Винсент [Сара Брайан] (fb2) читать онлайн

— Поздравляю. — Он облизал передние зубы. — Они снова забыли мои ребрышки. Мне нужно, чтобы ты вернулась и забрала их.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Она должна была что-то придумать.

— Хорошо, я скоро вернусь, дорогая, — сказала ей мать.

— Вообще-то мне нужно вернуться. Папа вернулся домой и ждет меня. — Она попыталась убедиться, что Джон все понял, подчеркнув отцовскую часть. Он не собирался удерживать ее и мучить этой ночью, потому что отец ждал ее, но она была уверена, что он заставит ее заплатить за это десятикратно, судя по выражению его лица.

— Все в порядке, дорогая. Ты можешь рассказать мне все о выпускном в пятницу.

Лейк испустила незаметный вздох облегчения, кладя сумочку обратно в подарочный пакет.

— Почему бы тебе не отнести это в свою комнату. Таким образом, к началу семестра она останется красивой и новой, — сказал ей Джон.

Она сглотнула ком в горле:

— О… Окей. Вернись, мама. Мы можем выйти вместе.

Как только Лейк взбудоражила кухню, она пошла так быстро, как только могла, не переходя на полный бег. Она быстро поднялась по ступенькам и пошла по коридору. Вскочила, чтобы достать веревку, но только кончики пальцев смогли до нее дотянуться.

— Я думаю, тебе нужна дополнительная тренировка. Судя по тому, что я видела в прошлый раз, у тебя это слишком хорошо получалось, — сказала Эшли, подойдя к ней сзади.

Она повернулась и протянула сумку.

— Просто подойди и возьми.

— Это не очень весело, когда ты просто отдаешь мне.

Лейк положила сумку обратно, когда Эшли отказалась ее брать. В тот момент, когда она это сделала, Эшли выхватила ее у нее из рук.

— Вообще-то так, сука. — Эшли начала смеяться. — Удачи тебе попасть в твою дерьмовую комнату.

Лейк смотрела, как она радостно уходит в свою комнату с подарком в руке. Она знала, что не сможет удержать его, и правда заключалась в том, что она даже не хотела этого. Подарки делали всех в мире такими счастливыми, но у нее они вызвали только страх. Чем лучше был подарок, тем больше она боялась.

На этот раз она решила бежать, не заботясь о том, что кто-нибудь услышит. Ей нужно было спуститься вниз, пока мама не ушла.

Когда Лейк достигла вершины лестницы, она поняла, что опоздала. Джон ждал ее внизу. Если бы ей не нужно было работать, она бы развернулась и заперлась на чердаке.

Не имея выбора, она медленно спустилась по ступенькам. Когда она была недалеко от Джона, она перестала двигаться и начала молча молиться про себя.

— У меня есть планы на тебя на эти выходные: большие кучи дерьма может убрать только трейлерный мусор. Я владею тобой, и через несколько дней ты узнаешь, насколько я, черт возьми, прав. Я собираюсь наверстать упущенное, перед тем, как ты уедешь в колледж. Единственное, что поможет тебе пережить это, — это мысль о том, что твой кусок дерьма отец сделал бы с твоей матерью, если бы узнал, как с тобой обращаются. Как ты думаешь, что с ней сделают те животные, которые думают, что их дерьмо не воняет? Я знаю, что ты умственно отсталая, но я уверен, что ты меня понимаешь, не так ли? — Он разговаривал с ней так, будто она была младенцем.

Лейк вспомнила, почему ей приходилось мириться с мучениями Джона и почему ей приходилось хранить это в секрете все эти годы. Джон был прав: если она расскажет отцу или Адалин, мафия придет за ее матерью и убьет ее. В этом не было никаких сомнений. Ее мама была ее семьей, ее плотью и кровью, и она делала все, что от нее требовалось, чтобы ее семья была в безопасности.

Она посмотрела на землю в поражении.

— Да, Джон. — Лейк часто пыталась вырваться из этих «Кошмаров на Четвертой улице» по выходным, но все ее отговорки летели к черту всякий раз, когда мать звонила отцу и жаловалась. Это всегда вызывало вопросы, почему она не хотела идти, вопросы, на которые она никогда не могла ответить.

Он смотрел на нее еще мгновение, чтобы вселить страх перед тем, что должно было произойти, прежде чем отступить в сторону.

Как только он двинулся, Лейк не потребовалось и двух секунд, чтобы сбежать со всей скоростью вниз по ступенькам и выйти за дверь. Провозившись с дверной ручкой машины, ей наконец удалось сесть внутрь и запереть за собой двери.

Закрыв лицо руками, она зарыдала, спрашивая Бога, почему я? Почему я…?

— Господи, почему? — Лейк тихо плакала про себя, пока мыла унитаз.

Услышав, как позади нее открывается дверь в ванную, она обернулась и увидела Джона.

— Потому что ты ничего не пиздишь: вот почему. А теперь перестань плакать. Бог тебе не поможет.

Она прикрыла рот, пытаясь подавить крик, который вот-вот вырвется из-за его обидных слов.

Джон подошел к стойке в ванной и хлопнул руками так сильно, как только мог, напугав Лейк настолько, что она замолчала как мертвая.

— Иди к черту наверх. Именно поэтому я заставил тебя перебраться на чердак. Мне надоело слушать и смотреть на кусок дерьма. Иди! — крикнул он ей.

Вскочив и разбежавшись так быстро, как только могла, она пошла по коридору, остановившись лишь тогда, когда заметила Эшли на стремянке из гаража. Медленно спускаясь, она наблюдала, как Эшли ножницами перерезала белую веревку, благодаря которой держалась чердачная лестница.

Эшли, наконец, обратила на нее внимание и протянула веревку, показывая ей, сколько она отрезала.

— Мне она показалась слишком длинной. Что ты думаешь сейчас?

Лейк вытерла слезы, катившиеся по ее щеке, не дав ей ответа.

— Ты права, сука. Нужно еще немного отрезать. Ты чертовски хороша и высока: ты сможешь это сделать. — Эшли казалась сумасшедшей, когда сказала «хороша и высока», отрезав еще один дюйм. — Идеально.

Она смотрела, как Эшли спускается по лестнице и убирает ее с дороги.

— Давай, я хочу посмотреть, как высоко ты сможешь прыгнуть. — На ее лице появилась злая ухмылка.

Лейк просто стояла там. Она не собиралась позволять Эшли смотреть.

— Хочешь, я позову своего гребаного папу? Я уверена, что он тоже хотел бы посмотреть на это. — Когда Лейк больше не шевелилась, она начала кричать: — Па…

Лейк быстро подошла к веревке, не желая, чтобы Джон тоже смотрел на нее.

Еще больше слез вырвалось из нее, когда она прыгнула за веревкой. Она потерпела неудачу в первые несколько раз, из-за чего ей было еще труднее схватить ее после того, как она начала раскачиваться взад и вперед при каждой неудачной попытке.

Садистский смех Эшли звенел у нее в ушах вместе со словами: «Выше. Прыгай выше, сука…»

Лейк вытерла заплаканное лицо тыльной стороной ладони, приходя к осознанию того, что воспоминания о прошлых пытках не помогут ей перестать плакать, а плач не решит ни одну из ее проблем.

В ту ночь ей пришлось поработать и взять себя в руки, если она собиралась решить свою самую большую проблему.

Для восемнадцатилетней девушки было грустно думать, что единственный способ спасти свою жизнь и жизнь своего отца — это работать в сексуальном казино. Иногда жизнь просто несправедлива.

ГЛАВА 25

На этот раз это была мать или дочь? Или, черт возьми, было и то, и другое?

Второй рабочий день был не легче первого. Ее ноги все еще болели после вчерашнего дня, и когда она вышла из-за занавески, как кролик из плейбоя, она все еще пугалась до чертиков. Ей потребовалось время, прежде чем она снова привыкла ко всему этому.

Обойдя всех, она подошла к покерному столу. Держа блокнот и ручку, она записывала заказы мужчин, быстро обходя стол.

— Принести вам что-нибудь? — спросила она мужчину, что находился чуть дальше, записывая последний заказ. Обычно ей не нужно было спрашивать, когда это было за покерным столом: они быстро выплевывали то, что хотели, и ей даже не приходилось поднимать головы.

— Значит, это правда. Должен сказать, когда я услышал, что случилось, я не поверил, что у тебя хватит смелости работать здесь.

Ей даже не нужно было отрываться от газеты, чтобы понять, кому принадлежал этот устрашающий, темный голос. Ошеломленная, она не знала, что сказать, глядя в ужасающие сине-зеленые глаза.

— Не волнуйся, дорогая. Я также потрясен, как и ты, — сказала Лука, глядя на ее преображение.

Чувствуя себя смущенной и стесняющейся своего откровенного наряда, она хотела уйти.

— М… могу я тебе что-нибудь принести?

Лука оглянулся на свои карты, а затем бросил огромную стопку фишек на середину стола.

— Я возьму немного Джека, дорогая.

Подойдя к бару, ее сердце забилось быстрее, гадая, кто еще знает ее долге. Кто еще знает? Что, если Адалин узнает?

Пытаясь успокоить нервы, она схватила огромный поднос с напитками. Не проливай! Ее так сильно трясло, что жидкости бешено плескались в стаканах.

Глубоко вздохнув, она вернулась к покерному столу и раздала напитки. Когда она поставила темную жидкость перед Лукой, он даже не оторвался от своей игры. Спасибо. Разбежавшись, она подошла к соседнему столику.

Ночь продолжалась, и каждый раз, когда она посещала игру Луки в покер, он не обращал на нее внимания. Единственное, что он говорил ей, так это просьба об еще одном Джеке, но он ни разу не взглянул на нее. Она была безмерно благодарна за это и после первых нескольких раз не обращала на него внимания, забывая тот факт, что знала его как младшего Босса. Черт, она никогда бы не подумала об этом, но она предпочитала служить ему, а не всем остальным, поскольку он никогда не пялился на ее задницу или сиськи.

Вернувшись еще раз к покерному столу, она заметила, насколько огромной стала куча фишек Луки.

— Хочешь еще выпить?

— Нет, спасибо, дорогая, — сказал он, вставая. Засунув руку в задний карман темных джинсов, он вытащил пачку наличных, зажатую в серебряном зажиме для денег.

Лейк в шоке уставилась на него, когда он снял с зажима пять стодолларовых купюр. Она не знала, как это принять. Никто еще не давал ей таких больших чаевых, особенно тот, кто выпил всего лишь бутылку Джека.

— Возьми, дорогая, — сказал он, приближая купюры к ней. Когда она, наконец, приняла, он остановил ее. — И тебе не нужно запихивать их себе в сиськи. Я не поэтому даю тебе деньги.

— Спасибо, — недоверчиво сказала она, когда он начал собирать свои фишки.

Когда он больше ничего не сказал, она направилась обратно к бару. Что, черт возьми, только что произошло?

* * *

Винсент вошел в офис Луки, недоумевая, зачем он пригласил его туда.

Войдя, он увидел, что Нерон и Амо уже были там. Это будет либо очень хорошо, либо чертовски плохо.

— Ты достаточно натрахался? — спросил Лука, закуривая сигарету.

— Извини, я был занят.

Лука посмотрел на его мокрые волосы.

— Да, я вижу. На этот раз это была мать или дочь? Или, черт возьми, всё вместе?

Винсент сел и улыбнулся ему.

— У этой не было ни матери, ни отца: у нее были настоящие родительские проблемы.

Нерон и Амо лишь покачали головами.

— Дай угадаю, ты помог решить ее проблемы за десять минут? — Лука стряхнул его пепел в пепельницу.

Скорее за час.

— А как насчет проблем Лейк? Ты уже решил их? — Продолжил он.

— Да, он починил ее машину сразу после того, как закончил пялиться на ее задницу, пока она пыталась ее починить. Ты все еще должен мне за это. — Амо явно все еще злился на него.

— Я сказал тебе еще в прошлый раз, Лука: Лейк не моя. Через пару месяцев она исчезнет, и тебе больше не придется слушать ее уста. В любом случае, вы ее никогда не замечали. — Винсент был раздражен, не понимая, почему Лука так заботится об этом.

— Это будет чертовски стыдно. Я надеялся, что ее машина снова сломается. Как вы думаете, ты мог бы попросить Элль снова о том, чтобы она поехала с Лейк на ее машине за покупками? — спросил Амо у Нерона.

Нерон тупо посмотрел на него.

— Ты действительно только что попросил меня об этом?

Амо пожал плечами.

— Я имею в виду, что с ее машиной это было в значительной степени само собой разумеющимся, но я собираюсь убедиться, что ее машина снова сломается.

Винсент сжал подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели. Он злился еще больше, слушая Амо: однако он не мог свернуть ему шею перед Лукой, как бы ему этого ни хотелось. Если бы он это сделал, то показалось бы, что у него есть чувства к Лейк. Единственное чувство, которое я испытываю к ней, это желание трахнуть ее.

Это был вечер четверга, и после того, как в понедельник он починил ее машину, он успешно избегал прислушиваться к своей совести в течение нескольких дней. Он также не планировал возвращаться к этому. Он знал, что собирался сказать разумный голос в его голове. Лейк, Лейк, Лейк, Лейк, и моя другая голова уже говорит достаточно.

Как только он возьмет свой член под контроль, он увидит, в какое дерьмо Лейк попала со своей семьей. Что-то глубоко внутри заставило его ждать, потому что он боялся, что, как только он узнает правду, выкинуть ее из головы не получится. В последнее время он стал замечать беспомощных девушек и винил в этом Нерона. Он должен был сделать это стратегически, и при этом он должен был не думать о чертовой Лейк, а затем решать ее проблемы за ее спиной. Ему не нужно было вовлекать ее, видеть ее или разговаривать с ней.

Лука сделал последнюю затяжку и потушил сигарету.

— Я собираюсь дать вам новую работу, так как вам двоим явно нравится смотреть на задницы весь день. Он кивнул Винсенту и Амо. — Считайте это подарком на выпускной. Встретимся завтра в казино, и я расскажу обо всем там.

Винсент, Нерон и Амо вышли из его кабинета и вошли в гостиную дома Карузо.

Глядя на Нерона, Винсент почувствовал его страдание.

— Ты не выглядишь очень счастливым.

Нерон покачал головой.

— Мне это кажется неправильным. Мой брат что-то замышляет.

— Я думаю, что если бы он действительно имел в виду то, что сказал, я был бы чертовски благодарен, если бы весь день смотрел на какую-нибудь горячую задницу, — сказал Амо.

Винсент улыбнулся, предвкушая, что же будет дальше. Ему искренне нравилось браться за новую работу.

— Он сказал, что это подарок на выпускной, чувак.

— Мне это чертовски не нравится, — проворчал Нерон.

ГЛАВА 26

Были действительно некоторые вещи, которые вы могли не заметить

Винсент открыл дверь, ведущую в сам Рай. У него отвисла челюсть, когда он увидел всех находившихся здесь женщин в сексуальном нижнем белье. Не было ничего лучше, чем сексуальные телки с задницами и тысячями долларов, которыми швыряются повсюду.

— Святое гребаное дерьмо, это реально? — С благоговением сказал Амо.

— Я думаю, что я на Небесах. Ты думаешь, это то место, куда семейные мужчины отправляются умирать? — Спросил Винсент, наблюдая, как женщина спускается по шесту.

— Это гребаный Ад, вот что это такое. Мне все равно это чертовски не нравится. — Голос Нерона звучал раздраженно.

Винсент и Амо посмотрели на него, как на сумасшедшего.

— Элль собирается убить меня, черт возьми. Я, блядь, не собираюсь здесь работать. Я убью Луку за это. — Гнев Нерона только усилился, когда он повернулся, чтобы уйти.

Амо быстро схватил его.

— Ты пойдешь и пожалуешься Луке на работу, и тебе понадобятся годы, чтобы продвинуться до Капо. Здесь, внизу, работу не дают людям, которые не работали даже год. Не порть нам все это, чувак. Ты сын Босса и брат младшего Босса. Он выпотрошит нас всех, если ты, блядь, уйдешь.

Нерон оттолкнул его руки от себя, кивая в знак согласия.

Благодарю тебя, Боже. Винсент беспокоился, что его друг бросит его, и он не был уверен, сможет ли когда-нибудь простить его, если он заберет этот кусочек Рая у него сразу после того, как он, наконец, получил его.

Их внимание привлек скрипящий звук, когда женщина медленно сползала с шеста, делая шпагат.

— Нет, я ни хрена не смогу этого сделать. — Нерон обернулся.

На этот раз Винсент схватил его.

— Пожалуйста, парень, я умоляю тебя. Это самая простая и высокооплачиваемая работа, которая у нас когда-либо была. Все, что нам нужно сделать, это встать у стены и следить за тем, чтобы никто не поднимал руку на девушек, если они за это не заплатят. В любом случае, ты же не рассказываешь Элль о своей работе. Эта не будет исключением. — Когда Нерон не выглядел так, будто собирался сдвинуться с места, Винсент решил сыграть на чувстве вины. — Кто помог тебе справиться со всеми, кто когда-либо неправильно смотрел на Элль? Мы это сделали. А теперь, ради всего святого, чувак, помоги нам. По крайней мере, позволь мне трахнуть парочку из них. Пожалуйста.

— Черт! Вам, двум ублюдкам, лучше молиться, чтобы она об этом не узнала. — Нерон все еще был недоволен.

— Одно можно сказать наверняка, — подумал он, оглядываясь по сторонам, — мне нужно будет поблагодарить Луку и Бога.

Дорогой Отец мафии, спасибо тебе за то, что впустил меня в Рай Мафии.

Нерон посмотрел на Винсента и прошептал что-то себе под нос.

— Черт возьми, Винсент, ты снова молишься?

* * *

Лейк действительно пожалела, что не сходила в ванную до того, как переоделась в тесную одежду, которая мешала ее кровообращению. Она работала почти целую рабочую неделю, что заставляло ее чувствовать некоторую гордость. Что ж, гордись настолько, насколько это возможно, работая здесь

К счастью, Сэди держала ее в том же стиле одежды, — ей нравился весь ее невинный вид. В этот момент на ней был корсет более светлого оттенка розового цвета с черным шелковым бантом между грудей в сочетании со светло-розовыми шортами с оборками, которые, казалось, всегда становились меньше, и черными чулками с черными шелковыми бантами в тон. Ей все еще приходилось носить те же огромные черные туфли-лодочки, но ее ноги, в конце концов, затекли и привыкли ко всему этому, как и сказала Мария.

Неделя была действительно тяжелой для нее. Она работала до смерти, а потом шла прямо домой спать и повторяла все сначала. Ей казалось, что из нее высосали всю жизнь, она не могла узнать человека, смотрящего в зеркало.

В последний раз Лейк видела своего отца, когда ходила в офис Данте. Она звонила ему каждый день, но он всегда писал ей, что увидится с ней позже. Она очень беспокоилась, что с ним может быть что-то не так, поэтому решила пойти к Данте после своей смены, чтобы спросить о нем.

Кроме того, она потратила чаевых не более чем на двадцать долларов, поэтому планировала отдать все чаевые Данте, чтобы помочь расплатиться с долгом ее отца. Лейк решила, что если он получит все ее чаевые сверх ее зарплаты, она не будет работать на него всю оставшуюся жизнь. Она собиралась сделать все возможное, чтобы расплатиться с ним как можно быстрее, даже если это означало, что в процессе придется жить на гроши и пятаки. Во всяком случае, она к этому привыкла.

Убедившись, что ее макияж и пышная прическа выглядят подходяще, она направилась в переднюю часть огромной раздевалки, нуждаясь в туалете перед сменой.

Завернув за угол, она налетела прямо на два тела, которые загораживали дверь ванной.

— Извините…

— Черт возьми. Лейк? — Амо не мог оторвать взгляда от ее лица.

О, нет.

— Черт. — Нерон тихонько постучал по кабинке уборной.

О, нет.

Лейк нужно было сбежать. Она попыталась быстро обойти их, чтобы сбегать в уборную, пока ее не вырвало тем небольшим количеством пищи, которое было у нее в животе.

— Куколка, ты действительно, действительно не хочешь туда идти. — Амо встал таким образом, чтобы полностью заблокировать дверь.

Это приближается! Она быстро прикрыла рот рукой, чтобы удержаться от рвоты.

— О, к черту это. — Амо увернулся с дороги, как будто он весил сто фунтов.

— Входи! — Крикнул Нерон, обходя ее стороной.

Лейк быстро распахнула дверь, ее рука упала в сторону вместе со ртом.

— Винсент? — Она пару раз моргнула, надеясь, что это всего лишь ужасная иллюзия.

Винсент оторвал свой рот от женщины, сосущей его губы, и застегнул ширинку.

— Лейк? — Он обернулся, открывая платиновую блондинку с огромными, голыми, идеальными сиськами, от которых можно было выколоть глаза.

— Ким? — Ей хотелось, чтобы она произнесла ее имя, глядя на ее лицо. Из всех девушек Ким была самой стервозной, даже не обращая на Лейк внимания.

— Она твоя девушка? — Спросила Ким у Винсента.

Винсент стоял в шоке, явно не зная, должен ли он быть больше удивлен ситуацией или тем фактом, что Лейк была одета как порнозвезда, когда он оглядывал ее с ног до головы.

— Нет, и я очень сомневаюсь, что она когда-нибудь будет ею, — пробормотал Амо позади них.

— Я пытался, черт возьми, предупредить тебя, — сказал ему Нерон.

Лейк почувствовала, как мир начинает вращаться, когда желчь снова поднялась из ее желудка.

— Я думаю, что я собираюсь…

Ким с важным видом направилась к ней, радуясь тому факту, что она может похвастаться своими сиськами перед тремя симпатичными мужчинами.

— Убирайся отсюда нахрен, новенькая. Мы заняты.

Лейк больше не могла думать или сдерживать тошноту в животе. Две огромные сиськи.

Воздух наполнил пронзительный крик.

Были действительно некоторые вещи, которые вы могли не заметить.

ГЛАВА 27

Дорогой Босс мафии, иди на хуй

Ким продолжала кричать во все горло.

— Мне так жаль, я не… — Лейк снова прикрыла рот рукой, боясь, что еще не закончила, чувство головокружения продолжалось.

Винсент подбежал, чтобы поддержать ее. Он подвел ее к раковине, быстро включил холодную воду и опустил ее руку под проточную воду.

— Ты чертова сука! — Ким продолжала кричать.

— Милая, тебе нужно успокоиться, черт возьми. — Голос Винсента стал смертельным.

— Что, черт возьми, происходит… — Сэди приблизилась к истерически смеющимся Амо и Нерону. — О милая.

— Ты видишь, что эта сука сделала со мной? — Ким начала трястись, не зная, как даже смыть гадость.

Сэди подошла к ней и ударила по лицу.

— Закрой свой гребаный рот, пока я не засунула твою собственную пятку тебе в глотку. Это не самая отвратительная вещь, которая когда-либо приземлялась на твои искусственные сиськи, и не последняя. У нас есть душ для этого. Располагайтся ам поудобнее, потому что на следующей неделе ты будешь трахаться с самыми грязными мужчинами, которые войдут в эти двери.

Ким держала левую часть своего лица, которая была красной, когда она выбегала.

Сэди повернулась к Амо.

— Не принесешь сока из холодильника? Спасибо, милый.

Амо медленно покачал головой, ошеломленный, прежде чем уйти.

Теперь я понимаю всю эту штуку с «пит-боссом»…

Сэди подошла к все еще одурманенной Лейк — каблуки не спасали ситуацию — и начала растирать ей спину.

— Ты в порядке?

Лейк успела кивнуть, прежде чем Амо вошел, чтобы дать ей немного сока. Она сделала глоток жидкости и почувствовала, как часть ее жизненной силы вернулась.

— Прости, милая. Я могу дать тебе только пять минут, прежде чем тебе нужно будет выйти наружу.

Лейк точно знала, что Сэди было не по себе из-за всего.

— Я знаю. Ничего страшного…

Винсент заговорил над ней.

— Нет, это не так. Она, блядь, не может работать в таком состоянии. Иди и найди кого-нибудь, чтобы заменить ее.

Сэди покачала головой.

— Я действительно не могу. Это не моя работа. Ни одна из моих девочек не собирается работать бесплатно. — Она начала уходить. — Я постараюсь дать тебе десять минут, дорогая.

В этот раз она выпила побольше. О Боже. Все наконец-то приходило в норму.

— Лейк, какого хрена она имеет в виду? И какого черта ты здесь работаешь?

— Это не имеет значения. — Она отстранилась от Винсента, понимая, что он держал ее все время.

Его резкий голос напомнил ей о том, что, черт возьми, он делал там с Ким всего несколько минут назад.

— Нет, имеет, — прорычал он, снова собираясь схватить ее.

Лейк отдернула его руку, словно она был чумой.

— Не трогай меня, блядь, после того, что я только что увидела. Зачем ты сюда спустился? Или это не тот вопрос?

— Мы только что закончили нашу первую чертову смену. Теперь мы работаем здесь.

Первую смену?

— Ты имеешь в виду, что проработал здесь всего один день, а уже трахаешься в уборной? Какая Ким по счету, пятая?

— Нет, черт возьми, это не так! Мы только что закончили нашу работу пять гребаных минут назад!

Нерон начал кашлять и подал ему знак «заткнись».

Лейк надеялась, что боль на ее лице не видна: она закончила с этим. Ты выиграл, Винсент: раз и навсегда.

— Не могли бы вы просто уйти? Как будто это недостаточно унизительно для меня. — Она схватила жидкость для полоскания рта, которую они хранили на прилавке, и изо всех сил постаралась выжечь оставшуюся тошноту, а также ужасный привкус во рту от того, что увидела его с Ким.

На этот раз он говорил спокойнее, потому что она не смогла скрыть боль в своих ореховых глубинах.

— Я не уйду, пока ты не скажешь мне, почему ты здесь.

Лейк выбросила бумажное полотенце, которым вытирала губы, надеясь, что микробы поцелуя Винсента несколько месяцев назад ушли с нее.

— Хорошо, значит я уйду.

Нерон и Амо заблокировали выход по команде Винсента.

— Мне нужно вернуться к работе, Винсент! — Ей надоели его игры. Ему было наплевать на нее, и она потеряла к нему все чувства, как только переступила порог ванной комнаты.

— Скажи мне, почему, и можешь идти.

Я чертовски его ненавижу!

Ее боль и ярость заставили ее выплеснуться.

— Потому что Данте собирался убить моего отца за то, что он должен ему столько денег. У меня не было выбора!

— Милая, почему…

— Не называй меня так больше никогда. А если ты это сделаешь, клянусь, это будет последнее слово, которое ты когда-либо скажешь мне. — От слова «милая» у нее побежали мурашки по коже, когда она услышала, как он так назвал Ким.

Винсент грубо провел рукой по волосам, пытаясь сохранять спокойствие.

— Я мог бы помочь тебе, Лейк. Почему ты мне не сказала?

Лейк покачала головой, пытаясь не заплакать.

— Нет, ты не мог бы.

Он снова попытался подойти к ней.

— Нет, я мог бы. И я сделаю это. Разве ты не знаешь, кто мой о…

Она сделала большой шаг назад от его объятий.

— Твой отец был тем, кто привел меня сюда, Винсент. Никто не поможет мне, кроме меня самой.

На этот раз они позволили ей пройти, и на этот раз она смогла уйти от него.

* * *

Винсент смотрел, как Лейк исчезает, как раненое животное.

Глядя на себя в зеркало, он ударил свое отражение, разбив стекло.

— Бля!

— Я полностью изменил свое мнение: мне чертовски нравится здесь, внизу. — Впервые за этот день у Нерона не было хмурого лица.

— После того, как Лейк извергла снаряд прямо на эту суку, а другой сутенер шлепнул ее, я могу честно сказать, что моя жизнь сейчас чертовски хороша. — Амо наслаждался этим так же, как и Нерон.

— Я рад, что вам, ублюдкам, это нравится, — прошипел Винсент.

— Да. Ты должен был видеть, как напрягался с Элль. Если ты хочешь ее, черт возьми, исправь всё.

— Я не знаю, понимаете ли вы это, черт возьми, но Лейк не такая, как Элль. Она не подчинится, пока я ее не сломаю, и тогда она возненавидит меня за это. Ее чертов разум настроен против семьи и этого города. Любая гребаная надежда, которая еще оставалась, исчезла с тех пор, как твой отец попытался уничтожить ее, а мой отец толкнул ее сюда.

О чем, черт возьми, думал папа? Ему нужно было увидеть его, чтобы он мог перекрыть свою чертову глотку за то, что он сделал с ней.

Амо пожал плечами.

— Я сломаю ее, если ты не…

— Лейк моя, черт возьми! Прикоснешься к ней, и я сломаю свою биту о твой член.

— Что ж, первый шаг — это признать, что ты хочешь ее, — сказал ему Нерон.

Это был первый раз, когда он вслух признался, что хочет ее. Черт, это был первый раз, когда он признался в этом даже самому себе. Он больше не считал Лейк лучшей подругой своей сестры.

Она резко изменилась всего за несколько дней, и у него что-то умерло внутри, когда он увидел ее такой. Кроме наряда. В тот момент, когда он взглянул на нее, такую сексуальную, его член стал чертовски твердым. И в этот самый момент она была там, где каждый мужчина смотрел в ее сторону, думая о грязных мыслях. Он хотел, чтобы она была в сексуальном белье только тогда, когда она будет заперта в его спальне, а не в казино, полном возбужденных, старых, богатых мужчин. Боже, помоги им, если кто-нибудь из них тронет ее пальцем.

Винсент сжал переносицу, принимая решение.

— Позвони Луке и скажи, что мы работаем в две смены и отдадим ночь трем счастливчикам.

Амо покачал головой.

— Нет, черт возьми, я не работаю по двойному.

— Элль…

— Нет. Мне нужно, чтобы ты помешал мне убить этих гадов сегодня вечером, потому что, если хоть один из них тронет ее, я их всех поимею.

— Я могу остаться. — Амо выглядел слишком нетерпеливым, чтобы разбить несколько голов.

— Я сейчас позвоню Луке. — Нерон вытащил свой телефон.

— Передай Луке, что он чертовски больной ублюдок из-за этого. — Чертов Лука так и планировал. — И если бы он мог заставить нас работать, пока я не вытащу ее из этого беспорядка, это было бы здорово. Но называй его мудаком.

Больше благодари Луку и Бога.

Дорогой отец мафии, иди на хуй.

ГЛАВА 28

Я знаю, что ты чувствуешь это, Playboy. Это девственность Лейк

Лейк старалась не оглядываться через плечо на Винсента каждые пять минут, но она никогда раньше не видела его таким. Его взгляд ни разу не оторвался от нее, ни разу, и его напряженность испугала ее. Он смотрел на нее совершенно иначе, чем все остальные мужчины.

У мужчин, которым она прислуживала, было выражение вожделения, которое до этого момента пугало ее. Винсент смотрел на нее так, словно она принадлежала ему. В его глазах она была его собственностью, хотела она того или нет. Там был сексуальный голод, как и у других мужчин, но пока они насыщались одним вкусом, Винсент хотел ее как свою рабыню.

Лейк чувствовала себя так, словно всю свою жизнь принадлежала школе, Эшли, Джону и, наконец, Данте. Она не собиралась принадлежать никому другому. Особенно не ему.

Она поставила стопку перед покупателем, он выпил содержимое, а затем вручил ей первую чашку за вечер.

Дерьмо. Лейк тяжело сглотнула, взяв купюру из его рук. Она заставила себя улыбнуться нетерпеливо ожидающему мужчине, который хотел шоу.

Она торопливо шевельнула грудью и положила купюру под корсет. Ее глаза поднялись к задней стене и увидели, что Винсента удерживают Нерон и Амо.

— Спасибо, — сказала она, прежде чем развернуться на каблуках и практически побежать. Она направилась прямо к дальнему бару, пытаясь успокоить нервы.

Ее жизнь зависела от работы, и Винсент собирался ее разрушить. Этот маленький шимми из ничего был коротким и поспешным по сравнению с тем, как она обычно это делала. Все эти мужчины вернулись, и если они не чувствовали, что получили то, что заслуживали, они больше не давали ей чаевых. Они просто отдавали их другой девушке, которая хотела покрасоваться. Советы должны были вытащить ее быстрее.

Трахни его. В следующий раз я все сделаю правильно.

Прошли следующие несколько часов, и каждый раз, когда кто-то давал ей чаевые, она была полна решимости устраивать шоу до тех пор, пока не забирала купюры из рук. Тогда она думала: «Черт, я не могу!»

Дошло до того, что ее маленькая шимми была жалкой. Первые несколько раз она смотрела, не собирается ли Винсент убить посетителя, видя, что его друзья все еще сдерживают его. Поэтому она продолжала приукрашивать ситуацию до тех пор, пока это не будет выглядеть так, как будто это было для него терпимо. Конечно, она видела психопата-убийцу, желающего убить всех на своем пути, но, по крайней мере, ему больше не нужна была помощь. Почему для нее имело значение то, что для Винсента это было терпимо, она понятия не имела.

Ожидая, пока приготовят напитки, она заметила, что Сэди подошла к маленькой сцене и поставила стул посередине. Что она делает? Она никогда раньше не видела, чтобы Сэди так делала.

Сэди подошла к микрофону.

— Сегодня у нас на руках именинник, девочки. Поднимайся, Алан. — Она сделала сексуальный сигнал «иди сюда» пожилому джентльмену у сцены.

Взяв Алана за руку, она посадила его на стул.

— Алан, дорогой, какую счастливицу из здешних девчонок ты бы хотел?

Рот Лейк открылся, не зная, что должно произойти. Она немного занервничала, когда он огляделся. Когда он выбрал одну из женщин, работавших стриптизершами, у нее сдали нервы.

С чего бы мне вообще думать, что он выбрал бы меня? Глупо было нервничать по этому поводу.

— Бери это! — крикнула Сэди, уходя со сцены.

Комната погрузилась во тьму, осталась освещена только сцена. Снова заиграла музыка, и женщина начала трясти попкой перед лицом Алана. Алан держал руки по бокам, когда она начала сексуально танцевать у него на коленях.

Глаза Лейк расширились пару раз. Ну, я знаю, почему он выбрал ее.

Когда песня подошла к концу и раздались аплодисменты, она пошла за подносом с напитками. Мне больше не нужно беспокоиться о том, что меня могут выбрать. Она сама заплатила бы за танец на коленях у танцора на шесте, если бы ей нравились подобные вещи.

Сэди прыгнула обратно на сцену.

— Я хотела бы официально познакомить всех с нашей новой девушкой. Лейк, где ты, дорогая?

Голова Лейк метнулась обратно к сцене, чтобы увидеть, как Сэди сканирует толпу.

Но-но-но-но-но-но-но-но-но-но!

— Вот ты где. Лейк. — Сэди улыбнулась ей.

Лейк нервно облизнула пересохшие губы.

— Она немного застенчива. Иди и помаши, дорогая.

Когда прожектор нашел ее, она улыбнулась и осторожно подняла руку, а затем начала махать.

— Лейк — наша самая младшая и определенно самая невинная, — сказала Сэди, подмигнув, — из наших девочек, и я просто хотела поздравить ее с первой неделей. Так что не забывайте о ней, будущие именинники!

Она не…

— А теперь давайте покажем ей немного любви!

Ее уши начали наполняться свистом и криками. Все взгляды мужчин были прикованы к ней.

Она это сделала.

К счастью, музыка снова заиграла, и большинство мужчин оторвались от ее тела. Она чувствовала, как горят ее щеки, когда она брала поднос, чтобы доставить напитки.

Направившись к столу, она увидела разъяренного Винсента. Она практически видела пар, идущий из его ноздрей.

Она поставила напитки перед мужчинами, и последним, кому она протянула напиток, был рыжеволосый мужчина, которого она знала по имени Дэвид. Он был тут каждую ночь с тех пор, как она начала работать. Он всегда сидел в ее отделении, не шевелясь, пока ее смена не заканчивается. И да, он все еще вызывал у нее мурашки по коже, но ей пришлось научиться блокировать это.

Когда Дэвид вручил ей чаевые, она быстро пошевелилась, а затем положила счет в свой корсет.

— Ты же знаешь, что тебе не нужно стесняться меня, Лейк. — Он протянул ей еще одну купюру.

Лейк уставилась на деньги, зная, что он действительно хочет, чтобы она за них работала. Она потянулась, чтобы взять деньги из его рук, но прежде чем она даже коснулась денег, ее схватили за руку и потащили прочь. Ей даже не нужно было смотреть на своего похитителя.

— Винсент! Прекрати это! Что делаешь?

Винсент продолжал тащить ее за занавеску в гримерку.

— Иди переоденься. Готово.

Лейк ударил его в грудь.

— Какого хрена ты не понимаешь, Винсент? Они убьют его, если я не буду работать. Тогда им придется убить меня, потому что они знают, что я не буду молчать об этом. Это то, чего ты хочешь?

Сэди вышла из-за занавески.

— В чем, черт возьми, сейчас проблема?

— Знаешь, что ты, блядь, только что сделала? Ты только что практически сказала им, что она девственница. Ты убьешь ее или того хуже, — прорычал он Сэди.

Сэди начала нюхать воздух.

— Ты чувствуешь этот запах?

Что за…? Она в порядке?

— Я знаю, ты чувствуешь ее запах, PlayBoy. Это девственность Лейк. Я чую, ты чуешь, и каждый чертов мужик тоже. Ты ведешь себя так, как будто это какой-то большой секрет, и никто не может рассказать, но знаешь что, дорогой? Если ты поместишь маленького девственного котенка в чертовы джунгли, наполненные кучей шлюх, они быстро почуют разницу.

— Это не значит, что тебе нужно рекламировать, что ее вишенка не лопнула! — закричал Винсент.

Иисус!

— Я буквально здесь и слышу все, что вы говорите обо мне.

— Я пытаюсь вести здесь бизнес, PlayBoy. Если ты получаешь выигрышный лотерейный билет, разве ты не обналичиваешь его? Если я получаю девственницу, в то время как каждая другая девушка, которая входит в мои двери, является шлюхой, которая трахает мужчин в ванной комнате, то ты чертовски прав, я дам своим клиентам знать, что у меня есть широкий выбор девушек. Я не сказала им ничего, чего они уже не знали. Кроме того, они не могут купить ее: она в списке «не трогать».

Наконец Сэди посмотрела на нее.

— Я просто предположила, что ты этого не хочешь, но если тебе нужны большие деньги…

Винсент вмешался:

— Она не продается.

— Она может говорить сама за себя. Послушай, ни одна из моих девочек не пострадала и не почувствовала угрозы, потому что у меня чертовски хорошая охрана. По крайней мере, так было до тебя. Ты ее парень? Потому что мы не разрешаем девушкам носить их в казино или находиться рядом с ними. Я уволила многих девушек из-за ревнивых придурков.

Лейк положила руку ему на грудь.

— Нет, он не мой парень. Он просто заботливый друг, вот и все. — Она посмотрела ему в глаза, чтобы умолять его. — Он больше не будет создавать проблем, потому что знает, что я завишу от этой работы, верно, Винсент?

Ему потребовалось мгновение, прежде чем он неохотно кивнул.

Сэди начала выходить.

— Хорошо. А теперь я хочу, чтобы ты сделал перерыв, проветрил голову и не возвращался, пока не будешь уверен, что больше так не сделаешь. Руки прочь от нее, PlayBoy. Лучше бы я больше не ловила тебя на том, что ты тащишь ее от клиента. Ты разрушаешь их фантазии о том, чтобы разбить ее вишенку.

— Сука…

Лейк изо всех сил пыталась удержать взбунтовавшегося Винсента.

ГЛАВА 29

Хороший вид более опасен, чем плохой

Когда Лейк вернулfcm к работе после встречи в раздевалке, Винсент поднялся наверх, чтобы поговорить со своим отцом.

Он сидел в большом кожаном кресле в темной комнате наблюдения. Я бы хотел, чтобы они чертовски поторопились. Мне нужно вернуться вниз.

Когда дверь наконец открылась, он быстро встал. По его лицу было видно, что он не рад видеть человека перед собой.

— Как работа? — Лука улыбнулcя ему, когда проходил мимо.

Пошел ты.

— Великолепно. Спасибо, — процедил он слова.

Винсент прошел через дверь офиса и был встречен Данте и его отцом, и двумя мужчинами, которых он больше всего ненавидел в данный момент.

— Чего ты хочешь, сынок? — спросил Винни.

— Мне надо поговорить с тобой. — Он ясно дал понять, что это обсуждение кровной семьи.

Данте встал.

— Ты можешь поговорить здесь. У меня есть кое-какие дела, о которых мне нужно позаботиться. Меня не будет час, так что держись столько, сколько тебе нужно.

— Спасибо, — сказал Винсент, прежде чем Данте вышел за дверь.

Он продолжал стоять и смотреть на отца.

Через мгновение его отец поднял бровь.

— Ты собираешься просто стоять там, черт возьми?

— Какого черта Лейк там работает?

— Как ты узнал? — Винни посмотрел на него с любопытством.

— Лука поставил нас на охрану. — Винсент потер глаза на грани головной боли.

— Он сделал вас охранниками?

— Да. Так почему же она там внизу? — У него не было времени на ерунду.

— Потому что Лейк была достаточно глупа, чтобы войти в эту дверь. — Винни указал на ту, через которую тот только что прошел.

— Черт возьми, — пробормотал он про себя.

— Я только что приехал сюда, потому что Данте хотел убедиться, что любое его решение будет справедливым. Итак, Данте, Пол и я говорили здесь о Лейк. Она буквально подошла к Джо и попросила встречи с Боссом. Эта девушка не очень сообразительна.

Иисус Христос. Лука предупреждал его о ее устах. Винсенту придется научить Лейк кое-чему.

— Что случилось потом?

— Она сказала Данте, что будет работать на него, чтобы выплатить долг ее отца, поэтому я предложил ей работать там.

— Скажи мне, какого хрена ты думал, что это нормально! Она лучшая подруга моейсестры. Ты бы сделал то же самое с Адалин и даже не сказал бы мне об этом?

Он ненавидел, каким спокойным всегда был его отец, ни разу не проявлявший эмоций и не заботившийся ни о чем конкретном. Его работа заключалась в том, чтобы быть голосом разума, не принимая ничьей стороны и не проявляя пристрастия ни к чему и ни к кому. На этот раз его беспристрастное суждение зашло слишком далеко. Он должен был немного позаботиться о Лейк.

Тон Винни изменился.

— Что ты хотел, чтобы я сделал, сынок? Отдал свою жизнь в руки Данте? Пол много лет занимал у него деньги. Ты знаешь, что семья любит Пола, как будто он свой, но он должен ему пятьдесят штук. Затем, когда он начал играть в покер и выигрывать достаточно, чтобы отплатить Данте, он решает пойти ва-банк. Данте имел право делать с Полом все, что ему заблагорассудится — это были его чертовы деньги. То, что она пришла сюда, ухудшило и без того плохую ситуацию, поэтому ее нужно было поместить туда, где она собиралась принести ему наибольшую пользу.

— Я могу вытащить любую девушку с улицы, чтобы она отвечала на звонки или стирала пятна мочи с гостиничных простыней. Не говоря уже о том, что эти работы требуют минимальной заработной платы, и ей потребуется слишком много времени, чтобы собрать свои деньги. Единственным шансом на жизнь у девушки была эта работа. Она молода и красива, что сделает его клиентов счастливыми, а его карманы полными. Лейк чертовски повезло, что работа была доступна, и я был здесь, чтобы даже предложить ей попробовать.

Винсент провел рукой по волосам и, наконец, ему пришлось сесть.

— Хорошо, значит, она должна ему пятьдесят.

— Нет, она должна ему тридцать.

Он быстро повернул голову, чтобы посмотреть на него.

— Какого…?

Винни покачал головой.

— Она, блядь, бросила двадцать тысяч перед Данте, как будто это было пустяком, и сказала, что это весь ее фонд колледжа.

— Блядь! — Он быстро встал, подойдя к двери. — Мне надо идти.

— Ты хочешь ее, не так ли, сынок?

Винсент сжал дверную ручку, не зная, как ответить на вопрос отца.

По роду своей деятельности они начали думать, что лучше и безопаснее не иметь кого-то, о ком ты мог заботиться бы больше, чем о семье.

Винни предупредил сына.

— Она — хорошая беда, а хорошая опаснее плохой.

Открыв дверь, он начал проходить, прежде чем сказать:

— Спасибо за совет. Я буду иметь это в виду.

Винсент закрыл за собой дверь и направился прямо к лифту. Оказавшись там, он ввел код, чтобы добраться до подземного казино. Когда двери закрылись, он глубоко вздохнул.

Она чертовски боится семьи достаточно, чтобы уйти, но недостаточно, чтобы помешать ей попытаться спасти жизнь мертвеца. Он не думал, что Лейк ценит свою жизнь, и собирался сделать все, чтобы это изменилось.

Его отец был прав: глупо было думать, что она может спасти своего отца. Неважно, знала она это или нет: риск был слишком высок, чтобы даже пытаться.

Данте был человеком, с которым не следовало связываться. Его моральный кодекс умер задолго до того, как умерла его жена. Если бы его отца не было там, Лейк была бы на глубине шести футов в гробу, а не в казино.

Она, блядь, бросила двадцать штук перед Данте, как будто это было пустяком, и сказала, что это весь ее фонд колледжа». Узнать, что Лейк больше не собирается уезжать, было горько. Было эгоистично и неправильно со стороны его части радоваться тому, что она не уходит, но другая его часть ненавидела тот факт, что она приняла такое решение. Отдать Данте эти деньги было все равно, что бросить свою жизнь, и он сомневался, что она хотя бы дважды подумала об этом. Мало того, она была должна опасному человеку тридцать тысяч долларов. В ту минуту, когда она согласилась, она стала собственностью Босса Карузо.

Винсент вышел из лифта и направился по коридору. Постучав в дверь, через мгновение его впустили. Его глаза обшаривали комнату, пока не остановились на паре грустных карих глаз. Лейк улыбалась, но он мог видеть, что она на самом деле чувствует.

Никто, черт возьми, не владеет ею, кроме меня.

Подойдя к стене, он встал между Нероном и Амо.

— Кто-нибудь трогал ее?

Амо скрестил руки на груди и прислонился к стене.

— Думаешь, мы бы здесь стояли, если бы это случилось?

— Да, я думаю, ты достаточно нам угрожал, прежде чем уйти. Что ты узнал? — спросил Нерон.

— Ее отец был должен тебе пятьдесят тысяч, поэтому твой отец хотел убить ее отца. Она решила, как гений, отдать ему двадцать тысяч долларов из своего фонда колледжа, а остальное отработать. О-о-о, мой папа предложил ей работать здесь по нескольким ебанутым причинам, например, потому, что она стоит больше живой, чем мертвой, и потому что, признаем, твой отец убил бы Лейк и ее отца, если бы она этого не сделала.

Нерон на минуту задумался, пытаясь переварить сказанное.

— Ну, у нее с Элль есть одна общая черта — мой отец хочет убить их обеих.

— Черт, я не думал, что она может стать еще горячее. Она действительно, черт возьми, сделала это? — Амо продолжал смотреть на Лейк, не отрывая глаз, чтобы полностью погрузиться в их разговор.

— Я же говорил тебе, блять, следить за мужчинами, чтобы увидеть, попытаются ли они тронуть ее, а не пялиться на ее задницу, — прорычал Винсент.

Амо отвел глаза.

— Как именно ты собираешься трахнуть ее после того, как она застукала тебя в ванной с этой сучкой?

Винсент услышал тихий смешок, вырвавшийся из Нерона.

— Думаешь, я, черт возьми, не смогу ее завоевать?

Амо оглянулся на длинные ноги Лейк.

— Никогда не думал, что скажу это, но я думаю, что она просто не в твоей лиге.

Винсент обиделся. Не в моей лиге, правда? Он был Винсентом, черт возьми, Витале Третьим. Ни одна девушка — или женщина, если на то пошло, — никогда не была вне его лиге.

Он смотрел, как Лейк откинула челку набок. Блядь.

— Мне нужно, чтобы ты пошел и убедилась, что ее чертова машина не заведется сегодня вечером.

Нерон начал смеяться.

— Значит, ты вынуждаешь ее быть с тобой.

— Ага, как будто ты не заставлял Элль?

— Я не говорил, что это неправильно, — согласился Нерон.

— Могу я посмотреть, как она попытается исправить сегодняшнюю поломку? — искренне спросил Амо.

— Нет! — Винсент начал желать смерти одному из своих лучших друзей.

— А что, если бы она исправила это в этом наряде, чувак? Ты бы тоже выиграл от этого.

Винсент решил предупредить Амо.

— Лучше перестань пялиться на нее.

Амо снова повернул голову в сторону, когда Лейк склонилась над столом, чтобы подать кому-то выпивку.

— Знаешь, я как-то сказал, что ты должен мне за то, что я наблюдал за Адалин? Не беспокойся об этом: думаю, я избавился от всех своих кошмаров.

Винсент начал истерически смеяться. Внезапно он щелкнул выключателем и замолчал.

Амо наконец отвернулся от Лейк.

— Ты в порядке…

Отбросив кулак, костяшки пальцев вонзились в плоть.

— Я сейчас.

Нерон пожал плечами.

— Он как бы это заслужил.

ГЛАВА 30

Русская рулетка

Лейк вышла из раздевалки, снова чувствуя себя нормально. Она смыла макияж, надела джинсы и толстовку с капюшоном, а затем собрала массу кудрей в пучок. Откинув за собой занавеску, она увидела ожидающих Винсента, Амо и Нерона.

— Что… — Лейк прикрыла рот рукой, увидев ужасный синяк под глазом Амо. — Черт возьми, что случилось с твоим лицом?

На лице Винсента появилась большая ухмылка.

— Иисус, ты в порядке? — Лейк подошла к Амо, чтобы осмотреть его глаз.

Интересно, как выглядит другой парень. Он должен был быть либо огромен, либо в больнице.

— Не совсем. — Амо опустил голову, чтобы она могла лучше видеть.

Улыбка Винсента исчезла.

— Ты, блядь, притащишь сюда еще один синяк через минуту.

— Ты сделал это, не так ли? Какого черта ты это сделал? — Она не думала, что из-за того, что он сделал Амо, ему пришлось бы напрячься.

— Потому что он не переставал пялиться на твою задницу.

— Ну, в таком случае, — она оглянулась на виноватого Амо и любовно коснулась его подбитого глаза, — смирись.

Амо схватился за лицо.

— Ой!

Винсент и Нерон расхохотались.

Лейк быстро пошла к лифту, надеясь, что они не последуют за ней. Когда двери, наконец, открылись и она вошла, все присоединились к ней.

Глядя то на них, то на кнопки, она замерла. Блин.

Ребята с любопытством наблюдали за ней, недоумевая, что она делает.

Она быстро набрала код, который привел ее к вершине.

Винсент протянул руку и схватил ее слишком поздно, и лифт тронулся.

— Какого хрена ты делаешь, Лейк?

— Мне нужно увидеть Данте. — Она попыталась отвести руки назад.

— Это последний человек, которого тебе нужно видеть! Откуда ты вообще знаешь код? — Винсент закричал на нее.

— Я запомнила.

Нерон кашлянул и указал головой на камеру прежде, чем Винсент успел что-либо сделать.

Винсент отпустил ее руки, чтобы легонько взять ее за волосы, и прижался к ней всем телом, вживая ее в стену. Он наклонил голову, чтобы прошептать ей на ухо.

— Что с тобой? Хочешь сдохнуть? То, что ты делаешь, это, по сути, приставляешь пистолет к своей голове и играешь в русскую рулетку. Ты можете видеть Босса только тогда, когда он просит твоего присутствия, а не тогда, когда тебе угодно. Ты понимаешь меня?

Лейк попыталась покачать головой.

— Но мне нужно…

Он потянул ее волосы вниз, чтобы она встретилась с его сердитым взглядом.

— Нет, ты скажешь мне, что тебе нужно, и я либо сам об этом позабочусь, либо позволю тебе увидеться с ним. Теперь ты меня понимаешь?

Она слепо посмотрела на него и кивнула. Она могла видеть не только его гнев, но и блеск беспокойства в его глазах.

— Да.

Винсент расслабился и прижался лбом к ее лбу.

— Черт возьми, Лейк. Никогда больше так не делай. — Он по-прежнему говорил резко, желая, чтобы она продолжала верить, что он просто злится.

Ее тело возбудилось и ожидало, что он поцелует ее, когда он приблизился к ее голове.

Когда двери открылись, он быстро отстранился от нее и вышел из лифта, оставив ее ошеломленной. Что, черт возьми, не так со мной?

Ее тело предало ее, желая поцелуя от этого мужчины-шлюхи.

— Итак, о чем было так чертовски важно поговорить с Данте? — спросил ее Винсент, когда она вышла из лифта.

Лейк закусила губу и вытащила из сумки пачку наличных.

— Я хочу отдать ему это.

— Что это? — спросил он, вынимая их.

— Это мои чаевые за неделю.

— Он просил их? — спросил он ее.

Она покачала головой.

— Нет, но я подумала, что если я буду отдавать ему все свои чаевые, я смогу расплатиться с ним быстрее.

— Ты хоть что-нибудь оставляешь для себя?

Что это за вопрос такой?

Лейк закатила глаза.

— Да, двадцать долларов.

Амо нажал кнопку, чтобы вернуться в лифт.

— Я не могу справиться с этим дерьмом.

— Она, черт возьми, шутит? — спросил Нерон.

Винсент сжал переносицу.

— Блядь. Амо, отведи ее вниз и подожди в вестибюле. Я тоже не могу справиться с этим прямо сейчас.

Какого? Что случилось?

— Я не понимаю.

— Это уже не имеет значения. Я позабочусь об этом, — сказал он, поднимая деньги.

Амо вошел в лифт и зажал двери рукой, чтобы они не закрылась.

— Иди с Амо, и я хочу, чтобы ты осталась с ним. Ничего не пробуй, потому что это не сработает, — сказал ей Винсент.

— Подожди, есть еще кое-что… — Она посмотрела на свои старые кроссовки. — М-мой папа, он не приходил домой всю неделю, и когда я звоню ему, он не отвечает. Я беспокоюсь, что…

Винсент глубоко вздохнул и схватил ее за подбородок.

— Я позабочусь об этом.

Через мгновение Лейк отдернула подбородок, ненавидя себя за то, что ей нравилось, когда он прикасался к ней.

— Спасибо.

Войдя в лифт, она не могла смотреть на Винсента, когда двери закрывались. Ты должна его ненавидеть. Каким-то образом, каким-то образом ему удалось проникнуть ей прямо под кожу. Он станет моей смертью.

* * *

Винсент постучал в дверь офиса во второй раз за сегодняшний день. В этот раз он услышал «Входи» вместо «Подожди».

Открыв дверь, он вошел в прокуренную комнату и сел перед Боссом.

Данте закурил сигару.

— Это связано с девушкой?

— Откуда вы знаете?

— Мне позвонили и сказали, что ты увел Лейк от моего очень важного клиента, — сказал Данте, откидываясь на спинку стула.

Ну, это начинается чертовски здорово.

— Мне жаль. Этого больше не повторится.

— Как, черт возьми, я должен быть уверен, что этого не будет?

Винсент полез в сумку, которую принес с собой, и положил перед собой стопки наличных.

— Тридцать штук за долг Лейк.

Данте откинулся на спинку стула, задумавшись на мгновение.

— Лейк, работающая на меня, приносит гораздо больше денег, чем просто ее долг. Мои клиенты ходят туда только для того, чтобы увидеть ее, поэтому мне выгодно, чтобы она отработала, а чтобы ты просто отдал мне деньги и она ушла на следующий день. Итак, вот что я сделаю: я приму твои деньги и погашу долг Лейк, но она должна продолжать работать на меня внизу в течение месяца.

— Тот клиент, от которого ты ее сегодня утащил, — Дэвид, — любит Лейк и прибудет по делам на следующий месяц. Дэвид сейчас мой самый крупный клиент, поэтому, когда он уйдет, Лейк может уйти. Это также послужит тебе наказанием за то, что ты увел ее. Теперь тебе придется каждый день смотреть, как это больное дерьмо пялится на нее.

Ублюдок.

Винсент кивнул, не в силах говорить, потому что, если он это сделает, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Я позабочусь о том, чтобы Лейк теперь платили за ее часы.

— Я сам позабочусь об этом.

Данте еще раз закурил сигару.

— Если ты так говоришь.

Винсент провел рукой по волосам, не зная, хочет ли он получить ответ на другой вопрос, который у него на уме.

— Ее отец не был дома и не разговаривал с ней на этой неделе.

Босс взял свой телефон и набрал номер, а затем положил его на стол и включил громкую связь.

Мужчина на другом конце ответил.

— Привет?

— Мне нужно увидеть тебя в моем кабинете, — ответил Данте.

— Я буду там, как только работа будет закончена, Босс.

— До скорой встречи, Пол. — Он повесил трубку, глядя на Винсента. — Доволен?

Он кивнул. Я был бы таковым, если бы Лейк снова не пришлось там работать.

— Хорошо. Я сообщу Полу, что долг оплачен и его дочь беспокоится о нем. Ему не причинят вреда, пока он будет держаться подальше от моих игровых автоматов и столов, — пообещал ему Данте.

— Спасибо, Босс. — Винсент встал, подойдя к двери.

У Босса были напутствия для него, как и у его отца.

— На твоем месте я бы вбил в эту девчонку хоть какой-то гребаный смысл.

Это не был совет, как от его отца: это было явное чертово предупреждение.

Винсенту удалось кивнуть в последний раз, прежде чем он закрыл дверь.

В одном он был уверен наверняка: он собирался вбить в нее какой-то гребаный смысл не одним, а несколькими способами. Пока она не убьет меня своим дерьмом, которое она продолжает нести.

Прокручивая в уме, как быстро она осмелилась нажать на кнопку, чтобы подняться и увидеть Босса, он был уверен, что смерть наступит раньше.

ГЛАВА 31

Семейные мужчины — это не мужчины: мы гребаные невменяемые животные

Лейк нервно ждала в вестибюле возвращения Винсента. Она была как на иголках, задаваясь вопросом, все ли в порядке с ее отцом, продолжая наблюдать за лифтом, ожидая, когда он выйдет. Когда она наконец увидела, как Винсент выходит из лифта, ее сердце остановилось, и она больше не хотела ничего знать. Вместо этого она обнаружила, что идет к своей машине. Она слышала, как позади нее выкрикивают ее имя, но она вскочила на ноги и побежала через казино к выходу. Ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы пробиться сквозь толпу людей, и она знала, что Винсенту это не понравится.

Повозившись с дверцей машины, она распахнула ее и вставила ключ в замок зажигания. Она повернула его, но двигатель не завелся.

Лейк положила голову на руль, пытаясь сделать глубокий вдох. Затем через секунду открылась дверь со стороны водителя, и она даже не подняла головы, чтобы посмотреть, кто это был.

— Какого хрена ты просто сбежала от меня вот так?

Она продолжала держать голову опущенной после резкого вопроса Винсента.

— Лейк, посмотри на меня, — приказал он.

Глядя на разъяренного Винсента, ее глаза начали затуманиваться от слез.

— Я боюсь того, что ты мне скажешь.

Винсент смягчил свое лицо и свои слова.

— С ним все в порядке. Я только что разговаривал с ним.

— Он в порядке? — Ее глаза перестали слезиться.

Он начал уменьшать ее страхи.

— Да. Похоже, он просто был занят работой, но он знает, что ты беспокоилась о нем. Он, вероятно, придет домой сегодня вечером, чтобы повидаться с тобой.

Она почувствовала, как тяжесть в груди отпустила, узнав, что он жив. Слава Богу.

— Сегодня вечером я должна была поехать к маме на выходные. Я просто рада, что с ним все в порядке.

— Видишь, не было никакой необходимости убегать от меня, Лейк. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь делала это снова. — Его тон стал немного грубее.

Ее взгляд опустился к его груди.

— Я просто испугалась.

— Я знаю. Все в порядке. Пойдем, я отвезу тебя к твоей маме. — Он придержал для нее дверцу машины.

— Нет, все в порядке. Я поеду на автобусе. — Я больше не сяду в его машину.

— Ты не поедешь на гребаном автобусе, — огрызнулся на нее Винсент.

— Господи, что ты имеешь против автобусов?

— Лейк, ты хоть представляешь, где ты находишься и насколько опасно в центре города?

Черт, он прав.

— Может быть, Нерон может отвезти меня?

Он покачал головой, начиная раздражаться.

— Нет, он занят с Элль после того, как я заставил его работать в две смены, чтобы присматривать за тобой.

— Ну, как насчет…

Винсент схватил ее за руку и начал вытаскивать из машины.

— Не смей, блядь, произносить его имя. Я должен позволить ему забрать тебя домой даже несмотря на то, что он даже предложил это.

Не имея другого выбора, она пошла с ним к его машине. Почему ее машина не могла завестись именно сегодня, из всех дней? Как будто каждый раз, когда он был рядом с ней, ее машина волшебным образом ломалась.

Когда Винсент открыл для нее дверцу машины, она села и пристегнула ремень безопасности, а он подошел к водительскому месту.

— Амо плохой? — спросила она, когда он завел машину.

Он посмотрел на нее.

— Откуда, черт возьми, это взялось?

Она пожала плечами.

— Я не знаю. Ты только что сказал: — Я должен позволить ему отвезти тебя домой, и это заставляет меня думать, что он плохой человек.

— Никто из нас не хорош, Лейк. Я не думаю, что ты это поймешь.

— Но насколько плох Амо… по сравнению с Лукой?

Винсент резко повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Послушай меня. Держись подальше от этой дерьмовой ситуации. Это то, во что ты, черт возьми, точно не хочешь ввязываться. Ты чертовски быстро узнаешь, насколько плохи Амо и Лука на самом деле. — Когда она не ответила, он спросил: — Поняла?

— Да. Я просто спросила. Почему ты сегодня такой властный? — Она скрестила руки на груди.

Ему нужно успокоиться. Каждые пять секунд ему становилось то жарко, то холодно.

— Потому что ты просто напрашиваешься на неприятности. Ты не думаешь, прежде чем говорить, или, черт возьми, действовать, если уж на, то пошло. То, что ты сделала, было самоубийством. Мой отец рассказал мне все, как ты попросила о встрече с боссом и выложила перед ним двадцать тысяч. Никто — никто — не подходит к Данте вот так и остается в живых. Ты даже не хочешь понять, как тебе повезло. С этого момента ты говоришь со мной, Нерон и Амо. Это все. Семейные мужчины — это не мужчины; мы гребаные невменяемые животные.

Лейк посмотрела в окно.

— Он рассказал тебе?

Винсент понял, что она имела в виду.

— Да, он рассказал мне, что ты отдала ему все свои деньги на колледж. Зачем тебе это делать?

— Это был единственный вариант, который у меня был. Мой отец — это моя семья. Пожалуйста, ничего не говори Адалин. Я не знаю, как сказать ей, что я теперь не собираюсь в колледж.

Он немного помолчал, прежде чем ответить:

— Тебе не нужно беспокоиться, я ничего ей не скажу.

Лейк поверила ему, хотя бы потому, что ему, вероятно, пришлось бы многое объяснить, если бы он это сделал.

Она прислонила голову к окну, пытаясь расслабиться перед мучительной ночью с Джоном и Эшли. Она была почти уверена, что он собирался убить ее, так как она уже была измотана работой. Джон был в ярости, когда видел ее в последний раз, и у него была целая неделя, чтобы спланировать ее кончину.

Когда Винсент подъехал к огромному дому, на этот раз она предпочла бы остаться в его машине.

— Почему я никогда раньше не встречал твою маму? — спросил Винсент.

— Они с моим отцом расстались, когда я был маленькой, и она всегда занята.

— Она работает?

— Нет, — быстро ответила она, собираясь открыть дверь.

Винсент остановил ее.

— Я просто думаю, что это странно, что я никогда не видел ее. Почему ее не было на твоем выпускном?

Лейк покачала головой.

— Спасибо, что подвез и убедился, что с моим отцом все в порядке.

На этот раз ей удалось открыть дверь, прежде чем он схватил ее за руку, останавливая.

— Не за что, но ты могла бы отблагодарить меня, пригласив на ужин. — Он ухмыльнулся, продемонстрировав свою великолепную улыбку.

Он что-то знает?

— Хм, может быть, в следующий раз, когда я смогу предупредить свою маму. Пока! — Лейк быстро вышла из машины, схватив свою сумку и захлопнув за собой дверь.

Она поспешно вошла в дом, радуясь, что ей удалось выбраться из этой ситуации. Винсент был не из тех, кто сдается, и он определенно от чего-то уклоняется.

— Привет, милая! — Ее мать встретила ее в дверях и крепко обняла. — Итак, ты обещала рассказать мне все о выпускном, но это должно подождать, пока я не выполню эти поручения для Джона. Мне только что доставили китайскую…

В дверь постучали.

Лейк обернулась. Он, блядь, этого не сделал.

— Кто бы это мог быть? — Ее мама пошла открывать дверь.

Это он.

Маленький голубоглазый светловолосый бог в костюме стоял в дверном проеме и улыбался.

— Привет.

Он, блядь, сделал это.

ГЛАВА 32

Это дерьмо вот— вот должно было обрушиться на фанатов

— Ну, Привет. Кто ты такой? — сказала мама Лейк, улыбаясь от уха до уха.

— Я друг Лейк. Винсент. Приятно познакомиться.

Когда он протянул руку, ее мать взяла ее.

— Я Пэм, ее мать. Очень приятно с вами познакомиться.

Она продолжала пожимать его руку, не желая ее опускать. Лейк уставилась на свою мать, которая вытаращила на него глаза. Какого черта, мам? Винсенту наконец удалось вырваться из ее рук, чтобы вытащить телефон Лейк из кармана.

— Ты оставила это в машине.

Она быстро проверила карман своей толстовки, где, как она знала, он был у нее все это время. Глядя на его злорадное лицо, она поняла, что произошло. Он, блядь, забрал его у нее! Она потянулась за телефоном, но мама опередила ее, медленно выхватив его у него из рук.

Пэм улыбнулась.

— Это так мило с твоей стороны.

У Лейк отвисла челюсть от очевидного флирта матери. Она не могла поверить, что та могла так себя вести в ее присутствии. Она не собиралась долго это выносить.

— Что ж, спасибо. Увидимся позже. — Она подошла ближе к ним, чтобы закрыть дверь.

— В доме так вкусно пахнет. Вы что — то готовите? — спросил Винсент, останавливая ее.

Ее мама рассмеялась.

— Я заказала немного китайской еды. Не хотите ли остаться на ужин? На всех хватит.

— Я думала, тебе нужно было выполнить кое-какие поручения Джона. — Лейк напомнила матери.

— О, не говори глупостей. Это может подождать. Нам нужно поговорить о выпускном, помнишь?

Это никогда раньше не случалось, когда ее оставляли на произвол судьбы. Лейк посмотрела на Винсента, молча умоляя его сказать "нет".

— Спасибо. Я бы с удовольствием. — Винсент вошел в дом, оглядываясь по сторонам. — У вас действительно красивый дом, Пэм.

— Спасибо. Эшли, моя падчерица, держит его в отличной форме. — Пэм бросила телефон Лейк в свою сумку на землю. — Пойдем, я покажу тебе кухню.

Винсент накрыл руку Лейк своей рукой, как будто не видел, что Пэм протягивает руку. — Держу пари, что Лейк знает где кухня.

Лейк заставила себя нервно улыбнуться Винсенту. Что, черт возьми, происходит?

Пэм быстро опустила руку и, смеясь, повела его на кухню.

— Джон, Эшли, это друг Лейк Винсент. Он пришел на ужин.

Лейк и Винсент вошли на кухню вслед за Пэм и увидели коробки с китайской едой, разбросанные по столу, а Джон и Эшли уже копались в двух огромных тарелках.

Джон облизал зубы, оглядывая Винсента с ног до головы.

— Я думал, тебе нужно взять несколько вещей?”

— Это может подождать до завтра.

Пэм подошла и достала из шкафчика еще несколько тарелок и вилок, прежде чем поставить их на стол. Затем она достала из холодильника немного воды. Наконец она села рядом с мужем.

— Винсент, присаживайся. — Она похлопала по пустому месту рядом с ней и Эшли.

Винсент потащил Лейк на кухню, все еще обнимая ее одной рукой, и сел за другую сторону стола, где было два свободных места. Затем он опустил руку и выдвинул стул, ближайший к Эшли, жестом приглашая Лейк сесть.

Сев, она с любопытством посмотрела на него снизу — вверх. Когда она увидела, как он снимает куртку и начинает закатывать рукава рубашки, она отвела взгляд и увидела, что Эшли и ее мать практически пускают на него слюни. Взглянув на Джона, она могла представить, как он убивает Винсента пятьюдесятью миллионами способов в своем воображении.

Он протянул руку, закатывая рукава в последний раз.

— Приятно познакомиться с вами, сэр.

Джону пришлось поднять глаза на Винсента, когда он пожимал ему руку. — Да, мне тоже.

Винсент сел рядом с Джоном и взял со стола две тарелки, вилки и воду, чтобы поставить перед Лейк, а затем перед собой.

Эшли с улыбкой отложила вилку.

— Приятно познакомиться с вами. Я Эшли, сводная сестра Лейк.

Винсент даже не взглянул на нее, когда начал доставать еду из контейнеров и накладывать себе на тарелку.

— Да, я был в торговом центре в понедельник, когда ты приехала к Лейк.

Лейк открыла бутылку с водой и торопливо выпила содержимое. Это все сон, не так ли?

Эшли нервно рассмеялась и снова взяла вилку, чтобы начать есть.

— Ты не собираешься есть, Лейк? — спросил ее Винсент, когда они с Пэм наполнили свои тарелки.

Лейк наблюдала, как Джон злился все больше и больше, пока Винсент доставал еду. Судя по его лицу после вопроса Винсента, он определенно не хотел, чтобы он к чему-нибудь прикасался.

Она прикусила губу, сомневаясь, что делать. Он наверняка накажет ее, если она это сделает.

— Я не голодна. Наверное, я все еще немного нездорова.

— Ты плохо себя чувствуешь из — за того, что ничего не ешь.

У нее не было другого выбора, кроме как поесть, если она не хотела устраивать сцену. Она зачерпнула маленькую ложку риса и наименее любимое блюдо Джона — курицу с брокколи.

— Тебе нужно есть больше.

Винсент положил ей на тарелку еще немного риса и взял последние ребрышки, добавив их к ее порции.

Нет, это его любимое блюдо!

Быстро взглянув на Джона, она увидела, что дым практически вырывается из его головы.

Винсент начал копаться в своей еде, когда его внимание вернулось к Пэм.

— Повтори, о чем тебе нужно было поговорить с Лейк? Выпускной или что-то в этом роде?

— Да, я не смогла приехать, потому что заботилась о Джоне. Как все прошло? — ее мать наконец обратилась к ней.

Лейк хотела что-то сказать, но Винсент заговорил первым.

— С тобой то — то случилось? — спросил он, глядя на Джона.

Джон вытер рот тыльной стороной ладони.

— У меня была простуда.

Она заговорила прежде, чем можно было сказать что-то еще.

— Все прошло хорошо. Винсент тоже закончил школу.

Лицо Пэм просияло.

— Да? Мне так жаль, что я пропустила это. Мне бы хотелось увидеть, как ты закончишь школу, Винсент.

Лейк сжала вилку, ковыряясь в еде. К этому моменту у нее полностью пропал аппетит, хотя она не ела весь день. Слова и действия ее матери продолжали причинять ей боль. В любой день она предпочла бы планы Джона этому.

— Ты бы видела свою дочь. — Винсент улыбнулся Лейк и сжал ее бедро под столом.

Лейк поймала себя на том, что улыбается ему в ответ за то, что он пытался ее утешить.

— Итак, что ты собираешься теперь делать? — Ее мать снова перевела разговор на Винсента.

Он открыл бутылку с водой и сделал глоток.

— Мой отец работает в центре города в отеле-казино. Он дружит с владельцем Данте Карузо с детства. Я уверен, ты это знаешь, потому что там работает отец Лейк. Я работаю там уже пару месяцев.

О, Боже.

— Да, мы все знаем о ее отце, работающем там», — сказал Джон, указывая на Лейк.

Винсент посмотрел Джону в глаза.

— Хорошо. Я рад.

Остальная часть трапезы по большей части прошла в молчании. Винсенту нравился каждый кусочек еды, он ел сколько душе угодно, в то время как Джон свирепо смотрел на Винсента каждый раз, когда тот брал себе новую порцию. Потом ее мать и Эшли не могли оторвать от него глаз. Лейк едва смогла проглотить несколько кусочков между всем этим.

После ужина Лейк направилась в гостиную вместе с Винсентом. Ладно, пора идти.

Пэм вошла мгновение спустя, направляясь к сумке Лейк, которую она оставила у двери.

— Ты же знаешь, что мы не разбрасываем свои вещи, милая. Иди и отнеси это к себе в комнату.

Лейк в замешательстве взяла свою сумку у мамы.

Она всегда оставляет ее там. К черту это, ей даже все равно. Если она хочешь его, она можешь его получить. Ей уже надоело наблюдать, как ее мать флиртует с Винсентом. Очевидно, что она стояла у нее на пути, и она с радостью отстранилась бы от этой ситуации.

Она направилась вверх по лестнице, пытаясь притвориться, что на самом деле ей не больно, что ее мать так с ней поступила. Зачем ей это делать? Она никогда раньше не делала ничего подобного, но, с другой стороны, она никогда не знакомила ее ни с кем, даже с Адалин. Свернув в коридор, по которому проходила ее комната, она услышала, как кто-то подошел к ней сзади. Беги! Лейк побежала по коридору, боясь, что Джон или даже Эшли последовали за ней. В конце коридора она почувствовала, как кто-то обнял ее. Она мгновенно поняла, кто это был.

Лейк запыхалась, когда прошептала:

— Ты напугал меня до смерти, Винс

Винсент быстро развернул ее лицом к себе, все еще прижимая к себе. — Какого хрена ты пыталась убежать от меня?

Она повернула голову, не в силах смотреть ему в глаза.

— Ты подкрался ко мне. Это просто напугало меня.

Он схватил ее за лицо и повернул так, чтобы она посмотрела на него.

— Чушь собачья! Ты, блядь, не должна убегать от кого-то в своем собственном доме.

Глядя на его хищное лицо, она должна была продолжать лгать.

Плохое предчувствие в ее животе начало формироваться из-за того, чем может закончиться эта ночь. Это кричало ей, что дерьмо вот-вот попадет в вентилятор.

— Я же сказала, Винсент, ты напугал меня. Я просто устала. — Она оттолкнула его, не желая, чтобы он продолжал обнимать ее. — А теперь иди обратно вниз. Я спущусь туда после того, как отнесу свою сумку. — Она подняла ее с пола, куда уронила, когда он схватил ее.

— Я не пойду туда без тебя. Я сказал твоей маме, что мы планировали немного потусоваться.

— Т-ты хочешь пойти в мою комнату? — спросила она, у нее пересохло во рту.

Винсент скрестил руки на груди.

— Да. Это что, гребаная проблема?

— Ну, да! Я не хотела, чтобы ты был здесь с самого начала. Я знаю, что ты украл у меня телефон, а теперь хочешь зайти в мою комнату? Я подвожу здесь черту.

— Почему ты делаешь из мухи слона, что будет если я увижу твою комнату? Если ты не хочешь, чтобы я увидел ее, окей, я подожду здесь, пока ты отнесешьсвою сумку. — Он прислонился к стене.

Лейк посмотрела на веревку, которая тянула вниз ступеньки, ведущие в ее спальню на чердаке. Черт возьми! Она должна была принять решение. Ближайшая к ней спальня была ее старой, но там было оборудование для тренировок, и она боялась, что он заглянет внутрь.

Протянув руку, она попыталась прыгнуть за веревкой, но промахнулась. Конечно, черт возьми. В прошлый раз Эшли отстригла ее слишком коротко. Она снова быстро прыгнула, но кончики ее пальцев смогли только коснуться его.

— Твоя комната там, наверху? — спросил он в замешательстве.

— Да.

Лейк снова попыталась схватить веревку, но бесполезно.

Винсент подошел, остановив ее от повторной попытки прыгнуть, и легко схватил качающуюся веревку, потянул ее вниз, открывая лестницу.

Отлично, теперь он определенно бог — совершенный и высокий.

— Спасибо. — Она улыбнулась ему, когда он развернул лестницу.

Лейк ползла по ней, чувствуя себя неловко, пока ее ноги не коснулись земли, и ее задница больше не была доступна для его обозрения. Она поспешно пошла, чтобы положить свою сумку на матрас, который лежал на полу, чтобы она могла вернуться обратно.

Голова Лейк откинулась назад, когда она услышала скрип на лестнице и увидела лицо Винсента, выглядывающее из дыры в земле.

— Я… это круто, не так ли?

Когда он полностью поднялся по лестнице, он сделал три шага по комнате, и с каждой секундой его лицо становилось все более испуганным и отвращенным.

— Лейк, посмотри, блядь, вокруг себя! Это действительно твоя гребаная комната?

Ее глаза расширились.

— Ты…

— Возьми здесь все, что, черт возьми, важно.

Его начало трясти.

— Что? Почему?

— Быстро! — прорычал он на нее.

Лейк вздрогнула от его требования и оглядела темную, скудно обставленную комнату.

— Э— это все, что мне— мне нужно. — Она повесила сумку обратно на плечо.

— Черт возьми! Это все, что здесь важно? — Он покачал головой, указывая вниз по ступенькам. — Просто возвращайся вниз. В любом случае, я не хочу, чтобы ты брала что-нибудь из этого гребаного места. Там, наверное, повсюду плесень и крысиное дерьмо.

— Я не понимаю. Куда мне идти? — В этот момент она была на грани слез.

Винсент подошел и схватил ее за руку, подводя к дыре.

— Ты, блядь, уходишь, Лейк, и ты, блядь, не вернешься сюда.

ГЛАВА 33

Тебе лучше помолиться, ублюдок

Она хотела возразить, но его лицо испугало ее. С животным, стоящим прямо перед ней, победить его было невозможно.

Слезы текли по ее щекам, когда она ползла обратно вниз по ступенькам, ее внутренности болели сильнее, чем раньше, говоря ей, что должно произойти что-то ужасное. Винсент спустился по ступенькам прямо за ней и посмотрел на тихие слезы, стекающие по ее лицу. Потянувшись к ней, он взял ее лицо в ладони и вытер слезы большими пальцами.

— Ты не можешь оставаться здесь, детка. Мне очень жаль.

Лейк закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы.

— Я не могу оставить свою ма…

— Она тебе не мать, — сказал он, продолжая вытирать слезы. — Разве ты не видишь этого? Что она позволяет Джону делать с тобой?

Она не могла ничего сказать, не в силах больше лгать ему. Она также не могла возразить ему, так как знала, что все, что он сказал, было правдой.

Когда он увидел поражение в ее измученных глазах, он нежно поцеловал ее в лоб и взял за руку.

— Пойдем.

— Что, черт возьми, ты думаешь, ты делаешь? — спросил Джон, поворачивая за угол вместе с любопытствующими Пэм и Эшли.

— Она, блядь, уходит, вот что. — Винсент сделал шаг вперед.

Джон направился к ним.

— Нет, это не так. Я не знаю, что дает тебе право приходить в мой чертов дом и вести себя так, будто он, блядь, твой. Убирайся отсюда, пока я не вызвал полицию.

— Вызывай гребаных копов. Давайте объясним, почему она живет на чердаке. Сколько у вас здесь спален? — Винсент отпустил руку Лейк и открыл ближайшую к нему дверь, открывая большую комнату, заполненную тренажерами. — Что ж, вот отличная комната, в которой она могла бы спать —. Он шагнул вперед, внимательно оглядывая Джона. — Держу пари, ты никогда не переступал порог этой комнаты.

Лицо Джона исказилось, он знал, что Винсент был прав.

— Убирайся к чертовой матери.

— Не проблема. — Винсент схватил Лейк за руку и пошел по коридору.

Боже, пожалуйста, помоги ей.

Лейк казалось, что ее сердце остановится в любой момент, и она едва могла дышать. Она просто хотела, чтобы Винсент убрался оттуда, прежде чем он сделает что-нибудь, чего она никогда не сможет ему простить. В этот момент ей пришлось уйти с ним, потому что, если она этого не сделает, Винсент пойдет одним из двух путей: он убьет их у нее на глазах или уйдет и вернет всю банду Карузо, чтобы сделать это.

Когда Лейк и Винсент начали проходить мимо Джона, он потянулся к ней.

— Ты мус…

Винсент оттолкнул Лейк за спину, прежде чем Джон успел схватить ее, затем он прижал Джона к стене, прижав его рукой к горлу.

— Как, черт возьми, ты собирался ее назвать?

Лейк прикрыла рот рукой, не в силах позволить крикам и воплям вырваться из ее горла, как это сделали ее мать и Эшли.

Когда Джон не ответил, Винсент сильнее прижал руку к его горлу, перекрывая кровообращение.

— Я, блядь, ни разу не слышал, чтобы ты обращался к ней по имени. Сейчас. Как. Ты. Собирался. Назвать. Ее?

— Мусор из трейлера! — выдавил Джон, как будто он был счастлив, что это наконец-то раскрылось.

Когда Пэм прикрыла рот и ахнула, как будто была шокирована, Винсент посмотрел на нее.

— Не притворяйся удивленной, черт возьми. Ты хотя бы можешь вспомнить, когда он в последний раз произносил ее имя?

— Я не знала…

— Да, что ты? Ты просто, блядь, проигнорировала это и притворилась, что этого не было.

В ужасе она позволила Винсенту отвести ее к своей машине.

Когда он сел на водительское место и завел двигатель, она была готова описаться. Она больше не могла видеть Винсента. На его месте был мужчина, которого она совершенно боялась. Она знала, что у него были проблемы с личностью, но это было самое крайнее, что она видела у него, и он фактически признал, что сдерживался из-за нее.

Если это он сдерживается, то… Одно было ясно наверняка, ей нужно было убраться к черту подальше от страшного Винсента.

— К… Куда м… мы едем?

Он с силой сжал руль.

— Прямо сейчас я подумываю трахнуть тебя

Нет!

— Н…не надо. — Она не могла сдержать слез.

Он стиснул зубы.

— Почему, черт возьми, нет? Ты уже чертовски боишься меня, так что я должен, по крайней мере, дать тебе повод для страха.

Винсент съехал с дороги и припарковал машину.

— Он заслужил гораздо худшего, чем я, Лейк. Я тот, кто пытался уйти ради тебя. Он был тем, кто напрашивался на это, открывая свой чертов рот. Я не дурак. Я знаю, что ты уже давно терпишь дерьмо, и будь моя воля, они все были бы уже мертвы, черт возьми!

— Я…я знаю, но она моя мама, независимо от того, что она сделала. Она— моя семья.

Она пыталась унять дрожь в теле, пока вытирала слезы.

Лейк понимала, что это был его дурацкий способ спасти ее, но все же ей не нравился этот Винсент.

Она никогда не хотела, чтобы ее спасали. Она слишком боялась, что ценой будет голова ее матери.

Он сделал долгий, глубокий вдох и пригладил волосы.

— Где находится твой дом?

Она быстро взглянула на него своими слезящимися глазами.

— Тот, который моего отца?

— Да, к твоему отцу, если только ты не хочешь, чтобы я вернулся к твоей маме. — Он снова завел машину.

Ему точно нельзя было ехать к ее отцу, иначе то, что только что произошло, повторится.

— Я не хочу, чтобы ты ехал туда, — прошептала она.

— Почему, черт возьми, нет? — Его голос снова начал повышаться.

Потому что ты сделаешь меня бездомной.

— Просто не нужно.

— Хорошо, тогда я трахну тебя.

— Подожди! — Лейквыпрямилась. Она на мгновение задумалась, пытаясь решить, что хуже — быть бездомной или лишенной девственности. — Мы можем поехать к моему отцу.

ГЛАВА 34

Срезать корку — преступление

Лейк выглянула из окна машины и увидела полную противоположность дому своей матери. Они были уже не в пригороде, а в захудалой части города. Единственной хорошей вещью на этой улице было то, что ночью она была полу безопасной, так как большинство людей, которые жили на ней, были трудолюбивым классом грязной бедноты.

— Ты же не собираешься уйти, не зайдя внутрь, не так ли? — Она думала, что, по крайней мере, спросит.

— А ты как думала?

Лейк глубоко вздохнула.

Придурок.

Выйдя из его машины, она поднялась на крыльцо грязного на вид кондоминиума, затем вытащила ключи из сумки, прежде чем вставить их в щель.

Прежде чем отпереть дверь, она повернулась к Винсенту.

— Не говори моему отцу о моей маме. Он ничего не знает, и это убило бы его, если бы он узнал.

— Просто зайди внутрь, — прошипел он.

Она повернула ключ и вошла в старую квартиру, впустив Винсента следом за собой. Закрыв дверь, она была уверена, что заперла ее на засов, прежде чем включить свет, чтобы показать это грязное место.

Оно было настолько чистым, насколько это возможно для чего-то такого старого, нуждающегося в серьезной модернизации и ремонте. В крошечной кухне стоял крошечный обеденный стол, который соединялся с крошечной гостиной, где стояли диван-кровать и телевизор. Вся их мебель была разномастной и старой, как и бытовая техника, но для нее это был дом, и она чувствовала себя там в большей безопасности, чем где-либо еще на планете. Грязное, старое, обветшалое место было ее надежным убежищем, и она любила каждый его дюйм. Она не хотела, чтобы Винсент видел это, потому что тогда он смотрел бы на нее так же, как и все остальные — как на кусок мусора из трейлера. Что — то глупое в ней действительно заботилось о том, что он думает о ней. И теперь он наконец-то видит ее настоящую.

Все еще не в силах смотреть ему в лицо, она прошла по маленькому коридору и постучала в одну из трех дверей, ту, что вела в спальню ее отца. Когда он не ответил, она открыла дверь и обнаружила, что она пуста.

Почему его здесь нет?

— Может быть, он вернется домой позже, — сказала она, возвращаясь в гостиную и ставя свою сумку на пол.

Винсент посмотрел на нее с сочувствием.

— Я уверен, что он так и сделает. Почему бы тебе не присесть, и я приготовлю тебе что-нибудь поесть?

Она покачала головой.

— Мы только что поели. Я не голо..

Он остановил ее, сняв пиджак и галстук, затем расстегнул верхние пуговицы.

— Ты ни хрена не ела, потому что боялась прикоснуться к его гребаной драгоценной еде. А теперь сядь, блядь, пока ты не потеряла сознание

Ее рот открылся, прежде чем она закрыла его, затем юркнула на кухню и села за скрипучий стол. Она наблюдала, как Винсент осматривает несколько шкафов и холодильник, задаваясь вопросом, знает ли он вообще, что это такое. Она не думала, что он проводит много времени на кухне.

— Хлопья подойдут? — спросил он, доставая молоко из холодильника.

Она сморщила нос.

— Эм, они просроченные.

Винсент проверил дату, чтобы убедиться, что она была права, а затем выбросил ее в маленькую мусорную корзину. Он схватил маленький пакетик рамена, который был практически единственным, что осталось, и оглядел упаковку в поисках даты.

— Я не думаю, что рамен может испортиться, — сказала она ему.

— Действительно? — Он посмотрел на нее так, словно не верил ей.

— Я имею в виду, что они изготавливают его для студентов колледжей и бедных людей, которые стараются экономить на еде, поэтому это не портится.

Винсент сжал переносицу.

— Иисус, блядь, Христос… — пробормотал он себе под нос.

Что? Это печально, но это правда.

Найдя маленькую кастрюлю на чистой стороне раковины, он наполнил ее водой и поставил на плиту. Затем он схватил пакет с хлебом и вытащил два последних ломтика, которые были краями буханки.

— Конечно, — сказал он, бросая их обратно в пакет, чтобы выбросить.

— Вау, это похоже на лучшую часть! Я только что сказала, что мыэкономин на еде. Мой отец убил бы тебя за то, что ты выбросил это.

Он вообще слушает что-нибудь, что я говорю?

Винсент уставился на нее, как будто она была из космоса.

— Это буквально корка, та часть, которую вы отрезаете от бутерброда. Никто не ест эту часть.

— Может быть, там, откуда ты родом, но здесь срезать корку — преступление. Если никто ее не ест, зачем им вообще класть эти два ломтика? Или почему они не продают хлеб без корки, если все ее отрезают? — Лейк подняла брови, ожидая ответа.

Я просто снесла ему крышу.

— Почему, черт возьми, все, что ты говоришь, правда? Что еще хуже, я не знаю, должен ли я злиться или грустить из-за этого. — Он пошел размазывать последний кусочек арахисового масла, который она намазала на корж. — Я имею в виду, как, черт возьми, два ломтика цельной корочки могут быть лучшей частью?

— Не выбивай его, пока не попробуешь. Это удивительно вкусно.

Винсент даже слегка улыбнулся последней части, когда слизывал с пальца каплю арахисового масла.

Лейк обнаружила, что испытывает благоговейный трепет перед тем, как он готовит ей еду. Ей действительно нравилось наблюдать за ним, потому что казалось, что он был человеком. Она всегда воспринимала его как бога. Конечно, он по — прежнему выглядел так на ее кухне, но на этот раз он делал что-то нормальное.

Она начала улыбаться тому факту, что он действительно знал, что делает, и делал это для нее. Это было мило. Что действительно чертовски странно.

Она убрала почту и счета в сторону, когда он подошел, чтобы поставить ее тарелку на стол. Взяв свой хрустящий бутерброд с арахисовым маслом, она начала есть.

Он заглянул в холодильник в поисках чего-нибудь выпить.

— У тебя нет чего — нибудь выпить?

— В том шкафчике есть стаканы, а из раковины течет вода. — Она попыталась не подавиться бутербродом, когда рассмеялась над последней частью.

— Я даже не знаю, зачем я спросил.

Когда он поставил на стол два стакана воды, она подняла свой сэндвич и улыбнулась ему.

— Это действительно вкусно.

Винсент обхватил рукой ее запястье и откусил от него большой кусок.

— Это удивительно вкусно. — Ему удалось откусить еще один маленький кусочек, прежде чем она отдернула руку.

— Я же говорила тебе, — рассмеялась она над ним.

Когда он сел, улыбаясь ей, ее желудок сделал сальто от счастья. Она была уверена, что ей это должно было понравиться, но вместо этого это напугало ее. Лейк не хотела, чтобы он ей нравился; он был сумасшедшим и ужасным человеком. Верно? Она никогда не думала, что скажет это, но на самом деле она предпочитала злого Винсента. Когда он был злым, она, черт возьми, не хотела его целовать.

— Почему ты такой милый? — Возможно, это вышло резче, чем она намеревалась.

— Значит, ты злишься на меня за то, что я злой, а теперь, когда я хороший, тебе это не нравится? — огрызнулся он на нее.

Нет, нет. Мне больше нравится тот, что по-хорошему.

— Прости, я не хотела, чтобы это прозвучало так. Я просто не привыкла к этому. — Ей стало стыдно за то, что она это сказала. — Спасибо за сэндвич.

— Не за что.

Она была благодарна, что этот славный парень вернулся.

Она была шокирована, когда на самом деле съела всю свою еду, не зная, когда в последний раз ела полноценно и наслаждалась каждым кусочком. С другой стороны, ее тело практически изголодалось. В тот момент все, что угодно, кроме китайской кухни Джона, было бы вкусным.

Когда Лейк допила остатки воды, Винсент поставил ее посуду в раковину.

— Хорошо. Теперь мы можем, блядь, поговорить.

О, Боже. Она знала, что с Милым Винсентом наконец-то покончено. Ничего хорошего из разговора, который он хотел завести, не выйдет.

— Почему мы не могли поговорить, пока я ела? Таким образом, ты мог бы уже оставить меня в покое.

Винсент выпятил челюсть.

— Потому что ты не ешь, когда расстроена, и ты бы съела всего несколько кусочков. Ты хоть помнишь, когда в последний раз нормально ела?

Черт, кто-нибудь, просто спаси меня…

ГЛАВА 35

Тебе не нужно беспокоиться; я бы не стал трахать тебя в доме твоего отца…то есть этого психопата

— Я только что поела, не так ли?

Винсент покачал головой.

— Ты бы этого не сделала, если бы я тебя не заставил.

Лейк кивнула ему в ответ.

Он был близок к тому, чтобы сойти с ума.

— Почему с тобой все должно быть так сложно? В один прекрасный день, — он поднимает палец вверх, — я узнаю о том, что ты работаешь на Данте, потому что мне пришлось наблюдать, как ты, блядь, там работаешь. — Еще один палец поднимается вверх. — Сколько раз ты подвергала себя опасности в течение недели. — Еще один палец. — Затем, в довершение всего этого, я иду к твоей маме, чтобы узнать, что она кусок дерьма, который позволяет еще большему куску дерьма причинять тебе боль. Так что, если ты, блядь, не возражаешь, не могла бы ты, пожалуйста, просто поставить себя на мое место в данный момент и перестать быть такой чертовски трудной?

Она глубоко вздохнула, понимая, что он был немного прав.

— Он никогда не причинял мне вреда.

— Что?

Лейк приходилось отводить глаза вниз, к столу, пока она говорила.

— Он никогда не причинял мне вреда, потому что был слишком напуган. Он знал, что перешел бы черту, если бы прикоснулся ко мне. Если бы остался след, то мой отец убил бы его.

— Лейк, можно причинять людям боль, не поднимая на них руки. Не сиди тут и не говори мне, что он никогда не причинял тебе вреда. — Его голос был спокойным и сильным. — Что он с тобой сделал?

Выхода нет.

Ковыряя краску на столе, она прикусила губу. Она действительно не хотела говорить ему, но была уверена, что он почти во всем разобрался и хотел услышать это только от нее.

— С тех пор, как он встретил меня, я знала, что я ему не нравлюсь. Он всегда игнорировал меня или бросал на меня непристойные взгляды за спиной моей мамы, поэтому я начала проводить больше дней с папой и меньше с мамой. Я помню, как она была подавлена и плакала до того, как встретила его, и наконец она казалась по-настоящему счастливой, так что я была счастлива. Я не думала, что не важно, нравлюсь я Джону или нет, потому что я видела его только по выходным, и он в основном игнорировал меня, пока моя мама не ушла. Это было так, как будто он ждал этого дня. Наконец-то он был волен называть меня так, как ему хотелось, и заставлять меня делать то, что он хотел. Он посылал маму делать что-то еще и еще, в то время как я оставалась там, чтобы убирать, готовить и прислуживать ему по рукам и ногам. Я делала все, что он приказывал, и никогда ничего не говорила отцу, потому что Джон сказал мне, что, если я это сделаю, папа убьет не только его и Эшли, но и мою маму. Я была достаточно молода и напугана, чтобы не послушать его, но в то же время достаточно взрослой, чтобы понимать, чем зарабатывал на жизнь мой отец. Чем больше я убиралась и слышала, как он обзывал меня, тем больше я понимала, что Джон был прав; он бы убил их.

Винсент выпятил челюсть.

— Как твой отец не мог догадаться об этом? Ты хочешь сказать, что он не знает?

— Нет, и никогда не узнает. Она посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Как я должен в это верить, Лейк?

Она не собиралась позволять ему так думать о ее отце. Он мог говорить все, что хотел о ее маме, потому что Бог знал, что она не была идеальной, но Лейк не собиралась позволять ему обвинять ее отца, когда он всегда делал для нее все, что мог, несмотря на свою слабость. Мой отец — это все, что у меня осталось. И она не собиралась позволять Винсенту отнять это у нее.

Лейк смотрела в его голубые глубины, зная, что то, что она скажет дальше, причинит ему боль.

— Так же, как Адалин и ты не знали. Не было никакого способа узнать, если ты не был там, чтобы испытать это, как ты это сделал сегодня вечером. Мой отец никогда не смог бы решиться пойти туда, в этот огромный дом, и посмотреть правде в глаза, почему моя мать ушла от него — из-за денег. Когда я попросила провести с мамой только выходные, я сказала ему, что это потому, что она была не одна, и я не хотела, чтобы он бывал там. То же самое я говорил тебе несколько месяцев назад, а ты не придал этому значения.

Моя мать была хорошей матерью до Джона, независимо от того, веришь ты мне или нет. Я бы никогда не поверила, что Джон и его деньги могли изменить ее, но это произошло. Я знала, что моему отцу тоже будет трудно в это поверить, и именно поэтому я никогда не давала ему повода думать иначе.

Увидев ярость в его глазах, когда он начал сжимать стол, она почувствовала себя виноватой за то, что сказала то, что сказала, но у нее не было выбора — она видела, что он подумывал об убийстве ее отца. Тем не менее, ей нужно было сделать это лучше. Она не хотела, чтобы он винил себя.

— Винсент, ты не мог этого знать, точно так же, как Адалин и мой отец не знали. Здесь некого винить…

Он вскочил из-за стола, практически перевернув все вверх дном.

— Есть, блядь, кто-то, кого нужно винить! Эти ублюдки должны умереть за то, как они обошлись с тобой сегодня вечером!

— Пожалуйста, выслушай меня. Я умоляю тебя, не причиняй им вреда.

Она снова не осмелилась взглянуть на него, снова опустив взгляд на стол.

Винсент протянул руку и взял ее за подбородок, приподнимая ее голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Ты никогда их больше не увидишь. Если ты это сделаешь, и они хотя бы посмотрят на тебя не так, как надо, я убью их медленно и мучительно. Ты меня поняла?

Лейк проглотила комок в горле, затем понимающе кивнула. Спорить с ним, когда он был в таком состоянии, было невозможно. Ей просто повезло, что он согласился не причинять им вреда.

Он отпустил ее подбородок и спокойно сел обратно, откинув волосы назад.

— Не говори моему отцу, и, пожалуйста, не вини его. У него не было никакого способа узнать. Он делает для меня все, что в его силах, но ты же знаешь, что он не создан и зарабатывает не так уж много. Он усердно работает для Данте, чтобы заработать как можно больше, чтобы поддержать нас. У меня есть крыша над головой, еда в животе и одежда, которую можно носить. Если после этого есть что-то лишнее, он проигрывает это. Он просто ничего не может с этим поделать; он пристрастился к азартным играм.

У каждого есть свое падение, и его падение — это покерный стол. Это его радость в жизни. Меня это никогда не беспокоило, и меня не волнует, что у нас мало денег. Мой отец — лучший человек, которого я знаю. Ему нравится входить в эту дверь, чтобы сказать мне, что он попал. Каждый раз он брал меня куда-нибудь поесть, а потом мы шли в продуктовый магазин, где он позволял мне наполнить тележку. После этого он дал мне денег, чтобы я могла купить все, что захочу. Это больше, чем я могу сказать, что многие родители дают своим детям. Если ты пойдешь и расскажешь ему о моей маме и Джоне, он никогда себе этого не простит, и он этого не заслуживает. — Она не могла сдержать слез, умоляя его.

Встав из-за стола, она побежала в свою спальню, не в силах сдержать рыдания, вырывающиеся из ее тела.

Через несколько секунд она почувствовала, как руки Винсента обхватили ее. — Я не скажу ему, если ты этого не хочешь.

Лейк убрала руки от лица и заплакала ему в грудь.

— Я… я не хочу, чтобы ты это делал.

— Тогда я не буду. — Он начал гладить ее по спине, прижимая ее ближе к себе.

— О…он больше не вернется домой, не так ли? Ему стыдно, что я работаю в казино, — прошептала она ему сквозь слезы.

Он больше не может говорить со мной или смотреть на меня. Эти мысли крутились у нее в голове всю неделю.

— Нет, детка, это не так. Ему стыдно за себя. Ему будет трудно простить себя за то, что он подверг тебя опасности и заставил отрабатывать свой долг. Тебе придется дать ему немного времени, чтобы он снова смог встретиться с тобой лицом к лицу.

Еще один крик вырвался из ее горла, когда она поняла, что действительно скучает по отцу и нуждается в нем.

— Детка, шшш… — Он подтащил ее к кровати и усадил на край матраса. — Ты устала и будешь чувствовать себя лучше, когда проснешься завтра.

Он опустился на колено и начал расшнуровывать ее старые теннисные кроссовки.

Ай-ай-ай.

Она постаралась не вздрогнуть, когда он снял их с ее ног. Затем, когда ей это не удалось, он потянулся за ее носком, чтобы посмотреть, чем это вызвано. Она снова потерпела неудачу, когда попыталась удержать его от того, чтобы снять его.

Винсент медленно снял с нее носок и внимательно осмотрел покрытую волдырями ступню, прежде чем проделать то же самое с другой. Он выпрямился.

— Ложись.

Лейк забралась на кровать и легла, наблюдая, как он выходит из комнаты. Она вытерла оставшиеся слезы, гадая, что он собирается сделать.

Она была так измучена, что почти заснула, прежде чем он появился в ее комнате, одетый в спортивные шорты и рубашку. Глядя на его переодетую одежду, она поняла, что, возможно, задремала.

— Откуда ты это взял? Подожди, почему ты переоделся?

Он сел на край кровати и положил ее ноги себе на колени.

— Я всегда держу пару смен одежды в своей машине, и я собираюсь провести ночь здесь.

— Нет, в этом нет никакой необходимости. — Она попыталась сесть и убрать ноги с его колен, но он удержал ее за ноги.

— Ты не останешься одна в этом районе на всю ночь, особенно без машины возле дома.

Он выдавил немного прозрачного геля себе на руки и начал втирать его в ее ступни.

Ее нога дернулась от холода, но, когда он помассировал ее, стало приятно.

— Что это?

— Алоэ Вера.

Лейк просто ошеломленно посмотрела на него.

— Я позвонил Марии и спросил ее, что бы помогло. Затем я быстро пошел в магазин дальше по улице, чтобы купить тебе вещи из списка, который она мне дала, — объяснил он.

Ходил пешком?

— Почему ты пошел пешком?

— Я же говорил тебе, что тебя нельзя оставлять одну в этом районе без машины у дома. Никто не попытался бы въехать туда на моем "кадиллаке". А теперь ложись на спину.

Она с опаской откинула голову на подушку и наблюдала, как он ухаживает за ее ногами. Его прикосновения были легкими и успокаивающими, и он был осторожен с волдырями. Она не могла отвести от него глаз, пока он не торопился ухаживать за ней. Он был невероятно милым и добрым. То, что он додумался позвонить Марии и спуститься в магазин, чтобы поправить что-то столь глупое, как ее ноги, задело струны ее сердца. Она не хотела, чтобы он оставался на ночь, но у нее не хватило духу спорить с ним после того, что он сделал.

К тому времени, как он обмотал ее волдыри странной коричневой лентой и надел какие-то специальные сверхмягкие носки, ее глаза начали закрываться. Она почувствовала, как одеяло окутало ее, когда рядом с ней скользнуло чье-то тело.

— Ты не можешь спать здесь, Винсент, — сонно сказала она ему, поворачиваясь, чтобы подставить ему спину.

ГЛАВА 36

Собери ее обратно по кусочкам за раз

Винсент заставил Лейк снова уснуть, когда она проснулась посреди ночи. Для девушки, которая сказала, что не хочет, чтобы он спал рядом с ней, ей определенно нравилось, когда ее обнимали довольно крепко.

Он не мог уснуть, так как мысли о том, каким испорченным был весь день, заполнили его мозг. Ему никогда так сильно не хотелось свернуть кому-нибудь шею, как Джону. Этот ублюдок мучил ее Бог знает сколько времени, а этой сучке Пэм было наплевать, что она флиртовала с ним перед Лейком. Возможно, он трахнул много матерей, но ни одна из них так открыто не демонстрировала, что он ей нравится, перед своими дочерьми, как это сделала она. Они всегда делали все возможное, чтобы скрыть это.

Это был самый тяжелый ужин, который ему пришлось пережить, наблюдая, как Лейк слишком напугана, чтобы съесть хоть кусочек чертовой еды этого мудака. Потом, когда он поднялся наверх и обнаружил, что ее спальня находится на чердаке, он потерял самообладание. На гребаном чердаке? В гребаном особняке?

Он наблюдал, как она пыталась подпрыгнуть и схватить веревку, и его тошнило от мысли, что им нравилось наблюдать, как она борется и не может ее вернуть. Он нащупал конец этой гребаной веревки и понял, что они ее перерезали. Учитывая их рост, он знал, что одному из них понадобилась бы лестница и немного трудовой этики, что означало, что эта сучка Эшли сделала это.

Когда Лейк сказала ему "это круто", он искренне поверил, что часть ее действительно так думала, как будто она заставила себя поверить в это. Он знал, что ни за что на свете не оставит ее там даже на пять минут.

Поездка с ней в дом ее отца была совершенно другим опытом. Дом был старым и маленьким. Район был полным дерьмом и опасным для такой девушки, как Лейк, но он видел, как она изменилась. Он знал, что она чувствовала себя дома и в безопасности, и это было все, что имело для него значение. Он не осуждал ее — или ее отца, если уж на, то пошло, — за то, что у них было мало денег.

Мужчине было трудно быть в семье и в то же время не быть в ней. Все хорошие и высокооплачиваемые рабочие места достались мужчинам, которые были сделаны — вот как это работало. Остальные несли на себе проклятие быть солдатами на всю жизнь, основанное исключительно на том факте, что они не были рождены с итальянской кровью. Это было суровое правило семьи, старое как мир, и правила почти никогда не нарушались. Все существование Винсента было посвящено семье; однако он никогда бы не захотел оказаться на месте отца Лейка. Знать, что он всегда хотел быть семейным человеком, но был вынужден находиться в самом низу иерархии, было бы худшим кошмаром Винсента.

Лейк была права. Он не мог винить ее отца больше, чем винил себя за то, что оставил ее там в тот день несколько месяцев назад и ни разу за все эти годы не заметил, что что-то могло быть не так. Он не имел ни малейшего понятия, пока его интуиция не закричала ему, что в тот день что-то было не так.

Но я, блядь, все равно ее бросил.

Ей не нужно было беспокоиться о том, что он расскажет ее отцу; он и не собирался этого делать. Если бы он это сделал, ее отец получил бы удовольствие, убив их, и он собирался убедиться, что удовлетворение будет только его.

Винсент посмотрел на спящее лицо Лейк.

— Он больше не вернется домой, не так ли? Ему стыдно, что я работаю в казино.

Часть его сломалась в тот момент, когда эти слова слетели с ее губ. Он так волновался, что сломает ее, если они будут вместе, но дело в том, что она уже была сломлена. Он собирался собрать ее воедино по кусочку за раз, и он начал это с того, что прогнал тьму внутри себя.

Лейку нужно было, чтобы его совесть вернулась. Он не мог больше выносить, как она смотрит на него со страхом. Она слишком долго боялась, и с этого момента он собирался сделать все возможное, чтобы сделать ее счастливой, даже если это означало потерять часть себя. Он очистил свою память от нее несколько месяцев назад, но именно тогда он сказал себе, что пришло время начать новую игру.

— Мы всего лишь друзья, Винсент.

Он понимал, что в этот момент ей нужен друг, так что именно им он и будет. Вплоть до тех пор, пока этот рыжий урод не уйдет, или он не убьет его первым. Затем он собирался убедиться, что она поняла, что они больше не будут просто друзьями.

Он не собирался рассказывать ей о том, что погасил ее долг. Это только напугало бы ее, узнав, что ей пришлось работать, потому что этот жуткий ублюдок был неравнодушен к ней. По крайней мере, это было то, что он говорил себе. Правда заключалась в том, что она планировала больше не ходить в колледж, и больная часть его разума не хотела, чтобы она это делала; поэтому он боялся сказать ей, что ей больше не нужно работать, думая, что она может уйти от него. У него был месяц, чтобы заставить ее захотеть остаться, и он собирался чертовски убедиться, что она это сделает.

Он застонал, когда Лейк придвинулась ближе к нему, ее задница потерлась о его член.

Черт, это будет долгий месяц.

* * *

Лейк нахмурилась, когда на следующий день проснулась в пустой постели, как и в прошлом месяце. Она никогда бы не призналась в этом, но ее всегда бесило то, что его никогда не было рядом по утрам.

Выйдя из своей спальни в коридор, чтобы пойти в ванную, она почувствовала какой-то восхитительный запах. Ммммм…

Она быстро пошла в маленькую ванную, чтобы как можно быстрее освежиться. Уходя после того, как выплюнула остатки воды с зубной пастой, она направилась в крошечную кухню.

— Да, мое любимое блюдо — блинчики с беконом!

Ее рот практически наполнился слюной, когда она увидела огромную стопку валетов.

Она пошла, чтобы взять несколько тарелок из шкафчика, чтобы поставить на стол, но чья-то рука протянулась и схватила ее за талию, прежде чем она оказалась прижатой к твердому обнаженному телу.

— Иди, сядь. Я сам все сделаю. — Он поцеловал ее в макушку.

Лейк оттолкнулась от его обнаженной груди.

— Прекрати это, Винсент. Сколько раз я тебе говорил, что тоже могу помочь? Я не ребенок. И сколько, черт возьми, раз я говорила тебе надеть рубашку?

Винсент злобно улыбнулся, прежде чем отпустить ее.

— Почему это тебя так беспокоит?

Она пошла, чтобы сесть за стол, решив отвечать ему только мысленно. Потому что ты идеальна, и меня убивает смотреть на тебя. Вот почему.

Она смотрела, как он расставляет еду на столе вместе с тарелками. Затем он открыл до смешного полного холодильника и налил им немного апельсинового сока. Она внимательно посмотрела на него, когда он начал накладывать себе на тарелку. Он кажется другим.

Он откусил кусочек бекона.

— Детка, как бы мне ни нравилось, что ты пялишься на меня, тебе нужно поесть.

Лейк велела своему телу игнорировать тот факт, что ей нравилось, когда он называл ее так, а потом сморщила нос.

— Почему ты выглядишь таким счастливым?

— Что, я не могу хоть раз быть чертовски счастливым?

Она покачала головой.

— Ты никогда не радуешься, когда я собираюсь идти на работу, и ты приготовил мое любимое блюда. Я не знаю… Просто кажется, что ты празднуешь.

Он пожал плечами.

— Ну, прошел месяц с тех пор, как ты начала работать. Просто подумал, что ты заслуживаешь чего-то особенного.

Черт возьми. Он почему-то всегда выставляла себя придурком. Она начала накладывать себе на тарелку какую-то вкуснятину.

— Спасибо. Это было очень мило с твоей стороны.

— Я знаю, как ты можешь по-настоящему отблагодарить меня. — Винсент подмигнул ей.

Лейк рассмеялась.

— Ты не сдаешься, не так ли?

— Никогда.

Лейк улыбнулась ему и принялась за еду. Сначала это был долгий, тяжелый месяц, и она не думала, что выжила бы без него. Она все еще не видела своего отца с того дня в кабинете Данте, но Винсент убедился, что с ним все в порядке. Если быть честной, он решил для нее много проблем, и на самом деле она должна была винить только себя.

Каждый день она работала в казино, не желая брать выходной, и каждый день он отвозил ее на работу и обратно. Он следил за тем, чтобы холодильник был полон, и она регулярно ела. Винсент полностью нянчился с ней, вплоть до ее ног. Буквально.

С первой ночи он сумел залечить ее покрытые волдырями ступни и держал их в таком состоянии, следуя инструкциям Марии. Более того, на следующий день она была шокирована, обнаружив, что в ее рабочие каблуки была вставлена какая-то гелевая прокладка.

Она очень быстро раскусила Винсента после того первого дня, зная, как обращаться с ним до конца. Он хотел оторваться так же сильно, но в тот момент, когда она расстроилась, он не мог быть более противоположным ей.

Ему не нравилось видеть, как ей причиняют хоть малейшую боль, и она была уверена, что в конечном счете именно поэтому он не пытался преследовать ее мать или Джона. Это был месяц, свободный от Злого Винсента, и она была более чем благодарна за это.

Они не проводили много времени порознь, тем более что Винсент всегда отказывался покидать ее постель. С другой стороны, она должна была признать, что не очень сильно боролась с ним, чтобы заставить его уйти. Лейк была уверена, что через месяц она должна чувствовать себя подавленной, но этого не произошло.

Винсент действительно стал ее другом. Даже если чертовски трудно смотреть на него или быть так близко и не хотеть…

Лейк оторвала взгляд от пресса Винсента и встала из-за стола.

— Мне нужно собираться на работу.

Он протянул руку и схватил ее за руку, когда она проходила мимо, усадив ее к себе на колени.

— Разве ты не собираешься по-настоящему поблагодарить меня?

Лейк уставилась на его губы, вспоминая, какими они были на вкус в первый и последний раз, когда они целовались. Ее губы приблизились к его губам, пока их не разделил всего дюйм.

— Иди, надень рубашку, — прошептала она, прежде чем спрыгнуть с его колен.

— Это было просто чертовски жестоко, — сказал он ей, прежде чем она скрылась в своей спальне.

Она крепко зажмурилась, прислонившись затылком к закрытой двери.

Для меня это тоже было жестоко. Целый месяц видеть и спать рядом с богом без рубашки становилось просто невыносимо больно. Я не знаю, сколько еще я смогу продержаться.

ГЛАВА 37

Сегодня мой гребаный День Рождения

— Сэди, ты это чертовски серьезно? — Лейк посмотрела на черные трусики вместо своих шорт, которые она обычно носила.

Сэди выгнула бровь.

— Ну, когда я сказала тебе надеть их, как я это сделала пять секунд назад, я была серьезна.

Но… но!

— Но почему? Ты никогда раньше не заставляла меня их надевать.

— Неужели показ еще одного-двух дюймов твоей задницы действительно так важен? — Она положила руку на бедро, отчего ее сиськи выпятились, как всегда.

Лейк яростно закивала.

— Да, да, для них это так.

— И именно поэтому ты собираешься их надеть, дорогая. А теперь поторопись и одевайся. Я не могу дождаться, когда увижу гребаного плейбоя… — Голос Сэди затих, когда она практически вприпрыжку пошла одеваться сама

Трудно ли сойти с рук убийство? Я уверена, что Винсент бы это скрыл. Может быть, он даже поможет мне…

Лейк оделась в кружевной ярко-розовый корсет, который был полупрозрачным, пока не доходил до чашечек сисек. Слава Богу. Надев трусики и черные чулки, отделанные кружевом, она посмотрелась в зеркало. Она не думала, что в тот момент выглядела очень невинно. Там не было ни бантов, ни оборок, только сексуальное кружево, заставлявшее ее чувствовать себя такой же застенчивой, как в самый первый день, когда она там работала.

Она начинала путаться. Я думала, Сэди хотела, чтобы я выглядела невинной. В этом была вся ее фишка, верно?

Сэди любовно похлопала себя по заднице, когда собиралась выйти из раздевалки.

— Боже, от твоего вида я бы пересмотрела свою ориентацию.

Это утешает.

— Пожалуйста, не заставляй меня делать это. — Лейк была не прочь умолять.

— Хм, дай мне подумать. — Сэди постучала себя по подбородку. — Нет.

Весь воздух выскочил из нее, как из воздушного шарика.

— Я никогда не прощу тебя за это.

Сэди рассмеялась над ней.

— О, дорогая, ты так и сделаешь.

Это полнолуние? Все ведут себя странно. Лейк прикусила губу, когда Сэди вытолкнула ее за занавеску.

Ничего не поменялось. Ты всего лишь приоткрываешь еще один дюйм, вот и все.

Она направилась к своему первому столику, за которым, к сожалению, сидел жуткий Дэвид, ожидая ее прихода.

Глаза Дэвида сканировали ее тело, пока он протягивал свою карточку.

— Я хочу «Top Shelf» сегодня вечером, и не заставляй меня долго ждать.

Лейк заставила себя улыбнуться, когда взяла карточку и быстро получила заказы от других мужчин. Подбежав к бару, она передала бармену запрос вместе с карточкой Дэвида. Что-то в этом мужчине заставляло ее нервничать. Ей не понравилось, как смотрели глаза Дэвида.

Поставив напитки на стол, она наполнила его стакан лучшим шотландским виски.

Он дал ей стодолларовую купюру.

— Это только начало.

Она взяла деньги из его рук и исполнила свой маленький танец, засовывая их в корсет. Это будет долгая ночь. Подойдя к другим столикам, она приняла все их заказы, прежде чем Лейк вернулась в бар, ее схватили за руку, когда она проходила мимо туалетов. Ее втащили внутрь прежде, чем за ней закрылась дверь. Она обнаружила, что прижата к стене, уставившись на мужчину, чьи глаза не переставали скользить по ее телу.

Она толкнула его в грудь.

— Господи Иисусе, Винсент! Ты пытаешься втянуть меня в неприятности?

Он поймал ее дерущиеся руки и завел их ей за спину, захватив ее запястья своей сильной хваткой.

— Ты уже в беде, детка.

Жар разлился по ее телу, когда ему удалось заставить ее идеально выгнуть спину, чтобы показать свои холмики. Она сжала бедра вместе, когда мурашки пробежали по всему телу.

— Я… я н… ничего не сделала.

— Ты уже сделала, когда решила надеть это. — Его свободная рука пробежала вверх по ее телу, чтобы остановиться на шее, положив большой палец на ее пульс.

Она зажмурила глаза, чтобы соответствовать давлению, которое оказывала на свои бедра.

— Сэди заставила меня надеть это — Открыв глаза после того, как она сделала вдох, она закончила свое объяснение. — Она убьет меня, если я не вернусь туда.

— Должен ли я позволить тебе вернуться туда?

Она облизнула пересохшие губы.

— Пожалуйста?

Он никогда не отказывал ей, когда она вежливо просила.

Винсент позволил своей руке спуститься с ее шеи на грудь, прежде чем отпустить ее.

— Напомни мне поблагодарить Сэди перед тем, как я убью ее.

Лейк нервно рассмеялась, собираясь выйти из ванной.

— Я бы с удовольствием помогла тебе в этом.

Сделав глубокий вдох, Лейк вышла за дверь и увидела Нерона и Амо, охраняющих ванную комнату с ухмылкой на лицах.

— Когда — нибудь надеру вам, двум психопатам, задницу, — сказала она им, проходя мимо.

Успешно добравшись в тот раз до бара, она скрылась из виду и попыталась успокоить свое тело.

Черт возьми, я так чертовски сильно его ненавижу.

Напряжение между ними росло с каждым днем, который они проводили вместе. Она не ученый, но она почти уверена, что это достигло п точки кипения. Винсент никогда не пытался скрыть свои чувства, в то время как Лейк боролась зубами и ногтями, чтобы скрыть свои, и все это до тех пор, пока он не сделал эту чертову штуку с пульсом. После этого она каждый раз теряла самообладание.

Она не хотела нравиться Винсенту. Черт, она должна ненавидеть его до чертиков. Она была уверена, что он был мудаком и убийцей. Но, черт возьми, если прошедший месяц не изменил ее мнение о нем. Она ни разу не поймала его на том, что он смотрит на другую девушку, даже когда полуголые постоянно были в поле его зрения. Она также не думала, что у него могло быть время, чтобы трахнуть кого-нибудь из них, поскольку он постоянно следил за ней. Конечно, он все еще мог быть мудаком, но не для нее. По крайней мере, больше нет. Что касается убийства… ну, она тоже не думала, что у него была целая куча времени, чтобы сделать это.

О, боже мой.

Что со мной не так?

* * *

Винсент чуть не сломал себе нос, так сильно сжав его. Он не мог поверить, что позволил ей вот так выйти из ванной, особенно без гребаного утешения. Единственная причина, по которой он не поцеловал ее, заключалась в том, что для этого не было ни времени, ни места. Он знал, что как только он поцелует ее снова, не будет никакой остановки, так как он был чертовски уверен, что подождет до дома.

Он целый месяц не трахался, пялясь на ее идеальную задницу и тело в стольких разных чертовски сексуальных нарядах. Затем, в тот день из всех дней, она вышла с задницей, едва прикрытой одним кружевом. Ее обычный сексуальный, но милый вид исчез. Единственное, что было у него на уме, это как, черт возьми, он планировал трахнуть ее, не причинив ей боли.

Три дня без секса — это слишком долго, но месяц? Его член был в постоянном напряжении, и он точно не знал, как продержится в ней тридцать секунд.

Я, блядь, сделаю больно себе, чем причиню боль ей.

Винсент вышел из ванной, сказав своей темной половине вернуться в укрытие, как он делал каждый день в течение последнего месяца.

— Ты знаешь, что, черт возьми, она нам только что сказала? — Амо сказал ему, когда дверь ванной открылась.

— Что, черт возьми, она сказала тебе сейчас? — спросил его Винсент, который постоянно ненавидел многие вещи, которые Лейк ему говорил.

— Она просто прошла мимо, даже не взглянув на нас, и сказала: — Когда — нибудь надеру вам, двум психопатам, задницу. Амо попытался имитировать ее голос, заставив Винсента и Нерона расхохотаться над его неудачной попыткой.

— Не воспринимай ее так чертовски серьезно, Амо, — сказал ему Нерон сквозь смех.

Амо скрестил руки на груди.

— Да, точно. Я бы ничего не пропустил мимо ушей. Если у нее хватате гребаных яиц встретиться лицом к лицу с Данте и назвать нас психами, у нее хватит яиц для того, чтобы что-нибудь с нами сделать. Сегодня последний день, верно? Я не могу продолжать работать каждый гребаный день своей жизни только для того, чтобы ты был тем, кто ее трахнет.

Винсент не хотел говорить им, что Амо был прав насчет Лейк.

— Да, сегодня последний день, когда эти ублюдки могут смотреть на нее в таком виде, и ты тоже, ублюдок, — прорычал он на Амо.

Амо знал, что лучше не говорить о том, как ему будет не хватать этой части ее характера.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты, блядь, наконец-то поцеловал ее там? — Когда Винсент не ответил, Амо покачал головой. — Черт возьми, чувак, это просто угроза для здоровья.

— На данный момент я вынужден согласиться, — добавил Нерон.

Он посмотрел на ноги и задницу Лейк, пока она перегибалась через стойку бара, собирая свои напитки.

— Не волнуйся, у нее последние несколько часов девственности после того, как она ушла в таком виде.

— Я чертовски шокирован, что ты позволяешь ей работать в таком виде, — сказал Нерон.

— Вы двое позволяете своим женщинам бегать вокруг вас.

Амо посмотрел на него.

— Разве ты не видишь этого, чувак? Лейк обвела тебя вокруг своего гребаного пальца.

Он мог бы признать — только про себя, — что позволил ей легко отделаться, но Лейк была особенной, и ее стоило попытаться завоевать, какими бы синими не были его яйца.

— Однажды я, блядь, напомню тебе об этом, — выплюнул Нерон в Амо.

— Я тоже, — бросил ему Винсент.

Глядя на злорадствующую Сэди в другом конце комнаты, его кровь начала закипать.

— Извините меня. Мне нужно пойти посмотреть на маленькую сучку, которая подумала, что было бы забавно одеть Лейк в этот наряд.

— Эта сука сумасшедшая и выбьет из тебя все дерьмо. — В тот раз Амо наконец-то посмеялся вместе с Нероном

— Что ты собираешься сделать? — Нерон хихикнул.

— Насколько вы двое знаете, сегодня мой гребаный день рождения, — сказал Винсент, уходя.

Пришло время показать свою отцовскую карточку этой сучке.

Сегодня мой гребаный день рождения.

ГЛАВА 38

Все было кончено, когда я увидела, как твоя рука — ниндзя поползла вверх по ее заднице

Лейк расставляла напитки на столе, когда заметила Сэди, выходящую на сцену.

— У нас есть именинник. Поднимайся.

Сэйди не вложила в это особого энтузиазма и сексуальности, как обычно.

Лейк практически описалась на месте, когда Винсент поднялся на сцену.

О, черт возьми, нет. О, черт возьми, нет. О, черт возьми, нет. О, черт возьми, нет. О, черт возьми, нет. О, черт возьми, нет.

Сэйди взяла его за руку и чуть не швырнула в кресло, а потом практически прикусила язык, пока говорила.

— Хорошо, милый, кто это будет?

Она смотрела, как он осматривает комнату, пока его взгляд не остановился на ней.

О, черт возьми, нет.

Винсент кивнул в ее сторону.

Озеро застыло во времени. Трахни меня.

Сэди вернулась к микрофону.

— Лейк, милая, иди сюда.

Она могла сказать, что Сэди в данный момент была ничуть не счастливее ее. Стараясь не забывать ходить, она направилась к сцене, но, когда добралась до ступеньки, чтобы взойти на нее, она была уверена, что упадет в обморок.

Черт, я не могу этого сделать!

Сэди научила ее нескольким трюкам на случай, если ее когда-нибудь выберут.

Но меня никогда не должны были выбирать!

— Позволь мне помочь тебе, куколка. — Амо схватил ее за руку и подтолкнул вверх по лестнице, а затем на сцену.

Она оглянулась на его гребаное самодовольное лицо и одарила его взглядом смерти, обещая ему столько боли в, надеюсь, ближайшем будущем.

Медленно направляясь к креслу, она подумала, не будет ли по-детскиотказываться, но потом решила, что ее все равно уволят и вскоре последует смерть.

Когда она стояла над Винсентом, его глаза были полны голода, когда он вбирал в себя ее тело.

Сэди прикрыла микрофон, прежде чем поспешно прошептать ему:

— Держи свои гребаные руки при себе, плейбой. — Покидая сцену, она крикнула: — Врубай!

Комната погрузилась в кромешную тьму, прежде чем зажегся прожектор и по залу зазвучала музыка.

Лейк облизнула пересохшие губы, понимая, что пришло время шоу, хотела она того или нет. Она повернулась к темной комнате, не в силах смотреть в его жаждущие глаза, пока, как она надеялась, не почувствовала себя более комфортно.

Она попыталась сосредоточиться на основных танцевальных упражнениях, которые показала ей Сэди, вместо того, чтобы думать о том, что все смотрят на нее, и она собиралась надавить на Винсента.

Мысль о том, что это просто танец, а она любила танцевать, заключалась в том, как ей удалось заставить свои бедра двигаться.

Встряхнув ими, она начала медленно наклоняться, пока ее задница не оказалась ровно напротив его лица. Вернувшись, она села к нему на колени, перекатываясь по нему бедрами и прислоняясь спиной к его груди. Она повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на него, затем отвела руку назад, чтобы провести по его лицу.

Когда более чем довольное выражение лица Винсента приблизилось к ее губам, Лейк спрыгнула с его колен, чувствуя себя более уверенно. Она собирается, по крайней мере, сделать это болезненным для него.

Она повернулась к нему лицом и плавно опустилась на корточки, уткнувшись лицом ему в колени. Улыбнувшись ему сквозь ресницы, она положила руки ему на бедра и провела ими вверх по его телу, пока не села обратно к нему на колени, на этот раз лицом к нему.

Она чувствовала, насколько он был тверд, когда позволила своей заднице тереться о его член. Ее тело хотело вспыхнуть пламенем, чувствуя и видя, как сильно он хочет ее. Жжение на коже начало раздражать ее; предполагалось, что она убивает его, а не себя.

— Сегодня не день твоего рождения, — прошептала она ему на ухо.

Он постепенно убрал одну руку с края стула и слегка положил ее на ее обнаженное бедро, подальше от глаз зрителей.

— Нет, но теперь это так.

У нее перехватило дыхание, когда он провел рукой по внутренней стороне ее бедра. Она обнаружила, что прижимается к нему своей задницей еще сильнее. Она могла видеть, как сильно он хотел ее, несмотря на свою детскую хандру, и она определенно чувствовала, насколько сильно.

Кончики его пальцев задели ее бедро, в дюйме от ее лона, заставляя поток влаги вырваться из нее. Глядя на его губы в нескольких дюймов от ее, она забыла обо всем на свете и придвинулась ближе, желая, нет, нуждаясь снова попробовать их на вкус…

Внезапно снова зажегся свет.

Лейк снова вскочила, выходя из оцепенения. Она не могла достаточно быстро сойти со сцены.

Святой чертов ад!

Ее тело было в огне.

— Песня, блядь, еще не закончилась, — прошипел Винсент позади нее, когда она начала проходить мимо Сэди.

— Все было кончено, когда я увидела, как твоя рука— ниндзя поползла вверх по ее заднице. — Сэди схватила Лейк за руку, заставляя ее подняться.

— Ну и что, блядь? Никто другой не мог этого видеть! — Он схватил Лейк за другую руку и попытался уйти с ней.

— Ни за что, плейбой. Ты никуда с ней не пойдешь. Смена Лейк еще не закончилась, и, если я позволю ей пойти с тобой, она отдаст свою девственность в туалетной кабинке.

Лицо Лейк стало ярко-красным.

Я прямо здесь!

Винсент смерил Сэди своим собственным взглядом смерти, прежде чем отпустить руку Лейк и уйти.

— Эм, как, черт возьми, ты позволил этому случиться? — Лейк посмотрела на Сэди, желая встряхнуть ее.

Это, наконец, дошло до того, что она только что сделала там, на глазах у всех.

Сэди тупо посмотрела на нее в ответ.

— О, боже, я не знаю. Когда этот гребаный придурок подошел ко мне и сказал, что у него день рождения и что, если у меня будут проблемы с этим, я могу позвонить его гребаному отцу, естественно, я сказала: — Мне похуй, кто твой отец. Но когда он сказал мне, что его фамилия Витале, тогда меня, конечно, заботило, кто, черт возьми, его отец.

— Это все твоя вина, потому что ты одела меня в этот гребаный наряд, — сказала ей Лейк, убирая руку.

— Да, ну, было бы приятно узнать, что плейбой был сыном мистера Витале, не так ли

Лейк не собиралась позволять ей уйти, оставив за собой последнее слово.

— Ты же знаешь, что сегодня не его день рождения, верно?

— Сука, да я уже поняла! — Сэйди умчалась.

— Хорошо, я просто проверяла! — крикнула ей в ответ Лейк, стараясь не смеяться.

Когда она направилась обратно к своим столикам, Амо стоял у стены и улыбался. “

— Знаешь, у меня сегодня тоже день рождения.

Лейк ткнула пальцем прямо в его страшное лицо.

— Тебе следует начать меня бояться!

ГЛАВА 39

Мне похуй, если их отцы — Иисусы

После того, как Лейк сошла со сцены вслед за Винсентом, она все еще не могла держать свое тело под контролем. Она поймала себя на том, что постоянно оглядывается на него, и это ее возбуждало. Перестань думать об этом!

Лейк пошла проверить стол, за которым сидел Дэвид. Когда началась ее смена, она почувствовала, что с ним что-то не так больше, чем обычно, и по мере того, как ночь продолжалась, выражение его глаз становилось все безумнее и безумнее. Подойдя ближе, она заметила в нем еще более серьезные перемены.

— У тебя все в порядке, или ты хочешь еще выпить? — спросила она его, надеясь, что он не попросит добавки.

Он и мужчины за столом, которые получали от него бесплатную выпивку, к тому времени были сильно пьяны.

— Нет, нам нужна еще одна чертова бутылка. Не так ли, джентльмены? — Дэвид оглядел сидящих за столом мужчин, которые кивали и кричали в знак согласия. — Хорошо, так что поторопи свою сладкую задницу, и я сделаю так, что это будет того стоить.

Лейк кивнула, выходя из-за стола, не в силах даже изобразить улыбку. Он действительно начинал выводить ее из себя.

Подойдя к бару и быстро получив свой заказ, она нашла время перевести дух и успокоить нервы. Не имело значения, насколько напились эти люди, они все равно были слишком напуганы, чтобы нарушать правила, опасаясь, что не смогут вернуться.

Подойдя к столу, она налила напитки мужчинам, затем поставила бутылку перед Дэвидом, который протягивал еще одну стодолларовую купюру. Взяв деньги, она сделала сальто и засунула их в корсет, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Однако ее крепко схватили за руку, и она оглянулась на затуманенного Дэвида.

— Я не думаю, что это стоило ста долларов. Что вы все думаете? — спросил он других мужчин, которые согласно покачали головами. — Как насчет того, чтобы попробовать это снова?

— Как насчет того, чтобы ты убрал свою гребаную руку, — раздался над ним смертоносный голос Винсента.

Лейк оглянулась и увидела Винсента, Нерона и Амо, стоящих в футе от нее. Это не закончится хорошо, не так ли?

— Я так и сделаю, как только получу свои гребаные деньги.

Дэвид сильнее надавил на ее руку.

Винсент сделал шаг вперед.

— Ублюдок, я даю тебе пять секунд. Пять… Четыре…

— Хорошо, давайте все успокоимся. — Лейк подняла руку.

— Три…

— Серьезно, отпусти меня, — умоляла она Дэвида.

Голос Винсента стал мрачнее. “Два…”

Дэвид отпустил ее, затем поднял руки.

— Хорошо. Хорошо, хорошо. — Он встал, слегка покачиваясь. — Я просто заберу свои гребаные деньги обратно.

Лейк закричала и схватилась за грудь, когда Дэвид попытался расстегнуть ее корсет.

— Ублюдок! — Винсент ударил его прямо в лицо.

Амо быстро убрал Лейка с дороги, прежде чем Винсент смог начать свое разрушение.

Она вздрогнула, когда увидела, как голова Дэвида врезалась в покерный стол, отчего фишки взлетели в воздух, как конфетти.

— Эм, ребята, они выглядят не очень счастливыми, — сказала она Нерону и Амо, когда увидела, что один из мужчин встал со стеклянной бутылкой.

Нерон быстро снял пиджак.

— Я, блядь, ждал этого целый месяц. К черту это место.

Они будут убиты!

Она видела, как другие мужчины начали вставать, когда Нерон отобрал бутылку и разбил ее о голову первого парня.

— Ах, черт! Это лучшая работа, которая у меня когда-либо была. — Амо начал снимать куртку, прошептав несколько ругательств, о существовании которых Лейк и не подозревал. — Эти ублюдки должны разрушить все хорошее в жизни.

Несмотря на то, что Винсент, Нерон и Амо были в меньшинстве, они все равно выбивали дерьмо из группы мужчин. Наконец, она увидела, как другие охранники начали подходить, чтобы разогнать его.

— Эти маленькие засранцы начинают меня по-настоящему бесить. — Сэди подошла к ней, скрестив руки на груди.

Лейк снова повернулась к сражающимся и увидела, что охранники просто стоят там и наблюдают.

— Почему они не останавливают их?

Сэди начала орать на них:

— Потому что они кучка гребаных кисок! Мне плевать, если их отцы — Иисус, остановите их!

Скафандры не двигались.

— Черт возьми. — Сэди подошла к Амо и схватила его за руки, которые были вокруг горла парня. — Хорошо, большой мальчик. Прекрати это дерьмо, пока я не решил выбить из тебя все дерьмо.

Амо отпустил горло мужчины, позволив ему упасть на землю, как тонна кирпичей.

— А теперь, возьми своих гребаных парней под контроль, — прошипела она ему.

— Что, черт возьми, ты только что сказала? — Амо посмотрел на нее сверху вниз, одарив пугающим взглядом.

Сэди потянулась за своим огромным каблуком для стриптиза, стягивая его. — Вот именно!

Амо быстро отступил за пределы ее досягаемости, затем оттащил Нерона от какого-то парня, которого он вбивал в землю. Затем Лейк наблюдала, как Амо и Нерон оба пытаются оттащить Винсента от кого-то, но он снова вернулся к избиению Дэвида.

Она подбежала и схватила его за руку, когда он поставил ногу на горло Дэвиду, беспомощно лежащему на земле.

— Эм, я думаю, с него хватит. — Она старалась говорить спокойно в надежде успокоить его.

Винсент посмотрел на нее, начиная давить на горло.

Она сжала его руку.

— Пожалуйста?

Он надавил чуть сильнее, прежде чем убрать ногу. Он вытер ладони о свою уже окровавленную рубашку, затем схватил Лейк за руку своей рукой, не наносящей ударов.

Куда мы направляемся?

— Куда, черт возьми, ты собрался? — Сэди задала невысказанный вопрос Лейк, встав перед ними.

— С ней покончено, — отрезал он, проходя мимо нее.

Лейк попыталась убрать свою руку из его, но это привело только к тому, что он сжал ее еще крепче.

Оглянувшись на Сэди, она увидела, как та открыла рот, но тут же снова его закрыла, прикусив язык.

Лейк одними губами произнесла: «Прости» в ответ, уже планируя, как она будет пресмыкаться перед ней на следующий день. Она знала, что Винсент сказал, что она закончила, потому что ее смена уже почти закончилась, и она определенно знала, что лучше не спорить с ним об этом, когда была уверена, что он не уйдет без нее. Если он не уберется оттуда, его нога снова наступит Дэвиду на горло.

Винсент схватил свою куртку со стула, на который он ее положил, продолжая тащить Лейк к двери и к лифту.

— Надень это, — прорычал Винсент, поднимая куртку, чтобы она могла просунуть руки.

Как только ее руки просунулись в отверстия, она рывком застегнула ее.

Глядя на его все еще недовольное лицо, она знала, что это потому, что жакет недостаточно прикрывал верхнюю часть ее бедер; поэтому ее кружевные чулки все еще были видны из-за ее роста.

Пока он прижимал ее талию к своему телу, пока они ждали открытия лифта, взгляд Лейк вернулся к двери казино, из которой выходили несколько мужчин. Они не выглядели слишком взволнованными окончанием вечеринки.

— Я забыла свою сумку, — тихо сказала она ему, осознав, что оставила ее в своем шкафчике.

Двери распахнулись, и он потащил ее к задней части лифта.

— Сегодня тебе она не понадобится.

— Ты…

— Завтра, все завтра. — Винсент убрал руку с ее талии, затем встал на полпути перед ее телом.

Лейк уставилась на его плечо, которое закрывало большую часть ее обзора.

Но в сумке мои ключи!

Он протянул руку назад, чтобы положить ладонь на верхнюю часть ее бедра.

Она проглотила комок в горле, когда двери начали закрываться. Он же не собирается отвезти меня домой, не так ли?

ГЛАВА 40

Пентхаусы из всех пентхаусов

Лейк ожидала, что выйдет из лифта вместе с другими мужчинами на первом этаже реального казино, но когда Винсент не двинулся с места, она понятия не имела, куда они направляются.

Некоторые люди вошли в лифт прямо перед тем, как он закрылся, и нажали несколько кнопок на случайных этажах отеля. Ей удалось увидеть, как некоторые из них, особенно мужчины, взглянули на них. Она подумала, что именно поэтому Винсент остался перед ней.

Когда лифт закрылся и снова начал подниматься, она почувствовала, как кончики его пальцев начали мягко поглаживать верхнюю часть ее бедра вверх-вниз. Вернулось ощущение того, что она находится на нем, танцует, когда его рука оказалась так близко к ее женственности. Это было такое нежное и успокаивающее прикосновение, что делало его еще более эротичным для нее, тем более что она находилась в очень ограниченном пространстве с совершенно незнакомыми людьми.

Не в силах думать ни о чем, кроме того, как хорошо было чувствовать его руку прямо сейчас, она коснулась его руки на своем бедре, затем поднялась по его руке к бицепсу, притягивая его немного ближе к себе.

Винсент слегка сжал ее бедро, прежде чем вернуться к движению, на этот раз немного выше.

Лейк прижалась лбом к его плечу, продолжая держать его за руку, желая быть ближе к нему.

Я была права: мы достигли точки кипения.

Она услышала, как лифт снова закрылся прямо перед тем, как он вытащил ее из задней части, а затем прижал к стене. Она смотрела, как он набирает код наверху, удивляясь, как, черт возьми, она не заметила, чтобы кто-то выходил.

Ее грудь начала тяжело подниматься и опускаться, когда внимание Винсента вернулось к ней. Она видела этот взгляд в его глазах, когда танцевала на нем. Рука Винсента поднялась, чтобы провести большим пальцем по ее полной нижней губе.

— Все, что я хотел сделать, это поцеловать тебя с того момента, как я оторвал свой рот от твоего в первый раз, детка.

— Я тоже, — была ее единственная мысль, когда его губы, наконец, обрушились на ее губы.

Он жадно посасывал ее нижнюю губу, приподнимая ее подбородок, чтобы полностью получить доступ к ее рту.

Губы Лейк растаяли на его губах, позволяя ему исследовать ее рот, как будто это было в первый раз. Его язык умело раздвинул ее губы, и она обнаружила, что раскрывается для него шире. Когда он поймал ее язык, она застонала ему в губы, когда он втянул его в рот. Это было все, что она помнила, и даже больше.

Она протянула руку и схватила его за волосы, желая, чтобы он был ближе, и пытаясь углубить поцелуй, но Винсент внезапно отстранился, проведя рукой по волосам, чтобы пригладить их сзади, где она их растрепала. Затем дверь лифта открылась, и он взял ее за руку, без единого слова вытаскивая из лифта.

Лейк могла бы поклясться, что у нее было дежавю, поскольку она была почти уверена, что именно так прошел их первый поцелуй. Она не понимала, что продолжает поступать неправильно. Она думала, что желание прикоснуться к нему и поцеловать его в ответ было тем, как это должно было быть, но каждый раз, когда она это делала, он резко обрывал поцелуй.

Вытирая влагу с губ, она не могла не почувствовать себя немного обиженной.

Очевидно, что я ужасно целуюсь.

Она быстро вышла из своего оцепенения от того факта, что ему не нравилось целовать ее, осознав, что они были на верхнем этаже. Она понятия не имела, почему он повел ее в офис Данте. Ее замешательство только усилилось, когда он потащил ее по правому коридору вместо того, чтобы идти прямо в офис. В тот момент она понятия не имела, куда они направляются.

Нервы начали сдавать, когда он подошел к предпоследней двери в левой части коридора. Она смотрела, как он полез в карман и вытащил карточку-ключ от отеля.

Она прикусила губу.

— Эм, почему мы пришли сюда?

Винсент вставил карточку в щель, пока индикатор не замигал зеленым. Затем он открыл дверь и втащил ее в тускло освещенную комнату.

Она подпрыгнула, когда дверь за ней захлопнулась.

— Винсент, г…где мы? — прошептала она.

Оглядевшись, она едва могла что-либо разглядеть, но ее внимание привлекла огромная стеклянная стена, с которой открывался вид на ночной город. Это было захватывающе.

Когда зажегся свет, она заморгала, привыкая к яркости, и ее рот приоткрылся, когда она увидела огромное пространство. Проходя дальше по этому месту, она знала, что это, должно быть, пентхаус из всех пентхаусов.

Это было очень темное пространство. Стены были черными, как и почти все остальное. Были только намеки на темно-серый и серебристый цвета, которые исходили от различных зеркальных предметов. Он был теплым, но в то же время прохладным, привлекательным, но структурированным, современным, но в то же время викторианским, и при этом темным без света. Она никогда бы не подумала, что ей понравится что-то настолько темное и свободное от всего яркого, но она нашла это совершенно привлекательным.

Ее рука пробежала по черной меховой подушке, которая лежала на огромном кожаном диване.

— Это твой дом, не так ли?

— Да.

Лейк оглянулась на него.

— Как давно ты тут живешь?

Он пожал плечами.

— Несколько месяцев или около того. Я арендовал его незадолго до окончания школы.

Прямо перед тем, как мы снова увидели друг друга.

Она не знала, что произошло в те месяцы после того, как они впервые поцеловались, но что бы это ни было, она не думала, что легкость в нем проявлялась очень часто во время этого. Темная сторона Винсента в основном сказалась на дизайне его дома; однако она могла видеть несколько штрихов его хорошей стороны. Оглядевшись вокруг, кто-то мог бы подумать, что две стороны сражались друг с другом. Однако они этого не сделали; они похвалили друг друга и сделали это место единым целым.

Оглянувшись на него, она поняла, что он ждал ее одобрения, стоя в своей окровавленной белой рубашке.

— Это прекрасно, Винсент.

Совсем как ты.

Может быть, она была сумасшедшей, думая так, но то, как он всегда обращался с ней, позволяло ей легко оправдывать свои чувства.

Лейк подошла к нему, и чем ближе она подходила, тем более измученным он выглядел.

— Мне нужно в душ. — Он начал расстегивать свою окровавленную рубашку, уходя, когда она была примерно в футе от него.

Она тупо смотрела на него, пока он поднимался по стеклянной лестнице. Чувство обиды и замешательства вернулось, и она плотнее закуталась в его куртку, пытаясь обнять себя. Она не понимала, что делает не так, и чувства, которые она получала от него, были такими смешанными, что только усиливали ее замешательство.

Он флиртовал с ней без остановки в течение целого месяца, а незадолго до этого фактически заставил ее исполнить приватный танец. Затем, спустя много месяцев, они поцеловались в лифте, но только для того, чтобы он упрекнул ее, отстранившись, когда она попыталась поцеловать его в ответ и притянуть ближе.

Ей пришлось признать, что она так сильно хотела его, и она знала, что он тоже хотел ее. Однако она не знала, как долго еще сможет терпеть, когда он отстраняется от нее.

Лейк начинала злиться на себя за то, как сильно ее тело хотело его после одной только мысли о том, как он расстегивает рубашку, испачканную пятнами крови.

Я такая же сумасшедшая, как и он.

ГЛАВА 41

Прости меня, отец, ибо я согрешила

Лейк медленно поднялась по ступенькам, когда поняла, что больше идти некуда. Винсент был ее проводником домой, и после ночи, которую он провел, она знала, что побег от него не сделает его очень счастливым. Как бы ей ни хотелось сбежать, это только ухудшило бы ее положение. Определенно, было неразумно проверять Винсента после того, как он практически пытался убить человека. Кроме того, она провела с ним месяц, день и ночь, и научилась обращаться с ним. Хотя она действительно чувствовала себя немного не в своей тарелке, когда поняла, что их отношения, возможно, принимают новый оборот.

У меня все под контролем. Ничего даже не произойдет.

Поднявшись на последнюю ступеньку, она увидела огромную спальню, остановившую ее на полпути. Большая кровать была в центре внимания, и она выглядела роскошно с черными шелковыми простынями, сияющими в свете городских огней.

Сделав последний шаг и поднявшись на второй этаж, она почувствовала себя так, словно оказалась на балконе. Сверху была видна остальная часть квартиры. Лейк особенно понравилось смотреть на кухню для гурманов. Месяц назад она, возможно, была бы удивлена, но, узнав Винсента получше, она обнаружила, что он любит готовить и на удивление хорош в этом.

Декор на втором этаже соответствовал остальной части дома, даже если это была всего одна огромная спальня. Прогуливаясь, она слышала, как из-за двери льется вода в душе. Ей было интересно, какие волшебные вещи были в его ванной, кроме его великолепного тела. У нее было стойкое ощущение, что ванная была такой же потрясающей, как и все остальное в его доме.

Увидев еще одну дверь, она пошла вперед, открыла ее и увиделаогромный шкаф.

Господи Иисусе, сколько костюмов.

Там была идеальная линейка костюмов, разделенных по цветам. Она не думала, что когда-нибудь поймет, как он мог быть таким безупречным. Он не только сохранил свою внешность, но и его дом и даже его чертов шкаф были такими же безупречными.

Обернувшись и желая, чтобы ее вырвало от его абсолютного совершенства, она мельком увидела себя в зеркале. Она чувствовала себя одной большой, жирной ложью. Ее макияж скрывал недостатки лица, а ее большие, завитые волосы скрывали тот факт, что на самом деле они были тонкими и прямыми, как бумага. Черт возьми, даже ее сиськи были ложью в корсете, так как на самом деле они казались больше, чем были на самом деле.

Увидев очертания скомканных денег, которые она спрятала в своей груди, она вытащила их и засунула в карман куртки Винсента, который она все еще носила. Это заставляло ее чувствовать себя дешевкой, и она была уверена, что Идеальный Винсент мог любить ее только по той же причине, что и все мужчины внизу. По ее мнению, такой бог, как он, никак не мог хотеть такую белую девушку, как она.

Ее взгляд привлекло что-то в зеркале. Обернувшись, она посмотрела в конец его шкафа. Все было на своих местах, но она заметила, что что-то торчит наружу.

Подойдя к нему, она схватила ангар, в котором лежала черная одежда. Почему у него это здесь? Уставившись на него, она не знала, что и думать.

Глаза Лейк переместились ко входу в шкаф, где стоял Винсента в одном полотенце, обернутое вокруг бедер.

— Ты сохранил платье Адалин? — спросила она, облизывая пересохшие губы.

Он начал перебирать свою одежду в поисках чего-нибудь, что можно было бы надеть.

— Черт возьми, нет, я сжег его.

Лейк оглянулась на черное платье, которое она надела в ту ночь, чтобы отравить.

— Тогда почему ты сохранил мое?

— Я не мог заставить себя сжечь его. Ты выглядела в нем чертовски сексуально.

— Хорошо, но почему ты сохранил его? — снова спросила она.

Вы не просто месяцами храните случайное платье в своем шкафу.

Когда он не ответил ей, а просто продолжил искать одежду, она бросила платье на пол и бросилась прочь.

Пошел он.

Он сегодня ведет себя как полный мудак!

Винсент быстро схватил ее, когда она проходила мимо него, прижимая ее к своему обнаженному телу. Он отвел ее волосы назад, чтобы заставить ее посмотреть на него.

— Я сохранила это платье, потому что хотела снова увидеть тебя в нем. А знаешь зачем еще?

Она мягко покачала головой, заставляя себя смотреть на его губы, а не в его пронзительные голубые глаза.

Он слегка дернул ее за волосы, заставляя ее снова посмотреть на него.

— Потому что я также планирую однажды трахнуть тебя в этом платье.

— Мы просто друзья, помнишь? — Она ненавидела, что это вышло более хрипло, чем ей хотелось.

Улыбка тронула губы Винсента.

— Детка, ты чертовски хорошо знаешь, что я не просто хочу быть твоим другом.

Он медленно провел другой рукой вверх от ее бедра, по груди и к шее, позволив большому пальцу остановиться прямо на своем любимом месте, чувствуя биение ее сердца.

— Это то, чего ты хочешь, просто быть друзьями?

Лейк было под его контролем. Ему нравилось делать это, когда он хотел услышать от нее правду. Она могла солгать, но он бы знал это и заставил ее заплатить за это, или она могла бы сказать правду, и это ударило бы по его и без того огромному эго. Победы не было.

— Д…да, я просто хочу быть друзьями.

Он медленнее провел большим пальцем по ее шее, когда переместил свое лицо туда, где его губы были едва отделены от ее.

— Ты уверена в этом, детка? Я остановлюсь, обещаю.

Лейк уставилась на его губы, желая, чтобы он поцеловал ее снова. Ее тело горело от желания, чтобы он прикасался к ней чаще. Она знала, что было слишком поздно поворачивать назад. Невозможно было остановить сошедший с рельсов поезд, как только он сошел с рельсов.

— Пожалуйста, не останавливайся, — прошептала она, потерпев поражение.

Он наклонил голову, чтобы прошептать ей на ухо:

— Я и не собирался.

Лейк вздрогнула, когда его губы поцеловали чувствительную часть ее шеи, а затем втянули кусочек ее плоти.

Ей отчаянно хотелось схватить его и почувствовать его твердое тело, которое было в нескольких дюймах от ее, но она боялась, что, если она это сделает, он перестанет целовать ее, как делал всегда.

Винсент схватил ее за голые плечи под курткой и начал стаскивать ее, пока она не упала на пол. Затем он наклонился и поцеловал ее в верхнюю часть плеча.

— Ты такая чертовски красивая. — Его рука потянулась к черной молнии спереди ее корсета, между грудей.

Она начала краснеть, когда он неторопливо расстегнул молнию. Она была уверена, что, если бы не его продолжающиеся нежные поцелуи, она бы заставила его остановиться. Когда он продолжал расстегивать молнию, пока корсет не упал на пол вместе с жакетом, ей пришлось отвести взгляд от его взгляда к его груди. Она не думала, что он найдет ее такой же красивой, так как из-за корсета грудь казалась намного больше, чем была на самом деле. Он слегка провел рукой по ее правой груди, завладевая ее ртом для поцелуя. — Идеально, — сказал он ей в губы, проводя большим пальцем по ее соску, доводя его до пика.

Лейк захныкала под его прикосновениями, пока он продолжал мучить ее сосок. Она обвила его шею руками, не уверенная, что ноги еще долго удержат ее на месте. Когда он быстро поднял ее и направился к своей кровати, она обхватила его ногами.

С силой поцеловав его в ответ, она втянула его язык в свой рот, желая попробовать его на вкус самостоятельно.

Так же быстро, как он поднял ее, он положил ее на изножье кровати, глядя на нее сверху вниз.

Почему он не позволяет мне поцеловать его?

К этому моменту она начала испытывать сексуальное разочарование. Было несправедливо, что он мог делать с ней все, что хотел, но она не могла отплатить ему тем же.

Лейк наклонилась и потянулась за полотенцем, но Винсент поймал ее руку, прежде чем она смогла приблизиться.

— Не двигайся, — прорычал он на нее.

Это был самый близкий случай, когда она видела его темную сторону за месяц. Ей не нравилось, когда он становился таким, и особенно ей не нравилось, когда она была полуголой в его постели.

— Почему ты продолжаешь мешать мне поцеловать тебя или что-нибудь еще, если на, то пошло? Неужели я настолько плоха в этом?

Он покачал головой и, казалось, был почти потрясен, что она могла так подумать.

— Нет, детка. Я слишком сильно хочу тебя прямо сейчас. Я хотел тебя уже несколько гребаных месяцев. Я пытаюсь не торопиться с тобой, но ты целуешься слишком чертовски хорошо. Я причиню тебе боль, если ты не будешь сидеть спокойно, и тогда я не прощу себе, если сделаю это еще более болезненным для тебя, чем это уже будет.

Пока он говорил, Лейк начала видеть его по-другому. Она видела и чувствовала, как у него начинают дрожать руки. Он не балансировал на грани своей темной стороны; Винсент перед ней был его чистейшей версией. Он физически мучил себя, чтобы не причинить ей никакой боли или дискомфорта.

Она переплела свои пальцы с его.

— Ты не смог бы причинить мне боль.

Она тоже искренне в это верила. Он причинил ей боль только один раз, и это было в тот день, когда он высадил ее у дома ее матери, но она, наконец, поняла, что это причинило ему такую же боль. В глубине души она знала, что он никогда больше не захочет это повторить, и именно поэтому он делал все возможное, чтобы она была счастлива.

— Да, я смогу, Лейк. Просто пообещай мне, что будешь не двигаться. — Его дыхание стало тяжелым, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Я обещаю, что постараюсь. — Она улыбнулась, прежде чем прикусить его нижнюю губу.

Руки Винсента пробежали по ее чулкам и верхней части голых бедер.

— Мне приходилось наблюдать, как ты ходишь в этих вещах и на каблуках, так что я заслуживаю того, чтобы трахнуть тебя в них. — Он медленно приподнялся и схватил края ее шелковых черных трусиков.

Она слегка приподняла бедра, когда он начал опускать их вниз. Ее щеки вспыхнули от волнения, когда он стянул их с нее поверх чулок и туфель на высоких каблуках.

Глядя вниз на ее идеально гладкую киску, его глаза потемнели.

— Черт.

Глаза Лейк расширились, когда она поспешно сбросила полотенце с бедер, высвобождая свой огромный и очень твердый член.

О, мой гребаный, Бог.

Все мысли улетучились, когда он поцеловал ее до бесчувствия, поднимая на кровать. Ее грудь отяжелела, когда он поцеловал ее чувствительную шею, а затем быстро взял в рот еще более чувствительный розовый сосок, заставив ее ахнуть. Затем его рука легла на ее киску, а средний палец надавил на ее складки.

— Почему каждая гребаная часть тебя такая гребаная шелковистая? — Его голос звучал измученно, что соответствовало его внешности.

Ей было трудно сосредоточиться на том, что он сказал, когда его палец погрузился в нее. Ей пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не закричать.

— Детка, ты такая тугая и влажная для меня.

Он переместился к ее заброшенному соску и сосал его, пока он не превратился в тугой маленький бугорок, когда его палец скользнул в нее глубже.

Лейк протянула руку, запустив пальцы в его волосы, стон сорвался с ее губ, когда его большой палец провел по ее клитору. После еще нескольких пассов она почувствовала, как другой палец вошел в нее, и он начал движение внутри нее, трахая ее киску своими пальцами.

Она потянула его за волосы, когда он убрал большой палец с ее клитора как раз в тот момент, когда она была уверена, что вот-вот кончит.

Он собирается убить меня.

— Винсент, пожалуйста, — простонала она, надеясь, что он сделает что— нибудь, чтобы дать ей освобождение.

Ей захотелось заплакать, когда он вместо этого убрал от нее свои пальцы.

Винсент быстро накрыл ее своим телом, пока головка его члена не прижалась к ее складкам.

Лейк положила руку ему на грудь, останавливая его.

— Презерватив.

— Ты принимаешь таблетки, и я бы не стал думать о том, чтобы трахнуть тебя, если бы не был уверен, что я чист. Я единственный, кто когда-либо трахнет твою идеальную киску, и я не буду трахать тебя в презервативе. Ни сейчас, не когда-либо.

Он наклонился и прикусил пухлую часть ее губы, в то время как кончик его члена скользнул в ее киску.

Инстинктивно она обхватила ногами его талию, желая, чтобы он был внутри нее еще больше, царапая ногтями его спину.

Он скользнул внутрь, одним быстрым движением преодолев ее барьер.

— Черт возьми, детка, — простонал он.

Он быстро вернулся к ее клитору, перекатывая бутон между большим и указательным пальцами.

Боль была резкой и быстрой, заставив ее глаза захлопнуться. Затем она начала ослабевать, и голод внутри нее все больше и больше маскировал боль с каждым движением его пальцев.

— Мне жаль. — Он коснулся поцелуем ее губ.

Открыв глаза, она увидела разочарование на его лице.

— Все в порядке, — сказала она ему, прежде чем углубить поцелуй, скользнув языком в его рот.

Его бедра, наконец, начали двигаться над ней, начиная с медленного ритма. С каждым ударом темп начал меняться, и он начал вынимать свой член все дальше из нее, прежде чем погрузить его глубже в ее киску.

Лейк впилась пятками в его задницу так же сильно, как ее ногти впивались в его спину. Она позволяла ему набирать темп, но почему-то все это было слишком медленно для нее и в то же время слишком быстро, в том смысле, что она была готова кончить в любую секунду. Чувствуя его увеличившийся член внутри себя и слыша его болезненное дыхание над собой, она знала, что он тоже вот-вот лопнет.

— Мне нужно кончить, — громко простонала она, когда его член покинул ее киску только для того, чтобы погрузиться обратно.

На этот раз его ритм изменился, он трахал ее гораздо более быстрыми и жесткими движениями.

— Кончи для меня, детка. — Его дыхание было прерывистым, прежде чем он втянул плоть ее шеи в рот.

Ее рука дернулась, чтобы прикрыть рот, чтобы заглушить громкий крик, готовый сорваться с ее губ. Она кончила на его члене, когда он сделал то же самое внутри нее, как она подозревала по толчкам глубоко в ее киске.

Лежа безвольно и задыхаясь, она почувствовала, как он лизнул укус на ее шее. Она едва почувствовала, как он укусил ее, когда достигла оргазма, но, почувствовав последствия, она предположила, что он получил ее довольно хорошо. Впрочем, все было в порядке; в ответ она довольно хорошо расцарапала ему спину, зная, что у него будут царапины в течение нескольких недель.

Лейк едва смогла открыть глаза, когда он откатился, чтобы соскользнуть с ее каблуков, а затем приблизил ее тело к своему. Каждую ночь он прижимал ее спиной к своей груди, но это был первый раз, когда он держал ее обнаженной, и, боже, как это было приятно.

Его рука пробежала по верхней части ее бедра.

— Ты не сказала мне, почему ты такая чертовски гладкая.

Она мягко улыбнулась.

— Сэди регулярно заставляет всех девушек делать эпиляцию.

— Черт, я ненавижу эту суку.

— Я думаю, это взаимно. — Лейк сонно рассмеялась.

Он ближе прижал ее к своей груди, меняя тон.

— Давай спать, детка.

Лейк никогда не чувствовала, что принадлежит себе больше, чем в тот момент с Винсентом, когда он легонько поцеловал ее в плечо. Она никогда не чувствовала ничего подобного ни с мамой, ни с папой, ни даже с Адалин.

Адалин …

О, Боже. Как, черт возьми, она должна была объяснить это своей лучшей подруге, когда она даже не могла сказать ей, что поцеловала его? Не говоря уже о том, что она трахалась с братом Адалин и была почти уверена, что они оба хотели, чтобы это было обычным делом

Она должна была заснуть, измученная, с нечистой совестью на уме. Лейк чувствовала себя еще более виноватой из-за того, что ей это так понравилось, и что чертов Винсент наконец-то сделал ее счастливой в кои-то веки.

Прости меня, отец, ибо я согрешила.

ГЛАВА 42

Пусть он откроет вам врата

Лейк растянулась на кровати, пытаясь найти тело Винсента позади себя. Она все еще была в значительной степени в состоянии сна, но ее внутренние часы медленно говорили ей, что пора просыпаться.

Она перевернулась, посмотрев на другую сторону кровати, но Винсента там не было.

Почему он всегда оставляет меня?

Каким — то образом ее мозг подсказал ей, что, отдав Винсенту свою девственность, он будет рядом с ней, когда она проснется.

Встав с кровати, она взяла одеяло и обернула его вокруг своего обнаженного тела. Затем она подошла к концу балкона и посмотрела вниз, на первый этаж, но его там тоже не было.

Она подошла к его открытому шкафу и обнаружила, что он взял ее черное платье и повесил его обратно на место. Что-то в этом заставило ее улыбнуться. Он также забрал ее обычную одежду с прошлой ночи и сумку, которую она оставила в шкафчике, и они лежали рядом с ее корсетом и пачкой чаевых, которые она заработала. Он идеально расставил все на кожаном табурете посреди своего огромного шкафа.

Лейк направилась в ванную с тихим волнением от того, что наконец-то смогла увидеть, что находится за дверью.

Твою мать! Она не была разочарована.

Она никогда бы не подумала, что черная ванная комната возможна, но, черт возьми, как же она ошибалась. Она собиралась попробовать все и потратить свое драгоценное время на то, чтобы принять душ в массивном стеклянном душе, который, как она позже узнала, обрушился дождем на жильца. Затем она собиралась принять лучшую ванну в своей жизни в большой джакузи.

У Лейк практически текли слюнки, когда она сбросила с себя покрывало и чулки, оставшиеся с прошлой ночи.

Как, черт возьми, он пользовался моей крошечной, жалкой старой ванной?

Глядя на черную ванну, она подумала, что именно отсюда пошла поговорка "однажды став черным, ты никогда не вернешься". Бедный ребенок внутри нее уже плакал о том, что часы в конце концов пробьют полночь, и тогда карета снова превратится в тыкву. Потому что, как бы она ни чувствовала себя тут как дома, в конечном счете это был не ее дом, и она не планировала переезжать к Винсенту в ближайшее время. В любом случае, он бы этого не хотел.

Отдых прошел не так, как планировалось. Так много мыслей крутилось в ее голове о потере девственности, Винсенте, Адалин, ее маме, ее отце, Данте — список был огромен. Она быстро оделась в одежду, в которой ходила на работу накануне, и даже приготовила поесть на его гламурной кухне.

Сидя там от нечего делать, она задавалась вопросом, где Винсент пропадал так долго. Это заставляло ее чувствовать себя щенком, высматривающим своего хозяина, пока она ждала либо его возвращения, либо того, что ей пора отправляться на работу. До того, как она обычно отправлялась на работу, оставалось около полутора часов, но она не могла больше сидеть там, не желая впадать в отчаяние, ожидая его возвращения.

Она схватила свои вещи и направилась вниз в казино, хотя была уверена, что Винсент будет очень зол из-за этого.

Лейк поставила свою сумку на туалетный столик, когда по отражению в зеркале заметила, что Ким подходит к ней сзади. Ким посмотрела на отражение Лейк, увидев ее полусырые волосы и одежду с прошлой ночи.

— Я вижу, он наконец-то забрал твою гребаную визитку. Может быть, теперь, когда он выкинул тебя из головы, он позволит мне сделать еще один круг. Потому что, давайте будем честными, Винсент такой же, как и любой другой мужчина — они хотят время от времени бросать вызов, но, в конце концов, они хотят, чтобы кто-то с опытом сосал их член. — Ее улыбка превратилась в ухмылку. — Держу пари, ты даже не сосала его член, не так ли?

Она смотрела, как Ким хихикает, ей не нужно было ждать ответа Лейк, чтобы знать. Лейк быстро отвернулась от своего отражения, не желая смотреть на себя, и ее затошнило. Она знала, что не должна слушать ни единого слова, слетевшего с губ Ким, но что-то в ней подсказывало, что все, что говорила Ким, было самой суровой гребаной правдой.

— Дорогая, что ты здесь делаешь? — спросила Сэди, подходя к ней.

Лейк изо всех сил старалась избавиться от того, что только что сказала Ким. — Я решила прийти немного пораньше, чтобы извиниться. Мне так, так, так жаль, что ты…

Сэди подняла руку.

— Все в порядке. Гребаный джиперс криперс заслужил это, но ты здесь больше не работаешь. Разве плейбой тебе не сказал?

— Сказал мне что? — Лейк посмотрела на нее в замешательстве.

— Конечно, он этого не сделал. Он заставил меня пообещать не говорить тебе, что прошлая ночь была твоей последней ночью, когда ты работал здесь. Твой долг уплачен, дорогая!

У Лейк отвисла челюсть.

— Хм? Как?

Сэди пожала плечами.

— Я не знаю. Про эту часть он умолчал. Ты должен быть счастлив, прыгать вверх-вниз или кричать. Во всяком случае, что-то вроде этого дерьма.

Развернувшись, она быстро схватила свою сумку и направилась к двери, ее мысли лихорадочно метались. Она нажала на кнопку вызова лифта

Почему он не хотел, чтобы я знала?

Очевидно, была причина, по которой он сказал Сэди держать это в секрете, и почему он не сказал ей сам. Только один человек собирался сказатьей правду, всю правду.

Войдя в лифт, она набрала код, чтобы подняться на самый верх. Лейк поднималась на вершину гребаной пищевой цепочки мафии. Данте Карузо ждал еще один неожиданный визит.

* * *

Винсент провел свой день, приводя в порядок свой почти неудачно сложившийся вчерашний вечер. Честно говоря, никому не нравился этот ублюдок Дэвид, даже Данте, которые выжимали из нас кучу дерьмовых денег. После того, как он отправил Дэвида практически в кому, когда на следующий день у него был рейс домой в Канаду, некоторые из девушек, которым он заплатил, чтобы они вернулись в его гостиничный номер, наконец-то заговорили о том, как он был довольно жестоким, и дал им огромную сумму, чтобы они молчали об этом.

День Винсента был сделан. Он поссал на гребаную могилу Дэвида. Не только это, но и то, что он, наконец, проснулся тем утром рядом с теплым обнаженным телом Лейк, и его яйца были менее голубого оттенка.

Он выскочил из лифта, обдумывая, как сказать ей, что она больше не работает внизу. Он планировал рассказать ей об этом вечера, но ссора с Дэвидом и сексуальное разочарование между ними отодвинули это на второй план. Он оставил это на утро, но телефонный звонок от Данте, велевшего ему убираться к черту в свой офис, удержал его от того, чтобы поделиться.

Достав свою визитку, он вспомнил, как она выглядела в изножье его кровати, обнаженная, в одних кружевах, чулках до бедер и на высоких каблуках. Это может подождать еще двадцать минут.

Он вставил карточку, отпирая дверь, его потребность желать ее перевесила рассказ о том, как он выплатил ее долг. Что-то подсказывало ему, что это, вероятно, вызовет ссору между ними. Он был уверен, что Лейк скажет ему, что не может позволить ему сделать что-то настолько безумное. Не то чтобы это имело значение, потому что что сделано, то сделано.

И ни за что, блядь, она больше не будет носить мои наряды перед другими мужчинами.

Винсент называл ее сексуальное нижнее белье своим, потому что с тех пор она собиралась надевать его только в его квартире. Самое чертовски плохое во всем этом было то, что ему придется быть милым с Сэди, потому что он планировал дать ей свою визитку, чтобы заполнить свой шкаф этими нарядами. Он также планировал, чтобы эти воски ‘только для работающих девушек’ были доступны Лейк. Кто бы, черт возьми, ни занимался восковой депиляцией Лейк, он был гребаным мастером восковой депиляции с волшебным прикосновением.

Открывая дверь, он ожидал увидеть внизу Лейк.

Может быть, она все еще в постели. Держу пари, она наконец-то нашла ванную…

Несколько грязных мыслей закружились в его голове, когда он обнаружил, что ее нет на кровати, и он направился в ванную. Сегодня, блядь, отличный день.

Сексуальные фантазии Винсента лопнули, как воздушный шарик, когда он не обнаружил ее, принимающую ванну, как он себе представлял. Ему казалось, что все его надежды и мечты умерли в одно мгновение. Он знал, что она может быть только в одном месте в отеле, и он, конечно, был чертовски не рад этому.

Направляясь обратно к лифту и вводя код, ведущий в подвал, он надеялся, что Сэди держала свой большой гребаный рот на замке. Он взбесился, нажимая на кнопку закрытия, пытаясь заставить ее поторопиться.

Черт, быстрее!

Он уже знал, что ему придется зашить Сэди рот.

Оказавшись в подвальном помещении клуба, Винсент быстро прошел через тела в раздевалку, направившись прямо к туалетному столику Лейк и обнаружив, что он пуст.

Чья-то рука пробежала по его спине и сжала плечо.

— Ее здесь больше нет, и я знаю, что она не позаботилась о твоем члене, но я могу помочь с этим.

Он оглянулся и увидел Ким в одних розовых трусиках. Его рука потянулась, чтобы схватить ее за горло, крепко сжимая его.

— Что ты, блядь, ей сказала?” — Его голос был убийственным.

Ким схватила его за запястье, пытаясь освободить больше места для дыхания и разговора.

— Ничего! Я только что видела, как она разговаривала с Сэди, а потом она выбежала.

— Тронешь меня еще раз, шлюха, и тебе не заплатят за то, чтобы ты трахалась с самыми высокооплачиваемыми, самыми грязными мужчинами в чистой комнате с охраной. Ты даже не будешь одной из тех девушек, которые трахают их в гостиничных номерах. Твоя задница будет стоять на углу улицы, трахаться с самыми дешевыми мужчинами, ходить по их мерзким комнатам в мотелях и гадать, останешься ли ты в живых, чтобы выйти обратно за эту дверь. Ты меня поняла? — Он сжал ее горло чуть крепче.

Ким злобно кивнула, как могла, когда Сэди подошла к ним.

Винсент наконец отпустил ее.

— И держись, блядь, подальше от Лейк.

Ким схватилась за горло, хватая ртом воздух, и посмотрела на Сэди, умоляя ее что— нибудь сделать.

Сэди скрестила руки на груди и постучала пальцами по полу.

— Я не знаю, что заставляет тебя думать, что мне не все равно, сука. Тебе повезло, что я не добрался до тебя первым. Мне не нужно знать, что ты сделала, чтобы понять, что ты заслуживаешь большего. А теперь убирайся нахуй, чтобы глаза мои тебя не видели.

Винсент посмотрел на Сэди.

Почему девяносто восемь процентов меня чертовски ненавидят ее, но в то же время двум другим процентам она нравится?

Потому что она была гребаной психопатичной сукой, и он мог понять это.

— Ты сказала ей, не так ли? — спросил он ее.

ГЛАВА 43

Беги…

Лейк облизнула очень сухие губы, когда костяшки ее пальцев коснулись черной двери.

— Войдите, — прозвучал мрачный голос с другой стороны двери.

Войдя в темную комнату, она заметила мистера Витале, наливающего два стакана виски, в то время как Данте сидел на своем троне.

Данте откинулся на спинку стула.

— Что ж, мисс Тернер, я должен сказать, что никогда не ожидал увидеть вас снова”.

Она наблюдала, как мистер Витале поставил напиток перед Данте, бросив на нее предупреждающий взгляд за его спиной. Она быстро оглянулась на Данте.

— Я… мне жаль. Мне просто было любопытно узнать кое-что, имеющее отношение к нашему соглашению. Боюсь, Винсент не держит меня в курсе, поэтому я надеялась, что смогу поговорить с вами об этом, мистер Карузо.

Он сделал глоток виски.

— Тогда садись.

Лейк глубоко вздохнула и села на стул рядом с отцом Винсента.

Почему он всегда должен быть здесь в самые неподходящие времена?

Пытаясь успокоить свои нервы, она заговорила ровным тоном.

— Сегодня я пошла на работу и Сэди сказала мне, что я там больше не работаю. Она также сказала, что мой долг выплачен, но я не понимаю, как это возможно.

— Он тебе не сказал? — Данте сделал еще один глоток своего напитка, казалось, его это позабавило. — Винсент пришел сюда месяц назад и выплатил весь твой долг.

Что он сделал?

Она покачала головой, не веря в это.

— Если это правда, тогда почему я работала там целый месяц? Винсент давал тебе деньги за все чаевые, которые я получала каждую неделю, чтобы я могла быстрее расплатиться с тобой, не так ли?

— Нет, я не могу сказать, что получил какие-либо деньги. Я позволил ему погасить твой долг при условии, что ты продолжишь работать на меня еще один месяц. К несчастью для тебя, ты произвела большое впечатление на Дэвида, и он является — был — моим самым большим клиентом. Я отдавал твои чеки Винсенту. Я полагаю, ты их тоже не получила.

Она вздрогнула, когда он подчеркнул слово "был", зная, что он имел в виду это как "мертвый". Кроме того, от осознания того, что она была вынуждена работать там из-за увлечения Дэвидом, у нее по коже побежали мурашки еще сильнее.

Она покачала головой.

— Нет, он не давал мне никаких чеков на зарплату.

Она не могла поверить, что Винсент держал это в секрете от нее до такой степени, что удерживал все ее деньги.

Данте оглядел ее с ног до головы.

— Для девушки, которая узнала, что она свободная женщина, ты определенно пришла не по адресу.

Лейк сглотнула, не двигаясь.

— Ей заплатили за прошлую неделю? — спросил Винни.

Данте посмотрел на него.

— Нет, я еще не отдал чек Винсенту.

— Оставь себе.

Мистер Витале поставил свой бокал и полез в карман пиджака, вытаскивая деньги, затем быстро отсчитал немного и протянул ей, чтобы она взяла.

— Это должно покрыть это. Я советую тебе взять их и бежать в колледж, куда угодно, только не сюда.

Ей пришлось воспользоваться стулом, чтобы удержаться на ногах. Выхватив деньги у него из рук, она направилась к двери, пока у нее еще был шанс.

— Мисс Тернер, на вашем месте я бы не стал снова входить в эту дверь, — предупредил ее холодный голос Данте.

Она быстро кивнула, прежде чем выйти из комнаты, закрыв за собой дверь. Захлопнув глаза, она попыталась контролировать свое дыхание. Все обрушилось на нее, как тонна кирпичей — все то, что Винсент сделал и о чем не сказал ей, а также тот факт, что они прямо сказали ей бежать. Лейк не была глупой; она знала, когда нужно убегать ко всем чертям. Особенно от целой семьи психопатов.

Ожидая, когда откроется дверь лифта, ее разум мчался со скоростью миллион миль в час, задаваясь вопросом, куда, черт возьми, бежать. Одно было ясно наверняка: она направлялась прямо домой на автобусе и собирала сумку со своим дерьмом. Лейк Тернер наконец-то собиралась сделать то, о чем всегда мечтала, но она никак не ожидала, что все это вызовет у нее смешанные чувства.

Она месяцами готовила себя к тому, чтобы оставить отца и Адалин, но расставание с Винсентом задело ее сильнее всего. Она не понимала, почему это было, так как ей было ясно больше, чем когда-либо, что он был лживым мудаком-мужчиной-шлюхой, который был совершенно гребаным невменяемым.

Часть ее хотела, чтобы Винсент появился, когда дверь лифта откроется, чтобы отговорить ее от этого и каким-то образом все исправить, пока ее суждение о нем все еще было туманным.

Дверь лифта со звоном открылась.

Прощай, Канзас-Сити.

* * *

Винсент нетерпеливо ждал, когда лифт остановится, надеясь, что Лейк будет по другую сторону двери, когда она откроется.

Однако, когда это наконец произошло, Лейк там не было.

Он быстро прошел по коридору, через комнату охраны, и поспешно постучал в дверь Данте, затем распахнул ее, прежде чем прозвучало слово "войдите’.

Данте приподнял бровь.

— Ты знал, что она придет сюда, не так ли?

Винсент пригладил рукой волосы, молясь, чтобы он успел вовремя.

— Где она?

Данте не торопясь раскурил сигару, прежде чем заговорить:

— К счастью для тебя, твой отец был здесь и дал ей денег, чтобы она убралась отсюда.

Винсент повернулся, чтобы попытаться поймать ее.

— Ты опоздал примерно на час. Я предполагаю, что она уже где-то там, где не стоит тратить чертово время на ее поиски. — Он сделал большой глоток, думая о том, что хотел сказать дальше. — Лейк похожа на кошку; она родилась с девятью жизнями. Однако рано или поздно она столкнется со своими девятой и последним испытанием. Что-то подсказывает мне, что она уже на полпути к цели, учитывая, что она только что потратила еще одну со мной.

Черт, Лейк.

Винсент понимающе кивнул, прежде чем повернуться к двери, чтобы уйти и попытаться поймать ее, прежде чем она успеет убежать слишком далеко.

— Если ты найдешь ее, мне лучше не видеть ее гребаного лица. Вбей немного гребаного здравого смысла в эту девчонку, или это сделаю я.

Винсент стиснул зубы.

— Да, босс.

Закрыв за собой дверь, он направился прямо к лифту, вытаскивая телефон в отчаянной попытке позвонить ей. Однако оно отправилось прямо на голосовую почту.

— Ублюдок! — закричал он, когда лифт закрылся за ним.

Мысль о потере Лейк была уже слишком сильна, но Винсент принял решение.

Ради нее он пошел бы на край Света.

ГЛАВА 44

Мы все прокляты

Винсент постучал в парадную дверь. Было странно впервые приехать туда без Лейк.

Дверь открылась только для того, чтобы захлопнуться у него перед носом. К счастью, его рука была вытянута, готовая толкнуть дверь, прежде чем она успела закрыться полностью.

— Поговори со мной пять гребаных минут, пожалуйста. — Последнее слово было резким, но в то же время уязвимым.

Наконец давление с другой стороны двери ослабло, и он смог войти. Оглядевшись вокруг, он почувствовал тяжесть на сердце от мыслей о том времени, которое они с Лейк провели вместе в этом доме.

Винсент вошел на кухню, наблюдая, как мужчина наливает апельсиновый сок в стакан посреди ночи. Он наблюдал, как Лейк делала это несколько раз в течение месяца, который они провели вместе.

— Я уже говорил тебе однажды, что она не сказала мне, куда собирается, и если бы я знал, что, черт возьми, заставляет тебя думать, что я сказал бы тебе?

Он взял свой апельсиновый сок и сел за маленький скрипучий столик.

Подойдя, Винсент сел перед ним.

— Она твоя гребаная дочь, так что ты точно знаешь, куда она пойдет.

Пол уставился на него.

— Как я уже сказал, если бы я знал, я бы тебе не сказал. Ты думаешь, я хочу, чтобы Лейк была с таким мужчиной, как ты? Черт, я не хочу, чтобы она была с таким гребаным мужчиной, как я. Она заслуживает гораздо большего.

Винсент хлопнул ладонью по столу.

— Ты думаешь, я, блядь, этого не знаю? — Большая часть меня не хочет быть в состоянии найти ее, но безумие во мне не может остановиться. — Я должен найти ее. Без нее во мне больше нет ничего хорошего.

— Мы все прокляты, Винсент. Мафиози никогда не может быть по— настоящему счастлив из— за той жизни, которую мы выбрали. Мы всегда хотим чего-то большего или лучшего. Мы хотим этого так чертовски сильно, что это убивает нас вместе с теми, кого мы любим. Вот почему почти все мы одиноки. Когда мы любим, мы либо хороним их, либо разрушаем то, кем мы когда-то были, когда они, наконец, покидают нас. — Пол отпил из своего стакана. — Когда мама Лейк бросила меня из-за денег, мне пришлось найти что-то, что могло бы отвлечь меня. У меня была дочь, поэтому я не хотел пить или принимать наркотики, потому что Лейк была всем для меня в этом мире. Если бы я потерял ее, я был бы настолько испорчен, что, думаю, покончил бы с собой. Итак, я начал играть в азартные игры. Я не знаю, может быть, сначала я выбрал это в надежде разбогатеть, чтобы ее мама вернулась ко мне, а потом это превратилось в обогащение для Лейк. Но я позволил азартным играм поглотить меня, пока, спустя годы, это, наконец, не причинило Лейк боль. Это то, что всегда, черт возьми, происходит с нами. Мне просто повезло, что Лейк выбралась живой. Так что не жди, что я скажу тебе, где она, потому что я не собираюсь хоронить свою дочь раньше себя. Я предлагаю тебе найти гребаное хобби.

— Как ты сказал, Лейк — все для меня, и я не потеряю ее только потому, что прямо сейчас я облажался.

Винсент резко встал, стул позади него чуть не упал на землю. Он понимал Пола, почему тот имел право не говорить ему, где находится его дочь, и уважал его за это. Винсент просто проявил свое уважение, сказав ему, что Лейк будет принадлежать ему.

— Данте хотел бы видеть ее мертвой или еще хуже, Винсент. Если ты приведешь ее сюда всего через неделю, ты, черт возьми, рискуешь ее жизнью. — Пол умолял и предупреждал его одновременно.

Направляясь к двери и отходя от Пола, Винсент сказал:

— Я же сказал тебе, что я облажался.

Винсент не думал, что ему следует рассказывать ее отцу следующую часть, и он собирался сделать то, что он не смог сделать — преподать ей гребаный урок о мафиози.

* * *

Винсент ответил на звонок на следующее утро.

На линии послышался голос.

— Иди сюда.

Затем звонок был быстро отключен.

Быстро одевшись, он чувствовал себя почти оцепеневшим, пока не постучал в дверь кабинета.

Прошло всего семь дней с тех пор, как он потерял Лейк, но с таким же успехом это могло быть семь месяцев спустя. Однажды он потерял Лейк, когда ушел от нее несколько месяцев назад, но что-то в нем знало, что она была единственной для него. Вот почему он так упорно боролся с собой, пока ему действительно не промыли мозги, чтобы он поверил в это. Тот месяц, который они провели вместе, укрепил его чувства. Затем, в тот момент, когда он действительно заполучил ее, ее забрали у него. Потерять то, за что он так упорно боролся, было такой жестокой болью, что он не пожелал бы этого своему злейшему врагу.

Не дожидаясь ответа, он прошел прямо через дверь и быстро закрыл ее за собой.

— Твоего отца здесь нет, не так ли? — спросил он, оборачиваясь.

— Нет, — прозвучал глубокий, резкий голос.

Полностью обернувшись, он увидел Луку, сидящего за своим столом и затягивающегося сигаретой.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

Лука выглядел потрепанным, как будто не спал сорок восемь часов. Его пепельница была переполнена, что заставило Винсента задуматься, как долго он там просидел. С другой стороны, учитывая, как сильно он вдыхал палочки, Винсент подумал, что Лука, возможно, пробыл там не так долго, как он изначально полагал. В довершение всего, он, казалось, был не в лучшем настроении.

Лука ткнул в него сигаретой.

— Серьезно, ублюдок? Я мог бы сказать то же самое и тебе. Ты выглядишь дерьмово. А теперь сядь.

Винсент воспринял это как:

— Не спрашивай меня снова, что не так, ублюдок, потому что я чертовски уверен, что не расскажу тебе.

Он занял свое место перед Лукой и рядом с Сэлом, который сидел за своим ноутбуком.

— Сэл нашел твою девушку, — сказал Лука, сбрасывая пепел на башню на подносе.

— Ты это сделал? Где она? — Винсент практически встал со своего стула.

— Нет, я думаю, что я, блядь, нашел ее, — поправил его Сэл. — Я все еще работаю над этим.

Винсент пригладил волосы, пытаясь успокоить нервы.

— Хорошо, значит, он почти нашел ее, но почему я должен позволять Сэлу говорить тебе, где она? Она была занозой в моей гребаной заднице в течение тех пяти минут, что я был рядом с ней, и еще большей занозой в заднице для Данте. Этой девушке здесь не место.

Он знал, что Лука собирается это сказать.

Потому что она принадлежит мне.

— Я уже знаю. На этот раз я собираюсь по-настоящему научить ее, как устроена семья, что она может и чего не может делать. Я обещаю тебе, что она больше не побеспокоит тебя.

Лука с силой затянулся сигаретой.

— Что я бы сделал, так это запер ее гребаную задницу. Держи ее в своем доме или спальне и не выпускай ее задницу обратно.

Винсент уставился на Луку, как на ненормального.

— Это то, что я бы сделал на твоем месте, конечно. — Луке удалось потушить окурок так, чтобы на стол не упало слишком много пепла.

Не похоже, что он говорил обо мне или Лейк…

— Почти получилось, — прервал его мысли Сэл.

Лука вытащил еще одну сигарету и щелкнул зажигалкой, не торопясь прикуривать.

— Я верну тебе твою девушку, и ты будешь мне должен.

Винсент задумался над его словами, понимая, что он имел в виду. Последним человеком в мире, которому кто-либо хотел быть должен, был Лука Карузо, потому что однажды он сделает ставку в свою пользу, и этому человеку оставалось только надеяться, что он прожил полноценную и счастливую жизнь до того, как это случилось. Это не имело значения; он все равно был мертв без Лейк.

Он кивнул в знак согласия.

— Скажи ему.

Сэл говорил, уставившись в свой ноутбук.

— Я пытался найти адрес родителей Пола. По какой-то причине они исчезли с лица Земли. Так совпало, что примерно в то же время Пол стал солдатом. Я не обещаю, что она будет там, но это единственное место, куда ты не заглядывал. Ее имя нигде не появляется в системе, так что я думаю, что она должна быть с семьей.

Винсент провел неделю за рулем и повсюду искал ее. У нее была небольшая семья, о которой он знал, и он начал там. Сначала зайдя к ее матери, он практически вышиб дверь перед этими придурками, спрашивая, знают ли они, где она. Он не ожидал, что она будет там, и не ожидал, что им будет насрать, но он чертовски весело провел время, пугая их до усрачки. Потом он поступил в колледж, в который она хотела поступить. Ничего. Это был первый раз, когда он услышал о том, что у нее есть бабушка с дедушкой.

— Хорошо, так где же это? — Он был встревожен и готов вернуть ее.

Сэл нажал еще несколько кнопок, прежде чем начал смеяться.

— Я предлагаю тебе пойти домой и, блядь, переодеться.

Винсент и Лука уставились на него, ожидая, что он скажет им, где она была.

Сэл подавил смех, чтобы, наконец, выплюнуть его.

— Адрес находится в Трипойнте, штат Кентукки.

— Кентукки?

Винсент сидел, ошеломленный. Он попытался представить, как, черт возьми, Лейк заставила себя поехать туда. Неважно. Гребаное отчаяние, вот как.

— Ну, повеселись там, черт возьми.

Лука откинулся на спинку стула, улыбаясь и явно наслаждаясь тем, что не он был тем, кто должен был уйти.

Сэл записал для него адрес, когда он наконец перестал смеяться.

Он посмотрел на листок бумаги.

— Что, черт возьми, они там носят?

Это снова заставило Сэла рассмеяться.

— Камуфляж. Много-много камуфляжа.

— Я бы говорил, как можно меньше и держал твой сильный итальянский акцент при себе. Они, наверное, пристрелят тебя там, черт возьми.

Лука на самом деле немного рассмеялся, когда он рассказал ему последнюю часть.

Винсент встал, выбегая из комнаты.

— Отвали.

ГЛАВА 45

Кожа и татуировки

Лейк вошла в закусочную за домом своих бабушки и дедушки. Она уехала из Канзас — Сити неделю назад, приехав в единственное место, где у нее осталась семья, — Трипойнт, штат Кентукки.

Если быть честной, то поначалу от мысли о жизни в Кентукки у нее по коже побежали мурашки. Она не была уверена, на что это будет похоже, но она без сомнения знала, что больше не вернется в Канзас-Сити. Лейк родилась городской девушкой, поэтому переезд в очень сельский маленький городок был своего рода адаптацией. Я думаю, это еще мягко сказано.

Лейк позвонила отцу, когда вернулась домой, но он сразу переключил ее на голосовую почту. Она сильно плакала из-за того, что ей пришлось сообщить отцу, что она уезжает, через голосовую почту. Это было самое трудное, что она когда-либо делала. Она не сказала ему, куда собирается, боясь, что Данте может использовать это против него. Чем меньше он будет знать, тем лучше.

Ее отец хранил старый листок бумаги с номером, спрятанный в коробке со старыми вещами. Она вспомнила, как однажды, когда она была маленькой девочкой, он показал ей содержимое коробки. Он показывал ей свои фотографии, когда был моложе, где он жил до того, как его семья переехала в Канзас-Сити, и у него даже сохранились фотографии ее бабушки и дедушки. Она бы не узнала, чей это был номер, если бы он не написал над ним "сумасшедшая гребаная мать".

К счастью, ее бабушка ответила, а затем Лейк собрала сумку и села в автобус прямо туда. Конечно, ей действительно пришлось умолять их выйти. Она могла бы сказать, что у них была легкая паранойя по поводу мафии и жизни в целом. Лейк просто сказала им, что пытается найти лучшую жизнь вдали от мафии, и заверила их, что ее никто не ищет.

По сути, я просто врала изо всех сил.

Она сидела на заднем сиденье автобуса, тихие слезы катились по ее лицу, а вдали виднелся Канзас-Сити. Ее уничтожил не отъезд из города, в котором она родилась и выросла, а отъезд от Винсента.

Как бы сильно она ни хотела ненавидеть его, она не могла. Она заботилась о нем, хотела она того или нет. Более того, она поделилась с ним чем-то совершенно особенным, что могла испытать только один раз. Не имело значения, сколько времени пройдет, никто никогда не сможет забыть о своем первом. Это было невозможно сделать.

К счастью, подошла официантка и приняла их заказ, избавив ее от мыслей о Винсенте.

— Нет, нет, нет, нет! — закричала ее бабушка, глядя на дверь.

Лейк повернула голову и увидела, как в закусочную входит огромная банда байкеров. Из того, что она поняла из разглагольствований своей бабушки, они называли себя "Последними всадниками" и владели какой-то компанией по выживанию. Только в гребаном Кентукки можно было услышать что-то настолько нелепое, как это.

Когда они сдвинули кучу столов и стульев вместе, ее бабушка встала.

— Мы убираемся отсюда к чертовой матери.

Глаза Лейк расширились от того, как громко она это сказала. Встав, она смотрела, как ее бабушка с дедушкой выбегают из дома так быстро, что только звон колокольчика заставил ее понять, что они уже ушли.

Направляясь к двери, она не могла не взглянуть на стол, полный байкеров и их женщин, которые явно слышали и наблюдали за всем происходящим. В конце стола сидела милая блондинка с близнецами, которая выглядела особенно расстроенной.

Она обнаружила, что ее ноги перестали двигаться, чувствуя себя ужасно из-за действий своей бабушки.

— Я… мне жаль. Моя бабушка, ну… — ее взгляд слегка переместился с блондинки на нескольких грубых, суровых на вид мужчин в коже, прежде чем она снова перевела его на симпатичную блондинку — эм, старая.

— Я полностью понимаю. — Она мягко улыбнулась, бросая раздраженные взгляды на мужчин за столом в ответ на их смех. — Я Бет.

— Привет, я Лейк.

Она улыбнулась в ответ; улыбка женщины была заразительной.

— Я не видела тебя здесь раньше. Ты недавно приехала?

— Я просто навещаю своих бабушку и дедушку на лето. Она наблюдала, как подошла официантка и спросила, готовы ли они принять заказ.

— Хорошо, я уберусь с твоего пути, чтобы ты могла поесть.

— Ты можешь остаться и присоединиться к нам, — сказала Бет.

— Если вы уже сделали заказ, она может принести его вместе с нашим.

Лейк прикусила губу, размышляя, стоит ли ей остаться. Она действительно чувствовала себя неловко из-за того, что официантка, вероятно, уже приняла их заказ, и, по крайней мере, ее еда не пропадет даром. Несмотря на то, что байкеры выглядели устрашающе, они не могли быть слишком плохими, если бы за столом были дети.

— Это было бы здорово.

Спасибо тебе, Боже. Я могу немного отдохнуть от своих бабушки и дедушки.

Мужчина рядом с Бет встал из-за стола, поспешно отодвинув стул от другого, свирепо глядя на сидящих, когда они хотели что-то сказать. Он поставил стул рядом с собой, между собой и Бет.

— Ты можешь сесть здесь, рядом со мной.

— Вниз, мальчик. — Бет закатила глаза. — Это Райдер. Ему всегда нравится знакомиться с кем-нибудь новым, кто приезжает в город.

Всадник? Я совершил огромную ошибку.

Подойдя к другой стороне стола, она протиснулась между ними, хотя Райдер не облегчал ей задачу. Лейк сказала бы им, что что-то случилось, но она не хотела снова ранить чувства Бет.

Бет подождала, пока она устроится, прежде чем представить ее. Она начала с ближайшего к ней близнеца и обошла стол.

— Это мои маленькие мальчики, Ченс и Ноа; Рейзер, мой муж; Лили, моя сестра; ее муж Шейд; Джон, их сын; Кэш; Рэйчел; Трейн; и вы уже познакомились с Райдером.

Лейк улыбалась каждому, с кем ее знакомили. Она думала, что Райдер был плохим, но, услышав, что за моим мужем следует Рейзер, она задалась вопросом, не свернула ли она где-нибудь не туда.

Каждый мужчина был покрыт кожей и татуировками. Тот, кого звали Шейд, определенно был тем, с кем никто не трахался в их группе, так как, похоже, у него было больше всего татуировок, которые, казалось, спускались от шеи до ног. Кэш, однако, привлек ее внимание больше всего; что-то в нем заставило ее несколько секунд пристально смотреть на него.

— Приятно познакомиться со всеми вами. — Она надеялась, что ее голос не прозвучал немного испуганно, когда это прозвучало.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться, — оборвал Райдер Бет, когда она открыла рот, чтобы ответить. — Откуда ты? Судя по твоему акценту, это не похоже на Кентукки.

Лейк облизнула губы, размышляя, что ей следует им сказать. Она не думала, что должна говорить им правду, учитывая, что Данте может прийти за ней.

— Аризона.

Она сказала первое, что пришло ей в голову. Это было место, где вырос ее отец.

— В самом деле? Ты знаешь кого-нибудь из ковбоев? — спросила Лили. — Я всегда хотел познакомиться с настоящим ковбоем.

Тот, что был покрыт татуировками, бросил на нее мрачный взгляд.

— Я думал, ты сказал, что я твой ковбой?

Лили коснулась его щеки коротким поцелуем.

— Так и есть. Я как раз собирался спросить ее, правда ли, что они много пьют или им нравятся женщины с короткими волосами.

У меня нет ни малейшего представления.

Она посмотрела на длинные, красивые, черные волосы Лили.

— Они любят много апельсинового сока, и они определенно предпочитают длинные волосы. Чем дольше, тем лучше.

Лейк была совершенно шокирована, обнаружив, что эти двое женаты, и при этом у них есть милый маленький мальчик. Лили была, пожалуй, самой красивой и робкой девушкой, которую она когда-либо видела, в то время как Шейд… что ж, он, вероятно, мог бы в одиночку уничтожить половину мафии Карузо.

Лили повернулась к мужу, бросив на него подозрительный взгляд.

— Мы всегда могли бы поехать в Большой каньон на каникулы, — предложила она.

— Этого не случится, — сказал Шейд, положив руку ей на плечи, прежде чем прошептать что-то ей на ухо, от чего ее лицо вспыхнуло.

— Если ты собираешься пробыть в городе какое-то время, зайдите как-нибудь в наш клуб, чтобы выпить, — предложил Райдер.

— Она недостаточно взрослая, чтобы пить, — отрезала Бет.

— Я не имел в виду спиртное, — сказал Райдер Бет, прежде чем снова повернуться к Лейк и подмигнуть ей. — Если только она сама не захочет. От одного пива она не опьянеет, не так ли?

К черту

— Нет.

Она сделала большой глоток воды, прежде чем смогла ответить, обдумывая, что сказать правильно, не желая злить байкера.

— Я подумаю об этом.

Еду подали как раз вовремя, прервав неловкий разговор. Взгляд Лейк снова переместился на Кэша, не в силах удержаться, чтобы не поглядывать на него время от времени. Он был высоким, светловолосым, опасным и возмутительно красивым, с нужным количеством татуировок. Когда он поймал ее взгляд и улыбнулся ей, до нее, наконец, дошло, почему ее влечет к нему. Кэш был идеальным светловолосым богом, точь-в-точь как Винсент.

Наконец-то осознав корень своей привлекательности, это все еще не означало, что ей не нравилось пялиться на него, несмотря на то, что он не был Винсентом. Он явно был очень счастлив и очень сильно влюблен в хорошенькую рыжеволосую девушку рядом с ним. Тем не менее, было трудно не смотреть на него время от времени, и она не видела совершенства Винсента уже неделю.

Блондинки явно мой криптонит.

ГЛАВА 46

Погружение в книгу

— Мы ужасно беспокоились о тебе, Лейк! Весь день ты исчезала и тусовалась с этими любящими сатану, поклоняющимися дьяволу байкерами! Ты сказала, что приехала сюда, чтобы сбежать от мафии, но эти люди так же опасны, если не больше. По крайней мере, итальянцы молятся во имя Отца, Сына и Святого Духа! — Ее бабушка начала молиться Иисусу о прощении и о том, чтобы он помог ей избавиться от любых демонов, которых она могла подцепить от байкеров.

Лейк покачала головой, удивляясь, почему она попросила Райдера отвезти ее домой, а не в его клуб. Наверное, потому, что он хотел трахнуть меня. Честно говоря, он и Трейн вместе смотрели на нее так, как будто хотели … Нет, это просто безумие!

— Они действительно хорошие люди, бабушка, и многие из них ходят в церковь. Один из них, по-моему, даже пастор. Бет — медсестра, которая замужем за Рейзером. У них есть очаровательные мальчики-близнецы. Ты не должна судить о книге по ее обложке. — Лейк посмотрела на нее так, как будто она сама ей об этом сказала.

Лицо ее бабушки медленно побледнело.

— Рейзер? — Она повернулась к своему старому мужу. — Нам нужно двигаться. Байкеров стало только больше с тех пор, как они впервые приехали сюда. Я бежала от мафии не для того, чтобы быть рядом с бандой опасных байкеров, которые называют себя «Razer» и Бог знает кем еще.

Лейк закатила глаза, направляясь в единственную спальню в крошечном трейлере. Она спала на раскладном диване, но прямо сейчас она шла в их комнату и пряталась, пока они планировали свой план побега. Закрыв за собой дверь, ей тут же закрыли рот и оттащили к стене. Повернувшись лицом к своему похитителю, ее глаза начали затуманиваться.

— Шшш, — сказал он, прежде чем убрать руку.

— Винсент, как ты…?

Тело Винсента прижалось к ее телу, в то время как он накрыл ее рот своим, целуя ее жестко и грубо, как будто он изголодался.

Лейк толкнула его в грудь и повернула голову, пока не стало слишком поздно.

— Ты должен уйти, — прошептала она.

Он схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо.

— Единственная причина, по которой я не сказал тебе о выплате твоего долга, заключалась в том, что я не хотел, чтобы Дэвид пугал тебя. Так что не говори мне, блядь, уйти, когда ты сбежала от меня, не сказав ни слова, Лейк. А теперь ты тусуешься с байкерами? Тебе лучше, блядь, не встречаться ни с одним из них.

— Значит, ты можешь трахаться сколько хочешь, а я не могу? На самом деле, у нас с Кэшем кое-что есть, так что теперь ты можешь возвращаться домой! — Она кричала и шептала одновременно.

— Кэш? — Имя этого парня заставляет его звучать как самый большой гребаный член. — Ты сейчас серьезно, Лейк?

Лейк посмотрела в его детские голубые глаза, видя за его яростью боль от того, что она будет встречаться с кем-то другим.

— Нет, — прошептала она. — У него была эпическая свадьба с Рэйчел, и они очень счастливы.

Винсент перевел дыхание и прижался лбом к ее лбу.

— Пожалуйста, детка, вернись со мной. Тебе здесь не место.

— Теперь я знаю, Винсент. Данте хочет моей смерти, и мне здесь будет хорошо. Недалеко есть технический колледж…

— Тебе не место в гребаном трейлере или в техническом колледже.

— В этом нет ничего плохого! — Она ударила его.

Он схватил ее за руку, не давая ей снова ударить его.

— Нет, это не так. Ты не слушаешь меня, Лейк. Я говорю о тебе. Это то, чего ты хочешь от жизни? Жить в трейлере и учиться в техническом колледже?

Лейк медленно покачала головой, слезы снова застилали ее глаза. Однажды у нее был другой сон, который смылся в тот момент, когда она передала Данте деньги, чтобы спасти жизнь своего отца.

— Это больше не имеет значения, Винсент. Я не могу вернуться…

— Я люблю тебя. — Он взял ее лицо в свои руки. — Я чертовски люблю тебя, Лейк, и я не хочу, чтобы ты отвечала мне тем же. Эта неделя была худшей гребаной неделей в моей жизни без тебя, я не знал, где ты. Я прошу тебя вернуться со мной. Вернись со мной и останься со мной до конца лета. Я сохранил все деньги, которые ты заработала, и заплачу за остальное, чтобы позволить тебе учиться в колледже, куда ты захочешь. Просто, пожалуйста, детка, останься со мной на лето.

Слезы, наконец, скатились с ее лица, когда она начала плакать. Когда он наклонился и начал нежно целовать их, она поцеловала его в ответ. Ее рот открылся, чтобы позволить ему исследовать, и она притянула его ближе к себе, схватив за волосы. Вкус и ощущения от него не изменились; они только усилились от их потери.

Внезапно дверь спальни распахнулась, прервав их поцелуй.

— А-а-а-а-а-а-а, мафия наконец-то нашла нас! Они пришли, чтобы убить нас! — Ее бабушка с криком пробежала по трейлеру.

Винсент оглянулся на Лейк.

— На чем, черт возьми, она сидит?

— К сожалению, ни на чем. — Она прищурилась, когда Ши-тцу ее бабушки и дедушки, Пиппин, вошел в комнату, лая на Винсента.

— А-а-а! Ааааа! Пиппин, мой малыш! — Ее бабушка быстро вбежала обратно в комнату и схватила свою маленькую собачку, а затем с криком выбежала обратно, предоставив Лейк самой заботиться о себе.

— Ты готова убраться отсюда к чертовой матери прямо сейчас? — спросил он ее.

Черт возьми, да.

— Да, поехали.

Винсент взял ее за руку и вывел из спальни.

У нее чуть не случился сердечный приступ, когда она увидела своего дедушку с дробовиком в руке, направленным на него, а ее бабушка позади него прижимала Пиппина к груди.

Дедушка, нет!

— Опусти свой гребаный пистолет. Я зашел, пока тебя не было, и выгрузил его. — Винсент неторопливо подошел к двери и придержал ее открытой для Лейк.

— Вам не нужно беспокоиться о том, что гребаная мафия придет за вами, сумасшедшими. Мы бы оторвали себе головы, слушая, как ты, блядь, так кричишь.

Дверь захлопнулась, и Лейк поблагодарила Бога за то, что это был последний раз, когда она услышала, как хлопнула эта ужасная скрипучая дверь. Она не знала, как вообще ее отец жил в подобном трейлере в течение многих лет, прежде чем его родители переехали в Канзас-Сити на работу. Одной недели с его родителями и этим трейлером мне было чертовски достаточно.

Винсент проводил ее до машины, спрятанной в стороне от дороги. Он быстро развернулся, направляясь в ближайший аэропорт, как будто хотел убраться оттуда как можно быстрее.

По дороге туда Лейк указал на банду байкеров, которые проезжали мимо них по пути.

— Это Последние Всадники. И смотри, это Кеш.

— Гребаный член, — прорычал Винсент, когда они проходили мимо него и его велосипеда.

— Винсент, ты когда— нибудь думал о том, чтобы сделать татуировку? — Ее глаза метались между байкерами, когда они проносились мимо.

— Если ты еще раз, блядь, упомянешь «Последних гонщиков» и этот гребаный член Кэш, ты не сможешь нормально сидеть неделю.

Ее глаза расширились.

— П…Прости. Я обещаю, что больше никогда даже не упомяну это место.

Глядя на проплывающие мимо деревья, Лейк была рада, что уезжает. Честно говоря, ей показалось, что она попала в книгу в тот момент, когда ступила в Трипойнт, штат Кентукки. Она была готова вернуться в свой мир, наполненный мафией. Винсент явно испытывал большую страсть к возвращению в Канзас-Сити.

— Гребаный Кентукки.

ГЛАВА 47

Секрет в сех созданных людей

— Я люблю тебя.

Те три маленьких слова, которые сказал ей Винсент, не покидали ее с тех пор, как он их произнес. Это было самое неожиданное. Винсент Витале не был человеком, рожденным для любви. Он сказал ей не говорить этого в ответ, и она этого не сделала, потому что ее тело, разум и сердце разрывались на части из-за того, что она чувствовала к нему.

Она смотрела, как Винсент вставляет карточку в щель.

— Если тебе нужно идти прямо на работу, почему я не могу пойти домой?

— Уговор был в том, что ты останешься со мной. — Он едва открыл дверь, чтобы она вошла, заставив ее протиснуться мимо него. — И я хочу, чтобы ты была здесь, когда я закончу работу.

Тело Лейк вспыхнуло, когда она поняла, что он имел в виду.

Ладно, может быть, мое тело не настолько изранено.

— Что я должна делать, беспомощно ждать тебя? У тебя даже нет телевизора, и это действительно чертовски странно.

— Я просто еще не дошел до этой части, и у меня есть компьютер, который прекрасно подходит для просмотра чего — либо. Это не имеет значения. В любом случае, у меня есть для тебя сюрприз. — Он направился вверх по лестнице, чтобы одеться.

Сюрприз?

Она последовала за ним, когда он исчез, подойдя к открытой двери его шкафа вслед за ним.

— Ты не можешь сказать мне, что у тебя есть сюрприз, а потом уйти… — Ее взгляд переместился в конец шкафа, где было ее черное платье, а рядом с ним пара других платьев. — Это платье Ким?

Ее глаза начали слезиться

Винсент расстегнул рубашку.

— О чем ты говоришь?

— Эти платья. Ты снова трахнул Ким, не так ли? Я недостаточно опытна для тебя?

Она вытерла слезу, скатившуюся по ее щеке.

— Лейк, это новые платья, которые я купил для тебя, пока тебя не было. Бирки все еще на них. — Он подошел и вытер ее слезы большими пальцами. — Я никогда не трахал Ким. Когда ты пришла в тот день в ванную, и я все узнал, клянусь тебе, я не хотел трахаться ни с кем, кроме тебя, детка. Мне нравится тот факт, что единственный опыт, который у тебя есть, — это со мной. Детка, тебя для меня более чем достаточно. Когда я сказал тебе, что люблю тебя, я не шутил. — Он легонько поцеловал ее в лоб. — Итак, почему ты так говоришь? Ким сказала тебе это, не так ли?

Она опустила глаза на его грудь, не желая говорить ему и не в силах лгать.

— Вот почему ты уехала, не так ли? — Он потянул ее за волосы.

Частично. Лейк все еще не могла сказать ему, но ей и не нужно было; это было написано у нее на лице.

Ее голова слегка откинулась назад, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, что дало ему лучшее положение, чтобы заявить на нее права. Она положила руки на его обнаженную грудь, заставляя ее раствориться в нем. Они провели слишком много времени порознь, и ее тело жаждало его.

— Тебе ведь не нужно работать, не так ли?

Винсентзапечатлел еще один поцелуй на ее губах.

— Да, детка, но я обещаю, что вернусь.

Она ненавидела потерю, которую почувствовала, когда он вернулся к переодеванию, но она также не возражала смотреть, как он раздевается.

Черт, он идеален.

Когда он начал надевать красивый костюм, это напомнило ей, куда он собирается.

— Почему ты должен работать в казино? Разве нет миллиона других работ, которые ты мог бы сделать?

Она не думала, что в мафии не хватает рабочих мест, и мысль о том, что Винсент работает с полуголыми женщинами, когда ее там больше нет, вызывала у нее легкую ревность, которую она действительно ненавидела.

Винсент взял ее за руку после того, как поправил галстук.

— Тебе не о чем беспокоиться.

Она пошла за ним по дому.

— Ты поставил своей задачей помешать мне там работать. Так что я не должна чувствовать себя виноватой из-за этого.

— Это, блядь, совсем другое дело.

— Нет, это не так! — Она отдернула от него руку.

Он снова схватил ее за руку, сжимая ее крепче, чтобы она не смогла выдернуть ее снова.

— Да, это так. Ты была в нижнем белье в окружении кучки стариков.

— Да, и ты парень, окруженный кучей девушек в нижнем белье.

— Разница в том, что никто не будет думать о том, чтобы трахнуть меня, и поверь мне, детка, я буду слишком отвлечен мыслями о том, как я планирую трахнуть тебя сегодня вечером.

Он открыл входную дверь.

Щеки Лейк запылали от его слов. Она была шокирована, когда он вывел ее в коридор, закрыл за собой дверь и направился к следующей двери в конце коридора.

— Куда? — что мы делаем?

Он постучал в дверь.

— Твой сюрприз, помнишь?

Секунду спустя Нерон открыл дверь, а за его спиной стояла Элль.

— Вы с Элль можете потусоваться, пока мы с Нероном будем на работе.

Лейк подняла бровь, глядя на него.

— Это также для того, чтобы убедиться, что я снова не сбегу, не так ли?

— Конечно, нет. — Винсент наклонился и поцеловал ее, проведя языком по ее нижней губе, отчего у Лейк подкосились колени. — Элль, позвони мне, если она даже подумает о том, чтобы, блядь, уйти, — сказал он, наклоняясь.

Элль прервала свой и Нерона поцелуй, покраснев.

— Я клянусь.

— Эй! — Лейк толкнула его в грудь.

Винсент рассмеялся, прежде чем украсть у нее еще один поцелуй, а затем втолкнул ее в квартиру Нероном.

— Пока.

Лейк скрестила руки на груди и наморщила нос, прежде чем Нерон закрыл дверь. Она все еще была расстроена тем, что он собирается работать в казино и что, по его мнению, ей нужна няня.

— Как ты это делаешь? Винсент сводит меня с ума, — сказала она, поворачиваясь к Элле.

Эти двое выглядели такими счастливыми вместе.

Элль хихикнула.

— Ты так и не разгадала секрет, не так ли?

Лейк покачала головой, гадая, в чем секрет всех созданных людей.

Щеки Элли снова порозовели.

— Ты должна позволить ему доминировать над тобой.

Прошу прощения?

— Они гм… очень агрессивны, и ты должна принять его. — тон Элль изменился. — Всего его.

— Ты ведь знаешь, что Винсент псих, верно? У него есть очень, очень плохая сторона, которая, честно говоря, пугает меня до чертиков.

Элль улыбнулась ей.

— Ты научишься любить ее.

Ее глаза расширились, удивляясь, как такая милая девушка, как Элль, могла говорить такие вещи. Просто, когда вы думаете, что знаете человека…

Это будет холодный день — никогда — прежде, чем она позволит темной, психотической стороне Винсента доминировать над ней. Она вздрогнула, просто подумав об этом…

ГЛАВА 48

В случае чрезвычайной ситуации

Лейк не могла поверить, что Нерон и Элль живут рядом с Винсентом. Она не знала, почему это ее шокировало, но ей показалось довольно милым, что лучшие друзья детства живут рядом друг с другом. Это также объясняет, куда всегда исчезает Нерон.

Глядя на его красивое жилище, она увидела, что оно чем-то напоминает жилище Винсента. У них обоих были современные блики, но у Винсента они были намного темнее. Пенхаус Нерона было черно-белым, не слишком темным и не слишком светлым. Она могла сказать, что он спроектировал его так, чтобы вместить не только его, но и Элли. Многое из того, что было положено туда, предназначалось для нее. Это заставило Лейк немного позавидовать; их любовь казалась такой совершенной. Элль была замечательным человеком, с которым приятно было общаться, и они прекрасно ладили, оказавшись быстрыми друзьями. Лейк относилась к Элль так, как она, честно говоря, не ожидала. Она была не из богатой семьи, ей пришлось учиться в старшей школе «Legacy Prep» на стипендию, и из того, что она смогла собрать, Данте тоже не очень заботился о ней. Лейк видела в ней что-то еще, что напоминало ей о ней самой, но она не могла точно определить, что именно.

— Мне тоже было тяжело, когда я начала встречаться с Нероном, имея дело со всеми девушками, с которыми он был. Мне приходилось видеть их каждый день в школе, — сказала ей Элль.

Ой. Лейк задавалась вопросом, как, черт возьми, вообще началась их история. Ей все еще не нравилась мысль о том, что Винсент работает в казино. Это действительно выводило ее из себя, чем больше она думала об этом.

— Я просто не думаю, что смогу смириться с тем фактом, что он, черт возьми, работает с полуголыми женщинами. Разве это делает меня плохим человеком? Как ты так хорошо с этим справляешься?

Элль моргнула, тупо уставившись на нее.

— Что ты только что сказала?

— О, черт. — Глаза Лейк расширились. — Ты не понимаешь, о чем я говорю, не так ли?

— Нет … Он работает с полуголыми женщинами? — Элль выглядела обиженной.

— Мне жаль. Я просто предположила, что ты знала, когда сказала, что Нерон сказал тебе, что я работаю на Данте. Я была официанткой в его подпольном казино. — Она не особенно хотела рассказывать ей следующую часть. — Там, внизу, девушки должны одеваться в нижнее белье.

— Все, что он сказал мне, это то, что ты работала на Данте, и ему пришлось работать каждый день в течение следующего месяца, чтобы удержать Винсента от убийства людей, заставляя это казаться самой тяжелой работой на планете. Он ничего не говорил о том, что его окружают девушки в нижнем белье.

Лейк разозлилась еще больше, видя боль Элли. Нерон, очевидно, держал это в секрете от нее по какой-то причине, точно так же, как Винсент стремился вернуться к работе, когда она хотела, чтобы он остался и играл.

— К черту их. Они придурки.

— Значит, он просто стоит там и смотрит на девушек в стрингах? — Элль все еще пыталась понять, что ее парень называл работой. — Это так несправедливо. Он заставил меня уйти из закусочной, потому что ему не нравилось, когда я наливала парням кофе!

Она не хотела рассказывать ей, что они делали в своих стрингах.

— Винсент разозлился, когда узнал, что я там работаю, но ему насрать, что мне не нравится, что он там работает. У меня есть причина расстраиваться. Одна из них практически одержима им и отказывается прикрывать свои сиськи!

Элль ахнула.

— Он мертв!

Лейк посмотрела на Элль, желая уравнять шансы.

— Ты хочешь пойти повеселиться?

* * *

— Сука, что ты сказала? — Сэди убрала свои длинные локоны с шеи и быстро собрала их в пучок.

Винсент подумал, что было бы справедливо предупредить Сэди, что с Ким покончено, но он не ожидал, что Сэди пойдет за ней. Он последовал за ней, когда она убежала в одну из комнат в задней части дома.

— О, черт! Сучка вот-вот получит пощечину от сутенера! — с энтузиазмом сказал Амо, следуя за Винсентом.

— Я, блядь, не пропущу это. — Нерон был прямо за ним.

Я хотел… — он наблюдал, как Сэди практически вышибла дверь. Не бери в голову, так лучше.

Сэди схватила Ким сзади за фальшивые светлые волосы, отрывая ее от колен, когда она делала минет очень круглому пожилому мужчине. Она оттащила ее так сильно и быстро, что мужчина закричал, схватил свое барахло и выбежал оттуда.

Ким подняла руки над головой, пытаясь ухватиться за руки, которые тянули ее за волосы.

— Оуууу!”

Сэди дернула сильнее, протащив ее по полу и, наконец, вытащив несколько удлинителей.

— Что ты сказала Лейк, ты, гребаная маленькая шлюха?!

Глаза Ким начали слезиться.

— Ниче…

— Неправильный ответ, сука!

Сэди начала запихивать ее светлые волосы ей в рот.

Твою мать.

Винсенту казалось, что он смотрит какое-то шоу на канале Discovery, где одна самка убивает другую в дикой природе.

Лица Амо и Нерона напоминали его разинутый рот и неспособные даже моргнуть глаза, когда Ким начала давиться собственными волосами.

Сэйди продолжала втискивать их, пока длинные светлые волосы не исчезли.

— Тебе было недостаточно того, что я понизилп тебя до распутной кончающей девушки, не так ли? — Она заставила Ким закрыть рот, удерживая его закрытым и заставляя Ким давиться. — Я, блядь, не слышу тебя из-за того, что ты задыхаешься из-за своих сраных, фальшивых волос.

Как только Сэди открыла рот, Ким выкашляла большую часть волос и продолжала давиться, пока плакала, пытаясь вытащить остальное.

Винсенту нравилось душить людей, он находил это удовлетворяющим, но Сэди поднялась это на другой уровень. Услышав ее ужасные рвотные позывы, он успокоил свой гнев, найдя умиротворение в насилии. Он ни в малейшей степени не жалел эту сучку, зная, что она сказала Лейк жестокие слова и заставила ее убежать от него, не сказав ни слова.

Амо хлопнул себя по тыльной стороне ладони.

— Пощечина сутенеру, пожалуйста!

— Чертовски сложно, — согласился Винсент.

Нерон поднял руку.

— Подожди этого…

Сэди пнула грудь Ким каблуком стриптизерши.

— Вставай, сука, пока я не вышибла эти имплантаты каблуком.

Ким попыталась встать, все еще задыхаясь, ее вопли не облегчали ей остановку. Наконец, она смогла справиться с собой, держась за горло.

Сэди мгновение смотрела на нее, прежде чем она отвела руку назад и ударила Ким по лицу тыльной стороной ладони, нанеся ей последний удар, от которого она упала обратно на землю.

— Сука!

Амо начал медленно хлопать, выражая ей свои аплодисменты и признательность.

— Богиня, дающая пощечины сутенерам.

— Второй величайший тэйкдаун сучки, который я видел. — Нерон зааплодировал.

Винсент начал молиться: "Дорогой отец, спасибо тебе за то, что сучки дают пощечины сучкам".

* * *

Лейк немного одернула свое черное платье. Она была счастлива, что Элль сказала ей, что Нерон держит ключ от квартиры Винсента на случай чрезвычайной ситуации.

Это чрезвычайная ситуация.

Она надела черное платье, которое Винсент хранил несколько месяцев, не желая прикасаться к новым, которые он купил. Элль надела одно из своих многочисленных сексуальных белых обтягивающих платьев, и Лейк подумала, что ей не нужно накапливать еще одно.

Элль мялась около двери.

— Ты уверена, что мы должны это сделать? Винсент сказал мне не позволять тебе уходить, и Нерон будет…

Она положила руку на бедро.

— Ты же знаешь, что там внизу есть столбы, верно?

— К черту это. — Элль распахнула дверь.

Лейк и Элль остановились как вкопанные, когда увидели Луку, выходящего из двери напротив. Его волосы были все мокрые, и он, казалось, немного запыхался, но его реакция на них, казалось, была такой же, как у них, когда их поймали.

С момента их последней встречи Лука нравился ей все больше, и Амо становилось только хуже, чем больше этот засранец говорил за последний месяц. Тем не менее, очки Луки за победу над Хлоей просто нанесли удар. Минус пятьдесят очков.

— Ну, и куда, по-твоему, вы двое направляетесь в таком виде? — Он прислонился к двери и оглядел их с ног до головы.

— Я же говорила тебе, что это плохая идея. Элль бросила на Лейк взгляд. — Мы даже не прошли мимо двери!

Учитывая, что они уже были арестованы, ей нечего было терять.

— Мы хотим пойти танцевать в «Poison», потому что злимся на Нерона и Винсента. Есть ли какой-нибудь способ, которым ты можешь просто притвориться, что не видел нас?

Лука рассмеялся над ней.

— Дорогая, что, черт возьми, заставляет тебя думать, что я бы это сделал?

Лейк ответила тем же, оглядев его с ног до головы.

— Как насчет того, чтобы мы также притворились, что только что не видели тебя? — Она повернулась к Элле. — Хлое не нужно знать об этом, не так ли?

— Хм, я не знаю… — Элль скрестила руки на груди, пытаясь хоть как-то выглядеть устрашающе в сексуальном платье.

Лука оторвался от стены и медленно подошел к ним, его глаза пронизывали их души.

О, черт. Лейк попыталась сохранить свою позицию, но она была готова убежать, описавшись.

Как я всегда так поступаю с собой?

Наконец он остановился в дюйме от них, легко сумев схватить их и вбить в них немного здравого смысла.

— Я проведу, — проворчал он, сворачивая в коридор.

* * *

Сэди распустила волосы из пучка, затем распушила их обратно, ведя себя так, как будто ничего не случилось и Ким не лежала голая на земле и не плакала.

Она повернулась к Винсенту.

— Удовлетворен?

Он посмотрел вниз на Ким, которая вытаскивала изо рта очередную прядь волос.

— Этого хватит.

— Что я пропустил? — Лука вошел в комнату, оценивая внешность Ким.

Амо улыбнулся.

— Сэди задыхается, а сутенер выбивает дерьмо из сучки.

— Пришлешь мне пленку? — спросил Лука у Сэди, указывая на камеру в углу.

— Конечно.

Сэйди улыбнулась ему, выходя из комнаты.

Амо последовал за ней.

— Я тоже хочу копию.

Я тоже, подумал Винсент.

Лука вытащил сигарету и прикурил.

— Я вижу, ты вернул свою девушку из Кентукки. Неужели там все, блядь, действительно носят камуфляж?

— Я не видел много камуфляжа, но я видел много гребаной кожи, — сказал он с легким рычанием в глубине горла. — Откуда ты знаешь? Я только что вернул ее обратно.

— Помнишь, я говорил тебе, что не хочу ее возвращения, потому что она заноза в моей гребаной заднице? Ну, она буквально смотрела мне в мои чертовы глаза и угрожала мне. — Он указал сигаретой на Нерона. — И твоя девушка поддержала ее, черт возьми.

Нерон рассмеялся, находя это забавным.

— Две девушки угрожали тебе?

Винсент хотел разозлиться, но из-за лица Луки и смеха Нерона ему было трудно это сделать.

— В чем заключалась угроза?

Лука затянулся сигаретой.

— Они угрожали рассказать Хлое кое-что.

Глава 49

Дьявол и Ангел

Винсент и Нерон пробирались сквозь толпу в поисках своих женщин. Он понял, что Лука был прав: Лейк убегала и попадала в неприятности слишком часто.

Клянусь Богом, с этого момента я буду, блядь, запирать ее задницу.

— Лейк оказывает чертовски плохое влияние. Она больше не будет появляться рядом с Элль! Я не могу допустить, чтобы она снова влияла на мою девочку!

Нерон закричал на него, перекрывая громкую музыку. Они оба были взволнованы, когда не смогли найти их сразу.

Он заорал на него в ответ:

— Как, черт возьми, Лейк во всем виноват? Я уверен, что Элль имеет к этому какое-то отношение!

Нерон повернулся к Винсенту, одарив его взглядом типа «ты идиот».

Он прав, во всем виновата Лейк.

Нерон толкнул на пол парня, который налетел на него, когда так сильно терся о девушку, что не обращал внимания на окружающее.

— Я собираюсь отшлепать Элли за это по заднице, а тебе, блядь, нужно, чтобы Лейк была под конт…

Винсент проследил за взглядом Нерона и увидел танцующих Лейк и Элль. Эти двое выглядели чертовски сексуально вместе, и у каждого мужчины, который смотрел в их сторону, была одна грязная мысль о них вместе. Даже Винсент знал.

Когда Нерон сделал шаг вперед, Винсент протянул руку и положил ее ему на плечо, останавливая его.

— Нет никакой спешки.

Он хотел понаблюдать за ними еще немного.

Нерон не пошевелился, когда увидел, как Лейк учит Элль трясти задницей, зайдя ей за спину и положив руки на бедра.

Нерон прочистил горло.

— Ты прав.

Черт.

Он знал, почему ему так нравилось это черное платье. Если бы она высунула свою задницу еще на дюйм, то ничего не осталось бы для воображения. Оно идеально подчеркивало ее длинные ноги и тугую попку. Ее черное платье с длинными светло-каштановыми волосами и карими глазами рядом с Элль с ее светло-рыжими волосами и голубыми глазами в белом платье было самой сексуальной вещью, которую он когда-либо видел. Эти двое выглядели как противоположности, дьявол и ангел, и он мог только представить, как здорово они смотрелись бы вместе.

— Ублюдки, поторопитесь! — Винсент закричал, когда увидел, что им приходится сталкивать с себя парня.

* * *

Лейк снова толкнула парня, когда он схватился за них.

— Мы не хотим танцевать с…

— Убирайся нахуй отсюда, — прорычал Винсент, хватая мальчика за рубашку, а затем толкая его на землю, заставляя его и всех остальных, наблюдавших за этими двумя, съежиться.

Лейк и Элль раскрыли рты при виде Нерона и Винсента.

— Что, по-твоему, ты делаешь?

Нерон потянулся к Элле, явно разозленный.

Лейк схватила Элли за руку, притягивая ее ближе к себе.

— Мы можем делать все, что нам, блядь, заблагорассудится, поскольку вы двое явно делаете это, работая в казино с танцорами на шесте и полуголыми женщинами.

— Убери ее, блядь, пока я ее не убил, — прорычал Нерон Винсенту, беря Элль за другую руку.

Винсент схватил Лейк за бедра, отталкивая ее назад и заставляя отпустить руку Элли.

— Оставайся сильной!

Лейк накричала на Элль, когда Нерон наклонился, чтобы прошептать ей что— то на ухо.

Винсент схватил Лейк за подбородок, заставляя ее посмотреть на него.

— Ты та, о ком тебе нужно беспокоиться прямо сейчас, детка.

Мм…Нет, не смотри ему в глаза!

— Нет, Винсент. Я злюсь на тебя. Тебе не терпелось вернуться к работе со всеми этими женщинами.

— Если ты хочешь знать, мне не терпелось спуститься туда и выбить дерьмо из Ким за то, что она сделала с тобой.

Ее глаза расширились.

— Скажи мне, что ты этого не делал?

Он покачал головой.

— Нет, но Сэди это сделала.

Я не знаю, кто из них хуже…

Она посмотрела на Элль и увидела, как та танцует и целует Нерона.

— Серьезно, Элль? Не прошло и минуты.

Винсент рассмеялся.

— Ты знаешь, Нерон даже не хотел там работать. Мне пришлось умолять его. Ему нравилось ввязываться в эту драку, потому что он надеялся, что они отстранят его от работы там.

— Хотела бы я сказать то же самое о тебе, — выплюнула она в него.

Он еще немного приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза.

— Лейк, сегодня должен был быть мой последний день работы там, пока ты не заставила меня сбежать.

Она прикусила губу, не желая сдаваться.

— Серьезно?

Винсент потер ее нижнюю губу большим пальцем.

— Да. Единственная, на кого я хочу смотреть в этих сексуальных маленьких нарядах, — это ты.

Она открыла рот, когда его губы коснулись ее. Это был быстрый и очень горячий поцелуй, его язык проник в ее рот, прежде чем он остановился и быстро развернул ее, заставив ее ахнуть, когда он отвел ее бедра назад, чтобы посадить ее задницу на свой очень твердый член.

Откинув ее длинные волосы назад за плечо, он прошептал ей на ухо:

— Это последний гребаный раз, когда я буду добр к тебе, если ты снова убежишь от меня. — Он наклонился, чтобы укусить ее за открытую мочку уха. — Ты меня поняла?

— Да.

Она застонала, когда он схватил ее за бедра, притягивая ближе к себе, и начал покачиваться в такт музыке. Она прижалась к нему, позволяя своей заднице почувствовать, насколько он твердый.

Он поцеловал слабый след от укуса на ее шее, который он оставил ей неделю назад.

— Мне не нравится, что ты надевала мое платье без меня.

— Твое платье? — Она откинула голову ему на грудь, когда его руки скользнули вниз к ее обнаженным ногам.

— Да. Это мое гребаное платье, и с этого момента тебе разрешается носить его только со мной. — Кончики его пальцев проникли под платье, заставляя его приподняться еще немного. — Я говорил тебе, что планировал трахнуть тебя в этом платье.

Да, пожалуйста.

Лейк почувствовала, как нижняя часть ее задницы прижалась к его штанам. Слегка наклонившись вперед, она сильнее прижалась к нему своей попкой, чувствуя его твердый член прямо через трусики. Она двигала бедрами в такт музыке, прижимая его член к себе.

Его руки прошлись по ее упругим ягодицам, слегка сжимая их, прежде чем они обернулись вокруг ее талии, его рука скользнула между ее ног и обхватила ее киску. Он мог чувствовать легкую влажность и тепло, исходящие от ее трусиков, показывая, что она была так же возбуждена, как и он.

Он резко прошептал ей на ухо:

— Сделай это еще раз, и я трахну тебя прямо посреди танцпола.

Стон сорвался с ее губ, когда его палец прижался к ее клитору, прежде чем он вернул руку обратно на ее бедро. Она огляделась, чтобы посмотреть, заметил ли кто-нибудь, но Элль и Неро были ближе всех, и они были погружены в свой собственный маленький мир, когда танцевали.

Лейк не ожидала, что Винсент не только любит танцевать, но и хорош в этом. Она должна была знать, что это так, учитывая, что он был совершенен во всем.

Они продолжали танцевать под музыку, с каждой секундой заводясь все больше и больше. Танцуя друг против друга, подстраивая свои ритмы под песни, они удерживали их в момент желания жестко трахнуть друг друга. Затем это нужно было умножить на десять, учитывая, что они не были друг с другом целую неделю.

Когда заиграла медленная часть песни, Лейк очень медленно повела бедрами, снова прижимаясь задницей к его члену. От ощущения его твердости, врезавшейся между ее ягодицами, по ее телу пробежали мурашки.

Винсент целовал и посасывал свое любимое место на ее шее, когда она это сделала, и это заставило его прикусить нежную плоть.

— Черт, детка, что я тебе говорил? — Его голос был напряженным, когда он все еще прижимал ее к себе.

Через мгновение он смог взять ее за руку, затем начал несколько раз постукивать по руке Нерона, прежде чем, наконец, убрал язык изо рта Элли.

— Нам нужно уйти. Сейчас же. — Его голос все еще звучал напряженно.

— Согласен.

Нерон взял Элли за руку, увлекая ее за собой.

Лейк была рада, что Винсент все еще придерживался своего мнения; ее мнение было немного туманным.

Я бы трахнула его прямо здесь.

ГЛАВА 50

Ситуация быстро обострилась

Лейк и Элль посмотрели друг на друга, покраснев, когда двери лифта закрылись. Сексуальное напряжение между ними всеми оставалось высоким даже во время долгой обратной поездки на машине. Поскольку они, наконец, были близки к тому, чтобы оказаться дома, было совершенно очевидно, что произойдет, когда они разойдутся в разные стороны и двери закроются.

Винсент притянул ее ближе к себе и потянул за волосы, чтобы прикусить ее нижнюю губу, а другой рукой потянулся к ее ягодицам, слегка приподнимая платье сзади.

Она прикусила его губу в ответ.

— Лука сказал тебе, где мы были?

Элли оторвала свой рот от рта Неро, тоже желая знать.

Он шлепнул ее по заднице.

— Да, и что я тебе говорил о том, чтобы встать посередине между ним и Хлоей?

Лейк посмотрела на Элль, полностью проигнорировав его последнее замечание.

— Я официально член команды Амо.

— На сто процентов, — согласилась Элль.

— Держи ее там. Она раздражается — сказал Нерон, делая прогоняющий жест, чтобы вернуться.

Когда лифт остановился и двери открылись, Нерон быстро оттащил Элли, прошептав “Слава Богу” себе под нос.

Винсент вытащил Лейк из лифта, его рука оставалась на ее заднице.

Подойдя к своим дверям, Винсент и Нерон оба поспешно попытались отпереть их.

Лейк и Элль посмотрели друг на друга, снова покраснев и пытаясь не рассмеяться над двумя попытками открыть двери.

— Помни, что я сказала о том, чтобы позволить ему… ну, ты знаешь, — прошептала ей Элл.

Нет.

— Все еще не открывается,

Нерон был первым, кому наконец удалось найти свой ключ и открыть дверь.

— Увидимся завтра, Элль.

Лейк рассмеялась, когда Нерон схватил Элли за руку и потащил ее внутрь.

— Черт возьми, нет. — Нерон захлопнул дверь.

Лейк быстро схватили за руку и втащили внутрь, заставив забыть о том, что она кричала на Нерона через дверь.

Винсент прижал ее к двери, накрыл ее рот своим и крепко поцеловал. Его рука переместилась к ее киске, снова потирая ее через трусики.

Она схватила его за куртку, притягивая его ближе и прижимаясь всем телом к его руке, желая большего. Подражая тому, что он обычно делал, она использовала свой язык, чтобы вытащить его, чтобы она могла сильно засосать его в рот. Он застонал, прежде чем отстранился и наклонился, перекидывая ее через плечо.

— Винсент, что ты делаешь? — она закричала, когда он встал и быстро начал ходить по дому.

Она старалась оставаться неподвижной, когда он начал подниматься по ступенькам, боясь, что он может уронить ее.

— Собираюсь трахнуть тебя.

Он шлепнул ее по обнаженной заднице, которая была у него на плече.

Она ахнула, когда он бросил ее на кровать, прежде чем стянуть с нее трусики и быстро швырнуть их через всю комнату. Наблюдая, как он поспешно раздевается, она была немного разочарована. Она хотела сделать это, пока не торопилась, целуя и исследуя его тело. Однако он слишком торопился, чтобы это произошло, и, судя по полубезумному выражению его лица, он едва сдерживался.

Он бросил свою рубашку на землю, глядя на нее сверху вниз.

— Ты позволишь мне попробовать эту сладкую киску.

Лейк попыталась приподняться на кровати.

— В…Винсент, ты слишком торопишься…

— Детка, я слишком медлителен.

Он запечатлел еще один поцелуй на ее губах, затем быстро раздвинул ее ноги, отчего платье задралось на бедрах. Оставив ее горячий рот, он покрыл поцелуями внутреннюю сторону ее бедер.

Глядя вниз на то, как он приближается к ее лону, она почувствовала, как влага начала собираться между ее ног. В груди у нее стало тяжело от предвкушения. Последнее, чего она ожидала от него — ее рот приоткрылся, и все мысли улетучились, когда его язык прошелся по ее складкам.

После его поддразнивающих легких облизываний и поцелуев, он положил свой язык на дно ее киски, а затем лизнул вверх.

— Ты чертовски вкусная.

Ноги Лейк инстинктивно попытались сомкнуться, когда его язык скользнул в ее киску, не в силах вынести эротического ощущения. Тем не менее, он заставил ее бедра снова опуститься и развел их шире, чтобы глубже зарыться носом в ее складки. Длинные поглаживания продолжались, пока он все глубже проникал в ее расщелину. Ее голова откинулась назад, громко всхлипывая, когда он глубоко проник в нее языком.

Улыбаясь ей, довольный собой, Винсент ухватился за ее клитор и втянул маленький бутон в рот.

Она потянулась к нему, схватила его за волосы и потянула.

— Винсент! — сказала она со стоном.

Его тугое посасывание ее клитора могло довести ее до оргазма в любую секунду.

Он лизнул ее в последний раз, прежде чем встать и стащить штаны, застонав, когда холодный воздух коснулся его твердой длины.

Когда он протянул руку и схватил ее за лодыжки, а затем медленно начал тянуть ее вниз к краю кровати, одна мысль пришла ей в голову:

Он собирается убить меня, черт возьми, не так ли?

Ухватившись за ее туфли на шпильках, он поднял их в воздух и слегка поцеловал ее правую ногу, когда ее попка достигла края кровати.

— Ты такая чертовски горячая.

— Черт… — она закричала, прикрывая рот, когда он раздвинул ее ноги, а затем погрузил свой член в нее одним быстрым и точным движением.

Он задержал свой член там на мгновение, удерживая ее неподвижно за бедра, позволяя ей приспособиться к его размеру, прежде чем он наполовину вышел, а затем снова вошел. Его толчки были длинными и медленными вначале, но быстро ускорились, поскольку они оба балансировали на грани после такого долгого наращивания.

— Сильнее, — простонала она, желая, чтобы он как-то глубже вошел в нее, не в силах соответствовать его толчкам в этой позе.

Одна из его рук переместилась с ее бедра и стянула верх ее платья, обнажив грудь. Он сжал одну из них, крепче сжимая ее бедро, набирая скорость, все сильнее и сильнее вонзаясь в ее киску.

— Черт, детка, кончи для меня, — простонал он, ущипнув ее за сосок.

Это было все, что нужно было Лейк, чтобы потерять всякий контроль, оргазм сотряс ее тело и заставил ее киску сжаться над его членом, что тоже привело его к краю.

Она прикусила палец, пытаясь заглушить свои крики, когда его толчки продолжались, они оба дрожали, когда их прорвали оргазмы.

Ее глаза закрылись от тумана.

Он пытается убить меня.

После секундной попытки восстановить дыхание, он потянулся за платьем, запутавшимся вокруг ее бедер, заставляя ее сесть, чтобы он мог стянуть его через голову. Затем он поцеловал ее в рот, скользнув языком внутрь, чтобы завладеть другой частью ее тела.

— Я люблю тебя так чертовски сильно.

Сердце Лейк заныло, когда он снова произнес ей эти слова, а затем забрался в кровать и притянул ее к своей груди. Что-то все еще удерживало ее от того, чтобы сказать это, неуверенная, что похоть и трах между ними заставили ее полюбить его больше, чем обычно.

Что-то также напугало ее, так как первый раз, когда они трахались, был намного более ручным, чем в этот раз. Его другая сторона медленно начала проявляться, но она видела, как он борется и мучает себя, чтобы держать это в узде. Лейк знала, что он не хотел, чтобы его темная сторона проявилась на ней больше, чем она сама, показывая, как сильно он действительно любил ее и заботился о ней. Однако, учитывая, как быстро это обострилось с прошлого раза, она не знала, сколько еще раз они смогут трахнуться, прежде чем слова Элли станут правдой.

— Винсент… — Она прикусила губу, переворачиваясь на спину, чтобы посмотреть на него.

Что-то еще беспокоило ее, и она не знала, как сказать об этом, кроме как просто высказать это.

— Как ты можешь любить меня? Я не итальянка.

— И что? Что, черт возьми, это должно означать? — Он посмотрел на нее в замешательстве.

— Я просто подумала, что ты захочешь быть только с кем-то, в ком течет итальянская кровь, из-за семьи и их правила создавать только итальянцев. Глупо было спрашивать. Я имею в виду, мы даже не были вместе… — Ее голос затих, прежде чем она закрыла рот и повернулась на бок.

Ей не следовало спрашивать его об этом. Он сказал, что любит ее, а не то, что хочет на ней жениться. Тем не менее, она не могла видеть Винсента ни с кем, кроме себе подобных, всю жизнь, поскольку Семья была для него всем. Он хотел бы, чтобы его сын был сделан, если у него будет таковой в будущем. Вот как работают Витале, и я бы их испортила.

Винсент повернул ее спиной, чтобы посмотреть на него, ясно понимая, к чему она клонит.

— Ты знала, что мать Нерона не была итальянкой? Правило быть только итальянцем стало в Семье более мягким. Раньше нужно было быть на сто процентов итальянцем, чтобы быть сделанным, но теперь это просто нереально. Теперь вам просто нужно быть итальянцем по происхождению.

— Действительно? — спросила она, пытаясь сделать вид, что для нее это не так уж важно.

— Да.

Он поцеловал ее, прежде чем перевернуть на бок.

— Наличие фамилии Витале делает тебя достаточно итальянкой.

Лейк улыбнулась его словам и начала засыпать в его объятиях, ее сонливость выдавала ее мысли.

— Не оставляй меня утром. Я ненавижу не просыпаться рядом с тобой.

Он притянул ее обнаженное тело ближе к себе.

— Я не буду, детка. Больше нет.

ГЛАВА 51

Арахисовое масло к ее желе, чипсы к ее соусу, шипучка к ее пирогу

Перевернувшись, когда сонливость начала проходить, она наткнулась на твердое тело. Это был первый раз, когда она проснулась рядом с ним, доказав, как далеко зашли их отношения. Лейк проглотила комок в горле, глядя на идеального, спящего Винсента.

О, черт.

Винсент сонно придвинул ее ближе к себе, наполовину подмяв под свое обнаженное тело.

Она попыталась вывернуться из-под его руки, слишком много думала об их отношениях, но его тело прижало ее к земле.

— Не уходи, — проворчал Винсент, когда она не попыталась сдаться.

— Нет, мне нужно, — она напряглась, пытаясь оттолкнуть его от себя, — встать.

Он не сдвинулся с места.

— Нет, не нужно.

— Нет, нужно!

— Нет.

Лейк вздохнула.

— Винсент, мне нужно увидеть Адалин и сказать ей, какая я ужасная лучшая подруг.

Наклонившись, он посмотрел на нее сверху вниз, все еще прижимая ее своим телом, чтобы она не могла освободиться.

— Значит, ты ужасная лучшая подруга только потому, что трахалась с ее братом? Дважды?

— О, Боже мой.

Лейк прикрыла глаза. Услышав это вслух, стало еще хуже.

Худшая, блядь, лучшая поддруг на свете.

— Дерьмо случается. — Он открыл ей глаза, взял ее руки и прижал их к матрасу над ней. — И, Лейк, я не совсем облегчил тебе задачу не трахать меня, так что вини в этом меня.

Она уставилась на него, удивляясь, как это его не смутило, что он переспал с лучшей подругой своей сестры.

— Значит, ты совсем не чувствуешь себя виноватым из-за того, что произошло между нами?

— Мне жаль, что я люблю тебя и мне нравится трахать тебя? Блядь, нет.

Черт возьми, когда ты так говоришь…

Ладно, может быть, с точки зрения Винсента это было не так уж плохо, потому что, ну, он был Винсентом, и то, что он делал, в любом случае было сомнительно. Не говоря уже о том, что он был братом Адалин, и она всегда прощала его.

Он снова наклонился, прикусив пухлую часть ее губы.

— Мы можем сделать это три раза очень быстро.

— Нет! — Она выскользнула из-под него так быстро, как только могла, прежде чем передумала. — Я уже отправляюсь в Ад, и мне бы хотелось, чтобы Адалин не была той, кто отправит меня туда.

— Что ж, поторопись, черт возьми, и одевайся. Я не позволю своей сестре блокировать мой член. Если я хочу трахнуть тебя, я собираюсь трахнуть тебя. — проворчал Винсент, вставая с кровати.

Тот факт, что его придурковатое заявление возбудило ее, доказывал, что она была слишком сильно влюблена в него.

Я в таком дерьме.

* * *

— Где Адалин? — Лейк спросила мать Винсента и отца Адалин, которые сидели в гостиной и смотрели телевизор.

Карла улыбнулась.

— Она наверху, в своей комнате. Рад тебя видеть, милая.

Она улыбнулась в ответ, чувствуя беспокойство из-за того, что впервые за, казалось, целую вечность встретилась лицом к лицу со своей лучшей подругой.

— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — спросил Винсент, успокаивающе беря ее за руку.

Она покачала головой, глядя в землю.

— Нет, я должна сделать это одна.

Поднимаясь по лестнице, она услышала обеспокоенный голос Карлы, спрашивающей, что случилось.

Винсент плюхнулся на диван, положив ноги на стол.

— Все в порядке. Лейк просто скажет ей, что она моя девушка и живет со мной.

Она замерла, услышав вздохи.

Черт возьми, Винсент!

У него не было стыда.

Заставив себя подойти к двери Адалин, поскольку повернуться лицом к матери Винсента было так же страшно, она заставила себя постучать, а затем войти внутрь.

Адалин практически закричала, а затем вскочила с кровати, крепко обняв Лейк.

— Где, черт возьми, ты была! — Она хлопнула ее по руке, прежде чем снова обнять.

Лейк в последний раз обняла ее в ответ, уверенная, что их дружбе придет конец.

— Эм, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Да, нужно! Ты должна сказать мне, почему ты исчезла больше чем на месяц, не отвечая ни на один из моих звонков и сообщений. — Адалин снова шлепнула ее по руке.

— Давай присядем.

Она села на свою кровать, и Адалин плюхнулась рядом с ней, бросив на нее любопытный, но все еще безумный взгляд.

Лейк прикусила губу, не зная, с чего начать. С самого начала. Она должна услышать все это.

— На следующий день после выпускного вечера Нерона я узнала, что мой отец задолжал Данте много денег, и он собирался причинить ему боль. Итак, я сделала единственное, что знала, и предложила ему отплатить. Я отдала ему все свои деньги из фонда колледжа, но этого было недостаточно, поэтому мы договорились, что я буду работать на него. — Она вздохнула, ее зрение начало расплываться. — Работа была не совсем законной, и я не гордилась тем, что делала. Мне было так стыдно, и именно поэтому я не могла тебе сказать. — Она вытерла слезу, которая скатилась по ее лицу.

— Потом Винсент узнал об этом, и он помогал мне в течение месяца выпутываться из долгов Данте. Мы стали, — она не знала, как сказать ей следующие слова, — близки. Я не имел в виду и даже не хотела, чтобы это случилось, но это случилось, и именно поэтому я держалась от тебя подальше. Я не могла смотреть тебе в лицо. Ты моя лучшая подруга, Адалин, и я чувствую, что предала тебя. Мне так жаль.

— Таааак, — Адалин подняла бровь, — Значит ли это, что ты сейчас не собираешься в колледж?

— Адалин, ты вообще меня слышала? Я и Винсент вместе.

Она хотела поколебать в ней хоть немного здравого смысла.

Ударь меня по лицу или что-нибудь в этом роде!

Адалин пожала плечами.

— Ну, я знала, что рано или поздно это произойдет.

А?

— Ты знала?

— Да, я не дура. Я подумала, что что-то случилось в ту ночь, когда мы пошли в Яд, и ты отказалась мне рассказать. — Адалин подняла руку. — Кстати, теперь ты можешь оставить это при себе. Мне не нужно знать, что произошло.

Лейк немного покраснела, прежде чем обнять ее.

— Ты самая лучшая подруга, о которой я могла мечтать, и я тебя не заслуживаю.

— О, тише. — Адалин обняла ее в ответ. — Ты мне не ответила. Ты все еще собираешься в колледж?

Она со вздохом откинулась на спинку кровати.

— Я еще не приняла решение.

Сделка Винсента с ней заключалась в том, что, если она вернется, он позволит ей уехать и поступить в любой колледж, который она захочет, независимо от того, как далеко. Тот факт, что он сказал ей это, показал ей, насколько он самоотвержен, и это заставило ее сердце заболеть так, что она до смерти испугалась.

Адалин упала на кровать рядом с ней. Лейк знала, о чем она думает — эти двое были друзьями так долго, что на данный момент было нетрудно сказать.

— Ты любишь его?

— Я не знаю, — прошептала она.

Адалин отвела взгляд от потолка и посмотрела ей в лицо.

— Я думаю, это было бы трудно. Он такой мудак.

Лейк расхохоталась, а затем Адалин быстро последовала за ней. Эти двое были на взводе до такой степени, что смеялись так сильно и так долго, что забыли, что заставило их начать с первого места.

Адалин была арахисовым маслом для ее желе, чипсами для ее соуса, шипучкой для ее пирога. Приятно снова видеть свою лучшую подругу.

Эти двое говорили обо всем, чего им не хватало в жизни друг друга, казалось, часами, и Лейк не была готова к тому, что это закончится в ближайшее время. Винсенту и Нерону пришлось снова поработать в ту ночь в казино, чтобы наверстать упущенное накануне вечера. Если она не собиралась отвлекаться от этого факта, развлекаясь вне дома, она собиралась доставить удовольствие себе.

Лейк улыбнулась ей, ее мысли крутились вокруг того, что делать сегодня вечером.

— Ты не поверишь, кто живет рядом с Винсентом.

— Кто? — спросила Адалин.

— Элль. Не хочешь прийти и поболтать со мной и с ней, пока Нирон и Винсент будут на работе?

Нерону я не очень нравлюсь.

Адалин уже была взволнована.

— О, боже мой, да! Мы должны пригласить Марию и Хлою тоже.

— Ты гений, Адалин. Лейк озорно рассмеялась, просматривая свой список контактов и нажимая "позвонить" над именем Элли.

Нерон возненавидит меня до чертиков.

ГЛАВА 52

Разница между Жизнью и Смертью

— Как, черт возьми, это произошло? — Нерон посмотрел на Элль, когда Винсент вошел с Лейк и Адалин.

— Срань господня, это безумие!

Адалин пробежала через это место, подойдя прямо к стене со стеклянными окнами и приложив руки и лицо к стеклу, чтобы посмотреть вниз на город.