море крови. Боже, сколько её было! Кира зажмурилась и уткнулась лицом во внутреннюю сторону локтей, надеясь, что это поможет отогнать видения, но нет. Они лишь с большей силой стали проникать в сознание.

Откуда-то издалека, фоном, стал нарастать смех Гокутая. Кира заскулила, как побитая мокрая собака, сорвалась с места и пулей на четвереньках вылетела из кладовки.

Сквозь щель внутрь выставочного зала проникал сумеречный свет. Увидев его, Кира на секунду застыла. Странно, кажется, только что было утро и в окно светило горящее солнце. Не задерживаясь на этих мыслях, Кира приползла в свой любимый угол и свернулась в клубок.

Осознание, что ещё есть пакет собачьего корма, пусть и не целый уже, но всё-таки есть, немного успокаивало. Да, еда ещё есть. Вода тоже. Но, конечно, этого надолго не хватит. Она перерыла всё. Но только стеллажи, а вот корм нашёлся в углу кладовки! Внезапное озарение наполнило Киру таким восторгом, что она тут же подпрыгнула на четвереньки и стала сантиметр за сантиметром обследовать выставочный зал.

Она прощупала каждую витрину, каждый угол, обойдя при этом входную дверь, снова заползла в кладовку, даже не вспомнив про Гокутая, и снова проверила стеллажи и каждый угол. Она даже проверила туалет. Ничего не было. Только последняя упаковка собачьего корма в 5 кг, из которых она уже отъела где-то одну треть. Реальность накрыла Киру, как бетонная плита. Она повалилась на пол посреди выставочного зала.

Как это вышло? Там же была целая куча еды! Перед концом как раз был новый завоз. Как она могла всё проморгать?! Дура! Нужно было всё рассчитать! Можно было всё распределить и… растянуть… Хотя, конечно… Кира села, скрестив ноги перед собой. И сколько она надеялась так протянуть? До прихода помощи, но, очевидно, что её не будет. Ни Кирилл, ни кто-либо другой её не спасут… Придётся выйти… Кира ощутила, как волосы на голове и по всему телу встали на дыбы. Хочешь, не хочешь, а придётся. Снаружи хотя бы есть шанс, а тут… Кира покрутила головой из стороны в сторону. К тому же, начинает уже подмерзать, а электричества нет. Ужас накрыл её, как одеяло. Она укуталась в него и застыла. Страшно. Боже, как же страшно! Кира задрожала. Ноги, руки, живот, промежность — всё похолодело. Всё тело растеклось, как растаявший лёд. Кира на какое-то мгновение перестала его ощущать.

Сердце заколотилось в бешеном ритме. Кира стала бешено глотать ртом воздух, встала на ноги и прошлась по выставочному залу. Сделав третий круг, она положила руки на прилавок и склонила голову вниз. В следующую секунду она заорала и заколотила кулаками по прилавку. Выкричав всё, что накопилась, она рухнула на спину и раскинула руки в стороны. Куда идти?.. К людям, туда, где безопасно. Но где это? Кира перевернулась на живот, подтянула под себя колени и уткнулась лбом в пол, накрыв голову руками. И снова закричала, сотрясаясь всем телом.

Речной вокзал. Да. Что-то там было… В памяти всплыло сообщение, которое пришло в Telegram. В нём говорилось, что с Речного вокзала осуществляется переправка людей в лагерь далеко за городом. Кира резко поднялась, запустив руки в волосы. Конечно, спустя столько времени эта система вряд ли ещё работает, но других вариантов всё равно нет. Если она работала, то наверняка люди что-то после себя оставили. Какие-то координаты или что-то ещё. Хотя бы какая-то отправная точка. Кира выдохнула и покачала головой. Если же всё это пустышка, надо уходить на юг. Подальше из города. И по дороге найти книги о выживании, медицинской помощи, охоте. И русско-английский словарь на всякий случай. Кира заскулила, приползла в свой любимый угол и, свернувшись клубочком, накрылась коробкой-одеялом.

Гокутай смотрел на неё из глубины кладовки с подозрением и ледяной ненавистью. Кира чувствовала это. Но ей было плевать.

На полу перед окном, освещённая солнечным светом из щели, стояла болотного цвета и квадратной формы довольно большая женская сумка с длинными ручками. Из единственного отделения, прижатая молнией, торчала белая пробка от бутылки из-под газировки. Кира сидела напротив щели окна, обхватив себя руками за колени, и напряжённо вглядывалась в узкую полоску света. Сердце в груди бухало, как барабан.

У неё всё было готово. Упаковку собачьего корма она расфасовала в 10 полиэтиленовых пакетов и сложила на дне сумки. Сверху положила две полуторалитровые бутылки воды, предварительно процедив её от песка сквозь ткань. Между ручками лежала куртка. Смартфон лежал внутри сумки в боковом кармашке. Пока электричество ещё работало, Кира заряжала телефон и отслеживала ситуацию. Когда электричество отключилось, она выключила его и убрала в сумку на всякий случай, решив, что однажды он ей пригодится. Очевидно, что снаружи он ей точно понадобится. Вдруг ещё работает сеть и она сможет кому-нибудь дозвониться. На работу интернета она уже не надеялась. Да, кажется, у неё всё было готово. Однако, она всё равно сидела на полу, вжавшись в стену, и напряжённо вглядывалась в узкую полоску света.

— Ссышь? — хрипло спросил Гокутай.

На удивление он появился без своего излюбленного «Бум!». Он прошёл от кладовки к центру выставочного зала, потом подошёл к Кире и сел рядом с ней, тоже прислонившись спиной к стене.

— Оно и понятно. Я бы на твоём месте тоже ссал, — сказал он непривычно вкрадчивым голосом. — Ты ведь знаешь, что они могут с тобой сделать?

Кира закрыла глаза и задрожала. Нет. Только не это. Она приложила левую ладонь ко рту и попыталась выровнять дыхание. Вышло не очень. Рука отчаянно тряслась. Кира покрутила головой из стороны в сторону, зажмурилась и положила ладони на макушку. Она изо всех сил пыталась не разрыдаться.

— Я ведь тебе уже рассказывал, как они жрали твоего сыночка? — как будто по-дружески спросил Гокутай. — Да-а-а уж… Он был ещё тёпленьким, представляешь? Папашка его, Кирилл, муженёк твой, бросил его им, чтобы отвлечь внимание от себя.

Гнев взорвал Киру изнутри. Она вскочила, схватила сумку и рванулась к двери. Правда, взяться за ручку так и не смогла, застыв с дрожащей рукой в сантиметре от неё. Округлёнными глазами уставившись на свою руку, еле видневшуюся в темноте, она попыталась снова протянуть её к двери, но в следующую секунду отскочила, как ошпаренная, и забилась в свой угол.

Гокутай залился омерзительным смехом. Он бесновался. Вскочил на прилавок и стал скакать по нему, колотя кулаками в потолок.

— А-ха-ха-ха! Ну, ты и дура! А-хах-ха!

Спрыгнув с прилавка, он подскочил к Кире и громко крикнул ей в ухо «Бум!». Кира вздрогнула и выбросила сумку в сторону. Схватив коробку-одеяло, она уткнулась макушкой в стену, поджала под себя колени и накрылась, зажмурив изо всех сил глаза. Вздохнула полной грудью и медленно выдохнула. Стало, вроде как, легче, но сердце по-прежнему колотилось, как лошадь, сорвавшаяся с привязи.

Гокутай начал ковыряться в сумке.

— Та-а-а-к, что тут у нас? — пробубнил он.

Кира даже не посмотрела в его сторону. Она дрожала и часто-часто дышала, как маленькая серая мышка. В голову полезли картинки. На спину толстой женщины, которая с округлёнными глазами семенила по улице, прыгнула тощая девица, вцепилась ей в волосы и, дёрнув её голову на себя, отхватила зубами кусок горла. В воздух фонтаном хлестнула кровь. Толстая женщина заверещала и упала сначала на колени, потом рухнула лицом вперёд. К девице присоединились другие.

Кира закрутила головой из стороны в сторону. Нет. Судорожно вздохнув, она откинула коробку-одеяло и на трясущихся конечностях встала на четвереньки. Подняв голову, она уставилась на стену, туда, куда падал свет из щели окна. Страх сворачивал внутренности в тугой комок. Сковывал мышцы. Заставлял лечь обратно на пол, свернуться клубком и лежать так, не шевелясь. Кира изо всех сил ему сопротивлялась. Какая-то часть её существа ни за что не хотела сдаваться. Нельзя. Нельзя!

Она медленно поднялась на ноги и выпрямила спину, насколько смогла. Тело ныло от подобной непривычной нагрузки. Нельзя оставаться здесь, как бы сильно этого ни хотелось. Просто нельзя. Здесь больше небезопасно. Кира резко повернулась к Гокутаю, подошла к нему, выхватила сумку из его рук и направилась к двери.

— Ты чё творишь, сука?! — выпалил он ей вслед, вскакивая на ноги.

Кира взялась за ручку двери и толкнула вперёд. Дверь не поддалась. Кира застыла, недоумёнными глазами посмотрев на дверь, и повернулась к Гокутаю. Тот ухмылялся. Он вразвалочку подошёл к Кире и, сложив руки на груди, прислонился к двери левым плечом.

— Упс! Кажется, не открывается. Бум! — выпалил он, дёрнув головой вперёд, метя лбом Кире в нос.

Отскочив назад, она врезалась в прилавок и подняла на Гокутая глаза, полные ненависти.

— Что ты сделал? — выдавила она.

Гокутай облизал передние клыки и плюнул Кире под ноги.

— Ничего, — процедил он, оттолкнулся от двери и скрылся в кладовке.

Кира проводила его одними глазами, выдохнула и слегка расслабилась. Выйти наружу итак оказалось до невозможности сложной задачей, но в присутствии Гокутая она становилась просто невыполнимой. Кира снова подошла к двери и ощупала ручку и замок. Ну, конечно! Замок! В темноте она не сразу различила, что дверь была заперта на ключ. Ещё с тех пор, как позвонил Кирилл и сказал забаррикадироваться, ключ по-прежнему торчал в двери.

Кира провернула его и снова толкнула дверь. Та снова не поддалась. Она лишь сдвинулась на какие-то пару жалких миллиметров. Кира в панике всплеснула руками и приложила их ко рту. Её снова начало трясти. Боже, какого чёрта теперь?!

— А-ха-ха-ха! Да-а-а! Я ждал этого момента! — заверещал сзади Гокутай. — Так и знал, что ты забыла, дура! Ну, и рожа у тебя! А-ха-ха-ха!

Он скакал и колотил кулаками по стене. Кира сложила руки на животе, заскулила и согнулась пополам. Чёрт! Она и правда забыла, что когда всё закончилось, в дверь снаружи врезалась машина, потом раздались два выстрела и всё стихло. Кто бы там ни был за рулём, он похоронил её заживо. Кира схватила себя за волосы и заверещала, содрогаясь всем телом и топая ногами.

Оставалось только одно — разбить стекло и вылезти сквозь дыру в двери. В принципе, в этом варианте можно было бы сразу повесить на себя табличку «Кушать подано!», потому что они всё равно услышат треск стекла и пойдут на звук. Конечно, если не рассматривать вариант, что можно остаться здесь… Кира резко остановилась, выпрямилась и выдохнула. Она почувствовала — сейчас. Либо сейчас, либо никогда. На душе стало спокойно. Ею овладела холодная решительность. Она закинула сумку на правое плечо, развернулась и пошла в кладовку. Всё равно она уже орала так, что её могли услышать даже на другом конце города.

Когда она открыла дверь, Гокутай выскочил на неё и крикнул «Бум!». Кира вздрогнула, зажмурив глаза, но ни на секунду не остановилась. Она прошла внутрь, взяла стул с железными ножками и вышла обратно в выставочный зал. Гокутай проводил её недоумённым и разъярённым взглядом. Кира подошла к входной двери и с разгона всадила стулом в стекло. Оно посыпалось и внутрь магазина ворвались солнечный свет вперемежку со свежим воздухом.

Кира вдохнула полной грудью. В её глазах загорелась паника. Дрожащими руками она поставила стул перед дверью, забралась на него и рыбкой нырнула в проём. Приземлившись на капот машины, большого чёрного Range Rover, она быстро осмотрелась по сторонам. Открывшиеся просторы, залитые светом, навалились на неё, как волна цунами. Пульс взметнулся до красной отметки. Кровь долбила по ушам, глазам и пальцам. Кира повернулась назад и увидела перед собой чёрную зияющую дыру магазина.

Как же ей захотелось обратно! Боже, какую глупость она совершила! Нет, нет, нет! Нужно обратно! Завертев головой, Кира подобралась к краю разбившегося капота, непослушными пальцами вытащила стул и, развернувшись, обрушила его на ветровое стекло машины. Стекло, хоть и было уже потрескавшимся, но так сразу не поддалось. Кире пришлось изрядно попотеть, чтобы расколошматить его и выбить-таки внутрь. Благо, паника не давала ей остановиться и задуматься, что она делает.

Когда стекло провалилось внутрь салона, Кира мгновенно нырнула туда, перебралась на заднее сиденье и, опустившись на коврики для ног, затихла, сложив под себя колени и опустив голову вниз.

Наступила тишина.

Бух! Бух! Бух! Бух!

Сердце долбило по грудной клетке с такой силой, будто хотело пробить в ней дыру. Пульс в висках, казалось, раздувал голову, как шар. Кира тряслась и судорожно втягивала носом воздух. Тише. Ти-и-ше. Ти-и-и-ше. Нужно успокоиться. Дыши. Кира попыталась сделать медленный вдох. Ничего не вышло. Её колотило так, что она только поперхнулась и закашлялась. Испугавшись ещё сильнее, из-за чего дрожь усилилась вдвое, она зажала себе рот и нос рукой и плотнее сжалась в напряжённый клубок.

Она не знала, сколько времени пролежала в таком состоянии, свернувшись клубком на коврике для ног, дрожа всем телом и ожидая, что сейчас за ней придут они, ей показалось, что целую вечность, однако, они всё не шли и не шли. Казалось бы, после того фейерверка, что она устроила, они уже должны были быть здесь, но…

Адреналин медленно стал опускаться к нижней отметке и Кира, наконец-то, смогла полноценно вздохнуть. В нос тут же ударила вонь. Она подействовала, как нашатырь. Кира распахнула глаза, стиснула до боли ноздри и выпрямилась.

За окном перед ней расстилалась огромная пустынная улица. Кира обернулась назад. Там была такая же картина. Ни людей, ни животных, никого. Даже их не было. В городе полновластно царствовала смерть. На глаза навернулись слёзы. По-прежнему сдавливая нос, Кира села на сиденье и снова посмотрела сначала в левое окно, потом в правое. В груди что-то сжалось и стало похоже на комок скомканной бумаги. Кира смахнула слезу с правой щеки.

Когда-то это улица была одной из самых оживлённых за счёт того, что вела к центру города. Тысячи людей и сотни машин каждый день двигались по ней в обоих направлениях. Здесь всегда было оживлённо даже в выходные дни, когда, казалось бы, замирает вся жизнь. Видеть её в таком состоянии… Кира, опустив голову, сжала губы и вытерла слёзы, катившиеся уже из обоих глаз.

Снова посмотрев перед собой, она увидела зияющую чёрную дыру в двери магазина. На губах Киры появилась лёгкая улыбка. Она глубоко вдохнула. Да, она смогла! Она вырвалась и больше никогда туда не вернётся! Как бы страшно ни было здесь, там внутри её не ждало ничего лучшего. Только смерть. Кира кивнула.

Наконец, до её сознания дошло, откуда в нос бил такой жуткий запах. Кира впервые целенаправленно посмотрела на водительское кресло и переднее пассажирское. Конечно, она и до этого видела их краем глаза, но только сейчас увидела их по-настоящему. Стало жутко. Продолжая зажимать нос ладонью, Кира осмотрела салон, увидела свою сумку на коленях водителя и, сглотнув подступивший к горлу комок, резко схватила её и подтащила к себе.

Водитель, кажется, был не против. Во всяком случае, он не сделал ничего, чтобы ей помешать или вернуть сумку себе. Кира, опустив глаза вниз, дрожащими руками открыла её и вырвала кусок внутренней обшивки. Разделив его на две половины, она затолкала их в обе ноздри и, вдохнув ртом, вжалась в самый угол заднего сиденья, испуганно глядя на труп водителя. Она сама не знала, чего ожидала. Краем сознания она, конечно, понимала, что эти люди мертвы, а, значит, не смогут причинить ей никакого вреда, однако, всё равно боялась. Просто она никогда ещё в жизни не встречала мертвецов лицом к лицу. В прошлой жизни она даже на похоронах никогда не бывала.

Прошло несколько долгих, мучительных минут. Ничего не происходило. Ни снаружи, на улице, ни в машине никто не шевелился. Только ветер мотал из стороны в сторону ветки деревьев, с которых сыпалась жёлтая листва. Дыхание у Киры постепенно выровнялось. Она метнула глаза в левое пассажирское окно, осмотрела улицу и, развернувшись, осмотрела улицу позади себя. Никого и ничего. Она вдохнула полной грудью, сдвинулась на центр заднего пассажирского сиденья и, слегка наклонившись вперёд, внимательнее присмотрелась к трупу водителя.

Он сидел, завалившись на окно машины, забрызганное давно засохшей кровью. Ремень безопасности был отстёгнут. Из визуального осмотра было сложно понять, что творилось под свитером и брюками, но вот с головой всё выглядело очевидно: в правом виске находилось пулевое отверстие. По спине у Киры пробежал озноб. Она погладила себя по груди, успокаивая, и повернула глаза на пассажирское сиденье.

Казалось, она спала. Если бы не струйка засохшей крови на переносице, носу и нижней части левой щеки, стёкшей из отверстия во лбу, всё выглядело бы так, словно она просто уснула по дороге домой. Девочка, не больше десяти лет, лежала на сиденье, раскинув руки в стороны. Кира всхлипнула и зажала рот ладонью. Она опустила глаза на рычаг коробки передач и покрутила головой из стороны в сторону. Она не верила, что всё это происходило на самом деле. И тогда, с ними, и сейчас, с ней. Она увидела всю картину целиком: отец не справился с управлением, врезался, запаниковал и не нашёл лучшего решения.

Кира ещё раз посмотрела на водителя и заметила пистолет, по-прежнему зажатый в его правой ладони. Инстинктивно она потянулась к нему, но замерла. Покрутив головой из стороны в сторону, она откинулась на спинку сиденья и закрыла лицо ладонями. Она почувствовала глубокую признательность к этим людям. Пусть она их и не знала, но прониклась к ним благодарностью. Они спасли её, не специально, конечно, но спасли. Кто знает, чем бы всё закончилось, если бы они не врезались? Они могли бы ворваться в магазин и… Кира закрутила головой. Она не хотела представлять, чем бы всё могло закончиться. А так, дверь оказалась забаррикадированной, как и просил Кирилл. По всей видимости, она обязана им жизнью. Кира глубоко вдохнула, убрала руки от лица и посмотрела на водителя и девочку. Она должна была что-то сделать для них. И хотела этого.

Перенести тело девочки внутрь магазина оказалось довольно легко. За время, проведённое в машине, оно сильно истлело и стало похоже на мумию, которых Кира видела в кино. Гораздо труднее было справиться с отвращением, которое рефлекторно скручивало живот и все мышцы разом.

Однако, Кира взяла-таки себя в руки, разозлилась и, отстегнув ремень безопасности, который всё ещё сдерживал тело, подняла его на руки и вытащила на капот. Не раздумывая и не мешкая, Кира сразу поняла, что это лучшее средство, чтобы в новых условиях сделать хоть что-то, она спустилась обратно в магазин, взяла тело и положила его в центр выставочного зала. Встав на ноги, она выдохнула, закрыла глаза и застыла. Кивнув самой себе, она вздохнула, развернулась и положила на капот расплющенную коробку, чтобы не порезаться об осколки стекла. Несколько мелких порезов она уже получила, поэтому не хотела рисковать ещё больше. Затем принесла из кладовки ещё один стул и поставила его перед дырой в двери.

Всё было готово, можно было вылезать, но Кира замерла. На неё вдруг накатило онемение. Она ощутила, как из глубины живота к горлу стремительно подкатывает что-то жгучее, кислое и отвратительное. Кира мгновенно отскочила в сторону, положила руки на колени и наклонилась вперёд. Рывок не заставил себя долго ждать. Собачий корм вывалился изо рта большим склизким комком, плюхнулся на пол и расплескался в разные стороны, забрызгав Кире ботинки. Стало легче. Гораздо, легче. Кира вздохнула и вытерла губы правым рукавом.

— Поделом тебе, сука, — хрипло и с наслаждением в голосе тихо сказал Гокутай.

Злость исказила лицо Киры до неузнаваемости. Она резко выпрямилась и обернулась, но его уже не было. Осмотревшись по сторонам, благо дыра в двери позволяла, наконец-то, увидеть, что творилось внутри магазина, она вдохнула и медленно выдохнула. Не сейчас. Кира покрутила головой из стороны в сторону, подошла к стулу и, запрыгнув на него, выскочила наружу.

Она держала его под мышки и тянула на себя, левым коленом стоя на пассажирском сиденье, а правой ногой на коврике под ним. Её спина при этом совершенно неудобно изгибалась буквой «г».

— Ну же! Вы мне совсем не помогаете! — пропыхтела Кира, пытаясь вытащить тело водителя из кресла.

Она теряла терпение и начинала всерьёз злиться на труп. Поймав себя на этом идиотизме, Кира отпустила его, рухнула на сиденье и положила руки на лицо. Идея похоронить тела внутри магазина теперь не казалась ей такой уж удачной. Надо было… Кира отняла руки от лица и посмотрела на тело водителя. Нет. Пусть и невольно, но они всё-таки помогли ей. Она понимала, что не сможет спокойно жить дальше, сколько бы ни продлилась эта жизнь, если бросит их здесь вот так. Тем более, сейчас, когда уже разлучила их. Не нести же теперь тело девочки обратно. Кира покрутила головой из стороны в сторону, вздохнула и внимательно посмотрела на водителя и сиденье, на котором он полулежал.

Ничего примечательного, что помогло бы ей вытащить его, она не увидела и снова откинулась на спинку своего кресла, раскинув руки по бокам от себя. Под правой ладонью она нащупала какой-то рычаг. На лице Киры появился интерес. Она схватила рычаг и потянула его на себя. Спинка кресла опрокинулась назад. Точно! Кира перегнулась через водителя, нажала на рычаг его кресла и спинка откинулась назад до заднего пассажирского сиденья. Тело откинулось назад. Кира облегчённо выдохнула. Теперь оставалось только перекинуть ноги через панель вокно, вылезти на капот и вытащить тело.

Однако, всё оказалось не так-то просто. Кира смогла вытащить ноги в окно, но, когда потянула водителя на себя, тот как будто специально упирался и никак не хотел покидать салон. Кира обессиленно плюхнулась на капоте на колени и всхлипнула, по-прежнему удерживая ноги за лодыжки.

— Ну, чего ты, а? — прошептала она, с мольбой глядя на водителя.

От него не последовало никакой реакции. Кира обернулась и посмотрела в чёрную глубь магазина. И что теперь? Нести её обратно? Глаза Киры опустились на коробку и она совсем слабо улыбнулась. Если уж это не сработает…

Она разорвала коробку по краю склейки и разложила её, как простыню, на панели, оставив небольшой край на капоте. Затем положила копчик и ноги водителя сверху на коробку, взялась снова за лодыжки и потянула. Тело с трудом, но всё-таки поехало на неё. Кира обрадовалась и облегчённо выдохнула, продолжая отходить назад. Наконец, она подошла к краю капота, спрыгнула внутрь магазина и, снова потянув тело на себя, остановилась и отпустила лодыжки. Голени и ступни водителя свесились вниз.

Кира отошла от двери на пару шагов вглубь выставочного зала и с тоскливой задумчивостью уставилась на тело. К сожалению, она не видела вариантов, при которых могла бы осторожно перенести его внутрь, как сделала это с девочкой. Но и затаскивать его, как дрова, она тоже не хотела. Кира закрыла глаза руками и выдохнула. Покрутив головой, она поджала губы и с болью в глазах посмотрела на водителя.

— Простите, — прошептала она, подошла и, взявшись за бёдра, потянула его на себя.

Тело медленно поехало на неё. В какую-то секунду оно вдруг резко набрало скорость и Кира еле успела подхватить его под мышки, когда оно уже падало с капота. Завалившись с ним набок, Кира облегчённо выдохнула и откинулась на спину. Получилось не так уж ужасно, как она представляла. Только вот сил подняться у неё уже больше не было. Она просто лежала на полу и пялилась в грязный потолок.

Из кладовки на неё смотрел Гокутай.

— Сука драная… — прохрипел он. — Ты что удумала?

Не глядя на него, Кира приподняла левую руку и показала ему средний палец. Ветер снаружи разбушевался и зашвырнул внутрь магазина охапку пожелтевших листьев. Они разлетелись по всему выставочному залу и несколько штук опустились Кире на лицо. Она моргнула и попыталась сдуть их ртом, но ничего не вышло. Тогда она просто повернула голову направо и они сами собой съехали на пол.

Труп водителя лежал рядом и смотрел на неё пустыми глазницами. В прошлой жизни Кира бы сочла это зрелище жутким, но сейчас ей было даже приятно, что она не одна. К тому же она до такой степени устала, пока перетаскивала его, что не могла уже толком шевелиться. Слишком много времени она провела взаперти и практически без движения. Поэтому неудивительно, что тело просто отказывалось делать что-либо ещё. Наверное, даже если бы сейчас они начали ломиться внутрь магазина, чтобы… она бы всё равно ничего не смогла сделать.

Кира одними глазами осмотрела тело водителя. Даже после столь долгого разложения оно по-прежнему сохраняло довольно внушительные габариты. Видимо, при жизни он был, как минимум, в два раза крупнее. Удивительно, что она вообще смогла его перетащить, да ещё в таких условиях. На секунду в душе промелькнула гордость. Хотя, как сказал Пир, ещё одна такая победа… Кира выдохнула и с трудом повернула голову обратно на затылок.

Она устала. Сильно. Наверное, если бы её сейчас осмотрел врач, то поставил бы диагноз «переутомление». Неудивительно. Она и в прошлой-то жизни не была спортсменкой, а после долгого пребывания в заточении так и вообще растеряла остатки физических сил. Нет, идти куда-то сегодня в таком состоянии точно нельзя. Любые, даже малейшие, непредвиденные обстоятельства тогда могут стать последней точкой. Кира медленно покрутила головой из стороны в сторону. Нет, этого она точно не хотела.

К тому же, она так и не завершила начатое — она так и не похоронила людей, которые невольно, но всё же спасли ей жизнь. Нужно перенести их в кладовку, уложить, сказать что-то, провести нормальный обряд, в общем. Насколько это возможно. Кира вздохнула. Она не представляла, как она это всё сделает. Однако, сделать это нужно было. Бросить их так просто она уже не могла. Тем более после того, как всё уже было почти закончено.

И надо посмотреть есть ли какие-то документы. Хотя бы права должны быть. Конечно, когда всё заканчивалось, вряд ли кто-то думал о таких пустяках, но, может, по привычке они остались где-то в машине или в где-то вещах. Кира опять вздохнула. Она понимала, что пора бы уже вставать, но не могла. Мышцами овладела приятная ломота. Её медленно начало клонить в сон. Очень сильно захотелось отползти в свой любимый угол, свернуться клубочком и уснуть, как она делала уже сотни, если не тысячи, раз за всё это время.

Она открыла глаза и поняла, что уснула. На какую-то долю секунды или, может, на несколько минут или даже часов, но она уснула. С открытой дверью! Ну, пусть и не совсем дверью, но всё же засыпать в таком положении — явно не лучшая идея. Они всё ещё были где-то там снаружи и в любой момент могли забрести внутрь. Тело вдруг наполнилось энергией. Кира почувствовала, что пора и встала.

Коробка, когда-то закрывавшая окно в кладовке, болталась на скотче, приклеенном к краю рамы. Солнечный свет освещал помещение сквозь грязное мутное стекло. Мусор, в котором Кира нашла последнюю упаковку собачьего корма, отсутствовал, как и пустые пачки на стеллажах. В целом в кладовке чувствовался порядок как будто после уборки. Тела водителя и девочки лежали на сложенных картонных коробках в самом центре помещения. Кира сидела на стуле возле двери, свесив голову вниз.

После того, как она убралась в кладовке, она обследовала машину и нашла в багажнике цветастый рюкзак, явно принадлежавший девочке. На одной из его лямок красовался розовый значок с именем «Алина», выведенным нежно-фиолетовой краской. Когда Кира увидела его, она чуть не разрыдалась. Сердце сдавило от жуткой боли. Однако, нельзя было терять голову, поэтому она, насколько смогла, быстро взяла себя в руки, отдышалась и вернулась к делу. Она изо всех сил избегала мыслей о том, что кто-нибудь вот так же мог найти тело и её дочери. Как бы там ни было, она не знает ничего в точности и, скорее всего, теперь уже никогда не узнает, а, значит, лучше думать, что с ними всё хорошо. Кирилл увёз их в безопасное место. Он о них позаботился и продолжает это делать с не меньшим усердием.

В заднем кармане водительского сиденья она нашла небольшую чёрную мужскую сумку. В ней лежало удостоверение майора полиции на имя Воронова Леонида Евгеньевича, судя по графе «должность», являвшегося до смерти старшим следователем. Это объясняло, откуда у него был пистолет. С фотографии на неё смотрел серьёзный, даже можно было сказать хмурый, мужчина. Кроме этого, в сумке лежал кошелёк с десятью тысячами. Кира равнодушно посмотрела на деньги, взяла удостоверение и вернулась в магазин.

Она долго думала, чем же накрыть тела. Оставлять их так ей казалось как-то… неправильно. Однако, в магазине ничего, кроме коробок не было, а накрывать их коробками казалось ещё хуже, чем не накрывать совсем. Поэтому она просто положила удостоверение на грудь отцу, значок на грудь дочери и села на стул возле двери. Она не знала, что нужно делать дальше. Какие слова она могла подобрать? Она совсем не знала этих людей. На неё накатил ступор.

— Тупая дура… — прохрипел из тени туалета Гокутай. — Ты что думаешь, у тебя там что-нибудь выйдет?.. Они загрызут тебя. Ты даже пёрнуть не успеешь.

На его лице появилась дьявольская улыбка. Кира подняла голову и уставилась на стену перед собой. В её глазах полыхал гнев. Она хотела наорать на Гокутая. Она хотела наброситься на него, повалить на пол и колотить кулаками так долго, как только сможет. Кира вскочила со стула. Ублюдок мгновенно исчез. Злость в груди застряла, как будто зацепившись за что-то. Содрогаясь всем телом, Кира вытолкала воздух из лёгких и осмотрелась по сторонам. Нельзя поддаваться. Не время и не место. Она развернулась и встала у ног погибших.

Слова не шли. В голове как будто выключили свет. Кира не исповедовала никакую религию, поэтому даже приблизительно не знала, что нужно говорить. Ни молитв, ни слов утешения. Ничего подобного.

— Ладно, — пробормотала она и выдохнула. — Э-э-м…

— Член в рот им всем! — выпалил Гокутай и заржал. — А-ха-ха-ха! Член!.. А-хах!

Кире показалось, будто на неё вылили ушат помоев. Она скривила губы в отвращении и ссутулила плечи. Нужно было его прогнать и немедленно, но она не могла. Даже с учётом той злости, что застряла в груди. Настолько паршиво она себя чувствовала. Кира закрыла глаза и вздохнула.

Гокутай продолжал смеяться. Кира попыталась отстраниться. Она сложила руки на груди ладонями друг к другу, наклонила голову и поцеловала кончики своих пальцев. Оставалось только ждать, что слова появятся сами. В конце концов, они должны были появиться, иначе и быть не могло. Она проделала столько работы, не зря же.

Гокутай всё ещё продолжал смеяться, однако, через пару минут на Киру накатило спокойствие. Ей показалось, что она и тела отделены от всего остального мира тонкой, прозрачной, но невероятно прочной плёнкой. И внутри им никто не мог помешать, ни Гокутай, ни они, никто. Пока они оставались внутри, всё было хорошо. Кира медленно вдохнула воздух и, выдыхая, расслабилась. Уголки её губ слегка приподнялись вверх. В груди разлилось умиротворяющее тепло.

— Я вас не знала, — сказала она. — Вы меня тоже. Но, тем не менее, наши судьбы оказались связаны. Всё, что произошло — ужасно…

На этом слова закончились. Как будто отключили рубильник. Кира открыла рот и… ничего. Она снова вздохнула, сложила руки на груди и поцеловала кончики своих пальцев. Если сработало один раз, сработает и второй. Она стала ждать.

Через пару минут на неё снова накатило спокойствие. И в туже секунду над правым ухом что-то зависло.

— Бум! — воскликнул Гокутай и дико заржал.

Кире захотелось разрыдаться. Она почувствовала себя маленькой и беззащитной. Будто её бросили посреди большого людного вокзала одну и никому до неё не было дела. Руки сами собой опустились вдоль тела. Через секунду она левой ладонью закрыла лицо, а правой рукой обхватила живот и всхлипнула. Сжавшись в комок, она изо всех сил попыталась удержать слёзы. Её плечи дрожали.

Гокутай с наслаждением вздохнул, растянул губы в невероятно широкой улыбке и склонился к уху Киры.

— Вот та-а-а-к, — хрипло протянул он. — Не забывай, кто ты, сука. Помни, ты всего лишь маленькая тупая сука. Не больше. Маленькая. Тупая. Сука. Да-а-а-а…

Ярость. Лютая огненная ярость опалила Кире грудь изнутри.

— Пошёл прочь! — воскликнула она и посмотрела на него исподлобья.

Гокутай выпрямился и со снисходительной улыбкой посмотрел на Киру сверху вниз.

— Тебе от меня не избавиться, маленькая тупая сука. Ты моя. И я буду делать с тобой всё, что захочу, — сказал он, смакуя каждое слово.

Кира расправила плечи, выпрямила спину и посмотрела ему прямо в глаза.

— Пошёл прочь, — повторила она.

На этот раз в её голосе звучала жёсткая, спокойная и непоколебимая уверенность в своём праве.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Наконец, губы Гокутая скривились от ненависти, он глубоко и разъярённо задышал, пыхтя носом, и исчез. Кира выдохнула. На неё волной накатила лёгкость, от которой даже слегка закружилась голова. Кира вздохнула полной грудью, подняла голову и осмотрелась по сторонам. Она почувствовала свободу. От этого пьянящего чувства захотелось взлететь. Кира улыбнулась, повернулась к телам и села рядом с девочкой на колени. На глаза навернулись слёзы.

— Простите, что всё так вышло, — прошептала она и положила руку девочке на грудь. — Я благодарна вам. Очень сильно. Надеюсь, мы с вами однажды встретимся где-нибудь там и я смогу поблагодарить вас лично. Сейчас же… просто спите. Отдыхайте. Для вас уже всё позади.

Кира встала, плотно заклеила окно коробкой, чтобы свет не беспокоил, вышла и осторожно без шума закрыла за собой дверь.

Это было самое красивое звёздное небо, которое Кира когда-либо видела в своей жизни. Даже по сравнению с тем, когда они с Кириллом зачали Костю на пляже в Сочи. Кира лежала на крыше Range Rover, подложив руки под голову и улыбалась. Откуда-то из прошлого всплыла до невероятности расслабляющая растафарианская песня и теперь, как на репите, в голове без остановки крутился её мотивчик. Кира закинула правую ногу на левое колено и стала крутить носком в такт мелодии.

Теперь она была свободна. Когда она только осознала это, выйдя из кладовки после похорон, то чуть не упала из-за того, что подкосились ноги. Настолько необычным, опьяняющим и сбивающим с толку было это чувство. Она по привычке села в свой любимый угол, подтянула колени к груди и взялась за голову, но уже через минуту поняла, что не обязана этого делать. Она могла спокойно выйти наружу. Или остаться внутри. Она могла поступить так, как хотела. Да, снаружи могли быть они, но, какая разница. В конце концов, она может бегать. Это будет даже полезно после такого количества времени, проведённого взаперти с ограниченной физической активностью. Поэтому Кира решила ещё раз обследовать машину на предмет полезных вещей, но уже более тщательно.

Из полезного оказались только большой охотничий нож, который она нашла в багажнике, и пистолет, который по-прежнему лежал в бардачке, куда она его положила, когда собиралась вытаскивать тело водителя. Сейчас они лежали на крыше машины под её правой рукой. С ними Кира чувствовала себя гораздо спокойнее, хоть и не знала, как пользоваться пистолетом. В прошлой жизни она слышала что-то про предохранитель и понимала из названия, что эта штука нужна для безопасности, чтобы пистолет случайно не выстрелил, но где она находилась, она не знала. Когда же она узнает, как им пользоваться, а сделать это она собиралась, как можно скорее, зайдя в первый же ближайший книжный магазин и найдя раздел с оружием, то он ей очень пригодится. Пока она всерьёз не представляла, что сможет кого-то застрелить, но всё же наличие пистолета очень грело ей душу и успокаивало.

Гокутай, с тех пор, как исчез, больше не появлялся. Даже намёка не было. Хотя Кира весь день провела рядом с проходом в магазин. Да и сейчас недалеко ушла. И вообще была ночь, самое время для его уродских приколов. Но его не было и что-то Кире подсказывало, что его уже никогда не будет в её жизни. Она не хотела задумываться, кем он был на самом деле. Главное, что теперь он ушёл. Навсегда.

А завтра она покинет это место. Как только взойдёт солнце, она возьмёт сумку, куртку, оружие и уйдёт, не обернувшись. Конечно, её до трясучки пугало, что будет впереди, но, главное, оно будет. Сколько она проживёт? День? Два? Десять лет или двадцать? Она не могла сказать или предугадать, но намеревалась прожить, как сможет дольше. Она не даст этому миру так просто с ней расправиться. С неё хватит.

Кира вздохнула, опустила правую ногу на ступню и приподнялась на правом локте, по-прежнему глядя в небо. Начинало холодать. Кира взяла нож, пистолет, спустилась на капот и через выбитое окно забралась на заднее сиденье. По сравнению с полом, на котором она спала раньше, большое, мягкое и удобное сиденье казалось королевским ложем. Кира накрылась курткой, закрыла глаза и расслабленно вздохнула.