Балагурки деда Тихомира [Андрей Иванович Горляк] (fb2) читать онлайн

Андрей Горляк Балагурки деда Тихомира

Глава 1

Наступившее лето спозаранку выкрашивало дни розовыми зорями, ласкало тёплыми ветерками, призывая в широкие поля, тенистые леса и на прохладу водных просторов. Природа приглашала к себе в гости, готовя щедрые дары, коих у неё было припасено видимо не видимо и с которыми она готова была делиться с каждым человеком, пришедшим её навестить с открытой душой.

— Ну что, готовы к путешествию? — спросил улыбаясь папа Нину и Арсения, вернувшись с работы. — Послезавтра у меня начинается отпуск, так что можно отправляться на отдых!

— Готовы! — ответил сынишка, а его старшая сестрёнка полюбопытствовала:

— А куда поедим?

— В медвежий угол! — сказал папа и с заговорщицким видом посмотрел на маму.

— Это место так называется? — Арсений пытливо глянул на отца.

— Или питомник для медведей? — предположила Нина.

— Так говорят о глухой глубинке, — пояснил папа. — куда с трудом проникают современные технологии и мало что изменилось со времён царя Гороха.

— Каменный век? — приподнял бровь мальчуган.

— И медведи по улицам шастают. — добавила Нина.

— Увидите сами!

— Может отправимся на море? — заговорила мама с тайной надеждой.

— Море пока откладывается! — отрезал папа и вдохновенно произнёс. — Нас ждут родные раздолья!

— Но йодированный воздух, солёная вода, солнечные ванны и бархатный бриз так полезен детскому организму, — попыталась возразить мама.

— А сосновый дух и ароматы лесных трав полезны вдвойне!

Этому доводу было трудно что-то противопоставить и мама сдалась.

— Хорошо! Будем дышать хвоей и собирать грибы с ягодами.

— Здорово! — обрадовались дети. — Поедим в лесное царство!

— В точку! — закивал головой папа. — В царство деда Тихомира!

— Ура! — восторженно запрыгали ребятишки. — К дедушке в гости! Мы соскучились по нему и ни разу ещё у него не были!

— Вот именно! — поднял указательный палец папа. — Пробил час его навестить. Он то нас наведывает здесь в городе, а мы у него и носа не казали! Всё никак не соизволим к нему съездить. Пора этот недочёт исправить. Не то прослыву непутёвым сыном, которому всё некогда с отцом повидаться, да семью свою в гости привезти. Я всё давно обещал приехать в гости, да всё как-то не получалось. А ведь обещания надо выполнять! К тому же пожить недельку-другую на лоне природы — настоящее блаженство! Чего сидеть сиднем в городе посреди бетонных коробок, где по закатанной в асфальт земле движутся автомобильные армады. Нет, в городе жить, конечно, удобно. Не спорю! Тут много всего хорошего. И парки есть, и скверы всякие, — в них даже озерца имеются и белки водятся, — но разве сравнится всё это со сказочными пущами, полноводными реками и широкими полями? Вот то-то и оно!

— Не рановато ли для детей такая поездка в глушь? — забеспокоилась мама.

— Вовсе нет! — ответил глава семейства. — Арсений уже самостоятельный, пять лет как-никак. А Нина в сентябре в школу пойдёт!

— Всё-таки в дикие места едим.

— Не переживай. Отец бывший лесник и там полновластный хозяин чащоб и владыка дремучих зарослей, несмотря на то, что на пенсии. Он хоть и в годах, а силёнок у него ещё хватает. Мы там у него будем, как у Христа за пазухой!

— Как в люкс-отеле? — уточнила дочка.

— Комфорт не гарантирую, — честно признался папа. — Но деревенский уют обещаю!

— Ну что ж, — обречённо вздохнула мама. — Наша природа стоит того, чтобы полюбоваться её красотами!

Папа довольно потёр руки. Его план отдыха был одобрен.

Глава 2

Ближе к ночи, укладываясь спасть, дети попросили маму почитать им книжку или рассказать какую-нибудь сказку.

— Вот приедем к деду Тихомиру, он вам много чего интересного расскажет! — сказал папа. — Мой отец настоящий не только бывалый лесовед, но ещё и забаутник-краснобай, каких поискать надо! Он столько всякого знает, что диву даёшься! У него не кончаются разные поверья, преданья и легенды. В них всё так намешано, что не различить, где правда, а где вымысел. В общем, наслушаетесь ещё его прибауток и присказок. Ну, а пока вместо балагурок деда Тихомира мама вам колыбельную споёт.

— Вовсе не колыбельную, — поправила мама. — я стихи почитаю.

— Засыпушки? — догадалась Нина.

— Да. Кладите ладошки под щёчки, закрывайте глазки и слушайте.

И по комнате поплыла нежная, убаюкивающая речь:

Кому трудно задремать,

Спать и глазки закрывать –

Навострите ушки,

Слушать засыпушки.

Кто быстрее засыпает,

Тот скорее вырастает.

У детишек рост во сне

Ускоряется вдвойне!

И чтоб завтра поиграть

Ночью надо крепко спать.

Поскорей засните,

Силушку копите.

Когда дети заснули, родители принялись за сборы. Поездка в лесную глушь требовала тщательной подготовки.

Глава 3

Путешествовать — это здорово! Мир огромен и безграничен, и если ты начинаешь познавать его с малых лет, тебе откроется много интересного и таинственного. Удивительная природа, необычные места, дальние страны и их обитатели раскроют тебе свои секреты, и ты почувствуешь этот пряный запах приключений.

Изба деда Тихомира, расположенная в глухой крошечной деревеньке, обдала гостей тёплым духом, замешанном на запахе дерева, трав и свежевыпеченного хлеба. Просторный, чисто прибранный дом поразила детей белой громадой русской печи, шириной своего пространства и разнообразием непривычных городском глазу вещей.

На подоконниках теснились всевозможные склянки, вперемежку с цветочными горшками, на столе громоздился самовар, окруженный чашками и мисками, на длинной скамье, стоявшей вдоль окна, лежали стопочкой расшитые полотенца, пара книг и тонкая кипа пожелтевших газет, припасённых для розжига огня.

На бревенчатых стенах висели фотографии с портретами в рамочках, а в углу — большая икона, под которой была лампадка из синего стекла. Старик называл этот угол красным, что удивляло детей, поскольку ничего красного там не было. Это позже папа пояснил им, что слово красный в русском языке сродни словам прекрасный и красивый. Красна девица, значит красавица. А красный угол — особый, святой, почётный.

Хозяин избы был невысок ростом, энергичен и крепок. Его тёмно-русые волосы, с вплетениями серебряных нитей седины, были слегка курчавы, а усы и аккуратно подстриженная короткая бородка были совершенно белыми. Крупный нос имел лёгкую горбинку, лицо покрывала сеточка морщин, а в серых выцветших глазах — теплились добрые искорки лукавства.

— Это вам не городские апартаменты! — сказал он гостям, оглядывавшим внутренне убранство жилища. — Так что приспосабливайтесь к исконно-древним условиям быта! Еду в печи готовить будете, а умываться колодезной водой! Ну, как, сынок? — Он подмигнул главе прибывшего на отдых семейства. — Сдюжите в такой суровой обстановке прожить?

— Мне-то не привыкать, а сам отсюда родом.

— Ну, а мы то справимся! — сказала мама Нины и Арсения. — Тут по сравнению с бунгало — боярские хоромы!

— Бунгалы мне не ведомы, не довелось узреть и о том не жалею, а туточки самое необходимое имеется и всё под рукой.

— Главное, крыша над головой есть. — сказал папа.

— И электричество! — добавила мама и пошутила. — А с милым и рай в шалаше.

— Цивилизация разбаловала. Без электричества нынче никуда. — вздохнул хозяин. — Как без воды — и ни туды и ни сюды. У меня тоже кой-какая техника наличествует. Холодильник в сенях, телевизор на тумбочке. Ну, располагайтесь. Спать на кровати можете, а хотите — на печи или на полатях. Где душа пожелает.

— А что это у вас за инструменты? — Арсений с интересом рассматривал древко с закреплённой на ней металлической рогатиной, упиравшуюся в печь.

— Это ухват. — пояснил дед. — Иные называют его рогач. Им чугунок хватают за бока и в печь сажают.

— Понятно. А это что? Весло, да?

— Не угадал! Это такая деревянная лопата, иначе говоря — садник. На него тесто кладут и сажают в печь. Потом из этого теста хлеб получается.

— А можно мне будет попробовать хлеб в печи испечь? — спросила Нина.

— Можно. Вот обживётесь малость, а там и тесто замесим, и каравай испечём. — Хозяин дома поднял руки и негромок пропел. — Вот такой вышины, вот такой ширины.

Все рассмеялись, неожиданно оказавшись в роли зрителей на коротком и шутливом выступлении деда Тихомира, а дети захлопали в ладоши. Вскоре гости выгрузили свои сумки из машины и стали размещаться на новом месте. Расставляя по дому вещи, они обнаружили электрическую плиту с электрочайником, чему очень обрадовались — эти находки значительно упрощали для них хлопоты по приготовления пищи.

— Насчёт ежедневного кашеварства в печи, это я подтрунивал, — признался дед Тихомир. — Включайте плиту, да готовьте. Овощи, крупы, макароны — всё в изобилии. В буфете на полках, овощи в сундуке, соления в подполе. Берите на здоровье, не стесняйтесь. — Он вышел из комнаты и вернулся через несколько минут, неся большую картонную коробку в руках. — Вот, подарили мне на юбилей. Пропадает без дела. Пользуйтесь!

— Ура!!! — вскричала Нина. — Микроволновка! Я в ней молоко себе греть буду!

— И я. — сказал Арсений. — Я тоже могу.

— Без меня СВЧ не включать! — строго предупредила мама. — К тому же надо ещё убедиться, работает ли она?

Папа взялся распаковывать коробку и вскоре Арсений, копошившийся рядом с отцом, торжественно объявил: «Работает!»

Глава 4

Утром следующего дня дед Тихомир показывал детям свои владения. Начал он с небольшого огорода, с торчащей из земли картофельной и морковной ботвой, распластанными листами огурцов с вьющимися, закручивающимися в спирали, усами и с цепочками пучков петрушки и укропа. Дале осмотр продолжился в курятнике с рыжими курицами и сердитым петухом, беспокойно кукарекавшим на появление незнакомцев. Потом был сарай с наваленными горами сена и белой козой, глазевшей на ребят желтоватыми, со зрачками в виде финиковых косточек, глазами. А напоследок хозяин не без гордости представил гостям дюжину ульев, выстроившихся тремя рядами вдоль невысокого деревянного забора.

— Это моя пасека и её медовые труженики. — пояснил старик, обводя рукой выкрашенные в синий цвет ящики, вокруг которых сновали пчёлы. — Отведаете за ужином их сладкое творение! Получше всякого шоколаду!

Позавтракав, Нина и Арсений пошли с родителями по грибы, а на следующий день дед Тихомир задумал взять гостей на коровью ферму и взять там парного молока, так как козьего на такую ораву уже явно не доставало. Но сбыться этому было не суждено. Телефонный звонок папе смешал все планы. Его срочно просили переделать какой-то чертёж.

— У тебя же отпуск! — возмущалась мама. — Неужели во всём вашем офисе никто кроме тебя не может этого сделать?

Но папа только отмахивался, погружаясь в компьютерную программу, приговаривая, что хорошо всё-таки иметь всегда под рукой ноутбук.

— Значит мы сегодня никуда не поедим? — загрустила Нина.

— Нет, доченька. Видишь папа занят. А кроме него никто не может управлять машиной. А пешком на ферму топать очень далеко.

— Может тебе, как-то помочь, пап? — спросил Арсений. — Вдвоём быстрее будет!

— Спасибо, сынок. Я один справлюсь. Вы бы по ягоды сходили. Малина в это время должна быть.

— Давай, мама, погуляем в лесу!

— Нет, Ниночка. Раз папа остался, то и я останусь. Заодно и приготовлю чего-нибудь вкусненького на обед.

— Жаль, что никуда не пойдём. — с кислой миной проговорил Арсений.

— Успеем ещё к коровкам неведаться! — ободряюще сказал дед Тихомир и предложил. — А взамен сегодняшней не состоявшейся экскурсии могу сводить вас на реку бобровую хатку показать. А заодно, если повезёт, то в лесу вместо коров на других рогачей поглядите.

— На лосей. — подсказал шёпотом папа, подмигнув детям.

— Как, родители, не возражаете?

— Я не против! — улыбнулся глава семейства.

— Это не опасно? — заколебалась мама. Ей явно не хотелось оставлять детей без личного контроля.

— Что ты, голубушка! Я тут все тропинки, да кочки-бугорочки знаю. Да и ружьишко всегда со мною.

— В самом деле. — отозвался папа, не отрывая глаз от экрана компьютера. — С таким экскурсоводом можно хоть на край света. Надёжнее поводыря не сыщешь! — Он бросил взгляд на дочку с сыном. — Вы как, согласны пойти без нас с мамой?

— Согласны!

— Отлично! Дедушка вам много чего интересного покажет. Я с ним, когда был мальцом, тут все окрестности облазил, все стёжки-дорожки прошёл и многому чему научился.

— Да, было время. — подтвердил старик и обнадёжил родительницу. — Ты не волнуйся. Беспокоится тут не о чем.

Мама нехотя, но уступила, под детским напором и уговорами мужчин.

— Но только ненадолго! — приказала она.

— К обеду обернёмся. — ответствовал бывалый знаток леса.

— А я вам стол накрою, щи приготовлю.

— Вот это дельно! Раз в сутки суп должен быть в желудке! Я вот тоже кой-чего сейчас из провиантика прихвачу.

Хозяин избы сложил в рюкзак термос и свертки с нехитрою едой.

— Вот теперь всё готово! — закинул он за спину походный мешок и глядя на детей изрёк. — Если хочется чудес, прямиком шагайте в лес! — И тут же добавил:

Одеваясь на прогулку

Захвати с собою булку!

А направившись в поход

Чай возьми и бутерброд!

Он оглядел детей с ног до головы и потеребил свою седую бородку:

— Сапожки есть?

— Прихватили. — ответила мама.

— Путь в них и обуются. Они-то по надёжнее кед будут.

— Это кроссовки. — поправил старика Арсений.

— Кроссовки для другой сноровки, — тут же отреагировал старик. — Если есть мозги, обувай сапоги! Они не намокнут, ноги не продрогнут!

Мама быстро принесла сапожки, рюкзачки и панамки.

— Теперь порядок. — оценил экипировку своих подопечных бывший лесник и ещё раз обнадёжил родительницу. — Не переживай. В этих благословенных местах случается только хорошее.

Мама кивнула головой, поцеловала дочку и сына и, проводя их до калитки, долго смотрел им вслед, махая рукой.

Маленький отряд неспешно преодолел небольшое поле, отделявшее избу от леса и остановился. Дед Тихомир положил ладонь на ствол рябины, растущую на самой границе пущи и тихо заговорил:

Здравствуй, травушка и лес,

Где деревья до небес!

Я иду в твой мир большой

С чистым сердцем и душой!

— Дедушка, ты с лесом разговариваешь? — прошептала Нина.

— Да. Здороваюсь с ним.

— Он же не человек. — заметил мальчик. — Что ж с ним здороваться?

— Не человек. Но живой! Глянь! — старик указал на закачавшиеся ветки рябины. — Он меня в ответ приветствует.

— И вправду! — Нина заворожённо уставилась на трепещущие листья.

— Это они от ветра колышутся. — будничным тоном сказал Арсений.

— Как бы там не было, а входя в чужие владения, следует поздороваться. Когда гость переступает порог иного дома, он приветствует его хозяина и жильцов. Давайте-ка, чадушки мои, повторяйте за мной это приветствие и крепко затвердите его, чтобы в следующий раз сами его произносили.

Нина и Арсений несколько раз проговорили нехитрое четверостишье и выучили его наизусть.

— Вот теперь мы тут желанные гости! — улыбнулся старик. — Помните, входить с лес всегда надо с добрыми помыслами.

Горстка людей вступила в кущи и была тут же жадно проглочена зелёной пучиной, качавшей на лёгком ветру ажурными кронами лиственных деревьев. Бывший лесник, оказавшийся в родной стихии уверенно повёл ребят к реке по тропке, плавно заструившейся с пригорка вниз. Сквозь ветки кустарников и стволы берёз показалась синяя лента воды. Оказавшись на берегу, старик остановился и вытянул руку, указывая на наваленные у небольшого островка голые ветки.

— Вот бобровая хатка. — тихо произнёс он. — Тут они и живут. А вон и сам бобр.

— Где? — вытянули ребятишки шеи.

— Вон вдоль бережка к хатке плывёт.

— Вижу, вижу! — возбуждённо засверкали глазами дети.

— Тише! — поспешил унять ребяческое возбуждение старик. — Услышит — больше не покажется.

Нина и Арсений молча закивали головами.

— Сейчас нырнёт. — Предсказал дед Тихомир, и животное, словно по его команде, исчезло в речной глади.

— Откуда вы знали? — еле слышно проговорила девочка.

— Вход в домик у них находится под водой. И чтобы попасть туда, надо поднырнуть. Бобры так устраивают своё жилище, чтобы туда кроме них никто не мог проникнуть: ни рысь, ни лиса, ни волк.

— Ух ты! — не удержался от возгласа Арсений. — Там ещё один! — И он сделал шаг вперёд, с хрустом ломая оказавшуюся под ногой сухую ветку.

На том месте, где было второе животное, по воде пошли круги, расширяя свои кольца.

— Ты его вспугнул! — раздосадовано сказала Нина, испепеляюще глядя на брата. — Теперь вряд ли он появятся снова.

— Это точно. — подтвердил её предположение дед Тихомир. — Но ты не печалься, потом ещё как-нибудь побываем здесь.

— С мамой и папой!

— И надо будет ещё папин бинокль взять. — сказал нарушитель тишины. — В него можно будет отлично рассмотреть бобров издалека и не пугая их.

— Теперь тут ждать с моря погоды нет резону. Пошли, юные следопыты! Я ещё вам кое-что покажу!

Дед Тихомир повёл внуков вдоль реки, потом они стали подниматься по пологому косогору и оказались в бору, цеплявшемуся своими колючими ветвями за ватные перины редких облаков.

— Привал! — Объявил дед Тихомир, усаживаясь на пень. — Передых небольшой устроим.

Дети сняли с себя рюкзачки, достали из них пакетики с фруктовым соком и сели рядом с ним на траву.

— Располагайтесь, а я вам сказку про бобра расскажу. Слушайте.

Сказка про бобра

Делал как-то бобр себе хатку, валил деревья и мастерил себе домик. Грыз он стволы, грыз, да от тяжкой работы источил зубы. А без них как ему трудиться? Вот и решил он отправится в кузницу, что стояла поблизости от речки. Приходит он кузницу и говорит:

— Кузнец-молодец, молоткам-плугам отец! Сделай так, чтобы зубы мои были крепкими да острыми!

— Могу выковать их из железа, — отвечал кузнец. — А ты мне взамен поможешь для новой избы сосны повалить.

Бобр подумал-подумал да и согласился.

— Коль зубы наточишь, то подсоблю тебе в строительстве.

— Вот и договорились, — сказал железных дел мастер. — Я сейчас начну, а ты подожди. Только держись поодаль, а то обжечься ненароком можешь.

Отодвинулся бобр в сторонку и сел на задние лапки. А кузнец взял щипцами из горнила раскалённый кусок железа, положил его на наковальню и давай по нему бить-пристукивать тяжёлым молотом. Работает коваль, колдует над металлом, искры сыплются на пол, а он всё бьёт да приговаривает:

Раз искра и два искра!

Будут зубы у бобра!

Острые, точёные,

Крепкие, калёные!

Бобр поглядывает на кузнеца и хвостом из стороны в сторону водит. А хвост у него тогда был примерно такой, как у выдры: толстый и пушистый. Разбирает любопытство мохнатого гостя, интересно ему какие же ему зубы кузнец выделывает. Забыл он о наказе сидеть поодаль и стал мелкими шажками подбираться к наковальне, чтобы поближе всё рассмотреть. Тут кузнец ударил молотом и пучок искр прыснул на бора. Горящие крупицы попали в глаза, а пару окалин упали на хвост, отчего шерсть на нём вспыхнула.

— А-а-а-а! — заверещал бобр и схватился за морду передними лапками. Кружась от боли, он налетел на кузнеца, тот пошатнулся, опёрся на колоду, на которой стояла наковальня, и повалил её. Наковальня прямиком и рухнула на горящий хвост.

— Ой-ой-ой! — пуще прежнего закричал бедняга, хотел было бежать к реке, чтоб затушить огонь, да не может: хвост то прижат железной махиной.

Но кузнец тут помог: высвободил горемыку и сунул его пылающий хвост в бадью с водой.

— Эк тебя угораздило, — озабоченно закачал головой мастер, оглядывая незадачливого гостя. — М-да… Наеролашничал же ты. Толковал же тебе: дердись стороны, сиди поодаль! Не след было к наковальне подходить и нос совать под искры!

— Не удержался. — горестно пробормотал бобр.

— Вот и поплатился! Ишь, как хвост расплющило-то и шерсть на нём выгорела. Не хвост, а весло! А на глазах волдыри от ожога. Ну, да ничего. Заживёт. А чтоб не кручинился сильно, на-ка возьми себе новые железные зубы!

Потёр горемыка свои очи, повздыхал над раздавленным хвостом, потом примерил зубы и порадовался.

— В самый раз! С такими топорками и рубить, и тесать сподручно!

— И сноса им не будет. — заверил кузнец. — На совесть делал. Так что отныне у тебя железная хватка, чтобы крепкой была хатка!

Пошёл бобр к реке, попробовал новые зубы и остался доволен. Волдыри же через три дня сдулись, опали и превратились в прозрачную плёнку, сделавшись этакими вторыми веками, которые прикрывают глаза и позволяют видеть под водой. А хвост стал своеобразным веслом. С ним и плавать и нырять лучше стало.

Глава 5

Дед Тихомир замолчал, потом улыбнулся и погладил свою бородку:

— Вот же как бывает! Не было бы счастья, да несчастье помогло! Вроде как бобр пострадал, а это ему позже на пользу пошло! С тех пор у этих животных резцы красноватого цвета из-за наличия в них большого количества железа.

— Так это живая бензопила! — воскликнул Арсений.

— Верно замечено.

— А мне жалко бобрика. — вздохнула Нина. — Досталось же ему.

— Да, хлебнул он. Зато теперь он и непревзойдённый дровосек, и строитель, и пловец-ныряльщик.

— Мастер на все руки! — сказал Арсений.

— На все лапы. — поправила сестра брата.

— Ну что, отдохнули? — спросил старик.

— Да!

Сказка кончилась, ребятки!

Приготовьте ваши пятки.

Дед Тихомир забрал у внуков пустые пакетики из под сока, поднялся и поправил на плече ремень ружья.

— В путь-дорогу! — и он повёл ребят дальше.

Они вышли на поляну, поросшую травой, в которой золотились ярко-жёлтые шапочки одуванчиков. Нина стала срывать цветки и делать из них венок.

— В мае тут всё точно мёдом было залито. Прям жёлтое море. — Сказал старик.

— Как в Китае?

— У них там, Сеня, своё Жёлтое море: глубокое и солёное, а у нас — своё: цветущее и медоносное.

— Дедушка Тихомир! — подбежала к бывшему леснику Нина, показывая ему длинный стебель с полосами листьев и гроздью фиолетовых лепестков. — А это что за цветок?

— Это, Нинушка, кипрей. А по-нашему, по-народному — Иван-чай. Я его иногда называю часовой лета.

— Он, что, охраняет его? — изумился Арсений, приглядываясь к растению.

— Нет, он как бы отсчитывает часы лета. Показывает своим соцветием сколько осталось до его исхода. Когда стебель весь увешен цветочками — значит начало лета. Если половина осыпалась — середина июля, ну а к концу августа метёлка совсем почти лысая. Опали лепестки, часы лета истекли. Травы сохнут в стоге, осень на пороге.

— Раз цветочков много, то и до осени ещё далеко. — сделал вывод Арсений.

— Верно! А чай из кипрея очень полезный и вкусный. На Руси он в почёте был.

— А сейчас? — поинтересовалась Нина.

— Ныне все чёрный или зелёный чай предпочитает, или кофе пьёт. Об исконном-то напитке забыли почти. Вот у меня дома кипрей с прошлого года заготовлен, я вам заварю. Попробуете. Хорошее средство от болезней. О кипрейном чае так бают:

Выпей на ночь иван-чай

И промолви: «Хворь, прощай!»

Утром будешь ты как новый –

Ловкий, бодрый и здоровый!

Вот как! А сейчас я угощу вас другим чайком. Давайте-ка вон там притулимся.

Троица подошла к опушке леса. Старик опустился на землю у корней берёзы, прислонился к стволу спиной и вытянул ноги. Годы брали своё, долгие переходы становились тяжелее и требовали частых остановок на отдых.

— Посижу чуток. — сказал старик, запуская руку в свой рюкзак и вынимая оттуда большой термос. — Тут, в лесу да на луговинах настоящий кладезь полезностей. Гляньте — пастушья сумка, вон трава зубровка, вон цикорий, чей цветок на василёк похож. Из его корня, между прочим, тоже весьма полезный напиток получается, сродни кофе, но благодатней и целебней во сто крат, а там — он указал пальцем на жёлтые звёздочки, сиявшие в траве — зверобой! Из него лекарство делают — от многих недугов помогает. Вот сейчас и попробуете чаёк со зверобоем.

Он налил детям в картонные стаканчики янтарную жидкость.

— Пейте. Только аккуратно! Чай ещё горячий.

Нина и Арсений стали отхлёбывать жидкость.

— Интересный вкус. — сказала девочка.

— Горьковатый. — проговорил мальчик. — Но приятный.

— И полезный! Его ещё иногда называют молодецкой кровью.

Нина перестала отхлёбывать и недоверчиво посмотрела в свой стаканчик, а Арсений изрёк:

— Кровь же красная! А этот чай жёлтый.

— Его так не из-за цвета называют, а потому, что когда выпьешь достаточно чая со зверобоем, то кровь начинает играть в жилах, как у молодого парня. Только чай пустым лучше не пить, а с чем-то в прикуску. Вот вам угощение.

Дед вынул из целлофанового пакета свёрток, развернул его и бережно выложил на расстеленное полотенце дюжину пирожков:

— Как говорится, не серчай, на невзгоды не пеняй, пей из кружки бодрый чай, крендель с маком привечай! — он тут же поправился. — Это, конечно не крендели, а пирожки, но тоже очень вкусные! С капустой. Налетай!

Уговаривать детей не потребовалось. Они тут же похватали еду.

— В былые годы чаи отварами да настоями называли. — пояснял дед Тихомир. — Всякие готовили: из шалфея, мяты, липы … Да много из чего. И всё для-ради пользы.

Арсений, проглотив один пирожок, потянулся к другому. Схватив его он случайно перевернул рукой соседний пирожок, который упал на бок.

— Пирожок, это тоже хлеб. — по-наставнически заговорил старик и поправил пирожок. — Он всегда должен лежать на животике, а не на боку или спинке. Хлеб — всему голова, то бишь — главный над всеми яствами! А потому и пребывать ему на столе положено по-царски, а не абы как.

— Я случайно! — стал оправдываться Арсений, осознав свою оплошность.

— Ничего, ничего, Сеня! Просто знай, если ты к хлебу относишься с уважением, то он у тебя всегда будет в изобилии, а жизнь в достатке протекать.

Пока ребятня с аппетитом уминала походную снедь, над поляной пролетел пёстрый дятел и сел на берёзу, под которой расположились лесные гости. Он глянул сверху вниз на людей, потом пробрался по стволу вверх, прицелился в выбранную мишень и яростно забарабанил своим клювом.

— Как из пулемёта! — сравнил Арсений, задрав голову и передразнил птицу. — Та-та-та!

— Похоже. — улыбнулся дед.

— Какой у него красный беретик стильный! — запрокинув голову и разглядывая птицу сказала Нина.

— А знаете, откуда у дятла взялся этот берет и с каких пор он так ловко долбить начал? Не знаете? Так я вам историю сейчас про этого барабанщика расскажу. А вы чаёвничайте, кушайте да слушайте.

Сказка про дятла

Однажды заплутал один странник в лесу. Куда он шёл и откуда, никто не знал, да и сам он помнил туго. Бывают такие люди, у которых ни кола, ни двора, лишь дорога дорога́. Скитальцы, словом.

Бродят они из края в край, истину земную ищут. А что такое земная истина и сами толком не разумеют. В общем всяк стремится отыскать свою правду, кою многие называют солью земли. А в чём эта соль земли заключается, в чём её тайна, они не разумели, и в душе надеялись, что она сама пред ними предстанет, да каким-то чудным образом раскроется. Вот так они всю жизнь перекати-полем и кочевали, а истину только малое число из них находило.

Так вот, сбился с пути тот странник, потерял в чаще дорогу. К тому же он был стареньким, малость подслеповатым и немного тугим на оба уха. В руках у него посох иссохшийся, за плечами котомка дорожная, а в ней краюха хлеба — всё его богатство да имущество.

В те времена, отправляясь в странствие, короткое ли, дальнее ли, ходок не брал с собой ничего лишнего, а только самое что ни на есть нужное: горбушку, веру в судьбу и надежду на свои силы. Вот и тот путник, когда вдруг заплутал в чащобе, в первую очередь к духу лесному обратился. Потому, что знал — лесная природа под началом Лешего. Он тут господин, владыка и покровитель всего живого в дебрях.

Кликнул старичок Лешего, тот не отзывается. Позвал на помощь ещё раз — тишина. Тогда запричитал он, стал клясть себя и на судьбинушку свою жаловаться. Тут Лесовик пожалел заблудившегося, вышел к нему из бурелома да и говорит.

— Вижу, ты человек без злобы, и худых дел ты моему лесу не чинил. Так и быть, помогу отсюда выбраться.

Поблагодарил странник Лешего, отвесил ему низкий поклон в пояс.

— Дам я тебе в проводники птицу. — сказал лесной дух и указал на пёстрого дятла. — Он тебе поводырём будет. Иди вослед за ним, он тебе путь и укажет.

В те давние годины перья у дятла были только белого и чёрного цвета. Красной шапчонке на голове у него не имелось, и не стучал он своим клювом по коре древесной, чтобы выковыривать жучков и личинок. А добывал он тогда себе пропитание, как и многие другие птахи, обычном манером — ловил мошек, мотыльков, да червячков из земли вытягивал.

Пошёл человек за птицей. Она сядет на сосну — он к ней, она — на другую перелетит — он туда, так он от дерева к дереву и брёл. Прошёл он бор и вышел в ельник. Там дятел снова стал перелетать с ветки на ветку. Сядет то на мохнатую ёлочную лапу, то на верхушку остроконечную. Радуется человек, хорошо птаху видать даже несмотря на то, что глаза его давно зоркость потеряли. Идёт за дятлом и то вслух, то про себя благодарит Лесовика, что отрядил ему такого отличного помощника.

Вот и ельник кончился. Началось берёзовое царство. «Тут-то ужо полегче будет. — подумал путник. — Здесь и посветлее, и попросторнее и шагать вольготнее — не надо стороной разлапистые ели огибать, да сквозь кусты непролазные протискиваться».

Поднял он голову, чтобы найти, где же дятел, да как не пытался, как ни старался не смог увидеть его.

«Не уж-то оставил меня и улетел? — огорчился странник. — Но ведь Лешак обещал, что он обязательно выведет меня из леса». Сел он на поваленную берёзу и внимательно стал осматривать верхушки деревьев. Щурится, напрягает старенькие подслеповатые глазёнки, но птицу так нигде обнаружить и не может. Нет нигде дятла! Исчез куда-то!

Стал он тогда слушать птичий гомон да пересвист. Слушает, но не разбирает — не различал он голоса лесных птах. Не был он докой в трелях пернатой братии. К тому ж, в придачу да на беду свою, туговат странник был на ухо. Опечалился он, вздохнул тяжко, однако поразмыслил маленько и надумал опять кликнуть Лешего.

— Ну, чего тебе? — заворчал появившийся хозяин леса.

— Дятел улетел. — пожаловался старичок.

— Как так? — подивился Леший и ударил оземь посохом. — Дятел, дятел отзовись!

Цвиркнул дятел с верхушки дальней берёзы, отзываясь на оклик, а Леший и показывает путнику на крылатого поводыря. — Вон же он!

— Где?

— На том дереве! Голос подаёт! Не уж-то не слышишь?

— Глуховат я. И голоса дятла мне не различить средь птичьих песен.

— Коль не слышишь ухом, оком-то не уж не зришь? Вон, глянь, на берёзовом стволе он!

— Вижу только чёрно-белую кору. — путник сузил веки в щелочки, силясь разглядеть дятла, но всё понапрасну.

Понял Леший, что не может скиталец различить птицу с чёрно-белым опереньем на берёзе. Сливается окраска дятла с корой дерева. Поманил он к себе птицу. Подлетел к нему дятел и сел на посох. Сорвал Леший с ближайшего куста малины горсть ягод, поднёс их к птичьей голове и раздавил ягоды. Закапал алый сок на затылок дятла и стали у него перья в том месте багрянцем сиять. Потом провёл скрюченными пальцами по клюву птахи, что-то прошептал и тряхнул клюкой. Вспорхнула птица и улетела на прежнее место.

— Ну? Теперь-то видишь дятла?

— Вижу! — обрадовался старик. — Точно уголёк на снегу горит!

— А если и эту алую метку из виду упустишь, то он тебе подаст сигнал особый. Отныне я наделил клюв его силою небывалою и теперь он может барабанить им как полковой барабанщик. Такой стук мёртвого поднимет!

Сказал это Лесовик и рассеялся как молочная дымка над рекою.

Вновь зашагал за дятлом странник, разглядывая, где рубин засияет на берёзе, а не сыщет его, приостановится, головой вертя, так дятел ему громкими ударами клюва по дереву извещение выдавать начинал, указывая где он примостился. Вот так путник и выбрался на дорогу.

С того самого случая у дятла красный затылок образовался и такой мощный клюв приобрёлся, которым он шибче долота орудует, корм себе добывает.

Сказка наша завершилась

Всё по-доброму свершилось.

Глава 6

Сидевший на берёзе дятел давно улетел, пирожки кончились и путешественники стали собираться.

— Дедушка Тихомир, а ты встречал Лешего? — заглянула Нина в стариковские глаза.

— Леших, русалок и домовых не бывает. — ответил за бывшего лесничего Арсений. — Это всё небылицы.

— А всё-таки?

— Леший существует, — заверил дед Тихомир. — Только не пред всяким он появляется.

— Ну а вы, вы его видели? — не унималась внучка.

— Пару раз. И то — краем глаза.

— Страшный? — спросил Арсений.

— Нет. К тому ж, у него много всяких обличий. И зверем обратится может, и бревном иль камнем прикинутся. Раз попался мне он на глаза. Обычного вида. Чем-то, может, на меня похож. Толком я его не разглядел. Видел, что кто-то за елью стоял. Думал грибник. Обошёл дерево, ан нет там никого!

— Почудилось. — авторитетно заверил мальчишка. — Ложное ощущение чужого присутствия. Это когда человеку кажется, что кто-то рядом и он не один, а на самом деле никого поблизости и нет!

— Ты, Сеня, прям-таки учёный! — приподнял бровь дед Тихомир. — Умён, внучок, не по годам!

— Знания — сила. — скромно произнёс мальчик. — Так папа часто говорит.

— Раз дедушка Тихомир сказал, что леший есть, значит есть! — встала на сторону рассказчика Нина.

— А был и такой случай. — продолжил повествование старик. — Споткнулся я о корневище и покатился кубарем в овраг. А лощинка глубокая была, мог бы в ней себе бока намять иль того хуже — руки, ноги переломать. Ну, мыслю себе, несдобровать мне и бац! Уткнулся в что-то мягкое. Глядь, а это старый пень замшелый. Фу, пронесло! Встал, перевёл дух и говорю пеньку. «Ну, спасибо тебе, выручил!» и пошёл. Слышу, за спиной вроде кто тихонечко так закхекал. Обернулся, а пенька как и не было вовсе!

— Значит, это не пенёк, а Леший был?

— Да, Нинушка. — улыбнулся дед Тихомир. — Что-бы там не говорили, а природа — это волшебное существо. И чтобы растолковать что-либо человеку, предостеречь его или помочь ему, она может предстать в разном виде. В лесу, ясное дело, она появляется в образе старичка-лесовичка. Хорошим людям он благоволит, а вот тех, кто пакостит в его угодьях, дерева рубит, кострища жжёт, звериные жилища губит, дух лесной шибко не любит.

Лицо деда Тихомира стало серьёзным и он стал медленно и с каким-то колдовским голосом произносить:

В тёмных зарослях лещины

Бродят тени чертовщины.

Режет ухо дикий крик,

Водит за нос Лесовик!

От него ты не уйдёшь,

Не сбежишь, не ускользнёшь!

Конный ты иль пеший –

За спиною Леший!

Только он не душегуб,

Хоть порою зол и груб.

Попроси его отстать,

Понапрасну не пугать.

Растолкуй, что не вредил,

Гнёзд и норок не зорил,

Похвали за дивный край,

Да благого пожелай.

И за тёплые слова

Он растает как халва.

Ухнет мудрою совой

И укажет путь домой.

Старик закончил свой речитатив, а дети продолжали сидеть и безотрывно смотреть на него широко раскрытыми глазёнками. Дед Тихомир мягко ударил в ладони, сгоняя с ребят налёт завороженности и отчеканил:

— После себя ничего постороннего не оставляем, чтоб не злить Лешего. А то он осерчает и мы станет нас водить так, что заблудимся в трёх соснах.

— Разве это возможно?

— С кем-то подобное приключится может, Ниночка. Но нам это не грозит. У меня компас имеется.

Старик оттянул рукав и вытянул левую руку, показывая на запястье большой циферблат на потрепанном кожаном ремешке.

— Его китайцы изобрели! — блеснул познаниями Арсений.

— Эк, как разумен! А пользоваться им умеешь?

— Нет.

— Тут ничего сложного! — старик поднёс прибор к глазам детворы. — Тут в отличии, от часов, всего одна стрелка. Зато двухцветная. Одна половина синего цвета, вторая — красного. Синяя стрелка всегда указывает на север. Легко запомнить: тут начальные буквы совпадают. Синий — Север. Ну а красная направлена на юг. Слева — Запад, справа — Восток. Надо совместить циферблат со стрелкой и станет ясно, где находятся все четыре стороны света.

Когда входишь в лес, надо посмотреть на компас и запомнить, где север. Затем следует выбрать ориентир и двигаться к нему. А когда идёшь назад, двигайся по пройденному пути.

Старик легонько щёлкнул ногтем по стеклу, отчего стрелка дрогнула и плавно закачалась.

Компас лучший друг в пути

В лес идёшь? То прихвати.

В нём волшебная игла –

Красно-синяя стрела.

Как стрелой ты ни крути

Не собьёшь её с пути!

Словно нарисована –

К севру прикована!

Дед Тихомир зафиксировал стрелку с помощью рычажка и произнёс.

— Компас — вещь нужная. Я потом как-нибудь подробнее вам расскажу, как он устроен. А сейчас — в дорогу!

Дети спешно засуетились.

— Дайте-ка сюда свои пустые стаканчики, я их домой заберу. Там выбросим. А то иногда увидишь, как кто-то намусорил в лесу, аж сердце кровью обливается и вопросом задаёшь: а разумные ли это существа натворили, аль нелюди какие, что пришли лес губить?

— Мы, когда на пикник, за грибами или на рыбалку едем, ничего после себя не оставляем. — ответственно заявила Нина.

— Да, весь мусор убираем! — подтвердил Арсений.

— Правильно делаете! — одобрительно сказа старик и стал нараспев говорить:

Мы должны беречь природу

И заботиться о ней,

Сохранять прозрачной воду

Рек, озёр, прудов, морей.

Не сорить в лесу и поле,

Не срывать с ветвей листву.

Птичек не держать в неволе,

Не вытаптывать траву.

Нет здесь сложности в задаче

«Не губить и не вредить!»

В общем, говоря иначе,

Человеком надо быть!

— Это про нас! — с чувством гордости произнёс Арсений. — Мы настоящие человеки!

— Мы даже деревья с папой и мамой сажали! — объявила Нина.

— Во дворе дома! — уточнил её брат.

— Молодцы! — похвалил внучат дед Тихомир. — Природа — это же матушка наша. Не гоже к ней немилосердно относится. Ведь всё, что мы пьём, едим, во что одеваемся — всё это от неё получено. С ней следует в ладу жить.

Он взял ружьё, закинул за спину рюкзак и повёл ребят дальше.

Глаза 7

Старик, уже заранее наметив маршрут, выбрал путь через берёзовую рощу, и попросил детей, начавших что-то громко обсуждать, говорить потише.

— Почему? — не удержалась от вопроса Нина.

— Чтобы Лешего не тревожить. — буркнул Арсений.

— Во-во! — кивнул дед Тихомир. — Лес шума не любит.

Пройдя по едва приметной тропке, бывший лесничий сделал предупреждающий знак и ребята замерли.

— Смотрите. — шевельнул он губами и показал рукой на небольшой кустик.

Дети присмотрелись и увидели какое-то маленькое пушистое животное с круглыми ушками.

— Ой, кто это?

— Это, Нинушка, ласка. Зверёк такой, родственник хорька.

— Ласка? — на секунду девочка задумалась и тут же воскликнула. — А, понятно! Он, наверное, добрый и ласковый, вот потому его так и прозвали.

Лесной житель юркнул в траву и исчез.

— Вспугнула! — проворчал Арсений. — Тебя ж предупреждали, громко не говорить.

— Извините. — упавшим голосом произнесла Нина. — Я не специально.

— Ничего. Авось ещё где появится! Эти зверушки не из пугливых. Ну, а нарекли их так вовсе не из-за того, что они дружелюбные и ласковые. А потому, что лазают быстро и ловко. Звали их лазками, а потом буква «З» как-то сама-собой заменилась на «С» и получилась ласка.

Дед Тихомир провёл заскорузлой ладонью по гладкому стволу берёзы:

— Эта кудрявая красавица столько людям добра и пользы раньше приносила и не счесть. Древесный уголь, кухонная утварь, посуда, мебель всяческая… Листья, кора и почки лекарями использовались для снадобий и отваров. Из бересты лапти, корзины, туески плели, предки наши письмена на них писали. Дёготь делали.

— Это что? — поинтересовался Арсений.

— Смола, этакая маслянистая жидкость. Из него лекарства можно делать и в хозяйстве использовать: в мыло добавлять, обувь пропитывать, всякие механизмы обрабатывать, чтоб не скрипели и не ржавели.

— Смазочный материал!

— Именно, Сеня! Раньше говаривали: «Коль телега запела, значит дёгтя не ела». Ещё из берёзы веники для бани заготавливают и сок.

Трещит от мороза

Зимою берёза.

А придёт весна –

Соку даст она.

— Я по весне несколько вёдер берёзовика заготавливаю. Вернёмся, я вас настоящим природным напитком попотчую. Пойдём дальше!

Березняк закончился и начался смешанный лес. Старик вёл за собой детей, зорко посматривая по сторонам и изредка останавливаясь.

— Пока шагаем, думки гадаем! Вот загадка вам, детишки.

Ни ткачиха, ни портниха

Но наряд свой носит лихо.

Шить, не шьёт, а игл — тьма

Отгадайте — кто она?

Дети на минуту задумались, а старик тем временем как бы невзначай сделал шаг в сторону и картуз, задев широкую еловую лапу, едва не свалился с седой головы.

— Ёлка! Это ёлка! — вскричали дети, обрадованные своей догадливостью.

— Точно! — старик поправил кепку и коснулся густой хвои. — Она самая. В старину её звали вечное дерево. Поскольку вечнозелёная.

Колкие иголочки

У душистой ёлочки.

Под колючею накидкой,

Смотрит в небо пирамидкой.

— А на новый год она в настоящую красавиц превращается! — напомнила Нина.

— Только мы дома искусственную ёлку наряжаем. — уточнил Арсений.

— Так оно даже лучше. — сказал дед Тихомир. — Почитай, сберегли одну ёлочку от порубки. — Он подошёл к высокому гладкому стволу. — А вот это что за дерево?

— Сосна! — первой откликнулась девочка. — Она тоже вечнозелёная.

— Твоя правда.

Что осень, что весна

Зелена всегда сосна.

Её стройности дивись:

Ствол стрелой уходит ввысь.

— Из сосны делают дома, корабли, карандаши, лекарства и много ещё чего. А её шишки отличные помощники для растопки самовара!

— А у тебя, дедушка Тихомир, есть самовар?

— Как же без самовара, Сеня? Есть, конечно! С медалями!

— Боевыми? — осторожно предположил мальчик.

— С мирными! — рассмеялся старик. — На его корпусе выбиты медали, которые он получил на различных выставках ещё в царскиевремена!

— Ух ты! Посмотреть бы!

— Не только посмотришь, но ещё и чайку из него попьёшь!

— Со зверобоем? — подала голос Нина.

— У меня и другие чаи есть. С мятой, заварю, а то с мёдом или малиновым вареньем.

Пока дети представляли как они будут чаёвничать, дед Тихомир подвёл их к дереву с трепетавшей листвой.

— А это осина. Из неё тоже много полезного в хозяйство можно смастерить: полоки для бани, бочки, кадки, ковши, те же зубочистки. А для лосей её кора — одно из любимых лакомств. Но самое важное в этом дереве, то, что оно может забирать у человека тоску и даровать ему здоровую энергию и жизненную силу. — старик подошёл к стволу вплотную. — Она хандру душевную и хмарь сердечную начисто выветривает из человека.

— Правда? — в девчушкиных глазах блестело недоверие.

— Правда.

— Дерево-психолог?

— Что-то наподобие, Сеня. Можно сказать, лесной лекарь. Чтоб прогнать плохое настроение, надо сделать вот так.

Старик обхватил ствол, приложился щекой к прохладной коре, закрыл глаза и зашептал:

Милая дивчина,

Добрая осина,

Прогони вражину

Тяжкую кручину.

Дети, затаив дыхание, во все глаза смотрели на деда Тихомира и когда тот разомкнул свои объятия, мигом оказались рядом с ним и наперебой затараторили, прося дать им попробовать сделать то же самое.

— У вас-то какая печаль? — заулыбался знаток леса. — Рано вам ещё водится с грусть-тоскою. Неча её привечать. Но раз хотите, чего уж там, давайте. — Он подмигнул Арсению. — Ниночка — первая, она же девочка.

Мальчонка сделал недовольную гримасу, но спорить не стал, а когда дошёл его черёд, обхватил осину, проговорил заклинание и пожал плечами.

— По-моему всё это выдумки.

— Если нет на сердце камня, то осина тут не помощница.

— А мне вот помогло! — торжествующе заявила Нина. — На душе легко так стало!

— Вот и здорово! А теперь пойдём ещё к одному дереву! — И старик повёл детей вглубь леса.

— Это дубрава. А там, — дед Тихомир указал рукой. — Хавроньюшка своё потомство на водопой ведёт.

Дети вытянули головы и увидели дикую свинью с семью поросятами.

— Ой, на них будто пижамки полосатые! — воскликнула Нина.

— Форма, как у маленьких спортсменов. — высказал своё мнение брат.

— Это для маскировки, чтоб в траве неприметнее были. — Объяснил бывший лесничий. — А как подрастут, полоски исчезнут.

Кабанье семейство, просеменив цепочкой меж стволами, исчезло. А троица, прошагав минут десять, вышла на небольшую поляну, где возвышался гигантский дуб.

— Полюбуйтесь! Царь всех деревьев.

— Ого! — воскликнули ребята. Прежде им никогда не приходилось видеть ничего подобного.

— Это вам не тонкая осинка! — подойдя к лесному исполину сказал дед Тихомир. — Мы его и втроём, если возьмёмся за руки, не обхватим.

— Он просто огромный! — Нина, словно, зачарованная обошла дерево вокруг. — Сколько ему лет?

— Триста, а может и гораздо больше.

Кряжистый и крепкий дуб,

Он для дома лучший сруб.

В высоту велик и в ширь,

И могуч как богатырь.

Этого великан, конечно, никто рубить для строительства дома не будет. Ну, а раньше знатные хоромы возводили из дуба. — знаток леса опустился на землю, скинул с себя ружьё с рюкзаком и оперся спиной о бугристую кору дерева и блаженно выдохнул. — Благодать!

Присевшие рядом с ним дети тоже прислонились к стволу.

— А дуб тоже энергию даёт? — задала вопрос Нина.

— Да. Стоит посидеть в его тенёчке и почувствуешь прилив сил.

— Я пока этого не чувствую. — поёрзав откликнулся Арсений.

— Ты ещё малец и у тебя энергии хоть отбавляй. А мне подзарядиться надобно.

— Как аккумулятору?

— Правильно.

— А я жёлудь нашла! — Нина показала небольшой цилиндрик желтовато-бурого цвета. — Кончик торчал из земли.

— Это прошлогодний. — оценил находку старик. — Белка, наверное закопала про запас, а потом забыла. Жёлуди — деликатес для многого зверья. Их многие обожают: и бурундуки, и кабаны, и сойки, и даже медведи.

Там где желудей не счесть

Можно долго вкусно есть!

Оттого-то и зверушки

Учиняют тут пирушки.

— А на вид он не аппетитный. — высказала своё мнение девочка.

— Ага. — согласился с сестрой брат.

— Так-то оно так. А для животины лесной это славная кушанина. Где-то в Испании, слышал, люди тоже жёлуди едят.

— Наверное, когда, они там совсем голодные. — предположил Арсений.

— Человек — существо всеядное. — сказал дед Тихомир. — Как медведь. Тот и ягоды, и орешки, и корешки, и рыбку ест.

— А почему он зимой спит? — спросила Нина.

— Сейчас поведаю, — с готовностью отреагировал старик и начал:

Почему медведь зимой

Не гуляет день-деньской?

Да и ночью тоже.

Это отчего же?

Просто всё из-за того,

Что медведю нелегко

Находить еду зимой,

Когда снега толстый слой.

И к декабрьскому сроку

Мишка прячется в берлогу.

В спячку он впадает,

Крепко засыпает.

— Теперь понятно! — закивала головой Нина.

— Умный зверь. — сказал Арсений. — Есть еда — гуляет, нет — ложится спать в берлогу.

— Всё так. Михал Михалыч — мудрое животное. Но иногда и пошалить горазд. Как-то даже ко мне в гости за сладостями наведывался. Прихожу однажды с речки домой, а половина ульев повалено. Мёдиком хотел разжиться. Было всё примерно так:

Раз на пасеку пришёл

Косолапый мишка.

Вздумал мёд забрать у пчёл

Хитренький Топтыжка.

Опрокинул ульев пять,

Мёд добыть пытался.

Только сладость не достать,

Как он ни старался!

Манит чудный аромат,

Но крепки домишки.

И не могут их сломать

Лапища воришки.

Сладкоежке не везёт,

Он ревёт с досады.

Для сластёны настаёт

Горький час расплаты.

Разозлились на разбой

Пчёлы не на шутку.

Налетел сердитый рой

И прогнал мишутку.

Почесал в лесу медведь

О берёзу спину

И отправился поесть

Спелую малину.

— А вдруг он где-то рядом? — забеспокоилась Нина.

— Не волнуйся. — успокоил девочку рассказчик. — Потапыч на людей не бросается, встречи с ними избегает, а почуяв человечий дух уходит подальше.

— У дедушки ружье. Если что, то отпугнёт.

— Верные слова, Сеня.

Глава 8

На поляну, сделав плавный круг, приземлилась большая птица.

— Кто это? — увидев пернатую ткнула пальцем девочка.

— Глухарь.

— У него красные брови! — заметил Арсений.

— Этой птице можно подивиться! — промолвил старик. — Тот ещё красавец. Настоящий щёголь! Чёрный фрак, изумрудная манишка, хвост веером, рубиновые брови, метёлочкой бородка… Важная птица.

— А почему он глухарём называется? — Арсений испытующе посмотрел на деда Тихомира. — Он, что, глухой?

— На самом деде у этой птахи отличные слух и зрение. Но весной, когда она начинает радоваться солнышку и токовать — своеобразные хороводы водить с пениями, теряет свою бдительность. В эту-то пору глухарь так увлекается, что ничего вокруг не слышит. Оттого так и прозвали этого франта — глухарь.

Порой глухарь,

Как пономарь.

На ухо туг,

Не слышит звук!

— А пономарь это кто? — озвучил очередной вопрос Арсений.

— Звонарь, что в колокола бьёт на звоннице, отчего он со временем и слышать начинает плоховато. А глухарь птица особая — весьма древняя. Этот токовик существует со времён эпохи мамонтов.

— Ого! — подивилась Нина и вздохнула. — жаль, что они вымерли.

— Мамонты не вымерли. Они переродились.

— Как переродились? — девочка выронила жёлудь и уставилась на старика.

— Всё было так…

И дед Тихомир пустился в очередное повествование:

Сказка про Глухаря и Мамонта

В древние, глубокие времена мамонтам жилось привольно и вольготно. Еду было вдоволь, а врагов у них не было. Но тут напасть случилась — холода нагрянули, морозы ударили. Снега толстым покровом накрыли всё вокруг, льды с севера плитами поползли, стужа лютовать принялась.

Мамонты на первых порах посчитали, что зима раньше срока пришла и совсем не озаботились. Подумаешь, суровые денёчки! Десятком больше, десятком меньше! Перетерпим, выдюжим, осилим! Мамонт ведь могуч, жилист и живуч!

И впрямь: шкура у мамонта толстая, шерсть длинная, кровь горячая. Ходят мамонты спокойно, холода не страшатся, дрожи не ведают. Всё бы ничего, да вот незадача, снега такими слоями устлались, что до травушки-муравушки не добраться. Они его и ногами гребут, и бивнями роют, и хоботами ворошат, а всё зазря да без толку. Листву, что осталась на деревах пооборвали, ветки обглодали, кору со стволов обгрызать взялись, а потом крепко задумались. Выходит, что напасть в беду обратилась! Если снег не растает, голода не миновать. Сбились мамонты в кучу, думают, как быть.

Тут глухарь пролетал мимо. Уселся на сосну, глянул вниз на мохнатые туши и спрашивает:

— Что сгрудились? Греетесь?

— Мороз нам нипочём. — ответил вожак. — А вот еды для нас тут почти не осталось. Ума не приложу, где её добыть.

— Так сосен, елей и можжевельника повсюду уйма!

— Это для тебя, глухаря, хвоя — зимний корм. Съел и стал сыт, бодрым на вид! А нашим животам зелёные иголки не годятся.

— Оно всё так. — ответствовал глухарь. — Хвойку жую, да на воле живу. А коль иголочки еловые да сосновые вам не по нутру, то кору обдирайте!

— Пробовали. И кору обгладывали и ветки обгрызали. Такая пища нам не годится. Желудки от них крутит.

Примолк пернатый советчик, покрутил головой и выдал:

— Ступайте на юг!

— На юг? — загудели мамонты.

— Ну да! Туда все перелётные птиц отправляются. Ведь там нет снега и еда никогда не кончается. Но та сторонка не для нас. У нас, у глухарей, полёт тяжёлый. Не преодолеть нам такого долгого пути, да к тому же здесь мы всегда прокормимся, а от стужи научились в снегу прятаться. Плюхнешься в него с высоты ветки, и лежишь там покойно, точно в белом пуху. Над головой холод, а в сугробе тепло. Ну, а вам, мамонтам, за теплом и пищей на юг следовать надобно. Ваша порода выносливая, выдержите переход.

От стужей и вьюг

Идите на юг!

Там солнцем нагрето

И вечное лето.

Послушали мамонты птицу да и отправились туда, куда зима не добирается и теплынь ласковая царствует. Шли они долго. Через леса, горы и реки. Чужой сторонкой, путём-дорогой неведомой, тропами нехожеными. И с каждым днём их долгого и тяжёлого похода от сильного голода и усталости у них стали уменьшаться бивни и выпадать клочьями шерсть. Затревожились мамонты, посчитали, что они заболели и дни их сочтены.

— Зря мы послушали этого глухаря и направились в безвестные страны! — роптали обессиленные животные. — Давайте вернёмся!

— Надо потерпеть. — уговаривал сородичей вожак. — Глухарь не мог нас обмануть.

— Откуда ему знать о юге! Он же сам сказал, что туда он никогда не латал!

— Не летал, но другие птицы там бывали! — Вожак задрал хобот вверх и призывно затрубил. — Пути назад нет! Там погибель!

— А что если там уже начал таять снег? — спросил один молодой мамонт.

— И в самом деле! — поддержали его товарищи. — Никто не знает, сколько нам ещё брести, а обратную дорогу каждый вспомнит!

Стадо разделилось на две части: одни стояли за вожака, другие — за молодого мамонта. И тут вожак вновь поднял хобот и втянул в себя воздух.

— Чуете? С юга тёплым ветерком повеяло.

— Что? Где? Откуда? — посыпались вопросы и животные принялись делать большие вдохи. — Мы ничего не чувствуем!

— Это было дыхание лета. — громко, чтобы все услышал, сказал вожак. — И мы должны до него добраться!

Мудрый мамонт бодро пошёл уверенной поступью. Стадо, так и не раскусив, что их предводитель пустился на хитрость, дружно двинулось за ним следом. Молодой мамонт постоял, постоял да и побрели вслед за остальными.

И вот в один из дней, когда искатели новых земель уже выбилось из сил и многие уже от усталости повалились на снег, вдруг повеяло тёплым воздухом. Стадо ободрилось и продолжило путь и тут впереди показались проталины с зелёной травкой. Подкрепившись и отдохнув, животные пошли дальше на юг и нашли свою новую родину. В жарких краях они полностью избавились от густой шерсти, а их бивни стали гораздо меньше прежних. Так мамонты превратились в слонов.

Сказ о мамонтах истёк,

Как умел, я вас развлёк!

Глава 9

Глухарь поднялся с земли и, тяжело захлопав крыльями исчез в гуще леса.

— Хороший он совет мамонтам дал. — проговорил Арсений, глядя улетевшей вслед птахе.

И вожак молодец. — добавила Нина. — Довёл стало до тёплых краёв.

— Всё так. Совет хорошо, а дело лучше. — засобирался старик. — Так эти гиганты нашли себе новую родину, обернувшись со временем в слонов. Отныне у них там свой дом. У зверей — норы, логова и лёжки, у птиц гнёзда, дупла, у человека — жилище разное. И всё это — родина. Жизнь без дома — пуста, как солома. — Он поднялся с земли. — Посидели, поглядели, а теперь пора и к цели. Вперёд, детишки-ребятишки! Я вам обещал кое-кого показать.

Старик зашагал с детьми ведя их в заповедное место. Он провёл внуков сквозь берёзовую рощу, и, приложив палец к губам, дал им понять, чтобы они шли молча. Через некоторое время они вышли к молодым дубкам, стоявших полумесяцем по границе небольшой лужайки.

— Смотрите туда! — старик указал палкой на торчащие коричневые бугры посреди поляны.

— Ой! — Тихонечко воскликнула Нина. — Коровки на травке разлеглись!

— Какие-то они странные. — засомневался Арсений, разглядывая дремлющих животных. — Дикие что ли?

— Дикие. — подтвердил старик. — Только это не коровки, а зубры.

Зубры, почувствовав в своих владениях чужаков, повернули головы в сторону людей и стали подниматься на ноги.

— Так вот, дедушка, кого ты нам обещал показать! Зубров!

— А я думал лосей. — сказал Арсений.

— Лосей повидать успеете. Их тут много. А вот зубры — редкость!

— Какие они забавные! Головки кучерявые, а на грудках словно шубки какие или жилеточки мохнатенькие!

— Глазастая ты Нинушка! Приметила! — похвалил старик девочку.

Величавые животные постояли в недолгом раздумье, лениво помахивая хвостами и нехотя потянулись с поляны.

— Ну вот и посмотрели на этих лесных красавцев. А знаете, откуда у них появилась эта мохнатая одёжка, жилеточки, как их Нинушка нарекла?

— Природа дала. — ответил за сестру Арсений.

— Так-то оно так, но есть одна людская байка на сей счёт.

— Какая? — Нине не терпелось поскорее услышать новую историю.

— Сейчас узнаете.

Старик присмотрел низенький замшелый пень и опустился на него, жестом предлагая детям сделать то же самое. Нина и Арсений сели по обе стороны от него и застыли в ожидании сказки.

— Притулюся на пенёчке и сплету из слов цепочки. Те цепочки погремят, всех ребяток удивят! — Начал с присказки дед Тихомир. — Я вам давеча про мамонтов говорил, так вот, зубры тоже жили в те времена и примерно в тех местах, где и те самые мамонты. А как стало холодно, они ушли из тех краёв. Но если мамонты ушли на юг, то зубры подались на запад.

— В Европу? — уточнил Арсений.

— Туда. — кивнул головой рассказчик. — Обосновались они, значит там, а потом случилось следующее.

Сказка про Зубров

Жили зубры в далёких западных лесах, где не было стужи и больших снегов. Было им там раздольно и благостно. Земли те слыли местами благословенными: леса были богаты листвой и муравой, а пажити — даровиты обильным травостоем. Но со временем в те пущи принялись наведываться люди и вести охоту на них. И сделалось их житьё-бытьё ой каким не сладким. Охотников становилось всё больше и больше, а зубров — всё меньше и меньше. И вот пока тамошние люди совсем не сгубили некогда тучные стада, один старый мудрый зубр собрал своих родичей и объявил, что надо двигаться туда, где на небе появляется солнце.

«Нам, зубрам, не по нраву дальние кочевания и мы не меняем своё домашнее место. Но пришла чёрная година и на нашу долю выпали тяжкие испытания. Мы должны уйти на восток. Наши предки вышли оттуда, расселяясь по разным землям, а теперь настало время возвращаться.»

Никто не стал спорить с ним, лишь тяжело вздохнули животные и понуро побрели туда, откуда когда-то ушли. Долго они шагали, много дней и ночей, хотели подальше уйти от опасности. Наконец они нашли лес, напоминавший их родные дебри, в нём и остались. Местный звери встретили пришельцев без опаски. А чего их бояться? Хоть зубры животные и большие, и на вид грозные, но по натуре они добрые и беззлобные, зазря никого не обидят. А травы-листвы в лесных закромах для всех в великом достатке, всем хватит.

Но это было летом, когда зубры пришли в новые края. А как грянула зима пришлось траву из под снега добывать. Мучаются зубры, копытами взрыхляют снег, а докопаться до травы не могут. Уж больно толст и плотен белый покров, вовсе не такой, что в оставленных краях. Тут старый зубр наклонил голову, вонзил рога в сугроб и разметал его. А там муравушка зелёная. Отошёл старый зубр в сторону, уступая дорогу малышам-зубрятам, чтобы те смогли пощипать сочные стебельки и принялся раскидывать рогами снег. Прочие животные, глядя не него, стали повторять за ним. Так зубры научились добираться зимой до скрытой снегом травы.

Поели рогатые пришельцы, жажду снегом утолили, лечь бы да подремать, ан нет! — в холод лежать всем телом дрожать. Мёрзнут зубры, сбились в кучу, молодняк в середину поставили, оградили своими телами от стужи и трутся боками друг о дружку, чтоб совсем не околеть. Кожа лубенеет, стынет, мороз по коже дерёт нещадно, худо бедным животинкам.

Старый зубр глядит на эту беду и тяжёлую думу думает: «Как быть, как поступить? Возвращаться? Значит, на верную смерть идти, принимать погибель от беспощадных охотников. Оставаться? Мороз да стужа — пуще ружей огненных оказаться могут. Старики ещё переживут зиму, а молодняк не выдюжит, сложит свои косточки на неприветливой земле. А без нового поколения нет будущего у стада. Начнут вымирать младшие, придёт конец и всем остальным.»

Вспомнил вожак одну девчушку, которую часто примечал в лесу. От любопытства большого она прибегала смотреть на них украдкой. Пряталась за кустами и деревьями, глядела на невиданных доселе животных. Привыкли они к ней, стали подпускать к себе близко. Осенью она носила им репу, свеклу, морковку и яблоки. Подкармливала.

Добрая душа у неё была. И вожак знал где она живёт. Он как-то раз проследил за ней, и запомнил дом у края села, куда он зашла, выйдя из леса. В него-то он и пошёл. А девчушка та, словно почувствовала, вышла во двор, увидела старого зубра и спрашивает:

«Проголодался касатик? Яблочко небось хочешь?» А зубр отвечает: «Не надо мне яблок. Пришёл просить не за себя, а за детушек наших малых. Помощь ваша людская нужна. Зима больно уж лютая, многим из нас не вынести холодов. Возьмите их на постой до весны.» Он подогнул передние ноги и встал на колени.

Побежала девчушка по избам, рассказала зубровую беду и люд пристроил стадо у себя по дворам. Кто в хлев, кто в коровник, кто в сарай взяли на постой по животине, а то по две иль по три.

А девочка, ведя домой зубрёнка малого, что дрожал от холода, жалела его и гладила. Тот еле волочил ноги и горестно стонал, издавая звуки «Бр-р-р».

— Потерпи, бедненький мой, сейчас в избе согреешься. — говорила она и качала головой. — Как у тебя зубы громко стучат от мороза! Щёлк, щёлк зуб об зуб, «Бр-р-р» губами!

Вздыхает она, да бормочет, ведя на двор гостя четвероногого. А родители её не расслышали всех слов, только уловили «Зуб» и «Бр-р-р». Сложили оно это в голове и посчитали, что дочка такое имя дала своего питомцу — «Зубр». Так и повелось называть рогатых пришельцев зубрами.

Ну а девчушка та бойкой да смышлёной была. Смекнула, что мёрзнут зубры от того, что кожа у них гладкая, тонкая и без шерсти. К тому ж она славной рукодельницей слыла, мастерицей — золотые руки. Сшила она большую-пребольшую душегрейку и одела её на телёнка. И так тому тепло стало в этой одёжке, что даже трескучие морозы стали ему ни почём.

Прознали про то жители деревни и сделали то же самое, справили каждому рогатому постояльцу по обновке. Вышли в апреле зубры на выпас, ходят, щеголяют в своих нарядах. А эти душегрейки, словно прикипели к душе, приросли к коже и превратились в меховую одёжку. С тех самых пор передняя часть и грудь у зубров покрыта густым, плотным слоем шерсти.

А как пришла весна, поблагодарили звери людей и ушли в лес. Вот так всем миром и спасли всё поголовье. Ведь без доброты и сердечности нет жизни.

Глава 10

Дед Тихомир, легонько хлопнул ладонью по колену и изрёк:

Сказ не долго вился,

Быстро завершился!

— А я думал, что слово зубр произошло от слова зебра. — сказал Арсений. — Может, зубры, их дальние родственники, только без полос?

— Зубры и зебры — разные животные. Есть ещё у одного зверя схожее имя — изюбр. Олень такой таёжный. Название вроде как и схожи: изюбр, зебра, зубр, только все они сильно отличаются друг от друга. Изюбр — это сибирский рогач, зебра — полосатая африканская лошадка, а зубр — дикий бык. Его ближайший родственник — североамериканский бизон. Вот с ним они очень похожи.

— Как двоюродные братья? — спросила Нина.

— Примерно… Ну, довольно рассиживать. Айда дальше!

Дети вскочили на ноги о пошли за своим проводником.

Рассекая воздух крыльями, пролетела большая птица и уселась на еловую лапу. Старик поднял голову и громко произнёс, приветствуя рукой пернатую:

Здравствуй, вяхирь милый!

Голубь сизокрылый!

Расскажи нам птица,

Где воды напиться!

— А разве птицы понимают человеческий язык? — изумилась Нина.

— Не понимают. — уверенно заявил Арсений и разъяснил. — Тут дедушка всех птиц и зверей знает, вот и здоровается с ними, как со знакомыми людьми.

— Да, у меня тут почти все знакомцы.

Вяхирь немного поворковал, покинул ветку и, громко хлопая крыльями, полетел в сторону небольшого овражка.

— Нам туда, в распадок! — сказал старик и повёл детей за собой.

Спустившись в ложбинку, отряд прошёлся по густой траве и оказался у бьющего из-под земли родника.

— Вот и славно! — проговорил старик. — А то пока вам сказку сказывал во рту всё пересохло. В таких случаях говорят «Хлебни водичку из ковша, и запоёт скворцом душа!»

— Я бы тоже попил. — сказал Арсений.

— И я! — подбежала к истоку Нина.

Дед Тихомир хитро улыбнулся и подмигнул:

— Ну так испейте из студёного ключа!

Кровь заиграет, станет горяча!

— А ковшик?

— Нетути! — развёл руками дед. — И стаканчики к тому ж непригодны, смял я их да на выброс приготовил. Только это ничего! Люди так привыкли к посудине, что без неё никак обойтись не могут. А вот зверушки не пьют из ковша иль кружки. А коли нету кружки, ладони — две подружки!

Старик опустился на одно колено, зачерпнул руками воду и стал пить из пригоршни.

— А её можно пить?

— Конечно, Нинушка! Это тебе не городская водопроводная, а настоящая живая вода!

Дети по примеру старшего тоже зачерпнули воду ладошками и стали пить её мелкими глотками.

— Из горстей вода вкусней! — изрёк дед Тихомир, вытирая бороду.

— Она какая-то подслащённая. — поделился своими ощущениями Арсений.

— Это оттого, что в исток спелая малина падает. — старик указал на росший плотной стеной кустарник, увешанный рубиновыми ягодами. — Они свою сладость воде и отдают. Можете пойти нарвать.

— А как же её не мытую есть? — озадачился мальчик. — Мама после того, как в магазине фрукты покупает всегда их споласкивает под краном.

— И правильно делает. Но то в городе. А в лесу всё к столу. Рвите смело. Малинка как раз самый сок набрала.

Дед Тихомир поднялся и вместе с детьми стал рвать ягоды, приговаривая при этом:

Пусть шипы гостям не рады

Не уйдём мы без награды.

Ох, малина — дивный вкус,

Оберём колючий куст!

Только твёрдо надо знать

Что медведи любят всласть

Той малиною питаться…

Надо их остерегаться.

— А вдруг, тут правда где-то может быть медведь? — девочка опасливо огляделась.

— Опять ты за своё, трусиха! — укоризненно посмотрел Арсений на Нину, а дед успокоил внучку.

— Не волнуйся. Нет его тут.

— Забыла? У дедушки Тихомира ружьё есть. — напомнил сестрёнке Арсений. — Отпугнёт если что.

— Отпугну, коль понадобится. Главное самим не пугаться. Страх — стук в зубах. Он сердцу мешает и воли лишает. Поели малинки? Идёмте дальше. Я вас к другой ягоде сведу. Тут недалече, скорёхонько доберёмся.

И в самом деле, спустя немного времени они оказались в бору, где старик показал им низенькие кустики, на которых смоляными бусинками висели маленькие ягоды.

— Вот вам и черничник! — объявил бывший лесник и скомандовал. — Не зевай, налетай, всё сметай и обирай! — Он сорвал парочку черничек и положил их себе в рот. — Хороша!

— Вкуснятина! — оценил ягоду Арсений.

— Сколько её тут много!

— Здесь её, Нинушка, тьма-тьмущая. Вы ешьте, ешьте! И вам полезно и лесу лестно! Вон как всё усыпано гостинцами витаминными. А появились эти ягодки так:

Понесла сова чернила

Да в бору их и разлила.

И теперь в глуши той дикой

Всё усыпано черникой.

— Похоже! — воскликнула Нина. — Прям в самом деле чернильные капельки.

— Только съедобные. — уточнил её брат.

— А там опять малинка! — указала девочка на алевшие чуть поодаль красные ягоды.

— Только она какая-та мелковатая. Не созрела ещё, наверное. Или сорт такой…

— Созрела. Только это не малина, а костяника.

— Она с костями что ли? — Арсений подбежал к кустику с яркими ягодами и стал пристально их разглядывать.

Старик улыбнулся и начал:

Этой ягоды щедроты

Прячут тайну в красный цвет.

Как попробуешь её ты,

То раскроется секрет!

Ты сорви её, возьми-ка,

Надкуси и посмотри.

А зовётся костяника,

Так как косточка внутри.

— У ней, как у вишенки косточка! — заключила Нина, попробовав ягоду. — Только гораздо поменьше.

— И плоская. — подытожил Арсений, выплёвывая косточку. — А на вкус кисловатая.

— Костяника — ягода редкая. Собирать её хлопотно. Мало найдётся таких, кто заставит себя утруждаться, чтоб хотя бы туесок собрать. У малины с костяникой есть ещё одна родственница — морошка.

— А где она тут? — спросила Нина.

— Морошка в лесу не растёт. Её место — болото. Там ей раздолье.

— Отведите нас туда! — попросила девочка.

— Вы ещё не умаялись?

— Ни капельки! — с молодцеватым видом заявил Арсений. — Мы жилистые!

— Поди ка! — удивился старик. — Ну коли так, так пойдёмте! Тут рукой подать. Покажу вам царство трясин. — И он повёл внучат по новому маршруту. Тропинка, плутавшая меж деревьев, стала плавно спускаться под горку и в воздухе повеяло сыростью.

— Глядите под ноги. Тут змеи водятся.

— Змеи? — встревожилась Нина, шагавшая позади старика и приостановилась.

— Если будете беречься, ничего с вами не будет. И сапожки на вас резиновые имеются. Их не прокусить. К тому ж я впереди иду, палкой шебаршу. И вам каждому по малому посоху. — Старик протянул детям очищенные от побегов рябиновые веточки.

Змеи, они ведь не слышат, а вот шорохи, шелест и движения чувствуют и уползают от греха подальше.

— Если страшно, встань за мною. — предложил Арсений, поведя палкой из стороны в сторону. — Так надёжнее будет.

Сестра не стала спорить с братом и пропустила его вперёд.

— Задержимся маленечко. — сказал проводник. — Хочу вам ещё одну ягоду предоставить.

Он подвёл детей к кустам с крупными запашистыми листьями.

— Это чёрная смородина! — узнала растение Нина и поспешила поделиться своим познаниями. — Ещё смородина бывает красной и белой!

— И зелёной. — расширил перечень Арсений и пояснил, глядя на удивлённое лицо сестры. — Ну, когда она ещё не созрела.

— А какие ягоды, поспевая, так и остаются зелёного цвета?

Ребята на какое-то время задумались, а потом почти одновременно выкрикнули:

— Крыжовник!

— Ай да умнички! — тихо засмеялся старик. — Тут его нет, зато смородины полно. Набивайте рты!

— А там что за оранжевые ягоды? — мальчик указал рукой на солнечные бусы, словно нанизанные волшебной рукой на длинные веточки.

— То сладкая колючка. — старик прошёлся к кустарнику и, собрав несколько ягодок протянул их детям со словами:

Рыжих бусинок отряды

На себя наводят взгляды.

Облепили ветки плотно

И даются неохотно.

— А, это облепиха! — вспомнила Нина и, попробовав янтарный шарики поморщилась. — Вовсе она и не сладкая, а кисловатая.

— А для меня сладковатая. — сделал своё заключение Арсений. — Ананас напоминает.

— Её некоторые так и кличут, северный ананас. Будете обирать, пальчики берегите. Уж больно облепиха шипастая. Глазом не успеешь моргнуть, как тебя с дюжину иголок оцарапают.

— Мы аккуратненько. — пообещала девочка.

— Легонечко срывайте. — поучал детей старик. — Эти шарики крепко держатся и неохотно в руки даются. Ясно, что это не малина и горстями её не съесть. Но в ней тоже пользы много. Вы, животы особо не набивайте, вас ещё морошка ждёт.

— А я уже и позабыл! — признался Арсений. — Давайте за ней отправимся!

— Там болотце, так что будьте внимательными. — предупредил дед Тихомир. — Те места небрежности не терпят.

Старик вовсе не собирался вести ребят по зыбким местам, но делал вид, что путь им предстоит не самый лёгкий и с серьёзными испытаниями. Дойдя до первых бугорков, покрытых мхом, он повернулся к своим маленьким спутникам и опустился на одно колено, пристально глядя в детские глазёнки

— Слушайте во все уши и запоминайте. Шагайте за мной, след в след. В сторону не ступайте. А палками тыкайте туда, куда ногу ставить будете, чтоб в топь не провалиться. Всё понятно?

— Да. — кивнули дети. Лица их были серьёзными. Им ещё никогда не приводилось бывать на болоте, где всё для них было не знакомо, таинственно и немного страшновато.

— А если кто провалится? — забеспокоился Арсений.

— Что, Сень, боишься?

— Ничего я не боюсь! — захорохорился мальчик. — Я, может, за тебя волнуюсь.

— Не робейте! — вмешался старик в разговор брата и сестры. — Я по заветной тропке поведу, только одному мне ведомой. Вы только повнимательнее будьте и держитесь друг дружки. А я то доставлю вас в целости и сохранности. Так что будьте спокойны!

— А мы спокойны! — сказала Нина. — Как папа говорил, мы за тобой, дедушка Тихомир, как за каменной стеной.

— Как у Христа за пазухой! — добавил Арсений.

— Так, так, так… — заулыбался старик. Ему были приятны такие слова. Он пригладил бородёнку. — Запомните одну народную мудрость: «На Бога надейся, а сам не плошай!».

Троица медленно двинулась вперёд. Дети внимательно смотрели под ноги, тыкали перед собой палками и шли по следу, отпечатавшемуся в мягком мху, по которому местами стелились зелёные побеги с мелкими листочками. На этом изумрудном ковре вдруг засветились, заиграли в лучах солнца золотые капли.

— Это брусника?

— Она самая, Ниночка.

— Много тут её! — покрутил головой по сторонам Арсений. — Все кочки усыпаны.

— Вот мы и на кочкарнике — старом болоте с кочками. Тут — истинный брусничный кладезь.

Будто солнечные крошки

Манят ягоды морошки.

Сколько их — не сосчитать1

Будем долго собирать!

Потрудись и не зевай!

Посноровистей срывай!

И наполнятся лукошки

Сладким золотом морошки!

Бывший лесничий скинул с себя рюкзак с ружьём.

— Можете собирать морошку. Здесь безопасно. Местечко сухое и топей нет. Но только туточки будьте, не отдаляйтесь.

Детишки побросали свои палки и поспешили к светящимся на мягком малахите солнечным капелькам. Поначалу они попробовали их на вкус, а потом стали охотно т с удовольствием есть. Уже не молодые, но по-прежнему зоркие глаза наблюдали за ребятишками, ползавших по мхам. Наконец дети наелись и вернулись к деду.

— Умаялись?

— Ага.

— Передохните малость. — старик жестом предложил внукам сесть. — А по осени, на вон там, — он глянул в глубь болот, — клюква созреет. Ох и дивная ягода! Когда наступает её пора, здесь точно красными кумушками всё мерцает.

По низинам, где трясины

Кто-то разбросал рубины.

Они каплями блестят,

Алым бисером горят!

То не россыпи камней

И не искорки огней.

Это клюквенное царство –

Кладезь вкуса и лекарства.

Вот как тут бывает! Соберу, как появится, вам на гостинец да отправлю с оказией а там, глядишь, вы и сами ко мне опять наведаетесь.

— Мы с удовольствием! Да, Сеня?

— Да! Я столько ягод узнал и попробовал!

— Без ягод не стол — не тот разносол! Она полезна и вкусна, для здоровия дана! В лесу, да на топях её полно, а вот собрать урожай занятие не лёгкое. Труда требует немалого. Кто к работе привычен — корзинки и лукошки до краёв набирают, кто ленив и нерадив — с пустым туеском возвращается, а то и вовсе из дома носа не кажет. Идти, дескать, неохота. Ну, а если ты лентяй, на судьбину не пеняй. Успех и удача лежебок чураются.

Дед Тихомир сделал паузу и указал рукой куда-то вдаль, туда, где за рядочком чахлых ёлочек виднелись шапки дубов. — В той стороне была одна деревенька и жил там занятный люд. А какой, сейчас узнаете.

И тихая речь старика зажурчала озорным ручейком.

Где дорога искривилась

За дубравой вековой,

Деревушка приютилась

У речушки под горой.

Там домишки-замухрышки

Сквозь бурьянник не видны.

Не пекут там хлеб и пышки,

И не жарят там блины.

Сонный мир царит в округе,

Всюду тишь да благодать.

Паутины сеть на плуге,

Сеять некому и жать.

Правят бал в амбарах мышки,

Кошки дремлют на печах,

Не шалят в садах мальчишки,

Запустенье во дворах.

Огороды засыхают,

Шум не слышен от работ,

Дети в игры не играют,

По домам сидит народ.

Что случилось в поселенье?

В чём всех жителей вина?

Может это чьё-то мщенье?

Иль проклятье колдуна?

Говорят, что страшным ядом

Отравили всех подряд!

Оттого-то сплошь и рядом

На кроватях все лежат!

Грош цена тому поверью!

Просто там не ценят труд.

Да к тому же ту деревню

Лежебокино зовут.

— А я на боку как раз лежу! — спохватился Арсений, приподнимаясь на локте.

— Ой, и я тоже! — вскочила Нина. — Выходит, и мы лежебоки?

— Никакие вы не лежебоки и не лодыри! — рассмеялся старик. — У нас привал и вы, стало быть, после трудов на роздыхе. В любой работе перерыв нужен. Краткий покой силы восстанавливает. Как я погляжу вы их уже восстановили. Идём дальше?

— Идём!

— Ну так в путь!

Глава 11

Выйдя с болотистых мест дед с внуками опять вернулись в заросли. Тропка повела ходоков по смешенному лесу, где берёзы, дубы и осины соседствовали с елями и соснами, вперемежку с кущами рябин и орешника.

— Белка! — не удержался от радостного крика Арсений, заметив на ветке маленького зверька.

— Эка невидаль! — вздёрнула носик Нина. — У нас в городе они тоже водятся.

— Ой ли? — не поверил ей старик.

— Честное слово! — обиженным тоном произнесла девочка, обидевшись, что ей не поверили.

— А ты приглядись. — посоветовал ей дед Тихомир. — Точно такие как эта?

Девочка сделала несколько шагов вперёд и присмотрелась. В этот момент белка ловко заскользила по стволу сосны, затем побежала по ветке и прыгнула на стоящую поодаль берёзу, до которой, как думала Нина, зверьку невозможно было добраться. Детские глаза расширились от удивления, а рот приоткрылся. На лице её брата тоже застыло изумление.

— Она летает! — восхитилась девочка, зачаровано провожая прыжок белки. — Это особенная белка, дедушка Тихомир?

— Особенная. Её так и называю — летяга. — У неё по бокам этакие перепонки есть. Она их растягивает в прыжке и благодаря этому и планирует.

— Первый раз вижу такую белку! — сказал Арсений.

А Нина негромко призналась:

— Да, в наших парках таких нет.

— То-то. — кивнул головой старик. — А хотите знать, как они появились?

— Да!

— А было всё так. — дед Тихомир присел на поваленное дерево и принялся повествовать новую сказку детям, примостившихся рядом с ним.

Чудной бельчонок

В одном беличьем семействе вместе со своими братьями и сестричками рос один юркий бельчонок. Он, как и все малыши его возраста, резвился, веселился и играл. Время шло, бельчата подрастали, крепли, набирались всяческих премудростей.

Мама-белка учила их уму-разуму, показывала как умываться по утрам, где добывать еду и как грызть орехи. Раз она вывела их из дупла, что было обустроено на старой сосне, и стала показывать как карабкаться по стволу и прыгать с ветки на ветку. Повторяют детишки за бельчихой, постигают жизненную науку, а самый шустрый из них норовит дальше всех прыгнуть.

— Что ж ты, меня не слушаешься?! — одёрнула его мама. — Не торопись! Начинай с малого. А для больших прыжков пора ещё не наступила.

— Не переживай, мам! — успокаивал её сынишка. — Я потихонечку.

— Чудной ты у меня. Говорю же, рано ещё! Потерпи малость!

— Чудной, чудной! — запищали прочие бельчата.

Так и приклеилось прозвище к прыткому зверьку. А он всё не унимался и канючил:

— Да я уже сильный, мам! И ловкий!

— Прыткий какой! Говорю же, наберись терпенья, обожди чуток, время-то быстро пролетит, не заметишь, как и повзрослеешь.

— Да я почти вырос! — упорствовал шустрик. — Смотри, как я умею! — И он завертелся, закрутился вокруг родительницы, что у той голова кругом пошла.

— Ох, и утомил ты меня! — вздохнула мама-белка, а братья и сестрёнки сорванца укоризненно посмотрели на него и выкрикнули хором:

— Маму надо слушать, Чудной!

— А ну все в дупло! — скомандовала бельчиха. — Порезвились, побесились, надо и отдохнуть!

Малыши послушно выполнили приказ, а неугомонный бельчонок попросился погулять.

— Я не устал, мамочка, позволь ещё немного поиграть.

— Ну, хорошо. — уступила мать. — Только далеко от дома не уходи и с дерева на землю не спускайся!

— Обещаю! — крикнул Чудной и юркнул в листву.

Вот он набегался, накувыркался, наигрался и домой заспешил. Спускается опрметью с верхушки сосны в дупло да обо что-то мягкое ударился.

— Чуть не зашиб! — подпрыгнула от неожиданности сорока, поправляя клювом распушившиеся перья. — Идя по пути глазами гляди!

— Ой! Простите меня! — стал извинятся бельчонок. — Я глядел, но не заметил.

— В другой раз гляди в оба!

— Постараюсь.

Птица повертела головой и вытянула шею:

— А ты чего это один-одинёшенек?

— Гуляю… Хожу, по сторонам гляжу…

— А мамка отпустила, гулёна?

— Отпустила. — подтвердил бельчонок и спросил. — А можете показать, как вы летаете?

— Зачем тебе? — удивилась сорока.

— Хочу научится!

— Чудной! — захохотала птица. — Ишь, что захотел, беличий пострел!

— Вы знаете как меня зовут? — округлил глаза бельчонок.

— Мне дела нет до того, как тебя зовут! — продолжала смеяться пернатая. — Ох, развеселил меня до слёз! Где ж такое видано, чтоб белка летала!

— Но вы же летаете!

— Мы птицы! У нас крылья, а у тебя их нет! Где ж тебе летать? Перестань мечтать! Сорока хохотнула и улетела, а бельчонок вернулся домой.

— Чудной явился! — шумно встретили бельчата своего брата, а мам укоризненно посмотрела на малыша. — Где тебя носит, сынок? Я уже волноваться стала!

— С сорокой разговаривал.

— И что она тебя на хвосте принесла?

— Ничего. Я хотел, чтобы она научила меня летать, а она рассмеялась и улетела.

— Чудной хочет летать! — прыснули бельчата. — Вот умора!

— Тише, тише! — приструнила детей мама. — У каждого должна быть мечта.

— Это не мечта, а блажь!

— Мечта у всякого своя! Порой необычная! — бельчиха погладила Чудного по головке. — Знаешь, сынок, когда белка прыгает с ветки на ветку, это и есть полёт. Короткий, но всё же полёт. Так что мы все немножко можем летать.

— А я хочу не короткий, а долгий полёт! Чтоб можно было парить!

— Хорошо. Может у тебя и получится. — улыбнулась мама. — Порой сама мечта даёт крылья.

После того разговора Чудной каждый день отбегал в сторону от своего семейства и прыгал с ветки на ветку, норовя посильнее оттолкнуться и улететь как можно дальше. Он рос, становился сильнее и без устали прыгал, прыгал и прыгал. Однажды, когда он присел отдохнуть, он услышал глухой голос:

— Не умаялся ещё?

Он поднял голову и увидел сову, сидевшую на верхней ветке.

— Нет, не умаялся.

— А зачем ты себя так изнуряешь?

— Хочу научится летать.

— Зачем? — подивилась птица.

— Мечта у меня такая. — Чудной вздохнул и с завистью оглядел сову. — Жалко, что у

меня нет крыльев.

— Они к тебе ни к чему. — сказала сова и видя, как загрустил бельчонок, добавила.

— Ежели желание велико, то можно и до были домечтаться. А как ты учишься летать?

— Разгоняюсь вот по этой самой длинной ветке и стараюсь допрыгнуть до верхушки соседней лиственницы. — бельчонок вытянул лапку, показывая на лиственницу, окружённые осинами, расходившимися от неё в стороны неровными рядами.

— Получается?

— Пока не очень. Никак не получается допрыгнуть и всё время падаю на нижние ветки или же в листву осинок.

— А ты сперва попробуй попрыгать в другую сторону. — изрекла мудрая птица.

Бельчонок поднялся на верхнюю ветку, где обосновалась сова, посмотре, куда она указывала и удивлённо воскликнул:

— Так та берёза стоит дальше, чем лиственница!

— Дальше. — подтвердила советчица. — Зато там на полянке есть три ёлочки, которые вытянулись цепочкой между берёзой и этой сосной. Когда станешь прыгать до берёзы, то будет куда приземлиться. Сначала, конечно, будешь падать на первую ёлку, затем на вторую, потом — на третью, а как перемахнешь через них до берёзы, значит ты научился летать.

Сова беззвучно вспорхнула и исчезла, а Чудной тут же без раздумий прыгнул в сторону берёзы и, как и предвидела сова, упал на ближайшую от сосны ёлочку. Он проделал это несколько раз кряду, но так и не достиг второй ёлочки. Когда он обессиленный вернулся домой, его братья и сестрёнки принялись подтрунивать над ним:

— Ну, что, Чудной, крылья ещё не прорезались?

Но бельчонок-мечтатель не обижался и каждый день продолжал упорно скакать с дерева на дерево, пытаться допрыгнуть до берёзы. Благодаря его упорству он уже долетал до второй ёлочки, и Чудной верил, что вскоре он уже сможет достичь и третьей, а там уже и доберётся и до берёзы. Ему очень хотелось научиться летать.

Но как-то раз, ранним утром, беличье семействопроснулось от сильного грохота. Зверьки очень испугались и прижались к матери.

— Это гроза. — объяснила она им.

— А что это?

— Это когда во время дождя в небе сверкают огненные стрелы и гремят тучи, ударяясь друг о друга.

— Страшно. — пискнула самая младшая белочка по имени Пушинка.

— А почему не слышно, как вода льётся с неба? — спросил Чудной.

— Не высовывайся. — бельчиха схватила за холку любопытного сына, норовившего высунуть свою мордочку наружу. — Значит гроза сухая, без дождя.

В небе снова раздался ужасный треск и зверьки сбились в мохнатый ком на дне своего укрытия.

— Не бойтесь! — обняла своих детей мама. — Гроза кончится и снова будет солнце!

— Оно уже светит! — сказал Чудной, указывая лапкой на выход из дупла. — Смотрите как там ярко.

Бельчиха выглянула и обмерла, лес был охвачен огнём. Молния, ударившая в старую высокую сосну, зажгла её, как фитиль, от которого заполыхали стоявшие рядом деревья. Просмоленные стволы, ветви и хвою пожирало безжалостное пламя. Пожар быстро разгорался и уже подбирался к дереву, где жили белки.

— Беда! — крикнула бельчиха. — Все за мной!

Она выскочила из дупла и понеслась по веткам, уводя бельчат в безопасное место. Перебравшись через ручей и усевшись на толстый дубовый сук, бельчиха перевела дух и обняла детишек.

— Фух! Еле ноги унесли! — она обвела детей взглядом и охнула. — А где Пушинка?

Бельчата растерянно переглянулись.

— Отстала наверное. — сказал Чудной и побежал назад, бросив на ходу. — Я найду её!

Мать что-то хотела крикнуть ему вдогонку, но только горестно закачал головой и обняла сгрудившихся детишек.

А смельчак спешил к старой сосне, ловко прыгая с ветки на ветку.

— Ты куда, шальной, несёшься в самое пекло, глупая твоя голова? — зависнув над бельчонком спросила сорока. — Возвращайся иначе сгинешь в пекле!

— Мне сестричку выручать надо!

— Свою шкурку спасай!

Но бельчонок и не собирался слушаться птичьего совета. Он нёсся, словно ветер — его долгие ежедневные упражнения сделали из него сильного, выносливого и прыгучего зверька. До их дома оставалось совсем немного, но стена пламени и пелена едкого дыма преградили ему путь к дереву с дуплом. Чудной стал метаться по веткам знакомой ему лиственницы и хотел было спуститься на землю, но и там уже бушевало пламя, слизывая алыми языками кусты и травы.

— Пушинка! — стал звать бельчонок. — Пу-у-уши-и-инка-а-а-а!

— Я здесь! — отозвалась малышка.

Чудной задрал голову и увидел на верхушке родной сосны рыжее пятнышко.

— Держись! — крикнул Чудной и, скользнув вниз по смолистому стволу, перебрался на тонкую осинку, с неё на другую, на третью… Так он сделал круг, огибая старую сосну, окружённую полукольцом огня, нашёл проход в бушующей пожаре и без раздумий сиганул на ближайшую ветку, увешанную шишками. Зацепившись за неё кончиками когтей, он едва не сорвался, но подтянувшись на лапках проворно вскарабкался на сосновый отросток и заторопился к верхушке.

— Пушинка, почему ты осталась? — спросил Чудной, добравшись до сестрички.

— Вы так быстро исчезли, что я не знала, куда бежать и решила остаться.

— Спускайся за мной!

— Нет! — пискнула малышка.

— Здесь нельзя оставаться!

— Нет! — по-прежнему упиралась Пушинка. — Я боюсь!

— Я помогу тебе!. — Но сестричка обхватила ветку и словно приросла к ней. — Ну же! Пойдём!

Чудному с трудом удалось уговорить Пушинку, которая наконец медленно двинулась с места но, боязливо глянула вниз, замерла и захныкала:

— Нам некуда идти! Там всё горит!

Бельчонок окинул взором поляну и понял, что оказался в огненной ловушке. Он слишком долго упрашивая несговорчивую сестричку. За это время языки пламени, замкнув кольцо, окружили сосну и устремились вверх по стоявшим рядом осинам. Выхода из горящей западни не было.

— Что делать, Чудной? — заверещала Пушинка.

— Проберёмся по стволу и прыгнем на ближайшую осину.

— Но ведь осины тоже горят!

— Вон та, ближайшая, пока снизу подпалилась, а верхние ветки ещё целы. Мы на них и прыгнем. А там пробежимся по ним и перемахнём на другое дерево, с него на другое и так выберемся!

— Я не допрыгну. — жалобно проговорила Пушинка.

— Зато я допрыгну.

— Тебе это тоже будет не под силу! — поникла головкой Пушинка. — Уж больно далеко.

— Я смогу! — принялся заверять сестричку Чудной и скомандовал. — Перебирайся мне на спину и хватайся за шею.

Посадив на себя Пушинку, он побежал к самой длинной ветке, с которой он прыгал на лиственницу. Быстро перебирая лапками, он скользил вниз по стволу, жмуря глаза от едкого дымка и фыркая от бьющего в нос запаха гари. Ещё немного и он понесётся по знакомой до каждой иголочки дорожке чтобы оттолкнуться и добраться до спасительного островка. Но ударившая волна жара заставила его отпрянуть: внизу всё уже пылало.

Чудной попятился, развернулся и бросился назад, на ветку которую миновал секундами ранее, туда, где когда-то разговаривал с совой. Остановившись на её краю, он осмотрелся. Огонь хозяйничал по всей поляне, жадно поедая траву, кустарники и деревья.

— Мы сгорим! — заплакала за его плечами сестричка.

— Не сгорим! — отозвался бельчонок и замер.

Ему во что бы не стало надо было добраться до берёзы. Но он никогда прежде, ни разу в жизни, не мог до неё допрыгнуть! Но сейчас это надо было сделать! Если у него не получится, то ему суждено упасть на ёлочки, росшие между сосной и берёзой. А с них, окружённых пламенем, уже никуда не получится выбраться.

В дыму, наполнившего раскалённый воздух, становилось всё труднее и труднее дышать, а длинные языки пламени норовили подпалить шёрстку. Чудного охватил страх. Он задрожал, попятился к стволу и прижался к нему. Шерсть на загривке поднялась дыбом и что-то острое так вонзилось в спину, что он едва не вскрикнул от боли.

«Это же Пушинка! — вспомнил он о позабытой от страха сестричке. — Вцепилась в коготками!»

Чудной собрался с духом и выпалил:

— Держись крепче, Пушинка!

— Держусь! — пискнула та.

— И закрой глаза! Так не страшно будет!

Бельчонок присел, сжался пружиной и помчался во всю мочь.

«Я перелечу огонь! Я перелечу!» — твердил он про себя и, добежав до конца ветки, оттолкнулся изо всех сил.

Его обдало обжигающее дыхание огня, отчего кожа на брюшке стала горячей. Взгляд Чудного был прикован к белому, с чёрными пятнами стволу, до которого нужно было допрыгнуть. Но берёза была слишком далеко. Он глянул на метёлки трёх ёлочек, на которые можно было бы приземлиться, но деревца уже наполовину были охвачены прожорливым пламенем.

От свирепого ужаса у бельчонка округлились глаза. В отчаянье он распушил хвост и распластался в воздухе, отчего у него вдруг по бокам растянулась нагретая огнём кожа. Между передними и задними лапками получилось некое подобие перепонок, благодаря которым зверёк воспарил над пожаром и, подхваченный дымом и разогретым воздухом, заскользил над поляной.

Чудной летел и не верил случившемуся. Ему удалось! У него получилось! Он смог! Приземлившись на берёзу, бельчонок оглянулся. Жёлто-оранжевые струйки пламени уже взбирались к верхушкам ёлочек, а сосна с их домом уже пылала огромным факелом.

— Мы спаслись! — раздалось у него над ухом.

— Вырвались! — улыбнулся бельчонок и похвалил сестричку. — А ты молодец, Пушинка! Выдержала испытание. Только пока не слазь со спины.

Чудной прыгнул с берёзы и снова распластался, расставив лапки в стороны и растягивая складки кожи. Полёт снова удался. Опустившись на рябину, он оттолкнулся и перелетел в орешник, а оттуда задал стрекоча, уносясь подальше от бушующего пожара.

— Миленькие мои! — заплакала от радости сидевшая на дубе бельчиха, завидев в траве приближавшихся к дереву детей.

— Вернулись, вернулись! — запрыгали остальные бельчата. — Живы и невредимы!

— Родненькие мои! — мама обняла взобравшихся на дерево дочку с сынишкой и с удивлением спросила. — Что с тобой, Чудной? У тебя глаза стали большими.

— Это, наверное, от страха! — ответила за брата Пушинка. — А ещё у него крылья появились!

— Крылья? — ещё больше удивилась мамам.

— Где крылья? — разом загомонили бельчата, окружив Чудного и внимательного его рассматривая. — Нет у него никаких крыльев!

— Есть! — настаивала на своём Пушинка. — Иначе бы он не смог долететь с нашей сосны до берёзы! А он долетел! А я на нём верхом сидела!

— Ты видела?

— Нет, я глаза закрыла.

Бельчиха недоверчиво посмотрела на Чудного.

— Ты в самом деле допрыгнул до берёзы?

— Да, мама. — бельчонок поднялся на задних лапках, а передние вытянул в стороны, показывая перепонки.

— О-о-ооо! — ахнуло всё беличье семейство, а мама тихо поговорила:

— Ну, прямо как плащ какой!

— Чудной с плащом!

— Уймитесь! — успокоила детей бельчиха и погладила сына по голов. — Ты у нас молодец. Ты сумел побороть страх и спас Пушинку. Мало того, ты осуществил свою мечту — научился летать!

— Да, настырный малый, не даром упорно добивался своего. — глухо произнесла севшая на ветку сова. — Если заветную мечту подкреплять делами — то она подарит тебе крылья. Теперь ты, Чудной, летающая белка!

— Летающая белка. — зачарованно повторили дети.

— Сынок, ты прошёл трудное испытание! Из полымя выбрался и вызволил из беды Пушинку. Ты очень храбрый и бесстрашный! Так что отныне ты не Чудной, а Чудный бельчонок!

Братья и сестричку дружно закричали:

— Чудный, Чудный! Теперь мы будем звать тебя Чудный!

Так и появилась белка-летяга. С большущими глазами и крыльями-перепонками.

Вот как в сказочке бывает,

Кто желает, тот летает!

Глава 12

— Не утомил я вас длинной историей? — поинтересовался сказатель.

— Нет! — мотнула головой Нина и восторженно произнесла. — Какой отважный бельчонок!

— Да. — согласился с сестрой Арсений. — Настоящий герой! И летать научился.

— Мечтал, а время зря не терял. Вот всем и доказал! — улыбнулся старик. — Старался бельчонок, судьба ему и помогла. Как говорится, везенье любит тех, кто верит в свой успех! Потом бельчиха нашла пустое дупло и там поселилась со своими детками. У всех должен быть дом. У зверей — норы, логова и лёжки, у птиц гнёзда, у человека — изба, хата иль квартира в городе, в общем жилище разное. Каждому нежен свой угол, свой дом, своё родное место, словом — родина. Жизнь без дома — пуста, как солома.

Вот и мы сейчас к избёнке моей потопаем. Пора возвертаться. Ваша мама, чует моё сердце, уже беспокоится. Да и оголодали вы. Одними ягодами сыт не будешь, надо основательно поесть. Щи небось в избе стынут, ждут не дождутся едоков! — он крякнул и поднялся, опираясь на ружьё. — Аппетит, поди, нагуляли волчий. Ноги сейчас сами к столу понесу!

Обратная дорога заняла совсем немного времени и дети, ввалившись в горницу, кинулись к матери, повиснув у неё на шее.

— Что нового узнали, юные натуралисты? — поинтересовался папа.

Нина с Арсением стали наперебой рассказывая увиденное и услышанное во время лесного похода. Уплетая наваристые щи они ещё долго делились своими впечатлениями, а к вечеру присмирели и осоловели, заклевав носиками — прогулка на природе сделала своё дело.

Дед Тихомир выполнил своё обещание — направился за иван-чаем в сарай, где у него сушились травы. Выбирая висевшие пучки он тихо радовался, чувствую как в его душе разливается тепло. Теперь его внуки прикоснулись к тайнам и сокровищам матушки-земли и постигли связь между человеком и природой!

— Ну-ка, попейте кипрея! — старик протянул ребятишкам кружки. Выпевайте иван-чай, на кроватку и бай-бай!

— Да, давайте-ка укладываться! — предложила мама. — А я вам засыпушки почитаю.

Дед Тихомир, дождавшись когда закончатся стихи для детей и, видя, что они ещё не заснули, пожелал им спокойной ночи и спросил:

— А хотите я вас тоже стишками колыбельными потешу? Только я их задремушками зову.

— Давайте! — воскликнули внучата.

И седобородый забаутник тут же начал:

Ежели кому не спится,

Не желает сон приснится

Взбейте мягкие подушки

Время слушать задремушки.

Ночь пришла, настала мгла.

Вылез филин из дупла.

На весь лес, что было мочи

Прокричал «Спокойной ночи!»

Филин по ночам не спит,

Детский сон он сторожит.

И следит, чтобы в округе

Стихли звери и пичуги.

Из гнезда угрюмый сыч

Выдал свой протяжный клич.

Так он всех предупреждает,

Что дремота наступает.

Сам же он не будет спать,

Будет зорко наблюдать,

Чтоб режим все соблюдали,

А ребята сладко спали.

Где трепещется листва

Тихо ухает сова.

Совы мудрые созданья

Сказки знают, заклинанья

Она может рассказать

Как быстрее засыпать,

Как увидеть сны цветные

И сокровища лесные.

Сыч, сова и филин грозный

Сторожей отряд серьёзный.

Эти птицы детский сон

Охраняют с трёх сторон.

К сонной неге привыкайте,

Веки плотно закрывайте.

Мир невиданных явлений

Ждёт вас в царстве сновидений.

Арсений заснул. Казалось, что и Нина тоже. Рука деда Тихомира потянулась к ночнику, чтобы погасить его.

— А можно ещё? — еле слышно прошептала девочка не открывая глаз.

— Можно, — тихо произнёс старик и снова по своему обыкновению складно и нараспев заговорил:

Солнце клонится ко сну,

Зацепившись за сосну.

Засыпают птицы,

Дятлы и синицы.

Утомившийся енот

Отдыхает от хлопот.

Кабаны под дуб ложатся,

Будут мирно отсыпаться.

Бурый мишка, съев малину,

Чешет лапой себе спину.

В норку прячется лисица,

В ветках кроется куница.

Закрывает веки ласка…

В лес идёт ночная сказка!

Звери спят и видят сны

В серебре большой луны.

Родители, сидевшие за столом, пили чай и слушали льющийся говорок старика.

— Ах, как тут хорошо! — улыбнулась мама. — Настоящее блаженство.

— Да, — согласился папа. — Там где дед Тихомир, тишина, покой и мир.

Так оно, на самом деле, и было.

К О Н Е Ц