Заветное желание [Евгения Оман] (fb2) читать онлайн

Евгения Оман Заветное желание

— Отойди! Че встала посреди дороги?

Хулиганистого вида мальчишка с тощей спортивной сумкой на плече толкнул Нику, выбив из рук книгу карманного формата в мягкой обложке. Она поправила съехавшие на нос круглые очки, подняла книгу с пыльного, размякшего от летней жары, асфальта и отошла в сторону, чтобы не мешать другим детям грузиться в автобус. Те, кто понаглее, конечно же, займут лучшие места: задние ряды и у окошек. По крайней мере, во время школьных экскурсий именно за них одноклассники чуть ли не дрались. Но она предпочитала постоять в сторонке, дожидаясь окончания всей этой возни. Как, впрочем, и всегда.

— Нике нужно больше общаться со сверстниками, — улыбчивый мужчина, похожий на доктора Айболита из мультика, записывал что-то в толстом блокноте с бордовым кожаным переплетом. — И желательно с новыми людьми. Не из привычного круга. Подберите ей кружок или секцию вне школы. Или отправьте в детский лагерь.

После часовой беседы в уютном кабинете с мягким диванчиком, Нику попросили выйти в коридор и позвать маму. Выйти-то она вышла, но дверь прикрыла не до конца. И теперь аккуратно подсматривала в щелочку.

— Ох, не знаю, доктор! — с грустью вздохнула ее мама. — Не хочет она теперь ни с кем общаться. Из комнаты почти не выходит. Только в школу. Да и туда силой тащить приходится. Книжки, мультики, игры эти дурацкие на компьютере. Уже и зрение портиться стало. Она как будто пытается спрятаться от реальности. Потому к вам и обратились. Нам вас очень рекомендовали. Сказали, что вы в таких вопросах лучший специалист. Вот какой ей лагерь? Сбежит ещё.

— И всё-таки попробуйте, — детский психотерапевт захлопнул блокнот и снова улыбнулся. — Считайте это обязательной частью терапии. Есть у меня отличный лагерь на примете.

И вот Ника сидит в душном вонючем автобусе с толпой шумных вонючих сверстников и едет в какую-то глушь, именуемую летним лагерем для подростков "Шанс". Подростки, с которыми ей предстоит провести целую смену в двадцать один день орут, пинаются, шуршат фантиками, хрустят чипсами, слушают музыку без наушников и ржут, как табун лошадей. И когда только успели перезнакомиться и подружиться? Или они все уже давно знакомы и лишь она здесь чужая?

Ника нервно теребила длинную прядь темно-фиолетовых волос, глядя в мутное окно большими серыми глазами. Каким-то чудом одно место у окошка оказалось свободным, словно ждало именно ее.

Судя по навигатору, ехать им часа четыре. Главное, чтобы не укачало. Она специально ничего не ела с утра и с собой взяла только бутылку воды. Заодно устроит себе зазгрузочный день. Не то, чтобы Ника уделяла много внимания своей внешности, но ловить на себе заинтересованные взгляды мальчишек было приятно. Вон как пацаны в ожидании автобуса смотрели на ее стройные ноги и короткие шорты. И ничего, что бледная, как поганка и плоская, как доска. Не всем же в тринадцать лет выглядеть на все двадцать.

Ника достала из кармана наушники, сделала музыку погромче, открыла книгу в жанре так обожаемого ею мистического реализма и грустно вздохнула. Будь у нее хоть немного магических способностей, она бы все изменила. И ехала бы сейчас со всей семьей нырять с аквалангом на Красное море, а не в этот дурацкий лагерь. И кто вообще придумал такое тупое название?

***

Ника прильнула к иллюминатору. Чуть ли не носом в стекло уткнулась, любуясь пейзажем. Земля отсюда казалась совсем крохотной. Словно игрушечной. Яркий шарик в чернильной черноте космоса. Наполовину бело-голубой, наполовину — темный, с желтыми светлячками городов. А посередине разделительная полоса. Кажется, она называется “терминатор”. Как робот из старого фантастического фильма.

Она всем телом ощущала, как пол и стены мелко дрожат, вторя мерному гулу скрытых в нутре корабля машин. Приборы и системы тихо вели деловитую перекличку на электронном языке щелчков и писков. В полумраке светились мониторы и датчики на панеле управления.

— Как дела в лагере? — Никита восседал в кресле пилота, развернувшись к ней лицом. Ника видела его отражение в толстом стекле.

Брат с детского сада мечтал стать космонавтом. Неудивительно, что его комната в VR-чате выглядит как рубка звездолёта. Даже изображение Земли здесь настоящее — видео со спутника. Ника все никак не могла налюбоваться и даже не сразу услышала вопрос.

— Скучно! — она раздраженно пожала плечами. — Даже хулиганы скучные. За три дня ещё ничего не натворили. Больше грозились!

За прошедшие с начала смены три дня, и правда, ничего интересного не произошло. Приехали, разбились на отряды, расселились по корпусам, ознакомились с расписанием и набором доступных кружков, сходили на ужин. А потом началась рутина. Подъем по будильнику, зарядка, завтрак, строем на море, обед, тихий час, кружки, ужин, дискотека, отбой. Повторить двадцать один раз. Ника все ждала ночного вторжения хулиганов с зубной пастой, которым пугали всех девчонок в отряде, но его так и не случилось. Даже разочаровалась немного.

— Да уж, проблема, — брат улыбнулся. Несмотря на трехлетнюю разницу в возрасте, он всегда находил с Никой общий язык. И никогда не считал ее проблемы "детскими". Особенно они сблизились после той дурацкой аварии. По сути, сейчас Ник был ее единственным другом. — Хочешь домой?

— Не то чтобы… — замялась Ника. — Просто ждала чего-то поинтересней. Каких-нибудь приключений.

— Все ещё будет, — Никита хитро подмигнул и посмотрел на часы. — Иди-ка ты спать. У вас же отбой по расписанию.

— Эх, вот бы мне способность управлять временем! — мечтательно вздохнула Ника. — Чтобы щелк, — она щелкнула пальцами, — и у всех десять вечера, а у меня девять. И можно ещё с тобой поболтать. Я так соскучилась.

Утром их отряд проспал подъем. Точнее, проснулись-то они по будильнику (или как там называется эта штука, орущая по утрам на весь лагерь?), вот только для их отряда он прозвучал на час позже. И они опоздали на зарядку.

— Это что, я сделала?! — Ника заперлась в кабинке туалета, с ужасом рассматривая свои руки. Словно пальцы должны были вот прям щас засветиться зловещей магической энергией.

— Куликова, ты тут? — звонкий голос Катьки вывел Нику из ступора. — Выходи давай! Иначе вожатая прибежит. Уж больно вид у тебя был шальной.

Соседка по комнате была права. Ника так зациклилась на своих внезапно обретенных магических способностях, что совершенно выпала из реальности. На автопилоте дошла до столовой, чем-то позавтракала (даже не помнит, чем) и так же бездумно вернулась в корпус. Где и заперлась в туалете. Кажется, с ней кто-то о чем-то разговаривал по дороге. Кажется, она даже что-то отвечала. Видимо, не очень внятное, раз вожатая забеспокоилась и Катька прибежала ее спасать.

— У тебя все нормально? — Катька зашла в соседнюю кабинку и привалилась спиной к перегородке. — Вчера спать усвистала после ужина, даже на дискотеку не пошла. Я в девять заходила макияж поправить, а ты уже храпела вовсю. Сегодня все утро ходишь, как привидение. Такие симптомы привлекают внимание вожатых и становятся поводом для похода в медпункт. Ты же не хочешь, чтобы там тебя расспрашивали о личном? Так что вылезай.

Ника глубоко вдохнула, медленно выдохнула и вышла из кабинки, изобразив на лице беззаботную улыбку. С неугомонной Катькой они подружились ещё в автобусе. Та сидела на соседнем месте и на первой же остановке подошла знакомиться. Сначала Ника восприняла шумную рыжую девчонку в штыки. Буркнула свое имя и снова погрузилась в чтение. Но та внезапно начала делиться впечатлением от книги, которую Ника сейчас читала. Выяснилось, что им нравятся одинаковые книги и музыкальные предпочтения совпадают. Так что остаток дороги они болтали без умолку, обсуждая любимых героев и музыкантов. А ещё выяснилось, что они с Катькой учатся в одной школе. В параллельных классах. И она давно Нику заметила, но не решалась подойти. Уж очень мрачно и загадочно выглядела новенькая с фиолетовыми волосами.

Катька оказалась опытной лагерницей. В третий раз сюда приезжала. Многие ребята из отрядов тоже были здесь не впервые. Так что Катька знала всех, кроме новичков. Их, как оказалось, всего четверо, включая Нику. А в их отряде она и вовсе единственная новенькая. И Катька сразу взяла ее в оборот. Со всеми перезнакомила. Девчонкам растрепала, что она занимается танцами, и ее уболтали разучивать с ними номер к дискотеке. Чтобы всех покорить. И Ника потихоньку оттаяла. Даже начала смеяться над шутками соотрядников. А ещё Катька знала все байки, тайники и секреты лагеря. И считала своим долгом поделиться этой информацией с Никой. Обычно она занималась этим во время тихого часа.

***

— Куликова, спишь? — Ника чуть не заорала, увидев над собой круглое лицо в веснушках и копну рыжих кудряшек. — Идём, чё покажу!

Лагерь спал, утомленный солнцем и морем. Даже вожатые вырубились. Они выскользнули из корпуса в послеобеденный липкий зной. Катька повела Нику к дырке в заборе, за которым начинался "Заповедный лес". Так его называли. И ходить туда было запрещено под страхом изгнания из лагеря.

Черная кошка с драным ухом преградила им путь и угрожающе заурчала, сверкая зелеными глазами. Словно пыталась отговорить от нарушения правил или предупредить о поджидающих в лесу опасностях.

— Привет, Чертовка! — Катька погладила блестящую шёрстку и протянула кошке столовскую котлету. — Мы ненадолго.

Кошка отступила, открывая проход. Ника протиснулась в дырку и оказалась в настоящем зачарованном лесу. Как минимум, так ей показалось. Здесь стоял полумрак, будто уже наступили сумерки. И в воздухе кружили стайки бледно-зеленых светлячков. Старые деревья зловеще скрипели голыми ветками, меж толстых стволов стелился туман, пахло мокрой землей и прелыми листьями, словно здесь была поздняя осень, а не разгар лета. Ника застыла от изумления и лёгкой паники, по спине пробежала стайка противных мурашек.

— Идём, — Катька ухватила ее за руку и потащила вглубь леса.

Они вышли к оврагу, на дне которого текла бурная река. Со светящейся водой. Над водой висел серебристый туман. Ника восхищенно вздохнула. Хотела мистики? Получи по полной программе!

— Это особое место. Здесь всякое может случиться. Даже призраки водятся, — в таинственном свете воды Катька и сама походила на призрака с непривычным для нее серьезным лицом. — Только к краю не подходи. Грохнешься в воду, никто тебя не спасет. Пойдем, тут спуск есть.

По извилистой тропинке они спустились к воде. Катька подняла с берега камешек и бросила в реку. Едва коснувшись тумана, он рассыпался сотнями мелких серебристых искорок. Ника поежилась и инстинктивно отступила подальше от воды.

— Иногда здесь сбываются желания, — замогильным голосом продолжала вещать Катька, механическими движениями швыряя в воду камень за камнем. — Особенно самые сокровенные. Вот ты о чем мечтаешь, Куликова?

Она повернула к Нике какое-то нездешнее, будто прозрачное, лицо. Ника вздрогнула и невольно сжала рукой висевший на шее кулон в форме сердечка.

— Клёвый кулончик! — от странного наваждения не осталось и следа. Это снова была привычная шебутная Катька. — Парень подарил?

— Старший брат, — прошептала Ника.

— Старший? А на сколько старше?

— На три года. С хвостиком.

— То есть ему шестнадцать? Люблю зрелых мужчин! — Катька хищно улыбнулась. — Фотка есть?

Ника достала из кармана смартфон и показала подруге фотографию. Их с Никитой. Кажется, это был ее день рождения.

— А чё он такой мелкий? — Катька презрительно сморщилась. — Хотя и ты тут совсем дитё. Сколько лет этой фотке?

— Два года. С небольшим.

— А поновее нет?

— Нет! — Ника спрятала телефон, будто Катька собиралась его съесть. И уже спокойнее продолжила. — Он больше не любит фоткаться. Давай вернёмся в лагерь? Нас скоро искать начнут.

***

"Иногда здесь сбываются желания", — слова Катьки эхом стучали в голове, пока Ника возила шваброй по плиткам пола.

Конечно же их поймали. Сторож поджидал у дырки в заборе со стороны лагеря. Видимо, заметил как они уходили в лес. На "суде" вожатые приняли решение нарушительниц сурово наказать. Лишить моря на пять дней и отрядить на исправительные работы во благо лагеря. И теперь после завтрака, когда отряды дружно уходили на пляж, они шли отрабатывать наказание. Катька на кухню — чистить картошку к обеду. А Ника — мыть полы в корпусах.

Это монотонное занятие наводило Нику на размышления. Могло ли ее желание подольше поболтать с братом вызвать скачок во времени? Ведь причину так и не нашли. Система оповещения исправна, в настройках программы тоже никаких изменений. Даже отпетые хулиганы смотрели с искренним удивлением и разводили руками. Но после похода в Заповедный лес все сложилось. Это она виновата. Как всегда. Опять все испортила. А ведь так хорошо все шло!

Если подумать, Нике начинала нравиться лагерная жизнь. По утрам зарядка с элементами йоги и дыхательными упражнениями. Потом завтрак, не хуже шведских столов в привычных ей заграничных отелях. После завтрака поход на море. Закрытый пляж с насыпным песком, зонтики и лежаки. Чёрное море, конечно, уступало качеством Красному или Средиземному, но было теплым и спокойным. Из воды не выгоняли. Купайся, сколько влезет. И она плескалась от души, вспоминая прошлую семейную поездку на море два года назад. Последнее беззаботное лето. Ник тогда учил ее правильно нырять, чтобы не плюхалась об воду пузом. Сам-то он показывал чудеса ловкости — сказывались занятия плаванием и прыжками в воду. Тогда она была хорошей ученицей. И теперь легко, почти без брызг, влетала в море с небольшой вышки, выныривала на поверхность, умудряясь не запутаться в волосах, и метеором доплывала до буйков. За что получила в отряде прозвище Русалка.

Валяться на пляже в позе звезды ей совсем не нравилось. Зато нравилось наблюдать, как мальчишки обливают любительниц загара водой или швыряют им на живот дохлых медуз. И как те же самые мальчишки равномерно краснеют до состояния варёных раков, а потом ходят, покрытые пышной пеной "Пантенола". Ника и сама сгорела во второй день пребывания в лагере. Правда, только одной рукой. Правой. Зато до волдырей. С ее светлой кожей это было несложно. Сложно было объяснить медсестре, как так получилось. Та лишь охала. А Ника осторожно трогала обоженную кожу, будто пробуя ощущения на вкус. Потом кожа начала облезать клочками. И на солнце выходить было неприятно. До сих пор. Так что Ника восприняла свою ссылку, как возможность лишний раз посидеть в тенечке.

— Хватит на сегодня, Куликова, — уборщица, к которой ее отрядили, похлопала Нику по спине, выдернув из потока воспоминаний. — Иди на обед.

Обеды в лагере были вкусные. После обеда — тихий час, а потом свободное время до ужина. Можно просто гулять или заниматься в кружках. Ника выбрала кружок арттерапии. Там они рисовали красками под музыку, стараясь передать свои эмоции. С нормальным рисованием у Ники как-то не складывалось, а вот бездумно возюкать кистью по холсту нравилось. Ещё были йога и литературный клуб, где участники по очереди читали друг другу любимые стихи и рассказы и делились впечатлением от услышанного. В литклубе к ней начал клеится Денис из первого отряда — тощий сутулый очкарик с длинным прыщавым лицом. Он приглашал ее на дискотеку. Конечно же, Ника его отшила. Совершенно не в ее вкусе. И совершенно не похож на Никиту. После ужина обычно наступала пора развлечений. Либо дискотека, либо посиделки у костра со страшилками. Маяться от безделья не приходилось. Хоть однообразие и надоедало. Зато здесь никто не смотрел на нее осуждающе или жалостливо. Здесь просто никто ничего не знал. И ей это нравилось больше всего.

***

— Завтра, — шептались перед сном соседки по комнате. — Скорее всего. Точно тебе говорю, на линейке объявят.⠀

— Что завтра? — спросила Ника.⠀

— Утром все узнаешь, — Катька сладко зевнула. — Спи, денёк будет весёлый.

Ника не стала лезть к рыжей с расспросами. Хватило одной великой тайны про Заповедный лес. Но заговорщицкий тон соседок и возвышенно-печальное выражение их лиц долго не давали ей уснуть. Утром, вместо зарядки, всех собрали на линейку.⠀

— Сегодня особый день! — сообщил директор лагеря. — Те, кто приезжает к нам не в первый раз, отлично знают в чем его смысл. Новичкам же ещё предстоит узнать. Вечером, как обычно, будет наш маленький ритуал. А перед ним состоится концерт. Все желающие могут выступить с номерами. Записывайтесь у вожатых. По этому поводу сегодня отменяются все активности. Сразу после завтрака мы начнем готовиться к празднику. Все свободны.

— Немногословный товарищ, — бурчала Ника, пока они шли в столовую. — Что за ритуал такой?⠀

— Да ничего особенного, в общем-то, — пожала плечами Катька. — Вечером, как стемнеет, пойдем на лодочный причал и спустим на воду бумажные кораблики со свечками. Каждый загадает желание. Самое заветное. Если повезет, оно исполнится.⠀

— А это всегда так внезапно происходит?⠀

— Типа того. Директор всегда сам решает, в какой день проводить ритуал. Для новичков это типа посвящения. После завтрака раздадут бумагу, будем кораблики делать.

После завтрака отрядам, действительно, выдали пачки плотной белой бумаги. Все расположились в столовой и принялись сворачивать из них кораблики. Ника угробила четыре листа, прежде чем смастерила что-то приличное. Катька одобрительно покивала. Подошли девочки, с которыми Ника разучивала танец к дискотеке, и предложили выступить с номером на концерте. Только нужно что-то подходящее. Немного мистическое. Кто-то из девчонок предложил греческую тему. Все-таки море и всякие там мифы про богов и героев. Ника нашла в интернете музыку для танца "Сиртаки". Там движения простые, можно быстро выучить. Осталось только разобраться с костюмами. После короткого совещания было решено пойти к завхозу и попросить белые простыни, чтобы смастерить из них тоги. Получилось вполне неплохо.⠀

— Ещё нужны лавровые венки! — заявила Катька, подпоясывая тогу взятой у вожатой белой ленточкой. — Без них никак. Идёмте в сад, я там дерево подходящее видела. Не лавр, конечно, но тоже сойдет. Нарвем листьев, сделаем веночки.⠀

Дождь начался, когда они обрывали листья с ни в чем не повинной вишни. Сначала просто моросил, а потом хлынул стеной. Да ещё и с ветром. Объявили штормовое предупреждение, детей разогнали по корпусам. Лагерь накрыла тьма. В окна барабанили крупные капли, то и дело сверкала молния и грохотал гром. В корпусе третьего отряда вырубился свет — оборвало провода. Потом и связь пропала. О походе на море не могло быть и речи.

Дети приуныли. Концерт решили провести в актовом зале, но он прошел без ажиотажа. Ника с девчонками исполнили свой танец. Пара ребят спели песни под гитару, смуглая брюнетка из четвертого отряда читала стихи собственного сочинения. В общей сложности набралось с десяток номеров. Но все с надеждой смотрели в окна и ждали, что вот-вот распогодится. Ника сидела в первом ряду в своей дурацкой тоге из простыни и венке из вишнёвых листьев, бережно держа на коленях бумажный кораблик. И старалась не разреветься. Вся эта история с желаниями выбила ее из привычной колеи. Заставила вспомнить то, что вспоминать совсем не хотелось.

— А теперь всех прошу в спортзал! — голос директора грянул, словно очередной удар грома.

Все встали и поплелись в просторное помещение спортзала. Мрачные шепотки сменялись вздохами восхищения, когда они переступали порог. Темный зал украшали гирлянды с сотнями крошечных огоньков. Из динамиков неслись звуки прибоя и приятная тихая музыка. Пахло экзотическими цветами и пряностями. Видимо, зажгли ароматические свечи или палочки. А в центре загадочно светился здоровенный надувной бассейн с водой. Словно сказочный колодец желаний. Так вот чем весь день занимались вожатые! И где они только откопали такой здоровый бассейн да еще и с подсветкой?

В благоговейной тишине всем раздали безопасные диодные свечи. В темноте они почти не отличались от настоящих и трогательно мерцали сквозь бумажные борта корабликов. И начался ритуал. Отряды по очереди подходили к бассейну и молча опускали на воду кораблики. Кто-то угрюмо сопел, кто-то тихо всхлипывал. Как будто желания у всех были грустными или невыполнимыми. Их отряд шел вторым. Вожатая Кира печально улыбнулась, отпуская свой кораблик. Она нарисовала на нем разбитое сердце. Кажется, красной помадой.

— Самое заветное, помнишь? — шепнула Катька и ее кораблик коснулся воды.⠀

Ника закрыла глаза, прижимая бумажную игрушку к груди. Какое у нее самое заветное желание?⠀

"Я просто хочу, чтобы Никита был рядом”, — думала она, глотая слезы. — “Вместе поехать на море или в горы. Вместе возвращаться из школы и гулять по парку. И просто попросить у него прощения".

Белый кораблик с пятнышками от слез медленно поплыл к центру бассейна.

***

— Что-то мне твои рассказы совсем не нравятся, — Ник привычным движением почесал остатки правой брови. Ника скользнула взглядом по его руке и виновато опустила глаза, внимательно изучая рисунок паркета. — Глюки с системой оповещения, какие-то светящиеся реки с туманом, растворяющим камни, директор с прибабахом и страстью к мистическим ритуалам. Звучит как-то нездорово. А если это кислота? Или радиация. Ты себя нормально чувствуешь? Пожалуй, стоит попросить маму забрать тебя пораньше. Прямо завтра.

— Нет! Не надо! — Ника протестующе замахала руками. — Я чувствую, что происходит что-то очень важное! Я хочу остаться до конца. Ты же мне доверяешь?

На этот раз они болтали в ее чат-руме. Сидели в глубоких креслах у камина в гостиной старинного, немного мрачного замка.

— Никуль, у тебя все хорошо? — брат подался вперёд, заглянув ей в глаза не по возрасту взрослыми серыми глазами. — Ты в последнее время какая-то потерянная. Обещай мне, что если что-то пойдет не так, ты сразу звонишь маме и просишь тебя забрать. Ок? Отцу не звони, он в командировке ещё две недели.

— Обещаю, — ответила Ника. — А ты приедешь за мной вместе с мамой?

— Не обещаю, но постараюсь, — улыбнулся брат. — Ладно, мне пора. Не скучай.

— Подожди! Я хотела…

Но брат уже исчез.

— Я хотела попросить у тебя прощения, — прошептала Ника в пустоту.

Она открыла глаза и поняла, что плачет. Опять не успела. Вытерев лицо об подушку, Ника села в кровати. Соседки спали, за окнами едва занимался рассвет. До побудки ещё минимум час.

Ночь после праздника выдалась бурная. Сначала долго не ложились. Забили на отбой и тихонько болтали маленькими группками, рассевшись на полу в спортзале. При этом время от времени злобно косились на Нику и остальных новичков. Нике эти взгляды совершенно не нравились. По кроватям разошлись далеко за полночь. Но и после этого из комнат доносились всхлипы и печальные стоны. Вика, соседка по комнате, тихонько плакала в подушку. Во вспышках молнии Нике то и дело мерещились полупрозрачные светящиеся силуэты. В результате уснула она уже под утро. И по ощущениям совсем не спала.

Тишину прорезал истошный визг. Катька подскочила на постели и озиралась по сторонам. Вика тоже высунула нос из-под одеяла. Крик повторился. Все трое переглянулись и не сговариваясь выбежали в коридор прямо в пижамах. У распахнутой двери комнаты вожатой Киры стояла тихоня Маша и орала дурным голосом, прижав пухлые ладошки к пухлым щекам. В центре комнаты, перекинув ремень через потолочную балку, висела Кира. Мертвая. Под ногами валялся опрокинутый стул.

Дальше все было, как в тумане. Дети высыпали в коридор, поднялся крик и гомон. Прибежали остальные вожатые и воспитатели. Вызвали директора, всех разогнали по комнатам. Даже на завтрак не пустили. Приехала скорая и полиция. Констатировали самоубийство. Ближе к обеду всех собрали в актовом зале и директор объявил о досрочном окончании смены. Мол, родителей уже обзвонили и скоро за детьми начнут приезжать. Потом всех строем отвели в столовую. Мама позвонила через час. Сказала, что взяла билеты на утренний рейс и завтра будет у нее.

Атмосфера в лагере напоминала хоррор. По коридорам тенями бродили перепуганные дети. Вожатые и воспитатели зорко следили за своими отрядами. Корпус второго отряда превратился в место происшествия, так что даже в туалет из комнат их выпускали в сопровождении взрослых. Ночью почти никто не спал. Только толстокожая Катька беззаботно храпела. За ней тоже обещали приехать завтра. Возможно, их родители летели одним рейсом.

***

— Куликова, Маркова! — голос вожатого выдернул Нику из полудремы. — Берите вещи, за вами приехали.

Во дворе беседовали двое: ухоженный мужчина средних лет приятной наружности и мать Ники, как всегда в трауре. Мужчина обнял Катьку, а мать бросилась к Нике.

— Привет, мам. Ты одна?

— Прости, малыш, папа в командировке.

— А Ник?

Мама слегка отстранилась и внимательно посмотрела на Нику.

— Милая, ты же сама все знаешь. Никита больше…

— Нет! — рявкнула Ника. — Ты опять мне врешь!

Она оттолкнула мать и бросилась к памятной дырке в заборе. Катька рванула следом. Мама Ники бросилась было в погоню, но Катин отец удержал ее.

Ника сидела на песке у светящейся реки, уткнувшись носом в колени. До боли знакомая рука легла ей на макушку и легонько потрепала по волосам. Брат сидел рядом.

— Ты всё-таки приехал! — Ника кинулась брату на шею. — Я знала, что мама врёт! Она сказала, что ты…

— Она не врет, Никуль. И головой, — Ник ткнул ее пальцем в лоб. — Ты это понимаешь. А вот сердцем принять не можешь. — брат коснулся кулончика у нее на шее. — Пора меня отпустить, малыш.

Ника замотала головой.

— Прости меня! — всхлипнула она. — Если бы меня тогда не было, ты бы…

— Я тебя не виню. — Ник встал, отряхнул джинсы от песка и пошел к воде. — И никогда не винил. Просто так получилось. Перестань себя грызть и живи счастливо.

Ника схватила брата за руку, стараясь удержать от шага в воду. Она знала, что если отпустит сейчас, то больше никогда его не увидит. Даже во сне.

— Куликова, отойди от воды! — Катька выбежала на край обрыва, но размокшая от дождя земля обрушилась и она с диким криком полетела вниз. Чудом ухватилась за оголившиеся скользкие корни, повисла в метре над смертоносным туманом, дрыгая ногами.

— Ника, помоги! — звала подруга. — Дай руку!

Ника застыла в нерешительности. Она держала брата за руку, а тот ласково смотрел на нее. Ласково и печально.

— Отпусти, малыш. Меня ты не удержишь, а вот своей подруге можешь помочь. Вытащи ее. Пожалуйста.

— Скажи, — шепнула Ника, — Ты ведь тогда не специально? Ты же просто ошибся, правда?

— Правда. — он устало улыбнулся. — Беги, Никуль. Не теряй времени.

В душе у Ники бушевала буря, не хуже недавнего шторма. Как могла она просто взять и позволить брату шагнуть в смертоносную воду, раствориться, исчезнуть навсегда? Как сможет она жить без него? Даже если он сам этого хочет и просит его отпустить. Это нечестно! Но и висящая над пропастью Катька без ее помощи не справится. Сможет ли она себя простить, если позволит подруге упасть? Конечно, нет. А значит придется выбрать, кого спасать.

Ника вздохнула, отпустила руку брата и рванула по склону, стараясь не оглядываться на уходящего в туман Никиту. Плюхнулась на живот, ухватила Катьку за протянутую руку, потянула. Цепочка на шее зацепилась за торчащий из земли корень, порвалась и подаренный Ником кулон полетел вниз. Она поймала его, крепко сжала в кулаке.

— Не получается! — кряхтела Катька. — Дай вторую руку!

Ника бросила последний взгляд на силуэт брата, махнувшего ей на прощание, и разжала пальцы. Драгоценное украшение кануло в тумане, рассыпаясь сотнями серебряных светлячков, а Ника схватила Катьку обеими руками и дернула изо всех сил. Они кубарем откатились от края обрыва.

***

— Спасибо, что спасла! — шепнула Катька. Они сидели на земле под толстым дубом. — Расскажешь теперь?

— Это мой брат. — Ника протянула Катьке смартфон с открытой фотографией. — Сняла втихаря. Его последняя фотка.

Парень на фотографии, сидевший на диване с учебником в руках, выглядел старше своих лет. Может из-за спортивной фигуры, а может из-за жёсткой складки между бровями. И вполне мог считаться привлекательным. Если не замечать жутковатые шрамы, словно от ожогов, на правой стороне лица и правой руке, нехватку на той же руке полутора пальцев (мизинца и двух фаланг безымянного) и стоящие у дивана костыли.

— Что случилось? — голос у Катьки дрогнул.

— Мы возвращались из школы. Переходили дорогу по переходу, на зелёный. Водитель засмотрелся в телефон и не успел до конца затормозить на повороте. Ник отшвырнул меня на тротуар, а сам угодил под колеса. Его протащило по асфальту, содрало кожу почти до костей, колесом раздробило пальцы на руке. Отбитые почки, четыре сломанных ребра, сложные переломы обеих ног, крестец в крошево. Полгода в больнице. Восемь операций. Куча лекарств и запретов. С мечтой о космосе можно было попрощаться. Он ведь серьезно хотел стать космонавтом, с детства к этому готовился, в летное собирался поступать после школы. А я отделалась разбитой коленкой. — Ника шмыгнула носом. — Но брат не сдался. Как проклятый пахал на ЛФК, все время мотался на какие-то процедуры, уколы, капельницы. Горстями жрал лекарства. И через полгода после выписки встал на ноги. Пусть и с костылями. Врачи охреневали от такой скорости восстановления. Они и не надеялись, что он вообще сможет ходить. Говорили, что у него невероятная сила воли. И что для организма это дикий стресс. Ник их не слушал. Вернулся на плавание, как только разрешили, нагнал школьную программу, сдал ОГЭ, перешёл в десятый. На домашнем обучении, правда — долго стоять и ходить ему было тяжело. Стал подбирать себе новую профессию. На шее у родителей сидеть не собирался. А в этом феврале… — голос Ники задрожал. — Передоз обезбола. Непонятно только, специально или случайно. Может просто дозу не рассчитал. Мама прибежала на шум и нашла его на полу с таблетками в руках. Увезли в больницу, почти сутки держали в реанимации. Нас к нему не пустили, заставили ждать в коридоре. Мы даже не смогли попрощаться. Сердце не выдержало. — Ника уткнулась лбом в коленки и разрыдалась совсем по-детски, громко и отчаянно.

— Понятно, — выдохнула Катька. — И ты не смогла принять смерть брата. Стала его видеть, говорить с ним и всем вокруг доказывать, что он жив. Пока тебя не начали таскать по врачам и не отправили в этот лагерь.

— Сначала перевели в другую школу. Я с одноклассником подралась. Он сказал, что Ник — слабак-суицидник. Я ему нос сломала. А ты-то откуда все это знаешь?

— Я такая же. У меня мама четыре года назад умерла. И я вела себя так же. Отчим со мной намучался, пока не отвел к одному мозгоправу и тот не посоветовал отправить меня сюда.

Мы здесь все такие. Даже вожатые. Каждый потерял кого-то из близких. У Киры, вот, муж военный. Погиб год назад на задании. Видимо, она предпочла уйти к нему. Такое тоже случается. Иногда. Наш вчерашний ритуал — это день памяти. Так получилось, что здесь мы можем осознать правду. И отпустить. Новичкам об этом не говорят. Потому что.. — Катька запнулась, подбирая слова. — Знаешь, здесь, действительно, особое место. Эта река — что-то вроде двери в иной мир. Рядом с ней происходят всякие странности. Сбываются желания, водятся призраки. И, по легенде, можно отменить чью-то смерть. Если очень этого захотеть. Правда, ни у кого ещё не получалось. Но у тебя, мне кажется, есть все шансы. — рыжая ткнула Нику в плечо.

— Почему это? — Ника безразлично смотрела перед собой. — Чем я такая особенная?

— Потому, что смогла отпустить. — вздохнула рыжая. — Не попыталась увести брата с собой за ограду, не просила взять тебя с собой. А потом и вовсе выпустила его руку и кинулась меня спасать. Да еще и кулон этот дурацкий выбросила. Считай, отдала все, что от брата осталось. Вселенная любит такие жертвы. И, как правило, не оставляет без внимания. Так что все возможно. Я, вот, так не смогла. Бежала за мамой до последнего. Наш вожатый меня почти из воды вытащил, а я еще и отбивалась. Помню, мама сказала, что я плохо себя веду и что так нельзя. Меня потом сутки в чувства приводили. А потом папа приехал. Точнее, тогда я его еще папой не называла. Но поняла, что вела себя как избалованная эгоистка. Только о себе думала. Потому и не получилось ничего. Ты другая. — Катька встала с земли. — Пойдем. Там твоя мама волнуется. Папа ее, конечно, отвлёк, но ненадолго.

Ника вынырнула из дырки в заборе и встала, как вкопанная.

— Ну и глушь здесь! — увидев ее весело защебетала мама, одетая в яркий спортивный костюм. — Еле добрались. Хорошо, водитель знал дорогу! Боже, где ты лазила?

Но Ника смотрела мимо нее. На то, как таксист помогает выбраться из машины молодому парню на костылях, осторожно переставлявшему не очень послушные ноги. Отросшие волосы брата и длинные рукава толстовки скрывали шрамы. Почти незаметно, если не присматриваться.

— Ник! — она с разбега обняла брата за талию, чуть не опрокинув на землю. — Ты здесь! Ты… Я так соскучилась!

— Никуль, ты меня заново сломаешь. — улыбнулся брат. — Ослабь хватку, малыш. Я и так еле уболтал маму взять меня с собой.

Ника слегка разжала объятия, но продолжала висеть на брате. Будто боялась, что он исчезнет. И громко шмыгала носом.

— Что за внезапные сопли? — Ник потрепал сестру по волосам.

— Прости меня! — рыдала та. — Я твой кулон потеряла!

— Вот ведь горе. Ну ничего, подарю другой. Какой захочешь, только не реви, ладно?

— Ладно. — Ника посмотрела на брата сквозь мокрые очки. — Хочу в форме бумажного кораблика.

— Вот тебе и дочерняя благодарность! — наигранно-печально вздохнула мама. — Я ее растила, кормила, ночей не спала, а она меня даже не замечает!

— Прости, мамуль! — Ника разжала руки, одной вцепившись в толстовку брата, а второй притянув к себе маму. — Просто я так рада, что Ник с нами!

Катька присела у забора, поглаживая черную кошку с рваным ухом.

— Я же говорила, что у нее получится. — улыбнулась рыжая, глядя на счастливое воссоединение семьи. — Теперь все точно будет хорошо.

Москва, 2021 г.