Медиум (СИ) [Валерий Теоли] (fb2) читать онлайн

– Ты завсклада. Наскреби ещё, Кеша, будь другом. Я в долгу не останусь, ты знаешь.

– Пять, – растопырил пальцы завсклада. – У тебя со слухом проблемы?

– Шесть хотя бы. А я тебе из степи притащу монетку на счастье. В фонд помощи завскладам Зиккурата.

– Ха! Когда ещё её найдёшь. Уломал, чёрт языкастый. Шесть комплектов.

– Давай! Бойцы, хватаете снарягу и выметаетесь на улицу.

– Эх, сгубит меня доброта…

Седой принёс пузатые, сшитые из кусков кожи сумки. Как только мне попала в руки моя, я раздвинул края прихваченной ремешком горловины. Ничего, кроме тряпичных свёртков, не увидел. Альберт, не удовлетворившись первичным осмотром, вывалил содержимое на дорогу, вызвав злобный взгляд Тумура. Висельника поблизости не было, он утрясал дела с завсклада. Из-за закрытой двери доносились крики и отборный мат.

– Так-так-так, – коршуном навис над выпотрошенной сумкой Альберт. – Нам собрали тормозок в дорогу.

Толчок в плечо заставил бойца отшатнуться. Не ожидавший атаки Альберт отскочил, перетек в низкую боевую стойку и выхватил кинжал. Перед ним разминал руки разъярённый Тумур.

– Припасы складывали не для того, чтобы какая-то свинья раскидала их по земле, – прошипел сын степи. – Сложи всё обратно, и я забуду о твоём поступке.

Альберт осклабился, прижав руку с кинжалом к своему боку. Он атаковал стремительно, я едва различил движение. Шаг к кочевнику, выпад, нацеленный в низ живота. Тумур неуловимым движением руки отклонил удар, а ладонью второй рубанул по шее противника. Блондин покачнулся, отступая, и получил ногой в солнечное сплетение, отчего согнулся пополам и замахал кинжалом, стараясь не допустить приближения Тумура. В следующий момент он резко выпрямился, и оружие выпало из его стиснутой стальной хваткой руки. Шею ему перехватывал сзади Висельник.

– Оружие выдано, чтобы бить врагов, а не товарищей, – сказал он на ухо Альберту и отшвырнул от себя, добавив ускорения пинком. Боец упал на четвереньки, а сын степей замер, вытянувшись струной, с гримасой плохо сдерживаемой радости. Командир тем временем продолжил урок. – Высечь бы тебя как следует, да некогда. На первый раз прощаю. Клинок обнажать против сослуживцев ЗАПРЕЩЕНО! Все слышали? – Висельник обвёл нас свирепым взглядом. – Разногласия решайте кулаками на досуге. Покалечишь товарища – будешь наказан. Уяснили? Не слышу!

– Так точно! – раздались нестройные ответы.

– Теперь ты, Тумур. Подойди.

Сын степей сделал к командиру пару шагов и остановился на безопасном, как ему, очевидно, казалось, расстоянии. Висельник сам подошёл к нему вплотную и врезал под дых без замаха.

– Ты не ефрейтор, боец. И, ведя себя так, никогда им не станешь. Альберт, прикрепляешься к Тумуру, вместе составляете боевую двойку. Он отвлекает врага, ты нападаешь сзади. Увижу побои, полученные вне выполнения задания, накажу обоих. Ясно?

Сын степи просипел утвердительно, остывший блондин негромко выдавил:

– Как скажете. Так точно, в смысле.

– Уясните простое правило, бойцы: при выполнении боевого задания никаких стычек друг с другом! Я не потерплю даже потасовок. Уходя из города, там же оставляйте ваши личные делишки. Запомните: тот, с кем вы поругались сегодня, завтра может помочь вам в бою. А может и не помочь, затаив злобу. От этого зависят ваши шкуры! Любой конфликт между бойцами угрожает срывом выполнения задания, а выполнение задания влияет на выдачу лучшего снаряжения, оружия и брони. Денег, в конце концов. Хотите драться тупыми железяками и ночевать в сточной канаве? Ваше решение. Тогда вам не место в рыскарях. Вам, наверное, не сказали. Костёр перерождения не всегда возвращает к жизни. О происходящем с телом там, в вирт-капсуле, не знает никто. Нет гарантии, что вы не сдохнете в реале, когда вас здесь убьют. Хотите согнать злость? В степи достаточно тех, на ком оторваться. И мы идём туда немедленно. У нас задание, бойцы. Альберт, собери сумку.

Мы со Стиви переглянулись. Быстро нас решили окрестить боем. Самое удивительное, безо всяких совместных тренировок, притирки, разбивки на команды, обучения основам взаимодействия в походе. Странно. Либо от нас хотят поскорее избавиться, дабы не маячили в селении, либо познавать секреты службы предстоит на практике. Отсеивание произойдёт в процессе обучения.

Кроме того, как сказал Висельник, Зиккурат не благотворительная организация. Зачем тренировать неспособных влиться в коллектив индивидуалистов и тратить на них ценные ресурсы? Поход и бой покажут степень дисциплинированности и желания бойцов войти в клан, выявят, у кого какие тараканы. Главное не переборщить, уровень опасности заданий повышать постепенно. Частые перерождения невыгодны Зиккурату.

– Товарищ командир, разрешите вопрос?

– Разрешаю, Рафаэль.

– Проводить совместные тренировки не планируется? – озвучил мои мысли темноволосый новичок.

– Задание плёвое, оно и есть тренировка. Нам поручили проверить район Сломанной Башни на наличие мертвяков и морратских недобитков. Башня находится в двух дневных пеших переходах от Зиккурата. Всего на выполнение отведено пять дней. По возвращении два выходных.

Крысюков и зомби гонять нашей компашке по плечу. При столкновении с чем-то серьёзным выручит Висельник.

– Вам интересно содержимое? – поднял командир с земли набитую сумку. – Ундэс, подойди. Комплект снаряжения рыскаря номер один, начальный, включает в себя поясной ремень кожаный, – из сумки был извлечён ремень шириной в три пальца с бронзовой бляхой, на которой виднелось рельефное изображение Зиккурата, коренастый круглолицый Ундэс его продемонстрировал, – со специальными петлями для рукоятей топоров и склянок со снадобьями. Отдельно от пояса боевой нож, – Висельник передал помощнику нож длиной около тридцати сантиметров, тот вынул его из тиснёных ножен. Желтоватый клинок, на треть зазубренный, обмотанная тканью рукоять. На стальной я и не рассчитывал. – Снадобья, три штуки, – Командир извлёк разноцветные запечатанные колбы, показывая их по одной. – «Солнцесвет» повышает концентрацию и снижает ментальное влияние, иначе говоря, делает вас сосредоточенными и храбрыми в бою с очень страшным противником. «Родник» восстанавливает выносливость. «Лёд» обезболивает. Это три основных снадобья, производимых нашими алхимиками. Незаменимы в бою. Применяйте осторожно. Побочные эффекты сродни похмелью, возникают через пять-шесть часов после приёма. Действуют снадобья по три часа каждое, плюс минус. Принимать следует сразу все перед боем. Различить просто, по цвету склянок. «Солнцесвет» в жёлтой, «родник» в зелёной, «лёд» в голубой.

Висельник достал напоминающий каску котелок и обтянутую серой тканью литровую флягу.

– Медный котёл, фляга обеззараживающая. Вода из рек и ручьёв отравлена, перед употреблением её необходимо продержать во фляге хотя бы час и прокипятить. На Мглистой Равнине нет чистой воды. Ни в ручьях, ни в растениях. Есть особые очищающие фильтры, которые могут себе позволить воины клана. Вам, начинающим рыскарям, такая роскошь не по карману. Соль, – Ундэс на вытянутой руке показал увесистый узел. Не меньше кило, многовато для короткой вылазки за стены. – Соль тоже вещь незаменимая. Речь не о её пищевой ценности. Она отпугивает слабых призраков, степь ими кишит. Огня, – последовала очередь коробки размером с ладонь, – нежить боится сильнее. Это огниво. А чтобы не подохнуть от голода, вот трёхдневный запас пищи, – Висельник вытащил свёртки. – Сухари, вяленое мясо. Охотиться не рекомендую. Во-первых, нормальных животных мало, во-вторых, водящиеся в степи ядовиты, и готовить их надо аккуратно, зная определённые тонкости. Ягоды, корешки также требуют знаний. Переходим к аптечке.

Аптечка помещалась в ящике, смахивающем на толстую книгу, и состояла из бинтов, иглы с клубком грубой нити, дополнительной дозы обезболивающего «льда» и бутылочки полынной водки. Не абсента, как некоторые могли подумать, а напитка, по крепости мало отличимого от деревенского самогона. Пах местный аналог букетом степных трав и был донельзя горьким. Попробовав ради интереса с разрешения Висельника, я тут же выплюнул.

– Вот вам и дезинфицирующее средство, и анестетик, и очиститель организма от скапливающихся ядов, – просвещал командир. – Просто так пить запрещено, в больших количествах мигом разъест желудок, а язву вам без денег лечить никто не собирается. Тем более, за пьянство вылетите пробкой из рыскарей. Уяснили?

Бойцы закивали, раздалось набившее оскомину «так точно».

– Вопросы? Нет? Альберт, хочешь спросить о чём-то?

– Жить нам где? В казармы нас не пустят, ночлег на постоялом дворе не бесплатный.

– Не ко времени вопрос, однако, отвечу. Видишь вон то длинное одноэтажное здание на том краю улицы? Это бараки рыскарей. Заселимся туда, вернувшись с задания. Там, конечно, поначалу мешают спать вши, сено заместо постелей, лежать на полу приходится, зато бесплатно. Комнаты благоустраиваются за ваш счёт. Каждый боец – кузнец своего счастья и создатель собственного домашнего уюта. Заработав, купить мебель и избавиться от паразитов не проблема. А заработав хорошо, желающие переселятся в гостиницу. Кирилл! За мной.

– Куда, товарищ командир?

– К костру. Стезю выбирать я за тебя буду?

Глава 14

Метка Присносущего Пламени жутко чесалась под одеждой, и я постоянно непроизвольно тянулся к груди, но, вспоминая предупреждение Висельника, отдёргивал руку. Как гласила «легенда», касаться ожога, изображающего закручивающийся вихрем язык пламени, нельзя, чтобы не нарушить подстраивающееся под энергетическую структуру носителя магическое хранилище душ. Подстройка продлится несколько суток, и в эти дни мыться и дотрагиваться до метки строго противопоказано. Сломанная, она не только не станет поглощать эссенцию души, остающуюся в каждом существе, но и грозит вредом моему без того мизерному здоровью.

Процедура получения покровительства прошла почти буднично. У костра перерождения я выбрал стезю медиума, иначе называемого охотником на призраков. Перед её активацией передо мной возникла огненная табличка с вопросом, принимаю ли Присносущее Пламя в качестве единственного покровителя и соглашаюсь ли служить ему верой и правдой. Едва мысленно согласился, как грудь обожгла боль, а вопрос сменился сообщением о принадлежности к фракции огнепоклонников и получении благословения – постоянного двухпроцентного бонуса к опыту и выносливости. Стезя также порадовала. Я прочёл содержание следующего сообщения:

«Вы ступили на путь охотника на призраков и обрели способность наносить бестелесным созданиям полный урон любым оружием. Для овладения новыми умениями или развития имеющихся преподносите покровителю эссенцию души, собранную с павших врагов. Чем больше подношений, тем больше умений вам откроется».

В древе навыков висели серые пиктограммы с вопросительными знаками. Медиумов в Зиккурате не было уже давно, спросить некого, какие сюрпризы подготовила система. Разве что Библиотекаря, у него где-то завалялась методичка о духобоях, составленная непонятно куда пропавшим первым клановым магом.

Ворота позади гулко захлопнулись. Впереди расстилалась неприветливая степь. Травы колебались под напором ветра, продувающего насквозь, горизонт бугрился холмами и курганами. Иглы лучей, пронзающих нагромождения сизых облаков, не вселяли надежду на благополучный исход.

Стиви поёжился под плащом. Выпуклый круглый щит за спиной придавал ему сходства со вставшей на задние лапы черепахой, неуклюже держащей арбалет и несущей над горбом большущий свиток – свёрнутое одеяло на самом деле. Я нёс оружие на плече, будто привычную палицу, на поясе в прямоугольном футляре тарахтели два десятка болтов. Больше выдавать отказались, посоветовав закупить у ремесленников. Надеюсь, нам не встретится ничего такого, на что придётся истратить весь боезапас.

Нижнюю половину лиц мы перевязали платками, чтобы не дышать пропитанным запахом разложения воздухом и не ловить поднятую ветром пыль.

– Кирилл, Стиви, Тумур, вы в головном дозоре, – приказал невозмутимый Висельник. Он натянул плотно прилегающий к голове полотняный капюшон и закрыл рот и нос чистой тряпкой. – Остальные в линию, на расстоянии пятнадцати шагов друг от друга. Обо всём необычном сообщать мне. Наденьте капюшоны и старайтесь не промокнуть под дождём. К вечеру непременно польёт.

Мы сформировали треугольник, ведя наблюдение по секторам – я правый, Тумур по центру, Стиви левый. Будучи дальниками, в случае чего сумели бы выпустить в противника по стреле и отойти перезаряжаться за спины воинов ближнего боя. Чистых ближников, подходящих на роль танков, у нас всего один – Немой, у него на плече устрашающего вида дубина. Рафаэль, Ундэс, Альберт и Эдуард ловкачи, хотя им и выдали палицы. Командир наша надежда и опора. Здоровья у него немерено по сравнению с нами. Наверное. В любом случае он по уровню гораздо выше новичков.

Ундэс то ли шаман, то ли лекарь, разбирается в травах, если верить брошенной Висельником фразе. Он из нас единственный обладатель посоха, причём не магического, а вполне воинского, тяжёлого и оплетённого бронзовой проволокой, каким легко проламывать черепа и крушить кости. Копьё его земляка тоже отличалось добротностью. Узким, заточенным с двух сторон наконечником в локоть длиной удобно и колоть, и резать. Короткий лук увивали красные и оранжевые нити, колчан украшали искусно нарисованные растительные узоры тех же цветов. Вещи не новые, всюду потёртости, однако, на простенькие поделки не похожи. Возникал вопрос, откуда такое богатство у вчерашних мальчишек? Я понимал, что ребят готовили к жизни воинов, но они же не служили рыскарями раньше? На тренировочной площадке я видел воспитанников клана лишь чуть младше.

Расспрашивать угрюмого Тумура было бессмысленно, он уже послал в пешее эротическое путешествие излишне любопытного Стиви. Ундэс выглядел дружелюбнее. Выйдя в степь, я заметил на его мордахе слегка мечтательное, добродушное выражение, словно, покинув наш славный городок, он оказался по-настоящему дома. За сегодня парень и словом ни с кем не обмолвился, держась особняком. Тумур претендовал на звание ефрейтора, однако, откровенно нарывался. Лидерами так не становятся, разве только ему удастся подчинить людей силой. Бояться его будут, уважать вряд ли. Выйдет ему боком наглое поведение. Здесь, считай, война, пусть и вялотекущая, с окружающим миром, Висельник за всем не уследит. Подстроят «несчастный случай» сослуживцы, и концы в воду. Тот же Альберт ему с удовольствием глотку во сне перережет, не зря спрашивал о наказании за убийство.

Ал товарищ специфичный. Безбашенный и непредсказуемый. Дерзкий, опасный. Будь у меня выбор, кого оставить в подразделении, его или Тумура, я бы выбросил Альберта. От сына степи знаешь, чего ждать. К тому же, он непись, существо простое и более-менее понятное. Хотя и воспринимается совсем как живой человек. Слишком уж реалистичная симуляция вышла у разработчиков.

Как и предсказывал Висельник, к вечеру закапало. Солнечные лучи окрасили отдельные участки степи пурпуром, под тучами стемнело. Ветер на удивление стих. С неба сорвались тяжёлые капли, мы натянули капюшоны, спрятали оружие под плащи. Затем заморосило. В воздухе повис лёгкий неприятный запах тухлых яиц.

Висельник развернул нас на запад и трижды активно взмахнул рукой в направлении ближайшего холма. Мы ускорились и минут через десять взобрались по крутому склону на увенчанную небольшой каменной постройкой вершину. Благо, земля не успела промокнуть, и подъём дался легко.

– Разбиваем лагерь, – свалил с плеч сумку и тюк со шкурами командир. – Кирилл, Тумур, Стиви, рассредоточьтесь и следите за склонами. Ундэс, Немой, Рафаэль, собирайте вон те колючки в кольцо вокруг лагеря. Альберт, Эдуард, помогаете мне сооружать навес.

Со склада Висельник забрал помимо комплектов снаряжения шкуры и полотно эпических размеров, доверенное нести Немому. Шесты тащил Ундэс. Стиви предполагал, для шатра, я думал, для палаток.

– От кого нам защищаться кустами? – недоумевал Рафаэль, умудрившийся за минуту изодрать в кровь лицо и руки о шипы растения, которое таскал с подножия холма. Собирать кустарник становилось всё труднее. Дождь усиливался, земля размокала, комьями приставая к подошвам сапог и башмаков. – За день никого не встретили кроме глупых химер и выпасающих стада пастухов. Мне казалось, степь должна быть наполнена мобами. Это же игра, чёрт возьми! А прокачиваться не на ком.

– Не совсем игра. Симуляция, – поправил я. – Пару часов назад заметил зверей, напоминающих помесь обезьян с гиенами. Стоило нам подойти, они удирали.

– Ничего себе, – присвистнул Раф. – И большие?

– Трудно сказать. Примерно с дога. Висельник их назвал клыкачами и сказал, что они безобидны поодиночке. Всеядные твари, питаются в основном корнями трав и падалью.

– Тем более не вижу смысла в баррикадах. Мглу колючки не остановят.

– Командиру виднее, – пробухтел тащащий связку палок Эдуард.

На тёмно-сером степном холсте проклюнулись светлые точки, быстро превращавшиеся в пятна. Около холма поднимался белесый горб, под ним змеились оформлявшиеся щупальца. Мгла принимала порой причудливые формы. Удивительное создание походило на гигантскую медузу.

– В пятидесяти метрах на восток туманное образование, – доложил я.

– Возьми на прицел, – приблизился ко мне Висельник. – Поплывёт в нашу сторону – стреляй. Призраки боятся металла, а у тебя наконечники болтов железные. Шевелитесь, ленивые приматы! Быстрее складывайте колючки вокруг лагеря! Бегом, бегом!

Недалеко от «медузы» вылезали грибами её сородичи. Вот слизень, обрамлённый бахромой шевелящихся тентаклей, там пупырчатый шар, дальше встающий на задние лапы медведь. Из-под сползающей желеподобной плоти торчали кости, туманному зверю недоставало ушей, зияли пустотой глазницы полуобнажённого черепа.

Во рту пересохло, мысли заметались перепуганными белками. Призраки пробуждались от дневного сна, каждое пятнышко обращалось в чудовище, окружённое светло-серой дымкой. Вот кто обитает во Мгле и чего по-настоящему боятся жители Зиккурата. И я боюсь, чего уж там.

Мои болты наносят урон призракам. Вопрос: какой? Мелкого, допустим, снесу с пары выстрелов, а большого вроде того медведя? Уровень у зверя гораздо выше, чем у бесформенных низеньких слизняков, а значит, и здоровья у него ну очень много. На такого все болты истратишь, и вряд ли убьёшь. А если и завалишь, овчинка выделки не стоит. Библиотекарь предупредил, что призраки с радостью поглощают эссенцию души и перерабатывают её в духовную энергию. Проще говоря, эссенции с них добывается либо очень мало, либо её вовсе нет. Уровень на них не поднимешь. Разве только придётся за ночь расстрелять несколько сотен болтов и привести тетиву арбалета в негодность.

– Командир, монстры! – завопил Стиви, щёлкнула тетива самострела. – Много!

– Не верещи, – Висельник олицетворял собой хладнокровие. – И не трать болты, стреляй, когда к нам двинутся.

Призраки не выказывали агрессии. Плевать они на нас хотели, занятые пробуждением. Белесые фигуры усеивали степь, заволакивая пространство бледной, еле светящейся пеленой. Жутко, страшно. Инстинкты настоятельно рекомендовали бежать, заглушая доводы разума. Не хотелось быть в непосредственной близости от туманных тварей после окончательного пробуждения Мглы.

Висельник спешно рассыпал вдоль колючей изгороди порошок из медного узкогорлого кувшина. Закончив, юркнул под поставленный ребятами навес и застучал кресалом о кремень.

Шёпот падающих капель складывался в слова и фразы, тихие и неразборчивые. Тысячи имён, принадлежавшим мёртвым существам – людям, нелюдям, животным – настойчиво скребли сознание по ту сторону возведённой рассудком стены. Духи мгновенно погибших сотни лет назад смертных, невзирая на раздражающую небесную влагу, хотели поведать свои истории живым. Белесая масса заколебалась и качнулась к лагерю.

Стиви опять нажал на спусковой рычаг, болт канул во Мглу. Кто-то вскрикнул, звук отдался в моём сердце болезненным уколом. «Убить!» – запульсировала мысль. Чтобы не запаниковать, я опустил глаза и запел под нос, запинаясь:

Наверх вы, товарищи, все по местам

Последний парад наступа-ает.

Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,

Пощады никто не жела-ает.

Белое пламя вспыхнуло, разгоняя полутьму и взрывая болью прикоснувшуюся к нему Мглу. Гости с того света взвыли, откатываясь от кольца горящего кустарника. Висельник сумел разжечь огонь и подпалить ограду чудом, не иначе. Отсыревшие ветки заполыхали и горели удивительно ровно, создавая непроходимое препятствие для нежити. Потрескивание и тепло рассеяли ростки паники, разноголосье призраков стихло.

– Кир, Тумур, Стиви, спрячьтесь под каменный навес, – положил руку мне на плечо командир. – Оттуда обзор лучше.

Я обернулся, сбрасывая остатки страха. Мгла колебалась у подножия холма. Сдерживающая её огненная стена действовала на нас ободряюще. И всё-таки пляшущие под дождём язычки пламени притягивали взор, заставляя замирать сердце при очередном порыве ветра.

Я залез под каменную плиту, пристроившись рядом с Тумуром. Стиви трясло, и его заменил Рафаэль. Немой и Ундэс вместе с Альбертом и Эдом ставили ещё два навеса. Бойцы заканчивали растягивать полотно, насадив на шесты и привязав ремешками к вбитым в землю кольям. Все мы не поместились бы под строением, слишком оно маленькое и неудобное, всего-то два каменных блока метра по полтора и широкая, поставленная на них под углом плита. Прилепленные к ней навесы образовывали единую крышу.

– Думал, вечер не переживём, – отбивая чечётку зубами, доверительно сказал подошедший Стиви. – Никогда так не боялся. Хотел сбежать, да ноги не слушались.

– Поразительно, – задумчиво произнёс Раф. – Ничего страшного ведь не происходило. Фигуры, туман – всё знакомо из компьютерных игрушек, фильмов. Мгла не причинила нам боли, мы не сталкивались с гибелью людей в ней и не должны бояться. Нам твердили в городе об опасности, и нас проняло. Это как страшилки, рассказываемые в детстве. Детьми мы не хотели заглядывать под кровать, боясь прячущихся там монстров, только потому, что нам сказали о них. Мы поверили в образ, воплощающий смерть, на подсознательном уровне, и нас охватил ужас.

– А шёпот призраков? – спросил я. – Вопли? Чуть не спятил от них.

Рафаэль удивлённо посмотрел на меня.

– Какие вопли? – не понял Стиви. – Шумел дождь, Висельник ругался, пыхтели ребята. Потом затрещали загоревшиеся кусты. Никто не кричал.

– Ага. Кроме тебя, Стив, – подметил Раф.

– Вы не слышали призраков? – Я невольно засомневался в собственном психическом здоровье.

– Мгла наступала бесшумно, Кир. Если она и издавала звуки, мы не слышали, – пожал плечами Рафаэль.

– Ну, вы, блин, даёте, – пробормотал я.

– Тебя здорово долбанула ментальной атакой крыса при штурме Зиккурата. Может, до сих пор не оправился, поэтому ловишь звуковые глюки, – допустил Стиви.

– Скорее всего. – Либо я рехнулся, что совсем грустно. Провёл в Талариане всего ничего, и на тебе. Слабоват оказался мозгами, скажут в компании и, вынув из вирт-капсулы, отдадут под опеку людей в белых халатах.

Ребята поставили последний навес и спрятались под крышу, немного расслабившись.

– Ужинаем, – объявил подсевший к нам Висельник. – За обстановкой следить не забываем и под капли не высовываемся. Дожди на Равнине всегда плохие, а сегодняшний особенно. Небо скоро заплачет кровавыми слезами.

Стиви недоверчиво и вместе с тем слегка испуганно покосился на командира, потом на небо, и на тёмной физиономии парня отразился страх. В прорехах между туч плыла луна необычного красного цвета, с небес срывались багровые капли, разбивающиеся о мелкие камни подле нашего укрытия. Ночью я бы не разглядел их, если бы не пылающее кольцо вокруг холма. За огненной границей сколько хватало глаз простиралось колеблющееся белесое море, в котором различались чудовищные силуэты призраков.

– С этим миром определённо что-то не так, – поделился мнением Рафаэль, наблюдающий ужасающую картину. – Но мне нравится. Фантасмагоричная красота.

– По-моему, с ним всё не так, – подал голос Стиви. – Смерть подстерегает на каждом шагу. Отошёл в одиночку далеко от города – угодил в зубы зверью. Остался ночевать под открытым небом – сожрала Мгла. Ещё и дождь кровавый… Боже, за какие мне прегрешения сия кара?

Глава 15

– Кстати, товарищ командир, чем дождь опасен? – поинтересовался Рафаэль.

– Здесь почти вся вода ядовита, – доставая полоску вяленого мяса, сказал Висельник. – Увидите ручей – не пейте из него ни при каких обстоятельствах. От рек вовсе держитесь подальше. В них водятся твари, любящие человечину. С неба частенько льётся отрава. Кровавый дождь растворяет кожу, волосы, в общем, органику, а глотнув чёртовой влаги, заработаешь гарантированный билет на костёр перерождения. Шкуры и навесы приходится пропитывать специальными маслами. Кожа химер, кстати, устойчива к таким дождям, поэтому из неё шьют одежду.

– И часто в степи погода портится? – нервно растянул уголок рта в полуулыбке присоединившийся к нам Ал.

– Бывает, по несколько месяцев сухо, а бывает, льёт недели напролёт. Весной и осенью в основном мокро. Прекращаются вылазки, стараемся сидеть по домам и не выпускать скотину за стены.

– Неплохая возможность подобраться к городу незамеченным, – хмыкнул Альберт. Возле него присел на корточки Эдуард.

– С башен и Зиккурата местность открывается на много километров, не переживай. Кто-нибудь понял, почему мы остановились на ночь именно здесь?

Эд недоумённо пожал плечами, Ал открыл рот. Его опередил Тумур.

– По двум причинам. Во-первых…

– Молчи, – резко оборвал его командир. – Пусть ответят новички.

Значит, сыны степи всё-таки уже участвовали минимум в вылазках и знают особенности местного выживания. И почему-то никто из них не стал помощником Висельника.

– Скалозуб, отвечай.

– С чего это я Скалозуб, товарищ командир? – возмутился Ал.

– С того, что я так сказал, боец. Через несколько дней у вас всех будут позывные вместо имён. Ну, какие у тебя соображения по поводу места ночёвки?

– На холме выгодная позиция. Отсюда далеко видно и легче контролировать подступы к лагерю. Ещё, думаю, роль сыграла каменная х… постройка. Под ней удобно укрываться нескольким людям и в случае атаки, возможно, с неё легче обороняться.

Висельник кивнул, то ли соглашаясь с предположением Ала, то ли задумавшись о чём-то своём.

– У кого-то ещё есть идеи? Говорите, не стесняйтесь.

Поскольку остальные в целом согласились с Альбертом и не сказали ничего нового, я взял слово.

– Кроме очевидных преимуществ – хорошего обзора и удобства в обороне – на холме не появляются призраки. Связано это с каменной постройкой. Вряд ли её создала природа. Если же она рукотворна, то с какой целью поставлена? Моё предположение – она лишь верхушка, а под нами что-то вроде храма или гробницы, защищённой чарами и препятствующей призракам отсыпаться днём в земле. – Висельник внимательно слушал, едва заметно покачивая головой. – Зная об особенности местности, вы намеренно стремились до наступления ночи привести нас сюда, товарищ командир. И такое место, подозреваю, в степи не единственное.

Хмыкнув, Висельник задумчиво прожевал полоску вяленого мяса. С комментариями относительно моего ответа он явно не торопился.

– Почти правильно, – наконец, сказал он. – Таких холмов много, и каждый расположен на расстоянии дневного пешего перехода. Библиотекарь говорит, что мы попали на кладбище площадью с небольшую страну, и Зиккурат лишь гробница, самая большая и роскошная, а её на сотни километров окружают курганы. Мгла их обычно сторонится, и на них можно схорониться до утра, выполнив несколько условий. Во-первых, никакой крови. Прольёшь хоть каплю на верхушке, и из земли полезет такое, по сравнению с чем туманные чудища покажутся милыми зверушками. Второе: раненым на кургане без соли, железного порошка и пепла из костра перерождения делать нечего. Призраки чуют кровь и идут на запах. В-третьих, если уж не повезло оказаться в степи ночью, не ори, не реви, не разводи огонь, а затаись под камнями. Тихонько замри и всю ночь следи за собой. Мгла реагирует на звук и резкие движения, на запахи и сильные эмоции. Поэтому закрой глаза и думай о хорошем. Повезёт – доживёшь до утра. И не засыпай ни в коем случае!

– А что будет? – не сдержался Стиви.

– Не проснёшься. Оплеухи, холодная вода – ничего не действует. Только перерождение, и то не всегда.

– Ну, ни хрена себе, критический баг, – вырвалось у Ала. – Простите, товарищ командир. Разрешите вопрос?

– Спрашивай.

– Нам тоже спать нельзя? И почему огонь привлекает Мглу? Вы вон целую стену пламени сделали, и от неё призраки шарахаются.

– Огонь огню рознь, Скалозуб. Костерок, факел её не остановят, зато дадут знать о тебе. Думаешь, почему ограда из кустарника загорелась под дождём? Смотри. – Висельник вынул из рюкзака кувшин, откупорил и высыпал на ладонь горсть светлого порошка, растёр её большим и указательным пальцами, показывая нам. – Рыскарям и разведчикам Зиккурата выдают пепел душ из костра перерождения. Рассыпанный по земле, он приманивает призраков. Зато, если поджечь, горит, ещё и как – огонь поджарит любую тварь, неважно, материальная она или нет. Одна беда – прогорает быстро. Но Мгла боится и пламени, перекинувшегося с порошка на предметы. До утра нам волноваться не о чем. Даже угли от ограды отвадят мелочь, – командир кивком указал на белесую колышущуюся массу за огненной стеной.

– Мелочь? – нервно хихикнул Эд.

– Мелочь, – с нажимом произнёс Висельник. – Не дай бог вам повстречать аннатов или чиндов. По сравнению с ними Мгла так, тучка комаров рядом с тарантулом.

– Товарищ командир, разрешите спросить? – проявил интерес уже я. Дождавшись положительного кивка, задал свой вопрос. – Ладно мы, люди, знаем о способах уберечься от Мглы. А как живность? Клыкачи, например.

– На ночь зарываются в землю или прячутся в заранее вырытых норах. Призраки не трогают мертвяков и растения. Их добыча – живые существа.

– Куда я попал, – закрыв лицо ладонью, тихонько сказал Стиви. – Лучше бы меня на изумрудный рудник отправили. Там хотя бы выжить шанс больше. Как они все живут в степи? Чем питаются? Вода отравлена, в почве яд, впитываемый растениями.

– Воду кипятят, растения не все ядовиты, – ответил я с разрешения командира. – Взять смертолист, растущий повсюду. Да, эту самую бледную, полупрозрачную траву, похожую на ковыль. Её корни годятся в пищу после специальной обработки. Есть ещё окультуренные растения, высаживаемые в Зиккурате и практически не вредные для человеческого организма, черепник, например. Животные приспосабливаются как-то, химеры, вон, обзавелись желудком, очищающим траву от токсинов. Не дрейфь, – по-дружески ткнул я его локтем в плечо. – Нас в симуляции ожидают опасности и похлеще. Главное не отрываться от коллектива и ушки держать на макушке.

– Правильно, – согласился со мной Висельник. – И слушаться командира. Потому что кроме меня у вас друзей на Мглистой Равнине нет. Я здесь ваш лучший друг и учитель. Ослушаетесь приказа – вляпаетесь в неприятности, чей размер зависит от вашей глупости. Есть в степи опасности и кроме призраков. Мгла в основной своей массе безмозгла. Толпа, что с неё взять. Её легко обмануть, зная, как. Гораздо труднее с кочевниками. – Я невольно скосил взгляд на Тумура и Ундэса, ассоциирующихся у меня со степняками. Они и ухом не повели. Сидели двумя статуями, всем своим видом выражая внимание. Висельник, между тем, продолжал. – Поблизости от Зиккурата они редко ходят. С соседними кланами у нас заключены торговые соглашения, и они нас не трогают. Почти. Иногда «случайно» забредают на наши земли пощипать стада пасущихся химер. Химеры ведь основа экономики степных народов, в том числе Зиккурата. Мясо после вымачивания в солёной воде и вываривания можно есть, кожа идёт на одежду, доспехи, щетина взрослых и шерсть телят тоже не пропадают. Заглядывают к нам и незнакомые племена. С теми приходится воевать. Народ лихой, без мордобоя не понимает, что выгоднее дружить с Зиккуратом, чем враждовать. У них угон скота и людей в порядке вещей, сегодня украли стадо, вырезав пастухов, назавтра побратались и вместе пошли третьего грабить. С нами такое не проходит. Учим соседей жёстко и доходчиво, и всё равно не всегда до них доходит. В степи с ними лучше не пересекаться без хорошего оружия и минимум взвода товарищей за плечами.

– А они чего тут забыли, товарищ командир? – полюбопытствовал Альберт, кивая на сыновей степи. – И как спасаются от Мглы?

– Змей, объясни, – разрешил Висельник.

– Мы жили у Зиккурата до того, как туда пришли вы, бессмертные. Когда это случилось, наши старейшины решили добровольно присоединиться к вам. Селение построили мы, и стену возвели тоже мы. Но пламя на вершине зажглось с вашим приходом. От Мглы мы раньше защищались, взывая к богам степи, как делают кочевые племена.

– Молились, что ли? – прыснул со смеху Ал.

– И это тоже.

Тумур предпочёл не развивать тему и замолк, нахохлившись.

Мне послышалось, или в словах сына степей таилась обида? Дескать, вы явились на всё готовое. Мы вон сколько сделали, Зиккурат наверное, защищали от посягательств всякой мерзости, а божество выбрало вас, наградив бессмертием. За какие такие заслуги?

Ненадёжный он элемент в отряде. Осторожнее с ним надо быть. Потенциальный предатель. Либо же попытаться перевоспитать, и выйдет из него нормальный боец. Во многом будущее Тумура зависит от Висельника.

– Мы с племенем Змея единый народ, – дополнил командир. – И армия у нас общая. Алмаз прислушивается к старейшинам, они исполняют его приказы. В итоге всем хорошо. Так, ребята, на сегодня разговоров хватит. Доедайте и спать. Встаём на рассвете. Завтра нам предстоит тяжёлый день.

– Вопрос, – поднял руку, точь-в-точь ученик за партой, Рафаэль. Дождавшись согласия, спросил: – Вокруг степь и степь. А есть что-то за ней? Цивилизации, полноценные города? Другие биомы?

– Есть город на севере. Вроде бы. Разведчики до него ещё не добрались, зато кочевники болтают иногда. На западе, очень далеко отсюда, море. На юге, ещё дальше, горы. На востоке непроходимые болота. И повсюду свои опасности. Может, завтра расскажу.

Ночью я, да и большинство наших, не спал. В сознание настойчиво скрёбся нестройный тихий шёпот. Стоило закрыть глаза, и он заглушал треск горящего кустарника и шум дождя. Воображение рисовало ту же картину, какая образовалась вокруг стоянки – колышущееся серое море за угасающей огненной оградой. Страх разрастался, и к рассвету почти все мы сидели, пялясь на кое-где тлеющее охранное кольцо. Стеречь нас должны были до полуночи Ундэс с Рафом, а с полуночи до утра Тумур Змей со Стиви. Перед восходом солнца дрыхли, ничуть не обращая внимания на собрание призраков, всего двое – Ундэс и молчун Никита.

Мой темнокожий товарищ обхватил согнутые в коленях ноги и беззвучно шевелил губами, точно молитву читал. Его напарник выглядел расслабленным, впрочем, руку держал на копье. Висельника я не видел.

– А командир где? – поинтересовался я, ни к кому конкретно не обращаясь. Стиви, не открывая глаз, пальцем указал наверх. Тумур двинул его ногой по бедру. – Чего толкаешься? – поднялся я, разминая кости. Давненько не спал на земле, отвык совсем. От толстого шерстяного одеяла и плаща практически никакого толку, всё равно промёрз до косточек. – Хорошие отношения с товарищами по службе – залог здоровья.

Змей презрительно фыркнул.

– Часовой обязан следить за происходящим вокруг, а не трястись, закрыв глаза. Не усвоит – прирежут его и нас заодно.

– Не могу не согласиться, – потянулся я. – Только выбирай методы обучения помягче, если позволяют обстоятельства, и не будет проблем.

– А я вот не понял, почему какой-то сопляк решил нас учить, – вклинился Ал. – Ещё и наказывать захочешь? Мы в одном отряде и равны. Ты такой же рядовой, как и я.

– Потому что вы несмышлёные щенки, – усмехнулся Змей. – А я волк.

Скалозуб неожиданно рассмеялся и начал вставать.

– Ну и самомнение. Тебе сколько лет, ребёнок?

Змей напрягся. Пальцы сжали древко копья и чуть разжались, другая рука будто бы случайно легла на бедро, поближе к ножу.

Едва не вспыхнувший конфликт пресёк внезапно спрыгнувший с каменной крыши Висельник. Дождь давно прекратился, и он, вероятно, выбрал себе место для наблюдения за местностью. Перестраховывался на случай сна часовых. От его манёвра Стиви шарахнулся назад, Ал замер, а Ундэс вскочил с посохом, приняв боевую стойку.

– Часовому нельзя отвлекаться на глупости и тем более нести чушь во время нахождения на посту. Змей, Скалозуб, лишаетесь завтрака и несёте сегодня шатёр.

– Слушаюсь, – виновато опустил голову степняк.

– А меня-то за что? – возмутился Ал.

– За провокацию. Со Змеем быстренько собираете шатёр, пока мы едим. Приступайте немедленно.

Отряд позавтракал на скорую руку вяленым мясом и сухарями. На просьбу развести костёр, который бы помог согреться, командир лишь посоветовал заканчивать ныть и готовиться выступать. Он торопил нас, несмотря на плачевное состояние большинства бойцов. Не выспавшиеся и как следствие не отдохнувшие, мы, поглядывая на растворяющихся в предрассветных сумерках призраков, отправлялись в путь.

Топать пришлось по размокшей земле, местами превратившейся в жижу. Ливень оставил в степи прогалины бурой почвы, лишённой растительности. Старая трава частично сохранилась. Листья обожгло, торчали только острые иглы сухих стеблей, впрочем, неспособные пробить подошвы обуви.

Ундэс, Стиви и я шли впереди, Змей и Ал сперва поспевали за отрядом, затем потихоньку отстали и к полудню тащились в хвосте. На коротком привале они пообедали с остальными. Скалозуб выглядел измученным, не в пример уставшему, но имеющему вид куда свежее Тумуру.

– Товарищ командир, – воззвал Альберт к Висельнику, взваливая на плечи свёрток ткани и шкур, – почему мы идём пешком? Это же степь. Нам положены лошади. И вообще, почему мы направляемся к той, – он запнулся, – башне? Разведка справится быстрее.

– Лошадей у вас нет, потому что вы новобранцы. Ездовые химеры денег стоят, а вы пока ничего не заработали. Разведку туда не послали специально, чтобы ты спросил. Давай живее! Нечего рассиживаться – задницу застудишь! Больной рыскарь не боец.

– Ох, б… – всё-таки выругался Ал сквозь зубы и зашагал за Змеем, тщетно стараясь догнать его.

Причина спешки выяснилась позднее. На востоке обозначилась неровная тёмная полоса, спустя час обретшая очертания тяжёлых, зловещих туч. Озаряемые изнутри алыми всполохами молний, они наползали на небо сплошным фронтом. Солнце боязливо бежало от них к земле, кутаясь в светло-серую вуаль облаков.

– Шевелитесь, ублюдки! – гаркнул командир. – Не успевший укрыться в башне до начала бури экспрессом отправится на костёр перерождения, а оттуда в каменоломни под Зиккуратом, я вам гарантирую! Медлительным черепахам не быть рыскарями!

– Не-на-ви-жу этот мир, – пропыхтел Стиви, переходя на бег.

Казалось бы, он еле тащился, а нет, отыскал силы и рванул вперёд с удвоенной скоростью. Остальные, воодушевлённые страшноватым зрелищем, поддерживали темп и не растягивали строй. Забежавший за плетущегося последним Скалозуба командир матом подгонял отстающих. Тумур, к моему удивлению, уверенно догонял нас со Стиви. Ундэс вырвался немного вперёд и крутил головой на сто восемьдесят градусов, осматривая степь.

Из-за очередного холма выросла долгожданная башня. Издали строение напоминало гору щебня и камней, из верхушки торчал обломанным клыком фрагмент стены. Верхняя часть здания давно осыпалась, из-за чего вход безнадёжно завалило, и проникнуть внутрь можно было лишь через огромную дырищу.

– Бегом! Бегом! – орал Висельник.

Я не понимал, как у него дыхание не сбилось, держался ведь наравне с бойцами. Ундэс, и тот запыхался. Парень взбежал по крутому склону, хватаясь за грубые стебли старой травы, и вдруг остановился на краю стены, выставив перед собой посох и вытянув назад руку с раскрытой ладонью в предостерегающем жесте.

Я затормозил и схватил за плечо разогнавшегося Стиви. Змей на ходу сбросил ношу и не спеша взошёл по куче обломков к входу, Висельник опередил его буквально на долю секунды, жестами приказав нам не двигаться. Через минуту он прыжками спустился к подножию башни, где столпились бойцы.

– Подходим по двое и любуемся. В башню не лезем. Ясно?

– Так точно, товарищ командир, – негромким хоромответили бойцы.

Глава 16

– Стиви, Кир, идёте первыми, – определил порядок командир. – За вами Эдик и Немой. Потом Скалозуб и Художник. – Так он окрестил Рафа.

Взобравшись по осыпи, я осторожно заглянул в башню и непроизвольно взялся за оружие. В круглом помещении, заваленном мусором, на остатках лестницы полусидел-полулежал гигант в доспехах. Его правая рука в латной перчатке покоилась на рукояти вертикально поставленной металлической палицы, бурой от запёкшейся крови. Он словно прилёг отдохнуть после трудного боя. Из рваной раны в боку вытекала толчками чёрная слизь, доспех буквально вывернуло, погнув сталь толщиной в палец. Из-под шлема, напоминающего топфхельм, сочилась алая кровь, растекаясь по нагруднику. У ног воина валялись грудами мёртвые крысиные тела. Гигант перебил не меньше двух десятков морратов, прежде чем пал.

– Не похоже на следы клыков и когтей, – заметил я. – Ему несколько рёбер с куском лат вырвали.

– Морраты и на большее способны, – возразил Висельник. – Вон та здоровая тварь смогла бы перекусить пополам обычный латный доспех и не поморщиться. Мелким по зубам кольчуги и кожаная броня.

– Это кочевник? – У Стиви глаз задёргался от увиденного. Парень попятился, едва не сорвавшись вниз.

– У них великаны редкость. Нет, он не имеет к степнякам отношения. Ребята в похожих доспехах слоняются по Мглистой Равнине, убивая всех, попадающихся на пути. Призраки им нипочём. Завалить их сложно. Мало того, что сильные, они ещё и живучие. Однажды мой отряд наткнулся на покинутое стойбище и там, посреди гор трупов кочевников, сидел такой же парень. Лучше бродячих воинов обходить десятой дорогой. Они не нападают, если не приблизиться вплотную.

– Живой! – взвился Стиви, округлив глаза. – Клянусь, у него палец на рукояти дёрнулся!

– Ненадолго, – бросил командир. – Змей, Суслик, если что, после бури отведёте новичков в Зиккурат и расскажете о находке.

– Оу, – издал изумлённый возглас Ал, занявший место слинявшего Стиви. – Ну и гигантопитек. Добить, товарищ к?..

– Откуда взялся? – рыкнул Висельник, хватая ослушавшегося приказа бойца пятернёй за шею. – Я что сказал? Ждать своей очереди! На обратном пути сам потащишь всё снаряжение! Палатки, колья! На сегодня лишаешься ужина, завтра только воду пить разрешаю! Змей, убери его отсюда!

Тумур пинком столкнул Скалозуба к подножию башни и спустился сам. Прокатившись по склону, Альберт не остыл, наоборот, его раззадорило болезненное путешествие вниз. Ободранный и испачканный, он встал на ноги, пригнувшись, и расхохотался, сплёвывая кровь из разбитой при падении губы. Степняк надвигался на него со спокойствием айсберга, протаранившего «Титаник». Покосившись на спину командира, Ал развернулся и, отойдя, сел на землю. Кина не будет, электричество кончилось.

Вынув изогнутый меч из ножен на поясе, Висельник соскочил со стены. Площадка для боя, по-моему, крайне неудачная. Повсюду препятствия в виде крыс и крупных обломков, пол неровный, легко оступиться и, замешкавшись, схлопотать палицей по башке. Но командованию, конечно, виднее.

Пальцы гиганта шевельнулись, обнимая обмотанную полосками ткани рукоять. С большим трудом воитель приподнялся со ступеней, опираясь о палицу. Покачнулся, сделал шаг к противнику, попытался оторвать от пола оружие и еле устоял. Его повело в сторону, однако, перед тем как упасть, он совершил чудовищный замах – мощный и невероятно быстрый, заставивший застонать воздух и остановиться бросившегося к нему командира. Впрочем, секундная задержка не сыграла роли. Кажущийся карликом по сравнению с врагом Висельник промелькнул в шаге от упавшего на колено великана и, разорвав дистанцию, встал практически у стены на относительно безопасном расстоянии. Из рваной раны в левом боку торчал эфес меча, погружённого в огромное тело на всю длину клинка.

Рыцарь неуклюже повернулся за убийцей, чтобы не потерять из поля зрения, и, точно в замедленной съёмке, повалился на повреждённый бок. Лёжа, засучил ногами, монструозная палица в окровавленной руке взлетела и рухнула с оглушительным грохотом, разметав клубы пыли, мусора и красные брызги. Тут же оружие вновь поднялось и упало, раздавив крысиный труп на другой стороне от перевернувшегося воителя. Распластавшийся гигант застыл с обращёнными к противнику смотровыми щелями шлема.

Висельник, обошёл поверженного великана по широкой дуге и приблизился к нему из «слепой зоны», убедившись в полной его неподвижности. Толчок носком сапога в наплечник не привёл к видимым результатам, воин по-прежнему лежал, раскинув конечности. Пригибаясь и стараясь не шуметь, командир переступил через свободную левую руку воителя и выдернул меч из раны, отскочив к ногам. Гигант вздрогнул, выгнулся дугой, заскрежетав сталью по камням, и обмяк. Из него выстрелили призрачные голубоватые нити, впившиеся в грудь победителя. В то же мгновение Висельника скрутила судорога. Челюсть съехала в сторону, голова запрокинулась, в выпученных, полных ужаса глазах заблестели слёзы. Человека швырнуло на мёртвых крыс и скрючило. Руки выворачивались под неестественными углами, с хрустом выходя из суставов, то же творилось с ногами, грудную клетку било о камни и полуразложившиеся туши морратов. Ундэс, соскочив со стены, навалился на него и прижал к полу в попытке блокировать спонтанные движения. Отчасти ему это удалось, и командир, наконец, задышал, расслабляясь.

– Твою мать, – процедил Висельник. – Вечно с сильными душами проблемы. Кир, запомни сам и другим передай: никогда не лезь на слишком мощного врага. Неважно, кто победит в бою, ты в любом случае останешься в проигрыше. Метка Присносущего Пламени не удержит сильную душу, и она вырвется на свободу. Как думаешь, что случилось бы со Скалозубом, убей он каким-то чудом воителя?

– Его разорвало бы энергией души гиганта.

Командир отрицательно покачал головой.

– Душа взяла бы контроль над ним, и он бросился на нас. А после перерождения сбрендил. И не факт, что его личность восстановилась бы. С повышением нашего уровня метка Присносущего Пламени крепнет. Мораль простая: чтобы собирать сильные души без отрицательных последствий, сам стань сильнее. – Опираясь об Ундэса, командир встал. – Учитесь, пока я жив, салаги. Суслик, зови остальных. Вот чёрт, лодыжку вывихнул.

Придя в себя, он сразу же принялся за вражеские доспехи. Аккуратно поддел лезвием кинжала петли, снял шлем. Из примятого топфхельма выплеснулась лужица крови с отломанным куском сервильера. По полу рассыпались длинные седые волосы, точь-в-точь у человека, зато лицо мало походило на нормальное человеческое. Ввалившиеся глаза, подёрнутые мутной плёнкой, закатились, доказывая смерть гиганта. Морщинистую кожу тёмно-серого цвета пятнала коричневая гниль, на месте носа темнели дыры. Из безгубого рта выступали небольшие острые клыки, придавая сходства со звериным оскалом.

– Нежить? – удивился я.

– У высоколобых спроси. По мне, так он чем-то болен, – высказал предположение командир. – И очень, очень старый.

– Или его состарила болезнь, – настал мой черёд угадывать. – Здорово крысы его приложили, вон в шлеме вмятина. По-моему, над ним поработал здоровяк под стать ему. Низшие морраты не используют дробящее. Им свойственно кусать, рвать когтями. Оружием потяжелее пользуются исключительно приближённые крысиного вожака. Здесь только трупы мелочи, не считая той громадины.

– Лапой врезала, – отмахнулся Висельник.

Ага, лапой. Крысюк размером с годовалого телёнка зверь страшный и в теории способен вскрыть доспех, однако, по голове явно не он бил. От тридцатисантиметровых когтей половина шлема не погнётся. След явно от продолговатого предмета.

– Я к вам спущусь?

– Давай. Поможешь снять броню.

Из склизкой, гниющей плоти торчали обломки сломанных рёбер, кровь вытекала из четырёх глубоких, свежих порезов, оставленных когтями крысоподобной твари. К стычке с морратами рыцарь был ранен и умер бы без участия Висельника. Сняв нагрудник, кольчугу и поддоспешник, мы обнаружили расплывающееся на всю грудину синюшно-чёрное пятно, от которого расползались нити заражённых кровеносных сосудов под дряблой кожей. Удивляюсь, как рыцарь сумел перебить столько крыс в таком плачевном состоянии. Со сломанными рёбрами, проломленным черепом и раной ему в лучшем случае полагалось валяться в горячке. А он ещё и против Висельника выступил. Невероятное существо.

Гигант выбрал башню в качестве укрытия от непогоды и наткнулся на крыс. Командиру повезло. Грызуны ослабили воителя, и его удалось прикончить сравнительно легко. Не будь их здесь, неизвестно, чем окончился бы поединок. Возможно, полёг бы весь отряд.

– Наши первые трофеи, – улыбаясь, стаскивал набедренники с трупа Висельник. – Нас неплохо наградят. Отличная сталь всегда в цене у кузнецов.

– А перековать доспехи нельзя? – полюбопытствовал я, задумавшись о стоимости комплекта брони бродячего рыцаря. Со временем кто-то из наших ребят вырастет в танка, вот и пригодились бы сегодняшние трофеи. Жаль, не оставить.

– В принципе, можно. Только и в перекованном виде они весят столько, что мало кто из топовых воинов подымет.

Пока мы возились с гигантом, отряд по приказу командира занимался уборкой помещения. Мёртвых крыс вытаскивали наружу и скидывали по насыпи. Закончив, очистили от мусора центр пола. Там располагался ржавый лист железа, который Ундэс с Тумуром отодвинули, открыв проход на нижний этаж.

– Змей, Суслик, проверьте, всё ли в порядке, и загоняйте бойцов, – не отвлекаясь, сказал Висельник.

Трофеи он складывал в объёмные мешки. Тащить их, видимо, придётся нам, не на своём же горбу понесёт сталь. Ему командовать надо, а в роли вьючного скота сгодятся новички.

Ундэс подобрал камень и, закинув в люк, прислушался. Раздался стук, и всё стихло. Тем временем Тумур достал палку с намотанной на конце промасленной тряпицей. Промучившись несколько минут с огнивом, зажёг её. Ткань занялась, и в руках степняка запылал факел. Дело за малым – сойти на нижний этаж и поглядеть, не кроется ли там выживший моррат.

– Чисто, – кратко доложил Змей и первым спрыгнул вниз. Спустя секунду из недр башни донеслось: – Суслик, приглашай щенков.

К тому моменту гигант лишился брони и лежал в поддоспешнике. Фигурой воитель мало отличался от человека, разве что конечности из-за худобы казались необычно длинными и тонкими.

– Подай перстень, – протянул ко мне ладонь Висельник. Второй рукой он засовывал в мешок поножи.

Змея из бело-жёлтого металла обвивала палец мертвеца. В раскрытой клыкастой пасти сверкал фиолетовый самоцвет величиной с перепелиное яйцо. Пожалуй, самая ценная добыча, снятая с рыцаря. Я дотронулся до кольца и вдруг провалился в темноту. Пропали голоса и шорох суетящихся бойцов, зловоние побоища. Мысли рассеялись, и я канул в небытие.

…Древние руины не спеша поглощала земля. До сих пор здесь ничего не росло, хотя неподалёку, на месте пригородов, высились ели, а ниже распадок между гор зарос высокой травой. На мили разносились звуки размеренных ударов металла о металл.

– Ищи моих мать и отца. Не возвращайся без благих вестей. Загляни в каждый овраг, каждую разрушенную крепость, пещеру, встреченные на твоём пути. Пройди по старинным трактам с севера на юг и с востока на запад, но найди!

Пейзаж подёрнулся рябью, поплыл, руины и лес будто смыло бурным потоком. Из возникшей серой неопределённости оформились отвесные стены, чуть ли не смыкающиеся над головой. Угрюмое небо служило потолком, под подошвами сапог похрустывали кости животных, погрузившихся в ядовитую почву. Из чёрной как смола воды вставали десятки облепленных тиной воинов в некогда светлых доспехах. Над ними расправлял необъятной ширины плечи великий паладин. Чешуя его змеиной брони угадывалась под слоем грязи.

«Он! Это Он! Я отыскал Вашего Отца, Повелитель!»

Я очнулся на каменном полу. На меня уставились бойцы отряда – все, включая командира и самоуверенного Тумура. Рядом потрескивал костерок, прогоняя тьму убежища и согревая. У стены была свалена куча сухого кустарника, откуда брал ветки для костра следивший за огнём Немой. Топливо заготовили до нас, нынче в степи такого сухого не найти. Запах дыма и разложения витал в воздухе, привычный и уже не отталкивающий. Сверху стучали в обитый железом люк дождевые капли, гудел ветер, иногда заглушаемый дальним громом.

– Ну, ты дал, боец, – усмехнулся Висельник. – Мы уж думали, что тебя потеряли. Придётся лишний груз на кого-то сваливать до Зиккурата.

Ублюдок. Ведь он знал о свойстве кольца и поэтому приказал подать. Ценнейший трофей взял бы сам, не доверяя постороннему.

– Подставил меня, командир, – процедил я, стараясь не вспылить по-настоящему. Ни к чему хорошему мой праведный гнев не приведёт. Высокоуровневый ловкач способен стереть в порошок новичка, тем более, с урезанным здоровьем.

– Полегче на поворотах, боец! – строго произнёс Висельник. – Разделяй понятия. Не подставил, а преподал урок отряду – нельзя трогать зачарованные предметы! Чему тебя только Библиотекарь учил, не пойму.

– О намеренной лжи командира он не предупреждал.

– Не ной, боец. Рассуди логично. Если бы я принял заряд из кольца и отключился на пару часов, лучше было бы? Тумур и Скалозуб перегрызли бы друг другу глотки, отряд лишился двух бойцов. Остальные подчинились бы Суслику? Не думаю. Без моего присмотравас ждут общая драка и смерть в бурю. Тебя нежно перенесли в безопасное место, положили у огонька погреться, ещё и накормим двойной порцией – скажи «спасибо» Скалозубу за неподчинение. Так что не злись. В Зиккурат вернёшься учёнее Библиотекаря. Он дальше книжек нос не сунет, а ты на собственной шкуре познал реалии суровой походной жизни и столкновения с неведомым. Осторожнее будешь. А осторожность в Кладерате обязательное условие выживания. Заодно картинки весёлые посмотрел. Руины в горах привиделись? – Я промолчал, чтобы не послать Висельника. Умом понимал – в некоторой степени командир прав, а вот эмоции не успокаивались. Он мог предупредить, и тогда претензий не было бы. Урод. – Слушайте все! Предметы, долго находящиеся с владельцем, перенимают частичку его сущности. Когда собираетесь отобрать что-то особо дорогое, будь то оружие или медальон, колечко, подумайте трижды, надо ли оно вам. Если да, то не дотрагивайтесь до вещи голыми руками. Подденьте палочкой – и в мешочек, как ядовитое насекомое. Бывает, предмет и вовсе проклят, и отключкой не отделаешься. Зарубите себе на носу это простое правило. Уяснили?

Кто-то закивал, кто-то гаркнул «так точно», я же по-прежнему предпочёл не отвечать от греха подальше.

– Здоровяки в доспехах ищут кого-то или что-то по Мглистой Равнине. Годами ищут. Откуда они взялись, неизвестно. Они сильные, быстрые, отлично вооружены и защищены. К счастью для нас, передвигаются поодиночке и не агрессивны.

Ищут, ага. Нашли уже. Вернее, один конкретный искатель нашёл и возвратился бы в руины с докладом об успехе миссии, кабы не таинственная тварь, разодравшая ему бок и раздробившая грудную клетку.

Глава 17

Аромат закипающего в командирском котелке травяного чая расслаблял, напоминая о земном прошлом, об уюте, тепле, нормальной жизни, в конце концов. Невзирая на буйство стихии снаружи, на первом этаже Сломанной Башни было вполне комфортно отдыхать. Бойцы, правда, замирали при каждом громовом раскате и то и дело поглядывали на потолок, с которого падали бурые капли. Под люком и деревянной лестницей собралась целая лужа дождевой воды, смешанной с кровью и слизью. Мы не успели прибраться наверху до идеальной чистоты, и теперь гадость, оставшаяся от крысиных трупов, лилась к нам. Впрочем, по сравнению с бушующим ветром и проливным дождём какая-то лужица не проблема, а так, мелкая неприятность, и её мы переживём. Нас интересовало и слегка беспокоило другое. Ночь вступила в свои права, Висельник же не предпринял никаких действий, ограждающих от призраков нашу стоянку. Тут-то Мгла не проявляется, как и на кургане, зато страшно представить, что творится вокруг башни. Нас в теории могли штурмовать, а командование и в ус не дуло.

– Да чего вы трясётесь, будто крысюками покусанные, – перелив из котелка во флягу, отхлебнул горячего напитка командир. – Расслабьтесь и получайте удовольствие. Нам тут до завтра, а то и до послезавтра куковать.

– Призраки, товарищ командир, – неуверенно сказал Стиви.

– Забудьте о них на сегодня. В бурю Мгла таится под землёй. Не выносит сильного ветра, гадина. Можно спокойно спать до утра. Но часовых всё равно выставим.

– Зачем? – недоумевал Раф. – Кто к нам сунется? По идее, живность сидит по норам. А раз и у призраков нелётная погода, переживать нам не о чем.

– Художник, ты, смотрю, самый умный, да?

– Ну… Нет, товарищ командир.

– Вот и не выпячивай интеллект. Глядишь, за умного сойдёшь. Часовых надо выставлять всегда, вот вам нерушимое правило выживания любого отряда. Даже если место кажется вот прямо вообще безопасным, выставь ребят, пусть охраняют. На всякий случай. А случаи бывают разные. Уяснили, бойцы?

– Так точно, – ответили ему нестройным хором.

– Сломанная Башня – один из ключевых пунктов патрулирования рыскарей и дозоров Зиккурата, – развивал тему Висельник. – Сюда иногда заходит разная нечисть. Бывает, и в бурю кто-то наведывается. Мы мало знаем об обитателях Мглистой Равнины, хотя и живём здесь несколько лет. Никто не даст гарантию полной безопасности в степи, где бы ты ни находился – на кургане, забившись в землянку, или в сторожевом укреплении. Зачастую потерявшие бдительность неудачники становятся добычей тварей, неизвестных и Библиотекарю. Хотите жить – будьте настороже. Оружие держите наготове, о провианте думайте. Чем больше у вас еды, тем выше шанс вернуться домой целыми. Взять нашу ситуацию. Мы оказались заперты дня на два. Еды нам хватит только на завтра, а дальше? Возвращаться предстоит голодными, а голод в степи коварный враг. С пустым брюхом быстрее устанешь, меньше пройдёшь за сутки, позже доберёшься до Зиккурата. Запомните, бойцы: чем дольше путь, тем больше шанс нарваться на настоящие неприятности. Но и в трудном положении о нас заботится командование. В таких пунктах, как этот, обычно предусмотрены тайники с пищей и топливом. Заготовкой припасов занимаемся в том числе мы. Доставляем еду, воду, навозные «кирпичи» для костров и печей. Это самые простые и низкооплачиваемые задания, на них живут новички. Заплатить за скромную комнату в общаге хватит. За экстрим во время выполнения заданий полагается надбавка, к тому же, нам достаются кое-какие трофеи с убитых, не считая эссенции душ для кача. Дороже всего платят за устранение вредителей и дальние разведывательные рейды. Вот там ребята по-крупному зарабатывают на трофеях и выполнении заданий. Нам опасные брать пока запрещено. Наш потолок – проверка подозрительных локаций, помощь разведчикам. Более важные дела поручат, когда притрётесь друг к другу, повысите уровни и докажете полезность Зиккурату.

Я поднял руку, желая спросить. Скалозуб, кстати, совсем скис. Сидел и просто слушал.

– Суслик, разлей чайку товарищам, – приказал чуть подобревший Висельник. – Говори.

– Ундэс и Тумур не новички. Как они попали в отряд и почему никто из них не дослужился до должности помощника командира?

– У них спросить не подумал?

– Тумур чересчур ершистый, Ундэс молчит всю дорогу. Он с Немым словно два брата.

– Верно заметил, Кир. Змей и Суслик со мной уже полгода ходят, до меня химер выпасали и неплохо знают степь и её законы. Для местных – аборигенов, в смысле, – служить в армии Зиккурата наивысшая честь. Они надеются когда-нибудь получить благословение Присносущего Пламени, считай, бессмертие. Я не выбрал никого ефрейтором из-за переформирования отряда. «Старички», служившие со мной, то в армии, то командуют собственными отрядами рыскарей. Их заменили новобранцами – вами, и я решил посмотреть, может, кто-то из вас окажется толковее этих двух.

– И… кто достоин, товарищ командир? По первому впечатлению если судить, – раздался голос внимательно слушавшего Ала.

– Вы все тупые обезьяны, вас учить и учить, – глотнув из фляги, произнёс Висельник удовлетворённо. – Потом разберёмся. Я из вашего сброда ещё сделаю нормальных людей. Вот ты, Скалозуб, кем был в прошлой жизни?

– Я? – опешил парень.

– Не я же. Отвечай чётко. Кем работал, успел завести семью? Хотя, какая там семья у такого балбеса.

– Работал, – высказывание командира ничуть не задело Альберта. – На бирже торговал.

– По образованию?

– Экономист.

– Белоручка и по совместительству бесполезный человек, – сделал для себя вывод Висельник. – Ни костёр не разведёшь без спичек, ни рыбу не поймаешь в речке. А врать командиру не надо. Усвойте следующее правило, бойцы: мне говорить правду и только правду, без утайки.

– Раз читали моё личное дело, зачем спрашиваете?

– Чтобы ты спросил. К чему тебя тянет, боец? Кем бы хотел стать в Кладерате? На этот раз не ври.

После недолгого раздумья Ал ответил:

– Магом. Мечтал оказаться в фэнтезийном мире и отыгрывать некроманта. Повелевать мёртвыми, насылать порчу, проклятия. Из посоха стрелять молниями.

– Забудь. В Зиккурате мало магов, и ни один не идёт по стезе некромантии. Выбирай из имеющегося. Ты проворный, о билде ловкача не думал? Стрелка, например. Поставлю в пару к Змею, будете в дозоре.

Ал не сумел сдержать презрительной гримасы при упоминании Тумура. Тот отреагировал полнейшим безразличием.

– Не кривись, а то морда треснет. Характер у Змея противный, но боец он отличный. Сработаетесь – принесёте много пользы нам всем и трофеев себе. Мне в отряде ваши разборки не нужны, ясно? Подерётесь на задании, и вылетишь из рыскарей с «волчьим билетом» прямиком в шахту под Зиккуратом.

– Понял, товарищ командир, – скорчил кислую мину Альберт. – Никаких драк. Пусть он меня избивает, и слова плохого не скажу.

– О недоразумениях между вами мне докладывай. Уладим. То же всех касается. Устраивайте разборки по окончании похода. Выполнили миссию, вернулись в город, пригласили товарища на тренировочное поле и дубасьте друг дружку до посинения и кровавого поноса. Только запомните раз и навсегда: отправившись на задание в плохом состоянии, пеняйте на себя. Не терплю в отряде слабаков и больных на голову.

Остаток затянувшегося ужина мы провели за разговором с Висельником. Он расспрашивал нас о предпочтениях в оружии, подводил к мысли о принятии нужной для отряда стези, приводил примеры правильного построения билда и рассказывал, рассказывал, рассказывал… Никогда бы не подумал, что он словоохотлив. Впрочем, говорил по делу, и каждая брошенная фраза понемногу помогала нам выбрать, кем быть, как действовать. Его интересовали наши планы на будущее, навыки в рукопашном бою, привычки. Он сулил богатство по меркам Зиккурата – собственный дом, отличное оружие и снаряжение, боевую химеру, и всё это всего лишь за успешно выполненные задания.

Наконец, допив чай, командир отдал приказ готовиться спать. Меня и Рафа назначил часовыми до полуночи, подбросил в огонь «кирпичей» – маленьких блоков из высушенного навоза химер – и улёгся, проследив за отходом ко сну остальных.

– Подкидывайте в костёр, чтобы не потух до утра, – указал он на топливо. – Дым уходит через вон ту занавешенную тканью трещину под потолком, не угорим. Учтите, сплю я чутко и часто просыпаюсь. Увижу вас дрыхнущими – составите компанию Скалозубу в его наказании.

Продирая глаза – спать хотелось невероятно, веки точно свинцом налились, – я прислонился спиной к холодной стене. Холод помогал сохранять подобие бодрствования, чему не способствовал усилившийся шум дождя. Зато завывания ветра с громовыми раскатами выдёргивали из плена сонливости, едва меня в неё засасывало, будто в тёплое болото. Я вздрагивал, пошире раскрывал глаза, протирал шершавыми ладонями лицо и старался тихонько общаться с напарником.

– Жаль, нет холста и красок. Я бы с удовольствием запечатлел здешние пейзажи, – сокрушался Раф.

– Ты художник? – слегка удивился я. Не ожидал найти в симуляции человека творческого. Хотя, ничего удивительного. Есть масса причин, толкающих людей на участие в эксперименте, и деньги далеко не популярнейшая.

– Нет-нет. Раньше любил рисовать на любительском уровне. Так-то я архитектор. Был им, точнее сказать, до того, как согласился отправиться в Кладерат.

– Твоя профессия наверняка будет востребована в Зиккурате, – вслух размышлял я. – Почему тебе посоветовали службу в рыскарях, а не забрали сразу помощником командующего стройбатом?

– Я сам попросил. Хотел приключений, а в городке на них рассчитывать не приходится.

– Да брось. У мирных жителей жизнь тоже весёлая. Нападения на Зиккурат чего стоят.

– Они происходят очень редко. Понимаешь, Кир, скучно мне работать с бумагами на стройке в мире, где можно сразиться с чудовищами. Слышал, ты в первый же день угодил в лапы крыс-переростков, планировавших атаку на городок. Вот это я понимаю, приключение!

– Ага, и вляпался в выгребную яму проблем из-за моей «везучести». В курсе, что на мне проклятие, наложенное вожаком морратов? У меня жизнь вдвое меньше, чум у тебя. И что с этим делать, без понятия. Вроде бы существуют артефакты, снимающие отрицательные эффекты, да мне до них как до Луны пешком.

– Почему же ты в отряде, а не в Зиккурате?

– Не люблю беспомощность. Мирные жители прокачивают исключительно ремёсла, оставаясь дохляками. Им никогда не повысить уровень, разве что при нападении на город. Знаешь, каков шанс погибнуть у мирняка при встрече с воином? Огромный. Воин второго уровня порвёт любого ремесленника, всю жизнь прожившего за крепостной стеной. Надеюсь когда-нибудь наткнуться на артефакт, снимающий эффекты проклятия. Или хотя бы заслужить арт у кланлида. Ох, – я похлопал ладонями по щекам, прогоняя сон. Как на зло гром удалялся, затихал. Звук ветра уже не бодрил.

В песочных часах, оставленных у костра для подсчёта времени, песок неспешно ссыпался в нижнюю половину. Опустеет верхняя, и я переверну её, подожду, пока нижняя вновь наполнится, и разбужу Ундэса со Стиви, наших сменщиков.

– Удачный старт у нас, – пробормотал клюющий носом Раф и кулаком потёр закрывающиеся глаза. – Висельник обещал за вырученные с доспеха рыцаря деньги обустроить нам комнаты в бараке. Без вшей, с мебелью. И броньку у Иннокентия «выгрызть».

– Представляю ту броню, – хмыкнул я. Учитывая поведение командира, нам от сдачи рыцарских доспехов перепадёт на плохонькие кожаные жилеты и шапки, не более. – Нам лучше ездовыми химерами обзавестись. По степи на своих двоих далеко не убежишь.

– Согласен. И оружие поприличнее.

– По арбалету нашим ближникам. Обучение стрельбе займёт мало времени, через неделю тренировок у нас уже отряд со смешанным вооружением. Едва заметив врага, даём подойти ближе и выпускаем по болту. Потом выхватываем мечи, топоры, палицы, лучники как самые скорострельные нас прикрывают. И щит должен быть у каждого. Кочевников наверняка срисовывали с земных. Значит, столкнёмся с конными стрелками.

– Описываешь вооружение и тактику клановых подразделений Зиккурата, – прорезал шум дождя голос Висельника, выметя добрую половину сонливости. Командир лежал на спине, изображая спящего – глаза закрыты, дыхание ровное. – Именно так они и сражаются в пешем бою.

– Рыскари, имею в виду состоятельные отряды, какой тактики придерживаются? – полюбопытствовал Раф.

– Разной. И чисто на химерах скачут, обстреливая противника с расстояния, и в ближнем бою рубятся мечами и дубасят палицами. Для них главное мобильность. Явились, определили местоположение врага, подали сигнал армейцам и умчались. Нам вот, например, не обязательно было убивать рыцаря. Могли уйти. Если бы не буря. Погода не дала нам другого выхода. На открытом пространстве отряд погибнет.

– Буря и буря. Что в ней страшного? – не понял засыпающий Раф.

– Молнии, ветер, ядовитая вода и… чертовщина. В грозу по небу… – Командир запнулся. – В общем, выпадет случай – увидишь сам. Беги тогда под крышу, запрись и не высовывайся, пока буря не кончится.

– Мне стало чуточку интересно, – усмехнулся Раф. – Как-нибудь вылезу полюбоваться грозой.

– Идиотина, – беззлобно обозвал Висельник моего напарника. – Слушай старших. Дольше проживёшь.

Раздавшийся в следующую секунду звук напрочь выгнал сонливость, вынудив меня с Рафом замереть, а Висельника бесшумно встать с соломенного тюфяка и обнажить меч. Жестами приказав не шуметь, командир кончиком клинка похлопал по Тумуру. Тот резко сел и потянулся за оружием. Ундэс тихонько встал с посохом в руках. По-моему, степняк с ним никогда не разлучался. Втроём воины окружили лужу под люком, поглядывая наверх.

Звук повторился. Настойчивый стук в потолок над нами. Три удара чем-то тяжёлым, точь-в-точь ломом долбили в шлакоблок.

На лицах бойцов застыло удивление, смешанное с испугом. Лишь Висельник сохранял напряжённое выражение без тени страха. Левой рукой он зажал жёлтый флакон, откупорил зубами и приготовился проглотить содержимое. Всё серьёзно, раз до препаратов дошло.

Башня вздрогнула от третьей серии ударов, грохнувших в затрясшийся потолок. Пыль и куски штукатурки посыпались вниз, разбуженные бойцы переглядывались.

– Какого хрена?! – проснулся Скалозуб и, засучив ногами и путаясь в одеяле, попытался вскочить.

– Тревога! – рявкнул Висельник. – Прочь от лестницы!

Я, не чуя ног, оказался стоящим с ножом в руке. Башня мелко задрожала, по барабанным перепонкам врезал скрежет разрываемого металлического листа. Запоры слетели, и люк вырвало, впустив в комнату холодный зловонный ветер и брызги дождя. Пламя костра заплясало, припадая к земле, точно склонялось ниц перед неведомым пришельцем.

Я бросился к самострелу. На ступени лестницы опустилась нога в латной броне. Деревянная доска прогнулась под весом сходящего. Судя по стопе, выдающейся из-под ветхого серого одеяния, размеры «гостя» не превосходили человеческие. Шаг вниз, и о ступень со стуком ударил конец резного посоха. Ещё шаг, и показалась рука в дырявой кожаной перчатке, держащая посох.

Тумур, наложив стрелу на лук, целился в пришельца, я зарядил арбалет и направил на вероятного противника. В тусклом свете тухнущего костра различались узкие плечи входящего. В комнате стремительно темнело, а паника овладевала людьми. Эд, вскрикнув, швырнул оружие на пол, Стиви истово молился. Выпущенная им стрела высекла искры из лат на ноге и канула во тьму.

Вспышка молнии осветила существо на лестнице. Тёмно-серое одеяние, сморщенное лицо под капюшоном. Безусловно, некогда оно было человеком. Дряблую кожу тронуло разложение, отрезанные веки навсегда оставили открытыми глаза с чёрной склерой. Подпоясанный грубой верёвкой живой мертвец походил на монаха из преисподней.

– Ундэс, уводи людей! – рыкнул Висельник, отбрасывая опустошённый флакон.

Глава 18

– Все за мной!

Степняк бросился к стене, заваленной вязанками хвороста. Схватив одну, отшвырнул подальше.

– Раскидывайте! – крикнул он. – Быстрее!

Я поспешил к нему, как и другие новички. Змей стоял неподвижно, не спуская глаз с пришельца.

– Я останусь? – вопросительно посмотрел сын степей на командира. – Помогу.

– Вали отсюда! – гаркнул Висельник, сдобрив приказ отборным матом, и Тумур зашевелился. Подобрав сумку, подскочил к земляку. Помогать нам разбирать хворост он, впрочем, не собирался. Встав между нами и лестницей, прицелился из лука в торс незнакомца. Тот уже почти сошёл на пол. За ним ковыляли по ступенькам два низкорослых горбуна в мокрых лохмотьях. При вспышке молнии показались когтистые длиннопалые руки тварей и оголённые кости, выдающиеся из гниющей, кишащей белесыми червями плоти. В глазницах вращались глазные яблоки с узким зрачком. Возможно, при жизни они были людьми, но сейчас от человеческого мало что осталось. Из-за частокола острых зубов вытекала вязкая слюна.

Ну, разработчики. Специально старались вызвать отвращение и страх, придумывая здешних обитателей. Не могли для разнообразия создать нормальных мобов? Зверолюдов каких-нибудь, например. Хотя для умирающего, практически мёртвого мира, конечно, вурдалаки и прочая мерзость подходят идеально.

– О, Висельник, – заметил нашего командира пришелец. – Так это ты убил Ищущего?

– А тебе какой интерес?

– Он владел вещью, которую я хочу получить. По-моему, она сейчас у тебя. Кольцо в виде змеи. Сущая безделица для магов Зиккурата, а мне понадобится. Для коллекции. Ты же знаешь о моей любви к собирательству всякого хлама.

Похоже, пришелец был хорошо знаком с Висельником. Интересно девки пляшут. У одного из командиров рыскарей, воина Зиккурата, имелись точки соприкосновения с нежитью. Это первое. Второе – мертвяк не хотел вступать в бой, предпочитая переговоры. Значит, чувствовал себя ненамного сильнее нас. Отлично! Шанс победить его не так уж и мал. Почему же Висельник приказал убираться? В его голосе слышалась чуть ли не паника.

Ундэс приподнял лежавший под хворостом толстый бронзовый щит, зелёный от времени, и оттащил, открыв проход вниз. Из отверстия в полу нам плотоядно ухмыльнулась тьма.

– Стиви, огня!

Парень, кинувшись к затухающему костру, вытащил тлеющую головню и бегом вернулся.

– Я иду первым. Тумур, прикрываешь тыл.

– Принял, – нехотя согласился Змей.

Забрав у Стиви разгорающуюся на конце палку, Ундэс спрыгнул в темноту. За ним Эд, Немой, Раф и Стиви. Скалозуб ненадолго задержался, наблюдая за пришельцем и командиром. Мне тоже было интересно узнать, к чему приведёт начавшийся разговор между ними, однако, попасть под горячую руку совершенно не хотелось, поэтому я сиганул вниз, расслышав напоследок:

– Изгнание не пошло тебе на пользу. Выглядишь отвратительно.

– Зато я сильнее любого воина Зиккурата. И мага. Так ты отдашь кольцо, или мне присоединить тебя и твоих бойцов к моей свите?

– Лови!

Под ногами оказалась сухая твёрдая поверхность, а над головой сводчатый каменный потолок, весь растрескавшийся и не внушающий доверия. В проёме наверху сверкнул золотой росчерк, раздался звон. Пол вздрогнул вместе с башней, из трещин посыпался мусор. Я вовремя шагнул вперёд – позади упал Скалозуб, на него сразу же рухнул Тумур, вызвав у парня взрыв непечатных ругательств.

– Вперёд, за мной! Скорее! – встревожено окликнул Ундэс. Освещая путь головнёй, он быстрым, размашистым шагом направился по прямому узкому ходу.

Снова звон, звуки ударов, стук и странное уханье. Развалины затряслись, будто в приступе беззвучного титанического хохота. Вдобавок подземелье наполнилось громким хрустом. Горящая палка еле освещала стенные ниши, забитые останками, и у меня возникла неприятная догадка, что именно хрустело под ступнями. Мы молча шли по древнему склепу, удаляясь от башни, даже Ал не проронил ни слова с тех пор, как его поднял рывком Змей и погнал пинком прочь от входа, где сверкали золотые росчерки.

Мы ушли на добрых двести метров, никуда не сворачивая, прежде чем нас остановил грохот, и простояли всего мгновение. Затем, не сговариваясь, ринулись дальше. Если башня обрушилась, подземелье может постичь та же участь. Головня превратилась в маячащую впереди большую искру, практически не дающую света. Бежавшие цепочкой люди натыкались друг на друга в темноте. Со всех сторон доносились недовольные возгласы, ругань. Я споткнулся о растянувшегося на полу и скулившего Стиви и сам едва не упал, наступив парню на раскрытую ладонь.

В спину толкнул плотный поток воздуха, я чихнул от поднявшейся пыли. Вспомнились горбуны, судя по всему, состоявшие в свите пришельца-изгнанника. Выглядели они опаснее морратов.

– Бежим! – заорал Эд передо мной, сея панику в отряде.

– Скорее, мать вашу! – крикнул Скалозуб и врезался мне в спину, чуть не сбив с ног.

Пришлось развернуться, опрокидывая потерявшего равновесие парня на стонущего Стиви, по которому потоптались уже дважды.

– Не спеши – успеешь, – проронил я, отодвигаясь от Ала. Пырнёт ещё, в темноте не заметишь.

– Уйди, – послышалось в ответ.

Захрустело, обозначая удаляющиеся шаги. Я подхватил Стиви и, поставив на ноги, потащил за собой. Грохот полностью прекратился, эхо, гулявшее по тоннелю, и то замолкло. Подземный ход пока стоял. Впрочем, мог обвалиться в любую минуту, и нам стоило поторопиться.

– Брось чёрного, – посоветовал идущий за нами Тумур.

Надо отдать степняку должное, нервы у него железные. Не поддался общему порыву и до сих пор выполнял приказ Ундэса, прикрывая тыл. Из него получится отличный солдат, если проживёт подольше.

– Идти можешь? Помочь?

– Могу, Кир, могу, – запротестовал хромающий Стиви, охая на каждом шагу.

– Нога сильно болит?

– Д-да… не очень, – выдавил парень.

– Тогда двигай поршнями активнее. Змей, далеко до выхода?

– Для чёрного – далеко. – Понял-таки, что с ногой беда. То ли подвернул, то ли сломал. Ранение в степи равносильно смертному приговору, по словам Висельника, особенно в нашем положении. Выживать не научились, средства защиты от призраков остались в Сломанной Башне. Хотя бы мертвяки за нами не гнались.

Относительная тишина, наступившая после грохота, действовала успокаивающе. К тому же, вскоре отдалившиеся от нас ребята выдохлись – не элита всё-таки, выносливость ни у кого не прокачана кроме степняков. Минут через десять мы их догнали. Ундэс спорил с Алом и Эдом. Скалозуб не хотел признавать сына степей новым командиром. Степняк же спокойно пытался убедить обоих, что выходить наружу не стоит, лучше до утра схорониться в туннеле и дождаться отставших, то есть, нас.

– Стоп! В какую сторону нам идти? – испуганно спросил Эд. – Вот чёрт! Говорил же – нельзя останавливаться! Потеряли направление.

– Эдик, завянь, нам туда. Тьфу, ты же не видишь, куда показываю. Слышишь, откуда наши лузеры ковыляют? Нам от них нужно идти. Немой, вставай и потопали.

– Вы не уйдёте. Я отвечаю за вас перед командиром. Подождём остальных и пройдём немного, потом остановимся. Нам опасно выходить, неужели не понимаете? Снаружи немёртвые, призраки, ядовитый дождь. Вы подвергаете риску весь отряд. Из-за вас мы погибнем.

– Ну да, тебе есть, что терять. Сиди здесь, мы тебя с собой не тащим. А я не хочу ждать, пока на голову упадёт потолок.

– И пока те уроды нас не найдут, – добавил Эд. – Неизвестно, кто победил в башне.

– Никто там не победил, – вмешался я в спор. – Висельник обрушил башню, чтобы спасти нас. Он знал, что ему не победить, и отослал отряд. Та мертвяцкая компашка понесла потери либо вовсе под обломками. В любом случае, не погонится за нами в ближайшие часы. Кольцо Ищущего у Висельника, преследовать нас у тех тварей нет смысла.

– Есть, – не согласился Ал. – Они мёртвые, а мёртвые охотятся на живых. Вспомни морратов. Для них любой живущий – ценный источник жизненной энергии. Ты бы, путешествуя по пустыне, отказался посетить оазис поблизости и набрать воды из ручья?

– Отряд слишком крупная добыча. Висельник наверняка потрепал их. Ребят, вы не в курсе, кто к нам пожаловал на огонёк?

Спрашивал я степняков. Оба промолчали.

– Я бы скорее вернулся, чем искал выход, – сказал Тумур.

– А ведь у нас нет никаких доказательств разрушения башни, – задумчиво произнёс Ал. – По идее, нужно бежать отсюда, свесив языки.

– Поступайте, как хотите, – проворчал сдавшийся Ундэс.

Передохнув, мы двинулись дальше. Шум дождя и ветра давно пропал, и связано это было не с улучшением погоды. Мы постепенно углублялись, и звуки не пробивались сквозь толщу земли и камня. Костей становилось меньше, они больше не устилали выложенный плитками пол. Ундэс попытался разжечь огонь – безуспешно. Мы брели в кромешной тьме, потеряв счёт времени. Тишину склепа нарушали только шорох шагов и дыхание. Иногда под ногами похрустывало.

– Жуткое место, – прошептал Раф. – Страшновато ходить по останкам, не зная, что вокруг.

– Стены, потолок и кучи костей в нишах, – также шёпотом попробовал подбодрить я. – И товарищи. Ничего больше.

– Мы в последнем пристанище защитников Сломанной Башни, – пояснил идущий рядом Змей. – Старики говорят, до появления вас, бессмертных, башню от первого этажа до самой крыши заполняли скелеты людей, гигантов и чудовищ. Все они погибли в бою. Никто не помнит, чьей победой закончилась битва. На три тысячи шагов вокруг степь покрывал ковёр из павших. Сквозь пробитые черепа, рёбра проросла трава, доспехи рассыпались в труху, но земля отказывалась принимать убитых. По ночам полчища призраков штурмовали башню. Ваши соплеменники собрали и сожгли кости на священном костре над Зиккуратом, комнаты очистилисолью и железом. Подземелье оставили в покое. Здесь нет ценных вещей – доспехов, оружия, магических артефактов. Одни мертвецы, покоящиеся с Великой Войны.

– А кем были защитники башни? Людьми? Великанами? – поинтересовался Раф.

– Народ, сгинувший в веках. Не люди, не гиганты. Высокие – выше нас, крепкие. Они поклонялись матери жизни Белой Змее и её братьям и сёстрам. Старики говорят, что отцы наших отцов застали их и сражались с ними. Мой народ поныне вспоминает о тех битвах с содроганием. Защитники Сломанной Башни умели драться.

Громкий смех Скалозуба разнёсся по подземелью, отражаясь от сводов, и заставил умолкнуть степняка.

– Ерунда это всё. Сказки. Небылицы, придуманные и вложенные вам в головы такими же людьми, как я.

– Книги не менее интересны от того, что описываемое в них плод воображения автора, – возразил Раф. – По-моему, красивая история не может быть ерундой. Учитывая обстоятельства, любые крупицы информации об ушедшей цивилизации имеют ценность. Пересеивая фольклор, мы находим полезные знания. Например, о том, куда нам пока не следует совать нос. А вообще, красиво построили виртуальный мир. Атмосферно тут.

Ал хмыкнул.

Наш путь продолжился в молчании. Тишина ложилась на плечи плотной тяжёлой шалью. Кости перестали попадаться под ногами, шарканье обуви по сухому полу и дыхание – вот и все звуки, сопровождавшие нас. Тем не менее, они поднимали настроение. Слыша отряд, я понимал – люди близко, и на душе становилось спокойнее. Блуждая по туннелю в одиночку, в кромешной тьме, среди полуистлевших костей, помня о мертвяках, крысах-переростках, паразитах, призраках, трудно сохранить внутреннее равновесие.

– Стой, – тихо скомандовал Ундэс.

Отряд встал, ребята затаили дыхание, прислушиваясь. Издалека долетали до слуха еле различимые завывания.

– Волколаков не хватало, – сглотнув, нервно произнёс Раф.

– Идёмте тише, – скорее, попросил, а не приказал Ундэс.

Вой нарастал по мере продвижения. К странному звуку добавился шум. В какой-то момент я узнал его – так резвился ветер над башней.

– Выход, – удивлённо-радостно протянул Скалозуб.

Через несколько минут показалось тёмно-серое пятно неопределённой формы, выделяющееся на фоне чернильной тьмы.

– Стой! – повторил команду Ундэс. – Надо остаться в подземелье до утра. Снаружи опасно.

– Прекрати ныть! Висельник сказал, что сегодня Мгла не поднимется. Мне приятнее провести ночь на свежем воздухе, чем в душном склепе по соседству с костяками. А вам, парни?

Бойцы ответили Скалозубу одобрительными возгласами.

– Я не просто так предупреждаю. Вы не знаете, с чем столкнётесь…

– Отойди, а? Снесём же, Суслик, – подал голос осмелевший Эд.

Степняк отступил, пропустив бойцов. Я не спешил, притормозив и Стиви, хотевшего побежать за Алом и компанией.

– Змей, что там такого страшного снаружи? – задал я вопрос. Кто-кто, а уж степняку должно быть известно, о чём предупреждал Висельник.

– Узнаешь. Ты же не собираешься сидеть под землёй до утра? Беги за друзьями.

– А ты, значит, пересидишь ночь здесь?

– Посмотрим.

Я зашагал, сосредоточившись на внутренних ощущениях. Сколько бы ни твердили об ошибочности интуиции, моё чутьё почти никогда не подводило, вытаскивая порой из таких дрянных ситуаций, которые, казалось бы на первый взгляд, выхода не имели. Одна проблема – оно вопило об опасности с того самого момента, как к нам «постучался» пришелец со свитой из горбунов.

Светлеющий арочный проём перегораживали остатки двери. С косых бронзовых полос, крепившихся к петлям, свисали трухлявые доски. От удара ногой преграда с жалобным скрежетом развалилась. Отряд высыпал из подземелья.

Справа и слева вздымались земляными валами стены оврага. Кусочек неба над нами пронзали вспышки молний, на миг освещавшие местность. В полусотне шагов от выхода тёк ручей.

Хлюпая по раскисшей от дождей земле, Скалозуб бросился к пологому склону и, хватаясь за чахлые кусты, взобрался на край оврага.

– Сюда! Сюда! – замахал он рукой. – Тут такое творится!

– Не надо, – не выходя из проёма, попробовал остановить бойцов Ундэс.

– С Алом ничего плохого вроде не случилось, – выразил общее мнение Раф и вскарабкался вслед за Скалозубом.

Я не отставал от Художника ни на пядь. Вскоре земляная стена покорилась, и степь открыла нам холодные, влажные объятия. Порыв ветра чуть не уронил нас обратно. Мы удержались, а в следующее мгновение сами попятились от увиденного.

Над грудой развалин, оставшейся от Сломанной Башни, плясали в безумном танце существа, сотканные из бесчисленных ветвистых молний. Гигантские пасти, лапы, гребни – они напоминали амфибий, рептилий и зверей, соединённых в невообразимые, грозные формы. Чудовища купались в тучах, опускаясь до земли, и там, где касались степи, чернели проплешины выжженной почвы.

Показавшийся над краем оврага Эд с диким воплем кубарем покатился вниз. Сейчас бы орать, привлекая внимание небесных громадин. Я и Раф осторожно полезли назад. Присевший на корточки Скалозуб поглядывал то на нас, то на небо. Решив не испытывать судьбу, он соскочил на склон.

– Что там? – Прислонившийся к камням дверного проёма Стиви со смесью страха и непонимания смотрел на нас, нырнувших в спасительную темноту склепа.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – выдохнул я. Меня до конца жизни будут преследовать образы небесных чудовищ. Думаю, и всех, вылезших из оврага.

– Ундэс предупреждал, – могу поклясться, Змей ухмылялся. – Это всего лишь божественные звери. На них боги пересекают небо. В бурю они резвятся, разрывая любого, попавшегося им на глаза. Не стоит их бояться. Чтобы избегнуть зубов небесных демонов, достаточно лежать, не двигаясь, и не шуметь. По-настоящему бойтесь дремлющих в Гиблой Лощине. Нам придётся пройти по ней, чтобы не встретиться с Тёмным Пастырем, убившим Висельника.

Глава 19

– И много ещё ты не рассказал нам такого, о чём мы должны знать?

А Змей-то оказался порядочной сволочью. О том, куда ведёт подземный ход, был в курсе. Предупреди он раньше, мы бы – я, во всяком случае – действовали осторожнее. Слова об опасности, подстерегающей впереди, и молчание похожи на предрассудки дикарей. Поэтому новички ломанулись в овраг, наплевав на всё и вся. Я тоже хорош. Хотел побыстрее покинуть подземный ход. Мертвецов испугался! Да они, возможно, покажутся милыми щенками по сравнению со зверюгами, обитающими в овраге.

Тумур, скотина, в очередной раз промолчал.

– Рассказывай, пока у меня не кончилось терпение. Кто такой Тёмный Пастырь?

Пауза затянулась. Я уже подумывал, не применить ли силу, чтобы выбить из Змея инфу, но он заговорил.

– Ну, кончится у тебя терпение, и? В поединке я из тебя дух вытрясу. А ты мне ничего не сделаешь.

– Правда? А против всех нас выступишь? – потянулся за ножом Ал, Немой угрожающе надвинулся на степняка. Тот пренебрежительно фыркнул.

– Пастыря раньше звали Святошей, не знаю, почему. Он служил с Висельником. Два года назад пропал. Все считали его погибшим окончательной смертью – на костре он не переродился. Через пару месяцев пришёл в Зиккурат. Рассказал о похищении его кочевниками, о странствиях с ними по степи. О богах, властвующих в Кладерате и о силе, которой они одаривают отличившихся. О том, что мир не тот, каким кажется бессмертным в Зиккурате. Подговаривал новичков уходить из города и обращаться к богам, явившимся из межзвёздной тьмы. За это его хотели замуровать живьём. В день казни, стоя на внешней стене перед толпой бессмертных и моим народом, он призвал себе на помощь служителей богов. Те спустились с небес и забрали Святошу.

– Так это из-за него Зиккурат штурмовали орды мертвецов несколько лет назад? – вырвалось у Ундэса.

– Да. Святошу объявили изгнанником и приказали рыскарям убить при встрече. Ходят слухи, с тех пор его не раз видели в степи. Он переманивал новичков на сторону своих богов. Кто-то соглашался и пропадал. Однажды отступника, ведущего вереницу ходячих мертвецов, заметили разведчики и прозвали Тёмным Пастырем.

– Типичный некромант, – окрестил ночного пришельца Раф. – Поднимает зомби и использует призывы, чёрную магию. Для нас довольно неудобный противник.

– Для нас любой высокоуровневый перс неудобный, – прервал его Скалозуб.

– Знаешь что-нибудь о его способностях? – спросил я Змея.

– Тёмный Пастырь повелевает восставшими мертвецами. Больше ничего.

– А ещё он, если ему верить, обращает игроков в марионеток, сопровождающих его, – поделился я сведениями, почерпнутыми из разговора Висельника и пришельца. Некромант вполне мог поставить себе на службу командира. Знать бы, в каком виде. Медлительный зомби – одно дело, а ловкач, сохранивший навыки фехтования, совсем иное. – Сколько с ним мертвяков?

– Откуда я знаю? – вспылил Тумур. – Нам не справиться.

– Раз прозвали Пастырем, значит, много, – размышлял я вслух. – К нам спустились два горбуна. Остальные ждали снаружи. Весёлая ситуация. Нам слишком мало известно о противнике. Ладно. Ты обмолвился о Гиблой Лощине. Что за место, кем населено?

– Подземный ход выводит в Гиблую Лощину. Протекавшая там река со временем обмелела и превратилась в болото, кишащее нечистью и... сокровищами. Правитель Зиккурата посылал туда разведчиков, сам ходил с войском. Давно павшие воины восстали и порубили большинство бессмертных. Алмаз трижды приходил за сокровищами и трижды терпел поражение, оставляя Гиблой Лощине отличные вещи. В конце концов, плюнул и прекратил походы.

– А какие ценности нашли?

– Броню и оружие древних воителей, магические кольца, кулоны. Потерял Зиккурат гораздо больше, чем добыл.

– Что за воители? Мертвяки, призраки? Как сражаются?

– Мне откуда знать?! Я в Лощине не был, люди моего народа не любят болтать о ней. Воины, ходившие с Алмазом, тоже – никому не нравится говорить о поражениях.

– Кир, слушай, – вклинился Раф в «допрос» степняка. – Мы вошли в Лощину, а те воины не вылезли. В компьютерных играх у мобов есть зона агрессии. Они нападают исключительно на тех, кто попадёт в неё. Нас не атаковали, потому что мы находимся вне зоны агро.

– Или просто не охотимся за их бронёй, – высказал я предположение. – В любом случае, пока мы в относительной безопасности. Здешние твари нам не угрожают, основная проблема – некромант. Тумур, Мгла проникает в Лощину?

Спросил, особо не рассчитывая на ответ. Однако, степняк удивил.

– Мгла и бродячая нежить держатся подальше отсюда. В Лощине дремлют могущественные воины, чья сила внушает страх слабым. Вы ещё почувствуете её.

– Не каркай.

Так и думал. Мгла, равно и мертвяки, побаиваются более сильных сущностей. О своеобразной естественной иерархии среди призраков и нежити упоминал Библиотекарь. Слабые сторонятся сильных и крайне редко вступают с ними в симбиоз.

– Смелый и глупый бессмертный. Думаешь, вам повезёт, и уроков Висельника будет достаточно для возвращения в Зиккурат? Лишь я могу довести нас домой.

Тумур явно недолюбливал бойцов, прибывших в Талариан из реала. И это мягко сказано. Возможно, причина крылась в амбициях и отношении к коренным жителям Зиккурата. Висельник о местных был невысокого мнения. Ничем иным не объяснить, что, имея в распоряжении двух опытных следопытов, не выбрал себе помощника.

Змей хотел доказать превосходство над новичками любым способом, пусть при этом один, а то и несколько из нас уйдут на перерождение. В глазах командования Тумур станет героем. Впрочем, есть другие варианты. Зачем ему возвращаться к тем, кто его презирает? Выгоднее примкнуть к чужому кочевому племени и за счёт полученных у рыскарей навыков завоевать авторитет. Ещё лучше – сговориться с Пастырем.

Ясно одно: доверять степняку нельзя.

– Нам лучше остаться здесь, – поддержал я Ундэса.

– Решил умереть? – Удивился Змей.

– Мы ушли на разведку по приказу командования. Задания нам дают Алмаз и его офицеры. Через два – три дня пропавших хватятся и пошлют кого-то проверить наш маршрут, причём за нами придут не зелёные новички, а ребята поопытнее, в неплохой снаряге. Мы же не справились с заданием, чему самое логичное объяснение – боевое столкновение. И не переродились. Пропали без вести. Следовательно, нас захватили, и потребуется серьёзный отряд для устранения захватчиков. Наша задача – продержаться максимум дней пять до прихода помощи.

– Ух ты, командир выискался! – сплюнул Скалозуб. – Мы столько не проживём. Припасы, оружие, зелья в Сломанной Башне.

– В степи водится всякая живность, некоторые корни трав съедобны. Нужно знать, какие именно. Ундэс травник, ему они известны. А воду кочевники добывают из подземных источников и обрабатывают определённым способом. Помните, Висельник рассказывал о кипячении и обеззараживающих флягах?

– С какого перепугу ты назначил себя нашим командиром? – возмутился Эд. – Ладно Ундэс, он полезен, не впервые в степи. А ты?

– Я никого не заставляю мне подчиняться. Просто пытаюсь действовать правильно в создавшейся ситуации. Хочешь уйти – не держу.

– С чего ты взял, что нас будут искать? – В голосе Ала чувствовалась насмешка. – Отряд рыскарей исчез, подумаешь. Не велика потеря. Мы даже в армии Зиккурата официально не состоим.

– Всё просто. Им необходимо узнать причину исчезновения. Вдруг крепости угрожает очередной враг? Морратов прощёлкали. Отражение атаки крысюков удачное стечение обстоятельств. В следующий раз может не повезти. Не дураки же сидят в командовании! Будь иначе, Зиккурат давно бы разрушили не нежить, так кочевники.

– Что предлагаешь, Кир? – подключился к обсуждению Раф.

– Переночуем возле выхода из подземелья. Здесь прохладно, зато сухо, на воителей Лощины не нарвёмся. Ундэс, разведи огонь из остатков двери.

– Про мертвяков забыл. Они где-то там, в темноте.

– Ага, там, Ал. Некромант к нам не подкрадётся. Попробует – заметим. Приму меры. Я со Змеем дежурю до рассвета.

Ундэс бился над костерком добрых полчаса. Бойцы уже отчаялись раздобыть огонь, когда искра, выбитая степняком, подожгла древесные стружки, и куски досок лениво занялись жёлтым пламенем.

Я осмотрел ногу Стиви. Чуть ниже колена она распухла, деформировалась. Двигая ею, парень кряхтел, чтобы не закричать от боли, чем вызвал нездоровый смех у Скалозуба.

– Закрытый перелом, вероятнее всего, – покачал головой Раф. – Не повезло.

Мы с Рафом соорудили шины из металлических полос, скреплявших дверь, и как могли выпрямили ногу Стиви. Ходить от наших действий ему легче не стало, зато боль в зафиксированной ноге немного улеглась.

Закончив, я с горящей палкой прошёлся по подземному ходу и разбросал кости из ниш. Сухие и хрупкие останки покрыли пол ковром, громко хрустящим под ногами. Какая-никакая сигнализация на случай визита некроманта.

Пройдя метров на двести вглубь подземного хода, остановился, весь обратившись в слух. Тишина стояла в прямом смысле слова мёртвая. Довольный, возвратился к отряду. Бойцы, в том числе Скалозуб, здраво рассудили, что под землёй ночью безопаснее, и, усевшись на полу плечом к плечу, отдыхали. Вряд ли кто-то из них уснул, чересчур многое им довелось пережить за крайние сутки. Я примостился подальше от выхода, напротив угрюмого Тумура, вынул нож и начал тихонько водить найденным в башне оселком по лезвию, поглядывая на степняка. Тот, сложив руки на груди, уставился на тлеющие угли в затухающем костерке.

Ножи сохранились почти у всех бойцов, а оружие серьёзнее прихватить успели я, Ундэс и Тумур. Итого, в наличии самострел, лук, посох и копьё. С таким «богатым» арсеналом я бы не рискнул пойти на окружённого зомби некроманта. Усложняло ситуацию то, что единственный, владеющий луком, – Змей. Доверять ему спину плохая идея. Сын степей обижен, гордость его уязвлена. Не удивлюсь, если скоро дезертирует. Источник информации из него сомнительный, проводник по степи тоже. Путь к Зиккурату найти легко, колоссальное сооружение торчит на горизонте и видно его практически отовсюду. Трудно дойти до городка-крепости живым.

– Зверя в Лощине не добыть, – нарушил молчание степняк, продолжая упрямо таращиться на угли костра. – Запасы в башне. Давай добьём чёрного? На мясе доживём до прихода помощи. Он всё равно бессмертный. Возродится.

– Иногда в башку нашего аборигена забредают дельные идеи, – неожиданно согласился с ним Ал.

– Никто из нас так не умрёт, – отрезал я. – Стиви пригодится в бою.

– Хм, а ты хитрый, – ухмыльнулся Скалозуб. – И безжалостный. Мне нравится.

– О чём он толкует? – Стиви явно была не по душе перспектива быть съеденным или отданным на растерзание здешним чудовищам.

– Не бери в голову. Спи.

– Не спится, Кир. Закрываю глаза и вижу идущего по степи некроманта. Проклятое воображение!

– Твой недостаток впечатлительность. Не спишь, так молись. У тебя получается. До сих пор ведь жив.

Внявший совету Стиви зашептал молитву, а я продолжил сидеть, натачивая нож и размышляя о сегодняшних событиях. Что Зиккурат не единственная играбельная фракция, подозревал изначально, теперь получил наглядное подтверждение. То-то Скалозуб обрадовался. Некромантия – то, о чём он мечтал. За ним следовало присматривать. Потенциальный перебежчик.

К утру похолодало. У некоторых бойцов натурально стучали зубы. На меня перед рассветом навалились и усталость, и холод. Запрокинув голову назад, я просидел в таком положении несколько секунд, после чего резко нагнулся. В глазах вспыхнули искры, прогоняя сонливость. Встав, прошёлся до выхода из подземелья, выглянул из дверного проёма в предрассветную серость, заодно размялся. Дождь закончился, на земле блестели огромные лужи, стекавшие в болото.

– Ундэс, – позвал я.

Степняк с готовностью встал и, захватив посох и сумку, приблизился.

– Раздобудь еды ребятам. В степи же попадаются съедобные растения, живность. Хотя бы насекомых принеси, без разницы.

– Понял.

Суслик вылез по склону и скрылся за почерневшими стеблями травы.

Отряд, кряхтя и растирая плечи и бёдра, чтобы чуть согреться, просыпался.

– Раф, часа через три буду. Не высовывайтесь, пока не вернусь. И приглядись к Змею и Скалозубу. Осторожнее с ними, – предупредил я вполголоса.

– Ага, ясно. Ты там тоже береги себя.

Разведка – основа основ любой боевой операции. Впрочем, не только боевой. Мы отчаянно нуждались в сведениях о нашем окружении по двум направлениям – Гиблой Лощины и Сломанной Башни.

Стараясь не высовываться над почерневшей после вчерашнего дождя травой, я где ползком, где на четвереньках, подобрался метров на триста к руинам. Сооружение вправду завалилось, причём внутрь. Внешняя часть стен растрескалась, в отдельных местах из кладки выпали каменные блоки, впрочем, не образовав сквозных дыр.

Вокруг развалин на примерно равном расстоянии друг от друга шли зомбаки. С виду обыкновенные ходячие трупы, изображаемые в фильмах и сериалах. Сине-чёрная кожа облезала с гнилой плоти, в глазницах болтались глазные яблоки с подёрнувшейся белесой пеленой радужкой. Примечательно, что все носили изорванные кожаные доспехи. В костлявых руках твари сжимали копья, топоры. Самый высокий и высохший, практически костяк, на плече нёс тяжёлый двуручный меч с изогнутым клинком – увеличенную копию индийского кора. Двигались мертвяки немного дёргано, точь-в-точь марионетки под управлением неумелого кукловода. Я отметил особенность: чем дальше отходили от развалин зомби, тем медленнее становились. Достигнув определённой точки, разворачивались по дуге и скрывались за остатками Сломанной Башни, напоминая почётный караул. Вооружённых насчитал около дюжины. На горе из обломков работало приблизительно столько же зомбаков. Выбирая камни, передавали по цепочке и сбрасывали неподалёку. Крупные куски стен дружно вытаскивали, связав верёвками. Рабочие двигались шустрее охранников, что наводило на определённые мысли.

Некромант пережил обрушение и приказал свите освободить его. На случай нашего появления выставил стражу возле Башни. Разбирать обломки такими темпами будут долго, и у нас есть время уйти отсюда на приличное расстояние. Освободившись, Пастырь не погонится за нами. Наверное. Найдутся у него дела поважнее, а это не исключено, зачем-то ему понадобилось кольцо Ищущего, и он займётся ими, плюнув на кучку смертных, неведомо куда девшихся.

Убегать по Гиблой Лощине было плохой затеей. Без разведки шанс нарваться на воителей, покрошивших экспедиции Алмаза, очень велик. И клановцы нас могут потерять. Значит, нельзя отходить от Сломанной Башни. Но тогда с большой долей вероятности нас найдёт некромант. Обезопасить себя можно, помешав мертвякам разбирать завалы.

Придётся повоевать. Уровнем твари выше нас, а в нашем отряде ни у кого нет брони. Теоретически я со Змеем способны пощёлкать часть зомбаков из самострела и лука. Ходячим трупам, надеюсь, попадания в голову хватит для полного отключения. Оставшихся оттащим в степь и добьём в ближнем бою. К Лощине вести невыгодно, нам необходимо пространство для манёвра. Зомбак сосредоточится на одном из нас, а другие бойцы его прикончат, зайдя с тыла.

Драться будем втроём – я, Змей и Суслик. И здесь возникает проблема. Рассчитывать на Тумура такое себе. Отказаться от него значит снизить наши шансы на победу минимум на треть.

Зато в случае успеха поимеем солидный куш. Обезопасим себя со степного направления – раз, следовательно, углубляться в Лощину, убегая, не потребуется. Поймаем и отдадим на суд Алмаза опаснейшего врага – два. В результате отряд обязаны наградить всякими плюшками. Набьём эссенции душ с мертвяков и поднимем уровни – три. Соберём мечи и копья с трупов и либо оставим себе, либо продадим – четыре. Сплошная выгода.

Ребят вооружу кольями, камнями и пусть тоже поучаствуют в охоте на нежить. На финальном этапе. Нам подмога, им опыт. Возможно, кого-нибудь ранят, однако, уготованная некромантом участь ходячего трупа куда страшнее.

До выхода из подземелья я почти бежал, пригибаясь. Каждая минута в нашем положении дорога. Надо успеть перебить мертвяков до того, как они освободят некроманта.

Неподалёку от Лощины раздавались крики. Орал благим матом Скалозуб, ему вторил Эд, слышались голоса Рафа, Стиви и редкие окрики Ундэса. Замерев на краю склона, я увидел ковыляющего подле ручья Стиви с импровизированной клюкой из бронзовой полосы, скреплявшей дверь. Рядом с выходом никого больше не было. Шум доносился со стороны болота, изгибавшиеся склоны скрывали бойцов.

– Какого чёрта у вас происходит? Я же сказал не высовываться!

– Воители Лощины, Кир! Алу приспичило обследовать берег болотца на предмет дичи, и они проснулись! Ребята кинулись на помощь.

Глава 20

Я на бегу вложил болт в желоб самострела и оттянул тетиву. Кричали на востоке. Ручей внизу впадал в водоём с тёмно-зелёной водой, за поворотом превращавшийся в болото. Именно на болоте оказался Альберт. Скалозуб нёсся, спотыкаясь, по узкой полосе твёрдой почвы, иногда пытался взобраться с разбегу на пологие участки склона. Бойцы на противоположном берегу орали, бросая куски грязи в скакавшую за Алом тварь.

Существо совершенно не походило на воителя, оно и с человеком не имело практически ничего общего. Искорёженная пластинчатая броня выпирала из-под пучков водорослей и слоя ила. Треугольная голова, похожая на змеиную, сидела на длинной шее, чуть ниже располагались передние лапы. Одну тварь использовала для опоры, второй сжимала грубую рукоять меча с расщеплённым бурым клинком. На нижних коротких лапах бугрилась металлическая броня, продолговатый торс защищала чешуя. Складывалось впечатление, будто на тварь напялили человеческие доспехи, но они оказались ей малы и не прикрывали всё тело, оставляя обнажённой нижнюю часть спины.

Несмотря на проворство, существо не атаковало всерьёз. Оно лениво отмахивалось мечом от летевших в него комков грязи и перескакивало с кочки на кочку, не стараясьдогнать нарушителя спокойствия. Уродец выдворял Скалозуба с болота. Закралась мысль, что это всего лишь цепной пёс воителей Лощины.

Впрочем, напрягаться твари было незачем. По крутым склонам без верёвки не взобраться, единственный выход – вернуться к подземелью. Если существо пожелает, отряд не уйдёт. Бойцов загоняют в тупик, где с ними легче справиться.

Я выстрелил. Болт угодил в незащищённую поясницу существа, вызвав болезненный стон, разнёсшийся над болотом. Мгновенно обернувшись ко мне, тварь прыгнула. Сломанный меч описал дугу, и только реакция спасла меня от ржавого, оплетённого тиной клинка. Я отшатнулся, шагнув назад, когда передо мной выросла клиновидная голова. В открытой змеиной пасти между двух клыков, соединяющих верхнюю и нижнюю челюсти, мелькнуло ужасающее лицо – бурая кожа обтягивала кости, на месте носа и глаз зияли провалы, заполненные извивающимися нитевидными червями.

Клинок гулко рассёк воздух, разрезав одежду на моей груди. Воитель – сомнений не осталось, чудовище в броне именно одно из них – замер на краю склона, затем медленно повернулся к улепётывающим людям, утратив ко мне интерес, и спрыгнул. Вода, если можно так назвать застоявшуюся зелёную жидкость, приняла закованную в сталь фигуру почти бесшумно. Тихий, на грани слуха, плеск, и монструозный мечник скрылся, оставив меня перед вопросом: это я такой ловкий или он «добрый»?

Скалозуб тем временем достиг ручья и помчался к подземелью, куда уже втянулся отряд.

– Да ну нафиг.

Я ощупал себя, удостоверяясь в целости. Крови не было, ничего не болело. Чудо, не иначе. При желании воитель мог меня, да и всех бойцов, прикончить в несколько движений. Не захотел. Судя по поведению, область его действий ограничена Лощиной, однако, безнаказанно себя расстреливать издали он не позволит. Нырнёт в болото зализывать раны. Зря стрелы потратим. И болты.

Между прочим, Змея среди отвлекавших воителя бойцов я не видел.

Степняк спокойно сидел в подземелье рядом с выходом, равнодушный к творящемуся снаружи. Казалось, задремал в позе лотоса, положив руки на лук. На натянутой тетиве лежала стрела, свидетельствуя о готовности пустить оружие в ход в любой момент. Стиви тихонько постанывал подле него. Вылезти по склону со сломанной ногой бедняга не сумел, как и помочь Алу. Столпившиеся у ручья бойцы активно обсуждали приключение и не заметили меня, съехавшего по сколькой земле недалеко от них.

– Бесполезный урод, – нервно хохотал Скалозуб. – И это он с дружками трижды побеждал Алмаза? Никогда не поверю!

– Он быстрый.

– Скажешь тоже, Раф! Меня, первоуровневого новичка, не поймал!

– Хм. Наверное, тебе попался бракованный. И всё-таки, думаю, он не такой уж медленный.

– Та тварь сообразительная, – подключился Эд. – Видали, как ушла? Поняла, что нас не догонит, и решила сменить тактику. Я бы больше к воде не подходил.

Моей атаки ребята не заметили.

– Зато мы знаем, откуда урод ударит и чем его выманить. Парни, есть идея! Вальнём тварину? Устроим ловушку и…

– У меня предложение поинтереснее, – перебил я воодушевлённого Скалозуба. – У Сломанной Башни не меньше трёх десятков мертвяков, из них примерно дюжина охраняет разбирающих завал. По ходу, некромант хочет, чтобы его откопали.

Я сделал паузу, дав бойцам осознать, чем грозит нам освобождение Тёмного Пастыря.

– Бежать нам надо, – охрипшим голосом сказал Эд. Его поддержало большинство. Тумур не высказался, предпочтя роль наблюдателя, Стиви чуть не плакал, понимая, что его никто не будет нести, а сам он не уйдёт из-за ноги.

– Надо избавиться от мертвяков до того, как они закончат работу.

– Подставишь нас, – набычился Эд.

– Пара стрелков, и мертвяки лягут. Вдвоём сначала проверим зомби на прочность. Будет сложно – уведём в степь, а вы посидите здесь. Выгорит – получим более-менее нормальное оружие, опыт и благодарность Зиккурата за ренегата.

– Звучит неплохо, – отозвался Раф.

– Отлично! – с энтузиазмом воспринял мой план Стиви.

– Змей обещал нас провести. Давай ты с Рафом покоцаешь мертвяков, а мы со Змеем пойдём к Зиккурату? Вы отвлекаете, мы спасаемся. Годный план?

– Эд, я был бы только «за», обеими руками, будь Тумур более открытым.

– Ты чересчур недоверчивый. Он же рассказал о некроманте и Гиблой Лощине. Ну, скажи он раньше, что мы предприняли бы? Не вышли из подземелья? Змей – наш. Со своими тараканами, но у кого их нет? Он степняк – полудикий, необразованный, суеверный до жути воин. Ундэс тоже и словом не обмолвился о Гиблой Лощине. Не принято у них распространяться о запретных вещах, понимаешь?

Как по мне, Тумур был в курсе о безопасных зонах в Лощине. Не предупредив, надеялся, что мы угодим в ловушку, и нас изрубят на куски. Ундэс, в отличие от него, останавливал ребят.

Я битый час спорил с Эдом и Скалозубом, неожиданно вставшим на сторону «беглецов». Змей, наблюдая за нами, ухмылялся из полумрака, довольный своей внезапно возросшей значимостью.

– Хватит собачиться, – прервал он наш спор. – Я хотел вас довести до Зиккурата. Вчера. Сегодня не хочу.

Эд уставился на Змея со смесью недоумения и обиды. Представляю, о чём думал новобранец. Мол, за всех нас задницу рву, за тебя в том числе, авторитет тебе подымаю, а ты ломаешься.

– А чего хочешь? – задал вопрос в лоб Скалозуб.

– Для начала – Кир назвал меня предателем. Пусть попросит прощения.

– Не вижу причин сейчас менять мнение о Змее, – отказался я под испепеляющим взглядом Эда. – Вот вернёмся в крепость, тогда посмотрим.

– Ах, ты, ублюдок, – прорычал Эд. – Да тебя вышвырнуть из отряда мало!

– Не грызитесь, – улыбаясь, жестом пресёк назревший конфликт Змей. – Кир и чёрный останутся здесь. Кир – потому что так решил раньше, а у чёрного сломана нога, он станет обузой. Прежде, чем выйдем, предупреждаю: никто не смеет перечить мне. Ослушавшегося брошу в степи.

– Мы же в одном отряде. Разве можно бросать товарища?

Раф в целом одобрял идею с побегом, однако, видимо, требования степняка расходились с принципами бывшего архитектора.

– Не отрезав гниющую руку, сгниёшь весь, – ответил Тумур. Степняк выпрямился и кинул Эду сумку с припасами. – Понесёшь. Стащишь что-нибудь – прибью. Пошли, щенки. Время дорого. Возвращаться будем другим путём.

Раф замялся, и всё же спросил:

– Я понесу Стиви. Ундэс охотится. Подождём его?

– Ты глухой, щенок? Я сказал – пошли. Суслик догонит, а чёрный окажется в Зиккурате раньше нас. Хочешь помочь ему – перережь глотку. Умрёт без мучений.

Раф поплёлся за Змеем, виновато оглядываясь.

Я зло сплюнул. Дала же судьба товарищей по отряду. Положиться не на кого. Один трус, другой слабохарактерный, третий отбитый на всю голову... Ладно. Не кончать же самоубийством ради скорейшего возвращения в город. Из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций всегда имеется минимум два выхода.

– Стиви, скажешь Ундэсу, что я у Сломанной Башни.

– Не уходи, Кир. Спрячемся в подземелье и дождёмся клановцев.

– Непременно.

Мёртвая охрана по-прежнему обходила развалины по кругу. Рабочие трудились, увеличивая кучу отброшенных обломков. Укрыться для ведения стрельбы было негде, издалека вряд ли я в кого попал бы, поэтому шёл, чуть пригнувшись и не особо таясь. Когда расстояние между мной и зомбаками сократилось до сотни метров, вооружённые мертвяки насторожились. Склелетон с громадным мечом встал ко мне «лицом». К нему присоединились двое подручных. Подойдя на три десятка шагов, я прицелился из арбалета. Щелчок, и болт пробил трухлявый череп, застряв в треснувшей скуле. Мертвяк дёрнулся назад, сохранил равновесие и, выставив меч перед собой, на удивление шустро рванул ко мне. За ним трусили рысцой подчинённые с копьями.

«Интересно, они копья метать умеют? Если да, придётся туго», – промелькнула мысль.

Настал черёд догонялок. Я отбежал «змейкой», прислушался к топоту за спиной. Зомбаки отстали, потеряв скорость, и дали шанс обернуться и оценить обстановку. Охрана некроманта, очевидно, не горела желанием бегать по степи марафон и сочла задачу выполненной: неприятеля отогнали без потерь, разбору завалов ничто не мешает. Я перезарядился. Двое мертвяков поковыляли назад, гигант взвалил клинок на плечо. На этот раз я целился тщательнее. Тетива щёлкнула, послав снаряд в глазницу твари. Кожаный шлем слетел с дёрнувшегося черепа, командир шагнул назад. Ноги в кожаных поножах подкосились, и труп рухнул на влажную землю, скрипнув костями и доспехами. На мгновение мертвеца охватило голубоватое прозрачное пламя, не причинив видимого вреда. В груди, где стояла метка, ощутимо потеплело.

Поздравив себя с почином, я быстро оттянул тетиву и вложил болт в желоб. Удалившиеся зомбаки двинулись ко мне с явно недобрыми намерениями, благо, на бег не переходили. Подпустив их ближе, выстрелил. Упавший на колени копейщик завалился назад, а я почувствовал тепло захваченной меткой эссенции души. Третий заковылял активнее, шатаясь, будто пьяница на палубе корабля в шторм, из-за чего попасть в него стало на порядок сложнее. Я выпустил пять болтов, из которых два в «молоко», ещё два в корпус. В конце концов, получив порцию железа в башку, мертвяк упал буквально в метре от меня. Напоследок ткнул ржавым, увитым грязными верёвками копьём, чуть не задев.

В иных обстоятельствах я бы поостерёгся прикасаться к оружию зомбаков. Верёвки оказались высохшими внутренностями, тупые лезвия покрывала корка из грязи. Проткнёт такое копьё, и заражение крови гарантировано. Чтобы безопасно пользоваться им, требовалось хорошо почистить древко и наконечник, и то я бы брался за него исключительно в перчатках. Меч выглядел презентабельнее. Хотя бы внутренности на клинок не намотали, правда, общий вид всё равно производил гнетущее впечатление. Выщербленное лезвие, на металле буро-жёлтый налёт. Кузнец замучается править. И купят эдакое сокровище вряд ли. Я надеялся, что на оружие не наложено проклятие, и получится сдать его мастерам Зиккурата.

С вытащенными из трупов осталось семнадцать болтов. Два, которыми промахнулся, так и не нашёл. Сохранившегося боезапаса теоретически хватало на истребление охраны.

Я рассчитывал вытаскивать по двое – трое мертвяков, однако, в следующий раз, едва приблизился, зомбаки прекратили обход и ринулись за мной, растянувшись в линию. Выстрелом снёс самого шустрого, и тут творения некроманта преподнесли сюрприз: четверо копейщиков метнули оружие, заставив меня рвануться в сторону. Одно из копий чиркнуло по прикреплённому к спине щиту, толчком сбив меня с ног. Вскочив, почти не целясь послал в ближайшего мертвяка болт. Боеприпас сгинул, не нанеся урона. Застрял в кожаном нагруднике. Я, подавив отвращение, подхватил свободной рукой копьё и побежал наискосок. Зомбаки скоро выдохнутся и начнут возвращаться, тут-то и атакую.

Охрана проявила настойчивость. Мертвяки преодолели условную черту, на которой застопорились гигант с компанией, и с бега переключились на быстрый шаг, давая и мне возможность передохнуть. Качаясь, шли цепью, представляя собой неудобные мишени. Я стрелял после каждого броска копий. Отбежал зигзагом, обернулся, вонзил трофейное копьё в землю, отправил болт, перезарядился, взял копьё, отбежал, обернулся и по новой. Твари не собирались останавливаться и ковыляли в одинаковом темпе, периодически ускоряясь на несколько секунд. А я начал выдыхаться и терять меткость, в результате через полчаса лишился боеприпасов с четырьмя мечниками на «хвосте».

– Это есть наш последний и решительный бой, – проговорил я, взяв в обе руки копьё.

Мертвяки надвигались. Дистанция между нами сокращалась, они будто чувствовали скорую развязку. Выбрал крайнего слева – не атаковать же центр, чтобы окружили, – и, отбив занесённый клинок древком, вогнал наконечник в подбородок зомбака снизу вверх. Убитый наклонился назад, увлекая за собой моё оружие. Треклятое копьё застряло в черепе. Я выдернул его вместе с осколками костей и лоскутами мышц, но ударить не успел – подлетевший справа мертвяк обрушил на меня меч. Выставленное древко остановило клинок, я оттолкнул от себя врага, попутно съездив склизким наконечником по морде урода. Мертвеца развернуло боком, и тут в него врезался подоспевший друг по несчастью. Оба ходячих трупа упали на меня. Зубастые челюсти – с чем с чем, а с зубами у охраны некроманта всё было в порядке – клацнули возле моей щеки, обдав тяжёлым смрадом мертвечины.

Сверху навалился третий, и я очутился на земле, пытаясь одной рукой отодвинуть от себя пасть наиболее прыткой твари, другой же шарил по бедру в поисках ножа. Нащупав рукоять, изловчился и вонзил клинок в висок зомбака. Тот вздрогнул и обмяк, полыхнув призрачным голубоватым пламенем. Его соратники прижали меня, и единственное, что я мог – шинковать их бока и конечности, оказавшиеся в зоне досягаемости. Третий, видимо, отчаявшись достать мою шею зубами, приподнялся и занёс над собой меч с твёрдым намерением проткнуть мне голову.

Башка мертвяка картинно слетела с плеч, отделённая от туловища взмахом громадного кора. Труп выронил оружие из ослабевших рук и рухнул в стороне, скинутый пинком с собрата. Раздался хруст, возвестивший о кончине последнего зомби.

– Эй, живой? – раздался знакомый запыхавшийся голос.

– Раф? – прохрипел я, глотая воздух.

Над кучей из трупов возвышалась фигура парня с двуручником главного охранника некроманта. Сбоку оттаскивал тела Ундэс.

– Вот так встреча! – Я выполз из-под мертвецов и сел, растирая сдавленную грудь. – Почему ты здесь?

– Жизнь не стоит того, чтобы ради неё жертвовать принципами. Тем более, жизнь в таком дерьме. Прости, Кир. Надо было остаться с вами. Словно чёрт попутал, честное слово. Стыдно.

– Проехали. Как вы так вовремя появились?

– Я узнал от Стиви, что ты у Башни. По пути встретился с Ундэсом, и мы решили вместе помочь тебе расправиться с мертвяками. Или отговорить от опасной затеи. Нашли на развалинах работающих зомби. Охраны, о которой ты говорил, не было, зато вдалеке валялись три трупа. Там подобрал этого красавца, – Раф продемонстрировал меч. – Благодаря тебе мы теперь не безоружные слабаки. А отыскали тебя по следу из мертвецов.

Опираясь о копьё, я поднялся с земли, взял арбалет и потащился к виднеющейся за невысокими холмами горе обломков.

– Закончим с зомби.

Идя к Сломанной Башне, основательно восполнил боезапас собранными с трупов болтами и немного восстановился. К руинам мы подошли во второй половине дня. Ещё издалека я насторожился. Подчинённые некроманта больше не работали, в бешеном темпе выкидывая мелкие обломки. Осколки каменных блоков изредка вылетали откуда-то из развалин. Вместо бригады мертвяков, занимавшейся глыбами, на груде камней сидел горбун в рваной пелерине. Вывернутой под неестественным углом рукой он вынимал внутренности из шевелившегося зомбака и отправляя себе в рот. На месте второй руки из плеча торчали лохмотья кожи и мышц. Заметив нас, флегматично жевавший горбун оживился – замотал лысой башкой, подобрал ногу под себя.

– В ближний бой не суйтесь без надобности. Сначала его подстрелю.

Горбун внезапно взвился в воздух, точь-в-точь лягушка, и приземлился в десятке метров от нас, упростив мне задачу. С такого расстояния не промахнусь. Подручный некроманта шумно выдохнул, издав серию щелчков и стонов.

– С покалеченным уродцем мы справимся, – сказал Раф, подбадривая себя.

«Внимание! – всплыло системное сообщение, частично перекрыв обзор. – Гриша Потрошитель великанов 55-го уровня вызывает вас на бой. В случае победы над адептом учения Завоевателей вас ждёт награда – благодарность паствы Повелителей (вариативно) и повышение репутации с Повелителями.

Принять/отказаться?»

Глава 21

Не задумываясь, я выбрал отказ. Судя по имени и прозвищу, бросивший вызов игрок из согласившихся на посулы Тёмного Пастыря. Силой Гришу не обделили, тут без вопросов, зато человечность он потерял. Вкупе с длительным сроком пребывания в виртуале кардинальные изменения внешности и организма обязаны сказаться на психике. Талариан покинет не парень Григорий или как его там по-настоящему зовут, а некто, привыкший к существованию в более «продвинутом» теле. Мне с ним не по пути. Я хотел бы возвратиться в реал человеком.

«Вы отказались, и теперь Гриша Потрошитель великанов 55-го уровня не получит после вашей смерти повышения репутации с фракцией Завоевателей и клановых бонусов».

Горбун разразился громким щёлканьем, очевидно, выражая негодование, и широко раскрыл пасть, запрокинув морду к небу. Между челюстейзагорелось пламя, сперва алое, оно светлело, и вдруг брызнуло тремя огоньками, оставившими багровый след в воздухе. Уходя с траектории магического снаряда, я перекатился вбок, а в следующую секунду чуть не взвыл от обжёгшей левое плечо боли. Огонёк изменил направление и попал в меня.

Раф выставил меч, защищаясь, но крошечная звёздочка обогнула клинок. Схватившийся за грудь парень покачнулся, тряхнул головой. Ундэс закрутил посох в попытке блокировать колдовской огонь. Снаряд пролетел сквозь защиту, точно её и не было.

«На вас наложена поисковая метка. Куда бы вы ни пошли, где бы ни спрятались, наложивший метку будет знать ваше точное местоположение и когда-нибудь настигнет вас, чтобы принести в жертву Завоевателям. Боги ждут».

– Ну, ты урод, – принимая боевую стойку, процедил Раф.

Горбун сипло рассмеялся.

Благо, я зарядил арбалет по пути к Башне. Осталось поднять оружие, прицелиться и выпустить болт. Одновременно со щелчком враг пропал, взметнув фонтанчик сырой земли на месте, где стоял, и внезапно материализовался рядом с Рафом. Растерявшийся парень сделал неуклюжий выпад мечом, совершенно не предназначенным для уколов. Горбун сместился всего на пядь в сторону, ухватил основание клинка и, поворачиваясь, саданул плечом в корпус бывшего архитектора. Тот отлетел на десяток метров, не меньше, прокатился по земле и замер хрипящей, окровавленной грудой мяса, из которой торчали осколки костей.

В этот момент я понял: у нас ни малейшего шанса на победу. Мы можем либо пасть в бою, либо попробовать удрать. И погибнуть. Существовал крошечный шанс на спасение одного из нас, если другой отвлечёт противника.

– Ундэс, беги! – крикнул, лихорадочно оттягивая тетиву специальным рычагом.

Подволакивая раздробленную и будто пережёванную ногу, горбун направился к лежащему Рафу. Парень мелко подрагивал. Из его рта, ушей, носа, даже уголков глаз текли струйки крови, голова сплющилась. Тем не менее, он ещё жил, видя неспешно приближающегося уродца. Ублюдок словно забыл о нас, сосредоточившись на архитекторе.

Второй выстрел также не удался. Болт летел прямиком в провал виска. Горбун раздражённо отмахнулся от него отобранным у Рафа мечом. Со звоном снаряд отскочил от клинка.

Что мне оставалось делать? Броситься в самоубийственную атаку? В таком случае не спас бы товарища и сам бесполезно погиб. Я отходил по дуге, перезаряжая арбалет и надеясь всё-таки подстрелить прыткую тварь, когда она хотя бы на миг утратит бдительность.

Горбун нагнулся над умирающим парнем. Отложил меч, ощупал переломанную в нескольких местах руку Рафа, легонько дёрнул на себя, вправив кости. Действия нежити вызывали массу вопросов. Добить человека не составляло ни малейших усилий. Вместо того, чтобы закончить с противником и переключиться на нас, уродец проделывал странные манипуляции. Распластал архитектора на земле, придавил коленом и, взявшись за руку, резким движением вырвал её из плечевого сустава. Раф захрипел громче, забулькал.

Третий болт впился в затылок горбуна. Никак не отреагировавший на смертельную для большинства живых существ, да и мёртвых тоже, рану, адепт Завоевателей деловито отвернул край пелерины. Из ошмётков его плеча высунулись тонкие щупальца. Горбун приставил к культе оторванную руку. Судорожно извиваясь, змееподобные отростки вонзались в человеческую плоть и пришивали конечность к телу нежити.

Четвёртый снаряд застрял в горбе уродца. Тот, по-моему, не ощутил неудобств от попадания, лишь едва заметно вздрогнул. Он сжал ладонь обретённой руки в кулак, согнул в локте и, отодвинувшись, принялся за ноги Рафа. На меня обращал внимания не больше, чем на комара, а мои тщетные попытки навредить ему воспринимал со спокойствием машины, выполняющей поставленную оператором задачу, отчего мне стало не по себе. Сражаться с ним означало смерть. От него не убежать. Уродец найдёт повсюду и уничтожит. И хорошо, если убьёт быстро. Чтобы хотя бы ранить это чудовище, необходимы сила и скорость, сопоставимые с его уровнем. Возможно, какой-нибудь топ Зиккурата зашибёт горбуна, не напрягаясь. А как поступить мне? До города-крепости с клановыми бойцами и магами далеко, поблизости только Стиви да Ундэс. И Лощина, кишащая неживыми воителями.

План созрел за доли секунды, простой как пика и ненадёжный как плот из мусора. Другого варианта всё равно не было. «Погибну, так погибну» – подумал я и шагнул назад. Вот он, мой шанс отдалиться от горбуна на максимальное для выстрела расстояние. Тварь занята собственным восстановлением и не бросится за мной сразу. Посылая в урода болт за болтом, я медленно отступал к Гиблой Лощине. Не обязательно попадать в голову, достаточно попасть в тело, тем самым раздражая. Горбун кинется ко мне, других целей в зоне видимости нет – Ундэс скрылся за невысоким холмом, а я на открытой местности, хочешь – бери.

После очередного выстрела адепт прекратил терзать погибшего Рафа и повернул ко мне жуткую морду. «Пора», – понял я и, бросив оружие, помчался со всех ног к обрыву. Никогда не бежал так быстро. Отделяющие меня от Лощины триста метров преодолел, не оглядываясь и не вслушиваясь в шум позади, за считанные секунды. Двести метров, сто, пятьдесят. Десять! По лопаткам кто-то точно провёл концом жёсткой проволоки, вызвав взрыв адреналина. Я прыгнул. Степь подо мной закончилась, земля круто ушла вниз, к чёрной воде болота, принявшей меня в жадные объятья. Ступни погрузились в мягкий ил и на моё счастье коснулись твёрдой опоры. Я тут же двинулся вдоль склона. Сверху раздалась серия щелчков, от которых у меня похолодело внутри. Горбун наблюдал за мной.

– Давай, иди сюда! – крикнул я, продолжая двигаться. – Иди, чёртов ублюдок! Боишься утонуть, горбатая сволочь?

Ответом послужили те же щёлкающие звуки.

В глубине души проклюнулся росток надежды. А что, если тварь оставит меня в покое? Воители не вылезали, может, сочли одинокого человека недостойной добычей. Я уже начинал выстраивать новый план, когда проклятый горбун плюхнулся в болото и разразился шумным цоканьем.

Не сводя глаз с урода, вынул нож. Не убью тварь, так умру с оружием в руке.

Вода за адептом вздулась холмом и опала. Почуявший неладное горбун завертел головой, озираясь по сторонам. И всё же, качнулся ко мне. Позади него из болота беззвучно выросла облепленная тиной высокая фигура, рядом с ней ещё одна. Вот теперь подручный некроманта осознал в полной мере, в какую неприятность вляпался. Стремительно развернулся и еле успел отразить мечом удар павшего воителя, погрузивший его по пояс в воду. Ил не позволял резво передвигаться, скоростные способности горбун здесь применять не мог, в то время как хранители Лощины находились в своей стихии. Они не ходили, а скользили, били молниеносно с двух сторон. Горбун защищался, движения давались ему с каждым разом всё труднее.

Я не стал ждать финала боя. И без того ясно, чем всё закончится. В поединке против воителя у горбуна имелись неплохие шансы на победу, слаженная двойка же не давала ему возможности атаковать, а болото отрезало путь к отступлению.

Условный берег уводил влево, в некое ответвление. Поскольку мне было всё равно, куда идти, главное подальше от места схватки, я свернул в узкий проход. Вода здесь поражала превращаясь в жижу, земляные отвесные стены почти смыкались в потолок. Между ними серело хмурое степное небо. Казалось, я видел подобную местность раньше.

Ожог на плече перестал болеть. Ощупав себя, убедился, что метка пропала. Вероятнее всего, горбуна всё-таки зарубили, и его магия перестала действовать. План сработал! Ундэс жив. Со Стиви он дождётся клановцев, и они вернутся в Зиккурат. Мы с Рафом встретим их там. Воители ведь скоро придут за мной.

На земляных стенах плясали бирюзовые отсветы, самую малость разгоняя сгустившийся мрак. Дно полого поднималось, образуя берег, усеянный костями мелких животных. Пришлось выдёргивать ноги из вязкой жижи, чтобы продвинуться дальше и вылезти из болота. Стены надо мной, соединившись, создали сводчатый потолок пещеры, в глубинах которой мерцал источник удивительного света.

– Птица счастья завтрашнего дня прилетела, крыльями звеня. Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня, – тихонько пел я, задаваясь вопросом: находится ли пещера на охраняемой воителями территории?

Ил уступил твёрдой почве. На суше, прислонившись спинами к стене и уронив головы на грудь, сидели воины в пластинчатой броне. Подле них торчали из земли мечи. Отсветы окрашивали металл стилизованных под чешую доспехов и оружия в бирюзовый цвет. Сидящие были мертвы – шлемы, повторяющие формой змеиные головы, валялись рядом, открыв взору покрытые редкими волосами черепа. Броня нашедших здесь последний приют воинов до боли походила на изуродованные доспехи болотных воителей, наталкивая на мысль о кошмарных метаморфозах, постигших обитающих под чернильной водой существ.

Похоже, я наткнулся на сокровища, за которыми охотился Алмаз. Оружие отличного качества, разве только выщерблено немного. Броня смята у большинства павших, кое-где продырявлена, однако, её несложно починить. Во сколько клан оценил бы мою находку, я не представлял. Наш отряд, наверное, стал бы самым богатым и хорошо экипированным в Зиккурате.

Естественный тоннель заканчивался щелью, откуда лился странный свет. За ней располагалось нечто вроде зала с изогнутыми столбами. Под куполом пылал окутанный бирюзовым свечением чёрный огонь, прямо под ним лежал вцепившийся в большую книгу скелет в ветхом одеянии.

Меня точно кто-то мягко толкнул в спину ладонью, вынуждая войти. Мимолётом подумал, что сюда не протиснуться воителю Лощины. Значит, здесь относительно безопасно.

Необыкновенное пламя притягивало взор. Как бы я ни отводил глаза, всё равно останавливал взгляд на трепещущем языке абсолютной тьмы, издали напоминающем изменчивый зрачок пресмыкающегося. Выругавшись вслух, прошёл в центр зала, присел на корточки у скелета с книгой. На тёмном кожаном переплёте позолотой горели символы неведомого языка. Линии единственной строки опускались вниз и переплетались в сложный узор округлой формы. Сверкали на накладках крошечные драгоценные камни.

За такой артефакт Библиотекарь наградит самое меньшее пожизненным читательским абонементом. К сожалению, вынести из пещеры книгу не представлялось возможным. Выхода, кроме как на болото, я не заметил.

Неразборчивый шёпот выдернул из размышлений, вынудив пристально осмотреть зал и выглянуть в тоннель. Павшие по-прежнему неподвижно сидели, опустив головы. Ничего не изменилось за исключением невнятного шума на грани слышимости. Я протёр ладонями лицо и лишь сейчас обнаружил кровь на руках. Рукава пропитались ею, она тяжёлыми каплями пятнала пол пещеры и в зале, и в проходе. Я снял верхнюю одежду, стащил рубаху. На плаще от плеча до плеча шёл разрез, оставленный, надо полагать, мечом горбуна.

По телу разлилась слабость. «Вот ведь не везёт, так не везёт», – думал я, усаживаясь рядом со скелетом. Собрал достаточно эссенции души с зомбаков для повышения уровня, нашёл сокровища Гиблой Лощины, поспособствовал поражению сверхмощной нежити, спас товарищей, и в итоге пополню ряды стерегущих сокровища мертвецов, потеряв опыт, эссенцию, снаряжение. Обидно. Зато впечатлений не вагон, а целый поезд.

«Не смей подыхать! – завопил кто-то на краю угасающего сознания. – Забери меня отсюда!»

Бирюзовый свет померк, и тьма опустила занавес жизни. Привет, перерождение?

***

Мне снились рыцари на ладьях. Серые пластины брони казались чешуёй, выкованные в виде змеиных голов шлемы придавали воинам сходство со вставшими на задние лапы бесхвостыми ящерами. В руках они сжимали алебарды, за поясами были мечи и кинжалы с изогнутыми клинками. Все как на подбор высокие, статные. Среди них выделялся гигант в белом шарфе, сотканном будто бы из тумана. Его шлем повторял формой голову рогатой гадюки, в раскрытой клыкастой пасти виднелось суровое, покрытое шрамами лицо. Воитель охранял восседавшую на походном троне из белоснежной драконьей кости ослепительно красивую женщину. С другой стороны от Повелительницы стоял белобородый старик с книгой, прикреплённой ремешком к поясному ремню.

Ветер надувал паруса, стремительно неся ладьи по реке. Небо укрывали неповоротливые грозовые тучи, вдали сверкали молнии, предрекая беду.

Из-за деревьев на берегах внезапно хлынули толпы отвратительных существ, кошмарной помеси людей и животных – рогатые, со щупальцами вместо рук и ног. У самых крупных виднелись крылья за плечами. Чудовища держали дубины, палицы, примитивные копья. Копьеносцы атаковали первыми, швырнув оружие в поднявших каплевидные щиты витязей. Затем в реку, вспенивая прозрачную воду, врезались создания с палицами. Крылатые твари воздели к небу узловатые суставчатые руки. От рёва тысяч глоток вздрогнула земля, и отвесные берега перед ладьями обрушились, перекрыв реку.

Гигант, охранявший женщину, потряс громадной алебардой. Атаковавшие получили достойный отпор – воины рубили, кололи заросшие густой шерстью туши, сбрасывая в чернеющую от чужой крови воду. Но с берегов снова полетели копья. На сей раз рыцари не смогли защититься, скованные боем с лезущими из реки чудовищами. Воинов спас белобородый старик. Мановением руки он создал порыв ветра, отшвырнувший летящее оружие. Костяные и каменные наконечники копий в лапах тварей заполыхали чёрным пламенем. Сгустки тьмы обрушились на воинов, невзирая на старания мага убивая и калеча десятками.

И тогда прекрасная женщина на троне свела ладони, произнеся Слово. В тот же миг воды реки вздыбились, отбрасывая чужаков к берегам, и восстали гигантским кружащимся сводом над ладьями. Горящие нечистым огнём копья не пробивали водяную преграду и опадали на дно безобидными палками. Не минуло и минуты, и защитный купол разделился на две волны каждая высотой с крепостную стену, обе ударили по берегам, смывая рогатых тварей. Чудовищ утаскивало на глубину, не давая вдохнуть. Чужаки бились в судорогах, умирая, и зрелище их гибели вызывало холодную улыбку на совершенных устах женщины.

Крылатые уцелели. Они возносили молитву своему богу, призывая его гнев на врагов. Тела погибших рогатых распадались и струйками тёмного дыма поднимались ввысь, скапливаясь над ладьями. В какой-то момент трупы истаяли. С последним убитым чудовищем чернота вытянулась нитью, расширилась, и небеса разверзлись, явив утопающие в вековечной тьме звёзды. Из созданного над рекой портала вылезало нечто – средоточие щупалец, когтей, пастей, клыков, невообразимый хаос, принявший физическое воплощение. Воины кричали и падали на колени, хватаясь за головы, стояли прямо лишь прекрасная женщина, её страж и белобородый старик, невозмутимо листавший страницы увесистой книги с инкрустированными самоцветами накладками на углах.

***

Принудительное удерживание информационной матрицы реципиента завершено. Параметры реципиента скорректированы согласно требованиям рефлектора. Нейро-связь установлена.

Я открыл глаза. Яркий бирюзовый свет слепил, пришлось прикрыть глаза ладонью. Несмотря на это маленькое неудобство, чувствовал себя отлично. Ничего не болело, в теле ощущалась небывалая лёгкость. Только вот терзал вопрос: куда меня занесло перерождение? Точно не на вершину Зиккурата.

«Приветствую! – раздался голос словно бы из ниоткуда. – Мне чрезвычайно приятно познакомиться с тобой, мой ученик!»

Глава 22

– Кто ты?

Чёрное пламя в бирюзовом шаре неистово билось под куполом пещеры. В зале по-прежнему кроме меня были только странный светильник, скелет и книга. Металл и самоцветы на ней потускнели, страницы разбухли. И ни намёка на существо, заговорившее со мной.

Вот теперь стало по-настоящему страшно. Перерождение не сработало, и я остался, где умер, ещё и в компании неизвестно кого. В голове роились объяснения одно страшнее другого, от особенностей места до могущественной сущности, блокирующей перерождение. Вспоминалось последнее системное сообщение.

– Кто ты? – повторил я, обводя взглядом пещеру.

«Называй меня Наставником, ученик, – прозвучал в сознании мужской голос с лёгкой хрипотцой. – Ибо мне предстоит наставлять тебя на пути познания законов мироздания и души».

Глубоко вдохнул затхлый воздух, выдохнул. В возможность глюка системы верилось слабо. Скорее всего, говорила сущность вроде призрака, вошедшая в моё тело, но не завладевшая им полностью, что внушало надежду на благополучный исход.

Подобрав косточку скелета, коснулся ею фолианта и оставил вмятину на корешке. Кость, не встречая сопротивления, вошла в книгу, точь-в-точь десертная ложка в мягкий торт. Потянул вверх, и артефакт древности рассыпался горкой пыли.

Я начинал понимать, что произошло.

Книги в Талариане – мире, насквозь пропитанном магией, – бывают разные. Есть совершенно безобидные, составляющие большую часть собрания библиотеки Зиккурата. Изредка встречаются, как выразился Ренат Султанович, ошибочно называемые несведущими вояками проклятыми. На самом деле в них нет вредоносной информации, их никто не проклинал, а проблемы, связанные с ними, вызваны заклятьями, предохраняющими книгу от чтения непосвящённым в некие таинства. Ещё реже находят в развалинах городов и замков фолианты, обладающие самосознанием. Таких следует опасаться. Они подчиняют читателя, а то и чего похуже. Территория Зиккурата граничила с землями племени, поклонявшегося одной такой книжище и приносившей ей в жертву животных и пленников. Совершенно безбашенные фанатики, по словам Рената Султановича, не боятся никого и ничего, с радостью отдают жизни и с куда большей – отбирают.

– Вон! – приказал я, собрав волю в кулак.

«Понимаю, что тебя смущает, ученик. Ты всего лишь слабый человек, попавший в ужасающее место и испытывающий новые ощущения. Моё присутствие ломает привычный тебе порядок вещей. Признаться, сам не в восторге от того, с кем приходится работать и в каких условиях. Не прими на свой счёт, но когда-то я мечтал о выпускнике Иттальского храма-академии – умном, талантливом искателе истины, которого буду наставлять в более удобной для этого обстановке».

– Так и наставляй кого-нибудь другого!

«Увы, судьба не оставила мне выбора. Ты для меня – драгоценный подарок, первый и, полагаю, последний за текущую тысячу лет. Отказаться от тебя означает прервать цепь передачи знаний, тянущуюся от самого бога Ибитаса, и кануть в безвестность. Таков путь Отрёкшихся, не мой. Мой путь – следовать Лазурному Кодексу. Довольно скоро привыкнешь ко мне. Пройдёт ещё немного времени, и возблагодаришь судьбу за то, что свела нас».

– Убирайся, сказал!

«Увы, не могу, даже если бы и захотел. Отныне мы с тобой единое целое. Тебя раздражает голос? Когда-нибудь он затихнет, и от меня останутся лишь чистые знания в твоей памяти».

Я сел, обхватив голову ладонями. От паразита не избавиться с помощью одной лишь воли. Необходимо очищение огнём костра перерождения. Как смог ощупал лопатки. Спину покрывала корка запёкшейся крови, боли не чувствовалось.

«Я позволил себе исцелить физическую оболочку, поместив в тебя осадок моей души, называемый вами, людьми Зиккурата, эссенцией. В противном случае ты бы погиб».

Метка Присносущего Пламени по-прежнему давила тяжёлым грузом на грудь. Будто свинцовый шарик вшили в кожу. Это означало, что взятая с павших врагов эссенция сохранилась, и я смогу обменять её у костра. Эссенция книги, видимо, впиталась в меня, миновав метку.

Поскольку полной власти надо мной у Наставника не было, я надеялся противостоять ему. Умереть и попытаться переродиться всегда успею.

– Как нам выбраться?

«Выход отсюда, – в голосе прорезалась печаль, – через приспешников Чужака и болото».

– Что за приспешники?

«Выгляни в пещеру, по которой пришёл, и увидишь».

Я подошёл к щели, разделявшей две пещеры. Между пустых доспехов клубилась еле различимая сероватая дымка.

«Всмотрись пристальнее, ученик».

И действительно. Дымка, стелившаяся по ребристому полу, приняла очертания переплетшихся то ли ветвей, то ли щупалец. Чем дольше вглядывался в неё, тем отчётливее проступали линии, субстанция светлела, напоминая Мглу.

– Призраки, – догадался я.

«Именно так. Накипь, появившаяся после поражения Чужака».

Воители болота, магическая книга, ещё и призраки в придачу. Жить с каждым днём всё интереснее и веселее. А у меня из оружия один нож. Соваться в ближний бой я считал слишком опасным предприятием, призраки задавили бы массой. Огляделся в поисках чего-нибудь горючего. Везде земля и камни, ни корешка, ни мусора, занесённого ветром. И вдруг меня озарило. Сухая одежда на скелете должна загореться.

«Твои старания напрасны, ученик. – Я бил камень о камень, пытаясь высечь искру и поджечь ветхое одеяние. – Гейсты боятся огня и стремятся затушить пламя. Едва выйдешь к ним, на тебя набросятся и высосут душу».

– А я для них сюрприз припас.

Я рассчитывал, что огонь со способностью медиума даст повышенный урон и, возможно, заставит призраков испуганно отступить. Проверять идею планировалось, не выходя из пещерного зала. Разобрав скелет, порвал одежду на лоскуты и обмотал ими крупнейшие кости, сделав заготовки для факелов. Оружие вредит сущностям, даже не будучи в моих руках, чему пример эффективность самострела против Мглы. Достаточно меткого броска факела, чтобы понять, стоит ли высовываться.

Наставник скептически хмыкнул, следя за моими приготовлениями.

– Многое знаешь о призраках? Тогда расскажи, как убить этих твоих гейстов.

«Мерзкие порождения Чужака не мои. Лучший способ умертвить их окончательно – найти останки смертных, от коих произошли гейсты, и сжечь. Совершить сие весьма затруднительно. В нашем же случае вовсе не представляется возможным. Призраки родились из осадка душ крылатых тварей, убитых в сражении её величества Каиты Жизнеподательницы с вторгшимся в Кайтэн Чужаком. Тела тварей покоятся в болоте».

– Воины в доспехах разве не имеют к гейстам отношения? – Я думал, проход заполонили призраки павших рыцарей.

«Нет! – почти выкрикнул Наставник. – Гвардейцы её величества добровольно пожертвовали жизнями ради сдерживания души Чужака в Бирюзовой Тюрьме».

Я скосил взгляд на висящую под потолком сферу. Ни о чём подобном не слышал и не читал. Да вообще толком не разобрался в игровой механике. Чужаками называли явившихся из Межзвёздной Бездны сущностей, наряду с властвовавшими в Талариане Повелителями упоминавшихся во вступительном «ролике».

Меня посетило нехорошее предчувствие. Болото, кишащее восставшими из мёртвых гвардейцами, в болоте пещера с высокоуровневыми призраками, стерегущими душу некоей могучей твари. Да это же данж! Причём рейдовый. Алмаз с топами не смог его пройти, следовательно, уровень у клановцев был низковат. А шар с языком чёрного пламени, возможно, квестовый предмет. Или босс, пробуждающийся после уничтожения призраков – элитных мобов-защитников. Если всё так, факелы только разозлят гейстов.

– Наставник? – позвал я притихшего книжного духа, отложив камни.

«Созрел для беседы, ученик?» – откликнулся тот незамедлительно.

– Вроде того. Что это за место?

«О, долгая история. Вкратце – место заточения Чужака, своеобразная тюрьма, но ты и так это понял».

– Раз уж мы делим одно тело, расскажи подробно, куда я попал. У меня и в мыслях не было искать сокровища, души и тому подобное. Я случайно забрёл сюда, спасаясь от воителей из болота.

«Знаю, ученик – прочёл об этом в твоей памяти».

Логично. Наставник внедрился в моё сознание, значит, и воспоминания ему открыты.

«Прежде всего, обязан сказать, что не принадлежу к какому-либо типу книг, известному людям Зиккурата. Духом книги величать меня также неправильно. Я… Впрочем, начну издалека. К сожалению, ты не слыхал о великом городе Иттале, вотчине Повелителя Ибитаса. Моя славная мать… – Наставник запнулся и продолжил говорить, выдавливая из себя слова. – Она отправила меня туда по договорённости с Церковью, уготовив мне, младшему сыну, судьбу искателя истины. О, Иттал, средоточие знаний, накопленных тысячелетиями и собранных со всего обитаемого мира! Прекраснее мало было городов на свете. Столица Кайтэна, утопавшая в золоте, серебре и драгоценных камнях, меркла по сравнению с величественным городом-библиотекой, бывшем также храмовым комплексом Повелителя Ибитаса. Там писались книги, о которых тебе поведал смотритель книгохранилища Зиккурата. Были и другие – дневники искателей истины. Когда срок физического воплощения последователя Ибитаса подходил к концу, он совершал паломничество в Иттал, где выбирал ученика и завершал дневник, вложив в него собственную душу. Искатель становился Наставником и наставлял ученика до тех пор, пока тот не впитает знания, содержавшиеся в Дневнике. Так осуществлялась преемственность знания. Никто никого не подчинял».

– Допустим, верю. Тебя нужно подпитывать чем-то? Например, эссенцией души.

«Нет. На твоём состоянии моё присутствие также не скажется отрицательно, ученик. Я ни в чём не нуждаюсь. Делился бы я с тобой осадком души, если бы хотел завладеть физической оболочкой?»

Вынужден признать, позиция Наставника выглядела логичной. Если он сказал правду, у меня появился говорящий справочник по Талариану. И не просто справочник! Мне не понадобится допуск в библиотеку Зиккурата. А вдруг я наткнулся на мага? От перспектив закружилась голова.

– Не совсем понимаю, чему можешь меня научить. Ты достиг вершин в определённой отрасли знаний? В какой?

«Душеведение, вот в чём я преуспел. Основа, из коей произрастают прочие ветви познания души. Без ложной скромности скажу, что превосходно разбираюсь в преобразовании элементов, алхимии, астрономии и других науках».

– А конкретнее?

Передо мной соткался образ раскрытой книги, на пожелтевших страницах изображались исписанные незнакомым письмом таблицы. Стоило сосредоточиться на них, и язык сменился на вполне понятный.

Поздравляем! Вы нашли учителя пиромантии!

Поздравляем! Вы нашли учителя аэромантии!

Теперь вам доступна одна из школ магического Искусства. Выбирайте!

Внимание! Возможность изучения и сила заклинаний зависит от характеристик «Интеллект» и «Учёность».

Системные сообщения выскакивали одно за другим, перегородив обзор на таблицы с описаниями заклинаний. Большинство пиктограмм отображались серыми. Базовые пестрели разноцветьем вихрей, огненных шаров. От представленного разнообразия перехватило дух. Помимо заклинаний имелись пассивные навыки. Я сосредоточился на нижней линии пиктограмм, расположенной перпендикулярно устремлённой в небо стреле с обозначениями требований к «интеллекту». С показателем в десятку открывались в ветке «Пиромантия» навык «преобразование элементов», заклинание «Тепло», дающее временный иммунитет к холоду, и «Огонёк», позволяющий поджигать предметы. На моём лице, наверное, застыла идиотская улыбка. Мне будто подарили очень нужную вещь. Да какое там нужную! Начальный уровень владения огненной стихией одаривал необходимыми для выживания в степи заклинаниями. А если совместить пиромантию со способностями медиума? Да мне никакая Мгла будет не страшна! Гейсты, говорите? Щелчком зашибу! Испепелю, вернее.

«Аэромантия» показалась не такой эффективной. То же «преобразование элементов», идущее в довесок к базовым заклинаниям. «Порыв ветра» в дальнейшем разовьётся во что-то серьёзное, но пока выглядело бедновато. Куда привлекательнее «Ветряной зонт», создающий вокруг мага поток воздуха, предохраняющий от дождя и мелкого мусора, гонимого ветром.

«Раса накладывает определённые ограничения на виды преобразования души в элемент. Люди склонны к овладению огненной и воздушной стихиями, морской народ – водной, каменные гиганты управляют огнём и землёй».

При концентрации на пиктограмме всплыли дополнительные требования к изучению – показатели «Учёности» и «Выносливости».

– То есть, я могу прямо сейчас освоить основные заклинания одной из школ?

«В целом, да».

– Что значит «в целом»?

Складывалось впечатление, что я чуть не подписал контракт, в самом низу которого указано крохотными буквами дополнительное условие.

«Всему есть цена, ученик. Учитель из числа смертных потребовал бы звонкую монету. Меня не интересуют деньги».

Это ясно. Деньги тратить Наставнику некуда и негде. Супермаркетов на Мглистой Равнине не заметно.

«Я предоставлю три способа получения знаний. Первый: выполнение поручений. У меня осталось много незавершённых дел, и я бы хотел, чтобы ты их закончил. Взамен обучу, чему пожелаешь. Помни: чем опаснее задание, тем весомее награда».

Ясно. Повышение репутации посредством выполнения квестов.

«Второй способ мой излюбленный: наставничество. Я передам тебе основные знания школы, и ты самостоятельно постигнешь секреты заклинаний. Я лишь направлю твои эксперименты в правильное русло».

Долго, зато материал усвою от и до. Путь практика, располагающего временем. Я отмёл его сразу же. Не с моей рыскарской службой заниматься магическими изысканиями.

– А третий?

«Третий способ прост до безобразия и ужасно скучен. Платишь осадок души, и знания вливаются прямиком в твою голову».

– Зачем тебе эссенция?

«Все хотят то, что вы называете эссенцией. И живые, и мёртвые. Она дарит иллюзию жизни – яркость ощущений, силу. Полагаешь, обманываю? Ни в коем разе. Ведь я не нуждаюсь в осадке, а просто хочу снова хотя бы на миг почувствовать себя живым».

Ладно. И без обучения магии Наставник может оказаться полезен. Осталось благополучно удрать из пещеры.

– Выбрав меня учеником, ты же продумал, как убраться отсюда? Пещера выводит на болото, где дремлют воители в змеиных доспехах, нападающие на любого, потревожившего их.

«За тысячу лет местность изменилась до неузнаваемости, – с сожалением констатировал Наставник. – В начале Катастрофы в моё родное королевство Кайтэн вторглись полчища иномировых тварей. Столицу осадили, и Повелительница Каита, отражавшая атаки каменных великанов на южной границе, поспешила домой. Давным-давно здесь протекала судоходная река. По ней пролегал кратчайший путь к городу. Неподалёку от этой пещеры на Повелительницу напали приспешники Чужака. Мы побеждали, однако, крылатые военачальники призвали покровителя. Небеса раскололись, и из Межзвёздной Бездны явилось неописуемое чудовище. И всё равно смертельно раненая Повелительница Каита одержала верх. Ценой десятков жизней гвардейцев – цвета рыцарства Белой Змеи – мне, королевскому магу, удалось заключить душу злого божества в прочный кокон. Я умер, поддерживая целостность заклинания. Рыцари, сопровождавшие её величество, погибли. Даже их предводитель Рейнар Бесстрашный не избежал печальной участи. Кровь Чужака отравила воды реки и Повелительницу Каиту, лишив её рассудка и погрузив в сон на дне. А энергии, изливавшиеся из трещины в небесном куполе, подняли павших, преобразив. До сего дня воители хранят покой Повелительницы и проход к пещере. Прости мне словоохотливость, ученик. За проведённые наедине с собой века я соскучился по общению. Сними кольцо в виде свернувшейся белой змеи с моего пальца. Рыцари не тронут носителя артефакта. Но я не знаю, как тебе миновать гейстов».

– Придумаем что-нибудь. Наставник, почему призраки не входят сюда?

«Боятся души Чужака. Его эманации до сих пор просачиваются сквозь стенки кокона и заставляют испытывать страх нежить и слабовольных живых».

– Хм, – потёр я подбородок, размышляя. Понемногу у меня начинал оформляться план. – Кокону обязательно быть здесь?

Глава 23

«И всё же настоятельно рекомендую отказаться от безумной затеи, ученик! – В голосе Наставника прорезались панические нотки. – Бирюзовая Тюрьма нестабильна! Твоё прикосновение может создать брешь в коконе, и душа Чужака вырвется на свободу! Представляешь, чем ты рискуешь?!»

Я продолжал взбираться по каменному спиралеобразному уступу, почти не видному снизу и ведущему к хрустальной сфере. Чёрное пламя заплясало, подавшись навстречу.

Может, ничего страшного и не произойдёт. Я сомневался, что разработчики решили угробить участника эксперимента, намеренно разрушив его личность подселением некоей сущности.

Разумеется, не хотелось освобождать злое, по заверениям Наставника, божество. Брать сферу с душой тоже не горел желанием, но другого выхода не было. Никто не знает, где я, никто не придёт помочь, путь назад перекрыт призраками, по болоту далеко не пройти из-за «змеиных» рыцарей. Если бы Алмаз и узнал обо мне, всё равно не отправил бы сюда бойцов. Слишком опасно. Я нашёл всего два способа выбраться из пещеры и болота. Первый самый лёгкий – выйти за порог зала и бесславно быть сожранным нежитью, чтобы позднее возродиться на костре. При достаточном везении не проваляюсь в беспамятстве несколько недель. И даже от амнезии не пострадаю. Второй способ муторный – взять сферу с душой и, распугивая ею здешних обитателей, уйти. Зато сохраню эссенцию и знания о пещере.

«Прошу, не трогай кокон!» – взмолился королевский маг.

– Помолчи, пожалуйста. А то я за себя не ручаюсь. Наговорю лишнего, обидишься. В конце концов, тебе нужен ученик или нет? Мы здесь умрём, ничего не делая.

Посторонний голос умолк.

Я не определился, что делать с душой дальше. По словам духа, в пещере её скрывали чары. Снаружи, её присутствие могли почувствовать другие божества. Как они поступят, вот в чём вопрос. Чужак слыл богом, и его душа обладала огромной силой, которую наверняка захотят прибрать к рукам. Рано или поздно за ней придут, тогда перед нами встанет выбор – добровольно отдать её либо погибнуть, поскольку противостоять богу не способен даже целый клан. Я бы бросил проклятую сферу в степи, но она мне там тоже понадобится. В Зиккурате её оставлять неразумно, не имея цели разрушить крепость. Я планировал по возвращении рассказать кланлиду о находке, а там пусть он разбирается. Прикажет разведчикам отвезти её подальше – буду только рад, несмотря на возражения королевского мага, предостерегающего от большой беды в случае её нахождения злыми собратьями Чужака.

«Нельзя допускать усиления врага! – бубнил он. – Если душа попадёт в злые руки, нас ждут неисчислимые бедствия. На наши края нашлют мор, отравят почву, чтобы на ней ничего не росло, разрушат города и замки».

С предупреждением Наставник явно опоздал. Он-то не видел, что стало с его страной, и надеялся на лучшее.

«Ещё худшая участь постигнет нас при возрождении Чужака, – вещал голос в моей голове. – Он высосет из земли и всех живых существ, на ней и в ней обитающих, саму жизнь. И королевство погибнет. Лучше тебе не трогать кокон, ученик. Поверь мне».

– Сколько, говоришь, просидел в пещере? Не хочу тебя огорчать, но, судя по всему, королевства уже давно нет. И защищать некого. Мы в стране ходячих мертвецов и кочевых полудиких племён. О королевстве знают разве только из сказаний. Болото, откуда я попал сюда, находится посреди степи. Вместо городов руины. Единственная крепость, которую с натяжкой можно назвать обломком цивилизации – Зиккурат. Там живут отчаянные люди, привыкшие к ядовитым дождям и полчищам призраков, вылезающим из отравленной земли по ночам. Боги… Не знаю никого, кто бы мог подойти под определение божества, кроме, пожалуй, пламени костра на вершине Зиккурата. Да и то это непонятно что, не имеющее формы. Ты же рылся в моей памяти? Вот и посмотри, что нынче творится на землях твоего королевства.

«Признаться, твои знания о нынешнем мире могут быть весьма ограниченными. И не читал я воспоминаний сверх необходимого… У каждого есть право на личные тайны. Только варвар без принципов станет рыться в чужом «грязном белье». Пойми, ученик. Не может быть, чтобы истребили всю королевскую семью. Кто-то из детей Каиты непременно дожил до сих дней. Пока есть хотя бы один – живо королевство. Касательно богов. Повелителей не так-то просто убить. Сам подумай. Их поражение в войне с пришельцами из Межзвёздной Бездны означало бы правление Чужака и ему подобных. Либо гибель абсолютно всех живых существ. Третьего не дано».

– Чем строить пустые теории, лучше бы придумал, где можно спрятать божественную душу, – буркнул я, обматывая ладони и пальцы тряпьём.

«Хм… Под Итталом расположены хранилище ценных артефактов и место содержания разнообразных… существ, скажем так. Вероятнее всего, под городом мы сумеем укрыть и Бирюзовую Тюрьму».

Наставник же там учился и знает, где находится город знаний. За информацию о вотчине таларианских всезнаек Библиотекарь меня озолотит, а Алмаз снимет проклятье. Вдобавок, выторгую себе пожизненный допуск в библиотеку и, соответственно, к сокровищам древних магов.

Одёрнув себя, потянулся к сфере. Мечты и планы потом. Сейчас дело надо делать.

Коснувшись твёрдой, обжигающе-холодной поверхности тут же отдёрнул руку. Словно током пробило от макушки до пяток, кончики пальцев продолжало покалывать. Но хуже всего видение, возникшее в момент касания – проступающее из тьмы море из зубов, когтей, переплетения змееподобных тел. И множество алых глаз, в каждом по несколько вертикальных зрачков, пожиравших меня взглядом.

«Может, правда, ну его?» – подумалось, ещё и Наставник поддакнул, в который раз убеждая оставить в покое сферу. Однако, я подавил в себе ростки страха, повторяя как мантру: без души Чужака из пещеры не выйти. Огонь не отпугивал гейстов, проверено. Брошенный в гущу серо-белесых тварей второй факел заставил их молниеносно отпрянуть, чтобы спустя пару секунд затушить источник угрозы. Здесь понадобился бы огнемёт, не меньше. Раскачав пиромантию, возможно, когда-нибудь изучу нечто такое же эффективное, пока же без вариантов.

Отбросив сомнения, схватил сферу и... потерялся во времени и пространстве. Некто невообразимо древний и жестокий проникал ко мне в черепную коробку и скользкими, холодными щупальцами стискивал мозг.

«Разрушь тюрьму, – нашёптывал вкрадчивый голос. – Дотронься до нездешнего огня, впитай в себя и обрети подлинное бессмертие! Тебе открою тайны вселенной и дарую силу сокрушать великих, и возвышу!»

– Вон! Вон из моей головы!

Посулы стихли, видение пропало. Адски трещала голова и покалывало ладони. Я стоял на краю выступа со сферой в руках, чёрное пламя выровнялось и напоминало треугольное жало копья, окружённое мириадами антрацитовых искр – отражений в сотнях и тысячах граней артефакта.

«Поспеши с задуманным. Чужак отступил ненадолго. Стоит тебе испытать сильные негативные эмоции, получить рану, и он снова пойдёт на штурм твоего разума».

– Благодарю за предупреждение.

Теперь я окончательно убедился: Наставник не желал подчинять. Книжный дух был гораздо слабее меня, раз не смог заставить забыть о сфере.

«Внимание! Вы нашли божественную душу – ценнейший артефакт. Её можно сжечь на костре перерождения и получить огромное количество эссенции души, а также уникальную награду. Или использовать иначе…»

Как именно, система, естественно, умолчала. Впрочем, и вознаграждения от Присносущего Пламени за глаза хватит. Вот, кстати, и выяснилось, что делать с душой. На крыше Зиккурата бросить в костёр, словно Фродо Кольцо Всевластия в домну, и дело с концом. Не переживай, Наставник!

«Боюсь, Чужак ещё доставит нам неприятностей, ученик».

– Будем думать над решением проблем по мере их поступления.

Головная боль затухала, а с ней и страх. Спустившись по выступу, я поставил сферу на пол пещеры и из тряпья скелета скрутил короткие верёвки. Связал вместе, обмотал артефакт, оставив длинную верёвочку в качестве ручки для переноски. В итоге получилась своеобразная авоська. К сфере прикасаться больше не собирался и рассчитывал, что отрицательный эффект души не проявится.

«Не медлите! Защитный кокон повреждён вашими неуклюжими действиями, и божественная душа скоро освободится. До освобождения остался 71 час 59 минут 55 секунд. В случае освобождения божественной души ваше тело станет её вместилищем, а вы потеряете способность управлять им. Вам останется лишь наблюдать за возродившимся божеством до конца пребывания в Талариане».

Системное сообщение заставило меня замереть и снова перечитать его. Потом ещё раз, вникая в смысл написанного.

Трое суток, и я окажусь заперт в своеобразном карцере на много лет. Или пока Чужака кто-нибудь не прибьёт. Разрабы изверги, и это очень мягко сказано. Настоящая тюрьма! Камера-одиночка. Но с телевизором. В контракте подобная ситуация не учитывалась.

Я разразился потоком слов, непонятных Наставнику, зато хорошо знакомым в моей стране. Помянул и душу божества, и особенно выдумавших замечательный сценарийразработчиков, и собственную глупость. Лучше бы себя укокошил и отправился на костёр!

Спустя минут пять непрерывного мата удалось взять себя в руки. Критической ситуация ещё не стала, целых трое суток на путь до Зиккурата. Надо поторапливаться.

– И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди, – напевал я, подходя к щели, за которой клубился белесый туман.

Сферу держал на уровне груди вытянутой рукой, точно диковинный фонарь.

Призраки прыснули в стороны, робко прижались к стенам, втянулись в доспехи. Проход очистился за секунду, явив в более ярком свете мёртвых воителей. Как оказалось, кроме «змеиных», в пещере нашли последний приют и рыцари в броне поскромнее и меньшего размера. Иссохшие трупы принадлежали людям, погибшим гораздо позже гвардейцев богини и принадлежавшим к иной расе. По сравнению с болотными воинами они выглядели карликами. Вернее, воители по сравнению с ними казались великанами.

«Эти несчастные явились сюда в разное время, – почувствовав моё удивление, объяснил книжный дух. – Кто-то спасаясь от гвардейцев её величества, кто-то в поисках несметных сокровищ».

– Почему никто из них не стал твоим учеником?

«Чтобы усваивать новые знания, необходим разум. Все они наткнулись на пещеру, уже потеряв рассудок».

– Неплохие у них доспехи, Наставник. Бывшие владельцы не станут возражать, если я возьму что-то?

«На доспехах нет вредоносных чар. Полагаю, ты можешь подобрать себе что-нибудь подходящее. Твоих обносков явно недостаточно для предстоящего путешествия».

Броня защитит и от укусов морратов, и от ударов ржавым оружием мертвяков. К тому же, в Зиккурате за неё просто обязаны дать хорошую награду.

Аккуратно положил хрустальную сферу на земляной пол пещеры и внимательно осмотрел павших рыцарей примерно моей комплекции. Таковых нашлось всего двое – копейщик и мечник, у обоих доспехи совершенно разные по внешнему виду. Состоятельные парни сюда угодили. Один напоминал ящера в ламеллярной кирасе с юбкой из кожи и крепившихся к ней треугольных пластин. Особенно выделялся шлем, похожий на башку то ли дракона, то ли горгульи. Наплечники, поручи и поножи украшали извивающиеся змеи, а наколенники неведомый мастер выполнил в виде морд чудовищ, смахивавших на крокодилов. Наверно, дорогое удовольствие, и в Зиккурате за этот комплект заплатят прилично. Доспехи копейщика были проще и привычнее для глаза. Шлем с забралом, увенчанный невысоким острым гребнем, кираса, кольчужная юбка и широкие пластинчатые набедренники. А главное – выглядело это всё легче, чем у мечника.

– На них точно нет проклятий, Наставник? Предметы сотни лет пролежали в логове злых духов. На них такое соседство никак не отразилось?

«Надевай смело, ученик. Гейсты не накладывают проклятий на вещи. Их интересуют живые».

Белесый туман робко потянул щупальца к кругу бирюзового света и резко отдёрнул,. Послышался шум падающих листьев, в шорохе угадывались тихие слова – угрозы, увещевания, мольбы. Я сжал голову руками, стараясь вышвырнуть из сознания назойливый шёпот призраков. Они хотели, чтобы я остался здесь и не трогал их господина. В случае моего согласия обещали даже отпустить, но их слова не внушали ни грана доверия. Для нежити обмануть живого – раз плюнуть. Примитивные, слабые призраки и твари вроде морратов действуют хитростью, заманивая жертву в ловушку. Ренат Султанович предупреждал не верить голосам, вдруг возникающим будто из ниоткуда.

Я дотронулся до копейщика. Внутри всё сжалось. В тот момент не удивился бы, оживи древний воин от неуклюжей попытки забрать его собственность.

Однако, ничего страшного не произошло. Лишь призраки, таившиеся в глазницах трухлявого черепа, выскользнули из укрытия и забились в густую тень, став почти невидимыми. Возликовав, я осмотрел внутренности шлема и водрузил предмет себе на голову.

Соединения не мешало бы смазать, забрало еле открывалось, но в целом порядок, размер подошёл. Непривычно и неудобно было смотреть сквозь узкие смотровые щели. В полутёмной пещере, да с ограниченным полем зрения лучше либо снять металлическую маску, либо быть без шлема. Пришлось выбрать второй вариант – отделить забрало подручными средствами не получилось бы, а выламывать его глупо. Пригодится.

Спустя некоторое время я полностью упаковался в сталь и вооружился копьём с необычно широким наконечником-клинком над крестовиной. Луков и арбалетов ни у кого из здешних покойников не водилось. Да и найди я что-то такое, пострелять всё равно не удастся. Тетиву в нормальном состоянии после стольких лет точно не найти.

Верёвку привязал к крестовине копья и поднял сферу на уровне моего роста, освещая путь. Призраки буквально впитывались в стенки пещеры. Зато чем дальше отходил от зала, тем настойчивее скрёбся в сознание шёпот рабов Чужака. На берегу они уже почти вопили, заглушая настоящие звуки. Я до боли в дёснах стиснул зубы.

«Не оборачивайся, ученик, – донёсся сквозь шум голос Наставника. – Иди вперёд!»

Подавив желание оглянуться, погрузил ступню в ил. Спиной чувствовал – человеку впрямь не стоит видеть происходящего в пещере. Гейсты визжали, орали, тянулись ко мне, с каждым моим шагом становясь всё ближе. Когда я ступил в болотную жижу, светящаяся белесая дымка окружила меня. Из ошмётков потустороннего тумана формировались чудовищные морды, лапы и щупальца. Бирюзовый свет больше не казался надёжной защитой – призраки постепенно, сантиметр за сантиметром, просачивались в освещаемую область. Удивительно простая мысль – скоро духи преодолеют ужас перед божеством – разбудила первобытный страх перед сверхъестественным, дремлющий в каждом человеке. И этот страх погнал меня вперёд, в темноту затопившей Гибельную Лощину ночи.

Над водой возвышались ряды нечеловеческих фигур. Опутанные тиной и водорослями рыцари в изъеденной ядом броне, потерявшей всё своё великолепие, несли дозор у входа в гробницу убившего их врага. Я резко остановился, поражённый жутким зрелищем, страх перерастал в животный ужас, мысли разбегались, уступая место инстинктам и рефлексам.

«Держись правого берега, ученик, и выйдешь к башне».

Верно, в той стороне выход из подземного хода.

Я рванул в подсказанном направлении, перехватив рукой копьё со сферой. Мягкая почва зачавкала под ногами, стараясь замедлить, отдать на растерзание скользящим за мной гейстам. Внезапный громкий плеск раздался позади. Что-то тяжёлое упало в воду, очень тяжёлое, распространив вибрацию по болоту. Меня обогнала волна, разбившись о крутой берег.

«Что там?!» – мелькнула мысль. Шёпот призраков оборвался, но легче не стало.

«Беги, ученик, беги! И, ради всех богов, не оборачивайся!»

И не думал. На самом деле мне совсем не интересно, какого йотуна там творится. Вопрос так, чисто случайно выскочил. Любопытно будет потом. Тогда и расскажешь, Наставник.

Осознание громадной опасности за спиной придало ускорение, и я, несмотря на немалый вес доспехов, чуть ли не понёсся по воде. Казалось в тот момент, вот-вот, и взлечу. Раздался короткий гул, затем снова болото вздрогнуло, подняв волну. Ужас захлестнул, вымыв остатки мыслей и чувств.

...Не помню, сколько длилось бегство. Почти не дыша и видя лишь бирюзовую сферу, пляшущую у ног, я мчался по краю болота, пока не выбежал к выходу из подземелья. Под каменным сводом, наконец, оглянулся. И не увидел ничего угрожающего. Плеск доносился издалека.

– Стиви, – окликнул я. – Нам надо углубиться в тоннель. Стиви? Ундэс? – позвал громче. Ответа не последовало.

Глава 24

– Нежить с болот к нам не нагрянет? – задал я вопрос, мучавший меня с того момента, как переступил порог оссуария.

Артефакт заливал нездешним светом старинное подземелье. Скалившиеся с каменных полок черепа приобретали вид по-настоящему жуткий и потусторонний. Двигавшиеся в такт движению хрустальной сферы синие тени превращали груды костей в копошащиеся клубки щупалец.

Я достиг конца подземного хода. Под башней тоннель был завален из-за обрушившегося потолка. Приближаясь к тупику, старался ступать тише и сдерживал дыхание, чтобы не производить лишнего шума. Наградой за осторожность послужил почти неслышный скрип ногтей, скребшихся по камню и заставивший остановиться. Я постоял с минуту, затем медленно развернулся и зашагал назад, к выходу. Возможно, тишина нарушалась лишь моими движениями. А может, и нет. В любом случае, делать здесь нечего. Стиви и Ундэс как сквозь землю провалились.

Следов борьбы не наблюдалось. Куда ребята ушли на ночь глядя, оставалось загадкой. Кто-то вынудил их покинуть укрытие, не исключено, что подручные некроманта. Мало ли, кого скелетам удалось откопать кроме ублюдка, убившего Рафа. И нежить с болот сбрасывать со счетов не стоит. Не только воители в Лощине обитают.

«Если бы гвардейцы могли, они бы уже явились сюда, – печально вздохнул Наставник. – И гейсты не побеспокоят нас. Рыцари Повелительницы не выпустят их из пещеры».

Спрашивать о произошедшем на болоте я не хотел. Есть вещи, ответы на которые человеку лучше не знать. Просто чтобы спать крепче. Сложив ноги по-турецки, сел у выхода. Небо усеивали тусклые мерцающие звёзды, земляные склоны нависали стенами абсолютной тьмы. Издалека доносились отзвуки затихающей битвы – скрежет металла и короткие всхлипывания. С каждой минутой всё тише становилось вокруг. В конце концов, бой завершился. Спустя некоторое время установившуюся тишину бесцеремонно нарушило урчание моего живота.

– Наставник! Ты, случайно, не умеешь создавать пищу из воздуха? – не надеясь особо на положительный ответ, поинтересовался я.

«Изволь в дальнейшем обращаться ко мне на «Вы». Учитывая разницу в возрасте и знаниях между нами, будь добр проявлять уважение к моей особе».

– Думаю, уважение состоит не в одном лишь вежливом обращении.

«Тем не менее. Иначе в определённый момент лишишься совета, весьма уместного в той или иной ситуации».

Прикинув все «за» и «против», я решил не раздражать мага по пустякам, он не заслужил грубости, по большому счёту.

– Хорошо. Так что относительно пищи?

«Нет. Ничто не воспроизводится из ничего, запомни сию истину, ученик».

Смотря на небо и слушая концерт в животе, думал об Ундэсе, Стиви и остальных. Удалось ли степняку найти еду? Благополучно ли возродился Рафаэль на костре? И чего ждать от завтрашнего дня?

Завтра мои злоключения вполне могут закончиться с приездом всадников из Зиккурата. По-хорошему, они уже должны отправиться за отрядом. Расстояние, пройденное пешком за два дня, на химерах покрывается за несколько часов. Вряд ли клановцы забрали Стиви и Ундэса. Скорее всего, ночную стоянку оборудовали бы в тоннеле, раз башня – единственное укрытие от Мглы на многие километры вокруг – разрушена.

«Королевство, простоявшее десять тысячелетий и заставшее эпоху Героев, кануло в небытие. Какая… жалость, – произнёс маг. – Впрочем, я рад. Лучше пасть в одночасье на пике величия, нежели чахнуть в течение веков, осознавая собственную немощность».

– Немощность, говоришь…

Адреналин прекращал подпитывать меня, и скопившаяся усталость начинала давать о себе знать слабостью и тупой болью в мышцах. Хотелось пить, есть, спать. Веки тяжелели и опускались, вынуждая вздрагивать. Однако, сон был непозволительной роскошью в моём положении.

По идее, люди не могли уйти далеко от башни, даже верховые. Если именно они забрали парня. На ночь им необходимо разбить лагерь. С возвышенности их заметить не составит труда. Например, с развалин башни. Заодно проверю, не вылез ли ещё кто-то из-под камней.

Подъём по склону дался тяжело. С разбегу выскочить наверх сил не хватило, пришлось постараться, чтобы не скатиться вниз. В паре шагов от края склона меня встречала Мгла во всей своей безумной красе – колышущееся море белесых чудищ. Так близко я их раньше не видел и чуть не свалился назад в лощину. Почти сразу же накрыло страхом и громким, сливающимся в гул шёпотом сотен мёртвых голосов, призывающих бросить оружие и влиться в сонм призраков. В оглушающем шуме эхом отдавалось биение огромного сердца. Зажмурившись, я выставил перед собой бирюзовую сферу. Чёрное пламя заметалось внутри, на мгновение жадно прилипая к хрустальным стенкам. Толпа фантомов раздвинулась, точно занавес, пропуская меня. В стихающем шёпоте сквозило раздражение, только сердце билось по-прежнему громко.

Развалины возвышались на горизонте изломанным бугром черноты. Над ним сияли звёзды, под ним колебалась светло-серая масса, и ни намёка на огонёк лагеря. Надежды на помощь клановцев таяли. Я обернулся, выискивая взглядом хотя бы какое-нибудь доказательство пребывания в окрестностях Сломанной Башни бойцов Зиккурата. Или, что вероятнее, признаки вражеского присутствия.

На невысоком холме в нескольких километрах от развалин мерцало пламя костров, оттуда же и доносился барабанный бой, принятый поначалу за сердцебиение.

– Наши, – вырвалось у меня.

Разгоняя Мглу хрустальной сферой, я направился к лагерю.

Кланлид быстро сориентировался и, наверное, послал крупный отряд. Тут не какой-то десяток, а самое меньшее сотня бойцов. Алмаз, оказывается, хороший мужик, раз дорожит нашими жизнями. Ясно, не из-за нас одних столько бойцов прибыло. Зиккурат намеревался ударить по некроманту. Так я сначала думал.

По мере приближения к лагерю росло чувство неправильности происходящего. К размеренному бою барабана примешивалось пение, похожее на волчий вой. Не такой представлялась мне магия клановцев, отпугивающая призраков. Пройдя с километр, различил освещённые пламенем костров очертания лагеря – низенькую ограду из размалёванных шкур и с дюжину внушительного размера шатров.

– Празднуют, что ли, – задумчиво пробормотал я.

Участок ограды раскрылся подобно воротам, и наружу высыпали всадники на химерах. Многослойные кожаные слои брони накладывались друг на друга, от остроконечных шлемов опускались на плечи защитные полосы из кожи. У всех на плечах шкуры – совершенно разные, и чёрные, и серые, и рыжие. На клановцах я почти не видел шкур, тем более, в таких количествах. Нарукавники, пояса из меха, шлемы украшены и утеплены мехом. Столько пушистой живности возле Зиккурата не водилось. Значит, всадники из далёких краёв. Каждый держал по факелу и размахивал кнутом. Мгла неохотно расступалась на пути скачущих верховых.

«Беги, ученик! Люди поддадутся на посулы Чужака и освободят его!»

Я поспешно снял сферу с копья и замотал в тряпьё, взятое в пещере. Бежать от всадников было бессмысленно, сражаться с ними на моём уровне всё равно, что покончить с собой.

Резкие крики раздавались совсем близко. Из Мглы вылетели четверо воинов на химерах. Меня окружили, щёлкая кнутами по воздуху. Сыны степи, тут уж никаких сомнений – за шрамами, уродовавшими лица, не скрыть характерных черт. Ткнув в меня факелом, здоровяк с обвислыми седоватыми усами каркнул что-то на своём языке, после чего подкрепил фразу жестом, показав огнём на землю.

Я сбросил с плеча сооружённую из тряпья сумку, подумывая, не уйти ли на перерождение прямо сейчас. Сфера достанется кочевникам, ну и пусть. Всё равно ведь убьют.

Рука крепче сжала древко оружия. Я уже собирался ткнуть ближайшего клинком, но на плечи мне легла петля аркана. Рывком меня сбили с ног и протащили по земле. Спрыгнувшие с химер кочевники навалились сзади, выворачивая руки за спину и сноровисто связывая запястья. Затем закинули на ездового зверя. Быстро, без лишних слов и телодвижений. И только сейчас я осознал, насколько глубоко влип. Между новичком, едва попавшим в Кладерат, и опытным воином-кочевником пролегала бездна. Степняки всю жизнь повышали скил и характеристики, нам же предстояло достичь их уровня хорошо, если за пару-тройку лет. Ясно теперь и то, почему клановцы считают местных достойными противниками.

Во время короткой скачки до лагеря размышлял над тем, зачем кочевники нарушили условные границы Зиккурата. Набегом их поступок назвать нельзя, слишком они углубились во владения клана. Неужели война? Для взятия крепости племени маловато, по-моему. Штурм стен требует лестниц, а в степи древесины мало. Численное преимущество опять-таки на нашей стороне. По-хорошему, степнякам подходить к крепости опасно. Стычка с топами обернётся для них поражением.

В лагере меня столкнули с химеры, приземлив на утрамбованную копытами и ступнями землю. Ограду тут же восстановили, сведя конструкции из жердей и растянутых на них шкур и кож. Рядом бил в огромный барабан полуголый кочевник, у шатров чадили жаровни, в центре лагеря горели небольшие костры, у которых суетились женщины в тёплой меховой одежде.

Усатый здоровяк, схватив за волосы, приподнял мою голову. Тем самым дал возможность рассмотреть сидящего на низком стуле упитанного старика с накинутой на плечи косматой серой шкурой неведомого зверя. В расстёгнутом вороте расшитой разноцветными нитями кожаной рубахи виднелись висящие на шее амулеты из когтей и зубов. Над бритой головой торчал пучок крашеных красных волос. Нижнюю челюсть, когда-то изрубленную на несколько частей и кое-как сросшуюся, покрывала жёсткая седая щетина. На её фоне чужеродными выглядели увитые медной проволокой красные усы. Изломанный кривой нос нависал над верхней губой уродливым клювом. Самой отвратительной деталью внешности степняка были глаза. Глазное яблоко значительно выпирало из левой глазницы, затянутый белой плёнкой зрачок глядел куда-то в сторону, а правый глаз с вертикальным зрачком, лишённым радужки, нацелился на меня.

Возле старика стоял Змей собственной персоной. В меховом плаще и кожаных доспехах, на груди нефритовое ожерелье, на поясе кинжал в украшенных бисером ножнах. Настоящий богач, чтоб его морраты сгрызли!

Пожилой кочевник, с интересом рассматривая меня, жестом разрешил Тумуру говорить.

– Хан Мертвоглаз желает знать, почему тебя не поглотила Мгла и где ты взял доспехи.

Физиономия перебежчика ничего не выражала. Каменная маска, и та красноречивее.

«Постарайся войти в доверие к поклонникам варварских богов, ученик. Возможно, нас пощадят. Будь благоразумен, прошу!»

– Если скажу, меня освободят и подарят столько же красивых цацок, как и тебе? – Ответил я вопросом на вопрос.

– Отказываешься отвечать? – уточнил Змей.

– Доспехи из пещеры на болоте со дна Гиблой Лощины. Попал туда случайно, воители загнали. Наружу вылез по трещине в земле. В том месте ещё много оружия и брони. Проникнуть туда можно через болото, безопасный вход со степи разрушился сразу после того, как я оттуда выбрался.

– Почему болотные воины не убили тебя?

– Почему-то не захотели входить в пещеру. Скорее всего, дело в книге, лежавшей там. Необычная книга была. Рассыпалась от моего прикосновения.

– А ты ничего не почувствовал, дотронувшись до неё? – осторожно спросил Тумур.

– Мне стало плохо. Ненадолго.

Не те люди кочевники, чтобы соваться в запретное для них место. Но попытаться сыграть на их жажде наживы стоило. В моём положении был важен каждый час. Я всё же надеялся на прибытие клановцев.

Перебежчик перекинулся с ханом парой фраз. В результате меня взяли под руки и поволокли к клеткам с людьми на краю лагеря, в одну из которых и зашвырнули, закрыв на примитивный замок.

Степняки нередко торговали живым товаром – рабами и животными, захваченными в налётах на соседей. По словам Библиотекаря, исключение делали для клановцев. Игроков обменивали у Зиккурата на добротное оружие или убивали, если те доставляли им неприятности.

Клетки были переполнены будущими рабами. Грязные люди в лохмотьях жались друг к другу в попытке согреться на холодном ветру. У большинства язвы, сочившиеся гноем. Кожу покрывала короста из засохших грязи и крови, волосы превратились в колтуны. Видимо, возили их давно и никак не могли продать, а своих рабов хватало – они в кожаных ошейниках и с клеймом на открытых лбах свободно ходили по лагерю, выполняя грязную работу. Одетые в более-менее нормальную одежду, сытые и безоружные. Оружием имели право владеть исключительно свободные степняки.

– Кого я вижу! Кир! – Сквозь толпу протиснулся Ал, кутавшийся в плащ из ветхих, изъеденных насекомыми шкур. – Ну, ничего себе, прикид! Где отхватил такую красотищу?

– Наши здесь, с тобой?

– Ага, сидим вместе. Идём, мы угол от костра заняли, где теплее. Улётные доспехи! Жалко, что отберут. С нас эти уроды даже обувь сняли.

При виде сидящих на голых прутьях клетки Эда и Немого я понял, что Скалозубу повезло. Его братьям по несчастью оставили штаны, а вместо верхней одежды выдали изорванные облезлые шкуры. Немой, в отличие от Эдика, не обрадовался моему появлению. Одарив тяжёлым взглядом исподлобья, уставился в невидимую точку.

– А Ундэс и Стиви?

– Мы не видели их с тех пор, как ушли, – ответил Эд. – Рафаэль решил вернуться и не попал к кочевникам.

– А нас в пасть к степнякам привёл Тумур, – перебил соратника Ал. – Сперва мы подумали, что к нам скачут бойцы Зиккурата. Змей, ублюдок, сказал, мол, стойте спокойно, я перетру. Ха! Без лишних разговоров скрутили. А он, урод, лыбился. Привезли к кривому жирдяю и, раздев, сразу бросили в клетку. Я им припомню! К вечеру эти дикари встали на холме лагерем и организовали концерт для духов. В барабан били, химер резали, пели хором. Как ты к ним попал?

Я рассказал об устранении мертвяков, о гибели Рафа, о пещере. О душе Чужака и Наставнике не упоминал – поймут неправильно, чего доброго. Говоря, я словно на иголках сидел, ожидая в любой миг оповещения о передаче сферы в руки степняков и снятии ограничений, связанных с этим. Система молчала, вызывая нехорошее предчувствие. О непередаваемости предмета, то есть, души Чужака, не указывалось, но правила виртуального мира находятся в процессе формирования. Вдруг уникальные вещи нельзя отдать? Чем больше думал, тем больше мрачнел. Худший вариант развития событий заключался в удалённой привязке артефакта к моей сущности. Сферу могли забрать, однако, она продолжала числиться за мной. В таком случае возрождение на костре Зиккурата не облегчило бы мне задачу. Пришлось бы искать степняков и отбирать Бирюзовую Тюрьму. При таком раскладе гарантированно не успею отдать душу Чужака Присносущему Пламени.

Бежать надо вчера. Выбить проржавевший запор нетрудно, трудно улизнуть из лагеря без шума, выкрав химер и прихватив еды и воды. Верхом до Зиккурата рукой подать. И тут возникало большое «но». Никто из нас не сидел на здешних ездовых животных, а степняки рождались на спинах вепрей. Вывод: далеко не уйти, догонят. Поэтому разумнее схорониться в Лощине. Преследовать нас побоятся. Отдохнём под башней, а там и клановцы подтянутся. Единственный, кто способен испортить нам малину – Змей. Перебежчик в курсе безопасных мест на болоте и приведёт врагов прямиком к подземному ходу. Конечно, если они согласятся пойти за ним, зная, кого собираются поймать.

«Наставник», – мысленно позвал я.

«Слушаю, ученик».

«Я определился с выбором школы магии. Устроим кочевникам небольшое представление».

Глава 25

Увешанная амулетами из костей, перьев и волос старуха зло уставилась на меня единственным мутным глазом. Сомневаюсь, что она хоть что-то могла видеть из-за бельма, и всё равно прямо-таки сверлила взглядом, отчего на душе росла тревога. Выдержав её взор, я отвернулся.

– Старая карга, – прокашлявшись, сказал Скалозуб. – Она каждого из нас осматривала и ощупывала у себя в шатре перед тем как бросить сюда.

– Ведьма, наверное, – предположил я.

Одноглазая крючконосая старуха, похожая в моём представлении на бабу ягу, прекратила на нас пялиться с приходом хана. Вождь степняков заговорил с ней, чем и отвлёк. Он ей долго что-то рассказывал, а её сморщенная физиономия всё мрачнела и мрачнела, видимо, не понравилось ей услышанное. Резко махнув сухощавой рукой, она прервала хана и гневно зашипела беззубым ртом, да так активно, что он отшатнулся, словно от ядовитой змеи. Всё же, предводитель кочевников взял себя в руки и, судя по повышенному тону, решил настоять на своём. Ведьма нервно затрясла патлатой башкой и перешла на визг, то и дело указывая на нас длинным узловатым пальцем. Они явно спорили о нас.

«Какой ужасный кошмар. Великое королевство пало, а на его руинах выросла ядовитая поросль варварства, – сокрушался королевский маг. – Лишь глупые дикари приносят людей в жертву демонам, дабы те пощадили их племя. Цивилизованные народы выбирают борьбу. Жертвы приносить совершенно необязательно. Никому. Повелительница Каита просила от нас, своих чад, только молитвы».

– Они хотят скормить нас демонам? – понял я, и от возникшей мысли мороз продрал кожу.

«Кого вы имеете в виду под "демонами", наставник? Мглу?»

«Чужаков. Судя по всему, именно им поклоняется племя, захватившее нас. Оно говорит на языке народов, явившихся из разлома в Небесной Сфере и помогавшим в войне против Повелителей. К тому же, на кого ни взгляни, на всех лежит печать Внешних Сил. Уродства, одним словом».

«Вы знаете язык кочевников?!»

«За века язык изменился, но суть улавливается. Хочешь знать, о чём спорят ведьма и вождь? О нашей участи. Старуха страстно желает отдать нас Великим – так называли раньше Чужаков их адепты, – а хан убеждает позволить ему обменять пленных на безопасный проход по землям Зиккурата».

«И кто побеждает в споре?»

«Ведьма. Она занимает в обществе более высокое положение, нежели Мертвоглаз, и имеет право указывать вождю».

Наорав на хана, старуха скрылась в шатре. Предводитель степняков, постояв, плюнул в сердцах и зашагал прочь.

«Когда?» – мысленно спросил я.

Королевский маг без лишних слов понял, что имелось в виду.

«Увы, я не настолько хорошо понимаю дикарское наречие. Одно лишь могу сказать: скоро».

Разум принялся лихорадочно перебирать варианты побега. Со стороны спасение казалось невыполнимой задачей. Наша клетка в паре десятков шагов от ограды, вроде бы небольшое расстояние, но здесь постоянно снуют рабы и воины. Двое кочевников при оружии сидят на циновках у решётчатой дверцы, а между нами и свободой ещё свора тварей, похожих на слепых доберманов. На некоторых настоящая броня из толстой кожи, защищающая спину, бока и голову. Допустим, людей напугать не проблема, а этих «милых зверьков»? К тому же, на вой адских псов и крики сбегутся воины, ведьма выйдет. Знать бы, на что она способна в плане магии. Не хотелось ввязываться в заведомо проигрышный бой.

Стадо химер на противоположном конце лагеря. К нему придётся прорываться с боем. Даже если повезёт завладеть оружием сторожей, нам не выстоять против элитных бойцов хана. Нужно отвлечь внимание племени и ускользнуть по-тихому, иначе нам конец.

Продумать план мне помешала девушка, вышедшая из шатра старухи. Высокая, с чистым аккуратным лицом и зелёными глазами, только самую малость раскосыми, она разительно отличалась от соплеменников. Бусы из алого и чёрного камня подчёркивали её высокий статус – рабам, насколько могу судить из виденных мной, украшений не полагалось. Да и одежда выглядела на ней празднично – трёхслойная юбка из выбеленной кожи, расшитая бисером, и короткая куртка из кусков светлой шкуры. Ни дать, ни взять принцесса, или как там называются у местного населения дочери правителей.

Рабыня рядом с девушкой представляла собой её полную противоположность – коренастая, с обветренным лицом, в простом длинном платье из шкур. Женщина поставила у клетки глиняный кувшин и округлую корзину, отодвинула крышку, дав вырваться на свободу аромату печёного мяса.

– Откуда такая красивая? – приветствовал её Скалозуб, приподнявшись на полу.

– Ты действительно нашёл доспехи в пещере на дне Гиблой Лощины? – Красавица остановилась напротив нас и долго разглядывала мою броню, чуть наклонив голову набок. Альберт, не удостоившийся и короткого взгляда, хмыкнул. Говорила девушка с лёгким шипящим акцентом.

– А кто спрашивает?

Мне стало любопытно, кто она такая. А ещё подмывало спросить, куда кочевники дели сферу с душой.

– Можешь звать меня Ултани. Твоя очередь отвечать.

– Лаконично, хм. Хорошо. Да. Ты всё верно сказала.

– Никогда не видела таких прекрасных доспехов. Откуда они?

– Я поведаю историю о них, если скажешь, кто ты. Одного имени недостаточно. Кто твои родители? Откуда знаешь наш язык?

Девушка задумалась, нахмурив похожие на птичьи крылья брови. Рассказывать о себе она явно не горела желанием, и всё же, решилась.

– Мой отец хан Мертвоглаз, мать была его наложницей. Вашему языку меня научил раб. Такой же как ты бессмертный воин.

– Врёшь! – заявил Альберт. – В рабстве настоящий воин Зиккурата покончил бы с собой и возродился в городе.

– Почему же ты до сих пор живой и в клетке, храбрец, раз жизнь для вас ничего не стоит?

Уела, сказать нечего. Мы надеялись на спасение, не спеша отправляться на перерождение из-за страха потерять частичку себя. Неважно, новичок или опытный воин, годами топчущий степь. Умирать всегда тяжело. Самоубийство крайняя мера, и решается на неё не каждый.

– Тот раб едва передвигался и не мог работать. Зато знал разные истории, умел читать, писать. Его было интересно слушать, и ему позволялось жить. А ты, – девушка устремила на меня пронзительный взор больших зелёных глаз, – расскажешь что-нибудь?

– Обожаю завуалированные угрозы, – на физиономию Скалозуба вернулась привычная кривая ухмылка.

– Ладно. Расскажу, – согласился я. – Случайно, убегая от болотных воинов, попал в пещеру. Наткнулся там на множество мертвецов в доспехах. Вот и снял подходящие.

– И покойники дали тебе уйти?

– Можно и так сказать. Они не мешали.

Стараясь расположить к себе принцессу, в красочных подробностях описал моё недавнее приключение. Естественно, подправив историю в нужном мне русле. Ждал вопроса о сфере и… не дождался. Словно её и не отбирали.

Требовалась информация. Любая. Даже в куче грязи порой находят алмазы. Я же старался завести беседу с пока единственным доступным источником сведений о племени и услышать какую-нибудь важную деталь, которая поможет сбежать.

Девушка, слушая рассказ, бледнела и хмурилась. Не перебивала. Спрашивала об интересующих её моментах, используя паузы в повествовании, и в целом вела себя на удивление культурно.

– Сейчас таких доспехов ни у кого нет. Даже у ханов, – подытожила принцесса. – Тебе их оставили, потому что боятся проклятия. Бабушке Амишгтай прошлой ночью приснился бессмертный воин-колдун в старинных доспехах, источающих тьму. Он шёл по степи, разгоняя Мглу на своём пути. А сегодня мы встретили тебя. Бабушка думает, что ты избран высшими силами, чтобы спасти нас.

– От кого? – удивился я.

– От мертвецов, идущих за племенем. Наши кочевья расположены на восход солнца, далеко отсюда. Две луны назад на пастухов напала стая потухших. Пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы сосчитать, сколько в ней мёртвых. Говорят, у нас химер меньше в общем стаде. Стая стремилась к стойбищу. Мы снялись с места и ушли – потухшие трудный враг, с ними так просто не сладишь. Легче уступить им дорогу, чем биться. Они последовали за нами. Племя отдало им треть химер, наши охотники запутывали следы дорожкой из крови. Сожрав приманку, стая продолжала идти за нами и только увеличивалась.

– Бродячая стая мертвецов? – Мне не верилось в настойчивость зомби. Ходячие мертвяки считались в Зиккурате самыми тупыми монстрами. Их легко обмануть, подбросив в качестве приманки кровоточащий кусок мяса. Или же раненую химеру, как в данном случае. Так утверждал Библиотекарь. С управляемой пастырями толпой, по идее, всё куда сложнее. – И каким образом я могу вас спасти, будучи в клетке?

– Тебя выпустят перед рассветом. Отец хитростью разделил стаю и попробовал дать бой. Потухшие оказались сильнее. Погибли хорошие воины. Мы зашли на ваши земли не по злому умыслу. Племя спасается.

– Почему тогда хан не выслал послов и не предупредил Зиккурат? – вклинился Скалозуб со своевременным вопросом.

– Бабушка Амишгтай запретила. Если стая вторгнется на земли Каменного Холма и разорит их, а ваши воины и колдуны истребят её, племя не будет ни у кого в долгу.

– Чересчур гордые, – со смесью горечи и презрения в голосе заключил Альберт.

– Жители Зиккурата запрутся за стенами, куда стае не попасть. Мертвяки не отвяжутся от вас, – добавил я.

– Да, знаю. И отец знает. Бабушка Амишгтай тоже понимает это, однако, не откажется от своих слов и собирается попросить помощи у высших сил.

– А твоя бабушка, – я тщательно подбирал слова, – кто она? Мать хана?

– Не только. Она мать племени, Воплощённая, вестница воли Великих, прожившая множество жизней в смертных телах.

– Ведьма, в общем, – скривился и отвернулся Альберт.

– Она разговаривает с духами? – принялся я прощупывать почву на предмет способностей старухи.

– С предками, возвращающимися по ночам вместе с Мглой, – поправила принцесса.

– Наверное, могущественная колдунья, – попробовал я сыграть на гордости и страхе девушки. Всё-таки родная кровь, обязана ценить связь со столь важной женщиной, живой легендой племени. – Не хотел бы стать её врагом.

– Колдунья? – По-моему, Ултани услышала новое слово. – Бабушка Амишгтай сильнее любого степного колдуна. Она же Мать Племени. Высшие силы прислушиваются к ней. А люди страшатся.

– И даже хан?

Принцесса помолчала и произнесла:

– Бабушка Амишгтай всегда была добра со мной, потому что я ей никогда не перечила. Те, кто ссорится с ней, медленно умирают в мучениях. Когда-то она прокляла молодого воина из другого племени, посмевшего выкрасть её внучку – следующую Воплощённую. В ту же ночь в шатёр вползли змеи и зажалили его до смерти. С тех пор из нашего племени не крадут женщин.

Слушая Ултани, я делал выводы. Ведьма, скорее всего, умела накладывать проклятья и управлять животными. То есть, в её распоряжении свора доберманоподобных зверей, змеи и ещё неведомо кто, в степной фауне, к сожалению, пока не разбираюсь. Уровень старухи выше нашего, и значительно, поэтому она для нас противник самый опасный. На глаза ей лучше не попадаться.

Да тут все гораздо развитее нас в плане уровней. Надежда лишь на диверсию, способную отвлечь внимание степняков.

– Я должна была быть вместилищем для Матери Племени, – вздохнула девушка то ли с сожалением, то ли с облегчением. – Бабушка Амишгтай разглядела во мне дар Великих.

– То есть, бабка меняет тела?

– Её дух свободен. Она находит подходящую девушку, связанную с ней кровными узами, и перерождается в её ребёнке, зачатом от предков.

– От призраков можно забеременеть? – опять вклинился Альберт. – Это как?

Я был ошарашен не меньше Скалозуба. Мгла представлялась безжизненной массой, движимой примитивным желанием – пожирать эссенцию души. Некое подобие стада безмозглых зомби, вечно голодных. А тут вон оно как всё сложно.

Возникший на горизонте Змей прервал наше общение. Тумур зыркнул на принцессу, заставив её прикрыть рот ладонью.

– Мне пора. Увидимся перед рассветом. Еда и вода для вас в уплату за рассказ.

– Наш змеёныш здесь не последняя сошка, – Скалозуб засунул руку в корзину и достал кусок мяса на ребре, удивившись находке. – Ха! С чего они расщедрились? Пацаны, присоединяйтесь. Всем хватит!

И впрямь удивительно. Внешний вид пленных свидетельствовал о недоедании, а тут вдруг целая корзина мяса. От моей порции я решил отказаться. Чего мне это стоило! Желудок протестовал, устроив в животе болезненный концерт. Я чуть было не протянул руку за едой. Подозрения удержали от опрометчивого, как мне казалось, поступка.

– Не пойму, когда он успел снюхаться с кочевниками? – прожёвав мясо и прокашлявшись, восстановил прерванную мысль касательно Тумура Альберт. – За ним постоянно Висельник присматривал.

– Дурное дело недолгое. Чем-то насолили ему клановцы. А у кочевников с зиккуратскими аборигенами непременно есть связи. Ребята хана взяли парня на заметку и подослали к нему шпиона с предложением поработать на благо детей степи. Он и согласился. Сливал инфу о передвижении рыскарей, о заданиях. Тут подвернулся случай уйти из ненавистного Зиккурата, да ещё с прибылью, героем себя показать. Мы, новички, для степняков всё-таки желанная добыча. Живые. Нас обменять можно на какие-нибудь ништяки. А не удастся, так хотя бы принести в жертву. – Повернувшись спиной к прутьям, я опустил веки. Надо хорошенько обдумать возможность побега и составить план с диверсией.

– Кир, слышь, – замялся Альберт. – Не обижайся, что бросили тебя с тем парнишкой. Сглупили.

– Проехали. Вы ребята взрослые, у вас свои головы на плечах. – Отчитывать Ала, по-моему, было бесполезно. Ошибку он осознал. К тому же, разделение отряда мало что изменило бы. Змей привёл бы кочевников к тайному ходу, и схватили бы уже всех. Сердиться на Альберта бесполезно. Просто ему и всей его компашке нельзя доверять, и это надо запомнить. – Ты не в курсе, почему они жгут ценное для степи топливо и орут дурными голосами?

– Мглу отгоняют, – предположил Скалозуб. – Кстати, у них в кнутах железная проволока.

– Ага. А железо призраки терпеть не могут, – сделал я пометку у себя в памяти, вписав в перечень задач раздобыть оружие степняков. – Повезло им, что поблизости не оказалось гейстов. Тем на железо начхать. Что же степняки отмечают? Еженощно так Мглу отгонять топлива не хватит.

Я не спал той ночью. Мысли, бой барабана и периодические завывания женщин разрывали разум, и к утру разболелась голова. Попытки уснуть не увенчались успехом. Скалозуб, Эд и Немой, не знавшие о жертвоприношении, вырубились на несколько часов, несмотря на громкие звуки. Сопели, пока примерно за час до рассвета пленников не начали поднимать пятками копий воины. Приказы им отдавал хан, присутствовал и Змей.

Растолкав, нас вывели из клетки – двадцать с лишним человек, измождённых и еле державшихся на ногах. Наставив копья, вынудили пройти в другой конец лагеря. И тогда я понял, почему не умолкали песнопения и гремел барабан, а костры пылали всю ночь. Ограду разобрали. Вместо неё стояли вкопанные в землю гигантские кости. Посреди необычных столбов пела, обратив лицо к низко висящим тучам, ведьма. Поверх морщин алели пятна и ленты, складывавшиеся в кровавый орнамент. Голос старухи, на удивление сильный и чистый, уходил к небесам.

Моё естество кричало и билось в ужасе, требуя немедленных действий. Бежать! Сейчас же! Разум предупреждал о копьях и десятках воинов. С ними придётся драться голыми руками. От магии мало толку в такой ситуации. Убийственных заклятий нет, оружия нет, момент упущен. Оставалось принять свою участь.

Пленников по одному подводили к ведьме, та окропляла будущую жертву кровью из черепа, затем обречённого привязывали травяными верёвками к костяному столбу. Травяными! В душе вспыхнула искорка надежды, и в мозгу словно сам собой сложился план побега.

Я дал себя связать, следя за старухой. Воины и женщины с детьми стали позади, перед ними возвышалась стена из тысяч и тысяч призрачных чудовищ, образовывавших Мглу. До неё и сотни шагов не будет, качнись к нам, и захлестнёт нас шепчущее жуткое море. Кочевники удивительно спокойно наблюдали за действом. Некоторые пленники пытались сопротивляться. Излишне бойким заламывали руки, и к песням степняков присоединялись стоны. Ал, идя к столбу, выкрикивал ругательства и пробовал вырваться. У него почти получилось. Повалив на землю, ему раздробили палицей руки в локтях, после чего подняли и как ни в чём ни бывало потащили к столбу, орущего и дёргающегося. Эд вяло сопротивлялся, поэтому его наградили лишь зуботычиной. С Немым кочевники повозились дольше, чем с остальными. Здоровяка связали ещё у клетки, и всё равно он повалил двоих воинов и кинулся бежать. Жаль, не рассчитал маршрут и выскочил прямо на Мглу. Били парня долго – и ногами, и палками. Взвалив на плечи, его отнёс к месту жертвоприношения дюжий степняк. Рыскаря привязали к столбу и отступили.

В следующие минут десять я не видел происходившего позади, в лагере, зато слышал отчётливый многоголосый женский плач вперемешку с воем, что у степняков песней зовётся. Ведьма тем временем плясала у столбов, орошая землю вокруг кровью из черепа и вопя в небо. Достигнув наивысшей точки, бой барабана и песнопения оборвались, и над лагерем повисла тишина. Стоны, и те прекратились. Старуха застыла, раскинув руки в стороны, с поднятым к небесам окровавленным лицом. Весь мир замер в ожидании чего-то… невероятного.

Вдруг тишину разорвал короткий резкий крик. Ведьма упала на колени, спрятав лицо в ладонях и опрокинув чашу из черепа. Мгла перед ней заколебалась, заклубилась, в белесом мареве проступили очертания, становящиеся всё чётче и, в конце концов, принявшие форму сгорбленной человеческой фигуры,опирающейся о массивный посох.

Старуха застонала, не поднимая головы. Из Мглы ей навстречу шагнул Тёмный Пастырь.

Глава 26

– Тсс. Не плачь, дитя. – Громкий шёпот Тёмного Пастыря отдавался в сознании звучным эхом. Всхлипывающая старуха вздрогнула, когда её на голову легла узкая ладонь, длинные тонкие пальцы сжали черепную коробку. – Не стоит бояться неизбежного. Ты обретёшь силу, пусть и не ту, на которую рассчитывала, служа своим богам.

Ведьма замычала от страха и боли. Кость хрустнула под костлявыми фалангами, из-под кончиков пальцев показалась кровь. Жертва некроманта, дёрнувшись в отчаянной попытке вырваться из смертельного захвата, обмякла.

– Вот и всё, милая моя девочка, – не снимая руки с жертвы, сказал убийца. – А теперь восстань и пожни для меня души соплеменников!

Несколько секунд ничего не происходило. Две фигуры – колдуна и похожей на скомканную груду тряпья и меха старухи – словно окаменели на лёгком ветру. Затем из складок одежды ведьмы заструился пепельно-серый туман. Скапливаясь у трупа, окутал его саваном и начал распространяться вокруг, густея. В стремительно теряющей прозрачность дымке женщина шевельнулась. Возникшее облако, стелясь по земле, поплыло к степнякам, наконец-то осознавшим, что жертвоприношение пошло не по плану. Позади раздались вопли и топот сотен ног пришедшей в движение людской массы.

Несмотря на ночи, пережитые в степи и на болоте, действия некроманта заставили меня внутренне сжаться в невыразимо малую точку. Я затаил дыхание, замер, сознание очистилось от мыслей, как если бы находился рядом с хищником.

Тёмный Пастырь поднял изуродованное следами боя с Висельником и тронутое разложением лицо.

– За вами вернусь позже. Никуда не уходите, – и последовал за туманом.

В лагере, судя по звукам, разворачивалось нечто ужасающее. Кричали мужчины, вопили женщины, щёлкали кнуты и лязгал металл. Кто-то кого-то резал, душил и рвал на куски. К прочим звукам добавились утробное рычание и бульканье.

Пока всё происходило в отдалении от места жертвоприношения, у нас имелся шанс. Некромант занят, ведьмы рядом нет, степнякам не до связанных чужаков. Изначально я планировал освободиться во время ритуала и взять старуху в заложницы. Появление колдуна упростило задачу.

Ночью я выбрал школу магического Искусства. Тогда же заплатил наставнику эссенцией души за обучение навыку и заклинаниям. Настала пора практики.

Как там учил королевский маг…

«Обратись к пламени, горящему в каждом живом существе, – напомнил он. – Закрой глаза, представь темноту. В ночи сделать это не так уж и сложно, правда? В непроглядной тьме, окружающей тебя и полнящейся страхами, вообрази крошечную искорку, едва тлеющую. Раздуй её силой собственной веры и воображения. Это уже труднее, я помогу, ученик. Вот так…»

Звуки резни затихали, страх отступал тем больше, чем сильнее разгоралась искра, из красной становясь оранжевой, потом жёлтой и почти белой.

«Давай! Зажги пламя!»

И пламя вспыхнуло. Маленькое, ровное, согревающее. В груди и районе солнечного сплетения потеплело.

«Поздравляем! Вы впервые активировали навык “преобразование элементов” и постигли ваш внутренний огонь (начальный уровень). Овладение данным навыком даёт вам право именоваться учеником пироманта!»

«Начало пути, – грустно улыбнулся наставник. Не видя, я почувствовал его эмоции. – Потянись к пламени и зачерпни, точно воду из ручья. Не бойся, оно не обожжёт».

Страх растворился в тепле огонька, дарующего умиротворение.

«Пока он горит, тебе не страшны кошмары иных миров, ученик. Твоё сердце закрыто для проклятий и порчи. Но опасайся бездумно разжигать его…»

Я протянул к пламени воображаемую руку. Оно действительно не причиняло вреда.

«…дабы не вызвать пожар и не сгореть в нём!»

Запах гари ударил в нос. Верёвка, связывавшая руки, лопнула. Резко раскрыв глаза, еле сумел удержаться на ногах, рефлекторно схватился за костяной столб, чтобы не упасть. В ладонях полыхал огонь. Впрочем, особой радости от использования заклинания не ощущалось. Оставалось самое тяжёлое.

Освободившись, я соскочил со столба и обернулся. Облако начавшего бурлить бесформенными образами тумана неспешно ползло по лагерю, поглощая сопротивлявшихся степняков. Воины хлестали по нему кнутами, метали дротики с горящими у наконечников ветхими меховыми лоскутами. Зловещая хмарь не останавливалась, проверенные средства против Мглы и призраков оказывались бесполезными. Там, где прошло облако, лежали мертвецы в неестественных позах с почерневшей кожей, иссохшие подобно мумиям. Подбежав к ближайшему, я сорвал с пояса кочевника кинжал. Перерезал верёвки у Эдика как самого целого в нашем отряде и снял его со столба. Вид у рыскаря был совершенно невменяемый, он трясся и бешено озирался по сторонам. Пришлось хлопнуть его по физиономии, приводя в чувство. Помогло так себе. Мужик испуганно уставился на меня, потом перевёл взгляд на кинжал в моей руке и, маша головой туда-сюда, постарался отползти.

– Успокойся ты! – рявкнул я сгоряча и, спрятав оружие за спиной, произнёс примирительно: – Некромант ушёл, никто тебя не тронет. Идти сможешь?

Лицо Эдика не сразу приняло осмысленное выражение. Он боялся всего – и кочевников, и некроманта, и Мглу. И меня в том числе.

Глядя на него, понял: не годится для роли спасителя. Скорее, убежит с кинжалом и напорется на какую-нибудь нежить. Вздохнув, попросил:

– Помоги освободить ребят.

Оглядевшись, нашёл Немого и Ала среди висящих на столбах пленников. Людей тут много. Без малого двадцать степняков, знающих, как выживать на Мглистой Равнине и ненавидящих племя, захватившее их. И что немаловажно, умеющих управляться с ездовыми химерами и оружием. Обессилевшие, голодные, избитые, злые. Хотя бы половина из них нам может пригодиться при побеге. Правда, не всё столь радужно. Контингент, прямо скажем, проблемный. Не все понимают нашу речь, да и подчиняться соплякам из Зиккурата захотят не все.

Зайдя за костяной столб, я разрезал стягивающие запястья Немого верёвки. Повалившегося здоровяка придержал Эд, и мы оба положили его на землю. Наш великан принялся активно растирать передавленные руки и ноги и через минуту уже смог подняться, хоть и не без помощи. Не считая синяков и ссадин, выглядел он целым. И перепуганным не казался, наоборот, злобно зыркал на лагерь.

– Снимите со столбов Альберта и тех, кто согласится с нами идти, – обратился я к Немому и Эду, вложив кинжал в широкую ладонь гиганта. – Потом ищите химер. Без них нам не выбраться. И вооружитесь чем-нибудь.

– Ты ещё надеешься спастись? – искренне удивился Эдуард.

– Планирую, – поправил его. – Для побега нам нужно освободить побольше пленных.

Здоровяк кивнул, и я направился к трупам степняков. Пока занимался освобождением ребят, смертельный туман превратился в киселеобразную массу, неспешно продвигавшуюся по лагерю в поисках очередных жертв. Разочаровавшись в привычных способах противостояния призракам, кочевники разбегались кто куда, некоторые догадались подпалить шатры и заключить мерзкую, разрастающуюся субстанцию в огненное кольцо. Туман, тем не менее, просачивался меж горящих хлипких построек, причём держался подальше от огня, насколько позволяло пространство. Неживая сущность побаивалась открытого пламени, что не могло не радовать.

– Куда? – бросил мне в спину вопрос слегка растерявшийся Эд.

Я бы на его месте не говорил громко и вообще вёл бы себя тише воды ниже травы, дабы не привлечь внимание некромантской креатуры. Отмахнувшись, подобрал кнут с мертвеца и, восстановив видение внутреннего пламени, провёл по кожаному, оплетённому гибкой железной проволокой оружию рукой. Кнут нехотя загорелся, внушая робкую надежду на победу в бою с призраками. «Огонёк» наше всё!

Шансы на успех побега прилично так повысились. Лишь бы некромант не объявился и судьба злодейка не преподнесла досадных сюрпризов.

Парням хорошо, от них требуется найти химер и скакать, размахивая кнутами. Мне же, прежде чем присоединиться к ним, надо найти Бирюзовую Тюрьму. Куда её спрятали? И кто? Душа Чужака пока никак себя не проявила, уведомлений о смене владельца не поступало. Следовательно, предмет закрепился за мной. Чтобы отнять сферу, понадобится меня убить. Допустим, отчасти поэтому нас и собрались принести в жертву.

На ум в качестве подходящего места для хранения сферы пришло жилище здешней ведьмы. Кому как не ей отнесли найденный магический артефакт? Правда, странный предмет мог припрятать один из захвативших меня воинов, также сферу могли отдать хану. Но поиски начну с шатра старухи.

Я бежал, перепрыгивая через пылающие обломки построек и сухие, похожие на почерневшие ветви трупы. Степнякам сейчас не до беглецов – воины и женщины озабоченны исключительно спасением жизней.

Ведьмин шатёр стоял у клеток, где держали пленников, и я точно знал, куда направлялся. По пути поймал себя на мысли, что не хотел бы столкнуться с красивой девушкой, посещавшей старуху.

Вход занавешивала бурая шкура неведомого зверя. Отодвинув полог, нырнул в мягкий полумрак, пропахший травами, горелым жиром и кровью. Посреди шатра на алтаре под небольшой медной статуей божества, представляющего собой сплетение щупалец и жвал, чадили витые, грубо слепленные свечи из жира. На испещрённой таинственными иероглифами алтарной плите стояла глиняная миска, до краёв наполненная свернувшейся кровью. Посуда и свечи по качеству разительно отставали от статуэтки, выполненной с потрясающим мастерством. Изгибы чудовищного тела, поблёскивающие в неровном тусклом свете, будто бы приходили в неуловимое движение, стоило отвести взгляд. Идол вызывал желание смотреть на него, не отрываясь, и вместе с тем отталкивал. Творение неведомого мастера было совершенно чуждо простоте окружающей обстановки. Ему явно не место среди пучков травы, облезлых шкур и варварских инструментов из костей и камня.

С трудом отвернувшись, я сосредоточился на грудах мехов, устилавших пол. Будь ведьмой, куда бы спрятал ценный артефакт? В самое укромное местечко. Самое защищённое, в том числе магически, учитывая опасность Бирюзовой Тюрьмы.

Скрутил кнут кольцами, чтобы случайно не поджечь шатёр. Огонь на ремне почти угас, кожа тлела, готовая вспыхнуть по моему желанию.

Воткнув кинжал в пол, рванул шкуры на себя, стаскивая и переворачивая. Под ними оказался утоптанный земляной пол без малейших ямок. Никаких тебе тайников. Подсвечивая слабо горящим кнутом, обследовал неровности, попутно расшвыривал мешавшие меха, одежды и колдовскую утварь, пока не пришёл к выводу, что сфера хранится под алтарём.

Пересилив себя и стараясь не смотреть на статуэтку, подхватил каменную плиту-основание и опрокинул тяжёлую конструкцию. Внутренности шатра залило бирюзовое сияние. В специально вырытом углублении на груде золотых и серебряных монет разной величины, замысловатых украшений и крупных самоцветов лежала сфера.

У меня вырвался нервный смешок. Невольно я задался вопросом, не накапливаются ли проклятия. Сокровища ведьмы наверняка под охраной, и хорошо, если в роли таковой выступает лишь страх перед удивительной статуэткой.

Желтовато-бежевая шкура у алтаря послужила сумкой за неимением мешка. Завернув в неё сферу, меховой накидкой выбрал из ямы драгоценности и в эту же накидку свалил, завязав сверху узел. Со шкурой проделал то же. В итоге получились два узелка, из них один – компенсация за моральный ущерб. К статуэтке не прикасался – есть в мире вещи, которые лучше не трогать.

Взяв импровизированные сумки свободной рукой, шагнул к выходу, и вдруг висевшая бурая шкура взбугрилась. Кто-то снаружи намеревался её сорвать.

Мне представился стоящий по ту сторону некромант. Может, тоже за сферой пришёл, разобравшись с делами.

Я будто на бетонную стену налетел. Остановился, лихорадочно обдумывая ситуацию. Бежать некуда, резать стенки шатра некогда. Придётся прорываться с боем. Бирюзовую Тюрьму не оставлю, кто бы ни стоял за пологом из шкуры. Вернее, не оставлю насовсем. Сейчас-то узелки мешают двигаться. И кинжал из-за них не подобрать.

Зашвырнув сферу и сокровища в дальний угол, схватил воткнутое в пол оружие и занял позицию справа от входа.

Полог упал, и в шатёр неторопливо ступил сгорбленный низенький человек в изорванном плаще начинающего рыскаря. Короткий ёжик жёстких чёрных волос, тёмная кожа, покрытая коркой засохшей крови…

Я узнал Стиви. Волоча ногу, он потащился прямиком к опрокинутому алтарю, за которым, кстати, валялись мои трофеи. Скованные движения, необычное поведение, потрёпанный вид – парень побывал в крутой переделке. Вкупе с его таинственным исчезновением складывалась довольно тревожная мозаика. Я искал логичное, безобидное объяснение присутствию Стиви в лагере кочевников и не находил. Хотя, не исключено, у меня сдали нервы за последние дни, из-за чего придаю слишком большое значение деталям, не видя общей картины из-за бушующего в венах адреналина.

Рассудив, что рисковать не стоит, я толкнул носком под колено здоровой ноги товарища, обхватывая его шею сзади в удушающем приёме.

– Тихо, это я, Кир. Не брыкайся и не кричи, сейчас отпущу.

– Кир, – прохрипел Стиви. Его мышцы напряглись, сопротивляясь захвату. – Уходи… Беги… пожалуйста.

Он вставал, поднимая меня, навалившегося на него всей массой. Вставал, опираясь на «рабочую» ногу, одновременно вцепился в моё предплечье. Металл наручей прогнулся под тонкими пальцами тощего паренька, обладающего невероятной, нечеловеческой силой, аномальной для игрока первых уровней. Внезапно Стиви нагнулся, перебросив меня через себя и отправив в короткий полёт, закончившийся столкновением с толстым шестом, поддерживавшим крышу. Шест сдвинулся от удара, чуть не завалившись.

Удивительно, но оружие не выпало из моих рук. Дух выбило, несколько долгих секунд я поднимался, пытаясь вдохнуть и не теряя из поля зрения неспешно приближающегося парня, чьи глаза походили на глазищи дохлой рыбы – неподвижные, подёрнутые белесой плёнкой. Тёмное лицо, обезображенное глубокими порезами, образовывавшими некий мистический символ, искажала гримаса боли.

– Больно… – пробормотал Стиви. – Кир… убегай.

Зомби – вот на кого походил бедный парень. Неповоротливый, ужасно сильный и не управляющий собой.

– Я тебя так не брошу.

У одержимых единственный выход избавиться от ментального паразита – погибнуть и переродиться на костре. Так же обстоят дела с некоторыми проклятиями, сглазом и прочими вредоносными чарами. Убить товарища – крайняя мера, сначала я решил попробовать обезвредить его.

Горящий кнут обвился вокруг голени сломанной ноги Стиви. Рванув на себя, рассчитывал на падение товарища. Он устоял, опустившись на колено и зафиксировав ремень кнута, после чего, схватив моё оружие, дёрнул. Не теряя времени, я подскочил к нему и в полёте двинул коленом в подбородок. Такой удар валит нормального мужчину практически любой комплекции. А тщедушный Стиви лишь откинулся назад и спустя мгновение выпрямился, выбросив ко мне руки с растопыренными пальцами. Благо, успел отпрыгнуть, пнув его в грудь. Словно по деревянному истукану бил. Парень покачнулся и начал вставать.

Бесполезно было стараться его вырубить. Возникла мысль сломать ему здоровую ногу и руки, затем донести до химер, и практически сразу я отбросил идею. Мне некогда здесь возиться. Некромант вот-вот появится. К тому же, нет уверенности в том, что Стиви меня не покалечит, пока буду его ломать. И сам пропаду, и сфера с душой достанется колдуну.

– Кто с тобой такое сотворил? – отходя к алтарю, спросил я. – Тёмный Пастырь?

– Пастырь… да, – процедил парень, наступая. – Не могу остановиться… должен выполнить приказ… Кир, прошу… беги от меня.

Должно быть, некроманта всё же откопали из-под завала, и он обнаружил Стиви. Подчинил его с помощью магии, сделав рабом взамен горбунов. А учуяв божественную душу, погнался за ней и вышел к лагерю степняков.

– Я с ним поквитаюсь, – если раньше не подохну. – И тебя ему не оставлю. Прости, дружище.

Глава 27

Рукоять кинжала, торчавшая из левой стороны груди Стиви, мелко задрожала. Я не извлёк клинок из раны. Перестраховался, думая о том, что сделаю это, и парень восстанет из мёртвых настоящим зомби.

Он умер быстро. К счастью, ублюдок некромант не наделил свою новую игрушку сверхчеловеческой живучестью и реакцией. Для победы хватило брошенной в лицо Стиви шкуры, подвернувшейся мне под руку, и, пока тот на неё отвлёкся, ударил ему в сердце. Охнув, мой товарищ подался назад и упал навзничь.

Я уже говорил о том, что из любой ситуации есть минимум два выхода? Таковые имелись и в данном случае. Можно было оставить парня колдуну и сбежать. Можно было впустую пытаться обезвредить Стиви. Также я мог поступить как поступил. Убил, отправив душу или как там у нас называется наша сущность, на костёр для перерождения. Самый простой и эффективный способ вырвать парня из-под власти гнилого урода. Правильно ли сделал? В сложившейся ситуации – да. Отрицательные последствия от перерождения явно лучше магического поводка на неопределённый срок. Всё верно, только от признания этого не легче.

Свернув кнут, похватал трофеи, сферу и выбежал из шатра.

Лагерь полыхал. Усилия степняков по сдерживанию гибельного тумана привели к закономерному результату – пожару, охватившему большую часть жилищ. Гул огня перекрывал прочие звуки. Людей поблизости я не видел. И Пастыря, кстати, тоже.

«Колдун собирает силу душ, добытых туманной креатурой, и творит заклятие. Мощное заклятие», – проинформировал королевский маг.

– Чем он таким занят? – По-моему, ему следовало бы сначала наведаться к ведьме за артефактом.

«Тюрьма привлекает его, однако, он хочет укрепить себя перед встречей с Чужаком. Я бы действовал аналогично».

Бой с Висельником отнял у Пастыря много сил и здоровья. Понятное дело, вступать в контакт с божественной сущностью он побаивался.

«Тем не менее, я рекомендую поскорее покинуть стойбище».

Мысленно выразив полное согласие с Наставником, рванул по краю лагеря. Отмечал про себя невысокие кривые столбики из костей, забитые в землю в шаге от хлипкой ограды на равном расстоянии друг от друга. На каждом виднелось по вырезанному знаку.

Кочевники держали химер отдельно от жилищ в общем стаде. Двигаясь вдоль ограды, отделяющей стойбище от Мглы, я рассчитывал рано или поздно придти к животным.

В какой-то момент повернул вправо и столкнулся с вереницей пустых и полупустых повозок, поставленных впритык друг к другу. За ними метались взбудораженные химеры, однако, не срывались ни в белесый сонм призраков, кипящий за невидимым барьером из костяных столбиков, ни к шатрам.

Слух уловил отборный мат. Виртуозно ругался Скалозуб, костеря на чём свет стоит кого-то, мешавшего ему пройти. Я резко сменил направление движения, кинувшись на звук и на ходу разворачивая кнут.

Мои товарищи по несчастью скучились у прохода в загон. Альберт с трудом поднимался с земли, не переставая материться, рядом с ним корчились в лужах крови кочевники из числа беглецов. Чуть поодаль, остерегаясь подходить, стояли Эд и Немой. Здоровяк прикрывал ладонью кровоточащую рану на плече, сжимая приличных размеров дубину из бивня какой-то зверюги. Проследив за взглядами рыскарей и встав поудобнее, чтобы видеть из-за повозок, на кого обращено их внимание, я заметил Змея. С наконечника копья степняка стекала кровь. За ним возвышался ездовой зверь размером с зубра. В отличие от серых пятнистых сородичей в загоне, шкуру этого покрывали чёрные полосы, будто тигриные. Гигант помахивал из стороны в сторону гибким хвостом, таким легко и человека сбить с ног. Башку венчали массивные бычьи рога, направленные вперёд. Лапы утопали в кровавом месиве – вепрь топтал погибших беглецов. Вокруг в радиусе десятка метров валялись заколотые и зарезанные химеры. Другие звери держались подальше, опасаясь участи собратьев.

Гиганта нагрузили не хуже вьючного мула. Между выростами гребня перед седлом положили продолговатый свёрток вроде ковра, на крупе поместили сумки. Очевидно, Змей хотел сбежать, а ребята ему помешали. До чего ушлый тип! Пока степняки боролись с туманом, он собрал пожитки и оседлал химеру. Словно заранее готовился к нападению Пастыря.

Секунду я выбирал между открытой атакой и обходом с тыла. Тумур, хоть и совсем молодой, умел обращаться с оружием, убитые беглецы тому подтверждение. Он быстрее, ловчее и, возможно, сильнее нас, новичков. Вдобавок, мы истощены. Кидаться прямо на него при таком раскладе плохая идея. Подкрасться и ударить в спину куда разумнее. Сейчас не до честного боя. Это в сказках герои до идиотизма честны и практически никогда не используют уловок.

Я бросил трофеи со сферой, упал на живот и перекатился под повозкой, надеясь, что меня не заметили. В загоне привстал и не спеша, чтобы не шуметь и не напугать вепря, направился к Змею.

– Вам лучше остаться здесь, если хотите жить, – говорил Тумур. – Тёмный Пастырь пощадит вас. Ещё спасибо скажете.

– А ты, мелкий засранец, значит, хочешь смыться? – сыпя ругательствами, сказал Альберт. – Ладно, так и быть, разрешаю. Дай нам химер и вали куда хочешь!

– Ещё немного, и свалю.

Я невольно задался вопросом, чего ждал Змей. Он же вознамерился сбежать, так почему медлил? От догадки внутри похолодело. Некромант!

– Тёмные Пастыри охотятся на бессмертных, недавно прибывших в Зиккурат, – пояснил Змей. – Вы моя плата за свободу.

Я протиснулся между химер к лежавшим тушам. Ступил на чистый от крови участок земли. Чем меньше на мне алых пятен, тем проще уходить от призраков.

«Тигр» фыркнул, с подозрением покосившись на меня красным глазом.

Чересчур близко подбираться к Тумуру было опасно. Нож не прихватил, а вот у степняка имелся кинжал, который он мог выхватить и всадить мне в бок, попробуй я провести захват сзади. Быстро сломать шею вряд ли удастся, силушки не хватит на втором уровне.

Ремень кнута стеганул по широко расставленным ногам Змея. В последний момент он начал оборачиваться, но среагировать не успел. Левая нога подломилась, и кочевник завалился набок, тщетно попытавшись остановить падение с помощью копья.

Не тратя ни секунды, я навалился на него сверху, надавил коленом на позвоночник и заломил ему руки за спину, подавив бешеное сопротивление – Тумур норовил перевернуться и достать меня кинжалом, брыкался, извивался, оправдывая свой позывной. Вдавив его морду в кровавую кашу, бывшую недавно лужей крови, натёкшей со степняков-пленников и химер, держал, пока он не перестал активно дёргаться, потом, схватив за волосы, поднял его голову и дал вдохнуть.

– Убью… – Прошипел он, отплёвываясь.

– Добей сволочь! – гаркнул подоспевший Скалозуб. В голосе его звучала злобная радость. – Или дай я ему на башке станцую!

– Немой, – окликнул я. – Перебей Змею ноги дубинатором. Чтобы ползал только.

Одобривший мой подход Ал рассмеялся. Жутко, как настоящий маньяк.

– Эдик, отвяжи от повозок двух осёдланных химер. Для себя и Немого.

Видимо, кто-то из кочевников не глупее Тумура хотел смыться под шумок и приготовил животных. Из загона вывели неполный десяток зверей, оседлали, и тут на неудачливых кочевников наткнулся проклятый туман. У повозок скрючились в неестественных позах обтянутые потемневшей кожей скелеты степняков с мечами наголо.

– У, тварь, – Ал присел на корточки. Казалось, сломанные руки у него не болели. Висели плетями, и пусть. – Ты зачем химер резал, падаль?

– На Пастыря работаешь? – рявкнул я на ухо Тумуру. Тот зашипел что-то на непонятном языке. Ругался нехорошими словами, наверное, уродец малолетний. И вдруг взвыл, выгнувшись дугой – Немой, размахнувшись, приложился дубиной ему по ножной икре. – Ты чего такой злой? Я тебя спросил, почему не ответил?

Повторный удар орудием первобытного человека превратил ногу в кровоточащую массу. Змей задёргался активнее, чем в прошлый раз, чуть не вырвался. Куда ему до Стиви! Мой темнокожий товарищ меня бы сбросил, не запыхавшись. Ал обрушил колено на предплечье Тумура, раздался отчётливый хруст даже на фоне затихавшего гула пожара. Копьём уже не особо помашешь. Змей зарычал сквозь сжатые зубы.

– Молчишь? Ладно. Скажи тогда, зачем вправду химер резал.

Степняк мелко затрясся, рычание сделалось тише и каким-то захлёбывающимся.

– Да он ржёт, сучёнок! – На грязной физиономии Ала отразилось неподдельное изумление, тут же сменившееся привычной злостью. – Ржёт над нами!

– Тут вы и подохнете, насовсем подохнете, – выкрикнул Змей.

Удар Немого по второй ноге прервал безумный смех.

– Ненавижу… ненавижу всех вас, – выдавил из себя пополам со стоном Тумур.

– Твои чувства взаимны. Немой, разбей ему кисти.

Подошедший здоровяк с размаху опустил дубину на руку, сжимавшую кинжал, тем самым лишив Змея возможности покончить с собой. Степняк понял, что я задумал, и изрыгал проклятия вперемешку с просьбами добить. Немой раздражённо ткнул ему в лицо концом дубины, и Тумур на пару минут затих. Великан вопросительно посмотрел на меня, на него и на своё оружие. Я отрицательно покачал головой.

– А ты добряк, – хмыкнул Скалозуб, имея в виду Немого. – Собаке собачья смерть.

– Помоги Эду и взвали на химеру Ала. На лошади ездил когда-нибудь?

Здоровяк мотнул головой.

Кто в наш век электромобилей и квантовых компьютеров умеет ездить верхом? Исчезающее малая доля населения. Я, например, за всю жизнь всего дважды садился на лошадь, и то в детстве. И на химере однажды катался.

– Я умею… на лошади, – проронил Скалозуб. – Без рук тяжеловато будет, но справлюсь.

– Добро. Сядешь с Немым, впереди. А то свалишься ещё.

Жаль всё-таки, что с нами нет беглецов степняков. Большинство пребывали в невменяемом состоянии, самые выносливые и сильные полегли от рук Змея. Я надеялся, они нам помогут с химерами.

Снял с пояса Змея скрученный кнут, перевитый тончайшей металлической проволокой. Именно такие нам пригодились бы. Бросил наше основное средство защиты от призраков Немому. Кинжал с ножнами забрал себе. Копьё дал наконец-то поймавшему за рог и ведущему химеру Эдику. Сказав ребятам залезать на зверей, отбежал за повозки, забрал узелки с трофеями и сферой.

К моему возвращению Немой вскарабкался на спину скакуна. Животное под его весом чуть присело на задние лапы, но сразу же выпрямилось. Ал сидел впереди, почти на холке, с гордым видом бывалого наездника, насколько это возможно в его положении.

– Я буду править, ты главное не упади, – заявил он.

У Эда возникли серьёзные трудности. Рыскарь подскакивал, стремясь запрыгнуть на химеру, она тем временем испуганно следила за его неуклюжими попытками и крутилась, не давая ему и шанса на успех. Положив вещи на «тигра», я взял за рог выбранную соратником зверушку и встал у лоснящегося бока, препятствуя её манёврам. Постоянно оглядывался на лагерь, опасаясь появления некроманта.

Пастырь не торопился. Кочевники пропали из поля зрения, не считая трупов и ползущего из загона Змея. Мы возились с животными в напряжённом молчании. Как только Эдик залез на химеру, я взвалил вяло сопротивлявшегося Змея на круп «тигра» и привязал верёвкой к седлу, чтобы не свалился в самый ответственный момент.

– Чтобы ускориться, пятками бей по бокам, – посоветовал Эду Альберт. – Надо повернуть – за поводья тяни в сторону, куда нужно поворачивать. И за рога держись крепче, но на себя не тяни, а то он остановится.

– Откуда знаешь, как на них ездить?

– Эдик, логика. И капельку везения. Я до вступления в рыскари в конюшне работал и набрался всякого.

– Вопросы оставим на потом, – оборвал я раскрывшего рот Эда. – Немой, выедем из лагеря, и маши кнутом направо и налево, отгоняй призраков, нас только не задень. Не отставайте от меня. Я расчищу путь.

– Может, его спустить? Пусть по травке покатается, – скривившись от боли, выдал идею Ал и указал кивком на Тумура.

– Помрёт раньше времени, – отказался я и повернул «тигра» к краю загона.

Мгла просачивалась между костяными столбиками. Бледная, необычно плотная, похожая на отвратительный, бурлящий кисель. Поверх мерзкой массы прокатывались волны высотой в пять – десять метров. Складывалось впечатление, будто под поверхностью белесого моря стремительно проносились гигантские существа.

В памяти всплыли наставления Висельника, предостерегавшего от пролития крови в месте ночлега. Призраки ведь чуют её и идут к ней. Вот и столпились. К простым фантомам, составляющим основу Мглы, присоединились сущности покруче, судя по всему, гейсты. Тумур резал химер, призывая их.

– Ну, и чего ты добился? – пробормотал я.

Нам был нужен другой путь. Загон расположен впритык к шатрам, и сюда стекаются призраки. А как обстоят дела на том краю лагеря? Может, резнёй Змей отвлекал Мглу от другого выхода.

– Погнали! – скомандовал я, пустив «тигра» в проход между горящими палатками. По краю идти не рискнул. Огонь скроет нас. К тому же, чем ближе к пламени, тем уютнее себя чувствовал.

Тройка химер тронулась поначалу нехотя, затем повысила темп до рыси.

Пожар, моментально разгоревшийся, столь же быстро затихал, пожрав шкуры и редкие деревянные элементы шатров, даже трупы толком не обуглились. На мертвецах, усеивавших лагерь, тлели одежда и волосы. Дым представлял наибольшую проблему, в нём же ориентироваться сложно. Я направлял «тигра» строго по прямой. Зверь сам перескакивал догоравшие обломки жилищ, иногда останавливался, раздувая ноздри и крутя головой.

Примерно в центре лагеря нам попался Пастырь. Окутанный голубым светом колдун неподвижно стоял в полусотне метров от нас посреди десятков тел, раскинув руки в стороны и обратив лицо к светлевшему небу. Тончайшие лучи такого же мертвенного, нездешнего света тянулись к нему, соединяя с жертвами по всему лагерю. Здесь творилось нечто неправильное, неподвластное пониманию человеческим разумом, одинаково страшное в своей непознаваемости и странно притягательное. Я ощущал силу, струившуюся по лучам-каналам и скрученную в невидимые жгуты, опутывавшие некроманта.

«Души… Колдун поглощает души кочевников. Запретное для смертных заклятие, – глухо прозвучали мысли королевского мага. – Берегись!»

Не сводя глаз с Пастыря, не сразу заметил смертоносное облако. Туман, точно сторожевой пёс, вынырнул из-за обвисшего, перекошенного шатра, наверное, самого большого в лагере, и заскользил нам наперерез. Оглушительно замычавший «тигр» шарахнулся от него, я ударил пятками по рёбрам зверя, уводя влево от магической креатуры. Облако выстрелило туманным щупальцем, стремясь достать вепря. Навстречу ему свистнул разворачивавшийся в воздухе ремень моего кнута и щёлкнул, отделив похожий на удлинившийся хобот отросток от основной массы.

– Бегом! – Мой ор разнёсся, наверное, по всей округе.

«Тигр» пустился в галоп. Мне оставалось размахивать кнутом. На прыжке через обломки меня подбросило, едва не выкинув из седла. Сжав коленями бока химеры, я вцепился в поводья. В сознании засела единственная мысль: лишь бы никто не упал!

Мимо промелькнули шатры, начались и внезапно закончились палатки простых кочевников, а за ними линия костяных столбиков. Мы ворвались в раздавшееся перед нами море Мглы, удивительно редкое, в противоположность плотной массе у загона. Раздававшийся позади топот внушал надежду на благополучный исход. Когда «Тигр» сбавил темп, я обернулся.

Эд свешивался с химеры, одной рукой ухватившись за витой рог, а второй закрывая глаза. Немой сидел ровно, точно ему через позвоночник продели стальной штырь. Его простое, грубоватое лицо с крупными чертами ничего не выражало.

– Твою мать, – Ал на шее скакуна плакал. – Скакать со сломанными руками. Ты чёртов садист, Кир.

Не было лишь Змея. Вместо верёвки, которой я его привязал к седлу, болтался обтрёпанный кусок.

Впрочем, судьба предателя заботила меня меньше всего. Фрагменты неба, свободные от туч и похожие на осколки витражного стекла, окрашивалось в нежные предрассветные тона. Мгла, укрывавшая степь, постепенно становилась прозрачной. Призраки теряли очертания, расплывались бесформенной дымкой.

А на западе, за курганами старых хозяев Мглистой Равнины, жёлто-белым маяком указывал дорогу далёкий костёр на вершине Зиккурата.

Глава 28

Мы ехали всё утро то рысью, то медленным галопом, и остановились на вершине кургана, убедившись, что за нами нет погони. Местность с высоты хорошо просматривалась на километр, дальше начинались складки рельефа, в которых мог быть враг. Я ожидал чего угодно – идущего за нами некроманта, убийственного тумана, ходячих мертвецов. Любое непонятное явление послужило бы сигналом к продолжению скачки.

Остановка была необходима по нескольким причинам. Химеры задыхались. На мордах пузырилась пена, они глотали зубастыми пастями воздух. Лишь «тигр» показывал чудеса стойкости. Вепрь просто тяжело дышал.

Алу совсем поплохело. Он чуть не валился со спины зверя, постоянно стонал сквозь сжатые зубы и на вопросы о самочувствии реагировал вяло, односложными фразами. Как ему помочь я не знал – рыскарские лекарства мы давно потеряли, и даже шины для сломанных рук сделать по большому счёту не из чего. Но осмотреть его следовало.

Расстояние между нами и Зиккуратом прилично сократилось. Огромное строение, ранее почти скрытое холмами и курганами, теперь возвышалось над ними на добрую треть, а то и половину, зависит с какой позиции смотреть. По моим прикидкам, места нашей позавчерашней ночёвки – холма с древней конструкцией из камней – достигнем до полудня. И это отлично. В таком случае вечером будем в городе, если не произойдёт ничего страшного.

– Отдыхаем, – соскочил я с «тигра». Уставшие химеры встали без нашего участия.

До сих пор бледный как полотно Эдик полулежал на скакуне, обхватив мускулистую шею руками. По возвращении ему бы к психологу сходить. Впрочем, какие мозгоправы в этом не самом лучшем из миров. Виктор Георгиевич успокоительное выпишет, и на том спасибо. Следующий выход в степь Эдик, вероятно, пропустит, а то и вовсе переведётся на более спокойную работу. Конечно, самые вкусные плюшки у клановцев, но неплохо жить, практически не рискуя жизнью, можно и занимаясь мирным трудом вне клана.

– Ал, ты как? – Я подошёл к Скалозубу, дотронулся до него.

На горячем лбу Альберта выступал липкий пот. Парень прерывисто дышал, повесив голову на грудь. Руки в локтях разбухли, до запястий расплывались синие пятна, наталкивая на мысль о разорванных сосудах. Если ничего не предпринять, Ал вряд ли дотянет до Зиккурата.

– Немой, поглядывай вокруг. Заметишь что-нибудь подозрительное, дай знать.

Здоровяк и без того следил за местностью. Паники в его поведении не наблюдалось. Страх иногда улавливался во взгляде, особенно сразу после побега из лагеря. В наших обстоятельствах вполне нормально.

Хотелось бы знать, кем Немой был в прошлой, земной жизни. Он вёл себя чересчур правильно при побеге, да и вообще на задании. Правильно – в смысле, хладнокровно, точно опытный боец, побывавший в жёстких передрягах, а не зелёный новичок.

Я вернулся к «тигру» и, развязав шнурки на горловине одного из двух мешков на крупе зверя, проверил содержимое. Тумур хорошенько подготовился. Взял запасной плащ, подбитый мехом, обеззараживающую флягу, а под ней в лоскуте мягкой кожи спрятал – я возликовал – разноцветные склянки с зельями рыскарей.

– Какой молодец. Положил недалеко, – заслуженно похвалил я предусмотрительного степняка. – Живём, ребята!

Алу пришлось при помощи Немого открыть рот, чтобы влить из голубого флакона «лёд». Обезболивающее подействовало. Парень всхлипнул, приподнял веки, откашлялся, приходя в себя.

– Ну меня и накрыло, – всё ещё не в силах сосредоточиться, промолвил он. – Мы сбежали от некроманта?

– Вроде того. Живы и на полпути к Зиккурату.

– Больно-то как, – скривился Альберт. – Слушай, разбуди, когда доедем, лады?

– Погоди-ка.

Я вынул из ножен, прикреплённых к седлу «тигра», кинжал Змея, аккуратно распорол рукава рубахи Ала, убедившись в серьёзности переломов. Ему раздробили лучевые и локтевые кости. Из повреждённых сосудов вытекло много крови, отчего предплечья и потемнели. Нарезав из лоскута кожи шнурков, замотал лезвие кинжала оставшимся куском и засунул в мешок, выпрямил сломанную правую руку Альберта, вытерпев взрыв ругательств и криков в мой адрес, и, приложив к предплечью ножны, привязал их к руке шнурками. В заключение сделал верёвочную петлю, повесив её на Ала и продев в неё распухшую конечность. Возможно, будет не так сильно болтаться при скачке. Другую руку попросту привязал к торсу за неимением прямых дощечек и прочих предметов, подходящих для фиксации.

Затем прикрепил поводья химер к седлу «тигра». Так звери не отстанут. На это потратил всю верёвку, найденную в мешке Тумура. Оглядев результаты работы, удовлетворительно хмыкнул и занял место на полосатом скакуне.

– Поехали.

Мы больше не делали остановок. До полудня Ал вырубился, его трясло, и выглядел он хуже не придумаешь. Однако, до Зиккурата добрались в полном составе. Солнце к тому моменту краешком коснулось горизонта, и ворота ещё не заперли. При виде нас охрана из клановцев оживилась.

– Чьи будете? – воин с копьём встал по центру дороги, не позволяя нам беспрепятственно пройти. Двое бойцов справа и слева демонстративно положили ладони на рукояти мечей.

– Рыскари из отряда Висельника, – просипел я. В горле пересохло – водой из фляги Змея поили Альберта, а я и забыл, когда утолял жажду. – Позови командира.

– Вы ребята Висельника?!

Копейщик приказал бойцам, один подхватил химер Немого и Эдика под уздцы и завёл в город, другой исчез в пристройке.

– У нас раненый, ему бы к доктору.

– О нём позаботятся. Сам кто будешь, такой красивый? Не припомню у рыскарей доспехов наподобие твоих.

– Кирилл Стерхов. А броню… махнул не глядя. Повезло.

– Слезай, – приказал клановец. – Тебя отведут куда надо. За трофеи не беспокойся, никто не тронет.

От внешней крепостной стены отделились бойцы в кольчугах, «тигра» забрали, а меня отвели в каменное строение поблизости с окошками-бойницами под покатой крышей. Как выяснилось, в казарму охраны. Вдоль стен стояли два ряда кроватей, в конце находилась оружейка, с ней соседствовала комната, отдалённо напоминавшая кабинет. Здесь вёлся учёт вошедших и вышедших из ворот, хранились записи о товарах торговцев и стадах химер, ежедневно выпасаемых за пределами городка.

За узким столиком сидел коренастый молодой мужик в кольчуге и отмечал что-то на покрытой воском дощечке. Не взглянув на меня, жестом указал на складной стул. Двое бойцов остались у двери.

– Кирилл Стерхов? Кто с тобой прибыл? – спросил воин, не отрываясь от писанины. Наплечники и узорное сюрко свидетельствовали о должности командира охраны ворот.

Я перечислил выживших в отряде, на том допрос и закончился.

– На нас напал Тёмный Пастырь в Сломанной Башне. Башня разрушена в ходе боя, Висельника завалило обломками.

– Посиди молча, пожалуйста, – прервал меня командир охраны.

Странно. Стараюсь доложить о потенциальной угрозе Зиккурату, а меня игнорируют. И командиру абсолютно пополам на некроманта, убившего высокоуровневого клановца.

– Не я от тебя доклад приму, – соизволил отвлечься от пергамента воин.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался маг в небесно-голубой мантии и с железным посохом, гулко стучащим по каменным плитам пола. Он был с Алмазом при осмотре кургана, где на меня напали крысюки. Мага сопровождали два высоченных телохранителя в узорчатой рифлёной броне и с булавами, вылитые паладины. Командир охраны буквально выпорхнул из-за стола, уступая место вошедшему.

– Вон отсюда, – раздался звоном натянутой струны голос мага. Как же его звали? Прах, точно, Прах. Опустившись на стул напротив, он вперил в меня холодный взгляд льдисто-синих глаз. – Ты из отряда Висельника? Докладывай.

– На нас напал Тёмный Пастырь в Сломанной Башне, – начал я.

Доклад, переросший в допрос, продлился до глубокой ночи. Дотошный маг задавал вопрос за вопросом, часто уточнял, выискивая противоречия. Отчасти подозрительность оправдана – новичок отряда, считавшегося уничтоженным, возвращается в отличнейших доспехах, какие не по карману обыкновенному рыскарю. Трижды маг ненадолго отлучался, а возвратившись, засыпал новыми вопросами, требуя мельчайших подробностей вплоть до того, во что был одетнекромант и как изменились у него черты лица по окончании нападения на кочевников.

О некоторых моментах моих злоключений я, естественно, предпочёл умолчать. Например, о Наставнике. Я бы и о сфере-тюрьме не заикался, да только её у меня нашли при обыске. Рассказал о пещере с гейстами и рыцарями, вызвав у допрашивавшего неподдельный интерес. А то. Столько добра под носом у клана, а они о нём ни сном, ни духом.

– Разрешите спросить? – воспользовался я краткой передышкой после очередной отлучки мага.

Он достал чистый лист пергамента из столика и подвинул ко мне вместе с чернильницей и пером.

– Напишешь детальный отчёт с указанием времени, когда и что происходило. Упомяни о впечатлениях и мыслях. Максимум подробностей.

– Так точно.

– Чего спросить хотел?

– Висельник, Раф и Стив возродились?

Маг ответил после короткой паузы:

– Да. О них не волнуйся. – Щелчком пальцев он подозвал телохранителей. – Как закончит, снимите с него доспехи и отведите в четвёртую камеру. Ночь проведёшь там, – это уже мне.

У меня словно камень с души свалился, когда узнал о возрождении Стиви. Значит, не ошибся, отправив его на костёр. Хм, звучит-то как… по-инквизиторски, что ли.

Я спокойно воспринял новость о заключении в камеру. Клановцы обязаны проверить информацию. Только вот часики-то тикают, времени на решение проблемы с божественной душой всё меньше.

К концу допроса на улице уже стемнело. Колючие звёзды следили за подлунным миром в просветы между туч, дома погрузились во мрак, лишь кое-где из-под крыш светлели отсветы ламп и свечей. Громада Зиккурата преобразилась в который раз. Мрачная, угрожающая, таящая бесчисленное множество секретов.

После окончания письменного доклада с меня сняли броню, обезоружили. Затем привели на первый этаж, прошли с факелом по узкому коридору и по каменной столь же узкой лестнице долго спускались на нижние уровни колоссального строения. И снова коридор, на сей раз пошире, с двумя радами окованных металлическими полосами дверей. В ближайшую меня и втолкнули, к пучку сухой травы, заменявшему постель, и ведру для нечистот. Размеры камеры позволяли растянуться на полу, достав макушкой и ступнями до противоположных стенок. Но самое плохое не крошечная площадь. Тьма, вот что пугало по-настоящему. Кромешная, без намёка на свет, которого и за дверью в коридоре не было и в помине. Она наступила после ухода моих конвоиров.

Я сел на груде сена, отдававшего тухлятиной, прислонился спиной к холодной стене. Темнота будила воображение, подхлёстываемое воспоминаниями о недавних событиях. Словно опять оказался в наполненном останками нелюдей склепе под башней, рядом таились слуги колдуна, морраты и бесплотные призраки. Кожей ощущалось присутствие чего-то злого. Казалось, послышался неразборчивый шёпот, вынудивший вжаться в стену.

Я прокашлялся, прочищая стиснутое спазмом горло.

– Взвейтесь кострами синие ночи, – пропел, выталкивая из себя слова, точно валуны. – Мы пионеры – дети рабочих!

Страх понемногу уходил. Голос становился увереннее, и вскоре я орал во всё горло древнюю советскую песню.

«Костры. Стихия огня тебе идёт, – проронил Наставник. Он не общался со мной с тех пор, как я сбежал из лагеря кочевников. – Ты устал. Со стороны владетелей сей цитадели глупо, более того, оскорбительно не дать поесть и отдохнуть как следует человеку, принёсшему им важное известие».

– И я того же мнения. Но и их легко понять. Они относятся с осторожностью к людям, контактировавшим с представителями чужих фракций. Среди клановцев часто попадаются предатели. Хотя покормить меня им ничего не стоило, да.

«Ты давно не спал. Тебе необходим сон, ученик».

– Я не против. В голове такой хаос творится. Слишком много впечатлений, оставивших отпечаток в памяти.

«Вот почему уместнее преподавать Стезю Огня последовательно, с основ, а не вдалбливать в подсознание заученные заклятия. Не пойми неправильно. Истинный пиромаг не страшится темноты. Он её лютый враг, как и она – его».

– У меня нет ни желания, ни сил сегодня слушать лекции по магии. Простите, Наставник. Я впрямь очень устал.

Понимание, о чём стремился сказать маг, возникло внезапно. Огонь во тьме, вот что имелось в виду. Успокаивающий, дарующий умиротворение огонёк. Источник магической силы пироманта.

Я представил искорку, теплящуюся в глубинах сознания, распалил её, и вспыхнуло пламя, подобное тому, какое танцует на фитиле свечи. Оно разгорелось, такое было на головке факела конвоиров. Чудовищ, населявших темноту камеры, огонёк прогнал в дальние закоулки воображения, очистив разум от страха.

«Не увлекайся, ученик. Довольно».

Наставления мага пробивались ко мне будто сквозь толстое ватное одеяло. Пламя притягивало меня. Я вглядывался в пляшущие языки, ощущая себя полностью защищённым, неуязвимым. Оно обещало откровения, каких человечество не знало тысячелетиями, и вечность, преисполненную уюта домашнего очага.

«Засыпай. Пусть огонь твоей души успокоит тебя. Я прослежу, чтобы ты не сгорел во сне».

…Пробуждение выдалось неожиданно резким. В камере кто-то был, и речь не о чудовищах из воспоминаний. Страх исчез. Темнота рассеялась, ярко светило горячее солнце, похожее на моё внутреннее пламя, снившееся всю ночь. Приоткрыв правый глаз, я зажмурился от света факела, вставленного в гнездо-держатель.

– Хорош дрыхнуть, герой. Подвиги зовут!

– Серый, – узнал я посетителя. На сердце потеплело от звука знакомого голоса.

– Ага, он самый. – Разведчик присел на корточки, наклонившись, и сравнялся со мной сидящим. – Долго ещё дрыхнуть будешь? Не проголодался?

Живот ответил сердитым бурчанием. Я, покачиваясь от слабости и опираясь о подставленное плечо приятеля, встал.

– Ты это, сделай дела в ведро, а я подожду у двери, и пойдём завтракать.

Серый вышел в коридор, пока я справлял нужду. Длительное отсутствие нормального отдыха, голод и нахождение в стрессовых для организма условиях сказались на моём состоянии. Ноги дрожали, голова кружилась. Опираясь о стены, вышел из камеры. В мозгу пульсировала мысль: скоро Чужак вырвется из заточения.

– Сколько я тут пробыл?

– Со вчера. А это важно?

– Для меня да. Я привёз артефакт – сферу. Где она? И, раз уж меня выпустили, можно взойти на вершину Зиккурата?

– Интересный арт притащил. Маги мозги ломают, не вкурят никак, что оно такое. Доступ к нему разрешён только для них и высшего командования. Шарик на каком-то из нижних уровней Зиккурата. Забудь о нём. А к костру никто тебе не запрещает взойти. Набил уровни на мертвяках?

– Сфера позарез нужна, Серый, времени мало. С ней поднимусь к Присносущему Пламени и спалю её к чёртовой бабушке вместе с заключённой внутри душой. Там тварь, нечто вроде владыки демонов. Да какой владыка – бог демонов! Сфера повреждена, и он вот-вот освободится. Системные уведомления не врут.

– Всё настолько серьёзно? Когда крайний срок по артефакту?

Я подсчитал в уме и выдал:

– Часов тридцать с чем-то, наверное.

– Фух. Ну и паникёр ты, Кир. Больше суток в запасе, а ты кипишуешь. Всё образуется. Маги не идиоты всё-таки. Отдадут тебе твою сферу. Или сами нейтрализуют угрозу. Не парься. Лучше подготовься к обороне Зиккурата. На нас орда мертвяков прёт. С Пастырями во главе.

Глава 29

Трапезный зал «Бронзового колокола» пустовал. Мы заняли стол у камина – я не продрог, чего, в общем-то, следовало ожидать после пребывания в камере, однако, тянулся к огню, неспешно вгрызавшемуся в массивные корни. За неимением хорошей древесины использовались высушенные корни кустарника и трав, отчего в зале распространялся терпкий аромат, по заверениям мальчонки-разносчика, полезный для здоровья.

По заказу Серого принесли две глубокие тарелки супа из горьковатых клубней черепника с требухой, кровяной колбасы, пару хрустящих лепёшек, салат из жёлтых листьев и две порции жареного мяса. В заключение поставили на стол кружки со «змеиной желчью», местным аналогом самогона. От десерта, предложенного тем же мальчишкой, Серый наотрез отказался. Не любит он сладкого. Я бы, наверное, съел целиком и пирог с ягодами, но платил-то за всё разведчик, и просить у него что-то ещё было для меня слишком большой наглостью.

– Ну, за возвращение, братиш, – произнёс тост мой приятель и залпом осушил с половину кружки крепчайшего пойла, какое я когда-либо пил. Крякнув, он грохнул кулаком о столешницу и, кривясь, сказал: – Везунчик ты. Из такой передряги выбрался невредимым. Висельник до сих пор не говорит и прикован к кровати.

– В госпитале?

– Где же ещё.

– А ребята Висельника? Раф, Стиви, Альберт.

– Чёрненький ваш пока валяется, языком с трудом ворочает, остальные куда лучше.

Про себя я решил, что непременно навещу парней после разговора с Серым и справлюсь у Виктора Георгиевича об их состоянии. Может, чем-то помогу. Всё-таки душила меня вина за Стиви.

– Почему не направили группу к Сломанной Башне, как только Висельник возродился? За день они бы доскакали, а то и раньше.

– Эй, потише, ладно? Мы послали группу. Взвод разведки, усиленный тяжёлыми всадниками из подразделения Гробовщика. Угадай, на кого они наткнулись в степи.

– На кочевников? – понял я.

– Бинго! На передовые разъезды. Завязался скоротечный бой, по итогу разведка отошла на безопасное расстояние. Степняки не кинулись в погоню, и ребята проследили за ними, узнали, где разбит лагерь. Пробовали прорваться к Сломанной Башне. Неудачно. Потеряли троих. Под вечер мы поймали одного из ваших, допросили.

– Кого?

– Да паренька из местных, Суслик позывной.

Я вздохнул с облегчением. Ундэс живой! И, похоже, верен Зиккурату.

– Он рассказал о бое с Пастырем. Ну, парни и поскакали домой. – Серый состроил кислую физиономию, заметив моё негодование. – А толку им оставаться? К Сломанной Башне всё равно не подойти, кочевники перехватывали, а бой с племенем не входил в их задачи. Временная потеря высокоуровневых воинов и лучников, согласись, клану в преддверии большой битвы с мертвяками не на пользу. Что такое для командования горстка новичков по сравнению с опытными, отлично вооружёнными бойцами? Мелочь. На новеньких можно забить.

– Так им же приказали ликвидировать угрозу, разве нет?

– Скажем так. Какую-нибудь тварь, засевшую в Сломанной Башне, недобитков морратов, например, они бы в порошок стёрли. Но не целое же грёбанное племя кочевников! Висельник возродился коматозником, нам пришлось гадать, кто его вырубил. На ум прежде всего приходили крысы. Степняки шли севернее, зомбаки вообще далеко тусовались. Дожди их тормозили. В окрестностях Башни вроде никто серьёзный не появился, она считалась относительно безопасной зоной. Да и задание, согласись, плёвое. Подумаешь, крысы! Недобитки! Висельник справился бы хоть с дюжиной. И вы под рукой. Прибыли, осмотрелись, провели зачистку и бегом домой.

Я с трудом подавил желание нецензурно обозвать и Серого, и Алмаза, и весь клан с его политикой, хотя и осознавал его правоту.

– И давно вы знали о степняках и мертвяках? – с прохладцей осведомился я.

Клановцы отслеживали перемещение кочевников с момента пересечения границы земель Зиккурата. Неделю назад степняки забрели на территорию клана с севера. По словам Серого, подобное иногда случалось. Разведчики продвигались вглубь поглядеть, что там у соседей. Передовые отряды покрутились чуток, и вдруг за ними выползло племя. Каждый день степняки забирали то южнее, то севернее, петляли, оставляя выпотрошенные туши химер и людей. Клановцы, естественно, всполошились и отозвали войска с дальних рубежей к Зиккурату, разведку из рейдов, кого сумели, вернули. Собирали силы для решающей битвы. Даже если кочевники не намеревались атаковать крепость, клан обязан был наказать племя за вторжение. И тут на горизонте замаячила нежить. Орда в десять тысяч мертвяков, не меньше, неспешно тащилась по следам степняков, игнорируя манёвры и жертвоприношения. Тупое стадо уже отстало бы, а значит, ордой управляли.

Никто не предполагал, что некромант обойдёт кочевников, достигнув Сломанной Башни раньше них. И уж точно загадка, зачем ему кольцо рыцаря. Возможно, так просто совпало, Ищущий подвернулся колдуну под руку совершенно случайно. Словно малозначительный выигрыш в лотерею. Главной его задачей было истребить племя и пополнить орду.

– Вчера некромант сидел в сгоревшем лагере и ждал подхода орды. Сегодня вестей от разведки не поступало, – завершил ознакомление с ситуацией Серый.

– Некроманты, управляющие толпами мертвяков и способные в одиночку расправиться с целым племенем. Хм. Сколько ещё фракций, кланов, о которых стоит знать новичку?

– Да брось. Рано или поздно вы бы узнали об их существовании. Никто из этого особой тайны не делает. Тёмные Пастыри – отщепенцы, преступники, отрёкшиеся от Присносущего Пламени по личным мотивам. Всегда были и будут те, кто хочет урвать кусок пожирнее, не в силах переварить. Власть, артефакты, женщины, неуёмная жажда убийств – сюда же в большинстве своём попадают преступники, не забыл? – толкают людей на опрометчивые поступки. Присносущее Пламя отвергает таких ублюдков, они даже не возрождаются на костре. Их смерть окончательна. Ну, зачастую.

– Это как так? И куда попадают после смерти? Начинают игру заново?

– Будь так, мы бы замуровывали их живьём. Не помню, чтобы Тёмный Пастырь переродился. В смысле, в родильне. Ну, ты понял, в том тёмном месте, где появляются новые игроки.

– Так, может, они и не гибнут окончательно, а создали точку респауна, переметнувшись к другим богам?

Серый задумчиво пожевал кусок мяса. Проглотив, глубокомысленно изрёк:

– Есть много в нашем мире, что и не снилось мудрецам. Или как там старик Шекспир писал. Яйцеголовые маги утверждают, что их смерть финальная, значит, финальная. Не хочу портить себе настроение размышлениями о бессмертии Пастырей. Мы с ними воюем. Убиваем при малейшей возможности. Можем захватить живьём – захватываем, везём в Зиккурат и замуровываем. На всякий случай. Они, мрази эдакие, ныкаются по разрушенным городам, куда нормальный человек ни за какие коврижки не сунется. Однажды мы нашли поселение на окраине древнего разрушенного мегаполиса, подземное. Чего там только не было… Понимаешь, Кир, у Зиккурата куча недостатков. Нас упрекают во властолюбии, притеснении новичков, массовых убийствах кочевников и прочей чепухе. Но по сравнению с некромантами мы белые и пушистые, прямо образец гуманизма. То, чем они занимаются, за рамками общепринятой человеческой морали. Да, мы чудовища, мелкие такие монстрики с кровавыми ряшками, однако, Пастыри само зло. У них жизненное кредо – нагадь Зиккурату и Присносущему Пламени. Любыми средствами. Ай, зачем объясняю, сам поймёшь. Ты вроде парень правильный, без перегибов. Пробудешь в Кладерате подольше, и для себя уяснишь, кто тут добряк, а кто злодей.

В памяти предстал образ Стиви в шатре ведьмы. Пожалуй, Серый прав. Клановцы убивают, а Пастыри превращают в настоящих чудовищ, обрекая на рабское существование в уродливом теле. Хотя, если вспомнить наказания Зиккурата, те же замуровывания на веки вечные, появляется понимание того, что яблоко от яблони недалеко упало.

– Эх, не знаешь ты ничего, Кирюх, – вздохнул Серый.

– Опыт дело наживное. И знания тоже. Пастыри организовали клан, верно? Второй клан игроков в Кладерате. А третий, четвёртый есть?

– Ну, ты загнул – четвёртый. У нас игроков мало для создания стольких кланов. Да и Пастырей мы за клан не считаем. Они скорее банда. В ней состоит людей в разы меньше, чем в нашем клане. Сами по себе опасности для Зиккурата они не представляют. Проблема в том, что эти грёбанные пастухи якшаются с тёмным клиром, а клир поклоняется Падальщикам. С богами воевать сложно, сам понимаешь. Хорошо, что Пастыри с клиром в не настолько тёплых отношениях, чтобы вместе штурмовать город. Помнишь, говорил тебе о бандитах? Вот, считай, и третий. Не бандиты в прямом смысле слова. Так, ни то, ни сё. Игроки, пожелавшие испытать вкус привольной степной жизни. Сталкеры. Обследуют руины замков, городов, живут за счёт торговли с кочевниками и Зиккуратом. Они нам арты, оружку, броньку, мы им жратву, одежду и полезные для выживания вещи. Иногда грабят торговые караваны, тех же кочевников. Нас не трогают, ибо точка респауна общая. Те, кому надоели суровые будни собирателей, просятся назад и начинают с самых низов, с рыскарской службы. Мы за такими внимательно следим, а то как начнут через время заливать новичкам о сладости свободной сталкерской жизни. Выгоняем тогда с концами, и торговать им с нами запрещаем. Беспредельщиков мизерное количество, на самом деле. Большинство реально отбитых типов в стенах Зиккурата по ночам ноет. Вот и всё по игровым фракциям.

– Кто вообще такие Пастыри? Откуда вылезли? Сколько их примерно? Ведётся учёт ушедшим из Зиккурата?

– Учёт ведётся. По некромантам неточный, ренегатов же не сосчитать. Неизвестно, кто из них живой бегает, а кто скопытился окончательно. Появились они… Спроси у Библиотекаря. Он из первой волны игроков, свидетель, так сказать, зарождения секты, из которой выросла пастырская кодла. У истоков стоял Фридрих. Я тебе о нём рассказывал.

– Поющий по ночам маг?

– Он самый. Замурованный заживо вместе с учениками.

На том тему закрыли и помолчали, предавшись трапезе. После нескольких дней голода еда в «Бронзовом колоколе» показалась шедевром кулинарного искусства. Я уплетал за обе щеки, однако, ограничился супом и кровянкой. Не влезало в меня больше.

– Кир, вот что скажи. Как тебе твой отряд? Завёл друзей?

– Трудно сказать, знакомы мало.

– Ребята себя проявили с хорошей стороны? Или?..

– За редким исключением из парней выйдет толк. Ундэс – Суслик – готовый разведчик, Немому доспехи покрепче, и отличный танк.

– К чему спрашиваю. Висельник, по ходу, надолго выбыл из обоймы, вам другого командира дадут. Тебя рекомендуют в заместители с повышением звания. Выполните парочку заданий, и примут в клан. А дальше захочешь быть рядовым в клане – милости просим, а нет, так возьмёшь под командование собственный отряд рыскарей. Ты себя очень хорошо показал. Только не зазнавайся, и продвижение по карьерной лестнице гарантировано. Ребят, бывших в силовых структурах, ну, там, в армии служивших, кот наплакал. Не щёлкай клювом, командиру не перечь, и взлетишь. Главное, не забудь потом мудрого наставника на жизненном пути отблагодарить за дельные советы. Меня, то есть.

– О тебе забудешь, ага.

– Кстати, ты же теперь богатенький буратин. Трофеев добыл столько, сколько среднему рыскарю и в мечтах не привидится. Особисты Праха порылись в твоих вещичках и передали оценщику всякое разное. Кое-что оставили, заберёшь со склада у Иннокентия. Заодно деньжат и броньку выдаст взамен той козырной. От Кеши дуй к клановым оружейнику и ювелиру, к алхимику зайди, закупись хорошенько, а то мало ли, вдруг скоро понадобится. И не забудь оплатить стойло в химерне.

Серый хитро моргнул.

– Химер нам разрешили?!

– Ваша законная добыча. На премиальные с задания, если захочешь, конечно, весь отряд посадишь в сёдла. М-да, – Серый откинулся на стуле и сыто отрыгнул. – Одна удачная ходка в степь, и оп-па, обзавёлся транспортом. Между прочим, «тигра» лучше продай и купи животинку попроще. Не по статусу рыскарю разъезжать на боевом скакуне. Зверь для командира, а не для рядового, хоть и зама. У нас клановцы не все верховые. И последнее. Разгребёшь дела, и поспи. Под вечер рыскарей созывают на построение, задачи поставят по обороне города. Быть обязательно. Услышишь, как единожды трубят в рог – иди на площадь перед Зиккуратом.

Поблагодарив Серого, попрощался с ним и, выйдя на улицу, прикинул примерный план на сегодняшний день. Поход на склад и за покупками отложил на потом. Сначала наметил визит в госпиталь. Хотя Альберт с Немым и Эдиком оказались поначалу порядочными засранцами, мы привязались друг к другу, и я бы хотел быть в курсе их состояния. Да и вообще, как там Стиви, Висельник, Раф? Затем я планировал зайти в библиотеку. Ренат Султанович, будучи одним из малочисленных учёных клана, наверняка допущен к исследованию сферы-тюрьмы. С ним имеет смысл обсудить передачу мне артефакта.

Виктор Георгиевич, как всегда, был занят – осматривал раненых и больных. Поймав пробегавшую мимо помощницу доктора, я спросил о парнях из отряда Висельника, она ткнула большим пальцем на коридорчик между огороженных белой тканью больничных мест, сказала:

– В конце ищите, – и умчалась.

Висельника поместили в крайнюю «палату». Он лежал привязанный к узкому ложу ремнями и тяжело дышал, затравленно уставившись в потолок. На меня, склонившегося над ним, не отреагировал. Соседнюю кровать занимал Стиви. Его кожа приобрела нездоровый пепельный оттенок, скрюченные пальцы рук скомкали простыню в судороге. Тем не менее, он шевельнулся на моё приветствие и изобразил подобие улыбки – гримасу радости и боли, искривившей сжатые губы. Из глаз потекли слёзы на подушку, он всхлипнул, издав короткое мычание.

Я не выдержал и, высунувшись в коридор, позвал проходившего рядом Виктора Георгиевича. Тот откликнулся.

– Рад вас видеть, Кирилл. Как себя чувствуете?

– Сносно. Вот ребята совсем плохи, вижу. Что с ними?

– Синдром пост-респауна в тяжёлой форме. Чем больше смертей переживает информационная матрица – душа, если вам угодно, – тем сложнее процесс реабилитации и привыкания к новому телу. Добавьте сюда влияние вредоносных чар, осложняющее связь матрицы с организмом. Для Висельника это уже двадцать седьмая смерть. Поправляться он будет несколько месяцев. Ваш товарищ Стив погиб впервые, поэтому сравнительно скоро придёт в норму. Через недельку поставим его на ноги. Останется лишь шрам на груди, надо полагать, от орудия убийства. Между прочим, впредь, будьте добры спрашивать разрешения на посещение.

– Да-да, непременно, Виктор Георгиевич! Благодарю вас! – Я пожал руку доктора. – А остальные парни из отряда?

– Рафаэль удивительно быстро оправился и выписан, Альберт в соседней палате. Эдуарду необходимо пропить успокоительные препараты. Ему категорически противопоказаны выходы в степь. Буду рекомендовать отстранить его от службы.

– Вы правы. Ему действительно лучше для здоровья заниматься чем-то иным. Он у вас?

– Ему выделили отдельную палату на первом подземном этаже Зиккурата, в своего рода лечебнице для игроков с психическими расстройствами. Эдуард под надзором персонала, не беспокойтесь. Ничего критического у него нет.

– Ясно. Позволите зайти к Альберту?

– Пожалуйста. Без ложной скромности заявляю, что провёл одну из сложнейших в моей практике операций. Вашему товарищу удалось спасти руки. Самое меньшее три недели пробудет в гипсе, однако, в дальнейшем сможет служить.

– Ещё раз благодарю, Виктор Георгиевич. Вы лучший друг всех, побывавших в санчасти.

– Пустое. Это моя работа. К тому же, не все довольны моими усилиями.

– Люди разные. Увы, бывают и те, кто не понимает важности вашей деятельности. Хотел также спросить. Вы же, помнится, алхимик помимо прочего?

– Естественно. Хотите приобрести зелья перед следующим заданием?

– Совершенно верно. Только позднее.

– Без разницы. Возле госпиталя аптека, маленькое такое строение из кирпича-сырца. Обратитесь туда. Нынче же вынужден откланяться – обязанности зовут. Готовим помещение под наплыв раненых.

– Из-за орды ходячих мертвецов?

– Да. Не вовремя объявились твари. Пламя костра потемнело. Значит, вот-вот прибудет партия игроков, нуждающихся во внимании с нашей стороны, а тут такое творится.

Перед уходом я навестил Альберта. Он, по-моему, обрадовался компании. Будучи в «палате» один, не имея возможности выйти, Ал скучал. Приветствуя меня, ухмыльнулся и тут же скривился от боли, потревожив руки в гипсовых лубках. Помянув незлым тихим словом степняков и докторов, не давших ему достаточно обезболивающего, спросил о новостях. Я общался с ним недолго. Справился о здоровье, поделился известием о наступающей на Зиккурат орде, да и всё.

Далее по плану значилось посещение библиотеки. Я уже всходил по центральной лестнице Зиккурата, когда внезапно загудел тревожный рог на вершине. «Рановато для сбора» – промелькнула мысль. Оглянулся, спускаясь, и увидел наступающее с востока воинство некроманта. Мертвяки маршировали, покрывая грязным одеялом курганы. До внешних стен им оставалось километров пятнадцать.

Глава 30

Мертвяки шли всю ночь, прикрываясь Мглой. Разведчики и дозорные никак не могли увидеть их, а утром стоял густой туман – явление крайне редкое и наверняка вызванное магией некромантов. К полудню равнина очистилась, и взору защитников Зиккурата предстало войско нежити, бодро марширующее к нашим стенам. Накануне выступления к городу-крепости поднятые Пастырем кочевники объединились с подошедшей ордой, и сейчас войско ходячих трупов насчитывало тысяч двенадцать бойцов. В клане людей было гораздо меньше. Рыскарей вовсе неполных три сотни, ополчение из местных, судя по выстроившимся на площади шеренгам, – около восьмисот человек, вот и все силы для обороны.

Площадь поделилась на две части, одну занимали рыскари, другую ополченцы. По импровизированному помосту из каменных плит расхаживал седоусый воин в латах, командующий не относящимися к клану военизированными формированиями. Представляясь, назвал себя капитаном Виктором Молотом, одним из высших офицеров клана. Он же и ознакомил нас с обстановкой.

– К вечеру мертвяки будут здесь! – зычно объявил он собравшимся на площади.

Нашей поредевшей компании выпало занять место в центре шеренги. Справа от меня возвышался скалой Немой, слева старался стоять с прямой спиной не вполне оправившийся после перерождения Раф. За ним горбился невысокий Ундэс. Из всех нас только у него имелось оружие – копьё и нож в ножнах на поясном ремне, к тому же, он выделялся доспехами. На кожаную куртку нашили куски кольчуги, да и сама куртка, выглядящая скорее как жёсткий камзол, имела на рукавах утолщения, предохраняющие от укусов. Непонятно, откуда он раздобыл броню. У кочевников, виденных в лагере, такая не в моде.

Пообщаться не успели. Встретились, и сразу же нас построили клановцы, а дальше уже не до разговоров. У Суслика, кстати, расплывался под глазом фингал на треть физиономии, очевидно, последствие допроса, как и сутулость.

– Ваша задача – защищать Чёрный город, – вещал усатый капитан. – Размещаетесь на улицах и следите за порядком. В случае проникновения нежити на внешнюю стену оказываете поддержку воинам клана. В случае их отступления прикрываете, атакуя прорвавшихся мертвяков.

Проще говоря, заваливаете телами, поскольку по-настоящему качественное оружие и снаряжение мало у кого есть. Зато клановцы почти все в магических доспехах и с амулетами, командиры в сетовых наборах щеголяют. Об ополченцах и сказать нечего, хорошо, если у каждого пятого меч. В основном мужики вооружены простенькими короткими копьями, перекованными серпами и ножами. Брони нет и в помине. Не считать же за таковую обыкновенную одежду и кожаные фартуки ремесленников.

– Тем рыскарям, у кого нет по каким-то причинам оружия и защитного снаряжения, выдадут всё необходимое. – С телег, привезённых на площадь, сорвали кожаные покрывала. Под ними оказались доспехи, щиты, мечи и палицы. – Командиры отделений, подойдите ко мне за указаниями. Разойдись!

У мастеров теперь ничего не купить, все они здесь, в ополчении, лавки закрыты. Следовательно, за добром со склада идти бессмысленно. Правда, со склада обещали хорошие доспехи, но сомневаюсь, что меня за ними отпустят.

– Стерхов Кирилл из отделения Висельника – к капитану! – выкрикнул рядовой клановец, крутившийся у командования.

Я с определённой долей удивления подошёл к усатому латнику. Тот на углу телеги развернул карту города-крепости, изображённую на большом листе пергамента, к нему сходились командиры рыскарей и ополченцев.

– Кирилл Стерхов по вашему приказу прибыл.

Оторвавшись от карты, капитан указал кивком куда-то вдаль в стороне Чёрного города.

– Вон ту угловую башню видишь? – Над стеной возвышалась массивная квадратная башня, увенчанная зубцами. – Засядете на крыше и поддержите стрелков клана. Выдвигайся к ней со своими бойцами. Ты назначен временным командиром отделения Висельника.

– Разрешите спросить?

– Валяй.

– Почему мы и почему на внешней стене?

– Идиотские вопросы. Вы немногие из рыскарей, столкнувшиеся с Тёмным Пастырем и эффективно противостоявшие нежити. Всё?

– Никак нет. Прошу разрешения отлучиться на склад за доспехами.

– Ответ отрицательный. Раньше нужно было думать. Подбери себе что-нибудь с телеги.

Это ладно, обойдусь плохонькой бронёй. Проблема в том, что мне некогда навестить Библиотекаря. Впрочем, у меня будет минут двадцать на путь до башни.

Немой и Раф поспешили к телегам примерять под надзором клановцев кожаные куртки с кольчужными вставками. Поблизости мялся Ундэс.

– Можете сочувствовать, парни, я замещаю Висельника, – огорошил я ребят. – Нам приказано помогать клановцам в угловой башне Чёрного города, туда мы и направимся, как только оденемся и вооружимся. Берите по самострелу, болтов побольше, по палице и мечу. И кинжалы не забудьте. Воевать предстоит всерьёз.

– Ну, они дают. Мы же новички! Какие башни?! Против тварей серьёзнее мертвяков у нас ни шанса. Не представляю, как тебе удалось выжить тогда, в степи, Кир, – вспомнил Рафаэль печальный опыт стычки с игроком из свиты некроманта.

– Прорвёмся. Раф, отойдём.

Вокруг кипел поток людей. Разбитые на отряды рыскари и ополченцы двигались к Чёрному городу, немногочисленная группа бойцов оставалась у телег. Я и Раф отошли к улочке, запруженной ополчением.

– Раф, помоги.

– Что стряслось?

– Я назначаю тебя моим помощником. Поведёшь ребят к башне?

Рафаэль долго думал, глядя то на башню, то на отделяющие нас от внешней стены улицы.

– Куда собрался?

– В библиотеку. Серьёзно. По срочному делу к Библиотекарю.

– Зачем?

– Вкратце – я влип. Из степи принёс опасный артефакт, повесивший на меня что-то вроде проклятья. Не сожгу арт в костре перерождения до определённого срока, и мне конец. В городе сферу – тот самый артефакт – отобрали. Библиотекарь в группе по изучению таких вот предметов и в курсе, что с ним сделают.

– Хочешь убедить его отдать арт?

– Хотя бы спрошу, какую инфу о сфере удалось разузнать клановцам и что с ней планируют сделать.

– Перерождение не вариант избавиться от проклятья? – Рафу очень не хотелось ввязываться в эту историю, и понятно, почему. Она дурно пахнет и грозит жёстким наказанием. Я бы не просил ни о чём, не будь встреча с Библиотекарем настолько важной.

– Может, вариант, а может, и нет. С проклятьем подыхать категорически не рекомендуется, восстановление продлится недели. Если не успею сжечь сферу ориентировочно до завтрашнего полудня, проблемы гарантированно возникнут у всего Зиккурата. Слишком велик риск.

Раф задумчиво разглядывал башню, решая. Помогать он мне не обязан, даже учитывая неожиданное повышение по службе. Зато я буду должен за услугу. Недолго.

– Не выбросят же нас во Мглу из-за пустяка, – проронил он и ответил: – Давай быстрее.

– Не торопись там, хорошо?

– Окей. Пошли за подарками клана?

Мы с ребятами взяли по лёгкому арбалету. Из оружия ближнего боя выбрал короткий меч, представлявший собой точную копию акинака. Широкого выбора брони клан не предоставил – бездоспешным полагались куртки, различавшиеся дополнительной защитой, в качестве которой были использовались куски кольчуги либо нашитые на кожу небольшие металлические пластины, превращавшие куртку в подобие ламеллярного доспеха. Я предпочел с пластинами. Шлемов не завезли. Вместо них раздавали многослойные кожаные шапки. В довесок взвалил на себя три колчана болтов с железными наконечниками, то же заставил сделать остальных. В затяжном бою почти всегда трясёшься за каждый боеприпас.

Шагая по улице, выглядели мы более-менее одинаково, будто в своеобразной форме. Завернув в пустую извилистую улочку, я сбросил два колчана с плеч и спрятал за росшим у дома раскидистым кустом в пересохшей канавке.

– Раф вас отведёт к башне. В моё отсутствие он главный, – предупредил Ундэса и Немого. – Догоню позже.

Суслик понятливо кивнул, здоровяк безразлично пожал плечами, и я рванул к громаде Зиккурата.

Пропетляв между домов, выбежал к арочному проходу в грандиозное здание. За проходом куталась в тень маленькая дверца. Всего таких шесть на первом этаже, Ренат Султанович называл их «чёрным ходом». Через них рабы и простой люд проникали в Зиккурат, минуя центральную лестницу, по которой передвигались исключительно воины и маги. За дверкой, лишь с виду казавшейся хлипкой, на самом же деле тяжёлой, выкованной из железа, ютился узкий полутёмный коридор с мерцающими светильниками на стенах. Светильники, что удивительно, никогда не гасли. Библиотекарь утверждал, дескать, они каким-то хитроумным образом соединены с костром перерождения, и поэтому огонь в них всегда горит и отгоняет призраков.

Благо, за период работы в библиотеке я запомнил хитросплетения коридоров, комнат и лестниц Зиккурата. Незнакомый с внутренностями здания человек безнадёжно запутался бы. Мне же пройти к библиотеке не составило труда. Несколько минут, и я на нужном этаже у потайной двери. Нажал на секретный рычаг, замаскированный под светильник, и фрагмент стены с гулом отъехал в сторону, пропустив к рядам книжных шкафов.

Ренат Султанович корпел над раскрытым древним фолиантом, сидя за письменным столом. При моём появлении он вскинулся, напомнив взъерошенного, потревоженного филина, и неосторожным взмахом руки опрокинул на пол чашку парующего чаю.

– Кирилл? – во мраке, клубящемся в дальнем от Библиотекаря углу зала, он меня не узнал.

– Да, это я. Приветствую.

– Почему не через главный вход?! – раздражённо бросил он.

– Так короче. – Не говорить же, что я здесь неофициально и старался не попасться на глаза клановцам. – Простите за вторжение. Безотлагательное дело особой важности, Ренат Султанович.

Библиотекарь удивлённо поднял кустистые брови.

– Излагай. Кстати, чай будешь? Слыхал, твой отряд угодил в переплёт, ты еле жив остался, половина ребят Висельника на перерождении. Расскажешь после этого твоего дела?

– Всенепременно. Ренат Султанович, вы изучали артефакт – бирюзовую сферу с заключённой в ней могущественной душой?

– Ну а как иначе, я ведь в исследовательской группе, кхе-кхе. Почему она тебя интересует?

Я кратко обрисовал ситуацию с магической тюрьмой. Врать Библиотекарю не следовало. Вот так солжёшь, а он разорвёт с тобой все связи. Вдобавок, старик заслуживал доверия. Не полного – полностью даже себе не доверяю. О Наставнике, естественно, не сказал, сгладив углы произошедшей со мной в пещере истории. Упомянул вскользь о запечатывании Чужака, сославшись на непознанные способности медиума. Мол, благодаря им книга, распавшаяся у меня в руках, поделилась неясными картинами далёкого прошлого. И всё же Библиотекарь насторожился.

– Я бы хотел детальнее узнать о той книге. Как ты на неё наткнулся, как она выглядела, что ощущал рядом с ней?

– Простите, Ренат Султанович, я бы с радостью, да некогда.

– Понимаю, понимаю. Так ты желаешь сферу обратно? Увы, ничем не могу помочь. Приказ Алмаза – никого не подпускать к артефакту до окончания битвы с Тёмными Пастырями.

– Скажите хотя бы, где она?

– А тебе зачем? Не вздумай пытаться её выкрасть! В лучшем случае оставят на ночь в степи, в худшем обвинят в предательстве и замуруют живьём. Алмаз не против вернуть артефакт позднее. Наверное. В общем, это не точно, но, возможно, он поступит именно так.

– Как вы могли обо мне такое подумать?! – возмутился я. Красть сферу, разумеется, безрассудно, шансов на успех у меня ноль. Я практически ничего не могу поделать. Разве что пасть смертью храбрых. Вдруг перерождение впрямь оборвёт привязку предмета? – У меня и в мыслях не было вредить клану. Мне жизненно необходима сфера. Да, выкрасть её нереально. Но я могу хотя бы знать, куда нацелен удар врагов Зиккурата. Взамен поделюсь с вами знаниями о пиромантии. Хотите, методичку для начинающих магов-огневиков напишу?

Я знал, что предлагать Библиотекарю. В клане всего несколько магов, среди них управляют земной стихией Прах и его ученик, воздушной – хранитель костра перерождения, а четвёртый умеет подчинять животных. Три боевых мага маловато для клана. Алмаз отправлял отряд за отрядом в разрушенные города и храмы за старинными знаниями, позволившими бы открыть новые виды магии. Присносущее Пламя ввело ограничения на количество магов определённых стихий, выступая в роли учителя. Поверхностные знания можно было получить из книг. Крайне редко попадались фундаментальные труды, описывавшие обучение неофитов неведомым видам магического искусства и содержавшие формулы, схемы. Только вот написаны те фолианты на неведомом языке. Библиотекарь, работая над ними изо дня в день практически в одиночку, не сумел их расшифровать.

– Хм. – Ренат Султанович не удивился предложению. – Кирилл, тебе сказали сжечь артефакт на костре перерождения. Откуда ты знаешь, что душа Чужака не навредит Присносущему Пламени?

– Мне прислали системное оповещение. Думаю, руководителям проекта невыгодно вредить штуке, респавнящей игроков.

– В общем-то, правильно, – легко согласился Библиотекарь. – Если оно отправлено Присносущим Пламенем или, как ты говоришь, руководителями проекта, системой.

– То есть? – По спине пробежал холодок от мысли о возможности имитации оповещения божественной душой. Да нет, бред какой-то. Админы не допустили бы. Система – столп симуляции игрового мира. Связь админов с игроками нерушима и не поддаётся фальсификации. Иначе компанию засыплют исками участники проекта.

– То-то и оно, Кирилл. Ты абсолютно уверен, что нас когда-нибудь выпустят отсюда? Тебя никогда не поражала реалистичность происходящего, нарушение законов о пытках и в целом особенности симуляции, за которые в нашей прошлой, земной реальности у компании возникли бы проблемы с законом? Истязания с полным спектром ощущений у игрока, мучения, испытываемые в разных ситуациях. В обычной игре подобного не может быть по определению. Никакие договора не спасут при нарушении закона. Твоё согласие на то, что тебе, например, отрубят голову, не освободит убийцу от ответственности.

– Ренат Султанович, прошу, не грузите. Спешу! Побеседуем о недопустимости пыток в другой раз. Будь по-вашему, и оповещение подделано Чужаком, оно гласило бы о преимуществах слияния с божественной душой или, к примеру, предлагало массу бонусов вкупе с должностью первожреца возрождённого тёмного божества. Наоборот. Оно предостерегало.

– Не знаю, не знаю, Кирилл. Талариан, в особенности Кладерат… Ладно. Ты прав, побеседуем как-нибудь потом. По поводу сделки вот что скажу. После всей этой заварухи с Пастырями придёшь сюда и под моим контролем напишешь об основах пиромантии, заодно признаешься, откуда узнал о них.

– Из пещеры.

– Вот она-то куда интереснее, чем твои, – Библиотекарь сделал неопределённый жест пальцами, – познания.

Слушая бывшего начальника, я думал над тем, не прокололся ли. На допросе честно признался о способностях к магии, проявившихся после посещения пещеры. В лагере кочевников Эдик был свидетелем пережигания мной верёвок на жертвенном костяном столбе, поэтому правда всплыла бы, а так предъявить мне нечего. Информацию по пиромантии из меня всё равно вытрясли бы. Заключив сделку с Библиотекарем, я поимел с неё пользу, а не предоставил по требованию высшего командования безвозмездно.

– Артефакт на третьем подземном этаже Зиккурата под охраной стражей и клановых воинов не ниже восьмидесятого уровня. Полегчало?

На подземные этажи кроме первого спускаться строго запрещалось. По сути, подземная часть здания являлась закрытой зоной, по слухам, напичканной ловушками и бесчисленными проверочными магическими механизмами. Там располагались сокровищница и арсенал Зиккурата. Уникальное оружие, кольца, ожерелья оттуда Присносущее Пламя давало в обмен на эссенцию души преданным адептам. Одно из самых загадочных и защищённых мест в городе-крепости.

Меня охватили смешанные чувства. И досадно, поскольку сейчас туда не попасть, и вместе с тем во мне зародилась слабая надежда. Местонахождение артефакта уже не тайна, а скорый штурм Зиккурата мертвяками может сыграть мне на руку. Но это вкрайнем случае. Ссориться с кланом, мягко говоря, не выгодно.

– Как же разорвать проклятую привязку? – пробормотал я, просчитывая варианты действий. – Ренат Султанович, сфера не удержит Чужака. Завтра он вырвется наружу. Представьте масштаб неприятностей. Пастыри снаружи, чудовищное божество внутри. Зиккурат окажется под угрозой разрушения.

– Верю. Результаты обследования артефакта подтверждают твои слова. Оболочка магической тюрьмы повреждена. То ли она утратила прочность из-за давности чар, то ли монстр подтачивал её. Через трещину распространяются эманации души. Страшные эманации, влияющие на волю и разум людей. Ученик Праха, входивший в исследовательскую группу и коснувшийся сферы, потерял сознание. Из-за повреждения, между прочим, и стало понятно, что внутри заключено нечто невероятно злое и могучее. Мы осознаём опасность, исходящую от артефакта. Ты прав, это бомба с часовым механизмом. Таймера, к сожалению, не видно, а верить тебе с нашей стороны, понимаешь ли, неразумно. Пойми правильно, Кирилл.

– Вы что-то решили с артефактом?

– Чёртовы Пастыри нам помешали определиться. Прах хотел увезти артефакт подальше от Зиккурата, Алмаз настоял на том, чтобы оставить в хранилище. Понимаешь, мы не уверены в целесообразности сжигания сферы в пламени костра перерождения. Существует вероятность, что Присносущее Пламя не «переварит» божественную душу, и тогда случится катастрофа. Однако, она и без того на пороге.

– И я о том же. Ренат Султанович, Чужак не просто сбежит из тюрьмы. Для полноценного существования ему требуется воплотиться. Нарушив целостность сферы, я стал для него кандидатом номер один на воплощение. Между нами связь.

– Мы выявили анимистический канал, связывающий тебя с артефактом.

– Как его разорвать? – Я резко приблизился к Библиотекарю.

– Верный способ – использовать Камень Чистоты. Алмаз против, жадина. Он бы предпочёл тебя очистить огнём костра. Понимаешь, о чём я? Между прочим, вполне правдоподобная версия.

В голову закралось подозрение, не из-за этого ли нас посылают на внешнюю стену. Вместо банального убийства кланлид предпочёл поиметь с моей гибели пользу для Зиккурата, ни о чём не предупредив. С паршивой овцы шерсти хоть клок. А зачем предупреждать никчёмного новичка, так, получается? Перебьётся.

Во мне начинала закипать злость. Алмаз и раньше не вызывал положительных эмоций, сейчас же я почувствовал к нему острую антипатию. Место в клане под его командованием уже не казалось сколько-нибудь привлекательным. Привилегии клановцев перечёркивались тухлой личностью главнокомандующего, в грош не ставящего подчинённых.

Я выживу, чего бы это ни стоило. Назло Алмазу, клану – всем, желающим мне смерти. И возвращу себе сферу, а потом сожгу в Присносущем Пламени. Не знаю пока, как, но сделаю это. Или погибну, пытаясь. Со щитом или на щите.

– Благодарю за откровенность, Ренат Султанович.

– Что-то ты помрачнел. Не натвори ничего такого, о чём пожалеешь.

– До встречи.

Я проскользнул в секретный проход к неудовольствию Библиотекаря и бегом пустился по коридорам и лестницам.

На улице, добежав до углового дома с кустом, забрал два спрятанных колчана болтов и помчался к угловой башне. Преодолев треть пути, вновь услышал рёв сигнального рога. Долгий, надрывный звук разнёсся над городом-крепостью, вынуждая людей скрываться в жилищах. Часовые на стенах показывали на затянутое свинцовыми облаками небо. Замедлив бег, я задрал голову вверх и невольно остановился. На сером фоне кружили чёрные точки, стремительно снижавшиеся и обретавшие форму крылатых существ.

Глава 31

От летунов отделились небольшие пятна. Выбросив груз, крылатые твари закружили над городом-крепостью. По ним не стреляли, слишком высоко они летели.

Что-то с влажным шлепком впечаталось в стену ближайшего дома и съехало по ней, оставив красно-бурый след. Я инстинктивно отшатнулся от упавшего снаряда. Им оказался мешок из травяного волокна, какие в ходу у степняков и жителей Зиккурата. При ударе ткань порвалась, и из мешка выпала человеческая рука. На тыльной стороне ладони виднелся след от ожога в виде языка пламени – клеймо, символизирующее Присносущее Пламя и ставящееся при вступлении в клан.

Ругнувшись, я побежал дальше. «Бомбардировка» закончилась, улицы усеивали пропитанные кровью мешки и вывалившиеся из них конечности. Едва принявшиеся сооружать баррикады в Чёрном городе ополченцы и рыскари прятались под навесами возле домов, слабонервных из новичков рвало.

Некроманты перед штурмом устроили психическую атаку, и на многих она подействовала. Игроки бледнели, не зная, как реагировать. Кто-то хватался за оружие, кто-то испуганно искал укрытие. В жарком бою при отступлении воинов клана новички побегут. Ополченцы останутся на некоторое время. Местные, привыкшие к разного рода «сюрпризам» от врагов Зиккурата, явно спокойнее едва прибывших в Кладерат. Рыскари в основе своей также не поддавались панике. Происходящее нервировало их, но они вели себя дисциплинированно, как и должны солдаты.

Я нагнал отряд у угловой башни. Ребята с кислыми физиономиями подходили к внешней стене, посматривая на кружащих в небе крыланов.

– Кир, что оно такое? – Раф, по-моему, совершенно не беспокоился по поводу моего затянувшегося отсутствия. Парней озаботило появление тварей, клановцам также было не до отставших рыскарей.

Вопрос я переадресовал Наставнику. Тот лаконично ответил:

«При мне подобные существа не обитали в Талариане».

– Неопознанные летающие объекты, – огрызнулся я. – Откуда я знаю? Произведения некромантского искусства, наверное. Пошли в башню.

В здании мы почувствовали бы себя увереннее. А ещё лучше – в бомбоубежище. Сейчас летуны доставили нам жуткие послания от хозяев, а что скинут в следующий раз? От увесистого булыжника, сброшенного с трёхсотметровой высоты, крыши здешних домов не уберегут.

Мы поднялись по наружным ступеням из каменных блоков на крепостную стену, где вовсю готовились к отражению штурма. Устанавливали жаровни для стрельбы горящими стрелами, складывали горками булыжники с острыми краями, ставили на специальные полозья котлы с чернильной, маслянистой жидкостью. Посреди суеты рабов и рядовых бойцов возвышались часовые – лучники, обращённые к степи. У одного из них я осведомился, где тут командир.

Лейтенант, ответственный за участок стены, контролировал работы по укреплению обороноспособности с крыши угловой башни. Молодой мужик с тремя шрамами от рваных ран, пересекавших лицо, и перебитым носом. Короткий ёжик волос делал его похожим на большинство клановцев. В рифлёной кирасе поверх кольчуги, тяжёлых наплечниках и поножах, с мечом-бастардом и шлемом «сахарной головой», прицепленной к поясу, выглядел он солидно по сравнению с окольчуженными рядовыми бойцами.

– Кирилл Стерхов, командующий отрядом Висельника, по приказу капитана Молота прибыл, – доложился я.

– Оружие оставляйте в башне и беритесь таскать камни, – безо всякого приветствия приказал лейтенант, окинув нас брезгливым взглядом.

Раф чуть не высказал командиру всё, что о нём успел подумать за секунды знакомства. Я жестом остановил открывшего искривлённый в гневной гримасе рот парня. Неприятностей нам не хватало. Наш отряд в глазах ветеранов-клановцев действительно выглядел не солидно. Новички, только-только научившиеся держать оружие, казались бывалым воякам балластом. Мы пока никто, и звать нас никак. К Висельнику, будь он тут, относились бы иначе. У него авторитет, основанный на десятках, а то и сотнях битв.

Остаток дня мы трудились. Таскали камни, подвозимые на телегах, на стены и складывали в непрочные конструкции, предназначавшиеся для скидывания на штурмующих. На верёвках поднимали и ставили на полозья котлы с зажигательной смесью – «подарки» мертвякам. Катапульт и баллист у защитников не имелось, поэтому готовились применять подручные средства. Камни побочный продукт добычи металлов под Зиккуратом, а земляное масло находили в оврагах на севере от города-крепости и везли для нужд ремесленников.

На улицах росли баррикады. На их сооружение шло всё, попадавшее под руку, включая мусор. В спешном порядке разбирались хозяйственные постройки обычных жителей, телегами со снятыми колёсами перекрывались дороги. Оставались проходы для людей и животных, и те могли быть перекрыты повозками за минуту.

Клановцы бросили к внешней стене отряды тяжеловооружённых бойцов в отличной броне – танков, чья задача заключалась в перемалывании пробившихся наверх мертвяков и некромантских созданий. Формируя войско, Тёмные Пастыри не ограничивались ходячими мертвецами. Чем ближе подходила нежить, тем больше чудовищ мы различали в её рядах. Над морем неживых плыли синюшными айсбергами распухшие полуголые здоровяки в обрывках одежды. За ними химеры тащили огромные повозки степняков и платформы из гигантских костей. Издали загадочный груз походил на холмы, укрытые шкурами. В центре войска везли колоссальных размеров разноцветный шатёр, сшитый из шкур, кожи и ткани. Перевозили его на нескольких платформах. Скорее всего, в нём полагалось отдыхать колдунам.

Тёмные Пастыри ехали на зверюгах, представлявших собой адских гибридов медведей и быков. Некроманты отличались друг от друга доспехами, оружием. Все они были основательно закованы в броню – и всадники, и животные. Свиты я не заметил, что навевало нехорошие мысли. Если в планах колдунов штурм, то не обычный. Против нас применят хитроумную тактику, акция устрашения на это намекала. В мешках, которыми бомбардировали город, находились конечности разведчиков, посланных отслеживать передвижение нежити. Клановцы нехотя говорили о двух потерянных взводах. От одного, отправленного ранее, не поступало вестей. Узнать причину «молчания» послали второй. Никто не вернулся и не подал сигнала, а спустя несколько часов прилетели крылатые твари.

Клановцы, равно и рыскари, лишь гадали об участи разведчиков. В мешках чудовища несли только конечности, никто из бойцов не переродился. Значит, живы. Я невольно вспомнил порабощённого чарами некроманта Стиви, и меня передёрнуло. С парнями из разведки могли сотворить нечто значительно более страшное.

– Давно ты здесь? – тронул я, пронося камни в кожаной сумке, лучника-часового. Тот недовольно обернулся.

– Чего тебе?

– Давно служишь, спрашиваю?

– Тебе какое дело?

– С теми «птичками» сталкивался? – Я подразумевал тварей, круживших над нами уже несколько часов.

– За два года ни разу, – отвернулся часовой.

К вечеру нежить остановилась на расстоянии полёта стрелы от крепостных стен. Прах, занявший позицию вместе с Алмазом на надвратной башне, не атаковал. Видимо, для заклятий чересчур далеко. За воротами расположилась рота клановцев с люцернхаммерами, немного дальше на центральной дороге в домах засели стрелки. У площади выстроилась конница или химерница, не знаю, как правильно назвать. В общем, латники с пиками и полуторными мечами верхом на боевых вепрях. Слева от ворот, в конце улицы, разместили отряд всадников для удара во фланг прорвавшимся в город. На площадь у здания Зиккурата свезли телеги, обитые по бортам прямоугольными пехотными щитами, и перекрыли ими центральную улицу. Возле них выставили сотню копейщиков в кольчугах.

На нашем участке стены прибавилось лучников. Стрелков расставили по одному между зубцами-мерлонами, возле каждого дымилась жаровня с углями.

Солнце закатывалось за горизонт, окрашивая пурпуром низко висевшие облака и заливая медью осколки чистого неба. Степь за считанные минуты изменилась до неузнаваемости. Серая поросль трав приняла вид красноватых игл, торчащих из алой земли. Лучи уходящего светила горели пожаром на доспехах клановцев и отражались сгустками яркого огня на кольчужных вставках и металлических пластинах курток рыскарей. Мир замер в ожидании. Застыли на своих местах защитники Зиккурата, в уродливые статуи обратилась нежить. Крылатые посланники колдунов улетели за наползавшие с востока тучи.

Мы неподвижно стояли на крыше угловой башни. Под нами, за стенами трёхметровой толщины, лейтенант нервно сжимал рукоять меча. Клановец виднелся в отверстии открытого люка у нас под ногами.

Небесный свет угасал. Цвета меркли, огонь на доспехах тускнел. На степь с неспешностью и величавостью короля опускался вечерний сумрак, распахивая двери в мир живых призракам. Земля покрылась, будто гнойниками, пятнами пробуждающейся Мглы.

Фигуры в степи ожили. К краю войска нежити выехал Тёмный Пастырь в латах под обтрёпанным плащом, воздел посох, похожий на искривлённую, изломанную алебарду, и резко опустил.

Несколько минут царила неестественная тишина. По-прежнему не двигались воины клана и воинство некромантов. Подавший сигнал Пастырь сидел на застывшем звере. Только очаги Мглы разрастались.

Резкий крик дозорного разодрал натянутое полотно безмолвия, разносясь над городом-крепостью:

– Воздух!!!

Защитники Зиккурата синхронно задрали головы к небу. В вышине едва угадывались силуэты крылатых тварей. Сделав круг над Зиккуратом, они кинулись вниз.

– Стрелки, готовсь! – каркнул из-за пересохшего горла лейтенант. Та же команда раздавалась отовсюду. – Тяжи, на стену – марш!

Лучники наложили на тетивы стрелы, направив в небеса. Клановые воины без суеты начали подъём по лестнице. Взойдя на стену, принялись формировать линию за лучниками.

Летающие создания внезапно взмыли ввысь, сбросив груз. Снаряды падали, ускоряясь, прямо на внешнюю стену. Вскоре у летевших вниз шарообразных предметов стали различаться руки, ноги, головы, утопленные в распухшие тела.

– Толстяки! – заорал клановец из танков.

Раф вскинул заряженный арбалет, одновременно с ним его действие повторил взволнованный Ундэс. Немой, прищурившись, с недовольной физиономией наблюдал за несущимся к стене «десантом».

– Они же с такой высоты в лепёшку разобьются! Какой смысл? – не понимал противника Рафаэль.

– Стреляем! – чуя подвох, скомандовал я и выпустил болт в падавшую на нас тушу.

– Залп! – из башни крикнул лейтенант.

Щелчки тетив слились в единый звук. Стрелы мелькнули в воздухе тёмными росчерками и исчезли на фоне темнеющего неба. Наш отряд выстрелил вместе с лучниками. На второй залп времени не оставалось.

– В люк! – гаркнул я.

Ундэс влетел в башню первым. Что-то он знал о толстяках, не зря же перепугался. За ним прыгнул Раф, Немой замешкался, и я столкнул его вниз. С грохотом сверзившись, он, наверное, мысленно обругал меня последними словами. Особенно после того, как я едва не рухнул на него сверху.

– Какого вы тут забыли, тупые макаки?! – рыкнул лейтенант. – Бегом на крышу!

По башне ударили сверху, отчего она вздрогнула, с деревянных перекрытий потолка посыпалась пыль. В дверном проёме было видно, как метрах в двадцати от нас на мерлон налетел раздувшийся труп. Гнилая плоть лопнула с оглушительным хлопком, забрызгав лучников и щитоносцев ошмётками желеподобного мяса. Спустя мгновение воздух над жаровнями воспламенился, образовав огненное облако, поглотившее клановых воинов и стрелков. Оно просуществовало всего секунду и развеялось, но огонь на людях продолжал гореть, сея панику в рядах клановцев. Некоторые, вопя и стараясь сбить с себя пламя, падали со стены.

На внешней стене уцелевшие командиры старались взять бойцов под контроль, им это даже кое-как удавалось. Пока защитники справлялись с беспорядком на своих позициях, армия некромантов пришла в движение. Проходя сквозь призраков, мертвецы хлынули к городу-крепости. С повозок и платформ срывали покрывала из шкур и кож, обнажая горы тел вперемешку со щитами, доспехами и оружием.

Ветер донёс до нас зловоние разложения.

– На крышу! – заорал лейтенант, брызжа слюной.

– В трупы закачали газ. Нельзя выходить из башни хотя бы минуту, пусть развеется, – предостерёг я.

Слова застряли в горле. Груда разорванной плоти, повисшая на мерлоне, куда угодил десантировавшийся «толстяк», задрожала и развернулась подобно бутону кошмарного цветка. Из неё, цепляясь когтистыми пальцами, показалось тонкое скелетоподобное существо, покрытое кровью. Череп, позвоночник с рёбрами, и вот, создание вылезло целиком: величиной с карлика или шестилетнего ребёнка, с полупрозрачной кожицей, позволявшей разглядеть сеть кровеносных сосудов. Диспропорционально выпяченный живот заполняли сизые и зеленоватые внутренности. Тварь прыгнула на спину ближайшего человека, ухватившись за лицо и вогнав когти в глаза. Второй рукой кромсала горло, подставляя беззубый рот под струи крови.

Товарищ гибнущего лучника замахнулся коротким мечом-акинаком и как-то неторопливо рубанул, точно в замедленной съёмке. Существо оказалось проворнее. Оно соскочило со спины упавшего на колени клановца и, юркнув между ног другого стрелка, ловко взобралось ему на шею. Тот ткнул мечом над собой в надежде поразить врага и промахнулся, а тварь уже разрывала ему лицо когтями, снимая кожу пластами и добираясь до глаз.

Над нами зашуршало. Я вспомнил летевший к нам на крышу труп. Какая нечисть из него вылезла, известно только некромантам, его создавшим.

– Немой, следи за люком. Ундэс, Раф, перезаряжаемся. Ундэс, смотри за уродом на стене.

– Рубите тварь! – Лейтенант, забыв о нас и надев шлем, вынул меч из ножен и метнулся к алому существу.

Я перезарядил и сосредоточился на видении внутреннего огня. Искорка вспыхнула, обдавая успокаивающим теплом. Потянуться к пламени, зачерпнуть ладонью. В руке зажёгся огонёк. Провёл им по болту, заставляя загореться древко и затлеть ложе арбалета. Понравится нежити жгучая начинка? Проверим.

Из люка по приставной металлической лестнице скатился комок слизи, плохо видимый в полутьме. Реакции Немого позавидовал бы любой клановец, находящийся на стене и отравленный ядовитым трупным газом. Наш здоровяк обрушил палицу на собиравшуюся отскочить тварь, припечатав нижнюю часть худого тельца к полу. Кровавый карлик безмолвно заскрёб когтями по каменным плитам и рванулся в попытке достать ноги Немого. Палица раздробила уродцу таз, что не повлияло на его подвижность.

Болт Рафа высек сноп искр из пола в сантиметре от жуткого создания. Ундэс стрелял точнее, всё-таки опытный рыскарь, приученный к самострелу и луку. Болт по оперение воткнулся в лишённую кожного покрова грудную клетку и умерил прыть карлика. Выпущенный мною снаряд пробил маленький череп. Тварь выгнулась дугой, раскрыв безгубый рот, дёрнулась из последних сил и, наконец, затихла.

Для надёжности растоптав пяткой простреленную голову, я обернулся к дверному проёму. На стене лейтенант добивал первого уродца, схватив левой рукой за короткую шею, а кулаком правой в кольчужной перчатке методично превращал морду в склизкую кашу. Из глазницы мечника толчками выплёскивалась кровь.

– Хилые юниты у некромантов, – поделился впечатлением от творения Пастырей Рафаэль.

– Поодиночке оно бы нас на раз порвало, – возразил я. – Видал, какие выкрутасы его сородич выделывал с клановцами?

В груди почувствовалось жжение, переросшее в боль. Оно вскоре прошло, озадачив меня. Сколько же эссенции души впитала метка? Хватит для повышения уровня? И ведь сколько ещё предстоит накопить за битву, если не буду щёлкать клювом.

– Ух, душ привалило, – улыбнулся Раф.

– Ага. И это только начало. – Я перезарядил арбалет и выглянул в бойницу.

Горы трупов на платформах увеличились и раскачивались, а вал из мертвецов достиг опоясывавшего крепостные стены рва и заполнял трупами, готовя площадку для следующих волн нежити.

Глава 32

Содержимое вываливалось из повозок смоляной массой и текло к городу-крепости сквозь белесую пелену Мглы, огибая неровности рельефа. Большинство мертвяков уступало дорогу странным творениям некромантии. Некоторые запрыгивали на «ожившие» чернеющие ленты, и те покорно несли «пассажиров». От такого сюрреалистичного зрелища волосы на затылке вставали дыбом. Сонм призраков и полумрак не позволяли разглядеть скользящих существ, и включилось воображение, будоража предположениями о природе творений Тёмных Пастырей.

«Отвратительные конструкты, – впервые за бой дал о себе знать королевский маг. – Топорно сделанные, точно мясник поработал. Ни изящества, ни интеллекта. Тупая сила. Но для вас, в том числе для тебя, ученик, весьма опасные. В них вложено бесчисленное множество душ. Не осадка, а именно душ – свежего материала, отобранного у живых смертных».

– Как их убить? – вслух спросил я, позабыв о том, что для общения с Наставником не требуется речь.

– Кого? Тех… – Раф запнулся, не найдя подходящего слова для обозначения набирающих скорость чёрных лент.

«Есть множество способов, однако, твои заклятья слишком слабы, чтобы навредить конструктам. Постарайся не вмешиваться в прямой бой, пусть с ними разберутся те, кто сильнее тебя. Помни: твоя задача не убить, а выжить».

– Лучники – к брустверу! – орал, наводя порядок, лейтенант. – Щитовики – в линию! Раненые – на лестницу и в госпиталь, легкораненые помогают неходячим. Щитоносцы, мать вашу, в линию, сказал! Стройтесь за лучниками и готовьтесь сталкивать тварей с парапета! Бейте в башку и сталкивайте! Там, там, там и здесь, – офицер указывал мечом на места в формирующемся строю, – разойдитесь, обеспечьте стрелкам и раненым проходы для отступления. Вы четверо остаётесь в башне. Защищайте припасы. Толку от вас…

Помещение угловой башни служило временным складом для обороняющихся. Половину площади заставили медными котлами с горючей смесью, у стен разложили пучки стрел и метательные дротики в специальных больших колчанах с плоским дном, в углу стояла огромная бочка питьевой воды.

«А вон тот гигант произведение совершенно иного уровня, – вновь раздался голос королевского мага. – Держись от него подальше, ученик. Симбиотическая множественная форма нежити, к коей он относится, опасна настолько, что даже находиться рядом с ней чревато пагубными последствиями для твоего организма».

Не понимаю, о чём вы, Наставник. Где углядели тут великана? Чернильные ленты на такового совсем не похожи.

«Шатёр», – подсказал маг.

Ткань расползалась по швам, трескалась, на неё напирала сизая плоть. Походное жилище некромантов, как я сперва думал, обтягивало аморфную тушу невероятных размеров, продолжавшую расти ввысь и вширь. Остроконечная верхушка потянулась вверх, словно капюшон изорванного плаща, под которым угадывалась голова, глубоко посаженная между широких плеч. Исполин вставал с колоссальной древесно-костяной платформы. Руки толщиной с угловую башню увивали канаты вен. Цепи свисали металлическими звенящими гирляндами с рук, плеч, бёдер. Бочкообразная грудная клетка ходила ходуном, точно великан задыхался. Но самым удивительным был горб на спине. На нём виднелось существо, напоминавшее человека с светло-серой дряблой кожей, натянутой на скелет. Неизвестный спал, прикрыв глаза тёмными веками, отчего мне сначала показалось, будто бы его глазницы пустуют.

«Маг управляет гигантом напрямую, внедрившись в нервную систему. Действенная схема, да, – размышлял «вслух» Наставник. – Позволяет снизить время задержки импульсов, поступающих к органам и частям тела. Интереснейшая конструкция. Подобного я не встречал в Старом Мире. У вторгшихся из Запредельной Тьмы демонов наблюдал, да. Ученик, слышишь? Уходи со стены. Боюсь, твоим соплеменникам не повезло».

Наставник! При всём уважении, позволю себе не последовать вашему совету. В общем, рано паковать чемоданы. Битва толком не началась, а вы меня в дезертиры зовёте. Мы ещё повоюем. Если, конечно, великан не повернёт сюда. Вот тогда придётся сматывать удочки. Но это не точно.

Клановцы готовились к битве с мертвецами. С обычными зомби, скелетонами, мало чем отличающимися по характеристикам от людей. Возможно, предполагали столкновение с чудовищами. Однако, некроманты умели удивлять.

– Камни ! – скомандовал лейтенант.

Воины и стрелки пришли в себя после атаки с воздуха и нападения мелких тварей и кое-как построились. Лучники выпускали стрелу за стрелой в толпы остановившихся мертвяков, впрочем, без ощутимого эффекта. Чёрные ленты безнаказанно достигли стены и взбирались по ней, наполняя воздух громким стуком бесчисленных когтей, вбиваемых между каменных блоков. То тут, то там дозорные выкрикивали предупреждения о поднимавшихся чудовищах.

Лучники, отложив основное оружие, взялись за булыжники. Используя рычаги, опрокидывали непрочные конструкции через бруствер на штурмующих. Стук и цоканье слышались отчётливее и ближе, иногда ненадолго прерываясь.

– Лучники к лестницам! Щитоносцы к парапету! Мечи наголо! – срываясь на крик, командовал лейтенант. – Рубите головы!

Над парапетом выстрелили чёрные зубчатые шипы и тут же втянулись, за ними показались лапы, заканчивавшиеся массивными крюками. Очевидно, ими существо цеплялось за стену. Далее подтянулась туша, составленная из сплавленных воедино человеческих останков. Утопленные в бурую массу лица раскрывали рты в беззвучном вопле, лапами служили деформированные конечности людей.

– Бей! – пронзительно крикнул лейтенант, атакуя.

Сразу несколько клановых воинов ударили выпадами в открывшееся чудовище. Оно подалось вперёд, перевалившись через бруствер, выплюнуло в бойцов пучок шипов, прервав атаку, и подставило под удар спинную броню из наложенных друг на друга чёрных округлых щитов. Акинаки отскочили от стальной защиты, не нанеся ни малейшего урона, один щитоносец охнул и стал оседать, нарушая строй. Копьеподобный шип достал его, пробив кольчугу, и, возвращаясь, оставил рваную кровоточащую рану.

– Бейте в подбрюшье и между щитов! – фонтанировал рекомендациями-приказами лейтенант.

Показывая пример, он нагнулся и прыгнул навстречу твари. Меч, засияв голубым светом, прошёл в крошечный зазор между пластинами брони и погрузился по рукоять в немёртвую плоть. Командир дёрнул оружие вверх, намереваясь оторвать щит, однако, сдвинувшаяся к нему туша сбила его с ног. Выскочившие шипы, по длине не уступавшие копьям, ударили в доспехи, разорвав кольчужные фрагменты и оставив вмятины на кирасе. Лейтенант засучил ногами, отползая от наваливающейся на него махины. Меч застрял, и человек, лишившись основного оружия, лихорадочно шарил рукой на поясе. Нащупав, рванул из ножен кинжал, но было поздно. С адской многоножки соскакивали мертвяки в ржавых кольчугах и рассохшихся кожаных колетах, с изогнутыми мечами и небольшими щитами-баклерами. Спрыгнувший первым мечник, выше других на полголовы и в дырявом нагруднике вместо колета, наступил на грудь лейтенанта и занёс над ним двуручный меч с изогнутым клинком. Командир резанул мертвеца кинжалом по голени, за поножей, надеясь повредить сухожилия.

Слитно щёлкнули три спущенные арбалетные тетивы. Тяжёлые железные болты пронзили прилипший к позвоночнику живот за обрывками кольчуги, свисавшей из-под нагрудника, один, раскалённый докрасна моим «огоньком», угодил в плечо и развернул мертвяка, сбив ему удар. Меч скрежетнул о каменную плиту рядом с лейтенантом, а сухощавый мечник, пошатнувшись, вперил в нас взор пустых глазниц.

– Нам каюк, – нервно обронил Раф, вынимая из-за пояса акинак.

– Рано, – возразил я, отходя из дверного проёма в башню. – Назад! Перезарядка! Немой!..

Мёртвый мечник бросил лейтенанта, сочтя нас более привлекательными противниками, сделал к нам шаг, другой, а потом прыгнул, подняв меч для рубящего наискось удара.

– …Дверь! – закончил я команду.

Немой с размаху захлопнул квадратную дверь перед мертвяком. Обрушившийся на неё удар чуть не отбросил нашего здоровяка. Железные полосы, укреплявшие дверное полотно, жалобно застонали под двуручным мечом. Щель у косяка расширялась – враг напирал. Мы не смогли накинуть засов, и теперь вся надежда была на Немого и наши мышцы. Упираясь ступнями в пол, весь наш коллектив дружно навалился на дверь.

– Суслик, стреляй! – прокряхтел я, сдерживая вместе с остальными безумный натиск мертвеца.

Ундэс изловчился перезарядиться, подпирая спиной дверь. Отпрянув, прицелился в щель и выпустил болт. Давление ослабло, а потом вовсе пропало, и мы заперлись.

– Суслик, проверь крышу. Газ уже должен рассеяться.

Парень буквально взлетел по приставной лестнице и осторожно высунулся в люк, сжимая акинак.

– Чисто!

– Берём арбалеты и наверх. Немой, тут побудь и запри вторую дверь.

За углом, на той стороне крепостной стены, кипел бой. Адская многоножка с отрядом штурмовиков добралась до щитоносцев. Командовавший обороной танк с шипастой палицей отчаянно бился, пока на него не насели два десятка мертвяков, включая такого же, как подстреленный нами, мечника с двуручником. На нас пока не обращали внимания, и это играло в нашу пользу.

Крышу устилали слизь, куски разлагавшегося мяса и внутренности лопнувшего «толстяка». Под подошвами мерзко хлюпало.

– Не касайтесь этой дряни, – предостерёг я. – Вдруг ядовита.

По-хорошему здесь и находиться-то вредно из-за испарений. Но нам нужен обзор, какой не дадут бойницы в башне. Оттуда не увидеть, что творится непосредственно на стене.

Мертвяк у двери дрался с лейтенантом. Клановец, будучи элитником, воспользовался краткой передышкой и напал на противника сзади, когда тот приходил в себя после меткого выстрела Ундэса – из морщинистого лба торчало оперение болта. Сил, чтобы отрубить башку, у командира не хватило из-за ран. Поэтому рассёк нежити спину от плеча до бедра. Развернувшись, мёртвый мечник взмахом двуручника высек искры из кирасы, после чего, наклонившись вбок, закружился в беспрерывном танце, повторяя вертикальный удар сверху вниз снова и снова. Метил то в шлем, то в основание шеи. Он двигался так стремительно, что следующий наш залп пришёлся мимо.

На металле доспехов появлялись отметины – вмятины и зарубки, с каждым разом становившиеся глубже. Лейтенант, тщетно пытаясь выставить блок кинжалом, плюхнулся на зад, а мертвяк внезапно взвился в воздух и, совершив сальто, рубанул сверху. Клинок врезался в кольчугу и кирасу, на четверть погрузившись в шею. Клановец, захлёбываясь, взревел, извернулся боком и вонзил кинжал в живот нежити под рёбра, провернул. Мёртвый мечник, казалось, не заметил такого пустяка. Наступил на человека и выдернул меч. Вслед за лезвием из раны вырвался фонтан крови, оросивший всё вокруг.

Лейтенант не сдавался. Он кромсал кинжалом ногу нежити, не дающую ему встать.

Мне уже не требовалось командовать перезарядку. Едва выпадала свободная секунда, мы немедленно оттягивали тетиву до характерного щелчка взводящего механизма и накладывали новый болт. Парни равнялись по моему выстрелу, служившему сигналом к залпу.

Град снарядов оттолкнул мертвяка. На этот раз нежить не переключилась на нас. Молниеносным движением мечник вогнал клинок в смотровую щель, налёг на рукоять. Лейтенант скорчился в судороге, задрожал и обмяк. Кровь вытекала струйками из отверстий лицевой части шлема.

Перезарядив, я ждал. Штурмовик, не медля, бросился к башне. Взбежал на парапет, следующим шагом оказался на зубце мерлона, а оттуда прыгнул к нам. Схватился за бруствер на крыше, подтянулся, бросив себя вверх. Залп арбалетов настиг его в воздухе и швырнул назад. Мертвяк грохнулся на стену, полежал, затем перевернулся и ринулся прочь, к многоножке.

Ну не вязалась нежить в моём представлении с бегством. Раф и Ундэс с затаённой надеждой поглядывали на улепётывающего мечника, не забыв, впрочем, перезарядиться.

«Если восставший мертвец уходит, значит, ему так приказали, ученик», – наставительно сказал королевский маг.

Тем временем продолжавшее затаскивать себя на стену чудовище повернулось боком к клановым воинам, непрерывно выстреливая шипами. Короткие мечи, предназначенные для ближнего боя, были бесполезны против бронированной твари. Клановцы не могли даже приблизиться к ней на расстояние удара. Кольчуги, защищавшие от рубящих и секущих ударов, также оказались недостаточно хороши и пробивались выпадами «копий».

Воинов на нашем участке стены тварь оттесняла к краю. После гибели командира строй окончательно распался, бойцы пытались бежать. Чудовище сметало бойцов клана со стены, словно щётка мусор. С оставшимися расправлялись штурмовики. Успешно сопротивлялись им ближе к воротам, где оборону занимали топовые танки. У дальней угловой башни стена исторгла рой острых каменных обломков, отбросив ползшую по ней кошмарную многоножку. Тварь полетела в ров и с чавкающе-громыхающим звуком приземлилась на своих «пассажиров».

– Прах, – выдохнул Ундэс.

Нам бы сюда такого мага. У нашей башни сосредоточили средненьких бойцов, из элитников один лейтенант.

Угол очистился и от защитников, и от тварей. Чудовища напирали на щитоносцев, двигаясь друг к другу, за ними следовали штурмовики. Потрёпанный нами мертвяк, ковыляя, догонял «коллег».

– Они вернутся. – Я был абсолютно уверен в сказанном. – Не потерпят врага в тылу. Ундэс, следи за обстановкой. Раф, за мной. Немой, открывай западную дверь!

То есть ведущую на участок стены, где погиб лейтенант.

Я спрыгнул в помещение, сорвал крышку и кожаное покрывало ближайшего котла с горючей смесью. С парнями ухватились за металлические ручки и потащили громадину наружу. У порога перевернули котёл, вылив густую, похожую на смолу жижу на стену.

– Зачем? – не понимал Рафаэль. – Мы же сами можем сгореть! И от командования схлопочем наказание. Говорят, эта штука плавит камень.

– А мы осторожненько. Запирайся, Немой!

В башне я снял с котлов крышки, опрокинул один на пол и послал Рафа на крышу.

– Будь здесь, – приказал здоровяку. – Крикну «дверь» – откроешь южную и беги на лестницу со стены. Ясно?

Нахмурившийся Немой, поколебавшись, кивнул, и я полез за Рафом и Ундэсом.

Нежить захватывает лестницы, а у башни их две. К нам непременно придут, не исключено, что кое-кто похуже штурмовиков, хотя и они не подарок. Надо быть готовыми.

– Кир, многоножка! – донеслось предостережение Суслика прежде, чем я сам увидел чудовище с нашим подранком-мертвяком на спине. Мечник указывал на нас узловатым пальцем.

– Вот тебе и сбежал, – пробормотал я. – В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей! Ну, посмотрим, посмотрим. – Оглянулся, чисто ли на другой стороне стены. Убедившись в безопасности пути к отступлению, скомандовал: – Раф, Ундэс, в башню. Немой, дверь! Валите отсюда.

– Кир, ты что задумал? – задержался у люка Рафаэль.

– Исполняй приказ! – гаркнул я командирским тоном.

Подействовало. Парень исчез, в общем шуме послышался гул отодвигаемого железного засова. Окунувшись во тьму, я разжёг огонёк и, коснувшись болта, раскалил докрасна. Запахло горящей древесиной – на ложе арбалета заплясали жёлто-оранжевые язычки. Ничего, это мой последний выстрел. Самый главный выстрел в битве за стену. Самый лучший, самый смертоносный и меткий.

Огромная тварь приближалась, цокая сотнями когтей о каменные плиты. Боковым зрением я видел шедшего к воротам гиганта. Прикрываясь платформой, словно щитом, он шёл с отведённой за спину чёрной палицей.

Кошмарная многоножка подобралась, карабкаясь на башню и вымазывая брюхо горючей смесью.

– Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает!... – Пел я, стараясь унять страх и пятясь к люку.

Чудовище нависло надо мной. Жуткие лица, искажённые болью и ужасом, уставились на меня, заходясь в безмолвном плаче, и рухнули, будто выращенный из живой плоти свод.

Люк!

Приземление выдалось жёстким – не сумел сгруппироваться и ушибся спиной о лесенку. Ерунда, главное, сохранил раскалённый болт на ложе арбалета, не выпустил куда попало и не коснулся им залитого горючей смесью пола.

Башня сотряслась от зубцов на крыше до основания. Потолочные балки затрещали, угрожая обвалом, люк заполнил чёрный «лоб» из щитов.

Привстав, я кинулся на порог. Нежить убивала клановцев в пятидесяти метрах от меня, предоставив удобную площадку для стрельбы, но спешить нельзя. Тварь повторно шарахнула о крышу. За доли секунды до удара я выскочил из башни. Потолок обвалился, и с ним в помещение упало чудовище. Прежде, чем оно осознало, что меня там нет, отбежал по стене на десяток метров и обернулся. Творение Тёмных Пастырей извивалось с поразительной для его габаритов скоростью, стремясь побыстрее вылезти из ловушки.

Тетива с сухим щелчком отправила в полёт раскалённый снаряд. Разворачиваясь в падении, я всё же заметил, как болт канул в вязкую жижу, укрывавшую пол.

От грохота заложило уши. Ударная волна прошла надо мной воздушным молотом, швырнув шрапнель из каменных осколков в спины штурмовиков. Меня, лежащего с открытым ртом и прикрывшего руками голову, засыпало мусором. В каменную плиту рядом беззвучно врезался зазубренный шип, на него упал щит с куском оплавленной, истекающей слизью плоти многоножки.

Шум битвы стал далёким, тихим. Однако, даже в таком состоянии слух различил рёв боевого рога, сигнализирующий о введении в бой резервов. Элитные подразделения, преимущественно состоявшие из воинов в латах и с люцернхаммерами, светящимися алыми рунами, единым организмом двинулись по лестницам на крепостную стену. Штурмовиков зажмут в тиски, а огромных тварей… сделают с ними что-нибудь, наверное. Шипы не пробивали простые кирасы, куда уж им проткнуть магические доспехи.

Я вставал, качаясь. Как ни странно, башня почти уцелела. Облако пыли оседало, оголяя растрескавшиеся стенки и выломанные дверные проёмы. От зубцов на крыше, правда, ничего не осталось. Огромный столб пламени гудел над каменной коробкой строения.

Внезапно в грудь точно кувалдой саданули. Боль сковала грудную клетку, острая как скальпель хирурга. Сотня скальпелей, не меньше. В глазах потемнело, на миг я потерял сознание, а когда очнулся, едва не обезумел. Меня будто сунули в печь. Постепенно боль унималась, концентрируясь в области метки Присносущего Пламени.

«Поздравляем! Вы первый, кому удалось полностью уничтожить стонога – одного из опаснейших созданий Тёмных Пастырей. В качестве награды вам достаётся его душа – совокупность человеческих душ, потраченных на сотворение этого чудовища. Вы можете обменять её на магический предмет у костра перерождения или же использовать для повышения уровня, выделив из неё эссенцию души».

Вот это награда, достойная героя! Никаких дебафов и дополнительных условий.

«Протухшая. Тем не менее, пригодная к употреблению, – заключил королевский маг. – Ученик, не желаешь ли заблаговременно заплатить за обучение ещё трём умениям? Освоишь их позднее».

Для наглядности всплыло древо навыков, на втором «этаже» мерцали пепельным цветом пиктограммы. Сосредоточившись поочерёдно на каждой, заставил проявиться описания. «Огненное дыхание», поражающее врагов на дальности до двадцати шагов, «Управление стихией», дающее возможность контролировать инородное, то есть, не моё пламя и не получать от него урона, и стандартный «огнешар», бьющий на расстояние до полусотни шагов. Неплохо. С такими заклятьями я стану настоящим боевым магом!

Надо подумать, Наставник. Смотря сколько эссенции останется после повышения характеристик.

«ВНИМАНИЕ!»

Системное сообщение полыхнуло красным, подчёркивая важность.

«На территорию Зиккурата проникли враждебные сущности божественного уровня. Максимальная степень угрозы. ЗАЩИТИТЕ ЗИККУРАТ!!!»

Глава 33

Я терялся в догадках, кто и как проник в город. Оборона нигде не прорвана, при атаке из-под земли – помнится, морраты прорыли тоннель в шахты под городом и чуть не ударили клановцам с тыла – дозорные подали бы сигнал. На улицах и площади спокойно.

Воины Зиккурата в целом контролировали ситуацию. А вот в частности… У ворот гигант, отразив платформой-щитом большую часть стрел, размахнулся и грохнул палицей по верхушке стены, снеся мерлоны и защитников. Неважно, насколько высок твой показатель силы. Против такой махины человек, будь он трижды элитником, становится не более чем насекомым, которое стряхивают с одежды. Стоноги, наоборот, уползали. Штурмовики падали под ударами люцернхаммеров.

Город тряхнуло. Ощутимо так, крепостная стена, кажется, даже подскочила. Вслед за толчком засветилось очередное системное сообщение:

«Чертог реинкарнационного воссоздания разрушен! Перенос информационных матриц в Кладерат прекращён. ЗАЩИТИТЕ ЗИККУРАТ!»

Чертогом реинкарнационного воссоздания называли «родильню» – вечно погружённый в темноту зал под Зиккуратом, где появлялись новые игровые аватары. Про инфоматрицы мало чтопонял, но совершенно точно ясно – произошла катастрофа. Пополнений с Земли можно не ждать. По крайней мере, пока чертог не отремонтируют.

Охрана «родильни» изначально не предусматривалась, возле неё постоянно дежурило всего-то отделение из неполного десятка бойцов, совсем не элитных. Место считалось спокойным и недосягаемым для врага, так как находилось в сердце города. И вот, пожалуйста, очередной болезненный, если не сказать хуже, сюрприз. Божественный уровень… Нашим топам надо срочно заняться вторженцами, при этом оставив внешнюю стену. Ну и задачка – выстоять против орды нежити без лучших клановых воинов. У нас и с ними оборона не очень клеится. Гигант сшибает уже элиту со стен, и каменная дробь Праха ему нипочём, как и калибр покрупнее. В него швырнули камнями, им же и снесёнными палицей. Обломки врезались в щит-платформу, дробя кости и древесину.

Подле выхода из «родильни» выросло облако пыли. Когда оно развеялось, во дворе стояли двое. Высокие, статные фигуры, покрытые тёмными пятнами. Пятна стремительно уменьшились, очистив алебастровую кожу и длинные белые волосы одного пришельца. Второй был его противоположностью – смуглый, черноволосый, более массивный. Блондин двигался плавно, движения другого казались дёрганными, хотя и не менее быстрыми. Белый встал неподвижно, вдыхая ароматы ночного городка, и обвёл крепостную стену, дома, здание Зиккурата тяжёлым, буквально прибивающим к земле взглядом. Я ощутил его даже на огромном расстоянии и невольно вдавил голову в плечи. Хотелось отвернуться, спрятаться, чтобы пропасть из поля зрения нелюдя.

«Жалкие смертные, склонитесь перед Завоевателями и сохраните ваши жизни!»

Это был не голос, не системное сообщение. Смысл предупреждения обрушился на сознание, изгоняя мысли и волю к сопротивлению. Страх сковал нас, заставляя представить себя крохотными, ничтожными насекомыми, на которых обратили божественный взор. Колени задрожали, в ногах поселилась слабость. Многие низкоуровневые воины падали, кто-то распластался на земле, не выдержав давления.

«Не принявшие Завоевателей да примут же свою судьбу!»

Объявление неминуемого конца наполнило сознание до краёв. В уголках обзора замельтешили строчки системных сообщений, информировавших о частичном захвате контроля над связью и призывавших дать отпор вторженцам.

Взревел тревожный рог, снимая оцепенение.

А потом началась резня.

Рота копейщиков на площади бросилась к пришельцам. Навстречу ей смазанным светлым пятном метнулся беловолосый, и плотный строй окутало алое облачко. Блондин вдруг оказался позади воинов. Брызги крови, щедро оросившие его обнажённое тело, впитались в кожу без следа. Белый направился к входу на первый этаж Зиккурата. Темнокожий собрат, передвигаясь прыжками, выбрал целью госпиталь.

Нас планировали лишить не только госпиталя. Реабилитационный центр для возродившихся на костре находился там же, без него восстановление продлится гораздо дольше. И главное – медперсонал, набранный по большей части из местных, и Виктор Георгиевич. Пополнение фактически остановлено, не станет медиков, и клановцы, возможно, сдадутся добровольно. Осталось испортить нам продовольствие. Попутно разграбить сокровищницу и забрать душу Чужака.

«Близнецы! – заговорил королевский маг, окончательно развеяв оцепенение. – Я помню их по неудачному штурму Иттала. Вот уж с кем не пожелал бы тебе встречаться, так это с ними, ученик. Вестники Тёмных Богов, Дети Предвечной Тьмы, Пожиратели – таков краткий перечень имён, кои дали им Повелители. Я бы рекомендовал спасаться от них бегством, однако, бежать некуда, поэтому будь предельно осторожен. Может быть, передашь мне душу мерзкой многоножки? Я распоряжусь ею наилучшим образом, уверяю».

А кто-то ведь называл её протухшей.

«И пригодной к употреблению, – напомнил Наставник. – Не настаиваю, естественно. Душа принадлежит тебе, и ты вправе делать с ней, что тебе угодно».

Вопрос закрыт.

Мне не понравилось предложение мага передать ему душу стонога. В голосе на миг проявилось страстное желание как у наркомана, выпрашивающего дозу у драгдиллера. Прорвалось и пропало, тон обрёл прежнее спокойствие.

«Капитан отряда Хребтоломов из клана Зиккурат Эстебан Гробовщик 256-го уровня вызывает на поединок мастера преобразований из клана Тёмные Пастыри Отца Нестора 198-го уровня.

Отец Нестор согласился на поединок».

Едва оповестили о начале боя между топовыми игроками, воитель Зиккурата прыгнул с надвратной башни на гиганта, в воздухе замахиваясь железной палицей. Грозное оружие развалило голову чудовища надвое, а Гробовщик приземлился у громадных ног. Великан отпрянул и провёл ломоподобным орудием перед собой в попытке зацепить кланового бойца. Как топы сражались дальше, я не смотрел. В городке происходили более важные события.

Сегодня госпиталь расширили, оборудовав для раненых торговый склад у площади. Стены здания внезапно выгнулись наружу, затем двери и зарешечённые окна с грохотом вылетели вместе с металлическими рамами и ставнями.

Из разрушенного строения выкатилось нечто угольно-чёрное. По взлохмаченной шерсти пробегали вереницы искр. Оно передвигалось преимущественно на задних лапах, припадая на передние. Морда скрывалась в густом стоячем меху.

В очередной раз за сегодня взревел рог, призывая защитников отступать к Зиккурату.

– Что это за мразь? – вслух задал я вопрос королевскому магу.

«Мы называли его Демоном-Оборотнем, он себя величал Младшим Братом. Ты наблюдаешь боевую трансформу, принимаемую им в редких случаях».

Какие у него ещё способности? Почему взорвался госпиталь?

«Повелевает молниями. Полагаю, в твоём клане Близнецы признали опасного противника и отнеслись к битве со всей серьёзностью. Обычно они забавляются, убивая голыми руками. Надо ли говорить об их чрезвычайно высокой скорости и невероятной силе? Младший Брат обрастает густой шерстью, что прочнее стали. Шерсть генерирует грозовое поле, ранящее всякого, кто приблизится к Демону-Оборотню. Кроме того, он пожирает жертв и таким образом исцеляет свои раны. Тебе не лишним будет знать, ученик, что сие творение Предвечной Тьмы выбирает, как правило, сильных воинов и магов себе в противники. Слабые люди его не интересуют, если они не противостоят ему и если Старший Брат не приказал убить их».

А что из себя представляет старший?

– К Зиккурату! К Зиккурату! – Крики подгоняющих бойцов командиров прервали Наставника.

Раф вовсю махал мне рукой, подзывая на лестницу, сзади бодро шли уцелевшие в бою с многоножкой воины. Людской поток вынес меня к моим парням, Немой помог спуститься по ступенькам – голова кружилась, в ушах до сих пор звенело, ноги тряслись. Благо, состояние быстро улучшалось. Я старался следить за происходящим вокруг, особенно уделял внимание Демону-Оборотню, идущему к внешней стене. Окружающая божество прозрачная сфера, обозначенная статическими разрядами, резко расширялась каждые пройденные десять шагов, раздавался хлопок, и ближайшие к Близнецу баррикады с людьми разлетались в стороны от ударной волны. Сфера при этом вспыхивала мириадами ослепительных молний.

– Слушайте, – обратился я к ребятам. – Сойдём вниз и движемся в обход к Зиккурату. В электрооборотня не стреляем и вообще с ним не пересекаемся.

– А если прикажут? – уточнил Раф.

– Скажем, у нас тактика такая – обойти и ударить с тыла. Кстати, стену оставляют нежити?

Крутить головой мне было неудобно, в глазах темнело.

– Элитники, подчинённые Гробовщику, остаются. И Прах вроде бы.

Между молотом и наковальней оказались. Интересно, на что сделал ставку Алмаз в противостоянии с богами? На стражей? Так они не сдвинутся, пока к ним не придут враги. Резня в городке их не волнует.

Клановые бойцы, разбившись на десятки, стекались к Зиккурату, причём избегали стычек с оборотнем. Воины высокого уровня вооружались пиками из арсеналов, размещённых в пристройках к стене, и, сформировав шеренги, выдвигались навстречу божеству. Стрелки следовали за новоявленными пикинёрами. Командиры отдавали приказы вверенным подразделениям, а о нас, не относящихся к клану, позабыли. Мы влились в реку из клановых воинов и были сами по себе.

Рыскари и ополченцы сперва «покусывали» чёрного бога, обстреливая из арбалетов. Отчаянные личности бросались на врага сломя голову и тут же отлетали в обугленном виде, ребята покрепче отделывались ожогами, ушибами от падения и контузией, выбывая из боя. Близнец же неторопливо продвигался к клановцам. Видя бесполезность попыток нанести урон божеству, ополчение стало попросту разбегаться. Командиры рыскарей возглавили процесс, стараясь организовать отступление и приказывая атаковать издали. Делали всё возможное, чтобы и уберечь бойцов, и не прослыть трусами.

Я вёл отряд вдоль внешней стены – по самому безопасному маршруту, кишевшему клановыми воинами.

У ворот кипела битва. Гигант – не знаю, одолел он Гробовщика или нет – приставил к надвратной башне платформу-щит, и по ней хлынул поток разнокалиберной нежити – и раздувшиеся трупы, взрывавшиеся вблизи клановцев, и обычные мертвяки, и штурмовики. Их пока останавливали элитники. То и дело вниз падали отрубленные конечности, трухлявые котелки ходячих трупов и прочие неприглядные вещи. Но это, я так понимаю, в бою ещё не участвовали свиты некромантов – ренегаты высокого уровня с необыкновенными для людей способностями. И Тёмные Пастыри не все втянулись в сражение, большинство наблюдало, направляя нежить.

В просветах между домов и на перекрёстках дорог виднелись ряды воинов, двинувшихся на оборотня. Выставив пики, они шли плечом к плечу и, наверное, вряд ли надеялись на победу. Их задача – притормозить врага, замедлить до прибытия Алмаза. Он уже спустился и раздавал отрывистые приказы телохранителям, издалека до нас доносился его мощный командный голос.

Мы подоспели к Зиккурату в числе первых. Там уже строились два отделения клановых воинов, самые смелые робко вглядывались в тёмные провалы дверных проёмов. Заходить боялись, остерегаясь западни. Светильники погасли, и тьма затапливала комнаты и коридоры. Я прекрасно понимал клановцев. У входов лежали скрюченные, полуистлевшие останки убитых белым Близнецом. Глядя на трупы, вспомнил жертв ожившего тумана, созданного из старой ведьмы. Внешне убитые кочевники мало чем отличались от павших на площади копейщиков. Почерневшие, будто пролежавшие на солнце много дней.

«Смертных осушили, – поделился крупицей знаний королевский маг. – Выпили души без остатка».

Какие силы у Старшего Брата, Наставник?

«Увы, все его способности неведомы. При штурме Иттала он поразил защитников города невообразимой скоростью. Разя рыцарей, словно находился в нескольких местах одновременно. Ты сам стал свидетелем молниеносной расправы над сотней копейщиков. Оружие смертных не могло навредить ему. Белая броня, выращенная из его же костей, считалась непробиваемой. Старший Брат предстал перед жителями Иттала в образе воителя в белоснежных доспехах, только вместо мечей у него когти, по прочности превосходящие любой известный нам металл. Он умеет использовать кровь павших и наводить морок, подчиняя слабовольных».

Как же Иттал победил?

«Магия, ученик, великая магия души. С Близнецами сражались Избранники бога Ибитаса, Отца Магии. Они пали, зато ослабили врага и, пожертвовав жизнями, пробудили от тысячелетнего сна Повелителя. После короткого сражения с Подателем Знаний Братья потерпели сокрушительное поражение. Их приспешники и пришедшие с ними из иных миров полчища тварей были истреблены, а Близнецы бежали».

Бесценная информация, Наставник. В смысле – ей нет цены, потому что она для меня совершенно бесполезна. У белого есть уязвимости? Характерные черты поведения?

«Он любит битвы и кровопролитие, как и Младший Брат. Приказы отдаёт именно Старший. Убивает всех, попадающихся ему, смертных, неважно, воитель перед ним или ребёнок».

Ясно. Это уже что-то.

– Раф, веди ребят на верхние этажи. Чем выше, тем безопаснее. Если пустят к костру, вообще замечательно. Хранитель костра боевой маг воздуха.

Кивнув, мой зам без лишних вопросов погнал парней на центральную лестницу.

Похоже, Алмаз поставил на внешнюю стену почти всех клановцев, так как защищали Зиккурат лишь стражи на ступенях-этажах. Молчаливые флегматичные статуи в тяжёлых доспехах не заметили проникновения внутрь Близнеца, что странно. Они, по идее, должны были броситься на Братьев, как только те разрушили «родильню».

Ну, вот и мой шанс. Закона не нарушаю, геройствую, можно сказать, спасая клановое имущество по собственной инициативе. Правда, сомневаюсь, что меня похвалят за рвение.

Я нырнул в темноту здания и, пройдя с полдюжины шагов, зажёг на ладони огонёк. Неровный свет упал на непривычно потрескавшиеся стены коридора и потухшие, разбитые вдребезги «вечные» светильники. Осколки устилали мозаичный пол, по центру пролегла трещина. По бокам от неё мозаика раскрошилась, а края каменных плит оплавились. Сразу видно – здесь проходил бог. Чары Зиккурата сопротивлялись его присутствию и проиграли, результат налицо.

В конце коридора зиял внушительных размеров пролом от пола до потолка. За ним начинались широкие ступени, освещаемые сполохами тусклого света. Внизу, у вырванной с рамой, петлями и фрагментом кирпичной кладки железной двери настороженно замер человек в камзоле из плотной, расшитой золотом белой ткани, такого же цвета штанах и золотистых поножах. Он обернулся на издаваемый мною шорох, и я узнал Библиотекаря, стискивающего в руке канделябр с шестью витыми свечами, чей свет отражался от вырастающего посреди подсвечников золотого клинка.

– Ренат Султанович, да вы, никак, на войну собрались, – тихо восхитился я облачением и оружием бывшего начальника. На диковинном мече вспыхивали и гасли в такт биению сердца синие символы.

– Удивлён? Небось, считал меня книжным червём? – нервно усмехнулся уголком губ Библиотекарь, стараясь скрыть страх.

– Вас, имеющего доступ к запретным источникам знаний, я всегда считал непростым человеком. Книжники бывают разные. У меня, например, преподавателем философии был бывший спецназовец. Но не совсем понимаю, чем можете помочь в бою с божеством. Вы же знаете, кто на нас напал?

Улыбка сползла с губ Рената Султановича.

– Сейчас всякий, умеющий сражаться, обязан выйти на битву.

За время нашего знакомства Библиотекарь ни разу не совершил глупого поступка. Почему же решил биться с богом? Он ведь не топ и не элита. Вопрос прочно засел у меня в мозгу, не давая покоя. Самое скверное то, что книгочей не спешил раскрывать козыри. Может, не доверял, а может, нечто иное было причиной его скрытности. В памяти всплыло недовольство Рената Султановича руководством клана, не разрешавшим ему работать в степи.

– В хранилище артефактов есть вещи, которые не должны попасть к Тёмным Пастырям и тем более Падальщикам. Так уж вышло, что я слежу за их неприкосновенностью. Запечатаю хранилище, и никто туда не войдёт. Ты за сферой? Пойдём, заберёшь её, пока не поздно.

– А как же ваши опасения относительно души Чужака и Присносущего Пламени?

– Если Падальщики доберутся до костра перерождения, это не будет иметь абсолютно никакого значения.

Глава 34

– Пойдём по короткому пути.

Пропустив Библиотекаря вперёд, я зарядил арбалет. Надо заметить, идти первым книжник совершенно не рвался, судя по тяжёлым вздохам.

Первый подземный этаж пронизывала сеть коридоров, соединявших запечатанные склады с разнообразными припасами, от оружия отличного качества для рядовых клановцев до съедобных кореньев. Охраной служили воины невысокого уровня, чьи почерневшие трупы устилали проходы. Большинство даже не выхватили мечи. И та же картина, что наверху – растрескавшиеся стены со снесёнными светильниками, трещина в полу. Через коридор протискивалось нечто огромное.

Библиотекарь вложил ладонь в специальную выемку на одной из уцелевших дверей, надавил, и стальное полотно отъехало в сторону. За ним открылась тесная круглая комнатка.

– Проходи, – повелительным жестом «пригласил» в помещение Ренат Султанович.

– После вас. Я прикрою, – как можно тактичнее, даже с обоснованием, отказался я, занимая позицию чуть сбоку от входа, чтобы и следить за коридором, и за дверью.

Хмыкнув, Библиотекарь вошёл.

– Иди сюда, не то сам поеду.

В центре помещения выделялось квадратное возвышение, куда Ренат Султанович наступил. Лязгнул механизм, и пол со скрипом ухнул вниз. От неожиданности я еле устоял на ногах. Остановка была такой же внезапной. Желудок подпрыгнул к горлу, во рту почувствовался горький привкус. Справившись с тошнотой, неуверенно шагнул за Библиотекарем, открывавшим дверь нажатием на специальное углубление.

– Лифт для служебного пользования, – пояснил Ренат Султанович. – О них бойцам нижнего звена знать не положено.

О, сколько нам открытий чудных готовит Зиккурат. Из шахт рабочих поднимали на грузовых лифтах, приводимых в движение нехитрым механизмом. Пара сильных мужчин крутила рычаги, а для доставки руды задействовали химер.

Мягкий неяркий свет затопил камеру подъёмника. Жмурясь, я шагнул вслед за Библиотекарем в просторный зал. С высокого потолка свисали медные люстры в виде концентрических колец, пылавших бледным призрачным огнём. На каменных тумбах в хрустальных ящиках покоились артефакты – древние, почти рассыпающиеся фолианты, элементы боевого снаряжения, оружие и предметы неизвестного мне назначения. Ряды кубических тумб тянулись вдаль.

– Ступай, поищи свою сферу. Она в том конце хранилища, в крайнем левом ряду. Я пока подготовлю полное запечатывание и активирую режим самоуничтожения.

– Мне разрешат сжечь душу Чужака в костре?

– Стражи тебя пропустят, я с ними… скажем так, договорился. Хранителя придётся убедить, но, думаю, в нынешних обстоятельствах ему плевать на мелкую мошку вроде тебя.

Я двинулся между рядов, держа в поле зрения Рената Султановича. Тумба со сферой нашлась у главного входа в хранилище – ворот, целиком вылитых из бронзы. На позеленевших от давности листах металла светились багряным магические знаки. Ворота запирались на запоры-штыри толщиной с человеческую руку, утопленные в стену, каждый кирпич которой помечался такими же таинственными знаками, только из серебристого металла, нестерпимо сверкавшего в свете люстр.

Библиотекарь колдовал над стеклянным шаром в пятнадцати шагах от меня. Гладкая поверхность набухала синевой, стоило до неё дотронуться. Ренат Султанович словно печатал на клавиатуре. Освобождённые от перчаток руки порхали над артефактом, касаясь пальцами серых неактивных пиктограмм управления.

Бирюзовая сфера парила над тумбой, изолированная хрустальным колпаком. Никаких меток, рычагов, выступов на квадратном каменном постаменте не наблюдалось. Отложив арбалет, я рискнул взяться за полупрозрачную крышку.

В голове зашумело. Тюрьма Чужака переливалась оттенками синего, голубого, серого, светлые дорожки на ней перемешивались с рваными полосами черноты. Завораживающее зрелище увлекало, но я, хоть и с трудом, всё же оторвался от созерцания завораживающей палитры красок и положил хрустальный колпак на вымощенный изящной плиткой пол.

Толчок в правое плечо бросил меня на тумбу. Я схватился за угол, чтобы не упасть, потянулся к арбалету. Боль пронзила грудную клетку, сковала мышцы, сжала в тисках сердце. Не в силах вдохнуть, заваливаясь, подхватил оружие.

Библиотекарь стоял, направив на меня складной самострел. Видимо, до выстрела прятал оружие в нарукавнике. Превосходная штука, очень полезная для атак убийц. Не подозревал, что у клана есть такие. На миг ведь, всего на миг потерял книгочея из поля зрения, когда нагнулся положить колпак.

А ещё не думал, что наш книжник неплохо стреляет. Обманул он меня своим мечом-канделябром.

Почти не целясь, я выпустил болт. Снаряд с железным наконечником срикошетил от паутинообразной защиты, окружившей Библиотекаря. Синие нити барьера тут же померкли.

Отработанным до автоматизма движением потянулся к колчану на поясе. Онемевшая рука отказываясь подчиняться. Предатель тем временем приближался.

– Прости, мальчик. Душа не достанется ни тебе, ни Алмазу. Она предназначена богам.

Слова книжника доносились сквозь шум в ушах.

– Убью, – прошипел я, вытолкнув воздух из груди сквозь боль.

Узкий клинок меча прошил металлические пластины куртки. Сталь легко рассекла кости и жадно впилась во внутренности, наполняя меня нестерпимой болью.

«Души! Дай мне душ, и я тебя поставлю на ноги! Повелителями клянусь, Матерью Белой Змеёй, так и будет! Души! Скорее! Разреши мне использовать их, пока не поздно!»

Королевский маг вопил, упрашивая меня, угрожая последствиями отказа, суля месть предателю. Его вопли пробивались через толщу адской боли и злости, погрузивших во мрак моё сознание.

Ты правда исцелишь меня, Наставник?

«И помогу поквитаться! Слово потомка Повелителей!»

Действуй.

По телу разлилась приятная теплота, вытеснившая боль почти отовсюду. Всё ещё болела грудь, пронзённая артефактным мечом, и правая рука. Свет в зале стал ярче.

Я полулежал-полусидел, прислонившись спиной к тумбе. Библиотекаря не было. Распахнутые сворки ворот хранилища ясно указывали на путь, по которому он скрылся.

Шевельнувшись, скривился от боли. Вдохи отдавались болезненными ощущениями в груди. Будто в грудную клетку насыпали битого стекла, и оно резало внутренности при каждом неловком движении. Правая рука по-прежнему плохо слушалась. Крови из ран натекло совсем немного, она сочилась в основном из-под застрявшей в плече короткой толстой стрелы. Ощупал грудь, куда погрузил меч Библиотекарь. Рана затянулась и обуглилась, стянув кожу.

«Бери Тюрьму и бегом к костру перерождения!» – подгонял королевский маг.

Я крепко схватил древко стрелы и, задержав дыхание, дёрнул изо всех сил. Ткань затрещала, рвущаяся вместе с кожей и мышцами, за наконечником ударил упругий алый фонтан. Оставил бы в ране, если бы не нуждался в куртке. Стиснув зубы до хруста и крови из дёсен, снял одежду и, цепляясь левой рукой за тумбу, накинул на бирюзовую сферу. Собрал куртку наподобие узелка, стащил с подставки.

– Ты меня исцелить обещал, а я еле двигаюсь! – прорычал в адрес Наставника.

«Никто не говорил, что будет легко, ученик. Это самое большее, чем могу помочь в данный момент. Согласись, испытывать боль и иметь возможность ходить куда лучше, чем умереть. Зато позднее обучу тебя заклятиям пиромантии совершенно бесплатно».

Опираясь о шершавые стены плечом, поплёлся к воротам. Двери лифта предатель закрыл. В коридоре множество ловушек, по рассказам того же Библиотекаря, вдобавок, могу столкнуться нос к носу с белобрысым ублюдком, но деваться некуда. Я оставил арбалет, оружие не поможет. Бойцы охраны на минус первом этаже замечательно вооружены и экипированы. Были.

Надежда на помощь рассеялась, как только переступил порог. Широкий коридор – значительно шире, чем на верхних этажах – усеивали скрюченные тела погибших клановцев. Близнец прошёл здесь, и хранилище его не заинтересовало. Божество пронеслось смертельным ураганом, разнесло вдребезги интерьер, убило охранников и неведомо куда делось.

На правой ладони зажёгся осветительный огонёк. Как и всюду, где побывал беловолосый, в коридоре царила темнота. Шагов через десять я наткнулся на распростёртого в углублении, точно в воронке от взрыва, стража Зиккурата. Такого же, как на этажах-ярусах. Пластинчатые доспехи и кольчужная юбка практически до середины голеней смяты и разорваны, голова в лопнувшем сплющенном шлеме превратилась в тошнотворный диск неправильной формы. Я отвернулся, подавляя позывы к рвоте. Насмотрелся за жизнь всякого, должен бы привыкнуть, а поди ж ты, иногда пробивает.

И снова ворота. Вернее, две покорёженные металлические створки, лежавшие на страже. Этот успел подраться – на лезвии глефы остались зарубки от столкновения с чем-то твёрдым и прочным. Воителя порвали на куски и раздавили.

Над местом расправы висел гигантский топор на цепи. Очевидно, одна из ловушек. За воротами в полу виднелись отверстия, из некоторых торчали погнутые и сломанные железные прутья. Я аккуратно пробрался по краешку опасного участка, у самой стены.

Чем хороши коридоры Зиккурата – по ним рано или поздно придёшь к центральной винтовой лестнице. Моим черепашьим шагом добирался до неё долго. Чем дальше, тем чаще попадались изувеченные стражи вперемешку с обычной охраной из клановцев. Ну, и ловушки, само собой. Волчьи ямы, топоры с потолка, стрелявшие дротиками стены – достаточно для истребления крупного отряда. И всё сработало, прежде чем быть уничтоженным. Близнец разрушал хитроумные приспособления походя, возможно, даже не замечая. Вот кому уделял внимание, так это стражам, в отличие от клановых воинов успевавших отреагировать на него и повоевать.

Близнец нигде не задерживался и никуда не заходил. Пёр прямо, минуя всякого рода склады и хранилища. Двигался целенаправленно и, видимо, не планировал полнейшего разгрома всего и вся. Что являлось его целью, для меня оставалось загадкой, пока у винтовой лестницы обзор не перекрыло сообщение:

«Внимание! Несанкционированное проникновение на нижние этажи Зиккурата! Защита чистилища взломана! Содержащиеся в чистилище энергетические сущности могут вырваться на свободу! НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕ ВТОРЖЕНИЕ!»

Передо мной замельтешили уведомления о частичной потере контроля над системой безопасности здания и призывы разобраться с нарушителями.

Волоча за собой куртку со сферой, начал подъём по ступеням. К середине вымотался до такой степени, что стал спотыкаться чуть не на каждом шагу, а вскоре и падать. Наставник подбадривал, умоляя продолжать восхождение.

Казалось, минула вечность с тех пор, как моя нога впервые ступила на лестницу. Вечность, наполненная болью, отчаянием, злостью и мраком. Однотипные двери, покрытые знаками, напоминавшими клинописное письмо, встречались на каждом этаже. Не зная, сколько ещё продлится подъём, я ненавидел эту лестницу и строителей Зиккурата.

Наконец, ступени закончились площадкой два на два метра и распахнутой настежь дверью, приглашавшей на последний этаж.

«ВНИМАНИЕ! – в очередной раз полыхнуло синим оповещение. – Чистилище вскрыто. Предотвратите побег! Не дайте узникам захватить Зиккурат! Захват костра перерождения приведёт к прекращению процесса резурекции.

ЗАДАНИЕ: УНИЧТОЖИТЬ БЕГЛЕЦОВ! УНИЧТОЖИТЬ ИЛИ ВЫНУДИТЬ ОТСТУПИТЬ СУЩНОСТЕЙ БОЖЕСТВЕННОГО УРОВНЯ! УНИЧТОЖИТЬУНИЧТОЖИТЬУНИЧТОЖИТЬ…»

Строчки из слитного слова множились, растягивая сообщение до простыни, и мешали сосредоточиться. Строки оборвались и возникло новое сообщение:

«Награда за уничтожение: десять очков характеристик и уникальный артефакт, несущий силу Присносущего Пламени. Повышение уровня репутации с Присносущим Пламенем. Благодарность Повелителей: Вариативно…»

«Система безопасности выведена из строя на 60%. Требуется перезагрузка родительской системы… Для перезагрузки недостаточно энергии…»

Когда искусственный интеллект или, хуже того, администраторы, управляющие симуляцией, впадают в истерику, ситуация серьёзнее некуда. Повезёт же кому-нибудь завалить тех загадочных «узников». Надежда лишь на удачу. Оборона рушится. Если по клановцам ударят блондин с беглецами, станет совсем плохо. И как мне тогда выбираться из города? Всех ведь положат. Конец и клану, и игрокам в городе-крепости.

«Фридо Опустошитель освобождён из Чистилища!»

Ну и что мне даёт эта информация? Я понятия не имел, кто такой Фридо и чем он знаменит. Наверное, крутой преступник, раз его поместили в специальную тюрьму.

Верхний этаж Зиккурата занимал зал. Светильниками служили разноцветные драгоценные камни, вставленные в точки на стенах и потолке и имитирующие ночное небо. Космические светила соединяли в созвездия тончайшие серебряные, золотые и лазуритовые линии в зависимости от цвета звёзд. Россыпи мельчайшей светящейся пыли обозначали далёкие галактики. На полу раскинулась красочная мозаика, изображавшая окутанную обрывками облаков планету. На фоне синего океана плыл материк в виде клинка кинжала. Кончик зазубренного лезвия достигал южного полюса, а широкое основание терялось в северных льдах. Искусный мастер передал всю цветовую гамму суши, от заснеженных гор до выжженной тёмно-коричневой пустыни на экваторе и бледно-серого степного простора. В правом углу едва заметной горкой возвышался миниатюрный зиккурат.

Пятная мозаичный пол кровью, я поплёлся к арке выхода и, добравшись до неё, вывалился на огороженный кованым парапетом карниз, где нёс караул страж и откуда можно попасть на главную лестницу здания.

Ветер доносил из города смрад горящих домов, палёного мяса и разложения. Нежить всё-таки закрепилась на внешней стене, оставалось подавить малочисленные очаги сопротивления. На улицах тоже бушевала битва, точнее, поединок. Посреди разрушенных до основания домов и десятков трупов сражались оборотень и Алмаз. От Меньшего Брата постоянно расходились искрящиеся ударные волны, отражая срывавшееся с меча лидера клана чёрное пламя. Негласный правитель Зиккурата носился вокруг противника тёмным смазанным пятном и атаковал с разных направлений, из-за чего складывалось впечатление, будто на оборотня безостановочно низвергается ливень магического огня. Близнеца хватало лишь на то, чтобы отбиваться и изредка совершать атакующие рывки, не достигавшие цели. Алмаз был слишком проворен.

В который раз за сегодня у меня спёрло дыхание от близости сущности, обладавшей невероятной мощью. Стражи на нижнем ярусе наклонились и грохнулись на колени. Доспехи стремительно ржавели и распадались, обнажая иссушенную, обтягивающую костяки пергаментную кожу. Вскоре и она начала отслаиваться сухими лоскутами и рассыпаться пылью в воздухе. Коленопреклонённые воители остались на постах – согнутые спины, опущенные черепа. Павшие стражи безмолвно принимали свою судьбу.

«ЗАЩИТИТЕ ЗИККУРАТ!!!»

«Беги, ученик! В степь, прочь отсюда!»

Глава 35

Посоветовав королевскому магу не паниковать, я преодолел последние ступени.

Огонь костра с моего прошлого визита опал, потерял яркость и чистоту, приобретя оттенки красного. Раньше пламя было светло-жёлтым. Хранитель в длиннополом блестящем одеянии, увешанный артефактными ожерельями и амулетами, повернул ко мне голову в шлеме с забралом.

– Библиотекарь предатель! – прохрипел я. – Он заодно с вторженцами!

Боевой маг поудобнее перехватил резной посох, принимая стойку. Да не за того ты меня принял, дурень!

Порыв ветра принёс пронизывающий холод и вонь разложения. Я невольно поёжился, чувствуя приближение ужасающей твари. Разом заныли раны, полученные от книжника, заломило суставы, дышать стало ещё тяжелее – на грудь словно канализационный люк положили. Я задыхался и еле передвигал ноги, но тащил себя к костру, приказав не останавливаться, что бы ни случилось.

Хранитель сорвался с места. Заскользил ко мне, едва касаясь подошвами кованых сапог пола, взмахнул на ходу посохом, послав волну спрессованного воздуха. Как ни странно, целился маг не в меня. Раздался громкий треск, сопровождаемый резким порывом ветра.

– Ты жив?!

Протянув руку к изгибающимся в неистовом танце языкам пламени, я на миг обернулся и запечатлел в памяти троих, взошедших на площадку. Людьми назвать их язык не поворачивался, хотя они и походили внешне на представителей рода человеческого. На меня удивлённо уставился Библиотекарь, только-только ступивший на верхнюю ступень и находящийся справа от воздевшего ладонь, словно защищаясь, худощавого старика в набедренной повязке. Седые спутанные волосы спадали на заросшее бородой и изрезанное морщинами лицо, на котором горели злобой синие глаза. Третий – Близнец, по-прежнему обходящийся без одежды, – растворился в воздухе. Я не видел, куда пропал блондин, и вот он уже снова слева от седого старца. Хранитель всхлипнул, его вычурные доспехи распались надвое, и из раны, идущей от плеча до бедра, брызнули алые капли.

– Сними воздушный барьер, и я позволю тебе жить, – прозвучал молодой, низкий голос, принадлежавший старику. – Ты ведь можешь убирать защитные заклятья Зиккурата. Мне нужен костёр, а не его сторож.

– Иди в задницу, Фридрих! – рявкнул боевой маг. Я отвернулся и потянулся к затухающему огню. Пусть разбираются, а мне надо делом заниматься.

«Подключение нейроинтерфейса пользователя к родительской системе… Успешно», – выскочила и пропала строка.

Грохот ударил по барабанным перепонкам, ввергнув меня в полную тишину. Что-то твёрдое врезалось в спину, вызвав молниеносный спазм по всему позвоночнику и бросив меня во вспыхнувшее пламя.

«Внимание! Начался бой за костёр перерождения! Хранителя Себастьяна атакуют Белый Падальщик, Фридо Опустошитель и Рен Изменник. Немедленно помогите Хранителю!

Защитный барьер костра перерождения под угрозой разрушения.

ЗИЩИТИТЕ ЗИККУРАТ! УБЕЙТЕ ПРЕДАТЕЛЕЙ!»

Огонь ревел, требуя пищи. Вечно голодный, ослабленный врагами, он кинулся ко мне разъярённым зверем, окружил и… отступил, признав своего.

«Рано, – зародилась в недрах сознания чужеродная мысль. – Принёседу. Хорошую еду!»

На фоне огненного вала расцвело окно характеристик. Задержав на нём взгляд, пролистнул усилием воли. Всплыли окошки классов. Опять мимо. Я искал меню управления инвентарём, появившееся следующим. В ячейках таблицы отражались исключительно души. Пока всего одна – извивающаяся чернильным дымом в бирюзовой сфере. Счётчик эссенции показывал ноль. Наставник поглотил все мои накопления, нажитые непосильным трудом на крепостной стене.

При сосредоточении внимания на тюрьме божества вынырнул столбик доступных опций, заслонивший основное окно инвентаря. Первым значилось:

- Сжечь и получить эссенцию души для повышения характеристик

Я, не особо раздумывая, сконцентрировался на выборе, и опция расширилась, выдав пояснительную информацию.

«Получение количества эссенции души, достаточного для повышения вашего уровня до двухсот второго».

Неплохой скачок из новичков в топы. К сожалению, в сложившихся обстоятельствах вкладываться в прокачку невыгодно. Будь хотя бы триста, а то и четыреста очков, стоило бы подумать. Две сотни уровней. Звучит вкусно, а на деле очки необходимо правильно распределить, потом купить у Наставника заклятья, потом эти заклятья опробовать… На всё про всё уходит самый ценный нынче ресурс – время. К тому же, победить сражающуюся с Хранителем троицу у меня вряд ли получится. Клановый боевой маг раскачен наверняка не хуже, а пасует перед Близнецом.

Отголоски сражения отразились на пламени. Оно потемнело, заколебавшись.

«Прочность защитного барьера: 70%

ЗАЩИТИТЕ КОСТЁР ПЕРЕРОЖДЕНИЯ!!!»

Я пробежал глазами весь список опций и почувствовал, как у меня отвисает челюсть.

- Пожертвовать Присносущему Пламени (рекомендуется)

- Обменять у Присносущего Пламени на уникальный артефакт, обладающий великой мощью

- Сжечь и возвратиться в исходный мир без получения эссенции души

- Сжечь, получить малое количество эссенции души и связаться с родительской системой в исходном мире пользователя

Под исходным миром, надо полагать, подразумевается реал? Опция предлагает условно-досрочное или небольшой отпуск на выходные, например? В договоре ничего подобного не прописано.

«Возвращение в исходный мир в данный момент невозможно. Не соблюдены условия…» – и дальше какая-то белиберда из частично стёртых слов. Многократное сосредоточение на опции не исправило информационную картину. Я мысленно разразился ругательствами. Зиккурат вот-вот падёт, и выход из симуляции был бы как нельзя кстати. Хотя бы на часок-другой – обдумать дальнейшие действия, посоветоваться с админами проекта.

Кстати, о советах. Что там про связь с родительской системой в исходном мире? Может, разрешение на вопросы администрации? Выбрал опцию связи и огорчённо выдохнул. Та же ерунда. Не соблюдены какие-то условия.

«Прочность защитного барьера: 50 %

Лидер клана Зиккурата Алмаз Чёрный 311-го уровня развития бросает вызов Фридо Опустошителю 298-го уровня развития. Фридо Опустошитель принимает вызов».

Алмаз, конечно, редкостный говнюк, но вояка знатный. Завалил-таки Близнеца.

Промелькнула мысль расщепить душу Чужака и апнуться на двести уровней. Вдруг клан победит.

Мимолётное желание испарилось с появлением очередного уведомления:

«Хранитель Себастьян тяжело ранен и нуждается в срочной помощи! Присоединитесь к битве против Белого Падальщика и Рема Изменника, и ваше имя навсегда отпечатается в Зале Славы Зиккурата независимо от того, героически вы падёте в бою либо одержите блистательную победу».

Сыплющиеся уведомления, похожие на боевые сводки с фронта, начинали здорово нервировать. И так весь на иголках, а тут ещё и обстановка накаляется.

В дополнительной информации к опции обмена на артефакт не было описания награды. Какой предмет, что за бонусы даёт – абсолютно ничего. Всучат безделушку на плюс десять к основной характеристике, и радуйся, пока не убили. В пояснении прямо-таки невообразимый артефакт сулили. Покупать кота в мешке не хотелось, и я вперился взглядом в «пожертвовать», чтобы прочесть пояснительную инфу.

«Прочность защитного барьера: 30%

Хранитель Себастьян пал.

ЗАЩИТИТЕ КОСТЁР ПЕРЕРОЖДЕНИЯ!!! ПОБЕДИТЕ БЕЛОГО ПАДАЛЬЩИКА!»

Легко сказать – победите. Вот выдай мне двести уровней и арт в придачу, тогда, возможно, и подумаю, не побороться ли с богом.

«Выбери развитие и бежим! – рекомендовал Наставник. – Проживём в степи как-нибудь».

А костёр? Нет, конечно, фиг бы с ним, но парни? Стиви, Раф?

«В Бездну ничтожеств. Они чересчур слабы, ты с ними мало знаком. Спасай себя и мои знания! Вот что представляет абсолютную ценность. Существует крошечный шанс, что, постигнув тайны магии, сумеешь возродить Кладерат. Это гораздо важнее жизней твоих товарищей и клана».

Прочность барьера снизилась до двадцати процентов.

Не слушая королевского мага, я прочитал пояснение к опции.

«Пожертвование чрезвычайно приятно Присносущему Пламени. Кроме повышения репутации, открывается возможность ответного дара (вариативно). Энергия души заставляет костёр перерождения разгореться жарче. Совершая пожертвование, вы приносите пользу всем носителям метки Присносущего Пламени, привязанным к костру перерождения Зиккурата. В зависимости от уровня развития жертвуемой души носителям даруется временное усиление, раненые носители исцеляются, выносливость уставших восстанавливается».

«Прочность защитного барьера: 10%»

Баф на всех клановцев вкупе с исцелением как раз то, что нужно. Раненых много, элитников методично дорезают на крепостной стене. Если все выжившие вернутся в бой, клан выбьет нежить с внешней стены, а это уже немало. Алмазу забафаться тоже не лишнее.

«Подтвердите выбор, коснувшись слова “жертвую”»

«Защитный барьер уничтожен!»

Жертвую!!!

Огонь костра опал, открыв плачевную картину. Колонны, стоявшие по периметру площадки, разрушились до основания, в полу зияли трещины. Но это ничто по сравнению с ранами блондина. Победа над боевым магом далась Близнецу нелегко. У божества отсутствовала левая рука, из груди торчали обломки рёбер, нога была переломана в нескольких местах и неестественно вывернута. Беловолосый полз ко мне, отталкиваясь локтем уцелевшей руки и коленом. Библиотекарь, чьё роскошное одеяние обратилось в клочья, валялся грудой окровавленного тряпья. Лишь Фридрих сохранил более-менее презентабельный вид. Безумно хохоча, Опустошитель ударами сухощавых кулаков отрывал от Алмаза куски ржавой брони со шматами мяса. Кланлид, прихрамывая, иногда блокировал атаки противника мечом.

Огонь распространился по площадкекрасно-оранжевым ковром и взвился ввысь, закручиваясь спиралью. Горел сам воздух. Чем выше становилось пламя, тем более светлые оттенки оно обретало. В глубине пожара зародился белый свет, спустя секунду вонзившийся лучом в небеса. Ярчайшая вспышка озарила город и степь, поглотив Зиккурат.

«Жертва принята. Энергии достаточно для перезагрузки систем Зиккурата».

Повсюду девственно-чистый свет, чище свежевыпавшего снега. Потрясающая лёгкость возносила меня всё выше и выше, в неизведанную высоту запределья. Пропали тревоги и боль. В успокаивавшем свете кто-то присутствовал, необъяснимый, непознаваемый. Но я не боялся. Этот некто не испытывал ко мне неприязни.

Сила… ты дал Силу… Достоин награды…

Обрывки чужих мыслей вплелись в сознание. Существа, пребывающие в свете, своеобразно благодарили меня.

– Кто вы?

Посланники Создателя… Присносущего Пламени… Награда… Чего хочешь?...

– Выйти из симуляции. Ненадолго, пусть на день, на час покинуть этот сумасшедший дом под названием Кладерат. Отдохнуть, отдышаться. Увидеться с друзьями, сестрой.

Ответ отрицательный… Невозможно… Физический носитель информационной матрицы… в исходном мире… уничтожен…

– То есть как это? Какой такой носитель?! В каком исходном мире?!

Исходный мир… именуемый вами Землёй… Физический носитель – тело… Тело уничтожено… Установление связи невозможно… Возвращение невозможно…

– Это шутка такая, да? Админский прикол? Что вы, мать вашу, несёте? Если моёго тела нет в реале, как я могу находиться в симуляции? И почему тело уничтожено? Умер в процессе эксперимента? Меня убили? Бред сивой кобылы! Не верю! Вы прикалываетесь надо мной! Сидите, небось, в удобных креслах за мониторами и трясётесь от хохота, глядя на мою реакцию. Пранкеры херовы!

Физический носитель информационной матрицы… полностью восстановлен… в точке резурекции… Награда… Дай ещё Силы… Наградим…

Свет угасал, уступая реальности. Засыпанные пеплом улицы, обгоревшие и почерневшие здания. Ни людей, ни нежити. Площади, яруса Зиккурата бугрились холмиками, похожими на могильные.

– Стойте! Мы не договорили!

Во рту горечь. Прокашлявшись, я встал на ноги. Посланники не обманули. О ранах на плече и груди напоминали зарубцевавшиеся шрамы. Вот в черепной коробке плескался коктейль из злости, негодования и отчаяния. Я никогда не мечтал остаться в симуляции постапокалиптического фэнтезийного мира. Впрочем, какая ещё симуляция? Библиотекарь, и не он один, намекал – Талариан столь же реален как и земная жизнь. Они знали правду. Или догадывались. Но зачем тогда маскировка под игру?

Задав себе вопрос, тут же и ответил. Так проще вербовать «переселенцев». Кто в здравом уме согласится навсегда остаться в мрачном и враждебном месте? Поэтому – симуляция с уклоном в компьютерную игру, РПГ, срок пребывания несколько лет. Только вот кто такие Посланники на самом деле? Откуда взялись Зиккурат, костёр перерождения? Так всё же симуляция или реальность? Наверное, кому как. Кто-то воспринимает Кладерат и Талариан как занимательную игрушку, кто-то извне, администрация проекта и организаторы эксперимента. Для нас же Кладерат жестокая реальность, не важно, созданная с помощью продвинутых цифровых технологий либо магическим способом.

От роящихся в голове мыслей становилось тошно, и я переключился на происходящее вокруг. Холмики шевелились, из пепла то тут, то там выбирались люди – и на ярусах Зиккурата, и на внешней стене, и на улицах. Те, кого убили и кто, по идее, должен был воскреснуть у костра, вставали невредимыми в целых доспехах и при оружии. Ярусом ниже вершины Алмаз, скинувший с себя пепельный курган, ошалело озирался, видимо, не понимая, что случилось. В трёх шагах от него пепельный покров треснул, поднялся, и показалась чёрная, обугленная рука. За ней из пепла восстал мертвец – ну, не способен человеческий организм функционировать в таком состоянии. Глазницы зияли пустотой, вместо лица образовалась маска из чёрной, сплавленной кожи и обожжённых костей черепа. Навеки слипшиеся губы немыслимым образом растянулись в подобии жуткой ухмылки.

Пепел на площадке с костром внезапно разметало размашистым движением белоснежных крыльев. Злость схлынула при виде существа, оказавшегося в непосредственной близости от меня. Пластинчатая броня из обгоревших костей покрывала высокую, не ниже трёх метров, тварь. Морду защищал костяной шлем, имитирующий клыкастый череп. Близнец повёл суставчатым хвостом из стороны в сторону, подняв облака пепла и ринулся вниз. Подхватил обугленного человека и взмыл в ночные небеса под щелчки луков и арбалетов.

Перезагрузка систем Зиккурата завершена.

Откат настроек нейроинтерфейса пользователей к изначальным параметрам. Активация расширенных функций нейроинтерфейса.

Строчки мигнули и поблекли, исчезая, на смену им всплыли сообщения:

«Пожертвование божественной души никогда не остаётся без награды, как и предательство без наказания.

Ваш уровень повышается до двенадцатого.

Вы получаете в дар способность разжигать костры, несущие в себе частичку Присносущего Пламени. Отныне вы и ваши товарищи можете повышать уровни, отдавая накопленную в метках эссенцию души, где бы ни находились. Разжигаемые вами костры имеют ряд полезных особенностей, одна из которых – отпугивание нежити.

На основе слияния стези медиума со школой пиромантии вами открыта редчайшая стезя Убийцы Нежити. Отныне вы владеете белым пламенем, наносящим повышенный урон призракам, немёртвым созданиям и восставшим мертвецам»

Посланники умеют быть благодарными. Если подумать, с новыми способностями выживать куда проще. Я даже могу послать Алмаза куда подальше и отправиться в дальний рейд по достопримечательностям континента.

«Вам присвоено прозвище.

Добро пожаловать в Кладерат, Кир Белое Пламя! Исследуйте земли мёртвых, находите несметные сокровища, сражайтесь с чудовищами, познавайте тайны ушедших цивилизаций. Собирайте души сильных существ. И помните: чем больше душ вы добудете, тем более ценными способностями вас одарит Присносущее Пламя».

Встав, я обозрел полуразрушенный город. Люди – и клановцы, и коренные жители-степняки – сновали по улицам по щиколотки в пепле. Воины спешили на очищенную от нежити внешнюю стену, ополченцы к зданию Зиккурата, где в залах-убежищах прятались семьи.

Здесь всё-таки не так уж плохо, как может показаться. Раз уж мне суждено жить в этом мире, почему бы не получить от невзгод и приключений хотя бы немного удовольствия, попутно разгадав загадки Кладерата и Посланников? Кто знает, может быть, когда-нибудь извилистая жизненная тропа выведет меня из Талариана, возвратив на Землю?

«Ты вряд ли захочешь вернуться», – предположил Наставник.

– Почему?

«Кладерат станет тебе домом», – с грустью в голосе ответил королевский маг.

***

Благодарю всех, уделивших внимание истории медиума Кира и дочитавших книгу до конца. Особо признателен читателям, имеющим отношение к созданию книги – тем, кто ободрял, указывал на логические несостыковки, просто оставлял отзывы. Ваша помощь неоценима.

Если Вам понравилось следить за приключениями Кирилла, и Вы желаете прочесть продолжение, то зайдите на страничку книги на АТ (вот здесь: https://author.today/work/54400) и поставьте лайк, напишите комментарий. Так мне будет понятно, стоит ли развивать историю. Судьба Кира в Ваших руках!