Невеста из пророчества (СИ) [Белла Стриж] (fb2) читать онлайн

Белла Стриж Невеста из пророчества

Пролог

Туман приобрел силуэт человека и… Исчез! Зато посреди моей скромной комнатки преподавательницы основ прикладной магии в пансионе для девочек появился он. Один из двенадцати лордов-протекторов.

Его светлость Расар арн Зейран, и да, Зейран — это не только его фамилия, но и наименования провинции, откуда он родом, вернее, провинции, которая принадлежит его семье безраздельно…

"Влипла", — первая, абсолютно флегматичная мысль пронеслась в моей голове, и на смену ей пришла паника.

— Ну здравствуй, женушка, — голос у него оказался тихим и спокойным.

Казался, но за этой интонацией скрывалась такая сила, что пальцы сами собой холодели, а к щекам прилила кровь. И ладно тон голоса — смысл слов меня совсем не порадовал! Неужели он так спокойно относится к этой ошибке? И было ли это ошибкой?!

Мне показалось, что мир замер, и единственным свидетельством несущегося вперед времени было тяжелое тиканье часов да мое сердцебиение, опережающее по скорости движение секундной стрелки.

Первым делом я протерла глаза. Но нет, мужчина, оглядывающий комнату с едва заметным презрением, был абсолютно реален, и растворяться явно не собирался. Интересно, а что он ожидал увидеть в колледже, спонсируемом государством для девочек из крестьянских семей, в которых неожиданно проснулся магический дар?

“Это он еще комнаты, рассчитанные на шесть учениц, не видел” — злорадно подумала я.

Нет, это учебное заведение не было ужасным, я и сама закончила его и могу сказать с абсолютной ответственностью — учат здесь на совесть, да и жалованье преподавательницы было вполне достойным.

Машинально я сделала шаг по направлению к двери, и лорд-протектор усмехнулся:

— Беги-беги, — голос прозвучал невероятно мягко и сладко. — Я напомню: я хищник.

Он отступил от двери и ухмыльнулся. Я обратила внимание, что глаза у него светятся в полутьме, и выглядит это… Пугающе.

— Но я не советовал бы тебе гулять ночью по кампусу, все же коридоры плохо освещаются, и ты можешь упасть на лестнице и переломать себе все кости, — он говорил спокойно, на столичный манер растягивая гласные и проглатывая окончания слов. — А я плохой целитель. Зато достиг определённых успехов в некромантии.

Я закашлялась от подобного высказывания. Это что, он сейчас намекает, что ему будет проще меня добить, а после воскресить?! Зато для него проблема брачной метки, край которой виднелся под левым рукавом рубашки, будет решена.

— Нет, становиться вдовцом я не намерен, — сделав несколько стремительных шагов, он пересек небольшую комнатку и навис надо мной.

Меня охватил ужас, самый настоящий животный страх — наверное, такое же чувство испытывает мышонок, пойманный орлом. Путей для отступления попросту нет, и в глазах дракона читается целый вихрь эмоций.

Он взял меня за подбородок, поднимая голову и заставляя смотреть ему глаза.

Взгляд был пристальным, он будто бы пытался запомнить, как я выгляжу, и радовало лишь то, что стыдиться мне нечего. В моей внешности не было ничего, что могло бы выдать простое крестьянское происхождение.

Я знала, что это настолько бросается в глаза, что когда я была маленькой — по деревне ходили сплетни, что мать нагуляла меня с местным землевладельцем. К счастью, отец всегда отрицал эти домыслы, и мог даже подраться за честь своей любимой жены. Увы, родителей это не спасло. Они умерли от черного мора, когда мне было восемь, тогда же во мне проснулся дар, и я попала в учебное заведение, где сейчас преподаю.

— Могло бы быть и хуже, — вырывая меня из паутины воспоминаний, проворчал мужчина. — Не хочешь назвать свое имя?

— Элианель Сорг, — несмотря на мое желание придать голосу каплю воинственности и твердости, получилось это не очень удачно.

— Хорошо… — он задумался. — Я думаю, что в представлении не нуждаюсь.

В его голосе было столько самодовольства, что я задохнулась. Хотя чего я ожидала от высшего лорда Ширасарна? Больше всего остального меня насторожил факт, что для дракона произошедшее не казалось неожиданностью. Хотя, возможно, он просто очень хорошо держит себя в руках — неожиданная черта для ящера, наделенного практически безграничной, на мой взгляд, властью.

— Все верно, Ваша светлость, — я вздохнула, несмотря на желание сказать колкость, разум, не желающий проблем, возобладал.

— Да… Действительно… Все могло быть куда хуже, — он кивнул и… вышел через дверь.

Мои щеки залил румянец. Мало мне было проблем и сплетен после несостоявшейся свадьбы, мало мне было разговор со строгой госпожой Диюн, директрисой этого учебного заведения… Теперь из моей комнаты выходит мужчина, так еще и такой.

"И это только начало", — подсказал ехидный внутренний голос, и от этого легче не становилось.

— Больше никогда не буду гадать! — пробормотала я, собирая осколки с пола дрожащими пальцами.

Слишком много событий для одного вечера… Событий, в которых я чувствую себя лишь листочком, который подхватила буря и несёт куда-то, стремясь распорядиться им по своему усмотрению.

Глава 1

Как бы мне ни хотелось заснуть, спасительное беспамятство, приходящее каждую ночь, не появлялось. Мысли роились в голове подобно стайке напуганных птиц, живущих в саду перед учебном корпусом.

Боги! Еще десять дней назад все было замечательно — спокойная и устоявшаяся жизнь с зарплатой в пять золотых в месяц — вполне неплохо по местным меркам.

Любимый и любящий жених из хорошей купеческой семьи, с которым мы почти выбрали дом, куда собирались переехать после свадьбы. Свадьба то случилась, но не связала меня с моим нареченным — Фирапом.

Какое я испытала унижение под сенью вековых древ в магической роще во время закрепления нашего союза, не передать словами — брачная метка появилась лишь у меня, миновав избранника. Такое случалось очень редко, и то в случаях, если один из сочетающихся браком был тайно обручен с кем-то третьим. Проблема была лишь в том, что сегодня я видела его светлость, ставшего по прихоти судьбы моим мужем, в первый раз.

Разумеется, как и любому жителю Ширасарна он не был мне совсем незнаком, ведь о его успехах на поприще внешней политики писали с такой же частотой, как и о его любовных похождениях.

Абсолютно неожиданно в моем разгоряченном паникой и страхами разуме возник образ пятилетней давности, из тех славных времен, когда я сама заканчивала учебное заведение, в котором сейчас имела честь преподавать. В те чудесные времена у меня была не менее чудесная соседка, да-да, именно одна, ведь нам выпала неслыханная честь — двухместная комната, которую получали лучшие ученицы последних курсов, чтобы никто не мешал занятиям. Так вот, Триша в то время не только бредила придворной жизнью, но и обклеила все стены нашей с ней комнаты портретами драконов из Высшего Законодательного Совета.

Стыдно признаться — достопочтенный арн Зейран занимал в той композиции отдельное, едва ли не самое почетное место, а точнее — его фотография в практически полном неглиже и весьма интересном природном антураже. Он попросту вылезал из спальни очередной своей любовницы в чем мать родила, держа при этом в зубах простыню, которой в дальнейшем и прикрылся.

Помню, тогда я думала: почему он не захотел обернуться и призвать свою вторую сущность? Неужели сложно было обратиться в дракона и взмыть в небо? Впрочем, сегодняшнее знакомство с ним подтвердило все мои догадки, касающиеся его персоны — он отвратительно наглый дракон!

И увы, мне придется как-то с этим смириться, и желательно понять, почему обряд связал нас таким странным образом, ведь я даже в мыслях не желала его, не давала обетов и не думала о нем, разве что когда читала свежую прессу.

Я повернулась на другой бок и сосредоточилась на мягком подрагивающем огоньке в ночнике. Нет, уснуть совершенно не получалось, как не получалось и избавиться от навязчивых мыслей. Он не должен был становиться моим мужем, но при этом обычно безошибочная интуиция подсказывала — дракон не удивлен, и об этом свидетельствовало не только его спокойствие, но и слова.

“Могло бы быть и хуже,” — неужели он ожидал подобной неожиданности от жизни?

В это верилось с трудом, но это было единственным объяснением, почему он не сжег здесь все.

Пытаясь уснуть, я все силилась понять — как это могло получиться? Каким образом один из влиятельнейших людей Ширасарна стал моим супругом? Да, он определенно ожидал чего-то подобного, и сейчас, вспоминая неожиданную встречу, мне виделось облегчение, на долю секунды мелькнувшее в его взгляде.

Несмотря на воспитание, достойное леди, я не могла проявить высшую добродетель — смирение. Согласиться с тем, что ритуал бракосочетания рассорил меня с симпатичным мне мужчиной, связав мою жизнь с незнакомцем, о котором очень сложно быть высокого мнения. Ни за что!

***

Уснуть я смогла лишь под утро, когда лучи весеннего солнца начинали струиться в окно, а это значило — спать мне оставались считанные минуты.

Чуда не случилось. Громкий, заставивший завибрировать стены, звон раздался ровно в семь, соответственно, у меня есть полчаса на сборы, дальше быстрый завтрак и пора приступать к занятиям с подрастающим поколением.

От сборов, которые проходили с обычной тщательностью, меня отвлек стук в дверь.

— Миа Сорг, — раздался голос главной сплетницы учебного заведения и по совместительству секретарши директора. — Миара Расх ждет Вас у себя.

Я глубоко вздохнула — обычно безошибочная интуиция била во все возможные внутренние колокола, что это связано с происшедшим ночью. Других причин для вызова меня в кабинет пожилой матроны я ровным счетом не видела.

Не услышав ответа, стоявшая за дверью Нуара вновь постучала, на этот раз настойчивее.

— Да, я уже выхожу, — мне показалось, что голос у меня хриплый и тихий — все же страх и бессонная ночь давали о себе знать.

Послышавшаяся за дверью возня не предвещала ровным счетом ничего хорошего. Это насколько должно быть сильным любопытство, что она не только переступает с ноги на ногу, но и нетерпеливо барабанит о деревянную обшивку стен своими длинными, лишенными какого бы то ни было цвета пальцами.

Ходили слухи, что Нуара — высшая нежить, умертвие, маскирующееся под живое существо. Даже я, далёкая от суеверий не могла найти другого объяснения тому, что она не стареет, ходит бесшумно, говорят, не спит и проводит порой темные ритуалы, на которые приглашает некоторых учениц. Впрочем, все это не больше, чем досужие сплетни, в которых, я уверена, была доля истины.

— Миа Сорг, — вновь голос, заставляющий проснуться куда лучше звонка. — Миара Расх ждет вас.

"Повтори это ещё раз", — подумала я. — "Уж точно быстрее от этого соберусь!".

На меня накатывала неожиданная злость, не только на Нуару. В основном злость была направлена на дракона. Не было и капли сомнений, что это он виновник раннего вызова в кабинет директора и того, что я все еще сплю в этой комнате, вместо супружеской спальни в красивом и уютном доме.

Непросто в таком состоянии было застегнуть бесконечные пуговки на серой преподавательской форме, которая будто бы была живым примером скромности и целомудрия.

— Выхожу, — громко сказала я, не желая, чтобы пришедшая по мою душу мегера повторяла свой настоятельный намек пошевеливаться.

— Доброе утро, — расплылась в улыбке секретарша, демонстрируя сероватые, едва заметно выпирающие вперед зубы.

Я рассеянно кивнула, машинально в бессчетный раз стараясь найти в ней признаки воскрешения. Нет, кожа не то что не отходит, но незаметно даже и малейшего следа разложения.

— Доброе, — Нуара расплылась в улыбке и с любопытством, свойственным живым, посмотрела на меня.

Тяжело вздохнув и понурив голову, я пошла за своей проводницей, уже отлично понимая, что причина вызова связана с драконом. Уж слишком у Нуары был любопытный, разъедающий подобно кислоте, взгляд.

— По какому поводу миара Расх желает меня видеть? — я совершенно не хотела нарваться на встречные вопросы, хотя они, уверена, будут.

Моим единственным желанием было прощупать почву и понять, что несносный дракон уже успел наговорить миаре, а что решил оставить при себе?

— Вообще все вопросы исключительно, — Нуара оглянулась по сторонам и, убедившись, что подслушивающих вокруг нет, удовлетворенно кивнула, — к тебе. Фрап знал? А как ты с ним познакомилась?

Я глубоко вздохнула. И вот как ответить ей, перешедшей от любопытства к неформальному обращению, что я не знала лорда-протектора до сегодняшней ночи?!

— Я… — мысли роились в голове, и я лихорадочно размышляла, как лучше ответить… Шкраев дракон… — А о чем, собственно, ты говоришь?

Нуара фыркнула и передернула плечами, демонстрируя всем своим видом, что разговор закончен. Так даже и лучше, услышанного мне более чем хватило, чтобы явственно представить разговор с директрисой.

— Проходите, — сделав ударение на последний слог, произнесла Нуара, заняв свое место за столом в приемной. — Миара Расх уже ждет Вас.

Набрав полную грудь воздуха, я нажала на резную ручку, на которой когда-то была позолота, и вошла в кабинет. У меня было ощущение, что меня окатили ледяной водой. Дыхание перехватило от увиденного: обычно строгая миара Расх с милейшей улыбкой подливала горячий, судя по оттенку, крепкий чай в высокую кружку сидящего в кресле дракона.

Сейчас его светлость был одет в соответствии со столичной модой и своим положением: темно-синие, идеально выглаженные брюки, пиджак, застегнутый на все пуговицы, разумеется, со стоячим воротничком, из-под рукавов которого показывались манжеты, украшенные франтовыми запонками. Да одно это, не считая перстня-печатки стоит куда больше, чем я зарабатываю за год!

Впрочем, стоит отметить, такой вид ему идет куда больше, чем рубашка с закатанными рукавами, небрежно заправленная в брюки. Хотя нет, ночью, несмотря на мой испуг, я все же увидела в нем хотя бы что-то хорошее, хотя бы каплю эмоций. Сейчас же его светлость напомнил мне глыбу льда, вот только увы — не растает.

— Доброе утро, женушка, — прерывая мой глубокий реверанс, без тени усмешки или издевки, вполне объяснимой в данной ситуации, произнес он.

Сколько же сил мне потребовалось, чтобы не огреть его чем-то тяжелым. Увы, мне оставалось лишь натянуто улыбнуться и метать молнии из глаз, предназначенные наглецу.

Миара Расх кашлянула, привлекая к себе внимание, и я вновь удивилась тому, насколько она любезна и очаровательна. Совсем не похожа на себя обычную — резкую, цепкую даму средних лет, держащую в строгости и беспрекословном повиновении не только пару сотен воспитанниц, но и своего супруга.

Многие поражались, зачем ей нужна работа, когда ее муж является лучшим ювелиром в городе, но я отлично понимала — он сам с радостью позволяет своей благоверной трудиться, лишь бы она не донимала его бесконечными командами.

— Элианель, — мягкий голос, от которого стало дурно. Я почти кожей ощущала ее доброжелательность, приятную настолько же, насколько мед приятен, когда попадает на пальцы. — Почему ты не сообщила нам, что вышла замуж за лорда-протектора?

Машинально натянув рукав на спускавшийся к пальцам рисунок, я хмуро взглянула на мужчину, кусая губы. Интересно, что она желает услышать? Что я не знаю этого господина и была бы счастлива прожить свою жизнь вдалеке от столицы, которая почему-то внушала суеверный страх?

— Она просто стесняется, — проговорил его светлость холодно, поднимаясь на ноги и делая шаг ко мне. — Бедная девочка не знала, как объявить Вам о том, что она оставляет должность. Пришлось вмешаться мне…

Мурашки пробежали по моему затылку от этого чарующего, бархатного голоса. Оправдывать себя я могла лишь тем, что даже миара Расх прониклась, куда уж мне, молодой и невинной девушке устоять перед драконьим обаянием?

— Вы прекрасно понимаете, моя супруга не может работать так далеко от Шарха, она должна быть в столице, — он внимательно посмотрел на меня и я покраснела. Казалось, он раздевал меня взглядом, оценивая, подходит ли ему такая супруга, ведь вчера я хоть и была в ночной сорочке, но она напоминала мешок. — Со мной… — закончил дракон, заставляя меня задрожать.

— Да, конечно, я все понимаю, — закивала хозяйка кабинета и улыбнулась. — Надеюсь, Эля не забудет наш пансион, в котором не только преподавала, но и училась, была лучшей студенткой на курсе и…

Закончить его светлость не дал, властно взмахнув рукой и прерывая женщину:

— Мои люди заберут твои вещи… жена, — он будто пробовал это слово на вкус и, казалось, с каждым разом ему это нравится все больше и больше. — Пойдем? Я покажу тебе наш дом, а после… У меня много дел.

Он говорил лениво, гипнотизируя меня своими желтыми глазами. На мгновение мне показалось, что рядом со мной не мужчина, превосходящий меня в росте на голову, и это несмотря на каблук на туфлях, а самый настоящий дракон. Существо, овеянное массой легенд и сказаний, о котором так мало знают простые смертные.

Под внимательным взглядом миары Расх я сделала шаг по направлению к мужчине и вложила свои дрожащие пальцы в его руку, и в этот же момент в его глазах полыхнул огонь, от которого стало не по себе. Сразу после этого меня закружил водоворот портала.

Глава 2

Постепенно окружающее пространство вокруг приобретало вид строгого мужского кабинета, обставленного дорогой изысканной мебелью. Получившая все же неплохое образование, я обратила внимание, что предметы интерьера имеют явно антикварное происхождение. Интересно, это свидетельствует о хорошем вкусе или напоминает хозяину кабинета о временах, когда он был молод?

Мой взгляд обратился к мужчине, и мне, признаться, было непросто сдержать сердитое сопение. Столь бесцеремонно, не попрощавшись с пожилой дамой, просто встать и уйти, так еще и забрать с собой одну из преподавательниц! Это совершенно не укладывалось у меня в голове.

— Вот и наш с тобой дом в Шархе, — он придирчиво осмотрел меня и нахмурился, у меня же от этого взгляда щеки запылали румянцем.

Именно так смотрят на девушек на невольничьих рынках — как на вожделенную собственность! Впрочем, в его глазах было что-то еще. Не совсем понятное мне. Тревога? Удовлетворение? Будто тень воспоминаний проскользнула по его лицу и тут же исчезла.

Его светлость махнул рукой, и вновь примерил маску безразличия и превосходства:

— Район, надо признать, респектабельный, — начал он без доли ложной скромности. — Так что очень прошу тебя, не выходи на улицу, пока у тебя не будет новых вещей. На тебе нет моего запаха, а брачная метка скрыта платьем.

Я нахмурилась, не совсем понимая, к чему он ведёт, но по своему обычаю продолжить он мне не позволил:

— Если тебя примут за обслугу, тебе же это не понравится, верно?

Мне почудился нажим в его словах, и я гордо вскинула голову, не обратив внимания на “лестный” отзыв о своей внешности. Я отлично знала, что привлекательна — водопад каштановых волос, большие карие глаза, прямой носик и полные губы. Да и фигурой меня природа не обделила.

Нет, сейчас меня задело даже не то, что он нашел платье безликим, или меня непривлекательной. Я попросту не хотела, не могла столкнуться вновь с его взглядом желтых глаз, погружаясь в которые я будто кожей ощущала растекающийся по мне мед.

— Уж лучше быть обслугой, — голос дрогнул: во взгляде дракона появилась плохо сдерживаемая злость, и в комнате запахло гарью, — чем Вашей женой!

Мужчина лишь покачал головой — казалось, что он ожидал чего-то иного, но никак не такой остроты. Он взял меня за подборок, опаляя кожу прикосновением горячих пальцев — казалось, они оставят ожоги.

— Для прислуги ты чересчур языкастая, — усмехнулся дракон, не останавливаясь в изучении моего лица. — Женушка…

Большим пальцем он провел по нижней губе, вызывая волну жара и стыд. Теперь я понимала, почему драконов боятся. От осознания их силы подгибаются колени, а женщины теряют голову от магического обаяния. Я закрыла глаза, ощущая, что основная его сила во взгляде и действительно, стоило мне погрузиться в темноту, как огонь внутри уступил место гневу.

— У меня есть имя, Ваша светлость, — холодно, не давая себе шанса вновь раствориться в его взгляде, произнесла я. — Элианель Сорг.

Дракон фыркнул, а после рассмеялся, не то качая, не то мотая головой в знак несогласия:

— Нет, женушка, теперь ты не Элианель Сорг, — он сделал паузу, я же в этот момент преисполнилась праведным гневом. Нахал не только отнял моё будущее и мою привычную жизнь, но и хочет отнять единственное, оставшееся от родителей — имя, — Отныне, а вернее, с момента обретения брачной метки, ты — ее светлость Элианель арн Зейран.

— Я Вам не жена, — все еще не желая принимать эту досадную ошибку, произнесла я.

— Да? — он улыбнулся очень хитро, и осторожно, можно сказать нежно, перехватил мою левую руку. — Покажи рисунок брачной метки.

Я сжала губы, наблюдая за тем, как он с трудом поднимает узкий рукав моего скромного платья. Он с интересом разглядывает замысловатую вязь древнего языка, который был абсолютно непонятен мне, но очень ясен дракону — в этом не было сомнений. Мужчина не рассматривал — он вчитывался, будто склонившийся над истлевшими страницами книги старец, желавший собрать воедино ускользающие под гнетом времени символы.

Именно сейчас, в это самое мгновение я абсолютно точно осознала — пути назад нет. Возможно, его светлость может разорвать подобную помолвку, но по каким-то своим причинам делать этого не будет. Не предложил же он, в конце концов, в ту злополучную ночь, когда я, гадая, желала увидеть лицо своего супруга…

Его губы осветила улыбка, когда он отстранился, и было сложно не заметить — лишенный маски безразличия дракон красив. Нет, абсолютно не человеческой красотой, другой, опасной, той красотой, которая вынуждает смотреть в небо, наблюдая за грандиозным и величественным полетом орла, или за крадущейся по лесу в поисках добычи рысью. При взгляде на него перехватывало дыхание и хотелось лишь одного — чтобы бы хищник не заметил, не почувствовал горячую, человеческую кровь.

При воспоминании об опасных зверях пришло понимание — обычными методами бороться с собеседником бесполезно, он слишком уверен в себе. К тому же, разговор медленно переходил в опасную плоскость, казалось, вот-вот — и он потребует выполнения супружеского долга.

— Как скажете, Ваша светлость, — голосом смирившейся со своей судьбой девы ответила я, с самодовольством наблюдая, как на его лице проступило удивление.

Кажется, его светлость не предполагал, что девушка, владеющая прикладной магией и держащая в узде пару дюжин учениц на своих лекциях, может быть столь смиренной. И, кажется, ему это не понравилось.

— Кажется, — эта игра начинала нравиться мне все больше: от елейного, приглушенного голоса у него дернулся глаз. Ужасно интересно — какие у него ассоциации с подобным тоном? — Ваша светлость упомянул, что у него дела…

— Да, я представлю тебя прислуге и своему помощнику. Он живет здесь, — вновь осмотрев меня скептическим взглядом, его светлость нахмурился. — Впрочем, переедет в квартиру по соседству. Ночами я теперь работать не смогу, — дракон рассуждал вслух, а я слушала его, затаив дыхание и боясь пошевелиться. — И после представления я отправлюсь на работу. Наша свадьба была неожиданностью, и я не успел окончить все свои дела, чтобы освободить время для тебя.

Я прикусила губу, отмечая, что новоявленный муж отплатил мне той же монетой — под конец тирады его голос стал мягким и елейным, ровно таким же, каким был у меня. И мне ничего не оставалось, кроме как покорно кивнуть, отмечая про себя, что этот раунд я проиграла, но при этом и начала уважать дракона. Несмотря на вполне очевидный интерес ко мне, он не перешел границ дозволенного, по крайней мере, пока.

Протянув руку, он выжидательно уставился на меня. Снова.

По затылку пробежала капелька пота, и я ощутила ее мягкое скольжение, вызвавшее волну мурашек. Или это так взгляд дракона действует на меня? Казалось, весь мир замер в ожидании моего шага — пугающее, но одновременно приятное ощущение. Слабо верилось, что теперь я — обычная девушка из провинции без выдающегося магического дара — буду допущена в высший свет всего Ширасарна.

— Элианель, — глаза его светлости опасно блеснули, выдавая нетерпение дракона

— Да, Ваша светлость, — я хотела избавиться от гнетущей паузы и практически сразу после своих слов вновь вложила свои пальцы в его ладонь.

Его кожа была очень горячей, выдающей огненную сущность своего хозяина, но не это напугало меня. Зрачки его светлости расширились, будто стирая из его глаз все цвета, увлекая меня в бесконечную, пугающую бездну его взгляда.

Инстинктивно я отступила, но он не разжал своих пальцев, лишь усмехнулся.

— Пойдем, нас с тобой ждут, — лениво произнес тот, кто являлся моим мужем.

Пожалуй, именно эти слова стали последней каплей. Слишком непросто приходилось мне в последние дни, и скрывать свои расстроенные чувства с каждой минутой становилось все сложнее.

Я остановилась и постаралась освободиться от его цепких пальцев. Он не отпустил, но остановился, устремляя на меня лишающий воли взгляд. Уже пожалев об этом маленьком бунте, я не собиралась сдаваться, с трудом выдерживая тяжелый, сгустившийся вокруг меня воздух.

— Что такое… женушка? — каждое его слово было подобно удару грома.

— Ваша светлость, — начала я запальчиво. — Признайтесь, Вам и самому не нравится сложившаяся ситуация… У Вас была замечательная… — на этом слове я сделала ударение, — холостяцкая жизнь, в которую совершенно не вписывается жена.

Он усмехнулся, вновь, уже который раз, подавляя свой гнев. Вот только каждый раз его эмоции становились сильнее и сильнее, захлестывая меня своей огненной волной.

— И что ты хочешь мне предложить? — обманчиво спокойным голосом спросил его светлость.

“Никогда не заключать сделок с драконами”, — проскользнуло в голове, но выбора у меня ведь и не было! Да и кто сказал о сделке? Он ведь впервые задаёт мне вопрос и, возможно, сейчас настал единственный шанс быть услышанной.

— Возможно, Вы знаете, как разорвать брачный союз? — спросила я, затаив дыхание в ожидании ответа.

— Знаю, — он усмехнулся. — Но умирать я не собираюсь, — добавил дракон после паузы.

Я покачала головой. Нет, конечно, смерть одного из супругов аннулировала брачные клятвы, но я даже не предполагала этого.

— Неужели нет другого варианта? — спросила я, радуясь хотя бы тому, что мы разговариваем.

— Есть. Но он нравится мне еще меньше предыдущего. Если мы проживем под одной крышей… ммм… — в его глазах полыхнул порочный огонь и я уже догадалась, каким будет продолжение, — как брат и сестра, то через несколько лет рисунок сам собой исчезнет.

Мои щеки залил румянец. Про исполнение супружеского долга я не задумывалась, надеясь, что это произойдет чем позже, тем лучше — все же ложиться в постель с незнакомцем не входило в мои планы. Теперь же всеми силами я обязана этого не допустить, и тогда через какое-то время, пусть и продолжительное, я смогу вернуться домой… Или уехать на другой край Ширасарна, где у меня будет шанс начать все сначала.

— А нельзя ли сделать это побыстрее… Магия, например? — осмелев, спросила я.

— Можно. Наверное. Но я не буду ставить эксперименты на себе. Никогда раньше не доводилось проводить этот ритуал, — раздумывая, говорил дракон. — Я не советую тебе, женушка, мечтать о будущем в одиночестве и без меня. Раз наши жизни связала магия, значит, на то были причины.

— Вы знаете, почему так получилось? — выпалила я.

На лице дракона на мгновение проскользнула тень понимания, но она исчезла столь же быстро, сколь и появилась.

— Так получилось, — резко оборвал он. — И я не планирую ничего менять. Так что сейчас мы продолжим наш с тобой путь в холл, где собралась вся обслуга. Ты познакомишься с ними, а после у тебя будет свидание с той особой, которая опустошает кошельки моих женатых коллег, — я непонимающе посмотрела на него. — Имя мии Шипс тебе хотя бы о чем-то говорит?

Я посмотрела на мужчину округлившимися глазами. Конечно же, даже мне, далекой от столичной жизни и моды, было известно это имя. Лучшая модистка, даже готовые наряды, выполненные в ее мастерской, стоили невообразимых денег. Во сколько же может обойтись платье, сшитое ею лично? Представить было сложно.

— Я смогу выбрать одежду сама? — спросила я, ощущая неприятное и липкое чувство, будто он меня покупает.

— Конечно, фасон и цвет… — его светлость безразлично пожал плечами.

— Модистку…

— Миа Шипс слишком хороша для тебя. Ты так думаешь? — он сделал шаг, и без того небольшое расстояние между нами стало и вовсе ничтожным.

Его пальцы коснулись моей щеки, вызывая незнакомые до этого момента эмоции и ощущения. Огонь, поглощающий меня, становился все сильнее. Шкряев дракон… Он попросту гипнотизирует меня, заставляя желать его. Желать незнакомца.

От осознания этих порочных мыслей я отступила, ощущая, как румянец заливает все мое лицо. Мужчина же тихо засмеялся:

— Эта милая девушка лично шьет лишь для двенадцати семей в Ширасарне. Неужели ты, молодая и привлекательная девушка, откажешься от подобной чести? — спросил дракон.

— Я слышала… Я слышала, что в зале совета есть еще одно кресло — тринадцатое, — сказала я задумчиво, не желая продолжать спор по поводу нарядов, и уж тем более не желая вновь идти в гнетущей тишине.

Честно сказать — это всегда казалось мне логичным. Двенадцать могут проголосовать поровну. Тринадцать — никогда.

Это не преподавали в школе. Лишь углубившись в труды по истории, можно было заметить, что еще пару веков назад говорилось о тринадцати лордах-протекторах, и в один день эти упоминания попросту исчезли. Будто всегда в совете заседали лишь двенадцать драконов. Ни причин, ни объяснений. Ничего.

Щека его светлости дрогнула, и темные, едва отливающие медью волосы неожиданно вспыхнули, опасными всполохами осветив его жесткое, но в тоже время искаженное внутренней мукой лицо. В уже обычной манере этот начавшийся пожар исчез очень быстро. Будто его и не было…

— Лордов-протекторов двенадцать, — жестко сказал он. — Модистка придет после полудня, и у тебя будет время осмотреть дом. Идем.

Он взял меня под руку, уже не заботясь о моем удобстве, и быстро пошел к лестнице вниз. Каблучки моих туфель выстукивали непривычную мелодию от соприкосновения с мраморным полом. Здесь все кричало о богатстве хозяина и о его высоком положении. И от этого становилось страшно, но ужас расцветал внутри еще и от осознания, сколь странно он отреагировал на обычный, рядовой вопрос…

Глава 3

Казалось, дракон вот-вот загорится, настолько горячей была его кожа. Несмотря на страх, мне было в высшей степени любопытно, по какой причине он так отреагировал на обычный по сути вопрос.

Внутренний голос упрямо твердил, что это каким-то образом связано со мной, но рассудок яро отрицал это. Предположим, тринадцатый дом уничтожен, а все знают — драконы всегда доводят начатое до конца. И будь это предположение верно, я бы сейчас не "наслаждалась" обществом его светлости.

Если же просто прервалась линия наследования, то почему на его лице была такая мука? Почему сейчас нет ни единого упоминания о тех драконах? Почему их имена не звучат из уст жрецов во время церемоний, подобно именам усопших лордов из двенадцати правящих родов, и из уст преподавателей истории?

Я кусала губы, силясь разгадать эту головоломку, но любое предположение разбивалось о непоколебимую каменную стену аргументов, которые мгновенно возникали в моем разуме.

Вопросов становилось все больше, и липкое, неприятное чувство водоворота, который утягивает меня в толщу воды, становилось все более явственным.

Возможно, этому ощущению способствовала быстрая речь лорда-протектора, впрочем, обращенная не ко мне.

Я моргнула и постаралась сосредоточиться на происходящем вокруг меня, и огляделась.

Мы с драконом стояли посреди просторного холла, в котором находились и другие люди. Лишь один из них, помимо его светлости, был драконом, и он стоял немного в стороне, в куда более расслабленной позе, чем обслуга.

— И, наконец, мой помощник, Норил, — юноша, стоящий немного поодаль, поклонился, и я кивнула ему, удерживаемая драконом от реверанса. — Он поможет освоиться тебе в доме, а заодно соберет свои вещи и подыщет себе новое жилье.

Норил нахмурился, но ничего не сказал, лишь сухо кивнув.

— Да, а Вас ожидают в зале советов, — сказал юноша.

Я отметила, что взгляд у говорившего — сама невинность, а вот его светлость взглянул на него с некоей долей скептицизма. Мой нежеланный муж своим взглядом будто бы спрашивал: "Не слишком ли очевидно ты меня выгоняешь из моего же дома?".

— Так же необходимо будет подготовить ее светлость к представлению совету, — Норил не спрашивал, он утверждал, будто это было прописной истиной. — Когда Вы планируете это мероприятие?

В глазах хозяина дома вновь блеснул гнев, и он резко мотнул головой, зыркнув на собравшуюся прислугу, которая быстро вышла из холла. Да уж, не ожидала я, что представление штату слуг пройдет столь незаметно для меня.

— Представления совету не будет, — резко ответил дракон, едва не прорычав эти слова.

Норил нахмурился, но кивнул. Было заметно, что юноша является своего рода голосом разума, и вот сейчас осторожно пытается подобрать слова:

— Ваша светлость, это традиция, — мягко заметил юноша. — Совет имеет право знать о Вашей избраннице, у нее будут обязанности и…

— Представления совету не будет, познакомятся на каком-нибудь приеме, — отмахнулся лорд-протектор. — Придешь ко мне после обеда, поможешь разобраться с документами.

Лицо Норила стало таким измученным, что я невольно пожалела его. Да, не повезло парню с начальником… Неожиданный кашель в паре шагов позади меня заставил вздрогнуть, и я оглянулась.

Передо мной стояла опрятная девушка в платье, практически полностью отражающем моё, только на незнакомке был передник. Она улыбнулась.

— Амолина, Ваша светлость, — тихим голосом представилась девушка. — Я буду Вашей личной горничной.

Кажется, я видела её, но какое счастье, что она решила вновь назвать свое имя.

— Пойдемте, я покажу Вам ваши комнаты, — улыбнулась горничная.

Я кивнула, ощущая себя куклой, которую хотят запереть в идеальном доме, так еще и нарядить в соответствии с последними модными веяниями. Опустив взгляд, я пошла за своей провожатой, мысленно благодаря Норила за то, что он увязался за мной следом.

Амолина взглянула на него через плечо со всем возможным недовольством, но промолчала. Юноша же ухмыльнулся, и я заметила его взгляд, остановившийся на тонкой талии девушки, идущей впереди нас. Как же захотелось толкнуть его в бок!

— Его светлость велел рассказать о порядке в доме и собрать мои вещи, — в последних словах послышалось расстройство, и мне было даже страшно подумать, по какой причине ему так не хочется уезжать из дома начальника.

— А Вы уезжаете? — стараясь скрыть радость, спросила Амолина, даже замедляя шаг.

— Я весьма опечален, что мне придется подыскать квартиру, — проворчал он.

Амолина лишь передернула плечами и пошла дальше, я же во что бы то ни стало решила узнать побольше о юноше, идущем по правую руку от меня. Хотя кто сказал, что он так молод? С учётом драконьей сущности он вполне может годиться мне в отцы, если не в дедушки.

— А все же, как так произошло? — полушепотом спросил Норил, испепеляя меня своим любопытствующим взглядом.

Казалось, если я не отвечу ему — он будет готов даже запытать избранницу своего начальника. Интересно, он не думает о гневе его светлости или попросту решил, что это не столь страшно, чем выпытывать информацию у лорда-протектора?

Впрочем, все это ни к чему, подробности рано или поздно дойдут до столицы, и лучше я расскажу все сама, чем это докатится до него помноженное на такие домыслы, что правды и вовсе не останется.

— Если бы я сама знала, — прошептала я, уверенная, что Амолина не услышит моих слов. Все же она была человеком и наши с Норилом голоса заглушались шагами и шуршанием юбок. — Десять дней назад у меня была свадьба. И нет, не с его светлостью. С милым юношей, только рисунок брачной метки появился не у него.

Норил хмыкнул:

— Интересно, — протянул он, воздержавшись от любых других комментариев.

— Мне тоже. Потому что я никогда не видела его светлость до прошедшей ночи, когда решила увидеть лицо того, с кем меня соединила судьба, — я сделала паузу. — Никаких желаний, связанных с Вашим начальником, никаких приворотов и прочей любовной магии, никаких обетов. Да я вообще о нем ничего не думала, кроме как то, что он тот еще любитель женщин…

Юноша выслушал меня и задумчиво кивнул:

— Интересно, — повторил он, впрочем, сейчас в его тоне не было и доли насмешки, скорее — настороженность.

— Вот мы и пришли, — прервала наш разговор, который мог бы стать очень содержательным и интересным, если бы продолжился, Амолина. — Кабинет для Вас, Ваша светлость, приготовят.

Я с ужасом переступила порог комнаты, осознавая, насколько обжитое место предстало перед моим взглядом. На письменном столе лежали артефакты связи и бумаги, на каминной полке стояли рамки с лицами, по всей видимости, дорогими хозяину дома.

— Это… — осторожно начала я, с обидой глядя на Норила, который потоптался на пороге и ушел, будто бы его что-то не пустило сюда.

— Это комнаты его светлости. Дверь ведет в Вашу спальню. Там есть ванная и гардеробная. А кабинет Вам подготовят в ближайшее время, — говорила Амолина, кажется, не понимающая, что очень сильно напрягает меня.

Мне придется жить в одной комнате с драконом. Спать с ним на одной кровати и… Впрочем, об этом самом “и” думать совершенно не хотелось. Главное, продержаться пару дней, возможно, предложить ему переночевать на диване или у одной из его пассий, а дальше я вполне смогу найти убежище в кабинете, который будет моим…

— А отдельных комнат для супруги разве не предусмотрено? — спросила я, сама удивляясь медовому тону голоса.

Впрочем, вызвано это было не радостью, а мимолетной картинкой, на которой я собственноручно душу своего мужа. Слишком много места этот малознакомый дракон неожиданно занял в моей жизни. Слишком многое он отнял. Привычную жизнь, работу, на которой я ощущала свою полезность, возлюбленного.

Я вспомнила о Фрапе. Нет, нельзя сказать, что он был для меня всем, да и невероятной любви между нами никогда не было. Скорее, была дружба, берущая свое начало в достаточно нежном возрасте.

Когда я попала в пансион после смерти родителей, мне отчаянно не хватало впечатлений и свежего воздуха, и в редкие выходные я в одиночестве исследовала город и его окрестности. Помню, в день нашего знакомства я забралась слишком далеко, влекомая свежими порывами ветра, скатывающегося с гор. До сих пор ощущаю аромат сосен — настолько ярким было воспоминание.

Пытаясь поскорее спуститься с гор в долину, где находился город, я сильно упала, не только испортив платье, но и разодрав колени и ладони в кровь. На мои жалобные подвывания пришел Фрап, также исследующий красоты природы. Он не только имел при себе небольшую аптечку, но и помог быстрее добраться до города, показав незаметную со стороны тропинку, ведущую вниз.

С тех самых пор мы часто устраивали вылазки вместе, и сложно было сказать, когда он впервые проявил интерес ко мне, как к девушке. Возможно, это было в момент первого поцелуя, или немного раньше?..

— Ваша светлость, Вы будете завтракать? — судя по громкому голосу Амолины, этот вопрос она задавала не в первый раз.

— Завтрак? — выныривая из воспоминаний, спросила я, осознавая, что так и не получила ответа на свой предыдущий и отчаянно важный для меня вопрос. — Амолина… А комнаты… У меня не будет своей спальни?

Девушка покраснела и опустила взгляд. На ее лице отразилась тень недоумения. Кажется, она не понимала, как можно не желать ее хозяина. Пробормотав что-то, отдаленно напоминающее отрицательный ответ, она выскользнула из комнат, позволяя мне тщательно осмотреться вокруг.

Скажи мне кто еще вчера, что я не то что буду жить — увижу такую изысканную роскошь, я бы рассмеялась ему в лицо. Еще вчера меня ждала жизнь отверженной и опозоренной учительницы, которую терпят на ее месте разве что за умение общаться с детьми и подготовку, которую я могла дать. Несмотря на все это — я до сих пор корила себя за любопытство: не начни я гадать, дракон бы не появился в моей комнате, разрушая устоявшуюся жизнь.

Обойдя гостиную, в которой хватило бы места для большой компании, но, судя по поведению Норила, ход сюда посторонним был закрыт, я остановилась перед закрытой дверью.

Толкнув ее, я оказалась в спальне. Оглядевшись, улыбнулась — идеальный порядок и чистота, но и здесь ощущалось присутствие дракона. Несколько книг на тумбе рядом с кроватью сообщили мне — мой новоиспеченный муж может не только волочиться за юбками и блистать на политической арене. Он еще и очень образован…

Я заворожено коснулась кожаного переплета, на котором были изображены символы древнего языка. Такие же символы испещряли мое левое запястье, поднимаясь к локтю.

Язык магии. Язык жизни и смерти.

По переплету книги пошла опасная рябь, предостерегая меня от получения знаний, которые мне постичь не дано.

Я тяжело вздохнула, стараясь не смотреть на кровать, на которой, по моему скромному мнению, было место лишь для одного. Или для двоих — его и его любовницы.

"Необходимо будет предупредить его, что, если он приводит девушку в дом — пусть предупреждает", — подумала я, удивленно ощущая укол ревности.

Нет, мне хотелось чтобы этот дракон принадлежал мне. И в то же время я отчаянно боялась этого. От этих противоречивых мыслей сердце начинало биться сильнее. Я сама боялась себя, своей реакции и предстоящего вечера. Хватит ли мне сил, чтобы противостоять его гипнотическому обаянию?

Главное было понять — почему он не хочет отказываться отэтого брака, ведь у драконов были пары. По крайней мере, об этом говорили, как говорили и о том, что избранницей этого существа может быть лишь девушка, равная по силе.

Я же пусть и владела магией, но далеко не идеально, порой дар отказывался меня слушаться, и мой наставник говорил, что мне предстоят еще годы тренировок, чтобы окончательно огранить свой дар. Может быть, просто я для него идеальный вариант — скромная, небогатая и непритязательная провинциалка точно не будет мешать его устоявшейся жизни, но при этом он получит статус семейного человека. Постепенно забудут о его похождениях, нанесших урон его репутации.

Вся картина складывалась идеально, разве что это не могло быть абсолютной правдой, потому что нас связала судьба, когда мы были на расстоянии тысяч лье друг от друга. Неожиданная мысль пронзила меня. Драконы по сути своей — манипуляторы, а их магия — безгранична. Наверняка был ритуал, который он мог бы провести, чтобы найти себе супругу, отвечающую определенным требованиям, и жениться на ней, не утруждая себя ухаживаниями.

Я глубоко вздохнула, открывая дверь, которая, как оказалась, вела в огромную гардеробную. Ровно половина этой комнаты оказалась свободной, привлекая взгляд абсолютно пустыми полками и ящиками.

Мой взгляд зацепился за туалетный столик, который был девственно чист. Даже расчески не было.

Я обессиленно опустилась в кресло, стоящее у окна, и завороженно посмотрела на низкий деревянный столик, выложенный разноцветными деревянными пластинами. Такого я в родном захолустье не видела.

— Ваша светлость, а я Вас потеряла, — тихо проговорила горничная, несущая поднос, на котором, помимо кофе, были тосты и сладкое. — Миа Шипс скоро придет.

Кивнув, я взглянула на девушку, отмечая, что между нами нет различий, но по жестокой прихоти судьбы… или дракона, она вынуждена прислуживать мне.

— Она шьет такие платья, просто мечта! — начала рассказывать Амолина, заметившая мое кислое выражение лица, и я покачала головой.

Это меня сейчас интересовало в последнюю очередь.

— Я видела модели в журнале, — ответ даже мне самой показался безразличным.

Амолина покачала головой, хотела что-то сказать, но присела в реверансе и тихо вышла из комнаты, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Осматривать вещи его светлости мне было абсолютно не интересно, так что, взяв чашку с бодрящим напитком, я подошла к высокому окну, прижимаясь разгоряченным лбом к ледяному стеклу. Сколько я провела в подобном оцепенении, не видя расстилающегося передо мной сада, я не знала.

Из этого состояния меня вывел мелодичный, высокий и громкий голос:

— Ну-с, девушки, и где ваша новая хозяйка? — вопрос был столь неожиданным, что я резко оглянулась, наблюдая весьма комичную картину.

Бедная покрасневшая от стыда и неловкости Амолина указывала на меня, и, стоило мне взглянуть на нее, как девушка спрятала руку за спину и опустила взгляд.

Отлично, меня приняли за обслугу. Впрочем, этого следовало ожидать — все же мое платье походило на наряд горничной, особенно, если не слишком разглядывать последнюю.

— Миа Шипс, — стараясь быть любезной, произнесла я.

— Ваша светлость, — я не поняла, вопрос ли это, или утверждение, полное удивления.

Гостья, одетая дорого и изысканно, осматривала меня, впрочем, после беглого осмотра моего лица она едва заметно кивнула.

— Мы с Карисой принесли варианты тканей, которые модны в этом сезоне, также необходимо будет снять с Вас мерки, — сказала Миа Шипс, тихо прося принести ей и ее помощнице кофе.

Я же не только размышляла, каким образом мне избавиться от этой дамы, вызвавшей у меня сильную антипатию, но и где раздобыть хотя бы пару платьев и ночных сорочек, в которых мне будет комфортно…

Глава 4

— Ваша светлость ждет ребенка? — спросила модистка, все еще с любопытством разглядывая меня.

Было ощущение, что она сама не может найти ответа на вопрос, почему дракон заинтересовался обычной с виду учительницей без выдающихся способностей. И сейчас мне стало обидно — неужели эта химера, которую восхваляют все модные журналы, не считает меня достаточно привлекательной?! Нет, ее можно понять — никаких других возможных причин для столь поспешной свадьбы быть попросту не могло…

— Что? — уточнила я тем же голосом, которым спрашивала у не сделавшей в очередной раз задание ученицы причину этого недоразумения.

— Нам необходимо знать, каким образом подгонять платья, потому что порой после родов фигура теряет первоначальные очертания, — в тон мне ответила женщина.

Я покачала головой. Нет уж, родить ребенка — это значило бы для меня окончательно привязаться к дракону, без шанса на разрыв этой идиотской связи, вызывающей недоумение у всех окружающих.

— Нет, я не беременна, — резко ответила я, поджимая губы и с неким удивлением обращая внимания на ироничный взгляд мии Шипс.

Весь ее вид будто бы говорил: “Сейчас не беременна, напугана, но твой муж быстро исправит первое”.

— Начнем? — предложила я, оглядываясь на столик, где до того стоял поднос с моим завтраком.

Сейчас же все пространство было занято раскрытыми папками, в которых содержались образцы ткани и эскизы. Дымящемуся кофейнику и этажерке с десертами места хватило лишь на подоконнике. Про себя я отметила, что даже не обратила внимания, как все это принесла Амолина. Девушка была незаметной, хотя я уверена — с характером.

— Да, конечно, — широко улыбнулась модистка. — Мы с Вами будем обсуждать, а моя помощница в это время набросает эскизы. Конечно, модели, сшитые персонально для Вас, будут готовы в течении какого-то времени, но, думаю, это не проблема.

Я активно закивала, и миа Шипс вновь улыбнулась, приступая к делу.

Мне было очень неудобно снимать платье, чтобы дать возможность снять мерки, слушать же про последние веяния моды быстро надоело. Единственный интерес, смешанный с восхищением, вызывали ткани. Абсолютно разные, но при этом очень похожие — каждый вариант казался произведением искусства — будь то вышивка или рисунок, который наносился напрямую на ткань вручную.

Казалось бы — это мечта — провести едва ли не весь день за составлением гардероба, но я ощущала себя вымотанной едва ли не больше, чем после нескольких практических занятий с ученицами.

Я даже не поверила своим ушам, когда все еще бодрая миа Шипс прощебетала, что все платья на этот сезон я получу в течение месяца, а счет мой супруг получит в течение пары дней.

Оставшись, наконец, в одиночестве, я поразилась — закатное солнце ярко освещало гардеробную, из которой хотелось убраться поскорее.

— Амолина, — позвала я, выходя в гостиную и опускаясь за стол — отчаянно хотелось заняться чем-то полезным.

А у меня ведь дома кандидатская не дописана. Неожиданная мысль заставила взгляд увлажниться. Конечно, зачем дракону образованная супруга?! Кажется, его ошибкой было оставить меня сегодня — к ночи я надумаю столько, что страшно представить. А магия-то у меня может быть неконтролируемой. Вреда это дракону, конечно же, не принесет, но шкурку подпортить может.

— Да, Ваша светлость, — девушка подошла совсем бесшумно, настолько, что я вздрогнула.

Присмотревшись к ней, я не заметила какого бы то ни было применения магии, и это еще больше заинтересовало меня. Как можно двигаться столь тихо?

— Амолина… — я задумалась. — Мне необходима одежда на ближайшее время, не могла бы ты купить мне что-то простое? Расческа и крем для лица, можно еще скраб для тела и…

— Ваша светлость, немного позже придет курьер от мии Шипс и принесет все это. На первое время у Вас будут наряды из текущей коллекции, подшитые под Вас. Она обмолвилась, что даже знает, какие духи вам предложить и… — она тараторила, в ее голосе было столько радости и восхищения, что я даже улыбнулась.

Мне нетрудно было догадаться — Амолина совершенно не подвержена греху зависти, и сама по себе очень чистая и милая девушка. Ей бы учиться, достигать высот в работе, дозволенной девушке, но не трудиться в качестве обслуги.

Тем временем смысл сказанных ею слов медленно доходил до меня. Вряд ли мне удастся отказаться от подобной щедрости своего супруга и модистки. Хорошо, раз у меня нет выбора, во что мне одеваться, я наверняка хотя бы имею право на…

— Амолина, милая, ты не могла бы принести мне чистый комплект постельного белья? — попросила я.

— В спальне его светлости чистое белье. Кажется, меняли только сегодня утром, — пробормотала девушка смущенно.

Я хмыкнула — что же, дальновидно. И я не смогу обнаружить доказательств недавних развлечений хозяина дома, но, с другой стороны, меня хотя бы в кровати не будет преследовать его запах. Резкий, немного мускусный, запоминающийся с первого вздоха, аромат преследовал меня весь сегодняшний день, создавая иллюзию присутствия его хозяина. Это лишало воли к сопротивлению, заставляло принять неотвратимость присутствия дракона рядом.

— Да, конечно, — пробормотала Амолина, и в ее голосе послышалась даже нотка обиды.

— Спасибо, — пробормотала я. Конечно, мне хотелось бы разубедить ее в том, что я не верю в то, что белье меняли только сегодня, но тогда наверняка потребуется объяснить, зачем мне чистая смена.

Нет, этот подарок исключительно для дракона. Я уже обратила внимание, что на кровати найдётся подушка, которую мне не жаль будет отдать его светлости, найти же плед или запасное одеяло наверняка не составит труда.

***

Горничная вернулась через четверть часа, но, помимо комплекта постельного белья, который она несла, бедная девочка была нагружена разноцветными бумажными пакетами, которых, на мой скромный взгляд, было чересчур много.

— Давай помогу? — предложила я, едва ли не силой забирая из ее рук часть пакетов.

— Не стоило, — смущенно пробормотала Амолина, кладя смену постельного белья на край кровати, и направилась в гардеробную.

— Я разберу пакеты сама, — пробормотала я.

Глаза у горничной стали круглыми, но она кивнула:

— Что-то еще? — очень вежливо спросила она.

— Да. Скажи, его светлость всегда так поздно возвращается домой?

— Да, у него много работы, — затараторила девушка. — И он очень занятой человек, но если Вы желаете его видеть, мы можем связаться с ним, или Вы сами можете использовать кристалл связи.

— Нет-нет, — я улыбнулась. — Спасибо тебе, ты мне больше не понадобишься. Ко сну я подготовлюсь сама.

Девушка кивнула и вышла, а я принялась за изучение пакетов. Вещи лежали в коробках, обернутые в тонкую бумагу. Да, здесь была не только одежда, но и предметы гигиены, крема, расческа с изысканной резной ручкой и даже немного косметики, которой я отроду не пользовалась.

Развешивая одежду в гардеробной, я поражалась. Тряпок много, а одеть мне все равно нечего! Ладно, десяток дневных платьев, пара брюк, пара блуз, костюм для верховой езды и пальто на случай, если я решу куда-то выйти, с этим можно смириться. Нижнее белье идеальное, очень тонкое, но слишком соблазнительное, одежда же для сна! Да я в этом не рискну показаться даже перед немощным стариком, который в принципе уже не в силах желать женщину. Расхаживать же перед взрослым, в самом расцвете сил, драконом…

Радовало одно — я уже предусмотрела для него спальное место, и обустроить его было первоочередной задачей. На диван я положила подушку и одеяло, найденное в дальнем углу гардеробной, а после закрылась в спальне.

Нет, я совершенно не хотела надевать столь соблазнительное ночное белье, но выбора не было, и я остановилась на сравнительно скромной сорочке, на тонких бретельках, с наполовину открытой спиной. Так она еще и была практически невесомой и вполне явственно обозначала все мои прелести. К ней прилагался темно-синий халат из такой же ткани, тоже в пол, и расписанный цветами, произрастающими на юге.

Забравшись в кровать, я, к своему удивлению, очень быстро уснула, и уже не слышала тяжелых шагов и подергивания двери.

***

Сегодняшний день, впрочем, как и все в последнее время, выдался очень непростым, но усталость улетучилась, стоило мне зайти в свои комнаты.

Запах, легкий, с нотками меда и цветов — именно так пахла моя девочка. Моя пара. Моя жена.

Приятное тепло распространилось по телу, когда я понял, что Эльанель скорее всего уже спит, и я смогу неспешно разбудить её.

Предвкушая приятное завершение вечера, я стянул галстук и шагнул на пушистый ковер, но взгляд наткнулся на диван и я застыл.

Да, надежда на то, что она спокойно примет меня, таяла с каждой минутой. А ведь Эль должна ощущать то же, что чувствую и я. Хотя бы отдаленно.

Неужели девчонка права, и магия действительно ошиблась? Нет, это невозможно, она та, кем является, и та, что предначертана мне судьбой.

Я еще раз взглянул на место, которое было достаточно жирным намеком мне. Странно, но я не испытывал всепоглощающей злости, внутри царил азарт охотника, поджидающего добычу.

Улыбнувшись своим мыслям, я бросил последний взгляд на место, которое должно было стать моим сегодня, и подошел к двери. Девочка подготовилась лучше, чем я мог думать — ощутив чужую магию, я остановился. Защитное заклинание было совсем простым, сломать его было делом пары секунд, не больше. И вот наконец я оказался в своей спальне, погруженной в темноту.

Эльанель спала, укрывшись лишь тонкой простыней, и я, в секунду преодолев расстояние до широкой двуспальной кровати, замер у ее изножья, оглядывая недвижимый силуэт.

Шелковые локоны рассыпались по подушке, образуя вокруг красивого личика с изящными чертами невесомое облако. Тонкая шея белела алебастром нежной кожи, маня ощутить её губами. Ночная сорочка из тончайшего материала обтягивала небольшую аккуратную грудь, которой так и хотелось коснуться, услышать срывающийся с ее губ стон. Я ощутил, как в горле пересыхает от мысли, что под шелком на ней нет абсолютно ничего.

“Она моя жена”, — это напоминание вынудило меня опуститься на кровать рядом с ней. Всего одна ночь, и девчонка при всем желании не сможет разорвать связавшую нас магию.

Я медленно потянул край простыни. Элианель заворочалась, ложась на спину и запрокинув руки за голову. Такой вид меня вполне устраивал, и я мог разглядеть нежные изгибы девичьей фигуры, облаченной в шелк.

Ее запах сводил с ума. Ни с одной женщиной я не испытывал ничего подобного. Непреодолимое желание пойти на поводу у страсти овладело мной, и я склонился над девушкой, осторожно касаясь губами ее нежных губ.

Она казалась невероятно сладкой, тёплой ото сна. Я ощущал себя мальчишкой, впервые оказавшимся с прелестницей в одной кровати. Да, после Элианель я больше не смогу даже посмотреть на другую женщину, весь разум и все желания сосредоточатся на молодой жене.

Женушка не проснулась, лишь потянулась, едва заметно улыбаясь, будто ей снилось что-то очень приятное. Это подтолкнуло меня к дальнейшим действиям.

Ноготь на указательном пальце вытянулся и заострился. Шелк разошелся с едва слышным треском, открывая моему взгляду идеальное тело. Да, я не мог даже надеяться, что мне настолько повезет.

Закончив разглядывать точеную фигуру распростертой перед ним девушки, я вновь прильнул губами к ее нежной коже, ведя невидимую дорожку из поцелуев от ушка к ключице, едва сдерживаясь из-за бурлящей от желания крови. Запах её кожи пьянил, тонкий аромат цветов и меда обволакивал, заставляя рычать от терзающей тело похоти. Поцелуи становились все более настойчивыми, зубы то и дело касались нежной кожи, чуть прикусывая. Девушка заворочалась и распахнула глаза:

— Что? — сладкий голос, удивленный, пока еще не осознающий происходящего взгляд… — Что происходит? Что Вы делаете?

Ее кулачки уперлись мне в грудь, и она начала извиваться подо мной. Я же предупреждал упрямицу, что сопротивление лишь больше распаляет меня!

Сил сдерживаться и дальше не было, и я тут же приник к алым губам, заглушая ее протест. Упиралась в мою грудь она не долго, наконец-то и она ощутила толику желания. Тонкие пальцы супруги запутались у меня в волосах, и я ощущал, как мечется все внутри девушки. Она то прижималась ко мне, то тянула за волосы, желая прервать поцелуй.

Это окончательно затуманило мой мозг. Я скользнул по пухлым губам языком, вторгаясь на запретную территорию, и ее тихий стон утонул в нашем дыхании, когда Эльанель, повинуясь просыпающемуся инстинкту, робко мне ответила.

Желание разрядом молнии ударило в мозг, и я не заметил, как одежда, что была на мне, растворилась. Сходя с ума от желания, я прильнул ближе, каждой клеточкой тела ощущая ее тепло и трепет. Каждое ее движение, каждый стон распаляли меня все больше и больше.

— Прекратите… — протест показался мне смазанным и нерешительным из-за ее сбитого дыхания. — Прекратите немедленно!

Кажется, девочка проснулась окончательно, и сейчас в ее глазах пробуждался гнев. Я приподнялся на локтях, заглядывая в ее глаза. Начинать семейную жизнь с насилия совершенно не хотелось, но в то же время она манила меня, лишая любых здравых мыслей.

— Не смейте меня трогать! — громкий вопль, от которого заложило уши, на деле был едва слышным шепотом разъяренной девушки, скрывающей в себе океан силы. — Да чтобы у Вас больше не встало!

Ее тихие слова в первое мгновение показались мне насмешкой, ровно до того момента, как клубок ее магии не ударил мне в грудь, и желание, еще мгновение назад царствующее в моем разуме, исчезло. Девчонка сама не поняла, что сделала, но я-то осознал — минимум один визит к лекарю мне обеспечен.

Я даже представил в красках это событие:

“Здравствуйте, Ваша светлость”, — скажет почтенный старец. — ”Что у Вас случилось?”.

“Понимаете, меня прокляла жена”, — замечательный анекдот! Было бы смешно, если бы злость не застилала глаза.

— Доброй ночи… Женушка, — желая сдержать волну магии внутри, прошипел я, вставая. Вечер мог бы быть идеальным. — Я посплю в кабинете.

***

Я непонимающе хлопала глазами. Казалось, еще мгновение назад он был готов на что угодно, лишь бы получить желаемое, и вот он так легко сдался? Даже не верилось, что победа была столь легкой. Одно жалко — ночную сорочку, разрезанную на груди.

— Доброй ночи, — сказала я хмуро, наблюдая за тем, как он захлопнул дверь.

Сон в ближайшие пару часов мне точно не светит. Гнев застилал разум, а тело горело от прикосновений, полных страсти. Кровь стучала в висках, и я ощущала страх перед своим мужем. Он привык получать желаемое и не умеет отступать. Пусть битва выиграна, но в войне победить я не в силах.

Глава 5

Стоило двери за ним закрыться, как я вскочила с кровати. Желание забаррикадироваться стало особенно острым, ведь я уже поняла — намеков его светлость не понимает в принципе. Мог бы просто лечь на диван, да в конце концов — уйти в гостевую спальню, коих, я была уверена, в его доме достаточно. Ярость застилала глаза и, подставив стул к двери, я задумалась.

Магия против него не помогает, это уже проверенный факт, но при наличии шаткой конструкции в виде мебели я хотя бы точно проснусь, реши он вернуться.

Оставив все как есть, я ринулась в душ, желая побыстрее смыть с себя его поцелуи и прикосновения. Мне было стыдно, что я повела себя, будто продажная девка в первые минуты после пробуждения.

Слабым оправданием было то, что произошедшее накануне казалось лишь сном, и я была уверена, что меня целует Фрап, поздно вернувшийся с работы. Стоя под прохладными струями воды, я успокаивалась, прокручивая в голове момент несостоявшейся близости.

Постепенно усталость взяла свое, и я направилась в спальню, ложась в кровать прямо в полотенце. Ни сил, ни желания искать новую одежду для сна у меня не было.

“Завтра же утром попрошу Амолину сходить в город за нормальными сорочками”, — эта мысль билась на краю сознания, пока я медленно засыпала.

***

Утро началось не только с пробивающихся сквозь плотные гардины лучей солнца, но и с громкого падения стула, стоящего у двери.

Кажется, испугалась не только я, но и Амолина — именно её тихий вскрик я услышала.

— Открыто, — мой голос был хриплым, не то ото сна, не то от пережитых волнений.

— Ваша светлость, — даже по ее тону было понятно, как сильно девушка смущена. — Я могу зайти? Вам вызвать лекаря?

Я нахмурилась. Кажется, она неверно поняла стул, стоящий у двери.

— Заходи. Только осторожно, — добавила я после паузы, с улыбкой наблюдая, как девушка протискивается в едва приоткрытую дверь.

Я сидела на кровати, растрепанная, сонная, и наблюдала, как Амолина оттаскивает от двери стул, выскальзывает из комнаты и возвращается уже с подносом в руках.

— Ты не могла бы принести мне льда? — попросила я, ощущая, что, несмотря на отсутствие слез ночью, глаза все равно опухли.

Девушка кивнула и вышла, я же потянулась к дымящейся выпечке, обжигающей пальцы, но невероятно мягкой и очень вкусной! Забыв о диете и скромности, к приходу

Амолины я уничтожила почти все, лежавшее на тарелках, и лениво пила кофе, размышляя о том, что в моем положении есть свои плюсы.

Лёд, принесенный Амолиной, пришелся очень кстати, и я приложила влажную ткань к глазам, окончательно просыпаясь.

— Скажи, пожалуйста, а его светлость…

Договорить я не смогла, ведь вопрос ещё не был полностью сформулирован, да и я не понимала, зачем спрашиваю о нем. Наверное, мне просто очень хотелось убедиться, что его нет в доме, и я сегодня смогу осмотреть свои новые владения и сад без риска столкнуться с драконом.

— Его светлость, как обычно, на рассвете начал тренировку, — я мельком взглянула в окно, убеждаясь, что солнце находится достаточно высоко. — А после злой собрался и ушел.

— Злой? — осторожно спросила я.

Да, о вспыльчивости драконов знают все, и мне очень не хотелось бы, чтобы из-за меня кто-то пострадал.

— Да, он за завтраком обсуждал с Норилом коварство женщин, — Амолина закрыла рот ладошками, осознав, что сказала лишнего.

Я хмыкнула, покачав головой. В том, что люди обсуждают жизнь своих нанимателей, не было ничего дурного. Я помнила долгие вечера у камина в каникулярные дни, когда собравшиеся преподаватели обсуждали детей, и эти разговоры мерно сворачивали к городским сплетням.

— А Норил? — уточнила я осторожно, вспоминая, что он мало того, что должен был съехать, так и то, что мне отчаянно хотелось поговорить с ним вчера.

— Он в кабинете хозяина, продолжает разбор документов из Зейрана за прошлый год, — бодро отрапортовала Амолина.

Я кивнула, размышляя о том, болтлив ли помощник дракона? Скорее всего, нет, ведь вряд ли мой супруг держал бы подле себя того, кто не умеет хранить тайны.

— Хорошо. Скажи мне, пожалуйста, чем я должна заниматься сегодня? — спросила я осторожно, глядя на девушку.

Амолина нахмурилась:

— А чем Вы обычно занимались? — в голосе у нее была нерешительность, казалось, скажи я хоть одно гневное слово, и она извинится и больше никогда не перейдёт границ дозволенного.

Наверное, я отлично понимала ее — ей было одиноко в этом большом доме, где рядом почти не было ровесниц и родных.

— Утром я просыпалась по сигналу звонка, он был единым и для учителей, и для учеников. Быстро собиралась, завтракала, а дальше шла на занятия. Дважды в неделю у меня не было уроков после обеда, это время я посвящала проверке докладов и накопившихся домашних работ. Порой приходилось заниматься с отстающими девочками, — перечисляла я, сама себе удивляясь — неужели это все не сон и было на самом деле?

Дракон меня точно околдовал!

— По выходным я выходила гулять, изредка бывала на ярмарках, но чаще просто отдыхала с книгой, — закончила перечислять я.

Амолина задумчиво покачала головой и улыбнулась:

— Ваша светлость может заниматься благотворительностью. Вы можете помогать Вашему супругу в его делах, но это все же лучше обсудить с ним.

Я кивнула — нет, к нему я после прошедшей ночи подходить не слишком хочу, а вот с Норилом побеседую с удовольствием.

— Я помогу вам одеться, — не дождавшись ответа, сказала Амолина.

Тяжелый вздох вырвался у меня из груди. Нет, это уж точно лишнее, а присланная пара свободных брюк и блуз не нуждалась в помощи, волосы же я в состоянии сама убрать в пучок на затылке.

— Я справлюсь сама, — твердо сказала я, взглядом указывая на дверь девушке, как бы намекая, что она мне больше не понадобится.

Амолина поняла все абсолютно правильно, и вышла, захватив поднос. Я же откинулась на подушки и глубоко вздохнула. Предстоял тяжелый день и, скорее всего, вечером я вновь увижу мужа. И сомневаюсь, что эта встреча будет наполнена нежностями.

Помянув хозяина дома парой неласковых эпитетов, я начала одеваться. Да, одежда была роскошной, из невероятно приятной к телу ткани, прекрасно сидящая, но куда комфортнее мне были строгие учительские платья с пуговками, застегивающимися под горлом.

Выходить из комнат, ставшими каким-никаким убежищем, мне не хотелось, но что поделать — невозможно провести несколько лет (и это в лучшем случае), находясь в четырех стенах.

***

Плутая по коридорам и стараясь вспомнить дорогу к кабинету хозяина, я обошла практически весь дом. Он был огромным, величественным, именно таким, какой приличествует его светлости, вот только с каждым шагом все ближе подступало чувство одиночества. Каждой клеточкой тела я ощущала гнетущую тишину.

Мне, привыкшей к гомонящим детям, к тому, что редкие минуты одиночества — радость, становилось грустно, а еще не прошло даже нескольких дней с момента попадания в этот дом.

К счастью, дверь кабинета была открыта, будь иначе — я прошла бы мимо, и даже не подумала, что здесь находится тот, с кем я желала поговорить.

Юноша расположился на диване, и по его лицу было заметно, насколько он сосредоточен. Я уже думала сделать шаг назад, но его ноздри расширились, втягивая воздух, и Норил поднял голову.

— Доброе утро.

Мне показалось, или в его голосе мешался смех и уважение? Это было столь неожиданным, что я даже оглянулась, проверяя, одна ли стою в коридоре.

— Доброе… Я могу зайти? — с улыбкой спросила я.

Норил кивнул и не слишком аккуратно сгреб ворох бумаг, лежащих вокруг него. Эту гору чужих рукописных трудов, положенных на низкий столик, украсило несколько артефактов, хранящих воспоминания и слова использующих их.

— Мне кажется, я не вовремя, — осторожно заметила я, на мгновение забывая, что мой муж является его начальником.

— Все хорошо, — он радушно улыбнулся. — В Зейране неспокойно, и здесь, — юноша обвел руками бумаги, — все, что известно на сегодняшний день, и, прямо скажем, не густо.

Я нахмурилась — нам всем с детства внушали, что власть незыблема, а сейчас я слышу о проблемах в одной из двенадцати провинций Ширасарна.

— Ничего страшного, но восстания необходимо подавлять на корню, — рассуждал юноша, стараясь сложить бумаги аккуратнее.

— А ничего, что Вы это говорите мне? — поинтересовалась я с улыбкой.

— Нет, Вы же жена его светлости, — по лицу Норила пробежала судорога едва сдерживаемого смеха, и он вздохнул, пытаясь взять себя в руки.

— А где, собственно говоря, его светлость? — спросила я, размышляя, что мужчины порой бывают сплетниками хуже женщин.

— Утром он сообщил мне о необходимости сходить к лекарю, а после у него дела в Капитолии, где он будет к обеду.

— К лекарю? — я удивленно подняла брови, глядя на Норила и вспоминая его светлость.

Дракон выглядел ночью абсолютно здоровым и довольным жизнью, хотя, возможно, он получил травму на тренировке? Меня смущало лишь одно — едва заметное дрожание юноши и то, как он краснеет, кусая губы — очевидно, сдерживать смех ему становилось сложнее с каждой минутой.

— Норил, что-то не так? — осторожно поинтересовалась я.

Кажется, этот вопрос стал для юноши последней каплей, и он громко засмеялся, не в силах больше сдерживаться. Он кусал губы, пыжился, но остановить смех не мог. Сейчас я вновь почувствовала себя учительницей, которая терпеливо ждет, когда подопечным надоест глупо смеяться и шкодить, и когда они будут готовы вернуться к обсуждению насущных вопросов.

— И не стыдно Вам так смеяться над здоровьем начальника? — спросила я строго, стоило ему замолчать.

— Мне? Стыдно? — в его глазах отразилась неподдельная обида, а после он хмыкнул. — Мне… Мне необходимо идти, — пробормотал юноша, краснея до ушей. — Меня тоже ждут в Капитолии, да и дел накопилось.

Я чувствовала, что он скрывает что-то интересное. Осторожное предположение проскользнуло у меня в голове, и тут же я отринула его. Нет, конечно, слова, сказанные с испугом и гневом могли воплотиться в жизнь, но мне явно не хватит сил, чтобы проклясть дракона, тем более силой одного своего слова.

— Капитолий… Это же там, где собирается совет? — спросила я осторожно, размышляя, что так просто он от меня теперь не отвертится.

Интересно, его светлость дал конкретные указания по моему поводу или опустил это как нечто не важное?

— Да, зал совета там тоже есть, — все еще икая от подступающего смеха, согласился юноша.

Вроде бы все сходилось идеально — я могу столкнуться будто бы случайно с супругом, и, возможно, он даже соблаговолит ответить на несколько моих вопросов. Я внимательно смотрела на Норила, он же, в свою очередь, быстро собирал бумаги, бормоча что-то про срочность и необходимость поскорее приступить к делам.

— Ох, мечта… — протянула я, привлекая к себе внимание. Юноша замер и вопросительно поглядел на меня. — Увидеть Капитолий, зал совета… Мне это не светит, ведь Расар, — я едва поморщилась, впервые назвав своего суженного по имени, — ни в какую не хочет представлять меня совету.

— Это традиция, и я, честно говоря, тоже не понимаю, почему он нарушает ее, — Норил пожал плечами. — Но, уверен, у него есть свои мотивы поступать именно так.

Я хмыкнула. Да уж, ничего не скажешь, удружил.

— Мотивы? — переспросила я, надеясь узнать еще хоть что-то.

— Ну да, глупо скрывать свою жену от других лордов-протекторов. Мотивов не знаю, могу лишь догадываться, что это каким-то образом связано с пророчеством.

Я нахмурилась, Норил же замолчал, заметив мое недоумение и понимая, что сболтнул лишнего.

— Пророчеством?

— Это личное… — пробормотал он.

— Тем более. Вы же не хотите, чтобы я задала этот вопрос его светлости в лоб сегодня же вечером, когда он вернется домой? — спросила я строго.

— Я не знаю текста пророчества, знаю лишь, что оно в какой-то мере тяготит Расара, — он говорил, а я понимала все меньше и меньше из сказанного им. — Это тоже своего рода традиция. Наследник великого дома… — он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула — это определение было мне знакомо. Так порой называли семьи, удерживающие власть в Ширасарне. Семьи лордов-протекторов. — Вот при рождении, если быть точнее, в седьмой день после рождения ребенка, его относят в храм к Жрецу, и он дает предсказание, которое будет вести дитя к его предназначению, и все в таком духе. Текст пророчества знает его светлость и его родители. И все.

Он поднял руки, как будто говоря, что больше сказать ничего не может. Я же хмыкнула — о подобной традиции я слышала впервые, но допускала, что короткий рассказ Норила является абсолютной правдой. Все же люди мало знали о драконах, тем более о правящих.

Глава 6

— И Вы точно не знаете, почему он не хочет меня представлять совету? — спросила я щурясь, уверенная, что юноша мне не солжет.

— Я правда не знаю, — протянул Норил, растягивая гласные на столичный манер. — Он точно Вас не скрывает. Шипс — главная сплетница Шарха, так что я уверен, уже сегодня к вечеру все будут знать о появлении ее светлости арн Зейран.

Он снова подавился смешком, но на этот раз почти незаметно. Интересно, что мой супруг успел обсудить со своим помощником, что бедняга едва может сдержать смех?

Норил встал и даже успел поклониться, прежде чем я кашлянула, привлекая к себе внимание:

— У Вас столько работы… — начала я издалека и увидев страдание, отразившееся на его лице, поняла — тактика абсолютно верная. — Я могла бы Вам помочь, ведь мой муж ничего не говорил о том, что он не хочет, чтобы я шла в Капитолий, он лишь сказал, что не хочет представлять меня совету.

Мой голос журчал, подобно ручью, и Норил прислушивался. Было видно — он хочет принять помощь, на которую я намекаю, но страх перед драконом не дает ему переступить черту и согласиться.

— У меня действительно много работы, — честно сказал юноша, улыбнувшись. — Но я не знаю, чем Вы, Ваша светлость, сможете мне помочь.

Внутри я завизжала от восторга. Еще бы! Он перешел к стадии торга, а значит, мне осталось просто подобрать нужные слова, и он капитулирует. На мгновение я задумалась, пытаясь разобраться в себе и понять, почему так важно для меня пойти с ним? Да, Капитолий историческое здание, да, увидеть его мне хотелось, но здесь было что-то иное, меня будто тянуло в это место на глубоком, подсознательном уровне.

— Я могла бы помочь разобрать документы, — начала я и Норил мотнул головой, поморщившись. — Могу писать ответы на корреспонденцию в течение целой недели? Чем Вы еще помогаете моему мужу?

— Многим, — он задумался и вздохнул. — Помощь с корреспонденцией может быть действительно кстати, но мне придется убедиться, что Ваша светлость в состоянии грамотно составить ответ, к примеру, на прошение.

Я с улыбкой покачала головой, размышляя, стоит ли ему говорить о том, что в бытность преподавательницей я часто помогала в подобной рутинной работе, за дополнительную плату, конечно. И писала ответы я не на прошения, а эти сами прошения: о выделении финансирования, например, или о необходимости прислать плотника и сантехника. Абсолютной уверенности в успехе у меня не было, но и особой разницы я не видела, ведь отлично помнила, в каком формате приходили или отказы, или согласия.

— Я думаю, что у меня получится, — бодро сказала я, радуясь еще и тому, что это будет хотя бы какое-то занятие, не связанное с сидением дома, но, к сожалению, связанное с делами его светлости.

— Думаете? — в его голосе отчетливо слышался скепсис, и я почти кожей ощущала его сожаление, что он начал этот разговор.

— Уверена, — ответила я, ощущая себя на собеседовании, когда работодатель не определился, и в моих силах склонить чашу весов на ту или другую сторону.

Пусть мне в этом вопросе и легче. Закончив обучаться в пансионе, я поступила в местный университет, с третьего курса которого начала преподавать там, где выросла, и ужас поиска работы все же миновал меня…

— Ладно, — проворчал он. — Но если лорд-протектор узнает, я честно отвечу ему, чья это была идея, и что я просто не мог отказать супруге его светлости.

Я радостно кивнула — такой расклад меня вполне устраивал… Главное, не попасться мужу на глаза и не вызвать подозрений.

— Одного не могу понять — чем Вам так интересен Капитолий, — в его ворчании слышалась надежда, что я передумаю.

— Действительно, чем может привлекать главное здание в стране с залом совета, который был выстроен на заре Ширасарна, в котором стоит двенадцать кресел?

— Тринадцать, — будто на автомате поправил меня Норил, а после нахмурился и махнул рукой. — Об этом просто не принято говорить, как о темном пятне на репутации не только всех членов совета, но и всего Ширасарна.

— Ага, все же тринадцать. Я говорила об этом с его светлостью… — юноша иронично поднял бровь, будто бы спрашивая меня о том, когда я с ним ещё и поговорить успела, — но он достаточно резко ответил, что лордов-протекторов двенадцать.

— Да, не стоит его об этом спрашивать, — он критично осмотрел меня. — И как мне Вас представлять? Как свою невесту — плохой вариант.

— Как племянницу, приехавшую из провинции для обучения в столичном Университете прикладной магии, — бодро ответила я.

— Надеюсь, представлять не придется, — проворчал он. — И еще… Вам понадобится обычное платье.

— Платье? — я опустила взгляд, разглядывая шелковую блузу и брюки, больше напоминающие юбку. — Я могу надеть вчерашнее платье.

Норил нахмурился, силясь вспомнить, что было надето на мне вчера, и радостно закивал, соглашаясь.

— Боги… На что я иду, — проворчал он, видя мое довольное лицо. — Расарн будет в ярости, что я заставил работать его жену. Лишь бы в живых остаться.

— Я переоденусь и приду! — радостно сказала я, надеясь лишь на то, что супруг ни о чем не догадается.

Я чувствовала себя подобно школьнице, собирающейся ночью воровать яблоки из сада. Смесь адреналина, страха и какого-то необъяснимого веселья кружили голову.

Отчаянно хотелось воскликнуть: "Смотрите, какая я! Я не боюсь своего мужа, кем бы он ни был!"

О том, что произойдет и как я себя буду оправдывать, если его светлость узнает о происходящем сейчас, не хотелось даже думать. Он пугал, злил, раздражал, и все вместе это превращалось в неконтролируемый фонтан эмоций, в котором сплеталось желание его убить, разгадать его тайны и понять, какой он на самом деле. Что скрывается за безразличной маской лорда-протектора и за обликом разъяренного дракона?

Натягивая платье, которое Амолина положила на самую дальнюю полку в гардеробной, по всей видимости, побоявшись его выбросить, я размышляла о Расаре. Признаваться в этом даже себе было стыдно, но он был интересен мне. Встреться мы при других обстоятельствах, и не разделяй нас огромная пропасть общественного положения, в глубине души я допускала — мы могли бы быть счастливы.

Откуда взялась эта мысль? Я, простая девушка с окраины, счастлива с чешуйчатым, одно дыхание которого способно испепелить город?!

Я фыркнула, застегивая последнюю пуговичку, и вздохнула, размышляя о последних словах Норила. Нет, его светлость не убьет своего помощника, с которым, по всей видимости, дружен, из-за столь незначительного проступка. В конце концов, я всегда могу постараться объяснить дракону, что мне было очень скучно дома.

"Объяснить? Разъяренному дракону?" — ехидная мысль была некстати, и я отогнала ее, стараясь более не возвращаться к ней.

— Он просто ничего не узнает, — я улыбнулась себе в зеркале и довольно кивнула.

Ни капли косметики, скромная прическа и неприметное платье. На меня точно никто не обратит внимания.

Сделав несколько глубоких вдохов, я поправила выбившуюся из прически прядь волос и в последний раз улыбнулась своему отражению, прежде чем выйти из гардеробной.

***

С Норилом я столкнулась в коридоре по пути в кабинет супруга. Внутренний голос подсказал мне, что юноша решил не дожидаться нерасторопной меня и попросту сбежать.

Что же, не такое плохое решение, особенно если учитывать, что своим поступком он рискует навлечь на себя гнев его светлости, а все знают, что разозленные драконы — страшные существа. Откусит голову, и только потом подумает, что это, возможно, был опрометчивый поступок.

Что же, навык в некромантии, о котором говорил Расар, не такой уж и бесполезный, если посмотреть с этой точки зрения.

— Вот теперь другое дело, — проворчал Норил, вырывая меня из мыслей и придирчиво оглядывая. — Хотя знаете, что меня смущает?

Я подняла бровь, не понимая, что в моем облике не нравится ему в очередной раз.

— Уж если мы на пару идем на такую авантюру, может быть, стоит перейти к менее формальному общению? Если вы будете обращаться к дальней родственнице из провинции так уважительно, это может вызвать ненужные вопросы, — заметила я, находя эту мысль здравой, но с каждым словом понимая, в какую авантюру я втягиваю бедного парня.

Норил с улыбкой кивнул:

— У тебя на лбу написано, что ты аристократка, — выпалил он.

Я лишь покачала головой.

— Ты не первый, кто так говорит. Когда родители были живы, в деревне ходили слухи, что мать меня нагуляла, — мне самой было смешно от такого предположения.

— А может, так и было? — в его голосе не было и тени насмешки, но одно предположение, высказанное вслух, сильно меня разозлило.

— Нет! Не смей так даже думать, — резко ответила я. — Мама очень любила отца, да и я всегда была окружена заботой, так что это даже не обсуждается.

— Понял, — он с усмешкой поднял руки и после тяжело вздохнул. — Идем?

В его голосе было столько обреченности, что я даже на мгновение пожалела юношу, хотя ничего не знала о нем, кроме имени и занимаемой должности.

Выходя из дома, я спиной ощущала взгляд, но оглянуться не решилась. Даже знать не хочу, кто за мной наблюдает!

***

Выйдя на широкую улицу, я жадно оглядывалась вокруг. Ничего подобного дома я не видела. Кованые заборы скрывали сады, в которых среди деревьев то и дело можно было увидеть кусочек чужого особняка. Да, властители Ширасарна (а я не сомневалась, что здесь обитают именно они) предпочитают уединение и приватность.

— Здесь недалеко идти, четверть часа, и то медленным шагом, — прервал Норил мои размышления, и я хмыкнула, кивнув.

Юноша шел немного впереди меня настолько быстро, что мне приходилось едва ли не бежать, чтобы поспеть за ним.

— Итак, правила, — строго заговорил он, стоило нам выйти на оживленную площадь.

Казалось, все вокруг куда-то торопятся, что-то обсуждают. Взгляд выцепил даже пару экскурсионных групп, стоящих у ограждения и внимающих словам гида.

Я завороженно разглядывала величественное здание, выстроенное из серого камня с черными прожилками. Главный вход украшали колонны, подпирающие крышу, устрашающе нависавшую над парадной лестницей.

— Я очень надеюсь, что все пройдет успешно, но не заговаривай ни с кем, тем более не флиртуй, и самое важное, — я отвлеклась от главного здания Ширасарна и посмотрела на Норила, сделавшего многозначительную паузу, — не попадись на глаза своему мужу. Он, конечно, не озвучивал прямого запрета, но все же не стоит его лишний раз злить, — он снова хихикнул.

К моему удивлению, мы обошли площадь по кругу и завернули за угол.

— Ты же не думала, что мы пойдем через центральный ход? — заметив мое недоумение, спросил спутник. — Здесь есть неприметная дверь для сотрудников Капитолия. Думай о том, что ты моя родственница, что ты здесь находишься для помощи мне. Там есть интересный артефакт, который, в теории, может распылить вторгшегося в Капитолий с дурными мыслями, — у меня дернулсяглаз, а Норил усмехнулся. — Но это не должно касаться тебя, ты все же супруга лорда-протектора.

Я хмуро кивнула, поднимаясь по ступенькам, и прошла за юношей внутрь, не почувствовав и тени сопротивления.

Мы быстро шли по коридорам, Норил кому-то кивал, улыбался, с некоторыми здоровался за руку, некоторых не замечал.

— Норил, а кто это с тобой? — голос, раздавшийся сбоку, заставил юношу сжать зубы, но все же едва заметно поклониться и улыбнуться стоящему неподалеку седовласому мужчине.

— Это моя… знакомая, — я ощутила, как осторожно мой спутник подбирает слова. — Приехала в столицу, и очень просила меня показать ей Капитолий. Я не смог отказать.

Если первая часть фразы была сказана с внутренним напряжением, то после юноша говорил легко, будто подшучивая над собой.

— Ясно, — седовласый понимающе улыбнулся. — Надеюсь, ты не поступишь, как твой хозяин, и в случае чего пригласишь на свадьбу?

— Всенепременно, — ответил Норил, подхватывая меня под руку, и повел дальше. — Пронесло. Только что ты имела честь видеть лорда Гарднера. Знакомое имя?

Я нахмурилась, и после короткого воспоминания кивнула — имя хозяина издательского дома “Вестник Ширасарна” было у многих на слуху. Под этим названием выходила не только одноименная газета, сообщающая о всех значимых событиях и новостях, произошедших за неделю, но и пара женских журналов, книги, и даже учебники.

— Ну вот это он и был, — Норил перевел дыхание. — Происходит из древнего рода, сам дракон, хотя жена у него чистокровная человечка, даже не ведьма. Его здесь не очень любят, но все уже сошлись во мнении, что его лучше пускать в Капитолий и давать информацию из первых уст, чем позволять добывать ее самостоятельно.

Он увлекал меня куда-то все дальше и дальше, вглубь здания. С каждым шагом голова кружилась все сильнее, магический фон усилился. Мы спускались вниз, под землю. Казалось, эти древние стены впитали магию десятков поколений драконов, творивших историю в этом месте.

— Вот и зал совета, — недовольный сам собой, буркнул Норил, останавливаясь у черной арки, ведущей в круглое помещение.

Я сделала небольшой шаг вперед, поражаясь, сколь сильно мои представления не соответствовали действительности. Мне всегда казалось, что это помещение должно быть светлым, просторным, и никак не должно походить на пещеру, выдолбленную, вернее, выжженную в скале.

В едва освещенном факелами зале полукругом стояло тринадцать кресел, вот только одно из них, самое правое, было обуглено. Казалось, коснешься дерева, подвергшегося испытанию огнем, и оно рассыплется в прах. Я знала, что это лишь иллюзия, понимала — здесь абсолютно все держится на древней драконьей магии, от которой кружится голова.

— Норил! — послышавшийся голос показался мне знакомым, и я обернулась.

Мой супруг. Он шел к помощнику, но взгляд дракона переместился, и его глаза округлились, а по волосам проскользнули искры, готовые сотворить пламя. Юноша сделал шаг назад, уже открывая рот, но не смог вымолвить и слова.

Страх, безотчетный страх перед хищником захлестывал меня, хотелось развернуться и убежать. Скрыться от сжигающего меня взгляда желтых глаз, казалось, освещавших окружающее меня пространство лучше факелов.

Глава 7

Он был недоволен, и это еще мягко сказано. Казалось, воздух вокруг мужчины дрожит от его жара. Норил попятился в сторону, и до моих ушей донеслись слова о том, что я его умоляла привести меня сюда, и он не при чем.

Я не винила юношу — он предупреждал, что, если мы столкнемся с его светлостью, он именно это и скажет. Впрочем, лорду-протектору были безразличны его слова, дракон шел ко мне и уже протянул руку, когда я попятилась.

Факелы вспыхнули ярче, стоило мне перешагнуть порог зала советов. Казалось, я сама горю изнутри, и это пламя не сжигает — согревает.

Я не сразу осознала, что меня сильно схватили за руки и встряхнули, будто тряпичную куклу.

— Тебе голова на что дана природой? — шипение над ухом было очень злым, и я не сразу поняла, что принадлежит оно Расару. — Своеволие взыграло? Обиделась?

Я никогда не видела разъяренного дракона. Никогда. До этого момента. Он горел, и не скрывал ни своего пламени, ни своих эмоций. Вот только я не ощущала боли от ожогов, которые должны были появиться, ведь его пальцы были объяты пламенем.

— Что? — я хлопала глазами, не слишком понимая происходящее, картинка в глазах двоилась, но с каждым вдохом раскаленного воздуха мне становилось легче. — Я… Я ничего не трогала.

Я попыталась вырваться из его стальной хватки, но ничего не получилось — в мужчине не осталось и капли человеческого, на скулах проступала чешуя, а золото радужки затопило весь глаз. Чтобы не смотреть в его глаза и искаженное гневом лицо, я отвела взгляд, с удивлением замечая, что рядом с аркой столпилось несколько драконов. Они заглядывали в зал, но сделать шаг не решались. Среди них я заметила и лорда Гарднера, который что-то увлеченно записывал в блокнот.

— Женушка, — его голос был обманчиво спокоен. — Я разве не говорил тебе, что не жду тебя в гостях у себя на работе?

— Нет, — я вырвала руку из его цепкой хватки, подняла палец вверх (учительские привычки неискоренимы), и хмуро посмотрела на мужчину. — Вы сказали мне, что представления совету не будет.

Я запнулась, вновь наткнувшись на его злой взгляд — он будто пытался взять под контроль свои эмоции, и не мог сделать этого.

— Я не собиралась нарушать правил. Я просто хотела посмотреть на здание, о котором рассказывали на уроках истории, и мне было очень скучно дома, — я сама не ожидала, что начну оправдываться.

— Посмотрела? — шипение, от которого кружилась голова, казалось, каждое его слово — магия. — А вам в школе не объясняли, что зал совета лишь для членов совета? Делать нечего было дома? Теперь дел у тебя, женушка, — он особенно выделил последнее слово. — Дел будет очень много, самых разнообразных.

Он неожиданно разжал пальцы, и я отступила на шаг, переводя дыхание и радуясь уже тому, что останусь жива. Вряд ли его светлость допустит гибель "женушки" после того, как супружескую ссору видели многие из его знакомых. В конце концов, это может бросить тень на его и без того не идеальную репутацию.

— Оглянись вокруг, — он говорил очень тихо, но я разбирала каждое слово. — Ничего нового не замечаешь?

Удивленно посмотрев на него, я заметила в глазах дракона смесь боли и ехидной насмешки. Эта необычная смесь заставила меня нахмуриться, и я оглянулась. Желания спорить с разъяренным драконом не было совершенно.

Я, стоя перед разъяренным супругом, перевела взгляд на зал. Происходящее меня насторожило. Зал на глазах менялся, если так можно назвать то радикальное преображение, которое я увидела. Нет, каменные стены по-прежнему были оплавлены драконьим огнем, и кресла все также стояли полукругом, но мне казалось, что стало намного светлее. Теперь я могла разглядеть мельчайшие детали, которыми время украсило это место. Выбоины на полу и резкий, хищный узор на подлокотниках, всполохи факелов, отражающиеся на хищном лице супруга и толпящихся у входа драконов.

Вновь оглядываясь вокруг, я не поверила своим глазам: тринадцатое кресло, стоявшее обугленным и почерневшим еще несколько минут назад, теперь ничем не отличалось от двенадцати. Даже мягкая подушечка из красного бархата, созданная для удобства сидящего, была в наличии.

— Подойди к тринадцатому креслу, — шепот заставил меня вздрогнуть — на мгновение я забыла, что нахожусь не одна, и за моей спиной стоит разъяренный дракон.

— Что это значит? — мой шепот прозвучал едва слышно, утонув в шуме других голосов.

— А ты подойди и посмотри, — он зло шипел мне на ухо, и я до сих пор не могла понять, что заставляет его так ненавидеть меня?!

Не хотел бы этого навязанного судьбой брака — мог бы разорвать союз. То, что это в его силах, я даже не сомневалась. Желание устроить скандал прямо сейчас было просто невыносимым, я держалась лишь на закаленной преподаванием психикой. Я могла терпеть девочек в период созревания, которым было ничего не интересно, неужели не смогу потерпеть несколько лет напыщенного чешуйчатого, скрывающего какие-то секреты, касающиеся меня. В том, что обручение произошло не случайно, я была абсолютно уверена, вот только…

Я посмотрела на ровный полукруг кресел и нерешительно сделала шаг. После еще один и еще. Сердце билось все сильнее, и я ощущала, как сгущается вокруг меня древняя, колючая и опасная магия, не причиняющая мне вреда.

Сделав последний шаг, я непонимающе уставилась на древние руны, испещряющие спинку. При внимательном рассмотрении становилось понятно, что на каждом кресле свои надписи, понять которые я была не в силах. Не сейчас.

Сердце билось все сильнее от одного осознания, что символы складываются в слова, понятные и непонятные одновременно. Я щурилась, трясла головой и не понимала, почему я вижу свое имя.

Элианель арн Зейран (арн Фарсан).

— Посмотрела? — раздавшееся шипение над ухом все еще нельзя было признать голосом, которым обращаются к супруге. — Это твое место по праву рождения, — голос хмурый — он сам не рад происходящему.

Я замотала головой. Нет, это невозможно! Мне немногим больше двадцати, последнее же упоминание, которое я видела в книгах, датировалось столетием назад.

— Вы знали, — и почему внутренне я виню дракона за его тон, если сама шиплю подобно змее? — Вы все абсолютно точно знали!

— Я не провидец, — он был очень сосредоточен, но злость ушла с его лица. — Но у меня были предположения. Пойдем, тебе не стоит находиться в таких сильных местах, пока ты не сможешь противостоять древней магии.

Я удивленно посмотрела на него. Нет, я ощущала слабое головокружение и была наслышана о возможностях и силе древней магии, но почему она должна причинить мне вред? Пусть увиденое и произошедшее не укладывалось до конца в голове, но, если глаза не обманывают ни меня, ни моего супруга…

— Этот зал строили не самые позитивные и добрые существа. Основатели Ширасарна были специфическими личностями, столетиями боровшимися за власть, что отражалось на характере. Поверь, я просто подарок по сравнению со своими предками, — он криво улыбнулся и на мгновение стал похож на мальчишку. — А магия — это эмоции, мысли. Или преподаватель прикладной магии этого не понимает?

Я отрицательно покачала головой, на мгновение углубляясь в свои познания теоретической магии. Первые чародеи творили сердцем, силой воли, они же и придумали облекать желания в слова древнего языка, сейчас почти забытого, и лишь после этого появились адаптированные заклинания, отнимающие куда меньше сил, но и имеющие не столь большую силу. Наверное, именно поэтому среди людей почти не встречаются боевые маги.

— Я, — начав, я оглянулась на арку, у которой стояли мужчины, и тихий гул их голосов доносился до меня. — Я хочу домой, — про себя можно было добавлять сколько угодно, что домом я считаю свою преподавательскую комнату далеко в провинции, но вряд ли стоит его снова злить.

— Я не держу, — хмыкнул мужчина. — Ты можешь уйти так же, как и вошла, порталы здесь не работают.

Глава 8

Я зло посмотрела на мужчину. Да если бы не его внезапное появление, ничего бы не произошло, и нас ждал бы запоминающийся вечер после прошедшей ночи. А теперь он испепеляет меня взглядом, в котором эмоции сменяют друг друга столь стремительно, что я не могу разобраться в них. Лишь одно было понятно — пусть он и взял себя в руки, но достаточно одного слова, чтобы разрушить это мнимое спокойствие.

Сделав шаг, я нахмурилась. Голова начинала кружиться, и я слышала голоса. Нет, не тех драконов, которые толпились у арки. Голоса принадлежали незнакомцам. Я не могла уловить суть их беседы, не могла сложить резкие, гортанные звуки в слова.

Расар сделал шаг ко мне, и на его лице отразилась тревога. Я же с каждым вздохом ощущала все большую слабость. Мир начинал кружиться, и я ощущала неприятное чувство текущей из носа крови, скатывающейся по подбородку крупными каплями и с оглушающим звуком падающей на пол.

Никогда не думала, что буду падать в обморок, подобно героине низкопробных романов, но наши ожидания порой бывают весьма далеки от реальности.

Голоса становились все громче, казалось, они зовут меня. Древняя, страшная магия, от ее концентрации становилось все хуже. Ноги становились ватными, вокруг все кружилось, Расар подхватил меня на руки в тот момент, когда окружающий мир померк.

***

— Да кто там ещё? — я сквозь пелену различала голос своего мужа. Учитывая рычание в его голосе, меня весьма порадовало то обстоятельство, что обращается он не ко мне.

— Женщины зло, ты разве этого не знал? — незнакомый мне, насмешливый голос.

— Ты уже четвертый за прошедшие четверть часа, — Расар ворчит, но гнева от появления гостя не испытывает. Я попыталась открыть глаза, пошевелить рукой, подавая знак, что я слышу говорящих, но моё тело будто налилось свинцом, а ехидный внутренний голос подсказывал, что все происходящее — к лучшему, и я могу сейчас услышать очень много интересного.

— Всегда приятно быть первым, — шутка, над которой смеётся не только пришедший, но и мой муж.

— О чем ты думал, когда позволял девчонке войти в круг? Да даже если знал о ее происхождении, — пауза, во время которой (я была в этом уверена) собеседники обменялись испепеляющими друг друга взглядами. — Почему она была одна?

— Знал, и что с того? Я чётко сказал, что представления совету не будет, а ее притащил в Капитолий Норил, устроил экскурсию, услужил. Сжигали таких в древности, — почему мне кажется, что в голосе мужа так явственно скользит сожаление? — А она и переступила порог зала совета, я ее, видите ли, напугал. А дальше магия сделала свое дело. Кресло не может быть пустым, если в круг по доброй воле входит потомок первых членов совета.

— А теперь представь, какая борьба начнется за голос твоей жены на ближайшем совете, — говоривший усмехался. — Особенно сейчас, когда уже понятно, что голосующие разделились пополам, и ее решение вполне может оказаться решающим.

— Она туда не вернется, — я чувствую, как горячие пальцы касаются моей щеки. — Эль и так едва не отправилась к предкам.

— Это логично, девушка не была готова, к тому же, сколько в ней драконьей крови?

— Думаю, ее мать была той малышкой, которая уцелела столетие назад. Значит, половина, магию имеет, но обернуться вряд ли сможет, — в голосе Расара слышалась задумчивость.

— Интересно, где сейчас ее мать?

— Не знаю, вероятно, мертва, раз на кресле появилось имя ее дочери.

— И это тоже к лучшему. В конце концов, ты имеешь влияние на свою жену, она поддержит тебя, только тебе придётся постараться и сделать ей двоих детей, ведь один не может отдавать два голоса.

— Ага, постараться бы, — снова ворчание мужа, и будь я в силах улыбаться, светилась бы сейчас, как только что начищенная монета. Видимо, я была первой девушкой, отказавшей его светлости в близости.

— А что такое?

— Да ничего особенного, девчонка меня прокляла, стоило мне прийти ночью в спальню.

Имей я возможность пошевелиться, я бы закашлялась. Я?! Прокляла дракона?! Да это попросту невозможно! Ну пожелала я ему отсутствия интимной жизни в грубой форме, но как это могло превратиться в реальность? В эти слова не верилось настолько, что я даже не испытала радости…

Незнакомец громко засмеялся:

— У нее нет ауры проклятейника, она обычный маг с запечатанным источником.

— Вот так вот, она просто вложила в пожелание интуитивную магию.

— И как ты? — смеха не осталось, в голосе мужчины, который, видимо, являлся близким другом Расара, слышалось сочувствие.

— Жить буду, но производство отпрысков под вопросом, — протягивает муж. — Повезло мне с женушкой, да?

— Да не то слово. Надеюсь мне с женой повезет больше и она будет именно такой, как говорят ее родители: покорной и очаровательной.

— Ага, я тоже так думал. Провинциальная училка, а оказалась тем еще подарочком, и ведь не придушишь. Она арсана.

Я нахмурилась — это слово я слышала впервые, и мне было очень интересно, что оно значит.

— И еще она пришла в себя, — протянул незнакомец. — Я пойду, у меня дел много, а ты разбирайся с ней. Покорная жена — подарок для мужа.

Дверь хлопнула, и я затаила дыхание. То, что услышанное совсем не предназначалось для моих ушей, не вызывало сомнений. Мне хотелось спрятаться, обдумать сказанное и произошедшее, которое пока совершенно не хотело укладываться в голове.

Они знали мою маму? Это женщина, вырастившая меня, или нет? Как я оказалась в деревне? Вопросов было слишком много, и у меня появлялось чувство, что от верных ответов на них зависит моя жизнь.

— Не притворяйся, — голос, похожий на шипение, раздался у меня прямо над ухом, и я вздрогнула, открывая глаза и оглядываясь.

Голова гудела, но самочувствие было куда лучше, чем в зале советов. Я уже почти могла встать и могла крутить головой, не получая в довесок к осмотру помещения тошноту и головную боль.

Я лежала на диванчике в ярко освещенном солнечным светом помещении. Снова кабинет, вот только из окон открывался вид не на его сад, а на идеально подстриженный луг и забор, отделяющий территорию, которую занимал Капитолий.

— Выпей, — он протягивает граненый стакан с мутноватой жидкостью, и у меня проносится мысль: неужели он решил меня отравить?!

В голове всплывали обрывки подслушанного против воли разговора и, анализируя их сейчас, я могла с уверенностью сказать, что ни Расар, ни его собеседник не рады тому, что тринадцатое кресло восстановило свой первоначальный вид. Мой муж так вообще, кажется, до сих пор не успокоился, того и гляди начнет дышать огнем.

Я внимательно всмотрелась в его лицо, желая найти подтверждение его словам. Они знали мою маму? Кем она была? Мыслей в голове было слишком много. Я не могла поверить, что женщина, вырастившая меня, женщина, чью жизнь забрала болезнь, была мне не родной. В голове попросту не укладывались все виражи, которые прошла моя жизнь за последние дни.

— Это просто вода с медом и лимоном, — он старается говорить спокойно, но по тому, как он прикрывает глаза понятно — он даже смотреть на меня не хочет.

Странная мысль, находившая подтверждение в словах Норила о том, что тринадцатый род и его уничтожение — темное пятно на других лордах-протекторах и на истории Ширасарна в целом. Догадка, что я напоминаю дракону о чем-то очень неприятном в его прошлом, казалась мне здравой.

Я осторожно взяла бокал и сделала небольшой глоток, пробуя предложенный драконом напиток, а после выпила все залпом, неожиданно для себя осознавая, насколько сильную я испытываю жажду.

— А кто это был? — спросила я осторожно, имея в виду гостя, разговор с которым закончился известием, что я пришла в себя.

— Мой друг, — голос у дракона был хмурым. Он сверлил меня внимательным взглядом, пытаясь по смене выражений на моем лице понять, что именно я успела услышать.

— У Вас есть друзья? — вопрос вырвался сам собой.

Мне казалось попросту невозможным, что у этого чешуйчатого самовлюбленного самца есть те, кому он может доверять, и кто доверяет ему. Да и характер Расара слишком противоречив, слишком много тайн он скрывает за маской безразличия.

Он закатил глаза и сел в кресло, всем своим видом показывая, как сильно он ждет разговора и как сильно надеется, что он будет коротким.

— Я жду, — абсолютно спокойным, ледяным голосом, произнес мужчина, впиваясь в меня взглядом.

Зря, ой зря я посмотрела на его руки. Вместо аккуратных розовых ногтей его пальцы украшали длинные, загнутые черные когти, принадлежащие дракону, но не человеку. Он сжимал пальцы, и когти входили в полированное дерево подлокотников так же легко, как нож входит в масло. По рукам пробежали мурашки, но ослушаться его сейчас?

Куда лучше усыпить бдительность: вряд ли он желает рассказывать мне о произошедшем или сказанном сейчас. Пусть хотя бы немного успокоится.

— Кто такая аршана? — осторожно поинтересовалась я.

Да, пусть я играю с огнём, но это был самый конец разговора и, к тому же, мне был очень интересен смысл этого слова, который не дает ему меня "придушить".

— Супруга, — после короткой паузы произнес мужчина.

Я нахмурилась. Казалось, он сказал лишь часть правды, но ни слова больше он не скажет.

— Что то ещё? — обманчиво мягкий голос заставил меня сглотнуть.

Виски сжало болью, и я не могла понять: то ли он пытается резко и безжалостно вторгнуться в мой разум, то ли это запоздалая реакция на произошедшее.

— Что произошло? — пожалуй, это был самый логичный вопрос.

— Ты по доброй воле вошла в круг, и это место опознало тебя, как тринадцатого лорда-протектора. Женщины на этом месте, конечно, редкость, но случались и такие неприятности, — я фыркнула — его отношение к женщинам злило меня все больше и больше. — Да, женщине в совете не место, — с нажимом повторил он. — Но если отступить от этой темы, это место твое по праву, и я надеюсь, что ты проявишь здравомыслие при ближайшем голосовании.

— Как так вышло? — спросила я прямо, не собираясь сейчас спорить со своим мужем — не думаю, что он будет рад услышать, что любое решение я буду принимать, только внимательно разобравшись в самом вопросе.

— Я считаю, что твоя мать — Верассия арн Фарсан, единственный выживший потомок этого дома из побочной ветви, — коротко ответил мужчина.

Услышанное казалось невозможным, а руины привычной жизни на глазах рассыпались в пыль.

— Около века назад род был полностью уничтожен, а малышка, находившаяся за городом с родителями, исчезла, — он потер переносицу. — Надеюсь, она прожила счастливую жизнь, наверняка очень далеко от столицы, иначе бы магия, сконцентрированная в зале советов, не дала бы принять ни одного закона без ее присутствия и согласия.

— Мои родители, — прошептала я, вспоминая обычную крестьянскую семью, в которой выросла.

— Люди, вырастившие тебя — мертвы. У тебя не осталось семьи, кроме меня, — он расплылся в улыбке, от которой мне стало дурно.

— Откуда Вы столько знаете обо мне?

— До твоего прихода в кабинет миары Расх она была столь любезна, что дала заглянуть в твое личное дело, — он улыбнулся, и в этой улыбке было осознание своего превосходства и всемогущества.

— Почему Вы так ненавидите меня? — вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я успела обдумать его.

Дракон зарычал, и даже несколько вздохов не помогли ему успокоиться. С каждым разом из его рта и ноздрей вырывалось все более яркое пламя, свидетельствующее о гневе с примесью безумия.

— Я не ненавижу тебя, — он говорил медленно, подбирая слова. — Я знал, что так и будет, что ты будешь моей женой, — дракон хмыкнул. — Так же знаю, что тебе не место в совете. Тебя не учили принимать решений. Да ты даже в зал совета не сможешь войти без поддержки, тебя попросту уничтожит древняя магия!

В его голосе звучит тревога, которую он пытается скрыть. А еще он говорит тем тоном, которым отчитывают провинившихся детей, ворующих яблоки.

— Мне уже очень страшно, — сказала я, для правдоподобности прижимая руки к груди и придавая своему лицу выражение абсолютного раскаяния.

Мужчина неверяще взглянул на меня и вздохнул, качая головой. Он не поверил мне, но принял это как знак временной капитуляции.

— Ты отправишься домой, — я обиженно засопела. — И будешь наслаждаться статусом моей законной супруги.

Как мне хотелось возразить! Я уже открыла рот, когда в кабинет просочился Норил, опутанный обережными заклинаниями и сжимающий в кулаке амулет, по краю которого я могла понять, что вещица эта на удачу. Я закрыла лицо руками, обращаясь к провидению. За что мне все это? Я слабо представляла, что сейчас будет.

Глава 9

— Что? — резко спросил Расар, переведя свой испепеляющий взгляд с меня на своего помощника.

— Пришло донесение от Вашей матушки, — дракон взвыл, и мне показалось, что он готов биться головой о гладкую поверхность стола, заваленного бумагами. — О делах в Зейране. Она очень обеспокоена происходящим, и…

Норил посмотрел на меня, после перевел взгляд на моего супруга, как бы спрашивая его, стоит ли продолжать разговор при мне.

"Какая прелесть! Как лезть ко мне в кровать в первый день знакомства, так это мы делаем без сомнений, а как разговор заходит о делах, так он еще и думает!" — хмурая мысль, пронесшаяся в моей голове, уступила место интересу, когда его светлость махнул рукой, разрешая продолжить.

Впрочем, себе под нос Расар пробормотал несколько слов, и я вновь опознала древний язык, недоступный для моего понимания.

— Начинаются волнения, подавить которые сильной рукой сможете лишь Вы. Ваша матушка просит Вас поучаствовать в успокоении людей, — Норил запинался, но взгляд дракона выдержал, даже не отступив. — Управляющий также очень обеспокоен.

— Норил, — обманчиво мягкий голос дракона заставил меня заерзать на диване, а юношу крепче сжать амулет. — Вот скажи мне, почему все настолько не вовремя?

Помощник счел этот вопрос риторическим, и промолчал, лишь неопределенно передернув плечами.

— Норил, подожди за дверью, — казалось, юноша после этой фразы попросту испарился, решив воспользоваться порталом, лишь бы не создавать лишнего шума.

Стоило мне оказаться наедине с мужем, как ко мне вернулось чувство липкого, всепоглощающего страха перед его горящим взглядом, и магией, казалось, так и витающей в воздухе.

— Тебя я с собой не возьму, — начал дракон, и я про себя подумала, что этого и следовало ожидать. — Норил проводит тебя домой и организует тебе досуг. В пределах моего дома. Надеюсь, — он устрашающе рыкнул, но получилось немного смешно, ведь он злится постоянно, и это уже совсем не воспринимается как угроза, — тебе хватит разума не повторять ошибок.

— Повторять я, конечно, не буду, — ляпнула я, прикусив язык — сейчас стало по настоящему страшно.

Он не шипел и не рычал, лишь гипнотизировал взглядом.

— Новых не совершай, пожалуйста. Просто тихо сиди дома и жди моего возвращения, как послушная жена, — чересчур тихим голосом произнес он.

Я кивнула. Ему безразличен мой ответ, для дракона важен сам факт наставлений, с которыми я соглашусь. Впрочем, положа руку на сердце, сегодня нарушать его приказ я была и не в силах, слишком велика была слабость после произошедшего, слишком много мыслей витало в голове.

— Норил! — решив, что разговор закончен, дракон окликнул своего помощника. — Проведи ее светлость домой и проследи за тем, чтобы она не покидала территорию особняка. Учти, если вы опять соберетесь гулять без моего ведома — амулеты тебя не спасут.

Расар посмотрел на меня, и в его взгляде мне почудилась тревога. Он боится за меня? Или боится того, что я могу сделать или узнать?

Дракон сделал порывистый шаг ко мне, но после, будто передумав, растворился, по всей видимости, отправившись по делам.

Я устало посмотрела на Норила, на лице которого отражалось облегчение.

— Что? — хмуро спросил он, пряча амулет в карман своего мундира. — Конечно, это не спасет от лорда-протектора, но фору дать может. Если я соберусь бежать, дальше включится элемент удачи — может быть, споткнусь и разобью нос, но в меня не попадет его заклинание. А потом, глядишь, он и остынет.

Я с иронией смотрела на секретаря своего мужа, но все же не могла не признать правильность его суждений. К тому же, все это укладывалось в образ мужа, который я нарисовала в своем сознании.

— Я обещала тебе помочь разобраться с корреспонденцией, — осторожно заметила я, пытаясь смириться с тем, что в Капитолий меня больше не пустят, так хотя бы узнаю немного о делах своего мужа, что тоже плюс.

— Я должен проводить Вас домой, — будто забыв о договорённости неформального общения, произнес Норил, делая шаг ко мне и протягивая руку, чтобы помочь подняться.

Он поддержал меня под локоть, когда мир вокруг закружился, и спустя несколько секунд я стояла в холле особняка, который принадлежал моему мужу.

Звенящая тишина больно ударила по нервам, и я посмотрела на Норила.

— Норил, вот скажи, он всегда такой? — не выдержала я.

Странно, я ожидала другой реакции, но юноша отрицательно покачал головой:

— Нет, обычно он спокойный и рассудительный, бывает даже вежливым. Могу предположить, что он очень сильно переживает за Вас, ведь Вы даже не представляете, что произошло, — говорил он, и с каждым словом уверенности в его голосе лишь прибавлялось.

— Я отлично представляю, что произошло, — прошипела я.

— Но Вы не осознаете последствий этого, — строго возразил юноша.

Да, пожалуй, с этим я не могла не согласиться: что будет дальше. представить было сложно.

— А я Вам скажу, какие будут последствия, — хмуро продолжил Норил. — Это кресло давно было в таком состоянии, и я не могу сказать, что почтенный совет горевал по этому вопросу. Отнюдь. Если бы они хотели — могли бы легко найти уцелевшего члена рода, но лишь в составе двенадцати совет обрел баланс, который может разрушить девушка, встающая раз за разом на сторону мужа.

— Но я не… — осторожно начала я, но договорить не успела, Норил прервал меня.

— Тем более! Девушка, которая может принять самостоятельное решение, обдуманное или нет, не столь важно. Знаешь, почему совет до сих пор существует? Каждому его члену есть что терять. Земли, власть, богатство, близких и родных. Они знают слабые места друг друга и знают границы, которые не позволяют переступить другим. Ты для них новая девочка, и я отлично знаю нескольких лордов, которые сочтут за благо завершить начатое. Если ты умрешь — кресло рассыплется в прах, и не будет больше возможности возродить династию, — он на мгновение задумался. — Так что решение хозяина, требующее, чтобы Вы находились в доме, объяснимо и понятно.

Я глубоко вздохнула. Пусть он отчитал меня, будто школьницу, но внутренний голос подсказывал — он не стремится меня запугать, и переживает за своего хозяина, а значит, и за меня.

— К тому же, Вы живое напоминание о том, о чем вспоминать не принято. Это был первый прецедент в истории Ширасарна и совета, когда борьба за власть закончилась не обычными разборками в кругу если не друзей, то приятелей, а кровопролитием. Об этом все предпочли забыть, — он насупился и посмотрел на меня. — А у людей, в среде которых ты выросла, память куда короче драконьей. Сменилось поколение и знание того, что когда-то было тринадцать лордов-протекторов, стерлось, ведь не было войны или голода, не было и изменений, которые повлекли бы за собой общественные беспорядки или раскол.

— Но ведь в Ширасарне двенадцать провинций, и каждая из них принадлежит семье заседающих в совете, — осторожно заметила я.

— Именно. Была и тринадцатая. Там помнят. Но она находится далеко на востоке, и включает в себя острова. Ты же выросла на западе, да? — я кивнула. — Пойдемте, Ваша светлость, я провожу Вас до Вашей комнаты.

Вздох сам собой вырвался из груди — мне было интересно. Собеседник говорил явно не все, что знает, но и продолжать беседу, кажется, не хотел. Ладно, у меня будет доступ в библиотеку и некоторое время, чтобы вновь разговорить Норила.

Юноша учтиво открыл дверь в покои его светлости, поклонился и ушел, оставив меня наедине с раздирающими меня мыслями. Чувства тревоги и гнева смешивались с усталостью, затапливающей меня и, сделав несколько кругов по комнате, я опустилась на диван, и сама не заметила, как уснула.

Пробуждение было неожиданным. Моей руки касались холодные пальцы, и знакомый, тихий и мелодичный голос раз за разом повторял "Ваша светлость".

Я распахнула глаза, в упор глядя на Амолину, и первые мгновения пытаясь разобраться, где сон, а где реальность. Память постепенно возвращалась, впрочем, смешанная с головокружением и слабостью.

— Ваша светлость, Вам необходимо привести себя в порядок, — щебетала девушка, хотя и достаточно тихо, протягивая мне при этом стакан воды. — В гостиной Вас ждет лорд Гарднер. Ваш супруг разозлился, но разрешил его впустить.

Я сделала глоток освежающей жидкости и моргнула. До меня медленно доходили сказанные девушкой слова.

— Статья о Вас выйдет в утреннем номере, — Амолина на мгновение задумалась и, понизив голос, продолжила. — Ваш супруг совсем не рад этому, но в данном случае он, к сожалению, не может лично… кхм… выпроводить служителя сплетен из дома.

Почему-то мне показалось, что это самое выпроваживание может не слишком хорошо сказаться на здоровье почтенного лорда, который при первом взгляде сегодня в Капитолии показался мне вполне приятным.

— Вам доставили наряды от мии Шипс, и Ваш супруг… — она смутилась.

Я подняла брови, ожидая продолжения и прокручивая в голове слова Норила о том, что мой муж переживает за меня. Это казалось невозможным, хотя… Я вспоминала, с какой заботой он протягивал мне стакан с водой, и с какой тревогой смотрел на меня.

— Он распорядился, чтобы завтра к Вам пришел ювелир, чтобы сделать обручальное кольцо для Вас, — по лицу наивной доброй девушки было заметно, что она рада за меня.

Но кольцо? Я слышала о такой привычке высшей аристократии — носить кольца в знак брачного союза, но все же простолюдинам вроде меня обычно хватало рисунка, обхватывающего запястье.

— Пойдемте, я помогу Вам привести себя в порядок. Вы же не хотите, чтобы главный поставщик сплетен Ширасарна увидел Вас… — она запнулась, а я провела рукой по всклокоченным спутавшимся волосам.

— В таком виде, — продолжила я за Амолину, и она со смущенной улыбкой кивнула. — Я вообще не хочу, чтобы он меня видел.

— Увы, это невозможно. От его мнения многое зависит, все же посредством своего издательства он управляет народными массами… А люди думают, что он независим от совета, поэтому ему порой позволяют публиковать скандальные статейки, останавливая на чересчур резких поворотах.

— Амолина, можно вопрос? — осторожно спросила я, все еще не в силах привыкнуть к тому, какая пропасть нас разделяет.

— Конечно, можно не спрашивая, — она тепло улыбнулась, усаживая меня перед туалетным столиком, и принялась за создание причёски.

— Почему ты не учишься? Я слышала, что в столице много стипендий даже для людей из среднего и низшего класса благосостояния.

— Почему же не учусь? — она продолжила улыбаться. — Я учусь, просто у меня последние два курса, и я выбрала заочную форму обучения. Дважды в год у меня сессии, и в последний год будет практика, после которой я рассчитываю пойти на государственную службу в качестве картографа.

Я подняла брови. Выбор специальности показался мне настолько неожиданным, что я замерла. Эта милая, очаровательная девочка будет бороздить далекие моря, чтобы составлять карты отдаленных и порой очень опасных уголков нашего мира? Ее глаза горели таким энтузиазмом, что я быстро прикусила язык, не позволяя словам, несущим сомнения и тревоги, сорваться и омрачить её радостный настрой.

— А как твои родители к этому относятся? — спросила я осторожно.

— Отец не против, даже рад, он работает капитаном в торговой компании, а мама переживает, нервничает, — пробормотала девушка и на ее миловидном лице, отражавшемся в зеркале, проскользнула печаль. — Я с детства мечтала увидеть мир, даже не Ширасарн и Свободные земли, а путешествовать… Говорят, на Эшрахате обитают чудовища, по сравнению с которыми даже сильнейшие из драконов — домашние питомцы, а во льдах Вальроса находят древние города.

— Так ты хочешь быть картографом или исследователем? — с улыбкой спросила я, поражаясь, как ее пальцы с легкостью управляются с моими волосами, не причиняя и тени дискомфорта.

— В такую экспедицию проще всего попасть картографу, ведь это не самая популярная специальность. А за время обучения нас запугали так, что только я и еще один мой однокурсник будем подавать документы на государственную службу с отметкой о готовности к командировкам за пределами Ширасарна. Я сама боялась, но его светлость как-то сказал мне, что мир прекрасен, и не столь страшен, как нам рассказывают. К тому же умельцы моей специальности нужны в провинциях, чтобы постоянно курировать актуальную информацию о дорогах, пространственных аномалиях и месторождениях.

— Тебе он нравится? — спросила я, сама услышав в своем голосе нотки ревности.

С каких пор я ревную незнакомца, о котором толком ничего не знаю, и который называется моим мужем?

— Гарлик? Не знаю, он очень авантюрный, и его взгляд горит жаждой открытий, а не интересом к девушкам, — по лицу Амолины проскользнула мечтательная улыбка.

Несложно было догадаться, что ее сердце занято, пусть она сама и не отдает себе в этом отчета. Вот только спрашивала я ее не про однокурсника, а про своего мужа.

— А его светлость? — пусть вопрос и был задан в лоб, но ведь для меня не было секретом, что муженек у меня — гулена.

— А что его светлость? — она захлопала глазами, глядя на мое лицо, отражающееся в зеркале, и усмехнулась. — Нет, он никогда не ложился в постель с обслугой, да и к тому же он знает моего отца, так что не стал бы… — она покраснела.

— А почему ты так не любишь Норила? И зачем работаешь, если твои родители не живут в бедности?

— Норил много ест и мало говорит, ходит такой важный, может в своих мыслях и не обратить внимания, что кто-то несет поднос или ставит вазу. А насчет работы… Я первая из шести детей, так что у родителей помимо меня ртов хватает, а жизнь в столице дорогая, да и множество искушений, начиная от книг и заканчивая нарядами. Работы было немного, я помогала прибираться в доме и иногда на кухне, а теперь с Вами стало еще меньше, — она с улыбкой поправила последний локон прически и улыбнулась. — Все, теперь платье, и Вы можете выходить.

Глава 10

Наряд, предложенный Амолиной, мне не слишком понравился. Оттенок платья сливался с цветом моей кожи, а руки по локоть оставались открытыми, да и летящая, легкая юбка смотрелась чересчур фривольно на мой вкус. Лишь одна деталь понравилась мне — светло-голубой пояс, расшитый темным бисером, сияющим подобно драгоценным камням.

— Лорду-протектору очень повезло, — с улыбкой произнесла горничная.

Бойкая девушка уже освоилась, и говорила со мной без первоначального страха или раболепства. Амолина лишь держала уважительную дистанцию, и я была очень благодарна за исчезновение границ, должных существовать между госпожой и ее горничной. В том, что я еще буду гордиться нашим знакомством, я не сомневалась, как и в том, что у нее все впереди.

— Не говори ерунды, — пробормотала я, отмечая, как на побелевшем лице сияет лихорадочный румянец, и как нездорово горят глаза.

— Он не захочет ссориться с вашем мужем, а значит, будет очень вежлив с Вами, — Амолина ободряюще улыбнулась. — Вас проводить?

Я отрицательно покачала головой. Нет, дорогу я точно найти смогу, да и лишний раз напрягать Амолину мне все же не хотелось.

— С Вами будет присутствовать Норил, так же будут приходить приносить чай и сладости, чтобы удостовериться в… — она покраснела и опустила взгляд.

— Я поняла. Впрочем, это к лучшему, — я хмыкнула. — Это делается для того, чтобы его светлость был спокоен.

Девушка закивала и, расправив воображаемую складку на платье, довольно кивнула, отступая в сторону и освобождая мне путь. Было страшно представить, что ждет меня. Даже представлять было страшно…

Читать авторскую колонку лорда Гарднера было всегда интересно. Он вел ее очень ярким, резким языком, и лица, о которых шла речь, представали перед внутренним взором, словно живые. Я всегда боялась чересчур проницательных людей, которые могут увидеть во мне напуганную девочку, потерявшую родителей и оказавшуюся под очень пристальным взглядом миары Расх.

Немного поплутав по дому и насладившись иллюзией покоя, увы, недолгой, я нашла гостиную, в которой сидели мужчины. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: юноша зол, а гость, напротив, чувствует себя очень комфортно в этом дорогом, изысканном интерьере, даже на правах незванного гостя.

Стоило мне сделать ещё один шаг, как они повернулись ко мне и встали. Норил, стоящий за спиной издателя, показывал всем своим видом, знаками, что мне необходимо больше молчать, хлопать ресницами и улыбаться.

Я очаровательно скривила губы, протягивая лорду Гарднеру руку, и пожала ее, резко разжав пальцы и не дав пожилому господину склониться для поцелуя. Ладно, пусть помощник муженька сидит рядом и следит за моим поведением, но молчать и строить из себя дуру я не собиралась. Такую репутацию очень легко приобрести, но избавиться от нее ох как не просто.

За последние дни в моей жизни произошло слишком много событий, не зависящих от меня, на которые я была не в силах повлиять. Я не собиралась делать глупостей, но и молчать тоже не планировала. Да, я очень мало знаю, оказалась в самом эпицентре политической жизни и борьбы за власть, идущей уже не первое столетие, я должна быть осторожной… Но не марионеткой.

— Значит, это твоя знакомая, да, Норил? — с улыбкой, пытаясь начать разговор на веселой ноте, спросил гость.

— Я же знакома с Норилом, — я обаятельно улыбнулась, неожиданно для себя осознавая, что чувствую себя в дорогом платье очень комфортно, и при этом ощущаю себя привлекательной.

Главное, избежать этого чувства, когда рядом будет мой супруг, а то мало ли что… Расар привлекательный мужчина, и он мой муж в конце концов, а вернуть свою привычную жизнь я не смогу. От этого приятия, пришедшего очень неожиданно, стало не по себе.

— Все верно, — пробормотал мужчина, замолчав на то время, когда незнакомая мне девушка поставила дымящийся кофейник на стол, большее пространство которого занимали изысканные сладости. — Итак… — он коварно улыбнулся, — каким образом вы планируете голосовать на ближайшем совете?

Судорога, прошедшая по лицу Норила от этого вопроса, была слишком сильной, чтобы напомнить мне нервный тик. Скорее складывалось ощущение, что у него заболели зубы, очень сильно и все разом. Он пытался передразнить женское поведение, характерные взмахи ресниц, но я отвела взгляд, вдыхая полной грудью.

— Как я могу сказать, каким образом буду голосовать на предстоящем совете, если я ещедо конца не вникла в вопрос?

Про себя я, конечно, добавила, что даже не представляю, о чем идет речь, но не говорить же это вслух в присутствии того, кто любое мое слово истолкует в выгодном для себя свете. Скользнув взглядом по лицу Норила, я заметила, какой нездоровый серый цвет приобрела его кожа после ответа.

Интересно, будь на его месте лорд-протектор, он бы плевался огнем, или еще нет? Конечно, я не собиралась каким-то образом подставлять своего супруга, я лишь хотела доказать ему, да и чего уж греха таить, себе, что могу принимать самостоятельные, обдуманные решения.

— Я правильно понял, — лорд Гарднер выглядел несколько озадаченным, если не сказать, потрясенным, — что Вы не планируете поддерживать своего супруга в совете?

— Дело в том, милорд, — я мысленно скрестила пальцы, взывая к своей памяти, все же уроки этикета не были моим любимым предметом. Кто же знал, что это так пригодится в жизни?! — что порой мнения взрослых людей могут расходиться.

— Вы это уже обсуждали с мужем? Его светлость имеет непростой характер и богатую историю похождений, — с ехидной улыбкой заметил собеседник.

Я скосила глаза на Норила. Он сидел, обхватив голову руками, и мерно раскачивался из стороны в сторону, пытаясь справиться с нервами, которые, по всей видимости, приказали долго жить.

— Его светлость многогранная личность, — не без иронии заметила я и почти сразу поняла — сболтнула лишнего.

Это было заметно по поползшим вверх бровям лорда Гарднера и по тому, с каким интересом заблестели глаза. Он даже вздохнул очень глубоко, будто пытаясь разобраться в нюансах запаха, чтобы понять: не испытываю ли я страха или других негативных эмоций.

Нет, мужа я не боялась. Скорее, сейчас я испытывала жалость к Норилу, да и страшно было за юношу — не просто же так он боится Расара настолько, что не стесняется сжимать в кулаке амулет на удачу при разговоре со своим начальником.

— Точная характеристика, — прищурившись, хмыкнул пожилой дракон, и я почувствовала — сейчас будет самое интересное. Не о политике он пришел говорить, и это было ясно с самого начала.

В гостиной вновь появилась горничная, с появлением которой воцарилась тишина, лишь лорд Гарднер удобнее устраивался в кресле, будто планировал задержаться надолго.

— Итак, — подытожил мужчина, — как Вы будете голосовать, для Вас остается загадкой. А когда Вы планируете обсудить передачу Вам власти в Фарсане? Уверен, жители этой провинции будут счастливы узнать, что династия, правившая ими, не прервалась. Вы же знаете, что после, — он кашлянул, не то подбирая слово, не то напротив, желая выделить следующую фразу, желая придать ей бОльшую значимость, — произошедшего, власть в провинции, принадлежащей Вам по праву рождения, была передана совету, так как ни один человек не в силах Править.

Я сжала пальцы, надеясь лишь на то, что на лице не отобразится гнев и злость. Вот как они относятся к людям! Но ведь и я человек! Обычная провинциальная учительница, по прихоти судьбы оказавшаяся в центре водоворота событий.

Несмотря на обуревающие меня эмоции и не то попытку задеть, не то четкий намек на то, к какому миру я отношусь сейчас и к какому относилась до встречи с Расаром, вопрос показался мне здравым. Там, где-то далеко на востоке, среди необъятных вод океана, рассыпаны, подобно игральным костям на столе, острова, о которых никогда не говорили как о тринадцатой провинции. Насколько большая работа была проведена, что люди на территории Ширасарна забыли об этом?

Я хмуро взглянула на собеседника, размышляя, при его ли участии род был предан забвению, или была применена магия? Нет, Норил бы упомянул об этом, ведь в минуту сильного раздражения его сложно было назвать сдержанным.

— Прежде чем обсуждать этот вопрос с советом и Вами, я обсужу его со своим мужем, — резкость, которую мне не удалось скрыть, задела мужчину.

Он насупился, и в первый момент я испытала стыд и угрызения совести, но, присмотревшись, по алчному блеску его глаз поняла — он играет, примеряя удобную в данной ситуации маску.

— Что же, — его тон был обиженным, но я слышала фальшь. — Раз о политике Ваша светлость говорить не хочет… — я скосила глаза на Норила, переставшего наконец раскачиваться из стороны в сторону и округлившего глаза на такое наглое заявление. Кажется, разговор не о политике не был согласован.

Интересно, о чем думал мой муж, когда соглашался на это интервью? Мог ли предположить, что такой вопрос будет задан?

Пока я хлопала глазами, пытаясь смириться с мыслью, что в ближайшие несколько лет, если не всю оставшуюся жизнь, моя жизнь будет будто на ладони, каждый мой шаг, каждая ошибка может стать достоянием общественности, лорд Гарднер продолжил:

— Как обычной девушке удалось оказаться на самом верху социальной лестницы? — спросил он с улыбкой, источая столько яда одним своим голосом, что у меня закружилась голова. — Как Вы встретились со своим нынешним супругом? Признаюсь, до меня дошли определенные слухи, которым я не могу поверить.

Норил едва ли не поперхнулся от такого вопроса. Да, сомнений, какие именно слухи дошли до собеседника, не было, но он явно не верит им. Неужели в нем столько пренебрежения к обычным людям, обитающим на просторах Ширасарна, что союз человека с драконом кажется ему противоестественным?! Я помнила, что говорил помощник Расара: у лорда Гарднера жена человечка. Неужели это стоит между ними?

— Это очень увлекательная и долгая история, — я улыбнулась, стараясь скрыть свое смятение, которое, уверена, было отлично заметно собеседнику. Скрывать свои эмоции и события, произошедшие в недавнем прошлом, от миары Расх было куда проще, чем от дракона, живущего за счет сплетен. — Уверена, — я говорила осторожно, обдумывая каждое слово, — мы оба находились в предвкушении и ожидании дня, в который наши судьбы соединились.

Сейчас я была абсолютно уверена — Расар знал, отлично знал и о моем существовании, и о том, как именно произойдет наша встреча. Пазл постепенно складывался, слова Норила о некоем таинственном пророчестве, почти безразличная реакция его светлости на меня, и нежелание пускать в Капитолий… Он защищал меня, но вот от чего? Вряд ли лорд Гарднер худшее из зол Шарха.

— Скажите, а…

Я уже глубоко вздохнула, размышляя, сколько еще будет продолжаться эта пытка. Сомнений в том, что он может ходить по кругу в поисках сенсации едва ли не бесконечно, не было.

Выручил меня Норил. Он не только прервал вопрос своим кашлем, но и резко встал, кладя руку на плечо навязчивого хозяина “Вестника Ширасарна”.

— Милорд, не думаю, что его светлость будет рад узнать о подобных вопросах. Давайте оставим личную жизнь молодоженов только им, — я с восхищением смотрела на юношу — его голос не дрогнул, и в нем слышалась сталь.

— Кстати, а могу я высказать почтение лорду-протектору? Он, конечно же, вернется к ужину? — спросил мужчина.

На моем языке уже вертелся ехидный ответ, гласивший, что молодожены предпочтут провести время не за обеденным столом, но Норил меня опередил. А жаль — картина разгоряченного, желавшего меня мужчины так и стояла перед глазами.

— С его светлостью Вы сможете поговорить в ближайшие дни, когда он появится в Капитолии, уверен, — по лицу Норила скользнула злая, жестокая улыбка, на мгновения исказившая его юные и привлекательные черты лица, резкие, как и у всех драконов, — он с радостью уделит Вам время.

Лорд Гарднер усмехнулся и, подняв вверх руки, встал, церемонно поклонившись мне:

— Удачи, Ваша светлость. Был рад познакомиться с Вами одним из первых.

Он быстрым шагом, в котором угадывалось недовольство, вышел из комнаты, и, стоило двери за ним закрыться, как Норил почти что упал в кресло, которое до него занимал мой собеседник.

— Ты хорошо держалась, — по его лицу проскользнула улыбка, теплая, одобряющая. — Расар зря переживал.

Я покачала головой — увы, мне так не казалось. Прокручивая весь разговор, я представлялась себе дрожащей, запуганной девушкой, завалившей экзамен, от которого зависит ее дальнейшее будущее.

— И ты ему понравилась. Да и боится он твоего мужа, — продолжил свою обнадеживающую речь Норил.

— Скажи, — мне отчаянно хотелось отвлечься от мыслей о прошедшей встрече, — ты на людях всегда очень уважителен с Расаром, но наедине обращаешься к нему, будто вы друзья.

— Мы действительно друзья, — он улыбнулся, и я посмотрела на него с удивлением. У меня в голове не укладывалось: неужели с моим мужем действительно можно дружить?! — Мы знакомы с детства. Будущие члены совета живут в провинциях, которые принадлежат их семьям, и во время обучения из нижестоящей аристократии выбираются несколько мальчишек, которые учатся вместе с его светлостью. Это помогает будущему лорду создать вокруг себя круг людей, преданных с детства.

Я покачала головой, одновременно благодаря его за объяснение и вспоминая Тришу, с которой делила комнату. Могли бы мы стать такими подругами? Вряд ли, ведь женская дружба очень своеобразна. Наверняка она вспомнит меня не самым добрым словом, как только узнает о моем союзе с предметом ее вожделения.

— Конечно, кто-то так и не становится соратником, но к моменту начала обучения в Университете образовывается компания из трех-четырех мальчишек…

— Мне показалось, ты младше его светлости, — сказала я задумчиво, вглядываясь в черты его лица, более мягкие, чем у моего мужа.

— У нас разница всего пару лет, — улыбнулся он.

— Но если ты называешь его другом, почему боишься?

— Потому что драконы не всегда контролируют себя в гневе, особенно те, в ком сильная огненная кровь. Да и дружба дружбой, но все же не стоит забывать, кем он является, — он улыбнулся, но без капли сожаления.

— Поскольку его светлость явно не появится к ужину, давай я помогу тебе с корреспонденцией? Она же здесь? — предложила я с улыбкой — мне хотелось его отблагодарить за поддержку и за то, что он во время прервал интервью.

— Да, здесь, — он подозрительно посмотрел на меня. — Если ты действительно этого хочешь и… Расару лучше не говорить, а то потом скажет, что я загрузил тебя работой.

— Мне в радость, — я смущенно улыбнулась — привыкнуть к мысли, что моя жизнь должна стать чередой из выбора нарядов и приемов, было очень сложно.

— Да… Лорды-протекторы будут не слишком рады, — в его глазах проскользнула улыбка.

— И пусть, — я пожала плечами. Думать об этом сейчас совершенно не хотелось. — Пойдем работать?

Он с благодарностью кивнул и встал, беря все еще горячий кофейник и взглядом указывая на тарелку с почти не тронутыми сладостями.

Глава 11

Наконец я смогла рассмотреть кабинет супруга, в который он меня перенес, и в котором я вчера нашла Норила перед нашей прогулкой.

— Ты можешь сесть за его стол, думаю, он не обидится, — пробормотал юноша, подходя к одному из стеллажей и доставая папку, на которой при ближайшем рассмотрении обнаружилась приклеенная бумажка, пестрящая восклицательными знаками. — Мне иногда помогают студенты, и вот здесь результаты их трудов, — он положил папку передо мной. — Писали ужасным почерком, так еще и ответы не на все вопросы даны. В общем, это надо разобрать и написать ответы заново. У тебя же почерк хороший?

— Учительский, — улыбнулась я, вспоминая, с какой любовью обычно заполняла классный журнал.

— Замечательно, — он налил мне кофе и поставил чашку передо мной. Я могла лишь улыбнуться тому, как он умудряется быть в нескольких местах комнаты сразу. Сейчас, например, он уже доставал другие папки. — Это все надо переписать, прошить и рассортировать по папкам по характеристикам обращений.

Я вздрогнула, когда передо мной оказалось еще четыре папки, испещренные восклицательными знаками. На лице Норила отразилась злорадная, полная ехидства улыбка, когда он смотрел на мое удивленное и не слишком довольное лицо. Я как-то не рассчитывала на столь внушительный объем работы.

Я посмотрела на помощника моего мужа — он был явно счастлив, что ему удалось избавиться от этой монотонной работы. Изначальное уныние сменилось робкой радостью, стоило мне открыть папку. Я поняла, какая удача мне улыбнулась. Это был шанс узнать что-то новое о своем супруге, который все еще оставался незнакомцем для меня.

После беглого ознакомления с документами я поняла: здесь собраны не только прошения к нему, как к должностному лицу и члену совета. Здесь было огромное количество корреспонденции из Зейрана, в том числе и просьбы разобраться в какой-то ситуации, покарать виновника и изменить решение суда.

— Норил, — сказала я, делая глоток кофе.

— А? — даже не поднимая глаз от своих бумаг, протянул он.

— Здесь много важной корреспонденции, что мне делать с ней? И далеко не на все даны ответы.

Юноша тяжело вздохнул, и на его лице отразилась печать страдания, смешанного с разочарованием.

— Даны ответы действительно не на все. На то, на что ответов нет, если ты сама не сможешь написать — просто отложи, я после посмотрю.

— Норил, я не об этом! — неожиданно для себя в своих словах я услышала злость. — Я говорю о том, что здесь много писем из его провинции, рассмотрение споров, попытка обжаловать решение суда, просьбы дополнительного финансирования, — я перекладывала бумаги. — Впрочем, на последние даны ответы. Возможно, его светлость должен знать обо всем этом?

Юноша усмехнулся и покачал головой:

— Я понял, о чем ты, — он потер переносицу. — Расар один, а прошений много, поэтому их читаю обычно я, когда у меня есть время — здесь нет срочной корреспонденции. Те письма, которые привлекают внимание, ложатся на стол его светлости с уже заранее заготовленным ответом.

— А если письмо не заинтересовало? — спросила я, хотя пока не понимала, как такое возможно, ведь от каждого ответа зависит судьба человека или даже семьи.

— Пишешь официальную бумагу о том, что обстоятельства обращения рассмотрены, и твой муж с ними полностью согласен. Я проверяю, достаю из ящика его печать и ставлю ее, а после документ отправляется просителю.

— А если ты ошибешься? — спросила я хмуро.

— Обычно не ошибаюсь. Необходимо иметь наметанный глаз и понимать, на что действительно стоит отвечать, но если ты подходишь к этому так, то ты можешь написать ответы на все.

Теперь глаз дернулся уже у меня — даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, сколько мне придется просидеть в кресле супруга.

— Тут работы не на один день! — я прикусила язык. Ну ладно я, а Норил постоянно разбирается с этими вопросами.

— И это еще далеко не все, — проворчал он, всем своим видом показывая, что надо заниматься делами, а не обсуждать их количество.

Я лишь сделала глоток кофе, отгоняя от себя посторонние мысли и слабость. Если я обещала помочь юноше, я должна это сдедать, да и надо признать — многие вопросы были интересными.

Несколько часов пролетели незаметно, но за это время я смогла сделать определенные выводы. Во-первых, судебная система работала не так уж и плохо. Как оказалось, к каждому подобному письму прилагались бумаги, позволяющие взглянуть на дело с разных сторон. Во-вторых, если все эти вопросы свалятся на голову одного дракона, он попросту не справится. И в-третьих, в каждой провинции свои порядки, всецело зависящие от правящего дракона. Их объединял совет и общие решения, касающиеся всего Ширасарна, но при этом они не могли вступить в войну со своим соседом.

Да, создатели совета были далеко не глупцами.

Я вздрогнула, когда на плечо мне легла горячая рука. Почему-то первой мыслью было: “Рано муженек вернулся”, но нет, это был Норил.

— Ты сидишь так почти всю ночь, а тебе нужно отдыхать, иди спать, — сказал он, пытаясь подавить зевок. Глаза у него были красные.

— Еще много осталось сделать, — пробормотала я. И пусть мне отчаянно хотелось оказаться в мягкой кровати, но и оставлять дела недоделанными совесть не позволяла. — К тому же, документы необходимо будет сшить.

— Если Расар узнает, что я заставил тебя работать…

Я не дослушала, что может быть в этом случае, и только фыркнула:

— Я не хочу сидеть дома и заниматься выбором туалетов, к тому же, с этим очень неплохо справляется Амолина. К тому же, его светлости не будет несколько дней, и я смогу сделать все, что ты мне поручил.

Мой взгляд был полон мольбы — я ощущала себя ребенком, у которого отбирают игрушку, заставляя идти спать. Увы, он только покачал головой и осторожно, почти не касаясь меня, отодвинул от стола кресло, в котором я сидела.

— Вот проснешься, и закончишь, если будет такое желание, — упрямо проговорил он.

Я вздохнула, но спорить не решилась — мне совершенно не хотелось, чтобы Норил забрал свои слова о том, что я смогу продолжить.

— Доброй ночи, — улыбнулся юноша, когда я уже стояла в дверях.

— А тебе удачно доделать дела, — сказала я, запоздало вспоминая, что хотела с ним поговорить, а вместо этого всю ночь просидела над делами.

Интересно, будь на его месте Расар, могли бы мы так же мирно, не обмениваясь колкостями и уничтожающими взглядами, просидеть так всю ночь? Почему-то при воспоминании о супруге на губах появилась улыбка, а еще тревога, настораживающая меня.

Я шла по длинным коридорам, осознавая, что этот дом постепенно перестает быть чужим для меня. Именно сейчас, когда из окон только начинали пробиваться первые солнечные лучи, у меня появилось навязчивое ощущение, что эти стены обладают сознанием.

Конечно я, как и любая жительница Ширасарна, была отлично осведомлена о том, что богатые господа могут привязывать к своим домам духов. Они следят не только за порядком в доме, но и порядком среди обслуги, не допускают воровства и сплетен, ведь что может быть беспристрастнее уже давно мертвой сущности?

Мысли перетекали из одной в другую весьма лениво, все же сказывалась усталость. Зайдя в спальню, я вздрогнула от того, как резко вспыхнуло пламя в камине, озаряя комнату хищной пляской теней. В первое мгновение мне показалось, что в комнате кто-то есть, но нет, это всего лишь сквозняк, ворвавшийся вместе со мной, так раздул гардину.

Давно я не ложилась на рассвете, но я забыла про плюсы столь позднего отбоя, ведь когда сил не остается, не остается и мыслей, раздирающих разум днем.

Едва избавившись от платья, я почти упала на кровать, запоздало подумав, что вокруг все напоминает мне о Расаре. Еще утром он необъяснимо злил меня, а сейчас мне отчаянно хотелось знать, что у него происходит. Я скосила глаза на узорчатый рисунок на запястье — не побледнел, а это значит — он жив.

И откуда взялась эта тревога, смешанная с ревностью?! Несмотря на усталость, сон пришел не сразу, и я успела наконец обдумать все произошедшее в последние дни.

В совете заседают лишь драконы, неужели и я смогу когда-нибудь использовать магию, доступную лишь им? Пытаясь найти в себе хотя бы одно подтверждение скрытого дара, я терялась. Всплывали разве что подслушанные слова мужа о проклятии, но верилось в это с трудом…

***

Нет, надежды на то, что я просплю до обеда, не было, но я никак не ожидала быть разбуженной в восемь утра. Всего три часа сна… Голова болела, и я непонимающе смотрела на Амолину, которая какими-то резкими, встревоженными движениями раздвигала портьеры.

— Доброе утро, — голос девушки был каким-то не таким.

Я нахмурилась, пытаясь привести разбегающиеся мысли в порядок.

— Доброе, — мне отчаянно хотелось намекнуть девушке, что я не просила себя будить, но, во-первых, я не просила дать мне поспать подольше, во-вторых, она могла не знать, что я провела всю ночь над документами супруга и, в-третьих, казалось, что произошло что-то важное. — Что то случилось?

Я села на кровати, проводя руками по окончательно испорченной прическе, из которой от легкого прикосновения посыпались шпильки. И как я смогла уснуть с таким?

— Ваш кофе, — пробормотала девушка, ставя поднос мне на колени. — И утренняя пресса.

Я подняла брови, протягивая руку к свернутой газете. На мгновение показалось, что прикосновение к этому творению печатного станка подобно прикосновению к ядовитой змее.

— Все очень страшно? — вопрос вырвался сам собой, и по одному виду горничной было понятно: меня ждет нечто экстраординарное, что будет весьма неприятно читать.

— Могло бы быть и хуже. Но его светлость все равно будет в ярости, как только увидит, — девушка заботливо налила мне кофе.

От меня не укрылся ее взгляд, которым она скользнула по маленьким круглым печеньям, внутри которых было фруктовое пюре или карамель.

— Бери, — я улыбнулась. — Я столько не съем, — не говорить же ей, что меня мутит после бессонной ночи, и я с трудом могу съесть пару ложек каши.

Мало ли какие выводы сделает девушка и в каком виде они дойдут до моего супруга? В том, что дракон может сделать абсолютно неправильные выводы, я даже не сомневалась.

Я с улыбкой наблюдала, как девушка осторожно взяла сладкое и тяжело вздохнула:

— Мало ли, что пишут. Вы — член совета, и этого не изменить. Хотят этого другие или нет, но без Вашего голоса действительно невозможно будет принять решение, касающееся Ширасарна.

— И это тоже подвластно магии? — спросила я, любым способом оттягивая момент открытия газеты и прочтения статьи о себе.

Предвкушения я не испытывала, напротив, стойкое чувство отвращения крепло внутри меня.

— Конечно, документы, касающиеся Ширасарна в целом, заверяются членами Совета лично и именно в зале, в котором стоят кресло. Там же происходят многие обсуждения, часто за закрытыми дверями. Говорят, что древняя магия, царящая там, срывает маски правящих лордов и обнажает их истинные намерения. Солгать там невозможно.

Я лишь покачала головой — не слишком радостная новость, что мне придется вернуться туда, откуда супруг меня вынес на руках. Или в следующий раз так плохо не будет?

— Вы должны прочитать, — твердо сказала Амолина, пододвигая газету ко мне. — Вы знаете правду, и его светлость тоже. Он обязательно поговорит с издателем, в этом я уверена, — на ее лице отразилась ободряющая улыбка.

Как бы ни было неприятно это признавать, но девушка была права. Что бы там ни было написано, я должна об этом знать.

Открыв газету, я поразилась. Никогда не думала, что моя история будет на первой странице этого влиятельного издания. Увы, тщеславия во мне не было, а ведь только эта черта характера могла поддержать в тот момент, когда я начала читать.

— А лорд-протектор? — спросила я, ощущая, как голос стал хриплым и в нем скользит ужас.

— Полагаю, он еще не знает, — в глазах девушки отразилось сочувствие. — Если бы знал, думаю, его светлость уже был бы здесь.

Я покачала головой, сжимая губы и приступая к более внимательному чтению.

Глава 12

Глаза скользили по аккуратным строкам текста. Разгоряченное сознание выхватывало знакомые имена: неудавшегося жениха, директрисы, даже пары девушек, которым в прошедшем году я выставляла оценки по прикладной магии в аттестат.

Действительно, как я могла думать, что лорд Гарднер ограничится лишь беседой со мной? Я ведь часто читала его авторскую колонку и всегда поражалась, как легко он представляет информацию с разных сторон. Вот только я никогда не думала, что окажусь на месте того, о ком пишут такие статьи.

Сосредоточившись, и отчаянно подавляя чувство страха, я опустила взгляд и заставила себя вчитаться, не слишком внимательно пробегая взглядом вступительный текст. О том, какое зрелище довелось лицезреть лорду Гарднеру, я и так отлично знала.

“Всем нам хорошо известно, что в зале Совета уже более сотни лет заседают двенадцать лордов-протекторов, имеющих честь мудро править Ширасарном уже многие годы. Сегодня мало кто помнит, но прежде страной правили тринадцать драконов, но около века назад один из правящих родов исчез, а кресло, занимаемое представителем этого рода, обуглилось. На протяжении многих лет оно оставалось в круге Совета в таком плачевном состоянии. Но вчера, на глазах вашего покорного слуги, оно восстановилось в своем первозданном виде. Более того, на его спинке появилось имя.

Так кто же стал виновником произошедшего сенсационного события и новым, тринадцатым лордом-протектором, восстановившим первоначальное количество участников Совета? Кто является представителем давно угасшего рода арн Фарсан? И как ему удавалось столько лет находиться в полной недосягаемости для магии Совета и жить в неизвестности? И почему появление нового лорда-протектора произошло так внезапно?

Мы не могли обойти столь значимую персону и не встретиться с нею лично. Да, именно с нею, так как наследница рода арн Фарсан — девушка, молодая и очень привлекательная. Увы, она уже имеет честь быть супругой Расара арн Зейрана.

Как удалось выяснить нашему представителю, их свадьба была не далее, как несколько дней назад. Столь значительное торжество их светлости предпочли провести тайно, в присутствии только представителя храма. Более того, уважаемый лорд-протектор арн Зейран настолько тщательно охраняет свое сокровище, что даже не представил ее совету.

Вчера ее светлость с позволения своего супруга согласилась на небольшую дружескую беседу лично со мной, в ходе которой ответила на некоторые из волнующих всех граждан Ширасарна вопросов.

В частности, ее светлость арн Зейран (здесь и дальше я позволю себе называть её согласно титулу ее супруга, как того требуют приличия) пояснила, что пока она не готова обсуждать предстоящее голосование о распределении бюджета на следующий год. Она лишь четко дала понять, что не собирается слепо поддерживать собственного супруга, планируя вникать в суть всех выставленных на рассмотрение вопросов самостоятельно.

"Дело в том, что порой мнения взрослых людей могут в корне расходиться", — пояснила госпожа свою позицию".

Я с ужасом прикрыла глаза. Почему обдуманные и сказанные вчера слова сейчас вызывают у меня испуг? Надо было строить из себя дуру и прятаться за спину своего мужа, не зря же он есть и притащил меня в Шарх, даже не спросив моего мнения на этот счет!

Сердце забилось как сумасшедшее, стоило мне вспомнить слова незнакомца, о котором Расар отозвался как о своем друге. Он ведь предостерегал моего дракона, упоминал, что борьба за мой голос развернется нешуточная, хотя, увидев цель голосования, я была, мягко скажем, удивлена. Рассчитывала я на нечто иное, возможно более глобальное, но никак не на обсуждение финансовых вопросов.

Нет, ничего совсем критичного я пока не прочитала, но мне осталось больше половины и… Я глубоко вздохнула и опустила глаза, бросив беглый взгляд на Амолину, стоящую рядом не то в ожидании распоряжений, не то интересуясь моей реакцией.

"Так каким образом обычной девушке удалось оказаться на самом верху социальной лестницы? Как она встретилась со своим нынешним супругом? Ее светлость ответила нам на эти вопросы именно так: "Это очень увлекательная и долгая история. Уверена, мы оба находились в предвкушении и ожидании дня, в который наши судьбы соединятся".

На самом деле, встреча его светлости арн Зейрана с супругой остается покрыта тайной, но нам удалось узнать немного о ее детских и юных годах."

— Амолина, не могла бы ты принести успокаивающего чая? — попросила я, поднимая взгляд на девушку, которая молча кивнула, взяла поднос с недоеденным завтраком и недопитым кофе и вышла.

Да, аппетит у меня пропал надолго, ведь если здесь написано о моих юных годах, то наверняка я прочитаю нелестное мнение о себе со слов жениха. Он и так не поверил мне, что я не понимаю, почему он не стал моим супругом.

Я прикусила губу, стараясь подавить навязчивую, тянущую боль, появившуюся при воспоминании о Фрапе. Он был хорошим парнем и, несмотря на принятие сложившейся ситуации, я не могла не думать о том, кто должен был стать моим мужем.

Расар был другим, казался загадочным, вот только меня это совсем не привлекало, да и к тому же, его тайны касаются и меня, а это не могло нравиться.

Девушка вернулась очень быстро и протянула мне кружку, напиток в которой источал аромат, вызывающий сонливость.

— Здесь что, драконья доза? — даже неуч знает, что на чешуйчатых не слишком действуют различные эликсиры и травы, так что дозировка используется внушительная.

— Лишь четверть, — с улыбкой ответила Амолина.

Мне не осталось ничего другого, кроме как покачать головой. Значит, чувство, зародившееся после невольного входа в зал Совета, и подслушанного разговора двух друзей не было обманчивым. Вернее нет, это было не столько чувство, сколько ощущение едва тлеющего в груди огня, ровно в том месте, где я ощущала клубок сплетения тонких нитей магии в моменты колдовства.

— Я похожа на драконицу? — пусть в тоне, которым был задан вопрос, и слышались смеющиеся нотки, но это было лишь иллюзией.

Мне было не просто интересно, мне было очень важно, что ответит девушка.

— Об этом Вам лучше поговорить с мужем, — в тон мне ответила она. — Но лекарь сказал, что такие дозы трав и эликсиров вполне допустимы для Вас.

— Лекарь? — спросила я удивленно, не понимая, когда он приходил и по какой причине я не почувствовала, как меня обследуют.

— Да, он приходил вчера, когда Вы спали по приказу Вашего супруга. Его светлость переживал за Ваше здоровье, но миар Царес не нашел причин для беспокойства, — ответила Амолина.

Я лишь покачала головой, размышляя, тот ли это господин, к которому обращался мой супруг по поводу мифического проклятия, наложенного якобы мной, или все же нет?

Сделав глоток обжигающего напитка, я поморщилась, осознавая необходимость вернуться к чтению.

“Нам удалось удалось узнать, что до брака с его светлостью арн Зейраном его супруга преподавала прикладную магию в пансионе для девочек, находящимся поблизости от Караншских гор в Тельсене. В этом же учебном заведении, где воспитываются девочки, потерявшие родителей и наделенные магией, ее светлость провела несколько лет, получая хорошее, пусть и не слишком престижное среднее образование.

Мы встретились с директором этого учебного заведения миарой Расх, и она многое рассказала о своей бывшей ученице. Дальнейшее публикуется с ее слов и ее позволения.

"Элианель Сорг, а именно под этим именем я знала ее, попала к нам в нежном возрасте, после того, как эпидемия, прокатившаяся по Караншу, забрала ее родителей. К счастью, девочку эта болезнь не затронула, и добрые люди, озаботившись судьбой маленькой сиротки, доставили ее к нам. Тогда же в ней проснулся сильный магический дар.

Элианель оказалась достойной и послушной воспитанницей. Очень любила читать, и много времени проводила в библиотеке пансиона. Закончив обучение, она поступила на факультет прикладной магии в университете имени Флорента, который закончила с отличием, после чего вернулась в ставший ей родным Тельсен.

Должна сказать, что ее брак с лордом-протектором явился для всех, особенно для ее жениха, необычайным потрясением — непосредственно в момент бракосочетания выяснилось, что Элианель вышла замуж за другого. Я сама не слишком понимала, что происходит, пока сам лорд-протектор не явился за ней в пансионат. Она хранила имя своего супруга в тайне, объясняя нам, что не понимает, каким образом магия не соединила ее с избранником. Впрочем, мне кажется это неудивительно, учитывая то, кем является ее муж”."

Согласитесь, дорогие читатели, поворот очень интересный, и после него мы не могли покинуть этот тихий провинциальный городок, не побеседовав с тем, кто являлся женихом ее светлости до брака с лордом-протектором арн Зейраном".

Я потянулась к отставленной на тумбу кружке с успокаивающим отваром, размышляя, мог ли Расар предположить, что именно будет написано в статье? Хотя, чего уж таить, и он с бесконечными похождениями нередко упоминался "Вестником Ширасарна".

Неожиданно пришедшая мысль заставила меня хмыкнуть. Да, мы явно достойная друг друга пара. Он не пропускал ни одной юбки, я же едва не вышла замуж за другого.

Усмехнувшись таким выводам, я вновь вернулась к чтению.

"Пытаясь понять, каким образом бракосочетание с одним человеком обернулось бракосочетанием с другим, мы также встретились и с миаром Фрапом Ирхолом, брак с которым должна была заключить миа Элианель Сорг, ставшая нашим тринадцатым членом совета.

Дальнейшее приведено со слов миара Ирхола:

“Ее я знаю очень давно. Мы были дружны с ней с детства. Познакомились мы, когда, еще будучи девочкой, она однажды разбила коленку. Мы выросли вместе с Эль, проводили вместе едва ли не каждые выходные, исследуя окрестности Тельсена.

Еще до окончания обучения в пансионе мы планировали связать свои судьбы. Знаете, иногда совместное воровство яблок из сада, принадлежащего родителям, очень объединяет.

Я приобрел дом для своей будущей супруги, учитывая все ее пожелания — собственно, мы выбирали его вместе, и обставляли тоже вместе. Ни единым словом, ни жестом Эль ни разу не дала мне понять, что она собирается выйти замуж за другого. И даже в момент произнесения клятв, глядя мне в глаза, она улыбалась.

Я ни секунды не сомневался, что мы станем супругами, но… Глядя мне в глаза, она произносила брачные клятвы не для меня… Выбирая вместе со мной дом, она готовилась связать свою жизнь с другим… Я понимаю, что у меня никогда не получится предоставить ей такую же обеспеченную жизнь, которую она получила, выйдя замуж за члена совета. Но мне так хотелось верить, что не все еще можно купить за деньги и связи…"”

Я прикусила губу. Нет, винить Фрапа мне было не за что. Что еще он мог думать? Что я оказалась в такой же ситуации, что и он, но при этом даже не знаю, с кем меня связала судьба?

Я отчаянно пыталась доказать ему, что произошла ошибка, а после гадание, закончившееся знакомством с его светлостью. Как же мне хотелось сейчас придушить дракона за то, что он ворвался в мою жизнь, отняв все привычное и родное, а в особенности за то, какую репутацию эта статья подарит мне.

“А не все ли равно?” — подсказал внутренний голос, напомнивший, что чужое мнение меня может уже не волновать.

Я глубоко вздохнула, откладывая газету и не имея никакого желания дочитывать окончание статьи. К тому же, об этом мне, по всей видимости, расскажет супруг, неожиданно материализовавшийся посреди спальни.

Глава 13

Я напряженно смотрела на Расара, отмечая мельчайшие изменения в его мимике. Если мгновение назад он просто казался хмурым, то сейчас по волосам мужчины проскальзывали опасные искры, которых становилось все больше с каждым вздохом. Крылья носа подрагивали, и он напомнил мне хищника, почуявшего чужой запах на своей территории.

Дракон угрожающе зарычал и сделал шаг к кровати, одним молниеносным движением избавляя меня от одеяла, после чего замер, вновь втягивая воздух.

— Я не стала бы приводить любовника в Вашу спальню, — голос получился полным ехидства.

Неужели он думает, что я не осведомлена о ревности чешуйчатых? Пусть наш брак и был неожиданностью, для меня-то уж точно, но все же пока рисунок не исчезнет — его лучше не злить. Да и на кого я, по его мнению, обратила внимание, когда и из дома вышла лишь однажды, и то весьма неудачно.

— От тебя пахнет Норилом, — я каким-то чудом различала слова, утонувшие в рыке. — И успокоительным, — он прикрыл глаза, избавляясь за несколько вдохов от маски ревнивца. — У тебя что-то случилось?

Я прикрыла глаза, напоминая себе о том, что злить драконов опасно для жизни. Глубоко вздохнула и постаралась улыбнуться:

— Вторая ночь, и муж уже оставляет меня в одиночестве. Обидно, — кажется, зря я решила поддеть его.

Зрачок расплылся по золотой радужке, поглощая все оттенки, и в глазах отразилась злоба.

— Обидно? — он даже не рычал — шипел. — Я что-то не увидел твоей радости вчера ночью.

Я не уловила момента, когда дракон поставил меня на ноги, крепко прижимая к своей груди, и запоздало поняла, что на мне лишь тонкая, едва прикрывающая бедра, шелковая маечка и трусики. Обессиленная после ночи, занятой работой, я смогла избавиться от платья и стесняющего движения корсета.

— Напомню, — едва слышный рык раздался над ухом. — Ты меня прокляла, милая женушка, и я готов поставить что угодно, что Норил уже рассказал тебе об этом.

— Нет, он не… — я пыталась освободиться от горячих рук, лежащих на моей талии.

— Значит, подслушала и не сказала об этом, — на этот раз фраза закончилась едва ощутимым укусом мочки ушка.

Я вздрогнула, начав вырываться сильнее и ощущая, как огонь, слабо тлеющий вчера в районе солнечного сплетения, сейчас растекается по венам, а сердцебиение становится сильнее.

— Не думаю, что меня касаются столь деликатные проблемы, — я чувствовала, как кожа пылает, и неосознанно вместо попыток вырваться прижалась спиной к его груди, будто вытесанной из камня — настолько твердыми были сплетения мышц, скрытых одеждой.

“Ненужной”, — порочная мысль проскользнула ужом в моем разуме, отрезвляя меня.

Пока я пыталась бороться с нахлынувшими на меня инстинктами, он повернул меня к себе лицом. Какой он высокий! Я едва достигаю его плеча, и вынуждена запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо.

Он… улыбался!

— Итак, женушка, — растягивая слова, начал он. — Скажи, чем ты занималась с Норилом?

Казалось, его слова доносились откуда-то издалека — все мое внимание было захвачено его прикосновениями. Он продолжал меня обнимать, крепко прижимая к себе и запустив руку под маечку. От касаний горячих пальцев, легко поглаживающих мою поясницу, становилось жарко, а кожа вмиг покрылась мурашками. Если бы это было! Свободной рукой он исследовал мое лицо, касался щеки, кончика носа, губ.

— Я жду ответа, — он наклонился, и я вздрогнула от его дыхания, касающегося моих губ.

— Он, — я глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь абстрагироваться от его близости. — Он был со мной, когда приходил лорд Гарднер.

— А пахнет им так, будто вы расстались пару часов назад, — мягкий голос проникал в разум, парализуя возможность сопротивления.

— Я помогала ему с ответами на письма.

Неожиданная догадка, заключавшаяся в том, что он меня околдовал, придала сил, и я вновь предприняла попытку освободиться. Конечно, иначе и быть не могло — дракон наверняка хочет излечить свое раненное самолюбие, и не побрезгует применить магию, чтобы заставить меня ощутить желание, сворачивающееся тугим клубком внизу живота.

— Муж за дверь, а ты уже нашла себе компанию, — в голосе дракона слышалась обида.

— Ваша светлость, — все же избавившись от его объятий и натянув на себя одеяло, начала я. — Я Вам напомню, не Вы должны были стать моим мужем и наш союз — ошибка.

Мужчина насупился и ленивым взглядом осмотрел меня. Пусть я выгляжу смешно, завернутая в одеяло, растрепанная и хмурая, но главное — он не сжигает меня взглядом.

— Судьба не ошибается, и я напомню тебе, женушка, что именно ты пошла под венец, а могла бы просто подписать документы в ратуше, и жить со своим Фрапом в своем захолустье.

Я задохнулась от подобной наглости. Все, вступающие в первый брак, проводят церемонию в лесу, в присутствии жреца — это традиция.

— В следующий раз буду умнее.

— Не переживай, следующего раза не будет, — огрызнулся дракон, делая шаг по направлению ко мне.

И какая шлея попала под его чешуйчатый хвост? Вчера утром он был куда более обходительным и вежливым, сейчас же под маской человека угадывался разъяренный хищник. Неужели он настолько зол за вчерашнее, или все же Норил прав, и Расар очень сильно переживает за меня?

Или дело в проклятии, унизительном для любого мужчины? Пусть это и казалось невероятным, но слова приобрели силу от одного моего желания. Но если и так — я не испытывала за это вины. Не надо было лезть ко мне ночью, не слишком-то спрашивая моего желания.

Взгляд дракона упал на газету, лежащую на тумбе, и он снова зарычал.

— Я попрошу Амолину принести Вам успокоительный чай, он чудесно помогает, — я старалась говорить с ним, будто он ученик, срывающий урок — спокойным и мягким голосом, тихо, заставляя этим слушать меня.

— Спасибо, я допью твой.

Он поморщился, залпом выпивая горько-сладки травяной чай. Судя по дальнейшим действиям, его душевному равновесию это не помогло — изящная кружка из тончайшего фарфора разлетелась в его пальцах.

— Ты прочитала, — это не было вопросом, но во взгляде проскользнуло сочувствие.

— Прочитала, — я нахмурилась. — И подумала, что мы чудесная пара — Вы нередко оказывались на том же месте из-за своих любовных похождений.

Расар улыбнулся, и неожиданно я заметила, насколько меняется его лицо, когда на нем отражаются позитивные эмоции. Он превращается в живого, чувствующего юношу с горящими интересом глазами.

— Тоже верно, — он хмыкнул и посмотрел так… чарующе.

Да что же со мной происходит? Этот чужой мужчина будил во мне чувства и эмоции, которых я никогда раньше не испытывала. Никогда кровь не кипела от одного мужского взгляда так, как сейчас. Мне казалось, что он проникает под одеяло, в которое я была закутана, и под тонкий шелк белья, в котором я спала. Ни разу я не испытывала почти болезненного желания прикоснуться и ощутить прикосновения.

— Прекратите колдовать, — ощущая, как горят мои щеки, прошептала я.

— Нет, женушка, я не дам тебе повторить проклятие, прости, — он хохотнул и, протянув руку, провел пальцами по моей щеке, вызывая новую волну мурашек. — Но я не использую магию сейчас, — Расар ехидно улыбнулся, по всей видимости, понимая, что со мной происходит. — Я, конечно, не подарок, но…

Я вспыхнула, взмахивая рукой. Я не хотела слышать продолжение из его уст.

Пытаясь отчаянно убедить себя в том, что это он заставляет меня испытывать желание, я отступила от него на шаг. Разум тем временем подсказывал, что он не будет влиять на меня столь низким образом, что это я смотрю на него сейчас как на привлекательного мужчину, как… как на супруга!

— Что Вас заставило вернуться? — спросила я, с ужасом слыша, как в моемголосе появились немного хриплые ноты, да и слова я начала растягивать подобно ему.

Подобно многим столичным жителям. И ведь ещё пару дней назад я считала, что это уродует родной язык, а сейчас мягкое перекатывание гласных на языке казалось невероятно завораживающим.

— Переживания за молодую жену, — крылья носа вновь угрожающе раздулись. — И возмутительная по своему содержания статья. Но ты держишься куда лучше, чем я мог предположить.

В его голосе слышится одобрение с каплей восхищения, или мне это кажется?

— Так же хотелось, — он брезгливо взял газету, метким движением бросая ее в камин, — поговорить с издателем.

Я наблюдала за полетом периодики — вот сейчас он точно использовал магию — ничем не сшитая газета не потеряла ни листочка и приземлилась точно в огонь.

— Именно поговорить?

— Да, — в глазах полыхнул огонь, подтвердивший мои опасения — разговор мирным не получится.

Кажется, в этом смешном, противоестественном союзе между влиятельным лордом и провинциальной училкой именно я меньше подвластна эмоциям. Особенно сейчас, когда желание понемногу отступало, оставляя за собой лишь след едва пульсирующей неудовлетворенности.

— И получите еще одну статью, повествующую о Вашем вспыльчивом нраве.

— Ну и пусть, — он фыркнул. — Мне не привыкать.

— Не сомневаюсь, но смею заметить, эти статьи вызывают обсуждение и интерес, — хмуро заметила я.

Неожиданно мне вспомнилась Триша, которая обожала подобные рассказы, и читала их, подобно главам в занимательной художественной книге.

— Женушка, — протянул он, и по позвоночнику вновь пробежала волна мурашек, отозвавшаяся сладкой болью внизу живота. — Неужели ты ревнуешь?

Расар сделал несколько стремительных шагов, и я оказалась в его объятиях. Щеки заливал румянец, а сердце билось как сумасшедшее.

— Нет.

Мой голос дрожал, я боялась поднять взгляд, боялась утонуть в его желтых глазах, таящих столько загадок. А какие глаза у Фрапа? Серые? Зеленые? Я не могла вспомнить, как бы ни напрягала память. Ехидный внутренний голос подсказывал, что глаза дракона я не смогу забыть никогда.

— Разве? — в голосе слышался смех, а его руки пробрались под одеяло, избавляя меня от него. — Так лучше, не находишь?

— Жарко, — прошептала я, пытаясь не то отступить от него, не то крепче прижаться к сильной груди. — Я переживаю за Вашу репутацию, — уже твердым, как мне казалось, голосом, добавила я.

— Не переживай, женушка, — его пальцы пробежались по затылку, а из груди вырвался едва слышный стон. — Моей репутации уже ничего не повредит. А вот твоей…

— Я не собираюсь заводить интрижки, — несмотря на желание, становившееся невыносимым, голос был твердым.

— Правильно, у тебя есть я, — расстояние между нашими губами неумолимо сокращалось, и вот наконец он поцеловал…

Меня захлестнула новая волна ощущений, и я сама не заметила, как мои пальцы впились в его плечи, будто бы я тонула, а он был единственным моим спасителем.

Его губы оказались неожиданно мягкими, а дракон вел себя… деликатно. Деликатно настолько, насколько может вести себя мужчина, целующий почти что незнакомку.

Ни одна мысль — ни то, что он множество раз стискивал в объятиях других женщин, ни то, что сломал привычную мне жизнь — не позволяли прервать поцелуя. Голова кружилась от нахлынувшей на меня нежности дракона, и мне отчаянно хотелось раствориться в его прикосновениях, он нежно перебирал волосы и прижимал к себе, вырисовывая на горящей коже какой-то рисунок…

Стоило прикосновениям стать немного более смелыми, я застонала, захлебываясь его горячим дыханием и… Он отстранился, широко и очень ехидно улыбаясь.

— Нет! — мой вскрик был полон отчаяния, мне очень хотелось… продолжения.

Расар провел большим пальцем по моим опухшим губам и отстранился окончательно, застегивая рубашку, которую, будто в бреду, я расстегивала мгновение назад. Кажется, пара пуговиц была безвозвратно потеряна в пушистом ворсе ковра. Как же стыдно! Я потеряла голову подобно девушке с низкой социальной ответственностью, желающей обслужить клиента.

Глаза обожгли слезы, не то от унижения, не то от неудовлетворенного желания и, поджав губы, я отвернулась, делая вид, что наслаждаюсь видом идеально ухоженного сада за окном.

Увы, это было не концом сегодняшнего утра, которое, я была уверена, я запомню надолго. Горячие пальцы легли на плечи, крепко сжимая, а уха коснулось огненное дыхание.

— Не переживай, женушка, хоть в тебе и было достаточно сил, чтобы досадить мне и сделать первую брачную ночь поистине запоминающейся, лекарь у меня хороший.

— Не переживаю, — я передернула плечами, желая сбросить его руки, ведь слишком приятное ощущение разливалось от пальцев Расара. Тепло и нега, заставляющие желать возвращения в постель. — Что со мной происходит? Вы мне совсем не нравитесь.

Я оглянулась и увидела иронично выгнутую бровь:

— Разве? — он едва не смеялся. — Мне так не показалось, женушка…

— Вы меня околдовали? — как же хотелось ударить его, пусть это и выглядело бы по-детски, но так я могла бы хоть как-то отплатить за испытанное унижение.

Я почти просила взять меня! Была готова к этому и желала… его!

— Нет, милая, я тебя не околдовывал, — в голосе теперь не было и намека на усмешку и я волей-неволей поверила ему. — Возможно, ты это еще не поняла… Или не приняла, но драконицы достаточно…

Он остановился, я же затаила дыхание, ожидая продолжение. Только что он вслух признал, что я не человек! Невысказанный вопрос, который я хотела задать Норилу прошедшей ночью, сейчас получит ответ. Мне отчаянно хотелось понять, что изменится именно в моем мировосприятии после произошедшего в зале советов.

“Как изменится мое мировосприятие после произошедшего?”

— Чувственны в те дни, когда у них нет… крови, — мне кажется, или он смущается, говоря на эту деликатную тему? — Так что помимо того, что в тебе начнет просыпаться твоя магия, ты будешь невероятно желать прикосновений… И не только, — он коснулся губами затылка, прикусывая нежную кожу. — Наслаждайся, милая…

Я задохнулась от его касаний, недовольно застонав, когда он отстранился.

— Собирайся, у нас дела в Капитолии, — будничным голосом произнес Расар, направляясь в сторону ванны.

Нормально мыслить и рассуждать я смогла, лишь когда дракон оставил меня в одиночестве и я распахнула окно, впуская в комнату холодный воздух. Даже жалко дракона, если он испытывал вчера ночью нечто подобное, как я сейчас. Но отомстил он замечательно — тугой комок боли пульсировал внизу живота, и я впервые в жизни чувствовала там пустоту.

Глава 14

Надежда на то, что ванная вскоре освободится, таяла с каждой секундой. Мне слышался непрекращающийся шум воды, и я то и дело поглядывала на часы. Внутри поднималась волна гнева, приправленного желанием и обидой.

— Амолина, — тихо позвала я, оглядываясь вокруг в поисках одежды, но не увидела ничего, кроме тонкого халата, приготовленного горничной на утро.

— Да, — девушка заглянула в комнату, в ее глазах светилось любопытство.

— Скажи, в доме есть другие ванные комнаты?

— Да, конечно, — на ее лице отражалось удивление и желание засыпать меня вопросами, но она стойко держалась. — Пойдемте.

После короткого колебания, стоит ли брать одежду, я решила, что его светлость, по всей видимости, еще не закончит банные процедуры к моменту моего возвращения. Заходить же сейчас в гардеробную, дверь из которой ведет в ванную комнату и которая может оказаться открытой… Нет, я только избавилась от лихорадочного румянца и мыслей, связанных с драконом, и лицезреть его прекрасное тело сейчас не было никакого желания.

Долго идти за Амолиной не пришлось, и спускаться на этаж ниже тоже. Девушка попросту завернула за угол коридора и открыла дверь, пропуская меня внутрь. После небольшого осмотра планировка комнат напомнила мне покои его светлости. Уютная гостиная, спальня, гардеробная и, слава богам, ванная комната.

Глухой болью в груди отозвалась ревность, ведь эти комнаты приготовлены явно для женщины. Легкий, в нежных пастельных тонах интерьер, на окнах не плотные портьеры, а легкая тюль, позволяющая солнечным лучам без препятствия заливать комнату светом. Единственная странность — гардеробная была абсолютно пустой, и даже после внимательного осмотра я не обнаружила не то что свидетельства жизни здесь другой женщины, но даже намека на него.

"Тик-так", — раздалось в голове и в первое мгновение мне показалось, что это "обожаемый" супруг решил поторопить меня, но нет — это всего лишь голос разума, отвлекший меня от ревности.

Я почти кожей ощущала, насколько мало времени у меня осталось, чтобы не столкнуться с Расаром. В том, что реакция на дракона может быть не совсем нормальной, я понимала. Мне или захочется вновь насладиться его прикосновениями, или расцарапать ему лицо от ревности.

Шагнув под теплые струи воды, мне отчаянно захотелось раствориться, исчезнуть, спрятаться, не только от дракона, но и от себя. Сейчас, когда разум вернулся почти полностью, мне становилось страшно, особенно, когда перед внутренним взором проносились события последних дней.

Я оказалась замужем за одним из самых влиятельных людей Ширасарна, и для него это не стало неожиданностью. Вспоминалось то, что говорил Норил, что это может быть связано с неким пророчеством, и мне отчаянно хотелось, нет, не подтвердить эту догадку, в которой я была уверена. Мне хотелось узнать, о чем идет речь в этом предсказании, и что оно сулит мне и… дракону.

Я прокляла его, и теперь он, по всей видимости, решил отомстить мне за невозможность порезвиться с очередной любовницей, делая мою жизнь невыносимой. Сегодня утром я теряла голову от его близости, а ведь он не очень то старался… Что будет дальше — было страшно представить, да и его слова о том, что мне светит постоянно испытывать весь спектр этих “незабываемых” ощущений практически постоянно, радости мне не добавляли.

Я стала членом Совета, и по прошествии ночи это обстоятельство пугало меня. Я отдавала себе отчет в том, что у меня нет подходящего образования, нет амбиций и нет поддержки. Расар? Сейчас казалось, что он видит во мне пешку, и соответственно этому мнению не делится своими планами.

Теплая вода помогла мне собраться с мыслями, и, заворачивая волосы в пушистое полотенце, я казалась себе абсолютно спокойной. Подумаешь, пальцы подрагивают, когда я завязываю пояс халата.

У дверей в коридор стояла Амолина, увлеченно сжимающая кристалл связи и прикрывшая глаза. Не трудно было понять, что в голове девушки происходит занимательный разговор с невидимым мне собеседником. Мне было неловко отвлекать ее, но девушка сама распахнула глаза и со смущенной улыбкой спрятала артефакт в карман своего скромного темно-серого платья.

— Надеюсь, не отвлекла? — спросила я с улыбкой.

— Ничуть. Вам нужна помощь?

— Да, поможешь мне выбрать одежду для посещения Капитолия? — она кивнула. — И скажи, это комнаты его любовницы?

По лицу горничной разлилась краска, но она промолчала, вернее, пробормотала что-то не слишком понятное себе под нос. Я лишь услышала “его светлость” и “запретил”.

Любопытство вновь разыгралось не на шутку. Вернее, ревность.

***

К счастью, дракон пока не закончил наслаждаться утренним душем, и я могла привести мысли в порядок. Сколько бы я ни твердила себе, что Расар не принадлежит мне и я для него не больше, чем случайность, упрямый внутренний голос повторял, что я ошибаюсь. Ладно бы еще эта борьба происходила на уровне мыслей, но упрямое воображение подкидывало совсем уж неприличные картины не произошедшей утром близости, и от этого становилось совсем паршиво.

Я сжимала пальцы, наблюдая за Амолиной, выбирающей наряд, и наконец ее внимание остановилось на строгом платье с узким, словно стилет, глубоким декольте и удлиненном пиджаке, больше напоминающем мне пальто, которое не грех надеть в промозглую погоду. Ансамбль дополнила белая блуза — шёлковый ворот отлично закроет обнаженную кожу шеи и ложбинку груди.

— Думаю, в самый раз, — пробурчала себе под нос девушка, доставая корсет и туфли на высоком каблуке.

Я, тем временем с ужасом поглядывая на изящное устройство пыток под названием обувь, быстро одевала нижнее белье, радуясь деликатности Амолины, смотревшей в другую сторону.

Шум воды в ванной, где находился его светлость, прекратился ровно в тот момент, когда горничная приступила к затягиванию лент корсета, тихо пыхтя и ежесекундно спрашивая, не больно ли мне. Руки задрожали, и я проклинала не только свою глупость, не позволившую взять одежду и уйти в те комнаты, существование которых оставалось для меня загадкой, но и нерасторопность в душе — могла бы не раздумывать о своей жизни под струями теплой воды, и справилась бы с утренним туалетом куда быстрее.

— Амолина, я помогу своей жене, — тихий голос, на который я не могла не обернуться и, увидев мужа, затаила дыхание. — Завтрак не нужен, мы поедим в городе.

Конечно, я знала, что он красив — идеальное тело не спрячешь бесформенной свободной рубашкой или наглухо застегнутым камзолом, но теперь я могла в мельчайших деталях рассмотреть его. Взгляд особенно привлекала сильная грудь и рельефный живот. По коже не просто пробегали искры, они складывались в руны, подобные тем, которые украшали наши запястья.

"Понять бы еще их смысл", — проскользнуло у меня в голове, и я вздрогнула, когда услышала тихий хлопок двери.

Горничная вышла, не сказав ни слова, пока я бесстыдно пялилась на мужа, наслаждаясь его совершенством.

— Поможете? — спросила я хмуро. Подпускать этот идеал мужской красоты к себе не хотелось.

Еще свежи были воспоминания о возбуждении, лишающем рассудка, которое я испытала утром от его близости, и невинных, по сути своей, прикосновений.

— Помогу, — он очаровательно улыбнулся, и я ощутила, как уголки моих губ так же поползли вверх. — Я знаком с устройством женского наряда.

Я насупилась на подобное заявление. В этом его знании я даже не сомневалась. Ревность вновь всколыхнулась внутри, и я посмотрела на мужа, отступая от него и стараясь не замечать, что он сейчас в одном полотенце, и выглядит не только молодо, но и очень… по-домашнему.

— Не сомневаюсь, — мое шипение не вызвало никакой реакции. — Чьи комнаты находятся на этаже?

Мне было совсем не стыдно, хоть я и понимала, что веду себя недостойно. Да еще вчера мне было абсолютно все равно, за какой юбкой он будет увиваться, лишь бы не слишком афишировал это. Сейчас же лишь одна мысль о возможной любовнице поднимала волну гнева.

— Ревнуешь, — улыбка у него вышла очень довольной, и он сделал несколько молниеносных шагов ко мне и обнял, прижимая к себе.

Его горячие пальцы пробежались по спине, расслабляя ленты корсета и касаясь кожи. Вновь голова начинала кружиться, и я против воли облизала губы, а перед внутренним взором замелькали картины определенного характера. Нет! Ни за что.

— Вы же ревнуете, — стараясь говорить ровно и спокойно, ответила я.

— Я вижу в тебе супругу, милая, — он обхватил мой подбородок длинными, аристократическими пальцами и заставил запрокинуть голову, чтобы смотрела ему в глаза. — А вот ты не видишь во мне мужа. Так что ответь, почему ты меня ревнуешь? — его голос был подобен меду, а по телу разливалось тепло лишь от одних мягких интонаций.

Меня поставил в тупик этот вопрос, охладил пыл. Он словно говорил, что я не имею прав на его свободу, и разум подсказывал, что так оно и есть.

— Но Вы же видите во мне жену. Или, по-Вашему, хранить верность одной женщине — это не правильно? — в моем голосе было столько яда, что дракон по всем законам мироздания должен был бы упасть замертво, но нет — Расар лишь покачал головой.

Его пальцы продолжали поглаживать спину, рассыпая искорки удовольствия по всему телу. Казалось, еще немного, и он окончательно лишит меня воли к сопротивлению.

— И ты думаешь, это комнаты для любовницы? — его брови изгибались настолько иронично, что я волей-неволей начала корить себя за вспышку ревности и подозрительность.

— А зачем еще Вам женские комнаты на этаже? — я не удержалась от вопроса, но ответом была так сильно злившая меня снисходительная улыбка. — Амолина сказала, что Вы запретили ей, — я задумалась, каким образом вернее преподнести едва расслышанные слова горничной, — говорить мне об этих покоях.

— Болтушка, — проворчал он, и по этому слову стало ясно — догадалась я верно, вот только почему она решила показать мне это место? Или других ванных комнат в доме не было? В это верилось с трудом. — Она не сказала, потому что я ей запретил.

Да ему попросту нравится злить меня и видеть, что я могу только шипеть, но вместо того, чтобы ударить в его грудь кулаком, пальцы сами собой начали поглаживать обжигающую кожу. Какой же он горячий! Будто держу руку в считанных сантиметрах от огня…

— Почему? — я терялась в догадках, да и мне было попросту обидно.

— Потому что эти комнаты предназначены для жены, — Расар вновь расплылся в улыбке, на этот раз наблюдая за моей реакцией.

Эти слова стали для меня ушатом холодной воды. Мысли заметались, подобно птицам, пойманным в клетку. Для жены?! Нет, у него не может быть второй супруги, иначе наши руки не украшали бы практически одинаковые рисунки принадлежности друг другу. Значит… эти комнаты предназначены для меня?

Пальцы сжались в кулаки, царапнув его кожу. Дракон поморщился, но из его груди вырвался вздох совсем не недовольства, и от этого кровь прилила к щекам.

— И Вы заставили меня спать здесь?! — я уже не шипела — я почти кричала.

И куда делась моя сдержанность? А Расар-то счастлив, улыбается, и глаза у него искрятся и горят, выражая удовольствие.

— Я не заставлял, — тихое рычание, вновь лишающее меня разума. — Я просто не сообщил тебе об этих комнатах.

— Какой же Вы! — собрав волю в кулак, я уперлась ладонями в его плечи, стараясь отстраниться.

— Да, женушка, я не подарок, но и ты, знаешь ли, не предел мечтаний, — рычание становилось злым.

Я прикрыла глаза — стало попросту обидно. Его жизнь не изменилась, его планы не оказались разрушенными, и при всем этом он еще и говорит что-то про мой характер?

— Прости, — проворчал он через пару мгновений, не дав мне разразиться гневной тирадой.

Ладно бы, он просто сказал это незамысловатое слово, но он еще и отпустил мой подбородок и крепко обнял меня, зарываясь носом в мои волосы и повторяя загадочное для меня слово: “аршана”. В том, что это “супруга”, я сомневалась, и пусть у меня не было причин ему не верить, но само звучание, сладкое, тягучее, не соответствовало с обыденным словом, которым называли жен.

— Нам пора собираться, — нехотя отстраняясь, проворчал Расар, обходя меня, замершую и прижимающую сползающий корсет к груди.

— Зачем нам нужно в Капитолий? — дрожа от его прикосновений, спросила я.

К моему удивлению он очень быстро справился со шнуровкой, впрочем, вместо ответа на свой вопрос я слышала недовольное ворчание о сложности женского наряда, но стоило признать — с лентами он справился очень профессионально.

— Богатый опыт, — фыркнула я, хватая блузу и хмуро глядя на мужчину, потянувшегося к полотенцу, завернутому вокруг его бедер.

— Мы с тобой будем часто практиковаться, — хмыкнул мужчина.

Я отвернулась от Расара, натягивая чулки и стараясь убедить себя в том, что мое желание постепенно пройдет, и уже совсем скоро я не буду с дрожью желания наблюдать за мужем и отводить взгляд каждый раз, когда он полуобнажен.

— Зря стесняешься, — он положил руки на плечи, проводя по моим влажным распущенным волосам. — Мы с тобой продолжим делить эти комнаты.

С удивлением я ощутила, что мои волосы абсолютно сухие. Но я ведь не чувствовала жара! Да и горелым не пахнет… Я удивленно оглянулась на него, выдохнув от осознания, что он уже полностью одет. Полувоенный мундир подчеркивал его гнетущий взгляд и создавал вокруг него ауру властности, да и сам Расар выглядел куда более серьезным, чем пару мгновений назад.

— Я хочу представить тебя совету, — эти слова дались дракону не просто, он долго молчал, разглядывая мое лицо. — Ты ведь этого хотела?

Почему последние слова заставили меня испытать стыд? Я ведь совсем не хотела этого, меня лишь задевало его нежелание знакомить меня со своим окружением, будто он стесняется меня.

Глава 15

— И что ты теперь хмуришься-то? — спросил он недовольно, помогая надеть пальто.

Я промолчала. Меня ужасно злило, что не на все мои вопросы он хочет отвечать, а может, не находит ответ, но от меня требует реакции. Меня злили его горячие пальцы, жар которых я ощущала даже сквозь плотную ткань платья и шелк блузы, когда он помогал застегнуть пуговицы пальто, будто я маленький ребенок.

— Я не планировала знакомиться с советом, — хмуро ответила я, глядя в его глаза и к своей радости не испытывая сейчас и толики желания. — Мне было очень обидно, что Вы не хотите представлять меня, будто стесняетесь своей жены.

— Не вести же тебя в Капитолий в платье сельской училки, — он щелкнул меня по носу и галантно открыл дверь, выпуская из гардеробной. — Впрочем, с этим ты справилась сама.

В его голосе прозвучала насмешка, откровенно отдающая злостью. Никогда бы не подумала, что эти эмоции могут столь причудливо сочетаться. А еще я поняла — мой супруг ужасный сноб.

Этот факт мог злить, раздражать, это могло не нравиться мне, но я понимала, что винить его в этом бессмысленно. Я плохо ориентировалась в генеалогии правящих драконов, но знала отлично — мезальянсы в их семьях случались очень не часто, и это было вполне объяснимо. Подобные Расару обладают огромным магическим потенциалом, и выносить ребенка от дракона очень непросто. Судьба же не была столь жестока к своим любимым детям, и не связывала их жизни с теми, кто не сможет подарить величайшую драгоценность для мужчины — малыша.

— Не хмурься, — он взял меня под руку, деликатно поддерживая меня.

Сейчас я была признательна ему за поддержку — в этот момент я ощущала себя словно на ходулях на летней ярмарке. Ноги подрагивали, и я чувствовала себя очень неуверенно на столь высоких каблуках, тем более на лестнице. Лишь один плюс столь неудобной обуви я готова была признать — мы с Расаром хоть и не стали одного роста, но я перестала упираться ему своим носом в грудь.

Спускаясь по лестнице, я изо всех сил вцепилась в рукав его мундира и пыталась понять его поступки. Он так сильно не хотел пускать меня в Капитолий. Допустим, он переживал за меня. Но просто познакомить с влиятельными господами? И это при том, что Расар открыто признает свою ревность, а я, поймав свое отражение в зеркале, должна была признать — наряд мии Шипс подчеркивал все достоинства, а глубокий оттенок ткани идеально сочетался со светлой кожей и темными волосами.

— То есть Вы хотите представить меня Совету, и после я смогу быть предоставлена сама себе? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал невинно, но, кажется, переборщила с глупостью.

Щека Расара дернулась, и он глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

— Нет, — судя по продолжительной паузе, это короткое слово далось ему непросто.

Я хмыкнула. Неужели он все-таки отвечает на мои вопросы? Или рассудил, что лучше предупредить "провинциальную училку", раз она сама об этом спрашивает?

— Но познакомиться с членами Совета тебе все равно придется, — его улыбка вышла какой-то очень… озорной. — Заодно поучаствуешь в обсуждении, — кажется, я побледнела, и сердце замерло от неприятного предвкушения и воспоминания о темном зале с оплавленными стенами. — Женушка, ну что такое?

Я глубоко вдохнула прохладный, немного сырой воздух и сжала пальцы. Как признаться ему в том, что я боюсь?

— Уверен, Амолина и Норил тебе уже все рассказали. Мы будем обсуждать распределение бюджета на предстоящий год. Кроме того, у меня есть еще один вопрос, который не терпит отлагательства.

— Какой? — выпалила я, не удержав свое любопытство.

— Услышишь, но, думаю, тебе понравится, — в его голосе было столько уверенности, что любопытство разыгралось не на шутку, но и задавать вопрос я не решилась. — И не бойся, в зал, в котором побывала ты, мы спускаемся лишь для принятия решений. Обсуждаем вопросы мы в другом месте. Куда более светлом.

Я облегченно кивнула, хотя на грани сознания возник вопрос: как он узнал то, что тревожит меня? Неужели читает мысли? Впрочем, вряд ли у меня останутся тайны, потому как подобные Расару с детства учатся читать окружающих, словно раскрытые книги.

— И главное, никому не верь, — добавил мужчина, остановившись в нескольких шагах от парадной лестницы, ведущей в его особняк.

— Вам тоже? — я не могла скрыть иронии.

Расар улыбнулся, кладя руку мне на талию, и я снова ощутила подступающее желание вернуться в дом, закрыться с ним в спальне и…

Нет! Я тряхнула головой, отгоняя эти мысли, и с грустной усмешкой вспоминая, что многие девушки желают стать парой дракона и испытать все грани этого неизведанного для человека влечения. Поднимая голову, чтобы взглянуть на Расара, я могла сколько угодно обманывать себя тем, что хочу просто испепелить его хмурым взглядом, но глубоко в душе я отдавала себе отчет — мне необходимо утонуть в золоте его глаз.

— Почему мы остановились? — спросила я, с ужасом замечая, как подрагивает мой голос, ставший почти шепотом.

— А ты хочешь пройтись пешком? — в его взгляде была насмешка, но не злая или ироничная, а теплая, добрая, заставляющая сердце таять. — Мы будем идти до обеда, да и вряд ли твои прекрасные, не привыкшие к изящной обуви ножки будут в состоянии нести тебя после прогулки, а здание Капитолия не маленькое. К тому же, нам придется пройти его насквозь, ведь ресторан, где можно позавтракать, находится в противоположном от кабинетов членов совета крыле.

Кажется, впервые я смогла искренне допустить, что Расар заботится обо мне, пусть и странно, по-драконьи.

Я с благодарностью посмотрела на мужчину, поддержавшего меня, когда я поднималась по мягко пружинящим, а потому весьма неустойчивым для каблуков ступенькам открытого экипажа, запряженного парой вороных. Ехидный внутренний голос заметил, что даже лошади выглядят куда более лощеными, чем я.

— Мне ты верить можешь, — он улыбнулся. — Несмотря на неприятное… недоразумение, — мой взгляд красноречиво выразил непонимание, так что дракону пришлось объясняться. — Недоразумение, произошедшее в зале совета, — сложно было удержаться от фырканья, но, кажется, у меня получилось. — Все же я твой супруг, и несу за тебя ответственность. И еще, женушка, несмотря на мое отношение ко всему произошедшему, рано или поздно это должно было произойти, — он задумался, а я затаила дыхание, отчаянно желая услышать продолжение фразы — к моему удивлению, я, кажется, научилась различать полутона в его речи и могла уверенно сказать — сейчас он говорит абсолютно искренне. — Рано или поздно это бы произошло. Мне очень хотелось отложить это событие, хотя бы до того момента, когда ты бы перестала чувствовать себя чужой в Шархе. И до момента, когда бы ты полностью стала моей.

Расар замолчал, крепко, почти до боли, сжимая мои пальцы в тот момент, когда экипаж покинул территорию дома.

Стоило этому произойти, как во мне проснулось отчаянное желание прижаться к мужу и спрятаться от навязчивых взглядов, которые я чувствовала кожей.

— Это только начало, — голос мужчины был полон ядовитого ехидства, к которому я уже начала привыкать. — Привыкай.

Желание спрятаться в его объятиях пропало мгновенно, и я вздернула подбородок, стараясь не замечать посторонние взгляды и отгородиться от перешептываний, которые нет-нет, да долетали до меня.

Расар хмыкнул и отвернулся, но его рука, сжимавшая мои пальцы, никуда не делась. Напротив, вместо того чтобы просто держать меня за руку, он осторожно, едва ощутимо, поглаживал кожу на ладони, рассыпая по телу снопы горячих искр.

Я старалась сконцентрироваться не на этом невинном прикосновении и невинной ласке, а на перестуке колес по брусчатой мостовой и резком завывании ветра, путающемся в голых, еще не покрытых листвой ветвях деревьев. Богатые особняки утопали в садах, радуя взгляд проходящих по улице богатыми, вычурными фасадами.

Дорога не заняла много времени, и вот я вновь поднимаюсь по тем же ступенькам, по которым шла вчера рука об руку с Норилом. При воспоминании об этом мне отчаянно захотелось спросить про юношу — я надеялась, что он не пострадал от несносного характера его светлости и от вспышки ревности, свидетельницей которой я была сегодня утром.

Я помнила путь, пройденный вчера, и почти не удивилась, когда Расар свернул в один из коридоров, по которому сновали драконы. Это настолько стало привычным, что взгляд даже зацепился за нескольких людей, спешащих куда-то с ворохом бумаг, на которых лежали кристаллы связи и памяти.

С каждым шагом внутри рассыпалась та прекрасная иллюзия, которой было окружено это место в моем воображении — иллюзия праздника, света, незыблемой и беспрекословной власти. Именно так нам представляли Капитолий на уроках истории в пансионе и на факультативе по юриспруденции в институте.

Сейчас же я видела неприкрытую реальность. Да, вокруг все бурлило, но эта рабочая атмосфера совсем не трогала меня, и я видела здесь ту же работу, которую имела честь наблюдать в ратуше Тельсена, когда приносила туда документы или прошения по распоряжению миары Расх. Никакого ощущения света, радости, а тем более праздника не было. Была обычная рутинная работа. Разве что здание большое.

Это напрягало — без провожатого я заблужусь в два счета, и мне потребуется немало времени, чтобы хотя бы примерно ориентироваться в этом огромном здании. За несколько минут, пока мы шли по коридорам, я насчитала несколько поворотов и пару лестниц, и с каждым шагом Капитолий все больше напоминал мне лабиринт.

Я уже начинала хмуро поглядывать на супруга, который решил позавтракать вне дома. И чем ему не нравится стряпня кухарки? Сам же нанимал ее! А теперь питается не пойми где!

Впрочем, все это неудовольствие можно было легко объяснить неудобной обувью, в которой уже начали затекать ноги. Нет, туфельки были очень удобными… пока в них сидишь, и для быстрой ходьбы они не предназначались.

Или не подходили "сельской училке". Воспоминание больно ударило по самолюбию, и я незаметно покосилась на мужа. Нет, его характеристика была очень точной, вот только почему его слова отдаются неприятной, колкой болью в груди?

***

Если бы мы не были в административном здании, я бы поручилась, что Расар привел меня в дорогой ресторан. Интерьер зала разительно отличался от полутемных коридоров, которые вызывали стойкую ассоциацию с муравейником. Нет, здесь все было очень чинно и спокойно, уши ласкала мягкая, ненавязчивая музыка, льющаяся из кристалла, установленного посреди зала на высоком мраморном постаменте, и свет… Солнечный свет лился из больших арочных окон.

Дракон галантно отодвинул стул, помогая мне сесть, и устроился напротив. Сейчас Расар напоминал мне кота, объевшегося сметаны — такой же довольный и сытый взгляд желтых, звериных глаз, от которого пробирает до дрожи. Я опустила взгляд, и не заметила подпорхнувшую к столику официантку, положившую на стол два меню.

— Мне как обычно, — отмахнулся дракон, и я вздохнула — стало как-то обидно, что даже эта девушка, одетая в форменное темное платье, знает о моем супруге больше меня.

Снова ревность прокралась в сердце, заставляя щеки краснеть, выдавая мое смущение и стыд за недостойную эмоцию, на которую я не имею права.

— Я выберу, — я постаралась улыбнуться, в то же время расстегивая пуговицы пальто, в котором становилось жарко.

— Зайдем ко мне в кабинет, оставим верхнюю одежду, — задумчиво произнес мужчина, впиваясь в меня взглядом. На мгновение мне показалось, что он хочет избавить меня не только от пальто, и прямо здесь.

На столе.

В ресторане.

На мгновение я зажмурилась, отгоняя наваждение. Снова, снова меня преследуют эти навязчивые, порочные картины! Сейчас мне слабо верилось в то, что Расар действительно проклят, впрочем, он ведь определенно и не сказал мне, помог ли ему лекарь справиться с деликатным недугом, вызванным мной.

Наверняка не помог, иначе утром муженек точно воспользовался бы моим желанием. Или нет? Я подозрительно посмотрела на дракона, на что он лишь хмыкнул и взглядом указал на меню:

— Выбирай. У нас много дел, я не собираюсь сидеть здесь до обеда.

Его голос, мягкий и обволакивающий, побуждал к действию куда лучше злого рычания, и я послушно опустила глаза в меню, составленное исключительно из утренних блюд.

— Я буду кофе со сливками и блинчики с клубничным вареньем, — сказала я с улыбкой подошедшей официантке, которая забрала меню и ушла на кухню.

— Любишь клубнику? — я вспыхнула от этого невинного вопроса и прикусила губу. — Боги, женщина, не делай так!

— Как? — я хлопала глазами, не понимая, о чем сейчас говорит мужчина.

— Не кусай губы. И не улыбайся всем, — его голос вновь стал резким и потерявшим все свое обаяние.

— Почему?

— Потому что это выглядит чересчур соблазнительно, — он взмахнул рукой так, будто хотел нежно провести по моей щеке, но вовремя остановил себя. — А не улыбаться… Они, — в его голосе вновь звучало плохо скрытое презрение, а ведь он говорит об окружающих нас людях и даже драконах! Немыслимо! — Подумают, что ты им чем-то обязана, раз столь любезна.

— Так нельзя!

— Как так? — он хмыкнул. — Можешь поступать, как тебе заблагорассудится, женушка, но за помощью тогда ко мне не приходи.

Я пожала плечами, не желая продолжать этот разговор. Дракон уверен в своей правоте, а для меня снобизм всегда был главным смертным грехом. Снобизм и ложь, во втором, к счастью, дракон не замечен, а первое можно исправить… наверное.

К счастью, молчание не затянулось надолго, на столе начал появляться завтрак. Мой сладкий не шел ни в какое сравнение с завтраком дракона: яичница, жареное мясо и горячие, источающие невероятный аромат булочки, которые полагалось мазать маслом с травами. Дымящийся кофейник оказался между нами, но дракон не дал мне обслужить себя — он налил мне ровно половину чашки кофе, разбавляя его сливками.

— Приятного аппетита, — проворчал он, опуская глаза в тарелку и всем своим видом показывая, что в ближайшие четверть часа он глух и нем.

Я вздохнула — в голове крутилась масса вопросов, рвущихся на свободу, но мне приходилось сдерживать себя, боясь прогневать неуравновешенного мужа. Молчать за завтраком было непривычно — даже в пансионе мы с коллегами обсуждали предстоящий день, погоду, любые пустяки, которые настраивали на миролюбивый лад и дарили хорошее настроение на целый день.

— Ох, — этот вздох вырвался сам собой и я ощутила, как зашевелились волосы на затылке.

Дракон сидел спиной ко входу в ресторан и не мог видеть входящих, в отличие от меня.

— Что? — он поднял на меня взгляд, ставший довольным.

"Может быть, он такой хмурый был потому, что не кормленный? Интересно, что именно случилось в его провинции?" — проскользнувшая в голове мысль заставила меня улыбнуться.

— Л…Лорд Гарднер, — прошептала я одними губами, взглядом указывая на дверь.

Глаза Расара опасно полыхнули, и краем глаза я заметила, как служитель пера остановился, заметив меня с супругом, а после, взяв себя в руки, пошел прямо к столику. По лицу дракона блуждали тени, да и искры, скользящие по медным волосам, выдавали его настроение.

— Чудесно, — едва слышное рычание было столь ужасающим, что пальцы похолодели.

“Лишь бы он его не убил”, — молилась я, надеясь на благоразумие дракона, но не слишком в него веря.

Одного взгляда на супруга хватило, чтобы понять — он в бешенстве.

Глава 16

— Доброе утро, ваша светлость, — подошедший служитель пера поклонился моему мужу. — Ваша светлость, — этот поклон и улыбка были адресованы уже мне.

Я сжала губы, ощущая, как позвоночник превращается в литую конструкцию, и я ни за что не смогу даже кивнуть лорду.

Ладно я, одарившая его недовольным взглядом, но Расар… он сопел, хмурился и каждое его движение могло перерасти в удар. Я отчетливо ощущала, что мужчина не желает использовать магию и устраивать в уютном зале ресторана дуэль. Нет, он хочет разобраться подобно человеку, с помощью самого простого, примитивного средства — с помощью кулаков.

— Расар, не нужно, — тихо сказала я, касаясь его руки.

Вырвавшиеся слова и само собой получившееся прикосновение заставили дракона вздрогнуть и в упор посмотреть на меня. Я ни разу не называла его по имени. Ни разу не касалась вот так, осторожно, желая успокоить бурлящую огненную кровь. И к моему несказанному удивлению — у меня получилось!

Плечи дракона едва заметно расслабились и кожа, горячая настолько, что мне казалось, что я вот-вот обожгу пальцы, приобретала температуру, близкую к нормальной.

— Присаживайтесь, — холодный приказ, которого невозможно ослушаться, и рычание, отчетливо слышимое в голосе, заставили лорда Гарднера сесть на свободный стул за наш столик.

Я затылком ощущала взгляды, устремленные на нас, и различала быстрый стук сердца в наступившей тишине. Если еще мгновение назад зал ресторана был полон шорохов и тихих разговоров, то сейчас казалось, что на всех присутствующих наложили заклятие немоты, приправленное обездвиживающей руной.

К счастью, тяжелое молчание было прервано быстрыми шагами официантки, вновь подошедшей к нашему столику и получившей от лорда Гарднера такой же заказ, как и от моего супруга: "Как обычно". После этих слов зал вновь начал оживать, но любопытствующие взгляды никуда не делись, и к своему удивлению я заметила, что так и не убрала пальцев с руки дракона.

Казалось, стоит прервать тонкую ниточку физического контакта, и Расар вновь начнет демонстрировать свой отвратительный характер. В том, что муж не подарок, я уже успела убедиться, и происходящее сейчас — лишь доказательство этой аксиомы, хотя, положа руку на сердце, я была очень рада, что дракон так красноречиво показывает недовольство статьей, вышедшей в утреннем “Вестнике”, но вот драки… Нет, этого мне совершенно не хотелось.

— Ваша светлость, Вы прекрасно выглядите, — начал служитель пера, обращаясь ко мне, и я ойкнула, ведь дракон до боли сжал мои пальцы, хватаясь за них, будто за соломинку, которая убережет его от падения в пучину гнева.

Расар хмуро кашлянул, а из его ноздрей показались две тонких струйки дыма, которые он выдыхал. На мгновение мне почудилось, что пространство вокруг него покрывается рябью, растягивается, будто готовя место для грядущего оборота.

Я замечала, как взгляд лорда Гарднера проскользнул по сжатым вокруг моей ладони пальцам дракона и он будто бы… ухмыльнулся. Мне стало не по себе от такой вольности — даже нам, провинциальным ученицам в годы обучения намертво вдолбили в голову, что драконов злить нельзя. Категорически. Сейчас же служитель пера играет с огнем, и пусть он хоть трижды сильный дракон, ему никогда не сравниться по резерву своей магии с тем, в ком течет кровь основателей Ширасарна.

— Мне так хотелось бы поговорить с вами обоими, такая история любви… — начал мужчина тем тоном, которым между собой общаются сплетницы, и все больше и больше выводя из себя Расара. — Она уже заинтересовала многих читателей. А еще мне очень хотелось бы посвятить целую статью прошедшему великолепию рода, к которому принадлежит Ваша супруга. Еще было бы очень интересно, как она планирует возрождать провинцию, которой в течении столь долгого, разумеется, для обычного человека, времени, правил сообща Совет.

"Надо же, а Расар, оказывается, может быть терпеливым", — подумала я про себя, ощущая, как с каждым словом дракон все больше приближается к потере контроля.

— Лорд Гарднер, — мягко начала я. — Все сказанное Вами преждевременно. Боюсь, наш вчерашний разговор дал Вам надежду на новые встречи, но я вынуждена отказаться.

— Не подходи к моей жене даже близко, — вот от этого рычания Расара стало совсем не по себе.

В глазах будто двоилось, и я одновременно видела до крайности взбешенного человека, а с другой — великолепного, огромного дракона, покрытого темно-медной чешуей и демонстрирующего оскалом не один десяток ровных, идеально белых зубов.

Кажется, это видела не только я — в зале снова повисла абсолютная тишина, даже лорд Гарднер заметно вжался в спинку стула, страшась смотреть на моего супруга и одновременно боясь отвести взгляд.

— Тихо, пожалуйста, — едва слышно шептала я, продолжая поглаживать руку Расара и поражаясь тому, что видела — пространство будто наслаивалось, все еще не соединившись при обороте.

Рука мужчины была огненной, и я чувствовала, как на моей ладони начинают появляться волдыри, а стол начинает дымиться, впрочем, последнее — это такая мелочь…

— Уйдите, — прошипела я, глядя на лорда Гарднера. — Вы что, не видите, что злите моего мужа?

Мужчина сглотнул, но не пошевелился, даже не посмотрел в мою сторону. Действительно, встать и уйти от разъяренного дракона — самоубийство. То же самое, что развернуться спиной и попытаться убежать от разъяренного, голодного хищника, вплотную подошедшего к добыче.

Мгновения тянулись бесконечно долго, и лишь официантка, подошедшая к столику и поставившая завтрак лорда Гарднера, продемонстрировала невозмутимость. Краем глаза я видела, как девушка покосилась на тлеющее дерево, но не выказала и минимальной озабоченности, будто мебель здесь сгорает ежедневно. Впрочем, это предположение вполне может оказаться правдой.

— Расар, успокойся, прошу тебя, — я была уверена, что он слышит мой едва различимый шепот, и почему-то была уверена, что его успокаивает это. — Ты пугаешь меня.

— Никаких бесед с моей женой больше не будет, — прорычал, будто выплюнул, дракон, но к моей радости пространство вокруг него вновь приобретало нормальный вид.

И вот передо мной вновь сидит абсолютно нормальный мужчина, разве что немного бледный. Еще бы — достаточно долгое время удерживать оборотстоило больших усилий.

Я улыбнулась, ощущая, что его рука становится прохладнее и, поморщившись убрала свои пальцы, при этом чиркнув несколько раз ногтем по столу. Успокаивающая огонь руна была едва ли не первым, что изучали на занятиях прикладной магии, и кривые, похожие на игру пламени линии были начерчены будто сами собой.

Вот только вложив в движения пальцев импульс магии, я получила не совсем тот эффект, который ожидался. Погас не только тлеющий стол, но и светильники на стенах, а из кухни послышался разочарованный вздох и после приглушенная тирада, демонстрирующая глубокое знание портового фольклора поваром.

По залу прокатилась волна перешептываний, я же с недоумением смотрела на свои руки, прислушиваясь к ощущениям внутри. Такой выплеск магии на простом, по сути, заклинании был абсолютно ненормален для меня, да и вновь послышавшаяся ругань повара сообщила, что с разжиганием огня возникли некие трудности.

— Уважаемые лорды и… леди, — вышедший на середину зала метродотель был обеспокоен, но в его глазах не было паники. — На сегодняшний день наше заведение закрыто, но вы можете заказать холодные закуски на вынос.

Странно, но недовольного шепота не было, у завтракавших лишь вырвался синхронный вздох… облегчения?! Они радуются?!

— Сразу видно спрятанную силу рода, — в практически полной тишине слова лорда Гарднера прозвучали набатом, и я была уверена, что слышали их абсолютно все собравшиеся. — Я, пожалуй, пойду, — обратился он уже к моему супругу.

— Идите, — прорычал Расар, испепеляя взглядом мужчину. — И надеюсь не видеть Вас в ближайшие месяцы.

Служитель пера закивал, давая понять, что отлично понял этот прозрачный намек, и нам не следует ожидать новых разоблачений. Он посмотрел на меня так, будто хотел сказать еще что-то важное, в его взгляде проскользнула тень человечности, и я хотела бы узнать, что именно осталось недосказанным, но это верный способ разозлить мужа. А я все же боялась дракона, тем более, когда он в гневе.

Я опустила взгляд, пряча руки под стол. Почему-то очень не хотелось, чтобы Расар видел покрасневшую, потрескавшуюся кожу, которая начинала ужасно болеть.

— Ваш счет, — произнесла официантка, кладя небольшую книжечку на уцелевшую поверхность стола. Да, ведь и правда, дракон уже позавтракал, а мне кусок в горло не полезет после всего произошедшего.

— Не слишком ли много? — этот вопрос, заданный девушке, выбил меня из колеи. Он потратил огромную сумму на покупку нарядов, содержит огромный дом в столице, и собирается сейчас торговаться?!

— У нас дорогая мебель, — в тон ему ответила официантка. Поразительно, она совсем не боялась титулованного гостя, и я не могла понять причины этого.

То ли сказывалась ее привычка общения с сильными мира сего, то ли она знала, что закон на ее стороне и за порчу мебели должен заплатить гость. Радовало лишь то, что он удержал дракона внутри себя, не позволив завершиться обороту, впрочем, мне хотелось верить, что сделано это было не из-за природной прижимистости, а потому что его просила успокоиться я.

— Какая-то чересчур дорогая, — проворчал мужчина, поднимая рубашку и прикладывая тонкий браслет из переливающейся цепочки к бумаге, на которой спустя мгновение появилась зеленая галочка, свидетельствующая о поступлении денег на счет ресторана.

Я не смогла сдержать восхищенного вздоха. Конечно же я слышала о подобных безделушках, но ни разу не то что не держала в руках, но даже не видела это недавнее изобретение артефакторов.

— Удобная вещица, — проследив мой взгляд, заметил Расар, и в его голосе послышались покровительственные нотки. — Я закажу тебе такую же, только тебе нужно выбрать дизайн — знаешь, женщины порой украшают их разными камнями и…

Я вспыхнула от одного осознания, что дракону нравится рассуждать о том, каким образом украсить меня. Будто куклу.

— Я… подумаю, — слова получились тихими, и я отчаянно хотела прогнать мысль, что он хочет просто меня купить.

— Хорошо, я пришлю артефактора, — он посмотрел на меня и встал. — Пойдем, дела не ждут.

Я кивнула, вставая и протягивая ему левую руку. Дракон нахмурился, втягивая воздух, и схватил меня за запястье, заставляя продемонстрировать обожженую кожу.

— Подойди, — голос хмурый и властный, и ослушаться сейчас дракона попросту невозможно.

Сделав шаг к нему, я оказалась в кольце сильных рук, мир на мгновение закружился, и вот я уже стою у него в кабинете.

— Вы же говорили, что порталы не работают, — хмуро сказала я, не удержавшись и легко стукнув его по плечу.

Это вызвало улыбку дракона.

— Порталы не работают внизу, в зале совета, — проворчал он, снимая пиджак и отступая от меня. — Здесь все почти так же, как за стенами Капитолия, нужно только немного больше магии и умение обходить простенькие блокировки. Садись на диван и вытягивай руку вперед.

Я кивнула, но прежде чем сделать это, все же сняла пальто, стараясь не испачкать дорогую ткань следами сукровицы и крови, сочащихся из обожженной ладони.

— Вы же плохой целитель, — фыркнула я, вспоминая его слова в первый вечер нашей встречи.

— С ожогом я помочь точно смогу, — он достал из шкафа склянку с голубоватой мазью и сел рядом со мной, осторожно нанося бальзам на поврежденную кожу. — Страх перед огнем пройдет в свое время. Ты должна была убрать руку, это же очень больно.

— Мне показалось, что Вы потеряете контроль, если, — я не закончила фразу, ведь боль наконец начала исчезать, окончательно уступая место успокаивающей прохладе.

— Все верно, — он хмыкнул. — И давай все же по имени, мне понравилось, — улыбка у дракона получилась открытой и доброй. — Ожог исчезнет через четверть часа, прости, так не должно было произойти. В тебе сейчас слишком много человеческого, а еще тебя не охраняет магия, ведь мы связаны не до конца, — его глаза полыхнули огнем, и он начал медленно склоняться надо мной. Взгляд блуждал по лицу, останавливаясь на губах.

Расар давал возможность отстраниться, не позволить свершиться поцелую, но сейчас я вновь ощутила желание, к счастью, не такое сильное, как утром, но противостоять поцелую я все же не могла.

— Вы сказали, что у нас дела, — эти слова были сказаны шепотом, но он отлично разобрал их.

— Четверть часа у нас с тобой точно есть, красавица, — ответил он так же, почти не слышно, касаясь горячим дыханием моих губ и едва заметно улыбаясь.

Глава 17

— А что, проклятие Вы уже сняли? — не удержалась я от ехидного вопроса. — Или его и не было вовсе?

Я ожидала чего угодно, но не рычания. Зрачок дракона сузился в тонкую нить, практически полностью растворяясь в плавящемся золоте радужки.

— Я не мог и предположить… — начал он, и в его голосе причудливо сочетался смех и рычание, — что моя жена — развратница.

К щекам прилила кровь. Нет! Я не имела в виду это, да и вопрос вырвался сам собой. Поймав себя на мысли о том, что я переживаю за него, я покраснела еще больше. Да и мысль о первой ночи уже не кажется такой отвратительной…

— Я просто хотела осведомиться о Вашем здоровье, — я старалась говорить спокойно, но пальцы здоровой, не обожженной руки сами собой потянулись к его лицу, желая убрать упавшую на лоб прядь медных волос.

— Мое здоровье, — он хмыкнул. — Если тебе так интересно — нет, проклятие лекарь не снял и предложил обратиться к наложившей проклятие прелестнице, потому что подобные интуитивные проклятия тяжело поддаются лечению.

Взглянув на мужчину, я поняла — он смеется над своим положением, пусть во взгляде и сквозит обида, но ему весело.

— И если ты хочешь спросить, каким образом это делается, — он довольно закатил глаза, и у меня появилось чувство, что он надо мной подшучивает, — ты должна очень сильно этого захотеть. И верить в то, что говоришь, — он обвел большим пальцем губы, заставляя меня краснеть.

— Вы издеваетесь! — теперь я была в этом уверена.

Расар фыркнул и насупился.

— Нет, просто выдаю желаемое за действительное, — хмуро произнес дракон. — Еще несколько посещений лекаря, и все вернется в норму, но цену за эти походы я вычту из твоего ежемесячного содержания.

— Содержания? — я подняла брови. — Кажется, я слышала что-то про провинцию, которая принадлежала моей семье.

— А ты далеко не простая, женушка, — Расар хмыкнул и кивнул. — Этот вопрос мы решим сегодня с советом. Они не захотят отдавать власть в этом регионе, но выбора у них нет.

— Тогда, выходит, мне не нужно Ваше содержание? — он засмеялся на этот дерзкий вопрос, и я поняла — во мне не осталось и капли страха перед этим мужчиной или положением, в котором я оказалась.

Все казалось… правильным.

— Ну почему же? Жена живет за счет мужа, и это нормальная и единственно верная практика среди аристократии Ширасарна, — он пожал плечами.

Я кивнула, хоть и не была согласна с ним. Обсуждая наш союз с Фрапом, мы пришли к заключению, что я продолжу работать, изменится лишь то, что я сменю место жительства на дом, принадлежащий нам с супругом.

— А кто тогда будет получать доход с провинции? Это же… Это же огромные деньги, — пробормотала я.

— А получать их буду я, и буду помогать тебе управлять землями, — он улыбнулся. — Правда, я хорошо придумал?

Желание стукнуть дракона стало непреодолимым, и я сделала это, легко ткнув его кулачком в плечо. Понятно — для него подобный удар тонкой женской рукой не больше, чем щекотка.

— Нет, Вы придумали плохо, — твердо сказала я.

— Ну ладно, значит, за лекаря я заплачу из собственных средств, — он насупился, а после мальчишеская улыбка озарила его жесткие черты лица.

— Можете вычесть из моего содержания, — я пожала плечами — что бы он ни говорил сейчас, те наряды, которые были оплачены для меня, сами по себе стоят целое состояние, и обвинять Расара в жадности просто несправедливо.

А вот словами он играть умеет и, кажется, любит это делать.

— Да ладно, чего уж там… ты все равно не ощутишь этого, а обидиться обидишься, я знаю тебя, — он подмигнул. — На какой вопрос ты хочешь получить ответ?

— Пророчество… Вы знали, что этот брак будет. Еще в первую нашу встречу ты говорил, что могло бы быть и хуже, — я говорила неуверенно, но ощущала, что мой взгляд полон надежды на ответ.

— Норил тебе рассказал верно. Дети лордов-протекторов в младенчестве получают пророчество, порой определяющее их жизнь, порой помогающее принять решение, — он пожал плечами, касаясь моей щеки, очень нежно и осторожно. — И наши дети получат подобное предсказание. И ты должна была бы получить.

Я кивнула, поняв, что большего сейчас не дождусь, он и так был очень откровенен.

— Но ведь я дракон, а полукровок с огненной кровью не бывает.

— Да, полукровок не существует. Или огонь выжигает все лишнее, или затухает. В тебе он спал, дар очень хитро был запечатан. А теперь он просыпается, и со временем, возможно, ты обретешь крылья, — он усмехнулся. — Боюсь представить, какой ты будешь драконицей.

Я слушала его, затаив дыхание и поражаясь тому, что внутри вновь просыпается мечта, которую ощущала каждая маленькая девочка — летать, взмывая к облакам.

— Почему это еще?

— Потому что, даже будучи человеком, ты упряма и принципиальна, и отнюдь не так мила, как может показаться при взгляде на твою внешность, — он щелкнул меня по носу и улыбнулся.

— Вы тоже не подарок, — сказала я уверенно.

— Ну почему же, для тебя брак со мной именно подарок. Ты обрела свое истинное место в мире, — он перечислял, а я уже закатила глаза. — Обрела мужа. И заметь, я даже не пристаю к тебе, пока по крайней мере.

— И сколько Вам потребуется ещё сеансов у лекаря? — спросила я с интересом и затаенной надеждой.

Вот только на что? Хотелось ли мне, чтобы он быстрее обрел мужскую силу или что бы воздержание продлилось дольше, позволяя нам узнать друг друга лучше?

— Не знаю, он говорит, что несколько, но мне кажется, что он просто дурит меня на деньги, — в ворчании дракона слышалась такая обида, что его захотелось пожалеть.

— А как происходит сеанс? — спросила я осторожно.

— Ничего такого, что может быть тебе интересно. Он просто снимает проклятие, глубоко впитавшееся в кровь, — он пожал плечами.

— А почему огонь не помогает? — спросила я, уже с трудом борясь с любопытством, ведь про драконов говорили, что проклятия на них не действуют.

— Во-первых, слова, превратившиеся в жизнь с помощью интуитивной магии, куда сложнее снимать, во-вторых, а если вдруг не подействует? С такой деликатной проблемой лучше обращаться к лекарю, — сказал он уверенно, и я усмехнулась.

Да, он явно не ожидал подобного подарка от жены, но не мстит, не огрызается, лишь посмеивается над своим положением да начинает подтрунивать надо мной. И я была уверена: он будет доводить меня до исступления прикосновениями и поцелуями, мстя за временные трудности.

Раздавшийся стук в дверь заставил меня вздрогнуть и отстраниться от мужчины, на что он лишь усмехнулся.

— Открыто, — без особой радости произнес Расар, целомудренно обнимая меня за плечи.

— Доброе утро, — лицо Норила было помятым, еще бы, он же остался в кабинете дракона когда я ушла спать.

Интересно, он вообще спал? Я с ужасом вспоминала сколько корреспонденции осталось в кабинете супруга и, поскольку он вернулся, разбираться с ней предстоит его помощнику, а не мне. Даже обидно.

— Доброе, — улыбка Расара вышла чересчур доброй и юноша даже отступил на шаг. — Значит, моя жена помогала тебе ночью, вместо того, чтобы отдыхать?

— Я не могу сидеть в четырех стенах и заниматься лишь выбором нарядов! — вмешалась я, помня, как Норил не хотел, чтобы его начальник узнал о моей помощи.

— Ты еще можешь гулять, найти подруг, — радовало то, что в голосе супруга не было прежней уверенности, с которой он твердил, что представления в Совете не будет.

Моя бровь иронично выгнулась. Мне слабо верилось в то, что драконицы, выросшие в роскоши и богатстве, будут рады моему обществу и тем более, что мы сможем найти общие темы.

— И все?

— Еще можешь заниматься благотворительностью, — предложил Расар.

— Эту возможность я обязательно рассмотрю, — что-то в моем голосе заставило не только супруга, но и его помощника посмотреть на меня очень внимательно.

— Знаешь, Норил, дам тебе бесплатный совет: если у тебя будет возможность выбрать жену, выбирай покорную, проблем будет меньше.

— Когда ему выбирать жену, если он работает без отдыха? — вмешалась я.

— Норил, ты что-то хотел? — спросил Расар, не желающий продолжать пререкания в присутствии постороннего.

— Да, уже почти все собрались, ждут вас, арн Атира и арн Дикрота, — бодро отрапортовал Норил, кивнув своим мыслям и покинул кабинет, резонно рассудив, что на данный момент начальник в нем больше не нуждается.

— Ладно, пойдем, женушка, познакомимся с советом… Это ты запомнишь надолго, уверяю тебя.

Я нахмурилась — слишком много в его голосе было яда, и я представила сколь колоритным может быть общение, когда в нем участвуют драконы, получившие воспитание, подобное воспитанию Расара.

— Конечно запомню столь знаменательное событие, — я старалась, чтобы мой голос звучал бодро, и еще за этими интонациями хотелось скрыть тревогу.

— Главное помни: никому не доверяй, — улыбнулся он, протягивая платок, чтобы стереть ненужные остатки бальзама с ладони.

Я с благодарностью протерла руку, удивленно глядя на идеально ровную кожу, будто не знавшую ожога.

— Кроме Вас, конечно, — хмыкнув, я посмотрела на мужчину, кажется, не понявшего моей иронии.

Да, я должна была признать, что меня тянет к нему, и он наверняка испытывает нечто подобное, но, несмотря на это ощущение, казалось, что он видит во мне пешку, возможно, осуществление каких-то своих амбиций. Две провинции, власть в которых сосредоточена в одних руках — такого не случалось прежде в истории.

— Женушка, не переживай, один дракон не может занимать два кресла в совете, — он ехидно улыбнулся. — Так что мы с тобой обязаны достойно поработать над продолжением рода.

Я закатила глаза, беря его под руку и не желая продолжать этот разговор, который казался мне преждевременным.

— Я не буду принимать решений, не обдумав их. Обещаю.

— Не забудь посоветоваться со мной, — строго произнес Расар, придерживая дверь кабинета, чтобы я могла выйти.

— Знаете, — начала я полушепотом. — Мне всегда казалось, что лорды-протекторы счастливо живут в своих провинциях, и в Капитолии появляются лишь от случая к случаю.

— Ага, сказки, — буркнул мужчина. — Я появляюсь дома в лучшем случае несколько раз в месяц, и веду все дела из столицы, кроме тех, которые требуют неотложного присутствия.

— Как сегодня ночью? — спросила я с интересом.

— Как сегодня ночью, — эхом отозвался мужчина, нахмурившись при этом и давая понять, что этот разговор он продолжать не желает.

Я поджала губы, ощущая стену, все еще стоящую между нами. Да, пусть он не злится, что я видела письма, адресованные ему, но пускать меня дальше дракон явно не стремится.

— Это просто обсуждение, никаких решений принято не будет, не сейчас, — он взял меня за руку и сжал пальцы, ободряюще улыбнувшись.

Я покачала головой, с улыбкой посмотрев на мужа. Да, иллюзии разрушаются. Еще несколько дней назад совет был недостижим для меня, и я предполагала, что они живут абсолютно иначе. Спокойнее, размереннее, но сейчас под глазами моего супруга залегли темные тени, и мне отчаянно хотелось предложить ему отдых.

Увы, я отлично понимала, что ничего, кроме кривой усмешки, на это предложение я не получу.

— Ваша светлость, — он иронично поднял бровь на такое обращение, но промолчал, ожидая продолжения — после обращения по имени столь уважительное обращение не могло сулить простого разговора. — А как происходит смена власти? Ваш отец, он…

— Член совета может передать кресло сыну после его совершеннолетия и по его готовности принять груз власти. Это делается примерно так же, как случилось с тобой. Юноша входит в зал совета с отцом, который отрекается от своего места. Если древняя магия считает наследника достойным, имя на кресле меняется.

— То есть возможно, что наследник не будет достоин? — спросила я с интересом.

Пока мы шли по широким коридорам, порой проходя гостиные, в которых сидели драконы и люди в штатском и в полувоенной форме, подобной той, в которую был облачен Расар. Они что-то обсуждали, не обращая на нас внимания… или делая вид, что не обращают.

— Понимаешь, женушка, власть — это ответственность, и не каждый юноша готов взять ответственность за решения не только в совете, но и в своей провинции, которая достается ему автоматически после появления его имени на кресле, — он улыбнулся. — Поэтому отцы обычно не слишком спешат приводить своих детей в зал совета.

— Но почему тогда я? Не желая этого, даже не догадываясь… — пробормотала я, ведь с каждым новым разговором с супругом я получала лишние вопросы, и без того запутывающие меня.

— Понимаешь, — он усмехнулся. — С тобой другая ситуация. Кресло не может быть пустым.

— Но почему тогда это случилось лишь сейчас? Почему оно не приняло мою мать?

— Не знаю, возможно, она отреклась от этого положения, зная о нем, или не была достойной, — он пожал плечами.

— Не смейте так говорить о моей матери, — откуда во мне взялся этот запал, ведь я говорила о женщине, которую даже не знала.

— Я просто рассуждаю, — чересчур резко, как по мне, сказал мужчина. — Скорее она знала, но не захотела этого принять. Других объяснений, почему на тебе стояла сильная печать, контролирующая драконью кровь, я не вижу. Такую защитную магию способны наложить лишь родители. Магия же не может привязать кого-то к Совету против воли, ты же просто не знала, куда идешь, а незнание совсем не то же самое, что нежелание.

Я вздохнула — да, многое становилось понятно, но немного поняв, почему я оказалась на этом месте, в моем разуме появились вопросы, касающиеся женщины, подарившей мне жизнь. Почему она не хотела? Боялась? Но чего?

Я ведь слышала слова Норила, что произошедшее тогда — темное пятно на истории Ширасарна.

— Знаешь, судьба — злодейка, я ведь родился тогда, когда род арн Фарсан ничем не отличался от других правящих семей, но мне предсказали, — я затаила дыхание, но он мотнул головой. — Не важно, ты хотела спросить о моей семье?

Я пожала плечами. Вот вновь тайна ускользала от меня, а ведь он был так близок от того, чтобы рассказать правду.

— Да… — я задумалась. — Скажите, а моя мама может быть жива?

— Да, но или она очень хорошо скрывается, потому что сразу же после твоего появления в зале совета был проведен ритуал призыва. У тебя носом шла кровь, и благодаря этому сотворить подобную магию оказалось не сложно. Вот не появилось ничего, ни останков, ни живой драконицы, — он пожал плечами. — На основании этого могу сделать вывод, что или она умерла сразу после твоего рождения, или есть нечто, что она противопоставила одиннадцати лордам-протекторам. Я не участвовал, потому что… — он нахмурился, будто не желая продолжать, но все же заговорил вновь. — Потому что я хотел быть с тобой и очень переживал. Ты лежала в моем кабинете такая…

— Расар, про ритуал, — я сжала его пальцы, останавливаясь в нише и обнимая дракона за талию, будто говоря ему, что не отпущу, пока он не расскажет всего.

— Эль, — он усмехнулся, проводя пальцами по моей щеке. — Если ты хочешь продолжения, то закончу. Я сомневаюсь, что у столетней драконицы есть знания, чтобы противиться такой магии. Мне кажется более вероятным, что она уже попросту превратилась в прах. Ты же знаешь погребальный обычай драконов?

Он обнял меня, прижимая к себе, и я мотнула головой, уже поняв — супруг сам собой отходит от темы, желая расширить мои познания, но сейчас в этом не было смысла. Я знала, что останки драконов принято сжигать — говорили, что таким образом их дух обретает свободу.

— Если же она жива, жди встречу, — он усмехнулся. — Номер вестника быстро разлетится не только по Ширасарну, но и с кораблями торговцев слухи быстро окажутся в других местах этого мира.

— Она отдала меня, — прошептала я, глядя в желтые глаза дракона.

Почему-то показалось, что мои глаза вскоре приобретут такой же магический, совершенно нереальный цвет.

— Эль, — его голос был строгим и очень-очень серьезным. — Запомни: между драконами очень сильны родственные связи. Что бы не произошло, она делала это ради тебя, и свято верила в это.

Я вздохнула — от только что полученной информации кружилась голова, и я уже предвкушала то, как буду стараться вникнуть в обсуждения, в которых не мешало бы и поучаствовать, а мои мысли, похоже, будут где-то очень далеко.

— Что-то я не вижу связи между тобой и твоей семьей, — сказала я задумчиво, желая найти хотя бы один аргумент против, потому как внутри все кричало, что моя мать жива.

— Она есть, — он хмыкнул. — Моя мать очень любит Зейран, и она лучший союзник для управления провинцией. Отец болен морем, и счастлив изучать мир за пределами Ширасарна, он же и заразил меня любовью к изучению других мест.

— Болен морем? — я усмехнулась. — У него же есть крылья. И Амолина… Кажется, она тоже болеет жаждой исследований и… Неужели за пределами Ширасарна есть что-то кроме небольших деревень на побережье Эшрахата?

— Болеть морем — значит любить путешествовать на корабле, а крылья… Это же так скучно, — он усмехнулся. — Да, я позволил Амолине взять пару книг из моей библиотеки, и она нашла много интересного, что не входит в курс школьной программы или программы начальных курсов академии и университетов.

— Дайте и мне их почитать, — попросила я, с удивлением ощущая, как внутри просыпается любопытство.

Мир прекрасен и не изведан, но почему столь малая связь с другими государствами, которые находятся за пределами Ширасарна? Или почему о ней не рассказывают в школе? Это казалось странным и необъяснимым, но я была уверена, что разберусь и с этим.

— Дам, обязательно дам, — он улыбнулся, нежно касаясь моих губ. — Пойдем, нам пора, женушка, думаю, ждут уже только нас. Узнала все, что хотела?

— Нет, — я улыбнулась. — Но спасибо за то, что ты рассказал.

— Рано или поздно картинка сложится, — он ослабил объятия, вновь беря меня за руку и потянув дальше по коридору.

"А ведь такой хороший укромный уголочек был для…" — я потрясла головой, отгоняя навязчивую картину и уже начиная искренне жалеть о словах, сделавших супруга временно неспособным к продолжению рода.

Глава 18

Наконец наше путешествие закончилось. Ровно в тот момент, когда я почувствовала, что ноги у меня отваливаются от высоких каблуков. Мы подошли к высоким двустворчатыми дверям, возле которых я едва ли не впервые за весь день увидела стражу. Даже беглого взгляда на них мне хватило, чтобы понять — это далеко не обычные городские стражники, это сильные боевые маги, драконы, и магия вокруг них так и клубилась. Я почти ощущала это физически.

Они едва поклонились, и один из них коснулся двери. Хотелось усмехнуться, ведь происходящее сейчас казалось двояким: с одной стороны они охраняют членов совета, но с другой, могут ли эти многоуважаемые господа выйти без помощи своей же стражи? Нет, конечно же, дверь с другой стороны должна легко открываться… и как я могла подумать, что их светлости могут позволить запереть себя?!

Стоило дверям распахнуться, как мы с Расаром одновременно сжали руки друг друга: он с желанием поддержать, напомнить, что я не одна, я же в поисках поддержки, ощущения, что в трудную минуту у меня есть тот, на кого можно опереться.

Я судорожно сглотнула от осознания, что десять пар глаз устремлены на нас, вернее, на меня, ведь мой супруг не был для них загадкой и неожиданностью. Радовало лишь одно — мы пришли не последними, тогда внимания к нам было бы приковано куда больше.

Несмотря на все желание опустить голову, а еще лучше спрятаться за широкую спину мужа или выскользнуть из комнаты, пока тяжелые двери не успели закрыться, я заставила себя стоять на месте и смотреть прямо перед собой, не выделяя кого-то из присутствующих.

Они все были легендами. Вот его светлость лорд-протектор арн Варинер, он успешно отражает год за годом набеги из вольных земель, цель которых — разграбить приграничные города, и именно благодаря ему на границах Ширасарна возведены военные крепости. Пусть раньше я и не понимала их смысла, не заостряя внимания на том, что наш мир не ограничивается землями, в которых мы живем, но сейчас становилось не по себе при мысли, от каких угроз должны защитить нас идеально укрепленные города, порой выстроенные на берегу моря. Или здесь играла роль позиция, что куда лучше быть готовым ко всему, чем оказаться не готовым к чему-либо?

Эх, как мне хотелось начать задавать вопросы, хотя бы на секунду приобрести уверенность в себе, смешанную с бестактностью, и именно сейчас я отлично поняла лорда Гарднера. Он внимательно расспрашивал меня, а после собирал информацию, пока окончательно не разобрался в ситуации. Вот только я бы, в отличие от служителя пера, не стала публиковать результаты своих изысканий, оставив их для себя.

Или вот его светлость лорд-протектор арн Алеадер, выдающийся ученый, талантливый артефактор, и тот, кто смог создать систему бесплатного образования абсолютно для всех. После тех нововведений, случившихся больше сотни лет назад, каждый из детей, рожденных в Ширасарне, имел право поступать не только в школы, но и в высшие учебные заведения, если, разумеется, сможет доказать свои знания.

И пусть эта система работала не всегда, и часто отдавалось предпочтение абитуриентам из знатных семей, пусть к подобным мне предъявлялись повышенные требования, но именно благодаря этому дракону я смогла закончить университет, не заплатив при этом ни одного скроэля.

На мгновение мне даже стало немного жаль, что лорд-протектор арн Алеандр уже в годах, а с учетом услышанного от Расара вполне можно предположить, что он вскоре передаст бремя своей власти наследнику, удаляясь на покой.

Да, все присутствующие были своего рода легендами, Личностями, сделавшими что-то полезное, важное для жителей империи.

Кто бы мог подумать, что я буду стоять среди них и чувствовать себя… равной.

Расар решил, что мной уже достаточно налюбовались, и потянул меня к круглому столу, за которым стояло тринадцать кресел с высокими спинками, обитых бархатом, и даже с виду очень удобных.

Радовало лишь то, что здесь не ощущалась гнетущая тяжелая пелена древней магии, как внизу, в зале с оплавленными стенами и древними креслами, чьи создатели не слишком думали об удобстве и комфорте своих потомков. Зато здесь почти физически ощущалась огненная магия собравшихся. Еще бы, одиннадцать, вернее двенадцать, если считать меня, драконов из сильнейших семей — от такого у кого угодно голова закружится.

— Будем ждать Дикрота или начнем? — раздался знакомый мне голос.

Да, я была уверена, что говоривший был знаком мне, но не совсем лично. Это именно он обсуждал с моим мужем меня в тот момент, когда я была в беспамятстве! Про себя я удивилась. Расар был примерно ровесником лорда-протектора арн Шаркота, но я бы никогда не подумала, что в совете, помимо интриг и тихой неприязни друг к другу, есть место дружбе. Впрочем, если мой муж не солгал…

— Не знаю, — Расар пожал плечами, и в этом жесте было абсолютное безразличие.

Стоит признать, супруг умеет держать маску. Кажется, лишь я ощущаю тревогу, которую он сейчас испытывает. Он подвел меня к столу и отодвинул одно из кресел, помогая мне сесть.

— Не думаю, — он хмыкнул, — что опоздавший будет против, если моя жена будет сидеть рядом со мной. Так же, формальность, позвольте вам представить мою обожаемую супругу — Элианель арн, — он на мгновение задумался, а я затаила дыхание… обожаемую?! Это он так шутит? Я же и поверить могу, а потом мне будет очень-очень больно, ведь нельзя влюбляться в таких мужчин. — Фарсан… В девичестве, разумеется.

— Думаю, мы в представлении не нуждаемся, — голос у его светлости арн Алеадера оказался неожиданно мягким, впрочем, это объяснимо.

Ему нет необходимости что-то доказывать окружающим, одно его имя говорит за себя.

— Д…да, — я запнулась и покраснела, все же сдаваясь под натиском окружающей меня силы и власти, и опустила глаза, залюбовавшись при этом игрой отблесков огня на полированной поверхности стола.

Лишь сейчас я заметила, как выглядит эта комната, до этого момента мое внимание было всецело поглощено господами, присутствующими в ней. Здесь не было окон, пропускающих солнечный свет, и помещение освещалось не привычными мне магическими светильниками, а огнем. Свечи стояли не только на столе, но и на стеллажах, заставленных книгами и папками. Впрочем, стоит признать, огонь явно был усилен магически, потому как в комнате не было и намека на полумрак, напротив, здесь было светло, как днем.

— Я слышал, что ее светлость сегодня неудачно использовала магию, — деликатно, по всей видимости чтобы разрядить накалившуюся от напряжения обстановку, произнес его светлость арн Алеадер.

— И лишила нас всех горячего обеда, — не без капли смеха в голосе добавил его светлость арн Варинер.

Я прикусила губу, ощущая стыд за произошедшее, и вновь ощутила сильные пальцы мужа, сжавшие мою ладонь.

— Господа, давайте приступим, — на мой взгляд, чересчур зло предложил Расар.

— Итак, — голос его светлости арн Алеадера приобрел скучающий, рутинный оттенок, и для себя я сделала вывод, что непосредственно он является негласным председателем совета в силу своего возраста и опыта.

Дверь открылась, и в зале появился опоздавший. Мне почему-то показалось, что он именно пришёл порталом, а дверь лишь сообщила о его появлении. Я смотрела на того, о ком говорили как о талантливом экономисте и финансисте, и поражалась сейчас его внешнему виду. Растрепанный, с кучей бумаг под мышкой, держащий зубами артефакт связи на длинной цепочке…

— А почему нельзя привязать его к себе, чтобы над плечом летел, или на шею надеть? — пусть я спрашивала шепотом, настолько сильно было любопытство, но я запоздало вспомнила, что у драконов идеальный слух и все присутствующие услышали мой по-детски наивный вопрос.

— Потому что, — все еще держа цепочку зубами, произнес мужчина, вихрем пронесшийся к свободному месту. — При разговоре по артефакту связи необходим физический контакт, а у меня заняты руки, и я, как вы видите, — он внимательно посмотрел на меня, не обращая внимания на собравшихся, я же подумала, что правду говорят — гении всегда немного ненормальны и это нормально. — Элианель, да? — я кивнула. — Я одет, по крайней мере, пока.

Его голос таил в себе уже ставшую привычной драконью насмешку, и я приняла этот прозрачный намек лишь как комплимент своей внешности, Расар же воспринял это высказывание как оскорбление, иначе как можно понять его рычание и вновь проскальзывающие по волосам искры?

— Я так понимаю, мое место занято? — как ни в чем ни бывало спросил опоздавший и кивнул, так и не получив ответа. — Вы же только начали, я ничего не пропустил?

— Нет, — голос лорда-протектора арн Алеадера был абсолютно спокойным, будто у учителя, взывающего к порядку в классной комнате.

— Вот и славно, тогда прошу прощения за опоздание, — разложил бумаги, произнес лорд-протектор арн Дикрот и наконец отложил артефакт связи, всем своим видом показывая внимание.

Я посмотрела на мужчин, окружающих меня сейчас, и осознала, что они все достаточно молоды, опоздавший так и вовсе моложе моего мужа — по человеческим меркам ему можно дать лет двадцать пять, не больше, хотя у драконов возраст обманчив. Большинство сидело молча, не стремясь вылезать вперед и демонстрировать свои намерения окружающим, ведь всегда лучше разыграть свою карту в конце.

— На сегодняшней повестке дня у нас обсуждение бюджета на грядущий год и вопрос, вынесенный на обсуждение арн Зейраном — судьба провинции, принадлежащей его жене, — спокойным, скучающим голосом продолжил негласный председатель. Негласный, потому что в совете все равны, но без некоего сдерживающего фактора развитие событий здесь может приобрести любой оборот. — Хочу заметить, что это вопрос, не требующий голосования, сейчас стоит лишь вопрос "когда мы передадим дела?", а не "сделаем ли мы это?".

— Год уже заканчивается, — заметил лорд-протектор арн Варинер, которому я очень не понравилась, и причина явно не в спонтанном применении магии в ресторане, погасившем весь огонь. — Не вижу смысла передавать дела перед новым годом.

— Но все же это требование законно, — заметил лорд протектор арн Алеадер. — Провинция наследуется одновременно с креслом, — пожилой дракон строго посмотрел на меня, будто оценивая мои управленческие способности, но после посмотрел на моего супруга и кивнул своим мыслям.

— Давайте мы отложим этот вопрос, а для начала обсудим бюджет. Я считаю, что провинция принадлежит новому лорду-протектору, но логично будет создать переходный период, в который ее светлость сможет обратиться за помощью не только к супругу, а ко всем нам. Также полагаю, что справедливо будет создать закон, запрещающий супругам вмешиваться в дела друг друга.

Я покосилась на Расара и хмыкнула — да, он был недоволен, хмурился, но против ничего не говорил.

— Да, логично, — кивнул лорд протектор арн Алеадер в ответ на быструю тираду его светлости арн Дикрота. — Все же такой прецедент в нашей истории впервые, и мы обязаны обеспечить не только полную передачу власти в провинции Фарсан, от совета к, — он посмотрел на меня и мне стало не по себе — настолько внимательным был у него взгляд, — к ее светлости, но и удостовериться, что в исполнение обязанностей не вмешивается кто-либо третий. После переходного периода, разумеется.

Надо было быть идиоткой, что бы не понять, что он намекает на моего супруга, и я вспомнила, что говорил его светлость арн Шакрот, когда я не видела его, находясь в кабинете супруга с закрытыми глазами. Становилось не по себе, ведь, несмотря на желание принимать собственные решения, далеко не факт, что я смогу сделать правильные выводы. И еще сейчас я понимала, почему Расар говорил, чтобы я никому не доверяла.

Я старалась заглушить появившуюся внутри обиду, ведь ни один из присутствующих не видит во мне ничего, кроме приложения к своему супругу. Да, я всего лишь учительница, но неужели никто даже не допускает, что я могу научиться, могу стать полезной не только для кукловодов, расположившихся здесь, но и для провинции, о которой слышала, мягко говоря, краем уха.

С надеждой посмотрев на мужчину, сидящего рядом, я поймала его ободряющую улыбку и кивнула своим мыслям — да, он поможет разобраться и вникнуть в курс дела, вот только в том, что ему будут в этом мешать, я даже не сомневалась.

— Вернемся к основным вопросам, — строго сказал его светлость арн Алеадер и позвонил в колокольчик, который стоял у его правой руки.

Первой мыслью было, что он таким образом требует тишины, но нет — двери открылись и несколько драконов быстро раздали толстые папки, снова с бумагами.

Кажется, я начинала понимать, почему порой ответы на официальные запросы даже в ратушу мэра могли ожидаться по несколько месяцев.

— Писчие принадлежности в столе, — тихо подсказал Расар, взглядом указывая на небольшой ящик, который я не сразу заметила.

После бумаг нам принесли дымящиеся кофейники, источающие бодрящий аромат и сладкое печенье.

— Спасибо, — пробормотала я.

Сейчас я искренне жалела, что не обуздала своего любопытства и пришла в Капитолий по своей воле. Я отлично понимала супруга, который хотел защитить меня, и даже могла понять его злость, когда не получилось.

Стоило дверям закрыться, как начался разговор, из-за которого мы и собрались. Я отчаянно хотела, пыталась понять, о чем идет речь, но не могла уловить ничего, кроме названия провинций и крупных городов. Почему-то отчаянно хотелось плакать от своей беспомощности, и счастье, что сейчас это всего лишь обсуждение, и меня никто не заставляет отвечать на вопросы или принимать решения.

***

Кажется, день уже начинал клониться к вечеру, если не к ночи, ведь ощущение бодрости может быть обманчивым из-за очень крепкого кофе, лорд-протектор анр Алеадер захлопнул папку и встал. Я заметила, как напрягся мой супруг — был ещё один вопрос, решение которого я сама хотела бы отложить, ведь глупо было верить в то, что я готова к управлению провинцией.

Пожилой дракон обвел собравшихся строгим взглядом и остановился на мне. Он вздохнул:

— Мы должны передать её светлости все дела и сделать это в этом году, а не откладывать на следующий, — он перевел взгляд на Расара, который едва заметно кивнул. — Думаю, на сегодня мы закончили. Элианель, останетесь, я задержу Вас на пару минут, не больше.

Когда мы остались вдвоем, я с подозрением посмотрела на лорда-протектора. В мыслях всплывали обрывки информации, полученной от Норила о том, что исчезновение тринадцатого рода не только из зала совета, но и из всех записей, доступных простому светлому — темное пятно на истории Ширасарна, и становилось не по себе.

— У вашего, ммм, — он задумался, — предшественника был кабинет в Капитолии, как и у всех нас. Полагаю, там не помешает убраться, но в его записях вы можете обнаружить много интересного и полезного для себя.

— А все же, что произошло, что правителей стало двенадцать? — я смотрела на мужчину, с которым мы остались наедине, и ощущала, как бешено бьется мое сердце.

Интересно, почему Расар допустил этот разговор? Он доверяет ему? Ведь мог же отказать. Из обрывков обсуждения, которые я слышала, можно легко было сделать вывод — собравшиеся в этой комнате абсолютно равны, и лорд-протектор Алеадер лишь порой взывал к спокойствию, когда разговор переходил на повышенные тона.

— Это долгая история, — пусть я и не знаю, как управлять, но я всегда различала эмоции окружающих, отображающиеся на их лицах, и сейчас я увидела тень воспоминаний, омрачившую его лицо. — Слишком долгая, чтобы рассказывать ее на ночь прекрасной девушке. Уверен, Вы предпочтете провести это время с супругом, а не со стариком.

— Я должна знать, — сказала я уверенно.

— Должны, — дракон тяжело вздохнул и опустился в кресло, в котором еще несколько минут назад сидел мой супруг.

Он прикрыл глаза и потер переносицу, не то силясь вспомнить, не то желая избавиться от воспоминаний.

— Древней магией определено — мы все равны перед друг другом, — голос был тихим и задумчивым. — И, несмотря на интриги, поверь, дитя, их здесь достаточно, как и борьбы за власть, мы представляем собой единое целое. Твои предки, — он нахмурился. — Твой дедушка был выдающимся деятелем, и когда-то давно, когда я впервые оказался в Капитолии и занял это треклятое кресло, — я вскинула брови, да, сейчас он подтвердил мою догадку — едва ли не все лорды-протекторы не слишком то и любят свою власть. — Он уже был опытным, тем, на кого равнялись. Одно путешествие изменило все, — в дверь постучали и после короткой реплики, что можно войти, моему собеседнику передали артефакт связи, который он сжал, прикрыв глаза, и нахмурился. — Элианель, мы продолжим этот разговор в другой раз, или ее расскажет Вам Ваш супруг. Мне, к сожалению, необходимо идти.

Я всмотрелась в его лицо — слишком вовремя он уходит, так и не договорив, оставив вновь массу вопросов, но при этом абсолютную уверенность в том, что мне ничто не угрожает.

— Кабинет Вам покажут завтра, все, что представляет опасность, уже давно уничтожено, — сказал он, быстро выходя и будто убегая от меня.

Слезы покатились по щекам, стоило мне оказаться в одиночестве. Слишком насыщенный день, слишком много нового и вопросы, вопросы, вопросы.

— Эль, — тихий, уже ставший почти родным голос раздался над ухом, и его рука осторожно легла мне на плечо. — Пойдем домой?

— Да, — я вытерла щеки и постаралась улыбнуться, виня себя в этой мимолетной слабости.

— Я в курсе, тебе покажут кабинет, — он помог мне встать и легко щелкнул меня по носу.

Стоило мне встать, как на талию легли сильные руки, и нет, к моему удивлению, водоворот портала не закружил меня… Дракон впился в губыпоцелуем, и все вокруг перестало существовать, уступая место чувствам и эмоциям, далеким от политики, а еще желанию поблагодарить его, ведь без Расара я не выдержала бы сегодняшний день.

Глава 19

Пальцы запутались в волосах супруга, а дыхание сбилось. Я каждой клеточкой тела ощущала его страсть и желание, выливающееся в крепкие, не дающие глубоко вдохнуть объятия и жадный поцелуй, который длился, казалось, бесконечно.

— Расар, нет, — прошептала я, стоило ему немного ослабить напор. — Пожалуйста, не здесь.

Ощущение горящих от стыда ушей было непередаваемым, и хотелось его одновременно и стукнуть, чтобы вернуть к реальности, и вновь окунуться в водоворот касаний и его страсти… Меня смущало лишь одно — проклятие, с чего он, интересно, проявляет такое желание? Неужели все прошло?

С другой стороны, все правильно, ведь проклятие, по словам дракона, наложила я и снять, теоретически, можно двумя методами: у лекаря или же заставить меня желать обратного сказанному.

— Хочешь домой, или хочешь прогуляться? — спросил он серьезно.

Я покосилась вниз, на складки платья, которое скрывало ужасно неудобные и в то же время ужасно красивые туфли, ходить в которых было невозможно.

— Вы издеваетесь? — фыркнула я, отлично понимая, что столь неудобная обувь сделана если и не по его просьбе, то уж точно с его молчаливого согласия.

— Я просто спросил, — улыбка у него была очаровательной — в ней сочеталась и открытость, и насмешка, и даже капля ехидства.

— Я просто ответила, — в тон ему ответила я.

— Значит, домой, — он улыбнулся и обнял меня.

Водоворот портала был уже почти привычным, но я все же схватилась за плечи мужчины, запоздало осознавая, что он может ответить на вопросы. Наверняка он видел события, о которых начал говорить лорд-протектор арн Алеадер, воочию.

— Ох, — пробормотала я, оглядываясь.

Мы стояли в гостиной на первом этаже. Именно здесь состоялся разговор с лордом Гарднером, и я была поражена, сколь сильные изменения претерпела эта комната. Ладно огромное количество живых цветов, часть из которых нашла свое место в вазах, стоящих на полу, но необъятное количество разных свертков и стопка писем, лежащих на столе, впечатляли.

— Надо будет разобрать этот ворох хлама, — проворчал дракон. — Это свадебные подарки. И ответить на поздравления.

Прежде чем подойти к столу, я скинула ужасно неудобные туфли, и стон блаженства, вырвавшийся из моей груди, когда стопы утонули в мягком ворсе ковра, был интерпретирован драконом немного неверно. Пламя, полыхнувшее в его взгляде, опалило меня, и я задохнулась от жара, ощущая вновь подступивший к щекам румянец.

— Туфли… ужасны, — постаралась объясниться я.

Он хмыкнул и покачал головой. Мне показалось, что он испытал сожаление, что этот вздох не был адресован ему.

— Я так и понял. Ну так вот… ты, на правах супруги, будешь должна подписать все ответы на поздравления, — Расар пожал плечами и я поняла — ему глубоко безразлично содержимое свертков.

— Его светлость арн Алеадер начал рассказ о том, что…

— Да, я понял, — он не дал договорить, прервав меня на полуслове. — Как ты относишься к разговору за ужином? Я ужасно голоден.

Я закивала. Действительно, он же только утром позавтракал, и во время совещания периодически тянулся к печенью. Дракон улыбнулся и едва слышно произнес имя дворецкого, не вызывая — призывая его (еще одно доказательство, что за домом следит дух, который помогает хозяину).

Пожилой мужчина чинно зашел в комнату и поклонился сначала супругу, потом мне, выслушал просьбу накрыть ужин и осведомился, где именно это сделать, и ушел.

— Пойдем, — пробормотал Расар.

Я видела его смятение, и любопытство разгоралось все сильнее. Было страшно даже представить, что именно я услышу сейчас.

Ужин ждал нас в оранжерее, о существовании которой я даже не подозревала. Меня очень умилило, что, когда я ступила на холодный мрамор пола, дракон подхватил меня на руки, помня, что моя обувь осталась в гостиной.

— Спасибо, — прошептала я, когда мужчина усадил меня в удобное креслице с невысокой спинкой, но с удобными подлокотниками.

— Не за что, — он тепло улыбнулся, протягивая руку к подсвечнику, стоящему на столе, и от этого прикосновения вспыхнул огонь, освещая оранжерею теплым, дрожащим светом.

Уютно.

— Итак, — он с улыбкой осмотрел стол, на котором уже стоял ужин, состоящий из бутылки вина, легких закусок, холодного мяса и сыра.

Простая, можно сказать, деревенская еда, если бы не тонкий аромат специй, от которого рот наполнялся слюной. Расар наполнил бокалы вином и улыбнулся мне.

— Разговор, — напомнила я строго, делая глоток вина и жмурясь от наслаждения — сладкий, едва пьянящий напиток взрывался на языке сладкими фруктовыми оттенками.

— Разговор, — эхом отозвался мужчина, занимая свое место, и сейчас, в рваном, будто пульсирующем свете огней я могла видеть, насколько он устал. — Давай для начала договоримся, ты у меня, — я фыркнула, а он продолжил, не обратив внимания на мое недовольство этой собственнической фразой. — Я помогу тебе освоиться, дам тебе свои записи времен обучения, — мои глаза расширились и он хмыкнул. — А ты думала, нас учат только магии?

— Не знаю, — пробормотала я смущенно. Нет, конечно, в университете нам давали вводный курс юриспруденции, математики, но основной упор был сделан именно на изучение магических дисциплин.

— Посмотришь мои конспекты, я объясню, если будет что-то непонятно, — Расар самодовольно улыбнулся, и я поняла — вопросов у меня будет много.

— Хорошо, — согласилась я, не желая уделять много внимания этому разговору, ведь ко всему своему любопытству я была абсолютно согласна с предложением супруга.

— Итак… — он вздохнул, глядя через бокал на огонь и мне показалось, что он полностью погрузился в свои воспоминания, не обращая внимания на меня. — Началась эта история более ста лет назад, — я затаила дыхание, ловя каждое его слово, каждый вздох, ведь порой в несказанном таится куда больше смысла. — Твой дед потерял аршану, — он хмыкнул. — Прости, женушка, я не совсем верно осветил для тебя перевод этого слова с древнего языка. Это не только супруга, это пара, смысл дракона и, — Расар строго взглянул на меня. — Или я рассказываю тебе историю, или ты задаешь вопросы.

Я кивнула, показывая, как закрываю рот на ключик и выкидываю его куда-то за плечо. Мужчина хмыкнул и покачал головой, но продолжил:

— Даже сильнейшие из драконов не властны над смертью, и потеря пары — это самое страшное, что может произойти с любым из нас. Он был безутешен, но, благодаря своей силе воли, своему уму, он не смог смириться. На десятилетие твой дед исчез из Шарха. Все полагали, что он попросту хочет смириться со своей утратой, мы видели, что его имя все еще вырезано магией на кресле, и слишком сильно никто не переживал. А зря.

Расар задумался, а мое сердцебиение казалось мне набатом. В голове вихрем мелькали вопросы, но задать их — значит вырвать дракона из его воспоминаний…

— Спустя десятилетие он вернулся в Шарх, — он запнулся. — Вместе с супругой.

Я закашлялась, округлив глаза, ведь он только что сказал, что он потерял пару!

— У нас всех была такая же реакция, как у тебя сейчас. Должен заметить, что на тот момент я еще не был членом совета и мой отец занимал кресло, принадлежащее сейчас мне, но я уже был вхож в Капитолий, он постепенно знакомил меня с делами, — он вздохнул. — Все были не просто удивлены. Я помню ужас в глазах моего отца, и в глазах Алеадера. Нельзя подчинить смерть, но… Твоему деду это удалось. Прежде чем продолжить рассказ, я должен рассказать тебе немного про запретную, тайную магию Эшрахата.

Кивнув, я уставилась на супруга. Разум отказывался воспринимать информацию, но рассказ я запоминала, зная, что вернусь к нему, когда буду готова. Одно я понимала абсолютно точно — произошедшее было очень не простой историей, в которой не было ни правых, ни виноватых.

— На этом южном континенте живут люди. Да, не удивляйся, темные маги. Они живут очень обособленно, формируя свое собственное государство. Они не слишком любят чужаков, в особенности драконов, но им есть, что противопоставить даже нам. Их магия равна по силам нашей. Я не знаю, как твой дедушка убедил их поделиться знаниями, но он победил смерть, — Расар задумался, делая глоток вина. — Совет принял это, закрыв глаза и радуясь возвращению обладателя пытливого и острого ума. Твоя бабушка родила дочь, леди Верассию арн Фарсан, и в тот момент всем стало не по себе всем. Она… Она была живой, хотя все мы помнили, как ее мертвое тело объял огонь, — я уже открыла рот, но дракон махнул рукой и зло рыкнул. — Это не конец истории. Твой дед после рождения дочери пришел к Алеадеру, он уже тогда был стар и мудр, и предложил призвать из потустороннего мира основателей Ширасарна, мотивируя это тем, что они будут править куда более жесткой рукой, и не утонут в бюрократии. Все в совете были в ужасе от подобного предложения и от уверенности безумца, прости, именно так горели его глаза, когда он говорил об этом. Это было угрозой, и спустя несколько недель он был убит, сожжен, будто бы огненная магия оставила его. Твоя бабушка рассыпалась в прах вслед за ним. Верассию найти не смогли, но все помнят страх перед неизведанным и… Они боятся тебя, мы до сих пор не знаем, кем являешься ты, ведь тебя породила женщина, которой…

— Которая не могла появиться на свет, — пробормотала я, ощущая, как волосы на затылке встают дыбом от подобного рассказа.

Да, у меня появится много вопросов, но сейчас я попросту не способна озвучить их вслух.

— Именно, — Расар хмыкнул. — Ешь, а то платья подшивать придется, — я улыбнулась, услышав его насмешливый тон, за которым скрывалась тревога и тяжесть событий, пережитых много лет назад.

Все рассказанное им казалось невозможным, фантастическим. Будто страшная история, которой нет места в реальности.

— Я могу как-то удостовериться в Ваших словах? — спросила я тихо, боясь поднять на него взгляд.

Да, у меня не было причин не доверять мужчине, но… Это попросту невозможно! Я не просто понимала это сердцем, я была уверена в этом, как дипломированный прикладной маг, пусть и не высочайшего уровня, но все же немного разбирающийся в этом предмете.

Проще было убедить себя в том, что имела место расправа над влиятельным семейством, которую просто хотят скрыть от меня, чем хоть на секунду поверить в услышанное.

— Да, — он серьезно кивнул, и я облегченно выдохнула, радуясь, что он не обиделся на мой вопрос. — В кабинете, который тебе обещали показать, остались записи твоего деда, их изучили и после вернули на место. Не переживай, на всех них стоит печать его крови, так что ты сможешь убедиться в том, что это не подделка, — Расар улыбнулся своим мыслям и продолжил. — Думаю, все эти бумаги откроют тебе больше, чем кому-либо из нас. Все же он был выдающимся магом. Также, насколько я знаю, необходимо будет внимательно исследовать родовые замки в Фарсане, там наверняка есть лаборатории и в стенах скрыто много загадок.

— Лорд-протектор арн Алеадер сказал, что в кабинете давно уничтожено то, что представляет опасность, — тихо сказала я. — О чем он тогда говорил, если не о записях?

— Артефакты, которые были готовы защищать тайны своего хозяина, — он улыбнулся, внимательно глядя на меня и ожидая дальнейших расспросов.

Я лишь отрицательно покачала головой. Нет, узнавать что-то еще я сейчас попросту не готова, и так ожидаемое слишком отличалось от услышанного, и мне необходимо обдумать все, прежде чем задавать новые вопросы или быть готовой к обсуждению.

— Тогда ешь, а то на тебя смотреть больно, — проворчал он.

— Так не смотрите, — фыркнула я, глядя в его желтые глаза, казалось, притягивающие огонь свечей.

Его взгляд гипнотизировал, лишал воли, и внутри все сильнее поднималось желание встать, подойти к нему и сесть на колени. Поддержать дракона, окунувшегося в не самые радостные воспоминания. Я могла понять его, могла ощутить страх, который он испытывал перед непонятным и невозможным.

Если бы мне сказали еще неделю назад, что дракон может испытывать подобные эмоции, я бы засмеялась в лицо говорящему, настолько всемогущими казались мне повелители Ширасарна, а оказывается, им тоже не чужды вполне обычные, можно сказать, человеческие эмоции.

Я допила вино и улыбнулась, внимательно глядя на заканчивающего ужин супруга. Сердце вновь билось невероятно быстро, но на этот раз не от страха, а от предвкушения.

— Пойдем подарки разбирать? — как ни в чем ни бывало спросил мужчина, одаривая меня хитрющим взглядом, в котором затаилась насмешка.

Я сжала салфетку, лежащую на коленях, и не сразу поняла, что запахло паленым. Первой мыслью было то, что опять муженек портит мебель и столовое белье, но его ухмылка вкупе с ехидным хихиканьем заставила меня опустить взгляд. По моим пальцам скользили искры, и это не слишком хорошо сказалось на салфетке, которая начала тлеть.

— Ох, — пробормотала я, вскакивая и стряхивая с себя уже загорающуюся ткань на холодный, каменный пол.

Расар щелкнул пальцами, и огонь исчез, оставляя после себя почерневшую ткань. Виновато улыбнувшись, я опустила глаза в пол, стыдясь своей реакции на его слова.

— Подарки, значит, разбирать ты не хочешь, — пробормотал мужчина, подхватывая меня на руки. Я даже охнула — настолько неожиданным это было.

Еще секунду назад он сидел за столом и с насмешкой наблюдал за мной.

— Не хочу, — пробормотала я. Как бы ни хотелось показать ему свою злость, у меня это не получалось.

Я ощущала его тепло и крепкие, сильные руки, которые не дадут мне упасть. Меня окутывала его магия. Она, опасная, обжигающая, казалась мне сейчас домашним котёнком, который ластится, выпрашивая внимание и любовь.

— Хочешь заняться моими конспектами времен учебы? Они у меня в библиотеке, могу отнести тебя туда, чтобы… — я протянула ладонь и закрыла его рот.

— Расар, — я с трудом узнавала свой голос, столько в нем было… предвкушения. — Ты издеваешься?

Он хмыкнул и мотнул головой, прося этим движением убрать руку от его рта.

— Самую малость, — в голосе Расара было удовлетворение. Конечно, ему сейчас смешно, а внутри меня вновь поднимается огненный вихрь, такой же, как и утром.

— Ну да, ты же не можешь, — я с удивлением осознала, что в моем голосе сквозят певучие нотки, в ответ на которые дракон зарычал. — Так что, пожалуй, я предпочту библиотеку, взять конспекты и почитать их перед сном…

Расар зарычал и быстро пошел в сторону. Интересно, он не пользуется порталом потому, что боится оказаться не в спальне, или потому, что во время пути хочет немного успокоиться?

Обхватив его шею руками, я углубилась в свои мысли, и сейчас память цеплялась не за рассказ, до сих пор кажущийся мне невероятным, а за значение слова аршана. Он назвал меня парой, а значит, безумное влечение, охватывающее меня каждый раз при его близости и когда мы наедине, вполне логично и даже естественно. Вот только теперь мне было немного неуютно от мысли, что брачные клятвы нам не разорвать, судьба будет сводить нас раз за разом, пока мы не примем друг друга такими, какие мы есть.

Глава 20

— Так все же, было проклятие, или нет? — спросила я, поднимая взгляд.

Он отпустил меня уже в спальне, и пусть я уже стояла, но все равно продолжала обнимать его за шею, не желая отступать от его. Может быть все происходящее — естественно и мне нечего стыдиться? Глядя на Расара, я отчетливо понимала — с ним будет очень непросто, и жизнь будет наполнена не только страстью и вниманием со стороны супруга, но и его ехидством и упрямством. С Фрапом было бы куда проще, он умел уступать и был… мягче, во многом, спокойнее. В общем-то, неудавшийся жених был начисто лишен всех качеств характера, свойственных драконам по вполне объективной причине — он был почти чистокровным человеком.

— Элианель, — протянул мужчина, чьи руки лежали у меня на талии. — Ты меня слышишь?

Я мотнула головой, прикусив губу.

"Прости, милый, я вспоминала о своем женихе, и если бы ты не назвал меня по имени, начала бы сравнивать свою жизнь с тобой и жизнь, которая ждала меня в Тельсене с Фрапом."

— И о чем таком интересном ты задумалась? — в его голосе слышалась насмешка, а горячие пальцы коснулись затылка, нежно поглаживая кожу.

От этих прикосновений по всему телу разбегались мурашки, а внизу живота разгорался предательский пожар.

— День был сложным, — пробормотала я, отводя взгляд.

Расар тихо засмеялся, и его пальцы скользнули выше, путаясь в волосах, за которые он потянул, заставляя меня запрокинуть голову и смотреть ему в глаза.

— Лгунья, — несмотря на смысл этого слова, бархатный голос, которым оно было произнесено, не позволил мне обидеться.

К тому же, он ведь прав, я не сказала правду, не желая вновь видеть опасные искры, скользящие по его волосам.

— Вы что, менталист? — спросила я хмуро.

— Самую малость, но… — Расар очаровательно улыбнулся, склоняясь надо мной, и я почувствовала обжигающее дыхание у себя на щеке, а еще ледяную змею страха от осознания, что он может знать обо всех моих внутренних порывах и сомнениях, он усмехнулся. — У тебя на лице все было написано. Знаешь, женушка, пожалуй, на первый раз я тебя прощу, что ты при мне думаешь о другом мужчине, но только на первый раз.

Он коснулся моей щеки и нежно провел по коже, впрочем, не отпуская моих волос и не давая отвести взгляда от его лица. Я старалась не смотреть ему в глаза, но это было выше моих сил.

— Он был мне дорог, — пробормотала я, поражаясь собственной откровенности.

— Я понимаю, — дракон хмыкнул. — Воровство яблок очень объединяет, но… Ты моя.

Властным, распаляющим желание движением он обвел контур губ, вызвав тем самым тихий стон, и усмехнулся. Я все еще не могла понять, что со мной происходит, вернее, не могла принять этого. Внутри билось осознание, что мы все ближе подходим к тому, после чего ни один из нас не сможет разорвать этот союз, который, как оказалось, не был случайностью.

— Так что с проклятьем-то, оно было или оно является Вашим уязвленным самолюбием? — спросила я тихо, кончиками пальцев проводя по его щеке и ощущая едва царапавшую кожу щетину.

— Было, и ты его снимешь так же, как и наложила. Утром у тебя начало чудесно получаться, — довольно прорычал Расар, наклоняясь и вновь впиваясь в губы поцелуем.

— Вы наглец, — прошептала я, с наслаждением жмурясь от сильнейшей гаммы захлестнувших меня чувств.

— Угу, — пробормотал он, не разрывая поцелуя и лишь немного ослабляя хватку, чтобы помочь избавиться от одежды.

Прохладный воздух коснулся спины и плеч, заставляя меня крепче прижаться к мужчине, который будто горел изнутри, согревая, но не сжигая меня, не причиняя боли.

Он был невероятно нежным, распаляя меня легкими прикосновениями, настойчивыми поцелуями и горячим шепотом, которым он сообщал мне о том, какая я очаровательная, красивая, упрямая девочка, которую он никому и никогда не отдаст.

Пальцы путались в его медных волосах, по которым вновь скользили искры, слабо освещавшие все вокруг и падающие на тонкое постельное белье. Торс, избавленный от совершенно ненужной рубашки… С каждым последующим поцелуем, прикосновением я чувствовала, как сердце бьется все сильнее, а огонь внутри становится пожаром, сжигающим все на своем пути. Дыхание становилось все более тяжелым, и уже через несколько минут я ощутила, как начинаю задыхаться.

— Эль, — встревоженный голос дракона доносился будто бы издалека.

Я ощущала, как мир вокруг закручивается водоворотом, поглощающим меня, вот только это не было приятным чувством. Самая верная ассоциация — будто бы я тону.

— Эль, очнись! — голос не просто встревоженный, в нем слышится паника, и я ощущаю его ладони на своих плечах, чувствую, как он трясет меня, ощущаю что-то липкое вокруг. — Эль, открой глаза! Ты горишь!

С трудом разлепив глаза, я опустила взгляд и охнула. Я чувствовала жар пламени, вот только оно было очень странного цвета. Серый и желто-оранжевый — они не смешивались, нет, они будто боролись за свое место во мне, вызывая обморочное состояние и начавшую охватывать меня боль, лишающую рассудка и сознания.

***

Эль вспыхнула пламенем… Неправильным, совершенно не драконьим. Наравне с огненными языками ее тело сплошь охватило серое, потустороннее пламя. Оно обжигало, выжигало сущность и жизненные силы, оставляло ожоги на руках, которыми я сжимал ее плечи.

— Эль! — девушка не реагировала. Она обмякла в моих руках, разгораясь все сильнее. — Эль, очнись! — но ее тело только сильнее окутывалось пламенем. Серые и оранжевые языки огня словно боролись между собой, выясняя, кто из них сильнее, попутно сжигая мою избранницу и… меня.

Схватив девушку за плечи, не обращая внимания на усиливающуюся боль от ожогов, я пытался привести ее в чувство. Но она не отзывалась. Я физически чувствовал, как эта борьба огня вытягивает из нее саму ее сущность, как из нее капля по капле утекает жизнь… и не мог это остановить. Она умирала, сгорая в этом неправильном, мертвенном пламени.

— Оставь ее и отойди, — раздался за спиной незнакомый мужской голос. От неожиданности я выпустил из рук жену и обернулся. — Ну же? Или будешь ждать, пока она сгорит?

Высокий мужчина, в котором я ощутил чужеродную магию, о которой прежде читал лишь в книгах, ждал. Черноволосый, с сединой на висках незнакомец бесстрастно стоял посреди спальни, и только взгляд выдавал его нетерпение, и пальцы то и дело белели, когда он сжимал трость, на которую опирался. Во всем остальном он был образчиком спокойствия и уверенности.

— Ты ждешь, пока сам не сгоришь? Или не терпится освободиться от брачных уз? — в низком, уверенном голосе незнакомца проскользнула издевка. — Отойди от нее! Я не смогу ей помочь, пока ты рядом!

От шока, граничащего с ужасом, я не мог шелохнуться. Я чувствовал, что тоже сгораю в этом сером пламени, чувствовал, как оно сантиметр за сантиметром начинает пожирать меня, причиняя адскую, ни с чем не сравнимую боль. Понимал, что должен отойти и дать этому чужаку что-то сделать, но… не мог. Просто не мог шелохнуться, настолько сильная слабость навалилась на меня.

— Идиот… — сквозь зубы выдохнул незнакомец и повел рукой перед собой. Меня приподняла мягкая волна и, оторвав от Эль, пронесла через половину комнаты, внезапно исчезнув. Я, потеряв опору, грохнулся на пол.

Мужчина тремя большими, решительными шагами пересек комнату и склонился над моей женой, водя руками над ней. Постепенно оба пламени, окутывающие Эль, начали стихать. На высоком лбу незнакомца блестели крупные капли пота. Очевидно, борьба за жизнь девушки давалась ему очень нелегко, и он прикладывал немалые силы, чтобы остановить борьбу… чего?

Слова незнакомого, довольно резкого для слуха языка складывались в непривычную, гипнотизирующую мелодию. Наверное, так же Эль воспринимала древний язык

драконов, улавливая силу, звучащую в каждом звуке, но не вдаваясь в смысл заклинаний.

Мужчина, резко сменив речитатив, прикоснулся рукой ко лбу Эль, и, проведя ладонью по ее лицу, замолчал. Постояв минуту над девушкой, которая ровно и мерно дышала, он вздохнул.

— Так и будешь валяться на полу? — мрачно, не отводя взгляда от девушки, спросил он.

— Что с ней? — попытавшись подняться и выругавшись от острой боли в обожжённых руках, спросил я.

— Спит, — спокойно ответил мужчина, и, найдя взглядом кресло, снова большими шагами пересек комнату и опустился в него.

В мое кресло! Злость на гостя за его вольготное поведение мешалась с благодарностью за спасение Элианель. Я выжидательно посмотрел на него, ощущая, как вновь разгорается внутри драконий огонь, который едва не затух после столкновения с едва не убившим мою супругу мертвенным пламенем.

— Что это было? И… Вы кто? И как здесь оказались? — с запозданием включая голову и пытаясь отойти от шока, я, кажется, начал задавать правильные вопросы… Которые следовало задать до того, как он вообще прикоснулся к моей жене. — И… Что Вы с ней сделали? — ужас начинал завладевать всем моим существом.

Как я вообще позволил этому странному человеку прикоснуться к моей жене?

— Человек. Некромант. Отец Элианель, — спокойно и размеренно произнес мужчина.

— Отец? — растерянно произнес я, задумавшись. А ведь действительно, я размышлял про ее мать, не задумываясь о том, что ребенок обычно появляется при участии двоих. — И что с ней случилось? Что это за пламя?

— Слушай и не перебивай, мальчик, — поморщился некромант. — У нас очень мало времени. Я не могу находиться возле нее долго, моя магия губит ее драконью сущность. Потому слушай и не перебивай, дракон.

Я нахмурился, но кивнул, потирая ладони, на которых вздувались неприятные, пульсирующие болью пузыри с мутноватой жидкостью, с трудом поддающиеся регенерации.

— Около сотни лет назад один дракон, потеряв свою пару, осознал, что жить без нее не способен.

Я фыркнул и пожал плечами.

— Я отлично знаю эту историю, ее дед вернул к жизни ее бабушку с помощью темной человеческой магии.

— Понятно, как ты затащил ее в постель. Она все так же любит слушать истории, — он хмыкнул, и я ощутил его недовольство. Да уж, не думал, что когда-то знакомство с родителем супруги произойдет при таких странных обстоятельствах, и что оно произойдет вообще. — Хорошо, конечно знаешь, — продолжил он. — Тогда я расскажу историю со своей стороны… Он появился на Эрашрахате почти сразу после ее смерти, не побоявшись нашей нелюбви к драконам, вы самовлюбленные… Впрочем, не важно, — отец Эль ненадолго задумался, словно подбирая слова. — Он смог договориться, заключить сделку, и наши маги научили его, как вернуть душу умершей в мир живых. В то же время из пепла, оставшегося от его супруги, он, совместно с магами, создал живое существо — абсолютно точную копию, которая стала сосудом для вернувшейся души. Спустя еще некоторое время она смогла зачать, причем чистокровную драконочку…

— Она жива? — вопрос вырвался сам собой.

— Да, — он усмехнулся. — И у Эль есть двухлетний младший братик. Тебе не о чем переживать, мальчик не унаследовал и капли драконьей крови, но снова речь не об этом. Верассии, как называли ее в ваших краях, не должно было существовать. Она будто… балансировала между двух миров, в нашей истории это не первое подобное дитя, но первое и, наверное, единственное, рожденное парой драконов. Она, кстати, не смогла бы занять кресло в совете при всем своем желании, в ней слишком силен остаточный след магии Эшрахата. Я… Мы знали, что он задумал и, честно говоря, никто не встал на его сторону, но он получил знания, которыми волен был распоряжаться так, как сам того пожелает.

Ледяной взгляд карих глаз пробежался по комнате, и я понял, что мне не понравилось в госте с самого начала— он был абсолютно безэмоциональным, будто сама смерть. Впрочем, учитывая специфику родной и близкой для него магии это было абсолютно верное сравнение.

— Осознавая опасность, — как ни в чем ни бывало, продолжил незнакомец, — он обратился к тем, кто помог вернуть его супругу в мир живых, и с их помощью создал амулет, который одел на шею малышки. Сила амулета была такова, что при малейшей угрозе жизни ребенка она переносила девочку в безопасное, известное только ему и нам место. Не сразу мы поняли, насколько сильно ошиблись, когда дали приют малышке. Нет, она была очаровательным, живым, — он сказал это так, будто это было не совсем… привычным, — ребенком, и превратилась в очаровательную девушку. Когда ей было двенадцать, в ней начала просыпаться огненная магия, но к тому моменту она впитала в себя слишком много магии мертвых. Семя Эшрахата упало на благодатную почву… Она начала гореть так же, как горела сейчас Элианель, но драконье пламя в ней присутствовало, убивая ее в тот момент. Не может две противоположных по сути своей магии сосуществовать в одном существе. Я запечатал ее сущность посмертного дракона, потому что иначе она могла бы умереть. Прошли годы, и Верассия стала смотреть на меня уже не как на наставника, и это чувство стало взаимным. В общем, как бы то ни было, но мы связали наши судьбы. Спустя три десятка лет у нас родилась Эль. Полукровка — или человек, причем очень сильный некромант, или дракон — мы не знали. Потому девочку отнесли в наш храм, к Старцу, предсказателю судеб. Старец на вопрос, кем является наша дочь — драконом или человеком — ответил, что свой путь она выберет сама, и сама судьба приведет ее к истокам. После чего встал и ушел, отказавшись объяснить свое предсказание.

Я хмыкнул. Мысль, пронзившая сознание, была окрашена удивлением. Столь разные культуры, народы, живущие едва ли не на противоположных концах мира, а такие схожие традиции…

— Озадаченные, мы вернулись домой, решив, что время все расставит по своим местам, — сделав вид, что не заметил, или в действительности не обратив внимание на мое удивление, продолжил рассказчик. — Когда Эль исполнилось четыре года, по трагической случайности погиб ее любимый питомец. Придя в ярость от несправедливости его гибели и моего отказа воскресить его, она неожиданно вспыхнула. Вспыхнула серым пламенем, таким же, как и ее мать когда-то. Но не совсем таким. Драконьей магии в ней было немногим меньше половины и, наблюдая за происходящим, я неожиданно понял, что эти два огня борются между собой. Это было слишком рано, но мне вспомнились слова Старца, произнесшего предсказание. Я не отважился противостоять судьбе и понимал, что выбор предстоит сделать ей.

— Как она сможет сделать выбор, если ее дар сейчас вновь запечатан?

— Я все расскажу, — он зло мотнул головой. — Больше года мы с женой спорили о том, что делать с малышкой. Она категорически не желала расставаться с дочерью, я же понимал, что, оставив малышку у себя, мы гарантированно ее погубим. Кроме того, я прекрасно был осведомлен о том, чем грозит неполный состав совета, все же тринадцатый голос уравновешивал совещавшихся, и не давал вопросам уходить на повторное обсуждение. Потому мы все-таки решили отправить дочь из страны в Ширасарн, но не в столицу. На периферию, где она будет воспитываться как обычный человек. Ваша древняя магия не ощутит ее присутствия, но в то же время в ней не проснется огонь, ломая печать, пока она не окажется рядом с сильным драконом. Судя по тому, что я увидел сегодня, я был абсолютно прав. Сейчас магии в ней абсолютно равное количество. Потому я вновь наложил на нее печать. Со временем магия печати истончится, исчезнет, и я вполне допускаю, что мертвой магии в ней не останется и капли. Когда и если это случится, я буду рад познакомиться с ней. А пока, не обижай ее, иначе… — он улыбнулся, — Даже находясь на другом конце света, я помогу ей и с радостью усилю ее проклятие, наложенное на тебя.

Он встал и в последний раз посмотрел на девушку, которая уже свернулась клубочком посреди широкой кровати.

— Проводи с ней больше времени, — он хлопнул меня по плечу и растворился, оставив после себя не слишком приятный сладковатый запах, от которого хотелось избавиться.

Глава 21

Головная боль стала предвестником возможности шевелиться, и я приоткрыла глаза, с удивлением понимая, что на кровать падает узкая полоска утреннего света из задернутых тяжелыми портьерами окон.

Я с трудом вспоминала прошедший вечер. Ужин… Обаятельный дракон, будоражащий фантазию… И огонь, странное пламя, уничтожающее меня. Прислушиваясь к своим ощущениям, я чувствовала холодную пустоту внутри, и следом пришло горькое осознание — мне не удастся погасить огонь так же, как я сделала это вчера днем.

— Доброе утро, — голос, ставший уже близким и родным, заставил меня отвлечься от грустных мыслей.

Я села, оглядываясь, и вздохнула — мужчина сидел в кресле с книгой, и стоило мне пошевелиться, как хранилище знаний было отложено в сторону, а он быстрыми, но при этом какими-то рваными, скованными шагами подошел ко мне.

— Что, опять не получилось? — давясь усмешкой, спросила я, надеясь, что эти слова не только заставят дракона улыбнуться, но и рассказать о том, что произошло.

— Женушка, — протянул он таким голосом, что мне стало стыдно, и я опустила взгляд, когда кровать прогнулась от его веса.

Расар взял меня за руку и легко погладил пальцы, согревая меня своим огнем. Вопросы роились в моей голове, множились, но ни на один я не находила ответа. Лишь одно было абсолютно понятно — серые, какие-то мертвые всполохи магии, которая лишь казалась огнем — это абсолютно ненормально.

— Что? — буркнула я, и пусть на языке крутилось утверждение, что ему самому ночью не терпелось избавить меня от одежды и закрепить уже этот треклятый союз.

— Ничего, — он протянул мне стакан с водой, и лишь сделав первый глоток, я поняла, насколько хочу пить. — Думаю, на пару недель мы можем сказаться заболевшими, и нас никто не осудит. Разберем за это время присланный хлам, — я насупилась, всем видом говоря о том, что не стоит настолько неуважительно отзываться о подарках на свадьбу. — Я обещал тебе конспекты времен учебы, и объяснить их содержимое.

— Вы уходите от темы, — заметила я, сжимая его пальцы и заглядывая в желтые глаза. — Что случилось? Я… Я не смогу больше пользоваться магией? Это из-за той истории, что Вы рассказали вчера?

Он нахмурился, и мое сердце замерло в ожидании ответа. Иметь возможность сотворить лишь простейшие заклинания, и не иметь шанса погрузиться в дебри знаний, да даже применить заклинание из университетской программы?!

— Девочка, — он погладил меня по щеке, по всей видимости заметив, как подрагивают губы и я готова вот-вот расплакаться. — Все хорошо.

— Примерно так и таким тоном лекарь говорит, что шансов не осталось, — пробормотала я.

— А ты у меня пессимистка, — хмыкнул дракон и щелкнул меня по носу.

— А Вы прям такой оптимист! Зачем Вам жена, лишенная магии? Как я смогу сидеть на троне в зале, где все пропитано древней магией? — спросила я.

— Уже все придумала, — его ворчание было успокаивающе-насмешливым, и именно это заставило меня насторожиться. — А ты готова слушать, или тебе хватило впечатлений от вчерашнего разговора?

— Впечатления от прошедшей ночи мне хватило с лихвой, — хмуро заметила я, отмечая, что рассказ напугал меня куда меньше, чем серая магия, желающая уничтожить огненную сущность.

— Ты то сознание потеряла, а я имел честь познакомиться с твоим… — он нарочно сделал паузу, стремясь меня не то раззадорить, не то заинтересовать, и у него, надо признать, это получилось. Я даже слезы вытерла, — Отцом. Колоритная, надо сказать, личность. Зато я понял, в кого у тебя такой талант к проклятиям и кто столь ювелирно запечатал тебе дар, что ты вполне свободно могла колдовать и даже получила высшее образование по прикладной магии.

Я моргнула, вновь пытаясь переварить услышанное.

Нет, я уже смирилась и даже приняла, что милые люди, не наделенные магией, но подарившие мне любовь и заботу, не являются моими родителями. Мне куда проще было принять, что некая абстрактная женщина, породившая меня, уже давно рассыпалась в прах. А вот про отца я как-то вообще не задумывалась…

— У тебя есть маленький братик, — заметил дракон, заставляя меня испытать неприятное, колкое чувство ревности. — Милая… Я бы поступил на место твоих родителей так же.

Я недоверчиво взглянула на супруга. Пусть я и не задумывалась раньше о том, каким он будет отцом, но что-то подсказывало, что замечательным, внимательным и чутким, хотя… кто разберет этих драконов? К тому же он вполне серьезно говорил про родственные связи в драконьих семьях, а сейчас выясняется, что мои родители живы, да еще и моя мать, скорее всего, жива, раз у меня есть “маленький” братик.

Осознание этого факта заставило нахмуриться — место в совете априори должен наследовать мужчина, и лишь при отсутствии наследника мужского пола кресло могла занять девушка. Что-то не сходилось, казалось неправильным и, кажется, дракону придется отвечать не на один мой вопрос, а как минимум на десяток.

— Он не дракон, так что ты можешь не переживать за свое теплое место с подушечкой в темном зале, пропитанном древней магией, и за провинцию, бразды правления в которой предстоит взять тебе… нам, — он улыбнулся.

— Постой, — я потрясла головой. — Как это возможно?

— Твой братик пошел в твоего отца, — Расар сморщил нос, будто его заставили съесть что-то очень кислое, и я не смогла не улыбнуться.

Да, последние дни этого господина стали, пожалуй, самыми запоминающимися в его жизни, и то, что произошло это благодаря мне, было даже приятно.

— Расар, — умоляюще попросила я. — А можно по порядку?

— Можно, — он поцеловал меня в лоб и задержался в паре сантиметров от моего лица, вдыхая запах и довольно рыча. — Тогда, наверное, стоит начать с завтрака…

— Я не голодна, — строго сказала я, понимая, что безбожно лгу, но тратить время на еду, когда вокруг меня столько загадок, казалось преступлением. — Вы говорили, что моя мать должна быть мертва, и каково вам осознавать, что ей было что противопоставить магии совета? Или, — я нахмурилась, все же признаваясь себе в том, что была бы счастлива познакомиться с мамой, просто отчаянно боялась, что ее уже нет в живых.

— Она жива и, уверен, скучает по тебе, — в голосе Расара было что-то такое, что заставило поверить его словам.

— Уязвленное самолюбие болит?

— Ты сейчас имеешь в виду, что магия совета не смогла призвать твою матушку, или что ты едва не лишилась магии от одной перспективы близости со мной?

Кислое выражение лица заставило меня улыбнуться, в особенности же я обрадовалась короткому слову. “Едва” — значит, я смогу колдовать, и, возможно, вчерашнее ощущение всемогущества вернется?

— Магия Эшрахата плохо изучена, и это факт — ее знатоков по всему Ширасарну не больше трех-четырех драконов, и они сами не горят желанием делиться знаниями, — он пожал плечами. — А насчет тебя… Магия будет постепенно возвращаться, а чтобы не испытывать неприятного ощущения от серой, — он задумался, — от мертвой магии, ты должна проводить со мной все свое время.

Его лицо озарила хитрая и в тоже время довольная улыбка, и я нахмурилась. Что-то не слишком верилось в его слова, вернее, он явно задолжал мне объяснения.

Я подняла брови и внимательно посмотрела на супруга. Нет, происходит явно что-то странное, ведь я отлично помнила его презрительный взгляд в момент первой встречи и слова, брошенные им: “могло быть и хуже”… Меня передернуло от этого воспоминания, а в особенности, что это произошло считанные дни назад, и картина, возникшая перед внутренним взглядом, была чересчур реальной.

— Все время? — переспросила я.

Он кивнул, не то сделав вид что не заметил ехидства и яда в моем голосе, не то в действительности не обратив внимания на это.

— Тебя что-то не устраивает?

— Да, — я кивнула, поджимая губы. — То, что ты ничего не рассказываешь! Ты с самого начала знал, что встреча произойдет, ты знал, кем я являюсь, но даже не подумал рассказать мне об этом.

Дракон насупился, и из его ноздрей вырвались две тонкие струйки дыма, которые я развеяла взмахом руки. Вот совсем не страшно! Он не причинит мне зла — в этом я была уверена, но, кажется, сейчас грядет первая супружеская ссора.

— Я хотел тебя уберечь, — в его голосе слышались рычание и гнев, который (я уверена) он считал абсолютно оправданным.

— Да ты что? Уберег? Я дважды чуть не умерла!

Расар замолчал, по всей видимости собираясь с мыслями и не то готовясь каким-то образом доказывать, что первый обморок в зале совета был абсолютно нормален, а произошедшее ночью никоим образом не угрожало мне, не то подбирая аргументы, которые заставят “сельскую училку” занять подобающее ей положение и быть смиренной и покорной женой.

— Не умерла же, — осторожно заметил он и быстро, не дав даже открыть мне рта, продолжил. — И я был против твоего похода в Капитолий. Вот уж не думал, что женушка у меня будет такой… вздорной.

— Если что-то не устраивает, мы можем постараться разорвать союз и разойтись, будто между нами не было никаких… недоразумений, — кровь прилила к щекам от одного воспоминания о прошедшей ночи и не случившейся близости.

— Уверена? — в его глазах мелькнула насмешка, и он коснулся моих пальцев, до боли сжимая их.

Я опустила взгляд, и перед внутренним взором пронеслось возможное одиночество без него. Расар был внимательным, нежным, умел поддержать одним прикосновением и смог доказать, что я могу ему доверять. Уверена была я лишь в одном — ни на одного мужчину я не смогу смотреть также, с затаенным восхищением и щемящей душу нежностью. Ни к одному мужчине я не испытаю подобного влечения и не получу наслаждения, которое, я уверена, мог подарить мне лишь он… Да, разрыв даже сейчас будет болезненным, но, возможно, он необходим нам обоим? Дракон вернет свою жизнь, в которой он был свободен и по-своему счастлив, а я сохраню себя, не растворившись в его личности.

— Нет, — было не просто ответить правдиво, но как иначе я могла ждать честных ответов от него?

— Я тоже, — Расар улыбнулся. — Но характер у тебя как… у твоего дедушки — неуживчивый, упрямый, и ты не остановишься ни перед чем.

— Не смешно, — я хмыкнула, ведь искренне считала, что всего лишь иду на поводу у своего супруга.

— Мне, знаешь ли, тоже, — дракон фыркнул. — Ты хотела посмотреть Капитолий? Ты его увидела, даже не озаботившись вопросом, почему я этого не хочу. Допускаю, древняя магия звала тебя, но… — он взмахнул руками и с пальцев слетел огненный шар, с неприятным шипением врезавшись в стену и оставляя на ней черный след. — Но слишком рано!

— А по мне вовремя, как раз к голосованию в конце года.

— Брось, они случаются регулярно. Вопросы, которые мы рассматриваем, не ограничиваются бюджетированием на грядущий год, — проворчал он. — Слишком рано, — упрямо повторил Расар, и я тяжело вздохнула, вынужденная согласиться с ним, хотя мне этого и не хотелось.

— Что еще Вас не устраивает? — спросила я, уже не испытывая злости или неприязни к дракону.

— Характер, — он улыбнулся. — И то, что ты сводишь меня с ума… Аршана.

Я нахмурилась. Вновь это слово, четкого объяснениякоторому я так и не услышала. Пара, да. Но что из этого следует? В местах, где я выросла, не было желающих поделиться информацией о том, что происходит в супружеских парах, где муж и жена — драконы. Да и вообще, о драконах знали не слишком много, как бы это странно не было, они всегда были отдельным классом общества — правители, управляющие, небожители. Они жили куда дольше людей и являлись не только носителями уникальной магии, но и хранителями знаний, мудрости.

— Аршана? — переспросила я.

— Пара… избранница, та, ради которой дракон готов умереть. Или последовать за ней даже за грань, — уверенно сказал Расар, хмурясь.

Мужчина передернул плечами, отгоняя не слишком приятные мысли.

— Вы знали это с самого начала, — с абсолютной уверенностью произнесла я.

— Знать и чувствовать — разные вещи, женушка, — лицо дракона озарила улыбка, такая, какую я любила: добрая, открытая, совсем не похожая на его обычное хмурое и отстраненное выражение лица. — Это приходит не сразу, но связь крепнет с каждой минутой, а брачная метка лишь ускоряет этот… процесс.

— И что Вы ощущаете? — сейчас мысль о том, что мы движемся к первой ссоре, казалась абсурдом. И как ему удалось так легко сгладить все углы в разговоре?!

— А что ощущаешь ты? — и без того низкий голос стал едва слышным, взгляд дракона впился в меня, требуя ответа.

— Невозможность долго злиться на тебя, — я посмотрела на его руку, которой он сжимал мои пальцы и улыбнулась. — Хотя во многом ты не прав. Расскажи ты все сразу, я бы поверила, и была бы более внимательна к твоим… наставлениям.

— Ой, да конечно! — он фыркнул, и из носа вновь вырвались тонкие струйки дыма.

Я тяжело вздохнула, закатывая глаза.

— Не нужно превращать спальню в пепелище, — попросила я. — Счет за ремонт может быть внушительным.

Вновь выдох, и вместо дыма из носа вырываются уже струйки огня. Интересно, его разозлила возможность поделиться с кем-то частью своих сокровищ или необходимость пустить чужака в спальню? То, что драконы не любят малознакомых, было известно, и, насколько я знала, связано это было с непривычными запахами, которые были не всегда приятны.

— Вот я тоже не могу долго злиться на тебя, — он улыбнулся. — Хочу тебя… — пауза получилась очень долгой и я покраснела, — защитить и уберечь от всего мира, — как ни в чем не бывало продолжил наглец. — И это желание становится все более сильным с каждым днем. Я вижу в тебе юную, неопытную девушку, слишком наивную для политики и слишком нежную и добрую для удержания власти в целой провинции… Ты же знаешь, что было до создания Ширасарна?

Я неопределенно пожала плечами. Древнюю историю я, конечно же, изучала, но услышать ее из уст дракона было интересно, к тому же, я была почти полностью уверена, что он расскажет что-то интересное.

— Было тринадцать королевств, правили которыми драконы. Эти земли то и дело обращались пеплом и заливались кровью, но однажды, — он качнул головой. — Звезды сошлись, и правители сели за стол переговоров. Именно тогда был создан зал Совета и империя в том виде, которую знаем мы. К чему я это? — Расар потер переносицу, а я лишь улыбнулась — ничего нового я не узнала, по крайней мере пока. — В нас с тобой течет их кровь, а провинции по сути своей так и остались отдельными королевствами, со своими внутренними проблемами и вопросами.

— Но зачем тогда зал Совета и сам Совет? — спросила я.

— Это позволило избежать войн, развить экономику и сплотить не только людей, но и драконов — мы все сейчас действуем заодно. Пусть каждый хочет пополнить свою сокровищницу, пусть каждый видит свою малую Родину лучшим местом на континенте, но от каждого из нас зависит благополучие остальных.

Я кивнула. Да, в такой плоскости ранее я не размышляла, да и чего скрывать — вопрос необходимости совета меня и не слишком интересовал.

— Что еще тебя интересует? — Расар улыбнулся, проводя по моей щеке и заставляя меня жмуриться от удовольствия. — Женушка…

— Произошедшее. Расскажите мне про… отца, и про то, почему так получилось? Что произошло? — пусть вопросов и было куда больше, но эти казались самыми важными.

Мужчина кивнул и задумался, кажется, не слишком понимая, с чего начинать, я же с интересом подалась вперед, желая быстрее узнать, что скрывает дракон.

— Ты можешь увидеть воспоминания о прошедшей ночи… Если я позволю тебе влезть в мою голову, — немного подумав, произнес Расар, впрочем, немного неуверенно.

Я ощутила, как от любопытства вспыхнул мой взгляд. Пусть подобную магию я использовала лишь несколько раз, желая убедиться, что отстающие ученицы действительно “забыли” сделать задания, а не осознанно отказались от его выполнения, но, несмотря на столь малый опыт, я отлично знала, что, возможно, я смогу зацепить и другие его воспоминания, если он неосознанно будет думать о них. Отлично зная, что подобная магия может быть болезненна, если погружаться в воспоминания слишком глубоко, я постаралась умерить свое любопытство.

— Больно хитро у тебя блестят глаза, — проворчал он, протягивая руки, поднятые ладонями вверх.

— Как и у Вас, когда Вы что-то скрываете, — ответила я с улыбкой.

Глава 22

— Я ничего не скрываю, — сжимая кулаки и предотвращая прикосновение, посредством которого мог быть установлен ментальный контакт, заметил мужчина.

И что ответить на такое? У меня даже слов нет, никаких, вообще.

— Просто порой некоторая информация бывает не к месту, или…

— Вы скрываете, — повторила я строго. — И я уверена, что с каждым годом совместной жизни… если она все же будет.

Расар нагло улыбнулся:

— Будет, не переживай, — наткнувшись на мой фирменный взгляд “провинциальной училки” он замолчал, заставляя меня задуматься о том, что, возможно, я была не такой уж и плохой преподавательницей, если даже дракон лишился речи. — Продолжай…

Мне показалось, или в его голосе прозвучал стыд?

— Я уверена в том, что у Вас хватит того, что Вы “не скрываете”, на всю супружескую жизнь.

— Не драматизируй, женушка, — Расар хмыкнул, и у меня вмиг пропала злость, вновь уступив место мыслям о том, что как можно злиться на него? — Не на всю супружескую жизнь… Может быть, на половину.

— Наглец, — это не было упреком, это была констатация факта.

— Никогда этого не скрывал, — теперь в ворчании слышались рычащие, нетерпеливые нотки. — Мы и дальше будем пререкаться?

Я вздохнула. Да уж, дракон умел перевести тему и заинтересовать меня. Помотав головой, я выжидательно уставилась на супруга, ожидая, когда он вновь протянет мне руки.

— Я постараюсь думать о прошедшей ночи. Не углубляйся в воспоминания, мне это будет очень неприятно, — строго сказал он, и я прекрасно понимала, что он говорит не об этическом подтексте этой магии, а о физическом. — Я могу защитить себя интуитивно и навредить тебе этим, так что, — Расар улыбнулся. — Будь осторожна.

— Да, конечно, — проворчала я, понимая, что не светит мне удовлетворить свое любопытство, и надежда на это окончательно исчезла при взгляде в глаза дракона, в которых не было и капли смеха.

— Не просто так был взгляд хитрым, — усмехнулся супруг, и я виновато кивнула.

— И что тебе хотелось бы узнать?

— Все, — я ощутила, как алчно загорелись у меня глаза, ведь мужчина знает обо мне куда больше, чем я знаю о нем.

— Ну знаешь, — фыркнул дракон, кажется, обалдевший от моей наглости. — Не так быстро, женушка… А жадность — плохое чувство. Так что только прошедшая ночь.

Я насупилась, опуская глаза и тяжело вздыхая. Нет, я не претендовала на его тайны, по крайней мере пока, не хотела знать о его холостяцких похождениях. Мне было отчаянно интересно, что происходило с ним в день, когда я должна была сочетаться браком с другим. Я до сих пор помнила всепоглощающий стыд, и что-то подсказывало мне, что Расар не испытал и толики тех эмоций, которые пришлось испытать мне.

— Ну что такое? — в одной фразе ощущался целый вихрь разных эмоций, начиная от грусти и обиды и заканчивая злостью на потраченное в пререканиях время.

— Ничего, — я поджала губы и протянула к нему руки, прикрывая глаза.

Я прекрасно понимала, что он все покажет мне сам и, оказавшись в его разуме, я, скорее всего, окажусь в ловушке. Он слишком сильная личность, чтобы позволить мне какие-то вольности.

— Смотри, такая связь может быть двусторонней, — сказал он с усмешкой, обхватывая мои ладони и не давая отстраниться.

Услышав эти слова, я вздрогнула — о подобном побочном эффекте я никогда не слышала, возможно, не сталкивалась с магом столь высокого уровня. Мысли заметались, и перед глазами замелькал калейдоскоп картинок, в которых было почти невозможно отделить мои воспоминания от воспоминаний дракона. Мне было интересно посмотреть на происходящее глазами Расара, но, увы, это мне было недоступно.

Вереница картин постепенно замедлялась, и, наконец, я увидела спальню, в которой царил полумрак, но я поражалась тому, как ярко и четко Расар видел очертания предметов.

Наблюдая за происходящим ночью со стороны, я ощущала не только эмоции, которые он испытывал. Я чувствовала запахи и колебания магии, звенящей вокруг Расара подобно натянутым струнам идеально настроенного музыкального инструмента, попавшего в руки дилетанта.

Меня поразила волна страха, пронзившего дракона, когда меня охватил огонь. Нет, помимо этого меня захлестнула злость, направленная на моего предка, в адрес которого мужчина посылал проклятия, столь сильные, что они могли бы доставить неудобства адресату даже за чертой жизни.

Недовольство от появления незнакомца, черты лица которого я рассматривала с интересом и, к своему ужасу, узнавала в нем себя. У меня такой же прямой нос, и в напряженном состоянии на моем лице приступает столь же отстраненное выражение лица.

Я пыталась разобраться в услышанных словах, произнесенных магом.

Пророчество?! Я ощущала удивление Расара, особенно сильное на этом моменте и, поскольку он воскрешал в своей памяти произошедшее, то я видела не только окружавшее его в те моменты, но и слышала мысли, которые скользили в его разуме.

У него тоже было пророчество… и связано оно было со мной. Как жаль, что это дракон успел скрыть, стоило мне лишь заострить на этом внимание — лишнее доказательство его невероятной магической силы.

"Не живая и не мёртвая. Проклятая лишь фактом рождения и магией, которой воспользовался дед. Станет женой…"

Я неосознанно облизала губы, пытаясь проникнуть вглубь, цепляясь за осколки фраз, из которых складывалось предсказанное ему, и произошло именно то, о чем он предупреждал.

Виски заныли и голова закружилась, а в следующую минуту я осознала, что лежу на подушке, а лба касается влажная ткань. Постепенно приходя в себя, я разбирала хмурое ворчание супруга, и стоило мне приоткрыть глаза, как я наткнулась на его осуждающий взгляд.

— А я предупреждал, — заметил он строго, продолжая обтирать лицо и облегчая тем самым головную боль.

— Я не специально.

Несмотря ни на что, я не могла не улыбнуться — это становится традицией, что я теряю сознание в присутствии Расара, и каким-то образом он причастен к этому.

— Уж об этом могла бы спросить, — его голос был озабоченным, и то и дело он прикладывал горячие пальцы к щекам, посылая мягкие импульсы бодрящей меня магии.

— А Вы бы рассказали? — спросила я тихо.

— Возможно… не сразу, — тихий голос, в котором слышалось сожаление.

— Думаю, время пришло, — я улыбнулась, взглядом указывая на стакан с водой и тяжело вздохнула. — Эту традицию пора заканчивать.

— Какую традицию? — он помог мне приподняться и он поддерживал стакан, внимательно следя за тем, как я пью.

— Что я теряю сознание, стоит нам оказаться наедине, — усмехнулась я, натягивая на себя одеяло и сжимая виски.

Вместе с сознанием приходили воспоминания о пугающем незнакомце, который быстро и чётко рассказывал историю, и даже пригрозил дракону… Человек, равный по силе ящеру — казавшееся невозможным обретало реальность. В произошедшее я верила легко, лишь найдя в этом подтверждение истории, рассказанной Расаром прошедшим вечером, но мне становилось страшно.

Неужели мне предстоит выбрать ту магию, которая останется со мной?! Я посмотрела на мужчину и кивнула своим мыслям — да, я уже знала, какой выбор сделаю, и была абсолютно солидарна с супругом, который настаивал на постоянном времяпрепровождении с ним.

— Терять сознание от близости с мужем можно… проваливаясь в сон, — он щелкнул меня по носу. — Ты хочешь есть?

— Хочу, но еще больше я хочу узнать хотя бы что-то о пророчестве и…

По своему обыкновению договорить он мне не дал:

— Давай начнем с обеда, — улыбнулся дракон, прикрывая глаза и, видимо, мысленно прося принести еду в спальню.

— Пока несут обед, я жажду истории, — сказала я с улыбкой, интуитивно протягивая руку к дракону и касаясь его щеки.

По лицу Расара проскользнула тень нежности, и он прикрыл глаза, тихо и очень довольно рыкнув, я же обрадовалась, видя такую реакцию. Кажется, я поняла, что необходимо делать, чтобы супруг исполнял мои просьбы и шел на уступки, хотя бы небольшие… увы, в том что во многих вопросах он останется непоколебим, я не сомневалась.

— Любопытная…

— Думаю, меня это касается непосредственно, — сказала я строго, впрочем, не убирая пальцев от его лица и продолжая будто гипнотизировать его этим невинным прикосновением.

— Касается, — он пожал плечами, с неохотой отстраняясь от меня.

Он встал и направился в сторону гардеробной, откуда вернулся с халатом и уже без влажной ткани, которой обтирал лицо в минуты моего беспамятства. Кто бы мог подумать, что дракон может быть столь заботливым?

Расар протянул мне халат и деликатно отвернулся, позволяя вылезти из-под одеяла и накинуть на тонкое белье ткань, которая хотя бы в теории скроет фигуру и ничем не прикрытые ноги. Интересно, с каких пор мужчина стал столь тактичным и надолго ли его хватит? Я не могла вспомнить чего-то в словах ночного гостя, что запрещало бы супружескую близость, но, с другой стороны, не повлечет ли это вновь повторение произошедшего кошмара?

Потирая переносицу в точности так же, как это делал дракон, и с улыбкой ловя себя на этой мысли, я размышляла про печать. Страх остаться без магии постепенно отступал, но теперь появился ужас от неизвестности. Незнакомец, спасший мне жизнь, не сказал точных сроков, когда я вновь смогу ощутить бушующий внутри огонь и погрузиться в изучение драконьей магии.

— Пророчество, — немного нетерпеливо напомнила я.

— Знаешь, как удивительно, что цивилизации, разделенные бескрайним океаном, по сути своей следуют очень похожим традициям. Никогда не думал, что маги Эшрахата также получают пророчества, — задумчиво произнес мужчина. — Среди высокопоставленных семей есть традиция. Мы можем узнать, что произойдет с нашими детьми, это может быть важное событие, или жизненный вектор… Мне была уготована в невесты не живая и не мертвая девочка, которой под силу будет победить тьму и восстановить разрушенное кресло. Когда родители услышали это, по их рассказам, очень удивились, ведь на тот момент в зале Совета заседало тринадцать лордов-протекторов, и лишь спустя, — он ухмыльнулся, — какое-то время, когда начали происходить события, о которых мы говорили вчера вечером, пришло понимание того, что меня ждет.

— Невеста, — я задумалась. — Но ведь я стала Вашей женой…

— Пророчества бывают порой расплывчаты, а порой немного не точными, ведь жизнь — это не прямая без второстепенных событий. Ты ведь могла не выйти замуж, и нас попросту могла столкнуть жизнь через год или десятилетие, — он пожал плечами.

— Но, — я потерла переносицу, это небольшое несоответствие не давало мне покоя, а мысль, что все могло сложиться иначе, не отпускала.

— Главное, суть пророчество передало верно, — Расар улыбнулся.

— И как вы меня представляли? — спросила я, прищурившись.

— Не столь прекрасным цветком, запертым в провинциальной школе, — в глазах дракона скользнуло удовольствие.

— И не провинциальной училкой, да? — спросила я с ехидством.

— Долго еще вспоминать будешь? — голос был немного злым, только не понятно, на кого была направлена эта эмоция — на меня или на него.

— Годик-полтора точно, — пообещала я.

Расар усмехнулся, но ответить ничего не успел — в комнату вошла горничная, неся поднос, полный еды, которой нам хватит на двоих.

— Какие у нас планы? — спросила я, едва прожевав первый кусочек жареного мяса и ощущая небывалый аппетит. — Кабинет… дедушки, — у дракона дернулся глаз от последнего слова, но он все же смог взять себя в руки. — Лорд-протектор Алеадер упомянул, что там есть дневники и много записей, которые могут быть мне интересны.

— Женушка, ну куда ты торопишься? — проворчал он. — Я же сказал, мы с тобой вполне можем сказаться больными на какое-то время, тебе не помешает многому научиться, чтобы не хлопать глазами на следующем совете, а участвовать в обсуждении. К тому же, не знаю, как тебе, но мне после всего пережитого нужен отдых. Стар я стал, да немощен.

Я скептически посмотрела на Расара, в волосах которого не было и отблеска седины, а широкому развороту плеч мог позавидовать любой. Но в его словах была истина, да и помимо обучения мне не помешает переварить произошедшее, подарившее мне абсолютно новую картину мира и ощущения себя.

***

Уже вечером Расар пригласил меня в кабинет, вытащив внушительную стопку тетрадей, исписанных мелким, но при этом невероятно четким, почти каллиграфическим почерком. Уже после этого в ставшем уже привычным жесте он потер переносицу и, пробормотав что-то о том, что это не все, вышел, оставив меня перелистывать страницы с едва поблекшими чернилами. Вернулся дракон скоро, а за его спиной летело две очень внушительных коробки, в которых вновь были тетради.

Замелькавшие после этого дни были одновременно похожи один на другой, но в тоже время разительно отличались друг от друга. Он оказался очень хорошим и внимательным наставником, не только досконально разбиравшим материал, но и заставляющим меня смотреть на него под разными углами зрения.

Слушая в такие моменты Расара, я осознала абсолютно точно — я влюбилась в дракона, и пусть он не предпринимал попыток сближения, не давая мне ощутить головокружительную страсть, но само время, проведенное с ним, запомнится мне как передышка. Рядом с мужчиной я чувствовала себя в абсолютной безопасности и понимала, что могу ему доверять.

Оказалось, что помимо знаний, необходимых в кабинетной работе, он отлично владеет холодным оружием, но попытки научить меня фехтовать с треском провалились — мне отчаянно не хватало выносливости для этого, но наблюдение за его тренировками стало моим излюбленным утренним занятием.

Разбор подарков был мне абсолютно не интересен, но заняться этим пришлось. Правда, дракон сбежал в кабинет уже через четверть часа после начала распаковки свертков, оставив меня один на один с задумчивой Амолиной, которая находилась мыслями где-то очень далеко.

— Красиво, — бормотала девушка после открытия каждой упаковки, и даже при взгляде на откровенно безвкусное постельное белье ужасного малинового оттенка ее голос никак не изменился.

— Что такое? — не выдержала я, строго глядя на девушку, которая пусть и не стала, и не станет для меня подругой, но неприятельских чувств между нами не было.

— Очень сессия тяжелая, — пробормотала Амолина, моргнув и подавляя зевок.

— Может, ты отдохнешь? Я смогу сама разобрать подарки и даже ответить на письма. Основной текст можно скопировать с листа на лист, а подписать я смогу, — я ободряюще улыбнулась, вставая и уже готовясь идти к экономке, чтобы потребовать освободить девушку от работы.

— Нет, — в ее голосе была паника. — Не нужно, я вернусь в комнату и снова сяду за книги, а сейчас… Я обещаю быть разговорчивой.

— Дело не в щебете, — сказала я серьезно, хмурясь.

— Выпускные экзамены скоро, и меня разрывает желание остаться в Ширасарне или все же отправиться исследовать мир, и сейчас мне… страшно, — она улыбнулась. — Собирается экспедиция на Вальрос, и мне не даёт покоя мысль о том, что за руинами городов, скрытых во льдах? Еще желающим пытаются преподавать их язык, и мне что-то подсказывает, что, если мы встретим аборигенов, это не слишком выручит…

— Ты же хотела посмотреть мир, — я улыбнулась. — И кому как не тебе знать о том, что ужасы, которые рассказывают, не всегда правдивы? Напишешь монографию и станешь известной в научных кругах.

— Нет, у экспедиции будет другая цель — мы должны составить карту западного побережья Вальроса и нанести на нее поселения. Там очень давно не было путешественников из Ширасарна и…

— Постой, — я нахмурилась. — Я что-то помню про то, насколько опасное путешествие и опасно оно из-за…

— Течений и ветров, — перебив меня сказала Амолина, и я улыбнулась, увидев огонь интереса, появившийся в ее глазах. — Но если я откажусь, то… Я боюсь за родителей, и боюсь, что они даже не будут знать, что со мной и жива ли я. И где меня похоронят, сожгут ли меня по традициям Ширасарна?

— Милая, — я улыбнулась, откладывая очередную бесполезную, на мой взгляд, коробку. — Не отчаивайся и не думай о плохом, подумай, сколь сильно ты будешь грустить, если не попробуешь. Какой будет твоя жизнь в Ширасарне?

— А какая будет у меня жизнь, если корабль разобьется о скалы? И будет ли жизнь?

— Ты хочешь, чтобы я уговорила тебя за или против? — кажется, этот вопрос был самым верным, ведь девушка задумалась.

— А Вы бы согласились? — спросила она, глядя на меня, будто я была мудрее и старше ее.

Я качнула головой, задумавшись и вспоминая вечерний разговор и ночь, в которую Расар познакомился с моим отцом. Как я могу отговаривать девушку от путешествия, если мои мысли все чаще и чаще находились на другом континенте, так же, как и Вальрос, известный своими опасностями? Пусть я понимала, что еще не время, но была уверена — это путешествие обязательно состоится, и не важно, по морю оно будет или на крыльях… Впрочем, второе маловероятно, ведь чтобы обернуться, необходимо очень много сил.

— Да, — я улыбнулась. — Я бы согласилась, ведь когда ты ещё увидишь мир? Не Ширасарн, а то, что находится за его пределами? Кстати, расскажи про язык. Очень сложный?

Амолина мотнула головой, и я с радостью наблюдала, как девушка оживляется на глазах:

— Нет, он просто очень не похож на наш, самими звуками, как будто… Как будто лёд разговаривает, мало гласных и много согласных. Произношение я, кажется, никогда не отработаю, но, может быть, оно и не нужно? Если поеду, то капитаном на судне будет господин, который не раз бывал в тех краях.

— И что же ты тогда боишься, если он уже знает те воды?

— Не западные, но он, надо признать, опытный моряк и, возможно, и правда все не так уж и страшно, — она улыбнулась и потянулась к следующей коробке. — И что Вы собрались делать со всем этим хламом? Может быть, отнести в кладовую?

Я кивнула, поняв по тому, как моя собеседница перевела тему, что решение она приняла и несказанно этому рада.

— Разобрать надо, да и попадаются полезные вещи, — я улыбнулась. — И наша задача отделить полезное от всего остального… хлама.

— Хорошо, — Амолина засмеялась. — Обещаю, что привезу Вам подарок.

Последние слова она сказала со скрытой грустью, и я легко смогла продолжить её фразу в мыслях: "Если вернусь". Впрочем, то, что она отдает себе отчет о предстоящих опасностях, характеризует девушку только с хорошей стороны — в этом случае она будет подготовлена к тому, что ее ожидает.

Глава 23

Распаковка подарков затянулась почти до полуночи, и все чаще я поминала сбежавшего дракона недобрым словом. А ведь еще необходимо подписать благодарности, которые разлетятся поздравившим. Внутри рос червячок, олицетворяющий собой лень, которая подсказывала, что ничего страшного не произойдет, если я немного отложу это, но, зная себя, я понимала, что закончится это очень плохо, то есть никак. Откладывать это я могу бесконечно.

— Спать хочу, — проворчала я, поджимая губы и ловя на себе удивленный взгляд Амолины.

— Позвать Вашего супруга? — осторожно уточнила горничная, пряча улыбку.

Интересно, как бы она смотрела на меня, если бы узнала, что между нами так ничего и не было, и мне становилось от этого обидно. Я даже начинала злиться на дракона, демонстрирующего чудеса сдержанности. Волей-неволей я начинала задумываться о том, что он смог подавить влечение ко мне и мало ли чем и где он занимается, пока я сладко сплю, утомленная занятиями. Ревность и обида ощущались все острее, и я хотела думать, что он не обращает на меня внимание, как на женщину, исключительно из-за нежелания вновь пробудить во мне огонь мертвой магии.

— Нет, еще благодарности подписывать, — пробормотала я.

Девушка фыркнула:

— Я могу помочь, только никому не говорите, что я такое умею. Это нежелательная магия, но я знаю, как идеально перенести подпись с оригинала так, что даже магией не отличить, — в ее голосе слышалась гордость, а мои брови поползли вверх.

— Незаменимое умение при обучении в школе, — Амолина захихикала. — Я этим не пользовалась, но помогать помогала.

— Подписи родителей? — спросила я, уже зная, что ответ будет положительным.

Не удивительно, что я не знала о подобном приеме, ведь мне не перед кем было отчитываться, да и училась я очень хорошо. Пусть сейчас я осознавала, сколь много белых пятен в моих знаниях, но то, что мне дали в пансионе и Университете, дало отличную базу для того, чтобы воспринять все, что объяснял мне Расар.

— Именно! Так нужна помощь или нет?

Я улыбнулась. Да, между совестью и желанием поскорее лечь спать перевесило второе.

— Буду очень признательна.

Амолина с улыбкой кивнула и, встав, принесла мне лист бумаги, чернильницу и перо, попросив меня расписаться несколько раз. Я знала, что на плотной бумаге, куда это предстоит перенести, уже напечатаны благодарности и даже изображен герб супруга.

— Это не проходят в школе и высшем учебном заведении, — сказала она и улыбнулась. — Утром все будет готово и разложено по конвертам.

Я вздохнула, вставая и с благодарностью глядя на свою помощницу. Сердце ныло от осознания, что нам придется с ней расстаться, но, наверное, это верно — ее ждала яркая, полная приключений жизнь, далекая от того, чем она занималась сейчас.

Несмотря на желание хотя бы со стороны взглянуть на то, что собралась делать девушка, я отлично понимала, что она не обрадуется моему обществу, в этот момент видя во мне строгую учительницу из провинциального пансиона.

— Доброй ночи, — пробормотала я, выходя из гостиной, и улыбнулась.

Этот дом стал для меня почти родным, я выучила расположение основных комнат и уже не боялась порой появляющихся в коридорах теней.

***

Я не удивилась тому, что дракона в спальне не было, и пусть я знала, что он работает в кабинете, обида проснулась с новой силой.

— Проклясть его, что ли? — проворчала я, отчего-то уверенная, что он уже давно избавился от последствия моих неосмотрительных слов, сказанных в приступе ярости и гнева. — Или переехать во вторую спальню? Он же говорил, что она для жены. Зачем комнатам зря простаивать?

Эти рассуждения вслух сопровождали меня в ванной комнате и в гардеробной, где я снимала неудобное платье, к фасону которого уже успела привыкнуть, как и к туфелькам на высоком каблуке.

Ворочаясь в большой кровати, я то и дело щелкала пальцами, наблюдая за снопом искр, падающих от этого незамысловатого движения на постельное белье, которое чудесным образом никак не портилось от подобного вандализма. Хотя чего я ожидала? Если большая часть мебели и предметов интерьера, как и сам дом, не будут защищены огнеупорной магией — плохо дело, от силы месяц — и здесь останется пепелище.

Глядя в окно, я неожиданно для себя осознала, что до конца года и праздничных дней, которые принято проводить вместе с семьей, остались считанные дни. Обычно спокойное и радостное настроение, окутывающее меня в это время, окрашивалось тревогой от воспоминания, что завтра мне предстоит вновь увидеть зал с оплавленными стенами и принять решение по, как оказалось, целому ряду вопросов, и распределение бюджета не самый острый из них.

С улыбкой я вспоминала, как только сегодня днем мы с Расаром спорили до хрипоты, обсуждая изменения в налоговой системе и законе о казни, которые собирались принимать. Если со вторым я была согласна и даже поддерживала расширение списка преступлений, за которые совершивший злодеяние может расстаться с жизнью, то вот первый вопрос порождал массу вопросов, и вместо того, чтобы принять точку зрения супруга, продолжала отстаивать свое мнение, впрочем, под конец уже из чистого упрямства.

Чем больше говорил дракон, тем больше я соглашалась с ним, ведь полностью отменить налоги для самых бедных слоев населения только звучало хорошо. На деле же недополученные деньги в казну придется вносить не только сиятельным вельможам, но и обычным жителям Ширасарна, таким, как например, родители Амолины.

Если бы я не была столь обижена на супруга за его безразличие ко мне, я бы, возможно, и прогулялась до его кабинета, чтобы продолжить обсуждение и, возможно, закончить его на столе. Я зажмурилась и помотала головой, отгоняя навязчивую фантазию и зашипела, запуская подушкой в сторону двери ровно в тот момент, когда она открылась.

— А я думал, ты спишь, — как ни в чем ни бывало заметил супруг.

— Нагулялся? — прошипела я.

Да, в кабинете. А если письма любовницам писал? Или отвечал? В том, что женщина может легко смириться с тем, что ее любовник вдруг стал женатым… драконом, я очень сильно сомневалась.

— Я работал, — все такой же спокойный голос, в котором скользят усталые нотки, и на секунду мне стало его очень жалко. — Смотри, пожалуйста, в сторону и дыши, успокойся. А то я на лекарях разорюсь.

— А зачем разоряться? — спросила я хмуро. — На меня Вы даже не смотрите.

— Почему, смотрю, — кидая мне пойманную подушку, произнес дракон. — Мы с тобой почти все время проводим вместе, и не смотреть на свою талантливую и умную женушку — преступление.

— Я не о том, — хмуро ответила я, откладывая подушку поближе к руке и уже думая, что, возможно, этим метательным снарядом придется воспользоваться. — Больно быстрая эволюция от главного повесы столицы, пытавшегося залезть в постель к почти незнакомой девушке к сдержанному дракону!

— Ясно, — он глубоко вздохнул. — Я приму душ и буду в твоем распоряжении, — на лице Расара скользнула ехидная улыбка, но он промолчал.

Как же мне хотелось пожелать ему чего-то очень “доброго”, “жизнеутверждающего”, но я сдержалась, кусая губы и глядя в сторону, и колеблясь между желанием взять подушку, халат и одеяло и уйти во вторую спальню и дождаться мужа, которого хотелось одновременно обнять и убить.

Кажется, я задремала, и мягкое касание к плечу заставило вздрогнуть и распахнуть глаза. К своему удивлению, я четко видела очертания предметов (почти так же, как и супруг, если судить по его воспоминаниям, которые мне довелось увидеть) и различала лицо мужчины, нависающего надо мной. Неужели во мне просыпается драконья магия?

— Проклинать не будешь? — спросил он не то с опаской, не то с насмешкой.

— Пока не решила, — пробормотала я, начиная утопать во взгляде его едва светящихся желтых глаз.

Горячие пальцы нежно, можно сказать трепетно поглаживали шею, то и дело спускаясь вниз, к бесстыдно глубокому вырезу ночной сорочки.

— Я тогда пожалуй пойду, да? — спросил Расар, довольно щурясь, когда я нерешительно потянулась к его плечам, с ярким, почти нестерпимым желанием изучить его.

— Куда? — спросила я хмуро, ощущая подступающую злость, готовую вырваться в момент, когда мужчина оставит меня в одиночестве.

— Работать, — пробормотал он, окончательно стягивая с меня одеяло и вынуждая меня крепче прижаться к нему — в комнате было прохладно.

— Если ты уйдешь, то я точно пожелаю тебе мужского бессилия, снова, — пробормотала я, впиваясь пальцами в его плечи и неосознанно обводя его рельефные мышцы.

— А если ты не ляжешь спать, ты проспишь, — пробормотал он, увлеченно целуя мою шею, изредка прикусывая нежную кожу. — Впрочем, нам можно, мы же с тобой новобрачные.

Я не сразу обратила внимание, что он то и дело отстраняется, внимательно вглядываясь в меня и будто бы ждет, когда меня вновь охватит пламя. Но нет, я ощущала, как разгорается внутри огонь… Не только пламя желания, но и магия, будто захлестывающая меня с головой.

Сейчас я понимала, почему он не проявлял ко мне интереса — дракон попросту боялся мне навредить, и я осознала, сколько сил ему требовалось, чтобы вести себя подобно другу.

– Не просплю, — пробормотала я, сбиваясь, задыхаясь на каждом слоге.

Даже мысли о том, что подобным образом он касался и других женщин, не избавляли меня от болезненного желания, все усиливающегося с каждым поцелуем.

— Почему? — он даже отстранился и, сфокусировав взгляд на драконе, я обратила внимание, что он желает меня столь же страстно, как и я его.

— Потому что, — я ощутила как краснею и потянулась к одеялу, которым хотела прикрыться.

Ночная сорочка была разорвана и валялась рядом с кроватью бесполезным ворохом ткани.

— Потому что сейчас… и… спать, — бормотала я.

Взгляд Расара обжигал подобно его прикосновениям, без которых сейчас становилось зябко и одиноко.

— Женушка, у тебя какие-то… странные… представления о супружеской жизни и близости, — он улыбнулся, всем своим видом и всеми дальнейшими действиями доказывая верность этого утверждения.

В самый острый момент близости я осознала, что горю вместе с мужчиной, и на моей коже то и дело вспыхивал огонь, сливаясь языками пламени с огнем, пробегающим по его телу. Я ощущала брачную татуировку, впервые за все время, она подобно вполне реальному браслету сжималась на моем запястье.

Он шептал что-то непонятное мне на древнем языке. Я разобрала лишь уже знакомое мне слово "аршана", и внутри вместе с едва затухающими искрами наслаждения появилась настороженность. Я была почти уверена в том, что это не просто слова древнего языка, пропитанного магией, он привязывает меня к себе, будто ему мало брачных уз, связавших нас.

Глава 24

— А я говорил, что ты проспишь, — самодовольный голос над ухом, причудливо сочетавшийся с ароматом крепкого кофе, заставил меня открыть глаза.

— Надо было разбудить, — ответила я недовольно, поворачиваясь на другой бок и натягивая на голову одеяло.

— Я и бужу, — горячие пальцы касаются плеча и окончательно избавляют меня от одеяла, дарящего тепло и иллюзорную защиту.

— Просыпайся, красавица, — он провел по спине и наклонился, легко целуя затылок.

"К таким пробуждениям я готова", — мелькнувшая мысль очень быстро сменилась стыдом, сильным и непреодолимым, столь же ярким, как и воспоминания о прошедшей ночи.

Я лихорадочно схватила подушку и прижала к себе под тихий смех, больше похожий на хихиканье. Эх, была бы на мне сорочка, дракон бы точно получил по голове, но сейчас расстаться подушкой казалось гарантией того, что мы опоздаем окончательно. Взгляд Расара был далеко не невинным, хоть и насмешливым.

— Вставай и иди в душ, я позову Амолину, она поможет тебе собраться, — сказал он, отставляя кружку с кофе на тумбу и взглядом указывая на поднос, стоящий на столике, на котором стояло кофе, а на тарелке лежала пара бутербродов. — Я жду тебя в гостиной.

Я хлопала глазами, глядя на спину уже полностью одетого мужчины, готового к выходу, и поражалась его самообладанию, мысленно благодаря его за непонятно откуда взявшийся такт.

***

В душе я несколько отвлеклась от воспоминаний и мыслей о прошедшей ночи, но легче от этого не стало — вместо них пришли картины, нарисованные моим воображением и касающиеся предстоящего дня.

Сердце то замирало, то билось с утроенной силой от необходимости спуститься в пугавший меня зал совета. Нет, определенно это не самое страшное из ожидающего меня. Больше всего страшила необходимость принимать решения, от которых будут зависеть судьбы многих. Хотя бы себе я должна была признаться — я абсолютно не готова к этому.

— Доброе утро, — улыбающаяся Амолина уже ждала меня в гардеробной, и не демонстрировала и капли усталости. — Все уже подписано и рассортировано по конвертам, сегодня заберут и доставят адресатам.

Я кивнула, запоздало вспоминая о помощи, которую оказала мне эта милая девушка.

— Спасибо, надеюсь, там все в порядке, — я вздохнула, поворачиваясь к ней спиной в ожидании помощи с лентами корсета.

Одежда на сегодня уже была готова, и меня порадовали не только теплые ботильоны, увы, снова на высоком каблуке, но и предложенная одежда. Очень широкие брюки, со стороны напоминающие юбку, но куда удобнее даже на первый взгляд, изящная шелковая блуза графитово-серого оттенка и вновь пальто, которое сможет согреть меня, ведь на улице начиналась метель.

Глядя в окно, я с тоской вспоминала Тельсен, где даже в самые холодные зимние дни пусть дул пронизывающий ветер с гор, но температура почти никогда не опускалась до столь низких значений.

Пока Амолина колдовала над низкой прической, я рассматривала свое отражение, видя в зеркале отчаянно знакомую незнакомку. В лице что-то неуловимо поменялось, будто его черты стали немного более резкими, хищными… драконьими, да и цвет глаз, кажется, посветлел, медленно приближаясь к истинно драконьему — желтому оттенку. Поскольку зрачок имел свою обычную форму, я списала все это на игру света и прошедшую ночь, все же Расар щедро делился магией и своим огнем.

— Вы чудесно выглядите, — улыбнулась Амолина, скрывая понимающую улыбку и сдерживая вопросы, полные любопытства.

Я покраснела и кивнула, беря перчатки и пальто, оглядываясь в гардеробной, которая за прошедшие дни приобрела новые оттенки — наряды все продолжали и продолжали прибывать, и я уже не понимала, зачем их столько? Ладно, нижнего и ночного белья, как оказалось, много не бывает — оно имеет обыкновение… портиться, особенно с помощью дракона, но платья и костюмы? Полувоенной формы, которую супруг носил при посещении Капитолия мне, по всей видимости, не видать.

— А я-то думал, что ждать тебя придется куда дольше, — хмыкнул дракон, ожидавший меня в гостиной, прилегающей к спальне. — И не позавтракала, бледная, как будто я тебя мучаю, — в глазах скользнула насмешка. — Ничего, скоро выходные, вот только знаешь, нас в будущем ждет огромная дилемма. Где проводить свободное время?

— Дома, — я улыбнулась, удержав едва не вырвавшееся уточнение про конкретную комнату.

— Именно, — Расар хмыкнул. — И ты зря взяла пальто, я не выйду на улицу в такую погоду. И еще тебе не помешает найти помощника, потому что работы будет падать неимоверное количество, ты ещё с нежностью будешь вспоминать преподавание.

Я хмыкнула, подумав, что уже вспоминаю его именно так, но зачем расстраивать дракона… или радовать его? О возможной реакции супруга на то, что я не хочу заниматься политикой и делами целой провинции оставалось лишь догадываться и убеждать себя в том, что это мое обязательство по праву рождения.

— Ешь, — он настоятельно сунул мне в руки бутерброд, еще теплый и завернутый в бумагу. — Времени сегодня может даже на обед не хватить.

— Знаешь, — начала я с набитым ртом, не сразу осознавая, насколько сильно голодна. — У меня возникает вопрос: судя по тому, сколько ты делаешь, смею предположить, что остальные члены совета делают не меньше, — он обиженно фыркнул, и я мотнула головой, не став ему напоминать, что несколько прошедших дней, неожиданно сложившихся в пару недель, в кабинет он уходил лишь вечером. — А зарплаты членам совета полагаются?

— Алчная женщина, — засмеялся дракон. — Нет, мы не получаем зарплат, но получаем компенсацию за питание, канцелярию и помощников вроде Норила, которые являются государственными служащими, а деньги приходят от собственных провинций.

Я кивнула — да, наверное, это было справедливо, хотя и не совсем понятно.

— Доела? — строго спросил он, и я кивнула, вытирая с губ крошки и делая быстрый глоток кофе, от которого поморщилась — Расар пил бодрящий напиток слишком крепким. — Тогда подходи ко мне. Я перенесу нас порталом. Не люблю холод.

— Я боюсь, — прошептала я, делая шаг по направлению к мужу.

— Не бойся. Голосование будет вечером, а пока тебе следует показать твой кабинет, и днем будет еще одно обсуждение, финальное. Не знаю как наши предки, но мы все не слишком любим зал Совета, — он усмехнулся.

— Почему?

— Почемучка, — передразнил он, впрочем, по-доброму. — Потому что там слишком высокая концентрация древней магии, которая пусть и очень интересна для изучения, но в ней куда больше разрушающего, чем созидающего. Ты же, как дипломированный прикладной маг, должна знать о том, что окружающая магия может влиять на личность.

Я кивнула и улыбнулась — да, это было прописной истиной, настолько очевидной, что я не заострила на этом внимания даже несмотря на то, что мужчина, являющийся моим отцом, приводил тот же аргумент в беседе с супругом.

— И еще, — он как-то очень смущенно потер подбородок. — Там в записях будет дневник твоего… дедушки, вот предупреждаю — характер у него отвратительный, кусается, проклинает и плюется ядом.

Мне хотелось посмотреть на Расара, как на умалишенного, и хотя бы задать пару уточняющих вопросов по поводу его последней фразы, но его руки легли на мою талию и нас закружил водоворот портала.

Интересно, он говорил мне именно о неживом дневнике, или все же о моем предке?

Я с подозрением посмотрела на мужа, когда перемещение завершилось, и насупилась от одной только мысли, что он так легко переносится порталом. Значит, ему наверняка не доставило бы сложности ходить по своим "делам", попросту запершись у себя в кабинете. И почему эта мысль пришла на ум лишь сейчас?

— Здесь давно не проветривали, — Расар отступил на шаг и чихнул, я же огляделась вокруг, наблюдая, как ярко блестят кружащиеся в воздухе пылинки. — Этопочти как музей.

Я оглядывалась вокруг: на шкафы, изготовленные по моде столетней давности, на большой стол с идеальным порядком — если бы не пыль, я бы могла подумать, что хозяин кабинета вышел четверть часа назад и вот-вот вернется.

— Дневник и личные записи в ящиках стола, — продолжал говорить дракон как ни в чем не бывало. — Окно лучше немного подержать открытым, чтобы помещение проветрилось. Эль, ты меня слышишь? — спросил наконец Расар, заметивший мое хмурое и задумчивое выражение лица.

— Слышу, — проворчала я, размышляя, стоит ли вновь напоминать ему о моей ревности, или нет. — Дневник и личные записи в столе, не замерзнуть, — я мысленно обрадовалась, что все же взяла пальто. — Окно оставить проветриваться. Неужели сюда никто не ходил убираться?

— Почему, ходили. Просто на дверь наложены чары, которые снять не так уж и просто, и после двух служителей, которые обернулись пеплом прямо на пороге кабинета, уборку здесь периодически делают члены Совета. Нам хватает сил и знаний обойти магию, ты же принадлежишь к роду хозяина этого кабинета, поэтому вреда точно не будет, — он хмыкнул. — Старик даже после смерти охраняет свои тайны… Эль, да что такое?

Он подошел ко мне и, легко коснувшись подбородка, заставил поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— Ты можешь вернуться домой и прийти к вечеру, — пробормотал он, озабоченно глядя на меня.

— Все хорошо, — я постаралась улыбнуться, вспоминая о том, что чувства, разрушающие изнутри, ни к чему хорошему не приведут, а также напоминая себе, что он не давал поводов для ревности с момента нашей встречи. — Если служащие превращаются в пепел, то значит, кофе мне самой себе приносить? А как… расплачиваться? — спросила я, со смущением осознавая, что у меня так и не появилось своих денег.

— Рядом с кабинетом приемная, впрочем, как и у всех, в закутке есть все необходимое для приготовления кофе и чая. Мой кабинет не так далеко, и я попрошу Норила заглядывать к тебе, — он улыбнулся. — Это крыло полностью занято членами Совета, и кабинеты располагаются полукругом в том же порядке, как и кресла в зале внизу. Кофе я принесу тебе немного позже. И будь осторожна с дневником. Посмотри на пол, — он поманил меня к столу и быстрым жестом указал на ковер, на котором были прожженные следы. — Думаю, внученьку он не обидит…

Я тяжело вздохнула и качнула головой в знак согласия.

— Эль, что такое? — снова спросил дракон.

— Ревную, — буркнула я, шагнув к окну и делая глубокий вдох, к своему удивлению осознавая, что мне нравится легкий мороз.

— Боги, женщина, — в его голосе послышалось злость. — К кому? Я из дома не выходил!

— Вы очень хорошо владеете портальной магией, — проворчала я, осознавая, что вслух это предположение и вовсе звучит смешно.

— Тебе никто не запрещал приходить в кабинет и проверять, чем я занимаюсь, — огрызнулся он, надо признать, достаточно вяло. — Может, колокольчик на шею повесишь?

— А так можно? — спросила я, неосознанно сделав шаг вперед и размышляя над его предложением.

Нет, колокольчик — это глупо, и я не всегда буду его слышать, а вот какой-нибудь артефакт, обратившись к которому я смогу узнать его местоположение… Мысль полетела дальше, и я начала рассуждать сама с собой о том, насколько вероятно обмануть подобное украшение, наделенное магией.

— Нет, — фыркнул мужчина. — Это была шутка.

— Жаль, — пробормотала я, скептически глядя на дракона.

— Женщина, скажи, к кому ты ревнуешь? — спросил он мягко.

— К вашим похождениям, — пробормотала я, ощущая стыд за то, что начала этот разговор.

— Они закончились в момент появления брачного рисунка, — спокойно ответил мужчина, но усмешка у него получилась какая-то странная.

— Вот прям в этот момент? — переспросила я, поднимая бровь.

— Можно и так сказать, — он потер щеку. — Мне все лицо расцарапали… Знаешь, я был не в курсе, когда нас сведет судьба, — теперь голос Расара стал наполнен не то злостью, не то ядом.

Я покраснела от таких подробностей, думая о том, что, если это правда, что столичные леди отличаются терпением, я бы попросту задушила бы любовника.

— Бракосочетание было утром, — заметила я хмуро.

— Я в курсе, но в Шархе было очень, очень раннее утро, — сказал он, вздохнув.

— И вот так резко все похождения закончились? — спросила я, не слишком веря в это.

— Женатый дракон не может изменять, меня тянет к тебе, и мне попросту не интересны другие женщины, — прорычал он.

— И вот она так просто Вас отпустила? — спросила я с иронией, со стыдом вспоминая прошедшую ночь и отмечая, что мне очень понравились моменты близости, которые хотелось бы повторить.

— Пара — это достойный аргумент в прекращении отношений, к тому же, не думай про неземную любовь. Любая моя женщина знала, что единственный итог отношений — разрыв, рано или поздно, просто здесь это случилось несколько неожиданно и все…

Расар говорил искренне, и я была в этом уверена. Слышать про его похождения было не слишком приятно, становилось мерзко от осознания, что брачная метка на его руке появилась в момент, когда он был с другой женщиной, хотя… Чего я ожидала?

— Расар, — мягко начала я, делая паузу и пытаясь собраться с мыслями. — Мне действительно неприятно, что я знаю многое о твоей личной жизни, вот Фрап…

Я не успела договорить. Он зарычал и вспыхнул, вокруг него вновь задрожало пространство, которое он удерживал ценой величайших магических усилий, пытаясь избежать оборота, который вполне может привести к весьма плачевным результатам. Кабинет, в котором мы находились, абсолютно не подходил своими размерами под мифического ящера.

— Спокойно, — мягко попросила я, делая шаг по направлению к мужчине, и погладила его по щеке, ощущая жар его кожи, но уже не испытывая боли ожогов.

— Спокойно? — прорычал он. — Ты недовольна моей холостяцкой жизнью до свадьбы, а я ни одну женщину даже в дом не приводил!

— Предпочитали близость на их территории? — прошипела я, отшатнувшись от его вспыхнувших огнем злых глаз.

— Ты вообще чуть замуж не вышла! — прошипел он, будто не заметив моего высказывания.

Огонь охватывал мужчину, а пространство неумолимо растягивалось. Из носа Расара потекла тонкая струйка крови, и я абсолютно точно поняла: необходимо или выйти за дверь и предупредить окружающих об опасности обвала потолка, или же постараться его успокоить.

— Еще и вспоминаешь при мне о нем! — рык был столь громким, низким, что, казалось, стены завибрировали, и в тот же момент мужчина исчез, будто бы растворившись.

Пространство, пронизанное магией и уже подготовленное к обороту дракона, сразу же после его перемещения приобрело нормальный вид, и в тот же момент в кабинет тихо постучали.

Я подпрыгнула, не сразу ответив, что дверь открыта и улыбнулась, увидев в проеме Норила, который неловко переминался с ноги на ногу, но не входил в сам кабинет.

— Его светлость отправился немного охладиться в снегах. Завтра появятся сообщения о лавинах, наверное, — осторожно говорил юноша, стараясь улыбнуться и потирая виски.

— Что такое? — сделав шаг по направлению к нему, я обратила внимание на его бледность и запекшуюся под носом кровь.

Точно так же, как и у Расара.

— Он очень сильно рычал в голове. И неосознанно вокруг него бурлила магия, даже вокруг его мыслей. Вас пожалел, — Норил вздохнул и украдкой вытер кровь. — Он всегда был немного вспыльчивым, а уж сейчас… Не упоминайте при нем имени бывшего жениха.

— Уже успел доложить? — спросила я хмуро, выходя из кабинета и оглядываясь в идеально убранной приемной.

— Можно сказать и так, — он хмыкнул. — Он не доложил, он объяснил причину своей отлучки.

Норил начал готовить кофе, параллельно говоря, что уже все пришли, собрались по кабинетам и занимаются своими делами, что обсуждение будет позже, а голосование вовсе на закате, а пока он, к сожалению, не сможет мне помочь.

— Будьте осторожны с дневником. Ваш дед был великим магом, и вложил в эту тетрадь отражение себя, а Ваш супруг в день получения брачной метки умудрился поссориться с ним достаточно сильно, яд летел по всему кабинету, а полыхало под окнами еще долго, — юноша протянул кофе и улыбнулся.

Я кивнула, глядя на помощника супруга, который неловко переминался с ноги на ногу, будто бы…

— Спасибо огромное, дальше, думаю, я сама справлюсь, — сказала я с улыбкой. — Если что, я тебя позову.

— Можете мысленно.

— Не могу, знаю технику, но сил никогда не хватало для мысленного общения, — мой голос был полон смущения.

— Теперь, думаю, хватит, — Норил улыбнулся и вышел из приемной, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Глава 25

Я сделала глоток крепкого кофе и вздохнула — ссора вышла действительно глупой. Дракон обиделся на то, что я упомянула бывшего жениха, но при этом его слов о том, что он не смотрит на других женщин сейчас, мне показалось недостаточно. Вернее, мне очень не понравилась его реакция, будто он что-то скрывал, или чего-то стыдился.

В том, что разговор не закончен, я была уверена, разве что вернусь к нему я иначе, не упоминая Фрапа.

Держа в руках изящную своей простотой кружку, я вновь вошла в кабинет, в котором значительно похолодало. Поднимая ворот пальто, я подошла к окну, закрывая его, и посмотрела в сторону камина.

Внутри поднимался страх перед использованием собственной магии. Я боялась, что сила не отзовется на щелчок пальцев и руну, которую я мысленно должна нарисовать перед внутренним взором, и в тоже время я боялась, что нечаянно вложу в импульс чересчур много силы. Как за завтраком, когда потух не только огонь, терзающий стол и скатерть, но и все источники пламени в ресторане.

Огонь полыхнул, на мгновение ослепляя меня и зацепив каминную полку и даже обои, которые совершенно не хотели затухать сами собой.

— Да что это за неумеха? — дребезжащий голос, раздавшийся из стола, заставил меня подпрыгнуть и в который раз испытать стыд. — Наградили Боги внученькой…

Я, прикладной маг, не могу верно рассчитать силу магического импульса! Стыд.

— Хочу посмотреть на тебя.

Нет, если бы не обтекаемое предупреждение супруга и не слова, произнесенные Норилом, я бы, наверное, лишилась чувств или осыпала стол целым набором боевых заклинаний, но сейчас я планировала сделать иное — погасить огонь и после приступать к знакомству с дедушкой, вернее с тем, что он оставил после себя.

В комнате пахло гарью, и я кашляла, практически наощупь дойдя до закрытого окна и, несмотря на шум, когда я наткнулась на тяжелый стул, несмотря на дымовую завесу, в кабинет так никто и не постучал. Впрочем, о чем я думаю?! Здесь такое наверняка является если не абсолютно нормальным, то, по крайней мере, не является чем-то экстраординарным.

— Ну давай знакомиться, дедушка, — сказала я одними губами, опасливо открывая ящик стола и предусмотрительно отстраняясь.

Не шутили же мужчины про яд? Или… Может быть, розыгрыш? Проверять мне не хотелось.

Интересно, откуда он знает, что я его внучка? Слышал перепалку с Расаром, который до того успел поссориться с тетрадью по причине появления в его жизни меня?…

Увиденное никак не совпадало с ожиданием. Никаких клубов дыма, искр или изъязвляющего кожу яда. Обычная толстая тетрадь с рельефной монограммой на корешке и позолоченным срезом.

Нерешительно протянула руку и коснулась кожи, которой был обтянут дневник, никак не подающий признаков жизни. Присмотревшись к нему, я увидела абсолютно ровное магическое поле без намека на какую-то сложную магию. Просто защитные чары.

— Расар, — прошипела я, уже думая, что муженек на пару со своим помощником меня разыграл. Создать иллюзию голоса из стола не так уж и сложно. — Убью.

— Не нужно идти на крайние меры, — зашелестели страницы, и я едва не выронила тетрадь от неожиданности, ведь только что я уже смирилась с тем, что это розыгрыш. — Он, конечно, ящерица, но все же является твоим мужем.

Страницы зашелестели, открывая моему взгляду записи, зарисовки, и я заметила, что такое количество страниц никак не могло уместиться в такой тонкий переплет. Снова магия.

— Не хотелось бы мне, чтобы твоя жизнь была связана с членом Совета, — я нахмурилась от навязчивой мысли о том, что дневник не так уж прост, и это не обычный заговоренный сильным магом блокнот.

Я прищурилась и вздрогнула — увиденное разительно отличалось от ожидаемого. Юноша, стоящий у камина, был опутан тонкими нитями магии, соединяющими его с дневником. Он смотрел прямо на меня и ухмылялся.

— Ладно, — даже не соизволивший представиться “дедушка” поднял руки вверх. Интересно, он сам-то понимает, что уже мертв? — Не совсем неумеха, но все равно, учить и учить тебя.

— Ну так учите, — буркнула я, глядя в сторону дневника и размышляя, как лучше открыть его под пристальным взглядом, вернее, как объяснить свой порыв знакомства с исписанными страницами в тот момент, когда их автор стоит в нескольких шагах от меня.

Спрашивать как его зовут казалось мне не просто глупостью, но и верхом бестактности.

— Знаешь ли, немного не с руки, — он пожал плечами и с прищуром посмотрел на меня, внимательно, цепко наблюдая за мной. — Исол арн Фарсан, — я не сразу поняла, что он назвал мне свое имя. — Но мне куда больше нравилось, когда ты называла меня дедушкой.

Я едва заметно улыбнулась.

— Элианель, — смущенно пробормотала я.

— Я в курсе, — он фыркнул и прошелся по кабинету, останавливаясь у камина и рассматривая пострадавшие от огня обои. — Ты хоть знаешь, сколько им лет? — призрак поднял руки к небу, всем своим видом показывая, сколь сильно он сокрушен порчей имущества. — Я их еще живым видел! Их поклеили, когда я только обустроился в этом кабинете! Надо будет наведаться к их создателю. Они должны были быть огнеупорными. Халтурщик, — мне показалось, что после разговора с давно почившим заказчиком обои переклеят бесплатно. Если этот разговор состоится.

Странно. Лорд-протектор Алеадер сказал очень четко — все представляющее опасность было уничтожено. Или призрак не представляет угрозы? Но почему тогда Расар предупредил меня о характере дневника, ни словом не обмолвилвившись о возможном присутствии его автора?

— Они не знают, что дневник является моей дверью в мир живых, — он едва улыбнулся, заговорщицки и очень по-мальчишески. — Я использовал неизвестную им магию, а знакомые с магией Эшрахата отказались вмешаться, вернее попросту солгали, что не видят ничего опасного, хотя это правда — мертвым нет дела до дел живых.

— Но Вы здесь и говорите со мной, — осторожно заметила я. В том, что он сохранил хотя бы часть своих сил, я почему-то не сомневалась.

— Конечно, мне хотелось познакомиться с тобой. Да и убедиться, что ты не выросла… слабой, — последнее слово он сказал с презрением. — Навыков тебе, надо признать, не хватает, но это поправимо, и я даже готов дать тебе несколько уроков… По контролю своей силы.

Удивленно кивнув, я присмотрелась к мужчине.

— Ты хочешь услышать от меня, что случилось, — он не спрашивал — констатировал факт. — Меня убили, но я на них не в обиде.

— Что? — удивленно переспросила я, не понимая, как он мог желать смерти, ведь он вернул к жизни свою супругу, у них родилась дочь…

— Я видел, сколь отстраненной стала моя аршана, когда вернулась в мир живых. И не сразу осознал, что драконы не могут подчинить смерть. Наша стихия — огонь, жизнь. Ты никогда не думала, почему среди драконов с ярко выраженным даром не встречается сильных некромантов?

Я помотала головой и он кивнул, кажется признавая, что это не тема для размышлений молодой девушки.

— Наша магия по сути своей — жизнь, огонь согревает, дает защиту и освещает темный путь, каким бы сильным и уничтожающим не было заклинание, в его подтексте есть жизнь. Если творить боевую магию, обращаясь к приемам, используемым в древности, необходимо верить, знать, что на пепелище будет поле или лес, — он тряхнул головой, будто бы отвлекаясь от этих теоретических речей. — Магия Эшрахата абсолютно противоположна, они с детства узнают смерть и учатся не бояться ее. Аиша, так зовут твою бабушку, уходила все больше в себя, я не мог убить себя сам — прелесть древней магии, относящейся к членам совета — ее огонь поддержит в нас жизнь в любом случае. Убить ее своими руками я также был не в силах, дракон не может причинить зло своей избраннице.

— Но вы же всем сказали, что Ваше желание — вернуть к жизни основателей Ширасарна, — проговорила я удивленно, вновь ощущая себя поглощенной водоворотом чужих тайн, относящихся при этом непосредственно ко мне.

— У меня была такая идея, — сказал он. — Но это, на самом деле глупость, они были жестоки, и не смогли бы приспособиться к мирной жизни. Да и возвращаемся к тому, что дракона нельзя вернуть к жизни, да и я не хотел бы настроить против себя всех вернувшихся… и желающих вернуться за грань.

— Там хорошо? — не выдержала я, глядя на призрака.

— Там спокойно, милая. Там нет времени. Там нет круговорота жизни, — после недолгой паузы удовлетворил мужчина мое любопытство.

— Постойте… Вы заставили их убить себя?

— Никто никого не заставлял, — он фыркнул. — Они приняли решение и, к счастью, им хватило сил сделать это. Молодцы, нашли что противопоставить древней магии.

— Ничего себе, — я с удивлением смотрела на своего дедушку и могла лишь надеяться на то, что умом я пошла в него.

— Упс, кто-то идет, — одними губами проговорил дедушка. — Если захочешь пообщаться со мной, то ты можешь коснуться дневника и подумать обо мне. Но не афишируй наше знакомство, — последние слова прозвучали уже в моей голове, а страницы дневника, приобретая слабый, абсолютно нормальный магический фон, зашуршали.

Переварить все услышанное было очень непросто, но в том, что услышала правду, я даже не сомневалась. Мой предок, без сомнения, был очень силен, в том я не сомневалась. Наверняка ему было что противопоставить напавшим, мог бы уйти порталом в безопасное место, ведь любой, даже блокирующей дар магии, можно противостоять.

— Эль, — голос принадлежал моему супругу, и я иначе посмотрела на него.

Аршана. Это слово прозвучало и от призрака, и он был готов отдать свою жизнь ради своей пары. Неужели и у меня есть тот, кто готов на любые жертвы ради меня?

— Как дневник? — он говорил осторожно, а с его волос капала вода, хотя мужчина и был одет, как обычно, с иголочки.

Тетрадь, все также лежащая на столе, угрожающе зашелестела страницами, и обложка мгновенно покрылась желто-зеленым и каплями.

— Ясно, опять ядом плюется, — проворчал он, делая неуловимое движение рукой, и дневник взлетел, оказываясь в столе. — Не обижал тебя?

— Кажется, нет, — пробормотала я, ощущая, как неуверенно звучит мой голос и как подозрительно смотрит на меня Расар. — Мы почти не успели познакомиться.

— Ясно… Ты немного потеряла.

— Расар, скажи, — осторожно спросила я. — Аршана. Ради нее дракон действительно готов на все?

— Да, — он усмехнулся, подходя и наклоняясь надо мной, я даже поморщилась от упавших на меня ледяных капель. — И хранить верность — это меньшее из того, на что я готов ради тебя.

— Верю…

— Мне даже интересно, что ты увидела в дневнике, — протянул Расар, усмехаясь.

— Пусть это будет моим секретом, — попросила я, и мужчина, задумавшись на мгновение, кивнул.

Глава 26

— Мало того, что любопытная, еще и скрытная, — проворчал дракон, впрочем, ни капли не обижаясь. — Нам пора и нас ждут.

Я оглянулась на окно и увидела, что солнце уже склоняется к горизонту.

— Я приняла решение по всем вопросам, которые мы обсуждали с тобой, — голос у меня был твердый и уверенный. — Мне не нужно обсуждать.

— А выпить бокал вина и отпраздновать завершение этого года? — в его глазах засветился ехидный огонек, и я отлично знала, о чем он думает — об изменениях, произошедших в нашей жизни, которым, положа руку на сердце, нельзя не радоваться.

— Предпочту сделать это с мужем, — ответила я. — Расар, иди. Зайди за мной или пришли Норила, когда придет время спускаться в зал совета.

— Что же ты увидела в дневнике, что так изменила отношение ко мне? — пробормотал он себе под нос.

— Что дракон готов на все ради своей избранницы, — улыбнулась я, решив, что он имеет полное право это знать.

— Интересные записи делал твой предшественник, — пробормотал он, вновь не называя его по имени, будто боясь призвать демона из преисподней.

— Не то слово, — на мгновение мне почудилось, что юноша, с которым я говорила до прихода своего мужа, стоит рядом с ним и ухмыляется.

— Хорошо, я зайду за тобой на закате, — он легко коснулся губами моей макушки и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Я видела, сколь сильно он удивлен сменой моего настроения, а я понимала, что больше не смогу ревновать его, даже если призраки его холостяцкой жизни будут вставать передо мной. Расстроенными ли любовницами или иначе — не важно. Дракон сделает что угодно ради своей избранницы.

Вновь стук в дверь. Я вздохнула — кажется, оставшуюся жизнь мне предстоит провести в водовороте событий и дел, ни на секунду не отвлекаясь от них. Понятно, почему дедушка с такой блаженной улыбкой говорил про покой и отсутствие забот.

— Ваша светлость, — улыбающийся мужчина, не переступивший, впрочем, порога кабинета, неловко переминался с ноги на ногу. — Лорд-протектор арн Дикрот передает Вам искреннюю благодарность за ответ на свои поздравления и за то, что Вы лично подписали письмо.

Кивнув, я улыбнулась, мысленно поблагодарив Амолину за выполнение обещания. В том, что эта подпись сгодится разве что для дневника или подобного письма, я была абсолютно уверена, ведь в ней не было оттиска моей магии или хоть малой, но капли крови.

— И еще… Его светлость просил Вам передать, — мужчина, все так же, не переступая порога кабинета, протянул мне несколько книг.

— А почему он сам не зашел? — осторожно уточнила я, вспоминая юношу, похожего на ураган, сметающего все на своем пути и делающего несколько дел одновременно.

— Понимаете, — говоривший явно смутился. — Он отдал распоряжение на бегу и переместился в город по своим делам, чтобы вернуться в Капитолий к закату. Это абсолютно нормально для него.

Я улыбнулась и кивнула, забирая книги, далеко не художественные. Хотя чего я ожидала от того юноши, полностью поглощенного работой и горящего ею (это было видно с первого взгляда).

— Если будет желание обсудить, он готов уделить Вам свое время. Только лучше обращайтесь ко мне, я поставлю Вас в его расписание, а то он может назначить встречу на рассвете или глубокой ночью, свято уверенный в том, что у Вас нет и не может быть других планов.

Кивнув, я внимательно посмотрела на мужчину. Он казался старше лорда-протектора. Незнакомец, поймав этот взгляд, улыбнулся.

— Я был помощником и поверенным его отца. Мальчику никогда не давалось общение со сверстниками. Он всегда предпочитал книги, и из-за этого не смог собрать вокруг себя безоговорочно преданных сверстников. Зато все, кто были верны отцу — остались верны сыну, а это редкость.

— Да, он произвел впечатление одержимого работой, — улыбнулась я, кладя книги на стол и возвращаясь к гостю.

— Это ещё мягко сказано. Надеюсь, в его жизни появится избранница в скором времени, а не то он всех окружающих своей деятельностью сведет в могилу, — мужчина улыбнулся, и в этот момент в кармане его мундира пронзительно заверещал артефакт связи. — Вот об этом я и говорил. Приятно было познакомиться с Вами, Ваша Светлость.

Я улыбнулась и кивнула, подходя к дивану, на котором лежали принесенные книги. Как и всегда в последнее время я была погружена в собственные мысли, вот только теперь они роились не вокруг чувства страха и ужаса, а вокруг слов предыдущего хозяина этого кабинета. Он думал лишь о благополучии своей избранницы, о ее душевном равновесии.

Понимание, что окружающие меня драконы не являются воплощением зла приходило постепенно. Они боялись за свои жизни, за свое будущее и своих детей — это объяснимо, как и объясним поступок Исола. Лишь об одном я думала с затаенным страхом: что произойдет с Расаром, если что-то случится со мной?

Теперь я иначе смотрела на его желание защитить меня, понимала каждый его поступок, пусть и не считала нормальным, что он многое скрыл от меня, хотя, не прими он решения держать от меня в тайне мое происхождение, одни Боги знают, как именно развивались бы события.

Я лениво перелистывала страницы учебников, понимая, что не понимаю почти ничего. Ни математика, ни политология, ни юриспруденция, так необходимые в предстоящей мне работе не входили в круг моих интересов. К тому же, в институте им не уделялось достаточно времени, которое полностью расходовалось на прикладные дисциплины и теоретическую магию.

— И что мне делать? — пробормотала я.

Если бы не предостережение принесшего книги о возможной встрече за полночь, я бы непременно обратилась к нему. Расар? Да, он был очень образованным драконом, но показать ему свое незнание было стыдно, хотя он и так все отлично понимал.

— Дедушка, — едва слышно прошептала я, одновременно и желая его появления, и боясь показаться "неумехой".

Вот повезло мне с теми, кто должен был стать самыми близкими для меня людьми. Для одного "провинциальная училка", для другого "неумеха". Страшно представить, что при гипотетической встрече про меня подумают и скажут родители.

— Что? — призрак откликнулся быстро, заставив меня вздрогнуть. — Скажи мне, дитя, сама что ли благодарности подписывала?

Я помотала головой:

— Нет, мне горничная предложила помощь, она как-то переносила подпись с оригинала на письма.

— Старый трюк, им все пользуются, все различают эту магию, но все делают вид, что получают пригласительные и прочую макулатуру, подписанную от руки. А ты что, сама не знаешь, как это делать? Там же работы на несколько минут!

— Не знаю, — пробормотала я.

— Плохо. Самые нужные знания, и не преподаются в высших учебных заведениях. Так что ты хотела спросить?

— Я… Книги…

— Ты не книги, — он усмехнулся, но к дивану все же подошел и на мгновение мне послышалось, что я различаю звук его шагов. Это заставило меня с удивлением взглянуть на него. — Магия, которая связала меня с этим миром, делает меня почти живым. Что ты от меня хотела?

— Помощи, — пискнула я, покрываясь краской.

— Ну давай посмотрим, — он коснулся корешка книги, лежащей сверху, и она открылась, так еще и сама начала перелистывать страницы.

— Скажите, если Вы можете так много, то почему не приходили в совет? Почему не объяснились? Они, кажется, винят себя, а Вас считают сумасшедшим.

— Зачем? Мои дела в совете были закончены, и единственное, что заставляет приходить в этот мир — это благополучие моей дочери и моих внуков. Объясниться? Чтобы эта история стала достоянием общественности и многие вздыхали о великой любви? Да даже на том свете у меня бы уши краснели регулярно. Насчет чувства вины — не обманывайся, драконы не умеют его испытывать. В наших жизнях бывают неприятные моменты, но никогда не бывает сожалений, потому что прошлое всегда останется прошлым и будет погребено под песками времени. Лет через сто поймешь, о чем я говорю. Да и мало ли, в этой милой компании союзников, в которую теперь входишь и ты, мог бы найтись энтузиаст, который приложил бы массу усилий, но вход в этот мир запечатал. Понимаешь, — он задумался. — Открыть дверь в мир живых куда сложнее, чем открыть дверь в мир мертвых.

— А Вы видели моего братика? — спросила я с любопытством.

— Было дело, — призрак улыбнулся. — Он никогда не расправит крыльев, но из него выйдет очень сильный темный маг. Так, ты звала за помощью, так что давай разбираться с тем, что тебе не понятно.

— Мне не понятно почти все, — пробормотала я. — Меня не учили этому…

— А ты читала? — спросил он строго. — Принесенные книги.

— Нет, — стыдно-то как, просить помощи и понимать абстрактность этой просьбы.

— Прочитаешь, обдумаешь и зови. Соберешься в Фарсан — захвати с собой дневник, — сказал он с улыбкой, вновь растворяясь.

Я лишь кивнула, соглашаясь не то с ним, не то со своими мыслями. Наличие дедушки — это, конечно, замечательно, но все же не следует забывать о том, что он не принадлежит этому миру, и одни Боги знают, какие эмоции он испытывает, попадая сюда. В одном я была уверена точно — в непростых делах, которые мне предстояли, и касались провинции, у меня появился толковый помощник, лучше которого не найти.

***

До заката я просидела за книгой, которую нашла в одном из стеллажей, повествующей об истории Фарсана. От этого увлекательного чтения меня вновь отвлек муж, зашедший без стука, бледный, в каждом его движении угадывалось напряжение.

— Что случилось? — спросила я, вставая и подходя к нему, обнимая за плечи и заглядывая в желтые глаза.

— Ничего, милая, — он поцеловал меня в лоб. — Я переживаю за тебя и за то, как ты будешь чувствовать себя в зале Совета.

— Я справлюсь, — произнесла я твердо. — Все будет хорошо.

— Голосование проходит за закрытыми дверями, и результаты объявляет Алеадер на правах старшего на следующий день.

Я кивнула. Да, это определённо приятная новость — видеть жадные до сенсаций глаза лорда Гарднера мне совершенно не хотелось.

— Мы же после голосования можем отправляться на отдых, — улыбнулся дракон, зарываясь носом в волосы и глубоко вдыхая мой запах.

— Отдых? — уточнила я.

— Да, обычно я провожу это время дома, но в этом году готов сделать исключение, и провести это время на твоей территории, — он прищурился. — Ты же захочешь вникнуть в дела родной для тебя провинции и посмотреть её достопримечательности?

— И ты это называешь отдыхом? — уточнила я с иронией.

— По крайней мере, не в столице, отдых бывает не только от работы, но и от окружения, — проворчал он, беря меня за руку и потянув меня в сторону двери.

Вновь спуск по извилистой лестнице в подземелье, освещенное лишь светом факелов, вновь головокружительное ощущение древней магии, только теперь рядом со мной мужчина, способный поддержать и помочь.

У дверей в зал совета собрались зеваки, среди которых стоял лорд Гарднер. Его глаз был подозрительно заплывшим, и я хмуро поглядела на мужа.

— Что с ним? — одними губами спросила я.

— Упал, наверное, — чересчур безэмоционально заметил Расар. — Ты не единственная, чьи тайны он вынес на всеобщее обозрение, и не один я за последнее время горел желанием тумаками спровадить его в имение подальше от Шарха.

Я с подозрением взглянула на мужа:

— Милая, если бы это был я, синяк бы уже точно сошел.

Этот довод показался мне верным, и я кивнула, оглядываясь через плечо на мужчину, о котором мы говорили. Его действительно ничему не научили подзатыльники, полученные от очередного “клиента” — лорд Гарднер аж подпрыгивал от нетерпения.

— Знаешь, что самое обидное? — тихо спросил мужчина.

Я подняла бровь, глядя на супруга и быстро оглядываясь в так сильно напугавшем меня зале Совета. Собрались почти все, но каждый был занят или книгой (магия внешнего мира была здесь недоступна, и никакие артефакты связи не работали), или беседой между друг другом.

— Ммм? — устав ждать продолжение фразы, спросила я.

— Вечер еще не закончился, — он подвел меня к креслу, и я стала оглядываться, пытаясь понять, на каком месте предстоит сидеть моему супругу.

— Почти напротив тебя, — Расар улыбнулся. — Не бойся ничего. Надеюсь, все решится быстро, и кое-кто не начнет говорить патетические речи в желании потянуть время или переубедить… Хотя бы из жалости к тебе.

Я нахмурилась:

— Первое голосование и первые посещения этого места тяжело проходят для всех, пока дракон не привыкнет окончательно и не примет эту магию и ответственность, возложенную на него. Так что когда среди нас новенький, мы стараемся не затягивать обсуждения, — он улыбнулся. — И меня жалели, и каждого из присутствующих здесь.

Кивнув, я опустилась в кресло, на мгновение прикрыв глаза — мне казалось, что магия, клубящаяся вокруг, становится пылающим огнем.

— Быстрее начнем, быстрее закончим, — пробубнил быстро зашедший в зал лорд-протектор арн Алеадер и щелчком пальцев закрыл дверь, едва не прищемившую любопытный нос служителя пера. — Все мы хотим получить заслуженный отдых хотя бы на пару десятков дней. Приступим.

Я вздохнула, с любопытством наблюдая за тем, как очень ярко полыхнули факелы, и над центром полукруга стали вспыхивать символы, изначально показавшиеся мне абсолютно незнакомыми, но с каждым вздохом я все больше понимала их смысл.

Вопросы, вынесенные на это заседание, появлялись в виде пылающих слов, и каждый должен был высказаться или за, или против. К моему удивлению, решения принимались абсолютным большинством, и мой голос не выходил решающим, хотя я была уверена, что присутствую сейчас на облегченной версии Совета. То ли меня искренне жалели, видя, что голова у меня уже начинает кружиться, то ли все хотели побыстрее закончить с формальной частью.

Одно настораживало меня — все злее и злее на меня поглядывал лорд-протектор арн Варинер, и его взгляд темнел, а зрачок зло сужался. От этого становилось не по себе, и я посмотрела на супруга с вопросом во взгляде, он лишь едва кивнул, будто обещая объяснить злость сидящего рядом с ним господина.

Наконец-то огненные символы перестали появляться, и я выдохнула, украдкой вытирая кровь, которая уже какое-то время шла из носа. Расар подхватил меня на руки под смешки окружающих, едва я встала со своего места.

— Я налью тебе немного бальзама в кабинете. Уже глубокая ночь, — прошептал он на ухо, первым выходя из зала и улыбаясь тому, что за дверями нет никого из зевак.

— Так долго, — прошептала я, отворачиваясь и не желая запачкать его рубашку кровью.

— Долго? — он улыбнулся. — Это с непривычки, тебе было очень интересно, ты бы себя со стороны видела!

Я удивленно посмотрела на мужа, плечом толкнувшего дверь своего кабинета, в котором я уже однажды была. Только вот Расар вел себя тогда совсем иначе.

— У тебя глаза горели, — сказал он с улыбкой, осторожно кладя меня на диван и протягивая в первую очередь носовой платок. — Это пройдет, милая. Вот меня надо было слушать.

— Мне было интересно, — ответила я с улыбкой, пытаясь стереть с лица кровь. — Почему на меня так зло смотрел лорд-протектор арн Варинер?

— А от него невеста несколько лет назад сбежала, так что теперь он на всех женщин так смотрит. Не спрашивай, как смогла, сам не знаю. Она была степной ведьмой из свободных земель, и я не знаю подробностей. Никто не знает, — он пожал плечами и его взгляд стал немного безразличным.

Покачав головой, я вздохнул — задавать другие вопросы мне уже не хотелось.

— В принципе, мы с тобой свободны на ближайшие дни. Хочешь посмотреть столицу, Фарсан или Зейран?

— Фарсан, — не задумываясь, ответила я. — Только я возьму дневник дедушки, он имеет право попутешествовать со мной.

Не дождавшись его возражений или вопросов, я выбежала из кабинета и быстро пересекла круглый зал, по наитию открывая нужную дверь и уверенная в правильности этого решения.

Эпилог

Спустя пять лет.

— Расар, это просто невозможно! Угомони своих детей! — взвыла я, надеясь лишь на то, что муж меня услышит.

Дарен и Эриса то и дело обращались в маленьких дракончиков и плевались друг в друга огнем, поражая им не только своего противника, но и мебель, стоящую вокруг. Несмотря на огнеупорные заклинания, наложенные на мебель, это не спасало дерево от жалящих струй пламени.

— Дети играют, — флегматично заметил муж, зашедший в комнату и наблюдая за творящимся беспорядком с абсолютно спокойным видом. — И вот ты вредная! Как они немного шкодят, так мои, а как сладко сопят или примерно ведут себя, так твои…

— Играют, — я хмыкнула, оставляя без внимания его следующую фразу. — Им спать пора уже, — взмахом руки я указала за окно, доказывая свои слова — на улице царствовала ночь.

— Терпение, женушка, — мужчина подошёл ко мне и сел рядом, приобнимая меня за плечи. — Ты разве не знала, что драконы ночные животные? В ночи проще выслеживать добычу, и?.. — его обжигающий взгляд скользнул по шее, вызывая привычную волну мурашек.

Казалось бы, прошло столько времени, а я все так же реагирую на него, словно… влюбленная школьница!

— Я их угомоню, — он улыбнулся, и я тяжело вздохнула, уже предполагая, что супруг появится в наших комнатах не раньше, чем через час.

Поцеловав близнецов в макушки, я вышла, плотно притворяя за собой дверь и слыша в комнате треск мебели, а после мягкий и спокойный голос супруга, пытавшегося воззвать к голосу совести и дисциплине.

Им было всего по три, но они уже демонстрировали упрямый характер и яркое проявление огненной магии. Расар все чаще намекал на то, что девочке не место в совете, и мы обязаны произвести на свет еще одного сына. Стоит признать, что с каждым таким разговором, с каждым тяжелым обсуждением в Капитолии я все больше и больше признавала правоту его слов.

Порой мне отчаянно хотелось заняться не политикой, а семьей, домом… Мне повезло в одном — у меня был лучший помощник во всех делах — дедушка, существование которого я тщательно скрывала от супруга. Я могла предположить, что он обо всем прекрасно знает, ведь драконы, составившие пару, постепенно становятся одним целым, ощущая мысли, эмоции своей избранницы.

В одном мы были не согласны с супругом, и, пожалуй, это был единственный спор, который я выиграла. Я была категорически против пророчества, которое дети должны были получить от жреца сразу после своего рождения, рассудив, что со временем судьба все расставит по своим местам. Последним аргументом, приведенном в том споре, была история нашего знакомства — ведь я, ничего не знавшая о своем предназначении, жила и наслаждалась каждый день, в отличие от Расара, ожидавшего встречу с “не живой и не мертвой девушкой”.

Улыбка тронула губы, когда я вспомнила о том, как злился супруг пару лет назад, когда я получила письмо от бывшего, неудавшегося жениха, к тому времени потерявшегося в ворохе воспоминаний и знакомств. Текст письма был абсолютно спокойным, в буквах и словах не сквозило и капли обиды. Он женился, и при этом поздравлял меня с тем, что я нашла свое место в мире и, кажется, счастлива. Жизнь Фрапа сложилась так, как он того хотел — тихо и мирно, с любимой девушкой, которая всецело поглощена домашними обязанностями и заботами.

Лишь одно отзывалась глухой болью — моя семья, родители, которых я так и не узнала. Пусть я и убеждала себя, что необходимо время на то, чтобы мертвая магия, впитавшаяся в меня в детстве, должна иссякнуть, но ждать становилось все сложнее, и каждый день я ждала чувства, что готова распахнуть крылья и взмыть в небо. Да, именно оборот в дракона будет свидетельством того, что печать, наложенная на дар, рассеялась окончательно, оставив после себя лишь воспоминания о страшной ночи, когда я горела заживо.

Я чувствовала приближение этого момента и знала, что родители будут счастливы этой встречей не меньше меня. Откуда? Не знаю. Я просто не могла допустить, что будет иначе.

Бонус 1

Через полгода после событий последней главы.

Вновь навязчивый сон, в котором я расправляю крылья, взмывая в небо. Порой подо мной простираются равнины, а порой я вижу острые обрывы скал, из которых вырастают замки, касающиеся шпилями и башнями неба.

После подобных видений мне было непросто уснуть, особенно теперь, когда я практически ощущала капли соленых брызг на лице. Увы, это лишь сны. В том, что огонь победит мертвую магию за считанные месяцы мне верилось с трудом.

Встав с кровати под недовольное ворчание мужа, я накинула халат и пошла в кабинет. Увы, счастливая неделя в Фарсане, когда нам было совершенно не до дел и даже не до осмотра природных и культурных достопримечательностей, давно закончилась, оставив после себя сладкое послевкусие воспоминаний и легкости. За прошедшее с того момента время я все сильнее ощущала просыпающийся огонь. Я видела, как светлела радужка моих глаз, и как порой зрачок вытягивается, приобретая правильную для дракона форму.

— Нет, ты это видела? — это было первое, что я услышала, зайдя в свой кабинет.

На мой вкус призрак, до того ни к кому не привязанный, не видящий смысла в приходе в мир живых, подозрительно зачастил… хотя я была ему за это благодарна и искренне радовалась наличию такого собеседника.

— Да… Полет, — я зажмурилась, все еще пребывая в воспоминаниях о сне, в котором я чувствовала себя по-настоящему свободной.

— Ты о чем? — едкий, порой дребезжащий в моменты недовольства голос, было странно слышать от внешне молодого… призрака. — Я вообще-то про ужас, который устроили в Саане… Ты видела эти ужасные стены ярко-зеленого цвета в моей гостиной и кабинете?! До сих пор не могу отойти от этого зрелища, — он кашлянул. Да уж, порой он говорил так, будто бы вернулся из-за грани окончательно.

Я не могла не хихикнуть, представив, сколь сильно удивится муженек, если в кресле, в котором мне лишь предстояло устроиться и почувствовать себя комфортно, увидит вместо меня моего давно почившего и вернувшегося к жизни предка. Вот только Расар наверняка испытает нечто сродни разочарованию, если узнает, что я буду очень рада такому развитию событий.

— Элианель Верассия арн Фарсан! — прозвучал раздраженный голос над ухом, и я вздрогнула, подавляя при этом зевок. Все не могла привыкнуть, что мой тайный собеседник имеет полное право учить меня уму-разуму и постоянно пользуется этой привилегией. — Я тебя спрашиваю о том, видела ли ты ужас в своей фамильной резиденции в Саане?

Я вздохнула. Да, ярко-зеленые стены в гостиной и кабинете, который принадлежал до того лорду-протектору, а ныне там жил наместник совета в тех краях, меня не слишком обрадовали. От дедушки что тогда, что сейчас исходил жар, и я радовалась тому, что рядом со мной призрак, а не живой дракон. Впрочем, удивляло лишь одно — как он может злиться столь долгое время. Казалось бы, ремонт давнозакончен, и комнаты, вызывающие не самые приятные воспоминания, вновь приобрели тот вид, который был при дедушке.

— Я боюсь представить, что произошло в других моих… — он фыркнул, — твоих, внученька, замках.

— Вроде бы ремонт был сделан только в городском доме в Саане, — пробормотала я, задаваясь вопросом, почему мне стыдно за наместника совета в Фарсане?

— Ты это называешь городской резиденцией? Это сердце Фарсана! — он патетически взмахнул руками, и я вздохнула, наливая себе стакан воды и радуясь тому, что в графине она никогда не заканчивалась.

— Но это дом, и он в городе, — постаралась я урезонить призрака.

Я отлично знала, что в подобные моменты (когда дедушка абсолютно уверен в своей правоте) он будет распаляться дальше, вызывая одновременно и улыбку, и любопытство, ведь именно погружаясь в свои воспоминания, он мог рассказать много интересного из своего прошлого.

— Ничего ты не понимаешь, — хмуро, но вполне спокойно (к моему удивлению), проворчал мужчина.

— Понимаю, — вот он и нашел способ пристыдить меня.

Замок, о котором мы говорили, действительно был сердцем Саана — столицы Фарсана. Он будто вырастал из скалы, уходящей в бурлящие воды океана. С другой стороны городская резиденция была окружена садом, больше похожим на парк, и высокой стеной, отделяющей город, в котором кипела жизнь, от тишины и спокойствия на территории правителя.

— Главное, что замок не перестроили, — пробормотала я.

— Еще бы… Они бы не посмели, там в стенах столько защитной магии, — он с гордостью улыбнулся. — Каждый из нашего славного рода вкладывал в нее по капле, но основы, конечно, заложены на заре Ширасарна. И защищаться мы планировали от равных себе, а не от каких-то там строителей. Кстати, Эль, — он не подплыл — подошел ко мне и склонился, вглядываясь в мое лицо. — А почему ты не спишь, дитя? Тебя обижает муж?

В том, что дедушка может устроить разборки с Расаром, я не сомневалась, и ради этого он будет готов даже нарушить тайну своего присутствия в этом мире. А еще, как оказалось, у меня был очень колоритный и интересный отец, о котором мне вскользь рассказал дедушка, назвав его при этом "гадом, который покусился на принцессу", и он тоже не останется в стороне, если мне будет плохо.

— Нет, нет, нет, — я улыбнулась, говоря искреннюю правду.

Узнавая мужа с каждым днем все лучше, я понимала, что он не только интересный собеседник и очень образованный дракон, умеющий смотреть на любой вопрос с разных ракурсов, но и искусный любовник. Он не лишен мудрости, прикрытой маской иронии и безразличия к мнению окружающих, в меру циничный и… очень обаятельный.

Расар всегда был готов поддержать, и, как бы я не боялась, что мужчина захочет забрать бразды правления провинцией и мной — этого не произошло. Он лишь деликатно обсуждал со мной дела и предлагал варианты решения вопросов, не влияя на окончательное решение, или же делая это столь ювелирно, что я не замечала подвоха.

— Тогда какого… — призрак кашлянул. — Почему, дитя, ты не с мужем в спальне, а в своем кабинете, босиком и посреди ночи?

— Сны, — повторила я слово, которым и начала разговор, уведенный дедушкой в другое русло.

— Полет снится? — почему в его голосе сквозит сочувствие?!

Я смогла лишь кивнуть, вновь и вновь прокручивая в голове тон, с которым был задан вопрос.

— Ясно, — он улыбнулся. — Значит, лет через восемь-десять встанешь на крыло, еще лет пять — и сможешь подолгу держаться в воздухе.

Он кивнул на мой вопросительный взгляд.

Да, я не обсуждала эту тему даже с супругом, считая ее не просто слишком личной. Мне казалось, что невозможность обернуться делает меня ущербной, недостойной Расара и места, которое было отведено мне в мире.

— Дракон оборачивается или в раннем детстве, тогда, когда только учится ходить, тогда же он учится и летать. Если же кровь не чиста, или, как в твоем случае, на магии стоит печать, которая будет рассеиваться долго — тогда первое обращение происходит позже, намного позже. Элонит тот ещё перестраховшик, — я прищурилась — вот наконец я и узнала имя своего настоящего отца (супруг никогда не называл темного мага, спасшего мне жизнь по имени, как и дедушка, вот только первый имени, скорее всего не знал, а второй попросту не считал нужным его упоминать). — В твоем случае происходит своего рода перестройка всего организма, частично сознания. Вот скажи, Эль, ты боишься высоты?

— Раньше боялась, — призналась я со стыдом. — Но сейчас — нет, помню, как стояла на крыше семейного замка в Саане и… я не боялась упасть, — я зажмурилась, благодарная собеседнику за то, что он не прервал и дал мне договорить, погрузиться в мои мысли и счастливые воспоминания с пьянящим вкусом свободы и полета.

— Вот видишь. И так во многом. Постепенно будет приходить драконье зрение и обоняние, ты будешь разбирать окружающий мир на запахи и оттенки, перестанешь врезаться в стены по ночам, когда темно, — он улыбнулся. — И когда твоя магия сможет подчинить себе пространство для оборота — это произойдет. Не стоит торопить это событие, потому что потом будешь с радостью вспоминать о днях, когда была человеком.

— А откуда Вы знаете?

— Представляю, сколько времени у меня освободилось бы, если бы не было болезненной необходимости подниматься в небо и порой подчиняться инстинктам, — он улыбнулся, будто объяснял таблицу умножения ребенку. — Главное, помни: первый полет будет подтверждением того, что в тебе не осталось мертвой магии, а значит, ты сможешь познакомиться с родителями и с братом.

Я постаралась улыбнуться — это отдавалось болью, но слова, произнесенные дедушкой, вновь дали надежду на то, что встреча состоится (я почти не касалась этой темы в разговорах с супругом — мне не хотелось видеть его взгляд, полный сочувствия и слышать неизменное: "всему свое время"), и она будет позитивной.

— Ни одна драконица не отдаст своего ребёнка по доброй воли, — прикосновение призрака к плечу было похоже на прикосновение теплого, очень плотного потока воздуха. — У твоей мамы не было выбора.

Покачав головой, я улыбнулась. Окажись я в обстоятельствах, подобных тем, в которых оказалась мама — поступила бы подобно ей, и пусть это решение далось бы мне не просто, но я бы справилась.

— Но ведь отец мог сделать то же, что он сделал с моей мамой — заблокировать магию, уничтожить огонь, — произнесла я и в этот же миг одернула себя — тогда у меня не было бы привычной мне жизни, не было бы Расара, в которого я, кажется, влюбилась окончательно.

— И что бы он получил, ослушавшись предсказателя? Обращаясь к провидцу, стоит принимать услышанное и следовать этому, иначе судьба решит, что над ней смеются и пытаются сыграть с ней. Ты стала бы сильным магом, но какой ценой? Мало того, что противоборствующих сил в тебе было ровно поровну, так еще и последствия могли бы быть любыми.

— Взрослые драконы и сильные маги, а верят в предсказания, — проворчала я.

У меня подобные “пророчества” ассоциировались не с некими ритуалами и традициями, а именно с гадалкой на рыночной площади в ярмарочный день. Хотя зайдя в такой шатер, принадлежащий провидице за несколько месяцев до знакомства с Расаром, я получила предсказание путешествия и смены обстановки.

— Верим, — он серьезно кивнул. — Но порой лучше не знать, к чему приведет тебя судьба.

Я вздохнула, опускаясь наконец в удобное кресло за столом, заваленным письмами и документами. Да, теперь я признавала правоту Расара в том, что помощник необходим и, желательно, не один, а хотя бы двое, ведь усмотреть за делами провинции и делами, происходящими в Капитолии попросту невозможно. Радовало одно — со всем, что было связано с Фарсаном, мне помогал дедушка, впрочем, порой его суждения и высказывания были настолько едкими, что я поражалась — почему его не убили раньше?

С делами Совета мне помогал Расар, порой ворча о недостатке времени и регулярно требуя законную, по его мнению, благодарность, от которой у меня краснели не только щеки, но и уши.

— Иди в спальню, — проворчал дедушка. — Я к утру оставлю свои заметки.

— Хорошо, — пробормотала я, с благодарностью глядя на чересчур деятельного призрака. — Только…

— Только что? — спросил мужчина, поднимая брови и всем своим видом вопрошая, что меня может не устраивать.

— Просто спасибо, — улыбнулась я.

— Иди уже. Не мешай старому дракону окунуться в дела живых, — как обычно ворчливо сказал он.

— Вы сожалеете? — этот вопрос уже долгое время мучал меня.

Он зацокал языком и строго взглянул на меня:

— Забудь это слово. Совсем. Навсегда. Иначе уши надеру, — я хмыкнула. Да уж, несмотря на его бестелесность, я не сомневалась, что дедушка вполне способен это сделать. — Я просто боюсь, что будет с моей, — он картинно вытер абсолютно сухие глаза, — провинцией в твоих девичьих ручках.

— А все же? — упрямо спросила я. — Вы жалеете?

— Упрямая… Вся в меня. Или в отца, — он ехидно улыбнулся, а я насупилась — мне не нравилось, когда призрак сравнивал меня с незнакомым мне человеком. — Нет, я не жалею, но кое-что все еще держит меня в этом мире, поэтому будь любезна потерпеть мое общество, не мешать мне работать и идти спать.

— Да, дедушка, — сказала я елейным голосом, все же направляясь к двери. — А как Ваша аршана относится к Вашим отлучкам?

За время общения с призраком я поняла, что смерти бояться бессмысленно, и там, за гранью, просто другой мир, не подчиняющийся нашим физическим законам, но там тоже жизнь, своя, разительно отличающаяся от привычной, но жизнь!

— Она не против, — он хмыкнул. — Аиша понимает, что меня держит здесь и заставляет возвращаться.

Я кивнула, тихо закрывая за собой дверь и, зевая, пошла в сторону спальни, размышляя над произошедшим разговором. То, что, по словам моего ночного собеседника, превращение в дракона — лишь вопрос времени, не могло не радовать, вот только ожидание этого события грозило затянуться на десятилетия, а мне уже сейчас хотелось взмыть в небо и ощутить восторг полета.

Насчет же Фарсана… Для меня не было тайной, что изменения, произошедшие в провинции, очень сильно не порадовали предыдущего лорда-протектора, и многое он хотел изменить, вернуть к тому, что было при его жизни.

Одно до сих пор оставалось для меня загадкой. Почему, имея возможность приходить в мир, он никоим образом не использовал этого преимущества? Ведь с ним осталась толика его магии (очередное доказательство того, сколь сильным магом он был при жизни). Возможно, он все же боялся перспективы лишиться возможности проведать дочь и своего внука, да и то, что он каким-то образом участвовал в моей жизни, я знала точно.

Несколько недель назад дедушка раскололся, поведав мне, что Нуара (секретарша директрисы пансиона, в котором я училась и в котором преподавала, пока не произошло свадьбы, приведшей меня к союзу с Расаром) действительно высшая нежить, которая присматривала за мной. и могла бы защитить в случае необходимости. Это не стало для меня шоком — про эту даму ходили такие слухи, но я не могла подумать, что столь идеальное творение мертвой магии может принадлежать руке призрака, а не быть результатом стечения обстоятельств, вернувших ее к жизни.

— Где ты ночью шатаешься? — проворчал супруг, с которым я столкнулась при входе в спальню и который принюхался. — Любовника себе завела? Признавайся.

Его ревность уже не злила, скорее смешила. Даже мысль о любовнике казалась мне кощунством, ведь у меня был идеальный мужчина, от близости которого кружилась голова и перехватывало дыхание.

— Расар, — мягко сказала я, поглаживая его по волосам, когда он уткнулся носом в шею.

— Что Расар? Знаешь, сколько лет я уже Расар? — спросил он и хмыкнул, когда мои глаза загорелись неподдельным интересом — все же его возраст оставался для меня загадкой.

Прошедший день рождения, который мы праздновали весной в тесном семейном кругу с его родителями (оказавшимися милейшими драконами), не приоткрыло завесу тайны над количеством лет, прожитых супругом.

— Вот и не узнаешь, — он подхватил меня на руки, и я поняла — мужчина выспался, и у него планы на оставшуюся ночь. — Что, работа покоя не дает? А вот когда я в кабинет уходил, ты ревновала.

— Расар, — пробормотала я, ни капли не противясь, когда он уложил меня в кровать и начал прогонять поцелуями мысли о делах в Капитолии и отчаянное желание полета.

***

— Как было хорошо, — еще не открыв глаза, но уже ощущая на себе внимательный, цепкий взгляд супруга, бормотала я, стремясь отгородиться от него одеялом. — Подъем по колоколу, сборы, пара дюжин милейших девочек, не способных на пакости, и абсолютно не травмирующих мою нервную систему…

— Ой, вот не рассказывай мне, что твои ученицы, после общения с которыми ты научилась держать лицо, даже когда сильно злишься, и говорить тихим строгим голосом — милые девочки, — ворчал он, стягивая с меня одеяло.

Нет, мне не хотелось вставать и идти в Капитолий, к тому же, я не видела в этом смысла, и должность, доставшаяся мне по праву рождения, скорее тяготила меня, чем радовала, и уж точно не вызывала восхищения. Это был труд, и не только на благо Ширасарна (дела империи занимали не так уж много времени, если не считать обсуждения законопроектов и не касались благотворительности, которой обычно занимались свободные от других обязанностей жены), но и на благо провинции — ежедневный, кропотливый труд, от которого порой кружилась голова, а в горле пересыхало от долгих разговоров.

— Вообще зачем жить в Шархе? — ворчала я, не выспавшаяся, и от этого видящая мир в черном цвете.

— Шарх — это столица. Помимо того, что порталом не напрыгаешься, здесь культурная жизнь, опера, театр, — даже сквозь дрему я различила рычащие нотки в его голосе и покраснела, зарываясь лицом в подушку, пытаясь спрятаться от вновь нахлынувшего стыда. — Да и ни одна провинция сейчас не сможет существовать изолированно от других, и прости, женушка, но куда проще поймать “соседа” в коридоре, чем появляться на его территории с деловым предложением.

— Все равно никуда не хочу идти, — все еще не открывая глаз проворчала я.

— А придется, — Расар перешел к самому действенному оружию — к поцелуям, от которых кровь закипала, а сон пропадал очень быстро. — Вот родишь сына… Двух… Дочь в совет не пущу, — он хмыкнул. — Воспитаешь его, приведешь в зал Совета, и после будешь заниматься вышиванием, устройством приемов, благотворительностью и что еще там делают девушки?

— А может быть старшенького я как раз себе и заберу? — я прищурилась — да, мир постепенно приобретал яркие краски и отчаянно хотелось полной грудью втянуть наполненный ароматом цветов воздух, проникающий из приоткрытого окна.

— Нет, — он насупился, и я заметила проскользнувшую на его лице усталость от возложенного на него груза ответственности. — Старшего я заберу себе…

— Вредный, — примирительно произнесла я, целуя его ладонь, лежащую на моей щеке и обрывая таким образом не нужный конфликт.

Я была благодарна Расару за то, что оградил меня от множества ненужных конфликтов и обсуждений — несмотря на кажущуюся общность совета, каждый хотел добиться максимальной выгоды для себя и своей сокровищницы, для своей семьи и потомков. Пусть границы провинций, когда-то бывших королевствами, было невозможно изменить, магия не позволила бы пойти армией на соседа или при заключении брака отхватить себе кусочек желанной земли — это не мешало, к примеру, попыткам уломать соседа на выгодный торговый контракт. Супруг тщательно оберегал меня от подобных обсуждений, ведь мудрые драконы, потерпевшие несколько первых недель, начали атаковать меня предложениями, очень выгодными, по их словам, и убыточными по моему мнению (после детального обсуждения с супругом и подсчетов, которые заставлял меня делать Расар).

Дошло до того, что я шарахалась от лордов-протекторов, в каждом их слове начав видеть подвох. Впрочем, и это прошло достаточно быстро, ведь драконы, наконец приняв наличие защитника рядом со мной, отступили, и теперь между нами держался вполне крепкий нейтралитет. В последнее время, набравшись смелости, я даже попросила Дикрота, горевшего работой, прикрыть меня на приеме просителей, приходивших за справедливостью в Капитолий каждый день. Впрочем, как я узнала потом, бедного парнишку часто просят об этом, и не только я, а он совсем не против, говорит, что учится, но, по мнению лорда-протектора арн Алеадера, у него слишком много свободного времени. По слухам, лекарь, лечивший его в детстве, перепутал микстуру от кашля с эликсиром бодрости — и, зная Дикрота, лично я была готова поверить в эту байку.

— Женушка, ты, может быть, и забыла, но, — он тяжело вздохнул, — сегодня то, что все мы не любим.

Я склонила голову. Как же, забудешь такое… Если правосудие над людьми вершили лорды — хозяева земли, не всегда, кстати, драконы, то суд над чешуйчатым, да еще и имеющим высокое происхождение, проходил с непосредственным участием членов совета. Именно это предстояло сегодня, и в таком я поучаствую впервые.

"И какой идиот решил, что жизнь правителей полна неги и удовольствий? Подъем на рассвете, отбой за полночь…" — крутилась в голове злая мысль.

— Я соберусь сама, не зови… горничную, — пробормотала я, тяжело вздохнув и вставая с кровати.

Мне не хватало Амолины. Девушка, сменившая ее, являлась лишь бледной тенью своей предшественницы. Слишком молчаливая, слишком тихая… Никакая.

— Жду тебя, — серьезно кивнул мужчина, проводив меня задумчивым взглядом, в котором, к моему удивлению, не было и капли похоти.

Я понимала, что он погружен в свои мысли, и что предстоящий день гнетет его не меньше меня.

Стоя под теплыми струями воды, я размышляла, все еще не зная, на какую сторону мне встать и понимая, что сегодня мой голос вполне может оказаться решающим. Его обвиняли в убийстве, но мальчишка совсем не походил на преступника, дрожал перед дознавателями и хлопал огромными глазами, и… не пускал в свою голову — слишком сильный менталист (ломая такую защиту, по словам старших “товарищей”, можно было уничтожить его личность, превратив его в абсолютно лишенного разума калеку). И принять это за косвенное подтверждение виновности было нельзя — подсудимый был слишком юным, чтобы контролировать защитную магию.

— Расар, — позвала я, едва выйдя из ванной комнаты.

— Нужна помощь? — его глаза сверкнули, а после взгляд вновь потух — он явно был в своих мыслях.

— Да, — я кивнула. — А как ты думаешь? Он виноват? Помнишь, ты говорил, что достиг успехов в некромантии? Возможно, удастся призвать душу погибшей и спросить ее? Мертвые ведь не лгут…

Дракон грустно улыбнулся и качнул головой:

— Милая, я могу поднять из земли тело, но открыть проход между миром живых и мертвых мне не под силу.

Я возмущенно насупилась, на мгновение отвлекаясь от повестки дня:

— То есть ты хочешь сказать, что… — я зло оглянулась на супруга, педантично затягивающего ленты корсета.

— Ой, женушка, ну ты же никуда не убежала тогда, — он усмехнулся. — И не упала на лестнице, и не свернула свою прекрасную шейку, — его ладонь легла на нежную кожу и я задохнулась от волны мурашек.

Снова он совращает меня одним прикосновением, превращая… Я зажмурилась и мотнула головой, мысленно благодаря Расара за то, что он отлично понял намек и убрал руку, прерывая мимолетное прикосновение. Вот он уж точно умеет отвлекаться от работы, радует, что только с моей помощью.

— Но ведь есть знатоки магии Эшрахата, — пробормотала я, быстро застегивая пуговицы на блузе и замечая, как неодобрительно супруг смотрит на брюки, которые я собиралась одеть сегодня.

Зная, что Расар против женской моды, которая подражала мужскому костюму, но сделать с собой ничего не могла. Слишком удобно… Да и со стороны не отличишь от прямой юбки, достигающей пола.

— Женушка, я не знаю, что напела тебе тетрадка… прости, дневник твоего дедушки, но вернуть душу, даже ненадолго, куда сложнее, чем может показаться.

— Кстати, — я вновь отвлеклась, но сейчас супруг был даже рад тому, что я не следую разговору. — Как ты думаешь, почему совет не смог призвать мою маму? Все же защита, или потому, что она перестала быть драконом?

— Допускаю, что и то, и другое, — он улыбнулся. — Ведь как осуществляется призыв? Эх, мы с тобой до этого еще не дошли, но я, так и быть, объясню, а ты позавтракаешь.

— Вот надо было меня зашнуровать, а после предлагать еду, — проворчала я, все же не в силах отказаться от сладкого утром.

— Призыв осуществляется, опираясь на уникальную магию, которую несет в себе кровь. В вас нет общей магии, кровь — да, но не это основа ритуала, родство по крови является вторичным, подтверждающим фактом, — он говорил задумчиво, с трудом подбирая слова.

Я знала, что на древнем языке этот короткий монолог мог бы свестись к одному предложению, но использовать его при обсуждении таких вещей — не лучшая идея, ведь к тем словам магия куда более чувствительна, и результат такого диалога может быть непредсказуемым.

— Но в том, что твоя матушка защищена от подобного вмешательства в жизнь, я даже не сомневаюсь, — уже куда менее отстраненным голосом продолжил мужчина.

— Скажи, а что, если мы ошибемся? — спросила я, ощущая страх.

— Ошибки случаются, — с грустью произнес Расар. — А что ты можешь предложить Совету? Сегодня последнее слушание, и мы должны вынести приговор.

Глубоко вздохнув, я все же решилась озвучить предложенное дедушкой решение:

— Возможно, ему следует запечатать дар и запереть в родительском имении, а после… Когда-то, возможно, в ближайшее десятилетие, я встречусь со своим отцом, и он сможет призвать душу девушки в мир живых, чтобы задать вопрос.

— Милая, ты понимаешь, что это не панацея? По поводу каждого преступника, чье дело попадает на рассмотрение в Совет, будешь предлагать подобное решение? — чересчур легкомысленно для себя хмыкнул Расар.

За время, которое мы провели вместе и благодаря связи, которая крепла с каждым днем, я понимала — он очень напряжен.

— Но такие дела, доходящие до совета, редкость, — я сделала шаг по направлению к мужчине, осознавая, сколь соблазнительно выгляжу.

Пусть блуза и была свободного кроя, но плотный шелк изящно струился по фигуре, а помимо полностью собранного верха на мне было кружевное белье, чулки и туфельки на высоком каблуке.

— Редкость, — он положил руки на талию, кажется, принимая правила игры и немного расслабляясь. — И что, по-твоему, необходимо для претворения твоей идеи в жизнь?

Его пальцы коснулись подбородка, и я глубоко вздохнула, поражаясь, что даже в такой момент я думаю о нем, как о мужчине. О его сильных, красивых руках, о пьянящем запахе…

— Локон волос погибшей, — пробормотала я, задыхаясь, уверенная в том, что нам придется просить прощения за опоздание.

— Знаешь, милая… — его палец коснулся нижней губы, заставляя меня приоткрыть ротик. — Я не знаю, что твой дед сделал со своим дневником, да и знать не хочу, но…

Я затаила дыхание, виня себя за неосмотрительность. Расар — умный, очень умный дракон, и ему не составит сложить два и два и наконец догадаться, что я физически не могу предлагать такие идеи, участвовать в работе Совета и при этом разбираться с делами провинции.

— На совете говорить буду я. Мне интересны твои тайны, но лишь тогда, когда ты будешь готова поделиться ими, — он склонился к моему уху, и я кусала губы, сосредоточившись на его словах и пытаясь отвлечься от горячего дыхания, касающегося уха. — Но члены Совета не будут столь уважительны к твоим тайнам, если они ощутят опасность…

Я зажмурилась и едва заметно кивнула, вновь испытывая благодарность к мужу за его такт и понимание. Стук в дверь гардеробной заставил меня вздрогнуть и распахнуть глаза.

— Завтрак, — мужчина с улыбкой поправил запонку на идеально выглаженном рукаве белой рубашки. — Знаешь, я тоже, пожалуй, проголодался, — к щекам прилила кровь, а дракон будто ничего и не заметил. — Собирайся и приходи.

Прикусив губу, я кивнула, быстро собралась и вышла вслед за мужем. Как и следовало ожидать, мужчина сидел в нашей гостиной и пил привычный для него черный кофе, будто и не было только что серьезного разговора и намека на возможную близость.

— Так ты согласен с моим предложением? — спросила я тихо.

— Да, — он уверенно кивнул, любезно наливая мне кофе. — Но говорить буду я… Потому что от тебя они не ожидают такого, и это может вызвать вопросы… Все же некое понимание мертвой магии есть у всех нас, но не у тебя.

Я кивнула, соглашаясь с его словами.

— Но ведь столько времени пройдет… а если он не виновен?

— А если мы оправдаем, а он виновен? — встречный вопрос заставил меня кивнуть. — Вопрос действительно очень спорный, да к тому же… Что такое десятилетие для дракона? Ешь, а то ты совсем бледная.

Улыбнувшись его заботе, я согласилась с тем, что завтрак все же необходим. Вряд ли у меня будет время на обед или ужин в Капитолии.

— Кстати, ты помнишь, что сегодня ты сдаешь мне экзамен по портальной магии, так что перемещаешь меня ты. Только давай не как в прошлый раз, ладно?

Я опустила взгляд. “Прошлый раз” был дней пятнадцать назад, и я очень боялась оказаться утопленной в полу и земле, даже представляла неприятные комки земли, забивающиеся в горло. В итоге мы оказались среди облаков, ровно над Капитолием. Хорошо еще, что дракон сориентировался быстро, и обернулся, хватая меня, а потом долго читая лекцию о том, что при сотворении сложной магии нельзя чего-то бояться или страстно желать.

— А может быть…

— Только не бойся упасть, умоляю тебя, — с иронией произнес мужчина.

Под его строгим взглядом я быстро жевала бутерброд, точнее делала вид, что делаю это быстро. Сердце замирало, и я пыталась оттянуть момент, когда мне придется сотворить магию, достаточно сложную не только в плане вкладываемых в нее сил, но и в плане расчетов вектора перемещения.

— Главное, не бойся упасть, — вновь усмехнулся он. — И оказаться в земле. Просто не бойся, если хочешь, чтобы я принял экзамен и разрешил побыть тебе самостоятельной девочкой, которую буду отпускать иногда по вечерам в Саан.

Я кивнула, улыбнувшись. Да, ради этого стоило попытаться еще не один раз, и я знала, что у меня получится, не зря же во мне течет кровь одного из основателей Ширасарна.

Бонус 2

Через четыре года после событий, описанных в эпилоге.

Я смотрела на локон каштановых волос, перевязанных черной лентой. Разговор и разбор преступления, произошедшего почти десятилетие назад, все не выходил у меня из головы.

— Ты ведь так этого ждала, а теперь боишься и оттягиваешь момент встречи, — задумчивый голос мужа вывел меня из состояния оцепенения, и я подняла на него взгляд.

С момента первой встречи Расар совершенно не изменился, разве что его взгляд стал еще более отстраненным, внешне безразличным ко всему происходящему.

— Ждала, — эхом откликнулась я, потирая виски и силясь отогнать сонное состояние. — И очень боюсь теперь.

— Чего ты боишься, милая? — спросил он мягко, подходя к креслу, в котором я сидела, и кладя руки мне на плечи.

— Боюсь, что меня не примут, что это не вовремя, боюсь, что мне откажут в просьбе, — перечисляла я, не желая признаться еще и в том, что боюсь понять, что мне не о чем говорить с родителями.

Пусть в последние месяцы, когда от печати, сдерживающей магию, оставалась лишь тень, я вспоминала свое детство, теплые и любящие руки мамы, отца, который носил меня на плечах, но со всем этим приходила обида. Нет, я не злилась на родителей, я была очень зла на судьбу, из-за которой мне пришлось лишиться беззаботного детства, близости с мамой и дружбы отца.

— Милая, — мягкий голос, прозвучавший над ухом, давал мне надежду и веру. — Хочешь, давай поговорим… Или полетаем…

Я улыбнулась, прикрывая глаза и наслаждаясь теплом его рук, его близостью, его поддержкой. Мне отчаянно хотелось домой, в Саан, где, расправив крылья, я могла ощутить не только восторг полета, но и брызги соленой воды, какой-то особенный воздух, вкусный настолько, что его хотелось пить и пить бесконечно. Увы, Шарх не отпускал, не отпускала его столичная суета, вереница дел, да и заниматься образованием детей здесь оказалось куда удобнее — ведь именно в центр Ширасарна стекались лучшие умы империи, которых можно было привлечь к образованию детей.

Несмотря на принятые в семьях аристократов традиции, мы не смогли отказаться от того, чтобы наши дети росли вдали от нас. По рассказам Расара я знала, что он, выросший в Зейране, порой не видел своего отца по несколько дней, ведь он был занят работой в столице, но у него была мама… У наших же детей не будет и этого, ведь я так же пропадаю в Капитолии. Меня тревожило, что рядом с ними не будет выросших с ними с детства союзников, и я все чаще размышляла над тем, как это исправить. Да, они ходили в лучшую школу столицы, где обучались дети знатных семей и богатых промышленников, купцов, но все же это совсем не то… Близнецы держались друг за друга и не желали пускать в свой мир кого-то третьего.

К тому же, у нас возникал еще один вопрос. Как разделить детей? Ведь место Дарена в Зейране, а Эриса проявляла не меньший интерес, чем ее брат, но ее тянуло в Фарсан, и я понимала — ее место в Совете, в кресле, которое сейчас занимала я. Пусть супруг бесконечно ворчит на эту тему и просит второго сына — все уже было решено. Пусть я не против третьего ребенка, но все же невозможно будет объяснить дочери, что вожделенное для нее место займет младший брат (если получится именно мальчик, а не вторая девочка, чего я в тайне желала). К тому же девочка отлично понимала груз ответственности, который ляжет на ее плечи.

— Элианель Верассия арн Зейран, — супруг порой использовал мое полное имя, чтобы отвлечь меня от мыслей, но только, в отличие от дедушки, предпочитал свой титул, доставшийся мне по праву брака. — Поговорим или полетаем? Или хочешь побыть одна?

Произошедший пару недель назад оборот не стал неожиданностью, но, чтобы призвать драконью сущность, мне необходимо было сосредоточиться, оставаясь в состоянии покоя. Приобретать форму ящероподобного существа, например, выпрыгивая из окна, у меня не получалось, впрочем, по словам Расара, это временно. До сих пор я не привыкла к расширяющемуся, вспыхивающему огненными нитями пространству, к пламени, которое наполняло грудь, к порывам ветра, то подхватывающим меня, то бросающим из стороны в сторону…

Дедушка был прав — первый полет запомнился полностью, ни один момент не стерся из памяти, и я знала, что это воспоминание останется столь же ярким, как и то, когда я впервые увидела супруга или взяла на руки наших с ним близнецов.

— Эль, — его мягкий, полный нежности и тепла голос заставил меня улыбнуться, касаясь его руки, лежащей на плече и мягко разминающей затекшие мышцы. — Ты же знаешь, что тебе нечего бояться…

Я кивнула, все же отводя взгляд от локона, вызывающего не только воспоминания о первом суде, в котором мне довелось поучаствовать, но и осознание одного факта, причиняющего боль.

— Он ведь знает, что печати больше нет, он знает… Почему? — я подняла взгляд на Расара, ощущая, как дрожат губы.

— Возможно, твои родители считают, что этот выбор ты должна сделать сама, — он ободряюще улыбнулся. — Возможно, понимают, что ты еще не готова к знакомству с ними…

— Или не хотят этого, — с уже привычным для мужчины пессимизмом заметила я.

— Если бы они этого не хотели, вряд ли твой отец спас бы тебе жизнь, — мне не нужно было оборачиваться, чтобы посмотреть на лицо супруга — я и так знала, что он сморщился — Расару до сих пор было неприятно вспоминать то, что он мог лишь смотреть на то, как меня убивает собственная магия. — Или наложил бы иную печать… Просто темные маги мыслят иначе.

Я услышала усмешку в его словах, а после мужчина потянулся к дневнику дедушки, который, несмотря на то, что все время был со мной, выглядел абсолютно так же. Переплет и обложка, как и страницы, сохранили свое идеальное состояние. Обложка тетради покрылась желтоватой, блестящей слизью, и я хмыкнула, покачав головой.

— Убери, пожалуйста, в стол… это, — он сморщился. — Дома дети, а ты держишь такой артефакт в своем кабинете.

— Расар, он не причинит вреда маленьким драконятам, — сказала я, беря дневник и улыбнувшись — то место, которого я касалась, чудесным образом очистилось от яда. — И вообще, видимо, мой дедушка при жизни тебя не любил.

— Он вообще мало кого любил, — ядовито ответил супруг.

— Так, — мой голос был строгим. — Он мой дедушка и вообще замечательный, добрый дракон, внимательный и понимающий.

Супруг обошел меня и присел на край стола. Его брови изогнулись, демонстрируя иронию и каплю недоумения:

— А ты-то откуда знаешь?

Я поджала губы. В том, что Расар знает о том, что Ирсол помогает мне, я даже не сомневалась. Порой супруг замечал, что то, как ведутся дела в принадлежащей мне провинции, очень напоминает ему порядок, который был при предыдущем лорде-протекторе арн Фарсан…

— Иначе и быть не может, — очаровательная улыбка и мягкий взгляд, устремленный на мужа, заставил его покачать головой. — Как у плохого дракона могла получиться такая чудесная внучка, как я?

Расар фыркнул, но промолчал. Ответить ему было нечего, ведь иначе я могла бы и обидиться. Пусть между нами порой вспыхивали самые обычные супружеские ссоры, но мы уважали друг друга и старались не причинять друг другу боль.

— У меня дела в Зейране, — он насупился. — Ты не сегодня, так завтра все же решишься на встречу, с кем дети останутся?

Я нахмурилась. Да, предыдущая няня сбежала от нас, проработав несколько месяцев и мотивировав свой расчет необходимостью вернуться домой, хотя мы-то с Расаром знали, что с нашими гиперактивными близнецами справиться попросту невозможно.

— Со стражей, — начала перечислять я, и супруг качнул головой. Я отлично понимала, о чем он вспомнил — о том, как два драконенка ночью вылезли из окна полетать и искали их все… Найти смогли лишь с помощью магии призыва, усталых, сонных, голодных, но таких счастливых. — С обслугой… Да и дневник будет не прочь рассказать им пару историй на ночь.

— Я боюсь представить, какие истории моим детям может рассказать эта тетрадка, — проворчал дракон.

— Сам ты тетрадка, — даже во время отсутствия дедушки в мире живых его дневник сохранял голос и характер. — Только попадись мне… — из ящика стола повалил едкий дым, и я была вынуждена встать к окну, глубоко вдыхая ночной воздух.

— Твоим детям все нравится. Он рассказывает им истории своей юности, истории про Фарсан… — я с прищуром наблюдала за тем, как на лице Расара играют желваки, но все же он берет себя в руки и кивает.

— Надеюсь, я не получу в наследники темного мага, одержимого возвратом к жизни основателей Ширасарна?

— Не получишь, — я улыбнулась. — Обещаю тебе это, да и к тому же наши дети ходят в школу, по вечерам к ним приходят дополнительно преподаватели. У них почти не останется времени шкодить… Я на это надеюсь.

— Вот именно, надеешься, — пусть он ворчал, но я ни разу не слышала, чтобы он кричал и ругался на сына, мог лишь строго разговаривать с Дареном, Эрису же баловал, ни в чем не отказывая любимой дочери…

— Надеюсь и верю в это, — я коснулась его руки. — Все будет хорошо, Расар, наши дети очень умные драконята, и у них есть те, кто смогут постоять за них… Неужели не придешь на помощь Эрисе, бросив все свои дела? — он рыкнул и мотнул головой.

Я знала, что обидчику дочери придется очень несладко…

— А зачем тебе в Зейран? — спросила я осторожно.

Мне было отлично известно, что супруг любит Шарх, и в своей провинции бывает не часто, лишь по делам. Нет, он ностальгически вспоминал горы и холмы Зейрана, но часто говорил, что там чересчур спокойно.

— Хочу посмотреть финансовые отчеты на месте, да и хотелось бы посмотреть новые шахты.

Расар вызывал у меня восхищение. Его работоспособность и то, как он умудрялся находиться в нескольких местах сразу, да еще и мне умудрялся помогать с документами Совета. Порой мне становилось завидно, когда я смотрела на Норила, которому Расар мог доверять. Переживала, что у моих детей не будет такого союзника, впрочем, мир менялся, и традиции все же постепенно отходили в прошлое. За последние годы в Капитолии появились юноши, получившие хорошее образование, но из небогатых семей, и даже две девушки, занимавшиеся административной работой и каждый день доказывающие свою полезность и глубокое понимание темы.

Я улыбнулась и кивнула, покачав головой:

— Давай полетаем, — предложила я, уже поняв, что в воздухе, высоко над землей, там, где свирепствуют сильные воздушные течения, бросающие дракона, покрытого чешуей, словно увядший листок, думается очень легко.

Мужчина улыбнулся и протянул мне руку. Действительно, очень жаль, что я не могла обернуться подобно ему или нашим детям, лишь выпрыгнув из окна. Для оборота мне было необходимо сконцентрироваться и призвать свою огненную сущность, которая оказалась невероятно капризной и очень вредной.

Нет, это абсолютно не походило на раздвоение личности, о котором нам рассказывали на уроках психологии в институте, это было абсолютно иное. Драконица все время была со мной, изменив мой характер, сделав его резче, циничнее, мудрее, но при этом, во время полета я не осознавала себя как человека, а происходящее на земле казалось очень далеким и абсолютно неважным.

Прохладный ветер растрепал мои волосы, стоило нам выйти на улицу. Сердце забилось сильнее, когда пространство вокруг растянулось, а по венам пробежал огонь. Первый в жизни оборот был болезненным, будто все кости разом сломались, но сейчас я не испытывала дискомфорта, лишь намек на него, и то с каждым разом превращение проходило все более и более естественно.

"Надеюсь, дети не решат последовать примеру родителей", — раздавшийся голос в голове был больше похож на рык, но я чудесно разобрала интонации супруга.

"Если что, у тебя уже есть опыт в их поиске", — да, теперь, окончательно став драконом, ментальная магия стала даваться очень легко.

Взмахнув несколько раз крыльями, мы оказались в воздухе, и я мотнула головой, наблюдая за Расаром, летящим на расстоянии десятка метров от меня. Он был куда массивнее, да и ороговевшие пластины чешуи больше напоминали тяжелый доспех, защищающий своего хозяина не только от любых видов оружия, но и от магии, направленной на него. Мне летать еще лет двести, чтобы дойти до такой степени защиты.

Мы поднимались все выше и выше, туда, где не слышны отзвуки бурлящего жизнью Шарха и никакие огни с земли не помешают наслаждаться идеальным хаосом звездного неба. Воздух становился все холоднее, а ветер все более яростно врезался в крылья. Даже в облике дракона я ощущала холод, впивающийся миллиардами острых иголок.

Теперь я понимала, почему супруг никогда не поднимался выше пары сотен метров над землей, пока еще не было оборота и я могла насладиться полетом, лишь сидя у него на загривке. Поступай он иначе (как я просила, вернее — умоляла) — получил бы на земле ужасно простывшую (в лучшем случае) девушку.

Полет казался бесконечным — воздушный поток, подхвативший нас, позволял просто парить, наблюдая с невероятной высоты за происходящим на земле. Зрение у драконов было поистине идеальным, и ничто не могло помешать ему рассмотреть окружающее — ни сумрак, ни дальнее расстояние.

Постепенно вместе с умиротворением, подаренным яростными ветрами, приходили воспоминания двухнедельной давности. Я отчетливо помнила, как огонь, которого в один момент стало слишком много внутри, начал сам собой менять пространство. Как после пришла боль. Не было ничего, что предвещало бы оборот именно в этот день, и говоря после и с супругом, и с дедушкой, мы просто сошлись во мнении, что пришло время, что огонь, наконец, победил.

***

Полет закончился лишь на рассвете, далеко от столицы, почти на границе центральной провинции Ширасарна. Да, Шарх был фактически ничейной землей, которая управлялась советом. Ни один лорд-протектор не получал дохода от этих бесконечных равнин, довольствуясь прибылью от своей провинции.

Ступив на землю, я улыбнулась — оказалось, что сложнее всего не держаться в воздухе и не бороться с ветрами, а возвращать себе человеческий образ, не оказываясь при этом в чем мать родила. Я провела рукой по волосам, ощущая, что кончики прядей покрыты тонкой корочкой льда.

— Домой? — спросил Расар с улыбкой, подходя и обнимая меня.

Я кивнула — можно подумать, я могла предложить что-то иное! Глаза сами собой слипались, но ночной полет помог мне избавиться от страхов, касающихся моей настоящей семьи.

— Я скажу всем, что ты простыла, — едва слышным шепотом произнес мужчина, укладывая меня на кровать и заворачивая в пушистое одеяло.

— Ммм, — я сладко потянулась, силясь разлепить глаза. — Наверное, я заболею на несколько дней, хорошо?

Даже так, находясь в полудреме, я ощущала, как заинтересованно сверкнул взгляд супруга, и отрицательно мотнула головой.

— Ты прав, мне нечего бояться, — пробормотала я, осознавая, сколь путанно звучат слова, их и разобрать мог разве что только он.

— Я всегда прав, — раздалось его ворчание, а после шаги и звук закрывающейся двери.

Впрочем, прежде чем выйти из спальни, он поцеловал мое плечо, пробормотав на ухо пару неприличных милых слов, заставивших меня покраснеть даже сквозь дрему. Не будь я настолько уставшей — наглец бы точно получил подушкой…

***

Пробуждение в полдень уже долгое время было для меня роскошью, но сегодня, не то благодаря отсутствию срочных дел, не то благодаря супругу, которому удалось "отмазать" меня от посещения Капитолия, никто не помешал мне выспаться.

Настроение от этого факта было солнечным и радостным, а внутри расцветало предвкушение встречи, которую я очень долго ждала.

Потребовалось немало времени, чтобы принять поступок родителей и оправдать его перед собой же. Теперь я отчетливо осознавала — все происходит в свое время и именно так, как должно было бы произойти.

Накинув халат, я медленно прошлась по комнате, сладко потягиваясь и улыбаясь солнечному дню. Зима постепенно отступала, и сейчас за окнами яслышала бодрый и радостный звук капели, оглашающей приход весны.

— Ваша светлость будет завтракать? — раздался приглушенный голос Шанаи.

— Да, пожалуйста, — задумчиво сказала я, открывая ящик письменного стола, находящегося в спальне.

Там мягко, спокойно мерцал медальон, который мне подарила Амолина, объяснив, как пользоваться этим артефактом. Пусть я знала все и так, но прерывать в последний вечер девушку, ставшую мне почти подругой, я не могла. Прозрачный камень был наполнен ее магией, которая могла изменяться согласно самочувствию своей хозяйки. Сейчас я видела, что теперь в кулоне не один огонёк, а два, значит, она ждала маленького. По ровному, спокойному мерцанию я могла убедиться, что девушка находится в гармонии с собой и со своим избранником.

Как жаль, что я не могла дозваться до нее — то ли слишком большое расстояние, значительная часть которого покрыта водой, мешающей огненной магии, то ли защита, окружающая Амолину, слишком сильна… Мне оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь мы обязательно встретимся с отчаянной искательницей приключений и сможем поговорить.

Монотонные утренние действия вроде душа, методичной шнуровки корсета и чашечки кофе успокаивали мечущиеся в голове мысли. Одного я боялась — открывать портал, привязываясь к человеку, чей образ был крайне расплывчатым, не точным. Это было попросту опасно, ведь я могла наткнуться на защитную магию (которая, судя по рассказам дедушки об Эшрахате, не является гуманной), могла оказаться в стене, если мой отец будет стоять в тесном помещении — малоприятных возможностей было слишком много, а вероятности хорошего, нужного мне исхода — отчаянно мало. Просить Расара? Он знает не больше меня, а путешествие на крыльях не только может занять продолжительное время, но и причинить неудобства вроде отсутствия продовольствия и питьевой воды — пусть мы оба знали магию, которая могла утолить голод и жажду, но она крайне слабо действовала на драконью ипостась, да и хватит ее ненадолго. К тому же ладно, с едой придумать что-то можно, но как ящера, парящего над землей, встретит Эшрахат и его коренные жители, которые в принципе не слишком жалуют драконов и, насколько я могла понять, имеют возможность противостоять ящерам?

Кофе немного упорядочило мысли, и я пошла собираться, вытаскивая костюм для верховой езды — самое удобное, что было в гардеробной, но прежде я решила поговорить с дедушкой и написать записку супругу. Во-первых, мне не хотелось его отвлекать от рабочих вопросов, во-вторых, я отлично знала, какую панику может развести дракон, отлично осознающий опасность построения порталов в незнакомые края.

— Дедушка, — тихо позвала я, едва закрыв дверь в свой кабинет, ставший поистине моей территорией — светлые стены, цветы в изящной, украшенной узором из цветов, вазе, светлая мебель и мягкий, пушистый ковер.

— А? — призрак откликнулся как обычно быстро, и я улыбнулась юноше, который по стечению печальных обстоятельств был призраком.

Я поджала губы, не зная как начать и надеясь, что Ирсол, как часто бывало, поймет недосказанное:

— Решилась? — на короткий вопрос я кивнула и, практически не отдавая себе отчета в происходящем, достала из стола локон волос. — И боишься выстраивать портал не ясно куда, да? — я вновь кивнула. — А муж тебе на что?

Пусть в его голосе и звучало ехидство, смешанное с ядом, но он был прав.

— Он не знает точных координат… и… — я не договорила, ведь дедушка меня прервал.

— Я очень надеюсь, что Элонит не перестроил дом, — усмехнулся призрак, но я-то знала, что он просто пугает, ведь он сам же и рассказывал про то, что был знаком со своим внуком.

— Вы объясните мне, как выстраивать вектор и как обойти защиту? — спросила я, ведь это было самое большее, на что я рассчитывала.

— Я тебя сам перенесу, — он загадочно улыбнулся на мой удивленный взгляд. — Меня слишком многое держит в этом мире и слишком многое я взял от магии Эшрахата, чтобы лишиться возможности колдовать.

Конечно, ведь он сам признавался в том, что Нуара — творение его полупрозрачных рук. А ведь если он смог создать идеально походящее на живое существо умертвие — портал точно сможет выстроить.

Призрак начал медленно обходить меня по кругу, и я слышала, как его трость стучит по стыкам паркета. Он чертил вокруг меня круг и при этом что-то бормотал себе под нос. Эта непонятная абракадабра должна была скорее напугать меня, нежели несла в себе какой-то смысл.

— А Расар? — спросила я одними губами, когда круг был почти завершен.

Лишь окончив линию, которая заискрилась мертвенно-бледным светом, дедушка поднял на меня взгляд и фыркнул:

— А что твой муж? Его на Эшрахате точно никто не ждет.

— Предупредить его, — пробормотала я. — Он же переживать будет, что я исчезла, никому ничего не сказав.

— Он, конечно, не самый умный дракон, которого я видел на своем веку, но все же догадаться он догадается, куда ты "исчезла", или поищет-поищет, а потом я отвечу, где тебя искать, — ехидно усмехнулся призрак.

Кажется, он далеко не против посмотреть на то, как дракон будет переживать за меня.

— Я не хочу сталкиваться с магией призыва, — делая шаг в сторону дедушки, твердо произнесла я. — И я не хочу, чтобы Расар переживал.

— Не переживай, маги защищают не только себя, но и место своего обитания, так же, как и драконы, и выдернуть кого-то с Эшрахата не так уж и просто, — призрак ухмыльнулся и хлопнул в ладоши.

В первое мгновение я не поняла этого жеста, но стоило мне вдохнуть, как легкие будто наполнились битым стеклом, затрудняя возможность вдоха, а я сама начала куда-то падать. Это было совсем не похоже на привычный для меня портал — это перемещение сопровождалось болью во всем теле и если обычно я могла видеть вокруг смазанную картинку окружающего меня места, сменяющуюся обстановкой комнаты (или пейзажем), который являлся конечной точкой, то сейчас все вокруг меня было покрыто серым маревом.

Построй портал кто-то другой, моей первой мыслью было бы, что меня хотят убить, но дедушка слишком любил меня и, несмотря на показную нелюбовь к супругу, не стал бы лишать его аршаны. По крайней мере, я на это очень надеялась.

Туман постепенно рассеивался, и я не могла не улыбнуться, увидев голубое небо над головой, а после я вновь задохнулась. Нет, теперь не от боли, а от жаркого влажного воздуха, наполненного густым ароматом цветов, который я почти ощущала кожей. Вот что значит теплый и влажный климат, не знающий зимней прохлады и ледяных ветров, приносящих с собой снег и низкие тучи, нависающие над городом. Нет, конечно же, совсем плохую погоду можно было подправить с помощью магии, но мы не слишком любили вмешиваться в подобные вещи. В Фарсане, например, зимы хоть и были лишены снега, но при этом ветра с океана делали летний день прохладнее, а вот зимний… Холод стоял ужасный, и спасал разве что огонь, царящий внутри, да хитрая система отопления, берущая горячую воду из подводных источников под Сааном.

Картинка постепенно обретала четкость, и я могла различить что-то, кроме ярко-лазурного неба и слепящего солнце.

“Ну что за несправедливость? Почему драконы вынуждены обитать в умеренном климате, тогда как люди наслаждаются вечным летом?” — ненужная мысль была очень яркой, почти отчаянной.

Я стояла во внутреннем дворе и слышала умиротворяющее журчание воды в фонтане. А еще я увидела мужчину из воспоминаний супруга и рядом с ним поразительно похожего на меня мальчика, почти юношу. Они смотрели на меня, сохраняя молчание и оставаясь в тех позах, в которых и были на момент моего появления.

Тренировка с оружием, также, как и дома Расар бился с сыном, обучая его самообороне, и пусть я не понимала смысла этого, дракон пытался объяснить мне, что это закаляет не только тело, но и дух. Народы, живущие так далеко друг от друга, обладающие разной магией, в чем-то все же были очень похожи.

Я растерянно смотрела на взрослого, практически полностью седого мужчину и мальчишку, так же с недоумением уставившихся на меня.

«Мой брат», — пронеслось у меня в голове. А я даже не знаю, как его зовут…

Немая сцена продолжалась пару минут, пока мы переводили глаза друг на друга, не решаясь заговорить или шевельнуться.

Первым не выдержал молчания и любопытства мальчик. Вновь я испытала укол ревности, глядя на него — рядом с ним родители, отец тренирует его, как будущего воина. Это видно по настоящему холодному оружию, по кромке, заточенной настолько остро, что попадающий на нее солнечный свет тут же рассыпается яркими бликами по прохладной даже на вид, мозаичной плитке пола. Видно это и по царапине, которая рассекает его щеку и из которой до сих пор крупными каплями скатывается кровь, падая на воротник свободной сероватой рубашки из неотбеленного льна.

— А… ты кто? — заикаясь и сам же пугаясь собственной смелости, переведя взгляд с меня на отца, спросил мальчик на резком, словно крик умирающей птицы, языке Эшрахата.

К своему удивлению я отлично поняла смысл вопроса. Да, вместе с обрывками детских воспоминаний пришло и знание языка, недоступного для драконов. Разве что дедушка мог изъясняться на наречии темных магов с легкостью, да и то это лишь догадка — вживую я никогда этого не слышала.

— Это Элианель, — ответил мужчина за меня. — Пришла пора вам познакомиться… Если, конечно, ты не против? — этот вопрос был явно адресован мне, и я нерешительно кивнула.

Я пыталась разобраться в своих чувствах и мыслях, все происходило ровным счётом не так, как я себе представляла. Да, я ждала одновременно и объятий и отчуждения, но происходящее сейчас напоминало мне встречу старых знакомых, которые когда-то давно были друзьями и теперь отчаянно хотят восстановить былое доверие. Все боялись сейчас нарушить хрупкое молчание, даже братишка, кажется, задержал дыхание… Стоп, а он вообще дышал?

— Не против, — улыбка против воли коснулась моих губ от осознания, что я все же увидела вживую свою настоящую семью.

Воспоминания из детства были счастливыми, пусть обрывочными и очень отличными от того, что я помнила из своей жизни в Ширасарне. Здесь у меня всегда было все, я не знала, кем является отец — ребенка держали вдали от взрослых дел, но я знала, помнила, что меня любили и одевали как принцессу…

Я посмотрела на мальчика, вглядываясь в его лицо. Он напоминал мне меня в его возрасте, только едва седые волосы настораживали, хотя я и допускала, что это отпечаток магии, которой они владеют. "Братишка" казался забавным — типичный

подросток с торчащими во все стороны черными волосами… которых уже коснулась седина, а растрепанные кудри падали на высокий породистый лоб.

— Я Роэн, — произнес мальчик, протягивая мне руку и не отрывая от меня тревожного взгляда. — Мама часто плакала, рассказывая о тебе. Хорошо, что ты вернулась.

— Эль, — подражая ему, я также протянула руку и коснулась, к моему удивлению, очень холодной кожи. — Не думала, что ты знаешь обо мне.

— Конечно знаю. Мама много раз просила отца вернуть тебя назад. И у нас даже картина висит, где ты маленькая сидишь под деревом. Мама всегда садится в кресло напротив этой картины и часто разговаривает с тобой… Иногда плачет.

Элонит нахмурился и строго посмотрел на сына. Я была почти уверена, что он сделал строгий выговор сыну, потому что мальчик покраснел, опустил взгляд и даже мне, стоящей в паре шагов от братишки, было заметно, как Роэн прикусил щеку.

— Почему ты здесь? — я едва не подавилась от этих слов отца. Как же сильно мне захотелось ответить колкостью, или уйти порталом домой, ведь теперь это не представляет сложности — я четко знала необходимую точку, в которую смогу направить вектор перемещения. — Муж знает о твоем… Путешествии?

— Вы не рады меня видеть? — голос был злым — да, за последние годы я отвыкла от того, что что-то может быть не по-моему (выматывающие обсуждения в Капитолии не в счет) — Я Вам мешаю? — ладно гнев и обида, но я чувствовала, как глаза начинает щипать от подступивших слез, а по пальцам и волосам пробегают искры, которые вот-вот обернутся пламенем.

Да, теряя контроль печати над магией, с каждым днем я понимала все отчетливее — я не могу контролировать свою магию, порой, особенно в моменты, полные эмоций, я могла загореться не хуже Расара. Зато миа Шипс с радостью потирала свои ухоженные ручки, получая очередной заказ на наряды с пометкой "огнеупорные" (зачарованная ткань стоила немало, а уж наложить магию, защищающую от огня на тончайшие ткани, расписать их или вышить вручную стоило просто баснословных денег. Пару раз во мне просыпалась экономная "сельская училка", и я садилась считать — возможно, обходиться без магии будет выгоднее… Но каждый раз меня останавливала мысль о том, что оказаться в Капитолии или на званном вечере в частично сгоревшем наряде будет слишком экстравагантно).

— Я всего лишь хотела познакомиться… — я сжала губы, но при этом заметила восторг Роэна, когда он смотрел на огонь, вырывающийся из-под контроля. Было очень приятно осознавать, что эта магия, кажется, недоступна мальчику. — И да, Расар в курсе, — я нахмурилась — да, он точно знал о том, что я соберусь сделать сегодня — не зря же мы с ним прожили уже десятилетие. — Он… Он подтолкнул меня к этому, — непонятно зачем добавила я.

— Значит, огонь победил, — задумчиво, едва прищурившись и внимательно рассматривая меня, протянул маг. — Я рад. И рад видеть тебя. Почему ты одна? Почему без мужа и внуков?

Я нахмурилась — то, что я замужем, не было для него тайной, но дети… Вглядываясь в хищные черты лица мужчины, мне становилось не по себе. Он казался не просто опасным, он казался абсолютно отличным от привычного мне. Не дракон, но и человеческого в нем было мало. Слишком светлые глаза можно было бы объяснить, но светлая, абсолютно не сочетающаяся с палящим солнцем, кожа вызывала оторопь.

— Вы знаете? — к счастью, я смогла взять себя в руки ценой до боли сжатых пальцев и прикушенной до крови губы.

— Конечно, — теплая улыбка едва заметно коснулась губ мужчины. — Я каждую минуту следил за твоей жизнью. Неужели ты думаешь, что я вот так просто откажусь от родной дочери?

— Вообще-то да, думала, — пусть в моем голосе и звучал вызов, но все же я испытала укол стыда от того, что последние годы пыталась принять и смириться с тем, что я не нужна своей семье… но он пришел, когда был нужен больше всего — когда я сгорала. — Именно это Вы и сделали, — я сжала губы и прикрыла глаза, стараясь глубоко дышать. — Отказались от меня.

— Мы были вынуждены это сделать, — в голосе мага слышалась причудливая смесь грусти и гнева, направленного на него самого. — Мы не хотели тебе судьбы твоей матери. Думаешь, она счастлива, не имея возможности взлететь в небо? — я ощутила, как покрываюсь румянцем. Да, пожалуй, он прав, и все, что я прошла (не могу назвать свою жизнь до встречи с Расаром плохой или лишенной радости и счастливого детства) стоило крыльев и пьянящего чувства полета. — Я слишком поздно понял, что натворили ее родители, спрятав ее здесь, на землях некромантов.

Он потер переносицу и в этот момент взгляд скользнул по оружию, которое Элонит все еще держал в руке. После взгляд отца устремился на мальчишку, который стоял, не подавая признаков жизни, но при этом — я была в этом уверена — неотрывно наблюдал за нами и слушал то, что его, по-хорошему, не касалось.

— Иди в дом, — голос мужчины был строгим и не терпящим пререканий, и в тот же момент он разжал пальцы и клинок исчез из его руки. — Обрадуй маму и скажи прислуге, чтобы накрывали еще один прибор к завтраку.

Я нахмурилась, услышав последнее слово, и подняла взгляд на небо. Солнце было близко к зениту, но завтрак?

— Сейчас без четверти восемь. Рассветы на Эшрахате ранние, а закаты очень поздние, — эти простые, обычные слова заставили меня улыбнуться, руша стену напряжения и страха перед грядущими словами. — Эль… У нас не было выбора.

— Почему… Почему они? — спросила я, не желая называть имена тех, кто вырастил меня, вернее, провел со мной несколько счастливых лет, пока не ушли в мир, где царит (по словам дедушки) абсолютный покой.

Маг усмехнулся и покачал головой:

— Ответ, что так сошлись звезды, тебя не устроит, да? — я мотнула головой и насупилась. — Вся в деда, — проворчал мужчина, и мне отчаянно захотелось сказать, что он-то как раз вспоминает моего отца, когда я проявляю упрямство. — Они были людьми — это было важно, все же даже после наложения печати дар все еще оставался нестабильным. Они не могли иметь ребенка, но отчаянно хотели этого, что давало гарантию того, что тебе дадут любовь… И на них была печать относительно скорой смерти. Времени, отведенного им в мире живых, хватило для того, чтобы твой дар успокоился, и его частичное пробуждение не было опасно для тебя, но при этом тебе не грозила с ними жизнь в качестве крестьянки.

"Драконы — милейшие существа", — подумала я, стараясь при этом закрыть свои мысли от ментальной магии. Надежда на то, что это поможет, все же была, а вот на такт батюшки ее почти не было. "Что отец, что дедушка — те еще "подарочки"… Повезло мне с родословной… Вернусь в Шарх, лично скажу каждому лорду-протектору о том, что он — образец доброты и уважения к людям…"

Несмотря на противоречивые эмоции, я молчала, стараясь сохранить бесстрастный вид и не прервать разговорившегося отца. К тому же, жара отвлекала меня и заставляла то и дело проводить по шее рукой. Тайной жаркий климат не был, но я даже не могла подумать, что будет настолько жарко… Блуза, кожаные брюки и удлиненный жакет явно не подходил под подобные погодные условия. Для дальнейших встреч (если они состояться) надо будет выбирать более подходящие вещи.

— Так же их смерть послужила идеальным катализатором для пробуждения твоей силы… — он тяжело вздохнул и на мгновение за абсолютно лишенным эмоций магом я увидела человека, которому очень непросто далось решение и который возвращался к нему не раз и не два. — Мы с твоей мамой вместе уже долгое время, — по обманчиво молодому лицу проскользнула мечтательная улыбка, смягчившая его черты, столь мимолетная, что показалось, будто мне это привиделось. — Пусть она и говорит, что все в порядке, и она не мыслит другой жизни — не мне тебе рассказывать про зов драконьей сущности, про жажду полета, про огонь, согревающий изнутри. Я мог наложить на нее печать, чтобы спасти ей жизнь, и я это сделал, но я лишил ее самой ее сущности, ее души. Вернее, не так. Мы с ее родителями сделали это. И я не хотел такой судьбы для тебя. Оставшись здесь, с нами, с тобой произошло бы именно это. Я видел, как серое, мертвое пламя начинало пожирать мою малышку… И у меня был выбор — оставить тебя с нами, обеспечив любовью семьи, но лишив тебя не только крыльев, но и твоей истории, твоего предназначения, или дать тебе шанс, но вдали от нас. И не думай, Эль, что этот выбор дался нам с матерью легко.

— Но почему вы не поехали со мной? Ни разу не навестили? — несмотря на данное себе обещание не злиться и не выставлять претензий родителям, горечь, проснувшаяся внутри, была слишком сильной.

Я сдвинула брови, глядя на отца, и меня абсолютно не заботило, что выгляжу я в его глазах подобно обиженному ребенку.

— Не имело значения, где бы мы жили, — строго сказал мужчина. — И я, и твоя мать пропитаны магией мертвых, и даже совсем недолгое нахождение рядом с нами нанесло бы тебе непоправимый вред. Потому мы решили, что для тебя будет гораздо лучше, если нас рядом с тобой не будет.

Я глубоко вздохнула. Подобные формулировки меня злили уже очень давно, а еще я понимала — мужчины, наделенные властью, чем-то похожи друг на друга. Расар не собирался рассказывать мне о моей принадлежности к древней фамилии, из-за чего я оказалась совершенно неподготовленной к роли, которая меня ждала, отец, сделав выбор за меня, причинил боль не только мне, но и, судя по всему, любимой женщине. Хотя ведь можно было бы просто сказать, написать письмо, предупредить… и стольких проблем можно было бы избежать!

— Пойдем в дом, — уже мягче произнес мужчина, по всей видимости желая закончить неприятный для него спор.

— Пойдемте, — пробормотала я, отступая на шаг и готовая следовать за ним.

Я, наконец, смогла детально разглядеть дом, в котором оказалась. Все увиденное казалось необычным, очень отличным от привычного мне. Плитка, которой был выложен пол, была прохладной настолько, что я чувствовала это через подошву обуви, а ее рисунок складывался в причудливый орнамент. Высокие потолки и арочные проходы, колонны, украшенные резьбой по камню, огромные окна, едва прикрытые тонкими занавесками, резная мебель, на которой лежали очаровательные подушки…

Коридор был освещен очень слабо, солнце едва пробивалось из маленьких окон, больше похожих на бойницы, а еще здесь было очень прохладно от гуляющего сквозняка, который совершенно не грозил простудой, но облегчал жаркий день.

Повернув еще один раз, мы углубились в дом, и я вздрогнула, когда навстречу нам почти выбежала девушка, замеревшая, стоило ей увидеть меня. Сердце пропустило удар. Я всматривалась в знакомые черты лица, в глубокие, темно-карие глаза, свидетельствующие о том, что ее огонь давно потух.

Мама. Она выглядела не старше меня, юная и подвижная, в легком платье, ткань которого дрожала от любого дуновения ветерка. Наряд открывал плечи и был многослойным, очень нежным, если бы не широкий, узорчатый пояс, подчеркивающий талию. Пусть этот аксессуар и был из благородного золотистого металла, но все же очень напоминал броню.

— Эль? — прошептала она, опираясь рукой на стену и переводя свой взгляд с меня на своего супруга, будто ожидая от него подтверждения этой смелой догадки.

Я широко распахнула глаза, пытаясь увидеть в побелевшей девушке ту, которая гуляла со мной прохладными вечерами и с которой я перебирала тяжелые сияющие драгоценности, лежащие в ее шкатулке. Это была одновременно она и не она. Все такая же юная, по-драконьи красивая, но будто отстраненная от происходящего… Я вспомнила слова дедушки о том, как его аршана закрылась в себе, надеясь обрести покой, вернуться за грань, вспомнила и слова отца, сказанные всего несколько минут назад. Да, она сильный маг — это легко угадать по уверенным движениям и едва заметному туману, окружающему ее руки — примерно также у меня просыпался огонь, когда я нервничала или злилась или когда была в расстроенных чувствах, но она никогда не сможет взлететь в небо. Она не сможет увидеть родные края и не ощутит огня внутри.

Сейчас я видела доказательство простой истины, которую можно было слышать множество раз, но при этом понять, что не бывает абсолютно отрицательных или идеально положительных поступков. Не бывает черного и белого. Не бывает абсолютно верных решений, результатом которых может быть лишь благо. Вместе с радостью рука об руку всегда идет боль…

— Эль, — произнесла женщина громче, вглядываясь в меня и будто ожидая, что я растворюсь подобно видению.

Я сделала нерешительный шаг, думая о том, что на отца могу злиться сколько угодно, ведь решение моей судьбы было его, но мама… Она переживала, ждала меня и очень скучала.

Сделав еще несколько шагов, будто во сне, я почувствовала холодные руки, абсолютно лишенные огня, на своих плечах, обнявшие меня столь крепко, что мой огонь хотел вырваться, ощущая угрозу… Усилием воли я сдержала этот порыв и крепко обняла рыдающую женщину, понимая, насколько сильно я скучала.

— Я думала, что ты никогда нас не простишь, — шептала Верассия, осторожно обнимая ладонями мое лицо и вглядываясь в него. — Ты драконица, — в ее голосе звучала грусть, но не было и капли зависти. — Я так рада, что ты нашла свое место в мире, я так переживала за тебя…

Я прикусила губу, понимая, что не стоит сейчас даже намекать на то, что наверняка можно было бы найти метод, который вместе с магией не запечатал бы память о раннем детстве и помог поддержать связь с родителями. Хотя бы прозрачную… Но как тогда развивалась бы моя жизнь? Нет, определенно все происходящее было к лучшему.

Несмотря на такие мысли, я продолжала обнимать девушку, которая казалась моей ровесницей со стороны, и интуитивно пыталась согреть ее, посылая слабые искорки огненной магии.

— Моя милая, добрая девочка, — ее шепот был полон тепла. — Ты не согреешь меня, — в ее голосе слышалась грусть.

Неужели темные маги действительно мертвы в силу той магии, которой они обладают?

— Твои комнаты… Все осталось, как при тебе, и даже шкатулка, которую мы собирали к твоему совершеннолетию, и твои игрушки, — она улыбалась сквозь слезы, и я уловила строгий взгляд, направленный на супруга. — Элоит, вы еще успеете наговориться в следующий раз. На сегодня Эль принадлежит только мне.

Как это ни было странно, но мужчина коротко кивнул и улыбнулся. Пройдя мимо нас, он коснулся губами виска моей матери и сжал мои пальцы.

— Я очень надеюсь, что ты еще появишься здесь, — сказал он с натянутой, немного нервной улыбкой.

— Д… Да, — мой голос был неуверенным. — Обязательно, — твердо сказала я, скользнув взглядом по напрягшемуся лицу мамы… Своей настоящей мамы.

— Пойдем, — Верассия, улыбнувшись взяла меня за руку. — Столько всего произошло… Мне так не хватало тебя, моя девочка.

Я ощущала ее тяжелый, но при этом невероятно приятный парфюм, сочетающий в себе оттенки цветов и специй, видела, как она желает прикоснуться ко мне, обнять меня… Именно так я реагировала на своих детей после даже короткой разлуки, а что говорить о ней, которая не видела свою дочь больше четверти века.

Глядя на нее и в который раз пытаясь разобраться в своем отношении к поступку родителей, я задумалась — а какой бы выбор сделала я, случись подобное с близнецами? С пронзительной ясностью пришло осознание — пусть я буду для них мертва, но я не смогла бы лишить их возможности подняться в небо и испытать буйство огненной стихии. Я не видела своей жизни без полета, без пламени…. Пусть мне никогда не было бы покоя вдали от них, пусть я никогда не смогла бы их увидеть — но я бы знала, что они счастливы и нашли свое место в мире.

Я с грустью и тоской смотрела на Верассию. Колдовство ее отца отразилось на ней… Я была уверена, что она мечтала взмыть в небо, растворяясь в потоках ветра, и от того, что она этого никогда в жизни не испытывала, меньше это желание не становилось.

— Мама, — прошептала я, она улыбнулась и посмотрела на меня.

— Ты голодная? У нас завтрак, но тебя я готова накормить сладким, как ты любишь… Ты же любишь сладости утром до сих пор? — в ее голосе была необъяснимая мне надежда.

— Люблю, — смущенно пробормотала я.

Сколько я ни старалась избавиться от этого порока — у меня это не получалось, а еще Расар обожал подкармливать меня, постоянно повторяя, что ему безумно нравится сладкий вкус моих поцелуев. Да и настроение после утра, начатого с десерта, у меня всегда было лучше, чем после завтрака, состоящего из каши, тостов или яичницы.

К моему удивлению, мы вновь вышли на улицу и устроились у очередного фонтана. Здесь было ощутимо прохладнее… Может быть, магия?

— Может, тебе переодеться? — осторожно спросила девушка.

— Нет, — я покачала головой. — Благодарю… Я буду знать, что нужна самая летняя одежда.

— Да, — Верассия засмеялась. — У нас жарко, но есть вот такие уголки прохлады. Нам столько нужно обсудить… Прошу, расскажи мне обо всем. Расскажи о внуках, — ее щеки покраснели и она прикусила губу — да уж, выглядеть юной девушкой и называться "бабушкой" — сомнительное удовольствие.

***

Мы просидели до заката, и я почти забыла о супруге, который наверняка переживает за меня. Я ощущала его магию, его огонь, но не различала мыслей, которые я должна была услышать.

— Я могу что-то сделать для тебя? — спросила она тихо, понимая, что наше время на сегодня закончилось.

Она не предлагала остаться, кажется, понимая, что я откажусь. Не в этот раз.

— Да… Наверное, — пробормотала я, доставая локон волос девушки, погибшей немногим меньше десятилетия назад.

За разговором я совсем забыла о том, что убеждала себя в том, что именно раскрытие преступления является главной целью этой встречи.

— Волосы? — мама удивленно подняла брови. — Она мертва… Что ты хочешь?

— Я хочу узнать, кто виновен в ее смерти, — тихо сказала я, боясь, что она откажет.

— Хорошо, — она согласилась чересчур легко. — Пусть я и не столь искусна в мертвой магии, как твой отец, но кое-что умею…

Она бодро встала. Кажется, за прошедший день в ее глазах появился отблеск огня, отблеск жизни.

— Расар говорил, что он не в состоянии призвать душу из мира мертвых, — прошептала я, будто желая уточнить, неужели люди могут превосходить драконов?

— Да, а я никогда не смогу подчинить себе огонь и взмыть в небо, — она грустно улыбнулась, но пронзительная, разъедающая изнутри боль притупилась, исчезнув из ее взгляда.

Она прикрыла глаза, и её руки окутал серый, вспыхивающий стальными бликами, туман. Пальцы сжали тонкую трость, появившуюся из ниоткуда, и Верассия улыбнулась на мой удивленный взгляд, ведь подобное было и у дедушки, и у отца в воспоминаниях Расара.

— Мы чертим сложные руны, в которые необходимо вкладывать много сил. Да и лучше проводить грань между миром живых и миром мертвых, — я кивнула — ее объяснения мне было достаточно.

Я с жадностью смотрела за действиями мамы, понимая, что являюсь наблюдателем уникального ритуала, равного которому у драконов попросту нет.

Сперва она начертила круг метра полтора в диаметре, а после начала чертить, вернее, рисовать символы, одновременно пугающие меня и завораживающие своими идеальными, резкими линиями. Руны, которые знала я, имели более мягкие очертания, будто бы нарисованные пламенем, сейчас же это было нечто иное. Опасное, чужеродное, притягательное…

Когда она закончила, то волосы, лежавшие до того на столе, сами собой поднялись в воздух и будто вплавились в руны, замерцавшие мертвенным, серым светом.

В кругу появилась девушка, вернее, ее тень. На лице не было глубоких ран, из-за которых бедняжку пришлось сжигать в закрытом гробу.

— Что вы хотите знать? — ее голос был подобен шуршанию волн.

— Я хочу знать, как ты умерла, — голос моей матери был холоден и наполнен силой.

— Он убил меня, — шепот девушки был полон боли. — Он обещал жениться, говорил, что сделает меня своей… А после… Он запер меня…

— Назови имя своего убийцы, — приказала Верассия.

— Лорд Карен Дилерас-младший.

Я кивнула, больше слов мне было не нужно. Тот, кто сидел под домашним арестом, оказался виновен в гибели и издевательствах над обычной девушкой, в которой не было и капли огненной крови.

— Я даю тебе силы свершить правосудие, — рука, держащая трость, взметнулась вверх, вычерчивая очередную руку, наполнившуюся в этот раз багряным сиянием. — Я даю тебе шанс переродиться без воспоминаний и гнета твоей прошлой жизни, — вновь руна, запылавшая серебром.

Призрак девушки кивнул и растворился. Мне показалось, или на ее губах проскользнула хищная, жестокая улыбка?

— Девочки балуются мертвой магией? — раздавшийся голос заставил меня подскочить, и я оглянулась на отца, казавшегося абсолютно чужеродным в свете закатных лучей солнца.

— Самую малость, — трость исчезла из пальцев мамы и она обняла мужа, кажется, удивившегося такому проявлению чувств.

— Проблемы? — спросил он, и я покачала головой.

Нет, ему я точно о подобном не расскажу, он же может и постоять за меня, а если увиденное, по его словам "баловство", то что в его понимании серьезные заклятия, способные решать проблемы? Впрочем, примерно по этой же причине (страх перед силами, таящимися внутри), я не слишком любила обращаться за помощью к супругу, а то в моменты гнева остановить его было очень сложно.

— А если она… — договорить я не успела — меня прервала мама, взмахнувшая рукой.

— Мертвым чужда ложь, — твердо сказала она.

— И что будет? О каком правосудии вы говорили?

— Жизнь за жизнь, — она посмотрела на меня так, будто бы я спросила о прописной истине.

— Именно поэтому здесь почти не бывает преступлений — ведь так просто призвать пострадавшего из мира мертвых и, задав пару вопросов, позволить ему свершить правосудие, — он улыбнулся, а у меня по спине прокатилась капелька пота.

— Боги, — прошептала я, качая головой и уже размышляя на тему того, что мне придется говорить совету.

— Скажешь им правду, — мужчина улыбнулся, и я вздрогнула — неужели он так легко прочел мои мысли, или у меня все на лице отразилось?! — Ты всегда сможешь вернуться, — продолжил отец, протягивая мне кольцо, самое обычное на первый взгляд, но ледяное… Оно никак не хотело согреваться. — Это ключ. Ты сможешь приходить, когда захочешь, не задевая охранных заклинаний. Стражу ты заставила переживать, — он хмыкнул.

Я кивнула, зная, что задам все остальные вопросы в следующий раз, а теперь мне и правда пора возвращаться.

— Не забывай, мы всегда ждем тебя, к тому же ты как следует не познакомилась с братиком, — сказала Верассия, улыбаясь и сжимая мои пальцы на прощание.

— Спасибо, — прошептала я, пусть и не одобряя произошедшего, но… Она помогла так, как считала нужным, как считала правильным, да и я, честно признаться, была полностью на ее стороне, к тому же вряд ли Совет избрал бы более приятную казнь, чем смерть от рук призрака.

Растворяясь в портале, вполне привычном для себя, я задавала себе вопрос о том, почему мой дедушка не воскресил свою аршану таким же образом, не дав ей жизнь без гнета воспоминаний. Это я у него точно спрошу и очень надеюсь, что он не обидится за такую бестактность.

***

— Здравствуй, — холодный голос мужа встретил меня, стоило очертаниям моего кабинета обрести ясность. — Спасибо тетрадке, сообщила, где ты была… Могла бы хоть записку оставить, чтобы я не переживал.

Я покраснела и опустила взгляд подобно нашкодившей школьнице:

— Ты будешь пускать меня иногда к родителям? — спросила я тихо, делая нерешительный шаг по направлению к креслу, в котором сидел то и дело вспыхивающий муж.

— Буду… Но прежде ты объяснишь мне кое-что, — сказал он все так же строго. — Мальчишка… Лорд Карен Дилерас-младший четверть часа назад найден мертвым, — Расар сделал паузу. — Его комнаты были запечатаны членами Совета, колебания магии были на допустимом уровне. Не хочешь ничего объяснить?

От такого взгляда становилось немного не по себе, да и отвертеться не получится. Одно обрадовало — мужчина встал с кресла и кивнул мне на него, а сам налил две маленьких рюмочки ликера, который бодрил и дарил легкость мыслей.

Вздохнув, я начала рассказ. Супруг не прерывал меня, лишь изредка кивал и хмыкал.

— Я все понял, — сказал он. — Не нужно, наверное, больше просить такой помощи.

— Я хотела узнать правду!

— Я тоже… Правду мы узнали, — он потер переносицу. — Могло бы быть и хуже. Общественности мы скажем, что появились неопровержимые доказательства, и приговор был исполнен в течении суток после вынесения. Совету мы расскажем правду — они не враги. Они знают, чья ты дочь и не ждут другого… Радует одно, — по губам супруга скользнула улыбка. — Вряд ли ты сможешь научиться этой магии.

Я согласно закивала, размышляя про себя о том, что дедушке, не имевшему и капли мертвой магии, удалось научиться, возможно, этот шанс есть и у меня, разумеется, не в ущерб моим крыльям.

— Я жду тебя в спальне, — строго сказал Расар, как обычно безошибочно догадавшись, что я хочу побыть одна.

— Я сейчас приду. И принесу свои извинения за то, что не предупредила тебя. Думала, ты поймешь.

— Догадываться и знать наверняка — суть разные вещи, — проворчал он, и я отлично понимала — он не злится.

***

Оставшись в одиночестве, я посмотрела на дневник, и призрак обрел очертания юноши, стоявшего у камина:

— Как знакомство с родителями? — спросил он с улыбкой.

— Замечательно… — я нахмурилась. — Почему Вы не дали шанса своей аршане переродиться без гнета воспоминаний о прожитой жизни?

— Я, — он нахмурился. — Я не был готов ждать… И это моя ошибка, — в словах призрака скользила печаль и боль за неверно принятое решение. — Я боялся, что та девочка не будет уже моей парой… Аршаной, — несложно было догадаться, что он углубился в воспоминания. — Ее возвращение подарило нам несколько счастливых лет и твою маму… Тебя, — он улыбнулся. — Иди, тебя ждет супруг, и он очень недоволен… Ты бы видела, как он тряс дневник.

Я хмыкнула и покачала головой, проведя пальцами по переплету, сохранившему свой идеальный вид несмотря на посягательства супруга.

— Представляю, — я вздохнула, вставая. — Дети нормально себя вели?

— Да, умотали няню, перед сном пришли слушать сказку… Все хорошо, милая.

Качнув головой, я встала и улыбнулась, ощущая, как сильно вымотал меня прошедший день и что с воспоминаниями мне предстоит разбираться еще долго. Но одно я знала точно — обиды на родителей я больше не держу, и обязательно вернусь к ним и, возможно, познакомлю с ними детей и супруга.

Выходя из кабинета, я ощущала спокойствие и умиротворение, а от предвкушения ночи со своим возлюбленным супругом становилось жарко. Впрочем, прежде нам предстоит разговор о воспитании детей, далеко не первый и, я уверена, не последний.

Конец

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Эпилог

Бонус 1

Бонус 2