Возвращение на остров (ЛП) [Л. Б. Данбар] (fb2) читать онлайн

Л. Б. Данбар Возвращение на остров Серия: "Остров" #2 (одни герои)

Переводчик: Юлия Ф.

Редактор: (С 1 по 18 главы) Марина К., (с 19 по эпилог) Аида Н.

Вычитка: Екатерина Л.

Обложка: Екатерина О.

— Я начинаю понимать, — сказал Маленький Принц.

— Есть одна роза… Наверное, она меня приручила…

~ Антуан де Сент-Экзюпери, Маленький Принц

Глава 1

Двадцать один месяц назад

Так

— Думаю, мы ее нашли.

Эти слова дали мне ложную надежду. Я слышал их раньше. Брэнсон Маркс был лучшим частным сыщиком в своем деле, и, тем не менее, однажды он потерпел неудачу.

— На этот раз вы уверены? — грубо спросил я.

— Так, — предупредил он, глядя на меня поверх своих аккуратных очков.

Его светлые волосы стояли дыбом, как будто он не один раз провел по ним пальцами. Яркие глаза прищурены.

— Я дал тебе слово.

Так покачал головой, глядя в окно второго этажа. Кабинет Брэнсона выглядел как стереотипный офис, кругом царил беспорядок. Удивляло, как он мог найти что-нибудь в своем офисе, не говоря уже о людях, которых разыскивал. Сейчас девушка представлялась сказочным существом, исчезнувшим из моей жизни почти два года назад. Вспоминаю ее фиолетовые глаза, когда я впервые вошел в нее. Вздохи, крадущие дыхание, не давали мне покоя. Каждую ночь мне снилось то, как она двигалась подо мной. Были моменты, когда мне казалось, что проникаюсь ею, а потом она уходит.

— Я знаю. Просто... иногда... Иногда я все еще думаю, что она была продуктом моего отчаянно одиноко развращенного ума. Вымысел моего воображения. Колтон Эдвин сказал мне об этом.

Ты хочешь верить, что она была настоящей, и она была такой. Но только для тебя.

Он не понял. Джулиет Монтмор была для меня очень реальной. В ту ночь я решил, что вступление в секс-клуб важнее, чем эмоции женщины. Я погружался так глубоко, как только мог, потому что думал, что она желает этого. Как сказал мне Рик, женщины в его клубе хотели этого. Как сказал Рик, она этого хотела. Так я думал или хотел думать, пока не увидел ее.

Испуганную, закрытую, использованную. Мой живот скрутило от воспоминаний.

Я отправился на остров, чтобы получить искупление за то, что сделал. Хотя мало понимал, чем закончится это искупление. Она была моим прощением, а затем стала причиной моего дыхания.

Колтон ошибся, потому что я не раз видел Джулиет Монтмор и узнал, кем она была. «Кто она есть», — поправил себя я. Она не умерла. Просто исчезла. Она все еще существует; только там в мире, но, к сожалению, не в моем.

Брэнсон знал все это. Моя история с островом и с ней — хорошее, плохое и все, что между нами произошло — нужно было объяснить, чтобы он понял. Я должен был ее найти. Было не так много людей, которым я доверял, но доверился ему. Больше мне никто не поверил. Гарви Эдвин, мой психотерапевт, подумал, что у меня есть своего рода видения. Поскольку процесс восстановительного правосудия был основан на культуре коренных американцев, он думал, что я вижу в ней способ исцеления. Колтон, его сын, шагнул ближе к истине, зная, что я хочу верить в ее реальность, но его собственный опыт показал ему, что она ненастоящая. Что она стала плодом моего воображения, призванным найти во мне прощение. Девушка Колтона ушла навсегда; моя нет. Моя девочка все еще ходит по этой земле, не только в моем воображении.

— Я понимаю. Она важна для тебя, — сказал Брэнсон, прерывая мои мысли.

Он много раз становился свидетелем того, как хорошие люди принимали плохие решения. Это случилось и с ним.

— Послушайте, я просто не могу справиться с ложной надеждой. Прошло почти два года.

Я вздохнул. Это было двадцать один месяц и семнадцать дней назад. Когда вы потратили часть своей жизни на их подсчет, то начинаете понимать, насколько ценными могут быть эти дни. Я думал у нас больше времени. Фактически, изгнание было запланировано на целый год. Мы продержались всего шестьдесят девять дней. Ироничная цифра. Это была одна из вещей, которые я с ней еще не делал. Один из множества способов, которыми я планировал испытать ее. Однажды мы ее нашли.

— Похоже, некая Джулиет Монте опубликовала диссертацию «Мое время на острове». Она получила докторскую степень в Западной Вирджинии.

— Черт, — сказал я, наклоняясь вперед в кресле напротив стола Брэнсона.

Мы искали повсюду вдоль побережья Атлантического океана, но я сказал ему сосредоточиться на Балтиморе. Там я встретил ее, если можно назвать нашу первую встречу «встречей». «The Front Door» был местом той роковой ночи. У меня не было другой информации, кроме того, что она провела несколько лет в трейлерном парке в Алабаме. Я был уверен, что она не вернулась туда.

— Похоже, диссертация была получена в Вестоне, небольшом университете в горах.

Я вспомнил, как она говорила, что училась в университете недалеко от Балтимора, но Джулиет Монтмор не вернулась туда после пребывания на острове.

— О чем диссертация?

— В подзаголовке написано: «диссертация по саморефлексии через визуализацию и одиночное заключение — восстановление преступника». — Брэнсон поморщился. — Звучит напряженно.

— И почему ты думаешь, что это она? Похоже, она сменила имя.

— Большинство людей меняют свое имя, чтобы их не могли найти. Скрывается от семьи. Прячется от прошлого. — Он сделал паузу, снял очки и скрестил огромные руки на столе. — Я не говорю, что она сделала из-за тебя.

— Но могла бы, — добавил я, проводя рукой по волосам. — Блядь. А как насчет остальных?

— Я думаю, что диссертация об одиночном заключении на острове, в которой кто-то визуализируется, может быть нашим лучшим ключом к разгадке того, что это она. — Он ухмыльнулся, и если бы мне не нравился Брэнсон как человек, я бы стер самодовольное выражение с его сурового лица.

— Так отведи меня к ней, — сказал я, отодвигаясь на край сиденья.

— Все не так просто. Позвольте мне копнуть немного глубже, чтобы быть уверенным. Я просто хотел сообщить вам, что у меня лучший результат за последние месяцы.

Брэнсон чувствовал себя виноватым из-за последней зацепки. Девушку, подходящую под описание Джулиет, заметили возле парадного входа того рокового клуба восемь месяцев назад. Когда услышал, что она, возможно, была там, возможно, даже вернулась внутрь, я купил клуб за непомерную цену и сжег его дотла. Мне не хотелось, чтобы она была рядом с « The Front Door». Любопытная мышка или нет, но он ей не нужен. Со временем я забеспокоился, что ей нужны деньги. У нее было не так много вещей, но этот клуб больше не был для нее отдушиной. Я был.

В результате того расследования след девушки пропал.

Но не в этот раз. На этот раз у меня было ощущение, что Брэнсон что-то нащупал. Мое сердце бешено заколотилось в груди так, как не билось уже давно. Возможно, она избегала меня, но я был полон решимости найти ее. Лев на охоте настойчиво настигает постоянно убегающую мышку, пытаясь поймать свою добычу.

Попалась, Мышка.

Глава 2

Так

Обычно я не заботился о благотворительных вечерах. Хотя был на десятках за последние два года и с нетерпением ждал своего собственного благотворительного раута через несколько недель. Но этой ночью мне пришлось выполнить просьбу Эбби — поехать с ней. В прошлом она была жемчужиной в моей коллекции.

— «История красного платья» важна для женского здоровья, Так.

Мать Эбби Гудвин умерла от сердечного приступа, болезнь сердца даже не предполагалась в силу ее молодого возраста. Потеря случилась, когда Эбби была в уязвимом возрасте и нуждалась в матери. С тех пор ее отец пытался дважды попытать счастья. Ни одна из женщин не подошла Максвеллу Гудвину.

— Я знаю, Эбби, — сказал я, похлопывая ее по руке.

Она сидела рядом со мной в лимузине, ее светлые волосы были завиты в изысканные локоны, а красное платье было слишком обтягивающим и блестящим. Как по мне, ее тело казалось угловатым. Поза чересчур вульгарная. У нас не было теплых отношений, хотя она сыграла важную роль в моей жизни. Девушка держала папарацци в неведении о том, что у меня нет личной жизни. К сожалению, Эбби начала использовать преимущество, чтобы помочь себе. У меня было это странное, дурное предчувствие, как будто сегодняшний вечер был ошибкой, но я пообещал ей, и всегда пытался сдерживать свои обещания.

Я найду тебя. Самое важное обещание, данное мне, но его не сдержали. Джулиет Монтмор исчезла из моей жизни. Она не пыталась найти меня, но я поклялся, что не отпущу ее. Я все еще ждал. Известно, что она в безопасности, в безопасности и довольна мной. Другой у меня не будет. Она принадлежала мне.

Когда мы вошли в главный бальный зал, заполненный женщинами в красном и мужчинами в смокингах, оказалось, что одна женщина проигнорировала пожелание о дресс-коде. Она была видением в серебре. В этот вечер все были в масках и невозможно было определить, кто она такая, но что-то в ее походке казалось знакомым. Лиф серебряного платья облегал полную грудь, платье с тонкой оборкой гармонировало с оттенком кожи. Крупная вышивка на груди, а остальная часть ткани стекала к ее ногам. Платье тоже выглядело знакомым, но я не мог его вспомнить. Меня не беспокоило общество или то, кто и что носит, но я не мог отрицать, что мой взгляд был обращен на нее.

Коктейли, закуски и ужин — все пролетело в мгновение ока. Или бурбон помог времени пролететь незаметно. Когда начались танцы, я заметил женщину в серебряном с мужчиной в темно-синем смокинге. Он тоже будто не заметил приписку о Black Tie (прим. форма дресс-кода для мужчин).

— Кто это? — усмехнулся я, глядя поверх бокала, прежде чем сделать еще один большой глоток чистого бурбона.

— Это Миллер Джеймс, — пробормотала Эбби.

Я думаю, он разнообразил вечеринку со своей спутницей. Мужчина немного бунтарь. Он был ненамного выше женщины в его руках. Волосы были идеально уложены. Они засмеялись в унисон. Ее голова откинулась назад от этого смеха, и мое внимание привлек изгиб ее шеи. Волосы были намеренно подняты, открывая шею.

— Мятежник? А? — спросил я, ставя стакан на стол.

Брэнсон Маркс присоединился к нашей компании благодаря моему щедрому пожертвованию. Он что-то спросил у друга, и они вместе уставились на женщину в серебряном.

— Он не соответствует тому, чего хотел от него папа. — Эбби нахмурилась.

— Человек мирского бизнеса? — со смехом спросил я, зная, что это то, чего от меня хотел отец. Я свернул в другом направлении, но был уверен, что мой бизнес помогает миру.

— Он гей, — решительно сказала Эбби.

Я снова взглянул на танцующих и заметил тонкие намеки. Он мог бы быть им. Я не был тем человеком, который узнал бы того, кто играл за другую команду. Для меня это не имело значения, пока он метался, я шел только в одном направлении. Может, он играл за обе команды. Его рука собственнически обняла партнершу, и она игриво прижала руки к его груди.

Музыка представляла собой знойную смесь альтернативы и акустики. Это была необычная песня для бальных танцев, и гости не решались участвовать. Хриплый женский голос заполнил пространство, и несколько пар ушли с танцпола. Женщина в серебре осталась, как и ее несоответствующий, одетый в синий смокинг, партнер.

Такого томного голоса я не слышал уже два года или больше, и то, как женщина отошла от своего мужчины и взмахнула руками, показалось мне знакомым. Ее ноги слегка топали в такт, а бедра нервно покачивались. Бит продолжался в ровном, почти племенном ритме, и темп увеличивался.

— Извините, — сказал я, медленно поднимаясь со своего места, женщина тянула меня словно за невидимую веревку.

В ее движениях было что-то тревожное, и я, не задумываясь, ступил на танцпол. Потом постучал по плечу ее партнера, он понял намек и уступил. Я должен был счесть его дебилом за то, что он оставил свою девушку с совершенно незнакомым человеком, но что-то в моем лице должно было сказать ему, что я сломаю его, если он не двинется с места.

Девушка стояла ко мне спиной. Мое тело напряглось, когда она подняла руки над головой, а я потянулся к ее бедру. Затем подошел к ней ближе. Женщина повернула голову и посмотрела на меня через плечо. Короткий вздох сорвался с ее губ, и она развернулась в поисках своего парня.

— Всего один танец, — сказал я, и она повернулась ко мне.

Маска закрывала большую часть ее лица, и она быстро отвела глаза, прежде чем я успел заметить их цвет. Я повел ее в танце, обняв бедро в качестве ориентира, и мы вошли в ритм, который помнил давно. Ее руки снова поднялись в воздух, и мои ладони скользнули по ее бокам, очерчивая изгибы. Мою кожу покалывало от ощущения того, чего не чувствовал годами. Она протянула между нами руку, и я притянул ее к себе. Затем развернул ее от себя и притянул спиной к своей груди. Танец был слишком легким, она слишком подходила мне. Мы двигались как одно целое, прежде чем я схватил ткань ее юбки и потянул ее вверх. Рукой скользнул по бедру, погладил и опустился обратно. Не мог рискнуть поцеловать ее, но мой нос скользнул по ее шее. От нее пахло чем-то тропическим.

Мои глаза метнулись к ней, когда я поставил ее прямо, но, как будто та знала, что делать дальше, она ступила, и я снова повернул ее от себя. Девушка выгнулась спиной и ударилась о мою грудь. Охваченная моими объятиями, спиной ко мне, мы снова двигались как одно целое. Я потерся носом от ее плеча до шеи и снова вдохнул.

— Я тебя знаю? — прошептал я, дразня ее, чтобы она сказала мне, желая, чтобы она была моей Джулиет.

Музыка остановилась, но мы продолжали двигаться, медленно прокручивая песню в своей голове. Она ахнула, и я заметил, что все гости смотрели на нас, включая Эбби, Брэнсона и его девушку Марию.

Моя партнерша по танцам потянулась вперед, и я отпустил ее. Она бежала к краю танцпола, и изгиб ее ягодиц вызвал еще одно воспоминание.

— Мышка, — прошептал я, и она остановилась.

Мои плечи взлетели вверх, и я шагнул вперед, когда она сошла с паркетного пола. Женщина набрала скорость, маневрируя среди столов к выходу.

— Так?

Рука Эбби схватила меня за предплечье, и я остановился. Взгляд на ее руку стоил мне всего. Я поднял глаза и обнаружил, что потерял девушку из виду.

— Это была она, — рявкнул я Брэнсону, как будто он должен был знать.

— Что ей принадлежит? Она должна быть кем-то, если присутствует на этом вечере.

Брэнсон ухмыльнулся, как будто знал секрет.

— Она владеет некоммерческой группой.

— Купи ее, — потребовал я.

Мое сердце забилось в груди. Потребность обладать чем-либо, что принадлежало ей, внезапно поглотила меня.

— Я не думаю, что некоммерческие организации так работают, — ответил Брэнсон, делая глоток пива.

— Тогда пожертвуй ей. Сколько бы это ни стоило.

— У меня есть план, — ответил Брэнсон, и мои брови поднялись от интереса.

— Кто она для тебя? — спросила Эбби мягким голосом с оттенком ревности.

— Я…

Я не знал, кем была эта ее новая версия, но все остальное в ней было слишком знакомо.

Глава 3

Джулиет

— Этти, выйти из туалета — все равно, что пройти через джунгли. Нам нужно перевезти эти растения.

Женственный голос Миллера Джеймса доносился из коридора в задней части нашего маленького офиса, когда я стояла в передней напротив напряженного мужчины. Красивого энергичного мужчины, светлые волосы которого выглядели нарочито спутанными, яркие глаза за очками, которые ничем не умаляли их пронзительный эффект, и телосложение говорило, что он телохранитель. Позволь мне защитить тебя. Он был привлекателен во многих отношениях, за исключением того, что его расспросы заставляли меня нервничать.

— Ну-ну, а кто у нас здесь? — спросил Миллер, выйдя из коридора и остановившись в главном офисе.

Миллер, элегантно одетый в розовую рубашку, ярко-синие узкие брюки и галстук-бабочку, был из тех, кто чует красивого человека за версту, и, хотя он пытался пригласить меня больше года, он знал причины, по которым я отказывалась от свиданий.

— Брэнсон Маркс.

Мужчина представился, и Миллер шагнул вперед, чтобы пожать ему руку, только он взглянул на меня через плечо, шевеля бровью. Этот взгляд дал мне понять, о чем он думает.

Крепкое рукопожатие. Это означало для Миллера множество эвфемизмов, но мой разум отказывался об этом думать. Сердце бешено колотилось, пока я продолжала отрабатывать наше собственное представление.

— Вы Джулиет Монте, ранее Монтмор?

Это имя выбило меня из колеи, а я так упорно трудилась, чтобы взять себе новую личность.

Месяцы на острове, притворяясь тем, кем я не была, заставили меня сменить имя и принять другую личность. Я не ответила на вопрос Брэнсона, поскольку нас прервало заявление Миллера о том, что мои растения загораживают ванную комнату.

— Миллер, мистер Маркс объяснил, что работает в благотворительном подразделении «Каллиопа Индастриз». Они проводят свой ежегодный конкурс «Человек ради человечества», и мы были выбраны в качестве одного из финалистов за щедрое пожертвование нам.

Мои брови приподнялись, когда я посмотрела на Миллера, предупреждая его вести себя хорошо и не начинать флиртовать с тяжеловесом перед ним. Миллер не стыдился и намеки слетали с его губ всякий раз, когда присутствовал привлекательный мужчина, гей он или нет.

— О, — улыбнулся Миллер, ступая за мой стол. — Я не помню, чтобы заполнял заявку на это.

«Мышеловка» была нашей небольшой некоммерческой организацией. Наша цель заключалась в том, чтобы помочь женщинам из малообеспеченных слоев населения изготавливать украшения из натуральных материалов как средство заработка. Мы также предоставляли материалы для базового обучения чтению и математике. Мы были перегружены потребностями нашего интернет-магазина и нуждались в дополнительном финансировании, чтобы обеспечить нас дополнительными расходными материалами. Миллер был моим партнером и помогал с написанием гранта и ходатайством о пожертвовании.

— Вашей организации была предоставлена оплачиваемая поездка на курорт «Искупление» на острове Санта-Крус.

Миллер открыл рот. Слышимый вдох эхом разнесся по нашему офису.

— На Виргинских островах? — уточнил Миллер. Я нахмурилась.

— Это кажется немного чрезмерным для некоммерческой конкуренции. Деньги, безусловно, можно было бы использовать лучше, чем отправку людей на Карибские острова в отпуск, — сказала я.

Я решила проигнорировать местоположение курорта. Я не была на Виргинских островах почти два года. И представить себе не могла, что вернусь в это место.

Миллер пнул меня под столом, стоя рядом со мной. Я поморщилась.

— В финал приглашены три организации. Наши директора считают, что ваш упорный труд по оказанию помощи другим заслуживает вознаграждения. Поездка для тебя…

— И гостя, — вмешался Миллер.

Брэнсон переводил взгляд с Миллера на меня и обратно. Это побудило Миллера подойти ко мне ближе и положить руку мне на поясницу. Какого черта?

— Мне жаль. У меня в записях не было, что у вас есть жених. — Брэнсон посмотрел на мою левую руку. Или...

— Друг, — помог с ответом Миллер, покачивая моим плечом. — Хороший друг.

— Верно, — добавила я. — Миллер и я работаем вместе, — кивнула, подчеркивая. Миллер был мне во многом равным, но концепция «Мышеловки» была моей. Он присоединился к нам после всей драмы с Лилиан Варга, моим бывшим наставником.

— Что ж, я сообщу организаторам, что нужен дополнительный билет на самолет, курортный номер и браслет, включающий в себя отдельный номер, — предложил Брэнсон.

— О, мы с Этти можем жить в одной комнате. Мы не против. — Миллер прижал меня к себе, я повернулась и посмотрела на него. Потому что не понимала, во что он играл.

— Посмотрю, что я могу сделать, — сказал Брэнсон, разочарованно понизив голос. — Итак, Этти. Это прозвище?

— Да, — слишком легко ответил Миллер. — Разве это не мило, как и она сама?

Брэнсон перевел взгляд с меня на Миллера. Его голова вопросительно наклонилась. Миллер называл меня Этти, и я часто представлялась так, чтобы сохранить анонимность. Оно пришло после пьяной ночи, когда он притворился Ромео и чрезмерно подчеркивал окончание моего имени Джули-этти. Однако между мной и Миллером не было никаких романтических отношений. Он был безопасен для меня, что изначально было главной причиной, по которой мы стали друзьями.

— Это сокращение от Джулиет, — сказал Миллер, и я съежилась. Было что-то в человеке передо мной, что заставило меня колебаться. Мне не хотелось, чтобы он знал мое настоящее имя.

— Джулиет Монтмор? — снова спросил он, приподняв бровь, и я сказала:

— Нет.

А Миллер сказал:

— Да.

Настала моя очередь толкнуть Миллера под столом, и он отпустил меня, перешагнув к своему столу рядом с моим.

— Мне жаль. Для наших записей нам потребуется подтверждение вашего официального имени.

Я вздохнула.

— Хорошо. Меня зовут Джулиет Монтмор. Мое имя в докторантуре — Джулиет Монте, но на самом деле я не использую эту степень. Этти — мое прозвище. Это глупо и неуместно. — Я посмотрела на Миллера.

— Потрясающе, — сказал Брэнсон слишком восторженно.

— Я передам все подробности нашему организатору. — Он полез в сумку и протянул мне конверт. Внутри был билет на самолет и забронированный номер.

— По прибытии вы получите браслет с указанием маршрута и активацией. Разумеется, требуется надлежащая идентификация.

— Конечно, — сказала я, фальшиво улыбаясь.

Поздравив нас, Брэнсон извинился и вышел из небольшого бутик-офиса с дырой в стене.

— К чему все это было? — рявкнула я, поворачиваясь к Миллеру, как только дверь закрылась.

— Этот человек хотел съесть тебя живьем. У меня мурашки поползли по коже, когда я смотрел, как он истекает слюной, глядя на тебя. Захотелось устроить небольшое соревнование, он хотел тебя поглотить.

— Он этого не делал, — пискнула я. — Кроме того, что заставляет тебя думать, что ты можешь соперничать с ним? — Я дразняще улыбнулась, и Миллер коснулся своей груди, как будто был оскорблен.

— Ох, — усмехнулся он. — Ее юмор возвращается. — Его внимание вернулось к ноутбуку.

— Не думаю, что мы должны принимать это, — сказала я, подходя к столу Миллера. Он посмотрел на меня, услышав беспокойство в моем голосе, его глаза широко раскрылись.

— Ты с ума сошла? Ты заслуживаешь перерыва после всего, через что тебе пришлось пройти. Кроме того, пожертвование составляет миллион долларов.

Я отшатнулась, услышав сумму. Мы могли бы использовать каждую копейку этих денег.

— Что-то в этом не так. Кто проводит это мероприятие?

— «Каллиопа Индастриз».

Стук по клавиатуре Миллера сигнализировал о том, что он немедленно начал поиск в Интернете.

— Это относительно новая корпорация. В первый же год попала в 500 лучших по мнению Форбс. В прошлом году владелец попал в «One-to-watch» (прим. пер.: по своей сути чарт популярности).

Миллер сдвинул свой ноутбук, чтобы я могла видеть изображение человека, стоящего за этой щедростью. В темном деловом костюме с точеным лицом и наручных часах с серебряной окантовкой на экране красовалось изображение сильного человека. Его зеленые глаза были напряжены. Челюсть сжата. Взгляд словно направлен на меня. Он был неузнаваем, но все же во всем был таким же.

— Нет, — прошептала я. Вокруг его запястья около часов вилась зеленая полоса из листьев.

— Он восхитительный.

Я не могла говорить.

— Хотя какое длинное имя. Терренс Джексон Корбин IV. Говорят, что его прозвище Так. Он выглядит как мудак, но Иисус, это имя заставляет его звучать очень важно.

Я тяжело сглотнула при этой мысли. Он был важен. Однажды. Для меня.

Глава 4

Джулиет

В тот момент, когда я все-таки смогла уйти от Миллера, мой разум воспроизвел ночь благотворительного бала, который он умолял меня посетить вместе с ним.

Этого не могло быть, не так ли? Я вспомнила.

Но каким-то образом я знала ответ в тот момент, когда незнакомец коснулся меня. Его рука слишком удобно лежала на моем бедре. То, как он меня передвигал, намекало на то, что мое тело, казалось, узнало что-то знакомое. Нет, хотело узнать. Он меня удивил, в этом не было сомнений. Строгий смокинг, солидный рост, идеально уложенные темные волосы. Я слишком рьяно избегала его взгляда, опасаясь, что он может узнать меня, не доверяя себе, если это был тот, с кем я хотела быть. Что-то заставило меня немедленно уступить его лидерству. Через несколько секунд я словно оказалась босиком на пляже, звезды над моей головой, а он был за моей спиной.

Так. Мое воображение вернуло меня к острову, когда танцующий незнакомец повернул меня от себя, а затем прижал к своей груди. Когда он коснулся меня, мое сердце бешено заколотилось под кожей, а темный потолок бального зала превратился в звездное небо. Тепло, возникшее между нами, было тропическим бризом, и когда его нос скользнул по моей шее, я почти попросила его поцеловать меня.

Он был уверен в своих действиях, и я возвратилась двумя годами ранее в моей жизни. Мужчина. Остров. Прекрасная ночь. Он прикоснулся ко мне той ночью. Три оргазма за один вечер. Это было больше удовольствия, чем я когда-либо получала до той ночи, когда он занялся со мной любовью. Он был нежным, как и обещал. Позаботился обо мне. Я часто сомневалась, позаботится ли он обо мне, но той ночью у меня не было никаких сомнений. В ночь урагана.

Что я наделала? Я пришла в себя, когда поняла, что музыка остановилась. Заметила, что люди смотрят на меня, особенно блондинка в платье, которое соперничало с платьями Джессики Рэббит. Несмотря на маску, было видно, что ее глаза прищурены, когда она смотрела на меня. Маскарад был метафорой болезни сердца — убийцы женщин в маске — но я видела ее глаза сквозь вырезы. Она возненавидела меня без причины. Затем я вспомнила, как мы, должно быть, выглядели. Его нос на моей шее. Мое тело прижалось к нему. Я потянулась вперед, и он отпустил меня. Затем мне показалось, что я слышу его голос.

«Мышка», — шепот из моей памяти. Звук остановил меня, и я поняла, что мой разум играет со мной. Это не мог быть он. Я была такой дурой. Мое сердце бешено колотилось, когда я увеличивала темп, пробираясь мимо столов к выходу. Я даже не стала искать Миллера. Как Золушка, я убежала с бала.

***

Я испробовала все, что могла придумать, чтобы отказаться от благотворительной поездки. Мне не хотелось ехать. Однозначно, безусловно, не хотелось быть и рядом с островом в Карибском заливе.

— Напомни мне еще раз, почему мы направляемся на тропический остров в преддверии сезона ураганов?

Я не могла показать свою панику, но в последний раз, когда была возле Виргинских островов, там бушевал ураган.

— Шампанское? — ласково спросила бортпроводник, отвлекая Миллера от моего вопроса.

Миллер подтолкнул меня, отвечая:

— Не откажусь.

— Я ненавижу тебя, — прошептала я, когда он посмотрел на обслуживающий персонал.

— Ты говорила мне это около пятидесяти раз за последний месяц. Но я люблю тебя, и это для твоего же блага и блага нашей организации. Так что заткнись и выпей шампанского.

Он был прав. Во всех смыслах. Если бы мы получили пожертвование, это помогло бы нашему бизнесу, но увидеть Терренса Джексона Корбина IV было последним, что я хотела сделать. То, как он был мне известен, тот никогда бы не понял, даже если бы ему было до этого дело. Два года — большой срок, но эти шестьдесят девять дней казались еще дольше. Я откинулась в кресле первого класса. На самом деле, шестьдесят девять дней — это мало.

Мое сердце сжалось, как это часто случалось, когда я думала о Таке. Когда я впервые встретила его, он был для меня никем. Был частью моей погибели. Но, в конце концов, он стал для меня всем. А потом нас разорвали на части. Я верила, что он будет в безопасности. Верила, что он был спасен, как и я, и позже узнала, что его спасли. Но вся эта правда пришла ко мне после того, как Лилиан получила того, чего хотела.

Я совершила преступление, и Лилиан Варга хотела изучить новый процесс возмездия, называемый восстановительным правосудием. Основываясь на культуре коренных американцев, которая считала исцеление циклическим переживанием, меня отправили на отдаленный остров, чтобы осмыслить свое неверное решение. Идея заключалась в том, чтобы отразить то, что я сделала, в надежде, что я смирюсь с этим и найду способы исправить несправедливость. Я тоже была первой жертвой, поэтому Лилиан немного изменила ситуацию. Она хотела изучить человека, которого заставят взаимодействовать с ее обидчиком. Я была ее лабораторной крысой. Мышкой.

Хотя я ненавидела ее за то, что она меня использовала, я не понимала, какую позицию занимает Так в этом процессе. Он вызвался добровольцем? Сыграл роль? Использовал меня снова? Было ли это всего лишь уловкой, чтобы получить от меня то, что он изначально хотел? Что мужчина извлек из того опыта? Что касалось меня, я влюбилась в одного из своих агрессоров. Это было печальное положение дел, которое не помогло моему эмоциональному выздоровлению, когда я вернулась на материк.

— Ужин будет подан в ближайшее время.

Стюард прошел за мою спину, и Миллер посмотрел ему вслед. Он не очень тонко хмыкнул в знак признательности. Я щелкнула пальцами.

— Сфокусируйся, — потребовала я. — Какой план?

— Мы планируем притвориться женатыми.

— Никто не купится на это, — ответила я, указывая большим пальцем на стюарда за моим плечом.

— Как насчет помолвки?

— Слишком банально, — сказала я, откинувшись на спинку сиденья.

— Как насчет правды? — предложил Миллер, приподняв бровь.

— Я не могу просто подойти к нему и сказать: мне жаль, что я не вернулась за тобой. Надеюсь, с тобой все в порядке.

— У него явно все в порядке, — фыркнул Миллер, и я вспомнила статью, которую прочитала.

Вскоре после возвращения с острова он основал новую компанию. Что-то в области экологических исследований и распределения чистой воды. За первый год своего существования его бизнес превратился из небольшого предприятия в крупное, и Така, за его безжалостный корпоративный склад ума, назвали лучшим предпринимателем. Он разбирался в международной политике и, казалось, овладел искусством ее обходить. Его также назвали холостяком года, сохраняя в тайне светловолосую женщину, которую часто можно увидеть рядом с ним, называя ее только другом семьи.

Моя голова откинулась назад и ударилась о подголовник.

— Я дура, — сказала я себе в миллионный раз за столько дней. Такой человек, как он, никогда не заинтересуется такой девушкой, как я, за пределами острова. Я действительно однажды сказала ему это.

Это потому, что я единственная девушка на острове. Я его привлекла, потому что была единственной женщиной в поле зрения.

«Слишком темно без тебя. И когда уходишь, ты слишком далеко». Слова роились у меня в голове. Он мог быть таким милым, даже очаровательным, я скучала по нему. Нахмурив брови, закрыла глаза, желая заглушить мысли о нем. Его рот на моем. Руки на мне. Он глубоко внутри меня. Мои глаза открылись, желая, чтобы воспоминания улетучились. Это не должно было случиться так, как это произошло. Этого больше не должно повториться. Он двигался вперед во всех отношениях.

Это говорило мне, что все давалось ему легко, и длинная статья о его недавней истории снова доказывала, что это так. Он вернулся в свой мир, как ни в чем не бывало. Утверждал, что взял творческий отпуск, чтобы узнать, чего хочет от своей жизни. Сказал журналисту, что путешествовал. Что стал единым целым с природой, поддразнил он, и это вдохновило его на то, чтобы подумать о новом образе действий в своей отрасли. Но не было никаких упоминаний о том, что заставило его уйти в творческий отпуск, как он это назвал. Ему все сошло с рук.

Во многих отношениях я гордилась тем, чего он добился. Идея о том, чтобы строить, а не разрушать, была улучшением, но я понятия не имела, подразумевает ли строительство сначала разрушение. С другой стороны, я снова его презирала. Когда вернулась в свой крошечный уголок мира, я обнаружила коррумпированный план Лилиан, и мой мир снова распался на части. У меня не было ничего, кроме того, что я привезла с острова: несколько вещей, несколько полевых заметок, разбитое сердце и книга. Ценное владение. Рассеянно я потянулась к своей сумке под сиденьем передо мной и нащупала внешний карман. Контур прямоугольного предмета доказывал, что он в безопасности. Я откинулась назад с мгновенным облегчением.

У меня были следующие девять часов и двадцать четыре минуты, чтобы беспокоиться обо всем остальном.

Глава 5

Так

— Где она? — рявкнул я, расхаживая по всему офису на третьем этаже своего курорта, еще раз проводя рукой по волосам.

Я пил уже второй стакан бурбона. Прошел месяц с тех пор, как Брэнсон подтвердил, что это она, и представил свой план. Я все еще не понимал, почему не мог просто пойти к ней домой и увезти ее с собой.

— Она едет с кем-то. Другом.

Я понял эвфемизм для друга. Я сам использовал его с Эбби в течение года. От мысли о Джулиет с другим мужчиной меня тошнило. В тот момент, когда Брэнсон сказал мне это, мне захотелось что-нибудь разбить. Нет, кто-нибудь ударить. Она не могла двигаться дальше.

— А ты думаешь, он просто друг? — спросил я в сотый раз, но ненавидел это слово каждый раз, когда использовал его по отношению к нему — кем бы он ни был.

— Я уверен, — приподнял бровь Брэнсон. — Она сказала, что он — ее деловой партнер, и он указан в налоговых формах, которые они заполняли для создания некоммерческой организации. Они показались мне приятными, когда я их встретил, но немного странными для пары. Воссоединение с ней таким образом — лучшее решение. Вы можете почувствовать ситуацию и решить, как вы хотите действовать.

— Как я хочу действовать? — снова огрызнулся. — Хочу, чтобы она лежала в моей постели, вот как я хочу. Хочу, чтобы она была со мной там, где ей место. Я не знаю, где она была и через что ей пришлось пройти. — Я сделал паузу и добавил: — Она мне нужна.

Это максимум, в котором я признался за долгое время, так как мои эмоции накалились. Ожидание увидеть ее снова напомнило мне об острове. Каждый раз, когда она уходила от меня, пока мы были на острове, потеря ощущалась все сильнее и сильнее. А когда мы пришли к общему мнению и стали проводить больше времени вместе, чем врозь, я получил уровень комфорта, которого никогда раньше не испытывал. Я нашел любовь и не осознавал ее всепоглощающей способности, пока она не ушла. Даже после этого Колтон настаивал на том, что она была плодом моего воображения. Сначала я поверил ему. Она не казалась настоящей. Это казалось невозможным. Но со временем я понял, что это было взаправду. Она была для меня настоящей. Очень реальной.

«Я найду тебя», — это были ее прощальные слова.

«Где ты была?», — подумал я, окликнув ее.

Поскольку она, казалось, исчезла, я бросился в свой новый бизнес с головой, как только вернулся на материк. Я пропустил второй ураган, и понятия не имел, жила ли она также. Тогда мне было все равно.

— Она меня бросила, — возразил я. Она, должно быть, имела в виду не все, что говорила.

Я люблю тебя. Ты меня приручил. Я — часть тебя, а ты — часть меня.

Вспыхнуло воспоминание о том, как она лежала рядом со мной в доме на дереве. Ее голос, когда она читала свою часть «Маленького принца». В конце концов, она была лисицей, хитрой и изобретательной, ведь она убежала от меня. Настоящая лисица.

Я вздохнул, глядя в окно представительского номера. Курортные отели на острове были не выше трех-четырех этажей. Здесь был лучший вид на океан, и я специально разместил здесь свой офис. Вода бирюзового цвета успокаивала мое бешеное сердце. Это был мой второй дом. Это было так близко, как я мог добраться до острова.

«Верни ее ко мне», — подумал я, крича через море, шепча изолированному острову где-то на горизонте.

Принеси мою Мышку домой.

Глава 6

Остров слышит твой зов

У Терренса Джексона Корбина IV была легкая жизнь. Он вернулся на материк и забыл все, что узнал на острове. Отдавая приказы, он начал с нуля, получив большую поддержку со стороны отца. Террор Корбин, Терренс Джексон Корбин III, умел добиваться поставленных целей. Несмотря на его первоначальный указ о том, что его сын должен выучить урок — и план, казалось, сработал. Его сын действительно выучил урок и вернулся другим человеком во многих отношениях. Более решительный. Более безжалостный. Более сфокусированный. Террор с радостью поддержал новое предприятие сына.

Однако его отец не заметил, что Так, — поскольку тот принял новое имя навсегда, — стал более чем другим. Он изменился в душе. И понял ценность вопроса. Женщина дала ему прощение. И он заслужил любовь взамен. Возмездие любви — полученное в качестве платы за исцеление и прощение. К сожалению, Taк больше не спрашивал. Стал самим собой, хотя знал, что хорошо, а что плохо. Он хотел еще одной попытки, но по другой причине. Он хотел помочь другим, хотя уже не мог вспомнить, что заставило его действовать таким образом.

Но той ночью, когда он лежал в постели, Так вспомнил о ней. Придумал ли он ее? Он задумался. Была ли она сновидением? Он отказывался верить, что она плод его воображения. Когда закрыл глаза, почувствовал, что Джулиет рядом с ним, ее щека прижата к его руке, ее теплая спина против него. Чувствовал вкус ее губ, вспоминая, как она кусала и посасывала его, ее язык задерживался на его. Парень чувствовал, как она накрыла его.

Как и в течение многих ночей, его ладонь усилила трение, растирая твердую, как камень, длину у основания пресса. Капля липкой влаги сочилась из его головки, и он смазал себя ею. Он мысленно проскользнул в нее. Ее тело выгибалось над ним, втягивая его в себя. Он почувствовал знакомое покалывание, распространившееся по его бедрам и пояснице. Бедра дернулись, пока Так работал над собой, воображая, что она готова быть заполнена им. Со вздохом она шепнула ему на ухо.

«Я люблю тебя», — сказала девушка, и он отпустил образ, откинувшись на кровать с болью и облегчением.

— Где ты? — крикнул он, когда воспоминания о ней растворились в темноте спальни вокруг него. Его больше не было в отапливаемой палатке. Волны не грохотали за пределами его жилища. Она не просыпалась рядом с ним.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он. Новый вид дикости, в которой он растворялся, паниковал и чувствовал ее потерю.

***

У Джулиет Монтмор ничего не было, но, в то же время, у нее было все. Она вернулась на материк к предательству, столь глубокому, столь пронзительному, что оно казалось хуже любых обстоятельств, кроме одного. Она взяла свои записи и свое сердце, и исчезла, вырвавшись из сети в горы. Здесь она встретила своего первого друга, и вместе они разработали план, как делать добро другим. Джулиет была довольна, но не удовлетворена.

Она никогда не понимала концепцию пропажи части души у человека. Хотя была одна большую часть своей жизни, что решила, единственное, что необходимо, — это она сама. Покалеченная и обозленная, женщина использовала образы своей жизни, негативные образы своей жизни, негативные переживания. Она обнаружила, что его острые углы и неровные края совпадают с ее, по крайней мере, та так думала.

Умом она признавала правду. Это был эксперимент. Но в своем сердце чувствовала сомнение.

И теперь когда она закрыла глаза, то почувствовала твердую деревянную крышу над головой. Ветерок, шелестящий листьями, и его теплое дыхание на шее. Почувствовала стук своего сердца и жар его руки на груди. Она двигала его рукой, удерживая над ним власть, чтобы доставить себе удовольствие. Притворившись, что это его пальцы скользили по выпуклости ее грудей, обхватив одну и обнажив сосок другой, она застонала в своей постели. Потом перевернулась на спину и позволила коленям раскрыться, вспоминая, как он впервые вошел в нее. Ловкий и быстрый, мужчина проскользнул в самую сердцевину, и она никогда не чувствовала себя более цельной. Две части головоломки соединились в одну.

Ее пальцы играли его роль, поглаживая и разминая, и она слышала его голос в своей голове.

«Впусти меня», — попросил он, и она сделала это. Тело, разум и сердце, он наполнял ее, пока не ушел.

— Я люблю тебя, — прошептала она в темной ночи, когда его пальцы накрыли ее, и она выкрикивала его имя.

Джулиет вспомнила, как смотрела на него, когда уходила, запомнила цвет его глаз, четкую линию его подбородка и изгиб его улыбки. Как же она тосковала по его губам, но он исчез в темноте, поглощенный густой листвой в ее сознании, и, оставив ее блуждать, опустошенной, скучающей по нему.

Глава 7

Джулиет

Я упала на кровать, отскакивая от твердого матраса. Мои глаза мгновенно закрылись, когда меня окутало мягкое удобство толстого пухового одеяла и легкий островной ветерок, дующий через балконную дверь. Кровать представляла собой большое творение с толстыми слоями прозрачной сетки, служившими балдахином над головой и привязанными к четырем столбам.

— Один час. Потом время в бассейне, — рявкнул Миллер, хлопнув меня по заднице и направляясь в соседнюю комнату. Мы вылетели самым ранним рейсом — в шесть часов утра — и через одиннадцать часов, наконец, прибыли на место. Я перекатилась на бок и уставилась в окно на все еще яркое вечернее солнце. Горный пейзаж заполонил мою память. Закрыв глаза, я глубоко вдохнула, и богатство тропического цветочного аромата переполнило мои обонятельные рецепторы. И резко распахнула глаза. Во рту появился вкус свежих фруктов. Все чувства напомнили мне еще один остров.

А все остальное напоминало мне о нем.

Мои колени прижались к груди, и я потерла левую часть груди, отозвавшуюся знакомой болью. Я не думала, что у меня хватит сил его увидеть.

Через час я это сделаю.

В своем новом желтом бикини я сидела на шезлонге рядом с Миллером и потягивала свой второй ромовый пунш. Бассейн был заполнен задержавшимися детьми и немногочисленными взрослыми. Миллер и я хихикали из-занеподходящей формы купальной одежды на отдыхающих определенного типа телосложения. Миллеру было все равно, какой у вас размер, и я всегда была одним из тех, кто пропагандировал, что женщины должны следить за своим телом, но мы оба согласились в том, что одежда должна подчеркивать формы. Женщина постарше в купальнике и трусиках с красным шнурком нам не показалась привлекательной.

Я услышала всплеск в бассейне, всплеск опытного ныряльщика, рассекающего поверхность воды. Эхо трамплина все еще звучало в воздухе. И почувствовала, как каждая женщина вокруг меня медленно затаила дыхание. Даже Миллер оживился и удивленно огляделся. И тогда я его увидела.

Он вырвался на поверхность в нескольких метрах от того места, где нырнул, и поднялся из воды, как бог океана. Но оставался по пояс в воде, и ручейки, стекающие по его телу, производили впечатление водопада, струящегося по камню. Женщина слева от меня уронила свой стакан. Женщина справа ахнула. Я не отрывала от него глаз. Длинные мускулистые руки поднялись из бассейна, и слишком знакомо прошлись по голове. Мужчина откинул назад волосы, другой рукой зачесал их. Тогда я заметил татуировку на его боку. Под его рукой слева от сердца были выгравированы две строчки сценария, которые невозможно было прочитать на таком расстоянии.

Он начал медленно идти в том же направлении, где я сидела, и мое сердце забилось прямо в горле. На мне была шляпа, защищающая от солнца, и я потянулась вверх, чтобы опустить поля, а затем спустилась ниже на сиденье. И не сводила с него глаз, но не хотела, чтобы он меня видел. Я склонила голову влево, но мои глаза не могли оторваться от мужского явления. Он прижался к краю бассейна и вытянул длинные руки, чтобы приподнять свое тело, явив плавки черного цвета в европейском стиле. По его бедрам текли струйки воды, и я сглотнула. Несмотря на два стакана рома и бутылку воды, мне хотелось пить, очень хотелось пить. Пришлось сжать колени вместе, а пульс моего сердца был таким сильным, что я беспокоилась, как бы окружающие не услышали этот грохот.

Он остановился у края бассейна, поправляя резинку своих плавок на бедрах, прежде чем потянуть за низ, и тут подошла женщина с полотенцем. Высокая, худая блондинка, я сразу ее узнала. Друг семьи. Та, с вечеринки, с сердитыми глазами. Она хихикнула, хлопая его по груди. Он схватил ее за запястье, потянул вперед и прижал ее руку к своей коже.

— Я не могу смотреть, — всхлипнула я, еще больше повернув голову и потянув за полы шляпки, чтобы прикрыть глаза.

— Этти, — вздохнул Миллер рядом со мной, но я отказывалась смотреть. И просто не вынесу, если он ее поцелует. Каждый его шаг был так похож на то, как это было со мной. Если он прикоснется к ее челюсти так же, как к моей, и притянет ее к себе для поцелуя, это станет для меня концом.

— Этти, ты его видела? — Миллер выдохнул, говоря приглушенным голосом.

— Видела. — Я отвернулась, а Миллер повернул голову ко мне.

— Что не так? — Миллер сел прямо и перекинул ноги через шезлонг.

— Я собираюсь вернуться в комнату. Я устала.

Миллер оглянулся в направлении Така и женщины, а затем снова повернулся ко мне.

— Это он. Это Так Корбин, не так ли? — Миллер подтвердил то, что я уже знала.

Это был он, и он меня не заметил.

Глава 8

Так

— Эбби, я же говорил тебе, что я не буду здесь играть в это, — отрезал я, схватив ее за запястье и притягивая к себе. Я был зол. Джулиет была здесь, но не приходила ко мне. Она зарегистрировалась, и мне сказали, что девушка спустилась к бассейну, но я ее не видел. Три бурбона, и моя голова уже кружилась. Я решил, что мне нужно окунуться, чтобы остыть. Эбби последовала за мной. Так же, как она последовала за мной на Санта-Крус.

Гудвины были друзьями нашей семьи всю жизнь. Их семья, таких же голубых кровей как Корбины, поселилась в Вирджинии много веков назад. Эбби нравилось думать, что мы созданы друг для друга, обручены еще с колыбели и все такое пошлое дерьмо. Я знал лучше. Хотя в детстве мы были друзьями по играм, в которые нас заставляли забавляться вместе наши родители, и были из одного и того же социального круга, мы с Эбби не были похожи. Она была светской львицей. Ей нужны были большое кольцо, шикарная свадьба и счет на безделье. В моем представлении с этим она никуда не годилась. О том, чтобы трахнуть ее не могло быть и речи. Но это не помешало ей стать моей спутницей, когда мои инвесторы настояли, чтобы я предоставил ее им для развлеченья их жен. Это также послало ей неверное сообщение.

— Друзья, — напоминал я ей почти каждый раз, когда обращался к ее услугам, чтобы сопровождать меня.

— Друзья, — соглашалась она, но ее глаза говорили мне обратное. Это одна из причин, по которой я не пригласил ее в эту поездку. И это одна из причин, по которой она последовала за мной.

— Возможно, тебе понадобится друг, — сказала она, когда приехала без предупреждения и поселилась в комнате рядом со мной. Эбби пробыла здесь почти неделю и дважды пыталась убедить меня уложить ее в постель — без всяких условий. Как будто она почувствовала, что единственный человек, которого я хотел связать с собой, будет на курорте. Только этот человек меня избегал.

Ногти Эбби впились в мою кожу, и она подошла ко мне ближе.

— Черт побери, Эбби. Не играй так.

— Кто она? — спросила Эбби, пока я поглядывал за край террасы у бассейна, опасаясь, что Джулиет действительно может стать свидетелем флирта Эбби.

— Кто? — Я снова обратил внимание на ее карие глаза.

— Девушка, которую ты ищешь. Кто она? Кого ты хочешь? Я могу быть ей для тебя.

— О, Эбби.

«Ты никогда не сможешь быть моей Мышкой», — подумал я.

— Это не так, — произнес я, отпуская ее запястье и беря предложенное полотенце.

— Я могу!

Я отвернулся, вытирая полотенцем грудь и руки.

— Когда ты закончишь, им придется вымыть террасу у бассейна, — поддразнила она.

— Зачем? — усмехнулся я.

— Потому что каждая женщина просто сошла с ума и исходила слюной, наблюдая, как ты вылезаешь из бассейна, а затем растираешь свое тело этим полотенцем.

— Не будь грубой, Эбби, — уколол ее я, когда та скользнула глазами по моему телу. Ее комментарий был именно в точку, но он был направлен на меня, и зная, что Джулиет могла быть одной из присутствующих женщин, это заставило меня встревожиться. Я снова осмотрел террасу у бассейна, заметив, что кто-то открыл железные ворота безопасности и вышел из зоны. На ней была большая шляпа от солнца с полями, несмотря на вечерний час, и консервативное желтое бикини с миниатюрными завязочками на талии. Я узнал бы эту походку где угодно, поскольку следовал за ней по тропам в джунглях и крутым подъемам, представляя это тело под собой.

— Черт, — пробормотал я, оборачивая полотенце вокруг талии и проходя мимо Эбби. Затем быстро обошел беспорядочные шезлонги, направившись к воротам бассейна.

— Мышка! — позвал я, когда меня постучали по плечу.

— Вообще-то, «Мышеловка».

Позади меня стоял мужчина с чрезмерно уложенными волосами, глубоко посаженными глазами и улыбкой на пухлых губах. Он был на голову ниже меня, и его протянутая рука намекнула, что он что-то сказал мне.

— Извини, я не…

— Миллер Джеймс. Из «Мышеловки», одной из некоммерческих организаций, выбранных для вашего конкурса «Человечество».

Он остановился, глядя в сторону Джулиет.

— И позвольте мне добавить, да, действительно. — Его взгляд вернулся ко мне, путешествуя по моему телу, а затем парень снова заговорил.

— Да, это так.

— Простите? — спросил я, все еще не представляясь.

— Миллер, — повторил он. — Я ее партнер, — и кивнул головой в сторону исчезнувшей Джулиет.

***

— Что за хрень?

Рявкнул я на следующий вечер, расхаживая по офису. Ужин был через час. Она пробыла здесь целый день, но я больше с ней не сталкивался. Это ощущение было слишком знакомо по тем временам, когда она пропадала на острове. В эти моменты, я считал, что она мне приснилась. Считал, что выдумал ее по своим гнусным причинам. Однако девушка всегда возвращалась ко мне, пока однажды не пообещала, что найдет меня, но не нашла.

Брэнсон сел на диван, вытянув руку вдоль спинки.

— Слушай, тебе нужно успокоиться. Она здесь. Ты знаешь, что это она.

— Тогда почему у меня столько сомнений? Джулиет не пришла ко мне, и теперь я беспокоюсь, что совершил еще одну ошибку.

Может, она действительно не хотела меня больше когда-либо видеть. Может быть, девушка на острове была плодом моего воображения, девушкой моей мечты. Нет, черт возьми. Это была она, я был уверен; девушка оставалась прежней, где бы мы ни были, и ее партнер, — как он представился, — казалось, знал, кем я был для нее.

— Тебе нужно остепениться. И бросить пить. Ты не получишь ответов, если проморгаешь шанс. — Я допил оставшуюся часть горящей жидкости в хрустальном стакане и поставил его на буфет, чуть не разбив. Потом тяжело опустился на стул напротив него.

— Почему она это делает? — Я взъерошил волосы руками, слишком душно. Мое сердце забилось быстрее. Мне просто хотелось обнять ее.

— Ты когда-нибудь читал ее диссертацию? — спросил Брэнсон.

— Нет. Я был там, — гаркнул я, но затем прищурил глаза. — В смысле?

— Я думаю, у тебя были бы некоторые ответы, если бы ты прочел.

Брэнсон наклонился вперед, уперев локти в бедра. Я откинулся в кожаном кресле, внимательно слушая.

— Поясни, — потребовал я, предполагая, что Брэнсон прочитал ее исследование.

— Это был социальный эксперимент. Возьмите осужденного преступника, поместите его на остров. Через саморефлексию и визуализацию осужденный находит исцеление, прощение и восстановление.

— Это звучит немного по-хипстерски, но я полагаю, это не так уж и далеко от правды.

— В своем отчете она представила тебя.

— Чего? — рыкнул я, снова наклоняясь вперед.

— В отчете утверждается, что она видела мужчину на острове, но, в конце концов, списывает это и решает, что это был ненастоящий опыт. Что он был частью ее воображения. Процесс был поиском видения. Другое исследование, проведенное Лилиан Варга, опровергает результаты Джулиет. Короче говоря, в нем говорится, что Джулиет также была частью социального эксперимента, в котором двух осужденных поместили на один остров в целях возмездия. Намерение состояло в том, чтобы изучить, как они станут жить вместе, когда жертва столкнется с нападавшим, когда упомянутый преступник в равной степени почувствует вину за то, что он сделал.

— Иисус Христос, — выдавил сквозь зубы я, снова садясь на свое место.

Снова провел по волосам, осознавая, что они встали дыбом. Лилиан была ее научным советником и наставником в восстановительной программе. Разве Джулиет не поняла свою роль в эксперименте? Или она играла со мной? Знала ли Джулиет, что я буду там? В нем говорилось об ее осведомленности, что я был там, пешкой в их исследованиях?

— Этого нет у Джулиет. В ее отчете говорится, что она визуализировала мужчину — хотя она не называет конкретно тебя, — позволяя себе взять под контроль свою жизнь в ответ на то, что вы сделали. Она утверждает, что нашла восстановление, манипулируя вашими взаимодействиями.

— Манипулирование…

Брэнсон поднял руку, останавливая меня.

— Лилиан опровергает утверждение Джулиет, говоря, что вас обоих намеренно поместили на остров вместе, и что Джулиет пережила вас таким образом, который противоречит ее собственному сообщению.

— Имея в виду..?

— То, что, по словам Джулиет, она визуализировала, на самом деле произошло лично.

— Манипулирует мной. Лично, — повторил я.

Брэнсон взглянул на меня прищуренными глазами.

— Позволь спросить у тебя кое-что. Ты говоришь, что то, что вы пережили друг с другом, было очень сильным…

— Это было. Это было реально. Это было… — Брэнсон остановил меня взглядом.

— Позволь мне перефразировать. Вы Так Корбин. Ты, правда, думаешь, что эта девушка могла бы сыграть с тобой? Та самая девушка, которой ты воспользовался первым.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, намереваясь опровергнуть его. Но глаза Брэнсона были прищурены, предупреждая меня не спорить по этому поводу.

— Как ты думаешь, она могла бы вернуться и воспользоваться тобой?

Я бы хотел, чтобы кто-нибудь обо мне позаботился. Обо мне. Я вспомнил ее шепот. Она не казалась бессердечной. Мне не хотелось верить, что она может, но слишком много раз за последние два года я не знал, чему верить.

***

Когда она вошла в личную столовую, у меня перехватило дыхание. Воздух вокруг нее был другим. Уверенная в себе. Сияющая. Белое платье с застежкой через шею, которое было на ней, подчеркивало грудь, сужаясь в талии и мягко ниспадая на бедра. Длинные распущенные волосы казались чуть светлее по сравнению с темно-коричневым цветом пару лет назад, но изгиб ее шеи привлекал меня. Я не так часто ее целовал. Вид ее кожи напомнил мне, как она пахнет. Тропики. В моем понимании она изменила определение страсти (прим. пер.: автор пишет о маракуйе, если переводить слово «маракуйя» дословно, то переводится оно как «фрукт страсти»), потому что она меня искушала, и я хотел еще вкусить.

Она не смотрела на меня, но я наблюдал за ней. Стоял на своем, ожидая, что та сама подойдет ко мне. Она вежливо улыбнулась, приветствуя каждого человека в комнате. Заколебалась, сдержанно пожимая руку Гроверу и Митци Хаффингтон, пожилой паре из «Cap It Off», одетой в островные наряды. Их организация сосредоточилась на вязании, навыке, которому легко научить женщин из неблагополучных районов, продаже их товаров для учебных материалов и обучении женщин половому воспитанию. «Мышеловка» Джулиет была тесно связана с их группой, и я надеялся, что, пригласив их, у нее будет возможность обсудить стратегии и женские социальные реформы в рамках репрессированных культур.

Следующими были Том Кросс и Майк Альбертс из «Rainbow Fair», оба с татуировками и грубоватые на вид. Их организация работала над продолжением просвещения по вопросам ВИЧ, поиском экспериментальных препаратов и их распространением. Мне понравилась их группа, но я не хотел спонсировать их. Том и Майк были умными бизнесменами, а также хорошо разбирались в географических вопросах, и я надеялся, что они смогут помочь Джулиет найти дополнительные ресурсы и получить политическое понимание сегрегированных групп. Когда она подошла к темноволосому мужчине у окна, похожему на индейца, мне пришлось сделать шаг вперед.

Она повернулась в мою сторону, склонив голову через плечо. Я целовал эту обнаженную лопатку в последний раз, когда взял ее, склонившись над большим стволом дерева под солнцем, чтобы наполнить ее. Мой член стал твердым. Я боролся с того момента, как девушка вошла в комнату. Если бы я только тогда знал, что это был последний раз, когда я чувствовал ее, имел ее, то никогда бы не позволил ей покинуть поле моего зрения. Ее глаза скользнули по моему телу в костюме, а затем на мое лицо. Не задумываясь, коснулся ее поцелованной солнцем руки.

— Колтон Эдвин, могу я представить вам Джулиет Монтмор?

Я посмотрел на Колтона, чтобы увидеть его реакцию, игнорируя взгляд Джулиет. Мы с ним пришли к соглашению о дружбе, когда я узнал историю их семьи.

— Та Джулиет, — провозгласил я. Темные брови Колтона удивленно приподнялись.

«Смотри, засранец», — хотелось сказать мне. — «Она настоящая».

— Какое удовольствие познакомиться с вами. — Ошеломленный Колтон пожал ей руку, удерживая ее слишком долго. Он делал это специально, чувствуя мое недовольство. В конце концов, я протянул руку и нажал на его, чтобы освободить руку девушки.

— Мне жаль. Кажется, я в невыгодном положении. Я тебя знаю? — Она обратилась к Колтону. Я заговорил за него.

— Колтон Эдвин был в моей реабилитационной бригаде, — произнес я. Мы еще даже не поздоровались, и это было первое, что я ей сказал. Все шло не так, как я себе представлял.

Наконец она посмотрела прямо на меня, эти фиолетовые глаза пронзили меня до глубины души и заставили мои ладони вспотеть.

— Разве вы не имеете в виду вашу творческую команду?

В ее вопросе было притворство — инсинуация. Ее замечание побудило меня представиться, как будто мы никогда не встречались. В некотором смысле я не был уверен, что узнал женщину передо мной.

— Терренс Джексон Корбин IV, — представился я, протягивая руку, чтобы пожать ей ладонь.

— Но ты можешь называть меня Таком. — На букве «к» мой голос оборвался, я ответил ей взглядом и подмигнул.

— Это потому, что он может быть засранцем, — прошипел Колтон себе под нос, но улыбнулся Джулиет.

— Джулиет Монте. Я больше не Монтмор. Для меня этого имени не существует. — Резкость в ее голосе приобрела новое значение, и мы уставились друг на друга, все еще крепко держась за руки, но расстояние между нами было больше, чем километры между островами и материком.

Был объявлен ужин, и я сел во главе стола. Джулиет сопроводили сесть справа от меня, и я убедился, что ее друг Миллер находится на противоположном конце стола рядом с Эбби. Когда салат был подан, представления возобновились снова, и каждая организация делилась рассказами о своих приключениях в некоммерческой работе.

— Итак, — сказал Миллер со своего конца стола.

— Вы раньше встречали мою прекрасную Джулиет? Кажется, вы знакомы друг с другом. — Я съежился, когда он назвал ее «своей». Она была моей.

— Мы раньше не встречались, — сразу же заговорила Джулиет. — Я никогда не встречала Терренса Джексона Корбина IV. — Я заметил, как она сжимает нож для масла, держа его вверх, а запястьем упирается в стол. Она медленно потянулась и почесала шею, глядя на Миллера смертельным взглядом.

— Я вижу, ты по-прежнему не боишься владеть ножом.

Я пробормотал достаточно тихим голосом, чтобы слышала только она. Девушка повернулась ко мне лицом, ее глаза горели. Я видел этот взгляд раньше — в ту ночь, когда она наставила на меня нож. Не обращая на меня внимания, та снова вернулась к своей тарелке. Нас окружало странное напряжение, и мне это не нравилось. Мне хотелось не такого воссоединения.

— «Мышеловка», да? — спросил Том Кросс. — Это необычное название для ювелирной компании.

Джулиет, видимо, ждала, что заговорит ее партнер, который, казалось, был немного поражен бородатым бизнесменом через стол напротив него. Наконец, она ответила сама.

— Что ж, звучит немного необычно, но в нем есть личное значение. Оно основано на том факте, что многие женщины оказываются в ситуации, из которой они не могут выбраться или, кажется, не знают, что для них существуют другие варианты. Мы надеемся, что дизайн и продажа ювелирных изделий принесут им доход и возможность найти выходы из трудных ситуаций.

Я уже подробно изучил ее организацию. Ее веб-сайт объяснил подробности ее личной борьбы, что она была женщиной без особых средств. Она обнаружила, что образование — ее путь к успеху. Когда трудная ситуация сбила ее с курса, у нее был ограниченный выбор без наличия финансовой подушки. Она чувствовала себя в ловушке. Меня осенила мысль, и длинный список вопросов, которые я хотел ей задать, рос.

Когда принесли обед, я схватил ее тарелку, прежде чем ее поставили на стол.

— Она не любит рис. Возьми тарелку, и унесите рис.

Все замолчали, услышав мою просьбу, и я поднял глаза, обнаружив, что на меня смотрят несколько пар глаз, одними из которых были Джулиет. Ее брови нахмурились, а глаза смягчились.

— Ты помнишь… — Ее голос дрогнул в вопросе.

— Все, — прошептал я.

Ее снова отвлекли от меня. Каждый раз, когда она отворачивалась, я чувствовал потерю, а мое раздражение росло.

Разговор за ужином возобновился, когда были убраны тарелки, но моя концентрация рассеялась. Джулиет казалась такой далекой, даже сидя всего в полуметре от меня. Мне хотелось скинуть со стола посуду и устроить пир между ее бедер, несмотря на других гостей, напоминая ей, кем я был для нее. Хотелось сделать все, что могло бы положить конец этой холодной войне, происходящей между нами.

— Вы владеете этим курортом, — заявил Гордон, набивая рот зеленой фасолью.

Каким-то образом обсуждение перешло ко мне.

— «Курорт искупления» кажется немного зловещим местом для отдыха.

Я откинулся на спинку сиденья, коснулся пальцем губ, глядя на его зализанные назад седые волосы.

— Однажды я искал искупления. У меня не хватило времени, чтобы проявить себя, поэтому этот курорт стал первым из множества обещаний по восстановлению. — Я сделал паузу.

На меня давила тяжесть взгляда Джулиет, но я не смотрел на нее.

— Я отремонтировал многие здания на этом самом острове после последнего урагана.

— Каллиопа? Я помню его. Два года назад, верно? — спросил Гордон. Он взглянул на меня, подняв голову, чтобы посмотреть сквозь очки.

— Он самый, — самодовольно ответил я, гордясь своими достижениями. Отремонтированы три санатория. Этот построен. Восстановлен деревенский рынок.

— «Каллиопа Индастриз»? Вы назвали свою компанию в честь урагана? — мягкий голос Джулиет поразил меня. Я ненадолго поймал ее взгляд, тут же вперился глазами в тарелку, где вилкой стал раскладывать еду.

— Да.

— Зачем? — Она подняла голову и посмотрела прямо на меня.

— Потому что ночь того урагана изменила для меня все.

Напряжение между нами усиливалось, давило, как ветер и дождь, под которым мы бежали той ночью. В ту ночь, когда мы вдвоем искали убежище в пещере, и она занималась со мной любовью.

«Я люблю тебя», — звенело в моей голове, только ее нынешний голос не соответствовал отчаянному тону той ночи.

Гордон захохотал.

— Я слышал о ваших приключениях во время того сезона ураганов. Кемпинг на пляже. Прятки в пещере. Блуждание по джунглям.

— Что-то в этом роде, — ответил я, зная, что слухи о том, что в течение нескольких месяцев я скрывался, звучали как приключение, а не изгнание.

Мои губы медленно скривились, когда я кивнул. Во многих смыслах это было приключение, и мне бы хотелось вернуться. Я пальцем провел по губам, взглянув на Джулиет, которая заметила что-то у меня на запястье. Не сводя с нее глаз, я сдвинул вверх зеленую полосу, заправленную под ремешок моих часов. Ее глаза расширились, а брови нахмурились. Она вернулась к еде на тарелке. Пропасть между нами углублялась.

— Тебе не нравится ужин? — спросил я, наклоняясь вперед, резче, чем предполагал. Какого черта она не ела? Она выглядела слишком худой.

Глаза полные слез встретились с моими.

— Думаю, что я перегрелась на солнце. Я обнаружила, что внезапно почувствовала себя плохо. — Она провела рукой по щеке, прижав ладонь к розоватой коже, чтобы извиниться. — Если вы меня извините, пожалуйста.

Она резко встала, и я тоже встал.

— Мышка, — прошептал я, но она уже отвернулась от меня. Джулиет во второй раз приложила ладонь к щеке. Подняв руку, чтобы Миллер не последовал за ней, она вышла из столовой.

Глава 9

Джулиет

Я вернулась в свою комнату. Это было роскошное место, меня охватило чувство вины за кровать королевского размера с восемью подушками. Балдахин над головой заколебался. Занавески колыхались вокруг открытой балконной двери. Я отказывалась отгораживаться от тропического аромата или мягкой жары. Слишком много месяцев было проведено при более низких температурах в Мэриленде.

Я свернулась калачиком на кровати и позволяла тихо падать слезам. Слезам, которые не проливала годами из-за него. Мое сердце умоляло вырвать его из груди. Ему было так больно, что у меня перехватывало дыхание, но все же прошло гладко, как я и предсказывала. Чертов Миллер. Нам нужны были деньги, но так ли они нужны? Я уткнулась лицом в подушку, сдерживая слезы, пока боролась с воспоминаниями. Руки Така на моем теле. Его голос в моей голове. Все это казалось неправильным по сравнению с мужчиной, который сидел слева от меня за тем шикарным обеденным столом. Этот человек не был похож на мужчину, которого я помнила. Его самодовольная ухмылка. Его подмигивание. Его наглая ложь.

Был ли остров для него только приключением? Отдых на природе? Пеший туризм? В конце концов, для него это был роскошный отпуск?

С этими мыслями я уснула.

Позже я проснулась с ощущением, что за мной наблюдали.

— Так, — прошептала я, зная, что он мог быть в моей голове, но молчала, желая, чтобы тот был настоящим. Так стоял у изножья моей кровати, окруженный тьмой, освещенный мягким светом луны, его вечерняя одежда все еще была на нем. Руки в карманах. Когда он встал на колени на кровати и пополз надо мной, я поняла, что это не сон.

— Был ли я участником эксперимента? — прошипел он. — Был ли я всего лишь пешкой в вашем проекте?

Я вскинула руку вперед. Не знаю, собиралась ли дать ему пощечину или похлопать по щеке, но Так все равно остановил меня. Внезапно оба моих запястья оказались прижаты к матрасу по оби стороны от моей головы. Его тело нависло над моим.

— Нет, — задохнулась я. — Нет, определенно нет, — добавила громче, качая головой по подушке. — Я ничего об этом не знала.

— Что случилось? — рявкнул он.

— Лилиан. Она солгала мне. Использовала меня.

Мы смотрели друг на друга, умоляющие глаза в сверкающие.

— Ты чувствовала себя в ловушке со мной? Вот почему ты взяла название «Мышеловка»? — Он смотрел на меня сверху вниз, его холодный взгляд был мне не знаком.

— Нет, — отрезала я.

Напряжение, исходящее от него, разозлило меня.

— Как насчет тебя? Ты был участником игры? Преступник там, чтобы насмехаться над жертвой? Ты играл со мной, чтобы я сломалась…

— Не надо, — отрезал парень, почти касаясь моих губ. — Не смей говорить то, о чем думаешь.

Наши груди тяжело вздымались. Он сжал мои запястья, прижимая их к кровати, пока говорил. Я ахнула, воспоминание вспыхнуло, и он слегка ослабил хватку.

— Я просто подумала, раз это все было для тебя приключением, гигантским путешествием по глэмпингу… — Резкость в моем голосе дрогнула, когда его глаза расширились, зеленый цвет потемнел. Вспышка того, кем он был, когда я впервые лежала под ним, в ту ночь, когда он чуть не изнасиловал меня, пришла ко мне в голову.

— Как ты могла такое сказать? — прорычал он гортанно и тихо. Я сказала то, что хотела. Его гнев придал мне силы высказывать свое мнение.

— Мне есть что сказать. Я… — Его рот приблизился к моим губам, прерывая мою речь. Я боялась, что он меня поцелует. Когда его губы касались моих, я не доверяла себе. Ненавидела его и желала его с такой же силой. Вместо этого он остановился, его дыхание ласкало мои губы. Руки соскользнули с моих запястий, он нашел мои ладони, переплел свои пальцы с моими. Я схватила Така за руки в ответ.

— Мне тоже есть что сказать, — прошептал он. — Но я не хочу говорить.

Температура тропического бриза в комнате, казалось, достигла ста градусов. Его тело частично прижималось ко моему. Его твердая длина прижалась чуть выше болезненного места между моих бедер. Верхняя часть его тела все еще была приподнята. Его сила поражала меня.

— Мы оба знаем, что я могу взять от тебя все, что хочу, — предупредил он, его голос стал резче.

Мы будем играть по-моему. Жуткие воспоминания роились в моей голове.

— Но мы оба знаем, что тебе нужно мое разрешение.

Я не знала, откуда во мне взялась эта сила, но ответила ему с той же решимостью, с таким же разочарованием. Верила, что он никогда не попытается взять меня против моей воли. По крайней мере, мне хотелось верить, что он больше никогда не сделает этого со мной.

— Я ни у кого, ни о чем не прошу, — издевался Так, холодность его голоса вызвала дрожь по моей спине, но я не испугалась. Скорее воодушевилась.

— Но у меня тебе придется просить.

Чтобы доказать, что я не права, мужчина коснулся моих губ — дерзко, резко, наказывающе. Так же быстро, как захватил мои губы, он отступил. От давления его губ мог остаться синяк. Я не узнавала его таким. Даже в ту ночь, в ту роковую ночь, — он просил.

«Всего один», — умолял мужчина. Он никогда не целовал меня так.

— Скажи мне, со сколькими мужчинами ты была после меня? — скомандовал он.

— Это не твое дело.

— Ты мое дело. Скажи мне. — Он надавил на мои руки, опуская вес своего тела на мое. Я ожила от этого трения. Мне отчаянно хотелось обхватить его ногами и притянуть к себе. Хотелось доказать, что имею над ним власть.

— Нет, — прошипела я. — Не было никого, кроме тебя.

Мои бедра дернулись вперед, но он замер. Так даже задержал дыхание. Этот момент заставил меня задуматься.

— А что насчет Миллера? — резко спросил Так едва слышно, прежде чем я успела заговорить.

— Он мой лучший друг, — ответила я с почти отвращением от этой мысли.

— Со сколькими был ты? — потребовала я, и мой голос смягчился от страха. — Я видела блондинку. — Узнала ее по статьям о нем.

— Это не имеет значения, — ответил он, позволяя нижней части своего тела расслабиться над моим телом. Потом отпустил мою руку и сжал мою челюсть. Затем Так поцеловал меня. Это был его ход.

— Это важно для меня, — сказала я, пытаясь ускользнуть от его пальцев.

— Несколько. Но никто не был важен. Никто не похож...

— Отстань от меня, — прошипела я, изо всех сил пытаясь вырваться из его хватки. Он крепче сжал меня, удерживая меня на месте. — Убирайся от меня. — Я могла бы закричать, но мне не хотелось будить Миллера в соседней комнате.

— Мышка?

Он освободил мое лицо и положил руку на кровать рядом с моей головой.

— Где ты? — прошептал мужчина, его голос смягчился до того, который я узнала. Он уставился на меня, как будто не видел меня.

«Я все еще остаюсь собой», — хотелось кричать.

«Где ты?» Я хотела ответить, но было видно, он забыл. Он все забыл.

***

— Проснись, проснись, пирожок.

Голос Миллера поразил меня, и я перекатилась на спину, повернув голову лицом к противоположной подушке. Така не было.

Прошлой ночью он скатился с меня и лег на спину, глядя в потолок. Я повернулась на бок, отвернувшись от него. Я думала, что он уйдет, когда повернусь к нему спиной. Мы не были теми двумя людьми, которыми были на острове. Он даже выглядел иначе. Его волосы были уложены. Лицо выбрито. Я не нашла следов человека, которого знала. Но в какой-то момент тот перекатился ко мне, его грудь прижалась к моей спине. Его рука обвилась вокруг моей талии.

— Впусти меня обратно, — прошептал он мне в затылок.

Я нерешительно потянулась к нему, поглаживая его руку от локтя до запястья, чтобы подтянуть ее к моей груди. Его пальцы сжались в кулаки с моими, и я еще больше осознала, как сильно скучала по нему.

И точно так же, как когда мы были на острове, его исчезновение заставило меня задуматься, был ли он там вообще.

— Похоже, у нас был посетитель? Кому-то повезло прошлой ночью?

Моя голова повернулась к Миллеру. Его брови шевелились, а глаза с намеком переместились на подушку рядом с моей.

— Вчера вечером никому не повезло, — фыркнула я, расчесывая свои длинные волосы.

— Ну, по крайней мере, не тебе, —подмигнул он.

— Кто? — хихикнула я.

— Мой секрет, — сказал он. — А теперь вставай с кровати.

— Хм, ты предаешь новое значение термину «мужчина-шлюха», — сказала я, откидываясь на подушки с фальшивым смехом. — Я не могу этого сделать. Не могу встретиться с ним сегодня.

Матрас прогнулся, когда Миллер сел рядом со мной.

— Этти, ты не можешь скрыться от него. Ты когда-то сказала, что любила его. Судя по тому, как он смотрел на тебя прошлой ночью, я бы сказал, что он и сейчас думает о тебе также.

Я уставилась на Миллера. «Посмотрим, кто сейчас летает в облаках», — подумала я.

— Просто скажи, что у меня болит голова. Обещаю, только этим утром. Я буду полностью участвовать во всех остальных мероприятиях. — Я еще не могла смотреть в лицо Таку, мои эмоции были слишком взбудоражены. — Только в этот раз. — Миллер нахмурился, но этот взгляд ему не понравился. Он не мог справиться с трудностями. Парень наклонился вперед и поцеловал меня в лоб.

Каждая организация должна была устроить Таку и его команде экскурсии на местный рынок позже в тот же день. Я решила посмотреть на рынок, пока идет реклама. Хотя и была достаточно хорошо знакома с островными рынками, поскольку мы с Миллером посещали некоторые из них, когда создавали нашу организацию. Посмотрели, что продавали. Мы увидели то, чего не хватало, и решили, какие продукты из этого делать. Нашим самым популярным товаром по-прежнему был браслет из листового материала. У Така была какая-то вариация этого браслета на запястье, но она была не моей. Это был оригинальный, который тот обещал никогда не снимать. Я не могла себе представить, чтобы это был он. Два года — это слишком большой срок, и, как он мне сказал, были и другие.

В любом случае, Миллер лучше справлялся с этим. Собрание пожертвований было его компетенцией. Он лучше меня понимал цель бизнеса и наши финансовые потребности. Мог продать снег эскимосу и заставить его заплатить за это вдвое больше. Мой уровень комфорта основывался на творческом аспекте, как у идейного человека, и я бесцельно бродила по рыночным прилавкам, ища украшения для текстуры и материала. Восхищалась другими товарами, такими как тростниковые корзины и плетеные сундуки, но пока мы хотели остановиться на личных аксессуарах. Предметы «Мышеловки» предназначались для аксессуаров из натуральных материалов — трав, листьев и камня, а не из драгоценных металлов, таких как золото и серебро.

Пока я бродила, мои мысли об агрессивном поведении Така накануне вечером тоже менялись. Это было так на него не похоже, и все же я его больше не знала. На самом деле, я знала его меньше трех месяцев. Может быть, тот, кем он был на острове, вообще не существовало. Может быть, эти поцелуи не были настоящими. Может быть, наше совместное время было сфальсифицировано. Мое сердце заныло от этой мысли.

Я решила подняться по наклонному холму к нашему курорту и во время подъема смотрела на воду вдалеке. Мне не хотелось верить, что Так играл другого человека на нашем острове, но я не отличала истину от лжи. Думала, что Лилиан — мой друг, мой наставник, мой советник, а все, чем я действительно была для нее — это лабораторной крысой. Когда я не дала ей того, чего она хотела, когда отказалась признавать правду о существовании Така и наших отношениях, она перестала поддерживать меня. Ее ужасающая статья о моей диссертации чуть не уничтожила меня, но степень меня больше не заботила. Я хотела помочь другим женщинам зарабатывать деньги и находить способы получить лучшее образование. Не хотела, чтобы другие повторяли мои ошибки. Я много работала, но это было нелегко. Могла бы протянуть руку помощи на этом пути. Я думала, что Лилиан была для меня этой рукой помощи. Единственным удачным событием в ее эксперименте были пятьдесят тысяч долларов, присужденные мне за упущенный доход. Я ничего не знала о денежном вознаграждении, но взяла деньги и инвестировала в свою компанию. Совет по восстановлению приговорил к исполнению оставшуюся часть годичного срока условно. Встречи не пропускала.

Я не понимала, как Так не мог понимать, что я никогда его не предавала. Не хотела называть его имя или раскрывать его присутствия на острове вместе со мной. Во многом это произошло потому, что я считала то время священным. Хотя не допускала лжесвидетельства в своей диссертации, я не была на сто процентов честна. Увидеть его было вызовом в видении. Он делал то, что мне было нужно, и я училась у него. Я нашла в нем силы и думала, что нашла любовь. Заслужила прощение и дала его. Хотела возненавидеть его, но не смогла. Я любила его. И не могла изменить эти чувства.

Вернувшись в свою комнату, я быстро переоделась в купальный костюм и спустилась на пляж. Мне не хотелось находиться на курорте, гадать, где Так, стараться избегать его. Спуститься к воде было легче, но сидение у чистого моря, глядя на этот бирюзово-голубой цвет волн, вызвало шквал воспоминаний. Изображения разбивались и сталкивались, пока я сидела на полотенце, просеивая песок сквозь пальцы, как будто могла откопать другую землю. Мне хотелось вернуться в другое время.

Миллер написал мне, что презентация прошла хорошо. Так не спрашивал обо мне.

Я: Я не спрашивала, хотел ли он знать это.

Он: Но ты хотела знать.

Я откинулась на полотенце. Не желала думать о Таке, но он поглотил меня, как и на острове. В беспокойстве, снова села и уставилась на море. Я заметила, что люди расходятся на несколько метров, и наклонилась вперед, ожидая, что кто-то закричит: «акула», что не было обычным явлением в заливах вокруг островов. Это могла быть морская черепаха, и я ждала с нетерпением, как и все вокруг.

Внезапно на поверхность всплыл мужчина, в снаряжении на голове для подводного плавания. Он вытащил трубку и снял маску, наклонив голову так, чтобы стряхнуть воду с волос. Это была сцена, которую я уже видела раньше — Так выходит из воды. Я смотрела на его крепкое тело. Мы вместе купались в такой чистой воде. Разговаривали на подобном ярко-белом пляже. Лежали на песке под звездами. И все это исчезло. Мои губы сжались от далеких нежных воспоминаний, пока я наблюдала, как он медленно рассекает воду, идя обратно к берегу. Его рост был внушительным, его шаги были уверенными. Он и был уверенным в себе человеком, который появился в мире без забот. Я не могла отвести взгляд.

Затем блондинка побежала к краю воды и прыгнула на него, как только он ступил на берег. Отшатываясь, тот схватил ее за руки и оторвал ее от своего тела. Поставил ее на ноги, но она продолжала держать его за талию, пока они шли по песку. Они были красивой парой.

«Было несколько. Но никто не был важен».

Она определенно казалась важной. Женщина легко прикасалась к нему, чего я всегда боялась. Я не пыталась заставить Така спать со мной, боялась быть нежной. Боялась его отказа. Я могла вспомнить не менее пяти раз, когда инициировала прикосновения или поцелуи, последний раз был одним из них.

«Я найду тебя», — пообещала я после того, как поцеловала его, но меня украли.

Я смотрела, как золотая парочка прогуливается по пляжу, и отвела взгляд, когда мое сердце сжалось, давая понять, что больше не выдержит.

Глава 10

Так

Она снова меня избегала. После утренних презентаций, где я заметил ее отсутствие, пошел на пляж, чтобы заняться дайвингом. Купание в океане успокаивало меня, по крайней мере, я так думал, пока Эбби не встретила меня на пляже. Подумал, что какие-то папарацци прячутся в кустах, демонстрируя ее публичную привязанность. Она хотела, чтобы нас поймали камеры. Однако я этого не сделал. Хотя и был убежден, что Джулиет не будет читать светскую хронику, быстрый поиск в Интернете предоставит множество изображений меня и Эбби. После гнева Джулиет я почувствовал, что она не поймет эти отношения. Мы были друзьями. Ее беспокоили другие девушки.

Я не был ангелом. Мой член побывал там, где не должен был быть после слишком большого количества рюмок или разочаровывающего вечера сомнений в истинных чувствах Джулиет. Я не извинялся, просто признал свою слабость. Джулиет можно было бы добавить к моему списку разочарований. Когда я вчера вечером вошел в ее комнату, между нами возникло напряжение. Хотя считал, что она простила мне мое прошлое неблагоразумие с ней, думал, что она поняла, что произошло во время нашей первоначальной встречи, воспоминания не были забыты. Не помогло то, что я ей пригрозил, а потом Мышка, которую я знал, вернулась.

Ее глаза вспыхнули. Ее ноздри раздулись. Она кричала на меня.

Вкус ее языка только подстегнул меня. Я хотел ее даже больше, чем раньше, и хотел действовать в соответствии с этим. Почти. Но я не мог быть таким с ней. Желал гораздо большего, и она меня поймала. Я хотел ее разрешения.

Разочарованно вздохнув, я готовился к еще одной ночи, когда увижу ее в переполненной комнате. Ужин был назначен на вечер в испанском ресторане на курорте. В меню были местные блюда и ежедневный улов. Без риса. Она поймала меня. Эбби тоже прищурила глаза, потому что я солгал, сказав, что не знаю Джулиет, а затем упомянул проклятый рис. Джулиет рассказала мне о личинке на острове и о том, как она испортила ее любовь к рису. Она казалась пораженной: я запомнил такую маленькую деталь, а га самом деле я запомнил все.

Я пересек относительно пустой бар, как это бывало до обеда. Миллер сидел за стойкой, смотрел какие-то новости и проверял свой телефон.

— Кто ты для нее? — насмешливо потребовал ответа я, подходя к нему сзади.

Я знал, что он был ее деловым партнером. Девушка сказала, что он был ее лучшим другом. Он сделал отличную презентацию об их финансовом положении, их будущих целях и потребностях. Но я не смог спросить его о том, что мне действительно хотелось знать во время встречи с другими присутствующими членами комитета. Я хотел знать, трахал ли он ее. Парень потребовал разделить с ней комнату, но я не мог понять их отношения. Предполагал его сексуальную ориентацию, но это не значило, что он не баловался с обеими сторонами, и я знал, что Джулиет любопытна. Разговор о господстве и подчинении остался далеким воспоминанием.

— Миллер Джеймс, вот кто, — ухмыльнулся он, приподняв бровь. Он пытался быть смешным?

— Кто ты для нее? — прорычал я. Парень сжал мою руку, пока я натягивал его галстук.

— Эй, это «Gucci».

— Ты гей, — выпалил я, достаточно прямолинейно, чтобы требовать подтверждения.

— Ну да, — ответил он.

— Она знает? — спросил я.

— Конечно, — отрезал Миллер, пытаясь вытащить из моего захвата свой галстук, но я еще не закончил.

— Ты ее трахал?

— Я собираюсь притвориться, что ты не спрашивал меня об этом, — отрезал он, его гнев ответил на мой вопрос. Он этого не делал.

— Тогда почему ты? — В этом не было смысла.

— Потому что я безопасен. — Его взгляд скользнул вниз к моей руке у его горла. Я мгновенно отпустил его, поправляя перекошенный галстук.

— Она чувствует себя в опасности?

— Нет, — усмехнулся Миллер. — Она самая сильная женщина, которую я знаю.

Я разочарованно вздохнул.

— Это мужчины? Мужчины постоянно к ней пристают?

Джулиет была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Хотя прошлой ночью та выглядела иначе, с легким макияжем и более светлыми волосами, но я знал, как она выглядит без всякогопафоса. От нее захватывало дух.

Миллер фыркнул.

— Нет. Она слишком слепа, чтобы заметить свою привлекательность.

— Слепа?

— Она этого не видит. — Его взгляд переместился на телефон.

— Почему нет?

Парень развернулся на своем сиденье, чтобы быть ко мне лицом.

— О, я не знаю, может быть, разбитое сердце в прошлом. — Он выгнул одну бровь. — Но она хорошо держится.

— Она сломлена, — прошептал я, мое сердце сжалось от этой мысли.

— Конечно, ты не такой слепой, — насмешливо усмехнулся он. Я посмотрел на него в ответ.

— Бренда, позвони на стойку регистрации. Переведите Миллера Джеймса в новую комнату, — сказал я бармену за стойкой.

— Что? Почему? — Парень ошарашено прищурил глаза на меня, словно хотел прожевать меня. Мы уставились друг на друга, между нами возникло понимание.

— Конечно, ты тоже не слепой.

— Если ты снова причинишь ей боль, ты почувствуешь мой гнев, — пригрозил Миллер, его голос был слишком женственным, чтобы воспринимать его всерьез.

— Почему я чувствую, что тебе это может понравиться? — Я застенчиво улыбнулся, заметив, что этот человек не представлял угрозы.

— Спустись с небес, миллионер. — Миллер снова повернулся к телефону.

— Я не причиню ей вреда. Я бы никогда не прикоснулся к ней, если она мне не позволит. — Он перестал писать, и это колебание сообщило мне, что он знает все подробности нашего прошлого. — Этого больше никогда не повторится, — добавил я, понизив голос. Больше никогда, потому что Джулиет собиралась меня впустить. Она должна это сделать.

Глава 11

Джулиет

— Миллер, — крикнула я, когда услышала слабый щелчок двери отеля. — Обязательно попробуй этот гель. Пахнет… — Мой голос дрожал, я стояла в душе. Как на тропическом острове. Меня поразил аромат — фруктовый и сладкий, смешанный с запахом ливневого дождя. Почти точная копия аромата острова. Я поднесла бутылочку к носу, глубоко вдыхая и позволяя новым воспоминаниям промелькнуть в моей голове. Я на мгновение закрыла глаза, вдохнула и медленно открыла их, увидев человека за запотевшим стеклянным ограждением. Возможно, он был искажен, но не было сомнений, кто это был. Мужчина остановился на плитке у входа в душ.

— Ты всегда врываешься в комнаты гостей? — рявкнула я, даже не потрудившись прикрыться. Шампунь капал с моих волос, и я снова встала в душ, чтобы его смыть. Мои глаза смотрели, как он рассматривает мое тело. Я не спеша смывала пену, стекающую по моей груди, прислушиваясь, как капли мягко ударяются о плитку у моих ног, в то время как Так стоял, небрежно прислонившись к стене плечом. Босиком, в брюках и с закатанными рукавами рубашки он выглядел как человек, который провел в офисе долгий день.

Не отвечая мне, он медленно расстегнул на рубашке одну пуговицу. Затем следующую. Я сглотнула, наблюдая за стриптизом. За каждой пуговицей обнажались жесткие линии загорелой кожи, пока не показалась дорожка волос от пупка, уходящая вниз. Он вытащил рубашку из штанов и позволил ей упасть на пол. Не задумываясь, я ласково вела руками по бокам и бедрам. Мне хотелось опустить руку, погрузившись в волосы между ног и растереть болезненные складки внутри. Звон его ремня привлек мое внимание. Он спустил штаны и нижнее белье с ног и, откинув их, вошел в душ.

— Единственная привычка, которая у меня появилась с тех пор, как мы покинули остров… — начал он, подходя ко мне ближе, — …искать Мышку, которая похитила мое сердце.

Наши глаза встретились. Моя спина ударилась о прохладную плитку, несмотря на водянистый пар. Он заключил меня в клетку теплом своего тела.

— Где ты была? — прошептал он, прижимаясь ко мне лбом.

Я закрыла глаза от его близости, тепло его тела увеличивало ритм моего сердца. Пальцы горели от желания коснуться его. Так приподнял руку к моей голове.

— Я не могу этого сделать, — захныкала я, когда мое дыхание стало поверхностным. Его присутствие было слишком сильным.

— Из-за него? — смысл был ясен.

— Миллер — гей.

Так ухмыльнулся, как будто знал об этом. Конечно, он знал.

— Это потому, что ты не такой. Ты забыл, кем мы были, — добавила я.

— Но я вспомнил, как только вернулся, — сказал он, вцепившись пальцами в мои волосы.

— Нет, — поправила я. — Ты не помнишь, кем мы были на острове. Ты забыл, кто ты был там. — Мои глаза умоляли его вспомнить, но холод его зеленых глаз все еще ощущался.

— Я не забыл. — Так пальцами скользнул по моим влажным волосам, обхватив затылок. — Это было ненастоящим, помнишь? — Сарказм в его голосе причинял боль, когда тот руками и глазами заскользил по изгибу моего плеча. — Это то, что сказано в твоей диссертации.

У меня перехватило дыхание. Он читал мою диссертацию?

— У меня были причины так сказать, — прошептала я. — Но мне это казалось реальным, — добавила я, еще более понизив голос, когда мой взгляд упал на воду, стекающую по его обнаженной груди, смешивающуюся с едва заметной порослью волос. Дрожащие пальцы потянулись к его прессу и двинулись вверх по выпуклостям мышц.

— Тогда почему ты исчезла?

— Не знаю, — ответила я, потому что не могла объяснить ему это так подробно. Его пальцы скользнули по моей руке, а затем переместились прямо под мою грудь. Он надавил вверх, поднимая вес, фактически не касаясь меня. Мои соски стояли, как острые пики, и просили ласки, но тот продолжал рисовать по моему телу, двигаясь по изгибу талии к бедру. Другой рукой он опирался о стену возле моей головы. Я обвела взглядом его широкую грудь, прежде чем пощекотать пальцами под его рукой.

— Что там написано? — спросила я, позволяя пальцу провести линию по его татуировке, а затем отступила в противоположном направлении.

— Прочти. — Его голос стал тише, когда пальцами заскользил по нижней части моего живота, имитируя нежность моих пальцев на нем. Мою кожу покалывало. Мурашки бежали по коже. Я хотела, чтобы он был ближе ко мне.

— Я начинаю понимать, — сказал Маленький принц.

— Есть цветок… Я думаю, что она приручила меня.

Я посмотрела в его глаза, но он оставался сосредоточенным, руками скользил по моей коже. Двигаясь вперед и назад по нижней части живота, щекоча и соблазняя меня нежностью своих прикосновений. Во рту у меня пересохло.

— Маленький принц? — Мой голос сорвался.

Его губы скривились, но он не улыбнулся. Лишь вернул кончики пальцев к моему бедру и провел вниз по изгибу, насколько мог дотянуться, стоя. Я обхватила его бок и двинул рукой на юг по его бедру. Простое прикосновение к нему в такой дразнящей манере заставило меня увлажниться и захотеть чего-то большего от него. Когда я начала скользить пальцами по плоскому животу, ведущему к толстой длине, стоящей между нами, он схватил меня за руку, не давая мне продолжить исследование. Удерживая меня за запястье, он опустился на одно колено, поцеловал мою ладонь и вернулся к очерчиванию моего тела. Прикоснулся к моим лодыжкам и медленно двинулся вверх, скользнув по моим голеням, а затем икрам, надавив на чувствительную точку под коленом, прежде чем снова вернуться к моим бедрам. Как будто он запоминал мое тело, составляя карту давно забытой страны. Так встал, приближая пальцы к желанному месту, месту, жаждущему его прикосновения. Я пальцами водила по его волосам, когда он встал на колени, но когда тот поднялся в полный рост, мои ладони соскользнули. Мое дыхание было затруднено. Ритм сердца был бешеным. Мое тело умоляло о нем.

— Я думала, лисица приручила принца, — прохрипела я, с трудом говоря, вспоминая книгу, которую мы когда-то вместе читали.

— Лисица хотела, чтобы ее приручили, но она оказалась хитрой и изворотливой. — Мое сердце забилось быстрее, когда мужчина приблизился к вьющимся темным волосам между ног кончиками его пальцев. И там остановился.

— Ты свела меня с ума, Джулиет.

— Ты приручил меня, — прошептала я хриплым умоляющим голосом. «Прикоснись ко мне», — хотелось кричать мне.

— Это сделало меня ответственным за тебя. — Он погрузил пальцы в волоски, но не прикоснулся к тому жаждущему местечку. — Но я потерял тебя.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ответственным. — Я ласкала его бедра, скользя руками, чтобы почувствовать его крепкие мышцы под моими пальцами. Потом потянулась назад к изгибу твердой задницы, пытаясь притянуть его ко себе, но он не сдвинулся.

— Что ты хочешь? — Его голос дрожал, а глаза по-прежнему были сосредоточены на том месте, где он касался меня, приближаясь к тому месту, где я хотела его пальцы больше всего, но все же недостаточно близко.

— Я хочу, чтобы ты любил меня… но ты забыл. — Он взглянул на меня.

— Ты бросила меня, — резко прошептал он с выражением шока на лице и еще кое-чего — Так выглядел обиженным.

— Да… — Моя вина мучила меня в течение нескольких месяцев после того, как я покинула остров. Мне следовало позволить ему пойти со мной на встречу с Лилиан, показать себя ей, но тогда я была эгоисткой. И хотела сохранить свой секрет. Дополнительное чувство вины появилось, когда я узнала правду о социальном эксперименте. Единственным местом, где я могла его искать, была компания его отца, и это оказалось большой ошибкой.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, наши мысли плыли по разным направлениям. Наши руки все еще были прижаты друг к другу, заново открывая для себя наши тела.

— Мне очень жаль, Так. — Мой голос дрожал. — Я так виновата.

— Детка. — Его голос был вопросительным, а большим пальцем он погладил мою щеку. Слезы грозили пролиться из-за моей неудачи и моего разочарования в том, что я сейчас хочу его.

— Мышка, только один раз. Только дай мне этот шанс.

Это были мы. Он хотел разрешения, и я ждала, пока тот спросит. Хотя отдала бы ему все. Я почувствовала это в этот момент. Ему нужно было только спросить меня, и он мог получить все. Я кивнула, и его губы коснулись моих. Поцелуй был нежным, дразнящим, как прикосновения к моему телу, дразня меня желанием. Его губы слегка приоткрылись и прижались к моим. Я ответила теми же медленными покусываниями. Поцелуй был милым. Слова, которые еще нельзя было сказать, были связаны в этом.

Я скучала по тебе.

Я все еще люблю тебя.

Громкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть. Наши губы разомкнулись. Слабый оклик моего имени доносился сквозь дверь и шум душа.

— Подожди, — сказала я, когда его лоб коснулся моего. Мои пальцы нащупали его губы. Я не хотела, чтобы он уходил, но тот отчаянно хотел избиения Миллера. — Дай мне открыть дверь.

Глава 12

Так

Я выключил душ, когда она обошла меня, потянулась за полотенцем и обернулась им. Бросилась к двери, и я услышал, как Миллер проходил мимо ванной.

— У тебя все нормально? — Миллер спросил ее. — Что так долго?

Последовала тишина, и я не мог понять, говорят ли они тихо или просто разговаривают какими-то знаками. Я быстро вытерся, оделся и вошел в комнату.

— Мать всего святого, — пропищал Миллер. Джулиет и он стояли лицом к лицу, а я оперся на столбик кровати. Я еще не закончил целовать ее и не собирался уходить из этой комнаты, пока не получу от нее еще немного.

— Думаю, я просто… — голос Миллера дрогнул, когда между Джулиет и мной возникла рука.

— Что ты хочешь? — спросил я резче, чем предполагал.

— Я пришел проводить Джулиет на ужин.

— Вот дерьмо, — ругнулся я, взглянув на прикроватные часы.

У нас было всего пятнадцать минут. Мне нужно было одеться. И нужно было немного ослабить сдерживаемое давление. Мой член все еще стоял, когда я увидел ее в полотенце, намек на ее твердую грудь, выглядывающую из-за махровой ткани. Мне не нравилось присутствие Миллера так близко к ней, будь он гей или нет.

— Я провожу ее, — заявил я.

— Я встречусь с тобой там.

Она протянула руку и похлопала Миллера по груди, прежде чем склонить голову к двери. Он прошел мимо меня, и дверь захлопнулась.

— Он зол? — спросил я. Она пожала плечами в ответ, и возникла еще одна мысль.

— Он видел тебя обнаженной?

— Какая разница? Для него и меня это неважно. — Она невесело рассмеялась.

— Это важно для меня. Я хочу быть единственным. — Я сделал гигантский шаг к ней и взял ее за подбородок.

— Ну, ты не единственный.

Этот комментарий поразил меня, и мое лицо вспыхнуло, как будто она ударила меня.

— С этого момента я единственный.

Я прижал к ней, смял ее губы своими. Языком вторгся в ее рот, отказываясь освободить. Она была моей и только моей.

— Что не так с тобой? — рявкнула она, прерывая поцелуй, с силой надавив на мою грудь.

— Ты прекрасен, но ты пуст.

— Перестань цитировать долбанного «Маленького принца».

— Ну, у меня было два года, чтобы выучить это.

— И кто в этом виноват?

Мы посмотрели друг на друга. Мы уже установили, что это она ушла, и Джулиет уже извинилась. Что со мной вдруг случилось? Я не хотел ссориться с ней. Увидев, как ее плечи поникли, а голова опустилась, я отступил.

— Я не это имел в виду, — сказал я, проводя рукой по волосам.

— Нет, именно это, — вызывающе прокомментировала она, снова подняв взгляд на меня.

— Думаю, я все еще не могу принять. И боюсь, что выйду за эту дверь, и все будет, как было. Ты окажешься сном.

— Может быть, это так и было, — ответила она, понизив голос. Я потянул за ее полотенце, оно упало на пол. Мои руки накрыли ее груди, сжимая их вместе.

— Я не сновидение, — прошипел я, и ее дыхание прервалось, веки опустились. Вздох.

— Детка, ты понятия не имеешь, насколько ты реальна для меня.

— Тогда покажи мне, — сказала она, уверенность в голосе дрогнула, но я узнал решимость.

Повернул ее, и спина уперлась в изножье кровати.

— Держись за перекладину, — потребовал я, показывая на скобу между двумя стойками, и она сделала, как я сказал.

Помня нашу дискуссию о сабмиссивах и доминантах, я знал, что ей было любопытно. Не ведая, как далеко мы продвинемся за пятнадцать минут, я хотел показать ей, кто здесь главный. Она. Она могла получить от меня все, что хотела.

Я встал перед ней на колени и раздвинул ее ноги. Ладонью провел вверх по ее бедру и погрузил пальцы в ее теплый центр.

— Черт возьми, Мышка, — пробормотал я, касаясь ее лобка лбом. — Ты такая мокрая.

Рукой она коснулась моих волос.

— Не убирай руки с перекладины, — приказал я, вдыхая ее сладкий аромат — тропической свежести, но жаждущей секса. Я словно играл пальцами, скользил внутрь и обратно, затем убрал их совсем. Она захныкала, ее бедра дернулись вслед за моей рукой.

— Насколько сильно ты этого хочешь? — прошептал я, дуя на ее плоть.

Она застонала.

— А, я помню. Тебе нравится ветерок.

Я хотел уложить ее на кровать, развести ноги и позволить океанскому воздуху поцеловать ее, сводя с ума от потребности. Но я не мог сдержать своего желания. Мой рот наполнился слюной, и я обхватил губами ее клитор, посасывая, глубоко втягивая ее аромат. Она стонала подо мной, когда я пил, облизывал и ублажал ее своим языком. Ее бедра качнулись вперед, но я остановил, прижав их рукой. Я трахал ее, а не наоборот. Мой язык танцевал по ее складкам. Мои губы впитали сладкий нектар, и через несколько секунд она всхлипнула. Ее колени дрожали, но я позволил ей кончить, пока она не сказала, что больше не может терпеть.

Я поцеловал ее живот, прежде чем дотянулся до груди. Сжав потяжелевшую грудь, я снова скользнул в нее пальцами. Она застонала, и мой взгляд скользнул по ней.

— Еще раз, — потребовал я, прежде чем снова вцепиться ей в грудь.

Я страстно сосал, в то время как пальцы, скользкие от ее желания, скользили внутрь и наружу, работая, чтобы принести ей еще одно освобождение. Я уделил внимание другой груди и заметил, что ее бедра сжались вместе. Она была близка. Я прикусил ее сосок, и она сдалась. Голова откинулась назад, а бедра подались вперед, втягивая мои пальцы глубже.

— Это моя Мышка. Впусти меня, — сказал я, встав во весь рост.

Ее тело содрогалось, и я вышел из нее пальцами, скользнул ими по ее животу, обводя ее грудь, размазывая ее соки, отмечая ее как свою.

— Тебе хорошо, детка? — Она кивнула, прислонившись головой к моему плечу. — Я сделал это с тобой, — сказал я, ударив себя в грудь. — Я хочу, чтобы ты это запомнила. Это было реальным, а не воображаемым.

Она вскинула голову и опустила руки. Не зная ее намерения, я поймал запястье и поцеловал в ладонь.

— Это реально. И я тебя больше не потеряю.

***

Ресторан был полон. Я стоял возле бара в костюме без галстука, потягивая бурбон, пытаясь успокоить себя, ожидая. Мне не хотелось выходить из ее комнаты без нее, но я убедил себя, что сделал свое заявление. Мы были настоящими, и я не отпускал ее. Руки дрожали, храня ощущение ее ладоней. Губы дрожали от ощущения ее мягкого давления губ. Эта мысль заставила мой член дернуться, и я знал, что это будет еще одна долгая ночь.

Она вошла в комнату с видимой грацией, как и прошлой ночью.

«О, Мышка», — подумал я, пока блуждал глазами по ее телу в платье, которое напомнило мне то, в котором она была в тот вечер, когда я попросил ее разделить мой праздничный стейк. Свободное, белое с узором и вертикальными рюшами, оно льнуло к груди. Шлейф стекал на пол прозрачной массой, через которую я мог видеть очертания ног при правильном освещении. Я уже был между этими бедрами, но мне хотелось большего.

Эта ночь будет невыносимой со всеми этими людьми вокруг нас.

— Если ты будешь и дальше на нее глазеть, то устроишь еще больший беспорядок, — сказала Эбби, стоя рядом.

Стакан дрогнул, и я пролил немного напитка на себя.

— Черт побери, Эбби, — выругался я.

— Ты так смотришь на нее, что вся комната заводится, — прорычала она, просовывая руку в изгиб моего локтя.

— Но только подумай, как будет читаться этот заголовок: «Небольшая некоммерческая организация зарабатывает деньги, переспав с миллионером».

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — прошипел я, но в тот момент, когда я это сказал, почувствовал, что предал Джулиет. Именно так все будет выглядеть для нее.

— Она очень хорошенькая, в некотором роде тихая. Есть что-то покорное и пугливое в ней, возможно, в этом ее привлекательность.

Эбби сжал мою руку.

— Но, конечно, я слышала о твоих фетишах. Я знаю женщин, которые могут дать тебе гораздо больше.

Я взглянул на Эбби через плечо, ее присутствие было достаточно близко, чтобы казаться личным. И говорила сквозь улыбку стиснутых зубов. Но она ничего не знала. Я мог бы хотеть контроля, мог бы хотеть доминировать, но Джулиет была всем, что мне было нужно. Она была всем, чего я хотел почти два года.

Однако я подумал о том, что она сказала о компании Джулиет. Мне не хотелось, чтобы ее репутация замаралась. «Мышеловка» была небольшой, но она росла. Людям нравилась ее история, и они доверяли ее продукту. Она хорошо распоряжалась их деньгами.

— Зачем ты говоришь все это, Эбби?

— Я просто забочусь о тебе. Мне бы не хотелось, чтобы тебя использовали в своих интересах. Я не хочу, чтобы она использовала тебя ради денег.

Я выскользнул из руки Эбби, когда заметил, что Джулиет смотрит на нас.

— Она не такая, Эбби.

— Откуда ты знаешь?

Я сделал паузу. Я не знал наверняка. И хотя знал ее меньше трех месяцев, я доверял ей. Верил, что она не такая жадная.

— Интересная диссертация, — усмехнулась Эбби. — На этом скандале она заработала пятьдесят тысяч долларов. На этом она построила свою компанию.

Я этого не знал. Хотя читал финансовые отчеты и знал, что у нее были стартовые деньги. Но не стал выяснять происхождение средств. Что еще более важно, откуда Эбби узнала?

— Кто сказал, что ее диссертация стала скандалом?

— Кто воображает мужчину, решает, что может изменить исход ситуации, не меньше изнасилования, контролируя его постфактум? — Эбби фыркнула. Когда это было сказано вслух, это звучало запутанно и невозможно.

— Я не думаю, что это произошло именно так, — защищался я.

— Что ж, ты не можешь вернуть то, что было сделано. Она никогда полностью не справится с этим. И никогда не полюбит, потому что никогда не поверит. Это довольно грустно.

Мне не понравилось то, что сказала Эбби вкупе с ее тоном. В прошлом мы с Джулиет вместе добились больших успехов. Я не ожидал, что она переживет это, но намеревался показать ей, что та может доверять мужчине. Что могла полюбить одного, и мне хотелось, чтобы это был я.

Глава 13

Джулиет

Ужин был невыносимым. Я не могла перестать думать о нем, а между ног было влажно от его прикосновения. Все тело ниже живота пульсировало от потребности. Я жаждала, чтобы он снова прикоснулся ко мне, и почти ушла с обеда, чтобы помочь себе. Но каждый раз, когда поднимала глаза, я видела, что он разговаривал с блондинкой. Ее звали Эбби. Я проклинала себя за то, что меня возбуждает только то, что я находилась в одной комнате с ним. Затем он сел рядом с ней за обедом. По сути, он не игнорировал меня, но разговаривал со всеми в равной степени. Я не понимала, что происходит.

Я ушла, как только это показалось приемлемым. И когда Миллер предложил проводить меня до моего номера, согласилась, даже не взглянув на Така. Однозначно, я потеряла рассудок в своей комнате, позволив ему прикоснуться ко мне. Давно не чувствовала чужие руки. Пальцы. Я была не в себе. «У меня есть сила воли, — повторяла я про себя, — но она испарилась, стоило ему только стащить с меня полотенце».

Перед глазами вспыхнули странные воспоминания о моем интересе именно к культуре доминирования/подчинения, и части их договора о взаимоотношениях. Это то, что в первую очередь доставило мне неприятностей в клубе «The Front Door». Я не понимала, как женщины отсекают свои эмоции от любовника. Я не могла держать свои чувств в тайне от Така. Однажды я осознала, что он владеет мной, потому что мне хотелось этого, и подумала об этом гребаном Маленьком принце. Мне пришлось отпустить свои воспоминания.

— У тебя все нормально? — спросил Миллер, идя рядом со мной, засунув руки в карманы.

Несмотря на жару, он был в галстуке-бабочке и ярко-желтой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Мы неспешно прошли по открытому пространству между рестораном и гостиничными номерами.

— У меня много всего на уме, — ответила я, глядя на темное небо.

Ночь была безоблачной — звезды сверкали на черном холсте неба. Огни на земле сочетались со звездами в вышине. «Это так прекрасно».

— Это почти как в сказке, — заметил Миллер. — Здесь можно увлечься фантазией.

— Я такая дура, — сказала я. Миллер остановился и повернулся, чтобы преградить мне путь.

— Ты не дура, Джулиет. Тебе одиноко, а мужчина, которого ты так долго ждала, стоит в комнате и пускает на тебя слюни так сильно, что ему нужен нагрудник.

Я засмеялась при этой мысли. Это был нехороший образ.

— Но меня беспокоит, что вы смешиваете воспоминания с сегодняшним днем. Прошло много времени, и все изменилось. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Я тоже не хочу испытывать боль, — сказала я, выражая свой страх.

Не знаю, кем была Эбби для Така. Я не хотела мешать, получая неоднозначные намеки или брать то, что мне не принадлежало. Так определенно не давал никаких обещаний, не делал никаких предложений и даже не говорил о завтрашнем дне. Это было раньше. Мы жили изо дня в день, но Миллер был прав. Это — сейчас.

— Я спрошу еще раз. Неужели нам так сильно нужны деньги?

Миллер вздохнул.

— Знаешь, когда мы уезжали, я подумал да, да — нужны. Но, Этти, ты мой лучший друг. Один из моих самых близких друзей, потому что Господь знает, что ты не можешь считать мои свидания на одну ночь дружескими. Я люблю тебя, поэтому для меня нет ничего более ценного, чем твое сердце, даже миллион долларов. Не хочу, чтобы тебе разбили его, потому что я видел, сколько времени тебе потребовалось, чтобы добраться туда, где ты находишься, со своим свободным пространством и эмоциями.

Я прикусила губу, слушая.

— Я тоже тебя люблю. Ты — все, что у меня есть. Ты знаешь это. Мы можем уехать домой и найти другой путь, — сказала я, подходя к нему.

Миллер покачал головой.

— Хотя было бы стыдно уходить рано, — намекнул он, приподняв бровь, и мне пришлось рассмеяться.

— Я буду осторожна, — сказала я и тут же мысленно пообещала, что больше не потеряю голову.

И этого не происходило, пока позже той ночью Так снова не появился у изножья моей кровати. Он был тихим, и я ждала, садясь на этот раз лицом к нему. Мужчина разделся в темноте, сняв все, кроме трусов-боксеров. Забрался рядом на матрац и прижал меня к себе, как мы делали это раньше. Я прижала его руку к своей груди, но от него исходила странная вибрация.

— Как темно без тебя, — признался он, и мое сердце екнуло от слов, которые тот мне однажды уже говорил. — Ночью ты слишком далеко. Я ничего не могу с собой поделать. — Я поцеловала его костяшки. — Не оставляй меня, — прошептал он мне в волосы. — Я дам тебе деньги, без всяких условий.

Я повернулась к нему лицом, нахмурившись.

— Почему ты так сказал? — потребовала я. Он потупил взгляд.

— Слишком много разговоров. Слишком много мыслей. Сначала Эбби, а потом я услышал тебя и Миллера.

Я оттолкнулась от него, и он взглянул на меня.

— Кто для тебя Эбби?

— Друг, не более того. Друг семьи. Других интересов нет. — Он провел по моей щеке рукой. — И Миллер хороший друг. Он беспокоится о тебе, но я не хочу, чтобы вы беспокоились о деньгах. Я понимаю, почему ты взяла деньги за диссертацию. Все нормально.

Я обернулась, чтобы посмотреть на него через плечо.

— Что значит, ты понимаешь? Я денег не брала. Это не было соревнованием. Я даже не знала, что есть деньги. Когда я вернулась, у меня ничего не было. Ничего, Так. И эти деньги пошли на создание организации, которая, как мне кажется, приносит пользу другим.

— Все хорошо, Мышка. Я ничего не имел в виду такого. Мне просто не хочется, чтобы ты уходила. Я хочу заботиться о тебе.

— Потому что ты чувствуешь ответственность, — сказала я.

Он открыл рот, а затем закрыл его. Попробовал еще раз.

— Потому что я не хочу, чтобы ты считала, что Миллер — это все, что у тебя есть.

Я ахнула в ответ. Он все знал, и мне захотелось пристыдить его за подслушивание, когда он добавил:

— Хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть я.

Я смотрела на него сверху вниз. Цвет его зеленых глаз смягчился в тусклом свете моей комнаты и, наконец, стал тем оттенком, который я узнала. Мне хотелось снова ему доверять. Хотелось думать, что я могу положиться на него, но мы были уже не на острове и не были теми двумя людьми, нуждающиеся в единении. Он жил в отдельном от меня мире.

— Только сегодня вечером, Мышка. Просто ляг и позволь мне обнять тебя. Ничего другого сегодня вечером, обещаю.

Кивнув, я поняла, насколько истощена. Я подвинулась назад и прижалась к нему. Ожидала, что засну, но поймала себя на том, что представляю остров, отапливаемую палатку и время, когда я не волновалась, что потеряю его.

***

Как и прошлой ночью, утром он исчез. Я пообещала Миллеру, что проведу с ним немного времени. И решила больше не избегать Така и определила первоочередную цель для себя. Я проснулась с новой перспективой. Простила себе свою слабость накануне. Я заслужила, чтобы меня трогали и смаковали. Я не просила об этом и не могла повернуть время вспять, согласилась с собой, что позволила ему делать то, что он сделал, потому что я этого хотела. Сегодня был новый день, и этого больше не повторится. Эбби, Миллер, деньги и организации стояли впереди, и я не стала бы рисковать чем-либо из этих вещей, как бы мне ни хотелось Така.

Я нашла его в самом удивительном месте — в лодке. На нем были шорты и белая футболка, на голове бейсболка. Колдуя что-то над деревянными досками, изогнутыми для днища лодки, он выглядел как студент колледжа.

— Что это? — с любопытством спросила я, слишком впечатленная, чтобы увидеть, что он работает на лодке. Я напугала его, и он подскочил, повернувшись ко мне лицом.

— Эй, как ты меня здесь нашла?

— Я спросила Брэнсона, — просто ответила я, указав большим пальцем через плечо в сторону курорта. Нужно было пройтись, и я набрела на тот домик, на который указали. — Так чем ты занимаешься?

Так повернулся и оперся спиной на конструкцию, удерживаемую каким-то шкивом. Он раздвинул ноги и скрестил руки.

— Я строю лодку.

Произнеся это, мужчина прищурил глаза, как будто пытался рассказать мне нечто большее. Я медленно улыбнулась в ответ, и его губы тоже скривились. У нас было одно и то же воспоминание. Мы вместе построили лодку. Эта определенно выглядела более профессионально и изысканно.

— Как ее название? — спросила я, вспомнив о том, как он сказал мне, что все лодки — девушки, и все они заслуживают имени.

— Лисица 2.

Огоньки в его глаза заплясали, и я непроизвольно открыла рот.

— Первой нет?

— Ураган унес ее.

Этот комментарий тронул мое сердце по двум причинам, первая из которых заключалась в потере того, над чем мы так много работали. Он очень гордился тем, что мы сделали. Оригинальная «Лисица» была достойной попыткой. Второе воспоминание было об урагане и обо всем, что случилось ночью. Ураган казался идеальной возможностью для того, что я хотела сказать.

— У меня никогда не было возможности поблагодарить тебя за все, что ты сделал. — Он в ответ махнул рукой, отклоняя мои слова, но я продолжила. — Я серьезно. В тот день я была до смерти напугана. И не могла ясно мыслить. Без тебя я бы никогда не справилась.

Его рука замерла, и он непрерывно смотрел на меня.

— И в ту ночь, ну… — вздохнула я. — Эта ночь была лучшей ночью в моей жизни. — Я пыталась остановить подступившие слезы. Слезы радости. Меня переполняли счастливые воспоминания о том, что я была с ним. Он выпрямился, и я почувствовала, что тот хочет подойти ко мне, но подняла руку и отступила. Я не хотела, чтобы он меня трогал. Мне было что сказать.

— Я хотела кое-что вернуть. Не знаю, как это попало ко мне, вероятно в спешке наши вещи просто перемешались.

Вытащив из сумки свою драгоценность, протянула ему. Он уставился на книгу «Маленький принц».

— Я думал, что она потеряна со всеми моими другими вещами.

Он не потянулся к ней, и моя рука с книгой задрожала.

— Ты потерял большую часть своих вещей? — спросила я.

— Я потерял только самое главное, — ответил он, все еще не беря книгу из моих рук.

Его взгляд не отпускал мой. Он, снова скрестив руки, прислонился к лодке.

— Могу я тебя спросить, почему ты не пришла ко мне?

— И что бы я сказала? Что мы стали частью социального эксперимента и потерпели неудачу?

— Да, — сказал он в ужасе, затем понизил голос и спросил: — Мы проиграли?

Я пожала плечами. Только я потеряла его.

— Я мог бы помочь тебе, — добавил он, когда воцарилась тишина.

— Как ты мог мне помочь?

— Я мог бы дать тебе все.

Между нами снова воцарилась тишина, и я глубоко вздохнула.

— Я пришла к тебе.

Он снова встал, и я опустила руку, все еще держа книгу.

— Да?

Его голос был похож на голос удивленного ребенка, довольный, но сбитый с толку.

— Да. Я не знала, где еще тебя искать, поэтому пошла в «Corbin Industries». Позволь сказать, что это довольно жесткая защита, — язвительно заметила я, пытаясь рассмеяться, но его лицо исказилось — он не нашел юмора в моих словах.

— Представь, я только что узнала о социальном эксперименте — по версии Лилиан. Боялась, что она раскроет твое имя, и не думала, что это пойдет на пользу вашей репутации. Имею в виду твое имя — Терренс Джексон Корбин IV, — махнула ему рукой. — Я узнала, что ты был сослан на остров на реабилитацию, за то, что сделал, чтобы избежать тюрьмы. Предположила, что твой отец знал, что восстановление будет полезным и безопасным. Я хотела рассказать вам то, что знала, и сообщить, что я не собиралась доводить свою диссертацию до конца. Что буду защищать твое имя любой ценой, — он шумно задышал, от чего его грудь часто вздымалась. На его лице невозможно было прочесть никакой эмоции.

— Они не позволили мне увидеться с тобой. Я не была записана. Меня не было в утвержденном списке. Они понятия не имели, кто я такая. И я поняла… — Я замолчала, мой голос дрогнул. — Я просто согласилась с тем, что это может быть к лучшему. Что, если хотела защитить тебя, мне не следовало связываться с тобой.

— У тебя не было права принимать это решение без меня, — отрезал он.

— Но я это сделала, — ответила я вызывающе, но мягко. Я не могла вернуть прошлое. — Я уже чувствовала себя виноватой за то, что бросила тебя. Меня буквально подхватили, перекинули через плечо Франко и отвели к лодке. Я даже не вернулась в домик на дереве.

На мгновение я закрыла глаза и вспомнила, каким был мой дом на дереве. Это был мой единственный дом, пока я не купила здание для «Мышеловки», где на первом этаже были офисные помещения, а на втором — моя квартира.

— Он сделал тебе больно? — Так ахнул, и я покачала головой.

— Как бы то ни было, я продолжала придерживаться своего плана, чтобы не указывать твое имя. Решила, что ты ненастоящий, и это было видение. Я испытала облегчение, когда Лилиан тоже не назвала твое имя, хотя подозреваю, что ваши адвокаты имеют к этому какое-то отношение. Вскоре я сменила имя, чтобы опубликовать свою работу и не иметь непосредственного отношения к событиям, в результате которых мы оказались на острове. У меня все еще были все заметки с острова, и, думаю, в какой-то момент просто разозлилась. И решила, что имею право на эту степень. Я писала, мечтая о тебе. Может быть, это все-таки не реальность, а фантазия в моей голове, призванная восстановить мои силу и неуязвимость.

Я смахнула слезу и прокляла себя за то, что позволила ее себе.

— Но я все еще должна тебя отблагодарить, потому что в моей голове это было реально, для меня. Так реально. И это все изменило. Быть с тобой. Любовь… — Я остановилась, чтобы перевести дух, задыхаясь при мысли о любви к нему.

— Просто быть с тобой, это имело для меня значение.

Он оттолкнулся от лодки и шагнул ко мне, но я отступила.

— Ты уже сказал мне, что чувствуешь ответственность за меня, и я просто хотела заверить тебя, что не считаю тебя обязанным. Хотела, чтобы ты знал, что, хотя сначала это было трудно, теперь у меня все хорошо. Все хорошо, и тебе не нужно чувствовать ответственность. Тебе не нужно думать, что ты должен отдать мне миллион долларов. Мы с Миллером обсуждали это, и если ты все слышал, то знаешь, что я чувствую. Хотя мы могли бы использовать деньги, я не хочу этого таким образом.

— Таким образом? — спросил он. — В обмен на твое сердце, верно? Мышка, послушай меня. Я не даю тебе денег из жалости к тебе. И, чтобы уточнить, это также не имеет ничего общего с тем, что я к тебе чувствую. Ваша организация заслуживает денег. Все хорошо спланировано и надежно. У вас добрые намерения, и вам нужен капитал. — Он провел рукой по волосам, и мне пришлось спросить.

— Как ты ко мне относишься?

Когда я повторила эти слова, мой голос сорвался на писк.

— За обедом ты практически проигнорировал меня, ведя себя так, как будто ты не поедал меня пятнадцать минут назад. Ты простоял с Эбби весь вечер, а потом ворвался в мою комнату, чтобы поспать, только поспать со мной, и исчезнуть утром.

Так медленно улыбнулся своими пухлыми губами, и мне захотелось стереть ухмылку с его лица.

— Эбби показалось, что ты «проспала» свой путь к деньгам. — Вдохнув, я отступила, но Так сократил расстояние между нами. Он схватил меня за руку и притянул к себе.

— Я не хочу навредить вашей репутации, поэтому мне нужно было вести себя как можно лучше. За ужином я держался отстраненно, но позволь мне сказать, что это было чертовски трудно, держать себя в руках, помня о твоем вкусе, толком не успев насытиться им. Ты была всем, о чем я мог думать. А потом мне пришлось играть, как будто ты не была для меня самым важным человеком в комнате, чтобы сохранить равенство среди вас всех, когда все, что я хотел сделать, это снова упасть на колени и взять тебя. И если ты не хочешь, чтобы я был в твоей комнате, вышвырни меня. Ты делала это раньше.

Я снова ахнула, но он продолжил.

— И к черту Эбби. Но это чертовски обнадеживает, если ты к ней ревнуешь, потому что это означает, что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь был рядом со мной, как и я не хочу, чтобы кто-нибудь был рядом с тобой.

С этим заявлением Так накрыл мой рот своим. Ладонями сдавив мои щеки, он поглощал меня. С неописуемым голодом. Невозможно описать, как он брал мои губы, смакуя их, напиваясь мной.

Мужчина протиснул язык между моими губами, лизал, стремясь ощутить каждую каплю сладкого аромата, который я могла ему предложить. Он не останавливался, продолжал ласкать и лизать, кусать и сосать. Ни один уголок моего рта не остался нетронутым. Так прижался к лодке. Он наклонился ко мне и поцеловал сильнее, но держал руки на моих щеках. В конце концов, его голод утих, а поцелуи стали более легкими, прежде чем тот отступил и посмотрел мне в глаза, сказав:

— Я знаю, что прошло много времени. Нам нужно время, чтобы восстановиться, Мышка. Дай мне это время.

Я не могла сказать — нет. Я едва могла думать. Как он меня поцеловал. Как касался моих щек. Как владел мной. Я узнала об этом на острове. Он властвовал надо мной, потому что мое сердце принадлежало ему.

— Хорошо, — слабо сказала я, и улыбка осветила его лицо.

— Пойдем со мной сегодня. Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты была со мной. Меня не волнует, что они подумают. Я хочу, чтобы ты была со мной наедине. У меня кое-что запланировано.

Я медленно улыбнулась в ответ на его волнение, но в большей степени потому, что он спрашивал. Он хотел, чтобы я сказал ему — да.

— Я пойду, куда бы ты ни пошел.

Глава 14

Джулиет

Я встретила его на пристани через час.

— Оденься подобающе: купальный костюм, накидка. Другая одежда необязательна, — засмеялся он, пожав плечами. Я улыбнулась его игривости, но все еще не знала, что взять с собой, поэтому перерыла все свои вещи. Скинув шлепанцы на причал, я нашла бланк указаний капитана порта.

Так вышел из трюма большого катамарана, и я остановилась, когда он меня увидел. На нем была футболка и другие шорты. Бейсболки не было.

— Привет, красавица, — сказал он, спрыгивая с лодочной палубы на причал.

— Вау, это что-то, — ахнула я, глядя на подготовленный катамаран. Он выглядел намного больше, чем наша лодка, вырезанная из упавшего дерева.

— Добро пожаловать на борт, — сказал Так с улыбкой в голосе, когда шагнул вперед и поцеловал меня в щеку. Я покраснела как школьница от его нежности. Он отступил назад и взмахнул рукой в сторону трапа.

— Карлос, это Джулиет, — представил меня человеку в рубашке матросского типа и белых шортах. Карлос — по-видимому, капитан — был очень похож на жителя острова, с шоколадной кожей и темными глазами. Он отсалютовал мне, прежде чем протянуть руку для пожатия. Его улыбка была дружелюбной, когда тот поздоровался со мной.

— Она драгоценный груз, — добавил Так.

— Все готово? — спросил Карлос Така, и я уселась на сиденье. Другой мужчина поднялся по трапу и принялся отвязывать веревки, удерживающие нас у причала. Мы уверенно выходили из порта, быстро набирали скорость, преодолевая небольшой залив.

— Надеюсь, ты не против сделать остановку, прежде чем мы достигнем конечного пункта назначения. Первая — недалеко отсюда, так что устраивайся поудобнее. У тебя ведь есть одежда?

Я потянула за веревки, торчащие из моей сумки, чтобы подтвердить, что я выполняю его приказы. Это движение было отмечено, и на его губах появилась кривая улыбка.

— Что? — возмутилась я.

— Я счастлив, что ты здесь, — сказал он.

Мое сердце забилось быстрее в груди. Я тоже была рада быть с ним. Сообщила Миллеру, куда направляюсь, уверенная, что проведу день с Таком. В конце концов, он, похоже, не возражал, имея собственные планы заняться сноркелингом с Томом и Майком (прим. пер.: плавание под водой, с дыхательной трубкой).

Так направил меня в каюту под палубой, где я оставила сумку. Он остановил меня, прежде чем я снова смогла подняться по ступенькам и поцеловал. Обеими руками коснулся лица.

— Спасибо, — сказал он.

— За что? — хихикнула я.

— За сегодня. — Большими пальцами мужчина ласкал мои щеки.

— Мы ничего не сделали, — засмеялась я.

— Пока, — поправил он, прежде чем снова поцеловать меня.

Вернувшись на палубу, он привел меня к сетке между двумя большими опорами, рассекающими море. Потом посоветовал мне сесть, и я уставилась на открытую воду, пока мы огибали остров. Кристально чистая вода имела бирюзовый оттенок. Пляж, отраженный белым песком, был усыпан людьми. Так сел рядом со мной и заговорил.

— Мы направляемся на Черепаший пляж, место, где можно поплавать с морскими черепахами. Я не знаю, многих ли мы увидим, потому что сейчас сезон размножения, но я подумал, что это будет классный опыт.

Я выпрямилась и хлопнула в ладоши, словно маленький ребенок.

— Я никогда раньше не плавала с морскими черепахами.

Пройдясь ладонью по моей спине, Так обнял меня за шею. И поцеловал в плечо.

— Тогда я рад сделать это с тобой.

Достигнув залива, мы прыгнули с катамарана в бухту, чтобы заняться сноркелингом. Так был внимателен, поскольку помнил, что я плохой пловец.

— Все хорошо, — сказал он, и мое сердце снова екнуло. Мы вместе не глубоко ныряли в масках с трубками в его собственной, маленькой бухте у острова.

Морские черепахи были невероятными, грациозно плавая под водой. Мне не хотелось подходить слишком близко, нарушая их естественную среду обитания, но их великолепие и красота поразили меня.

— Это невероятно, — сказала я Таку, и моей наградой была его шикарная улыбка. Мокрый, с горящими от удовольствия глазами, и белозубой улыбкой.

— Так же, как и ты.

Мы вернулись к лодке, где был приготовлен обед. Острые рыбные тако, начиненные хрустящим салатом из капусты, были самой вкусной едой, дополненной фирменным напитком острова — ромовым пуншем.

— Знаешь, это действительно грех — так хорошо выглядеть, — сказала я, глядя на него напротив меня, пока мы ели. Он снял футболку и шорты, оставшись в черных европейских шортах для плавания. Он был похож на модель из тропиков.

— Это ты очень красива, — сказал он, его зеленые глаза были самыми яркими из тех, что я когда-либо видела,пока тот блуждал ими по моему телу в желтом бикини.

— Эбби красивая, — возразила я, немного понизив голос. Так положил свой тако на тарелку, и выражение его лица изменилось.

— Да, так и есть, — ответил он, потянувшись за пуншем с ромом. — Она еще и друг. — Мужчина многозначительно прищурил глаза, глядя на меня. — Вот почему я никогда ее не трахал, не трогал, не целовал. — Он сделал глоток своего напитка.

— Она определенно дружелюбна, — добавила я, проводя пальцем по краю стакана.

— Так и есть, и мне это не нравится. — Он посмотрел на меня. — И ее здесь нет, а ты есть.

Дело сделано. Я слабо улыбнулась и сделала большой глоток пунша. Мне не нравилось напряжение, которое я создавала между нами.

— Наша следующая остановка ненадолго. Хочешь понежиться на солнышке? — Обед закончился, Так привел меня к носу лодки, куда мы вернулись, чтобы сесть в сетку между опорными лентами. Вода брызнула на нас снизу, охлаждая нашу кожу от палящего тропического солнца.

— Что заставило тебя основать собственную компанию? — спросила я, помня о его словах за обедом, но мне хотелось знать больше.

— Я пообещал строить, а не разрушать, — ответил он, подмигнув. Я улыбнулась и стала ждать подробностей. — Когда вернулся домой, я порвал с отцом. Принудив меня к острову, он сделал мне величайший подарок. Я понял, насколько несчастен, и хотел больше заниматься своей жизнью. Хотел строить. Я рассказал ему свою идею. Он был недоволен этим, определенно не одобрял, но поддержал меня. Я изо всех сил старался вернуть ему деньги в первый год и доказать, что это не было пустой тратой. Хотел чего-то большего. Компания занимается поиском устойчивых ресурсов и помогает странам третьего мира с источниками чистой воды. Это постоянная борьба с правительствами и местными культурами, но мне это нравится. Мы многое сделали за короткое время.

Слушая Taка, я подумала о морских черепахах — нечто огромное и так уравновешенно в воде. У Така была прочная оболочка, защищавшая его внутреннюю часть. Он однажды сказал мне, что если хочет чего-то, то берет это. Но со своей новой компанией поразил меня — он был полон красоты и добрых дел. Разговор перешел на его отношения с отцом.

— В основном он и пальцем не шевелил ради меня, но тогда помог мне. Ему было трудно угодить, и чем больше я не мог ему угодить, тем больше пытался его разозлить. Я не мальчик, чтобы играть с ним в эти игры, но как только я стал руководителем его компании, ставки повысились. Чтобы доказать ему, что я могу делать то, что хочу. Теперь я владею собственной компанией, и все это не имеет значения.

Он пожал плечами и посмотрел на море.

— Похоже, он любил тебя по-своему.

Мой голос понизился, так как я потеряла обоих родителей еще до школы. Жизнь с дядей оказалась для меня большим испытанием и мучением.

— Что случилось со злым дядей? — спросил он, шевеля бровями, но в его глазах читалось беспокойство.

— Он пошел к Лилиан за деньгами, когда мы еще были на острове. И был еще одной причиной, по которой я сменила имя и исчезла, когда вернулась. Как только тот узнал, что я не умерла на острове и не нужно требовать компенсации, он тут же исчез. Скатертью дорога, — сказала я, делая большой глоток ромового пунша. У меня не было никого, кто любил бы меня настолько, чтобы я хотела им показать себя.

Так молчал, и я был благодарна. Вместо этого он снова потер мою спину и сжал затылок. Я закрыла глаза и опустилась на сетку, затишье океана убаюкало меня.

***

— Джулиет, мы почти приплыли, — прошептал Так мне на ухо. Во рту пересохло из-за слишком большого количества выпивки, и мое тело онемело из-за длительного пребывания на сетке.

— Садись, — позвал он, помогая мне встать и пробраться по сетке к краю катамарана. Он сел еще дальше на палубе, так, что мы не попадали в поле зрения капитана, плывущего над нами. Он похлопал по месту между своих ног, и я села между его коленями.

— Откинься назад. Чувствуешь себя отдохнувшей? — спросил он.

— М-м-м… — промурлыкала я, все еще сонная и расслабленная после ленивого полудня на солнце. Так коснулся руками теплой кожи у моих ребер и начал массировать меня нежными кончиками пальцев.

— Эта юбка — всего лишь полоска ткани, верно? Сними ее и положи себе на колени.

Что-то в его приказе заставило меня сделать то, что он сказал. Я накинула прозрачную желтую вставку себе на колени, закрыв нижнюю половину бикини. Так все еще ласкал мою спину руками, прежде чем просунул одну из них под мою снятую юбку.

— Так, — прошептала я, когда его пальцы достигли пояса моего бикини. — Карлос увидит.

— Он не видит нас здесь. Расслабься. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя хорошо.

Два пальца вошли в меня без прелюдии, и я, удивившись вторжению, поддалась вперед. Резко и быстро, у меня перехватило дыхание, но было восхитительно.

— Ты уже такая мокрая, Мышка. Мне это нравится. — Он медленно двигал пальцы внутрь и наружу, и мои бедра извивались, задницей терлась о его твердую длину позади меня.

— Вот оно, детка, — мягко сказал он через мое плечо, и я подумала, что тот имел в виду сладкое давление, которое нарастало во мне, но впереди была земля, и очертания становились все более заметными.

Так усилил свое вторжение в мою сердцевину, и я заерзала от восторга. Ладонями обхватила его колени. Взглянув вниз, убедилась, что тонкая ткань прикрывала все. Средь бела дня он собирался заставить меня кончить.

— Вот и все, детка. Ты приближаешься. И посмотри на нее.

Мои глаза метнулись к развивающейся форме рельефа.

— Это… — Мой голос сорвался, когда он согнул пальцы, касаясь чего-то глубоко внутри меня. Я ахнула.

— Посмотри на ее очертания. Словно женщина в состоянии покоя. Посмотри на изгиб ее бедра.

Я заметила тонкий пик холма, обозначающий вершину острова, и обрыв справа. Пальцами Так продолжал раздвигать меня, а другой рукой разводил мое колено шире.

— Намек на ее грудь справа, а голова почти на уровне воды.

Он объяснил, пока мои глаза путешествовали по образу острова, который тот создал в виде женщины, лежащей на утесе. Свободной рукой массировал внутреннюю поверхность моего бедра, почти встретившись с той, которая касалась меня между ног.

— В ней даже есть ущелье, так что я могу заняться с ней любовью.

Так двинул запястьем, и вот его пальцы уже проникали глубже и грубее, и я подалась вперед, чувствуя давление. Из меня сочились соки, и влажный звук усилился. Моя задница прижималась к его толстой длине.

— Это… — снова ахнула я. Этого не могло быть, но чем ближе мы подходили, тем яснее становилось.

Мы возвращались на остров. Наш остров.

— Она хочет тебя слышать. Скажи ей, — потребовал он, проводя большим пальцем по жемчужине перед моим входом, по этой драгоценной, чувствительной складке кожи. Он кружил большим пальцем, пока пальцами скользил внутри меня.

— Капитан услышит, — прошептала я, мои ногти впились в кожу выше колен, бедра терлись об его длину, а его пальцы трахали меня.

— Скажи ей, — рявкнул он.

— Я иду, — выдохнула я, и мой голос сорвался на ветру, когда я почувствовала, как оргазм пробегает по моим ногам, стремясь к бедрам.

— Громче, — потребовал он. — Так близко, детка. Дай ей знать.

При этом оргазм взорвался в моем центре. Пятна плясали перед моими глазами, и из меня сочилось еще больше жидкости. Я сжала бедра, чтобы удержать его пальцы внутри себя, и кричала:

— Я иду! — сжала его бедра. Немного приподнявшись, прочно уселась у него на коленях. Качнулась и прижалась к нему ягодицами.

— Мы, — прорычал он и, схватив мою руку, коснулся ею передней части своих плавок.

— Вот так, — прорычал он.

— Мы идем, — крикнула я, когда он укусил меня за плечо и замер подо мной. — Мы идем вместе, — прошептала я ветру.

Глава 15

Так

Она прижалась ко мне, и, обняв, я поцеловал ее в плечо и коснулся губами ее волос.

— Мы почти закончили, — пробормотал я. Мое сердце колотилось в груди. Это было не только от оргазма, который она мне только что подарила, но и от предвкушения снова ступить на остров. Карлос остановил катамаран недалеко от пляжа. Динги перенесет нас ближе к суше.

— Карлос идет с нами? — спросила Джулиет, когда я взял ее сумку и помог войти на маленькое судно.

— Нет, только мы.

Мы оба молчали, пока я выруливал к берегу. Выйдя из лодки, она посмотрела вперед.

— Все выглядит так по-другому.

На берегу новая палатка, и вокруг были зажжены тики-факелы. Стол накрыт для обеда. Я послал вперед лодку. Персонал должен был вернуться на следующий день после нашего отъезда. Хотелось, чтобы наше возвращение было особенным — романтическим, — но я чувствовал ее разочарование.

— Первоначальная палатка была потеряна вместе с еще одним моим чемоданом. Я хотел улучшить ситуацию в этот раз, — заколебался. — Тебе это не нравится?

Она повернулась ко мне и улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. Что-то было не так.

— Это красиво, просто не то же самое.

Она пошла по пляжу и поставила сумку возле костра, недавно отстроенного и выложенного из дров. Девушка сидела на песке, а не в одном из походных стульев из тикового дерева. Взгляд шарил вокруг, как будто она ожидала найти что-то, чего больше нет.

— Не могу поверить, что мы действительно здесь, — пробормотала она.

— С небольшой навигацией по карте и с помощью Колтона, я, в конце концов, снова смог его найти. Я ждал тебя, прежде чем вернуться. Колтон сначала не хотел помогать.

— Остров священный, — сказал он со своим индейским акцентом.

— Ты не пойдешь в гости.

Однако это была необычная однодневная поездка. Это было место, где мы закончили то, что начали. Это должно было быть здесь, где все началось. Когда я нашел Джулиет и объяснил Колтону, что хочу ее вернуть, он поддержал эту идею, как только встретил ее. Доказательство ее существования скрепило сделку. Он дал мне окончательные координаты после того, как я пообещал ему, что ничего не сделаю, чтобы навредить ей.

Я провел рукой по волосам.

— Теперь, когда мы здесь, я не знаю, что делать. Отдыхать? Плавать? Сходить в домик на дереве?

Последний вопрос заставил ее взглянуть на меня.

— Позже, — пробормотала она, обхватив колени руками.

— Здесь плохо? — спросил я, падая перед ней на колени. — Я сделал ошибку?

Трудно было озвучить этот вопрос. Я никогда не думал, что остров будет для нее не так важен, как для меня. Она сказала, что полюбила меня здесь, и хотя я не собирался тащить ее в пещеру, чтобы она повторяла это, надеялся, что пребывание здесь напомнит ей о ее словах. О наших поступках.

— Это неплохо. Просто по-другому.

Ее брови удивленно приподнялись.

— Это просто странно, — вздохнула она. — Я так не похожа на девушку, которая приехала сюда. Когда я приехала, хотела свободы. Думала, что буду жить одна в каком-нибудь красивом и уединенном месте. Еще мне пришлось жить с преступлением и смириться с изнасилованием.

Я присел рядом с ней. Я не забыл, что привело ее сюда. То же самое привело и меня, и я никогда не мог забыть глубины ее отчаяния по поводу того, что сделал Рик. То, что сделал я. Она сказала мне, что это преследует ее, и я подумал, неужели два года спустя это все еще продолжалось.

— Ты все еще думаешь об этом? Видишь Рика в своей голове? — Я поднес руку к уху, но передумав, опустил, зарывшись пальцами в песок.

— В большинстве случаев нет, но иногда вспыхивает воспоминание или произносится фраза, и это как будто меня отбрасывает в прошлое. Это происходит из ниоткуда или из чего-то целенаправленного, как, например, когда я пошла к «The Front Door».

— Ты ходила к «The Front Door»? — вмешался я, повернув голову, чтобы посмотреть на нее.

Ее руки по-прежнему крепко обхватывали колени. Голова опущена так, что подбородок уперся в коленку. Я несколько раз видел, как она сворачивалась вот так — в ночь нападения змеи, на следующий день после нападения, в ночь грозы. Она чувствовала себя за много километров от меня, или, что еще лучше, было похоже будто она в другом измерении.

— Да. Наверное, я просто пошла посмотреть. Просто стояла и смотрела на него, гадая, как жизнь может измениться за одну ночь. После этого все было по-другому. И все же были и другие ночи, которые снова изменили мою жизнь, потянув меня в другом направлении.

Ее губы скривились, но это была не улыбка.

— Я купил клуб.

Она выпрямила ноги и слегка повернулась ко мне лицом, в ужасе приоткрыв рот.

— Я купил клуб и сжег его дотла. На его месте уже новое здание. Это еще один клуб, так как это отличный район, но в нем нет ни личного этажа, предназначенного только для членов, ни скрытых планов, ни секретного клуба. Это законное место. Я сам смотрел, как рушится здание. Поклялся, что это будет последний бизнес, который разрушу. После этого буду только строить.

Я обвил руками свои ноги, имитируя ее первоначальное положение, и меня удивило, когда она коснулась меня. Нежной рукой обняла мое предплечье. За все время, что мы были вместе, она редко инициировала контакт, например, прикосновения или поцелуи.

Обычно это был я. Только однажды она воспользовалась мной. Я понял, почему она это сделала. Это было мстительное вожделение, и я не буду отрицать, что мне это нравилось.

Сейчас ее рука скользнула по моей руке к плечу. Я отпустил мои ноги и вытянул их вперед. И не произнес ни слова. Почувствовав ее колебания, позволил ей вести. Джулиет коснулась рукой моего плеча и придвинулась ближе. Перелезла через мои вытянутые ноги и оседлала меня. Я потянулся к ней.

— Спасибо, — прошептала она дрожащим голосом.

Джулиет наклонилась вперед и нежно поцеловала меня, ее губы мягко прижались к моим. Потом быстро перешла к нежному посасыванию моей нижней губы, прежде чем слиться с моими губами в одно целое. Она не торопилась, смакуя каждое соединение, лишь слегка отступая, прежде чем снова потянуться вперед. Языком лизнула мои губы, и я приоткрыл их.

— Впусти меня, — попросила она.

В этой просьбе не было необходимости. Я был открыт для нее. Затем обхватил руками ее спину, а она обняла мою шею. Придвинулась ближе, прижимаясь своим теплом к моим шортам. Прижав ее, я снова лег на песок. Наступал вечер, солнце садилось все ниже, но яркие лучи все еще окружали нас. Она села верхом и стянула майку через голову, обнажив верх бикини. И, снова наклонившись вперед, продолжила целовать меня. Мои бедра дернулись под ней, и она начала двигаться на мне, изводя меня, сознательно ерзая медленными движениями по всей моей твердой длине.

— Мышка, — пробормотал я ей в губы, но она не отпустила мои. Это было нежно и бурно. Джулиет собиралась сломать меня. Потянула край моей футболки вверх. Я сел и снял ее. Сидя у меня на коленях, она потянула за шнурок своего бикини.

— Мышка, — прохрипел я, сомневаясь в ее намерениях, но не желая останавливаться, в каком бы направлении ни шло дело. — Я не для этого привел тебя сюда, — сказал я, потянувшись к ее почти обнаженной спине, потирая ее.

Хотя верх ее бикини соскальзывал, она еще не была полностью обнажена.

— Ты не хочешь заняться со мной сексом, — заявила она нерешительно, с почти обиженным тоном.

— Нет, детка, я хочу заняться с тобой любовью, но когда ты будешь готова. Никакого давления. Знаю… — Я резко остановился. Она потянулась за спину и потянула вторую веревочку. Затем спустила материал вперед.

— Сладкий Иисус, — выругался я, когда взял одну грудь и впился в нее губами.

Ее бедра качнулись вперед, пока я посасывал потяжелевшую плоть. Мои зубы заскользили по ее соску, и она вскрикнула. Я улыбнулся и обратил внимание на другую грудь. Спустя еще минуту наслаждения ею, она прижалась ко мне и окончательно легла на меня. В тот момент, когда ее спелые соски коснулись моей груди, я вздохнул. Губы перехватили входящий воздух, она снова меня поцеловала.

Я перевернул ее на спину и развязал юбку на талии, которая снова оказалась на ней, перед тем как мы поднялись на лодку. Я хотел, чтобы она снова прониклась каждой частицей этого острова — песком, камнями, водой, деревьями. Джулиет коснулась пуговицы моих шорт.

— Пора мне прикоснуться к тебе, — уверенно сказала она.

Я откинулся назад и позволил ей заняться моими шортами, помогая ей снять ненужный слой одежды. Лежал полностью обнаженный на песке, но когда та схватила рукой мой толстый член, все мои мысли улетучились. Она гладила и дергала, заставляя меня твердеть все больше. Мои пальцы на ногах поджались, а она большим пальцем терла мою головку. На кончике выступила капелька предэякулята, и она размазала ее по головке. Затем обхватила своими губами, окутывая меня жаром. Она посасывала головку. Мои глаза закатились, и я коснулся ее волос рукой.

— Вот так, детка, — пытался выдавить я, но слова застряли в горле, когда она легко прошлась зубами по моей возбужденной плоти, прежде чем взять меня полностью. Она снова пососала головку, а рукой обхватила мои яйца.

— Б…— Я не мог закончить слово.

Джулиет прошлась языком по моей длине, пока не добралась до кончика. Лизнув уздечку, снова пососала головку и опять взяла меня полностью. Я скользнул руками ей под мышки и оттащил ее от себя. Ее рот был влажным и манящим.

— Не так, — пробормотал я, стягивая завязки ее бикини.

— Почему нет? — спросила она, выглядя совершенно сбитой с толку.

— Когда я кончу, это будет глубоко внутри тебя. — Она моргнула, глядя на меня, прежде чем перекинуть ногу через мое бедро.

— Они видят нас с лодки? — спросила она, не глядя через плечо.

— Бля, если и видят, то мне все равно, — сказал я, двигая ее бедрами по своим.

Я схватил свой член и держал его в вертикальном положении, позволяя ей балансировать на кончике, прежде чем она опустилась на меня, и мы оба выдохнули. На ее глаза навернулись слезы. Она чувствовалась потрясающе, и череда бормотаний сорвалась с моих губ.

— Так тепло. Так мокро. Очень туго.

Мне пришлось закрыть глаза, так как эмоции были слишком сильными. Она поднималась и опускалась в устойчивом ритме, руки балансировали на моей груди, чтобы удержаться в вертикальном положении. Мои бедра подавались вверх короткими резкими рывками, пока она опускалась на меня. Открыв глаза, я увидел, что ее спутанные волосы выпали из ее хвоста, и я потянулся за повязкой, освобождая пряди, чтобы они рассыпались по ее плечам. Ее бедра дрожали, но движение было размеренным, как будто она танцевала надо мной.

«Я не танцую», — повторял я Гарви снова и снова. Какого-то духовного ритуала, который приведет меня в гармонию с природой, не должно было быть, но эта девушка, извивающаяся надо мной своим телом, этот танец, который я буду исполнять каждую ночь своей жизни, если он приведет меня в гармонию с ней.

Она откинула волосы назад и посмотрела на меня. Глаза сверкали фиолетовым блеском, и она выглядела потерянной в своем ритме.

— Возьми то, что тебе нужно, детка, — подбодрил я. — Бери все, — добавил я, понизив голос.

Она двигалась быстрее, в более резком темпе. Потом подняла руки к своей груди. Сжала полушария, ущипнув собственные соски, и, откинув голову назад, закрыла глаза.

— Вот так, детка, — сказал я, глядя, как она прикасается к себе, пока скачет.

У меня руки чесались, чтобы прикоснуться к ней, но я сдерживал свое желание. Она была моей богиней, королевой острова.

— Я близко, — задохнулся я, зная, что не могу продолжать смотреть на нее, чувствуя, как она обволакивает меня, втягивает меня в себя, не доводя до края. Слишком рано.

Джулиет опустила ладони на мою грудь и задвигалась быстрее, так чтобы я входил и выходил из нее в еще более стремительном темпе.

— Ты сводишь меня с ума, — выдохнула она, задыхаясь.

— Я хочу приручить тебя, — сказал я, и она упала на меня.

Ее голова упала вперед, подбородок к груди, и пульсация на моем члене спровоцировала мое освобождение. Мощный и стремительный, я взорвался в ней, держа ее за бедра, чтобы ничто не могло ускользнуть. Я хотел, чтобы все это было в ней, глубоко в ней, чтобы заполнить ее только мной. Она вскрикнула с гортанным звуком облегчения, и одна рука сжалась в кулак, пока она лежала на моей груди.

Падая вперед, ее тело накрыло мое. Голова прижалась к моей груди, я пропустил свои пальцы через ее влажные волосы. Она повернулась так, что ее рот оказался против моей грудной клетки, и поцеловала меня. Я вспомнил, как она впервые это сделала. На этот раз она задержалась, как и раньше, и мне стало интересно, что та сказала, безмолвно молясь и желая услышать эти слова снова.

Глава 16

Джулиет

Непонятно, откуда взялась внезапная волна желания, но она вгрызлась в меня, говоря, чтобы я забрала у него все.

«Сила находится внутри тебя». Как будто остров заговорил со мной, побуждая меня брать у него, а потом мужчина сказал мне те же слова.

«Бери то, что тебе нужно. Бери все». Я хотела от него всего этого и даже не знала, что это будет включать в себя. Прижавшись губами к его груди в области сердца, шептала: «Я люблю тебя». Не думала, что он был готов к таким эмоциям за такое короткое время. Мы воссоединились всего три дня назад. Не то чтобы мы обсуждали последующую жизнь.

С этой мыслью я медленно отпустила его, оторвала губы от его влажной груди и села. Он выскользнул из меня, и его влага просочилась из моего тела. От него я могла забеременеть. Я не думала об этом раньше, когда мы были на острове. Ему не нужны были презервативы, потому что он не ожидал, что с ним на острове будет женщина. Когда мы занимались любовью, я никогда не думала об этом, пока не пропустила месячные. Это была еще одна причина, по которой я пошла к нему в «Corbin Industries».

Я посмотрела на него под собой. Его глаза закрылись, а грудь тяжело вздымалась. Я понятия не имела, каким отцом он будет. Это не имело значения. Мои месячные просто запоздали, и я только вернулась к цивилизации. Я принимала таблетки, чтобы предотвратить кровотечение, как делают это женщины в армии, но мое тело еще не приспособилось к тому, что я перестала пить таблетки. На этот раз у нас не было профилактической защиты.

— Детка, ты в порядке? — спросил он, выводя меня из задумчивости.

— Я обессилена, — засмеялась я, удивленная своей истощенностью от секса.

Внезапно я испытала слабость, как будто вся кровь вытекла из меня. Он сел и притянул меня к себе, прижимая к своей груди. Странное напряжение витало вокруг нас, как будто нужно было сказать слова, но еще не удалось их сформировать. Он поцеловал меня в плечо.

— Как насчет еды? — пробормотал он, и я хихикнула ему в шею от формальности слов. Напряжение рассеялось, и я соскользнула с него.

— Мне нужен душ.

Слова повисли между нами, и мы оба засмеялись. Здесь не было душа. Это не был курорт. Этот остров был искуплением, и он им являлся до сих пор.

— Как насчет искупаться? — Так кивнул в сторону воды, затем встал и нагим, как был, пошел к морю.

Вскоре он нырнул, и исчез под водой, потемневшей от сумерек. Приближалась темнота, и я заметила, как темно-синий цвет нагонял светлые блики на небе. Прошло много времени с тех пор, как я наблюдала за небом так же часто, как в последние несколько ночей.

В отличие от Така, я просто вошла в воду и опустилась по плечи, откинув голову назад, чтобы намочить потные волосы и сполоснуть их в море. Соль ощущалась на коже, пока мы высыхали, но вода освежала после песка, потные тела прилипали друг к другу. У меня было странное ощущение, что кто-то наблюдает за мной, но это чувство исчезло, когда Так выскочил из воды передо мной. Дотянувшись до моей челюсти, он притянул меня к себе, поцеловал, прежде чем игриво окунуть меня в воду.

Глава 17

Остров чует твой страх

Они снова возродили свою любовь, соединив свои тела в одно, но оставили слова невысказанными. Она была обеспокоена тишиной, но игриво проигнорировала ее. Вода омывала их, соленая и омолаживающая, своего рода крещение, которое очистило их обоих. Прошлое ускользнуло прочь, хотя и не было полностью забыто. Как она могла объяснить, что влюбилась в мужчину, который пытался напасть на нее? Это было не то, что она могла сказать в качестве представления.

Он чуть не изнасиловал меня, но не стал.

Затем он сжег здание, где это произошло.

Его жест смутил ее.

Ей было интересно, что они делают на острове. Какая польза от возвращения сюда? Когда они только прибыли, ее охватило замешательство. Она ничего не могла поделать, кроме как оцепеневшим взглядом смотреть на экстравагантное проявление его богатства. Большая палатка, изысканный обеденный стол и дорогие стулья говорили, как будто они были на курорте, а не на острове, который был их изгнанием.

Джулиет сказала ему, что, когда впервые приехала сюда, хотела свободы. Что стремилась к независимости. «Как все изменилось», — подумала она.

Однажды ночью все было сорвано.

Еще одна ночь и обещание чего-то большего снова излечило ее.

Искупление — это второй шанс. Была ли она на острове, чтобы получить еще один шанс с ним? Могли ли они вернуть то, что у них было, или они были здесь только для того, чтобы закончить то, что начали — искать отпущения грехов?

Это была всего одна ночь. Но прошло два года. Эта мысль поразила ее. Дата должна была приближаться к годовщине ее первого приезда на остров.

«Какая ирония! — подумала она. — Одна ночь забрала, другая ночь дала».

Он спрашивал. Брать не хотел. Он хотел разрешения.

Но чего хотела она?

Ответ был ясен, как окружающая ее вода. Так плыл перед ней, игриво ведя себя так, как будто был рыбой. Здесь он был другим.

Здесь ему стало лучше.

Это сделало ее сильнее.

Но здесь не было места, где они могли бы жить, и она это знала. Джулиет провела рукой по влажным волосам и рассмеялась в ответ. Ее смех трепал листья, смешиваясь с ветерком. Она давно не смеялась, и ее охватило счастье, незнакомое, но желанное. Приятно было смеяться, как приятно было впустить его. Ее тело узнало его, наслаждаясь его твердостью. Она уже хотела второй раунд.

Второй шанс.

«Я хочу, чтобы кто-то заботился обо мне», — говорила она ему в прошлом. Некоторые вещи не изменились. Остров был свидетелем и наблюдал. Она чувствовала, что он говорит с ней.

— Бери, что хочешь, — шепнула ей вода. Пусть это будет твоим шансом.

Глава 18

Джулиет

После того, как мы поплавали, он приготовил нам рыбу и овощи на гриле под маленьким навесом. По крайней мере, это было знакомо. Я отказалась от формального места за столом, сказав ему, что мы должны устроить пикник, расстелив скатерть на песке у огня. Он дал мне минутку уединения после того, как мы поплавали, и я накинула полотенце. Он был в том же самом полотенце, обернутым вокруг бедер, и мы смеялись над тем, как близки мы стали. Нам снова было приятно смеяться.

Он кормил меня со своей вилки. Я кормила его пальцами. Это было романтично по-своему, а не так, как он изначально задумывал. Помыв посуду, мы сели у огня каждый со своими мыслями. Так взял одеяло и обернул его вокруг нас. По-прежнему оба только в полотенцах. Ночь разговаривала, как и прежде, щебетанием птиц, мягким плеском океана и шелестом листьев на ветру. Было тихо и спокойно, как и мое сердце в данный момент.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Как все меняется. — Я сделала паузу. — Чувствую, что остров узнает меня. Он говорит мне разные вещи, но я не понимаю их значения. Глупо, правда?

— Гарви сказал бы, что вы едины с природой.

— Высказывания Колтона, ведь он его сын. Я думала, он тебе не нравится.

— Я узнал, что Гарви сыграл важную роль в привлечении меня к восстановительному правосудию. У его дедушки и моего прадеда было взаимопонимание. Когда он узнал, что у меня проблемы, то пошел к моему отцу. Его сын прошел через этот процесс. Я спрашивал Гарви об эксперименте.

— Был ли он причастен? — спросила я, переворачиваясь и глядя на него со своего места между его бедрами.

— Нет. Я должен был знать. Он считает этот остров священным. И доверяет своему культурному наследию. Он считал, что я здесь один, но также понимал, что найти тебя здесь было знаком. В каком-то смысле природа говорит.

— Так ты в это веришь? Прикосновение к природе и тому подобное?

— С природой ничего не может быть более общего, чем пообедать почти голым, — игриво ответил он, теребя мои волосы пальцем. Я засмеялась в ответ, и между нами снова воцарилась тишина. Мои мысли стали серьезными.

— Я сожалею о многом, — сказала я тихим голосом.

— Я тоже, — признался он, откидывая волосы назад. Он был больше похож на меня. Такой же угловатый.

— Доверяя Рику. Я был идиотом. Так много вещей, которые я не могу вернуть.

— Ты все еще чувствуешь ответственность за меня, не так ли? — вопрос меня огорчил.

— Я люблю тебя.

Я повернулась к нему лицом, глядя ему в глаза.

Я все еще люблю тебя, хотела сказать, но не стала. И не могла объяснить, почему все еще сдерживалась.

— Пошли в палатку, — сказала я вместо этого.

Я встала и подошла к брезентовой конструкции, он следовал за мной. Сняла полотенце прямо у входа в палатку. Медленно, шагнув вперед, опустилась коленями на матрас. Он был более роскошным, чем тот, что был у нас тогда на острове.

— И лисица вернулась, — пробормотал он прямо позади меня.

Я поползла вперед по матрасу, обнажая голую задницу перед ним, Так схватил меня за лодыжку, останавливая в этой позе.

— Я хочу, чтобы ты была моей. Ты можешь мне доверять?

Я оглянулась на него, мои волосы были распущены и перекинуты набок через плечо. По правде говоря, я действительно доверяла ему, но не могла объяснить этого больше, чем свою любовь к нему. Вместо этого просто кивнула.

— Потянись вперед, дотянись до края матраса.

Это команда заставила меня потечь, между бедер поднялся жар. Я сделала, как он просил. Потянулась вперед, как ленивая кошка, и пальцами нащупала край матраса.

— Подними бедра.

Я промурлыкала в ответ, не узнавая собственного голоса. Твердые руки ласкали мою попку, теплый массаж прохладной кожей.

— Я никогда больше не свяжу тебя, если ты не попросишь меня. И мы остановимся, если это будет слишком интенсивно.

Его голос был хриплым, внимание было сосредоточено на том, чтобы раздвинуть мои ягодицы и сжать мои бедра. Мое сердце забилось от предвкушения. Я не знала, смогу ли выдержать.

— Мы будем играть по-моему. — От этой фразы у меня перехватило дыхание, и он провел рукой по моей спине, чтобы успокоить мои страхи.

— Blink (прим. пер.: моргать) может быть нашим безопасным словом. — Инстинктивно я моргнула, не проронив ни слова.

Так поглаживал нежную кожу, и мои бедра дернулись, следуя теплу его ладони. Он ударил меня один раз, и я вскрикнула, а затем врезался в меня без предупреждения. Я двинулась вперед с неистовым толчком, затем прижалась к нему, втягивая его глубже. Мои пальцы впились в край матраса. Я снова промурлыкала.

— Вот так, детка, — пробормотал он прерывистым голосом, когда врезался в меня.

Наши тела ударялись друг об друга, влажные звуки наполнили палатку. Он держал мои бедра для устойчивости, а затем потянулся к моему животу, опускаясь к священному месту рядом с моим входом. Кружил пальцем, пока его член наполнял меня резкими толчками, его кончик попадал в точку, которая вызвала мгновенную реакцию. Я закричала, прижимаясь к нему спиной, удерживая его глубоко внутри себя.

— Это моя Мышка, — прошипел он резким голосом. Наклонился вперед и обхватил обе мои груди, используя их, чтобы прижать меня к себе.

— Еще разок, — прошептал он мне в лопатку, напряжение снова нарастало. Он щипал мои соски, покручивая их пальцами. Затем потянул их вперед, сильно ущипнув. Я снова рухнула с низким животным рычанием.

Так хмыкнул позади меня, выпрямляясь. Звук ударов продолжался. Он надавил внутрь, снова попав в то же самое чувствительное место. Дрожащий грохот, обещание, но я понимала, что для достижения следующего оргазма может потребоваться слишком много времени. Я почувствовала, как он напрягается.

— Еще один, — напрягся он.

— Не могу, — выдохнула я, дыхание стало прерывистым.

— Прикоснись к себе, — скомандовал Так, и я сделала, как он велел. Одной рукой держась за матрас, а другой пыталась массировать мой клитор. Я чувствовала, как он входит и выходит из меня, как касается суставов моих пальцев, когда я прикасалась к себе.

— Так! — Я закричала, охваченная ощущением, животным ритуалом спаривания, подобным этому, и чистой эйфорией от другого оргазма.

Он прижал меня, замерев, и омыл меня изнутри своим освобождением. Потом ладонью заставил меня распластаться и рухнул, его голова коснулась подушки рядом с моей.

— Ты в порядке, детка? — спросил он хриплым голосом, хватая ртом воздух.

Я кивнула. У меня не было слов.

Он удалился и вернулся с чем-то, чтобы очистить меня. Я была липкой и вспотевшей, но у меня не было сил двигаться. Так забрался ко мне и притянул к себе. Поцеловал меня в лоб.

— Помнишь ту дискуссию о доминантах и сабмиссивах?

Я фыркнула в ответ.

— Если бы нам пришлось исследовать эту тему на основе того, что мы только что сделали, что бы ты подумала?

Было странно думать, что он вспомнил те ранние, невежественные вопросы.

— Все еще думаю, что женщина доминирует, потому что это ее зов. Она передает свою силу.

Мое сердце сжалось от мысли, что он все еще может хотеть эти вещи. Мы не обсуждали клуб и его результат, кроме того, что он сжег его дотла.

— Это то, что мы сделали только что? Ты дала мне власть над собой?

Я колебалась, прежде чем ответить.

— Я отдала тебе свое сердце. Это означает, что у тебя есть власть надо мной.

Когда говорила, мой голос был низким, я не смотрела на него, а шептала слова ему в грудь. Так слегка царапал мою спину, но застыл от моих слов. Он не ответил, и я волновалась, что признала слишком многое. Его грудь поднималась и опускалась, и я предположила, что он зевнул.

— Я думаю, ты сломала меня, детка.

Я приподняла голову, чтобы взглянуть на него, но обнаружила, что его глаза уже закрыты.

— Я сделала тебе больно? — спросила я, чувствуя горечь.

— Только когда ты оставила меня, Мышка. Только когда ты оставила меня.

***

В ту ночь я проснулась от жары. Так только отодвинулся от меня, когда я высвободилась из-под его руки. Соскользнув с кровати, выбралась на край пляжа. Переоделась в купальный костюм, желая окунуться в воду и охладить свои мысли. Мое тело покалывало от всего, что он со мной сделал. Мое сердце бешено колотилось от каждого сказанного им сладкого слова. Я не хотела, чтобы наше время на острове закончилось, но знала, что это произойдет.

Раньше у нас был срок.

Мы должны были закончить год. Вместо этого все было прервано, и я вспомнила, когда узнала, что сделала Лилиан.

— Мы увидели, что ты испытываешь к нему чувства. Не думали, что это произойдет.

«Как они могли догадаться», — подумала я.

Скрытая камера была моим ответом. Она наблюдала за мной, пока змея не разбила первую. Вторую установили, когда она вернулась в конце первого месяца. Обнаружив меня приболевшей, это обеспокоило Лилиан, но она решила, что эксперимент должен продолжаться. Какой дурой я была, поверив ей.

Шторм выбил вторую камеру, и тогда они решили меня спасти. Моя смерть не принесет положительного результата полевому исследованию. Влюбиться в моего обидчика, как назвала его Лилиан, тоже не было тем результатом, которого она ожидала.

— Вы ожидали, что я его убью?

Язвительное выражение лица Лилиан в ответ на мой вопрос, не дало мне ответа. Я не знала, что она предполагала. Знала только, что потерпела неудачу. Я любила его. И отпустила его. И хотя мы вернулись на остров, я не знала, как вернуться к тому, кем мы были до отъезда.

— Эй, — позвал Так хриплым голосом, когда сел позади меня. Его ноги окружили меня с обеих сторон, руки стали растирать мои плечи.

— Ты рано.

— Мне было слишком жарко, — ответила я, когда тот поцеловал мое плечо. — Нужен кофе? — спросила я, хихикая.

— Нуждаюсь в тебе, — сказал он, и его длина вжалась мне в зад.

Я простонала.

— Тебе больно?

Я откинула голову ему на плечо, и он переполз передо мной. Стоя на коленях, попятился к воде, взяв мои руки в свои и потянув к себе. Не говоря ни слова, Так повел меня глубже в утреннюю воду, спокойную после ночи отдыха. Когда мы оказались достаточно глубоко, он снял мои трусики, перекинул их через плечо и медленно вошел в меня. Руками я зарылась в песок, невесомость воды поднимала меня, а его рука обвивалась вокруг моей поясницы. Он двигался медленно, океан плескался об его спину, мягко толкая вперед, наполняя меня вялым ритмом.

— Не хочу просыпаться без тебя, — сказал он мягко, как бы желая нарушить тишину раннего утра. — Куда ты ушла?

Я уже сказала ему, что мне слишком стало жарко, но он прочел больше, когда я ушла с кровати.

— Заблудилась в своей голове, — сказала я прерывистым голосом, когда он толкнулся вперед, наполняя меня.

— Не думай, — попросил он, слишком быстро поцеловав меня. — Еще нет. — Он замер, и его пульс внутри меня дал мне понять, что сегодня утром тот нашел то, что ему было нужно.

Так опустил мою спину, и я упала на песок. Потом протянул руку между нами и поиграл с тем чувствительным местом, требующим внимания. Затем вышел из меня и сел, раздвинув мои колени. Свободной рукой толкал воду, заставляя ее касаться моего нежного входа, в то время как пальцами продолжал играть со мной. Он смотрел, где касался меня, сконцентрированный на том, чтобы доставить мне удовольствие.

Я кончила мягко, чувство нахлынуло на меня, когда вода лизнула мою сердцевину. Когда я успокоилась, Так вернулся, чтобы обхватить меня рукам. Мои ноги обернулись вокруг его бедер, а его ноги плыли позади него, позволяя воде поддерживать его. Он сладко поцеловал меня, посасывая мои губы.

— Не оставляй меня, — пробормотал он, и мое сердце сжалось. Мне некуда было идти.

Глава 19

Так

Были моменты, когда я чувствовал, что она отстраняется от меня. В моем отчаянии сохранить нас в настоящем, я обнаружил, что подталкиваю ее сильнее и быстрее, чем планировал. Заставив ее подняться на лодку. Обходя ее с тыла. Не ожидал, что это произойдет, но я обнаружил, что пребывание на острове усилило мою потребность в ней, увеличивая мое желание как можно больше поддерживать ее связь со мной.

Я предложил совершить небольшую прогулку после завтрака. Мне хотелось показать ей дом на дереве. Просмотр не предназначался для того, чтобы напугать ее, но хотелось, чтобы она знала, каким сильным был тот шторм, насколько мы были близки к тому, чтобы потерять друг друга.

У нее не было походных ботинок, потому что она не знала, что это наша цель. А топать по джунглям в шлепанцах было довольно утомительно. Дорожки, которые мы проложили при постоянных переходах от одного жилища к другому, давно исчезли, поглощенные новой порослью. Мы шли вперед, время от времени задаваясь вопросом, прошли ли мы то место или ушли недостаточно далеко. В любом случае, мы погрузились в привычную рутину, гуляя друг с другом, отдаваясь приключению, как когда участвовали в эксперименте. В конце концов, нам удалось прорваться сквозь деревья и выбрались на поляну, где стволы стояли далеко друг от друга. Там мы нашли то, что искали.

Одна половина хижины все еще оставалась на дереве, удивительно целая, обхватывающая толстый ствол, как детеныш коалы. Другая половина лежала в виде обломков, раскрошенных и разбросанных по земле в джунглях. Не прошло и двух лет, но лозы и листва, покрывающие его, создали впечатление, будто обломки находились здесь давно. Я прошел мимо Джулиет к груде древесины. Она оставалась статуей, смотрящей на сломанное сооружение.

— Это был один из лучших домов, которые у меня были, — сказала она, ее голос заглушил птичий щебет, доносящийся сквозь листья.

— В детстве у меня был приличный дом в Балтиморе, маленький, но удобный. Когда переехала к дяде, грязь в его трейлере была худшим, что я когда-либо испытывала. Когда училась в колледже, не стала переезжать в общежитие. Я жила с Челли. Это была помойка, потому что это все, что мы могли себе позволить. И я думаю, что этажом ниже нас жил сутенер.

Она вздрогнула от этих воспоминаний, и моя кровь застыла при этой мысли.

— Мне принадлежит здание, в котором находится «Мышеловка». Я недорого купила его и заняла квартиру на втором этаже. Во многом, она повторяет это пространство, — кивнула девушка на полуразвалившийся домик на дереве. — Миллер говорит, что это место похоже на джунгли, — безрадостно рассмеялась она.

— Я бы хотел его увидеть.

Комментарий поразил ее, и она посмотрела на меня, словно забыла, что я был с ней. Ее руки были скрещены в защитном жесте вокруг торса.

— Этот дом на дереве был одним из немногих домов, которые я знала после того, как потеряла свою семью. Это был не просто дом, а мой дом, как когда была жива моя семья.

На ум пришел странный вопрос.

— Ты хочешь семью? Хочешь детей? — не знаю даже, почему я спросил, но она ответила мгновенно.

— Да, хочу. — Джулиет отвернулась от меня, обхватив локти ладонями. Выражение ее лица исказилось, словно она собиралась в чем-то признаться и сомневалась. — Я думала, что беременна, когда пришла к тебе.

— Какого? — зарычал я, и мое сердце замерло. Я сжал кулаки, когда сделал два больших, быстрых шага к ней. Она пожала плечами и встретилась со мной взглядом.

— У меня была задержка. Я подумала, может быть… — Она снова пожала плечами, ее голос дрогнул. — Но это была ложная тревога. Мой цикл нарушился, так как я больше не принимала противозачаточные.

Я приблизился к ней, обхватил за плечи и притянул к груди. Прижав ее голову к своему сердцу, обнял ее. Так крепко, как только мог.

— Мне очень жаль, — прошептал я.

«Я подарю тебе детей, — подумал я. — Я дам тебе все, что ты хочешь. Дом. Семью. Просто никогда не покидай меня снова».

Через несколько минут она осторожно толкнула меня в грудь, отстранилась и пошла к дереву, что-то привлекло ее внимание. Джулиет шагнула вперед и коснулась рукой толстого ствола. Провела пальцем там, где было выгравировано на коре дерева: Дж М + Т К.

Потом повернулась ко мне лицом.

— Как я это пропустила? — улыбнулась она.

— Явырезал его после того, как ты ушла. Мне хотелось, чтобы остров запомнил нас.

Настала моя очередь пожать плечами. Я выдохнул.

— Но теперь я хочу заняться с тобой любовью напротив этого дерева, как способ нагнуть этот чертов остров. Пошел на хуй за то, что сломал дом на дереве. — Мой голос повысился. — И пошел ты, ураган, за то, что дал тебя мне, а потом забрал у меня.

Я с резкостью провел по волосам, желая вырвать их. И был так зол на то, что у нее может быть семья без меня. Мы не закончили здесь, я ругал сломанный домик на дереве.

— У нас не было достаточно времени, — пробормотал я.

Мой взгляд упал на нее. На ее лице появилась застенчивая ухмылка.

— У нас есть время, верно? — Она расположилась напротив ствола дерева прямо под сердцем, нарисованным вокруг наших инициалов. Рукой потянулась к поясу шорт и расстегнула пуговицу.

Я наклонил голову.

— Что ты делаешь? — Мой голос понизился от интриги. Девушка расстегнула молнию на шортах, а затем вытянула руки по бокам и прижались к толстому стволу за спиной.

— Напротив дерева? — спросила она, приподняв бровь.

— Боже, я люблю тебя, — признался я, бросившись, слова вылетели без раздумий. Потом обрушился на ее рот, перекрывая любой ответ. Жадно поглотил ее губы, обхватил ее челюсть, прежде чем скользнул рукой к ее шортам и поспешно спустил их вниз по ее бедрам. Она высвободила одну лодыжку, и я встал, чтобы ввести в нее палец.

— Готова для меня, — пробормотал я, расстегивая пряжку своего ремня и спуская шорты к коленям. Она потянулась ко мне, поглаживая меня по всей длине, прижимая к себе. Я присел, чтобы приспособиться к разнице в росте, и толкнулся в нее. Затем выпрямился во весь рост, и она обхватила мои бедра ногами, и мы помчались к финишу. Это будет ярко и быстро. Пошел ты остров, потому нас не победишь.

— Такая влажная, — пробормотал я, когда она сказала:

— Так хорошо. Так глубоко.

Я сильно толкался в нее, так что ей пришлось опереться о ствол дерева. Потом протянул одну руку к коре позади нее, к сердцу, которое я вырезал два года назад. Мы раскачивались в унисон, она втягивала меня в себя, я наполнял ее до упора.

— Я не могу насытиться тобой, — пробормотал я во влажную кожу шеи, осыпая ее поцелуями. Приятное напряжение быстро нарастало. Джулиет обхватила ногами мою талию, а руками вцепилась в мою рубашку. Она выкрикнула мое имя, и, чувствуя знакомую пульсацию ее киски вокруг меня, я замер, позволяя своему освобождению наполнить ее.

Я уткнулся лбом в ее плечо и молча вознес молитву о маленьком чуде. Тяжело дыша, мы задержались лишь на мгновение, прежде чем ее ноги соскользнули с моих бедер. Я согнул дрожащие колени, чтобы ее ноги коснулись земли, и выскользнул из нее. Потом смотрел, как наши соки стекали по ее бедрам. Пальцем потянулся к сперме, собрал и протолкнул ее в нее.

— Стой, — скомандовал я, хотя знал, что это так не работает. Она потянулась к моему лицу, прижимая ладони к моим щекам и свой рот к моему. С улыбкой на губах она поцеловала меня.

— Давай искупаемся, — сказал я, после того, как через минуту ее восхитительные губы коснулись моих.

***

Давление времени подгоняло нас, намекая на финишную черту. Я последовал за ней, мы направились к водопаду. Плеск падающей воды наполнил наши уши, когда мы подошли ближе. Затем молча разделись, и я вошел в холодную воду перед ней.

— Черт, — проревел я. — Я забыл, как здесь холодно.

Джулиет захихикала позади меня, и я повернулся к ней лицом, наблюдая, как она спускалась в воду, не беспокоясь о холоде. Плечи расправлены, соски затвердели из-за прохлады. Когда девушка погрузилась в воду, ее руки скользнули по поверхности. Она смотрела на меня так, что я вздрогнул, и это было не из-за ледяной воды вокруг меня.

— Я прощена? — спросила она, и этот вопрос меня поразил.

— Прощена? — спросил я, опускаясь на глубину, плывя назад к уступу возле водопада.

— За то, что бросила тебя. За убийство твоего лучшего друга. За все. — Комментарий заставил меня остановиться.

— Джулиет, — выдохнул я. — Я никогда не думал, что ты несешь ответственность за то, что произошло. Это было шокирующе, и я был расстроен, но не винил тебя напрямую. Я сказал тебе однажды, что не думал, что он заслуживает смерти из-за того, что был придурком, но он был еще тем придурком. Был нехорошим. Хотя и не всегда был жестоким. И иногда он относился лучше ко мне, чем моя семья, но я не прощаю его за то, что он сделал.

Она кивнула и лениво направилась ко мне.

— Но прощена ли я? — Ее голос опустился на октаву. — Никогда не предполагала, что это произойдет так, как это произошло. Я была зла, но никогда не могла представить, что во мне есть такая сила.

— Думаю, это был скорее удачный удар, — поправил я, не насмехаясь над ней, а поясняя. Я тоже не думал, что у нее есть такая физическая сила, но она порезала ему яремную вену, и это убило его. — Но да, я прощаю тебя.

Шум водопада наполнял возникшее молчание между нами. Я прочистил горло.

— А я? — спросил я, глотая комок в горле. — Не думаю, что полностью простил себя за то, что был там, за те мысли, которые у меня были. За то, что я почти сделал.

Джулиет кивнула и поджала губы, отворачиваясь.

— Думаю, я смирилась с тем фактом, что ты этого не делал. Ты ничего не сделал. Ты пережил ужасный опыт и остановился, пока мог. Хотела бы я, чтобы ты сделал больше? Иногда да. Мне бы хотелось, чтобы со мной этого никогда не случалось. Что бы ты остановил Рика до того, как он начал. Но я думаю, что понимаю твои отношения с ним. Как только Рик сделал то, что сделал, и настала твоя очередь, ты не повиновался ему. Иногда мне хочется знать, что было бы дальше, если бы ты закончил свою роль.

Я проплыл сквозь воду, потянулся к ней, плотно прижав ее к себе за плечи.

— Я бы никогда не позволил Рори или Смаку прикоснуться к тебе.

— Ты говоришь это сейчас.

— Это правда. Вспоминаю ту ночь и знаю, что я бы назвал тебя своей. Если бы дошел до конца, я бы бросил вызов Рику и сказал, что ты поедешь со мной.

— Ты сейчас так говоришь — поправила она.

— Я говорю — это правда.

Заявление было резким, мой голос ясным. Несмотря на то, что в ту ночь у меня была свобода действий, я бы не позволил другому мужчине прикоснуться к ней после меня. И был уверен, что остановился бы, но был небольшой процент, который говорил за то, что я, возможно, не остановился бы. Именно этот процент не давал мне покоя. Мне дали второй шанс оправдать себя перед ней, и я не хотел терять его.

Внезапно она нырнула под воду, ускользнув от моей хватки. Ее голова исчезла за мгновение до того, как она вынырнула, чтобы вдохнуть воздух. Я хотел прикоснуться к ней, прижать ее к себе, чтобы показать, как сердце бешено забилось из-за нее, но нас разделяла шаткая грань.

— Я люблю этот пруд, — сказала Джулиет. — Он проясняет мою голову, — добавила она, зачесывая мокрые волосы назад и напоминая мне о том, как я впервые увидел ее на острове. Джулиет кричала, чтобы я ушел от нее. Язык ее тела был в пограничном состоянии. Я начал паниковать, потому что сейчас он говорит мне то же самое.

— Я помню, как ты трогала себя. — Я не понимал, почему рассказал ей это воспоминание.

— О да, — ухмыльнулась она с дьявольским блеском в фиалковых глазах.

— Тебе это понравилось?

— Во-первых, мне показалось, что ты хотела сказать мне, чтобы я отвалил. — Она рассмеялась над комментарием. — Но тогда ты выглядела одновременно мирной и решительной. Словно хотела, чтобы я знал, что ты контролируешь, кто будет к тебе прикасаться, кто будет контролировать тебя, и, возможно, ты хотела, чтобы я знал, что я упустил. — Я игриво прищурил глаза.

— Кажется, я припоминаю, как ты просил меня поцеловать тебя в этом самом пруду, а потом позволил прикоснуться к тебе. — Ее голос дразнил, наполняя меня воспоминаниями.

— Ты была настоящей лисицей. Опять же, я хотел, чтобы ты увидела, что можешь контролировать меня. Мне понравилось, не сомневаюсь в этом, но я хотел, чтобы и тебе понравилось. Хотел помочь тебе осознать, что именно ты контролируешь ситуацию между нами.

Она немного глубже погрузилась в воду, так что вода скрыла ее грудь, и обвила их руками, нежно прикасаясь.

— У меня все еще есть сила? — тихо спросила она.

— А тебе хочется иметь ее? —ухмыльнулся я. Она встала во весь рост, поражая меня, и вода хлынула с ее тела потоками. Девушка отступила назад и направилась к плоскому камню у края пруда.

— Мышка, — тихо позвал я, опасаясь, что обидел ее. Мое сердце забилось от ее отступления. Она забралась на камень и села лицом ко мне, широко расставив ноги и согнув колени. Мне было хорошо видно ее центр, ее розовая кожа сморщилась. Джулиет сфокусировала свои глаза на моем лице, и я лишь ненадолго моргнул, прежде чем она пальцами скользнула по ее талии к этим драгоценным складочкам. Медленно пробралась в самый центр. Другой рукой девушка опиралась о камень, удерживаясь в сидячем положении.

— Черт возьми, — пробормотал я, обхватив себя ладонью и начал дрочить, наблюдая за ней. Я был таким твердым последние двадцать четыре часа, что начал беспокоиться, будто у меня проблема. Я понял — дело в ней.

— Я принадлежу тебе, — выпалил я. Она доказывала это снова и снова. Ее нынешняя демонстрация была тому подтверждением.

Джулиет улыбнулась своей дьявольской улыбкой, получая удовольствие от того, что возбудила меня тем, что трогала себя. Она запрокинула голову и приоткрыла губы, образуя совершенную букву «О», ту же самую, которая поглотила меня прошлой ночью. Эта мысль заставила меня напрячься еще больше, и мой член заболел на грани освобождения.

— Мышка, — прошипел я, предупреждая ее, что я наблюдаю за ней. Девушка наклонила голову вперед, а рот скривила, когда сунула внутрь себя палец и восхитительно застонала. Потом томно прикрыла веки, и я взорвался от этого вида. Она была лучшим порно, которое я когда-либо смотрел, и я имел в виду это как величайший комплимент. Поэтому шагнул вперед, сквозь воду, двигаясь к скале. Ее палец издавал хлюпающий звук.

— Мой черед, — сказал я, убирая ее руку. — Двигайся к краю. — Она осторожно подвинулась вперед, пока ее центр не приблизился к моему лицу. Опираясь на пальцы ног, я прижался губами к ее складочкам. Глубоко нырнул языком, раздвигая их, пробуя влажность. Моя рука сжалась на ее бедре, и я шлепнул по нему. Потом подтолкнул ее вперед, жадно вкушая, когда она рукой схватилась за мою голову для равновесия.

— Так, — захныкала она, но я не сдавался. Высунув язык, провел им вверх.

— Ты. — Я дышал над ее жаром. — Владеешь. — Теперь поджал губы, выдыхая на ее влажную кожу. — Мной. — Затем накрыл ее клитор своими губами, втягивая плоть в свой рот, прежде чем снова щелкнуть по нему своим языком. Она мурлыкала, как прошлой ночью, грохочущее животное рычание нарастало во мне, руками девушка обхватила мою голову и удерживала меня, пока кончала напротив моих губ.

Я потянулся к ее талии и притянул к себе, окунув нас обоих в воду. Ртом нашел ее, но поцелуй был кратким.

— Я хочу больше одного поцелуя. Я хочу их всех. — Я снова поцеловал ее, и она последовала моему примеру. Между нами росло отчаяние, поцелуи становились страстными и неистовыми. Мы оба были истощены. И не могли снова заниматься любовью, поэтому наши уста должны были сказать все, что осталось недосказанным.

Я вижу, кто ты.

— Я смотрю на тебя, — ответила она.

Разговор напомнил ту ночь, когда Джулиет пыталась меня убить. Диалог двух напуганных людей на острове, умоляющих о внимании, умоляющих, чтобы их увидели и поняли.

На заднем плане раздался звуковой сигнал, возвещающий о необходимости скорейшего отбытия.

Я отпустил ее губы, нежно запечатляя несколько последних поцелуев.

— Я никогда не перестану хотеть тебя, — сказала она мне, и мое сердце забилось от радости.

Глава 20

Остров чувствует твою печаль

Она стояла на корме, наблюдая, как остров уменьшается по мере того, как лодка уплывала все дальше. Так обвил руками мою талию. Тишина была оглушительной. Громче, чем рев двигателя катамарана. Они оба погрузились в собственные мысли.

«Что дальше?» — думала она, не отрывая глаз от острова. Ей казалось, прекрати та смотреть, все это станет сном. В тот момент, когда он исчез с горизонта, ничего больше не могло существовать. Так прижал ее к себе еще крепче, словно читал мысли Джулиет. Поцеловав ее в плечо, заговорил:

— Хочешь посидеть на солнышке в носовой части? — Она покачала головой.

— Слишком жарко, — ответила она, чувствуя себя незащищенной солнечным днем, но ее ответ имел двоякое значение. Неужели это было слишком много, слишком быстро? Возвращались ли они назад только для того, чтобы вернуться к тому, кем были? Или они двигались вперед, позволив себе, наконец, освободиться?

— Спасибо, — прошептала она острову: изгибу бедра в склоне горы и намеку на грудь в листве. Спасибо за силы и душевное спокойствие. И за него. Его проклятие стало ее благословением. В этом не было смысла, и тем не менее она не променяла бы его. Шестьдесят девять дней или двадцать четыре часа. Она не променяла бы ни одной минуты.

Он потянул ее за руку, когда остров превратился в дымку, и она последовала за ним внутрь к большой скамейке в задней части катамарана. Потом похлопал по сиденью рядом с собой, и она села. Когда тот вытащил книгу, ее глаза наполнились слезами. Так читал ей грубым голосом, словно проникая в глубины ее сознания, пока ее голова покоилась на его бедре, а он пальцами теребил ее волосы.

— Конечно, обычный прохожий подумает, что моя роза похожа на тебя... Но сама по себе она важнее, чем все сотни других роз: потому что это она, которую я полил... потому что это ее я слушал, когда она ворчала или хвасталась, или даже иногда, когда ничего не говорила. Потому что она — моя роза. — Он прочитал эти слова вслух так, словно сказал их ей. По моей щеке скатилась одинокая слеза.

Про себя она сказала ему, что он был больше, чем сотня других маленьких принцев. Он был ее. Она приручила его.

— Боже, я люблю тебя, — вырвалось у него в момент близости.

«Я безумно люблю тебя», — подумала она, но у нее не было голоса, чтобы говорить. В ней гремел страх, что они не двинулись к началу, а разделили конец. Возвращение на остров повернуло время вспять, только чтобы завершить то, что у них было, когда им не разрешили закончить отношения в назначенный час.

Один год.

Каким жестоким было время.

Вокруг них поднялся ветерок, резко обдувавший катамаран. Волосы падали ей на лицо. Это было так, как если бы остров вздохнул, измученный и раздраженный, выдыхая ее обратно туда, где она должна была быть. Не на острове. Не в его сердце. Одна.

Она была ее собственным островом, дрейфующим в море жизни. Довольная, но несчастная. Устойчивая, но не прочно стоящая на ногах. Лежащая в засаде, как остров, который они оставили позади.

Глава 21

Так

Я следовал за ней, пока она молча поднималась на причал к машине, которая уже ждала нас, чтобы отвезти нас на курорт. Вернувшись в отель, передал сумку менеджеру курорта и продолжил идти к ее двери. Я вошел в ее комнату вслед за ней. Она бросила свои вещи на пол и остановилась у окна, все еще не говоря мне ни слова.

— Мышка, в чем дело? — Я не мог больше терпеть тишину между нами. Это разрывало мне сердце и оголяло мои нервы. Она смотрела в окно, развернувшись ко мне спиной, закрываясь от меня, как и все те часы, в течение которых мы возвращались на этот остров.

— Все кончено, не так ли? — говорила она, глядя в окно балкона. Вечер не совсем вытеснил день, но небо затягивало. Тучи были темными и зловещими. — Это был всего лишь остров, не так ли?

— Чем был только остров? — спросил я, подходя к ней ближе.

— Остров сделал нас такими, какими мы там были. — Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, скрестив руки на груди.

— Какими? — Я колебался, мое сердце бешено колотилось. Паника захлестывала меня.

— Дикими, — прошептала она. — Мы были там дикими.

Уголок моего рта приподнялся. Мы действительно были там дикими. Занимались любовью раз пять. За двадцать четыре часа я доставил ей множество оргазмов. Это было невероятно.

— Я хочу, чтобы меня приручили.

Эти слова поразили меня.

— Что ты сказала?

— Я не хочу быть дикой. — Ее голос дрожал, когда она опустилась на колени, раздвинула их и положила руки на бедра. Я сделал то же самое для нее. Когда ее голова опустилась, мое сердце подпрыгнуло.

— Я хочу, чтобы ты меня приручил.

— Мышка, — позвал я. Она покачала головой, не глядя на меня. — Ты говоришь, что все кончено или что тебе нужно больше?

— Я хочу знать, что мы можем быть такими же здесь. Что это был не просто остров и изоляция. Это то, что мы чувствуем друг к другу. — Я присел перед ней на корточки.

— Мышка, я уже сказал тебе... — По крайней мере, я думал, что вкладывал это в каждый жест, в каждое прикосновение, в каждый комментарий. Я любил ее, она этого не видела?

— Меня никогда не хватит для тебя. Ты хотел большего в ту ночь, поэтому был там. Хотел доминировать. Хотел контроля. Я даю тебе силу. Если нужно разрешение, я даю его тебе.

Я не был уверен, что понял, но мой член стоял по стойке смирно. У меня был новый план.

— Встань, — скомандовал я, и она сделала, как я сказал.

— Повернись. — Я выключил тусклый свет, когда она повернулась лицом к балкону. Электрическое освещение нам не понадобилось.

— Открой шторы.

Сияние света освещало ее силуэт, подчеркивая ее изгибы.

— Раздевайся.

Она сделала, как я велел, первыми сняв сандалии. Затем последовала ее рубашка, соскользнувшая с ее рук и упавшая лужицей на пол, футболка была стянута через голову, заставляя ее волосы распуститься. Как только ее бюстгальтер был расстегнут, обнажился контур ее спины, две острые ямочки выглядывали из-за пояса. Я прислонился к спинке кровати, во рту пересохло. Ее руки легли на талию, и она пошевелила бедрами, чтобы спустить шорты, снимая нижнее белье. Мгновение она стояла неподвижно, расставив ноги и сжав руки в кулаки. В моей памяти навсегда останется силуэт ее тела. Она была воплощением искусства.

— На кровать.

Я следил за ее медленными движениями, когда она ползла по матрасу. Мне пришло в голову, что Джулиет имела в виду именно это. Это был не матрас на дне в палатке у берега. Это была настоящая кровать. В комнате. Внутри здания. Для нее это было фантазией, что она со мной и что позволяет мне делать с ней то, что я хочу. Но это было реальностью, которую нужно было ей доказать.

Я быстро разделся, пока она лежала в той же позе, что и вчера вечером: ее задница в воздухе, лицом ко мне. Она потянулась руками к краю кровати, но сегодня вечером у меня была другая идея. Я залез за ней, заставляя ее продвинуться вперед.

— Возьмись за изголовье, но оставайся на коленях.

Я раздвинул ее бедра и встал на колени позади нее. Ладонью ласкал ее позвоночник.

— Это то, что ты хочешь? — прошептал я. — Это то, что тебе нужно? — Я сжал ее волосы в кулаке, нежно притянув ее голову к себе. — Разве ты не слышишь? Не видишь? С каждым прикосновением к тебе я рассказываю, что чувствую к тебе. Это не остров, и это не фантазия.

Я отпустил ее волосы и приподнял ее бедра, чтобы мог расположиться за ней. И держал свой член прямо, потирая его о вход ее задницы, дразня ее. Я замер у ее входа, уже увлажненный желанием, и она застонала, наклонив голову вперед.

— Не отпускай эту планку, — скомандовал я.

Я отодвинулся от нее, снова дразня ее.

— Не фантазия, — пробормотал я, пробираясь сквозь ее влажное тепло. — Я безумно люблю тебя, — прорычал я, когда врезался в нее, заставляя ее впустить меня на всю длину. И старался не обращать внимания на то, что она не ответила мне словами. Девушка вскрикнула, и я на мгновение замер, позволив ей приспособиться к моему размеру.

— Этот урок будет быстрым, — предупредил я, схватив ее за бедра и приподняв, чтобы также быстро отпустить. Ее жар ласкал каждый сантиметр моего члена, и она ездила на мне под руководством моих рук. Медленно я приподнялся, подталкивая ее вперед, меняя угол и углубляясь. Я отпустил ее бедра и скользнул вокруг нее, опираясь по обе стороны от ее собственных на изголовье кровати. Я врезался в нее, и она отвечала мне с такой же силой.

— По какой-то причине ты еще не научилась. Я. Люблю. Тебя. — Я врезался в нее, отпустил изголовье и потянулся к ее челюсти. Откинув ее голову назад и положив ее себе на плечо, я прижался к ее подбородку.

— Скажи это, — потребовал я.

— Я тоже тебя люблю, — огрызнулась она. Ее глаза закатились, а рот приоткрылся.

— Почувствуй это, — скомандовал я.

— Я чувствую это, — сказала она, ее голос повысился, пока та прижималась ко мне и доила меня своей плотью. Потом переместила мою руку от подбородка к груди, пытаясь прижать мою ладонь к своей левой груди. Ее сердце бешено колотилось под ребрами, и я знал, что она говорит правду. Наконец-то она почувствовала меня.

— Так близко, — прошептал я. — Слишком быстро.

— Быстрее, — выдохнула она, и ритм между нами увеличился. Кровать скрипела; изголовье ударялось о стену.

— Слишком близко, — рявкнул я, и она сжала меня. Потом замерла, и ее сердцевина сжалась еще сильнее, обозначая освобождение, взорвавшееся внутри нее, пока она стонала от удовольствия.

— Дико, — выдохнула она, пока ее тело подергивалось под моим, но мне нечего было ей дать. Она обескровила меня, и звезды плясали перед моими глазами.

— Дико, — согласился я, прижимая голову к ее плечу. — Так что не оставляй меня.

***

Мы лежали, завернувшись в простыню, она была на мне. Целовались, говорили и еще немного целовались.

— Что дальше? — спросила она.

— Думал, что поеду за тобой в Балтимор.

— Я переехала в Сент-Майклс на побережье.

Медленная улыбка расплылась на моем лице. На самом деле я уже знал это, но не сказал ей, как нашел ее или как доставил ее на этот остров.

— Это пляж, — сказал я, наклоняясь, чтобы снова захватить ее губы. Джулиет пальцами теребила жесткие волоски на моей груди, и я отпустил ее, чувствуя ее невысказанный вопрос.

— Где находится «Calliope Industries»? — Ее голос дрожал.

— В Балтиморе.

Я откинул ее волосы назад и робко усмехнулся.

— Мы разберемся с этим.

Я провел большим пальцем по ее переносице, чувствуя ее беспокойство и не понимая, откуда оно. У нас были потрясающие два дня и почти две ночи. Я никуда не собирался, и она тоже. Наклонился вперед, притягивая ее к себе, оставляя поцелуй на ее губах. Она лежала у меня на груди, а ее губы щекотали мой рот.

Внезапно в дверь громко постучали.

— Я собираюсь убить этого Миллера, — фыркнул я, отрываясь от ее рта.

— Сейчас вернусь, — сказала она, вставая с кровати. Следуя за ней, я потянулся к ее бедрам.

— Ты не можешь открыть дверь в таком виде, — поддразнил я, снова притягивая ее к себе, падая на подушки.

Еще один стук в дверь прервал наш поцелуй.

Ускользнув от меня, она подняла мою рубашку с пола и накинула ее на себя. И утонула в льняной ткани, которая ниспадала с ее тела. Я ненавидел, что Миллер может хорошо рассмотреть ее через тонкую ткань.

Дверь открылась, и тут же менеджер курорта оказался у изголовья кровати.

— Мне очень жаль беспокоить вас, босс, но погода. Надвигается ураган. Это нехорошо.

Я сел, провел рукой по волосам, пытаясь их разгладить. Марко был не из тех, кто вторгался в личное пространство, поэтому его присутствие было предупреждением. Что-то большое направлялось к острову.

— Я сейчас буду, — сказал я, перемещаясь влево от кровати и прикрываясь, пока Марко не выйдет из комнаты.

— Жди меня в холле, — крикнул ему вслед. Джулиет уже протягивала мне мои шорты. Она потянулась к краю моей рубашки и стянула ее через голову.

— Черт, ты мне нравишься в моей одежде, Мышка. Тебе придется ее снять, но тогда я захочу остаться, но мне нужно посмотреть, в чем дело.

Я протянул руку, схватил ее за подбородок и притянул к себе. Наши рты столкнулись друг с другом, и я впился в ее губы. И почувствовал разлуку еще до того, как вышел из комнаты.

— Отдохни, — сказал я, наклоняя к ней голову. — Я люблю тебя. — Эти слова казались мне незнакомыми, но при этом комфортно срывались с моих губ.

— Безумно, — ответила она, приподнявшись на цыпочках, чтобы поцеловать меня в ответ. Ситуация казалась смутно знакомой. Улыбка в ее голосе, блеск в ее глазах, обещание чего-то еще, пока я не вышел за дверь, закрыв ее за собой. Когда я шел по коридору с Марко, вспыхнуло воспоминание. Она посмотрела на меня так же, как и в прошлый раз. Когда я видел ее в последний раз.

Глава 22

Джулиет

Я заснула, измученная физическими нагрузками последних тридцати шести часов. Не знаю, что на меня нашло, когда мы вернулись. Печаль охватила всю меня, и я не могла избавится от нее. Дурное предчувствие конца терзало мое сердце, разъедая разум. «Я любила его», — говорила я себе, засыпая. «Он любил меня», — уверяла себя.

На мой взгляд, ночь прошла слишком быстро. И когда я проснулась, не обнаружив следов возвращения Така, у меня появились новые заботы. Небо за окном казалось почти таким же темным, как ночь вдали. Грозовые тучи заполнили горизонт. Дождя не было, но дул сильный ветер. Температура значительно упала, и волны сердито накатывались друг на друга. Океан бурлил. Я оделась после быстрого душа, решив пойти на поиски Така.

Я вошла в вестибюль, направляясь к стойке регистрации, чтобы узнать, где кабинет менеджера, когда меня перехватила Эбби.

— Ищете Така? — Девушка смотрела на меня, прищурив свои голубые глаза. Ее светлые волосы были идеально зачесаны в высокий хвост, в отличие от беспорядка на моей. На ней была стильная блузка с глубоким вырезом и капри.

— Я надеялась найти его в… — Мой голос дрогнул, когда она взяла меня за руку и повела к лобби-бару, который одновременно служил зоной для завтрака. Вестибюль в целом казался оживленным. Отовсюду звучали голоса и раздавался скрежет колес чемоданов о плитку.

— Давай поболтаем, ладно? — Я споткнулась, когда она потянула меня. Девушка была выше, и я снова поняла, что Эбби и Так — потрясающая пара: с ее идеально худощавым телосложением и высоким ростом. Ее светлые локоны подчеркивали его коричневые волосы, напоминая мне о моделях, сочетающиеся друг с другом по их дополняющим чертам.

Мы сели за маленький столик на двоих, и Эбби подала кому-то знак, чтобы принесли кофе.

— Давайте проясним несколько вещей. Мы с Таком обручены с рождения. Мы подходим друг другу. Понимаем друг друга. Я знаю, что он сделал. — Ее прищуренные глаза превратились в щелочки. — И понимаю его маленькую одержимость тобой. Это дело и все такое, но как только Брэнсон нашел тебя...

— Брэнсон нашел меня, — перебила я ее. — Что ты имеешь в виду под «нашел меня»?

— Вы не знали? — спросила девушка, искусно симулируя раскаяние, что раскрыла секрет. Она накрыла тонкими пальцами свои губы отточенным движением, словно кинозвезда. — Брэнсон Маркс — частный сыщик из Балтимора.

Воздух между нами сгустился, и температура упала ниже температуры на улице.

— Так искал тебя, — пожала она плечами. — У него были незаконченные дела, сказал он. Но я думаю, что его интересует только твой бизнес. — Эбби опустила взгляд, и перед ней поставили кружку с кофе. Я даже не заметила, как официантка принесла горячие напитки. И не стала касаться своего. Руками схватилась за край сиденья, словно прижимаясь к нему, чтобы не прыгнуть через маленький стол и не выцарапать ее лживые глаза.

— Я не верю тебе, — сказала я хриплым голосом, хотя чувствовала себя не такой смелой, как это прозвучало.

— Он знает, кто ты. Вот почему называет тебя Мышкой. Ты крыса. А паразиты должны быть истреблены. Так разрушит вашу организацию, вычеркнув тебя из своего прошлого.

— Зачем ему это делать? — спросила я, слишком пораженная, чтобы думать о чем-либо.

— Потому что он любит власть. — Она пожала плечами, как будто ответ был таким простым. — Так поглотит его и представит, что это его идея. Реабилитированный мужчина помогает обездоленной женщине. Вообще-то, это блестяще. — Она откинулась назад и скрестила руки на груди. Ее ноги тоже были скрещены.

Я приоткрыла рот, но не издала ни звука.

Эбби наклонилась вперед, снова обхватив руками кружку.

— Но в первую очередь мне хочется знать, что ты делала в этом клубе, если только не просила чего-то?

— Я работала там, — выпалила я, слишком быстро излагая правду, отмечая, что это был поспешный ответ. Она скорее всего неправильно поняла, но я была слишком зла, чтобы заботиться о том, что та думает.

— У Така есть потребности, дорогая, — снисходительно сказала она. — И только такой сильный человек, как я, может дать ему то, что он хочет и когда он этого хочет.

Эбби выгнула бровь, подразумевая, что была готова позволить ему брать ее жестко.

Я оттолкнулась от стола, чувствуя, как он раскачивается под моим весом.

— Ты из тех женщин, которые заставляют других женщин ненавидеть их быть женщиной.

Я ушла, оставив ее с этой мыслью. Других слов для нее у меня не было. Что касается ее готовности удовлетворить потребности Така, то без борьбы не обошлось бы.

Я направилась к стойке регистрации, желая узнать, где находится офис Марко. Мне сказали, что Марко не в своем офисе, а в личном номере Така на третьем этаже. Следуя полученной информации, поднялась по лестнице, в надежде выплеснуть негативную энергию, прежде чем я доберусь до его номера.

Потом постучала так же громко, как сегодня утром стучал в мою дверь Марко. Дверь сразу же открылась, и я столкнулась с Брэнсоном.

— Он здесь? — потребовала я ответа, заметив удивленное выражение лица Брэнсона, которое быстро исчезло. Его резкость вернулась, но меня не испугал его вид. Подпитываемая своим гневом, я прошла мимо него во внутренний кабинет. Окна от пола до потолка открывали потрясающую картину дикой непогоды, разворачивающейся вдалеке. У меня перехватило дыхание при виде этого тревожного зрелища.

— Бренда, спасибо за… — голос Така затих, когда он понял, что я не бармен. — Мышка, — сказал он, вставая со стула и обходя свой стол. Он протянул мне руку, но я отступила. Его лицо мгновенно исказилось.

— Эбби сказала мне, что вы помолвлены. — Слова быстро слетели с моих губ: резкие и острые.

— Брэнсон, Марко… вон. — Глаза Така загорелись темно-зеленым пламенем, которого я не узнала, и дверь позади меня закрылась со щелчком.

— Она сказала мне, что вы были обручены с рождения. Семейные традиции и все такое, — добавила я, зная, что Так Корбин вырос в богатой семье, а это означало, что Эбби Гудвин ему подходила.

— Она врет.

— Эбби сказала, что у тебя есть потребности, и только она может их удовлетворить. — При этих словах его губы зловеще скривились и поджались.

— Эбби сказала, Эбби сказала, — словно издевался он. — Что еще сказала Эбби?

— Она рассказала мне о Брэнсоне.

На мгновение мир закружился. Я видела стремительное движение облаков за окном. Скрежет деревьев на ветру. А Так стоял передо мной, ничего не говоря.

— Она сказала, что меня разыскивал частный детектив.

Так прислонился к краю стола, обхватив руками губу, костяшки его пальцев побелели от напряжения.

— Она сказала, что тебе нужна «Мышеловка»? — спросила я дрогнувшим голосом. — Зачем тебе мой бизнес? — Я с трудом проглотила удушающий ком в горле. — Это все, что у меня есть, Так. Это все, что у меня есть.

Марко ворвался в комнату, но никто из нас не двинулся с места.

— Босс, извините, что прерываю. Они говорят, что это ураган. Нам нужно принять решение.

— Эвакуироваться, — приказал Так, не шевеля руками и не моргая.

— Сэр, — ответил Марко, стоя позади меня.

— Я буду через несколько минут, — сказал Так сквозь стиснутые зубы.

Дверь за мной снова закрылась, и я скрестила руки, ожидая объяснений.

— Нет пожертвований, не так ли?

— Тебе нужны деньги? — спросил он, глядя на меня черными глазами. — Возьми эти чертовы деньги. Возьми все.

— Я не хотела денег, и ты это знаешь. Я хотела только тебя, — отрезала я. Правда поразила нас обоих.

— И я хотел быть всем, что у тебя есть, — добавил он, но звук его голоса был слишком контролируемым, как если бы тот вырывал слова из рта.

— Это все было уловкой?

— Это был способ попасть сюда, да. Я не хотел брать «Мышеловку». Лишь хотел дать тебе все. Хотел сделать все, что ты хотела. — Он замолчал, его глаза встретились с моими. — И я хотел закончить то, что мы начали.

Я моргнула, мои глаза наполнились печалью.

— Что мы начали, когда?

— Ты знаешь когда. — Что-то в его глазах тревожило меня. Я вспомнила ту ночь. Так хотел владеть мной: разумом, телом и душой. А теперь моим делом. Он хотел всего этого. Контроль. Мощь. Так сказал, что любит ломать вещи, чтобы те соответствовали ему. Разве я уже не была сломана? Разве не все еще ему отдала? Прощение. Любовь. Выкуп.

— Blink, — сказала я.

— Какого? — Его глаза расширились, руками все еще сжимая стол, он наклонился вперед.

— Мое безопасное слово. Blink.

— Не так. Это работает только тогда, когда… — Рассвет медленно наступал. — Когда ты больше не чувствуешь себя в безопасности, — добавил Так низким и дрожащим голосом. — Ты не чувствуешь себя в безопасности со мной? — спросил он, его голос подскочил на октаву. — Ты мне не доверяешь? У меня было сотни способов воспользоваться тобой, но я хотел, чтобы ты дала их мне. По одному, черт возьми. — Он хлопнул ладонью по столу, заставив меня вздрогнуть. — Я верил, что ты дашь мне разрешение. — Так ударил себя в грудь. — Я верил в тебя, потому что ты сказала, что любишь меня.

— Я... — Я открыла рот, мое сердце сильнее забилось под ребрами. Он выглядел диким и разбитым. Мое сердце истекало кровью из-за него.

— Знаешь что, тебе пора идти. Не только из-за урагана. Если со мной ты не чувствуешь себя в безопасности, то уходи. — Его слова были резкими, Так отвернулся от меня, он выглядел так, будто я ударила его. Я делала это раньше. Он позволил мне трахнуть его той ночью. Позволил мне контролировать его, дав мне силу, потому что верил, что я никогда не причиню ему вреда.

«Не бросай меня», — говорил он миллион раз. Теперь велел мне уйти.

От того, что он отказывался смотреть на меня, у меня сжалась грудь. Я кинулась к двери и, едва дойдя до нее, мне показалось, что слышу тихий крик.

— Мышка. — Одно слово, шепотом, как будто он не имел в виду то, что сказал. Наступила тишина, и я пошла вперед, полагая, что ослышалась. Я привыкла, что мое воображение подшучивает надо мной.

***

Я нашла Миллера, одетого в стильную спортивную куртку, зеленые шорты и соломенную шляпу с упакованной сумкой, стоящего у моей двери.

— Я уезжаю с этого богом забытого острова, — пробормотала я, открыв дверь слишком быстро, что она ударилась о противоположную стену.

— Что случилось? Маленькая кошка слишком много говорила, а теперь ты убегаешь? — Миллер стоял позади меня, пока я бродила по своей комнате, собирая те минимальные вещи, которые привезла с собой.

— Как весело, — пробормотала я, проталкиваясь мимо него к шкафу. Бросив свой чемодан на кровать, начала беспорядочно наполнять его.

— Честно, — выдохнул Миллер, — что случилось?

Я кратко объяснила то, что рассказала мне Эбби, и мою последующую конфронтацию с Таком.

— Прежде всего, подумай. Зачем ему нужен наш маленький кусочек благотворительности, когда вся его компания — одна большая? — Во многом Миллер был прав. В нашей компании Так не нуждался. Сама философия его компании — поиск ресурсов для помощи менее удачливым, говорила за себя. Ему даже не нужны были мои идеи, он мог просто создавать свои. Мои продажи ювелирных украшений были немалыми, но он мог дать образование в пять раз большему количеству женщин, чем мы.

— Во-вторых, я бы никогда не поверил, что он был помолвлен с Барби Эбби. Она слишком увлечена собой, а он хочет, чтобы кто-то любил его. — Я уставилась на своего лучшего друга.

— Он сказал мне уйти.

— И… — Миллер был в ударе, так что остановить его было невозможно. — Ты действительно веришь, что он хочет контролировать тебя вот так, весь БДСМ и все такое? Ошейники, лизание обуви и прочее? Или это больше связано с вашими эмоциями? Он хочет, чтобы ты что-то чувствовала к нему, а ты этого не делаешь.

Я молча моргала, глядя на своего лучшего друга.

— Он сильный человек. И может купить все, что захочет.

— Может быть, он хочет, чтобы кто-то искренне любил его, а не эту жадную Барби, пускающую слюни на него, или группу друзей-неудачников, осмеливающихся друг с другом брать женщин.

Я держала бутылку шампуня из отеля, но не осознавала, что навязчиво откручивала и закручивала крышку. И рефлекторно сжала флакон при его словах, что шампунь для волос с тропическим ароматом выплеснулся наружу, испачкав переднюю часть моей рубашки.

— Дерьмо. — Я побежала в ванную, сняла рубашку и бросила ее на пол.

«Забудь об этом», — подумала я. Мне это не нужно. Я надела чистую футболку, застегнула сумку и последовала за Миллером к лифту, но что-то меня тревожило. Был ли прав Миллер насчет Така? Хотел ли он, чтобы кто-то полюбил его таким, какой он есть? Я узнала, что он не любит быть один, но может ли его одиночество соответствовать моему? Может ли его одиночество быть недостатком уверенности? Мне хотелось, чтобы кто-то обо мне заботился. Разве он не видел, что я так к нему отношусь?

— Этот ураган немного пугает, — сказал Миллер, когда мы вошли в лифт. — На самом деле это чертовски страшно, как и многое в жизни.

Я не понимала, что он имел в виду, и у меня не было времени на философию Миллера. Нам нужно было вернуться на материк. Ураган был страшным делом. Я уже проходила через это раньше. Эта мысль заставила меня задуматься. Мои губы дернулись в желания улыбнуться от воспоминания.

Миллер положил руку мне на предплечье.

— Этти, расскажи мне, что с ним случилось до сегодняшнего дня. Где ты была вчера? — Друг выгнул свою идеальную бровь, пока в такси до аэропорта я рассказывала, как отдала Таку книгу, и это привело к тому, что я снова ночевала на острове.

— Это было больше, чем я ожидала, — сказала я. И тихонько фыркнула от этой мысли, откинув голову на заднее сиденье. Все в Таке и во мне было большим, чем я могла себе представить. Это была фантазия о сексуальной свободе, эмоциональном контроле и дружбе. И любовь. Я любила его. Я не сказала Миллеру о своих опасениях, что потеряю Така, когда мы покинем остров. Не сказала, что умоляла Така трахнуть меня на кровати в моем курортном номере, желая, чтобы он доказал, что мы можем быть чем-то большим, чем остров.

— Разве не такой должна быть любовь? Больше, чем мы думали. Больше, чем мы ожидали, — мудро заявил Миллер. Мы добрались до аэропорта и стояли в ожидании разрешения на взлетно-посадочную полосу. Я повернулась к Миллеру.

— Но посмотри, как все это началось. Я имею в виду, он почти… — Я не смогла произнести слово, проглатывая боль прошлого. — Как это может быть началом отношений?

— Это не было началом, — заявил Миллер, кивая в знак согласия. — Но посмотри на финиш, Этти. Посмотри, к чему привела гонка.

— Это привело к тому, что я ушла, — выпалила я, тряся сумкой для выразительности.

— Это привело к тому, что он полюбил тебя, как должен. Ты сделала выбор уйти.

— Я... — Я не знала, как ответить. Я неправильно поняла? Ведь я уже однажды уходила, потому что боялась, что разоблачение Така перед Лилиан означало бы, что я его потеряю. Стоя в аэропорту, только я проигрываю, если уйду. Он все это время ждал, что я его найду. Внезапно мне пришло в голову, что из страха, что он, в конце концов, отвергнет меня, я отвергла его.

— Остров видит, — пробормотала я, вытирая рукой лоб. — Я не смотрела.

— Что? — спросил Миллер, глядя на свой телефон.

— Я не обратила достаточно внимания. Он сказал… он сказал… — Я замолчала. — Он сказал, что хочет быть всем, что у меня есть. Он не хотел заниматься бизнесом, но хотел дать мне деньги, чтобы сделать все, что я хотела. — Я посмотрела на Миллера. — Он делал это для меня. — Я сглотнула, когда посмотрела на самолет и на медленно идущую к нему очередь людей.

— Ты сказала, что он чувствовал ответственность за вас.

— Он чувствует. Но также говорит, что любит меня.

— Так сказал это, да? — Миллер ухмыльнулся, снова многозначительно выгнул бровь и медленно улыбнулся мне, как будто знал секрет. — Что это за штука с тремя слепыми мышами? Да ладно, посмотри, как они бегут. — Он пошевелил пальцами, собираясь уйти. — Может быть, одной мышке стоит поумнеть, зажать хвост между лапок и поднять голову выше? Доверяй тому, что было до нее. — Он приподнял подбородок, прищурив глаза. — У тебя есть вся сила, Этти. Ты можешь сделать любой выбор. Единственный человек, которому нужно оправдать это — это ты сама.

Мое сердце забилось от этой мысли.

— Боже мой, Миллер. Что я наделала?

Глава 23

Так

— Думаю, у нас все в порядке, Босс, — сказал мне Марко, когда я помог ему закрепить защитные деревянные панели от урагана на окнах моего офиса.

— Мы эвакуировали отель: всех гостей и персонал. Осталось всего несколько человек, разбросанных то тут, то там. Мы убедили большинство людей, что есть возможность уйти сейчас или принять то, что будет дальше. Некоторые постояльцы уже пережили несколько ураганов и решили переждать шторм, не желая наживаться на своей отпускной страховке. Несколько рабочих остались в отеле, считая, что высота и прочная конструкция защитят их сильнее, чем деревенские дома.

— Спасибо, Марко, — сказал я, отступив назад и обнаружив, что Брэнсон входит в офис.

— Все ли сели в самолеты? — Я проглотил комок в горле. Джулиет бросила меня. В гневе я сказал ей уйти, и она ушла. После всего того, что я узнал. Она была насильно выслана с острова и пыталась увидеть меня в офисе моего отца, я понял, что она никогда не собиралась покидать меня раньше. Она сдержала свое обещание найти меня. На этот раз все было иначе.

Ранее меня охватила ярость, и я смел все с моего стола на пол после того, как дверь с щелчком захлопнулась, когда она ушла. Я подошел к нему, рассматривая стопку бумаг, сложенных на гладкой поверхности. К счастью, мой ноутбук и телефон не сломались.

— Да, — ответил Брэнсон. Неуверенность в его голосе заставила меня взглянуть на него снизу вверх. Его волосы встали дыбом, как будто он просто провел по ним пальцами.

— Что? — рявкнул я.

— Где Джулиет? — спросил он, оглядывая комнату.

— Что ты имеешь в виду, где Джулиет? Ты только что сказал, что все сели в самолеты. — Я сжал кулак и стукнул по столу, адреналин медленно просачивался в мои вены, как наркотик.

— Она не полетела.

— Что? — крикнул я, хлопнув ладонью по столу.

— Я наблюдал за ней, как вы и просили. В одну минуту она была с Миллером, а в следующую она мчалась через аэропорт. Я поймал ее прямо перед выходом. Когда я спросил ее, что она делает, та ответила, что вернется. — Он сделал паузу. — На самом деле, она сказала, что вернется за тобой.

Я медленно сел, ошеломленный признанием.

— Так где она? — спросил я его, пока он стоял, обдумывая это.

— Я сказал, что привезу ее сюда, но она ускользнула.

— А что насчет Миллера?

— Он сел в самолет.

— Хорошо. — Я покачал головой, понимая, что она не ушла. Джулиет вернулась за мной, но где она была? Грохот окон напомнил мне о надвигающейся опасности вокруг нас. Я резко встал.

— Нам нужно найти ее. Я хочу обыскать весь этот курорт. Пусть Марко поможет тебе, если он все еще здесь. — Я обошел свой стол и отправился на поиски.

Моей первой остановкой была ее комната, когда я обнаружил на полу в ванной футболку, пропитанную тропическим ароматом.

— Где ты, Мышка? — пробормотал я, вдыхая аромат, который усовершенствовал, чтобы соответствовать ей. Потом положил рубашку на стойку с раковиной и вернулся в холл.

Я прошел через все основные комнаты. Шторм приближался, ветер не щадил ни деревья, ни цветы. Небо было серым. Я подумал, что мне следовало остаться в своем офисе на случай, если она вернется туда в поисках меня, но я никогда не смог бы сидеть на месте, зная, что она здесь, пытается добраться до меня. Однажды я уже позволил ей уйти, и тогда мне нужно было последовать за ней. Нужно было защитить ее от Лилиан, но мне и в голову не приходило, что она в опасности.

— Blink, — сказала она мне, и я сначала не понял. Со мной она не чувствовала себя в безопасности, и это меня угнетало. Я не мог вспомнить ни одного раза, когда угрожал ей или давал повод неправильно понять мои намерения. Даже когда был грубее, я убеждался, что у нее есть сила. Что она могла меня остановить.

Мое сердце забилось от надежды. Она передумала? Неужели Джулиет решила, что со мной та в безопасности? Что ей нечего было бы бояться, если бы мы были вместе. Я провел рукой по волосам, направляясь к лифту. Электричество было неустойчивым, и хотя у нас был генератор для освещения, я заблокировал лифт. Потом поднялся по передней аварийной лестнице, перескакивая через две ступеньки, заметив нескольких человек, которые вытаскивали постельные принадлежности на лестничную клетку. Это было самое безопасное место для всех во время шторма. Я молился, чтобы он рассеялся, но ураган был реален. Он накроет нас, сея хаос до тех пор, пока нам не встретится глаз бури. Подобно вечно меняющемуся морскому ветру, шторм может только зацепить пыль с наших берегов, а затем перекинуться на следующий остров. Я ворвался в холл третьего этажа и направился в свой кабинет.

«Где ты, Мышка?» Я вошел кабинет, быстро сменил костюмные брюки и классическую рубашку на повседневную одежду. Стащив с кровати две подушки, накинул одеяло на руку. Рядом с моим офисом была лестничная клетка, которой редко пользовались гости и персонал. Я решил, что положу туда кое-какие припасы и снова начну ее поиски.

С занятыми руками я добрался до двери и попытался локтем отпустить ручку. Дверь не открылась.

— Что за хрень? — сказал я вслух, кидая свои вещи. Потом ударил плечом в дверь, и она распахнулась, раздался громкий хлопок. Я посмотрел вниз.

— Джулиет? — позвал я шепотом. Дважды моргнув, чтобы сфокусироваться, я снова произнес ее имя, сбегая вниз по лестнице.

— Не.., — сказала она, подняв руки, и я остановился. Следом раздался хлопок, и нас окутала тьма. — …Пусть дверь закроется, — поправила она.

— Почему? — спросил я, явно сбитый с толку, делая еще один или два шага к ней.

— Дверь заперта. Я не могла открыть ее. Как бы ни стучала в нее, меня никто не слышал. Никто не приходил.

Я добрался до нее на площадке, где она стояла, прижатая к стене. На лестничной клетке было темно, горели только аварийные огни, но я видел, что она плакала.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я дрожащим голосом. Я стоял перед ней, мое сердце колотилось. Затем потянулся вперед, чтобы заправить ей за ухо выбившуюся прядь.

— Я пыталась найти тебя.

— Ты вернулась, — сказал я с облегчением, пальцами продолжая ласкать ее ухо.

— Я ошибалась. Так ошибалась. Я снова потерялась в голове, и это завладело моим сердцем.

На меня смотрели наполненные слезами фиолетовые глаза. Я скользнул ладонью к ее челюсти.

— Почему ты позволила этому случиться, детка? После всего, через что мы прошли.

— Я не знаю. Просто запаниковала. И не могла поверить, что я тебе понадоблюсь, когда мы оказались за пределами этого острова. Что мы могли бы быть чем-то вне его. И когда Эбби… — Джулиет замолчала, когда я посмотрел на нее. Мне не хотелось слышать, что сказала ей Эбби. Внезапно она потянулась к моей рубашке и притянула меня к себе. Ее рот прижался к моему, и она поцеловала меня, кусая мою нижнюю губу. Я поднял подол ее футболки, и она отпустила мой рот ровно настолько, чтобы снять ее.

— Я просто не смогла бы жить без тебя. Не в этот раз, — сказала она. Моя рубашка была следующей, когда наши руки отчаянно блуждали по телам друг друга между поцелуями и комментариями. Я снял с нее бюстгальтер, и тепло ее груди у моей заставило нас обоих вздохнуть.

— Я постоянно прошу тебя, чтобы ты меня не бросала. Как ты могла уйти? — спросил я, мой рот скользнул вниз по ее челюсти к ее плечу.

— На этот раз ты сказал идти. Мне жаль. Мне так жаль.

Я дотянулся до ее груди и впился в нее, грубо посасывая, прежде чем зубами прикусил сосок. Она взвизгнула, но прижала мою голову, чтобы я не останавливался.

— Укроти меня, — всхлипнула она. – Приручи меня. Только не оставляй меня.

Я с хлопком выпустил ее грудь и выпрямился.

— Мне не хотелось, чтобы ты уходила. Я не имел в виду то, что сказал. Мне не хотелось, чтобы ты уходила.

Ее пальцы расстегнули пуговицу на шортах.

— Помедленнее, детка, — сказал я, осознав, что мы находимся на лестничной клетке, из-за надвигающегося шторма.

— Нет, — резко ответила она. Мы были такими раньше. Я знал, что ей нужно. Когда все выходило из-под контроля, ей нужно было чувствовать, что все под контролем.

Ее шорты были сняты, и я просунул в нее палец. Мокрая и готовая для меня, она вздохнула с облегчением от моего прикосновения.

— Тебе здесь небезопасно, — предупредил я, имея в виду ураган. — Тебе следовало лететь домой.

— Я в безопасности, там где ты. Где бы ты ни был, — сказала она, выдыхая, когда я вытащил из нее палец. Я возился со своими шортами, а затем развернул ее лицом к стене. Ее ладони разжались, щека прижалась к ним. Я легко вошел в нее, и мы вместе застонали. Мой лоб коснулся ее спины, когда я выскользнул назад, прежде чем снова толкнуться внутрь.

— Я был так зол на тебя, — прошипел я, напряжение росло и утихало после последнего часа паники, после сокрушительного разочарования, что она оставила меня. Вся эта негативная энергия овладела мной, и я начал врезаться в нее, проникая все глубже, с облегчением осознавая, что она была передо мной. Ее не было в самолете. Она не уходила от меня.

— Я люблю тебя, — пробормотала она в стену, ее дыхание было прерывистым, когда я снова наполнил ее. Я замер, а затем отступил, позволяя скользкому звуку выхода из нее наполнить лестничную клетку. Снова повернул ее, желая увидеть ее лицо, желая посмотреть ей в глаза.

— Скажи это только в том случае, если ты серьезно, — потребовал я, когда снова вошел в нее, замедляя темп только на долю секунды.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя, — повторяла она, и каждое высказывание усиливало заданный нами ритм.

— О, детка, — простонал я, целуя ее подбородок и шею, рукой обхватив ее грудь и сжав ее. — Ты сводишь меня с ума.

— Ты приручишь меня, — заикалась она, пока я врезался в нее.

— Всегда. — Наши рты соединились, но ненадолго. Я подтянул ее ногу, взявшись под коленом, и смена положения завела меня сильнее. Ее рука оказалась между нами, и я наблюдал, как она перемещалась. Свободной рукой балансировал возле ее головы, удерживая нас в вертикальном положении, пока скользил в нее снова и снова.

— Вот так, детка, — сказала она мне, украв мою реплику. Мое сердце разорвалось, когда она сжалась вокруг меня. Ее голова наклонилась вперед, когда она испустила сдавленный крик, и я немедленно последовал за ней, наполняя ее своим семенем. Я вышел не сразу, а прижался лбом к ее лбу.

— Больше не нужно уходить. Больше не нужно бегать, прятаться, ничего не нужно. Ты владеешь мной, Джулиет. Ты не можешь меня бросить.

Она кивнула мне, а затем запрокинула голову, чтобы взять мои губы. Поцелуй был нежным и сладким — извинение и новое начало.

***

Ночь мы пережили на лестничной клетке. Свет погас, температура повысилась, но для нас это не имело значения. Я открыл дверь и обнаружил, что она прилипла только из-за изменения влажности. Я вытащил одеяло и подушки на лестничную клетку, а затем рискнул вернуться в свои комнаты за закусками и бутылками с водой.

— Гарви был бы так горд тобой, — сказала она, когда мы сели на одеяло на лестничной площадке, подложив подушки под спину.

— Почему? — засмеялся я, взял кучу крекеров, сыра и салями и сунул весь мини-бутерброд себе в рот.

— Ты превратил эту коллекцию еды в пир.

Джулиет улыбнулась мне, и мое сердце расширилось в груди. Она была такой красивой, и я желал доказывать ей каждый день, что та принадлежит мне.

— А что мы празднуем?

— Возможно, еще один ураган. — Ее губы изогнулись, и глаза заблестели.

— Это означает, что мне придется заняться с тобой любовью еще как минимум три раза в этой маленькой пещере.

Комментарий остановил нас обоих. Ее рука с сыром и крекером замерла в воздухе.

— Это похоже на пещеру, — сказала она тише. — Может быть, нам дадут второй шанс.

Я тихонько усмехнулся.

— Я не думаю, что остров может это сделать.

На меня смотрели ласковые глаза.

— Но разве ты не согласен, что остров был… другим?

— Если ты предполагаешь, что на острове мы были другими, то да, согласен. Я более беззаботен, если мне не мешают другие вещи, но я не собираюсь менять свое отношение к тебе, где бы мы ни находились. Я хочу, чтобы ты была со мной. — Я взял ее за руку. — Ты когда-нибудь задумывалась о том, что бы произошло, если бы мы были там весь год?

— Тебя бы тошнило от меня, — засмеялась Джулиет, но я потянул ее за руку, и она уронила сыр и крекеры. И не прекращал тянуть, так что, в конце концов, она оседлала меня на коленях.

— Я хочу, чтобы ты меня слушала. Слушала очень внимательно.

Я заправил ей за ухо несколько прядей, а затем взял ее за подбородок, чтобы она посмотрела на меня.

— Я люблю тебя. Мне нелегко говорить это, и я никогда не думал, что услышу это, но считаю, что мне легко сказать тебе, и мне нравится слышать это от тебя. Это… — я взял ее руку, — …не будет иначе. Я по-прежнему буду дико желать тебя каждый день. Ты приручила меня. Я всегда буду хотеть тебя.

Слеза текла по ее щеке.

— Я сказала эти слова тебе в пещере.

— Это так, и я говорю это в ответ. Будет отличаться наше окружение, но не мы. Остров или нет, мы будем вместе. Это реально.

Она медленно кивнула, и я потянулся к ее губам. Было только одно место, куда мог привести поцелуй, и мне нужно было снова быть рядом с ней. Если бы мне пришлось заниматься с ней любовью каждый день, чтобы доказать, что мы настоящие, что наша любовь настоящая, я бы это делал.

Глава 24

Джулиет

Не знаю, сколько мы пробыли на лестничной клетке. Было слегка неловко, когда меня застукали завернутой в одеяло, с намеком на то, что под ним нет ничего. Конечно, Так тоже был голым подо мной. Марко быстро отвернулся, разговаривая с темной стеной.

— Небо кажется ясным, босс. Ущерб невелик, но я подумал, вы захотите оценить это сами.

— С удовольствием, — ответил Так, не смущаясь, что нас поймали сразу после секса.

— Дай мне пару минут. Вода есть?

— Мы работаем над генератором.

Марко покинул лестничный пролет, и Так наклонился ко мне, чтобы поцеловать.

— Время в пещере окончено.

Он вздохнул после того, как сказал это, и я отодвинулась от него.

— Помни, что я сказал: разные, но все те же. — Он указал на свою грудь, и на мою. Я медленно улыбнулась.

— Все по-другому, но мы все те же, — повторила я. Он потянул меня вперед для еще одного поцелуя. Пробормотав, что любит меня, в мои губы, Так помог мне встать. Мы не удосужились одеться как следует. Он натянул шорты. Я натянула его футболку.

— Ты в моей одежде, Мышка, — сказал он, покачивая головой, собирая нашу небольшую провизию.

— Тебе лучше без нее, — поддразнила я, и мы оба засмеялись. Моему сердцу казалось, что мы можем просто выжить.

***

Наш душ был отрывочным. Коротко, холодно, мы быстро ополоснулись, избавившись от пота темной лестницы и запаха секса. У нас это было трижды, и у меня болело тело. За три дня у меня было с ним секса больше, чем за всю жизнь. Никогда не думала, что это будет так хорошо.

Мы спустились к курортным магазинам. Отель казался странно пустым.

— Выбирай, что хочешь, если это подойдет.

У меня не было чистой одежды, так как первоначально я должна была остаться всего на несколько дней.

— Я не воровала из магазинов, — засмеялась я.

— Я дам знать руководству. Думаю, они поймут.

Он подмигнул, и я начала просматривать небольшую вешалку с платьями. Это были либо неформальные тряпки, либо официальная одежда, и мне было трудно решить. Я нашла то, которое, как мне казалось, может мне понравиться. Оно было простым и белым, как и некоторые другие мои вещи, да другое белое платье не повредило бы.

— Как ты думаешь? — Так вышел из примерочной в слишком яркой рубашке с цветочным принтом на пуговицах и в похожих шортах. Я расхохоталась.

— Не думаю, что их следует носить вместе.

— О да, — сказал он, поправляя рубашку. — Дай мне посмотреть, что ты выбрала.

Я прижала платье к себе, прикрывая его руками.

— Думаю, я приберегу это на потом.

Его бровь вопросительно приподнялась.

— Мне также нужны… предметы первой необходимости. Я не возражаю против того, чтобы носить с ним нижнее белье, но было бы немного странно ходить по курорту без него.

Это было неуместно, неуютно и немного захватывающе. Его глаза расширились, и он указал мне на магазин напротив. Он был маленьким, но наполнен банными принадлежностями с тропическими ароматами и минимальным количеством нижнего белья. Он последовал за мной, но я остановила его.

— Думаю, здесь я справлюсь.

— Я хочу протестировать все свои продукты. Посмотреть, насколько они подходят для комфорта и тому подобное, — сказал он, и я засмеялась над его игривостью, но остановила его, прижав руку к груди.

— Обещаю, я расскажу тебе все об этом.

Его губы надулись, но Так позволил мне продолжить одной.

Я нашла его через двадцать минут стоящим у прилавка с драгоценностями, засунувшего руки в карманы. Он стоял ко мне спиной. И казался глубоко сосредоточенным. Я подошла к нему, положив свои вещи в бумажный пакет.

— Ты не носишь никаких украшений, — сказал он, все еще глядя на футляр. — Даже своих.

Комментарий удивил меня, и я посмотрела на его запястье. Он все еще носил браслет из листьев, но неоригинальный. Так почувствовал, что я смотрю на него, и вытащил руку из кармана.

— Первый сломался, но он до сих пор хранится в стеклянной витрине в моем доме в Балтиморе.

— Почему? — Я нервно хихикнула, посчитав это странным.

— Потому что никто никогда не делал мне подарков, сделанных вручную и в знак благодарности, как ты. Я высмеивал этот браслет дружбы, но вскоре понял, что это так. Ты была моим другом. Моим другом.

Я улыбнулась этой мысли, вспоминая Маленького принца и лиса.

— Я нашел его в Интернете. Этот маленький бутик делает браслеты, и они кажутся довольно близкими к оригиналу. Я покупаю новый, как только вижу, что старый изнашивается или ломается.

Я улыбнулась шире.

— Возможно, мне нужно поговорить с владельцем о долговечности. — Так усмехнулся.

— Я не знал, что это ваша компания, — сказал он, понизив голос. — Я заказывал их уже год и не знал, что это ты.

— Разве ты не сделал домашнее задание? — увещевала его я.

— После того, как я нашел браслет, я попросил своего секретаря приобрести его. И никогда не копал глубже. — Он провел рукой по волосам. — Я такой дурак.

Я потянулась к его предплечью.

— Больше не оглядывайся назад, — сказала я, и он улыбнулся. Так наклонился вперед, чтобы поцеловать меня, и отстранился с возбуждением в глазах.

— Выбери один, — сказал он, указывая на витрину. Я посмотрела вниз и обнаружила, что он заполнен кольцами. Кольцами с бриллиантами и серьгами в комплект.

— О, мне не нужно что-то подобное, — усмехнулась я, подавляя ком в горле. Почему-то мне стало грустно смотреть на экстравагантные вещи.

— Что ж, если бы ты могла выбрать один, что бы это было? — Его голос оставался веселым, и я заглянула в витрину. Одно кольцо стоило девять тысяч долларов, другое — семь тысяч. Я ахнула.

— Какое? — сказал он, прижимая руку к моей спине.

— Они такие дорогие.

Он проскользнул позади меня, снова засмеявшись.

— Всего одно, — сказал Так, положив подбородок мне на плечо. В углу был одиночный камень круглой формы, и он был больше, но простой.

— Мне нравится этот, — сказала я, показывая пальцем.

— Он такой маленький, — усмехнулся Так, обнимая меня.

— Он прекрасен, — сказала я, у меня перехватило дыхание, когда тот поцеловал меня в шею.

— Хм... ты идеальна. — Он отступил, взял меня за руку и повел подальше от витрины, глядя на кольцо.

Глава 25

Так

Мы потратили несколько дней на то, чтобы помочь убрать поваленные деревья, собрать листву и очистить бассейн. В это время я понял, что знаю о Джулиет не так много, как думал. Очевидно, она была трудолюбивой и самоотверженной, и я помню, как усердно та работала вместе со мной, когда мы строили лодку. Я получал комплименты за нее, потому что другие обожали ее. Джулиет была добра с местными жителями, предлагая утешительные прикосновения или объятия поддержки. Она не жаловалась на то, что работала или раздавала еду. Без холодильника мы начали предлагать все, что могли, ближайшим к курорту поселениям. В Искуплении было так много еды, которую могли съесть немногие из нас.

— Ты потрясающая, — сказал я ей, когда она упала на мою кровать. Мы были в моей личной комнате, и я с нетерпением ждал, чем мы займемся. Она перекатилась на спину и посмотрела на меня.

— Ты тоже довольно классный, — заметила она, медленно улыбаясь мне. Что-то было в ее глазах, интенсивность в этом фиолетовом цвете, и я знал, что ничто на свете не будет для меня важнее, чем то, что она всегда смотрит на меня таким взглядом.

— Я люблю тебя, — сказал я, когда потянулся к ее лодыжкам, поглаживая ее голени. Ее веки закрылись, и она застонала.

— Приятно, — сказала она, вытянув руки на кровати. Я дернул ее за лодыжку, и ее глаза распахнулись.

— Ты не ответила мне, — робко сказал я, желая услышать ее слова. Она села вверх и потянулась к моей челюсти.

— Да. — Она медленно улыбнулась. — Я сказала, что это приятно. Мне приятно, что ты любишь меня.

— Я все еще хочу это слышать. — Я двинулся вперед и поцеловал ее. — Каждый день, — добавил я.

— Я люблю тебя каждый день. — Она хихикнула, и я закусил ее губу, сдерживая ее смех.

— Забавно, — поддразнил я, но, если не считать шуток, я имел в виду то, что сказал. С этого дня каждый день мне хотелось слышать, как она говорит мне, что любит меня, и хотелось говорить ей то же самое.

***

— Я останусь здесь подольше, — сказала она Миллеру, как только сотовая связь была восстановлена. Джулиет оставалась еще на неделю. Мне это понравилось, но мне хотелось слышать, что сказал Миллер на другом конце провода.

— Я знаю, что ты никогда там не был, но думаю, ты сможешь справиться с этим еще немного без меня, верно? Я нужна здесь.

Последовала пауза, и она добавила:

— Мне нужно быть здесь с ним.

Миллер, должно быть, ответил, а затем она сказала:

— Я не знаю, к чему это ведет, но мне нравится, там, где он. Разве этого недостаточно?

Она рассмеялась после еще одной короткой паузы. Мне нравился ее смех, но мое сердце сжалось от того, что ей это так легко далось с ним. Ее плечи опустились, когда она повернулась к окну. Я прислонился к входу в спальню, ожидая ее.

— У меня нет никаких обид, Миллер. Ты знаешь что. Это заняло много времени, но я не могу жить с этой постоянной ненавистью. Слишком много горечи.

Я встал прямо, мои руки скользнули по бокам. Мне не хотелось, чтобы она обижалась на меня, хотя и не мог ее винить. То, что произошло, никогда не забудется. Оно всегда будет между нами, но я не хотел, чтобы оно нас разделяло. Я всего лишь хотел, чтобы мы были вместе.

— Я тоже тебя люблю, Миллер. Скоро поговорим.

Джулиет повесила трубку и наклонила голову к стеклу. Она постояла так всего мгновение, а затем выпрямилась, развернувшись, и остановилась, когда увидела меня.

Ее глаза прищурились.

— Подслушиваешь?

— Любопытство, — сказал я, выходя вперед.

— …сгубило кошку, — поддразнила она, морщинка между ее бровей уменьшилась.

— Эта кошка хочет помириться с тобой, — сказал я, протягивая ей руку, и она подошла ко мне. Джулиет улыбнулась мне с игривым блеском в глазах. — Пойдем со мной.

Она засмеялась, наклонив голову.

— Я пойду куда угодно.

Это было именно то, что мне нужно было услышать.

***

Мы держались за руки, пока шли к катеру. Хотя держать женщину за руку было мне не чуждо, гулять с ней было совсем иначе. Как будто я никогда не делал этого раньше, и все же как будто я делал это каждый день своей жизни с ней.

— Как Миллер? — спросил я.

— Он в порядке. — Я сжал ее руку, намекнув, что не верю ей. — Он волнуется. Но это ведь необязательно, правда? — Ее колебания заставили меня встать перед ней.

— Ему не нужно беспокоиться, и тебе тоже. Когда мы вернемся в Балтимор, будет больше изменений, но мы займемся ими вместе. Другие, но все те же, — повторил я свой новый девиз.

— Мы возвращаемся в Балтимор?

— Да, мне тоже нужно вернуться.

— Но я думала, что ты живешь в Вирджинии.

— Там «Corbin Industries». Каллиопа в Балтиморе, помнишь? Я уже говорил об этом.

— Почему? — Она посмотрела на меня, щурясь от яркого солнца. Приятно было видеть голубое небо над головой, не затянутое серыми облаками.

— Моя Мышка исчезла там, и я пытался ее найти.

— Я не скрывалась. — Она закусила губу, скривив рот.

— Тебя было нелегко найти, — добавил я, в очередной раз проклиная себя за то, что она пыталась найти меня, а служба безопасности «Corbin Industries» не позволила ей сделать это. Она шагнула ко мне, и я раскрыл руки, чтобы обнять ее.

— Когда мы уедем?

— Завтра, — ответил я. Некоторое время мы стояли, обнимая друг друга, и я чувствовал ее сомнение. Вернуться домой будет нелегко, но нам обоим снова придется столкнуться с реальностью. У меня был план, чтобы ее дела никогда не пошли вспять.

Мы шли, пока не добрались до пляжа, где я направил нас к катеру.

— Что это? — засмеялась она.

— Первое плавание, — объявил я, потянувшись к корме и толкнув двойной аутригер вперед в спокойной воде залива.

— Это… — Ее голос затих.

— Искупление 2, — провозгласил я, ступая по щиколотку в воду. — Давай, первый помощник. Залезай. — Взволнованно вздохнув, Джулиет бросилась к носу и забралась на борт. Она уселась на переднее сиденье, когда я сдвинул корабль вперед, переполняемый гордостью за то, что построил эту лодку самостоятельно, и тревожась, что мы собираемся отправиться в первый круиз на ней.

Я с легкостью направил нас вперед, быстро вырулив к краю бухты.

— Она идеальна, — взволнованно крикнула Джулиет через плечо.

— Красивая, — ответил я, имея в виду и мою спутницу, и лодку. Когда мы добрались так далеко, как мог себе позволить в первый выход, я потянул весло назад, замедляя движение корабля, чтобы оно плавно плыло по волнам. Джулиет повернулась ко мне лицом.

— Что ты… — Она резко остановилась, когда я встал, чтобы добраться до нее.

— Ты собираешься нас утопить, — взвизгнула она, хватаясь за борт лодки.

— Мы не можем утонуть. Это двойная опора. Мы поддерживаем баланс с обеих сторон.

Она перестала ерзать, когда я встал перед ней на колени. Потом протянул руку вперед, схватив ее за подбородок. Ее глаза блестели в ярком солнечном свете, наполненные предвкушением будущего. Обычно я бы ее поцеловал. Она облизнула губы, ожидая, что я спущусь к ним.

— Могу я тебя спросить? — вопрос напоминал просьбу о том первом поцелуе. «Только один», — попросил я тогда. Хотя мне хотелось всех ее поцелуев.

— Ты можешь спросить что угодно. — Ее голос был хриплым, и если бы не то важное, что должен был спросить, я бы повалил ее на дно этой лодки, полностью захватывая ее дыхание.

— Ты выйдешь за меня?

Пораженная, Джулиет вырвалась у меня из рук. Ее глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся, но она ничего не произнесла.

— Мышка?

На ее глаза навернулись слезы, и меня охватило замешательство. Я неправильно понял? Разве она этого не хотела так же сильно, как и я?

— Мышка? — Я снова спросил, в то время как она сказала:

— Да.

Слезы облегчения увлажнили глаза. Я вытащил из кармана кольцо, которое она назвала идеальным. Тогда я согласился, потому что оно было простым, утонченным и нежным, как и она.

— Спасибо, — вздохнул я, облегчение сменилось волнением. Земля была слишком далеко, и я сразу захотел ее. Она хихикнула, когда я надел кольцо ей на палец. Она сдвинула брови, думая, что моя благодарность была ответом на ее ответ.

— Спасибо, — пояснил я, — что вернулась на остров. За то, что вернулась ко мне.

— Я люблю тебя, — сказала она, еще раз напомнив мне. — Я пойду вслед за тобой, куда бы ты ни пошел.

***

Мы вернулись на курорт через несколько часов после столь необходимого перерыва, чтобы поплавать и посерфить. Новое счастье окружило нас. Я спросил у повара, может ли она приготовить особенный ужин, который будет подан в мою комнату, несмотря на то, что наш запас продуктов был довольно скуден. Корабли снабжения скоро вернутся, но нам все еще не хватало некоторых вещей. К счастью, шампанское долго хранится.

На Джулиет было то белое платье из магазина одежды. Длинное, перевязанное чуть выше ее груди с намеком на глубокий разрез. После тоста за ее красоту и шампанского, чтобы отпраздновать наш день, я заговорил:

— Давай сыграем в игру. — Я смотрел на глубокий разрез ее платья, а она смотрела на меня через край своего рифленого бокала. Ей не нужно было отвечать. Она бы подыграла. Я забрал бокал из ее рук и усадил на стул перпендикулярно дивану. Раздвинул ее колени, мягкий материал раскрылся, скользнул по бедрам, обнажив знойную щель в платье. Я встал на колени у ее ног, медленно потирая руки под тканью, ища кожу. Ее глаза не отрывались от меня, пока мои пальцы скользили. Я остановился, когда наткнулся на металлическую застежку.

— Если на тебе подвязки, игра окончена. — Она протянула руку между ног и плотно обернула ткань платья по бедрам, прикрывая свою тайну. — Зачем тебе носить их без чулок?

Она просто пожала плечами.

— Это твоя игра. Это то, во что ты хотел сыграть? — Я моргнул, увидев ее смелость, и тихонько усмехнулся.

— Нет, я хотел задать еще один вопрос.

Ее бровь с любопытством приподнялась, но она оставалась тихой.

— Если бы тебе нужно было выбрать новое животное для танцев, какое бы ты выбрала? — Она нахмурилась, вспомнив, как Гарви потребовал, чтобы я выучил какой-то местный ритуал танца, чтобы выразить то, что я узнал от животного.

«Они могут научить вас тому, чего вы никогда не увидите, — сказал он, и я подумал о Маленьком принце: — Важно то, чего нельзя увидеть». Я не видел любви, но чувствовал ее, когда был рядом с Джулиет.

— Я начну, — сказал я, усаживаясь на колени и поглаживая ее бедра, соблазнительно близко к спрятанному нижнему белью. — Я узнал от лисицы, что дружба важна. Быть ответственным за другого приятнее, чем быть ответственным только за себя. Что я должен научиться ценить и просить разрешения, а не просто брать. — Она смотрела на меня, мои руки замерли на ее коленях. Я надавил, наклонился и поцеловал ее. Затем подошел к дивану и сел, положив руку на подлокотник. Она смотрела на меня, и я видел, как за красивыми фиолетовыми глазами крутятся шестеренки.

— Ты все еще ищешь искупления? — спросила она, глядя на меня. Свободный материал ее платья сполз с одного бедра, обнажая то, что я считал одетым на нее. Застежка на поясе с подвязками, свисающая с внутренней стороны ее бедра — белая, безупречная, искушающая меня.

— Да. И я буду делать это до конца своей жизни.

— Поэтому ты хочешь жениться на мне? — Она удобно устроилась в кресле, слишком далеко от меня.

— Нет, я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя. Я хочу быть безумным с тобой.

Комментарий заставил ее улыбнуться, и Джулиет медленно встала. Олицетворенное соблазнение, она была островной богиней, когда сделала небольшой шаг и встала между моими коленями.

— Хорошо, — начала она, перекидывая распущенные волосы через одно плечо и прижимая свои бедра к моим.

— Я узнал от змеи, что какой бы опасной та ни казалась, она только пытается выжить. Она не хочет быть одинокой. Несмотря на укус, у нее есть мягкая сторона. — Джулиет сидела у меня на коленях, платье разошлось, обнажая ленту с высокой талией для подвязки и кружевную ткань на той части ее тела, которую я ценил.

— Змея научила меня, что я не хочу больше оставаться одна, и если я забочусь о нем, он позаботится обо мне.

— Меня волнует все, что связано с тобой, — сказал я, потянувшись к ее челюсти, когда она прошлась по моей длине, расстегивая мою молнию. Она отодвинулась, и из ее горла вырвалось урчание.

— Я знаю, — прошептала она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. — Я доверяю тебе. — Эти слова значили больше, чем ее любовь, и в одно мгновение я накрыл ее губы своими. Я перевернул ее на спину, расположив ее на подушках, пока терся о нее. Платье распахнулось, доказывая, что разрез поднимался до уровня завязок на ее груди. Я дернул за них, и оно предстало передо мной: кружевное белье девственно-белого цвета. Грудь, едва прикрытая полу-бюстгальтером, созрела для меня, ее соски торчали из-за верхней складки.

— Черт возьми, — прошипел я, глядя на нее сверху вниз. Мой рот наполнился слюной, я не знал, с чего начать. Она была деликатесом, и мне хотелось ее вкусить. Я потянул вниз едва заметные чашки бюстгальтера, подняв ее груди вверх, соски оказались в центре моего внимания. Я накрыл губами один, посасывая его, пока возился с поясом. Я сел, и резкий щелчок кожи, снятой с петель, поразил ее.

— Я никогда не причинил бы тебе вреда, — сказал я, снова опускаясь к ней.

— Я знаю это, — сказала она, глядя на меня невинными, готовыми глазами. Я пальцами отодвинул кружевное ничто, скрывающее ее жар, и скользнул одним пальцем внутрь нее, прислушиваясь к ее прерывистому дыханию.

— Ты собираешься стать моей женой, — заявил я, когда пальцем скользнул глубже, чувствуя ее тепло, прежде чем отодвинуться, дразня то место, которое могло бы подтолкнуть ее к краю.

— Да. — Джулиет пальцами жадно потянулась к моей шее, но я остался, сидя над ней, глядя вниз, туда, где я вошел в нее своими пальцами. Потом расстегнул молнию на штанах, стянув их по бедрам, чтобы обнажить себя, так как не надел белья. Она ахнула и нежными пальцами потянулась к моему члену, мягко дернув, я дернулся в ее ладони.

— Мы собираемся оставить все это, — сказал я, восхищаясь ее скудным нарядом, платье растянулось под ней, перекинувшись через диван. Я отодвинул трусики в сторону и вошел в нее. Балансируя над ней, поставив одно колено на диван, а другое вытянул к полу. Я смотрел, как входил в нее снова и снова. Ее белое кружево контрастировало с моими черными штанами, спущенными до бедер. Она была воплощением добра, но я не был злом. А был всего лишь мужчиной — мужчиной, который хотел женщину. Мои толчки усилились, и она встречала меня с такой же поспешностью. Я упал вперед, когда ее руки потянулись к моей заднице, заставляя меня прижаться к ней. Она ничего не сказала, но давление ее пальцев подсказало мне — сильнее, быстрее, глубже. Я никогда не смогу погрузиться достаточно глубоко.

— Мышка, — прошипел я, предупреждая ее, что близок, и дневная эйфория смешалась с этим моментом. Я протянул руку между нами, поглаживая ее, пока врезался в нее. Все признаки — мягкий вздох, крепкое сжатие, бедра напряглись вокруг моих.

— Вот и все, детка. Возьми меня.

Она взорвалась с моим именем на губах, и я ответил, наполнив ее, пульсируя внутри нее, наслаждаясь теплом. Мне пришла в голову мысль, что она удерживает мое семя. Однажды. Я молча помолился за семью.

Глава 26

Джулиет

Я выхожу замуж. Мне все еще трудно поверить, что он спросил, и я сказала «да». Затем он решил познакомить меня со своими родителями.

— Меня не волнует, одобрят они тебя или нет. Я просто хочу познакомить вас, — сказал он на следующее утро.

— Не одобрят? — спросила я, наморщив лоб. — Будет проблема, потому что это же я, верно?

— Моя мама не простила меня, но и не отреклась. Она не рискнула бы рассердить моего отца, высказав свое мнение. Однако, я думаю, что она заметила, что я не был на свиданиях почти два года. Моего отца не волнует любовь, но его волнует престиж. Гудвины — это такая же семья, как мы, но я уже объяснил. Эбби просто друг.

— Ей это не понравится. Я ей не понравлюсь, — пояснила я, ковыряясь в завтраке. Он потянулся через стол и взял меня за руку.

— Меня не волнует, нравишься ли ты ей. Я знаю, это кажется резким, но это правда. Ты мне важна. — Он усмехнулся. — Мы не живем рядом с ними. Нам не нужно с ними часто видеться, но встреча с нами немного сгладит ситуацию.

— Но я же девушка, — сказала я, понизив голос и глядя в окно. Нас встретил еще один солнечный день, но внутри меня было облачно. Под моей кожей бушевала буря. Я не хотела встречаться с людьми, которым он не доверял, но все же они были для него важны.

— И это я тоже объясню, — сказал он не так уверенно, как обычно.

— Мы могли бы сбежать, — предложила я, зная, что не хочу большой свадьбы. И я, определенно, не могла сказать Миллеру, иначе он сошел бы с ума.

— У меня уже есть план. — Он подмигнул. — Но сначала мы с ними встретимся.

***

Когда самолет приземлился, я сжала руку Така. Мои нервы заставили мое сердце ускориться. Забрав чемоданы, нас встретил водитель. Разделение, которого я так боялась по возвращении, происходило прямо сейчас. Минута за минутой он ускользал от меня, как в одном из тех снов: когда ты к чему-то тянешься, а это ускользает еще дальше. Так сидел на заднем сиденье немного отодвинувшись от меня. Моя рука лежала на его бедре, а его рука лежала на моей. Он смотрел в окно, пока мы проезжали через город. К моему удивлению, он отвел меня к моему дому в Сент-Майклс.

— Это был долгий день. Необходимо отдохнуть. Завтра тебя встретит водитель и отвезет в клуб.

Информация казалась довольно пренебрежительной, разделение росло. Он отнес мою сумку в мою квартиру над «Мышеловкой», почти не обращая внимания на это место. Коротко поцеловав меня, Так ушел. Мне хотелось попросить его остаться. Хотелось, чтобы он убедил меня, что мечта не рухнет. Но я этого не сделала. Он казался таким же чужим, как и я.

Было странно спать без него, хотя я делала это почти два года. За последние недели мне стало так же комфортно спать с ним, как и два года назад в той теплой палатке. Чувство приближающейся разлуки поселилось во мне и уродливо росло. Моя кожа покрывалась испариной от неприятных мыслей о грядущем.

На следующую ночь я надела великолепное платье, которое он прислал посыльным ранее, заявив, что взял на себя смелость, потому что любит меня в белом. Платье было красивым: с кружевным верхом и короткой юбкой. Я боялась, что встретиться с его родителями в таком наряде было бы немного неуместно. Я собрала волосы и нанесла макияжа больше, чем обычно. Мои руки дрожали, когда водитель подъехал к дому, который я узнала, даже если здание выглядело иначе.

Это место было с оригинальной входной дверью. У меня перехватило дыхание, когда я уставилась на темно-зеленые двери нового клуба. Несмотря на то, что Так сказал мне, что сжег здание дотла, это место заставило меня задрожать. Я еще секунду смотрела в окно.

— Вы уверены, что это тот адрес? — спросила я водителя.

— Ага. Все знают, что мистеру Корбину принадлежит лучший клуб в городе.

«Последствия». Ироничное название было написано жирными буквами над двойными дверями. Служащий открыл мою дверь и помог мне выйти. Я продолжала смотреть на клуб с его холодными стеклянными панелями, трехэтажный, с намеком на тусклый свет внутри. Раздражение росло из-за того, что Так не встретил меня у входа. Я вошла и решила написать ему. Волнение распространялось во мне, как дикая лоза.

Он ответил: «Представься хозяйке, она направит тебя наверх».

Мне не понравился этот ответ. Я хотела, чтобы он спустился и пошел со мной. С дрожащими руками я подошла к женщине.

— Джулиет Монте, — представилась я. Девушка в обтягивающем черном платье, едва прикрывавшем ее зад, кивнула и велела мне следовать за ней. Мы поднялись на три лестничных пролета, и мое сердце забилось быстрее, когда я поняла, что мы находимся на третьем этаже. Место преступления могло быть уничтожено, обновлено, отремонтировано, но мне здесь было плохо. Так остановился у двери небольшой комнаты и громко объявил:

— Вот она! — Его голос была слишком высок. Его тон фальшивый. Так протянул руку, и его зеленые глаза выглядели дикими. Он уже выпил.

Дрожащими пальцами я потянулась к нему, и он притянул меня к себе. Движение было таким резким, что я споткнулась на каблуках и упала ему на грудь.

— Ты выглядишь прекрасно, — пробормотал он мне в волосы, прежде чем коснуться губами моего лба. Приветствие было так непохоже на него, прикосновение его губ не более чем дуновение воздуха. Я отстранилась и посмотрела на него. И снова он превратился в Така, которого я не знала. Дикие глаза. Яркий костюм. Фальшивая улыбка. Он больше походил на человека, которого я видела, когда вошла в отдельную комнату более двух лет назад: отстраненный и бесстрастный.

— Другой, но такой же, — пробормотала я почти вопросительно.

— Что? — рявкнул он на меня, как будто я оскорбила его. Я позволила его голосу проскользнуть, когда он ввел меня внутрь, чувствуя, что я тоже вхожу в роль. Та, где я была тихой и замкнутой и наблюдала за своим окружением, но не за его частью. Мышка.

Первое знакомство было с женщиной, которая выглядела ослабленной из-за употребления наркотиков. По рецепту или нет, внешний вид был таким же. Ее внешность соответствовала той случайной женщине, которую мой дядя приводил домой. Ее кожа была бледно-серого цвета, сильно замаскированная под макияжем. Помада слишком яркая, контрастирующая с толстым жемчугом на шее. Она была слишком худая.

— Мама, — обратился к ней Так, целуя ее в щеку. — Это моя Джулиет. — Его мать посмотрела на меня, прежде чем шагнуть вперед и коснуться моей щеки воздухом.

— Ты очень храбрая, — прошептала она, прежде чем отступить. Ее взгляд метнулся с сына на меня. В ее заявлении смешались нотки сочувствия и страха.

— Спасибо, — ответила я, не зная, что она имела в виду и как ответить. Рука Така скользнула к моей пояснице, и он покровительственно похлопал. Меня не волновали прикосновения.

Затем мое внимание привлек человек, который явно был отцом Така. Седина тронула его виски и усиливала его поразительный вид. Человек, отражавший то, как Так будет выглядеть, когда станет старше. Сильный. Самоуверенный. Властный. К сожалению, Террор был подходящим прозвищем для Терренса Джексона Корбина III. Его ледяные голубые глаза заставили мою кровь похолодеть. Пока я дрожала под его взглядом, под моими ладонями выступил пот.

— Так это та девушка, — сказал он, глядя на меня своими ледяными глазами. Я слегка улыбнулась в ответ, но в его взгляде не было одобрения.

— Приятно познакомиться. — Я протянула руку, но его отец не взял ее, приподняв свой стакан и сделав глоток, с явным отвращением к моему присутствию. Его взгляд сказал все. «Ты пожертвовал ради этого своей свободой. Ты попал в изгнание из-за нее. Из-за нее ты ушел из моей компании».

— Это она, — ответил Так, снова слишком громко, почти слишком весело. Нас окружала фальшь. В другой руке внезапно появился напиток, и он сделал большой глоток.

— Так, где твои манеры? Может, тебе стоит угостить даму выпивкой, — предложила его мать, потягивая вино.

— Невеста, — объявил Так, поправляя ее и показывая мою руку, чтобы его родители увидели. Объявление, по-видимому, было официальным заявлением. Его отец прищурил глаза, глядя на размер моего кольца. Глаза его матери расширились. Это была наша помолвка, и они понятия не имели.

— Что? — завопил женский голос через всю комнату, и я обернулась и увидела Эбби Гудвин, стоящую рядом с элегантно выглядящей парой, которая могла быть только ее родителями. Эбби медленно подошла к нам в зеленом платье, которое соответствовало парадным дверям клуба. Она глаз не отводила от Така.

— Что это? — повторила она сквозь стиснутые зубы, и я поняла, что никто в комнате не знает, кто я, или, точнее, кто я Таку. В тот момент я тоже больше не знала, кто я такая. Неужели я была настроена на еще одну ночь унижений?

— Эбби, ты помнишь встречу с Джулиет. — Так крепче сжал мою руку.

— Да, — усмехнулась Эбби, глядя на меня.

—Какое у тебя милое прозвище для нее? Ах да, твоя маленькая крыса.

— Мышка, — уточнила я, задыхаясь от этого слова. Я внутренне отругала себя за то, что говорю, и удивилась, почему Эбби и ее семья вообще присутствовали.

— Черт возьми, — зашипел за моей спиной мужской голос, и я повернулась, чтобы встретить знакомое лицо. Карие глаза Рори Фонтейна захватили меня. Он был точной копией своего старшего брата. Я не видела его больше двух лет, но запомнила его, и меня отбросило назад во времени. В то время как его лицо было скрыто за камерой, эти глаза были прикованы ко мне, жаждущим своей очереди, которая, к счастью, так и не пришла.

Я повернулась к Таку.

— Ты сказал, что потерял с ним связь, — тихо прорычала я, глядя на него, пытаясь объяснить скорее себе это унижение.

— Думаю, он пришел посмотреть, какую девушку я поймал.

Я пискнула в ответ, чувствуя себя подходящим к прозвищу — Мышкой, в окружении такого количества коварных кошек. Выражение лица Така осунулось, когда понимание медленно расцвело.

— Джулиет, я не имел в виду...

— Прошу меня извинить, я на минутку, — сказала я, подняв руку и фальшиво улыбнувшись его матери, чьи мертвые глаза вспыхнули, узнав мою боль. Оцепенев, я развернулась и направилась в холл, надеясь найти ванную комнату. Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Когда я вышла из комнаты, стараясь держать голову прямо, я услышала позади себя голос Така.

— Детка, не будь такой.

Каждый мускул в моем теле задергался. Гнев превзошел мою боль. В то время как я хотела вернуться к нему и сказать ему: «Нет, ты не будь таким», мне потребовалась лишь минута. Найдя ванную комнату, я заперла за собой дверь и прижалась к дереву, которое напоминало что-то сделанное в джунглях. Фактически, дверь смутно напоминала дверь моего домика на дереве. Я смотрел на деревянные панели — точную копию, но слишком отполированную, слишком покрытую лаком и слишком яркую. «Как уместно», — подумала я. Так был таким же — отшлифованным и выставленным на обозрение. Я чувствовала то же самое и не могла больше оставаться здесь.

Мы будем играть по-моему.

Мои эмоции боролись во мне. Я не хотела играть. Я любила Така и думала, что он любит меня, но это был не он. Я не узнала, того кем он был, кроме того, кого я знала когда-то на острове. Этот Так напомнил мне ту ночь, и я никогда не буду с этим человеком.

В дверь послышался тихий стук, и в моем сердце предательски заискрилась надежда, что он пришел ко мне, чтобы объяснить. Когда я повернула замок, дверь резко открылась, и я была вынуждена вжаться в тесные умывальники. Мое сердце бешено колотилось, когда я посмотрела вверх и увидела Рори, стоящего спиной к двери, блокирующего мой выход.

— Привет, малышка… как он тебя называет? Мышка? — Он закусил нижнюю губу. Его глаза были прищурены, ухмылка напомнила мне его брата, человека, который наблюдал за моей работой, сделал мне предложение, а когда я отказалась, решил, что он воспользуется моим телом, чтобы преподать мне урок. Может быть, он заметил, как часто я смотрела на Така Корбина. Может быть, видел, что меня интересует тайна Така против зла Рика. Мое любопытство было неуместным и неправильно понятым, и Рик решил, что я буду жертвенным ягненком на заклание. Посвящение в его эксклюзивные комнаты его ближайшими друзьями. У каждого из них будет очередь после того, как Рик поставит свою точку. Он заставил Така следовать за ним, и теперь я знала, что это тактика, чтобы доказать, что Так всегда будет вторым после Рика. Рори и Смак собирались по очереди, и, хотя все мужчины симулировали безразличие, они наблюдали за «представлением», как его называл Рик.

«Она покорится всем нам. А потом она попросит еще раз».

Я была не в себе, но это не было оправданием тому, что они сделали. И даже когда Так понял, что я не была готова, как ему первоначально обещали, он все равно ничего не сделал. Я бы смирилась с этим, но все вернулось ко мне. Ночь. Звуки. Его взгляд.

«Мы будем играть по-моему. Моргни, если ты меня понимаешь».

Blink.

Я не чувствовала себя в безопасности и отказывалась от игры. Каким бы он ни был сегодня вечером, это был не мой путь. Мне не нужно было встречаться с его родителями. Фактически, я презирала их за попытки доказать невиновность своего сына. Я дважды обвиняла его мать: она была женщиной и не встала на мою защиту, несмотря на то, что Так был ее сыном. Это было непростительно, и ее взгляд доказывал, что она знала о своей вине. Она предупреждала меня, опасаясь, что ее сын все-таки чудовище, ужас, как ее муж.

Я посмотрела на Рори.

— Дай мне пройти, — выплюнула я, сжимая руки по бокам.

— Знаешь, ты красивее, чем я помню, — сказал он, оттолкнувшись от двери и шагнув ко мне. Он потянулся к моей челюсти, но не с любовью, как Так, а больно схватив за подбородок. Я поморщилась.

— Убери от меня руки, — прорычала я, прижимаясь к его твердой груди, но его свободная рука сжала мое запястье.

— О, я собираюсь взять тебя, дорогая.

— Так убьет тебя, — отрезала я, на мгновение забеспокоившись, что это именно то, чего хотел Так. Мое сердце забилось галопом, а затем упало в живот.

— Так знает правила. Мы все разделяем. — Его лицо приблизилось ко мне. Рори приблизил губы к моему рту, но задержал их в паре сантиметров от меня. У меня не было права голоса.

Он повернул меня лицом к стене, и я застонала, когда дыхание вырвалось из моих легких, когда моя грудь ударилась о плитку. Тот же лесной, зеленый цвет, которым были выкрашены стены клуба, но грубая текстура была фальшивой. В джунглях такого не было. Тело Рори прижалось к моей спине, его эрекция плотно прижалась к моей спине.

— Слезь с меня, — прошипела я снова, борясь с его весом позади меня, пытаясь вырвать запястья, прижатые над моей головой.

— О, я собираюсь свалиться на тебя, Мышка. — Прозвище на его губах возле моего уха заставило меня вздрогнуть. Я была в ловушке. Почувствовав мое желание закричать, мужчина другой рукой прикрыл мне рот.

— Моя очередь, — простонал он, отпуская мое запястье и кладя руку мне на грудь. Из-за его действий у меня на глазах навернулись слезы. Этого больше не могло произойти. Не так. Не здесь. Только не с Таком в другой комнате. Освободив руки, я попыталась оттолкнуться от стены, но он прижал меня к плитке силой своего тела.

— Джулиет? — От мягкого звука моего имени голосом Така, который больше походил на него самого, Така, которого я знала, слезы текли сильнее. Я изо всех сил пыталась шуметь. — Что за хрень? — дверь ударилась о стену, и тело Рори расслабилось.

— Сейчас моя очередь, — сказал Рори, отпуская меня. Я обернулась и увидела, как его отбросило к умывальнику. — Господи, приятель, — сказал Рори, поправляя пальто и поднимая взгляд как раз вовремя, когда кулак Така врезался в его лицо.

— Так, — крикнула я, потянувшись к его руке, но он был слишком быстр и в следующий раз ударил Рори в живот.

— Что за херня, — спросила я.

— Кто ты, по-твоему, такой? Она моя, — крикнул Так, хватая дизайнерскую рубашку Рори и толкая его вперед. Рори сплюнул полный рот крови.

— Мы должны были разделить ее. — Кровь тоже капала из его носа.

— Мы никогда не должны были этого делать, — сказал Так. — Никогда. Не смотри на нее, — потребовал он, когда взгляд Рори переместился на меня. Один глаз уже опух, а из носа продолжала течь кровь.

— Она хотела этого, — сказал Рори. — Рик…

— Не произноси его имени перед ней, — скомандовал Так, толкая Рори. — Он ни хрена не знал. Он ее не знал.

— А теперь, когда ты весь в ней, правда? Эта сука убила моего брата.

— Эта женщина станет моей женой, и меня не волнует, что она сделала, — отрезал Так, и один глаз Рори расширился.

— Он был твоим лучшим другом.

— Он был насильником, — возразил Так, отталкивая Рори от себя. Он повернулся, чтобы оказаться лицом к Рори, не отрывая от него глаз. С другой стороны он протянул мне руку. — Джулиет.

Я покачала головой, мое тело так сильно дрожало, что я даже не думала, что могу пошевелиться.

— Джулиет, детка, — твердо сказал Так, требуя, чтобы я взяла его протянутую руку. Я все еще не двигалась, мое тело прижалось к гнилой зеленой плитке. Он захватил остров и запятнал память в этом клубе. Мои ладони прижались к грубой стене, желая, чтобы мое тело исчезло, как если бы я могла проскользнуть по твердой поверхности, как раньше пряталась в зарослях джунглей. Он шагнул ко мне, и я вздрогнула. Мгновенно он заключил меня в объятия.

— Держись, Мышка. Я вытаскиваю тебя отсюда.

Я слышала слова, но не чувствовала их. Онемевшая внутри, я расслабила руки.

— Мышка, помоги мне. Обними меня руками. — Он поднял мертвый вес моего тела. — Пожалуйста, Мышка. Не сдавайся. — С этими словами я обвила рукой его шею, используя ее как минимальное средство, чтобы удержаться против него.

— Что случилось? — спросил его отец, когда мы подошли к небольшому выходу за пределами комнаты для вечеринок.

— Мы уходим отсюда, — сказал Так, нажимая локтем кнопку лифта.

— Нам нужно обсудить ее, — сказал его отец, переводя взгляд на меня.

— Нечего обсуждать. Я допустил ошибку.

— Мы все согласны с тем, что ты это сделал, — фыркнул Террор Корбин, имея в виду ночь много лет назад.

— Не та ошибка, — поправил Так. — Ошибка в том, чтобы привести ее сюда. В надежде, что я смогу показать тебе, какая она красивая и умная, и ты согласишься, что я примирился, и она тоже. — Он устремил глаза ко мне, задавая молчаливый вопрос о безразличном выражении моего лица. Потом оглянулся на своего отца и вошел в лифт, когда двери открылись.

— Мне не нужно ваше одобрение. Я хотел этого. Но теперь мне оно не нужно. Не из-за ее любви. — С этими словами двери закрылись, и мы начали спускаться. Я протянула руку и обняла его за шею. Он не собирался меня оставлять, но я все еще чувствовала, что падаю.

Глава 27

Так

— Джулиет. — Сколько раз я произносил ее имя, она не смотрела на меня. Ее тело все еще дрожало против моего, и я испытал такое облегчение, когда она позволила мне прикоснуться к ней.

Рори. Что за хуесос. Не знаю, как он попал в клуб, но из-за моих попыток выглядеть хладнокровно, я не выгнал его. Затем я увидел ужас в ее глазах, и лавина чувств обрушилась на меня. Не знаю, о чем я думал, приводя ее в «Последствие». Я нечасто бывал в клубе, хоть он и принадлежал мне. А мои родители. Как я и сказал отцу, что хочу его одобрения, но не знаю почему. Я не получил бы его ни за что в жизни. Единственным человеком, у кого я ищу одобрения — Джулиет, и она сидела, как тряпичная кукла, рядом со мной. Я погладил ее обнаженную руку в этом красивом платье, от которого у меня перехватило дыхание в тот момент, когда она вошла в комнату. Я хотел сорвать его с нее и сжечь, зная, что он держал ее в руках.

Я так много бормотал, извиняясь ей в волосы, что, в конце концов, она закрыла глаза, не желая видеть меня. Она ничего не сказала.

«Другой, но все тот же». Я обещал, но не смог. После разговора с отцом в то утро я был растерян. И совершил еще одну огромную ошибку, надеясь, что он перестанет судить меня, увидев насколько я счастлив рядом с ней. Вместо этого он огрызнулся.

«Как ты можешь быть с этой блудницей?» — рявкнул он в телефон.

— Женщины вроде нее не для брака, — добавил он, когда она вышла из комнаты. Я не заметил, как Рори ускользнул, так как был слишком занят спором с отцом. Конечно, объявление о ней как о моей невесте прошло не так, как я планировал, но я решил, что сорвать лейкопластырь — лучший способ сообщить им эту новость. Но не понимал, что вместо этого сломаю Джулиет.

Сломанная — именно такая она сидела рядом со мной. Ее кожа холодная. Глаза закрыты. Ее пальцы сжимают сиденье машины. Генри вез нас обратно ко мне в Балтимор. Джулиет была сильной, и я сказал себе, что ей просто нужно время, чтобы разобраться в том, что произошло. У меня не хватило выдержки вернуть ее в Сент-Майклс и «Мышеловку». Нам нужно было побыть одним и поскорее.

— Где мы? — тихо спросила она, когда мы подъехали к моему кондоминиуму.

— Дома, — ответил я, и она моргнула, как только узнала меня.

— Я здесь не живу. — Джулиет глубоко вздохнула. — Мне здесь не место. — Паника сквозила в ее голосе, и она наклонилась вперед, потянувшись к дверной ручке.

— Ты уместна, где бы я ни был. Мы принадлежим друг другу, — сказал я ей, взяв ее за запястье и отдернув ее руку. — Генри, езжай, — рявкнул я, стуча в окно между нами. Перегородка поднялась, и машина снова выехала на переулок, когда Джулиет попыталась освободиться от моих рук.

— Что? — рявкнула она, поворачиваясь ко мне лицом. — Теперь ты собираешься заманить меня в ловушку в машине?

— Я просто хочу остаться здесь, пока ты не успокоишься.

— Успокоюсь?! Успокоюсь! — крикнула она. — Как ты мог так поступить со мной? Из всех людей, которые знали, как сложно будет оказаться в этом месте, на этом этаже, ты отвез меня туда? — Она замолчала, тяжело дыша.

— И твои родители? Твой отец — подлый. А твоя мать, она как ходячий мертвец. Она не только его боится, она боится тебя. Она предостерегла меня от тебя.

— Когда?

Джулиет повернулась ко мне лицом, но мой взгляд оставался прямым, принимая ее резкость, как удар по щеке.

— Когда я встретила ее. Она сказала мне, что я храбрая, а потом посмотрела на тебя со страхом в глазах.

Я провел рукой по волосам. Я привел Джулиет, чтобы показать маме, что могу быть джентльменом, что поступаю с ней правильно, а она все еще не верила в меня.

— Знаешь что, ебать их. Они мне не нужны. Мне нужна только ты. — Мой голос повысился на последнем утверждении, когда я взял ее за руку. Она отстранилась, и я позволил ей вырвать пальцы. Джулиет опустила их на бедра, потянув за платье, которое стало еще короче, когда она села. Она была такой красивой, но такой сердитой.

— Как ты можешь дотрагиваться до меня? — спросила она. — Как ты можешь дотронуться до меня после него? Как ты мог позволить ему прикоснуться ко мне?

Я повернулся к ней лицом, схватив ее за руку.

— Я бы никогда не позволил ему прикоснуться к тебе. Я даже не знал, что он пошел за тобой, пока сам не пришел искать тебя.

— Он сказал, что ты поделишься мной. Он сказал, что вы разделяете все.

— Никогда, — прошипел я. — Никогда больше.

Ее глаза широко открылись, но она уже знала мои грехи.

— Ты так плохо думаешь обо мне?

— Я не знаю, что и думать. Не знаю кто ты. Не знаю тебя. Тебе я доверяю. Любимый человек.

Я соскользнул ладонью вниз по ее руке, признавая поражение. Даже я себя не узнавал. Я попытался сыграть ту роль, которую занимал раньше — Така Корбина, владельца клуба, бизнес-магната, сына «Ужаса» (Террора) и взять ее с собой. Не сработало. Это был уже не я, и это было неправильно для нее. С ней мне было лучше.

— Я не могу этого сделать, — сказала она. — Выпусти меня из этой машины.

— Что ты сказала?

Джулиет ударила по окну, и Генри опустил перегородку.

— Отвези меня домой, — умоляла она его. — Заберите меня отсюда. — Глаза Генри встретились с моими через зеркало заднего вида. Я кивнул, и он ответил:

— Как пожелаете. — Он свернул на межштатную автомагистраль, направляясь к ее квартире.

***

Когда мы приехали к ней домой, я последовал за ней.

— Что ты делаешь? — спросила она, глядя на меня через плечо.

— Я не уйду. Прошлой ночью без тебя был ад. — Мне не нравилось спать без нее. Я скучал по ощущению ее близости в моей постели.

— Это ты оставил меня здесь одну. — Обрыв ее голоса не должен был меня удивить. И у меня не было слов подходящих, чтобы ей ответить. Джулиет была права. Я послал ее сюда, думая, что мне нужно подготовить свою квартиру, подготовить родителей к нашему объявлению и пойти в свой офис, где я не был почти три недели. Вместо этого я беспокойно спал без нее, у меня разболелась голова, пытаясь рационализировать отношения с отцом, и я не выполнил ни единой задачи. Я был в беспорядке.

— Мне жаль. Сколько раз я могу это повторять? Для меня это было тяжело. — Проницательные глаза смотрели на меня.

— Как ты думаешь, для меня это было легко? — Ее голос был низким, и мое сердце вырывалось его из груди. — Мне потребовались годы, чтобы зайти так далеко. Я была на правильном пути. Жизнь была прекрасна.

— Пока я не вернулся. — Она осталась в дверном проеме, загораживая вход в свою квартиру.

— Ты думал, мы могли бы просто вернуться сюда и притвориться, что ничего не произошло? Другой, но такой же? У нас есть история, которая, как известно другим, началась… — Ее голос дрожал. — …изнасилованием. По судебному делу. В процессе восстановления. Ты думал, я смогу встать на их место? Я не хочу находиться рядом с ними. — Она прислонилась к дверному косяку, обхватив себя руками. Мое кольцо все еще блестело на ее пальце.

— Я хотел, чтобы они приняли тебя, приняли нас.

— Почему?

— Потому что всю мою жизнь он не одобрял. Мне просто хотелось, чтобы он увидел, что я что-то делаю правильно. — Я взметнул руки вверх, чтобы провести по волосам. — Хотел, чтобы моя мама увидела, что я счастлив.

Она не ответила улыбкой, которую я пытался ей подарить.

— Почему Эбби была там?

Я вздохнул.

— Мой отец назвал это подкреплением. Он не знал, что я объявлю о нашей помолвке. И думал, что, если бы Гудвины присутствовали, мне напомнили бы, в чем моя преданность. Надеялся, что меня уведут от тебя.

— От меня?

— Мышка. — Я предупреждающе выдохнул, качая головой, руками скользнул в карманы. — Можем ли мы войти внутрь?

Не хотелось все время стоять в коридоре. Она отступила, и я вошел в ее шикарную квартиру в стиле шебби-шик. Выполненный в мягких белых и бледно-голубых тонах, он был успокаивающим, хотя и немного женственным. Диван был ярко-синего цвета, но сидеть мне было неудобно. Она подошла к небольшому кухонному островку, отделяющему гостиную от кухни в стиле камбуза. Прижавшись к нему спиной, она положила руки на стойку, взявшись за край.

— Почему там был Рори?

— Я понятия не имею, — ответил я в гневе. Все-таки решив сесть, тяжело сел на ее кушетку. Осмотрев квартиру, я понял, что мы существовали только в палатке, домике на дереве и в номере курортного отеля. Мы никогда не проводили время в гостиной или рядом с кухней. Это было немного странно и далеко от того места, откуда мы пришли. Внезапно наш искупительный остров и она оказались за миллион километров отсюда.

— Он сказал, что хочет своей очереди. — Она вздрогнула, и я хотел дотянуться до нее, но чувствовал, что мое прикосновение нежеланно.

— Что, если бы ты не пришел за мной? — Ее голос дрожал, как и ее тело, как будто по коже пробежали мурашки.

— Я говорил тебе. Я всегда найду тебя, Мышка. — Раздалось рыдание. На этот раз я встал и подошел к ней.

— Я люблю тебя, — прошептал я, прижимая ее к себе. Она не ответила мне на объятия, и мое сердце разбилось вдребезги.

— Докажи это, — сказала она, и я отстранился от нее. С закрытыми глазами и низким голосом она снова заговорила. — Сотри мне память.

Взявшись руками за край кружева, покрывающего ее грудь, я разорвал ткань, обнажив два великолепных полушария, жаждущих моего прикосновения. Ее соски выступили в прохладном воздухе ее квартиры. Джулиет широко распахнула глаза, отчасти от страха и отчасти от возбуждения. Я повернул ее к стойке и потянул за короткую молнию, стягивая платье с ее бедер. Она стояла передо мной только в стрингах телесного цвета.

— Мышка, — прошипел я, проводя руками по ее твердой заднице. Ее руки схватились за прилавок, костяшки побелели, и я волновался, что это было слишком.

— Ты уверена в этом? — Я прикусил ее ухо, и она прижалась ко мне.

— Другой, но такой же. — Заявление прозвучало как вопрос. — Покажи мне.

Я повернул ее к себе лицом. Одной рукой обхватил ее подбородок, притягивая для поцелуя. Другую просунул между ее ног. Я быстро вошел в нее двумя пальцами.

— Я, — простонал ей в рот. — Только я. — Отпустив ее, схватил за бедра и пригвоздил к стойке. Расставив ее колени, я наклонился к ней. Ее глаза заблестели, когда она посмотрела на меня. — Только для меня, — прошипел я, а затем выдохнул на это место так, как она любила.

Джулиет оперлась на локти, одна нога закинута на мое плечо. Я накрыл ее киску своим ртом, лаская нежные губы и втягивая их внутрь. Она мурлыкала: звук, который я любил, и который она издавала только тогда, когда была близко. Мышка выкрикнула мое имя, когда я прижался к ней языком, вылизывая жаждущую плоть. Сидя прямо, она потянулась к моей голове. Я поднял ее и отнес на диван.

— Другой, но такой же, — сказал я, требуя, чтобы она меня заметила. Потом резко снял ремень, но она не взглянула на меня. Затем — пальто, стянул рубашку через голову. Она потянулась к петлям моего пояса, прижимая меня к себе. Я любил ее жадно. Любил ее возбужденной.

— Я люблю тебя, — сказал я, надеясь, что она чувствовала это в каждом прикосновении моих пальцев, в каждом поцелуе. Я снова накрыл ее рот, пытаясь выговорить ей слова, которых у меня не было. Извинения. Любови. Навсегда.

Я стащил брюки с бедер и ненадолго встал, чтобы закончить их снимать. Потом потянул ее вверх, меняя наши позиции. Она оседлала меня, пристраивая мой член перед своим входом. В предвкушении, потерлась о мой кончик, а затем опустилась на меня, окутывая меня своим теплом.

— Бля, — простонал я. Двадцать четыре часа, и я не осознавал, как сильно скучал по ней. Мы совпадали как два кусочка пазла. Джулиет была мне нужна. Она подошла мне по всем параметрам, а я смягчил ее. Мы были идеальны — вместе. Преодолевая эмоции, я схватил ее за бедра, прижимая к себе, и толкнулся вверх. Мне хотелось войти так глубоко, как только мог, дотянуться до ее сердца, надеясь наполнить ее своей любовью.

— Так близко, детка, — простонал я, накрыв большим пальцем на ее заветное местечко, торопясь, чтобы она последовало за мной.

— Так хорошо, — пробормотала она надо мной, ее волосы щекотали мне лицо, пока она держалась за мои плечи для равновесия. Джулиет качалась надо мной, крепко вцепившись в меня. Я любил ее вот такой.

— Я безумно люблю тебя, — признался я. Ее глаза сосредоточились на нашем соединении.

— Я люблю тебя, — ответила она неуверенно, но в данный момент мне не хотелось расспрашивать ее. Ее глаза заблестели, и я схватил ее за бедра. Остановка убила бы меня, но я не знал, что делать, так как слезы брызнули мне на лицо. — Не останавливайся, — прошептала она. — Никогда не останавливайся. — Мои толчки усилились. Она двигалась вместе со мной, соответствуя каждому толчку. Мы кончили вместе. Джулиет захватила мой рот своим, уловив мою ругань, восхваление оргазма, охватившего меня во всем теле.

Глава 28

Джулиет

Я забралась в кровать, Так последовал за мной. Эмоции были противоречивыми, но я была истощена. Наши занятия любовью были страстными, и я изо всех сил старалась оставаться сосредоточенной. Я вздрогнула от мысли, что Рори прикасался ко мне. Мой разум был переполнен злыми воспоминаниями, видя Така в них. Тогда его глаза смотрели на меня. Каждый раз, когда я возвращалась в прошлое, мое сердце тянуло меня вперед. Его глаза подо мной в настоящем, как он смотрел на меня сегодня вечером. Потерянный. Смущенный. Неуверенный. Я не могла смотреть на него. В своей голове я винила его. Но в глубине души я этого не делала.

Я не понимала всего, что произошло, но очень хотела. Я понимала, что ему нужно одобрение родителей, хотя у меня их нет уже давно, но ему это было не нужно. Не тогда, когда они не видели, что он искупил вину. Он изменился. Ему было лучше. Так добился успеха сам по себе. Они ему не были нужны, но я понимала, что он хотел их благословения.

Мой разум метался, и мне просто хотелось отключиться. Мои глаза, наконец, закрылись, но я не могла уснуть. Так был демоном в моей голове, но он также был тем человеком, который прогнал этих монстров. Мужчина держал меня, успокаивая меня своей любовью, своим прикосновением, своими словами, о том, что этого больше никогда не повторится. Он защитит меня. Он лелеял меня. Но что я ему дала?

— Хватит ли меня для тебя? — Я почувствовала, как он зашевелился позади меня, приподнялся на локте и положил подбородок мне на плечо. Я повернулась и уткнулась лицом в его грудь.

— Раньше я думала, что выдумала тебя. И верила в то, что написала в своей диссертации. Ты был видением, предоставленным мне, чтобы контролировать, побеждать и вернуть то, кем я была. Но я никогда не стану прежней из-за тебя… и них. Без тебя я бы тоже никогда не выздоровела. Мне не хотелось, чтобы ты был лишь видением, а потом не хотелось, чтобы ты был реальным, когда Лилиан сказала мне, что ты настоящий. Я просто хотела, чтобы ты был моим, только для меня. Кем-то, кого я назову своим. Остров был единственным местом, где это могло произойти. Я не могу присоединиться к тебе здесь, на другой стороне воды.

— Не говори так, — умолял он, приглаживая мои волосы. — Не похоже, что все кончено. — Его голос стал тихим. Я что-то искала в его глазах, сама не зная, что ищу. Хотела верить в него, в нас, но сегодняшний вечер доказал, что мы не можем быть вместе. Он продолжал свой путь по моему уху и по шее, пока говорил:

— Раньше я тоже думал, что выдумал тебя. На острове Гарви убедил меня, что тебя там не может быть, но ты казалась мне такой реальной. Потом мы поссорились, и ты исчезла. Целую неделю я не видел тебя и решил, что ты видение, которое я попытался вызвать снова. Каждый день я приходил в дом на дереве, желая, чтобы видение сбылось. Я не заслужил тебя, но хотел тебя. И скучал по тебе, и не только потому, что мы были единственными людьми на острове. Это было потому, как ты смотрела на меня. Ты видела, кем я был. Видела, что я был ущербен, и не позволила мне забыть об этом. Мне не просто сходило с рук что-то, как обычно. Меня что-то тянуло. А потом ты простила меня. Я видел, как это происходит. Твои глаза переменились, и ты смягчилась по отношению ко мне. Ты по-другому посмотрела на меня. И мне это понравилось. Мне это так понравилось, что я начал думать, что ты мое искупление. После всего, что произошло, я был на пути к тому, чтобы ты стала моей, только по-другому, лучше. — Он повернул голову, чтобы посмотреть в потолок. — Я не могу объединить их вместе, Джулиет. Я, которым был, и я, которым стал.

Он глубоко вздохнул.

— Мне жаль, что я снова повел тебя по этому пути. Нужно было спросить тебя, хочешь ли ты вообще туда поехать. Я больше не пойду в «Последствие». Продам клуб к чертям собачьим. Вся прибыль пойдет для «Мышеловки». Я не хочу оглядываться назад, но у меня внезапно возникли проблемы с продвижением вперед, как я обещал.

Слезы застилали мои глаза, когда я кивнула. Вот он. Человек, которого я знала, одновременно говорил и разбивал мое сердце. Так обвил руки вокруг меня, и я прижалась губами к голой коже его груди. У него перехватило дыхание, и я подумала, помнит ли он, когда я сделала это в первый раз.

— Я безумно люблю тебя, — прошептала я, желая передать слова ему. Я знала это тогда, когда сделала то же движение. Знала это сейчас и знала, когда он оставит меня, я все еще буду чувствовать то же самое. Навсегда.

***

Удивилась ли я, что утром его не было? Мне хотелось думать, что да, но это не так. Сердцем чувствовала, как это происходит. Прежде чем мы перешли в новый клуб, он ускользнул от меня. После того, как наш мир рухнул, он дал мне вчера вечером утешение, чтобы очистить память. Но этого было бы недостаточно. Невозможно было стереть все, что произошло. Мне нужно только смириться с этим, как когда-то.

Я медленно встала, мое тело страдало из-за быстрого секса в гостиной, а затем из-за медленных занятий любовью, которые у нас были до поздней ночи. Ему потребовалось время, чтобы войти в меня, вытягивая из меня каждую нить удовольствия. Бедра кружились в мелодичном ритме. Лисица соблазняет своего охотника. Змея очаровывает свою добычу. Мы были одним целым, но были разными. Вещи были не такими. Он никогда не был таким нежным. Казалось, он запоминал меня. Медленное движение по проселочной дороге, осторожное движение на поворотах и любование пейзажем. Его губы скользили по мне, не оставляя ни одной части меня не поцелованной, не обнаруженной. Я почувствовала покалывание, каждая клеточка моего тела была настороже, когда он прикоснулся ко мне, вошел в меня и вызвал два медленных, сладких оргазма. Это будет моя память о нем. О нас.

Я смотрела на кровать. Он снова захватил мой мир, отметив меня в моей собственной постели. Зайдя в свою гостиную, я поняла, что он сделал это и здесь. Диван. Стол. Никакая комната не была священной, кроме моей ванной. Я вошла в нее и приняла душ, смыв его прикосновение вместе со слезами.

Я вернулась на кухню в поисках стакана воды, чтобы утолить пересохшее от рыданий горло. Мое внимание привлек лист бумаги на столе.

«Я найду тебя».

Снова потекли слезы. Его образ вернулся в мои мысли. Его точеная челюсть. Его зеленые глаза светились золотыми пятнышками, а солнечный ореол освещал его. Кривая улыбка притаилась в уголках его губ.

— Посмотри на меня, — мысленно сказала я ему.

— Я хочу, чтобы ты меня видела, — без слов ответил он.

Так смотрел на меня. Он увидел меня. И я видела его. Прижимая записку к груди, я знала, что это значит. Прощай, остров. До свидания.

Глава 29

Два месяца спустя

Так

— Вы ведь отправили деньги? — Я спросил это у своего секретаря Хелены в сотый раз.

— Да, прямой перевод с частного, неотслеживаемого счета. — Она прочитала номер еще раз, и я поблагодарил небеса за лучшего друга, который был частным сыщиком.

— А потом вы позвонили Миллеру Джеймсу? — Хелена кивнула.

— Я ждала на телефоне, пока просила его проверить банковский счет. Я объяснила, что являюсь представителем донатора и хочу подтвердить получение пожертвования для наших отчетов. Но не сказала ему, кто был донатором. — Она вздохнула, раздраженная тем, что я еще раз все подтвердил.

Восемь целых пять десятых миллиона долларов. Коммерческая недвижимость принесла ее организации значительное пополнение, о чем еще нужно будет объяснить совету директоров. Ложный донатор заявил, что это деньги трастового фонда. Женщина, которой помогли в ужасной ситуации и она оставила деньги Джулиет Монте, бывшей Джулиет Монтмор.

Не было номера телефона для переадресации. Мне хотелось увидеть ее лицо, когда она увидела эту сумму в долларах или когда Миллер начал подсчитывать все, что они могли сделать с их помощью, чтобы помочь другим. Он был увлечен их группой, как показала его презентация несколько месяцев назад, когда он приехал на остров Санта-Крус. Мои ложные возражения и пожертвования тогда еще не были раскрыты. «Мышеловка» всегда побеждала, но, чувствуя себя виноватым, я также дал другим организациям по 500 000 долларов на их цели.

— Вы уверены, что не хотите просто позвонить ей и все объяснить? — спросила Хелена, ее мудрые глаза, полные сочувствия, смотрели на меня поверх моего широкого стола.

— Нет, — отрезал я. Хелена привыкла к моему резкому тону и угрюмому характеру. За последние два месяца мне стало немного хуже, но я поступил правильно.

Джулиет не могла смотреть на меня. В ту ночь ее взгляд не касался меня, даже когда мы трахались, даже когда я занимался с ней любовью, вылепливая каждый сантиметр ее тела под своими руками. Она отказалась смотреть мне в глаза. Когда она сказала, что любит меня, она заколебалась. И мне некого было винить, кроме себя самого. Я хотел обвинить своего отца в его неодобрении, мою мать за ее предупреждение и гребаного Рори за то, что он прикоснулся к ней, но все это вернулось ко мне. Я был причиной ее боли, даже когда пытался доставить ей удовольствие. Каждый удар. Каждое движение языка. Каждый поцелуй. Я пытался вернуть ее к себе, но уже потерял.

— Информация о рейсе была отправлена ​​на ваш телефон. Машина ждет вас внизу. — Хелена снова кивнула, воинственная. Ее взгляд был резким, неодобрительным, но все же сочувствующим. Каким-то образом она знала все, а я не рассказывал ей все подробности.

— Если бы я могла добавить…

— Ты не можешь, — возразил я, подняв руку. Ее рот приоткрылся, а затем губы сжались, подчеркивая морщины. Я не в первый раз думал о Джулиет, которая стареет вместе с ней и задается вопросом, как она будет выглядеть. Я решил, что она всегда будет красивой.

Я натянул куртку и спустился на лифте в вестибюль. Потом собирался направиться на Санта-Крус, чтобы истязать себя воспоминаниями и дать себе столь необходимый перерыв от надвигающейся зимы в Балтиморе. Я бы немного поработал удаленно с острова. И дал себе немного времени. В любом случае, я не мог больше оставаться здесь, зная, что она так близко, но так далеко.

«Я найду тебя», — написал я. Но я знал, где она. Брэнсон время от времени вел записи. Я проигнорировал телефонные звонки Миллера. Джулиет не пыталась связаться со мной. Так было лучше. Ей нужно было двигаться дальше. Она была сильнее, чем когда-либо. Сильнее, чем она думала. Ее бизнес будет процветать, и ей будет чем заняться. В отличие от меня, который жил с ее постоянным присутствием в моем мозгу. Она продолжала закрадываться в мои мысли, под мою кожу и в мою ладонь, которая слишком часто обнимала меня, извергая воспоминания о ней.

***

Я приземлился на солнечном острове Санта-Крус и пересек взлетную полосу, направляясь в аэропорт. Забрав свои сумки, я обнаружил, что мой водитель уже ждал. Вдохнув тропический воздух, наблюдал как мои сумки кладут в багажник. Большая ошибка. В тот момент, когда я почувствовал этот знакомый запах, у меня заболело сердце. Я потер грудь над сердцем, как иногда делал в течение последних двух месяцев, прислушиваясь к боли, зная, что она не физическая.

Я скучал по ней.

Я смотрел в окно: вид на бирюзовый океан немного успокаивал меня. Мне не терпелось взять «Искупление 2» на прогулку, но эта мысль напомнила мне о первом путешествии и предложение Джулиет.

«Я пойду, куда бы ты ни пошел». Только я сбил ее с пути. Отвел ее в то место, куда она никогда не хотела возвращаться, и поставил в такое положение, которое она бы не хотела повторять. Я сказал ей, что буду защищать ее, что этого больше никогда не повторится. К счастью, этого не произошло, но я все еще чувствовал, что подвел ее.

— Босс, — Марко встретил меня у входа на курорт, широко улыбнувшись, открывая мне дверь. По прибытии я снял пальто и передал его ему, спрашивая, может ли он отправить его в мою комнату вместе с моими вещами. Я направился в бар и заказал у Бренды бурбон. Она была хорошенькой, но меня это не интересовало. Я не был ни с кем два месяца. Никого до этого почти шесть. Джулиет меня погубила для всех прочих.

Мои руки дрожали от мыслей о ней подо мной. Ее глаза, когда она могла смотреть на меня. Я допил бурбон, поблагодарив Бренду щедрыми чаевыми, и решил, что пора посмотреть на мою комнату. Воспоминания о ней будут повсюду, но я заслужил пытки. Возвращение назад было единственным путем вперед, по крайней мере, так я когда-то думал. Я отвез ее обратно в Балтимор, и это была огромная ошибка.

«Другой, но такой же». Какую ложь я сказал. Я чувствовал то же самое, но все остальное было другим, и мне не следовало возвращаться. Не нужно было ставить ее под микроскоп моих родителей. После того, что случилось ни разу с ними не говорил. Я раз и навсегда разорвал всякие отношения с Эбби. Рори уже получил мое сообщение. Джулиет была моей, и если он приблизится к ней, я позабочусь о нем, как она позаботилась о его брате. Я действительно не думал, что наши круги снова пересекутся. Когда клуб исчез, мне не нужно было ехать в эту часть Балтимора.

Я расстегнул рубашку, затемняя шторы, готовясь немного отдохнуть. Я летел ночным рейсом, и мои внутренние часы перестраивались. Раздевшись до трусов, я рухнул на кровать, натянув простыню на половину своего тела. Беспокойный сон захватил меня, как и каждую ночь. Воспоминания о Джулиет в этой постели не давали мне покоя. Я стонал от ее прикосновений. Ее губы прижались к моей коже, и я вздохнул с облегчением, что она была рядом. Мой нос уловил ее запах: такой богатый, яркий, тропический.

— Мышка, — простонал я во сне.

— Так, — прошептала она мне в ответ, ее дыхание согревало мое ухо, вызывая мурашки по коже. Звук был невыносимым, как будто она могла быть подо мной. Я поежился от удобного матраса. Тепло прижалось к моей спине, и я развернулся. Моим глазам потребовалось мгновение, чтобы сфокусироваться, проясняя все вокруг.

Остров. Курорт.

Мои личные комнаты.

Джулиет.

— Джулиет? — выдохнул я, когда мне улыбнулись фиолетовые глаза. Чья-то рука прижалась к моей груди. Мое сердце бешено колотилось.

— Я сплю?

Она покачала головой, и ее улыбка становилась шире.

— Я здесь. — Я резко сел и обнял ее.

— Ты кажешься такой реальной, — пробормотал я ей в волосы, целуя ее шею.

— Я настоящая, — хихикнула она. Я отстранился, чтобы посмотреть на нее.

— Что ты здесь делаешь?

— В поисках тебя, — прошептала она, и на мгновение мы впились друг в друга. Обхватив ее руки, я перевернул ее и положил на кровать рядом со мной. Джулиет хихикнула, ударившись головой о подушку. Я переживал, что я в основном голый, а она в основном одета, но не мог оторвать свой взгляд от ее глаз. Фиолетовый. Сияющий. Сверкающий.

— Ты настоящая, — прошептал я, еще раз прося подтверждения.

— Я настоящая.

Я инстинктивно потянулся ладонью к ее челюсти и поцеловал ее, не задумываясь. К моему облегчению, она не отстранилась, а поцеловала меня в ответ. Поцелуй не был жарким. Не интенсивным. Он было легким, нежным, ищущим.

Мои губы спросили ее: ты можешь меня простить?

Она сказала мне: я уже.

Мы целовались долгие секунды, не торопясь, как будто ничего не произошло и ничего не имело значения в будущем. Только этот момент был тем, что нам было нужно. Это было похоже на пребывание на острове. У нас не было чувства времени, не было спешки. Мы просто жили.

Я отстранился через несколько минут, глядя на нее сверху вниз. Она медленно улыбнулась мне.

— Как ты сюда попала?

— Восемь миллионов долларов — это очень хорошо, — невозмутимо сказала она. Я упал на матрас, моя голова с легким стуком ударилась о подушку. Глядя в потолок, я чувствовал на себе ее взгляд, когда она перекатывалась на бок.

— Зачем ты это сделал?

— Я сказал тебе, что я это сделаю, — сказал я, глядя в заляпанный шпаклевкой потолку.

— Почему ты ушел? — исправилась она, и я повернул голову к ней.

— Потому что ты не могла смотреть на меня. И больше не видела, кем я был. Ты меня не видела. Ты видела кого-то еще. — Мой голос дрогнул, и я закрыл глаза. Все, чего я когда-либо хотел, это чтобы она меня заметила. Настоящего меня. Не тот фасад, который я ставил перед своими родителями, ложными друзьями, своей деловой практикой. Меня. Мужчину, который хотел, чтобы его любили, получил разрешение принять любовь и ответить ей.

— Я вижу тебя, Так, — сказала она, поглаживая меня по щеке. — Даже когда ты прятался в Балтиморе, я видела тебя под всем этим. Мне просто хотелось, чтобы ты остался, и это напугало меня.

Я кивнул, откинув голову к потолку.

— Я думал, что могу объединить две части вместе, но я не могу и не думаю, что должен. Сейчас мне намного лучше. — Я снова посмотрел на нее. — И это из-за тебя. Ты делаешь меня лучше.

Она мило улыбнулась, но я не думаю, что она меня поняла.

— Я не люблю быть один. Это одна из многих причин, по которым я искал тебя. Я чувствовал себя неполноценным, зная, что ты где-то рядом, и не мог до тебя дотронуться. Имеет ли это смысл?

— Еще как, — сказала она, и ее улыбка стала шире.

— Два кусочка головоломки, — пробормотала она.

— Если ты больше не хочешь быть со мной, я понимаю. Правда. Но знай, что я готов умолять тебя не оставлять меня, даже если я ушел от тебя. — Я не отрывал от нее глаз, и она смахнула формирующуюся слезу.

— Тебе не нужно просить, Так. Просто нужно вежливо спросить. — Ее глаза озорно сверкали.

— Я… — нежный палец на моих губах оборвал меня.

— Я знаю, почему ты это сделал. Тебе тоже нужно их разрешение. Но ты должен признать, что иногда, когда ты просишь о чем-то, ответ все равно отрицательный. Нет, не одобрят. Нет, я им не понравлюсь. Нет. — Она закусила губу, прежде чем продолжить. — Думаю, нет — это не то слово, которое ты часто слышишь.

Не было. Мне говорили, что я что-то не могу делать, и я все равно это делал. Нет не входило в мой словарный запас.

— Если я попрошу тебя выйти за меня замуж, а ты скажешь «нет», это раздавит меня, — признал я, позволяя себе быть уязвимым, когда надежда взорвалась во мне, как вулкан. Ее присутствие здесь что-то значило.

— Нет, — сказала она, и мое сердце упало, но ее глаза все еще игриво сверкали.

— Что за…— Мой голос сорвался, когда я откатился от нее. Мои пальцы нырнули в волосы. Какого хрена она здесь делала, если только собиралась мне отказать?

— Эй. — Джулиет обхватила мою челюсть, прижимая к себе. — Нет, я не говорю «нет» . — Ее губы скривились. Улыбка расцвела на моем лице.

— Маленькая лисица, — пробормотал я, перекатываясь всем телом на ее, на этот раз пленяя ее рот, как охотник. Она захихикала, сопротивляясь моей атаке, ее тело тоже задрожало от вибрации. Мы поцеловались сквозь смешок, прежде чем я вырвался на свободу.

— Слава богу, — пробормотал я, перекатывая ее, чтобы она легла ко мне спиной. Потом скользнул между ее грудей, и Джулиет повела мою руку так, чтобы моя сплющенная ладонь прижалась к ее сердцу.

— Я не могу обещать, что буду идеальным, но я прошу разрешения проводить каждый день своей жизни, пытаясь доказать тебе, что я хороший. Ты заслуживаешь любой фантазии, какой пожелаешь, и я хочу воплотить ее в реальность. — Я притянул ее к себе, наслаждаясь ощущением ее сердцебиения под моей рукой, в положении, которое мы выработали вместе.

Она повернулась ко мне лицом, целуя мою грудь и сердце. У меня перехватило дыхание, я с отчаянием следил за ней. Я был тем мужчиной, который упал на колени и сказал, что подчинюсь ей, лишь бы она пообещала не уходить. Она прошептала мне в сердце, сказав те же слова, которые сказала в палатке на острове, после того как я попросил ее подержать меня ночь. И тоже сделал ошибку той ночью, но Джулиет меня простила. Как она прощала меня снова и снова, потому что это то, на что способна любовь. Я взял еелевую руку и поднес ко рту, целуя через обручальное кольцо.

— Я не снимала его, — пробормотала она, глядя на меня глазами, которые могли пронзить мое сердце и согреть меня своим жаром.

— Я люблю тебя, — прошептал я.

— Я безумно люблю тебя, — ответила она, и я прижал ее к себе. Это были единственные слова, которые нужно было сказать.

Эпилог

Остров видит их

Они стояли на корме катамарана под названием «Второй шанс», держась за руки, пока капитан корабля читал слова, связывающие их как мужа и жену. Воссоединившись, они на этот миг вернулись на остров. Ветерок трепал ее волосы, распуская несколько светло-каштановых прядей, которые танцевали вокруг ее лица. Она выглядела дикой, естественной и красивой. На ее голове была корона из тропических цветов, что делало ее похожей на островную принцессу. Одетая в то же платье, что и в ночь его предложения, она смотрела на него снизу вверх. Он сказал «да» и слова шептались на ветру.

Бирюзовая вода плескалась вокруг них в широкой бухте. Лишь немногие были свидетелями их воссоединения. Позади нее стоял мужчина в летнем костюме, сияя, как гордый друг. Другой мужчина с торчащими волосами стоял рядом с ним, новообретенный брат. Остров был самой главной публикой, гордо стоящий на заднем плане. Следующим к ней обратился капитан, объясняя ее клятвы.

— Да, — ответила она тихим голосом, похожим на писк маленького животного. Она сглотнула и улыбнулась, зубы сверкнули, а губы порозовели, слезы скатилась из ее глаз. Так потянулся к ее подбородку, провел большим пальцем по влажным щекам. Ему захотелось поцеловать ее, и капитан заметил срочность.

— Подождите, — усмехнулся капитан. — Властью, данной мне, я объявляю вас мужем и женой. Теперь ты можешь поцеловать свою невесту.

Она была притянута к нему силой этого прикосновения, их губы слились с той же страстью, которую он намеревался приложить, в их первую официальную ночь вместе как муж и жена. Для первой брачной ночи было устроено маленькое место, тайна тщательно хранилась. Это будет только одна ночь. «Только одна» — прошептал он. Но у них были бы все ночи на всю оставшуюся жизнь вместе.

Катамаран подплыл ближе к песчаному берегу, и они прыгнули в море. Камеры сделали снимки, чтобы запечатлеть этот момент, но они навсегда останутся в их памяти. Ее смех. Его поцелуи. Они держатся друг за друга. Они подошли к берегу в мокрой одежде, и она уставилась на пустой пляж.

— Где мы? — усмехнулась она, нервно глядя на деревья. Не было ни палатки, ни кострища, ни круга пней.

— У меня есть особое место, чтобы отвезти тебя. — Он шагнул к деревьям и нашел небольшой сундук, спрятанный за одним из них. Открыв замок, он вытащил ее старые туристические ботинки и пару для себя.

Она засмеялась, спросив, где он их нашел. Так застенчиво усмехнулся, объяснив, что нашел их в ее вещах. Свадебное платье ее немного замедлит, но у них был весь вечер, весь год, вся вечность, заверил он ее.

«Я выгляжу нелепо», — сказала она, глядя на свои походные ботинки под промокшим свадебным платьем.

«Ты прекрасно выглядишь», — заверил Так ее, как говорил сотни раз до этого, потянувшись к ней и поцеловав ее. Он взял ее за руку и пошел назад к кустам, направляя ее.

«Ты мне доверяешь, да?» — Остров уловил слова, и листья зашелестели вокруг них, окружив уютом.

«Конечно». Широко распахнутые глаза и ободряющая улыбка дали ему понять, что ему доверяют. Он был искуплен. Его любили. Она встала рядом с ним, пока они медленно брели сквозь листву. Они миновали пруд, пообещав вернуться позже. Продолжая движение по тропинке, которая изначально была заросшей, но в настоящее время на ней были видны следы недавней работы, они следовали по едва заметной линии между деревьями, пока не достигли просвета, где стволы стояли немного дальше друг от друга.

Ее руки взлетели ко рту, когда она посмотрела на дерево.

Ее дерево.

И ее недавно отреставрированный дом на дереве.

Он был больше оригинала, шире и лучше укреплен. В нем не было водопровода, но был небольшой бак, наполненный водой, которую можно было накачать по трубе к недавно установленной раковине. Веревочная лестница осталась, только новая была шире и на данный момент закреплена на грунте джунглей.

— Я хочу перенести тебя через порог, так что иди первой, но жди меня на площадке. — Его команда была проста. Она последовала его примеру.

— Хочешь заглянуть мне под юбку… — игриво упрекнула она, поднимаясь.

— Ты это знаешь.

Смех наполнил воздух вокруг них. Она ждала его, как он просил, ждала, как он обещал найти ее. Взяв ее на руки, они прошли в комнату, где стояла красивая кровать с балдахином, затянутая москитной сеткой. Фонари и свечи украшали стол, который был немного больше ее первоначального стола, а по обе стороны от него стояли два складных стула. Комод был добавлен вместе со шкафчиком возле раковины. Он не был изысканным, но и не таким деревенским, как оригинал. Это было что-то среднее, и это было хорошее место для нового начала.

— Миссис Корбин, — обратился он к ней, ставя ее на ноги. — Добро пожаловать на остров, где я планирую использовать вас сотнями способов, если вы мне позволите. — Ветер рябил за окном, краснея от его мольбы.

— Мистер Корбин, — сладко ответила она, стягивая походные ботинки и обвивая руками его шею. — Вы знаете, все, что вам нужно сделать, это хорошо попросить.

Спустилась ночь, и остров, казалось, вздохнул с облегчением при воссоединении двух душ, слившихся в одну.

КОНЕЦ

Оглавление

Л. Б. Данбар Возвращение на остров Серия: "Остров" #2 (одни герои)

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Эпилог