Брак для одного (ЛП) [Элла Мейз] (fb2) читать онлайн

Элла Мейз Брак для одного

ГЛАВА 1 РОУЗ

Заметка для прошлой меня: НЕ соглашайся, повторяю, не соглашайся выходить замуж за красивого незнакомца, о котором ты совершенно ничего не знаешь.

— Ты, Роуз Коулсон, торжественно заявляешь, что берешь…

Нет. Неа.

— Джека Хоторна в законные мужья?

Хммм. Дайте-ка я подумаю об этом. Я не беру. Неа.

— Обещаешь ли ты любить, уважать, беречь и хранить его до тех пор, пока вы оба будете живы?

Хранить его?

Широко раскрыв глаза и немного дрожа, я смотрела прямо перед собой, пока священник произносил слова, которых я так боялась. Я действительно делаю это? Когда тишина почти в пустой и немного депрессивной комнате затянулась, и настала моя очередь говорить, я была на грани гипервентиляции. Я изо всех сил старалась проглотить комок в горле, чтобы заговорить, но боялась, что слова, которые отчаянно хотели вырваться на свободу, не были «Да, я согласна».

Я не выходила замуж в пышном зеленом саду, пока немногочисленные друзья, которые у меня были, поддерживали нас, как я всегда себе представляла. Я не смеялась и не плакала от счастья, как это делала каждая невеста в тот или иной момент во время церемонии. У меня не было красивого свадебного букета, только одна единственная розовая роза, которую Джек Хоторн без слов вложил мне в руки сразу после нашей встречи у здания мэрии. На мне не было даже белого платья, не говоря уже о свадебном платье моей мечты. Джек Хоторн был одет в сшитый на заказ черный костюм, который, вполне возможно, стоил год моей аренды, если не больше. Это был не смокинг, но он был так же хорош. Рядом с ним я выглядела довольно дешево. Вместо красивого свадебного платья на мне было простое голубое платье — это была единственная вещь, которая была дорогой и достаточно подходящей для этого случая, но почему-то все еще… дешевой, и я стояла рядом с неправильным мужчиной, который только и делал, что хмурился и с негодованием осматривался.

Кроме того, мы держались за руку, его хватка была на удивление крепкой, особенно по сравнению с моей свободной хваткой. Такое простое действие, но держать за руку незнакомца, когда ты выходишь замуж? Не очень весело. Черт, забудьте о держании за руку — я собиралась стать женой человека, о котором я знала не больше, чем то, что мне дал быстрый поиск в Google.

И все же я добровольно и сознательно согласилась на это, не так ли?

— Мисс Коулсон?

Когда мое дыхание участилось и паника начала овладевать мной, я попыталась вырвать свою руку из хватки Джека Хоторна, но почувствовала, как его пальцы еще крепче сжались вокруг моих. Я не знала, о чем я думала или что он думал, что я собираюсь сделать, но я не могла солгать и сказать, что побег не приходил мне в голову.

Его крепкая хватка была небольшим предупреждением, а затем она исчезла.

Мой взгляд метнулся к его лицу, но он смотрел прямо перед собой, не сводя глаз с священника, его резкие черты лица были словно высечены из камня. Холодный. Такой холодный. Мне показалось, что в его челюсти дрогнул мускул, но потом я моргнула, и он исчез.

Этот человек проявлял свои эмоции примерно так же, как цементный блок, поэтому я попытался сделать то же, что и он: сосредоточиться на настоящем.

— Мисс Коулсон?

Прочистив горло, я изо всех сил старалась придать своему голосу стальной оттенок, чтобы не расплакаться. Не здесь. Не сейчас. Не каждый брак заключается по любви. Что вообще могла предложить мне любовь, кроме разбитого сердца и ночных эмоциональных перееданий?

Мое сердце громко и быстро билось в груди. — Да, — наконец ответила я с улыбкой, которая, как я была уверена, делала меня сумасшедшей.

Нет. Я думаю, что я действительно, действительно не хочу.

Пока улыбающийся мужчина повторял те же слова для моего неулыбающегося почти мужа, я отключилась от всего и всех, пока не пришло время для колец.

Боже, подумать только, всего несколько месяцев назад я планировала свою свадьбу с другим парнем, и более того, я думала, что свадьбы всегда были чем-то романтичным… Эта свадьба больше походила на прыжок с парашютом с высоты 13 000 футов, что-то, где я скорее умру, чем попробую, и все же я была там. Мало того, что я не находилась в саду, окруженном зеленью и цветами, единственным предметом мебели в комнате был диван довольно уродливого оранжевого оттенка, и по какой-то причине этот единственный предмет мебели и его цвет раздражали и оскорбляли меня больше всего. Как это вообще понять.

— Пожалуйста, повернитесь лицом друг к другу, — сказал священник, и я, как робот, последовала его указаниям. Чувствуя оцепенение, я позволила Джеку взять меня за другую руку, и когда его пальцы слегка сжали мои, тогда я встретила его вопросительный взгляд. Я сглотнула, постаралась не обращать внимание на то, как подпрыгнуло мое сердце, и слабо улыбнулась ему. Он был действительно поразительным в холодной, расчетливой манере. Я бы солгала, если бы сказала, что мое сердце не дрогнуло, когда я впервые увидела его. Совершенно невольно. Его фишкой, словно отработанной в совершенстве, было выглядеть сильно и молчаливо. Его не менее поразительные голубые глаза опустились на мои губы, а затем вернулись к моим глазам. Когда я почувствовала, как он медленно надевает кольцо мне на палец, я посмотрела вниз и увидела красивое обручальное кольцо с полукругом круглых бриллиантов, смотрящее на меня в ответ. Удивленная, я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, но его внимание было приковано к моему пальцу, когда он осторожно прокрутил кольцо взад — вперед большим и указательным пальцами. Ощущения были настолько чуждыми, насколько это вообще возможно.

— Все в порядке, — прошептала я, когда он не прекратил играть с кольцом. — Оно немного великовато, но все в порядке.

Он отпустил мою руку и кольцо, затем посмотрел на меня. — Я позабочусь об этом.

— В этом нет необходимости. Все в порядке.

Я не знала, улыбался ли когда-нибудь Джек Хоторн. До сих пор — целых три раза, когда я видела его — я не была свидетельницей этого, по крайней мере, не искренней улыбки, но я предположила, что если бы он женился на той, в кого влюблен вместо меня, на его губах хотя бы была небольшая игривая ухмылка. Он не был похож на ухмыляющегося человека, но намек на это наверняка должен был быть. К сожалению, ни один из нас не представлял собой картину счастливых молодоженов.

Я потянулась к его руке, чтобы надеть обручальное кольцо, но называйте это нервами, неуклюжестью или знаком, если хотите, — прежде я успела коснуться его руки, дешевое тонкое кольцо выскользнуло из моих дрожащих пальцев, и я смотрела, как оно летит от меня в замедленной съемке. После удивительно громкого звона, который оно издало при падении на пол, я побежала за ним, ни перед кем не извиняясь, и мне пришлось упасть на колени, чтобы схватить его, пока оно не закатилось под уродливый оранжевый диван. Хотя светло — голубое платье, которое я выбрала, не было коротким, мне все же пришлось положить одну руку на пятую точку, чтобы прикрыться и чтобы не сверкнуть всем, когда я поймала эту чертову штуку, прежде чем мне пришлось бы ползти на коленях.

— Поймала! Я поймала! — слишком восторженно крикнула я через плечо, держа кольцо так, словно выиграла трофей. Когда я увидела равнодушные выражения лиц вокруг себя, я почувствовала, как мои щеки стали ярко — красными. Я опустила руку, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Повернувшись на коленях, я заметила, что мой без кольца, почти муж, подошел ко мне и уже протянул руку, чтобы поднять меня. После того, как я поднялась на ноги с его помощью, я отряхнула платье. Взглянув ему в лицо, я запоздало заметила, как напряженно он держится — челюсть сжата, мышцы определенно напряглись.

Сделала ли я что-то не так?

— Извини, — я прошептала, сильно смутившись, и получила в ответ короткий кивок.

Священник прочистил горло и слегка улыбнулся нам.

— Продолжим?

Прежде чем он успел оттащить меня назад, я осторожно наклонилась к своему будущему, возможно, мужу и прошептала: — Послушай, я не уверена насчет… ты выглядишь… — Я остановилась и выпустила еще один глубокий вдох, прежде чем набраться смелости и посмотреть прямо ему в глаза. — Мы не обязаны этого делать, если ты передумал. Ты уверен? И я имею в виду, действительно, действительно ли ты уверен, что хочешь пройти через это?

Его глаза искали мои, пока мы игнорировали других людей в комнате, и мое сердцебиение участилось, пока я ждала его ответа. Как бы мне ни не хотелось этого делать, но если бы он передумал, я бы оказалась в полной заднице, и мы оба это знали.

— Давай покончим с этим, — сказал он в конце концов.

Это было все, что я получила.

Мило.

Какое обнадеживающее начало для нового брака — фальшивого, да, но все же.

Мы вернулись, чтобы встать перед священником, и мне быстро и успешно удалось надеть кольцо на его палец со второй попытки. Оно идеально ему подходило. Рядом с той красотой, которую он мне подарил, плоское обручальное кольцо, которое я купила для него всего за день до этого, выглядело так же дешево, как и мое платье, но это было единственное, что я могла себе позволить. В любом случае, не похоже, что ему было до этого дело. Я с любопытством наблюдала, как он уставился на кольцо, а затем сжал в кулак руку, на которую я только что надела кольцо, костяшки его пальцев побелели от этой силы, прежде чем он снова взял меня за руку.

Мое внимание переключилось, когда я уловила конец слов священника:

— …Объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать свою невесту.

Это было все? Я вышла замуж? Вот так просто?

Я посмотрела на своего теперь уже официального мужа и секунду не знала, как реагировать. Его глаза поймали мои. Что такое простой поцелуй после того, как я сказала «согласна» незнакомцу, верно? Думая, что он ждет, чтобы увидеть, что я буду делать дальше, и желая покончить с этим, чтобы мы могли убраться оттуда к чертовой матери, я был той, кто сделала первый шаг. Наши руки все еще были сцеплены вместе, я избегала его взгляда, поднялась на носочки и слегка поцеловала его в щеку. Как только я отпустила его и собиралась отойти, его теперь свободная рука нежно схватила меня за запястье, и наши глаза встретились.

Ради тех немногих людей, что нас окружали, я заставила себя еще раз улыбнуться и наблюдала, как он медленно наклоняется, чтобы поцеловать меня в уголок рта.

Мое сердцебиение ускорилось, потому что я подумала, что он задержался на секунду дольше, и это было слишком близко и слишком долго для комфорта, но, учитывая, что мы играли роль, я предположила, что невинный поцелуй не имел слишком большого значения. Это не для меня, и я была уверена, что это определенно не для него.

— Поздравляю. Я желаю вам двоим счастливой совместной жизни. — Голос священника оторвал нас друг от друга, и я потянулась к ожидающей руке мужчины.

Пока наш единственный свидетель, который, как я точно знала, был водителем Джека Хоторна, бродил туда — сюда, чтобы поздравить человека, который теперь стал моим мужем, я закрыла глаза и пожелала своему сердцу успокоиться и взглянуть на вещи с другой стороны. Вся эта шарада принесла мне больше пользы, чем Джеку Хоторну. Не имело значения, что всего несколько недель назад я была помолвлена с другим мужчиной, Джошуа. Этот конкретный брак с этим конкретным мужчиной не имел ничего общего с любовью.

— Ты готова уйти? — спросил мой самый настоящий и официальный, но все еще фальшивый муж, и я открыла глаза.

Я не готова. Внезапно мне стало жарко и холодно, что не было хорошим знаком, но я встретила его пристальный взгляд и кивнула.

— Да.

Пока мы не вышли из здания, водитель следовал за нами на безопасном расстоянии, мы не произнесли друг другу ни единого слова. Затем водитель исчез, чтобы забрать машину, а мы просто стояли там, наблюдая за людьми вокруг нас в неловком молчании, словно никто из нас не знал, как именно мы оказались на улице. Через несколько мгновений мы оба заговорили одновременно.

— Мы должны…

— Я думаю…

— Мы должны вернуться, — твердо сказал он. — Мне нужно быть в аэропорту через час, если я хочу успеть на свой рейс.

— Ладно. Я не хочу тебя задерживать. Сначала мне нужно переодеться, прежде чем я вернусь в кафе, и я просто смогу доехать на метро до своей квартиры. Я не хочу, чтобы ты застрял в пробке только потому, что я…

— Все в порядке, — рассеянно ответил он. Его глаза были устремлены не на меня, а на черную машину, которая только что подъехала к обочине.

— Пожалуйста, — пробормотал он, и я почувствовала, как его ладонь на мгновение коснулась моей поясницы, прежде чем она исчезла, затем он двинулся, чтобы открыть дверь машины.

Блин!

Я не знала его настолько, чтобы спорить о том, как мне добраться до дома, не говоря уже о том, что спорить было последним, что я могла сделать. За то время, что нам потребовалось, чтобы выйти на улицу, чувство тошноты усиливалось у меня с каждым шагом. Пока он выжидающе смотрел на меня, я старалась не тянуть время, и приняла его невысказанное предложение сев в машину.

Когда он сел после меня и закрыл дверь, я закрыла глаза, осознавая необратимость всего.

Черт возьми, я замужем. Неважно, сколько раз я повторяла это про себя, я все еще не могла поверить, что согласилась на это.

— Все в порядке?

Жесткий, грубый тон его голоса вырвал меня из моих беспорядочных мыслей, и я повернула голову, чтобы посмотреть на него с небольшой улыбкой.

— Конечно. Я действительно должна сказать спасиб…

— В этом нет необходимости. Он коротко кивнул мне, прежде чем я успела закончить, а затем сосредоточился на своем водителе. — Рэймонд, планы меняются. Сначала нам нужно заскочить в квартиру, а потом мы отправимся в аэропорт.

— Да, сэр.

Я сглотнула и сложила руки на коленях. Что теперь? Подумала я. Теперь мы разговариваем? Неужели мы совсем не разговариваем? Как это работает?

Удивительно, но он был первым, кто нарушил мрачное молчание.

— Я могу быть вне досягаемости в течение нескольких часов каждый день, в зависимости от моих встреч, но я свяжусь с тобой, как только смогу. — Он разговаривал со своим водителем или со мной? Я не могла сказать. — Если что-то произойдет с Брайаном или даже Джоди, если они будут беспокоить тебя по поводу нашего брака, напиши мне. Не разговаривай ни с одним из них, пока не получишь от меня ответ. — Со мной, получается. Он смотрел прямо перед собой, но говорил со мной, потому что Джоди и Брайан были моими двоюродными братьями. — Если все пойдет по плану, я вернусь максимум через неделю. — Он сделал паузу. — Если хочешь… ты можешь сопровождать меня.

Нетушки.

— О, спасибо, но я не могу. Мне нужно работать в кофейне, и как сильно…

— Ты права, — прервал он, прежде чем я смогла закончить. — Я бы тоже предпочел поехать сам.

Ну, тогда…

Я кивнула и посмотрела в окно. Я не была уверена, что мне удалось достаточно хорошо скрыть свое облегчение. То, что его не будет неделю, означало еще семь дней, которые я могла потратить на то, чтобы смириться со своим решением. Я бы воспользовалась каждой лишней минутой.

— И куда ты собрался? — спросила я, понимая, что понятия не имею.

— В Лондон.

— О, я всегда хотела побывать в Лондоне — да вообще в любой точке Европы. Тебе повезло, что ты можешь путешествовать. Я, конечно, не знаю, много ли путешествуют адвокаты, но…

Я сделала паузу и подождала, пока он что-нибудь скажет, хотя бы для того, чтобы помочь мне завязать бессмысленный разговор, но у меня было чувство, что этого не произойдет. Я не ошиблась.

— У тебя есть клиент в Лондоне? — Я попыталась снова, но знала, что это безнадежно.

Джек поднял руку и посмотрел на часы, покачав головой в ответ на мой вопрос.

— Рэймонд, поверни на следующем повороте. Вытащи нас отсюда.

Когда на заднем сиденье машины воцарилась тишина, я закрыла глаза и прижалась виском к холодному стеклу окна.

С тех пор как я согласилась на этот безумный план, я изо всех сил старалась не думать о нем слишком много. Теперь было слишком поздно что-либо обдумывать. Мы даже не успели обсудить, где я буду жить. С ним? Без него? Сможем ли мы вообще поладить, если будем жить вместе? Джошуа… Узнает ли он, что я вышла замуж? И так скоро после нашего расставания. Внезапно все вопросы, которые у меня были, и те, о которых я даже не подозревала, разом пронеслись в моей голове.

Прошло десять минут, в течение которых никто в машине не проронил ни слова. По какой-то причине это вызвало у меня панику больше, чем что-либо другое. Во что я на самом деле ввязалась? Если я даже не могу просто поговорить с этим парнем, что, черт возьми, мы будем делать следующие двенадцать или двадцать четыре месяца? Пялиться друг на друга? Чувствуя тошноту, я прижала ладонь к животу, как будто могла удержать все это в себе — все эмоции, разочарования, забытые мечты, но было уже слишком поздно. Я почувствовала, как по щеке скатилась первая слеза, и хотя я быстро попыталась смахнуть ее тыльной стороной ладони, потому что у меня не было причин плакать, я не смогла остановить все остальные, которые последовали за ней. Всего через несколько минут я уже беззвучно плакала, слезы текли тихим потоком, который я не знала, как остановить.

Прекрасно понимая, что моя тушь, вероятно, испортила мое лицо, я плакала, не издавая ни звука, пока машина не остановилась. Когда я открыла глаза и поняла, что мы едем не в ту сторону Центрального парка, я забыла о своих слезах и посмотрела на Джека.

— Я думаю… — начала я, но слова застряли у меня в горле, когда я увидела выражение его лица.

Вот дерьмо! Если я думала, что он разозлился, когда я уронила кольцо, то я сильно ошибалась. Его брови сошлись вместе, когда его глаза пробежались по моему лицу, и напряжение в машине утроилось.

Я изо всех сил старалась стереть следы своих слезы, не глядя в зеркало.

— Это не в эту сторону…

— Отвези ее в квартиру, пожалуйста. Я сам доберусь до аэропорта, — сказал Джек водителю. Затем его выражение лица изменилось, его лицо оставалось пустым, когда он обратился ко мне.

— Это была ошибка. Мы не должны были этого делать.

Я все еще смотрела на него в шоке, когда он вышел из машины, оставив свою невесту — она же я — позади.

Это была ошибка.

Слова, которые хотела бы услышать любая девушка, вышедшая замуж всего тридцатью минутами ранее, верно? Нет? Ага, я тоже так не думала.

В конце концов, я была Роуз, а он — Джеком. С такими именами мы были обречены с самого начала. Ну, знаете… «Титаник» и все такое.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: ноль.

ГЛАВА 2 ДЖЕК

После нескольких дней, проведенных в попытках игнорировать то, что я сделал, я наконец вернулся в Нью-Йорк и все еще не был готов встретиться лицом к лицу с созданной мной полной катастрофой. Выйдя из машины в тот момент, когда Рэймонд остановился перед моим домом, я прошел мимо швейцара и вошел в лифт. Проверяя голосовую почту, я старался не думать о том, кто и в какой именно ситуации будет ждать меня в моей квартире.

Придется ли мне вести с ней разговор? Отвечать на вопросы?

Я очень надеялся, что нет, потому что разговаривать с ней — это последнее, что мне хотелось бы делать. Если я не собирался придерживаться своего плана держать ее на расстоянии.

Как только я переступил порог, я понял, что ее там нет. Чувствуя одновременно облегчение и раздражение — облегчение от того, что я был один, как мне и хотелось, раздражение от того, что ее не было там, где она должна была быть — я бросил свой багаж в спальне и медленно прошелся по квартире, просто чтобы убедиться. Включая и выключая свет, я проверил каждую комнату, осматривая все и выискивая что-то, что было не на своем месте, проверяя, был ли там кто-нибудь после моего ухода. Когда я дошел до последней комнаты — комнаты, в которой она должна была остановиться, и обнаружил, что там все так же, как и было, когда я уезжал в Лондон, я потер шею, надеясь, что это поможет справиться с надвигающейся головной болью, которую я чувствовал. Пройдя через комнату, я вышел на террасу и посмотрела вниз на оживленный город, задаваясь вопросом, что мне делать дальше.

Что я натворил?

НЕСКОЛЬКИМИ НЕДЕЛЯМИ РАНЕЕ…

Как только мне позвонили из вестибюля, я вышел из своего кабинета, чтобы подождать ее у лифта. Моей главной целью было перехватить ее до того, как она успеет добраться до зала заседаний, где еще через тридцать минут к ней присоединятся остальные члены ее семьи. Через несколько минут двери лифта со звоном открылись, и из него вышла Роуз Коулсон. Ее каштановые волосы были распущены волнами, а длинная челка почти закрывала глаза. На ней было минимум макияжа, и она была одета в простые черные джинсы и еще более простую белую блузку. Я подождал, пока она подойдет к стойке администратора.

— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь? — спросила Деб, наша секретарша, с натренированной улыбкой на лице.

Я услышал, как Роуз прочистила горло, и заметил, как ее пальцы вцепились в край стойки.

— Здравствуйте. Я пришла на встречу с Коулс…

Прежде чем она смогла закончить свое предложение, Деб заметила, что я жду, и, полностью игнорируя Роуз, перевела взгляд на меня.

— Мистер Хоторн? Могу ли я что-нибудь сделать для Вас? Ваша встреча в два тридцать…

— Нет, нет. — Не обращая внимания на удивленный взгляд Деб, я сосредоточился на Роуз Коулсон. — Мисс Коулсон. — Услышав свое имя, она посмотрела на меня через плечо и отпустила стойку, чтобы встретиться со мной взглядом. — Ваша встреча состоится у меня, — продолжил я. — Если Вы последуете за мной.

Деб вмешалась, когда Роуз сделала шаг, чтобы пойти за мной.

— Мистер Хоторн, я думаю, вы ошибаетесь. Встреча Коулсонов…

— Спасибо, Деб, — прервал ее я, не заботясь о том, обиделась она на мой тон или нет. — Мисс Коулсон, — повторил я, возможно, немного резче, чем намеревался. Мне нужно было закончить эту встречу и продолжить свой день. — Сюда, пожалуйста.

Бросив быстрый взгляд на Деб, Роуз подошла ближе.

— Мистер Хоторн? Я думаю, здесь может быть ошибка. Я должна встретиться с мистером Ривзом…

— Я могу заверить вас, что ошибок не бывает. Если Вы не возражаете пройти в мой кабинет для некоторого уединения, есть некоторые вещи, которые я хотел бы обсудить с вами. — Я нетерпеливо наблюдал, как она все обдумывает.

— Мне сказали, что я должна что-то подписать, а потом я могу уйти. У меня назначена еще одна встреча в Бруклине, так что я не могу оставаться слишком долго.

Я коротко кивнул ей.

После недолгого колебания и еще одного взгляда на секретаршу она молча последовала за мной в сторону моего кабинета.

После долгой прогулки я открыл стеклянную дверь, чтобы она могла войти. Я напомнил Синтии, моей помощнице, чтобы она не переадресовывала звонки, а затем подождал, пока Роуз устроится на своем месте. Держа на коленях свою громоздкую коричневую сумку, она выжидающе посмотрела на меня, когда я занял свое место за столом.

— Я думала, что адвокатом Коулсонов был Тим Ривз, по крайней мере, адвокат по недвижимости. Что-то изменилось? — спросила она, прежде чем я успел произнести хоть слово.

— Нет, мисс Коулсон. Тим — тот, кто составил завещание, и именно он сейчас всем занимается.

— Тогда я все еще не уверена…

— Я не адвокат по недвижимости, но в прошлом году я несколько раз помогал команде, которая вела корпоративные дела вашего покойного отца. Могу я предложить Вам что-нибудь выпить? Может быть, кофе? Или чай?

— Нет, спасибо. Как я уже сказала, у меня сегодня еще одна встр…

— Встреча, на которое Вам нужно попасть, — закончил я за нее. — Я понимаю. Это…

— Кстати, он был моим дядей.

— Простите?

— Вы сказали «отец». Гэри Коулсон был моим дядей, а не отцом.

Я поднял бровь. Это было то, о чем я уже знал, но, видимо, я был слишком отвлечен, чтобы вспомнить все детали. — Все верно. Я извиняюсь.

— Ничего страшного… Я просто хотела упомянуть об этом, если Вы еще не в курсе. Боюсь, что это также причина, по которой я не была упомянута в завещании, что возвращает нас на круги своя, мистер Хоторн. Я не совсем понимаю, о чем вы хотите со мной поговорить.

Все шло не так, как я планировал. Конечно, я не слишком задумывался над тем, как я хочу это сделать, но все равно все шло недостаточно гладко.

— Я прочитал завещание, — признался я, заметив, как напряженно она держится: сидит на самом краешке своего кресла, нетерпеливая и готовая сорваться с места. Возможно, она оценит более прямолинейный подход, в чем я преуспевал.

— Хорошо, — спросила она, приподняв бровь.

— Я бы хотел поговорить с Вами о собственности на Мэдисон-авеню которая принадлежала вашему дяде.

Ее плечи напряглись.

— О чем?

— Я хотел бы знать, какие у вас планы относительно этой собственности. Я, собственно, полагаю, что вы и Гэри подписали контракт за некоторое время до его смерти, в котором говорилось, что Вы будете пользоваться собственностью в течение короткого периода времени, около двух лет, и будете платить ему только небольшую сумму арендной платы вместо реальной стоимости жилья. По истечении двух лет Вы переедете в другое место. Правильно?

Она нахмурилась, но кивнула.

Убедившись, что она меня поняла, я продолжил:

— Договор был внесен в завещание, но Гэри решил добавить условие, о котором, как я полагаю, Вы узнали совсем недавно. В случае, если с ним что-то случится в течение этих двух лет, он хотел, чтобы право собственности на недвижимость перешло к Вашему мужу…

— Если бы я была замужем, — закончила Роуз, высоко подняв подбородок.

— Да. — Я пристально посмотрел на ее левую руку, и она проследила за моим взглядом. — Если Вы были замужем, то есть.

В следующую секунду ее глаза вернулись к моим, и я увидел, как между ее бровями появилась хмурая складка.

— Я уже знаю обо всем этом, — медленно объяснила она. — Гэри был рад, что я выхожу замуж за Джошуа, моего жениха. Они хорошо ладили, и он ему нравился — у нас обоих была степень по бизнесу, но, очевидно, он больше доверял Джошуа…

— Ваш бывший жених, Вы имеете в виду, — напомнил я ей.

Она сделала паузу в моих словах, но ее пальцы, наконец, отпустили смертельную хватку, которой она вцепилась в сумочку, когда она пыталась уловить смысл моих слов.

— Да. Точно. Конечно, бывший жених. Это все еще привычка. Мы расстались всего несколько недель назад. Простите, но откуда вы знаете, что он мой бывший жених?

Я сделал паузу, стараясь быть осторожным в своих словах.

— Я проявляю должную осмотрительность, мисс Коулсон. Пожалуйста, продолжайте.

Она долго изучала меня, пока я терпеливо ждал.

— Я даже не знала, что он включит наш контракт в свое завещание. Я также не должна была владеть собственностью, этого не было в контракте. Он разрешал мне пользоваться имуществом только в течение двух лет, по истечении этого срока я должна была уехать. Потом мой дядя и его жена, Анжела, погибли в автокатастрофе, и я узнала, что в завещании он планировал оставить собственность моему мужу.

— Может быть, это был его способ дать Вам что-то. Может быть, сюрприз. Что-то вроде свадебного подарка.

— Да. Может быть. Может быть, это был его способ оставить нам это место, но я не замужем за Джошуа в данный момент, не так ли? Так что я ничего не получаю. Она пожала плечами. — Я только знаю, что Гэри считал, что присутствие Джошуа будет необходимо, если я серьезно настроена открыть свою собственную кофейню. Я не согласилась с ним. Не имело значения, что мы начали обсуждать возможность использования мной помещения за год до того, как Джошуа появился в моей жизни. Он не думал, что я справлюсь с работой самостоятельно, а у Джошуа был перерыв в работе, поэтому он посчитал, что это имеет смысл. Но это не так. Я считаю, что он доверял Джошуа больше, чем мне, потому что тот учился в лучшей школе. Также нельзя забывать о том, что я женщина, а Джошуа — мужчина. Он был старомоден и не верил, что женщины могут постоять за себя в деловом мире. Однако, когда мы снова заговорили об этом и я рассказала ему о своих планах относительно этого места, он согласился позволить мне пользоваться его собственностью. Джошуа тогда не участвовал в разговоре, да и в контракте, если на то уж пошло. Он ничего не оговаривал, кроме того, что я смогу пользоваться помещением только два года, а потом мне придется искать другое место. Это была вся помощь, которую он был готов мне оказать. Ни больше, ни меньше. Я была благодарна в любом случае. Понятия не имею, почему он счел необходимым добавить Джошуа в свое завещание относительно чего-то, касающегося меня. И зачем я Вам все это рассказываю?

Я откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее. Теперь у нас что-то получалось. — Он все еще не участвует в разговоре.

— Я… Простите?

— Гэри никогда не использовал имя Вашего бывшего жениха. Он никогда не уточнял, кто будет владельцем собственности в случае его смерти. Есть только упоминание о «муже».

— Я не понимаю, какое это имеет значение. Я должна была выйти замуж за Джошуа в этом году, и он знал об этом, но в итоге я этого не сделала. Джошуа порвал со мной через два дня после их смерти. Так что, поскольку я не замужем, мистер Хоторн, и не планирую выходить замуж в ближайшее время, я не могу пользоваться этим местом, не говоря уже о том, чтобы владеть им. Я поговорила со своими кузенами, Брайаном и Джоди, но они не заинтересованы в соблюдении контракта, который я подписала с их отцом, а это значит, что я не смогу открыть свою кофейню. На данный момент я просто пытаюсь смириться с тем фактом, что я выбросила пятьдесят тысяч долларов — пятьдесят тысяч долларов, которые мне удалось сэкономить, работая в течение даже не знаю скольких лет, — на помещение, которое никогда не будет моим. Помимо всего прочего, в тот день я потеряла двух важных для меня людей в одной и той же автокатастрофе. Хотя я была племянницей Гэри, они никогда не воспринимали меня как свою плоть и кровь, но они были всем, что у меня осталось после смерти отца, когда мне было девять. Как бы то ни было, вместо того, чтобы позволить мне затеряться в системе, Гэри согласился взять меня к себе, и это все, что имеет значение. Так что, отвечая на ваш предыдущий вопрос, у меня нет никаких планов относительно собственности, потому что мне больше не разрешено ею пользоваться.

Немного запыхавшись и, насколько я мог судить, сильно разозлившись, она встала и повесила сумку на плечо.

— Хорошо, я действительно не хочу быть грубой, но я считаю, что это была пустая трата нашего времени. Мне было немного любопытно, когда я пошла за Вами, признаю это, но у меня нет времени на то, чтобы повторять то, что я уже знаю без всякой причины. Мне нужно идти на собеседование, и я не могу позволить себе опоздать. Думаю, мы закончили, верно? Приятно было познакомиться с вами, мистер Хоторн.

Полагая, что наш разговор окончен, она протянула руку через мой стол, и я на секунду уставился на нее. Прежде чем она собралась уходить, я выдохнул, поднялся со своего места и, взяв ее руку, посмотрел ей в глаза.

Это было оно. Это была та часть, где я должен был сказать «Приятно было познакомиться» и продолжить свой день. Но я этого не сделал.

Спокойным и собранным голосом я сказал то, чего так долго ждал.

— Вы не грубите, мисс Коулсон, но прежде чем Вы уйдете, я бы хотел, чтобы Вы вышли за меня замуж. — Прервав нашу связь, я засунул руки в карманы, наблюдая за ее реакцией.

После недолгого колебания она ответила:

— Конечно, как насчет того, чтобы сделать это после моего собеседования, но до ужина. Потому что, знаете, у меня уже есть планы с Томом Харди, и я не думаю, что смогу отложить…

— Вы насмехаетесь надо мной? — Я стоял абсолютно неподвижно.

Ее сузившиеся глаза пробежались по моему лицу в поисках ответа, как я предполагал. Когда она не смогла найти то, что искала, борьба в ней угасла, и прямо на моих глазах вся ее манера поведения, которая ожесточилась, как только я начал задавать вопросы о ее бывшем женихе, смягчилась, и она выдохнула.

— Вы не неудачно пошутили?

— Разве я похож на человека, который шутит?

Издав нечленораздельный звук, она заерзала на место.

— На первый взгляд… я не могу сказать, что это так, но я не знаю Вас достаточно, чтобы быть уверенной.

— Я избавлю вас от хлопот — я не шучу.

Она бросила на меня озадаченный взгляд, как будто я сказал что-то удивительное.

— Окей. Думаю, я все же уйду сейчас.

Вот так просто она удивила меня и повернулась, чтобы уйти. Прежде чем она успела открыть дверь, я заговорил.

— Значит, Вам не интересно узнать больше о моем предложении?

Ее рука уже лежала на стеклянной ручке, когда она остановилась. С напряженными плечами она отпустила дверь и повернулась ко мне лицом.

Открыв и закрыв рот, она посмотрела мне прямо в глаза с другого конца комнаты.

— Ваше предложение? Просто чтобы мы были на одной волне, и я могу убедиться, что не ослышалась, не могли бы Вы повторить ваше предложение?

— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж.

Подняв сумку на плечо, она прочистила горло. — Мистер Хоторн, я думаю… я думаю, я польщена, что Вы…

— Мисс Коулсон, — резко оборвал я ее, прежде чем она смогла закончить свое предложение. — Уверяю Вас, мое предложение о браке — это сугубо деловая сделка. Я уверен, что Вы не думаете, что я проявляю к Вам интерес. У меня сложилось впечатление, что Вам может понадобиться моя помощь — разве я не прав?

— Ваша помощь? Я даже не знаю Вас, и я точно не помню, чтобы просила о какой-либо…

— Если Вы примете мое предложение, у Вас будет достаточно времени, чтобы узнать меня получше.

— Если я приму Ваше предложение… которое является деловой сделкой, замаскированной под брак. Не думаю, что я Вас понимаю.

— Может быть, если Вы объясните, что Вам трудно понять, я смогу Вам помочь.

— Как насчет всего? С того места, где я нахожусь, это звучит как хорошее начало.

— Да, конечно. Если Вы займете свое место, я с удовольствием расскажу более подробно. Например, я могу гарантировать, что Ваши сбережения, которые Вы уже потратили на кофейню, которая не состоялась, не пропадут зря. — Я догадывался, что по моему выражению лица она поняла, что я не в восторге от любой части нашего разговора.

— Откуда ты знаешь, что это была моя сбер…

— Как я уже говорил, я…

— Должная осмотрительность, верно. Я услышала Вас с первого раза. — Она выглянула, осматривая оживленный коридор возле моего офиса. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сделать выбор между тем, чтобы уйти или остаться. Затем, неохотно, она вернулась к моему столу и ко мне, и с такой же неохотой снова села на край сиденья. Ее недоверчивый взгляд приковывал к себе все мое внимание.

— Хорошо. — Когда я убедился, что она не собирается вскочить и убежать, я тоже сел на свое место. — Раз уж Вы остались, я бы хотел, чтобы Вы обдумали мое предложение.

Коротко закрыв глаза, она сделала глубокий вдох и выпустила все наружу.

— Видите ли, это ничего мне не объясняет. Вы продолжаете спрашивать одно и то же, а я продолжаю испытывать одно и то же желание встать и уйти.

— Я бы хотел, чтобы мы поженились по нескольким причинам, но больше всего Вас заинтересует тот факт, что Вы сможете открыть свою кофейню на Мэдисон-авеню.

Когда она ничего не прокомментировала, мы продолжили молчать.

— И это все? — наконец спросила она, ее тон был нетерпеливым. — Вы хотите жениться на мне — извиняюсь, заключить со мной деловую сделку, женившись на мне, чтобы я могла открыть свою кофейню?

— Похоже, Вы меня достаточно хорошо поняли.

После еще одного недоуменного взгляда она откинулась на спинку кресла, затем встала, бросила сумочку на стул и подошла к окнам от пола до потолка, чтобы посмотреть на горизонт. Целая минута прошла в молчании, и мое терпение начало истощаться.

— Тогда, Вы сумасшедший, — сказала она. — Вы сумасшедший, мистер Хоторн?

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — кратко ответил я.

— В этом нет ничего нового. Вы не отвечаете на мои вопросы, вы ничего не объясняете.

— Я хочу помочь тебе. Это так просто.

Она посмотрела на меня своими большими карими глазами, уставившись так, словно я сошел с ума, а когда я не продолжил, она подняла руки и опустила их.

— Так просто? Не могли бы вы быть полезным прямо сейчас и объяснить подробнее, пожалуйста? Вы хотите помочь мне, по какой-то безумной причине — мне, человеку, который, кстати, даже не знает вашего имени.

— Меня зовут Джек.

Она долго изучала меня, наши взгляды встретились.

— Вы серьезно, не так ли? Это услуга, которую вы предлагаете всем своим клиентам, Джек Хоторн? Предлагаете помочь им, женившись на них?

— Вы первая, мисс Коулсон.

— Значит, я особенная снежинка.

— В каком-то смысле, да.

Снова повернувшись к виду из окна, она опустила голову и потерла виски.

— Почему?

— Вы спрашиваете меня, почему вы особенная снежинка?

Фыркнув, она посмотрела на меня через плечо.

— Нет, я не спрашиваю Вас… Вы можешь дать мне больше информации, пожалуйста? Например, реальные предложения, которые объясняют вещи и действительно имеют смысл? Я уверена, что вы не просите меня выйти за тебя замуж, просто чтобы помочь мне. Что в этом для Вас? Что это за причины, о которых Вы упомянули? — Она оглядела мой офис, рассматривая все вокруг, включая меня — дорогую мебель, мою одежду, вид из окна, клиентов и адвокатов, проходящих мимо. — Я собираюсь рискнуть и сказать, что дело не в деньгах, потому что я не думаю, что мне есть что предложить в этой области.

— Вы правы, мне не нужны деньги. Как я уже говорил, это сугубо деловая сделка. Для меня это больше ничего не значит. Когда мы поженимся…

— Вы ужасно уверены в себе, в то время как я все еще пытаюсь понять, не Вы ли тот, кто насмехается надо мной.

Я проигнорировал ее оценку и продолжил.

— Это будет не более чем деловая сделка между двумя людьми. — Я встал и подошел к ней. — В этом году я стал партнером, мисс Коулсон. Мне тридцать один год, я самый молодой партнер в фирме, и чтобы правильно вести дела с некоторыми из моих нынешних и будущих клиентов, мне нужно произвести хорошее впечатление. Есть официальные и неофициальные ужины, мероприятия, которые мне необходимо посещать. Хотя быть в серьезных отношениях или быть «семейным человеком», как они выражаются, не является обязательным условием, я считаю, что могу использовать иллюзию, которую создаст брак, в своих интересах. Я не хочу потерять ни одного из своих клиентов или потенциальных клиентов из-за других партнеров.

Скрестив руки на груди, она повернулась ко мне лицом, и мы посмотрели друг на друга. Я не мог даже предположить, что творится у нее в голове. Мой собственный чертов разум, однако, воевал с моей совестью.

— Почему бы не выйти замуж за того, кого ты любишь? За того, с кем встречаешься? На ком-то, кого ты действительно знаешь? Почему Вы вообще решили спросить меня? Вы ничего обо мне не знаете. Мы просто два незнакомца. — Похоже, пытаясь сдержать свои эмоции, она сделала глубокий вдох. — Считайте меня старомодной, мистер Хоторн, но я романтик. Я верю в брак по любви и только по любви. Брак… Брак означает для меня нечто совершенно иное, чем то, что, как я думаю, он означает для вас. Я не хочу вас обидеть, я вас не знаю, но вы не кажетесь мне человеком, который придает большое значение…

— Вы можете закончить свое предложение, мисс Коулсон. — Я засунула руки обратно в карманы брюк.

— Думаю, Вы понимаете, к чему я клоню.

Я кивнул, потому что действительно понял.

— Сейчас у меня нет времени на личные отношения, и я не собираюсь жениться на ком-то, кто в итоге будет ожидать большего, чем то, что я предлагаю. Я не предлагаю Вам то, что не готов дать, и Вы не можете быть настолько наивной, не так ли? Вы не можешь думать, что я хочу жениться на Вас только для того, чтобы кто-то висел у меня на руке по подходящим случаям и платил мне небольшую ренту.

Ее позвоночник выпрямился, глаза метали в меня кинжалы.

— Наивной? Поверьте мне, мистер Хоторн, я не настолько наивна. Если бы я была замужем, мой муж владел бы собственностью, так сказано в завещании. Так что если Вы мой муж… — Она сделала паузу, а затем пожала плечами. — Я понимаю, что Вам тоже нужна собственность, но я все еще жду ответа на вопрос о том, как Вы мне поможете. До сих пор я слышала только о том, что Вы получите от этого все, что хотите. Я не понимаю, как женитьба на Вас поможет мне сэкономить те, очень скудные, я уверена, для тебя сбережения, которые я уже потратила на покупку всего для кофейни. И как я могу открыть кофейню? В этом сценарии Вы получаете фиктивную жену и собственность, собственность, которую, как я полагаю, Вы можете купить у моих двоюродных братьев, если они собираются ее продавать и если это то, что Вы хотите.

— Я не думаю, что они заинтересованы в продаже. Даже если бы это было так, зачем мне тратить столько денег на то, что я могу получить бесплатно? И чтобы дать Вам больше информации по этому вопросу, я не был в активном поиске кого-либо для женитьбы, но когда меня попросили прочитать завещание, чтобы посоветоваться по нескольким вопросам, я узнал о вашей ситуации и подумал, что мы могли бы помочь друг другу. В дополнение к тому, что Вы упомянули, мы не совсем незнакомы. Мы уже встречались — один раз, год назад. Это была лишь короткая встреча на одной из вечеринок вашего дяди, но она все равно помогла мне сопоставить ваше имя с лицом. Как бы расплывчато это ни было, у меня было представление о том, кто Вы, а что касается остального… У меня было достаточно времени, чтобы узнать о Вас то, что мне было нужно, и я уверен, что у Вас будет такая же возможность в отношении меня.

— Мы встречались? Где? Я не помню.

Чувствуя себя неловко, я заерзал на месте и, не желая вдаваться в подробности, отмахнулся от ее вопроса.

— Если Вы не помните, нет смысла повторять это. Как я уже сказал, это было не более чем краткое введение. Что-нибудь еще Вы хотели бы узнать?

— Вы действительно серьезно относитесь к этому? Правда?

Я взглянул на часы на стене. Время уходиловпустую.

— Я не собираюсь повторяться, мисс Коулсон. Если Вы согласны, мы поженимся, и собственность перейдет ко мне. После этого я выполню условия первоначального контракта, и Вы сможете осуществить свои планы.

Она вздохнула и, казалось, обдумывала мои слова.

— И это все? Только и всего? Собственность, посещение мероприятий и ведение себя так, будто мы женаты перед другими людьми? Больше ничего?

— Именно так, и только на два года. Ни больше, ни меньше.

Отвернувшись от меня, она зажала губы между зубами.

— Два года — правильно, потому что это почти ничего. Разве это не незаконно? Разве это не было бы незаконно?

— С чего бы это?

Она бросила на меня раздраженный взгляд.

— Хорошо. А как насчет Джоди и Брайана? Они ни за что не поверят, что это был настоящий брак. Разве он не может оспорить, обжаловать, или что там люди делают в такой ситуации, чтобы помешать мне открыть кофейню, а тебе — владеть ею? — Нахмурившись, она покачала головой. — Я не говорю, что сделала бы это, но если по какой-то безумной причине я приняла бы твое предложение… Я даже не могу поверить, что думаю об этом, не говоря уже о том, что говорю вслух.

Нетрудно было заметить обнадеживающее выражение ее лица. Зная, что настал подходящий момент, я еще раз слегка подтолкнул ее.

— Это не трудное решение, мисс Коулсон. Если бы я подозревал, что будет ответный удар, для меня или для Вас, я бы не стал делать это предложение. Я лучший в своем деле, и никто ничего не будет оспаривать. Если Вы согласитесь, я займусь вашими двоюродными братьями. Они не будут проблемой, уверяю вас. — Я небрежно пожал плечами. — Это никого не касается, кроме нас, и Вы никому не обязаны что-либо объяснять.

Ее глаза были устремлены в пол, она продолжала качать головой. Я уже знал, каким будет ее ответ — она задавала вопросы, а означало, что она обдумывает это. Это была уже заключенная сделка. Если бы я не был уверен в результате, я бы не пришел к ней с предложением. Она потратила все свои сбережения на свою мечту, и я не видел, чтобы она отказалась от моего предложения, которое было бы выгодно нам обоим. Я также осознавал, что это не означает, что я получу ее ответ без сопротивления.

Пораженные, мы оба посмотрели на мою помощницу Синтию, когда она постучала в стеклянную дверь и шагнула внутрь.

— Ваша следующая встреча назначена здесь, мистер Хоторн, Вы хотели, чтобы я сообщила Вам, когда начнется другая встреча.

— Спасибо, Синтия. Мне понадобится еще несколько минут.

Когда Синтия кивнула и закрыла дверь, Роуз Коулсон вернулась к своему креслу и взяла свою сумку.

— Я собираюсь уйти… и я подумаю о…

— Боюсь, Вам придется дать мне ответ сейчас. — Я не двинулся с места.

Она перестала возиться с сумкой и встретилась со мной взглядом.

— Что? Почему?

— Потому что, как нам только что сообщила Синтия, ваши двоюродные братья сейчас находятся в конференц-зале и обсуждают, как поступить с собственностью. Если Вы примете мое предложение, мы присоединимся к ним и объявим о нашей ситуации. Если нет, Вы потеряете свой последний шанс.

— Вы не можете действительно ожидать, что я приму решение прямо сейчас. Вы думаете, они просто поверят, что мы влюбились с первого взгляда? А потом решили пожениться через неделю?

— И как бы они это узнали? Откуда им знать, когда или как мы познакомились? — Я вынул руки из карманов и пожал плечами, двигаясь обратно к своему столу. — Это не наша проблема, если они предполагают, что мы познакомились несколько недель или месяцев назад.

— Мой жених бросил меня всего несколько недель назад, мистер Хоторн. Ни с того ни с сего. Без всякой причины. Они знают меня достаточно, чтобы понять, что я бы не вышла замуж за другого так быстро.

— К чему Вы клоните?

— К чему я клоню? — Разочарованная, она покачала головой. — Я не могу поверить, что это происходит прямо сейчас.

Ошеломленная и растерянная, она опустилась на стул. Я чувствовал себя ублюдком, заставляя ее отвечать, но у меня было миллион дел, и на них не хватало времени. Если мы собирались продолжать, мне нужно было знать немедленно, потому что я бы не стал снова ставить себя в такое положение.

— Мне нужен ответ от Вас, мисс Коулсон.

— И мне нужно знать больше деталей, мистер Хоторн. И еще, не могли бы вы перестать называть меня мисс Коулсон?

— Детали сейчас не важны. Либо да, либо нет.

— Вы давите на меня. Мне это не нравится. Мне не нравится вся эта ситуация.

— Я ничего такого не делаю. Вы можете выйти из моего кабинета в любое время после того, как дадите мне окончательный ответ, и все. Вы не обязаны говорить «да», но когда Вы ответите, не забывайте, что это полностью Ваше собственное решение. Мне нечего терять. Если я не получу эту собственность, я найду что-нибудь другое на Мэдисон-авеню. Можете ли Вы сказать то же самое?

Ее руки лежали на коленях, ладонями вниз на джинсах, она подняла голову и посмотрела на меня.

— Это безумие. Если я сделаю это, я сойду с ума. Ты сумасшедший.

— Я думаю, мне совершенно ясно, что ты думаешь обо мне. — Полусидя на своем столе, я скрестил руки. — Это принесет пользу нам обоим, мисс Коулсон. Если мы подпишем эту простую бумажку о том, что мы женаты, Вы сможете открыть свою кофейню, и ничего больше не изменится в течение двух лет. Если мы этого не сделаем, Вы потеряете все свои деньги потраченные на мебель и оборудование, которыми не можете пользоваться в данный момент. — С моей точки зрения, решение принимать не нужно. Я предлагаю Вам спасательный круг. Если Вы согласны потерять все это, нам больше нечего обсуждать.

— Мы не подходим друг другу, мистер Хоторн. Вы же видите это.

— Нет, полагаю, что не подходим. Я полностью согласен с Вами, но опять же, я считаю, что этого достаточно для того, что мы задумали. Если ваш ответ «нет», пожалуйста, дайте мне знать, чтобы я мог приступить к своей следующей встрече.

Секунды шли за секундами, пока я ждал ее ответа, и я увидел тот самый момент, когда ее мечта об открытии собственной кофейни повлияла на ее окончательное решение, как я и предполагал.

— Я не могу поверить, что говорю это. Я даже не могу поверить, что это происходит прямо сейчас, но если мы хотим, чтобы они поверили, что мы собираемся пожениться, я думаю, Вам стоит начать называть меня Роуз.

— Хорошо. Детали обсудим в другой день. А пока я составлю брачный контракт, в котором будет все прописано. — Выпрямившись из-за стола, я подошел к двери и открыл ее для нее.

— Шесть месяцев, — выпалила она.

Я приподнял бровь, когда она встала и повернулась, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Шесть месяцев?

— Да. Я хочу, чтобы ты дал мне шесть месяцев, прежде чем я начну выплачивать тебе ту сумму арендной платы, которая была оговорена в первоначальном контракте. — Она кивнула, нахмурившись, как будто не совсем понимала, о чем спрашивает. — Я знаю, что этого не было в первоначальном контракте, который я заключила с дядей, но поскольку ты в любом случае получишь собственность, я хочу, чтобы первые шесть месяцев были бесплатными, чтобы я могла хотя бы попытаться получить какую-то прибыль. — Она сделала паузу, размышляя. — Я думаю, ты можешь себе это позволить. По правде говоря, я не могу. Конечно, арендная плата, которую я буду тебе платить, — ничто для квартиры на Мэдисон-авеню но со всем происходящим я не смогу пока потянуть. Но эти шесть месяцев без арендной платы станут неплохим началом.

Я изучил ее более внимательно.

— Ты права, я могу позволить себе не получать от тебя арендную плату. Договорились. Это все?

— Я… Да, это все.

— Ты можешь попросить у меня половину имущества. Если бы ты вышли замуж за Джошуа, ты бы получила половину.

— Ты бы отдал ее мне?

— Боюсь, что ответ был бы отрицательным.

— Я так и думала. Если я не буду платить за квартиру шесть месяцев, это мне поможет.

— Хорошо. Тогда у нас нет проблем. Давай присоединимся к собранию.

— Вот так просто?

— У тебя есть еще вопросы?

— Всего около сотни. Она остановилась рядом со мной и встретилась со мной взглядом.

Я изогнул бровь.

— Боюсь, сейчас мы не можем пройтись по ним. Может быть, в следующий раз. У тебя будет достаточно времени, чтобы спросить меня о чем угодно, когда мы поженимся. Позволь мне говорить на собрании, и все будет в порядке.

Бледнее, чем она была, когда впервые вошла в мой кабинет, и, возможно, немного потрясенная, она кивнула и последовала за мной, когда мы направились в конференц-зал.

С каждым шагом я проклинал себя за то, каким ублюдком я был.

Когда мы были всего в нескольких шагах от конференц-зала и я увидел Брайана и Джоди Коулсон, сидящих рядом друг с другом, спиной к нам, я взглянул на Роуз и увидел, что ее дыхание было немного неконтролируемым, а глаза огромными и неуверенными.

— Готова? — спросил я, уже догадываясь, каким будет ее ответ.

— Не могу сказать, что готова.

Я кивнул. Этого было достаточно.

— Когда ты в последний раз разговаривала со своими двоюродными братьями?

Она потерла виски, прежде чем посмотреть на меня.

— На прошлой неделе, может быть? Может быть, больше? А что?

— Предоставь это мне.

Мы вошли в комнату. Стоя бок о бок. Она вцепилась смертельной хваткой в свою сумочку, которая снова висела у нее на плече.

— Тим, — перебил я, и все в комнате, включая Джоди Коулсона и Брайана Коулсона, повернулись, чтобы посмотреть на нас. — Я прошу прощения за опоздание на собрание.

Тим перелистнул страницы, которые держал в руке, встал и снял очки, его взгляд остановился на Роуз.

— Здравствуйте, Джек. Мисс Роуз, я рад, что Вы смогли присоединиться к нам. Я не буду вас долго задерживать, вы нам просто нужны…

— Тим, — повторил я и подождал, пока его взгляд не встретился с моим. — Я подумал, что Вы хотели бы быть проинформированы и могли внести необходимые изменения, соответственно. Роуз Коулсон — моя невеста, и через несколько дней мы поженимся.

— Вы… вы женитесь на мисс Роуз? Что? — Пока Тим стоял и смотрел на меня и Роуз с ошарашенным выражением лица, Брайан медленно поднялся и повернулся лицом к Роуз.

— Что здесь происходит? — спросил он, его и без того пристальный взгляд перескакивал с Роуз на меня. — Объясни.

— Брайан, мы с Джеком собираемся пожениться. — Она выдавила из себя смешок и переминалась с ноги на ногу. — Я знаю, это звучит немного…

— Звучит так, будто ты издеваешься надо мной, сестренка.

Я сделал шаг вперед и влево, встав перед Брайаном и заставив Роуз сделать шаг назад.

— Я знаю, что это сюрприз для вашей семьи, мистер Коулсон, поэтому я оставлю это без внимания, но я бы посоветовал Вам следить за своими словами, когда Вы говорите с моей невестой. — Я отвернулся от него и обратился к залу. — Я сделал предложение Роуз на прошлой неделе, и мы решили, что сейчас самое подходящее время поделиться с вами новостями. Мы не могли сделать это раньше, потому что хотели немного уединения, чтобы отпраздновать. Тим, я считаю, что это изменит ситуацию с недвижимостью на Мэдисон-авеню.

— Это полный бред, — буркнул Брайан, в то время как его сестра Джоди сидела и со скучающим выражением лица наблюдала за всем происходящим. — Эта ситуация, каким бы ни был этот чертов поступок, ничего не меняет. Она все равно не получит собственность. Насколько глупым ты меня считаешь?

— О, я не могу сказать, мистер Коулсон. Мы скоро станем семьей, и я не хотел бы вас оскорблять. — Я наблюдал, как потемнело его лицо. — Кроме того, в завещании Гэри Коулсон четко указал, что в случае его смерти право собственности на недвижимость на Мэдисон — авеню перейдет к мужу Роуз. Я полагаю, что срок был до 2020 года, но мы всегда можем проверить. Я объясняю это только ради Вас, мистер Коулсон, потому что я женюсь на вашей кузине не ради недвижимости. Мои чувства к ней не имеют ничего общего с тем, что здесь происходит.

— Джек, может нам стоит… — начал Тим.

— Если это не имеет никакого отношения к тому, что здесь происходит, ты не будешь претендовать на собственность, — сквозь стиснутые зубы выдавил Брайан, его взгляд скользнул к Роуз.

— Эта собственность, я полагаю, последний подарок Гэри Коулсона своей племяннице. Я уверен, что Вы не пытаетесь игнорировать желание вашего отца.

Руки Брайана медленно сжались в кулаки, и он сделал еще один шаг вперед.

Тим прочистил горло и потер глаза большим и указательным пальцами.

— Джек, возможно, это было не лучшее время, чтобы…э-э-э, поделиться хорошими новостями. Может быть, мы можем назначить другую встречу для…

— Да, я думаю, так будет лучше. Мы с Роуз будем ждать от тебя новостей в ближайшее время.

— Я оспорю завещание, — сказал Брайан, его глаза заблестели от гнева, прежде чем я смог вытащить нас оттуда. Он разговаривал с Роуз, не сводя с нее глаз. — Я не позволю тебе забрать это. Ты делаешь это, потому что я не позволил тебе пользоваться этим местом и сказал, что у меня другие планы.

— Если Вы будете обжаловать, Вам придется долго ждать, чтобы получить свою долю. Я дам отпор, мистер Коулсон, — предупредил я.

— Брайан, — сказала Роуз позади меня. — Я выхожу замуж за Джека не из-за собственности. Я знаю, что время… неподходящее, но это не то, что думаешь. Мы встретились, когда… — Она подошла ко мне и взяла меня за руку.

Я заставил себя расслабиться.

— Тебе не нужно ничего ему объяснять, — сказал я, взглянув на нее.

Ее рот сжался в тонкую линию, когда ее глаза встретились с моими.

— Да, Джек. Конечно, мне нужно.

— Я не собираюсь слушать от тебя больше ни единого слова, — вмешался Брайан. — Этого не произойдет. Если ты вынудишь меня, я буду бороться с этим.

С этими словами он вышел, убедившись, что его плечо коснулось моего.

Наконец Джоди поднялась на ноги.

— Так, так. Наша милая маленькая Роуз наконец-то делает кое-что интересное. — Ее глаза окинули меня с головы до пят, когда Роуз отпустила мою руку. — Неплохо, кузина, — сказала она. — Не усовершенствование Джошуа, но, раз уж ты его потеряла, думаю, подойдет и этот.

Когда я приподнял бровь, она улыбнулась, как будто у нее есть секрет, и пожала плечами.

— Не в моем вкусе. Слишком серьезный, слишком чопорный, но кто я такая, чтобы говорить о твоем женихе?

Остановившись перед Роуз, она наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку, и я почувствовал, как Роуз напряглась рядом со мной, немного отодвигаясь.

— Ты знаешь, что меня не волнует вопросы собственности, я получила свои миллионы и дом по завещанию, но ты знала, что Брайан положил глаз на это. Я не думаю, что эта маленькая схема брака что-то изменит. — Она подняла руку и внимательно посмотрела на свои розовые ногти. — Думаю, пусть победит лучший. В любом случае мне будет весело.

ГЛАВА 3 РОУЗ

НАСТОЯЩЕЕ

Я пыталась покрасить стену за стойкой и изо всех сил старалась не заснуть на середине фразы, разговаривая с Салли, моей собственной сотрудницей. Это был долгий день, как и каждый день в течение последних полутора недель, но я не жаловалась-как я могла жаловаться, ведь я так долго мечтала открыть собственную кофейню? Даже не пытаясь подавить зевоту, я обмакнула валик в темно — зеленую краску и, не обращая внимания на гудящую боль в плече, продолжила красить.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я осталась подольше? — спросила Салли, роясь в рюкзаке в поисках телефона.

— Ты и так пробыла здесь дольше положенного, а я все равно почти закончила на сегодня. Мне нужно еще пятнадцать минут или около того, чтобы нанести последний слой. Почему-то я все еще вижу под ним намек на красный цвет. — Я вздохнула, и это превратилось в стон. — Как только все будет готово, я тоже пойду домой.

Оглянувшись через плечо, я одарила ее своим самым строгим взглядом «Тебе лучше меня выслушать» и наблюдала, как она разразилась смехом.

— Что? — спросила я, когда она посмотрела на меня с колеблющейся улыбкой.

— У тебя зеленые точки по всему лицу, и я даже не собираюсь отмечать, в каком состоянии твоя футболка — или твои волосы, если на то пошло. Я скажу только одно: теперь ты официально произведение искусства.

Я могла представить, какой беспорядок я устроила на своей футболке, но мое лицо было для меня новостью.

— Странно, но я приму это за комплимент, и… ну, брызги краски, — пробормотала я со вздохом, вытирая лоб рукой. — Даже мышцы моего лица устали-как, черт возьми, это произошло?

— Без понятия. Мое лицо в порядке, моя задница довольно сильно болит.

— Ну, — начала я, скорчив гримасу. — Я не уверена, что ты делала, когда я повернулась спиной, но… — Прежде чем я смогла закончить, я увидела выражение лица Салли и не смогла сдержать смех.

— Боже, я не так выразилась! — простонала она, глядя в потолок. — Мы сидели на полу почти два часа подряд, это было неизбежно…

— Я знаю, знаю. Моя задница тоже болит, и не только задница-каждый дюйм моего тела болит. Я просто уже схожу с ума, так что я буду смеяться как сумасшедшая, независимо от того, смешно ли то, что ты говоришь, или нет. Давай, убирайся отсюда, чтобы я могла закончить и добраться до моего любимого душа и кровати.

Салли была темноволосой, темноглазой, всегда улыбающейся двадцатиоднолетней девушкой и была пятнадцатым кандидатом на должность бариста и «все-остальное-мне-нужно-чтобы-ты-сделала» работы. Это была любовь с первого взгляда. Чтобы избавить себя от головной боли, я решила не публиковать сообщения о работе в Интернете или где-либо еще.

Я упомянула об этом только нескольким друзьям, чтобы они поспрашивали, не нужна ли кому-нибудь из их знакомых работа, и я также я спросила нескольких людей, с которыми работала на моей последней работе в качестве менеджера в кофейне «Блэк Дотс», еще до того, как уволиться, когда думала, что Гэри позволит мне использовать это место. Слухи распространились, и в итоге я поговорила с гораздо большим количеством людей, чем предполагала. Но никто из них не ощущался подходящим человеком.

Салли, однако, была совершенно незнакомой девушкой, которая просто шла к себе домой после ужасного свидания вслепую и видела, как я с трудом заношу коробки с тротуара в кофейню. Она предложила свою помощь, а я в свою очередь в конце дня предложила ей работу. Не помешало и то, что нас сблизила взаимная любовь и одержимость кофейными кружками, щенками и зимним Нью-Йорком. Если все это не доказывало, что мы идеально подходим друг другу, я не знала, что еще могло бы доказать.

Если я и хотела чего-то большего для «За углом» — моей кофейни! — так это чтобы она была привлекательной, теплой и приносящей счастье. Популярность тоже никому не повредит. Хотя я прекрасно понимала, что буду начальником, я не хотела работать с людьми, с которыми не могла найти общий язык, только потому, что их резюме были впечатляющими. Если мы будем счастливы и дружелюбны, я верила, что это будет по-другому привлекать клиентов, а личность и жизнерадостность Салли удовлетворяли всем моим требованиям.

— Будет сделано, босс. — На прощание она помахала мне своим вновь обретенным телефоном и попятилась к двери. — О, когда ты хочешь, чтобы я пришла снова?

Я положила валик с краской и застонала, когда выпрямилась, положив руку на талию, затем посмотрела на свою почти законченную работу.

— Я думаю, что на этой неделе я справлюсь сама, но я напишу тебе на следующей неделе, если у меня будет много дел. Тебя это устроит?

— Ты уверена, что тебе не нужна помощь с покраской на этой неделе?

— Да, я справлюсь. — Я просто махнула ей рукой, не поворачиваясь, потому что не думала, что мое тело способно сделать что-то настолько сложное в данный момент. — Я позвоню тебе, если что-то изменится.

— Поняла. Постарайся вернуться домой до того, как упадешь замертво. — С этими прекрасными напутственными словами она отперла дверь и открыла ее. Прежде чем я услышала, как она захлопнулась, она окликнула меня по имени, и я взглянула на нее через плечо, что потребовало от меня серьезных усилий.

— Осталось всего две недели или около того, — сказала Салли, ухмыляясь. — Я так взволнована, — пропищала она, подпрыгивая вверх — вниз.

Я одарила ее усталой, но искренне счастливой улыбкой и сумела наполовину поднять руку вверх. Между нами было всего пять лет разницы в возрасте, но я чувствовала каждый прожитый с ней.

— Да, определенно ура! Наверное сейчас по моему лицу не видно, потому что я не могу им сильно двигать, но я тоже взволнована. Не могу дождаться. Юху.

Ее тело исчезло за дверью, и все, что я могла видеть, была ее голова.

— Это будет здорово!

— Я мысленно скрещиваю пальцы, потому что не думаю, что смогу сделать это в реальности.

После того, как она еще больше ухмыльнулась, ее голова тоже исчезла, и дверь захлопнулась.

После того, как она одарила меня еще более широкой улыбкой, ее голова тоже исчезла, и дверь захлопнулась. Так как мы заколотили окна, я не видела, что происходит снаружи, но я знала, что уже стемнело. Дотянуться до телефона в заднем кармане оказалось труднее, чем я ожидала, но я смогла проверить время. Я в основном двигалась в замедленном темпе, но кому нужна скорость в понедельник вечером?

Восемь часов.

Я знала, что не должна делать перерыв, но мои ноги, ступни, спина, шея, руки и все, что между ними, убивали меня. Не имея другого выбора, я скользнула за стойку, прямо туда, где через несколько дней будет стоять кассовый аппарат, стоная и хныкая все время, пока моя задница не достигла земли. Затем я с громким стуком откинула голову назад и с тяжелым вздохом закрыла глаза. Теперь, если бы мне только удалось встать, закончить последний слой на стене и убедиться, что я больше не вижу никакого чертова красного цвета, я могла бы закрыться, а затем достаточно раз пошевелить ногами, чтобы добраться до метро, чтобы попасть домой и сразу шагнуть в душ. Если я не утоплюсь в душе, забраться свою постель тоже было бы неплохо — и поесть. В какой-то момент мне понадобится еда.

И тут меня снова осенило. Если не обращать внимания на то, что я умирала медленной смертью от всевозможных болей, Салли была права, я действительно приближалась ко дню открытия. С тех пор как в восемнадцать лет я устроилась на работу в местную кофейню, я знала, что хочу открыть свое собственное заведение. Что-то, что принадлежало бы только мне. И не только это, но и то, где я буду принадлежать себе. И это тоже было бы впервые. Как бы банально это ни звучало, но в идее собственного заведения было что-то такое, что всегда согревало мое сердце, когда я мечтала об этом.

Как только я почувствовала, что засыпаю, входная дверь, открывшаяся и закрывшаяся с мягким щелчком, разбудила меня. Я совсем забыла, что не заперла ее после ухода Салли. Подумав, что она что-то забыла, я попыталась встать. Когда ноги не захотели подчиняться, мне пришлось с большим усилием встать на четвереньки, а затем ухватиться за стойку, чтобы подтянуться.

— Что-то забыла? — спросила я, и это вышло наполовину как стон, а наполовину как хныканье.

Обнаружить своего кузена Брайана по ту сторону стойки было не самым лучшим сюрпризом, который я могла бы пожелать. При его неожиданном появлении я попыталась придумать, что сказать, но мой язык заплетался. Он постучал костяшками пальцев по стойке и внимательно осмотрелся. До сих пор я игнорировала все его звонки и даже отключила телефон, когда его угрожающие сообщения начали выходить из-под контроля.

— Брайан.

Его глаза переместились на меня только тогда, когда он закончил осмотр, и можно было легко заметить, что он недоволен.

— Я вижу, ты уже удобно устроилась, — сказал он, в его голосе явно слышался гнев.

— Брайан, я не думаю…

— Да, — прервал он, делая шаг вперед. — Да, ты не думаешь. Ты не думала. Я не собираюсь оставлять это так, Роуз. Конечно, это очевидно. Ты не заслуживаешь этого места. Ты не член семьи, не совсем, ты знаешь это. Ты всегда это знала. И то, что за вами стоит этот адвокат, ничего не изменит. — Его взгляд упал на мои руки. — Я вижу, ты даже не надела обручальное кольцо. Кого, по-твоему, ты обманываешь?

Я стиснула зубы и сжала кулаки за стойкой. Если бы я могла ударить его хоть раз. Всего один раз. О, какое удовольствие это мне бы доставило.

— Я работаю. Я не собираюсь надевать что-то столь дорогое мне, пока я крашу стены. Это бессмысленно, я думаю, тебе лучше уйти, Брайан.

— Я уйду, когда буду готов.

— Я не хочу с тобой спорить. Ты не воспринимаешь меня как семью, значит, мы чужие. Я не обязана объясняться с незнакомцем.

Он пожал плечами.

— Кто спорит? Я просто хотел зайти, чтобы сообщить тебе, чтобы ты не расслаблялась. Мы будем чаще видеться. Твоему адвокату, возможно, и удалось пока помешать мне отобрать это место, но я так легко не сдамся. Поскольку я уже знаю, что твой брак — не что иное, как ложь, все, что мне нужно сделать, это подождать и доказать это.

— Я знаю, что ты думаешь…

— Удачи с этим, — сказал кто-то, и, вздрогнув от неожиданности, я повернула голову и встретилась взглядом с Джеком. Тот, который был моим мужем.

О, Боже.

Это была не моя ночь, это точно. Если бы Джоди вошла с букетом роз в руках, чтобы поздравить меня с открытием кофейни, не думаю, что я была бы так удивлена, как сейчас. Я успешно продолжала игнорировать воспоминания о том дне, когда я вышла замуж за этого конкретного незнакомца, и поскольку его не было в городе восемь или девять дней, это хорошо работало до сих пор. Честно говоря, это не должно было стать сюрпризом. Мы были женаты, и я знала, что в конце концов мне придется увидеться с ним снова, но он выбрал самое неудачное время. Если бы у меня была возможность выбирать, я бы предпочла телефонный разговор, где мне было бы легче изложить свою позицию до того, как нам придется встретиться лицом к лицу.

Прежде чем я успела что-то сказать, он сосредоточился на Брайане.

— Поскольку я не думаю, что ты пришел поздравить нас, я прошу тебя оставить мою жену в покое.

Брайану пришлось сделать шаг от стойки, когда Джек почти впился ему в лицо.

— Значит, ты в курсе, что у тебя есть жена. Насколько я слышал, тебя даже не было в стране.

— Простите, мистер Коулсон, мои извинения. Я не знал, что, женившись на твоей двоюродной сестре, мне придется делиться с тобой и своим расписанием. Я исправлю это как можно скорее.

Мне очень хотелось фыркнуть, но я сдержалась.

Джек продолжил.

— Поскольку ты уже здесь, я хотел бы воспользоваться возможностью и повторить то, что уже говорил тебе раньше. Я заметил, что каждый раз, когда ты находишься рядом с моей женой, ты доставляешь ей дискомфорт и несчастье. Мне это очень не нравится, Брайан. Я не уверен, сколько раз тебе нужно повторять. Но я скажу это снова: я не хочу видеть тебя рядом с ней.

Поскольку я не могла видеть выражение лица Джека, стоявшего ко мне спиной, я наблюдала, как дергается мускул на челюсти Брайана, а затем он заставил себя улыбнуться.

— Я все равно уже собирался уходить. Я сказал то, ради чего пришел сюда, верно, Роуз?

Я ничего не сказала.

Джек ничего не сказал.

Брайан выпустил неискренний смешок.

— Я оставлю вас, двух влюбленных птичек, наедине. А позже мы с тобой побеседуем, Джек.

Джек проследовал за Брайаном до самой двери и убедился, что запер ее за ним.

Застонав, я закрыла глаза.

— Это был хороший урок, почему я никогда не должна забывать запирать дверь.

Я открыла глаза, а он стоял прямо там. Прямо передо мной, где всего несколько минут назад стоял Брайан. Я не была уверена, что он был лучшим вариантом.

— Роуз, — сказал Джек в качестве приветствия. Просто Роуз.

На мгновение, я не знала, что ответить. Я была уверена, что впервые он назвал меня просто по имени, а не мисс Коулсон, когда мы были наедине. Когда мы были на встрече с Джоди и Брайаном, я была просто Роуз, но как только он проводил меня до лифта после того, как мы там закончили, я снова стала мисс Коулсон. Я полагала, что поскольку технически я больше не являлась Коулсон, использование моего первого имени было подходящим выбором.

Кроме того, черт возьми, каким зрелищем он был для моих больных глаз. Несмотря на поздний час, он был одет в костюм: темно — серые брюки и пиджак, белая рубашка на пуговицах и черный галстук. Это было просто, но все равно выглядело дорого. Учитывая, как я выглядела в тот момент, это был довольно тяжелый удар.

На первый взгляд, он был совсем не в моем вкусе. Мне не нравились угрюмые и отчужденные люди, которые не любят использовать свои слова, как будто в их глазах вы не достойны разговора. Мне определенно не нравились вычурные, богатые типы, которые росли с деньгами и считали, что им принадлежит все и вся в округе; я встретила свою долю таких, живя с Коулсонами, и мы просто не ладили друг с другом. В остальном у меня не было ничего личного против них. Так что, да, Джек Хоторн был не в моем вкусе. Однако это не означало, что я не могла оценить, насколько хорошо он выглядел с щетиной, этой острой линией челюсти, его уникальными и притягательными голубыми глазами или тот факт, что его тело очень хорошо носило костюмы. Нет, моя проблема с моим новым мужем заключалась не в его внешности, а в его характере.

Вот как работает Вселенная: она дает тебе то, что ты говорила, что никогда не захочешь.

— Джек… ты вернулся. — Учитывая мое полумертвое состояние, это был лучший ответ, который я могла придумать, указывая на очевидное. Учитывая, что я не видела и не разговаривала с ним с того дня, когда он оставил меня в той машине, я чувствовала, что имею полное право удивиться.

От взгляда, который он бросил на меня, как будто я была настолько ниже его, у меня в животе образовался узел страха. У меня было достаточно уверенности в себе, но такие парни, как он, всегда преуспевали в том, чтобы заставить меня чувствовать себя хуже. Общение с Брайаном тоже не облегчило ситуацию.

— Ты думала, что я исчезну? Это был первый раз, когда он появился здесь? Твой двоюродной брат.

Я кивнула.

— Хорошо. Он не вернется.

Это совсем не звучало зловеще.

— Нам нужно поговорить, — продолжал он, совершенно не подозревая о моих нервах.

Ухватившись руками за стойку для поддержки, я снова кивнула и изо всех сил постаралась стоять прямо.

Этот парень не ходил вокруг да около, это уж точно. Судя по тому, что мне удалось узнать, он тоже не был хорошим собеседником. К счастью, на этот раз это сработало в мою пользу, потому что, хотя я и не ждала встречи с ним, я готовилась к этому разговору с тех пор, как он сказал мне напутственные слова после церемонии. Было проведено много зеркальных тренировок. Я была уверена, что он пришел, чтобы сказать мне, что хочет развестись, а я была твердо намерена его переубедить.

— Да, нам нужно поговорить, — согласилась я, как только убедилась, что мои колени меня не подведут.

Я не знала, было ли это из-за того, что он не ожидал, что я так быстро соглашусь, или из-за чего-то еще, но он выглядел озадаченным. Я проигнорировала это и начала свою речь.

— Я знаю, почему ты здесь. Я знаю, что ты пришел сказать, и я попрошу тебя не говорить этого, по крайней мере, до того, как я закончу то, что мне нужно сказать. Ладно, терять нечего. Это ты пришел ко мне с этим предложением. Ну, я пришла к тебе в офис, но технически это ты заманил меня в свой офис.

Его брови медленно поднялись.

— Заманил?

— Позволь мне сказать следующее. Ты все это затеял. Я уже смирилась с ситуацией, даже искала новую работу, но ты все изменил. Твое предложение изменило ситуацию. Я прихожу сюда каждый день с тех пор, как мы заключили сделку. Я работала без остановки, и теперь это слишком реально, чтобы отказаться. Так что я не могу этого сделать. Мне жаль, но я не могу подписать бумаги. Вместо этого у меня есть для тебя другое предложение, и я очень хочу, чтобы ты его рассмотрел.

С каждым словом, срывающимся с моих уст, его брови нахмуривались все сильнее, а выражение лица становилось убийственным. Я все же протолкнулась вперед, прежде чем он успел вставить хоть слово, обругать меня за мою чушь и испортить мой мыслительный процесс.

— Я буду посещать столько мероприятий, сколько ты захочешь, без ограничений, конечно, при условии, что это будет после закрытия кофейни. Я также буду готовить для тебя. Я не знаю, готовишь ли ты или нет, но я могу готовить для тебя и избавить тебя от лишних хлопот. Бесплатный кофе, — добавила я взволнованно, когда эта мысль случайно пришла мне в голову. Как я не подумала об этом? — Бесплатный кофе в течение двух лет. Когда бы ты ни пришел, что бы ты ни захотел, сколько угодно раз в день. Выпечка тоже будет бесплатной. И, я знаю, это прозвучит немного глупо, но послушай меня. Не похоже, что ты самый… общительный человек…

— Извини? — сказал он низким голосом, прервав меня.

— Я не знаю, может быть, это не то слово, но я могу помочь и с этим. Я могу быть хорошим другом, если тебе это нужно или ты хочешь этого. Я могу сделать…

— Хватит болтать.

Его резкий тон был неожиданным и быстро заставил меня замолчать.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — спросил он, положив руки на стойку и наклонившись ко мне.

Я откинулась назад.

— Я не собираюсь разводиться с тобой, Джек. — Я опустила голову и испустила долгий вздох. — Прости, я не могу. Я ненавижу себя за эти слова, но я доставлю тебе неприятности. — Боже, как угрозы, это звучало довольно слабо даже для моих собственных ушей.

Он несколько раз моргнул, и я подумала, что, возможно, моя угроза сработала.

— Ты доставишь мне неприятности, — повторил он отстраненным тоном, и я закрыла глаза в знак поражения. Он не купился на это. Если кто-то из нас и собирался создать проблемы другому, то это был бы он, делая мою жизнь невыносимой. У него была вся власть. — Просто из любопытства, что за неприятности ты хочешь мне доставить, Роуз? Что у тебя на уме?

Я подняла голову, чтобы посмотреть, не смеется ли он надо мной, но по его каменному лицу невозможно было ничего понять. Когда я не смогла дать ему ответ, он выпрямился и засунул руки в карманы.

— Если бы я планировал развестись с тобой, зачем бы я говорил то, что сказал Брайану? Я пришел сюда, чтобы спросить, почему твои вещи не у меня дома, почему ты до сих пор не переехала.

Ох.

— Я… что?

— Ты должна была переехать, когда меня не было. Ты этого не сделала. Даже если это не будет настоящим браком, мы единственные, кто это знает, и я бы хотел, чтобы так и оставалось. Из всего, что ты сказала, следует, что ты не хочешь развода. Если это так, то мы должны жить вместе. Конечно, ты могла бы догадаться об этом, особенно с появлением твоего двоюродного брата.

Это было совсем не то, что я ожидала услышать от него. Неужели я провела почти две недели, переживая по пустякам?

— Ты сказал, прежде чем выйти из машины… ты сказал, что мы не должны были этого делать, и не звонил и не связывался со мной в течение всего времени, пока тебя не было.

— И что?

Я нашла в себе силы немного разозлиться.

— И что я должна была подумать после этого замечания? Конечно, ты знал, что я подумаю, что ты сожалеешь о своем решении.

— И ты хотела выйти замуж в тот же день? — возразил он.

— Нет, но…

— Это не имеет значения. Разве Синтия не звонила тебе по поводу переезда в мою квартиру?

Мгновенно потеряв дар речи от его дерзости, я закрыла глаза и едва смогла поднять руку достаточно высоко, чтобы потереть переносицу.

— Мне никто не звонил.

— Это уже неважно. У меня есть работа, поэтому нам нужно сейчас уходить.

Встретившись с его глазами, я нахмурилась.

— Что значит «нам нужно сейчас уходить»?

— Я помогу тебе собрать несколько вещей из твоей квартиры, а потом мы вернемся ко мне. Все остальное ты сможешь получить позже.

Я нахмурилась еще стал сильнее, и покачала головой.

— Ты можешь уйти, если хочешь, но у меня тоже есть работа, как ты видишь, и я никуда не уйду, пока она не будет закончена.

Если он думал, что может приказывать мне только потому, что мы женаты, то он глубоко ошибается. Прежде чем он успел придумать что-то еще и разозлить меня еще больше, я повернулась к нему спиной и осторожно наклонилась, чтобы взять валик с краской, тихо морщась, стараясь не хныкать и не издавать никаких других звуков, хотя моя спина действительно убивала меня. Как только я взяла валик, я услышала позади себя какой-то шорох. Не думая об этом, потому что, по моему скромному мнению, если он хотел уйти, это было более чем приветствуется, я продолжила красить. Это было гораздо медленнее, чем раньше, но я выполняла работу, и, что более важно, не отступала.

Всего через несколько секунд его ладонь обхватила мое запястье и остановила мои движения. Я лишь на секунду почувствовала тепло его кожи, а потом оно исчезло.

Взяв у меня валик, он положил его обратно, а затем начал закатывать свои безупречно белые и очень дорогие рукава. Я всегда считала, что есть что-то неотразимое в том, чтобы смотреть, как мужчина закатывает рукава, а Джек Хоторн был настолько дотошным и скрупулезным в этом деле, что я не могла отвести взгляд.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — спросила я, когда он, наконец, закончил и взялся за валик с краской.

Он бросил на меня короткий взгляд и начал красить.

— Очевидно, я помогаю тебе закончить то, что ты делала, чтобы мы могли быстрее убраться отсюда.

— Может быть, у меня есть другие дела, которые мне нужно закончить здесь.

— Тогда я помогу и с ними. — Я подумала, что это было нехарактерно мило с его стороны — раздражающе, но в некоторой степени мило.

— Мне не нужно… — Еще один быстрый взгляд с его стороны заставил слова застыть на моих губах.

— Ты выглядишь ужасно. — Он повернулся ко мне спиной, пока я в шоке смотрела на него. — Тебе не понравилось, как профессионалы покрасили ее? — спросил он.

Может быть, в конце концов, он не был таким уж милым, а просто старым добрым грубияном. Честно говоря, это замечание немного задело меня.

— Спасибо. Я изо всех сил старалась выглядеть сегодня ужасно — рада слышать, что это сработало. Хотя, если бы я знала, что ты придешь, я бы постаралась сильнее. И еще, о каких профессионалах ты говоришь? Я крашу это место сама.

Это признание принесло мне еще один неразборчивый взгляд, на этот раз более долгий.

— Почему?

— Потому что у меня есть бюджет, и я не могу тратить его на то, что легко могу сделать сама. Это плохо выглядит или что? — Я сузила глаза и посмотрела на стену более внимательно. — Ты все еще видишь этот чертов красный цвет?

Валик на пару секунд перестал двигаться, но потом продолжил красить.

— Нет. Учитывая, что ты покрасила ее сама, все выглядит нормально. Это единственная стена, которую ты будешь красить? — спросил он, его голос стал более жестким.

— Нет. Завтра я приступаю к остальной части этого места. Я собиралась нанести еще один слой зеленой краски и на этом закончить.

Я двинулась вперед, взяла маленькую кисточку и обмакнула ее в ведро с краской, которое стояло на конце стойки.

— Я займусь краями — так будет быстрее.

— Нет, — ответил он отрывистым тоном, загораживая меня. — У тебя такой вид, будто ты вот — вот упадешь в обморок. Я сказал, что сделаю это. — Не прикасаясь ко мне, он вырвал кисть из моей руки.

— Ты не знаешь, как я хочу, чтобы это было сделано, — запротестовала я, пытаясь забрать кисть обратно.

— Я думаю, это довольно простой процесс, не согласна? Присядь, прежде чем ты…

— Свалюсь. Я поняла.

Было заманчиво стоять прямо все время, пока он красил мою стену, но он был прав — если я не усажу свою задницу, то готова буду потерять сознание. Поскольку стулья еще не привезли, единственное, на что я могла сесть, — это старый табурет, который я нашла в подсобке и почистила как раз в то утро.

После нескольких минут тишины, когда было слышно только движение на улице и звуки мокрого валика, я не выдержала.

— Спасибо за помощь, но мистер Хоут…

Он остановился и обернулся. Даже с валиком в руке он выглядел привлекательно, не то чтобы это было моим делом. Cимпатичный придурок не имел особой привлекательности.

— Джек, — сказал он тихо. — Ты должна называть меня Джеком.

Я вздохнула.

— Ты прав. Мне жаль. Это… это все еще кажется странным. Я просто хотела сказать, что не могу остаться в твоей квартире, не сегодня, — быстро добавила я. — Я очень устала, мне нужно домой, в душ, и… сейчас не лучшее время для того, чтобы собирать вещи и перевозить одежду. Дай мне неделю, и я…

— Ты хочешь остаться замужем? — Он небрежно наклонился и обмакнул валик в краску. Я не ответила; в этом не было необходимости — он знал ответ. Он вернулся к покраске и заговорил по направлению к стене. — Хорошо. Мы пойдем в твою квартиру, и я подожду, пока ты возьмешь сумку. Если ты не хочешь, чтобы твой двоюродный брат создал проблемы в будущем, тебе нужно избавиться от квартиры как можно скорее.

Я стиснула зубы. Я знала, что он прав, но это не означало, что мне нравилось то, что он говорил. Я все еще думала, что сообщить ему, что я думаю по этому поводу, было хорошей идеей.

— Мне это не нравится.

Это заставило его посмотреть на меня.

— Правда? Я так удивлен, услышав это. А я тут развлекаюсь по полной программе.

Мои губы дернулись, но его лицо было нечитаемым-как всегда. Я покачала головой.

— Я рада, что смогла предоставить тебе это, и я знаю, что ты прав. Просто… мне нужно сделать миллион дел в ближайшие дни, и упаковывать свои вещи в дополнение ко всему этому… я не уверена, что у меня хватит сил. Так что, поскольку мне будет комфортнее в собственном помещении, как насчет того, чтобы я продолжала платить за аренду, по крайней мере, еще месяц или около того, и ходить туда — сюда, пока я работаю над кофейней, и двигаться медленно…

— Это не сработает. Ты можешь упаковать все, что тебе понадобится на несколько дней, а я пришлю людей к тебе в квартиру, чтобы упаковать твою мебель.

Прислать людей? О чем, черт возьми, он говорил?

— Я… Мебель не моя. Это однокомнатная квартира — студия, очень маленькая. В ней есть только раскладная кровать, маленький диван и журнальный столик, в основном, и все это не мое. Кроме того, мне не нужно, чтобы кто-то упаковывал мои вещи. Я сделаю это сама.

— Хорошо. Тогда после того, как мы заедем к тебе, мы вернемся в мою квартиру. В ближайшие несколько дней ты привезешь остальные вещи.

Вот так, уменя закончились оправдания, поэтому я закрыла рот и дала себе разрешение дуться в тишине несколько минут. Это продолжалось до тех пор, пока он не взял маленькую кисточку и не начал закрашивать края.

— Я не знаю, как это делается, — тихо заявил Джек с легким оттенком гнева в голосе.

Мой локоть лежал на стойке, и я положила голову на ладонь, когда он заговорил. Я открыла глаза, чтобы оценить его прогресс.

— Отсюда все выглядит хорошо. Опять же, тебе не обязательно это делать, но спасибо.

Его движения кистью на секунду замедлились, но он не остановился.

— Я не говорю о покраске. Я говорю о том, что не знаю, как это делается с тобой. Я не знаю, как быть женатым.

Я уставилась на его затылок, моргая и пытаясь убедиться, что правильно его расслышала.

Я не торопилась, пытаясь придумать, как ответить.

— Я тоже никогда не выходила замуж за незнакомца, так что, думаю, мы на одном уровне. Я надеюсь, что мы сможем разобраться во всем вместе. Могу ли я предложить одну вещь? Мне кажется, это облегчит нам жизнь.

— Могу я тебя остановить? — спросил он, оглядываясь на меня через плечо.

Он имел в виду, что я слишком много болтаю?

— Ты должен попробовать и убедиться сам, но я уверена, что ты не сможешь, поэтому я просто поделюсь с тобой. Ты не очень разговорчив, и это нормально. Если бы я попыталась, я могла бы говорить достаточно за нас обоих, но даже если мы не будем все время на виду друг у друга, нам придется найти способ… общаться, я думаю. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что ты кажешься немногословным парнем.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, приподняв бровь, и я слабо улыбнулась и пожала плечами, прежде чем продолжить.

— Будет трудно привыкнуть друг к другу. Вся эта ситуация неловкая и новая. К тому же, жить с тобой будет… честно говоря, немного странно для меня, не говоря уже о том, что тебе тоже придется жить с незнакомцем в своей квартире. Я постараюсь держаться подальше от тебя, насколько смогу. В любом случае, я буду проводить здесь большую часть времени, так что, думаю, ты едва ли заметишь мое присутствие. И мы помогаем друг другу, верно? Ты получаешь собственность и время от времени фальшивую жену, а я — два года в этом удивительном месте. Обещаю, я выполню свою часть.

Его глаза встретились с моими, и он слегка кивнул.

— Несмотря на то, что ты видел сегодня вечером, со мной довольно легко ужиться, — продолжала я, пока он сосредоточенно макал кисть в краску. — Ты даже не заметишь, что я в твоем доме. Я буду там, где тебе нужно, когда я тебе понадоблюсь, но кроме этого, я буду держаться от тебя подальше.

— Это не то, о чем я беспокоюсь.

Мне было очень трудно держать глаза открытыми.

— Тогда о чем ты беспокоишься?

Вместо того, чтобы объяснять дальше, он покачал головой и повернулся обратно к почти готовой стене. — Почти все готово. Если больше нечего делать, нам пора уходить.

— Есть миллион дел, но я не думаю, что у меня хватит сил даже пальцем пошевелить, не говоря уже о том, чтобы что-то сделать. Я заберу свои вещи, и тогда мы сможем уйти.

— Твое кольцо, — сказал он, когда я поднялась, повернувшись к нему спиной. — Ты его не носишь.

— Я… — Я коснулась пальцем того места, где должно было быть кольцо. — Я оставила его дома, потому что я здесь работаю. Я не хотела его потерять или повредить со всей работой, которую тут нужно выполнить.

— Я бы предпочел, чтобы ты носила его с этого момента.

Он не обернулся и не посмотрел на меня, но я заметила, что кольцо, которое я ему купила, было на его пальце.

— Конечно, — тихо пробормотала я, прежде чем отправиться на кухню за своими вещами.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: ни разу.

ГЛАВА 4 ДЖЕК

Поездка на машине до ее квартиры прошла в тишине. После того, как она тихо поздоровалась с Рэймондом, войдя в машину, никто из нас не сказал друг другу ни слова. Мне нечего было сказать, а у нее, похоже, не осталось сил, чтобы связать два слова. Это спасло нас от попыток вести светскую беседу, в которой я все равно не хотел участвовать.

Быстрее, чем я ожидал, мы остановились перед ее старым домом в Ист-Виллидж. Я предложил свою помощь, но она вежливо отказалась. Пообещав, что это не займет много времени, она быстро, то есть так быстро, как только могла, вышла из машины. Подумав, что она не торопится собирать вещи, что бы она ни говорила, как это делали все женщины, которых я знал до того дня, я сосредоточился на ответах на электронные письма, пока ждал в машине с Рэймондом.

Двадцать минут спустя, когда я уже собирался отправить шестое письмо, я оторвался от телефона и увидел Роуз, выходящую с одной небольшой сумкой. Она также сменила свою забрызганную краской одежду на синие джинсы и белую футболку, и выглядела только что принявшей душ, с влажными волосами, обрамляющими ее лицо. Если я не ошибаюсь, она опиралась на правую ногу.

Прежде чем я успел что-либо предпринять, Рэймонд открыл свою дверь и бросился ей на помощь. После короткой перепалки между ними, за которой я наблюдал с замешательством и неожиданным весельем, Роуз сдалась и позволила Рэймонду нести ее сумку.

— Спасибо, — тихо сказала она, когда он открыл ей дверь, положив сумку в багажник.

— Не за что, миссис Хоторн.

Я замер. Положив руку на открытую дверь, Роуз тоже замерла.

— Э-э, в этом нет необходимости. Пожалуйста, зови меня Роуз.

Когда она, наконец, вошла, а Рэймонд закрыл дверь, я выключил телефон и положил его обратно в карман.

— Этого будет достаточно? — спросил я.

Она посмотрела на меня, нахмурившись.

— Прости?

Я кивнул головой в сторону задней части машины.

Она проследила за моим взглядом.

— О, да. Сегодня я мало что могу сделать. Я упакую все завтра. Извини, если ушло слишком много времени, но мне нужно было в душ из-за всей этой краски.

— Все в порядке. Я разобрался с некоторыми электронными письмами.

Она кивнула, и мы молчали несколько минут, пока она снова не заговорила.

— Для тебя это тоже было немного странно, да? Не только мне.

Я приподнял бровь и ждал, пока она объяснит.

— Миссис Хоторн, — прошептала она, бросив быстрый взгляд на Рэймонда. Она положила правую руку на кожаное сиденье между нами, наклонившись верхней частью тела ко мне, как будто делилась секретом. — Это первый раз, когда меня так называют. Придется немного привыкнуть. Теперь я миссис Хоторн.

— Да, это так, — отрывисто согласился я и посмотрел в окно, когда она отодвинулась. В отражении окна я увидел, как ее небольшая улыбка исчезла, и она выпрямилась на своем сиденье. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Вся эта история с фиктивным браком обещает быть сложнее, чем я думал вначале, тем более что, похоже, у меня уже плохо получается.

Я снова взглянул на нее, только когда Рэймонд остановил машину перед моим домом на Сентрал Парк Вест. Она выглянула в окно, и я увидел, как она испустила длинный вздох.

— Мы на месте? — спросила она, оглядываясь на меня.

— Да.

Я вышел из машины. Потирая висок, я добрался до Рэймонда как раз в тот момент, когда он открыл ее дверь, а затем прошел к багажнику, чтобы взять ее сумку. Казалось, что маленькая ссора, которая произошла у нее кофейне, утихла во время нашей поездки на машине, и она просто смотрела на здание.

Мягко улыбнувшись моему водителю и поблагодарив его, когда он протянул ей сумку, она отошла от нас на несколько шагов.

— Завтра в обычное время, мистер Хоторн? — тихо спросил Рэймонд, оба наших взгляда были устремлены на женщину, стоящую всего в нескольких футах от нас.

Вздохнув, я засунул руки в карманы и покачал головой.

— Я позвоню тебе утром.

Быстро кивнув мне, он вернулся в машину и уехал, оставив меня одного на тротуаре. Сделав несколько шагов, чтобы сократить расстояние, отделявшее меня от моей новообретенной жены, я встал рядом с ней.

— Ну, вот мы и на месте, — повторила она, но на этот раз вопрос не был задан.

— На месте, — согласился я, и мы стояли так бок о бок несколько мучительно медленных секунд.

— Это очень близко к кофейне. Я боялась, что ты живешь в районе Брайант-парка, ближе к твоему офису. — Она бросила на меня быстрый взгляд, затем снова посмотрела вперед. — Я езжу на метро, так что я все еще могла бы добираться таким путем, но это, конечно, лучше.

— Одно время я действительно жил рядом с фирмой. Я переехал сюда два года назад. Пойдем?

Она кивнула. Я открыл перед ней дверь, и мы наконец вошли в здание, на которое так долго смотрели. Я проигнорировал приветствие швейцара и пошел прямо к лифту.

С каждой секундой, пока мы поднимались на последний этаж, я чувствовал, как она все больше отдаляется от меня, хотя физически нас разделяло всего несколько сантиметров. До сих пор каждое мое взаимодействие с ней оборачивалось катастрофой, не то чтобы я ожидал чего-то другого. Это была кровать, которую я приготовил для нас, и теперь пришло время лечь в нее.

В конце концов, двери лифта открылись, и я вышел первым. Отперев дверь квартиры, я толкнул ее и обернулся, чтобы посмотреть на Роуз, по-настоящему посмотреть на нее. Быстрый душ, который она приняла, помог справиться с брызгами краски на ее лице — почти со всеми, но не с усталостью. Бледная кожа только подчеркивала ее большие темные глаза и длинные ресницы. Несмотря на то, что она выглядела так, будто закончила день несколько часов назад, она все еще выглядела сильной. Она была решительной, и я это уважал. Вполне. Одной рукой она сжимала ручку своей сумки, а другой держалась за локоть. Она встретила мой взгляд и улыбнулась мне маленькой и неуверенной, но красивой улыбкой.

Мило.

Господи, Джек.

— Пожалуйста, — пробормотал я, указывая рукой внутрь квартиры и делая шаг в сторону, чтобы она могла войти. Как раз в тот момент, когда она проходила мимо меня, я потянулся за ее сумкой, и, полагаю, что мне удалось удивить ее, потому что она отпустила ее без сопротивления.

— Спасибо, — тихо пробормотала она, оглядывая помещение.

Я закрыл за ней дверь, запер ее и сделал глубокий вдох, прежде чем снова встретился с ней взглядом. Мне стало казаться, что тишина за закрытыми дверями стала еще громче, когда мы остались тут одни.

— Не хочешь ли ты осмотреться или предпочтешь сначала посмотреть свою комнату?

Я не был уверен, что она настроена на экскурсию, на самом деле я был уверен, что она захочет отказаться от всего, что я предложу, что заставит ее проводить больше времени со мной, но я хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно, поскольку у нас было два года этого, нас в нашем будущем.

— Спасибо, но тебе не обязательно это делать. Если бы ты мог показать мне, где я остановлюсь, этого было бы достаточно.

— Я бы не предлагал, если бы не хотел, Роуз. В обозримом будущем это будет и твой дом. Ты должна чувствовать себя комфортно.

— Я ценю твои слова, правда, но все же, могу я перенести экскурсию на другой раз? Мне нужно вернуться в кафе завтра утром, и я очень устала, так что…

— Конечно.

Пройдя через фойе, я жестом указал на лестницу справа от нас и молча последовал за ней, пока она шла впереди. Держась рукой за черные стальные перила, она медленно и очень осторожно поднималась на второй этаж. Как только она оказалась на лестничной площадке, она отошла в сторону и подождала меня.

— Сюда, — предложил я, ведя ее налево. В пентхаусе, который я купил всего два года назад, было четыре спальни, три из которых находились на втором этаже. Одна из комнат была оборудована как домашний спортзал. Вторая, которая была моей спальней, находилась в другом конце коридора, а третья теперь принадлежала Роуз. Еще несколько часов назад это было слишком большое пространство для одного человека, но с появлением Роуз квартира словно уменьшилась в размерах.

В конце короткого коридора я открыл дверь в просторную комнату, которая должна была быть ее, и поставил ее сумку на ночь, после чего снова вышел. Бросив на меня быстрый взгляд, она шагнула внутрь и осмотрела все вокруг. Я попросил декоратора сделать интерьер простым и функциональным, поэтому в комнате было всего несколько предметов мебели: двуспальная кровать, изголовье нейтрального цвета, тумбочки, небольшая зона отдыха с мягким бархатным креслом нюдового цвета и еще одним шоколадно-коричневым рядом с простым бело — золотым торшером.

— У тебя есть собственная ванная комната через правую дверь, — объяснил я, когда она ничего не сказала. — Левая дверь — это гардеробная. Если тебе что-то не нравится, дай мне знать, и я позабочусь об этом.

Оглядевшись несколько секунд, она наконец повернулась ко мне лицом и заправила влажные волосы за одно ухо.

— Это… я думаю, это больше, чем вся моя квартира. — Когда мое выражение лица не изменилось, она прочистила горло и продолжила. — Все выглядит замечательно, Джек. Надеюсь, ты не потратил на это слишком много сил.

— Я полагаю, что в каждой комнате для гостей есть кровать и стул. Я не сделал ничего особенного.

— Конечно, есть, но если учесть, что твоя гостевая комната такая огромная… Она запнулась. Я ждал, что она продолжит, но она только покачала головой.

— Спасибо. Это то, что я пытаюсь сказать. Это прекрасно, так что спасибо.

— Не за что. Могу ли я еще что-нибудь сделать для тебя, или ты хочешь побыть одна?

— Думаю, я просто попытаюсь немного поспать. Я… — Сделав паузу, она подняла запястье, чтобы проверить время. — Мне очень рано вставать.

— Пока все идет хорошо? Я не хочу тебя надолго задерживать, но ты слышала что-нибудь от своей двоюродной сестры?

Покачав головой, она придвинулась ближе ко мне, держась за дверь между нами, как будто у нее не хватало сил удержаться в вертикальном положении.

— Несколько дней назад она звонила, но я думаю, ей просто было интересно, прошла я через это или нет.

Я нахмурился, не понимая.

— Прошла через что? Кофейня?

Она одарила меня усталой улыбкой.

— Нет, ее это не волнует. Она пыталась узнать больше о… нас, я думаю — о тебе, обо мне и о браке. Она не такая, как Брайан, ее редко волнуют вещи, которые ее не касаются. И пока все хорошо с кофейней. Есть много работы, как я уверена, ты и сам видел, но я не жалуюсь.

Удовлетворенный ее ответом, я потянулся к галстуку и ослабил его, заметив, как ее глаза следят за моими движениями.

— Хорошо. И тебе тоже не стоит беспокоиться о Брайане, на данный момент он ничего не может сделать, а если и сделает, то я позабочусь об этом. Спокойной ночи, Роуз. Если тебе что-нибудь понадобится, моя комната в конце коридора, напротив тебя.

Выпрямившись, она кивнула.

— Спасибо, и спокойной ночи… Джек.

Мне потребовалась секунда, чтобы пошевелиться. Я не был уверен, почему я не хотел уходить, это не могло быть потому, что я хотел поговорить с ней еще, но я просто стоял там, как идиот. Я глубоко вздохнул, пытаясь придумать прощальное слово, чтобы уйти, но все, что мне удалось сделать, это уловить ее запах и утонуть в нем. Кокос и еще какой-то загадочный фрукт, который я не мог разгадать. Наверное, это был ее шампунь, так как я заметил его еще в машине. Я бросил попытки придумать, что еще сказать, быстро кивнул ей и пошел прочь от нее, пока не наделал глупостей. На полпути вниз по лестнице я услышал, как дверь Роуз мягко захлопнулась.

* * *

В сотый раз я сверился с часами на прикроватной тумбочке и, наконец, увидев, что уже четыре утра, а я все еще не заснул, я сел. Потирая лицо, я вздохнул и встал. Не желая пока одеваться и спускаться вниз, я остался в пижамных штанах и надел серую футболку, которая уже висела на спинке стула в углу комнаты, а затем направился к черным стальным дверям, выходившим на террасу. Как только я вышел на улицу, я вдохнул холодный воздух и посмотрел на город.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, почему я не могу заснуть, и все же изо всех сил старался игнорировать тот факт, что я не один в своей квартире, и все было так, как и должно быть. Единственная проблема заключалась в том, что мой разум был полон решимости не позволить мне забыть об этом, забыть о присутствии моей жены в моем доме. С тех пор как я оставил ее плачущей в машине, это было все, что я видел, когда закрывал глаза по ночам, все, что я мог видеть — это она и взгляд ее глаз. Такой потерянный и сбитый с толку. Тот факт, что я практически подтолкнул ее, нас к этому, нисколько не помогал. Черт, я уже даже не знал, что чувствовать, кроме вины. Я тонул в чувстве вины. И жить под одной крышей с Роуз… это совсем не помогало.

Опираясь на перила, я смотрел на Центральный парк и пытался очистить свой разум, чтобы вернуться в постель и поспать хотя бы несколько часов, чтобы встретить и пережить следующий день и последующие дни. Но, простояв там Бог знает сколько времени, я решил, что это бесполезная затея. Как раз когда я разворачивался, я увидел, как Роуз повернула за угол в конце террасы и громко вздохнула, когда заметила меня.

Прижав одну руку к сердцу, а другую положив на колено, она наклонилась. Позволяя одеялу, в которое она была завернута, свисать с ее плеч, кашляя, как будто она чем-то подавилась. Одеяло, в которое она была завернута, свисало с ее плеч, и она кашляла, как будто подавилась чем-то. Без комментариев я двинулся к ней, и прежде чем я успел решить, должен ли я попытаться помочь ей или нет, она выпрямилась. Ее лицо было полностью раскрасневшимся, грудь быстро опускалась и поднималась.

Через секунду причина ее реакции стала более понятной, когда она разжала кулак и показала мне наполовину съеденный батончик «Сникерс».

— Ты чуть не убил меня, — прохрипела она, ее слова едва ли имели смысл.

— Прости?

— Я чуть не умерла, — пробормотала она, снова попытавшись прочистить горло. Окончательно придя в себя, она испустила длинный вздох и натянула на себя одеяло.

— Я заметил. — Подумав, что так ей будет спокойнее, я отвернулся от нее и посмотрел на город перед нами.

После еще одного глубокого вдоха и кашля, она сделала последние несколько шагов и встала рядом со мной.

— Становится прохладно, — тихо прокомментировала она, и я машинально посмотрел вниз на ее ноги. На ней были носки, но она опиралась одной ногой на другую.

— Возможно, тебе стоит надеть более толстые носки, — прокомментировал я, и ее взгляд проследил за тем, как я опускаюсь к ее ногам, и она заерзала на месте. — Но, да, погода меняется. Ты не смогла уснуть?

Уголком глаза я увидел, как она подняла на меня глаза и покачала головой. Я не сводил глаз с города.

— Нет. Ты тоже не смог? — спросила она, заполняя тишину между нами.

— Я обычно просыпаюсь рано. — Это то, что я говорил себе, и я определенно не хотел, чтобы она думала, что мне тяжело от того, что она находится в моем пространстве.

Она крепче прижала одеяло к себе.

— Надеюсь, твоя кровать была удобной.

Еще один быстрый взгляд на меня.

— Да. Она действительно удобная и большая. Это моя первая ночь здесь, и это странное место, ты знаешь. Мне показалось, что я что-то услышала, когда проснулась и не смогла уже вернуться ко сну.

— Я понимаю. — Я не стал вдаваться подробности, но она продолжила.

— Я привыкну к этому. Мне действительно удалось отключиться на два часа, я была слишком уставшей, чтобы этого не сделать, но потом я проснулась, и мой желудок решил, что самое время напомнить мне, что я ничего не ела двенадцать часов, так что… — Вытащив руку из-под одеяла, она показала мне оставшиеся несколько кусочков своего батончика. — Вот я со «Сникерсом», который нашла в своей сумке. Я бы дала тебе кусочек, но…

— Думаю, я буду жить. Ты должна была сказать мне, что голодна, когда мы только вошли. У нас есть кухня внизу.

Я взглянул на нее, и она с улыбкой посмотрела на меня.

— Кухня? Какая новинка. Как бы заманчиво это ни звучало, но если я съем еще что-нибудь, я не буду спать всю ночь и завтра не смогу ничего сделать. Мне все равно нужно начинать собираться через несколько часов, так что это поможет мне продержаться. К тому же, нет ничего лучше шоколада.

— Тогда тебе лучше вернуться в постель.

— Да, — пробормотала она, легко соглашаясь. — Я зайду внутрь через несколько минут.

Я кивнул, но я знал, что она не видит меня; она смотрела на ночное небо. Мы погрузились в долгое молчание, и, не зная, что мне делать, я скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене, в то время как она подалась вперед и оперлась предплечьями о перила.

— Озеро выглядит прекрасно отсюда, — прошептала она. Посмотрев на меня через плечо, она ждала ответа. — Тебе, должно быть, нравится этот вид. — Я кивнул в знак согласия, и с ее губ сорвался небольшой вздох, когда она снова посмотрела вперед. — Через несколько недель листья начнут менять цвет. Я люблю Центральный парк осенью, а озеро — одно из моих любимых мест. Так здорово, что его видно отсюда. А у тебя есть любимое место, Джек?

— В Центральном парке?

— Да.

Когда громкий звук сирен заполнил ночь, мне потребовалось несколько секунд на ответ, чтобы не повышать голос. Закутавшись в одеяло, она стояла передо мной, готовая услышать мой ответ. Она определенно была настойчивой, моя жена.

— Я никогда не думал об этом. Думаю, озеро подойдет.

Она изогнула бровь и просто уставилась на меня.

Я посмотрел на нее в ответ.

— Могу ли я чем-нибудь помочь тебе в кафе?

Она наклонила голову и изучала меня, как будто могла понять меня, если бы только посмотрела достаточно пристально. Я понятия не имел, о чем она думает. Мало того, я понятия не имел, что я там делаю, втягивая ее в разговор, когда я решил, что не хочу подходить к ней слишком близко сразу после того, как мы сказали «да». Единственное, что мне нужно было делать, это постоянно напоминать себе, что это будет деловая сделка и ничего больше.

— Ты уже помог. Если бы не ты, этого бы никогда не случилось. Когда я получила разрешение Гэри на использование помещения и мы подписали контракт, я начала заказывать мебель, оборудование и все остальное, что мне понадобится. Я знала, что потребуется время, чтобы все доставить сюда, поэтому думала, что поступаю умно. Когда… Гэри и Анжела скончались, я совсем забыл обо всем этом. Затем начали прибывать вещи, но у меня больше не было кофейни, чтобы их разместить, поэтому мне пришлось арендовать склад для вещей в компаниях, которые не могли держать мои заказы в ближайшем будущем, например, для стульев. Некоторые вещи я покупала на распродажах и других акциях, поэтому они тоже не отменяли мои заказы. Когда я пришла к тебе в офис в тот день, у меня не было никакой надежды на то, что все пойдет своим чередом. Я направлялась на очередное собеседование по поводу работы.

Чувствуя себя неловко от ее признания, я сдвинулся с места и прочистил горло. Прежде чем я успел остановить ее, она продолжила. Она не только была настойчива, но и оказалась весьма разговорчивой.

— Итак, каким бы странным и неловким ни был этот брак и, вероятно, будет еще какое-то время, пока мы привыкнем к присутствию друг друга рядом, я очень благодарна за него. Я знаю, что мы заключили сделку, и очевидно, что она не будет односторонней, но я все равно очень благодарна, что ты решил не разводиться.

— Тебе не нужно постоянно благодарить меня. Это деловая сделка. Я получаю от этого бесплатную собственность. Мы оба в выигрыше.

Не сводя с меня глаз, она кивнула и поправила одеяло на плечах.

— Я знаю. Я просто хотела, чтобы ты тоже знал подробности.

Я уже знал подробности ее ситуации, но не думал, что было бы разумно сообщать ей об этом.

— Тогда зачем тебе нужна она? Что ты планируешь с ней делать, когда наша сделка завершится?

Я не знал, как ответить на этот вопрос, поэтому поступил проще.

— Я предпочитаю не делиться.

— О. Хорошо.

Когда я не стал комментировать дальше, она глубоко вздохнула и посмотрела в сторону угла, откуда она появилась. Окинув Центральный парк еще одним быстрым взглядом, она вздохнула.

— Ты, наверное, хочешь побыть один, так что я просто вернусь в свою комнату. Все равно завтра будет долгий день покраски. Спокойной ночи, Джек.

Я молча наблюдал за ней, пока она не повернулась ко мне спиной и не отошла на несколько шагов прочь. Вздохнув, я оторвался от стены и занял ее место у перил. Оказывается, мне не понравилось видеть на ее лице обиженное выражение. Повысив голос, я спросил: — Как ты думаешь, ты сможешь снова заснуть?

— Не думаю, но я немного отдохну.

— Я так и думал. Я тоже не думал, что смогу заснуть. Как ты справляешься с их смертью? — Вопрос сорвался у меня с языка еще до того, как я подумал о том, что собираюсь сказать, чтобы подольше удержать ее на террасе. Так много слов для того, чтобы не хотеть с ней разговаривать.

Время, которое потребовалось ей, чтобы снова появиться рядом со мной, было явно меньше, чем время, которое потребовалось ей, чтобы уйти.

— Могу я быть честной? — спросила она в ночи, пока я изучал ее профиль.

— Обычно я предпочитаю, чтобы люди мне лгали, но если ты настаиваешь…

Это вызвало неодобрительный взгляд со стороны.

— Я не уверена, что именно я чувствую, — наконец ответила она. Мне показалось, что я услышал небольшую улыбку в ее голосе, когда она начала говорить, но я не знал ее достаточно, чтобы быть уверенным. — Очевидно, мне грустно от этого. Это не то, что я имею в виду, но это просто кажется нереальным. Мы не разговаривали каждый день или даже каждую неделю, после того как мне исполнилось восемнадцать, я переехала из их дома и после этого почти не видела Анжелу. Во всяком случае, она так хотела. Но я разговаривала с дядей примерно раз в две недели или около того, и иногда у него даже хватало времени, чтобы пообедать со мной. Казалось, он всегда терпел, когда я была рядом. Поскольку ты работал с ними раньше, ты, вероятно, уже знаешь эту историю, но они забрали меня к себе, когда мне было девять лет. Мой отец только что умер. Рак. И хотя Гэри и мой отец были только сводными братьями и не общались более пятнадцати лет, Гэри согласился стать моим опекуном.

— А как же твоя мама?

— Я ее не помню. Она ушла от нас, когда мне было два года. Кажется, ее искали, но, судя по тому, что мне рассказывал дядя, она исчезла. Может быть, сменила имя, кто знает. Поэтому они взяли меня к себе. Я не могу сказать, что они всегда были добры ко мне, я помню слишком много ночей, когда я плакала, пока не засыпала, но, по крайней мере, я не попала в детдом. У меня никого не было, вообще никого.

— Твои двоюродные братья?

— Брайан и Джоди. А. Я думаю, они просто взяли пример с Анжелы и держались подальше. Они всего на несколько лет старше меня, но они почти не разговаривали со мной. Я была очень нежеланной и надоедливой племянницей.

Я наблюдал за парком, когда она начала свой рассказ, но мои глаза вернулись к ней, когда я почувствовал ее взгляд на себе.

— Вероятно, это было немного больше личной информации, чем ты искал.

— Все в порядке, — просто ответил я, не давая ей больше ничего. — Я думаю, чтобы брак выглядел правдоподобно для окружающих, нам нужно знать такие личные подробности.

— Хорошо. Чтобы дать более определенный ответ на ваш вопрос: У меня дела идут лучше, не отлично, но лучше. Бывают дни, когда я просыпаюсь и совершенно забываю, что это произошло, потому что они уже давно не принимают никакого участия в моей жизни, но я думаю, что вполне нормально признать, что у меня бывают дни, когда я скучаю по голосу моего дяди. — В ее следующих словах я услышал легкий смешок и искреннее счастье. — Он читал мне сказки на ночь в течение нескольких лет, один или два раза в неделю. Если ты хоть немного его знаешь, то понимаешь, как это на него не похоже, но он много работал, и это было единственное время, когда я могла его видеть. Он всегда был немного ворчлив и старался читать очень быстро, словно наперегонки со временем, но потом он погружался в рассказ и читал дольше, чем обещал. Когда я была маленькой, я с нетерпением ждала этого. «У меня только десять минут для тебя сегодня, Роуз». Он всегда начинал с этого. — Она сделала паузу, но прежде чем я успела прокомментировать, она снова перевела разговор на меня. — Что насчет твоих родителей? Они живы?

— Да.

— Какие у тебя с ними отношения?

— Мы не близки.

— О? Вы в ссоре?

— Можно и так сказать. Я не видел их несколько лет.

— Они знают, что ты женился? — спросила она.

— Я им не сообщал, нет, но я уверен, что они скоро узнают об этом от кого-нибудь. — Я взглянул на нее, и наши взгляды встретились на короткое мгновение, прежде чем я отвел взгляд. — Я боюсь, что они не одобрят мой выбор, поэтому я не чувствовал необходимости ставить их в известность.

— Я понимаю. — Возникла неловкая пауза. — Вот это да. Мне действительно нужен был этот заряд уверенности, так что спасибо за это.

Мне показалось, что она совсем не поняла, но я не стал ее поправлять.

— И могу я сказать, что мы как две капли воды похожи друг на друга? Посмотри на нас, у нас нет семьи.

— Похоже на то.

Она вздохнула и облокотилась на перила, повторяя мою позу. После мирного молчания между нами проехала машина скорой помощи с ревущими сиренами и с визгом остановилась где-то под нами, прервав мои мысли. Разговор по душам с женой под ночным небом был совершенно не лучшим способом держать дистанцию.

— Как ты думаешь, когда ты откроешь кофейню? — спросил я, переводя тему на что-то более безопасное.

— Я в основном готова, в основном — это главное слово. Когда я закончу покраску, и все крупные вещи будут готовы. Скоро привезут стулья и вывеску, которая будет на улице, и мне нужно купить еще несколько кухонных принадлежностей. — Она вздохнула и подперла подбородок рукой. — Я думаю, три недели? Это зависит от многих вещей. Все документы готовы, так что нет причин ходить вокруг да около. Спасибо тебе и за это, ну знаешь, за то, что занимаешься бумажной работой.

Я заметил, как она пытается скрыть зевок.

— Не говори об этом. Ты не умеешь красить, чтобы спасти свою жизнь. Ты ведь это знаешь, верно?

— Простите? Я прекрасно крашу, — нахмурившись, ответила она.

— Судя по тому, что я видел сегодня, это было неоднородно. Под ней все еще виднелся красный цвет старой краски. Это не показатель красивой покраски.

Она фыркнула.

— Еще раз прошу прощения, но это был очень яркий красный цвет, он проявился бы независимо от моих действий, если бы поверх него был нанесен только один слой новой краски. Все это знают. Первый слой всегда неоднородный. Я проделал трудную часть работы, а ты пришел в конце и украл мою работу.

— Все это знают? — спросил я, приподняв бровь.

— Да! Спроси любого профессионального маляра.

— Сколько именно профессиональных маляров ты знаешь?

— Скольких ты знаешь?

Я встретил ее взгляд и пожал плечами.

— Несколько. Расслабившись еще немного, я ждал ее ответа.

— Отлично. Ты выиграл. Я не знаю ни одного, но это не отменяет того факта, что я прекрасно крашу.

— Если ты так говоришь.

— Я так говорю. Ты покрасил одну стену, но я собираюсь покрасить все помещение. Скажи, что я не умею красиво красить, после того как ты это увидишь.

— Вообще-то, раз ты будешь красить мою собственность, я бы хотел убедиться, что ты не испортишь мои стены. Я буду там завтра, чтобы присмотреть за всем.

— Ты шутишь.

— Нет.

— Хорошо. Тогда следи за всем. Собственность может быть твоей сейчас, но это будут мои стены в течение следующих двух лет. Я не позволю тебе ничего испортить.

Пытаясь скрыть неожиданную улыбку, я прочистил горло.

— Спасибо за разрешение. Если ты планируешь сделать еще больше своих «прекрасных» покрасок стен, как ты выразилась, тебе нужно еще немного отдохнуть.

— Ты меня провоцируешь?

— Зачем мне это? — И разве это не было правдой? Какого черта мне это нужно? Жаль, что у меня не было ответа на свой собственный вопрос.

Она повернулась ко мне лицом, и я был вынужден вернуть ей взгляд.

— Ты действительно думаешь, что справишься с работой лучше меня? — спросила она.

Я выгнул бровь.

— Я действительно справился с работой лучше, чем ты.

— Верно. Тогда вместо того, чтобы просто присматривать за всем, возьми в руки малярный валик.

Очевидно, я отменяю свои встречи на следующий день или около того.

— Посмотрим, как пойдет.

Она сделала паузу.

— Я знаю, что сейчас это выглядит довольно скудно, но подожди, пока ты не увидишь все вместе. Что еще важнее, я очень хорошо готовлю кофе, а за выпечку можно умереть. Если мне удастся сделать все, что я задумала, то через неделю или две все будет выглядеть великолепно.

— Что еще у тебя на уме? — спросил я, искренне любопытствуя, заразившись ее энтузиазмом.

Она улыбнулась мне.

— Думаю, я оставлю остальное при себе, просто на случай, если я все испорчу или не успею сделать вовремя.

— Похоже, у тебя все спланировано и под контролем.

— Но есть еще столько вещей, с которыми мне нужно разобраться, миллион мелочей. Ты будешь там в день открытия?

— Тебе нужно, чтобы я был там? — Не имело значения, каков был ее ответ, я знал, что все равно буду там.

— Я бы не сказала, что мне нужно…

Когда поднявшийся ветер растрепал ее волосы, она подняла руки, чтобы убрать их с глаз, и одеяло начало сползать с ее плеч. Я выпрямился и поймал его на полпути к ее талии. Внезапно мы оказались слишком близко, и она оказалась зажата между мной и проклятым одеялом. Мои глаза встретились с ее удивленными большими карими глазами, и я остановился, не зная, что делать с одеялом и с ней.

Я прочистил горло. Она уронила руки, откинув все волосы на одну сторону, и я позволил ей схватить края одеяла.

— Спасибо, — пробормотала она, когда я сделал шаг назад.

Черт побери!

После небольшой паузы она вернулась к ответу на мой вопрос.

— Это не такая уж большая необходимость, но было бы неплохо на случай, если Джоди или Брайан появятся. Я не думаю, что они это сделают, но после сегодняшнего вечера кто знает.

— Я постараюсь освободить свое расписание, если ты считаешь, что мне нужно быть там. — Бросив быстрый взгляд на часы, я заметил время: почти пять. Не желая разговаривать с ней, я целый час занимался совершенно противоположным. Я выпрямился. — Я возвращаюсь в дом.

— О, хорошо, — пробормотала она, все еще держась за одеяло, которое я почти неохотно отпустил всего несколько секунд назад.

— Если я собираюсь покрасить всю кофейню, мне нужно немного поспать, — добавил я в ответ на ее озадаченное выражение лица по поводу моего резкого ухода.

— Погодите-ка, ты это серьезно?

— Я не уверен, сколько раз мне придется это повторять, но если я что-то говорю, я всегда имею это в виду.

— Я думала, ты просто…

Я поднял брови.

— Ты думала, что я что?

— Неважно. Ты не будешь красить всю кофейню, хотя я тоже буду участвовать в этом.

— Сначала посмотрим, как ты справишься, прежде чем я позволю этим всем заняться.

Ее глаза сузились.

— Хорошо. Тогда я покажу тебе, как это делается завтра.

— Встретимся внизу в семь? Или это будет слишком рано для тебя?

— Семь — в самый раз.

— Хорошо. Тогда спокойной ночи, Роуз.

— Спокойной ночи, Джек.

ГЛАВА 5 РОУЗ

Две недели спустя

Я официально переехала к Джеку Хоторну, моему любимому фиктивному мужу, в ночь, когда он вернулся из своей поездки в Лондон, что также можно считать началом моих бессонных ночей. На следующий день, как мы и договаривались, он проводил меня до кофейни, потому что не доверял мне стены своей недавно приобретенной свободной собственности. И хотя после очень долгого разговора мне удалось убедить его, что я могу сделать красивую покраску, в итоге он сам покрасил большую часть помещения, чем испортил мне победу.

Он бесконечно раздражал меня все это время, и я не знала, что с ним делать. Он также хотел, чтобы я немедленно освободила свою квартиру в Ист-Вилладж, но я проигнорировала его пожелания и медленно упаковала все вещи во время малярных работ. К черту угрозы Брайана.

Сидя в одиночестве посреди кофейни и хрустя сэндвичем, который я собрала на кухне, я ждала, когда курьеры из ИКЕА привезут мне мой книжный шкаф. Вскоре они приехали, но прежде чем я успела заняться этим делом, привезли стулья.

Когда все было сказано и сделано — книжный шкаф собран, стулья стоят там, где, по моему мнению, они должны быть, — прошло несколько часов, а я только тогда впервые смогла присесть. Я застонала и прислонилась головой к стене. Я подумала, что закрыть глаза на несколько секунд — неплохая идея, потому что мое зрение начало тревожно расплываться.

Конечно, это только напоминало мне о том, как сильно я нуждаюсь в большем количестве сна. Каждое утро я тихо одевалась и, словно незваная гостья, на цыпочках выходила из маленького особняка Джека Хоторна, чтобы попасть в кофейню. Вечером я предпочитала исчезать в своей комнате, как только переступала порог его квартиры.

Все мои попытки поговорить с мужем проваливались одна за другой, поэтому я остановилась после попытки № 4. Чем больше вопросов я задавала, чем больше пыталась поговорить с ним, тем быстрее он раздражался или уходил от меня. Короткий разговор на террасе в тот первый вечер оказался самым долгим.

И все же… все же, даже после того, как покраска стен была закончена, он каждый вечер заезжал за мной. Он делал это для того, чтобы проверить имущество?

Сказать, что я была в замешательстве из-за своего мужа, — значит, ничего не сказать. Я понятия не имела, что думать об этом человеке.

Это он сделал предложение руки и сердца, но по тому, как он вел себя, так холодно и отстраненно, можно было подумать, что я приставила невидимый пистолет к его виску, чтобы он сказал «да».

Я не видела, что что-то изменится в ближайшее время, если я не предприму что-нибудь.

Я также не представляла, как мы будем поддерживать этот фарс, если нам действительно придется стоять рядом друг с другом и разговаривать с людьми, как супружеская пара. Если бы кто-нибудь увидел нас вместе в кофейне или даже на террасе в тот первый вечер, он бы подумал, что мы находимся на бесконечном свидании вслепую, вынужденные терпеть каждую минуту вместо того, чтобы быстро сбежать. Должно быть, я была на грани того, чтобы заснуть, потому что, услышав громкий стук, я вскочила и каким-то образом умудрилась удариться бедром о край стола, стоящего передо мной.

— Господи Иисусе!

Прижав руку к ноге, чтобы облегчить боль, я подскочила к двери, как раз когда еще один громкий стук наполнил кофейню. Чувствуя себя немного сонной и, возможно, немного нервной, я подняла край газеты, которая защищала все происходящее внутри от посторонних глаз. Мой пульс несколько замедлился, когда я увидела, что по ту сторону стекла стоит Джек Хоторн. Подняв палец в знак того, что это займет минуту, я приклеила газету на место и испустила длинный вздох, прежде чем начать отпирать дверь.

Ну погнали.

Когда он шагнул внутрь, я заперла за ним дверь.

— Джек?

Массируя ногу левой ладонью, я позволила своим глазам блуждать по его телу с головы до ног. Если бы кто-то заставил меня сказать хоть одну положительную вещь о моем муже, это было бы то, что он рожден для того, чтобы носить костюмы. Я бы солгала, если бы сказала, что мне это не нравится. Черный костюм, белая рубашка на пуговицах и черный галстук, которые были на нем в этот момент, каким-то образом еще больше подчеркивали его голубые глаза, и я смотрела на него немного дольше, чем это было необходимо или допустимо.

— Что ты здесь делаешь?

— Отличный вопрос. Я тоже задавался этим вопросом, ведь я же не прихожу сюда каждый вечер. Я звонил тебе час назад. Ты не ответила.

— Что? — спросила я в замешательстве. Потирая переносицу, я попыталась вынырнуть из своего полусонного состояния. Если я рассматривала его и замечала, как его костюм подчеркивает его интенсивные глаза, как его щетина так удивительно хорошо на нем смотрится, то, должно быть, я все еще была в стране снов. Вместо ответа он задал другой вопрос, выглядя при этом донельзя раздраженным.

— Где твой телефон, Роуз?

Осторожно, чтобы не столкнуться с ним, я обошла его идеально мускулистое тело и идеально заросшее щетиной лицо, вернулась к стойке и наклонилась, чтобы достать свой телефон, который я оставила на одной из нижних полок несколько часов назад.

— Я не прикасалась к нему с тех пор, как принесли стулья, и, должно быть, по ошибке поставила его на беззвучный режим. Что-то не так?

Я посмотрела на экран и увидела два пропущенных звонка от Джека Хоторна и один от Салли. Салли придется подождать, пока я разберусь со своим мужем.

— Ты в порядке? — спросил он с хмурым выражением лица.

Взглянув на него, я наконец-то начала собираться с мыслями — только я все еще не собралась с мыслями настолько, чтобы понять, что он задал вопрос, поэтому я не ответила. Я просто продолжала смотреть на него. В течение нескольких долгих секунд я думала о том, что ему каким-то образом удается выглядеть лучше в конце дня, в то время как я выгляжу все хуже и хуже. Ни один светло-каштановый волос не был не к месту на его голове. Чем дольше я смотрела, тем глубже опускались его брови, что придавало ему странную привлекательность, которую я не должна была замечать. Он выглядел потрясающе, когда хмурился — что случалось часто, как я могла подтвердить, — и мне все больше и больше начинало нравиться это выражение его лица. Ему не нужно было хмуриться, чтобы выглядеть напряженным и задумчивым, но это определенно работало в его пользу.

— Роуз?

— Хм?

— Что с тобой не так?

Приняв тот факт, что я уже давно сошла с ума, поскольку не могла перестать думать о том, насколько он действительно привлекателен, я решила сделать вид, что все в порядке, и кивнула. Затем я поняла, что это было неправильное направление движения моей головы, и быстро покачала головой. Взволнованная тем, что меня поймали, я переместилась за прилавок, чтобы оставить между нами немного пространства. Я не собиралась бросаться на него, но все же.

— Я заснула на несколько минут, так что я немного не в себе, вот и все. Повтори, почему ты звонил?

— Я собирался на ужин и хотел спросить, не хочешь ли ты присоединиться ко мне. Я уже поел.

Я зевнула.

— О, нет. Это было по работе? Я пропустила первое рабочее дело? Мне жаль,если…

— Нет, это было моей инициативой. Я подумал, что мы могли бы обсудить кое-что и поужинать.

Это было впервые — он добровольно предложил поговорить и поужинать.

— Обсудить кое-что… что например?

— Мы сделаем это в другой раз. Полагаю, ты уже закончила, раз заснула?

Парень не сдвинулся с места. Он не улыбнулся. Он не смеялся, не выглядел счастливым или… каким-то другим, кроме как задумчивым и серьезным.

— Я не хотела засыпать. Я просто сделала перерыв, отдохнула и, наверное, задремала ненадолго.

Оглядев кофейню с неодобрением, он покачал головой.

— Тебе небезопасно находиться здесь одной ночью, тем более засыпать. Что, если бы ты не заперла дверь, что ты забыла сделать раньше? Любой мог бы войти в эту дверь и найти тебя спящей.

— Но я не забыла запереть дверь. Это было только в тот раз. Я слежу за тем, чтобы она была заперта, независимо от времени, — возразила я. Я не стала признаваться, что на мгновение, когда я услышала его сильный стук, мне стало немного страшно. Мой ответ вызвал еще один неодобрительный взгляд.

— Я вижу, что тебе, наконец, привезли стулья, — прокомментировал он, окидывая взглядом все вокруг.

— Да. Доставка задержалась, но несколько часов назад я наконец-то их получила. Что ты думаешь? — спросила я. Даже я услышала обнадеживающий тон в своем голосе. Он был первым, кто увидел помещение, заполненное мебелью, и так близко к тому, как оно будет выглядеть в день открытия. Мне отчаянно хотелось услышать от кого-нибудь, что это не просто мое воображение и все действительно выглядит хорошо. Наши глаза встретились, и я затаила дыхание в ожидании.

— О чем? — спросил он.

Я подавила желание заныть.

Он не мог найти в них никаких недостатков. Они идеально сочетались с цветовой гаммой. Элегантные, шикарные, удобные, привлекательные — все, что нужно. Поэтому я улыбнулась и попробовала еще раз. — Обо всем. Стульях, столах, всем. Он проследил за моим взглядом, но его жесткие черты лица остались прежними, ни одной улыбки.

— Все готово?

— Еще нет, — сказала я медленно, моя улыбка померкла.

— Я работаю над этим, но уже почти все готово.

Все одиннадцать — я ненавидела, что это нечетное число — моих деревянных круглых столов стояли именно там, где я хотела, и я поставила на свои места коричневато-нюдовые стулья из хлопкового бархата, которые великолепно сочетались с полом и свежевыкрашенными стенами. Я также вынесла черные стальные барные стулья и темно-зеленые подушки из кухни, где они лежали стопками. Они были из того же материала, что и стулья, и я поставила их все перед кофейной стойкой, которая шла вдоль передних окон. Это уже выглядело потрясающе, но, видимо, только для моих глаз.

— Неважно, — сказала я, нарушая тишину, чтобы не слышать негативных мыслей Джека. Его жесткий язык тела и неодобрительный взгляд говорили мне все, что я не хотела слышать.

— Мне очень жаль, ты не обязан с этим разбираться. Если тебе нужно быть в другом месте, я бы не хотела тебя задерживать. Я буду здесь еще час, думаю, чтобы разложить кое-какие вещи. Он открыл рот, чтобы заговорить, но я опередила его.

— Я знаю… Я приду в твой дом, когда закончу здесь. Тебе не нужно возвращаться сюда каждый день. Я знаю дорогу.

Засунув руки в карманы, он подошел к большому арочному проему, соединявшему две части кофейни, и повернул к задней части, скрывшись из моего поля зрения. Я бы поспорила на деньги, что он покачает головой, заметив мой книжный шкаф, разбросанный по полу, а если не это, то он, вероятно, ошпарит книжный шкаф неодобрительным взглядом. Я собрала его самостоятельно, но не решилась поднять и передвинуть. Я хотела заняться этим завтра или послезавтра. Все зависело от того, как будет чувствовать себя моя спина.

— Как именно ты собираешься попасть внутрь? — спросил он, его голос едва повысился, чтобы я могла его слышать.

— Попасть куда?

— В мою квартиру — нашу квартиру.

Нашу квартиру. Боже мой. Когда же я привыкну к тому, что теперь живу с этим человеком, и как целых две недели мне даже в голову не приходило, как я вернусь в его маленький особняк? Но опять же, поскольку он каждый вечер приходил за мной в кофейню, у меня не было причин думать о ключах. Честно говоря, он никогда не вел себя так, будто мне не рады в его доме. Конечно, иногда он был резок и раздражителен, но все же каждый вечер он предлагал провести экскурсию, о которой говорил в первый вечер, и спрашивал, ела ли я что-нибудь. Можно подумать, что это было мило с его стороны, но это было все, что он говорил. Но все равно мило.

— Сегодня утром я пытался оставить тебе ключи, но, когда я постучал в дверь, тебя уже не было, а мне нужно было уходить на работу, — объяснил он. Удивленная, я не могла придумать, что сказать. Затем он снова появился в арке и вернулся, чтобы встать передо мной, терпеливо ожидая объяснений.

До меня дошло, что он имел ввиду, и я вздрогнула.

— Ах, так вот почему ты приходишь сюда за мной каждый вечер? Я только что думала, что не должна продолжать извиняться перед тобой, но в последний раз, прости меня. Надеюсь, ты не обрывал свои планы и не приходил сюда только потому, что у меня нет ключа.

— Не нужно извиняться. Я вспомнил о ключе только вчера вечером, и нет, я не буду приходить сюда каждый вечер только потому, что у тебя нет ключа. Сегодня я уже был на восточной стороне, и когда я не смог связаться с тобой, я подумал, что приеду сюда и подвезу тебя обратно.

А как же все остальные случаи? Я хотела спросить, но промолчала.

— У меня все еще проблемы со сном. Я не знаю точно, почему, но я всегда просыпаюсь в четыре или пять. Я жду до шести, а потом ухожу. Вместо того чтобы ворочаться в постели, я пытаюсь сделать что-нибудь полезное здесь. Я встретила его взгляд, не находя слов и объяснений.

— Я знаю, во сколько ты уходишь, Роуз.

Как только он закончил свое предложение, он начал снимать пиджак, и мое внимание снова переключилось.

— Что ты делаешь?

— Я предполагаю, что книжный шкаф не будет жить на полу, и ты хочешь его поднять, верно?

Он огляделся вокруг, а затем указал на то самое место, куда я планировал его поставить, прямо рядом с местом, где через несколько дней с радостью поселится моя огромная эспрессо-машина.

— Туда?

— Да, туда.

Он расстегнул манжеты, и мой взгляд упал на его движения. Он снова за свое? Затем он начал закатывать рукава, и я не могла вспомнить, что собиралась сказать — что начинало раздражать, если не считать всего остального, — но его пальцы выглядели очень длинными. Помимо сильных черт, безумно красивых глаз, очень приятного на вид лица и линии челюсти, которая очень хорошо сочеталась с его задумчивым характером, у него также были очень мужественные руки. Должно быть, ему это нравится. Они были в два раза больше моих. Они выглядели сильными. Такие, которые заставляли вас смотреть дважды, если вы были увлечены этим. Видимо, я была. Очень.

Черт, Роуз.

Я мысленно встряхнулась, отвела взгляд, прочистила горло и заговорила. — Я планировала сделать это завтра. Тебе не нужно пачкать свою одежду, Джек. Я могу справиться с этим сама.

Я была не из тех людей, которые всегда отказывались от помощи, но помощь от Джека… я не хотела быть обязанной ему больше, чем уже была.

Не обращая на меня внимания, он двинулся к книжному шкафу, продолжая возиться с рукавами, ради всего святого. Я последовала за ним быстрым шагом, мои глаза, предательские глаза, смотрели на его руки, закатывающие рукава. На нем все еще было кольцо, он никогда его не снимал.

— Джек, я могу позаботиться об этом. Тебе действительно не нужно…

— Ты не должна справляться со всем в одиночку. Я здесь. Я способен передвинуть книжный шкаф.

— Я знаю это. Конечно, ты способен, но я говорю, что ты не должен этого делать. Я привыкла справляться со всем сама, и это то, что меня устраивает…

Рукава были тщательно закатаны, и он поднял голову, чтобы окинуть меня долгим взглядом. Я замолчала.

Отлично.

Если он хочет испачкать свой дорогой костюм, пусть делает это. Отругав меня простым взглядом, он начал обходить книжный шкаф.

Если он хочет испачкать свой дорогой костюм, он может это сделать. Обругав меня простым взглядом, он начал обходить книжный шкаф.

— Может поцарапаться пол, — сказал он, взглянув на меня, а затем снова опустив взгляд вниз.

— Нет, не поцарапается. Я подложила четыре такие мягкие штуковины под ножки, так что он не поцарапается.

Это заставило его посмотреть на меня. — Штуковины, — промолвил он.

Я не смогла удержаться, мои губы медленно изогнулись, и я улыбнулась, обнажив зубы и все остальное.

— Конечно, это звучит смешно, когда ты это говоришь. — Если бы один из нас не расслабился рядом с другим, я бы точно совершила убийство до истечения двадцати четырех месяцев. Поскольку я не думала, что Джек когда-либо расслаблялся или расслаблялся раньше, похоже, что я буду счастливой победительницей в этом браке.

Я собиралась сделать все возможное, чтобы расслабиться рядом с ним и игнорировать тот факт, что он был из тех парней, от которых я всегда держалась подальше.

Потому что мы были полными противоположностями.

Потому что у нас были очень разные взгляды на жизнь.

Потому что, потому что, потому что…

Он был сдержанным, раздражительным, временами высокомерным, отстраненным.

Он бросил на меня быстрый равнодушный взгляд и повернулся ко мне спиной. — Это потому, что это нелепое слово.

Когда он больше не смотрел на меня, я глубоко вздохнула и подняла взгляд к небесам, хотя на самом деле я их не видела.

— Твой костюм испачкается, — сказала я в последний раз. Когда этот жесткий взгляд встретился с моим, я подняла руки вверх. — Отлично. Не говори, что я тебя не предупреждала. О, подожди! — Прежде чем он успел язвительно ответить, я выбежала из алькова, крикнув через плечо: — Дай мне секунду, я сначала все вытру.

Он ничего не сказал, и я решила, что он ждет, когда я вернусь. Как только я взяла мокрое кухонное полотенце, я поспешила обратно, но увидела, что он уже поднял и переставил книжный шкаф.

— Это не так уж и важно, но я хочу познакомить тебя с некоторыми партнерами моей фирмы, — начал он, когда я отошла в сторону с полотенцем в руке, а он начал толкать книжный шкаф к его новому дому. — Завтра у нас ужин с двумя партнерами и потенциальным клиентом, ничего официального, простая трапеза. Они знают, что мы поженились, и попросили меня взять тебя с собой. Я знаю, что ты работаешь днями и ночами, чтобы открыть это место, поэтому, если ты не можешь выделить время, можешь не присоединяться к нам на этот раз. Я объясню им это.

Я положила полотенце на один из столов и отодвинула в сторону два стула и еще один стол, которые стояли у него на пути.

— Нет, я присоединюсь.

Он перестал толкать и наклонил голову, чтобы посмотреть на меня с другой стороны книжного шкафа.

— Ты уверена? Как я уже сказал, ты не обязана.

— Мы заключили деловую сделку, верно? И ты продолжаешь помогать мне, когда приходишь сюда. Я должна делать что-то взамен, — ответила я, взявшись за другой конец книжного шкафа и помогая ему повернуть его, чтобы мы могли дотолкать его до конца, прислонив задней стороной к стене. Ужин был не такой уж плохой вещью до тех пор, пока мы не впадем в ступор, и он не будет вести себя так холодно ко мне в присутствии других людей, что не было моей проблемой.

— Хорошо, — сказал он отрывистым тоном, и мы оба начали толкать шкаф.

Единственная проблема, связанная с ужином с Джеком и его партнерами, заключалась в том, что я могла только представить, в какой ресторан ходят партнеры в высокопоставленной юридической фирме, и, к сожалению, у меня не было ничего достаточно красивого, чтобы надеть в такое место. Каждый цент, который я заработала до этого дня, я откладывала на кофейню, которую мечтала открыть в Нью-Йорке. Теперь эта мечта действительно сбывалась, а когда ты работаешь изо всех сил, чтобы добиться этого, обычно страдают другие вещи, например, мой выбор одежды.

— Итак, я приду. Так, стоп. Дай мне секунду, и я передвину столы, чтобы мы могли пройти.

Пока я двигала стол справа, он занялся столом слева. Затем мы отодвинули стулья, освободив достаточно места для большого книжного шкафа.

— Ты хочешь, чтобы он касался стены? Ужин в семь.

— Да, вплотную к стене. Я буду готова раньше времени. Салли зайдет завтра на несколько часов, чтобы помочь, так что день не должен быть очень длинным, как сегодня.

С небольшим ворчанием с моей стороны, мы снова начали толкать, пока все не встало на место. Поставив столы и стулья на прежние места, мы остановились.

Я отошла к арке, чтобы убедиться, что она расположена по центру стены. Джек последовал за мной и молча встал рядом.

— Спасибо. Вот здесь все выглядит идеально. — Я взглянула на него и поймала его небольшой кивок.

— Салли? — спросил он, его глаза все еще оценивали книжный шкаф.

— Моя сотрудница, вторая и последняя. Я наняла ее, пока ты был в Лондоне. Она была здесь несколько раз, чтобы поговорить о том, что мы собираемся здесь делать, и официально она начнет работать в день открытия.

— Кто первый?

— О, это будет Оуэн. Мы недолго работали вместе в кафе раньше, оттуда я его и знаю. Его выпечка потрясающая. Он будет работать здесь на полставки, будет приходить около половины пятого утра и начнет печь до того, как я присоединюсь к нему. Салли будет помогать мне на входе.

— Что еще нужно сделать сегодня? — спросил он.

Несмотря на то, что книжный шкаф стоял идеально, два стола перед ним просто не смотрелись на своем месте, и я еще раз прошлась, чтобы переставить их так, чтобы они стояли по бокам от книжного шкафа, а не перед ним.

Когда я подняла глаза, Джек уже стоял напротив меня, схватившись за край стола и помогая мне поднять его.

— Что значит «что еще»? — спросила я, когда мы поставили стол так, как я хотела, а затем передвинули стулья.

— Что еще нужно сделать?

Мы подошли к другому столу и повторили наши действия.

— Ты не…

— Если ты скажешь, что мне не нужно помогать еще раз…

— Собственно говоря, я и не собиралась этого говорить. — На самом деле собиралась. — Ты должен сначала выслушать, прежде чем обвинять кого-то. Как адвокат, ты должен это знать. — Когда он посмотрел на меня, я одарила его сладкой улыбкой без зубов. Он, конечно, не ответил. Он не любил язвительных комментариев; это я поняла сама, и, вероятно, поэтому мне нравилось делать их в первую очередь.

— Я хочу поднять это. — Я прошла за стойку и встал прямо перед тем местом, где я хотела разместить плавающую полку. — Я просверлила отверстия, закрепила кронштейны и все такое, но это чертовски большая деревянная полка, почти два фута, я думаю, так что я не смогла бы поднять ее сама.

Он присоединился ко мне, и я отошла в сторону, чтобы дать ему место. Это было достаточно большое место, чтобы четыре человека могли комфортно работать, но все же. После того, как я так долго смотрела на его руки, я не могла доверять себе.

— Ты просверлила это? — спросил он, осматривая кронштейны.

Мои ноги снова начали убивать меня, поэтому я прислонилась к стойке и начала ждать, когда начнутся его неодобрительные комментарии. У меня еще оставалось несколько вариантов ответных фраз.

— Да. Я одолжила дрель у парня со стульями и сделала их быстро. Давай, скажи мне, как плохо я поработала. Я готова к этому.

Он вздохнул и посмотрел на меня через плечо.

— Где полка, Роуз?

Я выпрямилась и присела на корточки. В этом процессе было много боли.

— Здесь. — Я вытащила одну сторону полки из-под прилавка, чтобы он мог ее видеть. Он ухватился за другую сторону, и мы подняли ее с небольшим ворчанием с моей стороны, затем положили на стойку. Эта чертова штука была очень тяжелой, не говоря уже о дороговизне, но она должна была идеально смотреться с темно — зелеными стенами.

Несколько секунд он осматривал свою сторону, затем снова взялся за свой конец.

— Готова?

Я выпустила длинный вдох, кивнула и крепче ухватилась за край.

Он сделал паузу и посмотрел на меня новым взглядом, который я не могла истолковать.

— На счет три. Ты готова?

Моя усталость возвращалась в полную силу, поэтому я просто снова кивнула, поднимая ее, когда он сказал «три». Я была почти уверена, что он взял на себя большую часть веса, потому что мои руки не болели так сильно, как я ожидала, и через несколько секунд он задвинул полку на кронштейны, и мы закончили.

Повернувшись ко мне, он изучал мое лицо.

— Теперь мы можем идти?

И снова я просто кивнула.

Он вышел на открытую площадку перед стойкой.

Я пошла на кухню и взяла свои вещи с большого островка. Выйдя из кухни с одной рукой в куртке, я с трудом просунула вторую.

Джек закатывал рукава. — У тебя ведь нет больше ничего тяжелого, что нужно перенести?

Нахмурившись и пытаясь собраться с мыслями, глядя на него, я покачала головой.

— Нет. Это было последнее, я полагаю.

Затем он снова надел свой пиджак и выглядел так же, как и тогда, когда появился ранее, за исключением галстука.

— Ты выглядишь так, будто собираешься рухнуть.

Он даже не смотрел на меня, откуда он знает?

— Думаю, это вполне возможно. — Чувствуя себя немного глупо после его комментария и того факта, что я все еще боролась с другой рукой куртки, я прочистила горло. — Рухнуть, я имею в виду. — Он подался вперед и с многострадальным вздохом стянул куртку, освободив мою руку. Затем он протянул ее мне, и я почувствовала, что краснею, когда мне удалось просунуть обе руки.

— Спасибо, — тихо пробормотала я.

— Я позвоню Раймонду, чтобы он припарковался у входа. — Он смотрел вниз на свой телефон, но потом его глаза встретились с моими на короткую секунду. — Ты выглядишь хуже, чем на прошлой неделе.

Я открыла рот, но потом решила его закрыть. Я посмотрела вниз и заметила, что мои колени покрыты пылью. Мило, Роуз. Действительно мило. Я осторожно отряхнулась, все время думая о том, кто знает, какие еще вещества были у меня на лице или как это лицо выглядело на самом деле. Джек, очевидно, знал, и так получилось, что оно выглядело хуже, чем за неделю до этого. Ничего особенного. Каждый муж делал подобные замечания своим женам… — подумала я. По сути, мы вступали в семейную жизнь. Я считала его задумчивым мужским совершенством, а он считал меня… ну, если честно, я была слишком напугана, чтобы спросить и услышать его ответ.

Я вздохнула и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Не могу поверить, что говорю это, но, кажется, я начинаю подумывать о том, чтобы оставить тебя своим мужем на постоянной основе, Джек. Пока что мне очень нравятся эти комплименты, но предупреждаю, ты не можешь винить меня, когда все эти красивые слова начинают лезть мне в голову.

Мне показалось, что я представила, как его губы сжались в попытке сдержать улыбку, хотя, возможно, это было подрагивание губ. Я никогда не узнаю, но я прищурилась, чтобы убедиться, что вижу правильно. Но, опять же, мое зрение все еще было нечетким, поэтому я была почти уверена, что это просто обман зрения.

Когда он прокомментировал это своим деловым тоном, я точно знала, что здесь не обошлось без улыбки.

— Хочешь, чтобы я тебе соврал? Я не уверен, что смогу стать для тебя таким парнем.

— О, нет. Я знаю, что ты не тот парень. Как я уже сказала, сейчас я довольна своим выбором мужа. Мы вливаемся в семейную жизнь. Когда однажды я спрошу тебя, не выгляжу ли я толстой в своих джинсах, я всегда буду рассчитывать на то, что ты дашь мне свой честный ответ. Я уверена, что это пригодится.

— Если у тебя есть все необходимое, мы можем идти. Раймонд ждет у входа. Убрав телефон в карман, он встретился с моими глазами. — Ты не толстая. — И как раз в тот момент, когда я подумала, что он не слушает ни слова из того, что я говорю.

Я взяла свою сумку со стойки, где оставила ее, пока пыталась влезть в куртку, и последовала за Джеком на улицу.

— Я бы могла сбросить несколько фунтов, на самом деле — десять, может быть, пятнадцать. Шоколадные конфеты полезны для души и счастья, но они, как правило, вредны для бедер. Знаешь, как говорится, да? Мгновение на губах, вечность на бедрах.

Он вышел на тротуар, когда я выключала свет и включала сигнализацию.

— Если ты не можешь отказаться от шоколада, может быть, ты сможешь больше тренироваться.

Закрыв все на ключ, я повернулась к нему и поймала его взгляд на своей заднице. Мое лицо разгорелось, но, к счастью, прохладный воздух не давал этого заметить. Стараясь не обращать внимания на то, куда он смотрел, когда произносил последние слова, я попыталась вести себя спокойно, положив руку на сердце и сказав:

— Вот видишь, теперь ты просто пытаешься испортить мне настроение. Если ты будешь продолжать в том же духе, я никогда не захочу покинуть тебя, когда придет время.

Его глаза сфокусировались на моей руке, и я знала, знала, что он собирался сказать еще до того, как он разомкнул губы.

— На тебе нет кольца.

— Оно в моей сумке. Это очень дорогое кольцо, Джек. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось, пока я работаю.

Он бросил на меня неодобрительный взгляд, затем повернулся и оставил меня стоять на тротуаре. Его кольцо было надето.

Мы отлично вписались в семейную жизнь.

По крайней мере, я так думала.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: ноль.

ГЛАВА 6 РОУЗ

— Роуз! Твой телефон звонит! — крикнула Салли из главной зоны, где она разгружала старые книги, которые я купила в самом милом книжном магазине ранее.

— Иду! — крикнула я в ответ из кухни, где я разгружала огромное количество выпечки и продуктов для приготовления сэндвичей. Положив полупустой пакет с сахаром, который я готовилась пересыпать в огромную стеклянную банку, я вышла из кухни.

— Он просто перестал звонить, — прокомментировала Салли, не отрывая глаз от книги в своей руке. Затем она продолжила напевать под тихую музыку, звучащую из колонок.

Хотя она не смотрела на меня со своего места на полу перед книжным шкафом, я кивнула и пошарила в сумке в поисках телефона. Как только моя рука коснулась его, он снова начал срабатывать. Вытащив его, я увидела, что на экране высветилось его имя.

Джек Хоторн.

Я подумала, что, возможно, мне стоит как-нибудь сменить его на Ядро и Цепь.

Я посмотрела на часы на стене и заколебалась. Я была уверена, что он звонит по поводу ужина с партнерами.

Мой палец завис над зеленой кнопкой, и я издала нечленораздельный звук в горле. Я не была уверена, действительно ли хочу отвечать на звонок Джека в этот момент. Я нажала на боковую кнопку, чтобы выключить звук, и положила телефон на стойку, просто уставившись на него, как будто он должен был волшебным образом появиться на экране и одарить меня хмурым взглядом.

Он перестал звонить, и я вздохнула. Я вела себя глупо.

После того, как мы вернулись домой накануне вечером, он дал мне ключи от квартиры, и я снова поднялась в свою комнату. Поскольку я снова встала в пять утра, я совершила тот же акт исчезновения, что и все предыдущие дни. Не то чтобы он не догадался, куда я ушла, если бы снова стал меня искать, но я начала думать, что, возможно, я поступаю невежливо, не задерживаясь здесь.

При том, что Джек всегда был корректен и вежлив, каждый мой поступок… ну, я торчала, как больной палец. Этот парень передвинул мой книжный шкаф, помог мне с деревянной полкой и покрасил мои стены, черт возьми. У таких мужчин, как Джек, были люди, которые делали для них подобные вещи. У него был водитель. Его дом был идеальным. Он всегда носил дорогие костюмы, изо дня в день. Он был далек от всех. Опять же, у таких мужчин были другие люди, которые делали за них грязную работу. Живя с Коулсонами, я много раз видела таких людей, как он.

Когда я была подростком, я ходила с семьей, когда они хотели похвастаться мной перед своими друзьями — не потому, что они любили меня как своего собственного ребёнка или что-то даже отдаленно близкое к этому, а потому, что они хотели, чтобы их богатые друзья думали, что они щедрые и великодушные люди.

Посмотрите на нас, мы спасли эту девушку.

Я помнила, как ходила в шикарные рестораны и на званые ужины «всей семьей», но в итоге меня полностью игнорировали все, включая Гэри, который был единственным, кто хоть немного заботился обо мне. Все, что я делала, это надевала то, что хотела Анжела, приходила, ела то, что передо мной ставили, молчала и выглядела счастливой.

Однако мои самые счастливые воспоминания родились не в тех местах с теми людьми. Они родились на кухне их дома, где я проводила большую часть времени, когда не была в своей комнате, и были сделаны вместе с экономкой, Сьюзан О'Доннелл, с которой я завтракала и ужинала каждый день. Иногда Гэри хотел, чтобы я присоединилась к ним в столовой, но они не были похожи на Сьюзи, которая смешила меня своими историями. У них не было легких разговоров, даже когда они были вчетвером. Они не смеялись от души, не любили от сердца.

Тем не менее, был один факт, с которым мы все согласились: Гэри спас меня. Неохотно или нет. Я была благодарна, как они и хотели, и буду благодарна до конца своих дней.

Однако — и это очень важно — я не могла сказать, что забыла об этих ужинах, домашних вечеринках, посиделках, и сегодняшний ужин с партнерами был одной из последних вещей, которые я хотела сделать, но я заключила сделку. Игра в притворство была тем, что я неплохо умела делать. Это не значит, что мне это нравилось, но у меня неплохо получалось.

Когда на экране высветилось новое сообщение, я взяла телефон.

Джек: Ответь на звонок.

По какой-то причине это простое сообщение заставило меня улыбнуться сильнее, чем должно было бы. Это определенно привлекло внимание Салли.

— Что происходит? Хорошие новости? — спросила она, вытянув шею, чтобы видеть, что я делаю.

Я отмахнулась от нее.

— Ничего. Просто сообщение. — Текст, который был чистым Джеком Хоторном.

— О! Поделись с классом, пожалуйста. Любовные истории — мой любимый вид историй.

— К сожалению, здесь нет истории любви. — Я до сих пор не сказала ей, что замужем, не потому что пыталась скрыть это, а потому что не знала, как объясниться с мужем. — Может быть, ты провела достаточно времени с тамошними историями. Хочешь поменять книги на сахар и муку?

— Конечно. — Одним быстрым движением она встала и направилась ко мне, ее хвостик раскачивался из стороны в сторону. — Ты не возражаешь, если я включу музыку?

— Нисколько. Давай.

Я взяла свой телефон и направилась к книгам, которые были разбросаны на полу. Я опустилась на подушку, на которой она сидела, скрестила ноги и сделала глубокий вдох. Пока Салли запускала очередной плейлист на Spotify, я перезвонила Джеку, вместо того чтобы ждать, пока он снова позвонит мне.

Он ответил на третьем звонке.

— Роуз.

— Джек.

Я ждала, что он скажет что-то еще, ведь он звонил первым, но он ничего не сказал.

— Если ты занят, я могу позвонить позже.

— Нет. Я бы не ответил, если бы был занят.

— Тогда ладно. Зачем ты звонил?

Я надеюсь, что ужин отменили.

— Уже почти пять. Мы должны быть в ресторане в семь. Я выхожу из офиса через минуту — хочешь, я заеду за тобой?

— О, да, пожалуйста. Может быть, около шести? — Мой взгляд зацепился за книгу, которая все еще лежала в одной из картонных коробок, я взяла ее и посмотрела на заднюю обложку.

— Так не пойдет. С учетом пробок нам понадобится не менее сорока пяти минут, чтобы добраться до ресторана. Добавь к этому дорогу от твоего кафе до квартиры, и мы не успеем вовремя.

— Нет, ты можешь просто заехать за мной по дороге в ресторан.

Он ничего не сказал.

— Я оденусь здесь. Я купила платье сегодня, так что мне не нужно идти в квартиру. Я буду готова, когда ты придешь.

Прошло несколько секунд, в течение которых никто из нас не разговаривал. Я положила книгу, которую держала в руках, на третью полку и взяла с пола другую.

— Джек?

— Почему ты не сказала мне, что у тебя нет… неважно. Я буду там в шесть.

— Хорошо. Я буду готова. — Я замешкалась на мгновение, не уверенная, что это мое право спрашивать. — Все в порядке?

— Конечно. Увидимся в шесть. До свидания, Роуз.

— Хорошо. Хо…

И линия оборвалась.

Это точно будет долгая ночь.

* * *

Когда Салли ушла около пяти тридцати, посидев и поболтав со мной, я сразу же вернулась на кухню, чтобы подготовиться. Поскольку в моем гардеробе не было достаточно модного платья, чтобы сочетаться с одним из дорогих костюмов Джека, я отправилась на поиски того, что можно было бы надеть, чтобы не выглядеть слишком дешево, стоя рядом с ним. Я не хотела повторения того дня, когда мы поженились. К счастью, я нашла что-то во втором магазине, куда забежала, когда отправилась на обеденный перерыв.

Это было настолько простое черное платье, насколько это вообще возможно. Оно было сшито из тонкого материала, о названии которого я не имела ни малейшего представления, и имело короткие рукава. Оно слегка облегало мою фигуру в форме песочных часов, насколько я могла судить, повернув шею влево и вправо в примерочной, и заканчивалось примерно на шесть или семь дюймов выше колена. V-образный вырез спереди был немного глубже, чем я привыкла, но это было не настолько плохо, чтобы искать что-то другое. Более того, поскольку это было не совсем зимнее платье, оно было в продаже. У меня не было времени искать в каждом магазине города то, что нужно. Я примерила его, оно подошло, и я купила его. Оно также было немного дороже, чем я обычно плачу за платье, не люксовый бренд или что-то подобное, но, опять же, я хотела выглядеть так, чтобы не чувствовать себя очень дешево рядом с Джеком. Поэтому я смирилась с тем, что этот конкретный образ имеет свою цену.

Я смогла собраться за двадцать минут и даже успела превратить свой легкий макияж в нечто более подходящее для вечера. Другими словами, темные круги под глазами замазали консилером, а на щеки нанесли немного румян — совсем немного, на самом деле. Проверяя время, я поспешно накрасила глаза, нанеся немного черного карандаша вдоль линии ресниц и размазывая его пальцем, пока он не стал напоминать что-то дымчатое и приемлемое, а не полный беспорядок. Как раз когда я закончила наносить тушь, мой телефон пискнул новым сообщением.

Джек: Открой дверь.

Я фыркнула; у моего мужа был такой дар речи. Я посмотрела на себя в зеркало, которое было встроено в маленькую ванную комнату в задней части помещения. Разгладив платье и пытаясь укротить грудь, которая казалась больше из-за глубокого V-образного выреза, я внимательно осмотрела свой макияж. Я не выглядела как полный беспорядок, что означало, что я выглядела нормально.

— Черт! — воскликнула я, заметив, что совсем забыла о своих волосах. Я заплетала их два часа назад, чтобы получить что-то похожее на волнистые волосы, поэтому я оторвала завязки на конце и начала торопливо расплетать пряди. Не успела я закончить, как зазвонил мой телефон.

Я вернулась к стойке и, убедившись, что это Джек, побежала к двери, запустив руки в волосы, пытаясь укротить их и одновременно привести в беспорядок. Это был очень необычный вид.

Остановившись рядом с дверью, я в последний раз провела руками по челке, отперла дверь, распахнула ее и убежала, прежде чем он успел хорошенько рассмотреть меня.

— Мы ждали тебя снаружи. Ты опаздываешь, — сказал Джек, как только вошел внутрь.

— Ты на пять минут раньше, — бросила я через плечо, не оглядываясь, и побежала обратно на кухню, чтобы надеть куртку. Завязав тонкий пояс на талии, я схватила свою сумку и поспешила обратно к Джеку. — Я готова, — пробормотала я, немного запыхавшись. Мои глаза были опущены, пока я пыталась открыть переднюю молнию на своей сумке, чтобы я могла бросить туда свой телефон. Когда это было сделано, и я наконец подняла глаза, весь белый шум, доносящийся из города за моей дверью, казалось, исчез. Я не могла придумать ничего вразумительного, чтобы сказать.

Черт. Черт. Черт.

Мое любимое ругательное слово было единственным, что пришло мне на ум, но я не думала, что его уместно произносить вслух в такой ситуации.

Джек был одет в черные брюки, в чем не было ничего удивительного, но я определенно впервые видела его без рубашки на пуговицах. Вместо этого на нем был тонкий серый свитер, рукава которого были слегка приподняты, что давало мне возможность увидеть часы на его запястье.

Простой серый свитер и часы лишили меня дара речи. Как ослиха, которой я была, я позволила своим глазам блуждать от его приталенного свитера к ремню и вниз к черным туфлям. Его лицо было таким же, как и всегда: та же резкая линия челюсти, те же глубокие голубые глаза, та же грубая щетина, суровый взгляд в глазах и обычная хмурая складка между бровями. Его волосы выглядели так, будто их грубо зачесали назад руками с каким-то матовым средством.

В целом, он выглядел… нормально. Хорошо, может быть, чуть больше, чем хорошо.

Смотря ему в глаза, желая перестраховаться, я ждала, что он скажет. Я не хотела выдавать, что он меня действительно привлекает.

— Что-то не так? — спросил он.

Я покачала головой.

Он еще немного изучал меня.

— Ну что, готова?

Я кивнула, не говоря ни слова.

— Что с тобой не так?

Я испустила долгий вздох.

— Со мной все в порядке. Что не так с тобой?

Его взгляд усилился, и прежде чем я успела навлечь на себя неприятности, я прошла мимо него и открыла дверь, слегка поклонившись, как идиотка, которая не знает, что с собой делать, и жестом попросила его уйти. Он постоял еще мгновение, затем, покачав головой, вышел. Позаботившись о свете и введя код от сигнализации, я все заперла и закрыла дверь. Прижавшись к ней лбом, я тихо пробормотала про себя и повернулась лицом к Джеку, который ждал меня, засунув руки в карманы брюк, в нескольких шагах впереди. Я посмотрела вниз по улице и увидела его машину, которая ждала нас.

Как только я оказалась рядом с Джеком, он прошел вперед и открыл для меня дверь. Я села в машину и переместилась на другой конец.

— Привет, Рэймонд. Извини, что заставил тебя ждать.

Джек сел за мной и закрыл дверь. Я была уверена, что Рэймонд был единственным человеком, который знал о нашем фиктивном браке. Он был нашим единственным свидетелем в мэрии, и даже если бы его там не было, он не мог поверить, что мы недавно поженились и безумно любим друг друга, после того как видел нас вместе последние две недели.

Поскольку я смотрела в зеркало заднего вида, я увидела его небольшую, но искреннюю улыбку.

— Все хорошо. Мы не ждали слишком долго.

Я улыбнулась в ответ.

«Вот видишь, — подумала я, провожая Джека взглядом. — Почему ты не можешь быть как Реймонд и улыбнуться мне хотя бы раз или два?»

Он начал разговаривать с Рэймондом, а потом мы уже ехали к месту назначения. Я закрыла глаза и вдохнула, но тут на меня обрушился запах одеколона Джека.

Боже милостивый!

Боже милостивый! Это было все, о чем я могла думать, пока я медленно выпускала все это и старалась не дышать. Его другой одеколон, тот, который я нюхала на нем каждый день в течение последних двух недель, не был таким глубоким и мускусным, как этот. Этот аромат мог сбить с ног любого и заставить его пустить слюну, будь то фальшивая жена или нет. Я нажала кнопку на подлокотнике, чтобы немного опустить окно и дать свежему воздуху вывести меня из состояния идиотизма.

— Как далеко он находится, Рэймонд? — спросила я, когда снова обрела голос. — Ресторан, я имею в виду.

— Полчаса, может чуть больше, миссис Хоторн.

Я внутренне застонала и посмотрела на Джека.

— Ты сменил свой одеколон?

— А что?

— Я не уверена, что он мне нравится. — А мне нравился. Слишком сильно нравился.

Он повертел часы на запястье и отвернулся от меня.

— Жаль тебя.

Откуда я знала, что он скажет что-то в этом роде? Я повернулась лицом к окну и улыбнулась. Он начинал мне нравиться. Если я что-то и узнала о Джеке Хоторне, так это то, что он не желает вести светские беседы, а поскольку мне не хотелось провести почти час в тишине, я решила, что сама должна начать разговор. Но когда я взглянула на Джека и увидела, что он сидит так расслабленно и смотрит в окно, я не смогла придумать ни одной интересной темы. Я думала, что у меня хорошо получается нажимать на его кнопки, но по какой-то причине я решила, что комментария об одеколоне было достаточно для нашей поездки на машине.

Отказавшись от всех идей о светской беседе, которые возникали после этого, я прислонилась виском к холодному стеклу окна и закрыла глаза. Я не знаю, сколько минут прошло в тишине, но когда я услышала мягкий голос Джека, я с трудом открыла глаза, даже не заметив, что заснула.

— Роуз?

Я посмотрела направо и увидела, что он внимательно наблюдает за мной. Машина не двигалась, видимо, я дремала дольше, чем думала. — Мы на месте? — Я прикрыла рот тыльной стороной ладони и зевнула.

Его хмурый взгляд разгладился, и он покачал головой.

— Мы на светофоре, почти приехали. Ты устала.

По крайней мере, это было лучше, чем «Ты выглядишь ужасно». «Ты устала», было просто фактом, и я могла с этим жить.

— Значит, макияж недостаточно скрыл это, — пробормотала я. Я была не просто усталой, а измотанной. Я откинула голову назад и глубоко вздохнула. — Извини, что задремала.

Светофор загорелся зеленым.

— Я так понимаю, ты также не выспалась прошлой ночью?

— Да, вообще-то, я спала пять часов. Надеюсь, что сегодня ночью я буду спать как обычно.

Мимо нас проехали две полицейские машины с ревущими сиренами, и я проследила за ними взглядом.

— Ты уверена, что готова к этому ужину? — спросил Джек, когда стало тише — так тихо, как бывает в Нью-Йорке.

Сев ровнее, я повернулась к нему.

— Конечно. Я не разочарую тебя, Джек. — По крайней мере, я не ухудшу ситуацию, в этом я была уверена. Если бы все остальное не удалось, я бы просто была молчаливой и угрюмой, как Джек, и они бы решили, что мы подходим друг другу.

Хмурый взгляд вернулся в полную силу.

— Я не об этом спрашивал.

— Нет, я знаю, но я готова. Я подготовилась, и я здесь. Я просто хотела, чтобы ты знал… что я тебя не разочарую.

После неловкого долгого взгляда, когда огни проходящего города осветили его лицо, мы оба замолчали.

Слишком быстро Рэймонд остановил машину, и я выглянула в окно. Мы припарковались перед рестораном, где нам предстояло встретиться с партнерами Джека.

— Постарайся выглядеть хотя бы полуживой, — сказал Джек.

Это будет полная катастрофа. Они ни за что не поверят, что мы влюблены. Ни за что.

— Какие красивые слова. Если ты хочешь полуживую, ты ее и получишь. Если бы ты попросил меня выглядеть полностью живой, я бы тебя разочаровала. Но полуживой? Тебе повезло.

Бабочки в моем животе мгновенно начали бунтовать. Я даже не заметила, что Джек вышел из машины, пока он не открыл мою дверь. Вынырнув из своей личной паники, я подалась вперед, чтобы выйти. Заметив громоздкую сумку, зажатую в моих пальцах, я приостановилась и встретилась взглядом с Рэймондом. — Ничего, если я оставлю свою сумку в машине?

— Конечно, миссис Хоторн.

Я снова встретилась с его глазами в зеркале заднего вида и умоляюще посмотрела на него.

— Мне было бы намного легче, если бы вы называли меня просто Роуз. Пожалуйста.

Он кивнул мне и едва заметно улыбнулся.

— Я постараюсь.

Я заставила свои губы изогнуться и вышла из машины без сумочки. Вытирая руки о ткань пиджака, я ждала, пока Джек закроет дверь. Затем Рэймонд отъехал, и мы остались вдвоем, стоя на краю тротуара прямо перед двойными дверями ярко освещенного и заполненного ресторана.

— Без сумочки? — спросил он, заметив мои пустые, нервные руки.

Я перестала ерзать и покачала головой, не сводя глаз с этих больших двойных дверей — ворот в мой ад.

— У меня не было ни одной достаточно элегантной. Так лучше. — Я поймала напряженное выражение лица Джека, прежде чем он сделал шаг вперед. Не успела я опомниться, как моя рука уже сжимала его руку. Я бросила на него отчаянный взгляд. — Джек, мы забыли!

Его брови сошлись вместе.

— Что мы забыли?

— У нас нет истории. Я собиралась спросить тебя, но твой одеколон сбил меня с толку, а потом я задремала.

— Что сделал мой одеколон?

— Забудь об одеколоне!

Он вздохнул.

— О какой истории ты говоришь?

Для человека, который собирался солгать кучке своих друзей по работе, он выглядел странно расслабленным, что только заставило меня еще больше нервничать и слегка разозлиться.

— История о том, как мы познакомились! Как ты попросил меня выйти за тебя замуж! — выпалила я, а затем понизила голос. — Они спросят что-нибудь, если не эти вопросы, то что-нибудь о нас — ты знаешь, что спросят. Все задают такие вопросы.

Он пожал плечами, и на этот раз я выглядела озадаченной.

— Мы что-нибудь придумаем, если они это сделают. Просто веди себя естественно, — сказал он. — Ты нервничаешь из-за этого?

Просто вести себя естественно?

Я бросила на него измученный взгляд.

— Конечно, я нервничаю по этому поводу. Как ты можешь не нервничать? Это же твои друзья по работе. И что значит вести себя естественно?

— Они не мои друзья, Роуз. Мы партнеры. И вести себя естественно означает вести себя естественно. Что еще это должно означать?

Он доводил меня до безумия своим холодным поведением.

— Какая разница? Вы партнеры, поэтому вы должны, по крайней мере, быть дружелюбными, а если мы ведем себя естественно, значит ли это, что ты будешь хмуриться и молчать весь вечер? И что мне тогда делать?

— Я не хмурюсь. — Он нахмурился, когда сказал это.

Сюрприз, сюрприз.

Я наклонила голову.

— Правда? Ты собираешься пойти на это? Почему бы нам не пройти несколько шагов, чтобы ты мог посмотреть в красивые, блестящие стеклянные окна и убедиться в этом.

Он вздохнул.

— Я буду хмуриться по минимуму, если тебе это понравится. Все будет хорошо. Пойдем. Они не будут задавать вопросов. Перестань волноваться. Помнишь, я говорил тебе, что к нам присоединяется и потенциальный клиент. Они будут слишком заняты с ним.

— Значит, это ужинв стиле шмузинг. Все внимание будет приковано к нему.

— Шмузинг…^[1]

— Что? — спросила я. — Что?!

Он покачал головой и вздохнул.

— Твой выбор слов меня завораживает. Ты уверена, что готова к этому?

Может быть, я волновалась по пустякам. В любом случае, я собиралась пойти в этот ресторан и попытаться выглядеть счастливой семейной парой с мужчиной, который никогда не улыбался. И поесть. Я бы также поела. Если бы мой рот был полон или я была зациклена на своем ужине, они не смогли бы задавать вопросы. Добиться этого было бы несложно, потому что я уже слышала, как урчит мой желудок. Сделав глубокий вдох и выпустив его, я подумала, что могла бы покончить с этим как можно скорее. Только первый раз будет таким болезненным. После того, как закончится этот, я стану профессионалом.

— Хорошо. Хорошо, ты их знаешь. Я тебе доверяю. — Я разглаживала свои тонкие волны и челку, пока Джек следил за движением моих рук.

Когда я встретила его взгляд, он повернулся и ушел, оставив меня позади. Я посмотрела вверх.

Боже, пожалуйста, помоги мне.

Я бросилась догонять его, пока мы не оказались бок о бок. Когда кто-то открыл дверь, чтобы мы могли войти, Джек жестом показал мне, чтобы я шла впереди него. Я изо всех сил старалась выглядеть так, чтобы вписаться в толпу, поэтому не заметила, как Джек остановился в проеме перед хостес. Отступив назад, я снова встала рядом с ним и постаралась не ерзать.

После того как он сообщил девушке о нашем торжестве, кто-то помог мне снять пиджак, и я начала процесс разглаживания заново.

— Роуз?

Я подняла глаза и попала под глубокий синий взгляд Джека.

— Что? — спросила я, наклоняясь к нему.

— Я… — Его глаза двигались по мне. По всей мне. Он уже видел мое усталое лицо, но задержался на нем дольше всего. Мои губы, мои глаза. Мой взгляд зацепился за его, и мы замерли.

Перестань смотреть, Роуз. Не смотри.

Моргнув, я разорвала эту странную связь и почувствовала, что мое лицо пылает.

Я прочистила горло.

— Да?

Он сделал шаг ближе. Слишком близко для моего комфорта.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он из ниоткуда, негромко, но достаточно для того, что даже несмотря на смех и тихую музыку, льющиеся из столовой, я никак не могла не расслышать этот комплимент. Я провела рукой вверх и вниз по руке, чтобы избавиться от мурашек, которые вызвал его взгляд и грубый голос. Судя по тому, как он просто проговорился, я не была уверена, ждал ли он подходящего момента, чтобы сказать это так, чтобы его услышали другие люди, или это был настоящий комплимент.

— Я… спасибо, — прошептала я.

В моей груди появилось странное чувство, беспричинное волнение. Прежде чем я успела переварить неожиданную перемену между нами и придумать ответ, его взгляд опустился ниже. Я проследила за его глазами, и мое сердце начало биться быстрее — намного быстрее, когда я увидела его поднятую руку между нами.

Наклонив голову назад, я встретила его взгляд и медленно, неуверенно положила свою руку в его открытую ладонь, впервые после церемонии. Его рука была теплой, когда он нежно сомкнул свои пальцы вокруг моих. А мое сердце… мое сердце испытывало некоторые проблемы.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: ноль.

ГЛАВА 7 ДЖЕК

Положив руку на руку Роуз, которая была гораздо меньше, я последовал за официанткой и был вынужден немного отстраниться, когда Роуз не пошла со мной. Когда женщина провела нас через первые столики вглубь ресторана, я быстро взглянул на Роуз. Она выглядела немного раскрасневшейся и встревоженной, лицо ее было нахмурено. Я тоже был встревожен. Черт, может быть, даже больше, чем она. Разница была лишь в том, что я лучше скрывал свои эмоции. Вы могли прочитать все, просто глядя на ее лицо, ее глаза.

Ее платье и то, как она выглядела в нем, ослепило меня, это было очевидно. И я не смог держать язык за зубами. Но этот красный румянец на ее щеках, расширенные глаза, мурашки, которые она пыталась скрыть. Эти маленькие факты были действительно интересными.

— Ты в порядке? — спросил я, наклонившись к ее уху и непроизвольно сжав ее руку, когда мы свернули направо, где находилась приватная зона ресторана.

Немного подпрыгнув от моих слов, она посмотрела на наши сцепленные руки, затем на меня и кивнула.

— Это всего лишь ужин, Роуз. Расслабься.

Прежде чем она успела ответить, мы подошли к круглому столу, за которым уже сидели Джордж и Фред, но Уэса Дойла, потенциального клиента, не было видно. Как только они увидели нас, они встали.

— Вот ты где, Джек, — сказал Фред, отодвигая свой стул и обходя стол, чтобы подойти к нам. — Для всего есть первый раз. Я никогда не думал, что увижу день, когда ты куда-то опоздаешь.

— Мы как раз вовремя, — прокомментировал я и посмотрел, как глаза Фреда опустились на руку Роуз в моей. Инстинктивно я слегка потянул ее за руку, пока она не прижалась к моему боку. Роуз бросила на меня быстрый удивленный взгляд, а затем снова повернулась к Фреду.

Фред переключил свое внимание на нее, и его улыбка стала еще шире. В свои сорок пять лет Фред был единственным из партнеров, с кем я мог провести больше часа.

— Обычно он первым входит в дверь, когда проходит совещание или рабочий обед, — сказал он Розе. — А вы, должно быть, очень неожиданная, но красивая невеста. Фред Витфилд, рад познакомиться с вами. — Он протянул руку Роуз, и мне пришлось отпустить ее.

Я посмотрел вниз на свою руку. Все еще ощущая тепло и форму ее руки на своей коже, я сжал пальцы.

— Я тоже рада познакомиться с вами, мистер Витфилд. Джек хорошо о вас отзывался, — солгала Роуз.

Фред рассмеялся и наконец отпустил ее руку.

— О, я очень сомневаюсь в этом.

Я стоял на месте, всего на шаг позади нее, и поприветствовал Джорджа коротким кивком, продолжая слушать их разговор.

— Нам очень жаль, что мы опоздали — это полностью на моей совести, — говорила Роуз.

— Мы не опоздали. Мы пришли вовремя, — повторил я, отодвигая ее стул. — Клиент еще даже не пришел.

Не обращая на меня внимания, Фред выдвинул стул рядом с тем, который я только что захватил, думая, что она сядет слева от меня, а я между ней и Фредом. Поскольку она сидела ко мне спиной, она не могла видеть, что я жду ее, поэтому она приняла его предложение и сделала шаг вперед. Прежде чем я успел прокомментировать, Фред уже представлял ее Джорджу. Когда все закончили с представлениями и любезностями, мы все сели. Я подождал, пока Роуз устроится, и занял место, которое изначально выделил для нее. Фред сел справа от нее, все его внимание было приковано к ней. Джордж, будучи самым старым партнером, не был так любопытен к моему новому браку, как некоторые другие члены фирмы.

— Итак, Роуз, ты должна рассказать нам, как ты убедила Джека жениться на тебе, — начал Джордж, как только все расселись. Может быть, я ошибся. Может быть, каждому человеку в фирме было интересно узнать о моем браке.

Официант наклонился между Фредом и Роуз и наполнил их стаканы водой, заставив стол погрузиться в тишину.

Я не мог видеть ее лица, но мог представить, что она улыбается и пытается придумать ложь. Наполнив ее бокал, официант подошел слева от меня. Я положил руку на спину Роуз и заговорил раньше, чем она успела. Ее позвоночник выпрямился, но она не отстранилась от моего импровизированного прикосновения.

— Вообще-то, все было наоборот, Джордж. Это я должен был убедить ее выйти за меня замуж. Где Уэс Дойл?

— О, я не пропустил большую историю с предложением, не так ли?

Я отдернул руку от Роуз и повернул голову, чтобы посмотреть на обладательницу неожиданного голоса: Саманту Деннис, единственную женщину-партнера в фирме и ту, кто не планировал присутствовать на этом ужине.

— Я не знал, что ты присоединишься к нам, Саманта, — легкомысленно сказал я.

— Они приехали всего минуту назад. Вы как раз вовремя, — вклинился Фред.

У Джорджа зазвонил телефон, и он вышел из-за стола.

— Я сейчас вернусь.

— Ты же знаешь, какой Уэс Дойл, — ответила мне Саманта. — У него всегда больше вопросов, и он хочет, чтобы все удовлетворяли его потребности. Мы хотим привлечь его к работе. Чем больше партнеров он увидит, тем больше вероятность того, что он подпишет контракт. К тому же, мои планы на ужин сорвались, поэтому я не хотела упустить шанс познакомиться с твоей женой.

Саманта положила руку на спинку моего стула и посмотрела между мной и Роуз.

— У тебя ведь нет проблем с моим присутствием здесь, Джек?

— Почему у меня должны быть проблемы?

— Тогда ладно. — Ее красные губы изогнулись в улыбке, когда она наклонилась и поцеловала меня в щеку. Я напрягся, и это не ускользнуло от ее внимания. — Расслабься, Джек. — Закатив глаза, она рассмеялась про себя. — Старые привычки, прости.

Положив свой черный клатч на стол, она наклонилась вперед, и при этом ее грудь прижалась к моему плечу. Пока она пожимала руку Роуз, я отодвинул свой стул и переместился на несколько дюймов вправо, ближе к Роуз, чтобы оставить больше места для Саманты.

— Саманта Деннис, — сказала она, — Четвертый партнер в фирме.

К моему удивлению, Роуз даже не колебалась, прежде чем ответить.

— Роуз Хоторн. Я жена, как вы уже знаете.

— Да, я знаю. Я даже не поверила, когда впервые услышала, что он связал себя узами брака, но вот и ты.

Улыбка Роуз стала еще шире, в тон улыбке Саманты.

— А вот и я.

Отстранив Роуз, Саманта отодвинула свой стул и посмотрела на Фреда, одарив его более искренней улыбкой.

— Фред, Эвелин не присоединится к нам сегодня вечером?

— Ребенок подхватил какой-то желудочный вирус от одного из своих друзей, поэтому она осталась с ним дома.

Я все еще был раздражен поцелуем Саманты, поэтому даже не думал, что делаю.

— Саманта встречается с окружным прокурором последние полтора года, — тихо проговорил я Роуз, затем нахмурился и поднял свой стакан с водой. Это не был настоящий брак, я не должен был рассказывать ей о своих прежних отношениях. Если переспать с кем-то несколько раз четыре года назад, можно считать отношениями.

Что, черт возьми, с тобой не так?

— Это хорошо. Наверное. Ей же хорошо? — прошептала Роуз в замешательстве.

Я облокотился на стул Роуз. Она напряглась еще больше, и я наклонился, чтобы сказать ей на ухо.

— Это неестественное поведение.

Она потянулась за своим бокалом, и как только первое слово вылетело из моих уст, она чуть не сбила его. Может быть, я слишком много говорил ей в лицо.

— О, де…ла, — тихо воскликнула она. На ее щеках появился легкий румянец, и она извинилась перед Фредом, который потянулся вперед, чтобы поймать ее стакан.

— Уэс подъезжает — он застрял в пробке, — объяснил Джордж, возвращаясь и снова занимая свое место. — Саманта, рад, что ты решила присоединиться к нам.

— Ты шутишь? Я бы ни за что не пропустила это.

Когда все трое начали разговаривать между собой, Роуз откинулась на стуле, на секунду встретилась с моими глазами и наклонилась ко мне боком. Я наклонился, чтобы ее рот был ближе к моему уху, чтобы ей было легче и чтобы никто больше не слышал, о чем мы говорим.

— Я веду себя естественно, — прошептала она.

— Ты ни разу не посмотрела на меня с тех пор, как мы сели. По крайней мере, постарайся вести себя так, как будто ты не против моего общества.

Ее голова была склонена, пока я шептал ей на ухо, но как только я закончил говорить, она немного отстранилась и удивленно посмотрела мне в глаза.

— Попал в нью-йоркские пробки. В нескольких кварталах отсюда произошла небольшая авария — парень врезался в такси. Пожалуйста, извините меня, — сказал Уэс Дойл, обходя стол. — Добрый вечер всем.

Нам с Роуз пришлось отстраниться друг от друга, чтобы начать очередной раунд рукопожатий, и как только представления были закончены, все, наконец, расселись.

Снова появился официант, и следующие несколько минут прошли в том, что все заказывали напитки.

— Здесь нет меню? — осторожно спросила Роуз, когда все отвлеклись.

— Этот ресторан известен своим меню prix fixe^[2]. Шеф-повар меняет его каждые несколько вечеров. Он, должно быть, очень хорош. Кажется, сегодня вечер морепродуктов.

Она кивнула и отстранилась от меня. Прежде чем я успел привлечь ее внимание и спросить, что на этот раз не так, принесли первое блюдо: морские гребешки с миндальным винегретом, поданные на половинке ракушки.

Поскольку Уэс Дойл был человеком, которого можно считать крупной рыбой, все за столом начали с обещаний и заверений, что он будет в списке людей, которые являются приоритетом номер один для фирмы, но я был занят другим. Я наблюдал за движениями Роуз, когда она положила салфетку на колени и уставилась на гребешки на своей тарелке. Взяв нож и вилку, она осторожно отрезала небольшой кусочек и медленно поднесла его к губам. Завороженный, я наблюдал, как она жует дольше, чем нужно, а затем заставляет себя проглотить его. Тихонько кашлянув, она потянулась к своему стакану и сделала глоток воды. Для любого, кто смотрел на нее, она выглядела элегантно, наслаждаясь своим ужином, но для меня она выглядела так, будто ее заставляли есть помои.

— Джек? — позвал Джордж, и мне пришлось переключить свое внимание, так как все они уставились на меня — все, кроме Роуз. — Ты не хочешь что-нибудь добавить?

Мне потребовалась секунда, чтобы переключиться.

— Я думаю, Уэс знает мое мнение по этому вопросу. — Я взглянул на Уэса, и он слегка кивнул мне. За последние несколько лет он создал невероятно успешную технологическую компанию из ничего и недавно решил сменить юридическую фирму, когда его предыдущие адвокаты проиграли ему дело, которое облетело все СМИ и подмочило репутацию его компании. Это должна была быть легкая победа, но они допустили огромные ошибки, на которые я ему указал. — Я могу заверить тебя, как и вчера, если ты решишь обратиться в любую другую фирму, ты совершишь большую ошибку. Я думаю, что после того, что произошло с предыдущей фирмой, ты больше не будешь рисковать с компанией, над которой так упорно работал, чтобы она достигла сегодняшнего положения.

Я объяснил все, что я сделаю для Уэса и его компании, когда он зашел ко мне в офис накануне. Он не спеша задал все интересующие его вопросы, и я честно ответил на каждый из них. Если он решил пойти с нами, он знал, что получит от меня. Я не счел нужным добавлять что-то еще — он либо примет правильное решение, либо нет. У него были все факты, а остальное зависело от него.

Все за столом сосредоточились на мне, хотя моя жена по-прежнему не смотрела. Она остановилась с вилкой на полпути к губам всего на секунду, слегка замешкалась, а затем продолжила есть.

Саманта прочистила горло.

— Я думаю, что Джек пытается…

Уэс прервал ее взмахом руки.

— О, нет. Ты не должна прикрывать его, Саманта. Мне нравится, что он не скрывает своих мыслей. Мне нужна такая честность. И да, вчера мы больше говорили об этом в его кабинете, и он прав. Я не могу позволить себе принимать неверные решения в отношении людей, которые должны защищать меня и то, что я построил сам.

Фред присоединился, и они продолжили бессмысленную дискуссию. Если я не ошибаюсь, Уэс уже пришел к какому-то решению, но, похоже, он хотел услышать больше заверений. Как бы бессмысленно это ни было, я понимал его сомнения. Все любят, когда их балуют, а он был человеком, которому, похоже, нравилось быть в центре внимания.

Я откусил несколько кусочков от своего ужина и незаметно продолжал наблюдать за Роуз, хотя понимал, что это плохая идея, учитывая нашу ситуацию. Это был рабочий ужин, а не время разглядывать мою фальшивую жену, как будто она самая интересная вещь в мире. Но чем больше я не мог оторвать от нее глаз, тем больше понимал, что она изо всех сил старается вести себя так, будто я не сижу рядом с ней. Потом ее молчаливость начала доставать и меня. Помогая ей в кафе, я понял, как сильно она любит поговорить. Обо всем и обо всех. Как она ни старалась, ей не удавалось втянуть меня в свои разговоры, пока не удавалось. Чем больше у нее не получалось, тем больше она старалась, и как бы я ни восхищался ею за это, я не настолько потерял рассудок.

Я не хотел привыкать к ней. Не хотел сближаться. Не больше, чем я уже сделал это. Это не входило в мои планы. Совсем нет.

Когда я больше не мог молчать, я перестал думать и положил руку на ее ногу, мой большой и указательный пальцы соприкоснулись с ее голой кожей. Она подскочила на своем месте, ее колено ударилось о нижнюю часть стола, зазвенела посуда. Я заставил себя расслабиться и постарался не шевелиться. Извинившись перед всеми, она положила нож и вилку и, наконец, посмотрела на меня с убийством в глазах. Если бы она хоть немного знала, как мне нравятся ее реакции, она бы вела себя по-другому, просто чтобы позлить меня. Я был уверен в этом. Я наклонился к ней, и наши плечи и предплечья устроились на столе, когда она встретилась со мной посередине.

— Что ты делаешь? — резко прошептала она.

— Почему ты избегаешь меня? Что случилось? — спросил я, отдергивая руку.

Она немного отстранилась, но мы все еще были прижаты друг к другу и смотрели в глаза друг другу, как будто бросая вызов. Ее брови сошлись вместе, прежде чем она прошептала в ответ.

— О чем ты говоришь? Как я могу избегать тебя, когда я сижу рядом с тобой? Что с тобой не так?

Она выпрямилась, взяла еще один маленький кусочек из своей тарелки и снова начала медленно жевать. Я наклонился ближе, и мои губы оказались в опасной близости от ее шеи, настолько, что я почувствовал ее запах. Свежий цветочный аромат, смешанный с фруктовым, возможно, цитрусовым.

— Я… — Мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что я хотел сказать, и я запнулся. — Просто расслабься немного. Разве тебе не нравится твоя закуска?

Я отстранился, и на этот раз она наклонилась ко мне.

— Я не большая поклонница морепродуктов. Это слишком очевидно?

Бросив быстрый взгляд на всех остальных за столом, чтобы убедиться, что мы не привлекли их внимание, я полностью повернулся к Роуз и снова положил руку на ее стул. Моя грудь потерлась о ее плечо. Я думал, что она вздрогнет или даже отстранится, но на этот раз она осталась на месте. Мы должны были быть молодоженами. Как бы я ни старался держаться от нее подальше, когда мы были вдвоем, но в окружении других людей я знал, что нам нужно вести себя более интимно, если мы хотим казаться правдоподобной парой.

— Да, Роуз. Все меню состоит из морепродуктов — почему ты ничего не сказала?

— Это меню prix fixe, я не думаю, что мы сможем что-то изменить.

— Это не значит, что ты должна есть то, что тебе не нравится. — Все еще держа руку на ее стуле, я оглядел ресторан. — Перестань заставлять себя есть. — Не найдя того, кого искал, я отпрянул от Роуз, даже успел немного отодвинуть свой стул, прежде чем она положила ладонь мне на бедро. Я сделал паузу, и мы оба с удивлением посмотрели вниз, на ее руку на моих брюках. Она тут же отдернула ее. Это было хорошее решение. Это было действительно хорошее решение.

В этот момент, удивляя себя и ее, я наклонился вперед и быстро поцеловал ее в щеку. Так поступает муж, прежде чем выйти из-за стола. Ее глаза слегка расширились, как тогда, когда я сделал ей комплимент, но она сумела сдержаться.

Я поднялся.

— Что-то случилось, Джек? — спросил Фред, глядя на меня.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал я столу. — Я сейчас вернусь.

Мне потребовалась всего минута, чтобы найти человека, который мог бы изменить наш заказ. Несмотря на то, что ресторан предлагал только сет-меню, о котором не переставала говорить элита Нью-Йорка, при должной доле убеждения они согласились сделать небольшое изменение только в этот раз. Когда я вернулся к нашему столику и сел, Саманта и Джордж были погружены в разговор с Уэсом, а Роуз болтала с Фредом, ее щеки раскраснелись.

— Все в порядке? — спросила я, с любопытством слушая, о чем они говорят.

— Ты не сказал мне, что она родственница Коулсонов, Джек. Гэри прожил с нами около пяти лет? Я даже не знала о ней.

Роуз бросила на меня извиняющийся взгляд.

— Я жила с ними только до восемнадцати лет. После этого мы не так часто виделись. Праздники и случайный обед или ужин раз в месяц или около того. Гэри был очень занят своей фирмой и собственными детьми.

— Об этом речь не шла, — коротко объяснил я, желая закончить разговор.

— Так вот как вы познакомились?

Роуз бросила на меня взгляд, который я не мог понять, но который выглядел как «я же тебе говорила», затем снова повернулась к Фреду.

— Да. Ну, типа того.

Когда официант подошел и начал собирать пустую посуду, Саманта заговорила, воспользовавшись затишьем в их разговоре с Уэсом.

— Когда мы услышим историю о предложении? Это то, чего я жду.

— Предложение? — спросил Уэс.

— Джек и Роуз только что поженились, — объяснил Джордж. — Всего несколько недель назад, я полагаю, верно? Это был сюрприз для всех в фирме.

Уэс перевел взгляд с меня на Роуз.

— Поздравляю! Я понятия не имел. Мы должны были заказать шампанское, чтобы отпраздновать.

— Спасибо. Мы сами только начинаем привыкать к этому. Это произошло так быстро. Я имею в виду, мы так быстро влюбились друг в друга, — сказала Роуз.

— Расскажите нам все подробности, — подхватил Фред. — Чтобы мы могли забыть о том, что никто из нас не был приглашен на свадьбу.

Роуз рассмеялась, затем повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Видишь, Джек, как мило — все хотят услышать историю о предложении. — Когда я просто посмотрел в ее сверкающие глаза, ее улыбка натянулась, и она снова повернулась к Фреду. — О, я не могу. Если бы я начала, боюсь, я бы не смогла остановиться. У меня нет тормозов, когда речь заходит о Джеке. — Она повернулась ко мне и похлопала меня по руке, немного слишком сильно, если вы спросите меня. Пытаясь скрыть улыбку, я облизала губы и потянулась за виски, когда она сказала. — И это рабочий ужин, поэтому я бы не хотела брать на себя ответственность.

— Ерунда, — подтолкнула Саманта. — У нас достаточно времени, чтобы поговорить о работе. Однако Джек — полная загадка, когда речь заходит о его личной жизни. Мы очень хотим услышать все, чем вы готовы поделиться.

Откинувшись назад, я молчал и ждал, как она будет выкручиваться.

Роуз послала еще один умоляющий, но в то же время сердитый взгляд в мою сторону.

— Его предложение было очень особенным для меня, поэтому, если ты не против, я бы хотела, чтобы это осталось между нами. Тем не менее, я уверена, что Джек не откажется рассказать тебе, как мы познакомились. — Моя рука лежала на столе, когда Роуз накрыла ее своей и дважды похлопала по ней. — Правда, милый?

Официант вернулся со вторым блюдом — еще больше морепродуктов.

Ее рука казалась немного холодной, а может, это были нервы, но ее кольцо впилось мне в кожу. Наконец-то она надела его без моей просьбы. Перевернув руку, я прижал ладонь к ее ладони, соединил наши пальцы, и наши глаза снова встретились. Я не знал, что это не ускользнет от всеобщего внимания, и они будут смотреть на меня в шоке.

— Это не так захватывающе, как вы все думаете, — предупредил я. — Я выставил себя полным дураком, и это как-то подействовало на нее.

— О, теперь ты должен дать нам больше, чем это. — Саманта положила руку на мое предплечье. — Особенно после того, как ты сказала, что холодный и расчетливый Джек Хоторн выставил себя дураком.

Я потянулся за своим виски левой рукой, избавляясь от прикосновения Саманты в процессе.

— Если Уэс не против сделать небольшой перерыв в разговорах о работе.

Уэс вклинился в разговор, прежде чем сосредоточиться на тарелке перед собой.

— Конечно. Пожалуйста, продолжайте.

После того, как все блюда из морепродуктов были поданы, подошел еще один официант и, наклонившись между Фредом и Роуз, поставил перед ней другую тарелку. Она была больше и полнее, чем другие тарелки, которые он только что принес.

— Сливочный стейк фетучини с грибами шиитаке, — объяснил он тихо, только для ушей Роуз.

Ее удивленный взгляд переместился на меня. Я не был уверен, осознает ли она это, но ее пальцы сжались вокруг моих, и она тихо сказала.

— Джек, тебе не нужно было ничего говорить. Я единственная, кто…

Когда мне подали то же блюдо из пасты, что и ей, она не закончила свое предложение, вместо этого широко улыбнувшись мне, которая впервые с тех пор, как мы вошли в ресторан, достигла ее усталых глаз. Она тихо поблагодарила меня.

Мои глаза опустились на ее улыбку, и мне пришлось отпустить ее руку, иначе…

— Надеюсь, это лучший вариант, чем морепродукты.

— Это превосходно, правда. Спасибо.

Фред ворвался в наш маленький разговор.

— Да ладно, вы всю ночь шептались друг с другом. У вас будет много времени, чтобы пофлиртовать друг с другом, когда вы уйдете отсюда. Расскажи историю, Джек.

— Я уже сказал тебе, что она не такая захватывающая, уж точно не такая захватывающая, как твоя история с Эвелин.

Фред повернулся к Уэсу.

— Возможно, он прав. Когда мы встретились в первый раз, моя жена, которая тоже адвокат, угрожала посадить меня в тюрьму, и ей это тоже почти удалось.

— О, я бы с удовольствием послушала об этом, — вклинилась Роуз, скорее всего, пытаясь заставить их прекратить разговор о нас, чтобы нам не пришлось придумывать ложь. Я не собирался лгать, по крайней мере, не обо всем этом. Кроме того, мне было любопытно, какой будет ее реакция.

— Я видел ее на прошлогодней рождественской вечеринке, которую Коулсоны устраивали у себя дома. Если я не ошибаюсь, ты тоже был там, верно, Джордж? — спросил я.

Джордж приостановился с вилкой в воздухе и нахмурился, пытаясь вспомнить тот вечер.

— Разве не тогда Гэри позвонил нам, чтобы поговорить об одном из стартапов, который он собирался купить? Но это было после Рождества, не так ли?

— Да, сразу после.

— Я помню ту ночь. Я думал, что ты ушёл раньше меня, сразу после встречи.

Я кивнул.

— Я как раз собирался. — Я встретился взглядом с Фредом, поскольку именно ему было любопытнее всего узнать, как мы с Роуз встретились, и Роуз, похоже, тоже было интересно это услышать. — Я был у них дома раньше тебя, и я думаю, что Роуз пришла за несколько секунд до меня. Гэри коротко представил нас, прежде чем мы поднялись в его кабинет, чтобы подождать тебя. В конце встречи я оставил Джорджа с Гэри и спустился вниз. Там было довольно людно, так что я старался уйти как можно быстрее. Потом мой взгляд уловил что-то на кухне, и я остановился.

Брови Роуз поползли вверх, ожидая продолжения. Она помнила ту ночь?

Я отвернулась от нее.

— Я не мог уйти. Из всех вещей, которые она могла делать на рождественской вечеринке, она играла со щенком, и я не мог отвести от нее глаз. Я наблюдал за ней минуту или две, пытаясь решить, стоит ли мне снова заговорить с ней или нет. Представляться или нет. Потом пришел маленький мальчик и забрал у нее щенка, и она наконец вышла из кухни. — Тут мне пришлось изменить свою историю.

— И ты поговорил с ней? — спросила Саманта, явно увлеченная этим.

— Да, поговорил. Я сказал ей, что хочу, чтобы мы поженились. — Все за столом начали смеяться. Мой взгляд переместился на Роуз. — Она, конечно, не согласилась. Я перепробовал все, что мог придумать, но не похоже, чтобы она собиралась сдвинуться с места.

Замешательство Роуз исчезло, и ее улыбка стала шире.

— Он действительно старался, может быть, немного слишком сильно, и все это время он был таким серьезным, таким уверенным, на его лице не было даже намека на улыбку, — добавила она, присоединяясь к рассказу нашей выдуманной истории.

Я положил руку ей на спину, но потом передумал и отдернул ее.

— Она думала, что я сошёл с ума, повторяла это снова и снова.

Роуз оглядела стол.

— Кто бы отказался? Но я также не могла уйти. Как бы я не относилась к нему серьезно, я думаю, что любая была бы безумной, если бы просто ушла от Джека. — Она сделала паузу. — Моего мужа.

Я сделал длинный глоток виски, стоящего передо мной.

— Я не собирался позволять тебе. — Я прочистил горло и избегал ее взгляда. — Я был уверен, что если сделаю правильное предложение, она хотя бы скажет, что подумает, но она каждый раз отказывала мне. В конце концов, она согласилась дать мне свой номер, но, боюсь, это было сделано только для того, чтобы я оставил ее в покое. Я достал свой телефон, стоя рядом с ней, и позвонил, чтобы убедиться, что она не дала мне фальшивый номер. На следующий день я позвонил ей, и мы начали разговаривать.

— Он мне понравился. — Роуз смотрела на меня, пока говорила. — Он был совсем не таким, каким я его себе представляла. Я не знала, как себя вести рядом с ним.

— И что? — спросила Саманта. — И это все?

Я повернулась к Саманте.

— Если ты думаешь, что я буду рассказывать тебе о том, что происходило каждый день после этого…

— Это Джек, которого мы знаем и любим. — Саманта покачала головой. — Боже, ты женился! Я до сих пор не могу прийти в себя.

— Будь готова рассказать эту историю с самого начала и Эвелин. Я не собираюсь портить ее для нее. Вы тоже должны заканчивать предложения, глядя друг другу в глаза, как вы это делали сейчас. Она живет ради этого, и ей будет очень приятно услышать, что ты счастлив, Джек.

После этого стол снова погрузился в непринужденную беседу, а мы с Роуз в основном молчали. Как только она доела свою тарелку, я наклонился, чтобы спросить, все ли было в порядке, просто чтобы все подумали, что у нас была своя личная беседа отдельно от них, как это делает только что поженившаяся пара, которая очень сильно влюблена, но это было только один раз. Ближе к концу ужина, когда был подан десерт и вечер окончательно катился под откос, Саманта заговорила.

— Роуз, прости, что мы игнорировали тебя весь вечер. Расскажи нам больше о себе. Ты работаешь?

Я послал Саманте предупреждающий взгляд, который она полностью проигнорировала.

— Я готовлюсь открыть свою собственную кофейню, — ответила Роуз.

— О, правда? Кофейня, как мило. Где она будет?

— На Мэдисон-авеню.

— Когда открытие?

— Надеюсь, в понедельник. Все в основном готово, благодаря Джеку, конечно.

Удивленный, я взглянул на Роуз, и она слабо улыбнулась мне.

— Джек? — изумилась Саманта. — Что он сделал?

— Помимо того, что он занимался всеми официальными делами, он заходил ко мне после работы и помогал с тем, что я не могла сделать сама.

Одарив меня любопытным взглядом, Саманта подперла голову рукой и наклонилась вперед.

— Что он делал?

Когда я поставил стакан с виски на стол, глаза Роуз переместились на меня, а затем снова на Саманту.

— Он покрасил стены и помог мне перенести некоторые тяжелые вещи.

— Ого. Джек красил?

— Саманта, — сказал я категорично, давая ей второе предупреждение.

— Что? — ответила она. — Я завожу разговор. Ты не можешь держать ее только для себя. Итак, Роуз, почему ты не наняла профессионалов, чтобы разобраться с этим?

— У меня есть бюджет, поэтому я берусь за то, что могу сделать сама.

— Джек, почему ты не помогаешь своей жене деньгами, не предлагаешь ей реальную работу?

Я уже открыл рот, чтобы прикрыть Роуз, но она меня опередила.

— Потому что его жена хочет сделать это сама. Джек уважает это, и то, что он предложил свою помощь в ручной работе, значит для меня больше, чем если бы он просто бросил деньги на это, чтобы все было сделано. Я немного старомодна, как мне кажется. Это также означает, что мы можем проводить больше времени вместе во время работы.

Я спрятал свою короткую улыбку, сделав глоток своего напитка. Значит, она не боялась показать свои когти, когда ее подталкивали. Это была одна из тех вещей, которые мне в ней нравились. Только одна из вещей. Я слишком часто провоцировал ее и получал в ответ ее свирепость.

— Джек Хоторн, блестящий адвокат, красящий кофейню. — Саманта рассмеялась. — Хотела бы я это увидеть. Боюсь, брак уже не устраивает тебя, Джек.

Удивив меня во второй раз, Роуз обвила свою руку вокруг моей и положила подбородок мне на плечо. На этот раз настала моя очередь напрячься, но Роуз не обратила на это внимания и продолжала смотреть на Саманту. Я допил свой виски.

— Ты действительно так думаешь? Пожалуйста, не пойми меня неправильно, Саманта. Я уверена, что вам двоим было хорошо, пока вы были вместе-как же иначе? Просто посмотри на него, но я очень рада, что ты на самом деле не знаешь Джека так, как знаю его я. Я знаю, что он закрытый человек — это никого не удивит, я не думаю, но я рада, что он такой только со мной. Ты великолепна, но я думаю, что я счастливица, которой достался главный приз.

Я закашлялся и потянулся за водой.

Джордж прочистил горло через стол.

— Роуз, я надеюсь, что ты присоединишься к нам в другой вечер, когда Эвелин тоже будет присутствовать, — вмешался Фред, пытаясь снять напряжение.

Роуз повернулась к нему, ее лицо смягчилось.

— С удовольствием. Я с нетерпением жду встречи с ней.

Пока она впала в легкую беседу с Фредом, я воспользовался возможностью сосредоточиться на Саманте. Мне было все равно, кто нас слышит.

— Угомонись.

С улыбкой на лице, она наклонилась ближе.

— О чем ты говоришь? Я просто знакомлюсь с твоей женой.

Мои губы сжались.

— Ты выводишь меня из себя, Саманта. Это все, чего ты здесь добиваешься, и я думаю, ты уже знаешь, что я последний человек, которого ты хочешь разозлить. Не играй со мной в игры.

— Да ладно, Джек. Не будь таким обидчивым. Она очаровательна, полная противоположность тому, что я ожидала от тебя, но опять же, я не ожидала, что ты вообще когда-нибудь женишься. По крайней мере, похоже, что она тебя любит.

Я облокотился на стол, но голос Уэса остановил меня прежде, чем я смог сказать что-то еще.

— Думаю, я готов закончить на этом. Если ты подготовишь контракт в понедельник, мы сделаем это официально.

Когда он встал, все остальные последовали его примеру. Джордж первым пожал ему руку. Роуз тоже встала, но предпочла подождать в стороне. Пока я разговаривал с Уэсом, говоря ему, что он не пожалеет о своем решении, я увидел, как Роуз незаметно провела руками по своим голым рукам. Я посмотрел на Саманту и заметил, что она одета в платье с длинными рукавами. Как бы ни было тепло в ресторане, платье Роуз все равно не соответствовало температуре ни внутри, ни снаружи.

Отделившись от группы, я подошел к Роуз и снял свой пиджак, аккуратно накинув его ей на плечи.

Она удивленно посмотрела через плечо.

— Джек, ты не должен…

— Ты мёрзнешь. Мне не холодно, — сказал я, стараясь быть проще. После недолгого колебания я положил руку ей на поясницу и вывел ее из приватной зоны в ярко освещенный главный обеденный зал, остальные последовали за нами. Роуз поплотнее натянула на себя мой пиджак и не сделала никаких других замечаний. Когда мы все ждали свои машины у входа, я взял тонкое пальто Роуз и перекинул его через руку.

— На улице холодно, — тихо пробормотала она, прислонившись своим плечом к моему, чтобы остальные не слышали. Она начала снимать пиджак, но я снова накинул его ей на плечи. При этом моя рука накрыла ее руку.

Наши взгляды задержались на мгновение, пока я подыскивал нужные слова.

— Я в порядке, Роуз.

Когда Рэймонд первым подъехал к входу в ресторан, мы попрощались и вышли на холод, а затем сели в машину.

— Мистер Хоторн, миссис Хоторн.

Роуз вздохнула.

— Привет, Рэймонд.

Мы все замолчали.

Я мысленно перебирал свое расписание на следующий день, когда голос Роуз прервал меня всего через несколько минут нашей поездки.

— Хорошо? — тихо спросила она, бросив на меня ожидающий взгляд.

— Хорошо, — повторил я, не понимая, о чем она спрашивает.

Она глубоко вздохнула с закрытыми глазами, тихонько выдохнула, а затем открыла их.

— Ты иногда убиваешь меня, Джек Хоторн. Как все прошло? Я ничего не испортила, да? По крайней мере, не слишком сильно? Я вроде как не хочу извиняться за то… что у меня было с Самантой. Она давила на меня, и я должна была что-то сказать. Мне не нравятся такие люди, как она, все эти фальшивые улыбки, когда они на самом деле оскорбляют тебя и верят, что они самый острый инструмент в сарае, в то время как тебе не хватает всего нескольких картофелин фри до Хэппи Мил. Я немного извиняюсь, если я зашла слишком далеко с этой ерундой типа «Я знаю его лучше, чем ты» и «Он такой только со мной».

— Так ты сожалеешь или нет?

Еще один глубокий вдох.

— Ладно, не очень.

— Если тебе не жаль, тебе не нужно извиняться. Я не возражал. Она заслуживала большего.

— Сколько ей лет?

— Тридцать семь.

— Ну, она вела себя как подросток, — пробормотала она, глядя в окно.

Я не мог с этим спорить, поэтому не стал. Я достал свой телефон и начал листать вниз, перепроверяя свое расписание.

— Тебе нужно больше расслабляться. В следующий раз постарайся выглядеть более заинтересованной во мне.

— Я… что ты имеешь в виду?

Я вздохнул и убрал телефон.

— Каждый раз, когда я прикасался к тебе, ты либо вскакивала, либо вздрагивала.

— Я знаю, но ты не предупредил меня.

Я приподнял бровь.

— Я должен был предупредить свою жену, прежде чем прикасаться к ней?

— Не там, конечно, но до этого, когда мы были в машине. Мы должны были больше поговорить, обсудить некоторые вещи. Мы были не готовы, и я не хочу говорить, что я тебе это говорила, но я говорила. Они задали все вопросы.

— Если я правильно помню, ты заснула в машине, и что в этом такого? Мы на них ответили. — Я тщательно обдумал свои следующие слова. — Ты была теплее с Фредом.

Я посмотрел на нее, когда за моими словами последовало лишь молчание. Ее глаза слегка расширились.

— Я… пыталась быть милой с твоими друзьями. Ты же не думал, что я… что я буду… что я флиртую с ним или что-то еще…

Я нахмурился.

— О чем ты говоришь? Конечно, нет. С чего бы мне так думать?

— Ты только что сказал…

— Я сказал, что ты была теплее по отношению к нему. Ты улыбалась и разговаривала с ним больше, чем со мной. Это все, что я имел в виду. Кроме того, повторюсь, они не мои друзья…

— Просто партнеры, я знаю. Я поняла. — Она издала длинный вздох и помассировала висок. — Если мы хотим продолжать этот фарс, нам отчаянно нужно больше общаться, Джек. Ты должен разговаривать со мной.

Я смотрел в окно и молчал всю оставшуюся дорогу до квартиры. Как я должен был объяснить, что на самом деле я изо всех сил стараюсь как можно меньше с ней разговаривать? Что я должен был это делать?

Как только мы оказались в здании, швейцар встал.

— Мистер Хоторн, миссис Хоторн. Добро пожаловать.

— Добрый вечер, Стив, — сказала Роуз, улыбаясь пожилому мужчине. К моему удивлению, она остановилась рядом с ним, когда я вызывал лифт. — Как вы себя чувствуете сегодня? Надеюсь, ваша мигрень прошла?

— Намного лучше. Спасибо, что спросили, миссис Хоторн.

— Я уже говорила вам, вы можете называть меня просто Роуз. Ночь была напряженной?

Глаза швейцара метнулись в мою сторону.

— Эм, как обычно.

Засунув руки в карманы, я с интересом наблюдала за их общением.

Стив перевел взгляд на меня, затем снова на Роуз, после чего быстро добавил.

— Миссис Хоторн.

Двери лифта открылись, и она посмотрела в мою сторону.

— Похоже, нам пора. Хорошей ночи, Стив. Увидимся утром?

— Да, миссис Хоторн. Я буду здесь.

Я держал двери открытыми, пока она ускоряла шаги и входила в лифт. Я вошел следом за ней. Мы молча поднялись всего на два этажа, прежде чем мое любопытство взяло верх.

— Ты знакома со швейцаром?

— Да. Я познакомилась с ним в первое утро, когда уходила на работу. Мы немного болтаем по утрам. А что?

— Ты здесь всего две недели.

— И что?

— Я не знал его имени, — неловко признался я.

Она крепче обняла мою куртку.

— Ты никогда не спрашивал?

— Нет. — Я не хотел признаваться, что не счел нужным, потому что мне не понравилось, как это прозвучало.

Мгновение спустя я не смог удержаться, чтобы не спросить то, о чем я думал уже несколько дней.

— Ты все еще общаешься с Джошуа, своим бывшим женихом? — Я проболтался в тот самый момент, когда двери лифта открылись, удивив нас обеих.

Роуз замерла и бросила на меня изумленный взгляд. Я проклинал себя за то, что заговорил об этом, но после ужина мне было слишком любопытно, чтобы полностью игнорировать эту идею.

— Нет, я с ним не разговариваю. Не разговаривала с ним и не видела его с тех пор, как мы расстались, и не планирую делать этого в будущем. Почему ты об этом спрашиваешь? — наконец спросила она, выходя из лифта, прежде чем я успел ответить. Я последовал за ней к нашей двери.

— Я подумал, что, возможно, ты еще не забыла его, и поэтому сегодняшний вечер был более трудным.

— Поверь мне, я его забыла. Я забыла его довольно быстро, учитывая это. Сегодняшний вечер не был трудным, Джек. Мне не чужды неловкие ужины. Сегодняшний вечер был… просто первым. Вот и все. Это был и наш первый ужин, и я думаю, что мы неплохо справились, ты согласен? Тем не менее, я думаю, нам стоит поработать над тем, чтобы узнать друг друга получше, просто поговорить о случайных вещах. Следующая встреча должна пройти лучше. Кроме того, я думала, что ты будешь отстраненным, когда мы будем рядом с другими людьми — вот почему я удивилась, когда ты прикоснулся ко мне… так сильно. — Она посмотрела на дверь. — Ты не собираешься открыть ее?

На ней все еще был мой пиджак.

— Ключ в правом кармане, — ответил я и потянулся за ним, прежде чем она успела сделать это сама. Она замерла, когда моя рука скользнула в карман и нечаянно коснулась ее тела через подкладку. Я остановился, когда мои пальцы коснулись ключей, и встретился с ее изумленными глазами. Мы так и стояли, пока я медленно вытаскивал ключи. Ее горло дернулось, когда она сглотнула, и она отвернулась, неловко рассмеявшись.

Отперев дверь, я посторонился, чтобы она могла войти. Внутри, сняв туфли, она спустила с плеч мой пиджак и протянула его мне.

— Спасибо. — Она избегала моего взгляда, и я понял, что мне это не нравится.

— Не за что. — Я взял его у нее из рук, и никто из нас не отошел друг от друга.

Я подумал, что она выглядит прекрасно с распущенными и немного беспорядочнымиволосами, с ненакрашенными губами и блестящими глазами. Я направлялся прямо к неприятностям, если замечал детали.

Она слегка улыбнулась.

— Ну, как ты думаешь, мы должны…

У меня в руке зазвонил телефон, и она сделала паузу на середине предложения. Оторвав взгляд от ее губ, когда ее улыбка медленно угасла, я посмотрел на экран, и все мое тело напряглось. Проигнорировав звонок, я поднял глаза на Роуз.

— Мне нужно ответить. Это касается работы, и мне, возможно, придется ненадолго заскочить в офис.

— Сейчас? В такой час?

Я сжала челюсть.

— Боюсь, что да.

— Тогда ладно. Надеюсь, это не что-то слишком важное.

— Посмотрим. Если я не увижу тебя рядом, когда вернусь… Спокойной ночи, Роуз.

Спускаясь на лифте, я снова надел пиджак и постарался не потерять ее. Когда я вернулся в вестибюль, швейцар снова поднялся.

— Добрый вечер, — сказал я, изо всех сил стараясь не рассердиться.

На секунду он выглядел удивленным, отчего я почувствовал себя еще хуже, но затем быстро улыбнулся и кивнул.

— Добрый вечер, сэр.

Не успел я выйти из здания, как мой телефон снова начал звонить. Гнев пронесся по моему телу, и мои пальцы сжались вокруг телефона. Я знал, что в конце концов получу от него весточку, но не думал, что это произойдет так скоро.

Холодный воздух освежал, я глубоко вдохнул и почувствовал запах Роуз, который доносился до меня от куртки. С ее запахом вокруг меня, проклиная себя, я ответил на звонок.

— Какого черта тебе нужно?

— Как мило, что ты спрашиваешь. Думаю, нам нужно поговорить, Джек. Думаю, нам есть что сказать друг другу.

Я стиснул зубы.

— Когда?

— Как насчет сейчас? Как ты думаешь, сможешь ли ты оторваться от своей прекрасной невесты, чтобы выпить поздним вечером?

— Скажи мне где.

Он был всего в нескольких кварталах от нас, сукин сын, известный также как Джошуа Лэндон. Бывший жених Роуз. Наблюдал ли он за нами с Роуз, когда мы возвращались с ужина? В ярости, как только я закончил звонок, я направился к бару, где он ждал.

ГЛАВА 8 РОУЗ

— Я знала, что последние несколько дней до понедельника, дня моего открытия, будут суматошными и, возможно, не очень легкими, и я не ошиблась. Если бы Джек не заехал за мной, я бы, наверное, в итоге спала на полу в кофейне, лишь бы убедиться, что все готово. Но Джек… он был… Джек был… совсем другим.

Я считала пятницу вторым по значимости днем после дня открытия. В этот день вывеска кофейни должна была подняться вверх, и все жители Нью-Йорка смогли бы ее увидеть.

Черно-белые полосатые тенты были установлены около полудня, а вывеска появилась только через несколько часов после этого. Я, наверное, пролила несколько счастливых слез, глядя на эту вывеску.

Кофейня «За углом».

Я поняла, что официально волнуюсь по поводу открытия, когда начала составлять списки всего, что только можно придумать: какие свежие сэндвичи я приготовлю, меню кондитерских изделий на первую неделю, меню кондитерских изделий на первый день… списки продолжались и продолжались. Пока я с удовольствием занималась всем этим, начался медленный моросящий дождь, который звучал красивым саундтреком на заднем плане. Как бы некоторые люди ни ненавидели зиму в Нью-Йорке, мне она нравилась.

Джек появился раньше своего обычного времени. Я больше не удивлялась его появлению, и мне казалось нормальным его присутствие в этом пространстве. Я даже с нетерпением ждала этого. Это был первый раз, когда я поняла, что начинаю наслаждаться его ворчливой компанией. Прошло три недели с тех пор, как он вернулся из Лондона и стал приходить каждый вечер. На такую помощь я не рассчитывала, и мне казалось, что за это время между нами что-то изменилось.

На этот раз, прежде чем он успел спросить меня, я попросила его о помощи, как только он переступил порог.

— Хорошо, ты здесь. Можешь помочь мне наклеить наклейки на окна?

Он замешкался лишь на мгновение, как будто удивился.

— Конечно. Почему бы и нет? Я все равно здесь, — сказал он наконец, как будто он пришел не специально, чтобы помочь мне. Пока он снимал пальто, а затем пиджак, я настроилась на свое ежедневное шоу: закатывание рукавов. И это было ежевечернее шоу. Можно было подумать, что оно станет повторяющимся, но нет. Просто нет.

— Тяжелый день на работе? — спросила я, вытирая невидимую слюну со рта. Он взял слово «За» из моих ожидающих рук и поднялся по лестнице, пока не добрался до левого верхнего угла окна, выходящего на север.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты пришел рано.

— Я был поблизости, у меня была быстрая встреча со старым клиентом, вот я и решил заскочить.

Я улыбнулась ему, но он не смотрел на меня.

— Похоже, у тебя здесь так много встреч. На днях была еще одна, верно? — Он нахмурился, но прежде чем он успел что-то сказать, я подалась вперед. — В любом случае, как я повторяю каждый раз, когда ты здесь, я ценю твою помощь.

— Я вижу это. — Он раскрыл ладонь, ожидая, что я дам ему следующую деталь.

Я вздыхаю.

— Я отметила, куда это пойдет.

Он не ответил и даже не подтвердил, что я сказала, но наклеил наклейку именно туда, куда я отметила.

Я глубоко вздыхаю.

— Ну, как ты, Роуз? — начала я. — В последние несколько дней я был очень занят работой, и ты тоже. Как ты? Удалось ли тебе хорошо выспаться прошлой ночью? Ты рада открытию?

Затем я отвечаю сама себе.

— Оу, спасибо большое за вопрос, Джек. У меня сейчас жутко болит голова, но я не могу сильно жаловаться. Вчера мне удалось проспать всю ночь, спасибо тебе большое за вопрос. Это был один из немногих хороших снов с тех пор, как я переехала к тебе. Полагаю, вчера вечером ты снова вернулся в свой офис-как поздно ты туда пришёл? Мне кажется, я быстро уснула. И еще, у тебя сегодня был хороший день на работе?

Закончив со второй табличкой, он посмотрел на меня с выражением превосходства и изогнутой бровью, которое он, вероятно, довел до совершенства в комнате для совещаний или где-нибудь еще. Не помогало и то, что он буквально стоял надо мной.

— Что ты делаешь? — спросил он, его рука была раскрыта, ожидая последнюю деталь.

Я вложила «Углом» в его ладонь.

— Просто веду беседу, — ответила я, пожимая плечами.

— Сама с собой?

— С тобой. Поскольку ты не находишь меня достаточно интересным собеседником, я облегчаю задачу нам обоим и просто делаю это в одиночку. Таким образом, тебе не придется задавать случайные вопросы и вести светскую беседу. К тому же, ты там, наверху, а значит, не сможешь от меня убежать. Так что… беспроигрышный вариант.

Долгое время мы смотрим друг на друга, и я изо всех сил стараюсь выглядеть невинной. Потом он просто вздыхает и качает головой, как будто я сошла с ума, и он был поражен собой, потому что добровольно женился на этой странной особе. Он снова поворачивается к окну.

— Дело не в том, что с тобой неинтересно разговаривать, Роуз. Ты, наверное, самый интересный человек, которого я когда-либо встречал. Я просто не думаю, что нам стоит… неважно, у меня был длинный день, да и неделя тоже. Вот и все.

И разве это не заставило меня почувствовать себя дурой.

— Ох, — пробормотала я, сдвигаясь с места. — Мне жаль. Я ничего такого не имела в виду. Ты хочешь чем-нибудь поделиться?

— Не нужно извиняться. Ничего особенного, просто много встреч и телефонных звонков.

— Я испекла несколько пирожных, чтобы проверить рецепт ко дню открытия. Хочешь? Пирожные всегда делают меня счастливой.

— Может быть, после того, как мы закончим это. Почему «За углом»?

Я изо всех сил стараюсь сдержать ухмылку, но не уверена, что мне это удалось.

— Как сказал бы Том Хэнкс, вход — «За углом».

— Том Хэнкс?

— Я большая поклонница фильма «Вам письмо». Мне нравится героиня Мег Райан, а ее книжный магазин в фильме назывался «За углом». Он также простой, элегантный и милый, не только из-за фильма, но и сам по себе. Мне это нравится. Ты ведь видел этот фильм? Это классика.

— Не могу сказать, что видел.

— Нет, Джек. Просто нет. Ни один мой муж не может ответить на этот вопрос «нет». Ты должен посмотреть его. Может быть, мы сможем посмотреть его вместе однажды, когда ты будешь свободен.

— Может быть. — Он сделал паузу, и я подумала, что на этом наш разговор закончится. — Это хорошо, — пробормотал он.

— Что? — рассеянно спрашиваю я, глядя в окно, где проходят люди с зонтиками. Дождь начинает усиливаться.

— Хорошее название для кофейни.

Это заставило меня поднять брови и вернуть внимание к Джеку.

— Правда? Ты так думаешь?

— Да, оно тебе почему-то подходит, и, похоже, с ним связаны хорошие воспоминания. Ты очень хорошо поработала здесь, Роуз. Ты должна гордиться. — Он смотрит вниз. — Так? — Я киваю, и он садится. — Достаточно хорошо? — спрашивает он, глядя на наклейки.

Я отступаю назад и встаю рядом с ним.

— Это более чем достаточно. Это идеально. Спасибо. Можем ли мы сделать то же самое для окна спереди?

Вместо того чтобы придумать отговорку, как сделал бы любой другой парень, и уйти, когда я продолжала придумывать, в чем бы мне могла пригодиться его помощь, например, расставить столы и стулья — много раз — он остался и похвалил мои пирожные. Когда мы собрались уходить, на улице уже стемнело, и дождь начал идти сильнее. Но на моем лице все еще сияла улыбка. Отчасти из-за Джека, отчасти из-за всего остального. Как по волшебству, Рэймонд уже ждал у обочины, когда мы все заперли, и мы направились в квартиру Джека.

В субботу я встретилась с Оуэном. Салли не пришла, поэтому я не могла их познакомить, но Оуэн впервые был в кофейне, где вся мебель была красиво расставлена. Я практически затаила дыхание все время, пока он осматривался, и испустила самый долгий вздох, когда он наконец сказал, что все выглядит потрясающе. Мы провели несколько часов, обсуждая, что мы хотим сделать в первый месяц, и вместе составили наше меню.

После ухода Оуэна я села в центре кофейни и начала работать над цветочной инсталляцией на витрине, которая, как я надеялась, должна была быть довольно яркой. Я видела такую инсталляцию в нескольких магазинах в Нью-Йорке и в таких городах, как Париж — благодаря Pinterest, — и я полностью влюбилась в этот вид и в то, как он преображает пространство. Поскольку мы живем в эпоху социальных сетей, я хотела сделать все, что в моих силах и бюджете, чтобы моя кофейня привлекала внимание, была удобной, уютной и красивой.

Конечно, все это было связано с надеждой, что в день открытия и каждый последующий день у меня будут живые клиенты.

Когда Джек постучал в дверь, я ждала его появления по меньшей мере час. Когда я открыла ему дверь, на моем лице была широкая улыбка, а у него самого было недоуменное выражение лица.

— Привет. Привет. Ты опоздал. Где ты был?

Эти густые и выдающиеся брови сошлись вместе, но это все равно не приглушило моего энтузиазма. Это был Джек — нахмуриться было его версией приветствия.

— Я опоздал?

— Ты всегда приходишь раньше. Так что… ты опоздал.

— Ты ждала меня?

— Джек, я жду тебя каждый день. Прошло уже почти три недели. — Я пожала плечами, даже не понимая, что я только что проболталась. — Заходи, заходи, на улице холодно. — Я открыла дверь шире и схватила его за руку, втягивая внутрь, так как он был слишком занят, глядя на меня.

— Что ты ме… что это?

Я подошла к нему сзади и вскочила на ноги. Он бросил на меня еще один взгляд, который говорил о том, что он думает, что я веду себя странно. Я полностью проигнорировала его.

— Это цветочная инсталляция, которая будет выходить на улицу. Она будет начинаться на земле и перекинется через дверь. Я также добавлю композицию цветов, которая находится вон там, к задней части двери, так что изнутри будет казаться, что цветы как бы проходят сквозь стекло и распускаются на стене внутри.

Он кивнул, и я снова улыбнулась. По какой-то причине я не могла ее сдержать. Снова.

— Это действительно отличная идея, — сказал он.

Я все еще подпрыгивала, меньше, но все же… я подпрыгивала.

Его лоб наморщился, а глаза оглядели меня с ног до головы.

— Что с тобой не так? — спросил он, и я разразилась смехом, не в силах сдержаться.

— Ничего, Джек. — Я покачала головой, сохраняя улыбку. — Абсолютно ничего. Может, слишком много кофе? — Я обошла искусственные цветы, которые покрывали почти все доступные поверхности. — Поможешь мне?

— Я не уверен в этом.

Я встала на колени и взяла с земли букет роз.

— Ты всегда мне помогаешь.

Его челюсть сжимается.

— Да. Да, помогаю, не так ли?

— И что? Ты не будешь помогать, потому что помогать с цветами — это недостаточно мужественно? Я никому не скажу, обещаю.

Он оглядел магазин, пол, вбирая в себя все оттенки розового. Затем он вздохнул и снял свое черное пальто, а затем черный пиджак от костюма.

— Ты можешь сесть на стул, — сказала я, когда он огляделся вокруг, как будто не был уверен, куда ему следует идти. После минутного колебания он пододвинул ближайший и сел слева от меня, спиной к двери. — Почему ты на полу?

— Я начала на стуле, но дальше дело пойдет быстрее. Ты можешь передавать мне провода с каждым цветком. — Я взяла провода справа от себя и протянула ему. — Только разных оттенков, хорошо? Не давай мне один и тот же оттенок или форму один за другим.

Он выглядел таким потерянным с небольшим хмурым выражением лица, что я не могла не почувствовать что-то в груди. Он не высказал никаких возражений, поэтому я не чувствовала необходимости спускать его с крючка, не говоря уже о том, что мне действительно нужна была его помощь, если я хотела выбраться отсюда до восхода солнца. Когда он достал из пакета проволоку и наклонился, чтобы достать из кучи ненастоящую, но прекрасную розу, я прочистила горло.

— А, ты не собираешься…

Он встретил мой взгляд.

— Я не собираюсь… что?

Я была идиоткой.

— Твои рукава… ты всегда их закатываешь. — Я была огромной идиоткой, но… это всегда было одним из самых ярких моментов моего дня, так почему я должна была страдать только потому, что он забыл об этом? Это было мое ежедневное порно с предплечьями, и я ждала его с нетерпением.

Его хмурый взгляд стал еще глубже, когда он посмотрел вниз на свои запястья, а затем — спасибо тебе, Господи! — он положил розу и проволоку в сторону и начал процесс. Я наблюдала за ним все это время, даже не замечая этого. Когда он снова схватил розу и проволоку, держа их прямо в руках, я не смогла сдержать ухмылку.

— Что-то смешное, о чем я должен знать?

— Нет. — Я покачала головой. — Ты весь такой нарядный. Ты ходил сегодня в свой офис?

— Да.

— Ты работаешь каждые выходные?

— Обычно. — Он делает паузу. — Я не обязан ходить туда по выходным. Только если у меня нет других планов.

Я потянулась за розой, которую он держал в руках, и закрепила ее на искусственной ветке с помощью проволоки, убедившись, что она не находится на одном уровне с остальными. Я хотела, чтобы некоторые из них торчали, а некоторые были дальше, чтобы создавалась иллюзия большого взрыва цветущих роз.

— Ты строишь планы со своими друзьями? — спросила я, не глядя на него, потому что мне нужно было ускорить шаг.

— Мой лучший друг переехал в Лондон. Работа и так держит меня в напряжении.

— Твой?

— Мой?

— Я не видела здесь никого из твоих друзей.

— О, я обычно тоже занят работой. Чтобы сэкономить деньги, мне пришлось много времени проводить дома, а это не способствует социальной жизни.

После приема мы работали в комфортной тишине, и с его помощью дело пошло намного быстрее. Я уже многое сделала до его появления, но казалось, что мы закончим максимум через час.

— Разве это не то, что должен делать флорист? — спросил он через некоторое время.

Я бросила на него быстрый взгляд, затем снова сосредоточилась на цветах.

— Да, но дело в бюджете, помнишь?

Я пролистала Pinterest, посмотрела несколько видео на YouTube, прочитала несколько постов в блогах, и мне кажется, что все получается просто замечательно. Я знаю, что флористы иногда делают это с живыми цветами, но это было бы очень дорого. Чрезвычайно. Эти выглядят нормально, не так ли? Я имею в виду, что они будут выглядеть лучше, когда их поднимут и сделают арку над дверью, но…

— Это прекрасно, — мягко сказал Джек. Это было достаточно мягко, чтобы привлечь мое внимание, и я заметила, что его глаза были обращены на меня, а не на цветы. — А это для чего? — продолжил он, жестом указывая на желтые розы, которые я положила на дальнюю от нас сторону.

— О, я распределю их по столам в понедельник. Опять же, я не могу покупать свежие цветы каждую неделю, поэтому я собираюсь обойтись искусственными. Надеюсь, если дела пойдут хорошо, через несколько месяцев я перейду на свежие розы на столах и куплю больше растений, чтобы расставить их по залу.

Его пальцы коснулись моих, и у меня возникло странное чувство. Не обращая на него внимания, я продолжала работать и втайне наслаждалась каждым его прикосновением.

— Ты ведь знаешь, что я могу одолжить тебе денег? Это место мое, так что это будет инвестицией, и поскольку ты собираешься платить мне аренду после истечения шестимесячного периода, я бы не хотел, чтобы ты закрыла его до этого.

Я бросила на него недоверчивый взгляд.

— Да ладно, Джек. Давай будем честны друг с другом — если я не смогу заставить это место работать, это будет работать в твою пользу, потому что ты быстрее получишь его в свои руки. Что, как ты сказал, ты планируешь с ним делать? Открыть ресторан?

— Я ничего не говорил.

Мне было очень любопытно, но он не сдавался.

— В любом случае, спасибо, но я не могу принять твои деньги.

Час спустя, мои пальцы болели и были немного исцарапаны, я наконец заговорила.

— Я думаю, мы закончили. Это все. — Застонав, я поднялась на ноги.

— Не хочешь поужинать со мной, Роуз? — прошептал он.

— Что? — спросила я, глядя на него с озадаченным выражением лица, когда он тоже встал.

— Ты ужинала? — спросил он вместо ответа.

— Нет. Думаю, последним, что я ела, был маленький сэндвич. Я перекусила некоторыми продуктами, но не полноценным обедом. Но… — Я посмотрела вниз на себя и поморщилась. — Я не совсем одета для выхода в свет, и мои руки… — Вытянув руки перед собой, я открыла и закрыла ладони, глядя на свои красные пальцы. Я спрятала их за спину и засунула в задние карманы, надеясь, что они согреются. — Ничего, если мы сделаем заказ? Если ты не против. Если у тебя другие планы, тебе не обязательно оставаться со мной.

— Я бы не просил тебя поужинать со мной, если бы у меня были другие планы.

— Это правда. — Мои мысли стали немного расплывчатыми.

Не сводя с меня глаз, он закатал рукава, я действительно оценила вид в тишине. Затем он схватил свой пиджак со спинки стула и надел его.

Я просто стояла перед цветочной композицией, не зная, что мне делать дальше. На улице было темно, поэтому я никак не могла выставить и закрепить ее до утра.

— Роуз. — Джек прервал мои мысли, и я посмотрела на него. — Давай, поехали домой.

— Нет, сначала я должна… сначала я должна…

— Роуз. — Я снова посмотрела на него, встретившись с его глазами. — Ты скоро развалишься. Ты сделала достаточно. Идем.

Как раз вовремя, мой желудок заурчал, как бы соглашаясь с ним. Я снова огляделась вокруг.

— Похоже на план, — пробормотала я, но не двинулась с места. — Но, может быть, сначала мне стоит немного прибраться здесь.

Он полностью проигнорировал меня.

— Где твое пальто?

— На кухне. Оно должно быть на кухне.

Без слов он направился к задней части, обходя огромный взрыв роз в центре магазина. Мне показалось, что я слышала, как он говорил с кем-то по телефону, кажется, с Рэймондом, но потом он вернулся и приказал мне просунуть руки в рукава.

Он вытолкал меня на улицу, выключил свет, даже ввел код от сигнализации и все запер. Положив теплую руку мне на спину, он повел меня по дороге к месту, где был припаркован Рэймонд.

Почему я всегда чувствовала себя в такой безопасности, когда он был рядом со мной?

— Кажется, я слишком долго наклонялась вниз. У меня просто кружится голова, но я в порядке. — Как только слова покинули мой рот, я споткнулась обо что-то, и Джек поймал мою руку, прежде чем мое лицо успело встретиться с землей. — Ого. Голова действительно кружится.

Я помнила, как села в машину и, возможно, поздоровалась с Рэймондом, но не помнила, как добралась до квартиры и села на диван. Когда Джек разбудил меня, положив руку мне на плечо, я чувствовала себя крайне дезориентированной. Он помог мне подняться и дал мне два куска пиццы. Это был сыр, пепперони и маслины, и он приказал мне есть, и есть быстро. Я доела за две минуты и даже попросила еще кусочек.

Я не помнила, о чем мы говорили, но помнила, что бормотала свои ответы, а потом пожелала ему спокойной ночи и, спотыкаясь, пошла к своей кровати.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: ноль. (НО… это скоро произойдет. Я чувствую это).

ГЛАВА 9 РОУЗ

Наконец-то наступил понедельник, день открытия, которого я так долго ждала, и теперь, когда он наступил, я не знала, как сдержать свое счастье или беспокойство. В одну минуту я была на грани гипервентиляции при одной мысли о том, что двери откроются настолько, что Оуэну и Салли придется заставить меня сесть, а в следующую минуту я не могла усидеть на месте и чувствовала, что вот-вот лопну от счастья. Но в основном я чувствовала себя больной на всю голову, боясь, что все пойдет не так, и все всё возненавидят.

Что, если никто не придет? Это было первое, о чем я подумала, как только открыла глаза этим утром. Что, если никто не придет? Моя цель состояла в том, чтобы в первый день продать хотя бы пятьдесят порций кофе. Это казалось вполне выполнимой задачей.

— У меня такое чувство, будто я вот-вот потеряю девственность, — проговорила я, когда Салли всучила мне в руки стакан с водой.

— Это был хороший опыт? Мой был довольно крутым.

— Я имею в виду, все было нормально. Оргазма не было, но, по крайней мере, было не очень больно. — Оуэн пробормотал что-то, что я не смогла разобрать. — Что ты сказал?

— Это место выглядит хорошо, — сказала Салли, игнорируя его. — То, что ты сделала с цветком, все еще поражает меня. Это выглядит так красиво с черным экстерьером. Мебель, цвета — все так хорошо сочетается. Ты и листовки развесила. Пятьдесят кофе мы с легкостью продадим.

Когда Салли оставила меня и ушла на кухню, я встала с одного из стульев, на которые они меня практически затолкали, подошла к двери, чтобы перевернуть табличку «закрыто» на «открыто», и на несколько секунд прислонилась лбом к прохладному стеклу. Перевернув табличку, я словно поприветствовала слона, который сел мне на грудь. Люди проходили мимо. Я даже видела, как некоторые из них смотрели на розы, проходя мимо, но никто не толкал друг друга с дороги, чтобы попасть внутрь.

— Хорошо. — вздохнула я. — Остается только ждать. — Когда я повернулась, Салли и Оуэн стояли в дверях кухни, Оуэн вытирал руки о кухонное полотенце, а Салли улыбалась и ела лимонный батончик. Откусив последний кусочек, она подошла к эспрессо-машине.

— Не хотите ли выпить самый первый латте за день? Я оттачивала свои навыки в приготовлении латте.

Я глубоко вздохнула и улыбнулась.

— Знаете что, это отличная идея. На самом деле, латте за мой счет. Возможно, сегодня нам придется выпить еще сорок семь, но это не так уж и много, верно? Смерть от кофеина — это реальная проблема, но я уверена, что мы будем в безопасности.

Мы взяли свои кружки, по крайней мере, Салли и я, и стали надеяться на лучшее до конца дня. Первый клиент пришел через тридцать минут после того, как я перевернула вывеску на «открыто». Оуэн был в подсобке, но мы с Салли уже были готовы, на наших лицах сияли радостные улыбки.

Прошло около часа, и у нас появилось еще несколько клиентов. Салли готовила вторую чашку капучино для клиента, который пришел раньше, пока она просматривала ассортимент блюд на прилавке. Она уже съела свой бесплатный черничный кекс, поэтому на этот раз решила взять сэндвич.

Я взяла тарелку, подняла стеклянный купол и взяла индейку и свисс, завернутый в пергаментную бумагу и закрепленный красной шпажкой. Колокольчик на верхней части двери зазвонил, но я была занята приемом оплаты, поэтому не могла отвести взгляд. Отдав ей сдачу и поблагодарив ее, я наконец посмотрела налево, предвкушая встречу с новым клиентом.

И прямо здесь… прямо здесь стоял с самым невозмутимым выражением лица Джек Хоторн. Я не думаю, что когда-либо раньше была так рада его видеть, но то, что он пришел так рано, то, что он просто был здесь… Улыбка, вспыхнувшая на моем лице, была неловкой.

— Джек, ты пришел, — сумела тихо сказать я, и хотя он не мог меня услышать, его взгляд упал на мои губы.

Не успел он пройти дальше, как вошел Рэймонд с охапкой роз и вручил их несчастному Джеку. У меня перехватило дыхание, и моя улыбка немного посветлела, превратившись из смущенной в почти маниакальную. Выражение лица Джека, однако, не изменилось.

Они были для меня?

Я умоляла свое сердце сохранять спокойствие, пока он шел ко мне.

— В цветочном магазине произошла путаница, и они не смогли доставить их сами, — сказал он, и моя улыбка померкла.

— Я не понимаю. Они от цветочного магазина? — спросила я, переводя взгляд с роз на лицо Джека в замешательстве.

Его губы сжались, а брови сошлись вместе. — Нет.

Я ждала. Я чувствовала, что Салли стоит чуть позади меня, справа.

Джек издал разочарованный вздох.

— Они от меня. Тебе не нужно использовать искусственные цветы на столах. Они для того, чтобы интерьер выглядел хорошо. Вот и все. — Он наклонился вперед и сунул букет мне в руки.

Почувствовав в груди что-то странное и очень неожиданное, я взяла их. Там было пятьдесят или шестьдесят длинностебельных роз всех цветов — розовые, белые, желтые, персиковые — и все они были завернуты в слегка мерцающую коричневую бумагу. Они были великолепны, их было гораздо больше, чем нужно для столов, гораздо больше, чем мне когда-либо покупали. Цветы не добавили бы ценности интерьеру; это была простая и понятная чушь. Они были для меня.

Я все еще смотрела на розы, принимая их одну за другой, не зная, что сказать и как сказать, когда увидела, что Оуэн поставил слева от меня еще одну тарелку со свежеиспеченными черничными кексами. Он просвистел рядом со мной, его плечо едва коснулось моего.

— Это только для меня, — пробормотала я, почти про себя. — И они такие красивые, Джек. Спасибо. — По какой-то причине я почувствовала, что задыхаюсь, и моя грудь сжалась. Обняв букет одной рукой, я прижала ладонь к груди, где сердце действительно сжималось. Салли прочистила горло, и я бросила на нее короткий взгляд, чтобы увидеть ее поднятые брови и ожидающее выражение лица. — О, простите. Я должна представить вас, ребята. Салли, Оуэн, это Джек. Джек, это Салли и Оуэн. — Мое внимание все еще было приковано к розам, когда я услышала резкий голос Джека, который представился.

— Муж Роуз, — сказал он, протягивая руку сначала Салли, а затем Оуэну. Мурашки покрыли мои руки, как из-за тона его голоса, так и из-за самого слова. Муж. Мой муж.

— Да, простите. Джек — мой муж.

— Муж? — произнесла Салли слегка повышенным голосом. — Ты замужем? Ты никогда ничего не говорила! — Она схватила меня за руку и осмотрела мой голый безымянный палец. — Нет кольца?

Я внутренне поморщилась и послала извиняющийся взгляд в сторону Джека, но он держал руки в карманах и смотрел на еду, его выражение лица было совершенно нечитаемым, как всегда.

Салли озадаченно смотрела между мной и Джеком.

— Я сняла его перед тем, как начать печь. Оно в моей сумке. Из-за всего происходящего я забыла надеть его обратно.

Я объясняла это Салли, но мои глаза все время не отрывались от Джека. Он поднял голову, и я слабо улыбнулась ему.

— Оно такое красивое, — сказала я, переводя взгляд на Салли. — Я постоянно снимаю его, когда работаю здесь, потому что не хочу его потерять. Вот почему ты не видела его раньше.

— Мне нужно возвращаться. Поздравляю с замужеством, Роуз. Приятно было познакомиться с тобой, Джек, — сказал Оуэн, быстро сжал мое плечо и исчез на кухне. Салли просто стояла здесь.

Я посмотрела на Джека, он смотрел на спину Оуэна со стиснутой челюстью, но отвел взгляд, прежде чем я смогла понять, о чем он думает. Заставив себя избавиться от этого странного чувства вины, я спросила.

— Хочешь что-нибудь выпить? Или поесть?

— Да. Я хочу пятнадцать… не знаю, эспрессо, латте или просто черный кофе — все, что ты посоветуешь.

— Пятнадцать?

Наконец он посмотрел на меня.

— Я отвезу их в офис.

— У тебя большая встреча или что-то в этом роде?

— Нет.

Только одно слово, одно слово… Он делал такой большой заказ на кофе, потому что хотел помочь мне, снова.

— О, Джек, ты не должен этого делать. — На этот раз я чувствовала, как слезы затуманивают мое зрение. Это должно было случиться. Края моих губ начали наклоняться вниз, и я знала, что не смогу остановить это. — Я собираюсь обнять тебя, — пролепетала я.

Линия, прочерченная между его бровями и его глазами, наконец, вернулись ко мне.

— Что?

Я аккуратно положила цветы на прилавок и подошла к краю, чтобы через небольшое отверстие попасть на другую сторону. Прежде чем он успел это понять и, вполне возможно, остановить меня, я закрыла глаза и обвила руками его шею, приподнявшись на носочки. По правде говоря, мои движения были медленными. Я дала ему время — достаточно времени, чтобы остановить меня, если бы он действительно хотел.

Но он этого не сделал.

После первых двух секунд его руки обхватили меня, и он вернулся в объятия. Я прижалась виском к его плечу, втянула его чудесный, головокружительный запах и прошептала.

— Спасибо тебе, Джек, за все. За кофейню, за помощь, за цветы, за заказ кофе, за все. Огромное тебе спасибо. — Слезы потекли по моим щекам, я спустила руки с его шеи и остановилась, когда мои ладони встретились с лацканами его угольно-серого пиджака. Его руки опустились, чтобы он мог убрать мои волосы от лица и заправить их за ухо. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, и я не могла отстраниться от него.

Когда его взгляд остановился на моем лице, его челюсть сжалась, и я понятия не имела, что творится у него в голове. Я просто смотрела на его лицо, вбирая в себя его черты, мои любимые голубые глаза и прямые полные губы. Но улыбки все еще не было. Я снова опустилась на подошвы и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Я оглядела кафе и посмотрела на три занятых столика. Никто не смотрел на нас, и даже Салли повернулась к нам спиной.

Я улыбнулась ему широкой счастливой улыбкой.

— Хорошо. Если ты уверен, что хочешь столько, мы начнем делать их для тебя.

Его глаза не отрывались от меня.

— Меня бы здесь не было, если бы я не был уверен, Роуз.

Моя улыбка расширилась.

— Конечно, ты уверен. Хорошо. — Обойдя стойку, я спросила. — Ты знаете, что каждый пьет, или мы просто делаем смесь из всего?

Он покачал головой.

— Я не знаю, что они пьют.

— Верно. Хорошо, мы сделаем несколько разных. Какой ты хочешь для себя?

— Просто… черный с добавлением молока, если можно.

Я взяла свои цветы, улыбаясь.

— Конечно, можно. Я соберу все вазы и заменю искусственные цветы на эти после твоего ухода. Я их обожаю. Спасибо, Джек. Ты даже не представляешь, что это значит для меня.

Он прочистил горло, но ничего не сказал. Я помогла Салли, и мы сделали все вперемешку: несколько макиато, несколько латте, четыре сорта черного кофе и два латте из матчи — на случай, если кто-то предпочтет именно его. Когда Салли приступила к особому черному кофе, я осторожно взяла на себя ответственность. Не то чтобы это требовало дополнительного внимания, но я хотела быть той, кто приготовит кофе для Джека. Когда весь заказ был готов, я начала упаковывать бесплатные кексы и лимонные батончики.

— Это бесплатно, — объяснила я, не глядя на Джека. — В первый день я даю каждому лимонный батончик или кекс, что он предпочитает.

— Ты не должна… — начал он, но я уже закрывала коробку.

— Они бесплатные, и ты их возьмешь. Иначе я не дам тебе твой кофе. Не спорь со мной.

— Розы отлично смотрятся на двери, — сказал он через мгновение, и я посмотрела на него.

— Правда?

— Как ты их повесила?

— Я сделала это сегодня утром, с помощью Оуэна.

Его лицо по какой-то причине немного ожесточилось.

— Я проснулся рано, чтобы узнать, могу ли я тебе чем-нибудь помочь, но, похоже, я тебя не застал. Когда ты ушла?

— Около пяти, я думаю.

— Как ты добралась сюда так рано?

Сбитая с толку, я бросаю короткий взгляд через плечо и начинаю готовить еще один кофе. — Как и всегда: гуляла по Центральному парку.

— В одиночку.

— Ну, да. Вот так я и добираюсь сюда. Я не буду приходить так рано каждый день, но это был первый день, так что…

Мы замолчали, пока я готовила кофе.

— Все готово, Роуз, — сказала Салли, пододвигая ко мне четыре пакета на стойке.

— Хорошо. Спасибо, Салли. Еще одну секунду, Джек. Надеюсь, ты не опоздаешь из-за меня.

— Все в порядке, — пробормотал он, когда вошел новый покупатель и начал рассматривать еду и задавать Салли вопросы. Я поприветствовала новичка, положила крышки на две кофейные чашки, которые приготовила сама, взяла два небольших бумажных пакета с нашим логотипом на лицевой стороне и быстро положила в каждый по два лимонных батончика, а в один из них — еще один шоколадный кекс. — Хорошо. Мы можем идти, — объявила я, улыбаясь Джеку.

Он протянул мне кредитную карту между двумя пальцами.

— Надеюсь, ты не забудешь попросить оплату у всех своих клиентов.

— Мой муж обслуживается за счёт заведения, — мягко заметила я, когда мы уставились друг на друга, и я проигнорировала кредитку. Салли шла позади меня к эспрессо-машине. — Готов? — спросила я Джека.

— Роуз, я ничего не возьму, если не заплачу за это.

Моя улыбка начала ускользать с лица, когда он заговорил.

— Это твой первый день, если ты начнешь раздавать бесплатный кофе всем знакомым в первый же день, то эта кофейня не просуществует долго. — Улыбка исчезла. — Я бы не заказал так много, если бы знал, что ты не собираешься принимать оплату.

Он протянул кредитную карту вперед, и я неохотно взяла ее.

Прежде чем ввести сумму, я подняла на него глаза.

— Я не возьму оплату за твой кофе, Джек. Я… просто не возьму.

У нас был недолгий, но напряженный поединок взглядов, из которого я вышла победительницей.

— Хорошо. Ладно, все в порядке, — согласился он. — Я не хотел тебя расстраивать, Роуз.

— Все в порядке.

Я передала ему четыре пакета и карту. Затем я сама взяла две кофейные чашки и дополнительный маленький пакет.

— Будь осторожен, не опрокинь чашки, — предупредила я, когда Джек заглянул в пакеты. — Я сейчас вернусь, Салли!

Я последовала за ним к обочине, где ждал Рэймонд. Он поспешил выйти, как только увидел, что мы идем с полными руками. Он открыл дверь для Джека и стал ждать.

— Ты должен поставить пакеты на пол, Джек, держи их между ног, чтобы они не устроили беспорядок в машине. — Джек наклонился и аккуратно все расставил, пока я повернулась к Рэймонду. — Извини, я не знаю, какой ты пьешь кофе, но я приготовила тебе тот же, что и Джеку, черный с молоком, и если хочешь, в пакете есть сахар. — Я протянула ему чашку и маленький бумажный пакет. — А в этом есть лимонный батончик. Я сама его сделала. Это вкусно.

— Спасибо, Роуз, и поздравляю с новым местом. Оно выглядит потрясающе.

Это был первый раз, когда он назвал меня Роуз.

— Большое спасибо, Рэймонд, и не за что. — Я смотрела ему вслед, пока он шел обратно к водительской стороне.

— А это твое, — сказала я, протягивая мужу второй стаканчик с кофе и бумажный пакет, чувствуя себя вдруг немного застенчивой. — Я положила тебе лимонный батончик и шоколадный кекс, потому что не была уверена, что тебе нравится, но если тебе не нравится…

— Ты и кекс испекла? — спросил он, заглядывая в пакет.

— Нет, кексы испек Оуэн. Я сделала лимонные батончики и сэндвичи. Он… — Нужно ли мне было давать ему объяснения? Он не спрашивал, но я чувствовала, что хочу. — Оуэн, я имею в виду, он мой друг. Едва ли даже друг. Мы работали в этом кафе два года назад и общались время от времени после этого. Так что я просто хотела, чтобы ты знал. Он просто друг.

— Мне не нужны объяснения по поводу твоих друзей, Роуз.

Несмотря на его резкий ответ, мне показалось, что я увидела, как его плечи немного расслабились. С этим можно смириться.

— Ладно. — Не зная, что делать со своими руками, я просто стояла.

— Кто-нибудь нежелательный появился сегодня?

Я изогнула бровь.

— Кто-нибудь нежелательный? Ты имеешь в виду Брайана? Нет, он не приходил. И Джоди тоже.

— Хорошо. Я быстро поговорил с ним. Он больше не будет тебя беспокоить.

— Что? Когда?

— После того, как он появился здесь. Сейчас это не имеет значения.

В одной руке он держал чашку с кофе, в другой — сумку. Со своим сшитым на заказ костюмом и выражением лица, которое я не совсем понимаю, что я здесь делаю, он выглядел таким… таким ворчливым и очаровательным, что я не могла остановить себя от того, чтобы обнять его еще раз.

Поскольку его руки были заняты, он не смог ничего сделать, кроме как застыть на этот раз. Прежде чем я поняла, что делаю, я прижала руку к его щеке и поцеловала его с другой стороны, удивленная своим неожиданным поступком, я задержалась. Когда я отпустила его и отступила назад, он смотрел прямо мне в глаза. Я покраснела, но смогла улыбнуться. — Спасибо за цветы и заказ кофе. То, что ты даже подумал купить кофе для своих друзей по работе — а они даже не твои друзья — и только потому, что это мой первый день… это так много для меня значит.

— Я делаю это не для тебя.

— Ты продолжаешь говорить себе это. Ты ненавидишь это все, но ты начинаешь привыкать ко мне. — Когда его пристальный взгляд стал слишком тревожным, чтобы возвращаться, я странно помахала ему рукой, пробормотала что-то вроде: «Хорошего рабочего дня», а затем поспешила обратно в кафе.

Мои щеки слегка раскраснелись — может быть, от холода на улице, а может быть, из-за взгляда Джека, устремленного на меня, — я вернулась к Салли. Когда то, что дико трепетало в моей груди, стало слишком сильно, чтобы игнорировать, я оглянулась на улицу и увидела, что Джек стоит на обочине и смотрит внутрь.

Неужели я действительно только что поцеловала его и задержалась? А потом убежала, как школьница?

Мне показалось, что мои щеки раскраснелись еще больше, поэтому, чтобы забыть обо всем этом, я начала собирать все маленькие вазочки на столах, отнесла свои розы на кухню и начала делать своё кафе еще более живым и красивым с большой, постоянной улыбкой на лице.

* * *

Когда часы пробили семь вечера, я была истощена. Я была счастлива, но волнение взяло свое. Оуэн ушел сразу после обеда, когда закончил работу, а Салли ушла всего полчаса назад. Мы продали более пятидесяти чашек кофе, превзойдя все мои планы. На самом деле, было чуть больше ста.

Стук в дверь заставил меня прервать работу: я собирала последние кусочки выпечки в контейнеры и убирала в холодильник. Я приглушила свет в кафе сразу после ухода Салли и перевернула табличку «открыто» на «закрыто», а также заперла дверь. Держась за дверную раму, я заглянула в дверь. Когда я увидела Джека, стоящего под дождем, я поставила тарелку с пирожными и побежала к входу в кафе.

— Джек, что ты здесь делаешь? — спросила я, как только открыла дверь. — Дождь идет.

— Правда? А я и не заметил.

Я глубоко вздохнула, чтобы не закатить глаза.

— Ты должен был позвонить из машины, чтобы я могла открыть тебе дверь.

— Вообще-то, я звонил, но ты не ответила.

Я поморщилась и просто стояла перед ним, не зная, что делать теперь, когда он стоял прямо передо мной и мы были одни. — Прости, он в моей сумке. Я не проверяла его весь день. Но, тем не менее, я не ожидала увидеть тебя здесь. — Я смотрела, как он проводит рукой по своим мокрым волосам, почему-то создавая впечатление, что дождь уложил их для него, тогда как стоило мне выйти под этот дождь, как я поняла, что буду выглядеть как утопленница.

— Точно, ведь я же не каждый вечер здесь бываю, — сказал он, оглядывая магазин. Видимо, это было все объяснение, которое он был готов дать. — Ты собираешься впустить меня или хочешь, чтобы я остался на холоде?

— О, черт, входи. Извини. — Я открыла дверь шире, и он вошел. — Поскольку ты приходил сегодня утром, я подумала, может быть, ты сегодня не придёшь вечером. — Я улыбнулась, глядя, как он смахивает капли дождя с рукавов своего пальто.

— Похоже, что нет. — Я просто уставилась на него. — Готова уйти? — спросил он, вернув взгляд на меня.

— Ты действительно собираешься заставить меня спросить?

Он рассеянно смахивал капли дождя со своего пальто, его лоб был нахмурен.

— Спросить о чем?

Я подняла брови.

— Кофе, лимонный батончик? Всем понравилось? Что еще важнее, ты его вообще ел? Тебе понравилось?

Я ждала, затаив дыхание, что было глупо. Почти все клиенты говорили о том, как им все понравилось — помещение, кофе, еда, розы снаружи. Тем не менее, услышать мнение Джека было важно. Мне не все равно.

Он наконец перестал возиться со своим пальто и внимательно посмотрел на меня.

— Всем понравилось.

— И это все, что ты собираешься мне дать? Ты серьезно?

Складки на его лбу стали еще глубже.

— Я всегда серьезен.

Я рассмеялась.

— Да, да. Я думаю, тебе понравилось, но ты просто слишком горд, чтобы сказать это вслух. — Я не дала ему возможности ответить. — Ты не против посидеть и подождать несколько минут? Мне нужно сделать еще несколько дел на кухне, но после этого мы можем уйти. Я могу приготовить тебе кофе, пока ты ждешь? — Не сводя с него глаз, я начала отступать в сторону кухни.

Не снимая пальто, он пододвинул ближайший стул и сел, не сводя с меня глаз.

— Я в порядке. Иди и позаботься обо всем, о чем тебе нужно позаботиться.

Я подарила ему еще одну слишком яркую улыбку и исчезла через дверной проем. Схватив с прилавка тарелку с пирожными, я повысилаголос, чтобы он мог меня услышать.

— У тебя был хороший день?

Я перестала перекладывать пирожные и ждала его ответа.

— День был хорошим, — сказал он наконец. — Как обычно, занятой и длинный. Фред просил меня поздравить тебя от его имени.

— О? Это так мило с его стороны.

Я подождала еще несколько секунд и, когда последующий вопрос не последовал, ответила сама.

— Мой был хорошим. Большое спасибо, что спросил. Он был таким же, как и твой, на самом деле — занятым и долгим. — Я сделала секундную паузу. — Большое спасибо, Джек. Надеюсь, это тоже станет обычным делом. Ты так прав.

Еще несколько секунд тишины, а затем его восхитительный голос раздался совсем рядом.

— Что, по-твоему, ты делаешь?

Нет, не восхитительный — он не был восхитительным в смысле вкусным, но мне показалось, что он был восхитительным, когда он коснулся моей кожи. Это был обычный мужской голос, ничего такого, от чего можно было бы возбудиться, просто немного густой, звонкий и гладкий одновременно.

Я точно знала, где он находится, но все равно посмотрела туда, где он прислонился к дверному косяку. Его пальто было снято, но он был в пиджаке от костюма, руки в карманах брюк. Может, это и к лучшему, что сегодня не будет порно с предплечьями, потому что если бы это случилось, я не была уверена, как бы я реагировала дальше.

— Просто разговариваю с тобой.

— Ты имеешь в виду с собой.

— Нет, я имею в виду тебя. Мне действительно нравится с тобой разговаривать.

Он дерзко смотрел на меня, и я попала в голубую ловушку.

— Могу я тебе помочь? — спросил он.

По какой-то причине я покраснела. Это было довольно маленькое пространство для двух человек. Конечно, я прекрасно работала с Оуэном, но он меня совсем не привлекал. Я не могла держать Джека на расстоянии вытянутой руки, когда мы несли выпечку к холодильнику.

— Нет. Я в порядке. — Я имею в виду, это был не первый раз, когда он предлагал свою помощь, и если бы он помог, он бы действительно… но… нет. Нет, пропустить порно с предплечьем было разумным выбором. Определенно. — Еще несколько вещей, которые мне нужно… ах… сделать, а потом я буду готова. Если тебе нужно быть где-то еще, я не хочу заставлять тебя ждать. Я закончу…

Он скрестил руки, его плечо все еще прижималось к дверной раме.

— Нет. Мне и здесь хорошо.

Я даже не пыталась остановить улыбку, растущую на моем лице, и, честно говоря, то странное чувство удовольствия, которое вызвали его слова, было совершенно неуместным. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не дать своему рту искривиться. Учитывая, что я даже не украла у него ни одной искренней улыбки, я слишком легко отдавала свою, как мне казалось. Когда пирожные были готовы, я взялась за щеки и надавила на них.

— Я сегодня так много улыбалась, что у меня болят щеки.

— Насколько хорошо было?

— Хм? — рассеянно пробормотала я, не отрывая глаз от последних пирожных.

— Насколько хорошо прошел твой день? Все еще счастлива?

Он вел светскую беседу. Конечно, я уже ответила на вопрос, но он вел светскую беседу без моей подсказки. Зуд ухмыльнуться и потерять самообладание усиливался с каждым свободно произнесенным словом из его уст.

Когда я шла к холодильнику, мой взгляд остановился на нем, и я убрала челку со лба тыльной стороной руки.

— Я устала, как ты, наверное, можешь сказать по моему виду, но это хорошая усталость. Я все еще на седьмом небе от счастья, все еще немного под кайфом. — Я взяла оставшиеся два шоколадных печенья и положила их в другой контейнер.

— Я собирался спросить, не хочешь ли ты сходить сегодня на ужин, но не думаю, что ты справишься, особенно если ты все еще чувствуешь себя под кайфом.

— Вообще-то это было бы неплохо, но я согласна с тобой. — Я протянула руки и посмотрела на себя сверху вниз. — Наверное, это не лучший вечер, чтобы появляться на людях.

— О чем ты говоришь? Ты все еще выглядишь так же, как и сегодня утром.

Я попыталась скрыть, что вздрогнула, но не была уверена, что мне это удалось.

— Ну, это еще ни о чем не говорит.

— Вообще-то, да, — пробормотал он, но прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, он выпрямился в дверном проеме и начал идти ко мне. Я сосредоточилась на своих руках, которые тянулись к двум последним лимонным батончикам с помощью щипцов. Я схватила один из них, положила его в маленький контейнер и как раз собиралась взять второй, когда грудь Джека коснулась моего плеча.

Я перестала дышать. Мое тело почти не шевелилось, но глаза двигались. Он не столько толкал меня, сколько наклонялся ко мне настолько, что его грудь касалась моего плеча — его широкая, теплая и манящая грудь.

— Можно мне это? — пробормотал он возле моего уха, не слишком близко, но ближе, чем я ожидала.

Я прочистила горло, чтобы казаться серьезной и нормальной, как он.

— Что ты хочешь взять?

— Последний лимонный батончик.

Это заставило меня оглянуться через плечо и… какая плохая, плохая идея. Наши глаза встретились, и я как бы застряла на его ровном и ожидающем взгляде. Потом я посмотрела на его губы, потому что они были прямо там, такие полные. В свою защиту скажу, что я смотрела, чтобы уловить его следующие слова, но их не последовало.

— Хм? О? Значит, тебе понравилось? — Я заставила свои глаза вернуться к его глазам и протянула ему щипцы. Он взял их. — Нужна тарелка? — Он снова встретился с моими глазами и просто покачал головой. Я повернулась лицом вперед. Что происходит? — Я не думала, что они почти полностью исчезнут к концу дня, даже несмотря на то, что они бесплатные.

— Они достаточно хороши, чтобы возвращаться за ними каждый день, Роуз. — Прежде чем я успела обработать эти слова и в то же время попытаться не анализировать их до мелочей, он продолжил: — Ты испечешь еще завтра?

— Если хочешь, я могу испечь тебе порцию в квартире, — предложила я, начав беспорядочно перебрасываться фразами, надеясь поддержать разговор.

— Я не против прийти сюда.

Наконец, я повернулась к нему лицом, прислонившись бедром к стойке. Если бы я только немного наклонилась вперед, я могла бы так легко в него влюбиться.

— Только за цветы, которые ты принес сегодня утром, ты заработал бесплатные лимонные батончики на целую неделю.

Он откусил от своего лакомства, уже наполовину покончив с ним, и кивнул.

Заставив себя отвести от него взгляд, потому что я понятия не имела, что со мной такое, что мне вдруг стало трудно просто отвести взгляд, я начала убирать все в холодильник.

Я вернулась за последним контейнером.

— Мы можем уйти через минуту.

Моя правая рука держалась за край острова, когда его кончик пальца коснулся моего безымянного пальца. Я замерла.

— Наконец-то ты надела кольцо, — пробормотал он, и мои глаза закрылись сами собой.

Он приближается?

Я сосредоточилась на своем дыхании, пока он брал мою руку и играл с кольцом, двигая его справа налево, справа налево, как он делал в день нашей свадьбы. Возможно, я покачнулась, возможно, прикусила губу, возможно, задрожала. Я не помню, что я делала, но я знала, что стою на краю чего-то.

— Я надела его после того, как ты ушел, — прошептала я, моя рука все еще была в его руке. Затем он снова осторожно положил его на островок.

— Хорошо.

Я заставила себя открыть глаза, но не смотрела на него. Я все еще чувствовала призрак его прикосновения на своей коже.

— Готова уйти?

Я кивнула.

— Ммм.

Я убрала последний контейнер и тихо собралась, надежно спрятав глаза от него.

Однако от меня не ускользнуло, что с каждой минутой мои движения становились все более вялыми. Адреналин покидал мое тело, причем довольно быстро.

Бросив последний взгляд на кофейню, прежде чем закрыть ее на ночь, я почувствовала огромное удовольствие от осознания того, что на следующий день вернусь и сделаю все заново.

Думая о Джеке и о нашей деловой сделке, я пошла по другой дороге, по дороге бывшего жениха: Джошуа Лэндона. Я была немного удивлена собой, что не думала о нем больше. У нас были хорошие дни. В самом начале. Он сбил меня с ног. Он был идеален, говорил все, что я даже не знала, что мне нужно, вел себя так, словно я была его миром, и медленно завоевывал меня, когда я не была заинтересована в чем-то серьезном. После того, как я согласилась на его предложение, все начало меняться. Он начал меняться. Если бы мы поженились, если бы он не исчез от меня после разрыва помолвки из-за глупого сообщения, было бы у меня это? Заходил бы он каждый день после работы, чтобы помочь мне? Я так не думала. Я была с Джошуа целый год и не могла вспомнить случая, когда бы он из кожи вон лез, чтобы помочь мне с чем-то — если только он не хотел получить что-то взамен. Мне не нужна была его помощь; я даже не помнила, чтобы когда-нибудь просила его о помощи. Но дело было не в этом. Помощь Джека мне тоже была не нужна. Я не просила его о помощи, но он все равно был рядом, день за днем.

Впервые я не сказала ни слова в машине, не пыталась вовлечь Джека в светскую беседу, пока Реймонд вез нас обратно в квартиру. Он заказал китайскую еду, а я поднялась наверх, чтобы быстро принять душ, пока ее не доставили. Когда раздался звонок в дверь, я уже спускалась по лестнице. К тому времени, как он расплатился и закрыл дверь, я уже стояла рядом с ним. Я взяла один из пакетов, и мы направились на кухню.

— Ты сегодня тихая. Ты даже почти ничего не сказала в машине. — Я поняла, как сильно проголодалась, только когда от аппетитных запахов, исходящих из контейнеров, у меня заурчало в животе. Немного смутившись, я отошла от него, чтобы оставить между нами некоторое расстояние, и открыла холодильник, чтобы достать две бутылки с водой.

— У меня немного болит голова, — пробормотала я. То, что у меня болела голова, само по себе не было ложью, но что-то еще было не так. Я понятия не имела, что произошло, но рядом с ним я чувствовала себя еще более неловко, чем до этого дня. Может быть, дело было в затянувшемся поцелуе или в многочисленных объятиях, а может, в мыслях о Джошуа.

Его глаза перешли на мои, но я избегала его взгляда, когда он взял две тарелки и мы начали накладывать понемногу всего.

— Рис?

Я кивнула, и он наложил немного на мою тарелку. Затем, схватив обе наши тарелки, он вышел из кухни.

— Давай поедим за столом. Я устал сидеть у кухонного островка в одиночестве.

Не говоря ни слова, я последовала за ним и стояла в дверях, когда он остановился возле обеденного стола. Я видела, как он поставил наши тарелки, выдвинул стул и посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Присоединишься ко мне?

Как ребенок, который большую часть своей жизни ел на кухне, обеденный стол всегда напоминал мне об одном.

О семье.

Которой у меня никогда не было.

Я подошла к нему и села, когда он отодвинул мой стул.

Он сел напротив меня, доставая палочки для еды.

Я смотрела прямо в его глубокие голубые глаза.

Покачав головой, я встала, и как раз когда я собиралась пройти мимо него, его рука мягко обвилась вокруг моего запястья, его большой палец нежно провел вверх и вниз, фактически остановив мое движение вперед. Мои слова застряли в горле, и я просто уставилась на него, в его глаза.

— Роуз. — Он говорил мягко, как будто разговаривал с ребенком. — Ты уверена, что все в порядке?

— Я забыла воду.

Глубоко осознавая, как его присутствие и его рука на моей коже заставляли меня чувствовать себя, я ждала, пока он отпустит меня. Это заняло несколько секунд, но когда он это сделал, я почти побежала на кухню.

Вернувшись на свое место и держа руки под столом, я потерла запястье, пытаясь избавиться от странного покалывания.

Тишина и знакомая обстановка успокаивали меня, и я поняла, что это нормально — быть с ним вот так. Мы были просто двумя незнакомцами, которые поженились по неправильным причинам, сидя за большим обеденным столом на десять персон, и это было нормально и хорошо.

Как только моя тарелка была убрана, я поднялась, и Джек поднялся на ноги вместе со мной, хотя он еще не закончил.

— Ты уходишь? — спросил он, и в его голосе прозвучало нечто, очень похожее на разочарование.

— Я… должна лечь спать. Завтра будет еще один длинный день. В последнее время меня мучают небольшие головные боли, так что будет лучше, я думаю, если…

— Я понимаю.

Я взяла свою тарелку и снова попыталась пройти мимо него, но он снова коснулся меня.

— Я позабочусь об этом.

— Я могу…

— Роуз. Иди. Отдохни немного.

Я улыбнулась ему. Когда именно мое имя стало таким… таким эффективным средством, заставляющим меня покрываться мурашками?

Я чувствовала призрак его прикосновения и тепло его пальцев на своей коже почти до самого сна.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: даже нет одного.

ГЛАВА 10 ДЖЕК

Для двух незнакомцев, которые встретились и поженились примерно полтора месяца назад, мы вошли в привычный ритм жизни быстрее, чем я ожидал. День за днем я помогал Роуз в ее кафе. Даже когда я не собирался заходить, или, скажем так, даже когда я знал, что не должен заходить, я все равно оказывался на ее пороге. Я уже сбился со счета, сколько раз я врал, говоря, что у меня поблизости встреча, или придумывал другие удобные способы лжи. Думаю, она уже не верила им. Может быть, ложь была нужна мне самому.

К тому времени, когда ее кафе было готово к открытию, мне показалось, что она разрушила тот небольшой барьер, который я изо всех сил старался воздвигнуть между нами. Что-то сдвинулось. Это было заметно по тому, как она смотрела на меня, а иногда по тому, как она на меня не смотрела. Я еще не был уверен, хорошие ли это перемены и что они означают, но, тем не менее, это были перемены.

Я проснулся раньше, чем привык. После того, как Роуз легла спать, я получил еще одно сообщение от Джошуа Лэндона, у меня были некоторые проблемы со сном. Я вздохнул и встал, сразу же отправившись в тренажерный зал в соседней комнате. Я не мог придумать другого способа выплеснуть свое разочарование собой и ситуацией. Эта деловая сделка, Роуз, этот брак были худшим решением в моей жизни, потому что я терял контроль и терял его быстро. Я делал все то, что, как я думал, не буду делать. Но было слишком поздно отступать. Было поздно отступать с тех пор, как я встретил ее в мэрии.

Я ненавидел бег, но я бежал на этой чертовой беговой дорожке больше часа, наблюдая, как ночное небо медленно меняет цвет, когда солнце сменяет луну. Когда я сошел, я все еще был зол и расстроен до такой степени, что готов был рискнуть всем и признаться, хотя знал, что сейчас не время, что, возможно, оно никогда не наступит.

Я остановился и прислушался. Как бы мне не хотелось признавать это, я делал это с тех пор, как проснулся, но до сих пор я не слышал ни единого звука, доносящегося со стороны Роуз со второго этажа или снизу. Я твердил себе, что я не ее шофер; если она хочет идти на работу пешком, когда на улице уже почти рассвело, она вполне может это сделать. Я должен был заниматься своими делами. Она прекрасно обходилась без меня до того, как мы заключили эту чертову сделку и поженились.

Но мои уши все еще искали признаки того, что она выходит из своей комнаты и спешит вниз по лестнице, как она делала каждое утро.

Сняв рубашку, я подошел к маленькому холодильнику в углу и достал бутылку с водой. Осушив ее одним махом, я бросил ее на пол.

Чувство вины — очень сильный противник, и я никак не мог вывести себя из того состояния, в котором находился. А когда к этому добавились бывшие женихи…

Я начал поднимать тяжести до тех пор, пока с меня не потек пот.

Что это было с ней? Почему я не мог держаться подальше? Что, черт возьми, я собирался делать?

Когда я закончил, я вернулся в свою комнату, чтобы быстро принять душ. Может быть, это было хорошо, что я не смог заснуть. Если к тому времени, когда я оделся, Роуз еще не встала, мне придется будить ее самому. Обернув полотенце вокруг бедер, я проверила время, как только вышел. Она опаздывала. Я оделся так быстро, как только мог, и направился в ее комнату, проклиная себя за то, что все это время волновался. Я был в этом браке ради имущества. Я вступил в этот брак ради того, чтобы выглядеть семейным человеком. Все, что мне оставалось делать, это повторять это про себя.

Все еще немного волнуясь, я не совсем спокойно постучал в ее дверь.

— Роуз? Я не твой чертов будильник.

Провоцировать ее и наблюдать за ее реакцией было, наверное, одним из моих любимых занятий в жизни в данный момент.

Ни звука. Поколебавшись секунду-другую, я открыл дверь, но увидел, что ее кровать заправлена, а сама она уже ушла. Неужели она ушла, пока я тренировался или принимал душ? Я взял свой телефон из комнаты и спустился вниз. У меня был соблазн позвонить и спросить ее, нормально ли она добралась до работы, но я лучше подумал об этом. Я оставил телефон в гостиной и пошел на кухню, чтобы сделать себе чашку кофе. Тот, который я сварил дома, было просто замечательным на вкус. Мне не нужно было каждый день ходить в ее кафе только потому, что она была моей женой или потому, что мне нравилось смотреть на нее. Я сам варил достаточно хороший кофе.

Пока я ждал, когда будет готов мой кофе, который, как я был уверен, не будет таким же вкусным, как ее, я услышал, как в гостиной зазвонил мой телефон. К тому времени, как я поднял трубку, звонок уже прекратился. Номер я не узнал, поэтому оставил все как есть. Оставив телефон на месте, я направился обратно на кухню, но на полпути обернулся, когда телефон зазвонил снова.

— Да?

— Джек?

— Да. Кто это?

— Джек, это я, Роуз. Я… я звоню тебе с… чужого телефона.

Не понимая, что происходит, я напрягся, услышав, как дрожит ее голос.

— Я просто хотела спросить, Джек, ты здесь?

Когда она начала говорить с кем-то другим, я потеряла терпение.

— Роуз, скажи мне, что происходит. Где ты?

— О, ты здесь. Хорошо. Хорошо. Я… я просто немного упала, и…

— Ты в порядке?

— Да. Да, я в порядке. Ну, я не была в порядке, но теперь я в порядке… Генри? — Я услышал, как она обращается к кому-то еще. — Вас зовут Генри, верно? Да, я… — Она испустила длинный вздох. — Генри был на пробежке, и он увидел, как я споткнулась и упала. Он был достаточно добр, чтобы помочь мне. Мой телефон вылетел у меня из руки и упал, так что сейчас он не работает. Я подумала, не мог бы ты приехать и помочь мне с работой. Генри предложил подождать со мной до этого времени. Я бы пошла сама, но я думаю…

Где-то в середине ее бреда я уже открыл дверь и стоял перед лифтом.

— Где ты находишься? Скажи мне свое точное местонахождение.

Когда она даже не смогла сказать мне, где она находится, она спросила Генри и пересказала мне его слова. Я бросил трубку. Затем я снова поднес этот чертов телефон к уху, как будто она все еще могла меня слышать, и я мог извиниться, осознав, что был груб.

Выйдя на улицу, я подумал о том, чтобы поймать такси, но, судя по тому, что они мне говорили, их не было рядом с дорогой. Не успел я потратить время на размышления о том, как лучше добраться туда, как оказался на другой стороне улицы, не обращая внимания на ревущие автомобильные гудки и избегая столкновения со встречным транспортом. Я вошел в парк где-то в районе 79-й улицы и побежал так быстро, как только мог в костюме. Если Генри правильно описал это место, оно находилась где-то между Рамблом и Эллингом.

Я замедлил шаг до бодрой ходьбы, когда нас разделяло почти пятьдесят футов, и наблюдал, как Роуз подняла голову и посмотрела прямо на меня. Она осторожно поднялась на ноги с помощью мужчины, стоявшего рядом с ней. Мои глаза пробежались по ней, но я не заметил никаких видимых повреждений. Мое сердце колотилось от бега, или, может быть, это было беспокойство, или, черт возьми, может быть, я просто увидел ее, но, к счастью, мой мозг все еще работал достаточно, чтобы помнить, что мы должны быть мужем и женой, и мы можем и должны вести себя как пара на людях.

— Роуз.

Я направился прямо к ней, и прежде чем я успел подумать, что я могу сделать или что было бы уместно, я обнаружил, что отшатнулся назад на шаг, когда ее тело столкнулось с моим. С ней все было в порядке, и она уже была в моих объятиях. Немного запыхавшись, я без колебаний обхватил ее руками, осторожно сжимая, поскольку не был уверен, где у нее травмы. Я закрыл глаза на секунду и сделал длинный вдох. Она была в порядке.

— Что случилось? — спросил я, обращаясь к парню рядом с ней, но Роуз ответила прежде, чем он успел заговорить, думая, что я говорю с ней.

— Наверное, мне не стоило тебе звонить. Я повела себя глупо, прости меня, — прошептала она мне в плечо и отстранилась. Мои брови сошлись, когда я изучал ее лицо. Если она не думала, что ей следовало звонить мне, то почему она прыгнула в мои объятия? Неохотно я отпустил ее. Ее взгляд упал на руки, поэтому я тоже посмотрел вниз и увидел, что она смотрит на разбитый экран телефона. — Он работает достаточно, чтобы я могла найти тебя в своих контактах, но он не звонит. Я не уверена, в чем проблема.

— Он разбит, вот в чем дело.

— Генри подумал, что я должна позвонить кому-нибудь, чтобы меня забрали.

Я наконец-то повернулся к Генри. Ему было лет сорок или сорок пять, с белыми прядями в волосах, в черных трениках и черной толстовке на молнии. Я протянул ему руку.

— Спасибо, что помогли моей жене. Можем ли мы что-нибудь сделать для вас?

Мы пожали друг другу руки, пока он осматривал Роуз.

— Ничего. Я просто рад, что оказался поблизости, чтобы помочь. — Он посмотрел на часы. — Мне нужно идти, но она неудачно упала, так что вы можете попросить кого-нибудь осмотреть…

Моя челюсть сжалась.

— Я позабочусь о ней. Еще раз спасибо.

Роуз придвинулась ближе ко мне.

— У меня есть кофейня на Мэдисон-авеню, «За углом». Если вы когда-нибудь окажетесь поблизости, загляните, пожалуйста, я бы хотела приготовить вам кофе в знак благодарности.

— Конечно. Для тебя небезопасно гулять по парку так рано утром, так что будь осторожна в будущем.

— Буду. Еще раз спасибо.

Кивнув нам и помахав рукой, Генри трусцой побежал в сторону западной части.

Роуз глубоко вздохнула. Я еще раз оглядел ее с ног до головы, пытаясь оценить ситуацию.

— Сейчас я чувствую себя хорошо, и когда Генри настоял на том, что я должна кому-то позвонить, я не могла протестовать. То есть, я собиралась позвонить Оуэну, но он, наверное, уже приступил к выпечке, и я не хотела отрывать его от…

— Роуз, хватит болтать. — Я поднял ее руку, в которой она держала телефон, и она вздрогнула. Я нахмурился, аккуратно забирая телефон, чтобы держать ее руку и посмотреть на повреждения. Основание ее ладони было поцарапано, и на нем было немного крови.

— Дай мне другую руку.

— Все в порядке.

Мой рот сжался, и я держал руку открытой, ожидая ее. Неохотно она протянула ладонь — те же царапины, еще больше крови.

— Кольцо в порядке.

— Разве я выгляжу так, будто меня волнует это гребаное кольцо? — огрызнулся я, слишком занятый тем, что переворачивал ее руку и осторожно нажимал на запястья, чтобы проверить, не больно ли ей.

— Нет, не выглядишь. Как ты вообще добрался сюда так быстро?

— Я бежал.

Она молчала несколько секунд, пока я осматривал ее кожу.

— Ты бежал?

Я посмотрел на нее долгим взглядом, от которого ее губы дернулись, что нарушило мою концентрацию.

— Это просто куча поверхностных царапин. Все будет в порядке, когда я промою и очищу их, Джек. Я в порядке. Правда. Не стоит волноваться.

— Я не волнуюсь.

Я провел большим пальцем по ее ладони, сгоняя несколько маленьких камешков, которые прилипли к ее коже. Она была права — они не были настолько плохими, чтобы я подумал о том, чтобы отвезти ее в больницу, и все же я думал об этом. На ее джинсах было больше грязи, поэтому я предположил, что есть еще царапины в невидимых местах.

Я отпустил ее руки, мои глаза снова сканировали ее тело.

Я наблюдал, как она поднесла руки к груди, потерла центр одной из них и поморщилась.

— Как ты умудрилась упасть?

Переставляя ноги, она посмотрела на меня из-под ресниц.

— У меня немного кружилась голова, и я, черт возьми, споткнулась обо что-то. Я даже не знаю, что это было, я не обратила внимания, а потом моя лодыжка подвернулась, и я упала на колени и руки. Генри помог мне подняться, но я немного пошатывалась, и он заставил меня позвонить кому-нибудь. Я не могла думать ни о ком, кроме тебя. Ничего страшного, мне просто нужна небольшая помощь в ходьбе, вот и все.

«Я не могла думать ни о ком, кроме тебя».

Это заставило меня замолчать на секунду или две, пока я смотрел на нее.

— Ты в порядке? — спросил я, приподняв брови. Я дотянулся до ее рук и мягко сжал их между нами. С ее ладоней не капала кровь, но царапины тоже не были пустяком. — Это не пустяк. Кто знает, как выглядят твои колени.

— Я уверена, что они выглядят нормально. Немного болят, когда я их сгибаю, но только потому, что я довольно сильно приземлилась на них, а не потому, что они поцарапаны.

Опустившись на колени, я посмотрел на ногу, которую она изо всех сил старалась не нагружать. Я закатал джинсы и осторожно обхватил рукой ее лодыжку. Даже это. Даже такое невинное прикосновение начинало влиять на меня.

— Джек? — прошептала Роуз, отрывая меня от моих мыслей.

Когда я нажал на слегка покрасневшее место, она отпрянула.

— Да, — сухо сказал я, вставая. — Ты в полном порядке. Ты можешь идти?

— Да.

— Хорошо. Давай посмотрим, как ты ходишь. — Сбросив с плеча ее сумку, я повернул налево, но она повернула направо. Я остановился. — Как ты думаешь, куда ты идешь?

— На работу, конечно, — ответила она, нахмурив брови.

— Я так не думаю.

— Прости?

— Роуз, мне нужно взглянуть, что еще повреждено. Мы едем домой.

— Я так не думаю. Я уже опаздываю, так что если ты не собираешься помочь, я вполне могу идти сама.

Она повернулась, собираясь уходить.

— Потому что в прошлый раз это так хорошо для тебя обернулось, верно? — спросил я, останавливая ее на ее пути, прежде чем она успела сделать шаг.

Ее глаза сузились, когда она снова встретилась со мной взглядом.

— Да, вообще-то, в последние несколько недель все получалось просто замечательно. Так что я думаю, что и сейчас все будет хорошо.

Я стиснул зубы и промолчал. Она не дала мне шанса что-либо сказать, прежде чем повернулась, чтобы снова уйти. Ее первый шаг выглядел нормально, но второй не выглядел достаточно плавным. Она опиралась на левую ногу. Что мне с ней делать? Даже не осознавая этого, она только что смяла еще одну стену, которую я изо всех сил пытался возвести.

Нас по-прежнему разделяло всего несколько шагов, и я окликнул ее.

— Твоя сумка.

Она остановилась и посмотрела на меня через плечо, ее черты лица были напряжены.

— Что?

Оставаясь безмолвным, я поднял бровь и показал ей сумку в руке. Она, прихрамывая, вернулась на несколько шагов назад и подняла руку, впившись взглядом в мои глаза.

Она была чем-то другим.

Я изучал ее лицо, думая, может, мне удастся ее запугать, но она не уступала ни на дюйм. Я узнал ее довольно хорошо и знал, что она не сдастся, что бы я ни сказал или ни сделал. Покачав головой, я закинул ее сумку на левое плечо и обхватил ее правой рукой.

Она напряглась рядом со мной и попыталась отстраниться. Я накрыл тыльную сторону ее руки своей правой рукой, чтобы она не двигалась.

— Я не вернусь в твою квартиру, Джек, — сказала она сквозь стиснутые зубы, когда группа бегунов и их две собаки заставили нас отойти к краю дороги.

— Это больше не моя квартира, не так ли? — рассеянно спросил я. — Она должна быть нашей. Привыкай к этому, чтобы не допустить ничего подобного по отношению к своим двоюродным братьям или другим людям.

— Ты ведёшь меня на работу или…

— Мы идем в твою драгоценную кофейню, черт возьми, — выпалил я, а затем изо всех сил постарался смягчить голос. — Ты позвала меня на помощь, и я помогаю. Прекрати спорить со мной и попробуй вместо этого пройтись.

Это заставило ее замолчать. Она бросила на меня еще один взгляд и прикусила губу, схватив меня за руку левой рукой. После нескольких медленных шагов, она стала опираться на меня.

Она была упряма, как мул. Еще одна вещь, которая привлекала меня.

— Как твои колени? — спросил я, полностью осознавая, как угрюмо я звучал.

Еще один мимолетный взгляд на меня.

— Они немного напряжены. Я уверена, что через несколько часов все придет в норму. Мы все равно ближе к кафе, чем к нашей квартире.

Я стиснула зубы, глядя на людей, проходящих мимо нас.

— Точно. — После нескольких минут шарканья, отдыха и морщась, я больше не мог этого выносить. — Обними меня за шею, — приказал я. Когда она заколебалась, я вздохнул и сделал это сам.

— Я ниже тебя ростом, поэтому мы не можем так ходить, Джек!

— Что? — спросил я, тихонько хрюкнув, когда поднял ее на руки.

— Ты сошел с ума?

Я начал идти в нормальном темпе, крепко прижимая ее к груди, пока она скользила другой рукой по моей шее.

— Джек, тебе не нужно нести меня, я могу идти. Опусти меня на землю.

— Нет. Ты не можешь нагружать левую ногу. Тебе будет хуже.

— Я могу. Я пойду с твоей помощью. Джек, я могу.

— С той скоростью, с которой мы шли, ты бы добралась до своего кафе в полдень. В чем проблема? Я делаю здесь всю работу, и я думал, что ты спешишь туда.

— Джек, — прорычала она, ее глаза метали в меня кинжалы. Я смотрел вперед и продолжал идти. — Джек, я предупреждаю тебя, ты не собираешься нести меня на руках до самого кафе.

— Не собираюсь? Если ты так говоришь, я уверен, что это должно быть правдой.

— Все смотрят на нас, — прошептала она.

— Мы прошли только мимо двух человек.

— И оба они смотрели на нас, как на сумасшедших. Я не собираюсь быть в твоих объятиях, пока мы пересекаем 5-ю авеню со всеми этими людьми вокруг. Все будут смотреть на нас. Пробки! И Мэдисон-авеню!

— Собираешься.

— Я действительно жалею, что позвонила тебе.

— Я не жалею.

Я слишком наслаждался этим.

Когда попытка оттолкнуться от меня, чтобы спуститься, не удалась, она легонько шлепнула меня по плечу своей пострадавшей рукой, а затем поморщилась.

Я сжал челюсти, чтобы не улыбнуться.

— Хватит ерзать. Ты не единственная, кто любит приходить на работу вовремя.

— Ладно, пусть будет по-твоему. Ты опустишь меня, как только мы выйдем из парка. — Поскольку мы уже почти вышли из него, мимо нас стало проходить все больше людей, некоторые из них хихикали, некоторые бросали на нас неодобрительные взгляды. Я игнорировал их, но у Роуз это не очень хорошо получалось.

— Эй, — крикнула она незнакомке, который проходил мимо и уставился на нее. — Я только что повредила ногу, поэтому он несет меня. Он мой муж. Все хорошо. — Женщина только покачала головой и ускорила шаг. — Джек, — простонала она, ее голос был приглушен тем, что она уткнулась лицом в мою шею. — Они думают, что мы сумасшедшие. Я больше никогда не смогу здесь ходить.

Я приподнял ее, и она с неожиданно удовлетворенным писком крепче прижалась к моей шее. Это было весело.

— Если ты не хочешь, чтобы они считали вас сумасшедшим, я бы посоветовал перестать кричать на них. И ты все равно больше не будешь здесь ходить, так что перестань жаловаться.

Она подняла голову с моей груди.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я поговорю с Рэймондом. Он придет раньше и отвезет тебя, а потом вернется и отвезет меня на работу. С твоей стороны было глупо идти через парк, когда на улице едва светло. Тебе повезло, что ты не сломала ногу или тебя не ограбили.

Я чувствовал на себе ее взгляд, но не смотрел на нее.

— У меня в сумке есть перцовый баллончик. И мне не нужен водитель. Я не из тех людей, у которых есть водитель. Не в обиду Рэймонду — он мне нравится, и он хороший парень, но я не такая, как ты.

Наконец, мы вышли на 5-ю улицу, где было гораздо больше людей.

— Спасибо, что указала на это. Я не заметил.

— Я заботилась о себе всю свою жизнь, Джек, — мягко сказала она.

— Я знаю, и ты проделала потрясающую работу. Только потому, что ты можешь позаботиться о себе, ты не должна позволять никому другому помогать тебе? Мне жаль, что я совершил это злодеяние против тебя.

— Ты сумасшедший.

— Я думаю, мы обсудили это в первый день нашей встречи. Нет необходимости повторять это снова.

— Ты также невероятен, ты знаешь об этом? — спросила она мягче.

— Могу себе представить, — пробормотал я, немного растерявшись. Стоя рядом с группой людей, я ждал, когда переключится свет.

— Он мой муж, — объявила Роуз группе. — Я упала.

Школьницы слева от нас зашушукались, когда я снова поднял ее на ноги, и Роуз завизжала.

Когда мы перешли дорогу, она снова начала подниматься, и я вздохнул.

— Мы почти на месте…

— Тогда ты можешь продержаться еще несколько минут.

— Джек.

— Роуз. Ты знаешь, что некоторые женщины сочли бы это романтичным.

— Я не некоторые женщины.

— Это ты мне говоришь, — хмыкнул я.

К счастью, после этого наступила тишина, пока мы не дошли до входной двери ее прекрасного кафе. Я осторожно опустил ее под розы и передал ей ее сумку. Не отводя взгляда, она поискала ключ и открыла дверь. С того места, где мы стояли, я мог видеть свет на кухне, что означало, что парень, подрабатывающий на полставки, уже был там. Отрывистыми движениями она отперла дверь и вошла.

— Давай осмотрим на твои колени, пока я…

Прежде чем я успел закончить фразу и последовать за ней, она захлопнула дверь перед моим носом и включила сигнализацию. Когда я смотрел ей вслед, она даже не оглянулась. Все еще прихрамывая, она исчезла на кухне.

Шокированный и нелепо развеселившийся, я еще секунд десять стоял и смотрел на пустую кофейню. Затем, повернувшись, засунув руки в карманы, я прошел квартал или два. В конце концов я поймал такси и отправился домой, чтобы самому добраться до работы. Я не знал, что чувствовать по поводу улыбки, которая не сходила с моего лица все утро.

* * *

После, я вошел в свой кабинет и поприветствовал Синтию.

— Доброе утро, Джек.

Я прислонился к краю своего стола.

— Доброе утро. Есть какие-нибудь изменения в моем расписании на сегодня?

Она наморщила лоб и опустила взгляд на свой планшет.

— Нет, никаких изменений.

— Тогда мне нужно, чтобы ты убрала все между… — Я сверился с часами, пытаясь решить, какое время лучше выбрать. — Одиннадцать тридцать и два тридцать. Думаю, нескольких часов будет достаточно.

— Достаточно для чего?

— Мне нужно кое о чем позаботиться.

— Джек, я не могу освободить эти временные интервалы.

— Почему?

— Ты забыл? У тебя переговоры с Моррисоном и Гэддом.

— Документы с необходимыми изменениями готовы?

— Этим занимается помощник, и все будет готово к встрече.

— Получи их от него.

— Но…

— Я сделаю это быстрее. Передай мне.

— Будет сделано.

— Хорошо, и перенеси переговоры на два. Другая сторона, Гэдд, все равно не хотела встречаться так рано, так что пусть они узнают первыми. — Я встал и пересел за свой стол.

— А Моррисон? Что я должна ему сказать? — спросила она.

Я вздохнул и провел пальцами по волосам.

— Ты читала его письмо? То, которое он прислал сегодня утром?

Она кивнула.

— Ну, скажи ему, что нам нужно провести дополнительные исследования по новой компании, в которую он хочет вложить двадцать миллионов. Я хочу, чтобы и переговоры, и новая инвестиционная сделка были завершены сегодня. Он не будет возражать против задержки, если у нас все будет готово.

— Хорошо. А как насчет остального расписания? Нам придется все перенести. У тебя сегодня в пять вечера встреча с Гилбертом, ты не можешь ее пропустить.

— Хорошо. Я выйду из офиса в одиннадцать. К этому времени я успею сделать свой звонок в десять тридцать, а на встречу вернусь около часа тридцати, так что перенеси ее на это время. Таким образом, я закончу с Моррисоном и Гэддом к тому времени, когда мне нужно будет разговаривать по телефону с Гилбертом. Если все пойдет по плану, то в конце встречи Гэдд подпишет окончательные бумаги, и я буду готов к разговору с Гилбертом. Я задержусь и наверстаю упущенное, не волнуйся.

— Хорошо, я могу с этим работать. Куда, говоришь, ты опять собираешься?

— Я не говорил. Закрой дверь, пожалуйста, и не забудь принести мне документы.

Когда я поднял голову от ноутбука, Синтия уже ушла.

Час спустя, когда я просматривал документы, проверяя, все ли готово к встрече, Саманта появилась у моей двери. Я взглянул на стол Синтии, но ее нигде не было видно.

Желая поскорее покончить с этим, я вызвал ее.

— Что тебе нужно, Саманта? Мне нужно просмотреть их, прежде чем я уйду.

Она пожала плечами и восприняла мой вопрос как приглашение войти и сесть напротив меня. — С тобой что-то не так, или, может быть, я должна сказать, что что-то изменилось.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Ты стал рано уходить.

— И это твое дело, потому что…?

— Ты уходишь отсюда последним, каждый день.

— А теперь нет. — Я положил бумаги в руки. — Чего ты хочешь?

Она подняла руки в знак капитуляции, ее красные губы изогнулись.

— Ничего. Я просто веду беседу и делюсь своими наблюдениями.

— Почему у тебя сложилось впечатление, что мне будут интересны твои наблюдения? Я не собираюсь объясняться с тобой. Тебе что-то нужно от меня?

— Не совсем. У меня появилось немного свободного времени, поэтому я просто болтаю с тобой. Как поживает твоя прекрасная жена?

Если бы напротив меня сидел кто-то другой, он бы уже спрятал хвост между ног и ушел, но Саманта не была похожа на других людей. Она никогда не боялась меня, и я подумал, что, возможно, пришло время это изменить.

— Если ты снова выкинешь то же дерьмо, что и за ужином, у нас будут проблемы.

— Прости?

— То, что ты сделала за ужином — я даю тебе понять, что если это повторится, у нас будут проблемы.

— Проблемы, да?

— Прекрати это дерьмо и не веди себя так, будто тебе есть дело до моей жизни или моей жены. Мы уже достаточно хорошо знаем друг друга, я думаю. Ты знаешь, что я не люблю, когда люди лезут в мои дела, так что не делай этого.

Синтия всунула голову и прервала разговор, прежде чем Саманта успела ответить.

— Ты звал меня, Джек?

Я не звал, но Синтия знала этот трюк. Если в моем офисе был кто-то, кого она была уверена, что я не хотел бы здесь видеть, она всегда вмешивалась.

— Да, мне нужно, чтобы ты принесла мне…

Саманта поднялась на ноги на высоких каблуках, и я прервался на полуслове.

— Я оставлю тебя за твоей работой. Я не желала тебе зла, Джек, правда, ни в ту ночь, ни сейчас. Я просто отметила, что ты изменился, и я не уверена, хорошо ли это. К тому же, мне было любопытно.

Когда она поняла, что я не собираюсь отвечать, она издала протяжный вздох, повернулась и улыбнулась Синтии, прежде чем выйти из моего кабинета.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Синтия, и я покачал головой. Она ушла, не сказав больше ни слова. Она была лучшей помощницей во всей фирме.

Покончив с бумагами, я занялся своим звонком в десять тридцать, и мы закончили работу в четверть одиннадцатого. Поднявшись, я надел пиджак и позвонил Рэймонду, чтобы он подогнал машину к дому.

Выйдя из офиса, я остановился перед столом Синтии и передал ей документы.

— Ты сможешь подготовить копии к моему возвращению?

— Конечно.

— И еще, помнишь благотворительную организацию, о которой ты говорила несколько недель назад? Что-то для детей? — Я попытался вспомнить, где она должна была проходить, но не смог вспомнить название. — Это было десятого числа, кажется. Я не уверен.

— Да, я помню. А что насчёт неё?

— Я хочу сделать пожертвование, поэтому собираюсь присутствовать вместе с женой. Ты можешь обо всем позаботиться?

— Ты собираешься посетить благотворительный ужин? — Ее голос становился тоньше с каждым словом, а брови поднялись выше.

— Постарайся не выглядеть такой удивленной. Ты справишься?

Она встряхнулась от недоверия.

— Конечно, справлюсь. Я дам тебе необходимую информацию, когда ты вернешься.

— Хорошо. Спасибо, Синтия. Увидимся позже.

Я успел сделать несколько шагов от ее стола, прежде чем ее голос остановил меня.

— Джек?

Я обернулся и стал ждать. Она играла своими очками и смотрела в сторону от меня.

— Я опаздываю. Что тебе нужно?

— Джек… это не мое дело, и я знаю это, так что не откусывай мне голову за эти слова, но… — Я знал, что ничего из того, что начинается с этих слов, не может быть тем, что я хотел бы услышать.

— Я не откушу тебе голову.

Она улыбнулась, расслабившись.

— Ты делаешь это каждый день.

— Не каждый день, — сказал я серьезно, но ее улыбка стала шире, а затем она медленно вернулась к серьезности.

— Ты должен сказать ей, Джек.

— Кому я что должен сказать? Саманте?

Она пристально посмотрела на меня.

— Нет. Не Саманте. Я знаю тебя уже много лет, не пытайся вести себя со мной глупо. Ты должен сказать ей. Это все, что я собираюсь сказать по этому вопросу.

Я открыл рот, но она подняла палец и остановила меня.

— Ты должен ей сказать.

До меня наконец-то дошло, о чем, черт возьми, она говорит. Конечно, она говорила о Роуз. Если и был человек, чье дерьмо я терпел, так это Синтия, и даже с ней у меня был предел, но я не реагировал так, как реагировал бы, если бы это был кто угодно, кроме нее. — Сейчас не время, — выдавил я сквозь стиснутые зубы.

— Для этого никогда не будет подходящего времени, Джек.

Как будто я этого не знал. Как будто я не знал, что обречен.

Я ушел, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще.

* * *

Не зная точно, с чем я столкнусь — потому что, когда дело касалось Роуз, это всегда было сюрпризом — я вошёл в дверь. Накануне здесь пахло ванилью, теперь — корицей и ароматным кофе. При звуке колокольчика Роуз посмотрела в мою сторону, продолжая обслуживать клиента. Ее улыбка дрогнула, но не исчезла полностью. Вместо того чтобы направиться к ней, я выбрал столик рядом с ее маленькой библиотекой и устроился поудобнее. Мое место было напротив нее, поэтому я огляделся и заметил, что из двенадцати столиков девять были заняты. Для своего второго дня она работала на удивление хорошо. Даже у барной стойки несколько клиентовбеседовали, глядя на улицу и попивая кофе. Вошли два новых клиента, и я уселся ждать. Достав свой телефон, я начал просматривать электронную почту.

Несколько раз, когда я поднимал глаза, чтобы посмотреть, избегает ли она меня или просто занята, мой взгляд задерживался на ней, заставляя меня терять ход мыслей. Она всегда выглядела такой живой, такой энергичной и уверенной. В перерыве между клиентами ее глаза скользнули в мою сторону. Я задержал на ней взгляд, чтобы посмотреть, что она будет делать, но ей удалось сделать вид, будто меня здесь и не было.

Сдерживая улыбку, я ждал. Несколько минут превратились в десять, и наконец она встала надо мной в ожидании. Я поднял бровь и опустил телефон.

— Я уже начал думать, что ты меня избегаешь.

— Я не ожидала увидеть тебя здесь. Могу я тебе что-нибудь предложить?

— Почему ты всегда так удивляешься, когда видишь меня? — спросил я, искренне желая услышать ее ответ. Выражение ее лица не изменилось, что говорило о том, что она все еще раздражена мной — не то чтобы я мог понять ее доводы. Она поранила ногу, я помог ей, и точка. Какое значение имело то, что думали другие люди, которых она, возможно, никогда в жизни больше не увидит и даже не вспомнит, если увидит? У меня всегда было впечатление, что женщины считают романтичным, когда парни носят их на руках. Очевидно, это не так.

— Я уже не удивляюсь. — Она оглянулась через плечо, когда один из покупателей издал громкий смех, затем снова повернулась ко мне. — Могу я…

— Ты ожидала увидеть меня сегодня вечером? — спросил я, опять же, просто из любопытства. Я наклонился вперед и положил свой телефон на стол.

Она облизала губы и посмотрела в сторону кухни. Я проследил за ее взглядом и увидел девушку, с которой она познакомила меня раньше, Салли, как я полагал, прислонившуюся к дверной раме и разговаривающую с кем-то на кухне, скорее всего, с другим работником, парнем. Вернув взгляд на Роуз, я ждал ее ответа.

— Да. Ты всегда приходишь, — сказала она, пожав плечами, как будто это было само собой разумеющимся, что я приду. Полагаю, так оно и было.

— Не присоединишься ли ты ко мне, пожалуйста?

Она посмотрела на место напротив меня, но не села.

— Могу я принести тебе что-нибудь, прежде чем я это сделаю? Кофе? Чай?

— Я бы не отказался от кофе, если бы ты его приготовила.

Она выглядела немного удивленной, затем кивнула и медленно пошла прочь. Она не хромала, так что, вероятно, она была права, что это не была серьезная травма, но она также не шла плавно. Суть в том, что у нее болела лодыжка. Я все еще не понимал, к чему вся эта суета, ведь я всего лишь пытался ей помочь.

Вместо того чтобы вернуться к своему телефону и закончить начатый ответ, я наблюдал, как она готовит кофе для нас обоих, время от времени бросая взгляд в мою сторону. Через несколько минут она вернулась с небольшим подносом и поставила его на стол, прежде чем сесть напротив меня. Протянув руку вперед, она поставила одну из кружек передо мной, а другую взяла в руки. Между нами стояла тарелка, полная лимонных батончиков.

Я бросил на нее вопросительный взгляд, но она была занята тем, что пила из своей кружки, опустив глаза вниз.

— Сегодня нет работы? — спросила она в свою кружку с кофе.

— Мне нужно скоро возвращаться.

Она кивнула, и мы замолчали.

— Значит, мы не разговариваем, — заключил я. — Я не собираюсь извиняться за то, что пытался помочь тебе, если ты ждешь от меня именно этого.

— Нет, ты не из тех, кто извиняется, не так ли? — спросила она, подняв свои большие карие глаза на мои. — Ты когда-нибудь извиняешься? За что-нибудь?

— Я стараюсь не делать ничего такого, за что в итоге пришлось бы извиняться, — честно ответил я. Стараюсь — это было главное слово.

Она вздохнула и сделала еще один большой глоток своего кофе.

— Я не сержусь на тебя за то, что ты помог мне. Я бы предпочла идти сама, но я не собираюсь злиться на тебя за то, что ты нес меня. Я была немного раздражена твоим последним комментарием, вот и все. Тем не менее, мне жаль, — пробормотала она.

Немного позабавленный, я наклонился вперед, опираясь локтями на стол.

— Извини? Я не расслышал, что ты сказала своему кофе.

— Я сказала… — она подняла голову и встретилась с моими глазами. — Ты слышал.

Почему мне нравилось провоцировать ее?

Почему мне нравилось, когда она огрызалась в ответ?

— За что? — спросил я, потянувшись за своим кофе.

Еще один долгий вздох.

— За то, что захлопнула дверь перед твоим лицом и оставила тебя снаружи. Это было незрело, но в свою защиту скажу, что ты точно знаешь, на какие кнопки нажимать.

Я не мог с этим поспорить.

— Хорошо. Теперь ты скажешь мне, какой из моих комментариев вызвал у тебя раздражение?

— Это не важно.

— А для меня важно.

Мы некоторое время смотрели друг на друга.

— Я сказала, что я не некоторые женщины, а ты сказал, что не мне об этом говорить.

Пряча улыбку за кружкой, я не сводил с нее глаз, а она предпочитала смотреть куда угодно, только не на меня. Она выглядела одновременно раздраженной и угрюмой, и, конечно, вызывающей — точно не той, кто сожалеет о том, что захлопнула дверь перед моим носом.

— Я имел в виду это как комплимент, Роуз.

Ее глаза вернулись ко мне.

— Я… хорошо. Тогда это замечательно. Спасибо?

— Как твоя лодыжка? — спросил я, отпуская ее с крючка.

— Лучше. Она не распухла, но я все еще не напрягаюсь.

По крайней мере, жесткость в ее плечах немного уменьшилась.

— Как мы? У нас тоже все хорошо?

Ее улыбка была настолько милой, насколько это вообще возможно.

— Да, Джек.

— Ты снова испекла лимонные батончики, — прокомментировал я в надежде перевести разговор на более безопасную почву, когда почувствовал, что меня тянет к ней еще больше.

Она переместилась в своём кресле.

— Вообще-то, поэтому я и пришла пораньше. Я обещала тебе вчера сделать их побольше, может быть, принести в квартиру, потому что мне они тоже нравятся. Я подумала, что сделаю их до открытия.

— Ты сделала их для меня?

— Я обещала. — Она пожала плечами и засунула руки под ноги. — И я подумала, что это будет хорошим извинением за то, что я захлопнула дверь перед твоим носом.

Я поднял бровь и сделал еще один глоток кофе, а затем потянулся за одним из батончиков. Откусив кусочек, я смотрел, как она наблюдает за мной.

Почувствовав на себе взгляд, я посмотрел через плечо Роуз, увидел, что Салли с интересом наблюдает за нами со своего места, и пропустил конец фразы Роуз. Я сомневался, что с того места, где она стояла, мы выглядели настоящей парой, не говоря уже о том, чтобы выглядеть по-настоящему женатыми.

Может, нам стоит что-то сделать, чтобы это исправить.

Мое внимание снова переключилось на Роуз.

— Так у нас была наша первая супружеская ссора, да? Что ты об этом думаешь?

— Боюсь, этап медового месяца для нас закончился, — согласился я несерьезно.

Она кивнула.

— Мы быстро разобрались с этим. Я не вижу ничего хорошего в будущем нашего брака.

— Никогда не знаешь. Может, мы одна из тех семейных пар, которые ссорятся при каждом удобном случае, но никогда не разводятся. Ты можешь застрять со мной.

— О, это звучит утомительно и раздражает других людей. Давай не будем на них похожи. Давай найдем лучшие примеры и постараемся им подражать.

— Как кто?

Ее взгляд скользнул к потолку, пока она пыталась придумать пример.

— Вообще-то, я не думаю, что знаю так много супружеских пар. А ты?

— Боюсь, что те, кого я знаю, не те люди, которым я хотел бы подражать, — ответил я.

— Эвелин и Фред?

— Они больше похожи на партнеров, чем на что-либо еще.

— О, судя по тому, как Фред говорил о ней в тот вечер, я предположила, что они влюблены.

— Они действительно любят друг друга, но я думаю, что если бы у них не было ребенка, у них не было бы много общего, кроме работы.

— Твои родители? Как насчет них? Они все еще женаты? У них счастливый брак?

Выпив почти половину кофе, я отставил его и откинулся назад.

— Последние люди, которым ты хотела бы подражать, поверь мне. Просто посмотри, как я выкрутился.

— Я не знаю. Мне кажется, они неплохо с тобой поработали. Тогда как насчет того, чтобы никому не подражать и просто установить свои собственные правила?

— Какой парой ты хочешь быть?

Она немного подумала об этом, время от времени отпивая глоток кофе.

— Я не хочу быть одной из тех пар, которые у всех на виду, и быть очень трогательными. Мы могли бы быть более тонкими, понимаешь, о чем я?

Я кивнул, и она продолжила.

— Позволь мне привести тебе небольшой пример, просто на всякий случай. Допустим, мы стоим и разговариваем с кем-то — ты можешь взять меня за руку или обнять меня за талию, просто будь проще и… может быть, небольшой, интимный поцелуй. Я не знаю, просто… просто.

— Еще какие-нибудь советы у тебя есть для меня? — спросил я, приподняв бровь.

— Это был не совсем совет. Ты спросил, какой парой я хочу, чтобы мы были, так что я просто говорю. Мне нравятся такие пары.

— Что еще?

— Я хочу быть такой парой, у которой есть традиции. Например… может быть, по понедельникам — вечер пиццы. Четверг — день пасты. Что-то в этом роде.

— И это все?

— Хорошо, дай мне минутку. Я собираюсь погуглить и посмотреть, с чем мы работаем. Возьму телефон.

Прежде чем я смог остановить ее, она встала и побежала на кухню. Ее движения были немного шаткими, и она пыталась ходить на цыпочках на левой ноге, но по сути это можно было назвать бегом. Она помахала Салли рукой, когда та встревожилась, и ее возвращение было более спокойным, на этот раз без бега.

Выдохнув, она снова села на свое место и сосредоточилась на экране своего телефона.

— Так, дай-ка подумать… ладно, есть более формальные типы, такие как традиционные, разъединенные, сплоченные, преследователи, дистанцированные — мы не будем ими. Я ненавижу эти типы. Оперные… жаркая борьба с последующим страстным занятием любовью. — Ее голова вскинулась, и она украдкой взглянула на меня, затем быстро вернулась к своему телефону. — Нет. Романтическая пара — звучит не так уж плохо, не так ли? Ладно, попробую найти что-нибудь более неформальное…

Я допил остатки кофе.

— Хорошо. Показуха… в основном ППЧ^[3] — вот что я имела в виду. Мне не нравится быть лишней. Кроме того, я не вижу в тебе человека, который любит ППЧ, — пробормотала она. — Дающая пространство пара — наверное, мы такие? Почему они супружеская пара… мы не можем быть такими. Это не я. Даже если это подделка, я не хочу быть такой. Если мы играем роль, давай сделаем это правильно.

— Такими были мои родители.

Она снова подняла голову.

— Правда?

Я кивнул.

— Фух. Ладно, что еще… что еще… пара медового месяца. Черт, мы только что поссорились, так что это нам не подходит. Далее, ноющая пара — нет. Пара, которая всегда вместе… то есть… — Она посмотрела на меня из-под ресниц, но никто из нас ничего не прокомментировал. — Остальное — дерьмо. — Она положила телефон. — Ты хочешь быть чем-то конкретным?

— Давай будем делать то, что нужно в данный момент.

— Это оставляет возможность для интерпретации.

Я провел рукой по лицу.

— Как насчет того, чтобы просто быть самим собой и вести себя естественно?

— С тобой очень весело. Быть собой по отдельности — это не проблема. Как быть собой в паре — вот в чем сложность.

— Что? Ты хочешь попрактиковаться в притворстве? — Она странно посмотрела на меня, но ничего не ответила. Я изменил тактику, потому что играть в притворство было бы не самой лучшей идеей. Не с тем, как все происходило. Это было фальшиво и временно. Точка. — Могу ли я спросить о твоих отношениях с бывшим женихом? Какой парой вы были? Почему вы расстались?

Она посмотрела назад, но, по крайней мере, ответила.

— С чего вдруг такие вопросы?

— Мне любопытно.

— Тебе никогда не бывает любопытно.

— Сегодня, похоже, да.

Она вздохнула, выглядя так, будто ей некомфортно.

— Мы не были парой определенного типа, я думаю. У нас все было по-своему. Иногда он любил ППЧ, даже когда я не любила, и меня это раздражало, но в остальном это были легкие отношения. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что это было слишком просто. И мы просто… Боже, я ненавижу это. Я была в шоке, когда он закончил отношения. Он появился из ниоткуда, бросил меня по СМС. Я не могла поверить, что так ошибалась в нем. Не могла поверить, что он больше не хочет жениться на мне. Звонила ему несколько дней, пыталась связаться. Так и не дождалась ответа. Пошла к нему в квартиру, и его соседка сказала, что он съехал. Вот так, он просто исчез. — Она подняла плечо, а затем опустила его.

— Я потерялась на несколько дней. Потом печаль уступила место гневу. Я разрешила себе плакать и проклинать его в течение недели, но тот, кто расстается со мной по СМС, не стоит того, чтобы из-за него плакать. Я перестала плакать на четвертый день. Я не могу позволить себе тосковать по человеку, которому я не нужна. У него была такая манера заставлять меня чувствовать себя неполноценной, и я не понимала, что он это делает. Это было странно. Я определенно думала, что он был единственным для меня, пока он не расстался со мной, но когда его больше не было рядом, розовые очки очень быстро спали. Он был очень хорош в том, чтобы заставить меня сказать «да» всему, даже когда я этого не хотела. Все его любили, особенно Гэри.

— Я думал, ты не часто видишься с Гэри.

— Нет, но Джошуа очень хотел с ним встретиться, так что мне пришлось… Он точно знал, что сказать, чтобы понравиться мне, а что касается того, чтобы стать моим женихом… он сделал мне предложение, но не подарил кольцо или что-то в этом роде, так что теперь, когда я думаю об этом, может, он и не собирался идти до конца? Кто знает.

— А что сейчас? Чувствуешь ли ты что-то к нему сейчас?

Она нахмурилась.

— Конечно, нет. Иногда все, что тебе нужно, это немного времени, чтобы взглянуть на вещи с новой точки зрения. На бумаге мы с Джошуа казались прекрасной идеей, но в действительности я не думаю, что у нас что-то получилось бы в долгосрочной перспективе. Мне кажется, не было такой искры, чтобы все продолжалось. Я не грущу, что все закончилось. В любом случае… Джек, почему ты сказал, что снова приехал сюда?

Я оставил тему Джошуа.

Это не было по-настоящему. Это было временно.

— Я хотел узнать, не нужно ли тебе что-нибудь. И узнать, все ли у тебя в порядке.

— Это… очень мило с твоей стороны, Джек.

Прежде чем я успел что-то сказать, дверь позади меня открылась, и холодный воздух хлынул внутрь, когда зазвонил колокольчик — мягкий приветственный звон новых клиентов.

Оглянувшись через плечо, я увидел четырех женщин, которые все еще любовались цветами, пока Роуз поднималась на ноги. Улыбка, которая стала мне слишком знакома, уже заиграла на ее губах, и теперь она предназначалась не только мне.

— Я сейчас вернусь. — Ее мысли, очевидно, были сосредоточены на новичках, которые медленно шли вперед, их любопытные глаза рассматривали все вокруг.

Она повернулась к группе посетителей.

— Добро пожаловать, — сказала Роуз, когда болтливые женщины наконец-то оказались рядом с ней. Мои глаза опустились на ее губы, а ее улыбка расширилась, когда женщины улыбнулись в ответ и поздоровались.

— Если у тебя есть работа, мне пора уходить. У меня заполнен день и вечер, — рассеянно прокомментировал я.

Ее взгляд снова метнулся ко мне.

— Ты не придешь сегодня вечером? Ты, конечно, не обязан, но я…

— Я отложил встречу, чтобы иметь возможность прийти сюда сейчас, так что мне придется задержаться, чтобы успеть ответить на звонки после ее окончания. Я пошлю Рэймонда. Думаешь, ты сможешь вернуться в квартиру целой и невредимой?

— О, это смешно, мистер Хоторн. Я…

— Роуз! — воскликнула Салли, привлекая ее внимание.

Вместо того чтобы пойти за прилавок и работать рядом с Салли, Роуз осталась рядом с посетителями, болтая с ними и показывая на еду под стеклянными куполами. Я ждал несколько минут, чувствуя нетерпение; ожидание не было моей сильной стороной. В конце концов, после долгого обсуждения и нескольких измененных решений, все сделали свои заказы. Я съел еще один лимонный батончик, который Роуз испекла сама, и поднялся со своего места. Потянувшись к бумажнику в заднем кармане, я достал немного денег. Она не замечала меня, пока я не оказался рядом с ней.

— О, Джек, я сейчас…

Все смотрели на нас, особенно Салли, поэтому я старался быть осторожным.

— Мне нужно идти. — Я протянул Салли стодолларовую купюру, и вместо того, чтобы быть хорошим работником и взять ее у меня, пока Роуз не увидела, ее взгляд перескочил с меня на Роуз.

— Эммм… Роуз, — пробормотала она, заставив Роуз отвести взгляд от меня и посмотреть на нее, а затем на деньги, которые я держала в руках.

— Это за что? — спросила Роуз, полностью повернувшись ко мне лицом.

Я вздохнул и, одарив Салли холодным взглядом, встретилсч с Роуз глазами.

— Давай больше не будем этого делать. Возьми это, — приказал я, протягивая ей деньги.

— Не заставляй меня делать тебе больно, Джек Хоторн, — медленно произнесла она, и мои губы непроизвольно дернулись. Я мог представить, что она имеет в виду то, что говорит. Я не сомневался, что она может причинить мне боль.

— Мне нужно идти, — повторил я. Затем, подумав, что это будет просто хорошим отвлекающим маневром, хорошим шоу для ее сотрудницы и даже своего рода тренировкой для благотворительного мероприятия, на котором мы будем присутствовать, я скользнул рукой по ее талии. Ее глаза слегка расширились в тревоге, все тело напряглось, но, по крайней мере, она не была нервной, как во время нашей первой встречи. Медленно ее тело расслабилось, и она выгнула спину так, чтобы смотреть на меня большими глазами.

Простое и бессмысленное прикосновение должно было быть разыграно более естественно в какой-то момент нашего фиктивного брака, почти как если бы прикосновение к ней или поцелуй в присутствии других людей стали бы второй натурой. Практика была полезна.

— Спасибо за кофе. Он всегда самый лучший, — пробормотал я, с трудом отводя взгляд. Затем я наклонился и замешкался на мгновение, прежде чем поцеловать ее в лоб, так как она все еще смотрела на меня в замешательстве. Это место показалось мне самым безобидным, и я не торопился, вдыхая ее сладкий и свежий аромат. Когда я отстранился, одна ее рука лежала на моей груди, а другая сжимала мою руку. Ее грудь поднималась и опускалась, она моргала, глядя на меня.

Взяв ее руку, которая оказалась на моей груди, я разжал ее пальцы, и кончик моего пальца зацепился за ее обручальное кольцо. Почему такая простая и, в нашей ситуации, бессмысленная вещь доставила мне такое удовольствие? Она не была моей, но мысль об этом… возможность… Я положил деньги на ее все еще красную ладонь и осторожно сомкнул ее пальцы вокруг купюры. Удивительно, но она не произнесла ни слова, а продолжала смотреть на меня, словно потерявшись. Неужели она так же, как и я, была поражена нашим притворством?

— Не снимай его, хорошо? Мне нравится видеть его на твоем пальце, — прошептал я.

Я уже забыл о людях вокруг нас. Это было не столько для них, сколько для меня, подумал я, просто чтобы увидеть это нежное выражение на ее лице. Я прикоснулся к ее щеке и наклонился настолько, что смог прошептать ей на ухо.

— Было ли это правильным количеством ППЧ для нашего фиктивного брака? Небольшой интимный поцелуй, как ты сказала, верно? Рука на талии? Тела близко, но не соприкасаются? — Я поднял голову настолько, чтобы встретиться с ней глазами, и более громким голосом сказал. — Не оставайся на ногах слишком долго, ты все еще хромаешь.

Она не выглядела так, будто собиралась что-то сказать, поэтому я надавил еще немного.

— Ты можешь хотя бы попрощаться со своим мужем?

— Э-э… я должна, не так ли? До свидания?

Пожелав хорошего дня всем, кому не хватило порядочности заняться своими делами, я ушел.

Да, тренировка прошла хорошо.

ГЛАВА 11 ДЖЕК

Почти час спустя я снова был в своем офисе, обедал и отвечал на электронные письма, когда мой телефон завибрировал на столе от нового текстового сообщения.

Роуз: Я верну тебе деньги, как только увижу тебя.

Вздохнув, я положил вилку и нож и взял телефон.

Джек: Ты достаточно долго молчала об этом. Прошел уже час. Ты все еще зациклена на этом?

Роуз: Это было время обеда. Ты не заплатишь мне за чашку кофе. Кроме того, за сегодня количество клиентов — 68 человек. Все сэндвичи закончились. Ура!

Джек: Я не собираюсь продолжать с тобой разговор о деньгах. Поздравляю с новыми клиентами. Ты их считаешь?

Роуз: Конечно, я их считаю. А кто бы не считал? А как насчет того, что другие люди думают о деньгах? Салли задала кучу вопросов о тебе после твоего ухода. Чей муж будет платить за кофе в кафе своей жены?

Подобные мелочи постепенно подтачивали мою решимость против нее. Никто другой не считал бы своих клиентов. Никто другой не улыбался бы так широко и красиво, как она, когда видела меня, просто потому, что я пришел. Никто другой не будет работать на износ каждый день и ночь и все равно найдет способ схватить меня за яйца. Никто другой не посмел бы захлопнуть дверь перед моим носом, но она делала все это, и из-за этого — из-за нее — я не был уверен, как долго смогу продолжать свою часть шарады.

Джек: И я должен переживать из-за Салли, потому что…? Твой муж платит за кофе, потому что он хочет, чтобы его жена преуспевала.

Роуз: Надеюсь, ты не поймешь меня неправильно, но иногда я не знаю, что тебе сказать.

Я улыбнулся своему телефону.

Джек: Видишь, мы прекрасно справляемся как фиктивная супружеская пара. Это прозвучало очень похоже на то, что жена сказала бы своему мужу. Кроме того, в этот раз ты не нервничала, когда я дотронулся до тебя. Я бы назвал это прогрессом.

Роуз: Да, потому что ты набросился на меня, как черепаха.

Я пил воду, когда пришло ее сообщение, и, прочитав его, у меня начался приступ кашля. Он продолжался достаточно долго, чтобы Синтия зашла посмотреть, все ли в порядке. Я отослал ее и снова взял телефон.

Джек: Я постараюсь над этим поработать.

Роуз: Я думаю, должна быть золотая середина, но это было хорошее начало. Определенно ближе к тому типу пары, которую я бы хотела видеть, если бы действительно была замужем.

Джек: Точно. Надеюсь, я не слишком смутил тебя.

Роуз: Нет, все было хорошо. Они все подумали, что это было очень романтично. Все любят хорошие поцелуи в лоб.

Джек: Полагаю, ты не любишь.

Я проверил время. У меня было еще полчаса до того, как нужно было идти в переговорную и собираться, а мой обед все еще не был готов, не говоря уже о том, что у меня все еще были электронные письма, к которым нужно было вернуться. У меня не было времени писать кому-либо, не говоря уже о том, чтобы вступить в марафон переписки, но когда на другом конце этих сообщений была Роуз, я не мог удержаться.

Роуз: Я имею в виду, в этом нет ничего плохого, я думаю. Просто иногда это немного странно. Почему бы вместо этого не поцеловать меня в губы? С правильным парнем даже простой поцелуй в щеку может завести, или в висок, или в шею, или в кожу под ухом. Я просто не понимаю смысла.

Джек: Что именно?

Ей потребовалось больше времени, чтобы ответить.

Роуз: Вещи.

Джек: Понятно.

Роуз: Это не я сказала, что предпочла бы, чтобы ты поцеловал меня в губы, а не в лоб. В следующий раз, я имею в виду, когда это нужно будет сделать снова.

Джек: Я могу попробовать, если ты хочешь посмотреть, что из этого выйдет.

Роуз: Я имею в виду, это твое предпочтение. Ты должен делать то, что тебе кажется правильным.

Тогда ее губы… в следующий раз я попробую ее губы.

Роуз: Я просто не хочу, чтобы ты подумал, что я добивалась поцелуя или что-то в этом роде.

Джек: Есть ли причина, по которой мы все еще переписываемся, а не разговариваем по телефону? Это неэффективно.

Роуз: Как я уже сказала, иногда я не знаю, что тебе сказать.

Джек: Я думаю, что ты прекрасно справляешься, учитывая количество сообщений, которые ты отправила за последние пять минут. Есть кое-что, что я забыл сказать тебе, когда был там.

В последнее время все стало вылетать у меня из головы, когда она была рядом со мной.

Джек: Есть благотворительное мероприятие, которое мы должны посетить в эти выходные. В субботу. Как ты думаешь, ты сможешь прийти?

Роуз: Это был наш уговор. Ты выполнил свою часть, я сделаю то же самое.

Я думал, что на этом наш импровизированный текстовый разговор закончится, но он продолжался.

Роуз: Так что ты делаешь?

Джек: Обедаю. Через полчаса у меня встреча.

Роуз: Ты обедаешь?

Джек: В своем кабинете.

Роуз: Ты обедаешь в своем кабинете один?

Джек: Да.

Роуз: Почему ты мне не сказал? Я делаю отличные сэндвичи.

Я посмотрел на свой дорогой обед из стейка и пожалел, что вместо него у меня нет сэндвича.

Джек: В следующий раз.

Роуз: Хорошо. Я отпущу тебя, чтобы ты мог закончить есть перед встречей.

Я не был уверен, что со мной не так, потому что звонить ей было не тем, что я должен был делать дальше. Она ответила на втором гудке, как раз когда я включил громкую связь.

— Джек? Почему ты звонишь?

— После получения всех этих сообщений, я бы сказал, что ты больше не раздражаешься и не злишься на меня, верно?

Ее голос прозвучал немного приглушённо, когда она ответила.

— На данный момент нет. Я не умею держать обиду, как ты можешь видеть.

Мне придется напомнить тебе об этом, когда придет время.

— Полагаю, в кафе не так много народу, если ты так долго переписываешься.

— А я предполагаю, что ты ненавидишь СМС. — Она была права; я действительно ненавижу. — У нас есть клиенты, — продолжила она. — Подожди, дай мне проверить. — На несколько секунд воцарилась тишина, затем снова зазвучал ее голос. — Восемь столиков заняты и еще четверо в баре. Я прикрываю вход и разговариваю с тобой. О, подожди, только что вошел клиент номер шестьдесят девять.

— Тогда я вешаю трубку.

— Почему? Нет. Оставайся на линии, я сейчас вернусь.

Мне следовало повесить трубку. Вместо этого я слушал, как она принимает заказ.

— Джек, ты здесь?

— Ты сказала мне подождать.

— Хорошо. Я готовлю два макиато. Они на вынос. Мы будем что-то делать сегодня вечером?

— Например? — спросил я.

— Например, какие-нибудь мероприятия, рабочие ужины, встречи с клиентами?

— Я полагал, что ты не любишь такие мероприятия.

— Нет, но в последний раз все было не так уж плохо. Мы можем повеселиться или сделать это забавным — вся эта история с притворством, тем более что теперь я знаю тебя лучше.

— Ты думаешь, что знаешь меня?

— О, да, Джек Хоторн. Я почти раскусила тебя. Одну секунду.

Она вернулась к своему клиенту, а я, как дурак, продолжал ждать, желая услышать, что она скажет дальше.

— Я вернулась. О чем я говорила?

— Ты думаешь, что раскусила меня.

— Ах, да. На самом деле я довольно хорошо представляю, что ты за человек.

— Ты собираешься поделиться или заставишь меня ждать?

— О, я заставлю тебя подождать. Думаю, тебе это понравится больше.

— Не понравится. Скажи мне сейчас.

Ее смех звенел в моих ушах, и я закрыл глаза, впитывая его.

— Нет. О, клиент семьдесят и семьдесят один только что вошли. Увидимся вечером, Джек. Подари кому-нибудь несколько улыбок ради меня. Пока!

И вот так она повесила трубку, оставив меня в ожидании большего. Неужели это теперь моя жизнь?

Мое настроение только ухудшилось, когда я попытался сосредоточиться на документах, лежащих передо мной, и не смог. Все, о чем я мог думать, это о том, как мне выкопать себя из этой могилы, в которой я оказался. Когда пришло время, я отправился на встречу. К счастью, все остальное было готово, поэтому, быстро проверив документы, чтобы убедиться, что все в порядке, я вышел из кабинета.

Синтия поприветствовала меня, вставая.

— Если ты готов, идём.

Она взяла свой планшет и последовала за мной.

— Звонил Брайан Коулсон. Дважды, сегодня.

Я стиснул зубы, но не ответил.

— Ты сказал ей?

Я перестал двигаться. Она сделала несколько шагов, но, поняв, что я больше не иду, остановилась и отступила назад.

— Ты перестанешь задавать мне этот вопрос, — выдавил я, изо всех сил стараясь не быть слишком грубым.

— Я очень уважаю тебя, Джек. Ты знаешь, что уважаю. Я работаю с тобой уже много лет и никогда не делала этого, но сейчас тебе нужен кто-то, кто скажет тебе, что ты делаешь неправильно. Я — этот кто-то. Как бы ни была чужда эта идея, ты знаешь, что поступаешь неправильно.

— Мы опаздываем на встречу. Если ты хочешь…

— Нет, мы не опаздываем. Моррисон позвонил десять минут назад и сказал, что опоздает. Гэдд ждет со своими адвокатами.

Я попытался снова.

— Я тоже уважаю тебя, Синтия. Как ты сказала, ты со мной уже много лет, но это тебя не касается, и я думаю, что после тех лет, что мы провели вместе, ты лучше знаешь, чем давить на меня в этом вопросе.

— Ты мне небезразличен, поэтому я бы сказала, что должна.

Я снова начал идти, молча проходя мимо некоторых старших сотрудников, когда они приветствовали меня. Синтия не отставала от меня, не произнося ни слова. Я думал, что она наконец-то закончила, но все изменилось, когда больше никого не было видно, и мы снова остались вдвоем.

— Просто скажи ей. Еще не поздно.

Я снова резко остановился. На этот раз она была готова к этому, и остановилась рядом со мной, немного запыхавшись. Оглянувшись, я затащил ее в небольшой кабинет младшего сотрудника и закрыл дверь. Наши голоса все равно будут доноситься снаружи, но, по крайней мере, они будут приглушены и будет хоть какое-то подобие уединения.

— Я не собираюсь снова вести с тобой подобный разговор. Это мое последнее предупреждение.

— Ты говоришь мне не говорить об этом снова — это не наш разговор об этом.

— Что, черт возьми, на тебя сегодня нашло? — спросил я, расстроенный и не уверенный, как справиться с этой стороной моей помощницы.

— Я же говорила тебе: в тот день, когда ты заключил эту нелепую сделку, я говорила тебе не делать этого. Это была самая глупая идея, которая у тебя когда-либо была.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — прорычал я, мой характер закипал. — Думаешь, я не догадался об этом, как только она согласилась с моим планом?

— Тогда в чем проблема? Просто скажи ей.

— Что ей сказать, черт возьми? Сказать ей, что я, по сути, преследовал ее, и чем больше я узнавал о ней, тем больше интересовался? Или сказать ей, что мне наплевать на собственность?

— Ты не преследовал ее, Джек. Ты пытался ей помочь. Она поймет, когда ты ей все объяснишь.

— Пытался помочь, женившись на ней? Было много других вещей, которые я мог бы сделать, чтобы помочь ей, Синтия. Женитьба не была на первом месте в списке — ее вообще не должно было быть в списке. Я вел себя как эгоистичный ублюдок.

— Твоя собственная выгода…

Мой голос повысился настолько, что Джордж, который как раз проходил мимо, остановился и открыл дверь.

— Что здесь происходит? Я слышу ваши голоса за милю. Разве вы не должны быть на встрече Моррисона и Гэдда?

— Я как раз туда направляюсь, — процедил я сквозь зубы. — Мы только что забрали нужный нам файл.

Нахмурившись, Джордж принял эту ложь и, бросив на нас последний растерянный взгляд, ушел.

Синтия набросилась на меня, прежде чем я успел произнести еще хоть слово.

— Ты поручил мне искать ее год назад. Почему ты так долго ждал, чтобы представиться?

— Я скажу тебе еще раз, Синтия: если ты еще хоть слово скажешь на эту тему, я уволю тебя на месте и даже не подумаю дважды. Мне наплевать, лучшая ты или нет.

Не дожидаясь, пока она хотя бы подтвердит мои слова, я выскочил из комнаты и направился прямо на совещание.

* * *

Когда встреча закончилась, моя голова раскалывалась, и я был готов закончить день и уйти. Однако было только пять вечера, так что я застрял в своем офисе еще на несколько часов, перебирая бумаги.

Синтия была достаточно умна, чтобы не попадаться мне на глаза все это время. Я выместил все свое разочарование на работе и даже не думал ни о чем другом до конца дня, поэтому, когда я закончил последний телефонный звонок и поднял голову, я был так удивлен, увидев Роуз, стоящую прямо за дверью моего кабинета и разговаривающую с моей помощницей. Стараясь сдержать свой гнев на Синтию, я медленно поднялся из-за стола и направился к ним.

Когда я слишком быстро открыл стеклянную дверь, Роуз слегка подпрыгнула, ее рука подлетела к груди. — Ты напугал меня. Как ты добрался сюда так быстро? Ты только что сидел за своим столом, когда я заглянула.

— Что ты здесь делаешь? — огрызнулся я, переводя взгляд с нее на Синтию.

Синтия неодобрительно покачала головой, что я предпочёл проигнорировать.

Глаза Роуз слегка расширились, и я проклял себя.

— Извини. Если сейчас неподходящее время, я не должна…

— Проходи. — Когда она не сдвинулась с места, я попытался смягчить свой тон. — Пожалуйста, проходи, Роуз. — Когда она прошла мимо меня, я окинул Синтию долгим взглядом. — Ты закончила на сегодня. Можешь уходить.

— Я как раз думала, что мне стоит это сделать, — холодно ответила она, и я стиснул зубы.

Закрыв дверь и надеясь, что Синтия уйдет как можно быстрее, я повернулся и увидел Роуз, стоящую посреди комнаты.

— Пожалуйста, присаживайся, — сказал я, жестом указывая на одно из кожаных кресел перед моим столом.

— Джек, если ты занят…

— Я закончил свой последний звонок. Я больше не занят.

Не сводя с меня глаз, она медленно села, ее глаза изучали меня.

— Ты выглядишь очень ворчливым. Я могу уйти.

Я вздохнул и провел рукой по лицу, пытаясь взять себя в руки.

— Очень сварливым? — спросил я, подняв брови. Она закусила нижнюю губу и пожала плечами. Мне пришлось отвести взгляд от ее рта, прежде чем я забыл обо всем остальном и просто начал действовать. — Нет, тебе не нужно уходить. Слишком много встреч, слишком много звонков, вот и все. Я не хотел быть резким, просто не ожидал тебя увидеть.

— Обычно это моя линия. Ты всегда появляешься, когда я тебя не жду. — Я не смог улыбнуться в ответ. — Рэй пришел в кафе, когда я готовилась закрываться, и когда он спросил, должен ли он отвезти меня обратно в квартиру или сначала заехать за тобой, я подумала, что это было бы приятным изменением темпа — заехать за тобой, я имею в виду.

Ее губы слегка изогнулись, и мои глаза сфокусировались на этом. Ее улыбка была тем, что втянуло меня в эту неразбериху в тот первый раз, когда нас познакомили.

Я просто уставился на нее, когда ее улыбка сменилась хмурым взглядом.

— Джек? Ты уверен, что все в порядке? Я могу чем-то помочь?

К сожалению, все было не в порядке. Я терял контроль, и все из-за нее, все из-за чувства вины, от которого я не мог избавиться. Если я продолжу идти по тому же пути, то добьюсь лишь того, что она возненавидит меня. Слова Синтии вернулись ко мне, и я обдумал их на секунду, подумал о том, чтобы рассказать Роуз. Может быть, если она все услышит, может быть, если она узнает, что произошло и о чем я думаю… Я решил не делать этого. Я еще не был готов потерять ее.

Если бы я нашел в себе мужество рассказать ей однажды и надеялся, что она останется, все должно было бы измениться, кардинально.

Мне понадобится все время, которое я смогу получить, чтобы попытаться заставить ее почувствовать что-то ко мне, и, возможно, по пути я придумаю хороший способ признать, что обманывал ее с самого начала, признать, что причина, по которой я предложил ей выйти замуж, заключалась не в том, чтобы было с кем ходить на вечеринки. Я ненавидел любые мероприятия, редко на них ходил. Не для того, чтобы казаться семейным человеком, чтобы успокоить клиентов, и уж точно не потому, что меня интересовала собственность. Я мог бы купить десять из них, если бы был так настроен.

Но чтобы сказать ей все это, я должен был забыть о чувстве вины, которое снедало меня изнутри, и сосредоточиться на том, чтобы привлечь и удержать ее внимание.

Придя к конкретному решению, я сосредоточился на Роуз.

— Все замечательно. Ты не против поужинать со мной сегодня вечером?

Это вызвало у нее интерес.

— На вынос?

— Если ты этого хочешь.

— Мы можем снова поесть пиццу?

— Если ты позволишь мне взглянуть на твои колени, я подумаю об этом.

Взгляд, которым она меня одарила…

— Это прозвучало немного извращенно, Джек.

Сладкая улыбка на ее губах, которую я так долго жаждал получить…

Я был уничтожен.

В конце концов, мы съели пиццу, но она не позволила мне взглянуть на повреждения ее коленей. Когда дело доходило до Роуз, я понял, что у меня есть над чем поработать.

Хорошо, что, узнав ее получше и проведя с ней так много времени, я больше не собирался отступать.

Схватив телефон, я нашел номер Брайана Коулсона в списке контактов и нажал на вызов. Наконец-то я ответил на его звонок.

ГЛАВА 12 РОУЗ

Замужество за Джеком Хоторном, как оказалось, имеет свои преимущества — помимо задумчивых глаз и почти ежедневного порно с руками, я имею в виду. Как бы мне ни была неприятна мысль о том, что на работу меня должен возить водитель, я не сопротивлялась, когда Джек заставлял меня по утрам ездить с Рэймондом, вместо того чтобы идти пешком через Центральный парк и попадать в ситуации — его слова, не мои — потому что я знала, что так безопаснее.

Я все еще бормотала себе под нос и создавала видимость борьбы, чтобы выглядеть в его глазах более внушительной и бесстрашной, что звучало глупо, когда я больше думала об этом, но я все равно делала это.

Будучи колючим, не терпящим возражений парнем, он положил руку мне на спину — буквально — и подтолкнул меня на всем пути от квартиры до машины, где Рэймонд ждал рядом с пассажирской дверью, как будто я убежала бы от него, как ребенок, если бы он не держал меня за руку. Меня вполне устраивало такое поведение, потому что он крепко держал руку на моей спине. Так что, шутка за ним. Я умудрялась бормотать и бурчать всю дорогу в лифте, а он даже не проронил ни слова.

Было что-то такое в его грубости, что мне просто нравилось. Некоторых людей это отпугивало, меня — точно, но чем больше я его узнавала, тем больше находила в нем очарования.

Когда Рэймонд вез меня в кафе, на моем лице все время была натянута забавная улыбка, потому что Джек выглядел таким триумфатором, когда закрывал дверь машины перед моим лицом.

Я болтала с Рэймондом, чтобы скрыть свое веселье, и узнала о нем больше. Одна из тем, которая всплыла через несколько дней наших утренних поездок, заключалась в том, что он впервые в жизни попробовал завести знакомства в Интернете после развода со своей бывшей женой, которую он застал за изменой с одним из своих друзей. Слава Богу, у них не было детей. Мы оба были рады этому, и пересказ ужасных и неловких свиданий очень развлек нас рано утром.

К концу недели мы знали друг о друге почти все, и это перестало казаться, что он мой водитель, а превратилось в поездку на работу с другом. Помогло и то, что он был единственным человеком, который знал о нашем фиктивном браке и никогда даже не упоминал о том, что это странно.

Было много моментов, когда я хотела расспросить его о Джеке, просто маленькие вопросы, но спросить его, как долго он был с Джеком, я не смогла.

Он как-то странно посмотрел на меня через зеркало заднего вида.

— Шесть лет. Он не пускает к себе много людей, но когда узнаешь его получше, оказывается, что он не так плох, как кажется.

Я думала, что он выглядит довольно хорошо, но я была уверена, что Реймонд говорил не о его внешности. Он, конечно, обладал огромным количеством информации о человеке, который стал моим мужем, но мне казалось неправильным засыпать его вопросами, поэтому я струсила. Через несколько дней я смирилась с тем, что мне придется лично испытать высшую радость, узнав о своей фальшивой единственной настоящей любви, которая ненавидела делиться любой личной информацией добровольно, если только вы не преследовали его по этому поводу довольно долго.

Я узнала, что он ненавидел, когда я задавала вопросы и отвечала на них сама, как будто говорила за него. Это был хороший способ заставить его нахмуриться и заговорить самому. Не думаю, что я ему сильно нравилась, когда я так делала, но, опять же, я не думала, что я ему сильно нравлюсь в большинстве случаев.

Мне бы хотелось думать, что он терпит меня, и я думала, что это, по крайней мере, хорошая отправная точка.

С другой стороны, я уже начала привыкать к его манерам, как у Гринча. В тот день, когда он подарил мне теплую и искреннюю улыбку, я собиралась отпраздновать это тортом. Мне все еще не нравились некоторые вещи в нем, например, то, что он едва успевал здороваться с окружающими, и, возможно, еще несколько вещей, но у нас не было настоящих отношений, поэтому я не чувствовала, что имею право придираться к нему по любому поводу. Если честно, я думала, что это просто егохарактер. Он не из кожи вон лез, чтобы игнорировать людей. Он ничего не мог поделать с тем, что вырос в душной, богатой семье.

Единственный раз за всю неделю, предшествующую выходным, когда мы должны были посетить наше первое большое мероприятие в качестве супружеской пары, я его немного возненавидела, когда он дал мне свою кредитную карту на кухне в среду.

— Насчет мероприятия в субботу — это важно, — начал он, войдя в кухню, и напугал меня, когда я потянулась за дорожными чашками на верхних полках.

— Господи! — прошептала я, когда одна из чашек слишком близко приземлилась мне на лицо и упала на пол. — Что ты делаешь в такую рань? — спросила я, когда мы оба присели, чтобы поднять ее. Все происходило точно так же, как в кино. Я опередила его на секунду и закрыла чашку своей рукой как раз перед тем, как он обхватил своей большой рукой мою. Моя голова дернулась вверх, и я успел ударить его головой в челюсть. Я услышала только хрюканье, а затем мои щеки запылали.

— Мне досталось, — прохрипела я, морщась и массируя голову в том месте, где я ударилась о его удивительно крепкую и идеальной формы квадратную челюсть, все еще стоя на коленях на полу.

Когда я снова подняла голову, он тоже потирал свою челюсть. Я не знала, что еще добавить к разговору, когда мой взгляд упал на него — он выглядел слишком хорошо, чтобы быть правдой для такого раннего часа, хотя он, вероятно, только что встал с постели. Мне, однако, пришлось проснуться по крайней мере на полчаса раньше положенного, чтобы привести себя в хоть сколько-нибудь презентабельный вид.

Внутренне я проклинала себя за то, что в то утро потратила лишние десять минут на постель и решила накраситься в кафе. Я оторвала от него взгляд и встала на одно колено. Он протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Как только я потянулась к его руке, и наша кожа соприкоснулась, между нами произошел небольшой разряд электрического тока. Я подумала, что на всякий случай мне следует встать самой, но он все еще держал руку между нами, поэтому я попробовала еще раз.

— Я бы хотела прожить этот день, не бей меня током, — пробормотала я, медленно взяла его за руку и позволила ему потянуть меня вверх. Когда я встала на ноги, я поняла, что стою слишком близко к нему, достаточно близко, чтобы чувствовать тепло его тела.

— Ты в порядке? — спросил он, глядя прямо в мои глаза с выражением, похожим на беспокойство.

Немного взволнованная его близостью и гипнотизирующим цветом глаз, я вспомнила, что мне, вероятно, следует отпустить его руку.

— Да. Конечно. — Я сделала шаг назад от него, прислонившись к краю прилавка. — Доброе утро. Привет.

— Доброе утро.

— Ты никогда не встаешь так рано. Чем обязана?

— Обычно я встаю так рано. — Он посмотрел на часы. — Ты опоздала на пятнадцать минут. Обычно я не вижу тебя на кухне. Ты любишь каждое утро сбегать по лестнице и выходить за дверь. Я слышу тебя, когда пью кофе.

— О, я не знала этого. Если бы я знала, что ты здесь, я бы пожелала тебе доброго утра, прежде чем уйти.

— Было бы неплохо.

От его неожиданного признания я не знала, что с собой делать. Кивнув и прочистив горло под его непоколебимым взглядом, я отвернулась. Когда я заметила, что он закрывает дверцу шкафа, я остановила его, положив руку на его руку.

— Мне нужна и другая дорожная кружка.

— Для чего? — спросил он, взглянув на мою руку, прежде чем потянуться за ней. Я отдернула руку и убрала ее за спину, чтобы не навлечь на себя еще больше неприятностей.

Я тихо поблагодарила его, когда он поставил чашку рядом с другой на стойку, рядом с блестящей машиной для приготовления эспрессо.

— Другая для Рэймонда.

— Похоже, вы двое хорошо ладите, — прокомментировал он небрежно — возможно, даже слишком небрежно.

Я бросила на него недоуменный взгляд, а затем попыталась переключить внимание на кофе.

— Мы проводим каждое утро вместе, так что да. Я имею в виду, мы разговариваем. Это проблема?

— Конечно, нет. — Выглядя немного неловко, он переместился на ноги, удивив меня до чертиков. — Я просто пытался завязать разговор.

Чувствуя себя дурочкой, я наклонила голову вперед и почувствовала, как что-то щекочет мне нос. Подумав, что у меня идет кровь из носа, потому что что-то определенно текло вниз, я откинула голову назад.

— О, Джек, Джек, подай бумажное полотенце. Кажется, у меня из носа идет кровь.

Откинув голову назад, я попыталась вслепую найти бумажное полотенце. Вместо этого я положила руку на то, что казалось его предплечьем, и держалась.

Я не умела видеть кровь. Я не падала в обморок или что-то драматическое в этом роде, но я бы не назвала себя фанаткой этого.

— Вот, — пробормотал Джек, и я почувствовала, как он нежно погладил мой затылок. — Не шевелись. — Затем он вложил бумажное полотенце в мою руку, и я обхватила его пальцами.

Его рука поддерживала мою голову, а моя рука обхватила его плечо, я поднесла полотенце к носу и медленно, с его помощью, начала выпрямляться. Что-то определенно стекало по моему носу, но когда я посмотрела вниз на бумагу, я почувствовала себя полной идиоткой.

Мое лицо пылало, в ушах звенело, я ослабила свою смертельную хватку на его невероятно мускулистых плечах и повернулась к нему спиной, желая, чтобы пол разверзся и я могла просто исчезнуть.

— В чем дело? — спросил он, его голос доносился прямо из-за моего плеча, его дыхание щекотало мне шею.

Боже милостивый. Я закрыла глаза.

— Ни в чем. Это не кровотечение, ложная тревога, — прохрипела я и снова расположилась перед эспрессо-машиной, постоянно фыркая — потому что что-то все еще продолжало падать — и все это время пытаясь скрыть свое красное лицо.

— Что не так с твоим голосом?

Скрип был вызван не только моим смущением. Горло действительно немного болело, когда я глотала, но я подумала, что это ерунда, когда только проснулась. Хотя, если добавить к этому мой насморк, возможно, это было что-то большее.

— У меня немного болит горло. Наверное, ничего страшного, просто небольшая простуда.

— Ты заболеваешь?

— Нет, ничего страшного. Я буду в порядке на мероприятии. — Это не было ни привлекательно, ни полезно, когда я несколько раз фыркнула в конце своего предложения.

— Я не поэтому спросил, Роуз.

Я бросила на него быстрый взгляд, прежде чем прикоснуться к экрану для эспрессо.

— О, ну, все равно… я в порядке. Я буду в порядке.

— Ты слишком много работаешь.

— Ты тоже много работаешь. Ты запираешься в своем кабинете даже после того, как мы возвращаемся сюда каждый вечер. При чем тут это? — Я пожала плечами, все еще пытаясь держать голову слегка наклоненной назад, чтобы избежать попадания жидкости в нос. — Наверное, это из-за холодной погоды. Я никогда не болею долго. Это пройдет через день или два. — Эспрессо перестал капать, и я начала выпаривать молоко. — Ты что-то говорил о событии в субботу, когда впервые пришел на кухню? — Я повысила голос, чтобы он мог меня услышать, но он уже был на шаг впереди меня, потому что подошел еще ближе и теперь стоял прямо за мной.

Его грудь касалась моей спины, когда он наклонялся вперед и что-то толкал передо мной. Держа кувшин с молоком одной рукой, я посмотрела вниз и увидела кредитную карту.

— Что это?

— Моя кредитная карта.

— Я вижу. Для чего она? — Когда пар был готов, я немного покрутила его, чтобы пузырьки осели. Налив эспрессо в дорожные чашки, я добавила туда молоко. Закрепив крышки, я повернулась лицом к Джеку, ожидая его ответа.

— Мероприятие будет большим, поэтому я бы хотел, чтобы ты купила что-нибудь подходящее для вечера.

Он говорил такие вещи с таким нечитаемым выражением лица, что иногда он мне не нравился.

— Разве я плохо поработала в прошлый раз? На ужине с твоими партнерами? — спросила я, избегая его взгляда.

— Нет. Перестань переворачивать мои слова.

— Тогда для чего она? — Я снова пододвинула к нему кредитную карту.

Он наморщил лоб, и, поскольку я опустила взгляд от его глаз, я увидела, как дернулся мускул на его челюсти. — Чтобы ты могла купить платье для мероприятия, которое ты собираешься посетить из-за меня. Тебе не нужно тратить свои собственные деньги. Побереги их для арендной платы, которую ты в конечном итоге будешь платить мне. — Он подтолкнул черный пластик обратно ко мне.

— Я могу купить себе платье и заплатить за аренду, Джек.

— Я не говорил, что ты не можешь, Роуз, но я говорю, что хотел бы купить его.

Больше всего меня задело то, что я не могла спорить дальше, я подумала, что действительно не могу позволить себе купить платье, подходящее для той, кто будет держать его под руку на большом благотворительном мероприятии. Мы были в разных мирах. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, у нас не было бы ничего общего. «Мы» не были бы возможными. Так что… мы действительно играли в притворство, и мне приходилось вбивать это в голову всякий раз, когда я смотрела в его глаза и начинала улавливать чувства.

Никакого ощущения каши, когда он приходил в кофейню — что случалось часто.

Никакого сжимания сердца, когда он входил в дверь.

Никаких возбужденных маленьких бабочек, о которых все говорили, что они порхают у меня в животе.

Это была деловая сделка между двумя взрослыми людьми, не меньше и не больше.

С точки зрения логики, он был прав. Если бы не он, я бы не пошла на такое громкое мероприятие, поэтому вполне логично, что он купил платье, но я не могла игнорировать то, насколько маленькой я чувствовала себя рядом с ним.

— Хорошо, Джек.

Не говоря больше ни слова, я взяла кредитную карту.

Я была более чем готова уйти на работу и уехать подальше от него. Я спокойно проходила мимо Джека, когда его рука на моей руке остановила мое движение. Я ожидала, что он задаст мне свой любимый вопрос: «Что с тобой?». Я пыталась придумать ответ, который позволил бы мне быстрее выйти из кухни, когда его другая рука мягко подтолкнула мой подбородок вверх, и мои удивленные глаза встретились с его. Его большой палец нежно провел взад-вперед по линии моей челюсти, как будто он не контролировал ее. Затем он остановился, и его рука медленно обхватила мою щеку.

Мое сердце подпрыгнуло в груди — несмотря на то, что всего несколько минут назад я решила, что этого делать нельзя, — а затем начало медленно набирать скорость, когда я поняла, что не могу отвести взгляд от его ищущих глаз. Мои губы приоткрылись, потому что я хотела произнести его имя, хотела сказать, чтобы он… не смотрел на меня так пристально, как будто мы не были настолько фальшивыми, насколько это возможно. Я хотела сказать, что больше не могу этого выносить.

Его выражение лица смягчилось, складки на лбу разгладились.

— Купи все, что хочешь, ради меня.

Ради него? Я кивнула, не в силах связать двух слов. Его взгляд прошелся по моему лицу, остановился на моих губах, и я просто забыла, как дышать. Что он делал? Что это было за колдовство?

Сначала ты выдыхаешь, а потом вдыхаешь. Нет, сначала нужно вдохнуть. Сначала нужно набрать воздух в легкие, чтобы потом выдохнуть.

— Что-нибудь белое, может быть, или нюдовое, — продолжал он, не замечая моего возбужденного состояния. — Тебе идут эти цвета.

Правда?

Что, черт возьми, происходит?

Я попыталась включить свой мозг, чтобы вспомнить, видел ли он меня когда-нибудь в белом, но кроме белой блузки, которую я носила поверх черных джинсов, я не смогла вспомнить ни одного наряда.

Я сглотнула и снова кивнула.

Если бы в этот момент он улыбнулся мне, я была уверена, что это вывело бы меня из транса, потому что я была бы уверена, что это копия Джека Хоторна — действительно великолепная, но просто копия, — но он не улыбнулся. Когда я не споткнулась после того, как он отпустил мою руку, я подумала, что смогу пережить все, что угодно, но тут он заправил самую длинную часть моей челки за ухо и начал наклоняться ко мне. На этот раз он был лишь немного быстрее черепахи, но это все равно дало мне время слегка отпрянуть назад с расширенными глазами.

— Что ты делаешь? — прошептала я.

Он полностью проигнорировал мою попытку защититься и нежно поцеловал меня в шею прямо под челюстью.

Я забыла, как дышать, как существовать в этом новом мире.

— Сообщи мне как-нибудь о количестве клиентов. Напиши мне.

Если бы я еще больше откинула голову назад, я бы опрокинулась.

— Но ты же сказал, что не любишь СМС.

— Все равно напиши мне.

Дыхание все еще было проблемой, потому что когда он убрал свои руки от моего тела, я не знала, что с собой делать. Уйти ли мне сейчас? Остаться и просто смотреть? Он, должно быть, понял, что я замерла, но не сделал никаких комментариев, пока я стояла неподвижно, пытаясь понять, что только что произошло.

Он небрежно посмотрел на часы, и я поняла, как крепко он держит себя в руках.

— Рэймонд, должно быть, ждет тебя, — прокомментировал он, повернувшись к кофеварке эспрессо, вероятно, для приготовления своего утреннего кофе. Я, наконец, разжала руки.

— Э… верно. Да. Я опаздываю, не так ли? Тебе следует, гм, провести хороший день в офисе. — Он стоял лицом ко мне, прислонившись к стойке, ухватившись руками за край белого мрамора. — Счастливого… дня! — добавила я в конце, как будто это могло что-то улучшить, а затем повернулась.

Я закрыла глаза и пожелала себе скорейшей смерти, быстро выходя оттуда. Я была всего в трех шагах от кухни, когда его голос остановил меня.

— Роуз.

Я не ответила. Слова все еще были дороги, в моем случае.

— Ты забыла кофе.

Я закрыла глаза, повернулась, поставила одну ногу перед другой и пошла обратно на кухню, не сводя с него глаз.

Я быстро пробормотала «спасибо», когда он протянул мне стаканы из нержавеющей стали. Я изо всех сил старалась не касаться его в процессе, но это было неизбежно, и мои глаза поднялись к его глазам, когда его пальцы коснулись моих.

Он наклонил голову, не сводя глаз с моего пальца. Я знала, на что он смотрит.

— Ты носишь его.

Я придвинула кружки ближе к груди, пытаясь спрятать свой безымянный палец.

— Я ношу его все время. Ты знаешь это.

— Хорошо, — пробормотал он, его глаза задержались на моих.

— Что происходит? — спросила я подозрительно, потому что я действительно не могла сказать, и мне действительно нужно было знать, что происходит, чтобы как-то укрыться.

— Ничего. Хорошего утра, Роуз.

Еще более подозрительная и немного не в себе, я развернулась и ушла, ничего больше не сказав. Слишком занятая своими мыслями, я ни с кем не разговаривала до конца утра.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: ни одного. (Я потеряла надежду. Помогите.)

ГЛАВА 13 РОУЗ

Остальные несколько дней, предшествовавших этому событию, были такими же странными, как и то утро. Мы оба были очень заняты и редко оставались наедине, но по вечерам, когда он заезжал за мной, если вокруг были люди, он делал вид, что прикасается ко мне. Ничего особенного, ничего такого, что заставило бы меня в панике выпрыгнуть из его объятий, но даже простой поцелуй в щеку в знак приветствия или рука в районе поясницы меня трогали. Он небрежно убирал мои волосы из-под пальто и подавал мне руку, когда на моем пути была лужа, когда мы шли к машине, как будто я могла поскользнуться и утонуть в этой маленькой лужице воды, если бы он не держал меня. Я вполне могла бы, но дело было не в этом. Он открывал мои двери, слегка подталкивая меня в спину, когда я просто смотрела на него, нахмурившись, и то, как он произносил мое имя, глядя мне в глаза, как оно срывалось с его губ… то, как он так внимательно слушал меня, когда мне удавалось что-то сказать… он всегда так слушал меня или я начала воображать?

Я не могла быть уверена.

Почти каждый вечер он спрашивал, свободна ли я на ужин, и почти каждый вечер мы ели еду на вынос в столовой, где он действительно делал большие усилия, чтобы поговорить со мной, и я наслаждалась каждой минутой, но если бы я сказала, что не была смущена, это было бы ложью. Это ничего не меняло; даже когда он получал односложные ответы, он продолжал. Обычно я ложилась спать сразу после ужина, не совсем потому, что убегала от него, а потому, что почти каждый второй день у меня начинались эти зверские головные боли.

Платье я купила за день до самого события. Я откладывала его столько, сколько могла, но оставить его на последний день — это было слишком даже для меня. Я выбрала самое дешевое платье, которое мне показали, хотя это еще ни о чем не говорило, потому что его стоимость равнялась двум месяцам моей аренды.

Как бы я ни ненавидела этот опыт, платье было прекрасным и стоило того — настолько прекрасным, что вы бы захотели случайно достать его из шкафа и надеть у себя дома во время просмотра «Офиса». Сказать, что я нервничала, выходя в нем на публику, значит преуменьшить.

Это было красивое тюлевое платье с короткой подкладкой, которое заканчивалось чуть выше колен. Рукава-колокольчики и низкая спина сами по себе были заявлением, но моей любимой частью платья был приталенный лиф, переходящий в пышную юбку и тонкий пояс из золотистого металла. Юбка вызывала желание покружиться из стороны в сторону, как пятилетняя девочка в новом наряде принцессы. Оно почти напоминало мне сказочное свадебное платье.

Мне оно нравилось, но в основном я беспокоилась о том, что подумает Джек. Не будет ли это слишком? Не будет ли оно слишком простым? Когда Рэймонд заехал за мной в субботу, дождь только начался, и из-за неизбежных пробок нам потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы добраться до квартиры. Когда я спросила, где Джек — ведь я так привыкла, что Джек всегда заезжал за мной, — Рэймонд сказал, что у него дела, но он будет в квартире вовремя.

Мы должны были выехать в семь тридцать. Было уже семь сорок, а Джек не только уже приехал, но и дважды постучал в мою дверь. Я изо всех сил пыталась собрать волосы в хвост, который выглядел бы элегантно и одновременно беспорядочно, но волосы не поддавались. В конце концов, мне пришлось сделать несколько волн на волосах с помощью щипцов для завивки и просто оставить их лежать. Мой макияж был максимально простым. Я лишь добавила немного консилера к тому, что уже было на мне. Я нанесла коричневые тени на веки пальцами, затем добавила румяна и, наконец, нанесла помаду бордового цвета, опять же пальцем. Стоя перед элегантным зеркалом во весь рост, я надела платье и уставилась на свое отражение.

Если честно, я выглядела не так уж плохо, но мне было не по себе, как будто я влезла не в свое дело. Однако сделка есть сделка, поэтому, стараясь не думать об этом слишком много, я закуталась в темно-серое пальто длиной до колена и вылетела из комнаты. Высокие каблуки не были моим лучшим другом, поэтому я босиком сбежала по лестнице и в фойе надела единственную пару туфель, которая у меня была.

Я нашла Джека прямо посреди гостиной, уставившегося в свой телефон. Я не издала ни звука, пока рассматривала его. Его щетина, как всегда, была в отличной форме и привлекала внимание при первом взгляде на него, но добавьте к этому смокинг, и Джек Хоторн стал смертельно опасен. Я проглотила стон и прочистила горло. Мой муж поднял голову и встретил мой взгляд.

Я не дала ему шанса прокомментировать. — Да, я знаю, что мы опоздали, и мне очень жаль, но я уже готова, мы можем идти.

Он резко кивнул мне, глаза двигались вверх-вниз, пока он подносил телефон к уху. — Рэймонд, мы будем через минуту.

Мое пальто было застегнуто на все пуговицы, а руки я держала в карманах, так что единственное, что он мог видеть, это несколько дюймов подола моей украшенной юбки. Он не сделал никаких комментариев, когда присоединился ко мне. Стараясь избежать его взгляда, я прошла впереди него, и мы спустились на лифте вниз.

— Добрый вечер, Стив, — сказала я, когда мы проходили мимо швейцара и моего теперь уже друга.

Он подмигнул мне, и, как бы я ни нервничала, я не смогла сдержать улыбку.

— Приятного вечера, миссис Хоторн. — Он всегда называл меня миссис Хоторн, когда рядом был Джек, но по утрам, когда мы с ним болтали минуту-другую, пока я ждала, пока подъедет Рэй, я всегда была Роуз. Рука Джека нашла мою спину, и я выпрямилась.

— Хорошей ночи, Стив, — добавил Джек, и мой удивленный взгляд метнулся к нему. С каких это пор он начал разговаривать со Стивом? Очевидно, это было довольно новым делом, потому что на мгновение Стив не знал, что сказать.

— А… и вам тоже, сэр.

Потом мы вышли на холодный вечерний воздух, дождь уже перестал моросить. Я очень хорошо чувствовала руку Джека на своей спине, пока не села в машину и не проехала весь путь до другого конца. Ничего не изменилось, когда он сел следом за мной. Я по-прежнему очень хорошо осознавала его присутствие, его запах, его глаза, независимо от того, прикасался он ко мне или нет.

— Еще раз здравствуй, Рэймонд.

Он оглянулся через плечо, чтобы улыбнуться мне.

— Вы прекрасно выглядите, миссис Хоторн.

Я покраснела и краем глаза заметила, как Джек напрягся.

— Мы и так уже опаздываем. Поехали, — приказал он резким тоном, прервав меня прежде, чем я успела ответить Рэймонду.

Я бы еще раз извинилась за то, что мы опоздали, но он вел себя как придурок по отношению к Рэймонду, поэтому я решила ничего не говорить во время всей поездки на машине к месту проведения мероприятия в центре города. Нам понадобился час, чтобы добраться туда, а молчание в машине в течение целого часа потребовало от меня серьезного терпения.

Выйдя из машины, мы стояли бок о бок у подножия лестницы, ведущей в ярко освещенное здание.

— Почему у тебя странный голос? — спросил Джек в наступившей тишине.

— Ты и твои комплименты. Всегда сбиваешь меня с ног, — рассеянно сказала я, не отрывая глаз от здания.

— Я говорю серьезно, Роуз.

Удивленная жестким тоном его голоса, я подняла на него глаза.

— Что?

— Твой голос звучит по-другому. Простуда усилилась?

— О. — Я потрогала нос и снова посмотрела вперед, немного смущенная тем, что он заметил. — Простуда, да. На самом деле, все не намного хуже, но у меня в носу маленький ватный шарик. Я подумала, что это будет лучше, чем все время сопеть.

— Тебе нужно обратиться к врачу.

— Обязательно.

— Готова? — спросил Джек, протягивая руку между нами.

Я смотрела на нее несколько секунд, а потом, не оставив другого выбора, вложила свою руку в его очень большую руку. Я глубоко вздохнула и сделала шаг вперед, но меня мягко оттащили назад. Когда он взял меня за руку и соединил наши пальцы вместе, отчего мое обручальное кольцо слегка сдвинулось, мне пришлось на секунду закрыть глаза и не обращать внимания на тяжелый толчок в груди. Каждый раз, когда он касался моего обручального кольца, мое сердце совершало маленький счастливый прыжок.

Мы были готовы идти, но ни один из нас не делал первого шага. Сжимая друг друга руками, мы стояли неподвижно.

— В чем дело, Роуз? — мягко спросил он, и на этот раз я крепче зажмурила глаза. Он стоял слишком близко, слишком хорошо пах и снова был милым.

Я не могла придумать подходящую ложь, поэтому вместо того, чтобы прямо признаться, что просто его присутствие влияет на меня, я выдала первое, что пришло мне в голову. По крайней мере, я сказала правду.

— Мне не нравится, когда ты ведешь себя как придурок.

Когда я произнесла эти слова вслух, я не смотрела на него. Когда мимо нас прошла пара, поднимаясь по лестнице и, судя по всему, споря друг с другом, мне пришлось ждать ответа Джека, поскольку я не собиралась встречаться с ним взглядом, чтобы узнать, о чем он думает.

Он заговорил только тогда, когда голоса пары стихли, и нас тоже не было слышно.

— Когда это я вел себя как придурок?

Это заставило меня снова посмотреть на него.

— Ты не можешь быть настолько неосведомленным. Ты был полным придурком с Рэймондом, Джек.

— Так вот почему ты не сказала мне ни слова во время поездки?

Недоумевая, я просто смотрела на него

. — Ты набросился на него без причины.

— Он сделал комплимент моей жене, — возразил он. — У нас не было времени сидеть и болтать целый час.

— Твоей фальшивой жене, и он это знает.

Очарованная, я смотрела, как напрягалась его челюсть.

— Это должно помочь тебе в твоём деле? Я…

— Он просто сказал одно предложение, когда заводил машину. — Я подняла один палец вверх, чтобы доказать свою точку зрения. — Он был вежлив, и он мой друг. Это ты вел себя как придурок. По-моему, вполне ожидаемо, что я не захочу с тобой разговаривать.

— Отлично, — выдохнул он.

— Отлично, — ответила я, еще тише.

Он пристально смотрел мне в глаза, и я смотрела прямо в ответ, не отступая. Должно быть, мне показалось, что губы дрогнули, потому что через секунду он рявкнул еще один приказ, чтобы мы пошли внутрь, и мы рысью поднялись по лестнице.

Все еще рука об руку.

Это была большая проблема, что я не возражала против того, чтобы держать его за руку.

Как только мы переступили порог, мне в уши ударила тихая классическая музыка, заменившая все гудки и сирены.

Началось.

Мы остановились перед гардеробом, так как пара, которая только что прошла мимо нас, все еще задерживалась в углу, споря на повышенных тонах.

— Извини, — проворчал Джек, остановившись рядом со мной, не сводя глаз с пары. — Это не было моим намерением быть придурком. Простишь меня?

Потрясенная его словами и мягкостью, которую я услышала в его голосе, я повернула голову к нему и рассмотрела его профиль. Боже, он был так хорош собой. У меня действительно не было шансов, ещё с самого первого дня.

— Все в порядке, — пробормотала я в ответ, все еще немного удивленная тем, что почувствовала, когда посмотрела на него, и его рука быстро сжала мою. Именно тогда, когда я была уверена, что мне будет проще не любить его, он сделал нечто подобное и оставил меня в затруднении.

— У тебя нет сумочки? — спросил он, наклонившись к моему уху. Мне пришлось немного отстраниться, чтобы не уткнуться ему в грудь. За этот маленький кусочек идиотизма я винила его дыхание, которое я почувствовала на своей шее, вызвав дрожь по позвоночнику.

Он отпустил мою руку и встал у меня за спиной, готовый помочь мне снять пальто. — У меня нет ничего подходящего, — тихо ответила я, наклонив голову влево, чтобы он мог меня услышать, когда я медленно начала расстегивать пальто холодными пальцами, а затем осторожно стряхнула его.

— Почему ты ничего не купила?

— Ты сказал купить платье, а сумочка мне не нужна. Не волнуйся, одно только платье уже стоит целое состояние.

Он передал мое пальто девушке, и когда он забыл сказать спасибо, я сказала за нас обоих и слабо улыбнулась. Секундой позже я услышала, как Джек тоже пробормотал «спасибо», снимая свое пальто.

Это заставило меня улыбнуться, и я пошла вперед.

К счастью, в бальном зале, где проходило мероприятие, было намного теплее, поэтому я не думала, что у меня будут проблемы с тем, что я замёрзну в своём платье. Незаметно я потрогала свой нос, чтобы убедиться, что маленький ватный шарик, который я засунула туда еще в квартире, все еще там. Как забавно, что мой насморк решил остаться? Одернув рукава платья и стараясь придать им красивый вид, я стояла неподвижно и ждала, когда Джек снова встанет рядом со мной.

Когда он снова появился рядом со мной, я поймала его пристальный взгляд. Я опустила взгляд на себя.

— Что? Это слишком?

— Роуз.

Я встретила его пронзительный взгляд, изогнув бровь, и ждала, что он продолжит, но он просто смотрел. Начиная волноваться, я попыталась опустить подкладку под платьем.

— Нет. Нет, это не так, — прошептал он. — Ты выглядишь невероятно, — сказал он, и мои глаза поднялись на него.

На этот раз, когда он предложил свою руку, это было желанным отвлечением.

— Я… ты тоже выглядишь невероятно, Джек. Ты всегда так выглядишь, — пробормотала я, чувствуя, что немного краснею.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент пожилой мужчина положил руку ему на плечо и отвлек его внимание от меня.

Джек представил нас, но после первоначального шока, вызванного известием о том, что Джек женился, парень не проявил ко мне особого интереса. Они начали говорить о компании, которую, как я полагала, представлял Джек. Сохраняя на лице улыбку, я отстранилась от них, воспользовавшись возможностью оглядеть зал.

Когда я заметила два стола с детьми в конце комнаты, я не смогла скрыть своего любопытства. Некоторые из них разговаривали друг с другом, а некоторые просто удивленно смотрели по сторонам. Их одежда не вписывалась в эту шикарную толпу, поэтому я сомневалась, что они принадлежали кому-то из тех, кто находился в этой комнате. Казалось, за каждым столом сидел один взрослый.

Когда Джек закончил свой разговор с парнем, Кеном, я наклонилась к нему поближе, чтобы никто нас не услышал. Он наклонился в то же время, чтобы мне было удобнее, и мой нос ощутил довольно хороший запах его одеколона, когда я коснулась его шеи. Это было то, что я ненавидела, потому что это заставило меня пошатнуться рядом с ним — не самый лучший вид.

— Для какой благотворительной организации проводится это мероприятие? — спросила я, пытаясь сосредоточиться после первоначального шока от запаха.

— Организация, которая поддерживает приемных детей.

Я отстранилась и удивленно посмотрела на него.

— Ты мне этого не говорил.

— Не говорил?

Медленно, я покачала головой.

— Я думал, что сказал. Это проблема?

Все мое детство, проведенное с Коулсонами, было тяжелым. Я была нежеланной. Для ребенка того возраста это знание было тяжелой пилюлей, которую нужно было проглотить. Я знала, через что проходят эти дети, как одиноко они себя чувствуют, насколько брошены и порой никчемны. Я всегда была неравнодушна к детям и, вероятно, буду неравнодушна до конца жизни.

Смягчив голос, я прошептала.

— Я бы тоже хотела пожертвовать. Где я могу…

Джек прочистил горло и отвернулся от меня, его взгляд метался по толпе.

— Я уже внёс пожертвование.

— Я это понимаю, но я бы тоже хотела пожертвовать.

— Я жертвую, так что тебе не придется.

Он начал уходить, но на этот раз хватание за руки сработало в мою пользу, и я потянула его назад. Он бросил на меня недоверчивый взгляд, я подняла брови и ждала, когда он даст мне ответ, который я искала.

Я не знала, почему он решил наклониться и прошептать мне это на ухо, но оттолкнуть его я точно не могла. Прежде чем я смогла остановить себя, я наклонила голову в сторону и закрыла глаза. Смакуя этот момент.

— Мы женаты, Роуз. Мое пожертвование оформлено на оба наших имени. Позволь мне сделать это.

Я услышала его невысказанные слова, как будто он произнес их вслух.

Для тебя.

Позволь мне сделать это для тебя.

Когда он отстранился, я протянула свободную руку и обхватила его за шею, чтобы он оставался на месте и слушал.

— Женат ты или нет, это твои деньги, Джек. Мне нравится, что ты делаешь это от нашего имени, это значит для нас обоих, но я тоже хочу помочь. Мы оба можем пожертвовать.

Долгое мгновение не было ответа, но он так и стоял согнувшись, глядя мне в глаза. Когда прошло еще несколько секунд в тишине, чувствуя себя неловко, я начала убирать руку с его шеи, но он перехватил мое запястье своей левой рукой прежде, чем я успела это сделать, и держал ее на своем плече.

Я сглотнула, когда поняла, что мы практически стоим в объятиях на глазах у всех, хотя для меня не имело особого значения, смотрит кто-то или нет. Когда я почувствовала, как нос Джека коснулся моей шеи, мои пальцы сжались на его плече, и по моему телу прошла мелкая дрожь. Я улыбнулась.

— Неужели все должно быть битвой между нами? Неужели ты так сильно меня презираешь? Я позабочусь об этом, Роуз. Поверь мне. Я пожертвую сто пятьдесят тысяч долларов на оба наших имени.

Он наконец отстранился и заглянул мне в глаза. Как рыба, я открывала и закрывала глаза. Презираю его? Что натолкнуло его на эту мысль?

— Я никогда не смогла презирать тебя, Джек, — прошептала я, чувствуя себя не в своей тарелке.

Удовлетворенный, он кивнул.

— Давайте найдем наш столик.

Я на секунду закрыла глаза, доверяя ему, что он убережет меня от любых препятствий, и глубоко вздохнула. На данный момент роль мужа и жены должна была сыграть несколько настоящих трюков с моим сознанием, и я не была уверена, что справлюсь с этим к концу вечера.

Я открыла глаза и заметила, что мы проходим мимо детского столика. Одна из маленьких девочек — ей было не больше восьми — смотрела на нас широко раскрытыми глазами, поэтому я подмигнула ей и увидела, как она быстро опустила взгляд обратно на колени, играя с краем белой скатерти.

Когда я снова повернулась лицом вперед, а Джек остановился, на моем лице все еще была улыбка. Может быть, сегодняшний вечер будет не таким уж плохим, подумала я, но когда я увидела, кто стоит перед нами, я уже не была так уверена в этом.

Брайан улыбнулся нам, но не счастливой улыбкой, как можно было бы ожидать от человека, которого ты долгие годы считал семьей, а насмешливой.

— Какое замечательное совпадение — встретить вас здесь! — воскликнул Брайан, переводя взгляд с меня на Джека. — О, это действительно хорошая ночь.

— Брайан, — натянуто ответил Джек.

Я не могла ничего сказать, потому что видела, как пара стояла прямо за ним, разговаривая с пожилой женщиной. Я была парализована.

Когда Брайан наклонился вперед, чтобы поцеловать меня в щеку, Джек слегка притянул меня к себе, так что мое плечо прислонилось к его боку. Я не отреагировала. Я была потрясена молчанием.

— Еще раз поздравляю с браком. Я знаю, что мы начали не с той ноги, но мы не можем позволить таким мелочам встать на пути к семье, верно, Джек? — спросил он. Фальшивая улыбка Брайана сползла с его лица, когда ни Джек, ни я не ответили, и он проследил за моим взглядом и посмотрел через плечо. — Джоди, посмотри, кого я здесь нашел.

Джоди повернулась лицом к своему брату, и ее… спутник повернулся вместе с ней.

Я почувствовала, как остатки крови отхлынули от моего лица, и когда они направились к нам, рука Джека крепко сжала мою. Я была благодарна, что прислонилась к нему, потому что иначе вряд ли смогла бы долго продержаться в вертикальном положении.

Джоди и мой бывший жених Джошуа, который держал руку на ее талии, остановились в нашем маленьком кругу и поприветствовали нас, как будто все было в порядке. Это был первый раз, когда я видела его после того, как он расстался со мной по СМС. Казалось, что прошла целая вечность, а теперь он был на благотворительном вечере с Джоди.

Хотя у меня больше не осталось никаких чувств к моему бывшему жениху, я все равно почувствовала, как мое сердце разбивается на мелкие кусочки. Джоди улыбнулась мне, как будто все это было нормально, поздравила меня с замужеством и извинилась, что пропустила открытие моего кафе, как и Брайан. Это выглядело так же фальшиво и принужденно. Я даже не смогла кивнуть в ответ, потому что не могла отвести глаз от Джошуа. Он бросил на меня один взгляд, а потом смотрел куда угодно, только не на меня.

Думаю, Джек и Брайан обменялись еще несколькими словами, я слышала отрывистый и не очень веселый тон Джека, но из-за шума в ушах я не могла разобрать конкретные слова. Голова начала немного кружиться, и я отвела шокированный взгляд от Джошуа, когда Джоди наклонилась и что-то прошептала ему на ухо, вызвав его негромкий смешок. Я уже была на стороне получателя этого хихиканья, и мне нравился этот теплый звук. Теперь от этого звука у меня свело живот.

Я сильнее прижалась к Джеку, благодарная за то, что он такой большой и сильный рядом со мной. Он убрал наши соединенные руки из промежутка между телами и обхватил меня за талию, моя рука все еще была очень сильно прижата к его руке, моя рука была согнута.

Я точно не знала, что мне делать, поэтому, когда я почувствовала теплые губы Джека напротив моего виска, я подняла на него ошарашенный взгляд.

— Ты хочешь пойти найти наш столик?

Я изучала его лицо, его красивые, но сердитые глаза. Он так хорошо выглядел в смокинге, такой недосягаемый, и все же он был здесь, не мой, но все еще держал меня.

— Да, — прошептала я. — Пожалуйста.

Джек пожелал доброго вечера моим родственникам и Джошуа, и я смогла заставить себя слабо улыбнуться. Джоди и Джошуа уже уходили.

— С нетерпением жду твоего ответа, Джек, — сказал Брайан и коснулся моей руки, отчего я инстинктивно дернулась, а потом он тоже ушел. Я даже не могла понять смысл его слов.

— О чем он говорит, Джек.

— Не беспокойся об этом. Не хочешь уйти? — спросил Джек, и я перевела свой расфокусированный взгляд обратно на него.

— Да.

Мой муж, сильный мужчина, который все еще держал меня на руках, начал осторожно поворачивать меня к двери, через которую мы только что вошли. Через два шага я положила свою руку на его руку и остановила его.

— Нет. Нет, подожди. Мы заключили сделку. Прости меня. Я не собираюсь уходить.

Я обращалась к его груди, но он подтолкнул мой подбородок вверх и заглянул глубоко в мою душу.

— Нет никакой сделки, Роуз.

— Нет, есть. Это деловая сделка. У нас нет причин уезжать.

— Роуз… — начал он, но я прервала его.

— Это был Джошуа, мой бывший жених, с моей кузиной.

Его губы сжались.

— Я знаю, кто он.

— Я была удивлена, вот и все. Теперь я в порядке.

— Я не знал, — выдавил он после нескольких секунд поиска чего-то в моих глазах. Боже, его глаза были прекрасны. — Если бы я знал, что они будут здесь, твои брат с сестрой и… Я не знал, Роуз.

Я улыбнулась, совсем чуть-чуть. — Я знаю это.

— Что случилось с Брайаном? Он звонил мне всего несколько дней назад, все еще угрожая. Зачем ему говорить то, что он сказал?

— Ты не сказала мне, что он звонил.

— Это было неважно.

— Важно. Если он снова побеспокоит тебя, скажи мне.

Я кивнула.

— Роуз… Я подумал, что тебе понравится эта история, причина — вот почему я ее выбрал.

Моя улыбка расширилась и стала похожа на что-то более искреннее.

— Ты прав. Я буду наслаждаться этим из-за причины.

Он покачал головой, выражение его лица было жестким.

— Я лажаю на каждом шагу, не так ли?

Я не знаю, что на меня нашло, но что-то в его тоне не понравилось. Поэтому, как будто это было самым естественным для меня, продолжая смотреть ему в глаза, я поднялась на носочки, положила руку на его заросшую щетиной щеку и поцеловала краешек его губ. Это было так далеко, как я могла себе позволить. Его рука сжалась на моей талии, притягивая меня по крайней мере на несколько дюймов ближе к нему. Это не сократило расстояние между нами, но я все время помнила о его руке и о том, где она находится.

— Спасибо, — прошептала я, опускаясь на каблуки и занятая тем, что поправляла его галстук-бабочку.

Он отпустил мою талию.

— За что?

У меня не было прямого ответа на этот вопрос.

— Просто спасибо.

Он опустил свою идеально квадратную челюсть и вздохнул.

— Ты уверена, что хочешь остаться?

Я не была уверена, но я не собиралась уходить. Я не доставлю им удовольствия, как бы сильно мне ни хотелось поджать хвост и сбежать.

— Да. Абсолютно.

Когда мы вырвались из нашего маленького личного пузыря, я начала слышать все вокруг: мужской смех, звон тарелок, чей-то кашель, женское хихиканье и негромкую классическую музыку. Джек вел нас, как обычно, нежно положив руку мне на спину, а я старалась не смотреть никуда, кроме как вперед. Было очень трудно не вздрагивать от каждого громкого звука, пока мы обходили столики и, наконец, остановились перед одним, примостившимся на самом краю.

Джек выдвинул стул, и я села. Очевидно, я не знала никого за этим столом, но я не думала, что Джек тоже. Долгое время мы молчали. Затем я совершила ошибку, посмотрев направо, чтобы увидеть детей с того места, где я сидела, но мои глаза встретились с глазами Джошуа. Они сидели за двумя столиками справа от нас и немного позади. Не похоже, что Джоди была с ним в этот момент, но Брайан был там, сидел справа от него и разговаривал с кем-то еще, кто сидел за их столом. Джошуа не разрывал зрительного контакта со мной, его карие глаза смотрели, вычисляя. Затем, так незаметно, что я чуть не пропустила, он поднял бокал с шампанским, словно поднимая за меня тост.

Я обернулась, чувствуя тошноту в животе и обещая себе, что больше не буду оглядываться через плечо во время всего мероприятия.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джек, и мои глаза скользнули к нему. Он смотрел вперед, его челюсть снова напряглась.

В каком-то смысле я знала, что он не спрашивает, что я чувствую по поводу ситуации. Я полагала, что он спрашивает, что я чувствую по отношению к своему бывшему жениху.

Я честно ответила ровным голосом.

— У меня все болит. — Это было именно то, что я чувствовала, хотя я также чувствовала облегчение от того, что не совершила ошибку, выйдя замуж за такого человека, как Джошуа — человека, который так легко и часто говорил мне, как сильно он меня любит, но в конце концов, очевидно, совсем не имел этого в виду. Я даже не могла понять, как он мог быть с Джоди. Они знали друг друга через меня. Мы несколько раз ужинали вместе с семьей, когда Гэри приглашал его к себе, и они болтали время от времени, когда мы сталкивались друг с другом, но я никогда, никогда не могла представить… этого — даже от Джоди, и уж точно не от Джошуа. Он всегда говорил мне, что считает Джоди ледяной принцессой, а ему такие не нравятся.

Мои руки лежали на коленях, почти замерзшие, поэтому, когда рука Джека накрыла мою, я опустила глаза, наблюдая, как он медленно соединяет наши пальцы снова, как он делал так много раз за последний час. Меня это настолько заворожило, что я отпустила все мысли о том, что Джоди и Джошуа, очевидно, вместе, и сосредоточилась на единственной вещи, которая согревала меня изнутри.

— У тебя холодные руки, — пробормотал Джек себе под нос, и я поняла, как близко мы сидели друг к другу.

Он пересел? Он держал наши руки на моем бедре, мои крепко сжимал в своих, и я решила, что мне нравится это ощущение, тяжесть и тепло. Поэтому я держалась так же крепко.

— Я знаю.

Его большой палец начал катать мое обручальное кольцо по пальцу.

Туда-сюда.

Взад и вперед.

Это было такое странное ощущение — чувствовать его кожу на своей. Чувствовал ли он то же самое?Покалывание?

Он кивнул один раз, и я посмотрела на него из-под ресниц, стараясь не быть слишком очевидной. Что с того, что он просто притворяется? Я могу сделать то же самое. Я могла принять от него этот комфорт и позволить себе почувствовать себя любимой. Я могла просто перестать думать и наслаждаться секундами и минутами, проведенными с ним. Мне не нужно было анализировать каждый свой шаг. Я могла просто быть с Джеком такой, какой хотела, пока мы были вот так на людях. Я могла обманывать себя, радоваться, пока нам не пришлось вернуться в реальный, суровый мир.

Подняв голову, я посмотрела на него. Два места за нашим столиком слева от Джека были свободны, остальные четыре места были заняты двумя женщинами и двумя мужчинами, которые разговаривали между собой.

— Джек, поговори со мной, — попросила я, когда на сцену вышел ведущий вечера и свет немного приглушился. В зале воцарилась тишина, но то тут, то там раздавались тихие разговоры, поэтому я не чувствовала себя виноватой за недостаток внимания.

Глаза Джека были устремлены на сцену, но они повернулись ко мне, и я повторила свои слова.

— Просто поговори со мной.

Он вздохнул.

— О чем ты хочешь поговорить?

Я пожала плечами, радуясь, что он не стал сопротивляться.

— О чем угодно. Обо всем. Все, что захочешь.

Между его бровями прочертилась линия, когда он изучал меня в течение короткого мгновения.

— Сколько чашек кофе ты продала сегодня? Ты не написала.

Я улыбнулась, мое сердце немного успокоилось. Как бы он ни утверждал, что не умеет вести светские беседы, мне всегда нравилось его общество. У него была своя манера поведения. Во-первых, он редко хмурился, но в моих глазах это только усиливало его привлекательность. Он мог хмуриться на меня всю ночь, и я все равно не возражала бы против этого. Я расслабилась в своем кресле, наконец-то начав оттаивать.

— Сто восемьдесят шесть.

— Это несколько больше, чем вчера, не так ли?

Я кивнула.

— Значит, ты счастлива? — спросил он.

Я улыбнулась ему еще шире.

— Да. На следующей неделе будет неделя корицы, и я очень этому рада. У тебя есть особая просьба? Возможно, я смогу ее выполнить.

Его взгляд на мгновение оторвался от моего, когда весь зал разразился смехом, а затем аплодисментами. Я заметила целую армию официантов, копошащихся вокруг столов, двое из них обогнули наш с тарелками в руках. Джек отпустил мою руку и откинулся назад, чтобы официант мог сделать свою работу. Утрата его прикосновения навалилась на меня, и я не знала, что должна чувствовать по этому поводу. Они заказали нам напитки: белое вино для меня и виски со льдом для Джека.

Как только они оставили нас наедине с нашими странно окрашенными ризотто и пошли за заказами на напитки, я снова наклонилась к ним.

— Какие-то конкретные заказы на корицу?

Я бы предпочла, чтобы он снова схватил меня за руку, но вместо этого он небрежно перекинул руку через спинку моего стула и повернулся ко мне всем телом.

— Все, что ты сделаешь сама, оставь немного для меня.

— Я сделаю это плетеное блюдо с корицей. Это шведский рецепт, и я его обожаю. Я могу сделать его, если ты хочешь.

— С удовольствием, — просто ответил он, и нам пришлось немного отстраниться, когда принесли наши напитки. Я не любила алкоголь и редко пила, но чувствовалось, что в этот вечер это будет необходимо.

Я сделала глоток своего вина, а он сделал глоток своего виски.

— Ты много людей здесь знаешь? — спросила я, отодвигая свой бокал.

Он посмотрел через плечо, и черты его лица ожесточились. Любопытно, я проследила за его взглядом и увидела, что Джошуа снова уставился на меня, хотя Джоди сидела рядом с ним. Его рука лежала на ее стуле, почти так же, как рука Джека лежала на моем. Я отвела глаза и снова положила ладонь на заросшую щетиной щеку Джека. Слегка надавив, я повернула его голову обратно к себе.

— Джек, ты многих людей здесь знаешь? — повторила я, когда он одним махом осушил остатки своего виски. — Сегодня вечером мы будем только вдвоем, хорошо? Мы не будем обращать внимания ни на кого другого. Мы должны выглядеть как счастливая супружеская пара, поэтому мы будем только вдвоем. — Казалось, что если я повторю достаточно раз, то, возможно, и сам поверю в это.

— Несколько. Я знаю несколько человек, — наконец ответил он, его голос огрубел от алкоголя.

Когда официант был уже достаточно близко, он заказал еще одну порцию. Я сделала маленький глоток своего вина и попробовала маленький кусочек ризотто. Это было не самое худшее, что я могла съесть. Я посмотрела на людей, сидящих напротив нас, и заметила, что никто из них тоже не интересуется происходящим на сцене.

Когда я заметила, что что-то капнуло из моего носа на скатерть, все мое лицо вспыхнуло, и я быстро потянулась за салфеткой, проклиная себя за то, что у меня нет маленькой сумочки, в которую я могла бы спрятать несколько вещей. Убитая горем, я надеялась, что Джек — или кто-либо еще, если на то пошло, — не видел моего насморка. Стараясь быть незаметной, я промокнула салфеткой верхнюю губу и немного нос. Я уже чувствовала, как покраснели мои щеки, и начала паниковать. Я опустила взгляд на салфетку и увидела только чистую жидкость, пропитавшую салфетку. Отодвинув стул, я встала, и Джек поднялся вместе со мной.

Я тихонько фыркнула, поднеся руку к носу. Разница в росте пошла мне на пользу, так как я могла держать голову откинутой назад, глядя на него сверху.

— Просто иду в ванную. Тебе не обязательно идти, Джек.

Он не послушался и последовал за мной до самого конца зала. Я поспешила внутрь и, поблагодарив, что там больше никого не было, встала перед зеркалом. Потянувшись вверх, я вытащила вату из носа и просто уставилась на нее. Она была пропитана до такой степени, что я могла сжать ее и смотреть, как с неё капает. Я понятия не имела, что именно происходит, но была уверена, что это уже не просто насморк. Наверное, у меня была аллергия на что-то. В понедельник у меня уже была назначена встреча с врачом, чтобы он выписал мне спрей для носа, чтобы этого не случилось, но до тех пор я должна была быть осторожной, чтобы не капать на других людей.

Когда раздался стук в дверь, я открыла ее наполовину и высунула голову.

— У тебя все в порядке? — спросил Джек, пытаясь заглянуть мне через голову.

— Да, конечно. Я выйду через минуту.

Я не дала ему шанса сказать что-нибудь еще и позволила двери закрыться перед его носом. Оторвав немного туалетной бумаги и свернув ее в форму, которой можно было бы затыкать нос, я быстро оглядела себя в зеркале и заметила, насколько бледной я выгляжу. Бордовая помада, которой я была накрашена, слишком сильно выделялась на фоне моей кожи. Схватив еще немного туалетной бумаги, я вытерла часть помады, превратив ее в легкий оттенок. Наконец выйдя из ванной, я вернулась к Джеку.

— Мы можем вернуться, — пробормотала я, пытаясь пройти мимо него, но он остановил меня.

— Что случилось?

— Ничего. Мы можем идти.

— Ты плакала?

Я нахмурилась и посмотрела на него в замешательстве.

— С чего бы мне плакать?

— Твой бывший жених здесь.

— Я заметила.

— С твоей кузиной, — охотно добавил он.

— Правда? Где? — спросила я в насмешливом возмущении.

Он вздохнул и провел рукой по своим небрежно уложенным волосам.

— Мы должны уехать.

— Ты все время это говоришь, но нам не нужно.

— Почему нет? И если ты еще раз скажешь, что мы заключили сделку, я вынесу тебя отсюда на плече.

Его неожиданные слова вызвали у меня смех.

— Ты можешь попробовать и посмотреть, как это пройдет для тебя в этот раз, — предложила я с легкой усмешкой.

Он не усмехнулся в ответ.

— Ты уверена в этом?

— Почему я должна быть той, кто уходит? Я не сделала ничего плохого, так что я не собираюсь доставлять им удовольствие. Перестань спрашивать меня. Я хочу попытаться насладиться этой ночью.

— Я не хочу, чтобы тебе было больно, Роуз.

Я уставилась на него. Это было несправедливо. Несправедливо, что он случайно говорит такие вещи, когда я чувствую себя не в своей тарелке рядом с ним.

— Ты не позволишь мне, — сказала я, немного задыхаясь и с трудом подбирая нужные слова. — Ты не позволишь никому причинить мне боль. — Я знала, каким-то образом я знала, что он не позволит ничему причинить мне боль.

Он выдохнул.

— Как пожелаешь. Готова вернуться?

Я кивнула, затем замешкалась после нескольких шагов.

— Мне кажется, что там все смотрят на нас.

— Это потому, что так и есть. — Глаза Джека переместились на мое лицо, затем на мое тело. Я почувствовала, что мои щеки пылают. — Смотрят на тебя. Как они могут не смотреть.

О, боже.

Пока я пыталась придумать, что сказать, он накрыл мою руку своей. Немного удивленная, я посмотрела вниз, потом вверх, но он смотрел прямо перед собой. Когда в зале раздались очередные аплодисменты, мы снова вернулись в зал. Из-за спешащих официантов мы шли очень медленно, и именно так я почувствовала маленькую руку на своей ноге, когда проходила мимо столика.

— Джек, какой сюрприз увидеть тебя здесь! — сказал кто-то слева от нас, преграждая нам путь назад. Пока Джек пожимал руку этому человеку, я оглянулась и увидела, как маленькая девочка быстро отвернула голову, когда наши глаза встретились.

Когда я попыталась вырвать свою руку у Джека, он замолчал и вопросительно посмотрел на меня.

— Я сейчас вернусь, — прошептала я, улыбнувшись его другу, прежде чем вернуться к девочке. Она украдкой поглядывала на меня, и чем ближе я подходила, тем больше она не могла отвести взгляд. Когда я стояла рядом с ней, она смотрела на меня большими красивыми голубыми глазами. Они были не такими глубокими, как у Джека, но более светлыми, более сладкими.

Я осторожно опустилась на колени, держась рукой за ее стул.

— Привет, — прошептала я, наклоняясь к ней.

Она закусила губу и посмотрела на кого-то, кто, по моему предположению, был либо социальным работником, чтобы следить за детьми, либо просто сопровождающим, но женщина была занята тем, что слушала того, кто выступал на сцене, и не заметила, что мы с девочкой разговариваем.

Положив обе руки на сиденье стула, девочка наклонилась ближе и прошептала:

— Привет.

Я улыбнулась ей, и она криво улыбнулась мне.

— Мне нравится твое платье. Оно новое? — спросила я. Она посмотрела вниз на себя. На ней было простое розовое платье с длинными рукавами. В нем не было ничего особенного, но его владелица была такой, и это имело значение.

— Мне подарили его сегодня, — объяснила она. — Оно розовое. Теперь оно мое, я думаю.

— Оно выглядит на тебе великолепно. Я бы хотела, чтобы у меня тоже было такое красивое розовое платье.

— Правда?

Я с энтузиазмом кивнула.

— Правда, у меня не такие красивые светлые волосы, как у тебя, поэтому я не уверена, что мне бы так шло розовое, но я все равно завидую.

Она осторожно коснулась моей руки одним пальцем и быстро отдернула ее.

— Меня зовут Роуз. А тебя?

— Мэдисон, но друзья зовут меня Мэдди.

— Приятно познакомиться, Мэдди. — Я протянула руку, чтобы она не стеснялась прикасаться ко мне. — Как ты думаешь, мое платье мне идет? Я не уверена.

— Оно такое красивое, — с тоской прошептала она, и на этот раз она чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы провести рукой по украшениям на моих рукавах. Она посмотрела на меня, потом на сопровождающего, и когда увидела, что женщина все еще не заметила нас, она ткнула пальцем в мою сторону. Мне пришлось сделать два шага на коленях, чтобы добраться до нее, и тогда она наклонилась еще ближе, говоря мне на ухо. — Мне жаль, что я дотронулась до тебя. Я не должна никого трогать сегодня вечером.

Я попытался изобразить на лице улыбку.

— Все в порядке. Я никому не скажу.

— Хорошо. Спасибо.

Девочка, сидевшая справа от нее, которая была старше Мэдди всего на несколько лет, тоже повернулась к нам.

— Привет, что вы делаете на земле?

— И тебе привет, — сказала я, улыбаясь. — Просто болтаю с твоей подругой.

— Мне нравится твоя прическа.

— О, правда? Спасибо.

— Мне нравятся твои волосы. Хотела бы я иметь такие кудри.

Она качала головой из стороны в сторону, ее маленькие, растрепанные кудряшки разлетались повсюду.

— Мне не нужно ничего делать со своими.

— Тебе так повезло.

— Иногда другие дети смеются над ними.

Мое сердце сжалось. Когда я была в ее возрасте, дети тоже смеялись надо мной. Дети могут быть жестокими.

— Не слушай их. Поверь мне, они просто завидуют.

— Как тебя зовут? — спросила она, откинувшись на спинку стула.

— Роуз.

— Красивое имя. Ты тоже красивая.

Мое сердце растаяло.

— Спасибо. Ты такая милая. Как тебя зовут?

— Сьерра.

— Правда? У меня была подруга по имени Сьерра в колледже. Это красивое имя, как и ты.

Красивая голубоглазая Мэдисон коснулась моей руки, и я повернулся к ней.

— Мне очень нравится твое платье. Оно стоило много денег?

— Это был подарок. Может быть, когда ты немного подрастешь, ты сможешь купить что-то подобное, что-то блестящее.

— Кто его купил?

Думая, что укажу на Джека, я оглянулась через плечо. Я предполагала, что он будет стоять ко мне спиной, поскольку именно так я его и оставила, но он поменялся местами со своим другом и разговаривал с ним, стоя ко мне лицом. Он посмотрел в мою сторону через плечо своего друга, и наши глаза встретились.

Я прикусила нижнюю губу и повернулась к Мэдисон.

— Вы видите того парня, который разговаривает с мужчиной в темно-синем костюме?

Обе девочки повернули шеи, чтобы увидеть, о ком я говорю.

— Который из них? Старый? — прошептала Сьерра.

Я снова оглянулась и поймала взгляд Джека. Поскольку он уже смотрел в нашу сторону, хотя я видела, как двигался его рот, когда он разговаривал со своим другом, я указала на него пальцем, чтобы девочки могли его видеть.

— Не старый, а тот, что перед ним. У него голубые глаза, и он смотрит на нас. — Повернувшись к ним, я спросила: — Вы видите?

Девочки громко захихикали.

Я повернула голову назад к Джеку, но он был сосредоточен на своем друге. Я также заметила, что еще несколько человек за соседними столиками бросали на меня неодобрительные взгляды. Я не могла понять почему, поэтому проигнорировала их.

— Что? В чем дело?

— Он подмигнул нам, — сказала Мэдди, все еще ухмыляясь. — Он такой большой.

— Он твой парень? — спросила Сьерра, теперь сидя боком на своем стуле.

— Он мой… муж. — Я коснулась пальцем ее носа.

Ее ухмылка стала еще шире.

— У меня нет парня, — вклинилась Мэдди. — Я слишком маленькая.

— Поверь мне, ты ничего не упускаешь.

— Мальчики иногда бывают глупыми, — добавила Сьерра, кивнув.

— Да, такими глупыми, и придурками тоже, — признала я. Это было то, чему они скоро научатся.

Когда они снова начали хихикать, я начала смеяться вместе с ними, не обращая внимания на то, что на этот раз в нашу сторону повернулось больше голов.

— Ты тоже говоришь своему мужу, что он дурак? — шепотом спросила Мэдди.

— Я сказала ему, что он придурок сегодня вечером, прямо перед тем, как мы вошли сюда.

Глаза обеих стали огромными.

— Ты не сказала!

— Сказала. — Я пожала плечами. — Он вел себя как придурок, и я сказала ему прекратить это.

— Но он намного больше тебя.

— Он довольно большой, не так ли? Ну, это неважно. То, что он большой, не значит, что он может быть придурком.

Сьерра с энтузиазмом кивнула.

— Хотя он довольно симпатичный.

— Да, симпатичный, — пробормотала Мэдди.

Когда я собиралась что-то сказать, я почувствовала, как чья-то рука схватила меня за запястье и не очень мягко потянула вверх. От удивления я вздрогнула и чуть не потеряла равновесие.

— Ты нас смущаешь, — шипел Брайан, наклоняясь ближе и одновременно притягивая меня к себе.

Я попыталась отдернуть руку, но он держал меня крепко, и мне стало больно. Мои брови сошлись, когда я встретилась с ним взглядом.

— Что ты делаешь? — прошептала я в замешательстве, когда смогла снова обрести голос. Прежде чем я получила ответ, я почувствовала, как широкая грудь прижалась к моей спине, и точно так же рука Джека оказалась на запястье Брайана. Я не знала, насколько сильно он давил, но Брайан тут же отпустил меня.

Делая вид, что ничего не случилось, мой кузен огляделся и улыбнулся.

— Постарайся контролировать свою жену, Хоторн. — Затем, засунув одну руку в карман брюк, он зашагал прочь от нас.

Смущенная, обиженная и более чем немного удивленная, я просто массировала свое запястье.

Широкая и теплая грудь, которая была у меня за спиной, слегка сдвинулась, чтобы он мог наклониться и прошептать мне на ухо.

— Что он сказал? — прорычал он, и этот гравийный голос сделал со мной многое, очень многое.

Я отпустила запястье и непроизвольно прижалась к нему, впитывая больше его тепла, чтобы иметь возможность прошептать в ответ.

— Ничего.

— Роуз… — начал он низким голосом, его ладонь прижалась к моему животу, удерживая меня на месте.

Держа меня рядом.

— Все в порядке, — прервала я его, глядя через плечо в его глаза. Его челюсть сжалась, но он больше ничего не сказал.

Я вспомнила, где мы находимся — или, что более важно, с кем я разговаривала всего несколько секунд назад, — и повернулась обратно к девочкам, которые в замешательстве смотрели на нас.

— Простите меня за это, — извинилась я, переместившись на место и снова повернувшись к ним лицом. Джек оставался приклеенным к моей спине, двигая своим телом вместе со мной. Наверное, его близость должна была меня беспокоить, но я бы солгала себе, если бы сказала, что это так. Его рука обвилась вокруг моей талии и сжала ее.

— Э-э… — Было так трудно не ерзать под его прикосновениями. — Девочки, я хочу познакомить вас с моим мужем, Джеком. Джек, это мои новые подруги, Мэдди и Сьерра.

Они обе помахали ему рукой, и я обернулась, чтобы увидеть, как он кивает им с серьезным выражением лица.

— Очень приятно познакомиться с вами, девочки, — сказал он так плавно, что у меня сердце заколотилось в груди. Эти надоедливые маленькие бабочки вернулись и в мой живот.

Девочки снова заулыбались, так что все было хорошо.

— Роуз действительно назвала тебя придурком сегодня вечером? — дерзко спросила Сьерра, пристально глядя на него.

Я положила свою руку на руку Джека, которая все еще была на моей талии, и тоже посмотрела на него. Он вздохнул и сумел изменить выражение лица на очень виноватое. Я не смогла сдержать улыбку.

— Боюсь, что да.

— И ты не рассердился? — Мэдди прищурилась большими глазами.

— Она говорила правду. Я вел себя как придурок, поэтому я не мог на нее сердиться.

— Роуз сказала, что мальчики глупые и придурки, — вставила Сьерра.

Я изобразила шокированное выражение лица.

— Ты рассказываешь обо мне моему мужу, Сьерра? Я сказала тебе это по секрету.

Снова началось хихиканье, и я не могла держать лицо прямо. Моя улыбка стала еще шире, когда Джек прекрасно сыграл свою роль, наклонившись и нежно поцеловав меня в щеку.

— Боюсь, мне придется согласиться с моей женой. Мальчики глупые. А иногда, боюсь, и придурки.

Боже, кем был этот мужчина!

У обоих были глаза-сердечки, когда они смотрели на Джека. Я боялась, что у меня они тоже есть.

— Ничего, если я украду свою жену на некоторое время? — спросил Джек у девочек. Я не хотела уходить, но им нужно было ужинать, а я не хотела привлекать к себе внимание и как-то смущать Джека.

— Ты вернешься? — спросила Мэдди, и я кивнула.

— Вернусь. Обещаю.

— Хорошо. Пока!

Мы еще немного поплавали на волнах, а потом Джек, держа руку на моей талии и мою руку на своей, повел меня обратно к нашему столику. Я поняла, что ведущего больше не было на сцене, и не было других выступающих. Я почувствовала и, более того, заметила любопытные взгляды на нас, некоторые из них, скорее всего, были неодобрительными, но я сохранила на лице небольшую улыбку и постаралась не смотреть на стол, за которым сидели Джошуа и остальные.

Когда мы подошли к нашему столику, вместо того, чтобы сесть, как я предполагала, Джек потянул меня за собой, немного левее, чтобы не мешать официантам менять тарелки и разносить заказы на напитки. Мы все еще были на виду, и нас все могли хорошо видеть.

— Что он тебе сказал? — спросил он, как только оказался напротив меня. Ни одна из частей нашего тела больше не соприкасалась. Я не знала, как он, но я определенно чувствовала потерю.

— Он не сказал ничего важного, Джек, — заверила я его, положив свою руку на его руку, а затем отдернув ее. — Здесь не на что сердиться.

— Тогда ты можешь сказать то, что он сказал.

— Но это не имеет значения.

— Это мне решать.

Я наклонила голову и вздохнула.

— Джек. — Он просто ждал с тем же холодным выражением на лице, и я испустила долгий вздох. Зная его, он мог сохранять это выражение долгое время. — Если ты пообещаешь, что не подойдешь и не скажешь ему что-нибудь, я скажу тебе.

Я получила резкий кивок и больше ничего.

Я вздохнула, на этот раз более тяжело.

— Он просто сказал, что я их смущаю. Девочки смеялись, и я думаю, что некоторые столики, которые были рядом, были раздражены. Не думаю, что я сделала что-то, чтобы смутить тебя, но если это так, то я…

Его глаза впились в мои, а челюсть сжалась.

— Даже не заканчивай это предложение, Роуз. Ты никого не смутила. Ты сделала ночь двух маленьких девочек. — Он отвернулся на мгновение, и я увидела, как смягчились его черты. Затем он поднял руку, помахав ей, и я с любопытством проследила за его взглядом, чтобы увидеть, как девочки восторженно машут нам с широкими улыбками на лицах. Я улыбнулась в ответ и повернулась к Джеку, улыбка все еще была сильной. — Они думают, что ты большой и симпатичный, а Сьерра думает, что я красивая.

— Ты красивая. — Его глаза все еще были устремлены на девочек, и он даже не осознавал, что заставляет мое сердце делать небольшие кувырки. — Но симпатичный? — спросил он, когда его глаза вернулись ко мне с моим любимым хмурым выражением на лице. — Я обиделся.

— Оу, не обижайся. Ты милый, в ворчливом смысле.

Я рассмеялась, и его взгляд упал на мой рот, заставив меня прикусить нижнюю губу, и я быстро потеряла широкую улыбку. Его глаза переместились на мои, голубой цвет казался еще более глубоким в слабом освещении комнаты, затем его взгляд вернулся к моим губам. Совершенно завороженная, я наблюдала, как улыбка дернулась в уголках его рта.

Клянусь, я не дышала несколько секунд и просто стояла, завороженно глядя на него.

Наконец, наконец, его рот изогнулся в улыбке! Это заняло у нас чуть больше месяца. Возможно, это была моя собственная вина, но Боже мой! Это было долгое ожидание, довольно долгое ожидание, которое того стоило, потому что когда он улыбался… когда кожа вокруг его глаз слегка морщилась, превращая его выражение лица в нечто совершенно иное, чем когда он хмурился… Я просто не могла перестать смотреть на него. Мое сердце взлетело, как будто я только что достигла что-то грандиозное, и для меня это было настолько грандиозным, что я продолжала смотреть на него сияющими глазами.

— Это была улыбка, которую я только что видела, мистер Хоторн? — спросила я, все еще немного ошеломленная. — Это первый раз, когда ты мне улыбнулся. Я пытаюсь сосчитать их с первой недели, и это первая. Улыбка… Я не могу в это поверить. Жаль, что у меня нет с собой телефона, чтобы запечатлеть этот момент. Нам нужно съесть торт, чтобы отпраздновать это.

Я посмотрела направо и налево, чтобы убедиться, что я не единственная свидетельница этого, но, хотя я оглядывалась по сторонам, я никого не увидела. Вся комната могла смотреть на нас, включая Джошуа, но я не видела ни одного человека, кроме Джека Хоторна. Это была не очень хорошая новость для меня, фальшивой жены, но меня это ничуть не волновало. Я подумаю об этом позже, гораздо позже, когда приду в себя после этой улыбки.

Его улыбка смягчилась, но она все еще была там.

— Ты считаешь мои улыбки?

— Пыталась — здесь главное слово, поскольку ты любишь скрывать их, как белка скрывает орехи.

— Я улыбался тебе, Роуз.

Он поднял руку и заправил мои волосы за ухо. Я не стала долго думать об этом, потому что была занята тем, что качала головой.

— Ты не улыбался.

— Может быть, ты не смотрела.

— Ты шутишь? Я смотрела без остановки. — Я подняла палец между нами, и его взгляд упал на него. — Один раз… один раз мне показалось, что я увидела, как дрогнули твои губы, но это была ложная тревога, вот и все.

Я все еще ухмылялась, но, когда я посмотрела на его губы, он потерял улыбку, и выражение его лица стало гораздо более напряженным. Он сделал шаг вперед ко мне, и мой пульс участился. Когда его большая теплая рука обхватила мое лицо, закрыв почти всю левую половину, я заметила изменение в воздухе и замерла.

О, это нехорошо.

Он опустил голову в нескольких сантиметрах от моих губ и прошептал:

— Я собираюсь поцеловать тебя, Роуз.

Его глаза все еще были открыты и смотрели на меня.

Я сглотнула.

— Что? — прохрипела я, а затем прочистила горло, застыв на месте, глядя в глубину его глаз. Его взгляд переместился с моих глаз на мои губы. — Я, конечно, знала, что это возможно случится сегодня вечером, — прошептала я. — Но разве кто-то смотрит?

Нам нужно было устроить шоу, и я полагала, что время пришло, но почему я вдруг начала волноваться? Это не было похоже на то, что мы собирались засасывать друг друга посреди благотворительного мероприятия.

— Тебя волнует, что кто-то смотрит? — спросил он.

Я имею в виду… это была вся причина для поцелуя, не так ли? Но волновало ли меня это? Не совсем, я полагаю. Поцелуй в губы — это ничто. Я глубоко вздохнула и кивнула, выпустив воздух.

— Хорошо. Хорошо. Положись на меня. Давай сделаем это. — Когда его глаза пронеслись по моему лицу, я закалила свой голос. — Немного быстрее, чем сейчас, — прошептала я, стараясь говорить как можно тише. — Не как черепаха, помнишь?

Улыбка снова заплясала на его губах, как будто он нашел мои слова чрезвычайно забавными, но ему удалось прижаться своим лбом к моему, и наши носы соприкоснулись.

Мое сердце забилось в горле, когда его рука обвила мою талию и притянула меня чуть ближе. В этом тоже был смысл, я полагала, потому что я не могла держать близко не только свое лицо, но и тело. Закрыв глаза, я тяжело сглотнула. Мои руки инстинктивно легли на его грудь. Это будет эпический поцелуй, и я надеялась, что люди вокруг, которые смотрят — кто бы они ни были — оценят нашу игру.

Его рука все еще прикрывала мою щеку.

— Ты готова ко мне, Роуз? — прошептал Джек низким настойчивым голосом, и я почувствовала запах виски и мяты на его дыхании.

— Ты все еще слишком медлишь. Тебе нужно…

Я не успела произнести ни слова, потому что губы Джека прильнули к моим, и это был не маленький романтический поцелуй. Нет, его язык уже проникал внутрь и дразнил мой. На мгновение я не знала, что мне делать. Мы не делали этого даже в тот день, когда сказали «да». Мои глаза все еще были открыты, и я чувствовала отчаянное желание закончить то, что он начал. Я даже попыталась дважды, оба раза думая, что все, это конец, он останавливается сейчас, поэтому тебе тоже нужно остановиться, но чем больше он дразнил меня тем, как он медленно уговаривал меня войти в поцелуй, втягивая меня глубже, тем больше я чувствовала, что ускользаю. Наконец, мои глаза начали закрываться сами по себе. Дело не в том, что я не отвечала на поцелуй — я отвечала с того самого момента, как его губы коснулись моих — но до этого момента я делала это неохотно, все время думая, что все закончится в следующую секунду, думая, что он остановится после еще одного удара. Я изо всех сил старалась сдерживать себя, изо всех сил старалась не наслаждаться нашим поцелуем.

А когда он внезапно остановился, я могла бы заплакать. Я не была уверена, от облегчения это было или от печали. К счастью, он не отстранился полностью, и я лишь слегка покачнулась в его сторону. Я заставила себя открыть глаза.

— Нормально я справился? — спросил он, прижавшись к моим уже припухшим губам, его глаза смотрели прямо в мои. Волоски на моих руках встали дыбом, а его глаза полностью сосредоточились на мне. Они выглядели темнее, глубже, а глубокий океанский синий стал моим новым любимым цветом.

Я прочистила горло и попыталась кивком головы поднять и опустить голову.

— Я имею в виду, это зависит от того, к чему ты стремишься, но гораздо лучше, чем черепаха… я думаю.

— Ты так думаешь?

Его гравийный голос заставил мои веки опуститься, а то, как он использовал свою левую руку, чтобы смахнуть часть моей челки с лица, тыльной стороной пальцев нежно касаясь моего виска…

Прикусив губу, чтобы не наделать глупостей, я глубоко вздохнула, кивнула и заставила себя открыть глаза. В ту же секунду он снова был на моих губах. Чем медленнее и слаще все начиналось с его первого поцелуя, тем больше его язык кружился в моем рту, чем больше он наклонял голову и пытался проникнуть глубже, тем дальше я погружалась в темную дыру, из которой никогда не хотела выходить. Его рука, лежащая у меня за спиной, потянула меня вперед, на едва заметный дюйм или два, но это не позволило мне не выгнуть спину и не помочь ему. Я вообще не любила публичных проявлений чувств, но я забыла о каждом человеке, который был с нами в этом огромном бальном зале. Я могла бы стоять посреди стадиона в объятиях Джека и делать это в полную силу, и, возможно, в тот момент мне было бы все равно.

Наш поцелуй был немного грубым, и почему-то мне кажется, что я знала, что с ним все будет именно так. Грубо, требовательно и поглощающе. Я знала это еще до того, как началось это безумие.

Когда мой язык понял, что к чему, и начал проникать в него, я поднялась на ноги, практически забравшись на него с руками, чтобы получить больше его, этого колючего и грубого на вид мужчины, который, очевидно, был моим на публике в течение большей части следующих двух лет. Наклонившись сильнее, чтобы получить больше, его рука соскользнула с моей щеки и обхватила мою шею. Я почувствовала, как его другая рука обхватила мою талию, прижимая меня вровень с его грудью. Может быть, он не был так хорош в общении со мной, но в этом он точно был хорош.

Что-то, что я не могла точно определить, поднималось внутри меня на поверхность, и, честно говоря, более чем счастливая от такой близости, я обвила его шею руками, и с моих губ сорвался стон. В этот момент он внезапно остановился и отстранился. У него не было такой одышки, как у меня, но он определенно тяжело дышал. Покраснев, я просто уставилась на него в изумлении. Что, черт возьми, только что произошло? Он что, пытался получить «Оскар» или что-то в этом роде? Чувствовал ли он то же, что и я, в течение секунды? Минуты? Или это был час?

Я тихо прочистила горло и опустила руки, поправляя платье под его пристальным взглядом. Повернув голову немного вправо, я вытерла рот пальцами, потому что не думала, что это хорошая идея — продолжать облизывать губы, пытаясь снова почувствовать его вкус.

Повернувшись к нему лицом, я начала:

— Джек, я…

— Твой бывший жених смотрит, — сказал он спокойным голосом. Его дыхание больше не казалось затрудненным, что было совершенно противоположно тому, что я чувствовала.

Я напряглась, но не оглянулась туда, куда, как я знала, только что смотрел Джек и, возможно, продолжал смотреть, пока целовал меня. Значит, это было просто шоу. Мой желудок скрутился, и я отпустила то, что собиралась сказать. Его поцелуй был просто шоу. То есть… конечно, это было шоу. Я уже знала это — он предупредил меня, ради всего святого. Это не было похоже на то, что он улыбнулся мне, а затем потерял контроль и поцеловал меня, потому что просто не мог остановиться. Нет. Он предупредил меня достаточно, но… но на секунду я потеряла себя в поцелуе и забыла. На секунду я подумала, что он на самом деле… Возможно, это была просто случайность. Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от дымки, застилающей мой мозг, и вернуться к реальности. Джек хорошо целовался — и что? Может быть, я могла бы просто подождать следующего публичного мероприятия, когда он решит, что мы должны соединить наши губы снова, просто наслаждаться тем, что это было, и не думать об этом слишком много.

Когда Джек отодвинул стул, чтобы я села, я внимательно изучала его краем глаза, пока занимала свое место. Его лицо было таким же, как и всегда: спокойным и отстраненным, его выражение было холодным и нечитаемым. Если бы его губы не были немного красноватыми из-за того, что на них попала моя помада, я бы даже не догадалась, что он только что поцеловал кого-то — поцеловал меня. Не осталось абсолютно никаких следов того, чем мы только что поделились.

Чувствуя себя растерянной, я взяла вилку и даже не заметила, что мою тарелку заменили на какое-то блюдо из курицы, и принялась за еду, не говоря ни слова. Мы с Джеком долго молчали, позволяя другим голосам заполнить тяжелую тишину между нами.

— Ты думаешь, я был лучше, чем черепаха? — спросил он после того, как прошла большая часть пятнадцати минут молчания. Мероприятие было очень громким, и ему пришлось наклониться ко мне, чтобы я его услышала. Две другие пары, сидевшие напротив нас, не совсем молчали, они громко смеялись, что заставляло меня вздрагивать каждый раз, когда это начиналось снова. Мне пришлось наклониться к Джеку, чтобы он повторил свои слова. Мой желудок все еще был не в порядке после всего этого.

— О да, это было очень профессионально. — Я поморщилась и попыталась спасти момент. — То есть, я думаю, мы проделали очень хорошую работу, чтобы заставить людей поверить, что между нами все по-настоящему. — Меня это тоже почти одурачило — почти. — Надеюсь, я тоже была не слишком плоха? спросила я, стараясь выглядеть так, будто меня это не сильно волнует, но в то же время жалея о сказанном, как только оно вылетело изо рта, потому что мне было любопытно, черт возьми.

Я отломила кусок хлеба пополам и запихнула его в рот.

— Нет, ты справилась нормально.

Мое жевание замедлилось, пока я обдумывала его слова, затем я заставила себя проглотить хлеб, который по вкусу так напоминал картон.

— Отлично, — пробормотала я, достаточно тихо, чтобы он меня не услышал. Я справилась нормально.

Он снова наклонился, его рука небрежно опустилась на спинку моего стула.

— Что ты сказала?

Я отстранилась, ничего явного, только немного, когда потянулась за вторым бокалом белого вина. Адская головная боль будет ждать меня, когда я проснусь на следующее утро. Я просто знала это.

— Ничего, — пробормотала я в свое вино, и Джек наклонился ближе, прижавшись плечом к моей спине. Я не могла отстраниться, потому что чертов бокал с вином уже был в моей руке.

— Тебе нужно перестать разговаривать в бокал. Все в порядке?

Я опустила бокал с вином, сделала вдох, а затем перевела взгляд на его челюсть.

— Все в порядке, просто немного устала после всех этих волнений — не от поцелуев, конечно. Это была не такая уж большая тренировка. Легко и просто.

Перестань шевелить губами, Роуз.

— Почему ты не смотришь на меня?

— Я смотрю на тебя.

Я посмотрела вниз на его брюки, потом на стол, где лежала его левая рука, поворачивая стакан с виски вокруг и вокруг — куда угодно, только не на его глаза. Затем я разозлилась на себя и посмотрела прямо ему в глаза, приподняв бровь.

Он молча смотрел на меня в течение двадцати секунд, а я смотрела в ответ. Между нами ничего не было. Это был Джек. Это было временно. Это я делала все неловким, пытаясь придать какой-то смысл тому, что не… ну, ничего не значило. Он сказал мне, что собирается поцеловать меня, а потом поцеловал. В этом не было ничего нового. Все целовались ртом и языком; мы не делали ничего особенного.

Его челюсть сжалась, и он встал.

— Мне нужно проверить несколько клиентов, а потом мы сможем уйти.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он уже ушел. Когда официант принес десерт, я принужденно улыбнулась. Он выглядел как эклер с тремя точками чего-то зеленого на боку. Джем? Соус? Я понятия не имела. Убедившись, что на меня не смотрят, я оглянулась через правое плечо и нашла Мэдди и Сьерру; они сидели за шестью-семью столиками позади нас. Поймав взгляд Мэдди, я тепло улыбнулась и помахала ей рукой. Она с энтузиазмом помахала в ответ.

Затем мой взгляд отыскал Джека, и я обнаружила, что он разговаривает с пожилым мужчиной за несколькими столиками от девушек. Я повернулась лицом вперед и случайно встретилась взглядом с одним из парней, сидевших за нашим столиком. Дамы отсутствовали, а другой мужчина был занят тем, что громко разговаривал по телефону. Тот, чьи глаза я встретила, хитро улыбнулся и поднял свой бокал с красным вином в знак приветствия. Я отвернулась.

— Вы наслаждаетесь вечером? — спросил он. Он сидел ближе всех ко мне справа, и поскольку другой парень все еще разговаривал по телефону, он не мог говорить ни с кем, кроме меня.

Я заставила себя улыбнуться и кивнула ему.

— Я Энтони.

Поскольку я была самым умным человеком на свете, я сделала вид, будто не слышу его, отодвинула стул, схватила свою тарелку двумя руками и направилась обратно к столу, за которым сидели девочки. Очевидно, вы никогда не оставляете десерт без внимания. Когда они заметили мое появление, на лицах Мэдди и Сьерры появилась улыбка.

На этот раз, поскольку я не хотела смущать Джека, я попросила официанта принести мне стул и, стоя между девочками с тарелкой десерта в руке, спросила сопровождающую, не возражает ли она, если я присоединюсь к ним. Получив согласие, я села между ними и начала болтать.

Когда они спросили меня, не оставил ли меня муж, я за секунду нашла Джека в оживленном бальном зале и указала на него. Он снова стоял с руками в карманах. Он действительно выглядел очень хорошо в смокинге. Его глаза нашли мои, и, будучи пойманной, я быстро отвела взгляд.

Когда я увидела, что девочки размышляют над тем, как съесть эклеры на своей тарелке, я взяла свой пальцами. Так было проще, а кроме того, я оставила все остальное на столе, и мне нечем было воспользоваться. Девочки расслабились, увидев меня, и набросились на свои эклеры с такой радостью, что я улыбнулась им. Пока мы болтали о всяких пустяках и ели десерты, я украдкой поглядывала на Джека, прекрасно понимая, где он все это время находился.

Когда он наконец вернулся ко мне, было трудно попрощаться с девочками. Я поцеловала их обеих в щеки и помахала на прощание, пока они хихикали за нашими спинами. Я была уверена, что все эти хихиканья были адресованы Джеку, который на самом деле поцеловал их маленькие ручки и пожелал им спокойной ночи, украв при этом еще больше кусочков моего сердца.

Когда мы ждали, пока нам принесут пальто, Джек показал пальцами на мои губы. Он мягко улыбался.

— Вокруг твоих губ шоколад.

Я закрыла глаза, почувствовав прилив тепла на щеках.

Так держать, Роуз. Так держать.

— Я сейчас вернусь!

— Роуз, нет, нам нужно…

— Секунду!

Крикнув через плечо, я бросилась в ванную и посмотрела в зеркало. Конечно, на левом краю моего рта были заметны следы шоколада, и, что еще хуже, мой насморк снова начал давать о себе знать. По крайней мере, в темноте он этого не заметил.

Вытащив полностью промокшую салфетку из носа, я откинула голову назад, почувствовав, как по носу потекла жидкость. Застонав, я сделала еще один шарик из бумаги и засунула его в нос, надеясь, что он продержится, пока мы не доберемся до квартиры. Меньше всего мне хотелось, чтобы Джек увидел меня с насморком.

Когда я закончила, я бросилась к нему.

— Прости, прости.

— Тебе не нужно извиняться передо мной. Все нормально, — пробормотал он.

В этот вечер многое было нормальным.

Он протянул мне куртку, и, когда я на секунду замешкалась, он поднял бровь и просто ждал. Я засунула руки в рукава и позволила ему опустить тяжелый груз на мои плечи. Я повернулась к нему лицом, чтобы мы могли уйти, и плотнее закуталась в куртку, зная, что замерзну до смерти, как только выйду на улицу.

Джек был рядом со мной, когда он открыл дверь, и я сделала свой первый шаг в холодную и суетную ночь. Правой рукой я зажала воротник куртки и выдохнула, наблюдая, как он раздувается облаком передо мной. На третьем шаге теплая рука без слов обхватила мою левую, и я спустилась по лестнице рука об руку с мужем, как будто это была самая естественная вещь на свете.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: три. (Я ПОБЕДИЛА.)

ГЛАВА 14 РОУЗ

Я проснулась посреди ночи от громкого вздоха и легкого пота, покрывавшего мое тело. Мое дыхание было затруднено, а сердцебиение немного быстрее, чем мне бы хотелось. Чувствуя оцепенение и не понимая, где именно я нахожусь, я огляделась вокруг. В комнате было темно, но когда мои глаза привыкли к свету, проникающему через двери террасы благодаря луне, я поняла, где нахожусь: в своей комнате в квартире Джека, где я легла спать, но… Я закрыла глаза и застонала, позволяя себе упасть обратно на подушку. Я повернулась на бок, лицом к дверям террасы, и просто уставилась в пустоту. Это был… вечер воскресенья, ночь после благотворительного вечера.

И мне только что приснился Джек.

Я прекрасно понимала, что то, что я только что видела, было нереальным, но это было настолько реальным, что я почувствовала огромную пустоту внутри себя. Я сглотнула и перевернулась на спину, уставившись в темный потолок, пытаясь обуздать свои эмоции. Я все еще чувствовала его руки вокруг себя, его прикосновения, чувствовала и слышала его голос рядом с моим ухом. Я не могла вспомнить слова, но я бы вспомнила этот низкий, хрипловатый звук где угодно, и когда я оглянулась через плечо, Джек был рядом и улыбался мне.

Я подняла руку и дотронулась до щеки, где до сих пор ощущалась колючесть, остатки его щетины терлись о мою щеку. Ощущение было настолько реальным, что мне пришлось закрыть глаза и попытаться почувствовать призрак его прикосновения.

Я была в полной заднице.

Все это казалось таким реальным.

Во сне я была влюблена в Джека, и я была уверена, что он тоже влюблен в меня. Когда он поцеловал меня, просто медленно прикоснулсясвоими губами к моим, вокруг никого не было. Были только мы. Потом он улыбнулся мне в губы. Мы оба улыбнулись, и я обвила руками его шею и заставила его поцеловать меня еще дольше, с большим наслаждением. Я никогда не испытывала такого счастья. Когда мы прервались, мы оба улыбались, он откидывал руками мои волосы с лица, мы прижимались лбами друг к другу, переводя дыхание.

Вокруг никого не было.

Не перед кем было выпендриваться.

Только мы.

Но мои чувства не исчезли внезапно, как во сне. Они не изменились. Я все еще помнила, что чувствовала. Я все еще хотела его, и это пугало меня больше всего на свете, потому что это было нереально, но я все еще могла это чувствовать.

Я вдохнула и выдохнула через рот и сбросила одеяло. В комнате было слишком жарко.

Через несколько минут, когда я просто смотрела в темноту потолка, я закрыла глаза и отчаянно попыталась снова заснуть, надеясь, что смогу продолжить с того места, на котором остановилась.

Я пыталась, но ничего не получалось.

Когда я поняла, что ничего не получается, я спустила ноги с кровати и ухватилась за край матраса, просидев так несколько минут, изо всех сил пытаясь очистить свой разум.

Все это произошло из-за того проклятого поцелуя и всех этих прикосновений и улыбок на благотворительном вечере. Я знала это, но сон был слишком сильным. Чувствовать себя так хорошо, чувствовать себя такой счастливой, а потом оказаться во лжи? Как только я проснулась, я остро ощутила его физическую потерю.

Субботний вечер закончился, как только мы вернулись в квартиру. Джек скрылся в своем кабинете, офисе или как он там это называл, а наша поездка на машине прошла так же незаметно. Он не упомянул ни о поцелуе, ни о встрече с Джоди, Брайаном и Джошуа. А я… вместо того, чтобы сесть и попытаться переварить тот факт, что Джошуа теперь с моей кузиной и, возможно — вероятно, бросил меня ради нее, я зациклилась на поцелуе, который разделила с Джеком. Джошуа не занимал мои мысли дольше, чем на несколько мимолетных минут.

Это был только Джек.

В воскресенье утром, когда я проснулась и подумала, что мы могли бы позавтракать вместе, поскольку я не открывала кофейню, я искала его. Я даже постучала в его дверь и вошла в его комнату, но обнаружила, что он уже ушел. Если бы кто-то спросил, я бы не призналась, но я прождала его до двух часов дня, а когда он не появился, я решила не идти в кафе, а провести время на кухне за выпечкой. Я бесчисленное количество раз брала в руки телефон, думая о том, что отправить сообщение с вопросом, что он делает, было бы не такой уж плохой идеей, но я так и не сделала этого.

Он тоже не выходил со мной на связь.

Когда я вернулась в квартиру в восемь вечера, ничего не изменилось. Я не думала, что мне есть что сказать ему, но мне очень хотелось увидеть его и побыть рядом с ним. Когда я легла спать в одиннадцать, его все еще не было рядом.

Помассировав виски, я вздохнула и вслепую потянулась к телефону на тумбочке. Я не знала, почему мое сердцебиение участилось, когда я бросила быстрый взгляд на экран и пролистала несколько сообщений от Салли; там не было ничего от Джека, ни звонков, ни сообщений — и зачем ему вообще звонить или писать мне? Мы не были такими. Мы никогда не будем такими, независимо от того, какие мечты у меня были.

Довольная собой за то, что на меня так повлиял простой сон, я поднялась на ноги и поискала что-нибудь, что можно было бы надеть поверх трусиков. Я оставила простую тонкую серую футболку с короткими рукавами и тихо вышла из комнаты. Единственным положительным моментом этой ночи было то, что в этот момент у меня не текло из носа, и, похоже, что я покончила с аллергической реакцией или гриппом, который перешел мне дорогу.

Когда я дошла до лестницы, я остановилась и посмотрела в сторону комнаты Джека, но не осмелилась подойти к ней. Медленно спускаясь по лестнице, я решила, что стакан холодной воды будет как раз тем, что поможет мне очнуться от глупых и бессмысленных снов, но тут я увидела свет, идущий из-под двери кабинета Джека, и повернула в ту сторону.

ГЛАВА 15 ДЖЕК

Последние сорок восемь часов были сущим адом. Я провел все воскресенье в офисе, разбираясь с неожиданным кризисом, который отвлек меня от Роуз, и когда я успешно справился с этим, надеясь, что смогу вернуться домой, я столкнулся с гораздо более раздражающей ситуацией по имени Брайан Коулсон. Но все было покончено. У Роуз все было покончено с ними. Я убедился в этом.

Как будто этого было недостаточно для дня, не успел я выйти из офиса, как появился Джошуа. Все накапливалось, и я постепенно оказывался погребенным под всем этим.

Так что в три часа ночи я сидел в своем кабинете, занимаясь только тем, что делал себя несчастным, вместо того чтобы лечь спать… всего в нескольких дверях от нее.

Когда раздался нерешительный стук в дверь, я очнулся от своих мыслей.

— Входи.

Сначала показалась ее голова, плечи и тело скрылись за дверью.

— Привет, Джек.

— Привет.

— Я тебя не отвлекаю? Можно войти?

Если бы я был уверен, что это не испугает ее, я бы громко рассмеялся. Она не достаточно беспокоила меня — вот в чем была проблема.

На всякий случай я закрыл крышку ноутбука, спрятав только что полученное письмо.

— Пожалуйста, входи, — повторил я, и она, наконец, показала все свое тело и шагнула внутрь, закрыв дверь и прислонившись к ней спиной. Я не был уверен, как долго я смогу держать свои руки подальше от нее или насколько разумно было находиться в уединенной комнате вдвоем, но мне было все равно.

— Я проснулась, — сказала она, мягко улыбаясь мне, — И не могла заснуть.

Роуз была одета в черные леггинсы и светло-серую футболку, которая никак не скрывала желтый кружевной бюстгальтер. Я потерял где-то свой галстук, когда вошел в тихую квартиру, но на мне все еще была белая рубашка и черные брюки, которые я надел утром. Она выглядела красивой, даже растрепанной, в то время как я, должно быть, выглядел просто ужасно.

— Что ты делаешь? — спросила она, когда я ничего не ответил.

— Появилось кое-что, с чем я должен был разобраться.

Она оттолкнулась от двери и медленно подошла, держа руку за спиной.

— Тебе еще нужно работать?

Я резко кивнул.

— Я не видела тебя сегодня.

Надеялась ли она увидеть меня? Я так не думал.

— Я находился в офисе. Был кризис с клиентом, но я с ним справился.

— Я думала, ты не работаешь каждые выходные.

Она приблизилась на несколько шагов, и я заметил каждый из них. Ее взгляд медленно охватил все в комнате, кроме меня.

Поднявшись со своего места, я обогнул свой стол и сел на его край. Мне пришлось засунуть руки в карманы, чтобы не схватить ее, но мне нужно было быть ближе. Я сидел неподвижно и наблюдал за ее медленными движениями, пока она подходила к книжным полкам и прохаживалась вдоль них, останавливаясь раз или два, чтобы проверить название, кончиками пальцев нежно касаясь каждого корешка.

— Нет, не каждые выходные. Тебе что-то нужно?

Она перестала перебирать книги и сосредоточилась на мне.

— Если я тебе мешаю…

— Ты мне не мешаешь, Роуз. Ты хотела о чем-то поговорить?

Она пожала плечами, не отрывая глаз от книг.

— Ни о чем конкретном. Как я уже сказала, я не могла уснуть.

— Хорошо.

Она повернулась ко мне, прижавшись спиной к книжному шкафу.

— Ты пойдешь спать?

— Да, в какой-то момент.

— Хорошо. Это хорошо. Сон — это хорошо.

Еще более медленными шагами она приблизилась ко мне, ее глаза перемещались по комнате.

— У тебя прекрасная квартира, — пробормотала она, и я нахмурился.

— Роуз? Ты в порядке?

Она ненавидела, когда я задавал ей этот вопрос. Я знал это, но мне слишком нравилась ее реакция, чтобы перестать спрашивать.

Она вздохнула.

— Да, конечно. А что?

— Ты ведешь себя странно.

Она отмахнулась от моих слов рукой. Затем, встав рядом со мной, она положила руку на мой стол.

— Это красивый стол, — сказала она.

С ней определенно что-то было не так.

— Это стол, — согласился я ровным тоном.

Ее губы дернулись, и мой взгляд сфокусировался на этом крошечном движении. Я терял рассудок. Нахождение так близко и в то же время так далеко от нее разрушало мой самоконтроль.

Она глубоко вздохнула и наконец встретилась с моими глазами, от улыбки, которой я так очарован, не осталось и следа.

— Итак… на мероприятии… мы… хорошо поработали, верно?

— Хорошо поработали? Над чем?

— Быть мужем и женой. Мне нужно кое-что попробовать, так что ты можешь просто оставаться неподвижным?

Мои брови поднялись в замешательстве, но я лишь кивнул, не понимая, к чему она клонит.

Она облизала губы и надула щеки, прежде чем выпустить длинный вдох. Затем она сделала еще два шага вперед, пока ее грудь не оказалась всего в дюйме или двух от моего плеча.

Я напрягся, мои руки дернулись в карманах. Не зная, что она собирается сделать, я вынужден был убрать правую руку и схватиться за край стола. Ее внимание было сосредоточено на моих губах, и я видел, как она прикусила нижнюю губу, а затем наклонилась ближе.

Ее взгляд метался между моими глазами и губами.

— Просто… я…

Затем она наклонилась вперед, и я сократил оставшееся пространство между нами, пока ее губы, наконец, не коснулись моих, прижавшись мягким поцелуем к краю моего рта. Ее глаза все еще были закрыты, она отстранилась и издала нечленораздельный звук.

— Ха.

Сказать, что я был удивлен, было бы преуменьшением, но я не смел пошевелиться, боясь, что нарушу чары того, что происходит. Я просто смотрел на ее красивое лицо и пытался понять, о чем она думает. Затем она сделала еще один шаг вперед, и, клянусь Богом, я почувствовал, как ее соски вдавились в мою грудь.

Она сглотнула и положила руку мне на щеку.

— Что ты делаешь, Роуз? — спросил я, не в силах больше сдерживаться. Мой голос звучал грубовато для моих ушей.

— Я просто пытаюсь кое-что сделать. — Она посмотрела мне в глаза. — Ты можешь закрыть глаза?

Я вопросительно поднял бровь.

— Только на секунду. Обещаю.

Я вздохнул, слегка раздраженный тем, что она не хочет, чтобы я наблюдал за ней, вглядывался в ее черты, когда она стоит так близко ко мне. Мои пальцы крепче сжали стол, но я сделал то, о чем она просила.

— Просто… ты заставляешь меня нервничать, когда так хмуришься на меня. Это займет всего секунду, я обещаю.

Мои губы разошлись, чтобы дать ей ответ, но из них не вырвалось ни звука, потому что ее губы снова нашли мои. Я ответил на ее нежный поцелуй и все равно открыл глаза, чтобы посмотреть на нее. Она уже закрыла свои, и ее рука слегка подрагивала на моей щеке. Наклонив голову, она углубила поцелуй. Ее левая рука давила на мою грудь, когда она поднималась выше. Я опустил голову и закрыл глаза, чувствуя, что пьянею от ее поцелуя.

Она отстранилась, прежде чем я смог полностью овладеть ею, и мы просто стояли в нескольких сантиметрах друг от друга, ее дыхание было прерывисто. Мое сердце колотилось в груди, пока я изучал ее, когда ее глаза медленно открылись, и она сделала лицо, как будто что-то было не совсем правильно.

Сморщив нос, она бросила на меня взгляд, который я не мог понять.

Я прочистил горло.

— Не очень хорошо?

Она подняла руку между нами, покачивая ею из стороны в сторону.

— Хммм.

— Понятно. Опять черепаха?

Еще один неопределенный звук.

— Точно. И это было важно… почему?

Она хмыкнула и на секунду задумалась над ответом.

— Нам нужна практика, может быть? В субботу было все немного странно, и я подумала, что мы могли бы поработать над тем, чтобы поцелуй выглядел более естественно.

— Значит, в субботу поцелуй был плохой? Я не знал, что у тебя были проблемы с моим поцелуем. Тогда казалось, что тебя все устроило, но теперь ты думаешь, что мы должны попрактиковаться?

— То есть… мне нечем было заняться, так что…

— Верно.

Я ждал, не сводя с нее глаз.

— Может быть, еще раз? Просто… знаешь, чтобы понять, что мы делаем не так.

— Конечно. Есть какие-нибудь советы, которые ты хотела бы дать?

Она серьезно посмотрела на меня и подумала еще немного. Я с трудом сохранял спокойное выражение лица, но решил подыграть ей. Я не купился на ее бред, но, если она хотела целоваться, я не собирался спорить.

— Не будет для тебя странным, если будет больше языка? — спросила она.

Мои губы дернулись, и я улыбнулся.

— Что?

Прочистив горло, я покачал головой.

— Ничего. Я не уверен насчет языка, — рискнул я. — Если ты считаешь, что это хорошая идея, я попробую.

— Хорошо. — Она вздохнула и положила руку мне на плечо. — Тогда… да. Хорошо, давай попробуем.

После еще одного глубокого вдоха она сделала один маленький шаг. Ее глаза уже были закрыты, поэтому она пропустила мою улыбку. Достав другую руку из кармана, я убрал ее челку, расслабил руку, которая до смерти сжимала стол, и осторожно положил ее на ее спину, чтобы беззвучным приказом притянуть ее ближе. Она повиновалась и облизала губы, глаза все еще закрыты, лицо слегка наклонено вверх.

— Дай мне знать, если станет хуже, — прошептал я ей в губы, и она быстро кивнула. — Расслабься. — На этот раз мой голос был еще ниже, и ее рука сжалась на моем плече, пальцы впились в мою рубашку.

Нас разделяло всего одно дыхание, а ее дыхание уже было слишком громким. Сначала я поцеловал край ее губ. Они приоткрылись, и кончик ее языка провел по нижней. Я вздохнул. У меня были серьезные проблемы.

Нетерпеливый, я взял ее верхнюю губу между своими и просунул язык внутрь, нежно облизывая и посасывая, заново знакомясь с ее ртом. Она сделала шаг вперед и упала мне на грудь. Я сжал в пальцах ее футболку и сел прямее, мой член уже напрягся в штанах, когда я прижался к ней грудью. Не сомневаюсь, она могла это почувствовать.

Ее рот раскрылся шире от дикого стона, и я наклонил голову вправо, когда она наклонилась влево, поцелуй превратился в нечто большее всего за секунду. Я поднес руку к ее шее, ощущая ее кожу на своей, ее пульс под кончиками пальцев. Я протолкнулся внутрь и взял от нее столько, сколько мог, жаждая большего, всего, что я мог взять от нее. Я хотел, чтобы она утонула во мне так, как никогда раньше не тонула в ком-то другом. Если бы я подумал, что сейчас подходящий момент, я бы посадил ее задницу прямо на свой стол и трахал бы ее до тех пор, пока она не смогла бы больше выдержать это.

Ее рука скользнула с моего плеча на шею, и ее пальцы вцепились в мои волосы, а другая рука обхватила мой бицепс. Я не думаю, что она осознавала, что делает, или то, что она стонала и впивалась в меня, прижимаясь и притягиваясь одновременно, пока я безжалостно брал ее рот. Я так изголодался по ее прикосновениям и вкусу.

Чем больше я требовал от нее, тем быстрее она отвечала мне тем же. Может быть, этот брак был не самой плохой идеей в моей жизни. Может быть, все сложится как нельзя лучше.

Мы оба достигли того момента, когда нам нужно было сделать передышку, но я не был уверен, что смогу отпустить ее. Она резко отстранилась, решив за меня, когда отпустила мои волосы и уперлась обеими ладонями в мою грудь. Мы стояли все еще достаточно близко, чтобы вдыхать воздух друг друга, наши головы были прижаты вместе. Все еще достаточно близко, чтобы я мог приникнуть к ее губам и притянуть ее обратно в поцелуй, чтобы у нее не было времени подумать об этом.

— Да. — Она прочистила горло. — Этот был лучше, думаю, — прошептала она, ее грудь быстро поднималась и опускалась, затвердевшие соски терлись об меня при каждом вдохе. Я был в нескольких секундах от того, чтобы поднять ее на свой стол и продолжить ее маленький фейковый эксперимент.

— Хочешь попробовать еще раз? — спросил я, мой собственный голос звучал так же неровно, как и ее. Большим пальцем я погладил ее челюсть.

— Ухх… — Она сглотнула и, к сожалению, вспомнила, что прикасается ко мне. Она сделала огромный шаг назад, заставив меня неохотно отпустить заднюю часть ее футболки. — Думаю, теперь мы разобрались. Думаю, у нас все будет хорошо. Я предполагаю, я имею в виду.

Я засунул руки обратно в карманы, чтобы не схватить ее и не притянуть к себе, начав то, что нам будет еще труднее остановить. Я заметил, как ее глаза опустились к моей талии, где она могла четко видеть мои очертания, а затем она отступила назад. Мне пришлось зажмуриться, чтобы не проследить за ее шагами и не попросить повторить.

Она прочистила горло.

— Мне завтра рано вставать, так что я постараюсь еще поспать. Ты поздно ложишься?

Я заставил свое тело расслабиться, выпрямился, пройдя за свой стол, и сел. Только так я мог остановить себя, чтобы не пойти за ней. Я открыл свой ноутбук.

— Я поднимусь, как только закончу здесь.

— Увидимся завтра, верно?

Я поднял взгляд от экрана и посмотрел в ее остекленевшие глаза. Да, она увидит меня на следующий день и, надеюсь, каждый день после этого. Я собирался убедиться, что мы закончим то, что начали, достаточно скоро. Я собирался сделать все, что в моих силах, чтобы она не захотела меня отпускать. Чувство вины за то, что я обманул ее, все еще оставалось, но я расскажу ей все, когда придет время, и больше не буду сдерживаться. Я буду всем и вся, чего она захочет и в чем будет нуждаться.

— Да, Роуз, — тихо ответил я. — Мы увидимся завтра.

Она кивнула и, все еще пытаясь отойти, не разрывая зрительного контакта, наткнулась на торшер рядом с дверью. Когда она вздрогнула, я встал.

— Ты в порядке?

Ее рука поднялась.

— Нет, сиди. Я в порядке.

— Ты уверена?

— Да. Да, я в порядке. Я достаточно тебя достала, так что возвращайся к работе.

— Ты никогда не сможешь меня достать, Роуз.

Она замерла, а затем рассмеялась, и впервые этот смех показался вымученным и натянутым. Ее веки опустились, и она посмотрела на пол. Заведя руку за спину, она двигала ею, пока не смогла взяться за ручку двери и открыть ее. Не сводя с меня глаз, она вышла из моей комнаты.

— Хороший ход. То, что бы сказал муж. Ну, тогда спокойной ночи.

— Сладких снов, — сказал я, и она замешкалась, закрывая дверь.

— Что ты сказал?

— Сладких снов.

— Это может быть очень-очень плохой идеей, поэтому давай вместо этого будем видеть нормальные сны — нормальные и одинокие сны.

Я наклонил голову и сузил глаза, изучая выражение ее лица.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Все идеально. Немного взволнована, на самом деле, потому что целовать тебя немного странно, так что извини за мое странное поведение.

Я поднял бровь, смутившись.

— Целовать меня — это странно?

— Да. Знаешь, ты мой муж, бла-бла-бла, но также ты не муж, бла-бла-бла. — Фыркнув, она задохнулась и внезапно откинула голову назад. — Я собираюсь чихнуть. Ладно. Пока. — Она захлопнула дверь, оставив меня в замешательстве смотреть ей вслед.

Я пересек комнату и открыл дверь, слушая, как она бежит вверх по лестнице, а затем услышал, как захлопнулась другая дверь.

Я вернулся к своему столу и сел на свое место. Письмо все еще было открыто и ждало моего ответа. Я чувствовал себя гораздо лучше, чем всего пять минут назад. Мои мысли были поглощены Роуз, и мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, сформировать одно простое предложение и нажать кнопку «Отправить».

Если ты еще раз вздумаешь мне угрожать, я превращу твою жалкую жизнь в ад, Джошуа.

ГЛАВА 16 РОУЗ

Это была неделя карамели, и Оуэн испек четыре разных карамельных лакомства, пока я занималась нашими основными блюдами — сэндвичами, пирожными и ягодными кексами. Даже наши основные блюда менялись изо дня в день, поскольку мы только недавно открылись, но через месяц или около того у нас будет более определенное меню, когда мы познакомимся с нашими клиентами и узнаем, что им больше нравится.

В понедельник я, как обычно, поехала с Рэймондом в пять и присоединилась к Оуэну на кухне, как только вошла. Салли пришла через час после меня, раньше своего обычного времени. Загадка была раскрыта, когда она начала изо всех сил пытаться флиртовать с прямолинейным Оуэном.

— Как думаешь, ты мог бы научить меня печь этот банановый хлеб с соленой карамелью? Он очень вкусный.

Оуэн только что-то пробормотал и продолжил работать с тестом в своих руках. Он делал булочки с корицей, мои несомненные фавориты.

Салли, посмотрев на меня, закатила глаза. Она была неутомима. Опираясь локтями на мраморную рабочую поверхность, которая доминировала в центре кухни, она немного пихнула его.

— Я приготовлю тебе что-нибудь. Какое твое любимое блюдо? Я не умею печь, чтобы спасти свою жизнь, но я умею готовить.

— Если ты не умеешь печь, почему ты думаешь, что сможешь испечь банановый хлеб? — спросил Оуэн, его глаза и руки были заняты, заняты, заняты.

Салли придвинулась к нему чуть ближе.

— Ты можешь научить меня. Я уверена, что если ты научишь меня, то у меня все получится, и, насколько я понимаю, банановый хлеб не так уж сложно приготовить.

— Ты можешь немного отойти? Если ты подойдешь ближе, то будешь вся в муке.

Едва сдержав смех, прежде чем навлечь на себя свирепый взгляд Оуэна, я отвернулась от дверного проема и сосредоточилась на укладке сэндвичей под стеклянным куполом. Оуэн не любил, когда кто-то нарушал его распорядок. Он едва терпел, когда я работала рядом с ним несколько часов по утрам, так что, хотя его слова звучали грубо, это было в его духе, не говоря уже о том, что он был очень закрытым человеком.

— Хочешь, я приготовлю тебе кофе? — услышала я голос Салли, которая даже не обратила внимание на его грубость.

Когда Оуэн пробурчал невербальный ответ, который не совсем дошел до моих ушей, я не удержалась и откинулась назад, чтобы заглянуть на кухню. Салли была возвращена на исходную позицию прямо напротив него.

— Как насчет булочек с корицей? — Ее голос был по-прежнему бодрым и позитивным.

— А что насчет них?

— Ты можешь научить меня делать булочки с корицей? Это выглядит очень весело, все эти раскатывания и коричные штучки.

— Всякие… Разве у тебя нет работы у входа? Сейчас почти время открытия.

Я закусила губу и вернулась к своей работе. Оуэн был чем-то похож на Джека, тоже не любил много слов. Кстати, о Джеке… Я все еще переживала последствия своего сна и всего того, что произошло после него. Я точно не знаю, о чем я думала, когда решила поработать над техникой наших поцелуев, но в то время попытка проверить, было ли то, что я почувствовала на благотворительном вечере, одноразовым или нет, казалась хорошей идеей. Возможно, мой сон был движущей силой, заставившей меня отважиться встретиться с ним лицом к лицу, но я не могла жаловаться. Второй поцелуй был так же хорош, как и первый, может быть, даже лучше, потому что мы были совершенно одни в его кабинете, вдали от любопытных глаз. То, что есть между нами, было временно, но сон что-то пробудил внутри меня, я чувствовала это всеми фибрами своей души.

На секунду мне показалось, что я ощутила его эрекцию на своем животе, когда он схватил меня сзади за рубашку и притянул ближе. Я не могла представить этого. Я могла представить — из-за этого проклятого сна, — что он тоже был очень увлечен поцелуем, но я не представляла себе эрекцию.

Он отлично целовался, с этим не поспоришь. Он был немного грубым и всепоглощающим, и я думала, что после выходных у меня была совершенно другая позиция по поводу публичных выражений чувств. Я не ожидала, что он снова поведется на «тренировочный поцелуй», так что мне придется целовать его напоказ… ну, только для того, чтобы наш брак выглядел более правдоподобным, а не для себя или чего-то еще.

Но опять же, кого я обманываю? Все, что касалось Джека, начинало становиться слишком привлекательным для меня. Я начинала с нетерпением ждать его каменного и иногда отстраненного выражения лица в конце дня… каждого дня. Я болтала больше, чем он, но он тоже говорил, гораздо больше, чем в самом начале. Я даже больше не разговаривала с собой, словно с Джеком, а если и разговаривала, то только для того, чтобы увидеть его обеспокоенное выражение лица, как будто он обдумывал свой жизненный выбор — закончить жизнь в фиктивном браке со мной. Я не издевалась над ним или что-то даже отдаленно похожее на это. Я просто наслаждалась тем, как он смотрит на меня.

Это было лучшей частью моего дня.

А эта улыбка… Боже, он наконец-то улыбался, и это стоило ожидания, чтобы увидеть, как преобразилось его лицо. В это лицо, в эту улыбку можно было влюбиться, даже если в комплекте шли хмурый и колючий характер. Я просто не могла решить, какое выражение его лица мне больше нравится, потому что мне казалось, что в это каменное, ворчливое лицо можно влюбиться так же сильно. С другой стороны, судя по тому, как я себя чувствовала после того сна, мое неожиданное влечение к Джеку утроилось за одну ночь. Очевидно, мне нельзя было доверять, пока эффект не пройдет.

— Чему ты улыбаешься? Это была полная катастрофа, — пробормотала Салли, пристроившись рядом со мной и облизывая пальцы, предположительно после того, как перекусила липким банановым хлебом.

Я перестала мечтать о Джеке и попыталась сосредоточиться на Салли. Она еще не совсем надулась, но собиралась сделать это.

— Я не знала, что он тебе интересен, — ответила я, проигнорировав ее вопрос.

Она достала мятную конфету из маленькой мисочки рядом с кассой, развернула обертку и положила ее в рот.

— Я понимаю, что после того, чему ты только что стала свидетельницей, спрашивать уже поздновато, но разве у тебя есть правило, запрещающее сотрудникам встречаться?

Сложив последний сэндвич с индейкой, я поставила стеклянный купол на место и повернулась к Салли, на мгновение задумавшись над ответом.

— Ну, очевидно, что вы двое — мои единственные сотрудники, поэтому я никогда даже не думала об этом. Ты так сильно увлеклась им? Я думала, может, ты просто прикалываешься над ним.

— С чего бы мне это делать?

— Потому что это забавно — выводить его из себя?

Иногда я думала, что это весело — злить Джека.

— Нет. — Она покачала головой и посмотрела в сторону кухни через мое плечо. — Он очень привлекательный, тебе не кажется?

Я посмотрела через плечо, пытаясь понять, что она видит. Оуэн раскатывал тесто, его бицепсы были напряжены. Он действительно был привлекательным, если долго смотреть на него, не в том смысле, в каком был привлекательным Джек, а в более… другом. Он больше походил на француза, только без романтизма и очарования. Его кудрявые каштановые волосы падали на лоб, а под рубашкой были видны края татуировок на сильных руках. Он был худее Джека, но все равно стройный. Джек казался мне сильнее. Когда я смотрела на Оуэна, у меня не было ощущения «Знаешь что, я думаю, что хотела бы его обнять». Он был просто… Оуэном, другом. Когда я смотрела на Джека, мне очень хотелось обнять его и оставаться в его объятиях как можно дольше…

Салли помахала рукой перед моим лицом.

— Земля вызывает Роуз!

Я вернулась из своих мыслей о Джеке.

— Прости. Думаю, он привлекателен.

— И вокруг него такой напряженный воздух. Кажется, это работает со мной. Не знаю, я бы не отказалась от свидания.

— Ну, я думаю, что в этом случае, похоже, ты будешь его приглашать.

Я взяла пирожные и положила их перед шоколадными кексами, переставив все так, чтобы сэндвичи оказались слева от кассы, соблазняя покупателей.

— Значит, у тебя нет с этим проблем? Мне очень нравится работать с тобой, и я не стану рисковать своим местом ради парня, но, если ты не против, я сделала бы шаг в какой-нибудь день.

Как, черт возьми, я должна была решать что-то подобное?

— Пока это не влияет на твою работу, я думаю, я не против? Ты хотя бы уверена в этом? Я не хочу, чтобы он чувствовал себя неловко, если он не заинтересован. — Возможно, это была не самая лучшая моя идея, но я не знала, как сказать «нет». В душе я все еще была романтиком, несмотря на свой брачный статус.

— О, нет! Он еще не готов. Мне придется работать над ним понемногу, и это самое интересное, если честно. — Она одарила меня ослепительной улыбкой, дважды подпрыгнув. — Ладно, я пойду помою руки и выгружу последнюю партию кофейных чашек, а затем подготовлю все остальное.

Прежде чем я успела сказать «хорошо», она уже вернулась на кухню, ее глаза задержались на Оуэне, когда она проходила мимо него.

Если я захочу чего-то настоящего с Джеком, неужели мне придется работать над ним понемногу? Не то чтобы это было неинтересно. Но захочу ли я вообще усложнять отношения таким образом? Он не был романтичным типом; он был совершенно другим типом. Конечно, он был моим мужем, но это всего лишь постановка, не более того, а эрекция… ну, я думаю, что она практически неизбежна, когда целуешь кого-то. У него не было особенной эрекции из-за меня. Это не была особенная эрекция.

Раздался сильный стук в стеклянную дверь, который выбил меня из моих мыслей, и я повернулась, чтобы увидеть молодого парня, возможно, около двадцати лет, заглядывающего внутрь кофейни с огромным букетом роз в руках.

С широкой улыбкой на лице, я бросилась к двери и отперла ее, холодный воздух ударил по моим щекам, что было очень приятно после всех моих мыслей о Джеке Хоторне и его не очень-то особенной эрекции.

— Роуз Хоторн? — спросил парень. Он был закутан в синюю куртку и прыгал на месте, предположительно, чтобы согреться.

— Да, это я. — Я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, пока он что-то проверял в своем блокноте, потом наконец протянул мне цветы, завернутые в коричневую бумагу, но записки не было. — От кого они?

— Здесь написано «Джек Хоторн».

Ухмылка все еще не сходила с моего лица. Я прижала цветы к груди, затем подписала там, куда указывал парень.

— Хорошего дня, — пожелал он и побежал обратно к белому фургону, который, очевидно, ждал его.

— Вам тоже! — крикнула я, махая рукой, хотя он не оглянулся.

Я толкнула дверь бедром и закрыла ее на ключ, не сводя глаз с роз, пока я возвращалась на кухню, как тут в дверях появилась Салли.

— Я слы… о-о-о, Роуз! Посмотри на них!

Я смотрела. Я смотрела и пыталась сдержать улыбку на своем лице, одновременно стараясь игнорировать легкость, которую я чувствовала в своем сердце.

— Они великолепны, — прошептала я почти про себя, прикасаясь к нескольким бутонам роз. На этой неделе были розовато-фиолетовые и белые розы.

— Ладно, я официально влюблена в твоего мужа. Он слишком милый.

Я засмеялась, чувствуя себя счастливой с головы до ног.

— Ему не нравится, когда люди считают его милым, но да, я полностью согласна.

Все еще улыбаясь, я оглядела кофейню. Некоторые из роз, которые он принес на прошлой неделе, все еще цвели, но я поменяла те, что начали увядать, на искусственные всего полчаса назад. Я собиралась поменять их все на свежие.

— Хочешь, я помогу? — спросила Салли, наклонившись, чтобы понюхать розы.

Я не знала, почему я чувствовала себя защитницей, но я хотела сама разобраться с розами и едва удержалась от того, чтобы не выхватить их у нее из-под носа. Как бы глупо это ни звучало, я старалась не думать об этом слишком много. Они все были моими.

— Нет, я справлюсь, но не могла бы ты собрать искусственные и отнести мини-вазы в подсобку, чтобы я могла поменять их все?

— Конечно.

Мне потребовалось десять минут, чтобы расставить их на столах, а оставшиеся двенадцать поставить на прилавок рядом с кассой, чтобы я могла постоянно смотреть их и, возможно, вызвать улыбку на лицах моих клиентов. Положив последнюю розу на стол перед книжной полкой, я потянулась к заднему карману и достала свой телефон. У нас было еще восемь минут до того, как я открою двери и приму наших первых клиентов.

Не желая больше ждать, я быстро набрала сообщение.

Роуз: Привет.

Джек: Что-то случилось?

Я засмеялась и села на ближайший стул.

Роуз: Нет, просто здороваюсь и благодарю.

Джек: Привет. За что благодаришь?

Роуз: За цветы. Я до сих пор не могу перестать улыбаться.

Джек: Рад, что они тебе понравились.

Роуз: Я люблю их, но, возможно, те, что были на прошлой неделе, мне понравились больше.

Джек: Они опять испортили заказ? Я позвоню им.

Роуз: Нет! Подожди.

Роуз: Они ничего не испортили. Просто… на прошлой неделе ты сам их принес, и это было более… особенным, я думаю.

Я закрыла глаза и громко вздохнула. Я не могла быть более слащавой, и я официально флиртовала с мужем, официально тыкала в улей, зная, что это не может закончиться хорошо.

Джек: Я понимаю.

Понимаю. Это было все, что он мне дал. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Роуз: Заглянешь ко мне перед работой? Я делаю хороший бесплатный кофе.

Джек: Боюсь, я уже на работе. У нас ранняя встреча.

Я старалась не чувствовать разочарования, но это было трудно.

Роуз: А, хорошо. Прости, я знаю, что ты не любишь СМС, поэтому я замолчу. Надеюсь, у тебя будет хороший день. Еще раз спасибо за цветы. Они прекрасны.

Я несколько раз ударила себя по лбу боковой стороной телефона. Мне нужно было собраться. Я не была влюблена в Джека Хоторна, и он тоже определенно не был влюблен в меня. Это был просто очень, очень убедительный сон, поцелуй, прикосновение и… все. Кроме того, я просто нашла его привлекательным — любая женщина нашла бы. Это не было преступлением. В глубине души, каким бы колючим и холодным он ни казался, на самом деле он был очень хорошим человеком.

Как раз когда я встала, чтобы наконец-то отпереть входную дверь, мой телефон зажужжал, прислав очередное сообщение. На ходу взглянув на экран, я увидела его имя, и мое сердце забилось, когда я остановилась рядом с кассой.

Джек: Ты хочешь меня увидеть?

Роуз: Что?

Джек: Ты сказала, что тебе больше понравились цветы, которые я принес, и предложила мне бесплатный кофе. Я полагаю…

Он флиртовал в ответ. Как бы невероятно это ни звучало, я все равно надеялась.

Находя это — его — по-дурацки очаровательным, я быстро напечатала ответ.

Роуз: Ты мой муж, поэтому я считаю, что обязана смотреть на тебя. К счастью, ты не слишком плохо выглядишь, так что я не стану закрывать глаза, если ты появишься.

Как только я нажала кнопку «Отправить», мне захотелось взять свои слова обратно, удалить их и написать что-нибудь более… остроумное, но было уже слишком поздно.

— Эй, еще раз, земля вызывает Роуз. Ты меня слышишь? — крикнула Салли откуда-то сзади меня. — У нас два посетителя ждут. Может, нам стоит открыться на несколько минут раньше?

Я удивленно подняла глаза и только тогда заметила двух девушек, которые ждали, пока я открою дверь. Я поспешила вперед и пригласила их войти, извинившись.

Пока Салли приступала к заказу кофе, я подала им один сэндвич и один черничный кекс. По мере того, как входили следующие посетители, мой телефон дважды звякнул в кармане, вызывая иррациональное волнение, но я старалась не обращать на него внимания и болтала с покупателями.

Когда последний клиент в очереди ушел, мы с Салли оглядели помещение. Некоторые работали на своих ноутбуках, некоторые просто болтали с друзьями. Один человек читал книгу, которую взял с книжного шкафа, а девять столиков уже были заняты.

— Отличное начало недели, — прокомментировала Салли, вытирая прилавок.

— Да, не так ли? Я думаю, у нас все очень хорошо. Кстати, я забыла тебе сказать, что у меня прием у врача в два часа дня, поэтому я попросила Оуэна остаться до моего возвращения. Как думаешь, вы двое справитесь? Я вернусь, как только закончу.

Она остановилась и перевела свой обеспокоенный взгляд на меня.

— Что-то случилось? — Затем ее глаза комично расширились. — Ты беременна?

Я нахмурилась.

— Нет! Я только что вышла замуж! О чем ты говоришь? — Нахмурившись еще больше, я посмотрела вниз на свой живот. — Я выгляжу беременной или что?

— Нет, ты совсем не выглядишь беременной. Это моя ошибка. С твоим мужем ты можешь забеременеть от одного его взгляда на тебя, так что я бы сказала, будь осторожна.

Я уставилась на нее с ужасом, и она рассмеялась.

— Ладно. Притворись, что я ничего не говорила. Конечно, я разберусь с этим. Обеденный перерыв закончится, когда ты уйдешь, так что мы будем в порядке до твоего возвращения. Все в порядке? Все еще простуда?

— Да. — Я осторожно потрогала свой нос, радуясь, что в данный момент у меня нет насморка. Но он был, когда я только проснулась. — Я думаю, это просто аллергия, если не странная простуда. Может, мне нужно купить спрей для носа или что-то такое. Это не займет много времени.

— Хорошо. Иди и делай все, что тебе нужно. — Ее улыбка превратилась в ухмылку. — Это даст мне время начать работу над Оуэном, так что ты очень вовремя.

Как только Салли направилась на кухню, я потянулась за телефоном, чтобы прочитать свои сообщения.

Джек: Я рад, что меня считают не слишком плохим на вид.

Джек: Ты свободна сегодня вечером, чтобы поужинать со мной?

Не похоже, чтобы он флиртовал, потому что он все равно каждый вечер спрашивал, свободна ли я для ужина. Мое волнение постепенно спало, и прежде чем я успела напечатать что-то в ответ, вошел новый клиент.

* * *

Выйдя из кабинета врача, я села на поезд до Мидтауна, вместо того чтобы сразу вернуться на Мэдисон-авеню. У меня все еще немного кружилась голова, но если быть честной с самой собой, то голова начала кружиться с того момента, как доктор начал говорить.

Однажды, когда мне было двадцать лет, мне прописали антибиотики от боли в горле, и я попала в отделение неотложной помощи. Как выяснилось, у меня была аллергия на пенициллин. Сдача крови была совсем другим… опытом. Сказать, что я не люблю иглы, врачей или больницы, было бы преуменьшением. Из-за всего этого я не могла ничего делать, только чувствовать головокружение и думать о самом худшем.

На вопрос, почему я стою перед зданием Джека рядом с Брайант-парком, у меня не было прямого ответа. Я прошла через охрану, вошла в лифт вместе с шестью другими людьми и вышла на этаже Джека. Я подошла к светловолосой голубоглазой секретарше, той самой, которую я видела всего два раза, когда была там.

— Здравствуйте. Я хотела бы увидеть Джека.

— Здравствуйте, миссис Хоторн. Вам не обязательно останавливаться здесь — вы можете пройти прямо в его кабинет.

Ошеломленная, я кивнула и поблагодарила ее. Я на секунду забыла, что я его жена. Направляясь в его кабинет, я столкнулась с Самантой, которая шла рядом с двумя другими мужчинами в костюмах.

— Роуз?

Я остановилась, переставляя ноги одну перед другой.

— О, привет, Саманта. Я здесь, чтобы встретиться с Джеком.

Ее идеально очерченные и идеально дугообразные брови сошлись вместе.

— Ты в порядке?

Я крепче сжала сумку на плече.

— Да. Хорошо. Спасибо. Как ты думаешь, Джек будет в своем офисе?

— Вообще-то я думаю, что его нет, но узнай у Синтии, и она тебе сообщит. — Два костюма продолжали говорить и идти без нее, поэтому она посмотрела на них через плечо, а затем снова повернулась ко мне лицом. — Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты выглядишь немного бледной.

Удивленная тем, что ее слова прозвучали искренне, я заставила себя улыбнуться.

— О, да. Просто немного приболела. Было приятно увидеть тебя снова.

Не дожидаясь другого вопроса, я направилась к кабинету Джека, свернув налево в конце коридора. Синтия была на звонке, поэтому я бросила быстрый взгляд в кабинет, когда подошла ближе; не похоже, чтобы Джек был там.

— Привет, Роуз. Как приятно видеть тебя здесь! — Голос Синтии заставил меня обернуться к ней.

— Привет, Синтия. Мне просто нужно несколько минут побыть с Джеком. Он здесь?

— У него была обеденная встреча с клиентом. — Она посмотрела на свое запястье, проверяя время. — Он знал, что ты придешь?

— Ох, нет. Я просто зашла. Мне нужно скоро возвращаться на работу. Если ты думаешь, что он задержится, я могу просто уйти. Я поймаю его вечером.

— Он должен быть здесь через пять или десять минут. Ты можешь подождать в его кабинете. Хочешь, я принесу тебе чай или кофе, пока ты ждешь?

Я покачала головой и смогла слабо улыбнуться.

— Хорошо. Спасибо.

Когда она открыла передо мной тяжелую стеклянную дверь, я прошел к двум удобным креслам перед его тщательно организованным столом и села.

Когда я оглянулась, Синтии уже не было.

Улучив момент, я достала из сумки чистые салфетки, крепко сжав их в руке, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, пытаясь успокоиться и дать передышку своему буйному воображению.

Я не могла поверить, что это происходит. Я даже не знала, сколько минут прошло, когда дверь кабинета позади меня открылась, и я оглянулась через плечо. Я не была уверена, как или что я чувствовала, когда Джек поднял голову от телефона в своей руке и заметил, что я жду его там.

— Роуз? — Его брови сошлись в замешательстве, когда он сделал паузу, стоя на одной ноге в дверном проеме. — Что ты здесь делаешь?

Я подняла руку наполовину вверх в слабом взмахе, но затем опустила ее.

Синтия появилась позади него, немного запыхавшись.

— Я пыталась догнать тебя, чтобы сказать, что Роуз ждет тебя. Ты хочешь, чтобы я позвонила Джорджу и перенесла встречу?

— О, нет. Пожалуйста, не надо, — вклинилась я, встав прежде, чем он успел ей ответить. — Я просто зашла. Я не хочу нарушать его расписание. Я уйду.

Я нагнулась и подняла с пола свою сумку. Не поднимая глаз и чувствуя, что в любую секунду могу сорваться, когда Джек действительно стоял передо мной, я попыталась пройти мимо него, но он загородил меня своим телом и мягко схватил за запястье, прежде чем я смогла сделать что-либо еще.

Джек повернул голову всторону Синтии, но продолжал смотреть на меня своим ищущим взглядом.

— Дай нам несколько минут, прежде чем ты это сделаешь, хорошо?

— Конечно.

Мои глаза встретились с глазами Синтии, и она слабо улыбнулась мне, прежде чем Джек подтолкнул меня внутрь, и она закрыла за нами дверь.

— Что случилось? — спросил Джек, как только мы остались вдвоем в просторном кабинете.

Я отдернула руку от его теплой, нежной хватки, массируя запястье. Любое прикосновение могло привести к тому, что я еще больше сломаюсь.

— Ничего. Я просто зашла. Мне пора уходить. — Я проверила часы и перевела взгляд на его плечо, а не на глаза. — Уже довольно поздно. Оуэн прикрывает меня с Салли, но я думаю, что мне пора возвращаться, чтобы он мог уйти. Так что я просто уйду.

Несмотря на повторяющиеся слова, я не могла сделать шаг, чтобы уйти, а Джек все равно не уходил с моего пути. Через несколько секунд я почувствовала, как два его пальца осторожно наклонили мой подбородок вверх и остались там.

Мы смотрели друг на друга в течение нескольких ударов сердца. На меня действительно повлиял сон, который я видела накануне вечером. Я все еще чувствовала, что между нами было что-то реальное, и, возможно, это было худшее время для того, чтобы ощутить остаточный эффект влюбленности в него — или, точнее, эффект того, что он влюблен в меня.

— Скажи мне, что не так, Роуз, — сказал он просто, его голос был мягким и обеспокоенным. — Ты плакала?

Я слегка поморщилась, а затем прикусила внутреннюю сторону щеки, пока он терпеливо ждал.

— Немного, но ничего особенного. Я только что была у врача и… — Мой голос начал ломаться, и я остановилась.

— Когда? Почему? — Он отпустил мой подбородок.

— Сейчас. То есть я пришла из кабинета врача. У меня был прием. Я хотела купить спрей или что-то в этом роде от аллергии. — Я потрогала свой нос, и его взгляд последовал за мной. — Для моего носа. Очевидно. — Я улыбнулась, но не думаю, что улыбка достигла моих глаз.

— От простуды, верно?

В последнее время я всегда ходила с салфеткой в руке или держала несколько штук поблизости, просто на случай, если простуда начнется, когда я ее не ожидаю.

— Да, однодневная боль в горле и… насморк, и головные боли. В любом случае, это не похоже на обычную простуду. Я чувствую себя совершенно нормально, если не считать головных болей и проблем с носом, поэтому я и подумала, что у меня вдруг появилась аллергия на что-то. Как будто вода капает из носа. — Я издала небольшой стон и отвернулась. — Разговоры о моем носе — это совсем не то, что я хочу делать с тобой.

Он проигнорировал мой дискомфорт.

— Я никогда не видел, чтобы у тебя были подобные проблемы, кроме нескольких случаев.

— Это потому, что он не капает 24/7. Иногда все нормально, если я стою, но, когда я сажусь, начинает капать. Лежать на спине, конечно, нормально, как и держать голову наклоненной назад, но иногда, когда я сплю на лице, я просыпаюсь посреди ночи, потому что чувствую, как что-то тянется вниз и… Ты понял суть. Кроме того, когда это начинается, когда я работаю или, например, когда мы были на благотворительном вечере, мне приходится засовывать туда ватный шарик или бумажную салфетку, что-нибудь, чтобы не держать постоянно салфетку под носом.

Я пожалела о своих словах, когда мне снова пришлось поднести салфетку к лицу.

— В любом случае, что бы я ни делала, это все равно слишком быстро промокает.

— Почему ты не рассказала мне все это раньше, Роуз? Почему ты ждала?

— Я работала и думала, что все пройдет само собой. К тому же, я не люблю врачей. Иногда это начинается и не прекращается часами. Иногда исчезает через полчаса или около того. Я изо всех сил стараюсь не наклонять голову вниз, потому что это тоже провоцирует его. К счастью, по утрам это почему-то происходит медленно, так что это не было большой проблемой, когда я занимаюсь выпечкой, но я никогда не знаю, когда это произойдет. Кстати говоря…

Я снова почувствовала, что течет жидкость, и салфетки в моей руке уже закончились. Держась за стул, я медленно опустилась на колени, глядя в потолок. Вслепую я попыталась дотянуться до своей сумки, но внезапно Джек тоже встал на колени и потянулся к моим рукам. Я почувствовала, что мои глаза немного затуманились.

— Можешь дать мне салфетку, пожалуйста? — спросила я, не встречаясь с ним взглядом.

Он отпустил меня и встал, чтобы уйти.

— Подожди, у меня есть несколько в моей…

Он вышел из кабинета, прежде чем я успела сказать ему, что у меня в сумке есть еще несколько штук. Я встала. Он вернулся с красивой коробкой «Клинекс» и протянул ее мне. Я вытащила одну и, фыркая, поднесла его к носу.

— Ты в порядке? — снова спросил он, глядя прямо мне в глаза. Я кивнула и откинула голову назад, чтобы немного остановить поток. Иногда это помогало. Теперь, когда я узнала, что это может быть, ощущение этой теплой струйки пугало меня больше, чем несколько часов назад.

Джек помассировал висок, отошел на несколько шагов, а затем вернулся и встал передо мной.

— Хорошо. Ладно, расскажи мне, что сказал доктор. Я предполагаю, что это не аллергия, судя по твоему лицу.

— Нет. Оказалось, что это, скорее всего, не аллергия и не простуда. Он хочет провести несколько тестов, хочет сделать КТ и МРТ, но он думает, что у меня может быть утечка спинномозговой жидкости, особенно потому, что она идет только с одной стороны носа. — Я скривила губы и изо всех сил старалась сдержать слезы. Его глаза изучали мое лицо, и чем дольше я смотрела в его глаза, тем больше его образ начинал расплываться.

— Не делай этого, — приказал он, его лицо было нечитаемым.

Я кивнула. Учитывая его характер, я не думала, что общение с плачущей женщиной будет его любимым занятием, но даже услышав его гравийный голос, я не могла сдержаться с тех пор, как вышла из кабинета врача.

Я поставила сумку на стул, когда вставала, поэтому взяла ее и закрепила на плече, а затем кивнула сама себе. Крепко сжав пальцами зажатую в руке салфетку, я опустила руку вниз.

— Я должна была уйти, правда. Я должна была сразу вернуться на работу. Я просто решила зайти и сказать тебе, что, возможно, не смогу присоединиться к тебе… — Когда первая слеза медленно скатилась по моей щеке, я сердито смахнула ее тыльной стороной ладони. — Возможно, я не смогу присоединиться к тебе на мероприятиях какое-то время. Думаю, им нужно сделать операцию, поэтому я не уверена, что смогу…

Он долго смотрел на меня, пока слезы, которые я пообещала себе сдерживать, не начали появляться все быстрее после слова «операция». Затем я почувствовала знакомое ощущение, что что-то течет у меня из носа, и быстро откинула голову назад. Меньше всего на свете я хотела, чтобы он увидел, как что-то течет у меня из носа. Я чувствовала, что не смогу вернуться после этого.

— Хорошо. — Он потер переносицу, его холодная манера поведения слегка потрескалась на моих глазах. — Хорошо. Давай просто присядем на одну гребаную секунду. — Это был первый раз, когда я услышала, как он матерится. — И перестань говорить, что тебе нужно уйти. Ты никуда не уйдешь.

Я кивнула, как могла с откинутой голову назад, потому что что еще я могла сделать? Я не хотела прерывать его в офисе, но и уходить мне тоже не хотелось. Когда я повернулась, чтобы направиться обратно к креслам, он остановил меня, положив одну руку на мою руку, а другой снова открыл дверь кабинета.

— Синтия, позвони Джорджу и скажи ему, что я не смогу приехать. Отправь ему младшую сотрудницу, с которой я работал, — у нее должны быть все необходимые детали. Я свяжусь с ним позже.

— Джек, — ворвалась я, когда он закрыл дверь, даже не дождавшись ответа Синтии. — Я не хочу отрывать тебя от работы.

— Что я тебе только что сказал? — Он потянул меня к дивану, который стоял рядом с окнами от пола до потолка, и сел рядом со мной. Он все еще держал в руке коробку салфеток. Я не знаю, почему я так сосредоточилась на этом, но то, что он держал эту коробку, а также напряженное и немного пугающее выражение его лица в одном из его многочисленных дорогих костюмов, навсегда останется для меня хорошим воспоминанием после того, как вся эта история с браком закончится.

— Я не думаю, что знаю, как это делать.

— Что делать?

— Полагаться на кого-то. Опираться на кого-то. Мне кажется, что я все испортила.

— Я хочу быть этим человеком для тебя, Роуз. Я хочу быть человеком, на которого ты опираешься. Ты и я, мы похожи. У нас нет никого, кроме друг друга. Ты будешь опираться на меня, и я буду делать то же самое. Мы научимся. Мы пройдем через это вместе.

Я потеряла дар речи.

— Теперь скажи мне, что такое спинно…

— Спинномозговая жидкость, — закончила я за него.

— Что бы это ни было. Скажи мне, что нужно сделать. Как это произошло? Когда тебе назначены МРТ и КТ? Расскажи мне все, Роуз.

Мне удалось остановить слезы, но из носа все еще текло.

— Дай мне еще одну салфетку, пожалуйста.

Он протянул ее мне. Я тихо поблагодарила его и быстро поднесла ее к носу, а использованную затолкала в сумку. Там уже было больше, чем несколько таких же. Он повернул свое тело так, что сидел на краю кожаного дивана, его колено упиралось мне в бедро, а затем он наконец поставил коробку на стеклянный квадратный столик перед нами. Фыркнув, я вытерла нос и зажала его.

— Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?

— Я в порядке — вот что странно.

— Хорошо. Теперь расскажи мне все, что он сказал, с самого начала.

— Итак, я вошла и рассказала ему, что происходит со мной, а он просто посмотрел мой нос, потом горло, потому что я сказала, что у меня болело горло неделю или около того назад, но теперь я думаю, что это совершенно не связано. Затем он спросил меня, не попадала ли я недавно в аварию, не было ли у меня какой-либо операции, травмы головы, сильного удара по голове. Я ответила, что нет. Затем он спросил о вкусе жидкости, и я сказала, что понятия не имею, потому что, естественно, не пробовала ее на вкус. В кабинете врача я была в порядке, поэтому не могла ему показать, но я сказала ему, что жидкость особенно начинает капать, когда я долго наклоняюсь, смотрю вниз или сплю на лице ночью — а это происходит каждую ночь.

— Он сказал вам, что это такое? Объясни мне, что такое утечка спинномозговой жидкости.

Я выдохнула и сглотнула.

— Он не стал мне много рассказывать, сказал, что хочет сразу же назначить МРТ и КТ, чтобы убедиться, но я продолжала спрашивать, и, очевидно, утечка спинномозговой жидкости происходит, когда есть дыра или разрыв в мембране, которая окружает и смягчает мозг. По-видимому, это может быть и вокруг спинного мозга. Так вот… жидкость, просто прозрачная жидкость, в мембране, защищающей мозг, начинает вытекать через нос. Поскольку у меня не было травмы головы, я не знаю, как это произошло. — Мои глаза снова начали слезиться. — И я чувствую себя так мерзко, просто говоря об этом. Я была уверена, что это аллергия, хотя раньше у меня ее никогда не было.

— И он уверен, что это СМЖ?

Я покачала головой.

— Нет, поэтому он и хотел назначить МРТ и КТ. Видимо, они смогут увидеть, откуда идет утечка, есть ли отверстие и тому подобное.

— Когда ты идешь на сканирование?

Это была плохая часть…или худшая часть. Я поморщилась.

— Я не назначила их. — Мой нос, казалось, передохнул, и я положила руки на колени.

Его лоб сморщился.

— Что значит, ты не назначила?

— Компьютерную томографию я могу сделать, Джек. Я погуглила, и это всего минута, к тому же там будет только моя голова. МРТ, которая, как он сказал, нужна, чтобы увидеть, есть ли щель и где она находится, — ее я не могу сделать.

Он посмотрел на меня в замешательстве.

— О чем ты говоришь?

— Я не переношу замкнутые пространства.

— У тебя клаустрофобия? Ты никогда не паникуешь в лифте.

— Я не боюсь лифты, пока я в них не застреваю. К тому же, я могу двигаться. Мне не нужно стоять на месте. Я разговаривала с медсестрой, когда вышла из кабинета врача, и, очевидно, их аппарат МРТ старый, а тот тип сканирования, который он хочет, занимает более пятнадцати минут, и я не могу двигаться во время него — то есть мне нельзя шевелиться или дергаться любой частью тела. Если я это сделаю, им придется начинать все сначала. — Я чувствовала, что мои глаза горят от слез. Я чувствовала себя такой дурой. — Мысли об этом уже вызывают у меня тревогу, и она сказала, что им придется закрыть клетку на моей голове, потому что, очевидно, она должна быть стабильной. — Я еще более решительно покачала головой. — Поверь мне, я знаю, как глупо это звучит, но я не могу этого сделать, Джек. Я не могу.

Он смотрел на меня несколько секунд, и я надеялась, что он поймет.

— Есть открытые аппараты МРТ. Тебе не придется закрываться.

Из моего глаза вытекла слеза, и я позволила ей упасть.

— Она сказала, что сканирование, которое ему нужно, — сложное, и эти аппараты нужно закрыть.

Он посмотрел, как слеза скатилась по моей щеке, и резко встал, зашагав к дивану, проводя рукой по лицу. Он остановился и сделал глубокий вдох.

— Подожди. — Открыв дверь своего кабинета, он наклонился к Синтии. — Позвони Бенджамину, скажи ему, что это срочно. — Бросив быстрый взгляд в мою сторону, он направился к своему столу и поднял телефон, как только тот зазвонил. — Хорошо. Хорошо.

Затем я слушала, как он разговаривает с Бенджамином, который, судя по тому, что я поняла из разговора Джека, был врачом. Через несколько минут, после того как он объяснил мою ситуацию, он записал меня на следующий день на прием к ЛОР-специалисту, которого рекомендовал этот Бенджамин. Больше врачей-как раз то, что мне было нужно.

Когда он положил трубку, я поднялась на ноги. Он встретил меня на полпути, когда я направлялась к двери.

— Мы встретимся с ним завтра в одиннадцать утра и посмотрим, что он скажет. Может быть, нам удастся обойтись без МРТ.

— Хорошо, — пробормотала я, пытаясь пройти мимо него. — Мне действительно нужно уходить.

Чем больше я думала о врачах и тестах, тем больше тревожилась, и мне нужно было просто выйти на улицу и вдохнуть холодный, свежий воздух.

— Что такое? — Его рука снова обвилась вокруг моего запястья, останавливая меня.

— Ничего, — Мой тон был немного жестче, чем нужно. — Мне нужно уйти. Я уже опаздываю.

— Эй. — Уронив мое запястье, он накрыл мою щеку своей ладонью, и мои губы начали дрожать. Я была из тех, кто не может вынести доброту, когда я уже на грани, и мягкий тон его голоса был худшим, что он мог предложить мне в тот момент.

— Ты умрешь? — Его вопрос слишком сильно противоречил тону его голоса и теплой руке, лежащей на моей щеке, поэтому на мгновение я не могла подобрать слова.

— Что? — Я заикалась, потрясенная своими слезами.

— Я спросил, умрешь ли ты. — Он отдернул свою руку от меня и опустил ее на бок. — Это что-то вроде рака? — продолжал он. — Врач сказал что-нибудь подобное? Это не лечится? Если это так, давай сядем, поплачем вместе и все сломаем.

Я просто смотрела на него немигающим взглядом, не зная, что ответить. Через несколько секунд я просто разразилась смехом. Я понимала, что, вероятно, выглядела так, будто теряю самообладание в его присутствии, но это не было далеко от истины. Джек, должно быть, подумал, что я действительно потеряла рассудок, потому что линия между его бровями с каждой секундой становилась все глубже.

— Что-то смешное?

— О, то, что ты говоришь мне, Джек Хоторн. — Я вздохнула, вытирая слезы смеха из-под глаз. — Думаю, именно поэтому я оказалась перед твоим зданием, потому что, наверное, знала, что ты не станешь обнимать меня и позволять жалеть себя. Если бы я позвонила кому-нибудь из своих друзей или пошла прямо в кафе, я бы просто жалела себя весь день.

Когда выражение его лица не стало светлее, я решила ответить на его вопрос.

— Нет, я не думаю, что умру. Надеюсь, что нет, по крайней мере. Он не сказал, что все так плохо — если у меня есть то, о чем он думает. Всегда есть возможность закончить операцию и умереть на столе, но, опять же, он мог пропустить эту часть, потому что я не думаю, что это было бы очень позитивной вещью для пациента.

Джек наклонил голову и одарил меня впечатляюще-возмущенным взглядом.

— Как насчет того, чтобы пока не делать поспешных выводов? Мы не знаем, что это — СМЖ или что-то другое. Давай завтра сходим к ЛОР-специалисту, а потом начнем беспокоиться об анализах, сканировании и операциях.

Я кивнула и сделала глубокий-глубокий вдох, лучше справляясь со своими эмоциями благодаря его жесткой любви.

— Я не очень люблю врачей, — сказала я ему, повторяя свое предыдущее признание. — Я не очень хороша в таких вещах.

— Я действительно не мог этого сказать. — Его красивая и нежная улыбка стала для меня последней каплей, и слезы просто начали катиться по моему лицу.

Он, должно быть, не понял моих слез, потому что поспешил объяснить.

— Ты должна перестать плакать. Я не могу этого вынести. Мы разберемся с этим вместе, если до этого дойдет, но мы не будем беспокоиться об этом, пока не узнаем, что это такое. В этом нет смысла. Согласна?

— Теперь ты улыбаешься мне? — пролепетала я, игнорируя его поддержку. Его лицо уже расплывалось, когда мои глаза начали наполняться слезами, но мне удалось один раз легонько ударить его по груди. — Сейчас? — Я даже не осознавала, что мой голос повысился, но я почувствовала, как изменилось все его поведение, когда он прижал мою руку к своей груди и притянул меня ближе, что только ухудшило ситуацию.

Я прижалась лбом к его груди, рядом с сердцем, и попыталась взять себя в руки. Когда его глубоко мужской запах начал действовать на меня, я схватила в кулак лацкан его пиджака и отстранилась, чтобы посмотреть на него сверху.

— Это самое неподходящее время, Джек. Если это действительно мозг, утечка жидкости из спинного мозга, или что это, черт возьми, такое, он сказал, что мне понадобится операция. Я боюсь иголок! Иглы, ради Бога! Операция? И так близко к головному или спинному мозгу? — Я перевела дыхание и продолжила. — Я знаю, что это прозвучит крайне тщеславно, и я ненавижу себя за это, но значит ли это, что они собираются отрезать мне волосы? Входить через череп? Как это вообще работает? Я собиралась погуглить по дороге сюда, но не смогла даже этого сделать.

На этот раз обе его руки поднялись к моим щекам, и он убирал быстро падающие слезы большими пальцами.

— Мы не будем этого делать. — Он наклонился, чтобы быть на уровне моих глаз. — Мы не будем начинать волноваться до того, как узнаем, что происходит. Я уже говорил тебе об этом, а ты меня не слышишь.

— Я просто знаю, что это СМЖ. — Я пристально посмотрела ему в глаза. — С моей удачей, я знаю, что это так. — Чтобы было за что держаться, а может быть, потому что я хотела, чтобы он был связан со мной как можно дольше, я подняла руки и положила их на запястья Джека. — Я не хочу этого, Джек. У меня есть кофейня. После многих лет мечтаний она у меня есть, и я не могу закрыть ее, если мне понадобится операция. Мы только что открылись.

Он сделал шаг ближе, и я ослабила свою хватку на его запястьях.

— Кто говорит о закрытии? У тебя есть сотрудники — они могут позаботиться об этом. Если нет, мы наймем кого-нибудь еще. Ты вообще слушаешь, что я говорю? Мы еще не знаем, что происходит, Роуз. Давай посмотрим, что они скажут завтра, и тогда мы начнем думать о кофейне.

У меня перехватило дыхание, когда я смогла слабо кивнуть, прижав его руки к своим щекам. Должно быть, я выглядела неважно, и я знала, что чувствовала себя так же. Я изо всех сил старалась перестать вести себя глупо и выслушать его, но мое сердце сжималось, и мне становилось трудно дышать. Я заставила себя сделать глубокий вдох, когда Джек наклонил мою голову назад, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Ты не одна в этом. Я здесь, Роуз. Мы разберемся с этим вместе. Теперь мы есть друг у друга.

Снова слезы, потому что этот Джек был слишком близок к Джеку из сна. В результате я не смогла удержаться, наклонилась вперед и снова прижалась лбом к его груди. Его руки ушли с моего лица, даже когда я прижалась к нему еще ближе, еще глубже. Обе мои руки были прижаты к его груди, но его руки так и остались лежать по бокам. Я ничего не сказала, просто стояла и вдыхала его запах, и довольно долгое время. Когда мое дыхание постепенно пришло в норму, он тоже ничего не сказал.

Я крепко зажмурила глаза. Если он не обнимет меня в ближайшие несколько секунд, мне придется отступить и уйти от него, иначе это будет слишком неловко. Затем я почувствовала, как его руки обхватили меня.

— Я здесь, Роуз, — прошептал он, его грубый голос омывал меня, как ласка, которая разжигала что-то внутри меня. — Может быть, я не тот, кого ты хотела или в ком нуждалась, но я все равно есть. Я здесь.

Когда я ответила ему, в груди у меня сжалось.

— Ты сказал в самом начале, сказал, что не разбираешься в таких вещах. Ты прекрасно справляешься, Джек. — Мне удалось прижаться к нему еще ближе, когда его руки сжались вокруг меня.

Может быть, я стану жадной с этим мужчиной.

Я не знаю, сколько мы так простояли, прямо посреди его кабинета, но когда раздался тихий стук в дверь, я неохотно отступила назад и изо всех сил попыталась вытереть глаза. Я могла только представить, как я выгляжу. Я посмотрела на свои пальцы и сдержала стон, когда увидела черные пятна того, что осталось от моей туши.

Джек повернулся вполоборота, чтобы взглянуть на новоприбывшего, так что он не мог видеть меня, когда я достала салфетки и начала яростно вытирать лицо. Ущерб был нанесен, и он уже видел худшее, но это не означало, что он должен продолжать смотреть на это.

Когда я услышала голос Саманты, спрашивающей, все ли в порядке, я тихо застонала, все еще прячась за большой рамой Джека.

— Да. Тебе что-то нужно? — спросил Джек, его тон стал более деловым.

— Нет, я видела Роуз раньше и была обеспокоена…

— Спасибо, Саманта, но я хотел бы остаться наедине с женой, если тебе больше ничего не нужно.

Я приостановила вытирание, так как после его слов наступила тяжелая тишина.

— Конечно, — тихо сказала она, а затем дверь мягко закрылась.

Я поспешила и засунула салфетку в карман джинсов, прежде чем Джек смог снова встретиться со мной взглядом.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил он, пробежавшись глазами по моему лицу. Я надеялась, что я была хотя бы нормального оттенка человека.

— Ммм…

Когда он сократил расстояние между нами с неожиданной улыбкой на лице, я удивилась.

— Зачем ты на самом деле пришла сюда, Роуз? — спросил он, отодвигая мои волосы с испорченного лица. — Просто чтобы сказать мне, что ты не сможешь посещать мероприятия со мной? Только потому, что ты знала, что я не позволю тебе сломаться?

Я замерла, когда он поднял руку, и его большой палец начал нежно поглаживать мою скулу, по коже побежали мурашки.

Я не могла ответить на вопрос, на который у меня не было настоящего ответа.

— Не улыбайся мне. Сейчас не подходящее время. Я не хочу сбиваться со счета, — сказала я вместо этого, и он засмеялся.

Он действительно засмеялся — низким, глубоким, мужественным смехом, который вызвал медленную дрожь по моему позвоночнику в сочетании с его прикосновением.

— Ты выглядишь ужасно, — сказал он низким голосом, глядя в мои глаза.

Я повторила тот же ответ, что и в первый раз, когда он сделал мне такой комплимент.

— Спасибо, что заметил. Как ты знаешь, я всегда стараюсь изо всех сил.

Левой рукой он снова зачесал мои волосы назад и убрал их за ухо. Когда он опустил голову и поцеловал меня в лоб над челкой, я замерла.

— Хорошо, Роуз, — прошептал он. — Хорошо.

Пока я все еще пыталась переварить последствия низкого и глубокого звука этого смеха, а затем поцелуя в лоб, мои глаза медленно расширились, когда он наклонился еще ниже и прижался мягким поцелуем к моим мокрым от слез губам. Мои глаза закрылись сами собой, а губы приоткрылись — отчасти от шока, отчасти от автоматической реакции. Он не целовал меня так, как накануне вечером, не оставлял меня голодной до большего, но как только у него появилась возможность, он соединил наши губы и поцеловал меня дольше, нежно и мягко. Я наклонила голову, мое сердце забилось в груди, и ответила на его медленный поцелуй. По мере того, как мы продолжали, и поцелуй становился все более нежным, я начала приподниматься на носочках, чтобы углубить его.

Мои руки снова нашли его запястья, потому что мне нужно было почувствовать себя привязанной к чему-то, и этим чем-то был именно он. Когда я почувствовала, что он отстранился, я неохотно высвободила свои руки. Прикусив губы, я проглотила протест и, с небольшим трудом, смогла открыть глаза.

— Кто-то смотрит? — Вопрос был не более чем шепотом, сорвавшимся с моих губ.

Внимательно посмотрев на меня, он покачал головой.

Я сглотнула, не уверенная, хочу ли я услышать ответ на вопрос, который собиралась задать.

— Тогда почему…

— Ты поужинаешь со мной сегодня?

— Что? — спросила я, хмуро глядя на него, туман, который вызвал его поцелуй, медленно рассеивался. У меня были небольшие проблемы с пониманием, вот и все.

— Ты так и не ответила на мое сообщение.

Его... Ох.

— Мы были заняты, а потом я… Джек, я не думаю, что буду хорошей компанией сегодня вечером. Это важный ужин?

— Мы будем вдвоем.

— Это не… рабочий ужин?

— Нет.

— Тогда я лучше возьму что-нибудь на вынос, как обычно, или приготовлю что-нибудь в твоей квартире в благодарность за то, что ты имеешь дело со мной.

— Наша квартира. Перестань называть ее моей. И я бы хотел пригласить тебя куда-нибудь, Роуз. Мы и так уже достаточно ели на вынос. Если ты не в состоянии сделать это сегодня, тогда завтра?

Мои брови сошлись вместе, когда я пыталась понять, что он говорит.

— Ты… ты же не имеешь в виду свидание? — Я нервно рассмеялась, напряженно ища ответ в его глазах и, возможно, надеясь, что он сказал, что имел в виду именно это.

Он одарил меня своей пятой улыбкой, и я отвлеклась.

— Это можно назвать свиданием. Это ужин. Ты можешь использовать любые слова, какие тебе нравятся.

Я не была уверена, что сказать или что подумать. Застыв на месте, я просто продолжала смотреть на него.

— Я имею в виду… — пробормотала я, делая шаг назад. — Как свидание в реальной жизни?

Он долго смотрел на меня, и я поняла, что улыбка на его лице исчезла. Его выражение снова стало нечитаемым.

— Если я что-то неправильно понял, и ты не заинтересована…

— Нет. Нет. Нет. — Я была заинтересована. Я действительно, действительно была заинтересована. — Я просто… Ты думаешь, это хорошая идея?

Он приподнял бровь.

— Кого волнует, хорошая это идея или нет? — Это был не тот ответ, который я ожидала услышать от такого парня, как Джек. — Это ужин, Роуз. Скажи «да». На вынос или в ресторане, ничего особо не меняется. Мы можем просто попробовать, и если ты думаешь…

— Хорошо, — пролепетала я, прежде чем он успел сказать что-то еще.

— Хорошо?

Я кивнула ему.

— Да. Хорошо.

Он открыл рот, но мой нос уже успел передохнуть. Я мгновенно откинула голову назад, уставилась в потолок, и моя рука вцепилась в его руку.

— Джек! Джек! Опять начинается. Клинекс!

Менее чем через три секунды у меня в руках была еще одна салфетка.

— Спасибо.

— Пойдем. Я отвезу тебя домой.

— Что? Нет. Мне нужно вернуться на работу и забыть обо всем этом до завтра.

Он бросил на меня острый взгляд, который я увидела только краем глаза, так как держала голову наклоненной.

— Я имею в виду утечку, а не… не все остальное.

Его взгляд лишь немного смягчился.

— Позволь мне отвезти тебя домой, Роуз.

Как бы мило это ни звучало, я не могла просто сидеть в квартире одна и ничего не делать.

— Я не могу. Мне нужно работать, Джек. Я не могу сидеть и думать о том, что скажет доктор завтра.

Он покачал головой и вздохнул.

— Тогда я иду с тобой.

— Тебе не обязательно меня подвозить. Я возьму такси или Uber. Все будет в порядке.

Не обращая на меня внимания, он подошел к своему столу, закрыл крышку ноутбука и взял телефон. Пока я наблюдала за ним, он вернулся ко мне и, к моему удивлению и восторгу, взял меня за руку. Мне пришлось крепко сжать его пальцы, чтобы не отстать от его шагов, прежде чем мы остановились перед столом Синтии.

— Я ухожу. Я все еще буду отвечать на звонки, но меня не будет здесь к четырем часам дня, когда должен приехать клиент. Давай попробуем перенести встречу на другой день, или, если он сможет, пусть встретится со мной «За углом». Ты знаешь адрес. Завтра в одиннадцать утра я пойду с Роуз к лору, так что постарайся связаться с Фредом и попроси его позаботиться обо всем, что у нас происходит. А еще лучше, я позвоню тебе, когда буду в кофейне, и мы перенесем все на другое время.

Взгляд Синтии переместился с меня на Джека и обратно, а затем на наши соединенные руки.

— Все в порядке?

Он посмотрел на меня.

— Да. Теперь все хорошо.

Все действительно было хорошо. Кроме моего носа.

Когда мы стояли в самом конце лифта, спускаясь в вестибюль вместе с пятью другими людьми, он позвонил Рэю и сказал, чтобы тот подогнал машину к входу в здание. Когда он убрал телефон в карман, я больше не могла сдерживаться.

Прислонившись к нему, я постаралась говорить как можно тише.

— Джек?

Он сжал мою руку, что, как я поняла, означало «я слушаю». Мое сердцебиение участилось, и я прошептала:

— Это только что произошло, да? Ты хочешь… ты хочешь, чтобы мы встречались? То есть были парнем и девушкой?

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

— Скорее мужем и женой, тебе так не кажется?

ГЛАВА 17 ДЖЕК

Чувство вины, которое, казалось, удерживало меня или заставляло колебаться, когда дело касалось Роуз, исчезло в одночасье. Мне было все равно, что я сделал, чтобы быть с ней. Я знал правду, и этого было достаточно.

Она сидела рядом со мной на просторном диване, склонившись над маленькой чашкой, которую держала в руке. Она не хотела, чтобы я видел ее такой, но я не отходил от нее, что бы она ни говорила. В результате я наблюдал, как капли прозрачной жидкости, которая, вполне возможно, была жидкостью головного или спинного мозга, очень-очень медленно стекали в чашку. Прошло уже двадцать минут с тех пор, как медсестра привела нас сюда, и нам оставалось заполнить еще по крайней мере около пяти сантиметров, прежде чем жидкость достигнет той точки, где ее будет достаточно для анализа.

— Если я постучу по другой стороне носа, она выйдет быстрее.

Я наклонился вперед, опираясь локтями на бедра, и внимательно наблюдал за ее носом, пока ее глаза перебегали то на меня, то обратно на медленно наполняющуюся чашку. Я был настолько поглощен своими мыслями, что не понял, что она имела в виду, и не подумал остановить ее, пока не увидел, что она делает. Когда я понял, что она может навредить себе, я поймал ее левую руку, прежде чем она снова начала постукивать по носу.

— Прекрати это делать.

Она издала протяжный вздох и откинулась назад. Ее правая рука, которая держала чашку, слегка дрожала, а левая крепко сжимала мою. Она не отстранилась, и я не собирался ее отпускать.

— Что случилось? Больно? — спросил я, пытаясь понять, что происходит.

Она посмотрела на меня, а затем снова на потолок.

— У меня слишком сильно кружится голова, Джек. Думаю, мне нужен перерыв. Сколько времени прошло?

— Ты выбрала это вместо МРТ. Либо это, либо то.

Наши плечи соприкоснулись, когда я отпустил ее руку и потянулся, чтобы взять у нее чашку.

— Я знаю, Джек. Я ничего такого не имела в виду. Прости.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Она понятия не имела, как я был зол, каким беспомощным и бесполезным я себя чувствовал, потому что я ничем не мог помочь ей в этой ситуации, кроме как сесть своей задницей рядом с ее и дать ей понять, что я буду рядом, что бы ни случилось, что, похоже, ничего не дало.

— Ты уверен, что тебе не нужно быть в офисе? — спросила она в потолок.

— Я не уйду, так что можешь прекратить попытки отослать меня. Давай же. Нам осталось совсем немного, и мы сможем выбраться отсюда.

Я посмотрел на нее, ожидая с чашкой в руке. Я хотел выбраться отсюда так же, как и она, если не больше.

— Это не аллергия, Джек. У меня утечка спинномозговой жидкости. Ты ведь знаешь это, верно?

Я был согласен с ней. Я никогда не видел, чтобы кто-то проходил через подобное, но у меня хватало ума держать язык за зубами.

— Мы этого еще не знаем. Ты слышала, что сказал доктор.

Она медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Вообще-то не слышала. Я отключилась, когда ты начал задавать все эти вопросы.

Я протянул руку и убрал ее волосы за ухо.

— Давай, еще немного. Тогда мы можем идти.

Она облизнула губы, и я заметил, что ее глаза снова заблестели.

— Если ты начнешь плакать, я выйду из себя, и у нас будут проблемы.

Она хихикнула, вытирая глаза.

— Я не плачу. Я не буду плакать.

Она попыталась забрать у меня чашку, но я придержал ее, положив руку ей на ногу.

— Позволь мне подержать ее. Давай.

Ее глаза встретились с моими, и я показал головой на чашку. Она опустила голову вперед, и первые несколько капель начали падать. Через несколько секунд ее левая рука обвилась вокруг моего запястья. Сначала я подумал, что она пытается подставить чашку прямо под нос, но, когда я присмотрелся, она плотно закрыла глаза и прикусила губу.

Я проклинал себя за то, что не смог быть лучше в подобной ситуации. Моя семья была не лучше, чем ее. Может быть, она была не настолько плохой, но все равно не лучше. У меня была семья, но не настоящая. Я не знал, как быть рядом с кем-то, потому что не видел ничего подобного в своей семье. Это было похоже на попытку найти дорогу в темноте. Но это была Роуз. Я не возражал сталкиваться со всеми трудностями, пытаясь найти дорогу. Единственное, что имело значение, — это быть рядом с ней. Теперь у нее был я.

Я хотел ее. Это было для меня совершенно ясно. Когда я впервые увидел ее на вечеринке, она меня заинтриговала, но тогда все было по-другому. Это не была любовь с первого взгляда. Как она сказала в тот день, когда я предложил ей нашу деловую сделку, я не был достаточно романтичен для этого. Но в тот первый вечер, увидев ее с женихом, и даже не столько это… просто увидев, как она улыбается ему… я хотел, чтобы эта улыбка, которой она улыбалась своему жениху, была моей. Это было оно. Это было все, что имело значение.

Так все началось. Я хотел, чтобы она была в моей жизни, а теперь, после нашего фиктивного брака, все начало меняться. Это было большим, чем просто «я должен помочь ей выбраться из этой ситуации». Я начал узнавать ее — ее причуды, то, что ей нравилось, а что не нравилось, то, как она реагировала на мои слова. Теперь это было больше, чем просто желание иметь ее в своей жизни. Я хотел, чтобы она хотела быть в моей жизни. Как бы я ни знал, что я был паршивым лжецом, и знал, что буду продолжать лгать ей, я хотел бы быть кем-то другим. Кем-то, кто знал бы все правильные вещи, которые нужно сказать, чтобы она осталась.

Я знал, что этого не случится, когда все будет сказано и сделано, потому что я не был таким парнем. Она заслуживала кого-то теплого и открытого, и все же я, эгоистичный ублюдок, не мог и не хотел думать о том, чтобы она была с кем-то другим. Холодность и отстраненность были тем, с чем я вырос, и холодность и отстраненность были тем, чем я стал. Меня не волновало это в любой другой части моей жизни, но с Роуз это беспокоило.

Когда ее волосы упали и закрыли лицо, я снова откинул их назад и закрутил за ухо. Инстинктивно я провел тыльной стороной пальцев по линии ее челюсти, и ее пальцы ухватились за мое запястье. Моя челюсть сжалась, и я провел рукой по ее шее, пытаясь помассировать мышцы и помочь ей расслабиться. Чем больше наша кожа оставалась в контакте, тем труднее мне было сдержать себя и не приподнять ее голову, чтобы снова поцеловать ее. Оба раза, когда мы целовались, я не мог насытиться ее вкусом. Она каким-то образом оставляла меня желать большего каждый раз, и так было со всем, не только с поцелуями. Так было даже с ее улыбками. С той первой ночи все это началось, потому что я хотел большего. Смогу ли я когда-нибудь получить достаточно?

— Одна капля каждые семнадцать секунд, — пробормотала она, отвлекая меня от моих мыслей. — Одна капля появляется каждые семнадцать секунд. Мы будем здесь еще несколько часов.

Ее крепкая хватка на моем запястье ничуть не ослабла.

— Это скоро закончится, — пробормотал я, моя рука все еще лежала на ее шее.

— У меня так кружится голова, — прошептала она, ее голос был едва слышен.

Я ничего не мог с этим поделать. Я придвинулся ближе к ней и прижался поцелуем к ее виску. Ее голова качнулась вправо, и мы упали на землю. Поймав мой взгляд, она снова опустила глаза, прочищая горло.

— Поговори со мной, Джек.

Я смягчил свой голос настолько, насколько мог.

— О чем ты хочешь, чтобы я поговорил?

— Просто дай мне услышать твой голос. Отвлеки меня. Ты никогда не говоришь о своей семье.

— Тут не о чем говорить. Мы не поддерживаем связь.

Не то чтобы мне было неловко говорить о своей семье, просто я не видел в этом смысла. В последние несколько недель Роуз была ближе ко мне, чем они когда-либо. Я не стану лгать и говорить, что никогда не желал иметь более дружную семью, но желание ничего не меняло.

— Почему?

— Нет конкретной причины. Мы все много работаем, и ни у кого из нас нет ни свободного времени, ни инициативы.

— Чем они занимаются?

— Моя мать — психолог, а отец — инвестиционный банкир.

— Братьев и сестер нет, верно?

— Верно.

— Почему ты захотел стать адвокатом?

Я задумался и понял, что у меня нет точного ответа.

— Я не знаю. Это всегда было чем-то интригующим. Отец моей матери, Лидии, был адвокатом по уголовным делам, и я был высокого о нем мнения, поэтому мне казалось естественным заняться юриспруденцией. К тому же, у меня это хорошо получается.

— Ты называешь свою маму по имени?

— Да. Она предпочла это, думаю, после определенного возраста.

— Ты не хотел заниматься уголовным правом, как твой дедушка?

— Одно время я думал об этом, но оказалось, что это не мое.

— Он жив?

— К сожалению, нет. Он скончался, когда мне было тринадцать лет.

— О, мне жаль, Джек. Значит, ты не так близок со своей семьей?

— Нет. Как я уже сказал, мы отдалились друг от друга.

Несколько минут прошли в молчании.

— Сколько еще осталось? — спросила Роуз.

— Совсем немного. Ты отлично справляешься.

Она фыркнула, и, когда еще больше жидкости хлынуло вниз, ее хватка на мне усилилась.

— Ты даже не представляешь, как это странно.

— Представляю.

Еще двадцать минут прошли почти так же. С каждой минутой после часовой отметки она становилась все бледнее.

— Как ты? — спросил я, мой голос прозвучал грубее, чем я хотел.

— Не очень хорошо. Меня тошнит, и начинает болеть голова.

— Это нормально. Ты висишь вниз головой уже час. Может, хочешь еще передохнуть?

В ответ она подняла голову, и мне пришлось отпустить ее шею, чтобы она могла опереться на спинку дивана.

Я изучал чашку, пока она делала несколько глубоких вдохов.

— Еще где-то десять минут, и ты закончишь.

Открыв глаза, она также осмотрела чашку, которая была заполнена почти на 8 сантиметров.

— Как ты думаешь, когда они смогут сказать?

Я нахмурился.

— Разве ты не слышала, что сказал доктор? — Когда она посмотрела на меня пустым взглядом, я продолжил: — Он ускорит процесс для нас. К счастью, они могут сделать тест здесь, так что мы вернемся завтра и узнаем, что происходит.

Просопев, она кивнула и взяла у меня чашку.

— Твоя рука, наверное, занемела. Я подержу ее.

— Я в порядке. Я не против.

— Я знаю, но я против.

Закрыв глаза, она сделала еще один глубокий вдох и снова наклонилась, убедившись, что чашка выровнена правильно.

Когда ее левая рука обвилась вокруг колена, я, не думая, схватил ее и соединил наши пальцы вместе. На этот раз она не смотрела на меня, но и не пыталась отстраниться. Мы просто держались за руки.

Я не был уверен, кто из нас держится крепче, но мы оставались в таком положении все десять минут, и наконец чашка была достаточно полна, чтобы остановиться.

— Хорошо-хорошо, Роуз. Все закончилось.

Она открыла глаза.

— Закончилось?

— Да.

Я забрал у нее чашку и захлопнул крышку, которую они нам оставили. Я поцеловал тыльную сторону ее руки, но вынужден был отпустить ее, когда встал.

— Отдохни несколько минут, а я отнесу это медсестре.

Она молча кивнула и откинулась на спинку кресла.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы разыскать медсестру и передать ей чашку. Когда я вернулся в комнату и осторожно закрыл дверь, глаза Роуз открылись.

— Мы можем идти, Джек?

— Я думаю, тебе стоит посидеть еще несколько минут. Вот, выпей несколько глотков.

Я протянул ей бутылку с водой, которую купил для нее. Она выпила треть бутылки.

— Который час? — спросила она грубым голосом, закручивая крышку.

— Сейчас час дня.

Прежде чем я успел остановить ее, она поднялась на ноги и почти так же быстро покачнулась вперед-назад.

— Воу!

— Ради всего святого, сядь! — заворчал я, ловя ее руки, прежде чем она успела упасть. — Ты сидела с головой между ног больше часа. Ты же не собираешься встать и начать бегать вокруг. — Я попытался смягчить свой упрек. — Успокойся на секунду. По крайней мере, ради меня.

Она продолжала держать меня за предплечья и, как всегда, проигнорировала мои слова. Мы потянулись друг к другу в одно и то же время.

— Мне нужно вернуться. Я не хочу задерживать Оуэна дольше, чем это необходимо.

— Я знаю, и ты вернешься, но сейчас тебе нужно сесть на свою задницу и прийти в себя, прежде чем пытаться работать до конца дня.

Как бы я ни восхищался тем, как усердно она работала, чтобы открыть это место, сейчас было не время для того, чтобы она бегала и еще больше заболела.

Она подняла на меня глаза и кивнула. Из ее глаз исчез тот обычный свет, та искра. Она выглядела испуганной и уставшей, и это злило меня еще больше.

Я помог ей сесть и откинуться назад, занял место рядом с ней и сумел вырвать бутылку с водой из еерук.

— Я хотела попить.

— Ты попьешь после того, как отдохнешь настолько, что сможешь стоять на ногах и одновременно держать бутылку с водой.

Это вызвало у меня косой взгляд, который я проигнорировал. Я надеялся, что она набросится на меня в ответ, как она всегда делала. Именно поэтому я всегда провоцировал ее — мне нравилось видеть этот жар в ее глазах, но она не отреагировала, и для нее даже этот взгляд в сторону был довольно слабым.

Когда она отдыхала с закрытыми глазами, я тоже откинулся назад, мое плечо коснулось ее плеча. Я провел рукой вверх и вниз по лицу, моя щетина уколола руку, став длиннее, чем я привык. Теперь нам придется ждать двадцать четыре часа. Вроде бы не так уж и много, но я не знал, как проживу этот день.

Роуз наклонилась влево и нерешительно положила свою голову где-то между моим плечом и грудью. Мое тело замерло на мгновение. Когда показалось, что она успокоилась, я осторожно убрал руку, чтобы она могла устроиться поудобнее, и положил ее на спинку дивана.

— Как я выгляжу, Джек? — спросила она.

Я не мог видеть ни ее, ни ее глаз, поэтому я держал свой взгляд прямо на белой стене с красным постером.

— Как мертвец, — сказал я.

Я услышал улыбку в ее голосе, когда она ответила несколько секунд спустя.

— Я всегда могу рассчитывать на твои комплименты, не так ли?

— Именно поэтому я здесь, не так ли?

Я не знаю, как долго мы так просидели, я вдыхал ее запах, но после нескольких минут мой член зашевелился в штанах. Это был не первый раз, когда это происходило с ней, и я был уверен, что не последний, но время было неподходящим, как это всегда бывало, когда дело касалось ее. Я не знал, открыты ее глаза или нет, но для надежности я положил левую руку на колени, надеясь скрыть быстро растущую твердость, которая, как я знал, была заметна через мои брюки.

Когда ее рука легла поверх моей, добавив еще больше веса к тому, что и так было для меня болезненным, я застонал и закрыл глаза. Я чувствовал каждый дюйм ее тела, прижимающегося к моему телу, и не мог, черт возьми, ничего с этим поделать в этой комнате.

Она повернула мои часы так, чтобы видеть время, затем начала играть с моим обручальным кольцом, так же как я играл с ее кольцом много раз.

— Ты никогда его не снимал, — прошептала Роуз.

Я закрыл глаза и изо всех сил старался не обращать внимания на свои чувства. Нет, я никогда не снимал его. И не хотел снимать.

— Я чувствую себя немного лучше. Нам пора уходить, — сказала она через несколько минут.

Когда она была рядом, я чувствовал, что не контролирую себя. Так что уход меня вполне устраивал — если она действительно чувствовала себя хорошо, конечно.

— Ты уверена?

Я почувствовал, как она закивала на моей груди, потому что ее лицо и запах, распространяющийся по мне, были именно тем, что мне было нужно, чтобы я мог думать только о ней, когда вернусь в офис.

— Я отвезу тебя в «За углом», а затем мне нужно будет съездить в офис.

— Джек?

— Да?

Наконец, она подняла голову и посмотрела на меня. Когда ее тепло исчезло, мне стало еще холоднее. Сглотнув комок в горле, я разрешил себе прикоснуться к ней во имя помощи ей. Я откинул назад ее волосы, которые никак не хотели убираться за ухо.

— Слушаю.

— Это не было нашей сделкой.

Я наморщил лоб.

— Какой сделкой?

— Брачной сделкой, — медленно сказала она.

Точно. Моя блестящая идея.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я понимаю, что это не то, на что ты подписался. Давай не будем обманывать себя — возможно, это то, что они думают. Два врача, один из которых престижный ЛОР-специалист, считают, что это, скорее всего, CSF, так что я не знаю, как и когда смогу сопровождать тебя на рабочие мероприятия и ужины, но, по крайней мере, если кофейня будет работать, ты быстрее получишь недвижимость, и тебе не придется заниматься бесплатной арендой…

— Давай не будем сейчас об этом беспокоиться. Я могу не ходить никуда, сказав, что у моей жены проблемы со здоровьем, и мы продолжим с того места, где остановились, как только ты поправишься.

Я не планировал ходить ни на какие ужины, но ей не нужно было этого знать.

Она отвернулась от меня.

— Хорошо. Я просто знаю, что нарушаю правила, и если есть что-то еще, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину, ты можешь просто…

Я встал и, повернувшись к ней спиной, быстро привел себя в порядок, чтобы скрыть свою неловкую эрекцию. Я повернулся к ней лицом и встретил ее растерянный взгляд, протягивая руку. Она взяла ее после короткой паузы.

— Мы не устанавливали никаких правил, Роуз. Если понадобится, мы будем создавать их по ходу дела. Давай пока сосредоточимся на твоем здоровье. Я бы не повел тебя никуда в таком виде, даже если бы ты этого хотела.

Она встала с моей помощью, затем уставилась на меня своими пронзительными глазами, на ее лице появилась улыбка, что совсем не помогло мне справиться с тем, что творилось у меня в штанах. Я нахмурился еще сильнее.

— Я думаю, что иногда ты просто пустослов, и я также думаю, что, выйдя за тебя замуж, я, возможно, получила лучший конец сделки.

Я приподнял бровь, открывая дверь в коридор.

— Давай, Джек Хоторн, помоги мне закончить день с пользой. Дай мне досчитать до шести. Покажи мне эту улыбку. Ты можешь это сделать. Я знаю, что можешь. Это в тебе.

Я не смог бы сдержать смех, даже если бы попытался. Потом она продолжала смотреть на меня, пока мы шли. На ее лице была кривая, но красивая улыбка, и она старалась не отставать от меня. Это было то, чего я хотел с самого первого дня, не так ли? Быть тем, кому она улыбается?

Я буду бороться за нее, когда придет время. Я буду бороться всем, что у меня есть.

— Перестань ухмыляться и иди быстрее. Я не могу ждать тебя целый день — из-за тебя я опаздываю на работу.

Когда мы вышли из здания, Рэймонд уже ждал нас. Нам потребовался почти час, чтобы доехать до кофейни, и когда мы наконец добрались, я проводил ее до двери.

— Похоже, у нас полный аншлаг, — прокомментировала она, заглянув внутрь, прежде чем повернуться ко мне. — Так… ты из-за меня уже опоздал. Тебе пора уходить.

Я держал руки в карманах, моя лучшая защита от того, чтобы потянуться к ней. Я кивнул.

— Да. Мне нужно укходить.

Мы не двигались.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, стараясь задержаться подольше.

Она поморщилась и сделала глубокий вдох.

— Все еще немного тошнит, если честно, но уже лучше. Головная боль, похоже, теперь постоянная. — Она осторожно потрогала свой нос. — Это прекратилось на время.

— Когда завтра мы будем знать наверняка, ты почувствуешь себя лучше. Съешь что-нибудь, как только войдешь внутрь.

— Я так и сделаю.

Когда за ней открылась дверь и вышли два покупателя, нам пришлось отойти в сторону, справа от всех цветов, которые она поставила. Ее взгляд зацепился и за них.

— Они хорошо выглядят, не так ли? Я хотела, чтобы люди фотографировались на их фоне и выкладывали в социальные сети, чтобы это было своего рода рекламой.

— Умно.

Она застенчиво улыбнулась, и даже это выглядело на ней прекрасно. Она крепче прижала к себе пальто.

— Скоро пойдет снег. Становится холоднее. Я хочу поменять розы на зимнюю тематику с большими красивыми венками на каждом окне, и что-нибудь выбрать для входа тоже. Это будет выглядеть великолепно для зимы и Рождества, но если мне предстоит операция…

— Есть более простые способы попросить меня о помощи. Тебе не нужно прибегать к театральному представлению.

Она хихикнула, и наконец-то в ее глаза вернулось тепло.

— Хорошо. Ты поможешь мне? Я бы хотела сделать это с тобой снова. Может быть, это тоже станет маленькой традицией. Не для шоу, а для нас.

— Обязательно.

Я посмотрел через ее плечо и увидел двух ее сотрудников, наблюдавших за нами с обеспокоенными лицами. Вероятно, им не терпелось узнать, что произошло.

Я жестом головы указал внутрь.

— Салли и еще один сотрудник наблюдают за нами.

— Оуэн. Его зовут Оуэн.

Как будто я этого не знаю.

Она оглянулась и с улыбкой помахала им рукой.

— Значит, сегодня ты будешь работать в офисе, да?

Хотела ли она, чтобы я остался? Если бы она попросила, я бы остался.

Я проверил свои часы.

— Я перенес вчерашние встречи на сегодня, так что мне нужно вернуться к ним.

— О, хорошо. Да. Тогда я не должна тебя задерживать.

Я хотел, чтобы она задержала меня навсегда.

Она вытащила руки из карманов своего серого пальто и сделала шаг вперед. Положив одну руку мне на плечо, она потянулась вверх и поцеловала меня в щеку.

— Спасибо тебе за сегодняшний день. Это значит для меня весь мир, — прошептала она мне на ухо.

— Я ничего не сделал.

Мой самоконтроль, и без того расшатанный, не выдержал ни сладкого поцелуя, ни шепота. Я обхватил ее за талию и прижал к себе, прежде чем она смогла отстраниться.

Ее широко раскрытые глаза смотрели прямо в мои, пока она все еще держалась за мое плечо, поэтому я поцеловал ее прямо так. Крепко держа ее за талию, я раздвинул языком ее губы и целовал ее, пока она медленно не расслабилась в моих объятиях, позволяя мне овладеть ею. Когда я наклонил голову и засосал ее язык, она издала небольшой вздох и закрыла глаза, еще сильнее прижимаясь ко мне всем телом. Затем ее язык скользнул по моему, и она возбудилась. Когда прилив удовольствия стал слишком интенсивным для поцелуя на открытом воздухе, когда мимо нас проходили люди, мне пришлось замедлиться, но даже с этим я не торопился и поцеловал ее припухшие губы еще несколько раз, просто для себя, просто легкие поцелуи, просто чтобы сохранить это ощущение до следующего раза, когда я снова смогу попробовать ее на вкус.

Когда ее глаза лениво приоткрылись, я объяснил:

— Твои сотрудники…

— Смотрят, — прервала она, немного запыхавшись и покраснев, — Я догадалась. Хороший поцелуй. У тебя получается все лучше и лучше. Похоже, практика дает результат. Не осталось ни следа от черепахи, но, может быть, это было немного потому, что ты тоже хотел меня поцеловать?

Я усмехнулся, и ее глаза опустились к моим губам.

— Да, поцелуй был не только для твоих сотрудников, — признал я, оставив все как есть.

Это было только потому, что я хотел поцеловать ее. Единственное, что я собирался сказать, было напоминание о том, что ее ждут люди.

— Шесть. — Это был всего лишь тихий шепот, но этого было более чем достаточно, чтобы еще больше возбудить меня после нашего недолгого поцелуя.

— Иди внутрь, Роуз. Постарайся немного посидеть, прежде чем втянуться в рутину.

Кивнув, она отвернулась.

— Не работай слишком много, — добавил я.

— Поговорим позже? — Она открыла дверь наполовину и оглянулась на меня.

— Да.

— Тогда ладно.

Когда я вернулся в кофейню через два часа после того, как подвез ее, улыбка, которую она мне подарила, та, что заставила ее глаза блеснуть от удивления и счастья, стала еще одной моей любимой, когда я вел клиента к одному из угловых столиков и проводил встречу, все время чувствуя на себе взгляд Роуз.

В конце концов, я не смог держаться на расстоянии.

* * *

На следующий день мы снова сидели в кабинете ЛОРа, когда он давал нам дополнительную информацию о болезни Роуз. Он сказал ей все то же самое, что говорил другой врач, и всякий раз, когда я бросал быстрый взгляд в ее сторону, где она сидела рядом со мной, ее глаза стекленели. Я не знал, сколько всего она на самом деле слышала. Ее руки судорожно вцепились в ручки кресла, и я не думал, что мое прикосновение будет желанным. Вместо этого я задавал все вопросы, которые приходили мне в голову, о предстоящей неизбежной операции.

— После того как мы увидим результаты МРТ и КТ, мы назначим вам операцию.

Роуз прочистила горло и прервала доктора.

— Простите, что перебиваю вас, но у меня клаустрофобия. Есть ли способ избежать МРТ, если мы уже знаем по образцам, что это утечка СМЖ и мне все равно предстоит операция?

— Боюсь, что нет, миссис Хоторн. Поскольку у вас не было травмы головы или каких-либо других повреждений, которые могли бы вызвать утечку СМЖ, нам нужна МРТ, чтобы увидеть, если… — Глаза доктора переместились на меня, а затем снова на Роуз. — Нам нужно увидеть, нет ли опухолей, которые могут создать давление на мембрану и в конечном итоге вызвать утечку. Нам также нужно увидеть, где именно происходит утечка. Нам нужно знать все, прежде чем мы начнем.

Мое тело напряглось, мой гнев закипел. Опухоль мозга?

Роуз скрестила руки на груди.

— Могу ли я пройти МРТ в открытом режиме? Это возможно?

— Боюсь, что конкретное сканирование, которое нам нужно, открытая МРТ не выдержит.

— Хорошо, я понимаю.

— Встретимся завтра, и у нас будет более четкий план дальнейших действий.

К моему и Роуз ужасу, им удалось записать ее на МРТ и КТ, как только мы вышли из кабинета врача. Мы спустились на лифте вниз, чтобы попасть в отделение радиологии в полной тишине. Мне не нужно было спрашивать ее, все ли у нее в порядке, я и так знал, что нет. Я тоже не был в порядке, но я все равно чувствовал необходимость услышать, как она скажет что-нибудь… что угодно. Двери открылись, и мы вышли вслед за пожилой парой, держащейся за руки.

— Роуз…

Ее глаза скользнули в мою сторону, а затем она быстро опустила взгляд.

— Опухоль мозга звучит забавно, да? Это то, о чем я не думала. О, вот радиология.

Она даже не дала мне шанса что-либо сказать, и через несколько минут ее провели в небольшую комнату, где рентгенолог, молодая девушка с круглыми очками и легкой улыбкой, сказала ей снять обувь, бюстгальтер, украшения и пояс вместе с любыми металлическими предметами и положить их в надежный шкафчик. Когда она вышла через несколько минут, она выглядела бледнее, чем когда входила в кабинет. Ее волосы были уложены мягкими волнами, а резинка, которая их удерживала, исчезла.

Я мог сосредоточиться только на том, как дрожали ее руки. Когда она сама это заметила, она спрятала их за спину. Несколько раз я пытался поймать ее взгляд, но казалось, что она намеренно избегает меня. Блеск слез в ее глазах был еще одной проблемой, и моя грудь сжалась при виде того, как она пытается быть храброй.

Она последовала за техником в комнату, ее шаги замедлились, когда она увидела туннелеобразную машину. Я наблюдал, как она обняла себя одной рукой, а затем ускорила шаг.

Техник держала в руках странное приспособление, ожидая Роуз рядом с аппаратом.

— Теперь вы можете лечь на стол. Нам нужно будет поместить это на вашу голову, чтобы поддерживать ее в стабильном состоянии в аппарате.

Роуз замерла на месте.

— Я… у меня небольшая клаустрофобия. Мы можем как-нибудь пропустить эту штуку, если я пообещаю, что не буду двигать головой?

— Мне очень жаль, но мы должны ее использовать.

Клетка. Это была клетка для ее головы.

Роуз кивнула, но не сделала ни одного движения, чтобы забраться на стол.

Техник протолкнулась вперед.

— Сканирование займет всего пятнадцать минут или около того, и я буду находиться по другую сторону стекла. — Она протянула маленькую кнопку, соединенную с длинным проводом. — Вы будете держать это в руке, и если вы начнете паниковать, вы можете нажать на нее, мы остановимся и выведем вас.

— Но тогда нам придется начинать все сначала, верно?

— Боюсь, что да. Готовы?

Моя челюсть сжалась, а руки сами собой сформировали кулаки. Мне это не нравилось. Роуз не двигалась.

Она рассмеялась, звук был ломаным и неправильным.

— Я сейчас двинусь, обещаю.

Техник улыбнулась.

— Могу я остаться с ней в комнате? — спросил я, гнев в моем голосе звучал громко и отчетливо, только я не злился ни на кого из присутствующих. Я просто ненавидел, что у меня связаны руки, и как бы сильно я ни хотел, я не мог ей помочь. То, что я останусь в комнате, не изменит того факта, что ей придется туда войти, но я решил, что это поможет мне, если не ей.

Роуз подняла голову и посмотрела на меня, ее губы разошлись.

— Джек, ты не должен этого делать.

Я проигнорировал ее.

— Это безопасно? — спросил я техника, изо всех сил стараясь не зарычать на нее. Я не думаю, что мне это удалось, потому что ее глаза стали большими, и она нервно поправила очки на носу.

— Эм, да. Это безопасно, но вам нужно будет снять…

— Понял. — Я отвернулся и вышел из комнаты, чтобы обо всем позаботиться. Меньше чем через минуту я вернулся.

Роуз все еще стояла на двух ногах, а не лежала на столе.

— Ты в порядке? — спросил я, стоя слишком близко и в то же время недостаточно близко.

Она глубоко вздохнула и кивнула. Я протянул ей руку и ждал, пока она провела ладонями вверх и вниз по своим леггинсам, а затем медленно взяла мою. Было холодно. Я помог ей подняться, и как раз когда она собиралась лечь на спину, техник остановила ее.

— О, мне нужно, чтобы вы легли на живот.

Роуз сразу же выпрямилась и села, одна ее рука все еще была в моей, ее хватка стала еще можно крепче.

— Что? — прошипела она.

— Снимки, которые хочет сделать ваш доктор, делаются лицом вниз.

— Но мой нос… он… — Ее глаза обратились ко мне, когда ее лицо стало сморщиваться, дыхание стало слишком быстрым. — Джек, я не смогу дышать, не лицом вниз. Я не могу…

Я сжал руку Роуз, и она замолчала. Не отводя от нее глаз, я обратился к технику.

— Не могли бы вы дать нам минутку, пожалуйста?

Взгляд Роуз проследил за техником, когда она вышла из комнаты и закрыла дверь. Она была на грани гипервентиляции, а сканирование еще даже не началось.

— Ты опоздаешь в кофейню, и, кроме того, из-за тебя я тоже опоздаю. Мы должны это сделать, верно? Ты слышала доктора.

Она сглотнула, ее горло задвигалось.

Я поймал ее подбородок между пальцами и заставил ее встретить мой взгляд. Приподняв бровь, я снова сказал:

— Мы должны это сделать. Мне нужно, чтобы ты была в порядке, поэтому мы не можем этого избежать.

Облизнув губы, она кивнула.

— Я не смогу ничего увидеть. Даже сейчас комната приближается на меня.

Ее грудь начала подниматься и опускаться быстрее; она была в нескольких секундах от приступа паники, поэтому я наклонился, чтобы мы были на уровне глаз.

— Ты можешь сделать это, Роуз. Ты сделаешь это, а потом мы выберемся отсюда. Это займет всего пятнадцать минут — уверен, ты сможешь продержаться столько. Я буду здесь все это время, и когда все закончится, мы не будем оглядываться назад.

Она сократила расстояние между нами и прижалась своим лбом к моему.

— Я знаю, что веду себя глупо. Прости меня. Я боюсь, вот и все. Я — Она сделала еще один глубокий вдох и закрыла глаза. — Мне предстоит операция, черт возьми, если я буду с ума сходить из-за этого, я не смогу…

Моя левая рука, та, которая не была в смертельной хватке Роуз, сжалась.

— Давай побеспокоимся об этом препятствии, а потом начнем волноваться об операции. Потрать время на то, чтобы подумать о своем кафе. Построй планы.

Отстранившись от меня, она фыркнула и кивнула, ее глаза подозрительно увлажнились.

— Теперь ты готова? — спросил я.

— Ты действительно останешься здесь?

— Я сказала, что останусь, не так ли?

Края ее губ приподнялись.

— Да, ты сказал. — Еще один глубокий выдох. — Если бы я не беспокоилась о том, что ты обо мне подумаешь, я бы постаралась сделать все возможное, чтобы сбежать отсюда прямо сейчас.

Я посмотрел на нее долгим взглядом.

— Я могу бежать быстрее тебя. Я снова вызову техника, и мы с этим покончим.

Еще один жесткий кивок, и она отдернула руку назад, чтобы положить его на ее бедро.

Я позвал техника обратно, и она перешла на левую сторону Розы.

— Все готово?

Когда Роуз не ответила, я коротко кивнул девушке.

— Поскольку вы беспокоились о протекании, мы положим эту бумагу вам под нос, так что, надеюсь, она не будет вас сильно отвлекать. Кроме того, там будет шумно, так что вот вам затычки для ушей. Звуки совершенно нормальные, так что пусть они вас не пугают.

Техник протянул мне еще одну пару. Роуз без слов взяла их и вставила в уши.

— Готовы? — спросила девушка, ее взгляд перемещался между моим и Роуз.

Роуз прочистила горло.

— Да.

Она закрепила голову в приспособлении, и я помог ей лечь на живот. Ее глаза уже были плотно закрыты.

Прежде чем техник успела скрыться за дверью, я привлек ее внимание.

— Я могу ее касаться?

— Да, но постарайтесь не двигать ее.

Дверь закрылась, и мы с Роуз остались одни — если не считать всех остальных по ту сторону стекла.

Спустя несколько секунд голос техника наполнил комнату, когда она заговорила в микрофон с другой стороны.

— Итак, Роуз. Я буду говорить и сообщать вам, сколько минут осталось. Начинаем.

Как только машина заработала, я положил руку на единственную часть ее тела, до которой мог дотянуться, не проталкивая руку в туннель: на ее лодыжку. Я заставил себя расслабиться, чтобы мой захват не был болезненным, но я не был уверен, насколько мне это удалось. Сначала я слышал ее неровное дыхание, когда она пыталась вдыхать и выдыхать, пытаясь успокоиться, но, когда звуки становились все громче и громче, я уже ничего не слышал.

Шли минуты, и я начал волноваться с каждой секундой, но все, что я мог делать, — это осторожно проводить большим пальцем вверх и вниз под краем ее леггинсов. Я закрыл глаза и постарался не обращать внимания на то, как сердце колотится в груди. Я не должен был чувствовать себя так. Это было простое безболезненное МРТ, но ее паника повлияла и на меня, и мне было трудно просто стоять на месте, когда все, что я хотел сделать, — это вытащить ее, чтобы ей не было больно, и я больше не видел этого испуганного и обеспокоенного взгляда в ее глазах.

Когда отбойный звук машины усилился, и все эти удары, стуки и гудки начали меня доставать, я просто обхватил пальцами ее ледяную лодыжку и держался, надеясь, что она в порядке, зная, что я ее жду.

— У нас осталось всего несколько минут. Вы отлично справляетесь.

— Все почти закончилось, Роуз, — сказал я нормальным голосом. Я не думал, что она может услышать меня из-за безумных звуков или через свои беруши, но на всякий случай я продолжал говорить с ней, повторяя одно и то же снова и снова. — Все почти закончилось. Я здесь. Ты почти закончила. Я здесь, рядом с тобой.

— Готово, — бодро сказала девушка через динамики. — Я сейчас подойду и вытащу вас.

Громкие удары в моем черепе прекратились, и я понял, что аппарат тоже остановился. Техник открыла дверь и вошла внутрь. Я отпустил лодыжку Роуз и несколько раз сжал руку, отступая назад, чтобы дать технику сделать свою работу и вытащить Роуз оттуда, чтобы я мог добраться до нее.

Как только стол начал выдвигаться из машины, Роуз начала двигаться. Когда ее голова появилась в проеме и я увидел ее профиль, мое сердце упало. Она выглядела хуже, чем я ожидал, а я ожидал все самое плохое. Я сделал шаг вперед, затем остановился, сжав кулаки по бокам. В ту же секунду она поднялась на руки и колени, ее глаза были широко открыты, слезы стремительно стекали по щекам. Все ее тело дрожало, дыхание было судорожным, как будто она не могла вспомнить, как дышать. Кроме поверхностного и резкого дыхания, она не издавала ни единого звука. Сев на пятки, она начала отталкивать устройство на своей голове, пока техник не помогла ей и не освободила ее от него.

— Дайте мне минуту, и мы поможем вам спуститься.

Роуз не слушала ее. Вряд ли она вообще ее слышала. Она оттолкнулась ногами и попыталась поставить ногу на маленькую лестницу, но ноги не держали ее, и она споткнулась. Я бросился вперед и поймал ее, прежде чем она успела упасть на лицо. Она сжимала в руках мою рубашку на пуговицах, но с заплывшими от слез глазами я сомневался, что она сможет разглядеть хоть что-то из моих черт.

Сжав челюсть, я просунул руку под ее ноги и поднял ее со стола в свои объятия. То, что она не протестовала, только сильнее ранило меня. Ее руки обхватили мою шею, и она уткнулась лицом в мою шею, ее слезы текли по моей коже.

Не говоря ни слова ни Роуз, ни технику, я быстро вышел из комнаты, прижимая ее к себе, и вернулся в небольшое помещение, где мы готовились. Я закрыл за нами дверь плечом и осторожно сел на скамейку у стены. Я молчал до тех пор, пока ее дыхание наконец не пришло в норму.

— Теперь все кончено. Успокойся.

Ее голова чуть дернулась, но осталась на месте. Я обхватил ее руками чуть крепче, просто прижимая ее к себе.

Она прижала свою ладонь к моей груди и держала ее там.

— Я не могу… я не могу перевести дыхание, Джек.

Я закрыл глаза. Ее голос был хриплым, и это меня чертовски выводило.

— Ты в порядке. Просто продолжай дышать, этого пока достаточно.

Ее грудь прижалась к моей, когда она издала небольшой фырк.

— Этого достаточно?

— Этого достаточно.

Она прижалась ближе.

— Прости меня за то, что смутила тебя, за то, что испугалась, за то, что не могу сейчас пошевелиться, хотя твоя рубашка и кожа пропитаны моими слезами и некоторыми мозговыми жидкостями.

Мои глаза все еще были закрыты, я откинул голову назад, ударившись о стену. Она убивала меня.

— Я была в порядке первые десять минут или около того, — прошептала она, прижимаясь лбом к моей коже. — Но потом я не могла дышать. Моя голова начала кружиться, как сумасшедшая, и слезы начали литься сами по себе. Я боялась, что они остановятся и все начнется сначала, поэтому я даже не знаю, как я остановила дрожь.

Я поцеловал ее в висок.

— Ты справилась, и все уже позади.

— Мне пора вставать.

— Да.

Мы не двигались, я снова целовал ее висок. Я не мог остановиться. Она все еще слегка дрожала, но, когда раздался стук в дверь, она зашевелилась в моих объятиях.

— Дайте нам секунду, — позвал я, повысив голос настолько, чтобы меня услышал тот, кто был снаружи.

Прижав руку к моей груди, Роуз оттолкнулась от меня раньше, чем я был готов ее отпустить, и медленно поднялась на ноги. Заправив волосы за уши, она открыла шкафчик и взяла салфетку, которую, очевидно, оставила внутри, быстро вытерла нос и откинула голову назад. Держа салфетку и одновременно фыркая, она начала доставать остальные вещи. Все еще сидя, я наблюдал, как ее глаза метались вокруг, ее лицо было мокрым и в пятнах. Я увидел ее голубой кружевной лифчик и поднялся на ноги.

— Я буду ждать тебя снаружи.

Когда я уже собирался пойти забрать свои вещи — часы, ремень и бумажник — со стола, ее голос остановил меня.

— Джек?

Я поджал губы и оглянулся на нее через плечо, ожидая, что она продолжит. Она стояла перед шкафчиком в одних носках, прижимая к груди лифчик и пальто. Впервые она действительно выглядела больной, не говоря уже о том, что потерянной и одинокой, и эта картина не понравилась мне. Нет, это меня чертовски разозлило.

— Этого недостаточно, я знаю, но спасибо тебе. Спасибо, что ты здесь, когда я знаю тебя… Спасибо.

— Я ничего не сделал, — пробормотал я, мой тон был жестче, чем я хотел. Я кивнул и покинул комнату.

Когда она вышла через несколько минут, она выглядела лучше. Она даже улыбнулась технику, прежде чем выйти за дверь. Она зализывала свои раны и была готова к отдыху. Я считал, что именно поэтому я начал влюбляться в нее.

Я положил руку ей на поясницу, поддерживая с ней контакт всю дорогу до машины.

* * *

Операцию назначили на следующий вторник после насыщенной событиями МРТ. Эта неделя была адом на земле для нас обоих. В понедельник мы должны были прийти, чтобы сделать последние анализы, необходимые для того, чтобы операция прошла гладко. Осмотр глаз, эхокардиограмма и предварительный осмотр анестезиолога — вот лишь несколько из того, что нам — ей предстояло сделать. Роуз считала все это забавным. В последние несколько дней перед операцией она говорила именно это слово, и в нем было много сарказма. Для меня это было совсем не весело.

Во время работы она улыбалась, приветствовала клиентов, смеялась и шутила с Салли и другими, но как только она закрывала заведение, когда я стоял рядом с ней, она становилась немой.

Она почти не разговаривала с Рэймондом и не спрашивала о его последнем свидании, что, как я понял, было ее любимым занятием по утрам и вечерам, когда он отвозил нас обратно в апартаменты. Она едва поздоровалась с портье, Стивом, и оставила меня с ним разговаривать.

Меня.

В дни после МРТ, как только мы возвращались домой, она исчезала в своей комнате, бормоча что-то невнятное, в итоге она говорила, что у нее болит голова и она устала. Я верил ей. Я знал, что она устала, видел, что у нее чаще болит голова, но в понедельник, когда мы вернулись из больницы и она, не говоря ни слова, сразу же убежала к себе в комнату, я наконец достиг предела и больше не мог этого выносить. Я не собирался позволить ей вернуться к тому, что было, когда она только переехала.

Мне удалось убедить ее не ходить в кафе за день до операции. Это был ее первый выходной день из многих. Ей нужно было отдохнуть, пока она не почувствует себя достаточно хорошо, чтобы встать на ноги.

Она выглядела убитой горем, когда мне пришлось осторожно поддерживать ее движение к машине, держа руку на пояснице, а она все время оглядывалась на кофейню через плечо, как будто видела ее в последний раз. Мне казалось, что я забираю у нее ребенка. Когда она сразу поднялась в свою комнату, я оставил ее на время.

Я снял пиджак, закатал рукава и прошел прямо на кухню.

Через час, когда было уже шесть вечера и стол был готов, я достал свой телефон и отправил Роуз сообщение.

Джек: Ты можешь спуститься вниз?

Роуз: Я не очень хорошо себя чувствую, Джек. Если нет ничего важного, я бы хотела остаться в постели.

Помимо того, что я не хотел, чтобы она оставалась одна, она еще и не ела весь день, и что бы она ни говорила, я не позволил бы ей провести следующие бог знает сколько часов голодной. У нее было три часа до того, как ей нужно было прекратить есть.

Джек: Я бы очень хотел, чтобы ты помогла мне кое с чем, если бы ты могла спуститься.

Я знал, что это заставит ее прийти ко мне, потому что это был, вероятно, первый раз, когда я просил ее о помощи в чем-либо. Одно только любопытство должно было ее расшевелить.

Конечно, через две минуты я услышал, как открылась и закрылась ее дверь. Затем шаги были слышны на лестнице, и она вошла в гостиную. Ее волосы были собраны в простой хвост, несколько прядей волос обрамляли ее бледное лицо. На ней был толстый и длинный свитер песочного цвета, который спускался ниже бедер, а под ним были надеты простые черные леггинсы и милые носки. Рукава свитера были оттянуты вниз, а в одной руке она держала салфетку — то, что стало для нее постоянным в последние несколько недель.

Как только она увидела меня, стоящего возле обеденного стола с засунутыми в карманы руками, ее шаги замедлились, а глаза метались между накрытым столом и мной.

— Джек? Тебе нужна моя помощь? — спросила она, поднося салфетку и шмыгая носом.

— Да. — Я обошел ее и отодвинул стул, возле которого она стояла. — Мне нужна твоя помощь, чтобы доесть эту еду.

Она посмотрела на меня через плечо, суетясь.

— Джек…

— Ты сегодня ничего не ела, Роуз. — Я смягчил свой тон и посмотрел ей в глаза. — У тебя есть только три часа, потом ты все равно не сможешь ничего есть или пить. Я не хочу есть один, поэтому ты будешь есть со мной.

Она зажала губы между зубами и кивнула.

— Ты прав, я должна что-нибудь съесть. Только дай мне минутку, чтобы я могла что-нибудь сделать со своим носом.

Развернувшись в носках, она поспешила в ванную.

Когда она вернулась с ватным шариком в носу, она села на стул, и я помог ей подойти к столу.

Я занял место напротив нее и потянулся к ее тарелке, но она схватила ее в воздухе.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Я пытаюсь вырвать у тебя тарелку. — Я мягко потянул ее тарелку, и она отпустила ее. — Сегодня ты будешь избалована.

Наконец-то улыбка, которая коснулась ее губ, была искренней.

— Вечер жалости, да?

Я пожал плечами. Я бы не назвал это так, но если она хотела думать об этом в таких терминах, то лучше было бы держать рот на замке. Я взял большое сервировочное блюдо и начал накладывать спагетти в ее тарелку.

Роуз наклонилась вперед и потянулась к моей руке, обхватив своими пальцами мое запястье, когда я собирался положить еще пасты. На ее лице расцвела небольшая улыбка.

— Я думаю, этого более чем достаточно для меня, как ты думаешь?

Я еще раз взглянул на ее тарелку и решил, что этого вполне достаточно. Я всегда мог тайком положить еще на ее тарелку, когда она закончит. Я отпустил ложку со спагетти и потянулся за соусом болоньезе. Она попыталась остановить меня после второй ложки, но я незаметно положил еще одну.

Когда я поднял глаза, она улыбалась мне. Это было гораздо ближе к ее обычной улыбке, поэтому я начал расслабляться.

— Свежий чабрец?

Ее ухмылка стала еще шире, и она снова кивнула.

— Мне нравится эта твоя сторона.

— Какая сторона? — рассеянно спросил я.

— Эта домашняя сторона. Она тебе идет.

Когда ее тарелка была готова, я протянул ей ее, и ей пришлось держать ее двумя руками, прежде чем она смогла поставить ее перед собой. Наклонившись над едой, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Пахнет потрясающе. Ты был прав, я умираю с голоду.

Я не мог оторвать от нее глаз, даже когда взял свою тарелку и начал тот же процесс.

— Я всегда прав.

Она подняла на меня брови, ее ухмылка стала более игривой.

— Полегче. Я бы не сказала, что всегда.

— Я бы сказал. Давай, время идет. Начинай есть.

— Ты всегда такой командир, хотя…это точно правда.

Одарив ее пристальным взглядом, я ждал, пока она начнет. Роуз, не торопясь, устроилась поудобнее на стуле, а затем, наконец, начала есть.

Пожевав несколько секунд, она закрыла глаза и застонала, прежде чем наконец проглотить. Удовлетворенный тем, что она продолжит есть, я начал ужинать сам.

— Откуда ты это заказал? Это невероятно.

— Рад, что тебе нравится.

— Это тайное место? Боже! Это так вкусно, Джек!

Я продолжал жевать, а затем проглотил под ее ожидающим взглядом.

— Это я приготовил. Я ничего не заказывал.

Она остановилась с вилкой в нескольких сантиметрах от рта и опустила ее.

— Ты готовишь?

— Иногда, если у меня есть время.

Это вызвало еще одну красивую улыбку, и я решил, что всегда буду готовить для нее по понедельникам пасту или то, что она захочет.

— Ты потрясающий. — Она зажевала, но остановилась. — То есть это паста потрясающая.

— Я буду готовить по понедельникам.

Она тяжело сглотнула.

— Ты готовишь по понедельникам?

Я покачал головой и потянулся за стаканом с водой.

— Нет, я начну готовить для нас по понедельникам. Мне нравится проводить время на кухне.

— Можно я посмотрю? В следующий понедельник? Или ты не любишь компанию? О, и конечно, если операция пройдет хорошо и…

Мои глаза встретились с ее.

— Тебе не стоит заканчивать это предложение. Мне не нравится компания, но ты мне нравишься. Ты можешь посмотреть.

— Джек, мне кажется, мы флиртуем.

Я хмыкнул.

— Каждый понедельник, обещаешь?

Я посмотрел ей в глаза.

— Когда захочешь, Роуз.

— Тогда я тоже должна выбрать день, когда я буду готовить.

Мы продолжили есть.

— Если ты будешь готовить так же хорошо, как печь, я согласен.

— Мне нравится готовить, когда это не только для меня. По понедельникам будет день пасты?

— Ты хочешь, чтобы это был день пасты?

Она улыбнулась, ее голова покачивалась вверх-вниз.

— Думаю, мне бы это понравилось. Это будет наша первая традиция.

При последних словах тон ее голоса изменился, и я поднял глаза от своей тарелки, чтобы увидеть, что она улыбается мне. Моя ночь была уже сделана.

— Значит, день пасты.

— Итак, завтра…

— Нет. Я не хочу говорить о завтрашнем дне сегодня, если ты не против. — Она медленно положила вилку и перевела взгляд на меня. — Я полностью осознаю, что веду себя как полная… позволь мне поправить, я была капризной дивой по поводу всей этой болезни. Я также прекрасно понимаю, что по сравнению с некоторыми болезнями, это ничто, но моя проблема в том, что я просто боюсь. Это слишком близко к моему мозгу, как мне кажется, и это меня очень беспокоит. Мне не нравится, что я буду под анестезией и не буду знать, что происходит, не то чтобы я хотела знать или хотела быть в сознании, даже если бы это было возможно… Я особенно благодарна, что это будет эндоскопическая операция, а не вскрытие черепа, как это делали в те времена, потому что это, вероятно, убило бы меня, но… я все равно боюсь. Я говорила тебе, я боюсь сдавать кровь, так что операция… — Она решительно покачала головой. — И время не могло быть хуже.

Я разомкнул губы, но она не дала мне сказать то, что было у меня на уме.

— Как я уже сказала, сегодня я хочу вести себя так, как будто завтра будет еще один обычный день. Я просто хочу насладиться этим потрясающим ужином, который ты тайно приготовил для нас, а потом попытаться понять, что еще я могу выжать из своей ситуации. С остальным я разберусь завтра.

— С остальным мы разберемся завтра, — поправил я ее и получил кивок в ответ. — Что еще ты хотела выжать из своей ситуации? — спросил я, стараясь выглядеть только слегка любопытным. Я уже знал, что сделаю все, что она захочет.

Ее улыбка вернулась в полную силу.

— Я думала, ты никогда не спросишь. Так что… — Она подалась вперед на своем сиденье, накручивая спагетти на вилку, и посмотрела на меня. — Помнишь, ты говорил, что никогда не смотрел «Вам письмо»? Я подумала, что уютный фильм подойдет идеально для сегодняшнего вечера. И это не пустой фильм. Я обещаю, что тебе не будет скучно. Любой фильм с участием Тома Хэнкса просто великолепен, а его экранная химия с Мег Райан просто идеальна. Я уверен, что ты…

— Хорошо, — согласился я, держа руки ровно на столе и не сводя с нее глаз.

— Мы можем посмотреть его?

— Я сказал «хорошо», разве нет?

Ее смех застал меня врасплох, но я не был против.

— Довольна? — спросил я, улыбаясь ей в ответ.

Ее взгляд упал на мои губы.

— Да, Джек. Очень. Спасибо.

— Не за что. А теперь перестань болтать и продолжай есть.

Она широко улыбалась все время, пока болтала и втягивала меня в разговор за разговором во время ужина. Как бы хорошо я ни умел не показывать, что я думаю или чувствую, я не был уверен, хорошо ли я справился с этой задачей в этот вечер. Я слишком беспокоился о том, что принесет следующий день и что я буду делать, если с ней что-то случится, когда она будет вне моей досягаемости.

ГЛАВА 18 ДЖЕК

Мы встали из-за обеденного стола около семи тридцати вечера. Это был один из самых долгих ужинов в моей жизни, но поскольку Роуз выглядела счастливой, я не жаловался и не мог жаловаться. Она настояла на том, чтобы убрать всю посуду в посудомоечную машину, и я составил ей компанию, пока она не закончила. Ее улыбка не сходила с лица, и мне было приятно ее видеть.

Я приготовил ей чай и сделал себе чашку кофе. В пятницу я купил ей трюфели, потому что знал ее слабость к шоколаду, но так и не нашел подходящего момента, чтобы подарить их ей, поэтому я взял с собой элегантную коробку и положил ее на журнальный столик.

Я нашел пульт от Apple TV и начал искать фильм, о котором она говорила. Когда я нашел его, я загрузил его на свой аккаунт и нажал кнопку воспроизведения.

— Подожди, подожди. — Роуз вскочила и побежала к свету. — Так-то лучше.

Она вернулась, села и тут же подтянула под себя ноги, укрывшись большим вязаным пледом, который она принесла из своей комнаты. Я протянул ей кружку с чаем.

Она схватила меня за запястье правой рукой и притянула к себе.

— Начинается, садись.

Мне удалось дотянуться до своей кружки с кофе и ее коробки с трюфелями.

Чувствуя себя немного неловко, я вложил коробку ей в руку и прислонился спиной к дивану. Когда она посмотрела на меня в замешательстве, я сосредоточился на только что начавшемся фильме и сделал глоток кофе.

— Что это? — Поставив свою кружку на плоскую поверхность дивана, она бросила на меня быстрый взгляд, а затем начала открывать. — Шоколад? Для меня? — спросила она, ее голос был высоким.

— Клиент принес его в пятницу, и он просто лежал в офисе, поэтому я подумал, что ты захочешь его. — Ложь сорвалась с моих губ так легко, что я удивил даже самого себя.

Уголком глаза я уже видел, как она откусывает от одного из них.

— Хочешь? — спросила она, когда закончила сводить меня с ума и стонать. Она протянула коробку ко мне. — Разве ты не любишь трюфели? Давай, возьми один.

Я бросил на нее измученный взгляд и взял один, держа его в руке.

— Ты позволишь мне посмотреть этот фильм или будешь болтать все время?

Она поморщилась.

— Ясно, ты один из тех. Будь готов к тому, что я буду говорить. Я буду постоянно указывать на вещи, которые ты и так видишь сам. Я просто взволнована, потому что ты никогда не смотрел его. Уже девять?

Я не сводил глаз с экрана, когда героиня Мег Райан начала бежать к своему ноутбуку, чтобы проверить электронную почту.

— Еще нет. Я скажу тебе, когда нужно остановиться. Сейчас только восемь.

Мы сидели в тишине и просто смотрели фильм. Примерно на десятой минуте Мег Райан наконец-то добралась до своего магазина. Магазина «За углом».

Я перекинул руку через спинку дивана в ее сторону.

Через несколько минут я взглянул на нее. Коробка с трюфелями выглядела так, будто в ней не хватало шести штук, а она все еще крепко сжимала в руках кружку с чаем, словно пытаясь согреть их.

— Тебе холодно?

— Немного. Хочешь, поделим? — повторила она, и мои брови сошлись.

Потом я понял, что она держит край одеяла повыше и подальше от себя.

Было не холодно — в квартире было достаточно тепло, — но я воспользовался возможностью придвинуться к ней поближе, и она положила его мне на ноги. Когда она откинула голову назад, она почти упиралась мне в плечо.

Она глубоко вздохнула. Ее голос был тихим, когда она снова заговорила.

— Спасибо тебе за сегодняшний вечер, Джек.

Наклонившись, я прижался поцелуем к ее виску.

— Не за что, Роуз.

В десять минутдевятого я забрал у нее кружку с холодным чаем и поставил ее на журнальный столик. После чуть больше половины фильма она заснула, и ее голова опустилась мне на плечо. Я досмотрел фильм до конца, не сдвинувшись ни на сантиметр, чтобы она могла отдохнуть. Чем больше она прижималась ко мне, тем труднее мне было не разбудить ее и не поцеловать ее. Казалось, что она захватила всю квартиру, и я не чувствовал ничего, кроме ее запаха.

Я наслаждался каждой секундой — и фильмом, и теплым телом Роуз, прижавшимся к моему.

Подхватив ее на руки, я выпрямился, позволяя одеялу упасть с нее.

Она начала приходить в себя, когда мы были на полпути вверх по лестнице.

— Джек? — Ее руки сжались вокруг моей шеи. — Который час? — пробормотала она.

— Немного за десять.

Вздохнув, она положила голову мне на плечо.

— Тебе понравился фильм?

Мне не приходилось было врать.

— Да, ты была права, он был хорош.

— Таких фильмов больше не снимают, — пробормотала она.

Я открыл дверь в ее комнату и вошел, осторожно положив ее на кровать. Она свернулась калачиком на боку, и я натянул на нее уже распахнутые одеяла.

— Спокойной ночи, Джек, — прошептала она. — Увидимся завтра.

— Я разбужу тебя в 6:30. Нам нужно быть в больнице в половину восьмого.

— Хорошо.

Я был прикован к месту, но не знал, что еще сказать, что позволило бы мне остаться с ней подольше, провести эту ночь, хотя бы эту ночь с ней.

— Спокойной ночи, Роуз.

Я наклонился и поцеловал ее в лоб, а затем в губы. Это было настолько естественным движением для меня, что я даже не колебался. Она закрыла глаза с улыбкой на губах. Я был уверен, что она так и не проснулась до конца.

Подумав о ней, я вышел и направился в свою комнату.

Позже той же ночью прошло несколько часов, а я все еще не спал. Мои мысли бегали во всех направлениях, но особенно в том направлении, где через несколько дверей от меня спала Роуз, поэтому я удивился, когда на мой телефон пришло новое сообщение.

Роуз: Ты спишь?

Джек: Нет.

Роуз: Я тоже.

Я глубоко вздохнул и провел рукой по лицу.

Джек: Все в порядке?

Роуз: Да. Просто не могу уснуть.

Роуз: Почему ты до сих пор не спишь?

Джек: Тоже не мог уснуть.

Роуз: Могу ли я еще воспользоваться своей ситуацией или я упустила свой шанс?

Джек: Зависит от того, чего ты хочешь.

Роуз: Это странный вопрос.

Джек: Удиви меня.

Роуз: Я хотела спросить, могу ли я тебя поцеловать.

Роуз: И прежде чем ты откажешься, это не должно означать ничего, кроме этого. Просто поцелуй. Правда в том, что ты постепенно стал таким искусным целовальщиком, и я думаю, что не отказался бы поцеловать тебя прямо сейчас. Я бы хотела назвать это поцелуем жалости. Если это не подходит, потому что никто не будет рядом, чтобы видеть это, я пойму.

Точки все еще плясали в чате, но я оставил телефон на тумбочке и вышел. Я решил не стучать и просто вошел в ее комнату.

Она, казалось, все еще печатала, но остановилась, увидев меня. Прочистив горло, она поднялась на колени, чтобы встать с кровати, но я успел сделать это раньше нее.

— Как ты хочешь сделать э…

Я не дал ей времени закончить фразу. На следующем дыхании я держал ее голову в своих руках, откинув ее волосы назад. Ее щеки были теплыми и слегка влажными.

— Я не хочу, чтобы ты больше плакала, — прошептал я с оттенком гнева в голосе. Это было последнее, чего я хотел для нее. — Я поцелую тебя, но только если ты пообещаешь больше не плакать. Я не могу этого вынести, Роуз.

Она кивнула.

Я опустил голову к ее голове, раздвинул ее губы своими и наблюдал за ее глазами, которые закрылись в ту же секунду, когда наши губы соприкоснулись. Она положила свои руки поверх моих на свои щеки и наклонила голову вверх, углубляя поцелуй. Я медленно опустился на колени на кровати, обхватил ладонями ее лицо, погружая пальцы в ее волосы, а ее руки, двигаясь между нами, обхватили мою шею. Я втянул ее язык в свой рот и с удовольствием проглотил ее тихий стон.

Если бы мне пришлось описывать наш поцелуй, я бы сказал, что это было нежное насилие. Я не мог достаточно насытиться ею, не мог достаточно приблизиться. Я позволил одной из своих рук пройтись по ее спине, запоминая каждый сантиметр и то, как ее тело переходит в талию. Когда я крепко ухватился за ее рубашку, я притянул ее к себе. Она зарычала, но не остановилась, не попросила меня остановиться.

Я чувствовал, как ее грудь поднимается и опускается на мою, ее жар уже обжигал меня. Я сжал в руке ее рубашку и углубил поцелуй, заставив ее выгнуть спину, одновременно крепко обхватив ее талию другой рукой. Ее голова откинулась назад от силы моего поцелуя, ее язык играл с моим.

Затем ее руки сомкнулись на моей груди, и я почувствовал легкий толчок.

Мне удалось вырваться, и она быстро выскочила из моих объятий и кровати, побежав прямо в ванную.

Все мое тело было напряжено. Я сел на край кровати и опустил голову на руки. Мое дыхание было тяжелым, сердце билось в горле, как у подростка, целующегося со своей девушкой у нее дома.

Пока я раздумывал, встать и уйти или остаться, Роуз появилась из ванной, ее лицо раскраснелось, губы покраснели и распухли, волосы были в беспорядке.

Она выглядела идеально.

Она медленно проделала обратный путь и остановилась передо мной, когда ее колени почти касались моих.

Я не хотел извиняться за то, что набросился на нее, как зверь, но я совсем забыл, что она больна.

— Прости, — пробормотала она, ее голос был охрипшим. Ее указательный палец коснулся носа. — Это снова началось, и мне пришлось…

Я вздохнул с облегчением и кивнул. Я сглотнул комок в горле и уже собирался встать, чтобы уйти, но Роуз положила обе руки мне на плечи и забралась ко мне на колени, но не села, а поставила одну из своих ног между моими, стоя на коленях. Мои руки оказались на ее бедрах, и я держал ее неподвижно.

— Что ты делаешь? — спросил я резким шепотом, глядя в ее манящие глаза.

Она улыбнулась мне.

— Я получаю остаток моего жалостливого поцелуя, — прошептала она в ответ низким и ровным голосом, гораздо более ровным, чем мой, к моему удивлению. — Я еще не закончила с тобой.

Ее руки пригладили мои волосы, когда ее глаза закрылись сами собой и голова опустилась. Я встретил ее на полпути и захватил ее рот в глубоком и обжигающем поцелуе, даря ей нуждающиеся круги моего языка, пока ее пальцы прочесывали мои волосы, и она обхватила мою шею, чтобы прижать меня к себе. Я целовал ее так долго, пытаясь быть более мягким и внимательным, чем я чувствовал, но она обезоружила меня. Ее вкус, ее маленькие стоны, ее руки, сжимающие мою шею, ее тело, беспокойно двигающееся против моего — все в ней обезоруживало меня.

Когда она сдвинула губы вправо и попыталась перевести дух, я наблюдал за всеми эмоциями, играющими на ее лице. Понимая, что не могу остановиться, я обнял ее за талию и подтянул к себе, чтобы она села. Ее глаза открылись и нашли мои. Передвинув ногу на ногу, она бесшумно последовала моему примеру и села прямо на мой член. Мои глаза закрылись, и стон вырвался из моих губ. Когда я оглянулся на нее, она прикусила губу и пристально смотрела на меня. Я обхватил ее руками, позволяя одной из моих рук медленно скользить вверх по ее спине, чтобы обхватить ее шею, и погрузился в поцелуй. Я поцеловал ее один раз, потом отстранился, потом снова, и снова, и снова. Это было безумие — то, как ее губы подходили к моим.

Другой рукой я обхватил ее талию. Она наклонила голову и просунула язык в мой рот. Я едва мог соображать, но встретил ее исследующий язык своим и наклонился вперед, заставляя ее выгибаться, проникая глубже, пытаясь взять все больше и больше.

Боль и удовольствие, пронзившие меня, когда я почувствовал ее тепло, скользящее по моему члену через тонкие пижамные штаны, только утроились от того, как она целовала меня, такая неуправляемая и голодная.

Мы притягивались и отталкивались, словно изголодались друг по другу. Я схватил ее за бедра и попытался как-то притянуть ее еще ближе. Когда она покачивалась на мне, ко мне начал возвращаться здравый смысл. Мои руки все еще крепко обхватывали ее, она сумела отстраниться и в одно мгновение сняла с себя рубашку. Ее глаза остекленели, а дыхание было неглубоким, она снова наклонилась ко мне, но когда мой взгляд упал на ее грудь, заключенную в бледно-голубой лифчик, я откинулся назад и мягко опустил ее на спину.

— Джек? — удивленно спросила она.

Я убедился, что не смотрю на нее, потому что если бы я взглянул еще раз, то забыл бы о себе, забыл бы о том, что она больна, забыл бы обо всем. Я достал ее футболку и протянул ей обратно. Она прижала ее к груди, прикрывая себя.

— Доктор сказал, что никакого секса. У тебя не может быть слишком сильного давления в голове. — Я услышал свой собственный голос, хриплый и грубый. Я осмелился встретиться с ее глазами. Они все еще были ошеломлены, но она возвращалась в себя. Она облизала губы, и у меня свело живот, потому что на них был не мой собственный язык.

— Но Джек, я…

— У тебя операция через несколько часов, Роуз. Я разбужу тебя, когда придет время уходить.

Она протрезвела и быстро надела рубашку, забравшись под одеяло.

— Тебе не нужно этого делать. Я разбужу тебя, когда придет время.

— Роуз…

— Спокойной ночи, Джек. Спасибо за поцелуй.

Я стиснул зубы и отступил. Прежде чем я успел закрыть дверь, она уже выключила прикроватную лампу, и я едва мог различить ее форму на кровати. Дверь с щелчком закрылась, и я отпустил ручку, оставив что-то очень важное для меня позади.

ГЛАВА 19 РОУЗ

На следующее утро я проснулась сама, как и обещала, и встретила Джека внизу. Возможно, из-за нервов, связанных с операцией, или из-за того, что произошло накануне вечером, никто из нас не сказал друг другу ни слова.

Когда Стив, портье, пожелал мне удачи и сказал, что не может дождаться, когда снова увидит меня с хорошими новостями, мне было стыдно признаться, что у меня на глаза навернулись слезы, и я смогла лишь слабо улыбнуться и кивнуть ему. Он понял, что я не пыталась быть грубой, я видела это по его улыбке. Поездка на машине была такой же спокойной. Когда Рэймонд остановил машину перед больницей, Джек вышел и открыл для меня дверь. Я последовала за ним, но прежде чем я успела выйти, голос Рэймонда остановил меня, когда я одной ногой стояла в машине, а другой — на тротуаре.

Он перекинул руку через пассажирское сиденье и повернул свое тело так, чтобы встретиться с моими глазами.

— С вами все будет хорошо, — заверил он меня, его голос был мягким и тихим. Это был второй раз, когда я прослезилась в то утро. Все остальное было просто автоматическим. Я проснулась, быстро приняла душ, оделась, взяла свою больничную сумку и вышла из квартиры Джека. Было такое ощущение, что я просто отправилась в путешествие туда, куда мне совсем не хотелось.

— Ладно, — ответила я.

Рэймонд вскинул брови.

— Вы можете и лучше.

— Я, наверное, буду в порядке.

— Не наверное, а абсолютно точно. Я подойду, когда вы выйдете из операционной, чтобы поздороваться, хорошо?

Я не была уверена, хочу ли я, чтобы кто-то видел меня после операции, но я не стала этого говорить.

— С удовольствием. Спасибо, Рэй.

— До скорой встречи.

— Хорошо. До скорой.

Я вышла из машины и, держа Джека под руку, вошла в больницу. Я бросила на него быстрый взгляд, но его лицо было таким же каменным, как и в первый день нашего знакомства. Я не знала, что ему сказать. Ладно, это было неправдой — на самом деле я знала, что ему сказать, но сейчас было не время для этого. После того, как мы зарегистрировались и нам подтвердили время операции, медсестра отвела нас в больничную палату, очевидно, не ту, в которой я буду жить, а в другую.

Джек остался сидеть в углу, засунув руки в карманы. Теперь я знала, что это значит: он нервничал из-за чего-то, был несчастен.

Медсестра дала мне больничный халат и задала кучу вопросов: мое имя, возраст, вес, на что у меня аллергия — все, что они уже знали, но перепроверка никогда никому не вредила. У меня была аллергия на пенициллин. Это была единственная вещь, которую я помнила, продолжая говорить. Она надела на меня идентификационную ленту, рассказала, что будет дальше, и оставила меня с Джеком, чтобы я могла переодеться в халат.

Я была похожа на робота. Я зашла в маленькую ванную, сняла с себя всю одежду, кроме нижнего белья, и надела халат. Сердце колотилось в груди, я вышла из ванной и встретилась с жестким взглядом Джека.

Раскинув руки, я постаралась выглядеть бодро, когда спросила:

— Как я выгляжу?

Он не ответил, просто смотрел в мои глаза.

Я сделала шаг к нему, потому что сейчас было самое время сказать ему то, что я хотела сказать. Та же самая медсестра, которая была здесь всего несколько минут назад, просунула голову в дверной проем, и мы с Джеком перевели взгляд на нее.

— Она одета? О, хорошо, вы готовы. Я пришлю кого-нибудь, чтобы усадить вас в кресло-каталку.

— Я, э-э…могу я уделить минуту моему мужу?

Ее взгляд метнулся к Джеку, затем она проверила часы.

— Только одну минуту. Мы должны доставить вас в операционную вовремя, хорошо?

Я кивнула, и она ушла.

Выпустив глубокий-глубокий вдох, я подошла к Джеку, который прислонился к стене, скрестив руки на груди.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — начала я, чувствуя себя немного больной и очень маленькой в его присутствии. Это могло быть из-за тонкого больничного халата, операции, нервов или просто из-за того, что я собиралась ему сказать. Я провела вверх-вниз по своим рукам, а его глаза следили за моими движениями.

Он молчал целую минуту, пока мы рассматривали друг друга.

— Хорошо, — наконец сказал он, выглядя несчастным.

— Джек, я хочу, чтобы мы…

— Мне очень жаль, но они должны забрать вас сейчас, — сказала медсестра, входя в комнату, за ней следовал кто-то еще с инвалидным креслом.

О, черт! Все только что стало реальным.

Волнение, вспыхнувшее во мне, мало чем отличалось от панической атаки в аппарате МРТ, и я оглянулась на Джека со страхом в глазах. Я действительно хотела поговорить с ним.

Он выпрямился, оторвавшись от стены.

— Нам понадобится еще минута.

— Мы уже опаздываем. Она…

Джек подошел и взял инвалидное кресло из рук другой женщины, затем повернулся к медсестре, стиснув зубы.

— Мне нужна минута с моей женой. Пожалуйста.

Дрожь пробежала по моему телу, когда я услышала, как он назвал меня своей женой, что само по себе было глупо, но когда это прозвучало из его уст с таким рычащим тоном, это было неожиданно.

Неудивительно, но они оставили нас наедине, бросив лишь один неодобрительный взгляд в сторону Джека. Он подкатил ко мне инвалидное кресло и жестом головы предложил мне сесть.

Если он не использовал слова, значит, у нас были проблемы.

Прежде чем медсестра успела вернуться, я начала свою импровизированную речь. Я уже чувствовала, что она не будет изящной.

— Джек, я хочу перестать притворяться.

Он подошел и опустился передо мной на колени, его руки лежали на моих бедрах. Его лицо выглядело немного мягче, сурового оскала, который он демонстрировал медсестрам, больше не было, но улыбки тоже не было.

Он открыл рот, но я наклонилась вперед и покачала головой.

— Когда я очнусь после, я хочу, чтобы мы перестали притворяться.

Эти прекрасные голубые глаза, в которые я не могла перестать смотреть при каждом удобном случае, буравили мои обычные карие. Я понятия не имела, как все это будет происходить, но у нас было мало времени.

— Я тебе нравлюсь, — продолжила я, и он приподнял бровь. Несмотря на это, я продолжила. — Возможно, ты не захочешь признавать это вслух, но я тебе нравлюсь. Я знаю это, так что не лги мне, и ты мне нравишься. Итак, Джек Хоторн, ты пригласил меня на свидание, которое, я знаю, потерялось на фоне всего остального, но мы все еще притворяемся, и я хочу, чтобы мы перестали это делать, хорошо?

Он долго смотрел на меня, и я начала думать, что все идет не так, как я хочу.

— Откуда ты знаешь, что ты мне нравишься?

— Ты должен. Вчера… тот поцелуй был не просто поцелуем из жалости. Жалостливый поцелуй — это быстрый чмок в губы или просто минута чего-то большего, может быть. Так же как и поцелуй в твоем кабинете дома. — Я покачала головой. — Даже если не учитывать тот поцелуй, это видно по тому, что ты делаешь. Вчерашний ужин, цветы, которые ты приносишь каждую неделю, — это все. Должно быть, я начала тебе нравиться в какой-то момент в течение последних двух месяцев. Я не глупая, и с каждым днем ты нравишься мне все больше и больше.

— Нет, ты не глупая. Значит, я тебе нравлюсь?

— Да. Так что… я хочу перестать притворяться и начать… что-то настоящее. Больше, чем просто свидание.

Как бы неубедительно это ни звучало, я хотела иметь такое право на него. Он был моим мужем на бумаге, но это было все. Я хотела иметь на него реальные права.

— Хорошо.

— Что? Хорошо? Просто хорошо?

Он улыбнулся мне и потянулся вверх, чтобы заправить мою челку за ухо. Это была улыбка номер десять или, может быть, двадцать, и она была такой хорошей. Я нерешительно улыбнулась ему в ответ, мое сердце заколотилось.

— Я уже пригласил тебя на свидание, разве нет? Ты просто украла мой звездный час. Почему ты выглядишь такой удивленной?

— Ты не был настроен на свидание, когда пригласил меня на ужин. Ты сказал, что мы можем попробовать и посмотреть, есть ли что-то между нами. Я буду смелой и скажу, что что-то есть. Я думала, что ты будешь сопротивляться и отрицать, что я тебе нравлюсь.

— Зачем мне это делать, если все, что мне нужно, — это ты? Я тоже хочу, чтобы мы перестали притворяться.

Медсестра вернулась с суровым лицом.

— Пора идти, миссис Хоторн.

Улыбка Джека растаяла, и он бросил взгляд на медсестру, которая взяла в руки мое инвалидное кресло. Он схватился за подлокотники и потянул меня к себе, пока медсестра пыталась откатить меня назад.

— Мистер Хоторн! — воскликнула она в шоке. — Отпустите свою жену, пожалуйста.

— Мы все еще разговариваем здесь.

Нервный смех вырвался из меня, когда они продолжали толкать и тянуть в течение нескольких секунд. Я положила свою холодную руку ему на щеку, и он затих.

— Все в порядке, Джек.

Наклонившись вперед, я поцеловала его в щеку и глубоко вдохнула через нос, чтобы его запах оставался со мной как можно дольше, а затем медсестра увезла меня на каталке.

Джек шел с нами до самого лифта.

Я посмотрела на него со своего места, и он взял меня за руку.

— Ты вернешься с работы до того, как я проснусь, или…?

— Не будь дурочкой. Я никуда не ухожу, — прорычал он, смягчая свои слова сжатием моей руки. Он все еще смотрел на медсестру.

— Ладно. Я просто проверяла тебя. Мне бы очень хотелось увидеть тебя, когда я выйду.

Должно быть, он услышал дрожь в моем голосе, потому что его глаза встретились с моими, и он опустился на мой уровень, пока мы ждали лифт. Он выглядел так нелепо в больнице со своим идеальным костюмом, идеальным лицом и идеальной щетиной. Мои глаза начали наполняться кровью, и он стал расплываться передо мной. Потом его руки обхватили мое лицо, вытирая слезы. Он прижался своим лбом к моему.

— Джек, я немного напугана, — призналась я тихо, чтобы слышал только он.

Он вздохнул.

— Я не знаю, какие слова здесь уместны, потому что я больше, чем немного напуган, но я знаю, что с тобой все будет хорошо. Должно быть. Все будет хорошо, Роуз. Я буду ждать тебя, когда ты придешь в себя, и тогда мы будем вместе.

Я прикусила губу и позволила ему убрать еще больше слез с моих щек.

— Хорошо. — Мой голос был похож на хрип Я посмотрела вниз на свои руки. — О, вот. — Я раскрыла его ладонь, положив обручальное кольцо в центр. — Подержи его для меня.

Еще больше слез начало литься, и я не могла смотреть ему в глаза.

— Роуз, — начал Джек, его руки держали мое лицо.

Двери лифта открылись, и раздался долгий вздох.

— Мистер Хоторн, пожалуйста, отпустите свою жену.

Он отпустил — неохотно — сразу после того, как прижал к моим губам мягкий, но почему-то все еще твердый и отчаянный поцелуй.

Я посмотрела на Джека через плечо, как только оказалась в лифте и обнаружила, что он поднялся на ноги. Он был таким красивым. Я попыталась улыбнуться, но слезы еще больше затуманили мое видение его лица.

— Я буду рядом, когда ты проснешься, Роуз. Я буду ждать тебя прямо здесь, так что возвращайся ко мне, хорошо? Обязательно вернись ко мне.

Я знала, что веду себя как ребенок, но мне было все равно. Плотно сжав губы, я кивнула, и двери закрылись, унося его от меня.

После этого все было как в тумане. Меня отвели в операционную. Они просканировали ленту на моем запястье и отвели меня в другую комнату ожидания, где мне сказали лечь на больничную койку. Посыпались вопросы, на которые я рассеянно отвечала. Пришли анестезиологи и снова задали еще больше вопросов. Я даже не могу сказать, сколько раз я повторила свое имя, дату рождения, вес, аллергии и с какой стороны носа у меня течет жидкость, и я не знаю точно, сколько времени я пробыла в этой комнате, прежде чем меня отвели в операционную. Когда я пришла туда, она уже была заполнена самыми разными людьми: анестезиологами, ассистентом хирурга, медсестрой-анестезисткой, моим врачом и еще несколькими людьми, о которых я понятия не имела, что они там делают.

Улыбаясь мне все это время, медсестра поставила мне капельницу и заверила меня, что все будет хорошо. В какой-то момент я поняла, что снова начала плакать, поэтому я сердито вытерла щеки и попыталась изобразить смех над собой. Она только улыбнулась мне.

Когда они закрепили мои руки и ноги, у меня начала кружиться голова, а зрение потемнело. Я не знала, что это произойдет. Никто не сказал мне об этом. Я начала всерьез паниковать, дыхание участилось. Я услышала, как медсестра сказала, что вводит анестезию, и через несколько секунд после этого мне стало плохо, я мимолетно подумала, что сейчас было очень плохое время, если меня стошнит. Мне показалось, что я открыла рот, чтобы сообщить им, что я действительно чувствую себя не очень хорошо, но вдруг все стало черным.

ГЛАВА 20 ДЖЕК

Был уже час дня, а она все еще не вышла. Я просидел в этой комнате ожидания уже несколько часов, а она все еще не вышла. Я чувствовал себя как загнанный зверь не только в этой комнате, но и в своей собственной шкуре.

Я обошел каждый сантиметр помещения, останавливаясь возле окон и глядя на улицу, но ничего не видя. Я сел на ненавистные мне зеленые кресла, закрыл глаза и откинулся назад… открыл глаза, уперся локтями в ноги и положил голову на руки… но она все еще не вернулась.

Вместе со мной ждала семья из трех человек: отец и двое детей. Одна из них была маленькая девочка, которая не отпускала руку отца, а мальчик, лет девяти или десяти, время от времени гладил сестру по голове и пытался рассмешить отца и девочку. Когда они получили хорошие новости о том, что их маму выписали из больницы, я почувствовал прилив облегчения за них, но, когда никто не пришел рассказать мне о Роуз, я опустился еще ниже на свое место.

В 13:15, когда я смотрел на дверь в ожидании медсестры, к моему удивлению, вошла Синтия.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я, когда она подошла ко мне.

Она села в свое уродливое зеленое кресло и устроилась поудобнее.

— Хотела тебя проведать. — Должно быть, на моем лице отразилось недоумение, потому что выражение ее лица смягчилось, и она похлопала меня по руке. — Есть новости?

— Нет, — пробурчал я, снова опираясь локтями на расставленные ноги. — Просто жду.

— Это самое трудное.

Я кивнул, глядя на дверь.

— Разве ты не должна быть на работе?

— Мой босс не пришел, поэтому у меня очень длинный и поздний обеденный перерыв. Могу ли я что-нибудь принести тебе?

Я покачал головой.

— С ней все будет в порядке, Джек. Вот увидишь. Ты просто держись, чтобы ты мог позаботиться о ней, когда она выйдет.

Я понятия не имел, о чем она говорит. Я был в порядке.

Мы не разговаривали по крайней мере тридцать минут. Наконец, она вздохнула и встала.

— Мне лучше вернуться. Я пытаюсь донести все срочные дела до партнеров.

Сжимая и разжимая руки, я смотрел на нее со своего места, не отрывая взгляда от двери.

— Кто-нибудь усложняет тебе жизнь?

Она погладила меня по щеке, и мы оба были удивлены этим жестом.

— Побеспокойся о себе и Роуз. Я разберусь с партнерами.

Я кивнул головой.

— Спасибо, Синтия. Я ценю твою помощь во всем в последние несколько дней. Я знаю, что свалил все на тебя.

— Она меняет тебя, ты знаешь.

Мои брови сошлись.

— О чем ты сейчас говоришь?

Отвлекаясь, мой взгляд зацепился за большие часы на стене прямо над дверью: два часа дня.

Начиная злиться, я встал и начал вышагивать рядом с окнами.

— Ни о чем, — пробормотала она со странной улыбкой на лице.

Я остановился, чтобы бросить на нее быстрый взгляд, а затем продолжил вышагивать.

— Ты сделаешь дырку в земле.

Еще один взгляд в ее сторону, на этот раз более угрожающий, по крайней мере, я надеялся, что это так.

— Тогда я сделаю чертову дырку в земле.

— Ладно, теперь я оставлю тебя в покое. Джек?

Я остановился с расстроенным вздохом и повернулся к ней лицом.

— Что?

— Постарайся не потерять ее, хорошо? Не жди, чтобы сказать ей, пока не станет слишком поздно.

Я стиснул зубы, чтобы держать рот на замке. Должно быть, мой взгляд наконец-то подействовал, потому что она подняла руки вверх, затем начала надевать перчатки, шарф и, наконец, ярко-красное пальто.

Когда она взвалила на плечи свою сумку, она повернулась ко мне.

— Я буду благодарна, если ты сообщишь мне, как прошла операция, когда она выйдет.

— Если она выйдет, — к своему ужасу, пробормотал я. К счастью, Синтия меня не услышала и наконец ушла.

Я провел еще час в своей нежелательной компании, и все больше людей выходили из палаты, получив хорошие новости, чтобы побыть со своими любимыми.

Около трех часов дня вошел Рэймонд с воздушными шарами. С воздушными шарами. Я не знал, как я к этому отношусь, но мое тело сжалось до такой степени, что я не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Я знал, что у нее с ним хорошие отношения, поскольку в последнее время он возил ее чуть ли не чаще, чем меня, но я все еще не знал, что я чувствую по поводу того, что он был рядом с ней.

С шарами.

Я ничего не принес, и я не думал, что мне удастся покинуть больницу. Тот факт, что она хотела быть со мной и перестать притворяться, охладил меня настолько, что я не стал требовать, чтобы он ушел, как только его глаза заметили меня и он переместился на мою сторону со своими нелепыми шариками.

Он оставил между нами свободное место и сел.

Я не мог держать рот на замке.

— Воздушные шары, Рэймонд? — спросил я, слова прозвучали как низкий рык, непреднамеренно… а, может, и нет.

Он прочистил горло.

— Не от меня.

Я соединил руки вместе, посмотрел на него, а затем на шары. Там был большой синий шар с надписью «Поправляйся скорее» и еще несколько разноцветных вокруг него.

— Я пришел из «За углом».

Он протянул мне коричневый бумажный пакет с маленьким логотипом кофейни Роуз сбоку.

Любопытный, я взял его и заглянул внутрь: одна чашка кофе, один сэндвич и кекс. Я положил его на пол. Каждое утро Роуз сама готовила бутерброды. Она использовала спред, который придумала сама, как она говорила мне бесчисленное количество раз. Зная, что она их не делала, хотя я ничего не ел после нашего ужина накануне вечером, я не смог заставить себя их съесть. Я взял кофе, так как мне не помешало бы немного больше энергии, чтобы побольше двигаться.

Рэймонд продолжил:

— Я подумал, что могу зайти и узнать, не нужна ли им помощь, и девушка — Салли, кажется, — передала мне шарики, когда узнала, что я приду сюда.

Я нечленораздельно забормотал. Так было лучше.

— Как там дела? Много посетителей? — спросил я через минуту.

— Да. На кассе была очередь. У нее все отлично. О, они также сказали, что будут здесь, как только закроются, чтобы навестить ее.

Я кивнул; я ожидал этого. Поскольку она хотела быть со мной, мне больше не нужно было беспокоиться о другом парне, который работал с ней по утрам, как бы его ни звали.

Мы замолчали.

— Есть новости? — спросил он через несколько минут.

Я провел рукой по лицу.

— Ни черта.

— Когда они ее забрали?

— В восемь. Я не знаю, когда они начали. Наверное, она ждала какое-то время.

— Как долго должна длиться эта операция?

Вот что пугало меня до смерти. Когда мы разговаривали с доктором и я спросил его, сколько обычно длятся такие операции, он не дал мне прямого ответа, что было ожидаемо, но он сказал, что в других случаях операция длилась от сорока пяти минут до трех часов. Мы уже давно прошли трехчасовой рубеж, поэтому я знал, что что-то пошло не так.

Я дотронулся рукой до сердца, почувствовав, как оно болезненно сжалось.

— Она уже должна была выйти.

Рэймонд взглянул на меня и больше ничего не сказал.

Все, что я мог делать, — это играть с ее кольцом, которое лежало мертвым грузом в моем кармане, и надеяться, что у нее все хорошо и она держится. Мы просидели так еще два часа, пока наконец чертова медсестра не направилась к нам, вместо того чтобы пойти к кому-то другому.

Я вскочил со своего места, мои конечности дрожали от всех тех часов, что я просидел на этом неудобном кресле.

— Она уже вышла из операционной и находится в палате для выздоравливающих.

Она улыбнулась нам, как будто все было в полном порядке. Она должна была спуститься сюда несколько часов назад.

— Когда я смогу ее увидеть? — прорычал я.

— Мы сейчас поднимемся в ее палату, и вы можете подождать там.

— Думаю, я уже достаточно подождал. Отведите меня к ней — огрызнулся я.

Медсестра потеряла свою улыбку и нахмурилась в ответ. Это было нормально.

— Она уже давно в операционной, поэтому нам просто не терпится ее увидеть, — заговорил Рэймонд. — Подождать ее в палате было бы замечательно, спасибо.

Женщина, вероятно, где-то за пятьдесят, судя по ее седым натуральным волосам, потеряла часть своего сурового взгляда, который мне не нравился, а затем вздохнула.

— Они поднимут ее в палату, как только она будет готова. Они должны присматривать за ней, пока она не начнет приходить в себя после анестезии.

— Она в порядке? — поспешно произнес я, делая шаг вперед. — Что-то пошло не так?

— Я уверена, что она в порядке. Доктор придет к ней в палату позже и сможет дать вам больше информации. А сейчас следуйте за мной, пожалуйста.

Наверху, в ее комнате, ничего не изменилось. Я едва успел рассмотреть окружающую обстановку, как мы вошли в отдельную комнату, за которую я заплатил. На стене прямо напротив больничной койки висел большой телевизор. Прямо под большим окном, за которым простирался весь город, стоял кожаный диван, а слева от кровати — два достаточно удобных кресла. С левой стороны при входе в палату была дверь в ванную комнату. Рэймонд стоял ближе к двери со своими смешными шариками и благоразумно держался подальше от меня, когда я снова начал ходить туда-сюда.

— Привяжи эти дурацкие штуки к стулу или еще к чему-нибудь. Ради Бога, ты выглядишь нелепо, — прорычал я, когда он просто стоял на месте. Я проигнорировал подрагивание губ Рэймонда.

Час… им понадобился еще один гребаный час, чтобы привезти ее. Как только ее внесли в палату, я бросился к ней. Мне было трудно сохранять дистанцию, пока ее перекладывали на кровать.

Ее глаза были едва открыты, в носу у нее была белая штука, похожая на тампон, а под правым глазом был небольшой синяк. Я окинул взглядом каждый сантиметр ее лица и тела, но, кроме этого, я не увидел в ней ничего плохого. Она выглядела усталой и измученной, но, похоже, с ней все было в порядке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, как только парни, которые привели ее, вышли из комнаты.

Она потянулась к моей руке, и мое чертово сердце пропустило удар. Я схватил ее обеими руками и крепко сжал.

Ее глаза были подозрительно влажными.

— Я чувствую себя очень усталой. Голова болит, в животе жжет, но, кажется, я в порядке. Как все прошло? Который час? — пролепетала она, ее голос был едва слышен.

Я убрал с ее лица растрепанную челку и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

— Ты забрала десять лет из моей жизни, Роуз, — прошептал я рядом с ее ухом, прижимаясь виском к ее виску. — Я не знаю, как ты собираешься отплатить мне за это, но тебе лучше что-нибудь придумать.

Она попыталась нахмуриться, но даже это ей не удалось в полной мере.

— Что? О чем ты говоришь?

— Ты была в операционной семь — почти восемь — часов.

— О. Так долго? Я не знала.

Она медленно подняла руку, к которой все еще была приклеена маленькая иголка, и осторожно прикоснулась к носу.

— Там тампон, я думаю, — прокомментировал я без необходимости.

Ее глаза метались по комнате и через мгновение заметили Рэймонда.

— О, Рэй. Привет. — Она сделала паузу, как будто ожидая, когда к ней придут нужные слова. — Прости. Я не заметила тебя.

Рэй.

Я схватился за перила кровати, удивляясь, что, черт возьми, со мной не так, что я вдруг повел себя очень неразумно, тем более что она уже не в первый раз назвала его Рэем.

Он шагнул вперед с этими чертовыми шариками, и улыбка Роуз стала еще шире.

— Ты принес мне шарики? Большое спасибо. — Она подняла на меня глаза. — Джек, он принес мне шарики.

Я не принес ей ничего. Я бросил на Рэймонда еще один убийственный взгляд.

— Боюсь, они не от меня, — начал Рэймонд. — Я заглянул в твой кофейню перед тем, как прийти сюда, и Салли попросила передать их тебе, чтобы ты увидела их, когда проснешься. Как дела, дружок?

Я еще больше расслабился, когда Рэймонд назвал Роуз своим прозвищем, и наблюдал, как ее улыбка становится все более шаткой.

— Я в порядке, я думаю… немного кружится голова, и я чувствую себя немного не в своей тарелке. Голова болит… я это сказала? Но все равно лучше, чем я ожидала. Должно быть, я выгляжу ужасно, — пробормотала она и попыталась хихикнуть, но звук был совсем не похож на ее теплый смех.

Я сжал ее руку, и ее глаза встретились со мной, когда я мягко сказал:

— Ты выглядишь прекрасно.

Она застонала, пытаясь сесть немного прямее.

— О-о, я действительно, должно быть, выгляжу, как черт. — Она снова посмотрела на Рэймонда. — Обычные комплименты Джека больше похожи на «Ты выглядишь ужасно», «Ты выглядишь усталой», «Ты выглядишь, как труп» или «Ты выглядишь, как ночной кошмар». — Я нахмурился, и она одарила меня маленькой и усталой улыбкой. — Я что-нибудь пропустила?

— Я дам тебе новые комплименты, которые ты сможешь добавить в свой список, как только выйдешь отсюда. Не волнуйся.

— Спасибо, что пытаешься поднять мне настроение.

Подавленный смех Рэймонда привлек мое внимание, и я поднял глаза на Роуз.

Он нежно похлопал ее по ноге два раза.

— Он не лжет. Для человека, только что перенесшего семичасовую операцию, ты выглядишь отлично. Я оставлю вас наедине. Я просто хотел поздороваться и узнать, как у тебя дела. — Его глаза встретились с моими. — Если вам что-нибудь понадобится, я буду ждать рядом.

Я кивнул, и, еще раз взглянув на Роуз, он ушел.

Ее глаза начали закрываться сами по себе, но когда я слегка сжал ее руку, она повернула голову в мою сторону.

— Джек…

— Как у нас дела? — Вошла пожилая рыжеволосая медсестра по имени Келли и начала проверять давление Роуз. — Все в порядке? — спросила она с великодушной улыбкой.

— Думаю, да, — ответила Роуз.

— Ваше кровяное давление выглядит хорошо. Давайте посмотрим, нет ли у вас жара.

— Доктор придет? — спросил я, и она улыбнулась.

— Он скоро будет здесь. Нам нужно поставить вам еще одну капельницу, так что сейчас вы можете просто сесть и расслабиться. Если у вас будут боли, я дам вам обезболивающее после того, как вы поужинаете. Звучит неплохо?

— Хорошо.

— У вас нет температуры, так что это замечательно. Я буду возвращаться и проверять все каждый час. Хорошо?

Медсестра ушла, а голова Роуз повернулась ко мне на подушке.

— Привет, Джек.

Глядя ей в глаза, я протянул правую руку и провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

— Привет.

— Насколько плохо все выглядит? Тебе не нужно врать.

Ее голос все еще был надтреснутым и хриплым.

— Достаточно плохо.

Ее губы приподнялись на дюйм или около того, глаза закрылись.

— Это больше похоже на тебя.

Вошла медсестра с капельницей, и мне пришлось отвести руку от ее лица.

Врач пришел через два часа, когда Роуз немного поспала с открытым ртом в перерывах между проверкой давления и температуры. Каждый раз, когда она просыпалась, она оглядывала комнату и произносила мое имя, когда ее глаза находили мои. Каждый раз я вставал и шел к ней, чтобы уверить ее, что я не ушел.

Я выглядел, как черт. Более того, я чувствовал, что живу в аду. Я не был создан для таких вещей. Я не знал нужных слов. Скорее, я все испорчу.

— Как у нас дела? — спросил доктор Мартин.

Роуз только что проснулась, поэтому она приподнялась на кровати.

— Не слишком плохо, — сказала она. — Живот немного болит.

— Да. Вы помните, о чем мы говорили раньше, верно? Чтобы залатать утечку, нам понадобились хрящи и другие ткани из вашего носа, живота или задней части уха, и…

— Я думал, вы сказали, что это будет из носа, — вклинился я.

— Да, таков был первоначальный план, но разрыв оказался больше, чем мы надеялись.

— Вот почему операция продолжалась более семи часов?

— Опять же, да. Разрыв был больше и дальше, чем мы ожидали, поэтому потребовалось время, чтобы его залатать, и если бы мы взяли ткань из носа, ее бы не хватило. Я не ожидал, что операция тоже займет столько времени. Как мы уже говорили, обычно это максимум несколько часов, но она прошла успешно, и это главное.

— Я не могу дышать через нос, — сказала Роуз, привлекая внимание врача.

— Это нормально. У вас сейчас там накладка, и она должна оставаться там по крайней мере два, может быть, еще три дня.

— Когда я смогу выписаться?

Он улыбнулся Роуз.

— Пытаетесь так быстро сбежать от нас?

— Нет, я просто…

Он похлопал Роуз по руке.

— Все в порядке. Вы будете нашей гостьей еще несколько дней, может быть, неделю. Нам нужно немного понаблюдать за вами и узнать, как идут дела.

Они оперировали так близко к ее мозгу, и из-за разрыва мембраны не было никакой защиты.

— Вас беспокоит инфекция? — спросил я.

— Инфекция всегда вызывает опасения при любой операции. Поскольку мы были так близко к ее мозгу, нам просто нужно внимательно следить за ней, чтобы убедиться, что все заживает гладко.

— Когда мы узнаем, продолжает ли она течь? — спросила Роуз.

— Я назначу еще одну компьютерную томографию через несколько дней после того, как мы удалим накладку, и посмотрю, как обстоят дела. После того, как вы выйдете отсюда, мне нужно будет сделать еще одно МРТ через несколько недель. — Роуз напряглась в постели. — Я знаю, что у вас с этим проблемы, но нам нужно убедиться, что все в порядке.

Она кивнула, и я взял ее за руку. Казалось, что я больше не могу себя контролировать.

— Я буду проверять вас каждый день, но несколько вещей вы должны знать до того, как я уйду: Мне нужно, чтобы вы принимали несколько таблеток утром и вечером. Медсестра принесет их вам перед едой. Также будет сироп от запора, который нужно принимать два раза в день.

Роуз застонала, и я крепче сжал наши сцепленные пальцы.

— Мы не можем допустить, чтобы вы как-то напрягались. Вы должны продолжать принимать сироп даже после того, как покинете нас, вероятно, около месяца. Не наклоняйтесь вперед, потому что мы не хотим, чтобы на ваш череп оказывалось давление. После выписки из больницы вам нужно оставаться в постели еще как минимум две недели и поддерживать голову двумя или более подушками. В это время вы будете приходить к нам на осмотры, и мы поговорим об этих вещах более подробно, когда вы будете готовы к выписке. Пока что не наклоняйте голову вниз и не чихайте.

— Я так понимаю, мне нельзя спать на лице?

— Нет. Боюсь, это будет невозможно в течение некоторого времени. Нескольких месяцев. Если у вас нет других вопросов, увидимся завтра.

Еще один раунд проверки давления и температуры произошел прямо перед появлением ее сотрудников, а теперь и друзей, с булочками с корицей, пирожными и двумя сэндвичами.

Когда Салли подошла, Оуэн остался стоять в стороне, у изножья кровати. Я стоял слева от нее.

— Привет, — прошептала Роуз улыбающейся Салли.

— Привет, — ответила она. — Извини, что не смогли прийти раньше. Мы получили все хорошие новости от Рэймонда. Как дела?

Она покачала рукой в успокаивающем жесте.

— Как все прошло в кофейне?

— Все хорошо. Даже не беспокойся на этот счет.

Ее глаза перешли на Оуэна.

— Спасибо, что согласился работать полный рабочий день, Оуэн. Я не знаю, что бы я делала, если бы ты не согласился.

— Мы бы нашли тебе кого-нибудь другого, — перебил я, но она, казалось, не обратила на меня внимания.

Они пробыли еще десять минут, а затем ушли, пообещав позвонить ей несколько раз на следующий день и сообщить, как идут дела. Через несколько минут принесли ужин.

— Я ничего не хочу, — запротестовала Роза.

— Ты должна есть, чтобы выпить свои таблетки. Ты слышала доктора.

— Тогда совсем чуть-чуть.

— Да, только немного.

Я опустил перила и сел на край кровати после того, как мы отрегулировали ее так, чтобы она могла сидеть достаточно прямо, чтобы съесть несколько кусочков тушеной говядины с рисом. Она едва могла поднять руки, не говоря уже о том,чтобы покормить себя.

— Как ты себя чувствуешь?

— Думаю, все еще немного зациклена и очень-очень уставшая.

— Ты хочешь съесть немного сэндвича, который принесла Салли, или это?

Она сморщила нос.

— Я не думаю, что смогу сейчас справиться с сэндвичем. Лучше что-то мягкое.

Я отрезал небольшой кусочек картофеля и осторожно положил его в ее открытый рот. Она очень медленно прожевала его.

— Я не могу дышать через нос, Джек.

— Доктор Мартин сказал, что это нормально.

Затем я положил ей кусок говядины, а после него немного риса.

Я чувствовал себя настоящим ублюдком, потому что в том, что я ее кормил, было что-то такое, что действовало на меня. Это была близость, которую мы не разделяли раньше.

— Хочешь пить?

— Прости меня, — сказала она, продолжая жевать и впервые отводя от меня взгляд.

— За что?

— Ты делаешь гораздо больше того, о чем мы договаривались.

Я старался не напрягаться и просто продолжал кормить ее маленькими кусочками.

— Я думал, мы закончили притворяться — или ты забыла, что говорила перед операцией?

— Я… — Я впихнул ей в рот еще одну порцию риса и картофеля, прежде чем она успела ответить. — Конечно, я помню, но все равно это…

— Если ты помнишь, тогда перестань говорить глупости и продолжай есть.

На ее губах заиграла улыбка.

— Хорошо.

В конце концов, медсестры сменились, и после последней проверки я выключил свет.

Глаза Роуз проследили за мной, когда я вернулся к ней, ее тело слегка повернулось вправо, голова была обращена вверх.

— Что случилось? — спросил я, натягивая одеяло повыше, чтобы укрыть ее плечи.

— Мой нос немного болит. Он болит, когда я его трогаю.

— Тогда перестань его трогать. Хочешь воды?

— Немного.

Я помог ей подняться, и она выпила из трубочки всего несколько глотков.

— Достаточно?

Она кивнула и улеглась.

Я отвернулся, чтобы поставить бутылку с водой на прикроватную тумбочку.

— Джек?

— Я здесь, Роуз.

— Может быть, нам стоит разговаривать больше.

— О чем?

— Ну, знаешь…

— Как-нибудь в другой раз.

— Ты останешься?

— Что?

— Ты останешься на ночь?

В комнате было не совсем темно, но мне все равно было трудно видеть ее глаза и пытаться понять, что происходит в ее голове. Ее глаза всегда выдавали ее эмоции.

— Ты ничего не взял с собой — ни одежды, ни сумки, поэтому я не была уверена, останешься ли ты на ночь. Завтра у тебя работа, так что если ты не сможешь… ничего страшного.

По ее тону я понял, что она хочет, чтобы я остался с ней. Они не смогли бы выгнать меня, даже если бы попытались.

— Я забыл взять с собой сумку. Я не думал об этом, — пробормотал я.

На несколько мгновений мы замолчали.

— Значит, ты остаешься?

Я наклонился и нежно поцеловал ее в губы, когда она закрыла глаза.

— Навсегда, — сказал я, мой голос был хриплым. — Даже когда придет время, когда ты не захочешь, чтобы я был рядом с тобой.

Она слегка улыбнулась.

— Мне нравится, когда ты рядом, поэтому я сомневаюсь, что это произойдет.

Я хотел бы, чтобы это было правдой.

— Хорошо. А теперь замолчи и отдохни.

ГЛАВА 21 РОУЗ

Следующие несколько дней, которые я провела в больнице, были тяжелыми. Возобновились анализы и посещения врачей, и мне казалось, что я вот-вот сойду с ума. Я никогда так не ценила природу, как в этой больничной палате.

Единственные хорошие моменты были ночью с Джеком.

Я не была уверена, чувствовала ли я себя особенно уязвимой из-за операции и своей болезни, но то, что я начинала чувствовать к нему, казалось, утраивалось с каждой ночью, которую мы проводили вместе в этой просторной больничной палате, которую я не могла позволить себе самостоятельно.

Это была вторая или третья ночь, мне было трудно заснуть из-за дыхания ртом, которое я должна была делать, и я просто не могла смириться с тем, что не могу дышать носом.

Когда он заговорил, в комнате было темно, и мир за пределами моей палаты был тихим, если не считать шагов медсестер, которые время от времени проходили мимо, чтобы проверить пациентов.

— Ты не спишь, — тихо сказал Джек. Это был не вопрос.

Я лежала спиной к нему, потому что хотела, чтобы он выспался и не беспокоился обо мне. Он беспокоился обо мне довольно часто, и осознание этого факта сделало меня чрезвычайно счастливой. Я медленно перевернулась, убедившись, что не лежу полностью на боку, и наклонила голову к потолку.

В комнате было не совсем темно из-за городских огней и света, проникающего под дверь из коридора, но и не светло, как днем. Он лежал на диване, скрестив ноги в лодыжках. На нем были брюки и тонкий темно-синий свитер — его повседневная одежда. Я не знала, почему он не надел что-то более удобное.

— Нет, — ответила я. — Но я пытаюсь.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет. Спасибо. Ты там в порядке?

— Я в порядке. Постарайся заснуть.

Мы долго молчали. Я смотрела в потолок, когда он снова заговорил.

— Начался снег.

Я повернула голову и посмотрела в окно. Конечно, можно было разглядеть белые хлопья, летящие вокруг. Это выглядело красиво, и если так будет продолжаться, то весь город будет покрыт белым снегом. Зима в Нью-Йорке была моим любимым временем года, и скоро должно было наступить Рождество — не то чтобы я буду на ногах, но все же… Рождество приближалось.

— Первый снег… это прекрасно. Жаль, что мы не можем выйти на улицу и почувствовать его. Я люблю снег.

— Все впереди.

— Джек? Могу я спросить кое-что?

— Конечно.

Прежде чем я успела сказать, чего хочу, он встал и оказался рядом со мной. Я посмотрела на него в темноте. Я не могла четко разглядеть его черты, но была уверена, что он выглядит потрясающе. Он всегда так выглядел. Он всегда был так собран, и более того, было что-то в том, как он держал себя, такой уверенный и отстраненный. Это притягивало и удерживало тебя. Тот факт, что он выглядел как кинозвезда — очень ворчливая — был лишь дополнительным бонусом.

— Тебе нужна вода?

Он провел пальцами по моим волосам и подождал, пока я отвечу. В последние несколько дней он часто так делал, поэтому я не думала, что он откажет мне в следующей просьбе.

— Ты можешь полежать рядом со мной? — Его пальцы замерли в моих волосах. — Я знаю, что это будет не очень удобно, но только ненадолго.

— Тебе холодно?

— Нет.

Прежде чем он успел отказаться, я отодвинулась назад, чтобы дать ему немного пространства. Благодаря отдельной палате, кровать была не такой маленькой, как обычные больничные койки. Не говоря ни слова, он лег рядом со мной.

Я повернулась на бок.

— Ты должна лежать на спине, а не на боку.

— Спасибо, что напомнили мне, доктор, но у меня покалывает затылок, и я едва чувствую голову. Я просто останусь так на несколько минут, вот и все.

Он наконец повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. У меня почти ничего не болит, что удивительно. Головная боль тоже не такая сильная. Думаю, я могу пойти домой.

Я заметила, как его губы приподнялись на дюйм.

— Не так быстро. Мы здесь еще на несколько дней.

Значит, это не сработало.

— Ты не ходил на работу.

— И что?

— Ты можешь вот так взять столько выходных?

— Я могу делать все, что захочу.

— Но разве у тебя нет клиентов и других дел, к которым тебе нужно вернуться?

— Ты пытаешься избавиться от меня, Роуз?

Я придвинулась ближе к нему и провела рукой по щеке.

— Нет.

Я вовсе не хотела от него избавляться. Я потянула за покрывало, на котором он лежал, и как только он отодвинулся в сторону, я накинула его на него, наклонившись и убедившись, что он прикрыт.

— Что происходит?

— Просто чтобы тебе не было холодно, — пробормотала я, прижимая его к себе. Скорее, чтобы ты не смог уйти.

Он тоже повернулся на бок, глядя прямо мне в душу.

— Что происходит? — повторил он, уже мягче.

— Пожалуйста, скажи мне, что это реально, — прошептала я. — То, что я начинаю чувствовать к тебе… то, что, как мне кажется, у нас есть. Пожалуйста, скажи мне, что это реально, и я не просто воображаю это.

Моя правая рука лежала на моем бедре, а через секунду она лежала на его широкой груди, наши пальцы были соединены вместе.

— Ты не воображаешь это.

— Ты думаешь, это умно?

— Ты и я?

Я кивнула.

— Кому какое дело до того, умно ли это. Мы уже женаты, так что… нет причин, почему бы нам не сделать это.

— Верно! — согласилась я, оживляясь. — Я думала о том же. Это было бы пустой тратой времени на брак.

— И если ты подумаешь, что это не работает, или не посчитаешь меня тем, что тебе нужно, все вернется к тому, что было.

— То же самое касается и тебя, конечно. Иногда я могу быть «на любителя». Я знаю это.

Он засмеялся, и его смех согрел что-то внутри меня. Он отпустил мою руку и прижался к моей щеке. Волосы на моих руках встали дыбом, и я не могла ничего сделать, кроме как сократить расстояние между нами, нуждаясь в том, чтобы быть ближе к нему. Между нами оставалось всего несколько сантиметров.

— В этих отношениях я тот, кто «на любителя», и мы оба это знаем, — сказал он.

Я осторожно положила голову ему на плечо, но потом он поднял руку, чтобы я могла лечь ему на грудь. После этого мы устроились получше.

Он засунул руку под одеяло и достал что-то между пальцами.

Мое сердце подпрыгнуло в груди, когда я увидела, что он приготовил для меня.

— Мое кольцо!

— Я подумал, что мне стоит придержать его, пока тебе не станет лучше, — объяснил он.

— Я в порядке. Я в порядке! — Я протянула руку между нами, с нетерпением ожидая, когда он наденет его обратно. Кончики его пальцев скользнули по моему безымянному пальцу, и он просунул кольцо, пока оно надежно не встало на место. Я некоторое время смотрела на него в темноте.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Как ты относишься к четвергам?

— А как я должен к ним относиться?

— Может быть, как к пицце? Мы можем есть пасту по понедельникам и пиццу по четвергам.

— Мы можем спорить о начинке.

— По-моему, это весело.

— Хорошо. А теперь ложись спать.

С улыбкой на лице я прижалась к нему поближе.

— У меня хорошее предчувствие, Джек Хоторн. У меня очень хорошее предчувствие по этому поводу.

Я улыбнулась еще шире, когда он прошептал:

— Все получится. Я обещаю тебе, Роуз.

Джек и я, мы лежали на дрянной больничной койке, шепча друг другу свои секреты, мечты и обещания. Мы прижимались друг к другу, как будто то, что у нас было, то, что мы создавали и строили, будет отнято у нас вместе с солнечным светом.

* * *

Через четыре дня после операции мне наконец-то удалили накладку из носа, и сказать, что это было незабываемо, значит ничего не сказать. Мне не стыдно признаться, что я проплакала целых десять минут после этого, когда Джек позволил мне крепко прижаться к нему в нашей комнате и сказал, чтобы я перестала плакать. Казалось, все настигает меня, и когда они вытащили эту чертову штуку, которая, как я думала, была всего несколько дюймов в диаметре, но на самом деле доходила до самого лба, если не выше, я больше не могла держать себя в руках. Я не плакала с момента операции, так что, полагаю, это было необходимо.

Ночи с Джеком по-прежнему были единственным ярким событием в моей жизни. Я втайне надеялась, что мы будем спать в одной постели, когда вернемся в его квартиру, потому что я уже привыкла чувствовать его тело и прикосновения рядом со своим.

Когда я впервые встретила этого человека и вышла замуж за него, я не понимала его, но с первого дня он удивлял меня на каждом шагу. Я не могла поверить, что считала лежащего рядом со мной мужчину холодным и отстраненным. Своими поступками он бесчисленное количество раз доказывал обратное.

Со всеми этими мыслями я испытывала удивительное желание покинуть больницу, боясь, что все изменится, когда мы вернемся в реальный мир, когда доктор Мартин сделает мне последние предупреждения в день, когда меня будут выписывать.

— У вас постельный режим на две недели, Роуз.

— Могу ли я вернуться к работе после этого?

— У вас ведь есть кофейня? — спросил он.

— Да. Я не буду работать слишком много, но я бы хотела вернуться к работе как можно быстрее.

— Хорошо. Вы можете вернуться на работу, но вы не можете работать, как раньше. Не переусердствуйте. Сидите и наблюдайте, и только несколько часов вначале. Прислушивайтесь к своему организму — если он говорит вам, что устал, прекратите делать то, что вы делаете. Не поднимайте тяжести, не более нескольких килограммов. Никакого чихания. Никакого секса, никакого алкоголя. Вы должны быть осторожнее.

Я зацепилась только за одно.

— Никакого секса?

Я чувствовала, как глаза Джека прожигают меня, но я сохраняла зрительный контакт с добрым доктором.

— Да, никакого секса довольно долгое время.

— Долгое время — это сколько? — спросила я, вероятно, удивив всех присутствующих в комнате.

— По крайней мере, три месяца. Никакого алкоголя по крайней мере три месяца, и никаких полетов на самолете, потому что такое давление может свести на нет нашу работу. Все, что может создать давление в вашем черепе, следует избегать.

— Хорошо. Никакого секса в течение трех месяцев.

Доктор Мартин громко рассмеялся, и я не могла не улыбнуться ему в ответ.

— Я хочу видеть вас здесь на следующей неделе, а еще через две недели мы снимем швы на вашем животе. — Он переключил свое внимание на Джека. — У вас есть мой личный номер, если что-то случится или если у вас возникнут вопросы, не стесняйтесь звонить мне. Увидимся на следующей неделе.

Доктор ушел, и мы снова остались одни. Джек повернулся ко мне с хмурым выражением лица.

— Мне очень жаль, — начала я, прежде чем он успел что-то сказать. — Я знаю, что ты не можешь держать свои руки подальше от меня, поэтому нам будет трудно. После всего того секса, который у нас был до сих пор в нашем браке, три месяца покажутся вечностью. Надеюсь, ты сможешь выжить.

— Не умничай, — проворчал он. Покачав головой, он подошел к маленькому шкафу и достал мою сумку, чтобы я могла переодеться. Я сползла с края кровати и взяла у него сумку, но только после того, как наклонилась и поцеловала его в щеку. Было что-то такое в возможности поцеловать его, когда рядом никого не было, что меня привлекало. Он думал, что я веду себя нелепо, но я не видела, чтобы он хоть раз попытался остановить меня. Он всегда клал руку мне на талию, прижимая меня к себе подольше. Я была уверена, что ему это тоже нравится.

— Кстати, как это не чихать? — спросила я, роясь в своей сумке, не глядя вниз, пытаясь найти какие-нибудь носки.

— Понятия не имею, но тебе запрещено чихать, так что советую тебе побыстрее это выяснить.

После часа сидения и подписания бумаг мы, наконец, вышли из больницы прямо на холод. Тротуары были грязными и мокрыми от талого снега, но воздух… Боже, наконец-то я оказалась на улице, держала Джека за руку всю дорогу до машины… это было неописуемо.

Быстро поздоровавшись с Рэймондом, я первым делом попросила его отвезти меня в «За углом».

ГЛАВА 22 ДЖЕК

Мы только что переступили порог квартиры. Я поставил ее сумку рядом с дверью и помог ей снять пальто. Потом я не смог больше сдерживаться. Я обхватил ее за талию и осторожно притянул к себе. Она уперлась ладонями в мою грудь, но не оттолкнула меня.

Я пристально посмотрел ей в глаза.

— Эй.

Ее губы дрогнули.

— Эй. Я злюсь на тебя.

— Я знаю. — Она злилась на меня, потому что я не дал ей взглянуть на «За углом». Прежде чем протест успел сорваться с ее языка, а я не сомневался, что он сорвется, я просунул свой в ее рот и перехватил ее дыхание, снова став нежным. Ее пальцы медленно разжались, и она взяла в руки мой свитер. Медленно ослабляя поцелуй, я втянул ее язык в свой рот, а затем просто позволил себе слегка прикусить ее губы, чтобы она могла восстановить дыхание. Я знал, что ей все еще трудно дышать через нос.

— Мне нравится, когда ты злишься на меня.

Ее закрытые глаза медленно открылись.

— От этого лучше не стало.

Я отпустил ее, и она слегка покачнулась.

— Думаю, что нет. Слишком черепаха?

— Как раз то, что нужно, но я не забываю о том, что ты не позволил мне взглянуть на мое место.

Похоже, ей нравилось спорить со мной, а когда я расстраивался до предела, она, казалось, наслаждалась этим еще больше. Я просто наслаждался каждой минутой, проведенной с ней.

Я решил сменить тему.

— Что ты думаешь о том, чтобы заменить розы на что-то более зеленое и рождественское? Сейчас как раз то время, не так ли? Скоро наступит декабрь.

Она осталась на своем месте, и я наблюдал, как ее глаза стали большими, а затем она подняла руку к носу.

Мой адреналин всколыхнулся, и я снова оказался рядом с ней, держа ее лицо перед собой, чтобы осмотреть.

— Что случилось? Что происходит, Роуз?

Она подняла руку и заставила меня ждать еще целых десять секунд.

— Я только что научилась не чихать.

Я сглотнула, и мое вялое сердцебиение снова участилось.

— Ты будешь трудным пациентом, не так ли?

— Что? Что я сделала?

Казалось, я не мог оторваться от нее или держать свои руки и губы подальше от нее слишком долго. Я вернулся и обхватил ее лицо, прижавшись к ее виску.

— Давай, давай поднимем тебя на ноги. Ты можешь подняться наверх?

— Тебе нужно работать?

— Да.

— Если ты можешь работать в гостиной, я лягу на диван и составлю тебе компанию. Я буду вести себя тихо, обещаю.

Вместо того чтобы направиться к лестнице, я провел ее в гостиную и помог ей лечь на диван.

— Хорошо? — спросил я, заметив, что она немного запыхалась.

— Да, я в порядке. Как так получилось, что я чувствую себя такой уставшей после одной поездки на машине и подъема на лифте?

— Кроме ходьбы по больничным коридорам, ты мало двигалась последнюю неделю, а ведь у тебя была серьезная операция. Это нормально. Оставайся здесь, пока я принесу несколько подушек, чтобы держать твою голову приподнятой, и что-нибудь, чтобы укрыть тебя.

Я наклонился к ее талии и коснулся ее губ своими.

Ее глаза были частично закрыты, губы изогнулись.

— Кстати, не могу поверить, что слово «рождественское» прозвучало из твоих уст.

— Оно вылетело у меня изо рта только потому, что я повторял твои слова.

— Конечно, продолжай говорить себе это.

Ей удалось промолчать полтора часа, прежде чем она начала говорить со мной, и восемьдесят из девяноста минут она спала. Оказалось, что я мог работать в гостиной, слушая и разговаривая с Роуз, так же хорошо, как и в своем кабинете.

* * *

Мы провели еще неделю в этой квартире. Я ходил на работу, а она оставалась дома и, по ее словам, много занималась планированием своего кафе. Она хотела повесить на окна венки — большие венки. Не всякий венок подойдет, очевидно. Я сказал ей, что отвезу ее туда и повешу их прямо у нее на глазах. Я сказал ей, что мы сможем сделать это только на следующей неделе, если она будет чувствовать себя лучше, и мы начали спорить о том, что она сойдет с ума, сидя дома, и сможет выдержать поездку на работу всего на несколько часов, чтобы все проверить. Мне нравилась каждая секунда, и если наш поцелуй после короткого спора был чем-то значимым, то ей он нравился не меньше. Вскоре после этого она заснула, подтверждая мою точку зрения, что она не была готова никуда уезжать.

В первые несколько дней, когда мы вернулись из больницы, у нее кружилась голова и она задыхалась, просто поднимаясь по лестнице. После этого она стала проводить большую часть времени на диване, пока я не закончу работу — а я все еще наверстывал упущенное — и тогда я нес ее наверх.

В конце первой недели мы поехали в больницу, где ей прочистили нос. Кровь все еще текла, но, несмотря на это, с каждым днем она выглядела все лучше и лучше.

К концу второй недели постельного режима она начала плакать по крайней мере раз в день.

— Джек. Я хочу гулять, пожалуйста.

— Ты хоть понимаешь, как сильно ты разбиваешь мне сердце своими слезами? После этого она поцеловала меня. Она целовала меня очень долго.

Джорджи и Эмма, две ее подруги, пришли навестить ее и узнать, как она себя чувствует. Я разминулся с ними в больнице, но встретил их, когда они пришли в квартиру. Я чувствовал себя влюбленным идиотом, который крутится вокруг нее на всякий случай, если ей что-то понадобится, и пошел на работу, пока они оставались с ней. Каждый день, уходя на работу, я не мог дождаться возвращения к ней, зная, что смогу увидеть ее улыбку, как только она увидит меня и встанет, чтобы поприветствовать меня на полпути в гостиную.

Как только закончились две недели постельного режима, она потребовала пойти проверить, как дела в кафе.

— Ты слышал, что сказал доктор: две недели постельного режима, потом я смогу выйти на работу.

— Роуз, ты все еще не можешь самостоятельно подняться по лестнице без головокружения как ты думаешь, как ты сможешь работать?

— Может быть, мне просто нравится, когда ты несешь меня наверх. Никогда об этом не думал?

— И это все? — спросил я, вздернув бровь.

— Мне нравится, когда ты меня носишь…

— Но…

— Я не собираюсь перетруждать себя, Джек. Поверь мне. Я не собираюсь рисковать и проходить через то же самое снова. Я просто посижу за прилавком, всего несколько часов.

— Если захочешь вернуться, позвони мне, и я либо приеду за тобой, либо пришлю за тобой Рэймонда.

— Договорились.

Она подошла ко мне, взялась за лацканы моего пиджака и изо всех сил потянула меня вниз. Быстро поцеловав меня, что никак не утолило мою неутолимую жажду, она прошептала мне в губы. — Мне кажется, мне нравится, когда ты беспокоишься обо мне. Это очень сексуально, Джек.

С новым блеском в глазах она прикусила губу, и я понял, что она одновременно и соблазняет меня, и отступает от меня. Прекратив эти глупости, я снова притянул ее к себе и встретил ее ждущие губы лучшим и более долгим поцелуем, чем она подарила мне. Мы оба запыхались, и мой член имел совершенно разные представления о том, как мы должны провести этот день. Я заставил себя отпустить ее и отвез в ее любимое кафе.

Во время обеда я оказался на пороге ее кафе с тремя чертовыми букетами, полными роз. Она сидела за кассой, болтала и смеялась с Салли. В магазине было полно народу, как за столиками, так и у барной стойки. Она ожила в этом месте, выглядела идеально с улыбкой на лице, и я был счастлив, что приложил руку к тому, чтобы подарить ей этот букет — независимо от того, как я приложил к этому руку.

Именно сейчас, в этот самый момент, я решил, что ничего ей не скажу, потому что не мог смириться с мыслью, что потеряю ее, не тогда, когда видел, что она начинает влюбляться в меня, как и я в нее. Я бы с радостью скрыл правду и не чувствовал бы сожаления, если бы это означало, что я смогу сделать ее счастливой и сохранить ее в своей жизни.

Несколько человек, занимавших столик перед ее небольшой библиотекой, выходили из кофейни, обходя меня, и я оступился. Как только колокольчик на двери звякнул, ее голова слегка повернулась, и ее глаза встретились с моими. Я улыбнулся ей, и ее улыбка превратилась в широкую ухмылку. Затем она заметила цветы в моих руках. Осторожно соскользнув с табурета, она обошла прилавок и встретила меня на полпути. Несмотря на то, что я высадил ее всего несколько часов назад, я не мог оторвать от нее глаз. Мне казалось, что я никогда не смогу насытиться этой улыбкой.

Мы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, когда она остановилась и неуверенно прошептала.

— Можно ли тебя поцеловать?

Я потерял свою улыбку и нахмурился, глядя на нее.

— Что это за вопрос?

— Мы не целовались на людях с тех пор, как решили быть… — Она провела руками туда-сюда между нами. — Такими.

Я взял ее за затылок и наклонился, чтобы прошептать ей на ухо.

— Как насчет того, чтобы попробовать и посмотреть, что получится. — Когда наши глаза встретились, она улыбалась мне. Наконец, она откинула голову назад, ее губы встретились с моими, и она открыла свой рот для меня. Через несколько секунд после поцелуя, когда он стал еще лучше, нам пришлось остановиться, когда вошла новая группа посетителей.

— Вот, — сказал я, мой голос был хриплым.

— Вот, — повторила она, ее собственный голос был хриплым. Она улыбнулась мне и потянула меня в сторону, пока Салли заботилась о новых посетителях. — Розы для меня, я полагаю? — спросила она, слегка подпрыгивая на ногах.

Наконец-то я вспомнил об этих чертовых цветах и протянул их ей. Она взяла их у меня с нежностью, которая разбила мне сердце. В первый раз, когда я принес ей цветы в день открытия, она сделала то же самое с таким выражением лица, будто не могла поверить, что все они для неё. Это и разозлило меня, и разбило мне сердце. Я бы покупал ей цветы каждый день, если бы это означало, что это выражение со временем исчезнет с ее лица.

Закрыв глаза, она понюхала белую розу.

— Может, это будет твоей фишкой понедельников? Если ты собираешься покупать их каждый понедельник, то есть. Я имею в виду, если да, то можешь ли ты быть тем, кто приносит их? Вместо флориста?

— Если ты этого хочешь, я могу это сделать, Роуз, — мягко сказал я.

Она медленно кивнула; я знал, что она не любит сильно трясти головой.

— Ты можешь подождать секунду? Я оставлю их на кухне и сразу вернусь. Подожди, хорошо?

— Я никуда не уйду.

Она бросилась прочь в более медленном темпе, чем обычно, и вернулась через минуту.

— Просто поставь их в воду. Также, сегодня утром доставили венки. Гирлянды и другие вещи для входной двери, чтобы заменить розы, будут доставлены завтра.

Я посмотрел на окна, но не увидел ничего висящего.

— Я их еще не повесила, — уточнила она.

Я сосредоточился на ней.

— И ты не собираешься их вешать.

Она засмеялась.

— Нет, не собираюсь. Я знаю. Я имела в виду, что не разрешила Оуэну их повесить. Я думала, может быть, мы с тобой сможем…

Я не смог удержаться, наклонился и поцеловал ее снова.

— Да. Ты и я. С этого момента всегда ты и я.

К моему удивлению, она поднялась на ноги и обняла меня. Я осторожно обхватил ее руками за талию и прижал к себе, крепко прижимая. Ее волосы пахли грушами, это был ее новый шампунь, и я закрыл глаза и вдохнул ее аромат. Слишком быстро она отпустила меня и опустилась на пятки.

— Что это было?

Она провела руками по моей груди, поправляя галстук и пожимая плечами.

— Просто. И я чувствую себя хорошо. Тебе пока не нужно везти меня обратно в квартиру. Салли и Оуэн делают всю работу.

— Я пришел не за этим, — солгал я. Я пришел проверить ее и узнать, не хочет ли она вернуться домой. На случай, если она захочет уехать или будет плохо себя чувствовать, я хотел быть тем, кто позаботится о ней, а не Рэймонд.

— Да?

— Я хотел пообедать с тобой, но если ты занята…

Ее брови поднялись, а улыбка расширилась.

— Нет, совсем не занята. Это может быть как свидание — наше первое свидание.

— Свидание? — спросил я неуверенным тоном. Я сомневался насчёт этого.

Колокольчик над дверью звякнул, и ее улыбающиеся глаза переместились в том направлении. За секунду, прямо передо мной, все краски с ее лица исчезли, а выражение стало пустым, и она стала совсем не похожа на мою Роуз. Я оглянулся через плечо.

Джошуа Лэндон.

Он смотрел на Роуз, а она смотрела в ответ.

Я не мог поверить в то, что видел. Ярость, подобной которой я никогда не знал, охватила меня. Мне стоило больших усилий не ударить его по ногам.

Когда Роуз пошевелилась, моя рука метнулась в сторону, и я поймал ее локоть. Она встретилась с моими глазами, ее рука накрыла мою.

— Все в порядке, Джек.

Нет. Нет, все было не в порядке.

Джошуа подошел к нам.

— Хоторн. — Он наклонил голову ко мне, а затем полностью переключил свое внимание на Роуз. Когда мои пальцы начали сжиматься, образуя кулаки, мне пришлось отпустить руку Роуз, прежде чем моя хватка могла причинить ей боль. Вместо этого я соединил наши пальцы вместе и повернулся лицом к Джошуа. Он заметил это, как я и хотел, но его единственной реакцией была мимолетная ухмылка, которую мне так и хотелось стереть с его самодовольного лица.

— Роуз.

— Что ты здесь делаешь, Джошуа? — спросила она, ее хватка вокруг моих пальцев была такой же крепкой, как моя вокруг ее.

— Я слышал, что у тебя небольшие проблемы со здоровьем. Я хотел узнать, как у тебя дела, и, ну… — Засунув руки в карманы, он оглядел кофейню с благодарной улыбкой и пожал плечами. — Я также хотел посмотреть на твоё кафе. Ты так долго этого хотела, и я рад, что ты наконец-то это сделала, дорогая.

Я начал медленно и ровно вдыхать. Ласковые слова, слетавшие с его губ, эхом отдавались в моем мозгу. Он подталкивал меня. Только благодаря счастливой случайности я держал себя в руках, когда мне хотелось его убить.

— Мне сделали операцию, и я в порядке. Откуда ты узнал?

— То тут, то там.

Пальцы Роуз сжались вокруг моих.

— Если бы я знал раньше, я бы навестил тебя в больнице. Мне неприятно думать, что ты переживала это в одиночестве. Но опять же, тебе нравится быть одной, не так ли.

Роуз сделала шаг в сторону и прислонилась плечом к моей руке. Перед ним мы выглядели как единое целое, и мне это нравилось.

— Спасибо за заботу, но я была не одна. Мой муж был со мной.

Сукин сын наклонил голову и полностью окинул меня взглядом. Когда этот самодовольный ублюдок улыбнулся, моя челюсть сжалась, и, даже не осознавая, что я делаю, я сделал шаг вперед, только почувствовав, как рука Роуз обхватила мою, чтобы удержать меня на месте.

— Твой муж. Верно. Я вижу, — пробормотал он с весельем.

— Как поживает моя кузина, Джошуа? — спросила Роуз, удивив и меня, и Джошуа.

— Она… — Он замешкался, его глаза метнулись в мою сторону. — С ней все хорошо. Роуз, я хочу, чтобы ты знала, что мы ничего такого не планировали, и это не имеет никакого отношения к…

— Мне не нужны твои объяснения. Это не мое дело, чем занимается каждый из вас.

В кафе приходило все больше посетителей, и Салли окликнула Роуз. Бросив быстрый взгляд в мою сторону, она пошла посмотреть, что нужно Салли. Оставив меня с Джошуа.

Я сжал руку в кулак, устремив на него взгляд.

— Ты сукин сын, — прошептал я.

Он усмехнулся и покачал головой.

— На твоем месте я бы следил за своими словами. Когда я появлюсь в следующий раз, тебя здесь может не быть, и кто знает, что может случиться. Так что на твоем месте я бы отвечал на звонки.

Прежде чем я успел вставить слово, Роуз вернулась ко мне.

Джошуа переключил свое внимание на нее.

— Похоже, ты занята, так что я не буду тебя больше задерживать. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, своими глазами. Я знаю, что в конце концов совершил ошибку, Роуз, но ты даже представить себе не можешь, как мне было тяжело.

Он наклонился вперед, и каждый мускул в моем теле напрягся.

Роуз откинулась назад, прежде чем он смог до нее добраться, и Джошуа как-то очень правдоподобно изобразил обиженное выражение лица, вздохнув и сказав.

— Я это заслужил.

Роуз захихикала, и я перевел на нее свой растерянный взгляд.

— Ты шутишь. Верно? Я имею в виду серьезно? Боже, ты даже не представляешь, как я благодарна тебе за то, что ты меня бросил. Хорошего дня, — сказала Роуз ледяным тоном.

— Это я тоже заслужил, — пробормотал Джошуа, но в его глазах была жесткость. Ему совсем не понравилось то, что он услышал.

Он кивнул ей один раз, а затем мне. Не сказав больше ни слова, он вышел за дверь. Кровь в моих жилах кипела. Его появление было для меня шоу. Предупреждение.

Если бы Роуз не держалась за меня, я бы последовал за ним.

— Подожди меня, — твердо приказала Роуз. — Я сейчас вернусь.

Я посмотрел на нее в замешательстве.

— Салли нужна моя помощь. Тебе ведь еще не пора уходить? — спросила она, приняв мое молчание за что-то другое.

— Нет, — пробормотал я, а затем прочистил горло. — Нет, я подожду.

После того, как новые клиенты забрали свои заказы и направились к свободному столику, Роуз вернулась ко мне.

— Я не хочу говорить об этом. Я даже не знаю, почему он решил, что прийти сюда — хорошая идея, но мне все равно. Я не потрачу ни секунды на разговоры о нем.

— Я и не собирался ничего говорить, — солгал я. — Только… я не хочу, чтобы ты снова с ним разговаривала.

— Ты не услышишь от меня ничего против этого. Хорошо. Итак… ты хочешь подождать, пока освободится столик, или ты хочешь поесть со мной на кухне?

— Как ты этого хочешь?

Улыбка, которая пропала с тех пор, как вошел Джошуа Лэндон, снова вернулась ко мне.

— На кухне. Мне нравится, когда ты весь в моем распоряжении.

Это была одна из лучших вещей, которые я слышал за всю свою жизнь, если не самая лучшая.

В последующие дни мы с Роуз никогда не говорили о внезапном появлении ее бывшего, но я все-таки поговорил с ним наедине без ее ведома, в последний раз.

* * *

Канун Рождества не был чем-то особенным по сравнению с тем, как его отмечали другие. Мы были вдвоем, так как ни у кого из нас не было семьи, с которой можно было бы отметить этот праздник. Была вечеринка в офисе, на которую я мог бы взять ее, но она еще не полностью пришла в себя, у нее все еще болела голова, если она пропускала прием лекарств, и я не хотел, чтобы она находилась на ногах больше нескольких часов.

В качестве сюрприза в последнюю минуту я принес небольшую елку и достаточно украшений, чтобы украсить весь дом, если бы мы захотели. Это была традиция, которую я хотел разделить с ней. Улыбка, которая расцвела на ее лице, когда она увидела, как мы со Стивом втаскиваем елку в квартиру, была бесценна. Ее смех, раздававшийся по всей квартире, когда мы вместе украшали елку, сделал этот день одним из лучших в моей жизни.

После того, как мы вместе приготовили, а затем вместе поели, мы остались вдвоем перед телевизором. Она заснула, положив голову мне на плечо, около девяти вечера, через двадцать минут после начала фильма, который она выбрала для нас. Когда он закончился, я разбудил ее поцелуем в шею.

Она шла впереди меня по лестнице, а я следовал за ней. Мы оба молчали. Я засунул руки в карманы и стоял перед ее дверью, пока она прислонялась спиной к стене.

Ни один из нас не хотел прощаться, поэтому мы стояли, глядя друг другу в глаза и ожидая, что другой сделает или скажет что-то, что поможет нам дольше оставаться вместе.

— Это был хороший день. Мне очень понравилось готовить с тобой.

— Ты не готовила, Роуз. Ты сидела на прилавке и воровала мою морковь и жареный картофель.

— Но ты сам меня ими накормил.

— Ты украла больше, чем я тебе дал.

— Я поделилась с тобой своими жареными каштанами.

Я кивнул, и мой взгляд упал на ее губы.

— Да.

— Так ты хочешь, чтобы это стало регулярным?

— Ты имеешь в виду, когда я готовлю для тебя, а ты воруешь из моих заготовок?

Она усмехнулась и с энтузиазмом кивнула.

— Конечно. Почему бы и нет.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Я понятия не имел, о чем она думает, но у меня в голове промелькнуло несколько мыслей.

— Мне пора идти, — пробормотала она, но не сделала ни шагу, чтобы уйти. — Счастливого Рождества, Джек Хоторн. — Она наклонилась, положила руку мне на грудь и нежно поцеловала в губы. Все закончилось через три секунды. Все закончилось слишком быстро.

— Счастливого Рождества, Роуз Хоторн. — Затем настала моя очередь поцеловать ее. Это длилось, наверное, пять-шесть секунд.

— Спокойной ночи, Джек. — Она снова наклонилась, и мы снова поцеловались, я пытался скрыть улыбку и одновременно поцеловать ее в ответ. На этом раунде она позволила своему языку переплестись с моим и обхватила мою щеку. Когда я открыл глаза, ее глаза все еще были закрыты. Она вздохнула и облизала губы. Они были уже красными. Они были идеальными.

Я улыбнулся ей, но она не заметила этого.

Она обхватила мой свитер одной рукой и прижалась лбом к моей груди. Моя улыбка расширилась, и я обхватил одной рукой ее талию, а другой наклонил ее подбородок вверх.

— О чем ты думаешь, Роуз?

Она выпустила длинный вдох, а затем скорчила гримасу.

— О том, что я действительно хочу тебя.

Я изогнул бровь, признание пришло из ниоткуда и ударило меня в живот.

— И мы женаты, но мы даже еще не ходили на настоящее, официальное свидание. Я очень хочу заняться с тобой сексом, но мне пока нельзя этого делать. Я чувствую, что все идет не так, как мы хотим. Все идет задом наперед, и это меня чертовски расстраивает.

— Ты хочешь заняться со мной сексом? — спросил я, все еще зацикливаясь на этом. Очевидно, мы думали об одном и том же. Она не понимала, что я сделал шаг вперед, и теперь она стояла спиной к стене.

— Очень, очень сильно.

Мое сердце забилось в груди, я наклонил голову и прошептал ей на ухо.

— Скажи мне, насколько сильно.

Она выгнулась дугой от моих губ, и я заметил мурашки на коже ее рук. Зеркально отражая меня, она положила руки мне на шею и притянула меня к себе, чтобы я мог прошептать в ответ.

— Я не думаю, что смогу выразить это словами, Джек.

Меня поразило, что, хотя мы были одни в этой большой квартире, мы вели себя так, словно нам быстро не хватало места. Нас было только двое, и все же мы шептались, как будто хотели убедиться, что никто не слышит наших мыслей.

Никто не мог услышать наши желания. Никого, кроме нас. Мы не хотели ничего делить.

Мы хотели, чтобы это были только мы.

Роуз и Джек.

— От твоих костюмов я схожу с ума. Ты хмуришься? — Она издала небольшой стон и притянула меня еще ниже, пока ее губы не стали касаться моего уха с каждым словом. — Твой хмурый взгляд убивает меня, Джек. Каждый раз, когда ты хмуришься, это что-то делает со мной, а потом ты закатываешь рукава, и мне кажется, что я смотрю порно, специально созданное для моих глаз. Ты целуешь меня… ты целуешь меня, и ты больше не черепаха. Ты так хорош в этом, что всякий раз, когда ты целуешь меня, всякий раз, когда я думаю о том, как ты целуешь меня, я становлюсь такой мокрой и не хочу останавливаться. Я никогда не хочу прекращать целовать тебя.

— Роуз, — прорычал я, мой член был уже твердым.

Обхватив ее за талию, я притянул ее к себе. Ее плечи все еще были прижаты к стене, она выгнула спину и продолжала шептать мне на ухо.

— Это ещё не всё, Джек Хоторн. Когда мы куда-то идем или просто идем рядом друг с другом, ты всегда кладешь руку мне на спину, и даже этот маленький жест меня заводит. У меня мурашки бегут по коже от одного твоего прикосновения.

Моя рука лежала на ее спине, и я сгибал пальцы, сжимая ее мягкий свитер, пока не услышал ее вздох. Я прижался к ее щеке, а она переместила руки с моей шеи на волосы, удерживая меня на месте. Мы оба тяжело дышали, и когда я взял ее губы в свои, наш поцелуй был совсем не похож на тот невинный, который мы разделили всего несколько минут назад. Мы оба брали друг у друга, наши языки были жадными, наша похоть не иссякала.

Когда я проглотил ее стон, я положил руку прямо ей под задницу, и она подняла ноги, одну за другой, обхватывая ими мои бедра. Когда я убедился, что она не опустит их, я завел одну руку ей за голову, чтобы ей не было больно, и вдавил нас в стену, мой член уперся ей между ног.

Она отвернула голову, ее дыхание было почти таким же неровным, как и мое. Я целовал и покусывал ее, проводя вдоль линии челюсти и шеи, а затем нежно посасывая ее кожу. Она двигала бедрами, и мне приходилось сильнее вжиматься в нее, чтобы приостановить ее движения, что совсем не помогало. Мой контроль был подорван, и я боялся, что если она еще раз двинет бедрами, у меня не останется выбора, кроме как взять ее — к черту все, что сказал доктор.

— Джек. — Она стонала мое имя так, как будто делала это всю свою жизнь, и я зарылся головой в ее шею, чтобы хотя бы попытаться контролировать свое дыхание.

— Прекрати говорить, — приказал я.

Она не слушала. Я не думал, что она когда-либо слушала меня.

— Тебе так хорошо со мной, — прошептала она, скользя своим виском по моему, подливая еще больше масла в мой огонь.

Непроизвольно я покачивал бедрами, и ее стон подстегивал меня. Она была в моих руках, я чувствовал ее потребность, чувствовал запах ее кожи, и я все еще не мог обладать ею, пока не мог. Казалось, это была история моей жизни, когда дело касалось ее.

— Сколько месяцев прошло после операции? — хриплым голосом спросил я.

— Что? — ошеломленно спросила она.

Я посмотрел в ее глаза, и они уже остекленели, как и мои. Я взял ее рот в еще один долгий поцелуй, пока не смог вспомнить свое собственное имя.

— Сколько месяцев, Роуз?

— Еще не прошло трех, — прошептала она, задыхаясь. — Нет трёх месяцев.

Я прижался лбом к ее лбу и попытался вернуть контроль над собой. Она не позволила мне этого сделать.

— Ты приносишь мне цветы каждый понедельник. — Она задыхалась, одна рука обвилась вокруг моей шеи, другая вцепилась в мои волосы. — И каждый раз, когда ты приходишь со своими руками, полными таких прекрасных роз, я просто хочу схватить тебя за руку, выбросить цветы и отвести тебя в ванную в подсобке, чтобы ты мог… чтобы я могла…

— Не говори больше ни слова, — прорычал я.

— Все, что ты делаешь, начинает сводить меня с ума. Я вижу тебя в своих снах и просыпаюсь такой расстроенной, потому что это кажется таким реальным, а я не могу иметь это в реальном мире. Я не могу иметь тебя.

Я отстранился, моя грудь вздымалась. Ее грудь тоже вздымалась, но я не был уверен, было ли мое тяжелое дыхание вызвано ее словами или ее языком и вкусом.

— Я у тебя есть, Роуз. Я был у тебя все это время. — Она даже не знала, насколько правдивы были мои слова.

Она издала гортанный звук в глубине горла, разочарованный и полный похоти.

— У меня нет тебя. У меня ничего нет. Я твоя жена, но я не могу обладать тобой.

— Еще немного, — прошептал я, прижимаясь жесткими поцелуями к ее губам. — Еще немного, Роуз. Тогда у тебя будет все и даже больше.

— Нет. Сейчас. Пожалуйста.

— Нет.

— Джек.

— Нет.

Застонав, я поцеловал ее, крепко, в последний раз на данный момент, и осторожно опустил ее на ноги. Моя рука все ещезащищала ее затылок, поэтому я прижался лбом к ее лбу и просто вдыхал ее воздух, пытаясь успокоиться. Нависая над ней, вторгаясь в ее пространство, я нигде больше не хотел бы оказаться в этот момент, кроме как здесь.

— Я хочу тебя, — сказала она, ее голос был таким умоляющим, что я чувствовал, как что-то ломается внутри меня. — Я хочу тебя больше, чем всего, чего я когда-либо хотела в своей жизни.

— Это очень много. Миссис Хоторн. — Я обхватил ее щеки ладонями и закрыл глаза. — Я жажду тебя так долго, что уже не знаю, что с собой делать.

Она заговорила первой после того, как наше дыхание немного пришло в норму.

— Что ты делаешь на Новый год? Мы должны сделать это снова.

Несмотря на болезненную ситуацию, в которой я оказался, поскольку мой член не сдавался так легко, я рассмеялся и сделал шаг назад.

— Я встречаю его с моей прекрасной Роуз, — сказал я и наконец ушел.

* * *

Проведя десять минут на террасе на морозе, я только прилег на кровать, как зазвонил мой телефон.

Роуз: Ты не спишь?

Джек: Нет.

Роуз: Я тоже. Спасибо, что спросил.

Джек: Роуз.

Роуз: Хорошо. Ты должен спать со мной.

Джек: Роуз.

Роуз: Тебе не нужно спать со мной. Я не это имела в виду. С тех пор как мы попали в больницу, я хотела попросить тебя остаться со мной. Я привыкла к этому еще в больнице, привыкла спать рядом с тобой, но когда ты не лег со мной в постель в первую ночь нашего возвращения…

Роуз: Я не могла попросить. Теперь я прошу.

Я не чувствовал необходимости писать что-то в ответ.

Она не понимала, что ей не пришлось бы просить меня каждый день. Одного раза было бы достаточно. Я не собирался проводить ночи в другой постели, кроме той, в которой спала она.

Встав с кровати, я открыл свою дверь и столкнулся лицом к лицу с Роуз.

— Привет, приятно видеть тебя здесь. Моя комната или твоя? — спросила она, как будто это было совершенно нормально.

Я вздохнул и покачал головой.

— Идём в твою.

Как только она оказалась в постели, то повернулась, чтобы посмотреть на меня.

Приподняв другой конец одеяла, я забрался следом за ней. Она устроилась на спине и уставилась в потолок.

Я был в таком же положении, с той лишь разницей, что у нее было две подушки, чтобы держать голову высоко ночью, а у меня только одна. Подняв правую руку, я положил ее под голову, а левую положил на живот.

— Мы собираемся спать, — сказала Роуз.

— Да, — согласился я. — Мы будем только спать. Так же, как мы делали это в больнице.

— Да, — повторила она тоненьким голосом.

Секунды прошли в тишине.

Она придвинулась еще на дюйм ближе и повернулась на бок, спрятав руки под щеку. Доктор разрешил ей спать на боку всего за неделю до этого, и она была в восторге от этого целых два дня.

— Джек?

Закрыв глаза, я вздохнул. Ее кровать пахла ею, ее подушка пахла ею, комната пахла ею, и она была слишком близко, чтобы оставаться в стороне слишком долго — не то чтобы я хотел, а скорее должен был.

— Хммм…

— Мы не спали так далеко друг от друга в больнице.

— Там была маленькая кровать — мне некуда было деваться.

— Почему ты планируешь сделать это сейчас?

Отличный вопрос.

Она придвинулась еще ближе. Затем, прежде чем я успел что-то предпринять, она перевернулась и прижалась ко мне спиной, пристраиваясь по длине моего тела. Я перекатился и перекинул руку ей на живот, заправил руку ей под талию, держа ее как можно ближе.

Рядом с ней не существовало понятия самоконтроля.

Я спрятал лицо у нее на шее и вдыхал ее дыхание.

— Так лучше?

— Это прекрасно. Спасибо.

Несколько минут прошло в тишине, затем она снова вернулась ко мне.

— Джек? Ты спишь?

Я вздохнул, уверенный, что в моем будущем сна не будет. Но я совсем не возражал против этого.

Она взяла меня за руку и положила мою ладонь себе на живот. Ее рубашка задралась, и моя рука соприкоснулась с ее горячей, гладкой кожей. Она не убрала руку.

— Роуз, — простонал я.

— Ты можешь повторять это столько раз, сколько захочешь, Джек, — прошептала она. — Мне нравится твой голос, так что, пожалуйста, продолжай.

Улыбаясь, я поцеловал ее в шею и прижался лбом к ее затылку.

— Ты даже не представляешь, что ты делаешь со мной, правда?

Я старался держать свои бедра подальше от ее бедер, но она двигала нижней частью тела назад, пока ее попа не прижалась к моему твердому члену.

— Я чувствую это.

Но это был не только мой член — это было все. Она сеяла хаос повсюду.

Ее рука все еще лежала поверх моей, она начала толкать ее вниз, и когда мои пальцы коснулись края ее трусиков, я сильнее вжал руку в ее живот и остановил движение. Когда она успела снять леггинсы? Как я не заметил этого раньше?

— Что ты делаешь, Роуз?

— Ничего. Ты показала мне свое, а я показываю тебе свое.

— О чем ты говоришь? — прошептал я, впиваясь пальцами в ее нежную кожу.

Чтобы стать ближе, она прижалась ко мне, что сделало ее слова более понятными.

Я умирал от желания прикоснуться к ней, поэтому, когда она сильнее надавила на мою руку, у меня не было достаточно веской причины, чтобы остановить ее во второй раз.

Затаив дыхание, я позволил ей переместить мою руку туда, куда она хотела. Она была милосердна ко мне-либо так, либо она хотела меня помучить. Вместо того чтобы затолкать мою руку под трусики, она чуть приподняла ногу и надавила, пока моя рука не оказалась прямо над тем местом, куда я хотел глубоко зарыться. Ее трусики намокли. Она была мокрой для меня.

Я крепко зажмурил глаза. Я не мог остановить себя от желания большего, не тогда, когда мы были вот так.

— Разве ты не хочешь меня, Джек? — прошептала она в темной комнате, и это сломало мою власть над собой.

Я крепко схватил ее испорченные трусики и просто сорвал их с нее.

Ее шокированный вздох ничего не дал, только подстегнул меня.

— Разве я не хочу тебя? — спросил я, мой голос был грубым и резким. Отбросив в сторону полностью испорченные трусики, я снова положил руку на ее чувствительную кожу. Положив основание ладони ладони на ее бугорок, я позволил пальцам раздвинуть ее складки и просто лениво провел ими вверх и вниз по ее слизистой.

— Теперь довольна? — спросил я, более жестко, чем ожидал.

— Ты сердишься на меня?

— Ты смеешься надо мной?

— Ни за что, — прошептала она, отодвигая свою верхнюю ногу назад и поверх моей, открывая себя для меня, позволяя мне получить то, чего я жаждал. — Мне нравится, когда ты хмуришься.

Я укусил ее за шею, проводя зубами по коже. Она вздрогнула, отчего ее зад сильнее прижался к моим бедрам.

— Я не буду трахать тебя, Роуз. Я не дам тебе больше, чем это. — Я нашел ее клитор и провел кончиком пальца по нему, едва касаясь.

— Я приму это, — задыхалась она. — Все, что ты можешь дать, я возьму.

— Чего же ты хочешь? Скажи мне.

— Ты… я хочу тебя.

Мои пальцы перестали двигаться, и я обнял ее.

Она повернула голову, ее плечи почти лежали на кровати, и посмотрела мне в глаза. Она была на полпути к этому, я видел это по ее взгляду, по тому, что я мог разобрать на ее раскрасневшихся щеках. Я ввел в нее два пальца, и ее тело напряглось, глаза закрылись. Боже, какая она была скользкая, такая скользкая и тугая.

— Я хочу почувствовать твои губы на своих, Джек, — прошептала она.

Я сократил расстояние между нами, но не поцеловал ее.

— То, как ты целуешь меня, заставляет меня терять рассудок, — прошептал я в ответ. Я даже не был уверен, были ли мои слова услышаны или прозвучали в моей голове, но мои губы были напротив ее губ, а я был всего лишь мужчиной. Я вытащил пальцы и снова погрузил их в нее, медленно, ловя ее вздох и утопая в поцелуе. Кончик ее языка коснулся моего, и я потерялся. Я хотел схватить ее за подбородок и прижать ее рот к себе, но моя рука была занята между ее ног, и я уже потерял голову.

Когда ее пальцы вцепились в мое предплечье, впиваясь ногтями в кожу, я понял, что она все ближе, а ведь еще не прошло и минуты. Я изогнул пальцы и нашел то место, которое заставило ее поцеловать меня глубже и сильнее, то место, которое заставило ее стонать еще громче. Я отвечал ей тем же, теряясь во всем, что касалось Роуз.

Она была в полном беспорядке внизу, ее влажность стекала по моим пальцам. Она раздвинула ноги, давая мне больше пространства для игры с ней. Мой большой палец нашел ее клитор, и я сильно надавил.

Она оторвала свой рот от моего, задыхаясь.

— Не выпускай их, — стонала она. — Пожалуйста, не сейчас. Просто держи свои пальцы во мне. Глубже, пожалуйста.

Я ввел пальцы до упора, и это было очень глубоко.

Я слушал звуки, которые она издавала, завороженный-как я мог не делать этого? Почему я не могу?

— Мой мозг покалывает, — пробормотала она, явно наполовину потеряв сознание.

Я двигал пальцами в ней маленькими, легкими движениями, но остановился на ее словах.

— Роуз, мы…

Она накрыла мою руку своей, прежде чем я успел подумать или собраться с силами, чтобы вырваться.

— Если ты остановишься, я убью тебя во сне, Джек Хоторн. Не смей.

— Роуз, если ты чувствуешь…

— Я говорю серьезно, Джек. Я убью тебя. Пожалуйста, заставь меня кончить на твоих пальцах. Пожалуйста. Пожалуйста.

— Ты порочная маленькая тварь, не так ли? И вся моя.

Я взял ее умоляющие губы и трахал ее пальцами так, как не мог трахать ее своим членом. Я был все так же нежен, но входил как можно глубже, и ее тело прижималось ко мне все плотнее и плотнее.

И когда она кончила…

Боже, когда она кончила, это было самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел в своей жизни. Ее вздохи и стоны убивали меня, но я забирал их все у нее, пока в комнате не стало слышно только наше сбивчивое дыхание и звуки, которые издавала ее еще больше намокшая киска.

Ее тело медленно таяло в моих руках, она повернула верхнюю часть тела ко мне, обхватила мою голову и поцеловала меня в медленные, сводящие с ума соски. Ее бедра все еще подергивались, когда я вытащил пальцы и вытер руку о простыни. Когда она полностью повернулась, я притянул ее к себе и возобновил поцелуй, пока мы не потеряли сознание.

Мы прижались лбами друг к другу, просто дыша. Тяжело.

— Как твоя голова? сумел спросить я.

— Отлично.

— Ты уверена?

— Да. Спасибо, Джек. Если бы ты не дал мне это, думаю, я бы умерла.

Я умирал медленной смертью, поэтому я понял, что она имела в виду.

Ее рука пробралась между нами, прямо под мою пижаму. Я не собирался ее останавливать. У меня больше не было сил.

Ее ладонь коснулась гладкой головки моего члена, она провела ею вверх и вниз по его длине, ее глаза впились в мои. Она прикусила краешек губы, а я не мог ничего сделать, кроме как смотреть. Действительно ли она была моей? Была ли она действительно моей женой?

— Вытащи меня, — прошептал я, и она поспешила повиноваться, другой рукой стягивая с меня пижаму.

Она тяжело сглотнула, когда перед ней оказалась вся моя длина.

— Ты не попытаешься остановить меня? — спросила она.

— Какой смысл? Ты никогда не слушаешь меня, и мы уже все испортили. Я слишком сильно хочу твоих рук на себе, чтобы пытаться сопротивляться тебе.

— Ты хочешь сказать, что не можешь сопротивляться мне?

— До сих пор не могла. Она прижалась носом к моему носу и выдохнула мое имя.

— Джек… я хочу, чтобы ты был во мне.

Я схватил ее голову и крепко поцеловал в лоб.

— Нет.

Ее хватка на мне усилилась, ее пальцы не совсем соединились с большим пальцем.

— Будь грубой, — шипел я.

В ее глазах горел огонь, и я не смог бы отвести взгляд, даже если бы захотел.

— Так ты собираешься трахать меня? Грубо и глубоко?

— Если тебе так нравится, то да — так глубоко, как только смогу. Она переместила свой крепкий захват до самого основания, а затем мучительно медленно поднялась до самого верха. После второго рывка она попыталась скользнуть под одеяло, но я остановил ее.

— Нет.

— Почему?

— Как бы я ни хотел, чтобы ты взяла меня в рот, ты не можешь этого сделать, пока не можешь.

— Ты убиваешь меня, Джек Хоторн.

— Ты уже убил меня, когда кончил мне на руки. Будем считать, что мы квиты.

Ее прикосновения танцевали на грани боли, и мне это нравилось. Она ускорила темп, глядя прямо мне в глаза.

— Я не могу дождаться, чтобы оказаться в тебе, — прошептал я, держа ее голову в своих руках. — Я не могу дождаться, когда смогу взять тебя любым способом, заниматься с тобой любовью часами, пока не пойму, что ты действительно удовлетворена, и заставить тебя стонать и выкрикивать мое имя. Я не могу дождаться, Роза. Я не могу дождаться, чтобы обладать тобой, чтобы толкаться в тебя и чувствовать, как ты обхватываешь меня.

Она застонала. — Мы должны сделать это сейчас.

— Нет. Тебе это понравится. Я позабочусь об этом. Я прошептал, глядя ей в глаза:

— Быстрее, Роуз. Вот так. Давай. Заставь меня кончить.

Она замедлилась, ее большой палец коснулся головки, и мои глаза закрылись.

— Я так хочу попробовать тебя на вкус.

— Еще один месяц, — выдавил я. — Еще один месяц, и я позволю тебе.

Медленными, но резкими толчками я начал входить в нее, и вдруг она обхватила меня обеими руками, чтобы крепче прижать к себе.

— Да, — прошептал я и провел губами по ее челюсти. Она повернула голову и начала новый поцелуй. Я сосал ее язык и продолжал двигать бедрами. Закончив поцелуй, она не сводила с меня своих уже остекленевших глаз, пристально глядя на меня, когда я спросил: — Ты хочешь, чтобы я кончил?.

Она хмыкнула и кивнула.

— Да? Продолжай, — простонал я, уже находясь на грани. Я обхватил ее руку своей, и она опустила другую. Я замедлил темп наших движений, сжимая наши руки и притягивая сильнее. Через секунду я кончил ей на живот с громким стоном, и это было больше, чем я когда-либо кончал. Я отпустил свой член, как только кончил, но она не отпустила. Она продолжала делать легкие движения, пока я не отдернул руку, потому что вместо того, чтобы потерять размер, я снова начал становиться твердым.

— Думаю, с тебя достаточно, — прошептал я ей в губы.

— Я не думаю, что мне когда-нибудь будет достаточно этого. Она позволила мне вдохнуть и выдохнуть в тишине на мгновение, пока я переводил дыхание. — Я буду считать дни до того момента, когда ты сможешь взять меня, Джек.

Мой обратный отсчет уже начался.

ГЛАВА 23 РОУЗ

Прошло два месяца и двадцать пять дней с момента моей операции, и сегодня была пятница.

Итак, мы наконец-то достигли конца трех месяцев. В некоторые дни я думала, что мы никогда не доживем до этого дня, и я говорила Джеку именно об этом. Никогда в жизни я не говорила другому парню, что хочу заняться с ним сексом так сильно, как сказала Джеку. Вначале я думала, что мое постоянное давление влияет на него, и он скоро сдастся, но нет. Джек не умел контролировать свои эмоции.

Он спал рядом со мной каждую ночь, и мне не приходилось просить его об этом. Если я ложилась спать раньше него, он всегда находил дорогу в мою постель, но он не прикасался ко мне так, как я умирала от желания, чтобы он прикоснулся ко мне снова. Он говорил «нет» и больше ничего.

Я вернулась на землю, когда Салли щелкнула пальцами перед моим лицом.

— Ты здесь?

— Да. Да, извини. Я просто отвлеклась. Что ты опять говорила об Оуэне?

Оуэн сейчас был на кухне, поэтому он никак не мог нас услышать, но Салли все равно наклонилась ближе. — Мне кажется, я ему нравлюсь.

— Я думала, он с тобой не разговаривает.

— Технически это не так.

Я рассмеялась.

— Твоя логика иногда пугает меня.

Пара вошла рука об руку, и нам пришлось прервать нашу маленькую сплетню. Внезапно я засомневалась в том, что было хорошей идеей дать Салли добро на разговор с Оуэном. Мне даже стало жаль его.

Пока я получала заказы для новичков и отрезала для них два куска яблочного пирога, Салли приготовила один капучино и один макиато. Они забрали свои заказы и сели за последний свободный столик в левой части кофейни.

— Я думаю о том, чтобы купить еще два или три столика. В большинстве дней у нас почти не остается места, и я думаю, что мы легко сможем втиснуть еще три — один с этой стороны, может быть, даже два, и еще два с другой стороны.

Салли оперлась локтями на стойку и хмыкнула.

— Я думаю, ты права. С тех пор как тот блогер написал о нас в Instagram, у нас стало еще больше клиентов, и даже если они не заходят, то продолжают фотографироваться у входа.

В этот момент прозвенел колокольчик, и наши головы повернулись в ту сторону.

— Джек! — воскликнула я, возможно, немного слишком восторженно, и он остановился в дверях. Половина покупателей, у которых не было наушников в ушах, повернулись, чтобы посмотреть на меня.

Не обращая внимания на фырканье и хихиканье Салли, я извиняюще улыбнулась покупателям и бросилась к Джеку, когда он закрыл дверь и встретил меня на полпути. Я наполовину бежала, наполовину пыталась притвориться, что я вообще не бегу, а он просто шел, не торопясь.

— Что происходит? — спросил он, выгнув бровь и подозрительно оглядывая кафе. Даже этот взгляд и поднятая бровь возбудили меня. Честно говоря, в последнее время все, что делал Джек, возбуждало меня. Он бросал на меня взгляд, решительный взгляд, который говорил, что я вовсе не кажусь ему забавной, и я становилась лужицей. Это становилось для меня чем-то особенным.

— Пойдем, пойдем. — Я потянулась к его руке, и когда он соединил наши пальцы вместе, моя улыбка стала еще шире, делая меня похожей на идиотку. Я совсем не возражала против этого.

— Привет, Салли, — сказал Джек, когда я повела его за прилавок.

Все еще со знающей ухмылкой на лице, Салли помахала ему рукой. Она думала, что я забил на Джека. Я тоже так думала.

— Он собирается украсть меня на несколько минут, — сказала я Салли и потянул его за собой.

— Кто сказал, что я хочу украсть тебя? — пробормотал Джек мне на ухо, забавляясь. Я едва смогла сдержать дрожь.

— Я говорю это потому, что ты должен хотеть украсть меня — все время, постоянно. Просто дружеское напоминание от жены мужу.

Оуэн поднял глаза от бумаги, на которой что-то черкал, и выпрямился.

— Привет, чувак.

Джек кивнул, и они формально пожали друг другу руки. По какой-то причине, он еще не сдружился с Оуэном.

Я прислонилась к Джеку, наши руки все еще были крепко сцеплены.

— Может ли он остаться со мной наедине, Оуэн? Я миллион раз говорила ему, что это неприлично в кафе, но он просто смотрит на меня… — Я подняла глаза на Джека и посмотрел на его хмурое лицо с радостным сердцем. — Вот так. Видишь, как хмурится? Так что да, я не могу устоять перед ним, когда он смотрит на меня. К тому же, Салли может понадобиться помощь, если кто-то войдет.

Оуэн даже не моргнул на мое заявление.

— Да, конечно. — Он поднял бумагу, над которой работал — еще один список.

— Почему тебе не нравится Оуэн? — спросила я, как только он скрылся из виду.

— Кто сказал, что он мне не нравится?

— Я. Ты почти не говоришь ему ни слова.

— Он проводит с тобой здесь целые дни.

— И что?

— Не нравится, — проворчал он, наклоняясь, его рот был слишком близко к моему.

— Джек? — прошептала я, мой нос столкнулся с его.

— Хмм.

— Возможно, это самое милое, что ты мне когда-либо говорил. После этого комментария мы должны сойти с ума.

Он выпрямился, убрав этот прекрасный рот и одарив меня пустым взглядом.

— Нет.

Я потянула Джека вперед и остановилась, прижавшись спиной к островку.

— По крайней мере, подними меня, или это слишком трогательно для тебя?

Его губы дернулись, он покачал головой.

— Всегда приказываешь мне, — пробормотал он, положив руки мне на талию. У меня мгновенно побежали мурашки по коже, когда он поднял меня на остров, и я притянула его к себе.

Взявшись руками за лацканы его пиджака, я притянула его ближе и прижалась лбом к его лбу.

— Привет. Как ты? Я скучала по тебе.

Его руки сжали мою талию и спустились к бедрам, продвигая меня на дюйм или два вперед. — Ты видела меня несколько часов назад, когда я подвозил тебя сегодня утром.

— Я знаю. Прошла целая вечность. — Он подарил мне ту драгоценную улыбку, которой я не могла насытиться, и мои губы стали зеркальным отражением его губ. — И ты должен был сказать, что тоже скучала по мне. Так говорят мужья.

Он хмыкнул, и теплый звук прокатился по всему моему телу.

— Это то, что я должна была сказать? — Его рука спустилась вниз по моему бедру, и он снял мою ногу со своей талии, я даже не заметила, как она оказалась там… вроде как. Его лицо смягчилось, и он прикоснулся к моей щеке. — Ты выглядишь немного уставшей.

Я немного подалась вперед. Я хотела быть как можно ближе.

— Ты знаешь, как мне нравится, когда ты говоришь мне комплименты о том, как хорошо я выгляжу. Скажи мне ещё.

Он отстранился и бросил на меня взгляд, который говорил о том, что ему это не нравится.

Я притянула его обратно.

— Я в порядке. Я обещаю, что сяду, когда у меня закружится голова, и сейчас я тоже сижу. Я также ничего не пекла. Хочешь узнать, что еще делают хорошие мужья?

— Хорошие мужья, — пробормотал он, его руки двигались вверх и вниз по моей спине. Я изо всех сил старалась не извиваться.

— Они целуют своих жен, когда видят их.

— Правда?

— Да. Мне сказали, что это традиция.

Он облизнул губы, и, поскольку я пыталась прильнуть к нему, его язык коснулся и моих губ. Отпустив его пиджак, прежде чем я успела сильно помять его, я обвила руками его шею, уже с трудом вспоминая, как дышать, как нормальный человек.

— Хорошо, что я не твой настоящий муж, — сказал Джек.

Мой рот открылся, и я отпустила его, изображая шок.

— Джек Хоторн, ты только что пошутил?

— Умничаешь, — пробормотал он с улыбкой, его глаза плясали. Казалось, я делаю его счастливым. Каждый раз, когда он улыбался, во мне что-то ослабевало.

— Теперь ты можешь поцеловать меня, — прошептала я, отчаянно и нетерпеливо ожидая этого, и тогда он, наконец, поцеловал меня. Я быстро обхватила его руками и с удовольствием ответила на его поцелуй. К сожалению, он мгновенно прервал его.

— Здравствуй, моя прекрасная жена, — прошептал он, и мне стало немного легче, так как он тоже запыхался. Это коснулось не только меня.

Я услышала звон колокольчика, и в наш маленький укромный уголок влилось еще больше разговоров. Мы были не одни, хотя я постоянно забывала об этом, когда он был рядом.

— Так немного лучше, — прокомментировала я, положив руки ему на плечи.

— Ты готова? — спросил он.

— Я покупаю новые столы, — объявила я вместо того, чтобы ответить на его вопрос.

Он нахмурился.

— Что?

— Новые столы, они нам нужны. У нас всегда полно народу, и места у нас тоже хватает, так что я покупаю новые столы. — Я широко улыбнулась. — Ура!

— Это хорошо, детка, но…

Это слово, детка, услышав его впервые из его уст, я задрожала всем телом. В его голосе было что-то такое, что только усиливало ласку. Я никогда даже не думала о том, что мне понравится, если меня будут называть деткой, но это… это конкретное слово, сказанное этим конкретным парнем, остановило меня на месте. Я могла бы провести остаток своей жизни только за тем, чтобы Джек Хоторн называл меня деткой.

— Хммм, — простонала я в надежде отвлечь его. Я наклонилась и прижалась к его носу, прошептав ему в губы. — Должна ли я вообще сообщать тебе, как мне нравится твой голос? Или звучание моего имени из твоих уст? — Я нежно поцеловала его верхнюю губу, затем нижнюю, а потом углубила поцелуй, ища его язык. — Это детка чуть не убило меня, Джек.

— Ты пытаешься отвлечь меня, — пробормотал он, и я улыбнулась, потому что это было именно то, что я делала, и это прекрасно работало. Я наклонила голову в сторону и сделала большой вдох, прежде чем снова поцеловать его.

Никто никогда не целовал меня так, как целовал Джек Хоторн, и я не думала, что когда-нибудь захочу узнать, есть ли на свете кто-то еще, кто может это сделать.

— Зачем мне это делать? — прошептала я, мои губы все еще касались его губ. Я прикусила губу. — Не сердись, я не говорю, что мы должны действовать, но я действительно хочу тебя, Джек. Просто чтобы ты знал.

Я почувствовала его улыбку на своих губах, а затем его теплую усмешку. Этот звук заставил мое сердце вздохнуть от счастья.

— Правда? Я понятия не имел. Ты только говоришь и пишешь это каждый день, пару раз в день.

— А ты никогда не говоришь, не пишешь и не делаешь этого.

— Потому что я могу себя контролировать.

Я снова поцеловала его, не торопясь, уговаривая его.

— Ты очень хорош в этом.

Он улыбнулся в нашем поцелуе, прикоснувшись к моим губам.

Я наклонилась вперед, пока мои губы не оказались рядом с его ухом.

— Но я хочу услышать от тебя, что ты хочешь меня. Скажи мне, что ты хочешь меня, Джек. По крайней мере, дай мне это.

Я отстранилась и посмотрела ему в глаза. Я видела блеск в его прекрасных голубых глазах.

— Ты думаешь, я не хочу тебя?

Не сводя с него глаз, я медленно пожала плечами. Его челюсть сжалась, и он посмотрел в сторону дверного проема, где я слышала, как Салли вспенивает молоко, а Оуэн разговаривает с клиентом. Мне было все равно, где мы находимся, не совсем, не тогда, когда я была с Джеком. Когда он был рядом со мной, я чувствовала себя на вершине мира, и тот факт, что он всегда отмахивался от меня, потому что искренне беспокоился о моем здоровье, только усиливал мою потребность в нем. Я вовсе не считала его равнодушным, но мне нравилось давить на него. Особенно мне нравилось наблюдать, как вспыхивают его глаза каждый раз, когда я говорила ему, что хочу его.

— Ты заставляешь меня забыть свое имя, когда целуешь меня, — прошептал он мне на ухо. — Хотеть тебя — это все, что я делал, и когда я наконец трахну тебя, как я хотел…

Каждый раз, когда он говорил «трахну» своим грубым голосом, мои глаза сами собой закрывались. Прежде чем я успела узнать, что произойдет, когда меня наконец-то трахнет мой муж, к нам подошла Салли.

— Роуз, как ты думаешь, ты могла бы… О, прости. Прости. Я подожду здесь.

Я положила голову на плечо Джека и застонала.

Он прочистил горло и наклонил мой подбородок вверх.

— Нам нужно быть в больнице через час.

— Но я думала, что сегодня…

Он приподнял бровь. — Я напомнил тебе об этом сегодня утром, до того, как ты выбежала из машины, так что не пытайся делать вид, что не понимаешь, о чем я говорю. Они назначили тебе МРТ и укол антибиотика на сегодня. Мы должны быть там через час.

Я обхватила его лицо обеими руками. На кончике моего языка вертелось желание сказать ему, что я люблю его, но я даже не знала, откуда взялась эта мысль. Я знала, что влюбляюсь в него, но не понимала, что я уже влюблена.

— Хорошо. Шутки в сторону, мне нравится, что ты заботишься обо мне, — серьезно сказала я. — Раньше у меня такого не было. Прости, если я слишком сильно на тебя давлю. Ты знаешь, что у меня никогда не было семьи, но ты…

Он поцеловал меня, быстро, жестко и яростно.

— Кто я? Рубленая печень? Ты никогда не сможешь подтолкнуть меня слишком сильно. Никогда не переставай меня подталкивать.

Я улыбнулась и позволила ему опустить меня на ноги.

— Я пойду посмотрю, что хочет Салли, а потом возьму свою сумку, и мы сможем уйти.

— Мне жаль, Роуз.

Что-то в его голосе заставило меня повернуться к нему.

— Извини? За что?

— Я знаю, что ты не хочешь проходить МРТ, но им нужно посмотреть, все ли в порядке. Мне нужно знать, все ли в порядке.

Я вернулась к нему и поднялась на носочки, чтобы прижаться к его губам, что было моей версией быстрого и крепкого поцелуя, и я немного растаяла, когда он положил руку на мою спину и притянул меня к себе.

— Ты останешься со мной снова?

— Всегда.

— Тогда все будет хорошо. Я знаю, что веду себя глупо. Поможет то, что ты будешь рядом, когда все закончится, чтобы унести меня.

Поездка на машине была веселой, и я изо всех сил старалась выглядеть так, будто не волнуюсь из-за того, что снова окажусь в гробу. Мы сидели рука об руку все время, и Джек даже сделал пару замечаний о личной жизни Рэймонда, когда у нас был очень серьезный разговор на эту тему. Жаль, что я была слишком встревожена, чтобы насладиться всем этим.

Но потом МРТ… это было не лучше, чем в первый раз. Несмотря на то, что в этот раз мне пришлось лечь на спину, они все равно надели мне на голову клетку, и в этот раз голова кружилась гораздо сильнее, чем в первый раз. Мне пришлось держать глаза закрытыми все это время, поскольку я пыталась сосредоточиться только на прикосновении Джека к моей лодыжке. Как только меня вывели и я избавилась от этой штуки на голове, он отнес меня в маленькую комнату и, как и в прошлый раз, позволил мне проплакать на нем целых две минуты. В прошлый раз, когда я это делала, мы не были настоящими. В этот раз мы были настоящими, и от этого мне стало легче, потому что он поцеловал каждую каплю моих слез, украв при этом еще больше кусочков моего сердца.

— Куда ты хочешь, чтобы я тебя отвез? — спросил Джек, когда мы вернулись в машину.

Сама процедура укола тоже не была веселой; было чертовски больно, что можно было легко заметить по моему пепельному лицу и руке, которую я продолжала сжимать. Поскольку при операции мой мозг был открыт, важно было предотвратить заражение. Мне постоянно твердили об этом, поэтому я знала, что избежать этого невозможно — не то чтобы я пыталась выбраться или что-то в этом роде. Я никогда не пыталась.

— Роуз?

На этот раз мы сидели не так близко.

Я посмотрела на него.

— Домой. Я хочу домой. Я напишу Салли и Оуэну. Я не чувствую, что буду там чем-то полезна, и я не хочу сбивать энергию.

— Хорошо, — просто сказал он, а затем сказал Рэймонду, куда нас отвезти.

Вернувшись в здание, Джек поздоровался со Стивом и спросил, как у него дела. Я не смогла удержаться — улыбнулась своей первой улыбкой после МРТ. Подумать только, я была той, кто сказал ему, как зовут его собственного швейцара.

— Как дела у дочки? — спросила я, обхватив руку Джека и встав напротив Стива.

— Она в порядке, вернулась в новую школу.

— Надеюсь, проблем больше не будет.

— Пока все в порядке.

— Это хорошо.

Дочь Стива, Белла, была красивой и умной пятнадцатилетней девочкой, над которой издевались в ее старой школе, и в итоге она сменила школу в середине года.

— Пожалуйста, передайте ей, что я с нетерпением жду нашей новой встречи.

— Ей будет приятно это услышать. Она тебя обожает.

Хотя я слышала о ее ситуации от убитого горем Стива и, очевидно, уже кое-что знала о ней, мы встречались всего два раза, когда она приезжала на несколько часов к своему отцу. Мы сблизились из-за любви к выпечке и дождю, потому что в Нью-Йорке оба дня шел ливень. Мы придумали более двадцати пяти причин, почему мы любим дождь и дождливые дни, когда я спустилась из квартиры Джека, потому что мне было скучно сидеть, там.

Джек нашел меня на полу с Беллой и отнес обратно наверх, потому что было «холодно», а я не настолько здорова, чтобы сидеть задницей на холодном полу. Это было что-то новенькое, особенно слышать слово «задница» из его уст.

— И я обожаю ее. Она умница. Если вы не против, я буду рада, если она придет ко мне в кафе. Может быть, мы могли бы вместе печь, если она не против? Потом я, конечно, приведу ее сюда.

— Тебе не нужно этого делать. Я знаю, как ты занята.

— Конечно, я не должна этого делать. Я хочу. Мы испечем и проведем несколько часов вместе. Это будет весело.

— Спасибо, миссис Хоторн. Ей это понравится.

Вернувшись в лифт, Джек первым нарушил наше молчание

. — Он называет тебя миссис Хоторн каждый раз, когда вы разговариваете, или это только мое присутствие меняет ситуацию?

Я одарила его овечьей ухмылкой, а он только покачал головой.

— Хотя мне нравится, как это звучит.

— Как звучит что?

— Миссис Хоторн. Мне тоже нравится, когда ты так говоришь.

Двери на его этаже открылись прежде, чем он успел ответить, и мы вошли в квартиру.

Все, что я хотела сделать, это подняться наверх, принять душ, чтобы снова почувствовать себя нормальным человеком, и долго-долго спать. Так что именно это я и решила сделать. Я снял обувь возле двери и направился прямо к лестнице.

— Я прыгну в душ и просто попытаюсь взять себя в руки. — Я повернулась и начала идти назад, не сводя глаз с Джека. — Не хочешь присоединиться ко мне?

— Роуз.

Одно слово, мое имя, которое в последнее время приобрело новый смысл. Оно означало «нет».

— Я имела в виду только для того, чтобы искупаться, но как хочешь, приятель. У тебя есть работа? Ты приехал в больницу вместе со мной, а теперь ты здесь, так что, полагаю, тебе нужно наверстать упущенное из-за меня.

— Я буду в своем кабинете.

— Хорошо. Я приду за тобой, как только закончу. — Помахав ему рукой, я наконец-то развернулась и рысью побежала вверх по лестнице.

— Роуз?

Я посмотрела вниз на Джека, моего мужа, который на самом деле не был моим мужем, который держал мою лодыжку во время всего МРТ, а затем обнимал меня, шепча, что со мной все в порядке, что между нами все хорошо, снова и снова в уединении маленькой больничной палаты. Я не думаю, что он понимал, как много это для меня значило. С каждым днем становилось все труднее и труднее сдерживать себя и не говорить ему о том, что я чувствую к нему, что я чувствую к нему уже довольно давно.

— Да?

— Ты в порядке.

Это был не вопрос. Я также не была уверена, было ли это утверждением или нет. Он хотел, чтобы я была в порядке, чтобы я была в порядке ради него, чтобы он чувствовал себя хорошо.

Я слабо улыбнулась ему.

— Лучше не бывает.

— Ты должна стараться больше-кажется, ничего не получается.

Моя улыбка стала еще шире, и я отдала честь, исчезая из его поля зрения.

* * *

В мою дверь постучали, прежде чем она открылась.

— Роуз?

— Если ты не хочешь заняться со мной сексом, не входи, — предупредила я единственного человека, который мог стучать в мою дверь.

Несмотря на мое предупреждение, он открыл ее и предстал во всей своей красе. Тот же костюм, все то же самое: лицо, хмурое выражение и все такое.

Я стояла там в своем, к счастью, подходящем небесно-голубом лифчике и трусиках. Я стояла с полотенцем в руках и продолжала стоять, пока его голодные глаза изучали каждый дюйм моего полуобнаженного тела. У меня были бедра, но они мне нравились. Мне нравилось, что у меня есть изгиб, изгиб, который любил прикосновения его рук. Хотя моя грудь не была слишком впечатляющей, Джек, похоже, не был с этим согласен. Я никогда не была так счастлива, что у меня размер чашечек почти С, как в тот момент, когда пару раз ловила на себе его взгляд. В любом случае, мы так и стояли — он в дверях, не сводя с меня глаз, я — посреди комнаты с разгоряченным телом. Не думаю, что кто-то назвал бы меня застенчивой, но я почувствовала жар на щеках, когда секунды шли, а Джек ничего не говорил.

— Привет? — Мне удалось пролепетать.

Его глаза переместились на меня, и его челюсть затвердела, делая его еще более горячим. Мне действительно нравилось, когда его лицо становилось колючим, разочарованным, злым, высокомерным, горячим, голодным, раздраженным и все такое.

— Привет, — выдавил он.

Задыхаясь, я поднесла полотенце, которым сушила волосы, к лицу и попыталась хоть как-то скрыть свою наготу. Это мало чем помогло бы, потому что оно было лишь немного больше полотенца для рук.

— Чем я могу тебе помочь? — простонала я. В том, что я возбуждена, был виноват только доктор. Я никогда в жизни не спрашивала ни одного из своих парней, есть ли у них настроение заняться сексом, не говоря уже о том, чтобы умолять кого-то заняться со мной сексом так, как я умоляла Джека.

В нем что-то было. Может быть, если бы мы сделали это один раз, я бы перестала думать и говорить об этом постоянно. Может быть, ему было бы мучительно плохо — но я знала, что это не так. Я знала, что он сделает со мной, и я не могла ждать.

— Ты свободна для ужина? — Его голос был все еще напряженным, как и его хватка на дверной ручке, и это был вопрос, которого я не слышала уже некоторое время.

— Мне придется проверить свое расписание.

Я не двинулась с места. Затем я улыбнулась, прокладывая себе путь к нему. Это не была соблазнительная улыбка или что-то в этом роде; я вовсе не пыталась быть сексуальной. Честно говоря, я бы не знала, как и что делать, чтобы начать соблазнять такого парня, как Джек. Я думаю, чтобы впечатлить такого парня, как он, нужно выложиться по полной, может быть, исполнить легкий стриптиз, пока ты идешь к нему, а потом просто начать действовать. Или, что было бы еще лучше… вы были бы настолько эффектны, что он просто не смог бы остановиться и пошел бы на вас.

Он не пошел на меня, поэтому я постоянно об этом говорила. По сути, я пыталась соблазнить его, приставая к нему с расспросами, и надеялась, что он расстроится настолько, что действительно сделает это, просто чтобы я замолчала, потому что я полагала, что это тоже работает.

Я остановилась перед ним, посмотрела на него и улыбнулась.

— Я проверила.

Он приподнял бровь, его глаза даже ни разу не опустились на мою грудь. Меня это совсем не обнадежило.

— И что?

— Я свободна. Я свободна каждый день.

— Наконец-то. Собирайся. Мы идем на свидание.

Как только он произнес эти слова, он сделал шаг назад и захлопнул дверь у меня перед носом. Я в шоке уставилась на дверь, а затем разразилась счастливым смехом.

Открыв дверь, я увидела его удаляющуюся спину.

— Наше первое официальное свидание? — крикнула я ему вслед, прежде чем он успел добраться до лестницы.

— Да, — крикнул он в ответ, его голос был сердитым. Дрожь пробежала по моему телу.

— Куда мы идем? Могу я спросить?

— Нет.

— Куда ты идешь? Могу я хотя бы это спросить? — Мне повезло, что он не оглядывался, потому что на моем лице появилась самая нелепая улыбка в мире.

— На улицу, — огрызнулся он, спускаясь по лестнице.

— На улицу? Куда ты идешь? А как же наше свидание?

Он остановился на последней ступеньке и наконец посмотрел на меня. Я цеплялась за перила, все еще в нижнем белье, лицо раскраснелось и было счастливым.

Его взгляд был пронзительным.

— Я буду ждать тебя внизу.

— Но почему ты уходишь?

— Потому что ты толкаешь меня.

У меня открылся рот.

— Я толкаю тебя? — Я сделал шаг вниз по лестнице. — Я ничего не говорила.

— Не спускайся сюда, Роуз.

Я сделала паузу.

— Я толкаю тебя? — начала я снова. — А как насчет того, что ты приходишь в мою комнату и так на меня смотришь?

— Как я… неважно. Я жду тебя внизу. Я тебе не доверяю.

Я начала смеяться всерьез, такая счастливая и радостная. Я заметила, как дрогнули его губы.

— Потрать столько времени, сколько тебе нужно. Я буду ждать тебя внизу.

— Хорошо. Обещаю, что я не задержусь. Ты можешь составить компанию Стиву.

— Да. Как я об этом не подумал? Я пойду сделаю это.

Когда я перестала его видеть, я крикнула ему вслед со своего места на лестнице.

— Что мне надеть? Что это за свидание?

— Это свидание, что еще тебе нужно знать? И мне все равно, что ты наденешь, лишь бы ты прикрыла себя с ног до головы.

Я так и сделала. Я надела черное платье, не слишком броское. Короткие рукава, открытая V-образная горловина, легкая ткань, которая мягко обнимала мою грудь и бедра и заканчивалась на четыре-пять дюймов выше колен. Я высушила свои густые волосы и выпрямила челку, потому что я не хотела простудиться, выйдя за дверь с мокрыми волосами в снежную нью-йоркскую ночь. Я сделала макияж, сосредоточившись на глазах. Я надела свое толстое черное пальто и обмотала шарф вокруг шеи, а также надела черные кожаные перчатки. Схватив с верхней полки шкафа свой кремовый ребристый берет, я надела его на голову и торопливо вышла из квартиры. Я еще не могла точно бежать из-за моих мозгов и носа, но я была близка к этому.

Мое сердце прыгало в груди, а в животе порхали возбужденные бабочки, я чувствовала себя так, будто иду на свое первое в жизни свидание с мальчиком, в которого была влюблена много лет. Это было странное чувство — так волноваться из-за простого свидания, но это был Джек Хоторн, мой фальшивый муж, который знал, как правильно меня поцеловать. Как я могла не быть взволнованной?

Когда двери лифта открылись, я заставила себя сделать поменьше шагов на случай, если Джек ждал меня в холле. Его не было. Я остановилась перед Стивом.

— Как я выгляжу?

Он улыбнулся мне, и я улыбнулась ему в ответ.

— Как всегда прекрасно.

— Может, мне стоит немного сбавить тон счастья?

Он разразился смехом.

— Никогда не сбавляй тон счастья, Роуз. Тебе это очень идет.

Я немного растаяла от его слов.

— Вы лучший, Стив.

Он наклонил голову.

— Итак? Что за особый случай?

— Мой муж пригласил меня на свидание, — гордо сказала я.

— Счастливая леди. Это особенное событие.

— О, вы даже не представляете.

— Мистер Хоторн сказал, что будет ждать вас снаружи.

— Хорошо. — Я провела руками в перчатках по пальто, чувствуя неожиданную нервозность. — Спасибо, Стив. Увидимся позже?

— Я буду прямо здесь. Повеселись.

Быстро попрощавшись с добрым швейцаром, который стал моим другом, я вышла на улицу. Снова начался снегопад, и тротуары были покрыты снегом и слякотью. Я посмотрела на небо и закрыла глаза, маленькие снежинки таяли на моем лице, щекоча меня. Я улыбнулась. Я чувствовала себя такой легкомысленной и свободной. Я оглянулась, чтобы найти Джека, и он был прямо там, слева от здания. Он прислонился к своей машине, прямо рядом с Рэймондом, изучая меня.

Мое сердце забилось при виде его, как и всегда в последнее время, и я действительно почувствовала, что никогда в жизни не чувствовала себя более счастливой. Я не смогла удержаться и побежала к нему, как раз когда он насторожился и выпрямился. Он что-то сказал Рэймонду и, кивнув Джеку, Рэймонд открыл свою дверь и сел на водительское место, оставив Джека мне.

Яостановилась прямо перед ним, слегка запыхавшись.

Он откинул мою челку с глаз, кончиками пальцев нежно проводя по контуру моего лица.

— Ты не должна бегать, Роуз.

Я двигала головой вверх-вниз, и он вздохнул, когда я усмехнулась.

— И что?

— И что мне с тобой делать?

Я пожала плечами.

— Оставить себе?

Он потянулся за моим беретом и поправил его на моей голове, затем, обхватив руками мое лицо, наклонился и поцеловал меня. Его руки были теплыми на моих щеках, его губы — еще более теплыми и притягательными. Я схватила его за запястья, чтобы удержать его еще немного. Когда мы попробовали друг друга на вкус — не то чтобы на вкус, но на пробу, — он отстранился и посмотрел мне в глаза.

— Ты станешь моей смертью, — сказал он со всей серьезностью, на какую только был способен.

А я думаю, что люблю тебя, — хотела сказать я, но вместо этого одарила его своей самой большой улыбкой.

Его смех был для меня всем. Мои глаза и сердце теплели при одном только взгляде на него.

Он был полностью моим.

— Садись в машину.

Я повторила ему его же слова.

— Вечно ты мне приказываешь.

Он бросил на меня пустой взгляд с приподнятыми бровями, и я мило улыбнулась. Он открыл дверь и проскользнул внутрь сразу после меня. Я редко садилась на другой конец. Обычно он хотел, чтобы я была рядом с ним, и, как вы знаете, я тоже. В этот момент мое бедро упиралось в его бедро. Мы сидели так близко, и я не могла быть счастливее.

Я немного дрожала, когда он закрыл дверь, и провела руками вверх и вниз по рукам.

— Сегодня очень холодно.

По очереди он брал мои руки в перчатках и растирал их между своими.

О, я действительно хотела оставить его.

Поездка на машине не заняла много времени, и когда нас высадили перед самым милым маленьким итальянским ресторанчиком, я была приятно удивлена. Честно говоря, мне не очень хотелось идти в многолюдное, шикарное место. Однако это место было каким угодно, только не шикарным. Джек держал мою руку в своей, пока мы поднимались по двум ступенькам, чтобы войти в ресторан. Все маленькие симпатичные столики были покрыты красными клетчатыми скатертями, на каждом занятом столике горели две маленькие свечи, и я не могла дождаться, когда у меня появятся собственные свечи. Джек поговорил с женщиной, которая вышла поприветствовать нас, и она отвела нас к одному из столиков прямо напротив большого окна. За столом рядом с нами сидели дедушка и его внук, и они откусывали первые кусочки пиццы.

Я слышала, как урчит мой желудок. Я сняла сначала перчатки, потом берет, шарф и, наконец, пальто. Джек как раз отодвигал мой стул, когда он перестал двигаться. Я поджала губы и попыталась сдержать улыбку. Он прочистил горло и оторвался от стула. Я села, а он занял место напротив меня.

Он долго смотрел на меня, после чего глубоко вздохнул.

— У меня от тебя захватывает дух, Роуз Хоторн.

У меня перехватило дыхание. Это было настолько реально и идеально, насколько это вообще возможно

. — Это один из тех случаев?

— Да.

Прочистив горло, я оперлась локтями на стол и положила голову на руки.

— Это хорошее начало. Продолжай.

Он улыбнулся, затем его взгляд медленно опустился на мою грудь.

Наконец-то!

— Кажется, я говорил тебе, чтобы ты прикрылась с головы до ног.

— И я послушалась тебя, — легко согласилась я. — Я надела пальто, шарф, перчатки, берет. Я надела все, что могла надеть.

— Хорошая попытка, — возразил он, качая головой. — Здесь холодно, ты заболеешь.

— Не заболею. Здесь уютно, тепло и прекрасно.

Паренек, которому на вид едва исполнилось шестнадцать, принес меню, прервав наш разговор. Я опустила локти на стол и начала проверять варианты. Паренек рядом с нами болтал без умолку и смешил своего дедушку, и это еще больше подняло мое настроение. Я подняла глаза от меню и оглядела ресторан, заметив других посетителей, и поняла, что мы были одеты слишком нарядно.

Я наклонилась к Джеку, и он недоуменно посмотрел на меня.

— Придвинься, — прошептала я.

— Зачем?

Он выглядел таким подозрительным и очаровательным в ворчливой манере, что мне пришлось рассмеяться.

— Просто наклонись ближе.

Он сделал это осторожно.

— Мне кажется, мы немного разодеты для этого места.

Его плечи расслабились, прежде чем он огляделся вокруг, и мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержать смех. Неужели он думал, что я наброшусь на него?

— Но мне это нравится, — продолжила я, прежде чем он успел что-то сказать, и его взгляд вернулся ко мне. — Я чувствую себя особенной. Я знаю, что это совсем не твое обычное место, поэтому я ценю то, что ты делаешь это для меня, еще больше. Спасибо.

— Тебе не нужно благодарить меня, Роуз. Для меня это столько же, сколько и для тебя, и это просто ужин. Неважно, где мы находимся, лишь бы мы были вместе.

— Ах, ты просто убил меня, и это правда. Это действительно правда.

— Я все равно рад, что ты одобряешь.

— Да, ты молодец. Тебе может повезти. В конце концов.

Еще одно покачивание головой, когда он положил свое меню.

— Ты не сдаешься, не так ли?

Я застонала и спрятала лицо за ладонями.

— Дело не во мне, обещаю. Дело в докторе.

— Что значит «дело в докторе»? Он протянул руки и потянул меня вниз, как будто не мог не смотреть на мое лицо — по крайней мере, мне нравилось так думать.

— Я хочу тебя, я не собираюсь лгать об этом, но я не такая. Я никогда не буду такой. Это происходит только потому, что он сказал… — Посмотрев на дедушку и внука рядом со мной, я прошептала. — Это потому, что он сказал, что я не могу заниматься сексом. Теперь я хочу весь секс. Ты не можешь сказать мне, что я не могу что-то делать. Тогда все, что я хочу делать, это… ну, это. Это притягательность запретного. Ты не такой?

— Ты либо хочешь чего-то, либо нет. Какое отношение к этому имеет то, что говорят другие люди?

Я откинулся назад.

— Конечно, ты бы так сказал.

— И что это должно означать?

Я помахала рукой в воздухе.

— Ты… ты. Ты очень дисциплинированный. Я не думаю, что кто-то или что-то может повлиять на тебя. Как ты любишь говорить, ты можешь контролировать себя.

— Ты влияешь на меня.

Я улыбнулась. Это была медленная и счастливая улыбка.

— Ты тоже влияешь на меня.

— Итак, поправь меня, если я ошибаюсь: если бы доктор сказал, что можно заниматься сексом, ты…

— Джек! — огрызнулась я, протягивая руку, чтобы закрыть ему рот.

— Что? — пробормотал он.

Наклонив голову в сторону, я жестом указала глазами на дуэт, сидящий рядом с нами.

Джек поднял голову и вздохнул. Я полагала, что это его версия просьбы об избавлении.

— Просто пропусти это слово, но продолжай, — посоветовала я, садясь обратно.

— Если бы он сказал, что можно… делать это, ты бы не просила меня делать это каждый день?

— Ну, я представляю, что все равно хотела бы тебя, но я не уверена, что сказала бы это вслух, и уж точно не так сильно. Два месяца после операции… ну, с тех пор я чрезвычайно… неважно. — Чувствуя, что мое лицо раскраснелось, я прижала тыльную сторону ладони к щеке.

— Что случилось?

— Ничего, просто здесь немного жарко.

— Закончи свое предложение.

Мы встретились взглядами, и мне удалось выдержать его напряженный взгляд в течение десяти секунд.

— Возбужденная, — сказала я, мой голос был разочарован и, возможно, немного громче, чем я ожидала. — Возбужденная, — повторила я, на этот раз больше для себя.

Хостес, девушка, которая проводила нас к нашему столику, вернулась.

— Здравствуйте. Добро пожаловать снова. Что вам принести?

Мы с Джеком все еще смотрели друг на друга, и я не хотела первой разрывать зрительный контакт. Он делал такие вещи, которые заставляли меня влюбляться в него все больше и больше. Его пристальный взгляд мог затронуть самые разные места, и когда он так смотрел на меня, я немного теряла рассудок.

— Здравствуйте, — сказала я, и Джек наконец перевел взгляд на девушку. Я вздохнула с облегчением и опустилась на свое место. Я только что сказала ему, что возбуждена. Хорошее слово, несомненно.

— Ты хочешь разделить пиццу или будешь пасту?

Я быстро вернулась в мир.

— Пиццу.

— С чем ты хочешь?

— С грибами, — промурлыкала я. — И, может быть, артишоками.

— И все?

— Нет, ты тоже что-нибудь добавь. Что ты хочешь?

— Пепперони. Ты будешь воду?

Я кивнула и позволила ему закончить наш заказ, затем, когда девушка ушла, пообещав принести наши напитки как можно скорее, мой взгляд остановился на пустой кабинке в задней части зала.

— Ты слышала что-нибудь от своих двоюродных братьев и сестёр?

Когда я бросила на него растерянный взгляд, он продолжил.

— Насчёт твоей операции. Они звонили тебе, чтобы проверить, как ты?

— Нет. Я даже не уверена, хочу ли я получить от них весточку. Хотя я удивлена, что Брайан больше не появлялся. Он звонил тебе? Мне кажется, что он слишком легко сдался.

— Нет.

Поскольку я хотела, чтобы сегодняшний вечер был посвящен только нам, я сменила тему и не слишком задумывалась о его сердитом выражении лица.

Указав пальцем на кабинку сзади, я подождала, пока он проследит за моим направлением.

— Да… это столик, я полагаю.

— Ха-ха. — Я проигнорировала его сухой комментарий, бросив на него ничего не выражающий взгляд. — Мы можем сесть там?

— Тебе здесь не нравится?

— Нет. Нет, нравится, но кабинка… я не знаю, она кажется более интимной.

Джек привлек внимание девушки, которая приносила газировку симпатичному малышу рядом с нами, а затем помог мне встать с места и отнес мое пальто. Прикосновение его руки к моей спине практически пронзило меня сквозь платье. Я села первой и посторонилась.

Вместо того чтобы сесть рядом со мной, как я предполагала и хотела, он снова сел напротив меня.

— Что ты делаешь? — спросила я, недоумевая.

— На что это похоже, что я делаю?

— Джек, ты будешь сидеть здесь. — Я похлопала по сиденью рядом с собой. — Вот почему я хотела кабинку.

— Чтобы сидеть рядом со мной, — повторил он.

Я медленно кивнула.

— Мы могли бы передвинуть наши стулья ближе друг к другу.

— Это не одно и то же. Давай. Двигайся.

— Никаких прикосновений, Роуз. Я серьезно. Не своди меня с ума на людях.

Слышать, что у меня есть хоть какая-то власть над ним, было волнующе. Счастливая и возбужденная, я засмеялась и подняла руки. — Никаких прикосновений, поняла. Давай, я не буду кусаться. Обещаю.

И что вы думаете… как только он устроился рядом со мной, он потянулся к моей руке и крепко сжал ее в своей, все время играя с моим кольцом. Он был единственным, кто не переставал прикасаться ко мне, и мне нравилась каждая секунда этого. Мы часами разговаривали в этом маленьком итальянском ресторанчике под романтические итальянские мелодии. Если Джек не касался моего лица, он держал меня за руку. Если он не держал меня за руку, то предлагал мне кусочки пиццы, пока я болтала с ним. Когда он не смешил меня своими сухими комментариями, он клал наши соединенные руки себе на ногу. Когда я не улыбалась и не смеялась, я таяла.

Он также поцеловал меня. Не знаю, почему я была удивлена, но он целовал меня так много раз. Каждый раз, когда он наклонялся вперед и я чувствовала, как его губы прижимаются к моим, прося войти, мое сердце сбивалось с ровного ритма, и я чувствовала, как внутри меня бурлит возбуждение, такое возбуждение, которое не знаешь, как сдержать, избыток счастья. Мне это нравилось. Я полностью влюбилась в него на нашем первом свидании.

Это было самое идеальное первое свидание в моей жизни.

Мой муж был идеален. Со всем своим высокомерием и колючестью Джек Хоторн был идеален для меня.

Он не был тем, о чем я мечтала, и даже не был тем, чего я хотела для себя, но он был совершенен и уже был моим, по-настоящему моим. В этом у меня не было никаких сомнений.

ГЛАВА 24 РОУЗ

После официального первого свидания прошло не несколько дней, а всего несколько часов, когда я проснулась со странным чувством.

Было так трудно спать в одной постели с Джеком после того, как я начала чувствовать себя лучше после операции. Сколько я ни говорила о том, что хочу затащить его в постель голым, я так ничего и не сделала, по крайней мере, когда мы были в такой постели.

Учитывая это, я не удивилась, когда обнаружила, что Джек укладывает меня на подушку — такое случалось часто. По утрам я просыпалась в самых разных позах, обычно с лицом под его подбородком и рукой на его груди. Иногда мое лицо лежало на его груди, а его руки обхватывали меня, и было несколько случаев, когда мы просыпались, слившись друг с другом, как тогда.

Маленькая ложка, встретилась с большой ложкой.

В больнице мы спали только в такой позе, но это было только потому, что кровать была недостаточно большой для другого расположения. В больнице секс был последним, о чем я думала, но вне ее… последние два месяца все было по-другому. В тех случаях, когда мы просыпались, прижавшись лицом к моей спине, он обычно вставал с кровати как можно быстрее, и я молча прощалась с его прекрасной эрекцией, которая давила на меня сзади.

Такие утра были моими любимыми, потому что просыпаться в его объятиях было чем-то особенным. Я чувствовала защиту, заботу и, возможно, впервые за долгое время, чувствовала, что мое место где-то здесь: в его объятиях. В те моменты я не была достаточно смелой, чтобы дразнить его, и просто закрывала глаза и принимала свое наполнение.

Когда мы оба были в вертикальном положении и в одежде, тогда я преуспела в том, чтобы заставить его извиваться. Так много для моей храбрости.

— Джек? — пробормотала я, оглядываясь через плечо. Его губы были совсем рядом, всего в нескольких дюймах, и я вздрогнула, когда те же полные губы прижались поцелуем к моему обнаженному плечу. Очевидно, он уже проснулся. Я попыталась перевернуться на спину, чтобы посмотреть на него, но, поскольку его тело закрывало мое, это было невозможно. Мне удалось повернуться только наполовину, а дальше я выгибала шею. — Все в порядке? — прошептала я, мой голос был тяжелым от сна. Кроме городских огней, отбрасывающих тень на его лицо, здесь не было света, только мы.

— Засыпай, — прошептал он.

Рука Джека нашла мою, и я прижала ее к себе, ладонь к ладони, его кожа была теплой на кончиках моих пальцев.

— Что случилось? — спросила я.

— Ничего.

Наблюдая за танцем наших рук, когда он нежно постукивал пальцами по моим в слабом свете, я крепко сцепила свои пальцы с его и послушала, как он испустил долгий вздох.

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты проснулся только для того, чтобы держаться со мной за руки?

— Я сегодня разговаривал с твоим врачом.

Я немного повернулась к нему всем телом и настороженно следила за его лицом.

— Когда?

— После ужина. Я позвонил на его личный телефон.

— И? — с тревогой спросила я, когда он не продолжил. Я начинала ненавидеть слово «врач».

— Сегодня он прислал письмо с результатами, и я подумал, что это счет, поэтому открыл его. МРТ было чистым. Операция прошла успешно. В твоей мембране больше нет разрыва.

Я закрыла глаза и опустила голову на подушку, издав самый большой вздох в мире. У меня немного кружилась голова от облегчения. Его слова сняли с моей груди груз, эквивалентный слоненку. Я почувствовала, что мир стал легче.

— Но тебе все равно нужно быть осторожной — ты ведь знаешь это, правда? — напомнил мне Джек.

Я знала. Доктор предупредил меня, что обычно, когда утечка ЦСЖ происходит из ниоткуда, есть большая вероятность, что та же проблема может возникнуть в другой части мембраны. Если давление постоянно высокое, то это действительно неизбежно.

Я открыла глаза и посмотрела на Джека с широкой улыбкой.

— Знаю, знаю, но я все равно рада хорошим новостям. — Однако Джек не выглядел таким уж счастливым. Мои брови опустились. — Все остальное в порядке? Ты не выглядишь очень взволнованным. — Я коснулась кончиком пальца пространства между его бровями после того, как вырвала свою руку из его хватки. — Почему ты хмуришься?

Поймав мой палец в свою руку, он наклонился и мягко поцеловал меня в висок, отчего мои глаза закрылись, а все тело проснулось и обратило внимание на мужчину, который смотрел на меня с таким напряженным выражением лица.

— Джек, — пробормотала я. Мой мозг кричал об опасности хорошего рода.

— Я спросил, готовы ли мы к сексу.

Это заставило меня замолчать. Мой пульс медленно участился, и внезапно в комнате стало еще жарче.

— И?

Я сглотнула и задержала дыхание.

Его победоносные пальцы нашли способ снова соединить мои со своими, и он сжал их, глядя мне в глаза.

— Он сказал, что если мы не будем торопиться, то все будет хорошо.

— Ха.

Это было все, что я смогла придумать, чтобы сказать. Ха. Я точно была гением.

Я отстранилась от него, но продолжала крепко держать его за руку, так что он был вынужден снова взять меня.

— Почему ты не сказал мне раньше?

— Я подумал, что нужно подождать последние пять дней.

— Теперь? Теперь ты не думаешь, что мы должны.

— Нет, я не думаю, что мы должны.

— О чем ты думаешь? — прошептал он мне на ухо хриплым голосом, от которого все волоски на моих руках встали дыбом. — Я думал, ты ждала этого. Я думал, ты хочешь этого.

Я провела зубами по нижней губе. Я могла слышать каждый звук в комнате. Его дыхание было низким и глубоким, а звук, который издавали простыни, когда он укладывал свои ноги позади моих, был мягким свистом, ласкающим мои чувства.

Я была на грани того, чтобы хныкать, как маленькая девочка, когда почувствовала его язык на своей шее, целующий меня, пробующий меня на вкус.

— Я хочу, — прошептала я, закрыв глаза, как будто боялась, что он меня услышит.

Тишина последовала за моими словами, по крайней мере, на целую минуту.

— Все в порядке, Роуз. Засыпай, — прошептал он в ответ.

Как я могла, когда его стояк становилось все труднее игнорировать? Я зажмурила глаза и продолжила.

— Я не думала, что ты спросишь меня.

— О чем?

Застонав, я повернула голову и зарылась в подушку, стараясь быть осторожной с носом.

— Это звучит странно, когда я говорю это вслух.

— Откуда тебе знать, если ты не говоришь? Давай, давай послушаем.

Затаив дыхание, я открыла глаза и посмотрела на окна в дверях террасы.

— Я думала, что когда это случится, это просто… случится.

Его рука отпустила мою, и он начал поглаживать мою талию, а затем руку.

— Что именно ты имеешь в виду?

Как я могла думать о чем-либо, когда он прикасался ко мне?

— Я не уверена, заметил ли ты, что я много говорю, Джек, но я не совсем эксперт, когда дело доходит до того, чтобы заняться делом. Я не говорю, что я плохая или что-то в этом роде, я просто говорю, что я ничего особенного не представляю, когда дело доходит до этого. У меня было всего три с половиной мужчины…

— С половиной? Нет, я беру свои слова обратно. Я не хочу знать. Я уже хочу убить всех трех с половиной из них.

— Мило. Ты знаешь, я романтик, поэтому я думала, что когда придет время, ты просто разбудишь меня посреди ночи и возьмешь меня, потому что не можешь больше ждать… или мы войдем в квартиру, и ты просто поднимешь меня, я обхвачу тебя ногами, а ты скажешь: «К черту», и мы займемся этим, или ты прижмешь меня к стене и сделаешь это вот так. Я не думала, что ты спросишь моего разрешения, чтобы заняться со мной сексом. Это заставляет меня нервничать.

— Звучит так, будто ты обдумывала это.

— Конечно, я обдумывала.

— Я не спрашивал твоего разрешения.

— Это подразумевалось.

— Ты из-за чего-то нервничаешь? Я бы не поверил, если бы увидел это своими глазами.

Нахмурившись, я повернула голову, чтобы посмотреть на него, когда его пальцы впились в мою кожу, обнимая меня за талию.

— Ты смеешься надо мной?

Я поймала его улыбку, прежде чем он захватил мои губы в глубокий поцелуй, и мои глаза закрылись сами собой. Я медленно просунула свой язык внутрь, проводя им по его губам, и перевернулась на спину, чтобы поцеловать его глубже. На этот раз он позволил мне, и его ответ был великолепен. Его пальцы задрали подол моей рубашки, и, не колеблясь, он просунул руку прямо в нижнее белье, проникая прямо к моей сердцевине.

Я застонала ему в рот и раздвинула бедра. Он зарычал в ответ и ввел в меня один палец, затем медленно добавил другой. Мое тело не оказывало никакого сопротивления, уже мокрое для него. Я издала низкий звук в горле, когда он ввел пальцы так глубоко, как только мог, двигаясь мучительно медленно.

Я просто продолжала целовать его, прижимая его лицо к себе обеими руками, с каждой секундой испытывая все больший голод. Я была так готова к этому, к тому, что между нами все будет по-настоящему, и это было завершением сделки. У нас все было наоборот, я даже влюбилась в него до официального первого свидания, но это… это все исправит.

Когда я убедилась, что он не прекратит поцелуй раньше, чем я этого хотела, мои руки проникли в его брюки, и поцелуй превратился в нечто совершенно иное, когда я обхватила рукой основание его члена.

Все еще неудержимо целуя его, я сделала глубокий вдох через нос и хныкнула ему в рот, когда он начал всерьез ласкать меня пальцами, его большой палец сильно надавил на мой клитор. Я двигала бедрами изо всех сил, его рука выводила меня из себя.

Мое тело горело и покалывало одновременно, я оторвала свой рот от его рта и прикусила губу, чтобы сдержать неловко долгий и громкий стон. Моя рука сжалась вокруг его члена. Я слышала все звуки, которые он издавал, лаская меня пальцами, и это только еще больше заводило меня.

— Ты снова мокрая от моей руки, — пробормотал он, и я с радостью увидела, что он так же запыхался, как и я. Он покусывал мою челюсть, шею, мочку уха.

Все, что я могла сделать в ответ, это держаться за его член, время от времени очень грубо дергая его, когда я вспоминала об этом.

Все мое внимание было сосредоточено на его пальцах, а затем его губы прошлись по моей шее, нежно покусывая и облизывая. Я была в нескольких секундах от того, чтобы кончить от его руки. Я двигала бедрами, толкая их вниз, чтобы взять больше его пальцев, хотя он давал мне все. Я хотела больше, глубже, сильнее.

Я поняла, что произнесла свои мысли вслух, только когда он сказал.

— Хорошо. Чего бы ты ни захотела, Роуз, я дам тебе это.

Когда он вытащил свои пальцы из меня, я немного протрезвела.

— Но…

— Шшшш.

Я сомкнула ноги, пытаясь найти хоть какое-то облегчение, и начала натягивать его толстый член немного быстрее, теперь, когда я снова могла использовать свой мозг, но он довольно быстро положил этому конец, сев прямо и осторожно вытащив мою руку из своих штанов.

Когда я попыталась тоже сесть, он мягко положил руку мне на плечо и удержал меня на месте.

— Остановись на секунду.

Я зашипела, но перестала извиваться, когда он взялся за мои трусики и стянул их.

— Черт. — Когда его пальцы раздвинули меня и я почувствовала прохладный воздух между ног, я уже задыхалась. Все мое внимание было сосредоточено на Джеке и на том, что он будет делать дальше. Он положил свои большие руки на мои внутренние стороны бедер и открыл меня шире для своего внимания.

Два властных пальца снова вошли в меня, а затем эти два быстро превратились в три, впиваясь в меня. Я не могла усидеть на месте, и чем больше он не отводил взгляд от того места, где исчезали его пальцы, тем жарче и ярче разгорался огонь внутри меня. Он наклонился и начал лизать мой клитор и все вокруг него твердым языком.

— Джек, — смущенно пробормотала я.

— Точно, — пробормотал он и после последнего восхитительного лизания снова остановился.

Я застонала и попыталась сомкнуть ноги, когда его пальцы все еще были внутри. Я была уверена, что это поможет мне получить некоторое облегчение.

Его ладонь надавила на чувствительную кожу на внутренней стороне моего бедра.

— Нет, держи их открытыми.

— Я тоже хочу тебя видеть, — призналась я. — Сейчас я не чувствую себя особенно терпеливой.

— Я тоже, — согласился он, его глаза пожирали меня. В следующее мгновение его пальцы покинули меня, и он начал снимать рубашку. Я все еще пыталась смириться с его грудными мышцами и прессом, которые были просто недосягаемы для меня. Он настаивал на том, чтобы всегда быть полностью одетым, когда он был со мной в постели. Я была категорически не согласна, но он победил. Он встал с кровати. Я села прямо и встала на колени посреди простыней.

— Джек, — начала я, но не успела договорить, как он избавился от своих пижамных штанов. Я не могла отвести взгляд, когда его толстый, покрытый венами член покачивался в воздухе, почти достигая пупка.

О, это действительно происходило, и я была только за.

Не сводя с него глаз, я потянулась к нижней части рубашки и сняла ее. Одежда все равно была переоценена. Затем я потянулась за спину и сняла лифчик, бросив его на пол. Секунду спустя Джек издал протяжный стон и снова оказался на кровати со мной, прижался ко мне и впился в мой рот.

По сравнению с тем поцелуем, который он подарил мне тогда, все поцелуи, которые мы имели до сих пор, можно было бы назвать невинными. Я наклонила голову в сторону и позволила ему войти глубже. Одна его рука обхватила мой затылок, другая — талию, почти до синяков. Мне было все равно. Важно было только то, что он прижимал меня к себе и мог взять столько, сколько хотел. Его член был зажат между нами, влажная и набухшая головка касалась моего живота. Другая его рука освободилась от хватки на моей талии и двинулась вверх, прикосновение его кожи к моей еще больше погрузило меня в бред, когда он нашел мою грудь и обхватил ее рукой, сжимая и натягивая сосок, пока я не застонала и не издала всевозможные звуки.

Как только его губы дали моим передышку, он принялся за мои уши, облизывая и проглатывая путь вниз по горлу к моей груди. Я выгнула спину, предлагая ему себя. Он захватил ртом мой сосок и начал сосать его с глубокими, чувственными потягиваниями, а второй рукой стал ласкать и разминать другой, подготавливая его к такому же обращению. Я откинула голову назад и запуталась пальцами в его волосах, крепко прижимаясь к нему.

Мое сердце словно билось в горле, пульс был повсюду. В одном я была уверена: я никогда в жизни не забуду Джека Хоторна и его прикосновения.

Когда он втянул мой сосок в рот глубже и сильнее, чем я ожидала, мне пришлось поддерживать себя одной рукой, обхватив твердые мышцы его плеча, и изо всех сил стараться перевести дыхание. Я никогда в жизни не кончала так, но я была удивительно близка к этому.

— Джек, — пробормотала я на выдохе, пока он мурлыкал и посасывал мои соски, посылая электричество по всему моему телу. Я не была уверена, как я вообще держалась на коленях. — Джек, — повторила я. — Я хочу тебя. Я не могу ждать. Я не хочу ждать.

Когда он поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза, я все еще стонала, мое тело подергивалось. Я еще не кончила, но была чертовски близка к этому.

— Хммм, — пробормотал он, снова целуя меня, переплетая свой язык с моим. Несмотря на то, что я была обнажена, я чувствовала тепло и покалывание. — Ты уверена, что это не просто разговоры? Ты действительно хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Я протянула руку между нами и сделала несколько роскошных потягиваний, которые, насколько я могла судить, ему понравились, так как он прикусил мою нижнюю губу. Большим пальцем я распределила теплую жидкость по головке, и прежде чем я успела сделать что-то еще, он оторвался от меня и пошел к прикроватной тумбочке. Я с трепетом смотрела, как он разрывает упаковку презервативов и медленно надевает один на себя. Я сама положила их туда, чтобы дать ему подсказку. Как только это было сделано, он оказался рядом со мной. Он повернул мое тело так, что я оказалась лицом к изголовью, а он встал на колени прямо за мной.

— Раздвинь для меня ноги как можно шире, детка, — пробормотал он, облизывая и покусывая губами мою шею. Каждый поцелуй вызывал дрожь во всем теле, и я была уверена, что умру счастливой после этого. — Держись за изголовье, если нужно.

Я была возбуждена так, как никогда не возбуждалась раньше. Я бы сделала все, что он хотел. Я переместилась на колени и шире раздвинула ноги, балансируя одной рукой на изголовье. Когда он положил обе руки на внутреннюю сторону моих бедер и раздвинул меня еще шире, а кончики его пальцев коснулись моей влажной кожи, мне показалось, что я испытала очень маленький оргазм.

Мое горло уже охрипло, когда он наконец устроился между моих широко раздвинутых ног, его колени лежали прямо рядом с моими, держа меня открытой. — Откинь голову назад, — прошептал он мне на ухо, вызвав еще одну дрожь по моему телу.

— Джек, — простонала я. Казалось, я не могла придумать другого слова.

— Ты мне так нужна, — прошептал он, его губы двигались по моей коже, когда он говорил, его горячее дыхание держало меня на грани. Я бы приняла это — я бы приняла его потребность во мне в любой день.

Я почувствовала, как его левая ладонь накрыла мой живот, а затем его правая рука провела его член между моих ног, двигая его вверх и вниз по моей щели, распределяя мою влагу по всему его стволу.

— Джек, — повторила я снова.

— Хммм.

— Пожалуйста… ещё.

— Ты хочешь меня.

— Хочу.

— Скажи мне. Скажи это вслух.

— Я хочу тебя как сумасшедшая, Джек.

— Только меня, Роуз. Только меня.

Я закрыла глаза. Он хотел, чтобы я умерла медленной смертью.

— Я никогда никого не хотела так сильно, как тебя.

Это, казалось, удовлетворило его.

— Тогда поцелуй меня. Дай мне свой рот, прежде чем я возьму тебя, — сказал он.

Мой затылок уже упирался в его плечо, поэтому я повернула его влево, и его рот захватил мой в грубом поцелуе. В следующее мгновение, прежде чем я успела сделать следующий вдох, он начал толкаться в меня медленным и бесконечным движением. Я оторвала свои губы от его губ и издала долгий, протяжный стон, откинув голову назад и закрыв глаза.

— Хорошо? — спросил он, и все, что я могла сделать, это прикусить губу и кивнуть. — Ты ощущаешься так хорошо, — пробормотал он, проталкивая остаток своего члена внутрь. Он растягивал меня, широко раскрывая, и мне это нравилось. Мои мышцы задрожали, и я снова застонала.

Я уже могла видеть цвета, пляшущие перед моими глазами.

— Это так хорошо, Джек.

— Да?

Его левая ладонь сильнее надавила на мой живот, притягивая меня к себе, и наконец я приняла его всего. Я попыталась раздвинуть ноги пошире, чтобы было удобнее, потому что мое правое бедро начало дрожать, но небольшая боль, которая появилась из-за его размера и нашего положения, сделала все в сто раз лучше.

Он начал выходить, и я схватилась за его предплечье, чтобы удержать его. Одна моя рука все еще держалась за изголовье, но мне нужно было чувствовать его кожу на кончиках пальцев.

— Полегче, — простонала я.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? Так скоро?

— Я убью тебя, если ты остановишься, — простонала я.

— Тогда что? Тебе больно? — спросил он, уткнувшись носом в мою шею.

— В хорошем смысле, — смогла вымолвить я.

— Хорошо.

Медленно он вышел только наполовину, а затем снова вошел. На этот раз я приняла его легче. Я никогда не занималась сексом так медленно, никогда не знала, что это может быть так хорошо и одновременно восхитительно болезненно.

— Тебе тоже так хорошо? — спросила я, чувствуя себя смелой.

— Ты даже не представляешь, — простонал он, начиная уверенные толчки, когда я привыкла к его размеру. Я пропитала его своей влагой. — Я могу трахать тебя так часами.

Чувствуя себя подавленной, я захихикала, но тут он вошел в меня полностью, и это переросло в очередной стон.

— Думаю, я умру от удовольствия.

— Я бы никогда не позволил тебе умереть, я просто хочу хорошенько тебя оттрахать.

— Я бы с удовольствием умерла вот так.

Он начал медленный ритм, от которого я постоянно стонала. Каждый раз, когда моя голова опускалась вперед, он предупреждал меня, чтобы я держала ее наклоненной назад к нему, и его беспокойство за меня помогало мне получать все больше и больше удовольствия.

— Это то, что ты представляла себе все те разы, когда дразнила меня?

— Это лучше, — прошептала я, и его пальцы глубже впились в мой живот. Мое дыхание и сердце вышли из-под контроля, я крепче сжала его предплечье. Мы оба оставим свой след друг в друге, когда закончим, и я бы не хотела, чтобы было иначе.

— Джек, — задыхалась я, в моем голосе проскальзывали нотки паники всего через несколько минут после того, как он начал трахать меня.

— Что? Снова остановиться? — спросил он, не замедляя своих толчков. Я держала запястье его левой руки, которая все еще давила на мой живот.

— Нет, нет, нет, — повторяла я, и его толчки стали глубже и быстрее. Я приподняла бедра, пытаясь как-то вогнать его еще глубже. Его правая рука тоже обвилась вокруг меня, обхватив мое бедро, когда моя попа подпрыгивала на вершинах его бедер. — Джек… Джек, я сейчас кончу. Не останавливайся.

— Давай, Роуз. Кончи на мой член, детка. Дай мне почувствовать, как сильно ты хочешь меня. — Он укусил меня за мочку уха, и я потеряла дар речи. — Да, детка. Вот так. Оседлай его. Возьми мой член.

Я закрыла глаза и слушала, как его грубый голос толкает меня прямо через край и в беспамятство. Выкрикивая его имя, я почувствовала, как между ног вспыхнуло тепло, и все мышцы в моем теле напряглись. Я отпустила изголовье кровати и откинула правую руку назад, схватив Джека за волосы, и непроизвольно потянула. Я протяжно застонала, когда мое тело задрожало в его объятиях, а он продолжал сильно скакать на мне во время оргазма, его губы прочертили невидимую линию на моей шее.

Когда мое тело начало расслабляться вокруг него, он замедлился.

— Это было достаточно хорошо?

Я не могла ничего сделать, кроме как кивнуть. Я была слишком громкой и слишком сильно кончила. Все места, где он соприкасался с моим телом, горели, но еще больше я чувствовала жар в щеках.

— Чувствуешь, какая ты скользкая? Как сильно ты кончила на моем члене?

Это было невозможно не почувствовать. Единственным моим ответом был очередной кивок. Он вошел в меня еще глубже, пока я хныкала. Его правая рука обхватила мою грудь, и я бесстыдно выгнулась дугой.

Похоть лизала мою кожу. Когда он немного ускорил темп, я втянула воздух.

— Черт.

— Ты кончишь снова.

— Всегда отдаешь приказы, — пробормотала я, сосредоточившись на месте, где мы стали единым целым.

— Это был не приказ, Роуз, просто указываю на очевидное.

Он зарылся лицом в мою шею и ущипнул за сосок, его толчки были бескомпромиссными. Я издала нечто среднее между вздохом и стоном.

Боже, сила, с которой он держал меня — она была такой же мощной, как и его толчки. Я ослабила свою хватку на его запястье и положила свою руку поверх его, безмолвно говоря ему, что хочу большего давления.

— Я оставлю на тебе синяки, — прошептал он.

— Я хочу этого, — прошептала я в ответ, повернув голову и прижавшись лбом к его горячему горлу.

— Почему?

— Я хочу от тебя всего, Джек, всего и даже больше. Я хочу, чтобы ты оставил на мне след. — Это было не более чем придыхание, имевшее двойной смысл, когда я поняла, что нахожусь в нескольких секундах от очередного оргазма.

— Открой рот, — приказал он, откинув голову назад.

Я подняла голову и позволила ему ворваться в мой рот в пылающем поцелуе в тот же момент, когда его толчки стали изысканно требовательными. Его вкус и голод нахлынули на меня, когда я снова начала кончать. Он провел правой рукой по моему телу, и ощущение его кожи на моих чувствительных местах заставило меня задрожать в его руках, когда он вошел в меня. Он ничего не делал, только накрыл мою киску своей рукой, а основанием ладони сильно надавил на мой клитор.

Сквозь туман, заполнивший мой мозг, я чувствовала, как он проникает в меня невероятно глубоко, когда я хныкала ему в рот, мое тело содрогалось в последствии. От его криков удовольствия у меня подгибались пальцы на ногах. Он глубоко вошел в меня еще два раза, а затем затих. Я тихо застонала, когда мои внутренние мышцы затрепетали вокруг его длины. Я потерялась в его голоде, в его голоде по мне.

Он сделал еще несколько ленивых, роскошных толчков, которые ласкали меня изнутри, а его руки лежали на моих бедрах. У меня было ощущение, что он не хочет отпускать меня, что меня вполне устраивало. Я тоже никогда не хотела, чтобы он меня отпускал.

— Это реально? — спросила я, задыхаясь, когда он начал выходить.

Он остановился позади меня. — Что ты имеешь в виду?

— Мне ведь это не снится, правда? — Я провела руками вверх и вниз по его предплечьям, моя голова все еще покоилась на его широком плече. Повернув голову, я посмотрела на него ошеломленными и, вероятно, полузабытыми глазами.

Он улыбнулся самой милой и сексуальной улыбкой и поцеловал меня в губы

. — Это — мы — настолько реальны, насколько это возможно. — Его руки двинулись, и он крепко обхватил меня, его предплечья выдержали вес моей груди. После долгого сжимания, которое мне понравилось, он прошептал мне на ухо. — Мне нужно избавиться от презерватива, детка. Отпусти меня.

Я уронила руки и сдержала хныканье, когда он снял презерватив. Однако я не могла остановить дрожь в своем теле, когда его ладонь легла на изгиб моей задницы.

— Ложись, ты дрожишь.

Я с радостью согласилась.

Когда он вернулся, я пряталась под одеялом, положив голову на подушку и подложив руки под щеку. Я следила за каждым его движением и втайне порадовалась, когда заметила, что он все еще голый. Его член был впечатляющим, даже когда он не занимался со мной сексом.

Он лег лицом ко мне.

— Привет, — прошептала я.

Он сделал глубокий вдох, а затем выдохнул.

— Привет, Роуз. — Его губы встретились с моими, и я улыбнулась во время нашего недолгого поцелуя. — Чему ты улыбаешься? — спросил он, его губы придвинулись к моим, когда наши носы столкнулись.

— Я бы разделила с тобой свою дверь в любой день, Джек Хоторн.

Его брови сошлись.

— О чем ты говоришь?

— Если ты никогда не смотрел «Титаник», я не могу быть замужем за тобой, — серьезно сказала я.

К сожалению, замешательство не исчезло из его глаз, но улыбка все же коснулась его губ.

— Я думаю, что уже поздновато для этого.

— Ты его не смотрел. Джек и Роуз… «Титаник»…

— Я знаю об этом фильме, но не думаю, что смотрел его.

— Если бы я была уверена, что могу выйти из этой комнаты, я бы заставила тебя посмотреть его прямо сейчас, но поскольку этого не произойдет, освободи свое расписание — мы посмотрим его завтра.

Его рука убрала мои волосы с лица.

— Хорошо. Как ты себя чувствуешь?

Теперь я позволила своим губам изогнуться.

— В течение минуты мой мозг покалывало.

Его выражение лица стало серьезным, тело напряглось.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Это было слишком?

Я подняла руку и разгладила его хмурый взгляд.

— Я в порядке, но там, наверху, определенно было покалывание. — Наклонившись вперед, я поцеловала его. Закрыв глаза, с сердцем в горле, я прошептала ему в губы. — Это был лучший секс в моей жизни, Джек.

— Хорошо.

Я отпрянула назад и посмотрела в его глаза, которые прятались в темных тенях моей комнаты.

— И это все? Лучше скажи еще что-нибудь.

Его брови поднялись.

— Ты тоже хочешь услышать, что это был и мой лучший секс?

— Да, и даже больше. Пожалуйста.

Затем он засмеялся, и если звуки, которые он издавал, когда кончал, были самыми сексуальными из всех, что я когда-либо слышала, то звук его смеха в постели со мной был самым приятным. Он быстро протрезвел, но это не помешало мне услышать улыбку и веселье в его голосе.

— Ты тоже лучшая из всех, что у меня были, Роуз.

Я ждала. Он тоже.

— Больше, — сказала я. — И сделай это более правдоподобным.

Одна бровь приподнялась, затем его рука прокралась за спину, и он притянул меня к себе, пока мы снова не оказались кожа к коже. Его полутвердый член прижался к моему животу, и он посмотрел мне в глаза, на его лице не осталось и намека на улыбку.

У меня уже перехватило дыхание, черт возьми!

— Ты единственная женщина, с которой я хочу засыпать и просыпаться рядом, Роуз Хоторн. Я никогда не оставлю тебя. Я никогда не забуду тебя.

По моей коже пробежал жар, сердце громко стучало в ушах. Я прочистил горло.

— Не так уж плохо. Думаю, это хорошо, что ты не так уж плох в постели.

Я никогда не оставлю тебя.

Это заявление, оно вырвало дыхание из моих легких. Очевидное утверждение легко напугало бы другую женщину, но я впитала каждое слово и позволила им заполнить меня. Я никогда никому не принадлежала, не так, как Джек предлагал мне.

— Секс? — спросила я. — Снова? Знаешь, просто чтобы мы могли проверить, был ли первый раз случайностью?

Его ответ был прошептан на моих губах с улыбкой, а его глаза держали мой уязвимый взгляд.

— Да, детка. Снова.

* * *

На следующий день я выглядела так, словно набралась сил. В кофейне было много улыбок, и я ходила по облакам. Оуэн не возражал против того, чтобы я знала, что он обо мне думает, когда я продолжала улыбаться сама себе прямо напротив него, по другую сторону кухонного островка.

Когда я увидела лицо Джека, мелькнувшее на экране моего телефона прямо перед тем, как мы собирались открыться, мое утро достигло высшей точки.

— Привет.

— Моя Роуз. — В его голосе прозвучал намек на улыбку, которую я так любила видеть на его губах. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — прошептала я, отодвигаясь в угол и глядя на оживленные, суетливые улицы Нью-Йорка. Мы снова занимались сексом, Джек и я, еще раз после первого раза, а затем еще раз утром, что довело наше общее количество до трех. Неплохое число, если подумать, а то, что первый раз не был случайностью, было просто глазурью на торте. У меня были всевозможные синяки, но особенно мне нравились синяки на бедрах и по бокам живота. Когда я закрывала глаза, я все еще чувствовала, как его пальцы впиваются в мою кожу. — Как ты себя чувствуешь?

Его ответ был мягким и нежным, таким противоположным ему.

— Прекрасно.

Я посмотрела вниз на свои туфли иусмехнулась.

— У нас хороший секс.

— Это точно.

— Ты хотел что-то сказать?

— Я не могу просто позвонить жене, потому что мне так хочется?

— Можешь, и должен. Всякий раз, когда она приходит тебе в голову, ты должен позвонить ей или написать. Я думаю, ей нравится разговаривать с тобой.

— Ты так думаешь?

— Да, я определенно так думаю.

— Расскажи мне больше. Что еще ей нравится?

Я оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что Салли все еще занята укладкой сэндвичей и не слышит меня.

— Ей нравится, когда ты шепчешь ей на ухо. — Мой собственный голос упал до грубого шепота, а мое тело содрогалось при одной мысли о прошедшей ночи и том утре.

Я слушала, как Джек прочистил горло и что-то пробормотал кому-то, кто, очевидно, был с ним в кабинете. Я ждала, пока он вернется ко мне.

— Извини. Со мной был младший сотрудник. Теперь я один.

Я кивнула, забыв, что он меня не видит.

— Что ты делаешь?

— Готовлюсь к встрече.

— А мы собираемся открываться.

— Понятно.

— Кажется, я скучаю по тебе, — призналась я низким голосом. Прошло всего несколько часов с тех пор, как я украла последний поцелуй, когда он присоединился к нам с Рэймондом во время нашей утренней поездки. Он сказал, что хочет быть в офисе пораньше, чтобы обсудить кое-какие дела, а я сказала, что он не хочет меня отпускать. Он поцеловал меня тогда, прямо перед моим кафе. «Ну и что?» — сказал он, когда я снова задыхалась и была голодна.

— Кажется? — спросил он, похоже, забавляясь.

— Я скучаю.

— Тогда не хочешь ли ты пообедать со мной?

— Роуз? — Я посмотрела вверх и в сторону, чтобы увидеть Салли, ухмыляющуюся мне. — Мне открыть дверь?

— Да, да. Извини, я сейчас приду на помощь.

Она помахала мне рукой.

— Я поняла. — Затем, улыбнувшись еще шире, она открыла дверь и поприветствовала двух наших первых клиентов за день. Я даже не заметила, что они ждали снаружи на холоде.

Сжавшись, я снова сосредоточила свое внимание на Джеке.

— Если бы ты скучал по мне так сильно, что не мог бы продолжать свой день, не видя меня во время обеда, я бы рассмотрела этот вариант… но поскольку ты не…

— Ты всегда будешь звать меня на свидание, не так ли?

— Я думаю, это само собой разумеется.

— Хорошо. Ну, если ты не пойдешь со мной на обед, весь мой день будет испорчен, потому что я не смогу думать ни о чем, кроме тебя, тебя и твоего вкуса.

Я покраснела. Он определенно знал мой вкус.

— Хорошо. Я пообедаю с тобой. Мне придется отменить все мои другие планы, но только потому, что ты так настаивал.

Пока я улыбалась, глядя на свои туфли, на другом конце линии воцарилась тяжелая тишина.

— Джек?

— Я сделаю тебя счастливой, Роуз. Я обещаю.

Слова на короткое мгновение застряли у меня в горле.

— Я тоже сделаю тебя счастливым, Джек.

Прежде чем он успел ответить, я услышала неожиданный и нежелательный голос позади себя.

— Роуз?

Моя улыбка исчезла еще до того, как я увидела его. Джошуа. Его волосы были зачесаны назад, что делало его похожим на полного придурка, и на нем был костюм — не такой хороший, как у Джека, но все же черный. Он выглядел идеально подходящим для такого богатого человека, каким была Джоди. Когда мы были вместе, он не был таким — ни гладких волос, ни костюмов. Он как будто превратился в другого человека, или, может быть, моя кузина превратила его в другого человека. В любом случае, это было не мое дело.

— Джек, — сказала я, все еще держа телефон у уха. — Я… мы только что открылись. Мне пора идти. Я напишу тебе, когда мы немного сбавим темп.

Быстро попрощавшись, я повесила трубку.

— Что ты здесь делаешь, Джошуа? Снова.

— Я хотел бы поговорить с тобой, если у тебя есть несколько минут.

Я нахмурилась. Нам не о чем было говорить. Я взглянула на него через плечо, раздраженная тем, что он почти перекрыл мне путь к спасению.

— Мы только что открылись. — Я повторила слова, которые сказала Джеку. — У меня нет времени на разговоры, мне нужно работать.

Он улыбнулся, маленькое интимное выражение, которое только больше раздражало меня, потому что он портил мое счастливое утро. Ему там не место.

— Я не против подождать.

Поскольку мы начали заполняться клиентами, я не могла устроить сцену и выгнать его. Поэтому я пожала плечами и, повернув их, чтобы не подходить слишком близко, прошла мимо него.

Я заставила его ждать больше часа, надеясь, что ему надоест и он уйдет сам. Я не могла вспомнить ни одного случая, когда он ждал меня хотя бы лишние пятнадцать минут, но теперь казалось, что у него есть все время в мире. Больше всего меня беспокоил тот факт, что он даже не заказал простой кофе, так как занимал столик, который я могла бы предложить настоящим платёжеспособным клиентам.

Именно поэтому я направилась к нему, когда утренняя суета начала стихать, а также из-за того, что он заставлял меня чувствовать себя крайне неловко, пытаясь поймать мой взгляд.

Я решила, что мне не нужно садиться, чтобы сказать то, что мне нужно сказать, поэтому я встала рядом с его местом и, стараясь говорить как можно тише, сразу же бросилась к нему.

— Я не знаю, как сказать это по-другому, но я не хочу, чтобы ты приходил сюда снова. Я не хочу ни видеть тебя, ни говорить с тобой.

— Я думал, мы собирались поговорить.

Он вообще меня слушал?

— А я думала, что ты поймешь намек и уйдешь, пока этого не произошло.

— Роуз, я думаю, ты захочешь услышать, что…

— Я не хочу. Я не хочу это слышать, и я не хочу тебя видеть. Я понятия не имею, что…

— Я пришел сказать тебе пару слов о твоем муже.

Мои короткие ногти впились в ладони, пока я пыталась сохранить улыбку для окружающих нас посетителей. — Уходи.

Он сдвинулся на своем сиденье, подавшись вперед.

— Я встретил его, когда мы еще любили друг друга. Ты и я… Он заплатил мне, чтобы я порвал с тобой, Роуз. Он был слишком настойчив, он не позволил мне отказать ему. Я боялся того, что он сделает со мной. Если бы я знал, что он заставит тебя выйти за него замуж и будет так играть с тобой, я бы…

С каждым словом, вылетающим из его рта, я чувствовала, как мое тело раскачивается все сильнее. Мир начал вращаться вокруг меня. Мои колени ослабли, и мне пришлось сесть на место напротив Джошуа.

Когда он закончил говорить, во мне не осталось ни капли счастья.

Он заплатил мне, чтобы я порвал с тобой.

ГЛАВА 25 ДЖЕК

После того, как мы завершили долгую встречу со старым клиентом, который рассматривал возможность продажи своей компании, я все еще находился в переговорной комнате с Самантой и Фредом, пытаясь выяснить детали, когда после быстрого стука вошла Синтия. Я должен был догадаться об этом по выражению ее лица. Я должен была догадаться, что мое время вышло и все вот-вот рухнет на меня.

Роуз вошла следом за моей помощницей, прежде чем я успел закончить свои мысли, и на ее лице не было написано ничего, кроме сердечной боли. Что-то действительно было не так. Может, она снова заболела? В голове промелькнула такая возможность.

— Простите, что прерываю вас, — начала Роуз с тихой грустью в голосе, не сводя с меня глаз. Никто другой в комнате не имел значения. Здесь были только мы. — Мы можем поговорить?

Я рывком поднял голову и встал. — Прошу меня простить. Голоса Фреда и Саманты звучали лишь на заднем плане.

Я считал каждый свой шаг по направлению к ней — Роуз, моей жене. Всего получилось двенадцать шагов. Если бы я мог замедлить время, я бы это сделал. Но я бы никогда не повернул его вспять. Я бы никогда не изменил ни одной секунды из того, что у нас было вместе. Прежде чем я успел подойти к ней, она повернулась и вышла из зала заседаний, остановившись прямо перед дверью.

Сжав челюсть, я по привычке и по необходимости положил руку ей на спину.

Прочистив горло, она сделала шаг от меня. Она не пришла на наш обед. Это убило меня, видеть ее такой, и тогда я понял, почему она пришла. Осознание того, что я был ответственен за это, что я сделал это с ней — это сломало что-то внутри меня.

Моя рука упала на бок, пальцы сжались в кулак. Я засунул обе руки в карманы, пока она наблюдала за мной, чтобы у меня не возникло желания потянуться к ней.

— Мой кабинет? — спросил я в громкой тишине между нами.

Она кивнула и пошла впереди меня, а я последовал за ней.

Наконец мы добрались до моего кабинета, и вместо того, чтобы сесть, она взялась за локти и встала прямо посреди комнаты. Прежде чем я успел повернуться и закрыть дверь, чтобы хоть как-то уединиться, в дверном проеме появилась Синтия. Со знающим видом она посмотрела на меня, а затем на Роуз.

— Могу я вам что-нибудь предложить, миссис Хоторн?

Я пожалел, что не могу отвести от нее взгляд, потому что тогда, возможно, я бы не заметил, как она вздрогнула. Она покачала головой, и ее губы приподнялись лишь на секунду.

— Нет. Спасибо, Синтия.

Дверь закрылась, и мы наконец-то остались одни.

Ее глаза встретились с моими, когда я встал напротив нее.

— Ты не пришла на обед.

— Нет.

Я взял себя в руки.

— Я слушаю.

Снова наступила громкая тишина, прошло несколько секунд, и ее плечи поникли в поражении, выражение ее лица изменилось, рассыпаясь перед моими глазами.

— Скажи мне, что это ложь, Джек. Скажи мне, что это ложь, чтобы я могла снова дышать. — Расцепив руки, она прижала кулак к сердцу, словно пытаясь облегчить боль.

Я стиснул зубы, мои руки сжались в карманах.

— Тебе нужно быть более конкретной.

Она убрала руку с груди и задрала подбородок, ее глаза уже блестели от непролитых слез.

— Скажи мне, что ты не платил Джошуа, чтобы он порвал со мной. Скажи мне… — Ее голос оборвался, вызвав физическую боль в середине моей груди. — Скажи мне, что ты не лгал мне обо всем.

Я вздохнул, пытаясь держать себя в руках, пытаясь держать это в себе.

— Я не могу сказать тебе этого, Роуз, — признался я, мой голос прозвучал резче, чем я хотел.

Она уставилась на меня, словно на незнакомца, и первая слеза скатилась вниз, прочертив линию по ее щеке.

Потом вторая.

Потом третья.

Четвертая.

Она не издала ни звука. Кроме того, что она моргала глазами, когда слезы продолжали падать, она не сдвинулась ни на дюйм.

— Тебе было весело?

— Прости?

Ее голос стал сильнее, когда она повысила голос.

— Я спросила, было ли тебе весело.

— О чем ты говоришь?

— Тебе было весело играть в свои игры?

— Ты не знаешь, что ты…

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, выпрямив позвоночник. Это было хорошо. Я мог выдержать, когда она готовилась причинить мне боль — Бог знал, что я это заслужил.

— Ты прав, я не знаю. Я ничего не знаю. Ты заплатил моему жениху, чтобы он порвал со мной. — В следующее мгновение я понял, что она толкает меня в грудь обеими руками. Ее трясло, и я отступил на шаг, когда она спросила. — Кем ты, черт возьми, себя возомнил?

Когда она ударила меня во второй раз, я схватил ее за руки прямо над локтями, прежде чем она повторила это в третий раз. Если бы я думал, что это поможет ей, я бы позволил ей бить меня бесчисленное количество раз, но это не изменит того, что я сделал.

— Успокойся.

— Успокоиться? — Она плакала всерьез, пытаясь вырваться из моих объятий, пытаясь избежать моего прикосновения. — Ты лгал мне с первой минуты нашей встречи. Ты все разрушил.

Я крепче сжал ее руки и притянул ее тело ближе к себе, когда ее дыхание стало прерывистым.

— Я спас тебя от него, — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — Я предполагаю, что он вернулся в твое кафе, поскольку именно этим он мне угрожал, когда я сказал, что больше не буду ему платить.

— Спас меня? Ты спас меня? — Ее дыхание сбилось, но она перестала бороться в моих объятиях. — Отпусти меня, Джек.

— Значит, ты можешь уйти, не выслушав меня? Нет.

— О, я никуда не уйду, пока не услышу объяснений. Я хочу, чтобы ты отпустил меня, потому что я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне когда-либо снова.

Ее глаза горели. Я никогда не забуду боль, обиду, злость, ненависть, которые я увидел в них. Зная, что я должен послушаться, зная, что она права, я отпустил ее, и она отступила от меня, потирая руки в тех местах, где я их держал.

— Ты в порядке? — спросил я, думая, что держал ее крепче, чем предполагал.

— О, лучше не бывает. — Она увеличила расстояние между нами. Она стояла всего в нескольких шагах от меня, и я все еще чувствовал запах ее духов, но она могла находиться на расстоянии многих миль. — Ты можешь перестать притворяться, что я тебе не безразлична. Давай, Джек, расскажи мне еще больше лжи. Расскажи мне, что ты сделал. Я слушаю.

Моя челюсть сжалась. Я заслужил это, но от этого не стало менее больно.

— Я понятия не имею, что он тебе сказал, Роуз, но он солгал.

— Верно. Правильно, потому что ты никогда бы не сделал ничего подобного.

— Нет. Я тоже лгал тебе. Я не утверждаю обратного. Я лгал с самого начала.

— Как благородно с твоей стороны признать это сейчас, когда я все узнала.

Мое терпение лопнуло.

— Что, по-твоему, ты знаешь? Он объяснил, что был с тобой только из-за денег твоего дяди? Как он сблизился с тобой только потому, что думал, что у тебя с ними лучшие отношения? Если да, то прошу прощения. Ты должна вернуться к нему.

Она посмотрела на меня, ее глаза буравили меня. — Ты предложил ему деньги, чтобы он порвал со мной. Что дает тебе право?

— Это единственное, в чем я с тобой согласен. У меня не было права, но я все равно это сделал. Он просто мошенник, Роуз. Я пытался помочь тебе.

— Кто просил тебя о помощи? Я даже не знала тебя. До того дня, когда ты привел меня в свой офис, я даже не знала тебя. Он порвал со мной за несколько дней или недель до этого.

— Я же говорил, что встречался с тобой раньше.

— А я говорила, что не помню! — крикнула она в ответ. Я полагал, что мы оба потеряли терпение. Мне было все равно, придет ли вся фирма послушать; меня волновало только то, что Роуз все еще была здесь. Как бы она ни была зла, она все равно слушала. Возможно, она не слышала всего, что я говорил, но она слушала, и на этот момент этого было достаточно.

— Это не меняет того факта, что я помню. Я встретил тебя на той вечеринке, совсем на мгновение. Я понимаю, почему ты не помнишь — ты не видела никого, кроме него.

Сукин сын, который планировал разбить ей сердце, о чем я узнал только позже.

А я был просто еще одним ублюдком с другим именем, который сделал то же самое, который смирился с тем, что этот день когда-нибудь наступит, еще до того, как мы сказали «да».

Она прикусила губу, словно пытаясь удержать свою боль внутри, в ее глазах блестели новые слезы.

— Скажи мне, что ты сделал, Джек. Скажи мне, что именно ты сделал.

— Я не мог выбросить тебя из головы после нашей встречи. Мне было интересно, но когда я узнал, что он твой парень, я отступил, подумал, что в будущем, если ничего не получится, я смогу возобновить знакомство — неважно, что я думал. Через некоторое время Гари упомянул, что вы обручились и что он подписал с тобой контракт. Он был добавлен в завещание, как и любой другой контракт, но он добавил одно условие. Когда я прочитал его, мне показалось странным, что он не просто отдает дом тебе, поэтому я попросил Джошуа провести расследование. Мне было просто любопытно.

— Почему? — воскликнула она, подняв руки по бокам, а затем опустив их. — Зачем тебе делать что-то подобное?

— Потому что я хотел узнать о нем больше. Я хотел узнать, насколько вы двое серьезны. Что угодно. — Я ждал, что она спросит, что я узнал, но она даже не моргнула. — Я воспользовался услугами следователя, который у нас здесь есть. Он выяснил, что он никогда не учился в Гарварде. Он воровал у трех других женщин. Началось все с небольших сумм, но со временем все увеличивалось. Никто не выдвигал обвинений, потому что им было стыдно, а одна из них боялась, что ее муж узнает об интрижке. Об этих трех женщинах он узнал всего за неделю. Я не поручил следователю изучать его дальше, потому что твой дядя скончался. Мы знали, кем он был, и времени ни на что не оставалось. Я знал, почему он был с тобой.

— Почему ты просто не сказал мне? Почему?

— Ты бы мне поверила? Я был незнакомцем. И не было времени ничего делать. Прежде чем он успел узнать о завещании, я заплатил ему, чтобы он уехал.

Роуз сделала дрожащий вдох и отступила назад, пока ее ноги не коснулись дивана, и она села. Ее голова склонилась, глаза были закрыты, она прижимала пальцы к виску.

Я подошёл к ней. — Ты в порядке? У тебя кружится голова?

— Прекрати, — приказала она прерывающимся голосом, глядя на меня красными и опухшими, но сухими глазами. — Перестань вести себя так, будто тебе не все равно.

— Мне все равно? — спросил я, мой голос был насмешливым. — Ты думаешь, мне все равно, и поэтому я заплатил ему, чтобы он оставил тебя в покое? Поэтому я женился на тебе? Потому что мне все равно?

— Ты думаешь, что заботиться о ком-то — значит заставлять его выйти за тебя замуж?

Мое тело закрылось.

— Я ни к чему тебя не принуждал, Роуз.

— Но ты не оставил мне никакого выбора, не так ли, Джек? Все было так идеально подстроено, чтобы ты мог играть в свою игру. Ты ничем не лучше его.

Я присел перед ней, мои руки чесались от желания прикоснуться к ней, убедиться, что с ней все в порядке.

— Ты знаешь, что это неправда, — прошептал я, ее слова ранили мое сердце глубже, чем я ожидал. — Скажи мне, что ты знаешь, что это неправда. Он не знал, что получит собственность, когда я заплатил ему, чтобы он порвал с тобой. Он взял деньги без вопросов, Роуз. Он сказал мне, что все равно не собирался на тебе жениться, что он просто пытался извлечь из ситуации максимум пользы и посмотреть, сможет ли он добиться чего-то от Гэри, если ваши отношения станут серьёзнее. Ты вообще слышишь, что я говорю? Когда твой дядя скончался, и он узнал об оговорке в завещании, то вернулся, чтобы попросить еще денег. Я заплатил ему не раз и не два. Когда он понял, что я обманом лишил его имущества, он вернулся, чтобы попросить еще денег. Он пришел к тебе только сейчас, потому что я сказал ему, что между нами все кончено, после того как он появился у тебя в последний раз. Я не думал, что он это сделает. Я думал, что отпугнул его. Он был с тобой не потому, что любил тебя. Я не такой, как он.

Затаив дыхание, она смотрела в мои глаза.

— Ты лгал мне, Джек. Сейчас твоя ложь причиняет мне еще большую боль. Чего ты хотел от меня? Не говори мне эту чушь о том, что тебе нужен кто-то, с кем можно ходить на ужины. Неужели тебе нужна была собственность? Как и ему? И даже не думай говорить мне, что это всего лишь деловая сделка между двумя людьми. Не лги мне больше.

Это была ты. Тогда я этого не знал, но мне нужна была только ты.

— Ничего. Я ничего от тебя не хотел. Я пытался помочь.

— Ты хотел помочь незнакомке. Я что, благотворительная организация в этом году?

Я стиснул зубы и встал. Она тоже поднялась и стояла всего в нескольких дюймах от меня. Мои руки хотели обнять ее лицо, как я делал это много раз, но у меня больше не было права прикасаться к ней.

— Ты изменил меня. Ты работал над этим. Ты обманул меня, заставив полюбить тебя — ты показал мне этого парня, парня, которому я могу доверять, любить и не бояться быть собой рядом. Ты показал мне, что у меня может быть семья, которой я могу доверять. Ты дал мне иллюзию. Вся твоя помощь с кафе… а потом, когда я заболела, ты был рядом, но ты играл, играл со мной. Все это было ложью, Джек. Ты был всего лишь ложью, и ты никогда не узнаешь, как больно мне это осознавать. Я хотела чего-то настоящего с тобой. Ты знал, что Джошуа сделал со мной, но что ты сделал? Ты пошел дальше и сделал то же самое, только с другой игрой.

Несколько слезинок вырвались из ее глаз, покатились по коже, прежде чем она быстро вытерла их в гневе. Я ничего не делал, только смотрел, мой пульс учащался, кровь бурлила в венах, я был беспомощен.

— Надеюсь, ты получил то, чего хотел. Надеюсь, оно того стоило.

— Я рисковал потерять тебя, чтобы получить шанс на тебя, Роуз. Я бы сделал это снова в одно мгновение.

Она покачала головой и, коснувшись моего плеча, ушла. Засунув руки в карманы, я повернулся, чтобы посмотреть, как она уходит от меня.

Она остановилась, держась рукой за дверь и наклонив голову.

— Скажи что-нибудь, Джек. Извинись. Что-нибудь. Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Ее слова были шепотом, который рассек меня. Я сделал шаг вперед, но затем остановился. Теперь, когда она знала некоторые вещи, я не стал бы лгать ей об остальном. Я не стал бы говорить то, чему, как я знал, она не поверит.

— Я заплатил Брайану вдвое больше стоимости недвижимости после того, как он появился в твоём кафе перед открытием. — Она откинула голову назад, выражение ее лица было ужасным. — Ему не понравилось, что мы выдернули ковер из-под его ног. Он собирался оспорить завещание, он звонил мне бесчисленное количество раз, угрожал мне тобой. Дело не в том, что он не верил в брак, я думаю, он поверил после того, как ты переехала ко мне — особенно после того, как он увидел нас вместе в кафе, а потом на мероприятии — он просто не хотел, чтобы ты занимала это место. Я заплатил ему после той ночи на благотворительном вечере. Вот почему он отпустил меня, и я сказал ему, чтобы он больше не показывался тебе на глаза. Он собирался стать проблемой, поэтому мы пришли к соглашению. Я расплатился с ним.

— Как он мог поверить, что то, что у нас было, реально? Почему Джошуа не сказал ему, что ты ему заплатил?

Было. Прошедшее время.

— Я думаю, что он играет твоего кузена, он не мог признаться, кто он. Он бы не сказал.

— Почему ты не купил это чертово место, если мог, до того, как женился на мне, Джек? Почему не сдал его мне в аренду, если все, чего ты хотел, это сблизиться со мной?

— Ты бы приняла предложение? Ты бы никогда не согласилась платить низкую арендную плату. Это не про тебя. Это даже не важно, я все равно пытался это сделать, но, как я уже говорил тебе в тот первый день, Брайан был непреклонен в том, чтобы не продавать. Ты собиралась потерять все и потерять кофейню. Я думал, что если я сразу перейду к браку, ты подумаешь, что я занимаюсь этим ради собственности, ради других вещей. Ты даже не подумаешь, что я делаю это ради тебя. А ты и не думала. Я тебе даже не понравился.

На секунду она, казалось, потеряла дар речи, поэтому я продолжил.

— Я не буду извиняться за то, за что мне не жаль. Я недоволен тем, как все произошло, но я не собирался ничего делать после женитьбы на тебе. Я не должен был подходить близко, и я изо всех сил старался держаться подальше. Я старался изо всех сил, Роуз, поверь мне, но чем больше времени я проводил рядом с тобой, чем больше узнавал тебя… я не мог оставаться в стороне. Когда я понял, что не хочу оставаться в стороне, не могу оставаться в стороне, я решил, что постараюсь стать тем, кого ты хочешь, кого ты заслуживаешь. Постараюсь завоевать твое сердце. Я не лгу, когда говорю, что хотел лишь помочь тебе, когда предложил жениться. По истечении двух лет мы собирались развестись, и ты бы никогда меня больше не увидела. Таков был план, но где-то по пути я влюбился в тебя, и поэтому я не жалею. Я бы сделал это снова. Я не верну назад ни одного мгновения, проведенного с тобой.

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, и по выражению ее лица я понял, что она уже оставила меня.

— Я никогда не прощу тебя за это, — сказала она.

— Я знаю, — прошептал я. — Я все равно люблю тебя.

Ее поза еще больше напряглась, и она сжала плечи, словно пытаясь защититься от моих слов. Она должна была знать, что я влюбился в нее. Я знал, что она влюблена в меня, так что она должна была знать. Это не могло быть только с моей стороны. Я знал это.

— Любишь меня? — Ее губы изогнулись, но это была не та улыбка, которую я так любил. — Ты не любишь меня, Джек. Я не думаю, что ты способен любить кого-либо.

Я никогда не узнаю, были ли это последние слова, которые я услышал от нее, которые меня доконали, или это было наблюдение за тем, как она покидает меня. Когда она скрылась из виду, я подошел к своему столу, поднял стеклянное пресс-папье и бросил его в стену.

* * *

Я оставался в офисе до полуночи, работая до упаду. Я завершал предложения, звонил клиентам, делал все, что мне не нужно было делать, чтобы скоротать время и не идти домой, но спрятаться было негде. Я с самого начала знал, что делаю. Я сознательно решил не рассказывать Роуз о том, что я сделал.

Я заплатил Джошуа еще три раза, но он все равно пришёл к ней.

По правде говоря, я избегал возвращаться домой, потому что знал, что ее там больше не будет, и не хотел, чтобы эта правда ударила меня по лицу. Роуз повела себя именно так, как я и ожидал. Я заслужил ее прощальное замечание. Даже я не думал, что способен любить кого-то так, как любил ее до того, как это случилось. Почему она поверила мне сейчас?

В четверть двенадцатого я сел в машину.

— Сэр, мы едем домой?

— Ты можешь звать меня просто Джек, Рэймонд. Ты называешь мою жену по имени, и я не вижу причин, почему ты не можешь называть по имени меня.

Его глаза встретились с моими в зеркале заднего вида, и он кивнул.

— Домой? Или сначала куда-нибудь еще?

— В квартиру, пожалуйста.

Я выглянул наружу, окинув взглядом пустые улицы. Было тише, чем обычно, так как светофоры пропускали нас один за другим. Через несколько минут езды Рэймонд нарушил молчание между нами.

— Она хотела прогуляться.

Мои мысли разбежались все разом.

— Прости?

— Роуз. Только что начался снегопад, и я предложил отвезти ее домой, но она сказала, что хочет прогуляться.

Я представил, что так оно и есть.

Остаток поездки на машине прошел спокойно, пока он не остановился перед нашим домом — моим домом. Он заглушил двигатель, и мы долго сидели. Я не был уверен, почему я думал, что сидеть в машине и продлевать боль, которую я чувствовал в груди, было хорошей идеей, когда я знал, что я найду там, но все же какая-то часть меня надеялась.

— Хорошо, — сказал я вслух и провел рукой по лицу. — Тогда ладно. Спокойной ночи, Рэймонд.

— Хочешь, я подожду тебя здесь?

Мои брови сошлись вместе.

— Что?

— На случай, если ты захочешь отправиться куда-нибудь еще. Может быть, в «За углом»?

Наши глаза встретились, и меня осенило, что он уже знает. Конечно, он знает. Они проводили каждое утро вместе в течение нескольких месяцев. Конечно, она расскажет ему, что происходит, после того как закончит со мной.

— Нет. Нет, я не думаю, что это необходимо. Спокойной ночи.

Я вышел из машины, его ответ остался без внимания.

Я вошел в здание и наблюдал, как наш надежный швейцар встал, чтобы поприветствовать меня. У меня было искушение пройти мимо, просто кивнув в знак признания его присутствия, но это было уже неправильно.

— Здравствуй, Стив. Как дела?

— Очень хорошо, сэр. Спасибо. Как прошел вечер?

Я надулся.

— Боюсь, это был не самый лучший вечер. — Он поднял бровь, ожидая продолжения, но я решил сменить тему, чтобы не идти наверх. — Похоже, сегодня тихая ночь.

— Да, сэр. На улице холодно, поэтому, похоже, все сидят дома.

— Да. Наверное, это из-за снега?

— Думаю, да.

— Ваша дочь… Белла, верно?

Он кивнул.

— Как она себя чувствует в новой школе? Все в порядке?

— Да, сэр. Она… более счастлива. Спасибо, что спросили.

— Хорошо. Я рад это слышать. — Я не мог придумать, что еще сказать, поэтому кивнул в ответ, постучал костяшками пальцев по его столу и направился к лифту.

Отперев дверь, я заставил себя войти и утонуть в тишине. Сначала я осмотрел кухню, потому что иногда она пекла или готовила. Из гостиной исчез крем для рук, которым она пользовалась, — тот, который был с ароматом груши. Я поднялся по лестнице и вошел в ее спальню, которая стала нашей. Ванная была пуста, шкаф… все выглядело уныло и неправильно. Всего за несколько коротких часов ей удалось полностью вычеркнуть себя из моей жизни. Если бы я не нашел кольцо, которое я подарил ей, на прикроватной тумбочке, с моей стороны кровати, я был бы склонен считать, что она мне приснилась. Я поднял кольцо и положил его в карман.

Я спустился вниз и налил себе виски. Проглотив третий стакан, я вернулся в ее комнату и вышел на террасу. Снег начал идти сильнее. Я не обратил на это особого внимания, не с тем, как я себя чувствовал. Я оперся руками о перила и посмотрел на Центральный парк. Я не знаю точно, сколько времени я простоял здесь, как идиот, но в следующий момент я уже выходил из нашей квартиры и ловил такси.

Если Рэймонд счел нужным упомянуть ее кафе, то велика вероятность, что он уже проверил и знал, что она все еще там. Таксист высадил меня недалёко от ее кафе, и я шел, пока не оказался прямо перед большим окном рядом с входной дверью, прямо под венком, который я повесил, пока она улыбалась мне счастливыми глазами. Я стоял на пустом, холодном, мокром тротуаре, один, если не считать нескольких громких людей, проходящих мимо время от времени, и видел свет, идущий из кухни.

Мое черное сердце разрывалось на части от осознания того, что она собирается провести ночь в одиночестве и вдали от меня, да еще и в своем кафе, но я знал, что с того момента, как вышел из квартиры, я буду стоять здесь до тех пор, пока рано утром не появится Оуэн, и она больше не будет одна. Прислонившись спиной к стене здания, я откинул голову назад и с наслаждением ощутил мягкий холод снега на лице.

Я заслуживал гораздо худшего, а она заслуживала гораздо лучшего.

Но… я был по уши влюблен в эту женщину, больше, чем мог себе представить, когда впервые придумал самую нелепую «деловую сделку», которую только мог себе представить. Она держала мое сердце в своих руках. Она была единственной для меня; это было так просто. Я мог быть без Роуз. Я мог бы провести всю жизнь, никогда больше не разговаривая с ней, и я бы жил — жалко, но я бы жил, пока знал, что она счастлива. Жизнь всегда идет вперед, независимо от того, хочешь ли ты двигаться вместе с ней или оставаться на месте и позволять ей происходить вокруг тебя, но я не хотел делать этого без нее.

Это был мой выбор. Я не хотел провести остаток жизни без нее, просто глядя на нее со стороны. Мне нужно было и хотелось быть рядом с ней, держать ее за руку, шептать, как сильно я ее люблю, в ее кожу, пока моя любовь не стала частью ее, необходимостью, без которой она не могла обойтись.

Я хотел быть ее воздухом, ее сердцем. Я хотел иметь все, чего не заслуживал.

Но было ли это лучшим для нее?

Был ли я лучшим?

К сожалению, я знал, что нет, но это не меняло того факта, что я буду стараться быть лучшим.

ГЛАВА 26 РОУЗ

Было около двух часов ночи, когда я осторожно вышла из кухни, чтобы взять книгу в библиотеке. Я все еще думала, что если бы я могла остановить свой разум на минуту, возможно, я смогла бы заснуть и забыть обо всем, что произошло за последние пятнадцать или около того часов. Сначала я просто выглядывала из двери на кухню, чтобы убедиться, что на улице нет никого, кто мог бы меня заметить. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы заметить его.

Джек Хоторн.

Он прислонился к фонарному столбу, стоявшему на углу, скрестив руки на груди. Я оглянулась, чтобы посмотреть, не ждет ли его поблизости Рэймонд, но не увидела ни знакомых лиц, ни машин; похоже, он был один. Смущенная, рассерженная, взволнованная и немного удивленная, мое сердце мгновенно выпрыгнуло из груди, я не знала, что делать, пока мои эмоции вели войну в моем сердце. Я продолжала смотреть на него, не зная, что мне делать.

Признать его присутствие?

Выйти и потребовать сказать, что он там делает?

Однако никакой ответ, который он мог бы мне дать, ничего не изменил бы.

Он смотрел на свои ботинки, и хотя я злилась на него, я все еще думала, что в лунном свете он выглядит просто идеально. Когда он поднял голову и заметил меня, стоящую в дверях, мое дыхание замерло в груди. Мы уставились друг на друга, ни один из нас не сделал ни шагу вперед. Тогда я поняла, что он не придет. Он не будет давить, пытаться объяснить или извиниться. Нет, Джек Хоторн не стал бы делать ничего подобного. Он говорил чистую правду, когда сказал, что не сожалеет о содеянном.

Я проглотила свои эмоции, не зная, что я должна чувствовать, и этот маленький голосок, который кричал мне, чтобы я вышла на улицу и встретилась с ним лицом к лицу, не выдержал. Избегая смотреть на него и игнорируя его преследующие меня глаза, я быстро направилась в библиотеку. Я не могла схватить случайную книгу и исчезнуть из виду; я даже не знала, что мне делать с книгой, не говоря уже о том, чтобы попытаться выбрать ее. Я боролась со слезами, потому что у меня не было причин плакать. Все было кончено.

Все было хорошо, но я не была в порядке. Я позволила слезам упасть и просто выбрала чертову книгу, которая была в пределах досягаемости, а затем, так спокойно, как только могла, пошла обратно на кухню. Как только я скрылась из виду, я прислонилась спиной к стене и вытерла слезы.

Я все еще была очень зла и обижена. Это было спор между нами двумя, на кого я злилась больше — на него или на себя. Мое сердце было разбито, в груди постоянно болело. Я была такой чертовой дурой, думая, что он был честен со мной на каждом шагу. Я думала, что он слишком серьезен, чтобы не быть таким. Мои слова, мои последние слова, сказанные ему, эхом отдавались в моей голове, вместе с удивленным и обиженным выражением его лица, когда я их произнесла. Я знала, что в конце все испортила, но я хотела сделать ему больно. Я хотела, чтобы ему было так же больно, как и мне, потому что несчастье всегда любит компанию.

Я бросила еще один взгляд и увидела, что он все еще стоит на том же месте. Он не сдвинулся ни на дюйм. Он должен был чувствовать себя преследователем, стоя на улице, в черном пальто, прислонившись к фонарному столбу, но этого не произошло. Мне стало еще больнее на сердце, когда я увидела, как он стоит там один на снегу.

Он не был счастлив.

Я не была счастлива.

Я хотела бы, чтобы мы были несчастны вместе, под одной крышей, но я не могла этого сделать. Я не могла смотреть на его лицо и игнорировать то, что он так чудовищно мне лгал. Что если бы я возненавидела его, возненавидела все в нем?

Брак для одного, пожалуйста! Сейчас будет!

Но тогда…

Но тогда… вот тогда-то и начались сложности. Как бы мне ни было неприятно это признавать, если он сейчас не лгал и то, что он сказал о Джошуа, было правдой, то, похоже, он спас меня от него. Он подарил мне мою мечту, причем на серебряном блюдечке. Не кофейню, а семью. Кого-то, на кого я могла бы опереться. Он сделал все это только ради возможности попробовать со мной, ради меня. Он был влюблен в меня, и это знание грозило вырвать ковер из-под моих ног.

Он был влюблен в меня.

Но опять же, я уже знала это. Я видела это в его прекрасных голубых глазах день за днем. Я знала точный момент, когда впервые увидела это, увидела возможность того, что мы можем быть вместе: в той темной больничной палате, когда он забрался ко мне в постель. Это была первая ночь, когда я подумала: «Знаешь что, Роуз, может быть, ты ему действительно нравишься. Несмотря на всю его колючесть и, порой, высокомерие, несмотря на все его хмурые взгляды, может быть, ты ему действительно небезразлична».

Чувствуя головокружение, я сползла по стене и прислонилась к ней головой. Я не знаю, сколько прошло минут, но когда я почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы снова двигаться, я выглянула из-за угла, убедившись, что меня не видно, на случай, если он все еще стоит там.

Он стоял.

Мы закончили так же, как и начали.

Я наблюдала за ним из безопасного дверного проема кухни, а книгу, которую я взяла, забыла на полу рядом с собой. Должно быть, я заснула где-то после четырех утра и вскочила в панике, когда в дверь вошел Оуэн с растерянным выражением лица.

— Какого черта ты делаешь на полу?

У меня пересохло во рту, глаза горели, а голос звучал с трудом, когда я пыталась говорить.

— И тебе доброе утро, солнышко. Как видишь, я просто немного поспала.

— Правильно, потому что это то, что ты делаешь на полу. А что Джек делал снаружи?

После нескольких попыток встать я сдалась и встала на колени, чтобы держаться за край острова и подтягиваться.

— О чем ты говоришь?

Оуэн протянул мне руку и помог.

— Он был прямо на улице, полузамерзший, судя по его виду. Он пожелал доброго утра и ушел. Это твоя версия придания остроты вашему браку, или вы поссорились или что-то в этом роде?

Я откинула волосы с лица.

— Или что-то в этом роде, — пробормотала я.

Когда Оуэн прошел мимо меня, качая головой, я осторожно выглянула из дверного проема, мои глаза искали его. Когда я не смогла найти то, что искала, я полностью вышла из кухни и прошла через столы, пока не оказалась прямо перед окном, глядя на улицу.

Как и сказал Оуэн, его не было.

* * *

Следующей ночью я осталась у Салли, поменяв уют кухонного островка кофейни и выстроенные в ряд стулья на диван. Я провела несколько часов с телефоном в руке, раздумывая над тем, что написать ему. В конце концов я заснула с телефоном на груди и так и не написала ему. Я думала, что проспала в общей сложности около трех часов, а все остальное время он составлял мне компанию в моих снах, что было еще хуже, чем отсутствие сна, потому что, проснувшись, я снова потеряла его.

Салли увидела два моих чемодана, сложенных в маленькой офисной комнате на заднем дворе, и уже догадалась, что что-то серьезно не так. Поскольку я думала, что сойду с ума, если не расскажу хотя бы одному человеку о том, что происходит, я рассказала ей все. Я поспешила признаться, что весь наш брак был не более чем деловой сделкой и что мы ошибались, полагая иначе. Затем я рассказала ей обо всем остальном.

Она была потрясена так же, как и я, когда впервые услышала все о нем, но потом она решила, что находит все это романтичным.

— И что теперь? Он тебе звонил?

— Все кончено, — повторила я, наверное, в сотый раз. — У него нет причин звонить мне.

Я опустила тот факт, что накануне вечером я ждала от него именно этого.

— А как же это место? Что будет с кофейней?

— Я не знаю, — пробормотала я.

Я действительно не знала.

Началась обеденная суета, и у нас не было времени ни на что, кроме как работать до конца дня. Было около шести вечера, когда она подошла ко мне со странным выражением лица.

— Роуз, ты сказала, что Джек ждал тебя в ту первую ночь на улице?

— Да. А что?

— Я думаю, он снова начал свою смену.

Стараясь изо всех сил выглядеть так, будто я занята на кухне, в то время как Оуэн был на улице — на самом деле, конечно, не делая ничего полезного — я решила занять свои руки и начала проверять шкафы, потому что пытаться ничего не искать, чтобы выглядеть так, будто тебя не интересует то, что говорит другой человек, всегда было забавной идеей.

— О чем ты говоришь?

Она ждала, пока я полностью завладею ее вниманием, и мое сердце начало биться слишком быстро, чтобы игнорировать ее, пока она сама не сдастся.

— Я говорю о том, что он прислонился к своей машине и просто стоит там, прямо сейчас.

У меня не было ни единого слова, чтобы ответить на это, кроме как броситься к дверному проему и попытаться заметить его.

— Ты собираешься поговорить с ним? — спросила Салли, встав рядом со мной, как нормальный человек. Оуэн посмотрел на нас, а затем, увидев, что мы вытягиваем шеи, покачал головой и продолжил болтать с клиентом, рассказывая о том, что происходит, когда в кафе меньше всего народу.

— Нет.

— Имей сердце, женщина. Не похоже, что он сдвинется с места.

— Тогда это будет долгая и холодная ночь для него. — Я сжала губы, чтобы скрыть свою нелепую довольную улыбку.

— Да ладно. Могу я хотя бы отнести ему кофе? На улице холодно.

— Это его кофейня. Он заплатил за нее, в конце концов. Если он хочет зайти, я не могу его остановить, но я также не собираюсь расстилать красную дорожку. Мне все равно, принесёшь ты ему кофе или нет.

— Роуз…

— Я люблю его, Салли, — призналась я, прервав все, что она собиралась сказать. — Я люблю его, но я не готова вести себя так, будто то, что он сделал, не причинило мне боли или что это было неправильно. Мне нужно, чтобы он понял, что он сделал. Мне нужно, чтобы у него было время все обдумать, и если это означает, что он хочет прийти и подождать снаружи или что-то в этом роде, он волен делать все, что хочет.

— Так что это не конец. Пока все кончено, но это не конец.

Я обдумывала ее слова, наблюдая, как Джек разговаривает с кем-то по телефону. Он не видел, что я наблюдаю за ним, но его глаза определенно были устремлены на кафе.

— Я скучаю по нему, — признала я в наступившей тишине.

Салли просунула свою руку через мою и положила голову мне на плечо.

— Оуэн?

Он посмотрел на нас через плечо.

— Мне нужно, чтобы ты начал быть романтичным, сейчас, — приказала Салли, и мои губы приподнялись. Она все еще не отказалась от него, и я подумала, что Оуэн втайне наслаждается ее вниманием.

Я прочистила горло, прежде чем они начали свой обычный обмен мнениями.

— Если вдруг ты решишь отнести кофе Джеку, не забудь про Рэймонда. Джеку нравятся мои лимонные батончики, а Рэймонду — тройные шоколадные пирожные.

Салли фыркнула.

— Точно. Даю неделю, прежде чем ты уступишь.

Я бросила на нее убийственный взгляд.

— Продолжай мечтать.

Час спустя я не была уверена, раздражаюсь ли я больше на себя, потому что мой взгляд постоянно блуждал по тому месту, где стоял Джек, или же я просто злилась на него за то, что он нарушил мою сосредоточенность на работе. Я решила отправиться к Салли, чтобы приготовить нам ужин в благодарность за то, что она позволила мне остаться у нее.

Как только я вышла на улицу, мое сердце заколотилось в груди. Джек выпрямился, как только увидел меня. Я стояла в нескольких футах от него, изучая друг друга. Если бы он подошел и что-то сказал, я не знала, что бы я сделала. Может быть, как сказала Салли, я бы уступила, но он этого не сделал. Так что я отступила… вроде того, оставив между нами здоровое пространство, достаточное для того, чтобы четыре человека могли легко пройти.

— Что ты здесь делаешь, Джек? — спросила я, немного повысив голос.

— Хотел тебя увидеть.

Я развела руки в стороны.

— Теперь увидел. До свидания.

Он уже собирался сделать шаг вперед, когдагруппа девушек прошла между нами, успешно заблокировав его.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, когда мы снова остались вдвоем.

— О, потрясающе. Просто потрясающе. Провожу лучшее время в своей жизни.

— Я имел в виду твою голову, твой нос. У тебя все еще кружится голова? Есть головные боли? Ты выглядишь уставшей.

Я наклонила голову в сторону, сузив глаза.

— Спасибо. Как ты знаешь, я по умолчанию выгляжу плохо. Ты и сам выглядишь чертовски плохо.

Его челюсть сжалась, мускул заметно подергивался.

— Тебе нужно лучше заботиться о себе, — выдавил он, его глаза пылали, как будто он имел право злиться на меня.

— Нет. — Не сводя с него глаз, я покачала головой. — Не делай этого. Ты не можешь вести себя так, будто беспокоишься обо мне, Джек. — Я посмотрела налево, потом направо. — Вокруг нет никого, кто бы нас знал, так что можешь перестать притворяться.

Мы молча изучали друг друга. Я не была уверена, что это будет последний раз, когда я его вижу. Он мог просто проснуться на следующий день и сказать: «К черту все, ее нет, или, что еще хуже, она все равно не стоила этих проблем». Я получила удовольствие от брака по деловой сделке. Теперь пришло время двигаться дальше. Одна эта мысль пугала меня до смерти, но я не была готова игнорировать все и вести себя так, будто он не причинил мне боли. В этом и заключалась наша проблема.

— Иди домой, Джек, — тихо сказала я. — У тебя нет причин быть здесь.

В великой схеме вещей мы были не более чем двумя людьми, которые прошли мимо друг друга, идя по жизни. Пары распадались каждый день, и мы тоже не были особенными в этом отношении. Ты плачешь, засыпая, потом просыпаешься и идёшь на работу. Когда ты повторяешь этот цикл достаточное количество раз, однажды ты проснёшься, и вдруг все станет неважным. Новые люди будут идти рядом с тобой, и в конце концов ты забудешь тех, кого оставил позади.

Когда он не опроверг мои слова, я выдохнула, посмотрела ему в глаза, чтобы запомнить, и наконец повернулась, чтобы уйти.

— У меня больше нет дома, куда я могу вернуться, Роуз.

Я остановилась, но не смотрела на него.

— Ты — мой дом, — закончил он.

Мои глаза наполнились слезами, я ушла.

И он позволил мне.

Так мы закончили так же, как и начали, просто два совершенно незнакомых человека.

Ближе к полуночи, когда Салли уже легла спать, а я готовилась начать еще одну бессонную ночь, я открыла шторы и окно, чтобы вдохнуть холодный воздух. Кто-то шел через улицу, и на мгновение я подумала, что это Джек, но потом он прошел под фонарем, и я поняла, что это просто незнакомец.

На мгновение я была потрясена: почему мне было больно не видеть его? Почему я должна быть разочарована?

В течение недели он дважды приходил в кофейню ближе к закрытию. Он прислонялся к машине, а когда Рэй уходил, прислонялся к фонарному столбу. Каждый раз, когда он появлялся, мне становилось все труднее вспоминать, почему я так злилась на него. Он вышагивал и ждал. Когда я вышла с Салли, но не остановилась, чтобы поговорить с ним, он ушел.

Затем он исчез на несколько дней.

Это был восьмой день после нашего разрыва, и мы уже готовились к закрытию, когда он снова появился. Мы все трое были в зале. Мы с Оуэном убирали посуду с прилавка и уносили ее на кухню, а Салли складывала чистые кофейные кружки и тарелки рядом с эспрессо-машиной. У нас в магазине было всего два покупателя, и оба они были постоянными посетителями, работающими за своими ноутбуками.

Прозвенел звонок, и я подняла голову, чтобы увидеть, как кто-то, закутанный в пальто и шарф, вошел и направился прямо к одному из покупателей, поэтому я вернулась к работе.

Салли была первой, кто заметил Джека.

— Роуз.

Я посмотрела на нее через плечо.

— Да?

— Он здесь, — срочно прошептала она, и я в замешательстве огляделась вокруг, пока мой взгляд не остановился на нем. Мой пульс участился, и сердце забилось от волнения, но что-то было не так. Я не могла понять, о чем он думает, по выражению его лица, потому что если Джек Хоторн и умел что-то делать, так это скрывать свои эмоции. Ужас и волнение от встречи с ним все равно овладели мной, так как сердце предало меня.

Он стоял по другую сторону прилавка, а я только смотрела на него, и сердце колотилось в ушах.

Я услышала, как Салли прочистила горло.

— Привет, Джек.

Он не сводил с меня глаз, когда отвечал.

— Привет, Салли. Надеюсь, у тебя все хорошо?

— Да. Отлично.

Затем снова наступила тишина.

Чувствуя, как сдавило грудь, я сглотнула и вытерла руки о джинсы, пытаясь отвести взгляд от его глаз.

Я увидела, как его рука сжалась вокруг стопки бумаг, которую он держал, создавая трубку.

— Оуэн, ты взял… — начала я низким, грубым голосом, но Джек оборвал меня прежде, чем я успела закончить фразу.

— Мог бы я поговорить с тобой наедине, Роуз?

Я снова подняла на него глаза, изо всех сил стараясь не показать, что за последнюю минуту или около того я забыла, как дышать, как нормальный человек. Я прочистила горло и кивнула.

— Кухня?

Я снова кивнула и наблюдала, как он обошел стойку и пошел прямо туда. Салли столкнулась своим плечом с моим и улыбнулась, когда я бросила на нее изумленный взгляд.

— Ты скучаешь по нему. Будь милой. Я думаю, ты заставила его страдать достаточно долго. Ты тоже достаточно страдала.

Я ничего не ответила, просто повернулась к Оуэну.

— Я… я вернусь через минуту. Если бы ты мог просто…

— У меня здесь полно дел. Иди, помирись или еще что-нибудь, чтобы нам снова было легко дышать.

Я ударила его по плечу, проходя мимо него на кухню. У меня было достаточно времени, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем я снова оказалась напротив Джека, на этот раз с островком между нами. Я рассмотрела его темно-серый костюм, белую рубашку и черный галстук. Он был создан для того, чтобы носить костюмы и разбивать мне сердце.

Я потянулась за кухонным полотенцем, чтобы хоть что-то держать в руках, и отвернулась. Пока я пыталась найти правильные слова, чтобы извиниться за то, что я сказала в его офисе, Джек заговорил.

— Ты даже не можешь смотреть на меня, не так ли?

Ошеломленная его словами, я встретила его взгляд. Неужели это то, о чем он подумал?

— Джек, я…

— Сейчас это не имеет значения, — продолжал он. — Я пришел, чтобы передать тебе это лично. — Он развернул папку в своих руках и положил ее на остров, прямо рядом с тройными шоколадными пирожными, затем подтолкнул ее в мою сторону.

Не сводя с него глаз, я потянулась за ней.

— Что это? — Мой голос прозвучал как шепот.

Когда он не ответил, я опустила глаза и перевернула первую страницу.

Шокированная тем, что я читала, я подняла глаза на него.

— Документы о разводе, — спокойно сказал он.

Я не была спокойна. Мой разум был на взводе, мои глаза пытались следить за словами и предложениями, но все это было беспорядочным передо мной.

— Ты хочешь развестись? — прохрипела я, бумаги слегка подрагивали. Я крепче сжала руки, чтобы скрыть это от его глаз.

— Да. Это правильно… для тебя.

Мои брови сошлись вместе, и к моим конечностям вернулось тепло. Я заставила себя бросить бумаги на островок и сделать шаг назад, как будто они могли ожить и откусить мне пальцы.

На этот раз я встретила его взгляд прямо, ужас и волнение превратились в гнев.

— Для меня. А как насчет тебя? Что ты получаешь от этого?

Он наклонил голову в сторону, его глаза слегка сузились в расчетливой манере.

— Для меня это тоже правильно.

Немного ошеломленная, я кивнула. Едва в состоянии говорить из-за сдавливания горла, я сказала.

— Понятно. — Впечатляющий выбор слов, я знаю.

Я была настолько выбита из колеи, что даже не заметила, как он достал из пиджака ручку и протянул мне.

Я уставилась на него так, словно у него выросла еще одна голова.

— Ты хочешь, чтобы я подписал их… сейчас.

Это был не вопрос, но он отнесся к нему как к вопросу.

— Да. Я бы хотел сделать это прямо сейчас.

— Ты хотел бы сделать это прямо сейчас, — повторила я.

— Желательно.

Это слово — это одно раздражающее слово — подтолкнуло меня через край беспокойства и вины к гневу.

Желательно.

Я решила, что это самое нелепое и раздражающее слово в мире. Я не притронулась к ручке. Я не подняла бумаги.

Я скрестила руки на груди.

— Правильнее было бы быть честным со мной с самого начала.

Спокойный, как удав, он засунул руки в карманы брюк, пока раскаленная ярость лизала мою кожу.

— Ты права, поэтому я хочу, чтобы ты подписала бумаги.

— Нет.

Его брови сошлись вместе, когда он посмотрел на меня через пространство.

— Нет?

— Нет. — Я была очень хороша в упрямстве. Я была как корова — если я не хотела, чтобы меня двигали, вы не могли меня сдвинуть, независимо от того, кто или что пришло.

— Роуз…

— Нет.

Он стиснул зубы.

— Почему?

Я пожала плечами, изображая беззаботность.

— Не думаю, что сегодня мне хочется что-то подписывать. Может быть, в другой раз.

— Роуз, это должно произойти сегодня.

— Правда? — спросила я, делая задумчивое лицо, а затем гримасничая. — Ах, мне так жаль. Я сегодня занята. Может быть, как-нибудь в другой раз.

Он выглядел действительно потрясенным.

— Зачем ты это делаешь? Я думал, что это то, чего ты хочешь.

Неудивительно, что я с самого начала считала его цементным блоком — он не только не показывал своих эмоций, но и не понимал их, даже когда они били его по лицу.

Что-то мокрое скользнуло по моей щеке, и, злясь на себя за слезы, я сердито вытерла их тыльной стороной ладони. В этот момент лицо Джека изменилось, и все его тело напряглось. Он потерял хмурый вид, гнев, недоверие и снова спрятался за своей маской.

Я смахнула еще одну слезинку и высоко подняла подбородок.

Он покачал головой, затем потер переносицу. В следующее мгновение я поняла, что он движется ко мне. Я изо всех сил старалась вдыхать и выдыхать нормально и оставалась на месте. Даже когда он стоял совсем рядом со мной, его грудь почти упиралась в мое плечо, я не двигалась. Я также перестала дышать.

— Роуз, — начал он низким голосом, наклонив голову ближе к моей.

Я перестала пытаться смахнуть слезы. Это были лишь слезы злости и, возможно, стресса, не более того, и те же причины относились и к дрожи.

Когда я почувствовала его губы напротив своего виска, я закрыла глаза.

— Ты разбиваешь мне сердце, детка, пытаясь удержать то, чего никогда не должно было быть. Подпиши бумаги о разводе, Роуз. Пожалуйста.

— Я не подпишу, — прошептала я.

— Почему? — спросил он снова.

— Я не подпишу.

Я почувствовала нежное прикосновение кончиков его пальцев, когда он взял меня за подбородок и повернул мою голову. Я открыла глаза и посмотрела прямо в темно-синие глаза человека, в которого безвозвратно влюбилась.

Я хотела сказать ему так много.

— Сделай это. Я пришлю кого-нибудь за подписанными бумагами.

Он держался за мой подбородок и, казалось, мысленно рисовал мое лицо, когда его глаза ощупывали каждый сантиметр. Затем его рука скользнула вперед и коснулась моей щеки.

Мои глаза закрылись сами собой, когда он поцеловал меня в лоб, а в следующую секунду он исчез. Я была слишком напугана, чтобы открыть глаза, чтобы столкнуться с реальностью ада, который был моей жизнью в течение последней недели.

Он мог послать всю свою фирму к моей двери, если бы захотел. Я не собиралась подписывать эти чертовы бумаги.

— Роуз? Все прошло не очень хорошо, не так ли?

Я сделала несколько глубоких вдохов и открыла глаза, чувствуя себя более решительной, чем когда-либо.

Салли стояла там же, где несколько минут назад стоял Джек. Я подняла бумаги и протянула их ей.

— Он хочет развестись.

Она, казалось, поперхнулась, прежде чем взять папку из моих рук.

— Но он сказал… ты их подписала?

Я покачала головой.

— Нет.

— А ты собираешься?

— Нет.

В тот вечер, когда мы закрыли кафе, как я ни старалась, я нигде не могла найти Джека, и восприняла его отсутствие как приглашение.

ГЛАВА 27 ДЖЕК

Она не подписала документы для развода.

Я знал это, потому что парень, которого я послал за ними, вернулся с пустыми руками. Поэтому я отправился к ней сам — снова — и когда я найду ее, на этот раз я не уйду, пока не получу чертову подпись. Развод должен был произойти, причем произойти скоро.

Но прежде чем я смогу разобраться с Роуз, мне нужно было сделать быструю остановку.

Я постучал в дверь и надеялся, что он будет внутри.

Он открыл через несколько секунд и выглядел потрясенным, увидев меня.

— Откуда ты знаешь, где я живу? — спросил Джошуа Лэндон с яростным выражением лица.

Я улыбнулся ему, заблокировал дверь ногой, прежде чем он успел закрыть ее перед моим лицом, и вошел внутрь.

— Ты не мог держаться от нее подальше, не так ли? Твоя жадность дорого тебе обойдется, Джошуа.

— Послушай меня, ты…

Я был здесь не для того, чтобы вести долгую и приятную беседу. У меня были дела поважнее, поэтому вместо того, чтобы тратить время, я схватил его за рубашку, прежде чем он успел отступить, и, не обращая внимания на его громкие протесты, ударил его прямо в лицо.

По крайней мере, это заставило его замолчать. Он зашатался и, держась одной рукой за нос, а другой за стену позади себя, с трудом устоял на ногах.

— Ты гребаный сукин сын! — прорычал он.

— Это твое последнее предупреждение. Если я еще раз увижу, как ты разбиваешь ей сердце, или услышу об этом, я убью тебя.

Прежде чем я смог воплотить свои слова в жизнь, я повернулся и заставил себя уйти.

После быстрого визита к Джошуа я отправился прямо на Мэдисон-авеню, потому что знал, что она все еще будет в кафе, работая в четыре часа дня, но ее не было там, где она должна была быть. Затем я попробовал найти ее по адресу, который мне дала Салли, где она жила все это время. Там ее тоже не было.

Квартира находилась на первом этаже старого здания, где любой проходящий мимо человек мог легко заглянуть внутрь и так же легко взломать дверь, если бы ему вздумалось это сделать. Она была бы первой, что они увидели бы, спящей на диване, прямо напротив двери, что меня несказанно разозлило. Я уже считал себя чертовым сталкером, почему я не ждал ее здесь ночью? По крайней мере, я бы официально заслужил это звание.

Находясь где-то между беспокойством и легким раздражением, я в два счета вернулся в кафе. Когда я вошел, Оуэн и Салли сразу же обратили на меня внимание.

Затем они выдали мне еще больше лжи.

— Она не вернулась с тех пор, как ты ушел.

— Если бы мы знали, где она, мы бы тебе сказали.

— О, я надеюсь, что с ней все в порядке — она не выглядела хорошо, когда уходила.

Неважно, насколько я был резок с ними, они не сдвинулись с места. Поскольку я не хотел отпугивать их клиентов, я не мог требовать ответов. К счастью Роуз, поскольку, похоже, она сделала хороший выбор сотрудников, но не очень хорошо для меня, к сожалению.

Я даже прошелся по проклятому Центральному парку на тот случай, если она решит, что прятаться там на морозе, — хорошая идея. Это бы меня ничуть не удивило. Я не мог пойти к другим ее друзьям, по крайней мере, до тех пор, пока наш следователь не раскопает их адреса, но я знал, что до этого дело не дойдет. Она все равно их почти не видела. Где бы она ни пряталась, утром она возвращалась в свое драгоценное кафе, и если это означало, что мне придется ждать на улице или в машине, пока она появится еще до восхода солнца, то так тому и быть. Лишь бы она появилась. Мне было все равно, что придется делать. Я собирался получить чертову подпись на этой бумаге.

Не имея других вариантов, я попросил Рэймонда отвезти меня обратно в квартиру.

— Добрый вечер, Стив. Все в порядке?

Он улыбнулся мне.

— Добрый вечер, сэр. Да, хороший вечер. Как прошел ваш день?

— Просто отлично, — пробормотал я себе под нос.

— Простите, сэр?

Пытаясь избавиться от плохого настроения, я покачал головой.

— Ничего. Как твоя девочка?

Его улыбка стала шире.

— Она в полном порядке. Спасибо, что спросили.

— Да не за что. — Потирая шею, я вздохнул. — Тогда я пойду наверх.

— Все в порядке?

Я уже собирался завести разговор о Роуз и рассказать ему, как я расстроен, зол и обеспокоен, но остановил себя. Всего за несколько месяцев она превратила меня в такого.

— Спокойной ночи, Стив.

— Вам тоже.

Куда уж там. Кивнув несколько раз, я поднялся на лифте и вошел в квартиру. Как только я закрыл дверь, я понял свою ошибку.

Она была умна. Я как-то забыл об этом. Она не была похожа ни на кого из тех, с кем я встречался. Конечно, она была там, где я меньше всего ожидал ее увидеть. Конечно, она спрячется на виду.

Десять баллов ей.

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдохнул.

Обнадеженный тем, что наконец-то нашел ее, я проследовал на кухню за тихим шумом и заметил, что телевизор работает без звука. Я выключил его, не торопясь, чтобы успокоиться.

Я скрестил руки и прислонился к дверному косяку кухни. На кухонном столе, рядом с тем местом, где она работала над тестом, лежало несколько яблок. Значит, она пекла яблочный пирог в моей квартире, когда должна была быть где угодно, только не в моей квартире.

— Что ты здесь делаешь?

Я наблюдал, как напряглись ее плечи, и она выпрямила позвоночник. Прежде чем повернуться, она подошла к раковине и вымыла руки, не торопясь. Я молчал. Когда я подумал, что она отвернется, она взяла яблоко и начала мыть их одно за другим. Я насчитал четыре яблока, и с каждой секундой ее руки становились все более холодными.

Затем она выключила воду, взяла кухонное полотенце и, наконец, повернулась ко мне лицом, вытирая руки.

— Пеку.

Я кивнул.

— Что ты делаешь в моей квартире? Ты пришла сюда, чтобы принести документы, а потом случайно начала печь?

Ее подбородок слегка приподнялся, глаза сверкали чем-то, напоминающим гнев. Это заставило ее выглядеть более смертоносной, чем она уже была для меня.

— Как прошел твой день… муж?

Я выпрямился, прислонившись к дверному косяку.

— Скажи мне, что ты подписала бумаги.

Ее голова наклонилась в сторону, и она уронила кухонное полотенце на стойку, ее позиция отражала мою, когда она скрестила руки.

— Я ничего не подписала.

Ее подбородок поднялся еще немного вверх.

Я изучал ее, миллион мыслей проносились в моей голове.

— Что происходит?

Она разжала руки и ухватилась за край кухонной стойки. На ней были ее любимые черные джинсы, которые обтягивали каждый дюйм ее изгибов, и толстый свитер, который спадал с одного плеча. Половина ее волос была убрана в беспорядочный пучок на макушке, остальные спадали на обнаженное плечо.

— Ты с кем-то встречаешься?

Мои брови сошлись.

— Что?

— Ты с кем-то встречаешься? Поэтому ты хочешь развестись?

Я вышел из ступора и сделал несколько шагов к ней. Ее тело напряглось, но она не потеряла свою позицию.

— Что, черт возьми, происходит? — повторил я.

— Я дала клятву.

Это было то, с чем она вернулась, и мои брови сжались.

— Фальшивую клятву, — возразил я, и мой голос прозвучал резче, чем я намеревался. Я заметил, как она вздрогнула, но не знал, как реагировать. Я понятия не имел, что, черт возьми, происходит или что она думает, что делает. Насколько я знал, она все портит.

— Я бы так не сказала. Для меня они были вполне реальными. Мы сказали «да» в присутствии священника. Мы подписали бумаги, и у меня есть доказательства. Это все по-настоящему.

Я остановился, когда мы стояли нога к ноге, и уставился на нее. Мой взгляд переместился на ее руки, и я заметил, как крепко она сжимает мрамор.

— Куда именно ты хочешь прийти с этим?

— Я никуда не иду. В этом-то и дело.

— Понятно. То есть ты хочешь сказать, что отказываешься подписывать документы о разводе?

— Именно.

Она расправила плечи, неосознанно подталкивая свою грудь ко мне. Мои глаза опустились от ее взгляда лишь на мгновение. Я сделал шаг назад.

— И я переезжаю обратно. — Она отпустила стойку и раскрыла объятия. — Та-да, я дома! Я ответила на твои вопросы. Ты не ответил на мои.

Сбитый с толку происходящим, я уставился на нее.

— Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?

— Ты с кем-то встречаешься? Это кто-то с работы? Может быть, Саманта?

— Ты сошла с ума.

Ее руки вернулись обратно, чтобы схватиться за край.

— Ты избегаешь вопроса. Ты изменяешь мне, Джек?

Я сократил дистанцию, которую я до этого создал между нами, и положил руки на стойку позади нее, зажав ее между своими руками. Я наклонился, пока ее лицо не оказалось в нескольких сантиметрах от моего, и я мог смотреть в ее прекрасные глаза.

— Что ты делаешь, Роуз? Не заставляй меня спрашивать снова.

Она не вздрогнула от моих суровых слов. Вместо этого ее лицо смягчилось, а глаза снова уставились прямо в мои.

— Я пытаюсь поссориться.

Я подождал, пока она продолжит.

— Ты никогда ничего не делаешь легко, не так ли? — Она вздохнула. — Я считаю, что немного ссор полезно в браке. Прежде всего, никогда не стоит держать все в себе, поэтому нужно держать линии общения открытыми, если хочешь, чтобы брак сохранился. Что у тебя не очень хорошо получается, но ты начнешь над этим работать. Я уверена.

— Объясни, почему ты не подписываешь бумаги, — настаивал я.

Она начала покусывать нижнюю губу, видимо, пытаясь найти нужные слова. Я терпеливо ждал. Ее ответ был важен.

— Потому что я не хочу разводиться.

— Это не был настоящий брак. Я солгал тебе. Я обманул тебя. Тебе не нужно было выходить за меня замуж — я мог купить недвижимость и сдать ее тебе в аренду.

— Я бы никогда не согласилась на это. Ты знал это, ты сам так сказал. Почему ты это сделал?

— Я уже ответил на этот вопрос в тот день, когда ты пришла ко мне в офис.

— Чтобы у тебя был шанс со мной. Ты так никогда и не не извинился.

— И не буду. Я сказал тебе, что не вернул бы время, проведенное с тобой.

— И все же ты хочешь развода.

Я кивнул. Придвинувшись еще на дюйм ближе, мой взгляд упал на ее губы, которые начали краснеть от всех ее покусываний.

— Хочу.

— Почему? — спросила она.

— Ты сама это сказал — ты думаешь, что я встречаюсь с кем-то еще.

Она покачала головой, ее взгляд опустился на мой рот, а затем вернулся к моим глазам. Ее грудь начала подниматься и опускаться быстрее. Она покачала головой, очень маленьким движением. Ее плечи тоже слегка подрагивали.

— Я не думаю, что у тебя есть время, ведь ты преследуешь меня и все такое.

То, что она говорила мне… Мои губы дернулись, привлекая внимание ее взгляда.

— Из-за тебя в офисе накопилось много работы.

— Могу себе представить. Тяжелая жизнь — жизнь сталкера.

— Скажи мне, почему ты не подписываешь бумаги, Роуз.

— Если я подпишу, ты скажешь мне, почему ты хочешь развестись после того, как обманом втянул меня в брак? — парировала она.

Я кивнул, пристально глядя на нее.

— Хорошо. — Она немного выпрямилась, и я дал ей достаточно пространства для этого. — Это будет слащаво, но не вини меня. Ты сам попросил.

— Думаю, я справлюсь. Давай.

— У меня… у меня было не самое лучшее детство, очевидно. Я жила в здании. Не в доме. У меня были люди, которые были мне родственниками, но у меня не было семьи. У меня не было никого, на кого я могла бы опереться. У меня не было никого, кто мог бы позаботиться обо мне, если бы я в этом нуждалась. У меня была только я сама. Я все делала сама. Очень долгое время я была одна против всего мира. Потом я выросла, и у меня появились другие люди, с которыми можно было держаться за руки, но они были не те, кто нужен мне. Я знала, что они не останутся в моей жизни, поэтому я никогда не позволяла себе быть уязвимой. Я никому не позволяла заботиться обо мне. До тебя. Тебя, идиот. Пока ты не дал мне все, о чем я мечтала с девяти лет. Ты дал мне семью. Мою собственную. Мы вдвоем против всего и всех. Ты сломал все мои стены, а потом… знаешь что? Неважно. Я люблю тебя. Вот так. Счастлив? Сейчас ты мне не нравишься, но раньше ты мне нравился — очень сильно. Так что, да, я люблю тебя. Вначале я не хотела тебя. Ты мне едва нравился. Ты совсем не в моем вкусе. Временами ты высокомерен, но не всегда. Вообще-то, кого я обманываю? Ты всегда такой, хотя я думаю, что ты даже не осознаешь, что ведешь себя высокомерно. Ты колючий. Ты не замечаешь людей. Ты стал лучше в этом, но ты даже не знал, как зовут твоего собственного швейцара, когда я впервые пришла сюда.

— Я разговариваю с ним каждый день, — сказал я.

— Теперь разговариваешь, а раньше нет. И еще тот факт, что ты богат. Я знаю, что это моя собственная проблема. Это не относится к тебе, но обычно мне не нравятся богатые люди. Ты груб. Ты был груб — одно и то же, на мой взгляд. Ты угрюмый. Хмурый. Ты уже знаешь, что я считала твои улыбки. Ты никогда не улыбался! Никогда. Это очень важно для меня. Я люблю улыбаться, смеяться. Мне нравится, когда люди улыбаются мне, смеются вместе со мной.

Теперь, когда она набрала обороты, ее голос медленно повышался. Я вскинул бровь, но она не заметила, потому что лишь время от времени встречала мой взгляд. Она была занята своими мыслями, тяжело дышала, ее лоб был весь в складках, когда она перечисляла все причины, по которым я ей не нравлюсь.

— Теперь я улыбаюсь, — сказал я, прежде чем она смогла продолжить. Она на мгновение встретилась с моими глазами.

— Не перебивай.

На этот раз я не стал скрывать улыбку.

— Я прошу прощения. Продолжай, пожалуйста.

— Ты не улыбаешься. Ты не разговаривал в самом начале, не говоря уже о том, чтобы улыбаться! Что за человек, который не разговаривает? Ты каждый день помогал в кофейне, каждый вечер заезжал за мной, но при этом почти не разговаривал. Если ты хотел попробовать быть со мной, то у тебя это плохо получалось.

— Я сказал тебе, что пытался держаться подальше, чтобы ты могла…

— Я сказала: не перебивай. Ты никогда не делаешь мне комплиментов. Это всегда «Ты выглядишь усталой, ты выглядишь так-то, ты выглядишь сяк-то».

— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты обычно усталая, но, несмотря на это, красивая.

Она шлепнула меня по груди, затем оставила руку там, где она была, положив ладонь прямо на мое сердце.

— Видишь! Ты даже не можешь сделать мне комплимент, чтобы спасти свою жизнь. Ты слишком много хмуришься.

Она остановилась и, казалось, задумалась.

— Ты уже сказала это. Что еще у тебя есть? — спросил я.

— Я думаю.

Я поднял руку и заправил прядь волос ей за ухо, кончики пальцев задержались на коже ее шеи и плеч.

— Ты для меня дороже всего на свете, Роуз.

Она задрожала.

— Ты — все эти вещи. Ты — то, что я сказала, — прошептала она.

— Я могу измениться ради тебя. Я изменился ради тебя.

— Я не должна хотеть тебя. Я не должна хотеть нас.

— Ты не должна, но все равно хочешь.

Она положила другую руку мне на грудь, держась за лацканы моего пиджака.

— Ты изменился, и я люблю тебя, несмотря на все то, что мне в тебе не нравится. Возможно, я люблю тебя больше из-за них. Я не знаю. Мне нравится, когда ты хмуришься на меня без всякой причины. Меня это так забавляет. Я сошла с ума. Мне нравится заставлять тебя хмуриться.

— Обычно у меня есть веская причина.

— Да, ты продолжаешь так думать. Иногда ты можешь быть милым — таким милым и заботливым. Если бы не твоя помощь перед открытием, «За углом» не стал бы моей реальностью, а ты мне тогда даже не нравилась.

— Мне кажется, я уже понял, что я тебе не нравился.

— Ты приносишь мне цветы каждый понедельник, просто чтобы я не пользовалась поддельными пластмассовыми. Ты даришь мне красивые настоящие розы, а потом ведешь себя неловко из-за этого. Я люблю цветы. Ты знаешь, что я люблю цветы.

— Я знаю. Я всегда буду приносить их тебе. — На этот раз я поднял руку, чтобы поймать слезу, упавшую из ее глаза. — Скажи мне. Что еще?

— Я скажу. Я не хочу, чтобы их приносил флорист — ты должен принести их сам.

— Договорились. Что еще?

— Мне нравится, что ты теперь разговариваешь со Стивом. Мне нравится, что ты присоединяешься к нашему с Рэймондом разговору, а не дуешься в одиночестве.

— Я не дуюсь.

— Дуешься, но это нормально, потому что я тоже нахожу это забавным. — Она погладила мой галстук, несколько раз проведя рукой вверх и вниз. Затем ее пальцы схватили мою рубашку. — А когда я болела, ты держал меня за лодыжку. Ты хоть понимаешь, как глупо это звучит? Но почему-то это самая милая и романтичная вещь, которую кто-то когда-либо делал для меня. Ты не оставлял меня одну ни на секунду. Я не думаю, что смогла бы пройти через все это в одиночку. Ты всегда был рядом со мной на каждом шагу, и ты заставил меня полюбить тебя. Теперь я не могу вернуться к началу, и в этом нет твоей вины. Я не собираюсь разводиться с тобой.

— Хорошо.

Я зажал ее голову между ладонями и поцеловал в лоб.

— Хорошо?

— Ты привела хороший аргумент.

— Не смейся надо мной, Джек. Я не в настроении.

— Я бы не посмел.

Казалось, она не знала, что именно сказать, поэтому я взял все в свои руки.

— Ты не помнишь, как познакомилась со мной, но я помню это, Роуз. Ты даже не взглянула на меня, когда Гэри нас познакомил. Потом мы поднялись в офис твоего дяди, и я даже не думал об этом, о тебе. Встреча закончилась, и когда я спустился и увидел тебя с этим чертовым щенком на кухне, смеющуюся, танцующую, я не мог отвести от тебя глаз. Я не мог сдвинуться с места. Потом пришел Джошуа. То, как ты обняла его, как ты смотрела на него, как ты улыбнулась ему — это отличалось от всех других улыбок, которые ты дарила всем остальным, кто тебя приветствовал, и я заревновал. На секунду мне захотелось, чтобы ты так смотрела именно на меня… как будто он был самым важным человеком в твоей жизни. Но его больше интересовали другие люди. Мне было плевать на него. Он не был тем парнем, которого я бы представлял рядом с тобой. — Я погладил ее волосы и снова поцеловал в лоб. Я не знал, как не сделать этого, когда она была в моих объятиях, как сейчас.

— Ты бы представлял себя рядом со мной, я думаю. Что же тогда произошло? — спросила она, с любопытством заглядывая мне в глаза.

— Нет. Если бы я смог отпустить тебя, я бы хотел, чтобы у тебя был кто-то лучше меня. Тогда я ничего не сделал. Мне было интересно, конечно, и, если бы у тебя не было парня, я бы рискнул, но у тебя был он, поэтому я не стал долго раздумывать. Ты все равно не в моем вкусе.

— Ох уж эти твои комплименты, я живу ради них. Ты выбираешь холодных, высокомерных и красивых, верно? Как Саманта.

— Что-то вроде этого, но на мгновение я представил тебя со мной. Я хотел этого так, как никогда не хотел ни с кем другим. Потом Гэри рассказал мне о контракте, он вошел в завещание, а остальное ты знаешь. Чем больше я узнавал о Джошуа, тем больше я не мог сидеть сложа руки, поэтому я кое-что предпринял. Я без колебаний позвонил ему и предложил деньги, если он оставит тебя в покое, но я колебался, когда мы собирались пожениться, потому что знал, что все испортил и зашел слишком далеко. В те первые несколько недель я не чувствовал ничего, кроме вины.

— Ты имел какое-то отношение к тому, что он был с Джоди?

— Нет. Клянусь тебе. Я узнал о них в ту же ночь, что и ты. Когда он узнал, что я женился на тебе и что я стоил ему имущество, он снова связался со мной, просил денег и угрожал, что все тебе расскажет. Я платил ему раз за разом. В ночь после благотворительного вечера, когда он увидел нас вместе — ты помнишь? Я сказал тебе, что иду в офис, но он написал мне сообщение в тот вечер, и я пошел к нему. К тому времени я уже знал, что влюбился в тебя, и не хотел, чтобы он разрушил все наши шансы. В последний раз, когда мы встретились, я сказал ему, что больше не буду платить из-за того выражения, которое он придал твоему лицу в день своего появления, и если он попытает счастья, я сказал, что сообщу Джоди, кто он на самом деле. Он пожал плечами и сказал, что Джоди много, а Роуз такая одна.

— Не лги мне, Джек. Ты не любил меня. Ты даже не был добр ко мне вначале. Я не из тех, кто верит, что можно влюбиться в кого-то, не зная его. Не вешай мне лапшу на уши.

Я убрал челку с ее глаз.

— Может, ты помолчишь? Я не был влюблен, когда мы только поженились или даже когда я впервые увидел тебя. Я не говорю, что это была любовь. Это был просто интерес, может быть, влечение, но чем больше я тебя узнавал, тем больше не мог не влюбиться. Если бы я не знал, что ты купила все оборудование для открытия своего заведения, что ты потратила свои деньги, если бы не было контракта, я бы все равно заплатил Джошуа, чтобы защитить тебя от него, но после этого я бы подошел к тебе, как нормальный парень. Я бы познакомился с тобой, пригласил на свидание, не более того.

— Почему ты был так груб со мной? Ты почти не разговаривал, и не думай, что я забыла, что ты сказал мне после свадьбы. Ты сказал, что это была ошибка, я была ошибкой, и сказал, что нам не стоило этого делать.

Я улыбнулась, но юмора в этой улыбке не было.

— Это было мое чувство вины. Я не знал, что делать с тобой, и знал, что в конце концов, когда ты узнаешь о том, что я сделал, это убьет все шансы, которые у нас были или не были, навсегда. Я не знал, как это пережить. Поверь мне, это была неожиданная реакция. Если что-то должно было произойти, это должно было исходить от тебя. Я не собирался позволить тебе обвинить меня в принуждении к любви, даже если бы я уже заключил брак. Поэтому я решил оставить все как есть и позволить тебе открыть кофейню, сохраняя при этом здоровую дистанцию. Я не хотел помогать тебе обустраивать это место. Я не хотел быть рядом с тобой так много времени. Я даже подумывал рассказать тебе обо всем. Поэтому я все время просил тебя пойти со мной на ужин, но не мог этого сделать. Я хотел дождаться подходящего момента. Потом ты заболела, и мне было все равно, что произойдет, узнаешь ты о том, что я сделал, или нет. Мне было наплевать на чувство вины, а ты ко мне потеплела, так что…

— Ты любишь меня сейчас, — прошептала она.

Я обхватил ее голову и прижался лбом к ее лбу.

— Ты — любовь всей моей чертовой жизни, — прошептал я в ответ, мой голос был хриплым. — Где-то между всем этим притворством я полностью влюбился в тебя, и я даже не могу представить свою жизнь без тебя.

В ответ она погладила меня по щеке.

— Ты хочешь развестись со мной, Джек.

Я прижимался к ней всем телом, пока не услышал легкий вздох и ее спина не уперлась в стойку.

— Да. Я хочу развода, чтобы начать все с чистого листа и показать тебе, что я могу быть тем, кто тебе нужен. Я хочу начать все сначала, сделать все правильно в этот раз, пригласить тебя на свидание, как нормальный человек.

Она, казалось, обдумывала это, а я затаил дыхание и ждал.

— Я не хочу. Я не хочу начинать все сначала. Я не хочу разводиться с тобой. Я хочу продолжить.

— Хорошо. Тогда не будем разводиться.

— Но ты должен пообещать мне, Джек. Ты должен пообещать мне, что никогда не будешь ничего от меня скрывать. Я должна доверять тебе. Неважно, как сильно я тебя люблю, я не смогу сделать это, если не буду тебе доверять. Ты должен дать мне всю информацию и позволить мне принять решение, когда это касается меня.

— Я обещаю тебе. Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы снова заслужить твое доверие.

— Тогда мы не будем разводиться. — Она улыбнулась. — Ты считаешь меня красивой.

Я улыбнулся в ответ.

— Самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел.

— Тогда ты счастливый человек.

— Я самый счастливый ублюдок.

Она с энтузиазмом кивнула.

— Это точно. Мне больше ничего не нужно знать, верно? Я хочу, чтобы у нас все было хорошо, но больше никаких сюрпризов, верно?

— Ты читала документы о разводе?

Ее упрямый маленький подбородок снова поднялся.

— Нет. Я порвала их.

Улыбка осталась на месте, я покачал головой.

— Я отдал кофейню тебе. Ты собиралась получить ее при разводе. Мне она все равно никогда не была нужна.

Ее тело замерло, руки опустились с моего лица.

— Уже слишком поздно, чтобы передумать разводиться с тобой?

— Боюсь, что да.

Она вздохнула.

— Ну что ж. Я сохраню тебя, ты сохранишь кофейню — думаю, это неплохая сделка.

— Я соглашусь.

Мы смотрели друг другу в глаза.

— Что теперь? — прошептала она.

— Сегодня понедельник, поэтому я должен приготовить тебе пасту. У нас есть традиции.

Она слабо улыбнулась.

— Я люблю традиции семейных пар. Таков был уговор.

— У твоего сердца всегда будет дом со мной, Роуз. Несмотря ни на что, никогда не забывай об этом.

— И у твоего всегда будет дом со мной. Некоторые люди созданы друг для друга, и ты был создан для меня, Джек. И я была создана для тебя.

— Да, я твой. Только твой.

Что-то изменилось в ее глазах.

— Как ты относишься к сексу?

Мои губы дрогнули.

— В целом, я одобряю его.

— Но как насчет конкретно сейчас?

Под ее тяжелым взглядом я задумался на мгновение — на очень короткое мгновение — а затем наклонился, чтобы прошептать ей на ухо.

— Я определенно одобряю секс, если и только если я тот, кто погружается глубоко в тебя, Роуз Хоторн.

Когда я откинулся назад, чтобы заглянуть ей в глаза, я понял, что она уже покраснела.

ГЛАВА 28 ДЖЕК

— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

— Я имею в виду, что это не обязательно, но может быть, чтобы запечатать все…

Мой взгляд снова переместился на ее губы, и я больше не мог сдерживаться.

Мы впились друг в друга, и в тот момент, когда наши губы соприкоснулись, она издала протяжный стон и обвила руками мою шею. Я схватил ее за бедра и притянул вперед, пока моя болезненно твердая эрекция не оказалась зажатой между нашими телами.

В ответ она выгнула спину и улыбнулась мне в губы.

— Счастлива?

Ее глаза закрылись, и, все еще улыбаясь, она кивнула.

— Это хороший брак.

— Все, что ты захочешь, будет твоим, — прошептал я, а затем снова потянулся к ее рту и языку. Ее пальцы запутались в моих волосах, и она позволила мне пробовать ее на вкус так долго, как я захочу. Отпустив ее бедра, я потянулся к подолу ее свитера и заставил себя перестать целовать ее. Задыхаясь, она позволила мне, и, не сводя с нее глаз, я медленно снял с нее свитер и бросил его на пол.

— Я хочу только тебя, — прошептала она. — Только тебя.

Ее взгляд был устремлен на меня, пока я смотрел вниз и позволял своим глазам блуждать по ее идеальной груди и безупречной коже. У нее было небольшое родимое пятно прямо под левым плечом. Я не заметил его в первый раз, когда прикасался к ней таким образом. Больше не буду. Я изучал каждый сантиметр ее тела, пока не смог представить его в совершенстве, закрыв глаза. Я коснулся кончиками пальцев ее шеи и позволил им скользнуть вниз к ее тяжелым грудям. Дойдя до сиреневого лифчика, я ухватился за тонкие кружевные чашечки и потянул их вниз.

— Посмотри на себя, — прошептал я.

Роуз тяжело дышала, ее соски вздымались и опадали, заставляя меня терять рассудок. Я взглянул на ее лицо и увидел, что ее глаза горят от предвкушения. Я глубоко вздохнул, чувствуя огромное облегчение от того, что она действительно моя. Не было никакой лжи, ничто не стояло между нами.

Я прижался лбом к ее лбу, чтобы немного отдышаться. Она провела ладонью по моей щеке, позволяя мне насладиться этим моментом.

— Я скучал по тебе, — сказал я хрипло.

— Я скучала по тебе, — отозвалась она.

Я поцеловал ее в щеку, затем переместился ниже и прикоснулся горячим поцелуем к ее горлу.

— Ты моя.

Она не ответила, но ее тело задрожало от моих слов, а горло задвигалось, когда она сглотнула. Я продолжал двигаться ниже, пробуя губами ее кожу, пока не добрался до соска. Я закрыл его ртом и сильно засосал.

Ее тело напряглось, и она схватила меня за плечи, одновременно издав стон. Обхватив руками ее талию, я перешел к другому соску, посасывая и потягивая его.

Затем ее пальцы коснулись моей покрытой щетиной челюсти, и она отстранила мое лицо.

— Ты любишь меня. Ты действительно любишь меня, — сказала она, задыхаясь. Это был тихий вопрос.

— Я люблю тебя, Роуз, — повторил я твердым голосом, мои пальцы пощипывали и потягивали ее соски.

Она прикусила губу.

— Я тоже люблю тебя, Джек. Я просто хотела услышать это снова.

— В любое время.

Все еще глядя ей в глаза, я подошел к ней сзади и расстегнул лифчик. Аккуратно, нежно я спустил бретельки с ее плеч, не сводя с нее взгляда все это время. Затем настала ее очередь, и она расстегнула мой галстук и позволила ему упасть на пол. Ее пальцы работали над пуговицами моей рубашки, каждое действие было мучительно медленным. Мне казалось, что ей понадобилась целая вечность, чтобы закончить, в то время как я просто хотел взять ее, но у нас было столько времени в мире, чтобы сделать это.

— Ты тоже мой, — сказала она, — Ты только мой.

— Мы принадлежим друг другу, никому другому, до последнего вздоха.

— Да.

Признание звенело в моих ушах, и мне пришлось заставить себя оставаться неподвижным, когда она положила ладони мне на грудь и смахнула рубашку, ощущая, как кончики ее пальцев обжигают мою кожу в любом месте.

Мой самоконтроль исчез, когда она нежно притянула меня к себе для очередного поцелуя и позволила своей руке пройтись по моей груди, прямо к моему члену. Мои руки начали работать над ее джинсами, расстегивая пуговицы, нажимая и потягивая, в то время как мои губы захватили наш поцелуй и углубили его.

Ее рука достигла кончика моего члена в брюках, и она замерла. Я взял ее за подбородок и поцеловал сильнее. Она взяла в ладони мой член и позволила своей руке медленно скользить вниз, а затем снова вверх. Она была моей погибелью.

Мне удалось выдержать только несколько мучительных затяжек, затем я одним движением сдернул ее со стойки, проглотив ее крик и смех своим ртом. Я быстро избавился от ее джинсов и нижнего белья, а затем, схватив ее за талию, снова посадил ее голую задницу. Ее глаза все еще смеялись, когда я поднял взгляд от ее тела, которое теперь принадлежало только мне.

— Поцелуй меня, Джек. Поцелуй меня.

Повинуясь ее приказу, я грубо схватил ее за щеки одной рукой, наклонил ее голову и просунул свой язык в еерот. Я едва мог стоять на месте, пока она настаивала на том, чтобы снять мои брюки своими руками, отмахиваясь от моих всякий раз, когда я пытался помочь.

Как только она спустила их, мой член покачивался вверх-вниз, яйца потяжелели.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, — задыхалась она, разрывая наш поцелуй. — Сейчас, Джек. Сейчас.

— Ничто на свете не может быть важнее тебя.

Я был грубее, чем хотел бы быть с ней, будь у меня голова на месте, но если судить по хватке ее пальцев на моей коже, то она была на одной волне со мной. Я раздвинул ее бедра, притянул ее к краю стойки и направил свой член в ее центр, проталкиваясь внутрь одним сильным ударом.

Взявшись одной рукой за мое плечо, она обняла меня другой, прижавшись лбом к моему плечу.

— Ты в порядке? — спросил я, с трудом сохраняя неподвижность, когда ее мышцы напряглись вокруг моего члена.

Она кивнула, прижавшись к моему плечу.

— Тебе не нужно быть нежным со мной. Я не сломаюсь, Джек.

— Ты этого хочешь?

— Да.

Я обхватил ее задницу руками и осторожно вытащил член, давая ей почувствовать каждый толстый и твердый дюйм. Я снова вошел в нее, с ворчанием прижимаясь к ее коже, пока она пыталась перевести дыхание. Она была такой мокрой для меня, невероятно тугой, влажной и полностью моей. Схватив ее икры, я обхватил ими свои бедра. Ее грудь прижалась к моей, ее соски упирались в мою кожу. Я притянул ее бедра ближе, заставляя ее впустить в себя каждый дюйм меня. Я не хотел, чтобы нас разделял хоть миллиметр.

Облизав ее шею и получив тихий стон в ответ, я начал трахать ее, сильно и глубоко, сильнее, чем в первый раз. Она держалась за мои плечи, ее ногти царапали мою кожу, ее кожа горела на моей.

— Джек, — выкрикнула она, и ее голос, толщина и сексуальность ее голоса толкнули меня за невидимую грань.

Мои руки дрожали от того, что я чувствовал к ней, я оторвал ее лицо от своей шеи и поймал ее губы. Мой член был в ней, мой язык был в ней, моя рука работала с ее сосками. Она содрогалась в моих руках, когда мои толчки участились, подталкивая ее к краю.

— Джек!

— Отпусти себя, Роуз, — приказал я, когда она снова задыхалась. — Я хочу, чтобы ты кончила на мой член.

Ее мышцы сжались вокруг меня, и я замедлил свои удары, пока ее внутренние мышцы работали.

— Вот так, малышка, — прошептал я, подталкивая ее к еще одному поцелую, когда она застонала и напряглась. Я хотел всего, что она готова была мне дать — ее оргазмы, ее стоны, ее кожу, ее рот. Все, что она готова была дать, я хотел получить сам.

Когда она перестала кончать, я дал ее рту передышку, чтобы она могла перевести дыхание и глотнуть воздуха, пока я затихал глубоко внутри нее.

Я разминал ее груди руками, заставляя себя быть нежным, но она накрыла мою руку своей и сжала сильнее, что никак не способствовало моему самоконтролю.

Она наклонила мою голову вверх.

— Не сдерживай себя. Трахни меня.

— Положи руки на стойку. Выгни спину.

Она сделала, как я сказал, и я притянул ее бедра прямо к краю. Когда ее руки были отведены назад, у меня был полный доступ к ее груди.

Я выпустил свой член, затем снова вошел, опустив глаза, глядя на место нашего соединения. Мой член был весь в ее соках.

Наклонив голову, я накрыл ее сосок своим ртом и начал трахать ее по-настоящему. Чем глубже я входил, тем громче становились ее стоны и тем чаще она выкрикивала мое имя. Я украл у нее еще один оргазм прямо перед тем, как проиграть битву, и мой настиг меня.

Тяжело дыша и все еще обхватывая оба ее бедра снизу, я позволил своей голове лечь на ее плечо, каким-то образом находя в себе силы продолжать медленно трахать ее. Я не спешил выскользнуть из ее тепла, тем более что я все еще был твердым даже после того, как кончил в нее.

— Без презерватива.

Я произнес эти слова с усилием, когда снова смог говорить.

Ее тело напряглось.

— Что? — смогла вымолвить она.

— Мы забыли презерватив. Мы больше ими не пользуемся.

— Это так? — спросила она изумленным голосом, затем ее руки начали блуждать по моей спине, заставляя мой член дергаться внутри нее.

Проведя рукой по ее спине, я сделал сильный толчок, проникая так глубоко, как только мог. Ее дыхание сбилось, ее пальцы впились в мою кожу.

— Черт, — пробормотал я, ощущая ее тепло и влажность вокруг моего члена, что подталкивало меня ближе к безумию. — Я уже давно не… Я чист, детка.

— Я принимаю таблетки, и я тоже чиста.

— Я не хочу пока останавливаться, — выдавил я сквозь стиснутые зубы, прежде чем коснуться кожи в месте соприкосновения ее плеча с шеей.

Все ее содрогания возбуждали меня.

Она крепко сжала свои мышцы вокруг меня, вызвав стон с моей стороны.

— Отнеси меня на диван, — прошептала она мне на ухо.

Я просунул руки под ее задницу, и она крепко сжала ноги вокруг меня. Я глубоко вдохнул, позволяя ее легкому и свежему цветочному запаху окружить меня. То, что мне удалось дойти и донести ее до гостиной после того, как я так сильно кончил, было просто чудом. Я сжал ее ягодицы в своих руках, потому что не мог удержаться.

— Ты набрала вес? Мне нравится держать их в руках.

Она засмеялась и ударила меня по плечу.

Силы покинули меня, я упал на диван, заставив Роуз соскользнуть с моего члена. Часть моей спермы вытекла из нее в спешке, скользнув по ее бедрам и по моим яйцам.

Она стонала, держа мое лицо в своих ладонях, а я продолжал ласкать ее задницу. Я не засну, пока не нагну ее на кровать или куда она захочет.

— Мы испортим твой диван, — сказала она мне в губы, ее язык пробрался ко мне в рот.

— Я куплю новый.

Я поцеловал ее и просунул язык в ее рот, когда она наклонила голову, чтобы позволить мне войти глубже.

Я держал свой член у основания и разорвал наш поцелуй.

— Мы будем делать это медленно и аккуратно.

Она слабо улыбнулась.

— А что, если я не хочу делать это медленно и аккуратно?

— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? Тебе не больно?

— Я хочу, чтобы мне было больно.

Она держалась за мои плечи и медленно опускалась на мой толстый член. Я не мог отвести взгляд, когда ее киска всасывала меня. Она была такая горячая и мокрая. Она поднималась на моем члене, опускаясь вниз с тяжелым стоном, принимая все больше и больше меня с каждой каплей.

— Как ты все еще такой твердый? — спросила она хриплым голосом, ее груди подпрыгивали вверх и вниз, когда она продолжала двигаться на мне. — И почему я хочу, чтобы ты не останавливался?

— Понятия не имею, — ответил я, обхватив ее за талию и приподнимая ее, пока я толкнулся вверх.

— Мммм, мне это нравится.

Я посмотрел в ее глаза.

— Слишком много — это сколько для тебя? Каждую ночь? Признаюсь честно, малышка, я не уверен, что смогу оторваться от тебя.

Она приподнялась, ухватившись за спинку дивана, и я снова притянул ее к себе, отдавая ей каждый дюйм. Она покрутила бедрами и застонала.

— Каждый день для меня звучит идеально. Я не хочу, чтобы ты сдерживал какую-то часть себя, и, судя по всему, у нас есть месяцы, чтобы наверстать упущенное. Я все еще злюсь на тебя, не забывай об этом, но да, нам лучше делать это каждый день.

— Да.

Она выглядела такой красивой, лениво поднимаясь и опускаясь на моем члене. Ее глаза были расширены, щеки раскраснелись, губы набухли, она задыхалась от потребности. Я уже мог видеть небольшой след на ее шее, где я немного перестарался.

— Теперь трахни меня, Джек.

— Кончай, малышка.

Она жадно кончила, и я крепче обхватил ее талию, когда она дала мне свой рот и позволила целовать ее так сильно, как я хотел. Я подался вперед, и она застонала, прижавшись к моим губам. Я сделал это снова, еще сильнее, и подавил стон. На третьем толчке она прервала наш поцелуй на вздохе.

— Как он чувствуется?

Ее глаза закрылись.

— Толсто.

— Хорошо. Ты так хорошо принимаешь меня, Роуз.

Единственным ответом мне было ее хныканье, когда я трахал ее снизу, как она и просила.

— Я разваливаюсь на части, Джек.

Я понял, что она близка к этому, когда она начала стонать мое имя и потеряла хватку на спинке дивана. Я увеличил темп, и она кончила на меня в третий раз за эту ночь, и только мое имя срывалось с ее прекрасных губ. Я глубоко зарылся в нее, пока она дергалась и содрогалась, кончая долго и сильно.

Мы долго не двигались, переводя дыхание. Мои руки блуждали по ее спине, пока она слегка дрожала. Когда я смог двигаться, я взял ее на руки и, не говоря ни слова, отнес в ванную и сразу подставил под горячую воду. Когда волосы разметались по ее лицу, я откинул их назад. Я не мог оторвать от нее глаз и рук. Она следила за каждым моим движением, пока я мыл ее волосы, а затем каждый сантиметр ее тела. Она молча отвечала мне взаимностью, ее руки двигались по моей груди, когда она прикусила губу. Когда я привлек ее внимание, я нежно поцеловал ее, облизывая ее губы, а затем играя с ее языком. Она поднялась на носочки и обхватила меня руками, а я обнял ее за талию и прижал к себе.

Я с удовольствием вытер ее большим полотенцем и помог ей одеться в одну из моих белых рубашек на пуговицах. Мы спустились по лестнице рука об руку, затем она села на столешницу, пока я готовил ужин, а она бесконечно болтала. Я приготовил ей пасту, потому что это был понедельник, а в нашем браке были традиции.

В нашем браке.

Я все еще не мог поверить, что она простила меня, не заставив меня бороться за это еще больше.

Я целовал ее тысячу раз, пока она говорила все дальше и дальше. На ней не было ничего, кроме моей рубашки, а на мне — ничего, кроме черных брюк.

— Я так люблю тебя, Роуз Хоторн, — сказал я ей в губы, когда она рассмеялась над тем, что я только что сказал. — Ты — лучшая часть моей жизни.

Ее смех утих, когда она наклонила голову и посмотрела мне в глаза. Она улыбнулась прекрасной улыбкой.

— И ты мой, Джек Хоторн. Весь мой.

ЭПИЛОГ РОУЗ

Прошел целый месяц с тех пор, как я вернулась домой и смирилась с тем, что официально люблю своего мужа. Я не могла вспомнить более счастливого месяца. Словно наколдовав его, Джек вошел в кофейню, и при одном его виде мое сердце забилось быстрее. Как будто колокольчик зазвенел немного по-другому, когда вошел именно он. Как будто оно знало. Это мужчина, в которого ты влюблена, смотри сюда, говорило оно. Его лицо было спокойным, ни одной улыбки, он разговаривал по телефону, в одной руке у него были мои розы, и он шел к кассе. Он нахмурился, когда кто-то прошел перед ним, чтобы добраться до моего маленького книжного шкафа без извинений. Он посмотрел на моего покупателя и, покачав головой, продолжил разговор по телефону, а я наблюдала за ним с ухмылкой на лице.

Через несколько секунд, когда он закончил разговор с тем, кто был на другом конце линии, он убрал телефон и, наконец, поднял глаза. Я все еще ухмылялась, когда его ищущий взгляд нашел меня, стоящую в дверном проеме и наблюдающую за ним. Он все время поддерживал зрительный контакт, игнорируя всех вокруг, и направился ко мне. Я выпрямилась, опираясь на дверной косяк, и, как только он оказался на расстоянии вытянутой руки, поднялась на носочки, схватила его пиджак и обвила руками его шею.

— Мне нравится, как ты хмуришься.

Моя маленькая ухмылка превратилась в широкую улыбку, когда я почувствовала, как его губы изогнулись на моей шее, а затем он искусно прижал затяжной поцелуй к тому самому месту. Джек Хоторн был первым мужчиной, который сделал короткое замыкание в моем мозгу простой улыбкой на моей коже и тем, что выглядело как невинный поцелуй.

В кофейне было пустовато, утренняя суета закончилась всего полчаса назад, и почти все клиенты, которые у нас были в данный момент, были постоянными, многие из них сидели в своих планшетах или ноутбуках, а несколько моих любимчиков затерялись в своих чтениях.

Отцепив руки от его шеи, я провела рукой по его плечу и поправила галстук. Простой акт того, что я могу это сделать, поражал меня почти каждый раз. У меня был муж, и притом настоящий.

— Привет, — прошептала я.

— Привет, моя Роуз.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку.

Закрыв глаза, я хмыкнула.

— Эта тактика тебе не поможет.

— Посмотрим, — пробормотал он, заправляя длинную челку мне за ухо.

— Привет, Джек! — крикнула Салли с расстояния в несколько шагов, махая одной рукой, в то время как другая работала с эспрессо-машиной.

Я услышал, как Оуэн что-то пробормотал из кухни, когда его голова высунулась из дверного проема позади меня.

— Салли? Ты что-то сказала?

Моя бойкая и милая сотрудница даже не взглянула в сторону эспрессо-машины.

— Нет.

— О, привет, Джек, — рассеянно сказал Оуэн, заметив моего мужа, стоящего рядом со мной. Когда они поприветствовали друг друга — Джек наконец-то начал использовать его имя — я освободила розы из хватки Джека, осторожно коснувшись кончиками пальцев белых и бежевых лепестков.

— Если вы идете на кухню, я останусь с Салли на кассе, — предложил Оуэн.

Я посмотрела на нее и увидела, как она засмеялась и передала чашку и маленький кондитерский пакет девушке, ожидающей свой заказ.

— Сегодня все спокойно. Мне здесь хорошо одной.

Я оглянулась на Оуэна и увидела, как сжался его рот.

— Тогда я займусь своей работой.

Салли поприветствовала последнего покупателя, ожидавшего своей очереди.

— Нам нужно больше лимонных кексов, — тихо сказала я, прежде чем он успел скрыться за дверью, и прежде чем я получила ответ от Оуэна, я почувствовала, как рука Джека соединилась с моей. У меня подкосились пальцы ног от счастья. Оуэн быстро кивнул мне, бросил на Салли укоризненный взгляд и ушел.

— Что я упускаю? — спросил Джек.

Я вздохнула.

— Ты упускаешь молодую любовь — страсть, напряжение.

— Молодую любовь? В отличие от нашей старой любви?

Я усмехнулась ему.

— Тебе тридцать один год, а мне двадцать шесть, так что для меня ты вполне себе старый чувак. Люди обычно находят разницу в возрасте очень сексуальной, особенно если парень выглядит так же хорошо, как ты.

Он вздохнул и покачал головой, что заставило меня улыбнуться еще больше.

— Хорошо, миссис Хоторн, вы готовы к нашей встрече в десять тридцать? У меня сегодня совещание одно за другим, поэтому я бы хотел покончить с этим как можно быстрее.

— Да, продолжайте так думать. Это продлится столько, сколько нужно. Это все равно была ваша идея, так что даже не пытайтесь возмущаться по этому поводу.

— Я не грублю. Я не думал, что вы воспримете это так серьезно.

— Вы никогда не думаете, что возмущаетесь, но это так, а брак — это серьезное дело, мистер Хоторн. — Убедившись, что у меня серьезное лицо, я сделала шаг назад от мужа и взяла в руки цветы. — Я оставлю их на кухне…

Закончив с последними клиентами, к нам присоединилась Салли.

— Хочешь, я возьму их для тебя, Роуз? — спросила она, уже протягивая руки к моим розам.

Я повернула свое тело, только слегка, ничего слишком явного.

— О, все в порядке. Я просто верну их туда и сама займусь ими после ухода Джека.

Сказать, что я была немного территориальной по отношению к своим еженедельным розам, значит не сказать ничего.

— Джек? Почему бы вам не выбрать место, а я сейчас подойду, и мы начнем наше собрание.

Он покачал головой, как будто я была потерянным случаем.

— Хорошо. Я сделаю это.

— Не хотите ли вы выпить кофе, мистер Хоторн? — спросила я, целуя его в щеку.

— Да, с удовольствием, миссис Хоторн.

Когда он повернулся и ушел, Салли фыркнула рядом со мной.

— Я не уверена, кофе — это намек на секс, или ты просто говорила о настоящем кофе?

— К сожалению, речь шла о настоящем кофе.

Когда я пошла на кухню и поставила розы рядом с раковиной, Салли последовала за мной.

— Что за дипломатия? — Когда я бросила на нее растерянный взгляд, она объяснила. — Мистер Хоторн, миссис Хоторн…

Я рассмеялась.

— О, он хочет поработать над нашим пятилетним брачным планом, так что у нас будет собрание по этому поводу.

Салли долго смотрела на меня, затем кивнула.

— Логично.

— Я тоже так думала.

Оуэн вышел из склада с коробкой, полной наших стаканчиков, в руках, а Салли быстро вышла обратно.

Я прислонилась спиной к прилавку и посмотрела на Оуэна.

— Что ты теперь сделал?

Он закатил глаза.

— С чего ты взял, что я что-то сделал? Ни хрена я не сделал. Она придет в норму через час, не волнуйся.

Поскольку я считала, что он прав, так как Салли была последним человеком на земле, который держал бы обиду на Оуэна, я отпустила это и оставила его в покое. Захватив по дороге тарелку, я взяла два последних лимонных кекса и принялась за кофе Джека.

Он выбрал ближайший к окну столик и следил за каждым моим движением из-за газеты, которую держал в руках. Чувствуя, как под его взглядом у меня по щекам разливается жар, я поспешила занять место напротив него, пока он складывал газету и клал ее на стол.

— Они сейчас встречаются, — объяснила я, отвечая на его предыдущий вопрос на тот случай, если я не была понята раньше.

— Я так и понял. Я не уверен, что это отличная идея. Когда что-то пойдет не так, это повлияет на твой бизнес.

— Мне нравится, когда ты настроен позитивно. И я знаю, но пока что это не повлияло на их работу, и они сделали обещание.

Он бросил на меня измученный взгляд, как будто я была дурой, что поверила им на слово.

— К тому же, я бы не уволила их за то, что они влюблены. Забавно слушать их препирательства. Оуэн очень похож на тебя, так что из-за этого еще веселее. Меня окружают угрюмые мужчины.

— Я не угрюмый, Роуз. Я серьезный.

Смеясь, я встала, наклонилась над столом и быстро поцеловала его в губы, прежде чем снова занять свое место.

— И я люблю тебя таким. — На нем был мой любимый темно-синий костюм. — Я смотрю, ты используешь все, что у тебя есть в арсенале для переговоров, — легкомысленно прокомментировала я, прежде чем отхлебнуть чая.

Брови Джека сошлись в замешательстве.

— Что?

— Твой костюм. Ты знаешь, что это мой любимый костюм.

Его глаза сверкнули озорством.

— И ты надела платье, которое, как я сказал тебе, я бы предпочел, чтобы ты надевала только тогда, когда я стою рядом с тобой и держу тебя за руку.

Я притворилась шокированной и посмотрела вниз на свое платье.

— Это старье?

Это действительно было довольно простое черное платье с длинными рукавами, но я знала, что по какой-то причине оно ему нравится. Он не мог оторвать от меня руки, когда я надевала его.

Он приподнял одну идеальную бровь, которая, по сути, говорила «я знаю твою игру», и откинулся на спинку кресла.

— Хочешь начать?

Я поставила перед ним кексы. Лимонная неделя была специально для него, терпкая и сладкая, прямо как тот, кого я знала.

— Хочешь попробовать? Я их испекла.

— Тебе не удастся обмануть меня выпечкой, Роуз. Я заберу их с собой, когда буду уезжать.

Я улыбнулась.

— Я бы не посмела, мистер Хоторн. Я потрясена, что вы даже думаете, что я могу сделать что-то подобное. Пожалуйста, продолжайте. Я просто пыталась быть милой со своим мужем.

— Верно. Итак, скажи мне, какого брака ты хочешь в ближайшие пять лет?

— Только пять? А потом меня выкинут?

— Я подумал, что было бы полезнее садиться за стол каждые пять лет и планировать следующие пять лет.

Боже, как трудно было не встать и не потянуть его на кухню. Он выглядел таким разрушительно красивым и серьезным, что мне было трудно сохранить прямое лицо.

— Откуда ты знаешь, что я не разведусь с тобой в ближайшие пять лет?

— Ты не разведешься со мной, — сказал он, отбросив эту мысль.

— Кто сказал?

— Я. Если ты не развелась со мной после всего, что произошло, ты не собираешься избавляться от меня из-за чего-то мелкого и глупого, что я, скорее всего, когда-нибудь сделаю.

— Я разведусь с тобой в мгновение ока, если ты мне изменишь.

— Поскольку это невозможно, давай поговорим о наших пятилетних планах.

— Нет оставлению носков по всему дому. Как бы незначительно это ни звучало, это сведет меня с ума, и так начнется начало конца. Никакой одежды на полу, и никакого пережевывания пищи с открытым ртом.

— Ты можешь относиться к этому более серьезно?

— Я вообще-то серьезно, — подчеркнула я.

— Ты когда-нибудь видела, чтобы я оставлял свои носки где попало? Свою одежду?

— Нет. Я просто говорю тебе, чтобы ты не начинал.

— Мы можем вернуться к плану?

— Ты меня не слушаешь? Эти вещи — часть плана. Ты не можешь жульничать, не можешь начать оставлять свои носки или одежду где попало, и ты не можешь жевать пищу с открытым ртом. Этот звук сводит меня с ума.

— Это твои планы на отношения на ближайшие пять лет?

— Мы только начинаем. И еще, почему это должны быть только мои планы? Ты тоже скажи мне, чего ты хочешь на следующие пять лет.

— Мне просто нужно, чтобы ты осталась со мной, а это значит, я должен узнать, чего хочешь ты.

— Я польщена, но нет. Так не бывает в браке. Я довольно добродушна. Я хочу любви и верности, и чтобы ты разговаривал со мной.

— Роуз, ты должна быть более конкретной. Я уже говорил, что у тебя постоянно есть миллион вещей, которые ты хочешь сказать о нашем браке. Начни с одной из них. Расскажи мне о браке, который ты хотела бы иметь.

— Хорошо. — Я осторожно кивнула. — Я хочу, чтобы каждую неделю у нас был вечер свиданий. Если мы завалены работой, мы можем делать это дома, но мне нужны эти несколько часов только для тебя и для меня, без всего остального.

— Хорошо. Я могу это сделать.

— Разве ты не должен делать заметки? — спросила я, снова потянувшись за чаем.

Он постучал пальцем по голове, его губы улыбались.

— Твоя очередь.

— Я хочу, чтобы ты приходила ко мне на обед.

— В офис?

— Да.

— Для секса? Нам можно заниматься сексом в офисе?

Он сильно вздохнул.

— Роуз.

Я состроила гримасу.

— Что? Это законный вопрос.

Очевидно, он так не думал, судя по тому, как он покачал головой.

Он уже начал пить свой кофе, но остановился и поставил кружку обратно на стол.

Я улыбнулась. Значит, он тоже думал об этом.

— Может быть, не в офисе, поскольку он весь стеклянный, но я позабочусь об этом.

Я была уверена, что он найдет способ. Я рассмеялась.

— Делать это в офисе не обязательно, но я с удовольствием приду к вам на обед. Могу я спросить почему?

— Мне нравится проводить с тобой время, и мне нравится идея, что ты придешь ко мне в офис пообедать. Мне нравится, когда люди видят меня с тобой.

Я придвинула свое кресло немного ближе к нему, мое сердце было счастливо.

— Сделано. Моя очередь: Я хочу обниматься. Если каждую ночь это невозможно, я хочу, чтобы это было чаще.

— Это не то, что ты должна упоминать, Роуз.

— Я уверена, что будут ночи, когда объятия со мной в постели будут последним, о чем ты думаешь, особенно после долгого и утомительного рабочего дня, поэтому я просто говорю об этом. Если мы начнем проводить такие ночи слишком часто, ты должен приложить усилия, чтобы это не стало постоянным. Даже если мы ссоримся — я знаю, что уже говорила тебе об этом раньше, но это стоит повторить — я хочу быть той парой, которая стирает все с лица земли, когда ложится спать. Твоя очередь.

На этот раз он придвинул свой стул прямо к моему. Он потянулся к моей руке и поцеловал ее тыльную сторону. Вместо того чтобы отпустить ее, он прижал ее к своему бедру, наши пальцы сцепились.

— Я хочу, чтобы ты говорила мне, когда я делаю что-то не так, — начал он, его голос был низким, его пронзительные голубые глаза смотрели на меня. — Я хочу, чтобы ты давала мне знать, когда я веду себя отстраненно или рассеянно, потому что я уже могу заверить тебя, что причина этому не ты. Это не можешь быть ты. Это никогда не будешь ты.

Я кивнула.

— Я скажу тебе. Я хочу состариться с тобой.

Он обхватил мою щеку и прижался лбом к моей.

— Да.

Его голос был низким, и это было всего лишь одно простое слово, но эмоции, которые я видела в его глазах, эмоции, которые я чувствовала за этим словом, я знала, что это было обещание, которое он намеревался сдержать.

— Напомни мне, почему мы не провели эти переговоры дома? — спросила я со вздохом, когда нам пришлось расстаться.

— Твоя идея.

— Хорошо. Отлично. Что еще ты хочешь от меня?

— Все, что ты готова мне дать.

Я прочистила горло, и его рука крепче сжалась вокруг моей.

— Мы не будем лгать друг другу. Неважно, насколько тяжела правда, мы не будем этого делать. Обещай мне.

— Я не буду рисковать потерять тебя. Мы не будем лгать друг другу, — легко согласился он.

— Мы будем прилагать сознательные усилия, чтобы работать над нашим браком, независимо от того, что происходит в нашей жизни. Мы будем продолжать работать над этим всегда. Я хочу сделать тебя счастливым, и ты должен говорить со мной.

— Ты никогда не найдешь человека, который будет стараться так же сильно, как я, чтобы сделать тебя счастливой. Каждый раз, когда тебе нужно будет сделать МРТ, я всегда буду приходить с тобой. Я всегда буду следить за тем, чтобы ты знала, что я там. Я буду смотреть все фильмы, которые ты захочешь, неважно, насколько ванильные они или ужасные…

Я подняла руку и остановила его прежде, чем он смог продолжить свою фразу.

— Подожди минутку, если ты хочешь сказать, что считаешь «Титаник» или «Вам письмо» ванильными, то у нас проблема.

— Просто послушай. Я всегда буду позволять тебе брать мою картошку фри, когда ты доедаешь ту, что лежит у тебя на тарелке. Я всегда буду позволять тебе пробовать мой десерт. Я буду готовить для тебя, когда ты болеешь и когда ты слишком голодна, чтобы делать что-то, кроме как сердиться. Я буду кормить тебя из своей тарелки и целовать тебя после каждого кусочка. Я пойду на жертвы ради тебя, так же как знаю, что ты пойдешь на жертвы ради меня на этом пути. Я никогда не буду груб с теми, кого ты любишь и о ком заботишься. Я никогда не буду принимать твою улыбку как должное и буду заставлять тебя улыбаться каждый день, даже в те дни, когда ты больше всего меня раздражаешь. Я буду говорить часами, рассказывая тебе все, что ты хочешь знать обо мне, о чем угодно, если это то, что ты хочешь от меня.

— Джек, — прошептала я, мои руки дрожали. — Джек, я знаю твое сердце. Тебе не нужно все время говорить. Даже твое молчание я люблю.

Он наклонился вперед и нежно поцеловал меня в губы, затем продолжил говорить.

— Я буду целовать тебя каждый раз, когда ты начнешь беспокоиться о своем здоровье и потеряешься в собственных страхах. Я буду целовать тебя каждое утро, каждый вечер и всегда, когда смогу. Я всегда буду отвечать тебе, когда бы ты мне ни написала, даже если я нахожусь всего в одной комнате от тебя. Но в те дни, когда я хочу услышать твой голос, я буду перезванивать тебе, а не писать. Я всегда помогу тебе, когда ты попросишь об этом. Я помогу тебе даже тогда, когда ты не просишь меня о помощи, потому что я всегда буду рядом. Я буду есть и пить все, что ты поставишь передо мной, просто потому, что твои руки это приготовили, испекли или сделали. Я постараюсь научиться понимать, когда ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, но стесняешься попросить об этом. Я буду упорно работать, чтобы сделать тебя счастливой, чтобы этот брак стал тем браком, который ты всегда хотела иметь, и я никогда… обещаю тебе, Роуз, я никогда не заставлю тебя чувствовать себя нелюбимой. Я никогда не буду воспринимать тебя как должное. Тебе всегда будет на кого опереться, когда тебе это понадобится. Я всегда буду рядом, даже когда тебе это не нужно, но самое главное…

Он протянул руку и смахнул слезу с моей щеки, затем поднял мою руку и поцеловал ее снова. Когда я вообще начала плакать?

— Я всегда буду любить тебя, — продолжил он, прежде чем я смогла перевести дыхание. — Даже когда ты раздражаешься на меня, даже когда я делаю что-то, что тебе не нравится, и ты понятия не имеешь, почему ты решила быть со мной, я всегда буду любить тебя.

— Ты не разговариваешь. В течение дней и недель я делаю все, чтобы ты заговорил, а потом ты делаешь это со мной.

Я встала со своего места, не сводя глаз с его прекрасных голубых глаз, и села к нему на колени боком. Я обхватила его лицо руками и просто смотрела на него.

На этого мужчину, в которого я влюбилась, широко раскрыв глаза.

На этого мужчину, который был совсем не похож на того, кого я хотела для себя.

На этого яростного мужчину, который был единственным для меня.

Моей семьей.

— Ты заставляешь мое сердце биться. Ты знал об этом?

— Хммм. Да?

Я наклонилась и поцеловала его губы один раз, медленно, сладко.

Одна моя рука легла на его шею, и я произнесла свои следующие слова ему на ухо.

— Я влюблена в тебя. Безумно, отчаянно, бесповоротно. — Прикусив губу, я погладила его щеку и провела взглядом по каждому сантиметру его лица, запоминая выражение его глаз, форму его губ. — Я тоже сделаю тебя счастливым, Джек Хоторн, — прошептала я и прижалась лбом к его лбу, когда мы смотрели друг другу в глаза. — Я сделаю все, чтобы ты был счастлив до конца наших дней. Я никогда не отпущу тебя. Я никогда не откажусь от тебя, от нас.

КОНЕЦ.

Примечания

1

Шмузинг — это умение и искусство, которое помогает людям сказать: «Ты сделал мой день», вместо «Сделай мой день». Это технический прием вовлечения людей без нажима на них. — Здесь и далее прим. пер.

(обратно)

2

Фиксированная цена.

(обратно)

3

Публичное проявление чувств.

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА 1 РОУЗ

ГЛАВА 2 ДЖЕК

ГЛАВА 3 РОУЗ

ГЛАВА 4 ДЖЕК

ГЛАВА 5 РОУЗ

ГЛАВА 6 РОУЗ

ГЛАВА 7 ДЖЕК

ГЛАВА 8 РОУЗ

ГЛАВА 9 РОУЗ

ГЛАВА 10 ДЖЕК

ГЛАВА 11 ДЖЕК

ГЛАВА 12 РОУЗ

ГЛАВА 13 РОУЗ

ГЛАВА 14 РОУЗ

ГЛАВА 15 ДЖЕК

ГЛАВА 16 РОУЗ

ГЛАВА 17 ДЖЕК

ГЛАВА 18 ДЖЕК

ГЛАВА 19 РОУЗ

ГЛАВА 20 ДЖЕК

ГЛАВА 21 РОУЗ

ГЛАВА 22 ДЖЕК

ГЛАВА 23 РОУЗ

ГЛАВА 24 РОУЗ

ГЛАВА 25 ДЖЕК

ГЛАВА 26 РОУЗ

ГЛАВА 27 ДЖЕК

ГЛАВА 28 ДЖЕК

ЭПИЛОГ РОУЗ

*** Примечания ***