Вальс в чистилище (ЛП) [Эми Хармон] (fb2) читать онлайн

Оригинальное название:  Amy Harmon «Slow dance in purgatory»

Название на русском:  Эми Хармон «Вальс в чистилище»

Серия: Чистилище #1

Переводчики:  Марина Шиловская (1-10 главы),

Василина Русских (11–12 главы), Надежда Крылова (с 13 главы)

Редакторы:  Анастасия Смагина (1-12 главы),

Юлия Цветкова (с 13 главы)

Вычитка: Юлия Цветкова

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель : Юлия Цветкова

Пролог

Залы давно пустовали без людей, и только остатки шума и смеха поселились в гробовой тишине. Эта часть дня была ему особенно отвратительна. Он старался забыться в этом шуме, потеряться в разговорах, смыслы которых сплетались между собой. Он мог высидеть на миллионах лекциях, решать сложнейшие уравнения, перечитывать первые главы «Повести о двух городах», слово за слово, пока жизнь заполняла эти залы, и он мог притвориться ее частью.

Но когда они уходили, он оставался один. День за днем, год за годом, спустя десятилетия… Тогда он мечтал погрузится в безумие, когда уже нечего осознавать — но все возвращалось обратно. Какой толк в безумии, если нет того, кто посчитает тебя сумасшедшим? Или, что еще важнее — нормальным. Это утомительно и бесполезно. И весьма болезненно.

Время от времени, отчаяние заставляет молить его о забвении. Но даже эти молитвы со временем уходят от него. Тогда он хочет перестать чувствовать. И так будет продолжаться… до самого искупления…

Глава 1

Драка

Линк Врей 1958

Август 1958 г.

Парковка с недавно размеченными местами и чистый тротуар еле заметно блестели в лунном свете. Его прикосновения только что коснулись вывески средней школы, которая отбрасывала длинную тень поверх груды развалин. Вокруг раздавалось громкое щебетание сверчков, чувствовалось свежее дыхание ветра, а издали приближался звук рычащего мотора Шевроле. Будто желая разбудить ночь, несколько машин, по дороге к школе, откликнулись на этот звук, разрывая тишину визгом сигнализаций. Из их открытых окон лилась громкая музыка. Чистые диски колес будто светились в темноте, тяжелые изгибы машины скользили по дороге, удивляя безумной окраской дверей в яркий розовый, пастельный желтый и вишнево-красный, линии которых случайно переплетались между собой, как множество рук и ног. Множество машин начали заполнять парковку, выстраиваясь в ряд на парковочных местах. Это была вечеринка тайного подпольного движения, по-своему опасная, ожидание которой повисло в воздухе вместе с роком, который издавался из радиопередатчиков каждой машины.

Смесь смеха и лихорадочных движений сменилась тяжелым тихим ожиданием. Парни нервно зачесывали гребнями свои длинные волосы, а девушки тем временем красили губы ярко алой помадой, которая была похожа на языки пламени, на боковых дверях черного Шевроле Бел Эйр, который направлялся к выбранному им свободному месту. Он замедлился и, покачиваясь, остановился. Его двери открылись, и на землю ступил черный ботинок, принадлежавший Джонни Кинроссу, который гордо вышел из машины, с наслаждением поджигая и выкуривая сигарету, с видом человека, у которого в собственности все время мира. Он был одет так же, как и остальные — в джинсы, тяжелые ботинки, белую футболку и черный кожаный пиджак, но все равно создавалось впечатление, что законодателем стиля здесь был он. Его темные волосы ниспадали на лоб, а синие глаза тщательно осматривали людей, которые сидели на верху машин и фургонов, стоящих перед ним в два ряда. Он отметил про себя, что в розовом Кадиллаке Ирины Хоникат появилось второе место, и чудом было то, что машину никто не помял. Ирена была единственной девушкой, которая могла установить новые колеса на машину. Джонни был бы не против того, чтобы взять эту машину прокатиться, не говоря уже о девушке.

Джонни поставил новые колеса на свой фургон, и это выглядело так, будто отец Картера установил новый карбюратор на свой старый Форд. Джонни позволял себе отвлекаться на машины, это его успокаивало и заставляло забыть о том, что он здесь затем, чтобы разбить пару носов.

Но что-то тревожило девушек. Кому пришло в голову пригласить их сюда? Джонни вздохнул и выбросил сигарету. Ему было почти девятнадцать, но он чувствовал себя старым для таких разборок. Он обвел взглядом школу и поблагодарил небо, что ему больше никогда не придется посещать это заведение, о котором говорил весь город. Он выпустился в мае, и никогда после этого его нога не ступала в эту школу. Занятия были самой настоящей пыткой. Выпускные экзамены были трудными, но Джонни достал ответы по математике, механика была легким предметом, а пара поцелуев одинокому учителю английского — миссис Бейкер — и он сдал английский.

Пассажирская дверь его машины открылась, и его четырнадцатилетний брат Билли вышел наружу. Он не пытался подражать Джонни — то было бы смешно. Он носил тонкие очки в черной оправе, и ему никогда не шли волосы на лбу, так что он был коротко стриженным. Ему больше пошло бы сидеть дома в майке и свитере, чем тусоваться здесь в коже. Он пришел только потому, что знал, что его брат будет стараться сохранять спокойствие в его присутствии так долго, как это будет возможно. Джонни, конечно, велел ему оставаться дома, но тот настоял на своем.

— Ищешь Роджера, Джонни? — спросил кто-то из толпы. Джонни не торопился с ответом. Его взгляд остановился на Ирине, которая смущенно улыбалась, пока ее подружки хихикали в стороне. Она не должна была улыбаться, ведь Роджер ее парень, но Джонни не мог производить на девушек другого впечатления. Он мог указать пальцем на любую девушку в машине Ирины, и через пять минут она была бы его. Но может быть позже. Сейчас его не волновали девушки. Голос, который задал ему вопрос, не принадлежал Роджеру. Но кому? Роджер был умным, богатым и популярным, и у отца Ирины были на него большие планы. Тем не менее, у Джонни тоже. Он пообещал выбить всю дурь из Роджера Карлтона и его дружков, чтобы потом тот понял, каково это связываться с Джонни Кинроссом.

— Его здесь нет, Джонни, — рыжеволосая полненькая девушка по имени Паула смотрела прямо на Джонни. Она немного нервно подергивалась под его взглядом и отвела глаза, когда соседка тыкнула ее в ребра.

Джонни медленно направился к ней. Приподняв ее голову за подбородок одним пальцем, он заговорил медленно и отчетливо.

— Тогда, где он?

Паула начала немного заикаться, ее щеки вспыхнули красным, сливаясь с волосами.

— Эм, я не уверена, он просто просил передать, что у него есть дела поважнее, чем… ну… я думаю. Как он сказал, Ирина?

— Итак, зачем в таком случае вы здесь собрались? — Джонни повернул голову и уставился на Ирину, требуя ответа, которого не последовало. Она широко открыла глаза в ответ на его взгляд. Толпа начала напрягаться, некоторые начали неловко покашливать. Некоторые ребята, которые могли назвать себя друзьями Джонни, начали задавать вопросы, слоняясь по толпе людей, и каждый твердил одно и то же:

— Мы его не видели…

— Я слышал, что он где-то здесь…

— Томми говорил, что он припарковался недалеко…

— Езжай домой, Джонни! — раздался голос. — Никто не хочет, чтобы ты или твой брат тут ошивались!

Голос звучал из задней части толпы, и Картер и Джибмо немедленно оказались там. Друзья Роджера Карлтона были сейчас же сметены с грузовика, устраивая небольшую заварушку.

— Ей! Ей! — кричал Джонни, перекрывая голосом визг девчонок, пробираясь сквозь толпу, которая быстро начала разбегаться.

Повернувшись к Билли, он махнул рукой:

— Оставайся в машине, маленький братец. Эти ребята не привыкли разбираться по чистому, так что это будет некрасивое зрелище. Не хочу беспокоиться о тебе, пока буду выискивать Карлтона.

— Просто дай им уйти, — заговорил Билли. — Мы вообще не должны были приезжать. Я начинаю нервничать… у меня мурашки по коже!

— Просто оставайся подальше, Билли! — велел Джонни, хватая брата за футболку и толкая к машине. — Бери ключи и уезжай. Встретимся через час в Мальте.

Мальт — салон, где очень часто развлекаются дети. Джонни обычно там не задерживается, но он уверен, что Билли будет там в безопасности.

— А что, если меня поймают? У меня нет с собой документов, — Билли ненавидел попадать в неприятности, и вождение без прав может плохо ему обернуться, если копы начнут его преследовать. — Или если я разобью твою машину? — его голос рос в общей панике.

Перспектива попасть в аварию пугала его больше, чем попасть в лапы к полиции.

— Все будет хорошо. Просто уезжай! — крики и паника отвлекли внимание Джонни от брата. Он сбросил пиджак, отдал его Билли и кинулся в толпу, пытаясь добраться до Картера. Девушки начали разбегаться, и Джонни удовлетворенно отметил, что у него на одну проблему меньше. Но где, черт возьми, Карлтон?

И тут, будто какие-то неведомые силы услышали этот вопрос, Джонни увидел его. Роджер Карлтон во всю силу своих мышц бежал по освещенной дороге к школе. Джонни прокладывал себе путь через тучи рук, пару выстрелов и массу кулаков и ног, то и дело взлетающих в воздух в драке. Как только он был готов вырваться из толпы, кто-то налетел на него и повалил на землю, увлекая в драку. Как только он вырвался, Карлтон ушел.

Джонни помчался к входу в школу, осматривая пространство вокруг себя, поворачивая голову вправо и замирая в ступоре. Его малышка была припаркована там же, где он ее оставил, только вот пассажирская дверь была распахнута настежь, а Билли, ослушавшись брата, вместо того чтобы в спешке покинуть школу, стоял неподалеку. Передние фары машины были разбиты, как и окна, которые выглядели так, будто их били дубиной. Джонни почувствовал, как ярость запульсировала в его висках. У него не было сомнений по поводу того, кто нанес вред его машине.

Джонни оглянулся назад на разразившуюся драку. Билли там не было, хотя он и не был уверен, как найти брата в этом беспорядке. Билли точно не смог бы постоять за себя в этой заварушке, ведь его мозг работал значительно лучше, чем его кулаки. Тем временем банда Карлтона начала разбегаться. Итак, куда делся Роджер и где Билли?

Издалека Джонни услышал вой сирен. Ему нужно было найти Билли и уходить отсюда. Бежал он, чисто следуя инстинктам, направляясь к входу в школу. Как он и ожидал, дверь была не заперта. Значит, либо у кого-то был ключ, либо кто-то из персонала забыл закрыть дверь, что было маловероятно. Ему нужно было время, чтобы найти Билли, преподать Карлтону урок и смыться отсюда, пока копы не войдут внутрь школы. Открытая дверь давала ему очень мало времени, и оставалось надеяться, что они подумают, что школа закрыта и останутся снаружи.

Вход открывал вид на большой холл со сверкающей плиткой и лестницей, которая вела на второй и третий этажи.

— Билли! — позвал Джонни, раздумывая, куда ему идти. В школе было тихо, и его одолевали сомнения, стоит ли идти дальше. Если копы поймают его здесь, то он не отделается парочкой синяков.

Прозвучал выстрел, отрывая его от размышлений. Джонни побежал вперед, перескакивая через три ступеньки. О Господи… нет… нет… слова убегали от его сознания, пока он бежал на третий этаж. Глазами он отыскал два возможных спуска вниз, через коридор. Вскоре к нему присоединился Билли. Его рубашка вылезла из брюк, очки перекосились, на лице застыло выражение ужаса. В его руке был пистолет.

— Джонни! Беги! Беги! Он идет! Уходим! — кричал он, увлекая за собой брата.

— Билли, остановись! Положи пушку, малыш. Ты напугал меня, черт возьми. Где ты ее взял? — это он понял уже сам. Пистолет Джонни нашел в развалюхе, в сервисе, где работал. Он увидел пистолет и решил передать его матери. Он знал, что она приносит домой крупные суммы денег и решил таким образом ее защитить. Он никогда в своей жизни не крал, вне зависимости от того, что думала о нем босс в мастерской, заявляя, что он может потерять работу. Джонни подыскивал подходящий момент, чтобы забрать его. Очевидно, Билли добрался до него первым.

— Билли, я слышал выстрел. Ты пристрелил кого-то? Ты пристрелил Карлтона? — Джонни не знал, как ему спасти брата, если Карлтон лежит мертвым где-то в школе.

— Нет! Я всего лишь хотел его напугать. Я был в твоей машине. Он не знал, что там я, и начал бить окна. Я бросился на пол и достал пистолет из-под сиденья. Я подумал, что это его остановит. Когда он меня увидел, то побежал в школу, и я последовал за ним.

Билли говорил быстро, иногда сбиваясь, и Джонни схватил его за плечи, пытаясь успокоить.

— Я говорил ему оставить нас в покое, но пушка случайно выстрелила в окно, — Билли забеспокоился. — Я не знаю, сколько стоит окно. Я надеюсь, у нас есть деньги покрыть стоимость.

— Билли! Меня не волнует окно или оружие. Мы должны сматываться отсюда.

— Джонни! Берегись! — Билли закричал и отшатнулся, когда Карлтон вышел из тени. Он спускался вниз в холл. Билли был слишком расстроен, чтобы это заметить. Воздух засвистел, когда Карлтон попытался схватить Джонни… Билли опять закричал и выстрелил. Джонни почувствовал резкую боль в груди, когда врезался в брата. Он обнял своего брата, пытаясь смягчить его падение, и перевернулся через перила, падая вниз.

***

Джонни попытался открыть глаза и вернуться в сознание. Это было похоже на падение в пропасть. Он думал, что вернулся на десять лет назад, на пляж, где песок затягивал его вниз. Он, Билли и мама на одеяле. Но притяжение было гораздо сильнее, и он попытался вырваться наружу. Его тело не слушалось его. В груди у него горело, будто он долго пробыл под водой без воздуха.

В ужасе он вспомнил, что произошло, и открыл глаза, чтобы найти своего брата.

— Билли! — он пытался сформировать слова.

— Билли? — он слышал только свой шепот и дыхание. Билли не сопротивлялся притяжению. Он лежал на спине, а его глаза были открыты. Он лежал в луже крови на полу и не двигался. И он не дышал.

В голове у Джонни раздался крик. Он кричал и пытался докричаться до брата.

— Я никуда не уйду! — повторял он снова и снова, пока забвение не захватило его. Боли не было, была только тьма… А потом, все исчезло…

Глава 2

Тишина

Вагн Монро

Ноябрь 2010 г

Мэгги подняла свою длинную ногу за спиной, раскрывая руки наподобие большой птицы, что взлетала над водой. Она поднялась на разливе и почувствовала всю красоту движения, улыбаясь самой себе. Это было лучшее время для танца: вокруг ни души, танцевальный зал полностью твой, ни критиков, ни фанатов, только музыка. Напевая про себя, Мэгги кружилась по залу, изредка ловя свое отражение в зеркале. Дикое выражение голубых глаз встречалось со своим собратом на то мгновение, пока облако длинных темных волос не падало ей на глаза. Откинув волосы назад, точным отработанным движением, Мэгги вскрикнула, краем глаза уловив фигуру, недалеко от нее.

— Извините, мисс Маргарет, — смущенно произнес Гас Джаспер. — Я не хотел вас пугать. Вы мне нужны.

Старый Гас уже долгое время был школьным уборщиком, что делало его ее боссом. Гас был хорошим, и самое главное, терпеливым, что много значило для Мэгги, потому что он уже не первый раз ловит ее здесь после школы.

Мэгги удрученно взглянула на часы. Время вышло. Последние три месяца каждый день Мэгги поручили уборку школы. Это было довольно невыносимой задачей, но деньги, вырученные за эту работу, давали ей возможность попасть в танцевальную команду, а Гас по доброте душевной предоставлял ей ключ от танцевального зала, где она могла заниматься после работы и перед открытием школы для учеников. Она никогда не теряла времени.

— Извините, Гас, что вам приходится за мной следить, — Мэгги извиняясь улыбнулась. Она подхватила свою сумку, надела свитер поверх трико и обулась. Ее танцевальные штаны были свободными и комфортными, такими же, как и джинсы, за что она их и любила. Да-да, тетя Ирена всегда говорила, что в Мэгги нет места женственности. Мэгги улыбнулась своим мыслям. Тетя Ирена считала, что нет в этом мире истинных женщин.

Ирена Хоникат была любимой дочерью богатого бизнесмена Джексона Хониката. Хонивилл был назван так в честь основавшего его деда Ирины — его семья была первой в этом городе. Ирена вышла замуж молодой, будучи обещанной ему, и прожила с ним остаток жизни. Ее муж спустил на ветер все ее наследство, сравнял индустрию Хонивилла с землей, и держал жену в ежовых рукавицах до самой своей смерти. Когда он умер, Ирена наконец-то смогла перевезти Мэгги к себе. И конечно, открыть свое сердце уборщику Гасу. Ведь для любви никогда не будет поздно. Мэгги снова улыбнулась. Тетя Ирена всегда отрицала свои чувства к старому черному дворнику.

Гас приехал в Техас молодым парнем, чтобы играть в баскетбол в школе для черных. Он сильно повредил колено и был вынужден завершить игру, и переехать со своей женой в Хонивилл, работая уборщиком в другой школе. Гас и Ирена были знакомы через его жену, Мону, которая работала домохозяйкой в семье Хоникат, когда Ирена еще училась в школе. Когда Ирена вышла замуж и покинула отчий дом, Мона Джаспер отправилась за ней. Их отношения уже давно не были чисто деловыми. Мона была беременна дважды, подарив жизнь двум здоровым деткам, даже не дожив сорока лет. Ирина, к сожалению, не могла родить ребенка, теряя от одного выкидыша за другим. Две женщины были связаны опытом и потерями. Они научились смеяться вместе и всегда следить друг за другом. Поэтому Ирена была в таком же глубоком трауре, как и Гас, когда Мона умерла, несколько лет назад. Ирена пообещала ей, что будет присматривать за Гасом и ее внуком. И она сдерживала обещание.

— Вы с Шадом придете на ужин сегодня вечером? — спросила Мэгги, когда они начали обход по пустым школьным классам, опустошая мусорные корзины. Шад был четырнадцатилетним внуком Гаса. Где находились его родители, чаще всего было неизвестно, что делало Гаса ответственным за него большую часть времени.

— Тетя Ирена сказала, что сделает лимонный пирог на десерт. Ваш любимый, — вскинув брови, Мэгги взглянула на Гаса, который застенчиво ей улыбался.

— Мы придем, Мисс Маргарет, — кивнул Гас. — Но мы должны помыть пол на верхних этажах, а мне предстоит закончить работу на спортивном этаже. Шад работает на втором этаже и мне нужно, чтобы вы убрали коридор на третьем.

Мэгги вздохнула и вместо ответа просто кивнула головой. Она ненавидела работать в одиночестве на верхних этажах. Ее не покидало ощущение, что кто-то за ней следит. Здание спортивного зала находилось далеко и Гас никогда не услышал бы ее крика. Хотя, если честно, он не услышал бы ее, находясь и в соседнем помещении. Он выключал свой слуховой аппарат, когда оставался один, потому что его свист в тишине сводил его с ума. Коридор мог бы быть наполненным толпой визжащих банши, но он об этом и не узнал бы. Она постоянно надеялась, что будет работать вместе с Шадом, но Гас никогда не давал им этой возможности. Его внук очень много говорил, пытаясь рассмешить Мэгги, поэтому вдвоем они были не очень продуктивны.

Схватив швабру и ведро из кладовки на третьем этаже, Мэгги наполнила его теплой водой и чистящим средством, направляясь в другой конец коридора, который из одного здания переходил в другой. Куча шкафчиков, выкрашенных в черный и белый цвета, стояли вдоль стены. Если вы косоглазый или слепой, то шкафчики будут выглядеть для вас, как клавиши от пианино. Мэгги вспомнила, что забыла свои очки в танцевальном зале, на магнитофоне и могла только надеяться, что не упустит ничего из-за своего слабого зрения.

После часа работы, Мэгги услышала музыку, доносящуюся из стереосистемы, и улыбнулась. Она питала слабость к старым песням, поэтому непроизвольно пустилась в танец по длинному коридору. Такое случалось каждую ночь.

Держа в руках швабру, Мэгги скользила по коридору, в ритм музыке. Возможно, она могла бы присоединиться к танцевальной команде, хотя все ее участники настойчиво игнорировали девушку. Они считали, что работа уборщицей не будет красить их команду.

Мэгги привыкла быть третьей лишней. С десяти лет после того, как ее родители умерли, Мэгги постоянно жила в приемных семьях, никогда не оставаясь в них больше чем на год. Тетя Ирена была ее единственной настоящей семьей и после того, как ее муж Роджер Карлтон умер, Ирена перевезла сироту к себе.

Мэгги научилась быть сильной и обходиться без тесных взаимосвязей, живя только в своей компании. Она помнит, каково это любить, быть любимой, но спустя несколько лет желать близости, чувств и не получать их в ответ. Она знала, каково это быть непосильной ношей. Были хорошие люди, в программах по усыновлению, но больше было тех, кто принимал детей из постоянных выплат… или еще того хуже…

После того, как Мэгги переехала жить к тете Ирине, ее жить стала лучше. Женщина окружила ее заботой и любовью, будучи искренне счастливой от того, что маленькая племянница будет жить с ней. Мама Мэгги, Джэнис, много лет была близка с Ириной, а ее мама (бабушка Мэгги) жила в соседней квартире, пока не умерла от рака, через несколько лет после смерти матери Мэгги.

Мэгги грустно улыбнулась печальным воспоминаниям. Ее родители были замечательными. Ее отец мог танцевать без устали, кружа дочь вокруг, в темп музыка. Ее мать была не настолько талантлива, но их совместные танцы привносили в семейную жизнь много счастья. Удивленная своими меланхоличными размышлениями, Мэгги вытерла слезу, которая покатилась по ее щеке и тихонько посмеялась над собой, позволяя музыке захватить ее в свои сети.

Мэгги не была ни на одной формальной тренировке. Никто не платит за занятия танцами приемным детям. Но она занималась так, что никто и не заподозрил, что она самоучка. Она любила танцевать так, как ничто другое в мире, и она искренне надеялась, что Гас не застанет ее танцующую со шваброй в темном углу.

Мэгги скользила по длинному коридору: она всегда танцевала так, будто ее родители смотрят на нее. Песня приближалась к концу, и Мэгги, вытягивая ногу, изогнула ее назад, запрокидывая голову и закрывая глаза. Как только момент закончился, Мэгги открыла глаза и уловила чье-то отражение, в темноте черно-белых шкафчиков. Мэгги вскрикнула и упала на блестящий пол, в мгновение утратив свою грацию.

— Ей! — крикнула Мэгги, пока ее сердце выплясывало невероятные ритмы, в такт пульсу, что ускорился, отзываясь тупой болью в ее голове.

— Гас? Это ты? Я закончу уборку, обещаю. Ты знаешь, я не могу удержаться, когда слышу хорошую песню, — Мэгги нервно усмехнулась и поднялась на ноги. — Гас?

Однако ни одного ответа не раздалось из того места, где, как точно знала Мэгги, она кого-то видела. Пожалев, что она забыла очки, Мэгги медленно направилась к темной части коридора. Это скорее всего был Шад, который ожидал момента, чтобы напугать ее до смерти.

— Шад? Я знаю, ты хочешь танцевать так же, как я. Так выходи, выходи и я научу тебя парочке движений, — Мэгги и Шад постоянно спорили, кто из лучший танцор. Шад был ужасен, но он считал, что был лучшим в этом деле.

— Ты за мной шпионишь? Пытаешься что-то выучить, а? — Никакого ответа. Молчание… это было так непохоже на Шада, особенно больше десяти секунд. Сердце Мэгги пропустило удар.

Ночь только накрыла школу и высокие окна давали только немного света. Но даже без света и очков, Мэгги видела, что там кто-то есть.

— Глупая, глупая девчонка, — прошептала она про себя. — Там же может быть опасно. — Но она продолжала идти. Фигура начала двигаться.

— Тебя не должно быть в школе. Я скажу Гасу… мистеру Джасперу, что ты здесь, — ее голос звучал очень испуганно и отражался эхом от притихших стен коридора. Мэгги остановилась, неспособная идти дальше.

Музыка продолжала литься из колонок, став громче, чем несколько секунд назад. Волосы Мэгги отлетели назад, будто сильный ветер пронесся по коридору. Ее глаз уловил движение в углу и ее ноги сами понесли ее вперед по коридору, по вымытому полу. Она вылетела через аварийный выход на лестницу и не остановилась пока не добралась до места, где работал Гас. Он был глух ко всему миру и не обернулся только тогда, когда Мэгги схватила его за руку.

— Гас! Гас! — Мэгги задыхалась от быстрого бега и была готова удариться в слезы, но вовремя сдержалась.

— Гас. Кто-то есть на лестнице в коридоре. Я пыталась его позвать… это был мужчина, но он не ответил. Он напугал меня…

— Что? — Гас включил слуховой аппарат и Мэгги повторила свою историю.

— Интересно, — проворчал Гас про себя и посмотрел на Мэгги. — Вы в порядке, мисс Маргарет? — Гас всегда называл ее мисс Маргарет. Это звучало мило, когда она не была напугана до смерти.

— Вы уверены, что это не Шад?

— Уверена, это был не он.

— Мне показалось, или эта милая леди произнесла мое имя? — Шад Джаспер появился в ее поле зрения.

— Скучала по мне, Мэгс? Потому что я, конечно, соскучился.

— Я тебя вспоминала, но нет, не скучала, извини, — Мэгги была на удивление рада его видеть.

— Так, — заговорил Гас. — Пошли, посмотрим, что там. Берите ведра и швабры.

Гас поднялся по коридору, закрыл приборы в чулане, и они отправились туда, где Мэгги видела непрошенного гостя. Гас не выглядел ни напуганным, ни расстроенным, и не спешил на третий этаж. Хотя он никогда не спешил. Шад тем временем задавал множество вопросов. На верхушке лестницы он прервался, чтобы осмотреть помещение.

Тяжелые двери открылись и Гас ступил внутрь коридора.

— Вы убирали в темноте, мисс Маргарет?

— Когда я начинала, не было темно, — сказала она и улыбнулась, когда поняла, что старый уборщик поддразнивает ее, чтобы снять нервное напряжение.

— Ей, там! — позвал Гас, его голос рикошетом отражался от стен. Он прошел веред по пустому коридору. Там не было и намека на кого-то постороннего.

— Не думаю, что здесь кто-то есть, мисс Маргарет. Он, наверное, ушел, когда вы убежали, — произнес Гас. — А где ведро и швабра? Должен признаться, вы быстро здесь убрали. Это хорошо, я думал, это занимает больше времени.

Коридор сверкал чистотой. Уборка была завершена. Мэгги, задержав дыхание, оглянулась вокруг, обнаружив ведро и швабру на другом конце коридора. Она бросила их посреди беспорядка, не закончив и трети работы. Кто-то сделал это за нее, и заняло это не более десяти минут, до их с Гасом возвращения.

— Но… — Мэгги недоговорила. Может она сделала больше, чем ей казалось? Или тот, кого она видела, предался мукам совести и закончил все за нее? Нет, это звучит глупо. Но другого ответа у нее не было.

Гас вернулся с ее ведром и спустился с Шадом вниз по лестнице. Мэгги не собиралась оставаться здесь ни минутой больше. Она помогла убрать все в кладовку и не заговаривая о происшествии поспешила выйти на улицу, где Гас складывал ее велосипед в свой фургон, собираясь отвезти всех на ужин к Мэгги домой.

Еще не было настолько поздно, чтобы Мэгги захотелось спать. Тогда она вспомнила музыку. Она играла в школе, когда девушка бежала по коридору. Но ее не было слышно, когда она вернулась с Гасом…

***

На следующий день после смерти родителей, Мэгги увидела свою мать рядом с кроватью. Она смотрела на нее и гладила девушку по волосам. После этого Мэгги перестала думать, что она в мире и ее родители ушли. Это заняло всего секунду, но Мэгги точно знала, что не спала. Она немедленно сбежала вниз, к друзьям родителей, которые ее приютили, решая, что с ней делать. Никто не поверил, что она видела свою мать.

Через две недели она переехала в другой дом, где увидела маленького мальчика, который играл с машинкой в ее новой комнате. Тогда Мэгги спросила у своей новой опекунши о нем, после чего ее закрыли в комнате на весь оставшийся день, ведь не было никакого мальчика. По крайней мере в последние два года. Ее новые родители похоронили своего трехлетнего сына, когда он упал в люк на соседском дворе. Мэгги ненадолго задержалась в том доме.

Однажды, в библиотеке, Мэгги спросила женщину, по какому графику работала библиотека. Женщина раскладывала по полкам книги, зажимая между зубов карандаш. Она не ответила на ее вопрос и не смотрела на девушку, пока та говорила. Одна книга выпала из ее рук и когда Мэгги попыталась ее поймать, она прошла сквозь ее руку и исчезла будто мираж. Когда она поднялась на ноги, библиотекаря уже не было, а на выходе из библиотеки она увидела фотографию этой самой библиотекарши в черной рамке с подписью: «Пожертвования в фонд Джэнет Марш».

Было еще много раз, когда Мэгги видела людей, которых на самом деле нет, но никто из них, за исключением ее мамы даже не подозревал о ее существовании.

Когда она переехала к Ирине, она проверила все комнаты на наличие в них призраков. Она не хотела жить рядом с непрошенными гостями и была рада, что ей предоставили выбор из нескольких комнат. Она заселилась в самую маленькую комнату, которую, по словам тети, использовали как хранилище. Но все равно, проснувшись ночью, она увидела ее мужа в кресле.

Мэгги никогда не видела своего дядю, тем не менее она сразу поняла, что это был он. Роджер Карлтон выглядел довольно плохо для своих лет: он много пил и никогда не занимался спортом, так что никто не удивился, что в семьдесят один год он умер от сердечного приступа.

Видение длилось около минуты. Он просто стоял в конце ее кровати, пока она сдерживала крик, рвущийся наружу. Роджер не обращал на нее внимания, держа в руках книгу, читая ее строчки медленным внимательным взглядом. Потом он исчез.

На следующий день Мэгги захотела переехать в другую комнату, но вовремя поняла, что «дядя» Роджер всюду оставил свой сред, проживая в этом доме около пятидесяти лет. К счастью, его призрак ей больше не являлся.

— Школа старая, — говорила себе Мэгги, ворочаясь в постели. — Странно, что я ничего не замечала раньше.

Мэгги посмеялась над собой, хотя знала, что в ее теории есть много дыр. О предыдущему опыту она могла сказать. Что призраки не включали музыку, и вообще не знали о ее существовании. Это было что-то другое… возможно более опасное для нее… Мэгги не хотела об этом думать, так что засунула плохое воспоминание подальше в подростковый мозг, ожидая рассвета, чтобы снова танцевать…

Глава 3

Ушедший

Ферлин Хаски — 1957

Август 1958 г

Джонни смотрел на тело своего брата, покрытое белой простыней. Он яростно спорил с врачом, требуя от него каких-то действий. Доктор даже не вздрагивал, когда Джонни кричал ему прямо в лицо. Роджер Карлтон, этот придурок, стоял рядом со своими родителями, недалеко от доктора, который исполнял роль коронера и установил смерть Билли. Полиция допрашивала Роджера по поводу оружия, которое нашли в руках Билли, и об огромной луже крови на полу, где лежал Джонни. Там, где должно было быть его тело, но не было.

— Что ты видел после того, как они упали, сынок? — шериф повторил вопрос, который задал Роджеру раннее.

— Я уже говорил. Билли размахивал пистолетом. Я услышал выстрел и подумал, что он пристрелил Джонни. Джонни схватил Билли, и они упали. Я видел их обоих уже лежавшими, — Роджер размахивал руками, указывая руками на Билли, тело которого укладывали в машину. — Ни один из них не двигался. Я не знал, что делать и побежал за помощью.

— И где, по-твоему, Джонни? — снова просил шериф Бейли.

— Я не знаю! Почему бы вам не пойти искать его? — закричал Роджер. Его родители старались его утихомирить, его отец, краснея от злости, стал между шерифом и своим сыном.

— Шериф Бейли, он сказал все, что знает. Кинросс не был ранен, в отличие от его брата. Он сбежал. Он испугался, что попадет в неприятности.

— Хм, надеюсь это так, майор, — ответил шериф. — Но у нас тут огромная лужа крови, которая определенно не принадлежит Билли Кинросу. Доктор сказал, что от падения Билли сломал шею, что привело к мгновенной смерти. На голове у него было немного крови и на его рубашке, но больше ничего. Если вы думаете, что Джонни Кинрос ушел отсюда, то у него была очень большая потеря крови.

Джонни взглянул на свою грудь. Его футболка пропиталась кровью, пока он лежал рядом с Билли, но сейчас она была такой же белой, как тем вечером, когда он надел ее первый раз. В том месте, где пуля прошла сквозь его тело, осталась дыра. Джонни приподнял рубашку и оказалось, что на его теле тоже нет ни капли крови. И не было раны. Его кожа была идеально чистой. Он больше не чувствовал боли…Он помнил, как пуля продырявила его тело. Он помнил лицо Билли, падающего вниз. Билли…

Джонни закричал и схватился за грудь. Сейчас он почувствовал боль: боль внутри сердца. Билли ушел, а он остался здесь, никем невидимый.

— Билли! — Джонни снова выкрикнул его имя и побежал к входной двери. Он должен был уйти вместе с Билли. Он должен найти маму и рассказать ей, что случилось. Если бы он только не брал тот пистолет!

Дверь, ведущую из вестибюля на улицу, зафиксировали на месте, выталкивая из здания носилки с Билли, и Джонни рванул вслед за ними, столкнувшись с неведомой преградой, что откинула его обратно в вестибюль. Он покатился кубарем по полу и приземлился на спину, в ошеломлении глядя на потолок. Отряхиваясь, он поднялся на ноги и повторил попытку вырваться наружу, с тем же эффектом. Тогда он медленно подошел к двери, протянул руку и осторожно высунул ее наружу. Ему показалось, что он сунул руку в улей с пчелами. Вскрикнув, он отдернул руку и понял, что видит за дверью только темноту. Там должны быть машины с мигалками, толпа людей, что наблюдали за развернувшейся трагедией, возбужденные голоса… но за дверью школы ничего не было…

Внезапно, из темноты вышел полицейский и натолкнулся на Джонни, который от удара снова оказался на полу. Полицейский вздрогнул и потер плечи от холода, оглядываясь вокруг.

— Что за…? — проворчал он про себя.

— Парли? — позвал шериф Бейли. Парли Пратт был новеньким полицейским, впечатлительным и легковозбудимым.

— Да, шериф. Пришла Долли Кинросс. Она хочет увидеть своих парней. Док уже закончил с Билли, могу я провести ее к его телу?

— Что вы сказали ей, Парли? — он бросил взгляд на молодого полицейского.

— Ничего, шериф. Я не знал, что ей сказать, — Парли Пратт смотрел себе под ноги.

— Хорошо. Оставь ее мне. Сейчас нужно, чтобы каждый полицейский обыскал эту чертову школу и нашел Джонни Кинросса. Разделяемся и начинаем поиск. Толпе снаружи сказать, что Джонни Кинросс нуждается в медицинской помощи и разыскивается для допроса. И ради всего святого, отправьте их домой.

— Да, сэр.

— Ах да, Парли? Пропустите Долли Кинросс сюда, перед тем как сообщить новости толпе. Пусть бедная женщина узнает все от меня, а не от кого-то другого.

Тишина обрушилась на пространство, как только полицейский вышел.

— Если мы вам больше не нужны, шериф Бейли, мы заберем Роджера домой, — миссис Карлтон выглядела так, будто проглотила лимон.

— Так будет лучше. Не думаю, что миссис Кинросс готова отвечать на вопросы, — взгляд шерифа на минуту задержался на Роджере, который съежился, догадываясь, что полицейский о нем думает.

Джонни присел под дверью. Его мать была здесь. Она сможет его увидеть или нет? Что она теперь будет делать? О ней больше никто не позаботится…

Долли Кинросс появилась секундой позже. На ней было белой платье с красным поясом. Ее белые кудрявые волосы были аккуратно уложены, можно было бы подумать, что она идет на вечеринку, если бы не ее лицо. Долли Кинросс была очень красивой женщиной и всегда выглядела на десять лет моложе своих тридцати восьми, но только не этой ночью.

Джонни стал как вкопанный, собираясь с духом, чтобы обнять ее, но она прошла мимо него. Она его не видела. Что случится, если он попытается прикоснуться к ней? Не желая осознавать всю трагичность своей ситуации, он старался стоять как можно ближе к матери, вдыхая запах ее духов. Шанель — она любила этот запах, но не могла позволить себе такой роскоши. Наверное, подарок мера. Долли не смотрела на Джонни, переводя взгляд от Карлтона на кровавую лужу на полу.

— Где мои сыновья? Я слышала, они попали в неприятности, когда были здесь. Парли сказал, они были вместе с сыном мера.

Бейли вздохнул, удивляясь глупости своего нового помощника. Парли не удержался и рассказал больше, чем надо.

— Мер и его семья только что уехали, миссис Кинросс, — он не знал, как сказать женщине, что ее младший сын погиб, а старший вероятно тяжело ранен и пропал без вести.

— Шериф? — Долли пыталась подавить рыдания, глядя на кровь на полу. — Чья это кровь?

***

Долли Кинросс очень плохо восприняла новости. Она утверждала, что Джонни не оставил бы брата, спасая собственную шкуру, а если и оставил, то не по своей воле.

— Джонни всегда заботился о нас. Он бы не бросил Билли умирать. И не оставил бы меня одну, не сказав, куда он уходит, — Долли рыдала, уткнувшись в плечо Бейли. Он молча с ней согласился, стараясь успокоить женщину, убеждая, что они разберутся. Но, откровенно говоря, он был в тупике.

Вспоминая эту ночь, он вздохнул и почесал в затылке, покачиваясь на своем рабочем кресле. В произошедшем не было никакого смысла. Он знал, что Джонни Кинросс — не ангел. Он украл пистолет и втянул младшего брата в переделку. Владелец оружия уже сообщил о краже, отвечая не вопрос о пистолете.

У него были показания Роджера Карлтона и некоторых детей, которые собрались в школе в ту ночь. Роджер видимо задел Билли Кинроса и Джонни решил с ним разобраться. У него была не очень хорошая репутация.

Через день после исчезновения Джонни, шериф Бейли почувствовал на себе атаку женщин, которые утверждали, что были в тесных отношениях с Джонни. Он даже посетил Дороти Баркер, учителя по английскому, которая была в шоке от произошедшего. Мда… кажется Джонни пользовался успехом у дам. Тем не менее, он не казался человеком, который бежит от проблем.

Тем не менее, других версия произошедшего у Бейли не было. Его следов нигде не было. Автомобиль остался на стоянке, двери на распашку, фары включены. На машине следы ударов. Это сделал Карлтон, его видели с битой, и он собирался оплатить ремонт машины. Роджер Карлтон, конечно, был главным козырем в этой истории, но вряд ли он связан с исчезновением Джонни.

Шериф Бейли собирался потребовать, чтобы мер назначил награду за его поиски. Это могло помочь некоторым разговориться, тем более что у Долли Кинросс не было ни копейки за душой, а мер Карлтон был многим ей обязан.

Они превратили школу в поле боя в ту ночь. Город перевернулся с ног на голову на следующий день. Джонни Кинросс исчез. Единственный ключ к его исчезновению — разбитые зеркала в мужской раздевалке. Они были целы в ночь после трагедии. Если бы не новый дворник, который убирал школу к началу нового года, они бы и не узнали об этом.

— Как зовут того дворника? — спросил он у Парли, который пил кофе через стену от него.

Парли высунул голову.

— Цветного? — Бейли не очень понравилось это определение. — Гас… Джексон? Нет, Джонсон… Джаспер! Гас Джаспер. А зачем вам?

— Я хочу еще раз с ним поговорить. Можешь съездить в школу и узнать, там ли он? Я хочу поговорить с ним до конца его смены.

— Конечно, шериф.

Гас Джаспер нервничал, когда сам приехал в участок вечером. Он сжимал в руках свою шапку, но смотрел прямо в глаза шерифу. Это был красивый черный человек, лет двадцати, высок, хорошо сложен, больше похож на баскетболиста, чем на дворника. Он немного прихрамывал, но шериф Бейли решил не задавать вопросов.

— Спасибо, что пришли, мистер Джаспер. Я просто хочу уточнить у вас некоторые детали. Может что-то произошло, когда вы находились в школе? Что— то необычное?

— Ну… — у Гаса Джаспера был глубокий голос, демонстрируя его происхождения. — Я бываю там не так долго… но… — он замолчал и посмотрел на свои руки.

— Но…?

— Бывают моменты, когда мне кажется, что в школе есть кто-то кроме меня. Я могу отлучится на минуту и найти книги на столе, которых там раньше не было. Или вещи иногда оказываются не на своих местах. Вчера я разнес по всем классам мел, а сегодня на каждой доске было написано «Джонни Кинросс».

Мурашки побежали по его коже.

— Я думаю, что дети просто шутят надо мной, — продолжил Гас. — Но не знаю, как дети могли попасть в школу. Тем более, что умер ученик. У меня больше и ключей-то нет.

— Вы показывали Маршаллу это?

— Да, — он сделал паузу и заговорил. — Я думаю, что Маршалл подумал, что это сделал я. Ему это не очень понравилось. Он сказал, что, если это повториться — он меня уволит.

Бейли это понравилось еще меньше. Но Маршалл был известным засранцем. Дети в этой школы заслуживали лучшего.

— Я понял, — шериф Бейли вздохнул и подался вперед. — Если вдруг что-то случится, или вы что-то почувствуете, что-то, что поможет нам найти Кинросса, сообщите, пожалуйста. Не важно, насколько это незначительная вещь.

— Конечно, сэр. Я сделаю это, — Гас сидел еще немного, ожидая дальнейший указаний. Но когда таких не последовало, он встал, чтобы уйти.

— Сэр? — тихо спросил Джаспер.

— Да?

— Как думаете, что случилось с тем мальчиком?

— Если бы я знал…

<center>'''Глава 4

Кто сможет объяснить?'''</center>

<center>'''Братья Амес — 1950'''</center>

''Ноябрь, 2010''

Прошла целая неделя без каких-либо странностей. Шад сильно простудился и не появлялся на работе несколько дней. Было немного одиноко… и мир царил вокруг без него. Мэгги и Гас продолжали свои ночные дежурства — Гас, как обычно с удовольствием, Мэгги с гораздо меньшим энтузиазмом, но стараясь наслаждаться пустыми мусорными баками и жвачками под партами. Каждый раз Гас включал старые песни и Меги становилось веселее. В ту ночь, она слушала очередную серенаду и решила привнести свои идеи в музыкальные предпочтения Гаса.

— Итак, Гас? — улыбнулась она старому уборщику, когда он закрыл на ночь чулан. — Мне и правда нравится твоя музыка, но я считаю своим долгом вернуть тебя обратно в 21 век. У тебя, конечно, отличный вкус, но была бы не против, послушать Рианну или Maroon 5, хоть иногда.

— А откуда вы знаете о моих музыкальных вкусах, мисс Маргарет? — улыбнулся Гас. — Мисс Рианна одна из моих любимых исполнителей. Вы думаете, я не знаю современной музыки? Гас сделал быстрое танцевальное движение, своей типичной шаркающей походкой. Неплохо для старого уборщика.

— Я знаю о них из-за старья, что ты включил, под него мог бы танцевать Элвис, — Мэгги сделала собственное вращающееся движение и прощальный поклон.

— О чем вы говорите, мисс Маргарет? — Гас склонил голову и вопрошающе поднял брови. — Я ничего не включал. Хотя и мог бы. Но вы не знаете, ни одного движения старой школы. — Гас скрестил ноги и прокрутился на одной. Ему было за семьдесят. Мэгги улыбнулась его энергии.

— Я думаю, ты украл это у Temptations, Гас. И нет, я знаю старую школу, — Мэгги начала танцевать Чарльстон. Гас громко рассмеялся и последовал ее примеру. Через несколько минут они оба хихикали, тяжело дыша.

Мэгги слегка толкнула Гаса, когда они приблизились к боковому входу, где стояли грузовик Гаса и велосипед Мэгги.

— А в каком смысле, ты не включал музыку? В ту ночь, когда я видела кого-то в школе, музыка играла так громко, что чуть не сбросила меня с лестницы.

Гас резко остановился и посмотрел на нее. Он больше не смеялся.

— Вы не включали ее, мисс Маргарет? — это был не вопрос, а скорее утверждение. — Как часто вы слышите музыку?

Мэгги почувствовала, как сжался ее желудок, когда она посмотрела на ставшее серьезным лицо Гаса.

— Я слышала, как она включается и выключается с тех пор, как начала работать здесь. Всегда, когда я одна в старом здании, — Мэгги улыбнулась, надеясь снять напряжение, но Гас оставался серьезным.

— Я думала, это ты вернулся, чтобы составить мне компанию, — тихо закончила Мэгги.

Гас медленно покачал головой.

— О нет, мисс Маргарет. Я думаю, вы встретили Джонни.

***

Гас не произнес ни слова, загружая велосипед Мэгги в свой фургон и пока они ехали к тете Ирене. Когда она попробовала поднажать и узнать, кто такой Джонни, он только покачал головой и пообещал, что расскажет все, вместе с тетей Иреной за ужином. Гас и Шад ужинали с ними два жди в неделю и по воскресеньям. Мэгги всегда была рада их видеть, но не хотела ждать объяснений насчет «Джонни». Да и что Ирена может знать об этом? Он высадил ее недалеко от дома, сказал, что вернется через час вместе с Шадом, и уехал без дальнейших комментариев.

Гас спросил Ирену не помнит ли она Джонни Кинросса, когда они наелись до отвала.

— О Боже. Я десятки лет не слышала этого имени, — Ирена вздрогнула и сложила руки на груди. — Джонни Кинросс…

Она вздохнула и потрясла головой.

— Он был что-то с чем-то. Такой красивый и такой опасный. Он мог заставить девушку краснеть одним только взглядом. Я думаю, что вроде как, нравилась ему. Но он был не такой, как Роджер, — тетя Ирена изящно взмахнула рукой при упоминании своего дорогого покойного мужа.

— Я думаю, ты ему очень нравилась. Ты была самой красивой девушкой в городе, — Гас в открытую флиртовал.

Тетя Ирен и Гас улыбнулись друг другу.

Мэгги громко прокашлялась.

— Вернитесь к Джонни Кинроссу, пожалуйста.

— Джонни Кинросс пропал более пятидесяти лет назад и с тех пор его никто не видел, — заявила тетя Ирена. — Весь город был совершенно ошарашен. Такие вещи становились для города трагедией. Я беспокоилась о том, что могло с ним случиться. — Она грустно опустила голову.

— Я видел его, — сказал Гас. Тетя Ирена задохнулась, и ее чашка с грохотом опустилась на блюдце.

— Я видел его время от времени в течение пятидесяти лет. Давно, конечно, но я не сомневаюсь, что это был Джонни Кинросс.

— Гас! Ты видел Джонни Кинросса? Где? — громко спросила она и сразу же закрыла рот руками. — Извини Гас, это было грубо.

Мэгги закатила глаза. Тетя Ирена извинялась всегда, когда повышала голос.

— В школе. Всегда в школе. Я видел его несколько раз первые недели после его исчезновения. Я думаю, он там прятался. Он смотрел прямо на меня и знал, что я его вижу. Я думаю, он был напуган, я пытался ему помочь, — Гас закрыл глаза, вспоминая. — Я сразу направился в участок и сказал об этом шерифу Бейли — вы помните его мисс Хоникатт?

Гас всегда называл ее так, не зависимо от ее семейного положения.

— Я сказал шерифу, что видел Джонни в школе и ее перевернули вверх дном. Но не нашли ни следа его пребывания. После этого я молчал.

— Почему? — спросила Мэгги.

— Потому что его бедная мать начинала надеяться. Она страдала, беспокоясь, где ее сын и почему не возвращается домой.

— Почему он не вернулся домой? — Мэгги не знала всей истории. — Почему он никак не дал ей знать, что жив?

— Он не мог, — Гас столкнулся с ней взглядом. — Он умер.

— Ты хочешь сказать, что видел его призрак? — громко спросила Ирена и снова прикрыла рот.

Шад вскрикнул.

— Ты хочешь сказать, что я убирался там, где ошивается призрак? Супер.

— Да, это именно то, что я имел в виду, — подтвердил Гас. — Я не сразу это понял. Он выглядел так же, как и все, кто попадался там, где не должен был. Но после этого, я не видел его долгое время.

— И ты подумал, что это призрак? — прервала его Мэгги.

— В следующий раз я увидел его через пять лет, он ни капли не изменился. Потом еще через несколько лет. Он выглядел точно так же, в тех же голубых джинсах и белой футболке.

— Музыка. Ты думаешь, это Джонни? — спросила Мэгги с сомнением в голосе. Призраки, которых она видела раньше, не обращали на нее внимания. Они игнорировали ее, и уж тем более не включали музыку и не мыли пол. Она не сомневалась в словах Гаса, она знала, что это возможно.

— Это был не я и не вы, мисс Маргарет.

— И не я, — заявил Шад. — А то, мы с Меггс научили бы призрака парочке движений.

Шад хотел показаться забавным, но с осознанием того, что призрак разгуливает по школе, его глаза становились размером с блюдце.

Мэгги проигнорировала его выпад. Ее все-таки пугали разговоры о призраках.

— Что с ним случилось? Почему он стал призраком?

— Его брат умер там, — отозвалась тетя Ирена. — Наверное, он тоже. Его тела так никто и не нашел. Это была ужасная ночь. Я всегда думала, что расскажи я все Джонни, этого не случилось бы. Ты видел, Роджер завлек Джонни в школу. Он и его друзья должны были встретить его там. Роджер знал, что не сможет в одиночку его побить, — Ирена затрясла головой. — Все было спланировано. У Роджера были ключи, а его дружки ждали его под школой, когда Билли Кинросс выстрелил в окно. Тогда они бежали.

Роджер разбил машину Джонни, и они с братом направились в школу, преследуя его. Но… я не знаю, как все в точности произошло. Никто не знает, — она на некоторое время затихла.

— Это напугало наш маленький город. Это опустошило Роджера. До этого он был на хорошем счету. Он просто разозлился. Ты знаешь, Долли Кинросс, мама Билли и Джонни, считалась шлюхой и, наверное, спала с мэром Карлтоном, отцом Джонни, — Ирена прошептала слова «спала с» так, как будто сказала слово на букву «ш». — Роджер узнал, об этом и это усложнило, жизнь Билли в городе. Он был более легкой мишенью, чем Джонни. Ходили слухи, что Роджер избил Доли Кинросс и предупредил держаться подальше от его отца.

Шад держался тихо и пялился в свою тарелку. Слухи о подвигах его собственной матери уже несколько дней блуждали по Хонивиллу. Судя по всему, Малия Джаспер оказалась в городе, чисто чтобы увидеть сына. Сердце Мэгги болело за него. Гас вздохнул и Ирен продолжила, вытирая глаза от слез, не зная проблемы Шада и оборота, который принимал разговор.

— Почему во всем мире, ты вышла замуж именно за Роджера Карлтона, тетя Ирена? — Мэгги не могла не спросить. — Извини, это не мое дело, но это кажется таким…

— Неправильным? — закончила Ирина. — Я думаю, я любила его. И к тому же, отец давил на меня, мать Роджера давила на меня, ожидания общества и наверное, я думала, что должна ему…должна его защитить от его самого, если бы у меня хватило мужества поступить правильно в ту ночь, заговорить, то смерть тех двух парней не была бы его виной. — Ее голос задрожал и оборвался.

— Ох, тетя Ирена, — Мэгги покачала головой и обняла женщину за тонкие плечи.

— Наверное, хватит рассказов на сегодня мисс Хоникат, — Гас нежно взял тетю Ирену за руку. — Спасибо вам за ужин. Вставай Шадрах. Нам пора. — Шад и Гас поднялись из-за стола и дружно направились к двери.

— Гас? — позвала его Мэгги и старик обернулся в самом проходе.

— Мне немного страшно, если призрак может включать музыку и… делать другие вещи, — Мэгги до сих мор не помнила вымытый пол коридора, — это может быть опасно? Может ли он сделать больно кому-то?

«Например, мне» — Мэгги не сказала этого вслух, но ее все поняли.

Шад посмотрел на деда, а Гас тем временем задумался над вопросом.

— Я думаю, он мог бы, но школа была, заполнена людьми последние пятьдесят лет, и он не причинял, никому вреда. Не думаю, что Джонни Кинросс опасен, мисс Маргарет. Я думаю, ему одиноко.

Глава 5

Одинокий

Пол Анка — 1959

Она видела его. Девушка, которую Гас назвал Маргарет — девушка с длинными темными волосами, которая была очень похожа на Ирину Хоникатт. Впервые он увидел ее танцующую в одиночестве в комнате с зеркалами. Она казалась ему такой близкой, будто он знал ее долгое время перед тем, как стал призраком. Его сердце забилось быстрее, и он закричал, чтобы она услышала его, желая узнать ее имя и развеять сомнения насчет того, кем она является. Возможно, она всего лишь очень похожа на Ирину, но он в этом сильно сомневался.

Он часто видел ее. Тогда Джонни застал ее танцующей в коридоре. Она услышала музыку, которую он включил для нее и совсем забыла о том, что должна вымыть пол. Она двигалась без какого-либо напряжения, будто летела над полом в места никому неведомые. Он тоже мог танцевать, он все отдал бы за то, чтобы с ней станцевать. Своим друзьям он никогда об этом не говорил, но он любил танцы. Он часто вальсировал с матерью по дому… но это было раньше. Сейчас он не уверен, что может сделать хоть что-то.

— Кто здесь? — раздался голос Маргарет, и он осознал, что она говорит с ним. Она направилась прямо к нему, и он запаниковал. Он сделал музыку громче, и Маргарет закричала, удаляясь прочь от него. Она его увидела! Эйфория и счастье немедленно сменили панику. Джонни надеялся, что не сильно напугал ее. Он хотел сделать для нее что-то хорошее, вымыв за нее пол. Он не сделал этого лично. Он просто велел полу стать чистым. И он стал чистым.

Это заняло несколько лет практики, и сейчас такие вещи не были для него проблемой. Все, что было связано со школой, он мог контролировать — пол, потолок, трубы, стены, все. Он и сам мог содержать школу в порядке, но тогда вряд ли им понадобился бы Гас. А Гас был ему нужен — единственный человек, кто знал о его существовании. Так что он оставлял работу и для Гаса. Плюс, он не хотел пугать людей. Так что Джонни старался быть осторожным.

Сейчас Гас, Маргарет и тот забавный парень Шад, который напоминал Джонни маленького Билли, убирали его школу. Он слышал, как Маргарет ворчала, счищая с парт присохшие жвачки. Он может заняться этим сам. Конечно, это не так просто, как мыть пол или стены; то, что не было частью школы, убрать было труднее. Но тем не менее, он мог помочь ей. Тем более, что парты стояли в этой школе многие года.

Легким усилием мысли Джонни мог включить свет, музыку, закрывать и открывать шкафчики в библиотеке и менять местами книжки. Миссис Чейз, симпатичная библиотекарша, не очень любила такое. Она думала, что это делали школьники. Однажды Джонни переставил книги так, чтобы заглавные буквы составляли его имя. Но потом, когда ему надоедало, он возвращал все в прежний порядок.

В следующий раз он заметил, что его мысли путаются с компьютерами. Раньше, при жизни он не сталкивался с компьютерами и это не было проблемой, пока не появился интернет. И в школе загудела странная энергия, которая охватывала собой все. Он не знал, как работает интернет, чтобы как-то им управлять.

***

Школа казалась заброшенной, когда Мэгги парковала свой велосипед в непосредственной близости от танцевальной комнаты. Гас дал ей собственный ключ с повелением его не потерять. Давать ключи ученикам было строго запрещено. Гас говорил, что она «член команды уборщиков», значит все в порядке, но Мэгги сомневалась, что у Шада были те же самые привилегии. Но она любила, когда танцевальный зал был в ее личном распоряжении. По крайней мере ей это нравилось до появления Джонни Кинросса.

Она остановилась около входа, открыла двери и вошла внутрь, напоминая себе, что бояться ей нечего. Но она боялась. Прошлой ночью она мечтала о коридорах, ведущих в никуда, о темных классах, которые приводят тебя в новый коридор. В своих снах она шла и шла, возвращаясь в начало, мучимая песней, которая играла уже десятилетия, песней под названием «О, Джонии».

Она никогда не думала о том, как раздражает эта песня; но раньше она не играла в коридорах, по крайней мере не так навязчиво. О Джонни, мой Джонни… слова Гаса эхом отозвались в ее голове: «Мисс Маргарет, я думаю вы встретились с Джонни». Руки Мэгги безвольно упали, и она уронила ключи на пол, впоследствии ударившись головой о дверь.

— Возьми себя в руки, Мэгги, — говорила она себе, входя в школу. — Джонни Кинросс не реален. — Вызывающе повторяла она пустому коридору.

— Он просто парень, который жил пятьдесят лет назад, и я не должна его бояться. — Ее голос разносился по коридору, эхом отбиваясь от пустых стен и пола, и никаким образом не улучшал ее состояние. Но она открыла дверь и быстро направилась к танцевальному классу в конце коридора. Она оглядывалась по сторонам, напоминая себе, что не надо бояться большого злого призрака.

«О Джонни, как я скучаю,

Ты ушел, и я потеряла рассудок

Я искала тебя, но не смогла найти

Мой Джонни, о Джонни…»

Старая песня продолжала литься из ниоткуда, а старое радио трещало, будто кто-то собирался говорить. Мэгги вскрикнула и понеслась к своей цели. Она нащупала выключатель и захлопнула за собой дверь. Ее испуганное отражение смотрело на нее из зеркал, когда она услышала, что песня закончилась так же быстро, как и началась. Глубоко дыша и стараясь сдержать слезы, Мэгги сползла по стене на пол. Она хотела, чтобы этот фрик исчез прочь из школы! Мэгги обычно начинала браниться, когда сильно боялась. Она была в ужасе. Она хотела избавиться от этого придурка, который ходит по длинным темным коридорам школы.

— Дыши, Мэгги, дыши, — говорила она сама себе. — Гас сказал, что ему одиноко, он не опасен. Одинокий — не опасен.

Мэгги повторяла это и пыталась таким образом остановить безумные скачки в своей груди. Странно, но ее пульс замедлился и злость начала закипать внутри нее. «Как он посмел?!» — думала она про себя. Она ничего ему не сделала! Джонни Кинроссу может быть одиноко, но он придурок! То, что он сделал, это подло. Он дважды напугал ее до смерти, а теперь еще это…

Поднявшись на ноги, Мэгги сорвала пальто, отбросила его в сторону и направилась к музыкальному центру в углу зала. Нажав пару кнопок и увеличив звук, Мэгги подключила свой iPod и, прокручивая плейлист, она наконец нашла то, что искала.

«Not Afraid» Eminem» заиграла из колонок, и Мэгги выскочила на середину комнаты. Ее движения были резкими, демонстрируя всю ее дерзость и призывая Джонни Кинросса ответить ей. Музыка придала ей смелости и спустя час была она уже была мокрая от пота.

Приземлившись на пол, Мэгги собрала волосы в хвост и расслабилась.

— Вот так тебе Джонни Кинросс, — громко сказала Мэгги и зло улыбнулась, когда не получила ответа.

Через пятнадцать минут отдыха и растяжки, через дверь танцевального зала, Мэгги начала слышать звуки оживающей школы. Пора привести себя в порядок перед школой. Мэгги надеялась, что Джонни Кинросс не будет подглядывать за ней в женской душевой. Вспомнив про плеер в звуковой системе, Мэгги вернулась к музыкальному центру. Когда она приблизилась к нему, он включился и звуки новой песни наполнили комнату.

— Мне жаль, мне так жаль. — Бренда Ли весьма искренне напевала и Мэгги взвизгнула и подпрыгнула в воздухе.

Песня резко прервалась и Мэгги выдернула iPod из музыкального центра, пронеслась через комнату и вырвалась в коридор. Ей хватило Джонни Кинросса на одно утро.

***

Она его разозлила, и он ответил не задумываясь. Он слышал, как она произнесла его имя, при входе в школу. Джонни обрадовался, что она знает его — возможно, это Гас сказал ей. Но радость прошла, как только он расслышал, что именно она говорит: «Он не реальный, не реальный». Он забеспокоился и включил первую песню, что пришла ему в голову и которая содержала в тексте его имя. Она явно не пропустила это мимо ушей и испугалась. Он почувствовал себя мерзавцем. С каких это пор, он стал пугать красивых девушек? Раньше девушки вились вокруг него, даже когда он этого не хотел. Сейчас же они убегают в испуге.

Хотя, если призадуматься, Маргарет не просто убежала с криками от ужаса. Она разозлилась.

Он снова видел ее танец. Он не смог сдержать себя. Он так же не пропустил ее подтекста в первой песне, которую она выбрала и от души посмеялся. Она не была похожа на тех девушек, которых он знал раньше. И то, как она танцует… Он мог бы наблюдать за ней весь день. Он не знал, нравится ли ему ее музыка. Она многое говорила и была гораздо агрессивнее тех песен, на которых он вырос. Но ему, безусловно, понравилась эта дерзость.

Она произнесла:!Вот так тебе, Джонни Кинросс», и он вспыхнул красками прямо там в комнате. Конечно, она испугалась. Ему надо быть более тактичным. Он надеялся, что она простит его, но, когда он увидел, как она вылетела из комнаты, понял, что ему надо попробовать еще раз.

***

Несколько дней прошло и Мэгги, Гас и Шад продолжали работать каждый день после школы. Мэгги не жаловалась Гасу и не говорила ему ни о чем, но, казалось, он все понял и так и нашел для них варианты быть недалеко друг от друга. Конечно, так не могло продолжаться, слишком много помещений нужно было убрать и совместная работа не приносила много пользы. К тому же, Шад был похож на надоедливого щенка, который путался под ногами, пока Мэгги не начинала раздражаться. Ей уже начинало казаться, что работа в таком тандеме хуже, чем встреча с призраком. Таким образом, спустя три дня Мэгги добровольно согласилась остаться одна на третьем этаже.

— В классе мистера Джорджа, стоит огромный мусорный бак, наполненный тяжелыми материалами. Его нужно спустить на первый этаж, с помощью кухонного лифта, как я показывал, хорошо? — поручил им Гас.

— Не дай Джонни достать тебя, Мэгс! — крикнул Шад. Он улыбался, но Мэгги не упустила обеспокоенный тон, который тот пытался скрыть. Гас покачал головой.

Мэгги глубоко вздохнула и начала подниматься по лестнице, старательно отмалчиваясь, надеясь, что Джонни Кинросс закончил свои развлечения. Класс за классом Мэгги перетаскивала мусорные баки по всему третьему этажу. Всюду было тихо и спокойно, поэтому Мэгги потихоньку начала расслабляться. Пока не вошла в последнюю комнату. Как оказалось, Гас не преувеличивал.

Огромный мусорный бак на колесах был полон сломанных металлических материалов и деталей. Ящик был таким тяжелым, что Мэгги пришлось раскачать его, чтобы сдвинуть с места. В коридоре бак уже пошел легче, и Маргарет направилась к кухонному лифту за углом.

Школа Хоневил Хайт была построена перед тем, как появилось обязательное правило о пандусах для инвалидов — кухонный лифт служил и для этих целей. Он был достаточно большим, чтобы вместить в себя огромный мусорный бак, но металлическая арматура, торчащая в разные стороны, не давала возможности закрыться дверям.

Вдруг громкий звук эхом прокатился по пустым коридорам, и платформа лифта задрожала. Без предупреждения лифт поехал вниз.

Мэгги вскрикнула и потеряла равновесие, пытаясь ухватиться руками за выступ пола. Ее ноги скользили по стене шахты, мышцы рук дрожали, когда она пыталась подтянуться на них. Пол был гладким, и она безуспешно царапала его когтями в безуспешной попытке выбраться наружу. У Мэгги даже не хватало сил, чтобы крикнуть. Хотя даже крикни она, никто не успел бы к ней на помощь. Она почти провалилась в шахту.

— Не бойся Маргарет. Я попытаюсь вытащить тебя, — раздался сверху мужской голос и Мэгги с облегчением вздохнула.

Она подняла голову и увидела прямо перед собой лицо. Сильные руки обхватили ее запястья и подтянули наверх из шахты. Он отпустил ее, как только она оказалась на ровной поверхности, а затем присел рядом на карточки, оперившись локтями на колени. Мэгги дрожа умастилось на полу и уставилась на своего спасителя.

Он был молод, но, очевидно, старше ее. Темно русые волосы были отброшены назад с лица, кроме одного локона, который ниспадал на его лоб. Обладатель квадратной челюсти и глубокой впадинки посреди подбородка. Он не улыбался, а его темные брови нависали над глазами, которые казались светлыми на свету, хотя было трудно судить об этом в темном алькове, где располагался кухонный лифт. На нем были надеты джинсы, белая майка и потертые черные ботинки. Он встал и отошел в сторону, давай ей место, чтобы можно было нормально сесть. Дрожащие ноги ее не держали, поэтому она не могла встать.

— Ты в порядке? — мягко спросил он.

— Думаю да, — ответила Маргарет. — Только я потеряла мои очки.

Вероятно, они разбились в шахте, как могла бы разбиться она, если бы не пришел этот незнакомец. На глаза навернулись слезы облегчения. Она сдержалась от рыданий и попыталась встать на ноги. Его руки мгновенно оказались рядом, чтобы придержать ее, но мгновенно опустились, когда она успешно поднялась.

— Откуда ты пришел? Я… Я не знала, что кто-то тут был, — прошептала Мэгги. — Если бы ты не пришел, я … — я бы упала.

— Мисс Маргарет! Мисс Маргарет! — Гас звал ее с нижних этажей, и Мэгги приблизилась к краю, чтобы глянуть вниз, где лежала разбитая платформа лифта. Седая голова Гаса показалась ниже места аварии — он с ужасом смотрел на нее.

— Что произошли? Вы в порядке? Я слышал, как что-то с ужасным грохотом разбилось и сразу прибежал, — говорил Гас.

— Я в порядке Гас. Что-то заклинило и лифт упал. Я могла упасть, но кто-то удачно оказался рядом и вытащил меня, — Мэгги обернулась, чтобы узнать имя незнакомца, но его уже там не было.

— Мы сейчас поднимемся, мисс Маргарет. Никуда не уходите. — Мэгги отошла от края и начала искать своего спасителя. Он не мог уйти далеко. Она прошла вперед по коридору, пытаясь понять, куда он мог уйти. Сейчас она даже не могла поблагодарить его. Мэгги заглянула в ближайший класс, но там его тоже не оказалось. Может он незаконно пролез в школу. Какой-нибудь нарушитель, тот же с которым она уже однажды столкнулась.

Мэгги почувствовала, как холодок пробежал по ее позвоночнику. Она уже сталкивалась с ним… но не с человеком… а с призраком.

— Джонни? — позвала Мэгги, но в ответ ей был тишина. — Это был ты Джонни? Ты меня спас? — Снова тишина. Мэгги выждала, несколько долгих вздохов, чувствуя себя весьма глупо и думая о том, что недавнее приключение повредило ей мозг.

— Мэгги? — раздался голос позади нее.

— Ой, — Мэгги подскочила и развернулась, чуть не сбив с ног Шада. Он поднялся раньше Гаса и теперь смотрел на нее, как на сумасшедшую. Гас появился следом, из-за угла, стараясь отдышаться.

— С кем ты говорила? — спросил Шад, заглядывая через ее плечо в пустую классную комнату.

Мэгги не ответила, но обернулась и еще раз осмотрела коридор.

— Гас, ты никого не видел, когда поднимался? — спросила Мэгги, направляясь обратно к алькову, где случилась неприятность.

— Нет, мисс Маргарет. Тут не было ни души. О Боже! Вы говорили, кто-то вытащил вас отсюда? — удивленно воскликнул Гас, оглядывая груду металлолома. Шад пронурнул вперед, но Гас схватил его и отсптупил назад, таща его за собой.

— Кто это был, Мэгс? — Шад казался таким же сконфуженным, как и Мэгги. Она покачала головой, не доверяя голосу.

— Я должна была упасть. Я буквально висела на краю. Он… он вытащил меня.

— Кто вытащил вас, мисс Маргарет?

— Я не знаю, Гас. Он был здесь минуту назад.

Шад вздрогнул и обхватил себя руками, прыгая с одной ноги на другую.

— Эту дурацкую школу надо закрыть. Здесь жутко, как в аду! — Шад забыл о культуре речи в присутствии деда и получил подзатыльник.

Мэгги молчала. Через какое-то время они спускались по лестнице. Гас сказал, что разберется с мусором в шахте утром. Он, казалось, торопиться уйти из школы, где чуть не произошла еще трагедия. Мэгги и Шад были того же мнения и следовали за ним. Шад испуганно взял Мэгги за руку. Все закончилось хорошо. Сегодня.

Глава 6

Верю

Фрэнки Лайни — 1953

В субботу Мэгги встала рано и проехала на велосипеде около мили по Главной улице, где располагались дорогие бутики, здание суда и другие административные здания городка. Мэгги еще не была в недавно отремонтированной библиотеке, так как в Хоневил она переехала всего пять месяцев назад. Тетя Ирен хотела сама отвезти ее туда, но Мэгги не хотела, чтобы ее тетя знала, что она собирается там искать и она не знала, сколько времени проведет там. Она соврала и сказала, что пойдет на дополнительные занятия по танцам, хотя Мэгги танцевала по два часа в день, и не нуждалась в дополнительных занятиях, но Ирен пожала плечами и отпустила ее. Это было одно из лучших качеств ее тети. Она давала ей свободу, не оставляя при этом без внимания.

Женщина за столом выглядела так, будто знала о ее путешествии в библиотеку и, как Мэгги заметила, она сразу нацепила на лицо тщательно отрепетированное выражение.

— Здравствуйте, — Мэгги вежливо поздоровалась, улыбаясь своей лучшей улыбкой. — Я провожу исследование для школьной газеты школы Хоневила. Мы делаем большой проект под названием «Назад в прошлое» и я подумала, что у вас могут найтись старые газеты, о событиях со времен постройки школы, — Мэгги не любила врать, но, к сожалению, ее воспитание позволило ей выработать возможность придумывать истории, когда она в этом нуждалась. Она могла сказать правду и рассказать о том, что ищет информацию о Джонни Кинроссе и его исчезновении, но ей не хотелось ничего объяснять.

— Как интересно! — библиотекарь казалась искренне заинтересованной. Может быть, она сможет предложить, что-нибудь интересное для главного редактора газеты.

— Вам повезло! — сказала женщина. — У нас есть новые системы поиска информации, где собраны все материалы за последние 100 лет истории Хоневила.

Суетливая библиотекарша спустилась вниз, в комнату, сплошь уставленную длинными и высокими рядами книжных полок и парой столов с компьютерами. В комнате пахло не книгами, а свежей краской и новыми коврами, после недавнего ремонта.

Библиотекарь провела Мэгги к одному из компьютеров и показала ей, как проводить поиск. Она ввела пару дат и провела мышкой по выпавшим ссылкам.

— Вы знаете в каком году она была построена, дорогая? — по-доброму спросила библиотекарша.

— Да, мэм. В 1958 — ответила Мэгги, упершись взглядом в экран перед ней. Некоторую информацию она получила от Гаса.

— Просто нажимайте на интересующие вас даты. Можно также вводить ключевые слова в поисковик. Если у вас будут какие-то вопросы, я буду рада помочь.

Мэгги поблагодарила милую женщину и дождалась, пока та не исчезнет на лестнице, прежде чем начать штудировать статьи, которые могли помочь ей узнать о тайне Джонни Кинросса.

Она нашла планы конструкции школы. Видела фотографии тети Ирен и мэра Клейтона Карлтона, с лопатой в руках. Он был привлекательным мужчиной, насколько мужчины в его сорок лет могли быть привлекательными, хотя Мэгги не была в этом уверена.

Она пролистала еще несколько ссылок, прежде чем нашла то, что привлекло ее внимание. «Трагедия в Хоневил Найт» — гласил заголовок. Под статьей было несколько фото. На одном из них узнавался мэр Карлтон, его жена и молодой Роджер Карлтон перед входом в школу. Они выглядели уставшими и расстроенными, а надпись снизу гласила: «Роджер Карлтон покидает место происшествия, которое сопутствовало появлению жертв.

На другом фото была изображена привлекательная женщина с обезумевшим от горя лицом, в руках полицейского. Подпись внизу идентифицировала ее как Долли Кинросс. Мама Джонни.

Мэгги пролистала страницу дальше, и у нее перехватило дыхание. Два брата смотрели на нее с экрана. Билли Кинросс, согласно подписи под фото, носил темные очки, не сильно отличающиеся от ее. Он улыбался и стеснительно смотрел в камеру. Он был коротко стриженным и казался несколько темнее своей матери и брата. Он казался таким молодым и невинным, что Мэгги почувствовала нечто подобное горю, когда взглянула на него. Жизнь, и правда, несправедливая штука.

Дальше она увидела Джонни Кинросса. Она знала это без каких-либо определений. Все-таки она уже видела его. Тот самый парень, который спас ее от падения в шахту. На фото он ухмылялся, глядя на того, кто стоял за камерой, и одна его бровь была выгнута, демонстрируя его презрение к этой фотосессии. Он был очень красив, и от этого было еще труднее смотреть на него. Его прическа была точно такой же, включая непослушный локон, что ниспадал на его лоб. Он был одет в черный костюм и галстук, поверх белой рубашки. Мэгги решила, что на тот момент так были одеты все парни, скорее всего на выпускной вечер, так же как и в ее школе пару месяцев назад. Немногое изменилось за пятьдесят лет.

Он выглядел точно так же. Не постарел. Мэгги покачала головой, отказавшись в это верить. Как такое могло случиться? В этом был бы смысл, если он и правда был призраком, но, держась за его руку, чувствовала тепло его кожи и силу, когда он вытаскивал ее. Он определенно не был призраком.

Мэгги прочитала статью, рассказывающую о местонахождении Джонни. Она обычно не была очень внимательной к чтению, поэтому это заняло какое-то время, в статье говорилось о найденных пятнах крови, которые говорили о том, что Джонни Кинросс должен был быть там. Репортер процитировал офицера Парли Прата: «Ребенок просто исчез».

Там также была статья о пистолете, которым Билли Кинросс якобы угрожал Роджеру Карлтону, хотя было понятно, что украл его именно Джонни Кинросс из машины, которую ее владелец оставил на техпроверку в сервисном центре, где работал Джонни. Хозяин оружия не знал о пропаже пистолета несколько недель. Мэгги беспокоило то, зачем Джонни понадобилось оружие. Тот факт, что он украл пистолет поддерживал его репутацию плохого парня и подогревал утверждение, что он мог сбежать после убийства брата. Кто-то предположил, что он столкнул брата с балкона несмотря на то, что улики доказывали обратное. Роджер Карлтон поддержал эту сплетню: «Я знаю, что Джонни Кинросс убил бы меня тоже, если бы ему представился такой шанс». Мэгги почувствовала гнев, который разогрелся в ее груди. Роджер Карлтон не принял никакой ответственности за ту роль, что он сам отыграл в этой трагедии.

Это заявление всколыхнуло город, как и вероятность того, что Джонни Кинросс уже находится в другом штате. Его следы якобы видели в Мексике, и журналисты предположили, что Джонни скрывается где-то на юге.

Через какое-то время опять появились новости по этому поводу. «Гас Джаспер — уборщик школы утверждает, что видел Джонни Кинросса в школе и вызвал полицию» — гласила статья.

После этого не было больше никакой информации о братьях Кинросс. Никаких знаков, никаких отчетов. Через пару лет после смерти Билли и исчезновения Джонни, Долли Кинросс вышла замуж за шефа полиции — Кларка Бейли. Он казался милым мужчиной. Была тут и фотография под объявлением — Долли Кинросс выглядела очень измотанной этими годами. Но они выглядели счастливыми вместе. Мэгги была рада, что Долли смогла найти кого-то, кого смогла полюбить. Потерять всю семью в один день… Мэгги знала, каково это.

Мэгги пролистала статьи еще за несколько лет, задержав внимание только на заметке о свадьбе мисс Ирен Хоникат и Роджера Клейтона Карлтона Третьего. Ирен была молодой и красивой, в свадебном платье под кружевной вуалью. Роджер стоял прямо, без признаков улыбки рядом с ней. Мэгги удивилась тому, насколько она похожа на тетю. Она никогда об этом не задумывалась. Мэгги было приятно, что она так связана с ней.

Дальше не было ничего — никаких признаков Джонни Кинросса. Тайна не была раскрыта, и Мэгги думала над тем, что узнала, чтобы найти в этом хоть какой-то смысл. Но его не было. Девушка покинула библиотеку, поблагодарив женщину за помощь. На улице она села на велосипед и поехала в школу. У нее был ключ от школы.

***

Мэгги оставила велосипед недалеко от теннисных кортов. Там уже стояло три других велосипеда. Теннисные корты были окружены деревьями, и если кто-то увидит ее велосипед, то подумает, что она находится на одном из них. У нее не было причин находится в школе в субботу. Гас этого не одобрил бы, и она не хотела втягивать его в неприятности. Сунув руки в карманы, она почувствовала ключ и направилась к входу в школу. Не останавливаясь, чтобы спросить мнение своего рассудка, она вставила ключ в замок и через секунду открыла дверь. Она убедилась, что дверь за ней плотно закрыта и стояла в начале коридора, надеясь, что Джонни Кинросс сам выйдет к ней и поздоровается. В этот раз она постарается держать себя в руках. Ей просто нужно думать о вещах более нейтральных. Медленно Мэгги направилась вперед по коридору.

— Джонни? — ее голос был похож на хриплый шепот. Она очень нервничала. Прочистив горло, Мэгги попробовала еще раз.

— Джонни? — В этот раз лучше. — Я знаю, это ты спас меня тогда. Я хочу поблагодарить.

Никакого ответа. Мэгги продолжила идти вперед. Она звала его и звала, слушая, как ее голос эхом отбивается от стен. Она продолжала разговаривать с ним.

— Я могла умереть, Джонни. Или, по крайней мере, не смогла бы больше танцевать. Я бы переломала себе ноги, если бы упала с такой высоты.

Она прошла по лестнице и попала в другой коридор, который открыл ей старое здание школы. Вестибюль был чистым и тихим, вопреки тому, что произошло здесь пятьдесят лет назад. Описания, о которых она прочитала в разных статьях, всплыли в голове Мэгги… лужи крови, пропавшее тело, Билли Кинросс лежит несуразной кучей на этом самом полу. Озноб прошел по ее телу. Это место явно не лучший вариант для их первого разговора. Она повернулась, чтобы вернуться обратно.

— Падение с такой высоты сломало Билли шею, — прозвучал низкий голос прямо за ней.

Мэгги ахнула и развернулась. Кровь застыла в ее венах, а сердце сбилось с ритма, пытаясь раскачать холод в ее жилах. Ее ноги подогнулись, и она прижалась к стене, чтобы хоть что-то было ей сейчас опорой. Джонни Кинросс стоял в центре вестибюля, держа руки в карманах джинс, склонив голову на бок. Он выглядел таким нормальным.

Мэгги смотрела на него, не способная пошевелиться. Часть ее хотела закричать, но ее ноги стали ватными, и она уже не чувствовала их. Она не смогла бы двигаться, даже если от этого зависела ее жизнь. Когда она увидела фотографию Джонни Кинросса, глядевшего со страниц полувекового издания, она точно знала, что это он вытащил ее из шахты кухонного лифта — она знала, что это он… но осознавать, что он существует и видеть его перед собой… было очень странно.

Она не могла придумать, что сказать. Те вещи, которые обычно говорят симпатичным мальчикам, не подходили для этой ситуации… и к тому же, у нее не было опыта общения с мертвыми людьми. Она чувствовала свое сердцебиение, которое эхом звучало в ее ушах. Джонни понял, что она немного онемела от страха, и заговорил первым.

— Как ты можешь видеть меня? — его голос звучал так… так недоверчиво… как будто она была его видением. Джонни наклонил голову в другую сторону и вскинул бровь. Это напоминало его на той фотографии с выпускного вечера, и такой исключительно человеческий жест вывел ее из паралитического состояния.

— А как ты можешь быть видимым? — спросила Мэгги в ответ, немного надтреснутым голосом. — Ты же мертвый? — она даже не постеснялась задать этот вопрос. Сама ситуация делала его в высшей степени разумным.

Джонни сделал несколько шагов ей навстречу и остановился.

Он небрежно пожал плечами, но его глаза продолжали следить за ней. Они были синими, не моргающими, как будто бы он боялся закрыть их, в страхе, что она исчезнет.

— Частично…Никто не мог видеть меня. Никто не слышал меня.

— Гас Джаспер видел тебя. Он рассказал мне о тебе.

— Спасибо ему, — краткая улыбка промелькнула на лице Джонни, показывая крепкие белые зубы и глубокие ямочки, прежде чем исчезнуть. Мэгги сглотнула. Он был таким красивым для мертвого парня. Она больно себя ущипнула. Что происходит?

— Но Гас видел меня всего лишь пару раз… пару раз… за несколько десятилетий, — отозвался Джонни. Он сделал еще несколько шагов, и теперь только пять метров разделяло их. Его глаза сверлили ее, как будто у нее было что-то, что стало жизненно важным для его существования.

— С тобой по-другому. Ты видишь меня и слышишь…Хотя были случаи, когда ты не знала, что я рядом. Не знаю, почему ты иногда видишь меня, а иногда нет, и я не знал, когда будут наступать эти моменты…так что я начал наблюдать за тобой через стены.

Казалось, он очень неохотно признался в этом, разрывая контакт взглядами.

— Ты можешь видеть сквозь стены? — пискнула Мэгги. Возможно, она ошиблась и Джонни родом с планеты Криптон. Это многое объясняет.

— Я могу видеть все, что захочу в этой школе, не находясь там. Я всего лишь представляю это место в голове, и сразу вижу его, — нерешительно объяснил Джонни, понимая, как смешно звучат его слова.

Мэгги не знала, что ответить на это, поэтому ничего не сказала. Она знала, что он может контролировать музыкальную систему, не находясь в комнате, и если он может видеть сквозь стены, она может ему поверить.

— Что значит, «частично» мертвый?

— Никто не видит и не слышит меня, за исключением тебя. Так что это делает меня… в некотором роде мертвым.

— Я уже видела призраков людей… которые точно были мертвыми, так что, если я могу тебя видеть, то ты определенно мертвый, — Мэгги подумала о том, что это самый странный разговор в ее жизни.

— А…, — серьезно кивнул Джонни. — Это имеет смысл.

— Да? Я не только видела и слышала тебя, но и прикасалась…, разве нет?

Джонни сократил дистанцию между ними и протянул руку. Мэгги застыла как статуя и его рука остановилась. Чего она так боится? Она знала, что он не сделает ей больно. Она протянула свою руку и положила ее поверх его. Они вздохнули в унисон и Джонни внимательно на нее посмотрел.

— Это и есть «частично».

Мэгги задержала дыхание, чувствуя, его руку в своей. Она была очень горячей и это определенно была живая плоть.

Джонни перевел взгляд на коридор.

— В школе есть кто-то еще.

Мэгги повернула голову, опустив руку.

— Меня не должно здесь быть. У меня могут бытьнеприятности, — когда она перевела взгляд обратно, Джонни опять стоял в центре вестибюля. Мэгги покачала головой. Как такое может быть реально? Она отвернулась на секунду.

— Почему ты здесь? — мягко спросил Джонни.

— Что? — Мэгги до сих пор пыталась понять, как он так быстро переместился.

— Если у тебя будут неприятности, почему ты здесь? — терпеливо повторил он.

— Я хотела поблагодарить тебя, за то, что спас меня, — сказала Мэгги. — Я могла умереть или стать инвалидом.

— Тут и так на одного призрака больше, чем нужно.

Мэгги уставилась на него.

— Это не очень смешно.

— Да? — Джонни растерянно взглянул на нее и взлохматил волосы руками. — Боюсь, мои способности к разговорам немного покрылись пылью.

Несколько голосов приближались к ним из коридора, откуда пришла Мэгги, перекрывая ей путь к побегу. Она разрывалась между желанием побежать и остаться здесь. Джонни кивнул на дверь.

— Уходи туда. Я закрою двери. Никто не узнает, что ты была тут.

Мэгги пошла туда, куда он указал ей, но развернулась, чтобы убедиться, что он не исчез. Он не шевелился.

— Джонни?

— Да, Маргарет?

— Ты можешь звать меня Мэгги, как все остальные.

— Хорошо… Мэгги.

— Может, я могу помочь тебе с разговорами, — предложила Мэгги с надеждой в голосе.

Джонни не ответил, но легкая улыбка появилась на его лице.

— Ты же не будешь прятаться от меня в следующий раз?

Джонни отрицательно покачал головой.

— До понедельника?

— А какой сегодня день недели?

— Ты не знаешь?

— Я не слежу. Так проще.

Мэгги посмотрела на него, шокированная его ответом. Он смотрел на нее в ответ, не объясняя причин.

— Скоро увидимся, — мягко проговорила Мэгги.

— Буду ждать с нетерпением, Мэгги.

Глава 7

Тряска

Элвис Пресли — 1957

В воскресенье Мэгги пропустила поход в церковь, не прекращая вертелась за ужином, грохотала чашками, тарелками, играла на скрипке, в общем, делала все, чтобы услышать от тети Ирен: «Иди и растрать свою энергию с пользой».

— Гас? — обратилась к нему Мэгги. — Ты не будешь против, если я пойду в школу и потанцую?

Немного подумав, Гас ответил.

— Думаю проблем не будет. Но, возьми с собой Шада.

Мэгги остановилась. Шад мог все испортить. Поджав губы, она повернулась, думая, как бы ей улизнуть, не задев при этом его чувств.

— Я всего лишь собираюсь репетировать танцевальные связки, Шаду будет скучно!

— Я покидаю мяч, как Майкл Джордан, — и Шад подбросил воображаемый мяч, провел его между ног, после чего споткнувшись, приземлился на задницу.

Над его Майклом Джорданом безусловно надо было поработать. Мэгги вздохнула.

— Хорошо, — проворчала она. — Но ты будешь в спортзале. Я не могу заниматься, когда ты что-то демонстрируешь мне через каждые десять минут.

Она может опять увидеть Джонни.

— Возьми машину, дорогая. Уже темно я не хочу, чтобы ты возвращалась домой на велосипеде, — настояла Ирен.

— Будьте осторожны, мисс Маргарет, — Гас все еще был в шоке от ее падения неделю назад. — Ваш ангел хранитель не будет с вами постоянно.

Ирен вопросительно вскинула брови. Они так и не рассказали ей о том фиаско в шахте и Мэгги не стала задерживаться, чтобы услышать ответ Гаса.

Сказав Шаду ждать ее в машине, она вернулась в дом и, взбежав по лестнице, быстро оделась и обула балетки. Проведя расческой по волосам, она слетала вниз, схватила свои ключи и выскочила через заднюю дверь, чтобы не встретиться с парочкой на веранде.

Древний Кадиллак тети Ирен стоял в гараже и Мэгги, приземлившись на переднее сиденье рядом с Шадом, закрыла двери и запустила двигатель. Эта машина осталась у нее еще со школы. Она была производства 50-х годов, что было так давно, что Мэгги не садилась за руль, пока не убедилась, что не будет ездить по труднодоступным местам.

Об этой машине тщательно заботились — она могла бы быть продана за кругленькую сумму, но тетя Ирен упрямо отказывалась позволить Роджеру продать ее. Из-за него она и так потеряла свои деньги, большинство собственности и почти всю семью, кроме Мэгги, а банк Хоневилла и Траста получит дом после ее смерти. Единственная причина, по которой Ирен все еще жила в своем дом — друзья, которые владели банком и отменили ипотеку, давая ей право жить в нем до смерти, но, когда это случится — Мэгги останется без крыши над головой. Однако, у нее будет машина. Об этом тетя Ирен позаботилась.

Мэгги припарковала свое наследство на заднем дворе школы, надеясь, что никто ее не заметит. Все должно быть в порядке. Никто не провел бы вечер воскресенья в школе. Она могла оставаться в танцевальной комнате столько, сколько захочет. Остается надеяться, что Джонни будет знать, что она пришла.

Ее сердце забилось сильнее при мыслях о нем, и она взглянула на себя в зеркало. Голубые глаза светились ожиданием, а щеки и губы будто горели розовым огнем. Она выглядела хорошо, гораздо лучше, чем в очках. Ей понадобится купить новые, без них перед глазами все расплывается. Гас попробовал найти их на дне шахты, но ему этого не удалось. Она, конечно, хотела контактные линзы, но тетя Ирена не могла себе этого позволить и Мэгги никогда не спрашивала, а ее собственные деньги тратились на танцы и одежду для школы. Отсутствие контактных линз никогда ее не беспокоило, однако она подумала, что девушка в огромных очках явно не во вкусе Джонни Кинросса. Мэгги вздохнула. Она собиралась заигрывать с парнем, который был «частично мертв». Явно не порядок с головой.

— Давай, Мэгс! Здесь только я, и я думаю, что ты красива, — Шад уже ждал ее возле машины, нетерпеливо отбивая баскетбольный мяч.

Когда Мэгги вошла внутрь, школа окутала ее теплом, будто бы радуясь ее приходу. Отправив Шада в спортзал, она дождалась, пока его шаги затихнут. Прошло несколько минут, прежде чем она задумалась, стоит ли позвать Джонни. Мэгги несколько смутилась от этих мыслей. Он, должно быть, уже знает, что она здесь. Он сам к ней придет. От это мысли у нее по коже побежали мурашки, и она надеялась, что он не появится перед ней прямо сейчас. Она медленно направилась к танцевальному залу. Как призраки могут открывать двери? Мэгги потрясла головой. Все это было не доступно ее пониманию.

Мэгги хотела включить музыку, но сомневалась. Как она может танцевать, если Джонни в любой момент может войти в комнату или, что хуже, он может вообще ей не показаться. Она хотела репетировать командный танцевальный номер, но он был чересчур ярким и сексуальным, а у нее не было достаточной конфиденциальности в данный момент. Она была в полной растерянности, ведь раньше не знала, что за ней наблюдали, пока она тут танцевала.

Мэгги подошла к станку и приступила к стандартной разминке, но поймала себя на том, что наблюдает за соседней комнатой, ожидая увидеть там Джонни, который боится ее спугнуть. Через пятнадцать минут весьма жалкой разминки, Мэгги вздохнула и опустилась на пол. Так дело не пойдет.

— Ты не танцуешь, — Джонни появился в дверях танцевальной комнаты, скрестив руки на груди.

Мэгги вскрикнула и обхватила себя руками. Черт возьми!

— Может быть хватит появляться ниоткуда и пугать меня! — Мэгги схватилась за станок и опираясь на него поднялась ноги, чтобы не было видно, что она дрожит.

— Извини, я просто не знаю, как к тебе подойти, чтобы не напугать, — сконфужено отозвался Джонни. — Я боялся, что ты не сможешь увидеть меня. Это был бы очень жестокий прикол, — мысль о том, что Джонни стесняется так же, как и она, немного успокаивала.

Они с опаской смотрели друг на друга. Мэгги не могла оторвать от него взгляд. Наверное, от страха, что он растворится в воздухе. Она была уверена, что не смотрит на его золотистую кожу и пронзительно голубые глаза или на то, как рубашка облегает его мускулистое тело.

— Твоя кожа темнее моей. Как так? — выпалила Мэгги и почти застонала вслух оттого, как глупо это прозвучало. По-видимому, Джонни не единственный, кому надо поднатореть в общении с противоположным полом.

— В августе… я изменился в августе. А потом никаких изменений. Волосы не растут, кожа не светлеет, я не взрослею, — ответил Джонни так, как будто это было обычное дело. — Даже моя одежда не изнашивается. — Он сунул руки в карманы и внимательно на нее посмотрел.

— Ты еще боишься? — прямо спросил он.

— Нет, — соврала Мэгги, положив руки на сердце, которое отбивало бешеный ритм.

— Почему не танцуешь?

— Я боя… — Мэгги резко замолчала. — Я переживала… чувствовала себя немного неловко, — закончила Мэгги и уставилась в пол.

— Я уйду.

— Но… ты можешь видеть меня, я имею в виду ты следишь за мной, когда я не знаю об этом?

— Да. Но я не буду.

Мэгги задумалась. Мысль о том, что он уйдет вроде бы заставила ее почувствовать себя лучше, но ей не хотелось узнавать этого наверняка.

— Не уходи. Просто… давай поговорим? Я не думаю, что сегодня хочу танцевать.

— Не хочешь прогуляться?

Мэгги помнила, что обещала Гасу не ходить никуда, но он говорит не ходить никуда одной, а она не была одна.

— Давай. Я не против. Только здесь Шад.

— Я буду за ним следить, — заверил ее Джонни.

Мэгги подошла к нему и Джонни освободил дверной проем, давая возможность следовать за ним по коридору. Как только она приблизилась к нему, ее волосы будто наэлектризованные потянулись к нему, а юбка обернулась вокруг ног, как от порыва ветра.

— Что за…?! — Мэгги ухватила юбку руками, стараясь сохранить хоть часть своей скромности.

Джонни протянул руку и провел по ее волосам — от макушки до кончиков. Они сразу же упали ей на плечи, как и юбка, которая теперь свободно развевалась вокруг ее ног. Сердце Мэгги начало отбивать чечетку, кожа чесалась от волнения.

— Что ты сделал? — прошептала Мэгги.

— Статическое электричество. Я просто развернул заряд.

— Как?

Джонни пожал плечами.

— Как человек мыслит, так он и живет.

— Это из Библии?

— Да. Но я не могу дать тебе лучшего объяснения. Я вроде как сам состою из энергии. Я могу ее привлекать, управлять ей. Но я не знаю, как.

— Это так же, как ты контролируешь музыку?

Джонни кивнул, глядя на нее сверху, наблюдая как она идет рядом с ним, заложив руки за спину.

— Ты напугал меня тогда, в коридоре, когда прятался от меня в первый раз, а потом в танцевальном зале, в следующий раз. Зачем? — Мэгги не была уверена, что она его простила. Она вообще его не понимает. Сначала пугает, потом спасает. То, что он мальчик-загадка, это мягко сказано.

— Ты тоже меня напугала, — Джонни остановился и повернулся к ней лицом. — Я не знаю, почему ты можешь видеть меня, но, когда ты меня позвала, это шокировало, вот я и отреагировал. И музыка со мной. Я не намеренно ее включил.

— Ох, — в этом есть смысл. — Но как насчет того дня, когда я рано пришла сюда, чтобы потанцевать? Как ты догадался, что мне нужна была именно та песня.

Джонни вопрошающе вскинул брови.

— Какая песня?

— Песня «Джонни», — Мэгги подняла подбородок, будто говоря «только попробуй не согласится». Его губы немного дрогнули.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, Мэгги. Я почувствовал, как ты вошла в школу и захотел тебя увидеть. Очень захотел. Потом ты сказала, что я не реален. Я разозлился. И мне захотелось показать тебе, что я еще как реален. — Его рот скривился в циничной усмешке.

— Но та песня? — недоумевала Мэгги.

— Я не думал об этом. Я просто выпустил из себя песню, грубо говоря. Песни — это очень просто на самом деле. Все, что играло в этих стенах, может заиграть снова. Энергию нельзя просто создать или уничтожить. Ее можно только перенаправить.

Мэгги покачала головой, а Джонни пошел вперед, как будто только что не говорил ничего умопомрачающего. Мэгги все еще наблюдала за ним, и он повернулся к ней лицом.

— Это то, что случилось с тобой? — с сомнением спросила она. — Ты не был уничтожен…ты переродился?

— Нет, Мэгги. В этом и заключается проблема, я не переродился.

— В смысле? — прошептала Мэгги.

— Я застрял здесь. Или между этим миром и еще каким-то.

— Между жизнью и смертью?

— Или… между небом и адом. Я думаю, это что-то вроде Чистилища. Средняя школа — это моя ловушка, — его голос наполнился иронией. — Именно то место, которое я ненавижу больше всего на свете, и что самое интересное, я сам захотел остаться. Когда я умер, я отказался уйти.

Они шли молча несколько минут. Мэгги рассеяно подумала, что его шаги не издают никаких звуков в пустом коридоре.

— Мэгги?

— Да? — она взглянула на него и покраснела от силы его взгляда.

— Какой сейчас год?

— Ноябрь 2010.

Джонни замер как статуя и на его лице отразилось выражение полнейшей пустоты. Мэгги потянулась к нему. Она приблизила свои руки к его, и он коснулся их, тем самым вызывая у Мэгги резкую дрожь статическим электричеством. Она не разорвала контакт. Все, о чем она могла думать, это о пятидесяти годах, проведенных без возможности почувствовать чье-то прикосновение. Будто прочитав ее мысли, Джонни сжал ее руки, будто утопающий человек и Мэгги показалась, что она приблизилась руками к экрану телевизора или компьютера, но не коснулась его. У нее перехватило дыхание.

— Мэгс? — голос Шада показался ей невероятно громким и устрашающим, и Мэгги подскочила, как от выстрела. Джонни исчез, будто кто-то щелкнул выключателем. Ее руки теперь просто повисли в воздухе. Почему Джонни не предупредил ее о Шаде?

Руки безвольно упали, она медленно повернулась к Шаду. Мозг тут же начал путаться в вариантах оправданий и различных алиби.

— Маргарет О'Бэнон, что, во имя Мартина Лютера Кинга младшего, ты делаешь? — Шад прибегал к имени Мартина Лютера Кинга только когда был очень сильно поражен.

— Постой…ты видела его, правда? Ты видела призрака? Ты видишь его сейчас? Он рядом? — Шад встал в позу ниндзя, забыв про баскетбол.

— Как он выглядит, Мэгс? Ты можешь видеть сквозь него? Он светится? — Шад сделал пару выпадов в право и влево. Потом с ужасом посмотрел вверх, будто призрак Джонни Кинросса сидел на потолке, готовясь прыгнуть на него.

— Шад… успокойся! — Мэгги попыталась прервать его «героическую» тираду, но он продолжал изображать ниндзя, двигаясь по коридору, готовый к нападению призрака…или еще кого-нибудь. Мэгги шла за ним, пытаясь убедить, что Джонни Кинросс не собирается нападать на него.

К тому времени, как она выключила свет и вышла из школы, Шад вернулся в нормальное состояние. По дороге на стоянку они оба молчали, хотя, лучше бы Шад продолжал говорить без остановки. Он смотрел в окно, пока они ехали к дому его деда. Тусклый свет пробивался через окно и Мэгги различила фигуру Шада, покачивающуюся в кресле.

— Я знаю, что ты что-то от меня скрываешь, Мэгс, — мягко произнес Шад. — Я видел, как ты стояла посреди пустого коридора, будто бы пытаясь к кому-то прикоснуться. Это было странно, Мэгс.

Шад выглядел напуганным и прижался к двери, как бы пытаясь от нее скрыться.

— Единственное, что я не могу понять, почему ты не считаешь это странным.

— Ничего не было, Шад! — Мэгги слабо рассмеялась. Ее способность лгать людям не распространялась на ее близких.

— Все в порядке. Не волнуйся, — по крайней мере это была правда, и Шад удовлетворился этим ответом, вздохнул и продолжил сидеть, готовясь, однако, в любой момент открыть дверь.

Вдруг из-за угла выглянули фары другого автомобиля, вскоре остановившегося рядом с классической Кадди Ирины. Шад застыл в кресле, его рука вцепилась в ручку двери.

— Шади, это ты, малыш? Шад! Иди, помоги мне с сумками, — худая, черная женщина сидела в машине. Судя по всему, Малия Джаспер решила вернуться домой.

Мэгги посмотрела на Шада и спросила себя, что хуже, потерять свою мать из-за ее смерти или терять ее снова и снова из года в год, каждый раз, когда она уезжает.

Дверь в маленький домик открылась, и в дверном проеме показалась фигура Гаса, освещенная лишь светом телевизора. Он включил свет на крыльце и Мэгги увидела, как он напряжен.

— До завтра, Мэгс, — Шад вздохнул так, будто бы нес на себе целый мир или, по крайней мере, Хоневил. Он вышел из машины и закрыл тяжелую дверь автомобиля.

— Шад, — крикнула Мэгги ему вслед, думая, что она может оказать ему моральную поддержку. Шад всунул голову в салон машины.

— Просто позаботься о себе, Мэгс, ладно? — Мэгги кивнула ему.

Он ушел и Мэгги откинулась на сидении, зная, что она ничего не сможет сделать. Да, жизнь иногда бывает жестокой.

***

Мэгги не была уверена, что знает, что ее разбудило — но луна ярко светила в окно ее комнаты через открытые занавески и помещение буквально тонуло в лунном свете. Мэгги отогнала сон и села на кровати, растерянная, сонная, и вскрикнула от ужаса, когда увидела у своей кровати большой силуэт. Он не нападал на нее и не предпринимал никаких действий. Вместо этого он неуклюже опирался на подоконник, высовываясь в окно, которое выходило на клумбу тети Имен. Ей казалось, что он уже был в этой комнате.

С некоторым трудом Роджер Карлтон опустился на колени рядом с подоконником и убрал подушку. Вставив ключ в маленькую скважину, скрытую подушкой, он поднял сиденье, открывая пустое пространство под ним, по крайней мере ей так показалось на первый взгляд. Вытащив что-то оттуда, он тяжело поднялся на ноги, закрыл крышку, а затем сел на подоконник. Он открыл тяжелый том и Мэгги увидела что-то вроде черно-белых фотографий.

Призрак Роджера Карлтона медленно перелистывал страницы. Мэгги не видела, что он изучает, но он казался поглощенным тем, что изучал. Она знала, что он на самом деле не реален. Это просто отображение того, что он делал когда-то и сейчас он это повторяет. Читает книгу, как делал, наверное, много раз, сидя на этом самом месте. Тем не менее, ее сердце бешено колотилось и все четыре конечности сильно дрожали, пока она наблюдала за его действиями.

Внезапно, его образ исчез, а Мэгги продолжала сидеть, глядя на пустую скамью на подоконнике, с подушкой, лежащей на своем месте. Она встала с постели, подкралась к подоконнику и сняла подушку. Она попыталась поднять крышку, как это сделал Роджер, но та была надежно заперта. Теперь она стояла, глядя в окно на задний двор, пустые клумбы, голые деревья и кустарники. Ей нужна была новая комната. Она второй раз встречала Роджера Карлтона посреди ночи. Ей не казалось, что она может делить с ним эту комнату и дальше.

Глава 8

Маленькие вещи дорогого стоят

Китти Каллен — 1954

В понедельник, перед школой Мэгги не застала Джонни, хотя пришла рано и долго ждала его, принимая жалкие попытки потанцевать. Несколько раз она пыталась его звать и старалась не расстраиваться из-за того, что он не приходит. Что могло случиться? Может быть, ему трудно принять ее, трудно принять тот факт, что она может его видеть?

Она думала о вещах, о которых хотела спросить его и о миллионах вещей, которые хотела бы сказать ему. Мэгги могла бы рассказать ему о том, что его мать вышла замуж, ему бы это понравилось, не так ли? Она рассказала бы ему, что она не переставала искать его и не верила, что Джонни бросил своего брата умирать. Но это очень личное. Как она может разговаривать с ним о таких вещах? Все это казалось Мэгги минным полем, которое вот-вот взорвется… если она никогда больше его не увидит.

Мэгги чувствовала себя разбитой в течении всего такого длинного утра и опоздала на свой первый урок. Учитель окликнул ее трижды, прежде чем она услышала его, и под смех одноклассников, прищурившись, посмотрела на доску.

После ланча ее рюкзак казался таким тяжелым, что Мэгги направилась к ящичку, чтобы избавиться от ненужных книг. Шад оживленно рассказывал ей о чем-то, что видел на Ютубе. Ему казалось это забавным, и он считал своим долгом разыграть это перед ней. Мэгги старалась подыгрывать ему, но даже на это у нее не было сил. И она ничего не могла с этим поделать, она чувствовала себя полнейшим ничтожеством.

Она сбросила свой наполненный книгами рюкзак на пол и ввела комбинацию шкафчика. Сразу открыть его у нее обычно получалось в половине случаев, но в этот раз он с легкостью открылся. Она опустилась на колени и начала разгружать свой рюкзак. Мэгги уже собиралась закрыть ящик, как вдруг ей в глаза бросилась какая-то вещь. У нее перехватило дыхание, а рука метнулась ко рту. Ее очки, целые и невредимые, лежали на верхней полочке ее шкафчика. Они не сопровождались запиской или лепестками роз, но и без них Мэгги не смогла сдержать волнения.

— Мэгс?… МЭГС! — Шад начинал раздражаться. — Что с тобой сегодня, малышка? Я уже начинаю подумывать о том, чтобы завести другую девушку.

Мэгги хихикнула, ее депрессия немного поутихла. Она поднялась и поцеловала Шада в щеку.

— Извини Шад. Я постараюсь исправиться…и Шад? Я не твоя малышка и не твоя девушка, — Мэгги опять рассмеялась. Схватив очки и закрыв ящик, она, охваченная эйфорией, пошла вперед по коридору.

— Без проблем, малышка, — крикнул ей вдогонку Шад, немного удивленный ее неожиданным проявлением чувств на публике. — Все хорошо. Я прощаю тебя. Ты все еще моя леди…

***

В среду утром Мэгги в школу не торопилась. Малия Джаспер сидела на заднем крыльце. Она пришла вслед за тетей Ирен, которая уговорила ее выпить чашку горячего кофе.

Днем в среду, наверное, половина города и большая часть учеников старшей школы видели или слышали о появлении Малии Джаспер во всей ее красе. Некоторые парни из футбольной команды подшучивали над Шадом, когда он и Мэгги шли по коридору школы. Судя по всему, ребята видели его маму, прогуливающуюся в чем мать родила по улице, и скорее всего, останавливались для более детального изучения.

— Что с твоей мамой, Шадди? — окликнул Шада высокий парень в куртке, с яркими шрамами от акне на лице. Его друзья громко рассмеялись. — Мы с Тревором видели ее сегодня утром на Главной улице.

— О да, — поддакнул Тревор, — она очень неплоха для своего возраста.

— В общем, мы с Тревором прикинули, — большой придурок вскинул брови и облизал губы. — Неплохо и дешево. Это стоило бы мне денег на ланч. — Его друзья громко рассмеялись, поддерживая его.

Шад продолжал идти вперед, будто ничего не слышал, но на его глазах навернулись слезы. Мэгги проглотила ругательства, которые норовили выскочить из ее рта, зная, что Шад не хотел бы продлевать этот конфликт. Она опустила руку вниз и крепко сжимала его руку, пока они не завернули за угол. Шад выпустил ее руку и побежал к выходу, как только они оказались за пределами досягаемости людей, а Мэгги переполнила злоба. Резко развернувшись, она направилась обратно, к ребятам, которые по-прежнему стояли возле открытых ящиков. Швырнув рюкзак так громко, как только было можно, она схватила их заводилу и толкнула на шкафчики, удовлетворенно увидев, как он от неожиданности согнулся пополам.

— Никогда больше не открывай свой рот в сторону матери Шада Джаспера, понял? — прошипела Мэгги, взмахнув сумкой и ударив его по голове. Один из его друзей предвидел следующий удар и ее рюкзак тут же полетел на пол, а ее со спины схватил Тревор, отрывая стройное тело от пола. Мэгги била его ногами, пытаясь освободиться.

— Ух ты, какая дикая, — Дерек оправился после ее удара и пытался сохранить свое лицо.

— Может быть она поцелует меня, как мамочка Шада, — его друзья с энтузиазмом хлопали его по спине.

— Иди сюда, голубоглазка, тебе понравится, — руки вокруг нее сжались сильнее, а Дерек схватив ее за ноги, чтобы она не смогла снова ударить его, наклонился к ней, театрально высовывая язык.

Вдруг, все шкафы в коридоре открылись, книги и бумаги вылетели из них будто подхваченные ветром. Дверцы успевали только биться друг о друга с оглушительным звуком. Все закричали, стараясь защитить свои головы и уши. Мэгги упала, когда Дерек закрылся руками. Она поднялась и в изумлении смотрела на бедлам, который развернулся вокруг нее.

Все закончилось так же быстро и неожиданно, как и началось. Ребята оглядывались вокруг, пораженные. Их руки медленно опускались вниз, пока они смотрели на свои разбросанные вещи. После нескольких секунд тишины все резко заговорили.

— Черт возьми!

— Что это было?

— Кто-то помял дверь моего ящика!

— Это было землетрясение?

— Кто-то ударил меня по голове.

— Кто-нибудь, звоните 911!

— О нет. Посмотрите на мой учебник. Он весь изорван.

— Кто-то видел мой ланч?

— Чье арахисовое масло на моей куртке?

— Я не могу найти свою домашнюю работу — помоги мне разобраться в этих бумагах.

Возбужденные голоса накатывались друг на друга. Мэгги собрала свои вещи и поднялась на ноги. Ее очки упали, когда друг Дерека схватил ее. Она застонала, когда заметила большую трещину на левой линзе. Она со злостью засунула их в карман и спросила себя, оплатит ли школьная страховая компания их ремонт. Мэгги фыркнула. Она знала, что только что тут произошло, и это точно не было стихийным бедствием.

И потом она увидела его. Мэгги почувствовала, как сердечный галоп эхом отозвался у нее в ушах; Джонни стоял в дальнем конце коридора. Никто, кроме нее, казалось, не может его увидеть. Его руки были опущены по швам, всем своим видом парень выражал агрессию; он стоял точно по центру коридора. Девушка поспешила к нему, чувствуя, как ее волосы снова электризуются.

Мэгги медленно приближалась к нему, опасаясь, что через секунду он рассеется словно мираж. Он наблюдал за ней и его лицо смягчилось, когда она остановилась в нескольких шагах от него.

— Привет.

Он улыбнулся ее скромному приветствию.

— Привет, — отозвался он. — Ты в порядке?

Его лицо потемнело, когда он перевел взгляд обратно на парней, которые по-прежнему стояли посреди коридора, совершенно забыв о Мэгги.

— Все хорошо.

Джонни махнул рукой, приглашая её следовать за ним. Мэгги посчитала это неплохой идеей. Разговаривать с никому невидимым парнем посреди школы определенно не сыграло бы ей на руку. Он повел ее на второй этаж в библиотеку, которая очевидно была закрыта, судя по погашенному свету и закрытым дверям.

Замок тихонько щелкнул и Джонни кивнул головой:

— Дамы вперед.

Мэгги толкнула открытую дверь и вошла внутрь, выискивая уединенное место среди беззвучных стен и высоких полок. Ей нравился запах книг, и она глубоко вдохнула его, размышляя, может ли Джонни чувствовать запахи и ароматы вокруг него или эта способность тоже была утеряна.

— Ты точно в порядке? — его низкий голос был полон серьезности. — Я видел, как те парни пристали к тебе. Я не приветствую такого. Они не должны были тебя хватать… я не люблю такого, — повторил он.

— Я хорошо. По крайней мере я дала сдачи, — Мэгги тихонько рассмеялась, пожав плечами. — Мне не понравилось то, что они говорили о моем друге. Я сорвалась.

— Этого я не видел. Ты знаешь, я повсюду, но я не слежу за всем, что тут происходит. Это средняя школа, тут не все бывает интересно, — пришла очередь Джонни пожимать плечами.

— Да, ты прав.

Он усмехнулся.

— Энергия иногда начинается сгущаться и это привлекает мое внимание — как в этом случае.

— Так это было твоих рук дело? Я никогда ничего подобного не видела. Ты уже начинаешь походить на полтергейста.

— Я не знаю, что такое полтергейст, — Джонни приподнял голову.

— Это злой призрак, — ответила Мэгги, слегка шевеля губами.

— Я думаю, это не так далеко от правды, — Джонни просмотрел книги над ее головой. — А что такого они сказали о твоем друге, что ты пошла на такое?

— Они говорили о его матери. Она немного не в себе, если ты понимаешь, о чем я. — Мэгги вздохнула. Джонни внимательно изучал полку, но Мэгги была уверена, что он не интересуется тем, что видит.

— У моей матери была не очень хорошая репутация. Но никто и слова не говорил мне об этом, — Джонни встретился с ней взглядом на мгновение и снова отвел глаза. — Хотя Билли время от времени бесился от этого. Я буду приглядывать за парнишкой — Шад, верно?

— Да. Шад. Он хороший. До безумия невыносимый, но очень милый. Кстати, ты сказал, что будешь следить за ним, но он застиг тебя врасплох, — Мэгги поддразнивала его, но она была удивлена, что в воскресенье Шад смог подкрасться к ним.

— Я немного рассеян, когда нахожусь с тобой, — признался Джонни. — Я не общался ни с кем последние пятьдесят лет. Я был этим поглощен.

— Твои очки… они опять сломались? — Джонни кивнул головой в сторону ее очков, часть которых выглядывала из рюкзака.

— Да, ты починил, чтобы… — в ее тоне звучали извиняющиеся нотки. — Кстати, спасибо, — она вытащила очки из кармана и провела пальцем по трещине. — Я их ненавижу, но без них я как без рук.

— Я снова могу их починить.

Мэгги нацепила их на нос и ей свело глаза из-за поврежденного стекла.

— Я вряд ли смогу носить их такими.

— Совершенно верно.

Мэгги покраснела, захихикала и перевела на него взгляд. Джонни мерцал еле заметным светло-синим светом напротив нее. Мэгги вздохнула и сняла очки. Она видела его четко и ясно, пока не вернула очки на место — Джонни почти растворился в воздухе. Она потянулась к нему обеими руками, чувствуя себя ослепшей. Она провела руками по его плечам и груди, по шее и твердой линии челюсти. Ее пальцы гладили его щеки и нерешительно изучали черты лица.

Джонни шумно втянул воздух и резко сцепил руки вокруг запястьев Мэгги, останавливая ее продвижения. Мэгги тряхнуло от удара током, и она покраснела, когда Джонни отпустил ее руки. Она сняла очки, смущаясь того, что только что сделала. Неловкая тишина в библиотеке казалась оглушительной. Рев в ее ушах был еще хуже.

— Что это было? — Джонни коснулся пальцами ее подбородка, заставляя посмотреть ему в глаза и оторвать глаза от ботинок.

— Я не вижу тебя в очках! — вскрикнула Мэгги, нервно покусывая губу. — Я хотела проверить действительно ли ты стоишь там. Извини. Мне жаль.

— А мне нет, — тихо ответил Джонни, стараясь не демонстрировать свою радость. — Я просто был удивлен. Ты не представляешь, как это чувствовать, что тебя касаются… снова… — Он нерешительно потянулся и коснулся длинным пальцем ее щеки.

Мэгги почувствовала, как прервалось ее дыхание, как по коже прошло горячее приятное тепло. Она преодолела желание закрыть глаза и прильнуть к его руке. Джонни с неохотой убрал руку.

— В те разы, когда ты меня видела. Ты была в очках?

Мэгги задумалась и покачала головой.

— В первый раз я оставила очки в танцевальной комнате. Потом они упали в шахту, и я не носила их, пока ты не починил их для меня. А сегодня они упали на пол, когда меня схватили. Так что нет. Их не было на мне, когда я тебя видела. Это странно! Я по идее должна была видеть тебя лучше. По крайней мере так всегда было.

— Может быть, — предположил Джонни. — Может быть ты видишь меня не глазами.

— А чем, тогда?

— Шестое чувство? Я не знаю. Может быть, когда ты плохо видишь, твои другие чувства обостряются.

Мэгги кивнула, соглашаясь с ним.

— Я помню, моя мама часто повторяла, что у нее глаза на затылке. Наверное, это одно и тоже. Я всегда ей верила. Она всегда знала где я и что я делаю, не поворачивая головы.

Джонни забрал очки из ее руки. Он немного поводил пальцем по трещине, и она исчезла.

— Моя мама была приблизительно такой же. Мы с Билли не могли ни на шаг отойти. Она могла почувствовать ложь за милю. У нее, конечно, были свои недостатки, но ее материнские инстинкты были на высоте.

Мэгги вспомнила что она хотела рассказать ему. Она надеялась, что не смутится снова. Она все еще чувствовала румянец на своих щеках от его прикосновений.

— Джонни… я не знаю, в курсе ли ты, но твоя мама вышла замуж через несколько лет, после смерти Билли. Она вышла замуж за шефа полиции. По-моему, его зовут Бейли. Они показались мне счастливыми на фотографии.

Джонни медленно покачал головой, переваривая ее слова. Он удивился этой новости и Мэгги внутренне съежилась, думая, что совершила ошибку.

— Вышла замуж? Замуж… это хорошо, верно? — немощно спросил он и Мэгги кивнула, не отводя взгляда от его лица.

— Кларк Бейли? Что ж я… Это хорошо… Шериф Бейли был хорошим парнем…

Его голос надломился, он прошел несколько шагов и остановился. Прислонившись к стене, он сполз на пол, будто его ноги больше не могли держать его. Он обхватил голову руками и запустил пальцы в волосы. Мэгги не была уверена, что ей стоило что-то делать. Его поза кричала: «оставьте меня», но он и так провел в одиночестве слишком много времени. Она приблизилась к нему и села на пол напротив. Она ждала, положив руки на его колени, давая ему знать, что она рядом с ним. Он не поднимал головы, но, когда наконец заговорил, его голос был пропитан эмоциями.

— Я всегда думал о том, что с ней случилось. Как ты узнала, что она вышла за шерифа Бейли?

— Когда ты спас меня, я решила, что это был действительно ты, но не могла в это поверить. Я подумала, что если смогу найти твою фотографию, то буду уверена и пошла в городскую библиотеку. У них были газеты за последние сто лет, все было в компьютере. Статьи о трагедии… Со всеми возможными подробностями происшествия. Я нашла твою фотографию и узнала… Там была и другая информация, в том числе и о свадьбе, но гораздо более поздняя. Но, конечно, я была рада за твою маму. Я подумала, что тебе стоит узнать о том, что у нее появился кто-то, кто будет о ней заботится.

Джонни кивнул и поднял голову. Его глаза светились скорбью.

— Спасибо, Мэгги.

— Не за что, — прошептала Мэгги. Тишина библиотеки нарушилась звуком открывающейся двери. Мэгги занервничала и Джонни прислушался. Через секунду он вздохнул и перехватил взгляд Мэгги. Он встал и поднял ее очки.

— Гас ищет тебя. Он волнуется, потому что не может найти Шада.

— Ты можешь читать его мысли? — пораженно сказала Мэгги?

— Нет, — отозвался Джонни. — Просто сильные эмоции испускают много энергии и некоторые из них очень легко интерпретировать.

— Я, наверное, пойду, — Мэгги повернулась, но засомневалась.

— Да, иди. Скоро увидимся.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Глава 9

Узнать — значит полюбить

Тедди Бирс — 1958

В пятницу утром, Мэгги проснулась, чтобы стать свидетелем настоящей природной катастрофы (не призрачного происхождения) — хотя катастрофа, это слишком громкое слово. Сильный ветер обрушился ночью на Хонивиль, обрушив несколько деревьев и оборвав несколько электрических линий и разнеся мусор и листья на многие улицы вокруг. Что было еще хуже, дождь не собирался униматься ни на секунду.

Школа отменялась и Мэгги перекатившись на другую сторону кровати, собиралась опять уснуть. Но у тети Ирен были другие планы. Кадиллак стоял на подъездной дорожке и Мэгги была проинформирована о том, что они едут за покупками.

Уже через час они медленно ехали по главной улице, сопротивляясь ветру, который намеревался сорвать с машины крышу. Кадиллак качался в разные стороны, и тетя Ирен тяжело вздохнула.

— Держись, Белль, — беспокойно произнесла тетя, похлопывая машину по панели управления.

— Белль? — переспросила Мэгги, сдерживая хихиканье.

— Я всегда ее так называла и всегда буду, — отозвалась тетя Ирен, снова поглаживая машину, на что Кадиллак ответил очередным покачиванием. — Не бойся, Белль, Gene’s прямо за углом.

Ирен резко повернула и въехала на парковку, заполненную старыми красным зданиями, где располагались два сервиса обслуживания. Из окна одного из них с глубоким вздохом показалась симпатичная блондинка. Большие буквы на дверях гласили: «Автомастерская Джена». Несколько машин на парковке терпеливо ожидали своих хозяев, где-то работал мотор. Это должно быть то место, где когда-то работал Джонни, но Джена уже явно здесь не было.

— Это здесь работал Джонни? — громко спросила Мэгги, тут же об этом пожалев.

Тетя Ирен пристально на нее посмотрела.

— Эм, Гас рассказывал, что Джонни украл пистолет из одной из машин, которую привезли сюда на ремонт, — Мэгги не помнила точно, был это он или нет, но надеялась, что тетя Ирен не помнит подробностей.

— Какой Джонни, дорогая? — Ирен казалась абсолютно растерянной.

— Джонни Кинросс. Помнишь?

— О… Мэгги, ты до сих пор думаешь о том бедном парне?

К сожалению, подумала Мэгги, она не могла перестать о нем думать. Девушка пожала плечами, стараясь изобразить равнодушие.

Ирен кивнула головой, отвечая:

— Это не то же самое место, но теперь им заправляет сын Джена. Он тоже Джен, но все называют его Харви.

Мэгги не пыталась обдумать этот факт. Это Техас. В Техасе прозвища приходят с историей, а истории запоминаются надолго.

— Джен, т. е. Харки был мужчиной с кучерявыми волосами и приятной улыбкой. И хотя его рабочая рубашка и голубые кроссовки были запачканы смазкой, а руки были полностью черного цвета, но он по-джентельменски поприветствовал Ирен кивком головы и вежливо улыбнулся, когда она представила ему Мэгги.

— Я сегодня очень занят, миссис Карлтон. Вы подождете до выходных? Я могу попросить Рика отвезти вас домой сегодня и привезти в понедельник обратно, забрать машину, — любезно предложил Харви. — У вас, наверное, проблемы с трансмиссией, я вас предупреждал об этом еще в прошлом месяце, когда выписывал чек на починку.

Ирен кивнула. Мэгги могла только предполагать, о чем она думала, но это была почти невыполнимая задача. Ирен была помешана на своей «Белль», но ее ремонт обычно стоит больших денег — того, что у тети нет.

— Все будет хорошо, Харви. На этих выходных проходит конвенция в Галвестоне, для Женского Исторического Сообщества. Я секретарь Северо-Восточного региона, — ответила Ирина. — Город предоставит нам фургон и мне не придется вести. Мы справимся.

Мэгги и забыла о конвенции. Тетя Ирен уезжает сегодня днем и не вернется до вечера Воскресенья. Мэгги будет одна дома, хотя это и не много значило для нее. Если тетя Ирен уедет а Малия Джаспер останется в городе, то Гас и Шад на придут на ужин в воскресенье, а значит телевизор и домашняя работа занимают ее время. Но так было раньше.

Они заехали в продуктовый магазин и вернувшись домой, поставили кряхтящую и тяжело дышащую машину обратно в гараж.

— Что ж, надеюсь не будет много растрат на то, чтобы снова заставить ее мурлыкать, — улыбнулась тетя Ирен, но ее глаза были полны грусти.

Ирен уже собрала вещи и в два часа дня покинула Хоневиль вместе с другими женщинами. Мэгги взглядом провожала их фургон — теперь у нее было два свободных дня.

Она посмотрела на себя в зеркало, обратила внимание на выцветшие джинсы, кроссовки и водолазку, которые явно подходили для ее дальнейших планов. Перекинув волосы через плечо, она причесалась и накрасила губы вишневой помадой. Ее отражение казалось ей очень симпатичным, и она задумалась над тем, стоит ли ей надеть очки. Она достала их из кармана и с удивлением отметила, что трещины на них больше нету. А может это была просто царапина? И Джонни стер ее? Мэгги нацепила очки на нос и вздохнула. Она может снять их в школе — ее гордость просто не позволила бы ей носить их.

Она загрузила свой велосипед в багажник машины, села внутрь и поехала к школе, молясь, чтобы она не заглохла. Двадцать миль спустя машина продолжала работать без сучка и задоринки и Мэгги добралась до цели. Еще из окна она заметила, что все двери школы закрыты, но для Джонни это не было проблемой. Мэгги вышла наружу и с благодарностью похлопала машину по крыше.

— Молодец, Белль, — рассмеялась про себя Мэгги. Подбежав к боковому входу, Мэгги вставила в замок свой ключ от дома и дверь школы мягко открылась. Она начала звать Джонни, как только за ней закрылась дверь.

***

— Ты хочешь, чтобы я починил тебе машину? — недоверчиво поинтересовался Джонни.

— Ты же в этом разбираешься, правда? Я имею в виду, ты же был механиком. И знаешь как устроены эти старые машины. Эта, например, просто красавица — розовый Кадиллак, в прекрасном состоянии.

— Прекрасноесостояние… за исключением того, что она нуждается в новой трансмиссии? — Джонни рассмеялся, демонстрируя свои ямочки и глаза, светящиеся весельем. В тот момент, когда Мэгги посмотрела на него, все мысли вылетели у нее из головы.

— Эм…да…ладно. Можешь просто посмотреть? — Она обнаружила, что ее способности к ведению беседы, по-прежнему были покрыты пылью.

— Каким образом?

— Например, в мастерской. Мы там немного приберемся, и я заеду внутрь. Просто надо, чтобы ты открыл двери своими мысленными возможностями джедая.

— Моими… чем?

— Ничем, извини. Это из одного старого фильма.

— Хорошо. Я буду ждать тебя там, — Мэгги казалось, что он очень взволнован ее предложением.

Мэгги вернулась ждать к машине и задумалась, как это иметь возможность открывать двери, но не видеть, что происходит за ними, быть не в состоянии пройти через них. Ее размышления прервались словами Джонни с другой стороны металлической двери.

— Замок открыт Мэгги. Я могу открыть двери, и ты попадешь внутрь. Я не слышу, там ты или нет и не вижу машину, так что подожди пока я отойду от двери. Я не пробовал пропускать через себя вещи и не хочу умирать сегодня, — произнес он спокойно, но Мэгги почувствовала, как эта правда ранит ее.

Дверь отодвинулась, и она увидела Джонни на другой стороне. Солнце вышло из-за облаков, открывая дню поздний полдень и рассеивая туман после бури. Солнечный свет проникал прямо в мастерскую и проходил через Джонни так, будто его там и вовсе не было. Это, наверное, была самая странная вещь, которую видела Мэгги за всю свою жизнь, и она уставилась на него, наблюдая, как он отходит влево, в тень, пропуская ее вперед.

Мэгги въехала внутрь и остановилась. Она вышла наружу, когда Джонни громко присвистнул. Он обошел машину, исследуя взглядом длинный розовый Кадиллак. Неловкость проскользнула по его лицу, и он посмотрел на Мэгги с одним большим вопросом в глазах.

— Я знаю эту машину. Она, конечно, не такая яркая и заметно постарела, но я определенно уже ее видел.

— Это машина моей тети Ирен. Она принадлежала ей с семнадцати лет. Тетя говорит, что она была абсолютно новая в те времени. Думаю… ты знал ее.

— Ирен… Хоникат?

Мэгги кивнула.

— Ирен Хоникат твоя тетя? — Джонни в неверии распахнул глаза.

— Пратетя, — немного колеблясь ответила Мэгги, наблюдая за реакцией своего нового друга. — Моя бабушка была ее младшей сестрой.

— Твоя прабабушка… — повторил Джонни. Он потряс головой и отвернулся от нее, закрывая двери мастерской, но Мэгги заметила его напряжение, как бы он не пытался это скрыть.

Мэгги немного повозилась с замком багажника. Она открыла его и достала велосипед, размышляя о том, как этот разговор может его расстроить

— Ирена Хоникат, — Джонни глубоко вздохнул. — Черт возьми. А я-то думаю, почему ты время о времени мне ее напоминаешь. У тебя такие же глаза и волосы. — Джонни протянул руку и коснулся ее косы.

— Расскажи мне. Как ты сумела получить машину Ирены?

— Я с ней живу. Мы друг у друга единственная семья. Она уехала на выходные и я подумала, что могу сделать что-то для нее. Знаешь, как бы отблагодарить ее за то, что она делает для меня. Джен, я имею в виду Харви, сказал тут проблемы с трансмиссией, и кажется исправить это будет дорого. Я надеялась, что смогу исправить это самостоятельно и… без затрат, — Мэгги шмыгнула носом и неуверенно на него взглянула. — Времени это может занять много, но дело того стоит.

— Маленький Харви? Сын Джена? — она снова застигла Джонни врасплох.

— Ну да. Правда он уже не такой маленький, как ты думаешь. Он как бы… взрослый… и толстый, — ответила Мэгги.

Джонни разразился недоверчивым смехом.

— Маленький Харв. Знаешь, его так стали называть после его игр в мастерской. Он запускал там маленькие машинки, и они издавали такой звук — ХАРВ, ХАРВ, — Джонни рассмеялся, — мы начали звать его Харв, а потом это уже приклеилось к нему. Навсегда, как я вижу.

— Наверное, — хмыкнула Мэгги, радуясь, что эти воспоминания приносят ему радость.

Джонни наклонился внутрь машины, поглаживая рукой огромный руль. Он провел большим пальцем по маленькой латунной табличке на приборной панели, где значилось имя Ирены.

— 270 лошадиных сил, скорость 115 миль в час. Я помню, как хотел бы сесть за ее руль. У нее были роскошные колеса, хромированный номерной знак. Очень красивая, — Джонни сел за руль, сжимая его обеими руками. Мэгги старалась на засмеяться. Джонни сидел, любуясь автомобилем, который хотел бы вести.

— Может быть ты хочешь заглянуть под капот? — предложила Мэгги, пытаясь вернуть его к проблеме.

Джонни снова рассмеялся и последовал этой инструкции.

Подняв крышку капота, он присвистнул еще раз.

— Харви хорошо позаботился об этой малышке. Ты только посмотри. Почти все детали оригинальные, — Мэгги вежливо кивнула, находясь в полнейшей потерянности.

— Включи зажигание, Мэгги. Двигатель еще теплый, но я хочу убедиться, в проблеме в действии.

Мэгги сделала как он просил и вышла наружу, наблюдая за ним и его исследованием внутренностей машины. Он находился в полнейшей прострации. После нескольких минут изучения своего собственного маленького рая он снова заговорил.

— Я могу проверить трансмиссию и надеюсь смогу все исправить, но это займет время и деньги, а я могу дать только время. Последнего у тебя я так понимаю нет. Когда надо закончить?

— Ирен возвращается в воскресенье вечером. Так что у нас максимум два дня. Плюс, она должна быть припаркована в сервисном центре в понедельник утром.

— Чем дольше машина будет находится здесь, тем легче будет ее починить, — ответил Джонни, пробираясь глубже под капот.

— Почему?

— Вещи, которые находятся в школе в течении долгого времени впитывают ее энергию. Школа и я связаны между собой, и я могу манипулировать этой энергией — например, как двери и твои очки.

— Я до сих пор не понимаю, как ты это сделал. Они ведь были полностью сломаны? — удивилась Мэгги, снова изучая свои очки. Там не было и следа разлома.

Джонни молчал некоторое время.

— Жидкость тут немного пенится — кто-то слишком много влил. Это легко исправить. Заглуши мотор, мне следует попасть под машину.

Джонни закатился под автомобиль. Мэгги села возле машины и смотрела на железяку. Ей было прохладно и запах масла неприятно щекотал ей нос. Она понятия не имела, на что именно смотрит, но Джонни очевидно знал, что делает.

— Джонни, мне показалось ты произнес слово «следует» пару минут назад?

Джонни хмыкнул и посмотрел на нее из-под машины.

— Неплохое слово, правда? Человек начинает использовать такие слова после прочтения большинства книг в библиотеке.

— Правда? Так много? Я не любитель чтения, — нахмурилась Мэгги. — Слова смешиваются на странице и у меня не получается сидеть и пытаться расшифровать их значения. Это как песня в моей голове, и я не пытаюсь ее понять, я ее слышу и следующее, что я помню, это то, что я танцую по комнате.

— У меня раньше не было привычки читать. В старшей школе, я старательно избегал этого занятия, проводя все свое свободное время в сервисе с машинами, — насмешливо отозвался он, — но, когда у тебя впереди бесконечность, больше нет никаких вариантов занять время.

— Что ж, ты читаешь, спишь, слушаешь и включаешь музыку и присматриваешь за школой, — попыталась поддразнить его Мэгги. — Что еще?

— Нельзя сказать, что я сплю. По крайней мере не так как ты.

Мэгги вскинула брови, ожидая продолжения.

— Когда я изменился, то просто бродил по школе, как в тумане. Никто не мог мне помочь и все, с кем я пытался связаться, боялись меня. Это так меня нервировало в первое время, что я не сразу понял, что ничего не ел и не спал, и не делал других нормальных человеческих вещей. Хотя я и не был ни голодным, ни сонным. Уставшим — да, но это было не важно.

— Я не могу себе этого представить, — честно призналась Мэгги.

— Мне казалось, я схожу с ума, так что мне пришлось очистить голову от мыслей и фокусироваться на энергии, которая находится вокруг меня.

— Это как медитация.

— Что-то вроде того. Я вроде как плаваю в ней. Чем больше я практикуюсь, тем лучше я становлюсь и это прячет меня от времени. Это стало таким облегчением, что я просто исчез на какое-то время. Времена года менялись, дети были в школе, носили тяжелые куртки, с них капала вода, от мокрого снега. А когда я вернулся в реальность, наступило лето, и школа опустела — я потерял несколько месяцев.

— А что заставило тебя вернуться? Ты не можешь просто исчезнуть? — спросила Мэгги, с дрожью ожидая ответа.

— Я не всегда выбираю вернуться; я просто возвращаюсь. Это, наверное, как инстинкт выживания. Очень сильный. Это не просто вернуться в этот мир. Я не знаю, как это вообще получается. Наверное, это зависит от школы — она может тянуть меня обратно. Пока существует она, существую и я.

— А если я приду однажды в школу и буду звать тебя, а ты не придешь, то, где ты будешь?

Джонни вылез наружу с другой стороны и некоторое время не говорил ни слова.

— Первый раз, когда я тебя увидел, я был в этой энергии…и что-то вытолкнуло меня. Я поддался и увидел, как ты танцуешь. Музыки не было, но ты танцевала. И плакала, — Джонни мягко смотрел ей в глаза. — Мне кажется, тебе не надо будет звать меня очень долго. Я услышу тебя.

Теперь молчала Мэгги. Ей хотелось взять что-нибудь в руки. Она знала о чем он говорит. Это был первый день в школе. Ей было страшно и одиноко и после того, как все вышли из танцевальной комнаты она попыталась забыться в любимом занятии. У нее не было музыки, под которую можно было бы танцевать, так что она просто двигалась, повторяла движения, которые могла вспомнить. Она танцевала до тех пор, пока в ней не осталось слез.

— Я помню тот день, — прошептала Мэгги и рассказала ему. Джонни внимательно ее слушал, прерываясь, чтобы прочувствовать ее эмоции. Он видел, что она пытается замалчивать информацию, которая приносит ей боль. Она рассказала ему о приемных семьях и переездах и наконец о том, как Ирен была рада принять ее у себя.

— Роджер Карлтон настоящий кусок дерьма, — сказал Джонни, когда она рассказала ему о том, как Роджер заложил дом Ирен. — Его никогда не заботили последствия. Мне до сих пор хотелось бы врезать ему.

— Я была бы рада помочь, — добавила Мэгги.

— Мне интересно, что случилось с моей машиной, — произнес Джонни после долгого молчания. — Роджер разбил стекло и сломал дверь. Может мама продала ее или Джен починил ее. Я потратил много времени, получить ее.

— Какая это машина?

— Шеви Бел Айр 1957.

Мэгги подсчитала в уме.

— Подожди… У тебя была абсолютно новая современная машина? Как так получилось? Ты, конечно, работал, но такая роскошь не доступна ученику старшей школы.

— Эта машина не много стоила. Тогда очень часто проходили разные тусовки, возле водоема. Все желающие приезжали сюда на своих машинах, иногда в одиночку, а иногда со своими девушками. И был один старый нефтяник, который подозревал свою жену в измене с молодым школьником. И он считал, что встречались они на этом резервуаре. Он взял свой Бел Айр и приехал сюда, надеясь поймать их на горячем. Я видел однажды, как он ехал через город. Джин поставил ему новый насос и заменил масло, а я получил возможность взглянуть на машину. Она была полностью черной, с золотой отделкой. Колесо четырнадцать дюймов, низкая посадка, хромированные фары, — Джонни покачал головой.

— Так что, он приехал и увидел, как одна парочка играет в бинго на заднем сиденье машины, похожей на машину его жены.

— Бинго на заднем сидении? — прервала Мэгги.

— Ты знаешь, что обычно делают на заднем сидении? — робко спросил Джонни.

— Ладно, продолжай.

Джонни сжал руки и Мэгги еле сдержалась от того, чтобы попросить его их разжать. «Плохо дело, Мэгги» сказала она себе. Джонни продолжил историю с места, на котором закончил.

— Так вот он видит свою жену, выскакивает из машины, забывая поставить ее на ручник и его тачка катится прямо в воду. Самое смешное, что после всего оказалось, что это не его жена.

— И где в игру вступаешь ты? — рассмеялась Мэгги.

— Парочка в машине подвезли его обратно в центр города. Он попросил подкинуть его к Джену. Он звонит жене, но она отказывается его забрать. Так что Джен попросил меня подвезти его, и парень отблагодарил меня. Он собирался заплатить мне, но я попросил вместо денег машину. Он посчитал это большой потерей, но сказал, что, если я смогу ее починить после падения в фонтан, машина моя.

— И ты починил?

— Я, Джимбо и Картер вытащили машину, — гордо ответил Джонни. — Джен подогнал нам кран и парочку длинных цепей. До этого прошелся дождь и шторм, так что она была грязная и побитая. Джен разрешил мне заняться ею у себя в сервисе. Я прочистил каждую деталь и собрал их воедино. Машина стала лучше прежнего.

— Это очень крутая история.

— Это была крутая машина.

— Что ж…а какие есть шансы починить эту крутую машину? — Мэгги с надеждой посмотрела на розовый Кадиллак.

— Я бы сказал, что шансы очень велики, — Джонни уверенно ей улыбнулся. Мэгги почувствовала, как ее сердце пропустило несколько ударов от его улыбки. Он вернулся к работе и Мэгги молча наблюдала за его уверенностью в работе. Было очевидно, что Джонни родился и вырос в другое время. Он был независимым и опытным — в гораздо большей степени, чем школьники в ее время.

Следующий час Мэгги наблюдала за глубокими тенями, наполняющими комнату. Она вздохнула. Если ехать домой на велосипеде, то делать это надо сейчас — пока не сильно стемнело. День прошел, и он был одним из самый лучших дней в ее жизни.

Глава 10

Бесконечный сон

Джоди Рейнольдс — 1958

Той ночью Мэгги приснилось как она плывет вместе с Джонни в солнечном тумане. Она была сонная и яркий свет идущий из ниоткуда рисовал разные узоры на ее закрытых веках. Вокруг не было ни звука, и она была невесомой, окруженная бесконечной белью. Она приблизилась к нему, желая вытащить его, но ее руки прошли сквозь него. Она попыталась позвать его, но из ее рта не долетело ни звука. Он начал удаляться, его глаза были закрыты, его тело плыло по течению тепла и света. Мэгги попыталась прорваться к нему сквозь густой воздух, в отчаянии следуя за ним, но ее руки и ноги становились тяжелее и тяжелее, пока она не поняла, что не сможет плыть дальше. Она начала кубарем падать сквозь пространство, яркая белизна превратилась в серое размытое пятно, пока ее не окружила темнота, такая глубокая, что она даже не видела своей руки перед лицом. И она все еще падала, погружаясь в глубокую, беспросветную, черную дыру. Она пыталась защититься, накрыть голову, приготовится к неизбежному удару в конце только для того, чтобы обнаружить что у нее больше нет тела. Она потянулась призрачными руками, пытаясь нащупать свое лицо, плечи, свое тело. Она исчезла, но не совсем; она осталась, живая и одинокая.

***

Она проснулась слишком рано, будучи явно не в духе, сон потихоньку просачивался в ее сознание и раздражал ее чувства. Ее глаза выглядели уставшими, под ними залегли тени, и она заставила себя изучить свое отражение.

Она серьезно занялась своей внешностью, умываясь сначала теплой потом холодной водой и высушила волосы. Мэгги нанесла на глаза немного теней и румян на щеки. В конце она выгладила гораздо лучше, чем после сна. Она надела джинсы и ее любимую фиолетовую футболку с v-образным вырезом и надписью, которая обозначала девушку как члена «команды Эдварда». Фиолетовый цвет придал ее глазам ярко голубой цвет, а джинсы придавали ногам соблазнительные очертания.

Мысли о Джонни привели ее к сомнениям насчет выбора джинсов, которых сидели очень низко и заставляли ее щеки покрываться румянцем.

— Ты безнадежна! — сказала она самой себе и почувствовала, что беспокойство из-за ночного кошмара вновь проникает в ее сердце. Ее сомнения на время отошли в сторону, когда она услышала звук открывающейся двери. Спускаясь по лестнице и раздумывая, кто бы это мог быть она увидела открытую двери и Шада в дверном проеме.

— Что случилось, кузина? — Шад немного постоял в проеме и направился к цветочному диванчику Ирены, глядя на девушку с надеждой.

— А у тебя какие-то планы? Я думал, что мы сегодня зависнем вместе, посмотрим какие-то фильмы, попкорн все такое? — он с любовью похлопал по месту рядом с ним и вопросительно вскинул брови, но его улыбка быстро потухла, когда он отметил ее внешний вид.

Мэгги тут же начала думать, как бы объяснить Шаду причину, по которой она оставит его одного. Библиотека? Нет. Какое-то задание? Нет. Домашка? Черт, определенно нет. Она не любила обманывать друзей, но она должна была вернуться в школу. Когда она оказывалась рядом с Джонни, все ее сомнения тут же развеивались, настолько он был реальным. Но как только они оказывались раздельно, нереальность ситуации становилась просто обезоруживающей.

— У меня сегодня обязательная репетиция, — соврала Мэгги, пытаясь удержать взгляд Шада и выглядеть расстроенной. — Мы готовимся к большому соревнованию, и я должна быть лучшей.

Шад выглядел таким удручённым, что Мэгги быстро добавила:

— Фильм и попкорн — это отличная идея. Перенесем ее на завтрашний вечер, хорошо?

— Эх, — хныкнул Шад, его планы обрушились в один миг. Мэгги снова почувствовала себя виноватой и Шад сразу развеселился. — Может я пойду с тобой, поиграю в спортзале?

— Машина плохо работает, поэтому я на велике, так что, если ты не хочешь ехать на багажнике, я боюсь ничего не удастся.

Мэгги молилась, что он пойдет к ней домой вместо того, чтобы ехать в неудобной позе.

Шад поднялся с дивана, все еще дуясь на нее. Мэгги с облегчением вздохнула и схватила свой жакет, провожая его к двери.

— Ты же не одеваешь эти джинсы на танцы? — спросил Шад. — И не такую обувь.

Мэгги вздрогнула, отмечая свой промах.

— Спасибо, что напомнил. Я забыла сумку, — Мэгги развернулась и вернулась в дом, захлопнув дверь, чтобы Шад не последовал за ней.

Мэгги схватила вещи и через секунду была опять внизу. Сев на велосипед она помахала ему рукой, а обернувшись чуть позже она увидела ссутуленную фигуру с опущенной головой, что направлялась прочь от нее по улице.

***

Проехавшись вокруг школы, Мэгги оставила велосипед на стоянке и попыталась унять дыхание. Она убедила себя в том, что оно так участилась от езды на велосипеде, на полной скорости в течение двух миль, что по-другому никак и от нее это не зависит. Она врала. Она попыталась открыть двери, и они поднялись вверх, со скрипом и шумом. Войдя внутрь, она опустила дверь и закрыла ее за собой. Это конечно не защитит ее от неприятностей, если механик решит прийти в школу в субботу, но это заставило ее почувствовать себя лучше.

— Я нашел проблему, — сказал Джонни откуда-то из-под машины, но выкатился он на платформе на колесиках как ни в чем не бывало.

— Я разобрал коробку передач, — Джонни поднялся и встал невысоко над запчастями и частицами о существовании которых Мэгги даже понятия не имела. — Здесь кольца, подкладки … — он называл все детали, указывая на них пальцами. — Все нуждается в замене. Все детали в плохом состоянии. Так что я дождался этого утра, — сейчас же утро?

Утро уже наступило минут двадцать назад или около того, так что Мэгги кивнула, и он продолжил.

— Я подождал до утра, чтобы запчасти впитали как можно больше школьной энергии, перед тем как я использую свои… уловки, — он бросил на нее взгляд и вспомнил ей ее фразу, — и все отремонтирую. Сейчас мне только нужно вернуть их на свои места, удалить лишнюю жидкость и можешь идти.

На его лице светилась удовлетворенная улыбка, полная энтузиазма, он сделал движение руками и отбросил гаечный ключ. Он был идеально чистым — ни пятнышка не была на его руках или одежде.

— Ты великолепен, — воскликнула Мэгги. — Тетя Ирен будет очень рада. Надо подумать, что сказать ей…например, что надо ей подождать неделю прежде, чем отправить к Джену… или что сейчас она работает гораздо лучше, — рассуждала Мэгги вслух.

Его лицо немного потемнело.

— Я об этом не думал. Не думаю, что ты сможешь сказать, что твой невидимый друг починил машину.

— Да ты прав, — Мэгги подошла к нему и прежде, чем потеряла все свое мужество, быстро обняла его.

— Спасибо, Джонни, — мягко произнесла она.

Он застыл как замороженный. Потом он окружил ее руками, и они стояли, обнявшись несколько мгновение. Тишина вокруг становилась глубокой и пьянящей и Мэгги подумала, что они тонут в удовольствии. В тот же момент Джонни отступил и отошел на шаг. С головокружительной скоростью он вернулся под машину.

— Тебе помочь? — спросила Мэгги через минуту. — Может подать тебе запчасти или что-то еще?

— Конечно, подай мне ключ для сцепления, пожалуйста, — Джонни в ожидании вытащил руку из-под машины.

— Ага… а как он выглядит? — Мэгги сконфуженно обвела взглядом детали.

Джонни рассмеялся.

— Просто составь мне компанию. Расскажи что-нибудь. А я пока буду чинить.

— Звучит как план — о чем поговорим? — Мэгги удобно устроилась на полу напротив машины, где ей будет удобно наблюдать за его лицом во время работы и скрестила ноги.

— Что такое «команда Эдварда»?

Мэгги удивленно рассмеялась.

— Это длинная история. На самом деле не было никакой команды. Эдвард — это просто горячий парень.

На комнату обрушилась оглушительная тишина. Мэгги закусила губу, думая зачем она это сказала. Через минуту, Джонни спросил ледяным тоном.

— Горячий, значит крутой?

— Горячий, значит, очень привлекательный, — рассудительно заметила Мэгги.

Лицо Джонни приобрело странное выражение, и он не ответил — продолжил работать, с глубокой морщинкой, что проявилась между его голубых глаз. Он работал быстрее и быстрее, его руки летали от одной детали к другой. Мэгги пыталась придумать новую тему для разговора, когда он заговорил снова.

— Итак, Эдвард. Если он так хорош, почему ты никогда не говорила о нем раньше? Он из твоей старой школы?

Мэгги снова рассмеялась и наклонившись под машину, заглянула в хмурое лицо Джонни.

— Эдвард — книжный герой из очень популярной книжной серии, глупенький. Он волшебное создание — вампир.

— Как Дракула? — Джонни выглядел абсолютно потерянным, его руки остановились. — И ты считаешь его привлекательным?

— Да, как и 90 % женщин в возрасте от 13 до 90 лет. Почитай книжку. Я думаю, что она есть в библиотеке наверху. Ты слишком много времени провел в небытие.

— Хм, — Джонни хмыкнул. — За последние пятьдесят лет мир изменился больше, чем я думал.

— Ты говоришь, как старый ворчливый дед. — отозвалась Мэгги, продолжая наблюдать за ним, смех все еще крутился на ее губах. Ее волосы упали вниз, будто создавая занавес от окружающего мира. Он смотрел на нее какое-то мгновение, пораженный ее чистотой. Она была здесь рядом с ним, смеялась с ним, смотрела на него. Он слишком долго был один. И да он немного приревновал к этом Эдварду. Неожиданно, он пробился через шелк ее волос, схватил ее за затылок, притянул к себе и впился поцелуем в ее губы.

Так Мэгги еще никогда не целовали.

Когда их губы соприкоснулись, это было, как целовать открытый огонь — без боли. Его губы были мягкими и настойчивыми и поток электричества проник через ее губы в тело, до самых кончиков пальцев ног. Странный свет мерцал вокруг них, пока Мэгги не почувствовала себя плывущей в золотом тумане, где не существовало ничего кроме Джонни его губ, его аромата, его волос между ее ищущих пальцев. Это было как в ее сне…

Она оторвалась от Джонни задыхаясь, с широко распахнутыми глазами, всматриваясь в его лицо. Его реакция немногим отличалась от ее. Сон заканчивался ее падением в темноту и ее смертью в конце. Это воспоминание льдом пролетело по ее венам и Мэгги неуклюже вернулась на свое место.

Ее пульсу понадобилось больше времени, чтобы успокоится, наблюдая за Джонни, который возобновил работу, будто между ними ничего и не было. Когда он выкатился из-под машины, чтобы взять новую запчасть, Мэгги подняла руку, чтобы коснуться все еще покалывающих губ.

Оставшуюся часть дня они провели вполне нормально, Мэгги и Джонни обсуждали разные вопросы и получали на них лакомые ответы. Их разговор был легким и ненавязчивым, но все равно между ними еще гудело недавнее напряжение и оба из них старались избегать непосредственной близости друг с другом.

Они обсудили все от любимых цветов до любимых фильмов, любимой еды и наиболее запомнившихся моментов из жизни. Джонни восторгался от самых незначительных мелочей и Мэгги задавалась вопросом, была ли это она, кем восхищался Джонни, или может это просто влияние отсутствия длительного контакта с людьми.

Когда жаркое дневное солнце пошло на закат, Джонни произнес:

— Как новенькая.

Он предложил Мэгги ее испробовать, и когда она предложила ему эту честь, он только покачал головой.

— Я боюсь, что пущу искру.

Мэгги не ответила. Она знала эти искру. Она села и повернула ключ, вдавливая педаль в пол. Машина взревела и осела, мурлыча как довольная кошка. Мэгги посмотрела на Джонни с радостной улыбкой и выскочила из машины, танцуя маленький танец счастья по комнате. Он не знал, что он мог упустить, но он точно сомневался, что все девушки были такими, как Мэгги в этой паре голубых джинс. Он вернулся к работе, возвращая на место детали.

— Итак, ты ведь ходил в кино, правда? — спросила Мэгги, сев недалеко от него, но все еще удерживая расстояние.

— Да, мы назвали такие походы «яма страсти» — Джонни умолк и неловкое молчание снова повисло над ними.

Мэгги попыталась рассмеяться, однако вместо этого из ее горло раздался кашель.

— У меня такого никогда не было. Так что я подумала… может быть мы устроим что-нибудь подобное? На свой лад. Я ведь смогу сегодня вечером поехать на машине? Так что можно не торопиться. В библиотеке есть большой проектор, так что мы можем использовать стену мастерской как экран, и я уже приготовила фильм. Можем смотреть его, сидя в машине, будет весело. Как ты на это смотришь?

Джонни не могу представить удовольствия слаще чем сидеть рядом с Мэгги пару часов на переднем сидении машины Ирины Хоникат. Он знал, что это глупо, но также он знал, что ничего из этого, для Мэгги добром не закончится. Но у него забрали так много, и так много времени он провел в Чистилище. Сегодня он не мог отрицать своих желаний. А желал он этого страстно: разговором, смеха, девушки. Что бы она ни дала ему — время, внимание, привязанность — он примет это. О последствиях он подумает позже. Позже — это то, чего у него хватает с головой.

***

Шаду Джасперу было скучно. Он бросал камни, отправляя их вверх.

— Ой — вскрикнул он, когда один из камней ударил его по голове. Шад знал, что его настроение было ни к черту, но это в принципе была отвратительная неделя и он действительно хотел провести день с Мэгги. Он был без ума от нее. Конечно, она была на три года старше него, но это не имело значения.

Мэгги красивая, добрая и забавная и с ней он чувствовал себя лузером. И она была не такой как его мать. Она не пила и не бегала по мужикам и не продавала себя за наркотики или деньги чтобы купить наркотики. И она не смущала его как его мать.

Он не мог поверить, что первый раз, когда ребята из футбольной команды обратили на него внимание — это было из-за нее. Он пытался впечатлить этих парней с начала учебного года. Сейчас они только смеялись над ним. Он не приносил ничего их команде…но он начнет лучше играть, когда вырастет, тогда они будут просто умолять его остаться, он был уверен. Он знал множество историй, в которых ребята сначала ничего не стоили и были предметом насмешек, а потом становились высокооплачиваемым профессионалами. Его время придет. А если не футбол — то всегда есть баскетбол.

Шад кивнул и всплеснул руками, чувствуя себя гораздо лучше, после внутренних убеждений. Может быть, ему стоит взять свой велосипед и поехать в школу, позаниматься немного, улучшить свои навыки. Двери, наверное, открыты, если в зале проходит танцевальная репетиция. Так что он позанимается и домой они вернутся вместе с Мэгги. Возможно, им не придется ждать воскресенья, чтобы провести вместе время.

План был составлен и Шад в припрыжку побежал по улице, радуясь своей скорости.

Глава 11

Поцелуй огня

Джорджия Гиббс — 1952

— Когда они сняли этот фильм? — Джонни сел, потрясенно глядя на ту жизнь, которую показывали за пределами лобового стекла «Кадиллака». По всей комнате мерцающий свет отражался от металлических поверхностей, создавая постоянно меняющиеся разноцветные свечения, которые освещали гладкое лицо Мэгги голубоватым светом. Его же лицо отталкивало этот свет, будто он сидел за затемненным стеклом.

— Ну, я точно не уверена, но он очень старый. Думаю, его сняли в 80-ых, — задумчиво сказала Мэгги, поедая попкорн.

— Фраза «О мой бог» — вот что по-настоящему старое, — пошутил Джонни.

— Ты что, и шутить умеешь? Неплохо для старика! — подразнила его Мэгги и протянула попкорн. Джонни покачал головой, отказываясь.

— Думаю, как-нибудь я тебе покажу, что происходит с едой, когда я пытаюсь ее съесть.

Мэгги резко перестала хрустеть и снова протянула ему попкорн.

— Покажи сейчас!

Джонни взял немного попкорна и закинул его в рот. Немного разжевав, он слегка дунул и направил серебристо-пепельный поток кружиться по воздуху. Пепел, казавшийся необычайно легким, как частицы пыли, медленно рассеивался до такой степени, что его уже невозможно было увидеть.

— Господи, ты его сжег! — вскрикнула Мэгги. — Сделай это еще раз!

Мэгги завороженно смотрела, пока он проделывал все снова.

— Это похоже на пыльцу!

Джонни рассмеялся, и Мэгги рассмеялась вместе с ним. Он выпустил еще один серебристый поток в воздух. Они вместе следили, как пепел кружится и затем исчезает.

— Может, это и правда пыльца… — задумчиво сказал Джонни. Он посмотрел на Мэгги, его слова утонули в тишине комнаты. Мэгги блуждала взглядом по его лицу, боясь, что он скажет что-то важное, а она может не услышать.

— Если это пыльца, значит я Питер Пэн — мальчик, который никогда не вырастет.

Мэгги и Джонни смотрели друг на друга, пораженные тишиной и полной безысходностью его положения. Современный Питер Пэн застрял в собственной Нетландии. Мэгги осторожно поставила коробку с попкорном на пол и медленно соскользнула по кожаному сиденью, пока не оказалась рядом с Джонни. Удерживая его взгляд, она ласково сказала:

— Что ж, по крайней мере, я рада, что ты не фея Динь-Динь. А сейчас держи меня за руку, Питер. Мне необходим этот опыт просмотра фильмов в машине.

Джонни изумленно усмехнулся, поражаясь ее способности вывести любую ситуацию на нормальный уровень. У него появилось внезапное желание положить голову на ее колени и расплакаться, как потерянный ребенок. Но вместо этого он крепко обнял Мэгги и уткнулся своим лицом в ее шею. Они застыли в таком положении, пока волосы Мэгги не защекотали ему нос и ее запах не поглотил его полностью. Он прижался губами к ее гладкой коже. Мэгги вздрогнула, но не оттолкнула его. Джонни перемещал свои губы вверх по длинной линии ее шеи в бархатистую мочку уха. Он отстранился и посмотрел на запрокинутое лицо Мэгги. Ее глаза были закрыты, а густые черные ресницы касались перламутровой кожи. Она была прекрасна, он скучал по этим ощущениям, и все это причиняло ему такую сильную боль, что он яростно застонал.

Мэгги немного подняла подбородок, находясь в поиске его губ. Джонни полностью погрузился в нее, отгоняя боль подальше. Их губы слились в поцелуе, который выражал нежное отчаяние. Теперь стон вырвался уже с ее губ. Она поднялась на колени, ее руки исследовали его. Мэгги возвращала поцелуи с еще большей страстью, так что Джонни быстро начал терять самоконтроль. Он прижался к ней сильнее, спина девушки наткнулась на велосипед.

Рев автомобильного клаксона послал их с грохотом на землю. Мэгги взвизгнула, упав на пол и стукнувшись головой о хорошо сохранившуюся приборную панель. Она хихикнула, смущаясь, и снова опустилась рядом с Джонни, оставив небольшое расстояние между ними. Они сели, тяжело дыша и сдерживая желание продолжить то, что начали ранее. Через мгновение он потянулся и невинно взял ее за руку. Они продолжили наблюдать сражение, в котором было полно летательных аппаратов и световых шашек. Немного позже Джонни понял, почему она выбрала именно этот фильм.

— Джедайские трюки, да?

— Да, но у этих парней с тобой ничего общего.

Она еще немного посмотрела фильм, затем, не отрываясь от экрана, спросила его,

— Почему твои поцелуи не превратили меня в пепел?

Тишина долго маячила между ними, пока Джонни, наконец, не предложил объяснение.

— Честно говоря, я не знаю… но думаю это потому, что ты живая. Ну, у тебя есть душа. Я не могу так просто поглотить тебя. У тебя есть своя энергия, хотя наши энергии и могут… сливаться… но ты по-прежнему остаешься собой.

Джонни говорил спокойно, и его ответ казался весьма правдоподобным. Хотя он все-таки почувствовал ужас, проходящий сквозь его тело. Он поцеловал Мэгги, не подумав прежде о ее безопасности. А что, если бы он навредил ей… или случилось бы что-то непоправимое? Это осознание пришло к нему слишком поздно, и он раскаивался.

Мэгги попыталась подавить зевок, но вышло это совсем неудачно. Фильм почти заканчивался, значит, и их время вместе тоже. Джонни смотрел, как девушка спокойной собирает свои вещи. Он желал, чтобы этот день повторялся снова и снова. Ему показалось, что он мог бы быть вполне счастлив в своей Нетландии.

Мэгги забралась в свою машину, в то время как Джонни открывал гаражную дверь, которая отделяла его от реального мира. Наклонившись, Мэгги протянула ему руку. Он присел рядом с открытым окном и крепко сжал ее руку в ответ.

— Это был прекрасный день, — сказала Мэгги. Она провела по его щеке своей рукой и с надеждой спросила: — У нас ведь будут еще такие дни, правда?

Его сердце забилось быстрее, и он поцеловал кончики ее пальцев.

— Очень на это надеюсь.

Все, что он мог сказать.

***

Мэгги была счастлива и немного истощена, въезжая на Кадиллаке в гараж тети Ирен. Во время поездки машина вела себя прекрасно. Тетя Ирен точно подумает, что это настоящее чудо, сотворенное ангелами. Хотя, как казалось Мэгги, так оно и есть. Ангел… это описание подходило Джонни больше всего.

Она закрыла дверь гаража и спустилась по маленькой тропинке, ведущей к переднему крыльцу. Ночь была свежа и прохладна. Мэгги была готова к горячей ванне и крепкому сну. Добравшись до двери, она стала шарить по карманам в поисках ключей, но заметила очертания фигуры, сидевшей на качелях. Вскрикнув от неожиданности, она схватила ключи как оружие и прижалась к двери.

— Шад, это ты? — Сердце Мэгги бешено билось в груди, пока она хорошенько не рассмотрела незваного гостя. — Господи, ты меня жутко напугал! Что ты здесь делаешь?

— Вижу, машинка ездит отлично, — кисло ответил Шад.

Мэгги подошла к нему удрученная и неохотно плюхнулась рядом на качели. Он отодвинулся от нее настолько далеко, насколько позволяли качели, явно выражая недовольство. Она молчала, раскачиваясь и позволяя ему собраться с мыслями и выразить все его чувства.

— Когда я пригнал свой байк к школе, то не увидел ни одной машины. Ни внутри, ни снаружи. Все двери были закрыты. Я объехал по периметру и подъехал к той части школы, где был вход в танцевальный зал… думал, увижу твой байк. Но ничего не было.

Шад ждал ее ответа. Она промолчала, и тогда его голос перерос в грубый и обвиняющий.

— Я снова проехался вокруг школы, а потом хотел потренироваться на открытом корте… но услышал голос. Это был твой голос, Мэгги. Я подошел поближе и услышал, как ты с кем-то разговариваешь. Должно быть, это был какой-то парень, потому что ты смеялась и флиртовала.

Шад передразнил ее, прибавляя хихиканье, хлопанье ресницами и взмахи руками. Хотя, на самом деле, им было совсем не до смеха.

— Я пытался рассмотреть все получше, но ничего не получилось. Повезло тебе, да? Между прочим, я мог просто забрать тачку твоей тети, ты только представь…

Мэгги глубоко вздохнула и закрыла лицо руками. Ее поймали, и это была настоящая катастрофа. Она понятия не имела, как объяснить все, при этом не соврав. Однако, объяснение у нее нашлось.

— Шад, прости меня. Я не хотела лгать тебе… просто не знала, как сказать правду. Машина тети Ирен действительно была в плохом состоянии. Вчера утром мы ездили к механику, он сказал, что, вероятно, все дело в трансмиссии. У моей тети не было денег, чтобы починить машину. Я очень хотела сделать что-нибудь…, и я знала одного человека, который мог бы помочь. И он действительно помог. У меня могли быть проблемы, если бы меня засекли в школе, но я не хотела впутывать тебя в это, поэтому солгала про репетицию. — Это была вся правда, которую она могла рассказать.

— Что это за человек, Мэгги? — Шад не унимался, боль все еще чувствовалась в его голосе. — Насколько я знаю, друзья у нас практически одни и те же, но среди них нет чудо-механиков.

Мэгги простонала. Она ни в коем случае не должна говорить ему про Джонни.

— Что такое? — упорно продолжал Шад. — Ты что, шатаешься с учителем механики, мистером Блейни?! — он грубо усмехнулся, расширив глаза. — Господи, правда?! Мэгс, это же отстой!

— Шад! — вскрикнула Мэгги изумленно. — Боже, нет! Да ему же где-то 35, он женат и… лысый!

— Хорошо, Мэгс. Ты не собираешься мне ничего рассказывать, ладно… Но знаешь, не думаю, что все еще хочу смотреть с тобой фильм завтра. Тебе нужно будет потрудиться, чтобы вернуть мое расположение и доверие.

Мэгги изо всех сил пыталась не улыбнуться. Шад все еще твердил себе, что между ними есть что-то романтическое. Она с трудом подавила желание усмехнуться, но вместо этого серьезно кивнула своему раненому в сердце товарищу.

— Ты прав, Шад. Такие друзья как ты встречаются очень редко. Я заслужила наказание. Может быть, мы сможем посмотреть фильм на следующей неделе, когда я, возможно, буду прощена? — сказал Мэгги, немного нахмурив лоб. Громко вздыхая, она встала с качелей и с опущенной головой медленно пошла к входной двери, находясь в состоянии глубокого раскаяния.

— Ты все знаешь сама, девочка. Я один на миллион, и ты не можешь так просто меня обманывать. Тебе лучше постараться, чтобы снова заслужить мое доверие… — пробормотал себе под нос Шад.

Мэгги подавил смех, поднимающийся в горле. Ее ключи звенели, пока она открывала входную дверь. Шад все еще стоял на ступеньках крыльца.

— Доброй ночи, Шад. Мне действительно очень жаль. Тебе лучше пойти домой, Гас скоро начнет волноваться и искать тебя. — Мэгги сделала шаг вперед, прикрыла дверь и мысленно начала считать до пяти.

— Подожди, Мэгги… стой! — позвал ее Шад. — Я поразмыслил немного и решил дать тебе еще один шанс. Знаю, ты хотела посмотреть фильм вместе и сейчас чувствуешь себя плохо… так что завтра я зайду за тобой в пять, хорошо?

Обернувшись, Мэгги широко улыбнулась своему предсказуемому другу.

— Хорошо, Шад. Спасибо тебе огромное. Тогда ты принеси фильм, а я позабочусь о попкорне.

Он посмотрел на нее со всей серьезностью и сказал:

— Значит, это свидание.

Шад начал отходить назад, не отрывая от нее глаз. Его шаги были слишком медленными и маленькими, поэтому спустя секунду он споткнулся и упал на колени.

Из темноты прозвучал его робкий голос:

— Ой-ой… не волнуйся, все хорошо! Я в порядке! Не плачь по мне, Аргентина!

Он оказался на ногах в мгновение ока, продолжая идти спиной вперед.

— Спокойной ночи, Шад. Я собираюсь закрыть дверь, так что ты уже можешь повернуться и смотреть, куда идешь.

Мэгги зашла домой, улыбаясь и чувствуя облегчение от того, что дружба была спасена.

***

Мэгги с большим трудом уговорила тетю проехаться на «Кадиллаке» еще раз, чтобы подтвердить ее догадки о «чудесном выздоровлении» машины. Ирен закончила тест-драйв через полчаса и была слишком взволнована, чтобы сказать хоть что-нибудь. К тому времени приехал Шад и, к счастью, ничего не сказал насчетмашины.

Он выбрал какое-то жестокое шоу о городских гангстерах, которое, как ему казалось, будет шикарным выбором, но Мэгги была полностью уверена, что им обоим это шоу совсем не нравилось. Не обращая больше внимания на телевизор, они начали подбрасывать попкорн вверх и ловить его ртом. Это было жесткое соревнование, но Мэгги удалось обойти Шада практически на 20 очков.

После поражения Шад небрежно пожал плечам, высказав мысль о том, что настоящие парни должны уступать своим девушкам.

— Ша-а-ад, — раздраженно простонала Мэгги. — Хватит нести этот бред. Я не твоя девушка. У нас не отношения, а дружба. Я твой друг, а ты мой, — медленно сказала Мэгги, схватив его за тонкие плечи. Он был ниже ее, поэтому ей приходилось немного сгибать колени, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

Шад отстранился и уныло растянулся на диване. Мэгги колебалась, надеясь, что он начнет отшучиваться и все станет хорошо. Шад молчал. Плюхнувшись рядом с ним на диван, она начала рассматривать дырку на джинсах.

— Почему, Мэгги? — прошептал Шад, посмотрев на нее своими карими глазами. — Почему полюбить меня так трудно, а бросить легко?

Мэгги чувствовала боль в груди. Этот разговор уже перерос просто вопрос о том, почему она не хочет быть его девушкой. Не может быть совпадением, что Шад стал таким агрессивным и одновременно нуждающимся в ком-нибудь именно тогда, когда его мать снова приехала и напомнила ему, что сын не является в ее жизни главным приоритетом. Это не было чуждо Мэгги. В приемных семьях она чувствовала то же самое.

— Шад! Ты же знаешь, как сильно нравишься мне! Ты чудесный, правда. Смешной, умный и невероятно милый, и я дорожу дружбой с тобой. И все с тобой в порядке, просто мне почти 18, а тебе 14. Я ведь выгляжу как твоя старшая сестра!

— Мне будет 15 всего через полгода! И я получу права, смогу возить тебя на свидания и все такое. А разница в возрасте не будет так ощущаться, когда тебе будет 24, а мне 20! Или 30 и 26…

— Так, давай вернемся к этому разговору, когда мне будет 25, а тебе 21? Тогда и разберемся что чувствуем, хорошо?

— Но я знаю, что чувствую, Мэгс. Я люблю тебя. Мне больше никто не нужен, — настаивал Шад.

— Но, Шад… я не могу ответить тебе тем же, — нежно ответила Мэгги. — Согласись же, было бы немного странно, если бы я чувствовала к тебе нечто большее…

Шад резко встал, оттолкнув ее руку, когда она потянулась к нему.

— Знаешь, что действительно странно и даже жутко, Мэгс? То, что ты зависала с призраком!

Мэгги дернулась, будто ее ударили.

— Так-то, Мэгги! Я слышал, как ты называла его имя в тот вечер в школе! Сначала это не имело никакого смысла, но потом дедушка рассказал, что среди учеников ходят слухи, будто происходят странные вещи. Это его не беспокоило, ведь он был уверен, что причиной этому Джонни. И тогда я вспомнил…

Мэгги оторопела, не в состоянии сформулировать ответ.

— Это ведь он? Он спас тебя от падения тогда? С ним ты разговаривала в зале? И это он помог тебе с машиной, верно?

Мэгги замерла на месте, не желая ничего подтверждать.

— Господи, конечно, нет! Призраков не существует!

Шад подскочил вверх-вниз, как воплощение оскорбленного Румпельштильцхена.

— Вот дерьмо! Это просто безумие какое! И хуже всего то, что ты выбрала какого-то даже несуществующего парня, но только не меня!

Шад был на грани срыва, огромные слезы стекали по его гладким щекам. Мэгги было больно наблюдать за его страданиями, и она закрыла лицо руками. Оказалось, она тоже плакала.

— Ты облажалась, Мэгс. Но я все еще люблю тебя.

Шад схватил свои диски и кинулся к двери, споткнувшись о миску с попкорном, стоявшую рядом с выходом. Стиснув зубы и немного пошатываясь, Шад вышел из дома. Его самообладание разбилось вдребезги, гордость была полностью растоптана. Мэгги не остановила его. Ей нечего было сказать. Шад узнал правду, настоящую правду… а ей нужно было поговорить с призраком.

Глава 12

Не будь жестоким

Элвис Пресли — 1958

Мэгги необходимо было увидеть Джонни. Всю ночь она металась по кровати, фрагменты ссоры с Шадом всплывали у нее в голове. Наконец, она отказалась от сна и решила принять душ. Мэгги задремала, прислонившись к прохладной кафельной плитке, поэтому, когда вся горячая вода закончилась, голову пришлось мыть холодной.

Тепло и шум фена вновь ввели ее в полусонное состояние. Она проснулась от того, что фен обжигал ее руку. Бросившись к холодной воде, Мэгги изо всех сил пыталась не заплакать от боли. Хотя больно было не столько от ожога, сколько от осознания, в какой ситуации она оказалась.

Ей следовало держаться подальше от школы, от Джонни. Шад был прав. У нее были проблемы. Мэгги уже столько потеряла в своей жизни: родителей, дом, друзей. Год за годом все менялось, но потери — это то, что было всегда. Потерянный дом, потерянные друзья, потерянная жизнь. Она должна защитить себя от всего этого в будущем, прервать бесконечный круг потерь. И что касалось Джонни, то и его она потеряет, не было никаких сомнений. Ведь так?..

Мэгги устало опустила голову, аккуратно поддерживая больную руку. Она прекрасно это понимала, но не могла все бросить. Просто не могла.

Ирен еще не проснулась, а Мэгги уже крутила педали своего велосипеда, выезжая на улицу. В Хоневилле не было много снега, но, несмотря на это, зима вполне ощутимо чувствовалась. Мэгги натянула рукава так, чтобы не мерзли руки, и затянула капюшон вокруг лица покрепче. Рюкзак на спине был тяжелый, поэтому ехать было немного неудобно. Хотя на самом деле он защищал ее спину от щиплющего ветра. Всю дорогу Мэгги старалась игнорировать покалывания в руках от мороза.

Ровно в 7 часов она вошла в школу. Тепло окутало ее сразу же. Не успела Мэгги сделать трех шагов, как Джонни появился сзади, чтобы помочь снять рюкзак. Она развязала капюшон, позволяя волосам упасть на плечи. Джонни вдохнул их запах с удовольствием.

— Ты пахнешь рождеством, — сказал он, растирая ее холодные руки.

Беспокойство Мэгги понемногу исчезало, пока тепло через руки передавалось в ее измученное сердце. Она почувствовала, что все делает правильно. Мэгги сияла счастьем, впиваясь глазами в красивое лицо призрака. Он смотрел на нее в ответ. Их улыбки были отражением друг друга.

— Неужели? И как же пахнет рождество?

— Оно пахнет чем-то пряным, очень вкусным и… холодным, — ответил Джонни и нежно провел рукой по обветренной щеке Мэгги. Тепло и покой от его прикосновений расслабили ее еще больше.

— М-м-м… так хорошо. Я думала, что навсегда останусь ледышкой.

Джонни быстро потер ее руки, пытаясь распространять тепло активнее. Мэгги ахнула от боли.

Сразу же опустив руки, Джонни выругался.

— Чтоб его! Чертово пламя…

Мэгги резко отстранилась от Джонни, осторожно снимая куртку и высвобождая раненую руку. Ожог покрылся алыми волдырями. Она обработала рану антисептиком, но не нашла ничего подходящего, что могло бы заменить бандаж. Рана выглядела ужасно.

— Мэгги! — вскрикнул Джонни. — Что ты делаешь, малышка?

Джонни внимательно изучил ее руку. Покачав головой, он всматривался в уродливые раны.

Наклонив голову, Мэгги покраснела. Никто не называл ее малышкой, кроме Шада, который будто швырялся этим словом. Но то, как это сказал Джонни… звучало совсем по-другому.

Джонни протянул руку и без предупреждения прижал правую ладонь к ожогу. Мэгги вскрикнула и резко дернула руку назад, но Джонни держал крепко. Он закрыл глаза, сделав ей другой рукой знак потерпеть. Жар от раны постепенно распространялся, Мэгги пришлось закусить губу, чтобы не закричать, и часто моргать, чтобы сдержать слезы.

Но потом — это было невероятно — боль начала медленно отступать. Она будто сокращалась в диаметре и затем совсем исчезла. На все это ушло около двух минут. Джонни осторожно отодвинулся, и Мэгги уставилась на гладкую розовую кожу своей руки. Такую рану можно было бы излечить, по крайней мере, за два месяца, а не за две минуты. Шрам, конечно, остался, но в остальном — будто ничего и не было.

— Было очень больно? — Джонни аккуратно провел пальцем по шраму.

— Ты… ты исцелил меня, — ошеломленно прошептала Мэгги.

— Нет. Это твой организм сделал всю работу. Я лишь ускорил естественные процессы… во всяком случае, я так думаю.

Джонни пожал плечами и, смущенно улыбаясь, посмотрел на проделанную работу.

— Но как именно? — Теперь Мэгги не удивилась, если бы увидела, как он ходит по воде.

— Свет и энергия. Вот что нужно для исцеления. Хотя я не был точно уверен, что сработает, но надеялся на это. Сфокусировавшись, я представил желаемый результат… представил, как кожа исцеляется и рана заживает. Затем я перенаправил энергию на твою руку.

— Ага, так я и думала, да.

Голова Мэгги немного закружилась. Все это было так удивительно. Так же удивительно, как и сам Джонни… Она не могла больше думать об этом, поэтому заперла посетившую ее мысль в дальний ящик.

— Не уверен, что получится убрать темные круги под глазами.

Мэгги постаралась прикрыть глаза, но усталость и беспокойство давали о себе знать.

— Выглядишь очень уставшей, Мэгги. Ты в порядке?

Она не хотела рассказывать ему об обвинениях Шада или о том, что они поссорились.

— Я более чем просто в порядке.

И это было правдой. С того момента, как в ее жизни появился Джонни Кинросс, все стало замечательно.

Джонни изучал ее лицо несколько мгновений, затем вздохнул и немного расслабился.

— Ты танцуешь сегодня? — спросил он с надеждой.

— Хотелось бы, но у меня не так много времени. Люди скоро начнут приходить. Я бы хотела провести с тобой весь день.

Мэгги уперлась лбом в его твердую грудь, вдыхая запах цитрусов и солнца.

Поцеловав ее в макушку, Джонни прошептал:

— Хм, звучит хорошо. Но куда мы пойдем? Будем прятаться под трибунами или на последних рядах актового зала? Еще можно посидеть в женских кабинках и поднимать ноги, когда кто-то туда зайдет… ох, стой-ка, я ведь невидимый и не смогу поднять ноги. — Голос Джонни был слегка игривым, но внутри было затаенное чувство безнадежности, которое не удавалось скрыть.

— Любое место будет идеальным, если ты будешь рядом. — Мэгги покраснела, произнеся это немного романтическое признание. Она понимала, что это звучит приторно сладко, но зато она сказала правду. Все могло закончиться в один момент, поэтому она должна была сказать все, что думает. Пока не стало слишком поздно.

Молчание вокруг с каждой секундой делало ее все более неуверенной. Но она была готова к любому его ответу.

— Я буду рядом, — все, что он сказал.

Нежно поцеловав ее в лоб, Джонни растворился в воздухе.

***

Мэгги очнулась спустя несколько минут, когда прозвенел звонок. Опоздав, она забежала в кабинет и села на свое место, сопровождаемая хмурым взглядом мистера Маршалла.

Мэгги раздраженно думала о том, как бы ей хотелось быть прямо сейчас где угодно, только не на химии. Раньше ей казалось, что здесь они будут заниматься опытами и различными проектами. Однако же большую часть времени они уделяли чтению вслух и обсуждению того, что прочитали. Мэгги ненавидела читать вслух. Слова плавали по странице, дразня ее своей обманчивостью. Некоторые буквы были похожи друг на друга и будто танцевали на странице. Мэгги очень хотелось встать и, так же танцуя, уйти в коридор.

У Мэгги была дислексия. Об этом ей сказал учитель во втором классе, он же помогал ей научиться читать лучше. У ее отца тоже была дислексия, и они вместе читали по ночам. Спустя некоторое время Мэгги даже нравилось читать некоторые книжки. Казалось, что они справлялись со всем этим вместе.

Затем ее родители умерли, а прогресса будто и не бывало. Но она никогда и нигде не задерживалась настолько долго, чтобы люди узнали о ее дислексии. Мэгги всегда была тихой. Она работала усердно и не жаловалась. Все были так рады, что им достался совсем не проблемный ребенок. Но никто и не подозревал, что у этого ребенка были проблемы.

Мистер Маршалл обо всем догадался еще в первый день и часто просил прочитать ее что-нибудь. Казалось, ему доставляло огромное удовольствие поправлять ее всякий раз, когда она неправильно читала слово или когда она колебалась несколько секунд, стараясь выстроить буквы в правильном порядке. Однако, сегодня они проводили опыты, и Мэгги была рада передышке. Она сняла обычные очки и надела защитные. Мэгги проверила, все ли хорошо видно и собрала оборудование. Ее партнер сегодня не пришел, так что пришлось делать всю работу самой.

— У вас на столах лежат учебники. Открывайте их и делайте все так, как написано на страницах 5–6, — сказал мистер Маршалл без всяких предисловий.

— Сравнив свои результаты с теми, что изложены в начале учебника, пройдите тест на 7 и 8 страницах. Пожалуйста, начинайте, — произнес учитель, выйдя из-за стола и садясь в кресло.

Мэгги схватила учебник и открыла его на развороте 5–6 страниц. Слова плавали на бумаге. Глубоко дыша, Мэгги сняла защитные очки и надела обратно свои. Она внушала себе, что сможет это сделать. Нужно лишь медленно и сосредоточено читать слова. Хотя в таком случае была велика вероятность не успеть закончить эксперимент, тем более без партнера. Но выбора у нее не было.

— Я буду читать, а ты делай, — тихо прошептал Джонни возле уха Мэгги. От испуга она чуть ли не вскочила со стула, внезапная близость создавала покалывания по всей коже. Мэгги сняла очки, чтобы увидеть его. Джонни слегка положил свою руку на ее спину и покалывания усилились.

— Положи учебник ближе ко мне и надень очки обратно.

Мэгги слегка отстранилась, чтобы сконцентрироваться. Когда он был рядом, она буквально таяла на месте и не могла думать. Поэтому лучше держать расстояние, чтобы не попасть в беду.

Мэгги надела очки и подняла большой палец вверх.

— Как ты можешь так восхитительно выглядеть в этих ужасных очках? — спросил Джонни, вглядываясь в ее лицо.

Мэгги усмехнулась и похлопала рукой по учебнику, напоминая ему, что самое время начать читать. Сейчас ей придется сконцентрироваться, ведь искушение поболтать с невидимым партнером было слишком велико.

— Так, работаем, — сказал Джонни. Он начал читать, Мэгги с облегчением вздохнула. Может быть, у нее все получится. Джонни читал инструкции, а Мэгги выполняла работу. Вместе у них все отлично получалось, но затем мистер Маршалл решил вмешаться.

— Мисс О'Бэннон, — начал учитель властно, — Вы даже не удосужились посоветоваться со своим учебником. Я наблюдал за Вами целых пять минут, и Вы ни разу в него не заглянули.

Мистер Маршалл поднялся из кресла и подошел поближе к ней.

— Это вам не создание собственного зелья, — сказал он саркастически. — Вы должны следовать инструкциям.

— Я все п-прочитала перед тем, как начала делать, мистер Маршалл, — неловко запнулась Мэгги, заметив, что все остальные ученики перестали работать и уставились в их сторону.

— О, правда? — Мистер Маршалл подошел еще ближе и закрыл ее учебник. — Что ж, может, тогда Вы расскажете мне то, что прочитали в начале? Пару первых шагов?

Мистер Маршалл выглядел очень самодовольным. Он действительно наблюдал за ней и видел, что она ничего не читала. Поэтому сейчас он не мог дождаться, чтобы пригвоздить ее к стене и опозорить.

В это же мгновение Джонни встал рядом с мистером Маршаллом, глядя на его сутулые плечи.

— Скажи ему, что первый шаг заключается в том, чтобы заполнить большой стакан водой и уксусом, две части воды и одна часть уксуса.

Мэгги повторила все слово в слово.

— Шаг второй: заполнить маленький стакан раствором натрия.

Мэгги повторяла все инструкции точь-в-точь, не отрывая глаз от хмурого учителя. Наконец она рассказала ему заключение.

— Ты делала этот эксперимент раньше, в твоей старой школе? Ты должна говорить об этом, как только осознаешь. Я найду тебе другой эксперимент, который ты должна будешь сделать. И никакого доверия к лгуньям.

Джонни выругался.

— Я не изучала химию раньше, мистер Маршалл, — протестовала Мэгги, видя, как все ребята в классе перешептывались. — Вы можете спросить у секретаря, посмотреть список моих предметов! Я впервые делаю этот эксперимент!

— Дорогая мисс О'Бэннон, — резко прервал ее мистер Маршалл, — пожалуйста, не ухудшайте свое положение. Мы оба знаем, что Вы не настолько хорошо читаете, чтобы сделать всю работу раньше положенного времени.

Лицо Мэгги запылало. Она сняла очки и сжала руки в кулаки. Она ведь просто делала все, что от нее требовалось. Почему он так стремился унизить ее?

Мистер Маршалл отвернулся от нее и проследовал обратно к своему столу. Джонни уже был там. Учитель приготовился сесть в свое кресло… но это самое кресло исчезло в последний момент, и мистер Маршалл рухнул на пол. Падение сопровождалось не очень мужественным криком и сильным стуком. Класс в эту же секунду разразился приглушенными смешками и перешептываниями.

Мучитель Мэгги неуклюже встал, приглаживая взъерошенные волосы. Сжимая бока своего кожаного кресла, он попытался сесть. Джонни яростно толкнул кресло вперед, мистер Маршалл пытался задержаться, но импульс опрокинул стул, и учитель оказался в еще более неуклюжем положении, размахивая в воздухе ногами. Тихие смешки превратились в грохот смеха и криков.

Мистер Маршалл вылез из-под кресла, в шоке и недоумении, поднялся на нетвердые ноги и попытался поправить свое кресло. Наклонившись, Джонни ухватился за ремень его штанов и дернул вверх, показывая старому хулигану, что такое боль в заднице. Мистер Маршалл вскрикнул и схватился за штаны, замерев на месте. Джонни отпустил его и с силой толкнул обратно в кресло, будто ничего и не было. Затем, наклонившись к нему максимально близко, он начал говорить громко и отчетливо. Мэгги удивилась, что никто больше не слышал его. Голос Джонни эхом отражался у нее в голове.

— Вы задолжали Маргарет О'Бэннон извинения.

Мистер Маршалл судорожно потер ухо, будто туда залетел какой-то жук. Его глаза встретились с Мэгги в ошеломленном неверии. Она не знала, на самом ли деле он услышал слова Джонни, но думала, что каким-то образом он все почувствовал. Джонни вернулся на свое прежнее место.

Они закончили эксперимент в полной тишине. Урок подошел к концу, и все ученики разбежались. Мэгги решила ненадолго задержаться в пустом кабинете. Когда мистер Маршалл увидел, что она осталась, то убежал, будто опасаясь, что все может повториться.

Джонни опустился на табурет и посмотрел на нее с каменным выражением лица. Видимо, он чувствовал, что Мэгги собиралась его ругать.

— Ты не сможешь защитить меня от всех злых людей в этом мире, — сказала она нежно.

— Это правда. Но я могу защищать тебя здесь, в моем маленьком мире.

— Мой рыцарь.

— А ты моя леди.

Мэгги улыбнулась.

— Только… будь осторожнее. Что, если люди начнут сплетничать, обсуждать?

— Обсуждать что? Призраков? Меня это не волнует, Мэгги.

— Пожалуйста, просто не делай так больше. Мне даже стало жаль этого ужасного маленького человека.

— Этот ужасный маленький человек делал все эти гадости на протяжении многих лет, а до этого их делал его отец. — Джонни встал и схватил ее за руки. — Я не могу смотреть, как кто-то грубо обращается с тобой и ничего не делать. Не проси меня об этом.

Выражение его лица было жестоким и уверенным. Они смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, но Мэгги сдалась первой.

— Может, ты меня лучше поцелуешь? — прошептала она, поднимая руки, чтобы обхватить Джонни и притянуть к себе.

— Кто-нибудь может пройти мимо и зайти сюда, — сказал Джонни, застыв над ней. Его дыхание щекотало ее приоткрытые губы.

— Меня это не волнует.

В этот момент им обоим было все равно.

Глава 13

Притворство

Нат Кинг Коул — 1953 год

Следующие несколько недель прошли как в тумане украденных моментов и тайных свиданий, и Мэгги хватала каждую секунду обеими руками и крепко держалась за нее. Когда раннего утра и когда раннего утра и вечера было недостаточно, Джонни посещал занятия вместе с ней. Сидя на свободном стуле или сидя на ее столе, он высказывал свои мысли по разным предметам, не обращая внимания ни на ее учителей, ни на других учеников вокруг, ни ее учителям, ни другим ученикам, окружавшим его. Мэгги задумалась, как часто он делал как часто он делал то же самое за последние годы. Наверное, он мог бы написать книгу по всем ее предметам или, по крайней мере, вести уроки.

Перед Мэгги стояла сложная задача — вести себя так, будто его нет рядом, хотя она следила за каждым его словом, за каждой его мыслью, каждым выражением лица. Одно его присутствие заставляло ее светиться от счастья, и не раз ей приходилось придумывать оправдания, чтобы говорить вслух или хихикала с тем, что казалось ей воображаемым другом. На уроках математики Джонни становился на колени возле ее и помогал ей с доказательствами по геометрии. На английском он помогал ей читать, а на химии он часто помогал ей расшифровывать сложные понятия и инструкции. Мэгги была в восторге от того, что у нее появился личный репетитор, и ее оценки никогда не были лучше.

Джонни, казалось, был влюблен в нее так же, как и она в него, и время от времени он забывал, что загораживает проход рядом с ее столом, спотыкаясь и наталкиваясь на ничего не подозревающих прохожих. Эти неудачливые студенты в замешательстве оглядывались вокруг, недоумевая, о что они споткнулись. Иногда они думали, что это Мэгги высунула ногу или толкнула их, когда они проходили мимо. Она получала больше, чем свою долю грязных взглядов и часто обнаруживала, что она неловко извиняется за то, чего не делала.

Однажды после обеда несколько ребят из старшего класса начали подшучивать над ней, после того как она поскользнулась и ответила на замечания Джонни вслух в очень тихом классе. Они должны были молча читать «Джейн Эйр». Джонни читал ей вслух, делая все это задание в миллион раз проще. К тому же, Джонни пришлось подойти очень близко, чтобы видеть через ее плечо, и создать впечатление, что это она читает. Ближе к Джонни было ближе к раю в мире Мэгги.

История начала обретать форму, и Мэгги потеряла себя в голосе Джонни и в романтических отношениях между Джейн и мистером Рочестером. Мэгги могла сопереживать осиротевшей Джейн, у которой было так мало. Она была потрясена, когда Джейн узнала, что у мистера Рочестера есть сумасшедшая жена, спрятанная на чердаке, и она была полностью опустошена, когда Джейн решила, что должна покинуть Торнфилд Холл.

— Но она любит его — она не может уйти! — прошептала Мэгги. Несколько голов повернулись в ее сторону, а затем, пожав плечами, вернулись к чтению.

— Но он не волен любить ее так, как она того заслуживает, — мягко ответил Джонни.

— Он без ума от нее! — На этот раз несколько человек захихикали, но Мэгги совершенно не обратила на них внимания. Джонни предостерегающе приложил палец к ее губам. Мэгги подняла глаза от страницы на его любимое лицо, и все мысли о Джейн Эйр улетучились при виде грусти в его взгляде.

— Да, он без ума от нее — даже одержим ею… и она тоже любит его. Но это невозможная ситуация.

Мэгги знала, что Джонни больше не говорит о Джейн и мистере Рочестере. Ее глаза наполнились слезами, и она быстро моргала, пытаясь их сдержать. Несколько вырвалось и пролилось, скатываясь по ее щекам на свободу.

Джонни поднял пальцы и попытался поймать их, но слезы пронеслись мимо, не останавливаясь. Казалось, что вода скользит прямо по его ищущим кончикам пальцев.

— Почему у меня не может быть счастливого конца, хотя бы один раз? — Голос Мэгги сорвался на всхлип, и весь класс посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.

— Мисс О'Бэннон? Вы в порядке? — Доброе лицо миссис Ольсен излучало беспокойство, и Мэгги поняла, что плачет перед аудиторией — и не только плачет, но, похоже, разговаривает сама с собой. Она попыталась вытереть слезы со щек и разрядить неловкую ситуацию.

— Эта к-книга просто очень г-грустная, — пролепетала Мэгги в ужасе. Джонни стал таким же неподвижным, как Давид Микеланджело.

— Это точно, дорогая, — согласилась миссис Ольсен, вставая из-за стола, чтобы принести Мэгги салфетку.

— Продолжайте, класс. Хорошая литература должна заставлять нас плакать.

Кто-то громко кашлянул, добавив в кашель слово урод. Приглушенный смех раздался по всей комнате. Дара Мэннинг, капитан танцевальной команды, попыталась скопировать кашель, только вместо этого она вставила слово неудачник. Приглушенный смех и издевательские комментарии продолжались до конца урока. Мэгги просто положила свою руку на руку Джонни, надеясь, что он не начнет посылать вещи по комнате. Он напрягся, словно пораженный каждый раз, когда кто-то вступал в разговор с грубой колкостью, но он не отвечал. Он продолжал читать ей до конца урока, а когда он закончился, ускользнул, прошептав те же слова, что он всегда будет рядом.

Если люди странно смотрели на нее и удивлялись, почему она ведет себя немного не так, как обычно, Мэгги почти не замечала этого и никогда не беспокоилась. Даже ее напряженные отношения с Шадом не смогли разрушить пузырь, в котором она плавала день за днем. Шад не разговаривал с ней несколько дней после их ссоры, но в конце концов он оттаял и вернулся к своим милым, хотя и немного несносным манерам. Однако он был более подозрительным и наблюдал за ней более пристально, как никогда раньше.

Джонни не появлялся после школы, если она работала вместе с Шадом или Гасом, что позволяло ей сосредоточиться на работе и друзьях. Но она отчаянно скучала по нему и искала все больше возможностей поработать в одиночестве, чтобы он присоединился к ней. Шад жаловался, что ее никогда не было рядом, а когда она была, то постоянно мечтает и никогда не слушает. Однажды днем он даже сделал ехидные замечания в присутствии Гаса о том, что она тайком ходит к своему парню.

— К какому это парню, мисс Маргарет? — Гас был ошеломлен. — Неужели я пропустил какую-то важную новость? — добродушно поддразнил он ее.

Мэгги бросила язвительный взгляд в сторону Шеда. Он высунул язык в ее сторону и нагло сложил руки.

— Никакого парня, Гас. Шад просто сглупил. — Мэгги выделила слово глупо и отвернулась от Шада. Его выходки уже надоели.

— О, да? А что насчет Джонни, Мэгги? Я думал, он был твоим парнем. Или он еще не предложил тебе встречаться? Разве он не подарил тебе свое классное кольцо? Так они обычно делали в 50-е годы, правда, дедушка?

Мэгги задохнулась от возмущения и отпрянула назад в шоке. Подбородок Шеда задрожал, как будто он как будто он понял, что перешел черту. Гас смотрел туда-сюда между ними, смятение морщило его брови.

— Что с вами двумя происходит? Вы уже несколько недель друг друга достаете. И что это за разговоры о Джонни, мисс Маргарет? Он ведь не взялся за старое? Он доставляет вам неприятности?

Откровенная вера Гаса в существование Джонни была приятной, но бесполезной. Мэгги никогда не доверилась бы ему, не об этом. Он может уволить ее или, что еще хуже, рассказать Ирен. Никому не нужен сумасшедший приемный ребенок. Она может потерять свой дом… снова. Она может потерять Джонни. Страх сковал ее горло и запечатал губы. Годы, в течение которых она оберегала свои эмоции и никому не доверяла, не могли быть за несколько месяцев.

— Джонни не доставлял мне проблем, Гас, — вздохнула Мэгги и отвернулась. — Шад просто издевается над тобой и пытается меня раздражать, верно, Шад? — Мэгги пристально посмотрела на Шеда, и он просто ушел, не сказав ни слова.

Мэгги собрала свои принадлежности и сердито зашагала к кафетерию. Лучше бы Шада там не было. Надеюсь, Гас поручит ему вымыть пол в туалете для мальчиков… своим злобным языком! В чем его проблема?!

Мэгги наполнила ведро мыльной водой и как раз собиралась спустить его из огромной раковины, когда Джонни обошел ее и легко поднял на пол.

— Как раз вовремя! Мой герой! — Мэгги вытаращила глаза и ухмыльнулась.

Джонни ухмыльнулся в ответ, но его глаза были в тени, а улыбка — мимолетной.

Мэгги последовала за ним, пока он катил тяжелое ведро со шваброй к кафетерию. Без комментариев он помог ей перенести столы и стулья в дальний конец комнаты. Он взял швабру из ее рук и начал водить ею взад-вперед по грязной плитке ровной полосой. Мэгги видела, как он мыл пол, задумавшись, когда они увлеклись разговором, и Мэгги предстояло еще несколько часов работы. Он явно хотел сделать это сегодня по старинке. Она не возражала. Она всегда чувствовала себя немного виноватой, когда он слишком облегчал ей работу.

Схватив другую швабру, Мэгги принялась за работу, и они с Джонни стали мыть бок о бок, не разговаривая в течение долгого времени.

— Из-за чего Шад так расстроился? — спросил Джонни через некоторое время.

— Шад — маленький проныра. — Мэгги еще не простила его. — Он утверждает, что он мой друг! Утверждает, что он мне больше, чем друг, но при этом постоянно лезет в мои дела.

— Он просто беспокоится о тебе.

— Ха! — воскликнула Мэгги, держа швабру в руке и положив руку на бедро. — Он ревнивый и противный!

— Он ревнует, но и беспокоится тоже, — настаивал Джонни, не нарушая своего ритма.

— Я не понимаю, почему он ревнует! У него нет никаких претензий ко мне, и он думает, что он все понял. Что он знает на самом деле?

Мэгги возобновила мытье, сердито махая шваброй по уже отмытой плитке.

— Он действительно все понял, Мэгги. Вот почему он ведет себя так, как ведет.

— Почему ты его защищаешь? И о чем он может беспокоиться, вообще? — Мэгги вдруг захотелось разрыдаться, и она яростно моргнула глазами, не желая, чтобы Джонни увидел ее слезы.

— Мэгги… Мэгги, остановись. — Джонни выхватил швабру из ее рук и бросил ее. Она приземлилась в вертикальном положении рядом с ведром для мыла и его шваброй, которые уже были аккуратно выстроены у стены. Подхватив ее на руки, он опустился на стул в кафетерии и держал ее на коленях.

Мэгги рухнула на него с рычащим вздохом.

— Он беспокоится о тебе, потому что ты ведешь себя так, будто влюблена в призрака.

Джонни заставил ее встретиться с ним взглядом.

— Ну, я и влюблена, — сказала Мэгги сдавленным, тоненьким голосом.

— Мэгги… — Джонни застонал, уткнувшись лбом в ее плечо. Ее руки тут же поднялись, чтобы пригладить его волосы. — Мэгги, — попытался он снова, садясь. Он просунул свои пальцы между ее пальцами, положив их соединенные руки на ее колени. — Ты витаешь в облаках. Люди начинают замечать. Больше всего Шад. Он слышал, как люди говорят о тебе и смеются над тобой. Это ранит его. И меня. Мне еще больнее знать, что причина этого — я.

Мэгги резко поднялась с колен Джонни и сделала несколько шагов от него, физически отстраняясь от того, что он говорил. Она могла выдержать смех, она могла выдержать дразнить и высмеивать, но потерять еще одного человека, которого она любила, она не могла. Его слова были похожи на прощание, а этого она не могла вынести больше всего.

— Мне нужно идти. — Мэгги отступила. Она не хотела продолжать этот разговор, даже если это означало сократить их время.

— Хорошо. — Джонни не спорил и не умолял ее остаться, и от этого она чувствовала себя в десять раз хуже. Он подошел к ней сзади и провел рукой по ее гладкому хвостику, наматывая его на руку, и с его помощью повернул ее к себе.

— Каждое мгновение с тобой делает последние пятьдесят лет стоящими того, — сказал Джонни с тихим спокойствием.

Он приподнял ее подбородок и прижался губами к ее губам, мягко раздвигая их. Это был поцелуй, наполненный одновременно тоской и отрицанием, поцелуй, который закончился слишком быстро.

— Спокойной ночи, милая.

— Спокойной ночи, Джонни, — прошептала Мэгги.

***

Мэгги позвала Джонни, когда во вторник утром вошла в школу. Тот факт, что ей пришлось звать его, было верным предупреждением, что он не присоединится к ней. Обычно он был там прежде, чем она успевала войти в дверь, с таким же нетерпением ожидая ее приветствия, как и она его. Она упрямо подняла подбородок. Вполне справедливо. С тех пор как Джонни стал занимать ее свободное время, она перестала заниматься танцами, стал занимать ее свободное время. Но сегодня утром она сможет избавиться от ржавчины. Мэгги танцевала без устали в течение часа, доведя себя до изнеможения и покинув танцевальный зал измученной, но сытой и странно довольной. Танцы заполнили все ее одинокие, ноющие пространства еще раз.

Несколько девочек из танцевальной команды были в женской раздевалке, когда Мэгги направилась туда, чтобы ополоснуться и собраться в школу. Она услышала, как Дара Мэннинг сказала что-то ехидное по поводу ее старых шорт и рваной футболки, а подруги Дары щебетали и хихикали во всех подходящих местах. Она устало проигнорировала их.

— Мэгги? — Дара подошла к ней и спросила, нет ли у нее запасного тампона, при этом она притворялась, что плачет.

Одна из подруг Дары, как раз вовремя спросила Дару, все ли у той в порядке — Дара ответила, продолжая плакать.

— Нет! Почему никто не может помочь? Мне очень нужен тампон!

Мэгги ушла. Она узнала свои слова с того позорного дня на уроке английского языка, и она действительно не хотела иметь дело с дерьмом Дары Мэннинг; однако, она внезапно поняла, что то, что сказал Джонни, было правдой. Она привлекла внимание и насмешки своих одноклассников и товарищей по команде. Неужели она была настолько не осведомлена?

Следующие несколько дней были копией вторника. Джонни нигде не было. Мэгги перестала звонить ему, зная, что если он захочет быть с ней, то будет. Это все, что она могла сделать, это не закатить истерику и не потребовать, чтобы он ответил, но она была жестче и держалась за свою гордость, как за спасательный круг.

Как раз в то время, когда все начали забывать о ее скандальной прогулке по Мэйн-стрит, мать Шада арестовали за проституцию и хранение наркотиков. Это было не первое ее и, похоже, ей предстояло провести некоторое время в тюрьме. Это случилось поздно вечером во вторник, и, к несчастью, один из членов футбольной команды услышал сообщение, переданное через его отцовский полицейский сканер. Вся школа знала об аресте к полудню среды, и с тех пор Шед стал объектом бесконечных шуток и вынужден был терпеть некоторые довольно неприятные намеки. Его настроение было таким же низким, как и у Мэгги.

По крайней мере, это заставило его мать уйти из дома, и Шад с Гасом пришли на ужин в четверг вечером, чего уже давно не случалось. Ирен приготовила все любимые блюда Шада, пытаясь развеселить его. Он ковырялся в еде и был побужден к еде только тогда, когда Гас напомнил ему, что он никогда не вырастет, если будет копаться в еде. Тогда он набросился на еду, ел так, как будто больше никогда не будет есть.

Мэгги спросила Шада, не хочет ли он после ужина посмотреть фильм или поиграть в игру. У тети Ирен не было никаких игровых систем, так что им пришлось играть в очень старые настольные игры, но Шад с радостью согласился и пробыл там некоторое время. В итоге они оказались на качелях перед крыльцом, закутавшись в зимние пальто, засунув руки в карманы и зарывшись лицом в воротники.

— Если бы ты мог стать супергероем, кем бы ты была? — пробормотал Шад из складок своей куртки.

— Хммм… Сложный вопрос. Мне придется подумать. А что насчет тебя? Кем бы ты стал?

— Ну, я бы не был Спайдерменом, потому что никто бы не знал, что это я, а я хочу славы. Я бы не был Бэтменом, потому что у него нет никаких реальных способностей; у него просто есть крутые гаджеты. Думаю, больше всего я идентифицирую себя с Суперменом. Все его недооценивают, думают, что он просто занудой Кларком Кентом, а потом — бац! Он летит и спасает всякое дерьмо.

Мэгги засмеялась, и они сидели, размышляя о различных плюсах и минусах того, чтобы быть тем или супергероем.

— Ладно. Итак, ты не знаешь, каким супергероем ты бы стал. Но что, если бы ты мог выбрать любую способность, например, читать мысли, видеть будущее или…

— Возможность есть все, что захочу, и никогда не толстеть? — Мэгги оборвала его.

— Это такие девчачьи слова. НЕТ! Ты должна выбрать настоящую суперсилу. У меня уже есть никогда не толстеть, и это не все, чем кажется, поверь мне.

— Это типично мальчишеские слова.

— Ну же, Мэгс! Что бы это было?

— Я бы хотела уметь летать… но что мне это даст, правда? Думаю, я бы сэкономила бы на бензине, или, может быть, я могла бы летать в Нью-Йорк, но тогда мне пришлось бы носить с собой свои сумки….

— Мэгс! Сосредоточься. Это серьезно. — Шад выглядел очень взволнованным.

— Серьезно? — Мэгги была немного удивлена его настойчивостью. — Хорошо. Думаю, я бы останавливала время, или, еще лучше, путешествовала во времени. — Тогда она могла бы вернуться назад и не пускать Джонни в школу в ту ужасную ночь, и осталась бы с ним в пятидесятых.

Они с Ирен могли бы быть молодыми вместе, и она никогда бы не позволила ей выйти замуж за Роджера.

— Это было бы круто… — Шад задумчиво кивнул. — Но я черный, знаешь ли, и чем дальше в прошлое, тем хуже для нас. Думаю, я останусь здесь.

— Так что бы ты выбрал? Суперсила, верно? Нет… суперскорость!

Шад трезво покачал головой на оба ее предположения.

— Нет. Думаю, тоже не подходит. — Мэгги ткнула его локтем в тощие ребра, и он захихикал, как прежний Шед.

— Так что бы это было?

— Иногда… мне просто хочется исчезнуть. — Прошептал Шад, все следы смеха исчезли из его голоса.

Мэгги ошеломленно молчала.

Шад продолжил, его лицо озарилось каким-то далеким взглядом.

— Тогда я мог бы приходить и уходить как мне заблагорассудится. Никто никогда не сможет остановить меня или сказать, что я не принадлежу себе. Я мог бы зайти в любой ресторан, — Шад начал перебирать на пальцах, — любой ночной клуб, съемочную площадку, игру НФЛ, Игра NBA, самолет или страна в мире, и никто не узнает об этом. Полная свобода, Мэгс. Мне не нужны были бы ни деньги, ни вещи. Я бы просто брал то, что мне нужно. Я не жадничал бы и не брал бы у тех, кто не может себе этого позволить.

— Это не свобода. — Мэгги подумала о Джонни, со всеми его способностями, поражающими воображение, и абсолютно никакой свободы. — Быть невидимым — это значит иметь много трудностей и ограничений.

Как насчет того, что ты влюбился или устал быть невидимым и захотел хорошего разговора или друга, но никто не знал о твоем существовании?

— Черт возьми, Мэгги. Сейчас никто не знает о моем существовании! Единственный раз, когда кто-то замечает меня, это когда им нужно к кому-то придраться или пристыдить.

Мэгги вздохнула, полностью все понимая.

— Может быть, невидимость — это не то, что я бы выбрал, — сказал Шад, подумав. — Может быть, я бы просто хотел бы быть кем-то другим — например… может быть, я мог бы выбрать жизнь и просто прыгнуть в нее. Как ты думаешь, Коби или ЛеБрон будут против, если я займу их жизнь?

— Возможно… и я бы скучал по тебе.

— Правда… ты бы скучал? — В голосе Шада было столько надежды, что Мэгги стало больно.

— Да, Шад, я бы скучала. Почему бы тебе просто не сделать свою жизнь самой лучшей, какой она может быть? Есть так много возможностей. Ты живешь в прекрасной стране, ты здоров, молод, умен — черт возьми, у тебя уже есть суперскорость и суперсила. — Мэгги ухмыльнулась Шаду. — Ничто не тебя не сдерживает. Почему ты хочешь исчезнуть или стать кем-то другим?

— Потому что… тогда… может быть, ты полюбишь меня так, как я люблю тебя.

Только не это! Стремясь к терпению, Мэгги очень тщательно подбирала слова.

— Я действительно люблю тебя, Шад. Но тебе четырнадцать, и у тебя впереди вся жизнь, прежде чем ты привяжешь себя к одной женщине. Ты, вероятно, собираешься влюбиться еще миллион раз. Когда-нибудь кто-нибудь обязательно влюбится в тебя по уши, Шадрах Джаспер, и тогда ты не захочешь ни с кем меняться местами. Ты даже не будешь вспоминать обо мне. Будет казаться, что я просто исчезла.

Шад резко встал, отчего качели затряслись из стороны в сторону. Мэгги издала удивленное ик и ухватилась за цепи, поддерживающие качели, чтобы не свалиться на крыльцо. Шад смотрел на нее сверху вниз, выражение его лица было свирепым, а голос яростным.

Он потряс своим тощим пальцем перед ее лицом, ругая ее.

— Никогда так не говори, Мэгги! Я иногда беспокоюсь, что ты исчезнешь. ДжонниКинросс унесет тебя в свой невидимый мир… и ты никогда не вернешься. — Шад был близок к слезам, и он снова опустился рядом с ней, заставив качели покачиваться и трястись снова и снова.

— Шад, правда? Будь серьезен. — Сердце Мэгги странно колотилось; шагнуть в мир Джонни — это то, о чем она мечтала много раз. Осторожно, она протянула руку и взяла руку Шада в свою. Он крепко сжал ее и положил голову ей на плечо. Его голос был приглушен ее рукавом, когда он наконец заговорил снова.

— Просто… оставайся здесь, хорошо, Мэгги?

— Не волнуйся, Шад. Я никуда не уйду. — И, к сожалению, Мэгги боялась, что ее слова были слишком правдивы.

Глава 14

Холодное, холодное сердце

Тони Беннетт — 1951

К пятнице мысли о Джоне настолько ее поглотили, что она не могла сосредоточиться на танцевальном номере, который репетировала со своей командой. Ее мелкие ошибки вызывали гнев Дары, и Мэгги снова задалась вопросом, почему капитан команды так ее ненавидит. С самого начала она проявляла злость. В тот вечер, когда проходили отборочные соревнования танцевальной команды, Мэгги жила у тети ровно две недели и совершенно никого не знала. Тем не менее, ей всегда хотелось попасть в танцевальную команду, и она, услышав об отборе, решила пойти на него. Вечером, после пробных выступлений, Дара заявила Мэгги, что у нее ужасные очки и ей бы не помешал хороший макияж.

Критикующие замечания Дары привели ее в недоумение, но Мэгги лишь пожала плечами и рассмеялась, не подавая виду, что ее это очень задело. Если бы Мэгги хотела, она могла бы ответить, что глаза Дары расположены слишком близко друг к другу, а подбородок слишком маленький, но она никогда не стала бы указывать на эти вещи; это было бы злобно и беспардонно, как и сама Дара. Но она думала об этом.

— Мэгги О'Бэннон! — Дара вскрикнула и зашагала к магнитофону, нажимая на паузу с преувеличенным пылом. — Ты сбиваешь с толку остальную команду. Это тройной пируэт, а не двойной. Если ты не сможешь удержаться на ногах, дверь там. — Дара скрестила руки под своими фальшивыми сиськами и нетерпеливо постукивала напедикюренной ножкой.

Мэгги шагнула вперед и сделала безупречный тройной пируэт, за которым последовал подъем в воздухе стоя, а затем переход в шпагат. Легко поднявшись на ноги, она мило улыбнулась.

— Я могу не отставать, Дара. — Несколько девочек зааплодировали, но Дара закатила глаза.

— Как скажешь, Бэгги. Разве не так тебя называют твои друзья? Только не облажайся сегодня на баскетбольном матче. — Дара пренебрежительно отвернулась от Мэгги и захлопала в ладоши, повышая голос, чтобы привлечь внимание всех присутствующих в комнате.

— Напоминаю! Мы выступаем сегодня в перерыве. Все должны быть там ровно в 6:30! Мы наденем наши черные костюмы с блестками, а волосы соберем в пучок. Никаких очков, Мэгги. Всем сценический грим! Вы знаете, что это значит! О, и Мэгги, если тебе нужна помощь, уверена, что Джоди сможет одолжить тебе несколько вещей. — Дара сказала это приторно-сладким голосом, и те же девушки захихикали, как и раньше.

— И помните, мы устраиваем танцы после игры, и они полуофициальные! Мы танцевальная команда, дамы, а не баскетбольная, — ехидно сказала Дара. Некоторые из ее подружек по команде засмеялись, но Мэгги знала пару девушек из баскетбольной команды, которые выглядели гораздо лучше Дары, к тому же они могли надрать ей задницу, если бы захотели. Но она молчала, пока Дара продолжала.

— Это значит, что мы выглядим как девушки и одеваемся как девушки. Убедись, что ты их представляешь. — Ее взгляд снова переместился на Мэгги. Мэгги не стала отнекиваться.

Мэгги любила танцевать, но ей не очень нравились школьные танцы, особенно парные танцы. Сегодня у нее не было ни платья, ни пары. Шад, наверное, пошел бы с ней, хотя он все еще дулся и был крайне угрюм, но идти на танцы с четырнадцатилетним подростком, который выглядел на двенадцать, было бы, к сожалению, хуже для нее в социальном плане, чем идти одной.

— У кого есть пара на вечер? — продолжила Дара, словно прочитав мысли Мэгги.

Большинство девочек подняли руки, и по комнате сразу же начались возбужденные разговоры. Мэгги только вздохнула и собрала свои вещи. Она не пойдет на танцы, и, надеется, что этого никто не заметит. Как члену танцевальной команды, она была обязана соблюдать некие условности, но она подумала, что сегодня они справятся и без нее. К сожалению, у Дары были другие планы.

— Мэгги, ты не подняла руку. Свидания не будет, да? Черт! — Чувство Дары было таким же искренним, как и ее сиськи. — Ну что ж, думаю, это значит, что ты можешь продавать билеты. Ты должна быть готова к работе у билетного стола до девяти! Мы же не хотим, чтобы кто-то попал внутрь, не заплатив, верно? Помните, что все деньги от продажи билетов пойдут на региональные соревнования.

Джоди Эванс опустилась рядом с Мэгги, когда остальные девушки вышли из зала, и дружески похлопала ее по колену.

— Я правда могу сделать тебе макияж, Мэгги. Встретимся здесь перед игрой. Если Дара сделает сопливый комментарий, я скажу ей, что это я сделала. Это заставит ее замолчать, — заговорщически прошептала Джоди. — Она просто завидует таким девушкам, как ты, которым не нужно ни капли косметики, чтобы хорошо выглядеть. К тому же ты танцуешь лучше, чем она, и все в команде это знают.

Мэгги благодарно улыбнулась. Джоди принадлежала к той редкой породе девушек, которые были не только красивыми, но популярными и милыми. У нее была большая компания друзей, и она проявляла доброту не по каким-то скрытым причинам. Нет, она была такой, какая есть, и с самого начала была дружелюбна и приветлива с Мэгги. Джоди давала ей советы и инструменты с самого первого ее выступления в команде. Помощь с макияжем в тот вечер была бы очень кстати, особенно если бы это заставило Дару замолчать. Танцы — это одно, а макияж и умение делать его — совсем другое, а у Мэгги не было ни того, ни другого.

— Я не буду делать из тебя клоуна. Мы сделаем его и для танцев после. У тебя не будет времени пойти домой и подготовиться, если ты будешь продавать билеты.

Желудок Мэгги нервно сжался. Проблема с макияжем была решена, но что делать с платьем?

***

Мэгги не могла позволить себе пропустить ни одного рабочего дня, даже по причине крайней необходимости, и она спешила выполнить свои обязанности уборщицы, мысленно перебирая свой скудный гардероб в поисках идей. У нее были две юбки, которые она меняла каждое воскресенье для посещения церкви, но они были слишком повседневными, и это было все, что можно было придумать из одежды.

Гас знал, что в этот вечер ей предстоит выступить на баскетбольном матче, и позаботился о том, чтобы она закончила выступление к 16:30. Не было никакой музыки, которая могла бы отвлечь ее или заставить улыбнуться. По какой-то причине Джонни по-прежнему держался на расстоянии. При мысли о том, что он может остаться в стороне навсегда, внутри Мэгги что-то дрогнуло. Круг ее друзей и так был скуден.

Шад был молчалив, с впалыми глазами, и держался особняком — арест матери явно сказался на нем. Мэгги не хотела давить на него, но беспокоилась за своего друга. Гас выглядел ненамного лучше. Мэгги хотелось, чтобы Малия Джаспер уехала и не появлялась. Но кто мог знать, испытывают ли Шад и Джаспер подобные чувства? Конечно, такой человек, как Гас Джаспер, любил свою дочь, несмотря ни на что. Шад, очевидно, тоже любил свою мать. Если бы это было не так, насмешки не причиняли бы ему столько боли. Семейные отношения — штука сложная: все хорошее, плохое и уродливое запутано в узах. А бедный Шад выглядел настолько разорванным и запутанным, насколько это вообще возможно для четырнадцатилетнего подростка.

Мэгги упорно ехала на велосипеде домой и в пять часов уже вбежала в парадную дверь. Не останавливаясь, чтобы поздороваться с тетей Ирен, она помчалась к своему шкафу в поисках гардеробного чуда. Она не нашла ничего, кроме пыльных зайцев и поношенных вариантов. Где же была ее крестная фея, когда она так в ней нуждалась? Почувствовав, что в горле встал комок размером с Марс, Мэгги упала на узкую кровать и попыталась глубоко дышать, прогоняя слезы.

— От слез платье не появится, Мэгс, — говорила она себе, ожесточенно потирая воспаленные глаза. Но горе, которое она испытывала, было глубже, чем платье, и она почувствовала, как трещина в ее груди расширяется, как плотина грозит прорваться. Поток горя и страха, который она сдерживала всю неделю, начал выплескиваться наружу. Мэгги прижалась к подушке и заставила себя сдержать печаль. Она не будет плакать из-за дурацкого танца или из-за дурацкой Дары, если на то пошло. Она наденет то, что у нее есть, и все будет хорошо…

— Маргарет? — Нежный голос Ирен раздался за дверью, и Мэгги поднялась на ноги, приглаживая растрепавшиеся волосы, как ни странно, благодарная за то, что ее прервали.

— Минутку, тетя! — крикнула Мэгги, надеясь, что ее дрожащий голос не выдаст ее. Если бы Ирен узнала причину, по которой Мэгги плачет, это бы ее обидело, а Мэгги ни за что не обидела бы тетю Ирен. Она не хотела, чтобы Ирен пожалела о том, что взяла ее к себе.

Тетя Ирен приоткрыла дверь и заглянула внутрь, ее доброе лицо было озабоченно нахмурено.

— Ты в порядке, милая?

— Конечно, в порядке! — Мэгги звонко ответила, кивнув головой и улыбнувшись. — Просто немного устала. День был длинный, а у меня сегодня игра, а после нее танцевальная команда устраивает танцы, и я продаю билеты, так что он еще продолжится… — Мэгги поняла, что бормочет, и остановилась, улыбаясь и кивая головой. — Так… что да, я в порядке. — Неуверенно закончила она

— Гас позвонил и сказал, что ему показалось, что ты немного расстроена. Все ли в порядке в школе? Гас сказал, что повсюду висят плакаты с рекламой танцев. Ты расстроилась, потому что тебя никто не пригласил? — Тетя Ирен села рядом с Мэгги на кровать и взяла ее за руку.

— Наверное, это потому, что ты новенькая, дорогая. И ты такая красивая. Иногда красивых девушек не спрашивают, потому что считается, что у них уже есть пара, а иногда парни их пугаются. — Теперь тетя Ирен лепетала.

— Почему-то мне кажется, что проблема не в моей красоте, тетя Ирен, — язвительно ответила Мэгги. — Большинство парней в школе вообще не замечают меня, а если и замечают, то не из-за моей потрясающей внешности. — В ее мозгу промелькнул инцидент, произошедший в коридоре несколько недель назад. Да, тех мальчишек точно не испугала ее красота — может быть, рюкзак, но не внешность. Это воспоминание еще больше удручило ее и вновь вывело на передний план отсутствие Джонни. Вытеснив мысли о нем на задворки воспоминаний, она слабо улыбнулась тете.

— Хм, — фыркнула тетя Ирен, выражая свое несогласие. — Не знаю, что на это сказать, Маргарет. Чем я могу тебе помочь? Я приготовила ужин, и ты можешь поесть сначала или подождать, пока не примешь ванну. А что ты собираешься надеть, дорогая? Я могу погладить твое платье, если тебе нужно? — Тетя Ирен сделала паузу и выжидательно подняла свои седые брови.

При мысли о том, что тетя Ирен, выросшая среди слуг и домработниц, готовит ужин для Мэгги и гладит ее несуществующее платье, Мэгги захотелось плакать по совершенно другим причинам. Она наклонилась и поцеловала гладкую, как у младенца, щеку тети. От Ирен пахло лепестками роз. Мэгги почувствовала, как в горле снова встал комок.

— Ну, я действительно не знаю, что мне надеть, тетя. Танцы полуофициальные, а у меня, кажется, нет ничего подходящего. Я вообще не собиралась идти, но мой танцевальный руководитель сказала, что я должна продавать билеты… — Мэгги резко остановилась, понимая, что если она продолжит, то потеряет контроль над собой.

Тетя Ирен мило поджала губы и постучала по ним указательным пальцем левой руки.

— Кажется, у меня есть кое-что подходящее, Маргарет. Иди, приведи себя в порядок, а я посмотрю, что можно придумать. — Мэгги внутренне содрогнулась. Она уже слышала голос Дары в голове.

— Где ты взяла это платье, Бэгги? Оно похоже на то, что надела бы моя бабушка — так ярко! — И все же то, что предложила бы тетя Ирен, не могло быть хуже, чем совсем ничего.

Мэгги уныло потащилась в ванную комнату и стала выполнять ритуал, свойственный многим девочкам-подросткам. Она уже почти закончила сушить свои длинные волосы, когда тетя постучала в дверь.

— Мэгги! Иди посмотри, что я нашла. Поторопись! У тебя мало времени. — Кровать Мэгги была завалена пакетами с платьями. Надежда расцвела в ее груди, и Мэгги ослабила пояс на своем старом розовом халате, когда Ирен начала расстегивать молнии направо и налево.

— Вот это я носила… — Ирен болтала о том и о сем, пока Мэгги влезала в одно платье за другим. Несколько из них были очень красивыми, и большинство сидели на ней хорошо. Некоторые были слишком старыми для нее, некоторые просто слишком старыми, но, когда она надела через голову голубое платье без рукавов и почувствовала, как юбка развевается вокруг ее ног, сердце Мэгги забилось. Зеркало отразило платье, достаточно простое по дизайну и цвету, но все же подходящее. Оно выглядело винтажным, а не устаревшим, и очень подходило Мэгги. Оно подчеркивало цвет ее глаз, а темные волосы составляли богатый контраст с бледно-голубым цветом. Оно сидело идеально. Грудь облегала ее, талия казалась маленькой, а руки и ноги — стройными и подтянутыми.

— О, Мэгги! — Ирен захлопала в ладоши, как молодая девушка. — Это платье было создано для тебя. Превосходно! Оно было сшито более 50 лет назад, но все равно! Я надевала его на выпускной бал, когда мне было семнадцать лет. Кажется, у меня до сих пор есть подходящие туфли! — Ирен вылетела из комнаты в направлении больших шкафов, а Мэгги благоговейно разглаживала юбку. Мысль о посещении танцев теперь наполняла ее не ужасом, а волнением.

Мэгги осторожно стянула платье через голову и с трепетом убрала его в кофр. У Ирен действительно были подходящие туфли, все еще в идеальном состоянии, и, что удивительно, даже размер ноги у них был одинаковый. У Мэгги было несколько маленьких бриллиантовых сережек, которые когда-то принадлежали ее матери, и она аккуратно положила их в сумку вместе со своими танцевальными принадлежностями. Через двадцать минут она уже возвращалась в школу на Кадиллаке Ирен. Похоже, у нее все-таки была крестная фея.

***

Когда все ушли с занятий, Дара Мэннинг проверила свой макияж перед зеркалами в танцевальном зале и попробовала сексуальное движение, проверяя, так ли сексуально она выглядит, как ей кажется. О, да. Она так зажигательно исполнила это движение. Она хотела бы посмотреть, как это делает Мэгги О'Бэннон. Мысль о Мэгги разозлила Дару, и она торопливо подошла к звуковой системе, чтобы забрать свою музыку и выключить все.

Как капитан команды, тренер время от времени оставлял ее за старшую. Ей следовало бы командовать чаще. На самом деле Дара считала, что должна была иметь право решать, кто попадет в команду, а кто будет исключен из нее. Она никогда бы не позволила Мэгги ступить на танцпол. Остальные члены команды, похоже, считали ее кем-то особенным. Тренер восторженно отзывался о ней, когда она пробовалась. Большое дело. Их тренер был толстым бывшим спортсменом с четырьмя детьми и растяжками. Кому какое дело до того, что она танцевала в колледже или имела степень магистра танцевального искусства?

— Будь моя воля, у нас был бы новый тренер, и Мэгги О'Бэннон никогда бы не попала в команду. Эту четырехглазую уродину нужно исключить, — пробормотала Дара, откидывая с лица идеально уложенные волосы.

Свет в комнате неровно замерцал, и Дара повернулась к двери, чтобы посмотреть, кто еще находится в комнате. Дверь оставалась закрытой, и никого не было. Возможно, это Дерек разыгрывал ее. Дерек был парнем Дары, и любил устраивать злые розыгрыши. Однако Дара никогда не была в роли получателя, и ей это не очень нравилось. Дерек был не так хорош собой, как она. Шрамы от угревой сыпи подчеркивали его некрасивое лицо, но он был капитаном футбольной команды и очень популярен.

Свет снова замерцал, и на этот раз Дара оказалась перед дверью. Там никого не было.

— Эта школа — полный отстой, — пожаловалась Дара, хватая куртку и сумочку. — Очевидно, кому-то нужно обновить электрику.

Свет погас полностью. В танцевальном зале не было окон, поэтому при выключенном свете в нем была кромешная тьма. Ругаясь, Дара направилась к двери, где, как она знала, та находилась. Ощупывая стену, она добралась до двери и дернула за ручку. Было такое ощущение, что кто-то держит ее, с другой стороны. Дара сердито постучала в дверь.

— Дерек! Это не смешно! Я должна вернуться домой и подготовиться к игре. Хватит придуриваться! — Она тянула и толкала дверь изо всех сил, дергала ручку и выкрикивала угрозы в адрес всех, кто мог услышать. Дверная ручка не поддавалась. Она была жесткой и неподатливой, и тут она почувствовала панический страх, что ее заперли по-настоящему. Позади нее замерцал свет, и Дара вздрогнула от страха: в этот момент снова зажглась только что выключенная звуковая система. Она потянулась к выключателю, расположенному рядом с дверью. Она щелкнула им вверх и вниз. Ничего. Должно быть, отключили электричество. Но тогда откуда у звуковой системы такое дикое мигание?

Дара попятилась назад к звуковой системе. Дерек заплатит, если он имеет к этому отношение. Радио внезапно взвыло, громкость была такой, что комната задрожала. Дара взвизгнула и попятилась назад, споткнувшись о ноги и упав на пол.

Циферблат вращался, обрывки разных песен сливались друг с другом. Зажав уши руками, Дара поползла к двери. Она хотела уйти из этой комнаты, немедленно. Между ней и Дереком все было кончено! Она готова была поспорить, что он стоит за пределами комнаты с пультом дистанционного управления и смеется со своими друзьями-идиотами.

— Мэгги…. Мэгги… Мэгги…. — Имя повторялось снова и снова, как старомодная пластинка, застрявшая в царапине. Дара замерла. Треск мертвого воздуха стал громче, а затем радио настроилось, быстро сменив несколько песен и пропев искаженное сообщение.

— Змея с холодным сердцем… завистливая… девушка… лгунья….. не будь жестокой…. Мэгги… уходи…. Мэгги…. Оставь…. В покое…. Мэгги…. Оставь.

Дара хныкнула и закрыла уши. Музыка стихла, а затем резко прекратилась.

Дверь резко распахнулась, и вошел Дерек, включив свет.

Дара, как улитка, свернулась калачиком посреди пола, поджав под себя ноги и закинув руки за голову.

— Дара? Что ты делаешь, детка? Танцуешь в темноте, да? Горячо. — Дерек оценивающе ухмыльнулся. — Мне нравится.

Дара взвизгнула и налетела на него, как мокрая кошка.

— Это было не смешно, Дерек! Ты меня напугал!!! — Дара разъярённо размахнулась, и он попятился назад, пытаясь защититься от своей истеричной подруги.

— Какого черта, Дара? Я ничего не сделал! О чем ты? Прекрати! Ой!

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты держал дверь, выключил свет, заставил радио включиться и… и почему тебя волнует Мэгги О'Бэннон? Ты мне изменяешь? — Возмущение в голосе Дары сделало ее похожей на воющую гиену, и она снова бросилась на Дерека, размахивая руками и ногами. Дерек вздрогнул, схватил ее за руки и повалил на пол. Он сел на ее бьющееся туловище и заставил ее поднять руки над головой.

— Дара! Прекрати! Я не понимаю, о чем ты говоришь! Ты сказала, чтобы я встретил тебя здесь после уроков. Я просто подошел и открыл дверь. Хватит психовать!!! Я ничего не делал!!! — Дерек запыхался, запыхался и был более чем в ярости.

— Ты не удерживал дверь, чтобы я не смогла выйти? Ты не выключал свет и не заставил звуковую систему воспроизвести какое-то странное сообщение о…. Толстой…. Бэгги Мэгги? — Дара дышала все так же тяжело и совсем не успокоилась. Она была уверена, что Дерек должен быть виновен.

— Бэгги Мэгги? — Брови Дерека поднялись в знак несогласия. — Судя по тому, что я видел, она совсем не толстая.

Дара выгнулась дугой и закричала от возмущения, пытаясь вырвать свои руки и скинуть его.

— Боже, Дара! Остынь! Я клянусь, я этого не делал. Клянусь! — Дара закатила глаза и язвительно ответила

— Ну и ладно.

Дерек сел на пятки, позволяя Даре выскочить из-под него. Она сердито поднялась и собрала свои вещи, которые разлетелись, когда музыка сбила ее с ног.

— В этой школе творится какая-то очень странная хрень, — пробормотал Дерек, поднимаясь на ноги позади нее. Он выключил звуковую систему и, окинув комнату нервным взглядом, выключил свет и последовал за своей раздраженной подругой из танцевального зала.

Глава 15

Мелодия освобождения

Лес Бакстер — 1955 г.

Джоди оказалась верна своему слову, и макияж Мэгги был безупречен. После игры она поспешила в раздевалку и подготовилась к танцам. Она вытерла темную помаду, которой пользовались все танцовщицы во время выступлений, и нанесла вместо нее бледно-розовую. Макияж глаз получился дымчатым, не создавая впечатления, что ей место в ночном клубе, а волосы Мэгги освободила от обязательного тугого пучка и расчесала их, чтобы они рассыпались по спине, прямые и блестящие. Сняв танцевальный костюм и туфли, она осторожно натянула через голову голубое платье Ирен и застегнула молнию. Туфли были высокими, но с прочными ремешками, и Мэгги решила, что сможет ходить в них, не спотыкаясь и не выглядя так, будто играет в переодевание. Возможно, она даже сможет в них танцевать. В углу. В одиночестве.

Мэгги вздохнула и отбросила жалость к себе. Она собиралась наслаждаться тем, что чувствует себя красивой и на ней надето прекрасное платье Ирен. Все остальные мысли были запрещены до конца вечера. Сверкающие серьги были как раз подходящим завершающим штрихом, почистив зубы и сбрызнув себя духами, Мэгги отступила назад, чтобы покрутиться перед большим зеркалом. Она почти не узнала себя. Будет ли Джонни сегодня вечером где-то в тени? Она понимала, что настраивает себя на разочарование, но отчаянно надеялась на это.

Мэгги стояла на своем месте за билетным столом, когда пара за парой входили в школьную столовую. Все столы и стулья были убраны или сдвинуты по периметру, а большое помещение украшали серебристые воздушные шары и розы из бумажного маше насыщенного красного и черного цветов. С потолка на разной длине свисали белые снежинки, придавая помещению атмосферу «Зимней страны чудес». Мэгги должна была признать, что Дара и другие члены команды проделали огромную работу по оформлению помещения. Тем не менее, она не могла не задаться вопросом, сколько времени понадобится Гасу, Шаду и ей, чтобы убрать все это в понедельник утром.

Дара не смогла скрыть своего удивления, когда увидела Мэгги, которая стояла слева от столика, принимала билеты и болтала с несколькими девчонками из танцевальной команды и их спутниками, когда они приходили. Мэгги старалась не улыбаться, но выражение лица Дары было бесценным. Разве кто-то не сказал, что «лучшая месть — выглядеть безупречно»? Они были абсолютно правы.

Но хоть месть и сладка, со временем она становится горькой. Спустя час с лишним, когда все уже пришли, Мэгги все еще стояла одна за столом и смотрела, как пары кружатся по полу, смеясь и крепко обнимая друг друга. Мэгги отчаянно хотела бы потанцевать, но этого явно не произойдет. У каждого уже был партнер. Удовольствие, которое она испытывала от своего внешнего вида, улетучилось, и теперь ее модное платье и туфли на высоком каблуке казались глупой насмешкой. Депрессия, которую она испытывала ранее, вновь навалилась на нее, и Мэгги оставила свою теперь уже неактуальную должность. Деньги и билеты были заперты, и никто не мог помешать ей уйти. Мэгги пошла по длинному коридору в сторону женской раздевалки, чтобы собрать свои вещи.

— Ты должна танцевать. — Голос Джонни донесся откуда-то из тени, и Мэгги прокляла свое сердце за то, что оно поет в ее груди.

Он вдруг оказался рядом с ней, и его длинная походка замедлилась, чтобы сравняться с ее собственной. Мэгги боролась с желанием дать ему пощечину или обнять его. Но вместо этого она решила молчать. Ее каблуки стучали по твердому полу, а его ботинки не издавали ни звука. Она размышляла, стоит ли ей притвориться, что она его не видит. Может быть, просто идти, как будто его нет, но она знала, что никогда не сможет этого сделать. От осознания этого у нее буквально волосы встали дыбом. И все же ее злило, что он играет именно в эту игру, отсутствуя по несколько дней подряд, а она не в силах дать ему отпор.

— Мэгги? — Его голос подбадривал ее, сдерживая гнев, и, вздохнув, Мэгги позволила ему улетучиться — пока что. Она была слишком рада видеть его.

— Я не танцую, потому что я выглядела бы очень глупо, танцуя в одиночестве.

Мэгги повернулась, чтобы посмотреть на него, и Джонни впился взглядом в ее лицо.

— Ты прекрасна, — признался он, и Мэгги почувствовала, как искренность его слов струится по ее раскрасневшимся щекам, заливает шею и грудь, а живот бурлит, как горячий сидр. Мэгги напомнила себе, что нужно дышать.

— Не хочет ли юная леди потанцевать? — Джонни протянул руку, и Мэгги неохотно отступила назад.

— Здесь? — тихо запротестовала она, окидывая взглядом коридор и направляясь к музыке, льющейся из кафетерия, который находился совсем недалеко. Любой мог зайти за угол и увидеть, как она вальсирует со своим невидимым партнером. Она бы никогда не услышала, чем все это закончится. В лучшем случае на нее навесили бы ярлык психопатки, в худшем — жалкой. Ни то, ни другое ей не нравилось.

Джонни некоторое время не отвечал, а потом потянулся к ней и заключил в объятия.

— Обними меня. — Мэгги снова заколебалась, но от него пахло солнцем и кожей, и она ничего не могла с собой поделать. Сдаться было слишком легко. Она положила руки ему на плечи и шагнула к нему, не сводя глаз с туфель.

— Держись крепче. Я никогда раньше этого не делал. — Мэгги в замешательстве вскинула голову и испуганно пискнула, когда руки Джонни сомкнулись вокруг нее, как стальные прутья. Без предупреждения ее закрутило, как в вихре торнадо, когда мир кружится вокруг тебя, а ты абсолютно беспомощен перед его мощью. Волосы Мэгги хлестали ее по лицу, и она зарылась головой в грудь Джонни, отчаянно цепляясь за него руками. Коридоры и двери, потолки и полы превратились в мелькающие цвета и оттенки серого, без формы и очертаний. Через несколько секунд торнадо, захлестнувший их, без звука и ярости опустился на землю, невесомо опустив их возле двери в танцевальный зал. Мэгги медленно открыла глаза и покачнулась на дрожащих ногах. Джонни по-прежнему обнимал ее, но поднял одну теплую руку, чтобы пригладить ее разметавшиеся на ветру волосы. Как и прежде, они тяжело и прямо падали на ее плечи, прекрасно возвращенные на свое место.

— Это было… интересно. — В голосе Джонни звучал смех, а его лицо было слегка эйфоричным.

— Что это было? — Мэгги зашипела, снова закрыв глаза, пытаясь восстановить равновесие.

— Это я тебя немного прокатил. Это было немного медленнее, чем я обычно летаю, но обычно я делаю это один. — Он смеялся. Мэгги изумленно покачала головой. Она все еще стояла, сжимая его в объятиях, и его тихий смех отражался от нее, как электрический заряд.

Джонни отошел и открыл дверь в танцевальный зал. Слегка поклонившись, Джонни ухмыльнулся и нарисовал: «После Вас, мисс Маргарет».

Мэгги сделала нахальный реверанс и откинула волосы. В эту игру могут играть двое. Повернувшись на каблуках, она прошмыгнула в зал. Джонни громко застонал.

— О, детка, — пробормотал он себе под нос.

Как раз в этот момент из колонок заиграла музыка, и рука Джонни, обхватила Мэгги за талию, а ее рука захватила его, и он закружил ее в джиттербаге. Песня «Rockin' Robin» потрясла зал, Мэгги вскрикнула и засмеялась, тут же танцуя в ногу с ним. Парень знал, что делает, и она была достаточно ловкой, чтобы следовать его примеру.

Шаг за шагом, преодолевая и опускаясь, он раскачивал ее. Их тела двигались в унисон, ноги летали, а юбка Мэгги вздымалась и развевалась вокруг нее в такт ритму. Одна песня переходила в другую, затем в третью, и Джонни не пропускал ни одного шага. Мэгги с головой окунулась в музыку, доверившись партнеру, подражая его размашистым движениям и взмахам, позволяя ему обучать ее танцам, о которых она почти ничего не знала. Она не знала, сколько времени они протанцевали так, неистово, смеясь и не уставая, пока песня за песней звучала забытым саундтреком прерванной жизни.

Затем музыка стихла, и Джонни крепко притянул ее к себе. Смех Мэгги утих, она обвила руками его шею и подняла лицо, чтобы жужжание вентиляторов в углах комнаты мягко обдувало ее раскрасневшиеся щеки. Она знала эту песню и тихонько подпевала вместе с «Пингвинами»: «Земной ангел, земной ангел…»

Джонни тоже пел, и его голос щекотал ей ухо:

— Я просто дурак… — Сердце Мэгги заколотилось, и она прильнула к нему, упираясь лбом в его грудь.

— Мэгги? — Джонни погладил ее по щеке, и Мэгги оторвала лицо от его груди. Из-за высоких каблуков ее глаза оказались на одном уровне с его губами. Она смотрела на них, а они снова шептали ее имя, желая, чтобы она подняла подбородок и открыла ему доступ. Напряжение было мучительно сладостным, и Мэгги чуть сдвинулась, желая продлить этот момент. В зеркалах, выстроившихся вдоль стен танцевального зала, она увидела отражение своих движений. Она была так увлечена танцем и так старалась следовать за Джонни, что не заметила их отражения. Ее отражения. Мэгги стояла в центре танцпола, лицом к зеркалам, подняв руки и обводя взглядом… пустоту.

У Джонни не было отражения. Ее взгляд опустился на широкие плечи и упругую грудь, поддерживающую ее руки, а затем снова скользнул к непреодолимому противоречию в зеркалах танцевального зала. Она держала Джонни в своих объятиях… и в то же время не держала. Ее дыхание застряло в горле. Легкие требовали воздуха, но она не могла вспомнить, как вдохнуть. В панике она вырвалась из его объятий и, спотыкаясь, попятилась назад: зеркала вокруг насмехались над ее отчаянными попытками выпутаться.

Зрение Мэгги затуманилось, расплываясь по краям, и комната закружилась вокруг нее. Музыка стихла, словно ее внезапно засосало в длинный темный туннель, и Мэгги поняла, что впервые в жизни собирается упасть в обморок. Желудок Мэгги бешено запульсировал, когда она почувствовала, что ее поднимают на ноги и прижимают к себе, как ребенка. Борясь за сознание, Мэгги задыхалась и звала.

— Джонни?

— Что случилось, Мэгги?! Что, черт возьми, происходит!? — Голос Джонни был обеспокоенным и растерянным.

— Выведи меня из этой комнаты, Джонни, пожалуйста.

В мгновение ока Мэгги оказалась за пределами танцевального зала, все еще в объятиях Джонни, дверь беззвучно закрылась.

— Куда, Мэгги?

— Просто…. подожди минутку. — У Мэгги голова шла кругом, и ей казалось, что она не сможет стоять.

Джонни выдохнул, его теплое дыхание разметало волосы Мэгги, прилипшие к ее разгоряченным щекам. Прислонившись спиной к шкафчикам, он медленно сполз по гладкой металлической поверхности, держа Мэгги на руках, и опустился на пол. Он сидел несколько долгих минут, Мэгги молча и неподвижно прижалась к нему. Его теплая рука совершала медленные круги по ее спине, а Мэгги сосредоточилась на глубоком дыхании, вдыхая и выдыхая.

Через некоторое время круги, которые Джонни вырисовывал по ее спине, расширились и стали охватывать ее темные волосы, рассыпавшиеся по его груди. Потерев шелковистую прядь между пальцами, он приподнял ее и ласково заправил за ухо, выглядывавшее из-под тяжелых локонов.

— С тобой все в порядке? — Мэгги кивнула, но уткнулась носом в его грудь. Она не хотела говорить ему о том, что ее так напугало.

— Мэгги?

Мэгги снова кивнула и села, опустившись на пол рядом с ним. Она подогнула под себя ноги и нервно одернула юбку. Вздохнув, она откинула волосы с лица и подняла на него глаза. Голубые глаза искали голубые глаза, они трезво смотрели друг на друга, их лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга.

— Ты собираешься рассказать мне, что произошло? — Голос Джонни был низким и мягким, как будто он боялся отправить ее обратно в пропасть.

— Я не видела тебя в зеркале. — Мэгги говорила прямо, не видя способа обойти ошеломляющее откровение. — Я почувствовала, как бьется твое сердце, как ты обнимаешь меня, как ты дышишь возле моего уха, — Мэгги покраснела, но продолжала, не сводя с него глаз, — но в зеркале тебя не было. Я стояла совершенно одна в центре комнаты. Это было так нереально… и, кажется, я забыла, как дышать… Прости, что все испортила. — И она сожалела. Как же она жалела, что заметила этого короткого движения в зеркале, а не прижалась вместо этого губами к его губам, скрепляя поцелуем этот идеальный момент.

Джонни перевел взгляд на нее, поднял ноги, оперся локтями на колени и провел рукой по волосам. Волосы упали на место. Он снова яростно зачесал их. Волосы без труда вернулись к своему первоначальному совершенству.

— В ту ночь, когда я умер, я понял, что что-то не так. Я почувствовал, что умираю. Мне было ужасно больно. У меня была дыра в груди, и повсюду была кровь. Я помню, что отказывался уходить. Я так сопротивлялся, а потом, наверное, потерял сознание, потому что в следующее мгновение я уже стоял и смотрел на все, что происходило вокруг, но никто, похоже, не знал, что я там был. Я увидел маму. Она вбежала в школу, стояла в двух шагах от меня и не видела меня. Она меня не слышала — никто не слышал. Они все искали меня, но я не мог дать им понять, что я здесь, и, честно говоря, я не знал, действительно ли был…. Ты понимаешь?

Мэгги кивнула, застыв на месте.

— Я столкнулся с помощником шерифа, и почувствовал это, так же, как если бы я был… живой. Он тоже это почувствовал, хотя я не могу сказать за него. Но он отреагировал. Потом, когда тело брата забрали, я попытался выйти из школы, но не смог. Как будто я был на невидимом поводке, и он тянулся только до края школы. Я ничего не слышал и не видел за пределами школы. Я не видел ни звезд, светящихся в окнах, ни сирен, ни огней полицейских машин, ничего. Потом, позже той же ночью, полицейские обыскали школу. Они часами рылись в этом месте, искали все подряд. Я ходил за ними по пятам, даже разговаривал с ними, пытаясь рассказать о том, что произошло. Меня как будто вообще не было. Потом я разозлился, поставил одному офицеру подножку, и он упал. Я толкнул одного парня на другого, и между ними началась драка. Все это не имело никакого смысла. Когда они все ушли, я пошел в раздевалку для мальчиков. Мне было холодно и страшно, и я не понимал, что, черт возьми, происходит. Я включил душ и стоял под ним в одной одежде. Тепло было приятным, но вода не намочила меня. Моя одежда была такой же сухой, как и раньше. Мне казалось, что я нахожусь в центре кошмара и не могу проснуться. Я выбежал из душевой, подошел к зеркалам и понял, что не вижу себя в них.

Мэгги вздрогнула, прекрасно понимая, каково это. Она потянулась к нему, но Джонни сделал короткую паузу, а затем начал снова, выплескивая воспоминания, словно переживая их заново. Ей пришло в голову, что он так и не смог никому рассказать о себе.

— Я разбил их. Я не мог этого вынести. — Глаза Джонни снова встретились с ее глазами. — Я разбил все зеркала в той комнате. Я бил по ним кулаками снова и снова. Стекло было повсюду. Я чувствовал боль в кулаках, но не было ни порезов, ни крови. Мои руки были совершенно не повреждены. — Джонни посмотрел на свои руки, ладонями вверх; он казался потерянным в прошлом.

— Вскоре они заменили зеркала. Я научился избегать их. И, по правде говоря, я привык к этому — настолько привык, что забыл. — Его голос упал до уровня чуть выше шепота. — Я не знал, что с тобой будет то же самое, Мэгги. В конце концов, ты же можешь меня видеть. — Джонни слегка улыбнулся, но глаза его были мрачными, и Мэгги захотелось отмотать эту ночь назад, к «Rockin' Robin», когда они смеялись, танцевали и он казался таким же беззаботным и не винным, как в песне.

Джонни поднялся на ноги и наклонился к ней, протягивая руки. Она позволила ему поднять себя на ноги, но крепко схватила его за руки, когда он хотел отвернуться.

— Не уходи! — Мэгги не могла удержаться от мольбы. — Еще один танец, пожалуйста?

— Танцы закончились. — Голос Джонни был мягким, но он уже отстранялся. — Школа пуста, Мэгги. Разве тебя никто не ждет, не беспокоится о том, где ты? — Ей было неприятно, что он так легко оставил ее, когда она чувствовала, что ее сердце может разорваться, если ей придется уйти. Не сейчас, пожалуйста, не сейчас.

— У нас ведь есть время еще для одного? — Сейчас, конечно, была еще не полночь. Если бы тетя Ирен ждала, она бы еще не волновалась.

В глазах Джонни что-то боролось, отчаяние и нужда, он склонил голову, не выпуская ее из рук, и она поняла, что он собирается ей отказать.

Подойдя вплотную, Мэгги отдернула его руки от опущенного лица и приблизилась к нему на расстояние вдоха, прижавшись щекой к его щеке, когда он не поднял головы. Откуда у нее взялась смелость, она не знала. Это была смелость, рожденная ее собственным отчаянием, и она произнесла всего одно слово.

— Пожалуйста. — Это был всего лишь шепот, но его руки сомкнулись вокруг нее, и сверху донеслась мелодия, окутавшая их.

Они медленно двигались, прижимаясь щекой к щеке, обнимая друг друга.

…Останься со мной, моя дорогая.

Я теряюсь без твоего прикосновения.

Без тебя время идет медленно.

А время может причинить столько боли.

Пожалуйста, останься?…

Песня закончилась слишком быстро, и, когда затихла последняя нота, Джонни прошептал слова, которые Мэгги не могла вынести.

— Ты должна уйти, Мэгги.

— Я не хочу… — Вздох Джонни отозвался в ее сердце, когда он прижался лбом к ее лбу.

— Ты должна, Мэгги. Легче уже не будет. Если ты не уйдешь сейчас, я вообще не смогу тебя отпустить. — Мэгги вздрогнула от его слов и впилась поцелуем в его ладонь.

— Тогда я останусь. — Джонни отшатнулся от нее с гортанным стоном.

— Неужели ты думаешь, что я не хочу, чтобы ты осталась, Мэгги? Я только о тебе и думаю. Ты — все, чего я хочу! Неужели ты не думаешь, что я бы оставил тебя здесь, если бы мог? — Его голос стал более жестким. Он был громким и резким, гулко отдаваясь в пустом коридоре. Мэгги вздрогнула и отступила назад, как будто он ударил ее. Он безжалостно продолжал.

— Я бы все отдал, чтобы продолжать притворяться, потому что именно это мы и делаем. Мы играем в притворство. — Руки Джонни запутались в волосах, и он закрутился, обращаясь как к себе, так и к ней.

— Я собирался держаться от тебя подальше — я так старался. Но я увидел тебя. Ты была так прекрасна сегодня и так одинока, и я не смог устоять. Я должен был подойти ближе, и тогда…. Я увидел твою грусть и не смог устоять. Я сказал себе, что смогу утешить тебя, что это будет лишь на мгновение…

— Зачем тебе вообще пытаться держаться подальше?! — Мэгги прервала его, так же бесстрастно, как и он. — Что я сделала?

— Дело не в том, что сделала ты! Дело в том, что я делаю с тобой! — Джонни недоверчиво уставился на нее. — Мэгги, если бы это был 1958 год, и ничего этого не случилось бы, и я был бы просто парнем, а ты была бы моей девушкой, я бы держался за тебя и никогда не отпускал, — хрипло проговорит Джонни, — Но сейчас не 1958 год… и я не просто парень, влюбленный в свою девушку. — Мэгги сглотнула тоску, которую вызвали в ней его слова. Она снова шагнула к нему, и он поднял правую руку, отступая назад, отгоняя ее.

— Мэгги! Этого не может быть! Неужели ты не понимаешь? Я, по сути, призрак. У меня нет жизни за пределами этих стен! Это может только навредить тебе. Я причиню тебе только боль. — Глаза Джонни сверкали, как два голубых лазера, испепеляя ее взглядом. Он поднял руку и указал в сторону.

— Ты должна уйти.

— Нет, — прошептала Мэгги.

— Мэгги! Послушай, меня! — Я закрыла уши дрожащими руками, бросая ему вызов.

— Уходи! — Яд в его голосе хлестнул, как хлыст, и Мэгги почувствовала, как от него исходит жар, словно от пылающей печи. Решительно покачав головой, глаза ее наполнились злыми слезами.

— Я не уйду.

— О Боже! — застонал он, подняв лицо к потолку в мольбе к высшим силам. Его руки повисли по бокам, кулаки сжались, мышцы напряглись в попытке сопротивляться.

— Я люблю тебя, — искренне сказала Мэгги, и слезы полились сами собой.

— Мэгги, пожалуйста, — умолял он ее, и гнев улетучился, когда он застонал в знак капитуляции. С нечеловеческой скоростью он прижал ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы и выкрикивая ее имя снова и снова. Опустившись вместе с ней на пол, он осыпал поцелуями ее залитые слезами щеки, веки, мягкие губы. Густым от эмоций голосом он умолял ее не плакать, просил простить его. А потом он исчез. Как звезда, гаснущая в последний раз, он ушел, унося с собой свет, тепло и сердце Мэгги.

***

Он наблюдал за Мэгги, которая сидела сгорбившись, и плакала втемном коридоре. Он боролся со своим желанием к ней, с потребностью, которая его обуревала. Джонни чувствовал ее боль, взывающую к нему, но сопротивлялся, понимая, что ее желание сделает его эгоистичным, а любовь к ней требует отречения от себя.

Она не уходила. Всеми силами он желал, чтобы она вернулась домой, в объятия, которые могли бы ее обнять и успокоить. Он приложил все свои силы, а их было немало, чтобы поднять ее с пола и поставить на ноги. Но ее воля была не подвластна ему, а ее физическое «я» не было энергией, которой он мог бы управлять. Она так и осталась сидеть в его «тюрьме», ожидая его возвращения.

Джонни с мукой наблюдал за тем, как она плачет и засыпает, в отчаянии раскинув руки и ноги, лежа на холодном полу. Он посылал горячий воздух через вентиляционные отверстия, чтобы согреть ее дрожащее тело и успокоить ее тревожный сон. Время шло. Он наблюдал, как в школу вошли старик Гас и его внук, их лица были серыми и измученными. Он слышал, как они звали ее по имени, с болью думал о том, чтобы направить их к ней, и, наконец, увидел, что они нашли ее.

— Мисс Маргарет! — Гас бросился к ней, мальчик бежал за ним по пятам. — О, мисс Маргарет… что с Вами случилось, милое дитя? — В голосе Гаса звучали страх и ужас. Он опустился на колени перед спящей девушкой и провел своей шершавой рукой по ее лбу и спине, пытаясь разбудить ее.

— Мисс Маргарет! С Вами все в порядке? Проснитесь, девочка. Проснитесь, сейчас же. — Ни Гас, ни Шад не смогли бы поднять ее, даже такую маленькую, а Мэгги была истощена эмоционально и физически. Она спала, словно в оцепенении, и не реагировала на Гаса. Джонни боролся с инстинктом помочь старику, боясь лишний раз прикоснуться к Мэгги. Но он был слаб от чувства вины и горя и не мог больше смотреть на это.

Он подкрался ближе, стараясь не задеть ни мальчика, ни старика. Опустившись на колени у головы Мэгги, он погладил ее по волосам, не тронув ни одной пряди. Просунув руки под голову и плечи, он слегка приподнял ее, и, как он и надеялся, она с трудом поднялась на ноги. Он прошептал ее имя, и она вздрогнула в ответ.

— Джонни? — Его имя прозвучало на ее губах скорбно, и старик застыл, словно его ударили. Мальчик попятился назад, явно испугавшись. Джонни мгновенно отступил назад и, вспыхнув энергией, встал в нескольких метрах от нее, снова наблюдая за происходящим.

Гас и Шад сумели поднять Мэгги на ноги, ее легкое тело оказалось зажатым между ними, ее руки лежали на их плечах, а их руки обхватывали ее талию. Она сильно прижалась к Шаду, и Джонни почувствовал такой сильный укол ревности, что у него перехватило дыхание и сжало грудь. Чего бы он только не отдал, чтобы выйти из этих стен на утренний воздух и обнять любимую девушку.

Каким-то образом Мэгги сообщила о местонахождении своих вещей, потому что Шад отпустил ее и побежал вперед к раздевалке для девочек. Гас остался рядом с ней и медленно шел, обнимая ее за плечи, пока они приближались к выходу. Джонни следовал на расстоянии.

Когда они проходили мимо, Гас оглянулся, и на мгновение его глаза встретились с глазами Джонни. Его губы сжались, а брови поднялись. На его усталом лице мелькнул шок.

— Он видит меня, — успел подумать Джонни, прежде чем дверь с грохотом закрылась, и Мэгги с Гасом стали частью черноты, которая была за ее пределами.

Глава 16

Я чуть не сошел с ума

Пэт Бун — 1958 год

— С ней случилось что-то ужасное, Гас!

— Она не выглядела физически пострадавшей, мисс Ханикатт. Ни крови, ни синяков, одежда не порвана и не помята. Она спала… просто лежала в коридоре и крепко спала.

— Она в полной депрессии, Гас! Она не разговаривает, не смотрит в глаза… Что-то не так! Кто засыпает на полу в праздничном платье? Я не чувствую запаха алкоголя. Может, это наркотики?

— О, нет, мисс Ханикатт. Мисс Маргарет не принимает ничего подобного. Что-то не так, но это не то.

— Тогда что, Гас? Я не могу ей помочь, если не знаю, что произошло. — Ирен была в полном смятении. Она проснулась в неурочный час — одна из бед старости — и обнаружила, что Мэгги не вернулась домой накануне вечера. Она не знала, где искать, а машина была у Мэгги, поэтому она позвонила Гасу и попросила его о помощи, а он, в свою очередь, разбудил Шада. Именно Шад предложил начать поиски со школы. Гас сказал Ирен, что они все проверят и сразу же свяжутся с ней. Когда они увидели машину Ирен, припаркованную в одиночестве на большой парковке перед школой, то сразу же приступили к поискам.

Гас молчал. Он покручивал край шляпы, обдумывая что-то в уме, прежде чем высказать это своей старой подруге. Он вздохнул, понимая, что хранить секреты просто не в его силах. Она будет считать его сумасшедшим стариком.

— Мы не сразу нашли ее, — начал пересказывать Гас события для Ирен. — Она была похожа на брошенную куклу, наряженную и отброшенную в сторону. Когда я впервые увидел ее, — его голос понизился до шепота, — я подумал, что она мертва. — Ирен задохнулась и прижала руку к дрожащим губам. Гас сочувственно поморщился.

— Мне очень жаль, мисс Ирен. Я просто пытаюсь помочь Вам понять, что я видел. — Ирен кивнула, призывая его продолжать.

— Это напугало меня до смерти, и я, взывая к Иисусу, побежал к ней. — Думаю, Шад подумал то же самое, потому что он сдержался, видимо, боясь увидеть правду. Когда я добрался до нее, то увидел, что она плачет — наверное, уже давно. Но, насколько я мог судить, она не была ранена или пострадала. Я сказал Шаду: — Она спит, Шад, просто спит. Я думал, что этот бедный мальчик сломается прямо здесь. В его молодой жизни было слишком много печали. Больше ему точно не нужно. — Гас надел шляпу на голову и снова снял ее.

— Я все время гладил ее по щекам и тряс, пытаясь разбудить. Она так крепко спала. Я повторял ей снова и снова: «Мисс Маргарет, скажите старому Гасу, что случилось. Проснитесь, дитя». Но она даже не шелохнулась. Я боялся, что не смогу ее разбудить. Я думал, что смогу отнести ее, но до грузовика было далеко, и мне нужно было, чтобы она проснулась, чтобы я мог убедиться, что с ней все в порядке. — Гас сделал паузу, всего на мгновение, и, глубоко вздохнув, снова принялся за дело.

— Внезапно она села, как будто кто-то помог ей. Это было очень странно. Она как бы приподнялась, глаза были по-прежнему закрыты. Потом она что-то сказала, и это было громко и четко. Я знаю, что не ослышался. — Гас остановился и посмотрел на Ирен.

— Что? Она сказала тебе, что произошло? — Глаза Ирен были расширены, руки сжаты на коленях.

— Нет. Она сказала только одно слово. Она сказала… Джонни.

— Джонни? Что это значит, Гас? Кто такой Джон… — Голос Ирен затих, когда она поняла, кто такой Джонни. — Гас! Это безумие!

— Мы с Шадом оба слышали, как она это сказала. Это напугало мальчика. Он дрожал как лист. Это напомнило мне… — Гас почесал голову, как бы впервые осознавая что-то. — На днях Шад нагрубил мисс Маргарет, сказал что-то о постоянных отношениях или еще какую-то ерунду. Спрашивал, так ли они поступали в 50-е годы.

— Что он спросил? — Ирен была в полном недоумении.

— Шад дразнил мисс Маргарет насчет парня.

— Я не понимаю, на что ты намекаешь, Гас. — Ирен начинала расстраиваться. Гас тоже начал волноваться, но не по той же причине. Он встал и принялся расхаживать по полу, все еще беспокоясь о своем поношенной шляпе.

— Мы с Шадом смогли поднять мисс Маргарет, и я спросил, есть ли у нее ключи от машины. Она показала в сторону женской раздевалки, и я отправил Шада за ее вещами. Она была сильно дезориентирована и шаталась. Я помог ей, и когда мы уже подошли к дверям, она снова произнесла его имя… Джонни.

— Это странно! — воскликнула Ирен, ее руки снова задрожали.

— У меня было странное чувство, как будто кто-то наблюдает за нами — Вы знаете это чувство — и я оглянулся через плечо, когда придерживала дверь для мисс Маргарет… и увидел его. Он стоял там и смотрел на нас.

— Кто???

— Джонни Кинросс. Это был он, я видел его ясно как день. Он выглядел ужасно… просто ужасно.

— Ужасно это как? — Ирен представила себе скелетное лицо, выглядывающее из-под капюшона черной мантии, или красноглазого демона, подкрадывающегося к ее беззащитной племяннице.

— На его лице было столько печали. Я никогда не видел такого печального лица.

— Что все это значит, Гас? — тихо спросила Ирен, поверив своему другу и желая, чтобы он не поверил.

— Скажите, мисс Ханикатт, а мисс Маргарет никогда не говорила о том, что видит… призраков?

— Боже, нет! — вздохнула Ирен. — Она — самая добродушная девушка из всех, кого я знаю… — Голос Ирен прервался. Ее глаза стали задумчивыми, и она слегка наклонила голову, словно вспоминая что-то давнее.

— Моя младшая сестра, Лиззи, бабушка Мэгги, рассказывала мне самые странные истории, когда была маленькой. По крайней мере, я думала, что это были истории…. — Ирен снова погрузилась в прошлое. Через некоторое время она возобновила разговор.

— Когда умерла наша мать, она была довольно молода — может быть, пять или шесть. Женщинам в нашей семье не очень-то везло в жизни. — Смелая улыбка Ирен треснула по краям. — Ранняя смерть, мало детей, трудные браки — или, может быть, я должна сказать: трудные браки, мало детей, ранняя смерть. — Ирен беззлобно тихо рассмеялась.

— В общем, Элизабет, моя младшая сестра, пришла ко мне в комнату примерно через неделю после смерти матери. Мне тогда было около тринадцати. Лиззи плакала и говорила, что хочет к маме. Я пыталась ее утешить, но она твердила, что мама на кухне, но не хочет с ней разговаривать. Это было так странно. Я совсем забыла об этом. — Ирен посмотрела на Гаса, недоуменно нахмурившись. Он перестал вышагивать и внимательно слушал.

— Было еще несколько случаев, когда Лиззи утверждала, что видит нашу мать, и всегда она занималась обычными делами. За исключением одного раза, когда Элизабет было девять лет и она выпала из домика на дереве и сломала ногу. Она сказала мне, что мама ждала ее, пока ее не нашла наша няня.

— Наш дедушка умер вскоре после этого. Я помню, что нога Лиззи все еще была в гипсе. Мы несколько месяцев возили ее в этой ужасной инвалидной коляске. После похорон мы поехали в дом дедушки на поминки. Лиззи начала смеяться и дергать меня за юбку. Она указала на кресло-качалку, в котором всегда сидел мой дедушка, и сказала: «Он не умер, Рени. Он прямо там! Папа нас дразнил! Моему отцу было не до шуток. На самом деле, он очень строго наказал Лиззи. После этого я не помню, чтобы она когда-нибудь утверждала, что видит кого-то, кого там нет. В то время я думала, что она просто переросла это, но, возможно, она просто перестала нам рассказывать.

Гас переместился к месту, где сидела Ирен, аккуратно сложив руки на коленях.

— Мисс Ирен, я думаю, нам нужно подумать о том, что, возможно, Ваша сестра видела призраков, и ее внучка, наша Маргарет, тоже.

— Вы думаете, что Джонни напугал ее каким-то образом, напугал настолько, что она что? Провела всю ночь в школе с привидениями? Это не имеет никакого смысла. Разве она не побежала бы с воплями домой?

— Я не знаю, что произошло, но мне кажется, что это больше соответствует романтике, чем призракам, — мягко предположил Гас.

— Она влюбилась в призрак?

— Я думаю, что да. А он влюблен в нее.

***

Шад крадучись поднялся по лестнице в комнату Мэгги, стараясь не оповестить взрослых внизу о своем присутствии. И Ирен, и Гас были старомодными пердунами, считавшими, что молодые люди не должны заходить в спальни девушек. Как же тогда молодой человек должен был увидеть свою больную подругу? Шад решил, что сможет войти и выйти из дома еще до того, как взрослые узнают о его присутствии. Насколько он слышал, они были в глубоком раздумье. Ирен помогла Мэгги лечь в постель, а затем дедушка Гас выгнал Шада из гостиной, чтобы тот мог поговорить с тетей Мэгги наедине. Ему было интересно, что он ей говорит. Он не знал, говорила ли Мэгги что-нибудь по дороге домой; дедушка дал Шаду ключи от своего старого грузовика и велел ему ехать за ним и Мэгги. Видимо, Гас не доверял Мэгги водить машину. При других обстоятельствах Шад был бы рад ехать один, но удовольствие от редкой привилегии было испорчено беспокойством за Мэгги. Он держался рядом с дедушкой и доехал до дома Мэгги без происшествий. Не так уж плохо для четырнадцатилетнего подростка. Он очень медленно толкнул дверь спальни Мэгги и просунул голову в проем. Волосы Мэгги разметались по подушкам, глаза были закрыты. Она лежала очень тихо, но Шад понял, что она притворяется.

— О, смотрите! Я нашел свою Спящую красавицу! — сказал Шад своим самым мужественным, прекрасным голосом принца. При этом он сделал английский акцент. — Я должен поцеловать ее сладкие губы и пробудить ее от глубокого, глубокого сна. — Шад подошел к кровати. Мэгги даже не вздрогнула.

— Вот и я, милая дива. Я убил дракона и хочу забрать тебя из этой холодной, одинокой башни. Аххх, моя принцесса! Твои губы красны, как роза, твоя кожа бела, как снег — вообще-то я люблю кожу чуть более смуглую, но тебе это к лицу, — а твои волосы — как темное черное дерево. — Наклонившись над не реагирующей на его слова аудиторией, Шад стал имитировать песню Пола Маккартни и Стиви Уандера «Черное дерево и слоновая кость». Он не знал многих слов, поэтому продолжил говорить своим княжеским голосом.

— Вот и я, прекрасная леди! Сейчас принц Шадрах опустит пламенный поцелуй на Ваши мягкие губы…. — Шад приблизился к губам Мэгги на расстояние дюйма, но ее рука успела вскинуться и накрыть его сжатые губы.

— Даже не думай об этом, Шадрах Джаспер.

— Попалась, — ответил Шад, ухмыляясь. Он сдвинул ноги Мэгги и сел на кровать. Он внимательно осмотрел Мэгги. Она смотрела в ответ, ее лицо было бледным, глаза тусклыми и с темными кругами.

— Ты неважно выглядишь, Спящая красавица. Возможно, нам придется начать называть тебя Спящей, если ты не успокоишься.

— Спасибо, Шад. Я обязательно позвоню тебе в следующий раз, когда упаду, и ты сможешь пнуть меня вдвое сильнее.

— Просто говорю, — пожал плечами Шад. — Так ты расскажешь мне, что, черт возьми, произошло в школе «Ханивилль с привидениями»?

— Нет.

— И все? Просто… нет?

— Вот и все. Нет. — Мэгги и Шад уставились друг на друга, никто из них не моргал. Шад первым отвел взгляд, вздохнув в отчаянии.

— Хорошо, Мэгс. Но скажи мне вот что. Нужно ли мне надрать кому-нибудь задницу? Потому что ты знаешь, что я это сделаю. Если кто-то обидел тебя или сделал что-то плохое, я надеру их задницы.

Мэгги почувствовала, прилив любви к своему маленькому свирепому другу. Возможно, в конце концов, из него выбьют все дерьмо, но она не сомневалась, что он вступит в бой с Зевсом, если это будет означать защиту ее.

— Спасибо, Шад. Ты действительно супергерой. — Мэгги ласково улыбнулась ему. — Но нет. Не надо пинать ни чью задницу.

От дальнейших проявлений тестостерона Мэгги спасло легкое постукивание в дверь. Ирен высунула голову из-за двери и, увидев Шада, нахмурилась и поджала губы. Она не стала комментировать его вторжение.

— Упс. Попался. — Шад помрачнел.

— Можно войти, дорогая? — Ирен и Гас вошли в неожиданно тесную комнату Мэгги. Шад попытался поспешно скрыться, но Гас легонько ударил его по затылку и сказал: — Ты уже здесь, можешь остаться.

— Можно, — согласился Шад, потирая голову.

Ирен села по одну сторону от Мэгги, а Гас устроился на стуле у окна, явно чувствуя себя неуютно в такой женственной комнатке. Он бросил на внука пресловутый жесткий взгляд, и Шад быстро слез с кровати Мэгги и покорно сел на стул возле ее шкафа.

— Я рада, что ты проснулась, Мэгги. Мы с Гасом хотели бы задать тебе несколько вопросов, — любезно сказала Ирен.

Мэгги напряглась и на мгновение закрыла глаза, словно ожидая, что откуда-то сверху на нее обрушится молот и раздавит ее. Она уже бывала в подобном положении. Ее благонамеренные, а иногда и не очень благонамеренные приемные родители говорили ей, что пора двигаться дальше, или говорили, что у нее просто ничего не получается, или говорили, что дело не в ней, а в них. Все это — чушь. Она никогда не спорила и не отстаивала свою точку зрения. Она всегда собиралась и делала то, что ей говорили. Но в этот раз она ослабила бдительность. Она думала, что находится дома… с семьей.

Мэгги открыла глаза и посмотрела на тетю. Ирен потянулась к ее руке. Мэгги напряглась, но не отдернула руку. Она понимала, что это тоже ее часть, но не могла заставить себя сделать что-то, что могло бы причинить боль тете, даже за ее собственный счет. Она любила Ирен.

— Что случилось в школе, Мэгги? — спросила Ирен, не сводя с нее взгляда. Мэгги была готова к ответу. Она будет придерживаться правды, но что-то утаит. Многое.

— Вчера вечером были танцы для свиданий. Я не должна была идти, но капитану танцевальной команды, похоже, нравится меня мучить. Мне было очень плохо. Когда танцы закончились, я начала плакать. В итоге я сидела в коридоре. Я была измотана, это был очень длинный день. — Мэгги посмотрела на тетю и Гаса, зная, что они могут подтвердить хотя бы это. Они оба ободряюще кивнули.

— Там есть вентиляционные отверстия, и было тепло. Я заснула. Мне жаль, что вам пришлось искать меня. Как еще было испортить отличное субботнее утро, а?

Ирен бросила тяжелый взгляд в сторону Гаса. Он выпрямился и подошел к кровати Мэгги. Она нервно крутила между пальцами желтый плед в горошек. Ирен сжала ее руку, и Мэгги почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Неужели Ирен действительно прогонит ее?

— Я не хотела доставлять Вам неприятности, тетя Ирен, — пролепетала Мэгги, прежде чем Гас успел что-либо сказать. — Я действительно старалась быть хорошей. Я знаю, что все испортила, но, если Вы дадите мне еще один шанс, я бы очень хотела остаться здесь с Вами. — Мэгги молча проклинала слабые слезы, которые пролились, удивляясь, как это возможно, что у нее еще остались слезы, чтобы плакать. После прошлой ночи она думала, что больше никогда не будет плакать.

— Мэгги! Моя милая девочка! — Ирен прижала руку к сердцу, чтобы успокоить его биение. — Конечно, ты останешься со мной. Я так долго ждала тебя. Я никуда не отпущу тебя.

— Мисс Маргарет, никто на Вас не сердится, — вмешался Гас. — Мы любим Вас. Мы просто волнуемся, вот и все. Мы думали, что с Вами случилось что-то ужасное.

— Нет, — слабо улыбнулась Мэгги. — Я в порядке… — Ее губы слегка дрогнули, и она, кивнув, спрятала их между зубами. Ее правая рука возобновила крутить желтый плед.

— Мисс Маргарет, — мягко обратился к ней Гас. — Сегодня утром Вы назвали имя Джонни. Вы можете рассказать об этом?

Сердце Мэгги превратилось в лед, а в животе зашевелились змеи.

— Наверное, он мне приснился, — тихо предложила она. Это была правда. Она не лгала.

— Я видел его, мисс Маргарет. — Мэгги перевела взгляд на него, и ее правая рука перестала непрерывно крутить плед. — Он смотрел нам вслед, когда мы уходили. Я думаю, он беспокоился о Вас.

Сердце Мэгги оттаяло на несколько градусов, но змеи все еще шипели.

— Вы тоже его видели? — Продолжал настаивать Гас.

— Нет, — задохнулась Мэгги. И снова правда.

— Но Вы ведь видели его, не так ли? — Гас был неумолим.

— Да. — Ирен и Шад вздохнули, а Гас покачал головой, словно сам не верил в это.

— И как часто? — мягко спросил Гас.

— Постоянно, — прошептала Мэгги. Она отчаянно искала их лица, умоляя их взглядом. Она никогда бы не призналась даже в этом, если бы Гас не признался, что тоже с ним встречается.

— Вы с ним разговаривали? Он говорил с Вами? — Гас опустился рядом с Ирен на кровать. Мэгги прижала колени к груди, чтобы освободить пространство. Колени служили барьером между ней и нависшими взрослыми. Она прислонилась лбом к ногам и задумалась, как много она готова открыть.

— Он очень одинок. — Мэгги подняла голову и встретила уверенный взгляд Гаса. Она поговорит с ним. Он поверит ей. — Он был там долго, очень долго. Мы стали друзьями. — Она не могла продолжать. Боль ныла в груди и лишала ее способности говорить.

Гас, казалось, тоже не находил слов. Он просто сидел, уставившись вдаль, и размышлял над тем, что она сказала. Тишина в комнате была удушающей. Мэгги закрыла лицом своими руками.

Ирен вдруг резко встряхнулась и, наклонившись вперед, схватила лицо Мэгги в свои руки, заставляя ее посмотреть на себя. Голубые глаза Ирен были полны беспокойства и чего-то близкого к страху.

— Мэгги? Скажи нам, что сделать для тебя… и для Джонни. — Ирен подавилась его именем, как будто не могла поверить в то, что говорит. — Скажи мне, что сделать. Скажи, чем я могу помочь.

Мэгги положила свои руки на руки тети и с усилием произнесла последнюю, неизбежную правду.

— В том-то и дело. Вы не можете помочь. Я не могу помочь. И никто не сможет.

— Но…. Что-то же можно сделать? — Ирен отпустила руки со щек Мэгги, и та беспомощно покачала головой.

— Я люблю Вас, тетя Ирен. Но, пожалуйста, я не хочу больше говорить об этом. Со мной все будет хорошо. Я не хочу, чтобы Вы волновались, я просто очень устала.

Мэгги не стала больше говорить об этом. Удивительно, но разговор о Джонни, как ни странно, успокаивал, но в то же время высвечивал всю невозможность ситуации и делал ее отчаяние еще более полным. Большая часть ее души не хотела ничего объяснять — даже тем, кого она любила. Попытки выразить свои чувства словами удешевляли их, сводили отношения с Джонни к какому-то пошлому паранормальному представлению. Она осторожно отстранилась от тети и опустилась на кровать. Ее глаза закрылись, фактически закрывая возможность дальнейшего разговора.

Ирен некоторое время смотрела на племянницу, а затем поднялась с кровати. Она укрыла тело Мэгги пледом. От ее любящей нежности Мэгги снова начала бороться с эмоциями, и слезы грозили пролиться из-под ее закрытых век.

— Давайте оставим ее в покое, — вздохнула Ирен, выпроваживая Гаса и Шада из комнаты. Мэгги не видела, как они уходили, но слышала, как за ними захлопнулась дверь и как заскрипела лестница. Они не прогнали ее в какой-нибудь дальний уголок мира или в психиатрическую лечебницу. Тетя Ирен сказала, что не отпустит ее; она сказала, что любит ее. У Мэгги все еще был дом. Облегчение было почти таким же острым, как и муки.

Никто не видел, как Шед взял ключ, лежавший на маленьком столе в комнате Мэгги. Он увидел его, когда его усадили на угловой стул во время допроса Мэгги. Он сразу понял, кому он принадлежит, и почти сразу же начал разрабатывать план. Он оправдывал свою кражу тем, что если у Мэгги есть ключ, то, по идее, и у него должен быть. К тому же, он вернет его. Может быть.

Он оправдывался перед дедушкой Гасом тем, что ему нужно побыть одному или еще какой-нибудь ерундой. Дедушка кивнул и помахал ему рукой. Шад забрался на велосипед и стал упорно крутить педали, направляясь к месту преступления. Он знал, что дедушка Гас и мисс Ханикатт будут только разминать руки, бурчать и переживать, но он действительно собирался что-то сделать со всем этим безумием, в которое ввязалась Мэгги. Сердце колотилось в груди, в голове прокручивались различные сценарии, полные ужаса и насилия. Он, должно быть, сошел с ума от того, что собирался сделать. Могут ли призраки убивать людей? Похоже, он собирался это выяснить.

Бросив велосипед у запасной входной двери, он не дал себе шанса задуматься или струсить. Он вставил ключ в замок и вошел в школу как человек с миссией. Чтобы придать себе немного уверенности, он взял на вооружение манеру поведения Джорджа Джефферсона. Несколько минут он сердито расхаживал по коридорам, пока до него не дошло, что он может не увидеть призрака. А вот Мэгги, похоже, смогла — и дедушка Гас тоже. Возможно, Мэгги обладала сверхспособностями, о которых даже не подозревала. Видеть призраков — это та способность, без которой он с удовольствием обошелся бы. К тому же не имело значения, видит ли он туманного любовника Мэгги. Ему нужно было передать сообщение, и он передаст его громко и четко.

— Джонни Кинросс! — крикнул он так громко, как только мог. Его голос неловко сорвался на «К», и он попробовал еще раз, уже не так громко.

— Джонни Кинросс! — Он подождал, надеясь, что призрак насторожится.

— Джонни Кинросс! Я знаю, что ты где-то здесь. Я хочу, чтобы ты послушал меня, ты, парнокопытное оправдание мужчины. Я хочу, чтобы ты держал свою призрачную белую задницу Каспера подальше от Мэгги. Ей не нужно внимание таких, как ты! Ты слышишь меня, Джонни Кинросс? — Шад действительно был на взводе. Было приятно немного покричать и покривляться — совершенно терапевтическое ощущение.

— Она заслуживает лучшего! О чем ты думал, призрак? Эта девчонка — разваливается на части, и ты тому причина! Если бы у тебя было лицо, я бы тебе вмазал! Если бы у тебя было чертово тело, я бы убил тебя снова и снова. — О, это было хорошо. Шаду понравилось, как это прозвучало. Он продолжал идти и разглагольствовать.

— У этой девушки была дерьмовая жизнь. Никто о ней не заботился, люди передавали ее из одного места в другое. Теперь у нее наконец-то появилась жизнь и кто-то, кому она действительно нужна, и посмотрите, кто появился? Мистер Невидимка!!! — Шад ревел, как проповедник в своей старой церкви. Может быть, именно таким он и должен стать, когда вырастет.

— Правильно! Тогда ты и пришел к ней. Ты, который меньше, чем ничто. Теперь она думает, что влюблена в тебя, и что это ей дает? Ты угадал — НИЧЕГО! — Голос Шада снова сорвался, но на этот раз это были не гормоны, а возмущение, негодование и скорбь по Мэгги.

Ему вдруг перехотелось кричать. Ему захотелось сесть и заплакать, как это сделала Мэгги. Он повернулся и пошел обратно к двери, через которую вошел. Ему нужно было сказать еще кое-что.

— Просто оставь ее в покое, Джонни. Кем бы ты ни был, чем бы ты ни был — просто уходи. Исчезни навсегда, хорошо? Мэгги не нужно то, что ты можешь предложить.

Шад надавил на дверь, но она захлопнулась, словно была заперта изнутри. Он достал ключ Мэгги, пытаясь понять, где отпереть дверь, и тут волосы на его шее встали дыбом. Он вздрогнул и оглянулся, но никакого призрака за спиной не было. Он снова потянулся к двери, и тут его ударил разряд статического электричества, заставив отступить на шаг назад.

Затем прямо на его глазах стекло двери запотело, словно на него дышали сразу десять человек. Появились буквы, затем слова, как будто кто-то пальцем передавал сообщение. Шад проглотил крик и стал неистово толкать дверь. Затем сообщение было закончено, и он не мог оторвать глаз от слов, начертанных на стекле перед ним.

Позаботься о ней

Дверь резко распахнулась, и Шад, задыхаясь и хрипя от страха, выскочил на холодный декабрьский солнечный свет. Прыгнув на свой скоростной велосипед, он покатился по траве и, перевалившись через бордюр, выскочил на улицу с ногами, уже натруженными так, как никогда раньше.

Глава 17

С тех пор, как у меня нет тебя

The Skyliners — 1958

Мэгги провела большую часть рождественских каникул, стараясь быть самой лучшей племянницей во вселенной. Она убралась в доме Ирен сверху донизу, обнаружив при этом несколько невероятно интересных вещей: старые виниловые пластинки, работающий проигрыватель, одежду, сумочки и туфли, которые заставили бы любую маленькую девочку — или большую девочку — визжать от восторга. Ирен сказала ей, что она может взять все, что захочет, но Мэгги поняла, что игра в переодевания будет напоминать ей только о голубом платье и танцах с Джонни. Голубое платье было убрано в самый дальний угол шкафа, спрятано с глаз долой в защитный пакет на молнии.

Она отложила несколько вещей в сторону, не желая их примерять, но и не желая отдавать, а все остальное упорядочила и каталогизировала, заполнив несколько коробок вещами, от которых Ирен была готова избавиться. Весенняя уборка напомнила ей о запертом банкетке в ее комнате. Она никогда не говорила об этом тете. Нельзя же поднимать тему призрачных явлений за столом для завтрака.

— Тетя Ирен? — неуверенно спросила Мэгги, вытирая пыльные руки о свои выцветшие джинсы.

Ирен рассеянно подняла глаза от фотоальбома, в котором затерялась. Ее волосы были растрепаны, а на носу красовалась грязная клякса. Мэгги поразилась их сходству… ей достаточно было взглянуть на свою тетю, чтобы понять, какой она будет через пятьдесят лет.

— Да, дорогая?

— Банкетка возле окна в моей комнате. Она заперта. Это какой-то сундук или что-то в этом роде? — Иногда прямой подход был лучшим.

Ирен нахмурилась и очаровательно склонила голову набок.

— Я не совсем понимаю, о чем ты, милая.

— Под подушкой есть замок. Ты ведь не знаешь, где ключ? Я могла бы воспользоваться им, если он пуст. — В тот раз все было не так прямолинейно.

Ирен захлопнула альбом и встала со старой табуретки, на которой сидела.

— Следуй за мной. — Они спустились по лестнице с чердака в комнату Мэгги. Мэгги сняла подушку с сиденья и указала на маленький замок, вделанный в гладкое дерево скамьи.

Ирен уставилась на замок, а затем посмотрела на Мэгги, недоуменно нахмурив свое милое личико.

— Я и не знала, что здесь есть замок.

Мэгги надавила на крышку, безуспешно пытаясь ее открыть.

— Кто-то запер ее… может быть… это был мистер Карлтон? — неубедительно сказала она, краснея от своей попытки быть беззаботной и невинной.

Ирен властно подняла одну бровь.

— Это мой дом, по крайней мере, пока. Я не потерплю секретов. Особенно секретов Роджера. — Она вышла из комнаты и вернулась через минуту, слегка запыхавшись и сжимая в руках огромное кольцо с ключами.

— Это ключи Роджера. Он постоянно носил их при себе, даже после того, как мы перестали владеть предприятиями и недвижимостью, которые они когда-то открывали. Я почти избавилась от них, но в итоге засунула их в дальний ящик стола, опасаясь, что они мне когда-нибудь понадобятся. Похоже, я была права. — Ирен нагнулась и стала пробовать вставить один ключ за другим в маленький замок. Через несколько минут она торжествующе воскликнула.

— У нас есть победитель! Посмотрим, что Вы скрывали, Роджер Карлтон! — Ирен подняла крышку, и Мэгги встала рядом с ней, чтобы заглянуть внутрь. На дне деревянного ящика лежала книга, которую она видела в призрачном прошлом Роджера Карлтона. Рядом лежала толстая папка, скрепленная несколькими резинками, и коричневая кожаная книжка с защелкой на лицевой стороне. Ирен по очереди вытащила каждый предмет и закрыла крышку. Сидя бок о бок на скамейке у окна, где Роджер, вероятно, уже не раз располагался, Ирен и Мэгги открыли альбом, который он кропотливо собирал.

Папка была заполнена статьями и информацией об исчезновении Джонни Кинросса. Страница за страницей пожелтевшие новостные статьи, большие и маленькие, из известных и малоизвестных изданий. Роджер расположил их по времени в соответствии с датой публикации. У него были листовки, расклеенные в разных округах и по всему городу. Были карты возможных мест наблюдения, сценарии, выдвигаемые как репортерами, так и полицией. В одном из разделов были помещены старые черно-белые фотографии Джонни Кинросса, которые он, очевидно, взял у кого-то, кто хорошо его знал.

На одной из них Джонни был запечатлен на фоне машины, а его руки были перекинуты через плечи двух других парней. Парни были грязные и голые по поис, их джинсы и тела были забрызганы грязью. Машина была неузнаваема и полностью покрыта грязью. Мэгги была уверена, что на снимке запечатлен момент, когда Джонни и его друзья… Картер и Джимбо?… вытащили «Бел Эйр» из водохранилища.

На другом снимке Джонни был в выпускной шапочке и мантии, а рядом с ним стояли одетые Билли и Долли Кинросс. Они обнимали друг друга и улыбались в камеру. Долли Кинросс стояла в центре и крепко прижимала к себе каждого мальчика. Сердце Мэгги дрогнуло от осознания того, что фотография была сделана всего за месяц или два до того, как маленькая семья, изображенная на ней, полностью разрушилась.

Были также снимки Джонни в автосалоне Джина. На одном из них малыш с засунутыми в рот пальцами цеплялся за обтянутые джинсами ноги Джонни. Харви? На другом снимке Джонни был одет в белый спортивный плащ с цветком на лацкане, а к его боку прижималась симпатичная блондинка в платье без бретелек неразборчивого цвета.

— Выпускной — 1958 год, — тихо сказала Ирен. — Пегги была в восторге, когда Джонни сделал ей предложение. Он был тайной фантазией каждой девушки и кошмаром каждого папы. У Пегги была не самая лучшая репутация, и то, что она пошла на танцы с Джонни, этому не способствовало, но я помню, как красиво она выглядела в тот вечер. Я даже немного ревновала. Они так хорошо проводили время. Джонни в тот вечер танцевал с несколькими девушками, в частности, с одной, которую я раньше не видела… — Голос Ирен затих, потерявшись в воспоминаниях. — Джонни, кажется, был очень увлечен ею. Я запомнила ее только потому, что она была очень похожа на меня и на тебя. — Ирен посмотрела на Мэгги, недоуменно нахмурив брови, прочертившие глубокую бороздку между ее голубыми глазами. — Странно, я совсем об этом забыла. — Ирен снова погрузилась в раздумья. Наконец она встряхнулась и пожала плечами, явно не в силах разобраться в том, над чем она так долго размышляла.

— Если я правильно помню, как раз в это время начали ходить слухи о романе между мэром и Долли Кинросс. Роджер был не в духе в тот вечер, когда состоялся бал. Я хотела танцевать, а он был слишком занят разговорами со своими друзьями и дулся, что я просила уделять мне внимание. Я сидела, нарядившись в свое красивое красное платье, и мечтала выйти на паркет, как вдруг неожиданно ко мне подбегает Джонни Кинросс и приглашает меня на танец. — Ирен ностальгически вздохнула.

— Я уверена, что он сделал это только для того, чтобы поддеть Роджера, но я все равно была польщена. Роджер пошел за пуншем… или, скорее всего, за добавкой, поэтому не стал настаивать на моем отказе или поднимать шум. К сожалению, это чуть не привело к драке прямо на танцполе, когда Джонни проводил меня обратно на мое место. Наверное, мне не стоило соглашаться, но это было слишком заманчиво. — Ирен по-девичьи хихикнула. — Под эту песню я любила танцевать свинг, а Джонни Кинросс умел танцевать…

— Да, я знаю, — тихо выдохнула Мэгги, борясь с тяжелым отчаянием, которое грозило затянуть ее в пропасть. Она сдерживала слезы, глядя на ухмыляющийся образ Джонни, появившийся так давно. Ирен замерла рядом с ней. Нежно погладив Мэгги по волосам, она опустила ее голову на плечо. Она ничего не сказала и не потребовала объяснений. Молча они продолжили перелистывать страницы.

— Роджер был явно одержим, не так ли? — тихо сказала Ирен через несколько минут, когда они пролистали еще несколько страниц газетных вырезок. — В каком-то смысле его жизнь закончилась в ту страшную ночь, вместе с жизнью Билли и Джонни. У него не хватило характера и сострадания, чтобы позволить этой трагедии сделать его лучше. Вместо этого он позволил ей очернить его сердце и разложить душу. После этого они с отцом никогда не ладили. Роджер, по понятным причинам, винил его во всем случившемся. У мэра Карлтона было еще несколько романов — по иронии судьбы, у Роджера тоже было несколько романов после нашей свадьбы. — Ирен говорила об этом совершенно искренне, но Мэгги возмущенно закивала, вспомнив, как унизительно, должно быть, ее тетя относилась к неосторожным действиям Роджера. Ирен продолжала, не останавливаясь.

— Мать Роджера никогда не оставляла его отца. В те времена мало кто разводился. Я не думаю, что Долли Кинросс имела какое-то отношение к мэру после того, как ее мальчики уехали. В конце концов, она снова вышла замуж. Я когда-нибудь говорила тебе об этом? — Мэгги только покачала головой. Ей не хотелось объяснять, что она сама нашла эту информацию.

— Она вышла замуж за начальника полиции. Это вызвало большой переполох. Люди не могли поверить, что наш добропорядочный шеф Бейли женится на такой троллихе, как Долли Кинросс. Но они доказали, что все ошибались, и с тех пор были неразлучны. Они прожили в браке не менее сорока лет и даже умерли с разницей в пару недель друг от друга.

В папке, лежавшей рядом с альбомом, находилась копия полицейского протокола о смерти Билли и заявление о пропаже Джонни. У Роджера явно были какие-то связи. Может быть, его отец, мэр Карлтон, сумел достать для него эти копии, но в них не было ничего такого, чего бы Мэгги уже не знала.

Кожаная книга представляла собой личный дневник, заполненный записями Роджера за несколько десятилетий. Он сам занимался детективной деятельностью, и у него было несколько теорий о том, куда сбежал Джонни Кинросс. Ни одна из них не была даже близка к истине. Периодически он подводил итоги, обновлял свои выводы и заносил их в журнал. Одно было очевидно. Он не верил, что Джонни Кинросс мертв, и это медленно и верно разъедало его на протяжении многих лет.

В конце концов Ирен закрыла папку и, потянувшись и застонав, поднялась с банкетки у окна.

— Делай со всем этим, что хочешь, Мэгги. Ты можешь выбросить его или положить обратно в ящик у окна, но это твое дело — хранить или уничтожить. Сними маленький ключ с кольца, когда закончишь, а остальные ключи положи обратно в ящик стола в библиотеке. — Ирен несколько раз задумывалась, словно борясь с необходимостью дать совет. — Только не превращай это в навязчивую идею, Мэгги, как это случилось с бедным Роджером, — предупредила она, глядя на племянницу, которая снова сидела, уставившись на фотографии Джонни.

Мэгги встретила обеспокоенный взгляд своей тети и медленно покачала головой.

— Я уже знаю, что случилось с Джонни, тетя Ирен. Мне не нужно ничего из этого.

— Верно… но ты все равно одержима.

— Я не одержима, — прошептала Мэгги. — Я влюблена.

***

Джонни стоял у двери, через которую только что убежал Шад, и смотрел, как его сообщение исчезает в пустоте. Он имел в виду каждое слово, но напугал парня. И правильно сделал. У этого мальчишки был стержень. Но Джонни он нравился. У него было мужество, и он был предан. Лучшего друга для Мэгги и быть не могло. Он сделает то, что попросил парень. Он исчезнет — как только сможет, он исчезнет.

***

В канун Рождества Ирен и Мэгги вместе смотрели фильм «Эта замечательная жизнь» с большой миской попкорна. Мэгги размышляла о том, действительно ли ангелы должны заслужить свои крылья, чтобы попасть на небо, как старик Кларенс в фильме, или же они, как Джонни, застрянут в чистилище, пока не получат их. В ту ночь она плакала, мечтая провести Рождество вместе с Джонни, ненавидя, что он один, как это было каждое Рождество на протяжении более полувека. Она боролась с почти непреодолимым желанием выскользнуть из дома и отправиться в школу; она даже вылезла из постели и переоделась. Но ключа не было. Неужели Гас предвидел, что она не сможет остаться в стороне, и забрал ключ? Поверженная, она вернулась в постель.

Проснувшись рождественским утром, она обрадовалась чулку, который тетя наполнила лакомствами и безделушками. Мэгги узнала несколько из них в шкатулке Ирен. Она хотела отказаться от них, но это обидело бы Ирен. Она любезно поблагодарила тетю, а затем нырнула под елку, чтобы достать пакет с голубым шарфом, который она нашла в маленьком бутике на главной улице Хонивилля.

Шад и Гас пришли на рождественский ужин, и Мэгги вручила им подарки. Гасу было легко купить подарок. Он отчаянно нуждался в новой шляпе: ее ободок выглядел так, будто в нем неоднократно спали. С Шадом было гораздо сложнее. Она хотела подарить ему что-то значимое, чтобы он не придавал этому слишком большого значения. В итоге она остановилась на комиксе про Супермена, который обошелся ей в кругленькую сумму. Однако она была рада, что выбрала именно его, когда Шад открыл его и пришел в восторг.

Каникулы прошли быстро, и 2011 год наступил без особого шума. За время рождественских каникул Мэгги несколько раз приходила в школу, но всегда в компании Шада и Гаса — на уборку или с танцевальной командой на репетиции. Она не делала попыток уединиться или позвать Джонни, но и не чувствовала его рядом. Пустота в школе была почти осязаемой. Мэгги представила, что Джонни летает где-то далеко от нее. Если она позовет его, сможет ли она вернуть его? Такие мысли пристыдили ее своей слабостью, но она ничего не могла с собой поделать — она отчаянно скучала по нему.

В первый день после каникул Мэгги проснулась очень рано и поехала в школу. Ей нужно было танцевать. Репетиции с командой были безумно быстрыми, но ей нужно было тренироваться, потеть и чувствовать себя свободнее без зрителей. За несколько дней до этого ее ключ волшебным образом появился там, где она его оставила, — на столе в своей комнате. Неужели она просто не заметила его? Она так не думала. Может быть, Гас проявлял к ней доверие, безмолвно умоляя не потерять его.

Было только 5:30 утра, когда она включилазвуковую систему, сняла пальто и туфли. Она всегда танцевала с босыми ногами. Она поставила айпод на случайную песню и начала разминаться, прыгая и растягиваясь, приводя себя в порядок. Ей нравилось танцевать под песню, которую хореограф никогда бы не выбрал просто потому, что в ней не было нужного звучания или ритма. Это были лучшие песни, потому что они заставляли ее по-настоящему интерпретировать песню через свои движения, и ей нравилось теряться в слиянии звука и души. Она танцевала до тех пор, пока залы не стали заполняться студентами, и она была вынуждена уйти.

Каждое утро на этой неделе она приходила так же рано и так же упорно танцевала. Она танцевала уже около часа, когда через колонки в ее избитое сердце просочилась старая любимая песня. Это было прекрасно, призрачно. На минуту она остановилась и просто слушала.

Я сошла с ума

Твоя любовь сделала меня слепой.

Я не могу даже говорить.

Твоя любовь сделала меня слабой.

Но если ты посмотришь на меня, я покажу тебе.

И если ты позволишь мне, я обниму тебя

Так что слова, которые я не могу произнести

Ты все равно услышишь.

Ты узнаешь, как сильно я тоскую по тебе.

Как каждая нота — это песня для тебя.

Ты узнаешь

Как я хочу вдыхать тебя

И потерять себя в твоей коже.

Я обниму тебя, и ты узнаешь.

Она пыталась впустить в себя музыку, вдохновляющую ее, подсказывающую, как ей следует двигаться. Но это было слишком больно. Она висела на волоске, и эта песня могла оборвать его. Она выключила музыку и стояла, тяжело дыша, не желая смириться с тщетностью любовной истории, у которой был только один возможный конец. Всю неделю она танцевала для него, надеясь, что он смотрит и скучает по ней, как она по нему. Она снова включила музыку. Она не будет звать, не будет умолять, но она будет танцевать. Она заставит его вернуться к ней.

***

Ее эмоции тянулись к нему, как шелковистые щупальцы, и он понял, что не сможет долго сопротивляться. Он попытался потерять себя в дымке небытия, которую он называл парением, но почувствовал, как она зовет его, и соскользнул обратно на Землю. Он наблюдал за ней день за днем, пытаясь создать дистанцию, отворачиваясь, и снова беспомощно глядя на нее. Ее танец звал его, но в то же время напоминал о том, что она не принадлежит ему. У нее есть дар, и этот дар унесет ее далеко-далеко, и он должен будет отпустить ее. Он хотел, чтобы она ушла. Он просто хотел, чтобы все, что в нем осталось, позволило ему пойти с ней.

Она взывала к нему, и как тяжело ни было отвернуться от ее любви, но еще хуже было бы заманить ее в ловушку. Он бросился в самый дальний угол школы, отделявший их друг от друга на максимально возможное физическое расстояние, и прижал руки к голове, наполняя сознание радиоволнами и помехами. Глаза его сознания все время пытались поймать ее, как будто ее сигнал был сильнее всех остальных. Он отчаянно боролся с этим и с облегчением вздохнул, когда почувствовал, что она перестала танцевать.

И только позже он почувствовал, что ее одиночество и тоска по нему снова нависли над ним, как черная туча. Она была так несчастна. Ее страдания цеплялись за него, душили его. С мучительным стоном он цеплялся за свое самоизгнание, но это была проигранная битва. Он сказал себе, что просто проверит ее, позволит себе лишь один маленький проблеск.

Она была в кафетерии. Ряды столов, заполненные смеющимися, разговаривающими, едящими подростками, окружали ее, как человеческий лабиринт. Рядом с ней сидел Шад, и он был явно рассержен. Он смотрел на соседний стол, за которым сидели студенты, и некоторых из них Джонни узнал. Парень по имени Дерек стоял на скамейке и размахивал руками, привлекая к себе внимание. Шум в кафетерии затих, превратившись в заунывный гул, и парень, стоявший на скамейке, начал говорить.

— Кажется, некая привлекательная женщина — УХ, черт возьми — прекрати, Дара! — Дерек получил пощечину от девушки, сидевшей рядом с ним. Джонни узнал в ней девушку из танцевальной команды Мэгги. Ту самую, которой он преподал небольшой урок некоторое время назад. Похоже, ей не понравилось, что ее парень назвал другую женщину привлекательной. — В общем, похоже, что несколько недель назад на «Зимний бал» в одиночку пришла некая… э-э.… женщина. Эта женщина выглядела просто великолепно. — Он бросил предостерегающий взгляд на Дару.

— Но, что интересно, в середине танца ее нигде не было. Ее друзья подумали, что она точно покинула танцы и уехала домой. Но, к нашему удивлению, ее машина все еще стояла на школьной парковке, когда танцы закончились! — Ребята вокруг него одобрительно зашумели, а кое-кто послал несколько приветственных криков.

— Более того, — продолжал парень, наслаждаясь вниманием, как ведущий телевизионного игрового шоу, — машина Мэгги все еще стояла на парковке рано утром на следующий день! — Шум поднялся еще больше, люди показывали пальцами и смеялись, поднимая брови и прикрывая руками О-образные рты.

— Ой, прости, Мэгги. Я не собирался произносить твое имя, но… ладно. — Дерек с ухмылкой посмотрел на Мэгги и изобразил на лице поцелуй.

— Теперь Мэгги не хочет говорить мне, с кем она была. На самом деле, она сказала, чтобы я шел к черту! — Несколько подростков захлопали и засвистели, а несколько освистали. — Поэтому я хочу предложить 20 долларов тому, кто скажет мне, с кем наша маленькая Мэгги провела ночь, потому что я хочу дать этому козлу пять сотен!

Мэгги выглядела потрясенной, ее лицо окрасилось в красный цвет, голубые глаза блестели от гневных слез. Она выпрямилась, ее спина стала жесткой, как доска, и встала из-за стола, сжимая в руках нетронутый поднос с обедом. Ни слова не говоря, она повернулась и направилась к мусорке.

— Ну же, Мэгги! Не уходи! Я горжусь тобой! — крикнул ей вслед громкоголосый панк. Шад отшвырнул свой поднос и встал, чтобы последовать за ней.

— Эй, Шад! Твоя мамочка не учила Мэгги новым трюкам? — Дерек завыл от смеха, шлепая по рукам, поднятым в знак приветствия, поддерживая его выходку.

Шад застыл на месте. Мэгги выглядела так, словно ее сейчас стошнит. Джонни охватила пульсирующая красная ярость. Он взмахнул руками и отправил подносы с обедом в полет по столам, опрокидывая напитки и выплескивая еду на колени. Школьники закричали и разбежались. Подносы ударялись о пол, а еда разлеталась на убегающих учеников. Стол, на котором сидел преследователь Мэгги, начал трястись, так как Джонни приказал ему трястись и опрокинуться. Дерек подпрыгнул как раз в тот момент, когда стол, сбросив своих обитателей, покатился по полу, врезавшись в другой пустой стол, стоявший неподалеку. Джонни ударил растерявшуюся студентку, отчего поднос, который она держала, выплеснул свое содержимое на голову Дерека, соус для спагетти растекся по его шелковистым волосам и попал на воротник рубашки.

Джонни зарычал, и по всей комнате, словно ракеты, взорвались пакеты с молоком, и несколько школьников закричали.

— Джонни… Джонни! Хватит… прекрати! — Мэгги стояла рядом с ним, глаза ее были дикими, на щеках проступили крупные красные пятна. Она схватила его за руку, и Джонни понял, что не уберег себя от нее. Он вышел из себя очень некрасиво. Шад стоял чуть поодаль от нее и сдерживал смех.

— Что это было?! Это было потрясающе!!! Я даже не видел, кто это начал! Драка едой! Драка едой! Драка едой! — Шад начал размахивать кулаками и скандировать, не замечая надвигающегося на него директора. Он резко прекратил скандировать, когда мисс Бейли схватила его за плечо и вывела из столовой.

Судя по всему, за вспыльчивость Джонни досталось нескольким ученикам, в том числе и Дереку. Казалось, в мире есть справедливость. Дерека и еще нескольких учеников вывели из зала, направил в ту же сторону, что и беднягу Шада. Мэгги услышала, как Дерек протестует, и наблюдала за тем, как его насильно выводят из обеденного зала.

— Никто ничего не бросал! — кричал он. — Как будто в столовой произошло землетрясение. Мы не дрались едой! Я клянусь!

Мэгги оглянулась на Джонни, и ее рот слегка дернулся. Джонни только покачал головой; это было нехорошо. Он уже второй раз устраивал беспорядки на публике. Он должен был взять себя в руки. Он посмотрел в большие голубые глаза Мэгги и застонал. Ее очки были забрызганы соусом, и она сняла их. Она смотрела на него влюбленными глазами, и на ее лице была написана любовь. Она была так невероятно красива. Он не собирался в ближайшее время брать себя в руки. Вот он и вернулся к исходной точке. Все эти страдания, отдаление от нее, попытки защитить ее — все это было напрасно, и он не думал, что у него хватит сил сделать это снова.

Может, мы просто уйдем куда-нибудь, хотя бы ненадолго? — Мэгги держалась скованно, скрестив руки перед собой, приготовившись к его отказу. Но ее глаза умоляли.

— Мэгги, это ничем хорошим не кончится. — Его голос был измученным шепотом.

— Ты не можешь заставить меня снова покинуть тебя. Я так по тебе скучала. — Ее губы дрогнули, и его железная воля разбилась, как тысяча осколков стекла.

Джонни взял Мэгги за руку, и они быстро прошли через двойные двери, оставив позади хаос столовой. Он потащил ее вниз по лестнице, через большой коридор и остановился у единственного места, где, по его мнению, они могли бы провести вторую половину дня без помех. Никто не обратил на Мэгги внимания, когда она проскользнула в темную аудиторию и захлопнула за собой дверь. Она подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и почувствовала рядом с собой Джонни, ощущая его тепло и энергию. Перед ними возвышалась сцена, неосвещенная и пустая, с раздвинутыми занавесами, открывающими глянцевый пол и затемненные верхние светильники.

Помещение гулко отдавалось эхом от переполнявших его эмоций, вызванных тысячей выступлений. Сколько молитв было произнесено здесь: мольбы о мужестве и искрометных выступлениях, искренние пожелания обожания публики и безупречного исполнения? Мэгги на мгновение показалось, что она видит призрачные образы, порхающие по сцене. В этом зале было так много запертой энергии и эмоций. Это было похоже на место поклонения, синагогу или собор, где из года в год в живых красках исполнялись мечты многих людей.

— Пойдем со мной, — прошептал Джонни, словно не желая нарушать церковную тишину театра ожидания. Он обхватил ее руками и собрал вокруг себя энергию, как ускорители ракеты, готовящейся к старту. Но на этот раз взлет был бесшумным, невесомым, нарастающим. Не было взрывного вихря света и движения. На этот раз это было больше похоже на приостановку гравитации. Они медленно плыли вверх, скользя над рядами глубоких кресел и ковровыми проходами. Потолок был куполообразным, второй ряд мест на балконе располагался по обе стороны от большой звуковой коробки, из которой открывался захватывающий вид на сцену.

Мэгги смотрела, как ее ноги все дальше и дальше поднимаются над землей. Она чувствовала себя Лоис Лейн в объятиях Супермена. Она с удивлением смотрела на приближающийся потолок. Темнота была нетронутой границей, окутывающей их шелковистым одиночеством. Вдруг зажглись крошечные белые огоньки, пронзая черноту звездным светом.

— Как будто паришь в космосе! — вздохнула Мэгги, чувствуя, как ее охватывает удовольствие.

— Я не могу показать тебе много вещей или мест, куда я могу тебя сводить, но я могу показать тебе, каково это — летать.

— Быть с тобой всегда похоже на полет, — прошептала Мэгги.

— А с тобой я возвращаюсь на Землю.

— Почему-то мне кажется, что я получаю лучший исход сделки, — пробормотала Мэгги, ее лицо тускло светилось в белом свете.

— Если бы это было так, я бы не ненавидел себя каждый раз, когда поддаюсь своей потребности быть с тобой. — Мэгги положила руку на его теплый рот.

— Сегодня не будет разговоров о сожалениях. Не будет никаких угрызений совести или раздумий; сегодня мы не принадлежим никому и ничему, кроме друг друга. Завтрашний день наступит очень скоро, и он позаботится о себе сам.

Они парили молча, пока Джонни, не прилагая видимых усилий, не отправил их в легкий полет через занавешенный проем сцены на высокий чердак, где хранилось множество старых костюмов и реквизита. Мэгги почувствовала под ногами твердую почву, и сила притяжения вновь вступила в действие. Жизнь вновь обрела вес, и Мэгги еще не была готова к возвращению.

— Я не хочу останавливаться, — горестно вздохнула Мэгги. Джонни тихо рассмеялся, прикоснулся лбом к ее лбу и провел руками по ее спине.

— Прости меня. Я не мог больше ждать, — вздохнул он. Мэгги была озадачена его заявлением и подумала, не может ли он так долго находиться в невесомости.

— Я не мог больше ждать, — повторил Джонни. — Я так хотел поцеловать тебя, но не хотел потерять контроль и отправить нас в невесомость.

Сердце Мэгги выскочило из груди и улетело на крыльях бабочки. Она закрыла глаза, когда он на цыпочках провел пальцами по ее позвоночнику и легкими движениями прочертил длинную линию от плеч до рук. Он отпустил ее руки и обхватил ее талию, его длинные ладони протянулись от ребер к бедрам. Притянув ее к себе, он зарылся лицом в ее шею, и его охватило желание раствориться в ней. Мэгги гладила его по волосам, давно забыв о своем желании продолжать полет. Джонни поднял голову, приник к ее рту и провел губами по шелковистой щеке. Она встретила его на полпути и нежно провела губами по его губам, ощущая теплый медовый вкус и смакуя его имя на своих губах, когда он прижался к ее рту. Им отчаянно хотелось быть ближе, полностью потерять себя и никогда больше не разлучаться.

День прошел не спеша, как будто время остановилось и открылся другой мир, где они были единственными обитателями. Мэгги достала из коробки старинные костюмы: шляпы, фраки, платья с пышными юбками и пышными рукавами. В углу стояло длинное овальное зеркало, и у Мэгги появилось вдохновение нарядить Джонни и посмотреть, как он выглядит в зеркале. Наверняка его костюм не исчезнет. Конечно, брюки и пиджак драпировались так, словно их носил человек из плоти и крови. Шляпа парила над отсутствующей головой, а из пустого рукава торчала трость. Джонни не знал, почему он не подумал об этом раньше. Теперь он мог по-настоящему напугать учеников школы Хонивилл.

— Ты такой нарядный, — поддразнила его Мэгги, удивляясь тому, что его отсутствие отражения больше не способно ее напугать. Она как будто приняла его целиком, смирилась с его истинной сущностью и больше не боялась его.

Джонни приклеил густые черные усы под нос и загибал верхнюю губу, чтобы они не свалились. Усы волшебно влились в образ на безголовой фигуре в зеркале, и они оба разразились хохотом.

Мэгги нашла парик Мэрилин Монро и надела его. Она приняла соблазнительную позу и с придыханием спросила Джонни, предпочитает ли он блондинок.

Я всегда думал, что да, пока не встретил милую маленькую букашку с большими голубыми глазами и длинными темными волосами. Теперь я люблю брюнеток.

— Правда? Ты предпочитал блондинок? — Мэгги стояла, положив руки на бедра, и пристально смотрела на него.

— Мне нравились девушки, и точка, Мэгги.

— Полагаю, ты им тоже нравился, — проворчала Мэгги, удрученно опускаясь на старый табурет.

— Я бы солгал, если бы сказал, что нет. — Джонни хищно ухмыльнулся и соблазнительно вздернул брови, заставив ее захихикать, несмотря на ревность.

— А что насчет тебя? Тебе кто-нибудь раньше… нравился? — спросил Джонни, стараясь не обращать внимания.

— Нет, — честно ответила Мэгги. — Никогда не встречала. Может быть, это просто отсутствие возможностей или мой менталитет выживальщика, но я никогда не встречала никого, кто бы вскружил мне голову… до тебя. — Она сняла светлый парик и провела пальцами по растрепанным волосам.

Джонни протянул руку и пропустил скользкие пряди сквозь пальцы. Он смотрел на нее с минуту, преданность и желание играли в его чертах. Он поставил ее на ноги перед зеркалом и встал позади нее, обхватив ее руками. Они трезво смотрели на отражение в зеркале — прекрасная девушка в невидимых объятиях своего суженого. Затем он обошел ее и встал перед зеркалом, заменив навязчивый образ чем-то более осязаемым.

— Мэгги. Я никогда не любил… до тебя, — тихо признался он.

Мэгги сглотнула эмоции, сжимавшие ее горло. Она много раз говорила Джонни, что любит его, но он никогда не говорил ей этих слов. Он боролся с этим, сопротивлялся этому, возможно, больше ради нее, чем ради себя. Теперь же, когда он подарил ей эти слова, она не позволила ему взять их обратно. Она хранила их и хранила его до тех пор, пока позволяло время.

Вскоре альтернативная вселенная, в которой они находились, была поглощена реальностью, и Мэгги с неохотой положила костюмы обратно в коробку и навела порядок в пыльном помещении. Нежно поцеловав ее и подняв на руки, Джонни отправил их в обратный путь по темному залу, поставив ее на то место, откуда несколько часов назад началось их путешествие. Расставаясь, они не прощались. Они оба знали, что отказались от прощания. Что бы ни случилось, прощаний больше не будет.

***

Шад захлопнул пустой мусорный бак и пнул дверь в туалетную кабинку. В тот день он выполнял все обязанности уборщика, захлопывая то одно, то другое, вымещая свое разочарование на всем, что попадалось ему на пути. После нескольких недель, в течение которых Мэгги выглядела так, словно умирала медленной и мучительной смертью — круги под глазами, грустная улыбка, пустое выражение лица, — она появилась после уроков с таким видом, будто выиграла в лотерею. Шад не был дураком. Он понял, в чем дело. Она снова увидела своего воображаемого друга, и он осветил весь ее мир. Как чудесно.

А ведь он волновался за нее весь день, переживал из-за того, что сказал этот толстяк Дерек. Он сомневался, появится ли она вообще на работе. Он немного рассказал дедушке Гасу о том, что произошло за обедом, когда Гас явился, чтобы вызволить его из кабинета директора. Шад клялся, что не бросал ни одного предмета, и некому было утверждать обратное. Он признался, что скандировал «Пищевая бойня», и согласился на лишение свободы на всю следующую неделю, и его отпустили.

Дедушка, правда, отнесся к этому спокойно. Он просто напомнил Шаду, кто будет делать всю тяжелую уборку в кафетерии. Он беспокоился за Мэгги и был удивлен не меньше Шада, когда она появилась на работе вся сияющая и улыбающаяся. Как чудесно. Шаду от этого захотелось взорваться. Очевидно, Джонни «Призрак» Кинросс не понял, о чем идет речь. Шад выполнил свою часть сделки. Заботиться о ней?? Он пытался! Но как он мог заботиться о ней, если некто постоянно вмешивался и все портил?

И вот теперь он разгребал бардак, который сам не создавал. Хотя, надо признать, та драка за еду разразилась как нельзя вовремя. Этого было почти достаточно, чтобы Шад поверил в существование Бога. Мэгги, казалось, не замечала ни разочарования Шада, ни даже его присутствия. Она напевала, оттирая плинтусы в кафетерии, ее большие очки сползали на нос, а симпатичная задняя часть была в воздухе. Шад вздохнул. Иногда он чувствовал себя родителем. Что он собирался с ней делать?

Глава 18

Кто теперь сожалеет?

Конни Фрэнсис — 1958 год

— В следующее мгновение стол затрясся, подносы с обедом падали, пакеты с молоком взрывались — шутка ли! Меня буквально сбросило со скамейки. В этой школе происходили очень странные вещи. Помните тот день в коридоре? Шкафчики просто начали раскачиваться. Дерьмо летело отовсюду. У Тревора даже кровь из носа пошла. И мы были не единственными, кто это видел! Можете спросить Джейкоба, Ташу и Джордана. Мы все там были. Потом, перед рождественскими каникулами, Дара закрывала танцевальный зал, и тут свет выключился и включился, а радио включилось само по себе и начало перелистывать разные каналы. Она подумала, что это делаю я. Она попыталась выйти из комнаты, но дверь не открывалась. Она была в бешенстве! Но я клянусь, что не имею к этому никакого отношения.

Дерек снова развлекал публику, что, казалось, он делал всегда. Возле его шкафчика в спортивном зале собралась компания друзей, которые переодевались для занятий физкультурой. Шад, конечно же, был в стороне. У него была физкультура с несколькими членами футбольной и баскетбольной команд. В начале года он был в восторге от этого, думая, что сможет сблизиться с ребятами, показать им, что он игрок, и продемонстрировать свои навыки. С течением года он все меньше и меньше радовался этому. Его всегда выбирали в команды одним из последних, его и еще нескольких первокурсников почти еженедельно подвергали унижениям — окунали головой в унитаз, пока он спускал воду, и ежедневно били мокрыми полотенцами.

Шад старался держаться подальше от Дерека и при этом прислушиваться к разговору. Он не знал, о чем они говорят, но Дерек определенно был взвинчен. Шад стянул через голову футболку и увидел свое отражение в одном из зеркал раздевалки. Он втянул живот и изо всех сил напряг руки. Удручающе. Когда же он вырастет?

— … Цыпочка Мэгги была там каждый раз или каким-то образом участвовала. Дара говорит, что по радио постоянно крутят какую-то песню Рода Стюарта с ее именем. С этой девчонкой явно что-то не так. Мне все равно, насколько она прекрасна. Дара говорит, что вся танцевальная команда считает ее очень странной.

Шад вскинул голову, услышав имя Мэгги. При этом он уронил футболку на мокрый пол и хлопнул шкафчиком по пальцам.

— Ой! Чеееерт! — Он прижал руку ко рту, а другой схватил рубашку. Каким-то образом Мэгги оказалась втянута в рассказ Дерека, и это звучало не очень хорошо. Он стянул футболку через голову, морщась от большого мокрого пятна, прилипшего к спине, и обошел ряд шкафчиков, где Дерек и его друзья только готовились к выходу в спортзал.

— Вот я и думаю, может, эта девчонка увлекается какими-нибудь страшными вещами, типа секты, понимаешь?

— Эй, Дерек, — сказал Шад, стараясь быть спокойным, — Мэгги — самая милая девушка на свете. Она не увлекается ничем странным, чувак!

Дерек ухмыльнулся и захлопнул свой спортивный шкафчик, приближаясь к Шаду, за которым следовали несколько его друзей.

— Эй, ребята! Это маленький друг сумасшедшей Мэгги. Я думаю, что маленькому Шаду нужна взбучка, как вы думаете, ребята? Может, это образумит его?

Шад находился в недосягаемости, его мозг метался в поисках способа отвлечь разговор от Мэгги и вихрей. Он сказал первое, что пришло ему в голову.

— Ты думаешь, она сумасшедшая? А я скажу тебе, что она не сумасшедшая. Мой дедушка говорит, что пятьдесят лет назад здесь, в нашей школе, произошло убийство. Погибли два брата. — Дерек и его друзья перестали продвигаться вперед. Шад продолжал, воодушевленный. Он был просто великолепен!

— Один брат застрелил другого брата, и они упали с балкона на третьем этаже и приземлились прямо посреди ротонды. — Шад заметил, что ребята действительно его слушают. Они собрались вокруг него, и он быстро проникся рассказом.

— Приехала полиция и увидела, что брат лежит на полу мертвый. Мой дедушка сказал, что у него сломана шея. А другой брат…. — Шад позволил своим словам повиснуть в воздухе для пущей убедительности. — Второго брата нигде не было. — Ребята слегка охали и ахали, и наклонились.

— И вот что. На полу была лужа крови, которая, по мнению полиции, принадлежала второму брату. Был свидетель, видите ли, и он клянется, что оба брата упали с балкона и лежали без сознания, когда он пошел за помощью. Когда он вернулся с полицией, старшего брата уже не было. Они обыскали школу вдоль и поперек, но ничего не нашли. Казалось, он просто исчез. Мой дедушка говорит, что через несколько дней имя этого парня было написано на всех досках мелом, как будто он пытался им что-то сказать.

— Как скажешь, Джаспер. Хорошая попытка. — Дерек махнул рукой, отстраняясь от него, пока шел к двери, соединяющей спортзал с мужской раздевалкой. Несколько парней двинулись за ним. Шад попытался еще раз, желая удержать внимание, которым он владел всего секунду назад.

— Я совершенно серьезно! Мой дедушка видел этого парня… не один раз! Здесь, в школе… и он никогда не стареет. Он всегда выглядит одинаково — вот как мой дедушка понял, что это призрак. И он не единственный, кто его видел…, есть и другие люди. — Шад ни за что не хотел говорить, что Мэгги была одной из этих людей, но Дерек снова слушал.

— В этой школе есть призрак. Та история, которую я вам рассказал? Стопроцентная правда! А все эти странные вещи, о которых ты говоришь? Скорее всего, это он. — Шад мысленно похвалил себя за эту гениальную мысль. Это просто пришло ему в голову. Он продолжил. — Я работаю здесь после школы, знаете ли. Я насмотрелся на всякое странное дерьмо. — Шад добавил бранное слово для убедительности, зная, что так он звучит взрослее.

Раздался пронзительный свисток, и тренер Тенни прокричал через дверь.

— Пойдемте, дамы! Вы все опоздали! Быстро доставайте свои розовые трусики! — Все направились к двери, разговоры на время прекратились.

— Итак, Шад. Ты сегодня в нашей команде. — Дерек накинул тяжелую руку ему на плечи, вклинивая Шада между собой и Тревором, пока они шли. — Ты можешь рассказать мне немного больше об этом призраке, который появился у нас в школе Ханивилля, верно?

***

Шад вставил ключ в боковую дверь и постарался, чтобы ребята не заметили, что у него дрожат руки. Потребовалось две попытки, но они, похоже, не заметили. Они были слишком заняты, смеясь и флиртуя с девушками, которых они привели с собой. Они заехали за Шадом минут за двадцать до этого и заставили его сесть на заднее сиденье в пригородный автомобиль мамы Дерека. На остальных местах сидели несколько членов футбольной команды и несколько их подружек. Одна из девушек навела справки о спиритических сеансах в Интернете и набрала кучу свечей и других странных вещей для большого события. Все это было засунуто в багажник вместе с Шадом.

Шад был очень рад, что его взяли с собой. Он знал, что его включили в группу, потому что у него был доступ к ключу, но не обратил внимания на эту мелочь. Парни относились к нему спокойно всю неделю, с тех пор как он рассказал им о Джонни Кинроссе. Он даже выжал из деда еще немного информации, да еще и немного преувеличил, что позволило ему получить еще несколько дней пробега. А какой хороший рассказчик этого не делает?

Утром на физкультуре Тревор отозвал его в сторону и поклялся хранить тайну. Затем он серьезно и тихо спросил его, сможет ли Шад провести их в школу ночью на эксклюзивную вечеринку для охотников за привидениями. Дерек, Тревор и еще несколько ребят придумали план, как вызвать призраков погибших мальчиков и немного повеселиться при этом. Мгновенной реакцией Шада был холодный ужас. Он ни за что не хотел оказаться в школе ночью, играть в спиритические сеансы и связываться с призраками. Что, если они разозлят Джонни Кинросса? Шад знал о его существовании, даже если они не знали. Он видел, как это сообщение появилось прямо у него на глазах, и вряд ли скоро забудет об этом. Но он никак не мог дать Тревору понять, что боится. Поэтому он улыбнулся, хлопнув Тревора по руке, и сказал, что обязательно сможет провести их в школу. Он не собирался их подводить.

Гас думал, что его пригласили на вечеринку в дом Дерека, по крайней мере, так ему сказал Шад. Дедушка Гас не очень хорошо знал Дерека и остальных, и поэтому легко мог спутать все детали. Дедушка заснул в своем большом кресле за просмотром чего-то крайне скучного по телевизору, и взять его рабочие ключи с вешалки у двери не составило труда. Он вернет их вечером, когда вернется домой, и Гас ничего не узнает. Когда в девять часов ему посигналили, он вышел прямо через парадную дверь, так естественно, как только можно. Дедушка Гас даже не шелохнулся.

И вот он здесь, с ключом в руке, открывает двери для десяти самых популярных ребят в школе, тусуется с ними и до смерти напуган. Как только дверь распахнулась, Дерек оказался рядом, протиснулся мимо него и повел по тусклым коридорам в темное чрево школы. Они не включали свет; Шад был уверен, что это сделано для того, чтобы девочки боялись, потому что сжимали руки пригласивших их мальчиков, а мальчики, похоже, наслаждались каждой минутой. Только подождите, пока Джонни Кинросс не начнет над ними издеваться. Эти парни не продержатся и десяти секунд. Шад с тоской посмотрел на свет. Он был в самом конце группы и то и дело бросал осторожные взгляды через плечо.

Он снова напомнил себе, что делает успехи в сближении с футбольной командой — и, может быть, именно сегодня они действительно сработают какой-нибудь фокус-покус, который навсегда избавит школу и Шада от Джонни Кинросса. Мэгги поблагодарит его позже. К тому же, с тех пор как он рассказал ребятам историю о призраке, никто не говорил о том, что Мэгги странная. Он не хотел, чтобы кто-то доставлял ей неприятности, хотя сейчас она была ему так противна, что он почти жалел, что не спас ее шею. Если на нее навесят ярлык ведьмы, это пойдет ей на пользу. Ведь она определенно общалась с призраками.

— Так, где мы будем это делать, Дерек? — Девушка Тревора нервно захихикала, сжимая руку Тревора, когда он перестал идти и повернулся к главарю группы, ожидая ответа.

— Мы должны сделать это на ротонде. Ведь именно там все произошло, верно? Что может быть лучше для вызова духов мертвых, чем место, где они умерли? — Дерек схватил Дару и маниакально захихикал, а несколько девушек и даже несколько парней нервно дернулись.

— Прекрати, Дерек! — Даре было не до шуток. Она еще не забыла, каково это — оказаться запертой в танцевальном зале в темноте, не имея возможности выбраться наружу, когда по комнате разносятся жуткие сообщения. Она не могла поверить, что согласилась прийти. Дерек был слишком хитрым и коварным. Она не могла предположить, что он устроит что-то такое, что приведет всех в ужас.

Ротонда была почти полностью стеклянной, от пола до потолка, вдоль изогнутой передней стороны, Шад заговорил в конце группы.

— Не стоит делать это на ротонде, чувак. Если кто-нибудь будет проезжать мимо школы, он увидит, как мерцают твои свечи, и нас быстро повяжут.

— Хммм, неплохая мысль, Шадрах. — Дерек задумчиво погладил подбородок, на его лице отчетливо мелькнула зеленая надпись «Выход», ведущая к лестнице на третий этаж.

— Кстати, Шад, что ты здесь делаешь? Это мероприятие только для взрослых. Для детей будет слишком страшно, не находишь? Да хватит, ребята. Давайте отнесем ребенка в его комнату.

Прежде чем Шад понял, что происходит, трое парней окружили его, зажали руки и ноги и подняли, словно собираясь использовать в качестве тарана.

— Эй! Эй, эй, ребята!.. Стойте!.. Какого черта?.. Я тебя сюда привел! Ты не можешь этого сделать! — Шад зашипел, брыкаясь и выгибаясь, пытаясь освободиться от трех пар мощных рук. Они быстро поднялись по лестнице и двинулись по коридору, надежно удерживая Шада между собой.

— Где комната ребенка? — радостно крикнул Дерек. — О, смотрите, вот она!

В двух коридорах третьего этажа стояли шкафчики для старшеклассников, и один из мальчиков, который не нес Шада, ударил своим большим кулаком по шкафчику в самый центр. Он тут же распахнулся.

— Работает каждый раз! — радостно воскликнул парень. Шад закричал и начал всерьез умолять.

— Вы не можете меня туда засунуть! Здесь темно! Я задохнусь! Я сойду с ума! А если я захочу в туалет? — Он отчаянно молил. Его мольбы не были услышаны.

— Держи, малыш Шад! Спокойной ночи! — Тревор грубо впихнул верхнюю часть тела Шада в шкафчик, а кто-то другой просунул его ноги в длинное узкое отверстие. На мгновение Шаду показалось, что ему удастся помешать им захлопнуть дверцу, и он отчаянно забился, пытаясь вырваться обратно. Он почти вырвался, но в последнюю секунду Дерек сильно ударил его в живот, и Шад рухнул, обхватив живот руками и задыхаясь. Тревор выхватил из переднего кармана кольцо с ключами Гаса, и еще одним сильным толчком заставил Шада вернуться в шкафчик. Дверь захлопнулась, закрыв его перекошенное от ужаса лицо.

— Это задержит маленького засранца на некоторое время. Мы вернемся и заберем его, когда закончим, — пробурчал Дерек, хлопнув нескольких парней по спине.

— А что он думал, мы позволим ему болтаться с нами бесконечно долго?

Одна из девушек запротестовала

— Выпустите его, ребята. Вы такие злые! Мы не можем оставить его здесь одного! — Шад услышал ее слабые шаги. Должно быть, ее отговорили или успокоили, потому что никто не вернулся и не выпустил его. Он кричал им вслед, умоляя передумать, обещая пожалеть, но в ответ была лишь тишина. Шад медленно дышал, стараясь, чтобы истерика не захлестнула его. В двери появились щели. По крайней мере, он не умрет от недостатка кислорода, что хоть немного, но утешало.

В шкафчике пахло потными носками и вяленой говядиной. Кроссовок на правой ноге заклинило под странным углом, и он потянул лодыжку, которая уже начала пульсировать, как больной зуб. Он попытался освободить ногу, но места не хватило даже для того, чтобы почесать задницу. Он пошевелил другой ногой, пока она не уперлась в дно шкафчика. Надавив, он сбросил вес со стопы, которая была зажата, и сумел ослабить давление. Так было лучше. Он попробовал ударить головой в дверцу шкафчика, думая, что сможет открыть ее. Это не помогло, и вскоре он увидел звезды, а голова болела почти так же сильно, как лодыжка.

— Я слишком сексуальна для своей рубашки, слишком сексуальна для своей рубашки, так сексуальна… — Из заднего кармана весело зазвенел рингтон Шада. Сердце радостно запрыгало в груди. Его телефон все еще был в кармане! Он зашевелился и пыхтел, пытаясь опустить хотя бы одну руку вниз и обхватить свое тело. Телефон перестал звонить. Он продолжал извиваться и был уже почти у цели, когда телефон, сорвавшись с пальцев, выпал из кармана и с глухим стуком ударился о его левый ботинок. Шад почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза и перехватило горло.

— Суперсила, супергибкость, суперумения, — повторял он про себя, прогоняя слезы. Телефон снова начал звонить. Он никак не мог опуститься на корточки, чтобы взять его. Не хватало пространство, чтобы согнуть колени. Придется творить чудо с помощью своих огромных ног. Он снова надавил на зажатую ногу и оттянул другую ногу назад, упираясь пяткой в стенку шкафчика, и, морщась от боли, попытался вытащить ногу из ботинка. Постепенно он освободил ногу.

***

Таша расставила свечи по большому кругу и вместе с другими девушками зажгла их одну за другой, пока они не отразились горящим сиянием от зеркальных стен. Мальчики сидели в центре круга, окруженные свечами. Они выбрали зал, потому что он находился довольно близко к черному входу на случай, если им придется быстро скрыться, и в нем не было окон, которые могли бы выдать их тайную деятельность кому-нибудь из прохожих, как мудро заметил Шад перед тем, как они на него ополчились.

Мальчики достали спиритическую доску и старательно обходили ее стороной, ожидая, пока девочки закончат готовить место. Всем было немного страшно. Свет свечей создавал мерцающие тени и тревожные иллюзии, пляшущие по черным занавесам, опоясывающие место. Все неловко сжались в кучу, размышляя, что делать дальше, и желая, чтобы все это осталось позади. Дерек исчез несколько минут назад, и никто не хотел брать на себя инициативу и начинать все без него.

Все подскочили, а одна девушка вскрикнула, когда большие двойные двери распахнулись, и Дерек пронесся по центральному проходу, таща за собой холодильник с пивом и чем-то покрепче, который он припрятал около служебного входа накануне вечера. При виде выпивки все зааплодировали, и настроение сразу поднялось. Откупорив банки, десять подростков сделали длинные глотки, и любительский спиритический сеанс начался.

Они стали задавать простые вопросы, где требуется ответ «да» и «нет». Ты дух? Ты здесь умер? Ты преследуешь школу? Дерек пытался контролировать ответы, нажимая и дергая за циферблат, когда хотел получить определенный ответ. Дара обвинила его в этом и влепила пощечину, выбив у него из рук банку. Он выпил только половину, и напиток покатился по полу по широкой дуге, обильно облив занавески позади них. Он только рассмеялся и откупорил еще одну банку. Дара топталась в углу и грозилась уйти. Но у нее не было своей машины, и никто не был в настроении терпеть ее поведение. К тому же все заметно расслабились и начали получать удовольствие. Они просто проигнорировали Дару, но убедились, что Дерек больше не держит доску.

— Ты Джонни Кинросс? — спросила Таша, взяв на себя инициативу в расспросах. Циферблат медленно произнес «нет».

— А кто ты? — спросил Тревор, потягивая пену из третьей банки пива. Таша повторила вопрос на доске. На доске не было никаких движений.

— Может быть, мы можем задавать ей только вопросы «да» и «нет», — с сомнением сморщила нос Таша. Никто из них никогда раньше не играл со спиритической доской.

— Как звали того парня? Младшего брата?

— Билли, верно? — предложил Тревор.

— Ты Билли Кинросс? — На доске было написано N-O.

— Тебя зовут Каспер? — спросил кто-то язвительно, громко смеясь над своей шуткой.

Доска не ответила.

— Это скучно, — буркнул Дерек. — Этот парень Шад — полное дерьмо. Готов поспорить, что он все это время дергал нас за ниточки. Он встал и подошел к своей дующейся подружке. Он предложил ей холодное вином, галантно открыл его и сделал первый глоток. Через несколько минут они уже хихикали и целовались, а все споры растворились в дешевом алкоголе и подростковой похоти.

Через несколько минут Таша и Тревор решили отделиться, и все разбились по парам. Спиритическая доска была на время забыта, так как вечеринка приняла другой оборот. Только когда прошло полчаса или больше, и компания была уже на грани полного опьянения, один из футболистов, скучающий и оставшийся без девушки, решил задать свои вопросы.

Он хихикнул про себя, задав пару непристойных вопросов и получив на них соответственно непристойные ответы. Он достал из кармана сигарету и прикурил ее от одной из слабо горящих свечей, решив, что если кто-то почувствует запах дыма в большой аудитории в понедельник, то не будет знать, кого винить. Он сделал глубокую затяжку и с удовольствием выдохнул.

— Почему никто не принес еды? Я умираю с голоду, — проворчал он, облокотившись на спиритическую доску и пытаясь придумать, о чем бы еще спросить. Может быть, он попытается узнать имя призрака. Он не был уверен, что его нет. Может быть, Таше просто не хватало чутья.

— Кто ты? — спросил он, сбрасывая пепел на скользкий полу. Циферблат начал медленно откликаться.

— Эй, ребята, кажется, сейчас оно назовет нам имя! — воскликнул он. Но никто, казалось, уже не проявлял особого интереса к призраку. Один из футболистов громко храпел на ковровой дорожке, лежащей вокруг сцены. Одинокий игрок докуривал сигарету, пока буквы медленно произносили….

— У нас есть Р, затем O. Хммм. Р-O-Д.… — Он бросил окурок в сторону, не отрывая взгляда от доски перед собой. Еще две буквы, и циферблат остановился.

— Что это за Роджер? — недоумевал он, вопросительно повышая голос.

Занавески за его спиной внезапно вздрогнули, издав звук, который издает низколетящий самолет, пролетая над головой. Столб огня охватил пропитанную алкоголем ткань и жадно впился в след от крепкого алкоголя, разлитого по сцене. Старые и сухие занавесы стали идеальной пищей для голодного пламени. Загорелся еще один участок занавеса, и опьяневшие студенты с криками и спотыкаясь побежали к выходным дверям. Дерек споткнулся о своего спящего товарища по команде и шлепком разбудил его, вытащив за собой Дару. Быстро оглядевшись по сторонам, он убедился, что все вышли.

***

В конце концов, Шаду удалось просунуть ногу в носке между дверцей и корпусом телефона, в результате чего крышка открылась, и из глубины шкафчика на него хлынул луч голубого света.

— Аллилуйя и хвала Господу, — коротко произнес он. Обильно потея, он вытер лицо о плечо, обтянутое футболкой, которая зацепилась об заднюю стенку шкафчика. Теперь наступило самое трудное. Мэгги была на быстром наборе. Если бы он мог достаточно тонко нащупать кнопку большим пальцем, то смог бы ей позвонить. Конечно, ему придется нажать и кнопку громкой связи, если у нее есть хоть какой-то шанс услышать его.

Ворча и задерживая дыхание, он неловко нажал на клавиатуру. Если бы только он мог снять носок! Он мешал пальцам ног, делая набор номера невозможным. Передвинув левую ногу на правую, он наступил на ворсистый конец носка и потянул. Постепенно, зажав носок под другой ногой и вытягивая его с шагом в дюйм, он наконец смог освободить ногу.

— Ты — мистер Эластичный Шадрах, — с восторгом сказал он себе. — Теперь набираем номер… — Он ткнул пальцами ног в кнопки, умудрившись трижды закрыть телефон и каждый раз маневрируя в результате чего он снова открывался. Ему удалось нажать на кнопкудинамика, а затем еще одним небольшим ударом, не слишком сильным и не слишком мягким, он добился слышимого звонка. Судя по тому, что было видно на маленьком дисплее, телефон звонил Мэгги.

— Пожалуйста, ответь, пожалуйста, ответь, пожалуйста, ответь, — умолял Шад. Она не отвечала. Застонав от разочарования, с дрожащими от напряжения мышцами, он судорожно надавил большим пальцем ноги на кнопку повторного набора.

Вызываю Мэгги…. Вызываю Мэгги…. Вызываю Мэгги….

— Алло? — Голос Мэгги никогда не звучал так хорошо. Ни один голос не звучал так хорошо.

— Мэгги! — закричал Шад. — Ты меня слышишь?

— Да, Шад. Выключи громкую связь! Ты говоришь так, будто находишься в консервной банке! — Шад разразился истерическим смехом.

— Ты даже не представляешь, насколько это близко к истине. Мэгги! Ты должна приехать в школу, как можно скорее! Ты должна вытащить меня отсюда… — Телефон Шада издал серию каскадных гудков, дающих понять владельцу, что батарея почти села.

— Шад! Я не расслышала последнюю часть. Ты сказал, что находишься в школе? — Мэгги прижала телефон к голове, пытаясь расслышать Шада сквозь водопад мелодий, доносящихся до ее уха.

Шад кричал в трубку, его мышцы дрожали, а голос срывался.

— Да! Я в школе. Они засунули меня в шкафчик! Ты должна вытащить меня отсюда! — Он чуть сдвинулся с места, пытаясь унять кричащую боль в ноге. Всего лишь крошечное движение, и его нога опустилась на крышку, снова закрыв телефон и лишив его возможности ответить Мэгги.

— АХХХ! — Шад застонал от поражения. Телефон почти разрядился, и Шад смертельно устал. Оставалось надеяться, что Мэгги услышала достаточно информации и скоро приедет. Телефон зазвонил почти сразу же, но теперь он был слишком сильно задвинут под пятку ноги, и он не мог ничего сделать, кроме как беспомощно слушать, как он звонит и звонит. Он тщетно мечтал о меньших ступнях и гигантских чудесах. Ему понадобится и то, и другое, чтобы выбраться из этой передряги, ведь он не сказал Мэгги, в каком шкафчике находится, и даже в каком коридоре.

Он медленно выдохнул, затем глубоко вдохнул и повторил этот процесс еще несколько раз. Ему просто нужно было сохранять спокойствие, пока не придет Мэгги. Он снова вдохнул и остановился, в замешательстве нюхая воздух. Это был дым?

Глава 19

Большой всепоглощающий пожар

Джерри Ли Льюис — 1958

Мэгги схватила очки и толстовку и сбежала вниз по лестнице. Шад, похоже, был напуган. Неужели он действительно сказал, что был в шкафчике? Мэгги не могла себе этого представить, но он точно сказал про школу.

— Тетя Ирен? Я возьму машину! Скоро вернусь. Я тебе позвоню!!! — Мэгги помчалась через кухню, не останавливаясь, чтобы проверить, все ли в порядке с тетей. У нее не было времени объяснять или оправдываться, если тетя не хотела, чтобы она ехала.

Меньше, чем через пять минут после звонка Шада она запрыгнула в Кадиллак и понеслась по дороге. За рулем она набрала номер Гаса, понимая, что оставлять его без внимания, если Шад действительно в беде, было бы глупо.

— Гас? Привет, это Мэгги. Не знаешь, где Шад? — Мэгги нетерпеливо слушала, как Гас произносит свое обычное теплое приветствие, и в конце концов перешла к ответу на ее вопрос.

— Шадрах сказал, что идет на вечеринку. Похоже, он был очень рад этому. А я был рад за него. Похоже, у него наконец-то появились новые друзья.

У Мэгги сразу же возникли подозрения.

— Кто? Кто пригласил его на вечеринку? — Гас, казалось, был немного обескуражен ее резким ответом.

— Ну, дайте подумать. Кажется, он сказал, что там будет кто-то из футболистов. Дерек, так он назвал имя парня. Дерек. Вы его знаете, мисс Маргарет?

— О-о-о, дружище, — простонала Мэгги. Знала ли она его? Знала ли вообще. — Гас, несколько минут назад мне позвонил Шад. Он сказал, что был в школе. Я не все расслышала. Его телефон пищал, как слуховой аппарат старика — извини, не обижайся, Гас. В любом случае, я думаю, у него проблемы. Я сейчас еду туда.

Гас с минуту раздумывал, а потом вздохнул.

— Спасибо, что позвонили, мисс Маргарет. Позвоните, если возникнут проблемы? Шад может не захотеть, чтобы я приехал. Насколько нам известно, вечеринка прошла неудачно, и он отправился в школу, чтобы пострелять в обручи. Конечно, если там куча детей, я должен быть в курсе.

Мэгги согласилась и отключилась, борясь с желанием завести старую машину и поехать в школу. У нее было плохое предчувствие, и оно становилось все хуже, чем ближе она подъезжала к школе Ханивилл. Свернув на извилистую дорожку, ведущую к школе, Мэгги задохнулась и вскрикнула. Из крыши и некоторых верхних окон на восточной стороне валил черный дым.

Она нажала повторный набор и, когда Гас взял трубку, закричала в телефон.

— Школа горит!!! Я должна найти Шада! Звоните в пожарную службу!

— Мисс Маргарет, подождите! Не входите в школу! Подождите, пока прибудет помощь…

Мэгги отключила телефон. У нее не было времени на раздумья. Если Шад внутри и застрял в каком-то шкафчике, а именно это, по мнению Мэгги, он и сказал, то ждать она не могла. Она с ревом остановилась и выскочила из машины, даже не потрудившись выключить фары или вытащить ключи из замка зажигания. С ключом в руке она побежала к боковому входу, радуясь, что на данный момент весь дым, похоже, сосредоточился на восточной стороне. Через несколько секунд она уже была у запертой двери. Она вбежала в школу, зовя Джонни.

— Джонни? Джонни! Ты мне нужен! — Мэгги бежала по длинному коридору. В воздухе витал запах дыма, но коридоры были еще относительно чистыми. Ноги были словно резиновые, а в груди бились страх и отчаяние. Она добежала до той части коридора, где находились шкафчики для первокурсников.

— Шад! Мне нужно, чтобы ты кричал как можно громче, чтобы я могла тебя найти! — Мэгги старалась контролировать дыхание, внимательно прислушиваясь, нет ли криков, стонов или каких-либо признаков того, что Шад находится в ловушке поблизости.

— Мэгги! — Джонни внезапно оказался рядом, и Мэгги обмякла от облегчения, оказавшись в его крепких объятиях, которые тут же начали продвигать ее к выходу, в который она вошла несколько минут назад.

— Мэгги, школа горит. Ты должна выбраться. Я не знаю, смогу ли я это остановить!

— Джонни! Нет. Послушай меня! — Она схватила Джонни за предплечья, требуя, чтобы он остановился и повернулся к ней лицом. Ей пришлось говорить быстро: по его лицу она видела, что он не потерпит никаких возражений.

— Шад здесь, в школе, и я не знаю, что случилось и почему, но он здесь, и я должна его найти. — Джонни выругался, кружась по кругу и поднимая голову, словно пытаясь расслышала запах.

— Огонь и дым мешают моим способностям. Как будто всю энергию поглощает огонь. — Он снова повернулся к Мэгги и стал отводить ее обратно к двери. — Ты должна идти, Мэгги. Я обещаю, что найду Шада и вытащу его. Все будет хорошо, но ты должна уйти отсюда.

Мэгги не желала, чтобы ее успокаивали или лелеяли. Она не хотела уходить без Шада. Внезапно на нее обрушился весь ужас ситуации. Шад был не единственным, кто оказался в ловушке в школе. Джонни найдет Шада. В этом она не сомневалась. Но он не сможет уйти. Если школа будет разрушена, что станет с Джонни? Она с ужасом посмотрела в его любимое лицо.

— Мы должны найти Шада, а потом потушить этот пожар! — Ужас захлестнул ее, гораздо сильнее, чем прежде, и она помчалась обратно по коридору, прежде чем Джонни успел среагировать.

— Мэгги! Остановись. Пожалуйста! — Джонни налетел на нее, очевидно, все еще способный преобразовать часть энергии в скорость. — Ты не можешь бежать, не зная, где он, или, что еще хуже, не приведет ли тебя следующий поворот прямо в пылающий ад. — Он глубоко вздохнул, пытаясь сдержать желание схватить ее в объятия и физически вышвырнуть из школы в безопасное место. Он знал, что она просто развернется и вернется обратно. Он должен был найти Шада и вывести их обоих из школы — немедленно.

— Оставайся здесь, пожалуйста! Если ты хоть немного любишь меня, просто подожди здесь. Позволь мне найти Шада. Если я сосредоточусь, то смогу почувствовать его сквозь этот дым, но мне нужно спешить. Мы не знаем, где он. — Он умолчал о том, что может быть слишком поздно.

— Иди! — Крикнула Мэгги. — Я буду ждать, обещаю.

Джонни тут же исчез.

— Я не уйду без вас обоих, — поклялась Мэгги, опускаясь на пол. Внизу воздух был чище, и Мэгги слегка кашлянула, молясь, чтобы Шад не оказался где-нибудь поблизости от Ист-Энда. Она прождала всего пару минут, когда краем глаза заметила движение. Это был Шад? Может, он сам вырвался на свободу, но был настолько дезориентирован дымом, что направился дальше в здание, а не на свободу и свежий воздух?

Мэгги окликнула его, но фигура не остановилась. Она не стала размышлять о том, что не сдержала своего слова.

— Эй, вернись! Ты идешь не в ту сторону! — Она помчалась за быстро удаляющейся фигурой, дым становился все плотнее и плотнее по мере приближения к ротонде. Она добежала до места, где коридор раздваивался, ведя вверх по лестнице на третий этаж или вниз по лестнице на главный. Чем дальше она поднималась, тем гуще становился дым — конечно, человек, за которым она следила, не стал бы подниматься по лестнице в густой дым. Она сбежала по лестнице и вышла в результате чего в открытый круг ротонды. Сгорбившись, она пыталась разглядеть, куда делась неуловимая фигура. Он не двигался, как Шад. Может быть, Дерек и его друзья все еще в школе? Кто-то положил Шада в шкафчик, это точно. Это были голоса? Похоже, кто-то спорил над ней. Из-за ротонды звук отдавался странным эхом. Мэгги не была уверена, откуда доносились голоса, но это были голоса мальчиков, и ей показалось, что один из них произнес имя Джонни. Послышались крики, и кто-то крикнул

— Берегись!

Над ней раздался выстрел. Мэгги вскрикнула и закрыла голову руками, пытаясь сквозь дымку найти источник выстрела. Три фигуры стояли на самом верхнем балконе. Двое из них закружились и, как в замедленной съемке, упали на балконе, спутавшись конечностями, как паук. Фигура рядом с ними шагнула вперед, наблюдая, как земля поднимается им навстречу.

Мэгги снова закричала, ужас и тошнота накатывали на нее жуткими волнами. Она подползла к месту, где лежали фигуры: одна истекала кровью, другая странно склонила голову, уставившись в пустоту. Дежавю нахлынуло на Мэгги.

— Джонни?

Все это было слишком знакомо. Она протянула руки, чтобы остановить кровь, сочившуюся из раны на груди истекающего кровью мужчины. Ее руки прошли сквозь него без сопротивления. Это был Джонни, но не он. Этого не было на самом деле — не сейчас. Она наблюдала за тем, как перед ней разыгрывается повторный фильм с давно ушедшими актерами. Джонни лежал, задыхаясь, и смотрел на брата, совершенно не видя ее. Он произнес имя брата и закричал от безысходности. Он был близок к концу. Она не могла смириться с этим, даже зная, что произойдет дальше.

— Нет! Я не уйду. Ты не заставишь меня уйти, — боролся Джонни со смертью.

Над ними внезапно нависла фигура, и Мэгги вскрикнула, вглядываясь в лицо третьего человека с балкона.

— Так куда же он пошел? — обратился к ней мальчик, и Мэгги, ошеломленная, отпрянула назад. — Куда ты пошел, Джонни? — Мальчик ткнул пальцем в мираж перед собой. Изображение Джонни никак не отреагировало на вопрос. Заговоривший мальчик больше не был частью повторного сценария, который Мэгги наблюдала с верхнего балкона. Он был не просто призрачным отпечатком, играющим свою роль в слайд-шоу десятилетней давности. Это был вовсе не призрак, а дух… живая сущность без физического тела. В этом мальчике было что-то очень знакомое. Он был красив, чисто выбрит, свежевымыт, в стиле GQ. Он посмотрел на Мэгги, и его рот жестоко искривился. Она знала эту улыбку.

— Роджер?! — Она вздрогнула, не веря своим глазам.

— Думаю, дядя Роджер будет уместнее, не так ли, Маргарет?

***

Джонни поднялся на третий этаж. Ужас Шада сработал как самонаводящийся маяк, когда ему наконец удалось почувствовать его. Однако в школе пульсировала какая-то странная энергия, и Джонни то и дело ощущал вспышки сильных соперничающих эмоций. Страх, ненависть, любовь, желание и ревность накатывали на него без всякой причины. В результате ему стало труднее найти Шада. Эмоции, которые его обуревали, не были его собственными. Школа словно трещала по швам, и, разлетаясь на куски, вся трагедия и подростковые переживания пяти десятилетий вырывались наружу, словно тысячи мини-гранат, разрываясь и шипя в воздухе.

На третьем уровне стоял густой дым. Джонни не пострадал, но он так же знал, что Шад не пострадает. Он надеялся, что парень еще держится. Сосредоточив все силы, он начал распахивать дверцы шкафчиков — получалось медленнее, чем обычно, но он нашел Шада в считанные секунды. Шад был почти без сознания, с него капал мокрый пот, но он еще дышал. Шад даже не сопротивлялся, когда Джонни перекинул его через плечо. Он был дезориентирован, а его глаза были полузакрыты. Слава богу, что бывают маленькие чудеса. Он только представил себе, как пытается спасти Шада, который недавно разорвал его на части.

Джонни быстро спустился по лестнице и вышел в коридор, где оставил Мэгги. Дым и жара были почти невыносимы, и Джонни отчаянно выругался, когда понял, что Мэгги там нет. Потянувшись, он нащупал ее, настроившись на ту частоту, которая постоянно пела в нем. Он сразу же почувствовал ее; от ее горя и страха у него чуть не подкосились колени. Почему она не осталась на месте? Разрываясь, он приостановился, обдумывая варианты. Нужно было срочно вытащить ребенка. Шад был в плохом состоянии, но Джонни не хотел физически выкидывать его через дверь. Бог свидетель, он бы с радостью вынес его сам.

— Мисс Маргарет! Шадрах? Маргарет! — Крик доносился со стороны западного входа. Джонни узнал голос. Это был Гас. Гас мог ему помочь. Он побежал на голос, молясь, чтобы это был один из тех дней, когда Гас сможет его увидеть. Если его теория подтвердится, то так оно и будет. Гас, похоже, мог видеть Джонни только тогда, когда его собственные эмоции были высоки, а резервы — низки. Этот момент должен был подойти.

Гас едва не столкнулся с ним, не в силах разглядеть ни его, ни Шада сквозь туманный мрак. Гас в страхе отскочил назад, его взгляд метался между Джонни и его бессознательным внуком. Джонни переложил драгоценный груз со своего плеча на плечо Гаса. Старик слегка покачнулся, но затем решительно выпрямился, устояв под тяжестью груза. Благодарно кивнув, он поблагодарил Джонни и бросился обратно к двери, через которую только что вошел.

Теперь Джонни должен был найти Мэгги. Он позвал ее, летя по почерневшим коридорам, чувствуя, как школа разрывается на части. Он влетел в ротонду, и сердце его едва не рухнуло. Мэгги лежала посреди пола на том самом месте, где когда-то лежали они с Билли, на том самом месте, где Билли умер, а Джонни неосознанно просился в Чистилище. Ее руки были обхвачены чем-то, чего Джонни не мог разглядеть; это напомнило ему тот день, когда он наблюдал их объятия в зеркале костюмерной… красивая женщина, которая ничего не держит.

— Мэгги… о, нет… Мэгги! Не здесь, малыш. Не сейчас. — Джонни опустился на землю рядом с ней и поднял ее на руки. Ее голова прижалась к его груди, а сильный кашель сотрясал ее.

— Роджер сказал мне, что я могу быть с тобой. Этого я и хочу. Я хочу остаться с тобой. Полежи здесь со мной, Джонни.

Внутри Джонни зародилась тошнотворная холодная ненависть.

— Роджер? — Он знал, что она ответит. Его Мэгги, его девочку, которая могла видеть призраков, навестил Роджер Карлтон. Похоже, мстительный ублюдок не был готов отпустить ее даже сейчас. Неужели он действительно соблазнил эту невинную девушку смертельной ложью, и все ради мести?

— Я видела тебя, Джонни. В ту ночь, когда Билли умер. Я видела, как вы с Билли упали. Потом я увидела Роджера. Он снова был молод. Разве на небесах духи не стареют? — Ее охватил приступ кашля, и Джонни судорожно оглянулся на парадный вход. Где пожарные? Разве Гас не знал, что Мэгги все еще внутри? Мэгги, казалось, не беспокоилась о своей безопасности и продолжала говорить, кашляя и с трудом переводя дыхание.

— Роджер спросил меня, где ты. Потом сказал мне, что я…. могу стать такой же, как ты, и что мы будем вместе. — Голос Мэгги был тихим, но в ее словах слышалась мука, наполнявшая его страданиями.

— Он солгал, Мэгги. Этот больной ублюдок солгал. Если ты останешься здесь, ты умрешь. Ты отправишься на путь ангелов — туда, куда попадают такие люди, как ты и Билли, когда жизнь заканчивается. Если ты умрешь сегодня, Мэгги, я останусь без тебя, а ты — без меня. Мы не будем вместе, Мэгги. Такие люди, как я и Роджер, — я думаю, мы уйдем куда-то еще.

Огромный грохот потряс ротонду, и от жара над ними разлетелись стекла. Джонни пришлось вывести Мэгги из школы. Пятьдесят лет назад в Ханивилле не было пожарной службы, и, как он полагал, ее нет и сейчас. Если здесь и были пожарные, то, несомненно, они сосредоточили свои усилия на восточной части, надеясь не дать огню распространиться и охватить всю школу. Но им это не удалось. Огонь пылал, как бушующая стихия, и он чувствовал, как школа сдается. Когда она наконец рухнет, рухнет и он.

Мэгги прижалась к нему, ее дыхание стало затрудненным. Он должен был вытащить ее немедленно.

— Я люблю тебя, Джонни, — хрипло прошептала она. Ее глаза покраснели, но они говорили правду. — Я не оставлю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Мэгги. Никогда не забывай об этом. Прижмись ко мне, детка. — С гортанным боевым кличем Джонни собрал все имеющиеся у него запасы энергии и влетел в парадную дверь, крепко обняв Мэгги.

Может быть, дело в силе, с которой он бросился в пустоту, но его не оттолкнуло, как прежде. Он почувствовал, как на него мгновенно опустился рой — клубящаяся черная масса чего-то иного, пожирающая его, пока он протискивался сквозь барьер между Чистилищем и адом, который держал его связанным. Он уцепился за Мэгги, за ее миловидность, за ее доброту и за свое чистое намерение во что бы то ни стало спасти ее жизнь. Он продолжал двигаться. Он чувствовал, как раскалывающаяся, всепоглощающая чернота закручивается вокруг и внутри него. Еще один шаг… и еще один… Он чувствовал, как распадается на части, а мысли разлетаются на части, отдаваясь на волю смерти. Но он все равно шел вперед, прижимая ее к себе, пока не осталось только небытие.

***

За шатким периметром, возведенным местной полицией и пожарными, царил хаос. Десять детей, виновных в возникновении пожара, были задержаны и находились в разном состоянии шока и истерики. Родителям звонили, наблюдатели перекрывали дороги, и каждый полицейский Ханивилля присутствовал на месте, а их мигающие огни усиливали сюрреалистическую атмосферу трагедии и хаоса. Полицейские пытались допросить подростков, одновременно поддерживая порядок в растущей толпе, выстроившейся по периметру. Местная пожарная команда и ее небольшая пожарная машина непрерывно поливали водой самый сильный участок пожара, на помощь прибывали машины и бригады из соседних городов, но ни ресурсов, ни подготовки, ни рабочей силы не хватало для борьбы с адом. Ирен Ханикатт Карлтон плакала и умоляла помочь ее племяннице, которая, как считалось, все еще находилась в школе.

Гас Джаспер попытался вернуться в школу за Мэгги после того, как вышёл наружу с внуком на спине, но его насильно удерживали, и он сопротивлялся, пока не потерял сознание и его не пришлось нести к машине скорой помощи, где его внуку уже оказывали помощь. Ирен продолжала умолять всех, кто мог ее услышать, — сажа и слезы оставляли на ее щеках грязные борозды. Но ее крики были беспомощны.

Полиция и пожарные делали все возможное. Никто не видел Мэгги в школе или даже входящей в нее, хотя ее бессистемно припаркованная машина была верным признаком того, что она там была. По настоянию Ирен было предпринято несколько попыток, прежде чем были вызваны пожарные и все силы были сосредоточены на борьбе с огнем. Начальник пожарной охраны не мог продолжать посылать людей в здание такого размера и масштаба, не имея ни малейшего представления о том, где искать, в то время как вокруг полыхает огонь.

Тем, кто собрался посмотреть, как горит средняя школа, показалось, что девушка просто появилась сквозь дым и пепел. Было уже поздно — почти час ночи субботнего утра, но небо озарилось красным светом, а сквозь дымку пробивался оранжевый свет. Среди тех, кто находился ближе всего к периметру, раздался крик.

— Там кто-то есть!

— Смотрите! Кто-то выходит из школы!

— Их двое?

На мгновение толпа замерла, все глаза смотрели сквозь дым, маскировавший фигуры, которые то появлялись, то снова пропадали в дымке. Затем снова раздались крики.

— Кого-то несут! — Волны жара создали мираж, из-за которого девушка словно парила над землей или ее несли на руках провидения. А потом она упала, кувыркаясь по земле, словно выброшенная из недр ада.

— Она упала! Кто-нибудь, помогите ей!

Трое пожарных, находившихся ближе всех к разворачивающейся драме, бросили шланги и помчались к упавшей фигуре. Как только они добрались до нее, вся правая сторона школы рухнула, сотрясая все строение и заставляя огромные балки, опоясывающие центральную ротонду, перевернуться, словно игрушечные блоки. Пожарные подхватили потерявшую сознание девушку и бросились бежать, пока вокруг них сыпались тяжелые обломки и огненный пепел.

Глава 20

Вернись ко мне

Дин Мартин — 1958

Когда пожарные потушили последний горящий уголек, школа представляла собой почерневший остов. Восточное крыло представляло собой груду обломков и стекла; западное крыло еще стояло, но выглядело выпотрошенным и покореженным. Только ротонда, выходящая из передней части школы, избежала пожара, но и она превратилась в груду балок и балконов, которые рухнули, когда рухнуло восточное крыло. Пожарные были до крайности измождены, их костюмы и лица заляпаны сажей и потом, глаза подведены копотью и налиты кровью, лица мрачны. Действующий старый мэр Хонивилля прибыл ранним утром и вместе с машиной скорой помощи, несколькими полицейскими и директором школы наблюдал за тем, как величественное здание полностью погибает от огня. Это было тем более шокирующее зрелище, что веселое зимнее солнце начало выглядывать из-за восточных холмов, освещая небо и насмехаясь над разрушениями.

Толпы людей исчезли, вместе с двумя машинами скорой помощи, увозившими Гаса Джаспера, его внука и Мэгги О'Бэннон, которая чудом осталась жива, хотя никто не знал, как ей удалось выйти из школы в таком состоянии. У нее было несколько незначительных ожогов и царапин от падающих обломков и пепла, но именно вдыхание дыма должно было ее убить. Все трое пострадавших были доставлены в региональную больницу, Мэгги — в критическом состоянии.

Предстояло еще много работы, но пока всем нужно было отправляться домой и поспать несколько часов. Нужно будет принимать решения. Оставалась еще половина учебного года, и около 600 старшеклассников теперь оставались без школы. Директор школы Джиллиан Бейли тихо обсуждала с мэром Парли Праттом несколько возможных вариантов, пока пожарные снимали почерневшие шлемы, складывали снаряжение и сматывали длинные шланги. Во время перестрелки была задействована большая мотыга, сбрасывающая грузы холодной черной земли на все еще тлеющие обломки. Они наблюдали за тем, как она катится перед зданием, неподалеку от того места, где они сгрудились, сочувствуя друг другу и наблюдая за происходящим. Именно тогда усталый водитель сделал свое потрясающее открытие.

Он работал в основном на восточной стороне, но из-за жара тлеющих обломков делать больше было почти невозможно. В течение последнего часа он начал расчищать завалы в передней части школы, куда огонь не успел распространиться. Балки падали, как домино, выстраиваясь в своеобразный круговой узор, причем каждая балка опиралась на соседнюю. Высокий потолок и стеклянные стены отбросило наружу, как будто внутренний взрыв вытеснил все из центра ротонды. Именно эти обломки не позволили ему подойти достаточно близко, чтобы увидеть то, что он наблюдал сейчас. С высоты своего положения в кабине экскаватора водитель заметил, что сквозь опрокинутые балки и обломки виднелись некоторые большие керамические плитки, украшавшие вход. Он остановился, вглядываясь сквозь обломки в то, что не имело никакого смысла.

— Пресвятая Мария, мать…! — Водитель экскаватора остановил трактор и спрыгнул со своего места, перебираясь через поваленные балки и исчезая из виду. Прошло несколько секунд, прежде чем он вернулся, судорожно размахивая руками и призывая на помощь.

— Помогите мне! Скорее! Здесь кто-то лежит! Я нащупал пульс, но не знаю, как долго он здесь находится и сможем ли мы его вытащить.

Офицеры и пожарные прибежали, двое санитаров из единственной оставшейся машины скорой помощи схватили каталку и аптечку и последовали за ними.

Первым к водителю экскаватора подошел молодой полицейский, не обремененный тяжелым комбинезоном или снаряжением. То, что он увидел, было просто невероятно. На обнажившейся плитке разрушенной ротонды, в окружении почерневших обломков и упавших балок, лежал молодой человек. Он был явно без сознания, а его некогда белая футболка была пропитана кровью. Офицер подошел к нему как можно ближе, пытаясь оценить степень ранения.

— Это огнестрельное ранение! — Он пощупал пульс, как это сделал несколькими минутами ранее водитель экскаватора. Пульс был слабым и нитевидным, и, судя по всему, парень потерял много крови.

— Нужно убрать эту балку с дороги, чтобы мы могли доставить сюда каталку и переложить его. — Один из врачей скорой помощи опустился рядом с пострадавшим и натянул ему на голову кислородную маску, а затем немедленно приступил к осмотру раны. Остальные мужчины подтянули и сдвинули с места самые большие балки, освободив путь для спуска каталки. В считанные секунды пожарные и работники скорой помощи погрузили тяжелораненого юношу и помчались к машине скорой помощи, молясь о том, чтобы успеть спасти ему жизнь.

— Директор Бейли! — Молодой полицейский жестом подозвал ее к себе. Она прибежала, за ней последовал мэр, который в свои 75 лет был все еще ненасытно любопытен и довольно бодр. Он только и мог, что оставаться в стороне, пока спасатели вытаскивали раненого из-под обломков.

— Никто из нас не узнает этого парня — он один из ваших? — Полицейский указал на юношу, лежащего на каталке, и поинтересовался, сможет ли директор опознать в нем ученика школы Хонивилля. Один из врачей скорой помощи стянул маску с лица юноши, чтобы она лучше могла рассмотреть, прежде чем закрепить ее на месте.

Джиллиан Бейли почувствовала, как кровь отхлынула от ее головы, а мир закружился вокруг нее, словно она в эпицентре вихря, не поддающемся времени и пространству. Да, он принадлежал ей. Но не в том смысле, который имел в виду врач скорой помощи. Она знала его. Она знала его досконально. А как иначе? Она видела его фотографию каждый день своей жизни. Он преследовал ее материнские сны и омрачал каждое ее бодрствование бесконечными вопросами: «Где мой сын? Что случилось с моим сыном?» Джиллиан Бейли покачала головой и смогла выдавить из себя ответ, единственный, который она могла дать.

— Нет, он не студент.

Мэр Парли Пратт с сосредоточенным лицом наблюдал, как пострадавшего от огнестрельного ранения погрузили в машину скорой помощи и увезли, взревев сиренами.

— Этот парень показался мне знакомым. Я знаю, что видел его лицо. Он почти похож на того парня, который пропал много лет назад, когда я был еще молодым офицером полиции. Как его звали?

— Джонни Кинросс, — прошептал директор Бейли.

— Точно… Джонни. Ваш папа никогда не прекращал его искать, не так ли? Странно, да? Этот ребенок найден в том самом месте, где Джонни Кинросса видели в последний раз.

***

Мэгги уже должна была проснуться. Врачи качали головой, медсестры цокали языками и поджимали губы. Но Мэгги оставалась в коме, не двигаясь и не реагируя. Трубки входили и выходили из нее, аппараты пищали, Ирен умоляла, но та все равно спала.

Гаса выписали из больницы после 24 часов наблюдения. Шад, пострадавший от теплового удара и незначительного вдыхания дыма, был выписан на следующий день. Последние четыре дня они втроем — Шад, Ирен и Гас — несли вахту в приемном покое отделения интенсивной терапии. Директор Бейли нашла их там.

Гас был потрясен ее осунувшимся, бесцветным лицом. Ее нельзя было назвать красивой женщиной, но она держала себя в порядке, а ее лицо было умным и добрым. Сегодня же она выглядела как человек, переживший страшную потерю — или ужасное потрясение. Гас подумал, не повлияло ли на нее разрушение школы. Директор Бейли поинтересовалась судьбой Мэгги. Ее искренность и неподдельная забота о своей ученице были очевидны, и Ирен тепло поблагодарила ее.

Затем директор Бейли спросила Гаса, может ли она поговорить с ним наедине. Гас кивнул в знак согласия и последовал за ней из приемной. Он растерялся, когда она привела его в больничную палату, расположенную неподалеку от палаты Мэгги. Она попросила разрешения войти, а когда они вошли, плотно закрыла за ними дверь. Занавеска на кровати была частично задернута, и Гас не мог видеть, кто ее занимает.

Джиллиан Бейли подошла к пациенту и попросила Гаса следовать за ней. Гас сделал это нерешительно, чувствуя себя неловко из-за вторжения в больничную палату незнакомого ему человека. Но тут он ошибся: человек, лежащий в постели, был ему знаком. Он смотрел на тело из плоти и крови призрака, которого видел время от времени на протяжении пятидесяти трех лет. Он не сомневался, что это был он. Волосы Джонни были убраны с лица и слегка взъерошены из-за выздоровления. К его неживому телу было подключено больше трубок и аппаратов, чем у Мэгги. Похоже, у него было какое-то ранение в грудь, хотя он, казалось, хорошо восстанавливался и дышал самостоятельно.

— Вы знаете, кто он, мистер Джаспер? — спросила Джиллиан Бейли, не сводя глаз с лица Джонни. — Вы были единственным, кто, как мне казалось, мог знать.

— Что с ним случилось? — прошептал Гас, замирая, не желая давать ей ответ.

— Его застрелили. — Тон директора Бейли был резким и суровым.

Гас слегка пошатнулся и ухватился за перекладины на нижней части кровати.

— Мы нашли его в школе, лежащим среди обломков. Он не обгорел и, похоже, не надышался дымом.

— Он выживет? — тихо спросил Гас.

— Да. Он сильный и…. молодой. — Она споткнулась об иронию в своих словах. — Сейчас он находится под сильным воздействием лекарств, но они смогли вытащить пулю и зашить повреждения. Если бы это случилось пятьдесят лет назад, он бы точно… умер.

Гас поднял голову, и их взгляды встретились. Последовала пауза. Джиллиан Бейли продолжала, ее глубокое волнение проявилось в морщинах на лице и жесткости тела.

— Никто не знает, как и когда он туда попал. Похоже, никто ничего о нем не знает, поэтому я спрошу Вас еще раз. Вы знаете, кто он такой, мистер Джаспер? — Джиллиан Бейли крепко обхватила себя руками, ожидая его ответа и наблюдая за его лицом.

Гас на мгновение посмотрел на нее, пытаясь понять, спрашивает ли она его потому, что не знает, или потому, что знает. Он решил, что это второе. Забавно… он совсем забыл о ее связи с Джонни Кинроссом. Она покинула Ханивилл, поступив в колледж более трех десятилетий назад. Она долго работала в сфере образования и вернулась домой только тогда, когда ее престарелые родители, старый шеф Бейли и его жена Долли Кинросс Бейли, начали болеть и нуждались в ее заботе. Она согласилась на должность директора школы, когда та освободилась около восьми лет назад. Вскоре после этого ее родители умерли сравнительно недалеко друг от друга. Гас с грустью вспомнил их кончину. Джиллиан Бейли так и не вышла замуж, но последние несколько лет оставалась в Хонивилле и, похоже, любила свое дело. По мнению Гаса, у нее это хорошо получалось.

Его глаза ненадолго встретились с ее глазами. Он был простым человеком. Он знал, что жизнь таит в себе тайны и чудеса, которые ему никогда не понять и не постичь. Он не знал, как это возможно, но не сомневался в том, что перед ним доказательства. Гас решительно кивнул, давая ей то, что она хотела. Джиллиан Бейли попятилась, словно истина, которую она искала, сломала ей спину. Через мгновение она кивнула и ему и собралась заговорить, но потом сдержалась. По ее противоречивому выражению лица он понял, что ей необходимо услышать его слова. Ей нужно было, чтобы кто-то вслух сказал, что невозможное, необъяснимое — это реальность. И он сказал.

— Это Джонни Кинросс, мисс Бейли. Этот мальчик — Ваш брат.

***

Теперь Гас был здесь, с Мэгги, и ему было что сказать ей, что могло бы вернуть ее в число живых. Он верил, что она его услышит, и верил, что это все изменит.

— Мисс Маргарет…. Вы меня слышите? Мне нужно, чтобы Вы меня услышали, дорогая. Я видел его. Они нашли его под обломками. Он здесь, мисс Маргарет. Джонни здесь — и он жив. — Гас сжал ее руку так сильно, как только мог, и повторил свои слова еще несколько раз, говоря медленно и четко.

— Вы ему сейчас понадобитесь, мисс Маргарет. Вы ему очень нужны. Он прошел через ад и обратно, чтобы быть здесь с Вами. Поэтому Вам нужно проснуться. Вы должны проснуться сейчас, мисс Маргарет.

Мэгги услышала эти слова откуда-то из глубины темного туннеля, в котором она затаилась. На мгновение ей показалось, что это отец зовет ее домой вместе с ним и мамой и говорит, что Джонни ждет ее. Именно этого она и хотела. Она просто хотела быть с теми, кого любила и по кому так отчаянно скучала. Слова вновь прозвучали. Это был Гас — Гас, которого она тоже любила и которому доверяла; Гас сказал, что Джонни жив. Гас сказал, что Джонни нуждается в ней. И он был нужен ей. Приняв решение, Мэгги покинула темный туннель, в котором плыла по течению. Она направилась к свету, который становился все ярче и ярче по мере ее приближения. С огромным усилием она подняла тяжелые веки и посмотрела в торжествующее лицо Гаса.

— Где он? — прошептала она.

Конец первой части…

Продолжение читайте в группе Book in style