Я должен стать Главным Героем или… (СИ) [Александр Якубович] (fb2) читать онлайн

Я должен стать Главным Героем или…

Глава 1

'Стань героем, веди себя соответствующе. Я наделил тебя несравненной силой, и все великие сущности наблюдают за тобой! Оправдай наши надежды, покажи, на что способен! И знай, если попытаешься уклониться от своей судьбы — будешь наказан.

Б. Г.-кун'

— Блять! — вырвалось у меня при очередном взгляде на записку. — Очень помогли, господин Грузовик-кун!

У меня была масса вопросов и очень мало ответов.

Я находился в этом мире леденящего и непрекращающегося пиздеца уже третий день. А что вы думали, рассказ начнется со сцены в женском туалете, где мое невинное тело будет приковано к батарее, а внутрь зайдет группа девчонок? Ха!

Ну, мое тело на самом деле было нетронутым и девственным, я бы даже сказал, чересчур девственным. При одном взгляде на Ильюшу Козлова, в теле которого я оказался, становилось понятно: единственный доступный ему способ размножения, это партеногенез или почкование. Это выглядит более перспективно и реалистично, нежели найти для этой тушки няшную тяночку.

Нет, я не был уродливым горбуном, который воет о горячих цыганках на колокольнях парижских соборов, нет. Я просто был никаким. Типичный омежка и очкарик, среднего роста из рабоче-крестьянской семьи. Кстати говоря, пообщавшись с этой самой семейкой в лице моей матери-одиночки, я понял, что на местную нобелевку или хотя бы правильный ответ на загадку про два стула мне тоже рассчитывать не приходится. Так сказать, пока над остальными трудились, на мне природа отдыхала. Но теперь все будет по-другому. Осталось разобраться, как жить новую жизнь.

В этом мире все было, мать его, неправильно. Все известные мне социальные теории, все правила развития общества, роли социальных институтов, экономические стратегии развития и предпосылки — все пошло по известному адресу.

Сословное общество. Бам!

Магия наравне с технологиями. Бам-бам!

Демоны-суккубы… Ба… А хотя тут ладно, тут это уже больше фетиши.

Но все равно, как вам коктейльчик?

Феодальный строй нежизнеспособное тупое говно тупого говна, а всех ностальгирующих по кадетам, юнкерам и хрусту французской булки стоит на месяцок загнать ссаными тряпками в нищую деревню, прикрикивая «WELCOME TO THE RICE FIELDS, MOTHERFUCKER!»

Но тут, в этом параллельном мире, куда меня засунул сраный Грузовик-кун, это все работало. Может, экономические дыры закрывала магия, а может, человек сам по себе тварь такая, что приспособится ко всему.

— Блять! — опять выругался я, глядя на записку, после чего спрятал ее в карман широчайших штанов.

Я этот кусок бумаги уже рвал, сжигал, топил. Даже разок сожрал. Но с завидной регулярностью записка возвращалась в мой карман. Я ее уже только что с лупой не рассматривал — ничего кроме нескольких строк и едкой подписи «Б. Г.-кун» на ней не было. Даже попытался найти шифр — точно бесполезно.

В отличие от туповатого Ильюши Козлова версии 1.0, моя голова варила на полную катушку. Кем я был до этой истории? А хрен его знает. Но вот навыки у меня остались. Наблюдательность, скорость принятия решений и абсолютный, просто вселенский пофигизм. Мне было настолько похеру на то, что какие-то там сущности за мной наблюдают, что даже становилось немного страшно. А вдруг, я зря так? Хотя нет, все равно похер.

Я шел по улице и размышлял. Лето, тепло, время каникул. Есть возможность побыть наедине с собой и подумать о вечном, при этом не привлекая внимания родных, прохожих и санитаров.

Великой силы пока тоже не ощущалось. Когда я узнал, что в этом мире есть магия, то попробовал вызвать в себе Знаки Силы — ничего. Глухо, как в танке, пусто, как в душе юного дед инсайда.

Тогда о какой силе говорил Грузовик-кун?

— Э, епта! — послышалось вдали.

Мир вокруг пошел волной, будто на поверхность воды упала огромная мутная капля. Я уже подумал, что у меня случился инсульт, но потом понял — вот оно, началось.

Зачем-то я нащупал в кармане записку, достал и посмотрел на текст:

'Первое Каноничное Событие: гопота.

Б. Г.-кун'

— Блять! — выругался я в третий раз за последние пять минут.

— Сюдой подошел! Да! — повторилось из подворотни.

На меня вышли трое в костюмах фирмы «Абобус». У всех лица не обезображены интеллектом, все с самокруточками в зубах, у всех лысые головы, а у того, что в центре на макушке еще и видавшая эпоху палеозоя кепка. Ну, точно как хер и два яйца.

— Что надо, болезненные? — спросил я, морщась.

— Э, епта! Кучеряво базаришь, епта! Метлу прикуси, епта! И карманы выворачивай, епта! Нам на сэмки надо, епта! — выдало тираду левое «яйцо».

— Транспортный налог! — добавило правое.

— Бабки гони, — хмуро закончил «хер». — Полтинник.

Я встал перед этими клоунами от мира люмпен-пролетариата, широко расставив ноги. Тут важен приматизм, показать, кто здесь самая опасная обезьяна. Так что подбородок вверх, таз — вперед, мол, клал я на вас всех, и взгляд расслабить. А вот булки — сжать, жопу всегда стоит держать настороже.

— Нет, не дам, — ответил я.

— В смысле, не дашь? — опешило левое «яйцо».

— Не хочу. — Ответил я твердо и четко.

— Тебе че, жить надоело? — спросило правое «яйцо».

— Нет, не надоело.

— А полтинник есть?

— Есть.

— Так гони бабки! — рыкнул «хер».

— Не хочу…

И лицо у меня в этот момент было скорбное-скорбное, мол, мне очень жаль, но против своей природы пойти не могу, сорян, мужички.

— Ц-ц, — главарь шайки сделал шаг вперед, как по миру опять пошла та самая мутная волна и все замерло.

Я покрутил башкой, подождал, даже протер очки, но гопник не двигался. После, наконец, я все же догадался запустить руку в карман и достать записку.

'Следование канону. Получено: рукопашный бой

Б. Г-кун'.

Я почувствовал, что теперь знаю кунг-фу, о чем моментально сообщил гопоте. Коллективная гениталия никак не отреагировала на мое предупреждение, за что жестоко поплатилась.

Подныриваю под первый удар, хватаю нападающего за локоть и броском через бедро втыкаю головой в землю. Бью ударом ноги с разворота ©™ в «левое яйцо», пробиваю двоечку «правому». Потом делаю по контрольному удару в ухо, перекат (не знаю зачем, захотелось), и наконец-то мои враги повержены.

— Киииияяяя! — разносится победный клич по подворотне.

В рассказах гопоты будущего этот день назовут «Начало Темных Времен».

* * *

Я сидел, пил чай и размышлял о детерминизме вселенной.

— На работу бы устроился! — рыкнула мать, накрывая на стол. — Ходишь все, время зря тратишь!

— Я поступать буду, — отмахнулся я от этой глупой женщины с уставшими глазами.

— Куда⁈

— На художника, — не задумываясь, ответил я. — На художника, маменька. Но в академию меня не примут, само собой. Так что я начну шататься по барам, открою в себе способности к графомании и в итоге напишу книгу. Ну и там еще по мелочи дел наделаю.

Местная история сильно отличалась от той, которую я помнил по прошлой жизни, о которой я ничего не помнил. Точнее, помнил-то я почти все. А вот там, где была моя старая личность — зияющая дыра.

Женщина, что была биологической матерью Ильюше Козлову, только покачала головой. И в кого он такой дурной уродился? Муж-покойник хоть и пил, но был человеком здравым, она тоже старается. Может, среди дедов были блаженные?

— Нечего шататься по барам. Есть садись.

Немного повздыхав о судьбе австрийского пейзажиста, которым мне не стать, да и честно, не особо тянет, я повернулся к столу.

Передо мной стала тарелка свежих щей. Конечно, мяса в них толком обнаружено не было, но добавил сметаны — и вроде неплохо. Беленые щи! Ха! Где бы еще нормального хлеба взять? Этот был какой-то комковатый, наполовину сырой и, походу, с камнями в составе муки. Чистая шрапнель, хуже только армейская перловка.

«Я служил в армии?», — мелькнуло в голове.

— Сходил бы к тете Любе на склад, устроился бы грузчиком, — вздохнула мать, усаживаясь рядом.

— Маменька, у меня зрение слабое, куда мне еще тяжести таскать?

Сегодня я и так неплохо напрягся с той гопотой. Прошманал карманы, разжился крепким ножом-бабочкой, соткой рублей и початой пачкой семок. Знаю, что покусился на святое, но кепками я побрезговал, а обувь в качестве трофеев мне не подходила по размеру. Так что пришлось отжать у бессознательных гопников еще и семки.

— Сыночка, сделай точку погромче, — попросила мать.

Я машинально протянул руку и нащупал кругляшок громкости радио, висящего за кухней, в той самой нише, где все складируют одноразовые пакеты.

«… СООБЩАЕТСЯ, ЧТО ЧИСЛО ПРОРЫВОВ АНОМАЛЬНО УВЕЛИЧИЛОСЬ. ПОЖАЛУЙСТА, СЛЕДУЙТЕ ИНСТРУКЦИЯМ В СЛУЧАЕ СИГНАЛА ТРЕВОГИ. НЕМЕДЛЯ ПРОСЛЕДУЙТЕ В УБЕЖИЩЕ, ЕСЛИ СЛЫШИТЕ СИРЕНУ…»

Это говно крутили по радио постоянно, между каждым блоком новостей и каждой песней. Но так как моя тактика заключалась в том, чтобы не привлекать внимания санитаров, то напрямую спросить у маман, что за «прорыв», я не мог — она и так временами смотрела на меня с большим подозрением, долго-долго, не отводя взгляд. Так что остается только ждать тех самых прорывов.

Все, что я смог найти в паре книг дома и выцепить из разговоров людей вокруг — прорыв это крайне херово. Интернета тут не водилось, телевизора у нас не было, а на радио бесконечно крутили только то, что нам в случае угрозы надо пройти в убежище. Кстати, я его на прогулке и нашел — типичный бункер времен холодной войны, только над дверью начертаны какие-то магические знаки, видимо, для укрепления.

Собственная невежественность бесила до невозможности. Сраный грузовик-кун! Если у тебя есть столько бумаги, чтобы восстанавливать свою сраную записку в моем сраном кармане, то, может, скинул бы, ну не знаю. Гайд⁈ Инструкцию⁈ КРАТКИЙ ПЕРЕСКАЗ ПРЕДЫДУЩИХ СЕРИЙ⁈

Но сюжет сюжетом, а злить сущность, которая научила меня кунг-фу быстрее, чем лысый негр в маленьких очках научил тому же одного программиста, мне не хотелось.

После ужина я заперся в своей комнате — маленькой коморке, три на три метра — и принялся гипнотизировать неуничтожимую записку.

Впечатлить сущностей? Этого от меня требуют? Иначе что? Обычно в таких случаях обещают власть, перерождение или гарем из сорока кошкодевочек, но я, видимо, просто останусь в живых. Значит, надо ставить перед собой цели.

Все что я знал об этом мире точно — власть сосредоточена в руках аристократии. Именно она владеет всеми средствами производства, является главным капиталистом и угнетает пролетариат, то есть меня. А я не любил, когда меня угнетают. Сначала они отбирают у тебя права, потом загоняют в нищету и вот, ты послушно носишь трусы! Ужас! Кошмар! Отвратительно!

Запустив руку в треники и почесав голый зад, я перевернул записку Грузовик-куна и стал писать список-план. Это тоже надо прятать от окружающих, потому что мои записи — отдельный вид искусства, который лучше специалистам не показывать.

Итак, к чему я пришел. Кроме аристократии у меня есть варианты стать магом или бандитом. Или магом-бандитом. Почему бы и нет? Учитывая, как быстро я получил навыки рукопашного боя за следование неизвестному канону, может, и силы во мне пробудятся.

Воображение стало сразу же рисовать как я, великий архимаг, сижу на троне из черепов поверженных врагов, а у моих ног, прикованные цепями, извиваются красотки. Брюнеточка, блондиночка, рыжая и обязательно нужна мулаточка, так сказать, для экзотики. И значит я весь такой из себя, героически смотрю на испепеленный мир и… Или это не подходит под термин «Герой?»

Записка шевельнулась. Я ее перевернул и прочитал.

«Нет, не подходит. Герой — это герой. Защитник слабых, опора страждущих. Будь героем!»

— Блять! — вырвалось у меня.

С

К

У

К

О

Т

А.

Значит, надо быть защитником и типа хорошим человеком?

Покусав жопку карандаша, я решительно вычеркнул вариант с бандитами. Нет, можно постращать криминальный мир, так сказать, пояснить местным, как делаются дела на моем районе, но не более того. Надо, мать его, людей защищать! А как, если я хлипкий очкарик, который вообще не выкупает прикола и где он находится?

Рухнул на кровать, там же, не залезая под одеяло, и уснул. Похеру, разберемся по ходу дела.

Середина августа, теплых дней исследовать город с комфортом у меня еще хватит.

* * *

Грузовик-кун сообщает:

Я на самом деле планировал засунуть эту обезьяну в женский туалет, но промахнулся с координатами пространства-времени, и в итоге он проснулся в своей постели. Ну и мемас вам.

                                     

Глава 2

Глава 2

Проснулся я от того, что кто-то воет мне прямо на ухо. Причем мерзко так, протяжно, словно привидение.

У-у-у-у-у-у. Ы-ы-ы-ы-ы.

— Блять! — я, весь потный, подорвался и сел на кровати.

Вой не прекратился.

Ы-ы-ы-а-а-а-а. У-у-у-у-у.

И тут я понял, что это — тот самый сигнал тревоги, о котором вещали по радио.

— Ильюша! — маман ворвалась в комнату, едва не сорвав дверь с петель. — Вставай! Быстрее! В убежище!

Так как я совершенно не имел представления о том, что происходит, пришлось подчиниться. Подтянул на голую жопу штаны, схватил с подоконника нож, который отжал у гопарей, и двинул за маман.

Она была хорошей женщиной, если подумать. Анна Козлова, в девичестве Штерн. Я помнил, что многие считают имя Анна неудачным, мол, не будет у Анек в жизни бабьего счастья, чему моя новая маман была живым подтверждением. Но сейчас, эта женщина с усталым лицом тащила меня за локоть куда-то через двор нашей пятиэтажки, стараясь уберечь кровиночку от гибели.

На улице было людно, как на праздник. По уму, если растянуть пару транспарантов, то сойдем за первомайское шествие.

Штерн, Штерн… Так ебана… падажжи…

Штерн это еврейская фамилия. Еврейство передается по материнской линии, а это значит…

Ужаснувшись своему открытию, я схватился за резинку треников и провел инспекцию своего стручка. Так! Все, что было задумано природой, все на месте, ничего не изменилось! Но это не отменяет того, что я…

ГОСПОДИ БОЖЕ! ДА КАК ТАК-ТО⁈

Я схватился за голову и на ходу стал проверять, не растет ли уже плешь под кипу. Но нет, шевелюра вроде на месте. Пока на месте. Никто не гарантирует, что мамкины гены не возьмут свое, и я не стану стремительно лысеть.

Впрочем, это объясняло мою радость при лутинге бесчувственных тел гопарей. Разжился гешефтом, так сказать. Да и нож сидел в потной ладошке, как родной.

За пять минут мы добрались до убежища и, толкаясь локтями с другими жителями нашего и окрестных домов, запхнулись внутрь душного бункера. Пара мужичков в красных повязках провели беглую перекличку потенциальных опоздавших, после чего двери убежища были надежно запечатаны.

Я с интересом наблюдал, как один из мужиков подошел к какой-то стекляшке в стене, прислонил к ней руку, после чего двери, да и стены убежища полыхнули голубым — поднялся магический защитный контур, который должен укрепить конструкцию.

В бункере было довольно тесно, но люди привычно стали разбредаться по лавкам, прикрученным к стенам по периметру. Кто-то устроился на полу, детишек держали на руках и коленях. Я же остался стоять недалеко от входа, подперев жопой стену.

Нуачо, нормальная позиция. И обзор неплохой.

Никто не кричал, не шумел, не возмущался тесноте. Только кое-где тихо шептались родственники и соседи, да плакала пара младенцев, но все относились к этому с пониманием. Я же развесил уши и стал вслушиваться в чужие разговоры.

— Да что это творится в последнее время…

— Зачастили, твари рогатые…

— И не говори. А помнишь, что было в прошлом месяце?

— До утра бы дотянуть…

— Который час? Четыре уже есть?..

— Надеюсь, в этот раз гвардия не потребуется. Пятый дом в прошлый раз в пыль разнесли…

— Гвардейцы еще те мудаки, надеюсь, самооборона справится без них…

Мне стало крайне интересно, о какой такой гвардии идет речь, но над головой что-то бухнуло, а из щелей и стыков бетонных плит посыпалась пыль и песок. Все резко привалили и затихли, будто бы нас могли услышать.

Маман, что устроилась рядом, схватила меня за локоть, надежно заземлившись. Женщина! Успокойся! Не сгинет твоя кровиноч…

Толстенная бетонная стена в метре над моей головой внезапно пошла трещинами от мощнейшего удара. От неожиданности я аж присел и чуть не совершил акт дефекации, но тут постучались еще раз — чуть дальше по стене бункера.

— В центр! — скомандовал мужик с повязкой и все бросились прочь от стены, сбившись в плотную кучу. Туда же меня потащила и маман, но так как я был больше занят удержанием каловых масс под сфинктерным замком, то замешкался, и встали мы у самого края.

Бах! Стена прямо рядом с воротами разлетается в крошево, камни летят во все стороны, а внутрь просовывается здоровенная когтистая лапа.

— Блять! — только и успел я сказать, как лапа исчезла, а снаружи послышался вой и скрежет металла.

Это птица?

Это самолет?

Это огромный шагающий робот раздает лещей рогатому демону!

Метров десять в высоту, робот был выкрашен в черный цвет и похож на огромную гориллу. Прямо сейчас машина схватила равного ей по размерам демона за рога и от души пробивала тому в рыло с колена. От зрелища этого прекрасного акта ультранасилия у меня аж давление подскочило, и пока люди испуганно жались по углам вскрытого убежища, я стоял на месте и завороженно смотрел за битвой титанов через пролом в стене.

Вот, демон зарычал и попытался схватить лапами ноги машины. Робот ловко подпрыгнул на месте, выкручивая твари шею, после чего над его плечами поднялись две огневые установки, которые стали поливать тварь трассирующими волнами свинца. Я уже думал, что демону пришел конец, но тут тварь извернулась, ударила в грудь противника несколько раз лапой, выводя из равновесия. После этого демон повалил боевую машину на землю, схватил ее за руки и, прижав ее к земле копытом, с корнем вырвал передние конечности робота. После этого тварь отбросила мощным пинком то, что осталось от шагахода, прямо в пролом бункера. Еще пару метров — и эта хреновина упала бы прямо на меня. Но все происходило так быстро, что я успел только взвигнуть, так и стоя на месте.

— Блять… — прошептал я, глядя в горящие огнем глаза демонической твари, понимая, что вот она, смертушка пришла.

Огромное волосатое тело, мощные руки, выгнутые, как у козла, задние лапы, огромные рога, полная острых зубов пасть. Такая впечатляющая помесь кибердемона и Барлога. Кто бы их ни создал, он точно сильно не напрягался.

В этот момент в морду демона откуда-то сбоку прилетает один, а потом сразу же и второй снаряд. По ощущениям — били из танковой пушки и РПГ.

Демон скрылся за клубами дыма, а после с ужасающим воем бросился на новых противников, оставив наше разрушенное убежище без внимания.

— Капсула! Помогите! — крикнул кто-то из мужчин, но большинство осталось стоять на месте.

По бункеру пошла мутная волна и я понял, что пора посмотреть в записку.

'Каноничное событие №2. Геройский поступок.

Б. Г.-кун'

— Блять! — тихо выругался я под нос, пряча записку. — Дядечка! Я помогу!

Пришлось броситься к капсуле вместе с несколькими другими мужиками и вскрывать погнутый и заклинивший механизм. Довольно быстро нашлось пару рычагов, мы все дружно навалились, помогая барахлящей пневматике. Через несколько минут то, что осталось от гвардейской машины наконец-то приоткрылось. Внутри, в кресле пилота лежала… белобрысая девчонка в очень тугом и горячем компрессионном костюме, от которого у меня в трениках произошла мини-церемония поднятия флага.

— Не могу пролезть! Слишком узкая щель! — выдал один из мужиков. — Слишком туго!

— Дай я попробую!

— Эй, пацан!

Стараясь прикрыть стояк, я повернулся к мужику, который меня звал.

— Давай! Ты дрищавый! Мигом проскочишь!

Меня моментально схватили под локоток и затолкали в остатки боевого робота.

Стараясь не ободрать спину, колени и локти о всякие приборы, панели и разбитые экраны, я стал пробираться вглубь капсулы к бесчувственной красотке.

Так, вроде грудь поднимается. Как она вообще в этом комбинезоне дышать может⁈ Но как-то дышит… Видимо, когда демон вырвал роботу его робо-клешни, всю систему к едрене матери закоротило и внутренняя система компенсации нагрузок вырубилась. А вы когда-нибудь влетали в бетонную стену, сидя внутри бочки? Вот эффект, похоже, был примерно таким и девушка просто потеряла сознание от удара.

— Эй, уважаемая… — я склонился над девицей и, кое-как удерживая равновесие внутри капсулы, стал похлопывать ее по щекам. — Надо бы это, в себя прийти…

Ноль реакции.

— Блять!..

Ладно. Грузовик-кун сообщил, что надо геройствовать, так что приступим. Я стал возиться с ремнями, которыми девушка была пристегнута к креслу, чтобы достать ее из всей этой конструкции и как-то вытащить наружу. Так, пара застежек на плечах, одна на животе и еще одна ниже.

Из-за удара ремни ослабли, и девушка сместилась заметно ниже, чем должна была сидеть, так что последний замок оказался у нее ровно под задницей. Совершенно не думая, как это выглядит со стороны, я сполз ниже по капсуле, закинул ее ноги себе на плечи, чтобы приподнять таз, и стал возиться с заклинившим механизмом.

Вот, я почти справился, защелка поддалась, а в следующий момент я почувствовал, как девичьи бедра смыкаются на моей тупой башке. Смерть от удушья через 3… 2… 1…

— Эй! Стой! Стой! — замычал я.

Словно поверженный боец ММА, я схватил бедра, что как наушники прижимались к моей голове, и застучал по ним ладонями, показывая, что сдаюсь. Вот, я чувствую, как натягиваются мышцы шеи, вот, в глазах темнеет… Прощай, маменька! Прощай, жестокий мир! Иди в жопу, Грузовик-кун! Я тебя переиграл и уничтожил, всемогущая тварь! Словно дешевку, переиграл и уничтожил! Ведь я умру, задушенный бедрами горячей пилотессы боевого робота! Почти без страданий! Не самая худшая смерть, если так подумать…

Но внезапно хватка ослабла.

В этот момент я с сожалением понял, что придется жить дальше, а значит, надо вытаскивать контуженную девку из боевой машины, тем более, меня уже подгоняли и мужики.

— Давай! Чего возишься!

— Шевелись!

Мне оставалось только сжать зубы, булки и, вцепившись в неадекватную пилотессу, которая от меня вяло отбивалась, потащить ее через капсулу к щели. Вытолкнув девчонку в руки мужчин, я сам кое-как вывалился из робота.

— Уберите лапы! — заверещала девка, едва придя в себя. — Грязные плебеи! Уберите свои лапы!

— Госпожа! — мужик с красной повязкой на плече попытался помочь девушке встать, но она отбила его ладонь, поднимаясь на ноги самостоятельно. — У вас контузия, госпожа! Позвольте…

— Заткнись! Мне нужно идти!

Она была уже рядом с воротами в бункер, которые, неожиданно, не пострадали, и положила руку на вмонтированный в стену кристалл.

Под ладонью девушки появилась синяя печать, а в следующий момент остатки укрепляющего контура погасли, а сами ворота стали открываться.

— Госпожа! Постойте! Остановите ее, кто-нибудь!

Я же смотрел только на тонкую фигуру девушки и думал, что она совсем уж конченая, если собирается выйти наружу, когда там шастают твари подобные той, что разорвала ее боевую машину.

Как только девушка вышла из бункера, по окружающему пространству пошла мутная волна. Я опять потянулся за запиской, но на ней ничего не изменилось. Героический поступок? Канон требует от меня броситься за этой хамкой, чтобы помочь ей добраться туда, куда ей нужно? Нет уж! Останусь здесь!

— Ну и пусть идет… — пробормотал кто-то из толпы. — Больно надо связываться с дворянкой…

— Правильно! Пусть валит! Ее источник только демона приманит! До восхода еще два часа!

— Это она и виновата, что наше укрытие разрушено!

— Нужно идти к соседям, до рассвета не дотянем…

Первый огненный шар упал в дальнем конце убежища, сжигая заживо сразу пятерых. Следом через пролом внутрь влетело еще несколько пылающих сфер, поднялись крики и паника. Я от такого поворота событий опешил, но, к своей чести, среагировал быстрее, чем в прошлый раз — бросился к маман и, схватив женщину за руку, потащил ее прочь. Видимо, вот и тот пушной зверек, который был обещан за неповиновение Грузовик-куну!

— Сынок! Сынок!.. — запричитала женщина.

Но едва я шагнул к воротам бункера, на пороге показалось несколько… чертей. Точно черти! Размером с человека, рогатые, с копытами!

Я уже собирался применить свои навыки кунг-фу и пояснить, как тут в нашей хате относятся к чертям, но один из демонических монстров открыл пасть и вырыгнул из себя тот самый огненный шар. Благо, не в меня — досталось мужику с красной повязкой, который уговаривал бешеную дворянку остаться тут.

— Маменька! Двигаемся! Двигаемся! — скомандовал я, и толкнул Анну к лежащему в проломе роботу. — Движение это жизнь, маменька!

Пока черти собирали кровавую жатву, я спасал Анну Козлову, в девичестве Штерн. Спасал, как прилежный еврейский сыночка-корзиночка.

Едва мы оказались на улице, по пространству опять пошла волна и время замерло. Я, перекатившись через бетонную крошку и растянувшись на асфальте, запустил руку в карман и вытащил проклятую записку.

'Понял?

Б. Г.-кун'.

— Блять! — смачно, от души, выкрикнул я. — Понял! Понял! Сейчас догоню ее!

Время опять пришло в движение, так что я схватил за руку ничего не понимающую маман и стал давать указания:

— Двигай в соседнее убежище! Держись стен, не выходи на середину! Услышишь свист снаряда — падай в другую сторону лицом вниз, закрывай голову! Понятно⁈ Ходу! Ходу!

Я даже не дал возможности вставить перепуганной женщине и слова. Ее подхватили под руки несколько других выживших, которые последовали нашему примеру и выбрались из братской могилы через пролом, организованный большим демоном, после чего вся группа побежала куда-то налево. Мне же, я прямо голой жопой своей чувствовал, надо было направо. Туда рванула белобрысая девица.

Интересно, смерть от удушения промеж бедер подобной красотки засчитывается, как гибель в бою? Я же сопротивлялся. Условно. И если та же Вальхалла существует, то погибнуть мне надо обязательно в сражении. Чтобы до конца времен бухать, а потом выступить во время Рагнарёка вместе с богами Асгарда против воинства мертвых Нифльхейма. Впрочем, вокруг творился такой пиздец, что Рагнарёк, по всей видимости, наступил раньше расписания.

Подтверждением моей мысли стал пролетевший прямо перед моим носом снаряд от РПГ. Оставляя за собой дымный след, стреловидная граната вжухнула мимо и воткнулась прямо в морду тому самому демону, который до этого разворотил боевого робота белобрысой девицы. Тварь взвыла, но скорее не от боли, а оскорбленная подобным пренебрежением. Где огромный демон, а где сраные противотанковые гранаты. Вы смеетесь?

Но вот лично мне смешно не было, так как я оказался аккурат между военными, которые уже выкатывали на середину улицы тяжелую технику, и тем самым оскорбленным до глубины своего естества демоном.

— Да сколько мож… — начал я бубнеть, но ноги сами понесли меня в сторону старой промзоны, возле которой, как я выяснил уже в конце прогулки, меня вчера и пытались гоп-стопнуть.

Укроюсь в каком-нибудь ангаре и там посмотрим! Главное, подальше от этого сраного исчадия ада, которое сейчас крушило родной райончик Ильюши Козлова на щебенку.

Впрочем, за первым же поворотом мой бег прервался. Споткнувшись обо что-то, я покатился кубарем, выдавая на лету такие трехэтажные конструкции, что еще немного — и я бы совершил призыв какого-нибудь говнодемона-матершинника.

— Да бл… — начал я, поднимаясь с асфальта, но мою ругань прервал протяжный стон.

Лихо перекатившись, я встал на четвереньки и увидел ту самую пилотессу, которая пять минут назад наорала на несчастных мужиков и шатаясь свалила из бункера.

«Героический поступок», — пронеслось в голове.

— Вам помочь? — спросил я у девицы, все еще стоя на четвереньках.

— Тупая чернь, да что ты… — начала девчонка, но тут же закашлялась.

«Спокойнее, спокойнее. Она просто контуженная. И может, дело совсем не в демоне…», — начал я себя успокаивать.

Вдох-выдох, Ильюша, или как там меня звали на самом деле, успокойся. Тебе надо следовать канону.

Что там еще приготовила для меня девица, я не узнал. Земля под нами задрожала и я понял, что демон вот-вот пронесется прямо мимо нас. И не факт, что эта туша не зацепит своим рогом угол здания и нас не засыплет к ебене матери битым бетоном.

— Ходу, барыня! — скомандовал я, вскакивая и хватая девушку за руки.

Она стала упираться, чем только помогла поднять себя на ноги, но едва я закинул ее руку себе на плечи и коснулся ее талии, чтобы помочь идти, девица взвизгнула и стала оседать. Это что, ребра сломала? Когда успела? Или еще там, в капсуле робота?..

— Не трогай меня! Вонючий плебей! Убери от меня свои грязные…

Времени думать о том, где травмировалась эта дворяночка, у меня не было, так что я сделал единственное, что показалось мне правильным. Встал прямо перед девушкой, с которой мы были почти одного роста, после чего от всей пролетарской души Ильюши Козлова вмазал девице по уху, чтобы оглушить, как ту воблу.

Когда глаза девчонки закатились, а сама она качнулась и стала заваливаться на спину, я поднырнул вниз и, ухватив девицу под коленки, закинул белобрысую на плечо.

Ох! С виду-то в ней весу было всего ничего, а плотная оказалась! Тяжелая!

— Я бью женщин и детей, потому что я красавчик… — начал нараспев бубнеть я под нос, вприпрыжку волоча на плече вяло сопротивляющуюся блондинку в ближайшую подворотню. — Потому что я сильней и они не могут сдачи дать мне…

Уже утро. Когда мы с маман вышли под вой сирен из квартиры, едва светало, а сейчас и вовсе серое перешло в зарево восхода. Как сказали люди в бункере — дождаться солнечного света, и тогда мы в безопасности.

Вот только блондиночка что-то стала в себя приходить…

Чтобы не всекать девице еще раз, я нырнул в дыру в заборе и, оказавшись на территории какого-то заброшенного предприятия, поспешил к ближайшему зданию. Найдем укрытие и затаимся. Думаю, протянем. Должны протянуть.

* * *

Грузовик-кун сообщает:

Прорывы демонов подобной силы происходят раз-два в год, но в последнее время их атаки участились, как мелкие, так и более крупные. За мониторинг ситуации отвечает специальная группа магофизиков, но точно предсказать время и место удается не всегда, или предсказание является ошибочным. Поэтому гвардейцы распространяются тонким слоем по всей области и начинают сражение в одиночку. Точно известно, что прорывы происходят только в крупнейших городах. Тварей привлекают эманации человеческих душ и магическая энергия.

Глава 2.5

В ангаре было тепло, темно и немного сыро.

К моему удивлению, девица очень быстро пришла в себя. Едва я поставил ее на землю, то сразу же пришлось отпрыгнуть от мощного пинка, которым она целилась мне промеж ног.

— Так! Стоять! Я тебе жизнь спас! — заорал я, выставляя вперед руки.

— Грязная свинья! Грязный плебей! Грязное животное! — орала девица, продолжая попытки отпинать меня по шарам. — Как ты посмел, грязная тварь, прикоснуться ко мне своими грязными руками⁈

«Может ее материться научить? А то скудность речи удручает, только про грязь и орет», — подумалось мне.

— Хорошо! Хорошо! В следующий раз брошу подыхать под копытами кибердемона! — заорал я в ответ, парируя очередной удар по яйцам.

В этот момент девица замерла и уставилась на меня так, будто бы увидела что-то нехорошее. Так тебе, женщина! Знай свое место! Вот только что-то мне ее выражение лица не нравится. Да и смотрит она не на меня, а куда-то мне за спину…

— Да бл…

Времени обернуться не было. Извернувшись, я отпрыгнул в сторону, а по тому месту, где я стоял секунду назад, ударила когтистая лапа.

Черт, точно такой же, как те, что устроили бойню в бункере. Злой, зараза. И быстрый. Моя контуженная спутница подняла перед собой руки и стала творить какое-то волшебство. На кончиках ее пальцев появились какие-то пентаграммы, воздух в ангаре пришел в движение, но все это оборвалось одним мощным лещом от черта, почти таким же какой исполнил я пять минут назад на улице. Девушка издала невнятный звук и отлетела в сторону, приложившись головой о стену. Только она затихла, черт двинулся в сторону пилотессы, издавая непонятные звуки, которые можно было принять за торжество. Это что за угнетение по половому признаку⁈ Значит, меня сразу в расход когтистой лапой, а девице только леща⁈ Или он хотел оставить ее в живых для каких-нибудь грязных делишек?

Выяснять, что черт сделает с девчонкой, не хотелось и лучшим решением было бы взять, да и попытаться свалить, все равно никакого тепла, ласки или уважения, как к спасителю, я от этой орущей дуры не дождусь, но свежо было воспоминание о том, что случилось в бункере, когда я отказался геройствовать.

— Да что за день такой… — пробормотал я, вставая на ноги и доставая из кармана ножик. — Эй! Чертила!

Монстр замер, а после медленно повернулся ко мне. Казалось, все его внимание было захвачено оглушенной девушкой, и обо мне он просто забыл.

— Да! Да! Ты! — ткнул я пальцем в монстра. — Иди сюда!

Тварь посмотрела на меня, как на говно, рыкнула, и вернулась к своим делам.

Да он охренел!

Я пошарил взглядом и поднял какой-то камень. Бросил в черта, после чего занял выжидающую стойку.

Мой снаряд попал ему прямо по темечку. Тварь опять рыкнула и все же переключила на меня свое внимание.

— Ну, иди сюда, уродец, — поманил я демона, лихорадочно думая, что делать дальше. — Иди сюда…

Не знаю, понимают ли черти человеческую речь, так что про его мамашу я ничего говорить не стал, хотя очень хотелось. Монстр же чуть согнулся, расставил в стороны когтистые лапы, после чего бросился прямо на меня.

— Мамочки!.. — вырвалось у меня совершенно не-героически.

Я выставил перед собой нож, в надежде, что черт сам на него насадится и самоубьется, но не повезло, не фартануло. По груди что-то полоснуло, и мигом я почувствовал жжение. Да твою же дивизию! Достал! Так, Ильюша, двигаемся, движение, это жизнь!

Если там, в капсуле боевого робота, я был готов к достойной смерти, которую пожелал бы любой мужчина, то сейчас погибать резко расхотелось. Ведь одно дело — отлететь на мертвяк, задушенным крепкими девичьими бедрами, а совсем другое — быть растерзанным вот таким вот адским чмом. Так что я заставил себя вылупиться на адскую тварь и вспомнить, что я, вообще-то, знаю кунг-фу!

Поднырнуть под очередной размашистый удар когтистой лапы, сделать подсечку по копытам. Враг падает на мохнатую задницу — пробить в морду с колена, схватить за рога и нанести удар ножом-бабочкой прямо в шею проклятой твари. Еще! Еще! Еще! Вырывается, мразь!

Черт заверещал, как свинья, подорвался, но я крепко держался левой рукой за его рог, так что когда он смог встать на четвереньки, я оседлал адскую тварь и прямо как всадник Апокалипсиса из бэдтрипа, поскакал верхом на своей жертве по всему ангару. При этом я не забывал бить маленьким ножичком по спине и шее врага, загоняя лезвие все глубже и глубже в демоническую плоть.

Черная кровь монстра хлестала во все стороны, жгла кожу на лице, руках, слепила глаза, но я не останавливался. Издавая первобытное рычание, я все бил и бил ножом, даже когда черт упал на пол и затих. Я не мог успокоиться, пока наконец-то не отделил бошку твари от тела и, издав победный клич самой сильной обезьяны на районе, не вскинул руки вверх, в одной ладони сжимая затупленный нож, а другой — вцепившись в оторванную голову монстра.

Вдруг за спиной послышалось какое-то шевеление и я с рыком оглянулся, готовый ломать и кромсать следующего противника. Но это была всего-то та самая девчонка, которая в ужасе жалась в стену, глядя на меня.

— Бу! — дернулся я, пугаю девицу еще больше и наслаждаясь ее тонким визгом.

Она была реально напугана, еще больше, чем при виде черта. Может, слишком много ее сегодня по голове били?

— Да не боись, солдат ребенка не обидит… — сказал я, поднимаясь на ноги.

Но голову из руки я не выпустил. Моё! Трофей!

Я понял, что все кончено, когда через прорехи в крыше ангара стали пробиваться солнечные лучи. Настало утро. А еще эта истеричка потеряла сознание.

— Блять! — выругался я, когда сообразил, что мне опять тащить эту затянутую в компрессионный костюм попку на своем горбу.

Одно радовало, записка в моем кармане вернулась к прежнему виду. Геройский поступок был совершен, я продолжал следовать канону.

* * *

Грузовик-кун сообщает:

Девушка так испугалась Ильи потому что кровь чертей наполнена темной магией и растворяет плоть, как вода сахарную вату, и даже прожигает железо. Но нашему придурку повезло, потому что сражался он с демоном уже после рассвета, когда они становятся невероятно слабыми, а за героизм он успел получить от меня зародыш энергоядра, которое поглотило остаток темной силы крови черта. Вот только блондиночка об этом, само собой, не знала.

Глава 3

Отделали меня знатно. Я лежал в горе какого-то мусора, куда меня воткнула головой вниз охрана, лежал, и думал о вечном.

Буквально через полчаса после того, как я отпилил ножом черту башку, после чего взвалил на плечо бездыханное тело девчонки, мне удалось выйти к бойцам местной самообороны. Пара солдатиков, завидев меня, всего в черной крови, злого и уставшего, с торчащей над плечом жопкой, затянутой в компрессионный костюм, как-то очень засуетились. Довольно быстро мне дали воды, девицу привели в чувство, а через еще четверть часа к позиции прибыл целый кортеж тонированных в хлам автомобилей.

Нет, честно, когда я говорю тонированные в хлам — я это и имею в виду. Стекла были настолько черные, что, казалось, водитель вообще двигается строго по приборам. Это только потом я узнал, что это односторонняя пленка, напитанная магией, и внутрь свет попадает свободно. Но вот в тот момент я удивился, не пересказать.

Из черных тачек и одно бусика вывалился целый выводок яйцеголовых амбалов, которые быстро оцепили место, где держали нас с девицей.

— Госпожа! Вы в порядке⁈ Мы ищем вас уже третий час! — проверещал один из амбалов.

— Нет! Не в порядке! — взвизгнула девчонка. — Эта свинья облапала меня!

И ткнула на меня пальцем.

Я в это время как раз мирно потягивал черный чай из армейской кружки, радуясь, что эта ночка закончилась и я весь из себя такой молодец.

— Э-ы? — только и успел издать я звук, как на меня навалилось четверо.

После этого меня закинули ласточкой в бус, где на ходу жестко отпинали за проявленное неуважение, а после выбросили вот в эту самую помойку хрен знает где.

Хоть притормозили, и на том спасибо.

Так что я лежал, особо не дергался, только перевернулся на спину и смотрел в голубое небо. Хотелось курить, хотя Ильюша, хороший мальчик, табачком никогда не баловался. Может, это говорят мои старые привычки? Ну, те, которые были в прошлой жизни в нормальном мире без магии и классовой ненависти.

— Ты чего здесь разлегся⁈ Это мое место! — услышал я, а потом кто-то ткнул меня палкой в бочину.

— Ай, блять! Больно же! — закричал я.

— Моя помойка! Иди, найди свою! — не унимался голос, продолжая тыкать меня палкой в разные мягкие места.

Пришлось вылезать из горы мусора, и как только я это сделал, то нос к носу столкнулся со старым дедом бомжеватого вида. С виду — типичный опущенный алкаш в рваных штанах и подпоясанный веревкой, в засаленном коричневом пиджачке, заросший, тощий, но с цепким взглядом, в котором читается помесь ума и какой-то особой ебанцы. Абсолютно непредсказуемый персонаж, короче. А еще по деду было видно, что он — бывший интеллигент, знаете, из тех, кто способен и бутылку винища винтом в себя влить, и Бродского на память почитать. Причем не важно, в каком порядке.

— Уймись, старый! Я тут страдаю вообще-то!

— О чем ты тут страдаешь⁈ Иди, страдай в другое место!

— О классовом неравенстве и несправедливости общественного строя страдаю! — рыкнул я в ответ.

От такого ответа дед немного опешил.

— А не рано ли тебе о таком страдать, малец? — спросил дед.

— Если ты в молодости не был социалистом, то ты был подлецом! — выдал я. — А мои гуманистические воззрения были жестоко попраны лакированными туфлями сорок пятого размера. Так что отстань от меня, дай пострадать!

И показывая, что я никуда уходить не собираюсь, я просто рухнул на жопу, обратно в мусор.

На самом деле болели ребра, ноги и шея, идти совершенно не хотелось. Да и сил не было. Нужно передохнуть. А в помойке я останусь чисто из вредности.

— Ох, молодежь пошла… Социалисты… — покачал головой дед, доставая из кармана смятую пачку папирос без фильтра.

Я голодным волком посмотрел на пачку, и, пересилив гордость, спросил:

— Дедуль, угости папироской…

— Какой я тебе дедуль! — обиделся бомж. — Не такой я и старый!

— Ну а как обращаться? — спросил я.

— Зови меня дядя Ваня, — ответил он.

— Дядь Вань, угостите папироской. У меня вот, даже есть…

Я пошарил по карманам и достал из кармана парусмятых десяток, которые отжал вчера у гопоты.

Бомж только посмотрел на смятые купюры, после чего оттолкнул мою руку и протянул пачку.

— За эту дрянь денег не берут. Потом ты угостишь.

— Угощу, согласился я.

— С процентом!

— Само собой!

Дед извлек откуда-то из внутреннего кармана коробок спичек, чиркнул, закурил, пряча огонек в кулак, протянул огню и мне.

Первая затяжка пошла тяжело. Непривычное горло Ильюши моментально схлопнулось, я закашлялся, к губам прилип дешевый табак. Забористые папироски, мать вашу! Крепкие! Но пара тяг — и стало легче. Чуть закружилась голова, а боль в ребрах и шее стала отступать.

— А тебя-то как звать, малец? — спросил дядя Ваня, усаживаясь рядом на какой-то разбитый ящик.

— Илья. Илья Штерн, — ответил я.

Буду представляться девичьей фамилией матери, для конспирации.

— И что такой хороший еврейский мальчик забыл в помойке? — спросил дядя Ваня.

— Я же говорю, думаю о несовершенстве нынешнего социального строя, — ответил я, затягиваясь поглубже.

Сизый дым всколыхнул у меня какие-то прошлые воспоминания… Там был дым…

— Ты что, беспризорник? — спросил дед.

— Нет. С мамкой живу. А с чего взяли? Домашние юноши по помойкам не валяются? — усмехнулся я.

Дядя Ваня только многозначительно посмотрел на мою руку. Я проследил за его взглядом. От папиросы осталось уже меньше половины, да и держал я ее двумя пальцами внутрь, в кулак, будто прячу огонек. Дед же затянулся хорошо, если пару раз за это время.

— Хорошая погода сегодня… — протянул дядя Ваня.

— Ночка была тяжелая, — ответил я старику, добивая папиросу и аккуратно бычкуя окурок об асфальт, ибо в горящей куче мусора сидеть как-то не хотелось. — Видали ту тварь рогатую?

— Не, у меня тут хованки есть, не вылезал я, — мотнул головой старик. — А ты что, видал?

— Угу, даже слишком близко, — угрюмо ответил я. — Слушайте, дядь Вань, меня тут по голове недавно ударили…

Дед, скотина, на этих словах тихо хрюкнул, но я не обратил на это внимания.

— И что-то у меня с памятью не то совсем, — продолжил я, игнорируя реакцию едкого старика. — А мамку пугать не хочу… Мож обрисуете картину в общих чертах? Ну там тыры-пыры, тоси-боси, что, куда, как?

— То есть про социализм ты помнишь, а про демонов забыл? — прищурился бомж.

— Именно так! — закивал я головой. — Именно так!

Дядя Ваня тяжело вздохнул, хлопнул ладонями по коленями и, протягивая пачку, сказал:

— На, закури еще одну. Нервы чуть успокоишь в процессе…

Из той беседы я узнал многое. Первое — проживал я в славном граде Великая Москва, впрочем, для меня это новостью не было. Правил нами государь-император из династии Романовых, но, по сути, монархия была полу-конституционной, то есть значительная доля власти принадлежала крупной и старой аристократии. Они же представляли основную массу капиталистов, активно загоняя под шконарь купечество, истребив его практически под корень. Но некоторые реформы, все же, позволяли простым людям вести бизнес, на том и держались. Но все самое вкусное, конечно, оторвали себе аристократы.

По сути, Дядя Ваня дал мне просто более подробную картину того, что я знал раньше. Но больше всего меня интересовали маги, армия и те самые шагающие роботы.

— А это за бугром учудили, — сказал старик. — Япошки подсобили. Бредили раньше своим механическим самураем, и вот, родил сумрачный восточный гений эти машины. В народе их просто мехами зовут, а по докУментам — автономные механизированные штурмовые машины, или как-то так.

— Это ж какие аккумуляторы там стоят… — выдохнул я.

— Аккумуляторы??? — удивился дед. — Они же запитываются от энергокристаллов! Ну и от ядра пилота, само собой.

— Пилот всегда маг? — удивился я.

— Конечно! И почти всегда дворянин! — ответил дядя Ваня. — Магов вообще немного и их всегда прибирают к рукам дворянские семьи. Сводят их, как выставочных животных, чтобы потомство было еще сильнее… И если кто из простолюдинов сильным магом рождается — его мигом к рукам прибирают! Чтобы кровь освежить!

Я покивал головой, будто бы все было именно так, и дед просто напомнил мне то, что я и так знал. Так значит та психованная девка была дворянка? Уж точно плод инцеста, не иначе, отсюда и беды с башкой, и истерики. Типичный Sweet Home Alabama, мать вашу. Здоровые люди так себя со своими спасителями не ведут.

Расстались мы с дядей Ваней почти друзьями. Бомж рассказал, где обычно бывает, я пообещал, что на днях встречусь с ним, верну папиросы и, может, угощу чем. Уж очень мне старик понравился. И самое главное — не задавал мне лишних вопросов, например, почему я весь в крови демона из прорыва или откуда у меня на груди тонкие раны от удара когтей.

К полудню я кое-как доковылял до своего дома. Там я застал перепуганную маман, которая при виде сыночки-корзиночки после боя, едва не упала в обморок. Еле отбился от этой женщины! Все хотела меня в госпиталь тащить, мол, я смертельно ранен и скоро умру от тех четырех царапин, что тянулись через грудь. Раны эти были очень поверхностными, да и на мой вопрос про чертей дядя Ваня сказал, что после восхода они совершенно не опасны, точнее, не опаснее, чем обычные звери. А вот ночью да, любая рана, любая царапина — отравляет и убивает за несколько часов. Но так как я был на своих двоих, да и раны покрылись коркой, бояться мне было уже нечего.

После того, как маман все же обработала и перевязала мои страшные «раны», я сумел избавиться от чрезмерно заботливой женщины и, запершись в своей комнате, рухнул спать.

* * *

Напоминание от Грузовик-куна:

Sweet Home Alabama — мем про то, что в Алабаме распространен дальне- и близкородственный инцест среди американских реднеков, населяющих этот штат.

Глава 4

Я проснулся пиздец каким голодным, а мамкины кислые щи сделали только хуже — лишь раззадорили мой волчий аппетит.

— Ой мама! Капусточка, конечно, дело хорошее… Но в доме нужно держать и мясные закуски…

Анна посмотрела на меня, как на идиота, но ничего не ответила. Я только заметил, как грустно блеснули ее глаза.

Работала она на ткацкой фабрике, но после набега демонов всем дали пару дней выходных. Конечно, не по доброте душевной, а исключительно из-за того, что самооборона расхерячила пару цехов и начальству требовалось время перетащить оборудование. Ну и, конечно же, отпуск был за свой счет.

— Сраные капиталисты! — пробубнел я, вылезая из-за стола.

— Что ты сказал, сыночка? — встрепенулась маман.

— Говорю, пойду, мож подработку какую найду. Где тяжести таскать не надо, — ответил я матери.

— Паспорт возьми! Покажешь, что уже есть шестнадцать! — дала наставление мать. — Только не потеряй!

— Не потеряю, — ответил я.

Паспорт нашелся в серванте, в комнате маман. Илья Козлов, шестнадцать полных лет. Мда. Фотка была четырнадцатилетняя и на меня с нее смотрел туповатый подросток с недоразвитыми чертами лица, с виду, не старше двенадцати. Это все от плохого питания, не иначе.

Жрать хотелось дико. Может, это я за эти дни так аппетит нагулял? Или это догнал вчерашний стресс?

Натянул запасные треники, сгреб мелочь, семки, захватил пострадавший в бою нож. Надо бы его поправить, поточить, а то затупился он знатно. Но, к моему удивлению, встречу с чертом «бабочка» пережила.

Выбравшись на улицу и пройдя пару кварталов, я наконец-то увидел ларек. Подошел, ознакомился с прейскурантом. Фасованные семки по десятке, папиросы — двадцать рублей. А я торчал дяде Ване не меньше четырех штук. В кармане было чуть меньше сотки, на которую я, скрепя сердце, взял блатных с виду сигарет по девяносто и еще рубль отдал на спички. Сигареты — перебью аппетит на некоторое время, а как станет совсем голодно, я уже надеялся провернуть свою аферу.

Под неодобрительный взгляд какой-то бабки я щелчком выбил из твердой пачки сигарету, чиркнул спичкой и сладко-сладко затянулся. Хотелось кашлять, но я себе запретил. Не переводить же продукт. А теперь мне нужно на тот склад, где я отправил обратно в ад рогатую тварь.

Перед тем как тащить белобрысую истеричку к цивилизации, я позаботился о том, чтобы припрятать свои трофеи. Дядя Ваня сказал, что утилизацией всяких демонических останков занимается самооборона, да и я был уверен, что мои трофеи чего-нибудь да стоят. Тем более, эти твари были напитаны черной магией сами по себе. Так что пора найти какой-нибудь камень, поправить клинок и заняться свежеванием добычи…

В ангаре, ожидаемо, было пусто. Никаких следов, кроме тех, что оставил я сам, замечено не было. Я прошел в угол, прикрытый листом ржавого железа, и еще за десять метров почуял дикую вонь. Господи! Как же воняло! Аж глаза режет!

Кое-как поточенный и выправленный нож уже был у меня в руке, так что я, прикрывая рот ладонью, отодвинул железку и увидел уже ставший разлагаться труп демонической твари.

Так, что там с животных снимают? Шкуру? Я прикинул, как буду свежевать черта и мне стало совсем хреново — все же, боевого азарта сейчас не наблюдалось, так что я решил ограничиться клыками, копытами и, конечно же, рогами. И если с первыми двумя вещами дело пошло нормально, то вот рога пришлось выламывать с частью черепа при помощи камня и такой-то матери.

Сделав свое черное дело и даже почти не заляпавшись — черная кровь уже давно вытекла из трупа — я смахнул со лба пот, выступивший, после трудов сиих праведных, и прикинул, во что бы завернуть добычу. Надо унести подальше отсюда, перепрятать, найти покупателя, а только потом вернуться. Ведь если патруль остановит меня посреди улицы с таким «грузом», то мне пиздец.

В горе битого кирпича и прочего мусора на территории нашелся кусок брезента, в который я и завернул свои трофеи. Спрятал я все в двух кварталах от первоначального места, поближе к дому, но тоже в промзоне. Как раз недалеко от того места, куда мне сейчас было нужно.

— Эй, братва! — свистнул я троице, что терлась в переулке. — Разговор имеется!

Трое гопников, которые получили от меня лещей позавчера, обернулись на мой крик, а один даже вздрогнул. Ага, боятся. А если боятся — значит уважают.

— Иди отсюда! — крикнуло «левое яйцо», пятясь назад.

— Рот закрой, к тебе не обращались! — кивнул я на главного. — Я к нему. Драться не будем! Дело есть!

— Ты сначала за прошлое ответь, а потом рамсить будем, епта, — сквозь зубы сплюнул старший.

Я тяжело вздохнул и, достав из кармана нож-бабочку, устало потер глаза.

— Пацаны, вы поступили неправильно, за это поплатились. Я свою компенсацию с вас получил? Получил, вот, в руках держу. Так что давайте решать миром. Вот, стрельните, закурим, поговорим спокойно.

Пошарив в кармане, я достал пачку сигарет и протянул ее гопарям. Старший посмотрел на «угощение», кивнул «правому яйцу», чтобы взял пачку. Каждый вытянул по одной, а «хер» стрельнул еще и бонусную, которая ушла ему за ухо.

— Так че те надо? — спросило «левое яйцо», подкурив.

Все трое сейчас выглядели моими ровесниками, может, на год старше. Это сейчас, побывав в пекле, я видел и понимал отчетливо. Просто лица худые и обветренные, и от этого — грубые.

— Во время прорыва надыбал кой-чего, — сказал я. — Загнать хочу.

— Мы не по этим делам, додик, — рыкнул «правый».

— Да, мы в воровские темы не лезем, — сказал старший. — Да и не по-людски. Во время прорывов только черти на дело и ходят.

— Я сказал, что надыбал, а не спиздил, — ответил я. — Кто смотрящий на районе? С кем поговорить нормально можно?

— Э, мы че, тебе уже компания плохая говорить, епта? — забычило «левое» яйцо.

Я демонстративно перекинул в ладони бабочку, после чего затянулся.

— Так кто смотрящий? Или вы слов не понимаете? — спросил я старшего.

Насупился, глаза опустил. Вижу, хочет всечь мне, прям руки чешутся. Но его же нож в моей руке и еще припухшее ухо советуют этого не делать. Так что я буквально вижу этот процесс засовывания собственной гордости в жопу. Он мне скажет.

— Ринат у нас на районе смотрящий. Отсюда и до текстильщиков, — ответил сквозь зубы хер.

— И где я могу с ним побеседовать? — уточнил я.

— Его дядя, Ахмед, кафе держит. Ринат там обычно зависает, чаи гоняет, — хмыкнуло «правое» яйцо.

Я еще раз внимательно посмотрел на всю троицу. Если Ринат окажется мразью, то меня сильно отметелят, ну а если прокатит…

— Так давайте к смотрящему сходим, решим наш конфликт, — сказал я гопникам. — Ведь он для этого и есть, так?

Троица переглянулась и тут я понял, что они не пойдут. Не признаются, что их отмудохал такой додик, как я.

— Ладно, отведете к Ринату — верну нож. И буду молчать о том, что случилось. Слово пацана.

Услышав магическую конструкцию в конце, гопники чуть расслабились. Как бы они не пыжились, но я уже доказал, что не лох и не терпила, а сейчас хлопотал об их хрупком эго и статусе на районе. Стояли они в местечке неприметном, так что если прознают, что их троих в одно лицо ушатал еврейский сыночка-корзиночка, то точно запишут в лошки.

— Договор, — кивнул хер.

Добрались мы до кафе довольно быстро, минут за двадцать. Неприметная забегаловка на углу. На тротуаре — пара старых зонтиков, внутри — душно и тесно, но довольно чистенько. Такие раньше я видел на всяких вещевых рынках или в провинции, а тут, хоть и на окраине, но в Москве. Странный мир, если честно.

Никаких мутных волн сегодня не было, так что я справедливо рассудил, что двигаюсь в правильном направлении. Я не занимался криминалом, никого не убивал — просто пытался пристроить свои трофеи, добытые в честном героическом бою.

За дальним столиком в углу сидела компания взрослых кавказцев. Главный гопарь дал нам знак оставаться на пороге, а сам пошел на разведку. О чем-то довольно долго рассказывал, как я понял, Ринату, после чего наконец-то махнул рукой и подозвал к столу.

— Ну, здравствуй. Сашка говорит, у тебя дело какое-то есть, — протянул Ринат с довольно сильным акцентом.

— Здравствуйте, Ринат, — кивнул я. — Меня зовут Илья.

— Мне все равно, как тэбя зовут, — махнул рукой смотрящий, — говори, чего пришел.

Я посмотрел на развалившегося кавказца, на его «свиту», глянул и на гопника-Сашку.

— Трофеи у меня есть. Особые. Во время прорыва разжился. Хотел бы продать.

— Что за трофеи? Учти, если украл, то с тебя спросят, и даже не я. Воры спросят! — погрозил пальцем Ринат. — Я другие вопросы решаю. Кто кому в морду дал, у кого какой конфликт по понятиям решить. Понятно?

— Сашка же сказал, что я пацан, — сдерзил я. — Знаю порядки. Нет, ничего не крал. Все что предлагаю — мое.

— Так что ты там продать хочешь? — спросил один из друзей Рината.

— Рога, копыта и клыки есть. Черта, — ответил я.

В кафе повисла тишина.

— Шел бы ты отсюда, — рассмеялся Ринат. — Сашка, ты чего этого додика сюда притащил? И откуда ты, такой смелый, взял рога? А? Расскажешь?

И все рассмеялись, как над дурачком.

— Уважаемый Ринат, — сказал я, закипая, — я же сказал, что пацан. Рога, клыки и копыта настоящие. Еще и когти могу достать. А где взял — там уже нету.

Блять, сборище тупой гопоты. От одного нахождения в этом кафе я чувствовал, как теряю баллы IQ. А что будет дальше? Но жрать очень хотелось, а бесконечно жевать кислые щи моей мамки было просто невмоготу.

— Пацан говоришь? — с прищуром спросил Ринат. — Борзый сильно. Принеси что-нибудь, покажи, а потом посмотрим, какой ты пацан, понял? Давай, времени до вечера.

Я только молча кивнул и вышел из кафе в месте с бледным Сашкой.

— Э епта, ты дебил или что? Ты додик что тут мутишь⁈ Какие епта рога, какие епта копыта! — взбеленился главарь троицы, когда мы отошли чуть в сторону.

Я же молча достал из кармана бабочку и отдал гопнику.

Едва холодное оружие попало в руки старого владельца, его глаза нехорошо блеснули.

— Даже, блять, не думай, — пригрозил я ему пальцем. — Только дернись, я тебе ногу в жопу засуну, а Ринату скажу, что еще и обоссал вас всех троих, будете в опущенных ходить. Смекаете?

И для верности дал леща «левому яйцу», да с такой скоростью, что он даже отреагировать не успел.

У меня, правда, прострелило в растянутом и отбитом плече, но я не подал виду.

— Пошли, пацаны, — сквозь зубы бросил главарь, и все трое, пусть и грозно оглядываясь, все же довольно быстро съебались в туман.

Я чувствовал, что с этой троицей у меня еще будут проблемы, но сейчас мне надо было загнать остатки демонической твари, так что нужна тишь да гладь.

Сходил к своему тайничку, выбрал один из двух рогов, тот, что пострадал сильнее. Нашел какой-то старый пакет, в который и завернул трофей. И обратно — в кафе.

Сказать, что кавказцы во главе с Ринатом малость охренели, когда на стол упал свеженький рог с головы черта?

— Етить…

— И правда, рог…

— Вон, черный весь…

Ринат внимательно посмотрел на меня, потом — на стол, на который я вывалил свою добычу.

— Бери, пошли, — внезапно на чистом русском сказал мужчина, вставая с места и хватая меня под локоть.

Я послушно забрал рог и, не сопротивляясь, позволил завести меня в какую-то коморку в том самом кафе. Через пару минут внутрь зашел старый кавказец в поварском фартуке, как я понял — настоящий смотрящий за этим районом, а не этот клоун, что сидит и ржет со своими корешами, посасывая калик и потягивая чай.

— Здравствуйте, — вежливо кивнул я. — Вы дядя Ахмед?

— Умный парень, — покачал головой кавказец. — А теперь скажи, откуда ты взял рог.

— Добыл в бою, — честно ответил я, глядя на мужчину, не моргая.

Ахмед нависал на меня, словно скала. Здоровый, пузатый и волосатый амбал, мне тут никакое кунг-фу не поможет — прихлопнет, как муху.

— Ты? В бою? И как же ты заборол целого черта? — усмехнулся мужик.

Вот только глаза холодные, мертвые. Глаза опасного животного.

— Спрятался в ангаре, на самом рассвете. Эта тварь и вылезла. Попыталась достать когтями, но я юркий, — сказал я, расстегивая рубашку и показывая царапины. — А потом я извернулся и смог воткнуть ему в шею нож. И бил, пока тварь не сдохла. Тогда уже рассвело, и он был слабый.

Прикидывайся тупеньким пацаном, говори проще, отвечай на вопросы прямо. Тебе нужны деньги, а еще ты не любишь таскать тяжести.

К середине дня я был уверен, что причина моего голода — сраный перенос сознания, организованный грузовиком-куном. А еще, если мне нужно стать героем, то надо разжиться нормальной одеждой, оружием, но что самое главное — быть сильным и сытым. Тяжело быть вселенцем-попаданцем, когда у тебя не удовлетворены даже базовые потребности. Нет, чтобы получить сразу какие-нибудь имбовые навыки из коробки, типа приказов действительности, колодца душ, или можно было бы просто проснуться всея наследником Российской Империи. И чтобы все девчонки сразу мои. Но нет — все сам, все на своем горбу.

— И зачем тебе деньги? — продолжил Ахмед.

— Мамкина фабрика пострадала, есть нечего, — честно ответил я. — Пустыми щами перебиваемся.

— Значит, матери помочь хочешь? — спросил Ахмед.

Я согласно кивнул.

— Как зовут мать?

— Анна. Анна Козлова, — ответил я.

Все равно найдут, если захотят.

— Швея?

— Ага.

— Проверю же. Соврал — шкуру спущу, — погрозил Ахмед.

— Я малой, но не тупой, дядя Ахмед, — дерзко ответил я. — А еще слышал, что останки демонов не просто так самооборона собирает.

Повисла тишина. Ахмед тяжело дышал, глядя на наглого пацаненка, я сидел, молчал.

— Неси все — поговорим, — сказал Ахмед. — А лучше, покажешь, где лежит.

— Нет, вы купите рог — потом принесу остальное, — замотал я головой.

Я увидел, как сузились глаза кавказца. Думал, нагреть дурачка.

— За рог дам три тысячи.

— Пять, — сразу же сказал я.

— Три! — повысил голос Ахмед. — И если кому проговоришься… Ты понял, пацан?

— Понял, — кивнул я.

Мужик прямо при мне достал из-под фартука котлету бабоса и ловко отсчитал мне три тысячи сотками и пятихатками.

— Завтра принесешь остальное, — сказал мне в спину Ахмед.

— Понял, — кивнул я.

Сжимая в кулаке деньги, я выскочил из кафе и припустил по улице. Надо найти рынок или магазин, купить продуктов. Одежду посмотреть, обувь… Завтра загоню этому горцу остальное. Но полбеды — получить бабки, а вот удержать их — совсем другая песня. Я видел, как мне в след смотрели эти шакалы — Ринат и его компашка. Сто пудов завтра будет дана команда «фас» и бабос у меня по-тихому отожмут. Грабить не станут, не по понятиям. Но вот то, что потом у меня начнутся проблемы, я даже не сомневался.

Значит, к завтрашнему дню надо подготовиться.

По окружающему пространству пошла мутная волна и я, уже предвкушая очередные проблемы, достал из кармана записку:

'Каноничное событие. Мелкий криминал.

Не позволь сделать из себя лоха.

Б. Г.-кун'

— Блять… — уже ритуально выругался я. — Уж постараюсь, сраный грузовик!

* * *

Справка от Грузовика-куна:

Ахмед предложил Илье всего 1% от реальной стоимости рога. Останки демонов и чертей используют в алхимии, в качестве реагентов, а на черном рынке — как элемент для ядов, проклятых амулетов и прочих вещичек, что запрещены к обороту. Именно поэтому утилизацией трупов занимается самооборона, а крышует все это дело род Шереметьевых, как легальную, так и нелегальную части. С чертей особо ценными считаются рога и тестикулы (они же бубенцы, кто не в курсе) — они используются для производства местного аналога виагры, которая одинаково эффективно действует как на мужчин, так и на женщин.

Глава 5

— Мама! Дышите! Дышите глубже!

Я боялся, что Анна закончится прямо тут, на протоптанном линолеуме нашей маленькой кухни.

— Сыночка… Где ты это взял⁈

На столе лежал пакет с картошкой, кило муки, сахар, макароны, растительное масло, кусок свежей свинины грамм на триста и две банки тушенки. А венчал всю конструкцию небольшой кулечек шоколадных конфет, которых я взял на развес.

— Маменька! Само собой заработал честным трудом! Не украл же! — сказал я, с упреком глядя на Анну.

Мать Ильи посмотрела на меня, потом на стол, опять на меня. В глазах женщины явно читалось, что да, она прекрасно понимает, что на ограбление магазина я не способен.

На все это богатство почти целиком ушли те три тысячи, которые я получил от Ахмеда, но оно того стоило.

Пока я бегал в поисках магазина, успел перехватить чебурек, который хоть немного заглушил чувство голода, но в целом, я все еще был готов убить за тарелку горячего.

— Сыночка, а что с твоими очками? — внезапно спросила женщина, перебирая продукты.

— А?

— Где твои очки?

Я замер, словно суслик, судорожно соображая, что ответить.

— В комнате лежат. Голова как-то разболелась, снял.

— Понятно…

Твою дивизию! Я не надевал очки с момента ночного прорыва. Они мне были просто… не нужны.

Выскочив из кухни, я поморгал, потер глаза. Да нет, вижу отлично. Конечно, на финского снайпера по остроте зрения не тяну, но крепкие 0,9 на оба глаза есть. Это что такое, новый подгон от грузовик-куна? Мое тело стало меняться?

Хе-хе, меняться. Хе-хе.

Все же пубертатный период это жесть, бьет по мозгам даже такому вселенцу, как я.

Пока я проверял, что у меня с глазами, Анна уже полным ходом вела боевые действия на кухне. Что-то стучало, гремело, шкварчало, а пахло так, что я чуть не скончался. Хотя это было всего-то жареное мясо.

Плотно поужинав, я пошел спать. Завтра куча дел, но самое главное — надо подготовиться к продаже следующей партии и подумать, как мне раздобыть еще трофеев.

То, что я сумел завалить черта одним ножом-бабочкой, было огромной удачей. Такое больше не повторится. Значит, надо придумать какую-нибудь мутную схему, найти инструменты, помощников, а самое главное — способ предсказывать прорывы. Или, что было бы даже лучше — вызывать их самостоятельно.

Грузовик-кун сказал, что я должен стать главным героем, так? Но ведь я уже главный герой его конченной истории — это неоспоримо. А значит, у меня есть возможность легонечко, совсем чуть-чуть, на полшишечки попытаться наебать систему и использовать волю Б. Г. в своих интересах.

Ведь крупные прорывы начались как раз перед моим появлением в этом мире. Совпадение? Не думаю!

А если я такой важный и «тяжелый», то, наверное, какие-нибудь мои действия могут привести к очередному прорыву реальности, так?

Но для начала мне нужны деньги. А чтобы получить деньги, надо продать оставшиеся трофеи Ахмеду. А потом, что самое важное — удержать денежки при себе.

Утро началось с охренительных новостей: мой побудочный стояк прожег одеяло. Буквально. Как так вышло, я понял, только когда коснулся ткани рукой, оставив на ней дымный след.

— Что за говно… — сонно пробормотал я.

Посмотрел на руки. Посмотрел на торчащее хозяйство. Опять на руки. Так сказать, фраза «шишка задымилась» заиграла для меня в этот момент совершенно новыми красками.

Кое-как выбравшись из комнаты в туалет, я вернулся к себе и понял, что одеться у меня не выйдет. Слава богу, маман куда-то ушла, и я мог рассекать с голой жопой по всей хате.

Любое прикосновение к одежде заставляло шмотки тлеть, а памятуя, что у меня остались только одни целые треники, я попал в почти безвыходную ситуацию.

Выход был найден. Старые зимние шерстяные подштанники, а сверху — еще и зимние штаны. Хозяйство прело в них нещадно, но шерсть как-то выдерживала эту температуру и не плавилась. Ага, блять! Не зря смотрел умные передачи по ящику, знаю, что пожарные работают в свитерах не просто так. У этой ткани крайне паршивая теплопроводность. На голое же тело пришлось натянуть и шерстяной свитер с носками и уже в таком виде — идти на улицу.

У меня был единственный советчик в этой непростой ситуации.

— Дядь Ваня! — крикнул я, завидев бомжа на другой стороне улицы. — Дядя Ваня! Подождите!

На поиски своего знакомого у меня ушел почти час и за это время я почти умер в своем шерстяном скафандре. Кроме того, на уровне хозяйства, на коленях и локтях шерстяная ткань стала менять свой цвет. Это было плохо, очень.

Прохожие с интересом обернулись на мой крик, я же, даже не глядя по сторонам, перебежал дорогу и устремился к бомжу.

— Чего орешь, дурень? — фыркнул бомж.

— Дядь Вань, разговор есть… — начал я.

— Ну так пойдем. Я тут одни трубы знаю… Вон там, в переулке… — начал бомж. — Курево-то есть?

Я с готовностью закивал, на что дядя Ваня только хмыкнул. А вот на мой наряд бомж посмотрел с подозрением.

— Ты чего так разоделся? Вроде август на дворе…

— Вот об этом и будет разговор, — с красной, потной рожей ответил я.

Короче, когда отошли с улицы и умастились на трубы, я показал дяде Ване фокус. Подкурил с пальца сигарету.

— Ого! — воскликнул бомж. — Так это же магия огня, парень! Что, научился фокусировать силу в кончике пальца?

Мне становилось все жарче. По лицу лилось ручьем, а шерстяные подштанники впивались в потную жопу, доставляя мне невообразимые страдания.

— Да не только пальцем. Я весь сейчас… горяченький.

— Весь? — удивился бомж.

— Ага, — кивнул я. — Прикурить теперь даже хером могу…

— Я понял! Не надо! — замахал руками дед. — Понял!

В глазах на секунду потемнело. Точно, блять, тепловой удар схлопотал.

— Дядь Вань, и что мне делать?

— Слушай, ну вообще, обычно это за день-два проходит, да и родители сразу властям сообщают, приезжают маги и…

— Никаких копов! — воскликнул я. — И магов!

— Чего-это? — удивился дядя Ваня.

— Не хочу!

— А… — протянул бомж. — Ты ж из этих, социалистов, да?

— Именно! Дядя Ваня, что мне делать? Я хату спалить боюсь…

В глазах опять потемнело и я качнулся, едва не потеряв равновесие.

— Слушай, а ты как себя чувствуешь? — с тревогой спросил бомж, вглядываясь в мое лицо.

— Да перегрелся просто… Эти штаны… — начал жаловаться я.

— Вот прямо очень жарко?

— Ага…

Дядя Ваня почесал косматую бороду, после чего достал вторую папиросу и прижал кончик к моему лбу. Вспыхнула она мгновенно и целиком, буквально рассыпалась в пыль.

— Так! Илья! Снимай штаны! — скомандовал бомж.

— Дядь Вань, я же того… Шутки шутил… — начал я.

— Кому, блять, говорено! Раздевайся! Догола!

Выглядел дядя Ваня каким-то слишком сосредоточенным, так что я послушался.

— В носу свербит? Будто чихнешь? — спросил бомж.

— Ну, есть немного, — прислушался я к своим ощущениям. — А что?

— Пиздец! Вот что! — рыкнул бомж. — Давай сюда шмотки! И не вздумай чихать!

Дядя Ваня сгреб в охапку уже ставшие тлеть вещи и с поразительной прытью спрятался за кучей битых кирпичей метрах в пятнадцати от того места, где мы с ним беседовали. Я же, пытаясь прикрыть одновременно и хозяйство, и жопу, остался стоять посреди переулка.

Прошла минута, две. Я стоял голый, дядя Ваня выглядывал из-за кучи мусора, будто ожидая обстрела.

— Дядь Вань, я не понимаю…

— Молчи! Может, пронесет!

— Да как-то мне не по себе, голым тут стоять! Вдруг кто увидит?

Но, справедливости ради, без вещей было чуточку полегче.

— Все еще жарко? — спросил дядя Ваня. — Чихать хочется?

— Нет! Отдайте мои вещи!

В этот момент в носу засвербило так, что я понял — сейчас чихну. Причем это был чих не такой, обычный, а тот, который заставляет выгибаться дугой и орать дурниной в процессе. Так обычно чихают всякие деды.

Я зажмурился, запрокинул голову и в последний момент услышал только тихое «блять» со стороны мусорной кучи.

А потом я чихнул.

Ебнуло так, что волна огня улетела по всему переулку, а огненный столб поднялся и высоко в небо.

На секунду я оказался в бескислородном пространстве и будь взрыв чуть интенсивнее, меня бы вообще размазало по асфальту вакуумным ударом. А так — просто подуло мощным потоком воздуха.

Из-за кучи высунулся дядя Ваня с чуть опаленными бровями и бородой, но довольный.

— Вот так! Угадал! — воскликнул бомж, но тут я чихнул во второй раз.

Этот удар был уже слабее, но все равно — приятного мало.

Удивительно, но огонь не нанес мне вообще никакого вреда. Волосы на месте, ресницы, брови, даже мои юношеские усики-пропуск-в-трусики — тоже. Хотя от последних стоило бы избавиться…

— Силен! — воскликнул дядя Ваня. — Едрить ты силен, Ильюша!

— В смысле?

— Обычно у молодых магиков там всполох огня вырывается, когда они перенапрягаются, или пара капелек падает! Ну, или порыв ветра подует. А ты прямо инферно тут устроил! — засуетился бомж. — Давай, рассказывай, что в последние дни у тебя поменялось? Ну, кроме того, что я тебя в помойке нашел.

— Да не знаю… — сказал я.

— Давай, думай! Обычно есть какой-то толчок, даже техники всякие придумывают, курсы продают «Как пробудить энергоядро за две недели» или «стать магом за 21 день»! Думай!

Я зачесал затылок, совсем забыв, что стою тут, вообще-то, с голой жопой, а потом ответил:

— Ну, кроме приключений в помойке я вчера еще покушал плотно.

— Вот! — щелкнул пальцами дед. — Вот оно! Давай, натягивай портки. Только не вздумай чихать!

— Постараюсь…

Дядя Ваня буквально за руку потащил меня куда-то, пока мы не уперлись в небольшую шаурмячную.

— Шамиль! — воскликнул дед, обращаясь к старому азербайджанцу в колпаке. — Крутани нам свою фирменную.

— Опять ты, старый хрыч! — рассмеялся шаурмен. — Деньги-то хоть есть?

Дядя Ваня ловко запустил руку в карман пиджака, но я уже вытащил кончиками пальцев пару оставшихся соток, боясь сжечь деньги.

— Пять минут, — кивнул мужчина, принимая деньги.

— И мяса не жалей! — добавил дядя Ваня.

— Да чтоб тебя демоны уволокли, старый шайтан! — рыкнул Шамиль. — Я никогда не обманываю!

— Это он всегда так говорит, — шепнул мне дядя Ваня. — Но шавуха тут и вправду хороша…

Еще через пятнадцать минут мы стояли перед каким-то заброшенным складом в промзоне. Я — опять абсолютно голый, одной рукой прикрываю хозяйство, во второй — держу даже не шаурму, а гребанный лопатосьён длиною с локоть, скрученный Шамилем за мою кровную сотку. По весу тут было с килограмм, видимо, старый азер решил впечатлить нового покупателя или просто назло деду скрутил шаву даже жирнее, чем обычно.

— Так! — скомандовал из-за старых грузовых контейнеров довольный дядя Ваня, уже активно жуя свою шавуху, — начинай есть! Как почувствуешь зуд, внутреннее давление, или что температура поднимается — не сдерживайся!

— А как мне понять, что это именно магия, а не вот это, — я посмотрел на весло в моей руке — на кишки давит?

— Никак! — крикнул вредный дед. — Но я в тебя верю, Ильюша!

Следующие полчаса я, в чем мать родила, боролся с шавухой. Соус стекал по рукам к локтям, в одном месте лаваш размок и надорвался, и если Шамиль мяса и соуса не пожалел, то вот салфеточка была только одна и погибла она в неравном бою почти сразу же.

— Ну что ты там⁈ — крикнул дядя Ваня.

— Да вроде нормально… — ответил я, вгрызаясь в лопатосьён.

— Чувствуешь прилив сил?

Я на секунду остановился и замер, следуя совету дяди Вани. Пока я чувствовал только то, что лопатосьён вошел в меня, как вода — в сухую землю. Утром-то позавтракать я не смог по объективным причинам.

На последней трети шавухи я понял, что у меня опять свербит, о чем и сообщил дяде Ване.

— Значит, подпитывай это чувство! Не сдерживайся! Думай о пламени! — крикнул бомж.

Я затолкал в рот последний кусок шавы, жалея, что его нечем запить, после сконцентрировался на чувстве подступающего чиха и…

Сладко-сладко чихнул. Дважды.

— Блять! Илья!

— Я замерз!

— Август на дворе!

— Все равно в жопу холодно!

— Давай, колдуй!

Правда, дядя Ваня был прав. Свербящее чувство, как там, в переулке, никуда не делось. Я, в чем мать родила, расставил ноги на ширину плеч, раскинул руки в стороны, словно я сейчас славлю солнце, после чего стал концентрировать это ощущение на кончиках пальцев.

Ебануло знатно, настолько знатно, что асфальт под моими ногами пошел трещинами, а всю заброшку залило волной огня. А потом еще раз.

— Матерь родная… — пробормотал дядя Ваня, глядя на то, как от ударной волны пошел трещинами старый бетонный забор у него за спиной. — Так, Илья! Жрать тебе пока противопоказано.

— В смысле⁈

— Что там у тебя мамка готовит обычно⁈ — все еще прячась за контейнером, прокричал бомж.

— Кислые щи!

— А что вчера поел⁈

— Отбивную с картошечкой!

— Ну, вот и все! Пока не научишься это контролировать ты теперь этот. Обрыган!

— Может, веган⁈

— Да плевать! Сиди, блять, на капусте! Как и раньше! Или людей поубиваешь! А лучше все же сдайся магикам! Они тебя научат всему, что требуется!

— Не хочу я к магикам! — раздраженно крикнул я.

Гребанный грузовик-кун. Почему нельзя мне было дать, я не знаю, способность останавливать время, повелевать пространством с помощью слов или там заряжать красоток силой моего нефритового стержня⁈ Почему я, блять, становлюсь многоразовым шахидом, стоит мне вкусно пожрать⁈

— А может…

— Не может! — перебил меня дядя Ваня, с опаской подходя ближе с моими вещами. — Сейчас ты «просрался», но вечерком опять надо будет выйти и перед сном «чихнуть». А то проснешься под завалом, или вообще мертвым. Понял?

— Понял… — ответил я.

С другой стороны, теперь я знаю, как буду убивать чертей. Для этого не потребуется какое-то оружие или хитрые планы. Нужна будет только шавуха из палатки Шамиля или бутер с отбивной от моей новой маман.

* * *

Грузовик-кун сообщает:

Пробуждение энергоядра — всегда случайный процесс, который происходит, обычно, в раннем возрасте, после чего оно постепенно растет, но так как наш примат — главный герой, то и ядро у него размером с тот самый лопатосьён из палатки Шамиля. Ну а еще оно развивается с аномальной скоростью из-за моего вмешательства, так что утилизация энергии производится именно через такие «выбросы». Ну и дядя Ваня абсолютно прав — усиленное питание крайне важно для магов, так как энергоядро тянет и физические силы. А у молодежи в процессе его пробуждения еда напрямую влияет на силу и скорость развития ядра. Так что нет калорий — нет нормальной трансформации магической энергии.

Глава 6

Следующие несколько дней прошли в голоде и борьбе с желанием сжечь все вокруг себя к ебене матери.

Правда, я и экспериментировал. Например, я научился подкуривать одним взглядом на кончик сигареты, но приходилось или сильно косить, или закрывать один глаз, но оно того стоило. А еще я узнал, что моя кровь горит покруче напалма — тоже полезное знание.

Дядя Ваня объяснил, что адское пламя чертей и демонов, и мой огонь — разные вещи. Я, как маг огня, имел иммунитет к этой стихии, тогда как пламя тварей из разломов имело другую природу и все еще могло причинить мне вред, собственно, как и моя магия — сжечь чью-нибудь рогатую рожу.

Маман очень сильно удивилась, когда на ужин я отказался есть мясо, а попросил ее фирменных пустых щей. Бомжеватый дед был прав: проснуться мертвым не хотелось, как и угробить эту заботливую женщину. Так что я был голодный, злой, но сравнительно безопасный.

Грузовик-кун, скотина, молчал и сообщений мне пока не слал, хотя, казалось, я пробудил в себе магию и он должен был хоть хрюкнуть, хоть дать знать, где он там есть, но нет, записка оставалась все такой же, без изменений.

Наконец, когда продукты стали подходить к концу, мать опять вышла на работу, а я немного обуздал свои пиротехнические способности, пришло время отправиться за своими трофеями. Пора толкать оставшиеся части заколотого чертяки Ахмеду.

Пораскинув теми двумя мозговыми клетками, что у меня были, я принял волевое решение не отсвечивать и не выебываться. Очевидно, Ахмед ждал продолжения банкета и пусть он давал мне ничтожно малую цену за запчасти от чёрта, пока надо было брать, что дают. А уже потом, когда дело будет поставлено на поток — надо будет выходить на поставщиков покрупнее.

Единственное, я реально был на очке из-за Шереметьевых. Дед Ваня сказал, что они плотно держат этот бизнес, а я был, по сути, вольным стрелком, да еще и молодым магом. Могли поймать и подвесить за яйца.

Мое пубертатное воображение рисовало всякие ужасы, например, как Шереметьевы меня ловят, а потом заставляют оплодотворять женщин из их клана, само собой, для получения свежей магической крови. От таких мыслей шишка начинала дымиться во всех смыслах, так что я принял волевое решение начать сублимировать нереализованную сексуальную энергию в реальные действия.

Я встретился с дядей Ваней, забрал у него часть своих трофеев и отправился мутить бабки. Кафе, которое держал Ахмед, встретило меня духотой, мухами и компашкой Рината в углу.

— Эй! — крикнул «младший» смотрящий и махнул мне рукой, мол, подойди.

— Я к дяде Ахмеду! — ответил я этому щеглу, и остался стоять на пороге.

— Сюда иди, я сказал! — рыкнул Ринат.

Поборов желание послать его в жопу прямым текстом, я повторил, что пришел к его дяде, а не к Ринату. Компания уже стала подниматься из-за стола, но тут из недр заведения появился сам пожилой горец, и, зыркнув на молодняк, пригласил меня в коморку.

Там я вывалил на стол второй рог и пару клыков. По моим прикидкам, реальная цена этого добра на черном рынке была не меньше четырехсот тысяч рублей.

— Дам пять тысяч, — сказал Ахмед.

— Двести, — нагло ответил я, глядя на горца снизу вверх.

От такой суммы мужик аж покраснел и забыл, как дышать.

— Какие двести⁈ Ты что, совсем с ума сошел⁈

— Ну, тогда хотя бы сотка. Только рог стоит триста тыщ, — нагло сообщил я.

Ахмед прищурился, после чего сказал:

— Ты сейчас встанешь и уйдешь. А это, — он положил свою волосатую лапу на трофеи, — останется здесь. Я знаю, где ты живешь, понял?

— А я знаю, что Шереметьевы вам глаз на жопу натянут, дядя Ахмед, — ответил я.

Мы оба замерли, и только муха, тварь такая, летала вокруг моей бошки и норовила сесть куда-нибудь на лицо.

— Сорок тысяч, — медленно сказал Ахмед.

— Сорок за рог и по пятерке за клыки.

— Тридцать пять за рог и по четыре за клыки.

— Продано, — сказал я, протягивая руку горцу.

Он недовольно коснулся моей ладони, а потом — выудил из-под фартука котлетос и отсчитал нужную сумму. И хотя тут в ход пошли уже тысячные, у меня образовался такой неплохой пресс наличности.

— Борзый сильно, — прошипел Ахмед.

— Вы все равно в накладе не остались, дядя Ахмед. Не гневайте Всевышнего своей жадностью, — ляпнул я, отчего горец едва не придушил меня взглядом.

И откуда это вылезло?

Впрочем, все развивалось ровно по тому сценарию, как я и ожидал. Не успел я отойти и два квартала от кафе дяди Ахмеда, дорогу мне перегородили друганы Рината и еще пара лбов. В общей сложности — пять человек. Самого «дорогого племянника» с ними не было, но я мог поставить жопу на то, что он ныкался где-то рядом, контролируя процесс отжатия у меня бабоса. Меня мигом обступили — бежать некуда, поймают сразу.

— Бабки гони, — прошипел один из урков, со щелчком доставая из кармана выкидуху.

— Быстро блять, — добавил второй.

Даже если бы я отдал им деньги — будут резать, это я видел по звериному оскалу того, что с ножом. Видимо, зря я вякнул про Шереметьевых.

Конечно, можно было бы подкопить силенок и попробовать жахнуть огнем во все стороны,но тогда пострадает моя одежда и деньги. А еще я не хотел сильно палить то, что у меня проснулось магическое энергоядро.

Грузовик-кун, какая же ты мразь… Не мог засунуть мою душу в тело какого-нибудь аристократа? Желательно, из семьи побогаче. Были бы тебе подвиги и следование канону, такое тоже есть, я же знаю…

Посмотреть на нож в руках гопника, раскалить рукоятку, чтобы обожгло ладонь. Тот, что слева от меня, тоже держит в руках нож, значит, с ним и будем работать.

Мне не хватало массы, роста и физической силы, но все это я лихо компенсировал знаниями, что подарил мне грузовик-кун в мою первую встречу с гопотой. С места, экономя силы, ударить локтем в подбородок того, что стоит слева, схватить за кисть и перехватить нож. Пока главарь кричит от боли в обожженной ладони, а остальные не понимают, как малец двигается с такой скоростью — зайти за спину гопнику и несколько раз ударить добытым ножом в грудь. Отпрыгнуть в сторону, выжечь магией глаза еще одному гопарю, который был ближе всего, и ударом под колено бросить его под ноги его же товарищам.

Свалка, куча-мала. Главарь уже пришел в себя. Наклонился подобрать нож. Я не успеваю, на мне еще двое, которые просто бросились вперед, пытаясь повалить на землю. Машу перед собой ножом, отгоняя гопников. Один хватает меня за руку, тянет на себя. Проваливаюсь в это движение — использую чужую силу, чтобы получить дополнительный импульс, выставляю перед собой нож, загоняя лезвие в живот противника. Оглушающий удар по затылку — все поплыло, но успеваю перекатиться в сторону и вскочить на ноги. Осталось двое. Тот, которому я насовал в грудь — уже затих, слепой орет и царапает глаза, а последний — держится за живот, пытаясь остановить кровь.

По глазам гопарей вижу, что они напуганы. Особенно тем, что один их кореш внезапно ослеп.

— Вопросы? — спросил я, тяжело дыша.

— Ебнутый какой-то… — пробормотал главный.

Я же развернулся и побежал вниз по улице. Надо зайти домой, смыть кровь, переодеться. Вещи придется выбросить — маман удар хватит, если увидит чужую кровь.

А еще мне придется что-то решать с Ахмедом.

Этот старый пидор с меня не слезет, слишком гордый. И даже если смотрящий сдаст назад, то вот его племянник — точно что-нибудь начудит. Так что придется кончать обоих.

По окружающему пространству пошла мутная волна и я достал из кармана записку.

'Каноничное событие №7. Бандитские разборки.

Они все равно ублюдки, их не жалко.

Б. Г.-кун.'

Так. Седьмое? А где события с третье по шестое? Или было уже три? Записка в моих руках зашевелилась, после чего на ней появились новые буквы.

«Влом останавливать каждый раз время. Но это уже седьмое, вроде как»

— Блять! — выругался я, засовывая записку в карман. — Ладно…

Когда я привел себя в порядок, настало время решительных действий. Отсчитал тринадцать тысяч. Десятку отдельно, трешку отдельно. Остальное — положить в листик из тетрадки, загнуть края и — на улицу.

Дядю Ваню я нашел быстро, на том же месте, где разошлись час назад, будто бы он меня ждал.

— Привет, Илья, — кивнул бомж, посасывая папиросу.

Мои блатные сигареты мы скурили еще в тот день, когда экспериментировали с шаурмой и огненным инферно, так что я без зазрений совести стрельнул курево у старика.

— Еще одно дело есть, дядь Вань.

— Ну, говори.

— Вы вроде человек порядочный, — начал я.

— Ну само собой!

— Можете у себя кое-что придержать? — спросил я.

— М?

Я протянул бомжу деньги, завернутые в бумагу. Одного взгляда на импровизированный конверт дяде Ване хватило, чтобы понять, что внутри.

— Сколько там?

— Тридцать тысяч. Мне негде спрятать. Да и некогда, — сказал я.

— Приберегу. Сотку на папиросы дашь? — спросил бомж.

Я выудил из кармана тысячную купюру и протянул старику.

— Сотку же просил! Ай, молодежь… Ладно, давай. Сдачу в конверт положу…

— Спасибо, дядь Вань.

Бумажка с деньгами пропала во внутреннем кармане засаленного пиджачка, после чего я добил папиросу и распрощался со стариком, сославшись на занятость.

По хмурому взгляду дяди Вани было видно, что моих приключений старик не одобряет, но ничего говорить он не стал — только еще раз затянулся поглубже, щурясь от сизого дыма.

— Береги себя, Илюша, — сказал старик мне в спину.

Я ему ничего не ответил. Сам знаю, что замутил опасные дела.

Сашка с его «яйцами» нашелся в той же подворотне, что и всегда. У них здесь что, точка респауна или как?

— Эй! — крикнул я. — Пацаны, дело есть!

Сашка от моего голоса сначала вздрогнул, а потом — поморщился.

— Что тебе надо? — спросил гопарь. — Иди отсюда, мутный.

— Подзаработать хотите? — спросил я.

— Работать от слова раб, — сплюнуло «левое яйцо», — а мы пацаны ровные. Мы темки пробиваем.

— Значит, есть темка, — согласился я и достал из кармана оставшиеся девять тысяч. — По три косаря на нос.

При виде бабла глаза гопарей нехорошо блеснули, но воспоминания об унизительном избиении были еще свежи.

— Что надо? — просило «правое яйцо».

— Три канистры. Две с дизелем, одна с бензином. Минимум по пять литров каждая. А вам потом — на границе с текстильщиками че-нить поджечь. Но так, чтобы все на уши встали.

— Мы че тебе, маги что ли, епта? — спросил Сашка. — Где мы тебе топливо нарисуем, епта?

— Мне похеру, где. Отсосите с тачек, купите, украдите. Хоть нассыте внутрь, но чтобы две канистры горели, как дизель, а третья — как бензин.

— Че, епта, а какая разница, епта? — спросило «левое яйцо».

— Ты знаешь вообще чем дизель от бензина отличается? — спросил я у гопника.

— Я че, епта, водила, епта? Нахер мне это надо? — удивился гопник.

— Дизель если разлить и поджечь — горит. А бензин если разлить и попытаться поджечь — ебнет огненным шаром, потому что испаряется лучше. Понятно?

— Понятно, — кивнул Сашка.

— Ну, так что, возьметесь? Надо к вечеру.

Пацаны переглянулись. Для них это было почти идеальное задание. Три канистры — три человека.

— Возьмемся, — сказал Сашка, сплюнув сквозь зубы, и потянулся к баблу.

— Так! — Я убрал руку с деньгами. Выуживая из кармана оставшиеся две тысячи. — Вот это — на расходы. Лучше всего топливо купить у кого-нибудь с рук и не в нашем районе, понятно? Принесете канистры — отдам бабки. Слово пацана.

Гопники погрустнели, но бабки на закупку взяли.

— А если кинете…

— Слышь, Илюх, мы в курсе, что ты не лох, — перебил меня Сашка. — Нарисуем тебе к вечеру твое топливо. И помойку я одну знаю на том краю, которую спалить можно. Все на мази.

— Ну, давай, — кивнул я. — Тут вечером, в девять.

Пацаны не подвели — уже к восьми у меня было две пятилитровые баклашки с дизелем и еще одна — с бензином. Увидев бенз в пластиковой таре, мне стало аж херово, но залито было под горлышко, да и откуда искре взяться… Главное с железом в руках не лезть…

Одну емкость с дизелем я выдал парням на их диверсию, которую они должны совершить к одиннадцати часам, остальное — оставил у себя. Когда гопники скрылись, я подхватил баклашки и побрел в сторону кафе Ахмеда.

Поджог — лучший вариант. Тем более у меня есть одна мыслишка, которая сто процентов гарантирует мне то, что выбраться из огня не выйдет и пламя потушить раньше времени не удастся, пусть хоть пожарные и приедут почти сразу же.

Все же, из-за прорывов экстренные службы в этом мире работали не в пример быстрее, чем в моем родном.

Затаившись в подворотне, я открыл бутыль с дизелем. Достал из кармана добытую сегодня в бою выкидуху и провел лезвием по ладони. Раны на груди уже почти затянулись, так что и этот порез заживет довольно быстро. А кровь мне нужна.

Сцедив полстакана из руки прямо в емкость, я наблюдал, как моя кровь расплывается чернильной кляксой по дизельному топливу. Теперь это говно даже пеной или песком потушить не удастся — я проверял. Гореть будет ярко, долго и очень жарко. Кровь огненного мага это вам не шутки, ребятки.

Посидел в подворотне, пока совсем не стемнело, после чего пошел на дело. Дизель надо разлить перед самим кафе и под окнами. Потом — обильно полить заднюю дверь, что выходила в переулок на другой стороне здания. Внутрь я закину пробитую ножом баклажку с бензином. Пусть проливается и испаряется, а когда жар от подожженного дизеля дойдет до паров бензина — кафе разнесет на части взрывом.

Одно дело — планировать преступление, другое — исполнять его. Уже совсем стемнело и я подумал, что Сашка с корешами струхнули, но тут где-то вдали взвыли сирены пожарных машин. Погнали!

Рабочее время закончилось, и посетителей внутри не было — ничто не мешало выполнению моего плана. Согнувшись, чтобы меня не заметили, я разлил под окнами дизель, смешанный с моей кровью, чуть слил бензин из баклашки, сделал пару надрезов у горлышка. В конце, для верности, я подкатил к задней двери заведения старый мусорный контейнер и заклинил палкой колеса, чтобы точно никто вырваться не смог.

Обломок кирпича оттягивал руку. Пальцы внезапно похолодели и я наконец-то понял, что вообще-то собрался заживо сжечь минимум двух человек. А может, и больше. А еще я сегодня, скорее всего, убил одного и одного — тяжело покалечил, лишив зрения.

— Да и похеру… — пробормотал я, отправляя кирпич в большое окно, через которое было видно весь зал, а следом — закидывая порезанную баклажку с бензином.

— Что за херня⁈ — послышался изнутри крик Рината.

Пиздец тебе, вот что за херня.

Пафосно щелкнув пальцами, я легко поджег разом весь дизель, ведь я чувствовал собственную кровь, пусть она и была растворена в топливе. Стена огня взмыла почти на два метра, надежно блокируя любые попытки вырваться, а еще через минуту послышался взрыв — это пары пролитого бензина набрали критическую массу, раскалились и сделали то, чего я от них ожидал.

Из кафе доносились жуткие крики и вой, что тонул в реве пламени. Мне показалось, кто-то попытался выпрыгнуть в окно, преодолев огненную преграду, но моя кровь горела слишком жарко для того, чтобы провернуть подобный трюк. Это вам не просто поджег, ребятушки.

Почему-то было жалко рог, который, скорее всего, остался в подсобке Ахмеда. Да и сбывать товар больше некому. С другой стороны — хотя бы на время я в безопасности. Впредь надо фильтровать базар и быть осторожнее.

Текст про бандитские разборки с записки пропал. Значит, я все сделал правильно и Грузовик-кун мной доволен. Я следую его извращенному канону.

Когда на место прибыли пожарные машины, я был уже далеко. Шел домой, к пустым мамкиным щам и мыслям о том, что же мне делать дальше.

* * *

Грузовик-кун сообщает:

Сам того не зная, Илья прибег к базовой технике магии крови, которая, между прочим, имеет не слишком хорошую репутацию. В основном, конечно, потому что для ее использования надо или кого-то зарезать, или самому зарезаться, особенно, когда речь идет о мощных заклинаниях. При этом он не сделал ничего экстраординарного: именно маги огня чаще всего используют свою кровь как теплоноситель и элемент магических конструкций, так как она является ближайшей к чистому выбросу энергии школой магии (в том числе и трансформация пламени в плазму). Кстати, по этой причине довольно часто именно маги огня становятся пилотами механических самураев, так как имеют более высокий КПД преобразования силы своего ядра при работе с энергокристаллами.

Глава 7

— Учиться тебе надо, Ильюша, учиться, — вздохнул дядя Ваня.

— Не хочу я учиться, — ответил я бомжу, откусывая шавухи.

Мои магические силы относительно стабилизировались, и теперь я мог позволить себе есть под присмотром старика. Конечно, эксцессы случались, но на этот случай я вынес из дома старых вещей и мы сделали тайник на территории одной заброшенной фабрики, как раз недалеко от палатки Шамиля.

— Вступительные испытания начинаются послезавтра, — сказал бомж. — Пропустишь — придется ждать год. А за это время ты разнесешь половину района.

Тут он был прав. Я кое-что разузнал по поводу магии и то, как я колдовал сейчас, было чистым дикарством. Никаких тебе печатей и схем, никаких конструктов и заклинаний, только чистая, первобытная мощь. Я научился держать энергию ядра под контролем, но вот чтобы дозированно ее применять — от этого я был еще далек. Например, когда я в последний раз хотел подкурить, я сжег всю сигарету и чуть не поджег собственную одежду.

В итоге я все же рассказал дяде Ване, что сделал с кафе Ахмеда. Точнее, он при нашей следующей встрече напрямую спросил, не моих ли это рук дело.

Отпираться смысла не было — я рассказал, как все было, а дядя Ваня похвалил меня за находчивость.

— Использовать топливо хорошая идея. Пожарные увидят, что это был обычный поджог и, может, решат, что это были просто бандитские разборки, без участия мага, — сказал бомж.

— А если узнают, что там и магия была? — спросил я.

— Ну, тогда подключатся наши дворяне. И тебя найдут.

— И подвесят за яйца.

— Вполне возможно.

Вот тогда-то и родилась мысль идти учиться.

Статус ученика магической шараги давал некоторый иммунитет, точнее, государство было заинтересовано в том, чтобы любой одаренный молодой человек в итоге стал полноценным колдуном. Дворянского статуса обучение не давало, но и судить гражданские власти меня более не могли — только имперский трибунал, который занимается делами дворян. Короче, как в армии, только не в армии и без дизеля. А если найдешь семейство, которое будет тебе покровительствовать — так вообще начинается лафа.

От мыслей, что придется влезать во все эти дворянские дрязги, у меня начинали болеть зубы. Я был крайне невысокого мнения о людях, которые получили что-либо по праву рождения, а не добились этого сами, и аристократия — прямо вот каноничный случай. Родился с серебряной ложкой в жопе — человек первого сорта, не повезло — хлебай пустые щи и молись, чтобы тебя не сбили, избили или сожгли дворянские отпрыски. Примерно такую же ненависть я испытывал к золотой молодежи из прошлого мира, но там, в масштабах России, это были выродки в первом поколении, потомки воров и чиновников. А тут это прямо наследственная история.

В аристократическое благородство я не верил, это все сказки для плебса. Да и о каком благородстве может идти речь, если тут вполне узаконено близкородственное скрещивание и в случае императорских или великих фамилий каждый второй — типичный Таргариен? И не в плане серебристых волос, а в плане ебанутости из-за длительного и целенаправленного инцеста, длящегося уже с десяток поколений?

Видимо, придется учиться.

Матери Ильи я наврал с три короба, что пошел работать в продуктовый магазин в соседнем районе подсобником. Теперь же меня ждал долгий и тяжелый разговор о том, что мне надо учиться.

Как Анна отреагирует на то, что у ее кровиночки проснулось энергоядро, я не знал. Женщина и так как-то странно на меня косилась, а иногда и просто долго-долго смотрела, когда думала, что я этого не вижу. Она что-то подозревает, слишком резкие перемены произошли с ее сыночкой-корзиночкой всего за полторы недели.

Впрочем, тем же вечером все разрешилось. Едва я заикнулся о том, что у меня появились магические силы и я хочу учиться, женщина подскочила и, повиснув у меня на шее стала причитать:

— А я знала! Видела! Видела, что ты поменялся! А вот оно что, сынок! Ну, конечно же, надо учиться! Обязательно надо! Может, место хорошее получишь, да и про мать свою потом не забудешь!..

Потом мы посидели, поплакали, пообнимались. Точнее, плакала от избытка чувств моя новая маман, я же сидел и не знал, куда деться.

Знал бы я, в какой ад открыл портал — держал бы рот на замке и сам по-тихому сходил бы на вступительные экзамены. Но нет, надо было пропиздеться, надо было поиграть в хорошего еврейского мальчика.

Маман мигом позвонила на работу, взяла отгул и весь следующий день таскала меня по магазинам.

Была извлечена заначка — десять тысяч, которые женщина неведомо как наскребла на черный день за годы работы, после чего мы сели на автобус и поехали в соседний район, покупать мне одежду. Ведь нельзя же идти в обносках на испытания! Что подумают люди⁈

И вот, я сижу в автобусе, рядом — Анна, судорожно сжимающая потертую сумочку, а все ближе и ближе — вещевой рынок.

Я не знал, есть ли в этой версии Москвы аналог черкизона, садовода или других крупных рынков, так что где мы оказались — без понятия. В этом-то мире в Москве и метро не было, только троллейбус и трамвай, так что я даже по станциям сориентироваться не мог.

Спустя шесть часов, долгих, мучительных часов, для меня были куплены новые штаны, рубашечка, жилетка и совершенно омерзительные старческие туфли из кожзама без шнурков. Блять, главное не показываться в таком виде на глаза дяде Ване — старый бомж меня засмеет. Потому что пиджачок у него был хоть и поношенный и протертый, но фасоном в разы лучше моих «обновок».

Анне я ничего не сказал. У женщины было такое сосредоточенное и жесткое выражение лица, что, казалось, она вышла не на рыночные ряды, а на бой с кибердемоном. Пусть выполняет свой родительский долг, чего уж там, не буду мешать.

К моему удивлению, маман прекрасно знала, где находится Московская Магическая Гимназия и как туда добраться. Видимо, местная достопримечательность. В день начала приема абитуриентов меня подняли в пять утра, умыли, одели, причесали, покормили и, держа за ручку, повезли на вступительные.

— Ну маааам, — протянул я, когда Анна, вцепившись в мою ладонь, тащила меня по улицам Москвы. — Я сам могу дойти…

— Не мамкай! — рыкнула Анна, и я понял, что вот оно, окончательно проснулась еврейская мамаша.

Вы когда-нибудь стояли у еврейских матерей на пути? Поверьте, не стоит, совершенно бесполезное занятие. Единственное отличие Анны от типичной одесской мамаши было в том, что госпожа Козлова была тонка, стройна и относительно молода, но это ранний брак, образ жизни и тяжелый труд. Интонации и поведение — совершенно предсказуемые.

Впрочем, покрутив башкой, я понял, что не один тут такой. С разных сторон к еще невидимому зданию Московской Магической Гимназии стягивались потенциальные дипломированные маги со своими родителями. Ну, те, что из простолюдинов.

Как я понял, на вступительные испытания каждый год приходят все, кому не лень. Зачастую энергоядро большинства магов слишком мало для того, чтобы полноценно обучаться в этом заведении, так что отбор проходят далеко не все. А еще есть полуфабрикаты, которые УВЕРЕНЫ в том, что их кровиночки КРАЙНЕ ТАЛАНТЛИВЫ, когда, по факту, никаких способностей к магии у них нет вообще.

По сути же, испытания делились на две части: письменное эссе плюс базовое тестирование, убедиться, что ты не дегенерат и понимаешь, куда попал, а на втором этапе — демонстрация силы и медосмотр, на котором определяется общее физическое здоровье, размер энергоядра и основные склонности к одной из стихий. Были еще высшие школы магии, типа пространственной или магии теней, но это уже оперирование чистыми энергиями и такому учат не в магической шараге, а строго индивидуально.

Истерики начались еще на входе на территорию гимназии, хотя мне показалось, что это какой-то городской парк: за коваными воротами и таким же высоким забором был просто лес.

— Ядро не обнаружено… — протянул дежурный маг, прикладывая к груди очередного потенциального абитуриента какой-то прибор. — Ядро обнаружено… Ядро не обнаружено…

И так без конца. Молодежь подходила молча. Многие были бледные и напуганные, другие — наоборот, смеялись и громко говорили. Молчунов было больше среди нищих простолюдинов, говорливых — из обеспеченных семей. Аристократов я как-то не заметил и только потом понял, что тут тебе не Хогвартс — у этих была отдельная очередь и лаунж-зона, очевидно.

— Ядро обнаружено… — пробормотал маг, ткнув в меня прибором.

— Ой, как славно! — всплеснула руками маман. — Ну, все, сыночка, иди…

Я только хмуро кивнул и шагнул на территорию гимназии.

В незнакомых местах главное держаться толпы. Это работает на вокзалах, в аэропортах и на всяких казенных мероприятиях, типа вступительной кампании. Я прибился к стайке молодых людей, а через пять минут, когда нас собралось у ворот человек тридцать, откуда-то появился лысый мужик и гаркнул:

— Не разбредаемся! За мной!

О том, как писали эссе, говорить не буду. Душная поточная аудитория на сотню рыл, шелест бумаги, тихие всхлипывания девчонок, у которых сдали нервы, напряженное пыхтение юношей. Я честно через весь лист написал, что хочу стать магом, потому что ну камон, это же маг. А еще потому что мне нужно научиться контролировать свои силы.

А вот проверка магического потенциала — совсем другое дело.

Будь я руководителем такой богадельни, то все проворачивал бы тихо и в индивидуальном порядке. Но тут у нас заведение, где сталкивается два мира — аристократии и простолюдинов, и сделано это было, очевидно, чтобы последним жизнь малиной не казалась. Иных причин обучать вместе отпрысков громких фамилий и таких заводчан-работяг типа меня, я придумать не мог.

Испытания проходили на целом, мать его, стадионе. И когда я говорю стадион, я имею в виду именно стадион, а не поле с двумя рамами за зданием школы. Тут были трибуны, какие-то специальные зоны, поле, укатанное газоном, какие-то снаряды, ну и, конечно же, турнички. Куда же без турничков.

По окружающему пространству пошла мутная волна, и я тихо выругался под нос. Ну, только не сейчас!

'Каноничное событие. Найди себе кореша.

Б. Г.-кун'

Да твою мать! То есть мне надо сейчас думать, кому набиться в друзья? Почему нельзя просто тихо отсидеться на галерке, получить свой диплом мага а потом работать в магическом офисе за тридцать тыщ? Почему обязательно надо кореша искать вот прямо в первый день⁈ И я же еще должен канону следовать, а зная, что приходится по душе грузовик-куну, мне в друзья определен самый главный чмошник, с которым я буду выхватывать пиздюлей от старшаков-аристократов. Бля… Да за что мне это⁈

Я пошарил взглядом по трибуне, к которой меня подвели, и нашел только одно свободное место в третьем ряду. Вот то только по соседству там сидел огромный, мать его, негр. Понятно. Ха-ха, грузовик-кун, я тебя понял.

Я даже глаза потер. Нет, чернокожий парень с пухлыми губами и огромным расплющенным носом никуда не делся.

— Здарова, — сказал я, подсаживаясь к негру и протягивая руку. — Илья.

Ладно, канон каноном, но надо налаживать международные связи! Не просто же так он приперся учиться в Москву. Может, сын посла какой-нибудь Замбии или Королевства Конго.

— Михаил, — ответил негр на чистейшем русском.

— Э?

— Миша я, говорю, — повторил африканец. — Или ты глуховатый?

— Не, все норм. Точно Миша? Может, Михаэль? Мамба? Мумбан?

— Нет, просто Миша, — вздохнул парень. — В честь деда назвали.

— Понимаю, — покивал я. — Предлагаю держаться вместе.

— Чего это? — спросил негр.

— Как нацменьшинства, — ответил я. — Вот какая у тебя фамилия?

— Иванов, — спокойно ответил парень, пожимая огромными плечами.

Блять, какой же он гигантский. И мышцы под рубашкой аж горой перекатываются, а рука — толщиной с мою ногу.

— А вот я Штерн, по матери. По паспорту Козлов.

— Понимаю… — покивал головой Миша.

Какой-то он немногословный.

— У тебя какая стихия основная? — спросил я.

— Земля, — пробасил Мишенька.

Ну, конечно же, блять, земля, какая еще могла быть? Миша был такой огромный, что обладал собственным гравитационным полем и, очевидно, у такого мага не могло быть иной склонности.

— А у тебя? — спросил он.

— Огонь, — ответил я.

— Уважаемо, — покивал головой Миша, — хороший шанс попасть в пилоты.

— Да я как-то пока не в курсе, хочу ли вообще, — ответил я.

Ага. Только что-то подсказывает, что придется.

Вот, когда трибуны собрались, вперед вышли работники гимназии и стали вызывать людей по заранее составленным спискам. Процесс был поставлен на поток — одновременно проверяли по пять человек, так что довольно активно трибуны пустели.

— Михаил Иванов! — рявкнул тощий мужичок с козлиной бородкой.

— Опа, меня, — сказал мой новый черный друг и встал со своего места.

— Давай, покажи им силу земли, — сказал я.

Надо было еще по заднице хлопнуть, как в американском кино, но удержался. Мы еще были не настолько близки.

Демонстрация силы была максимально топорная — подойти к линии, че-нить наколдовать в «среднем» диапазоне, ответить на пару вопросов и можно двигать на выход. Если примут — получишь заказное письмо. Если нет… Тоже письмо, но с отказом.

— Илья Козлов! — прокричала тетка.

Я подорвался со своего места и спустился с трибуны, став рядом с Мишей.

— Давайте, — кивнула тетка, даже не глядя на меня, — демонстрация стихии, если хотите — вон мишень. Какая у вас, кстати?

— Огонь, — ответил я.

— Так и запишем… со слов абитуриента основная стихия «огонь»… — пробормотала тетка. — Приступайте.

Я покосился на черного гиганта рядом, который ждал, пока заполнят его анкету. Покосился и понял, что у меня свербит в носу.

Блять! Только не это! Только не сейчас.

— Миша… — пробормотал я, изо всех сил подавляя рвущуюся изнутри энергию. — Мишанька…

— Ты чего такой потный? — шепнул гигант.

Ну как шепнул, пробасил, но он старался.

— Мне пиздец, Миша, — ответил я, чувствуя, как растет внутренняя температура. — Точнее, вам пиздец. Если увидишь, что сейчас чихну — беги. А лучше — сейчас беги, потому что…

Закончить я не успел. Зажмурился и… чихнул. Блять! Пронесло… Или…

— Молодой человек! Давайте быстрее! — забубнела тетка. — Вас никто до вечера ждать…

Закончить она не успела. Вот, к моему носу подбирается второй чих, я зажмуриваюсь, и в следующий момент вокруг меня разлетается волна магического пламени. Краем глаза я успел заметить, как мой новый черный друг успевает закрыть себя каменной стеной, а вокруг места, где я стоял, вспыхивает голубой контур. А потом перед глазами — только бушующее пламя.

Защитные заклинания и контуры почти смогли удержать мой удар и истощились уже в самом конце, позволив огню лишь немного зацепить первые ряды. Почти вся энергия ушла в землю подо мной, превратив ее в стекло, и строго вверх, полыхнув огромным огненным столбом над территорией гимназии. Тетку-экзаменатора же защитила собственная реакция — она, расставив руки в стороны, держала вокруг себя водную сферу и была похожа на огромную воблу внутри аквариума. Но народ перепугался знатно. Слышались крики, на трибунах началась давка, кто-то сбивал с одежды пламя. Я же попал в страшный сон любого задрота — стоял перед всем потоком, в чем мать родила. Одежда на мне просто испарилась.

— И вправду пиздец, — послышалось за спиной.

Это был Миша, целый, но немного прихеревший от такого файр-шоу.

— Мишань… — обратился я к гиганту, стараясь одновременно прикрыть и хозяйство, и тощую жопу. — Слушай, по-братски, долгани рубашку…

Я уже видел, как через стадион, со стороны главного корпуса, в нашу сторону несется целая делегация ученых мужей. Сейчас мне будут вставлять пистон.

По-тихому поступить и отучиться не получилось, теперь меня точно все запомнят. Впрочем, могло ли быть иначе?

* * *

Грузовик-кун добавляет:

Демонстрация сил и навыков проводится только среди нищих простолюдинов. Именно на этом этапе собирается базовая информация по новичкам, а вербовщики от благородных домов подмечают наиболее перспективных первогодок, по которым в дальнейшем будет идти работа. Дети аристократов или потомственные маги этой унизительной процедуры лишены и обычно просто приходят отметиться в ректорате. Ну и, как вы понимаете, нашего Илюшу увидели все, абсолютно все.

Глава 8

Мы стояли под кабинетом ректора и ждали, пока нас позовут внутрь. Мишаня — голый по пояс, закинув рюкзак на плечо, я — в его рубашке.

Она мне была почти по размеру — в пол, как платьишко. Рубашка черного гиганта надежно прикрывала не только мое хозяйство и зад, но еще и тощие ноги, да и вообще, в нее можно было запихнуть еще пару человек и мы бы чувствовали себя вполне комфортно.

Шороху мой взрыв навел порядочно и сейчас, как я понял, руководство учебного заведения решало, что с нами делать. Вот только я — чуть не угробил молодое поколение магов, а Мишаня — их спас.

За стеной огня я не заметил, как мой новый кореш успел поднять земляные стены не только вокруг себя, но и отсек большую часть огня от трибун, когда защитные барьеры истощились. Если бы не его магия, то парой ожогов и переломов, полученных во время паники, дело не ограничилось бы.

Так что мы стояли, как Инь и Янь, как Биба и Боба, как Лупа и Пупа, как… Короче, стояли и ждали, что там внутри решат на наш счет.

Вдруг я услышал тонкий писк и впервые за пятнадцать минут Миша вообще как-то пошевелился. Он посмотрел на экранчик маленьких часов по типу «электроники», нажал ногтем на какую-то кнопку, после чего сбросил с плеча сумку и достал из нее… Судочек с белым рисом и куриной грудкой. Следом из сумки появилась аккуратно завернутая в салфеточку вилка, после чего Миша уселся прямо на полу и стал аккуратно, тщательно прожевывая каждый кусок, грузить в себя еду.

— Ты нормальный вообще? — спросил я. — Нашел время для обеда.

— У меня режим, — пробубнел Миша. — Надо покушать.

— Блять, Мишаня…

Я хотел еще что-нибудь добавить, но дверь в кабинет ректора распахнулась и к нам высунулась та самая тетка, что принимала у меня «зачет».

— Так! Иванов! Козлов! Давайте, заходите! Господин ректор вас…

Тут она увидела, чем был занят Миша и осеклась.

Гигант же просто поднялся на ноги, не отвлекаясь от процесса поглощения содержимого судка, и кое-как протиснулся в дверной проем. Я, путаясь в его рубашке и стараясь не упасть — проскользнул следом.

— Господин Иванов… — начала тетка, но мы уже пересекли приемную и под охреневшие взгляды педсостава зашли к ректору.

— О! Молодые люди! — поприветствовал нас седой дед в дорогом коричневом костюме, не отрывая взгляда от каких-то бумаг.

Но даже когда он поднял голову и увидел, как Миша сосредоточенно поглощает пищу, на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Господин Иванов… Пожалуйста, объяснитесь, чем вы заняты? — спокойно спросил дед.

— У меня режим, — прогудел Мишаня.

— Понимаю, — кивнул дед. — Ну что же…

В кабинете повисла тишина. Ректор замер, ожидая, пока маг земли доест, я же стоял и не знал, куда деваться. Благо хоть, тут под ногами был ковер, и стоять босыми ногами было удобно.

Наконец-то, Миша доел, вытер губы салфеточкой, спрятал ее и вилку в пустой судочек, судочек закрыл крышечкой, потом все это — в сумку и, наконец, выпрямился, глядя на ректора.

Все это было так долго, так медленно, и в такой оглушительной тишине, что я прямо чувствовал, как трещат мои шаблоны.

— Спасибо, господин ректор, — кивнул Иванов.

— Вот! Учитесь у коллеги, Козлов. Учитесь! Дисциплина! — поучительно помахал пальцем ректор. — А вам ее, как я понял, не хватает!

— Послушайте… — начал я, но дед не дал мне вставить слова и продолжил.

— Вы двое! Впечатляющие способности! Огромный потенциал! Михаил, вам отдельное спасибо за заботу об абитуриентах! Можете рассчитывать на повышенную стипендию!

— Мне бы это… — Начал Миша. — У меня режим и кушать надо…

— Тоже решим! Все решим! — махнул рукой ректор. — Что же касается вас, господин Козлов… А почему вы в одной анкете записаны, как Штерн, а во второй, как Козлов?

— А это девичья фамилия матери. Более благозвучная, — ответил я.

— Штерн. Ладно, запишем, как Штерна. И в самом деле, а то я вас двоих путать буду. Так! Штерн! Что будем с вами делать?

Как дед будет путать меня с огромным черным властелином я уточнить не смог, но очень хотелось.

— Господин ректор, я не специально. Вырвалось.

— Чего это у вас выбросы уровня инферно вырываются, господин студент?

Ага! Студент! Проговорился, старый хрыч! Значит, приняли!

— Меня матушка утром перекормила, — честно ответил я.

И в этом была доля правды. А еще, как я понял, мое ядро нихрена не стабилизировалось и ебнуть могло в любой момент.

— Перекормили… Так вы спортом занимайтесь, господин Штерн! Вон, посмотрите на Михаила! Берите с него пример!

От мыслей о качалке у меня потемнело в глазах. Нет! Только не это!

Я.

НЕНАВИЖУ.

ТАСКАТЬ.

ТЯЖЕСТИ.

— Вам надо калории утилизировать! Обязательно! Или энергоядро с ума сходить начинает. Значит так! — ректор хлопнул ладонью по столу. — Господин Иванов! Вам будет важное поручение, тем более, ваши образ жизни и стихия отлично подходят для того, чтобы контролировать состояние господина Штерна…

Пока эти двое обсуждали, как Мишаня будет надо мной издеваться, я увлеченно ковырял пальцем ноги ковер, кокетливо достав ножку из-под чужой рубашки-платья. Мне нужно было попасть на учебу, так требовал канон, я не хочу бесить Б. Г.-куна. Да и, строго говоря, эти огненные поллюции меня тоже уже немножечко, самую малость, на полшишечки, доебали. Надо с этим кончать. А чтобы кончать — надо покрепче взяться и, значит, укротить этого змея…

— Вам все понятно, господин Штерн?

— Так точно, господин ректор, все понятно, — кивнул я.

— Тогда свободны. Вам, Штерн, подыщут что-нибудь из одежды, а то при виде Михаила в таком наряде даже некоторые члены педсостава… начинают нервничать. Не говоря о студентах и студентках.

Кто бы сказал деду, что огромные качки нравятся только другим огромным качкам? Хотя Мишаня, справедливости ради, был сейчас похож на черную скалу, олицетворение мощи и силы, как человеческого тела, так и человеческого духа. Я на его фоне выглядел мелкой призрачной сатаной, цель которой — работать для Мишани контрастом, подчеркивая его стать и благородство линий.

После мне выдали какой-то старый набор формы для дворников, после чего отправили восвояси, приказав явиться на церемонию зачисления через неделю.

Увидев свою кровиночку в совершенно другой одежде, маман чуть не хватил удар. Я видел, как больно было Анне от того, что ее накопления буквально сгорели в магическом пламени. Я битый час потратил на то, чтобы объяснить женщине, что же произошло, и еще два часа — чтобы ее успокоить. Не вышло. Не в состоянии больше выдерживать слезы маман, я собрался и выскользнул из квартиры. Пойду, перекушу что-нибудь. Может, потренируюсь на заброшке. А еще мне надо найти дядю Ваню, забрать у него свои деньги, чтобы купить новой одежды.

Хмурая тетка из приемной комиссии сказала, что после официального зачисления с нас снимут мерки и пошьют все необходимые комплекты одежды, как повседневной, так и тренировочной, но примерно неделю или две придется ходить в своем. Почему так — я не уточнял, но догадывался, что все дело в зачислении отпрысков дворянских фамилий. Эти черти, видимо, совсем не напрягались и могли заявиться в последний момент, так что и заказывать одежду заранее гимназии смысла не было. А сколько был набор каждый год? Сотня человек, в лучшем случае, если не шестьдесят. Одновременно в шараге обучались не более пятисот человек — это я тоже узнал от той тетки. Пятьсот рыл, пять лет обучения, то есть, пять потоков. Сто человек на поток или пять классов по два десятка тел.

Негусто, скажу я вам. А если учесть, что достойных может на полную нагрузку не набраться, в гимназии и вовсе было не слишком многолюдно. При этом заведение занимало какую-то дурную территорию, имело свой парк, стадион, тренировочную площадку, спортивный комплекс, студгородок с общажными домами для каждого курса и пола, и хрен знает что еще. Целый, мать его, кампус. При этом самые богатенькие и влиятельные в общаге не жили — только из бедного иногороднего дворянства, которого хватало по всей империи, и из простолюдинов. Столичная аристократия, как мне рассказал Мишаня, каталась с частными водителями и в сопровождении охраны, которая под ручку заводила эти плоды инцеста на территорию Московской Магической Гимназии. Откуда он сам это знал — а хрен пойми, но говорил этот коренной русский уверенно.

Почему гимназия, кстати, я так и не понял. Институт, университет, училище. Почему гимназия? Тем более там был целый ректорат, что, обычно, как бы в высших учебных заведениях практикуется. Хотя кто я такой, чтобы обсуждать местные нравы. Вон, были в истории, которую я помнил по прошлому миру, вообще заведения типа царскосельского лицея, где подросткам давали сразу вышку по тем меркам. И ничего, назывался лицеем, никого ничего не смущало.

— Эй! Илюха! — окликнули меня дрогнувшим голосом.

Санька и его «яйца», я его узнал.

— Что тако… — начал я и даже не заметил, как получил по морде.

Пара амбалов навалилась, выкручивая руки, а еще один — стал работать по мне, как по боксерской груше. Сука, особенно хорош у него был поставлен удар с левой, по печени и в диафрагму. Я мгновенно блеванул — удары были такой силы, что в глазах потемнело и светло больше не становилось и, когда я уже подумал, что все, я сейчас отключусь, меня закинули в бус, захлопнули дверь и машина со свистом рванула с места.

Вот где уроды, я же сейчас раздуюсь и сожгу вас, выродков, даже собирать в банку нечего будет!..

Единственная причина, по которой я не стал применять магию на этапе сблева содержимого желудка — понимание, что убивать меня не будут. Хотели бы завалить — били бы по печени не с кулака, а ножичком или отверткой, пятнадцать минут и я зажмурился. Но нет, отмудохали меня только для того, чтобы застращать, а это означало только одно — меня нашли те, кто сидел над Ахмедом. Больше у меня вариантов не было.

Взывать к своей ипостаси многоразового шахида как-то расхотелось, тем более, по пространству пошла мутная волна, а записка в кармане гласила:

'Бандитские разборки. Продолжение.

Б. Г.-кун'

Так что я откинулся на полу и, стараясь не слишком тревожить сломанные ребра, тихо рассмеялся. Ну, конечно же! Ахмед кому-то сбыл рог и доложил, что появился такой-то и такой-то пацан. Саньку взяли за жабры и он моментально раскололся, как я выгляжу и где хожу, а там уже дело техники. А опиздюлили меня с единственной целью — наказать за копчение Ахмеда и заставить таскать ценные трофеи забесплатно, просто под страхом смерти. Блять, они реально считают, что смогут продавить меня таким образом? Пацана, который за косой взгляд от смотрящего за районом сжег его кафешку к ебене матери и даже не поморщился? Меня определенно недооценивают!

Когда бусик тормознул, я уже был оскорблен и настроен по отношению к грядущим переговорам крайне скептически. Но что это? Какой-то ночной клуб?

Прикинувшись шлангом, я позволил вытащить себя из машины и, исключительно для театрального эффекту, вы не подумайте, блеванул еще раз, на этот раз просто желчью. Целился я строго на туфли одного из амбалов и, скажу я вам, добился определенного успеха. Блять, как больно-то. Но бывало и хуже… Наверное.

Пустой зал, пара хмурых лиц, узкая лестница на второй этаж, кабинет. В кресле — какой-то хер с горы, кремом вымазанный, гелем вылизанный откуда вылез… А нет, не та песня. Но выглядел чел, определенно, эпатажно, но знаете, без гейства, как JDM-тюнинг. Ты можешь бахнуть в периметр по днищу своей супры RGB-подсветку всех цветов радуги и розовый спойлер со стразами, но это все еще будет не гейство. А еще у него были очень стильные злодейские усики, такие, подкрученные.

— Илья Козлов, — писклявым голосом сказал «злодей».

— Вы обознались, — оскалился я, за что моментально получил по уху от амбала.

— Тебе не разрешали говорить, — продолжил усач, — и это не вопрос, а утверждение. Ты принес нашему человечку, Ахмеду, рог адской твари, а потом его кафе сгорело. А еще мы знаем, что ты отправил пацанов за топливом.

— И что вы мне сделаете? — спросил я, улыбаясь. — Я уже студент Московской Магической Гимназии. И на особом счету в ректорате. Грохнете — вам на лицо таких размеров жопа сядет, не пересказать. Тебе, красивенький, точно пиздец.

Усатик только улыбнулся, будто бы услышал, что хотел.

— Это мы тоже знаем, — сказал бандит. — Тебя трогать нельзя, важные люди обидятся, что сильного мага порезали. А вот мамашу твою…

Я поморщился. По большому случаю, Анна Козлова мне — никто. С другой стороны, слезы этой женщины меня сегодня тронули настолько, что мне пришлось бежать из дома. Желаю ли я несчастной, тело сына которой украл для меня Б. Г.-кун, жестокой смерти за мои косяки? Наверное, нет. Да и сомневаюсь, что сраный грузовик позволит мне бросить Анну в беде.

— Будешь отрабатывать, — сказал усатик. — Есть инфа, когда следующий прорыв. Пойдешь, добудешь нам еще адских товаров. Отработаешь долг — будешь свободен.

И так гаденько улыбнулся, падла. Понятное дело, что отработать этот долг невозможно. А вот поднабраться сил и сделать так, что вся эта шайка поместится в одну погребальную урну — вполне себе.

— Будете мне платить, — сказал я. — Половину от закупочной, иначе я ноги протяну. И снаряга нужна. А остальное — в счет долга.

— На жизнь подкинем, если будешь приносить товар. Но вот то, что осталось от прошлой твари — требую сдать. В качестве жеста доброй воли.

Пидоры! Грабят среди бела дня! Я только сжал зубы, чувствуя, как утекают мои кровные, мои миленькие трофеи, добытые в тяжком бою. Сейчас-то знал, почему этимникто не занимался. Те, кто могут завалить демона — спокойно служат в самообороне и получают свою долю от официальной реализации трофеев, которую держат Шереметевы. А нелегальных стрелков и охотников или находили выпотрошенными теми самыми чертями, либо брали за жопу и отправляли на урановые рудники, здоровье поправлять. Ни одному магу точно не нужно ввязываться в такие авантюры, когда все реагенты можно купить вполне официально, если они тебе реально нужны. Ну, или получить по знакомству. И только криминальные дрочилы искали ошметки и банчили порошком из рога чертей или сушеными яйцами. Короче, ситуация один в один, как с каким-нибудь морфием, героином или другим ширевом. В реале стоит копейки, но из-за строго ограниченного официального оборота, на черном рынке ценник взлетает в небеса.

— Ну, ты понял, Илья. Будешь дергаться — мамке передадим привет, — усатик провел большим пальцем по горлу. — Когда прорыв — сообщим. Завтра пацаны заедут, заберут оставшееся от прошлой охоты. Все, свободен. Парни, уберите этого додика отсюда.

Он помахал пальцами правой руки и перед тем, как меня схватили за шею и поволокли к дверям, я успел рассмотреть большой серебряный перстень-печатку с каким-то гербом. Две выдры трутся об гидрант? Или там были львы в касках возле ворот? Блять, не успел рассмотреть…

* * *

Грузовик-кун напоминает:

Ширево это плохо, пнятненько? Не употребляйте запрещенные вещества, пнятненько? Илья, кстати, реально додик. Совершенно забил на последствия атаки на кафе Ахмеда и решил, что может плыть по течению жизни, как говнина по реке. Вот только канон гласит, что расслабляться нельзя. А, кстати, у магов ускоренная регенерация и повышенная выносливость, так что ребра к утру у него начнут срастаться, а через пару дней будет как новенький. Кстати, именно поэтому белобрысая пилотесса шесть глав назад скакала, как юная козочка, хотя была тяжело контужена в прямом смысле этого слова.

Глава 9

После того, как у меня отжали остатки трофеев, бандиты растворились в тумане. Обещанной наводки на прорыв я так и не получил, каких-то денег «на жизнь» — тоже. Так что я просто сосредоточился на грядущей учебе. Засунуть кулак в жопу усатика по самый локоть я всегда успею. Ведь это не меня заперли с ними, их — со мной.

Но что там преподают в Московской Магической Гимназии? Кроме профильных предметов, оказалось, я буду осваивать этикет, музыку, танцы, заниматься физической подготовкой и не понятно чем еще. Первый курс — довольно насыщенный, а что начинает твориться дальше…

Больше всего меня, конечно же, тревожили музыка и танцы. Мне прекрасное было не чуждо, но мой максимум в плане танцев — через раз хлопать в ладоши, а из музыки я вовсе предпочитал что-нибудь ритмично-долбящее. Тут же заведение элитное, так что и рассчитывать на то, что местный диджей навалит плотного фонка 200 BPM, чтобы аж в душу от перегруженного баса било, не приходилось. А флексить под Моцарта или Рахманинова я как-то не обучен.

Накануне перед началом учебного года я встретился с дядей Ваней.

Как обычно, взяли по шавухе у Шамиля, пошли на трубы. После еды я угостил бомжа сигареткой и дал прикурить, дядя Ваня же в ответ нагрузил своей пожилой мудростью.

— Ни с кем в первый месяц не дерись, — глубокомысленно изрек дядя Ваня, — а то я тебя знаю.

— Не понимаю, к чему эти грязные инсинуации, — ответил я.

— Все ты понимаешь. У тебя фляга свистит так, что за квартал слышно, ты же ебнутый, Илюша.

— Вот прямо так и свистит? — удивился я.

— Свистит, — важно кивнул дядя Ваня, почесывая косматую бороду. — Еще как свистит. Молодые пацаны, кто с головой дружит, местных авторитетов заживо не сжигают. А если и сжигают, то потом быстро меняют место жительства. А ты ходишь по району и даже не оглядываешься.

— А толку-то, — пожал я плечами. — Проблемы сами меня найдут.

— Это потому что ты даже уклониться от них не пытаешься, дурень, — сказал дядя Ваня и затянулся. — Повторяю, первый месяц руки — в карманы. Кстати, девок это тоже касается.

— У меня теперь есть Мишаня, — ответил я, пожав плечами. — Зачем бабы, если есть такой кореш? Нам, вроде, и комнату одну на двоих в общаге должны определить.

— Крепкая мужская дружба это хорошо, но молодые буфера имеют гипнотическую силу, — со знанием дела, прищурившись, вещал бомж. — Помяни мое слово, Илюша, будут с девками проблемы. А ты с ними не связывайся.

— Это вы, дядь Вань, Мишаню без рубашки не видели, а видели бы, то не беспокоились.

— Не ерничай.

— Да какое там…

Посидели, помолчали, подумали о своем.

— Так мне не связываться с проблемами или с девками? — уточнил я.

— В твоем возрасте, положении и со складом характера, это одно и то же, — ответил дядя Ваня. — А если серьезно, то под тебя попробуют какую-нибудь лярву подложить, уж больно ты для своих годков силен.

— Прямо таки подложить? — удивился я.

— А зачем тратить время и силы, если можно тебя, молодого спермотоксикозника, свежим девичьим телом к семейству привязать? — удивился дядя Ваня. — Или ты забыл, что тут дворяне постоянно в поисках свежей крови рыщут? Подложат под тебя какую-нибудь третью дочь и все, пиши-пропало. Будет тобой вертеть, как ей папаня скажет, а ты даже и не поймешь, что уже на цепи сидишь.

— Чет, дядь Вань, вы о моих умственных способностях невысокого мнения.

— Тебе сколько лет?

— Шестнадцать.

— Ну и вот.

— Какой-то эйджизм, если честно.

— Опять ты со своими левыми терминами. Смотри, еще на каторгу загремишь, за тлетворные идеи. Нет, просто в шестнадцать все тупые, — пожал плечами бомж. — Мне бы в мои шестнадцать, да то, что я понимал хотя бы к тридцатке — совершенно иначе жизнь бы сложилась… А не вот это вот, всё…

Дядя Ваня хмуро забычковался, я же уже докуривал вторую.

Сошлись на том, что я в первые две недели никого калечить, поджигать, убивать, унижать или как-то иначе цеплять не буду, и на дуэли вызовы принимать — тоже. А внутренний распорядок это позволял, все же, очень большой в стенах гимназии был процент дворянства. На счет девиц я не особо волновался, ведь со мной будет громоотвод в виде Иванова. Вот уж кто всё женское внимание будет пылесосить, это я даже не сомневался. Так что, думаю, через лет семнадцать-двадцать следующий набор в это прекрасное учебное заведение будет весьма… смуглым.

Мои догадки оказались верны. Когда я приехал заселяться на общагу — а таскаться через половину Москвы мне не улыбалось — Миша уже раскладывал свои вещи.

— Здарова, — махнул я рукой гиганту.

— Привет, — пробубнел Мишаня, аккуратно выкладывая одинаковые черные футболки ровной стопочкой.

У моего черного соседа была целая кипа вещей и все — спортивного назначения. Треники, футболки, три пары кроссовок, майки с вырезом на груди, майки с вырезом на спине, майки-алкоголички, майки… Короче, очень много всяких маек. А вот рубашки — всего две.

Косясь на чемодан Иванова, я бросил на пол свою маленькую сумку, даже как-то стесняясь разгружаться. Ведь внутри было пару комплектов старого белья, которое всучила мне маман, охапка носков, запасные штаны, пара маек, свитер, трико и тапочки. Все остальное — на мне.

— Я тебе среднюю полку оставил, как раз… — начал Мишаня, но осекся.

«Под твой рост», — мысленно закончил я за соседа.

Вздохнув, я все же открыл сумку и под удивленный взгляд Миши просто вытряс на свою полку все ее содержимое.

— А складывать не будешь? — нервничая, спросил маг земли.

— Зачем?

— Ну… Надо. Положено же складывать.

— Не, мне и так норм.

В комнате повисла тишина. Я сел на край своей койки, осматривая новое жилище, Мишаня же стоял и гипнотизировал взглядом мою кучу тряпья.

— Слушай, Илья. А ты не против если я…

— Против.

— Ну, нельзя же так! — воскликнул Миша.

Ноздри негра раздулись, взгляд стал почти безумным. Бардак на моей полке доставлял ему физические страдания.

— Ладно. Только трусы не трогай. Или поглубже запихни, мне они ни к чему.

— Ты что, трусы не носишь?

— Я жопу хорошо мою. Утром и вечером обязательно. И тебе рекомендую.

— Так неудобно же, без трусов, — удивился Миша.

— Ты просто раб системы, Мишаня, — ответил я, падая на кровать и закидывая руки за голову.

Впереди нас ждал торжественный ужин в столовой, а после — посвящение в гимназисты, то есть, попойка для первачей. Все, как обычно.

Сам ужин прошел совершенно обычно. Работники столовой вынесли нам по горячему, на столах стояли соки и морсы. Сами же столы были рассчитаны на четверых, но Мишаня занимал сразу два места, а у меня был настолько дружелюбный вид, что никто не рискнул подсесть. Да и узнали меня довольно быстро.

— Это тот чел, который взорвался на вступительных…

— Его приняли?..

— Да не может быть!..

— Ты видел, какой он сильный?..

Пока люди вокруг шептались, ректор произнес речь, напомнил о правилах внутреннего распорядка, мы все поужинали после чего — началось самое интересное.

— Пойдем, — пробасил Мишаня. — Нельзя отбиваться от коллектива.

— Ты про посвящение первачей?

— Оно самое.

— Может, не пойдем? — начал я канючить.

— Надо, Илья, надо. Обязательно надо. Иначе будем оба, как белые вороны…

Я аж споткнулся, после чего заглянул в лицо Иванова. Ни один мускул не дрогнул, ничто его не выдавало. Он был совершенно серьезен.

— Хорошая шутка.

— Я знаю, — уголки пухлых гул гиганта все же дрогнули. — Люблю ее. Ладно, пойдем…

Как медведь, Мишаня вдруг свернул с дорожки, по которой мы шли к нашей общаге, и ломанулся прямо через кусты. Я, стараясь не отставать за магом земли, рванул следом.

— Ты куда?

— Сейчас, где-то здесь…

Пять минут, и мы наконец-то выбрались на довольно большую поляну. Не удивительно — на территории гимназии был собственный лесопарк и небольшое рукотворное озерцо, на котором занимались греблей. Так что большой поляне с фонарями, шатром, своими поварами и обслугой я не удивился.

— Слушай, а это точно посвящение в первокурсники? — спросил я. — Ректор же сказал…

— Точно, — кивнул Миша, — ко мне сегодня из студсовета девочки заходили, все объяснили.

Я еще раз окинул взглядом площадку, которая больше походила на какой-то фестиваль под открытым небом, чем на нелегальную попойку студентов, после чего сдался.

Аристократы, я постоянно забываю о гребанных аристократах. Разве могло быть иначе?

Едва мы появились, разговоры на поляне стихли.

— А, это этот… — протянул кто-то.

— Не волнуйтесь, сегодня без взрывов! — поднял я руки, улыбаясь во все зубы. — Продолжайте бухать!

По лицам сокурсников я видел, что они немного напряжены, но в целом, моя реплика их немного успокоила. Пока нам на встречу не вывалилось какое-то бухое тело.

— Да блять… — прошептал я, а потом по окружающему пространству пролетела мутная волна, сигнализирующая о новом каноничном событии.

Я с опаской, совершенно нехотя, достал из кармана ебучую записку от грузовика-куна:

'Каноничное событие. Аристократические наезды.

Ну, ты понял, что делать. И да, держи плюшку, заслужил.

С любовью,

Грузовик-кун'

— Блять, еще и издевается, — пробормотал я.

И что еще за плюшка?

Я перевернул записку и увидел только одно слово:

«Контроль»

Едва я успел спрятать записку, и опять прошла волна, течение времени вернулось к норме и аристократический отпрыск, качаясь, заявил на всю поляну:

— Да как ты, тупая свинья, смеешь указывать, что мне делать⁈ Смелый сильно⁈ Или думаешь, один раз бахнул, и теперь самый крутой?

Он подошел к нам в упор и, убедившись, что все взгляды направлены на него, плеснул на меня пивом из своего стакана.

— Ой! Извини! На, вытри, — заржал молодой аристо, оглядываясь на своих друзей, что подоспели к месту назревающего конфликта.

Мне в грудь демонстративно был брошен грязный носовой платок со следами блевоты — от него разило так, что аж глаза резало.

Прости, дядя Ваня, сам понимаешь…

Я наклонился, поднял платок, но ничего делать не стал. Просто сжал кулаки и сосредоточился на мокром пятне.

Контроль? Он имел в виду контроль энергоядра?

Время, казалось, замедлилось. Моя кожа на груди стала нагреваться, а уже через секунду от мокрой одежды повалил пар — пиво буквально испарилось без следа, оставив после себя только кисловатый запах жженых дрожжей.

Я же, не переставая удивляться, как изменилось мое восприятие, развернул платок, демонстративно, от души, в него высморкался, и пока этот придурок передо мной не успел среагировать — прилепил сопливый платок ему на лоб. Впрочем, он бы и не успел среагировать, но не потому что был медленным — я стал быстрее, значительно быстрее.

Ох! Что началось!

Этот дурачок попытался прыгнуть на меня с кулаками, но внезапно между нами вырос Мишаня. Ну как, вырос. Он просто сделал шажок в бок, чем почти полностью закрыл меня от аристократа.

— Уважаемый. Это вызов? — спокойно прогудел гигант.

— Да! Вызов! — крикнул аристократ, брызжа слюной во все стороны. — Я вызываю эту грязную свинью!

Так! Никаких вызовов! Я ему просто начищу пятак и мы дружно отправим его в медпункт! Я хочу прибухнуть! И вообще, какие вызовы⁈ Я дяде Ване обещал никого не бить!

Но вперед уже вышел один из корешей этого дебила.

— Я буду секундантом моего друга. Вы принимаете вызов? — сказал дружок аристократа.

— Вызов принят, — кивнул Мишаня, и тут я понял, что аура-то у моего кореша не самая здоровая. Он буквально излучал уверенный, равномерный гнев. Это было видно по вздутым мышцам шеи и напряженной спине.

— Выбирайте оружие.

— Рукопашный бой. Без магии, — ответил Мишаня. — Место и время?

— Завтра, в четыре. Малый стадион.

— Принято.

Парни друг другу кивнули, после чего аристократического выродка, который облил меня, оттащили куда-то в сторону.

— Слушай… — начал я.

— Ты его размажешь, — хмуро сообщил мне гигант. — А если надо будет, я размажу еще и его секунданта.

— Откуда столько ненависти? — удивился я.

— Я его знаю, — ответил гигант. — Это Антон Шереметев, еще та тварь.

— Блять, Мишаня… — начал я, глядя вслед бухой компании.

Я не стал спрашивать, откуда мой товарищ знает одного из Шереметевых, почему он его ненавидит больше прочей аристократии и зачем он так меня подставил. Я просто пошел, нашел свободную бутылку шампанского и крепко к ней приложился. Проблемы завтрашнего дня будем решать завтра. А сегодня я планирую нажраться, причем крепко.

Как Мишаня нес мое бренное тело в общагу, я уже не помнил, но со слов соседа, я пытался оказать даже некоторое сопротивление. Опозориться на тусовке, кстати, у меня не получилось — девственный организм Ильюши пока с алкоголем был знаком слабо и меня унесло буквально за десять минут.

Это я все узнал от моей черной няньки, пока Мишаня укладывал меня баиньки.

Закрывая же глаза, я в очередной раз подумал о завтрашней дуэли. Слава богу, Миша договорился на рукопашку, а не на магическое противостояние. Из магии я знал только как сделать бабах и остаться с голой жопой. Ну еще сиги эффектно подкуривать научился. И вот, первый учебный день, а у меня, как у хренова Д’артаньяна, уже назначена дуэль. Главное не найти до обеда еще две. Впрочем, а могло ли быть иначе?

* * *

Грузовик-кун дополняет:

Откуда наша Черная Мамба знает Антона Шереметева, не скажу, но оценку он ему дал правильную: крайне неприятный, заносчивый и противный молодчик, впрочем, как и вся молодежь в этой семье. Наш Главный Герой же теперь на самом деле имеет больше контроля над собственным энергоядром, что позволит ему перестать взрываться при любом удобном случае и теснее свяжет его энергетический центр с телом. Так что бахнуть Илья до сих пор может, но теперь этот процесс станет сознательным, да и в физическом плане ядро теперь начнет оказывать свое влияние более явно, не ограничиваясь только ускоренной регенерацией сломанных ребер. Например — улучшенная реакция, рост и сила. Если эта сутулая собака будет тренироваться, конечно же.

Глава 10

Проснулся я с дикой головной болью и еще более диким сушняком. Ну ебтвою, Илюша! Ну почему ты был примерным маменькиным сынком⁈ Почему не бухал пивас с двенадцати с другими пацанами⁈

Кое-как выбравшись из постели, я моментально попал в лапы Мишани.

— Доброе утро, — прогудела с порога черная гора.

Мишаня вышел из ванной, где, судя по валящему из дверей пару, принимал душ. Но не черные, бугристые мускулы моего соседа привлекли мое внимание, нет. Я, не моргая, смотрел на небольшое, на фоне мишани, розовенькое полотенце с котятками, которым мой сосед сейчас вытирался. Хорошо хоть трусы натянул…

— Миш, а скажи, чем ты руководствовался, когда…

Я просто ткнул пальцем в полотенце.

— А? Оно очень мягкое и хорошо впитывает воду, — пожал плечами Иванов, протирая свою блестящую черепушку.

Странно, вчера его башка не была похожа на начищенный самовар…

— Ты что, голову бреешь?

— Ага. Удобно. У меня волосы очень непослушные, тренироваться мешает.

— А полотенце у тебя впитывает воду хорошо.

— Угу.

— И тебя ничего не смущает?

— Что?

— Цвет?

— У тебя проблемы с мужественностью? — усмехнулся Иванов.

— У меня-то нет…

— Илья, это просто удобное полотенце, — вздохнул Мишаня.

— А может, все же…

— Нет, не может.

— Ну ладно.

Как оказалось, Миша проснулся еще в пять утра, сходил в спортзал, перекусил тем, что сумел стащить вчера с посвящения в первокурсники и сейчас был готов уже ко второму приему пищи.

— Надо бы и тебе вместе со мной подниматься, — заявил гигант.

— Ты ебу дал? В пять утра⁈

— А что такое? Самое время. Размяться, провести первую тренировку, покушать…

— Что значит первую⁈ — ужаснулся я.

— Ну как. Конечно первая. Потом тренировка после обеда и еще одна — перед сном. Чтобы это, ночью расти быстрее, — ответил Миша. — Ты же знал, что мускулы растут во сне?

— Впервые слышу, — ответил я.

— Поэтому ты и такой щуплый, — важно сообщил Иванов. — Но ничего, мы это исправим.

Мы шли по территории в потоке других первокурсников. Благодаря стараниям Мишани, я выглядел еще более-менее. Большинство первачей сейчас мысленно молили о смерти, а половина вовсе были еще пьяны, хоть и не понимали этого.

— Я все пропустил… — надулся я.

Блять! У меня было столько планов на эту пьянку! Я собирался перезнакомиться со всем потоком, чтобы стать в доску своим, может, познакомиться с кем-нибудь со старших курсов, а теперь я оказался в полной социальной изоляции и мой единственный знакомец — вот этот, исконно русский потомок жарких африканских просторов.

— Не знаю. Там скучно было. Девчонки выпили и тупо хихикали постоянно, парни молчаливые какие-то. Только что покушать можно было…

— Тебе лишь бы пожрать, Мишаня.

— У меня режим.

— Знаю-знаю, ты уже говорил.

— Печеньку хочешь? — внезапно предложил Миша.

Я с недоверием посмотрел на гиганта, щурясь от солнечного света и чувствуя, как к глазам подкатывает та самая похмельная светобоязнь вперемешку с головной болью, после чего утвердительно кивнул.

Как фокусник, Мишаня достал из своего портфеля пару печенюх, завернутых в салфетку. Вот уж где заботливая черная мамаша…

— Держи, — сказал мой сосед. — Мне печенье вообще нельзя, потому что…

— Режим, я помню.

— Сплошной жир в этом печенье, никакого белка…

— Угу, вредное, капец. Не ешь эту гадость, — согласился я, запихивая в рот уже второй кусок.

— Да и сахара в нем валом, что опять же…

— Полностью тебя поддерживаю.

— Лучше вот куриной грудки, да риса отварного. Или макарошек. Или гречи…

— Правильно, у тебя режим!

Я наконец-то посмотрел на своего соседа и увидел, как блестели его глаза. А смотрел он строго на мою руку, в которой я держал салфетку с печенюшками. И взгляд этот был голодный-голодный.

— Но вообще, наверное, иногда можно, — пожал я плечами. — Будешь?

— Ну только если кусочек… — смущаясь, ответил Миша.

Осторожно, словно это была драгоценность, Миша подцепил одну печеньку, после чего она моментально пропала в недрах черной горы. Для себя же спиздил, очевидно. Дал слабину. А сейчас решил избавиться, сбагрив мне. Но меня-то не проведешь. Эх, Миша-Миша, как же много нам предстоит работы по принятию себя…

Я только покачал головой и продолжил жевать. До главного учебного корпуса было еще минут пять ходьбы, как раз успеем доесть.

Ударная доза сахара из печенюх сделала свое дело — мои глаза немного открылись. Правда, ненадолго — уже к концу первой пары я распластался по парте и бессовестно дрых, как, впрочем, половина нашего потока. Мишаня же, как истинный дисциплинированный ботан, все аккуратно записывал за преподом в общую тетрадку. Кстати, первой парой у нас был этикет.

После мы выдержали спаренную лекцию по истории Российской Империи, во время которой Мишаня успел что-то схомячить из припасенного судочка, и на этом для первого дня все. В ректорате и студсовете понимали, в каком мы были состоянии, так что теория магии и практикумы унесли на конец недели, как и физическую подготовку.

В столовой, где сейчас на обед собралась вся гимназия, мы опять приковывали к себе массу взглядов. Половина глазела на меня — все же, первая дуэль в учебном году, да еще и между первокурсниками, вторая половина — на Мишаню. Точнее, на его поднос.

Не знаю, о чем договорился этот ирод с ректором, но при виде мощного негра кухарки и обслуга мигом засуетились. Специально для моего соседа откуда-то из недр кухни приволокли целую гору расфасованных по контейнерам порций, а на тарелку нагрузили риса, яиц, куриного филе, каких-то тушеных овощей, литровый графин со взбитой жижей непонятного происхождения и не бог весь что еще. По сути, только одной порцией Иванова можно было бы накормить четверых крепких мужчин, а соседушка собирался вхомячить это в одно лицо.

— Ты не треснешь? — спросил я, пытаясь втиснуться со своей тарелкой за стол, который был буквально завален едой соседа.

— Мне надо минимум шесть тысяч калорий в день и хотя бы четыреста граммов белка, иначе схудну, — прогудел Мишаня, резво приступая к поглощению пищи.

— Я боюсь спросить, что в графине, — сказал я, косясь на мутное пойло белесого цвета.

— Детское питание, — прогудел Миша. — Белка добрать… А то много кушать тяжело…

На эту жесть мне ответить было нечего, и я приступил к своему мясному рулету. Впрочем, поесть нам не дали. Только я отправил пару кусков в рот, к нашему столу подошла целая делегация старшекурсников.

— Штейн! — грудастая рыжая девица с золотистым значком на лацкане форменного синего пиджака буквально прыгнула на Мишаню. — Вы едва стали студентом нашего прекрасного учебного заведения, а уже устраиваете дуэли! И не абы с кем! Вы вообще понимаете, какая подготовка у господина Шереметева⁈ Я, как заместитель председателя студсовета крайне рекомендую вам принести извинения и попытаться уладить конфликт миром!

Группа поддержки за спиной рыжухи только кивала головами, как болванчики. Вот уже где жополизы.

— Заместитель, простите, но вы обознались, — совершенно спокойно ответил Мишаня, садясь ровно.

— Не включайте дурачка, Штейн! Я приехала только сегодня, но мне уже доложили, что вас будет двое! Некий Штейн и Иванов! Один из них — единственный темнокожий студент в нашем заведении, а с ним будет щуплый и невзрачный простолю… — она поняла, что сболтнула лишнего, — я хотела сказать, обычный студент! Обычный! Совершенно средних размеров и обычного цвета! Вот!

— Я, вообще-то Михаил Иванов, — пробасил Мишаня.

Заместитель собралась ляпнуть что-то еще, но тут до нее дошло.

Не знаю, кто из ее свиты устроил ей такую подставу, но мне казалось, что уже даже вечно бухие сантехники в радиусе трех километров от гимназии были в курсе, как я выгляжу. И только до этой девицы новости доходят со скоростью голубиной почты.

Она медленно перевела взгляд на меня, всего такого невинного и тихого, продолжающего ковырять рулет, потом — зыркнула на свою свиту.

— Ха! — воскликнула девица. — Тогда все еще проще! Немедленно извинись перед Антоном и забудем об этой тупой дуэли!

— Нет, — ответил я.

— Ну, вот и слав… ЧТО ЗНАЧИТ НЕТ⁈ — взвилась заместитель. — Почему это нет⁈

— Не хочу, — ответил я.

— Ты понимаешь, против кого выходишь? — громко сказала заместитель, а после наклонилась совсем низко, так, что ее мог слышать только я и Миша. — Ребята, я тут по доброте душевной, спасаю ваши задницы. Откажитесь от дуэли, есть благовидный предлог в виде давления со стороны студсовета. Я не хочу начинать год с переписывания списков и подготовки похоронки вашим мамашам.

— Нет, — опять ответил я, а Мишаня только важно покивал, поддерживая мое упорство. — Господин Шереметев повел себя неподобающе, я бы даже сказал, — я повысил голос, — как свинья, и он искал этой драки. Так что он поплатится. Внимание всем! Он поплатится! Все услышали? Славненько…

Если ты вылетел с зимней дороги, выкручивай руль в сторону заноса.

— Шереметев вас размажет по всему стадиону, идиоты, — прошипела рыжая, после чего выпрямилась.

— Пусть попробует, — пожал я плечами, возвращаюсь к рулету. — Что-то еще, госпожа заместитель?

И так театрально поднял бровку.

— Придурки… Очень жаль, ну что же, ваше право, — уже громче закончила девушка, после чего развернулась на каблуках, и, взмахнув своей рыжей гривой, быстро-быстро ретировалась.

— Что это было? — спросил я Мишу.

— Без понятия, — пожал плечами Иванов.

— Валерия у нас такая, заботливая, радеет за студентов… — внезапно послышалось у меня над самым ухом, хотя мы сидели с Мишей вдвоем.

От неожиданности я вскочил, едва не опрокинув стул. На свободном месте рядом со мной, совершенно непонятно как, откуда-то материализовался студент. Причем по щетине было видно, что старшекурсник, а по помятому лицу и запаху перегара — еще и участник вчерашней пьянки. Рыжеватые волосы, грубое, длинное лицо и взгляд из-под опущенных век. Рубашка в штаны не заправлена, пуговицы застегнуты вообще с перекосом. Казалось, он вылез из какой-то помойки и прямиком — за наш стол. И если присмотреться, он, блять, буквально выглядел как мужская версия девицы, которая только что пыталась отговорить нас от дуэли. А это было самым криповым.

— Я тут ставки принимаю, на тебя, кстати, один к двенадцати. Худший кэф на моей памяти. — Ткнул в меня парень. — А вот на тебя, Мамба, наоборот, три к одному, если дело дойдет до разборок секундантов.

— Ты кто такой? — спросил я, осторожно усаживаясь на место.

— Валера, — удивленно ответил парень, будто бы мы должны знать его в лицо. — Валера Воронцов.

— Миша, — протянул руку Иванов.

— Да, в курсе, — ответил Валера, пожимая ладонь гиганта. — Так что думаете, справитесь с очередным Шереметевым?

— В смысле, очередным? — спросил я.

— В смысле, что каждый Шереметев начинает учебу с того, что бросает кому-нибудь вызов. Самоутверждаются они так, — пожал плечами Валера.

— Слушай, почему ты так похож, на эту… — не выдержал я.

— На Валерию? — усмехнулся Валера. — Так это сеструха моя. Младшая.

Я еще раз окинул взглядом этого распиздяя. Вот уж где точно природа отдохнула. А еще забавно, что старшие Воронцовы не слишком заморачивались, когда придумывали своим детям имена.

— Ну, так что по дуэли? Я еще не ставил, думал на тебя зарядить… — лениво протянул Валера.

Краем глаза я увидел, как парень аккуратно подтянул к себе вилку, а через секунду резко, без какого-либо предупреждения, попытался ударить меня ею в лицо. Время замедлилось, как при получении посланий от грузовика-куна, но не остановилось. Я успел поднять ладонь и заблокировать удар, перехватив локоть парня.

— Понятно… — протянул Валера. — Уже освоил контроль ядра?

— Не твое дело, — буркнул я.

— Если что, я изначально думал ставить на тебя, Илья, — похлопал меня по спине Валера. — Ну а теперь…

— Слушай, ты сказал, один к двенадцати?

— Именно.

Мы с Мишей переглянулись. Деньги лишними не будут.

— У меня есть пять тысяч. Примешь ставку?

— И у меня тысячи две, — добавил Миша.

— Вот это другой разговор, — хлопнул в ладоши парень и мигом достал из внутреннего кармана пиджака блокнот. — Вот это я понимаю, уверенность. Сколько говорите? Пять и две?

Я пошарил по карманам, выуживая оставшиеся у меня бабки, так же поступил и Мишаня. Едва купюры перекочевали к Валере, то исчезли, будто бы их никогда и не было. Ловкий, зараза. И быстрый. Если бы не новый подгон от грузовика-куна, в моем лице было бы на четыре дырки больше положенного.

— Все парни, не подведите, — подвел итог Валера, вставая из-за стола. — И советую после дуэли где-нибудь зашиться до отбоя, Валерия будет вас искать, чтобы поездить по ушам, а может даже к председателю студсовета потащит. Она у нас такая… Принципиальная и неугомонная.

Обед затянулся, а ушли из столовой мы едва ли не последними. Миша нагрузился так, что с трудом дышал, я же наоборот, еле заставил себя добить хоть один рулет. Чем ближе было время дуэли, тем беспокойнее становилось.

А если не справлюсь? Дуэль — каноничное событие, я был в этом уверен. А грузовик-кун четко дал понять, что отклоняться от канона мне не стоит. То есть, если я проиграю, мне пиздец от сущности пострашнее какого-то обсоса-аристократа. Вот что пугало.

* * *

Грузовик-кун добавляет:

Шереметевы реально славились тем, что постоянно бросали вызовы на дуэль всем подряд. Довольно большой род, много молодежи, еще больше взаимных претензий и притязаний. Каждый молодой Шереметев стремился показать главе рода, что он — самый достойный, сильный и стойкий. А так как в семье ценилась, в первую очередь, сила, то и способ они выбирали соответствующий, что парни, что девушки.

Кстати, Воронцовы — довольно древний, влиятельный и уважаемый графский род.

Глава 11

На нашу дуэль, казалось, собралась вся гимназия. Ага, не одобряет педагогический состав выяснение отношений при помощи силы, ага, против выступает студсовет! Да вон же! Мужик, похожий на физрука, только что передал Валере целую котлету! Ставку сделал! И он точно не студент — сотрудник!

Мой противник уже размялся и стоял, голый по пояс, в одних спортивных шортах. Зараза, крепкий. Я видел и тренированные плечи, и вздутую, подкачанную грудь Антона Шереметева. А еще он был очень быстрый. Очень. Этот мудила стоял и распрыгивался, как перед боксерским поединком. Миша же наматывал на мои руки бинты — договоренность, которая была достигнута секундантами перед схваткой, чтобы снизить вероятность переломов. Также Миша сообщил, что Шереметев готов вести поединок до момента, пока я не сдамся или он меня не вырубит. В свой проигрыш этот идиот не верил вовсе.

— Ты вообще дрался на кулаках когда-нибудь? — с тревогой спросил Мишаня.

Ага, опомнился.

— Не ссы, я с рабочего района. Там и не такое случалось, — ответил я.

Почему-то вспомнилось, как меня пытались гоп-стопнуть быки Рината и что я с ними за это сделал.

— Ну тут не рабочий район, — сказал Миша, — так что это, следи внимательно. Я на тебя деньги поставил, вообще-то.

— Я тоже на себя деньги поставил, — ответил я соседу по комнате. — Не боись, поднимем тебе лавандоса на куриную грудку.

— Мне бы протеина купить…

— Ну или на протеин.

— И пояс нужен, старый дома забыл.

— И на пояс.

— И еще…

— Так! Мишаня! Давай, бинтуй!

Гигант только согласно кивнул и вернулся к своему делу.

Бинты — это дело хорошее. Бинты уберегут руки. А то, как у меня срастались ребра после визита в клуб, мне совсем не понравилось. Знаете, когда кости чешутся? Непередаваемое ощущение, скажу я вам.

Так как модных боксерских трусов у меня не было, я просто сбросил рубашечку и остался голый по пояс, в брюках и туфлях. Едва я оголился, по трибунам пошел протяжный вздох тех, кто рискнул поставить на меня; на фоне крепкого и спортивного Шереметева, я выглядел тощим и нескладным подростком. Тонкие ручки, впалая грудь, острые плечи. Дрыщ и задохлик, но, какой есть.

Мы вышли друг против друга, но по лицу Шереметева было видно, что боевого духу у него поубавилось: он, здоровый кабан, сейчас будет молотить тощего, вечно недоедающего простолюдина. И не важен контекст моих магических сил, Мишей был выбран кулачный бой и секундант Шереметева на это согласился.

Кстати, вот и он, бежит от своего хозяина к нам.

— Антон предлагает признать поражение досрочно, — высокомерно бросил парень. — Он считает, что нет чести в избиении… — он посмотрел на меня, как на бледную моль, — вот этого.

— Передай Антону, что мамаша его никогда не любила, она мне вчера по секрету шепнула, когда я от нее уходил, — бросил я в лицо секунданту достаточно громко, чтобы мои слова долетели до Антоши.

От такой выходки Мишаня аж закашлялся, а я услышал только протяжный рев, который издал Шереметев:

— Иди сюда, сука! Сюда!

Злобно оскалившись, я кивнул секунданту Шереметева, чтобы свалил в сторону. Сейчас будет мясо.

Я специально оскорбил мать противника, но недостаточно громко, чтобы это услышали на трибунах. Пусть со стороны выглядит так, будто бы Антон настолько долбоеб, что ему все равно, с кем драться и неважно, насколько слабым выглядит соперник. Пусть увидят, что у этой отрыжки аристократа нет и грамма чести. Так будет меньше сочувствующих и потенциальных недоброжелателей, когда я отправлю эту свинью на больничную койку.

Это была важная, самая важная моя дуэль. Я должен показать достаточно силы, чтобы ко мне больше не лезли, но и не переборщить, иначе меня станут просто ненавидеть все аристократы в этом заведении. Ведь сейчас тут схлестнутся не просто два человека — два разных мира. Сытый и мощный Шереметев из древней дворянской семьи, и тощий нищий Штерн, простолюдин, на которого больно смотреть.

Время разговоров закончилось, секунданты разошлись по разные стороны площадки, Мишаня мне еще напоследок подмигнул. Откуда в нем такая уверенность? Или этот гигант умел что-то такое видеть в людях, что сумел рассмотреть ту самую мою ебанцу, о которой говорил дядя Ваня?

Мой противник меня определенно недооценивал. Антон Шереметев просто подошел вразвалочку и попытался закончить все одним хлестким джебом в челюсть. Оскорбленный подобным пренебрежением, я даже не контратаковал — просто отбил ладонью его руку в сторону и сделал шаг в бок.

— Ты драться будешь или как? — спросил я, улыбаясь.

Как же его было легко вывести из себя! Шереметев взревел раненным бычарой и бросился вперед. Вот только дрался он не как деревенщина, выкидывая руки из-за уха, а вполне осознанно проводил боксерские комбинации, время от времени пытаясь пробить мне лоукик.

Кулачный бой — только название, означающее, что оружия на дуэли не будет. Но никто не запрещает использовать ноги, броски и прочие приемы из арсенала ударных и борцовских техник.

Шереметев понимал, что он сильнее, больше и тяжелее, так что постоянно лез ко мне в клинч, я же оборонялся, отбивал его удары, отпрыгивал от лоукиков и ждал, пока у него собьется дыхание. В партер переходить опасно — эта свинья меня просто раздавит. Использовать же наиболее эффективные приемы, например, выдавливание глаз или откусить в клинче противнику ухо, мне сейчас было нельзя. Так что нужно искать момент, чтобы высечь этого кабана наиболее эффектно.

За размышлениями о том, как я буду вырубать Шереметева, я как-то упустил тот факт, что и он может вырубить меня. Я пропустил весьма чувствительный прямой в подбородок, а потом сразу же — левый хук и удар в корпус. Все удары прошли вскользь, на излете, но были такой силы, что, казалось, передо мной не молодой парень, а те самые быки из клуба, которые переломали мне половину ребер.

Это что еще такое было⁈

Тряхнув головой и сплевывая кровь, которая моментально хлынула из разбитой нижней губы, я попытался осознать, что сейчас произошло.

А потом я понял.

Сука. Ну ты и сука, Антон.

Я думал, как тебя вырубить красиво и не слишком травмирующе, чтобы не попортить тебе шкурку.

Но ты, малодушная падла, на честную дуэль не способен. Точнее, ты даже не считаешь простолюдинов людьми. Мы для тебя просто скот, да? И можно делать, что угодно, так?

Ебучие бинты, секундант что-то подложил под них, когда заматывал этому выродку руки. А Мишаня так был занят мной, что даже не пошел проверять, хотя мог. Но мои-то бинты не проверяли, чего это Иванову было тревожиться о том, что вместо дворянина я буду драться с мелким сученышем? И сейчас у Антоши вместо кулаков было два, мать его, кастета. А я еще удивился — зачем бинты? Почему бинты, а не, например, перчатки для рукопашного боя, пусть и с утяжелителями?

Теперь мои танцы вокруг аристократа стали не прихотью, а необходимостью. Любой полноценный удар по корпусу мог сломать мне ребра, а в голову — отправить экспрессом к грузовику-куну, я не шучу. И даже хваленые свойства энергоядра мага, которые позволили мне довольно быстро восстановиться после прошлых приключений, тут не помогут.

Я кружил вокруг Шереметева уже минут десять, постоянно уклоняясь или парируя его удары. Особых признаков усталости противник не показывал, но я чувствовал, что его удары стали более вязкими, а атаки проводились реже. Он выдыхается.

Трибуны, что наблюдали за нашим «танцем» сначала сидели тихо, но люди уже не выдерживали. Кто-то кричал, что я не мужчина и не дерусь, другие — насмехались над Шереметевым, который «не мог поймать юркого жида». Но, конечно, первых было больше. Я чувствовал, как зрители недовольны тем, что я вообще не входил в контакт с противником.

— Илья! Бей или тебе засчитают поражение! — крикнул Мишаня. — А еще я кушать хочу! И на тренировку пора!

Что там мне могли засчитать — было пофигу, но морить голодом черного великана мне не хотелось.

Шереметев как раз в очередной раз попытался пробить мне двоечку, за что был моментально наказан.

Он тоже умел контролировать энергоядро — слишком быстро двигался. Но не так, как я. Грузовик-кун гребанный извращенец, но он — всемогущий извращенец.

Верхом на рояле своего супер-восприятия, я нырнул во второй удар Шереметева и перехватил его локоть, выламывая руку на болевой. Аристократик пискнул, попытался вырваться, но я только сильнее рванул его руку, выламывая сустав из плечевой сумки. По стадиону прокатился тонкий визг Антона — это было пиздец как больно, я вас уверяю — я же подсек его опорную ногу и впечатал кабана лицом в землю. И пока он не успел подняться, стал вбивать рожу этой мрази своим каблуком в грунт.

Трибуны взревели, по рядам прокатился протяжный стон тех, кто поставил против меня, а после — все затихло.

— Знай! — крикнул я после очередного удара так, чтобы меня слышали все присутствующие.

Гимназия молча наблюдала, как я уничтожаю этого мелкого мудилу. Ко мне бросился секундант Шереметева, остановить избиение, но Миша просто встал на пути дворянчика и заслонил ему проход. Секундант был таким же трусом, как и сам Шереметев. Если бы Мише пришлось меня спасать, я был уверен, он бы прорвался. А этому достаточно было лишь пригрозить.

— Свое!

После очередного удара во все стороны хлынула кровь, руку Антоше я сломал окончательно и сейчас она болталась в моем захвате под совершенно фантастическим углом, а я все продолжал и уродовать эту наглую рожу.

— Место!

Сейчас я не просто ломал своему противнику кости лица и зубы, я выбивал из него желание жить.

— Гнида!

Я видел, как с трибун в нашу сторону сорвались члены студсовета и старшекурсники. Где-то там мелькала рыжая голова Валерии, мне что-то кричали, махали руками. Я же чувствовал, как под моей ногой умирает гордая скотина и остается просто бессознательный кусок мяса.

Когда я увидел, что «спасатели» совсем близко, и их взбешенные лица не сулят мне ничего хорошего, я схватился за бинт на кулаке противника и сжег его одной магической вспышкой. Шереметев моментально пришел в себя и взвыл от боли — в воздухе запахло жженой плотью. На землю же, прямо перед теми, кто спешил на помощь выродку, упали несколько тонких стальных пластин, которые секундант Шереметева замотал в бинты перед боем.

Я отпустил руку своей жертвы и демонстративно наклонился, поднимая железное говно, спрятанное на кулаках аристократа.

— Я же говорил, что он свинья, и что он поплатится, — сказал я в лицо Валерии, которая сейчас стояла передо мной в первом ряду. — На, дарю, на память. Второй комплект на другой руке, сама найдешь.

И бросил ей еще горячие железки.

Девушка, еще не понимая, что происходит, неловко поймала накладки, нелепо таращаясь на обжигающие пластинки. Парням же, что бежали вместе с ней помогать Шереметеву, ничего объяснять не пришлось. Они молча расступились, давая мне пройти к Мише.

— Ходи и оглядывайся, сученыш, — прошипел я мимо проходящему секунданту Антона. — Оглядывайся.

Парниша аж присел на ходу, я думал, в штаны наложит. Но, вроде, сдержался.

— Илья, ты что натворил… — пробасил Миша. — Может, Шереметев и гнида, как ты и сказал, но блять… Это же казнь была…

— Не время жалетьдолбоебов, Мишаня, — сказал я соседу, — Валерия пока в ступоре, но ее вот-вот отпустит, так что ходу, давай!

Я подхватил рубашку, которая висела тут же на перилах, набросил на плечи и мы с Мишей припустили в сторону лесопарка. Валера был прав, до отбоя нам надо слиться с местностью и не подавать признаков жизни. А завтра все будет уже как-то попроще… Наверное. В любом случае, попадаться сейчас заместителю председателя студсовета не хотелось. Все же, было в Валерии что-то неистовое, с чем не хотелось связываться.

* * *

Грузовик-кун сообщает: Илья был не в курсе, но простолюдины во время дуэлей если и побеждают, то с крайне незначительным перевесом и в итоге это выливается для них в карьерные проблемы. Обычно они соглашаются на признание статус-кво или отдают формальную победу противнику. Но так как наг ГГ не из этих мест, да и думает, в основном, жопой, живя на рефлексах, так далеко в будущее заглядывать Илья не стал. Отсюда и ступор Валерии и прочих членов студсовета — первач-простолюдин буквально нарисовал себе мишень на спине, потому что теперь отправить его на кладбище или сломать здоровье — дело принципа не только для Шереметевых, но вообще, для большинства старых семейств Российской Империи. Пиздец ему, короче говоря.

Глава 12

Сначала мы решили по-тихому свалить с территории гимназии и отправиться гулять в город, но тут выяснилось два неприятных факта.

Первое — Московская Магическая Гимназия была режимным объектом, а все входы, как общие, так и служебные, уже были заблокированы студсоветом и руководством учебного заведения. Второе — мы с Мишаней оказались двумя жадными долбоебами, которые слили всю наличность на ставки. То есть, технически, сейчас мы были при бабле, но это самое бабло осталось у Валеры. К которому, я был железно в этом уверен, сейчас хрен подберешься.

— И что будем делать? — спросил я у Мишани.

Единственное укрытие, которое мы нашли — заросли шиповника. Только они оказались достаточно крупными, чтобы спрятать тушу моего соседа от посторонних глаз.

— Я могу выкопать нам землянку, дело нехитрое… — прогудел Иванов. — Засядем там, а к вечеру попробуем пробраться в общагу…

— Говно затея, как мне кажется. Я думаю, использование магии можно отследить.

— Можно, — кивнул Мишаня. — Но что тогда делать?

Мы оба притихли, продолжая наблюдение из своей засады. Просидеть остаток дня в кустах, хоть мы и являемся победителями?

— Здарова, альтернативно одаренные, — голова Валеры появилась ровно между нами, а сам старшекурсник закинул нам руки на плечи. Точнее, мне закинул, а за Мишаню он просто держался, как за стену.

— Блять! Воронцов! Как ты это делаешь⁈

Появление этого распиздяя чуть не довело меня до сердечного приступа. Второй раз за день.

— Годы тренировок. Была бы у тебя такая сестра, тоже бы так умел. А вообще, я прячусь.

— От кого?

— От Валерии, само собой, — удивился парень. — Ну, еще от разъяренной толпы молодых дворянчиков, которые прознали, что я поставил на тебя. Кстати, отличная дуэль! Ту хоть и тупой, но с яйцами!

— С чего это я тупой? — обиженно посмотрел я на Валеру.

Парень только иронично покачал головой и, улыбаясь, ответил:

— Если ты умный, настолько смелым быть нельзя, Илюха, просто невозможно. Полное отсутствие малейшего инстинкта самосохранения! Зато какой бой!

Воронцов сделал вид, что у него в захвате рука противника, и с характерным звуком продемонстрировал, как я сломал Антону Шереметеву руку.

— Как цыпленка! Ей богу! Хвалю…

— Бабки при тебе? — спросил я.

— Да, нам бы не помешало… — согласно прогудел Миша.

— А, кстати говоря, про это, — Воронцов запустил руку во внутренний карман и извлек две котлетки. Одну потолще, другую поменьше. — Держите.

— Заранее отсчитал? — удивился Миша.

— Еще когда увидел, что Шереметев не закончил все за первую минуту, — кивнул Валера. — Там сразу стало понятно, что… Шухер!

Воронцов рухнул на землю, утаскивая за собой и меня, Мишаня же справился самостоятельно.

Мимо нашего укрытия прошла группа студентов с золотистыми значками на лацканах.

— Приспешники сатаны… Не двигайтесь и не бойтесь. Они могут почувствовать ваш страх… — прошипел Валера.

— Так это же вроде из свиты твоей сестры ребята, нет? — спросил Миша.

— Так я это и сказал.

— А, вот оно что… — протянул Иванов.

Когда группа прошла мимо, Валера поднялся в полный рост, высовывая голову из кустов.

— Мужики, надо двигаться. Я выведу вас отсюда, только не попадитесь студсовету.

— Откуда такая забота? — удивился я.

— Ты хочешь попасть на ковер к председателю? — удивился Валера. — Поверь мне, это никому не нужно. Так что давайте, мальчики, подъем и на полусогнутых… Бабки только не потеряйте…

Валера не соврал — этот фокусник-исчезатор реально вывел за территорию гимназии через какой-то богом забытый проезд, который охранял один-единственный старик.

Оказавшись на свободе, мы с Мишаней разделились. Эта гора пошла искать ближайшую подвальную качалку с потными мужиками, потому что ему было уже пора тренироваться, я же решил, что не появлюсь в гимназии до завтрашнего утра, а просто заночую у маман.

Предупредив Мишу, что ночью меня ждать не стоит, я прыгнул в автобус и поехал на окраину города. Погодка стояла отличная, так что я вышел за две остановки, недалеко от палатки Шамиля, и решил зацепить шавухи.

Хитрый Азер скрутил мне свой фирменный лопатосьён, от вида которого рот у меня сразу же наполнился слюной. Отжалел из выигрыша еще полтинник на бутылочку заморской газировки, которую запихнул в карман, и двинул на уже знакомые трубы.

Жуя шавуху, запивая все это дело неким подобием колы, я с удовольствием подставлял лицо лучам осеннего солнца. Хорошо-то как! Почему нельзя просто жить эту жизнь? Почему обязательно нужно геройствовать?

Кое-как загрузив в себя полено из лаваша, я тяжело поднялся с труб и зашагал в сторону дома. Вот маман удивится! Хотя, она должна была быть еще на смене, но все равно, вечером увидимся. Зашел по пути в магазин, взял еще продуктов для Анны. Зачем, если я там уже не живу, и в столовке нас кормят трижды в день? А не знаю, захотелось поиграть в хорошего сыночку-корзиночку. По пути домой я поймал очередную мутную волну, достал записку и увидел:

'Очередное каноничное событие, боец! Найди себе питомца. Ведь у всех крутых героев есть питомцы, че ты, как лох.

Б. Г.-кун'

— Блять! — привычно вырвалось из меня. — Какие питомцы⁈

Записка дернулась и текст поменялся.

'Без питомца геройствовать нельзя. Не зли меня.

Б. Г.-кун'

Что он имел в виду? Мне кошечку подобрать на улице, или что? Собак я побаивался, особенно мелких. Было в них что-то необузданное, на грани ебанутости. Никогда не знаешь, что творится в голове чихуахуа. Может, рыбок завести? Не, ну а чо, вполне нормальный вариант. Да и опыт общения с сущностями, которых надо кормить по часам, у меня уже есть, вспомнить того же Мишаню.

Уже во дворе я почувствовал, что что-то идет не так. Мне навстречу вырулило три наголо бритых амбала, которые молча подхватили меня под руки и закинули в салон тонированной тачки. Впрочем, обращались со мной довольно аккуратно, да и шавуха так давила на диафрагму, а мысли о рыбках — на мозги, что вырываться совершенно не хотелось. Надо будет — разберемся.

— Босс сказал, пора долги отдавать, — прогудел один из лысеньких.

— Я даже родине не должен, таких как я в армию не берут.

— Шутки шутишь?

— Пытаюсь.

— Все, варежку закрыл и сиди.

Машина уже неслась по району в сторону знакомого мне клуба.

Как выяснилось, сегодня ночью будет очередное нашествие козлоногих и прочих жителей подвального этажа мироздания. Откуда сладкий усатик это знал, мне не сообщили, но я же сам недавно его вспоминал, так? А вселенная внимательно следит за тобой, я это точно знал.

Дергаться смысла не имело, потому что с этой бандой все равно надо было что-то решать. Потому что перед тем, как завести меня к Усатику, его амбалы меня обшманали и отжали честно заработанную в бою с Шереметевым котлету лавандоса.

В клубе мне провели небольшой инструктаж. Усатый модник сообщил, что сегодня ночью будет прорыв, и я пойду на промысел под наблюдением пары его людей. Точнее, для меня уже придумали задание и, так уж и быть, мне помогут.

Вот только чем больше я узнавал об этой «помощи», тем больше понимал, что мне решили отвести роль пушечного мяса, живца, на которого будут приманивать чертей и прочих адских тварей.

Я успел поболтать с Мишаней об этих самых прорывах демонов на наш план бытия и то, что я услышал от моего черного товарища, мне не понравилось.

Как большой ребенок, Миша, совершенно наивно, стал пересказывать мне все, что знал о крупных прорывах и операциях по борьбе с демоническими сущностями. Оказалось, у него были интересы и кроме жратвы и качалки.

Чаще всего порталы открывались в крупных городах — я это знал и без него. Соответственно, почти все они находились в постоянной зоне вялотекущих боевых действий, отсюда и нищета, и безнадега, что творилась на окраинах. Кстати, именно там плотность населения была значительно выше, чем в центре Москвы, что только подставляло под удар простолюдинов. Господы-аристократы же жили обособленно и разрозненно, что реже подставляло их под удар.

Но если вся скотина в лице черни передохнет, то кто будет кормить аристократические задницы? Поэтому и была сформирована самооборона, а в ее составе — элитный механизированный корпус. Московская дивизия реагировала на прорывы, в среднем, в течение 12 минут, а мехи — и того быстрее. Но меня больше интересовало, почему люди добровольно набивались в бункеры и ждали подмогу, ведь это был буквально шведский стол для демонов — только вспомнить бойню, из которой мне с маман удалось улизнуть.

— Так все бункеры экранированы, — хмыкнул Мишаня, — ты что, не знал? Да и пока не пролито достаточно крови, демоны и черти с трудом могут учуять живых.

— Идут на кровь? — уточнил я.

— Именно, — покивал Миша.

И вот сейчас, вспоминая эти его рассказы, я понял, что мое дело — говно. Потому что, скорее всего, мне планировали или полоснуть ножичком по горлу, или прострелить колени. А потом — сидеть и ждать, кто придет за моим бренным телом.

Душа болела за потерянные деньги, но я понял, что пока переходить к активным действиям рано. Нужно включить дурачка и ждать ночи, тем более, меня к ужину сегодня никто нигде не ждет.

— Дяденька, а покушать дадут? — спросил я быка, которого приставили ко мне нянькой.

«Дяденька» оскалился, но я принял такой жалкий вид, что видимо, внутри у амбала что-то дрогнуло. Все же, он точно знал, что мне отвели роль смертника.

— Эй! Косой! Притащи пожрать! — крикнул куда-то в коридор амбал, оставшись на месте.

Через десять минут я уже запускал зубы в бутерброд с курицей, боязливо косясь на сосредоточенно жующего мужика.

Нормально. Мясо. Что там говорил дядя Ваня? Я на обсосной веганской диете, если не хочу бахнуть при очередном чихе? Значит, нужно налегать на мясцо!

Вот только в глазах прыгали черные точки. По пространству вокруг меня за последний час уже пару раз прокатилась мутная рябь. Грузовик-кун был недоволен тем, что я не исполняю его приказ и не ищу себе питомца, а вместо этого сижу на жопе ровно и жду ночи. Я мысленно выругался, после чего обратился к всемогущей сущности:

«Хватит меня прессовать! Не видишь, не время для котиков! Как только справлюсь, сразу пойду и найду себе животинку! Первую попавшуюся возьму!»

Очередная мутная волна, время остановилось. Я достал записку и прочитал.

«Ты просишь отсрочку, а взамен возьмешь первое же животное, что пошлет тебе судьба?»

— Именно! — крикнул я в пустоту.

'Ну что же, будь по-твоему. Сам согласился.

Б. Г.-кун'

Читая последнее сообщение от режиссера-сценариста я понял, что Б. Г. задумал какую-то подлянку. Но реально, если я не хотел бесить сущность, то надо или договариваться, или валить всех присутствующих своей огненной магией. А вот в то, что я справлюсь с целым клубом головорезов, я не особо верил. Все же, одно дело благородных детишек пинать, а другое — валить здоровых мужиков.

Когда время стало приближаться к полуночи, я откровенно заклевал носом. Кое-как выцыганил у своей огромной няньки еще пару бутеров и кофе, упирая на то, что ночью мне идти на дело.

Впрочем, доесть я не успел — на улице взвыли сирены, оповещая район о надвигающейся опасности.

— Началось! — послышался крик Усатика. — Через полчаса выдвигаемся!

Бандиты зашевелились, мне потащили к одной из машин. Кофе допить я не успел, но вот в бутер вцепился зубами крепко и доедал уже на ходу. Мне потребуется немало энергии.

Пока я шастал по коридору, делая вид, что разминаю ноги, я заметил в комнате, рядом с кабинетом Усатика, довольно мощный сейф, из-за приоткрытой дверцы которого стыдливо выглядывала моя котлетка с денюжкой. А значит, это была своего рода казна этой банды. Сам сейф был не очень большой — сантиметров сорок в высоту, тридцать в глубину и полметра в ширину. Такой, вполне себе простенький сейф для хранения в шкафу. Если он не прикручен к полу, унести его не составит никакого труда. Ну а дальше…

Я даже облизнулся, представляя, как выношу казну банды на своем горбу. Вот только между мной и сладкой добычей стояла та самая банда.

Мы же уже ехали по ночным улицам, петляя какими-то богом забытыми переулками. Всего две машины. Я в первой, на заднем сидении, зажатый между двумя амбалами. За нами — еще целая тачка яйцеголовых бандюганов. Все, кроме меня, неплохо вооружены, как огнестрельным, так и холодным оружием. Видимо, не всех тварей можно было остановить с помощью свинца.

Вот тут я понял, что мне пора на выход. Если дистанция между мной и амбалами будет больше пяти метров, то тут никакое грузовиковое кунг-фу не поможет, меня просто нашпигуют пулями и дело с концом.

Поерзав, я сумел достать из кармана брюк помятую пачку сигарет и вытащил одну. Бандит справа от меня неодобрительно покосился, но ничего не сказал — на передних сидениях мужики дымили, как паровозы.

— Дяденька, огоньку не будет? — невинно спросил я.

— Не будет, — ответил бандит. — Сиди тихо.

Я только пожал плечами. Ну и ладно. Поднес палец к кончику сигареты и, раскалив собственную кожу огненной магией, подкурил самостоятельно.

Оба моих охранника наблюдали за этим, затаив дыхание, пытаясь понять, что сейчас произошло.

— Твою мать… — прохрипел один из бандитов, пытаясь перехватить короткий тупорылый автомат, который был прижат к двери машины, чтобы направить ствол на меня.

Второй же бандит попытался ударить меня локтем в лицо, чтобы вырубить.

Не выпуская сигаретку из зубов, я соскользнул по сиденью вниз, уворачиваясь от летящего мне в нос локтя, после чего недобро улыбнулся и…

Я ловил это чувство уже добрую минуту, и, наконец-то, накатило.

Взрыв разорвал машину изнутри, как консервную банку. Моментально повылетали все стекла, а сама тачка превратилась в гребанную огненную колесницу, на полном ходу обняв капотом столб. От удара меня выбросило через лобовуху и, сделав в полете пару оборотов, словно огненный Соник, я встретил спиной стену какого-то заброшенного склада. Я бы не удивился, если бы из меня посыпались в этот момент золотые кольца. А еще я слышал, как что-то неприятно хрустнуло, скорее всего, мой копчик. Господи, дай мне сил пережить эту жесть…

Вторая машина взвизгнула тормозами и остановилась в десятке метров от места аварии.

— Что за херня⁈

— Давайте быстрее!

— Это что, мина была⁈

— Может, демон⁈

— Точно! Точно! Бахнуло будто магией!

— Тут скоро будет самооборона!

Топот десятка ботинок, я, в чем мать родила, лежу и не шевелюсь. В щеку неприятно впивается какой-то камушек, голую жопу холодит стылый ветер сентябрьской ночи. Почти романтика.

— Эй! Тут пацан!

— Забей на него!

— Давайте! Быстрее! Быстрее!

Хлопки дверей, визг шин и через минуту я остался в переулке один, лежать на асфальте. С трудом перекатился на спину, стараясь побороть боль в отбитой жопе, но сделал только хуже — в спину впилось битое стекло, бывшее когда-то лобовухой в той колымаге, на которой меня везли «охотиться» на чертей.

— Надо, блять, что-то с этим делать… Опять шмотки сжег… — пробормотал я, вставая на четыре точки и пытаясь побороть тошноту.

Определенно, будь я простым человеком, то точно бы убился бы об стену, а так, только немного болит чуть пониже спины…

Хотя кого я обманываю⁈ Болело просто пиздец как сильно, настолько сильно, что я не удержался и выблевал вечерний бутербродик. Твою мать… и что мне делать?

За гулом в ушах я все же услышал вой надрывающихся по всему району сирен. Шутки-шутками, а отсюда надо делать ноги.

Кое-как поднявшись, держась за стену, я побрел вдоль улицы. Вон, виднеются контейнеры помойки, попробую найти какие-нибудь тряпки или пакеты, хоть ноги замотать. Смерть от холода мне не грозила — я всегда мог «подогреться», а вот острые камешки и прочий мусор под ногами — вполне себе пробивал кожу.

Шипя от боли в жопе, я подошел к контейнеру и отбросил крышку. Так… Всякий мусор и хлам, который стоит здесь неведомо сколько, но что-нибудь, я надеюсь, найду. Вот только бы унять боль.

— Грузовик-кун! — крикнул я. — Помоги мне!

Ответом была тишина. А я надеялся, он даст мне супер-пупер регенерацию или там, я не знаю, новый копчик. Тоже подошло бы. Ладно, надо найти что-нибудь подходящее.

Запустив обе руки в контейнер, я стал перебирать всякий хлам. В основном — строительный мусор и битый кирпич, хотя пакеты с бытовым мусором здесь тоже были.

Вдруг, помойка зашуршала сильнее, чем я ожидал, и стало ясно, что тут кто-то или что-то есть. Резво, будто здоровенький, я отпрыгнул в сторону и принял боевую стойку. Может, какой-нибудь помойный демон или другая хрень⁈

Но нет, на поверхности мусора мелькнула серо-белая спина довольно крупного животного. Кошка! Точно! Мне же надо найти себе питомца…

— Охренительно помог, нечего сказать! — недовольно крикнул я в пустоту, но понял, что и такой подгон меня устроит. Все равно договор с Б. Г. надо было выполнить, а потом, может, он надо мной сжалится и отсыплет с барского плеча.

Кошка же продолжала копошиться в мусоре, совершенно не обращая на меня внимания. Я подошел к контейнеру, и когда из-под пакета в очередной раз показалась темная спинка, схватил животину.

— Вот! Видишь! Нашел я себе питомца! Нашел! Помоги мне!

Какая упитанная кошка… Толстенькая наощупь такая, и тяжелая, зараза…

Я повернул голову и увидел перед собой страшную демоническую пасть с короткими, но острыми зубами. Вытянутый нос, закругленные уши, большой, розовый нос. Тварь была похожа на огромную крысу, только у крыс мордочки милые, а эта походила больше на смесь бультерьера и ночного кошмара. Длинное, размером с крупную кошку туловище, оканчивалось еще более огромным лысым хвостом.

— Блять… — пискнул я, держа на вытянутых руках эту херню. — Ты что такое…

По переулку пошла волна, а прямо рядом с моим локтем, на краю контейнера, появилась записка.

'Знакомься, это Стивен. Он теперь твой питомец-тотемное животное, как и договаривались, первый, кого ты встретил.

Б. Г.-кун'.

— Дядя! Не надо! Не надо! Дядя! — закричал я, но текст на записке уже поменялся на стандартный про геройство, а время пришло в движение.

Животина в моих руках внезапно дернулась, отчего я сжал ее только крепче, после чего из пасти Стивена пошла белая пена, все его тело напряглось и… Он сдох. Моментально околев и при этом мигом завоняв мертвечиной.

— Блять… — пробормотал я, держа на вытянутых руках дохлую крысу-мутанта и уже подыскивая, куда бы выбросить труп.

'Стивен притворяется, ты его просто напугал. Скоро придет в себя. И да, он не мутант, а опоссум.

Твой Б. Г.-кун'

Я с недоверием покосился на записку, потом — на опоссума. Слышал я про таких зверьков, вот только водятся они, внимание, В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ, А НЕ В МОСКВЕ! И ЭТО ДИКОЕ ЖИВОТНОЕ!

Так и стоя, в чем мать родила, с околевшим опоссумом на вытянутых руках, пытаясь побороть боль в сломанном копчике и желание еще разок блевануть, я почувствовал, как где-то далеко, очень далеко отсюда, смеялся один Белый Грузовик.

* * *

Минутка Б. Г.-куна:

У каждого героя должен быть свой благородный зверь. У кого-то — медведь, у кого-то — пантера. Третьи вообще заводят себе обезьянок и боятся лысых кошек. А Илье достался опоссум, конечно же, непростой опоссум. Обещаю, они со Стивеном еще подружатся. А пока держите первый из двух стикерочков. Его можно получить в профиль за награду до 49 рублей к сей прекрасной истории. Элитный за 50+ будет чуть позже.

                                            

Глава 13

В конце переулка показалось несколько рогатых теней и ругаться с Грузовиком-куном резко расхотелось. Я подхватил подмышку околевшего опоссума и припустил, сверкая бледным задом, надеясь, что смогу оторваться. Вот только черти оказались весьма активными и погнались за мной.

Едва меня посещали мысли бросить вонючую тушку, в глазах темнело — это был такой прозрачный намек от Б. Г. на тему того, что этого делать не стоило. Так что приходилось бежать, тихо материться (громко не получалось, потому что сбивалось дыхание) и надеяться, что я окажусь быстрее.

Со стороны это было, наверное, воодушевляющее зрелище: молодой эксгибиционист с чучелом огромной крысы бежит по ночным переулкам на окраине Москвы, а за ним, рыча и воя, несется минимум полудюжина рогатых тварей.

Все, что я знал о прорывах, говорило, что рано или поздно адские твари тебя настигнут. Черти не чувствуют усталости, весьма посредственно ощущают боль, а единственное, что им нужно — людская кровь и страдания. Причем чем больше демон убивает, тем сильнее становится, пожирая эманации боли и страданий. Буквально, блять, какие-то фэнтези-некроманты, право-слово. Ну хоть черных кошек для своих ритуалов не мучают, сразу переходят на двуногую свинину, типа меня.

До дома было весьма далеко, но я не терял надежды, что у меня получится отпетлять и вырулить на самооборону. Вот только через несколько минут бега я понял, что вместо движения в сторону эпицентра, где происходит основное столкновение, я бегу в совершенно ином направлении. А сколько там радиус оцепления зоны прорыва? Километров пять-шесть? В моем текущем положении это почти невозможная дистанция, я скорее сотру себе ноги по колено, чем пробегу столько.

Спустя десять минут и три немаленьких квартала я сдался. Остановился, уронив на асфальт бездыханного опоссума, и развернулся на стук копыт. Стивен все еще пребывал в состоянии умертвия и даже лапой после падения не шевельнул, только вонять стал еще сильнее.

— Ну что, мой вонючий дружок, придется драться, — сказал я дохлому опоссуму.

Опоссум мне не ответил, только добавил вони и, как мне показалось, скосил на меня свой черный глаз. Сука такая, не доверяет! Ждет, пока меня сожрут…

Ну да ладно. После взрыва машины кое-какая силушка у меня еще осталась, так что можно попытаться прожечь пару тварей своей огненной магией.

Совершенно не стесняясь собственной наготы, я расставил ноги шире плеч, чуть согнул колени и стал восстанавливать дыхание, как это делали в кино монахи шаолиня. Ну а чо, должно же помочь⁈

Я выбрал самый конец очередного переулка. За спиной — широкая улица. Слева и справа — стены зданий, которые не позволят зайти мне в оголенные тылы. Так сказать, встречу опасность лицом к лицу.

Зажмурившись, я напряг все мышцы и стал взывать к своему магическому дару. Что там сказал Б. Г., я главный герой? А значит, я могу всё!

— Хадукен! — заорал я, выбрасывая вперед сложенные крабиком ладони, впрочем, ни на что не надеясь. Черти были уже совсем рядом, метров двадцать.

К моему удивлению, между моих пальцев образовался шар раскаленной плазмы, а через мгновение он сорвался с моих ладоней и прошил навылет сразу двух чертей, разорвав одного из них напополам. Где-то вдалеке полыхнуло пламя, а я понял, что есть еще надежда.

Мой внезапный прием немного затормозил адских тварей, а мне только это и было нужно. Чувствуя, что второго такого шарика у меня сейчас не получится, я подхватил опоссума и опять сорвался с места. Вот только на этот раз убежать мне не дали. Двое чертей, будто горные козлы, прыгнули на стены зданий и, оттолкнувшись от них, приземлились прямо передо мной, перегородив дорогу. Гребанные человеки-пауки! Сзади на меня наседало еще двое тварей. Они скалились, высовывали языки и всячески демонстрировали мне, что я очень вкусненький и сладенький кусок двуногой свинины.

Понимая, что от рукопашного боя не уклониться, а преимущество у противника решающее, я решил пожертвовать Стивеном.

Перехватив опоссума за хвост, я раскрутил околевшую тушку над головой и всадил животное прямо в морду одного из чертей.

Не выдержав такого жестокого обращения, Стивен внезапно передумал быть мертвым и всеми лапами вцепился в голову дьявольской твари. От неожиданности завизжали все: опоссум, черт, его братаны, ну и я, тупо за компанию. Стивен же не терял времени даром и полосовал чёрта своими маленькими острыми коготками, вцепившись зубами в его козлиный нос.

Этот гениальный стратегический ход позволил мне опять обратиться к огненной магии, и, пустив по кулакам очищающее пламя, я врубился во второго преграждающего мне путь противника. Вот только как-то забылись слова дяди Вани, что ночью эти твари намного опаснее, чем после восхода солнца.

Черт сумел меня удивить, увернулся от удара пылающего кулака и отскочил в сторону, позволяя своим товарищам сначала прыгнуть мне на спину.

Стивен почти расправился со своим противником и сейчас мелкий демон, которого терзал мой вонючий друг, катался по асфальту и скулил. Правда, я не понимал, скулил он от боли, или от унижения, наверное, все же, от второго.

Судорожно прокручивая в голове то, как я создал хадукен, я понял. Я понял, чего хотел от меня Белый Грузовик. Он жаждал от меня пафоса и нагиба, невероятных техник и езде на сюжетных роялях. А что делают пафосные рояльные герои? Правильно! Херню!

— Никак вы, блять, не научитесь… — прорычал я, нанося еще несколько ударов, от которых чёрт увернулся. — Я главный герой! Техника живого огня! Нижний брейкданс!

Пламя окутало меня, превращая в огромную горящую статую, после чего я упал-отжался (дважды), крутанул ногами вертуху, расплескивая огонь во все стороны, и в конце своего комбо со всей дури саданулся жопой об землю. Почему я выбрал именно эту технику? Стивен перепрыгнул на второго демона и сейчас терзал новую жертву, а мне не хотелось сжечь эту жуткую тварь, ведь Б. Г. сказал дружить с ним.

От удара едва начавшим срастаться копчиком об асфальт у меня хлынули слезы из глаз, а несчастная кость сломалась во второй раз, но заклинание удалось. Кольцо магического пламени разлетелось во все стороны, сжигая чертям ноги и задницы, превращая нижнюю часть туловища в обугленные кочерыжки.

Я осмотрел поле боя. Враги повержены, Стивен жив, мой копчик опять сломан! Красота! Вдохновившись, я поднял руки и приказал миру:

— Подчинись, пространство!

Хотелось свернуть всю Москву в одну огромную трубочку, как в фильме «Начало».

Но единственное, что я получил — хрюканье опоссума, который сейчас обгладывал морду одного из поверженных противников.

Значит, я могу куролесить только с тем, что мне напрямую дал Б. Г. Ясненько, понятненько…

— Стивен! Фу! Выплюнь! — опомнился я, отгоняя опоссума от дьявольской твари. — Еще подхватишь что-нибудь!

«Прямо, как моя мамка говорю, лол», — пронеслось в голове.

Опоссум на меня зашипел, но грызть морду чёрта перестал. Посмотрел на меня своими черными глазами-бусинками, после чего, прямо с места, запрыгнул мне на загривок, уцепившись хвостом за плечо.

— Едрить ты жиробас! — крякнул я.

Мое тотемное животное весило, по ощущениям, кило четыре, а то и пять не меньше. Околевшим он казался мне легче.

Стивен ничего не ответил, только открыл окровавленную пасть и посмотрел куда-то на другой конец улицы, будто заметил движение.

Я проследил за взглядом опоссума и понял, что там творится что-то странное. А после по улице прокатился женский визг.

— Дама в беде, мой вонючий братан! — воскликнул я, окончательно вживаясь в роль героя.

А после побежал на крик.

Через несколько домов, за углом одного из них я увидел странную картину. Несколько демонов пытались скрутить девчонку, которая кричала и отбивалась от них. Что, хотят взять в плен и утащить… А куда они деваются после восхода солнца? Обратно в свои порталы? Надо бы этот вопросик прозондировать, разузнать… Короче, три демона крутили руки девушке, а она от них отбивалась.

И да, это были не черти. Реально здоровые амбалы, с богатыми длинными, как у быков, рогами, накаченные волосатые грудаки, огромные лапищи. У одного даже был плащ.

— Пойдем! — прорычал один из демонов.

— Вперед, Стивен! — крикнул я и, схватив опоссума за хвост, отправил свое тотемное животное в морду самому большому и злобному демону.

Стивен хрюкнул, вытаращив глаза и открыв пасть, но околевать не стал, а доблестно вцепился в рогатую бошку и стал терзать своего противника.

— Человек! — крикнул второй демон и отпустил девчонку.

Какие интересные демоны, разговорчивые…

— Хадукен!

С моих ладоней сорвался шар плазмы, который ударил демона в грудь, но вместо того, чтобы пробить в нем дыру, просто опалил шкуру. Тварь взревела, да так жутко, что у меня даже колени дрогнули, а после — наклонила свою рогатую голову и бросилась на меня.

Такой дабл пенетрейшен меня не устраивал, так что пришлось уворачиваться и вспоминать, что мне там подарил Грузовик-кун. Знания рукопашного боя?

— Тайский огненный удар! — закричал я, поднимая колено и становясь в стойку муай-тай.

Нетренированные связки затрещали от напряжения, особенно в паху, но я, скривившись, превозмог и от души всёк пылающим коленом в прыжке по своему противнику. Копыта демона оторвались от земли, а сама мохнатая туша стала заваливаться назад. Сменив стойку, я, визжа как каратист из дешевого кино, прописал еще один прямой пушечный с ноги, прямо по бубенцам оглушенного противника.

Дзынь! Я почувствовал, как моя израненная пятка достигла цели и встретила что-то мягкое, а душа демона, не выдержав унижения, отлетела обратно в ад.

Последний демон понял, что дела его — говно, и попытался завалить девушку себе на плечо и сбежать.

— Э! Епта! Стоять! — крикнул я беглецу, подхватил рядом сидящего Стивена, который уже вылизывал свои лапки, и метнул опоссума под ноги демону. Кстати, как-то быстро он справился, быстрее, чем я…

На этот раз животное поняло мои намерения правильно: еще в полете Стивен околел и сработал, как палка в колеса. Демон запнулся о затвердевшую тушку и рухнул. Девушка же умудрилась оттолкнуться от плеч твари и уйти в перекат, словно кошка.

Пока противник стоял на коленях и не успел опомниться, я взял разбег и со всей дури прописал ему пушку по шарам. Лодыжка и несколько пальцев жалобно хрустнули, но выдержали, чего я не скажу о хозяйстве адской твари. Закончил бой я эффектно. Схватил демона за рога, уперся коленом ему в спину, заламывая морду вверх, и прокричал:

— Очищающее пламя! Гори!

Мы оба вспыхнули, словно спички, вот только мне огонь не наносил никакого вреда, а демон — визжал и пытался вырваться. В итоге огромная туша все же встала на копыта и попыталась меня сбросить, но я, совсем как Стивен, уселся демону на спину и с «огоньком» прокатился на его горбу.

Вот, демон проносится мимо девушки, а наши взгляды встречаются. Абсолютно голый, горящий магическим огнем, я как заправский ковбой проношусь мимо на этом демоническом быке и вижу в ее глазах целый спектр эмоций: ужас, непонимание и… восторг.

Демон запинается о бордюр и замертво падает на асфальт, меня же выбрасывает из «седла» и я лечу прямиком в помоечку — гору мусора, что лежала на углу. Через мгновение рядом оказывается Стивен; опоссум недовольно пищит, намекая, что помойки — это его вотчина. Даже драться полез.

— Кто ты, воин? — слышится откуда-то сверху, пока я пытаюсь пережить нападение дикого североамериканского сумчатого грызуна.

— Секунду!..

Я наконец-то хватаю Стивена за загривок и выбираюсь из горы мусора, нос к носу сталкивая со спасенной девушкой. Ну как, нос к носу, она была выше меня на голову, так что носом я уперся в два небольших, но очень крепких бубиса.

— Кто ты? Ты великий боец? — звучит откуда-то сверху.

Я поднимаю голову и вижу, как на меня смотрит два каре-бордовых глаза. Бледная кожа, тонкие, аристократические черты, алые, чуть пухлые губы. Буквально барыня-мечта. Вот только что-то меня в ней смущало. Ее не пытались убить, а вместо этого — пленить. Не слышал о таком ни от дяди Вани, ни от Мишани. Будто бы она…

— А… Ыыы… — только и смог выдавить из себя я.

Это что, суккуб, о которых рассказывал дядя Ваня? Меня сейчас что, будут ну это, ну того? Измываться над моим девственным телом, а потом выдавят глаза и сожрут душу? Но там рога вроде как должны быть огромные, а еще хвост и костюмчик из ремней… А тут, одета как школьница из грязной фантазии: тоненькая блузка, кофта, короткая юбочка, носки до колена. Блять, как из китайского порно-мультика сбежала. Точно какая-то стремная.

— Ты убил гвардейцев, которые пытались заставить меня вернуться! Ты великий боец! Я пойду с тобой! — продолжила восторженно девушка-загадка.

Походу, ее головой приложили, пока крутили. Или она ударилась затылком, когда я метнул Стивена под копыта демону.

— В смысле, со мной? — спросил я.

Я не чувствовал от нее угрозы, но вот что-то жуткое присутствовало.

— Я хочу познать этот мир! И ты откроешь его мне, воин! Я уверена, если ты сумел приручить такого опасного монстра, то сможешь позаботиться обо мне! А я в долгу не останусь!

Это про какого она монстра говорит? И про какие долги? Точно головой ударили. Походу, ночная бабочка, вон как разодета… Так! Никаких грязных мыслишек…

Вспомнив, что я тут, вообще-то, совершенно голый стою перед горячей красоткой, я попытался прикрыться, хоть чем. Великая честь скрыть от взгляда горячей штучки мои чресла выпала не только на мои руки, но и на Стивена, которого я до сих пор держал за шкирку, правда, в восторге он не был.

Стивен недовольно запищал, так что мне пришлось разжать кулак и выпустить животину. Шмякнувшись об землю, опоссум моментально вскочил на ноги, попытался укусить меня за пятку, зашипел и… через секунду оказался в руках девицы.

— Какая прелесть! Смертоносное, идеальное оружие! — воскликнула девица, хватая эту крысу-мутанта на руки. — Прекрасный зверь!

Я видел в глазах Стивена отчаянье, когда его стали тискать, но нечего было кусать меня за пятку! Все! Оставлю этой, как ее…

Я хотел спросить, как зовут девушку, но в конце улицы показалось несколько рогатых теней.

— Ходу! — крикнул я.

— Ты убегаешь⁈ — возмутилась демоница, а в ее глазах вспыхнуло гневное пламя. — Прими бой как мужчина! Ты же великий воин!

— Блять! Нет! Не убегаю! Это Отрицательное Наступление! Тактико-стратегический маневр! Вперед!

— А, ну ладно…

Она пожала плечами, но Стивена не выпустила — просто побежала за мной, волоча на руках эту злобную тварь.

Ну, хоть какая-то от нее польза кроме странных речей. Нам нужно добраться до квартиры маман, не хочу встречать рассвет голым.

* * *

Грузовик-кун сообщает: если ночью вы встречаете девушку в хентайном наряде и она просит о помощи, то лучше обойти ее стороной. Вполне вероятно, это засада или у вас просто будет потом масса проблем. Просто жизненный совет. Но так как в паре Илья+Стивен пальма интеллектуального первенства достается опоссуму, то результат закономерен. Ну что же, удачи ему.

Кстати говоря, дегенератские выкрики Ильи на самом деле работают и помогают активировать мои Дары. И да, вот второй стикер для наград 50 и более рублей. Все старые донатеры, которые кидали награды до старта продаж, тоже получат свои стикеры.

                                                        

И да, ЕЩЕ ОДИН СЕКРЕТНЫЙ КРИНЖ-КРУТЯК-БОМЖ-СТИКЕР можно получить за награду ровно в 27 рублей.

Раздача стикеров будет производиться в понедельник, после начала продаж в районе 7:00–8:00 по МСК. Тогда же будет и следующая ТРОЙНАЯ прода, может, даже, четверная. Если вы хотите, чтобы этот прекрасный кринж вышел на глагне и постиг прочих обитателей АТ, прошу совершить покупочку в ПН, я вас за это в пупок поцелую. Кстати, за выход в карусель ГН в понедельник будет еще один бонусный дроп.

П. С. Если вы хотите в бета-ридинг и участвовать в читке моих книг сильно заранее, добро пожаловать в Писательский Бункер через мой бусти (https://boosty.to/ragequit) или награды АТ (потом написать мне в личку касательно инвайта). Мы там с мужиками наваливаем кринжа нон-стоп. Вечный билет в бункер стоит 799 рэ, так сказать, фильтр для тех, кому больше всех надо.

Глава 14

Почесав жопу через целлофановый пакет, который заменял мне сейчас труселя, я подошел к двери квартиры и отбросил в сторону коврик. Ключ лежал там же, где и всегда — в небольшой бетонной выщерблине. Увидел я этот тайник во время прошлой эвакуации — маман проверила, на месте ли ключ, только после этого захлопнула дверь.

Сирены все еще орали по всему району, так что я был уверен в том, что Анны дома нет. Сидит сейчас в бункере с остальными жильцами и ждет, когда тревога стихнет.

— Давай, заходи! — я толкнул нежданную гостью в темный коридор и уде через секунду услышал, как девица стала громить тесную прихожую.

— Ай! Ой! А!!! — послышалось из темноты, а после я услышал, как со стены рухнула вешалка для верхней одежды.

— Блять… — совершенно привычно пробормотал я и вошел внутрь, щелкнув выключателем.

Мечта отаку-дрочилы сейчас лежала на старом протоптанном коврике, прибитая сверху тяжелой деревянной вешалкой. Ну, вроде шевелится, значит, не зашибло…

С девицей этой я натерпелся уже всякого. Пару раз она чуть не подвела меня под монастырь, игнорируя мелких чертей, а еще раз — чуть не ломанулась на укрепления самообороны. Чего мне стоило дотащить ее до квартиры Анны, не пересказать!

Чем дольше я вел девчонку, тем сильнее были мои сомнения. Странная она, очень странная. И вот сейчас я увидел, что же мне в ней смущало.

Выбравшись из-под вешалки, девица недовольно надула губки и обвинительно, снизу вверх, посмотрела на меня. Вот только вместо ее глубокого выреза блузки, в который мне наконец-то удалось заглянуть, или длинных стройных ножек со сведенными коленками, я пялился на пару бугорков над ее лбом. А там, в волосах, пряталась парочка миленьких маленьких рожек…

— Блять… — прошептал я, складывая два плюс два. Было сложно, но я смог.

Стивен же, которого мы опрометчиво оставили на площадке в околевшем состоянии, успел отойти, проскользнуть мимо тупых двуногих, и уже по-хозяйски громил мусорку на кухне в поисках чего-нибудь, на его взгляд, вкусненького.

— Что это за место? Где твои каменные палаты, воин? — удивленно спросила девушка, совершенно не обращая внимания на мой ступор.

— Слушай… — начал я. — А это что вообще такое…

Я потянулся пальцем и аккуратно нажал на один из рожков.

Девушка ойкнула, моментально залилась краской, после чего влепила мне пощечину.

— Дурак! Не трогай! — воскликнула демоница, бросаясь от меня на другой конец коридора.

— Э?

— Они очень чувствительные!

— Это же кость…

— Вместо мозгов у тебя кость! Дурак! Не смей! — запищала незнакомка и тут я окончательно перестал понимать, что тут вообще, блять, творится. Дурдом какой-то.

Стивен же продолжал громить кухню и, судя по хрустящему звуку, добрался или до пакета с сырой картошкой, или до капусты.

— Ладно, я в душ. Посиди вон в той комнате, — бросил я незнакомке, надеясь, что она меня не послушается и свалит, пока я буду отмывать свои сбитые в кровь ноги. Еще бы и Стивена забрала с собой — вообще кайф.

К превеликому сожалению, девчонка с рожками и сраный опоссум все еще были в квартире. Девица с интересом разглядывала ковер, висящий на стене, Стивен — доедал кочан капусты.

— Воин! Объяснись! — начала демоница.

— Так! Прекрати меня так называть! — сказал я, стараясь не уронить полотенце. — Я Илья. Тебя как зовут.

— Лилит, — ответила девушка и в глазах у меня потемнело.

— Лилит⁈ Та самая⁈ — вылупился я.

— А? Нет! Нет! В честь мамы назвали! — ответила демоница и очень мило улыбнулась.

Пиздец! В честь мамы! Я пялился на сиськи дочери сатаны!

Стараясь отлепить взгляд от фигуры девушки и смотреть куда-нибудь на Стивена или в окно, я продолжил:

— Что тебе нужно? — спросил я.

— Ну как тебе сказать…

Девушка надула губки и демонстративно подняла глаза, размышляя. Боже, да она же умственно-отсталая, малое дитя в теле почти взрослой женщины!

— Ладно, давайс вопросов попроще. Сколько тебе лет?

— Не знаю. Немного, я самая младшая…

Ладно, есть шансы, что она не окончательно тупая, а просто прикалывается. Но нет, Лилит просто опять залипла в ковер. Даже пальцем по рисунку стала водить.

Я внимательно посмотрел на демоницу, пытаясь подловить ее на вранье. Ну придуривается же, очевидно! Ну не может же быть…

Лицо Лилит было безмятежно, как чистое майское небо. Ни одна лишняя мысль, сомнение или тень рефлексии не омрачали ее кукольное личико. Никакого дьявольского коварства, злобы или другого умысла. Сейчас она была ближе к Стивену, чем ко мне. Практически, блаженная, только с рогами.

А есть ли у нее хвост?

Этот вопрос так меня захватил, что пока Лилит втыкала в ковер, я проводил визуальный осмотр ее… тыловой части. Господи боже, да где она взяла этот наряд⁈ Сексшоп грабанула⁈

Но нет, хвоста я не наблюдал. Впрочем, откуда ему взяться? Вроде, по канону его там быть и не должно…

Уже светало, но я успел расспросить эту адскую беженку о том, что же ей понадобилось в мире людей. Как оказалось, Лилит сильно задирали другие верховные демоны, подчиняющиеся ее отцу. Ей это надоело, и она решила сбежать.

— У меня не слишком приятный дом… — смущаясь, сказала демоница. — Тем более отцу с матерью на меня плевать, так что я решила, что уйду сюда, в мир смертных людей. И я была права! Я встретила тебя, великого воина, который не побоялся бросить вызов моей охране и спас меня от возвращения! Спасибо тебе!

Мне пиздец.

Окончательный, бесповоротный пиздец. Я буквально спиздил дочь сатаны. Я с рядовыми чертями еле справляюсь, а если Люцифер отправит за дочуркой кого-нибудь серьезного? Или за ней вообще лично явится?

Пытаясь осознать масштабы залета, я даже не заметил, как Стивен сожрал половину моего полотенца, а из обрывков свил себе гнездо в дальнем углу комнаты. У меня были проблемы посерьезнее.

— Слушай… — начал я, аккуратно подсаживаясь на кровать рядом с Лилит, которая нет-нет, да начинала опять втыкать в ковер, — с родителями всегда все сложно. Вот с моей маман…

— Не прогоняй меня! Пожалуйста-пожалуйста!

Лилит схватила меня за руку и прижалась к ней всем телом. Локоть оказался как раз между двух мягких холмов, а я в этот момент чуть не лишился своих парадно-выходных треников. Ну а дальше началось самое сложное. Я попытался оторвать пальцы девушки от своей руки, а она — только наседала, буквально залезая на меня, словно кошка. В итоге уже через минуту я лежал на кровати и оказался под ней, весь невинный и не способный сопротивляться.

Ну что же, Илья, ты сделал все, что смог! Берег цветочек, который так аккуратно растила Анна, но время пришло. Сейчас меня прямо тут и возьмут…

Поворот ключа в замке, рывок Лилит на непонятный шум. Стивен тоже занервничал и мигом оказался на ручках у девушки, мерзко зашипев на закрытую в комнату дверь.

— Илюша! Ты что, дома⁈ — крикнула Анна, врываясь в комнату. — А ты чего тут сидишь в темноте?

Анна окинула взглядом помещение, и я приготовился к массе неудобных вопросов.

— Что, сирена спать мешала? — спросила маман. — Ну давай, отдыхай.

Я вылупился на нее, но только молча кивнул. Алло! У меня тут адская валькирия рядом сидит, вот же, ее бархатистое бедро касается моей ноги! И опоссум! Ты не видишь опоссума⁈

— Я там капусточки поел… — успел сказал я, — нервничал.

Анна только покачала головой, после чего закрыла дверь в комнату.

Так! Одно из двух: или Лилит мастер маскировки, или она вместе со Стивеном — моя предсмертная шиза, тот самый лимб, в который попадают терзающиеся души. Точно! Когда я сделал ласточку через лобовуху, я сломал об ту стену не копчик, а шею! Как все просто!

Нервно рассмеявшись, я уже почти смирился со смертью, но тут Лилит схватила мою ладонь и крепко сжала своими длинными аристократичными пальчиками.

— Илья! Помоги мне! Ты видишь, я умею прятаться, но от взора моего отца… Я не хочу домой!

И зарыдала.

Блять. Что делать с женскими слезами я вообще не имею понятия. Я чуть приобнял Лилит за плечи, а в следующий момент девушка уронила голову мне на грудь и, вцепившись в застиранную футболку пальцами, стала рыдать еще сильнее. А через минуту она уже опять прижималась ко мне своим горячим девичьим телом, источающим столь будоражащий аромат мускуса, буквально душа в своих объятиях. Да что вообще происходит⁈ Илья! Ничего не трогай! И тогда, может быть, сатана подарит тебе быструю смерть! Не смей опускать руки ниже линии невинности! Не смей!

Пожираемый страстями и внутренней борьбой, а так же страдая он каменного стояка, я встретил очередное утро очередного дня. А кто сказал, что главным героем быть просто⁈

Но пора возвращаться в гимназию. Скоро на пары. И, конечно же, я взял этих двоих с собой.

— Слушай, ты можешь быть… Не такой заметной? — спросил я Лилит.

Девушка (или демоница?) вышагивала по району, будто оказалась на подиуме и мы ловили абсолютно все взгляды прохожих.

— В смысле? — удивленно спросила Лилит, оглядывая свое тело. — Я слышала, что так обычно и выглядят молодые девушки в этом мире.

Ага. Сексуальная фантазия так выглядит, милочка.

— Ну, ты можешь быть… Я не знаю! Представь, что ты маленькая и незаметная! Можешь спрятаться от всех вокруг?

Лилит покачала головой.

— Нет, слишком сложно. Далеко до людей. Но я поняла!

Я моргнул, а в следующий момент со мной рядом шла уже не супермодель, а обычная милая девчонка, мне по плечо. Только рожки стали еще сильнее бросаться в глаза.

— Блять, ты как это сделала⁈ Ты как скукожилась⁈

— Тебе не нравится?.. — Лилит надула губки и посмотрела на меня так, что аж кровь от головы отлила.

— Н-н-н-нет, все отлично…

— Видишь, ты теперь как мой старший братик! — воскликнула девушка и ухватила меня за локоть.

Пиздец, вот плюс еще одна категория порнхаба в копилку Лилит. Как мне это пережить? И как не пялиться в разрез ее блузки, когда теперь мне не нужна для этого стремянка?

По окружающему пространству прошла волна, и я понял, что Грузовик-кун послал мне очередное сообщение.

'Терпи, ты же герой! И спас принцессу от злого отца! Бггг.

З. Ы. И не ссы, тебе воздастся.

Твой Б. Г.-кун'

Мне даже ответить было нечего.

На последний полтинник мы добрались до Гимназии, и тут Лилит показала класс; она схватила Стивена, которого до этого я, околевшего, волок в черном пакете, и прошмыгнула через проходную, оставшись незамеченной и для людей, и для магических датчиков. Еще и опоссума прикрыла!

А вот это может быть полезно…

Но это ладно. Я был в перманентном ахере уже часов десять, без вариантов, и действовал на рефлексах, но теперь представьте морду лица Мишани, когда он зашел после утренней качалки в нашу комнату в общаге, и увидел там целый табор из меня, Лилит и Стивена!

Я специально попросил Лилит не прятаться от моего соседа, потому что, ну на самом деле, мне в одиночестве страдать?

— Привет! Знакомься! Это Стивен, мое тотемное животное! И нет, он не умер. А это, — указал я уже на девушку. — Лилит-младшая! Дочь Люцифера, Верховного князя Ада! И они будут жить с нами!

Мишаня замер в дверях, постоял, подумал, а потом сделал шаг назад и закрыл дверь.

Прошло две долгие минуты, после чего дверь опять открылась.

— Привет! Знакомься! Это Стивен, мое тотемное животное! — начал я заново знакомство. — И нет, он не умер! А это Лилит-младшая! Дочь…

— Херовые у тебя шутки, Илья, — пробубнел Мишаня, пытаясь опять вывалиться в коридор.

— Стопэ! Прими и смирись, таков путь!

— Блять… — пробормотал Мишаня.

— Так! — возмутился я. — Это моя фирменная реплика!

— Уже нет, — ответил охреневший Мишаня.

По комнате пошла волна и я понял, что пора получать новый подгон.

'Ты меня посмешил. Держи дар убеждения, чтобы выпутаться из этого говна. Но учти, все зависит от твоей силы воли и магической мощи другого колдуна.

Б. Г.-кун'

— Так, Мишаня, у меня есть решение! — воскликнул я, когда время пришло в движение.

— Неужели? — саркастично поинтересовался черный гигант. — Очень интересно послушать…

— Сядь, пожалуйста!

Мишаня сел на свою койку.

— А теперь встань!

Мишаня встал, но посмотрел на меня, как на дебила.

Блять, как проверить, работает ли мой новый дар?

А, точно, по канону должны же быть странные буквы! И там было что-то про мятные пряники, но, думаю, обойдемся глитчем в прямой речи.

— С̶̭̿яд̷̣̑ь! — скомандовал я.

Мишаня, крайне удивившись, буквально рухнул жопой на койку, а Лилит радостно захлопала в ладоши.

— Я знала, что ты великий повелитель! — воскликнула девушка, бросившись мне на шею. — Я знала!

Пиздец, мне бы такую веру в себя.

— И что это дает? — спросил Мишаня.

— Ты почувствовал мой приказ?

— Ну, вроде как, не понятно.

Я задумался, что бы такое приказать Мишане, чтобы он точно не сделал. Вот сто процентов. И я нашел этот «контрольный приказ», стоило мне вспомнить дорогу в гимназию. Этот приказ станет столкновением нашей воли, моей проверкой на прочность!

— Мишаня! По-братски! — начал я торжественно, вскочив на ноги. — З̶̲͘а̸̹͝йм̴̫̋и с̸̧̈от̴̤́к̵̓ͅу!

* * *

Грузовик-кун сообщает:

Лилит на самом деле сбежала из Ада от своего отца и она на самом деле хочет остаться в мире людей. А еще она считает Ильюшу крейзи-сэкси боем, а всё потому, что она, как демон, видит, в первую очередь, его душу Главного Героя, а только потом — типичного поца с окраины Москвы.

Глава 15

Мы решили прятать Лилит в нашей комнате.

Мишаню убедить было довольно просто, дьяволица состроила милую моську, и мой соседушка моментально засмущался и поплыл, а все остальное было делом техники.

Изначально наши комнаты были рассчитаны на четыре койки, так что тем же вечером Мишаня скрылся где-то в коридорах общаги и вернулся с целой кроватью для Лилит. Как два взрослых парня делили комнату с девушкой? Ну как вам сказать, по уровню своего развития Лилит недалеко ушла от третьеклассницы, да и ее нынешние габариты как бы намекали на то, что нехрен вообще в ту сторону смотреть. Нормально мы короче ужились. Единственной проблемой оказался душ, точнее то, что Лилит в первый же вечер голышом выскочила к нам, хныча на тему того, что шампунька попала ей в глазик. Я лишь стыдливо закрылся ладонью, а вот Мишаня показал чудеса выдержки; гигант тяжело вздохнул, встал со своего места и, завернув Лилит в свое безразмерное полотенце, повел девушку обратно в душ, промывать от шампуня лицо.

В итоге накормленная (из запасов жрачки Мишани), помытая и счастливая, Лилит моментально отключилась на своей кровати, завернутая в махровое одеялко, я же лишь удивился, как так Иванову удалось совладать с этой бедой.

— А ты думаешь, у меня младших братьев и сестер нет? — удивился Мишаня.

Короче, тут все встало на свои места, и у Лилит появилась своя большая черная мамка.

Правда, в первую же ночь случился конфуз.

Я проснулся от того, что мне стало пиздец как жарко. Вот прямо невероятно жарко.

Разлепив один глаз, я увидел, что меня руками и ногами обвивает Лилит, причем не в своей «мелкой» композиции, а та самая «ара-ара» зрелая и сочная Лилит, от вида которой у меня перехватывало дыхание и совершалась церемония поднятия флага.

— Братик, не уходи, я замерзла… — забормотало это адское создание, когда я попытался выкрутиться из мощного захвата ее бедер.

— Мишаня… — пропищал я, слегка придушенный нечеловеческой силы объятиями спасенной мною беженки, — Мишаня, спаси!..

Короче, кое-как мы Лилит от меня оторвали, вернули в старые horny jail-размеры и уложили спать.

— Илюха, а ты вообще уверен, что нам стоит?.. — тихо начал Мишаня.

— Не уверен, но давать заднюю уже поздно, — ответил я. — Ведь если мы дадим заднюю, то они увидят, что мы дали заднюю и сами ее не дадут и… Ну ты понял. Плюс ты видишь, что она умеет вытворять? Мало ли какие еще таланты в ней кроются.

Тут я был абсолютно прав, нам с Ивановым понадобится любая помощь и поддержка, ведь чуть ранее днем, после пар, нас в столовой выловил Валера и сообщил, что нам обоим — пиздец.

— Вам, клоунам, на спинах уже мишени нарисовали, — сообщил Валера, лениво ковыряясь в зубах вилкой. — Шереметев столько вони поднял, не пересказать. Да и другие аристо в бешенстве от твоего стиля, Илюх.

И он опять повторил в воздухе движение, которым я сломал мелкому выродку руку.

— А ты не в бешенстве? — удивился я. — Ты же вроде тоже из аристократии.

— Ай, — махнул на меня Валера, — ничего ты не понимаешь. Я человек современных и прогрессивных взглядов! С обостренным чувством справедливости! А не вот это все…

Наш знакомец демонстративно цокнул языком, окидывая томным взглядом столовку.

Вокруг нашего стола была буквально зона отчуждения. Никто не рисковал сесть рядом, потому что в любой момент могла начаться драка.

— А чего они тогда все ждут? — включился Мишаня. — Пусть кидают дуэли, хоть мне, хоть Илье. Мы им дадим просраться.

И для верности, поиграл своими огромными черными мускулами, которые бугрились даже под свободной рубашкой. Интересно, а как он выглядит в свете софитов и намазанный минеральным маслом? Наверное, как полубог…

— В том-то и проблема, Мамба, — ткнул в Мишаню вилкой Валера, вырывая меня из качково-маслянистых фантазий. — Если бросать тебе или нашему боевому дрыщу вызов, вы опять выберете рукопашный бой. С тобой, такой горой, хрен справишься, ты просто поймаешь за голову и сломаешь об колено. А Илюха показал слишком много. Так что сейчас мои братья по аристократии мутят хитрые планы.

— Спровоцировать нас на дуэль? — удивился я.

— Именно, — кивнул Валера. — Ты сильный маг огня, Мишаня тоже земляная скала, но вы оба первачи. Курс третий размотает вас на тряпки в магическом бою.

Я вспомнил свой хадукен и бой с демонами, но ничего Валере не сказал.

— Так что не ведитесь на всякое говно, пнятненько? — продолжил этот мастер-исчезатор.

— Чего ты так вообще за нас паришься? — спросил я.

— Да, вправду. Может, это уже и есть хитрый план? — сощурился Мишаня. — А ты знаешь, мне некогда в эти игры играть у меня…

— Режим! — хором с Валерой закончили мы за Мишаню. — Мы помним!

— Вот, и не забывайте, — пробубнел гигант. — Так что давайте без этих ваших… планов.

— Короче, ходите и оглядывайтесь, — закончил Валера.

Как этот фокусник встал из-за стола и оказался в другом конце столовой я так и не понял. Вот, он сидит рядом, а вот — уже пиздит горячие пирожки с тарелки собственной сестры в другом конце зала, пока та важно что-то вещает своим подчиненным из студсовета. Причем вон он, поднос с пирожками для всех желающих! Но нет, Валере нужен был именно пирожок родной сестры, а не чей-то чужой… В смысле, он просто обожал бесить Валерию. Верткий и быстрый, как таракан, ей богу.

Я почувствовал, как мои мысли опять уходят куда-то не туда. Это все Лилит на меня так влияет! Не сказать, что я уж совсем горевал из-за того, что ночью проснулся в адском захвате бедрами в исполнении дьяволицы, но меня очень беспокоили очевидные последствия таких отношений. Ну, еще и то, что Лилит была малость не в себе.

Впрочем, добыв пирожок своей сестры, это чудище вернулось за наш стол и как ни в чем не бывало, спросило:

— Ну че каво, какие планы на вечер?

— У тебя есть предложения? — спросил я.

— Не-а, — ответил Валера, победно вгрызаясь в пирожок.

Я посмотрел на Мишаню и вспомнил, что торчу ему сотку, которую я уже умудрился спустить на конфеты для Лилит и кошачий корм для Стивена. И тут пришло осознание. Это что, мне теперь еще и семью кормить⁈

— А вот у меня к тебе вопрос, Валерик, — начал я, подвигаясь к этому кадру поближе. — Ты там сказал, что за все хорошее против всего плохого? Так?

Валера заинтересованно поднял бровь, продолжая терзать пирожок.

— Внимательно, — только и ответил парень.

— Как ты смотришь на то, чтобы заняться чисто правоверным и социально-одобряемым грабежом? — прямо спросил я.

Мишаня аж подавился куриной грудкой, а вот Валера заинтересовался.

— Это что еще за грабеж такой? — спросил маг.

— Ну ты же специалист по… экспроприации, так?

— Ближе к делу.

— У меня вчера отжали мой котлетос с выигрышем. Хочу вернуть своё, — честно ответил я.

— Он мне денег должен, — с набитым ртом пробубнел Миша.

Валера в очередной раз укусил пирожок, на секунду задумался, а потом спросил:

— И там есть, что взять?

— Целый сейф с бандитским общаком.

— Это опасно?

— Епта, конечно.

— И будут жертвы?

— Я завалил уже четверых, — честно ответил я. — И не планирую останавливаться.

— То есть это дело чести?

— В том числе. Меня склоняли… К разным нехорошим вещам.

Я не стал уточнять, что речь не про гейскую проституцию, а про охоту на чертей.

Валера даже думать не стал. Только хмыкнул и сказал:

— Ну что тут сказать, Штерн. Ты знаешь, чем заинтересовать. Дело чести! Пусть ты и простолюдин, но у тебя огромное сердце! Фигурально, само собой, ты же дрыща кусок. Но все же!

— Над дрыщем мы еще поработаем… — как-то зловеще сообщил Мишаня.

— А ты что, не пойдешь бить бандосов? — удивился Валера, но мигом исправился. — А нет! Стой! Не отвечай! Я помню! У тебя режим!

Мишаня только согласно покачал головой. Конечно же, этот черный бройлер никуда не рыпнется. Ему через полчаса в качалочку, потом поспать, потом опять в качалочку, потом поесть и опять спатки. Вот это жизнь!

— Итак, каков план⁈ — воскликнул Валера.

Я только пожал плечами.

— Завтра я планирую спиздить содержимое сейфа и спалить к херам их клуб. Что думаешь?

— Дерзко, стильно, прямолинейно! — ответил Валера. — Тогда завтра на закате, на проходной?

Почему именно на закате и во сколько этот закат — я без понятия, но согласился. Когда же Валера ушел опять грабить сестру на новую порцию пирожков, Мишаня заметил:

— Мне кажется наш новый друг немного клептоман.

— Нет, Мишаня, тебе не кажется, — ответил я, наблюдая, как этот кадр просовывает руку прямо под локтем Валерии, словно кот, пытаясь дотянуться до свежей добычи. — А еще я слышал, что ебанутым стоит держаться вместе, так что все идет своим чередом.

— И чего ты обзываешься?

— То есть ты на голову здоровенький со своими тренировками, да? — иронично спросил я.

Миша на меня обиделся и продолжил молча есть, но я знал, что это ненадолго.

Пока наши с Мишаней проблемы ограничивались укрывательством Лилит и желанием Валерии на пару со всей аристократией сей богадельни натянуть нам глаз на жопу. Всего-то! Я был уверен в своих силах — за моей спиной стоял Б. Г. –кун, а Мишаня просто ко всему относился философски. Кроме того, мы заимели крайне приятное знакомство в лице Валерчика, и хотя он каждый раз пугал меня до усрачки своими резкими появлениями, оно того стоило.

Когда я собрался на дело, возникла проблема — Стивен засобирался вместе со мной. Опоссум бесился, орал, царапался и кидался даже на Лилит, едва я делал несколько шагов в сторону двери. Как знал, зараза, что я собираюсь повеселиться без него.

Нездоровый бордовый блеск в черных глазах-бусинках этой твари наводил на мысли, что Стивен подхватил какое-то адское бешенство, когда отгрызал морды чертям и демонам, но думать об этом как-то не хотелось. Потому что я даже не знал, есть ли в этом мире ветклиники и лечат ли в этих широтах от подобных хворей американских сумчатых.

В итоге, Стивена мне пришлось взять с собой. Я шуганул наглую тварь, добившись того, что тот околел, погрузил тушку в свеженький черный мусорный пакет и отправился на встречу с Валерой. А Лилит я просто сказал, что иду прогуляться перед сном. И в отличие от Стивена — она мне поверила. Черт, эта демоница нравится мне уже больше бойцовского опоссума.

— Чего так долго? — недовольно скривился Валера, когда я вырулил с вонючим грузом на плече из-за угла. — И нахрена тебе пакет?

— Надо, — загадочно ответил я. — На ту же калитку пойдем?

— Не, тот выход уже спалила Валерия, — скривился мой товарищ, — но есть еще вариантик… Там охранные амулеты сгорели, а их так и не поменяли.

Откуда Валера знает о брешах в обороне Гимназии, я, конечно же, спрашивать не стал. Ведь он же не спрашивал, что я тащу в пакете, верно? Но уже через пятнадцать минут мы выскользнули за ограду и отправились ко мне на район.

Клуб, в котором сидела банда, сегодня не работал. Ну а с хера ли ему работать в четверг? Тусовочный день завтра, в пятницу.

— Так, говоришь, сейф на втором этаже?

— Ага.

— И там твои бабки и бандитский общак?

— Ну, точно мои бабки.

Валера недовольно скривился, но ничего не ответил. Сейчас мы, как два голубя-переростка, сидели на чердаке ближайшей пятиэтажки и вели наблюдение через узкую вентиляционную форточку. Обычные голуби тут, кстати, тоже были. И даже пару раз попытались меня обгадить, пока я не устроил перфоманс с отсылками на французскую кухню, поджарив парочку с помощью мини-хадукена.

Как я сделал мини-хадукен? Я не орал, а колдовал шепотом, если вам интересно.

— Ладно, жди меня за углом. Я зайду-выйду, и никого не придется валить. Понял?

— Может, зайдем с огоньком?

— Сам сказал, там стволы. Умеешь зубами пули ловить? Вот и я не умею. Особенно противомагические сплавы. Так что все, давай, жди и страхуй, и смотри, как батя работает, — ответил Валера.

Я опять прильнул к форточке, пытаясь прикинуть наши шансы, но когда я повернулся — этот кадр уже свалил.

— Блять, как он это делает? — спросил я у голубя на трубе под потолком, но в ответ птица лишь попыталась сбросить на меня мерзкую белую бомбу.

Делать нечего. Я схватил пакет со Стивеном (я на 99% был уверен, что опоссум уже отошел, но ему было просто в падлу вылезать наружу) и отправился на угол клуба.

Едва я подумал, что Валеры как-то долго нет, в клубе послышалась сухая стрельба, а после — и крики.

Блять! Он встрял! Надо Идти и…

Едва я сделал шаг, прямо перед моим лицом появился Валерчик с сейфом на горбе, судя по кускам бетона на ножках, буквально вырванном из пола.

— Хватайся! И понесли!

— Ты зачем сейф спиздил⁈

— Я не смог его открыть! Мне помешали!

— Так валить надо было!

— А я что сейчас делаю⁈

Наши пререкания прервала короткая автоматная очередь и два огненных шара, которые пронеслись прямо над моей головой. Твою мать! Там или артефакты, или какой-никакой, но огненный маг!

— Хадукен! — рявкнул я, отправляя в преследователей шар плазмы.

Бахнуло знатно, кто-то даже закричал. Это их немного задержит.

— Давай! Хватайся! — крикнул Валера, приседая рядом с сейфом, что лежал сейчас между нами.

К моему счастью, Стивен все же соизволил вылезти из пакета, отчего глаза Валеры округлились от удивления.

— Илья, это что?

— Это Стивен!

— А, пон… Нет! Стоп! Это ничего не объясняет!

— Потом расскажу! Ай! Держи крепче!

Как две части одного гигантского, но тупого краба, мы поволокли спижженный сейф по улице, стараясь попутно уйти от погони.

— Давай в переулок! — скомандовал Валера и дернул за собой сейф.

Я едва удержал равновесие, но рванул следом за эти дебилом. Тут же тупик! Куда нам дальше⁈

Видимо, он все понял по моим глазам, так что просто сказал:

— Дыхание задержи. Это не больно…

— Что не боль… — начал я

В глазах потемнело, а в следующий момент мы оба оказались на чердаке. По Валере было видно, что ему сейчас крайне херово. Он был потный и тяжело дышал, а извечное пофигистическое выражение лица сменилось гримасой боли.

— Ну, это многое объясняет… — протянул я, на что в ответ получит от Валерчика только кривую ухмылку.

— Ты все равно каждый раз будешь пугаться, как девчонка, — улыбнулся этот овощ.

— Это мы еще посмотрим, — принял я вызов.

И только голубь над потолком, воспользовавшись нашим положением, ведь мы все еще держали на руках сейф, все же умудрился насрать мне на плечо, изгадив последнюю чистую рубашку.

* * *

Грузовик-кун сообщает: Валера Воронцов являлся исключительным магом сразу нескольких направлений. Его основная стихия — скучная магия воздуха, но кроме этого у парня были великолепные способности к пространственной магии и телепортации. Именно так этот полуфабрикат постоянно шугал Илью, да и вообще, всех вокруг. При этом мало кто знал о настоящих силах Валеры, кроме ректората и родной сестры. В ректорате его навыки ценили и уважали, а как бы Валерия не бесилась, она хранила секрет старшего братца.

Не забываем ставить лайки на странице книги, это делает вас хорошим человеком. А за награды до 50 рублей, свыше 50 рублей и за специальную цену 27 рублей у меня есть самодельные стикерочки в профиль, три штуки, ага.

Глава 16

— И что нам с этим делать? — спросил Мишаня, глядя на сейф.

Не знаю как, но мы с Валерой доволокли свою добычу до самого забора Гимназии, и даже сумели перебросить тяжкую ношу через забор. А вот дальше — наши силы иссякли. А то, как на нас смотрели по дороге в общественном транспорте — вообще отдельная тема.

— Мы надеялись, что ты его вскроешь, — сказал Валера.

— Я на медвежатника похож?

— Ну как минимум, на медведя, — возразил я Мишане.

Маг земли тяжело вздохнул, после чего, почти играючи, закинул сейф себе на плечо. От такой демонстрации физической силы мне аж поплохело, потому что мы с Валерой чуть геморрой себе не заработали, пока волокли эту дуру сюда. А ему — вообще похер! Скорее, второй сейф просится на другое плечо, чисто для баланса.

— Погнали, поставим в комнате, — прогудел Мишаня. — Утром открою, а сейчас мне спатки надо, потому что…

— Режим!!! — хором ответили мы с Валерой.

— Правильно. Режим, — кивнул Мишаня.

Глядя на то, как бугрятся мышцы на спине и плечах Мишани, как он легко, почти непринужденно, тащит тяжеленный сейф, мне подумалось, что все же стоит поддаться на уговоры соседа и начать ходить вместе с ним в зал. Кроме того, было и указание ректора в этом плане — для контроля моих растущих магических сил мне надо привести тело в порядок.

Я уже собрался прощаться с Валерой, когда Мишаня, будто между делом, задал вопрос:

— Слушай, а где опоссум? Там это… — гигант состроил страшную рожу, намекая на Лилит, — его ищут.

—…

—…

— Блять! — воскликнул я. — Валера! Мы забыли Стивена!

— Кого? — удивился Воронцов.

— Моего опоссума! Мы бросили его возле клуба!

Этот полуфабрикат на секунду завис, а потом на его лице появилось понимание.

— А… Ну да, точно. Но, думаю, его уже размотали на куски.

— Блять! Мне срочно надо назад!

От одной мысли, что я проебал свое тотемное животное, мне стало хреново. Что со мной сделает Б. Г.-кун? Да хер с ним, что со мной сделает Лилит⁈

Отвратительное животное было единственным способом отвлечь дьяволицу от моей тощей тушки и сбить градус сексуального напряжения, который она с легкостью повышала при любом удобном случае. А Стивен, между прочим, отвечал девушке взаимностью, устроившись посреди ночи у нее в ногах. Да меня же выебут за его пропажу! В прямом смысле этого слова! Без каких-либо фигуральностей!

Быть втихую в ночи изнасилованным ара-ара мечтой отаку конечно заманчиво, но только если эта ара-ара мечта не дочь, мать его, Сатаны. Еще и Мишаня в зрительском зале — это уже совсем ни в какие ворота! А если он притворится, что спит⁈ Еще хуже! Я не хочу делать из моего кореша куколда!

— Валера! Мы возвращаемся!

— Ц-ц. Никуда я не пойду, — цокнул Валера. — Я устал.

Он в самом деле выглядел хреново. Мишаня со мной тоже не пойдет, у Иванова режим, мы же помним. Так что, придется отправляться на спасение рядового Стивена в одиночку.

Я успевал на последний поезд электрички, а там, если надо, доберусь пешком. Прорывов сегодня, вроде, быть не должно, кордоны на ночь ставить не должны. Здраво рассудив, я понял, что если бы Стивен погиб, я бы это почувствовал. Как? А хрен его знает, но Грузовик-кун точно дал бы мне просраться за такой косяк, если не хуже. Нет, Стивен жив! И я спасу эту страшную тварь! Ради собственного блага, спасу!

— Держись, дружок!.. — пробормотал я, выходя на своей станции. — Ты там только держись…

Поблуждав по району и проверив все возможные помойки, я решил все все же заглянуть в клуб. Может, Стивена просто поймали и держат в клетке? Все же, животное редкое, может, решили толкнуть за пару тысяч какому-нибудь ебанутому любителю дикой природы.

Клуб выглядел снаружи совершенно, до неприличия тихим. Я аккуратно толкнул плечом дверь, уже готовясь орать дурниной «ХАДУКЕН!», но… оказалось заперто. Странно, вроде дверь немного движется, будто бы подперто чем-то тяжелым изнутри.

Чуть не выбив плечо, я все же смог организовать небольшую щель и протиснуться внутрь. В клубе было темно, и я не сразу понял, что же мешало открыть дверь. Небольшой огонек на кончике пальца (я очень старался, ведь одежды у меня почти не осталось!) и я вижу… два загрызенных трупа. Гримасы ужаса застыли на лицах амбалов, а все вокруг было залито кровью…

Пресвятой грузовик! Да что тут вообще случилось⁈ Какая-то мафиозная разборка, которую я пропустил⁈ Да тут все вмерли! Массово! Только диско-шар крутится над потолком, придавая этой картине элементы праздничной сельской дискотеки.

Переступая через изуродованные тела, я с опаской продвигался вглубь помещения. В воздухе непередаваемо воняло. Кровь, говно, моча и тот, единственный и неповторимый аромат, который оставлял Стивен. Точно поймали, и он где-то околел, лежит сейчас в мусорном пакете, слюни небось пускает.

Вдруг, над моей головой, на пролете второго этажа, который проходил прямо над залом, послышалась какая-то возня. Я знатно обосрался и понял, что так дело не пойдет. Придется вооружиться. Первый автомат, второй… Все магазины пустые. Повсюду валяются гильзы, а привыкшие к полумраку глаза стали замечать пулевые отверстия в стенах и сколы от очередей на бетонном полу.

Повторяю, что тут произошло⁈

Наконец-то, я нашел пистолет с полным магазином. Руки привычно легли на рукоять, палец нащупал спусковой крючок. Внутри что-то шевельнулось о прошлой жизни, но тут же исчезло, едва я опять услышал этот посторонний шорох.

Словно командос, от угла к углу, я аккуратно перемещался по залу, к лестнице. Ступеньки, переступить через несколько изуродованных тел, второй этаж. Сломанная табуретка, мигающая, висящая на одном проводе лампа. Вот, ко мне метнулась мелкая тень, я рванул ствол, беря прицел, и уже почти шмальнул, как понял, что это Стивен.

— Иди сюда! Кис-кис-кис… — радостно позвал я опоссума.

Я спасен! Меня не трахнут в ночи и меня не накажет Б. Г.-кун! Аж гора с плеч…

Стивен замер, посмотрел на меня своими глазами-бусинками, после чего довольно оскалился и в один прыжок оказался на моем плече. Хороший опоссум! Будет тебе дополнительная порция кошачьих консервов сегодня.

А теперь, раз уж я тут, стоит поискать какие-нибудь ценности и еще оружия. Очевидно, это была какая-то разборка в стиле техасской резни бензопилой между бандами, но чем черт не шутит, может, мне что-нибудь осталось.

Я прошел несколько комнат и попытался попасть в кабинет Усатика.

Выглядела дверь плохо, по ней реально будто бензопилой били, вон, все дерево наружу рваными волокнами. Спасла только бронированная плита, зашитая между досок. Но стояла дверь буквально на соплях. Пару раз ударить — и вылетит.

— Нет! Не надо! Нет! ААААААААААА!!!!!! — послышалось изнутри.

Крик был такой отчаянный, что в какой-то момент перешел в поросячий визг. Я же пару раз крутанул дверную ручку, подналег плечом и ввалился в кабинет.

В углу комнаты, бледный, весь в крови, сидел Усатик, размахивая разряженным пистолетом. Вот, взгляд бандюгана сфокусировался на мне, он, вроде, успокоился, но в этот момент Стивен, сидящий на моем плече, зашипел, словно кот.

Тут же мне в голову полетел разряженный пистолет, за который еще секундой ранее судорожно хватался Усатик, а сам мужик тонко завизжал:

— Не подпускай ко мне эту тварь! Не надо! Прости меня! Господи боже! Прости за все! Я обещаю! Больше не буду! Я не буду! Пожалуйста! Пожалуйста! Нет! Нет! Нет! А-а-а-ы-ы-ы!..

И тут от избытка чувств и переполнявших его восторгов Усатик вырубился.

— Припадочный какой-то… — пробормотал я и покосился на Стивена.

Опоссум мне, слава богам, не ответил, хотя я уже был готов ко всему. Кого эта усатая морда просила не пускать к нему? Стивена? Эту хрюкающую вонючую тварь? Серьезно?

Я немного потупил, выглянул в коридор, посмотрел на трупы и следы от бензопилы на стенах, дверях и даже потолке. Нет, ну тут точно какой-то маньяк поработал, не мог же этот маленький грызун раскидать целую банду?

Для верности я почухал пальцем Стивена. Опоссуму даже сначала понравилось, но потом он цапнул меня за палец. И больно цапнул!

— Ай! — вскрикнул я и посмотрел на набухающую каплю крови. Прокусил кожу, зараза!

И тут меня настигло еще одно озарение за этот долгий вечер. Конечно, не уровня «мы забыли Стивена!», но очень, очень близко.

«— Кровь демонов ночью — что та кислота, — сказал дядя Ваня, глубоко затягиваясь папиросой, — так что тебе повезло, что ты столкнулся с чертом после восхода солнца».

Я еще раз покосился на опоссума. Я точно помнил, что он рвал морды демонов в клочья, а потом еще сидел, когти вылизывал. Я-то с демоноской кровью никак не контактировал…

Внезапно захотелось отпрыгнуть подальше от подгона Б. Г.-куна, сбросить тотемное животное на землю. По спине покатились капли пота, стало трудно дышать. Вот только Стивен спокойно сидел на моем плече, обвив хвостом руку до локтя, и не мигая смотрел на Усатика. Смотрел, как смотрит жиробас на вкусный бургер в руках кассира. Вроде, и твое, но надо дождаться пока упакуют. И Стивен ждал. Ждал, когда я скажу ему «фас!» и он сможет вонзить свои маленькие зубки в мягкую плоть очередной жертвы…

— Еб твою мать… — выдохнул я.

По комнате пошла волна. На связи ди-джей Б. Г.

'А ты думал, это просто опоссум? Ну ты лошара, Илюха. Кекв.

Б. Г.-кун'

Ну, сама судьба послала мне эту ситуацию.

Я аккуратно подошел к Усатику, поднял рядом валяющийся стул и водрузил на него бездыханное тело бандитского босса. Пошел в коридор, раздобыл с трупов пару ремней и, так сказать, надежно зафиксировал пациента. Ну что же, теперь можно и будить.

— Эй, валет! — похлопал я мужика по щекам. — Доброго утречка, красавчик!

Усатик разлепил один глаз, второй, после чего сделал вид, что опять отключился. Но я же вижу, как гуляет носопырка Стивена. Опоссум почуял дичь, опоссум почуял веселье.

— Харе придуриваться, давай, я же вижу, что ты не в отключке, — сказал я, и дал бандиту леща. — Давай, Ержан, просыпайся!

Ноль реакции.

— Ну ладно, тогда ты не будешь против, если я посажу к тебе на колени моего пушистого друга…

Едва я сказал про Стивена, Усатик очнулся и опять заверещал:

— Пожалуйста! Убери его! Не надо!

— Цыц! Молчать! — скомандовал я, и бандит мигом захлопнул пасть.

В его глазах стояли слезы и плескалась паника. Я боялся, что он будет выеживаться, но не тут-то было. Мое тотемное животное сбило с него всю спесь, хотя мне до сих пор не верилось, что Стивен умудрился завалить два десятка вооруженных бандитов, среди которых возможно, был еще и маг.

— Ну шо ты, голова, готов каяться? — спросил я у Усатика.

Бандит мелко закивал, не сводя взгляда со Стивена. Пиздец опоссум тут всех закошмарил. Хотя, если подумать, свидетелей он вообще не планировал оставлять.

— Значит рассказывай, почему мне не стоит посадить Стивена на пол, а самому пойти, не знаю, погулять полчаса? — коварно спросил я, нагоняя на бандита жути.

Ух! Что тут началось! Меня умоляли о пощаде, клялись в верности мне, Стивену и государю-императору, обещали сделать что угодно, лишь бы я держал эту мохнатую тварь при себе.

— Так, я понял! — прервал я стенания бандита. — Значит, поступим следующим образом…

Уже через полчаса я с ветерком ехал обратно в гимназию. Усатая Бубна или просто Бубна — такое погоняло я дал Усатику, ибо до Валета он еще, все же, не дорос — сидел за рулем, умудряясь одновременно смотреть одним глазом на дорогу, а другим — на Стивена.

По договоренности с Бубной он соберет новую банду, а бойню — замнет перед старшими, прикроясь рейдом Шереметевых на незаконных торговцев. Самого главаря я поставил на счетчик, теперь половину чистого дохода он будет отдавать мне. Для Стивена же — еженедельные поставки котьей еды, мягких игрушек для терзания и рулон черных мусорных пакетов, чтобы мне было, где таскать опоссума, когда он прикидывается мертвым.

Как все легко и просто! Какое прекрасное у меня тотемное животное!

Бубна резко тормознул, отчего Стивен зашипел и от испуга цапнул меня за ухо. Бубна же, походу, вовсе чуть не обоссался.

— Осторожнее!

По пространству пошла мутная волна и я уже почти привычно потянулся за запиской от Б. Г.

'Ай, малаца! Очередное каноничное событие пройдено! Держи укрепленную связь со Стивеном!

Твой единственный и ненаглядный,

Гениальный,

Неповторимый,

Б. Г.-кун'

Вот оно как. Сам того не зная, я уже интуитивно стал следовать канону. Одновременно и приятно, и жутковато — это что, я вживаюсь в роль и перестаю чувствовать фальшь происходящего? А дальше что? Забуду свой родной мир и приму эту реальность?

Стало не по себе и только рукоять пистолета, который я забрал с собой, немного успокаивала шалящие нервы. Пистолет это хорошо, пистолет — это надежно…

* * *

Грузовик-кун сообщает:

Стивен полон талантов, наш Главный Герой даже не представляет, насколько разносторонний у него тотемный зверек.

Глава 17

Утром, перед парами, в нашей комнате собрался консилиум из меня, Мишани, Лилит и Валерчика.

Ну как, собрался, поц на Валере просто материализовался посреди нашей комнаты, чем до усрачки напугал меня, Лилит и Стивена.

— Опа-ча! Так и знал! Вы тут времени не теряете, да? — воскликнул Валера, пялясь на дочь Сатаны.

От неожиданности Стивен запрыгнул на плечи Лилит, а девушка — на меня, прижавшись всем телом.

— Так! — я встал, кое-как вырвавшись из цепкого захвата дьяволицы. — Валера, на два слова!

Рожа у Воронцова была, будто бы он кот, который сожрал банку хозяйской сметаны. Довольный-довольный. Мы вышли в санузел, так как больше было некуда.

— Я знал, что ты отчаянный, Илюха! Но водить девок в общагу в первую неделю? А Мишаня что, фоткал из угла или вы как-то…

Хлесткий подзатыльник и Валера, вроде, успокоился.

— Ай! Больно!

— Скажи спасибо, что не по шарам!

— Ты чего дерешься⁈

— Помолчи! Никаких девок мы не водим!..

— А это кто сидит? Привидение?

— Это… Это… Это моя двоюродная сестра! Нет! Троюродная!

— Ага, сестра, — хмыкнул Валера и от второго подзатыльника, зараза, увернулся.

— Слушай, дело в том, что пока она добиралась до Москвы, то ударилась головой и… Короче, она не в себе.

Валера иронично поднял бровь, после чего выглянул в комнату. В это время Лилит игралась со Стивеном, держа эту жуткую тварь на руках прямо перед своим лицом. От этого зрелища Воронцова аж передернуло, и он ответил:

— Знаешь, может, я даже и поверю тебе…

— Именно. В̷̒ͅе̸̢̋р̴̟͂ь̷͖̈́ ̶̙̾м̴̪̌н̵͕̾е̶̨̕.

Валера моргнул, немного потряс головой.

— Странный ты сегодня какой-то, Илюха. Кстати, готов?

— К чему?

— К сегодняшним парам, — усмехнулся Воронцов.

Ох, стоило мне чаще смотреть в расписание. Мы оставили Лилит и Стивена в комнате, а сами выдвинулись на занятия. Сегодня были танцы, а сразу после них — физподготовка. И если Мишаня предвкушал этот момент, то я относился к грядущей паре с некоторой доли скепсиса, чувствуя запах унижений и проблем.

Ну, хоть форму гимназия выдавала для учащихся — уже хорошо.

— Новички! — гаркнул тот самый физрук, который ставил на мой бой с Шереметевым. — Вам сегодня несказанно повезло!

Мы стояли посреди стадиона, выстроившись в шеренгу. Простолюдины с одной стороны, аристо — с другой.

— Сегодня у нас особый гость! — продолжил физрук и я понял, что ощущения меня не обманули. — Командир механизированной бригады Москвы со своим заместителем! Железный Воин, как вы его знаете!

По рядам прошлись шепотки, Мишаня напрягся, будто бы в него кол вставили, я же крутил башкой и ничего не понимал.

— Какой еще Железный Воин? — шепнул я соседу.

— Ты из леса вылез? Это же княжич Андрей Долгоруков! Самый талантливый пилот поколения! Живая легенда… — выдохнул Мишаня с нездоровым блеском в глазах.

— Кто бл… Что? Легенда?

— Да! Все! Смотри! Идет!

На стадион вышел молодой мужчина, совсем еще парень, в сером кителе и белых перчатках. Никаких особых знаков различия, кроме штабс-капитанских погон с четырьмя звездами. Никаких орденов, эполетов или что там еще любили носить аристократы. Вполне себе современный вояка. Или чекист? Морда у него какая-то была… Сосредоточенная.

Я прищурился, разглядывая Долгорукова. Вот, наши взгляды пересеклись, аристократ на секунду удивился моей непочтительности, а потом — только хмыкнул. Будтобы узнал.

— Студенты! — голос у Андрея Долгорукова был глубокий и приятный. — Вам несказанно повезло! Велением Его Императорского Величества наше подразделение расширяется, и мы активно ищем новых рекрутов, достаточно сильных для того, чтобы управлять мехом! Окажетесь достойны — будете служить отечеству под моим командованием! А пока оглашу предварительный список…

Мы че, Мьёлнир тут поднимать по очереди будем? Какое достойны, что он несет? Ищут они таланты, ага. Просто не хотят привлекать взрослых клановых магов, вот и пошли за молодняком с горящими глазами. Миша сказал, что в случае встречи с кибердемоном срок жизни одинокого меха без поддержки танков и артиллерии — двадцать семь секунд. То есть та истеричка с крепкой попкой еще неплохо держалась. А рядовые пилоты гибли, словно мухи. Как я потом узнал от Мишани, Долгоруков считался легендой, потому что вышел победителем из пяти дуэлей с кибердемонами, а еще в десятке случаев продержался достаточно для того, чтобы среагировали армейские подразделения.

Еще и этот предварительный список. Нас что, еще на этапе поступления срисовали? По всей видимости, да. Звучало много аристократических фамилий. Власов, Третьякова, Шереметев, Горчаков, Лавров, Огарёва… Ряд аристократов редел и редел, простолюдины же стояли на месте.

— Иванов Михаил! — зачитал княжич.

Мишаня, аж светящийся от счастья, сделал шаг вперед. Долгоруков поднял глаза, посмотрел на черного гиганта и только довольно кивнул головой. Хотел, чтобы имя Мишани было в списке?

— Штерн Илья!

Блять! Ну конечно же! Тут даже записки от Б. Г. не нужно — все и так понятно.

Я шагнул следом за Мишаней. Ох, морду лица Антоши Шереметева надо было видеть! Эта гнида аж пятнами пошла, когда до него дошло, что меня тоже взяли в эту специальную группу.

Через несколько фамилий Долгоруков наконец-то закончил. Набралось нас двенадцать человек.

— Остальным — удачи в учебе, — кивнул княжич, а физрук, будто бы погонщик гусей, быстро согнал оставшихся молодых парней и девушек в кучку и повел на другой конец стадиона, чтобы не мешались под ногами.

Долгоруков встал перед нашей группой, заложив руки за спину, и я смог поближе рассмотреть его лицо. Тонкий нос, высокие скулы, глубоко посаженные серые глаза и темные волосы. Он был молод, может, немного старше Валеры, но по тусклому взгляду было понятно, что он прошел через некоторое дерьмо. Про таких солдат говорят, что они навсегда остались на поле боя душой, пусть и выжили и телом вернулись назад. Вот и Долгоруков выглядел частично мертвым; каждый момент своей жизни он находился сразу в двух местах. Он был там, где его тело, и одновременно в том самом бою, который потушил его взгляд.

— Студенты! — начал Долгоруков. — Еще к концу этого дня половина из вас отправится к остальным учащимся, а вторая — станет на особый контроль! Мне нужны только лучшие, и этих лучших я планирую найти среди вас! Пока я вас оставлю, отбором займется мой заместитель!

Антоша Шереметев расплылся в гаденькой улыбке и с вызовом посмотрел на меня и Мишаню. Че эта гнида лыбу давит? Или он что-то знает?

После слов Долгорукова из-за забора вырулила тонкая фигура, и у меня резко засосало под ложечкой.

— Мишаня, ты меня прости…

— Что такое? — шепнул гигант.

— Не быть тебе пилотом, Мишаня… — пробормотал я, глядя, как та самая обладательница крепкой попки становится рядом с княжичем Долгоруковым.

— Мой заместитель, Анна Шереметева, пилот второго класса, — представил строю девушку Долгоруков. — Я вернусь к вам вечером, на сегодня от прочих занятий вы освобождены. Анна, принимай командование.

Блондиночка мелко кивнула, после чего, наконец-то, посмотрела на строй. Вот, ее взгляд скользит, по студентам, она моргнула Антону Шереметеву, на секунду задерживается глазами на громадной фигуре Мишани после чего…

Я вижу, как сначала бледнеют ее щеки, а после вся Шереметева буквально превращается в гребанный раскаленный чайник. Даже кончики ушей покраснели! Узнала! Блять, она меня все же узнала!

— Ты! — она ткнула в меня пальцем. — Шаг вперед! Имя!

— Илья Штерн, — ответил я, лениво выходя из строя.

Я видел, что она хотела выгнать меня с поля прямо сейчас, но княжич еще не ушел, так что ей пришлось сдержать порыв. Следом за Шереметевой на поле высыпало несколько спецов с ящиками оборудования, и как только спина Долгорукова исчезла за оградой, все началось.

Мы много бегали, прыгали, трогали какие-то приборы. Видимо проверяли нашу выносливость. Все были потные и едва дышали, и только Мишаня ко всему относился стоически и почти шутливо. А когда дело дошло до измерения силы хвата, ему едва ли не через драку пришлось отбирать приборчик у персонала. И конечно же, он эту херню с пружинами порвал.

Я же выжал удивительные для себя восемьдесят кило, отчего глаза экзаменатора полезли на лоб. Он попросил повторить, и я опять пожал восемьдесят один килограмм на правую, и семьдесят пять на левую руку.

— А ты жилистый, — усмехнулся мужчина, записывая мой результат.

Правда, это не укрылось от Шереметевой, что как коршун наблюдала за нами, стоя чуть в сторонке. Я видел, что девица меня ненавидит, от нее только что черные волны не шли. А мне, тем временем, очень захотелось попасть в пилоты. Просто чтобы побесить эту дуру еще разок. Ну и заиметь возможность еще раз насладиться видом ее задницы в компрессионном костюме, куда же без этого. Интересно, сколько ей лет? Двадцать? Двадцать пять? Не, выглядит молодо и свежо, совсем еще девчонкой. Но не может же быть она пилотом второго класса в шестнадцать-семнадцать?

Короче, отпустили нас только часам к семи, даже пообедать не дали, ироды. Хотя Мишаня пожрать смог. Как фокусник, он достал свой фирменный судочек и сидел, уплетал куриную грудку с рисом, пока все прочие смотрели на него голодным взглядом. Причем никто из экзаменаторов ему ничего не сказал. А знаете почему? Правильно! Потому что у Мишани режим!

— Ты как? — спросил сосед, когда мы шли в общагу.

Точнее, Миша шел, а я еле волок ноги.

— Передай моей матери, что я погиб достойно… — протянул я.

— Да не ссы! Сейчас, значит, мышцы разгонятся и все будет тип-топ! — улыбнулся гигант и похлопал меня по спине своей лапищей, отчего душа из моего тела чуть не совершила досрочный выход.

— Эй! Гении мысли! — послышалось со спины.

Валера, ну блять, ну только не сейчас.

— Чего тебе? — спросил я Воронцова, который уже повис на наших с Мишей шеях. Точнее, на моей шее, до Мишаниной колонны, которую кто-то опрометчиво мог принять за шею, он дотягивался с трудом.

— Пока вы потели на стадионе, я кое-что придумал! — сообщил Валера. — Можно же оформить липовый перевод! Я и нужную тетеньку в нашей канцелярии знаю! Только надо ей че-нить в подарок купить.

— Купить не проблема, — поморщился я.

Усатая Бубна сдала мне пароль от сейфа и его содержимое мы выпотрошили с Мишаней еще вчера вечером. Там было, кроме моего котлетоса, триста тысяч рублей, какие-то документы, которые я отдам обратно бандиту, и пара магических амулетов непонятного назначения.

— Кстати, — вспомнил Миша, — зайди к нам, бабки отдадим.

— Какие бабки? — удивился Валера.

И как он вообще не забывает дышать? Называет нас альтернативно-одаренными, а сам на одной ступени развития с рыбой-клоуном. Причем в нем было больше от клоуна, чем от рыбы.

— Вскрыл я вчера сейф, — сказал я Воронцову. — А так как мы делим все по-братски, сто кусков твоих.

Валера довольно присвистнул и мигом повеселел.

— Ну, тогда вопрос решенный! Я завтра все в ректорате обкашляю, справочки заполню, тыры-пыры, туда-сюда, и все будет готово! Кстати, как твою сетруху-то зовут?

И посмотрел на меня таким невинным-невинным взглядом, хитрая падла.

— Лилия, — ответил я.

— Опа! Ну, значит Лилит скоро будет учащейся нашей гимназии! По обмену! — хохотнул Валерик.

— Так! Почему ты назвал ее Лилит⁈ — взвинтился я, останавливаясь на месте.

Он нас раскусил! Все пропало! Если в ректорате узнают, что я притащил на территорию Гимназии демона, мне пиздец! И Мишане пиздец! А был еще и Стивен! И криминал! И Шереметевы вокруг только множатся! Блять!

— А че? Нельзя? — удивился Валера. — Вроде прикольно звучит, не?

—…

— Парни, пойдемте, я кушать хочу. У меня… — начал Мишаня.

— Режим!!! — рявкнули мы с Валерой.

* * *

На стол перед княжичем Долгоруковым легла стопка бланков с результатами тестирования.

— Лучше всех показал себя мой кузен, Антон, — начала Анна. — Впрочем, он готовился, так что ничего удивительного.

— Ага, понимаю, — ответил Долгоруков. — Остальные пятеро? Набралось столько?

— Я бы рекомендовала принять Горчакова и Огарёву. Хорошая подготовка, Горчаков из влиятельной, приличной семьи. Огарёва сильный маг воздуха, вся в мать.

— Понятно… Это все кандидаты? Больше никого не присмотрела?

— Да, — кивнула Анна.

Андрей Долгоруков подтянул к себе папку и стал перебирать бланки каждого из кандидатов.

— Так-так-так… Да, вижу, о чем ты говоришь. Твой брат и вправду силен. Отличные показатели. По Огарёвой тоже вижу, Горчаков… Предположим. Так, а тут что? Почему не берем Иванова? У него отличные показатели для новых машин класса «Оплот», просто самородок!

Андрей поднял глаза на Шереметеву, ожидая объяснений.

— Первое, он простолюдин. Второе — его физические тесты смазанные, потому что он профессионально занимается тяжелой атлетикой и культуризмом. Мы не можем связать его данные с влиянием ядра… А еще он простолюдин, а в нашем подразделении…

— Это тот огромный черный парень? — уточнил Андрей.

— Да, Михаил Иванов, — сглотнула Шереметева.

— Так почему мы ему отказываем? Потому что он простолюдин? — поднял бровь Андрей.

— Никак нет, но…

— И вот, — продолжил Долгоруков, беря в руки еще одно дело. — Штерн. Я его даже помню, тощий парень, стоял рядом с Ивановым, так? Совершенно аномальные показатели силы, есть рекомендации из ректората. Без обучения уже заклинания уровня Инферно! Прекрасный кандидат для «Клинка» в пару к «Оплоту». В чем проблема?

— Андрей… — начала Анна, нарушая субординацию. — Я не хочу его видеть в отряде.

— Почему же? — холодно поинтересовался Долгоруков.

— Ну… Для этого есть причины. У меня есть некоторая информация, по внутренним каналам, и я считаю, что Штерн совершенно непригоден к службе в нашем подразделении. Кроме того, у него была дуэль с моим братом, Антоном.

— Дуэль? Только же учебный год начался! Ты боишься, что Штерн затаил обиду и попытается отомстить твоему кузену?

В кабинете повисла тишина. Анна опять залилась краской и стала похожа на помидор в блондинистом парике.

— Нет, я думаю, у них могут продолжиться конфликты и…

— Стоп! — Долгоруков вскочил с места, ткнув пальцем в дело Штерна, — Я правильно понимаю, что это ТВОЙ кузен может начать конфликт с этим Штерном? Я правильно понял?

В ответ Анна промолчала.

Княжич только сел обратно в кресло и покачал головой. Вот те раз! Какой-то простолюдин отделал одного из бойцовских петушков Шереметевых! А он об этом даже не знал! Поленился проверить слухи в гимназии, подумал, что в первую неделю точно никаких проблем или конфликтов не будет! А тут… Тем более, у него тоже были свои наводки.

— Мы берем этих двоих, не обсуждается, — сказал Долгоруков, — и не спорь, Аня!

Шереметева что-то пыталась сказать, но мигом захлопнула рот. Ей было стыдно. И за себя, и за слабость своего троюродного брата.

— Так, у нас получается пятеро новобранцев. Тебя я поставлю командиром звена и у нас есть полноценная штурмовая группа для второй линии…

— Но Андрей!

— Аня!

—…

— Не будь столь высокомерна, — сказал княжич, — все когда-то начинали. А тебе я могу доверить обучение новых людей. Я хочу, чтобы они не вступили в клуб двадцати семи в первом же бою. Ни один из них, понятно?

— Так точно, — ответила пристыженная Шереметева, восстанавливая субординацию. — Я могу идти?

— Свободна, — махнул рукой Андрей Долгоруков.

* * *

Грузовик-кун дополняет: Клуб двадцати семи — это немного не тот клуб, о котором вы подумали. Так как пилоты живут в среднем двадцать семь секунд после встречи с кибердемоном, эта фраза в описываемом мире имеет другое значение. Наш герой, правда, все равно кекнет, когда узнает новое значение привычного термина.

Глава 18

— Так… Не вертись…

В субботу Мишаня с Валерой устроили для Лилит модный приговор. Этот абобус на Валерике где-то спиздил целый ворох женской одежды и я даже не хотел знать, где именно. Хотя и догадывался — гардероб Валерии не досчитается значительного количества вещей.

Сейчас демонесса стояла посреди нашей комнаты в миленькой юбочке, строгой блузке, а рожки, хоть и почти незаметные, но были прикрыты узкой лентой-твилли бордового цвета, под цвет каре-бордовых глаз дочери Сатаны.

— Ля-я-я какая-я-я… — цокнул Валера. — Ну-ка, милая, попробуй этот жакет…

— Какие туфельки больше нравятся? Вот эти, с застежкой, или такие, гладенькие? — спросил у девушки Мишаня, держа в руках две пары обуви.

— С-с-с за-а-астежкой… — пробормотала смущенная, но очень довольная Лилит.

Когда Валера только приперся, я подумал, что сейчас нас ждет полный пиздец, но, внезапно, какая-то тихая и прибитая до этого Лилит с удовольствием включилась в примерки. И вот уже битый час эта троица перебирала тряпки, подбирала аксессуары, меняла ленты в волосах и вообще, всячески синхронизировала между собой месячные. Лучшие подружки, мать их.

Хотя, парней понять можно. У обоих были младшие сестры, с которыми приходилось сидеть, а тут такая прелесть в виде Лилит. Дама в беде! Как устоять?

Мы же со Стивеном забились в угол и на пару тихо охреневали.

— Братик, тебе не нравится? — внезапно спросила девушка, и на меня моментально уставились Валера с Мишаней. И не было в их взглядах ничего доброго или душевного. По глазам видел, что если обижу беженку — мне пиздец.

Для пущего эффекту Валера вылупился, и чуть кивнул головой, мол, похвали девушку.

Я отлип от книжки по истории, которую зацепил в библиотеке, и посмотрел на Лилит.

Так, на мечту дрочера она, конечно, походить перестала, но, кажется, стала только горячее. Идеальная бледная кожа, огромные глаза, сексуальное личико. Стройные ножки в стандартной гимназической юбке, крепкая грудь, скрываемая жакетом, отчего еще сильнее хочется пялиться, потому что есть что додумать. Ух…

— Нет, что ты, ты очень красивая, — сказал я демонессе и понял, что это я, конечно, зря.

Лилит буквально растаяла, довольно пискнула и бросилась мне на шею, напугав сонного Стивена.

— Какие у вас… близкие отношения… — прокомментировал ситуацию Валера, завистливо глядя на то, как ко мне жмется девушка.

— У тебя своя сестра есть, — одними губами ответил я через плечо Лилит.

Но вот одной проблемы Валера решить не мог. Если спиздить пару комплектов формы и надергать тряпок из гардероба Валерии и других девушек он смог, то вот что делать с пижамами, повседневной одеждой и, самое главное, нижним бельем, мы не знали.

Точнее, знали, но это знание нам не нравилось.

Пока Лилит пошла в ванную, примерить еще одну блузку и показать нам — кстати, немало сил было потрачено на то, чтобы убедить ее не раздеваться прямо у нас на глазах! — у нас состоялось мини-совещание.

— Ну что будем делать дальше? — спросил Мишаня, наклонившись к нам.

Мы были как три озабоченных заговорщика, которые сейчас обсуждали поход к женской бане — тихо, в тесном кружочке, и чтобы никто не услышал.

— Надо ехать в город… — сказал я.

— Да ладно, братан, я займусь. Знаю пару магазинов тут недалеко, — начал Валера, а его глаза недобро блеснули.

— Мы тебя с Лилит не оставим! Ты же животное! — возразил я.

— Не оставим, — поддержал Мишаня.

— Но белье купить все равно надо, — хихикнул Валера, предвкушая примерки. — Кружевное…

— Так блять! Никакого кружевного!..

— Но девочкам нравятся кружевные трусики, — пробубнел Мишаня.

— Блять!..

— Надо собираться и ехать в город! — продолжил Валера.

— Ты в курсе, сколько стоят женские тряпки? Я только из финансовой ямы выбрался. А мне еще матери помогать!

Эти полуфабрикаты переглянулись.

— А мы можем купить что-нибудь Лилит? — спросил Мишаня. — Она милашка.

— Можете. Только, блять, без разврата!

— Братишка, да какой разврат… — протянул Валера, но я по его роже видел, что только о разврате он и думает. Вот, уже пялится на выход из ванной, ждет очередной демонстрации.

Лещ настиг Валеру быстро и стремительно и получился смачным, звонким, все как я люблю.

— Ай! Ты чего дерешься!

— Я все по глазам вижу! Руки в карманы, гусар!

— Да не буду я…

— Р̷̛̥̯̯̜́̂̈́У̷̤̳̂̀К̸͖͈̳̘͆͌͒И̸̧̨̛͈͗̂.̶̽̅ͅ ̸͚̟̏В̶̺̞͓̎́̔̐.̴̞̯͛́͝ ̴̱͂̾̓͊К̵̛̟̩̪̂̆̃А̸̼̓̈́̒Р̸̣͔̥̐̈́́̔М̶̪͖͐̀̇ͅА̶̨̒̍̎̚Н̵̖̳̩̈Ы̸̪͈̆͂̀̊.̷̰̫̆̆̈́͘

Упс, походу я перестарался. Валера реально засунул обе руки в карманы брюк, а у меня в глазах потемнело и что-то мне стало хреновенько…

Спустя полчаса и один крепкий акт блевания, мы вчетвером стояли на улице, за пределами Гимназии.

— Чего мы тут ждем? — спросил Валера.

— Карету, — хмуро ответил я.

— Братик, ты какой-то бледный… — заметила Лилит, на что я только косо улыбнулся.

Миша же стоял и молчал.

Вот, рядом останавливается тонированная чепырка, в которую мы все набиваемся, как огурцы в банку. Мишаню — на переднее, мы с Валерой назад, Лилит — ко мне на колени.

— Бубна! А еще поменьше инвалидки не нашлось⁈ — пропыхтел я на бандита, который смирно держался за руль и ждал, пока мы погрузимся.

— Чем богаты, шеф, вы же сами сказали, неприметное надо, — ответил криминальный элемент, тревозно высматривая Стивена или черные мусорные пакеты. — А вы только вчетвером или с вами…

— Нет, без Стивена, — ответил я. — Давай, поехали. Нам надо девушку приодеть.

— Понял, — кивнул Бубна и со скрипом воткнул первую.

— Фига ты устроился, — шепнул Валера. — Это что…

— Ага, именно, — кивнул я.

— Вот меня мучает вопрос, — продолжил Воронцов. — А ты где вообще это чудище взял?

— Я не чудище! — взвилась Лилит.

— Он про Стивена, — встрял Мишаня.

При имени опоссума у Бубны голова вжалась в плечи. Боится. И правильно делает.

— И Стивен не чудище! Он милашка! — продолжала упорствовать Лилит, размахивая руками и при этом ерзая ягодицами по моим коленям.

Илья, спокойнее, ты помнишь, чья она дочь? Думай о мертвых щеночках. Или там не знаю, считай площади фигур в уме. Число Пи, опять же…

Наконец-то, Лилит успокоилась и мы продолжили путь.

Остановил Бубна возле какого-то неприметного магазинчика где-то за пределами центра. Мы зашли и оху… Блять! Ну конечно же!

Колготки в сетку, короткие маечки и рубашки с вырезом до пупка, те самые дрочерские юбки, а из обуви ботфорты и прочая обувь исключительно для стриптиза.

— Братик! Смотри! — Лилит уже успела метнуться к стойке с нижним бельем и показывала мне сейчас вешалочку с крайне откровенной комбинацией черного кружевного с вырезами на самых интересных местах… — Какие красивые! Нравится⁈

И только Валера стоял, счастливый и довольный, хотя я видел, что от давления у Воронцова вот-вот пойдет кровь носом.

— Ребята, мы уходим! — рявкнул я, хватая за руку Лилит. — Бубна блять! Ты куда нас привез⁈

— Так ты же сказал, девушку приодеть… Тут отличное белье и вообще… — пожал плечами бандюган. — Тут все горячие цыпочки одеваются…

Я же только рассмеялся. Ну конечно, а можно ли было ожидать иного⁈ Мы опять запхнулись в наш клоун-мобиль и теперь поехали в более приличный район, где закупаются купцы и государственные служащие.

За окном мелькала очень разная Москва. Окраины были хмурым и депрессивным местом, центр — утопал в зелени, сейчас же мы ехали по району с довольно высокой застройкой и широкими улицами. На первых этажах — магазины и лавки, всякие мастерские, конторы и офисы. Начиная от второго этажа определить назначение здания было невозможно. Жилье? Офисы и кабинеты? Чем занимаются все эти люди?

Кстати, впервые за все время я увидел достаточный поток пешеходов. Неплохо одетые москвичи спешили по своим делам, а автомобильный трафик уплотнился, и я почти почувствовал себя дома. Конечно, если бы не устаревший дизайн всего и вся и совершенно незнакомые мне марки. Будто бы я оказался на стыке восьмидесятых и девяностых, но в мире, который пошел по совершенно иному пути.

Бубна остался в машине, наша же компания вывалилась возле магазина женской одежды госпожи Соколовой, если судить по вычурной вывеске. Кстати, нам очень сильно пригодился Валера, точнее его знание Москвы и аристократическое происхождение. Воронцов уверил, что это проверенный магазин и тут Лилит приоденут по высшему разряду.

Мы зашли внутрь, громко обсуждая грядущие покупки, но стоило продавцу косо на нас глянуть, Валерик мигом поменялся в лице. От веселого и приветливого раздолбая не осталось и следа, а на его место пришел наследник древнего графского рода. Вздернутый подбородок, тонкие, легкие движения, надменный взгляд, чуть поджатые губы. Воздух вокруг Валеры буквально стал плотнее, а сам он начал излучать холодную уверенность.

— Уважаемый! — щелкнул пальцами Валера. — Нам необходима консультация.

— Обождете! — рыкнул продавец, даже не вставая из-за прилавка.

— Какие интересные сотрудники у госпожи Соколовой… — протянул Валера, перебирая вещи. — А с виду такая милая женщина.

Продавец поднял глаза и оценивающе посмотрел на нашу компанию.

— И откуда вам знать, что за человек хозяйка? Не выеживайтесь тут, скидок не даем и нищим подачек не делаем!

Ох блять, зря он так, очень зря. Валера оскалился в нехорошей ухмылке, а его рука скользнула во внутренний карман пиджака, откуда он извлек массивный золотой перстень. Расчерченный по диагонали щит с двумя маленькими розами и цветком лилии посередине. Перстень был украшен камнями, и стоил, наверное, целое состояние. А еще я внезапно понял, насколько знатным был Валерик. Сколько в Империи из моего мира было графских родов? А одна из ветвей Воронцовых, вроде, даже была в тесном родстве с Шуваловыми…

— Вы меня сейчас нищим назвали? — спросил Валера, опираясь о стойку и демонстрируя свой семейный перстень.

Видели бы вы морду того торгаша! Мужик позеленел, побледнел, потом стал отдавать синевой и, наконец-то, понял, в какую жопу попал.

— Извините! Ваше Сиятельство! Господин Воронцов, не признал! Нижайше прошу извинить! Я полностью в Вашем распоряжении!

Валера окатил вскочившего с места продавца холодным взглядом, после чего повернулся к нам и состроил рожу в стиле «смотрите, какая жесть творится!», а потом опять начал прессовать работника этого бутика-магазина.

— Моей хорошей подруге нужен полный комплект одежды и белья, ее багаж еще не прибыл в Москву, — высокомерно сообщил Валера, после чего продавец мигом пришел в движение.

Наблюдая за тем, как бледный и потный, мужчина крутится вокруг Лилит и снимает мерки, я не выдержал и спросил:

— Валер, а откуда он тебя знает?

— Не меня, а мою маменьку. Госпожа Соколова давно шьет для нас под заказ, а тут — он окинул рукой помещение, — просто готовые изделия на реализацию. Для покупателей со средним доходом.

— Понятно… — пробормотал я.

К моему удовольствию, был тут и отдел с мужской одеждой. Пока Лилит подбирали платье, я нашел себе пару брюк, рубашки и насмотрел себе крайне и крайне недурственный жилет. Правда, цены кусались — почти пятьдесят тысяч за все, но товар был качественным и очень презентабельным. Блять, главное не спалить пятьдесят косарей в приступе очередного самовоспламенения, иначе придется сигать головой вниз в реку с ближайшего моста. Такого расточительства я себе не прощу.

С парнями обсудили, что каждый вкинет на Лилит, сколько не жалко. В итоге, спустя два часа, бесконечное число примерок и такое же число неловких ситуаций с убегающей из примерочной полуголой демонессой, общий чек составил сто шестьдесят тысяч.

Я, морщась, уже прикинул, от чего мы откажемся, и потянулся к одному из платьев, как тут Валера удивил меня в очередной раз.

— А почему без семейной скидки? — спросил он взмыленного работника.

— Но господин Воронцов…

— Мы уже не столь ценные клиенты для госпожи Соколовой? — удивился Валера.

В итоге цена упала на четверть — до все еще неподъемных для меня ста двадцати штук.

Вот только когда конечная цена была оглашена, Валера просто запустил руку в карман и, достав портмоне, отсчитал всю сумму десятитысячными, оставив еще пятерку на чай.

— Передавайте привет хозяйке. Покупки доставить в мужское общежитие первого курса, на имя Штерн, — сказал Валера.

— Ты с ума сошел! — шикнул я на Валеру, когда мы выходили. — Ты чего тут богатенького мальчика включил?

— Так я и есть богатенький мальчик, — пожал плечами Валера.

— А ставки нахрена тогда?

— А какая радость в жизни без риска?

— А сто кусков зачем взял из сейфа? — спросил Миша.

— Так это же трофей! — удивился Валера. — Как не взять⁈

Справедливо.

— Ладно, давайте, скиньтесь сколько не жалко, а там потом сочтемся, — подытожил Воронцов, видя, что мы с Мишаней не в своей тарелке.

В итоге я отдал Валере сорок тысяч, оставив десятку «на развод», Мишаня вкинул еще двадцатку.

— Ну вот, — довольно кивнул мне Валера, — как получится, отдашь еще шестьдесят, а не получится… Ну и ладно. Посмотри на нее.

Он кивнул на Лилит, которая уже стояла у нашей чепырки и с восторгом разглядывала улицу. В приталенном платьице из плотной шерсти под поясок, с бордовой лентой в волосах и в новых простеньких туфельках, она сейчас была похожа на ангела. Если бы не была дочерью Сатаны, конечно. Хотя… Падажжи, ебана…

Какая-то умная мысль была близко, но я оказался быстрее и смог от нее сбежать. Согласившись, что траты того стоили — сейчас Лилит походила на дочь зажиточного дельца или мелкого дворянина — я просто двинул к машине.

По пути заехали еще в магазин спортивных товаров, где Мишаня прикупил себе пояс для штангистов, большую банку протеина и еще каких-то таблеток. Я хотел ему сказать, что у него бобик гавкать перестанет с таким количеством химки, но Валера вовремя мне шепнул, что на магов земли это не распространяется.

— Вот такой у них дар. Здоровые, как кони, даже если худые, — подытожил Воронцов.

Лилит уже давно и безнадежно дрыхла на моем плече, миленько уткнувшись носом мне в шею. И что с ней делать? Я сейчас шел по жизни чисто на рефлексах, как одноклеточное, но рано или поздно мозги включить придется. Или, все же, нет? Сколько там в среднем живут пилоты механического самурая? Меньше минуты? Вполне возможно, меня просто размажет очередной кибердемон.

Но вот на самом деле беспокоил Шереметев. Эта гнида может доставить нам с Мишаней проблем. Жаль, Валера уже старая псина, да еще и графских кровей, он бы отлично смотрелся в нашем отряде самоубийц. Но это лишь размышления.

Усатая Бубна довез нас до гимназии, я кое-как сдал сонную Лилит на поруки Мишане, а сам наклонился над дверцей и дал ценные указания на следующие дни.

— Вот, — сказал я Бубне, протягивая пятерик. — Купи хороших продуктов, завези моей маман. Скажешь, мне стипендию платить стали как отличнику, а ты так, отец одного из учащихся. Понял? Только деньгами не отдавай, она под матрас опять положит.

— Понял, шеф, — кивнул Бубна, походу, бандит смирился с тем, что теперь им верховодит какой-то пацан, но страх перед Стивеном был сильнее. — Только на неделе надо будет вам в клуб подскочить, обкашлять вопросы. Некоторые из парней не согласны… с текущим положением вещей.

На секунду в его взгляде скользнул тот мерзкий Усач, который отжал у меня котлетос бабла. Но очень быстро этот человек исчез, и на его место вернулся Усатый Бубна — жертва сумчатого террора с ПТСР.

— Понял, — сказал я. — Надо, значит надо. Я так понимаю, Стивена брать?

— Стоило бы, — честно ответил бандит. — А то они не выкупают, на кого рамсят.

— Принято. Я тебе еще наберу.

— Да, два номера, второй резерв, если меня нет на месте.

— Все, езжай.

Чепырка, выпустив сизое облако, резво двинулась с места, я же вернулся к товарищам. По глазам Воронцова я видел, что его так и подмывает спросить, откуда у меня на побегушках такой водила уголовной наружности — Бубна был кадром колоритным, что-то среднее между сутенером и наркоторговцем — но у всех свои секреты. Так что пока Валера воздерживался от расспросов.

И кстати, Воронцов до сих пор большую часть времени держал руки в карманах. Надо бы поспрашивать Б. Г.-куна об этом даре убеждения. Полезная, хоть и рояльная вещь.

* * *

Белый Грузовик-кун дополняет:

Валера Воронцов никогда не любил кичиться своим происхождением, всегда легко заводил дружбу со слугами и простолюдинами, чем немало бесил свою матушку и сестру. А вот отец и дед всегда смотрели на это совершенно спокойно, ведь парень все равно рано или поздно из Валерчика превратится в графа Валерия Воронцова. И да, этот гой все равно умудрился прикупить для Лилит кружевной, целиком прозрачный комплектик с подвязками, за который он рассчитался отдельно, а потом еще и накинул пятерик на кассе за молчание продавана. Надеется, что ему обломится.

Глава 19

Знаете этот прикол, когда герой обрастает связями, ему предлагают помощь, денег, поддержку или там, породниться, а он воротит нос и говорит, что всего добьется сам?

Так вот, я точно знаю, что это мышление нищей лимиты, так как любой нормальный человек с удовольствием прикроет собственные тылы за чужой счет. А быть обязанным — не такая большая проблема, если ты обязан порядочным людям. А непорядочных всегда можно послать прямым текстом в жопу.

Так вот, я бы сейчас с удовольствием принял бы какое-нибудь сладенькое предложение вместо того, чтобы сидеть и превозмогать.

После закупа для Лилит у меня осталось на кармане пара тысяч и Неприкосновенный Запас, он же НЗ, он же бабки, которые я поднял за избиение Шереметева. Почти сто двадцать тысяч, увесистая котлета… Но, учитывая современные цены и расходы, эти деньги трогать нельзя, поэтому я о них даже и не вспоминал, когда мы поехали в город.

Но бабки — не проблема, точнее, не главная моя проблема.

Главная проблема заключалась в том, что на мою жопу была почти официально объявлена охота.

Вы же помните, что аристократия Гимназии окрысилась на меня за унижение Антошки Шереметева? Вот и я помню. Но вот информация о том, что меня и Мишу приняли в отряд Долгорукова, буквально взорвала аристократические седалища в радиусе километра. Даже Валерка смотрел на нас двоих с плохо скрываемым интересом, долго-долго, силясь понять, что один из лучших пилотов Российской Империи нашел в двух полуфабрикатах по фамилиям Иванов и Штерн-Козлов.

Перед нами лежало два гербовых письма, подписанных штабс-капитаном Долгоруковым о приеме в спецотряд и необходимости в понедельник явиться на крытую площадку №2, форма одежды — свободная.

— Что вообще за крытая площадка? — спросил я Валеру.

— А. Это площадка для отработки боевых заклинаний, — пояснил старшекурсник. — Вот только появиться вы там должны были только к концу второго курса. На первом вам вообще особо магию преподавать не должны.

Это правда. Уже к концу недели я понял, что на парах можно появляться чисто по приколу, ровно в том объеме, чтобы не выперли из этой шараги. Единственный полезный для меня предмет — история, ну еще немного теории магии, но она в полный рост начнется только с декабря, пока же у нас идут чисто установочные лекции.

— То есть, нас будут учить боевой магии? — спросил я.

— Обучение магии? Зачем это такому великому воину, как ты? — удивилась Лилит, которая тоже принимала участие в совещании.

Стивен же сидел сейчас на голове девушки, как огромная мохнатая шапка, держась коготками за ленту на нее голове, которой Лилит прикрывала маленькие рожки.

Парни посмотрели на демонессу с плохо скрываемым удивлением, но промолчали. Может, решили, что она о моих подвигах против Шереметева. Я же ничего не ответил, не желая развивать тему моего величия.

По выходным ходить в столовку — зашквар, так что мы всей компанией решили выбраться в город и поесть там. Тем более, надо было социализировать Лилит и приучать Стивена к поводку.

Странные домашние питомцы не были новостью для местной аристократии, а некоторых животных еще и пичкали всякими растворами и кормом с пылью энергокристаллов, так что кое-какие химеры тут водились. А вот опоссумы…

— Строго говоря, — начал Валера, наблюдая, как я натягиваю на Стивена где-то спижженую им шлейку, — твой опоссум же грызун? А всякую мелочь можно держать в клетках, грызунов в том числе.

— Откуда знаешь? — спросил я.

— В уставе гимназии написано, — пожал плечами Валера, — хотя более крупных животных нужно согласовывать со студсоветом и ректоратом, чтобы никто не был против…

— Кто может быть против такой милашки⁈ — надулась Лилит.

Стивен же чувствуя, что его вольные деньки кончаются, попытался отгрызть мне пальцы на левой руке, причем по самый локоть.

— Ай, блять! Прекрати!

В ответ Стивен на меня зашипел, а с его пасти стала капать пена.

— Давай помогу, братик! — воскликнула девушка, падая рядом.

Едва Лилит прикоснулась к этой твари, Стивен успокоился и даже зажмурился, начав урчать, словно кошка. Ну, пиздец, мое тотемное животное — предатель! Хотя может он просто понимает, что с демонессой лучше не выебываться?

Через десять минут и одну попытку Стивена перегрызть мне сонную артерию за рывок поводка, мы выбрались на улицу.

Мишаня-гора, Валера-распиздяй, Лилит-красотка и Я-поц с бойцовским Стивеном на поводке. Опоссум, кстати, весьма уверенно шел первым, будто бы родился в шлейке. Не тянул, не рвал, но успевал пошариться по всему радиусу, как хвостатый разведчик, выискивая, кому бы дать пиздюлей. Я прямо видел это по взъерошенному загривку животного. Четкий, дерзкий, как пуля рез… Что-то меня понесло.

Б. Г.-кун говорил, что дал мне больше связи с тотемным животным, вот только этого эффекта я как-то не почувствовал. Стивен жил своей опоссумной жизнью и класть хотел на мои попытки с ним общаться. Может, Б. Г. обманул? Хотя, скорее, это просто Стивен мудила, вот и все.

Так как все кроме Валеры были не местными, то и роль проводника досталась Воронцову. Графский сынуля повел нас в небольшое кафе на набережной с неприлично белыми скатертями и вышколенными официантами. По глазам Мишани я понял, что «покушать тут не дадут», ведь обычно в таких местах порции были размером с фигу, хоть и вкусные. А моему черному соседу требовалось минимум шесть тысяч калорий в сутки, иначе, бедняга начнет уменьшаться в размерах.

— Тут очень колоритный шеф, сейчас оцените, — задорно подмигнул Воронцов, занимая место на летней террасе. — Я с ним хорошо знаком.

Последние теплые деньки, дальше начнется холод, дожди и все вот это говно, под названием русская осень.

Мы посидели буквально пять минут, к нам подошел официант, принес по стакану воды. А потом из недр заведения появился совершенно невероятных размеров армянин.

— Валерий! Доброго дня! Рад видеть тебя! — воскликнул мужчина в высоком колпаке и накрахмаленном поварском кителе, пожимая руки Валере, которые мигом исчезли в лапищах повара. — Ты и с друзьями сегодня!

— Доброго дня, дядя Сурен! — ответил Валера. — Да, выбрались пообедать!

Наверное, повар был даже больше Мишани. Единственное, что их отличало — у армянина было немалых размеров пузо, натягивающее пуговицы кителя, но оно, впрочем, никак не сказывалось на ширине плеч.

Сурен окинул взглядом всю компанию, после чего заверил, что скоро все будет готово в лучшем виде, после чего удалился в заведение.

— А заказ мы делать будем? — спросил я.

— Дядя Сурен лучше знает, что тебе нужно, — меланхолично ответил Валера, откинувшись на стуле, — за это я это место и люблю. Не надо вчитываться в странные французские или другие названия. Пришел, сказал, насколько голоден, или вовсе промолчал, и все готово!

— Очень странная концепция… — протянул Мишаня, голодным взглядом провожая официанта с подносом в руках, который сейчас шел к одному из столиков.

Было довольно людно.

— Ты ничего не понимаешь, Мишаня, — цокнул Валера. — Все будет отлично. От дяди Сурена еще никто голодным не уходил. А какое тут домашнее вино! Ух…

Я же аккуратно проверил, как Стивен устроился под столом, укрытый длинной скатертью, и залип в одну точку.

Может, начать песни петь? Ну а чо, какого-нибудь Высоцкого, или Кадышеву. А ты неси-неси меня река-а-а-а, или как там было. Это канон для жанра? Или нет? Или основать компанию «Груша» в гараже у Валеры, начать клепать микроэлектронику. Тут я даже пейджеров не видел, может прокатит. Вот только проблема была в том, что ни одной песни Высоцкого я не помнил, как и Кадышевой, а до инноваций в сфере электроники не вышел уровнем развития. Вы не подумайте, я смышленый, но вот по части точных наук… Да и Б. Г.-кун, думаю, не одобрит. Придется промышлять мелким и крупным криминалом. Вот только чтобы поднимать бабло, нужна цель, а какая может быть цель у дзен-буддиста типа меня? Может, дворянство купить? Ну уверен же, что продают, не могут не продавать. Найти какой-нибудь загибающийся род, да предложить переписать на меня хату. Или это как-то по-другому работает?

Что дает мне дворянство? Ну, в первую очередь, это престижно, модно и молодежно. Второе — оно позволит избежать ситуаций, как та, что сейчас вот-вот произойдет.

Касательно ситуации, ее мой мозжечок считал даже раньше, чем дошло до фронтальных долей, где живет сознание. Неприятное движение справа, какая-то компания целенаправленно подходила к нашему столику.

— Опять Воронцов себе малолетних бомжей нашел, — хохотнул кто-то справа.

— Заткнись, Юра, — ответил Валера, даже не поднимая глаз.

— А то что? — усмехнулся долговязый дворянчик, стоящий в целой компании себе подобных. — Сестре пожалуешься?

Подогретые, наглые, почти выпускники. Я с удивлением посмотрел на Валеру. Я знал, что он очень мощный пространственный маг, Мишаня — уже догадывался, Валера просил прямо не говорить, но сам гиганту намекнул. А еще я понял, что такой дар особо не светят, и в будущем Воронцова ждет головокружительная карьера.

— Ой, не трогай юродивого, — усмехнулся кто-то из парней, — задирать Воронцова, что ребенка бить. Он же никогда не отвечает! Все бережется перед ректоратом, пай-мальчик!

Хера себе, Валера и пай-мальчик? Мы точно с одним и тем же Валерой знакомы?

— А не боитесь, что ответит? — грубо спросил я.

Мишаня немного напрягся, а я почувствовал, как завибрировала под пятками вся терраса. На секунду, но завибрировала. Вот это нихрена себе! Он тоже может «бахнуть», как я⁈

— Воронцов-то? — рассмеялся первый дворянчик, которого Валера назвал Юрой. — Нет, он у нас послушный гимназический пес, да и папеньку слушается, да, Валерка? А мы сейчас не на территории гимназии, так что ничего он нам не сделает.

Ситуация накалялась. Мишаня был готов вот-вот сломать пальцами край тяжелого деревянного стола, в глазах Лилит стояли слезы, а Валера, казалось, умер внутри, будто мид на СФе проиграл.

Все решил, внезапно, Стивен.

Он высунул морду из-под стола, оценил ситуацию и сделал то, что посчитал нужным. Ну или считал эмоции окружающих. Короче, он молча подобрался, а потом одним прыжком вцепился тому самому Юре в яйца, повиснув, как бульдог.

— А-а-а-а-а-а! — пронеслось по набережной.

— Стивен! Фу! Они же жопу не моют! — воскликнул я, вскакивая со своего места.

Опоссум, внезапно, послушался, и отпустил хозяйство аристократа, не забыв напоследок злобно пошипеть на всю компанию. После чего в два прыжка залез мне на загривок, откуда пошипел еще разок, для верности.

— Это твоя тварь⁈ Она меня чуть не покалечила!

В следующий момент прямо над моим ухом пролетела ледяная сосулька, которая должна была прибить Стивена. Вот только мое тотемное животное так просто не взять! Опоссум просто увернулся от магического снаряда и перевернулся на другое мое плечо, повторно зашипев. Точно нахер посылает…

В этот момент со своих мест вскочили Мишаня с Валерой. В ход пошли заклинания! А значит, может начаться вообще что угодно.

— Мало того, что жопу не моет, так еще и косой… — с сожалением заметил я, всем видом показывая, как Юра меня разочаровал. — Я так понимаю, ты требуешь сатисфакции?

— Требую! — пропищал весь красный от боли дворянчик. — Я, Юрий Орлов, требую сатисфакции! Через дуэль!

— Мишаня… — кивнул я, совсем как лейтенант Альдо Жиду-Медведю. — Тут старшекурсник хочет получить пиздюлей… Уважь его…

Иванова дважды просить было не надо. Он почти мгновенно встал рядом со мной и потребовал второго секунданта. Вперед тут же вышел один из корешей этого Юры.

Схема была простая, и мы обсуждали ее ранее. Мы оставляем за собой формат, а время и место меня не волнуют.

— Завтра, девять утра! — воскликнул секундант, после того, как согласился на предложенный рукопашный бой без оружия и магии. — Главный стадион!

Вот тут я и понял, что все это — подстава. Одно из двух. Или я уклоняюсь от дуэли, или опаздываю на первый сбор в спецотряд Долгорукова. Пиздец.А был бы я аристократом, мог бы глаз на жопу натянуть за попытку убить меня или мое животное той ледяной сосулей. А так — только стой и молчи, потому что простолюдин, а Имперский Суд никогда не встанет на мою сторону в подобной ситуации, ведь пострадавших-то нет, а мне моральный вред нанесен не был. Ведь по логике этого мира, если ты не белой кости — то и чести у тебя, как бы, и не имеется.

Вон, как Орлов лыбится, падла. Мало того, что он считает, что сможет со мной справиться, так еще и срывает мне вступление в ряды элитных смертников! Небось еще и с Шереметевыми дружбу водит, скотина такая…

— Очень жду завтрашнего утра, — прошипел Орлов, но очень быстро передумал приближаться, когда в ответ на него зашипел Стивен. — Ты ответишь! Ответишь, Штерн!

Я ничего не сказал — просто вернулся за свое место. Время разговоров закончилось, завтра я буду полностью ломать Юрца.

А то, что я его сломаю, вопрос уже решенный. Если Шереметев просто был заряженным дурачком, который искал, до кого бы доебаться в первый же день, тот тут была скотина иного порядка. И все дело было во времени назначенной дуэли.

Мои грустные думы скрасил официант, который принес блюда. Точнее, одно огромное блюдо с еще шкварчащим шашлыком и овощами по периметру. А для Мишани отдельно принесли сразу двух цыплят с гарниром из печеных овощей — видимо, армянин что-то шарил за массанаборные трапезы.

Когда Миша увидел так необходимый ему белок, то буквально оттаял, и довольно быстро принялся за еду. Мы тоже порвали лаваш, проигнорировав приборы, и стали хватать с блюда еще горячие куски мяса. Мы же плебеи, а Валера — ебанутый, нам можно!

— Я сейчас умру… — пробормотал Мишаня, откидываясь на стуле и сосредоточенно жуя. — Как же вкусно!

— Нельзя бесконечно сидеть на вареной грудке, — покачал головой Валера, — надо хоть соль иногда добавлять…

— А ничего, что мы одни тут такие? — спросил я, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не заметил, как я опускаю под стол руку с куском пожирнее, подкормить Стивена, который принял угощение с довольным хрюканьем.

Все прочие посетители заведения употребляли вполне стандартные европейские блюда. Вон, я видел стейк, вон — какой-то крем-супчик. Вполне себе помесь французской и какой-то американо-британской кухни. Недешевое место на набережной, между прочим.

— Ха! — сказал Валера. — А это, — он указал на блюдо, — строго для своих! Точнее, для тех, кто понравился дяде Сурену! Домашний рецепт идеального шашлыка!

И в подтверждение своих слов Воронцов отправил в рот кусок мяса, завернутый в лаваш, а следом — закинул печеную на углях помидорку, блаженно прикрыв глаза.

Но интереснее всего была реакция Лилит. Сначала она за нами понаблюдала, после — оторвала лаваша, выбрала кусочек мяса поменьше и, совсем как Валера, закинула в рот. Пожевала, а потом… зависла.

Все это время демонесса питалась рисом и курочкой из качковых запасов Мишани, и говорила, что это очень вкусно. Но вот, ей довелось попробовать настоящей еды, да еще какой! Сурен, походу, продал душу ее бате, чтобы готовить такой офигенный шашлык.

В итоге Лилит съела больше, чем мы с Валерой вместе взятые, а потом еще и загрузилась огромным куском чизкейка из «обычного» меню, который на десерт предложил ошарашенный официант в качестве комплимента от шефа. Видимо, дядя Сурен там чуть не прослезился, узнав, как стройненькая и миленькая Лилит набросилась на его мясо. А вот черный кофе ей не понравился, хотя кому он нравится в первый раз?

За все опять заплатил Валера, указав на то, что это он притащил нас в это место. Я не стал сопротивляться — пока у меня не было свободных финансов, так что можно поездить на горбу Воронцова. Встану на ноги, обязательно сюда вернемся уже за мой счет, только уже с вином и плотными посиделками. Завтра дуэль, надо нормально выспаться и придумать, как бы мне так извернуться, чтобы и Орлову лицо сломать, и из отряда самоубийц не вылететь.

* * *

Грузовик-кун сообщает:

Все женщины любят вкусно покушац, а Лилит в этот день открыла для себя главную причину, почему ей не стоит возвращаться к батяне.

Глава 20

Ночью мне снилась какая-то дичь. Сначала я ломаю Шереметеву руку, а потом оказывается, что я и есть Шереметев. Потом появился Орлов с телом Мишани и предложил сходить за шавухой, но по пути стало темно и изо всех щелей полезли демоны. Я обернулся, чтобы побежать, но вот, в моих руках автомат, а вокруг — кровь, огонь и крики людей. Кто-то выкрикивает команды, но нас накрывает артиллерия, перед глазами комья земли и летящие осколки, а я думаю только о том, что опаздываю на собрание к Долгорукову.

— Тише, воин, — слышу я шепот. Это Лилит сидит возле меня, на самом краешке постели. Она опять большая и сексуальная мечта, как в нашу первую встречу. — Это лишь грохот прошлых битв… Далекий гром прошедшей грозы… Я помогу тебе…

Демонесса наклоняется и целует меня в лоб, после чего я опять засыпаю, и на этот раз просто сижу на трубах, болтаю с дядей Ваней и жую шавуху, пытаясь при этом не чихнуть.

Проснулся я совершенно разбитым. Лилит — тихо сопит, упершись коленкой в стену, обнимая огромный пакет с купленными вчера конфетами, Мишаня уже принимает душ после утренней тренировки. Блять, ну и приснится же… Правильно говорила маменька, нельзя на ночь переедать, а то кошмары будут сниться.

Душ, легкий перекус из запасов Иванова — он, конечно, поделился курой, куда он денется — сборы и пора выдвигаться на стадион, там меня ждет один дебик, которому надо сломать колени.

Да, я решил переломать Юрцу ноги, потому что Шереметев как-то быстро оправился от перелома плеча. Я думал, он проваляется хотя бы пару недель в койке или будет ходить в гипсе на пол тела, но уже на следующий день эта гнида разгуливала, как ни в чем не бывало. Значит, надо проверить качество магической медицины этого мира, так сказать, в порядке эксперимента. Так что одну ногу Юрочке Орлову я сломаю в колене, а вторую — в бедре. Посмотрим, как быстро он опять сможет двигаться без ходунков.

Лилит тоже проснулась, только была она какая-то хмурая и сосредоточенная. Время от времени дочь Сатаны поглядывала на меня, будто бы что-то хотела сказать, но в целом, вела себя девушка как обычно, то есть, как умственно-отсталая.

Все же, приснилось. А смотрит она на меня так внимательно, потому что напряжение можно было резать ножом. Вон, и Стивен даже особо не буянит, тихо сидит в своем гнезде из газет и кусков моего полотенчика, батонится. У опоссума тоже не было настроения.

— Штерн! — прогремело под дверью и, судя по голосу, это был Валера, просто придуривался. — Надень штаны!

Блять, да я всегда в штанах, я же сплю в пижаме.

— Я не одетая! — крикнул я в ответ.

Вот уже где клоун…

Но вот когда дверь открылась, на пороге стояла Валерия, а рядом, пойманный за руку, виноватый Валера.

— Братан! Прости! Она поймала меня на взлете… — пробурчал Воронцов, а его сеструха уже ворвалась в комнату.

— Штерн! Сколько можно⁈ Какие дуэли⁈ И откуда у тебя этот грызун⁈

— Это не грызун, это Стивен, — ответил я.

— Вот и я ей говорил… — начал Валера, но быстро получил подзатыльник.

— Ты вообще ни за чем не следишь⁈ Ты знал⁈ А как же устав гимназии!

— Он может содержать грызунов в комнате…

— Но не размером с кошку!

— Но это же Стивен…

— Нужно официальное разрешение! От председателя студсовета и ректората!

— Да кому нужна эта возня…

— Таков порядок! — вызверилась Валерия. — И вообще, зачем вам три кровати⁈

Она в упор посмотрела на место, где сейчас сидела Лилит, и ничего не заметила. Охренеть, мне бы такой навык. Надо поспрашивать, как она это делает, и потом присесть на уши Б. Г.-куну, чтобы тоже мне такой рояль оформил.

— Это для меня, — послышалось за спиной Валерии.

Это Мишаня. Он уступил мне душевую ополоснуться, а потом пошел брить голову. Видимо, закончил.

Заместитель председателя повернулась и потеряла дар речи. Ну конечно же. Огромный, накаченный, с каплями воды на идеальной черной коже, с розовым полотенчиком на поясе… Мишаня возвышался над ней, как древний черный бог качалки и по совместительству амбассадор бренда Hello Kitty.

— Мне на одной тесно, — продолжил Иванов.

Враньё это все, видел я, как он спит. Ложится на бок и теряет сознание до утра, вот как спит Иванов. Изредка — на спине, но тогда эта падла храпит. Так что дрыхнет наш черный гигант обычно на боку. Правом.

— П-п-п-понятно, — пробормотала пунцовая Воронцова. — Ну… Все равно! После дуэли — в кабинет студсовета! Вы должны получить разрешение на это дикое животное!

— Это Стивен… — пробубнел Миша, давая Валерии пойти мимо и утащить за собой очень и очень грустного Валеру. Видимо, ставок сегодня не будет.

Мишаня стал одеваться, я уже сидел готовый. Лилит же, до этого тупившая в стену, внезапно подорвалась и тоже стала одеваться в гимназические шмотки.

— Я пойду с вами! — заявила демонесса.

— Уверена? — спросил я. — Там будет вся гимназия…

Глаза дочери Сатаны нехорошо блеснули, но это мигом прошло.

— Уверена!

Пришлось ждать и Лилит. Я, на всякий случай, надел самые свои хреновые шмотки. Майка-алкоголичка, вытянутые на коленях, последние домашние треники, и сланцы на босу ногу. Ей богу, как с помойки вылез. Цивильные шмотки мы сложили в пакет и его понесет Мишаня — может, успею переодеться на бегу.

От главного стадиона до места сбора отряда Долгорукова было пять минут бодрой рысью. Если я выйду и высеку Орлова без лишних танцев, то опоздаем мы минут на десять, не больше. Надеюсь, эта геройская жопа Долгоруков войдет в наше положение и простит нам опоздание на первый же сбор.

На стадионе, ожидаемо, собралась вся гимназия. Я с удивлением уставился на Шереметева, который тоже был в первых рядах зрителей, вместе с другими кандидатами в пилоты. А потом я заметил рядом с преподавателями и серый китель. Блять! А он что тут забыл⁈ Почему Андрей Долгоруков приперся смотреть на мою дуэль⁈

Меня пробил холодный пот, руки задрожали, перед глазами стали прыгать черные точки. Мой противник уже разминался и был готов к бою, я же выглядел как поц, который только встал с постели.

Шаг, второй… Колени стали дрожать, а всего меня от одного взгляда на Орлова буквально начинало трясти от… ужаса. Перед глазами опять встали взрывы, в ушах гремел хор из криков раненых и умирающих.

Я боялся. Я смертельно боялся Орлова.

— Что такое? — спросил Мишаня.

— Что-то мне нехорошо… — ответил я, вытирая пот, который градом катился по моему лицу.

Вся гимназия смотрела на нас. Я видел, как они показывают на нас пальцем, причем половина внимания была уделена маленькой фигуре Лилит.

— Кто она такая?

— Говорят, по обмену перевели…

— Никогда ее не видел.

— Слышал, она родственница Штерна.

— Простолюдинка?

— Не знаю, не похожа.

— Какая милашка!

— Так Штерн дворянин?

— Да не может быть! Он плебей с окраин!

— Откуда тебе знать! Помнишь, как он отделал Шереметева!

— Язык прикуси, еще услышит!

— Тихо!

— Я бы вдул…

— Нравятся брюнеточки?

— Да нет же, посмотри на его секунданта…

— А, ну да…

Я же буквально начал терять сознание от ужаса.

Внезапно, я почувствовал, как кто-то схватил мою ладонь. Тонкие, теплые пальчики. Лилит.

Демонесса встала прямо напротив меня, серьезно глядя прямо в глаза. Я чувствовал, что она собирается что-то сделать, но…

— Так не пойдет, — мотнула она головой. — Это не честно!

— Эй! Вы готовы? — крикнул секундант Орлова.

На часах уже девять.

— Лилит, отойди. Да! Готов! — крикнул я через плечо девушки, хотя голос был хриплый и низкий.

— Бой начинается! — прогремел чей-то крик над трибунами. — Юрий Орлов против Ильи Штерна!

— Так не честно! — повторила Лилит, которая все еще мешала мне пройти и держала за руку. — Я думала, что все прошло!

Я даже не понял, как она успела запрыгнуть ко мне на руки и, обхватив ногами мою поясницу, в следующий момент демонесса мощно засосала меня на глазах у всей гимназии. Причем не невинно, как девы чмокают рыцарей в старых романах, а страстно и развратно, с языком.

Я почувствовал, как из меня стала выходить какая-то сущность, возможно, даже, в виде гномика.

Едва заметный серый дымок появляется между наших губ, как отравленное дыхание, и выходит из меня прямо в Лилит. Демонесса тонко застонала, что, впрочем, было отлично слышно на охуевших от такого кино трибунах, после чего Лилит меня наконец-то отпустила и спрыгнула на землю.

— Вперед! — скомандовала демонесса.

Я же почувствовал, что от сковывающего меня со вчерашнего вечера страха не осталось и следа. Блять! Это было какое-то ебаное вуду! Меня что, прокляли⁈ Я глянул на девушку, которая смущенно показала мне два больших пальца, мол, уделай это тело, что только добавило мне уверенности.

Орлов, охреневший от такого мувмента Лилит не меньше всех остальных, все же начал что-то подозревать, особенно, когда я мощно пошел с ним на сближение.

— Готовься к позору, Штерн! — крикнул этот додик, даже толком не поднимая руки.

— Всегда готов! KNOCK! KNOCK! FBI! OPEN UP! — рявкнул я, на ходу пробивая прямо через его вялый блок прямой костыль в грудь.

Блять! Я забыл переобуться! Так что во время удара шлепок с одной ноги слетел, а на втором я поскользнулся, отчего удар пошел не в грудь, а даже выше — прямо в подбородок противника, успешно преодолев вялую защиту.

Касание, щелчок, треск зубов и хруст ломаемой в нескольких местах челюсти с одновременным хрустом моего копчика. С Орлова тоже слетают его тапки, а это, как известно, плохой знак… Дворянчик делает кульбит в воздухе, после чего падает на спину и… больше не встает. Я же тяжело, превозмогая боль в пострадавшей жопе, поднимаюсь с земли.

Стоп! А как же ноги⁈ Я собирался сломать ему обе ноги! Может, подбежать и крутануть ему колено пока никто не видит?

Но, вот секундант Орлова, уже закрывает своей тушкой бессознательного Юрца, сигнализируя, что бой окончен.

На трибунах даже не поняли, что произошло. Это что, дуэль? Один удар? И все? С Орловым было не так просто справиться, он был опытным дуэлянтом, который гонял своих жертв по всей площадке. И что, этот тощий простолюдин в майке-алкоголичке высек старшекурсника одним ударом ноги?

— Мишаня! Ходу! — привычно скомандовал я, но тут увидел зеленую Лилит.

Демонесса буквально была нездорового болотного оттенка, будто бы отравилась. Так что вместо того, чтобы метнуться к тренировочной площадке №2 или насладиться триумфом, мы с Мишаней подхватили девушку под локти и поволокли в сторону ближайшего здания, где есть уборная.

— Лилит! Держись! — бодро командовал я.

— Мне нехорошо… — пробормотала девушка.

Лилит пару раз запнулась, после чего Мишаня подхватил ее на руки, словно она ничего не весила, и припустил с удвоенной скоростью.

Мы почти успели. Блевать демонесса начала ровно в тот момент, когда Мишаня открыл кабинку ударом ноги, а я успел перехватить волосы нашей беженки, чтобы она не окунула их в фаянсовую чашу.

А потом мы услышали глас ада.

Выворачивало Лилит долго и смачно, а звуки она издавала такие, будто бы пытается докричаться до собственного бати посредством унитаза.

— Штерн! Ты куда сбежал и вообще, что вы забыли в женском… — услышал я голос Валерии, которая вломилась в уборную прямо в самый разгар процесса.

— Буууэээээээыыыы, — прокатился рык Лилит по помещению.

— Так! Воронцова! Помоги ей! Мы опаздываем! — крикнул я заместительнице председателя студсовета, пока она не успела опомниться, вручая волосы Лилит. — Она немного не в себе, но хорошая! Вы подружитесь!

Уже на бегу переодеваясь во что-то приличное, я получил от Мишани неудобный вопрос:

— А стоило ли оставлять Лилит с Валерией? — прогудел на бегу соседушка.

— Не ссы, боец! Все под контролем! — ответил я, подбегая к крытой площадке №2. — Я уверен, ничего плохого за эти несколько часов не случится!

Блять, вы бы знали, как сильно я в этот момент ошибался.

Мы ввалились в помещение специально оборудованного ангара, все стены которого были расписаны в каких-то знаках и схемах, видимо, чтобы выдержать любую возможную магическую атаку.

Посреди ангара стоял, мать его, боевой робот. Ну как, стоял. Сейчас механический самурай был в открытой позиции: на одном колене, руки робота уперты в землю, кабина отброшена, как у фуры на ремонте. Прямо перед боевой машиной стоял Андрей Долгоруков, сложив руки на груди, чуть в сторонке — трое других кандидатов на звание боевых пилотов.

— А вот и наши дуэлянты! — с усмешкой крикнул штабс-капитан. — Господа студенты, как вы оцените бой, проведенный Ильей Штерном? Шереметев!

Гнида сделала шаг вперед и, высоко вздернув подбородок, крикнула:

— Крайне отрицательно!

— Почему? — спросил штабс-капитан.

— Штерн не поприветствовал противника и использовал подлый маневр с отвлечением внимания! Это недостойно дворянина! Впрочем… — глаза Шереметева нехорошо блеснули, — чего еще ожидать от плебея?

— Хорошо! — сказал Долгоруков. — Горчаков?

— Да!

— Вы согласны с господином Шереметевым?

— Так точно! Согласен, Ваша Светлость!

— Огарёва? Согласны?

Юлия Огарёва, высокая нескладная шатенка, сделала шаг вперед, глядя на штабс-капитана.

— Ну так что, — продолжил Долгоруков, — вы согласны, что Штерн поступил на дуэли недостойно? Использовал уловку?

— Согласна… — протянула девушка. — Это было… Отвратительно.

И шагнула назад.

Все трое смотрели на меня с Мишаней с плохо скрываемым презрением. Мерзкий плебс, тупые простолюдины, что им известно о чести?

— Ну что же, — продолжил Долгоруков, поворачиваясь к нам с Мишей, стоящим чуть в стороне. — Есть что сказать в свое оправдание?

Мы с Мишаней переглянулись.

— Я победил и не нарушил никаких правил, — пожал я плечами.

— То есть, все прошло именно так, как вы и планировали? — нехорошо щурясь, уточнил штабс-капитан.

— Нет, — ответил я. — Я планировал сломать этому ублюдку обе ноги. Одну в колене, вторую — в бедре. К сожалению, Орлов оказался слабаком.

По залу прошел короткий злобный выдох. Это наши дворянчики раздулись от такой грубости.

— Иванов? — обратился мужчина к Мишане. — Как секундант, вы согласны?

— Согласен, — кивнул чуть сероватый, но сосредоточенный Мишаня. — Я бы его вообще через колено переломил за то, что стало причиной для дуэли.

— И что же? — поинтересовался Долгоруков.

— Орлов попытался убить домашнего питомца Ильи, — прогудел Иванов. — Использовал ледяную стрелу, прямо рядом с головой… — Мишаня пальцами показал, как сосуля просвистела мимо моего уха. — Так что да, я согласен со своим соседом.

Было видно, что Мишане тяжело и немного страшно, но он стоял, словно гора, и было видно, что от своих слов Иванов не откажется.

— Смотрите внимательно! — крикнул Долгоруков, обращаясь к ухмыляющимся дворянам и указывая на меня рукой. — Так выглядит чистая жестокость и целеустремленность! Планировать сломать обе ноги, но провести удар, которым можно было убить, если бы пятка угодила в нос! Закончить одним ударом! Смотрите и запоминайте! Именно этого я жду от каждого из вас в бою с демонами! Никакой жалости к врагу! Никаких сантиментов! Каждый удар должен быть смертельным и наносить максимальный ущерб! Штерн! Иванов! Передохните. Остальные — пять кругов по ангару! Бегом, марш!

Скажу честно, это была самая кайфовая передышка, какую только можно было вообразить. А еще я понял, почему молодежь так фанатеет по Долгорукову. Если этот человек во всем придерживается подобной логики, то он гребанный фанатик и солдат до мозга костей. Настоящий герой. К сожалению, герои долго не живут, особенно, если ввязываются в политические игрища.

А сейчас Долгоруков оскорбил отпрысков трех немаленьких дворянских родов. Интересно, есть ли у него вообще друзья среди аристократии, или единственный его друг — верный мех, управляя которым он крошит демонов в капусту?

Вот, штабс-капитан сейчас прохаживался из стороны в сторону, и в итоге встал рядом со скамейкой, на которой мы почивали, пока дворяне нарезали круги по ангару.

— Это аванс, Штерн, — тихо сказал Долгоруков, заложив ладони за спину и глядя на три бегущие фигуры. — Отработаете. И ты, и Иванов.

— Так точно, ваше благородие, — кивнул я.

Мужчина только криво усмехнулся и продолжил курсировать по ангару, словно акула.

Это будет интересно, определенно.

* * *

Минутка Б. Г.-куна

Илью прокляли, причем натурально. И для таких вещей нужны адские ингредиенты, которые, как мы помним, не так просто достать, если ты не высококлассовый маг или исследователь. Так что поражение встало Орлову не только в лечение сломанной челюсти и зубов, но еще и в кругленькую сумму, которая была потрачена на «запчасти» для проклятия. И да, зря они оставили Лилит на поруки Валерии, очень зря.

И держите мемас про FBI, кто не видел: https://youtu.be/DtUtbtuA_60?si=VP0wB5Ev5TUnUDBg

Глава 21

— Главная задача меха — связать противника ближним боем, минимизировать подвижность цели и дождаться поддержки артиллерии и танковых соединений самообороны! — вещал Долгоруков. — Также в рамках тактико-стратегического взаимодействия допускается попытка нейтрализации цели при поддержке гранатометчиков! Для сдерживания противника также используются вертолетные звенья с тяжелым типом вооружений класса воздух-земля, однако в последнее время данная методика применяется все реже в виду участившихся случаев потери машин во время боевых вылетов… Да, курсант!

Мишаня, сидевший сейчас за специально установленной в углу зала партой, опустил руку и спросил:

— Что вы скажете о дуэлях?

— В вашем случае дуэли с демонами первого класса строго запрещены! В большинстве случаев это ведет лишь к потере меха и гибели пилота, а сопутствующий ущерб инфраструктуре города слишком велик.

— Но ведь… — подала голос Огарёва.

Долгоруков криво усмехнулся.

— Запомните! Все выигранные мною дуэли произошли исключительно по причине безвыходности ситуации и крайне напряженной обстановки в зоне прорыва! Однако я пошел на это как командир группы и опытный пилот. В вашем же случае единственно правильное поведение — тактическое отступление, объединение с силами самообороны и последующая слаженная контратака! Никак иначе! Никогда не вступайте в одиночный бой с демоном первого класса! Даже опытные пилоты почти всегда проигрывают им в прямом противостоянии. Один из недавних примеров — столкновение моего заместителя, лейтенанта Шереметевой, с демоном первого класса несколько недель назад!

Долгоруков щелкнул кнопкой, и проектор включил следующий слайд. На нем я увидел очень знакомую картину. Развороченный мех с оторванными руками, заклинившая пилотная капсула, десятки разрушенных зданий.

— Лейтенанту Шереметевой пришлось вступить в прямое одиночное столкновение с демоном первого класса без достаточно поддержки с земли и воздуха. Итог вы можете видеть на слайдах. И она выжила, только потому, что местные жители сумели при помощи подручных средств вскрыть поврежденную капсулу и вытащить пилота из разбитой машины, пока на место крушения не подошли импы.

Следующий слайд. Залитое кровью и заваленное обожженными телами убежище.

— И вот какая цена была за это заплачена…

— Это всего лишь простолюдины, — тихо хмыкнул Шереметев, пихая локтем ухмыляющегося Горчакова.

Захотелось встать и опять сломать руку этой гниде, но Долгоруков оказался быстрее.

Не знаю, был ли у него слух, как у летучей мыши, или он просто знал, с кем имеет дело, но штабс-капитан преодолел разделяющие его и нас пять метров в два шага и встал перед парочкой, глядя на дворян в упор.

— Шереметев, встать! — рявкнул Долгоруков. — Вопрос! Глава вторая конституции, пункт второй! Отвечайте!

Ошарашенный Шереметев вскочил и замер, не понимая, что от него хотят.

— Глава вторая! Пункт второй! Вы дворянин, вы обязаны знать основной закон своей державы! — продолжил орать штабс-капитан.

— Ну… — протянул Шереметев.

Не дожидаясь ответа, Долгоруков выписал Антоше короткую и хлесткую пощечину.

— Защита!.. — начал штабс-капитан.

— Защита… — промямлил униженный Шереметев.

—… Престола и Отечества есть главная обязанность каждого подданного вне зависимости от сословия! — закончил Долгоруков. — Горчаков! Встать!

Второй дворянчик вскочил и вытянулся перед военным. Он его боялся.

— Что есть Престол? — спросил Долгоруков.

— Император Самодержец или Императрица Российская есть Престол и Власть! — прокричал Горчаков.

— А что есть Отечество?

— Государство Российское в обозначенных границах! — ответил Горчаков.

— А без чего невозможно существование Государства Российского?

— Э-э-э… Без Императора?

Вторая пощечина.

— Государство невозможно без людей, его населяющих! — отчеканил Долгоруков, пока Горчаков пытался осознать, какому унижению был подвергнут. — Любить свое Отечество — это любить свой народ! Защищать свое Отечество — это защищать свой народ! И это прямо прописано в главном законе Империи, подписанном Государем-Императором! И цель и основная первопричина возникновения дворянства — военное дело! Защита государства от внешних угроз! Там, где простолюдин идет в убежище, потому что не обучен военному ремеслу или не подлежит призыву, дворянин идет в первых рядах! Потому что он был для этого рожден и в этом его предназначение — сражаться за Империю, Государя и свой народ! И если того требует ситуация, дворянин должен за них же и умереть! Вы думаете, что были рождены, чтобы править! Я скажу, что вы были рождены для того, чтобы сдохнуть за свое государство и его народ, когда этого потребует от вас Империя и Император! Теперь оба, сесть!

Короче, это было мощно и пафосно, что-то на уровне вахи, космодесанта и смерти за Бога-Императора. А еще я понял, что Андрей Долгоруков наглухо ебанутый, вообще без шансов. Определенно, мы с ним подружимся.

А потом мы полезли в мать Синдзи… В смысле, Долгоруков пустил нас в учебный мех, который гипнотизировал своим видом Мишаню буквально с первой минуты.

— Осмотритесь, устройтесь, почувствуйте дух машины, — сказал штабс-капитан. — Это полноценная рабочая модель позапрошлого поколения на двух пилотов, точнее, на механика-водителя и стрелка-наводчика. Я пока займу основное кресло, вы — наблюдайте с позиции наводчика. Боекомплекта в машине нет, так что ничего лишнего не нажмете. Всем все понятно? А теперь подпишите документы, что прошли первичный инструктаж…

Штабс-капитан каждому выдал по распечатке толщиной с руку. Охренеть! Это мы типа прошли инструктаж? А еще меня удивляло то, что он лично возился с нами. Видимо, для него было важно, кто будет управлять мехом в его новом подразделении.

Я окинул взглядом остальную группу. Мишаня понятно, он акселерат и бройлер. Шереметев высокомерная гнида, Горчаков — туда же. Огарёва, казалось, своего мнения не имела, но все это очень зыбко и обманчиво. А еще они все совсем дети, ну кроме Мишани. Этот воспитал в себе нордически-стальной характер, таская тяжести, ведь без дисциплины до таких размеров не дорасти, будь ты хоть трижды победитель генетической лотереи.

Чего добивался Долгоруков? Что он хотел показать? Я уверен, очень скоро к работе подключатся и другие инструкторы и специалисты, а окончательным ведением нашей группы займется вовсе Шереметева. Но чего сейчас добивается молодой княжич? Показывает щенкам, кто тут самый матерый волчара на районе? Так? Ну что же, учитывая, как сосредоточенно подписывают документы Шереметев и Горчаков, княжичу это удалось. Он сейчас мог бы заставить этих двоих на себя хаты переписать, если бы захотел.

Внутри боевой машины было очень интересно и ничего не понятно. Вот, я устроился на позиции стрелка, подо мной, на ступень ниже — Долгоруков. Капсула закрылась, стало темно. А потом — вокруг нас моргнули экраны и… стены капсулы пропали.

Блять! Они смогли сделать голографическое изображение без задержки и искажений на 360 градусов, но не додумались до смартфона! А зародыш сотовой связи вовсе до сих пор был только у военных через специальные «мобильные» и спутниковые рации. Пиздец!

Вот, машина дернулась и, подчиняясь движениям Долгорукова, который сейчас находился буквально в специальном водительском «подвесе», встала на ноги, поднимая нас на высоту четвертого этажа.

— Учить мы вас будем на таких машинах, но довольно скоро вы пересядете на новые мехи последнего поколения, — сказал штабс-капитан.

Сейчас же он управлял неповоротливой машиной так, будто бы ему это ничего не стоило. Хотя физической силы там надо было матерь божья — это как продираться через инертный кисель, пусть все пульты и рычаги имели гидравлическую систему.

У меня же перед глазами было целое меню. Баллистическая сетка, данные давления в системе, уровень заряда энергокристаллов. Только информация о боекомплекте медленно помигивала красным: пулеметные ленты, ракетные установки и даже цепной нож в комплекте отсутствовали. Видимо, чтобы детишки не зарезались по неосторожности.

— Передаю управление руками, — сказал Долгоруков. — Штерн, готов?

— Рожден готовым, — ответил я, совершенно забыв, с кем в кабине нахожусь, отчего Долгоруков только коротко хрюкнул, пытаясь спрятать свою реакцию в небольшом кашле, — принимаю управление.

Конечно же, первым делом я поднял руки перед машиной и стал шевелить пальцами. Будто бы невзначай, конечно же, совершенно случайно, у меня сложилась фигура из двух факов, направленная на Шереметева, а вот показать руку через локоть или скрутить фигу не вышло — не хватало подвижности суставов.

— Почему ты так отреагировал на слайды с последнего крупного прорыва на юго-западе? — внезапно спросил Долгоруков, пока я пытался станцевать что-нибудь из тектоника или верхнего брейка.

— Ась?

— Ты поменялся в лице. И думаю, дело не только в выходке Антона Шереметева, — продолжил подозрительно проницательный штабс-капитан. — Хотя меня интригует твое бесстрашно-презрительное отношение к благородным.

— Вы же тоже дворянин, ваше благородие.

— Я военный, — парировал Долгоруков. — Остальное не столь важно. Так что случилось?

— Я там был, — просто ответил я.

— Где? На юго-западе?

— В убежище со слайда. Мех вашей подчиненной пробил в стене дыру и пока мы доставали ее из кабины, пришли импы, — сказал я, борясь с управлением роботом.

Долгоруков немного помолчал.

— Что конкретно произошло? — спросил штабс-капитан. — По отчетам Анны, она выбралась из разбитой машины и отправилась навстречу самообороне. Там есть некоторые пробелы по времени, но ничего критического.

— Что произошло? — усмехнулся я. — Вам цензурную версию или правду?

— Предпочитаю правду.

Я вдохнул, набирая побольше воздуха, а после — ответил.

— Ваша подчиненная — ебанутая. Сначала набросилась на нас, за то, что к ней посмели прикоснуться, потом просто бросила людей в убежище, ни слова не сказав о том, что нам следовало бы оттуда уйти. Выбраться сумели только несколько человек, я и моя матушка. Но даже не это главное.

— А что?

— Я ее догнал на улице, потому что видел, что ее контузило от удара, — продолжил я, тактично опуская момент с указаниями Б. Г.-куна. — Помог укрыться от демона первого класса, хоть пришлось… применить силу, а потом еще и зарезал одного черта перочинным ножиком, пока она сидела и верещала от ужаса. Знаете, что она сделала?

Долгоруков не издавал ни звука.

— Когда я дотащил ее задницу к позициям самообороны, приехали быки из ее клана и отмудохали меня в своем бусе, чуть не переломав половину костей. Сказала, мол, я ее лапал и пытался похитить. А потом меня выбросили на ходу в помойку. Вот так ваш заместитель отблагодарила меня за то, что я вытащил ее из разбитого меха, из-под копыт демона первого класса, а потом защитил от рыскающего по заброшкам черта. Вот почему я поменялся в лице. Но вы и сами же не просто так поставили эти слайды, верно?

— Верно, не просто так, — ответил военный.

— Знаете, я вроде разобрался более-менее, — сказал я штабс-капитану, чувствуя, как от воспоминаний о неблагодарности Шереметевой во мне закипает кровь. — Пустите Иванова внутрь, а то он там сейчас сознание потеряет.

И вправду, Мишаня, в отличие от остальной группы, которая сидела смирно на лавке, сейчас нарезал круги, ожидая своей очереди. Так ему хотелось попасть внутрь боевой машины.

Отпустил нас Долгоруков только к четырем часам. Мы были уставшие, голодные, но очень довольные. Мишаня так вообще, казалось, светился изнутри, а на лице черного гиганта было неподдельное счастье. Он станет боевым пилотом! Шутка ли! Причем военный заверил, что под Мишаню у них есть и новая машина, как раз ориентированная на магов земли.

Вот только все было хорошо ровно до того момента, как мы подошли к общаге. По пространству прошла мутная волна и я понял, что на плотный ужин рассчитывать не приходится.

'Мне скучно. Так что давай, звони Бубне и езжай в клуб на стрелку, пора разгонять эту сюжетную линию.

И Стивена не забудь.

Твой,

Б. Г.-кун'

— Блять…

— Что такое? — встрепенулся Мишаня.

— Да так, вспомнил одно дело, — махнул я рукой. — Надо сгонять в город.

— А, ну ладно, — сказал Иванов. — Я кушать хочу.

— Ты всегда кушать хочешь.

— Не всегда. Но сейчас хочу.

В нашей комнате мы нашли записку о том, что Лилит будет с Валерией в студсовете, чтобы мы не волновались. Я договорился с Мишаней, что он сходит, посмотрит, что там творит Воронцова, а сам достал шлейку для Стивена и, когда мой сосед ушел, отодвинул кровать и извлек на свет божий ствол, припасенный на черный день.

Шмотки стоят денег, может, получится все решить, так сказать, малой кровью?

Но перед тем как вписываться в разборки в клубе, стоит пересечься с Дядей Ваней. Напрягает меня то, что вся котлета денег лежит в общаге, скину часть деду, а еще часть — спрячу у маман.

* * *

Андрей Долгоруков сидел в специально отведенной ему комнате в корпусе для преподавателей и перебирал документы.

Причин не верить Штерну у него не было. Молодой человек уже показал, что его бесстрашие граничит с тупостью, а иногда эту грань и пересекает, так что Долгоруков не думал, что молодой маг пытался его обмануть. Совсем другое дело — его непосредственный заместитель.

Назначение Шереметевой стало результатом политических игрищ, которые так не любил Долгоруков. Ему нужно было финансирование и свобода действий. Последние настроения в Зимнем сводились к тому, что расходы на специальные механизированные бригады слишком велики, а в коридорах все чаще звучало мнение, что самооборону надо переводить на коммерческие основания.

Основными лоббистами этого были, само собой, Шереметевы.

Пусть эта семья и занималась официальными поставками демонического материала на рынок, но вот основной доход шел не в карман рода, а непосредственно в имперскую казну. И Шереметевы пытались протолкнуть идею о том, что частные гвардии будут более эффективны в вопросе истребления тварей и сдерживания прорывов, нежели профессиональная армия. А содержать все это дело предлагалось за счет боевых трофеев и прямого финансирования из казны, при необходимости. И вроде как, выходило дешевле, чем механизированные корпуса и армейские подразделения территориальной самообороны.

Вот только Андрей прекрасно понимал, к чему приведет подобная коммерциализация. К оголтелому феодализму и ослаблению государства. Сейчас у них был престол, Дума и национальное собрание. Две системы судов и кабинет министров. Если принять предложение Шереметевых и группы домов, стоящих за ними, то Империя скатится во времена опричнины и крепостного права. И ему, Андрею Долгорукову, было оказано величайшее доверие доказать всем, что механизированные бригады и армия способны защитить государство лучше, чем личные гвардии дворян.

При этом доказать это было нужно не только Зимнему, но и простому народу империи, который в последнее время не слишком верил государству. Для этого ему и нужны были Штерн и Иванов — два простолюдина, два героя от народа.

Андрей придвинул к себе стопку бумаги, взял тяжелую ручку с серебряным пером и, сделав несколько росчерков на черновике, начал писать:

«Дорогой дядя! Первый день с новыми рекрутами прошел так, как ты и предвидел. Конечно, больше всего интереса во мне вызывает Илья Штерн…»

Составлял письмо Андрей еще долго, после встал, запечатал в конверт и отложил к прочей корреспонденции, которую он отправит по адресам через своего помощника.

* * *

Минутка Б. Г.-куна

Как бы не пыжился престол, Империя сейчас была слаба, в том числе из-за усиливающихся прорывов и отставания в технологиях. Новый отряд Долгорукова — последняя возможность реформирования московской и питерской самообороны, которая постоянно несла немалые потери во время крупных нашествий демонов и находилась в центре общественного внимания.

В коридорах Зимнего и в Думе же все чаще звучали голоса, которые вторили повестке Шереметевых: верните нам право собрать собственные армии, и мы защитим страну от демонов. Вот только против этого выступали частично как сами Романовы, так и близкие к ним семьи, в том числе род Долгоруковых. Хотя даже в императорской семье были те, кто становился на сторону дворянства, желая вернуть «старые» порядки.

Конечно, Илья об этом ничего не знал и сейчас готовился схлестнуться на стрелке с бандитами, которые опрометчиво не верили в величественную мощь Стивена.

P. S. Если бы Андрей Долгоруков существовал ИРЛ, он бы был вахоебом.

P. P. S. И да, заходите в комментарии, делитесь, что понравилось, что не понравилось, с чего хрюкнули. Потому что я все это пишу на максимально серьезных щах и ×3, где хороший панчлайн, а где говно.

Глава 22

Маменька была очень рада меня видеть.

— Ты как-то похудел! — воскликнула Анна. — Совсем вас там не кормят что ли⁈

— Мама, все хорошо! — ответил я. — К тебе отец моего сокурсника заезжал?

— Сергей? Да! Заезжал! Только ты уверен, что… — начала Анна.

— Уверен, мама, уверен! Давай поедим!

Просить дважды не пришлось. Анна бросилась на кухню, кормить сыночку-корзиночку, я же проскользнул в свою комнату и стал думать, где припрятать бабки. Выбор пал, как не странно, на пару старых книг, между страницами которых я разложил свою заначку.

Проблемы начались после еды. Маман просто не хотела меня отпускать на улицу, мол, уже поздно. Так что пришлось импровизировать.

Я подхватил мусорное ведро и, сославшись на то, что луковая кожура воняет на весь дом, выскользнул из квартиры.

Стивен же остался в машине с Бубной, который ждал меня за углом.

Бандит сидел на капоте и нервно курил. Это было видно по целой поляне бычков под его ногами. В тачке же сейчас хозяйствовал опоссум. Стивен разорвал обивку на заднем сидении, вытащил желтый от старости поролон и свил себе очередное гнездо. Вот уже где хозяйственный!

— Погнали, — махнул я рукой Бубне, усаживаясь на заднее сидение рядом со Стивеном.

Во время поездки встал вопрос, куда засунуть ствол. Так как я шел выбрасывать мусор, то и был сейчас в домашнем, а резинка треников просто не могла выдержать вес пистолета. Тут-то мне и пригодилось пустое ведро. Для верности, чтобы не гремело, я накидал туда того самого поролона. Отлично! И совершенно незаметно.

Клуб сегодня работал, но из посетителей было всего несколько алкашей, которых быстро попросили на выход, едва Бубна появился на пороге заведения. Я же остался в машине, ожидая условного сигнала от моего подручного.

Минута, две, три, Бубна все не выходил.

Подстава?

Мы со Стивеном посмотрели друг на друга, будто совещаясь.

— Надо спасать усатого, — вздохнул я.

Зацепил поводок за шлейку, открыл дверь. Стивен с готовностью спрыгнул на асфальт, я в раскоряку выбрался, держа на вытянутой руке ведро.

— Здарова, мужики! — крикнул я, открывая дверь в клуб ударом ноги.

В растянутых трениках, домашних тапочках, с помойным ведром и опоссумом на поводке я выглядел, как минимум, непредсказуемо.

Как я и ожидал, Бубна сидел на стуле, зажимая рукой разбитый нос, из которого ручьем хлестала кровь. М-да, слабенький у меня подручный.

В мою сторону моментально повернулось несколько стволов, а вперед вышел огромный мужик с крайне протокольной рожей.

— Детский сад дальше по улице! — рявкнул бандит. — Давай, вали отсюда!

— Неуважаемый, ты не понял. Я — Илья. А это Стивен.

Опоссум с готовностью зашипел на бандита, показывая короткие острые зубы. Ух блять, ну и злющая тварь. И как Лилит без конца с ним няшится?

— Стивен? Так этой крысой нас пугал этот… — бандит кивнул на Бубну, после чего сплюнул сквозь зубы.

Я услышал, как двери за спиной закрыли на защелку, а по всему залу заскрипели ножки стульев. Это банда поднималась со своих мест.

— Стивен, тебя крысой назвали, — обратился я к опоссуму, который внимательно сейчасна меня смотрел, — что будем делать?

Мое тотемное животное пару раз моргнуло, а я покивал головой и, поставив ведро на пол, присел рядом.

— Ты что делаешь? — спросил бандит, который уже разминал кулаки. — Уже на колени становишься? Так это, парень, я из тебя все равно все говно выбью, не волнуйся…

Я же потрепал Стивена и стал расстегивать шлейку. Не хочу ее потом стирать.

— Готов? — спросил я Стивена, доставая его лапки из петель ременной конструкции.

— Эй! Я с тобой говорю, пацан! — рявкнул бандит.

— А я со Стивеном, — ответил я бандиту, поднимаясь на ноги и показывая на него указательным пальцем. — Стивен! Отгрызи этому дебилу ебальник!

В клубе стало подозрительно тихо, все замерли. Я стоял с вытянутой рукой, прямо как дедушка Ленин на броневике, крепко сжимая рукоятку мусорного ведра. Главгад замер, охренев от такого поворота событий. Все остальные — тоже. Даже Стивен не издавал никаких хрюкающе-пердящих звуков, что было для него несвойственно.

А потом они засмеялись. Громко, со вкусом.

— Ох! Пацан! Может, я даже сломаю тебе не все кости! — рассмеялся бандит, доставая из кармана кастет. — Но не обещаю!

Едва он сделал шаг вперед, Стивен бросился в атаку. Пиздец! Вот теперь я понял, почему Бубна мелко ссался под себя при виде опоссума!

Шерсть Стивена вздыбилась, а глаза стали гореть красным. Когти тоже стал длиннее, да и вообще, весь опоссум перешел в такой себе «боевой режим», походя сейчас больше на демоническую тварь, чем на североамериканского грызуна.

Издав страшный хрип, Стивен вцепился всеми лапами в ебальник бандита — как я ему и скомандовал — и стал кромсать и рвать свою жертву.

— Еб твою мать!

— Что это такое⁈

— Сука!

— Вали его!

— Но там же босс!

— Валите эту тварь!

Ко мне бросились сразу двое, видимо, чтобы скрутить или вообще оторвать голову, но я-то хоть немного был готов к тому, что произойдет дальше, так что нападение не прощелкал. Одному бандиту я засандалил ведром по голове, а второго — просто расстрелял в упор, высадив половину магазина.

И вот тут началась жара. По бетону под моими ногами ударила автоматная очередь, и я ласточкой прыгнул за ближайшую колонну.

— Сдавайтесь! — крикнул я из-за укрытия, когда между очередей появилась брешь тишины. — И Стивен вас пощадит!

Клуб же все наполнялся криками боли, мольбами и стонами умирающих. Я не видел, что опоссум делал с противниками, но, очевидно, им это не слишком нравилось.

— Стивен! Не убивай всех! — рявкнул я из-за колонны, хотя по мне уже давно никто не стрелял. — Стивен! Фу! С̴̮̔̓͡͡͠д̶̒̑̓͘а̵͚̚в̵̏̊͝а̶̦̬̘̱͐͝й̴̂́т̶͆͌̀͋͝е̸̦̟̜̱̾̈́̀̿͠с̴̚ь̵̖̕, дебилы!

— Мы сдаемся! Сдаемся!

— Уберите его от меня!

— Мама, я не хочу умирать!

— Блять, что он такое⁈ А-а-а!!!

Я выглянул из-за своего укрытия и увидел, что половина выживших уже побросала оружие и стоит с поднятыми руками. Остальные же пытаются найти, где спрятаться.

Вот, мимо меня пробежал один из бандюганов, но впечатался в закрытую дверь. Судорожно подергав ручку, мужчина обернулся, и я увидел, как под его ботинками собирается лужа. А еще я услышал цокот маленьких коготочков. Это был Стивен.

— Убери его! Убери! — заверещал мужик. — Убери его от меня! Умоляю!

И бандит зарыдал.

Господи, неужели они так боятся животных?

Правда, когда я увидел опоссума, то все же внутренне содрогнулся. Белый Грузовик, ты что мне послал⁈

Пока Стивен не видел, я подкрался к этой инфернальной твари и схватил опоссума за загривок, отрывая когтистые лапки от земли. Зверек на меня зашипел, но так, без особой агрессии, просто выражая свое недовольство. А потом и вовсе обмяк, просто недобро глядя на бандита, мол, ты меня только отпусти, я его в миг на ремни порежу. Честное слово, вот прямо такой взгляд у него и был.

— Итак, смелые еще остались? — спросил я громко, поднимая Стивена повыше над головой.

Из разных концов клуба послышались крики, где-то умирали раненые, плакали те, кому удалось выжить. И только Усатый Бубна сидел и криво усмехался, глядя на творящийся вокруг ад.

— Принимай командование! — крикнул я Бубне.

— Шеф! Вас подвезти?

— Сам дойду. А ты давай… — я окинул взглядом помещение. — Проведи воспитательную работу. Через час жду у подъезда, подвезешь в центр.

Бубна только кивнул, мол, понял, сделаю.

По пути я нашел свежий магазин для своего пистолета, подхватил чуть треснувшее от удара ведро, накинул на опоссума шлейку. Стивен, кстати, молодец. Едва я опустил его на землю, стал вылизываться и был уже почти чистым. Хороший, злой опоссум! У блять! Опять укусил…

Как настоящий мафиози, я, чуть размахивая ведром, отправился обратно к маман. Надо переодеться, а потом — ехать обратно в гимназию, оставаться ночевать я не планировал. Да и Стивена оставлять без присмотра нельзя. Еще закошмарит родной район, как я потом тут покажусь?

И смогу ли я теперь крышевать шаурмичные? У того же Шамиля, например, получить постоянную скидку для себя и дяди Вани было бы неплохо. Ну и опять же, я скоро стану боевым пилотом. А вы представляете, сколько будет стоить JDM тюнинг боевого меха в периметр? Чтобы RGB-подсветка, аэрография из Евангелиона, мех, опять же, в фиолетовый покрасить надо будет… Вообще, по канону надо будет заставить Шереметеву перекраситься в рыжий или засунуть в меха Валерию. И чтобы компрессионный костюм был красненький.

На самом деле я, как настоящий мужчина, в спорах «Рей против Аски» имел собственное мнение. Так, лучшей вайфу я справедливо считал Рицуко Акаги. Умная красивая женщина с милой родинкой под глазом, символизирующей неустроенность в личной жизни. С такой и в койку, и потом за бесконечность вселенной поговорить на кухне. Потом, конечно, Мисато Кацураги. И баба, и братан в одном флаконе. Но настоящие мужчины, само собой, всегда выбирают Пен-Пена. Вот только у меня теперь есть Мишаня и Стивен, думаю, наличие разумного императорского пингвина в нашей ванной они не оценят, это приведет к ревности и ссорам. Придется, все же, искать бабу. Ладно! Решено! Будет аэрография с Пен-Пеном на левом борте и Рицуко на правом! И пусть окружающие гадают, что это значит. И стереосистему на киловатт, чтобы в душу долбило. И включать «Полет Валькирий», когда иду в бой… Вот это, конечно, будет отвал жопы.

Следовать субординации и проявлять какое-либо уважение к руководству я вообще не планировал. Шереметева истеричная сучка, я это точно знаю. Ее кузен — гнида, Горчаков — мини-гнида, Огарёва — аморфная гнида без своего мнения. Долгоруков… А хрен его знает, что за человек этот Долгоруков. Показывал мне слайды с места бойни, намекал на что-то. Он знает про меня больше, чем говорит, это факт. И он должен был знать, какую подставу учинила его подчиненная. Или он пытается понять, не гнида ли я сам? Тогда многое становится ясно.

Прикидывая стоимость полной раскраски и тюнинга меха, а также размышляя о том, что задумал Долгоруков, я как-то и не заметил, как ноги вынесли меня к палатке Шамиля. Время было не слишком позднее, шаурмен еще работал, хоть уже и протирал столик и проверял заготовки.

— Дядя Шамиль! — крикнул я. — А можно мне ваш фирменный…

Я показал азеру локоть, намекая на лопатосьён, а чтобы моя просьба выглядела убедительнее, положил еще и две сотки перед собой.

— И газировочки! — добавил я.

Жаль, тут не было гуаябы… На этот раз Шамиль, конечно, удивил. Шавуха получилась настолько плотной, что ею, в принципе, можно было бы отбиваться от гопоты, а бутылочка газировки отлично легла в мусорное ведро, в котором сейчас смирно спал, свернувшись бубалехом, Стивен. И как это чудище туда поместилось? Или он, как Лилит, умеет менять свои габариты?

Справедливости ради, стоит сказать, что я до сих пор слабо представлял, что там творит Стивен, потому что после его прыжка на морду лица первому амбалу, я весь замес просидел в засаде, оказывая моральное давление на противника самим фактом своего существования. Может, опоссум там реально в демона с бензопилами превращается? Надо будет этот вопрос как-нибудь зафиксировать, например, с помощью опросника.

Вспомнив о Лилит, всплыло в памяти и то, как демонесса засосала меня на глазах у всей гимназии. Благо, тут близкородственные браки в порядке вещей и меня не сдадут в ментуру за социально осуждаемое деяние. А есть ли тут многоженство? Или надо принимать специализированную религию и менять гражданство? Так много вопросов, так мало ответов.

Я, жуя шаву, поднялся на этаж и увидел небольшую записку, воткнутую в дверь. Достал, развернул. Череп с двумя костями. Блять! Когда угрожаешь чьей-нибудь матери, надо оставлять стикер с логотипом второго дотана, а не вот эту безвкусицу… Намекают, что я скоро стану круглым сиротой?

Я оглянулся, мало ли, засада. Никого. Только Стивен зашевелился в ведре. Я достал опоссума, привязал поводок к перилам и оставил тварюшке жопку от шавы. На минут десять ему хватит. Да и вообще, трюк с поводком чисто развод на лоха, мы со Стивеном оба понимали, что остановить его может только бронированная дверь бомбоубежища.

— Маааам! — крикнул я из прихожей.

Тишина. На кухне никого, в комнате матери тоже пусто.

Предчувствуя плохое, я достал из-за резинки штанов пистолет и, догнав патрон в ствол, аккуратно открыл дверь в свою комнату.

Анна, серьезная, сосредоточенная, сидела на моей кровати. Перед ней — разложена моя заначка, а в руках женщина держала початую пачку сигарет и спички.

— Илья! Ты что, куришь⁈ — спросила мать.

— Нет! Это не мои! Это соседа!

— А почему вещи прокуренные⁈

— Так это ребята курили, а я рядом стоял!

— А деньги откуда?

— Заработал!

— Пятьдесят тысяч⁈

— Мне хорошо платят. Я же маг.

Анна внимательно на меня посмотрела, после чего потрясла в воздухе сигаретами и, подойдя, отобрала у меня ведро. Видимо, женщина за своими переживаниями совершенно не заметила, что мусор я выбрасывал почти полтора часа.

— Узнаю, что куришь, выпорю! — пригрозила маман, зло топая с ведром в руках.

Я же лишь стыдливо прятал за спиной заряженный пистолет.

— Ну что ты, мам, какое курю… — протянул я.

Только ломаю людей, сжигаю кафе, становлюсь районным криминальным авторитетом, спасаю дочь Сатаны от опеки папани. Херня, короче говоря. О том, что меня принял Долгоруков в свой учебный отряд, я ей еще сказать не успел. А стоит ли лишний раз тревожить женщину?

Уже к десяти я был у ворот гимназии. Бубна заверил, что теперь проблем не будет и я новый смотрящий не только за своим, но и за несколькими соседними районами. Я сразу дал команду не трогать Шамиля, а вот всю родню Сурена и Рината найти и поставить на учет. Что-то мне было не спокойно с этими товарищами, будто бы они еще вылезут по сюжету и насрут мне в руки.

Еще я сказал поспрашивать местных бабок, кто ошивался возле моей квартиры. Надо найти того шутника, который угрожал маман. Когда я показал записку Бубне, тот поменялся в лице и ответил, что все очень серьезно, и что он поставит парней присматривать за Анной.

— Займись сам, — сказал я своему заместителю по криминальным делам. — Мать у меня одна, не хотелось бы потом с тебя спрашивать за чужие косяки. Понял?

— Понял, — кивнул Бубна и покосился на мирно спящего Стивена.

— Корма ему купил? — спросил я.

— Всегда в багажнике вожу, — ответил криминальный элемент.

И вправду, в багажнике чепырки лежало, наверное, кило сто разного кошачьего корма. Охренеть, тут запас на два года вперед.

Почуяв запах еды, Стивен начал шевелиться, но потом сделал вид, что он все же мой воротник, и окончательно обмяк у меня на горбу. Вот это я понимаю, его от шавухи размазало.

— И это, — сказал я, когда Бубна уже собирался уезжать, — там на районе, недалеко от палатки Шамиля, бомж есть. Дядя Ваня, уважаемый человек. Найди его, спроси, как с ним связаться, я хочу увидеться, но времени шататься и ногами искать нету. Не прессовать! Или Стивена натравлю.

— Дядя Ваня, — кивнул Бубна, — слышал о таком, местный интеллигент.

— Он самый, такой, с ебанцой, и в пиджаке, — подтвердил я. — Понял?

— Так точно, шеф.

— Все, езжай.

Проследив, что чепырка скрылась за поворотом, я двинул к тем самым богом забытым воротам, которые сторожил прикормленный Валерой дед.

Очень хотелось спать. А еще завтра надо будет дойти до сраного студсовета, выбить себе право легально содержать Стивена в общаге, а то еще шваркнут мое тотемное животное файрболлом, потом от Б. Г. проблем не оберешься.

Кстати, что-то эта дрянь молчит. Вроде бы, сам настаивал, чтобы я метнулся на стрелку, но никаких ништяков он мне не подогнал. То ли забыл, то ли я недостаточно впечатлил всемогущую сущность. Да и насрать, без этого шизоида дел хватает.

* * *

Б. Г.-кун сообщает:

Да, Бубну на самом деле зовут Сергей, но Илья пропустил это мимо ушей, да и называть Бубной ему Усатика как-то привычнее. А еще Анна на самом деле поверила своему сыночке-корзиночке, ведь Илюша всегда был хорошим мальчиком и никогда ее не обманывал.

И небольшой официальный тизер, только сегодня сам получил инфу:

                                                                            

Глава 23

На следующее утро меня ждали две новости, как водится, одна — хорошая, вторая — плохая.

Хорошая новость заключалась в том, что на мой вопрос к Мишане, куда делась Лилит, мой черный властелин ответил, что ее забрала в женскую общагу Воронцова. Возможно, даже, к себе соседкой. Это было хорошо, это снижало градус сексуального напряжения в отдельно взятом помещении до старого, приемлемого уровня, и единственное, что теперь будоражило мое воображение — это розовый полотенчик Иванова.

Плохую новость, как водится, принес Валера. Точнее, притащенный за руку Валера.

— Нам надо в студсовет, — вздохнул этот полуфабрикат, недобро косясь на пленившую его сестру.

— Да! — подтвердила Воронцова.

— А тебе-то нахрена? — спросил я.

— Да есть дела… — ответил Валерик.

Так что еще до завтрака мы трое дружно направились в главный корпус.

На Валере не было лица. Мало того, что он вчера не смог принять ставки на мой бой с Орловым, так его еще поймала за жопу Валерия. Как оказалось, его сестра была еще тем тактиком-стратегом, и ловила братца на живца. Живцом, как оказалось, выступала Лилит, точнее, нижнее белье демонессы.

— А откуда у нее кружевной комплект вообще взялся? — спросил я Воронцова, нехорошо косясь на товарища.

— Ну как тебе сказать… — начал мямлить этот фокусник, — я даже и не знаю.

Ясно. Сам купил, сам подбросил, сам полез подглядывать. И что с ним не так⁈ У него такой пресс наличности при себе, еще и чековая книжка с гербом рода. Он может завалиться в любой клуб или ресторан Москвы и снять себе целый гарем! Нет, вперлась ему ударенная головой дочь Сатаны, право-слово.

А еще я видел, что Валера грустил из-за нашего вчерашнего с Лилит страстного поцелуя. Я ему, конечно, шепнул, что он все не так понял и я расскажу ему позже, на что Воронцов только криво улыбнулся.

В большом зале студсовета нас уже ждала наша адская беженка. Валерия где-то достала гимназическую форму по размеру и сейчас Лилит была крайне похожа на обычную студентку. А мой глаз сразу же зацепился за золотистый значок на ее лацкане.

— Это еще что за херня? — спросил я у Валерии.

— Что? Я приняла ее в студсовет, — пожала плечами Воронцова. — В отличие от тебя, Штерн, твоя сестра крайне приятная и воспитанная девушка! Тебе бы стоило брать с нее пример!

Лилит же только виновато улыбнулась и застенчиво поковыряла пальчиком значок. Ох, блять, ну, студсовет, так студсовет. Получается, она еще и на пары ходить будет? Это что у нас тут, третьесортное ранобе «Дочь Сатаны по обмену»⁈ Ладно, похеру, баба с возу, как говорится…

— Как там Стивен? — спросила демонесса, вскакивая с места, едва мы оказались рядом. — И я соскучилась, братик!

И повисла на мне, сильнее, чем следовало, прижимаясь грудью.

Воронцовы сделали вид, что стены вокруг пиздец какие интересные, я же кое-как отодрал (хе-хе, отодрал) от себя Лилит и заверил демонессу, что ее любимое исчадие ада в полном порядке и спокойно спит в своем помойном гнезде под окном.

Вот, мы пересекли весь зал, в котором был и стол для собраний, и чайный уголок, и еще хрен пойми что, и подошли к двери с гордой вывеской «ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СТУДСОВЕТА МОСКОВСКОЙ МАГИЧЕСКОЙ ГИМНАЗИИ».

Охренеть. Табличка-то с позолотой, вычурная. И дверь такая, понтовая, из какого-то редкого дерева.

— Чет мне кажется, председатель тот еще мудила, — сказал я, а Воронцовы мне ничего не ответили.

Внутри было небольшое помещение, письменный стол, какой-то завал из бумаг и справок, фестивальный инвентарь, какие-то плакаты и расписания. Короче, движ во все поля. Валерия по-хозяйски пересекла кабинет и, сдвинув бумаги, стала искать какой-то формуляр.

— Так, нам нужен протокол, потом подать в ректорат… — начала Валерия. — Валера! Помоги мне!

Воронцов с кислой миной углубился в ковыряние в бумагах, я же стал разглядывать стену с фотографиями прошлых выпусков, коих тут было немало.

Наконец, я повернулся, и увидел, как Валера сидит за столом и что-то пишет под диктовку сестры.

— Так что, мы все между собой обкашляем? — невинно спросил я. — Валерия же все орала, что нужна виза председателя студсовета.

Воронцовы синхронно подняли на меня глаза. Валерия смотрела, как на дебила, Валера — хмуро и угрюмо.

— Так ты ему не сказал?.. — начала Валерия. — Братец! Ты опять за свое!

— Да, не сказал! Какая разница! — ответил Воронцов сестре.

— Что не сказал? Ты приемный? Ты умираешь? Твоя сестра сводная и у вас… — начал перечислять я все подряд.

— Нет! — хором крикнули Воронцовы.

Валера же, траурно посмотрел на меня, после чего запустил руку в карман пиджака и выудил жирный — жирнее даже, чем у его сестры — золотистый значок студсовета, нацепив его на лацкан пиджака. Было видно, что сие действо доставляет ему почти физические страдания, но Валера держался как герой.

— Ну что же, начнем заседание… — начал Воронцов. — Рассматривается вопрос о выдаче разрешения Илье Штерну-Козлову на содержание домашнего…

— Дикого! — перебила Валерия.

— Дикого… животного в стенах мужского общежития первого курса, комната номер девять…

— Ребята, тут что происходит? — поднял я брови, не выкупая прикола.

— Так, подпиши здесь, — скривился Валера, — и протянул протокол.

Внизу листа стояло «Разрешаю» и две подписи. «Заместитель председателя студсовета Воронцова В. В.» и «Председатель студсовета, Воронцов В. В.»

Я поднял глаза на эту пару.

Валерия смотрела на меня с превосходством. Она заставила, вынудила нас следовать правилам! Валеру же, казалось, сейчас разъебет инсульт.

— Ты гонишь, — сказал я, глядя на Валерика.

— К сожалению… — протянула его сестра.

— Ты — председатель этой богадельни?

— Типа того, — ответил Валера. — Когда я был на первом курсе, маман убедила меня, что это хорошая идея. А потом пришла она, — он кивнул на сестру, — и обломала весь кайф.

— Ты устроил из органа самоуправления личную армию! — взвилась Валерия. — А в зале вообще было подпольное казино!

— Очень успешное и популярное подпольное казино! Даже среди педсостава! — воскликнул Валера, вскакивая с места.

— Сидеть! Еще куча документов ждет! — прорычала Валерия.

— Слушай, — спросил я Валеру, — а ты чего не откажешься в пользу… — и кивнул на его сестру.

Валера только драматично закатил глаза и я понял, что отступление — не вариант. Этот бой он будет вести до конца.

Из помещений студсовета мы с Лилит вышли вместе, и демонесса огорошила меня тем, что теперь мы будем учиться в одной группе, чему она была несказанно рада.

— Это так волнительно! Я о таком приключении даже не смела мечтать! Ты мой герой! — пропищала Лилит, хватая меня под руку.

Вот так, словно влюбленная парочка, мы дошли до столовой, где нас уже ждал Мишаня.

— То есть Воронцов — председатель студсовета? — переспросил Мишаня, когда я поделился с ним свежими новостями.

— Прикинь, какой актер!

— И не говори. То есть, он прятался от самого себя?

— Шизик, да?

— Ну, мы с ним дружим, он мне вроде даже нравится.

— Ну, так-то да…

Помолчали, каждый думал о своем, позавтракали, а после — пошли на занятия, Лилит в том числе.

Как Воронцовы пропихнули все необходимые документы через ректорат — одному богу известно, но, видимо, не зря я считал ММГ типичной шарагой. Разброд и шатание.

Нас с Лилит все сверлили недовольными взглядами. Девушки завидовали идеальной коже, сексуальной фигуре, черным глазам и таким же черным волосам Лилит, это было написано на их недовольных лицах, парни — что рядом со мной, типичным поцем, такая красотка. Так что уже во время обеда я получил два вызова на дуэль и еще целую пачку оскорблений. Причем одна из дуэлей состоится прямо после обеда. Уж очень племянник графа Уварова имел противную рожу, и мне не терпелось дать ему по зубам. Да и, какая-никакая, физическая активность.

— Что-то они разбуянились, — покачал головой Мишаня, принимая очередные претензии от какого-то дворянчика. — Походу, хотят взять измором. Ты же помнишь, что нас ждет в четыре штабс-капитан?

— Такое забудешь, — хмыкнул я.

— Братик великий воин! Если он справился с Гвардейцами Второго Круга, то что ему простые смертные⁈ — важно, размахивая ложкой, как мечом, сообщила Лилит.

Брови Мишани взмыли вверх, но он ничего не сказал. Но по глазам этой горы я понял, что у него ко мне есть определенные вопросики. Видимо, он не воспринял всерьез слова о том, что Лилит — дочь Сатаны.

Благо, на этот раз мы забились драться недалеко от второй площадки, где будет проходить занятие с Долгоруковым. Так что далеко идти не придется.

Первая дуэль — сенсация, вторая — событие, третья — обыденность. Так что понаблюдать за тем, как я буду пинать белобрысого Уварова, собралось, хорошо, если полсотни человек.

Вот, в толпе я увидел серый китель штабс-капитана, а после послышался и голос Андрея Долгорукова:

— Что тут происходит? — вопрошал военный.

Вот, люди расступились, и Долгоруков увидел, как Мишаня, словно тренер, разминает мне плечи и что-то шепчет на ухо. В основном, конечно, это были пожелания закончить все достаточно быстро, потому что черный гигант хотел побыстрее залезть в мать Син… в смысле, побыстрее залезть в мех.

— А, Штерн! — воскликнул Долгоруков. — Опять нарвались?

— Никак нет, Ваше Благородие, сидел, тихо обедал, — ответил я с улыбкой. — Но надо же уважить господина Уварова в его желании получить по зубам!

— В таком деле уважить это хорошо, — деланно по-военному кивнул Долгоруков, заложив руки за спину. А еще по глазам видел, что ситуация его забавляет. — Не затягивайте тут, Штерн, у нас занятие через десять минут. Вы пилотируете первым.

— Я бы уступил это право Иванову, Ваше Благородие, — оскалился я, кивая на Мишаню.

— Ну, вас секундант тоже раньше времени площадку не покинет, так что, повторяю, справьтесь за десять минут. Жду вас.

После чего штабс-капитан спокойно отвернулся и пошел внутрь ангара. Вот это я понимаю, деморализация противника!

По зрителям пошли шепотки.

— Значит, правда в пилоты взяли!

— Слышал, что Долгоруков сказал? Через десять минут в кабину полезет! Значит, даже не сомневается, что победит!

— Чет мне кажется, Уварову пиздец…

— И мне так кажется…

На графского племянника было больно смотреть. Было видно, что Уварова на дуэль подбили Шереметев или Орлов, а то и оба сразу, но теперь он вообще потерял всякое присутствие духа. Но, дворянская солидарность заставила его подойти и доебаться до меня. И ладно бы, он бы просто мне гадостей наговорил, но зачем было обижать Лилит?

Демонесса, кстати, стояла рядом, держала мои вещи. Вот, вперед вышел секундант Уварова, Мишаня тоже проверил, все ли у меня в порядке, мы были готовы начать бой.

— Подожди! — Лилит шагнула вперед и, схватив меня за шею, крепко поцеловала, отчего по зрителям прокатился завистливый вдох. Причем вздыхали как и парни, так и девушки — все хотели бы оказаться на моем месте. — На удачу!

Меня же как разрядом тока пробило. Я посмотрел на свои руки, которые двигались будто в замедленном режиме, потом — опять на Лилит. Демонесса же лишь чуть прикусила пухлую нижнюю губу и задорно усмехнулась. Чертовка! Это что за сатанинские баффы тут пошли?

Впрочем, я был ей только благодарен, потому что эта странная накачка позволила мне совершенно играючи посадить Уварова на жопу уже через две минуты. А последний удар ногой в голову вообще заблокировал собственной тушкой его секундант, который, словной рефери, бросился между мной и своим другом.

— Все! Он сдается! — крикнул парень, глядя на меня, словно перед ним было животное.

— Нихера себе… — пробормотал Мишаня. — Вокруг тебя аж воздух дрожал! Это что сейчас было?

— У нее спроси, — дернул я подбородком в сторону рядом стоящей Лилит. — Что это было, сестренка?

— Я всего лишь чуть прогрела ядро братика, — смущаясь, ответила Лилит, отчего Мишаня вылупился на нас двоих, как на чудо природы.

— Прогрела? — переспросил Иванов.

— Ага, — ответила Лилит.

— А что такого? — спросил я.

— Ты вообще чем на лекциях занят?

— Сплю, в основном.

— Понятно, — вздохнул Мишаня. — Если это то, что я думаю, а это оно, походу, и было, то у нас в пати появился мощный хилер. Это редкая боевая техника, когда за счет энергии своего ядра ты «возбуждаешь» ядро бойца, выводя его на…

— Я понял, не души, — попросил я Иванова заткнуться.

Но теперь мы оба уставились на Лилит, которая, засмущавшись, протянула мне рубашку и форменный пиджак.

— Мощный хилер, говоришь?

Вот уж чего я не ожидал от дочери Сатаны, так талантов к исцелению. Это как-то больше про всяких духовно-чистых личностей, про сострадание там, любовь, а она дочь Люцифера и… Хотя падажжи, ебана…

Опять у меня появилась какая-то умная мысль про батяню Лилит, но опять она от меня ускользнула.

Ох, надо было видеть рожу Шереметева и Горчакова, когда мы вошли в ангар!

— Так, почему посторонние на площадке? — спросил штабс-капитан.

— Это группа поддержки, — ответил я, оборачиваясь на проскользнувшую с нами Лилит.

Долгоруков долго и внимательно посмотрел на девушку, после чего крикнул кому-то:

— Семеныч! Проверь девчонку! Так, а вы, давайте, в строй.

Только тут я заметил, что в ангаре не было Огарёвой.

— Наш отряд уже понес первые потери. Огарёву вызвали домой, и ее отец запретил дочери участвовать в моей программе, так что, у нас есть одно вакантное место…

Долгоруков внимательно посмотрел на наши с Мишаней довольные рожи, после чего к Лилит подбежал какой-то мужик с аппаратурой и вот всем этим стаффом, которым нас мучали на стадионе.

— Все будет хорошо, — шепнул я демонессе одними губами.

Вроде бы, поняла.

Прошло пять минут, мы уже нарезали разминочные круги, как Семёныч сорвался к штабс-капитану и стал что-то активно объяснять. Лилит же с интересом рассматривала… сломанный прибор для измерения силы хвата. Блять! Серьезно⁈ Я пихнул в спину впереди бегущего Мишаню и кивнул в сторону Лилит. Гигант чуть не запнулся на ходу, но бежать продолжил. А ведь до этого момента он был единственным мутантом, у которого получилось сломать одной рукой усиленный корпус и порвать пару пружин измерительного прибора.

Короче, не долго думая Лилит записали в боевые пилоты, в общих чертах объяснив, что, как и куда.

Вот так Шереметев и Горчаков остались в меньшинстве, хе-хе.

— Так, Штерн, что у вас по дуэлям? — спросил штабс-капитан в конце занятия, на котором мы отрабатывали управление боевой машиной.

— Завтра еще одна, — ответил я, пожав плечами. — Но как бы до этого обеда у меня вообще ни одной назначено не было.

— Уклониться, как я понимаю, для вас не вариант? — спросил Долгоруков.

Я долго и внимательно посмотрел на командира подразделения, после чего спросил в ответ:

— А для вас это было бы вариантом, Ваше Благородие?

Я сознательно игнорировал обращение к нему, как к княжичу, используя форму приветствия армейского чина.

Дворянин только с улыбкой покачал головой, после чего сказал:

— Старайтесь не покалечиться, Штерн. Через несколько месяцев я выпишу вас на закрытую базу бригады, и там начнется настоящая учеба на боевой машине.

— Я человек простой, у меня горизонт планирования часов восемь, — пожал я плечами. — Чего еще ждать от простолюдина?

— Я жду от вас многого, — сказал Долгоруков. — Напомните, с кем вы завтра деретесь?

— Вроде, с младшим Голиковым, — ответил я. — Это надо у Мишани, в смысле, у Михаила Иванова спрашивать.

— У Мишани, значит… Хорошо, я вас понял, — кивнул Долгоруков. — Берегите себя, Штерн.

— Спасибо за заботу, Ваше Благородие, — чуть поклонился я, дожидаясь, когда уже эта офицерская жопа свалит и я смогу пойти по своим делам.

Сегодня я обещал Мишане сходить с ним перед сном в качалку. Он все не унимался, хотел узнать, сколько я пожму от груди, учитывая влияние моего энергоядра на организм и бусты от Лилит. Да и сколько потянет в становой сама Лилит его тоже немало интриговало. Вот уже где повернутый кочка.

— Блять! — прошипел я, выходя из ангара и переходя на бег.

— Что такое⁈ — спросил рванувший за мной Мишаня, а Лилит просто молча стартанула рядом.

— Я забыл покормить Стивена!

— Твою мать! Быстрее! Мое полотенчико! — простонал Мишаня, а я почувствовал, как осуждающий взгляд демонессы прожигает мне спину.

* * *

Б. Г.-кун намекает:

Илья уже во второй раз пытается поймать мысль, что Сатана, он же Люцифер, если мы говорим про того самого Сатану, вообще-то ангел и как бы ну камон, почему у него не может быть полу-ангельской дочери? Но, как говорится, умные мысли быстры, но наш герой еще быстрее. Так что и на этот раз сие умозаключение сформировать нашему герою не удалось.

Глава 24

Противник был хитер, но наши танки оказались быстрее! Я принял волевое решение прогулять пары, а заодно сбежать от Мишани, который пытался затащить меня в качалку, и отправиться на район, проверить свои владения.

На самом деле хотелось передохнуть, подумать о жизни, поесть вкусной шавухи от Шамиля и, наконец-то, встретиться с дядей Ваней.

Полотенце Мишани, кстати, выжило, но вот про остальную комнату я такого сказать не могу. Причем Стивен, такая падла, мог с легкостью вскрыть пакет с сухим кормом и пожрать самостоятельно, но вот именно его хавка была совершенно нетронута, когда мое койко-место опоссум порезал на лоскуты. Так что оставлять его снова в комнате я не рискнул и взял Стивена с собой. А так как времени вызванивать Бубну не было, поехал я с ним на шлейке на общественном транспорте.

Конечно, мы произвели с этим дебилом фурор. Точнее, на нас с опаской косились все пассажиры, но вот с вопросами никто особо не приставал. Кроме одной, самой бдительной бабки.

— А что это у вас за животина такая? Заморская? — проскрипела гадкая на вид старуха, морща нос.

— Что? Животина? Это собачка, — сказал я.

Бабка недоверчиво посмотрела на смирно сидящего на жопе Стивена, и, как и ожидалось, на слово мне не поверила.

— Что-то, не похож этот зверь на собаку.

— Собачка, собачка. Редкой австралийской породы, помесь бультерьера и таксы.

— А чего лапы такие короткие? И хвост лысый, как у крысы?

— Так говорю же, помесь с таксой. Только он болеет немного.

— Болеет? — ужаснулась бабка.

Я с готовностью закивал головой. Стивен в этот момент открыл пасть, показывая ряд коротких острых зубов, после чего начал хрюкать и в итоге вовсе чихнул. В автобусе было не слишком чисто.

— Хотите погладить?

— Не хочу…

— Но я настаиваю…

— Молодой человек!

— Погладьте собачку…

— Не буду!

— Ну, погладьте, она хорошая… Стивен, фу!

Опоссум все же не выдержал и попытался зажевать туфли старой кошелки, но я вовремя его одернул. Бабка же стартанула на первой же остановке на сверхзвуке, совсем, как молодая.

— А говорят, старое поколение крепкое нервами, — покачал я головой и переглянулся со Стивеном. — Да?

Опоссум с готовностью хрюкнул, после чего уселся на моих ботинках и сделал вид, что так и надо. Ну не нравился ему старый пол в автобусе! А пускать его на плечо — получить волну инфарктов среди пассажиров отдельно взятого маршрута. Все же, Стивен был еще тем красавцем.

Когда я доехал до района, то первым делом пошел за шавухой, где на свою удачу столкнулся с дядей Ваней.

Тепло поздоровавшись с бомжом, я взял нам по фирменной с газировочкой, зашли на ларек, купили модных сигареток, после чего отправились на трубы.

— То есть, предавал вращение ты всем моим советам? — уточнил дядя Ваня.

— Я не специально, — ответил я, запуская зубы в лопатосьён от Шамиля. — Они сами под колёса бросались.

— Вот так и сами?

— Мамой клянусь, дядь Вань, сами. Шереметев так точно.

Бомж только вздохнул, откусывая шавухи.

— Так, сколько у тебя уже дуэлей было?

— Вроде, три.

— Вроде? Неделя прошла!

— Дядь Вань! Столько событий — день за три! Удивлен, что вообще спать успеваю! — ответил я. — А еще меня в боевые пилоты взяли.

— Тебя?

— Прикиньте.

— Ты же поц!

— Зато сильный поц, — ответил я.

Дядя Ваня был немного обескуражен, но не так, чтобы сильно.

— Кстати, вопрос с криминалом на районе тоже решил.

— И как же? Опять что-то сжег?

— Не, это все Стивен, — я кивнул на опоссума, который сосредоточенно терзал свой кусок шавухи. — Он немного пожевал местных авторитетов, а место оказалось вакантным. Так что, вот он я! Новый смотрящий за районом. Этим и, вроде как, еще текстильщиками.

— Кстати, почему у тебя крыса на поводке? Или это сейчас мода такая? — спросил бомж.

— Стивен не крыса. Стивен опоссум-компаньон!

— А с виду крыса, — пожал плечами бомж.

Мое тотемное животное недовольно зашипело на дядю Ваню, но шавуху не бросило. Любит пожрать, как и все мы.

— Не, совершенно точно это опоссум, — ответил я.

— То есть ты там в своей гимназии ебу даешь в полный рост, так?

— Есть немного.

Помолчали, пожевали.

— А, да, еще, дядь Вань, я дочь Сатаны спас.

— От кого? От себя?

— От демонов ее батяни, прикиньте. Бегу я значит по городу ночью, а тут ее обратно в ад пытаются утащить. Ну, я и вписался с двух ног. Она очень благодарна осталась и теперь подогревает мое энергоядро.

— Какие у молодежи нынче интересные эвфемизмы… — покачал головой дядя Ваня. — Мы это называли просто ебле…

— Да нет же! Реально ядро качает! — перебил я бомжа. — Я на последней дуэли аристократика отделал с такой скоростью, что даже Долгоруков удивился.

— Долгоруков?

— Я же сказал, что я теперь на пилота боевого меха учусь?

— Илюша, — с тревогой сказал бомж, — неделя прошла! Неделя! Не могут события развиваться с такой скоростью! Тут реальный мир, а не третьесортная фантастика!

— Ну и я говорю, — пожал я плечами, — удивлен, что поспать успеваю, столько всего…

Посидели, подумали о своем. В моем мозгу шевелилась только мысль о том, что лаваш скоро размякнет и я весь уделаюсь соусом из шавухи, дядя Ваня же был способен на нервную деятельность более высокого порядка.

— И что ты думаешь с этим делать? — спросил меня бомж.

— С чем именно?

— Ну, хотя бы с дуэлями. Если тебя будут прессовать каждый день, тебе пиздец, Илюша, тут даже думать нечего. Рано или поздно пропустишь один в голову, а они скажут, что так и было.

Я пожал плечами.

— Я думал, может, в дворяне податься?

— А как же твой этот, социализм?

— А что с ним не так?

— Ну, ты же против аристократии, — напомнил дядя Ваня.

— Не можешь побороть — возглавь, — просто ответил я. — Кстати, вот про это и хотел спросить. Дядь Вань, а как дворянство получают?

Бомж покачал головой.

— Это тебе надо родословную проверить, может, ты уже из этих.

— Еврей и дворянин?

— А ты думал, купцам дворянство не давали?

— А давали?

— Было дело, — ответил дядя Ваня.

— Так, говорите, родословную поковырять?

— Хотя бы по батюшке, да.

— А купить не вариант? — спросил я.

Дядя Ваня только рассмеялся.

— Сейчас же другие времена, Илюша! Да и денег столько за всю жизнь не заработаешь! Нет, надо родословную смотреть. Или можешь попробовать героем стать, тогда персональное дадут.

— Ну, с героем как-то попроще будет, — согласился я с бомжом. — Тем более, я уже на пилота учусь.

— Тем более, ты уже на пилота учишься, — повторил дядя Ваня. — Но родословную все же проверь. Если есть знатная родня, хоть и дальняя, дело проще пойдет. А вообще, поговори с матерью.

Я представил, как сижу на малехонькой страшной кухне с Анной и задаю ей вопросы вида «а вы, маменька, точно уверены, что мы не из столбовых бояр?», и аж плохо стало. Нет, если бы мы были хоть немного знатными, то не гнила бы мать на окраине, работая швеей.

— Кстати, ты сегодня аккуратнее будь, — шепнул дядя Ваня. — Сегодня, вроде как, прорыв будет.

— Откуда знаете? — удивился я, запихивая в рот последний кусок шавы. Стивен на меня при этом посмотрел, как на последнюю мразь, видимо, хотел добавки.

— Кости ломит, — ответил дядя Ваня. — Вот поэтому и знаю. Ладно! Пора мне. Короче, наломал ты дров, Илюша. Надеюсь, не прибьют тебя в твоей гимназии.

— Я живучий, — ответил я бомжу, протягивая ему тридцать тысяч. — Придержите пока у себя, дядь Вань, никому нынче веры нет.

Бомж внимательно посмотрел на деньги, после чего спрятал купюры в карман.

— Придержу. А будешь меня искать — спроси у Шамиля, он знает, где я обычно бываю.

— Договорились!

Я подхватил поводок и, сытый и довольный, двинул в сторону ночного клуба, где сейчас официально была база моей банды. Дядя Ваня подбросил крайне ценную информацию! Прорыв — это черти, а черти — это трофеи. Бубна говорил, что пристроить запчасти от демонов не проблема, большую трудность составляет их добыть, да так, чтобы было что продавать. Обычно этих адских тварей размазывали тонким слоем по асфальту, ни одной целой кости. Но у меня-то есть определенные навыки!

Когда я со Стивеном вошел в темный и пустоватый клуб, Бубна как раз строил каких-то быков.

— Здарова элементам с низкой социальной ответственностью! — крикнул я.

Стивен тоже приветливо хрюкнул, молодец.

Бубна в моменте чуть не получил инсульт, но довольно быстро отошел, амбалы же, видимо, в деле меня не видели, так что только презрительно покосились.

Ничему их, блять, жизнь не учит.

— Это что за мелочь? — лениво рыкнул один из них.

— Стивен! Отгрызи этому долбоебу… — начал я.

— Шеф! Не надо! Они просто еще не в теме! — крикнул Бубна, срываясь ко мне. — Не надо Стивена! Я только с прошлого раза тут всю кровь отмыл!

— Стивен, фу, — дал я команду уже взъерошенному и готовому к драке опоссуму.

Зверек недоуменно посмотрел на меня, а после еще разок для верности хрюкнул и запрыгнул мне на плечо. Вот тут пусть и сидит, бдит.

При виде готового к броску Стивена Бубне опять поплохело, но бандидос ничего не сказал.

— Что-то случилось, шеф? — спросил Бубна.

— Команда общий сбор, боец! Вечером идем на охоту!

— Будет прорыв? — удивился усатый.

— Будет! Обязательно будет! — ответил я торжественно, как заправский прапорщик.

Объективно, сегодня флягу подрывало как-то немного иначе. Видимо, это все общение с Долгоруковым, насмотрелся на человека в форме.

Все же, кое-какого ума в Гимназии я набрался. Заклинания тут были весьма условные и базировались на банальной связке образ-действие. То есть тебе надо было представить механику работы заклинания, в подробностях, и направить в этот образ магическую силу. Собственно, в этом была причина, почему работал мой «ХАДУКЕН!».

Кстати, о Долгорукове… Кажется, я что-то забыл…

Дуэль! Через полчаса!

— БУБНА!!! — заревел я на весь клуб. — МНЕ НУЖНО В ГИМНАЗИЮ! СРОЧНО!

Вся банда недоуменно посмотрела на меня. Их шеф школяр? Бубна же понял, что ситуация из ряда вон и бросился на улицу, а я следом за ним. Мы пробежали уже знакомую чепырку и за углом воткнулись в огромный, мать его, черный джип. Сразу видно бандитская тачка гонять на стрелки.

— Шеф! Быстрее! — крикнул Бубна, влезая на водительское место. — Успеем!

Я рыбкой запрыгнул на заднее сидение, мой бандит-заместитель — ударил по газам.

На первом же перекрестке, который Бубна проскочил на красный, за нами увязалась машина ДПС, или как там называют дорожные службы?

— Бубна! Газуй! Дуэль важнее! — скомандовал я.

— Есть, шеф!

И бандит только сильнее нажал на педаль газа.

— НЕМЕДЛЕННО ОСТАНОВИТЕСЬ И ПРИЖМИТЕСЬ К ОБОЧИНЕ! — скомандовали нам в матюгальник.

Твою мать! И люстру включили! Еще палить начнут…

— Так! Бубна, притормози!

— Есть, шеф!

Какой исполнительный бандит! Может, повысить его до Валета? Не, еще рано…

Едва мы остановились, из полицейской тачки вывалилось два типичных «колобка», которые заспешили к джипу.

— Из машины! Выходите! — рявкнул тот, что былпотолще.

Я же только открыл дверь, сделал трехпальцевый жест Оби-Вана и сказал:

— Я̷̳̮͋ ̶̀̏͐̈́̓̅̊̓̈́в̸̨̢̜͙̲̪̞̬̹̮̮̱̯̪̥͚̲̽͂̀̊̊̃̈́̒͂̍̕͘͠͝͝ͅͅе̶̲̩̟͙̪̙́̃̽͗͊̀̄̑͆л̴͎̫͕̩͋̇̃͌̇͋͗̓̅̓̅͆̒̕и̷̧̨̮͉̩͉̬̖̫̬͈̗̮͇̝͇͑͜͜к̶̧̢͕̰̖̘̰̥̰̲͚͉̙͍̗̯̊͌͒͑̋́и̴̨̨̨͓̲̮͍̭̼͙̱͈̯͕̣͓͕̱͗͆̊̿̀̔̽̊̐̈̈́̊̾̑̒͜͝ͅй̸̛̼̪̳͚̦͔͔̹̟̪͈̹̎̒̋̔̾́̂̀̉̽̊͂̈́́̐̒̚͝͝ ̸̛̟̺̟̲͍̠͙͙̱̱̲̼̓̿͛̚̚͜м̶̧̰̗͖̺̝̩͈̥͈̩̼̞͍̯͇̔̋͌͝а̶̡̧̘͇̜̬̱̺̺̯̩̼͎̐̓͂̀̈́͗̂̓̈́͋̀̈́̑͌̌͒̕͠͝͠ͅг̷̡̧̢̖͈̤̺͎͇̻͔͓̰̱̿͒̀̓̑̓̍̆̏͋͝͝ͅ.̷̙̳̥͍̙̭͖̤͉̣͚̫̯̺̗̘̆̂͜͠ͅ ̴̢̯̬̩̬̭̞̬̟̰͕̘̼̝̜͑̓̏̚͜С̸̢̝̣̤̪̗͚̖̳͚̦̜͊̑͑̓̈̊̂̒̿̀͠͝о̴̯͉̮̠̯̭̎̀̔̈͆̃̂̐̒̐͊́̉̔̂̀̚͠п̴̡̳͉̯̭̫̫̞̖̼͇͈͓̼̰̠̟̬̥͇͎̯̋͒̏̔̾̂͌̆̂р̸̣̝̤͚̜̦͙̼͌͐̈́͗͑̊̇͛͆̓̐̀̈͝͠͝͠͝о̵̛̬̳̜̤̹̯̅͂̑͌̂̑͋̓̐̽̐͒͒̍̓͌̀̓̚̚͠в̸̨̧̮̘͎̘̜͍͔͙̬̝̲̞̮͆͜о̷̨͉̯̜̣̺̮̘͉̖̲̮͚͚̱̦̜̏͛̃͑͋͆̀͜͝ͅͅд̶̖̫̯̜̯͔̙̓̀̑͛͒̔̑͐̅̂̕и̵̱̬̮͐̀̇̌͂̋͊̂͗̌̆̚̕̚̚̚͠͠т̸͉̞̝̅͊͌͘͜е̴̛͎̪̦̝̜̤̗̜̤̹̣͕̗̻̦̳̝͎͔̮̬̂̔̿͛̽̅̎͘̕ ̸̝̟̹̩̒̊̀́̂̄̄̃̎̚͝н̶̱̖̔̆̽͐а̶̛͔͇̲̩̘͐̉̒̐͊̀̍̔̑̏̀̎̐̚̚̚с̵̡̨̨̧̝̫̱̟̣̜̭̺̹̞̼͙̔̌̂̀͆͐̈̂̿͆͗̀͜ ̷̨̝͓̠̦̩̻̻̩̰̽̍̌͌̌̄̃̍͑͌̎͗̃͋͑̇͋͛̑̇͝ͅв̷̨̛̠̻̰͙̼͖͙͍͖̟͎̱̈́̎̇̈̔̄̔̎͂̄͑͊̀̋͋̒͘͠ͅ ̵̠̭͋̆г̷̝̬̘̘̭͇̮̹̗̟̾̄̑̐́͌͒̿́͆̎͘͜и̴͎̺͓̫̙̂̓͊̅̅͑͋̓͂͆̓̐͂̀̐͊́̕̕̕͝͝м̵͈̙̠̫͆͊͂̌̓̽́̌̏̊̎̂̀̒̍̿͑͊̅͜͠н̵̨̧̛̼̗͕̻͔̳̝̮̖̖͔̲̺̅͌̀̊͝а̶̛̘͖̤̩̝͍̲̤̣̱̭̋͛̂̈́̀̿͂̋̽͆͝͠͠ͅз̴̢͎̮̗̻̗͂̔͐̓̉͆̇͗̌̾̀̂͘ͅӥ̸̡́̎́͛́̀̌͛̿̏̏̆̒̿͝͠ю̸͖̺͈̭̟̞͎̯͝͝.̶̺̰͈͕̹́̾̓͐̎̀̑́̀̐͗̊͘͠͠

— Что? Не могу разобрать шрифт… — пробормотал полицейский.

Блять…

— Я̶̖͛ ̷̨́в̷͙͇̉е̵̩͒́л̸̠̙̎и̷̢͐к̴͚͝и̴̗͇͗й̵̿̐͜ ̷̛̙̄м̸̙͒а̴̻̃г̸̰̄.̶̣̈́̐ ̴̞͒͑ͅС̸͉̭́͑о̵͖͊п̶̛̲̘р̵͙̐о̵̹͖̃в̷̙̿͂о̵̢̽д̷̫̤̎͘ӣ̶̤т̶͓͚̓е̵̣͎͋̈ ̵͚̔н̶̟̻̈́̇ӓ̸̭́̿с̷̝̞͗͠ ̸̤͂͗в̸̟͍̍̎ ̴͔̉г̶̝̯̍ӣ̸̰͛м̵̛̜н̷̭̼̽̄а̷͎͚͌̄з̷̨͘ӣ̷̡́ю̵͍͛.̸̟̈́̏…

— Не, все еще непонятно…

— Я̷ ̶в̶е̸л̷ики̷й̸ ̸м̸аг.̸ ̷С̴о̸п̸р̴ово̸д̵и̷т̵е̵ ̵н̶а̸с в г̸и̵м̴н̴а̵з̷и̵ю̵!

Полисмен замер, моргнул, после чего понимающе закивал головой.

— Конечно-конечно, господин маг! Сейчас сопроводим!

Короче, к гимназии я подъезжал как депутат, в сопровождении мигалок. Коп мне даже дверь открыл, какой вежливый. Я поблагодарил служивого, а сам метнулся на проходную под удивленные взгляды студентов, которые сейчас как раз разъезжались либо на прогулку в город, либо по домам.

— Это кто такой?

— И с мигалками…

— Может, сын генерала какого?

— Хрен его знает…

— Это вроде Штерн.

— Тот юркий жид?

— Так он же простолюдин!

— А хрен его пойми…

На дуэль я успел за две минуты до начала.

— Ты где ходил⁈ — вызверился Мишаня. — Нам чуть поражение не засчитали!

— Мишаня! Спокойнее! Только не по лицу! — затараторил я, глядя, как мой секундант сжимает в гневе кулаки.

— Безответственно, Илюха! Нельзя так!

Я быстро скинул одежду, оставшись голым по пояс, мой противник уже был подготовленным и разогретым.

— Ты чего вообще опоздал? Где был? — спросил Мишаня, пока у нас еще оставалось время.

— Решал вопросики, — огрызнулся я. — Так, я готов!

Едва я и мой противник, имени которого я даже не помнил, вышли друг против друга, из-за угла появился Долгоруков.

— Штерн! У нас занятие! Не опаздывайте! — уже привычно кинул Андрей, после чего скрылся в ангаре.

В этот раз пришлось немного попотеть. Мой противник был неплохим бойцом, почти одного уровня с Шереметевым. Вот только я после манипуляций Лилит, да и вообще, новых подгонов от Б. Г.-куна, стал сильнее. Дав дворянчику для вида провести пару нижних атак и постояв в блоке, я глянул на Мишаню. Иванов демонстративно посмотрел на часы, после чего провел ребром ладони по горлу. Пора с ним кончать!

Я перехватил очередной удар, уйдя на внешнюю сторону, и ударил свободной ладонью по локтю противника. По сути, я повторил тот же финт, что использовал на Шереметеве.

Послышался мерзкий хруст, дворянчик пискнул и на площадку моментально выбежал его секундант.

— Стоп! — крикнул парень, я же даже не стремился добить человека, который еще вчера нагло смеялся мне в лицо.

— Растешь над собой, — покачал головой Мишаня. — Вот только этот самоконтроль еще сильнее взбесит знатных. Будто бы ты ими пренебрегаешь.

— Ой, да и похеру, — отмахнулся я, забирая у Иванова свои вещи. — Пусть становятся в очередь. Может, пора на магические дуэли соглашаться? А то смотри…

Я кивнул на небольшую группу зрителей.

— Что не так?

— Так почти никто уже не смотрит… — расстроился я.

Да, мои дуэли быстро приелись публике, и всем уже было откровенно пофиг на то, кого Штерн сломает в очередной раз.

— Тут надо с Валерой поговорить, — прогудел Иванов. — Ладно, пойдем…

Долгоруков ждал нас внутри уже ставшего привычным тренировочного помещения.

— Студенты! — воскликнул княжич. — Сегодня отличный день! Вы будете участвовать в действиях самообороны во время прорыва! В качестве наблюдателей!

Твою мать! Я собирался на охоту!

— По информации наших наблюдателей, сегодня ночью в районе юго-запада Москвы будет довольно мощный прорыв! Туда уже стягиваются войска самообороны и подтянута сто вторая артиллерийская бригада! Наша задача, как меха-корпуса — выдавить демонов первого класса на заброшенные площади или за черту города стальным кулаком, чтобы могли поработать наши боги войны! Конечно, вас в бой никто не пустит, но вам и не надо — будете наблюдать за слаженной работой разных родов войск из штаба!

Я чуть высунул бошку из нашего куцего строя и посмотрел на довольных Горчакова и Шереметева. Чего-то не хватает…

— И кстати! — сказал Долгоруков, глядя на меня. — Штерн, а почему отсутствует ваша кузина, госпожа Лилия Архангельская? Я же отправил документы, что она занимает место Огарёвой.

Я же даже не посмотрел, как ее Валера записал в документах Гимназии. Лилия Архангельская, ага… Если бы я не знал, что Воронцов тупой, как пробка, я бы подумал, что он о чем-то догадывается.

— Мы ее забыли… — честно ответил я, чем немало удивил княжича и обоих дворянских сынков. — Сейчас сбегаю…

Блять! А ГДЕ СТИВЕН?!?!

Тем временем в клубе

Бубна сидел в своем кабинете и смотрел на самый страшный кошмар. Адская тварь, зло во плоти, сейчас сидело на столе и поджирало корм из большой кошачьей миски.

Когда Сергей увидел, что его новый шеф забыл опоссума в клубе, у него чуть не остановилось сердце. Он уже подумал, что сейчас начнется бойня, но, на его удивление, Стивен вел себя довольно смирно. А заманить его сюда едой было делом техники. Парням же он сказал, что если они услышат крики — чтобы бежали без оглядки. Толстые бетонные стены, укрепленные окна и бронированная дверь на некоторое время задержат его…

— Хороший зверь… — пробормотал Бубна, подсыпая в миску еще корма. — Консерву хочешь?

Он показал опоссуму банку с мясной кошачьей консервой, на что животина довольно хрюкнула.

— Вот так, хорошо… Ты, главное, не отгрызи лицо дяде Сереже… Хорошо?

Вроде, взаимопонимание было достигнуто. Пока он будет кормить опоссума, опоссум не будет кормиться его лицом. Главное, чтобы шеф вернулся поскорее…

* * *

Белый грузовик-кун напоминает: до появления в его жизни Ильюши и Стивена, Сергей был весьма крупной криминальной шишкой в масштабах окраин. Его многие боялись и уважали, так что некоторой отвагой Усатый Бубна, все же, обладал. На одних подлянках и крысятничестве далеко в криминальном мире не продвинешься.

Глава 25

Я встал перед сложным выбором.

С одной стороны, мне надо было готовиться к ночной операции, на которую нас подписал Долгоруков. Конечно, мы, по гениальному замыслу героического пилота, будем стоять рядом с ним в штабе и ебалом щелкать, восторженно наблюдая за тем, как доблестные силы самообороны крошат чертей и демонов тонкой соломкой.

С другой стороны — Стивен. Я уже позвонил в клуб и услышал, как Бубна дрожащим голосом умоляет поскорее приехать, потому что у него почти закончились любимые консервы моего пушистого ужаса. Ну и, конечно же, Лилит. Демонесса поразила Долгорукова в самое сердечко своей чистой мощью, но при этом была настолько неуклюжа, что чуть пару раз нас не угробила, едва не завалив огромный мех на спину. Но штабс-капитан, на удивление, похвалил девушку и сказал, что и ее талантам найдется применение в нелегком деле защиты Родины. Как именно Лилит будет защищать ту самую «Родину», Долгоруков, само собой, не уточнил, а мы и не спрашивали.

Я чувствовал, как судорожно княжич пытается «сшить» нас грубой нитью в одну команду. При этом он совершенно не объяснял, к чему такая спешка и что тут вообще происходит.

По словам Мишани, подготовка пилота механического самурая занимала минимум несколько лет. Тут и тренировка постоянно подпитывать контур меха собственной энергией, направляя поток энергокристаллов, и физическая подготовка, и теория, и практика, и еще тысяча согласований. Тот же Долгоруков начал тренироваться еще в шестнадцать, а первый бой у него состоялся только ближе к девятнадцати годам. Правда, и машины тогда были посредственные — тот самый учебный мех, на котором сейчас нас гоняли по ангару, был для княжича первой актуальной боевой машиной.

Конечно, хотелось бы залезть в мать Синдзи в кабину пилота, вдохнуть специального геля и охуеть от 146% синхронизации нервной системы, но тут у нас реальный мир, а не архитипичное онемэ с персонажами по Фрейду, так что вместо пронзительных криков и драмы, приходится потеть, дергать рычаги и крутить башкой. Единственное, что осталось от Евы в моей влажной фантазии — компрессионные костюмы. Нахрена? Ну, вы пробовали лететь в старом боинге пять часов между двумя огромными мужиками? Ощущения непередаваемые, а ноги уже через два часа полной неподвижности отекают так, что хочется сдохнуть. В мехе же, во время дежурства, можно просидеть и сутки, экономя заряд батарей, то есть, совершенно не шевелясь. Так что компрессионные костюмы решали вопрос застоя крови, а еще помогали быстро восстановиться после физических нагрузок. Короче, нормальный спортивный инвентарь.

У наших же моделей было еще и подключение к креслам, чтобы лучше фиксировать пилота и компенсировать перегрузки в момент столкновений. Вот только если мех будет обесточен, то и система компенсации быстро пойдет по пизде, и станете вы такими же приветливыми и спокойными, как Анька Шереметева.

Правда, я думал, что заместитель Долгорукова от рождения такая мразь. Сейчас мы были настолько равны, насколько вообще могут быть равны дворянин и простолюдин, мне только такое же звание осталось получить. Но все равно, в ее глазах сквозило презрение и ненависть. Маленькая, глупенькая Анька, она все не могла смириться с тем, что я спас ее крепкую попку из-под копыт кибердемона. Она тоже будет на операции, правда, слава Б. Г., эта ебанутая все же останется в своей машине, и не будет маячить за спиной хмурой тенью.

Сейчас мы втроем шли по территории гимназии к общаге, привлекая всеобщее внимание. А посмотреть было на что. Лилит в компрессионном костюме была настолько горяча, что некоторые чуть не теряли сознание при ее виде. Если же кто-то оставался равнодушен к формам демонессы, в игру вступал Мишаня.

Хрен его знает как, но на моего соседушку тоже пошили костюм. И сейчас Иванов был похож на героя фантастического боевика. Огромный, накачанный, затянутый в серую ткань костюма боевого пилота, он… Ох, как же он был хорош!

— Удобненько, — прокомментировал Иванов. — Даже чувствую себя сильнее.

— Ну не знаю, — ответил я, — мне как-то жопу натирает.

— Это ты просто тальком не присыпался, — сказал Мишаня.

— А надо было?

Лилит и Мишаня посмотрели на меня, как не дебила, но ничего не сказали. Блять! Даже не совсем адекватная дочь Сатаны поняла, что делать с той прозрачной баночкой с порошком, а я подумал, что это какая-то херня и полностью ее проигнорил! И сейчас, когда мои булки чуть вспрели, каждый шаг доставлял мне неиллюзорные страдания.

— Мне страшно представить, какой будет запах, когда мы его снимем…

— Там же было специальное средство с алюминием в составе, — удивился Иванов. — Чтобы не потеть…

Блять!

Скривившись, я продолжил шагать. Ну что за говно! Надо прийти в комнату и как-то переодеться, а костюм… Ну не знаю, влезу в него перед самым выходом, предварительно целиком обсыпавшись ебучим тальком, как привидение.

— Илья, давай быстрее, — прогудел Мишаня. — Я кушать хочу, у меня режим!

— Да, да… — ответил я, раскорячившись еще сильнее и старательно передвигая ноги. — Помню!

Правда, покушать Мишане не удалось. Едва мы зашли в комнату, ополоснулись, переоделись и Мишаня потянулся за своими судочками с холодным рисом и курой (кстати, еду я ему подогревал своей магией, хе-хе), посреди комнаты материализовался Валера.

— Блять!.. — икнул Мишаня, сломав один из контейнеров прямо в руках. — Валера!

— Спрячьте меня! — завизжал Воронцов. — Она идет!

— Получше места не нашел? — спросил я.

— Только сюда и смог допрыгнуть! Я устал! Вы мне друзья или волки позорные?

— Ауф…

— Блять! Илья!

— У-у-у-у-у-у… — завыл я в ответ, наблюдая за тем, как Воронцова захлестывает отчаяние.

Я посмотрел на демонессу, которая с интересом наблюдала за метаниями нашего полуфабриката.

— Сестренка, поможешь юродивому? — спросил я у девушки, кивая на Воронцова.

Лилит только кивнула, после чего призывно похлопала ладошкой по своим коленкам, глядя на Валеру в упор.

— Иди ко мне… — смущаясь, протянула демоница.

Я только кивнул головой, мол, давай, шевелись.

Дважды Валеру просить было не надо. До конца не понимая, что он делает, Воронцов запрыгнул на колени хрупкой девушки, обвил руками шею Лилит и сжался в комочек.

— Не дергайся только… — успел добавить я, как дверь в комнату распахнулась и внутрь ввалилась Валерия со свитой, человек, блять, десять, не меньше. Как они тут все поместились⁈

— Где эта свинья⁈ — прогремела Воронцова, заглядывая под мою кровать и давая указания проверить шкаф. — Я же его найду!

— Как видишь, его тут нет, — сказал я. — И давай тише, ты Мишаню напугала. Смотри, что натворила. А у него режим.

Черный гигант же до сих пор неподвижно сидел и гипнотизировал лопнувший контейнер и рассыпавшуюся по полу курочку с рисом.

— Да, у меня режим… — прогудел Миша. — Теперь на всех еды не хватит.

От Мишани исходила такая мощная и плотная аура отчаяния, что Валерия резко дала заднюю, и уже через пять секунд мы остались в старом составе.

— Если вы его увидите!..

— Даже не надейся! — крикнул я в ответ, наслаждаясь злобным пыхтением Воронцовой.

Когда шаги стихли, я решил, что стоит все же сгонять и забрать Стивена. Вот только график у нас был плотный — уже через пару часов нас повезут в штаб операции, а значит…

Я вышел в фойе общаги и, под неодобрительный взгляд вахтерши, пошел к бесплатным телефонам-автоматам, которые ютились тут у стены. Снял трубку, по памяти набрал номер кабинета Бубны. Гудок, другой…

— Да! — прохрипели в трубке.

— Бубна! Это я! Как вы…

— Шеф! У нас кончаются запасы!.. Шеф, пожалуйста!..

— Так, тихо! По порядку. Что кончается?

— Любимые консервы этой… вашего зверя, — промямлили в ответ.

— И ты боишься, что Стивен отгрызет тебе лицо?

Напряженное «глоть» с той стороны провода.

— У меня не получится сегодня приехать, и охота отменяется. Я буду с самообороной, — продолжил я. — Так что до завтра…

— Мы не выдержим до завтра! Шеф! Пощадите!..

Я призадумался, оглянулся на вахтершу, которая сверлила мою спину взглядом — вот уж кому плевать, какой ты кости и статуса, так это вахтерам! — после чего я решил, что Бубну надо спасать.

— Слушай, ты можешь привезти Стивена ко мне.

— Шеф!!! Я только к нему руку тяну, он шипит!

— Блять, Бубна! Соберись!

— Он меня порвет!

Ох, ну что ты будешь делать?

— Дай ему трубку, — нехотя сказал я, чувствуя, как уровень шизы взлетает в небеса.

— Кому?..

— Стивену. Дай ему трубку, я сейчас все решу.

Небольшой шорох, стук, и вот, я слышу сопение опоссума.

— Стивен?

Шорох в ответ.

— Слушай сюда, Стивен. Не ешь Бубну. Понятно? Сейчас он наденет на тебя поводок и привезет ко мне? Ну или погуляйте вместе, понял?

Хрюканье. Значит, понял.

— Все, передай трубку Бубне.

Опять шорох, стук, на связи мой подручный.

— Шеф?..

— Я Стивену все объяснил, он тебя не съест, — сказал я с большей уверенностью, чем у меня она была на самом деле. — Аккуратно можешь попробовать пристегнуть к шлейке поводок и привезти его ко мне. Но это если Стивен сам полезет в машину, не пытайся брать его на руки! А если нет… Ну, просто погуляй с ним. Он любит помойки, и поводок особо не тянет. Понял?

В ответ только гробовая тишина.

— Понял, — наконец-то скорбно ответил Бубна и я почувствовал, что мужчина считает этот вечер последним в своей жизни. — Будет сделано, шеф.

— Отлично, развлекайся, — бодро сказал я и быстро-быстро ударил трубкой по рычагу, чтобы прервать разговор.

Ох! Дело сделано! Надеюсь, к утру у меня еще останутся карманные бандиты!

Я даже не заметил, как пролетели несколько часов отдыха, и мне пришлось опять собираться. Помыться, присыпаться тальком и алюминиевым сухим дезодорантом, чтобы вообще не потеть, засунуться в компрессионный костюм, обнаружить, что Валера до сих пор сидит в нашей комнате…

— Я тебя тут не оставлю, — кивнул я Воронцову.

— А я и не собирался. Вы только уйдете, эта психованная опять припрется… — пробурчал Валера.

— Ты чем так провинился-то? — с участием спросил Мишаня.

Он успел сходить в зал, подержаться за штангу, так что сейчас был весь такой довольный.

— Ай, — махнул рукой Валера. — Опять припахать пыталась… Лучше скажите, как вы мне поможете выйти.

И посмотрел на Лилит.

Я проследил за его взглядом и прикинул, что лишний раз напрягать демонессу не стоит. Тем более, она говорила, что ее навык отвода глаз работает только в упор, о чем я и сообщил председателю студсовета.

— То есть, она меня вывести не сможет? — уточнил Валера. — Кстати, что это за магия такая? Разума?

— Без понятия, у нее сам спроси, — кивнул я на дочь Сатаны. — Но вытаскивать тебя надо…

— Надо, — согласился Воронцов. — Мне кажется, она получила доступ к охранным контурам гимназии, так что наблюдает за моими прыжками…

Мой взгляд упал на спортивную сумку Мишани, в которой он таскал за собой смену белья, пояс, банку с протеином и прочие качковые штуки, и меня осенило.

— Валер, любишь ролевые игры? — спросил я у Воронцова, наблюдая, как меняется лицо Валерика. — Даже если и нет, то придется полюбить…

Упаковывали мы Валеру долго и со вкусом. Даже пришлось подпихнуть ногой. Благо, он был довольно стройным, а сумка Мишани — достаточно большой. Так что мы скрутили Валеру в бараний рог и кое-как закрыли сумку. Я сначала предлагал ему лечь на спину черепашкой и прижать колени к груди, но в итоге сошлись на том, что он примет позу молящего о прощении, мы поднимем борта и застегнем у него на спине.

Когда дверь в комнату открылась, Валера уже был упакован, но черная спортивная сумка слишком бросалась в глаза. Так что Лилит, понимая, что незаметность этого поца — ее задача — резво прыгнула на горб Валеры своей попкой, придавив и так зажатого Воронцова своим весом. Только и успела пискнуть:

— Извини!..

Клянусь сраным Белым Грузовиком, я услышал из сумки довольное кряхтение! Гребанный фетишист-извращенец!

— Парни! — это был лично Долгоруков. — Решил сам зайти, планы поменялись… О! Лилия, и ты тут! Отлично! Все готовы?

Мы молча кивнули. Долгоруков на секунду задержался взглядом на сумке под демонессой, но ничего не сказал.

— Господин штабс-капитан… — начал я, выходя в коридор к Долгорукову. Следом шла Лилит, а последним — Мишаня, закинув на плечо сумку с Воронцовым внутри.

— Что такое?

— Что поменялось?

— Выезжаем немедленно, но не с главного выхода, сразу с территории. Давайте, за мной, — махнул рукой Долгоруков. — Порталы уже открываются, мы опаздываем.

Переглянувшись с Мишаней, мы заспешили за княжичем. Нас уже ждала пара черных бусов, в один из которых мы погрузились в полном составе. И только когда мы тронулись, я обратил внимание, что черная сумка-то стоит у Мишани в ногах.

Страшно вытаращившись, я кивнул на наш неудобный груз. Иванов только пожал огромными плечами, мол, а куда мне было его девать?

— Оставил бы на улице…

— Так его бы поймала Валерия…

— Блять, Мишаня…

Ладно, выпустим Валеру в городе, там уже отпетляет обратно в гимназию. Воронцовы, вроде как, полноценного имения в Москве не держали. Валерия по выходным летала в Питер, Валера же больше тусовался в общаге.

Благо, мы сидели сзади, а Долгоруков ушел вперед, к водителю, от которого мы были отделены небольшой перегородкой. Вспомнил! Я в похожем бусе катался, когда меня пинала личная охрана Шереметевых. Правда, тогда я был строго на уровне пола…

То, что нас погрузили в машину прямо на крыльце общаги, да еще на глазах у мимо проходящих студентов, говорило о многом. Точнее, говорило о том, что что-то пошло не так. А стоило ли Долгорукову тащить за собой студентов ради того, чтобы просто показать, как происходит ликвидация прорыва? Если уж тут возникли проблемы?

— Ребят, выпустите его, задохнется, — крикнул Долгоруков со своего места после того, как бус выехал с территории Гимназии.

Мы трое недоверчиво уставились на затылок княжича, который виднелся в небольшом окошке в перегородке, а Лилит еще и икнула от нахлынувших чувств.

— Кого выпустить? — спросил я, включая дурачка.

— Предположу, старшего сына графа Воронцова, — с усмешкой продолжил Долгоруков. — Ну, или другого вашего друга, о котором я почему-то не знаю. В такой сумке долго не просидишь. Ткань слишком плотная, почти не пропускает воздух.

Мишаня переглянулся со мной, потом наклонился и все же открыл сумку, из которой вывалился красный и потный Валера.

— Спасибо, Ваша Светлость! — выдохнул Валера, даже не поднимаясь с пола буса.

— Всегда пожалуйста, Валерий! Всегда пожалуйста! Не могли бы вы уточнить, как вы оказались в сумке? — не поворачивая головы, спросил Долгоруков.

— По семейным обстоятельствам… — ответил Воронцов.

— Понимаю… — хмыкнул княжич. — Ну что же. Не хотите понаблюдать за операцией? Или вам вызвать машину обратно в гимназию?

— Я с удовольствием составлю компанию своим товарищам по учебе! — с готовностью сообщил Воронцов, представляя, как его перехватывают где-нибудь на проходной.

Да что он такого натворил, что Валерия его буквально в угол загнала? Раньше ему как-то удавалось скрываться от сестринского взора.

Я хотел что-то сказать, но тут воздух разорвала от воя сирен.

— Началось, — выдохнул Мишаня, Валера как-то напрягся, а Лилит вообще не поняла, что происходит.

Водитель же лишь сильнее надавил педаль газа, стремясь поскорее привезти нас к штабу войск.

Очередной прорыв начался.

* * *

Ремарка от Б. Г.-куна:

Валерия так охотилась за братом, потому что он пролез в комнату Лилит и попытался найти в корзине для грязного белья кружевной комплектик, который он купил ей ранее. Во всяком случае, так все видела Валерия. Полуфабрикат-председатель же позже настаивал на том, что просто зашел к Лилит поговорить за жизнь.

Возможно, пару дней глав не будет, так как у нас тут финальные сцены и я такое пишу бесшовно и выгружаю одним большим куском. Ну вы и сами все знаете. Пока же всех жду в комментах.

Кстати! Если кто-то чувствует в себе силы написать рецензию на этот шедевр или на тех же «Безликих» — не сдерживайтесь! Я вас в пупок поцелую и какой-нибудь промик потом подгоню, например.

Финал этого прекрасного тома

Не зря говорят, что на красный ездить не стоит.

Когда до штаба войск самообороны оставалось буквально пять минут, в борт нашего буса на полном ходу влетел мусоровоз.

От удара бус дважды перевернулся и пролетел минимум полсотни метров по пустынной улице. Как при этом мы все дружно не исекайнулись, намотавшись на один из бетонных столбов освещения — одному богу известно. Меня вообще в процессе выбросило из машины и прокатило по асфальту, но, к удивлению Мишани и Долгорукова, я был абсолютно цел.

— Илья! — ужаснулся Иванов, глядя, как я, не двигаясь, лежу на асфальте. — Цел⁈

Я же в этот момент прислушивался к своим ощущениям. Как там копчик? Сломал или нет?

— Совершенно цел, Мишаня, — ответил я, поднимаясь на ноги. — Даже жопа цела.

— Это как вообще? — удивился Иванов.

— У меня броня, Мишаня.

— Какая броня⁈ На тебе же только компрессионный костюм!

— Сюжетная броня, Мишаня, сюжетная… — загадочно ответил я, отряхиваясь от пыли.

— Молодые люди, это все конечно радостно, но нам надо двигаться, — ответил Долгоруков, указывая рукой куда-то в конец улицы. — Хотя, наверное, уже поздно…

Мы увидели, от чего с такой скоростью драпал мусоровоз, который, впрочем, даже не остановился после аварии, а просто продолжил ехать дальше, выполнив свою сюжетную функцию.

В стороне, куда указывал Долгоруков, виднелся отряд демонов. Причем это были не просто черти, а вполне себе крупные рогатые быки, которые могли с легкостью превратить всех нас в отбивную. Вот, в нашу сторону полетело несколько огненных шаров, пущенных с трезубцев демонов-магов, от которых мы, впрочем, с легкостью уклонились. Ну как «мы», нас с Мишаней схватил под локти Долгоруков и заставил пригнуться. Вот это выдержка! Ни одного лишнего движения.

— Я уже вызвал подмогу, — ответил княжич, — но нам нельзя далеко уходить отсюда, так что будем держать оборону. Иванов! Организуйте фортификацию.

— Я помогу! — крикнула подоспевшая Лилит.

Сейчас на лице демонессы был нездоровый румянец и, казалось, ей от происходящего очень весело.

— Мишенька! Я иду!

А потом она с визгом запрыгнула на плечи гиганта, обвив его шею руками.

— Давай! Покажи им силу земли! — крикнула Лилит, крепко чмокая нашего качка в щечку.

Иванов взревел, словно зверь, а его мышцы так взбугрились, что едва не порвали компрессионный костюм. В следующий миг Иванов, словно Кинг Конг, подпрыгнул метра на четыре и с размаху ударил кулаками по асфальту, вызывая сейсмическую волну.

Дорожное покрытие перед магом земли вздулось и пошло трещинами, а уже через секунду вся улица взорвалась изнутри огромными глыбами, хороня под собой как отряд демонов, так и ограждая наш небольшой отряд от наступающих сил преисподней.

— Ух! Мишаня! — закричал я.

Молодой бог качалки только посмотрел на собственные ладони, после чего обернулся и, улыбнувшись во все зубы, показал нам большой палец. Лилит же, задорно хихикнув, спрыгнула со спины Иванова и оформила театральный поклон.

— А неплохо… — протянул Долгоруков, наблюдая завал перед нами.

Пока Иванов причинял непоправимый ущерб городской инфраструктуре, к нам подошел бледный Валерик. Воронцову повезло меньше всех: в момент удара этот полуфабрикат рассматривал фигурку Лилит, затянутую в костюм пилота, так что в ходе аварии председатель студсовета едва не свернул себе шею.

Впрочем, мы рано радовались. Демоны были не такими и тупыми и довольно быстро нашли способ обойти наши позиции.

— Какие-то они очень настырные, — заметил княжич, доставая из кобуры табельный пистолет.

Первый же выстрел — и голова ближайшего демона лопается, как переспелая тыква. Следом еще несколько пуль, а тут подключились и мы с Мишаней.

— Сила земли!

— Хадукен!

— Земляное копье!

— Хадукен!

— Земляная глыба!

— Хадукен!

— Земляной столб!

— Блять! Мишаня! Ори что-нибудь более разнообразное!

— Ты вообще только своими огненными шарами кидаешься!

— Это Хадукен!

— А это Сила Земли!

Воронцов в прямом столкновении был совершенно бесполезен, это факт, княжич же сменил уже второй магазин и свою магическую силу почему-то не показывал.

— Ваш Благородие! Нам бы помощь не помешала! — крикнул я, подсекая ноги очередному демону и пробивая грудь адской твари огненным кулаком.

Ошметки черной крови хлынули во все стороны, неприятно опаляя кожу, но я быстро выжег эту дрянь своей огненной магией.

— Мой дар не очень подходит… — невесело улыбнулся Долгоруков. — Пистолет надежнее…

Мы пропустили демона, который умудрился зайти нам за спину. Рогатая тварь до последнего пряталась в завалах и едва мы с Мишаней отвернулась — бросилась вперед, на стоящего в сторонке Воронцова.

— Валера!!! — только успел крикнуть я, когда рога пробили грудь будущего графа.

Фонтан крови хлынул во все стороны, Воронцов выгнулся дугой в предсмертной судороге после чего… Мир вокруг нас пропал, будто бы мы оказались в огромном пузыре пустоты.

— Да что ж вы, студентики, себя не бережете… — послышался голос Долгорукова, после чего меня ослепило белой вспышкой.

Открыв глаза, я увидел ошарашенно стоящего Валеру, хватающегося за целую грудь.

— Это что еще… — пробормотал Воронцов, а в следующий момент чуть бледный, но крайне сосредоточенный Долгоруков всадил две пули в демона, что только-только выбежал из укрытия. В того самого демона, что поднял на рога Валеру десять секунд назад.

— Проболтаетесь, расстреляю, — сухо сообщил Долгоруков, выбрасывая пустой магазин. — У меня патроны кончаются, а дальше надо будет что-то думать, ребятки.

Едрить-колотить! Это что сейчас было⁈ Коллективный прыжок во времени⁈

Я с ужасом посмотрел на Долгорукова и прикинул, возможно ли справиться с таким чудовищем в принципе. Командир, который может вернуться на пару секунд назад во времени, пилот, который может переиграть события… Пиздец, это у нас тут ебучая «Грань будущего» или что⁈ На княжича в первом бою наблевал особый синий демон и теперь он умеет прыгать в прошлое⁈ Никогда не слышал о подобной магии! Вон, даже способности телепортера, как у Валеры, и те задокументированы, хотя и относятся к высшей врожденной магии, но чтобы так… Хотя если вспомнить, как закончился первоисточник в виде манги, то я бы на месте Долгорукова оказаться не хотел.

Так как у нас тут был не американский боевик, а вполне себе серьезное произведение с перспективами драматургии, то вертолетная кавалерия появилась вовремя, а не на рассвете.

Гул тяжелых творений гения Сикорского несказанно обрадовал как меня, так и всех остальных. Мишаня уже немного устал кричать словосочетания с основой «земля» во всех доступных вариациях, меня «Хадукен» тоже немного задолбал. Так что когда из-за крыш зданий появилось несколько вертолетных звеньев, я уже было подумал, что сейчас нас отсюда заберут.

Ага. Заберут. Это были звенья тяжелых двухвинтовых вертолетов, которые тащили на тросах… Трех «самураев».

— Да блять…

— Мы близко с эпицентром прорыва, — будто прочитал мои мысли Долгоруков. — Так что…

Две машины были в деактивированном состоянии, третья — с пилотом внутри.

— Командир! Принимай груз! — послышалось из матюгальника активированного самурая и я понял, что внутри машины сидит моя любимая крепкая попка, Анька Шереметева.

Блять, главное, чтобы она ненароком на меня не наступила, а то потом скажет, что так и было… Но нет, Машины аккуратно припарковали посреди улицы, тросы сбросили, а мех Шереметевой быстро проредил ряды наступающих демонов бодрым пулеметным огнем. Не отставали и вертолеты, пилоты которых знатно отвели душу, используя подвесное вооружение.

— По машинам! — рявкнул Долгоруков. — Иванов и Архангельская! В «Оплот»! Воронцов со мной! Штерн… Лейтенант! Запустите к себе второго пилота!

— Ваше благородие! Я и пешком дойду! Не надо! — крикнул я, но было уже поздно — Мишаня уже карабкался к кабине, волоча, как мамка-шимпанзе, на своем горбу Лилит, Воронцов побежал вслед за княжичем.

— Исполнять! — рявкнул Долгоруков, и я понял, что спорить бесполезно.

Я поморщился, но побежал к машине Шереметевой. Мех замер, после чего встал на колено и открыл капсулу кабины. Я кое-как вскарабкался наверх и нос к носу столкнулся со взбешенной Шереметевой.

— Ты тут пассажир! — прошипела девушка, наблюдая, как я неловко влезаю в кресло второго пилота.

В отличие от машин прошлых поколений, тут пилот мог действовать один, но возможность погрузить стрелка, который бы управлял дополнительным вооружением, все же оставили.

— Не сильно я и собирался воевать! — ответил я, плюхаясь в кресло и пристегиваясь.

А в боевой машине все совершенно иначе, скажу я вам. Я сразу же почувствовал, как мое энергоядро включилось в контур и единственное, что останавливало меня от того, чтобы «поддать» газу — возможность получить в зубы от лейтенанта.

— Все готовы? — послышалось в динамиках.

Долгоруков.

— Готовы, — ответил Мишаня.

— Готовы, — подтвердила Шереметева.

А она была хороша. Машина двигалась так же плавно и быстро, как когда мехом управлял на наших тренировках Долгоруков. Сколько же в ней физической силы? Страшная баба…

Я крутил башкой, пытаясь понять, откуда прилетит, машины же замерли на месте, ожидая очередной атаки.

— Капитан… — начала Шереметева, — мы тут как на ладони…

— На десять часов, две цели, — внезапно скомандовал Долгоруков после небольшой паузы. — Демоны первого класса.

Я потратил некоторое время на то, чтобы вспомнить, где эти «десять часов» и на самом деле увидел во тьме два огромных силуэта. Рогатые твари двигались, словно кошки, выгодно используя складки местности для того, чтобы спрятаться от нашего взора. Шереметева перевела оптику меха в ночной режим и я чуть не ослеп от зеленой картинки.

— Взяла правого, — сказала лейтенант и я услышал, как на спине машины поднимаются гатлинги. — Дадим бой?

— Аня! Какой бой⁈ Я передал координаты, отступаем на вторую линию обороны! У нас пассажиры! — вызверился Долгоруков.

Ой, а как же ей хотелось покрасоваться! Даже в зеленом свете ночного режима я увидел, как вспыхнули красным уши Шереметевой. И почему они не используют шлемы? Видимо, у визоров не хватает угла обзора, или пилотов укачивает? А Долгоруков солнышко, не забывал, что хоть машин и три, но опытных пилотов у них всего два!

Впрочем, совсем без боя уйти не удалось, а еще я понял, почему штаб принял решение сбрасывать нам мехи вместо того, чтобы эвакуировать пассажиров. Где-то вдалеке, там, куда улетели вертолеты, я увидел несколько огненных росчерков, после чего — три последовательные вспышки. Птичек к ебени матери сбили, не успели они выйти за пределы горячей зоны… Неужели маги настолько ценнее, чем простые смертные?

— Иванов! Поднимаешь щиты по моей команде, нашел? Проверь! — прозвучало в общем канале.

— Нашел! Проверяю!

Ох блять! Мех Мишани раздулся, как жучара, после чего вокруг него поднялся какой-то мутный купол, который маг сжал до довольно плотной полусферы.

— Отлично! Держишь сектор с часа до четырех! Прикрываешь машину лейтенанта Шереметевой и Ильи. Анна! Беглый огонь по целям, идем на юг!

— Есть! — рявкнула Шереметева, разворачивая машину.

А потом начался полный пиздец.

Кто сказал, что у воинства ада нет собственных гранатометчиков? Еще как есть! Небольшие демоны, единственная задача которых заключалась в том, чтобы блевать в наши машины огненными шарами, встречались на нашем пути в избытке. Я только диву давался, как Шереметева успевала переводить пулеметы с цели на цель, при этом еще уворачиваться от некоторых снарядов. Благо, Мишаня освоился со своим «Оплотом» и весьма уверенно держал щиты слева от нас, позволяя полностью игнорировать целый фланг. Интересно, ему там Лилит в лысину чмокнула, что он так разошелся? Потому что, как сказал Долгоруков, долго держать магические щиты в движении пиздец как тяжело, а Иванов уже минут десять прикрывал нашу бочину.

Чуть позади нас шел Долгоруков. Штабс-капитан прикрывал слепые зоны Шереметевой, и задавал общий темп движения. Несколько раз мы останавливались на крупных перекрестках, чтобы подавить огнем очередную волну демонических тварей, что бросались на мехи. Шутки-шутками, а даже простой черт может нанести некоторый урон боевой машине, если доберется до узловых соединений.

А потом нас нагнали ебучие кибердемоны в количестве тех самых двух штук.

— Твою! Иванов! Силы есть⁈

— Так точно! — рявкнул Мишаня, да так громко, что я поморщился.

— Поднимай сферу и вместе с лейтенантом…

Закончить Долгорукову не дали. Один из кибердемонов взревел и со всей дури понесся по пустой улице прямо на мех княжича.

А вот дальше я стал свидетелем того, почему эти машины называют «самураем».

Мех Долгорукова замер, после чего из корпуса машины выдвинулся огромный, мать его, цепной нож, совсем как в этом вашем аниме. Я только завороженно наблюдал, как машина замерла в позе спецназовца на показательных выступлениях, после чего Долгоруков выбросил вперед железную руку, в последний момент хватая кибердемона за рог, а второй рукой одним махом всадил нож, словно огромную бензопилу, в шею пойманного противника.

Боже мой! Во все стороны хлынула черная кровища, демон страшно взвыл, а я подумал, что такой тип вооружений придумал какой-то больной на голову шизик, потому что гигантский нож-бензопила это последнее, что ожидаешь увидеть в боевом роботе. Ну, или тогда бы уже полноценный меч выдали, хули мелочиться!

— Держись! — закричала Шереметева, причем не понятно, мне или Долгорукову.

Я увидел, как и наш мех перехватывает холодное оружие, но в отличие от капитана, который мог, кстати говоря, и в прошлое вернуться, если демона за рога схватить не получится, наша Анька действовала более привычно. Она просто направила оба задних пулемета на несущегося вторым номером демона и стала поливать тварь волнами свинца.

— Мама… — пикнул я, понимая, что нам пиздец.

Эту блондинку ничему жизнь не учит! Она опять пропустила удар от кибердемона!

Мех стал заваливаться на спину, а я понял, что забыл застегнуть один из ремней и прямо сейчас меня размажет по внутренней поверхности капсулы. Ну почему⁈ Почему я должен сдохнуть в одной кабине с Шереметевой⁈

— Анька! У тебя самый классная попка в этой истории! — успел я крикнуть за секунду до удара.

После чего меня поглотила тьма.

Интерлюдия №0

Бубна с опаской держал в руках поводок и посматривал на опоссума. Стивен, обожравшийся и довольный, разлегся жирной мохнатой кляксой посреди стола и сейчас довольно посапывал. В углу кабинета бандидоса лежала целая гора пустых консервных банок и пара выпотрошенных пакетов с сухим кормом.

Сергей мог поклясться, что эта тварь нарушает законы физики, потому что объем поглощенного опоссумом минимум вдвое превышал его собственные размеры, но Стивен все же как-то справился с едой.

Босс сказал, что на эту тварь можно попробовать накинуть поводок и привезти к нему? Это было рискованно, очень рискованно, но ему нужно было попытаться. Хотя бы ради братанов, что сидели на первом этаже, потому что если этот монстр потеряет контроль…

Перед глазами криминального элемента пронеслись сцены ультра-насилия, которое устроило животное в их первую встречу. Всплыли кровавые воспоминания, которые жутко сливались в одно гигантское, больное на голову полотнище. Кровь, кишки, крики и стоны умирающих… Так много парней звали маму, а получили лишь острые когти и зубы-пилы на свои шеи…

Глоть. Сергей взял себя в руки и сделал шаг к Стивену.

— Хороший мальчик… — пробормотал Бубна. — Помнишь, что сказал тебе хозяин?

Опоссум лениво разлепил один глаз и посмотрел на бандита, типа, хули ты от меня хочешь? Но потом увидел поводок и чуть дернул ухом. Заинтересовался.

— Так поедем в гимназию? — спросил у зверя Сергей, протягивая к его морде поводок. — Смотри, что я принес.

И зажмурился, ожидая, что сейчас лишится руки.

В пальцы Бубны уткнулось что-то мокрое и холодное, а потом кожу… пощекотало усами.

Не веря в свою удачу, Бубна разлепил глаза и посмотрел на опоссума, который заинтригованно обнюхивал поводок. Неужели сработает⁈ Бандит аккуратно потянулся к шлейке, которая была все это время на Стивене и сейчас перетягивала тушку опоссума, как веревка — колбасу, и закинул защелку на специальную петельку.

Так, вроде босс говорил, что эта тварь умеет ходить в шлейке и не тянет…

Опоссум убедился, что его пристегнули, после чего весь подобрался и прыгнул вперед.

— Мамочки… — пропищал Сергей, но вместо того, чтобы исполосовать ему лицо, Стивен уселся бандиту на плечо, обвив своим огромным лысым хвостом руку мужчины до самого локтя.

И замер, словно чучело.

— Хороший Стивен… — пробормотал Сергей. — Хороший…

Как же на него смотрели другие мужики! Бубна и так пользовался авторитетом среди местных, но теперь, проходя по клубу с опоссумом босса на плече, его статус взлетел куда-то в небеса. При этом Стивен не терял собственного достоинства и недовольно шипел на всех мимо проходящих, угрожая отгрызть кому-нибудь ебальник даже без команды хозяина.

И как Илья управляется с этой тварью⁈

— Ладно, слезай, — скомандовал Сергей, когда они вышли на улицу, и скосил взгляд на опоссума.

Опоссум же, в свою очередь, наблюдал за Сергеем, открыв пасть и страшно выкатив глаз. Но спрыгнул, с гулким, странным звуком падающего на землю куска чего-то.

— Пойдем к машине… — пробормотал Бубна, но у опоссума были свои планы.

Стивен увидел вдалеке новую для себя помойку.

— Нет! Стой! Стой!.. — забормотал Бубна, но дернуть поводок не решился — пошел вслед за животным, которое целенаправленно стучало коготкамив сторону мусорных контейнеров.

А потом началось то, что Сергей потом назовет самой долгой прогулкой в его жизни.

Опоссум, словно маленькая собачка, шел впереди, ведя за собой бандита, Бубна же старался не отставать, судорожно сжимая в одной руке проклятый поводок, а второй — последнюю банку с котьей консервой в своем кармане.

«Может, завязать с криминалом? Устроюсь на завод, или грузчиком. Найду себе женщину…»

Шли они долго, муторно, и Бубна уже даже успел успокоиться. Пока им на встречу не повстречалась какая-то бабка с мелкой собачонкой.

— Пиздец… — пробормотал Бубна, наблюдая, как встает дыбом шерсть на загривке Стивена. — Бабуля! Держите собаку!

— Она добрая! Не кусается!

— Моя зато кусается, старая дура!

— Ты как со старшими разговариваешь⁈ Принцесска очень воспитанная девочка и…

Какая-то помесь дворняги и чихуахуа уже подбежала к Стивену вплотную и стала облаивать опоссума. Вот, вроде укусить попыталась.

Конечно же, терпеть подобное неуважение Стивен не стал. Бубна увидел только как мелькнула лапа, после чего мелкая шавка со страшным визгом бросилась в ноги к своей хозяйке.

— Ты что, собачку мою пнул⁈ — взвилась бабка.

— Я сейчас и тебя пну! Убери собаку!

— Это твоя бешеная! Я в собез позвоню! Чтобы ее усыпили!

— Я тебя сам сейчас усыплю, дура!

— Рот закрой, щенок!

Все решил, как обычно, Стивен. Пока Сергей ругался со старухой, опоссум подошел к бабке вплотную, после чего совершенно недружелюбно встал на задние лапы и открыл свою страшную пасть, показывая мелкие острые зубы.

— Матерь родная… — выдохнула старуха, подслеповато щурясь и рассматривая, с чем ей пришлось иметь дело. — Это что еще…

— Стивен! Пойдем! Стивен! Фу! Она не вкусная! — запричитал Бубна, не понимая, чего ожидать от животного.

Опоссум, совсем по-человечески, оглянулся, а в его глазах читалось «не умеешь ты развлекаться, Серега», но более естественную позу все же принял. И проходя мимо собачки на всякий случай клацнул зубами, чтобы та точно обоссалась от страха.

— Я на тебя заявление напишу! В органы! — бесновалась старуха. — Принцесска! Фу! Ты мне ноги вымочила! Плохая! Плохая!.. А у тебя проблемы будут! Понял⁈

— Ага… — протянул Сергей.

Проблемы… Его по городу смертельно-опасный опоссум выгуливает, какие еще у него могут быть проблемы?

Спустя две помойки и полтора часа они вышли к палатке Шамиля. Нос Стивена заходил ходуном и Бубна вспомнил, что шеф спрашивал что-то про этого старого азера и крышу. Неужели захаживает сюда?

— Здрасти, — кисло протянул Бубна.

— О! Здравствуйте! Вы друг Илюши? — внезапно спросил Шамиль.

— Ну…

— Привет, Стивен! — подмигнул шаурмен и бросил опоссуму тоненький кусочек мяска, который тот поймал на лету.

— А… Так вот вы как…

— Ну конечно. Такой зверь на всю Москву один! Будете что?

— А что ше… Илья обычно берет? — прямо спросил Бубна.

Шамиль хитро сощурился и сказал:

— Сейчас сделаю! В лучшем виде!

Спустя десять минут азер протянул ошарашенному бандиту свой фирменный лопатосьён, бутылочку газировки и что-то, похожее на тако.

— Так, сто восемьдесят с вас. За фирменную, напиток и вот, угощение для Стивена, — посчитал азер.

Бубна протянул шаурмену две сотки, после чего оглянулся по сторонам, ища, куда бы сесть. Правда, Стивен этот район знал лучше. Опоссум завел бандита на уже знакомые трубы, плюхнулся на жопу и стал ждать свое угощение.

— На кошмарный сон похоже… — протянул Сергей, укладывая перед Стивеном его порцию. — Вот только хрен проснешься.

Устроившись на трубе, мужчина недоверчиво посмотрел на бревно из лаваша. Какая-то это мусорная еда… Неужели шеф так ее любит? Сам Бубна предпочитал дорогие рестораны и французскую кухню, а тут… Стыд и позор, что с ним стало?

Но не пропадать же добру? Бывший криминальный авторитет запустил зубы в лаваш, сделал один укус, второй, почти сразу же уделал штаны соусом и… прозрел.

— Блять, хорошо-то как… — простонал Серега, откусывая еще от лопатосьёна. — Все же, шеф знает толк, походу, во всем. Да, Стивен?

Опоссум довольно хрюкнул в ответ, добивая свою порцию и готовясь ждать жопку от шавухи — все равно Бубна не способен съесть лопатосьён в одиночку, габаритами не вышел.

Сергей же, жадно откусывая от огромной шаурмы, вымазываясь в фирменном соусе и запивая все это сладкой газировкой, впервые за долгие годы отдаленно почувствовал то, что люди называют счастьем.

Интерлюдия №1

Сначала был белый свет, который очень походил на свет фар. Я уже подумал, что отъехал на ритуал вращения колеса Сансары, но внезапно свет пропал и я оказался в темной прихожей совершенно обычной квартиры.

Полпервого ночи, судя по темени вокруг и тикающим на стене часам. Где-то на кухне дурниной орет кот, а в единственной комнате, где горит свет, перед компом сидит какой-то толстый бородатый мужик в белой майке и темных шортах, сидит, и стучит по клавиатуре. Для бога недостаточно седой, да и борода коротковата…

— Уважаемый! — шепнул я, понимая, что ночью орать не стоит.

— А, проходи, Илья, я уже почти закончил, — сказал щекастый бородач, не отвлекаясь от экрана. — Эту реплику я допишу чуть позже, но тут немного осталось, тысяч пять знаков и еще одна интерлюдия после.

— Простите, а вы кто?

— Я? Я — Белый Грузовик.

— В смысле?

— Ну, я прямо сейчас прописываю наш диалог, — кивнул бородач на экран и опять посмотрел на меня, стоящего в темном дверном проеме.

Я нахмурился, еще раз осмотрел комнату. Шкаф, диван, два компьютерных стола. Кондей на стене, микрофон на пантографе. К одному из компов подключено два монитора, а стол застелен огромным ковром для мыши. Блять! Б. Г. задрот! То-то мне стук клавиатуры показался слишком громким!

— Сам ты задрот, — ответил мужик, продолжая печатать. — Чего тебе?

— А я умер?

— Не знаю, наверное, нет, — пожал плечами тот, кто назвался Белым Грузовиком. — А ты бы хотел умереть?

— На самом деле, не очень, — ответил я.

— Эх, Илья-Илья, с тобой конечно весело, но меня опять потянуло на классическое фэнтези. Такое, серьезное.

— Так что, мне пиздец?

— Не, не думаю, второй том будет, возможно, даже, с минимальной паузой.

Белый Грузовик на секунду замер, будто бы думая, что написать дальше.

— Может, ты исекайнуться хочешь? Начнем все сначала, только придется теперь в гильдию авантюристов вступать. Будешь у меня путешествовать по мультивселенной.

— А можно не надо? — с надеждой спросил я. — У меня там, ну, с демонами всякое разное, опять же, Стивен не кормленный…

Б. Г. Устало замер, после посмотрел на меня.

— Еще не понял?

— Наверное, понял, но как-то не верится.

— Ну и ладно. Точно исекайнуться не хочешь?

— Не, не тянет.

— Ну, тогда иди. Мне еще вторую интерлюдию писать, хотя я всегда сливаю финалы. Проснешься, не знаю, в госпитале, наверное. Или вообще таймскип сделаю, но ты этого все равно не заметишь.

Б. Г. нажал на клавишу «Enter».

А потом все померкло.

Интерлюдия №2

Во дворце было неспокойно.

— И куда делась моя дочь?

— Ее охрана утверждает, что ваша дочь сбежала, Верховный.

— Сбежала?

— Именно, в мир людей.

— Эти прорывы меня совсем доконают… Кто-нибудь знает, почему они вообще появляются?

— Мы работаем над этим.

— Их надо закрыть! А то понимаешь, устроили тут проходной двор, еще и дети сбегают… Мне Лилит скоро весь мозг выест!

— Я постараюсь все исправить и найти ее.

— Уж постарайся! Отправь кого-нибудь, кому доверяешь. И, наверное, отправляйся сам.

— Вы говорите о…

— Да, именно о нем!

— Хорошо, Верховный, будет сделано.

Пройти через портал не составило для него никакого труда. Вдохнув полной грудью, молодой парень с пепельно-белыми волосами только поморщился. Тут воняет. Людьми, их страстями и чем-то еще… И что принцесса нашла в этом мире? Дворец ее отца был намного более приятным местом, где ее носили на руках.

В отличие от низших обитателей Ада, посланник Верховного не терял свой разум, ступив на территорию этого мира. Запретная зона, что тут сказать, но он был достаточно силен, чтобы сопротивляться. Неужели Лилит-младшая даже не заметила давления Воли, которое буквально пытается выдавить тебя обратно, вниз?

Конечно, ему пришлось немного расширить один из порталов, что сейчас красной воронкой висел над городом, чтобы его сущность могла пройти на эту сторону, но оно того стоило. Он найдет беглянку и вернет ее домой, или хотя бы сообщит ее отцу, где ошивается непутевая дочь.

— Ладно, выходи, — сказал посланник, щелкнув пальцами. — Возьми для меня след, собери информацию.

Из тьмы показался небольшой хвостатый силуэт. Дряблая розовая кожа, огромные, полные презрения глаза, нелепо торчащие уши и острые, цокающие по асфальту коготки.

— Вперед, найди ее, — повторно скомандовал Азазель, поправляя и без того идеально сидящий серый пиджак.

Тварь медленно моргнула, после чего растворилась в ночи. Он найдет ее, обязательно.

— Ну, пока же можно и прогуляться… — протянул один из князей ада.

Пока же можно и развлечься, он очень давно здесь не был, многое с последнего визита успело поменяться.

* * *

Последнее сообщение от Б. Г.-куна:

Я сумел раздобыть для вас фото шпиона по прямой договоренности с главным специалистом по подобным тварям. Смотрите же.

                                                                

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 2.5

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Финал этого прекрасного тома