Катализатор (СИ) [Василий Горъ] (fb2) читать онлайн

— Мы действительно не дилетанты… — без тени улыбки заявил я. — Но сделали то, что должно, и не более.

В этот момент из толпы гостей выскользнула Еремеева, вцепилась в мой локоть и ехидно подколола моего собеседника, на очень хорошем английском сравнив его с ошпаренной кошкой[2]. Стыдно признаться, но я вспомнил о том, что эта фраза является аналогом нашего выражения «Дуешь на холодную воду» только после того, как конгрессмен набычился и попробовал объяснить свои мотивы. Только Светлана Николаевна, явно знакомая с ним куда лучше, чем я, насмешливо фыркнула и пообещала показать мастер-класс. После чего обратилась ко мне:

— Денис, скажи, пожалуйста, ты знаешь, в каком комитете заседает Даг?

— Нет. А должен?

— Он считает, что да. Поэтому и дергается. А я знаю, что тебе плевать на его должность, возможности и связи, ибо ты и твоя команда самодостаточны!

Я пожал плечами, и женщина, вполне удовлетворенная такой реакцией на свой пассаж, обратилась к конгрессмену с требованием поймать мой взгляд и ждать хоть каких-нибудь изменений, выдержала короткую паузу и сообщила мне, что «этот тип» является председателем комитета по ассигнованиям.

Я пожал плечами еще раз, супруга Виктора Викторовича жизнерадостно рассмеялась, а Уилсон задумчиво потер идеально выбритый подбородок и… извинился:

— Дэнни, прошу прощения за свое поведение: я настолько привык к тому, что все окружающие воспринимают меня исключительно как ресурс, что…

— Даг, уймись! — перебила его Еремеева, пребывавшая в прекраснейшем настроении. И продолжила веселиться: — Видишь во-он ту красотку, которая мило беседует с Дороховым?

— Да, вижу.

— Это правая рука и личный аналитик Чумы. Так вот, она наверняка знает тебя в лицо, поняла, почему ты не ушел, сочла не опасным и передала под наблюдение во-он тому темноволосому парню. Хотя, при большом желании, могла придумать десяток способов выдоить тебя досуха! А все потому, что Чуме это НЕ НАДО…

Конгрессмен на миг расфокусировал взгляд, а затем прищурился:

— Татьяна Голюкова?

— ГолИкова! — уточнила Светлана Николаевна, взяла бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта, пригубила, посерьезнела и перешла на русский: — Денис, Даг — нормальный мужик. И девочки у него без гнили. Просто до смерти устал от всевозможных подкатов и все никак не отойдет от их похищения, поэтому перестраховывается даже там, где это точно выйдет боком. В общем, не отталкивай их, ладно?

Эту женщину я уважал, поэтому коротко кивнул.

— Отлично! — обрадовалась она и… сняла с моей души все три камня: — Тогда я уведу его к Вите и Юре, а ты позволь девчонкам тебя поблагодарить, сдай на руки Линде и занимайся своими делами.

Я последовал ее совету — выслушал монологи Уилсонов, дождался ухода Еремеевой и Дага, отвел Мэри и Сару к Линде, с которой они, как выяснилось, были знакомы, и нашел чету Грейси.

При виде меня бразилец радостно заулыбался, еще раз извинился за то, что не смог прилететь в Город Грехов вовремя, затем переключился на изрядно улучшившийся русский и полюбопытствовал, нужен ли он мне для подготовки «мисс Эухении» к запланированному бою.

При этом в его эмоциях горела настолько безумная надежда, что у меня потеплело на душе, а с губ сам собой сорвался выстраданный ответ:

— Конечно: я привык считать, что в тренерском штабе нашей команды три мастера, и не собираюсь отказываться от вашей помощи!

— Эухения очень жесткий, очень сильный и очень гордый. Мужчина-не-джентльмен просто поломать. Спарринг-партнер ей я буду сам, вот. Хотя уже молодость давно нет. Кстати, ты хочешь поставить ей хороший грепплинг или хороший защита?

— Об этом мы поговорим на Очаровании… — ухмыльнулся я и первый раз за все время общения с Грегором Грейси обратился к нему на португальском. Да, быть может, не очень правильном, зато от души: — Convido você e sua esposa para passar o próximo mês na minha pousada na ilha[3]!

[1] Постпродакшн — это последний этап производства в кино, рекламе или музыкальных клипах. Включает в себя черновой и чистовой монтаж, озвучку, наложение звуков природы и т. д., создание музыкального сопровождения, мастеринг, сведение звуковых дорожек, создание титров и многое другое.

[2] A scalded cat fears cold water — ошпаренная кошка боится холодной воды.

[3] Я приглашаю вас и вашу супругу провести следующий месяц в гостевом домике моего острова.

[2] Осетинский народный танец.

[3] Т. е., боксера, предпочитающего работать с дальней дистанции.

Глава 9

Ни 10 сентября 2043 г.

…Рассвет последнего дня съемок — как, впрочем, и трех предыдущих — мы встретили во время пробежки по авиабазе Эдвардс. Само собой, бегала не вся съемочная группа и актеры, а только я, члены моей команды и мисс Кортни Чейз, после моей выволочки взявшаяся за ум и выкладывавшаяся до предела даже там, где трудовые подвиги не требовались. Впрочем, такое отношение к жизни мне нравилось куда больше «чиллинга», поэтому я не препятствовал девушке тренироваться вместе с нами и, бывало, подкидывал упражнения из боевых искусств.

Этим утром особо не буйствовал — пробежав пятерочку, загрузил народу вестибулярный аппарат, немного порубился с Росянкой, Афиной, Кречетом и Триггером по правилам «каждый за себя», дважды сделал «сорок две формы» стиля Ян из Тайцзицюань на пару с Богиней Войны, порадовался тому, что она перестала изображать дерево, и с чувством выполненного долга отпустил «учеников» заниматься своими делами.

На завтрак отправились всей толпой и, как обычно, попали. На полпути к офицерской столовой. Слава богу, в этот раз нас решили потерроризировать только прикомандированные летуны и местное не самое высокое начальство, а не весь личный состав авиабазы. Соглашения о неразглашении информации, полученной во время работы над фильмом, подписали все до единого, так что с первой и до последней минуты трапезы мы выдавали самые мелкие «военные тайны». Вернее, рассказывали о смешных ситуациях, регулярно возникавших на съемках, беззлобно подшучивали над особо нетерпеливыми любителями «реально крутой фантастики», жаждущими узнать сюжет картины, и, конечно же, отвечали на некоторые вопросы о будущих боях с Шатуном, победителем турнира «Invincible Fighter» и Пираньей. Что интересно, в том, что я завалю своих противников, почти никто не сомневался. Зато шансы Афины победить Долорес Рубио оценивали, как нулевые. Нет, в лицо ей этого, естественно, не говорили. Но старательно выясняли, с кем я бы хотел подраться в том случае, если придется вернуться в «Овердрайв».

Я говорил правду. До тех пор, пока не уговорил десерт и не допил очень вкусный апельсиновый фреш. А потом кинул взгляд на часы, убедился, что мое воинство закончило уничтожать все съестное, и дал команду выдвигаться в мини-городок из RV-шек[1] экстра-класса.

Кто и чем занимался следующий час, не скажу, так как все это время провел в выделенном нам тяжелом военно-транспортном самолете —

проверял готовность к съемкам макета марсианского жилого блока, установленного в грузовом отсеке, и привыкал к изменениям в интерьере. Что интересно, не один: мисс Чейз появилась в макете ненамного позже меня и сразу же занялась тренировками — раз по десять-двенадцать преувеличенно медленно «прожила» каждую из семи запланированных сцен, добиваясь естественности движений, а затем повторила все вышеперечисленное в нормальном темпе. В результате к моменту появления пилотов этой громадины и основной части сотрудников съемочной группы мы были готовы к тяжелому рабочему дню.

Как ни странно, в этот раз мероприятие началось без раскачки, задержек и дополнительных согласований — весь народ, задействованный в процессе, в темпе поднялся на борт, летуны подняли аппарель и завели движки, а минут через пять-семь самолет тронулся с места и неторопливо покатил к началу ВПП. Набор высоты тоже прошел без каких-либо сюрпризов — Кортни, Алекс, Шон и я деловито натянули скафандры, дважды прогнали сцену возвращения в жилой модуль «пешим по конному», выслушали последние ценные указания режиссера и вернулись на исходную; светотехники как-то уж очень быстро настроили «правильный» свет; Оля, повинуясь требованиям художника по специальному гриму, чуть-чуть поколдовала над моим лицом и так далее. А потом на четырех экранах, установленных в разных частях грузового салона, появился таймер, отсчитывавший последние тридцать секунд перед началом снижения, и суету как отрезало: первый помощник оператора с хлопушкой наперевес возник возле входной двери в жилой блок, объявил номер дубля и исчез, над объективами камер зажглись алые огоньки, а весь лишний народ куда-то испарился. В общем, мы, актеры, начали шевелиться буквально через три секунды после «перехода» от земного притяжения к марсианскому: Шон галантно открыл «внутреннюю дверь переходного тамбура» перед дамой и пропустил ее вперед; Кортни, которая в этой сцене была еще совершенно здорова, первой вошла в раздевалку, дождалась, пока мы ввалимся следом и загерметизируем помещение, с наслаждением сняла шлем и аж застонала от облегчения, а Алекс бросил в угол огромный кофр с поврежденными блоками и «немного перестарался» с силой, вложенной в следующий шаг. Поэтому воспарил к потолку, шарахнулся об него и помянул дьявола.

— Сила тяжести на Марсе составляет тридцать девять целых и четыре десятых процента от земной… — флегматично сообщил ему я. — Пора бы уже и привыкнуть.

— А я привыкать не хочу! — хихикнула мисс Чейз, отошла чуть подальше, крутанула с места тройное сальто назад и застрадала: — Эх, устроить бы тут чемпионат солнечной системы по акробатике или прыжкам в воду…

— Устроим. Года через два-три! — пообещал я. — Когда введем в строй третью очередь города и встретим поселенцев из первого постоянного состава. Кстати, у тебя есть неплохие шансы стать первой победительницей. Только не убейся, ладно? А то уменьшение веса твоей тушки никак не сказалось на ее инертности.

— Она в курсе! — рассмеялся Алекс, успевший снять и поставить шлем на полку своего шкафа. — Сегодня утром слишком сильно торопилась на завтрак, не вписалась в поворот коридора и обзавелась прелестным синяком во все левое плечо…

…Первые четыре сцены дались относительно легко, а со второго дубля самой долгой, пятой, нас начали преследовать мелкие неприятности. Сначала перегорела одна из ламп, создававшая иллюзию правильной освещенности. Потом Шон крайне неудачно запутался в штанине компенсирующего костюма и, потеряв равновесие, впоролся в дверцу шкафа для скафандра, из-за чего не успел одеться «по тревоге» до завершения снижения самолета и запорол третий дубль. Два следующих накрылись медным тазом из-за турбулентности, добавлявшей нашим перемещениям по тренажерному залу жилого блока… хм… толику веселья. Перед шестым пришлось сесть на дозаправку, и этот вынужденный перерыв не лучшим образом сказался на сосредоточенности Алекса. А после обеда приблизительно в том же стиле пришлось помучиться и с последним. Но в какой-то момент сдался и он. Причем «сдался» настолько удачно и красиво, что режиссер, отличавшийся редким перфекционизмом, первый раз за время съемок не смог придраться к нашей игре. Да, в тот момент, когда борт снова начал набор высоты, в его эмоциях появились легкие сомнения, но почти сразу же исчезли, а с губ сорвалось долгожданное утверждение:

— Кажется, все, закончили. В смысле, вообще…

— То есть, заходим на поса-… — начал, было, борттехник, тусовавшийся рядом с нами и выполнявший роль связующего звена между нами и пилотами, но был перебит. Мною:

— Неа: народ вот-вот прибьет эйфория, а самый лучший способ с ней совладать — как следует побеситься. Опять же, очередной веселый ролик для титров нам точно не помешает…

Народ радостно взвыл и отпустил тормоза. Причем весь, начиная с мисс Чейз и заканчивая хлопушечником. Да, отрывался всего один «спуск», зато по полной программе. И пусть в процессе абсолютное большинство участников этого бардака обзавелось россыпями синяков, а звукооператор и помощник оператора по наводке на фокус, столкнувшись в воздухе, заработали легкие сотрясения мозга, такие мелочи никого не расстроили — в момент касания ВПП и актеры, и съемочная группа, и немногие «сочувствующие» выглядели, как после хорошей оргии. Впрочем, стоило транспортнику докатиться до своего законного места и замереть, как народ перестал обмениваться впечатлениями и в едином порыве уставился на меня.

Я отрицательно помотал головой в знак того, что не являюсь Большим Боссом, и демонстративно повернулся к Генри Харперу. Личный помощник владельца киноконцерна, к слову, выглядевший ничуть не менее «помятым», чем, к примеру, Шон, насмешливо фыркнул, но соответствующую речь все-таки толкнул. А после того, как высказал все, что думал, о проекте, работе актеров, сотрудников «MGM» и т. д., внезапно посерьезнел:

— Да, фильма, как такового, еще нет. Но даже те его фрагменты, которые уже готовы, свели меня с ума: мне, сорокасемилетнему мужику, давным-давно выросшему из детского возраста, захотелось пройти тестирование во вторую очередь Лунной программы, чтобы через несколько лет напроситься в Марсианскую! Да, черт меня подери, я до безумия хочу пройтись по этой планете, пожить в одном из купольных городов и сделать хоть что-нибудь для того, чтобы мы, земляне, дотянулись до звезд!!!

— Ты уже делаешь… — без тени улыбки заявил я. — Делаешь все, чтобы пробудить такое же желание в тех, кто способен и мечтать, и созидать.

— Верно! — после недолгой паузы согласился он и воинственно ощерился: — Поэтому вы, актеры, можете отдыхать эдак до понедельника, а мы с этими бездельниками поработаем в прежнем режиме.

Народ, конечно же, резко засуетился, а я неспешно переоделся, набрал Триггера, на пару с Кречетом дуревшего от безделья возле нашего автодома, и попросил перегнать к нам груженый «Гнев». Пока ждал конвертоплан, забалтывал экипаж транспортника. А когда услышал характерный посвист движков «Астон-Мартина», попросил у вояк помощи. Парни, относившиеся ко мне с большим уважением, рванули следом в полном составе и… помогли. Собственноручно выгрузив из прилетевшей машины двадцать ящиков пива «Bud Light», которые я купил в знак благодарности за помощь со съемками. Одним спиртным не обошелся — попросил передать личному составу базы десять упаковок футболок со Всадником Апокалипсиса во всю спину и такое же количество плакатов, из-за чего «пострадал» — донельзя обрадованные летуны «помяли» мне правую ладонь и отбили оба плеча.

К этому моменту практически весь актерский состав, задействованный на этих съемках, успел куда-то свалить. Генри Харпера тоже было не видать, так что я попрощался с киношниками, занимавшимися демонтажом своего добра, закрепленного в самолете, собрал своих и в ленивом режиме поплелся собираться.

А где-то через полчаса, вытащив из уже ненужного автодома три здоровенных баула со всякой всячиной, среагировал на резкое движение на периферии поля зрения, повернул голову влево и мысленно хмыкнул: грозно хмурящаяся Кнопка тащила в нашу сторону упирающуюся Кортни, а та, по какой-то причине пребывавшая не в настроении, пыталась расцепить захват.

Заметив, что я увидел это «непотребство», густо покраснела, перестала вырываться и обреченно опустила голову. А когда Оля подтащила ее ко мне и приказала рассказывать, раскололась до донышка:

— Я из Камдена, штат Нью-Джерси, вполне заслуженно считающегося одним из самых криминальных городов Америки. Осенью тридцать второго я попалась на глаза одному из главарей местных бандитов. Он куда-то очень торопился, поэтому бросил моему отцу пачку денег и приказал привезти меня к нему домой в следующий полдень. Мы бросили все нажитое и сбежали в Сан-Диего, к двоюродной сестре моей мамы. Сразу после приезда меня взял к себе в секцию муж тети Тэсс. Чтобы я, тренируясь каждый божий день, как можно быстрее забыла о пережитом. И это действительно помогло: уже года через четыре, выступая на первенстве города, я даже не думала, что прошлое может вернуться…

Как я понял из дальнейшего рассказа Кортни, урод, бросивший ее отцу деньги, счел, что купил понравившуюся девчонку, поэтому счел бегство этой семьи личным оскорблением, психанул и поручил кому-то из шестерок их найти. Поиски по горячим следам ни к чему не привели: родственница Чейзов носила фамилию мужа и жила в очень хорошем районе города, расположенного на другом побережье. Но с середины января сорок первого видеозаписи с выступлением одной из самых красивых юных спортсменок США, да еще и выигравшей чемпионат страны по акробатике, стали крутить по всем каналам. А через какое-то время ее отца начали доить. Кто, как и когда именно, девушка не знала, так как он молчал, как пленный партизан, отдавал на сторону большую часть зарплаты и потихоньку сдавал.

Саму Кортни не дергали сразу по двум вполне прозаическим причинам. Во-первых, она здорово повзрослела, соответственно, перестала волновать любителя маленьких девочек. А, во-вторых, опосредованно делилась с тварями в человеческом обличье неплохими призовыми. Более того, стоило девушке поступить в один из самых престижных образовательных центров в мире — Нью-Йоркскую академию Киноискусства в Лос-Анджелесе — в ее жизни появился тот самый Барни. Причем через отца и как его давний кредитор. Так что контракт с драконовскими условиями Чейз-младшая подписала, можно сказать, не глядя. И постепенно влезала в долги сама, регулярно попадая в непростые ситуации, которые потом разруливал «влиятельный покровитель и друг семьи»!

Когда Кортни прошла кастинг на роль главной героини «Рывка», этот урод был счастлив до невозможности и на радостях выделил ей пять тысяч долларов на покупку одежды, обуви и аксессуаров, достойных без пяти минут звезды первой величины. Увы, потом я поставил девочке ультиматум, Генри Харпер приказал охране выбросить «менеджера» за ворота киногородка, и обозленные бандиты выставили новый «счет» ее отцу.

Какой именно, она не знала:

— Я позвонила папе десять минут назад, чтобы порадовать известием о завершении съемок в моем первом фильме и сообщить, что приеду к ним на выходные. Но он потребовал, чтобы я не покидала киногородок до тех пор, пока он не разберется с некими «серьезными проблемами»! Я, конечно же, набрала маму и вытрясла из нее всю правду. А сейчас не знаю, что делать: судя по тону, в котором со мной говорил отец, он дошел до ручки и может сделать какую-нибудь глупость. Хотя наверняка понимает, что эта глупость навредит и нам, Чейзам, и семье тети Тэсс…

— Звони родителям! — потребовал я, не став дослушивать этот монолог. — Пусть ни в коем случае ничего не предпринимают и радостно рассказывают всем заинтересованным лицам, что съемки фильма фактически закончены, но я, Всадник Апокалипсиса, настолько сильно впечатлился твоим талантом и работоспособностью, что пригласил на выходные на свой остров Архипелага Мечты.

— Звони. Прямо сейчас! — рявкнула Росянка, почувствовав, что девушка колеблется. — Если хочешь, чтобы это рабство закончилось раз и навсегда.

Чейз нервно куснула себя за нижнюю губу, зачем-то подтянула пряжку ремня, решительно тряхнула роскошной русой гривой, вытащила телефон из заднего кармана джинсов и ткнула пальчиком в экран. Я опустил взгляд вниз, обнаружил, что баулы испарились, взглядом поблагодарил Костю с Мишей, уже возвращавшихся к нашей компании от моего «Мрака», подождал, пока они подойдут поближе, и кинул снайперу ключи от автодома. Тот поймал их на лету и унесся на поиски Харпера. В этот момент Анька жестом спросила, в какой из двух конвертопланов «грузить» нашу гостью.

«Бери в свой…» — в том же стиле ответил я и попросил Кречета помочь мисс Чейз с переноской пожитков в «Гнев». Потом отошел в сторону, набрал Миллера и описал создавшуюся проблему.

Ответ убил:

— Мы в курсе. Более того, семья этой девочки под надежной охраной, деятельность ее «менеджера» документируются еще с середины мая, а для начала операции по показательному уничтожению криминалитета Камдена требуется твое традиционное «исчезновение с радаров» хотя бы на сутки. В общем, может, загрузишь свою команду в самолеты и увезешь на Фролиху отмечать завершение этого этапа съемок?

— Боюсь, что всю команду я не увезу даже на двух самолетах… — вздохнул я, прикинув, какое количество народа обретается на Очаровании.

— Увезешь на трех! — хохотнул АНБ-шник и огорошил снова: — Твоей команде выделен новенький «Bombardier Global 9000», способный поднять на борт восемнадцать пассажиров, и еще один конвертоплан «Вихрь». Первый стоит в ангаре, примыкающем к двум вашим с правой стороны, а второй — на авиабазе Белая. Временный экипаж бизнес-джета — два наших действующих военных пилота и сотрудница АНБ. Если понравятся, то уволим в запас и оставим вам, нет — наберете свой. Живут в десяти минутах езды от аэропорта, телефон для связи скину смс-кой. Что еще? Ах-да, чуть не забыл. Во-первых, все эксплуатационные расходы — все так же за наш счет. А, во-вторых, шестого августа авиабаза Белая перешла на баланс ССО Объединенной Земли. Одно из следствий — теперь там появились высококлассные специалисты, способные обслуживать любые самолеты и конвертопланы, дооборудованные по нашим стандартам. В общем, как говорят у вас, в России, «летай — не хочу»!

Очередной аттракцион невиданной щедрости изрядно загрузил. Правда, стоило включить голову и вспомнить, насколько часто у нас появляется пресс-секретарь президента России, по совместительству являющийся одним из самых влиятельных лиц проекта объединения планеты в одно государство, как большая часть вопросов снялась сама собой. А меньшую я решил задать Еремеевой, чтобы не обсуждать такие темы по телефону. Поэтому на время задвинул куда подальше все сомнения и озвучил принятое решение:

— Что ж, намек понял и исчезну с радаров в районе семи вечера…

* * *

…Светлана Николаевна примчалась в мой кабинет прямиком из тира. В камуфляжной футболке с короткими рукавами, штанах от мультикама, летних прыжковых ботинках, налокотниках, наколенниках, кепке, тактических очках, с честно заслуженным личным «Глоком» в кобуре на правом бедре, пропахшая пороховыми газами и довольная до невозможности, она выглядела настолько воинственно и очаровательно, что я начал беседу с веселого комплимента:

— Девушка, признавайтесь, кто вы такая, как попали на режимный объект и куда дели супругу пресс-секретаря президента России?

— Я ее альтер эго! — хихикнула она, плюхаясь в кресло. — Буйное, напрочь отмороженное, впавшее в детство и отказывающееся взрослеть!

— А мы, собственно, и не заставляем… — улыбнулся я, налил в бокал ее любимой минералки и сдвинул емкость на противоположный край стола: — Нас все устраивает!

— И это радует до невозможности… — сыто промурлыкала она, утолила жажду и посерьезнела: — Как я понимаю, ты выдернул меня с тренировки не просто так, верно?

Я утвердительно кивнул и поделился ВСЕМИ своими сомнениями. Само собой, рассказав о проблемах Чейзов, звонке Джеральду, его «предложениях» и кое-каких «незапланированных» странностях, сопровождавших съемки.

Еремеева выслушала этот монолог, ни разу не перебив, а после того, как я иссяк, потерла пальчиком переносицу и как-то странно усмехнулась:

— По самым оптимистичным позапрошлогодним прогнозам аналитиков проекта объединения Земли, нынешний уровень взаимодействия государств, не участвовавших в его разработке, мог быть достигнут не раньше пятьдесят первого-пятьдесят третьего года. Далее, суммарный годовой военный бюджет четырнадцати стран, уже включившихся в работу, должен был составить один триллион двести с гаком миллиардов евро. Реальный же не дотягивает и до ста девяноста. Следовательно, только в этом конкретном вопросе ты и твои подружки сэкономили создающемуся государству порядка десяти триллионов евро. А ведь это далеко не все, что вы успели «натворить»: вашими стараниями в одной только России наркотрафик упал на восемьдесят четыре процента; благодаря беспрецедентному содействию большей части населения страны силовым структурам, которое тоже началось с подачи вашей троицы, уровень преступности снизился почти в четыре раза, и если в сороковом году было зарегистрировано почти полторы тысячи преступлений на сто тысяч человек, то за последние двенадцать месяцев — всего триста семьдесят семь; повальное увлечение спортом и здоровым образом жи-…

Судя по тому, что ощущалось в эмоциях, эта женщина искренне верила в то, что говорила. Но рисуемая ею картина выглядела настолько дико, что я выставил перед собой обе ладони и попробовал возразить:

— Светлана Ни-…

— Чума, это не мои досужие фантазии, а точная цитата из аналитической записки, попавшейся мне на глаза еще в конце июля! — не дав мне договорить, заявила она и напрягла еще сильнее: — Поэтому прими к сведению и слушай дальше. Готов?

Я пощелкал костяшками пальцев и нехотя кивнул.

— Отлично! Поэтому продолжу. Итак, экономический эффект от вашей деятельности настолько велик, что не передать словами, а в руководстве этого Проекта в разы больше порядочных людей, чем ты можешь себе представить. И они стараются отдавать долги. Причем в том самом ключе, который ты гарантированно примешь. То есть, поддерживают твои начинания и создают для них режим наибольшего благоприятствования. Кстати, по утверждениям все тех же аналитиков, не зря: каждое твое начинание добавляет прочности Проекту, создает дополнительные возможности или существенно сдвигает сроки реализации долговременных планов. Что, конечно же, не только радует, но и мотивирует продолжать подобное сотрудничество.

После этих слов она допила минералку, отрицательно помотала головой, отказываясь от «добавки», посмотрела в окно и сочла необходимым описать еще несколько нюансов мировоззрения руководителей Проекта:

— В этом ключе сотрудничают не только с вами. Служба Стратегического Планирования Объединенной Земли уже подписала серьезнейшие контракты с компаниями «Ford», «Oracle», «Dream Reality» и «Aston-Martin». Первые три, кроме всего прочего, вот-вот начнут работы по превращению Архипелага Мечты в самое комфортабельное и безопасное место на планете. Недели через две с него исчезнут все «левые» люди — у них единовременно выкупят острова или предоставят «в разы более престижные» владения в других курортных уголках мира. А освободившиеся владения приобретут первые лица Проекта. Причем не функционеры, а те, кто действительно вкладывается в создание нового будущего. Чуть позже, точнее, в первых числах октября, по периметру архипелага начнут появляться острова-форты, нафаршированные новейшими средствами ПВО и ПДС, базами для всевозможных армейских дронов и эллингами для скоростных противолодочных катеров. А начале мая начнет функционировать остров-аэропорт, способный принимать бизнес-джеты. Что еще? Ах, да — эти же компании проектируют благоустроенные мини-города для труднодоступных районов Сибири, Дальнего Востока и Аляски, пустынь Катара и тэдэ, то есть, работают не только на властную элиту создающегося государства, но и на его население. Ну, а ваш любимый «Астон», все тот же «Форд» и «Додж» взялись за разработку сразу нескольких принципиально новых типов транспорта, один из которых, вероятнее всего, будет использован для передвижений внутри купольных городов Луны…

— Интересненько… — ничуть не кривя душой, пробормотал я.

— Не то слово! — ухмыльнулась Еремеева. — Еще лет семь тому назад Витя вешался от госслужбы и в какой-то момент твердо решил уйти. Его удержали, предложив место в Проекте, и с тех пор он горит. Правда, стал переживать, что может не дожить даже до запуска первого этапа, но, слава богу, дожил. Вашими стараниями. И теперь по-настоящему счастлив. Да, он пропадает на работе чуть ли не неделями напролет, зато каждый раз, появляясь дома, сводит с ума рассказами о будущем, которое уже создается. В общем, эпоха перемен, в которой нам повезло жить, не так уж и плоха. Поэтому не ищи подвохи там, где их не было, нет и не будет, со спокойной душой принимай помощь ССО и… радуй нас всем, чем можешь. Ведь будущее, создающееся моим мужем и его единомышленниками, настолько масштабное, что достучится до каждого землянина еще нескоро. А жизнь, которой живет твоя команда, по-настоящему радует уже сейчас.

Она продолжала говорить то, что думает, и это не только задвинуло куда подальше все мои сомнения, но и настроило на шутливый лад:

— Всем, чем могу?

— Да!

— Что ж, тогда я отпускаю тормоза…

—…и?

— И начинаю отрываться…

…Отрываться начал в восемнадцать пятнадцать, то есть, сразу после того, как переговорил с Миллером. Первым делом внес кое-какие исправления в стандартный текст, объявляемый через систему оповещения «Умного Дома» при боевой тревоге. Потом поколдовал с сообщениями для членов «боевого крыла» команды, собрался, вооружился, спустился в бункер и вывел на экраны картинки с камер, расположенных в самых стратегических важных местах владения. А потом ткнул в нужный сенсор и почти пять минут наслаждался структурированным хаосом, воцарившимся на острове. Нет, ошибки отдельно взятых «бойцов» не анализировал — оставил это дело на потом. Зато радовался четкости действий экс-«Яровитов» и отставных пилотов, выполнявших не самые стандартные вводные с КПД промышленного робота.

На шестой минуте кивнул Триггеру, влетевшему в помещение, переслал на его умные часы доступ к системе, пожал руку и отправился к лифту. А на девятой, нарисовавшись на площадке приземления, прислонился к боковому обтекателю своего «Мрака», скрестил руки на груди и врубил запись на очках от «Оракл», чтобы сохранить для истории особо выдающиеся выражения лиц некоторых обитателей острова, сбегавшихся к месту сбора.

К слову, эмоции членов «младшей дружины», вылетевших из-за угла особняка всей компанией и с прекрасным результатом, фонили нешуточной гордостью, легким предвкушением и дичайшим одурением. Первое чувство объяснялась проще всего — они перевыполнили текущий норматив, причем не по одному, а всей толпой, соответственно, заработали вожделенные бонусные баллы. Второе появилось из-за типа объявленной формы одежды — тут, на Архипелаге Мечты, камуфляж в расцветке «Тайга» был нужен, как зайцу стоп-сигнал, а значит, мы куда-то собирались. А третье, бившее по нервам сильнее всего, было вызвано списком снаряги, которую было приказано взять с собой, и… боевым оружием, полученным в оружейке!

Терроризировать меня вопросами мелкие, естественно, не решились — побросали баулы возле баулов Гюрзы и Ветра,

в темпе встроились в шеренгу, образованную своими любимыми инструкторами, и застыли в неподвижности. Появлению Светланы Николаевны и сестер Лебедевых обрадовались не по-детски, так как эта троица тоже вписалась в норматив. А когда в поле нашего зрения начали появляться «спортсмены», одновременно задрали взгляды к небу и стали кусать губы, чтобы не заржать. Почему? Да потому, что весь этот народ, начиная с Николая Петровича и заканчивая супругой Грегора Грейси, стараниями Афины, Флюгера и Витязя был упакован все в ту же «Тайгу». Но если на мелочи камуфляж более-менее сидел, то «чисто гражданские лица» смотрелись в нем в стиле «умереть и не встать». А еще не понимали, нахрена им массогабаритные макеты автоматов «Амба», и пребывали в легкой панике!

Я ее не развеивал — хранил гордое молчание до появления Кречета и краем глаза поглядывал на мисс Чейз, дуревшую как бы не сильнее всех. А после того, как второй боец, остающийся на хозяйстве, появился на площадке приземления и коротким кивком дал понять, что сборы «балласта» прошли в том ключе, который я и описал, повернулся к народу:

— Дамы и господа, эта боевая тревога — первая часть сразу нескольких приятных сюрпризов, которые вас ждут впереди. Повторю еще раз: это не бегство от неведомой опасности, а начало перемещения всей компании к месту запланированного отрыва. Второй этап — вылет из аэропорта Лос-Анджелеса — назначен ровно в семнадцать ноль-ноль, но перед тем, как покинуть США, нам надо будет отыграть мини-спектакль: выгрузиться из конвертопланов перед ангарами с самолетами, подхватить вроде как тяжелые баулы с неким снаряжением, с оружием на перевес в колоннах по одному добежать до трапов и скрыться с глаз сторонних наблюдателей. Второго-третьего дублей, увы, не будет, поэтому во время перелета к месту выступления вдумывайтесь, пожалуйста, в мои объяснения и следуйте ценным указаниям отставных вояк, которые окажутся в ваших машинах…

…По уверениям Джеральда Миллера, наблюдавшего за спектаклем под условным названием «Чума и его команда улетают кого-то кошмарить» через онлайн-камеры системы безопасности аэропорта, «актеры» отыграли свои роли если не на твердую пятерку, то как минимум на четыре с плюсом. Второй этап того же шоу — игнорирование нашими самолетами живой очереди из гражданских бортов и взлеты в экстремальном режиме — получились на шесть с плюсом. Поэтому, закончив беседовать с АНБ-шником по спецсвязи, я организовал конференцсвязь с «Бомбардье», в котором не было «балласта», и толкнул еще одну речь. Для «посвященных»:

— В данный момент меня слышит примерно две трети нашего коллектива. И один из запланированных сюрпризов касается только вас: после посадки на авиабазе «Белая» младшая дружина, Светлана Николаевна, сестры Лебедевы, Оля, Линда, Саша, Женя, Даша, Павел, Миша и Костя должны загрузиться в «Вихрь» Ани. Этот «конверт» пойдет замыкающим. А километрах в десяти от Фролихи отстанет от ордера, приземлится на подходящей полянке, высадит вас и улетит. Боевая задача — отработка навыков скрытного перемещения по территории условного противника в составе малой группы. Командир группы — Кречет. Заместитель командира — Триггер. Первое отделение: Ветер, Егор, Фатима, Галина. Второе: Гюрза, Светлана Николаевна, Аза, Линда. Третье: Зима, Оля, Маша, Зарина. Афина работает в свободном режиме. Первые два и последний час перелета командиры отделений готовят подчиненных к марш-броску. Все остальное время — здоровый сон. И последнее: вы десантируетесь ориентировочно в двадцать один тридцать по местному времени, не в тропики, а в глухую тайгу, попрете по бездорожью под моросящий дождик при температуре воздуха в районе плюс десяти и не к цивилизации, а от нее. Говоря иными словами, легко не будет. Поэтому готовьтесь к мероприятию без дураков и имейте в виду, что по результатам этого марш-броска вы либо перейдете, либо не перейдете на следующий уровень подготовки.

Как и следовало ожидать, народ проникся по полной программе, так что следующие два часа обитатели первого салона «фонили» настолько яркими восторгами, что не давали сконцентрироваться ни на чем серьезном. Да, потом дисциплинированно отрубились и не давали о себе знать до срабатывания будильников, но эти семь часов продрыхли и мы. А когда пришли в сознание, чертова эмпатия снова «порадовала» трансляцией предвкушений Линды, Оли и Егора со Светланой Николаевной. Впрочем, о том, что этот сюрприз касается только их, «посвященные» не забыли, так что во время пребывания на авиабазе Белая делали вид, что никуда не торопятся — к «Вихрю» Аньки не подбежали, а подошли, без особой спешки подняли на борт свои баулы и слонялись вокруг машины все время, пока Росянка прогоняла предполетные тесты и прогревала движки, а я общался с заместителем командира базы, решившим лично засвидетельствовать мне свое почтение.

В принципе, не суетились и после взлета. Да, натянули всю снарягу чуть ли не до того, как услышали соответствующую команду, и раз по пять-десять перевели ПНВ из походного положения в рабочее и наоборот, но с оружием не баловались, во время осмотра молчали, как рыбы об лед, а вопросы своим командирам начали задавать только после завершения брифинга. В общем, от камеры шлема Триггера я отключился со спокойной душой, снял оракловские очки, на которые выводил картинку, и уделил немного времени мисс Чейз, которую Таня с Лерой затащили в мой «Гнев»: немного попугал нереальными размерами и ужасающей дикостью русской тайги,

рассказал пяток армейских баек, объяснил, с какого перепугу приобрел недвижимость в такой глухомани, и т. д. Увы, без толку: девушка слушала мои рассказы краем уха и параллельно продолжала рвать себе душу, переживая за родных. Пришлось переключаться в серьезный режим:

— Кортни, твоей проблемой занимается Служба Специальных Операций Объединенной Земли. Причем решает ее не точечно, то есть, лично для тебя и твоих родственников, а с традиционным размахом…

— Что такое «размах» для этой спецслужбы, представляешь? — на всякий случай спросила Голикова.

Американка зябко поежилась, утвердительно кивнула и прозрела:

— Вы хотите сказать, что этих уродов уничтожат, как бешеных собак⁈

— Именно! — хором ответили мы, а Тимур, летевший с нами пятым, мягко улыбнулся:

— Мисс Чейз, раз Чума сказал, что беспокоиться больше не о чем, значит, это так и есть. Поэтому выбросьте из головы все, что мешает наслаждаться жизнью, и наслаждайтесь всем, что видите, слышите и чувствуете…

— Ну да: с кем, кроме нас, ты сможешь сменить лето в тропиках на осень в глухой тайге, Тихий океан на самое глубокое озеро на планете, гражданскую машину на военный конвертоплан, американский фастфуд на шашлыки, душ на сауну и тэдэ? — хохотнула Рыжова.

В этот момент Чейз вдруг пошла красными пятнами, дико запаниковала, зажмурилась и после недолгих колебаний призналась, что забыла сумочку с паспортом в гостевом домике Очарования, так как в момент объявления боевой тревоги находилась у бассейна, потом под руководством Даши одевала военную форму, а я, рассказывая о сюрпризах, не предупредил, что мы улетим за пределы США!

Дослушав этот монолог, Лерка картинно прижала ладошку к щеке и… добавила к уже озвученному списку еще один пункт:

— Ах-да, чуть не забыла: к кем, кроме нас, ты сможешь слетать в Россию без документов, не попасть в тюрьму и вернуться в Америку счастливой до невозможности?

[1] Имеются в виду автодома или кемперы, которые в Северной Америке называют recreationalvehicles.

Глава 10

1 октября 2043 г.

…Долорес Рубио шокировала публику уже в момент своего появления на пресс-конференции, появившись на сцене не в толстовке, любимых рваных джинсах и кроссовках, а в великолепном деловом костюме, скрадывавшем недостатки фигуры базового борца, и на высоченных шпильках. Второй удар по слабой психике фанатов был нанесен буквально через мгновение — одна из самых скандальных звезд ММА забрала у тренера здоровенный букет кроваво-красных роз, ослепительно улыбнулась Афине и двинулась к ней танцующей походкой. А третий — искреннее поздравление с недавней свадьбой, поцелуй в щечку и пожелание всего наилучшего — окончательно добил абсолютное большинство собравшихся, оказавшихся не готовыми к такому «безумному преображению» записной скандалистки. Поэтому Ричарду Логану пришлось очень сильно постараться, чтобы успокоить беснующийся зал, а первый же вопрос, заданный после приветственной речи владельца «Овердрайва», был адресован именно Пиранье:

— Баглан Арда, Турция, журнал «Фанатик». Долорес, еще сегодня утром, на взвешивании, вы и выглядели, и ощущались воительницей, заточенной на победу любой ценой, а сейчас наталкиваете на мысли о договорняке. Скажите, вас купили?

Вместо того, чтобы психануть и метнуть в обидчика кресло, пообещать найти и поломать или разразиться проклятиями, мексиканка жизнерадостно расхохоталась, затем неторопливо вытерла уголки глаз белоснежным платком и продолжила шокировать народ:

— Я не продаюсь. А смена имиджа вызвана радикальными изменениями в мировосприятии. Говоря иными словами, я, наконец, повзрослела и больше не буду прятать себя-настоящую за образом, придуманномимиджмейкерами. Поэтому уже перестала добиваться популярности за счет хайпа и постараюсь заслужить уважение фанатов боевых искусств не только боевыми навыками, но и личностными качествами. Кстати, заточенности на победе стало намного больше, ведь избавление от ярма навязанных правил поведения первый раз за долгие годы добавило к пику физической формы внутреннюю гармонию.

— О, дьявол, вы даже предложения строите иначе! — воскликнула какая-то дамочка из второго ряда.

Мексиканка, у которой стараниями стилистов появились грудь и талия, округлила глаза и перешла на доверительный шепот:

— Открою страшную тайну: в моей личной табели о рангах смешанные единоборства стоят на втором месте. А на первом безраздельно царствует Ее Величество Литература!

— То есть, позапрошлогодний слух о том, что вы тратите львиную долю гонораров на покупку бумажных книг, был правдой? — ошарашенно спросил какой-то араб.

Пиранья захлопала ресницами, потупила взгляд и притворно вздохнула:

— Ага: читать с экрана мне нравится в разы меньше, чем чувствовать пальцами фактуру обложки и перелистывать страницу за страницей. Но это никак не сочетается с образом бесстрашной сокрушительницы черепов, так что приходилось изображать тупую громилу!

— А мне почему-то кажется, что этот спектакль вызван самым обычным страхом повторить судьбу Садио Нганну! — презрительно фыркнул уроженец Юго-Восточной Азии лет пятидесяти пяти, судя по месту во втором ряду, не нуждавшийся от слова «совсем».

Рубио не психанула и из-за этого заявления:

— Буйвол не изображал ублюдка, а был им. Причем не только на канвасе, но и в реальной жизни. Поэтому получил по заслугам. А я не била по самому святому даже Баньши, хотя, видит бог, хотелось. Дальше объяснять?

— Это красивые, но пустые отгово-… — начал, было, «оратор», но нарвался на отповедь Афины, которой надоело изображать статиста:

— Отговорки? Из тридцати трех боев, проведенных Долорес в октагоне, проходных было всего шесть; оба проигранных прошли в жесточайших рубках и, по мнению абсолютного большинства экспертов, закончились поражениями только из-за недостаточно хорошо залеченных травм; обе ее ничьи всё те же эксперты считают, мягко выражаясь, спорными, а три поединка были признаны поединками года. Таким образом, называть эту женщину пугливой могут только диванные эксперты, умеющие все и вся исключительно в теории!

— Миссис Берестова озвучила не все аргументы… — холодно процедил Логан, которому тоже не понравился этот наезд. — Подбирая ей противницу на этот бой, я созванивался с менеджерами нескольких чемпионок, но подраться с очередной воспитанницей тренерского штаба Алексея Алексеевича Горина согласилась только Пиранья!

После этих слов азиат нехотя заткнулся, а большая часть зала взорвалась аплодисментами. Ричард полыхнул удовлетворением, дождался наступления относительной тишины и дал слово следующему журналисту. А тот обратился к Богине Войны. Первым делом представился, затем очень красиво поздравил с заключением брака с «фантастическим русским пилотом-истребителем», а свой вопрос озвучил только после того, как она промурлыкала «Спасибо»:

— Ваше появление из тени Чумы пробудило очередную волну интереса к команде мистера Горина. Эта волна зацепила и меня. Но выяснить хоть что-либо о вашей жизни до появления в свите Всадника Апокалипсиса, увы, так и не удалось. Тем не менее, тот факт, что вы, не имея опыта выступлений на официальных турнирах по единоборствам, вызвали на бой профессионального бойца экстра-класса, вызывает, скажем так, недоумение, ведь спорт и навыки военнослужащего — далеко не одно и тоже. Мнение мистера Чубарова по этому вопросу я, естественно, слышал, но хочу услышать ваше. И понять, чем вы руководствовались, соглашаясь на эту авантюру!

Дослушав его монолог, Афина стрельнула взглядом на свою противницу и лукаво улыбнулась:

— В отличие от Долорес мы с Аней взрослеть не торопимся. Поэтому с середины сорокового года в свободное от службы время болели за молодого «проспекта» из России, делавшего первые шаги к поясу чемпиона промоушена Эм-один Глобал, и параллельно мечтали когда-нибудь выйти в октагон. В начале сорок первого, увидев этого парня в своем подразделении, не поверили своим глазам, но сразу же напросились в ученицы. И пусть нарабатывать чисто спортивные навыки получалось не так часто, как хотелось бы, мы были по-настоящему счастливы. Счастливы и сейчас, так как попали в самую крутую команду на свете, получили возможность заниматься под руководством самых крутых тренеров Земли и потихоньку добавляем к уже имеющемуся арсеналу навыков более гуманные, но… моя подруга уже реализовала свою мечту, а я, по ряду причин появлявшаяся в спортзале значительно реже, еще нет. Вот Чума, как настоящий джентльмен, и сделал мне свадебный подарок!

— Он подарил сам бой или меня? — на всякий случай ехидно уточнила Пиранья.

Богиня Войны «озадаченно» захлопала ресницами, скромно призналась, что такие нюансы еще не выясняла, и под хохот публики повернулась ко мне:

— Дени-и-ис, нам с Долорес нужны подробности!!!

Как ни странно, но этот «наезд» переключил народ на шуточный лад, и следующие минут пять-семь зал откровенно веселился, беззлобно подначивая то Афину, то Пиранью, а обо мне почти не вспоминал. Увы, как только тема подарков себя исчерпала, корреспондент испанской «Mondo Deportivo» взял и переключил всеобщее внимание на меня:

— Дэнни, эта пресс-конференция рвет все шаблоны и невольно заставляет вспоминать закадровый монолог Шатуна в записи нарезки из фрагментов тренировок его последнего тренировочного лагеря: «Переболев Чумой, ММА и другие виды единоборств, наконец, начали смывать с себя застарелую грязь трэш-токов и стердаунов. Свежесть обновленной атмосферы и захватывающие перспективы по-настоящему пьянят всех тех, кто уважает не только себя, но и своих коллег. Поэтому-то я и возвращаюсь…» На мой взгляд, это утверждение слишком уж однобоко. Ведь Чумой переболели не только эти виды спорта, но и вся планета: спортивные залы забиты с утра и до поздней ночи, конкурс в Лунную Программу сводит с ума, большая часть моих друзей и знакомых исступленно учат иностранные языки, готовясь жить в мире без каких-либо границ, премьеру фильма «Рывок» не ждут, разве что, груднички, а в Проект Объединения Земли вошло уже восемнадцать государств. Я тоже фанатею с будущего, которое не может не наступить, поэтому хотел бы узнать, когда нам ждать следующих доз «лекарства»!

Вопрос был из категории нужных, так что скромничать я и не подумал:

— О завтрашнем бое рассказывать не буду, так как народ, собравшийся в этом зале, знает о нем как бы не больше меня. Поэтому перепрыгну в восьмое октября, то есть, в следующий четверг — в этот день в конференц-зале Skylofts at MGM Grand состоится предпремьерный показ фильма «Рывок». Пятница, девятое, для Дастина О’Лири и меня начнется со взвешивания. Тем же вечером мы появимся на пресс-конференции, а через несколько часов после нее выйдем в октагон и постараемся порадовать зрителей красивым боем. В понедельник, двенадцатого, фильм выйдет во всемирный прокат, семнадцатого мы с Нартом прилетим на турнир «Invincible Fighter», чтобы поддержать лучших бойцов планеты, а двадцать четвертого Тимур даст бой Томасу Тейлору.

— Я надеюсь, что этим дело не закончится, и Чума, выполняя данное мне обещание, подпишет контракт на бой с первым противником из еще пяти… — добавил Ричард. — Но повезет нам с вами или нет, мы, к сожалению, узнаем только завтра.

Отвечать на эту провокацию я, естественно, не стал, поэтому Логан, притворно вздохнув, устроил следующую:

— Кстати, Дэнни, а мисс Энн случайно не нужен еще один… или два фантастически красивых и престижных пояса?

Как и следовало ожидать, взгляды всех присутствующих скрестились на Росянке, сидевшей слева от меня. А она, задумчиво хмыкнув, величественно повернула голову вправо, поймала взгляд владельца «Овердрайва» и задала встречный вопрос:

— И в чем будет интрига этих турниров, если я возьму и соглашусь?

— В женском варианте «Invincible Fighter» интриги действительно не будет… — нехотя согласился он. — А в «Лучшем бойце Земли» в клетку выйдут очень серьезные особы, такие, как чемпионка «Kard Cheuk» Канника Супарат, чемпионка мира по боксу по версии WBC Эвита Суарес и другие.

— Это меняет дело! — довольно мурлыкнула моя напарница, подергала себя за мочку уха и решительно тряхнула густой гривой: — Подерусь. Но только в том случае, если «очень серьезных особ» будет не две, а семь, и каждая даст согласие на мое участие…

…Последние полчаса пресс-конференции получились на удивление спокойными, если не сказать, домашними — фанаты Пираньи и моей команды, практически перестав грызться, задавали соперницам вопросы из категории «невозможных», радовались каждому ответу и постепенно сходили с ума от предвкушения не кровавого, а красивого боя! Нет, о сделанных ставках никто, конечно же, не забывал, поэтому каждое слово, взгляд или жест этой парочки тщательно анализировались, а промежуточные выводы, бывало, огорчали чуть ли не до слез, но от общего эмофона не воротило. Кстати, эти изменения в поведении фанатов отметил и наследник эмира Катара, неожиданно попросив слова и обратившись не к Афине или Пиранье, а к залу:

— До сегодняшнего дня я появлялся на подобных мероприятиях только для того, чтобы поддержать бойцов из команды Алексея Алексеевича Горина, которых уважаю, прежде всего, как личностей. Поддерживал молча, одним присутствием, так как не видел смысла ввязываться в полемику сторон, каждая из которых слышала только себя. А последние минут сорок пять наслаждаюсь вашим взаимопониманием и с каждым следующим вопросом или ответом все четче понимаю, что Земля действительно объединяется. Причем не только в планах первых лиц восемнадцати государств-первопроходцев, но и в сердцах обычных людей. Я в восторге. Огромное вам спасибо!

— Мир действительно меняется… — на полном серьезе заявила Рубио. — Не знаю, как другие, а я поняла это во время боя Чумы и Наронга Банми: эти парни не грызлись, как бешеные псы, а создавали волшебство! Кстати, в том же стиле дерутся и все остальные бойцы команды мистера Горина: Красавица забила Чудовище только потому, что оно вело себя недостойно, а Тимур, как хорошее зеркало, отражает поведение своих противников — тех, кто ведет себя, как подобает мужчине, переигрывает технически, а подлецов втаптывает в канвас. Поэтому я была на четырех последних поединках этого боксера, обязательно поприсутствую на всех остальных и… абсолютно уверена в том, что поединок с Женьей станет самым технически сложным и, в то же самое время, самым красивым поединком в моей жизни!

Эта особа понравилась нам еще во время подписания контракта на бой, досье, полученное через Джеральда, тоже не разочаровало, так что признание, абсолютную искренность которого подтвердила вспышка соответствующих эмоций, стала последней каплей в чаше фактически принятого решения. Вот Росянка и разошлась — почувствовав, что я счел Рубио нужной, поддержала ее не самым стандартным образом:

— Слышь, подруга, если Ричард не пригласит тебя на турнир «Лучший боец Земли», то прилетай в гости, и мы с тобой порубимся в присутствии тех, кто в теме…

— Я тоже в теме! — под возмущенный стон зала протараторил Логан. — Так что организую любой бой и Дэнни, и тебе, и Тимуру — вы только скажите, где, когда и с кем хотите подраться!!!

— Красавчик! — удовлетворенно выдохнула она, склонила голову к плечу и… весело подмигнула Пиранье: — Приглашение в силе. Номер скину после того, как освободимся…

И ведь скинула. А после того, как я организовал конференцсвязь между нашими «конвертами» и дал команду взлетать, кинула «Мрак» в небо, плавно разогнала его до крейсерской скорости, вернулась к этой теме и заявила, что вменяемых баб раз, два и обчелся, а у нас в команде куча неженатых мужиков.

— У нее, как бы, есть семья, менеджер, кома-… — начал, было, Алферов, но Аньку было не остановить:

— Пффф: главное, что она не замужем. А все остальное — мелочи!

Продолжения спора я не услышал, так как вывел на динамики звонок Еремеева. Как ни странно, в этот раз пресс-секретарь президента обошелся без приветствий — поинтересовался, кто у нас за джойстиками управления, как-то уж очень сильно обрадовался тому, что я, Анька и Закат, а затем напряг:

— Парни из Секретной Службы только что взяли снайперскую двойку, пытавшуюся отработать заказ на твое устранение. Уровень профессионализма — на три с минусом, ибо эти дауны сунулись в город, готовящийся к прибытию глав одиннадцати государств. Что расстраивает не по-детски, ибо если даун и заказчик, то у вас могут возникнуть пробле-…

— Уже! — выдохнул я, переключаясь в боевой режим, ставя «конверт» на крыло и сбрасывая обманки. А когда «Гнев» Росянки распилил подлетающую HVM[1], принялся комментировать происходящее: — По моей машине… только что отработали… из четырех ПЗРК… и захватили ее… системами… наведения одной… нет, двух вертушек…

— В воздухе две двойки истребителей-перехватчиков! Через мину-…

— Не успеют! — хохотнул я, увидев, как вспыхивают вторая и третья, а с оружейных пилонов конвертоплана Заката срываются ракеты AIM-9×5. Через миг Анька сбила последний «подарок», почти догнавший тепловую ловушку, ушла в пике и рванула к позиции, с которого отработал оператор первой ПЗРК. — Моя напарница… только что сбила все, что… ко мне летело, а сейчас…

— Вижу. Через спутник… — перебил меня Еремеев и буквально через долю секунды выдал матерную тираду.

Я был с ним полностью согласен, так как Берестов сжег обе вертушки,

а Росянка одним-единственным заходом проутюжила все четыре позиции. Зато следующую тираду счел гнусной инсинуацией. Поэтому возразил:

— Она не промахивается, а глушит. Вернее, оглушила. Всех. А я пикирую, чтобы добраться до своего клиента и выяснить, что ж он маленьким не сдох.

— Теперь понял. Извините… — повинился Виктор Викторович, сделал небольшую паузу, а в момент, когда из «Гнева» Ростовцевой, притеревшегося к земле и на миг замершего на месте, десантировался Кречет, ошалело добавил: — Черт, вы все-таки монстры. И я в диком восторге…

* * *

…Поздний отбой компенсировал поздним подъемом и продрал глаза аж в половине одиннадцатого утра. Откровенно говоря, с удовольствием поспал бы еще пару-тройку часов, но мой ненормальный организм нагло потребовал физической нагрузки, и я не смог ему отказать. Таньку и Лерку, дрыхнущих по обе стороны от моей тушки, будить и не подумал — осторожно выпутался из объятий последней, бесшумно переполз к изножью, встал с кровати и тихо свалил приводить себя в порядок. А где-то в начале двенадцатого, ввалившись в большой спортзал, попал, как кур в ощип, в цепкие руки личной помощницы — Маша, судя по замотанному лицу и влажным волосам, уже пережившая утреннюю тренировку, поймала меня под локоток, утащила в темный уголок и быстренько ввела в курс самых срочных дел. Боксерские мешки, с которыми «развлекались» Тимур, Тихон, Егор и сестрички Карсановы, манили к себе как бы не больше борцовских, взлетавших в воздух и падавших на канвас при активнейшей помощи Рамазана, Афины, Гюрзы, Ветра и Флюгера, но я все-таки наступил на горло собственной песне, вышел наружу и набрал Виктора Викторовича. А когда увидел его лицо на экране телефона, почувствовал себя виноватым, так как поспал порядка четырех часов, а он, вне всякого сомнения, не отдыхал как минимум двое суток. Впрочем, стоило Еремееву заговорить, как все левые мысли как ветром сдуло:

— Привет, Денис. Я, как ты, наверное, догадываешься, в воздухе. К вам, увы, не попаду — лечу прямо в Вегас вместе с шефом. Буду там в девятнадцать с минутами, но, судя по всему, освобожусь не раньше до завтрашнего утра, так что пригляди за моими, ладно?

Я утвердительно кивнул, и пресс-секретарь президента переключился на «мои» вопросы:

— Вчерашний цирк оказался приветом от владельца отеля «LeMeurice» — потеряв эту часть легального бизнеса из-за тебя-любимого, он решил страшно отомстить и сдуру повелся на рекламу специалистов по решению щекотливых вопросов класса «Ы», так как стараниями ССО Объединенной Земли почти все высокоуровневые наемники либо уничтожены, либо сидят, либо свалили в третьи страны и забились в самые глубокие щели. По незадачливому мстителю и его окружению отработали парни из Европейского отдела. И небезуспешно — он и вся цепочка посредников уже вовсю поют, а записи операции и самых забавных признаний отправлены на почту Татьяны. Но разрешения на публикацию «видеоотчета» придется немного подождать: показания арестованных дали великолепную возможность прищучить ряд высокопоставленных коррупционеров, и группы захвата еще веселятся.

Следующие несколько минут Еремеев «делился инсайдами» о планах своего шефа, так или иначе касающихся меня и моей команды, потом загрузил Ценными Указаниями, регламентирующими наше поведение во время визита особо важных гостей на праздничный банкет, а когда закончил, «позволил себе расслабиться» и поинтересовался, как дела у Егора и его гарема.

Последнее слово, согласно нашим договоренностям, радикально меняло смысл вопроса, поэтому я так же завуалированно поделился точным инсайдом на результаты боя и, заметив во взгляде собеседника недоумение, ответил еще и на незаданный вопрос. Естественно, в прежнем ключе:

— Девчонки толковые. При должном воспитании превратятся в очень и очень интересных личностей. А воспитателей, способных правильно огранить природный алмаз, в нашей компании хватает.

— С этим не поспоришь! — согласно кивнул он, дал понять, что нисколько не сомневается в нашем здравомыслии, и неслабо озадачил: — Да, чуть не забыл — на банкете возможны сюрпризы. Постарайтесь не удивляться…

Выбросить из головы последние фразы удалось только после разминки — увидев, что я как следует разогрелся, Грегор Грейси подозвал меня к себе и «натравил» на Афину, только-только задушившую Рамазана и выкатившуюся в стойку. Боевая задача, поставленная на неплохом русском, была понятнее некуда, так что я запутал подругу, невесть когда успевшую перекрасить волосы, серией разноуровневых ударов, без труда прошел в ноги, бросил и четыре с половиной минуты выжимал из нее все соки, заставляя защищаться от заходов на самые экзотические болевые. Конечно же, со скоростью не перебарщивал, поэтому Богиня Войны успевала реагировать. Причем делала это очень неплохо. А в те моменты, когда не хватало навыков или знаний, контрила мои действия за счет ни разу не женской «дури», коей ей хватало с большим запасом. И пусть к концу условного раунда вымоталась до состояния нестояния,

зато за время тридцатисекундного перерыва невесть в который раз восхитила бразильца нереальной скоростью восстановления:

— Эухения, ты есть уникум. Не как Чума, который не уставай вообще, но тоже очень-очень крутой. Год-два тренировка пластика движения и техника грепплинг — и поломай любой мужчина в своя вес-категория. Правда, девять из десять — в стойка, потому, что удар, как из пушка!

Кстати, страдать на тему чересчур объемного бюста и карьеры, которую в теории могла бы сделать Женя, в этот раз не захотел, видимо, окончательно смирившись с тем, что «его ученики» в состоянии забирать пояса у нынешних чемпионов любых промоушенов без «лишних телодвижений» — посмотрел на часы, счел, что на сегодня ей достаточно, и отправил в угол. Тянуться дорвался до меня и за следующие два с лишним часа перевел из состояния «шарика, наполненного гелием», в обычное. Потом минут двадцать повозился с Анькой, уделил немного времени Мише с Костей и с чувством выполненного долга отправился вместе с нами в сауну…

…Везти в Вегас всю толпу, то есть, тридцать с лишним человек, я счел нерациональным, поэтому в мой «Мрак» и три «Гнева» загрузились только те, чье отсутствие в моей свите могло вызвать вопросы. Само собой, на площадку приземления приперлись и народ, остающийся «на хозяйстве», но, понимая логику сделанного выбора, держал себя в руках. В смысле, желал Афине всего, что можно пожелать перед поединком, беззлобно подшучивал над Закатом и по-доброму завидовал счастливчикам. А ровно в двадцать два ноль-ноль наши конвертопланы ввинтились в безоблачное небо, подхватили машину Алексея Алексеевича, в свете последних событий не рискнувшего лететь на автопилоте и «одолжившего» у меня Буяна, в темпе разогнались до крейсерской скорости и рванули на северо-восток.

Как ни странно, звонками меня почти не доставали, поэтому большую часть пути я вместе со всеми угорал над самыми веселыми комментариями к последнему «видеоотчету», по очереди зачитываемыми Таней и Лерой. Увы, минут за десять до подлета к Городу Грехов со мной связался представитель Секретной Службы и обломал весь кайф. Но стараниями сотрудников этой конторы самая муторная часть «обязательной программы», то есть, высадка на крышу, покатушки на лифте и переход к тренировочному блоку, выделенному нашей команде, прошли без сучка и без задоринки. А там я как-то уж очень легко переключился в рабочий режим и почти полтора часа помогал готовить Женю к первому официальному поединку. Хотя вру: последние минут сорок прошли мимо меня — ее мяли Танька с Леркой, а мы, мужики, сидели в зале и ждали появления подруги в сценическом образе славянского аналога Афины Паллады — дочери Перуна-громовержца, Магуры, считавшейся защитницей воинов и их проводником в Ирий.

А когда увидели «громилу» в фантастически красивых пластиковых репликах золотого шлема и доспехов, с внушительным мечом и белоснежными крыльями, единогласно решили, что настоящие валькирии должны были выглядеть именно так. Более того, сделав несколько десятков фотографий двухметровой красотки, способной скрутить в бараний рог девяносто девять процентов мужчин, пришли к выводу, что этот образ надо превратить в рисунок и залить в базы данных наших «Шелби», «Доджей» и «Астон-Мартинов».

Линда, изображавшая папарацци активнее всех, сходу набрала Лиззи и… получила по заднице от «Альфа-самки» за то, что чуть было не слила на сторону пока еще конфиденциальную информацию.

Пока дамы придумывали жуткие кары за несостоявшееся преступление, а мужики ржали, я «танцевал» на пару со «старшей сестренкой», не давая ей остыть. А потом в помещение ворвался личный помощник Ричарда,

сообщил, что нам пора, и вся толпа, мгновенно подобравшись, оказалась на ногах.

В походный ордер перестроились на автомате, вышли в коридор, дали время «самоходным шкафам» Логана взять нашу компанию во второе кольцо и вскоре оказались перед выходом на помост, ведущий к восьмиугольнику. Скучали от силы секунд сорок, а когда из динамиков акустической системы зала раздался проигрыш песни «Облачная дева», написанной по нашему заказу специально к этому бою, выпустили «Магуру» под свет прожекторов и под восторженный вопль толпы двинулись следом за ней.

В монолог владельца «Овердрайва», заменившего ринг-анонсера, каюсь, не вслушивался, так как ошалело вглядывался в нарезку из фрагментов чуть заретушированных записей с камер тактических шлемов «Яровитов», кем-то выведенную на большие экраны, и пытался представить боевой путь подруги. Поэтому в самом конце пути затупил и не сразу догадался взять протянутый меч. Потом заставил себя отрешиться от всего лишнего и изображал робота до тех пор, пока Афина не поднялась в клетку. Зато потом подошел к Горину и еле слышным шепотом спросил, с чьей подачи был создан этот ролик.

— Насколько я понял, команда пришла с самого верха… — в том же режиме ответил он и сразу же добавил: — По словам Виктора Викторовича, там в шоке от перспектив этого шага к популяризации российской ССО, поэтому решили добавить прошлому Жени немного «правильного» объема.

— Народ в шоке… — усмехнулся я, очень сильно преуменьшив то, что ощущал в невероятно «густом» эмофоне зрителей, находившихся в области досягаемости соответствующего навыка.

— А та его часть, которая ставила на победу Пираньи, наверняка вешается! — хохотнул он и прикипел взглядом к фигуре Долорес Рубио, возникшей в начале противоположного помоста…

…Как и следовало ожидать, по-настоящему теплый и искренний обмен приветствиями не помешал обеим женщинам переключиться в боевой режим. При этом и та, и другая были абсолютно расслабленными, поэтому «тестовый» обмен ударами получился чрезвычайно быстрым, но ни разу не легким — да, Афина могла вложиться в разноуровневую двойку и лоукик по внутренней стороне бедра мексиканки намного серьезнее, а контратака Пираньи, принятая Женей на блок, запросто проломила бы не такую уж и тоненькую доску, но дамы просто оценивали способности противницы и не более. И пусть понять, насколько жесткой на самом деле был этот обмен любезностями, смогли очень немногие, зато вторая впечатлила всех: Долорес, начав со сдвоенного джеба в голову, фантастически быстро перевела атаку на корпус, ничуть не удивилась тому, что провалилась, выстрелила лоу- и фронт-киком, а затем ворвалась в тайский клинч, ударила коленом и… оказалась в воздухе. Причем прогнутой в пояснице и закручивающейся вправо-назад!

От хай-кика с проносом, который, теоретически, должен был упасть на ее падающую тушку сверху и вбить в канвас, защитилась «легким» шлепком по «подлетающему» бедру, весьма толково перевела падение в перекат, выкатилась в стойку и достойно встретила серию из девяти ударов Богини Войны. Да, попытка зайти в ноги не удалась, но была выполнена настолько быстро и красиво, что зал восторженно взвыл, а Батыров и Грейси, стоявшие возле меня, даже захлопали. Что неслабо удивило тренерский штаб мексиканки.

Следующие пару минут дамы обменивались сериями покороче, но пожестче, а с середины четвертой минуты раунда сошлись в ближнем бою и, ни разу не сцепившись в клинче, прорубились до гонга! Да, работали в две трети силы и так, чтобы ненароком друг друга не поломать, зато очень быстро, очень изобретательно и очень красиво. Вот трибуны и сошли с ума. Как потом выяснилось, на сто две секунды. Впрочем, в тот момент, когда эта парочка прервала «смертоубийство» и синхронно сложилась в поклонах глубочайшего уважения, народ взвыл снова.

— Это был нереальный крутой схватка! — протараторил Грегор, когда Афина подошла к нам, плюхнулась на табуретку, закрыла глаза и подставила лицо Кнопке, временно исполнявшей обязанности катмена.

— Уабщэ маладэс! — подтвердил Батыров, а Николай Петрович счел необходимым уточнить, что хороши обе и показал большой палец Пиранье, изображавшей медузу напротив нас.

Ну, а я молчал, так как знал, что мышечный корсет «старшей сестренки» все еще слишком велик, а выносливости, увы, пока не так много, как хотелось бы, понимал, насколько эта рубка вымотала нашу целительницу, и давал ей время восстановиться с помощью Дара. А еще «любовался» сплошными черными синяками, появившимися на ее предплечьях, плечах, широчайших, прессе, бедрах и голенях, ужасался количеству ударов, принятых на эти части тела, и в то же время радовался, что «сестренка» научилась отключать регенерацию, а значит, не спалится.

Афина вернула себя в форму секунд за десять до начала второго раунда, открыла глаза, коротким кивком поблагодарила Ольгу, как раз закончившую обновлять слой вазелина, встала и качнулась ко мне.

Я чуть-чуть присел и подставил ухо, чтобы не заставлять лишний раз подниматься на носочки, и услышал тихий шепот:

— Она работает нереально «чисто». А еще придерживает самые опасные удары и радуется каждой удачной комбинацией, вне зависимости от того, у кого из нас она получилась!

— Заметил. И тоже в восторге… — так же тихо ответил я, легонечко сжал ее запястье и ускорился, чтобы не вынуждать рефери делать нам замечание.

Тем временем Афина с Пираньей сошлись в центре восьмиугольника, обнялись, как хорошие подруги, дисциплинированно отошли к своим углам, а затем включили турборежим. Да, ненадолго — секунд на сорок — но за это время заставили зрителей, как-то умудрившихся не сорвать голоса в первом раунде, исправить это досадное недоразумение и добавили к уже полученным синякам и покраснениям не один десяток новых. Потом мексиканка вошла в одну ногу так называемым «внутренним проходом», чтобы не отдавать голову, а Женя, вовремя среагировав на этот рывок, стремительно «отключила» ближайшее плечо Долорес и «дальнюю» кисть, перекинула хват как бы не быстрее, чем делала на тренировках, «забрала» дальнее плечо и изобразила «пистолетик». То есть, сделала «подпрыжку» опорной ногой, затянула противницу на себя, перекатилась через спину и оказалась сверху!

В принципе, в этот момент можно было расстрелять Рубио хаммер-фистами, но отправлять эту женщину в нокаут мы не собирались, поэтому Богиня Войны выдернула ногу из захвата и разорвала дистанцию.

Следующую попытку провести тейк-даун Пиранья сделала на третьей минуте раунда, причем, по моим ощущениям, на автомате, так как во время очередной сумасшедшей рубки недостаточно хорошо напрягла пресс в момент удара Афины и «поплыла». Проход получился чисто борцовский, в переднюю ногу, но тоже не удался — Евгения перекрыла правый локоть мексиканки, не позволив улучшить захват, зашагнула, подсела и исполнила так называемый «обратный хват». Кстати, добивать или переводить бой в партер не стала и в этот раз, так как понимала, что объяснить ее нынешний уровень защиты от проходов в ноги намного проще, чем «феноменальные» навыки грепплинга, появившегося у базового ударника слишком быстро.

Следующие секунд тридцать-сорок особо не жестила, позволяя Пиранье восстановиться. Поэтому последние мгновения раунда та отработала в уже опробованном стиле, из-за чего зал снова сошел с ума. А потом прозвенел гонг, и «мазохистки», поблагодарив друг друга за полученное удовольствие, в темпе разошлись по своим углам. «Старшая сестренка» снова ушла в себя, хотя, по моим ощущениям, в этот раз устала значительно меньше, привела дыхалку и мышцы в норму, выслушала последние напутствия тренерского штаба, а перед тем, как шагнуть навстречу противнице, снова потянулась к моему уху и тихо прошептала:

— А ведь до знакомства с тобой я бы ее не положила…

— Ну, так она ни разу не лохушка! — хохотнул я, пожелал удачи так, чтобы шевеление губ засняла камера подлетевшего дрона, и вышел из клетки под хоровое «сипение» зрителей, уже не способных орать во весь голос, но все равно дуреющих от предвкушения очередного убийственного раунда.

И дамы их не разочаровали — сцепились в центре октагона «не на жизнь, а на смерть», почти две минуты вкладывались в удары так, как будто боролись за свою жизнь, затем разорвали дистанцию, секунд двадцать пять побросали «пустые» джебы и снова врубили турборежим. Вернее, врубила. Пиранья — на очень высокой скорости воткнула сдвоенный джеб в защиту Богини Войны, вбила мощнейший лоукик во внутреннюю поверхность ее бедра, изобразила начало правого бокового в голову, но вовремя провалилась «вниз», рванулась в ноги и… неожиданно для себя оказалась в модифицированной «гильотине»! Да, трепыхалась. Секунды две-три, скорее изображая сопротивление, чем реально пытаясь вырваться из этого захвата. Но стоило Афине напрячь мышцы рук и «посмотреть вверх», как мексиканка демонстративно расслабилась и трижды хлопнула по ее бедру.

«А вот и абсолютно „невозможный“ результат — победа Жени удушением в третьем раунде…» — мысленно хохотнул я, влетая в клетку, подкинул Женю в воздух, подкрутился под нее, подставил плечо под тренированную задницу, выпрямился и… скорее почувствовал, чем услышал требование «покатать» и Долорес.

— Да запросто! — зачем-то пробормотал я, вместе с наездницей метнулся к измученной, но довольно улыбающейся мексиканке, вслушался в ее эмофон и без какого-либо внутреннего сопротивления подхватил ее под левое бедро.

Рука Афины, протянутая сверху, объяснила все остальное, так что через миг я выпрямился еще раз. Только уже с двумя счастливыми женщинами на плечах. Кстати, команда Пираньи не протестовала. Наоборот, как-то уж очень естественно встроилась в защитную формацию, образованную членами нашей команды вокруг меня-любимого, тем самым, не позволив к нам пробиться «левому» народу. Впрочем, Логана и Доулан пропустила. А когда первый, просипев в микрофон что-то невразумительное, закашлялся, расхохоталась вместе с нами.

Вот Ричард и «отомстил». Мне. После того, как добился относительной тишины:

— Дэнни, заранее прошу прощения за то, что сейчас скажу, но я в жизни не видел более сумасшедшего боя!!!

— Везет тебе… — притворно вздохнула победительница. — А я вижу такие бои каждый божий день и дико завидую.

— Да ладно! — недоверчиво воскликнул он.

«Старшая сестренка» поерзала на моем плече, устраиваясь поудобнее, и насмешливо фыркнула:

— Самые сумасшедшие бои — это бои между Чумой и Красавицей или наши общие, но по правилам «каждый за себя»!

— Так и есть… — авторитетно подтвердил Грегор Грейси на английском языке. — Когда я вижу такие бои, мечтаю вернуться в молодость хотя бы на час и присоединиться.

— Что ж, тебе я, пожалуй, поверю… — «нехотя» заявил Логан и продолжил страдать, но совсем в другом ключе: —…и расстроюсь еще больше. Ведь если бы Магура проиграла, то я и сотни миллионов фанаты боевых искусств смогли бы увидеть аж шесть боев Чумы и один — Красавицы вместо двух…

— Бывают в жизни огорчения! — ухмыльнулся я и пошевелил плечами, напоминая владельцу «Овердрайва» о том, что стоит обратить внимание и на моих «наездниц».

Намек был понят влет, и он поинтересовался у Жени, как ей понравился мой подарок на свадьбу.

— Лучше не бывает! — улыбнулась она и приобняла мексиканку: — Долорес — самый интересный гражданский противник, с которым я когда-либо дралась. А еще самый достойный: за весь бой не нанесла ни одного грязного удара и искренне радовалась каждому мгновению этого рубилова!

— Так и было… — неожиданно серьезно заявил Ричард и повел рукой, привлекая внимание зрителей к большим экранам, на которых в этот момент вывели совершенно сумасшедшую нарезку из фрагментов записей десятков камер, каждый из которых показывал счастливые взгляды или улыбки этой парочки, появлявшиеся во время боя.

Пока народ дурел от этого ролика, в основном, откашливался, чтобы вернуть себе способности нормально говорить. А когда «фильм» закончился, сделал напрашивавшийся вывод:

— Насколько я понимаю, бой «получился» именно потому, что и ты, и Долорес вкладывали в него всю душу без остатка?

— Ага! — хором подтвердили женщины.

— Пожалуй, с этим сложно не согласиться. Особенно если вспомнить бои Чумы с достойными противниками… — пробормотал он, по-простецки почесал затылок и уставился в объектив камеры ближайшего дрона: — Дастин, если ты смотришь эту трансляцию, то сделай, пожалуйста, правильные выводы: мы, фанаты боевых искусств, жаждем увидеть еще один подобный бой и сойти с ума от восторга!

Тут на половине одиннадцатого от меня начался какой-то кипиш, а через несколько секунд подсуетившиеся операторы вывели на экраны лицо Шатуна.

— О, так ты тут! — обрадовался Логан, дал соответствующую команду, и к ирландцу спикировал дрон со встроенным микрофоном.

О’Лири прокашлялся, извинился за то, что не в состоянии нормально говорить, так как сорвал голос, и под понимающее гудение трибун прохрипел аж три предложения:

— Этот вывод я сделал еще в прошлом году, поэтому готовлюсь именно к такому бою. Дамы, я в восторге от того, что вы творили в октагоне, и дико жалею, что бой был трех-, а не пятираундовым. А еще надеюсь когда-нибудь заслужить достаточно уважения, чтобы сойтись с каждой из вас в обычном тренировочном спарринге и почувствовать подобный восторг еще раз!

— Все в твоих руках! — ухмыльнулась Женя, развернула меня к владельцу «Овердрайва» и притворно вздохнула: — Слушай, Ричард, а твои парни могут разрезать мой пояс вдоль так, чтобы каждая половина выглядела более-менее достойно?

— Конечно!

— Тогда дай, пожалуйста, такую команду. И пусть Анька обзавидуется…

[1] Имеется в виду High Velocity Missile — высокоскоростная ракета, одно из обозначений британского ПЗРК Starstreak.

Глава 11

4 октября 2043 г.

…Первые несколько минут разговора владелец «MGM» захлебывался от восторга, описывая впечатления о фильме, и не мог думать ни о чем, кроме него. Выплеснув большую часть эмоций и начав соображать, посмотрел в окно, сообразил, что раз за ним занимается утро, значит, этот звонок меня разбудил и нарушил третью заповедь Моисея, помянув Господа всуе. А потом начал извиняться:

— Прости, Дэнни, я два с половиной часа жил героями «Рывка», вне себя от счастья из-за того, что у них, наконец, все получилось, и не поду-…

Выслушивать извинения мне было лениво, поэтому я прервал монолог на полуслове, из вредности добавив в голос чуточку металла, так как картинку не включал и не мог «играть лицом»:

— Разбуди меня кто-нибудь другой, я бы сильно расстроился, так как лег довольно поздно, сегодня воскресенье, а Татьяна, невольно проснувшаяся от вибрации телефона — очень мстительная особа. Но весь наш вчерашний день прошел под знаком ожидания, а мнение профессиона-…

— Профессионала⁈ — возмущенно взвыл он. — Я смотрел этот фильм, как самый обычный зритель, и первый раз за сорок с лишним лет не анализировал происходящее на экране, а ЖИЛ ИМ!!! Впрочем, два важных вывода все-таки сделал.

— Ну-ка, ну-ка…

— Я готов вложиться любыми деньгами в любой твой следующий проект и оплатить участие твоих подруг по эксклюзивной ставке!

— А как же «отсутствие ярко выраженной любовной линии и насилия», «слишком интеллектуальные шутки» и что-то там еще? — язвительно спросила Голикова, ради такого дела пододвинувшись поближе к трубке.

— Я был неправ! — повинился он и попросил нас минуточку подождать.

Секунд через тридцать завибрировал телефон Лерки. Она фантастически красиво прогнулась в пояснице, дав мне возможность полюбоваться упругой попкой, цапнула девайс с тумбочки, проглядела сообщение, появившееся на экране, и изумленно присвистнула. Через такой же промежуток времени дала о себе знать и трубка Татьяны. Выбираться из-под моей руки эта особа поленилась, поэтому взглядом попросила подругу выяснить, что там за фигня.

— Прислал по десять лямов. Каждой. Как я понимаю, сверх контракта… — вполголоса сообщила Рыжова и угадала:

— Дэнни, я преклоняюсь перед талантом и художественным вкусом твоих подруг, поэтому перечислил им небольшие премии в знак благодарности за полученное удовольствие. Кстати, вы не поверите, но только за последние сутки у нас выкупили две тысячи триста семь комплектов оборудования для показа фильма в версии 4D!!!

— Сбылось и это предсказание, верно? — хохотнула Голикова.

— Да, я был неправ и в этом вопросе. И слишком долго упирался.

— Зато неплохо заработаешь… — усмехнулся я, полюбопытствовал, когда можно будет забрать нашу копию, и услышал ожидаемый ответ:

— Она готова, а Генри вылетит к вам по твоей команде…

…Харпер прилетел к десяти на личном вертолете босса замотанным до невозможности, но сияющим, как летнее солнышко. Первым делом вручил Таньке и Лерке по огромному букету метровых бордовых роз, затем вложил мне в руку запароленную флешку и снова полез в салон. Как выяснилось, за дюжиной тортов ручной работы и тремя здоровенными транспортными упаковками все тех же роз для Ольги, Маши, Росянки, Афины и других «дам» из моей команды!

Голикова, предсказавшая и этот прогиб, отдарилась приличной стопкой свежеприготовленных блинов, затянутых пищевой пленкой, и обрадованный страдалец, рассыпавшись в благодарностях, улетел завтракать и отсыпаться. А мы обошли особняк, вернулись на свои места за огромным столом, допили чай и отпустили народ отрываться. Мелочь в компании Кнопки, Линды, Гюрзы и Ветра — на Изобилие, балдеть в еще не надоевшей аэротрубе, Тимура, Зиму, Афину,Заката и чету Грейси — тратить деньги на торгово-развлекательном острове, тренеров и героев-любовников — на рыбалку и так далее. В результате уже минут через пятнадцать-двадцать в небо по очереди взмыли два «Гнева», а еще через две-три со стороны внешнего створа эллинга донесся рев движков разгоняющегося «Келпи» и, почти сразу, характерный «шелест» катера «рыбаков».

Шесть человек, оставшиеся куковать на Очаровании, порасслаблялись у бассейна еще четверть часа, а потом занялись делом. Росянка со Светланой Николаевной умотали на кухню жарить следующую порцию блинов, Мадонна пошла на поводу у паранойи и на всякий случай спустилась в бункер, хотя над архипелагом нарезало круги аж четыре звена истребителей-перехватчиков, а Рыжова и Голикова ускакали в «салон». Накрывать столы и все такое.

Я бы тоже понапрягался. Хотя бы в роли подай-принеси. Но мой телефон как прорвало, так что до десяти пятидесяти двух я безостановочно сотрясал воздух. Слава богу, сообщение Еремеева, прилетевшее во время разговора с наследником эмира Катара, подарило мне моральное право вырубить эту шайтан-приблуду, так что последние минуты перед прибытием конвертоплана «Финист» специального летного отряда «Россия» я отдыхал и душой, и телом.

Увы, этот отрезок времени пролетел как-то уж слишком быстро, так что я был вынужден взять себя в руки и настроиться на работу.

В общем, к двери-трапу творения концерна «Сухой» шагнул собранным, пожал руку Виктору Викторовичу, сбежавшему по ступенькам самым первым, затем прислушался к эмоциям его шефа, появившегося из полумрака салона секунд через сорок, и, конечно же, оценил его прикид. Что в нем было не так? Да все: вместо делового костюма, белой рубашки, хорошего галстука, дорогой обуви и классических часов, которые носил, «не снимая», он прилетел к нам в гости в джинсах, в шлепках на босу ногу и… в футболке с принтами Всадника Апокалипсиса из партии, выпущенной к бою с Кавати Эйдзи!

Лицо я, вроде бы, удержал. Но интерес к последнему предмету одежды главы государства не остался незамеченным, и он, демократично пожав мне руку, «раскололся до донышка»:

— О том, что я в юности серьезно занимался боксом и ушел из Большого Спорта КМС-ом, известно всем. А о том, что в этот вид боевых искусств я пришел по требованию отца, поэтому через год после того, как его не стало, решил записаться в клуб ММА, заниматься в котором мечтал лет с восьми, знают только самые близкие друзья. Увы, с этим делом не сложилось: ровно за двое суток до первой тренировки в «Святогоре» я зацепился языками с товарищем, занимавшимся боевым самбо, и секунде на двадцатой дружеского спарринга зевнул проход в ноги и на редкость неудачно грохнулся на пол. Компрессионный перелом второго поясничного позвонка поставил крест на планах сделать спортивную карьеру, так что я был вынужден сосредоточиться на учебе. Но любовь к смешанным единоборствам никуда не делась: я смотрел все более-менее значимые бои, коллекционировал их записи, анализировал технику самых выдающихся бойцов и какое-то время собирал мерч[1]. Вашими боями «заболел» в ноябре сорокового, перед поединком со Стрельцовым, а первый экспонат в детскую коллекцию — эту футболку — добавил только в сентябре сорок первого, решив, что имею право на маленькое хобби…

Как ни странно, он не шутил, так что я пообещал пополнить коллекцию чем-нибудь «особо ценным», потом сообразил, что мы все еще стоим на месте, предложил пройти в дом и по дороге выслушал еще одно забавное откровение:

— Здорово тут у вас — тихо, спокойно, тепло и интересно. Последнее цепляет сильнее всего: каждый раз, когда Виктор Викторович рассказывает о ваших тренировках или о программе, по которой занимается Егор, я завидую им белой завистью. К сожалению, со свободным временем у меня совсем никак, поэтому я позволил себе думать о визитах на Архипелаг Мечты только после того, как ССО Объединенной Земли предложила создать на его базе неофициальный центр принятия решений нового государства. А теперь, когда Российская Федерация купила Воодушевление, смогу прилетать сюда хотя бы раз в три-четыре месяца…

Судя по изменениям эмофона, зависть действительно была «белой». А вот в то, что удастся вырываться на Архипелаг «настолько часто», президент, судя по всему, не верил. Хотя искренне хотел. Комментировать этот монолог я не стал — довел гостей до центрального входа, пропустил вперед, прокатил на лифте и, в конечном итоге, доставил в «салон». Где еще раз убедился в том, что глава государства и Еремеевы дружат ни разу не на публику — услышав озвученное им приветствие, Светлана Николаевна насмешливо фыркнула и в шуточной форме потребовала, чтобы он немедленно вышел в коридор, снял корону и вернулся обратно без нее.

Одним «наездом» не ограничилась — когда президент обратился к ней по имени-отчеству, попросила не юродствовать «хотя бы тут» и объяснила нам суть выкаченной претензии:

— Ребят, они с Витей дружат лет с восьми. Прошли огонь, воду и медные трубы, поддерживали друг друга в самых разных ситуациях и не расплевались даже тогда, когда влюбились в одну и ту же девочку, которая, кстати, до сих пор кусает локти из-за того, что тогда предпочла им, боксерам-дуроломам из параллельного класса, студента второго курса МЭИ!

— Да уж, представляю, каково ей, бедняжке! — ухмыльнулась Татьяна, пригласила президента за стол, выяснила, с чем он предпочитает есть блины, и поставила перед его тарелкой персональную банку со сгущенкой.

Следующие минут двадцать мы беседовали на нейтральные темы. При этом первую скрипку играла Еремеева, мы ей ассистировали, а президент понемногу привыкал к манере общения, навязанной женой друга детства.

Зато после того, как более-менее освоился, спросил, где все остальные члены нашей команды, получил довольно распространенный ответ и, убедившись в том, что появления Афины можно не ждать, вернулся к теме единоборств:

— Виктор снабжает меня платными трансляциями всех боев членов вашей команды. Да, воспользоваться его подарками удается не всегда из-за слишком напряженного графика, но поединок Тимура Карсанова и Ругевита я смотрел в прямом эфире и получил море удовольствия. О таланте и работоспособности Нарта я уже говорил на банкете, поэтому опишу свою реакцию на тезис «Почти каждый боец „Яровита“ — потенциальный чемпион мира по какому-нибудь виду спортивных единоборств». Скажу честно: я был в шоке, так что уже на следующий день попросил Юрия Федоровича раздобыть мне записи тренировок Евгении Алексеевны. Посмотрев полученную нарезку, потерял дар речи и отказался понимать, на что вы рассчитывали, обещая всего за один месяц подготовить ее к бою с чемпионкой любого промоушена планеты. А в пятницу увидел в клетке совсем другого человека — не только чудовищно жесткого, но и невероятно пластичного! Вот покой и потерял…

Я пожал плечами, синхронизировал умные часы с демонстрационно-акустической системой помещения и вывел на экраны запись нарезки, заранее подготовленной как раз на этот случай. А когда включил воспроизведение, начал комментировать происходящее:

— В прошлом году Женя была способна либо ломать, либо крушить. Мало того, избыток мышечной массы если не обнулял, то существенно «резал» ее функционалку, так что ни о каком спорте не могло быть и речи. Первые пару месяцев пребывания в нашей компании Богиня Войны вкладывала всю душу без остатка в лечение Людмилы Полуниной. А после того, как та пошла на поправку, потребовала, чтобы мы занялись ее перевоспитанием. Тренерский штаб не стал мелочиться и, плюс ко всему остальному, «прописал» сушку в комплекте с регулярным выполнением одного из комплексов Тайцзицюань. И пусть добиваться плавности движений ей пришлось не один и не два месяца, уже к началу лета Афина превратилась в очень опасного бойца.

— Говоря иными словами, вы решили привлечь внимание к «Рывку» сразу несколькими скандальными боями, верно? — не отрывая взгляда от экрана, на котором «старшая сестренка» выполняла один и тот же фрагмент комплекса с «шагом» в пару-тройку недель, спросил глава государства.

— Верно! — подтвердил я. — Скажу больше: подбери нам Логан не базовую ударницу, а борцуху, результат был бы тем же самым…

—…причем с гарантией! — устав от неторопливости моих объяснений, воскликнула Еремеева, в свое время вытребовавшая из меня приблизительно такие же объяснения. — Женя великолепно контрит любые попытки проходов в ноги и чудовищно сильна; в настоящее время ни в одном более-менее серьезном промоушене мира нет достойных чемпионок, а недостойные очень быстро ломаются. Само собой, в прямом смысле этого слова!

Президент задумчиво расфокусировал взгляд, несколько секунд о чем-то сосредоточенно думал, а затем уставился на меня:

— О Тайцзи в качестве «лекарства» для бойца ММА я, откровенно говоря, ни разу не слышал: как правило, тренеры одних видов боевых искусств на дух не переваривают все остальные и скорее удавятся, чем посоветуют ученикам сделать хотя бы шаг не по «единственно верному» Пути. А ваши наставники — наставники с большой буквы!

— Так и есть! — подтвердил я. — Поэтому хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы присвоили им почетное звание «Заслуженный тренер России»!

Нет, де-юре это звание присвоил министр спорта РФ, прибывший на банкет вместе с толпой президентов, премьер-министров и так далее. Но я «считывал» эмофон этого типа в момент награждения, поэтому знал, что его заставили. Кстати, звездопад в ту ночь нам устроили убийственный. Тренерам, кроме почетных званий, достались «Уничтожители» в топовой комплектации, а Грегору — два гражданства, российское и американское. Их ассистентам и Афине обломились звания «Мастер спорта международного класса». Закат и Росянка получили по Кресту Военно-Воздушных Сил США и ордену Святого Георгия за воздушный бой в ночь после пресс-конференции. Ну, а участников спецопераций в Париже и Лос-Анджелесе «догнали» где-то заплутавшие награды. Правда, «мутировавшей части» команды было не до веселья. Ведь наша эмпатия не отключалась и вынуждала «наслаждаться» дичайшей концентрацией черной зависти.

Доказывать, что он тут ни причем, глава государства не стал — коротко кивнул в знак того, что сделал то, что должно, допил чай, сделал красивый комплимент хозяйкам и посерьезнел:

— Денис Владимирович, на предпремьерный показ «Рывка» прибудут главы двадцати семи государств. Реакция тех, кто уже вошел в Проект, особо не волнует — они увидели свет в конце тоннеля, сделали не по одному шагу к объединению и назад не отыграют. С остальными сложнее — на вчерашней встрече главы ОАЭ, Саудовской Аравии, Омана и Бахрейна заявили что ждут четверга, ибо подпишут или не подпишут первичные соглашения только после того, как оценят направление, в котором первый фильм Объединенной Земли поведет подрастающее поколение мусульман. Я понимаю, что переснять что-либо уже нереально, зато, при необходимости, можно внести правки в озвучку.

— Такой необходимости нет! — твердо сказал я, почувствовал в эмофоне президента сомнения и привел достаточно весомый аргумент: — Я — базовый борец, соответственно, с детства общаюсь с уроженцами Северного Кавказа, понимаю и во многом разделяю их традиции, успел заслужить уважение ряда по-настоящему достойных личностей и ценю их отношение. Говоря иными словами, не стал бы терять лицо, снимая какую-нибудь дичь, поэтому внес все необходимые правки еще на стадии работы над сценарием. Кстати, если есть желание и два часа тридцать семь минут свободного времени, то могу дать возможность проверить мои слова.

— Вы хотите сказать, что фильм уже готов? — воскликнул он, дождался утвердительного кивка и повернулся к пресс-секретарю: — Вить, переноси встречу к Коллинзом на вторник…

— Пра-а-авильное решение… — промурлыкала Светлана Николаевна, выстрелила собой в сторону дивана, шлепнулась на единожды облюбованное место, подложила под голову одну из маленьких подушек и наехала на мужа: — Милый, не тормози: я уже изнываю от предвкушения…

* * *

…Виктор Викторович пробивал «окно» в графике президента порядка больше восьми минут. И слава богу, так как показывать им «Рывок» в 3D-варианте я не хотел, а с финальной настройкой четырех кресел, использующих технологию 4D, возникли небольшие проблемы, потребовавшие консультации специалиста из техподдержки компании-производителя. В общем, просмотр начали с небольшой задержкой, но счастливчики, получившие возможность чувствовать вибрации, запахи, изменения температуры и безопасную часть физиологических реакций, вызываемых воздействием генератора инфразвука, забыли об этом уже через несколько минут после начала фильма. А с момента взлета корабля Первой Марсианской экспедиции полностью отрешились от всех сторонних раздражителей и потерялись в волшебстве, творившемся на экране.

В отличие от главы государства, четы Еремеевых и Росянки, я выпал из жизни процентов на девяносто. Хотя нет, не так: я тоже жил происходящим с героями «производственного романа», но изредка заставлял себя вспоминать о высоких гостях, сбрасывать «наваждение» и вглядываться в их лица. А еще регулярно ловил себя на мысли, что кресел надо было брать больше. Эдак раза в три-четыре. И выделять под просмотровую комнату какое-нибудь условно ненужное помещение. Впрочем, страдал самым краешком сознания, только на тех моментах «повествования», которые видел еще во время финального монтажа, и только первые две трети картины, то есть, до сцены падения Чейз в дыру, пробитую в грунте каменным фрагментом одного из десятков ледяных астероидов, доставленных и сброшенных на Марс беспилотными кораблями-тягачами по программе терраформирования[1]. А потом «навеянные» чувства напрочь отключили разум, и я начал сопереживать героям по-настоящему. В результате время «мигнуло» и вернулось к привычной скорости бега сразу после потрясенного выдоха Еремеевой:

— Охренеть…

Следующие несколько минут нас хвалили, сопровождая слова такими безумными выплесками эмоций, что рвало крышу. Поэтому в слова я толком и не вслушивался. До тех пор, пока президент не включил голову и не выдал довольно занимательный анализ увиденного:

— Не знаю, как вас, а меня сильнее всего сводит с ума практически полное отсутствие так называемых фантастических допущений! Года три тому назад я почти неделю штудировал аналитическую записку, посвященную проблемам колонизации Марса, и помню почти все факторы, способные ее усложнить. Слишком низкая сила притяжения, вероятнее всего, вызовет проблемы со здоровьем, аналогичные тем, которые возникают у космонавтов, работающих в невесомости. Атмосферное давление, составляющее менее одного процента от земного, вынудит строить здания со шлюзами, а за их пределами носить пневмокостюмы. Радиационный фон, в тринадцать раз превышающий земной, потребует создать надежную защиту. Отсутствие магнитного поля, которое защищает нас с вами от ионизирующего излучения, кроме всего прочего, создаст проблемы с удержанием атмосферы, которую мы когда-нибудь да начнем «накачивать» кислородом. Но я обо всем этом ЧИТАЛ и тупо зазубрил цифры, а вы как-то умудрились дать почувствовать всю сложность этого проекта и помогли поверить в то, что мы справимся. Причем только в том случае, если по-настоящему захотим и сможем объединить усилия. А еще меня очень здорово зацепило показанное вами отношение героев к учебе: готов поставить голову против ржавого гвоздя, что уже на следующий день после премьеры школьники и студенты примутся грызть гранит науки с неудержимостью горнопроходческих комбайнов!

— А мне понравилось абсолютно все, начиная с безумной реалистичности движений в условиях пониженной силы тяжести и заканчивая тонким юмором записных шутников экспедиции… — как-то уж очень грустно заявил Еремеев. — Но я почему-то уверен, что второй серии к такому шедевру физически не снять, а значит, с этими героями придется распрощаться.

Светлана Николаевна, судя по покрасневшим глазам и опухшему лицу, успевшая как следует нареветься, обошлась без слов — обняла и расцеловала Таньку с Леркой, чмокнула в щеку меня и потерянно ушла к столу. Запивать «горе» минералкой. Почему «потерянно»? Да потому, что, судя по вспышкам самых разных чувств в эмофоне, продолжала жить фильмом и не хотела его «отпускать»!

Не знаю, сколько времени глава государства делились бы с нами своими впечатлениями в идеальных условиях, но сразу после перемещения Еремеевой к напиткам у ее супруга ожил рабочий планшет, и пресс-секретарь, посмотрев на экран, расстроенно сказал, что им пора. В результате предсказания на тему наиболее вероятных последствий выхода в прокат нашего фильма политики озвучивали по дороге к площадке приземления. А перед тем, как подняться на борт от всей души пожали мне руку и рассмешили:

— Ребят, вас пора запрещать, ибо воздействие «Рывка» на сознания людей будет посерьезнее последствий использования оружия массового поражения!

— «Молодых мусульман» зацепит? — ехидно спросил я.

— Однозначно!!! — хохотнул президент, легко взбежал по ступенькам, остановился на самой верхней, посмотрел на меня через плечо и расплылся в мальчишеской ухмылке: — Я дам команду установить в конференцзале отеля «Скайлофтс» десяток-другой микрокамер. Чтобы сохранить для истории или использовать в качестве не парируемых аргументов выражения лиц самых ярых поборников традиций Ближнего Востока…

…После отлета «Финиста» мы вернулись в дом и разделились. Татьяна ушла за Мадонной, которая все это время, вроде как, отдыхала у себя, Лера и Светлана Николаевна поднялись в крытый бассейн, а мы с Аней заглянули в кабинет и внесли кое-какие коррективы в базу данных «Умного Дома». Пока возились с вводом данных, ожила напоминалка моих часов, и я, посмотрев на экран, расстроено вздохнул: три с лишним часа, выпавшие из жизни по вине Высоких Гостей, лишили нас большей части «ленивого» отдыха.

Поворот запястья градусов на девяносто с гаком загрузил и напарницу — прочитав «перевернутый» текст, она выдала сентенцию про ответственность за тех, кого мы приручили, и попросила поторопиться, дабы мы поизображали медуз хотя бы полчаса. Я приложил все усилия, но выделить на это дело мы смогли всего двадцать две минуты. Правда, расслабиться так и не получилось — Еремеева, искренне переживавшая из-за того, что Мадонна, по понятным причинам, пролетела мимо просмотра «Рывка», невероятно тепло и сочно описывала «спецпросмотр», который вот-вот устроит ей на пару с признанным мастером описаний всего, что можно и нельзя — Кнопкой, а мы давили смех и усиленно поддерживали «самую совестливую личность в нашей компании».

Когда таймер, выставленный в кабинете, показал одни нули, я нехотя прервал очередной монолог супруги Виктора Викторовича, но обломался: вместо того, чтобы встать с подводных лежаков, выключить гидромассаж и рвануть собираться, Танька с Леркой объявили забастовку. В смысле, назвали меня эксплуататором и заявили, что дико устали, поэтому будут валяться в бассейне до тех пор, пока не отрастят жабры! В результате по маршруту душ-гардеробная-летный ангар пришлось пробегать в компании одной Росянки. А в салоне ее «Гнева» выслушивать шуточные претензии подруги к инженерам-проектировщикам этого конвертоплана:

— Каждый раз, когда сажусь в пилотское кресло этой машины, поминаю последними словами дурней из «Астона»: да, она фантастически мощная, маневренная и зубастая, но в ней нельзя положить руку на бедро любимого мужчины и забыть обо всем на свете!!!

Я, естественно, напомнил о возможности включить автопилот, но был послан далеко и надолго:

— Полеты на автопилоте — это квинтэссенция Облома, а я жажду сразу двух любимых наслаждений!

Для того, чтобы я как следует прочувствовал одно из них, крутанула очень четкую «бочку», а когда вернула «Гнев» в горизонталь, вдруг сменила тему — поинтересовалась, выбрал ли я уже новый остров.

Вопрос был задан на полном серьезе, поэтому я подобрался и спросил, о каком острове идет речь. Анька, пасшаяся в моих эмоциях, сообразила, что я действительно не при делах, и поделилась информацией, по какой-то причине пролетевшей мимо:

— На банкете, посвященном Женькиной победе, к Таньке, беседовавшей с Фордом-старшим и владельцем «Dream Reality», подвалил Джеральд и спросил, не планируем ли мы менять особняк в Майами-Бич на что-нибудь покрупнее в связи с существенным увеличением списочного состава команды и переизбытком сторонних телодвижений вокруг нее. Голикова призналась, что обдумывает этот вопрос еще с начала лета, и получила вполне конкретное предложение — выбрать один из незаселенных островов, примыкающих к Ки Ларго.

— Это того, на котором мы прыгали в начале июня прошлого года? — на всякий случай уточнил я.

Росянка утвердительно кивнула и продолжила объяснения:

— Я при том разговоре не присутствовала, но, по утверждениям Таньки, он порвал ей все шаблоны: Миллер дал понять, что США подарит нам чуть ли не любой клочок земли, на который ты покажешь пальцем, компания «Dream Reality», охреневающая от количества контрактов, полученных благодаря тебе, абсолютно бесплатно приведет его к текущему стандарту комфорта и построит особняк, достойный «самого Чумы», а концерн «Форд» правильно защитит.

— Она согласилась?

Аня отрицательно помотала головой:

— Согласиться или не согласиться можешь только ты. Так что пообещала разобраться в вопросе и при первой возможности доложить. Зато разобралась. И пришла к выводу, что соглашаться надо. Хотя бы потому, что нормально отдохнуть на имеющейся «даче» нам уже не дадут — почти все близлежащие особняки перекуплены хрен знает кем, «Умный Дом» целыми днями сбивает разведдроны и тэдэ. Кроме того, по ее ощущениям, эти интриганы собираются превратить Ки Ларго во второй Архипелаг Мечты и создать еще один Очень Вкусный Стимул для Особо Важных Персон.

Я подключился к «Умному Дому» того особняка, ужаснулся количеству строк в отчете об использовании ударных дронов, «выглянул наружу» через пяток внешних камер и присвистнул: на некогда тихой и спокойной Стилуотер Драйв обнаружилось шесть машин папарацци, в воздухе висело два десятка «птичек», а в проливе между Бискейн Пойнт и Индиан Крик болталось четыре подозрительные лоханки!

Стоило представить, что там начнется после выхода «Рывка» в прокат и моего боя с О’Лири, как решение принялось само собой:

— Что ж, значит, соглашусь. Только надо будет решить, куда перегнать «Таргу».

— А зачем ее куда-то перегонять? — удивилась Росянка. — Она для нас слишком мала. Значит, уйдет одним лотом с «дачей» под слоганом «любимая яхта Чумы». Уверена, что и особняк, и яхту оторвут вместе с руками, причем за бешеные деньги…

…Обсуждать предложение «интриганов» закончили уже после посадки перед ангаром нашего «Гольфстрима», выбрались из конвертоплана, прошли десяток метров до разъездного минивэна, вызванного еще накануне, влезли в просторный салон и ткнули в сенсорный экран, на котором «светился» заранее оплаченный маршрут. Электромобиль плавно тронулся с места и повез нас к нужному терминалу Лос-Анджелесского аэропорта.

Росянка позвонила Пиранье еще до того, как мы набрали крейсерскую скорость, задала один-единственный вопрос, получила ожидаемый ответ и отправила на телефон мексиканки рекомендуемый маршрут вместе с полным комплектом электронных ключей. Кортни набрал я, в том же режиме «послал» к месту встречи, а через несколько минут убедился, что перестраховывался не зря: вывалившаяся из служебной двери девушка выглядела, как после сауны!

— Не понимаю, как вы с эти живете! — в сердцах выдохнула она, когда я выбрался из машины, запоздало поздоровалась и продолжила жаловаться на жизнь: — Фильм еще не вышел, а меня уже рвут на части, требуя автографы, селфи и информации о тебе, Нарте, Красавице и Магуре!

— То ли еще будет… — предсказал я, забрав из ее рук стильный рюкзачок, и заставил Чейз ужаснуться:

— Кошмар!!!

— Привыкнешь… — «успокоила» ее Анька и спросила, как родители.

Американка рассыпалась в благодарностях, затем призналась, что отец на радостях запил, и помрачнела:

— Если бы не друзья, соседи и знакомые, не вылезавшие из нашего дома все эти дни, он бы не сорвался. А так рискует допиться до белой горячки. Вот я и сбежала, решив, что раз народ приходит в гости из-за меня, зна-…

— Не комплексуй! — отмахнулся я. — Я же сам предложил помощь, верно?

В этот момент дверь служебного входа снова отъехала в сторону, и перед нами нарисовалась вторая гостья, судя по капелькам пота на крыльях носа, растрепанным волосам и беспорядку в одежде, тоже пережившая моральное изнасилование толпой фанатов. Кстати, жаловаться и не подумала, так как давно привыкла — пожелала нам доброго дня, самостоятельно закинула небольшую спортивную сумку в багажный отсек и юркнула в салон.

Я повел рукой, дождался, пока Кортни заберется следом, скользнул на свое место и очередной раз приложился к сенсорному экрану. А после того, как минивэн тронулся с места, представил женщин друг другу.

Реакция Долорес порадовала — ее поведение идеально соответствовало эмофону. А Чейз, сначала не узнавшая звезду ММА из-за зеркальных солнечных очков на половину лица, а потом сообразившая, что общается с мега-звездой, хоть и улыбнулась, но почувствовала себя лишней.

«Скромница. Пока еще…» — отрешенно отметил я и добавил ей немного уверенности в себе:

— Кортни, хочешь хорошую новость?

— Конечно! — кивнула она.

— Фильм готов. И получился. Так что готовься к превращению в звезду первой величины, толпам поклонников, приглашениям в новые проекты…

—…пьянкам, попыткам заляпать грязью, всевозможным подставам, судебным тяжбам, возвращению из небытия бывших, вроде как ближайших подруг и родственников… — со вздохом продолжила Рубио. — А еще учись носить маску, не снимая, врать в глаза, отказывать, искать второе дно в любой фразе. И, конечно же, проверяй каждое слово менеджера, так как твои деньги гарантированно сведут его с ума и заставят подписывать тебя даже на самые безумные авантюры!

— Бывший, вроде как подруги и родня уже «вернулись», почти трое суток пили из меня кровь и вынудили напроситься в гости на Архипелаг Мечты… — призналась Чейз. — А менеджера у меня, слава богу, уже нет: Дэнни помог избавиться и от него, и от навязанного им контракта.

— Ты вытянула джек-пот! — весело хохотнула Долорес. — Да, придурки, рискующие переходить дорогу Чуме, его команде и Службе Специальных Операций Объединенной Земли, еще иногда находятся, но о-о-очень быстро заканчиваются!

— Я в этом убедилась лично! — гордо заявила американка и, наконец, слегка воспрянула духом. Второй шаг к реанимации внутренней уверенности к себе сделала чуть позже, после того, как увидела, с каким восторгом Долорес смотрит на Анькин «Гнев» и вспомнила, что на нем уже летала. Впрочем, нос не задирала и не выпячивала свое «я» — скромненько подождала, пока в салон «конверта» заберутся Росянка и Рубио, проскользнула на правое заднее кресло и затихла.

Пришлось вправлять мозги, завуалированно напомнив о том, что она была не только на Очаровании,

но и на Фролихе:

— Кортни, мы, в отличие от тебя, отказывать умеем. Поэтому случайные люди не попадают даже на наш остров…

— О да: по слухам, кто-то из девушек Чумы послал куда подальше саму Сэнди Уолкотт! — хихикнула мексиканка. — Нет, согласно официальной версии все было куда романтичнее, но в этом конкретном случае я почему-то верю именно слухам.

— И правильно делаешь! — сыто промурлыкала Анька. — Между нами, девочками, говоря, эта овца намыливалась забраться к Денису в койку. А там всякой швали не место. Вот я и высказала свое «фи» в предельно понятном варианте.

Тут Рубио расхохоталась в голос:

— Небось, пообещала свернуть шею⁈

— Переломать ноги.

— Тоже мило. Кстати, когда эта дура заявила, что ты безусловно, очень красива, но не вызываешь опасений, меня сложило пополам!

— Зря — я очень-очень добрая.

— Как Магура?

— Не-е-е, добрее!

— Слава богу! — «облегченно» выдохнула развлекающаяся мексиканка, закатала рукава блузки и показала Кортни предплечья, покрытые россыпью огромных черных синяков. А когда та ошалело округлила глаза, заявила, что живот и бедра выглядят еще кошмарнее, помучила длинной паузой, а затем посерьезнела: — А если без шуток, то Эухения не вложилась ни в один удар по лицу, намеренно не нанесла ни одного точного удара в печень и не нанесла ни одной травмы, хотя работала на таких скоростях, что страшно вспоминать!

— Открою страшную тайну: Женя вообще не вкладывалась в удары… — уточнил я, почувствовал в эмоциях Долорес недоверие и криво усмехнулся: —

Будет желание пощекотать себе нервы — посмотри, как она работает по самым тяжелым боксерским мешкам, поинтересуйся успехами в тамэсивари[2] или попроси показать…

[1] Согласно утверждениям специалистов, один из способов способа разогрева атмосферы Марса и пополнения ее водой и газами — доставка и контролируемое обрушение ледяных астероидов из Главного Пояса. ГГ уже наблатыкался и упоминает его мельком.

[2] Тамэсивари — разбивание твердых предметов незащищенными частями тела, практикуемое в японских боевых искусствах.

[1] Мерч — продукция с фирменной символикой компании, мероприятия или известной личности.

Глава 12

м 8 октября 2043 г.

…День предпремьерного показа начал веселить с самого утра. Первой ласточкой надвигающегося «вселенского бардака» стал синяк, полученный сонной Кнопкой из-за столкновения с Богиней Войны. Да, это премиленькое украшение на левой скуле появилось в результате неудачного падения на пол, но превратило Афину в цель для подначек, так как Оля грохнулась навзничь после того, как выбежала из спальни и с разгона влетела лицом в бюст старшей подруги, тоже опаздывавшей на тренировку.

Над хозяйкой «оружия массового поражения» глумились по дороге в зал для единоборств, в раздевалках и пару-тройку минут перед разминкой. А через час с небольшим забились в смеховой истерике, увидев результаты неудачного броска прогибом — Флюгер, отрабатывавший этот прием в паре с Рамазаном, во время подшага чуть-чуть потерял равновесие, компенсировал смещение доворотом корпуса и «посадил» партнера на шею Тихону, выкатывающемуся из кувырка!

Не успели мы отсмеяться и сосредоточиться на выполнении текущих «боевых задач», как отожгла Светлана Николаевна — не заметила приближения Николая Петровича и, вложившись в очередную серию ударов по «Ползуну», чуть было не достала наставника не особо «тяжелым», зато правильным и довольно быстрым правым боковым!

Эпичное падение Витязя, поскользнувшегося на мокром полу мужской раздевалки и чуть было не протаранившего лбом свой шкафчик, увидел только Кречет.

Но после того, как вышел в фойе, рассказал об этом настолько сочно, образно и весело, что этот «фейл» превратился в романтическую историю о попытке ухода из жизни окончательно отчаявшегося влюбленного, невесть в который раз проигнорированного жестокосердной Росянкой.

«Жестокосердная» Росянка и все остальные любители поржать угорали над Женей, Тихоном, Алферовым и Ильей все время общего завтрака, а потом Танька с Линдой подкинули народу еще одну тему для подначек — вытащили Кортни из-за стола, как следует покрутили, назначили любимой игрушкой и заявили, что вот-вот увезут ее на торгово-развлекательный остров приводить в божий вид.

Сопротивляться американка не решилась, так как уже понимала, что это бесполезно. Но посмотрела на меня настолько затравленным взглядом, что не заржали, разве что, тренера. Ну, а я, подыгрывая своим оторвам, развел руками и напомнил, что вечером нам предстоит торговать лицом на предпремьерном показе, следовательно, главная героиня фильма обязана выглядеть на миллион долларов!

Тут застрадала Гюрза, которой тоже захотелось поиграть с этой куклой. Но до занятия с «младшей дружиной» оставалось всего ничего, и она решила позабавиться со своими. Что, конечно же, «ужаснуло» Егора, сестер Тимура, Светлану Николаевну и далее по не такому уж и короткому списку.

Следующие четверть часа я угорал над Логаном, наконец, закончившим подбивать бабки, перечислившим мне все заработанное Афиной в поединке с Пираньей и посмешившим рассказами об истерии, творящейся вокруг моего боя с Шатуном. Потом встретил Горина, прилетевшего из Москвы для того, чтобы составить нам компанию на вечернем мероприятии, и выпал в осадок очередной раз, узнав, что желательно поднять транспортер, так как тащить в дом четыре здоровенных круглых шестидесятикилограммовых металлических термоконтейнера с полуфабрикатами осетинских пирогов «как-то лениво».

Пока перегружали эти «вкусняшки» на ленту очень нужного устройства и заталкивали в холодильные камеры, Алексей Алексеевич шокировал еще раз, сообщив, почем ныне билет на премьерный показ «Рывка» в кинотеатрах, оборудованных креслами с системой 4D. Переварив эту новость, я ответил тем же самым, но по другому месту — поднял друга и компаньона в кабинет, налил бокал коньяка и полюбопытствовал, не планирует ли он случайно заняться менеджментов талантливых киноактрис.

— Да, вроде, нет. А что?

— Кортни Чейз подсела на нормальные человеческие отношения и вчера вечером попросилась под нашу руку! — хохотнул я, дал Горину переварить эту новость и добил: — Кстати, девчонка очень даже ничего, а во вторник проснется одной из самых востребованных звезд мирового кино. Ну, и каким будет ваш положительный ответ?

— Как, по-твоему, ей слава башню не сорвет?

Я отрицательно помотал головой, допер, что голословное утверждение не покатит, и описал весь «творческий путь» без пяти минут звезды, начиная со знаменательной встречи с представителем криминалитета родного города и заканчивая впечатлениями от первой встречи с фанатами.

Как и следовало ожидать, Алексей Алексеевич проникся и увидел свет в конце тоннеля:

— Ну да, раз Кортни успела оценить разницу между пребыванием в твоей команде и побочными эффектами славы, значит, достаточно оградить девочку от парадной витрины новых соблазнов, закрепить уже появившийся условный рефлекс и подбирать достойные роли.

— Угу! — кивнул я и счел необходимым озвучить еще пару интересных фактов: — Кстати, опыт игнорирования соблазнов у нее уже имеется — завоевав золото на чемпионате США по акробатике, какое-то время купалась в лучах славы, но до сих пор не курит, не пьет, не употребляет дурь и тэдэ.

— Что ж, вызывай ее сюда… — потребовал Горин и обломался:

— Пока не могу: Танька с Линдой увезли ее на остров Изобилия. Наводить красоту, создавать правильный образ и все такое. А это, как вы понимаете, дело небыстрое. Поэтому как насчет завтрака?

Он заявил, что сыт, но весь перелет из Первопрестольной работал, так что дико хочет спать. Оставаться у нас тоже отказался — допил коньяк, зачем-то посмотрел сквозь пустой бокал в окно и решительно встал:

— Ладно, я пошел — чем быстрее доберусь до своей спальни, тем лучше отдохну.

Я попросил его уделить мне еще несколько минут и предельно подробно рассказал о предложении «интриганов». Он задал мне несколько уточняющих вопросов, а потом изложил свои соображения:

— Процесс объединения Земли набрал ход, но еще не добрался до точки невозврата, так что руководство этого проекта кровно заинтересовано в том, чтобы вы не взбрыкнули. Как изменится отношение этих личностей к тем, кто в разы увеличил шансы на благоприятный исход затеи, еще в прошлом году казавшейся авантюрой, я не представляю. Но абсолютно уверен в том, что в какой-то момент на смену мечтателям придут классические функционеры, добро, сделанное вами, забудется, а вас не только задвинут куда подальше, дабы не мешали надувать щеки и пилить бабло, но и попытаются выдавить из особо престижных мест компактного проживания властной элиты типа этого архипелага. Говоря иными словами, очередные плюшки брать надо. Но только в собственность. А еще тщательно проверять документы, платить абсолютно все налоги и так далее. Впрочем, твоя Татьяна наверняка понимает это ничуть не хуже меня, соответственно, гарантированно обойдет все подводные камни, кроме целенаправленных изменений в законодательстве. Теперь о продаже вашего нынешнего особняка: он, безусловно, улетит за бешеные деньги, так как у тебя хватает богатых «фанатов на всю голову», но эта недвижимость является подарком. Поэтому было бы неплохо обозначить свое нежелание его продавать перед Фордом-старшим и позволить ему себя правильно уговорить.

— Так и собирался.

— Значит, не дурак… — улыбнулся он и снова посерьезнел: — А вот менять «Таргу» на что-нибудь покрупнее я бы не советовал. Насколько я помню, она у вас метров под двадцать, верно?

— Девятнадцать.

— И довольно быстрая, так?

— Угу: крейсерская скорость — сорок два узла, но, при желании, ее можно разогнать до пятидесяти.

— Яхты длиной свыше пятидесяти метров безумно дороги в эксплуатации — автоматически подпадают под законодательные ограничения по валовой регистровой вместимости судов свыше пятисот гросс-тонн, требуют совсем другой квалификации экипажа, жрут топливо, как не в себя, «радуют» более солидной осадкой и так далее. А среднестатистическая яхта длиной от сорока до пятидесяти метров рассчитана на все те же десять-двенадцать пассажиров и разгоняется до семнадцати-двадцати узлов. Да, есть суденышки и повеселее, но ненамного. В общем, для активного отдыха на Ки Ларго всей командой нам с тобой стоит заказать еще одну яхту. На верфи «Миллениум». Вернее, через Линду великодушно согласиться на очередной рекламный контракт, получить безумную скидку на очередного монстрика этой верфи и изменить компоновку в сторону увеличения пассажирских кают…

Я, недолго думая, влез в Интернет, без труда нашел сайт этой компании, посмотрел характеристики последней построенной яхты и присвистнул: эта красотка длиной сорок четыре с лишним метра с корпусом из стеклопластика, предназначенная для выходов в открытое море, имела осадку всего в сто восемьдесят восемь сантиметров, компоновалась двумя турбореактивными движками мощностью по пять тысяч четыреста пятьдесят лошадиных сил и разгонялась до восьмидесяти узлов!!!

Да, впечатлила и цена, но, скорее, по привычке, так как просто за выход на канвас против Дастина О’Лири я должен был получить в два с лишним раза больше.

Заметив, что ужас в моих глазах исчез чуть ли не раньше, чем появился, Горин довольно ухмыльнулся:

— Освоился. И это радует! Ну что, берем?

— Да! — твердо сказал я, отмахнувшись от мысли «Нафига⁈» И цапнул со стола телефон: — Озадачу Линду. Прямо сейчас…

…Два часа времени, изначально выделенных на общение с Алексеем Алексеевичем, я решил потратить на полноценную тренировку с «мутантами». Первые минут сорок работы с Росянкой, Мадонной, Тимуром, Кречетом и Триггером по самым разным правилам поединков оценивал прирост «базовых характеристик» этой пятерки и неожиданно пришел к выводу, что к условным «интеллектуалам» и представителям «смешанных классов» создатели колонии «наноботов» явно благоволили куда больше, чем к «чистым силовикам». Нет, по абсолютным показателям увеличение силы, ловкости и выносливости последних просто убивало. Но в спаррингах против той же Аньки парни не играли от слова «совсем» за счет чудовищной пропасти в скорости реакции и мышления. А это, кроме всего прочего, заставило задумываться об истинных границах «гуманизма» представителей центра галактики. Правда, о разнице их вложений в костяк будущих команд и в «расходный материал» я размышлял, если можно так выразиться, в фоновом режиме, так как расслабляться в этих боях было чревато не самыми приятными последствиями. Тем не менее, кое-какиевыводы все-таки сделал и пообещал себе при первой же возможности поделиться ими с Танькой, Леркой, Анькой и Людой. Потом сцепился с двумя последними по правилам «Каждый за себя» и забыл обо всем на свете, кроме рубки на воистину сумасшедших скоростях, выживал порядка восьми минут и… был вынужден прервать это веселое и невероятно полезное сумасшествие из-за предупреждающего рыка Миши:

— Переходим в обычный режим: к нам вот-вот заявятся гости!

Перешел. В смысле, прямо из попытки зайти в опорную ногу к Людке, пытавшейся пробить Аньку мощнейшим мидл-киком, скользнул к последней, легким толчком в грудину «отодвинул» на пару метров и влип в ближний бой к «слепой» подруге. Объяснять, что надо делать, не требовалось: она «свела» мои предплечья своими, привычно изобразила невидящий взгляд и начала отрабатывать элемента какиэ-кумите, японского аналога китайских «липких рук». «Брошенка» тоже не тупила — отжала Тимура у Кости и переключилась на чистый бокс. Ну, а Кречет прервал отдых напарника, нахватавшего очень тяжелых ударов, и убедил поразвлекаться в партере.

В общем, к моменту появления Афины и Пираньи ничего странного в зале не происходило, так что дамы, постояв на пороге буквально пару-тройку секунд, заняли свободное место, чуть-чуть разогрелись и… нагло потребовали внимания! Точнее, внимания потребовала только «старшая сестричка», но ее подельница жаждала его же:

— Чума, у вас совесть есть? Как вы могли бросить нас у бассейна, как каких-нибудь клуш, и свалить развлекаться⁈

Единственного русского слова в двух английских предложениях Рубио, естественно, не знала, но догадалась, что это ни разу не комплимент, поэтому на всякий случай обиженно выпятила губу. При этом, не отрываясь, смотрела на нас с Мадонной, и персональный вариант «развлечения» для мексиканки придумался, что называется, влет:

— Долорес, рискнешь поработать с Людой в ближнем бою?

О том, что Люда потеряла зрение во время операции по освобождению заложников, гостья узнала еще в день прилета на Очарование и даже, видела, как «слепая» отрабатывает базовую технику на общих тренировках, но в паре не стояла. Вот и заколебалась:

— А почему «рискнешь»?

— Попробуй — и все вопросы снимутся сами собой… — хохотнула Аня, поднырнув под левый боковой Нарта и аккуратненько постучав по его печени.

— Угу… — подтвердил он, разорвав дистанцию и на миг прижав локоть к пострадавшему месту.

Мексиканка, конечно же, попробовала. Сразу после того, как выяснила, что именно я подразумевал под словосочетанием «ближний бой», и получила подтверждение у Мадонны. Начала с примитивных «двоечек» и чрезвычайно осторожно. Почувствовав, что такие атаки читаются влет и не проходят, стала разнообразить атаки и добавлять скорости. Потом поймала недетский кураж, но не дала ему волю и сосредоточилась на анализе действий противницы. А где-то через четверть часа следственных экспериментов прозрела:

— С ума сойти: атаковать ее после касания любой частью тела — настоящее самоубийство!!!

— Верно… — подтвердил я. И добавил ей материала для размышлений: — Причем не только спереди и из стойки, а из любого положения.

Вдумавшись в это утверждение, Рубио на мгновение расфокусировала взгляд, а затем зябко поежилась и… перешагнула через появившийся страх:

— Люда, а покажи, пожалуйста, хоть что-нибудь из…

Откуда в руке Мадонны, одетой в спортивный топ и тайтсы, появился тычковый нож с клинком длиной сантиметров в пять, я, каюсь, не заметил. Не заметил и подводящего движения. Поэтому на внезапную атаку среагировал только в тот момент, когда Долорес повело в сторону и начало разворачивать спиной к «слепой». Зато увидел все четыре продемонстрированных удара и объяснить «покойной», почувствовавшей только один, как именно она умерла.

Она, как водится, не поверила и захотела посмотреть на описанный процесс со стороны. А когда Полунина показательно «убила» Мишу два раза подряд, криво усмехнулась:

— Да, спорт — это… спорт. И ничего более…

Эта перестройка мировоззрения дала о себе знать в районе двух часов дня, когда большая часть команды зарубилась в водное поло, а я, зависший на берегу лагуны из-за звонка Лиззи, ткнул в сенсор сброса звонка и кинул трубку на покрывало — мексиканка, в эмоциях которой появилась концентрированная решимость, попросила уделить ей немного времени для личного разговора. Я предложил три варианта «уединения», а через несколько минут, подняв Рубио в беседку, превратился в слух.

Женщина начала беседу с неожиданного вопроса:

— Дэнни, ты ведь читал мое досье, верно?

Я отрицательно помотал головой, почувствовал, что она мне не верит, и невольно усмехнулся:

— Мне было некогда. Поэтому этим вопросом занимались Аня и Линда. А им я доверяю, как самому себе.

Тут женщине полегчало, и она… извинилась за то, что засомневалась в моей честности! Причем о-о-очень оригинально:

— Прости, я привыкла к тому, что врут все, всегда и даже тогда, когда это невыгодно, а к тому, что вы — другие, еще не привыкла. Но я исправлюсь!

— Это мелочи. Давай дальше.

— Не мелочи! — упрямо набычилась она, но развивать эту тему не захотела и вернулась к предыдущей: — Мне двадцать семь лет. Дерусь с девятнадцати. Все, что заработала за первые три года, тратила на родителей, братьев-сестер, близких подруг и менеджера. А после второго проигрыша вдруг заметила, что они видят во мне не дочь, сестру или подругу, а свой собственный расчетный счет на ножках! Этот вывод проверяла порядка восьми месяцев, в том числе и с помощью профессиональных детективов, а когда убедилась в том, что не ошиблась, переехала в США, купила домик в Уэст Палм Бич и разорвала все прежние контакты. С тех пор живу спортом, коллекционированием книг и дайвингом, держу нового менеджера на расстоянии и практически ничего не трачу, так как потребностей у меня немного. Что еще? Стою порядка ста десяти миллионов, исправно плачу налоги и до сегодняшнего дня не понимала, ради чего живу. А после боя с Людой прозрела и поняла, что хочу стать частью твоей команды…

После этих слов она сделала небольшую паузу и забавно наморщила носик:

— Хотела добавить словосочетание «любой ценой», но вовремя поняла, что это будет неправдой: я клюнула на неподдельное уважение, с которым вы относитесь друг к другу, и жажду такого же отношения.

Я заглядывал в ее лабиринт «Может быть…» раза четыре и видел, с какой скоростью он меняется, но посмотрев на него снова, мысленно хмыкнул: Рубио была наша даже без каких-либо воздействий с моей стороны. Причем целиком и полностью! Тем не менее, торопиться с принятием решения я не стал:

— И как ты себе представляешь будущее вместе с нами?

Долорес пожала плечами:

— Пока никак. Знаю лишь, что дико не хочу уезжать с вашего острова, по первому твоему слову уйду из Большого Спорта или, наоборот, стану драться вдвое чаще, вложусь своими деньгами в любой ваш проект и так далее.

— А если я скажу, что это дорога в один конец?

Женщина насмешливо фыркнула:

— Дэнни, я знакома с вами всего несколько дней, но уверена, что из этой команды ни за что на свете не уйдет даже младшая сестра Нарта, которая в силу возраста еще не понимает всей глубины пропасти между жизнью с вами и прозябанием во всем остальном мире…

* * *

…Девчонки вернулись домой ближе к шести вечера. Голикова с Доулан пребывали в прекраснейшем настроении, а их «куколка» — в новом образе. И пусть косить под утонченную аристократку с вереницей благородных предков за спиной получалось так себе, девушка старалась. То есть, не шла, а плыла, поглядывала по сторонам с равнодушием светской львицы и… старательно давила всепоглощающее желание полюбоваться собой хоть в каком-нибудь отражении. А любоваться было чем: ассиметричная стрижка добавила образу вызов, самый минимум макияжа не только подчеркнул природную красоту, но и добавил толику наивности, темно-бордовое вечернее платье на бретельках привлекло внимание к великолепной фигуре, туфельки на высоком каблуке добавили сантиметров двенадцать-пятнадцать к относительно небольшому росту, а стильные драгоценности и аксессуары должны были задрать «ценник» загорающейся звездочки до бесконечности.

В общем, цепляться к этой троице за задержку я и не подумал. Наоборот, сделал Чейз изысканный комплимент, похвалил «стилистов» и открыл ящик Пандоры. Эдак минут на пять-семь. А когда народ, собравшийся в фойе первого этажа, как следует зафиксировал поднявшуюся самооценку очередной подопечной Горина на новой высоте, прервал начавшийся бардак и назначил вылет на восемнадцать тридцать.

Как и следовало ожидать, всех участников съемочного процесса, то есть,

Таню, Леру, Аню, Олю и Кортни, Аньку, все еще считавшую себя моей личной телохранительницей, личную помощницу, Мишу с Костей, взятых на всякий случай, одного штатного пилота и Светлану Николаевну как ветром сдуло. Отправился переодеваться и я. Правда, только после того, как набрал Алексея Алексеевича и сообщил, что подберу его без двадцати пяти семь. Собрался одним из первых, неспешно спустился до «Мрака» и двух «Гневов», кем-то подготовленных к перелету, и попал. В руки «пролетариев», изнывавших от желания составить нам компанию, но понимавших, что на это мероприятие «абы кого» не пропустят.

Кстати, зависти, злости или какого-либо иного негатива в эмофонах «пролетевших» не чувствовалось от слова «совсем». Наоборот, эта толпа, уже, успевшая посмотреть наш фильм, предвкушала реакцию сильных мира сего, гордилась нами и, как вскоре выяснилось, собиралась добавить прочности единственному «слабому звену». Напутствием, которое, как ни странно, озвучила не Мадонна, Афина или Гюрза, а Аза. И пусть ее английский пока оставлял желать лучшего, уверенности в собственной правоте, прозвучавшей в голосе девочки, Чейз хватило за глаза:

— Кортни, если действительно хочешь стать своей, то ПОВЕРЬ, что наша команда НИКОГДА НЕ ПРОИГРЫВАЕТ. И тогда страха перед президентами, премьер-министрами и кем-то там еще не станет. Точно так же, как его нет у Чумы и всех, кто живет его целями…

Реакция американки не разочаровала — как-то почувствовав, что устами осетинки говорит вся команда, она прикрыла глаза, ме-е-едленно выдохнула и благодарно улыбнулась:

— Спасибо за подсказку — мне не хватало именно ее!

— Пожалуйста! — без тени улыбки ответила Карсанова, а Богиня Войны, устав от «гражданских соплей», рыкнула чуть ли не на весь остров:

— Отлично! Тогда порви их, как Тузик — грелку…

Смысл второй половины требования актрисе объяснили после взлета. Судя по тому, что в момент включения конференцсвязи она жизнерадостно хохотала, очень доходчиво и образно. Потом веселье ненадолго стихло. Зато стоило мне подобрать компаньона, вернуть машину в походный ордер и дать тяги на движки, как Таня с Лерой начали зачитывать очередные перлы наших фанатов, и народ порвало с самого первого:

«Люди, когда пандемия Чумы била в лицо, печень и селезенку, было еще терпимо. А воздействия на мозг я не переживу…»

Повеселила и дальнейшая дискуссия:

«Сбежишь на Луну или Марс?»

«А толку: эта пандемия настолько мощная, что накроет не только Землю, но и всю Солнечную систему!»

«И что делать?»

«Сдаваться на милость победителя. Ибо альтернативы просто нет…»

Когда долетели до побережья, нас спалили — Кнопка, проглядывавшая другую ветку дискуссии, дождалась паузы в хохоте и сообщила, что наши «конверты» только что заметили и собираются повисеть на хвосте.

Я, естественно, не поверил в это утверждение, так как мы шли на полной скорости, а догнать конвертопланы «Астон-Мартины» могли только другие «Астон-Мартины», идущие порожняком, или реактивные самолеты. Так оно, собственно, и оказалось — не прошло и тридцати секунд, как веселящаяся Оля зачитала признание горе-пилота и комментарии на него:

«Нет, не смогу — не успел я набрать высоту, как „Мрак“ и два „Гнева“ ушли в точку…»

«Лети праздновать второй день рождения: если бы Чума и его пилоты сочли, что это атака очередного недоумка, тебя бы уже не было…»

«Я их тоже вижу, но лезть под ракеты „воздух-воздух“ не собираюсь!»

«На твоем месте я бы как следует осмотрел верхнюю полусферу: там резвятся истребители-перехватчики с авиабазы „Эдвардс“. И явно не просто так…»

Потом Рыжова добралась до ветки дискуссии со страданиями фанатов, заждавшихся официальной премьеры «Рывка», и настроение моих спутников пробило очередной потолок:

«Просмотрел пару сотен сайтов, обещающих пиратские копии фильма Чумы и эксклюзивные кадры со съемочной площадки, не нашел НИ ОДНОГО НОВОГО КАДРА, с горя включил тизер и понял, что хочу впасть в кому или летаргический сон. Народ, помогите либо с первым, либо со вторым!!!»

«А я подумываю о революции. Подскажите, кого из глав государств, собирающихся на предпремьерный показ, можно свергнуть за оставшиеся четыре часа, чтобы отжать вожделенный билетик⁈»

«У меня был шанс сделать карьеру в Секретной Службе, а я, придурок, им не воспользовался. А ведь мог оказаться за какой-нибудь за портьерой и косить взглядом на экран…»

«Ты бы застрелился. Из табельного пистолета. Минуте на третьей-четвертой. Из-за зависти к тем, кто смотрит „Рывок“ в 4 D !!!»

Пока девчонки нас смешили, я «держался» за джойстики управления и пытался представить, какое безумное количество по-настоящему смешных постов можно найти в двух блогах, на которые в сумме подписано больше миллиарда человек. Потом вспомнил о том, что к каждому блогу прикреплено по одному мощнейшему ИИ и коллективу аналитиков, понял, что не хотел бы оказаться на месте последних, и краем уха услышал робкий вопрос Чейз:

— Кстати, а кто-нибудь, кроме Чумы, уже видел готовый фильм?

— Ага!!!

— И… как он?

— Если бы не Маша, нагло укравшая мое сердце, уже валялся бы у тебя в ногах… — заявил Триггер, охнул, явно получив «честно заслуженную кару» и затих. А когда народ перестал ржать, подала голос Светлана Николаевна:

— Совет Азы помнишь?

— Да.

— Так вот, девочка слишком молода, из-за чего еще не умеет правильно формулировать свои мысли. На самом деле ее утверждение должно было звучать иначе: команда Чумы всегда выигрывает. Причем с подавляющим преимуществом! Делай выводы…

…Не знаю, какие именно выводы сделала Кортни, но во время раздачи последних Ценных Указаний не сказала ни единого слова. Зато после посадки на крышу Skylofts at MGM Grand величественно приняла помощь Кречета, первым выскользнувшего из их «Гнева», подождала, пока к ним подойдет Алексей Алексеевич, оперлась на его предплечье и «героически» не выходила из рекомендованного режима до тех пор, пока мы не добрались до конференц-зала.

В принципе, очень неплохо держалась и там, но первые полчаса общения с Чрезвычайно Важными Персонами пребывала в нешуточном напряжении, поэтому на большую часть вопросов отвечала односложно или, согласно полученным инструкциям, переадресовывала особо заковыристые нам. Когда поняла, что никого из нас эти «небожители» не пугают, начала потихонечку расслабляться.

Кстати, самый большой шаг к вере в себя американка сделала благодаря невольной помощи братьев Аль-Тани — прибыв на мероприятие на полчаса позже нас, они дождались своей очереди «терроризировать» нашу компанию и познакомили сначала с родителями, а затем и с главами других государств Ближнего Востока. А те вели себя настолько уважительно и благожелательно, что Чейз практически отпустило.

Контролировать поведение других членов Клана не требовалось. Хотя бы потому, что Кречет, Триггер, Закат и Буян остались у конвертопланов, а у всех остальных соответствующего опыта было выше крыши. Вот я и работал: знакомил подоспевшего владельца «MGM» со всеми «заинтересованными лицами», пробуждал их любопытство, поглядывал на актеров второго плана, режиссера и еще троих членов съемочной группы, вроде как приглашенных на мероприятие, но скромненько тусующихся неподалеку от аккредитованных, но еще не спущенных с поводка акул пера, и ждал, когда же, наконец, начнется этот чертов предпросмотр. Поэтому, услышав приглашение занять свои места, почему-то озвученное президентом Соединенных Штатов, с трудом удержал довольную улыбку, пообещал жене достопочтенного[1] представителя Канады, что она вот-вот получит ответы на почти все свои вопросы, и посмотрел на экран телефона, на который прилетел файл с номером моего персонального места.

«Тетенька», убившая на пластические операции годовой бюджет какой-нибудь развивающейся страны, обиженно выпятила нижнюю губу, игриво обозвала меня врединой и потащила мужа к первому ряду кресел. Я огляделся по сторонам, понял, что Особо Важные Персоны хоть и торопятся, но делают это о-о-очень вальяжно, поэтому быстренько выяснил, куда «послали» моих, и с чувством глубокого удовлетворения повел народ занимать центральную часть третьего ряда…

…Смотреть «Рывок» третий раз за день было неохота, так что с первых минут «сеанса» я вслушивался в эмоции «зрителей», до которых дотягивался эмпатией, анализировал их реакции на то, что происходило на экране, и делал выводы. Самый главный сделал минуте на четвертой: история, придуманная Чаком Биллоузом, а затем основательно доработанная Татьяной и ее верной подругой, зацепила всех до единого. Причем именно на той части «пролога», которую мы, «благодаря» все той же Голиковой, сняли аж с восемнадцатого дубля. Чуть позже — на сцене знакомства героев Алекса и Кортни — мысленно порадовался реакции всего зала на искрометную шутку героини Чейз: заржали не только представители так называемой «западной цивилизации», но и арабы. Причем искренне и в голос. На двадцать третьей минуте фильма — во время разборок между Шоном и Юджином — понял, что публика, несмотря на некоторую неоднозначность ситуации, сопереживает первому. А где-то на сорок второй, к сожалению, обломался — единственная сцена, в которой я предстаю перед зрителями с голым торсом, вызвала сразу несколько вспышек похоти.

Пока вспоминал предсказания главной пророчицы команды и отходил от неприятного послевкусия, повествование добралось до аварии, и в эмофоне публики появилось нешуточное напряжение. С этого момента и до финальных кадров «Рывок» ни разу не отпустил даже самых циничных или равнодушных личностей: когда Чейз провалилась в дыру, пробитую фрагментом астероида, зал испуганно вскрикнул и, кажется, даже не дышал все время, пока я рвал жилы, пытаясь вытянуть напарницу к поверхности планеты; почти одинаково сгорал от дикого презрения к Юджину, плакал на похоронах Дороти; умилялся искренней влюбленности и детским выходкам Кортни, злился на упертость Фила и так далее. А на последних минутах картины, кажется, вообще поймал просветление, ибо встретил появление титров мертвой тишиной и буйством совершенно сумасшедших «положительных» эмоций. Увы, буквально секунд через пять «рвануло» так, что не передать словами — битые жизнью политики, их супруги, свита, журналисты и даже сотрудники Секретной Службы, вроде как, изображавшие недвижные статуи, устроили самую настоящую овацию!!!

Следующие минут двадцать я чувствовал себя, как в первые мгновения после выигранного боя: трудно сказать, по какой причине, но большая часть благодарных зрителей рвала на части не режиссера, оператора или сценариста, а меня, Таньку и Лерку! Нет, хвалили и остальных, а Кортни засмущали до невозможности, но в сознаниях беснующейся толпы фильм ассоциировался именно с нами. Видимо, поэтому получасовая пресс-конференция, устроенная специально для журналюг, началась именно с этой «ноты» — получив слово, корреспондент «Вашингтон Пост» поймал мой взгляд и выдал довольно интересную сентенцию:

— Дэнни, три часа тому назад я по-хорошему завидовал только дару слова твоих подруг и их способности снимать воистину сумасшедшие видеоролики. Последние полчаса пребывал в полнейшем шоке из-за того, что эти девушки сняли гениальный художественный фильм, который, вне всякого сомнения, соберет самую полную коллекцию призов всевозможных кинофестивалей в истории. А сейчас вдруг прозрел и понял, что восхищался не тем: ты, вроде как донельзя приземленный и прагматичный спортсмен, собрал команду, которая каждый божий день показывает нам, землянам, дорогу в Будущее. Да, этот Путь ценен и сам по себе, но получается, что твой самый главный талант — это умение находить и мотивировать незаурядных личностей!

Строить из себя честную девочку я не собирался, поэтому пожал плечами и пробовал отшутиться:

— С незаурядными личностями мне действительно везет. Что, признаюсь, радует. А фильм, между нами говоря, снимал здоровенный колле-…

— Мистер Уэстерман, вы абсолютно правы! — неожиданно перебил меня владелец «MGM». — Сценарий «Рывка» доработали мисс Танья и мисс Льюда, большая часть сцен снималась под их руководством, а про финальный монтаж страшно вспоминать — они лютовали, как Чума на канвасе! Поэтому как бы ни скромничала эта троица, не верьте: мои сотрудники, по сути, ассистировали и делали все, чтобы идея Чумы и его команды воплотилась в жизнь.

— Судя по тому, что у вас получилось, ассистировали Очень Достойно! — заявил журналист и вызвал аплодисменты большей части присутствующих.

Тип, получивший слово вторым, решил выяснить, не было ли у нас «терок» с каскадерами из-за запредельной сложности исполняемых трюков. На этот вопрос ответила Голикова:

— Каскадеры? Для Чумы и чемпионки США по акробатике⁈ О чем вы?!!!

— Вы хотите сказа-…

— Я уже сказала: все трюки были выполнены без посторонней помощи! — рыкнула она. — Кстати, через месяц-полтора мы начнем выкладывать в блоги мини-ролики, в которых покажем самые забавные или поучительные моменты съемок. Уверена, что фанаты Дениса, Тимура, Ани и Жени будут в восторге.

Дамочка из «Гардиан» полюбопытствовала, нет ли у нас в планах съемок какого-нибудь «забойного блокбастера» и не собираюсь ли я привлечь к ним Нарта, Красавицу и Магуру.

— Не далее, как завтра я снова выйду в октагон и постараюсь порадовать фанатов смешанных единоборств красивым боем… — напомнил я, жестом попросил дамочку не перебивать и закончил свою мысль: — Поэтому боевиков с нашим участием можете не ждать — нам, как токарю из известного анекдота, это неинтересно.

Анекдота про токаря она не знала, и мне пришлось рассказать. А после фразы «А вокруг станки, станки, станки…» ждать, пока народ нахохочется. Увы, потом до микрофона добрался типичный щелкопер, попробовал заляпать грязью Кортни и здорово разозлил.

Я выслушал его инсинуации с каменным лицом, а когда он заткнулся, холодно усмехнулся:

— Мистер Армеллини, мне кажется, что вам пора эмигрировать, причем как из Италии, так и с территории Объединенной Земли: поверьте на слово, что в создающемся государстве такому быдлу, как вы, будет очень неуютно. И еще: если вы попробуете напечатать хотя бы одну фразу из озвученных только что, то я подам на вас в суд и разорю, а мои фанаты вывернут наизнанку вашу жизнь, то есть, докопаются до всего, чего вы когда-либо стыдились, и выставят на всеобщее обозрение. А теперь убирайтесь вон!

Как оказалось, мужик взбесил не одного меня: не успел я договорить, как премьер-министр Италии вскочил с кресла, извинился за поведение своего соотечественника, причем не только перед нами, но и перед своими коллегами, и повернулся к любителю покопаться в чужом белье. А когда тот сдуру начал строить из себя Джордано Бруно, гневно процедил:

— Я дам указание вывернуть вашу жизнь наизнанку в любом случае! Так что можете считать, что в «La Repubblica» вы больше не работаете. А живете где угодно, только не в Риме…

Когда сникшего «правдолюба» о-о-очень грубо подхватили под локотки и вывели из помещения, я попросил тишины, немного подождал и все-таки ответил на прозвучавшие вопросы, дабы мое молчание не было расценено, как подтверждение слухов:

— Я решил сниматься без каскадеров еще до того, как прочитал сценарий, так как предпочитаю быть, а не казаться. Того же требую и от партнеров, так что во время кастинга оценивался не только багаж уже сыгранных ролей, но и физическая форма актеров. Кастинг проходил без меня — в тот период я летал по космодромам России и США, подбирая натуру для съемок, а более чем с тремя тысячами соискательниц главной роли беседовали профессионалы. Они же выбрали и Чейз — студентку Нью-Йоркской академии Киноискусства в Лос-Анджелесе, до поступления в это высшее учебное заведение серьезно занимавшуюся акробатикой — а я узнал об этом значительно позже. Впрочем, даже будь я в те дни в Лос-Анджелесе, подбирать кандидатку на какую-либо роль через постель не стал бы даже под страхом смерти — во-первых, это не мое, а, во-вторых, мое сердце давно занято. Далее, экс-менеджер Кортни расстался с подопечной из-за собственной тупости и несусветной наглости. Вторую составляющую я выделил намеренно: как выяснилось относительно недавно, этот человек являлся действующим членом одной из крупнейших банд Камдена, штат Нью-Джерси, и стал менеджером мисс Чейз из-за того, что долгие годы шантажировал ее отца. Вылетев на улицу с моей помощью, решил отомстить. И закончился. Вместе со всем криминалитетом родного города. А через какое-то время…

— Дэнни, можно, дальше я? — спросила она, дождалась утвердительного кивка и криво усмехнулась:

— Чума упустил пару немаловажных нюансов. Нюанс первый: уйти от прошлого менеджера без его помощи я бы не смогла, так как подписывала контракт под давлением родителей и не видела размера прописанной в нем неустойки. Нужную сумму моя семья не смогла бы собрать и за двадцать лет, а подруги Дэнни одолжили мне эти деньги прямо на съемочной площадке, под честное слово и без каких-либо условий или процентов. Нюанс второй: за то, что я разорвала контракт, камденские бандиты попробовали выставить моему отцу совершенно сумасшедший счет. Если бы я не узнала об этом в день завершения съемок и не решилась рассказать Дэнни, то все наверняка закончилось бы очень и очень плохо. А он связался со своими коллегами из ССО Объединенной Земли, базирующимися у нас, в Штатах, объяснил суть проблемы и забрал меня на свой остров, чтобы уберечь от возможной мести недобитков. Кстати, и в этот раз оказав помощь абсолютно бескорыстно, по велению души. Ну, а там я пожила жизнью члена этой команды и поняла, что будущее, к которому мы призывали в «Рывке», уже наступило. Правда, пока только на Очаровании. Вот и придумала способ не возвращаться в настоящее, прошла невероятно сложное собеседование у самого лучшего менеджера современности, до сих пор не верю, что мои мечты сбылись, но счастлива до невозможности!

— Вы имеете в виду Горина? — зачем-то спросил кто-то из акул пера.

— Ага… — кивнула она.

— А разве он работает с кинозвездами?

Тут подал голос сам Алексей Алексеевич:

— Работа с кем бы то ни было осталась в далеком прошлом. Теперь я дружу с личностями, заслуживающими глубочайшего уважения. И создаю им возможности для профессионального роста…

[1] Этот титул пожизненно носит премьер-министр Канады.

Глава 13

9 октября 2043 г.

…Запрос на вход в акваторию Архипелага Мечты упал на умные часы в начале восьмого утра. Я в это время рубился с Егором, Росянка кошмарила Лерку, Мадонна, как обычно, косила под незрячую, поэтому все необходимые телодвижения пришлось исполнять Голиковой — она подогнала к суденышкам ближайший разведдрон, провела визуальный осмотр и полное сканирование, подтвердила вчерашнее разрешение, сопроводила «мини-эскадру» к Очарованию и озадачила дежурных «Яровитов». Доклад о «госприемке» прочитал уже я. Я же выпустил катер с перегонщиками в Большой Мир и… забыл о доставке до конца завтрака, ибо сначала выкладывался на утренней тренировке, а затем предельно добросовестно заполнял открывшуюся яму в желудке. В общем, запланированный сюрприз устроил только без пятнадцати десять, построив толпу «гражданских» перед центральным входом в особняк, пробежавшись с ними до эллинга и толкнув небольшую речь:

— Занятие по тактико-специальной подготовке, о котором вы так пылко мечтали последние сутки, отменяется: вчера во второй половине дня компания «Dream Reality» с опережением графика открыла дайв-сайт для жителей архипелага, соответственно, мы, как активнейшие представители последних, просто обязаны провести всесторонний тест-драйв новой развлекухи!

Народ, естественно, радостно взвыл, и я, переждав эту вспышку радости, продолжил нагнетать:

— Проводить всесторонний тест-драйв по очереди я счел неинтересным, так что приобрел еще двадцать четыре комплекта оборудования и кошмарную лоханку, разработанную для обеспечения потребностей дайверов. Лоханка прибудет на остров эдак часов через пять-шесть… Шучу: она болтается прямо за эллингом, так что… за купальниками бего-о-ом марш!!!

«Младшую дружину» и «молодежь» как ветром сдуло. Тренера, Грегор и его супруга вышли из эллинга быстрым шагом. Рубио немного поколебалась и тоже сорвалась на бег. А Чейз затупила. В смысле, призналась, что в детстве чуть не утонула в океане и теперь боится глубины. Пришлось воспитывать:

— Самый лучший способ справиться со страхами — потоптаться на них в компании специалистов по их уничтожению. Гена, стоящий аккурат за твоей спиной

— бывший боевой пловец с опытом, до которого «мирным» дайверам не дорасти даже за сто лет ежедневных погружений, и навыками преподавания кому угодно чего угодно. В общем, тебе нужен купальник и толика доверия, а все остальное этот парень сделает сам.

Кортни развернулась на месте еще до того, как я договорил, оглядела мощную фигуру Флюгера, полыхнула предвкушением, густо замешанном на стеснении, и робко спросила:

— Тогда я побегу переодеваться, ладно?

— Беги, конечно! — улыбнулся я, дождался ее исчезновения и подмигнул обрадовавшемуся «Яровиту»: — Как видишь, ты ей действительно симпатичен. Вот и куй железо, не отходя от кассы.

«Ковать железо» начали только часа через полтора, то есть, после того, как загрузили всю толпу на тихоходный «Pixsea-2500», дочапали до россыпи буйков вокруг дайв-спота, проверили снарягу, распределили «гражданских» между «вояками» и провели мини-брифинг. Зато потом Флюгер утащил свою подопечную на первую «ступеньку» подводной террасы с глубинами от семи до двенадцати метров, без течений и с «детской архитектурой», а вся остальная банда погрузилась на вторую и потеряла дар речи — стараниями дизайнеров «Dream Reality» на дне обнаружились развалины средневекового города, «давно заросшие» искусственными кораллами, два корабля из разных эпох, якоря, насквозь проржавевшие пушки, россыпи монет, расколотые амфоры и даже небольшой пещерный лабиринт!

Каюсь, залип даже я. И если бы не необходимость присматривать за Фатимой и Светланой Николаевной, то рванул бы вниз, чтобы осмотреть все это великолепие. А так заставил себя собраться, краем сознания отметил, что этот подарок владельцев архипелага порадует его самых юных жителей в разы больше торгово-развлекательного острова, а значит, уже в ближайшие дни на сайте начнется настоящее столпотворение, и жестом разрешил Карсановой-младшей рулить туда, куда хочется. Счастья было — не передать словами. Тем не менее, головы девочка не потеряла — заработала ластами так, как учили, без какой-либо спешки нацелилась на руины «древнего амфитеатра», который, на ее взгляд, выглядел наиболее безопасным строением, и плавно ускорилась.

Мы с Еремеевой поплыли следом,

через считанные минуты зависли над каменным «партером» и восхищенно переглянулись: эти «кресла» выглядели настоящими, то есть, убивали реалистичностью потертостей, появившихся благодаря многолетнему трению седалищ, случайными царапинами, кривыми, но красивыми сколами и «артефактами» типа «кем-то потерянных монет»! Ну, а юная «археологиня» тыкалась любопытным носиком чуть ли не в каждый красивый камушек, осторожно дотрагивалась до всего, на что падал взгляд, фонила воистину сумасшедшим счастьем и изнывала от желания заиграть хоть что-нибудь. Я ее понимал, поэтому подождал, пока она исследует эту часть развалин, подманил к перекошенному «фрагменту» каменной колонны, очень неплохо изображавшему Пизанскую башню, и серией жестов объяснил, что ждать обрушений ЭТИХ «артефактов» бессмысленно, ибо их создавали с учетом возможностей самой непоседливой детворы.

Девочка засияла еще ярче, изобразила что-то вроде подводной «бочки» и потащила нас к остову двухэтажного здания, в который можно было заплыть. А там обнаружила «древний» сундук, полузасыпанный песком, с огромным трудом приподняла тяжеленную крышку и выпустила целое облако пузырей — в нем стоял современный кубок с ныряльщиком, сжимающим в руках золотую амфору…

…На дайв-сайте балдели до двух часов дня, получив море удовольствия и, в то же время, неявно подтянув соответствующие навыки «гражданских» на очередную ступень. Пока плыли к Очарованию, народ не затыкался ни на миг– восхищался работой дизайнеров, создавших это чудо, страдал из-за того, что уровень подготовки самых слабых членов команды не позволил опуститься ниже третьей площадки подводной террасы, за которой «начиналось самое интересное», мечтал когда-нибудь заплыть в остовы кораблей, рассказывал о своих достижениях и, конечно же, планировал следующие посещения этого места. Кстати, «вояки» тоже не замолкали. Только общались, собравшись на корме, вполголоса и совсем в другом ключе — делились выводами о поведении подопечных, заливали в базу данных рекомендации по «раскачке» каждого и т. д. А я управлял катером, прислушивался к гомону и искоса поглядывал на Мадонну, которую все утро «опекала» Афина: «слепая» усиленно делала вид, что «почти не расстроена» тем, что плавать — плавала, но ничего не видела, а в глубине души сходила с ума от желания дорваться до моей тушки и очередной раз воздать сторицей за возвращенное зрение.

В любой другой день я бы с радостью пошел навстречу, ибо эта женщина мне по-настоящему нравилась. Но отрываться в постели за несколько часов до боя было бы редким идиотизмом, поэтому пришлось отвлекаться на все, что можно и нельзя. К примеру, подзывать к себе Кортни и выяснять, понравилось ли ей воевать со страхами в компании Гены, хотя я «читал» ее эмофон и знал, что она в диком восторге не только от столь своеобразного отдыха, но и от персонального наставника.

По той же причине я уделил время и второму кандидату в Клан — мисс Рубио. А когда выслушал еле слышный монолог мексиканки, сделавшей ряд правильных выводов, ответил как можно более распространенно:

— Да, ты права: мы действительно провели тренировку в игровой форме и действительно готовим всех желающих по армейским программам. А вот с причинами ошиблась: мы просто-напросто исповедуем принцип «Если что-то делать, то предельно добросовестно». Вот и даем своим близким базу, которая не только веселит, но и, при необходимости, может помочь выжить.

Тут женщина расфокусировала взгляд, некоторое время молчала, а затем задала еще один толковый вопрос:

— В одной из блогов, посвященных деятельности твоей команды, я видела пост инструктора по экстремальному вождению с автодрома Стоктон — этот парень утверждал, что вы прилетаете к ним несколько раз в месяц и по пять-шесть часов подряд отрабатываете элементы, которые в состоянии выполнить далеко не каждый профессиональный гонщик. А еще от всех вас, включая детей, периодически пахнет сгоревшим порохом. Получается, что в вашей программе подготовки, кроме дайвинга, имеется, как минимум, вождение и практическая стрельба, верно?

— На работу мы, как ты понимаешь, не ходим! — усмехнулся я. — Поэтому летаем на конвертопланах, прыгаем с парашютом, гоняем на «Призрачных Рыцарях»

и «Уничтожителях», ныряем, стреляем, деремся, учим иностранные языки и так далее. То есть, каждый божий день по уже озвученному принципу наслаждаемся жизнью во всех ее достойных проявлениях.

Рубио полыхнула предвкушением, облизала губки и поинтересовалась, что она должна сделать для того, чтобы попасть в эту программу. При этом в ее глазах горела настолько детская надежда, что я не смог не повредничать:

— Прежде всего требуется желание…

— Оно есть.

—…готовность выкладываться до предела на каждом занятии…

— Работоспособности и упорства мне не занимать!

—…понимание, что эта программа — не праздник, а Путь, по которому мы собираемся идти всю жизнь…

— Я понимаю. И готова! Честное слово!!!

—…и несколько автографов. Под чрезвычайно жесткими подписками о нераспространении — моя команда, плюс ко всему прочему, работает на проект объединения Земли в одно государство, но болтать об этом не рекомендуется.

— Подпишу все, что сочтешь нужным! — твердо сказала она. — И выполню все взятые на себя обязательства…

…Подписала. Еще перед обедом. Затем получила персональные умные часы, была представлена Гюрзе с Ветром в новом качестве и, сияя, как ясно солнышко, умчалась на кухню. Помогать дежурным хозяйкам.

Трапеза прошла… сложно. В смысле, первое и второе мы уничтожили в обычном режиме, то есть, получая удовольствие и от еды, и от общения. А когда дело дошло до десерта, я обломал почти половину присутствующих. В смысле, сообщил, что на мой бой собралось прилететь такое количество Особо Важных Персон, что Логан смог выделить под наши «конверты» всего четыре посадочных места. Увы, напрашивавшийся вывод смогли сделать не все, так что пришлось объяснять чуть подробнее:

— Теоретически четыре посадочных места — это двадцать человек. Но лететь на «Гневе» я не имею морального права, так как рекламирую «Мрак». А дальше начинаются не самые приятные нюансы: отсутствие рядом со мной Тани, Леры и Ани вызовет вопросы; рядом с Алексеем Алексеевичем должны находиться все его подопечные, то есть, Тимур и Кортни; без трех тренеров и катмэна команда я — не я; Линда — связующее звено между нами и Ричардом; Миша с Костей — страховка на земле, Закат с Буяном — в воздухе, а Светлана Николаевна нужна супругу. Итого личностей, без которых в Лас-Вегасе, увы, никак, набралось аж семнадцать человек.

— Шестнадцать! — уточнила Еремеева. — Меня подберет муж. Через сорок минут.

— Принято… — кивнул я и вздохнул: — Значит, свободных мест всего два. Как будем распределять?

— Я на свободные места не претендую! — на ломаном английском заявила миссис Грейси. — Грегор весь вечер проведет в спортзале и у клетки, а я буду чувствовать себя одиноко. В общем, посмотрю бой с острова.

— Мы тоже отпадаем! — подал голос Егор. — Если лететь, то вчетвером или не лететь вообще.

Кнопка тоже взяла «самоотвод» вроде как для того, чтобы красочно комментировать поединок Люде. Тихон с Рамазаном решили не участвовать в розыгрыше из-за того, что мотались почти на все предыдущие, «Яровиты» и сестры Лебедевы придумали ничуть не менее убедительные отмазки и т. д. А когда «уперлись» и Зима с Пираньей, вдруг заговорила Росянка:

— Компания у нас — лучше не бывает. И это греет душу. Но два вакантных места никуда не делись, поэтому предлагаю выделить их Маше и Долорес. Первой, как личной помощнице Дениса, необходимо как можно чаще мелькать на публике, а пребывание второй рядом с Чумой вызовет дополнительный хайп, что тоже пойдет нам на пользу. Что скажете?

Остающиеся согласились с ее выкладками, причем абсолютно искренне, Лебедева пожала плечами в знак того, что готова, а Рубио призналась, что не взяла с собой ничего парадно-выходного.

— Солнце, нам нужен хайп! — напомнила Танька и ехидно ухмыльнулась: — Поэтому полетишь в нашей спортивной форме, выйдешь на взвешивание вместе с Денисом,посветишь личиком на пресс-конференции и спустишься к клетке, как полноправный член команды Чумы. Как на это отреагируют ваши фанаты, представляешь?

Мексиканка аж заерзала от предвкушения:

— Еще бы! А спортивная форма моего размера найдется?

— Ее у нас завались.

— Тогда надо будет проработать легенду моего появле-…

— Проработаем по дороге! — пообещала Рыжова. И не обманула — перед вылетом с острова на пару с Голиковой загнала Пиранью в «Гнев» Росянки, оставила место для Алексея Алексеевича и наотрез отказалась подключаться к конференцсвязи.

В способности Аньки удержаться в походном ордере в любой ситуации я нисколько не сомневался, поэтому возражать и не подумал — поднял свой «Мрак» и два «Гнева» в воздух, предупредил полковника Штайнмайера о том, что мы начинаем движение, подождал, пока напарница подберет Горина и вернется на свое место, а затем втопил в привычном режиме…

…На крышу, забитую вертушками и «конвертами» представительского класса, приземлились с привычным шиком, выбрались из салонов, привычно образовали строй «согласно купленным билетам», вальяжно прошли почти две трети пути до Ричарда, встречающего нашу компанию, и вдруг заметили еще один «кортеж» из трех «Астон-Мартинов», снижающийся к единственному незанятому «пятачку». В эмофоне сотрудников Секретной Службы, стоявших неподалеку, не чувствовалось никакого напряжения, так что я равнодушно мазнул взглядом по золотой арфе на синем фоне, изображенной на обтекателе первой машины, и продолжил движение. А через миг услышал голос Линды, идентифицировавшей ее хозяина:

— Гэльская арфа в лазоревом поле — геральдический символ Ирландии. Зеленый, белый и оранжевый флаг на киле — ее же флаг. Получается, что это Шатун… на «конверте», ассоциирующемся с Чумой. Забавно!

Я немного замедлил шаг, подошел к Логану сразу после Горина, пожал протянутую руку и сместился в сторону, чтобы не мешать здороваться Нарту, нашим тренерам и обоим «Яровитам». Комплименты, сделанные владельцам «Овердрайва» женской части команды, пропустил мимо ушей. Зато убедился, что из «Мрака» с символикой третьей по величине страны Европы выбрался Дастин О’Лири. А через пару мгновений среагировал на вспышку удивления в эмофоне Ричарда и успел вдуматься во вторую половину его вопроса:

—…в команде Чумы?!!!

— Все! — весело хохотнула Долорес, шокировав беднягу еще сильнее. а потом нанесла удар милосердия: — А если серьезно, то нашла себе менеджера по душе, подписала контракт и привыкаю к новой команде.

Судя по спокойной уверенности, с которой Горин подтвердил последнее утверждение, оно соответствовало действительности, и я мысленно хмыкнул. А через несколько секунд улыбнулся сопернику, приблизившемуся к нашей компании:

— Привет, Дастин! Рад видеть. Как настроение?

— Лучше не бывает! — ухмыльнулся Шатун, «фонивший» чрезвычайно приятной смесью положительных эмоций. — Я возвращаюсь в Большой Спорт, буду драться с противником, которого искренне уважаю, и только что оценил твой вкус, насладившись полетом на конвертоплане мечты! Правда, управлял не сам, но… Оп-па, Пиранья собственной персоной и в форме команды Чумы! Это ведь не просто игра на публику, верно?

— Это не игра: я в команде мистера Горина… — мурлыкнула мексиканка, а затем поздоровалась. Причем достаточно тепло. Что нисколько не удивило — в эмоциях О’Лири появились «лишняя» толика радости и удовлетворение. Впрочем, то, что он считает решение, принятое Рубио, единственно верным, поняли даже те члены нашей команды, у которых еще не было эмпатии:

— Крутое решение! Уверен, что ты не пожалеешь.

Потом извинился перед Логаном и всей нашей толпой за то, что забыл о вежливости, поздоровался и сделал красивый комплимент всем дамам. Затем познакомил нас с членами своей команды, огляделся по сторонам, заметил облако из дронов аудио- и видеофиксации, реющее «впритирку» к границе коридоров разгона и замедления, прислушался к гулу толпы, собравшейся где-то внизу,

по-простецки почесал затылок и обратился ко мне:

— О, боже, кажется, мы только что порвали все шаблоны своим фанатам!

— Мои поймут и одобрят… — уверенно заявил я.

Он прищурился, склонил голову к правому плечу и кивнул:

— Ну да, твои привыкли и не к такому. Что ж, придется перевоспитывать моих…

* * *

…Если верить официальной истории, то Шатун родился и вырос в семье адептов паркура. Причем ни разу не районного уровня — отец Дастина дважды брал серебро на чемпионате Ирландии, а мать шесть лет подряд завоевывала бронзу.

Эта парочка дрессировала и сына — таскала его на тренировки чуть ли не с младенчества, растягивала, учила прыгать и правильно падать. Любовь к прыжкам, привитая с детства, сказалась и на втором увлечении мальчишки — столкнувшись с несправедливостью окружающего мира, он решил заняться боевыми искусствами, записался в секцию капоэйры и почти полтора года искренне считал себя опасным бойцом. Увы, как это бывает, жизнь доказала, что это не так — на очередных соревнованиях О’Лири-старший очень серьезно поломался, и его супруга, потратившая на врачей все накопления семьи, была вынуждена продать дом и переехать из самого престижного района Дублина на окраину. А там двенадцатилетний мальчишка «познакомился» с местной шпаной и быстро убедился в том, что красивые прыжки и вертушки работают исключительно в тепличных условиях, в хорошую погоду и в боях один на один.

Напрашивавшиеся выводы сделал достаточно быстро, включил голову, изучил десяток сайтов о боевых искусствах и вскоре заявился в ближайший зал ММА. Великолепная координация движений, фантастическая реакция и работоспособность, граничащая с фанатизмом, не остались незамеченными — уже через семь месяцев с начала тренировок парня стали выставлять на первые подпольные турниры, через год-полтора он заработал серьезный авторитет среди сверстников, а за два месяца до совершеннолетия был «продан» одному из ирландских менеджеров, искавших и выкупавших юные дарования.

С этого момента жизнь Дастина снова вернулась в белую полосу: у него появились тренера экстра-класса, соперники подбирались по уму, а не абы как, он стал зарабатывать не копейки, а все более и более приличные суммы. Что интересно, идти по колее, протоптанной десятками тысяч начинающих бойцов смешанных единоборств он не захотел — вместо того, чтобы выбрасывать деньги на тачки, бухло и баб, тратил все свои гонорары на лечение отца. И, в конечном итоге, помог тому встать на ноги. А потом «вспомнил» о друзьях-приятелях: отправил двух самых близких в элитную школу телохранителей, а потом взял в команду; четырем «менее боевитым» помог получить хорошее образование; нескольких откровенно слабых устроил на неплохую работу и так далее.

Не изменил себе даже тогда, когда ворвался в пятерку лучших бойцов своего промоушена и стал зарабатывать серьезные деньги — приобрел семье небольшой, но уютный домик в Болсбридже[1], взял родителям минивэн, а себе — далеко не самую престижную легковушку и небольшой склад, превратил последний в профессиональный зал для единоборств и принялся тренировать пацанву. Более того, в каждую поездку в лагеря — а мотался он много и часто, в том числе в Бразилию, Японию и на Северный Кавказ — брал с собой двух-трех самых талантливых учеников, дабы те развивались как можно быстрее.

Вероятнее всего, первое время менеджер Дастина был не в восторге. Но, не сумев переупрямить подопечного, радикально изменил отношение к этой «проблеме» и перестроил раскрутку своего бойца с учетом «особенностей» его отношения к жизни. То есть, стал подчеркивать те его достоинства, о которых во время трэш-токов обычно не говорили.

Дрался Шатун тоже своеобразно: несмотря великолепный грепплинг, поставленный лучшими борцами планеты, предпочитал ударную технику. Вернее, выматывать противников в стойке за счет работы по нестандартным траекториям, а затем добивать с помощью крайне экстравагантных боевых связок, в которых, наряду с «классикой», присутствовали такие элементы, как всевозможные сальто, атаки ногами с упором рук в канвас, забегания на сетку и т. д. Вот публика и дурела: уже за первый год выступления Дастина в профессионалах его фанатская база перевалила за восемь миллионов человек, а на пике карьеры достигала семидесяти трех!

Увы, в какой-то момент в поединках бойца, выносившего противников «в одну калитку», пропала всякая интрига, и его слили. Причем не на год-два, а на десять. Но он, как выяснилось, не сломался — продолжал тренироваться и тренировать, делал все, чтобы обелить свое доброе имя и, в конечном итоге, вернулся в Большой Спорт… темной лошадкой. Что, конечно же, создало ту самую интригу, которая могла принести Очень Большие Деньги. Но только тем, кто помог Дастину вернуться и считал, что держит руку на пульсе происходящего.

Не знаю, были у него какие-то договоренности с этими лицами или нет, но и на взвешивании, и во время стердауна, и на пресс-конференции ирландец вел себя достойнее некуда: говорил именно то, что думал, не реагировал даже на самые грязные инсинуации или подначки, не обещал меня поломать, не орал о своей неминуемой победе и так далее. Поэтому немалая часть его фанатов разозлилась и переметнулась ко мне. Зато оставшиеся поняли посыл и к концу «беседы» начали желать НАМ удачи в красивой рубке. Что, скорее всего, обрушило коэффициенты, зато порадовало нас обоих и… помешало мне настроиться на бой — как я ни извращался в попытках собраться, охамевшее подсознание напрочь отказывалось считать этого бойца противником!

В общем, я промаялся с этим делом до половины одиннадцатого вечера и забил: выбросил из головы все мысли о предстоящем мордобое и полностью расслабился — дождался начала второго боя основного карда, добросовестно разогрел тушку при активнейшей помощи тренеров, Аньки, Афины и Тимура, потом полчасика повалялся в массажке и продолжил «танцевать» с Росянкой, чтобы не остыть. А для того, чтобы не заскучать, принял участие в шуточной грызне Таньки и Лерки.

Само собой, все эти «непонятки» не прошли мимо внимания главного эксперта команды по моему внутреннему состоянию. Но поднимать панику Голикова и не подумала — заявила встревоженным «старшим», что я «просто-напросто повзрослел», посоветовала не переживать из-за всякой ерунды и… со всей дури метнула в меня телефон.

В этот момент она находилась на четыре часа от меня, моя правая рука только-только начала разгоняться на оверхенд, но девайс я все-таки поймал. На одних рефлексах и не самым стандартным образом — ушел нырком и «взял» трубку «из воздуха» в тот момент, когда она пролетала над головой!

Как ни странно, но этого «аргумента» хватило за глаза даже Грегору Грейси — он обозвал меня мутантом, выхватил из рук Али Мавлетовича шоколадный батончик, отломал половину и с аппетитом зажевал. Кстати, народ отпустило вовремя: буквально минут через шесть-восемь к нам прискакал помощник Логана и сообщил, что пора выдвигаться. Вот мы и выдвинулись. Команда — на расслабоне, а я, можно сказать, в непонятках, так как первый раз за два с лишним года видел и слышал все, что происходило вокруг меня. Более того, «читал» чужие эмоции и даже думал. Впрочем, это состояние напрягало не так уж и долго: стоило оказаться в перекрестии взглядов болельщиков, как меня торкнуло каким-то странным куражом, и я начал развлекаться — подмигнул премиленькой девице лет двадцати, гипнотизировавшей меня влюбленным взглядом и страдавшей из-за того, что не сможет дотянуться даже до локтя, хлопнул по ладошке пацана чуть постарше Фатимы, гордо восседавшего на шее отца, забрал у Лерки одну из футболок и собственноручно вручил мужику, каким-то чудом допрыгнувшего до края настила, и т. д. Потом поймал взгляд Дастина, уже тусующегося на своей половине клетки, помахал ему рукой и ухмыльнулся, когда он отзеркалил этот жест.

Следующие несколько минут прошли скучновато. Зато после того, как рефери проговорил правила поединка, отправил нас с О’Лири к своим углам, опросил судей и дал команду начинать, ирландец изобразил поклон из карате и преобразился, закосив под адепта киокушина!

Скорее почувствовав, чем сообразив, что это своего рода вызов, я коротко кивнул и включился в работу по предложенным правилам — отзеркалил санчин-дачи, чуть-чуть опустил руки и, «осадив» шлепками открытых ладоней серию из четырех тяжеленных прямых в корпус, ответил тем же, но «заполировал» лоукиком. А через долю секунды был вынужден уходить от очень неприятного удара пяткой по голени с разворота, некогда исполнявшегося незабвенным Энди Хугом.

К слову, ушел нестандартно — вместо того, чтобы разрывать дистанцию и подставляться под следующую плюху, вписался во вращение противника, оказался сбоку, вынес его опорную ногу подсечкой стопа в стопу и… невольно восхитился, так как Шатун, как ни в чем не бывало, перевел падение в какой-то сумасшедший пируэт, изобразил что-то вроде «колеса» и оказался в стойке! Мало того, в положении, из которого было удобно продолжать. И атаковал — выбросил левый джеб в голову, правый прямой в корпус и изобразил еще один удар из арсенала Голубоглазого Самурая — Oroshi Soto Kakato Geri или удар ногой сверху вниз.

Бил правильно, быстро, жестко и, что самое главное, вовремя. Но я опять порвал шаблон стандартной реакции и, сместившись на полметра в сторону, вбил кулак в приоткрывшуюся печень. Так, в плепорцию, то есть, чтобы дать его почувствовать, но не вырубить.

Дастин оценил и то, и то. А еще завелся. В хорошем смысле этого слова — разорвал дистанцию, показал мне кулак с отставленным большим пальцем и под восторженный рев трибун рванул в следующую атаку. В этот раз начал с фронт-кика, продолжил «намеком» на лоукик, но выбросил хай-кик, «уперся» в мой блок и не остановился — показал удар тыльной стороной правого кулака, попробовал вбить левый прямой в косую мышцу живота и «взлетел».

Колено, устремившееся было к моему подбородку, я отвел шлепком по боковой поверхности бедра, а вторым шлепком, но уже в противоположное плечо, «выложил» тушку ирландца в горизонталь и очередной раз оценил его координацию — вместо того, чтобы ослабить удар о канвас «страховкой», этот наглый тип ушел в перекат, выкатился к сетке, взбежал по ней, оттолкнулся, но бить ногой с разворота не стал, так как вспомнил, что дерется по правилам карате. Тем не менее, полет получился красивым, и я дважды прикоснулся пальцами правой руки к ладони левой, изображая аплодисменты.

Следующие две «сшибки» ничем особенным не запомнились — Шатун пытался войти в ближний бой и отбить мне либо ливер, либо бедра, а я отвечал. Так же жестко, но не в пример точнее. В третьей ирландец выложился заметно серьезнее, попробовав продавить меня еще одной коронкой Хуга, обломался и, снова разорвав дистанцию, жестом предложил продолжить в стиле какиэ-кумите. Я не возражал — скользнул к нему, упер правое предплечье в его руку, пару раз качнул ее вперед-назад и позволил О’Лири поверить, что он заставил меня потерять равновесие вместе с контролем положения. Но в эти «шахматы» ирландец играл заметно хуже меня, так что его атака чуть было не закончилась серьезнейшей травмой — я зафиксировал левой рукой правое плечо, а правой ладонью легонько хлопнул по лицу, что при реальном использовании вынесло бы шейные позвонки к чертовой матери.

Представив себе последствия этого варианта завершения комбинации, Дастин полыхнул уважением, сделал шаг назад, поклонился и закосил под бойца муай-тай. Причем не сразу, а секунды через три после демонстрации соответствующей стойки. До конца раунда оставалось больше двух минут, так что я перестроился на тот же стиль и зарубился заметно серьезнее. В смысле, стал принимать тяжеленные удары на защиту, голени и, иногда, на внешние поверхности бедер, заметно серьезнее отбивал корпус и ноги разгоняющемуся «оппоненту» и не позволял себе заводиться. Хотя, признаюсь, хотелось очень и очень сильно. А так как не ускоряться вместе с О’Лири было нереально, последние секунд сорок боя получились настолько жесткими, что не передать словами. Хотя нет, передать: зал ревел от восторга, не замолкая ни на миг! Вот я его и отблагодарил, сразу после гонга изобразив поклоны на четыре стороны света.

Шатун последовал моему примеру и лишь потом, довольно улыбаясь, ушел в свой угол. Садиться не стал — подставил лицо катмэну, прополоскал рот, выслушал монолог одного из тренеров и отрицательно помотал головой. Я мысленно усмехнулся такому отношению к вполне понятным «наездам» и ответил на реплику Николая Петровича, оценившего возможности ирландца в ударке:

— Согласен — Вспышка ему пока не по зубам. Само собой, конкретно в какиэ-кумите. Зато Мориса Буске и Садио Нганну он бы, скорее всего, завалил.

— Нэ факт! — возразил Али Мавлетович. — Прэждэ, чэм дэлат уиуоды, нада пасматрэт, что он пакажэт в борбэ.

Грегор начал было делиться с нами разведданными о мастерах БЖЖ, под началом которых тренировался О’Лири, но время отдыха «неожиданно» истекло, и рефери требовательным жестом прервал нашу беседу…

…На первых мгновениях второго раунда Дастин дал понять, что хотел бы порубиться по правилам бокса, и я подыграл. Благо, работал с Тимуром практически каждый день и научился переключаться в требуемый режим, что называется, с полпинка. Ну, что я могу сказать о навыках ирландца в этом конкретном виде боевых искусств? С Антонио Бланко

он бы гарантированно не справился. Зато с Эстебаном Гальего, Брайаном Пирсом и Йелле ван дер Валлом, то есть, десятым, девятым и одиннадцатым номерами нынешнего рейтинга WBO, вне всякого сомнения, работал бы на равных. Кстати, о том, что в боксе он мне не соперник, Шатун врубился достаточно быстро, но менять стиль не спешил — наращивал темп до тех пор, пока не уперся в свой потолок. Потом очередной раз разорвал дистанцию, пару секунд постоял в стойке борца и почти без «прелюдий» полез в грепплинг.

Эта часть боя, занявшая всю вторую половину раунда, получилась на удивление интересной и сложной — первая же попытка заблокировать проход в ноги перетекла в безумную феерию из молниеносных смен положений, перекатов, попыток выйти на удержания, болевые, удушения и броски, щедро замешанные на акробатических трюках! Дури в ирландце, показавшим вес всего на полтора килограмма меньше моего, было предостаточно, в гибкости и умении выкручиваться нестандартными способами из стандартных положений я ему, пожалуй, уступал, а в опыте ведения подобных схваток, вроде бы, шел ноздря в ноздрю. Так что вовсю пользовался реакцией, подаренной мутацией, и ни на миг не расслаблялся. В результате следующие три минуты заставили неслабо поднапрячься и субъективно растянулись в целую вечность, а гонг прозвучал абсолютно неожиданно.

Кстати, после того, как мы «расцепились» и поднялись на ноги, О’Лири полыхнул очень «ярким» сочетанием уважения и удивления, после чего нашел взглядом моих тренеров и сложился в поясном поклоне. Я в том же стиле похвалил его наставников, вернулся в свой угол и следующие секунд двадцать выслушивал восторженные комментарии Грейси. А перед тем, как подняться с табурета, закосил под оракула:

— Чувствую, сейчас он начнет удивлять…

И не ошибся — перед тем, как ринуться в бой, Дастин предупредил, что начинает работать в полную силу, и добавил к уже продемонстрированным навыкам ударки элементы капоэйры, савата, силата, арниса и айкидо. Причем не «фрагментарно», а увязывая все вышеперечисленное в более чем логичные и крайне неожиданные боевые комбинации. Результат неслабо напряг: я приспосабливался к атакам из «невозможных» положений порядка полутора минут и за это время пропустил раза в три больше ударов, чем в двух предыдущих раундах! Впрочем, больше всего доставала акробатика: все шесть бросков, которые я умудрился провести за это время, закончились переводом Шатуна не на канвас, а в положение, просто созданное для продолжения атаки! Поэтому для того, чтобы закончить бой согласно щедро розданным инсайдам, потребовалось взвинтить скорость до уровня, который все еще можно было объяснить, и начать вкладывать в удары процентов семьдесят имеющейся дури. Кстати, вторая составляющая сработала далеко не сразу — Шатун был набит более чем хорошо, и для того, чтобы «подготовить» его к проигрышу, пришлось добавлять к используемому арсеналу «фишки» из «другой оперы», то есть, бить по бицепсам разгибающихся рук, связкам над коленными суставами, икроножным мышцам и, конечно же, по многострадальной печени. Тем не менее, он держался до середины пятой минуты последнего раунда. А потом зевнул одну из моих коронок и «ушел» в бросок прогибом. Пробитые мышцы рук не позволили перевести падение на канвас в «колесо», и я этим воспользовался, довольно замороченной последовательностью перемещений «выложив» ирландца в нужное положение. Да, он пробовал изобразить змею и выкрутиться из очередного захвата, но еще один удар по печени прервал этот процесс на десятую долю секунды, а потом стало поздно — я успел забрать левой рукой шею, завести правую под мышку и вцепиться пальцами в свой левый бицепс. Затем подбил созданным «замком» правый локоть, упиравшийся в канвас, перекатился вместе с О’Лири через спину на правый бок, и поймал беднягу на «анаконду».

То, что вырваться не удастся, он понял еще до того, как я подтянул к себе его «верхнюю» ногу, но героически боролся «на зрителя» до тех пор, пока не почувствовал, что захват вот-вот затянется намертво. И постучал по моему предплечью под дикий рев беснующихся фанатов. А когда я расцепил руки, перевернулся на спину, посмотрел в объектив камеры дрона, спикировавшего к нам из-под далекого потолка, и вымученно улыбнулся:

— Чувствую себя хорошо отбитым куском мяса, понимаю, что Чуме пока не соперник, но хочу еще…

[1] Один из самых престижных районов Дублина.

Глава 14

12 октября 2043 г.

Празднование двадцатой, юбилейной победы в моей профессиональной карьере получилось жестковатым. Я понимал, что без этого никак, поэтому начал подготовку к этому мероприятию недели за полторы до боя с Дастином и, оплатив услуги «специально обученных людей», привел в должный вид весь остров Линды, но рассчитывал «веселить» толпу человек из пятидесяти пяти-шестидесяти в течение одного дня. Увы, мои планы, как это обычно бывает, не выдержали столкновения с реальностью и вылились в самый настоящий кошмар.

Нет, пьянка в Вегасе прошла более-менее терпимо. Даже с учетом того, что большая часть главы государств, заявившихся в ресторан, чтобы меня поздравить, зависла в нем до начала седьмого утра. А уже в девять с минутами изрядно набравшийся народ загрузился в восемнадцать(!) «конвертов» и семь вертушек, пристроился к четырем моим «Астонам», с грехом пополам долетел до Изумления и продолжил отрываться. Причем не только в особняке и перед открытым бассейном — компании веселящихся гостей, количество которых, кстати, чуть-чуть не дотягивало до сотни, шарахались по всей территории и нервировали Кнопку, «Яровитов», членов «младшей дружины», Тихона с Рамазаном и сестер Лебедевых. Почему именно их? Да потому, что Росянку, Таню, Леру, Тимура, Богиню Войны и меня не оставляли в покое ни на миг. А эта банда, разбежавшись по острову, не позволяла поддатым «самоубийцам» топиться в бассейне или лагуне, прыгать из беседки в океан, ломать ноги на тропинках рукотворных джунглей, калечиться при выходе из потока ни разу не выключавшейся аэротрубы, стрелять куда-либо, кроме мишеней, в тире и так далее. Увы, желающих что-нибудь отчебучить было выше крыши — уже к середине субботы друзья, хорошие знакомые и бизнес-партнеры уничтожили все запасы спиртного, заблаговременно приобретенного специально под эту пьянку, и переключились на новую партию, вовремя приплывшую с торгово-развлекательного острова.

Впрочем, народ не только бухал и развлекался, но и работал. В смысле, знакомился и находил общие интересы с теми, до этого дня не пересекался, о чем-то договаривался, обсуждал перспективные идеи и все такое. К примеру, братья Аль-Тани чуть более полутора часов общались с Фордом-старшим, Бенджамином Морвилем и старшим братом Фила Кавендиша, потом откуда-то узнали о том, что Эллисоны разводят породистых лошадей, сплавили своих супруг Маше, подошли к этому семейству и забыли обо всем на свете еще часа на четыре, если не все пять. А Виктор Викторович и Алексей Алексеевич, как мне кажется, должны были стереть себе языки, так как только и делали, что с кем-то о чем-то говорили.

Слава богу, конфликтов не было от слова «совсем»: представители старшего поколения умели и пить, и держать в узде свои чувства, а «младшие» получали удовольствие, балдея в компании тех, с кем уже подружились. Да, в ночь с субботы на воскресенье Кречету с Триггером пришлось отвезти на континент двух экскортниц, прибывших на остров вместе Тревисом Сеймуром и с перепоя потерявших берега, но он о них даже не вспомнил.

Само собой, работал и я. Хотя и «по мелочам». Но не обошлось и без «крупных» достижений. В субботу днем группа «интриганов» вынудила меня уделить им порядка трех часов, завалила чрезвычайно весомыми аргументами и, в конечном итоге, выбила твердое согласие на начало проектных работ по благоустройству огромного острова, лежащего чуть севернее Ки Ларго со стороны бухты CardSound. В тот же день я смог поболтать с Еремеевым и слил ему информацию о серьезнейшем диссонансе между поведением и чувствами, испытываемыми одним из мужичков, накануне прибывших в ресторан вместе с президентом. А в воскресенье, поболтав с Логаном, Доулан и владельцем WBO, определился с датой проведения стердауна к девятому бою Тимура.

В общем, выходные прошли напряженно и закончились в третьем часу ночи с воскресенья на понедельник. А в начале пятого на Изумление прибыла бригада клининговой службы «Dream Reality» и приступила к работе под надзором Гюрзы, Ветра, Флюгера и Витязя. Примерно в это же время большая часть незанятых членов Клана вернулась на родное Очарование и отправилась баиньки, а я бодрствовал до половины седьмого — общался по спецсвязи с Еремеевым, вылетевшим в Москву в семнадцать с минутами, добравшимся до своего кабинета и даже успевшим проштудировать досье «подозрительной личности». Поэтому, лег ни свет, ни заря, а ровно в одиннадцать ноль-ноль, открыв глаза по сигналу будильника, почувствовал себя разбитым. Тем не менее, заставил себя сползти с кровати, быстренько прошел «обязательную программу» и умотал в спортзал. Грузить себя хотя бы по самому минимуму.

Пока бежал обязательную «трешку», выслушал доклад Маши, успевшей изучить новостные сайты, и не смог не согласиться с озвученным выводом: статьи журналистов, посмотревших «Рывок» на предпремьерном показе, и отзывы о моем бое с Дастином дали кумулятивный эффект, в результате чего на премьеру жаждала попасть чуть ли не вся планета! Впрочем, волна интереса к нашему фильму, вызванная довольно толковой раскруткой, не шла ни в какое сравнение с накатывавшей следом второй: народ, уже успевший посетить кинотеатры, оборудованные по стандартам 4D, захлебывался от восторга и сводил с ума тех, кто в них только собирался.

В районе часа пообщался с мелкими, только-только продравшими глаза, но уже жаждущими новых свершений — поблагодарил за неоценимую помощь с обеспечением безопасности гостей, наградил целым днем отдыха от занятий и разрешил провести его, развлекаясь в аэротрубе. А для того, чтобы эта банда не напрягала вымотавшихся «Яровитов», назначил Егора старшим и выделил его команде «Гнев» для перелетов на Изумление, торгово-развлекательный остров и обратно.

Вдумавшись в последнюю фразу, «младшая дружина» выпала в осадок и сочла необходимым уточнить «самое главное». Выслушав сразу четыре одновременных вопроса, я утвердительно кивнул:

— Да, вы доказали делом, что уже не дети, поэтому «четверка» в вашем распоряжении, а на расчетные счета вот-вот упадут небольшие премии. Так что отдыхайте по своему плану.

— Спасибо за доверие! — воскликнул Егор, Аза, как-то резко посерьезнев, заявила, что они не подведут, Заира ограничилась подтверждающим кивком, а самая младшая, Фатима, грозно сдвинула густые брови к переносице, сжала кулачки и сверкнула недобрым взглядом на чем-то провинившуюся среднюю сестру:

— Дурить не будут. Обещаю…

…Присматривать за этой четверкой в удаленном режиме я поручил Флюгеру и Витязю, чтобы семейство Ромашиных хоть немного отдохнуло от излишне деятельных подопечных.

А потом сообщил бодрствующему народу, что собираюсь в Лос-Анджелес на деловую встречу, полечу на двух бортах и смогу прокатить до города аж три тела.

Желающих покидать остров среди тех, кто меня слушал, не оказалось, и я со спокойной душой включил в свою свиту еще и Машу, резонно рассудив, что лишних связей не бывает, а у моей личной помощницы их пока не так много, как хотелось бы. Она, конечно, застрадала из-за того, что «не готова», но в час, выделенный на наведение красоты, все-таки уложилась. Кречет, включенный в список улетающих в самый последний момент, тоже не тупил, так что ровно в четырнадцать двадцать мы загрузились в «Мрак» и «Гнев», а в четырнадцать сорок восемь приземлились на крышу недавно открывшегося торгово-развлекательного центра «Меркурий», неспешно добрались до лифта и спустились в ресторан итальянской кухни «Маджоре».

Кабинет, заказанный Линдой еще в пятницу вечером, был свободен, так что без одной минуты три мы переступили через его порог и с интересом оглядели двух подтянутых мужчин в хороших деловых костюмах, прибывших раньше нас.

Тот, который постарше, оказался потомком того самого Джона Сталуппи, который, начав рабочую карьеру с должности механика обычной заправочной станции в Бруклине, построил бизнес по продаже автомобилей стоимостью в миллиард долларов, а затем основал компанию «Millenium Super Yachts». Второй, как выяснилось чуть позже, являлся главой отдела дизайна и за первые сорок пять минут с момента знакомства произнес от силы десяток предложений. Зато постреливал глазами на моих спутниц и моментами вспыхивал не очень приятным «горизонтальным» интересом. Но к такой реакции мужчин на красивых девушек я привык давным-давно, так что не обращал внимания — подождал, пока Росянка проверит помещение на предмет наличия всевозможных электронных приблуд, а затем начал «ассистировать» Линде, «великодушно согласившейся пригласить меня» на эту встречу и продолжавшей играть первую скрипку.

Кстати, мистер Сталуппи оказался сторонником игры в открытую и взял быка за рога сразу после ухода официанта, принявшего заказ:

— Мистер Чубарофф, я с раннего детства болею автоспортом, а последние лет десять очень плотно работаю с национальной ассоциацией гонок серийных автомобилей, поэтому до недавнего времени «отвлекался» только на гольф, американский футбол и бейсбол. Но ваше появление в «Овердрайве» свело с ума такое количество моих деловых партнеров, что прошлой весной я повелся на их уговоры, прилетел на турнир «InvincibleFighter» и получил ничуть не меньше удовольствия, чем на своих любимых NASCAR Cup Series. Конечно же, заинтересовался и вами. А когда выяснил, как ваше участие в рекламе сказывается на доходах компаний, решил войти в число таких счастливчиков. Увы, в тот момент мне было нечего вам предложить, а уже в середине июля стало ясно, что я опоздал — вы официально заявили, что уже прорекламировали все, что хотели, и в ближайшие полтора года не примете ни одного нового предложения.

Тут он сделал паузу, глотнул воды и криво усмехнулся:

— Откровенно говоря, я счел это ваше утверждение, скажем так, обычной игрой на публику. Однако уже через несколько месяцев убедился в том, что вы держите слово, зауважал еще больше и решил переждать эти самые полтора года. А для того, чтобы не оказаться в той же самой ситуации снова, в ноябре прошлого года заложил супер-яхту, достойную лучшего бойца планеты. В данный момент она готова чуть больше, чем на девяносто два процента, но я могу ускорить процесс и спустить ее на воду в конце ноября.

В этот момент на пороге нарисовался наш официант, и нам пришлось ненадолго прервать разговор, чтобы отдать должное аперитивам. Зато после того, как юноша удалился, владелец «Millenium Super Yachts» выложил на стол компактный проектор голофильмов и показал трехмерную модель строящейся яхты. Само собой, не забыл озвучить и ее ТТХ, шокировавшие даже Доулан, повидавшей «кораблики» и покрупнее. Ну, а я, раз пятнадцать мысленно повторив фразу «максимальная скорость — девяносто узлов», не без труда оторвал взгляд от сумасшедшей картинки, усилием воли вернул себя в рабочий режим, кивнул Аньке, дождался, пока она врубит мощную армейскую глушилку, и спросил, слышал ли он что-нибудь о моей второй ипостаси.

Сталуппи, без труда врубившийся в причину исчезновения голограммы, посерьезнел, утвердительно кивнул и сразу же заявил, что видел практически все ролики, выложенные в моем блоге, соответственно, прекрасно понимает, что раз я до сих пор мотаюсь на подобные спецоперации и летаю по стране в сопровождении конвертопланов огневой поддержки, значит, сотрудничаю с СОО Объединенной Земли куда серьезнее, чем декларируется.

— Так и есть… — подтвердил я. — Поэтому «беззубая» яхта мне в принципе не нужна — экземпляр, созданный под мои потребности, пройдет армейский «тюнинг», который проведут специалисты концерна «Форд» и упомянутой вами Службы Специальных Операций, получит по базе разведывательных и ударных дронов, адаптивную систему контроля за окружающей средой от все той же «Ford Motor Company», программу обучения управлению яхтой от «Oracle», ее же систему изменения окраски «Хамелеон», искин «Умный Дом» и оружейные комнаты. Кроме того, я бы хотел понизить стандарты роскоши, принятые в яхтостроении, и за счет этого увеличить количество пассажирских кают хотя бы раза в полтора.

Как мы и рассчитывали, предложенная наживка была заглочена влет:

— Насколько я знаю, «Хамелеон» и «Пилот» появились в комплектации конвертопланов «Nightmare» и «Wrath» только после того, как вы помогли руководству «Астон-Мартина» найти общий язык в владельцами компаний «Форд» и «Оракл». Имею представление и об экономических «последствиях» этих нововведений, поэтому открыт к любым подобным предложениям. С понижением «стандартов роскоши», организацией доступа к строящейся яхте для специалистов силовых структур и обеспечением режима секретности все еще проще — вы, главное, определитесь с потребностями и со сроками, а я сделаю все остальное.

Он говорил именно то, что думал, так что я задумчиво потер подбородок и спросил, в какую сумму мне обойдется эта игрушка.

Сталуппи пожал плечами:

— В ту же самую сумму, за которую вы приобрели остров Очарования, то есть, в символический миллион долларов.

Я рассчитывал услышать сумму раз в сорок пять-пятьдесят выше, так что отрицательно помотал головой. Но озвучить свои мысли по этому поводу тупо не успел:

— Мистер Чубарофф, не торопитесь с выводами! Последние несколько лет мировой рынок яхт стагнирует: если в позапрошлом году их было продано порядка трехсот сорока единиц, а в прошлом триста две, то за девять месяцев этого — чуть больше ста семидесяти. Падение спроса, конечно же, сказывается и на производителях — только в этом году обанкротилось восемь верфей с многолетней историей. Поэтому я, как и мои конкуренты, веду необъявленную войну за каждого клиента, а вы — джокер, способный одним-единственным видеороликом, выложенным в два блога, обеспечить все мои верфи работой на ближайшие десять-пятнадцать лет! Более того, готов поставить голову против рваного доллара, что абсолютное большинство ваших фанатов закажет яхты в той самой комплектации, которую выбрал их кумир, а она, поверьте мне на слово, очень и очень недешевая. Но и это еще не все: не знаю, в курсе вы или нет, но с середины июня этого года заключить новые контракты с компаниями, сотрудничающими с руководством Объединенной Земли, стало физически невозможно: они завалены государственными заказами и не могут себе позволить отвлекаться на всякую мелочевку. Таким образом, моя цена — своего рода плата за возможность войти в этот пул, стать в нем своим и получить доступ к новейшим технологиям.

Эти аргументы звучали достаточно убедительно, в эмофоне владельца «Millenium Super Yachts» ощущалась абсолютная уверенность в выгодности продавливаемой сделки, а опыт покупки Очарования за ту же самую сумму, вроде как, позволял договориться с проснувшейся совестью по уже знакомой схеме, но мое подсознание почему-то уперлось. Я с ним немного повоевал, потом подкинул «на рассмотрение» вариант с увеличением цены с одного до десяти миллионов, понял, что не покатит и это, задумчиво потер переносицу и… Линда, как-то просчитав наиболее вероятную причину моего «зависания», вдруг подкинула мне дополнительную информацию для анализа:

— Мистер Сталуппи, скажите, пожалуйста, а какое количество яхт такого типа вы в данный момент строите?

— Семнадцать… — не задумавшись ни на мгновение, честно ответил он.

— Говоря иными словами, сделали ставку на сотрудничество с Чумой еще в прошлом году, верно?

— Да… — подтвердил мужчина и гордо добавил: — Эти яхты — лучшее, что появится на рынке в ближайшие несколько лет, а значит, достойны внимания лучшего бойца планеты!

— Так и есть… — мурлыкнула она и… добавила мне мотивации по схеме, некогда подтолкнувшей к покупке Очарования: — Поэтому мы возьмем две. Ту, которую вы строите для Дэнни — за миллион, а вторую — за полную цену, а то моя «Пуля» становится маловата. Кроме того, прорекламируем эти игрушки своим близким друзьям…

…Следующие несколько часов мы утрясали нюансы будущей сделки. Первым делом составили предельно подробный список наших потребностей и дали команду заморозить работы над «забронированными экземплярами» до внесения изменений в проект инженерами компаний «Форд» и «Оракл». Затем выяснили потребности мистера Сталуппи и определились с приблизительной датой встречи в «новом формате». Закончив с этим делом, напрямую замкнули начальника отдела дизайна «MilleniumSuper Yachts» на Кнопку, а Кречета, которому я поручил контролировать весь ход работ по «армейскому тюнингу», состыковали с директором «нашей» верфи. А на самом последнем этапе подписали договор о намерениях, перечислили на счета продавца задаток в двадцать один миллион долларов, отметили заключение сделки и разбежались. Вернее, наши новые деловые партнеры отбыли из ресторана на лимузине, а мы, загрузившись в «конверты» и вернулись на Очарование.

С момента прилета и до двадцати двух десяти я не вылезал из спортзала — перед ужином гонял Карсанова, уже начавшего подготовку к бою с Томасом Тейлором по прозвищу Головорез, а после трапезы и получасового отдыха возился с «младшей дружиной», Светланой Николаевной и Долорес. Закончив с ними, полчасика посидел у открытого бассейна с «Яровитами», жарившими шашлыки. Там же выслушал очередной доклад Маши, продолжавшей следить за истерией, вызванной выходом «Рывка» во всемирный прокат, порадовался, что фильм продолжает «жечь», поднялся в кабинет и набрал Еремееву, благо, в Москве было уже утро. Со временем у него оказалось не ахти, поэтому я переслал ему запись переговоров со Сталуппи, сбросил звонок и, наконец, поймал за хвост мысль, не дававшуюся в руки последние несколько дней.

Настроение, и без того парившее в заоблачной выси, стало еще лучше, так что рука сама собой потянулась к телефону, нашла нужный номер и ткнула в сенсор дозвона.

Арсалиев ответил после четвертого гудка, и я, не став тратить его время на пустопорожнюю болтовню, почти сразу перешел к делу:

— Доброе утро, Султан. Это Чума. Пару минут времени уделишь?

— Доброэ утро, Дэныс Уладымыроуыч! — затараторил чеченец. — Удэлю столко, сколко надо!

— Спасибо. Детей тренировать не перестал?

— Нэт, канэшно — оны жэ мнэ, как родныэ!

— Отлично! Тогда я бы хотел на осенние каникулы забрать вас на свой остров и провести недельный лагерь по ММА…

— Уах!!! — восторженно выдохнул он, а я и не думал замолкать:

— Я собираюсьподстегнуть развитие ребят, по-настоящему фанатеющих с боевых искусств, поэтому в этот конкретный лагерь заберу только тех твоих учеников, которые приезжали в «Атлант» и уже доказали, что занимаются самбо не ради халявных поездок за границу. Далее, единственный взрослый, который попадет на мой остров — это ты, а родителям твоих воспитанников придется обойтись гарантиями безопасности детей. И последнее: от родителей потребуется только принципиальное согласие, а все остальное я возьму на себя: помогу получить визы, организую трансферы от спортзала до аэропорта «Внуково» и обратно, пришлю в Москву бизнес-джет с сопровождающими и так далее. В общем, начинайте шевелиться…

* * *

…Долгожданное ощущение переполнения шарахнуло по мозгам ближе к двум часам ночи, сразу после того, как Голикова с Рыжовой, основательно перебравшие «сладенького», все-таки заставили себя сползти с уничтоженной постели и собрались разыгрывать в «Камень, ножницы, бумагу» ненавистную обязанность перестилать белье, а я утвердился в вертикальном положении и сделал два первых шага по долгому пути в ванную. Блаженную негу, почти отключившую сознание, как ветром сдуло, и я очередной раз засомневался в сделанном выборе.

Слишком резкие изменения в «окраске» моего эмофона, естественно, не остались без внимания, и девчонки практически одновременно задали один и тот же вопрос:

— Что случилось⁈

Я объяснил. Буквально в двух словах. Потом поделился сомнениями и выслушал сдвоенное «эхо» своих собственных выкладок:

— Инициировать гражданских действительно рановато, так как левые телодвижения вокруг нашей компании еще не закончились, а до более-менее сносных боевых кондиций той же Машке или, к примеру, Николаю Петровичу, тренироваться как минимум пару лет…

— Гюрза, Ветер, Флюгер, Витязь и Зима уже «свои», но, вероятнее всего, мутируют в чистых «физиков». Их в Клане и без того трое, что, вкупе с толпой обычных «Яровитов», перекрывает текущие потребности. Зато продвинутый пилот — всего один. И это при том, что летаем мы много и сразу на нескольких бортах…

—…таким образом, логичнее всего «оттюнинговать» Заката, так как он привязан к Клану не только твоей харизмой, но и отношениями с Афиной, а у Буяна на одну «точку фиксации» меньше…

Я коротко кивнул в знак того, что согласен со всеми этими аргументами, решительно выбросил из головы все сомнения, отлип от косяка, к которому, оказывается, успел привалиться, и… развернулся на месте, почувствовав «тревожную» вибрацию часов. До телефона, валявшегося на прикроватной тумбочке, добрался за два прыжка, кинул взгляд на фотографию министра обороны в мигающем алом «кантике», появившуюся на экране, принял звонок и сразу же перевел его на громкую связь. Как оказалось, зря — Дорохов, судя по голосу, пребывавший в диком бешенстве, сообщил последнюю новость на «армейском арго». Впрочем, мы потребовали подробностей в том же самом стиле.

Услышав женские голоса, Юрий Федорович неимоверным усилием воли изменил стиль подачи информации, но психовать не перестал:

— Какие, к этой самой матери, подробности⁈ О том, что Витя в коме, а не погиб, знают только самые доверенные люди, а ублюдочных доброхотов, способных позвонить Светке и Егору, чтобы насладиться их реакцией на известие о его мнимой гибели, выше крыши!! Поэтому блокируй их телефоны, пока не поздно!!!

— Уже занимаюсь… — пробормотал я, свернув программу дозвона в трей, открыв соответствующий раздел программного обеспечения «Умного Дома» и начав проматывать список обитателей Очарования. Поставив галочку в двух нужных квадратах и подтвердив свое решение, заявил, что «левых» звонков не будет, и повторил уже озвученное требование.

Юрий Федорович скрипнул зубами, после недолгих раздумий попросил отключить фильтры дозвона на телефоне, чтобы он мог набрать меня с левого номера, и отключился. А через полминуты загрузил еще серьезнее:

— Машина Виктора взлетела на воздух через семь минут двадцать шесть секунд после выезда из Кремля; взрывное устройство находилось в багажнике, за правым задним пассажирским сидением; в программном обеспечении ИИ системы обнаружения взрывчатых веществ и мобильного генератора помех откуда-то взялись «лишние» блоки; рабочий комп Еремеева выгорел изнутри, от планшета, телефона и часов остались рожки да ножки, а виновных нет, так как на записях аж с двенадцати камер гаража, сразу нескольких зданий Кремля и тэдэ обнаружены высококачественные склейки!

— А ведь Виктора Викторовича постараются добить! — хмуро предсказал я, как только он замолчал. — Либо подкупленные ФСО-шники, либо сотрудники Кремлевки, либо страшно переживающие колле-…

— Я отвез его в Бурденко и заменил всю охрану на своих парней, а сам лютую тут, в Кремле! — сообщил он, а через мгновение тяжело вздохнул: — Но эти решения логичны, а значит, могли быть просчитаны заранее. Поэтому через три часа к некоторым мероприятиям подключится «Яровит».

— Мы будем в городе где-то через одиннадцать… — пообещал я, запоздало сообразил, что неведомые игроки могли учесть в своих планах и неминуемое возвращение в Москву Светланы Николаевны и подготовиться к ее прилету на моем самолете, задавил проснувшееся бешенство и озвучил новый вариант ответа: — Хотя будет логичнее сделать небольшой крюк и появиться через двенадцать-тринадцать. На борту «Яровитов» и в составе «задержавшегося» взвода.

— Надеюсь, без Све-… — начал, было, Дорохов, но был перебит:

— Без: ее и Егора загрузят по полной программе, чтобы отбить всякое желание куда-либо звонить…

…Танька разобралась в каше из моих эмоций еще до того, как я закончил формировать список лиц, которых собирался поднять по тревоге. Вместо того, чтобы возмутиться несправедливости принятого решения или начать давить на жалость, заявила, что Дар Рыжовой действительно пригодится, а она будет обузой, пообещала присмотреть за Еремеевыми и помогла подруге детства со сборами. Не страдала и во время прощания — пожелала нам удачи, подождала, пока «Мрак» и два «Гнева» оторвутся от земли, помахала нам ручкой и ушла в дом.

— Умничка она у нас, правда? — еле слышно спросила Лерка, дождалась утвердительного кивка и вопросительно мотнула головой.

Цветовые схемы «конвертов» мы изменили перед взлетом, так что я влез в телефон, ткнул в пиктограмму программы, появившейся в нем в середине сентября, и, поймав за хвост очень нужную, а главное, своевременную мысль, попросил Рыжову набрать «левый» номер Дорохова с кейса спецсвязи.

Она, естественно, повиновалась, так что через считанные секунды я смог поделиться с министром своими соображениями:

— Раз заказчики этой акции целенаправленно уничтожали все носители информации, значит, должны были учесть и ненулевую вероятность «утечки» неких сведений Светлане Николаевне…

— Ну да, о том, что она не окольцованная пустышка, а штатный психолог аппарата президента, соответственно, обладает высочайшим уровнем доступа и пользуется доверием Первого, знают все заинтересованные лица… — буркнул Юрий Федорович и потребовал, чтобы я продолжал.

— Отследить ваш звонок на мою трубку не так сложно, взять под контроль ангары с моими самолетами, выяснить время взлета и маршрут — тоже. Так почему бы нам не сделать финт ушами?

— Что за финт?

— Мы прилетим в аэропорт в обычном режиме. А после того, как загоним «конверты» в ангар и загрузимся в самолет, я активирую спецпротокол ЮЭ двенадцать-ноль девять-сорок три. С этого момента мой борт превратится в призрак — ИИ ССО Объединенной Земли подменит картинку с аэродромных камер, имитирует радиообмен между экипажем и КДП, присво-…

— Дальше можешь не объяснять: я в курсе, как это работает! — рыкнул он и прозрел: — Так, стоп: ты хочешь, чтобы мы вели программный двойник твоего самолета и отслеживали все попытки выяснить, когда и куда он сядет?

Я мысленно вздохнул, покосился на Лерку, закатившую глаза к потолку кабины, и постарался, чтобы в моем голосе не ощущалось и тени накатившего разочарования:

— Двойник будет лететь до Москвы десять с лишним часов. За это время можно выбрать тот аэродром столичного авиаузла, на подлете к которому нам будет удобнее всего встречать любителей пострелять из ПЗРК, подготовить достаточное количество ГБР, организовать наблюдение за доро-…

— Понял. Толково. Сделаем… — отрывисто протараторил Дорохов, судя по злому предвкушению, появившемуся в голосе, собиравшийся вложиться в реализацию этой идеи всеми имеющимися возможностями, задал еще десяток вопросов, поблагодарил за подсказку и отключился. Рыжова захлопнула кейс, убрала куда-то за мое сидение и… подсунула под нос свой телефон, на экране которого обнаружился диагноз: «Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона…»

«Зато уперт, решителен и, что самое главное, за нас…» — быстренько набрал я, дождался подтверждающего всплеска эмоций и озвучил намек на еще одну идею. Естественно, с учетом возможного слива информации через кейс со спецсвязью:

— Эх, будь Мадонна здоровой…

Эту идею обдумывал все оставшееся время до посадки перед ангаром с «Гольфстримом»: представил несколько способов доставки Люды в Россию, ее ухода в «свободное плавание» и обмена информацией, счел, что сбрасывать со счета этот вариант решения некоторых проблем однозначно не стоит, и пообещал себе при первой же возможности вытрясти из подруги информацию о сохранившихся «коридорах». Потом отвлекся на «текучку» — загнал «Мрак» к дальней стене огромного помещения, дождался завершения проверки на наличие всевозможных сюрпризов, перенес в самолет снарягу, активировал спецпротокол и провел мини-брифинг. После того, как закончил, попросил «личный состав» выспаться впрок и, невесть с чего настроившись на долгое ожидание, перебрался в кабину пилотов. Как оказалось, зря: ИИ ССО ОЗ, на который «повесили» работу с моими бортами, разрешил начать движение по аэродрому буквально через две минуты, а к тому моменту, как «Гольфстрим» подкатил к началу ВПП, подсветил зеленым цветом весь маршрут. Вот я и расслабился — позависал у Заката с Буяном до момента отрыва от земли, затем заглянул в закуток Зимы и сообщил, в котором часу хотел бы позавтракать, на цыпочках прошел через салон-гостиную, чтобы не разбудить отключившихся «Яровитов», и попал в цепкие ручки Леры, дожидавшейся моего возвращения.

На единственный вопрос, заданный ею с помощью текстового редактора телефона, ответил утвердительно, почувствовал, что наши мнения совпали, в темпе разделся, упал на кровать рядом со сладко посапывавшей Анькой, сгреб в объятия Рыжову, последовавшую моему примеру, и как-то уж очень быстро отъехал в царство Морфея…

…Последние полчаса перед приземлением я проторчал перед стойкой спецсвязи. общаясь с Валетом. Результаты не заставили себя ждать — в тот момент, когда наш бизнес-джет вкатился в ангар «Яровитов», ИЛ-122МВ уже стоял «под парами»,

все четыре затребованных «Крузака» были надежно принайтованы к полу десантного отсека, а четыре боевые двойки из второго отделения первого взвода «скучали» на аппарели. Поэтому смена транспорта прошла, как по нотам — мы в темпе попрощались с экипажем «Гольфстрима», остающимся на хозяйстве, похватали баулы со снарягой, сбежали по двери-трапу, быстренько поручкались с командиром, встретившим нас на полпути, и поднялись на борт транспортника. С бывшими сослуживцами пообнимались уже после того, как он тронулся с места. Потом Афина отправила борттехника «погулять», Росянка провела аппаратную проверку отсека, а я описал народу ситуацию и поставил боевую задачу.

Выслушав мой монолог, парни одинаково потемнели взглядами, задали пару десятков весьма толковых вопросов и предложили пару-тройку не менее толковых дополнений. Когда сочли, что уточненный план в обсасывании не нуждается, высказали все, что думали об интригах в высших эшелонах власти. Как водится, по-армейски, то есть, почти не выбирая выражений. А после того, как выплеснули большую часть негатива, переключились в условно «мирный» режим.

Как ни странно, солировать начал не Вертел — записной шутник взвода — а его напарник Узор. Если бы не эмпатия, то я бы, скорее всего, принял его наезд за чистую монету. А так ответил не на претензию, а на то, что ощущалось в эмофоне:

— Я забрал и приютил столько друзей, сколько позволило ваше Большое Начальство. Появится возможность отжать кого-нибудь еще — сделаю это с большим удовольствием. А по поводу их нещадной эксплуатации не скажу ни слова — покажу пальцем на отъевшиеся морды Флюгера и Ви-…

— Он все равно не заметит… — сокрушенно вздохнул Эстет. — Ибо втихаря косит глазом то на Росянку, то на Афину, то на Леру и усиленно старается не заляпать слюной камуфляж!

— А концентрация внимания на их выдающихся достоинствах не лучшим образом сказывается на способности связно мыслить… — добавил Карел. — Вот бедняга и бредит…

Кулак, продемонстрированный моей напарницей любителям подначек, никого не испугал. Зато подзатыльник Богини Войны, сбивший с ног первого попавшегося под руку шутника, заставил жертву ошалело вытаращить глаза:

— Ого, вот это скорость!!! Я не успел даже квакнуть…

Женя равнодушно пожала плечами:

— У Чумы не забалуешь. Поэтому те, кого он приютил, тренируются, как проклятые…

— Ах, вот с чего вы с Анькой настолько озверели, что походя завалили Чудовище и Пиранью!!! — «прозрел» Кравец.

— Хофтейзер — тупая овца… — презрительно фыркнула Анька. — А Рубио — умница, каких поискать…

—…поэтому Чума наложил лапу И НА НЕЕ! — хохотнул Кречет.

Я притворно нахмурился, но высказать свое «фи» не успел — за меня вступился Витязь:

— Не гони: он заманил ее в команду и дал карт-бланш НАМ!

— А ведь вы не шутите… — изумленно пробормотал Барон, который, если мне не изменяла память, по второму высшему был психологом.

— Не шутят… — подтвердил я. — Долорес оказалась настолько толковой личностью, что мои девчонки просто не смогли пройти мимо. Кстати, до кучи захапали и Кортни Чейз. Но та еще «сыровата».

Упоминание главной героини «Рывка» переключило внимание парней на этот фильм, и следующие несколько минут нас благодарили за два десятка комплектов оборудования 4D, подаренных подразделению, файл с картиной и саму картину. А после того, как запал «Яровитов» иссяк, Барон посерьезнел и испытующе уставился на меня:

— На вопрос с подковыркой ответишь?

— Понятия не имею… — усмехнулся я. — Но выслушать — выслушаю.

— Почему ты лично вписался в этот блудняк?

О том, что «Амики» парней пишут все и вся, я не забывал ни на миг, но на этот вопрос ответил, не задумываясь:

— Там, наверху, по-настоящему достойных личностей не так много, как хотелось бы. Тем не менее, они есть. К примеру, Еремеев заслужил уважение всей моей команды, и мы считаем его своим. Дальше объяснять?

Психолог отрицательно помотал головой, но я продолжал вслушиваться в его эмофон и знал, что этого аргумента не хватило. Причем большинству «Яровитов». Поэтому счел необходимым добавить еще парочку:

— Информация не для распространения: мы очень плотно общаемся не только с самим пресс-секретарем президента, но и с некоторыми членами его семьи, соответственно, видим его в реальной жизни, знаем, чем он дышит на самом деле, и считаем кем-то вроде ангела-хранителя команды. И еще пара фактов из той же категории: как только вокруг Еремеева начались нездоровые телодвижения, он отправил на наш остров любимую супругу, а младший сын пропадает у нас с начала лета, тренируется под нашим чутким руководством и давным-давно влился в коллектив.

— Ты забыл упомянуть еще несколько чрезвычайно важных нюансов! — неожиданно подала голос Анька. — Не будь за нами Еремеева, Мадонна сдохла бы в госпитале, вами до сих пор командовал бы Мухомор, а в команде Чумы не было бы ни одного «Яровита»!

— Значит, этот ангел-хранитель приглядывал еще и за нами… — вроде как пошутил Узор.

— Угу… — кивнула моя напарница. — Так что мы ему должны, как зем-…

Закончить фразу не успела — почувствовала изменения в моем эмофоне, заметила, что я потянулся к кейсу со спецсвязью, и превратилась в слух. Я пару мгновений помедлил, потом сообразил, что Дорохов не может не понимать, что мы уже не в «Гольфстриме», решительно откинул крышку, в темпе прошел процедуру идентификации и уставился на хмурое лицо министра обороны.

— Взлетели? — зачем-то спросил он.

Я утвердительно кивнул.

— Парней уже озадачил?

Я кивнул снова.

— Хоть что-то радует… — вздохнул он. — А у нас вот-вот начнется самое веселье: к Внуково-три почти подъехали две снайперские пары, неподалеку от Одинцово, Новорублево и Измалково ошиваются наемники с «Вербами», уже идентифицированы две из пяти команд ликвидаторов, но разобраться, откуда растут ноги, все никак не получается…

Глава 15

14 октября 2043 г.

…В главный военный клинический госпиталь имени Бурденко въехали в третьем часу ночи злыми, как собаки, и чуть было не сорвались на недоумке-враче, имевшем глупость заступить нам дорогу в лифтовом холле. Слава богу, адъютант Юрия Федоровича, встретивший нас у служебного входа, оказался достаточно сообразительным, чтобы прервать монолог ревнителя устоев этой богадельни еще до того, как тот наговорил глупостей, так что мы обошлись без членовредительства. А через считанные мгновения конфликт был забыт — для того, чтобы попасть в кабинку, способную спуститься на минус четвертый, пришлось пройти многоступенчатую процедуру идентификации личности. Приятно порадовала и обстановка на самом защищенном этаже этого корпуса — в фойе появилось несколько новеньких камер, стойка дежурной медсестры обзавелась серьезной бронезащитой, в «дальних» углах помещения появились характерные «башенки» дистанционно управляемых огневых точек, а вместо какой-нибудь милашки в каноничном белом халатике посетителей встречала Мурена, упакованная в городской камуфляж.

Судя по плотности и особенностям общего эмофона, за дверями по обе стороны от стойки тоже ныкалось по боевой двойке «Яровитов», но, по вполне понятным причинам, нестись здороваться не собиралось. Пришлось обнимать инструктора по стрельбе:

— Привет, красотка! Все хорошеешь?

Временно исполняющая обязанности дежурной медсестры порадовала искренней радостью в эмоциях, чмокнула в щеку и отшутилась:

— Неа, чахну. В тоске по месту в твоем гареме…

Потом перецеловала всю мою «свиту», на миг расфокусировала взгляд, дождалась появления Варнака, которого вызвала себе на смену, дождалась его появления и вопросительно уставилась на меня. В этот момент кабинка лифта выгрузила вторую партию «Яровитов», прибывших вместе со мной, и в фойе стало тесновато. Вот я и начал с решения возникшей «проблемы»:

— Этих гавриков — снова под начало Феликса и в работу. Флюгера с Витязем — к отдыхающей смене: они будут менять Кречета с Триггером в «предбаннике» палаты Еремеева. Девчонок — переодеваться и в саму палату. А меня — на обзорную экскурсию…

«Обзорную экскурсию» мне устроил Нерон. Он же помог разобраться в нюансах уже организованной эшелонированной системы охраны корпуса, дал необходимые доступы, состыковал с командирами смен «соседей», взявших под охрану территорию госпиталя, и, конечно же, поделился последней инфой о состоянии здоровья Еремеева. Эту часть монолога я слушал, изо всех сил стараясь не представлять описанное, и надеялся на лучшее. Увы, в какой-то момент «обзорная экскурсия» закончилась, и я, перешагнув через порог палаты, набитой всевозможным медицинским оборудованием, столкнулся с реальностью. Реальность не понравилась от слова «совсем» — мало того, что Виктор Викторович выглядел… хм… крайне неважно, так еще и в эмоциях Леры и Афины ощущалось если не отчаяние, то что-то очень близкое к этому чувству! Надо ли говорить, что сразу после ухода командира второго взвода я огляделся по сторонам, убедился в том, что на стандартных креплениях нет ни одной видеокамеры, и потребовал озвучить «уточненный» диагноз?

Лера облизала губы, покосилась на Богиню Войны и криво усмехнулась: — По утверждению Жени, все, что ты видишь вокруг Еремеева — не что иное, как декорации…

— Не понял⁈

— Его списали… — угрюмо ответила Афина. — Что самое грустное, вполне обоснованно, ибо шансов вернуть этот полутруп к жизни равны нулю. Нет, судя по всему, серию из доброго десятка операций проводили без дураков и в процессе сделали все, что можно и нельзя. Но медицина, увы, не всесильна, а тут, кроме обугливания большей части кожных покровов, дикого количества переломов, повреждений внутренних органов, разрывов спинного мозга, кровеносных сосудов и барабанных перепонок, тяжелейшей контузии и тэдэ поврежден череп. Что, как ты, наверное, догадываешься, не лучшим образом сказалось на состоянии головного мозга. Говоря иными словами, от силы часов через семь-восемь кумулятивный эффект от всего вышеперечисленного окончательно «сточит» жалкие остатки сил организма Виктора Викторовича, и его не станет.

Я поймал взгляд Рыжовой и вопросительно мотнул головой. Намек был понят влет и еще сильнее испортил ей настроение. Впрочем, планшет она мне все-таки протянула. И зачем-то ткнула пальчиком в текстовый файл, открытый во весь экран.

Вчитываться в объяснения было страшно, но я заставил себя собраться и прочитал коротенький абзац, почти половина слов в котором была выделена жирным шрифтом:

«Мы его не вытянем даже в том случае, если инициация произойдет мгновенно, полученный Дар включит регенерацию на уровне моей нынешней, все поврежденные внутренние органы мгновенно заменят на донорские, те идеально приживутся, а практически мертвый мозг внезапно исцелится…»

Я задавил вспышку дичайшей ярости, накатившей откуда-то из глубины души, вернул девайс обратно, пощелкал суставами пальцев, вытащил телефон и позвонил Дорохову…

…Министр обороны примчался в Бурденко в четыре пятнадцать утра. К этому времени одна из палат была проверена от и до, поэтому я проводил его туда, закрыл за собой дверь и тяжело вздохнул:

— Юрий Федорович, у меня есть основания доверять Евгении Алексеевне Бердниковой, как самому себе — она военный врач с очень серьезным опытом и личность, в принципе не умеющая строить замки на песке…

— Все плохо, да? — сообразив, к чему я веду, спросил он.

Я утвердительно кивнул:

— По мнению Афины, врачи клиники сделали все возможное, но боятся признать, что шансы Виктора Викторовича вернуться к жизни равны нулю, так как его мозг практически мертв, а остальной организм доживает последние часы…

Дорохов сжал кулаки и невидящим взглядом уставился в стену. То, что творилось в его эмоциях в этот момент, разом компенсировало все имевшиеся претензии: он по-настоящему сходил с ума от отчаяния и, в то же самое время, постепенно наливался дикой ненавистью к убийцам друга. А это чувство стало той самой последней песчинкой, которая мотивировала меня посвятить этого человека в свои планы. Тем не менее, прежде, чем делиться информацией, которая могла выйти нам боком, я со всей дури приложил Юрия Федоровича харизмой. А когда вгляделся в лабиринт его «Может быть…» и понял, что воздействие прошло, счел, что почти ничем не рискую, и продолжил монолог:

— Это не все, что я хотел вам сказать. Не знаю, в курсе вы или нет, но в октябре прошлого года Виктор Викторович попросил меня и Анну Аркадьевну поучаствовать в испытаниях экспериментального устройства, усиливающего эмпатию неким воздействием на так называемую область Бродмана…

Судя по всплеску удивления в эмоциях, он об этом не слышал, поэтому я со спокойной душой изложил заранее придуманную легенду:

— Где именно его создали и в каком направлении дорабатывали, Еремеев нам, естественно, не сообщал — просто привозил устройство на остров, ставил боевую задачу, забирал отчеты и все такое. Три первых тестовых испытания по сути, провалились: через считанные минуты после включения этой штуки накатывала все усиливающаяся головная боль и забивала чрезвычайно слабые подобия предсказанных ощущений. Зато в ночь с пятницы на субботу, то есть, во время праздничного банкета, посвященного моей победе над Шатуном, я порядка минуты очень четко чувствовал чужие эмоции. Да, откат получился еще кошмарнее, чем прежде, но результат был, и я поделился им с Виктором Ви-…

Юрий Федорович подобрался:

— Ты думаешь, что Витю решили убить из-за этой хрени⁈

Я отрицательно помотал головой:

— Неа! Мне почему-то кажется, что он пытался проверить результаты теста и нащупал что-то серье-…

— Что за результаты⁈

— В момент включения устройства я находился рядом с президентом, его собеседником и их свитами. Конечно же, вслушивался и в то, о чем шла речь. Так вот, эмоции некоего Константина Михайловича Панаева не соответствовали тому, что он говорил и старательно изображал!

Как и следовало ожидать, услышав фамилию заместителя директора ФСО, Дорохов потемнел взглядом, вцепился в меня, как клещ, вытряс все, что смог, о реакциях этого урода на реплики глав России и США, а когда понял, что я иссяк, по инерции задал сакраментальный вопрос:

— Это все?

— Неа… — «после недолгих колебаний» буркнул я и криво усмехнулся: — У нас с Аней сложилось впечатление, что Виктор Викторович имел веские основания считать эту разработку бесперспективной: перед каждым тестом чувствовал себя не в своей тарелке, после наших упоминаний о головной боли на кого-то злился, а на отрицательные результаты самих тестов реагировал со странным равнодушием — пожимал плечами, вкладывал прибор в пластиковый чехол, убирал во внутренний карман пиджака и спокойно переключался на другую тему. Зато после того, как я рассказал о диссонансе между эмоциями и поведением Панаева, на пару секунд ушел в себя, затем вцепился в рабочий планшет и потерялся во времени. При этом пребывал в серьезнейшем раздрае, нехорошо щурился и дважды выдыхал слово «С-с-сука…». А на следующий день передвинул время вылета в Москву.

— Думаешь, что-то раскопал, а тот прочухал и принял меры?

— Да! — твердо сказал я. — Поэтому жажду пообщаться с Константином, мать его, Михайловичем и его сообщниками по душам!

Фраза, намеренно выделенная интонацией, не осталась незамеченной, и Юрий Федорович подался вперед:

— Есть конкретные идеи?

— Угумс…

…Запланированный движняк начался в шесть сорок пять утра с приезда главврача и двух ведущих специалистов клиники. Я в это время инспектировал позиции боевых двоек, поэтому на консилиум не попал. Тем не менее, о его результатах узнал одним из первых, столкнувшись в коридоре с этой троицей и сопровождавшей ее Афиной — врачи были бледными, как полотно, то и дело вытирали капельки пота, выступавшие на лбу и крыльях носа, кусали губы и заново переживали только что закончившийся разнос, а Женю плющило от такого безумного сочетания негативных эмоций, что не передать словами.

«Глушилка», с помощью которой мы решили отсечь эту часть госпиталя от окружающего мира, была уже включена, так что спрашивать, изъяли ли у «арестантов» средства связи я, конечно же, не стал. Не стал и проверять, куда именно поведут этих красавцев, так как был уверен, что распоряжения Юрия Федоровича переигрываться не будут. В общем, деловито вошел в следующую комнату, на пару с окопавшимся там Нероном неспешно пролистал картинки с микрокамер, установленных на территории, убедился в том, что его парни перекрыли весь периметр, и отправился к Дорохову.

Как выяснилось минуты через четыре, диагноз Афины, подтвержденный светилами отечественной медицины, стал последней капелькой, избавившей министра обороны от последних сомнений, и он, не дожидаясь меня, перешел ко второму этапу моей задумки. Я, в общем-то, не возражал, поэтому вывесил на часах очередной таймер и занялся созданием нужного антуража — отправил Афину в фойе, на пару с Муреной изображать болтушек-хохотушек, выбил розетку, сгонял за Кречетом, помог ему протянуть кабель в соседнюю палату и вывести на палатный монитор пациента телеметрию с наших микрокамер, а после того, как Костя ушел, поработал над прикидом Лерки.

Несмотря на приличный объем сделанного, хлопать ушами пришлось аж до восьми двадцати шести — именно в этот момент на одной из картинок появилось звено «Финистов» и, плавно оттормозившись, опустилось на крышу нашего корпуса. За процессом высадки президента и его свиты мы — то есть, Дорохов, Рыжова и я — смотрели во все глаза. Задавили проснувшуюся совесть, заметив радостное предвкушение во взгляде главы государства, пересчитали его бодигардов, оценили их вооружение и, естественно, обратили внимание на то, что вся эта компания задержалась возле лифта.

Две минуты четырнадцать секунд до подлета иссиня-черной «Aurora Flight Sciences» пребывали в нешуточном напряжении, а когда из нее выбрался господин Панаев, облегченно выдохнули и «отвисли». Вернее, отвис. Я. И в хорошем темпе вынесся в пустой коридор. Через считанные секунды добрался до фойе, кивнул «болтушкам-хохотушкам», пришел к выводу, что радостные улыбки, сразу же появившиеся на их лицах, выглядят достаточно убедительно, и замер перед дверью единственного не заблокированного лифта.

Последние мгновения перед остановкой кабинки бездумно пялился на информационное табло, на котором стремительно сменяли друг друга цифры, а когда дверцы поползли в стороны, изобразил недвижную статую, дабы ФСО-шники, спустившиеся к нам первым темпом, не сочли меня опасным.

Их частоты мы не блокировали, так что после идентификации и не особо тщательного визуального осмотра эта четверка доложила командиру смены, что на минус третьем все спокойно, и кабинка уехала вверх. А минуты через три вернулась и выпустила наружу слегка взъерошенного и заспанного, но радостно улыбавшегося президента, четырех его личных телохранителей и очень делового Константина Михайловича. О моем присутствии в фойе они, само собой, уже знали, поэтому глава государства радостно поздоровался, от всей души пожал руку, заявил, что у меня счастливая нога, и ускорился. Благо, прилетал к другу не первый и не второй раз, соответственно, знал, в какую палату его положили. Я оказался чуть шустрее «свиты», так что «сел на хвост» Первому и держался в полутора шагах до самой двери. А там пришлось отойти в сторону и дать двум «двустворчатым шкафам» отработать свой кусок хлеба с маслом, то есть, подождать, пока они вломятся в помещение и осмотрятся.

Присутствие в нем Дорохова и «сисястой медсестры в кружевном белье, просвечивающем сквозь белый халатик», показалось им нормальным, и их коллеги, оставшиеся в коридоре, разрешили охраняемому лицу войти в палату. Не стали тормозить и меня с Панаевым — почти одновременно шагнули к стене по обе стороны от дверного проема и изобразили статуи в строгих костюмах. В этот момент я как следует разогнал мышление, перешагнул через порог, вернул на место массивную створку и, дождавшись щелчка замка, начал раскручиваться по направлению к заместителю начальника ФСО.

В этот момент глава государства сообразил, что не видит обещанных телодвижений, и поинтересовался у Юрия Федоровича, куда подевались все врачи. Вернее, начал задавать этот вопрос, но на предпоследнем слове краем глаза заметил слишком резкое движение и на одних рефлексах попробовал разорвать дистанцию с одновременным смещением в сторону. Что интересно, отреагировал на долю секунды быстрее телохранителя, находившегося слева. Поэтому я атаковал правого, до которого как раз дошло, что Панаев уже в тяжелейшем нокауте и вот-вот рухнет на пол. Тратить время на никому не нужные телодвижения и не подумал — всадил правый крюк в нижнюю челюсть и рванул к Первому. Ибо «сисястая медсестра» легким шлепком по правому предплечью не позволила «тормозу» выхватить пистолет и от души вложилась в апперкот, благо, вторая рука «шкафа» как раз тянулась к охраняемому лицу, дабы оттолкнуть его в сторону и сбить нам, атакующим, тоннельное зрение.

Вырубать главу государства я, естественно, не собирался — притерся к великолепному джебу, выброшенному в нужное время, по нужной траектории и с нужной силой, «нагрузил» плечо, чтобы не дать ударить себя ногой, зашел за спину и поймал ни разу не противника на самое обычное удушение сзади. Почувствовав давление на каротиноидный треугольник[1] и сообразив, что из этого захвата уже не вырваться, Первый застыл и заставил себя расслабиться.

Я отрешенно отметил способность этого человека трезво оценивать ситуацию и негромко заговорил:

— Господин президент, я вам не враг, а этот захват — единственный способ не позволить вам рефлекторно поднять тревогу. Сейчас я доверну вас вправо, чтобы вы смогли увидеть экран палатного монитора Виктора Викторовича, проанализировать то, что происходит на подступах к этому корпусу и сделать очевидные выводы, а потом разомкну захват и отойду в сторону.

— Я вас услышал и не стану поднимать тревогу до тех пор, пока не получу достаточно веские основания… — спокойно пообещал он и прикипел взглядом к картинке. Судя по последовательности появления чувств в эмофоне, секунд через пять-семь решил поинтересоваться, насколько реально это изображение, но самостоятельно пришел к выводу, что показывать кино мы с Дороховым точно не стали бы, и нахмурился: — Прошу прощения за некоторую грубость формулировки, но что за хрень тут происходит⁈

* * *

…Прежде, чем ответить на вопрос главы государства, Юрий Федорович поводил пальцем по рабочему планшету, который держал на коленях, задавил ярость, появившуюся в эмоциях на первой же секунде изучения картинок, и отстучал на подлокотнике кресла какой-то бравурный марш. Меня это, само собой, не удивило, а президент напрягся. И не зря:

— Хрень происходит не только тут: в данный момент группы ребятишек Константина Михайловича подтягиваются к вашему дому, квартире старшего сына Виктора Викторовича, моей даче и так далее. Насколько мы с Денисом Владимировичем понимаем логику Панаева, весь этот народ ждет его команд на физическое уничтожение нас с вами, арест других идейных вдохновителей Проекта и захват близких родственников в заложники.

Пока Дорохов излагал наши выводы, я успел обменяться текстовыми сообщениями с Афиной, поэтому в тот момент, когда президент заскрипел зубами, деловито открыл дверь, впустил в палату Богиню Войны и представил ее мужчинам… хм… в альтернативном варианте:

— Не знаю, в курсе вы или нет, но во время службы в «Яровите» Евгения Алексеевна считалась не только опытнейшим военным врачом, но и одним из лучших специалистов подразделения по проведению допросов. К сожалению, у ее коллег нашлась необходимая «химия», поэтому придется ограничиться медикаментозным вариантом, но, видит бог, я бы предпочел так называемое экстренное потрошение!

Как выяснилось буквально через секунду, министр обороны был на моей волне — покосившись на тело Еремеева, признался, что жаждет того же самого. А Рыжова с Бердниковой промолчали, так как были заняты: первая деловито выволакивала тушки телохранителей в коридор и передавала на попечение Триггеру с Кречетом, а вторая избавляла будущего «пациента» от электроники и одежды. Ну, а глава государства пропустил признание верного соратника мимо ушей, ибо сообразил, по какой причине на этаже так тихо, но все равно счел необходимым проверить свои догадки:

— Денис Владимирович, судя по спокойствию, с которым работают ваши подруги и сослуживцы, мои телохранители не смогли оказать достойного сопротивления, верно?

Ненависть к Константину Михайловичу и его ублюдочным подельникам жгла душу каленым железом, так что я не смог не придраться к формулировке вопроса:

— Боюсь, что телохранители, которых можно было бы называть вашими, остались на крыше — их сразу после прилета Панаева спешно заменили на тех, которые прилетели в его конвертоплане. Вывод напрашивается сам собой: вся эта смена работает не на вас или государство, а на того, кто их купил. Ну, а по поводу достойного сопротивления могу сказать только одно: «Яровиты» не дают ни единого шанса на сопротивление даже таким высококлассным профи, как эти.

Президент прозрел еще до того, как я закончил, но все-таки решил кое-что уточнить и уставился на Дорохова:

— Я правильно понимаю, что о стабилизации состояния Вити и о том, что врачи клиники вот-вот начнут выводить его из комы, ты сообщил только мне?

— Ага! — подтвердил тот. — Причем намеренно сделал это по защищенной линии!

— А я принял этот звонок в спальне, уведомил Фе-… — начал вспоминать Первый, прервался на полуслове и расплылся в очень недоброй улыбке: — Хм, получается, что либо линия не очень защищенная, либо меня слушают даже в спальне. Боюсь представить, сколько неучтенной аппаратуры установлено в моем рабочем кабинете в Кремле!

— Скоро узнаем… — пообещал министр обороны и спросил у Жени, когда заработает «химия».

Она ответила, что минуты через три, и он, коротко кивнув, снова поймал взгляд президента:

— На самом деле информация об улучшении состояния Виктора и о том, что врачи клиники вот-вот начнут выводить его из комы, не соответствует действительности…

— Как это так⁈

— Пожалуй, тут лучше начать издалека… — угрюмо пробурчал Дорохов, собрался с мыслями и тяжело вздохнул: — Еще в час ночи я был уверен, что с ним все будет в порядке. Но, приехав сюда в четыре утра по настоятельной просьбе Дениса Владимировича, выслушал мнение Евгении Алексеевны и очень неприятно удивился: по ее словам, шансы вернуть Еремеева к жизни равны нулю, так как его мозг практически мертв, а тело доживает последние часы. Само собой, я решил проверить этот диагноз, незамедлительно вызвал сюда ублюдочных оптимистов от медицины и потребовал правды. Главврач и его подпевалы раскололись до самой задницы на первой же минуте разговора и заявили, что надеялись на лучшее, хотя понимали, что Витя, по сути, уже мертв…

— Паскуды… — гневно выдохнул глава государства и уставился на тело друга с такой дикой горечью в эмоциях, что не передать словами.

— Паскуды… — мрачно подтвердил Дорохов и по какой-то причине решил не упоминать об усилителе эмпатии. Поэтому изложил наиболее вероятные причины покушения на Виктора Викторовича в «альтернативном варианте»: — Но почти безобидные. В отличие от Панаева: этот ублюдок не только умен и информирован, но и способен идти к своей цели по трупам! Кстати, о том, что он ведет свою игру, мы узнали только в конце прошлой недели. Еремеев в это не поверил, так как был уверен, что настоящих друзей просто так не предают. Тем не менее, после возвращения из Штатов сосредоточился на проверке его деятельности, и результаты не заставили себя ждать: «проверяющий» оказался в коме, все носители информации, с которыми он работал, приказали долго жить, а самолет, на котором, Света, по логике, должна была вернуться в Москву, не сбили на подлете к «Внуково» только благодаря паранойе… или предусмотрительности Дениса Владимировича! К сожалению, все четыре группы наемников, задействованных в этой акции, работали по анонимному заказу, так что эта цепочка оборвалась на низовых звеньях. Зато мы вот-вот допросим того, кто знает не в пример больше…

…Первые несколько минут допроса «солировал» Дорохов, судя по всему, знакомый с процессом не понаслышке — задал Панаеву ряд «тестовых» вопросов, убедился, что «химия» заработала, в темпе вытряс алгоритм отмены готовящегося штурма корпуса и, конечно же, немедленно воспользовался полученной информацией. Кстати, предлог, придуманный заместителемначальника ФСО и его «подельниками» для физического уничтожения главы государства и его сторонников, впечатлил до зубовного скрежета: согласно легенде, озвученной сотрудникам сразу двух спецслужб, им предстояло брать вполне реального двойника президента, «вроде как поддавшегося» уговорам нескольких министров и «сдуру» решившего выйти на первые роли, основного выгодоприобретателя будущего государственного переворота, которым, само собой, был назначен Юрий Федорович, и рота военнослужащих «карманного» подразделения последнего, готовых защищать «своего хозяина» до последнего патрона!

После того, как большая часть спецов, чуть было не использованных втемную, начала покидать позиции и оттягиваться к машинам, на которых и прибыла в Бурденко, «двойник» нехотя оторвал взгляд от экрана палатного монитора, оглядел пластиковые стяжки, фиксирующие конечности Панаева, и попросил нас подождать завершения допроса в коридоре. Это решение было более чем логичным, поэтому мы молча вышли из палаты, захлопнули дверь и занялись своими делами: Богиня Войны решила ждать возможного вызова, поэтому плюхнулась на узенький диван для посетителей, привалилась к стене и закрыла глаза, а мы с Лерой умотали в фойе. Выяснять подробности захвата дежурной смены телохранителей президента.

Следующие пару минут, в основном, слушали треп Мурены, угоравшей над выражениями лиц ее «личной» пары «двустворчатых шкафов» в момент возвращения в сознание — если верить ее рассказам, то «мальчики» о-о-очень сильно удивились, обнаружив себя надежно упакованными и скользящими по полу по направлению к подсобке. Поэтому грозно нахмурили брови и стали угрожать какими-то ужасными карами.

— Увы, какими именно, я так и не поняла. Из-за импровизированных кляпов, мешавших им связно излагать мысли. И теперь даже не представляю, чего бояться… — застрадала она в самом конце повествования, притворно вздохнула и… как-то уж очень резко потянулась к рукояти пистолета, причем одновременно с началом смещения влево.

Я среагировал не столько на изменение направления взгляда и движение, сколько на резкое переключение ее эмофона в боевой режим, тихий шелест открывающейся двери и два новых «комплекта» чувств, «подхваченных» эмпатией. Мощный толчок в плечо, отправивший Леру в полет за «башенку» ближайшей управляемой огневой точки исполнил почти без участия разума, но уже через долю секунды отрешенно порадовался правильности принятого решения — этот импульс не только убрал Рыжову с директрисы огня ФСО-шников, собиравшихся влететь в фойе с лестницы,

но и ускорил мое вращение в нужном направлении. А еще через миг время привычно замедлилось, и я начал стрелять. Из «Глока», каким-то чудом оказавшегося в правой руке.

Две первые пули всадил в плечи невысокого, не особо плотного, зато чрезвычайно шустрого мужичка лет тридцати пяти, фантастически быстро среагировавшего на начало нашего движения и уже начавшего доворачивать ствол своего пистолета следом за мною. Здоровяка с квадратным подбородком и ослабленным галстуком, вероятнее всего, готовившегося работать по своей зоне ответственности, проигнорировал, так как по его тушке практически одновременно отстрелялись Мурена и левая УОТ. Зато не дал мордастому дядьке, сбегавшему вниз по лестнице, выдернуть чеку светошумовой гранаты точным попаданием в предплечье правой руки, сразу же перебил вторую и перенес огонь чуть выше — прострелил колено еще одного атакующего, как раз вдвинувшееся в поле зрения, дождался появления остального тела, вдребезги разнес «ближний» локтевой сустав и добавил пулю в «дальнее» предплечье.

Пока валил «незваных гостей», не забывал двигаться, поэтому, положив этого, оказался справа от дверного проема, «захламленного» матерящимся «шустриком» и агонизирующим трупом его напарника. Перед тем, как рвануть последнего на себя, на всякий случай перезарядился. Потом вцепился в очень широкое запястье и дернул. От всей души. Любителя поматериться убрал с порога по той же схеме. А после того, как створка вернулась на штатное место, заблокировал замок и ткнул в левый нижний сенсор умных часов, тем самым, дав команду начинать мероприятия, запланированные на случай штурма.

Мурена, заметившая слишком хорошо знакомое движение, мгновенно сделала напрашивавшийся вывод:

— Думаешь, что они хакнули наши микрокамеры и последние несколько минут сливают веселые картинки?

Я утвердительно кивнул, почувствовал несколько почти одновременных сотрясений пола и прокомментировал первый акт «Мерлезонского балета»:

— Все, тросы лифтов перебиты, четыре последних пролета этой лестницы сложились, как карточный домик, в потолках двух палат минус третьего этажа появились незапланированные отверстия, а очень недовольный второй взвод вот-вот вырвется на оперативный простор…

—…и поможет первому, изображавшему ветошь в соседних корпусах? — хохотнула Рыжова, выбираясь из-за укрытия.

— Угу.

— А чем займемся мы?

— Ты с Чумой отправишься к Большому Начальству докладывать о ЧП… — недовольно прошипела Афина, нарисовавшаяся в фойе, сообразившая, что все закончилось без нее, и неслабо разозлившаяся. Потом посмотрела через плечо на подбегающую Аньку и нехорошо ощерилась: — А мы с Росянкой составим компанию Мурене и пообщаемся с этим матершинничком…

…Ситуация в палате Еремеева не понравилась мне с первого мгновения. Нет, внешне все выглядело именно так, как должно было быть, но… в эмоциях президента и министра обороны ощущался дичайший раздрай, а их «клиент», усиленно изображавший овощ, чувствовал злое удовлетворение! Для того, чтобы додуматься до сути происходящего, не требовалось быть семи пядей во лбу, и я занялся делом — вытащил из разгрузки пару стяжек, подошел к Панаеву, лежащему на правом боку, неспешно присел на корточки и перекрыл кровообращение в левой руке, затянув пластиковый «жгут» чуть выше локтя:

— Помнится, моя матушка — царство ей небесное! — как-то рассказывала о существовании нескольких хитрых методик подготовки к медикаментозным воздействиям на разум. Если о них знала рядовая преподавательница всякого-разного, то заместителю директора Федеральной Службы Охраны сам бог велел взять их на вооружение, дабы дурить тех, кто попробует вытрясти из него Страшную Военную Тайну. В общем, я предлагаю пообщаться с ним по старинке и проверить, насколько искренним были его признания. А то даже самое первое оказалось с гнильцой — народ, вроде как улетевший к местам постоянной дислокации, только что пытался вломиться на этот этаж с оружием наперевес!

Первая искорка опасения, появившаяся в эмоциях человека, вроде как, пребывающего под «химией», подтвердила правильность моей догадки, и я без каких-либо сомнений сделал следующий шаг — смахнул указательный палец левой руки и показал его истошно заоравшему владельцу:

— Вы изувечили и вот-вот убьете одну из самых достойных личностей, которую я когда-либо видел, соответственно, честно заслужили справедливое наказание. Я вырос в детском доме, практически всю сознательную жизнь исповедую принцип талиона и не умею проявлять гуманность к нелюдям. Так что наслаждайтесь наступившим воздаянием и готовьтесь колоться до самой задницы: поверьте на слово, МНЕ вы расскажете АБСОЛЮТНО ВСЕ. Без каких-либо исключений!

Панаев сделал вид, что сломался: завыл еще энергичнее, раз пятнадцать кивнул в знак того, что готов отвечать на любые вопросы, и даже описался. Но я чувствовал в нем лютую ненависть, поэтому отрезал еще один палец и так же спокойно продолжил объяснения:

— Я понимаю, что вы штудировали и методики экстренного потрошения, соответственно, описывать вам ваше ближайшее будущее нет смысла. Но я не умею делать что-либо тяп-ляп, поэтому позволю вам выговориться только после того, как сломаю со стопроцентной гарантией.

Он поймал взгляд Рыжовой, видимо, решив, что единственная девушка среди его «мучителей» испугается вида крови и вынудит меня остановиться, но не угадал:

— Константин Михайлович, не тешьте себя тщетными надеждами — я вас искренне ненавижу. Поэтому подменю Чуму в том случае, если он устанет вас пытать. Что, кстати, абсолютно нереально. Не верите? Зря! Денис, одолжи-ка мне нож…

Спокойствие, с которым Лера отрезала Панаеву кончик носа и прижгла рану невесть откуда извлеченной зажигалкой «Зиппо», так сильно шокировало этого урода, что он заорал от боли с двухсекундной задержкой. А когда увидел в ее руке еще и левое ухо, вдруг понял, что снисхождения можно не ждать, и завыл по-настоящему.

— Вот теперь вы начинаете понимать… — холодно усмехнулась она, так же, как и я, пасшаяся в его эмоциях. — Но просить Чуму начать допрос я даже не подумаю: мне нравится ужас, появившийся в ваших глазах, радует боль, которую вы испытываете, а каждое прикосновение этого клинка к вашему телу доставляет экстатическое удовольствие…

Тормозить было действительно рановато — Панаев, гад, мог и оклематься — поэтому я дал ей отпилить еще один палец, а потом взялся за верхнюю губу, сделал неглубокий надрез и «тоже поверил». К этому моменту и президент, и министр обороны пребывали в состоянии полного охренения, но предельно подробный ответ на первый же заданный вопрос вернул их в рабочий режим, перечисление фамилий настоящих, а не выдуманных соратников этого урода взбесило до невозможности, а рассказ о самой последней фазе страховочных мероприятий вымел из сознаний самые последние остатки гуманизма. Что за страховочные мероприятия и их последняя фаза? Как мы и предполагали, для того, чтобы гарантированно убедить нынешнее руководство Проекта уступить насиженные места «тем, кто гораздо достойнее», эти твари собирались взять в заложники его жен, дочерей и внучек. Но, прекрасно зная, насколько упрямы и неуступчивы их оппоненты, решили идти до конца, то есть, «убеждать», показывая по видеосвязи вполне реальные пытки. А после завершения всех мероприятий по «законной» смене власти и уничтожения политических конкурентов планировали убрать и их близких, дабы, как говорится, спрятать концы в воду!

Озверевших мужчин отрывали от Панаева минуты полторы, если не две. А когда оценили повреждения, полученные им за это время, переглянулись и почти одновременно озвучили одну и ту же мысль. Правда, разными словами:

— Сдохнет — унесет в могилу слишком много важной информации.

— Добивать его пока рановато!

Как ни странно, мы были услышаны: министр обороны вернулся в свое кресло, сел, вытащил из кармана платок и принялся оттирать кровь со сбитых костяшек, а президент деловито снял пиджак, избавился от галстука и застыл:

— Юра, свяжись-ка с Кононовым и организуй этим тварям утро длинных ножей!

Дорохов, естественно, вцепился в телефон и набрал директора ФСБ, а Первый, присев на корточки рядом с глухо стонущим Панаевым, попросил у меня нож: — Дальше я. А вы, если что, подсказывайте…

Я отрешенно отметил, что его пальчики на «орудии пыток» — это очень неплохая индульгенция, перехватил тесак за клинок и протянул страждущему.

Он вцепился в рукоять, задумчиво оглядел окровавленную сталь, как-то странно поплыл взглядом, а через пару секунд уставился мне в глаза:

— Денис Владимирович, а где вы оставили Светлану Николаевну?

— На своем острове… — вздохнул я. — Был уверен, что Виктор Викторович оклемается, и решил не рвать ей душу до тех пор, пока не станет понятно, что самое худшее уже позади.

— Надо привезти ее в Москву. И Егора, пожалуй, тоже. Но только после того, как мы прищучим этих тварей.

— Таня, двое экс-«Яровитов» и экипаж «Бомбардье» — на низком старте… — буркнул я, кинул взгляд на тело Еремеева и вздохнул еще тяжелее: — Но Еремеевы все равно опоздают: увы, от Лос-Анджелеса до Москвы — десять часов лета, а Виктор Викторович уйдет из жизни еще до полудня…

[1] Каротиноидный треугольник — это пространство, ограниченное верхним брюшком подъязычной мышцы, передней границей грудино-ключично-сосцевидной мышцы и задним брюшком двубрюшной мышцы; содержит бифуркацию общей сонной артерии.

Глава 16

14 октября 2043 г.

…С конвертоплана Дорохова «сошли» на пяти километрах над самым престижным районом Твери — Центральным. Пропадав до двушки в сплошной облачности, бросили медузы, благополучно открылись, еще раз определились со своим положением в пространстве по радиомаячкам и полетели к точкам приземления. Речку с забавным названием Тьмака увидели метров с трехсот пятидесяти, чуть-чуть скорректировали траекторию снижения и приземлились кто куда: мы с Росянкой — на крышу премиленького семиэтажного особняка, в котором, по уверению Юрия Федоровича, проживала городская элита, а Миша с Костей — на пятнадцатиэтажную высотку, с которой, по логике, должны были просматриваться нужные окна.

Следующие четверть часа работали по своим планам, то есть, мы с Аней скинули парашюты, достали из грузовых контейнеров все необходимое для предстоящей работы, натянули «системы», закрепили альпинистские веревки и скинули свободные концы со стены так, чтобы их нельзя было заметить из квартир. Ну, а снайперская пара спустилась на шестой этаж, вломилась в чей-то офис, «построила» его обитателей и организовала удобную стрелковую позицию.

Голос министра обороны, координирующего эту операцию, раздался в гарнитурах буквально секунд за сорок пять до завершения подготовительных мероприятий:

— Народ, вам не мешало бы ускориться: эти твари уже посадили Олю в машину, серьезных пробок на маршруте, увы, нет, значит, на все про все у вас осталось от силы минут двенадцать-пятнадцать!

— Успеем! — уверенно пообещал я, так как последние две минуты краем глаза поглядывал на картинку с камеры тактического шлема Кречета и знал, что он уже разглядывает квартиру старшего сына Еремеевых через мощный биосканер.

Трехмерная картинка, демонстрирующая взаимное расположение двух незваных гостей, близняшек и их нянечки, прилетела через несколько секунд после завершения этой «беседы», и я, тщательно изучив сначала увиденное, а затем и все пометки Кости, быстренько распределил цели между собой и Аней, обговорил с Мишей кое-какие нюансы процесса освобождения заложников и вывесил в тактический канал таймер обратного отсчета.

Пока мы с Росянкой занимали «стартовую» позицию на самом краю крыши, прошло двенадцать секунд из заданных двадцати, так что мы постояли на месте еще шесть, затем с силой оттолкнулись и по приличной дуге полетели вниз. А в тот момент, когда на таймере появились одни нули, следом за пулей, выпущенной Триггером, влетели в роскошно обставленную гостиную, благо, крошечный, но очень быстрый «лидер» вынес оба стекла к чертовой матери и, до кучи, практически обезглавил мужчину, вальяжно восседавшего в кресле с бокалом хозяйского коньяка в правой руке.

Не тупили и дальше — напарница, хлопнув по сенсору быстросброса «системы», рванула к двухместной кроватке с близнецами, а я, избавившись от «привязки» в том же самом стиле, метнулся к двери в коридор, рванул на себя тяжеленную дизайнерскую дверь и прыгнул.

Второй ФСО-шник, судя по картинке с биосканера шлема, справлявший малую нужду в туалете, как раз переключился в боевой режим, торопливо рванул вверх «бегунок» молнии на брюках, выхватил из подмышечной кобуры пистолет и качнулся вперед. Не знаю, чему его учили на курсе молодого бойца ФСО, но примитивнейшее упражнение с условным названием «Выход из помещения на оперативный простор» этот дилетант выполнил настолько бездарно, что не передать словами. Вот я и воспользовался «подарком» по полной программе — прострелил сначала «показанное» колено, затем руку со стволом и, в качестве вишенки на торте, бестолковку. Затем вскочил на ноги и врубил турборежим — подхватил труп, затащил в ванную, закинул в пустое джакузи, нашел электрическую паровую швабру, врубил, вернулся в коридор, в темпе замыл кровь и мозги, помог Росянке закатать второй труп в ковер с невероятно густым ворсом и избавил напрочь деморализованную нянечку от стяжек.

В общем, к моменту следующего выхода Дорохова на связь обе внучки Светланы Николаевны и дамочка лет тридцати пяти, прекратившая истерить только после пары пощечин в исполнении Ани, оказались в хозяйской спальне за оружейным сейфом,

я сидел на банкетке в прихожей, а моя напарница, на ходу натягивавшая ярко-рыжий парик, взбегала по лестнице на этаж выше.

— Входят в подъезд… — сообщил министр обороны и желчно добавил: — А парни Кононова только выезжают из управления ФСБ по Тверской области!

— Бывает… — философски отметил я, не отрываясь от картинки с камеры хозяйки, судя по всему, перекочевавшей с ее головы на ступеньку лестницы — Росянка, готовясь к своей части запланированного шоу, успела избавиться от камуфляжа и как раз натягивала на себя игривый халатик Ольги Еремеевой…

Требовательный звонок в дверь раздался от силы через двадцать секунд после завершения «стриптиза наоборот», и я, встав с банкетки, переключился в боевой режим. Время замедлило свой бег, поэтому пришлось корректировать скорость движений рук — левая преувеличенно медленно сдвинула в сторону мощный стальной засов, а правая подняла «Глок» на уровень груди. Обратный таймер я запустил, хватаясь за дверную ручку, и, плавно потянув ее на себя мысленно продублировал отсчет:

«Три… Два… Один… Ноль!!!»

В момент обнуления таймера хлопнул первый выстрел «красотки, весело сбегавшей по ступенькам», и второй «сопровождающий» госпожи Еремеевой начал разворачиваться на звук. Дотянуться до пистолета ему было не суждено — я всадил по пуле в каждое плечо и в «ближнее» колено, легким толчком в спину отправил урода полетать и рванул на себя ровесницу, еще не успевшую испугаться. Потом выдохнул в тактический канал фразу «Все, закончили…», поднял линзу шлема, краем сознания отметил, что Анька уже несется за своей снарягой, и мило улыбнулся:

— Ольга Яковлевна, ваши дети в полном порядке, а Арсения Викторовича вот-вот подберут сотрудники федеральной службы безопасности и привезут сюда. Кстати, позвольте представиться — Чубаров Денис Владимирович, вне всякого сомнения, известный вам хотя бы по прозвищу Чума.

Как я и предполагал, волшебное словосочетание «Ваши дети в полном порядке» она услышала даже сквозь «концерт», устроенный подраненными подчиненными господина Панаева, мгновенно вышла из ступора и выдохнула вполне логичный вопрос:

— Где они⁈

— В вашей спальне. За оружейным сейфом. В компании с нянечкой.

— Я-а-а… могу к ним пройти? — робко спросила она, затем вспомнила об уродах, которые привезли ее домой, соотнесла звуки выстрелов с их криками, расплылась в злорадной улыбке и не отказала себе в удовольствии оглядеть обоих. Да, потом сорвалась с места и рванула к своим кровиночкам, но фонила уже не отчаянием напополам с ужасом, а мстительным удовлетворением.

Мне тоже полегчало, так что я со спокойной душой продемонстрировал ксиву лысому, пузатому и на удивление щекастому мужичку, высунувшему клюв из противоположной двери,

деловито втащил обе верещащие тушки в прихожую, дождался Аньки, успевшей одеться, и захлопнул тяжелую створку.

К слову, совсем ненадолго — не прошло и четверти часа, как к нам в гости попросилась толпа подчиненных Владимира Егоровича, а еще минут через семь-восемь в квартиру ворвался и ее владелец, сопровождаемый второй толпой сотрудников из той же конторы…

…Первые несколько минут полета в сторону Москвы Юрий Федорович показывал Арсению Викторовичу записи штурма его квартиры и параллельно рассказывал о причинах появления «незваных гостей». Рассказывал весьма своеобразно, очень профессионально и, в то же самое время, почти незаметно вызывал в парне чувство благодарности. Причем не к себе-любимому, главе государства или силовым структурам страны, а ко мне и моей команде! Да, это воздействие идеально дополняло монолог министра, озвученный за считанные минуты перед вылетом в Химки, но все равно царапало слух и заставляло раз за разом вспоминать тот разговор:

— Юрий Федорович, а почему вы не сказали ни единого слова о приборе, усиливающем эмпатию, и о том, что я косвенно виновен в смерти Виктора Викторовича?

Услышав этот вопрос, Дорохов полыхнул бешенством и, поймав мой взгляд, гневно процедил:

— Не говорите глупости: вашей вины в гибели Вити НЕТ и НЕ МОЖЕТ БЫТЬ хотя бы по той простой причине, что у вас не было морального права отказывать ему в столь мелкой просьбе! Мало того, раз эта хренотень уже тестировалась, причем не абы на ком, а на ближайшем окружении главы государства, значит, любой испытатель рано или поздно доложил бы Еремееву о диссонансе между тем, что говорит и думает Панаев, вызвал бы те же самые подозрения и тэдэ. НО в этом варианте развития событий не проснулась бы ваша паранойя, так что Света погибла бы с вероятностью в сто процентов, вы, скорее всего, тоже, а виновные абсолютно спокойно закончили бы подготовку к перевороту и убрали бы еще и нас. Теперь о самом приборе: я, конечно, попробую выяснить, откуда он взялся, но упоминать о нем в связке с вами не буду даже в беседах с президентом, ибо стоит этой информации дойти до Светы и Егора, как они вас возненавидят. А я прекрасно знаю, насколько им нравится ваша компания, и уверен, что на вашем острове, в отличие от любого другого места земного шара, они будут в безопасности весь переходный период Проекта. И еще: будь моя супруга и дети чуть-чуть поумнее, упросил бы вас присмотреть и за ними. Но они настолько привыкли строить из себя Элиту Всея Вселенной, что с вами однозначно не уживутся. А жаль…

Старший сын Еремеева явно тоже любил строить из себя невесть кого, но с нами вел себя более чем достойно — проникся искренней благодарностью, ничуть не кривя душой, пообещал воздать добром за добро и заявил, что в ближайшие дни обсудит этот вопрос с отцом. Тут Дорохов потемнел взглядом и сообщил Арсению Викторовичу последние новости. Без купюр — чтобы не отвечать на вопросы типа: «А почему вы не вызвали в госпиталь меня?»

Арсений Викторович выслушал его монолог с каменным лицом, потом смахнул рукавом куртки слезинки, выступившие в уголках глаз, с большим трудом разжал сведенные челюсти и хрипло спросил, знает ли об этом мама.

Министр обороны отрицательно помотал головой:

— Пока нет: мы вызвали ее и Егора в Москву по надуманной причи-…

— Обмануть мою маму — задача из категории невозможных… — криво усмехнулся Еремеев, прижал к себе плачущую жену и угрюмо добавил: — Так что можете считать, что она либо выяснила абсолютно все через подруг, либо просчитала наиболее вероятную проблему и вот-вот начнет терзать вас крайне неприятными вопросами…

…Терзать нас «крайне неприятными вопросами» Светлана Николаевна не смогла из-за происков Татьяны, после взлета из аэропорта Лос-Анджелеса угостившей ее и Егора «заряженным» свежевыжатым апельсиновым соком, отправившим обоих в медикаментозный сон. «Бомбардье» сел в Кубинке через десять пятьдесят четыре, мы выгрузились с «Финиста» министра обороны и поднялись на борт самолета еще через восемь и решили подождать, пока мать с сыном вернутся в сознание.

Расположились, естественно, в салоне-гостиной. Дорохов невидящим взглядом смотрел в противоположный иллюминатор, баюкая в ладони бокал с коньяком, и невольно заставлял меня вспоминать ФСО-шника, застреленного Триггером, Арсений Викторович, его супруга и дочурки, потихоньку отключавшиеся из-за усталости, оккупировали диван,

Таня, Аня и я заняли свободные кресла, а экс-«Яровиты», как прилетевшие с нами, так и прибывшие с Очарования, умотали в «конверт» Юрия Федоровича.

Как ни странно, ожидание не затянулось: уже через тридцать две минуты дверь салона-спальни сдвинулась в сторону, и на пороге возникла заспанная Светлана Николаевна. Увидев нашу компанию, практически мгновенно спала с лица, пошатнулась и вцепилась в косяк:

— Что-то с Витей, верно?

Я, выстреливший собой вперед чуть ли не раньше, чем у нее ослабели колени, помог удержаться на ногах, подвел к своему креслу, помог сесть и… был пойман за рукав:

— Рассказывай!!!

Рассказал. Вернее, начал рассказывать. В той самой версии, на которой настоял Дорохов. Но он перехватил нить повествования буквально со второго-третьего предложения, а Голикова, нарисовавшаяся рядом с нами, протянула несчастной женщине стакан воды с каким-то сильным успокоительным.

Еремеева изобразила слабое подобие благодарной улыбки, проглотила таблетку, запила половиной стакана и превратилась в слух. А через несколько минут прервала монолог министра насмешливым замечанием:

— Юра, вы чего⁈ Допрашивать Панаева с использованием «химии» было полным и законченным идиотизмом: он наверняка наплел вам столько всякой хрени, что…

— Так и было… — со вздохом признал он еще до того, как она закончила. — Но Денис Владимирович, появившийся в палате в самый нужный момент, как-то понял, что Костя врет, и… хм… убедил говорить правду!

— Как именно?

— Отрезал палец. Без лишних слов. А потом…

— Я. Хочу. Это. Видеть! — выделяя интонацией каждое слово, отрывисто заявила она, как-то почувствовала, что он колеблется, и добавила в голос закаленной стали: — Я уверена, что у вас есть запись этой части допроса, и хочу ее видеть!!! Кстати, Оля, это зрелище не для тебя, так что закрой, пожалуйста, глаза и заткни уши. Или переберись, вон, в салон-спальню…

Дорохов поймал мой взгляд и нехотя кивнул, а я синхронизировал шлем с телевизором, нашел в архиве записей с видеокамеры нужный файл, вывел на экран, подождал, пока невестка Светланы Николаевны закроет за собой дверь, и включил воспроизведение. А уже через пару-тройку минут понял, что это «лекарство» действует не в пример лучше, чем успокоительное — мстительное удовлетворение, появившееся в эмоциях Еремеевой, существенно ослабило боль и отчаяние. Поэтому второй файл — с записью штурма квартиры Арсения Викторовича — показал без всякого внутреннего сопротивления. И почти не удивился своеобразию реакции этой женщины:

— Смерти и тяжелые ранения рядовых исполнителей, конечно, согревают душу, но не так сильно, как мучения выгодоприобретателей несостоявшегося переворота. Поэтому остальные записи я смотреть не буду и перейду к делу. Юр, что с Машей и вашими детьми?

— Все в порядке. С остальными заложниками тоже: пострадала только Валя Мезенцева — при штурме их дачи пуля, выпущенная снайпером «Альфы», пробила голову урода, который решил прикрыться ребенком, срикошетила от сейфа Олега и перебила девочке лучевую кость. Но там ничего серьезного, так что…

— Отлично. А что с заговорщиками?

— Селиверстов и Петров были убиты при задержании, а остальные поют.

— Да ладно? — не поверила она. — Даже Раевский⁈

Министр обороны расплылся в недоброй улыбке:

— А с ними не церемонятся, то есть, обходятся без «химии» и при любом подозрении на неискренность что-нибудь да отрезают!

— Правильный подход творит чудеса! — злобно ощерилась она, спросила, где сейчас тело ее мужа, получила предельно подробный ответ и отмахнулась от монолога Юрия Федоровича, попытавшегося объяснить, по какой причине в Кубинку не прилетел президент: — Он знает меня с юности. Поэтому в курсе, что я ценю не слова, а дела, вот и рвет этих тварей каленым железом!

Не успела она договорить эту фразу, как дверь салона-спальни снова сдвинулась в сторону, и на пороге нарисовался встревоженный Егор. Увидев младшего сына, Светлана Николаевна повелительным жестом отправила его к свободному месту рядом со старшим братом, а того и «Юру» попросила «где-нибудь погулять».

Дорохов и Арсений Викторович решили покурить на воздухе, поэтому вышли в противоположную дверь. Проводив их взглядом, Еремеева задумчиво потерла переносицу, облизала пересохшие губы и попросила меня врубить «ту самую запись», только без звука. А когда на экране телевизора появилось лицо Панаева, притворяющегося «обдолбанным», отобрала у меня пульт, поставила ролик на паузу и обратилась к сыну:

— Узнаешь?

Он утвердительно кивнул:

— Панаев Константин Михайлович. Заместитель директора ФСО.

— Верно. А еще человек, по приказу которого взорвали твоего отца, взяли в заложники Олюшку, Лариску и Олеську, собирались сбить «Гольфстрим», в котором мы с тобой должны были вылететь в Москву, и так далее.

— Папа… погиб? — еле слышно выдохнул он и вытаращил глаза, чтобы удержать слезы. Но куда там — стоило ей коротко кивнуть, как самые первые скатились по его щекам и, сорвавшись в полет, впитались в джинсы.

А Светлана Николаевна и не думала замолкать:

— Врачи военного госпиталя, в который папу доставили после взрыва, побоялись признать, что его мозг практически мертв, поэтому героически лечили изуродованный труп, а Юрий Федорович, сообщивший эту новость Денису, искренне надеялся на лучшее. О заказчиках этого покушения в тот момент не было известно ровным счетом ничего, поэтому они с Чумой решили не подвергать нас с тобой опасности и оставили в неведении. Но Денис, Лера, Аня, Женя и четверка экс-«Яровитов» незамедлительно вылетела в Москву. А теперь слушай внимательно: именно их стараниями «Гольфстрим» не был сбит на подлете к «Внуково», именно они выяснили, что папа, фактически, уже умер, именно они разобрались, кто стоял за покушением, именно они выбили из Кости признания, позволившие освободить три с лишним десятка женщин и детей, и именно они спасли Олю, Олеську и Лариску, взяв штурмом тверскую квартиру Арсения!

— Зачем⁈ — поймав ее взгляд, одними губами проартикулировал я, а через миг получил сразу два ответа на этот вопрос:

— Моего мужа уже не вернуть. Но проект, в который он вложил всю душу без остатка, вне всякого сомнения, изменит к лучшему жизнь миллиардов людей. К сожалению, до объединения планеты в одно государство еще далеко, ты и твоя команда, тянущие на себе как бы не самый тяжелый груз, далеко не всесильны, я сразу после похорон вольюсь в твою команду и буду помогать всем, чем смогу, а мой младший сын пока на перепутье.

— Мама хотела сказать, что Сеня живет чаяниями семьи и бизнесом, а я, вроде как, еще не определился с будущим. С братом все так и есть: он чуть-чуть погорюет и продолжит жить так, как привык, а со мной — нет: я пройду всю программу подготовки, в восемнадцать лет уйду в «Яровит», а после того, как отслужу минимальный контракт, вернусь в вашу команду и буду помогать уничтожать тварей, подобных этой…

* * *

…Перед входом в морг при Центральной патологоанатомической лаборатории Главного военно-медицинского управления Министерства обороны Российской Федерации обнаружился Горин — он стоял под серым навесом с надписью «Траурный зал», невидящим взглядом смотрел перед собой и не замечал ни ударов капель начинающегося дождя, ни порывов очень сильного и очень холодного ветра, ни пробегавших мимо студенток. Не реагировал и на нас. До тех пор, пока не почувствовал, что мы идем прямо на него. Зато после того, как «вернулся в себя» и оглядел нашу компанию, сообразил, что Арсений Викторович и Ольга Яковлевна имеют какое-то отношение к семье Еремеевых, шагнул навстречу и высказал всей семье очень теплые, красивые и, что самое главное, искренние соболезнования. А после того, как закончил с официозом, поймал взгляд Светланы Николаевны и добавил:

— Я был не самым близким другом твоего мужа, зато подружился с ним не из-за корысти, а по велению души. Так же сильно уважаю и тебя, поэтому с радостью помогу тебе и твоим детям всем, чем смогу. Ты только скажи, чем.

— Спасибо, Леш… — грустно улыбнулась она. Вернее, изобразила улыбку, так как к этому времени успела задавить все чувства и ощущалась абсолютно безэмоциональным роботом. Потом «благодарно» сжала предплечье Алексея Алексеевича, хотя не чувствовала ровным счетом ничего, познакомила его со старшим сыном, невесткой и внучками, сочла, что выполнила «обязательную программу», и снова оперлась на мою руку.

Не знаю, кто из девчонок предупредил Афину о нашем прилете, но она встретила нас в фойе и тоном, в принципе не подразумевающем возможности отказа, потребовала, чтобы все Еремеевы попили «водички». «Водичка», явно заряженная какой-то химией, обнаружилась на небольшом подносе, стоящем на стойке ресепшна, и едва заметно отливала серебром.

Арсений Викторович попробовал, было, заявить, что обойдется, но не тут-то было — Богиня Войны посмотрела на него, как на душевнобольного, и добавила в голос стали:

— Это было не предложение, а приказ!

Потом вперила тяжелый взгляд в Ольгу Яковлевну, которую колотила нервная дрожь, и взглядом подозвала к себе Витязя:

— А вам и вашим детям лучше пройти за Ильей Максимовичем в комнату ожидания. Кстати, это тоже не обсуждается!

— Евгения Алексеевна — штатный врач моей команды, и ее распоряжения действительно не обсуждаются! — сообщил Еремеевым я, проследил, чтобы вся «водичка» была выпита, а мать с испуганными девчушками ушла следом за Новиковым, затем поймал взгляд «старшей сестрички» и проартикулировал одними губами:

— Все, веди…

Пока шли по коридору, морально готовился к самым разным реакциям, начиная с нервных срывов и заканчивая обмороками. Поэтому не отошел от Светланы Николаевны даже тогда, когда старенький патологоанатом в чистом, но затертом халате вытянул из «стены» секцию с телом Виктора Викторовича. Но его супруга даже не поежилась — откинула с головы покойного простыню, оглядела чистое, без единой царапины, ссадины или синяка, лицо, провела подушечками пальцев по левой скуле, дотронулась до узла галстука, кинула взгляд на правую кисть, торчащую из-под ткани, и вопросительно уставилась на меня:

— Как я понимаю, все видимые части тела напечатали на биопринтере?

В этот момент «отъехал» Арсений Викторович, стоявший напротив, но был пойман Афиной. Так что дергаться я и не подумал — покосился на иссиня-бледного Егора, которого «опекали» Таня с Лерой, и утвердительно кивнул.

— Спасибо… — поблагодарила вдова, но опять не вложила в это слово ни капли истинных чувств, которых в ней просто не было. Зато присутствовало напряжение. И, кстати, усиливалось. Причем как-то слишком уж быстро. Вот напрягся и я. А Еремеева продолжила изображать робота — поинтересовалась, кто мотался к ним домой за костюмом для ее мужа, заявила, что и сама выбрала бы именно этот, похвалила парик и т. д. Потом посмотрела на младшего сына, как-то поняла, что он балансирует на грани потери сознания, и отправила его в коридор. А после того, как Егор и «его свита» вышли из помещения, задала еще десяток вопросов о реальном состоянии тела. Слава богу, патологоанатом оказался далеко не дураком, поэтому ограничивался либо общими словами, либо самым минимумом травмирующей информации, а как только Светлана Николаевна поняла, что ее берегут, и потребовала подробностей, я приобнял ее за плечи и мягко развернул лицом к двери:

— Нам пора: через несколько минут Панаева увезут в 'Лефо-…

Увы, мои надежды на то, что это известие вышибет ее из состояния бесчувствия, накрылись медным тазом буквально через секунду. Нет, «тот самый» вопрос она задала, как и полагается, с нешуточной экспрессией и даже рванула за рукав куртки. Но это тоже было игрой:

— Он еще тут⁈

Играла и во время недолгой «беседы» с Константином Михайловичем. Первым делом заглянула в его глаза, заявила, что сломан он качественно и уже не оклемается. Затем оглядела видимые раны и пожалела, что их не так много, как хотелось бы. А перед тем, как покинуть комнату, озвучила единственную фразу, в которые вложила хоть какие-то чувства:

— Знаешь, Денис, а ведь я, оказывается, успела отвыкнуть от грязи этого мира…

…Душевное состояние Еремеевой ухудшалось и следующие несколько часов. Ведь если после морга Арсений Викторович увез супругу и детей в московскую квартиру, а Егору по моей просьбе постоянно звонила то одна, то вторая, то третья сестра Тимура и старательно забалтывала, то Светлана Николаевна пребывала в постоянном напряжении. До переезда в Кремль и беседы с президентом она безостановочно отвечала на звонки и принимала соболезнования, потом два с лишним часа вникала в нюансы церемонии прощания, которую планировалось провести в Колонном зале Дома Союзов, и похорон на Новодевичьем кладбище, а ближе к семи вечера изъявила желание вернуться в морг и побыть с мужем. К этому моменту ее эмофон ощущался перетянутой струной, готовой лопнуть, поэтому я привел в исполнение план «Б», который готовил на всякий случай — согласился отвезти женщину куда угодно, и даже вышел с нею в коридор. А там мы «столкнулись» с Голиковой и Рыжовой, и эта парочка сделала все остальное:

— Светлана Николаевна, мы монтируем мини-фильм о жизни Виктора Викторовича. Все, что было в наших архивах, уже использовано, и теперь нам нужны ваши личные записи. А еще не помешает помощь с подсказками, так как мы знали его только с одной стороны, а вы — почти со всех…

Она ушла с ними вроде как «минут на пятнадцать-двадцать», но где-то через час Танька скинула мне фотку плачущей Еремеевой,

и сообщение, в котором утверждалось, что в ближайшие шесть-восемь часов ей будет не до поездок. Я, естественно, поверил, так что созвонился с Росянкой, выяснил, где они находятся, с помощью парней из первого взвода, подменяющих большую часть ФСО-шников, добрался до относительно небольшого, но очень хорошо оборудованного спортзала и, скинув верхнюю одежду, подменил Богиню Войны, рубившуюся с Егором.

Первые минуты полторы-две работал, оценивал физическое и моральное состояние парня, а когда понял, что он все еще в состоянии думать, добавил жесткости ударам, плавно взвинтил темп и рявкнул во весь голос:

— Что это за танцы нанайских мальчиков⁈ Дерись в полную силу!!!

Вот он и включился, разом перешагнув свой личный предел скорости, и начал вкладывать в каждый удар ненависть к Панаеву, отчаяние и страх перед будущим. Себя не жалел от слова «совсем»: с первой до двенадцатой минуты восемнадцатиминутного боя безостановочно атаковал, умудряясь бить даже из самых неудобных положений, почти не блокировал мои удары и не разрывал дистанцию даже тогда, когда стоило. Приблизительно в том же стиле рубился и в партере: компенсировал отсутствие достаточно серьезных навыков борьбы готовностью сдохнуть, но додавить, поломать или, наоборот, выкрутиться из абсолютно безвыходных ситуаций, тратил силы так, как будто работал на «читкодах», и раза четыре включал «второе дыхание». А после того, как закончилось самое последнее, с моей помощью перевернулся на спину, закрыл глаза, почти две минуты восстанавливал сорванное дыхание, а потом криво усмехнулся:

— Девчонки звонили, не переставая, практически целый день. Как только я сцепился с Анной Аркадьевной, перестали. И сейчас молчат. Ваши происки, верно?

— Верно… — ответил я.

— Спасибо: ваш способ «реанимации» сработал именно так, как тре-… О, раз вы пришли ко мне, значит, маме тоже полегчало?

— Кризис, вроде, миновал. Но Таня с Лерой не дремлют.

— Классная у нас все-таки команда… — вымученно улыбнулся он, ушел в себя и не заметил, как отключился.

— Хороший мальчишка… — еле слышно прошептала Женя, когда поняла, что он спит. — Весь в родителей.

Анька согласно кивнула, затем поймала мой взгляд и спросила, что у нас в планах дальше.

Я встал с пола, дошел до скамейки, на которую побросал свои вещи, взял часы, нацепил на законное место, проглядел последние сообщения и начал одеваться:

— Костя с Мишей пригнали «Уничтожители» еще полчаса назад. Значит, можно рулить домой.

— В каком составе?

— Всей толпой.

— Тогда я организую какой-нибудь плед для Егора, а ты, Ань, созвонись с Мишей, чтобы спустил мальчишку в гараж… — зарулила БогиняВойны. Ростовцева, естественно, сочла такое распределение обязанностей вполне нормальным и метнулась к своему телефону, а я, закончив приводить себя в порядок, отправился к «творческой группе».

По дороге набрал Валета, выяснил последние новости и со спокойной душой сообщил, что мы вот-вот свалим из Кремля к себе домой и прихватим с собой Еремеевых. От предложенного сопровождения отказываться не стал. Правда, попросил, чтобы оно было незаметным. Потом ответил на несколько уточняющих вопросов, пообщался с Дороховым, оказавшимся где-то рядом с командиром «Яровита», сбросил этот звонок и отправил сообщения Флюгеру с Витязем. А через считанные секунды после получения ожидаемого ответа переступил через порог комнаты, оккупированной Таней и Лерой, постарался «не заметить» страшно зареванные лица всех трех дам, «прочитал» эмофон Светланы Николаевны, окончательно успокоился и озвучил боевой приказ:

— Умываемся, собираемся, спускаемся в гараж и грузимся в «Доджи»

— через сорок восемь минут к нам домой прилетят дроны доставки ресторана «Ирыстон», а мы все еще в Кремле!

— Ты уве-… — начала, было, Еремеева, но была перебита Голиковой, невесть когда успевшей перейти с ней на «ты»:

— Свет, Чума никогда и ничего не делает просто так. Если ты в команде, то привыкай к тому, что его слово — закон.

— Я в команде! И уже привыкла.

— Тогда дуй умываться…

…Как ни странно, сборы этой троицы не затянулись, и уже минут через двадцать мы вылетели из Боровицких ворот, двумя угольно-черными пулями пролетели по Моховой, сразу после поворота на Воздвиженку «сели на хвост» полицейскому дрону сопровождения, «дотерпели» до начала Нового Арбата, вырулили на разделительную полосу и втопили по полной программе. В таком режиме до дому долетели минут за шесть-семь, благо, желающих покататься по ночной столице под промозглым осенним ливнем было немного, зарулили в подземный гараж жилого комплекса «Miracle» и в два приема поднялись на наш двадцать седьмой этаж. А там большая часть мужиков — то есть, Триггер, Кречет, Флюгер и Витязь — умотали в квартиру, когда-то купленную Гориным для Настены, Таня, Лера и Светлана Николаевна ушли обустраиваться в той, которую Анатолий, мать его, Евгеньевич подогнал Голиковой, а я, Росянка, Афина и сонный, но самостоятельно передвигающийся Егор, ввалились в мою.

Последний отключился чуть ли не раньше, чем понял, что я выделил ему диван в гостиной, Ростовцева умотала в душ, а мы с «сестренкой» выперлись на балкон, встретили и разгрузили дроны, треть заказа отнесли мужикам, а все остальное — на кухню. Пока накрывали на стол, произошла «смена караула», то есть, к нам приперлась Аня, упакованная в игривый домашний халатик и благоухающая каким-то цветочным шампунем, отобрала у Жени нож, звонким шлепком по заднице отправила ее по уже пройденному маршруту и деловито продолжила нарезать пироги. Еще через четверть часа в ванную попал и я. Мылся без особой спешки, так как понимал, что три женщины будут наводить красоту значительно дольше, чем две плюс один мужчина. И не ошибся: Таня, Лера и Светлана Николаевна приперлись к нам только минут через двадцать после того, как я занял свое место во главе стола и начал гипнотизировать вожделенную еду.

Поднимать сына Еремеева не стала — села в свободное кресло, заставила себя нормально поужинать, выпила чашку чая, отправила в рот пару десятков виноградинок и ушла в себя. С мыслями собиралась до тех пор, пока я не отодвинул от себя пустую розетку из-под варенья, а затем поймала мой взгляд и грустно улыбнулась:

— Денис, твои девчонки гениальны: даже получасовая и абсолютно сырая заготовка их фильма заставила меня нареветься всласть, растопила лед, сковавший сердце, помогла радикально пересмотреть свое отношение к жизни и… Впрочем, для того, чтобы вам было понятнее, начну издалека. Витя пришел в политику чуть менее двенадцати лет тому назад. Пришел не за властью или дурными деньгами, а из юношеского идеализма. На первые позиции никогда не лез, предпочитая играть в команде друга детства. Тем не менее, за эти годы вставал костью в горле не одному влиятельному лицу, из-за чего в среднем раз в полтора-два года оказывался на больничной койке. Два первых покушения пережил относительно легко: в одном заработал закрытый перелом левой руки и сотрясение мозга, а во втором — пулевое ранение мягких тканей левого бедра. После третьего восстанавливался без малого четыре месяца, во время четвертого получил всего две крошечные царапины, а пятое уложило его на больничную койку на полгода с приличным гаком. Задевало и меня — если бы не старания пластических хирургов, то сейчас я пугала бы вас рваным шрамом во всю правую щеку и еще тремя поперек живота. Как вы, наверное, догадываетесь, столь «насыщенная жизнь» мне разонравилась еще после первого покушения. А начиная со второго я начала пилить мужа чуть ли не каждый день. Нет, на публику мы эту ругань не выносили. Не позволяли себе ругаться и при детях. Но несколько лет подумывали о разводе. Хотя вру: о разводе подумывала я, а Виктор продолжал любить. И регулярно повторял чуть переделанный девиз Воздушно-Десантных войск, запавший ему в душу еще в школе: «Свет, пойми эту проблему не решит никто, кроме нас…»

Тут она сделала небольшую паузу, чтобы смочить пересохшее горло остатками чая, затем устроилась поудобнее и продолжила:

— Когда он начал задумываться об уходе из политики, я летала от счастья и ждала Того Самого Дня, как манны небесной. Увы, в один прекрасный день муж приволок домой флешку с Проектом, попросил прочитать ее вместе с ним и сказать, что я обо всем этом думаю. Тот, кто создал ту презентацию, владел словом ненамного хуже Тани и Леры, поэтому меня зацепило. Тем не менее, я заявила, что затевать такие проекты можно только в сферическом вакууме, ибо на реальной Земле любые идеи рано или поздно сводятся к распилу какого-нибудь пирога. Витя согласно кивнул, но на следующие выходные принес еще одну флешку. На этот раз — с фамилиями и довольно подробными досье на политиков, которых планировалось привлечь к реализации самого первого этапа. Из того списка я знала лично всего шестерых. Пятерых по-настоящему уважала, а последнего считала ни рыбой, ни мясом. Но искорку сомнения они во мне все-таки заронили, и я согласилась подождать до конца первого этапа, посмотреть, чего сможет добиться «команда идеалистов» и решить, стоит ли мужу ввязываться во второй, третий и тэдэ. Виктор обрадовался и превратился в того парня, в которого я влюбилась в юности. В смысле, выкладываясь на работе до предела каждый божий день, включая субботу, тратил все свободное время не на отдых/телевизор/пиво и далее по всем известному списку, а на общение со мной, Арсением и Егором! Более того, это общение доставляло ему столько искренней радости, что мои чувства, если можно так выразиться, перешли на следующий уровень. Правда, как выяснилось сегодня утром, временно — узнав, что его нет, я вернулась в то самое прошлое, в котором предсказывала именно такой конец, мысленно повторяла одну и ту же фразу: «Я же говорила…» и ненавидела не только Панаева, Селиверстова, Раевского и всех остальных ублюдков из той же компании, но и Еремеева. За то, что не послушал умную женщину и оставил нас у разбитого корыта!

Несмотря на некоторый пафос повествования, оно ложилось на душу, как родное, из-за того, что Светлана Николаевна не кривила душой ни в одном слове. Поэтому румянец стыда, появившийся на ее щеках в этот момент, задел за живое. Но она и не думала замолкать, поэтому я оставил свое мнение при себе:

— А потом вы как-то почувствовали, что я вот-вот сорвусь, привлекли к работе над фильмом, помогли увидеть жизнь мужа со стороны и заставили прозреть. В смысле, понять, что он, в отличие от абсолютного большинства так называемых мужчин прожил по-настоящему достойную жизнь: выбрал цель, которую стоило добиваться, делал все, что в его силах, для того, чтобы воплотить ее в реальность, не склонял голову перед трудностями, не терял лицо даже перед врагами, любил свою семью и заслужил уважение друзей, на которых мы сможем положиться. В общем, дури, выжигавшей меня изнутри, больше нет: я им горжусь и хочу добавить хоть один дополнительный кирпич в фундамент того будущего, которое он создавал. Хотя вру: больше всего я хочу посвятить жизнь уничтожению тварей типа Панаева, но понимаю, что уже не девочка и при всем желании не смогу превратиться во вторую Аню или Женю, так что согласна быть у вас на подхвате. Поэтому у меня появился вопрос: Денис, каким ты видишь мое будущее?

Я чувствовал, что с ней творится, понимал, насколько большой шаг она сделала нам навстречу, и не смог не ответить «взаимностью»:

— Светлана Никола-…

— Лучше по имени и на «ты»: раз я вошла в твою команду, значит, ты командуешь, а я подчиняюсь… — без тени улыбки или сомнения в эмоциях попросила она.

Я чуточку поколебался и махнул рукой и на эти свои загоны:

— Как скажешь. Итак, команда у нас достаточно большая, а задач, к которым можно приложиться, относительно немного. Тем не менее, есть целая область, в которой мы внезапно «просели»: если еще на прошлой неделе все проблемы между нами и руководством Проекта решал Виктор Викторович, то сейчас я теоретически могу просить о помощи разве что Юрия Федоровича. Да, могу, но вряд ли буду, ибо в принципе не представляю, каким весом он обладает, не выйдет ли нам боком обращение именно к нему и так далее. А ты, вне всякого сомнения, знаешь, кто есть кто, в состоянии навести мосты с теми, кто нам, как минимум, не навредит, и может подсказать, чьи подкаты желательно игнорировать.

Она подобралась, полыхнула нешуточным уважением и набрала в грудь воздух, чтобы согласиться, но я жестом попросил не торопиться и озвучил маленький, но очень важный нюанс:

— Свет, мы как держались в стороне от политических игрищ и борьбы за власть, так в стороне и останемся, как ничего не просили, так и продолжим добиваться своих целей самостоятельно. Поэтому ни о какой замене Виктора Викторовича на тебя и речи быть не может — мне нужен своего рода советник, не позволяющий биться лбом в закрытые двери, наступать на всевозможные грабли и вляпываться в грязь.

Тут у нее испортилось настроение:

— А практические задачи у этого советника будут, или он должен будет изображать вторую Машу?

— Будут… — твердо сказал я. — Вернее, уже есть. Во-первых, меня убедили продать особняк в Майами-Бич, прикупить целый остров возле Ки Ларго и, сам самым, привлечь внимание заинтересованных лиц к новой реинкарнации «Архипелага Мечты». А, во-вторых, я уже дал принципиальное согласие на заключение рекламного контракта с компанией «Millenium Super Yacht» и покупки двух ее моторных яхт.

— А где тут я? — недоуменно нахмурилась Еремеева.

— И там, и там… — ухмыльнулась Росянка: — И остров, и яхты должны получить «армейский тюнинг» в стиле Очарования, «Гольфстрима», «Вихрей» и «Бомбардье». Делать чисто американский будет политически неверно, но на российские «тюнинговые ателье» у нас выхода нет.

— Решаемо! — обрадовалась, было, Светлана Николаевна, но буквально через мгновение снова напряглась: — В смысле, тут, в России. Но на владельцев «Форда» и «Оракла» главы этих структур выходили через Витю, а я для этих амеров — ноль без палочки!

— Это пока! — одновременно заявили Таня и Лера. А Аня добавила: — Это проблема Чумы. Вернее, амеров, которых он задавит на первой же деловой встрече…

Глава 17

23 октября 2043 г.

…Владелец «MGM» позвонил в девять с минутами утра, то есть, в тот самый момент, когда мы начали собираться возле конвертопланов. Прекрасно зная, что в десять у Тимура взвешивание, обошелся без лирики — поздоровался, извинился за то, что не сможет прилететь в Вегас из-за «небольших проблем со здоровьем», попросил передать Нарту пожелание удачи, радостно сообщил о новом рекорде «Рывка» и быстренько отключился. Таню, Леру, Аню и меня не зацепила и эта безумная цифра. А Светлана Николаевна, не слышавшая двух предыдущих, выпала в осадок — несколько секунд пыталась уложить ее в голове, потом решила, что ослышалась, и легонечко дернула меня за руку:

— Дени-и-ис, он сказал: «Три миллиарда четыреста двадцать с лишним миллионов долларов»⁈

— Угу… — подтвердил я и улыбнулся сестрам Карсановым, вылетевшим из-за особняка.

— За десять дней⁈

— Угу.

— С ума сойти!!!

— Фильм жжет… — флегматично заявила Голикова. — Кстати, за первый день проката он собрал триста семнадцать миллионов, а за первый уик-энд — восемьсот шестьдесят с копейками.

— Эти цифры — так называемые «театральные» доходы. Соответственно, не учитывают доход за продажу и аренду картины на электронных носителях, продажу прав на телевещание, оборудования 4D и так далее… — добавила Рыжова и ехидно ухмыльнулась: — Теперь-то ты понимаешь, почему Кортни сменила номер телефона и отказывается покидать остров?

Еремеева кивнула и все-таки решила задать вопрос, ответ на который интересовал ее больше всего:

— И вас это совсем не удивляет?

Танька пожала плечами:

— Последний год учебы в школе и первые два курса института мы с Лерой раскручивали блог для того, чтобы заработать стартовый капитал на покупку небольшого отеля в Альпах.

Потом Рыжая ушла в гостиничный бизнес, решив набраться соответствующего опыта, а я продолжила добиваться поставленной цели. Получалось неплохо: к моменту знакомства с Чумой мы с этой красоткой стоили порядка семисот тысяч долларов и уже видели свет в конце тоннеля. Чубаров оказался нашего поля ягодой — вместо того, чтобы жить настоящим, то есть, спускать постепенно растущие гонорары на тачки, гулянки, баб и наркоту, медленно, но уверенно вкладывался в свое будущее. Вот мы с ним и спелись. Команда получилась о-го-го: уже к сентябрю прошлого года добилась финансовой стабильности и обзавелась недвижимостью на порядок дороже «отеля мечты», так что, в принципе, могла избавить Дениса от необходимости гробить здоровье в клетке. Увы, заключенные контракты никто дезавуировать не собирался, так что Чубарову пришлось закончить карьеру намного позже, чем хотелось бы. Впрочем, даже в этой бочке дегтя нашлось несколько ложек меда: Клан прирос на редкость достойными единомышленниками, финансовая подушка стала намного толще, а потребности практически не изменились: ни один из постоянных обитателей Очарования не пустился во все тяжкие, а Чума, как ни смешно в этом признаваться, даже не подозревает, сколько он стоит, так как ни разу не интересовался результатами моих телодвижений. Говоря иными словами, успех «Рывка» нас, безусловно, радует. Но отнюдь не из-за материальной составляющей.

Последнее утверждение слегка напрягло. Вернее, напрягало. До тех пор, пока я не вдумался в фразу, описывавшую мое отношение к «телодвижениям» Голиковой, и не признал, что не дурею даже с той безумной суммы, которую изредка вижу в программе «банк-клиент».

В отличие от меня, Еремеева поверила во все и сразу. Тем не менее, Лера сочла необходимым кое-что уточнить:

— Свет, уже в середине весны этого года мы могли себе позволить забить на все и вся, «закуклиться» в своем коллективе и жить в свое удовольствие. Но будущее в том варианте, который предлагает Проект, в разы интереснее, чем любое альтернативное, поэтому мы добили «Рывок», помогаем его раскрутке и собираемся продолжать в том же духе, то есть, поддерживать стремление населения планеты к объединению.

Светлана Николаевна заявила, что ей нравятся такие перспективы, чуть-чуть напряглась, увидев излишне серьезное выражение лица младшего сына, примчавшегося на площадку приземления самым последним, но, заметив в его руках розовую спортивную сумку, облегченно съязвила:

— Джентльмен м-м-малолетний!

Я дал команду «По машинам», народ быстренько загрузился в «Мрак» и четыре «Гнева», «штурманы» организовали конференцсвязь, и «конверты», практически одновременно дав тягу на движки, стремительно ввинтились в безоблачное небо…

Перелет до Города Грехов ничем особенным не запомнился — четыреста с мелочью километров мы пролетели на максимальной скорости, зашли на крышу отеля, как по линеечке, воткнули машины на выделенную площадку, поздоровались с Ричардом, как обычно, встретившим нас лично, и спустились в «предбанник». Увы, там обнаружилась мисс Сэнди Уолкотт.

И, как обычно, достала до невозможности редкой тупостью, дешевыми подкатами ко всем подряд и грязью в эмоциях. Поэтому в тот момент, когда ее отправили на сцену конференцзала, мы вздохнули с облегчением. А через несколько минут вышли следом за ней. Само собой, не все, а только «избранные», то есть, Карсанов, Горин, Алферов, Ростовцева и я.

Реакция публики шокировала — вместо того, чтобы взвыть от восторга или освистать, зал встал и в едином порыве прижал к груди правый кулак тем самым жестом, которым я закончил заключительную речь фильма о Викторе Викторовиче. Каюсь, такое приветствие зацепило за душу. Настолько сильно, что я на несколько секунд завис. Зато не завис Тимур — жестом попросив народ немного подождать, вернулся за кулисы, подхватил под локоток Светлану Николаевну и вывел к нам.

Ее узнали, потому повторили тот же самый жест и поклонились, вызвав у женщины слезы благодарности. А Сэнди, мать ее, Уолкотт не поняла, что происходит, и вполголоса попросила у Ричарда Логана объяснений. Ее вопрос, прозвучавший в мертвой тишине, убил даже тех, кто не поддержал этот порыв. Нет, освистывать эту дурынду, конечно, не стали. Но перестали пожирать ее взглядами и реагировать на большую часть подводок.

Кстати, досталось и Томасу Тейлору. За то, что он, выйдя на сцену после того, как Нарт постоял на весах и попозировал журналистам, имел глупость съязвить на тему «тупого перфоманса»: большая часть зрителей снова встала и демонстративно повернулась к англичанину спиной, а Карсанов нехорошо усмехнулся:

— Этих слов я тебе не прощу!

Головорез, конечно же, начал строить из себя «убийцу» — наобещал ему очередную порцию травм, не совместимых с Большим Спортом и нормальной жизнью, и повторил несколько «особо удачных» находок трэш-тока.

А когда понял, что не смог поколебать внутренне спокойствие осетина и в этот раз, решил сломать его во время стердауна. Причем не в переносном, а в прямом смысле слова, так что на второй секунде дуэли взглядов попробовал боднуть Тимура головой и ударить коленом в пах!

Связка была отработана на славу и исполнялась с дистанции в несколько сантиметров, но против эмпатии и скорости реакции, разогнанной мутацией, не прокатила: Головорез нарвался на коротенький правый прямой в солнечное сплетение, сложился пополам и, не удержав равновесие, ткнулся лбом в пол…

…К началу пресс-конференции Тейлор полностью восстановился. Но толку — публика, оскорбленная его поведением, видела только нашу половину участников мероприятия, а Томаса и его команду игнорировала. Более того, задавая вопросы, практически не касалась темы предстоящего боя, то есть, вела себя так, как будто его итоги были предрешены.

Головорез пытался привлечь к себе внимание идиотскими выходками в стиле, который еще недавно радовал его фанатов, но безуспешно — молодежи, способной повестись на «эпатаж», среди собравшихся в зале практически не было, а очень богатые и уважающие себя личности не собирались прощать ему откровенное пренебрежение. В общем, где-то минут через двадцать-двадцать пять безуспешных попыток напомнить о своем существовании англичанин окончательно озверел, вскочил из-за стола и, матерясь, как портовый грузчик, ушел за кулисы. «Свита», естественно, последовала его примеру, а публика сделала вид, что этого не видит — корреспондент японского «Нихан Супотцу», как раз дождавшийся своей очереди задать вопрос, обратился ко мне. Что интересно, на очень неплохом русском:

— Мистер Чубарофф, с момента вашего визита в страну Восходящего Сорнца борьшая часть активной мородежи заборера здоровым образом жизни, боевыми искусствами и одним общим будущим дря всего насерения Земри — в наших спортивных зарах один спрошной аншраг, по утрам и вечерам урицы всех насеренных пунктов забиты бегунами, интерактивные языковые курсы иностранных языков разретаются, как горячие пирожки, а наша вовреченность в проекты Объединенной Земри растет не по дням, а по часам. Выход в прокат вашего «Рывка» свер с ума даже представитерей самого старшего покорения, в резурьтате чего биреты в кинотеатры, оборудованные системами четыре-дэ, раскупрены на брижайшие три с поровиной недери, трансряции поединков с участием чренов вашей команды не смотрят разве что мраденцы, а каждое видео, выкрадываемое в ваши броги, становится новостью номер один. То, в котором вы рассказари о жизни и трагической гибери грубокоуважаемого Виктора Викторовича, шокировало всю страну: тысячи японцев выретери в Москву, чтобы попасть в Коронный зар Дома Союзов и рично попрощаться с этой ричностью, десятки миррионов оставири сообщения с искренними соборезнованиями на страничках Памяти ваших брогов, а в нашей внутренней социарьной сети — Микуси — появирось нескорько брогов, посвященных этому верикому черовеку. Так вот, я бы хотер задать вопрос, интересующий всех их подписчиков: скажите, пожаруйста, чем мы, обычные японцы, можем помочь Светране Никораевне и ее детям?

Пока он излагал свои мысли, перед моим внутренним взором мелькали картинки из недавнего прошлого: гроб Виктора Викторовича, стоящий на возвышении, «Яровиты» в шлемах с поляризованными линзами и автоматами наперевес, до рези в глазах вглядывающиеся в лица желающих проститься с Еремеевым, и воистину бесконечная очередь искренне скорбящих людей, прилетевших в столицу со всех уголков Земли. Вспомнился и невыносимо «тяжелый» эмофон, за считанные часы вымотавший до состояния нестояния даже самую циничную личность в нашей компании — Мадонну. И настолько мощно шарахнул по сознанию, еще не оклемавшемуся от очередной потери, что я на какое-то время ушел в себя слишком. А когда вернулся в реальность, вдруг понял, что на вопрос, заданный мне, уже отвечает Росянка:

—…-меевы встречали этот Новый Год в особняке Чумы в Забайкалье и несколько раз прилетали в гости на Архипелаг Грез, а младший сын Виктора Викторовича, Егор, провел у нас весенние каникулы и заслужил уважение у тренерского штаба и всех членов команды. Причем настолько серьезное, что в начале лета переселился на остров Очарования и стал тренироваться вместе с нами. Продолжает тренироваться и сейчас, а Светлана Николаевна, в недавнем прошлом практикующий психолог, получила место в команде и внесла свою лепту в подготовку Нарта к сегодняшнему поединку. Говоря иными словами, финансовая помощь Еремеевым не нужна — у них уже есть все, что необходимо для нормальной жизни, то есть, достойная Цель, возможности, позволяющие ее добиться, коллектив единомышленников и… всемерная поддержка Дениса, существенно облегчившая первые шаги на выбранном Пути!

Последняя фраза покоробила. Увы, только меня: зал взорвался бурными аплодисментами и не успокаивался почти минуту. Увы, моя реакция на этот «комплимент» не осталась незамеченной, но Тимур все равно усилил монолог этой вредины своим дополнением:

— Они заслужили и место в команде, и поддержку Чумы. А она — знаю по себе — заметно упрощает Путь.

— Мистер Чубарофф, на вопрос, заданный вам, ответили ваши друзья. Это вас не смущает? — поддел меня неугомонный японец.

Я отрицательно помотал головой:

— Нет. Ведь они не только друзья, но и единомышленники. Впрочем, кое-какие неточности они все-таки допустили: семья Еремеевых поставила перед собой Цель задолго до нашего знакомства; Светлана Николаевна вкладывает душу в нашу команду еще с середины зимы, причем не только как психолог, а я просто-напросто не меша-… Ладно-ладно, поддерживаю все начинания!

Ропот, начавшийся было в момент моего «самоуничижения», мгновенно «сменил полярность», и зал опять взорвался аплодисментами. А когда унялся, все тот же корреспондент, наконец, додумался до нужного вывода и сложился в глубочайшем поклоне уважения:

— Чубаров-сама, спасибо за то, что помогри мне прозреть!

Публика затихла в «два приема»: первыми замолчали те, кто понимал русский, а затем — все остальные, слушавшие перевод синхрониста. И сын страны Восходящего Солнца не разочаровал:

— Семья Виктора Викторовича продоржает идти по Пути, выбранном этим вериким черовеком, то есть, вкрадывается в объединение Земри вместе с вами. А значит, все, что мы, японцы, сдераем дря этого Проекта, и будет той самой помощью, оказать которую требуют наши сердца!!!

Следующие несколько минут народ с удовольствием развивал эту тему, а потом до микрофона дорвался араб лет шестнадцати-семнадцати и на очень хорошем английском задал мне еще один вопрос. Кстати, от избытка чувств забыв представиться:

— Чума, вы по вполне понятным причинам не смогли приехать на турнир «Invincible Fighter» и наверняка еще не успели подписать контракт на бой с его победителем Ватанабэ Хироси, так как прилетели в Штаты только вчера днем. Поэтому мне бы хотелось узнать, понравились ли вам бои Вакидзаси, и если да, то какой из трех показался самым интересным.

— Я уважаю Ватанабэ Хироси и как бойца, и как личность, поэтому его поединки смотрю с большим удовольствием. Он не изменил себе и в этот раз, победив всех трех противников чисто, технично и по-настоящему красиво. Но финальное пятираундовое рубилово, честно заслужившее признание боем вечера, могло сложиться еще интереснее. К сожалению, в тот день Викингу крупно не повезло, и рассечение, полученное им в полуфинале, не позволило как следует раскрыться.

— Кстати, контракт на бой Чума и Вакидзаси подпишут буквально через несколько часов… — сообщил Ричард и добавил что-то еще, но зал радостно взвыл и заглушил вторую половину фразы.

Как ни странно, столь благодарную тему публика развивала всего минут пять. А потом микрофон попал в руки ухоженной бизнес-леди лет сорока пяти из Швейцарии,

и она поинтересовалась у Тимура, выйдет ли он на канвас против меня после того, как в следующем году выиграет турнир-восьмерку и завоюет пояс лучшего бойца планеты.

— То есть, в том, что в сорок четвертом этот титул перейдет к Нарту, у вас сомнений нет… — на всякий случай уточнил Логан.

Женщина отрицательно помотала головой и снова прикипела взглядом к Карсанову.

Осетин пожал широченными плечами и мягко улыбнулся:

— Мне приятно, что вы в меня верите, но в серьезном бою против Чумы я лягу на первых же секундах. А показывать фанатам постановочный поединок будет проявлением крайнего неуважения, на что мы с ним никогда не пойдем. Впрочем, после того, как я уйду из бокса и начну осваивать грепплинг, обещаю выкладывать в блоги Дениса и Татьяны записи своих первых шагов по новому Пути.

— Вы все-таки собираетесь последовать примеру своего друга и уйти из Большого Спорта в самом расцвете лет? — расстроено спросила она.

— Я устал чувствовать себя неполноценным… — вздохнул Карсанов, помучил зал небольшой паузой и объяснил «столь безумное» заявление: — Все мое окружение, включая родных сестер, исступленно занимается смешанными единоборствами. Причем двигается по этому пути так быстро и так интересно, что я каждый божий день мысленно уговариваю себя потерпеть еще немного. Но часть моей души уже давно прокручивает в сознании самые эффективные проходы в ноги, пытается «примерить» на меня умопомрачительные броски и при любом взгляде на пары, работающие в партере, представляет, что бы я сделал в той или иной ситуации.

— Представьте себя в бутике вашего любимого бренда, в который только что завезли новую коллекцию… — перебила его Анька. — Все, что вам нравится, висит на плечиках на расстоянии вытянутой руки, соответственно, может быть снято, примерено и приобретено в любой момент, но вы…

Окончание фразы заглушило жизнерадостное ржание зала, и фанатка Нарта сдалась. В смысле, изобразила целую пантомиму — прижала обе руки к левой груди, склонила голову, немного «пострадала» и сложила пальцы в каноническое сердце…

* * *

…Личный порученец Юрия Федоровича обнаружился в лифтовом холле тридцать шестого этажа: стоял возле окна и с интересом разглядывал ту часть Лас-Вегаса, которая была видна с этой точки наблюдения.

Эмофон полковника Серебрякова дышал спокойным любопытством без тени алчности, зависти или какого-либо другого негатива. Ничуть не меньше порадовал и прикид — тот, кто готовил Геннадия Борисовича к этой поездке, вне всякого сомнения, четко понимал, с кем предстоит общаться этому человеку, поэтому подобрал ему гражданку, что называется, в плепорцию. В результате профессиональный военный стал выглядеть достойно, но без перегибов. Как выяснилось чуть позже, в одном из номеров, выделенных нашей команде, Геннадий Борисович неплохо разобрался в теме предстоящих переговоров и, что самое главное, был в состоянии лично решить практически любой вопрос без дополнительных «консультаций». Кроме того, испытывал нешуточное уважение к Светлане Николаевне и был готов играть в ее команде. И пусть при этом слегка проседал в знании английского, но нам требовался не полиглот, а человек, на которого можно было положиться. В результате получасовая беседа оставила приятное послевкусие и избавила от опасений, что новое должностное лицо в нашем окружении окажется вторым Вяземским.

В общем, на переговоры я выдвинулся в прекраснейшем настроении и не разочаровался: если все время знакомства и наведения «первоначальных мостов» полковник изображал стороннего наблюдателя, то с первых же минут обсуждения нюансов сотрудничества концерна «Форд», компании «Оракл», «MilleniumSuper Yachts» и российского военно-промышленного комплекса помог Еремеевой продемонстрировать настолько серьезную деловую хватку, что в эмоциях Джеральда Миллера и «зубров» Большого Бизнеса появилось нешуточное уважение.

Кстати, именно с подачи этого «творческого дуэта» в типовом проекте моторных супер-яхт «специальной комплектации» появилось море секретных разработок: американская корабельная радиолокационная система управления стрельбой артиллерии и ракетным оружием, немецкий гидроакустический комплекс, российский ЗРК и бортовая информационно-управляющая система с последней модификации японских фрегатов «Могами». Впихнули бы что-нибудь еще, но главный инженер-конструктор верфи, присутствовавший на переговорах, вовремя взбунтовался и предупредил, что даже эти переделки «встанут» только на двенадцать из семнадцати заложенных яхт и сдвинут их сроки спуска на воду на четыре-шесть месяцев. Впрочем, с этой проблемой играючи разобрался «наш» АНБ-шник — предложил подключить к процессу достаточное количество специалистов с верфей ВМС США. Да, на этом этапе мистер Сталуппи попробовал, было, упереться, но Джеральд использовал аргумент, уничтоживший на корню сразу все возражения — дал почитать чрезвычайно вкусный контракт на производство нового типа литоральных кораблей[1] для ССО Объединенной Земли!

Получение «места в обойме», о котором и мечтал владелец «MilleniumSuper Yachts», мотивировало его заикнуться о паре-тройке доработок на основе «вроде как уже существующих» узлов и агрегатов, Миллер быстренько связался соответствующими структурами и подтвердил готовность большей части «ноу-хау» к практическому применению, Форд-старший расплылся в предвкушающей ухмылке, а у меня… завибрировали часы. И напомнили о необходимости подписать контракт на бой с Ватанабэ Хироси! Пришлось прерывать очередной виток творческого процесса, сообщать о необходимости отлучиться на час-полтора и оставлять вместо себя Светлану Николаевну, Олю, Мишу и Геннадия Борисовича.

Как ни странно, «ефрейторский зазор», оставленный на всякий случай, не пригодился — уже минут через пятнадцать-двадцать после моего появления в очередной переговорной мы с Вакидзаси

согласились с датой, предложенной Ричардом, поставили автографы под бумажными копиями контрактов, пожали друг другу руки и поулыбались в объективы камер, снимавших этот процесс. Еще полчаса убили на обсуждение нюансов проведения взвешивания, стердауна и пресс-конференции, взаимные расшаркивания и прощания. Так что к маньякам-милитаристам, превращавшим гражданскую моторную яхту в сверхкомфортный фрегат или корвет, мы с Линдой и Анькой вернулись даже раньше, чем я обещал. И изрядно удивились, увидев над столом для переговоров трехмерный проект «Архипелага Мечты» номер два…

…Проработку планов по превращению окрестностей острова Ки Ларго в очередной сверхзащищенный, сверхпрестижный и сверхдоходный уголок Земли закончили только в начале девятого вечера. Зато в процессе умудрились разработать универсальный алгоритм взаимодействия для решения вопросов подобного типа, избавились от большей части «шероховатостей», мешавших процессу взаимного притирания, привлекли нескольких субподрядчиков и, что самое главное, прониклись взаимным уважением. Поэтому после того, как изрядно одуревшие личные помощники Форда и Морвиля, а также инженер-конструктор Сталуппи были отправлены строить подчиненных и воплощать в жизнь результаты наших фантазий, первые лица решили отметить заключение принципиальных договоренностей совместным ужином.

Я бы тоже пожрал. С большим удовольствием. Но помня о том, что без малого четырьмя десятками этажей ниже уже начались прелимы, а Карсанов предоставлен «сам себе», в очередной раз извинился перед… хм… деловыми партнерами, подхватил под локоток Аню, ободряюще подмигнул опешившей Кнопке и качнулся к двери. Но, вовремя включив голову, дал по тормозам и пригласил мистера Сталуппи в ложу для ВИП-гостей, заодно пообещав, что бой Нарта его однозначно не разочарует.

Судя по удовлетворению с предвкушением, появившимся в его эмоциях, приглашение, что называется, «зашло» на самом деле, так что из переговорной я свалил замотанным, голодным, но довольным. В коридоре «навелся» на часы Карсанова, совместил их текущие координаты с трехмерной моделью отеля и в сопровождении четырех «шкафов» из Логановской СБ отправился к номеру, в котором обретался осетин.

Следующие пару часов ленился вместе с ним, его сестрами, Егором, Танькой, Леркой и Анькой. В смысле, смотрел шпионский боевичок с весьма динамичным сюжетом, ел, как не в себя, и изредка набирал Юрия Федоровича, телефон которого по какой-то причине находился вне зоны доступа. Министр обороны, который после ухода из жизни Еремеева стал основным связующим звеном между мною и «группой любителей инсайдов», набрал меня сам ровно в двадцать два ноль-ноль. Причем, судя по нешуточному напряжению в голосе и звонку без «картинки», будучи чем-то очень сильно загруженным. Задавать вопросы о его проблемах, беседуя по незащищенной линии, я, естественно, не стал — пожелал доброго утра, сообщил, что мы вот-вот выдвинемся в спортзал готовить Нарта к поединку, выслушал «стенания» собеседника, не сумевшего вырваться из Москвы, и в процессе этой болтовни завуалированно подтвердил «прогнозы» на бой.

Дорохов так же завуалированно поблагодарил за инсайд от имени всех «посвященных» и, в отличие от Вяземского, не отключился, а попросил дать возможность пожелать Тимуру удачи. Подбодрил и его сестричек. Просто по велению души, хотя, на мой взгляд, эта троица, нисколько не сомневавшаяся в неминуемой победе брата, в моральной поддержке не нуждалась. А потом предбоевые хлопоты вошли в привычную колею и как-то незаметно «съели» еще почти три часа. Впрочем, к моменту появления в нашем зале помощника Логана Карсанов был разогрет, тейпирован и идеально настроен на поединок. Вот мы и не тянули: та часть команды, которая намеревалась спуститься к рингу, первой вышла в коридор, образовала вокруг осетина «коробочку» и двинулась к «нашему» выходу в зал, а все остальные рванули к ближайшему служебному лифту, чтобы подняться в ложу, выделенную нашей команде…

Восторженный рев и всплеск искренней радости, которыми практически вся публика встретили Тимура, шарахнули и по ушам, и по чувствам в стиле хорошей кувалды. Осетин прижал к сердцу правый кулак, благодаря за столь радушный прием, и, пританцовывая, двинулся вниз по эстакаде. А мы, чуть приотстав, включились в работу. В смысле, первую треть пути не отсвечивали, вторую — раздавали футболки, а на последнем отрезке защищали друга от рук самых нахальных фанатов. Потом помогли раздеться, подождали завершения предбоевого осмотра, проводили на канвас и… получили море удовольствия в тот момент, когда на самом верху противоположной «эстакады» появился Головорез. Ведь радостные крики тех немногих фанатов, которые все еще болели за эту личность, не смогли перекрыть разочарованный гул остальных зрителей.

Как ни странно, Тейлор нисколько не расстроился. Наоборот, шел вниз с видом победителя, насмешливо улыбался тем, кто высказывал свое «фи», и, как вскоре выяснилось, фонил злым предвкушением. Последнее настолько напрягло, что я подозвал к себе Карсанова и прошептал на ухо пару фраз:

— Подготовил какую-то подлость. Не расслабляйся ни на мгновение и готовься обходиться без полосканий рта — воду доставили люди Ричарда, а их в теории можно подкупить.

Осетин коротко кивнул и поделился со мной еще одним соображением:

— Он мог подкупить и допинг-офицера…

— Сейчас озадачу Линду… — пообещал я, ободряюще хлопнул его по предплечью и потянулся к телефону.

Следующие секунд сорок набирал сообщение, так что за происходящим на ринге следил лишь самым краешком сознания. Тем не менее, «лишнее» движение Томаса Тейлора в момент предбоевого касания перчатками все-таки заметил. Поэтому почти не удивился тому, что Тимур, выслушав его шепот, дико разозлился.

А через несколько мгновений — то есть, после того, как он, отходя в свой угол, сделал дополнительный шаг, опустил голову, выдернул изо рта капу и поделился услышанным, психанул в разы сильнее. Но срываться было рановато, вот я и заставил себя остыть:

— Я все решу. Работай, как обычно. И жди моей команды.

— Понял, брат: работаю и жду… — полыхнув надеждой, ответил он, вернул капу на место и по команде рефери скользнул к центру ринга.

Что было потом, не скажу, ибо вцепился в телефон, набрал еще одно сообщение и отправил в тактический канал. Следующие секунд пятнадцать-двадцать не отрывал взгляда от экрана и ждал ответа. А когда он прилетел, покосился на имя отправителя, в темпе прочитал текст, состоящий из одних сокращений, и слегка расслабился: Миша с Костей, среагировав на удаление одной из меток умных часов, выдвинулись по ее пеленгу еще три минуты тому назад и в данный момент находились в двадцати трех метрах от нее, причем по горизонтали. Второе сообщение прилетело через пятьдесят три секунды и уронило с моей души тяжеленный камень:

«Заира в порядке. А ТТ надо ломать…»

Не знаю, как Тимур выделил вспышку моего облегчения в невероятно насыщенном эмофоне центральной части зала, но факт остается фактом — от силы через пару секунд после того, как я оторвал взгляд от экрана телефона, Головорез провалился в атаке, нарвался на акцентированную двойку в голову и ушел в легонький нокдаун. А сам Нарт, «дисциплинированно рванув в свой» угол, на первом же шаге поймал мой взгляд.

— С ней все в полном порядке! — проартикулировал я, дождался вспышки радости во взгляде и добавил: — Но этого урода надо показательно сломать.

— Сломаю, брат… — пообещал он, развернулся на месте и, фоня холодной яростью, угостил Тейлора, рванувшегося в бой, зубодробительным джебом и сразу же постучался в селезенку. Так, чтобы дать почувствовать свой гнев, но не вырубить слишком рано.

Англичанин, еще не врубившийся в ситуацию, сдуру прошипел что-то угрожающее и снова сел на задницу. На этот раз от правого бокового, кроме всего прочего, свернувшего на бок и без того не особенно ровный нос. Рефери, конечно же, ринулся отсчитывать очередные десять секунд, а я нашел время прочитать еще два сообщения, упавшие в канал.

Первое — от Триггера — рассмешило «армейской»образностью:

«Заира — красотка: обеспечила массажисту Головореза место в хоре мальчиков-зайчиков, напрочь забыла о его существовании и несется в зал на всех парусах, чтобы, ненароком, не зевнуть нокаут в исполнении любимого братика. Зато ее одноклассница выпала в осадок и изображает бревно ничуть не хуже своей мамаши…»

Второе, написанное Кречетом, оказалось в том же стиле, но чуть менее вычурным:

— «За исполнение удара коленом в пах в экстремальной ситуации Заире можно смело ставить шесть с плюсом. Но расспрашивать ее жертву прямо сейчас абсолютно бессмысленно: он воет, как паровозный гудок на Казанском вокзале! Подружка Карсановой явно сомлела из-за орева. А ее родительница, вне всякого сомнения, под какой-то дурью. В общем, тут пахнет о-о-очень серьезным сроком. И у меня возник вопрос: Тейлора, случайно, в детстве не роняли? А то головка-то у него бо-бо…»

Тут в канал упало сообщение от Гюрзы:

«Мальчики, связка, которую отрабатывали мелкие, всегда начинается с разгибающего удара предметом, похожим на явару. Поищите-ка на тушке след от заколки для волос…»

Дальнейшую дискуссию я не читал, так как в это время Тимур принялся «взбивать» содержимое брюшной полости Головореза ударами по брюшному прессу, перемежаемыми «легкими» касаниями печени и селезенки. Начала связки я не видел, зато порадовался ее завершению — основательно впечатлив англичанина полутора десятками безответных плюх, Нарт спокойно разорвал дистанцию, дал Тейлору чуть-чуть восстановиться, затем притерся к первому же джебу и приблизительно в том же стиле постучал по физиономии. Причем ни разу не промахнулся, хотя Томас пытался уходить от ударов как уклонами, так и смещениями!

Последние тридцать секунд первого раунда прошли еще веселее — Нарт гонял противника по рингу, как кот слепого мышонка, и «не замечал» ни угроз, ни попыток контратаковать, ни попыток зайти в клинч. Хотя вру: последние замечал. И сразу же гасил. То апперкотами, то крюками, то правыми прямыми. А еще раз за разом выставлял англичанина конченным неумехой. Что, конечно же, доводило зрителей до экстаза. Увы, Томас, которому, судя по эмофону, окончательно сорвало башню от бешенства, не проникся. Поэтому, услышав гонг, решил сподлить и засадить Тимуру в пах.

Осетин ушел почти танцевальным па, презрительно фыркнул, сделал два шага назад, под гневный рев трибун неспешно вернулся в свой угол и сел на табурет.

Афина сразу же принялась обновлять слой вазелина, Кнопка взмахнула полотенцем, Николай Петрович, «настропаленный» Анькой, принялся давать Особо Ценные Указания, а я, быстренько проглядев последние сообщения, еле слышно объяснил ситуацию:

— Тут, в Вегасе, откуда-то взялась семья одноклассницы Заиры. Девочка, до смерти напуганная массажистом Головореза, подозвала к себе твою сестру и «на секундочку» вывела в коридор.

Массажист выскользнул из-за портьеры, зажал Заире рот и доволок до подсобки, в которой лежала одурманенная мать одноклассницы. Миша с Костей среагировали на удаление метки умных часов еще до того, как Томас выкатил тебе ультиматум. Но твоя сестра оказалась шустрее: дождалась удобного момента, вырубила похитителя одной из боевых связок, отрабатываемых под началом Ромашиных, а после появления подмоги совершенно спокойно вернулась в зал.

— Напышы рэбьатам, что с мэньа прычытаэтса! — попросил Тимур, как обычно в минуты волнения, «включив» осетинский акцент, а потом скрипнул зубами. Благо, в этот момент капа мирно покоилась в руках моей Оли: — Этот урод обэщал, что эсли йа нэ льагу у пэруом раундэ, то потрачу усэ накоплэниа на лэчэниэ сэстры. Как хорошо, что он вел сэбьа, как урод, эщо уо уремьа трэш-тока, и паэтому ты рэшил нэ тьанут с наказаниэм…

Я понимал, что с ним творится, поэтому ободряюще сжал предплечье:

— Да, с этим нам определенно повезло. И второй раунд вот-вот начнется. Так что можешь сломать ублюдка хоть на первых секундах. А я пока свяжусь с Джеральдом и сообщу о преступлении.

— Ты рэшыл их пасадыт? — на всякий случай спросил он, поднимаясь на ноги, почувствовал ответ и удовлетворенно кивнул: — Спасыбо, брат! Я знал, что на тэбьа можно палажытса…

[1]Littoral Combat Ship — американский корабль прибрежной зоны, разработанный в рамках программы LCS.

Глава 18

1 ноября 2043 г.

…Скорость и своеобразие прохождения таможни впечатлили только Арсалиева, а его ученики, явно причислившие меня к лику святых, сочли это нормальным. Поэтому продолжали фонить радостью, предвкушением чудес и чем-то там еще все время, пока я прощался с разъездной бригадой и провожал сотрудников аэропорта до трапа. В общем, вернувшись в салон «Бомбардье», я подмигнул загруженному чеченцу и обратился к его воспитанникам:

— Итак, через пару-тройку минут мы загрузимся в «конверты» и полетим на Архипелаг Грез. Тот, который поменьше — мой, и в нем, увы, только одно свободное место. Для кого именно, думаю, объяснять не надо. В каждый из четырех «Гневов» влезет по четыре человека, так что все мы, включая ваших сопровождающих, отправимся на острова моей команды одним рейсом. Далее, как вы, наверное, догадываетесь, этот тренировочный лагерь будет не последним, соответственно, у каждого из вас есть неплохие шансы попасть в список тех, кто будет приглашен на следующие сборы. От чего это зависит, объяснять не буду. Скажу лишь, что даю знакомым всего один шанс перейти в категорию друзей…

Пацаны, и без того настроенные очень серьезно, забыли, как дышать, и я счел необходимым их слегка растормошить:

— Но это не значит, что вы целыми днями должны ходить строем, видеть океан только в окна гостевых домиков и строить из себя узников тропического концлагеря. В распорядке дня всего два обязательных мероприятия — утренняя и вечерняя тренировки длительностью по три часа — а все остальное время вы будете отрываться по полной программе. Кстати, об отрыве: вы наверняка знаете, что двадцатого ноября я выйду на канвас против Вакидзаси, а двадцать седьмого Красавица зарубится за титул лучшей воительницы Земли в турнире-восьмерке. Соответственно, тренироваться будем и мы с Аней. Причем куда напряженнее и дольше вас. Поэтому большую часть свободного времени вы будете веселиться под руководством сверстников, живущих на Архипелаге не первый месяц и, что самое главное, уже заслуживших уважение всех членов моей команды. Да, за вами будут присматривать и взрослые, но лишь краем глаза и через камеры, коих на острове предостаточно. А командовать отрывом будут Егор Еремеев и его помощницы — Аза, Заира и Фатима Карсановы. И последнее: программу ваших развлечений подготовили именно эти любители экстрима и они же будут решать, готовы вы повышать градус веселья или обойдетесь бултыханиями в бассейне.

Судя по тому, что я чувствовал в эмоциях учеников Султана, фраза про шанс попасть на следующие сборы зацепила настолько серьезно, что всю вторую половину моего монолога мальчишки грезили именно об этом. Тем не менее, ко всем моим намекам отнеслись более чем серьезно, так что команду «По машинам!» я дал с легким сердцем и следующие пару минут с улыбкой наблюдал за поднявшейся суетой.

Арсалиев, нарисовавшийся рядом со мной сразу после того, как мелочь вынеслась из самолета и рванула к конвертопланам, эмпатией не владел. Зато знал своих учеников, как облупленных, так что сделал мне комплимент:

— Толкоуайа рэч, Дэныс Уладымыроуыч — тэпер оны умрут, но дабиутса уазможносты прылэтэт суда сноуа!

— Султан, давай по имени, а? — попросил я. — Я младше тебя и не страдаю звездной болезнью. А для того, чтобы выражать уважение, «выкать» совсем не обязательно.

— Как скажэш…

— Что касается речи, то я вижу в этих ребятах самого себя. Вот и говорил в том самом ключе, в котором хотел бы выслушивать объяснения.

— Отлычный падход! — хохотнул он, вытащил из шкафчика спортивную сумку и следом за мной пошел к двери-трапу. Перед тем, как выйти наружу, искренне поблагодарил экипаж бизнес-джета за отличный перелет и пожелал всего хорошего. А через пару минут, оказавшись в салоне «Мрака», опустился в свободное кресло, огляделся по сторонам и восторженно выдохнул: — Уах — это нэ «кануэрт», а касмыческий карабл!

— Похож! — весело подтвердила Гюрза, еще перед этим полетом в Москву забившая место в моей машине, деловито защелкнула замком шеститочечных ремней безопасности и добавила: — Но комфорт — это не главное: сейчас Чума организует конференцсвязь и даст вам возможность почувствовать весь кайф полета на «Астон-Мартинах»!

— А как жэ прауила уаздушного дуижениа? — спросил чеченец и заставил Ромашину перейти на шепот:

— Тс-с-с!!! Денис о них даже не слышал…

…Весь кайф полета на «Астон-Мартинах» я, конечно, показывать не рискнул, но на последних километрах полета порадовал гостей несколькими фигурами высшего пилотажа — «бочкой», «хаммерхэдом», «раверсманом» и «чакрой Фролова». Само собой, не один, а при активнейшем участии Татьяны, Росянки, Заката и Буяна. Приземлился тоже… хм… экстремальненько, под восторженное верещание пацанов «вбив» машину в самый край посадочной площадки Изобилия. Потом выбрался из кресла, подмигнул Арсалиеву, еще не успевшему оклематься от столь своеобразной посадки, и выскользнул наружу. «Младшая дружина», уже успевшая нас заждаться, в темпе рванула навстречу и привычно выстроилась в одну шеренгу.

Я поймал взгляд Егора, мотнул головой в сторону ближайшего «Гнева», из которого как раз выбрался первый «гость», и без тени улыбки скомандовал:

— Все, заруливай — они ваши.

Еремеев коротко кивнул и шевельнул левой рукой, после чего сестры Карсановы без особой спешки отправились каждая к «своей» машине. Ну, а я остался на месте, подождал чеченца и повел его к началу тропинки, ведущей к гостевым домикам:

— Султан, не знаю, в курсе ты или нет, но нам принадлежат два острова архипелага — Очарование и Изобилие. На первом живет моя команда и мелочь, которая вот-вот «построит» твоих учеников, а на этом я поселю вас. Если верить синоптикам, то ближайшие дни непогоды можно не ждать, так что на тренировки, завтраки, обеды, ужины и другие совместные мероприятия будете приезжать своим ходом. Молодежь — на гидроциклах, а тебя будут катать на разъездном катере. За своих подопечных можешь не беспокоиться — у Егора и его подружек особо не забалуешь, плюс все телодвижения парней, которые вот-вот получат в подарок «невероятно крутые» умные часы со встроенными чипами-идентификаторами, будут контролироваться сразу двумя искинами, интегрированными в единую систему безопасности.

— Сэрьозный падход, аднако! — восхитился чеченец.

Я утвердительно кивнул и, первым вырулив на перекресток тропинок, с которого были видны гостевые домики, фантастически красиво вписанные в рельеф,

и вытащил из кармана его экземпляр умных часов. В это время слева-сзади послышался характерный «посвист» взлетающих конвертопланов, и я, выждав, пока машины уйдут к Очарованию, обратился к чеченцу:

— А это тебе. Девайс с очень достойным программным обеспечением, характеристиками и защитой. Кроме всего прочего, может быть использован в качестве ключа к любым высокотехнологичным видам транспорта, дверным замкам не самых дешевых производителей, как средство контроля состояния здоровья и тэдэ. Как выберешь жилой блок в одном из этих домиков, поднеси часы к замку и следуй подсказкам. Потом ополоснись, оденься по местной погоде и выдвигайся к эллингу либо вон по той тропинке, либо по навигатору часов. Кстати, двойное нажатие на левый верхний сенсор переводит их в режим помощника.

Арсалиев покрутил в руке девайс, выглядевший на миллион долларов, чуть-чуть поколебался, но вовремя вспомнил, что я, вроде как, не нуждаюсь, мысленно махнул рукой на свои загоны и решительно застегнул ремешок на мощном запястье:

— Спасыбо, брат…

— Сочтемся… — отмахнулся я, услышал голоса приближающейся мелочи и добавил: — Ускоряйся. А то сюда вот-вот вынесется банда очень деятельной молодежи и не позволит воспользоваться возможностью свободного выбора.

Чеченец последовал моему совету и пошел к ближайшему домику, а я свернул направо и сорвался на бег. До двери эллинга долетел за пару десятков секунд, ворвался внутрь, оглядел четыре «боевые» и шесть новеньких «Ямах», покачивавшиеся на еле заметной зыби, мазнул взглядом по незаслуженно игнорируемой «Пуле» и поплелся к «Kelpie [1]». Не успел забраться внутрь, как ожил телефон и потребовал внимания. Я переключил звонок на гарнитуру и почему-то настроился на неприятности. Как оказалось, зря — Маша жаждала поделиться разведданными. В смысле, сообщить, что на архипелаг только что прилетел конвертоплан братьев Аль-Тани. Причем не один, а в сопровождении еще шести не менее пафосных машин.

Не скажу, что эта новость сильно обрадовала, но хотя бы не обломала. Поэтому я поблагодарил девушку за оперативность и поинтересовался, что там с завтраком.

— Все готово! Более того, народ, убивавшийся на утренней тренировке, уже поглядывает на особо сочную траву, а вас и не видать, и не слыхать… — хохотнула помощница.

— Против поедания травы я возражать не буду… — отшутился я. — А увижу кого с самокруткой — выверну наизнанку и сделаю вид, что так и было!

— Не-не-не, они просто оголодали… — протараторила защитница, потом сказала, что ее зовет Светлана Николаевна, и отключилась.

Я задумчиво почесал затылок, затем запрыгнул на борт катера, от нечего делать прогнал все тесты, какие было возможно, убедился в том, что «младшая дружина» обслужила и его, порадовался добросовестности мелких и улегся на кормовой диван. Для того, чтобы не пропустить появление Султана, врубил напоминалку, в условия срабатывания которой забил появление его чипа-идентификатора на дистанции менее пятнадцать метров.

Следующие минут двадцать усиленно ленился. А когда почувствовал вибрацию запястья, заставил себя встать, повернулся лицом ко входу в эллинг и получил море удовольствия от лицезрения физиономии чеченца, увидевшего моторную яхту Доулан. Потом он пересчитал гидроциклы, сообразил, что его ученики будут кататься парами, а мои — по одному, одобрил этот подход и, наконец, обратил внимание на «Келпи». В смысле, оценил красоту обводов и понял, что катер должен быть очень быстрым. Но впечатление, произведенное «Пулей», перебивало остальные, поэтому это восхищение оказалось слишком сдержанным. Вот я и «обиделся»: дождался, пока чеченец поднимется на борт, открыл внешние ворота эллинга, вывел свою игрушку наружу и дал жару. А после того, как «пассажир» испуганно вцепился в подлокотники своего кресла и прикипел взглядом к информационному табло, мстительно хохотнул:

— Мощность движков — семьсот сорок «лошадей», крейсерская скорость — шестьдесят два узла, а сейчас мы разгонимся до семидесяти шести…

…После завтрака, прошедшего в теплой и дружественной обстановке, «гости» оценили количество грязной посуды на всех трех «поднятых» столах, и без каких-либо намеков с нашей стороны решили помочь хозяйкам со всем, чем можно и нельзя. Узнав, что с наведением порядка прекрасно справляется электроника, слегка расстроились, так как почувствовали себя ненужными. Но потом вспомнили, что на наших островах еще немерено «невиданных чудес» и скрестили взгляды на Егоре. Он, в свою очередь, вопросительно посмотрел на меня, дождался подтверждающего кивка и «зарулил». В смысле, погнал всю мелочь на часовую «ознакомительную экскурсию» по Очарованию.

Как только эта часть компании исчезла из поля зрения, Арсалиев уважительно отметил, что парень командует «ууэрэнно, но бэз пэрэгибоу».

— Есть, у кого учиться! — ухмыльнулся я и повел рукой, показав чеченцу «Яровитов».

Он расшифровал намек довольно своеобразно:

— Ну да — лыбо трэнэра, лыбо бойцы, лыбо быушиэ уоэнныэ…

— Вы не упомянули еще одну категорию особо отмороженных персон — подруг Чумы… — ехидно уточнила Еремеева. — А зря: они, поверьте мне на слово, командирши еще те.

— Нысколко у этом нэ сомнэуаиус! — улыбнулся чеченец. — Но уы прауы — нэ упомианул. Паэтому прашу прашэния…

Не прошло и пяти минут, как у него появилась прекрасная возможность убедиться в истинности утверждения Светланы Николаевны — Таня, большую часть этого времени наблюдавшая за перемещениями молодежи, очередной раз оторвалась от экрана телефона и «зарулила» Ромашиными:

— Паш, Даш, Егор сделал свою работу, и его подопечные в ауте от тира. Ваш выход…

Супруги мгновенно прервали шуточную грызню с Афиной и сорвались на бег. Ну, а мне пришлось объяснять Султану суть происходящего:

— До первой тренировки твоих учеников еще полтора часа, а у нас есть тир, в котором ребята постреляют из пистолетов, автоматов и снайперских винтовок под чутким руководством инструкторов экстра-класса,

распробуют это удовольствие и, конечно же, заметят, насколько сложные стрелковые упражнения отрабатывают Егор, Аза, Заира и Фатима. А чуть позже одна из сестер Карсановых обмолвится, что особо добросовестным ребятам я разрешу тренироваться еще и в тире. Последствия представляешь?

— Будут уыкладыуатся до прэдэла и там, и там! — понимающе усмехнулся он. — А эщо нэ будут уалят дурака. Уабщэ!

— Денис коварен до невозможности… — поддел меня Триггер. — И после невозможности — тоже. Кстати, Султан, а ты сам тренироваться собираешься?

— Канэчна!

— Я спрашиваю про стрельбу.

Чеченец замялся, но все-таки сказал правду:

— Было бы нэплохо.

— Тогда имеет смысл заниматься этим делом не при учениках. Чтобы в начале учебного курса ненароком не ударить в грязь лицом, а в конце как бы невзначай продемонстрировать им достойный уровень. Согласен?

— Канэчна!

— Тогда лови мой прямой контакт и жди вызова…

…Час ленивого безделья возле бассейна прошел как-то уж очень быстро, и мы, среагировав на вибрации напоминалок, выдвинулись к раздевалкам. Само собой, не все, так как мой зал, увы, был не рассчитан на сорок с лишним человек. Егор, сестры Карсановы и их подопечные были уже на месте, так что еще минут через пятнадцать первая половина «спортсменов» снова выбралась под не по-осеннему жаркое солнышко и отправилась на пробежку. «Балласта» вроде Кортни в этой компании не было, так что я сходу зарулил на тропинку, которую Линда когда-то метко обозвала трассой для конченных маньяков. Да, особо не гнал, но очень сложный рельеф, двадцать семь градусов тепла и очень высокая влажность «согрели» Султана и его учеников уже к концу второго круга. Да, «гости» потянули бы и третий, но выжимать из них все силы сразу после перелета на другую сторону земного шара я не собирался, поэтому спустил народ в спортзал и «сдал» тренерам.

Первую половину разминки они гоняли нас вместе. А потом разделили на три группы и начали целенаправленно разогревать к тренировке по ударке, бросковой технике и работе в партере. Я, Росянка, Тимур и Долорес попали в цепкие ручки Алферова, «младшую дружину» взял на себя Батыров, а Грейси принялся терроризировать Арсалиева и его ребятишек. Эта часть занятия тоже пролетела очень быстро, а потом Николай Петрович поставил меня в пару с Пираньей, озвучил текущую «боевую задачу», и мне стало не до наблюдений за молодежью, так как пришлось работать первым номером в стандартном упражнении на сохранение дистанции, то есть, «танцевать» вокруг Рубио, всячески мешая ей выйти «на удар». Да, с моей скоростью реакции это, вроде как, было не так уж и сложно. Но постоянно уходить, не давая ни малейшего шанса себя достать, было абсолютно бессмысленно, и я подыгрывал. Вернее, создавал ситуации, которые мексиканка могла переломить в свою пользу, и, тем самым, помогал нарабатывать нужные навыки. А такая работа требовала очень много внимания. Потом мы «зарубились» в упражнение на реакцию — я кидал только «переднюю», руку, имитируя джеб, а Долорес старалась отвечать контратакой в плечо сразу после ухода «ножками» или уклонения.

Тут тоже требовалось нащупать ту самую грань, на которой напарница могла прогрессировать, и я выкладывался по полной программе, благо, эта женщина мне нравилась, как личность, и вкладываться в ее прогресс было в удовольствие. На третьем упражнении получилось слегка расслабиться: мне надо было готовить атаку и в какой-то момент срываться вперед, выставив обе руки «тараном», а выкладывалась только Пиранья — уходила в сторону сайд-степом и сразу же взрывалась контратакой. Тем не менее, на молодежь я не отвлекался и в это время, ибо включился в тренировочный процесс и забыл обо всем на свете, кроме мексиканки и голоса тренера. Потом дело дошло до так называемой «прически», и я снова сосредоточился на действии — атаковал голову Рубио под всевозможными углами, а она старалась уйти от «удара» защитой корпусом и фут-ворком.

На этом упражнении «застряли» как бы не на четверть часа из-за того, что Алферов сосредоточился на второй паре подопечных, и порезвились в свое удовольствие. Вернее, порезвился я, заставив мексиканку выложиться до предела. А когда Николай Петрович вернулся к нам, оценил ее состояние и дал две минуты на восстановление, женщина рассмешила нас обоих:

— Дэнни, я начинаю в тебя влюбляться: не знаю, как тебе это удается, но каждое упражнение, отрабатываемое в паре с тобой, дарит мне новый уровень понимания боя! А это, как выражается Афина, просто песня…

* * *

…Второе шуточное признание в любви прозвучало в начале третьего часа тренировки. В этот раз мексиканка «осчастливила» Росянку. За то, что та в трехраундовом учебном спарринге с кучей ограничений помогла ей понять суть нового типа защиты так называемыми «накладками» и сделать самые первые шаги по пути его освоения. В этот момент мы с Тимуром делали вид, что отдыхаем после пятиминутной «зарубы» на сверхкороткой дистанции, поэтому услышали не только само признание, но и ехидное «ворчание» Алферова:

— А ведь обещала любить до гроба меня! Всего неделю назад. Э-э-эх…

— Николай Пьетровитш, вас я люблю больше всех! — затараторила Рубио, потом «заметила» меня, как-то умудрилась покраснеть и «виновато» потупила взгляд: — Или не вас, а Дэнни? Э-э-эх…

После ее расстроенного вздоха, намеренно повторившего аналогичный вздох тренера, вся наша пятерка жизнерадостно, но негромко рассмеялась, а уже через минуту выслушала новое задание и сцепилась в «пятнашках» по правилам «каждый за себя», причем на относительно небольшом «пятачке», ограниченном брошенными на пол скакалками.

Ну, что я могу сказать? Было чертовски весело. Даже с учетом того, что мы, «мутанты», здорово «резали» скорость перемещений и «ударов» — Анька работала в стиле незабвенного Мухаммеда Али, то есть, порхала, как бабочка, и жалила, как пчела, Тимур, еще не успевший «разогнать» тушку под новые кондиции, изображал легкий танк, а я развлекался в свободном режиме. Само собой, не заходя за потолок скорости, к которой уже привыкли тренера. Нет, о том, что тренировочное упражнение должно помогать прогрессировать, мы ни на миг не забывали, поэтому предельно добросовестно шлифовали технику передвижений, работу корпусом и атаки из «невозможных» положений. А еще «тянули» Долорес к очередному уровню понимания боя, вынуждая привыкать к правильным телодвижениям и нещадно «наказывая» за неправильные.

Результаты не заставили себя ждать: после того, как эта десятиминутка завершилась, мексиканка на подгибающихся ногах доплелась до скамейки, обессиленно села рядом со своим полотенцем, вытерла мокрое лицо, устало привалилась к стене и расплылась в счастливейшей улыбке:

— Вот это, я понимаю, бой!

— В смысле, хочешь еще, но не в состоянии даже дышать? — уточнила Аня, «удивленная» нестандартным комментарием.

Рубио утвердительно кивнула:

— Ага. Но в этом предложении слишком много слов. Поэтому я повторю его в самом конце тренировки.

— А доживешь?

— Конечно!

— Отлично! — довольно ухмыльнулся Николай Петрович и продолжил злобствовать. В смысле, загрузил нас с Тимуром очередной «боевой задачей», затем отправил Росянку к «ползуну» и поглумился над Пираньей — заявил, что с функционалкой у нее беда, взглядом предложил сравнить свое состояние с нашим, и собственноручно вручил скакалку.

— Ваши ученики — монстры! — «обиженно» пробормотала мексиканка, но через считанные мгновения поднялась на ноги, отошла в сторону и засвистела примитивным, но весьма действенным средством для раскачки динамического равновесия, координации движений, скорости, ловкости, выносливости и т. д.

Следующие часа полтора Алферов гонял Аню, Тимура и меня по все усложняющейся программе, так что это время лично для меня слилось в одну сплошную череду «превозмоганий». Нет, то, что происходило поблизости, я, бывало, замечал. К примеру, видел Долорес и у «ползуна», и у платформ для скоростных груш, и у тяжелых мешков, и у настенных «подушек». Но такие «просветления» случались крайне редко и за душу не цепляли. Да что там говорить — я не обратил внимания даже на уход «младшей дружины», Султана и его учеников, хотя, по логике, был обязан среагировать хотя бы на более чем двукратное падение плотности эмофона. Зато заставил свой ненормальный организм сбросить переизбыток сил, еще немного отодвинул предел своих нынешних возможностей за счет «игры в шахматы» с «гроссмейстером» по скорости мышления — Росянкой — и поспособствовал развитию Карсанова.

Увы, мои надежды на то, что эту тренировку можно будет продолжить в «закрытом режиме» и как следует выложиться в компании «посвященных», погибли смертью храбрых через считанные мгновения после того, как тренера объявили о завершении основной части и неспешно пошли к выходу. Маша, обнаружившаяся на ступеньках октагона, сорвалась с места и, нарисовавшись рядом со мной, заявила, что есть новости, требующие внимания.

Рубио, топик и шорты которой можно было выжимать, протянула руку стоящему неподалеку Тимуру, с его помощью поднялась с пола и, подхватив со скамейки полотенце, устало поплелась к двери в женскую раздевалку. Нарт двинулся, было, к мужской, но Лебедева тормознула его на первом же шаге, сообщив, что одна из новостей касается Заиры. А секунд через пятнадцать-двадцать утолила наше любопытство:

— Звонил Джеральд. Просил передать, что Тейлор только что подписал соглашение о признании вины в похищения человека первой степени в обмен на снижение срока заключения до двенадцати лет.

— А его подельники? — хмуро спросил осетин.

— Так они ж сломались еще вчера! — воскликнула Маша, вспомнила, что сообщила мне эту новость в первом часу ночи, расплылась в злорадной улыбке и ввела боксера в курс дела: — Эта четверка — друзья детства. Только Томас был лидером, а остальные — ведомыми. Тем не менее, на игнор публики во время пресс-конференции обиделись все. Поэтому, добравшись до номера, полезли в интернет. К фанатам. За моральной поддержкой. Увы, стоило кому-то залить на страничку дискуссии запись шутки про «тупой перфоманс», как от блога Головореза начали отписываться десятками тысяч. Причем большая часть уходящих объясняла свои мотивы, не стесняясь в выражениях. Вот эти уроды и психанули. Сначала закинулись какой-то дурью и решили забить на столь неблагодарный вид спорта. Потом сообразили, что потеряют очень серьезные деньги, и пришли к выводу, что выйти на канвас все-таки необходимо. А после второй дозы доперли, что уходить после проигрыша будет не слишком круто, и додумались до плана совместить приятное с полезным. В смысле, хлопнуть дверью на весь мир и поднять бабла на пустом месте!

— Они что, сделали ставку на победу Тейлора нокаутом в первом раунде? — ошалело уточнил Тимур.

— Ага! — подтвердил я. — Более того, поставили на этот результат все свои сбережения.

— Дурь рулит! — насмешливо фыркнула Аня и задала вопрос, заставивший меня подобраться: — Кстати, народ, а вам не кажется, что Заиру надо поощрить? Ведь она достойно выкрутилась из о-о-очень непростой ситуации!

— Есть конкретные предложения? — первой спросила Лебедева.

— Естественно! — величественно кивнула моя напарница, помучила нас театральной паузой, а затем как-то резко посерьезнела: — Тимур, помнится, ей в ноябре исполнится шестнадцать, верно?

— Да, дуадцать пэруого! — ответил осетин, от волнения включив акцент.

— В штатах Калифорния и Флорида водительские права можно получить именно в этом возрасте. Значит, через месяц мы торжественно вручим их всем тем, кто дорос. А не сегодня-завтра Главную Героиню «младшей дружины» надо свозить в ближайший фордовский автосалон и позволить выбрать себе «Край[1]».

— Я нэ то, чтобы очэн сылно протиу, но гдэ она будэт на нем эздыт? — без особой радости в голосе поинтересовался Карсанов.

— Первые месяцы погоняет по автодрому в Стоктоне… — сообразив, к чему клонит Росянка, уверенно ответил я. — А потом перегоним тачку либо на автодром, который построит Аль-Тани, либо на второй Архипелаг Мечты: его острова планируется соединить с Ки Ларго первоклассными дорогами, а там какая-никакая, а цивилизация.

— Ага, «цивилизация»! — язвительно подтвердила Маша. — Поэтому-то из округа Монро уже начали тихой сапой переселять неблагонадежный люд, вывесили над Ки Ларго военный спутник и вот-вот усилят группировку судов береговой охраны.

Я пожал плечами:

— О том, что этот округ скоро станет одним из самых безопасных мест на Земле, знаем только мы, взрослые. А молодежь сочтет разрешение отдыхать без нашего присмотра проявлением доверия и станет чуть самостоятельней.

— Пад таким углом я эту проблэму нэ рассматрывал… признался Тимур, решительно тряхнул головой и отбросил все сомнения: — Я согласен. Кто ее везет в автосалон?

— Ты, как старший брат, и Денис, как глава Клана… — не задумавшись ни на мгновение, ответила Ростовцева. — Кроме того, не мешает взять с собой ее сестер и Егора — их радость добавит остроты моменту.

— Что ж, с этой проблемой, считай, разобрались… — заключил я и поймал взгляд личной помощницы, в эмоциях которой все еще чувствовалось легкое напряжение: — Излагай следующую новость…

…Приглашение наследного принца Катара заглянуть к нему на остров, переданное через Марию, я, конечно же, принял. Но мысленно вычеркнул из озвученного списка абсолютно всех представительниц слабого пола и заявил, что общаться с горячими и, что самое неприятное, излишне любвеобильными южанами полетим только мы с Карсановым. Как ни странно, ни одна из дам, обретавшихся рядом, даже не заикнулась о желании составить нам компанию. Поэтому мы с Тимуром наведались в душ, оделись и отправились «сдаваться» главному стилисту Клана.

Таня обнаружилась в моем кабинете — сидела за столом, обложившись распечатками каких-то финансовых документов, и на пару с Леркой грузила какими-то вопросами Галину Лебедеву. При моем появлении последняя чуть было не слиняла, но я дал понять, что проблема, заставившая прервать их общение, не относится к конфиденциальным, изложил наши потребности и попал. Само собой, вместе с осетином. Минут на сорок. Зато потом, увидев наше отражение в большом ростовом зеркале, пришел к выводу, что это время было потрачено не зря.

Следующие два часа Голикова с Рыжовой издевались над нами в другом ключе — показывали фотографии наших ровесников из королевских династий Ближнего Востока, озвучивали необходимый минимум информации о каждом из них и помогали придумывать ассоциации, упрощающие запоминание.

Ведь нам с Тимуром, в отличие от Росянки, эйдетической памяти не досталось.

Не скажу, что в памяти отложилось все увиденное и услышанное, но если на момент начала этого занятия я точно знал лишь то, что Оманом правят Аль Саиды, Бахрейном — Аль Халифы, Саудовской Аравией — Аль Сауды, а в Объединенных Арабских Эмиратах государством рулит эмир Абу-Даби из рода Аль Нахайян, а правительством — Аль Мактум из Дубая, то к концу этой «накачки» мог вспомнить, к примеру, что самому младшему из трех братьев Аль Халифов двадцать три, что его отец закончил Американский университет в Вашингтоне, а один из дядек — Королевскую военную академию Сандхерст и Королевский Колледж Лондона. Впрочем, строить из себя великого знатока всего и вся я однозначно не собирался, так что к тому, что часть информации перемешалась и превратилась в кашу, отнесся философски — поблагодарил девчонок за помощь, извинился за то, что оторвал от работы, чмокнул в подставленные щечки и заявил, что нам пора.

К летному ангару спустились в сопровождении Росянки, загрузились в мой «Мрак», отзвонились Аль-Тани-старшему, чтобы предупредить о скором прилете, и подняли машину в воздух. А уже через пару минут приземлились на площадку, заставленную полуспортивными и спортивными «конвертами» на любой вкус, но не кошелек, выбрались наружу и убедились в том, что Таня с Лерой дрючили нас не зря — к нам ринулся весь цвет венценосной молодежи Ближнего Востока!

К сожалению, стоило прислушаться к чрезвычайно плотному эмофону, как стало понятно, что часть этих красавцев-мужчин ждала не только нас, но и наших девчонок. А это не обрадовало от слова «совсем». Тем не менее, вида я не показал — улыбнулся наследнику престола Катара и его младшему брату, пожал протянутые руки и на несколько минут сосредоточился на процессе взаимных представлений. О необходимости вручить парням подарки, каюсь, чуть не забыл. Но Тимур, кстати, державшийся более чем достойно, не зевал, и оба кейса с автоматами АМБ-36 в полном обвесе благополучно перекочевали из салона нашего «Астона» в руки новых хозяев.

Как и предсказывала Росянка, оружие, преподнесенное в дар, мгновенно перетянуло на себя внимание всей молодежи и определило тему для общения на первые полчаса-час. Нет, конечно же, говорили не только об автоматах или огнестреле, но и почти обо всем, чем в принципе можно было лишить жизни ближнего своего, начиная с боевых ножей и заканчивая сверхсовременными системами залпового огня. Увы, ближе к концу трапезы — а во время нереально эмоционального обсуждения плюсов и минусов того или иного вида оружия нас со всем возможным почтением подняли на второй этаж особняка и усадили за накрытый стол — эта тема себя изжила, и один из наших самых ярых фанатов вдруг поинтересовался, правда ли, что я устроил тренировочный лагерь для юных учеников чеченского борца.

О том, что эта информация утекла в сеть и обсасывается всеми, кому не лень, я, естественно, знал, поэтому нисколько не удивился:

— Да, так и есть: с учениками Султана Арсалиева я познакомился в клубе своего друга, делового партнера и, по совместительству, менеджера еще в июле прошлого года, чуть позже пригласил их на тренировку в наш спортзал, а после боя с Шатуном вдруг сообразил, что незаслуженно забыл о достойных мальчишках, и исправился.

— То есть, вы не отрицаете, что на мысль устроить эти тренировочные лагеря вас натолкнуло отношение Дастина О’Лири к его ученикам? — удивился араб.

Я пожал плечами:

— А смысл? Да, я могу заявить, что последние месяцев шесть-семь жил одними съемками, но это будет неправдой…

—…Денис пропадал не только в павильонах «MGM»! — хохотнул Тимур. — Он воевал с криминалом вместе с подразделениями ССО Объединенной Земли, встречался с кандидатами на участие в Лунной Программе, занимался трудоустройством лучших выпускников своего детского дома, помогал мне готовиться к боям и тренировался сам. Хотя, по утверждениям диванных экспертов по всему и вся, сразу после завершения спортивной карьеры должен был пуститься во все тяжкие.

— Результат мы видели своими глазами! — затараторил принц Аль Саид. — В Лас-Вегасе, так как смотреть подобные бои в записи — что охотиться с нарисованным соколом! Впрочем, запись я тоже пересматривал. Раз двадцать пять-тридцать. И, откровенно говоря, страшно жалею, что заинтересовался боевыми искусствами слишком поздно.

Боевые искусства, мои достижения на этой стезе, перспективы Тимура и победы Аньки с Женкой обсуждали достаточно долго. Потом переключились на «Рывок», продолжающий бить рекорды продаж, задали несколько десятков вопросов о съемках и захотели выяснить, о чем будет мой следующий фильм и будет ли в нем сниматься Кортни Чейз.

Интерес к этой особе доброй трети друзей и товарищей братьев Аль-Тани, наложившийся на послевкусие от чувств, появлявшихся в эмоциях тех же личностей при любом упоминании Красавицы и Магуры, основательно испортил настроение. Тем не менее, на вопрос я все-таки ответил. Причем не кривя душой:

— В ближайшие полгода ни о каких новых картинах не может быть и речи — мы с Кортни настолько выложились на съемках «Рывка», что просто не готовы включаться в очередной безумный марафон. По этой же причине я пока отклоняю все предложения прочитать сценарии, обсудить перспективы и тэдэ — поверьте на слово, тренироваться, драться и воевать оказалось не в пример проще, чем терпеть ежедневные «издевательства» режиссера, оператора и других членов съемочной группы!

Тут арабы жизнерадостно поржали, потом заявили, что абсолютное большинство профессиональных актеров и актрис со мной однозначно не согласится, и высказали надежду, что мы с мисс Чейз все-таки найдем в себе силы вернуться в кинобизнес и в обозримом будущем порадуем поклонников очередным шедевром, а то и не одним.

Я вежливо отшутился, и наследник престола Катара, зацепившись за слово «будущее», прозвучавшее в формулировке моего ответа, плавно перевел беседу к обсуждению проекта объединения Земли в одно государство. В этот момент посерьезнели абсолютно все. И затерроризировали меня вопросами.

Что их интересовало? Да буквально все — мое мнение о компетентности нынешнего руководства самого Проекта и Службы Специальных Операций; реальный уровень финансирования этой службы и бардака на уровне рядовых исполнителей; замеченные мною положительные и отрицательные тенденции в отношении к Проекту рядовых россиян и американцев; перспективы полного уничтожения или выдавливания за общую границу транснациональных криминальных структур и многое другое. Само собой, я смог ответить далеко не на все вопросы, так как в некоторых темах был ни в зуб ногой. Но в общем и целом нарисованная мною картина не только порадовала абсолютно всех, но и натолкнула юного Аль Нахайяна на правильный вывод:

— Ну да, согласен: этот проект в одиночку не раскачаешь, а перспективы жить в мире и согласии однозначно стоят самых серьезных усилий со стороны каждого из нас.

Само собой, на этом обсуждение будущего не закончилось, но потеряло накал. А еще минут через десять-пятнадцать Аль-Тани-младший вдруг понял, что они терзают нас с Тимуром непозволительно долго, полыхнул чувством вины и съехал на менее напряженную тему:

— Слушай, Чума, а ты, случайно, не знаешь, почему «Dream Reality» перестало принимать заказы на строительство новых островов?

— Дело в том, что парни изначально хотели купить четыре штуки… — включился в тему его старший брат. — Но не смогли: случайных личностей среди хозяев этих клочков земли уже не осталось, а неслучайные заявили, что не продадут свои владения ни за какие деньги.

— Не сумев приобрести желаемое, мы решили пристроить к архипелагу небольшой арабский анклав, связались с руководством компании и получили категорический отказ… — расстроенно сообщил наследник престола Омана. — Даже после того, как предложили заплатить по три цены за каждый остров!!!

Желательную реакцию на подобные вопросы до меня довели еще во время первой встречи с «интриганами», так что я не запирался:

— Знаю. Но не уверен, что этот инсайд вам пригодится. Дело в том, что эта компания по заказу руководства Объединенной Земли уже начала строить еще один подобный архипелаг…

— Где⁈ — одновременно спросили все арабы.

— Возле северной оконечности острова Ки Ларго.

— Ки Ларго? — переспросил Аль-Тани-младший.

— Это Флорида, гряда островов южнее Майами… — объяснил я, дождался, пока парни влезут в интернет и найдут искомое, а потом заставил задуматься. Сразу всех: — Место сумасшедшее: океан не в пример чище и теплее, чем этот, поблизости нет ни одного крупного города, под боком — пусть небольшой, но действующий аэродром, способный принимать бизнес-джеты, но есть нюанс.

— Какой?

— Острова этого архипелага будут продаваться только самым активным участникам объединения Земли. Повторю еще раз: не главам государств, крупным инвесторам или звездам шоу-бизнеса, а тем, кто вкладывается в этот проект на своем участке ответственности, уже превратился или вот-вот превратится в своего рода символ грядущих перемен и с той или иной долей вероятности может стать целью их противников.

— Толково, однако! — уважительно выдохнул Аль-Тани-старший, поймал недоуменный взгляд представителя династии Аль Мактумов и усмехнулся: — Уверен, что это место станет не только одним из важнейших центров принятий решений на планете, но и серьезнейшим стимулом, мотивирующим властную элиту вкладываться в Проект не когда-нибудь потом, а прямо сейчас!

— Да, но под боком Карибское море, пира-… — начал, было, Аль Сауди, но прервался на полуслове, то ли обратив внимание на мое выражение лица, то ли услышав смешки друзей, то ли сообразив, что спорол чушь. И сразу же исправился: — Ну да, о чем это я? Раз архипелаг строится по заказу руководства Объединенной Земли, значит, будет защищен по самой верхней планке. Да и ССО дремать не будет.

— Не только ССО! — хохотнул я, выложил на стол портативный генератор трехмерных изображений и развернул нужный файл: — Это моторная яхта от «Millenium Super Yachts» в специальной комплектации. Длина — сорок шесть метров, ширина — чуть больше восьми, осадка — чуть менее двух. Крейсерская скорость семьдесят пять узлов, а максимальная — за девяносто. И о-о-очень серьезные сюрпризы для любителей поживиться чужим добром.

Парни потеряли дар речи. И я нанес добивающий удар:

— Заложено семнадцать единиц. Еще в прошлом году. Первые две сойдут со стапелей в конце января и отправятся на мой остров нового архипелага. А остальные пока не оплачены…

[1]Имеется в виду «Edge ST», который рекламирует Татьяна.

[1] Kelpie — водяной дух из шотландских легенд. Может появляться в облике лошади, прекрасной девушки или волосатого мужчины. Пойманный келпи обладает силой десяти лошадей и невероятно вынослив.

Глава 19

20 ноября 2043 г.

…Свалить на Архипелаг сразу после пресс-конференции не получилось — на последних минутах мероприятия Дорохов прислал сообщение, в котором очень просил дождаться его в отеле. Пришлось менять планы, подниматься в номера, зарезервированные за нами на всякий случай, и усиленно лениться на протяжении сорока с лишним минут. Вернее, лениво поглядывать на экран телевизора, на который Таня выводила особо занимательные перлы фанатов, присутствовавших при взвешивании, видевших стердаун и задавших нам с Вакидзаси по вопросу-другому, поэтому счастливых до невозможности и жаждущих поделиться этим счастьем с единомышленниками.

Веселился в относительно узком кругу, то есть, в компании тех, в чьем присутствии Юрий Федорович мог бы обсудить любые вопросы. Как вскоре выяснилось, не зря. Для начала, он вошел в номер не один, а в сопровождении полковника Серебрякова и… Джеральда Миллера. Не успев сесть, попросил последнего достать и активировать «глушилку». А здороваться с нами начал уже после того, как нужный уровень конфиденциальности был достигнут. Причем обошелся одним общим приветствием на всех, то есть, не «выделил» даже Светлану Николаевну.

Возмущаться я, естественно, даже не подумал — коротко кивнул Росянке, занявшей стратегически важную позицию возле мини-бара, подождал, пока напарница предложит гостям прохладительные напитки, уселся напротив министра обороны и превратился в слух.

Как ни странно, он начал серьезный разговор с серии «несерьезных» вопросов, рассчитанных на «непосвященных»:

— Ну что, Хироси положишь?

— Да.

— Уверен?

— Естественно.

— Отлично! Тогда жди гостей. На банкет. В уже знакомом формате, но… в расширенном варианте.

— А чуть конкретнее можно?

Он довольно ухмыльнулся и пошел навстречу:

— Оценив возросшую активность глав стран Ближнего Востока, в Проект попросились Бразилия, Аргентина, Венесуэла, Парагвай и Индонезия. Кроме того, есть все основания предполагать, что в ближайшее время их примеру последуют и Индия с Пакистаном. Но о последних мы поговорим чуть позже, а пока вернемся к первым. Точнее, к некоторым особенностям предстоящего визита их мини-делегаций на банкет по случаю твоей победы.

Я повел рукой, предлагая продолжать, но министр обороны по какой-то причине передал слово АНБ-шнику. А тот начал свою речь с кривой усмешки:

— Вряд ли я ошибусь, заявив, что главы этих пяти государств собираются удержаться на своих местах за счет попытки потрафить чаяниям социально активной части молодежи, жаждущей перемен и готовой за них бороться. Говоря иными словами, активность сторонников объединения Земли растет настолько серьезными темпами, что игнорировать его сродни политическому самоубийству. Посудите сами: если, в начале октября по городам ряда стран Латинской Америки прокатилось несколько волн демонстраций,

то после того, как стало понятно, что эти акции ни к чему не привели, молодежь Бразилии при поддержке отставных военных объявила войну на уничтожение местному криминалу и за месяц проредила ряды членов трех крупнейших банд страны более чем втрое!

— Да уж, весело им… — буркнула Еремеева, заметила, что привлекла всеобщее внимание, и пожала плечами: — Ситуация — хуже не придумаешь. В смысле, для властной элиты: стоит кому-нибудь объявить себя лидером этого движения и привлечь внимание народа, давно одуревшего от фактического бездействия силовых структур, к результативности действий «новой партии», как нынешнее руководство этих стран как ветром сдует. Причем не абы куда, а в места, не столь отдаленные!

— А тут резкий поворот на новый курс и демонстрация уважения к тебе, как к символу неминуемых перемен, знатному бойцу с криминалом и, до кучи, кумиру практически всей молодежи планеты! — хохотнул Юрий Федорович, сделал небольшую паузу и слегка напряг: — По имеющейся у нас информации, одной демонстрацией уважения дело не обойдется: в свитах первых лиц всех вышеупомянутых государств появились ребятишки, которым поставлена на редкость интересная задача — задержаться на банкете, навести мосты с тобой-любимым и стать своего рода апостолами новой Веры. Такими, как братья Аль-Тани для народа Катара, Салман Аль Халифа для молодежи Бахрейна и тэдэ.

Я представил себе это «веселье» и невольно вздохнул:

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны…

— Верно! — подтвердил Дорохов. — Но результаты того стоят: последние несколько месяцев большинство проблем объединения структур решаются настолько легко и быстро, что уже первого января мы проснемся в новом государстве. И пусть оно будет чуть «сыроватым», а присоединение новых членов, вне всякого сомнения, еще не раз усложнит жизнь, но конечная цель станет значительно ближе.

— Здорово! — ничуть не кривя душой, заявил я и спросил, чего «старшие товарищи» ждут от нас.

Они переглянулись и отрицательно помотали головами. А Джеральд счел необходимым «перевести» этот ответ на русский язык:

— Ровным счетом ничего: вы и так делаете для Проекта в разы больше, чем обещали. Более того, умудряетесь выдавать настолько высокий КПД, что мы чувствуем себя в долгу. Хотя бы из-за того, что, согласно первоначальным договоренностям, вы были не обязаны лезть в Большую Политику, но, по факту, вляпались в это… хм… эту грязь по самые уши и просто обязаны чувствовать себя не в своей тарелке!

Я очередной раз восхитился уровню его владения языком, потом кивнул, соглашаясь с последними утверждениями, и прикипел взглядом к небольшому кейсу, который АНБ-шник положил на стол.

Джеральд полыхнул веселым предвкушением, вытащил на свет очень уж толстый «файлик» с какими-то бумагами и протянул мне:

— Это полные комплекты документов граждан Объединенной Земли для всех членов вашей команды. Кому из них выдавать «вездеходы», решите сами, ибо знаете их не в пример лучше нас. Далее, водительских удостоверений, как таковых, в новом государстве не будет. Вместо них на чипы удостоверения личности гражданина станет заливаться информация об имеющихся допусках к управлению автомобилями, конвертопланами, яхтами и так далее. Кстати, уже в первых числах января мы запустим интеллектуальную систему внесения необходимых изменений в личные данные, одной из составных частей которой окажется программное обеспечение «Пилот» от компании «Оракл». Таким образом, уровень водительского или пилотного мастерства, показанный во время тестовых заездов или полетов на технике с соответствующими блоками, можно будет использовать для подтверждения нового уровня своих навыков. Впрочем, вы сможете обновить программное обеспечение имеющихся машин, конвертопланов и яхт хоть завтра — все необходимые исходники находятся на флешке, запароленной вашим позывным в «Яровите».

— Миленько, однако… — задумчиво пробормотал я.

— Не то слово! — ухмыльнулся АНБ-шник и продолжил заваливать нас плюшками. Первым делом, сообщил, что де-юре граждане Объединенной Земли смогут получить допуски к управлению высокотехнологическими видами транспорта только с шестнадцати лет, но для Фатимы Карсановой, уже набирающей порядка пятисот десяти баллов на «Призрачных Рыцарях» и трехсот семидесяти на конвертопланах компании «Астон-Мартин», сделано исключение. Потом довольно подробно рассказал о новом принципе выдачи разрешений на владение огнестрельным оружием и извинился(!) за то, что членам «младшей дружины» придется терпеть «аж» до восемнадцатилетия. А когда понял, что мы нисколько не расстроились, перешел к подаркам класса «круче не бывает»:

— Не знаю, в курсе вы или нет, но за последние десять лет так называемый глобальный уровень моря повышается со скоростью две целых и три десятых миллиметра в год. О причинах говорить не буду — вы о них знаете не хуже меня — поэтому перейду непосредственно к вашим новым владениям в округе Монро. Тот остров, который вы выбрали, на наш взгляд, слишком мал и низок, поэтому мы сочли необходимым выделить другой — Пало Альто Кей. Кроме того, уже внесли в проект его терраформирования ряд изменений, благодаря которым нынешние два метра над уровнем океана превратятся в восемь с половиной в самой нижней точке и в семьдесят с небольшим — в двух верхних.

Вспомнив размеры этого острова, представив объемы земли, которые потребуются для таких работ, и себестоимость последних, я закатил глаза к потолку и «спалился»:

— Денис Владимирович, вы, увы, не учитываете ряд чрезвычайно важных нюансов. Нюанс первый: ваш вклад в Проект невозможно переоценить, так что это не альтруизм, не глупость, а более чем справедливое воздаяние! Чтобы не показаться голословным, приведу конкретный пример: через несколько дней после вашей встречи с наследниками глав пяти государств Ближнего Востока эти «юноши» инвестировали в Проект чуть менее тридцати восьми с половиной миллиардов долларов, а часть проблем, в которые мы упирались больше полутора месяцев, «решилась сами собой». Нюанс второй: после этого «жеста доброй» воли нас завалили просьбами приобрести острова нового архипелага за любые деньги, а «Millenium Super Yachts» уже распродала все строящиеся супер-яхты «как у Чумы» и вот-вот заложит еще полтора десятка. Нюанс третий: этот объект станет полигоном для обкатки технологий, которые будут использованы при строительстве первого лунного города. Кроме того, в процессе создания нового архипелага мы рассчитываем добиться идеальной согласованности действий абсолютно всех привлеченных структур, начиная с сотрудников чисто гражданской компании «Dream Reality» и заканчивая первыми лицами инженерно-строительного командования ВМС США.

— Кстати, ждать новоселья вам придется не так уж и долго! — поддержал его Дорохов. — По самым пессимистичным раскладам, первая очередь из семи островов со всей сопутствующей инфраструктурой типа дорог будет введена в эксплуатацию не позже первого июня следующего года.

— Ого!!! — восхитились Таня с Лерой.

— То ли еще будет! — весело пообещал министр обороны и посерьезнел: — А чуть раньше, в начале февраля, со стапелей сойдет четыре копии ваших яхт, быстренько обзаведется экипажами из специально обученных ребятишек и отправится «отдыхать» в Карибское море.

— Решили проредить местных флибустьеров? — полюбопытствовала Аня и получила на редкость жесткий ответ:

— Не «проредить», а уничтожить, как явление. Причем раз и навсегда!

— А наше участие потребуется? — спросил я, заранее настраиваясь на положительный ответ. И удивился, услышав отрицательный:

— Нет: забивать гвозди атомной боеголовкой — это извращение…

…На остров мы вернулись только в четыре часа дня загруженными до невозможности, пообедали в компании тех, кто пролетел с присутствием на утренних мероприятиях, перебрались в лагуну и предались самому разнузданному ничегонеделанию. Хотя вру: полноценно бездельничал только я. А все остальные то носились на аквабайках, то играли в водное поло, то плавали наперегонки. Да, все, включая тренеров и супругу Грегора, уже скорешившуюся с Еремеевой и давно забывшую про прежнее стеснение. В результате к восьми вечера большая часть «очаровашек» — как нас когда-то обозвала Лерка — умотала сама себя и зверски проголодалась.

Поужинали все так же — большой компанией. А когда девчонки подали десерт, я постучал ложечкой по бокалу, дождался тишины и демонстративно приобнял Мадонну, которую перед трапезой намеренно посадил слева:

— Мы с Людой решили поделиться с вами замечательнейшей новостью…

Как я и рассчитывал, народ выпал в осадок и «зафонил» таким плотным охренением, что «посвященная» часть компании не выдержала и заржала. Я тоже повеселился. А когда веселье стало стихать, продолжил прерванные «признания»:

— Эта красотка, наконец, прозрела. В смысле, вернула себе зрение. Да, пока еще не полно-…

Закончить мысль не получилось — мой голос затерялся в слитном вопле радости, грохоте переворачивающихся кресел и хоре невероятно искренних поздравлений. Еще через миг пришлось срываться с места и отпрыгивать в сторону, чтобы не погибнуть смертью храбрых под ногами желающих обнять и расцеловать Полунину.

Успел. А потом несколько долгих, но очень приятных минут наблюдал за процессом со стороны в компании Таньки, Лерки и Росянки. Да, к нам могли бы присоединиться и другие «носители тайны». Но та же Афина с Кнопкой радовались вместе с подругой, украдкой смахивавшей слезы счастья, а Линду мы оставили в Вегасе. Увы, в какой-то момент народ вспомнил и о нас, рванул в атаку, помял, отбил мне оба плеча и, в конечном итоге, забросил в бассейн. Видимо, для того, чтобы от избытка чувств не вывести из строя перед боем с Вакидзаси. А после того, как накал страстей чуть-чуть поутих, Триггер вдруг задал весьма интересный вопрос:

— Эта информация только для нас, или ты выведешь Людку в свет?

— Выведу… — твердо сказал я. — Ибо ей пора возвращаться к нормальной жизни.

— Нормальная жизнь тут, на Очаровании! — сварливо пробурчала Анька.

—…Или на Фролихе! — поддержала ее Лерка. — Или на нашей даче в Майами. А все остальное — хрень собачья!

— Верно… — согласился я и использовал не парируемый аргумент: — Но девочка сто лет не шарахалась по магазинам, не наведывалась к космето-…

Мужики заржали, девчонки обиженно выпятили губки, потом грозно нахмурились и… тоже присоединились к общему веселью. А Люда, «не очень уверенно» добравшись до меня, обняла за шею, встала на цыпочки и подарила убийственный поцелуй.

— Я тебя тоже очень люблю! — насладившись не только вкусом ее губ, но и чертовски приятными эмоциями, заявил я. — Поэтому возьму с собой в Вегас. Кстати, кто останется на хозяйстве?

Над толпой взметнулся довольно плотный лес рук, и я, мысленно порадовавшись самоотверженности отдельных личностей, озвучил решение, принятое еще по дороге домой:

— Лер, тогда ты остаешься за старшую, Оля — твоим замом, Гена с Ильей будут на подхвате, а остальные смогут расслабляться в свободном режиме. Правда, не все: банкет припрутся главы полутора десятков государств Земли, так что Маше, Свете, Кортни и Долорес придется поработать. Кроме того, в этот раз я беру с собой всю 'младшую дружи-…

Восторженный вопль мелочи рассмешил всех, а Танька, как моя правая рука, озвучила Самое Важное Условие:

— На Дениса хотят натравить золотую молодежь из Латинской Америки, а вам надо будет задавить этих гражданских клоунов интеллектом, внутренней уверенностью в себе и идеальными манерами.

— Манерами? — растерянно захлопав густыми черными ресницами, еле слышно переспросила Фатима

— Ну да! — кивнула Голикова и ехидно уточнила: — То есть, вести себя, как четыре тяжелых танка в курятнике…

…С острова вылетели в девять вечера, а уже без десяти десять ввалились в свой спортзальчик и попали в цепкие ручки Алексея Алексеевича, по какой-то причине задержавшегося в столице и поэтому прибывшего прямо в Город Грехов.

Я не видел Горина без малого месяц, поэтому вместо того, чтобы сходу отправиться в раздевалку, пожал протянутую руку и поинтересовался, как у него дела.

— Если честно, то я в прострации… — притворно застрадал компаньон. — После возвращения в Москву ученики Султана Арсалиева свели с ума всю молодежь России рассказами о безумном образе жизни членов твоей команды. Да, чувство слова обнаружилось не у всех, но убийственные фотографии и видеоролики с дайверских спотов, из аэротрубы, салонов «Гнева» перед прыжком с парашютом и тэдэ, да еще и расчетливо выкладываемые в блоги с шагом в три-четыре дня, подтверждают каждую фразу, в результате чего число подписчиков даже у самого косноязычного пацана зашкалило за полмиллиона и продолжает расти. Ну, а меня рвут на части собственные дети.

— Прозрели? — со вздохом спросил я.

— Прозрел только младший… — расстроено признался он. — А старших, увы, уже не перевоспитать: они жаждут всего и сразу, а пахать, как проклятые, не хотят. Поэтому-то, собственно, я их к тебе и не отпустил. Из-за чего очень сильно поругался с женой и дал понять, что если она не прекратит их баловать, то я с ней разведусь.

Услышав последнюю фразу, большинство членов команды тактично свалило в смежные помещения, поэтому я без внутреннего сопротивления задал напрашивавшийся вопрос:

— Помогло?

Горин, как-то резко переставший играть, отрицательно помотал головой, криво усмехнулся и продолжил значительно тише:

— Если бы… Вместо того, чтобы взяться за ум и заняться воспитанием детей, Маша сделала сразу две глупости: нашла юриста по бракоразводным делам, чтобы выяснить, какая доля моего имущества достанется ей, и сделать все, чтобы отжать как можно больше, и… практически за бесценок продала две пары моих часов. А в ближайшем будущем, вероятнее всего, обвинит в краже какую-нибудь из наших горничных.

Я не знал, как реагировать на это признание, поэтому просто вздохнул. Как ни странно, этого хватило — Алексей Алексеевич поблагодарил меня за сочувствие, грустно пошутил, что в свое время искал жену не так и не там, а потом усилием воли задвинул куда подальше плохое настроение и заставил себя улыбнуться:

— Ладно, все это мелочи, причем решаемые. Так что не бери в голову и поделись со своим замотавшимся менеджером соображениями о тактике боя с Вакидзаси…

В качестве бонуса — еще один арт с яхтой:

* * *

…Незадолго до завершения разминки в зал тихонько просочилась Маша и молча присела на скамеечку возле двери. К себе внимание, естественно, не привлекала, но с особенностями изменений ее эмофона в «стандартных» ситуациях я разобрался давным-давно, поэтому «додавил» Рамазана, которого валял по канвасу в тот момент, и, поднявшись в стойку, не атаковал ни Тихона, ни Аньку. Лебедева как-то почувствовала, что эта пауза вызвана ее приходом и обошлась без «прелюдий»:

— Звонил некий Ибрагим Темирханов. Заявил, что прилетел посмотреть твой бой и будет счастлив, если ты уделишь ему минуту-другую тогда, когда появится возможность.

Я задумчиво потер подбородок, в темпе просчитал наиболее вероятные последствия пары-тройки вариантов встречи и уставился на Голикову, как раз оторвавшуюся от рабочего планшета:

— Та-а-ань…

— Разобраться, в каком он настроении, и, если все путем, то привести? — на всякий случай иносказательно уточнила она, дождалась подтверждающего кивка, встала, подхватила Машу под локоток и вместе с ней вышла в коридор.

Мысль о том, что ей не мешало бы взять с собой кого-нибудь из ребят, умерла, толком не проявившись, так как я вовремя сообразил, что эта девушка перестрахуется по полной программе без подсказок с моей стороны. Вот я и расслабился. Вернее, скользнул к Росянке, включился в работу и выбросил из головы все лишние мысли. На добрых минут сорок. Поэтому, выбравшись из массажки и увидев перед собой парня, которого чуть более года тому назад чуть было не перемололи жернова амбиций власть имущих, на мгновение растерялся.

Но стоило почувствовать искреннюю радость, появившуюся в его эмоциях в момент моего появления, как улыбка наползла и на мое лицо:

— Привет, Ибрагим! Какими судьбами?

— Прывэт, брат! — воскликнул он, вцепился в протянутую руку, по-горски хлопнул по плечу и вздохнул: — Оклэмалса от затьянуушегосья лэчэния, дуа мэсьяца ждал, пока ты прыэдэш в Москуу, но нэ даждалса. Паэтаму сазванилса с Султаном, уыаснил, у каком бэшэном тэмпэ ты жиуеш, и рэшил прылетэт сам.

— Темп жизни у меня действительно безумный… — признался я. — Так что в Москву я попадаю крайне редко. Что, откровенно говоря, расстраивает.

Тут Ибрагим подобрался, развернул изрядно похудевшие плечи и на что-то настроился:

— Дэнис, я читал протоколы дапросоу этих уродоу и знаю, что должэн был умэрэт у льюбом случаэ. А еще одын очэн уисокопостаулэнный чыноунык прьамым тэкстом сказал, что я уижил толко благодарьа тэбэ. Болшое тэбэ спасыбо, брат, я туой должнык!

— Я сделал то, что считал правильным… — заявил я и «сдался» Николаю Петровичу. А пока он тейпировал мне руки, выяснил, как у Темирханова со здоровьем, не на шутку расстроился из-за того, что в Большом Спорте ему больше делать нечего, оглядел далеко не самый дешевый прикид, понял, что парень ни разу не бедствует, и поинтересовался его планами на будущее.

Как оказалось, он уже начал тренировать. Причем не абы кого, а родного племянника, в конце весны выигравшего чемпионат России по боевому самбо и решившего уйти в ММА.

Я покопался в памяти, перебрал фамилии чемпионов разных весовых категорий и озвучил догадку, оказавшуюся верной:

— Сын сестры?

— Да. Младшэй. Айюб Сирхаэв. Уэсоуая катэгория до уосмидесьяти дуух килаграммоу.

— В том году, помнится, взял серебро, проиграв в финале по очкам, так?

— Да, уэрно!

— Его поединки этого года я, к сожалению, не видел, а прошлогодний полуфинал помню, причем неплохо: Айюб победил то ли на второй, то ли на третьей минуте великолепной «гильотиной».

Темирханов засиял, подтвердил, что все так и было, начал рассказывать о последнем тренировочном лагере парня, но вовремя сообразил, что я, вроде как, готовлюсь к бою, и виновато развел руками:

— Обрадоуалса. И нэ поду-…

— Мелочи! — перебил его я. — Я в отличной форме, знаю, как завалить японца, и гарантированно завалю.

Темирханов заявил, что нисколько в этом не сомневается, так как видел мой бой с Шатуном и оценил «сумасшедший прирост в скорости, тайминге, технике и силе», потом признался, что настолько просел по функционалке, что задыхается уже на второй сотне прыжков на скакалке, понял, что испортил мне настроение, и переключился на тему повеселее:

— Смотрэл туой фильм. Чэтыре раза. И у диком уасторге. А мои младшыэ братьа уабшэ захотэли попаст у космонауты! Кстати, там, у «прэдбанникэ», уэд Кортни Чэйз, уэрно?

— Она самая! — улыбнулся я. — Познакомить?

— Нэ стоит… — застеснялся он. — У мэньа плахой англыйский. Нэ смогу свьазат дуа слоуа ны о чэм, кромэ спорта. А уот с Долорэс Рубио я бы точно пазнакомылса. Просто так, чтобы сказат, что ууажаю — она хорошый боэц. Да и как чэлоуэк, гоуорят, супэр…

— Так и есть… — подтвердил я. — Подружилась с моими девчонками, как-то очень легко влилась в коллектив и неделями пропадает на моем острове. В этот момент дверь бесшумно отворилась, в помещение заглянула Аза и доложила, что предпоследний бой вечера только что закончился «позорной» победой решением судей. Я мысленно хохотнул, прекрасно зная, насколько эта особа ненавидит подобные результаты «вроде как боев», поблагодарил ее за информацию, сообщил, что уже почти готов, и предложил Темирханову прогуляться вместе с нами до канваса.

— Поддэржиуаэш? — грустно спросил он.

— Так же, как и ты меня когда-то… — ответил я, подождал, пока на руки натянут перчатки, и пружинисто поднялся на ноги. — Все, я готов. Идем знакомиться с Пираньей…

…Ватанабе Хироси, разминавшийся в клетке, встретил меня самым уважительным поклоном из использующихся в реальной жизни — сайкэйрэй[1]. Я отзеркалил это приветствие, затем поприветствовал зрителей, исполнив традиционный поклон на четыре стороны света, вскинул руки, когда ринг-анонсер проорал мое прозвище, и неспешно подошел к рефери, подозвавшему нас к себе. Пока тот рассказывал правила предстоящего поединка, размышлял о карьере японца, перед уходом в ММА выигрывавшего серебро и бронзу на чемпионате мира по дзюдо, бравшего золото на чемпионате Азии и дважды побеждавший в чемпионатах своей страны, а в смешанных единоборствах «набивший» очень неплохой рекорд из тридцати восьми побед, тридцать три из которых были выиграны приемами, и десяти поражений. Вспомнил даже две его любимые «коронки», причем в виде фрагментов боев, появившихся перед внутренним взором. А потом рефери отправил нас по своим углам, опросил судей и взмахнул рукой.

В боевой режим я переключился только в этот момент — поймал взгляд противника,

скорее почувствовал, чем увидел его первый скользящий шаг навстречу, неожиданно для себя оказался в центре октагона и двумя тяжелыми шлепками по предплечьям «погасил» двойку, выброшенную мне в голову. Под скачковый левый боковой, после которого Вакидзаси частенько проходил в ноги, ушел нырком, легонечко сотряс японца аналогичным, но куда более коротким ударом в корпус и помешал раскрутиться в бэкфист обыкновенной подсечкой под переднюю ногу.

Акробатический трюк, с помощью которого Хироси ушел от более чем возможного броска, бездумно отложил на дальнюю полку памяти, дал японцу разорвать дистанцию, а следующий рывок в атаку остановил тяжеленным лоукиком по переднему бедру и сразу же заполировал этот удар еще двумя, но уже руками и по этажам. Особо не ускорялся, поэтому Ватанабе принял их на защиту и сделал вторую попытку перевести бой на канвас. Что самое грустное, такую же примитивную, как первая. Только начал со сдвоенного джеба и правого бокового в голову. Я обиделся. Поэтому в момент его шага вперед «передней» ногой вынес ее в сторону, «продавил» Вакидзаси вниз, обошел, забрал спину и бросил. Прогибом. На о-о-очень хорошей амплитуде. Правда, перед тем, как противник грохнулся на верх спины, расцепил захват, изогнулся в нужную сторону, оттолкнулся рукой от канваса и под восторженный рев трибун вернулся в стойку.

Хироси последовал моему примеру и, оказавшись на ногах, изобразил обычный поклон в знак того, что оценил и скорость выполнения приема, и мое великодушие. А потом решил принять «предложение» порубиться — показал «двойку» руками, выбросил очень быстрый и очень жесткий мидл-кик и как-то очень уж резво исполнил удар коленом с «разножки». Подобные «полеты» в исполнении спарринг-партнеров я полюбил еще во время тренировок под руководством отца, так что сместился в сторону буквально на полшага, чуть-чуть притормозил корпус Вакидзаси, а его ноги, наоборот, ускорил. И ударил. Хай-кик с проносом. Причем так, чтобы моя правая голень просвистела прямо над падающим телом.

Судя по очередному восторженному реву, пробившемуся сквозь фильтр боевого режима, публика поняла, что я показал один из вариантов завершения боя, и оценила мои старания порадовать ее красивым боем. Японец тоже понял все, что я хотел этим показать, так что встал, поклонился чуть глубже, потом выпрямился, встал в санчин-дачи и… выставил вперед левую руку. В особой любви к какиэ-кумите он замечен не был, но явно знал, что делает, поэтому я еще чуть-чуть «разогнал» сознание и не ошибся — для того, чтобы выиграть эту партию в «шахматы от карате», пришлось поднапрячься и провести целую серию из контрприемов к ударам из невозможных положений!

В этот раз публика не поняла ровным счетом ничего, ибо мы двигались слишком быстро, а после «мельтешения» рук и почти незаметных движений корпусом Хироси «всего-навсего» отшатнулся, разорвал дистанцию и опустил правый локоть чуть сильнее, чем обычно. Выцеливать уже пробитую печень я счел неспортивным, поэтому следующие минуты полторы «развлекал» противника в стиле адептов киокусин-карате, то есть, заставлял рубиться в ближнем бою и не давал ни единого шанса пройти в ноги, тормозя любые попытки либо не особо увесистыми апперкотами, либо очень быстрыми, но не травмирующими ударами коленей. Развлекался и сам — дважды сотряс японца хайкиками прямо через защиту, довольно прилично отбил и внутренние, и внешние поверхности бедер, основательно «размассировал» мышцы брюшного пресса и разок чуть было не нокаутировал. А когда хорошенечко прикормил Вакидзаси ударкой, вдруг «подкрутился» под его ближнюю ногу, взял ее на болевой, позволил почувствовать «то самое» давление, и сразу же отпустил.

Не успел он оклематься от чуть было не случившегося поражения, как я исполнил еще более «веселую» комбинацию — «раздергал» японца серией ударов по этажам, прихватил и «нагрузил» правую руку, взлетел по его правому бедру за спину, обхватил ногами уже фиксируемую конечность и в падении зафиксировал так называемый арм-лок. Додавливать до сдачи тоже не стал — разжал пальцы, выкатился в стойку через спину, поймал взгляд Ватанабэ, не ожидавшего такой скорости от супертяжа, и улыбнулся.

Оставшиеся секунд сорок валял дурака — дал ему, наконец, возможность затянуть себя в борьбу и демонстрировал фанатам школу грепплинга от Грегора Грейси. А за несколько мгновений до гонга взял Хироси на «распятие» и снова недодавил.

Следующие пару-тройку секунд в эмоциях японца творился дичайший треш — он понимал, что не тянет ни в стойке, ни в партере, не видел ни одного шанса победить и психовал. Однако очень быстро взял себя в руки и, не успев подняться на ноги, выдохнул три короткие фразы на английском:

— Ты сильнее. Но это опыт. И он мне нужен.

— Достойная позиция… — так же тихо шепнул я, ответил на поклон и ушел в свой угол. А там попал в умелые ручки Афины и выслушал три однотипных комментариев на одном и том же русском, но с бразильским, дагестанским и осетинским акцентом:

— Это было уабщэ круто!!!

Николай Петрович и мои девочки были того же мнения, но радовались молча. Зато Аза, просочившаяся в клетку следом за братом, высказась в своем непередаваемом стиле:

— Разумом понимаю, что Хироси является одним из лучших бойцов мира, а сердце просит пожалеть, ибо он выглядит совершенно беспомощным. Ну, и как с этим жить?

— Никак! — хохотнула Росянка. — Потерпеть еще пару минут — и цирк закончится…

…Я закончил «цирк» через три с копейками, поймав Вакидзаси на так называемый «летающий треугольник», уронив и усыпив. Встав с канваса, отошел в сторону, чтобы не мешать членам команды противника откачивать своего бойца, а еще через пару мгновений взлетел в воздух сам, подброшенный Грегором Грейси. Потом пережил несколько тяжеленных ударов по плечу и примерно столько же поцелуев в щеки, оказался в самом сердце толпы особо важных лиц, набившихся в клетку, какое-то время выслушивал поздравления, доносившиеся со всех сторон.

А потом, как обычно, попал в мертвый захват владельца «Овердрайва».

— Дэнни, меня рвут на части два сильнейших чувства противоположной направленности! — воскликнул он, повернув меня к камере ближайшего дрона. — С одной стороны, я в восторге от фантастически красивого боя и заранее предвкушаю удовольствие, которое получу под утро, когда запрусь в своем кабинете, включу запись в покадровый режим и начну анализировать каждый удар, блок или прием. А с другой… с другой я отказываюсь понимать, почему ты закончил этот поединок так быстро. Ведь впереди было еще три с половиной раунда!!!

Трибуны поддержали его оглушительным ревом, так что ответить на этот вопрос я смог только секунд через сорок:

— Я почувствовал, что могу перестараться. В смысле, передавить своего противника и отбить ему всякое желание драться. А этого мне не хотелось от слова «совсем», ведь Вакидзаси — один из лучших бойцов планеты и еще не вышел на пик своих возможностей.

— Ты тоже продолжаешь прогрессировать. Но пик твоих возможностей настолько высок, что это сводит с ума… — пошутил Логан, подождал, пока зал очередной раз успокоится, и зацепил зрителей на еще один крючок: —…и заставляет торопить время. Ведь ровно через неделю в этом же зале на канвас выйдет твоя подруга и целых три раза за вечер подарит нам, фанатам боевых искусств, настоящую феерию ударов, приемов и сумасшедшей тактики!!!

— То есть, теперь ты в ней нисколько не сомневаешься, верно? — ехидно спросил я.

Он понял, на что я намекаю, и под жизнерадостный хохот зрителей понуро опустил голову:

— Ну да — теперь я стал ее вернейшим фанатом и искренне верю в то, что Энни непобедима!

— Если верить экспертам и букмекерам, то она займет в лучшем случае третье место! — напомнил я.

— Мою веру не поколебать! — патетически заявил он, затем рассмеялся и снова сменил тему беседы, чтобы продолжать держать зрителей в напряжении: — Кстати, Дэнни, у меня появился еще один интересный вопрос. Сегодня утром я видел в твоей свите не только звезду «Рывка» мисс Кортни Чейз, но и саму Пиранью, а перед началом этого боя заметил еще одну о-о-очень интересную личность — чемпиона мира по дзюдо и самбо, бойца, целых четыре года подряд владевшего поясом чемпиона промоушена «Глобал Эм-Один» в тяжелом весе — Ибрагима Темирханова. И если с участью Долорес все понятно — ты ее просто-напросто обаял — то с последним наверняка все не так просто. Прольешь нам свет на эту тайну?

— Запросто! — кивнул я. — К моему искреннему сожалению, Ибрагим был вынужден повесить шингарты на гвоздь, но из Большого Спорта не ушел — начал тренировать племянника, талантливого бойца, закончившего карьеру в любительском спорте и готовящегося начать профессиональную.

— И вы решили показать этого парня мистеру Горину, чтобы он помог воспитать из него второго тебя⁈ — «ужаснулся» Ричард.

Я невольно улыбнулся:

— Нет, такого разговора не было — Ибрагим, с которым я в прекрасных отношениях, приехал меня поддержать и, заодно, рассказать о своих планах. Но о том, что он уже в Лас-Вегасе, я узнал слишком поздно, поэтому до поединка успел перекинуться буквально парой слов и терзал вопросами всю дорогу до канваса. А теперь понимаю, что поддержка этого парня оказалась не лишней.

— Так же, как поддержка Нарта, Красавицы, Магуры, Пираньи и Кортни Чейз? — язвительно уточнил он.

— Ты забыл упомянуть моих фанатов. А они поддерживали меня ничуть не менее активно, чем члены моей команды! — заявил я и под многоголосый рев восторга

грозно нахмурился: — Извиняться будешь⁈

— Так я и сам твой фанат! — воскликнул он, понял, что «не убедил», и под смех зала дурашливо поклонился камере: — Простите, был неправ, но уже, как видите, исправился.

— Пра-а-авильное решение… — сыто мурлыкнула Росянка, ввинтившись мне под руку. И легонечко толкнула меня вправо: — А теперь уделите время и другому автору этой феерии, ибо он тоже вложил в нее душу и заслуживает внимания!

«Уделим. И как можно больше! — мрачно подумал я, внезапно вспомнив следующий пункт обязательной программы. — Ибо беседа с ним порадует не в пример сильнее, чем политические игрища, маскирующиеся под банкет…»

[1] Поклон на 45 градусов. В основном предназначен для серьезных извинений. Показывает глубину уважения или сожаления. Есть поклон «еще круче» — догэдза (земной поклон) — но в настоящее время применятся только в некоторых традиционных церемониях.

Глава 20

23 ноября 2043 г.

…Празднование моей двадцать первой победы, после возвращения на Архипелаг мечты плавно трансформировавшееся в посиделки по случаю дня рождения Заиры, а к вечеру субботы, то есть, с момента прибытия в гости друзей и подруг Линды превратившееся в полный беспредел, закончилось в ночь с воскресенья на понедельник. Нет, в общем и целом все прошло просто прекрасно: большая часть компании отдыхала в таком составе не первый раз, поэтому расслаблялась по полной программе без каких-либо шероховатостей в общении, меньшая, то есть, Кортни, Долорес и Ибрагим — вписалась в коллектив достаточно легко и быстро, а главные зажигалки — Танька, Лерка, Линда и Лиззи — не давали скучать от слова «вообще». Вот мы и дурили, устраивая караоке-батлы в «салоне» особняка Доулан на Изумлении

и на борту ее же «Пули», гоняли на всем, чем можно и нельзя, ныряли на дайв-споте, устраивали забавные конкурсы, стреляли, прыгали с парашютом и т. д. Однако в этот раз веселье омрачилось аж дважды. В воскресенье утром чуть поддатый Тревис Сеймур решил посекретничать с Филиппом Кавендишем, зачем-то поперся ради этого в беседку и, заболтавшись на лестнице, упал и вывихнул руку. А в тот же день, но после сытного обеда стало плохо жене Грегора — дал о себе знать хронический панкреатит. Да, Афина провела весь комплекс необходимых процедур, начиная с взятия анализов и заканчивая введением цитостатиков, блокирующих начавшийся воспалительный процесс, спазмолитиков, надежно снимающих боли, и антисекреторных препаратов, уменьшающих выработку ферментов и предотвращающих омертвение тканей поджелудочной железы. Ну, а поздно ночью на пару с Рыжовой занялась спящей женщиной намного серьезнее — разобралась в состоянии всего ее организма, сняла самые острые воспаления с помощью Дара и подстегнула обмен веществ.

Тем не менее, эти происшествия расстроили всего несколько человек, ибо основная масса отдыхающих заметила только шину, «внезапно» появившуюся на руке Фила. А незаметное «исчезновение» миссис Грейси вообще списали на усталость и продолжили веселиться. Чем и занимались до четырех утра понедельника с нешуточным энтузиазмом. Отрывались бы и дальше, но почти у всех были какие-то планы на рабочую неделю, поэтому в начале пятого народ начал прощаться, потом неспешно переместился к конвертопланам, без малого полчаса обсуждал планы на следующий подобный отрыв и так далее. В результате первые «птички» вспорхнули в светлеющее небо ближе к пяти, а последние оторвались от посадочных опор аж в четверть шестого.

Я тоже свалил. На Очарование. Оставив Голикову, Ростовцеву и Рубио развлекать Ибрагима, а Кнопку, Линду и сестер Лебедевых — встречать и грузить ценными указаниями сотрудниковклининговой компании.

Грегор обнаружился в коридоре медблока, бодрствующим и хмурым, как грозовая туча, так что попасть в палату к его супруге удалось далеко не сразу. Впрочем, десятиминутный разговор, во время которого я убедительно доказал, что квалификация Бердниковой позволяет успешно лечить гораздо более серьезные заболевания, пошел на пользу, и тренер, чуть-чуть воспрянув духом, согласился немного отдохнуть. А я, дождавшись его ухода, дорвался до целительниц и… получил своего рода ультиматум:

— Денис, в Клане аж пять ни разу не молодых, а значит, потенциально проблемных личностей — Алферов, Батыров, Еремеева и супружеская чета Грейси. Да, можно закрывать глаза на то, что они уже в возрасте, и ждать, пока в темечко не клюнет жареный петух, но ничем хорошим это не закончится. Поэтому мы предлагаем провести что-то вроде диспансеризации и назначить каждому из них курс лечения, включающий в себя оздоровительный массаж, иглоукалывание и фитотерапию, то есть, процедуры, на последствия которых можно списать почти все что угодно. Само собой, «процесс оздоровления» мы растянем эдак до конца весны, зато избавим эту пятерку от всех хронических заболеваний и, тем самым, увеличим шансы дожить до их очереди на мутацию. Само собой, если ты сочтешь необходимым им ее провести.

— Судя по всему, вы уже продумали и алгоритм «вроде как лечения», так? — спросил я, когда они замолчали.

— Процентов на семьдесят… — ответила Богиня Войны. — Но для начала хватит и этого. А в течение ближайших нескольких дней я проштудирую кое-какую литературу и создам методику, к которой хрен кто подкопается.

Само собой, включать режим самодура я и не подумал — поблагодарил дам за отличную идею, дал карт-бланш на любые действия в этом направлении и поинтересовался, что потребуется от меня, кроме рекомендаций пройти эту самую диспансеризацию.

— Лично мне нужен ответ на один не очень приятный вопрос! — как-то уж очень резко ответила Рыжова. — Ты тянешь с очередной инициацией аж с середины октября, что, мягко выражаясь, неразумно. Может, вспомнишь о том, что Большая Задница уже не за горами, определишься, на кого потратить эту возможность, и перестанешь спускать время в унитаз? И еще: второй супер-пилот, конечно, нужен, но и он, по сути, будет обычным дуроломом. А Еремеева — умница, каких поискать, и в теории может получить Дар покруче Танькиного!

Претензия была более чем своевременной, поэтому я твердо пообещал, что приму решение в ближайшие часы, а инициацию, как обычно, проведу ночью…

С «ближайшими часами», увы, не сложилось — в семь десять пришлось возвращаться на Изумление, чтобы попрощаться с Бенджамином Морвилем, вспомнившем о необходимости быть в Вашингтоне в районе полудня, ближе к семи отвозить Темирханова в аэропорт

и отправлять в Москву, а в начале десятого заваливаться в спортзал и на протяжении двух часов сгонять эффект «гелиевого шарика». Впрочем, Еремеева, с которой я собирался пообщаться перед тем, как что-то решать, продрала глаза только ближе к полудню. Так что я, получив уведомление о нужном изменении ее сердечного ритма, выждал еще полчаса и отправил на умные часы просьбу заглянуть в мой кабинет.

Светлана Николаевна нарисовалась на пороге от силы минут через пять-семь, преувеличенно весело поздоровалась, плюхнулась в любимое кресло и превратилась в слух. В ее эмофоне и в этот раз обнаружилась затаенная горечь, и я, невесть в который раз мысленно посочувствовав ее утрате, заставил себя задвинуть куда подальше воспоминания о Викторе Викторовиче, заглянул в ее лабиринт «Может быть…» и пришел к выводу, что связь этой женщины с Кланом крепчает день ото дня. Тем не менее, шарахнул по ней «Харизмой» еще раз и, наконец, решился начать непростой разговор:

— Не знаю, заметила ты или нет, но в моей команде есть внутренняя иерархия, основанная на разных уровнях информированности, вовлеченности в планы на будущее и тэдэ. Ты вживалась в самый первый больше месяца, а мы все это время присматривались и делали выводы…

— Ты хочешь повысить мне уровень допуска аж до второго? — язвительно поинтересовалась она, поняла, что срывает плохое настроение на том, кто этого однозначно не заслуживает, и густо покраснела: — Прости, я вчера чуть перебрала с алкоголем, а он не лучшим образом сказался на настроении. Плюс во сне, в который получилось провалиться только под утро, пришлось заново пережить один из самых счастливых дней медового месяца, поэтому сейчас я, скажем так, не в адеквате.

Я предложил перенести этот разговор на другое время, но она отказалась — заявила, что уже взяла себя в руки, и извинилась еще раз. Ее эмофон и правда стал заметно спокойнее, так что я коротко кивнул и спросил, не передумала ли она связывать с нами всю свою жизнь.

В принципе, выделять интонацией самое важное слово последней фразы не было особой необходимости, но я хотел, чтобы Светлана Николаевна как можно быстрее переключилась в рабочий режим, и счел, что этот способ ей поможет. Судя по тому, что нужный вопрос был задан в то же мгновение, не зря:

— Ты хочешь сказать, что следующий уровень вовлеченности напрямую зависит от того, готова ли я жить одними вами или нет?

Я подтвердил и, тем самым, спровоцировал женщину на запредельную откровенность:

— Денис, я от вас не уйду ни за что на свете. Даже в том случае, если когда-нибудь, оклемавшись от смерти мужа, вдруг захочу отношений с другим мужчиной: вы настолько цельные, что я предпочту стать любовницей Горина, Алферова или Батырова поискам «счастья» на стороне. В общем, можешь на меня рассчитывать. Всегда и во всем.

Два последних предложения в комплекте с чрезвычайно насыщенными всплесками эмоций ощущались, как клятва, и это помогло мне отбросить все сомнения:

— Что ж, я тебя услышал. Поэтому готов предложить очень интересный вариант будущего. Но начну с пары… хм… фокусов. Итак, прямо перед тобой, на журнальном столике, лежит кучка камушков. В ней ровно двадцать штук. Возьми их, подбрось в воздух на метр-полтора и проанализируй то, что увидишь…

Она полыхнула любопытством, выполнила эту просьбу и потеряла дар речи, увидев, с какой скоростью я, работая двумя руками, выхватил из воздуха все двадцать камней. Вместо того, чтобы потребовать поделиться сделанными выводами, я развернулся к Еремеевой спиной и предложил «поиграть» с эмоциями, то есть, погрустить, расстроиться, обрадоваться и так далее.

Она, конечно же, попробовала. А после того, как поняла, что я угадываю даже совершенно безумные сочетания взаимоисключающих чувств, склонила голову к плечу и задумчиво хмыкнула:

— Ты ведь у нас такой не один, верно?

Я снова развернулся к ней лицом и утвердительно кивнул:

— Верно: к этому моменту прибавку к скорости реакции и выносливости в комплекте с эмпатией, усиленной регенерацией и… умениями, основанными на персональных склонностях, получило одиннадцать человек, включая меня.

— А чуть подробнее можно?

— Нужно… — уточнил я, настроился на не самую приятную реакцию, и, тяжело вздохнув, рассказал о цивилизации из центра галактики, «неправильных кометах»,

симбионте, «переходном экзамене», пройденном населением Земли, полученных бонусах, бардаке, которым гарантированно закончится их «распаковка», и возможности получить чуть более крутые не через пять-семь лет, а уже сейчас. Само собой, выдал не полную версию, а ту, которой делился с каждым будущим Одаренным. Тем не менее, о повышенной регенерации, появляющейся после мутации, и Дарах, выпавших Лере и Жене, сообщил. А после того, как закончил повествование, задавил чувство вины и постарался ослабить боль, появившуюся в эмоциях Светланы Николаевны. В смысле, показал ей сообщение Афины, полученное в госпитале:

«Мы его не вытянем даже в том случае, если инициация произойдет мгновенно, полученный Дар включит регенерацию на уровне моей нынешней, все поврежденные внутренние органымгновенно заменят на донорские, те идеально приживутся, а практически мертвый мозг внезапно исцелится…»

Женщина, в душе которой творился жуткий раздрай, взяла себя в руки далеко не сразу. Но после того, как справилась с чувствами, развернула плечи, вытерла заплаканное лицо и поймала мой взгляд:

— Ты хочешь сказать, что был готов рискнуть будущим всей команды ради моего Вити⁈

Я пожал плечами:

— Он заслужил. И отношением, и вполне конкретными поступками. К примеру, просчитав наличие у меня эмпатии, уничтожил записи, на основании которых тот же самый вывод мог сделать кто-нибудь еще, объяснил мне мою ошибку, ни разу не воспользовался этим знанием и не поделился им ни с кем, включая тебя!

— Да, он тоже был настоящим… — глухо сказала она, вытерла подолом футболки щеки, по которым покатились новые слезинки, и вдруг додумалась до мысли, подтвердившей абсолютную искренность моего ответа:

— Так, стоп: вы сорвались в Москву, так как были уверены, что Витя еще жив, и знали, что регенерация, появляющаяся после мутации, при поддержке двух целительских Даров в состоянии поставить на ноги даже безнадежных пациентов, ТАК КАК ВЫЛЕЧИЛИ ЛЮДУ!!!

— Люду вылечила Лера… — зачем-то уточнил я. — Женя инициировалась уже потом. А я тут вообще не при делах.

— На момент получения ранений Мадонна была всего-навсего одной из «Яровитов». Впрочем, даже будь она уже членом команды, без твоего приказа Лера бы и пальцем не шевельнула… — грустно улыбнулась Еремеева. — Ведь ты для нее — центр личной Вселенной, Таня — твоя неотъемлемая часть, а все остальные, включая Ростовцеву — не более чем «статисты» разной степени приближенности. Кстати, такое отношение к вам-любимым появилось не просто так, верно?

Я вспомнил «отдых» в Зёльдене и коротко кивнул.

Этого хватило за глаза — Еремеева удовлетворенно хмыкнула, подергала себя за мочку правого уха и вернулась к обсуждаемому вопросу:

— Скажи, пожалуйста, а ты собираешься проводить инициации сестрам Тимура и Егору?

— Принципиально — да. Но после того, как они вырастут, ибо даже близко не представляю, как мутация сказывается на растущих организмах. И только тем, кто решит связать жизнь с нашим Кланом.

— Логично… — согласилась она, несколько мгновений сосредоточенно обдумывала какую-то мысль, а затем уставилась мне в глаза и как-то странно усмехнулась:

— Что ж, раз ты сделал все возможное для того, чтобы Витя выжил, взял под свое крылышко нас с Егором и предложил обоим этот вариант будущего, значит, назначаешься центром моей личной Вселенной. Причем навсегда.

Потом поймала за хвост еще одну мысль и посерьезнела:

— Ты не можешь не чувствовать, что я приняла решение, от которого ни за что не отступлюсь, поэтому добавлю еще один тезис: я тебе доверяю, так что ты говоришь, а я делаю…

…Результаты «тестирования» Еремеевой завязали мне мозги морским узлом. В смысле, я допер, что она в потенциале — очень сильный ученый, но в какой в какой именно области так и не понял. Поэтому, закончив сводить себя с ума попытками разобраться в смутных образах, появлявшихся в сознании, попросил «испытуемую» слезть со стола и вернуться в свое кресло, а потом вызвал к себе Таньку с Леркой.

Эта парочка явилась достаточно быстро, но, почему-то, пребывала не в настроении. Последнее, естественно, автоматически задвинуло куда подальше текущую «проблему» и вынудило задать напрашивавшийся вопрос.

Прежде, чем на него ответить, Голикова заблокировала замок входной двери, затем вернулась к моему столу, синхронизировала часы с телевизором и вывела на него какой-то текстовый файл:

— В субботу утром нам прислали очередной пакет информации, который надо было осмыслить, превратить в традиционный видеоотчет и выложить в блоги, дабы подготовить население создающегося государства к грядущим изменениям в жизни. В принципе, все прочитанное звучит более чем логично и, на наш взгляд, оставляет не так уж и много лазеек для любителей крутить законы, как дышло. Но есть нюансы.

Когда она начала «перематывать» текст в поисках какой-то метки, я оценил его объем, ужаснулся, и попросил объяснить своими словами.

— Да не вопрос! — усмехнулась Рыжова, «прочитавшая» мои эмоции, а ее подружка расстроено вздохнула:

— Что ж, если очень коротко, то загонять граждан Объединенной Земли на военную службу никто не собирается. Однако лица, которые воспользуются законным правом закосить от армии, не смогут голосовать, избираться в органы местного самоуправления, служить в полиции и работать в органах власти.

— На первый взгляд, звучит неплохо… — заявил я, когда она замолчала.

— Вот-вот — «на первый»! — язвительно поддакнула Лерка, насмешливо посмотрела на меня и перевела взгляд на Еремееву, в эмоциях которой в этот момент появилось понимание.

Я последовал примеру подруги и очередной раз убедился в том, что Светлана Николаевна в разы толковее меня:

— Ну да, на второй взгляд все выглядит не так радужно: если мы будем только призывать к переменам, то потеряем лицо и разом перечеркнем все, что сделали за последние полтора года. Значит, надо продемонстрировать готовность СДЕЛАТЬ. Причем не когда-нибудь и где-нибудь, а в этом самом видеоотчете. Далее, в правительстве Объединенной Земли дураков не так уж и много, значит, эта статья конституции полноценно заработает только после некоего «переходного периода». И последнее: я уверена, что служба в ВС стран-«доноров» обязательно пойдет в «зачет», а в нашем Клане бывших вояк видимо-невидимо.

— Все так и есть! — удовлетворенно мурлыкнула Голикова. — Переходный период продлится пять лет, прошлая служба пойдет в «зачет», а бывших вояк у нас немерено. Но ссылаться на последних МЫ не сможем. Вернее, смочь сможем, но это будет редким идиотизмом, ибо даст нашим хейтерам слишком серьезные козыри. Поэтому имеет смысл сделать следующее…

— В данный момент в Клане одиннадцать потенциальных призывников… — подхватила Лера, наткнулась на мой вопросительный взгляд и уточнила: — Я посчитала и Кортни с Долорес, а старших и «младшую дружину» вынесла за скобки.

Это было логично, так что я коротко кивнул, и она продолжила излагать свои соображения:

— Увы, из этих одиннадцати человек в нормальных кондициях всего трое — Таня, Оля и я. Тем не менее, первый годовой контракт должны подписать мы двое, Рамазан и Долорес. Второй — Тимур, который к тому времени уже закончит официальную карьеру, Маша, Галя и Линда. А третий — Тихон, Оля, Линда и какой-нибудь новый член команды, который за два года обязательно появится.

— Таким образом, в первой команде будет двое Одаренных, один «свой» мужик и относительно слабое звено… — врубившись, к чему она клонит, и задвинув куда подальше все остальные мысли, задумчиво пробормотал я. — А вторую с третьей мы успеем и «изменить», и целенаправленно подготовить к службе в «Яровите».

— А зачем нам служба в «Яровите»? — «полюбопытствовала» Голикова.

Я нахмурился, чем… развеселил обеих:

— Денис, в феврале со стапелей сойдет четыре яхты для охотников за пиратами! Отжимаем одну для нашей четверки…

—…через Дорохова прикомандировываем к нам отделение «Яровитов», добавляем к получившейся компании пару-тройку высококлассных спецов-мореманов и отжигаем по полной программе. Де-юре одни, а де-факто — под чутким руководством Мадонны, Гюрзы, Ветра и тэдэ!

— А еще проводите мастер-классы для всех остальных отморозков Клана, верно? — внезапно хохотнула Еремеева.

— Именно… — без тени улыбки подтвердила Рыжова и добавила в голос закаленной стали: — Через пять-семь лет на Земле начнется полная жопа, так что мальчиков-зайчиков и девочек-припевочек надо перевоспитывать уже сейчас. А тут — идеальная возможность нарабатывать опыт, чувство локтя и абсолютное доверие…