На колос выше [Лена Юферева] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Лена Юферева На колос выше
От автора или как я решила издать сборник стихов
Правильнее было бы написать — как я решилась. Это получилось неожиданно. Я публиковала стихи на своей странице ВКонтакте. А потом мой знакомый сказал, что на платформе Литрес можно издать сборник, и я подумала: «А почему бы и нет». Я разделила сборник на три части. В первую вошли стихи о любви, во вторую — о России и Донбассе, а в третью — размышления о человеке, социуме, посвящение друзьям. Это стихи (а некоторые из них — песни) из разных периодов — написанные в 2000-е и совсем недавно, поэтому сборник неоднородный. Работая над ним, я перенеслась в прошлое, чтобы увидеть будущее. 2014 год стал рубежным для многих людей. Война в Донбассе сильно изменила и мое мировоззрение. В этом сборнике я попыталась поразмышлять о том, как преодолеть войну и стать хотя бы «выше земли на колос».Лена Юферева
Часть 1. Любовь
Но ты
Во мне так мало света,
И веры, и любви.
Ты не со мной, но ты.
Но ты.
А все они — так близко
И трогают глазами сердце,
Которое внутри.
А все они
Так верят в пустоту
И не хотят вершин,
И ждут спокойных зим.
А ты ушел туда,
Где лето иногда,
Но в основном зима
И очень часто — осень.
Сугробы и метель
И белая капель,
И маленький кораблик в небе.
2008 год
Когда Тебя нет рядом…
Когда тебя нет рядом — нет любви.
Болтаюсь с активистами в столице,
Молчу и заедаю злобу пиццей
И полирую пивом под конец.
Когда тебя нет рядом — всё равно:
Бомжей кормить или молиться Кришне,
Жить невпопад иль с веком заодно,
Но снова оказаться третьей лишней.
Когда тебя нет рядом — этот мир,
Как сгусток из страдания и боли,
Пока я не дождусь тебя из Трои,
Как Пенелопе, саван мне плести.
2016 год
Благая весть
Ты разделил на «до» и «после» мой мир, похожий на мир Остин,
Внутри — светло, в саду — тюльпан, и ласточки там, где-то там.
Но ты — не рядом, и свобода, как ком, оторванный от нёба,
Как луч на топоре примерно, у Осипа Эмильича, наверное.
Как филолаевская схизма, Адам, который будет изгнан,
Как Твой двойник и тень в саду. В который раз его сорву.
Но «днесь спасения главизна» и Царь, Который снова призван.
Внутри — светло, в лесу — туман, и ласточки там, где-то там.
2016 год
Свет
Ты стал родней назло войне,
Назло разлукам на земле,
Когда среди всеобщей тьмы
За власть воюют короли.
Твоя звезда горит всегда.
И даже много лет спустя
Есть только ты. И свет любви.
Твой свет, который воскресит.
Но снова день бросает тень
На жизнь забытых деревень.
Зовет туда, где города,
Где мир и где опять война.
Кому я друг, кому я враг.
И только ты — не просто так.
И только ты. И свет любви.
Твой Свет, Который воскресит.
2017 год
Кальмиус
И только ночь одна не спит,
Но обдает слепым ознобом,
И стая воронов кружит
Над Кальмиусом, как над гробом.
Но в промежутках тишина
Уже совсем иного рода,
Как будто с вечностью она
Обвенчанная со свободой.
И за чертой, там, где огни,
Там, где воздушные деревья,
Там снова встретимся все мы,
Возможно, только на мгновенье.
2017 год
Весеннее
Быть может, когда-то и мы станем ближе,
Ведь птицы летают уже над Парижем,
Над Сен-Лён-Сен-Жиль и над Пале Рояль.
Я знаю, отступит, отступит февраль.
Я знаю, весна позовет за собою.
И снова, как в юности, станет живою
И наша с тобою погибшая вера.
Быть может, в руках у Милосской Венеры
Ключи от всего невозможного в мире
Среди бесконечных и злых перемирий.
2016 год
Новое утро
В душе плачет нежность, и прежняя верность
Ещё не потеряна.
Но с каждым мгновением, с каждой минутой
Во мне просыпается новое утро.
Пустые вокзалы и тень у причала.
Мой мир иллюзорный, начни все сначала,
Свет бесконечный маячит вдали.
А мы, мы идем, мы идем вслед за ним,
За миром вещей и за временной смертью.
Какое письмо ждет нас в этом новом конверте?!
Безвременность жизни и временный мир,
Как карточный домик, из старых квартир,
Палаточных храмов, закрытых дверей
Открытых для веры и для королей.
Жаркого лета безудержный Рим,
Поверженный насквозь старый кумир,
Ты превращаешься в вечный покой.
Наша новая осень вновь обернется весной.
2016 год
Ты
Ты всё в сердце — внутри,
Понимаешь, в любви,
Не бывает проигранных партий.
И опять путь орбит,
За собою манит,
И опять кто-то пишет на парте.
Плюс, равно и давно,
Что ж, кому-то дано
Верить в эти чудесные буквы.
Ну а мне суждено
Помнить Имя Твоё
И о Встрече просить с той минуты.
Оживи
Простотой оживи
В этой странной любви.
В этой малой любви
Вдруг зерно прорастёт.
Как цветок упадёт
Плод, на ветке созрев.
Вновь уходит в поход,
Наблюдая рассвет.
Встреча
Ты здесь в раю — а я в пустыне,
Моя земля — твой странный голос,
Как нам сбежать, как стать отныне,
Хотя бы выше земли на колос?
На волос — больше, на миг — короче.
Спой мне о том, как солнце в танце
Спустилось к морю у Галилеи,
Там, где один рыбак рыбачил.
И будет встреча, и будет вечер,
И будет утро новой жизни.
Любовь тебя одна излечит,
Но только не ко мне, а к людям.
Ты здесь в раю — но как в пустыне,
Моя земля — твой вольный ветер.
Как нам сбежать, как стать другими,
И как на Твой призыв ответить?!
Оставь всё здесь, иди за мною,
Смотри — уже за горизонтом
Зажглась звезда на тёмном небе,
Звезда по имени Солнце.
И будет встреча, и будет вечер,
И будет утро новой жизни,
Любовь тебя одна излечит,
Но только не ко мне, а к людям.
Большие Мытищи
Столько лет находилась в иллюзиях.
Верила в то, чего нет. Столько лет!
Сердце рвётся, сжимается, мается.
А ты остался паролем ВКонтакте,
Звездой на закате. Тоской либерала.
Любовью, которая всё же пропала.
Большие Мытищи — теперь моё пепелище.
О Любви
Проезжаю Верхний Маммон,
В машине — тупой шансон,
Разговоры об Украине:
«Никогда они нас не любили!».
Душа разбилась о морские камни,
Цеплялась за любовь руками.
А ты всего лишь навсего фантом,
Мелькнувший ночью за окном.
Быть или не быть
Серая зона. Свет. Без Любви ничего нет.
Верить надо. Надеяться тоже.
Время стало суровей и строже.
Время выбора. Время без грёз.
Быть или не быть. Вот в чём вопрос.
2022 год
Главное
В бесконечности ожидания,
В невозможности возвращения
Открывается сердцу главное —
То, что раньше — почти не верила.
Не сберечь, что и так потеряно,
Не забыть над чем столько думала.
В этом мире всё слишком временно,
Даже эта любовь — секундная.
Чистый лист (T.R.)
Как вернуться к тебе, чтобы все исправить?
И перестать жить в удобном и душном прошлом.
Вырвать мысли, выдрать, ставшее пошлым,
Старую кожу, ношу, застывший камень.
В жизни всё по-другому и всё, как и прежде.
В сумке — записка и теплится, значит, надежда.
Tabula Rasa, покрытая воском Донецка.
Стало быть, пришла и ко мне повестка.
Голос совести, шепот любви, рупор страданий.
Судно, которое долго стояло на месте.
Плохо — врозь и невозможно — вместе.
Как невозможно жить лишь одним ожиданьем.
2023 год
Часть 2. Война
Невеста
Вымаливать жизнь на смерть непохожую.
«Дай кровь Мне свою, вместо тленного золота.
Взойди на Голгофу, умри и воскресни…».
Наш храм — наши души, в которых так тесно.
Среди пустоты, суеты, безразличия,
Но вихрь в душе, как протест обезличенный,
Встает под знамёна погибшего рая.
Спаси наши души, Царица Благая.
Быть может, ещё кто-то молится в келье,
И теплится свечка в церквушке последней
Последнего города, времени, места.
Россия — вся в белом, Россия — невеста.
Среди клеветы, суеты и двуличия.
Но вихрь вокруг, как протест, обезличенный
Встаёт под знамёна погибшего Рая,
Заступись за Россию, Царица благая.
О митингах 2012 года
Как на Поклонной на горе
Поклонялись ФСБ.
Кургинян кричал со сцены
Об «оранжевой чуме»:
«Слушайте, что вам скажу,
Заговор готовят эти,
Ну, оранжевые сети,
Расставляют США.
Ох, чую, попадемся мы туда.
Сам-то я за коммунистов,
Но за Путина порву:
Он страну поднял с коленей,
Без него пойдем ко дну.
Лодку раскачали, суки,
Оранжисты и гадюки
На зарплате у Госдепа,
Не простим мы их за это!!!».
На Болотной отвечали:
«Лодку сами раскачали,
И теперь у вашей крысы
Тошнота, понос, снос крыши.
Только крысы с корабля
Первыми бегут всегда.
Ваша что-то засиделась
Странная какая-то она.
Мы и так ей говорим:
Сколько можно?! Уходи!
А она забилась под сиденье
И грызет свое же отраженье…».
В мире — кризис, евро балансирует
На грани, Африка кипит, горит Иран под нами,
Только в «нашей Раше», как всегда, одни
Митинги да чудаки.
Митингует целая Россия,
Просыпается огромная страна,
Пролетает незаметно время,
Подступает к нам «арабская весна».
Да какая же арабская?!
Вся — наша! Масленица,
Мать ядрёна ваша!
Разве может быть у нас весна арабской?!
Погуляем и простим друг друга, братцы.
2012 год
Август 2012 года
Лето свободы в России настало,
Кто в автозаках, кто на вокзалах,
Кто-то бунтует, свергая Эпоху:
«Враг — это Путин, где Путин, там плохо.
Видимо, править собрался до тризны,
Рай заменила родная Отчизна…».
«Нет, он наш светоч, наш символ, опора,
Альфа, Омега и Цезарь — наш Вова.
Мы без него словно малые дети,
Пусть правит дальше, он — лучший на свете…».
Лето свободное быстро промчалось,
Спас на Горе, а в России усталость.
Август подкрался тихонько к России,
Не император, а месяц невыносимый —
Всё тонет, пылает, сверкает, горит.
Кто виноват?! Кого будем бить?!
Кто виноват во всех бедах России?!
Путин ли? Август божественный? Мы ли?!
«Мы?! Не виновны, добра лишь хотим
Август во всём виноват, он один…».
2012 год
Перемены
Мы невидимы, но мы и закрыты,
Не коммунисты и не космополиты,
Не либералы и не демократы,
Мы — Христовы, значит, будем распяты.
Наша свобода — иная, по сути,
Наша свобода — в подвиге Духа,
Мы не равны, но мы братья по вере,
В главном — Любовь, в остальном — перемены.
За диктатурой свободы и братства
Идолы чёрные, идолы рабства.
Они превращают нас в стадо гойев,
А вожаков — в марионеток на троне.
Мы — овцы в стае опасных волков,
Важных и хитрых, как сто мудрецов.
Они специалисты, они профессионалы,
А мы кто?! А кто мы? И сами не знаем.
Отрезаны, вырезаны, поставлены в скобки,
Взяты в кавычки — отправлены в многоточие,
Мы знак препинания для дальних и ближних,
Но в нашей беспомощности зреет шаг к героизму.
Тире вместо веры, как бомжи на вокзале,
Но мы своё слово ещё не сказали.
Русский язык — это наша награда,
Автора нет, а народ всегда рядом.
Каденция, точка, венец мироздания.
Прочтите народ, как вы читаете глянец,
Твиттеры, блоги, контакты, фэйсбуки,
Но живые книги — только в живые руки.
Но как на самом деле вы от живого далеки,
Как земля от солнца, как небо от земли,
Как истинное слово от мёртвого певца,
Как настоящее искусство от простого ремесла.
Ведь и так осталось мало тех, кто ещё способен верить,
Надеяться и ждать, и стучаться в эти двери,
И просить пронести эту чашу мимо.
Но, видимо, жертва, жертва необходима.
Если не умрёшь — никогда не возродишься новым,
И в старые меха не наливают вино молодое,
И чудо никогда не даётся просто,
Но, видимо, чудо — всё, что нам остаётся.
2012 год
Счастливый билет
В чистом поле дожди косые, Царство Небесное — царство России,
Стилистически мы — подражание Марксу и Брежневу,
Только наш чернозём будет гнить до всеобщего времени.
Из красивых по форме цепочек не склеишь рассказ,
Летов всё предсказал до того, как мы дали на газ.
Но быстрее и внятнее всего на земле — наша смерть,
Всё стучится, стучится, стучится, стучится, стучится.
И все безвозвратнее царство простых разрешений,
И высокая схема трудна для таких уравнений,
И всё мечется, мечется рядом с десяткой бубновый валет,
Поступательность времени или это наш счастливый билет?!
Или мы невезучие, или нам жутко везёт,
Или это гипербола, или литота вперёд,
Но преуменьшенный и увеличенный,
Ты всё также внутри и всё также просвечиваешь,
Также развенчиваешь, также расцвечиваешь
Эти счастливые дни.
Молодёжные лидеры скоро заменят вождей,
Путин первый и пятый, и Путин в кармане у партий.
В ногу с гимном и в ногу с большими идеями
Ты становишься рядом с портретом Володи и Ленина.
Только волки уже все наелись и все разбрелись по домам,
А мы также молчим у прибоя и ждём телеграмм —
Гармонично незрелые люди в прозревшей стране,
или мы не отсюда, или мы просто нигде,
В бесконечной свободе своей новорусской тоски
Мы садимся на поезд, который снова горит.
Или мы невезучие, или нам жутко везёт,
Или это гипербола, или литота вперёд,
Но преуменьшенный и увеличенный
Ты всё также внутри и всё также просвечиваешь,
и всё также развенчиваешь, и всё также
Расцвечиваешь эти счастливые дни.
2007 год
Война
Война в России больше, чем война,
Поэт в России больше, чем художник.
Россия — одинокая скала,
Как новый Прометей она сегодня.
Россия вновь распята на Кресте,
Разорвана на мелкие знамёна,
Оранжевые, белые везде,
Определить цвет русских невозможно.
Народ наш разноцветен, многолик,
Цветёт в окне распахнутого Храма,
И каждый, кто душой в него проник,
Всё время будет вспоминать о главном.
Плоды Майдана
Унынье, ненависть, война.
Раскола рана.
И в клочьях рваная страна.
Плоды Майдана.
«Свободы нет», — кричат враги.
У гроба — черти.
Свобода — мачеха любви и матерь смерти.
Боль от Майдана не пройдет,
Открыта рана.
«Вставай, разгневанный народ,
Свергай тирана…».
2014 год
Зона музона
Мир летит в Тартарары, что можем мы?
Подставить свой «честный музон» под Медиазону?
Или молиться на Путина как на икону…
Съехать с катушек, спиться, скуриться.
Bon App Cafe, Meduza, Flacon, Stolitsa.
Мир словно музыка lounge останется фоном,
То — что внутри — не подвластно
Его законам,
Рэпу, хип-хайпу, политике, рок-н-роллу,
Йошкар-Ола ончыктен Ойла[1].
Счастье
И музыка рвёт. На части.
И больше уже не зовёт. Счастье.
И больше уже. И меньше уже.
Как эта картина в слепом октябре.
Вставай, мой народ,
Просыпайся от сна.
Греховного. Мерзкого. Сладкого.
На части рви цепи.
На части — слова.
Стань целым, сильным
И ласковым.
Царица моя, Преблагая Весна,
Богородица Дева Прекрасная
Услыши наш голос. Молитва Твоя,
Молитва Твоя Матери.
Нет ближе и чище слёз бытия,
Красота каждого вздоха.
Будь милостив, как
К разбойникам, Царь.
Будь милостив. Нам. Плохо.
Третий Рим
Нет Первого Рима. И Украина
Сгорела в огне.
В топку весь мир. Я бегу по траве.
Крым превратился в медные трубы.
Третий Рим всё стоит,
Ничего с ним не будет.
С ним никогда ничего не случится.
Выпало счастье в Третьем Риме
Родиться.
2014 год
По дороге в Хмеймим
«Война — ад на земле» —
Последняя фраза
Доктора Лизы.
Погибла так странно,
Погибла так рано.
В небе над морем,
В бесконечном просторе,
По дороге в Хмеймим.
2016 год
Фрагменты
Когда-то, наверное, смерти не будет,
Не будет ни горя, ни боли, ни были.
Фрагменты недавно людьми ещё были,
Упавшие в бездну глухих телестудий,
Теперь на дне моря, теперь только камни,
Бегущей остались строкой на экране.
Но в этом, похожем на смерть, балагане,
Так трудно остаться живым.
Декабрь 2016 года
На смерть Моторолы
Он мужественный был Арсений Павлов.
Теперь пришёл его черёд наш мир оставить.
Погиб как воин, как герой и как мужчина
В предательской «войне наполовину».
Война не знает и не ведает пощады.
Война — внутри. Война — вокруг. И с нами рядом.
Разорван в клочья в лифте собственного дома
Твоё навек остановилось сердце, Моторола.
Яндекс
Открываю Яндекс, а там:
«Прямая линия» с Путиным идёт уже час.
Прилепин спросил его про Донбасс.
Пашинян заявил о новом этапе.
Собчак сняла фильм о своём папе.
Трамп встретился с Ким Чен Ыном.
Бузова — на пути к великими вершинам.
Яшин подал документы в кандидаты.
У рабочих снова упали зарплаты.
США расширили санкции против России.
Нам всё равно, мы же крутые.
А в Грузии на помойке вылупились сотни цыплят,
Бегают по Марнеули и громко пищат:
«Что будет, если нас не догонят»?
Закрываю Яндекс и уезжаю на море.
2018 год
Город ветра
Ты нас делаешь хуже, или делаешь чище?
Только снова молчишь Ты.
И одна только вера, как кораблик над сквером,
В безнадёжные ночи.
Чёрно-белые клочья, монотонные пятна
Словно снова распят Он.
Но восстанет из пепла город роз, город ветра,
Как когда-то Герника.
Содрогнулась от крика, от немыслимой боли —
Только стала другою.
Перейти через бездну, чтобы снова воскреснуть,
Чтобы снова родиться,
Словно белая птица вылетает из клетки,
Что бывает так редко.
И одна только вера, как кораблик над сквером,
В безнадёжные ночи.
Чёрно-белые клочья, монотонные пятна
Словно снова распят Он.
Но восстанет из пепла город роз, город ветра,
Как когда-то Герника.
Город-герой — Донецк
Город-герой. Твой путь непростой.
От войны — до свободы. Годы и годы.
Крылья над бездной. В путь неизвестный.
Вражды и разлуки безумные руки.
Надежды и правды коснутся однажды,
Коснутся любви.
Новый дивный мир
Повсюду страх и нет Любви,
Бояться тени и весны.
Пустой вагон, в перчатках — мир.
Сверхбезопасность — их кумир.
Ловушка зла, тоска, мираж.
Не купишь ты и не продашь,
Не выплюнешь и не вернешь.
Как «новый дивный мир» — хорош.
Что победит — свет или тьма?
Black Friday, страх, COVID-чума.
Пустые бирки, блеф, обман.
Внутри — невидимая брань.
2020 год
Новороссия
Война идёт и льётся кровь,
Донбасс в огне и всё всерьёз.
Нет больше слёз, нет больше слов,
В глазах людей немой вопрос.
Их косит смерть ещё быстрей —
Вчерашних вдов и матерей,
Но над погибшею страной
Взлетает голубь молодой.
Новороссия, Новороссия.
Миром будет править вновь
Надежда, Вера и Любовь.
Нет оправдания тому,
Кто развязал эту войну,
Кто мать свою назвал врагом,
И расстрелял её потом.
Кто террористы, кто враги?!
Кто думает не так, как вы!
Кто русским будет, был и есть,
И кто не скачет в вашу честь.
Но не напрасна смерть людей
И слёзы вдов и матерей,
Их кровь взвывает к небесам,
Наступит Новая Весна.
Новороссия, Новороссия.
Миром будет править вновь
Надежда, Вера и Любовь.
2015 год
Часть 3. Человек
Человек
Человек — прах, человек — пепел.
Человек — здесь, завтра даже не встретил.
Человек — ангел, человек — с неба.
Человек — в тело, упавший с разбега.
Человек — высоко. Человек — низко.
Человек — только век, но в этом весь смысл.
Человек — красота. Человек — кто ты?
Что такое любовь? Что такое похоть?
Горстка грязной земли, или в нас всё же
Есть Ты?
Люди в касках
Люди в касках,
Люди в масках,
Люди в маленьких косынках
Укрываются от ветра,
Всё боятся простудиться,
Всё боятся заболеть.
И сегодня вам не спится,
И на завтра вам не спится,
Может, лучше вовсе спиться,
Чем тащиться и тащиться,
Отмеряя жизни метры,
Километры сонных мух.
Извините за подробность,
Не хотела, извините.
Уберите эти руки,
Слишком липнут всё потрогать,
Слишком липнут всё пощупать.
Потреблять вы не устали?!
Отдавать вы не хотите,
Ну сидите — вы хороший,
Вы красивый, необычный человек.
Утешайте мыслью этой
Вы своё бытьё скупое,
Может в космос улетите,
Может что-то сочините,
Что читать потомки станут,
Удивляясь тонкой рифме,
И поймут, что гениальны были вы,
А вы не знали, не догадывались даже.
Люди в касках,
Люди в масках,
Люди в маленьких косынках.
Москва
Москва меня душит,
Я словно рыба, выброшенная на сушу.
Оцифрована и забита
В комфортабельное корыто.
Страх смотрит с вышки 5G,
Нет места здесь не для лжи.
Посёлок
Мир обмелел, как Волга.
На набережной посёлка
Сосны и одиноко.
В речке — карась да окунь.
Но здесь — так хорошо и тихо.
И найдется в итоге выход
Из безумного дикого шума
Помоги Поро Кугу Юмо[2].
Злом переполнилась чаша.
Делят на «наших — не наших».
Активисты. Забор. Протест.
Вслушаться в себя наконец.
Доминго
«Зачем всё, для чего, Доминго, Домино?».
Расспрашивать с утра у пожилой собаки,
Которая жила и видела одни сплошные драки,
И выживала в них… и побеждала,
Надежда таяла, душа кричала: хватит биться,
Смотри, другие сделали большие лица,
Намордники в столице все перевелись,
А у тебя — собачья жизнь.
«Скажи, Доминго, ведь без солнца не сможет
Вырасти цветок, он любит солнце и свободу,
Он без свободы одинок».
В твоих глазах остаток счастья и голубые острова,
Ты одинокая собака, но для меня ты — главный враг.
В моей бессмысленной свободе и утомительной борьбе
Ты говоришь мне о спасенье и главной верности судьбе.
Красивые намордники и лица, и мишура вокруг,
Ты одинокая собака, но для меня ты — лучший друг.
Верить
Верить — главное, что мы можем.
Луи Армстронг был чернокожим.
Из Колтрейна сделали святого.
Моли Бога о нас,
Всё равно не поможешь.
Музыка — узы этого мира,
Ты — раб лампы или кумира,
Подражаешь ему,
Перебираешь тонику
С доминантой, унываешь,
Представляешь полный зал
С кучей фанатов,
Раб толпы и собственной зарплаты.
Всё от гордыни.
В восьмидесятые были другие.
Такими, какими мы никогда не будем.
Ну и слава Богу, что сейчас всё по-другому.
Где я?
Где я? Где я? Не вижу себя.
Ослепла от долгой вьюги,
От яркого огня.
От темноты, а может,
От несбывшейся мечты,
А может, от себя.
Где я?
Кричу, молчу и не кричу,
Кричать от сна, от пробужденья,
От луча.
От темноты, а может,
От несбывшейся мечты,
А может, от себя.
Где я?
Прозрачные рыбы
Всё хорошо, но мало тепла,
Идеология веру сожгла.
Всё хорошо, но мало любви,
Рядом живут больные бомжи.
Только прозрачные рыбы в воде
Свет пропускают и дарят Тебе,
Хлеб и вино несут на спине
Словно спускаются в ад.
Иллюзия
Любовь к иллюзии не есть любовь к Творцу.
Единобожие — Тебе к Лицу.
К Лицу Тебе страдание и Красота
А я — Твой образ и подобие,
Но почему в моей душе такая пустота.
Когда-нибудь придёшь и ляжешь у двери,
А я Тебя увижу и скажу: «Господь Мой, заходи».
2006 год
Дорога перемен
Дорога перемен,
Everything must change,
Как прекратились все слова,
И он сошёл с ума,
И он сказал: «Как птица я»,
И вылетел из клетки.
Дорога перемен ведёт в рассвет,
В невидимое внешним сердцем.
Что может быть
Фундаментальнее свободы
И ветра за спиной?!
Та бездна, что уже приходит
И покрывает всё собой.
Нас всё зовёт к любви,
Нас всё зовёт вперед,
На выходе тоскливо,
У всех киосков лица
Неславянского разлива.
Дорога перемен,
Everything must change,
Как прекратились все слова,
И он сошёл с ума,
И он сказал: «Как птица я»,
И вылетел из клетки.
Дорога перемен ведёт в рассвет,
В невидимое внешним сердцем.
Сирень
Падала сирень в моём саду,
Падала в жару и в стужу.
Я не видела её, я была слепая.
Закружила жизнь безумным блеском,
Ослепила яркою подвеской.
Огляделась по сторонам, я опять одна.
Вокруг — марионетки,
Сегодня кинешь — завтра в клетке
Не в золотой, но многие хотели б в золотую.
Я не грущу, затихли слёзы,
Следы и розы вызывают грёзы.
И бестолково ждать грозы,
Когда в душе померкли сны.
2000-е
Неяркий свет
Неяркий свет греет меня,
Мне много лет, и я также одна.
И я также в пути, и я верю в мечты,
А что остается, когда ты — не ты.
Когда по лицу стекает слеза,
Когда на щеках вырастает вода.
Сбиваю тревогу, опавшую ночью с берёз,
И падаю вверх, и с надеждой смотрю на врагов.
2000-е
Цветы ожили
Мы здесь, когда завяли листья,
Когда зима, стихи замёрзли.
Вот человека нет, душа его жива,
И пусть мне приведут сто доводов —
Все против.
Душа его жива, предстала пред Всевышним,
И мыслей нет, и чувства все затихли.
Возможность новой веры и любви,
Но как в раю поют цветы,
Как хорошо покажут.
Но дальше суд, а дальше — жизнь.
Мы здесь, когда цветы ожили,
Когда весна и плакать рано.
2006 год
Неизбежность побед
Он умер один и остался в земле,
Он помнил, как вера пылала в окне,
И жёлтые пятна меняли глаза
На чёрные веки земли.
Кто верил, кто ждал, кто хотел чистоты,
Но помнил лишь тени сомнений в крови,
Которые стёрли все двери, и мы
Теперь навсегда не одни.
Наше время давно здесь оставило след,
Наше время мечтало, чтоб хоть кто-то воскрес,
Но только ветер летал и кричал в небесах
И просил никогда не молчать.
Время колокольчиков смыла слякоть болот,
А мы всё рвались увидеть новый восход,
А мы ожидали неизбежность побед,
И память была нам наградой за смерть.
И смерть стала раем и бегом по краю,
Натянутым ветром и сброшенным криком,
И маленьким стоном, и окликом «вольно»,
И аистом в поле, и песней над морем.
И были преграды, и были рассветы
В поющих проходах последнего лета.
И в этом пространстве неспящего слова
Это зерно стало мерной иконой.
2011 год
Последние комментарии
5 часов 31 минут назад
15 часов 51 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад