Мертвые воспоминания [Ирина Родионова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (127) »
Вероника Максимова Мертвые воспоминания
Пролог
Галка знала, что ей надо взять джинсы со спинки стула, набросить куртку, поехать на очередную смерть, и ничуть не волновалась из-за этого. Наоборот, даже потеплело внутри от мысли, что она вот-вот встретится с другими волонтерами и весь вечер проведет в работе, вытряхивая и вымывая, выбрасывая и пытаясь сберечь… Смерть и радость. Как они уживаются? Думать об этом можно было бесконечно, тем более на комковатом худом матрасе, но пора было подниматься. Десять минут назад Галкин мобильник прозвучал траурным маршем, и она, то ли в полудреме, то ли в бесконечной усталости, взмолилась, чтобы ее оставили в покое. Казалось, что голая лампочка на шнуре над головой раскачивается из стороны в сторону. Телефон не унимался, и пришлось отвечать. Звонил, конечно, Палыч. Галка буркнула, что летит со всех ног, босиком прямо по ноябрю. Палыч в ответ мрачно промолчал. День у Галки сразу не задался: она битый час пыталась отстоять в колледже тему для курсовой, переругалась с брезгливыми физиономия преподавательниц и вдобавок так переперчила лапшу в пластиковом корыте, что до сих пор горько-кисло ныл желудок. Впереди была ночная смена в кафе, а силы закончились. Ничего, так даже веселее. Соседки покосились на Галку с неудовольствием, словно она нарушила один из общажных законов, что оберегал в комнате густую, чуть пыльную тишину, и снова вернулись к телефонам. В коридоре орали, грохотали металлом шаги, словно чьи-то тапки были не резиновыми, а чугунными. Завтра обещали потравить тараканов, и Галка надеялась, что хотя бы теперь по ночам ей не надо будет стряхивать усачей с подушки. Впереди была и проверка холодильников, а у Галки там черти что гниет в подписанном пакете, не забыть бы хоть дату переписать… Жизнь в вечно шумной и переполненной общаге Галке тоже нравилась, да и профессия, на которую она училась — машинист крана — тоже была ничего. По крайней мере, работа всегда найдется. Штанины джинсов напитались жаром от батареи, но остались влажными. Галка наспех причесалась, наколола на вилку тонкотелую рыбешку из банки с томатным соусом, закусила сушкой. Отсалютовала соседкам и убежала. Помогать. Провинциальный тихий городишка покрывался вечером, как сыпью: вспыхивали тусклые фонари, перетаптывались люди на черных остановках, прятались от мелко сеющегося дождя. Ноябрь накрапывал серостью и холодом. Пока Галка с пересадкой добиралась до нужного адреса, сначала поймав газельку до вещевого рынка, а потом перепрыгнув на автобус до Мясокомбината, телефон дважды возмущенно пискнул и ткнул ее в ногу. Оба раза писала Дана с предупреждением, что они все взбешенные и смертельно замерзшие, греются в супермаркете у остановки. Галка, чувствуя во рту сладковатый томатный соус, не стала ей отвечать. Бело-голубых масок на подбородках почти не было, и лица казались Галке странными, неполными, будто кто-то сорвал со старых деревянных щелкунчиков нижнюю челюсть и оставил вместо нее черную дыру. Губы, бледные острые подбородки, щетина или прыщи… Галка впервые подумала, что за прошедшие почти два года так привыкла к сухой, словно пергамент, коже на пальцах от вечных спиртовых гелей, к нестиранным засаленным маскам и дистанции, что переполненный салон автобуса до сих пор немного нервировал. Неподалеку сидела бабулька в теплом платке, поправляла медицинские перчатки и маску, а потом бросала недовольные взгляды на одну лишь Галку, будто та была единственной нарушительницей. Да и с чего бы вообще? Кажется, масочный режим уже отменили, хотя могли и обратно ввести, кто их знает… Глядя бабке в черные щелочки глаз, Галка кашлянула. Взглянула на себя словно со стороны: синевато-бледная и костлявая, с острым носом и взлохмаченными, рвано остриженными черными волосами. Еще и глаза наверняка воспалились: хоть к концу дня Галка с трудом добиралась до кровати, все чаще и чаще она просыпалась в три утра и таращилась в потолок. Похрапывала соседка-первокурсница, на побелке мелькали тени от голых карагачевых ветвей и белого фонарного света, тишина обступала, обволакивала, и приходил едва слышный мамин шепот… Бессонница гнала на кухню, в курилку, в чужую шумную комнату. Там шепот утихал. Галка встряхнулась. Зашлась кашлем так, будто хотела выплюнуть легкие на пол. Бабка в ужасе вжалась в кресло, и тут же стало противно от себя, от колючести и мрачности, захотелось найти глубоко в кармане куртки мятую маску и примирительно натянуть ее на нос. «Ты там живая вообще?» — снова телефон, снова Дана. «Выхожу». Притормозил автобус у местной достопримечательности — огромной мутно-черной лужи, что озером расползалась даже после небольшого дождя. Галка прыгнула с подножки, ушла в снежно-водную кашу ботинками и, кажется, даже зачерпнула немного, проскакала до клумбы, на которой всегда росли исключительно сорняки, и пожелала всего самого доброго и светлого меткому- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (127) »
Последние комментарии
1 день 6 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
3 дней 9 часов назад