Самое длинное мгновение [Лев Иванович Давыдычев] (pdf) читать постранично

Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Лев Давыдычев

Самое длинное
мгновение
Рассказы

Москва 1977

Р2
Д13

Д13

Давыдычев Л. И.
Самое длинное мгновение. Рассказы.
М., «Современник», 1977.
270 с. (Новинки «Современника»).
В новый сборник уральского писателя Льва Давыды*
чева вошли рассказы, написанные в разные годы и н
большинстве своем уже публиковавшиеся в периодической
печати. Герои рассказов — люди, разные по возрасту,
склонностям, характеру и профессиям. Рабочие и кол­
хозники, инженеры и служащие, они, каждый по-своему,
осмысливают жизнь, активно вмешиваются в происходя­
щие события; видят мир большим и многомерным.

70302—733
Д М 106(03)-77

16—77

(g j ИЗДАТЕЛЬСТВО «СОВРЕМЕННИК», 1977 г.

Р2

Заваруха

Я был на практике в поисковой партии.
Геологи — сумрачные и раздраженные оттого,
что их не посылают на фронт, — не разгова­
ривали не только со мной, но и друг с другом.
Худые, небритые, сосредоточенные на одной
мысли, они опасались в работе: за день мы про­
ходили не меньше сорока километров.
Поздними вечерами, наполнив желудки в
основном водой, мы лежали в избе, вытянув
натруженные ноги, дымили самокрутками и
слушали тоскливые девичьи песни, невеселый
женский смех за окнами. Мы были единствен­
ными мужчинами в деревнях, через которые
вел маршрут нашей партии.
Женщины звали нас песнями и смехом —
без надежды, и, верно, сами бы удивились, ес­
ли бы кто-нибудь из нас ответил на их зов.
Очень часто голод побеждал все остальные
ощущения. Было одно желание — не просто
поесть, а набить себя пищей.
Мы с мамой жили очень тяжело. Утром я
выходил на кухню, а мама прятала хлеб. Ког­
да приступы голода были особенно сильными,
я искал спрятанный паек. Но ни разу не нашел
его. (Только после войны мама рассказала, что
подвешивала хлеб на окне, за шторой.)
Однажды, вернувшись из маршрута, я уви­
дел на крыльце нашей избы девушку — такую,
з

какими кажутся вое девушки в юности, — лег­
кую и светлую. Это была Леля Соколова, со
(второго курса. В техникуме мы только здоро­
вались.
Здесь же, когда пришлось делить радости
я невзгоды трудной геологической жизни, мы
быстро подружились. Было в ее отношении ко
мне что-то материнское. Сердце сжималось от
счастья и сладкого стыда, когда она делила
еду на две неравные части.
Ее мать работала в продовольственном ма­
газине, и из города Леля привозила полный
рюкзак снеди. И я краснел не от жара костра,
на котором в котелке бурлил наш вкусный
ужин...
— Все равно на всех не хватит, — успокаи­
вала меня Леля, и я перестал краснеть.
День ото дня, а может, час от часу мы все
чаще встречались глазами.
Как-то ночь застала нас в лесу. Я разжег
огонь. В его отсветах Лелино лицо казалось
бледным. Мне было весело и жутко сознавать,
что мы в опасности, что кругом зловещий
лес, наполненный таинственными шорохами.
Страшнее, но и желаннее их была тишина. Ког­
да она внезапно и ненадолго наступала, нер­
вы в ожидании чего-то натягивались. Стоило
протянуть руку в сторону, и ее схватывал
холод.
Костер дышал тепло и ровно. У меня чуть
кружилась голова—от голода и необыкновен­
ного ощущения близости...
А до утра было далеко.
— Холодно, — сказала Леля.
— Ничего, — ответил я, — не бойся.
— Я не боюсь.
4

Временами на меня наваливалась дрема, и
я словно опускался куда-то.
— Иди ко мне,— услышал я, — холодно.
Под моей рукой билось ее сердце. Она ни­
чего не говорила, не двигалась.
Только когда начало светать, она опросила
с сожалением:
— Пойдем, да?
Мы шли быстро, будто бежали от уже со­
деянного греха.
Несколько дней Леля казалась мне чужой—
так бывает после первого обнаружения близо­
сти. И, конечно же, я верил, что самой судьбой
мы созданы друг для друга.
Никто не замечал наших отношений.
Для геологов мы были просто практиканта­
ми, нам давали задания, учили работать и —
все.
Нас стали посылать в самостоятельные мар­
шруты. Это значит: рано утром мы уходили в
путь и до вечера были вдвоем.
Едва мы сворачивали с дороги в лес или в
поле, Леля радостно вздыхала и снимала пла­
тье. Была она доверчива и совершенно не счи­
талась с тем, что я, так сказать, мужчина, а
она женщина, спокойно шагала впереди. Силь­
ная и гибкая, с гладкой смугловатой кожей,
она—среди лугов, цветов и солнечных лучей—
словно вместе с платьем снимала с себя буд­
ничность и обыкновенность, все, что может
вызвать земные желания.
А я с каждым днем все чаще и чаще ловил
себя на мысли, что рано или поздно кровь
ударит мне в голову. Думалось об этом чисто
и откро-венно.
Но Леля ничего не замечала.
5

Сидели мы однажды в тени, утомленные
походом. Неожиданно для себя я спросил:
— А если не сдержимся?
Она покраснела, подтянула колени к под­
бородку и, помолчав, ответила:
— Не знаю... А почему ты спросил? — Леля
нахмурилась, взгляд ее стал испуганным. —
Разве можно об этом