Южный узел [Ольга Игоревна Елисеева] (epub) читать постранично

Книга в формате epub! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

ОЛЬГА ЕЛИСЕЕВА

ЮЖНЫЙ УЗЕЛ

Знак информационной продукции 12+

Новый роман известной писательницы, лауреата премии «Золотой Дельвиг» 2016 г., Ольги Елисеевой продолжает цикл, посвященный жизни А.Х. Бенкендорфа — русского государственного деятеля и военачальника. На этот раз читателя ждут приключения на театре военных действий, новая встреча с графом Воронцовым и его супругой. Тайна царского прощения А.С. Пушкина за поэму «Гавриилиада». Рассказ о хитросплетениях европейской политики вокруг семьи императора и о попытке банка Ротшильда подчинить себе русскую казну. Роман не имеет закрытого финала, поскольку судьба готовит его главному герою еще много сюрпризов.

© Елисеева О.И., 2016

© ООО «Издательство «Вече», 2016

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2017

Сайт издательства www.veche.ru

 

Часть I. СЕМЬ РАЗ ОТМЕРЬ

1828 год

Глава 1. ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ АЛЕКСАНДРА ХРИСТОФОРОВИЧА (до обеда)

— Как это понимать? — голос императора задрожал от негодования, но не сорвался.

Бенкендорф хорошо знал это утробное клокотание в горле, словно государь старается проглотить вставшие комом слова. За последние два года его величество не в пример лучше стал справляться с собой, и сейчас Александр Христофорович даже одобрил бы его сдержанную злость, если бы вопрос обращался не к нему лично. Но император покачивал в правой руке пачкой плотно исписанных листков, а левой до белизны пальцев упирался в стол. Эта-то белизна ногтей в купе со стеклянеющим взглядом настораживала в наибольшей степени.

— Так что сие такое?

Когда-то вдовствующая императрица научила воспитанника народной мудрости: как день начнется... Но бывают дни из дней!

Еще утром стряслось происшествие, способное само по себе испортить настроение на неделю. Вчера наконец утрясли штаты Корпуса жандармов. Полтора года работаем! Четыре тысячи человек. Три генерала, двести офицеров. Есть места.

Часов около семи Бенкендорф на одной ноге заскочил в кабинет взять перед выездом на доклад бумаги. Его адъютант, поручик Кирасирского полка Голенищев-Кутузов, молодой человек отличной нравственности и самых добрых задатков, раскладывал присланные пакеты. Причем делал это с удивительной адъютантской грацией — не опуская локтей на зеленое сукно и не елозя по начальственному столу брюхом.

— Поздравляю вас с капитаном Корпуса жандармов, — тая торжество, заявил шеф. Он ожидал, что юноша взовьется соловьем и начнет его благодарить: повышение в чине и полуторное жалованье — не игрушки.

Но Петечка — а иначе адъютанта в доме Бенкендорфа не называли — побледнел. Как бы даже спал с лица. И попятился.

— Я… — булькнул он.

— Язык от радости проглотили? — торжествовал Александр Христофорович.

— Мне… — Голенищев-Кутузов справился с собой. Он набрал в легкие воздуха, выдул его маленькими порциями, чтобы успокоиться, и отчеканил, белея челом: — Простите меня, ваше высокопревосходительство. Я никогда не знал и не чаял себе лучшего начальника. Но вы — человек заслуженный, отмеченный славой перед Отечеством. Вас никто не заподозрит ни в чем низком.

Это еще что? Дожил! Собственный адъютант пускается с ним в объяснения.

— Мне же, — продолжал Петечка, мучительно теребя ворот, что было уж совсем не по уставу, — мне же только предстоит сделать репутацию. И если я начну ее с Корпуса жандармов, меня обвинят в доносительстве, шпионаже и других недостойных дворянина деяниях.

Адъютант застыл. Он сказал все, что должен был, но, видит Бог, менее всего хотел огорчать добрейшего Александра Христофоровича.

Оживление, минуту назад владевшее Бенкендорфом, стекло с него как с гуся вода.

— Значит, вот как вы о нас думаете, Петр Михайлович, — медленно проговорил он. Что тут скажешь? Какие слова подберешь? Что офицерами жандармов назначают одних добромыслящих, отменного поведения и столь же отменного образования молодых людей? Что жалованье у них выше, а служба не в пример любопытнее, чем в гарнизонах? Но поручик уже все сказал: не хочет быть доносителем.

Однако было и другое, чего оба собеседника предпочитали не касаться. Бенкендорф давно знал, что его подчиненных — всего 16 офицеров III отделения — унижают и травят в глаза и за глаза. Что некоторым отказывают от дома знакомые, а с иными не здороваются родные. Например, князь Дашков выставил племянника. Чтобы надеть голубой мундир, нужна известная дерзость. А Петечка, несмотря на благородные порывы, прогнулся.

Лицо Бенкендорфа стало кислым, точно он заложил под язык дольку моченого лимона, предварительно не вываляв его в сахарной пудре.

— Каковы теперь ваши намерения?

Шеф жандармов1 мог загнать Голенищева-Кутузова за Можай: устроить перевод в такой медвежий угол, откуда не в меру щепетильный адъютант не выслужился бы до гробовой доски. Но Александр Христофорович не отличался мстительностью. Он даже не помешал бы поручику остаться в лейб-гвардии. Однако тот сам счел