Мифогенная любовь каст в комиксах [Сергей Александрович Ануфриев] (pdf) читать онлайн

сергей ануфриев
павел пепперштейн

мифогенная
любовь
каст

москва
2023

УДК 821.161.1-31
ББК 84(2Рос=Рус)6-80
П32

П32

Ануфриев С. А., Пепперштейн П. В.
Мифогенная любовь каст в комиксах / Сергей Ануфриев, Павел Пепперштейн. — Москва : АСТ,
2023. — 480 с. — (Smart).
ISBN 978-5-17-154161-3
Роман «Мифогенная любовь каст» Сергея Ануфриева и Павла Пепперштейна, вышедший в свет
на границе девяностых и нулевых годов, произвел революцию в русскоязычной прозе и сделался
культовым. Сейчас, по прошествии более двадцати лет с момента его издания, роман обретает новое
воплощение в виде книги комиксов, созданной общими усилиями более тридцати великолепных
художников-графиков. По замыслу Павла Пепперштейна и художницы Сони Стереостырски, каждый из
приглашенных авторов создал свое видение событий романа, нарисовав комикс по одной из его глав.

УДК 821.161.1-31
ББК 84(2Рос=Рус)6-80

Павел Пепперштейн, Сергей Ануфриев

Мифогенная любовь каст в комиксах

18+

Иллюстрация на лицевой стороне обложки Александра Крылова
Иллюстрация на задней стороне обложки Кирилла Чёлушкина
Заведующая редакцией Юлия Данник
Шеф-редактор Павел Костюк
Ответственный редактор Алина Климкина
Дизайн обложки и макета Группa ППСС (Павел Пепперштейн, Соня Стереостырски)
Корректор Екатерина Абегян

Общероссийский классификатор продукции ОК-034–2014 (КПЕС 2008): 58.11.1 — книги, брошюры печатные
Подписано в печать 18.01.2023. Формат 84×108/16. Усл. печ. л. 50,4.
Печать офсетная. Бумага мелованная. Гарнитура Titul. Тираж 4000 экз. Заказ №
Изготовитель: ООО «Издательство АСТ»
Произведено в Российской Федерации
Изготовлено в 2023 году
129085, РФ, г. Москва, Звездный бульвар, д. 21, стр. 1, ком. 705, пом. I, 7 этаж
Наш электронный адрес: www.ast.ru. E-mail: ask@ast.ru

«Баспа Аста» деген ООО.129085, Мәскеу қ., Звёздный бульвары, 21-үй, 1-құрылыс, 705-бөлме, I жай, 7-қабат.
Біздің электрондық мекенжайымыз: www.ast.ru. Интернет-магазин: www.book24.kz
Интернет-дүкен: www.book24.kz. Импортер в Республику Казахстан ТОО «РДЦ-Алматы».
Қазақстан Республикасындағы импорттаушы «РДЦ-Алматы» ЖШС. Дистрибьютор и представитель по приему претензий
на продукцию в республике Казахстан: ТОО «РДЦ-Алматы». Қазақстан Республикасында дистрибьютор және өнім бойынша
арыз-талаптарды қабылдаушының өкілі. «РДЦ-Алматы» ЖШС, Алматы қ., Домбровский көш., 3«а», литер Б, офис 1.
Тел.: 8 (727) 2 51 59 89,90,91,92; Факс: 8 (727) 251 58 12, вн. 107; E-mail: RDC-Almaty@eksmo.kz
Өнімнің жарамдылық мерзімі шектелмеген. Өндірген мемлекет: Ресей

ISBN 978-5-17-154161-3

© Павел Пепперштейн, 2022
© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023

художники
Григорий Авоян
Сергей Ануфриев
Артём Безменов
Екатерина Волжина
Ринат Волигамси
Кирилл Гатаван
Руслан Гончар
Олег Добровольский
Кристина Домбровская
Айнур Дусалиев
Александр Крылов
Евгений Митта

Ринат Мустафин
Аркадий Насонов
Александр Панцирь
Таня Пёникер
Павел Пепперштейн
Вова Перкин
Виктор Пивоваров
Людмила Плехоткина
Мария Пономарёва
группа ппсс
Иван Разумов
Женя Рождественская

Ассоль Сас
Владимир Сахнов
Матвей Сегал
Иван Сергеев
Максим Степанов
Ольга Тамкович
У. Цвиркун
Кирилл Чёлушкин
Shlyapacomix

содержание
часть перва я. востряков и тарковский (художник павел пепперштейн)

69

часть вт ора я. ОРТОДОКСАЛЬНАЯ ИЗБУШКА
гл а ва пе рва я .

НЕМЫЕ СТАРШИНЫ

гл а ва ВТ ОРА Я .

ЛИСОНЬКА

гл а ва Т РЕ Т ЬЯ .

БОЛОТО

гл а ва ЧЕ Т В ё р ТА Я .

гл а ва П Я ТА Я .

(художник ринат волигамси)

гл а ва ШЕ С ТА Я .

(художник ЕКАТЕРИНА ВОЛЖИНА)

гл а ва С Е ДЬМ А Я .

ВОЛЧОК

гл а ва в о с ьм а я .

Бо-бо

(художник ЖЕНЯ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ)

115

священство

гл а ва де с я та я .

избушка

(художники — shlyapacomix)

рассвет

гл а ва т рин а дц ата я .

муха-цокотуха

гл а ва с е мн а дц ата я .

брест

синяя

149

(художник у. цвиркун)

начало пути

(художник ольга тамкович)

(художники — виктор пивоваров, павел пепперштейн)

(художники — григорий авоян, саша панцирь)

смоленск

183
19 9
209
215

(художник таня пёникер)

возвращение в избушку

133
145

(художник аркадий насонов)

гл а ва дв е н а дц ата я .

гл а ва ше с т н а дц ата я .

121

(художник олег добровольский)

гл а ва че т ырн а дц ата я .

97
105

гл а ва де вя та я .

гл а ва одинн а дц ата я .

(художник МАКСИМ СТЕПАНОВ)

93

(художник ПАВЕЛ ПЕППЕРШТЕЙН)

МИШУТКА

гл а ва п я т н а дц ата я .

89

(художник КИРИЛЛ ГАТАВАН)

РАЗВОРОЧЕННЫЙ ЗАЯЦ

71
79

(художник МАТВЕЙ СЕГАЛ)

ПЕНЁК

11

(художник кристина домбровская)

(художник евгений митта)

219
229

гл а ва в о с е мн а дц ата я .

карлсон

гл а ва де вя т н а дц ата я .

корреспондент

гл а ва два дц ата я .

(художники — григорий авоян, саша панцирь)

владимир красно солнышко

гл а ва два дц ать перва я .

одесса

гл а ва два дц ать вт ора я .

скатерть-самобранка

гл а ва два дц ат ь т ре т ья .

севастополь

гл а ва два дц ат ь че т в ё р та я .

гл а ва два дц ат ь п я та я .

(художник павел пепперштейн)

фея убивающего домика

сны перед битвой

гл а ва два дц ат ь в о с ьм а я .

москва

гл а ва два дц ат ь де вя та я .

кащенко

первая победа

(художники — Айнур Дусалиев,
саша панцирь)

(художник иван сергеев)

30 1
307
317

3 89

гл а ва т ри дц ат ь т ре т ья .

нарезание и новогодняя ночь
ленинград

(художник ассоль сас)

(художник иван сергеев)

(художник людмила плехоткина)

(художник руслан гончар)

(художники — группа ППСС)

пятачок

293

(художник артём безменов)

самопоедание и донос

гл а ва т ри дц ат ь ше с та я .

283

3 83

гл а ва три дц ать вт ора я .

блокада

267

(художник вова перкин)

Сны после битвы

гл а ва т ри дц ат ь п я та я .

255

327

(художник иван разумов)

гл а ва т ри дц ат ь пе рва я .

гл а ва т ри дц ат ь че т в ё р та я .

(художник екатерина волжина)

(художник саша панцирь)

на подступах к москве

249

261

(художник александр крылов)

гл а ва два дц ат ь се дьм а я .

гл а ва т ри дц ата я .

(художник ринат мустафин)

(художник сергей ануфриев)

партизанщина

гл а ва два дц ать ше с та я .

235

(художник владимир сахнов)

(художник мария braderunner пономарёва)

395
403
411
417
461
471

непобедимой силой
Привязан я к милой,
господи, помилуй
ее и меня
ее и меня
ее и меня.
достоевский «братья карамазовы»

если бы я была бессмертная, то что бы я делала?
Я издевалась бы над кукушками. Прихожу в лес
и спрашиваю: «кукушка, кукушка, сколько мне
годков-то жить осталось?»
из словоблудия одной девочки

часть первая

востряков
и
тарковский

художник

павел пепперштейн



























Р ОЯ ЛЬ ВЗЯ Т Ь НИК А К НЕ СМОЖ ЕМ.
У НАС ВОН СТАНКИ ЕЛЕ ПОМЕСТИЛИСЬ.

ВОСТРЯКОВ ОБЕРНУЛСЯ. ЗА НИМ СТОЯЛ ПАРТОРГ ЗАВОДА
ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ ДУНАЕВ.





































































ч ас т ь в т о ра я

ортодоксальная
избушка

глава первая

НЕМЫЕ
СТАРШИНЫ

художник

ринат волигамси



полупрозрачный туман висел над полем.
И в этом тумане белел какой-то предмет.
это был

рояль

парторг дунаев пошевелился, стряхнул
с себя землю. Попытался привстать,
но не смог. Пополз куда-то.



при этом он заметил, что, пока он находился
без сознания, его организм каким-то
образом освободился от того, что отягощало
желудок. С большим усилием он расстегнул
брюки и достал кал, оказавшийся довольно
плотным и компактным.

положив кал на землю, парторг заметил,
что выделения имеют форму, отдаленно
напоминающую зайчика. Зачем-то
он несколькими движениями пальцев
сделал это сходство более очевидным:
заострил ушки, вылепил хвостик.



он снова пополз в тумане. вскоре увидел
прямо перед собой большой белый предмет.
Протянул руку и нащупал педаль рояля.
стоя на коленях, раскрыл крышку и заиграл.
Играть в таком положении было трудно,
но играл он хорошо.

ему показалось, что каловый зайчик ожил
и подошел к его ноге, чтобы лучше слышать
музыку.

внезапно он осознал, что возле рояля
стоят два человека.

?
ы
н
и
ш
В Ы с та р

спросил парторг слегка заплетающимся языком.

незнакомЦы КИВНУЛИ

,
М
Е
Д
У
Б
Ь
Т
А
Л
Е
Д
Ь
Р
Е
П
Е
Т
Е
Ж
?
Ь
Ч
ЧТО
Е
П
И
Ь
Д
А
Л
О
?
И
Т О В А Р И Щ З Н А Ш И В АТ Ь ?
А
Р
И
К
Н
И
БОТ

СТАРШИНЫ МОЛЧАЛИ

или, может быть, уже не обуздывать этого
бесстыдства? ходить ночью в парике
и длинном платье по притонам и публичным
домам? нет, этот вариант не для меня!
СТАРШИНЫ МОЛЧАЛИ

Я КОММУНИСТ. конечно, я знаю,
что положение наше с вами не из легких,
но наш долг — продолжать сражаться
и здесь, в тылу.
СТАРШИНЫ МОЛЧАЛИ

немцы неподалеку. передовые части
врага, должно быть, продвинулись
уже на значительное расстояние.
СТАРШИНЫ МОЛЧАЛИ

уйти в леса... ДАЖЕ ЕСЛИ ВОЙНА — ПУСТЯКИ ИЛИ
ИГРУШКА, это не значит, что можно плюнуть
на победу. Иногда дарили родине морские
водоросли или просто сучья да ветки, а она
не давилась. а теперь что? по-вашему, это
что — простые перетрясы? это смертельный
натиск...
СТАРШИНЫ МОЛЧАЛИ

даже если усталость или обида не позволят...
наше дело теперь —

старшины продолжали
упорствовать в своем молчании.
может быть, души их отошли.

парторг прошел между ними,
не задев ни одного, и побрел к лесу,
черневшему впереди плотной полосой.

глава вторая

ЛИСОНЬКА

художник

МАТВЕЙ СЕГАЛ











дунаев наклонился к земле, услышав этот тихий свистящий призыв,
и увидел поросль мелких грибков.

утолил голод...

через пять минут все завертелось, и дунаев осознал,
что лежит на ровной, искрящейся площадке.

Перед ним высилась голова бессловесного богатыря.

глава третья

Б ОЛО Т О

художник

КИРИЛЛ ГАТАВАН


когда повествование меняет свой жанр, оно привлекает ночь, тьму,
лес или болото и отступающее пространство, и отступающие армии,
и дрожь рук, и зыбь на поверхности воды, и пот на лбу, и слезы на глазах.


иногда запах супа или свежесваренного компота может произвести
катаклизм и превратить душу человеческую в развалины.

но если стремление к борьбе и победе велико, даже крошечная сморщенная
ручонка способна нащупать сокрушительное оружие,
предназначенное уничтожать гигантов.

глава ЧЕТВЕР ТАЯ

ПЕНЕК

художник

ЕКАТЕРИНА ВОЛЖИНА



глава ПЯТАЯ

РАЗВОРОЧЕННЫЙ
ЗАЯЦ

художник

МАКСИМ СТЕПАНОВ









глава шестая

МИШУТКА

художник

павел пепперштейн















глава СЕДЬМАЯ

ВОЛЧОК

художник

ЕВГЕНИЯ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ









глава восьмая

БО-БО

художник

Олег добровольский



ДУнаев очнулся в сумерках.
перед ним белел и лучился бо-бо.



в следующий миг горло дунаева
сжали пять длинных упругих пальцев.

















наконец, произошло нечто, отдаленно напоминающее взрыв,
и дунаев выпал из бо-бо, наполненного леденящим ветром
и шелестением внутренних сумок и карманов.

и наконец, он упал в него...
в долгожданный

ТВОРОГ
а встречу-то уже подготовили!
все священство в сборе!

глава ДЕВЯТАЯ

СВЯЩЕНСТВО

художники

shlyapacomix

 

Вокруг, до самого горизонта,
дышал бесконечный творог,
белоснежный, теплый,
по вкусу напоминающий
пасху. Где-то в неизмеримой
глубине творога
раскрывалось темное
нагноение с каверной.
дунаев ощутил восторг
и блаженство конечного
достижения и в то же время
ужас перед этим гнилым
овражком в сверкающей
массе творога, перед этой
дырой, таившей в себе
чистейшее, как алмаз,

неизвестное...





дунаев ощутил блаженный вкус

т в о р о га

одновременно он увидел процессию
крошечных священников, которая
медленно надвигалась в область
его левого глаза.



благолепие их пения
заставило дунаева
расплакаться.



микроскопические священники достали
из творога какое-то существо, видимо святое.
это была маленькая девочка — спящая
и улыбающаяся во сне.

дунаеву вырвали клок волос
на макушке, затем основанием
медного креста выдолбили или
вырыли в голове что-то
вроде норки (больно ему
не было).

в эту норку уложили спать девочку, постелив ей постельку из парчи,
а потом накрыв одеяльцем.





™À´ÅÄ··£À´·ÄÀɼ²ÁÀÄÀ¾Å
ÉÄÀÃÀ´·ÄÍÁÀ¶²·Ä¤Í¹²£À´·ÄÍ
ò¸²ÄÎÃѺ¶·ÊδÀĹ²··ÃÀ´·ÄÍ
ºò¸²»ÃÑš¹¿²»ÃÀ´·Äü²Ñ¹·¾½Ñ —
ÏÄÀÄ´ÀѵÀ½À´²Ä·Á·ÂÎ

¤Í··¹ÂÑ¿·³Å¶ºÁÅÃÄÎ
´µÀ½À´¼·ÃÁºÄÁÀɺ´²·Ä²¼²¼
¼ÂÅĺ¹¿²¿²µÂÑ¿·Ä¶²Áº¸¾·ÄÄ·³Ñ
ÁÀŹ¼À¾Åº½ºÁÀʺÂÀ¼À¾Å¶·½Å
IJ¼ÄÍ··¼½º¼¿º — À¿²ÃÀ´·ÄÁÀ¶²ÃÄ
¯ÄÀÅ¿²Ãò¾²Ñ¿À´·¿Î¼²Ñ
ò¾²Ñ¾À½À¶·¿Î¼²Ñ
ÁÀ¼ÂÀ´ºÄ·½Î¿ºÈ²ÂÀ¶º¾ÍǼ²·´
ºÏÄÀÄ·³·³·ÃÈ·¿¿Í»ÁÀ¶²ÂÀÉ·¼
º³½²µÀýÀ´·¿ÎºÈ·ÀÄ¿²Ê·µÀ
£´ÑË·¿ÃÄ´²ÁÀÄÀ¾Å¼²¼ÄÍ
Ä·Á·Âδ²¸¿À»¿·½Ð¶Îй²¶·½²½ÃÑ
º¹²½Ð¶·»ÁÀ³ºÄÎÃѶÀ½¸·¿

¤·Á·ÂÎÄÍœÀ½À³¼À¾³Å¶·Êκ¿²Â·¼ÅÄ
Ä·³Ñ£À¼ÂÅʺķ½Î¿Í»œÀ½À³À¼ÁÀÄÀ¾Å
ÉÄÀ´ÍÁ·ÃÄÅÐÄ´Ä·³·©Å¶À´ºË¿ÅОÀËÎ
¶²ºÁÀ¶¶²¶ÅÄ¿ÀµÀ»ÁÀ¶¹²¶š¶ºIJ»¿Í·
Á²´¶ÍÅɺÄÀ½Î¼ÀÇÅ»¿·¶ÂÀɺ



’Á·Â´À·
º¾Ñ·· —
ž²Ê·¿Î¼²œÀÄÀ¾¼²
ÁÀÄÀ¾ÅÉÄÀÃÀ³½Ð½²
¿·´º¿¿ÀÃÄÎ
²¶ºœÀÄÀ¾¼º
²ÁÀÄÀ¾·Ð
²¶º¡ºÂÀ¸¼À´
ÁÀ¸·ÂÄ´À´²½²šò¾²
¡ºÂÀ¸¼À¾ÃIJ½²
²Ÿ²Éº¿¼º¿º¼ÄÀ
¿·ÁÂÀ³À´²½

’Ä·Äηº¾Ñ·»
£¿·µÅÂÀɼ²ÁÀÄÀ¾ÅÉÄÀ
³Å¶Åɺ¡ºÂÀ¸¼À¾ÁÂ͵²½²
öÂŵº¾º¶·´Àɼ²¾º
ɷ·¹¼ÀÃķº´¶Âŵ
²ÃIJѽ²¤Àµ¶²··ÃIJ½º
½·ÁºÄδ²¹¿ÍǾ·ÃIJÇ
º¹ÿ·µ²²–·¶ÏĺÇ
ÿ·µÅÂÀÉ·¼ü²Ä²½´¼À¾
þ·Ê²½ÿ·µÃÄ·ÃÄÀ¾
ºœÀ½À³¼²ö·½²½’ÄÀÄ
ÁÀÊ·½¼ÅÂÀ½·ÃºÄﲝºÃÅ
ÁÀÁ²½’¼²¼Àļº¿Å½ÃÑ
ݺÃÍIJ¼ÃÀ´Ã·¾
ÀÃķ´·¿·½º“À“ÀÃIJ½

’Ä·Á·Âδ÷º¹¾·¿º½ÀÃÎ ļº¶ÍÊ´º¹³ÅʼÅ
´·Â¿Å½ÃѺÃÁºÄ’º¹ÀÃIJļÀ´´ÍÁ·ÃÄÀ´²½º
´¤´ÀÂÀµ·¶ÂŵÅж·´ÀɼÅ¿À¸¼º·»¡Â·¾Å¶Â;
ž·¶¼À¾¾²¹²½ººÏÄÀ²¿µ·½À´ú½Î¿ÀÁº´½·¼²½À
¿ºÀ³Ã·¶²½ºº¿À¸¼º½º¹²½º¾·¶À¼ýº¹Í´²½º
’ÀIJ¿µ·½ÎüÀµÀ½º¹²¿ºÑôÑÄÀÃÄδ´·ÂÇʽ²
º´ôÑÄÀÃĺÏÄÀ»À¿²´ÍÁ·¼²½²ÃÎ

–²ÉÄÀ´Í²¹´·¸·
Ñ©ÄÀ´ÍÁÀÁº¼º



внезапно видения схлынули

Дунаев снова был один в лесу.
подняв мокрое лицо от земли,
он увидел впереди
черный контур избушки.



тускло светился
огонек в окне...

глава десятая

ИЗБУШКА

художник

Аркадий насонов



дунаев осторожно постучал.

некие дед с бабой вроде бы довольно ласково приняли его,
только вот дунаев отчего-то никак не мог разглядеть черты их лиц.

выпили водки...

после лесных скитаний дунаева разморило
в тепле избушки.
дед предложил
попарить парторга в бане.



глава одиннадцатая

РАССВЕТ

художник

У. ЦВИРКУН

 

дунаев проснулся на рассвете. стояла мертвая тишина. птицы не пели.

 

 

обошел дом — старика и бабы нигде не было.

 

 









дунаев, с заряженным ружьем в руках, оцепеневший от одиночества
и бездействия, сидел, уставившись на огонек в керосиновой лампе.

зеркальце над умывальником...

зеркальце...
он почти не узнавал своих отражений...



время от времени над избушкой пролетали немецкие самолеты, птицы,
усталые насекомые...

 

дунаев сидел, сидел, да и заснул.

 

из-за сундучка вышла мышка на тонких ножках
и стала бегать вокруг скамьи, где сидел дунаев.

 

ему снилось,
что у него очень быстро портятся зрение, слух, обоняние и осязание,

 

ему снилось, что у него очень быстро портятся зрение, слух, обоняние и осязание,
девочка вв голове.
голове.
но при этом развивается новый орган —
— девочка

 

иногда он освещал прожектором из макушки какие-то вещи.
Воспринимая все девочкой из головы, он ощущал все естественнее и лучше,
удобнее было ориентироваться в окружающем мире.



но странное дело — он находился вовсе не в избушке
и не в лесу. судя по всему, это был какой-то немецкий город.



Дунаев ощутил себя советским разведчиком,
внедренным в какую-то из тайных служб СС или абвера.

он должен был передать сообщение,
встретиться со связным.



связной стоял у витрины магазина комнатных птиц.



дунаев, одетый в униформу СС, подошел к связному
и произнес пароль:

через минуту их арестовали.
он успел заметить табличку с названием улицы: моцартштрассе.



 
в голове дунаева зажглось теплое розовое сияние. он стал дико раздуваться,
прижимая гестаповцев к дверцам автомобиля. я гений! — заорал он внезапно,
совершенно неожиданно для самого себя.

гестаповцы кричали от страха и боли.

 
расшвыривая куски железа и немцев, дунаев потопал к трамвайной остановке,
продолжая раздуваться. он ощущал дикую смесь стыда и чудовищной силы.

он схватил трамвай, смял его, как гармошку, и закинул аж за квартал.

 

у самых
подошв дунаева
появился взвод
стрелков-эсэсовцев
под командованием
седого генерала.

 
тысячи пуль пробили эластичную оболочку дунаева,

и он

СДулся.

падая, он накрыл собой полгорода.

 











 

 

глава двенадцатая

НАЧАЛО
ПУТИ

художник

ОЛЬГА ТАМКОВИЧ





взобравшись на высокое дерево вслед за холеным,
парторг обмер — с этой высоты он увидел в гуще леса партизанскую стоянку.



в следующий миг...

...холеный со страшной силой ударил
парторга ногой в затылок.


дунаев сорвался и полетел вниз. боль в голове превратилась
в резиновый шнур, который выходил из головы и шел в небеса.

как будто он был шариком на резиновой нитке.

было как-то странно и одиноко висеть в небе,
поэтому дунаев уснул.



ему снился иноземный город, целиком затопленный водой.
видимо, венеция.

 

в этом почти совершенно безлюдном городе дунаев разыскал один
антикварный магазинчик. название улицы почему-то было написано по-немецки.

эти иконы были единственным в разрушающемся городе,
что не пострадало от воды. они по-прежнему висели в витрине.

дунаев входил в группу агентов,
и вместе с ними он проник в магазин икон.
внутри было сухо, тепло...
все говорило о том, что некто
скрывается здесь.

 

 

детей привезли в специальном фургоне и выпустили на мокрые улицы.

дунаева разбудил
резкий голос холеного:

 

невозможно описать
разницу между
полетом во сне,
который испытывал
каждый, и полетом
наяву, испытанным
лишь немногими.
дунаев летел днем, он не был ребенком,
он умел беспощадно смотреть в лицо
происходящим событиям.

 

дунаев резко снизился, а затем,
не ощутив удара, мягко вошел в землю.
с помощью девочки в голове он видел
все вокруг, видел мертвеца, погребенного
в этой земле. тот тихо спросил:



затем дунаев обнаружил себя стоящим на рельсах
в железнодорожном тупике.



рядом
копошился холеный
и что-то втолковывал парторгу.



глава тринадцатая

МУХА-ЦОКОТУХА

художники

Виктор пивоваров
Павел пеппЕРШТЕЙН













глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

БРЕСТ

художники

ГРИгорий Авоян
САША Панцирь









глава пятнадцатая

СИНЯЯ

художник

ТАНЯ ПЕНИКЕР



глава шестнадцатая

ВОЗВРАЩЕНИЕ
В ИЗБУШКУ

художник

КРИСТИНА ДОМБРОВСКАЯ

















глава СЕМНАДЦАТАЯ

СМОЛЕНСК

художник

ЕВГЕНИЙ МИТТА









глава воСЕМНАДЦАТАЯ

КАРЛСОН

художник

ВЛАДИМИР САХНОВ


не успел дунаев сообразить что-либо, как штандартенфюррер нажал пухлым пальцем
себе на пупок, пропеллер у него на спине завертелся с бешеной скоростью.

и фашист взвился в воздух.


парторг, превращенный в плюшку с корицей, находился в сачке карлсона.



— гуси-лебеди, — догадался парторг, — мне на помощь идут. всей стаей!


внезапно карлсон открыл рот. зубы его казались крошечными пропеллерами,
вращающимися и отточенными, как бритвы. и этими зубами штандартенфюррер
люфтваффе карлсон впился в бок парторга-плюшки. кровь брызнула из теста.

почуяв запах крови, лебеди бросились в атаку на врага. но карлсон,
ловко вращаясь, пропеллером срезал им головы.


бешено хохоча и улюлюкая, «самый настоящий мужчина» исполнял свой боевой танец
среди перьев и кровавых брызг.


одновременно в небе и на земле шел бой за смоленск.
запах кипящей смолы наполнял все вокруг.


вечерело. бой затихал. над городом взвился флаг со свастикой. наши отступили,
сдали город врагу — силы были не равны. карлсон, утомленный своей зловещей победой,
уснул в небе и стал медленно, барражируя, опускаться на землю.

Парторг вывалися из его разжавшихся пухлых пальцев.



злые чары ослабли, парторг снова был человеком.



в лицо ему брызнул луч фонарика...

немецкие пули не причиняли ему вреда...

ХАНДЕ хох!



дунаеву показалось, что он разорвал
троих фрицев в мелкие колчья.



но все это были галлюцинации. на самом деле он нелепо дергал первого фрица
за пуговицу мундира.

дунаев больше не был человеком. ни погибнуть от рук людей,
ни убивать их он более не мог.



глава девятнадцатая

КОРРЕСПОНДЕНТ

художники

ГРИгорий Авоян
САША Панцирь

 

 

 

 

глава ДВАДЦАТАЯ

ВЛАДИМИР
КРАСНО
СОЛНЫШКО

художник

ринат мустафин









парторг владимир петрович дунаев превратился во владимира красно солнышко.

глава двадцать первая

ОДЕССА

художник

СЕРГЕЙ АНУФРИЕВ

 

 

 



глава двадцать вторая

СКАТЕРТЬ
САМОБРАНКА

художник

ПАВЕЛ ПЕППЕРШТЕЙН



 

 

 

 











 

 

глава двадцать третья

СЕ ВАСТОПОЛЬ

художник

Александр крылов

 
дунаев чувствовал, что летит в промозглой тьме, что под ним клокочут волны, ревет ветер,
а сбоку возвышается нечто, подобное нагромождению неведомых механизмов.

он думал об очках бакалейщика, и они таяли в потоках и мириадах других очков.
Очки погибших летчиков? очки непостижимых пенсионеров?

парторг вскоре вошел

в зону интенсивного воздушного сражения над севастополем.
Как потом говорили:
между теми и другими что-то дулось и рвалось...




над дымящимся морем возвышалась Сапун-гора. на вершине парторг различил две фигуры.
высился некий гиганский рыцарь, опирающийся на огромный топор.
рядом застыл другой великан — мешковатый, бесформенный, словно бы слепленный из соломы.
дунаеву вдруг стало нехорошо, затошнило...

возле него обнаружилось нечто светлое. от этого «нечто» веяло домашним, сладким, младенческим, хотя по виду
оно напоминало мумию, запеленутую в кружевной саван. сквозь слои полупрозрачных пленок можно было различить,
что все оно наполнено белоснежными пельменями. Эпсилон! возникло имя существа в сознании парторга.
дунаев протянул руку, которая свободно прошла сквозь саван эпсилона, достал один пельмень и съел его.

в ту же секунду он обнаружил, что скатерть-самобранка развернута,
а бакалейщик исчез. у дунаева возникло ощущение, что он потерял ключ
от сундучка с несказанными сокровищами.

парторг видел, как горят советские корабли.
Советские моряки погибали, как фламинго,
светясь сквозь бушующую стену огня.





дунаев резко ушел на дно залива. всюду здесь лежали громады кораблей, их обломки,
трупы убитых. уняв головокружение, парторг твердыми шагами направился в глубину залива,
на ходу
разворачивая
скатерть.

самобранка разворачивалась тяжело и медленно, как во сне, но плотно покрывала дно
метр за метром. она расстилалась по дну во все стороны, подползала под затонувшие корабли,
принимая на свою ткань тела бездыханных моряков.

затем дунаев снова взмыл вверх и повис высоко над ареной боя. он видел, как раскаляется
металл огромных подъемных кранов, видел, как дымятся орудия, видел, как приклад отдает
в плечо снайпера. Видел, как матросы прыгают в шлюпки с борта тонущего эсминца,
и лицо одного из них было лицом его младшего брата леши.
сердце дрогнуло.

он навел на это лицо свой мозговой бинокль. врубил «приближение».
однако от волнения хватил лишнего и попал в микроструктуры лехиной кожи.
«и по родному человеку размазана пустыня», — подумал дунаев.



 
дунаев понял, что медлить больше нельзя. он подскочил повыше,
где тело сковал исцеляющий холод, затем сосредоточился и голосом, звенящим словно гонг,
приказал:

и началось! скатерть стала медленно подниматься со дна морского, вознося вместе с собой обломки самолетов,
затонувшие корабли, угрюмые немецкие субмарины и бесчисленные тела. скатерть подхватила сражающийся флот
и стала плавно подниматься вместе с ним вверх. она была теперь огромна, почти необозрима, величиной с целый залив.

да, скатерть накрывалась! да еще как! это была невиданная сервировка!

 

затем скатерть завязалась в гигантский узел,
узел сжался до маленькьго узелка
и оказался в руках дунаева.

план дальнейших действий
был прост: лететь в избушку,
где поручик, наверное,
сидит за самоваром.

там завалиться на печь и уснуть
богатырским сном победителя.

Когда строители сидят
После бессмысленной работы.
в окне фургончика закат
встает, как эхо их зевоты.
лекарствие подняв со дна,
вкушать его в тиши аптечной...
у них есть девочка одна —
их ангел стройки бесконечно.
она в носочках голубых
все скачет по бетонной глыбе...
забыть о ней! забыть живых!
одна мечта у нас «на сгибе».

Парторг внезапно расслышал тонкий свист.
свист приближался. возникло впечатление, что из глубины небес
на него летит снаряд. вскоре стало видно, что это не снаряд,
а маленький домик, точнее дощатый фургончик ,
ВРОДЕ ТЕХ, в которых живут строители затяжных полузабытых строек.

глава двадцать четвер тая

ФЕЯ
УБИВАЮЩЕГО
ДОМИКА

художник

ЕКАТЕРИНА ВОЛЖИНА

 











мы выстоим !

глава двадцать пятая

партизанщина

художник

Саша Панцирь









глава двадцать шестая

НА ПОДСТУПАХ
К МОСКВЕ

художники

Айнур Дусалиев
САША Панцирь

















глава двадцать седьмая

СНЫ
ПЕРЕД БИТВОЙ

художник

ИВАН СЕРГЕЕВ


как-то раз, ночью, когда все партизаны спали, к парторгу в землянку вдруг заявился поручик
и заявил, что надо срочно собираться в москву по делам.

жить будем у прасковьи никитишны, что у пятницкого рынка.

и вот уже парторг с холеным пробирались московскими задворками.


прасковья напоила чаем, и парторг уснул. снилась далекая, незнакомая, жаркая, маленькая страна.
король той мелкой земли разговаривал со своим министром.
ͨͼςͽΉ
͹ͿΫͺʹΰςͿςͻϟ
ʹϟϡͶςͽΫϲ
άΫ΃ς
άςͻ͹΂ςΰͿʹϟ

а где кинооператор?

кинооператор
здесь!
только вот
лицо его
сияет,
как солнце!

шаман подготовил
покушение на короля.



неизвестный город в далеком будущем.
по городу слоняется ничтожное, трепетное, суетливое существо.



парторг пробудился в районе села крюково. он висел, уцепившись за крест на куполе сельской церкви.

ͤ͹͵ͻϟвͽΫͺΫͺϟвͿϟͿΫͼͺΫϡͿς
ϞͿͼς΂ΫΈͿΰʹϟв;ϡϟвͶςͽͽгв;ϺͿΆ

в голове отчего-то вертелись обрывки стихотворения николая гумилева «капитаны».



Га… га… галь-ва-ни-за-ция
трупа.

то ли он проснулся, то ли воскрес из мертвых...



может быть, я всего лишь
персонаж фильма?
— подумал парторг. —

всего лишь тень,
скользящая по экрану?

глава двадцать восьмая

МОСКВА

художник

ИВАН РАЗУМОВ











 











 

 

 

 









 

 

 

 









 

 

 

 











 

 

 

 

 









 

 

глава двадцать девятая

КАЩЕНКО

художник

ВОВА ПЕРКИН

 
чья-то рука легла на темя парторга. конечно, это была рука поручика.

они резко переместились в псевдоготическое строение. Явно больница.



поручик поручил дунаеву поговорить с одним пациентом по кличке кащей или бессмертный.
дунаев все еще оставался в теле колобка.



инструкция поручика была простой, но неясной: забрать у пациента яйцо.



перед ужином бессмертный зашел в туалет по малому делу.
дунаев закатился за ним. вспрыгнул на подоконник, глянув вниз, увидел,
что снаружи под окнок корячится поручик. бессмертный приспустил пижамные
штаны и трусы и так стоял, равнодушно глядя в стену перед собой. одно яйцо
у старика было гораздо больше другого — по виду настоящее утиное яйцо.
в этот момент холеный перемахнул подоконник и встал возле старика.
— ну что, дедуля, ссать будем или глазки строить? — холеный захохотал.
затем поручик схватил «утиное» яйцо и изо всей силы дернул. яйцо легко
отделилось от тела старца, словно никогда и не обитало на этом теле.
это действительно было утиное яйцо, продолговатое, в твердой скорлупе.

старик, кажется, ничего не почувствовал.
прозрачная моча все так же безучастно
лилась на плитки пола, на сапоги холеного.

— прощай, дедуля,. и прости, если не угодил, — ухмыльнулся поручик.

глава тридцатая

ПЕРВАЯ
ПОБЕДА

художник

АРТёМ БЕЗМЕНОВ

 

 

поручик умыл руки спиртом, надел белый халат, как будто собирался осуществить
хирургическую операцию. затем достал из рыхлой земли портрет менделеева.
уголком портрета разбил кощеево яйцо, извлек иглу. перестрелка тем временем усиливалась.

 

 

глава тридцать первая

СНЫ
ПОСЛЕ БИТВЫ

художник

АССОЛЬ САС



прямо на дунаева-колобка с лязгом и скрежетом надвигался советский танк.
— вот уж не думал, не гадал, что в такой момент придется с жизнью расстаться! да еще
от нашего, от советского танка! — подумал дунаев и резко уснул.
(он просто не знал, что еще можно сделать в этой ситуации)

ему снились события под названием «финско-тибетская война».
тибетская армия, состоящая исключительно из буддийских монахов, вышла из лхасы
и двинулась в сторону финляндии. вскоре их с хохотом атаковали финские лыжники.



дунаев не захотел смотреть на то, как веселые финны истребляют буддийских монахов,
поэтому решил, что пора ему отправляться к черной луже за оправданиями.



во сне он не был колобком. не был он и дунаевым. он был неким незнакомым человеком по имени
константин зимин, завзятым походником, обожающим одинокие экспедиции в тайге и тундре.



он летел на восток.



кто же всё-таки летел на восток? константин зимин? колобок? дунаев?


во сне он достиг мест, где все обрывалось. даже небо обрывалось здесь.
и начиналась белая, безразличная ко всему пустота.
константин зимин уходил в эту белую пустоту, желая отдохнуть,
затеряться,
забыться...

наверное, он бы и совсем растворился, но вдруг остро захотелось съесть кусочек хлеба
и выпить глоток жидкого горячего чая.

глава тридцать вторая

самопоедание
и
донос

художник

ИВАН СЕРГЕЕВ


дунаев проснулся на обгорелой печке, торчавшей посреди чужой разрушенной избы.
снова он был колобком, но сделался теперь черств, как камень.

ничего не осталось в его сознании кроме голода.


но поживиться в разрушенном войной подмосковье было нечем.

поэтому он стал питаться черствыми крошками своего собственного тела.
Ему стало ясно, что постепенно он съест самого себя.


чтобы спокойно доесть себя, он забрался в заброшенный дом. чувств не было, мыслей тоже.
он жил в чьей-то бывшей детской комнате среди потускневших картинок.

в один из дней в дом зашел смершевец.



выходи?
ладно, выйду.
только не забудь —
сам просил.

дунаев выполз
из укрытия.

смершевец вопил от ужаса.



ƦnjǐNjLJƼdžǁƽƹNjǔǎLJNjƾDŽ
ƻǁƽƾNjǕDžƾdžǘ"ưNjLJƿƾ
NjǔDžLJDŽǐǁǑǕ"ƥLJƿƾNj
ƺǔNjǕƹljƾNJNjnjƾǑǕDžƾdžǘ
ǀƹƽƾǀƾljNjǁljNJNjƻLJ"ƸƺǔDŽ
ƻLjƹljNjǁǀƹdžNJǃLJDžLJNjljǘƽƾ
ƼƽƾNJNjƹǃǁDžǁǃƹǃNjǔ
LjLJNJNjnjƹDŽǁǎnjƿƾǐƾDž
NJdžƾDžǏƹDžǁƛdžƾDžǏƾƻ
NJNjljƾDŽǘDŽǁǃƹǃƻNJLJDŽƽƹNj
ƹƻƹǑƾƼLJƺljƹNjƹƻƾǑƹDŽǁ
džƹLjƾljƻLJDžLjLJLjƹƻǑƾDžNJǘ
ƽƾljƾƻƾƸƺǔDŽLjljǁǖNjLJDž
ƪǃLJljLJǘƽLJƾDžNJƾƺǘǁNjLJƼƽƹ
LJǃLJdžǐƹNjƾDŽǕdžLJƽƾǀƾljNjǁljnjǗ

ƪDŽnjǑƹǂDžƾdžǘƚƾljǁ
ƺnjDžƹƼnjǁLjǁǑǁNjLJ
ǐNjLJǘNjƾƺƾLjljLJƽǁǃNjnjǗ



Находясь на грани жизни и смерти, считаю своим долгом сообщить: Лицо,
известное мне под кличками Поручик и Холеный, о котором мне известно
только то, что в годы Гражданской войны он воевал на стороне белых, затем
еще некоторое время продолжал борьбу против советской власти, командуя
бандой под именем атамана Холеного, это лицо самостоятельно осуществляет
масштабные операции по наблюдению за врагом, сбору информации в районах
активных боевых действий и сосредоточения боевой техники врага, а также
диверсии (главным образом психологические) против немецкой армии. Считая
его деятельность в настоящее время в целом патриотической и направленной
на подрыв вражеских сил, вынужден констатировать, что при этом он находится
в тесном контакте с группами вражеских агентов, действующих на территории
нашей страны. Об этих группах мне почти ничего не известно, могу сообщить
только неточные наименования: «Группа Синей», состоящая в основном из детей
женского пола, «Группа Бакалейщика», «Группа Петьки Самописки» (тоже состоит
из детей, но мальчиков), «Группа Настоящего Мужчины» и другие. Вышеуказанный
Поручик, или Холеный, в целом пресекая деятельность этих преступных групп,
при этом обменивается с ними информацией и даже, как я имел возможность
заметить, поддерживает личные отношения с некоторыми из диверсантов,
входящих в эти группы.
Считаю, что подробные сведения как об этих группах,
так и о вышеуказанном Поручике, или Холеном, работникам органов
необходимо собрать в кратчайшие сроки в том случае, если таковые сведения
еще не имеются. От этого зависит наша Победа.

Верный до конца родной стране и партии,
коммунист Дунаев

глава тридцать третья

нарезание
и
новогодняя
ночь

художник

людмила плехоткина



Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи —
Мороз-Воевода дозором
Обходит владенья свои.
Следит он, чтоб снежные вьюги
Следы замели до утра,
Чтоб сгинули в бездне подруги,
К которым он шлялся вчера.

Не видит, как стонет крестьянка
От сладкого бреда в лесу —
Лишь изредка вспрянет Изнанка
И вздрогнет сосулька в носу.



Мороз над Москвою! Товарищ,
Наполни шампанским бокал!
На горечь военных пожарищ
Возложим целительный кал.
Рассыпятся щедро колбаски,
Слипаясь с золой деревень.
И вот воскресает, как в сказке,
И вновь зеленеет плетень!
И тяжкие гроздья сирени
С размаху нахлынут в лицо —
Скорее упасть на колени,
Схватить золотое яйцо.
Ворочайся, Курочка-Ряба,
Кудахтай во гробе, зови...
Ведь светятся в окнах Генштаба
Зеленые лампы любви.



Они как зеленые точки,
Что после, с приходом весны,
По веткам березок, по кочкам
Рассыпят воскресные сны.
Россия воскреснет наверное!
Воспрянет сквозь инистый суп!
Россия воскреснет на Вербное
И сбросит тяжелый тулуп!
И девочка свечку заветную
Из церкви домой принесет,
И мальчик ей каплю запретную
В овальное ушко вольет.
Нашепчет про годы военные,
Про тыл, про законы любви,
Про красные, влажные, тленные,
Про нежные губы свои.
И там, где река и излучина,
Когда подкрадется рассвет,
С его силуэтом измученным
Сольется ее силуэт.
За это, товарищ, за это,
За то, чтобы в складчатых льдах
Бродило зеленое лето,
Как жирный комбат на сносях!
Взыграй, новогодний напиток,
Щемящий, шипучий, шальной,
Чтоб дерзко взъерошить избыток
Таинственной силы родной!

Я вижу, что ты раскраснелся.
Теперь оглянись, посмотри
На то, как Мороз-Воевода
Обходит владенья свои.
Да по хую, в общем, морозец!
Как дверца печурки — пизда!
Мы щас старика замусолим,
Нам дай только волю, братва!
Мы сами дыханьем и стоном,
Молитвой и бранью, слезой
И смехом, встающим над бором,
Разделаться можем с собой.
О-о-о, не нам ведь бояться кошмаров!
Этот холод — источник любви.
В глубине смертоносных ударов
Поцелуи клокочут Твои!
В снежном мареве грезит крестьянка,
На дровах то ли лед, то ли воск...
И так нежно баюкает, греет Изнанка
В летнем поле затерянный мозг.



наступил новый 1942 год

глава тридцать четвер тая

ЛЕНИНГРАД

художник

руслан гончар































 





























 

 

 











глава тридцать пятая

БЛОКАДА

художники

ППСС

 

и потекли однообразные
дни, более похожие на ночь.
эти дни-ночи были однобразны
особенным, напряженным
и истощенным способом,
как может быть однообразной
ежедневная воздушная тревога.

единственное, что противостояло этой тьме,
было какое-то невозможное, невероятное
мужество ленинградцев, решившихся
во что бы то ни стало отстоять свой город.

дунаев почти не замечал течения времени.
то спал, то блуждал по городу.
один раз его окликнул смутно знакомый
женский голос:



владимир петрович!
вы меня помните,
владимир петрович?

дунаев оглянулся и в смутном
женском силуэте узнал зину
миронову, девушку, которая
когда-то работала у них
на заводе.

— зина? — УДивленно выговорил парторг, —
что ты здесь делаешь?
— разве вы не помните, владимир петрович,
что меня направили в ленинград?
девушка улыбнулась бескровными
обветренными губами.

вы же сами писали мне характеристику.



дунаев сам не заметил, как так вышло,
что зина осталась у него, точнее в той
заброшенной и просторной квартире,
где он поселился.

они часами сидели в темноте возле
медленно остывающей буржуйки,
жгли книги, стулья. пили кипяток,
куда владимир петрович незаметно
добавлял немного сгущенного молока
из заветной банки.

несмотря на истощение, зина почти
постоянно говорила:
знаете, владимир петрович, мне всегда казалось, что квартиры, комнаты — они даже
больше могут сказать, чем их обитатели. Всегда такое чувство странное, когда первый раз
входишь... И видишь эти застывшие предметы, как будто неподвижные взгляды, как будто
такие особые, немые, деревянные слова... Правда? Вот посмотрите — каждый подлокотник
повторяет форму локтя, каждый диван, каждый стол говорит о размерах человеческого
тела, каждая кнопка выключателя что-то может сообщить о росте людей и о кончике
человеческого пальца, о том, как он устроен. Видите эту выемку?

Она указала на вогнутую бронзовую кнопку
на подставке роскошной, но недействующей
настольной лампы.
Она точно повторяет форму подушечки пальца. Везде следы, следы...

Она встала и прошлась по комнате,
запахнувшись в чужое пальто,
внимательно разглядывая
предметы, корешки книг, картины.
Остановилась у небольшой
картинки в простенке. Дунаев
подошел к ней.

сюда еле-еле доходил неровный
красновато-тусклый отсвет огня, падающий
из открытой дверцы «буржуйки». Тем не менее
изображение хотя и с трудом, но можно было
разглядеть. Это был рисунок, сделанный
в «декадентской» изящно-вычурной манере
начала века: аллея французского парка,
на фоне подстриженных кубических кустов
и конусообразных кипарисов белела фигура
заплаканного Пьеро.

По его напудренному лицу
стекали слезы. Сверху рисунок
пересекала надпись, сделанная
каким-то не просто небрежным,
но скорее старческим,
разъезжающимся почерком,
как будто писала трясущаяся
от глубокой старости рука:

В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ
ТЫ БУДЕШЬ АРЛЕКИНОМ,
ДРУЖОК!





Я ощущаю некую черную щель... она не только между людьми. Я чувствую ее между собой
и этой картинкой, между собой и этой рамкой. Ведь все здесь — следы. И по этим следам
кто-то идет, но не я... Ведь если бы не революция, ни я, ни вы... Мы бы никогда не стояли
бы здесь сейчас, не смогли бы согреться, бросив в печку этот стул. Мы всегда думали,
что господа — это такие же люди, как и мы, только обманывающие нас, более хитрые,
против которых можно бороться и победить. Но самое страшное, что мы и они ничем
не отличаемся друг от друга, кроме того, что они — другие существа. И когда есть мы,
их нет. И когда есть они, нас тоже нет. Раньше, до революции, нас не было, были только
они. А теперь есть только мы, а их — нет. И нам никогда не удастся узнать, были ли они
на самом деле, или кто-то подделал их следы. А если подделал, то кто и зачем? Чтобы
сообщить что-то кому-то? Но не нам.

Я сейчас читаю книгу про Индию...

Конечно, трудно читать сейчас, так мало сил
остается после работы. Но, с другой стороны,
чем-то ведь надо отвлекаться. А здесь так
интересно написано... И это много объяснило мне,
когда я читала про касты, про тысячи каст.

Она вынула из сумочки
потрепанную брошюру
с напечатанным крупными
узорчатыми буквами названием
«Общество и эксплуатация
в Индии». Под названием
виднелось стилизованное
изображение слоника
с башенкой на спине

Ишь ты, какой хобот унего
кудрявый!
машинально сказал парторг,
глядя на обложку брошюры
Как на пачке чая.
Простите меня, Владимир Петрович, что я так разболталась, мне кажется, я целый месяц
молчала, что-то накопилось во мне. Всякие мысли и прочее... Вот, видите, Блок смотрит
на нас с этого портрета. Вы знаете, я помню наизусть его стихи, но... разве можно
поверить... особенно рассматривая его лицо на фотографиях, портретах... разве можно
поверить в то, что он действительно существовал? Ведь все, что мы видим сейчас,
мы видим в свете этой «буржуйки», в подмигивающем, ненадежном свете... В свете
«буржуйки», — задумчиво повторила она. — Если хотите, в буржуазном свете.

этот поэт умер, владимир петрович. какая-то часть его души, наверное,
сейчас находится в раю.
а другая часть — в аду. и этот

БЛОК АДА
теперь смотрит на нас с этого портрета.

глава тридцать шестая

ПЯТАЧОК

художник

МАРИЯ braderunner пономарева

 
вокруг них постепенно все умирало. исчезали соседи. в доме, где обитал дунаев,
догорали последние остатки прежней интеллигентной жизни.

на этом гибельном фоне особенно поразительной казалась трансформация, происходящая с зиной.
она теперь выглядела даже лучше, чем до войны: кожа ее стала идеально гладкой,
зубы — Белоснежными, губы — ярко-красными, как у ребенка, глаза — сверкающими,
тело ее перестало ощущать усталость, голод и холод.

 
дунаев знал, что эти превращения объясняются воздействием волшебного
сгущенного молока из той банки, которую ему оставил колдун холеный.

— эта печка-буржуйка мне больше не нужна. я стала арлекином, дружок.
долой этого унылого пьеро! — она бросила в огонь картинку с изображением плачущего пьеро,
затем скинула с себя платье, и оно тоже полетело в огонь.

 
дунаев ощутил, что проваливается в мир ее сгущенно-молочных галлюцинаций. жестом
она приказала ему раздеться. откуда ни возьмись воздвиглась вдруг мраморная лестница,
восходящая в небеса. голые, они поднялись по ступеням и на вершинах ее бреда
страстно совокупились.

им казалось, что золотые лица богов-олимпийцев взирают на них с радостным смехом.
так же смеялись олимпийцы когда-то, взирая на соитие венеры и марса.




на следующий день дунаев зашел в горком партии. он собирался договориться об увеличении
пайка для зины мироновой. некий довольно загадочный партиец принял его ласково. напоил
чаем. только вот дунаев не запомнил ни слова из их беседы. запомнил только, что во время
разговора партиец случайно выронил из кармана пятачок и тот закатился под кресло.

выйдя, дунаев убедился, что ветер усилился. мучительная вьюга царствовала на безлюдном невском.
дунаева теперь шатало от истощения, как настоящего человека. вся его сила перешла к зине.


чтобы выкурить папиросу, он укрылся в каком-то промерзшем подъезде. он чувствовал, как стоят над ним мертвые этажи
дома. внезапно, сквозь завывания вьюги, он отчетливо услышал, как на каком-то из высоких этажей что-то звякнуло
и покатилось, как если бы выронили монетку. через некоторое время из-за плавного поворота лестницы выкатилась
монетка и запрыгала по ступенькам. она прокатилась мимо ног дунаева и исчезла в мутной белезне. это был пятачок.

дунаев понял, что пришло время долгожданной встречи с врагом. он вышел на невский. людей
не было, как будто их еще не создали. некая белая пушистая стена надвигалась на него.
— сладкий... — осознал дунаев. — сладкий

идет!


он достал из заветного кармана магическую банку со сгущенкой и припасенную ложку.
давясь, преодолевая тошноту, стал есть сгущенку — причмокивая, изображая наслаждение.

он ощутил, что некий невинный, доверчивый и завистливый взгляд тянется к нему из глубин белого
пуха. — сейчас я тебя перещелкну, гад! — подумалось парторгу,
— главное до рычага дотянуться!


что-то пушистое, мягкое и густое облепило его, слегка покалывая и ласкаясь. это был пух.
он лез в глаза, в рот, забивал ноздри, уши...
дунаев понял, что сейчас задохнется, но рычаг был уже совсем близко.

из последних сил дунаев дотянулся до

рычага и нажал на него!

конец
1-го выпуска