Три цвета волшебства [Холли Вебб] (fb2) читать онлайн

Холли Вебб Три цвета волшебства

Holly Webb

Animal Magic #1: Cat Magic

Text copyright © Holly Webb, 2008

Cover reproduced by permission of Scholastic Ltd

Иллюстрация на обложке Алексея Вайнера

© Покидаева Т. Ю., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Джону, Тому, Робину и Уильяму

Глава 1

«Я не смотрю, я не вижу».

Лотти сердито смотрела прямо перед собой, старательно не замечая маму, бодро машущую ей рукой с перрона за окном электрички.

Уже два дня Лотти почти не разговаривала с мамой. С тех пор, как узнала о маминых планах на лето. Она страшно злилась, и если бы они затеяли разговор, если бы они принялись обсуждать мамину новость, тогда ей пришлось бы смириться с реальностью происходящего. Буквально до этой минуты Лотти не верила, что мама и вправду уедет работать в Париж. Ей почему-то казалось, что если она не захочет отпускать маму – а ей не хотелось ее отпускать, – то все как-то решится само собой и мама останется дома. Но менять что-либо было уже поздно.

Теперь она не увидится с мамой до конца лета, а они даже толком не попрощались! Лотти резко повернулась к окну и прижала ладошку к стеклу.

Но мамы не было.

Поезд уже тронулся, за окном проплывали чужие, незнакомые лица. Лотти вдруг испугалась. Она даже не знает, когда они с мамой увидятся снова! Она вскочила на ноги и, прижавшись носом к самому краешку окна, смогла разглядеть мамино розовое пальто. Мама все еще махала рукой. Лотти помахала в ответ и, только когда перрон скрылся из виду, села на место. Ей было грустно, тревожно и очень-очень одиноко.

Трескучий голос в динамике объявлял станции. Их было много, платформа Нитербридж затерялась где-то в середине списка. Уныние Лотти снова сменилось злостью. Нитербридж – крошечный городок в глухом захолустье, и мама сплавляет ее туда на все лето. И ведь у мамы даже не нашлось времени, чтобы самой отвезти Лотти. Она посадила дочь в электричку и договорилась с дядей Джеком, что тот встретит ее на станции в Нитербридже.

– Я даже не помню, как выглядит дядя Джек, – сердито пробормотала Лотти себе под нос, еле сдерживая слезы. Однажды она с ним встречалась, но это было давным-давно, на каком-то семейном празднике, куда ее мама не очень-то и хотела идти. Мама старалась как можно реже встречаться с родственниками Лоттиного папы. Она говорила, что ей тяжело с ними видеться и она потом долго приходит в себя.

В Нитербридже у дяди Джека, старшего брата папы, был собственный зоомагазин. Лотти там никогда не бывала, но видела его на фотографиях, которые дядя Джек присылал каждый год вместе с рождественскими открытками. Одна фотография сейчас лежала у нее в сумке. Этот снимок ей дала мама, чтобы Лотти смогла узнать дядю Джека на станции. Лотти перерыла всю сумку и наконец нашла фотокарточку в книжке.

Дядя Джек был очень похож на ее папу, каким она его знала по фотографиям. Те же черные кудрявые волосы, которые унаследовала и сама Лотти, и очень темные карие глаза. В другой ситуации Лотти, наверное, пришла бы в восторг от их похожести, но сейчас ее мысли занимал вовсе не дядя, а дядин зоомагазин, где она будет жить до конца лета. Настроение немного улучшилось. Мама всегда была категорически против животных в доме. Она говорила, что они пахнут, от них сплошной беспорядок и грязь и их неудобно держать в городской квартире. Даже рыбок, что, с точки зрения Лотти, было уже совсем странно. Какие могут быть неудобства от рыбок? Так что хоть что-то хорошее все-таки было: она будет жить в доме, где есть животные. Дядя Джек жил в квартире прямо над магазином, и, судя по фотографиям, его магазинчик был не из тех скучных зоомагазинов, где продаются только собачьи ошейники и кошачьи игрушки. Она тщательно рассмотрела снимок, который держала в руках. Дядя Джек снялся на входе в магазин, поэтому было трудно понять, что там внутри, но в витрине сидел попугай и виднелись пакеты с кормом. На вывеске надпись: «Зоомагазин Грейса». И что-то еще, но что именно – на фотографии не разобрать. Слишком мелкие буквы.

«Зоомагазин Грейса». Лотти подумала, что будет прикольно жить в доме, где над входом написана твоя фамилия. Собственно, это и неудивительно. Магазин принадлежит дяде Джеку, а дядя Джек – старший брат ее папы. Лотти откинулась на спинку сиденья, мечтательно глядя в окно. Интересно, какие животные есть в дядином магазине? Может быть, котята? Настроение сразу улучшилось, Лотти даже заерзала в радостном предвкушении. Не то чтобы ей нравилась вся ситуация в целом – совершенно не нравилась, и она до сих пор страшно злилась на маму, – но это не значит, что надо портить себе все лето и вообще ничему не радоваться. Все равно мамы рядом не будет, и она не узнает, хорошо Лотти или не очень. А в разговорах по телефону будет нетрудно изобразить, какая она бедная и несчастная.

* * *

Всю дорогу от станции до магазина Лотти сидела в машине притихшая и молчаливая. Она ухитрилась напрочь забыть, что у дяди Джека есть сын Дэнни, хотя мама тысячу раз повторила ей перед отъездом, как это здорово – познакомиться с двоюродным братом. Дэнни был всего на год старше Лотти, но гораздо крупнее и выше ростом. Симпатичный – настоящий красавчик – и, кажется, самоуверенный до невозможности. Лотти никогда не была застенчивой, но рядом с Дэнни она терялась и совершенно не знала, о чем с ним говорить. Они что, должны подружиться только потому, что они родственники? Наверное, ему тоже было немножко не по себе: он неожиданно узнал, что в его доме поселится совершенно ему не знакомая двоюродная сестра. Не сказать, что Дэнни был совсем уж неприветлив, но он всю дорогу смотрел в окно и почти ничего не говорил, и на фоне его молчания было особенно заметно, как сильно старается дядя Джек поддерживать непринужденный разговор.

В дядином микроавтобусе странно пахло, и Лотти старалась не слишком заметно морщить нос. Что-то холодное ткнулось ей в руку, и девочка вздрогнула от неожиданности. Дядя Джек услышал, как она ойкнула, и обернулся к ней. Микроавтобус вильнул на дороге.

– Пап, осторожнее! Ты за рулем! – закричал Дэнни.

– Прошу прощения, – пробормотал дядя Джек и виновато махнул рукой водителю едущей следом за ними машины. – Не бойся, Лотти. Это Софи. Она здесь спала. Я забыл тебя предупредить.

Лотти взглянула на кучу пледов, лежащих на сиденье рядом с ней. Пледы зашевелились, и из-под них показался сперва только влажный черный нос, потом заостренная мордочка и два больших карих глаза. Маленькая собачка смотрела на Лотти, забавно шевеля рыжевато-коричневыми бровями, и улыбалась. Лотти даже не знала, что собаки умеют так улыбаться.

Дэнни обернулся к ней, перегнувшись через спинку сиденья, и тихонько присвистнул:

– Считай, что тебе повезло. Ты ей понравилась.

– Откуда ты знаешь? – спросила Лотти, гладя Софи по носу.

Дэнни улыбнулся, садясь на место:

– Она не откусила тебе руку.

Лотти с сомнением посмотрела на маленькую собачку и озадаченно нахмурилась. Ей показалось, что Софи ей подмигнула.

– Ты к ней несправедлив, – сказал дядя Джек. – Таксы – чувствительные натуры. Она не капризная, просто тщательно выбирает с кем общаться.

– Ага, скажи это нашему почтальону… – усмехнулся Дэнни.

– Он на нее наступил! – возмущенно воскликнул дядя Джек.

Софи выбралась из-под пледов и свернулась калачиком на коленях у Лотти. Подняв острую мордочку, она посмотрела на Лотти, невинно хлопая глазами и как бы говоря: кто? Я? Софи была очень красивой собачкой, с черной блестящей шерсткой, рыжевато-коричневыми лапами и такого же цвета бровями. Ее шерсть так сверкала, словно ее отполировали. Лотти подумала, что получила ответ хотя бы на один вопрос: она проведет эти летние каникулы в компании минимум одного животного.

Машину поставили на заднем дворе и вошли в магазин с черного хода. Дядя Джек занес внутрь Лоттины сумки и прошел через зал к главному входу, чтобы перевернуть на двери табличку «Закрыто». Лотти застыла на месте, по-прежнему прижимая к себе Софи и в изумлении глядя по сторонам. Она даже не представляла себе ничего подобного. Магазин располагался в очень необычном, как бы слегка перекошенном доме на главной улице (Лотти мельком видела его фасад, когда они проезжали мимо). Дом был черно-белым, с эркерным окном из множества створок, занимавшим почти весь узкий фасад. Но внутри он почему-то казался просторнее, чем снаружи. Торговый зал напоминал лабиринт, состоящий из ниш и углов. Стен было не видно из-за уходящих под потолок плотных рядов аквариумов и клеток. В доме было до странности тихо, и у Лотти возникло тревожное чувство, что за ней наблюдают – почти изучают. Тряхнув головой, она сказала себе, что не надо выдумывать то, чего нет, и магазин вдруг наполнился писком и шорохом бессчетного множества мелких животных.

Дядя Джек подошел к ней и улыбнулся:

– Вот ты и здесь, Лотти. В «Зоомагазине Грейса». Известном также как Мышиный склад.

Глава 2

Лотти сидела на кровати и рассматривала свою новую комнату. Комната ей очень нравилась. Бледно-розовые стены, розовые занавески в горошек. Сразу ясно, что когда-то это была спальня маленькой девочки. Покрывало на кровати тоже розовое в горошек. На самом деле этот горошек казался ей странно знакомым. Как будто она видела его раньше. Может быть, у кого-то из ее подружек было что-то похожее? Хотя, если честно, сама комната тоже казалась знакомой. Лотти привалилась спиной к стене и задумчиво огляделась. Комната располагалась под самой крышей, поэтому потолок был слегка наклонным, а окно – странно изогнутым. Ни у кого из ее подружек нет такой комнаты. Тогда почему же ей чудится, что она уже бывала здесь раньше?

– Лотти! – позвал снизу дядя Джек. – Спускайся к нам! Будем пить чай!

Лотти в последний раз оглядела комнату, покачала головой и спустилась вниз.

Дядя Джек и Дэнни пили чай прямо за прилавком в магазине.

– Я по-прежнему считаю, что у нас ничего не получится, – сказал Дэнни, пожав плечами. – Как ты будешь выкручиваться? Не знаю.

– Просто нам надо быть осторожнее. Вряд ли это надолго, – успокоил его дядя Джек, но вид у него был встревоженный.

– Она к нам на сколько? Я не понял – она совсем не нужна своей маме, или что… – Дэнни увидел, что Лотти спускается вниз, и тут же умолк. Схватил из коробки печенье и запихал его в рот целиком.

Дядя Джек страшно смутился. У него покраснели уши, и он сердито взглянул на Дэнни.

– Лотти, ты что будешь пить? Чай? Апельсиновый сок? Бери печенье!

Сразу стало понятно, что они говорили о ней. Наверное, это вполне естественно, подумала Лотти, но ей все равно было обидно. И особенно потому, что Дэнни высказал именно то, что она чувствовала сама. Новая работа в Париже оказалась для мамы важнее собственной дочери. Лотти вдруг поняла, что сейчас разревется, и сосредоточенно уставилась на ближайшую клетку, даже не замечая, кто там сидит.

– Ты любишь мышей? – спросил дядя Джек, с надеждой глядя на Лотти.

– Да. – Лотти шмыгнула носом. Хотя она ни разу в жизни не общалась с мышами – но почему бы ей их не любить? Она вообще любит животных. И мышей в том числе. Лотти снова моргнула, пытаясь сдержать слезы, и вдруг поняла, что в клетке, которую она так усердно разглядывает, сидит около дюжины крошечных и симпатичных белых мышей с красными глазками, сверкающими как рубины. Все они с любопытством таращились на нее. Это было достаточно странное ощущение: когда на тебя так внимательно смотрят мыши.

– Увидели нового человека, – поспешно проговорил дядя Джек. – Мыши такие любопытные – страшное дело. Им всегда надо знать, что происходит. Да, белые? – Он легонько постучал пальцем по клетке, и мыши бросились врассыпную.

Лотти пригляделась к другим клеткам.

– У вас так много мышей, – удивленно проговорила она. Мышей действительно было много, самых разных расцветок. Лотти прищурилась, глядя на клетку на самом верху. То ли ей показалось, то ли мыши там были розовые.

– Мы специализируемся на мышах. – Дядя Джек быстренько подтолкнул Лотти к клетке с очень красивыми угольно-черными мышками. – Не зря же нас называют Мышиным складом. Но у нас есть и другие животные. Котята, крысы, ящерицы, щеглы. Был еще скорпион, но мы его продали на прошлой неделе. Весьма интересная живность. – Дядя Джек на секунду задумался. – Правда, он был хитрец – постоянно сбегал из аквариума. Скажу тебе, мы изрядно поволновались.

– Чудо, что мы еще живы, – пробормотал Дэнни.

Лотти зябко поежилась, вдруг разволновавшись. Она очень надеялась, что остальные животные не имеют привычки сбегать из своих домиков. И особенно те, у которых больше четырех ног…

– Твоя мама сказала, ты любишь животных, – с надеждой проговорил дядя Джек.

– Да! – кивнула Лотти. – Можно я буду тебе помогать в магазине? – робко спросила она.

Дядя Джек весь просиял, а Дэнни закашлялся, и его кашель подозрительно напоминал сдавленный смех.

– Конечно можно! И даже нужно! – Дядя Джек подвел ее к большому вольеру, где четыре черных котенка играли на лесенке, сделанной из сплетенных древесных ветвей. У котят было много самых разных игрушек, разбросанных по всему вольеру. Хорошо, подумала Лотти, что у всех животных в дядином магазине есть игрушки и всякие развлекательные приспособления, чтобы не скучать. И еще это был самый чистый из всех зоомагазинов, где ей доводилось бывать. – Можешь взять на себя эту компанию? – спросил дядя. – С ними надо играть и брать их на руки, чтобы они привыкали к людям, а у меня катастрофически не хватает времени.

Лотти радостно улыбнулась. Она уже начала думать, что это будет не самое плохое лето.

* * *

Больше всего Лотти нравилось, что лестница в жилые комнаты вела прямо из магазина. Для человека, любящего животных, нет лучшего места, чем «Зоомагазин Грейса». Дядя Джек очень старался, чтобы его подопечные были довольны и счастливы, и Лотти нравился такой подход к содержанию животных. Дома она заходила в другие зоомагазины (мама иногда поддавалась на ее уговоры, но при условии, что Лотти не будет ничего просить; они просто посмотрят), и хотя ей нравилось смотреть на животных и мечтать о собственном питомце, почти все зоологические магазины действовали на нее удручающе. Тесные клетки, животные скучали. Но только не в дядином магазине! На следующий день после приезда, когда Лотти утром спустилась в кухню, дядя Джек на столе строил мышам лабиринт. Настоящий фарфоровый город из чашек и блюдец, которые он выгреб из всех буфетов.

Но хотя Лотти жила в окружении животных, все равно ей было чуточку одиноко. Дэнни был старше всего на год, но казалось, что больше. Он держался вполне дружелюбно, однако его почти никогда не было дома. Если он не носился по городу с друзьями, то писал им сообщения, не отлипая от телефона, или усаживался за компьютер, который стоял в крошечном кабинете, примыкающем к кухне в глубине магазина.

В общем, Дэнни не проявлял никакого желания принимать Лотти в свою компанию, и поэтому она еще сильнее скучала по оставшимся дома подружкам. Ей никто не запрещал пользоваться компьютером (когда за ним не сидел как приклеенный Дэнни), но Лотти редко когда удавалось поболтать в чате с Рейчел и Ханной. Они вечно где-то гуляли вдвоем.

– Может, погуляешь с Софи? – предложил дядя Джек на следующий день, увидев, как Лотти печально слоняется по магазину после короткой беседы с Рейчел, которая написала, что не может сейчас говорить, потому что ей надо бежать на каток.

– А можно? – удивленно спросила Лотти. – Одной? Без тебя?

Мама никогда не пустила бы ее в одиночку гулять с собакой.

– Почему бы и нет? Прогуляешься, посмотришь город. Только не спускай Софи с поводка. Когда она видит дорогу, у нее ум за разум заходит. – Дядя Джек строго взглянул на Софи, и та обиженно тявкнула, словно все поняла.

– Не буду! Пойдем, Софи.

Лотти схватила нарядный красный поводок. Задрав нос, Софи с гордым видом прошествовала к двери и уселась на коврике в ожидании, когда Лотти пристегнет поводок к ошейнику. Лотти подумала, что сейчас Софи похожа на маленькую четвероногую принцессу.

– Присмотри за ней, ладно? – сказал дядя Джек.

Лотти обернулась к нему, чтобы сказать «Да, конечно», – но так и застыла с открытым ртом. Дядя Джек обращался вовсе не к ней. Встревоженно хмурясь, он смотрел на Софи, как будто ждал, что такса ему ответит. Заметив, как Лотти таращится на него, он немного смущенно рассмеялся:

– Ну, Софи хорошо знает город. Следи, чтобы она не потерялась, Софи!

Сейчас он явно шутил, но Лотти была абсолютно уверена, что раньше он говорил серьезно. Она открыла входную дверь и задумчиво посмотрела на Софи. Ей и вправду казалось, что Софи знает, куда идти. Уже на пятой минуте прогулки Лотти стало ясно, что это не она выгуливает Софи, а Софи выгуливает ее. Такса послушно держалась рядом, но когда Лотти попыталась свернуть не туда, куда надо, Софи застыла на месте и посмотрела на нее осуждающе. Один раз Лотти попыталась потянуть Софи за собой, но та всеми четырьмя лапами буквально вросла в асфальт и не сдвинулась ни на дюйм. Удивительно, как в такой мелкой собачке может умещаться столько упрямства! Очевидно, что это была прогулка на условиях Софи.

Похоже, такса решила устроить для Лотти экскурсию по городку. Надо сказать, у Софи был отменный вкус. Она привела Лотти в красивый парк, с фонтаном и множеством зеленых лужаек, где можно валяться и загорать. В парке был заасфальтированный уголок для скейтбордистов, но Софи только фыркнула с отвращением, когда они проходили мимо, и Лотти мысленно с ней согласилась. Мальчишки, катавшиеся на скейтбордах, дурачились и выполняли какие-то глупые трюки, рисуясь друг перед другом. Софи провела Лотти вокруг фонтана – прохладные брызги летели в лицо, приятно его освежая, – и вывела по тенистым аллеям обратно на главную улицу. Перед витриной кафе-кондитерской, заставленной шоколадными тортами, такса многозначительно остановилась и выразительно посмотрела на Лотти, явно требуя угощения.

Лотти сама удивилась тому, что она извиняется перед собакой:

– Извини, Софи, я не взяла кошелек. В следующий раз обязательно купим тебе что-то вкусное. Мне сладости тоже нравятся. – Она заметила, что две девчонки, примерно ее ровесницы, сидевшие за столиком на открытой веранде кафе, как-то странно поглядывают на нее. Сердито зыркнув в их сторону, она прошептала: – Пойдем, Софи.

Они пошли в сторону дома по главной улице. Лотти разглядывала товары, выставленные в витринах многочисленных магазинчиков, и мысленно тратила деньги, которые мама дала ей с собой на карманные расходы («виноватые» деньги, как называла их Лотти). Где-то пробили часы. Четыре удара. Лотти удивленно взглянула на часики у себя на руке. Они с Софи гуляют почти два часа! Время прошло незаметно.

– Пора домой, Софи. Спасибо тебе за чудесную прогулку. – Лотти быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет никого, кто мог бы услышать, как она разговаривает с собакой, словно та все понимает. – Ты подняла мне настроение. – Она подхватила Софи на руки и чмокнула ее в черное атласное ушко. Потом вдруг смутилась и поставила таксу на землю. Софи такая гордая. Может, она не любит, когда ее тискают и целуют? Вид у Софи был слегка потрясенный, и Лотти встревожилась по-настоящему. Она очень надеялась, что Софи на нее не обиделась. Но такса легонько оскалилась, приподняв верхнюю губу – это было похоже на странную, застенчивую улыбку, – затем тряхнула ушами и побежала вперед, не дожидаясь, когда Лотти ее догонит.

Дядя Джек совершенно не беспокоился, что они так долго гуляли. Кажется, он вообще не заметил, что их не было два часа. Когда Лотти вошла в магазин, дядя сидел за прилавком в компании Горация, старого попугая жако, который целыми днями, нахохлившись, восседал на насесте в витрине и наблюдал за прохожими. Больше всего Горацию нравилось, когда его принимали за чучело. Тогда он расправлял крылья, вытягивал шею и выкрикивал через стекло замысловатые оскорбления. Но ближе к вечеру он слезал со своего насеста, важно расхаживал по магазину, забирался на самые верхние полки, цепляясь когтями и мощным изогнутым клювом за прутья клеток, и заглядывал в каждую клетку и каждый аквариум. Он забавлялся, пугая мышей, которые чуть ли не падали замертво, когда он неожиданно возникал рядом с их клеткой и выкрикивал всякие обидные слова или громко рычал, подражая диким хищным зверям. Это было его любимое развлечение.

Но сейчас он сидел рядом с дядей Джеком и задумчиво похрустывал ручкой, которую держал в клюве. Дядя Джек тоже грыз кончик ручки, сосредоточенно глядя в газету, разложенную перед ним на прилавке.

– Но если четыре по вертикали «Парацельс», тогда «волшебство» не подходит, – раздраженно проговорил он.

– Учи орфографию, – отозвался чей-то сварливый голос. – «ВолшЕбство», а не «волшИбство», идиота кусок.

Лотти огляделась в поисках Дэнни, но его нигде не было. В магазине не было никого, кроме дяди Джека и… попугая Горация, который так на нее посмотрел, словно считал куском идиота и ее тоже.

– Дядя Джек…

– Да? – Дядя Джек быстро сложил газету, пряча кроссворд, и притворился, что с интересом читает раздел деловых новостей. Он взглянул на Лотти поверх газетной страницы и заморгал с нарочито невинным видом.

– А что, Гораций… Гораций тебе помогает с кроссвордом?

Дядины брови поползли вверх. Он с изумлением взглянул на Горация:

– Гораций? Нет! Нет-нет-нет. – Дядя Джек улыбнулся Горацию, который уже перебрался обратно на свой насест и теперь угрюмо смотрел на них. – Я бы в жизни не обратился к Горацию за помощью с кроссвордом, – произнес дядя Джек очень серьезно и заговорщицки наклонился вперед. – И знаешь почему? – прошептал он.

Лотти покачала головой. У нее появилось предчувствие, что сейчас ей откроют какую-то страшную тайну.

– Потому что у него куриные мозги, хоть он и попугай! – Дядя Джек рассмеялся над собственной шуткой, и Лотти уныло вздохнула. Она уже поняла, что не получит прямого ответа на свой вопрос.

– Слушай, Лотти! – окликнул ее дядя Джек, когда она сердито направилась к лестнице. – Я чуть не забыл. Звонила твоя мама. Сказала, что у нее важные новости. Можешь ей перезвонить? Если хочешь, возьми мой мобильный. На столе в кабинете.

Лотти не на шутку встревожилась. Почему-то у нее было предчувствие, что мамины новости ее не обрадуют.

Набрав мамин парижский номер, она долго слушала длинные гудки, но в конце концов мама взяла трубку. Голос у мамы был бодрым и радостным – преувеличенно бодрым и радостным, как это бывает, когда человеку не так уж и весело, но он твердо решил, что ничто не испортит ему настроения.

– Лотти! Как у тебя дела, солнышко? Дядя Джек мне сказал, ты гуляешь с Софи. Это твоя подружка? Видишь, как хорошо! Ты уже завела новых друзей.

Лотти вздохнула. Она уже говорила маме, что Софи – собака, но все мамины мысли были заняты только работой, и она не особо вникала в то, что говорила ей Лотти.

– Да, – сказала она – и, в общем-то, не соврала. Ей и вправду казалось, что они с Софи подружились. Наверное, это печально, когда твой единственный друг – дядина такса. Но если судить по тем двум девчонкам в кафе, у Лотти был не такой уж богатый выбор.

– У меня тоже хорошие новости, Лотти! – В мамином голосе слышалось радостное волнение.

– Да? – насторожилась Лотти. В ее понимании хорошие новости могут быть только одни: мама вернется к ней прямо завтра. В сердце затеплилась искра надежды, согревая ее изнутри. Лотти забыла, как ей весело с Софи. Ей вдруг отчаянно захотелось домой, в свою школу, к своим подружкам… Она так соскучилась!

– Им очень нравится, как я работаю, и мне предложили продлить контракт, – сказала мама. – Замечательно, правда? Тебе, наверное, придется перейти в новую школу на весь сентябрь, но ведь это не страшно? У тебя уже есть там подружка. Эта Софи ходит в местную школу?

– Нет, – тускло проговорила Лотти и положила телефон на кровать. В трубке трещал мамин взволнованный голос, но Лотти уже не слушала. – Нет, она не ходит в школу.

Лотти медленно вышла из комнаты и пошла вниз по лестнице, стараясь не поскользнуться на скользких ступеньках, потому что горячие слезы навернулись на глаза и она даже не видела, куда ступает.

* * *

– С тобой точно все будет в порядке? – Дядя Джек с беспокойством взглянул на Лотти. – Мне самому очень не хочется оставлять тебя здесь одну, но мне обязательно нужно забрать эту посылку. Вопрос жизни и смерти! – Он на секунду задумался, хмуря брови. – Я могу попросить Дэнни побыть с тобой!

– Нет, не можешь. – Дэнни проскользнул мимо прилавка, по-змеиному стремительно и бесшумно, и направился к выходу. – Прошу прощения, но я иду к Бену. Ты мне разрешил.

Колокольчик над захлопнувшейся за ним дверью тихо звякнул.

– Дэнни! – Дядя Джек беспомощно всплеснул руками. Он смотрел то на дверь, то в глубь магазина, где еще две секунды назад стоял Дэнни, словно сам толком не понимал, как его сын ухитрился так быстро смыться.

– Со мной все будет в порядке, – устало проговорила Лотти. – Ты же запрешь дверь на замок. И вернешься уже через полчаса. Я, наверное, посижу в кухне и посмотрю телевизор. – Больше всего ей хотелось побыть одной, но дядя Джек суетился вокруг нее с той самой минуты, когда она, заливаясь слезами, спустилась вниз.

– Хорошо, – нехотя кивнул дядя Джек. – Я постараюсь вернуться поскорее.

Когда он ушел, Лотти уселась за прилавком, уткнувшись невидящим взглядом в раскрытую книжку. Софи свернулась калачиком под ее стулом, и Лотти слышала, как она тихо сопит во сне. Это сопение в сочетании с шорохами и писком других животных убаюкало Лотти, и она задремала, уронив голову на сложенные на прилавке руки.

Когда Лотти проснулась, за окном уже смеркалось. Дядя Джек обещал, что вернется через полчаса, но полчаса уже давно прошли. Осторожно, чтобы в полумраке ни на что не налететь, Лотти подошла к задней двери и выглянула в окошко. Нет, дядя Джек не приехал. Его микроавтобуса нет на месте. Софи тоже проснулась и подошла к ней. Лотти взяла таксу на руки и прижала к себе. Ей было немного обидно и чуточку страшно. Она сказала дяде Джеку, что без проблем посидит в магазине одна, но ведь он обещал скоро вернуться. Чувствуя себя всеми брошенной и несчастной, она на ощупь пошла вдоль стены, пытаясь нашарить рукой выключатель. Давно пора зажечь свет.

Погруженная в свои невеселые мысли, она даже не сразу сообразила, что стоит, прижавшись носом к стеклу огромного аквариума с белыми мышами. Занятые своими делами, мыши ее не заметили. В темноте было трудно как следует их разглядеть, но, похоже, они собирались в кружок, словно любопытные зрители. В центре круга топтались две крупные мыши: они яростно стучали хвостами, плевались друг в друга и пытались царапаться и кусаться. Лотти сразу вспомнила мальчишек, дерущихся на школьном дворе, и почувствовала себя строгим завучем младших классов, когда постучала пальцем по стеклу:

– А ну прекратите!

Все мыши обернулись и в ужасе уставились на нее.

– Не надо драться! – сказала Лотти, обращаясь к драчунье покрупнее, которая по-прежнему стояла на хвосте той, что помельче. – Ни одна драка еще никому ничего хорошего не принесла, – добавила Лотти, цитируя миссис Дин (так звали завуча у них в школе), и пошла дальше искать выключатель.

– Ха! Это ты так считаешь! – раздался у нее за спиной тонкий писклявый голосок.

Лотти застыла на месте. Софи у нее на руках вся напряглась и, кажется, даже перестала дышать. Лотти медленно обернулась к аквариуму с мышами, но их кружок уже распался. Теперь они делали то, что и положено делать мышам. Три белые мышки как заведенные бегали в колесе, выстроившись друг за другом, и то и дело поглядывали на Лотти испуганными глазами. Ей казалось, что она почти слышит, как они бормочут: «Вот! Смотри! Мы просто бегаем в колесе! Мы все время так делаем! Видишь, мы самые обыкновенные мыши. Ничего подозрительного! Кто говорит человеческим голосом? Только не мы! Никогда в жизни!» Крупную мышь-драчунью оттеснили в самый дальний угол, где на нее уселись три мышки помельче, которые лихорадочно грызли семечки подсолнечника и очень старались выглядеть естественно.

Лотти тряхнула головой. Она только что проснулась. Она устала за день. В магазине темно. Можно найти еще тысячу объяснений тому, что сейчас произошло.

«Да, – подумала Лотти, – но самое очевидное и простое из всех объяснений звучит совершенно бредово: я только что говорила с мышью…»

Глава 3

Дядя Джек пришел через пару минут, смущенный и виноватый, и застал Лотти растерянно стоящей в полной темноте. Он был уверен, что она пошла спать, и аж подскочил от испуга, когда включил свет и увидел племянницу посреди магазина.

– Лотти! У тебя все хорошо? Что ты здесь делаешь в темноте? Извини, мне пришлось задержаться. Я не думал, что все так затянется… – Он умолк на полуслове, встревоженно глядя на Лотти.

Она собралась с силами и улыбнулась.

– У меня все хорошо, – сказала она и вдруг нахмурилась. – Что случилось? Ты весь исцарапан!

Дядя Джек рассеянно провел рукой по лицу и как будто смутился еще сильнее:

– Да так, пустяки. Я… кое-что уронил…

Лотти сердито уставилась на него. Ладно. Еще одна тайна. Похоже, у всех есть от нее секреты. Лотти умчалась к себе наверх, так сильно разозлившись, что чуть не забыла о разговоре с мышами.

Но все-таки не забыла.

* * *

Лотти была очень рада, что у нее есть Софи. Хоть кто-то, с кем можно поговорить! Они много гуляли по городу, и почти каждая прогулка завершалась походом в кафе, где они обязательно брали пирожное, одно на двоих. Лотти всегда пила сок, но ей приходилось покупать Софи эспрессо, очень-очень крепкий черный кофе, густой, как патока. Софи садилась к ней на колени и царапала меню черными словно отполированными коготками, пока Лотти не сдавалась и не заказывала ей кофе. Она уже даже не притворялась, что берет его для себя. В первый раз Софи страшно обиделась, когда Лотти попыталась перелить кофе в блюдце и поставить его на пол. Нет! Приличные таксы пьют кофе, сидя на коленях у глупых хозяек, деликатно лакают из чашки, стоящей на столике, и слизывают с носа кофейные пузырьки ярко-розовым язычком. Официант был в восторге от Софи и всегда приносил ей два маленьких печенья, хотя к порции кофе полагается только одно. За это Софи любезно позволяла ему себя гладить.

Лотти вовсе не радовала перспектива ходить в школу в Нитербридже. Гуляя с Софи по городу, она видела нескольких девочек своего возраста, и все они были не очень-то дружелюбны. Вряд ли кто-то из здешних девчонок заменит ей Ханну и Рейчел. Да ей и не хочется, чтобы кто-то их заменил. Когда мама закончит работу в Париже, они вернутся домой, и она снова пойдет в свою старую школу. Может быть, даже совсем-совсем скоро. Еще до осенних каникул. Будем надеяться.

* * *

Лотти жила в Нитербридже уже третью неделю, и сегодняшний день был самым жарким за все это время. Единственное, что ей не нравилось в дядином доме – здесь не было своего сада, только маленький задний дворик. Зато неподалеку от дома располагался чудесный парк, и Лотти с Софи часто ходили туда загорать или просто валяться на травке в тенечке. Лотти обычно брала с собой книжку и читала, лежа на животе – или делала вид, что читает, а на самом деле дремала под шум фонтана, – а Софи просто спала, даже не пытаясь притворяться.

Разомлевшая от жары, Лотти вяло бродила по магазину, собирая сумку – книжка, бутылка с водой, очки от солнца, – и даже не сразу заметила, что Софи положила ей на ногу свой красный кожаный поводок. Любая другая собака уже давно бы приплясывала у двери, держа поводок в зубах и виляя хвостом. А Софи лишь ненавязчиво, но выразительно намекнула, что им пора бы уже выходить и хватит копаться, собака ждет.

Лотти улыбнулась:

– Ну хорошо. Дядя Джек, можно я погуляю с Софи?

Дядя Джек оторвался от клетки со щеглами, которым что-то тихонечко ворковал.

– У меня есть выбор? – спросил он с улыбкой.

К счастью, в парке было мало народу, и Лотти с Софи смогли выбрать самое лучшее место, где расположиться: на мягкой траве в пятнистой тени большого дуба. Под убаюкивающий шелест листьев их обеих сморило почти мгновенно.

Лотти проснулась от того, что Софи топталась передними лапами у нее по груди, засунув ей в ухо свой мокрый и очень холодный нос. Весьма эффективный будильник.

– Эй, ты чего?! – возмутилась Лотти. – Софи, я спала! Ты меня разбудила!

Софи невинно взмахнула ресницами и принялась рыться в Лоттиной соломенной сумке, забравшись туда чуть ли не целиком. Потом вынырнула наружу с победным видом и кошельком Лотти в зубах. Она явно хотела пирожного. Или мороженого.

– Да, я тоже не отказалась бы от мороженого. – Лотти сонно потянулась. – Хорошо. На обратном пути зайдем в кафе.

Они не спеша шли в сторону дома. Лотти ела мороженое в вафельном рожке, периодически отламывая от него по кусочку, чтобы угостить Софи. Завернув за угол, они наткнулись на небольшую компанию девчонок примерно того же возраста, что и Лотти.

Лотти внутренне сжалась. Их было человек пять-шесть, и все они смотрели на нее вовсе не дружелюбно.

– Привет, – еле слышно пробормотала она, чтобы, если они не ответят, сделать вид, что она ничего и не говорила.

Никто из них не произнес ни слова. Они просто смотрели на Лотти. Потом одна девочка – очень красивая, с длинными каштановыми волосами, в шикарной, расшитой блестками юбке, глядя на которую Лотти в своих старых джинсовых шортах почувствовала себя замарашкой – выступила чуть вперед. Она критически оглядела Лотти с головы до ног и презрительно фыркнула. Остальные девчонки гаденько захихикали.

– Ты испачкала руку в мороженом, – проворковала красивая девочка сладеньким голоском.

Лотти даже и не заметила, что мороженое течет у нее по руке. Смутившись, она попыталась облизать пальцы, и девчонки опять захихикали.

– Ты же недавно сюда переехала, да? – спросила одна из них. – Живешь у Дэнни и его папы?

Лотти молча кивнула. Она боялась заговорить, потому что не была уверена, что голос ее не дрогнет. Она и сама толком не понимала, почему так испугалась этих девчонок. У себя в школе, вместе с Рейчел и Ханной, она была одной из самых популярных девочек в классе.

Красивая девочка в вышитой юбке небрежно перекинула волосы через плечо:

– Я слышала, тебя сплавили Дэнни и его папе, потому что твоя мама сбежала, что-то типа того.

– Она не сбежала! – сердито выпалила Лотти. – Она уехала работать во Францию.

– А что ж тебя не взяла?

– Да, почему твоя мама не взяла тебя с собой?

– Она тебя бросила?

– Зара права. Бедный Дэнни, только тебя ему не хватало!

Теперь они все говорили наперебой, наседали на Лотти, подступая все ближе.

Софи зарычала, и Лотти самой хотелось рычать. Она страшно злилась на себя, но ничего не могла поделать: слезы уже жгли глаза. Раньше она не была такой плаксой, а теперь чуть что – сразу в рев и глаза постоянно на мокром месте. Это все из-за мамы. Потому что девчонки сказали правду: мама уехала без нее. Получается, ее бросила. Сплавила папиным родственникам. Лотти шмыгнула носом, борясь со слезами. Нельзя, чтобы эти гадкие девчонки видели, как она плачет. Лотти огляделась в поисках пути к отступлению – может быть, где-то поблизости есть магазин или кафе, где можно укрыться, – но ничего подходящего не было. Пришлось отступать за угол, обратно тем же путем, по которому они с Софи вышли на эту улицу. Она тащила Софи за собой, и та в кои-то веки не сопротивлялась. Есть и другие дороги от парка до дядиного магазина. А в следующий раз, когда Лотти встретит эту компанию, у нее будут готовы ответы на все их нападки и колкости.

Но она не учла, что они бросятся за ней вдогонку.

Может, при других обстоятельствах они бы за ней и не побежали, но сейчас были летние каникулы, делать особенно нечего, просто так гулять скучно, – а Лотти казалась им легкой добычей. Она уже чуть не расплакалась. Значит, ее легко довести до слез. Так почему бы и не развлечься?

Лотти в ужасе оглянулась. Они мчались за ней всей толпой, посмеиваясь на бегу, их ноги звонко стучали каблучками по тротуару. Софи тоже оглянулась и рванула вперед – на удивление быстро для маленькой коротконогой таксы, – потянув Лотти за собой. Но та стояла как вкопанная. Словно испуганный кролик, замерший при виде хищника. Поводок натянулся. Его резкий рывок привел Лотти в чувство, и она бросилась следом за Софи, ругая себя за то, что не может придумать достойный ответ, что она убегает, как они и добивались.

– Ой, извини, ты из-за нас плачешь?

– Ты скучаешь по мамочке?

– Дэнни говорит, ты его утомляешь!

Лотти с Софи мчались по улице, злые слова градом летели им вслед. Лотти подбадривала себя мыслью, что вряд ли эти девчонки решатся ворваться за ними в дядин магазин. Она не знала, что будет, если ее догонят, и совсем не хотела узнать. Они были уже совсем близко, и Лотти почувствовала, что Софи сбавляет скорость. При ее больших размерах ей было трудно держать такой темп. Лотти быстро наклонилась и на ходу подхватила Софи на руки. Она споткнулась и чуть не упала, но все-таки устояла на ногах.

Лотти вдруг поняла, что они приближаются к перекрестку, но она совершенно не представляет, куда бежать дальше. Прямо? Или надо свернуть? Гуляя по городу с Софи, она не особенно запоминала дорогу – просто шла за Софи, куда бы та ее ни повела. Она оглянулась. Времени на раздумья не оставалось: девчонки уже почти их догнали. Лотти в панике посмотрела по сторонам, и ей показалось, что она смутно припоминает улицу справа – даже не улицу, а переулок с высокими кирпичными стенами с обеих сторон. Софи вроде бы пару раз проводила ее этой дорогой, чтобы срезать путь к дядиному магазину.

Лотти рванулась туда, но Софи вдруг зарычала:

– Нет! Не туда! За мной, imbecile^[1]!

Она спрыгнула с Лоттиных рук и помчалась в прямо противоположную сторону.

Заметив эту заминку, гнавшиеся за ними девчонки радостно завопили и прибавили скорости. Одна из них попыталась схватить Лотти и чуть не сорвала сумку с ее плеча. Лотти мчалась во все лопатки, но уже начала уставать, у нее кружилась голова, и она думала совсем не о том, как убежать от этих противных девчонок. На этот раз ей не почудилось. Она явственно слышала, как Софи с ней заговорила и подсказала, куда бежать – и не просто многозначительным взглядом или выразительным лаем. Софи говорила с ней человеческим голосом. С французским акцентом!

Зара, красивая девочка с длинными волосами, схватила ее за запястье. Лотти резко остановилась и вырвала руку.

– Я тебя поймала, – победно провозгласила Зара.

Остальные девчонки обступили их со всех сторон, взяв Лотти в кольцо.

Лотти сердито смотрела на Зару. Софи вертелась у нее под ногами, заливаясь звонким яростным лаем. Лотти очень старалась не показать, как ей страшно. И что удивительно – у нее получилось. Наверное, потому, что ее мысли сейчас были заняты совершенно другим. Она все еще пыталась найти объяснение произошедшему с Софи. И объяснение более или менее правдоподобное, не включающее в себя говорящих собак.

– Ну поймала. И что дальше? – резко проговорила она, злясь на свой слабый, дрожащий голос. Оставалось надеяться, что никто не подумает, будто она их боится. Будем считать, что у нее просто сбилось дыхание.

Зара удивленно приподняла брови. Она думала, Лотти зальется слезами, но уж никак не огрызнется в ответ. Похоже, все будет еще веселее, чем предполагалось.

– Вообще-то, это невежливо – убегать посреди разговора, – проворковала она. – Тебе так не кажется?

Лотти смотрела на Зару, пытаясь придумать достойный ответ. Как назло в голову ничего не приходило. Одна радость: с ней была Софи, хоть и маленькая, но свирепая. Она по-прежнему лаяла – пронзительно, громко, до звона в ушах. Она явно ни капельки не боялась этих девчонок, и рядом с бесстрашной Софи Лотти тоже чувствовала себя смелее.

– Эй!

Лотти резко обернулась и с облегчением вздохнула. К ним со всех ног мчался Дэнни, и вид у него был по-настоящему разъяренный. Софи перестала лаять и села. Ее бока ходили ходуном – она так отчаянно лаяла, что запыхалась, – но мордочка была очень довольной. Софи явно гордилась собой. Как будто это она позвала Дэнни на помощь.

– Зара Мартин, – проговорил Дэнни с нескрываемым отвращением. Он протиснулся сквозь кружок Зариных подпевал и встал рядом с Лотти. – Я так и знал. Решили устроить Лотти теплый прием?

Зара сердито надула губы.

– Мы просто разговаривали, – пробормотала она.

Лотти огляделась вокруг. Все изменилось словно по волшебству. Девчонки вдруг засмущались и стояли теперь с таким видом, будто хотели провалиться сквозь землю. А потом она все поняла. Они были ее ровесницами, а Дэнни был на год старше. В этом году он переходит в среднюю школу, но раньше они все учились в одной младшей школе, где, наверное, все девчонки были в него влюблены… Она искренне не понимала, как кто-то может влюбиться в Дэнни (брр!..), но если смотреть на него объективно, он и вправду очень симпатичный. Сама того не желая, Лотти расплылась в улыбке.

– Ты чего лыбишься?! – рявкнула Зара, и Лотти тут же перестала улыбаться. Даже теперь, когда рядом был Дэнни, она все равно жутко боялась Зару – что-то в ней было такое… пугающее, что заставляло Лотти чувствовать себя жалкой и одинокой.

– Оставьте ее в покое, – процедил Дэнни сквозь зубы. – И вообще, что вы здесь встали? Дайте пройти. Мы идем домой. – Он приобнял Лотти за плечи и повел прочь.

Девчонки у них за спиной принялись сердито шептаться. Кажется, Зара винила своих подруг, что они опозорили ее перед Дэнни.

Пару минут Лотти с Дэнни шли молча, а потом Дэнни не выдержал:

– Хоть бы спасибо сказала!

Лотти уставилась на него. Теперь, когда все закончилось благополучно, она опять вспомнила о том, что с ней только что произошло.

– Извини, – пробормотала она и вдруг села прямо на асфальт посреди тротуара. У нее закружиласьголова. Все было так странно. Говорящие собаки. Злые девчонки, которые гонятся за ней. Ей хотелось скорее попасть домой.

– Эй, Лотти! С тобой все в порядке? Эти овцы тебя не обидели? – Дэнни присел на корточки рядом с ней, а Софи забралась к ней на колени.

Лотти покачала головой. Ее больше не волновало, что Дэнни – ее крутой старший брат и что он решит, будто она все выдумывает или просто не дружит с головой. Ей нужно было хоть с кем-нибудь поговорить.

– Софи разговаривает, – сообщила она скучным, бесцветным голосом. Она не знала, как правильно объяснить, и слишком устала, чтобы подбирать нужные слова.

– Что?! – резко вскинулся Дэнни.

– Она разговаривает человеческим голосом. Когда они гнались за нами, она мне сказала, что я бегу не туда. И назвала меня глупой. Причем по-французски. – Она настороженно смотрела на Дэнни, уверенная, что он сейчас будет смеяться. И пусть смеется. Она-то знает, что это правда.

Но Дэнни не рассмеялся. Кажется, он разозлился. Лотти испугалась, что он сейчас выскажет ей все, что думает о глупых сестрах, которых спасаешь, практически рискуя жизнью, а они тебе врут и не краснеют. Но оказалось, что он злился вовсе не на нее:

– Я так и знал! Софи, безмозглое ты существо, ты не могла пять минут помолчать?! Ты же знаешь, как мы старались сохранить все в секрете! – Он сел на асфальт рядом с Лотти и тяжко вздохнул: – Я сразу сказал, что ничего не получится. Папа просто себя обманывал.

Лотти уставилась на него во все глаза:

– То есть ты знал?!

Но Дэнни ее не слушал. Софи на коленях у Лотти, встав на все четыре лапы, кричала прямо ему в лицо:

– А что, по-твоему, я должна была делать? Спокойно смотреть, как она бежит прямо в тупик, где эти vaches^[2] нас бы точно поймали? Да? – У нее был глубокий и звучный голос, чуть хрипловатый и очень-очень сердитый.

– Нет! Но ты могла бы сказать ей, ничего не говоря! Ну то есть… в общем, ты поняла, – добавил он раздраженно, когда Софи захихикала.

– Ты разговариваешь! – изумленно прошептала Лотти. – На самом деле!

– Конечно, я разговариваю! – фыркнула Софи. – Что в этом сложного? Ты сама разговариваешь все время, и никого это не удивляет. – Она повернулась обратно к Дэнни: – Я тоже сразу сказала, что ничего не получится. Она славная девочка и все поймет. Мы расскажем твоему папе, и он не рассердится.

– Ха! Да он будет прыгать от счастья, – улыбнулся Дэнни. – Он уже весь исстрадался. – Он поднялся на ноги и подхватил поводок Софи. – Ладно. Пойдемте домой.

– Эй! – окликнула их Лотти, и Дэнни с Софи удивленно обернулись к ней. – Вы мне так и не сказали, что происходит! Почему Софи разговаривает человеческим голосом? Она что… она… – Лотти замялась. Ей не хотелось произносить слово «волшебная». Это было так глупо. Но она не могла подобрать никакого другого слова.

Софи посмотрела на Лотти и улыбнулась. Для такой мелкой собачки у нее был на удивление зубастый, чуть ли не волчий оскал.

– …magique^[3]? Можешь сказать это вслух, Лотти. Никто не будет смеяться.

Дэнни пожал плечами:

– Ну да. Она волшебная. Слушай, Лотти, пойдем домой, а? Папа все объяснит лучше меня.

Лотти изумленно покачала головой. Похоже, Дэнни считал, что в этом нет ничего особенного. Она поднялась на ноги и поплелась следом за Дэнни и Софи, которые шли впереди и по-прежнему переругивались друг с другом приглушенным шепотом. Когда им встречались прохожие, Софи мастерски притворялась симпатичной и самой что ни на есть обыкновенной собакой.

Войдя в магазин, Лотти вновь испытала то самое чувство, которое возникало у нее и раньше, когда ты понимаешь, что как только над дверью зазвенит колокольчик, все обитатели дядиного зоомагазина на миг умолкают, затаив дыхание. Теперь она знала почему. Животные ждали – ждали, чтобы посмотреть, надо ли им притворяться. Теперь, когда Лотти узнала дядину тайну, это казалось таким очевидным. Столько маленьких странностей, которые складывались в одну огромную странность… Лотти могла бы и сама догадаться, если бы была чуть внимательнее и дала себе труд подумать. Мыши в самой верхней клетке действительно были розовыми, и та белая мышка действительно с ней говорила. Гораций действительно выговаривал дяде Джеку, что у того хромает орфография, и в тот день, когда Лотти повсюду искала пропавший журнал, котята в большом вольере и вправду его читали. Вернее, проходили тест, как понять, обладаешь ли ты экстрасенсорными способностями. Лотти сама себе поражалась. Как же она сразу не поняла, что это не самый обычный зоомагазин! Она сердито уставилась на белую мышку, которая как раз в этот миг выглянула из клетки, и мышка испуганно отшатнулась. Лотти ощутила легкий укол вины – но, с другой стороны, эта мышь столько времени ее обманывала!

Дядя Джек разговаривал по телефону, с воодушевлением заказывая для магазина каких-то ядовитых ящериц. Дэнни что-то быстро написал на листочке и помахал им перед носом у папы. Дядя Джек прищурился, прочитал, что там было написано, и в ужасе обернулся к Лотти, которая хмуро смотрела на него исподлобья.

– Завтра? Да, замечательно, – пробормотал он и нервно положил трубку на место. – Привет, Лотти! – Его голос звучал преувеличенно бодро.

Лотти смотрела на него так же сердито, как раньше смотрела на мышь, и дядя Джек сразу сник:

– Извини, Лотти. А что нам было делать? Я так обрадовался, когда твоя мама мне позвонила! Когда мы тебя видели в последний раз, ты была совсем маленькой, и я подумал, что будет здорово, если ты поживешь у нас, познакомишься с Дэнни, и вам вдвоем будет повеселее. И только уже согласившись, я понял, на что подписался.

– Вы все мне врали, – сказала Лотти, специально стараясь, чтобы ее голос звучал сердито. – Мама, наверное, думает, что это очень смешно, – уныло пробормотала она.

– Твоя мама? – удивленно переспросил дядя Джек. – Да нет. Она ничего не знает. Пожалуйста, не говори ей! – поспешно добавил он.

– Она не sympathique^[4], – пояснила Софи, покачав головой. – Она не поймет.

Лотти подумала о своей маме, такой здравомыслящей и практичной, и решила, что Софи права. Если рассказать маме про волшебство, она рассмеется, тряхнет головой и скажет, что у ее дочки всегда было богатое воображение, причем скажет так, что Лотти захочется ее стукнуть.

– И вы ничего мне не сказали, – печально проговорила она. – Вы думали, что я тоже не пойму?

– Откуда нам было знать? – Дэнни задумчиво посмотрел на нее. – Я даже не помнил, как тебя зовут, и уж точно не знал, тот ли ты человек, которому можно открыть нашу тайну. Как ты понимаешь, нельзя сообщать всем и каждому, что у нас в магазине живут волшебные животные. Я даже не могу пригласить в гости друзей – а вдруг какая-то глупая такса нас выдаст. – Он сердито взглянул на Софи, и та презрительно фыркнула. – А папа вдруг приглашает тебя здесь жить!

– Со временем мы собирались тебе сказать, честное слово… – Дядя Джек перегнулся через прилавок и внимательно посмотрел на Лотти. Дэнни тоже смотрел на нее. И Гораций, и все остальные животные. Она ощущала себя человеком, проходящим важное собеседование, от результатов которого зависит вся ее дальнейшая судьба. – Просто нам нужно было понять, что ты за человек. Ты отлично поладила с Софи, и это был добрый знак.

– Я им давно говорю, что ты славная девочка, – сказала Софи, встав на задние лапы и упершись передними в ногу Лотти. – Не каждый способен понять, что я не могу жить без кофе, – добавила она, возмущенно взглянув на Дэнни.

Лотти взяла Софи на руки.

– А, так ты ее поишь кофе? – Дэнни закатил глаза. – Теперь понятно, почему она такая шальная в последнее время. И почему не смогла удержать рот на замке.

– Она угощает меня эспрессо, – самодовольно заявила Софи и лизнула Лотти в подбородок. – Как я уже говорила, она славная девочка.

– То есть мы выдали Лотти самый главный на свете секрет из-за таксы, накачанной кофеином. – Дэнни покачал головой, якобы сокрушаясь. – Ну все. Нам конец, – произнес он трагическим тоном, но было заметно, что он с трудом сдерживает смех.

Дядя Джек раздраженно вздохнул:

– Спасибо, Дэниэл. – Он повернулся к Лотти: – Лотти, прости, что мы… э… что мы тебе врали. Но пойми и нас тоже. Это очень серьезно. Это не просто секрет, а большая ответственность, и не каждый выдержит такой груз, понимаешь? Мы не могли рассказать тебе сразу. Пока не поймем, что ты за человек. – Его робкая виноватая улыбочка вдруг превратилась в широкую искреннюю улыбку, и Лотти подумала, что сейчас дядя очень похож на папу – такого, как на ее любимой фотографии. – Но я рад, что теперь ты все знаешь.

Лотти улыбнулась в ответ. Конечно, ей было обидно, что дядя Джек с Дэнни так долго ей врали, но теперь она понимала, почему они так поступили, и уже не сердилась. Да и как можно было сердиться? Она живет в окружении животных, как всегда и хотела. Но она даже и не мечтала о том, что попадет в настоящую сказку, где волшебные птицы и звери говорят человеческим голосом. Какие еще чудеса ждут ее впереди?

Глава 4

На следующий день, когда Лотти спустилась вниз, в магазине все было иначе. Изменилась сама атмосфера. Животные по-прежнему наблюдали за ней, но уже не украдкой и без опаски. Вмиг растеряв былую настороженность, они в открытую таращились на Лотти, а кое-кто из мышей даже хихикал. Лотти подумала, что, наверное, точно такие же ощущения бывают, когда ты переходишь в другую школу и в первый раз входишь в свой новый класс, и слегка поежилась от этой мысли.

– Привет, Лотти! – пискнула самая смелая мышка, одна из тех розовых, в клетке на самом верху, и брякнулась на спину в приступе неудержимого смеха. Все остальные розовые мыши восторженно запищали, поражаясь ее отваге.

Лотти улыбнулась. Она подтащила поближе стремянку и забралась на самый верх, чтобы рассмотреть розовых мышек получше. Дядя Джек никогда не давал ей убираться в их клетке – каждый раз у него находились для Лотти другие дела, – и ей ни разу не удалось разглядеть их как следует.

– Ой, она идет, она идет…

Розовые мышки заметались по клетке, чуть ли не отскакивая от стенок как мячики. Их усики мелко дрожали.

Вдруг застеснявшись, Лотти остановилась, когда ее нос оказался на уровне донца клетки.

– Можно я поднимусь? – робко спросила она.

Две самые смелые мышки взгромоздились на большую картонную трубку, которую им дал дядя Джек, чтобы они устроили себе тоннель, и встали, связавшись хвостами и вцепившись друг в друга передними лапками. Они напоминали двух проказливых девчонок, замысливших на переменке очередную глупую шалость.

– Конечно, можно, – хихикнула одна из мышек. – Мы так хотели с тобой познакомиться, чуть не умерли от нетерпения.

– Да, чуть не умерли… – подтвердила вторая мышка, вытаращив от восторга темно-красные глазки.

Теперь уже и остальные розовые мышки собрались в передней части клетки, а обитатели других клеток с любопытством тянули шеи, чтобы рассмотреть, что происходит. Лотти услышала около дюжины писклявых замечаний о ее волосах, ее выборе кофточки (мыши считали, что зеленый ей категорически не идет) и о плачевном – прискорбном, если по правде – состоянии ее ногтей.

– Тебе здесь нравится, Лотти? – спросила серебристая мышка, склонив голову набок и пытаясь принять серьезный вид.

– Да, мы заметили, что ты частенько грустишь, – проговорила еще одна мышка.

– О да!

– Да!

– Вот ты грустишь, а у нас пропадает аппетит, – заметила розовая мышка, которая заговорила с Лотти первой.

– Тсс, так нельзя говорить. Это невежливо!

– При чем тут вежливо или невежливо? Это правда! В тот день, когда она плакала, я не доела почти половину семечка! Я когда переживаю, мне кусок в горло не лезет. Эй! Не наступай мне на хвост!

– А ты не вываливай свой хвост на дороге. Я чуть шею себе не сломала…

– Ты наступила нарочно! Я видела! – пропищала мышка из соседней клетки.

Лотти зачарованно слушала их перебранку. Они совершенно о ней забыли.

– Не обращай внимания на эту глупую мелочь, – раздался чей-то снисходительный начальственный голос. – Всем известно, что у розовых мышей напрочь отсутствуют мозги. Броская внешность, а в голове пусто. – Крупный крысюк с черной лоснящейся шерсткой вальяжно развалился на крыше огромной многоэтажной клетки. – Впрочем, белые и серые мыши также не блещут интеллектом, – заметил он.

– Замолчи, Септимус! – пропищали мышки слаженным хором, тут же забыв о своих разногласиях.

Септимус зевнул, демонстрируя острые желтые зубы, и закрыл глаза. Потом снова открыл и добавил, обращаясь к Лотти:

– Если захочешь узнать что-то полезное о грызунах, обращайся в любое время…

Септимус снова закрыл глаза и, похоже, заснул. У Лотти возникло стойкое ощущение, что от нее просто отделались.

– С ним лучше не спорить, – проговорила одна из розовых мышек. – Септимус считает, что он здесь главный. Ладно, Лотти, еще увидимся!

Мыши опять принялись шептаться, корчась от смеха.

Лотти спустилась со стремянки и пошла в кухню, искренне недоумевая, как этим мышкам хватило выдержки столько времени вести себя относительно тихо. Наверное, дядя Джек наложил на них чары молчания. Никакого другого объяснения в голову не приходило.

Завтрак прошел замечательно. Лотти было уже не нужно молча таращиться в свою тарелку с хлопьями и мучительно соображать, о чем говорить с Дэнни. Она прислушивалась к гулу разговоров, доносящихся из магазина, и пыталась выделить из общего хора отдельные голоса. Вчера вечером и сегодня утром ей удалось пообщаться лишь с несколькими животными, и ей не терпелось познакомиться с ними со всеми.

Софи сидела рядом с Лотти на куче красных диванных подушек, положив передние лапы на стол. Дядя Джек сварил кофе и налил Софи щедрую порцию в очень красивую розовую фарфоровую чашку. Такса лакала кофе с выражением неземного блаженства на мордочке, ее розовый язычок был лишь чуть-чуть темнее самой чашки.

Дэнни вошел в кухню и свирепо взглянул на Софи, которая облизывала усы, чтобы не пропало ни капли кофе.

– Мне казалось, мы не даем ей кофе, – проворчал он. – Я не хочу, чтобы она весь день бегала по потолку.

Софи презрительно сморщила нос:

– Как будто ты целый день будешь дома, mon petit chou^[5]. Сейчас поешь и умчишься к друзьям, и мы тебя до вечера не увидим.

Дэнни ухмыльнулся и пожал плечами, а дядя Джек покачал головой:

– Опять убегаешь? Я думал, ты будешь мне помогать на каникулах.

Дядя Джек вроде бы улыбался, но Лотти показалось, что ему было обидно. Она покосилась на Дэнни, который возился со своим мобильным телефоном, и подумала, что Дэнни достал телефон только для того, чтобы не участвовать в разговоре.

Лотти давно поняла, что между Дэнни и дядей Джеком что-то происходило: дяде хотелось, чтобы Дэнни проявлял больше заинтересованности в делах магазина, а Дэнни это было не нужно. Странно. Как кто-то мог не хотеть проводить здесь все время?!

Она решила спросить у Софи. Софи должна знать ответ. И на этот вопрос, и еще на миллион других.

* * *

Сидя за прилавком, Лотти с нетерпением ждала покупателей. Про себя она рассудила, что в волшебном зоомагазине и покупатели должны быть не самые обыкновенные. Раньше она к ним не приглядывалась, но теперь…

– Ой!

Дядя Джек опять прищемил пальцы. Похоже, кассовый аппарат был живым и разумным и норовил побыстрее захлопнуться каждый раз, когда дядя пытался взять деньги. Сейчас он показывал Лотти, как пробивать чеки, но Лотти совсем не хотелось прикасаться к этому бешеному аппарату.

– Да что ж такое! У меня кровь! – Дядя Джек сердито уставился на кассовый аппарат. – Отправлю тебя назад, так и знай! Лотти, ты тут побудешь одна? Я только сбегаю возьму пластырь.

Он умчался наверх, не дожидаясь ответа.

Лотти постаралась изобразить сочувствие, из последних сил сдерживаясь, чтобы не захихикать. А потом над входной дверью звякнул колокольчик, и она резко обернулась на звук, сгорая от нетерпения. До сих пор все покупатели, заходившие в магазин, брали самый обыкновенный собачий корм или капли от блох. (Кстати, Лотти заметила странную вещь: обычно они покупали самые дорогие капли, которые совершенно не помогают, и почти никто не обращал внимания на фирменный препарат дяди Джека – изготовленный по собственной рецептуре! – в синих флакончиках. Препарат, гарантированно убивавший всех блох в радиусе двух миль в течение получаса. Наверное, дяде стоит заказать этикетки поярче.)

В магазин вошла элегантно одетая женщина с маленькой девочкой. Женщина огляделась и сморщила нос, как будто здесь дурно пахло. Она смерила Лотти пренебрежительным взглядом и недовольно спросила:

– Это ты продавец?

Хотя Лотти эта женщина совсем не понравилась, ее все равно охватило радостное волнение. Она еще никогда не обслуживала покупателей самостоятельно! Она вышла из-за прилавка и вежливо улыбнулась:

– Да, сейчас да. Вы ищете что-то конкретное?

Девочка – ей было года четыре, не больше – со всей силы ударила Лотти в живот маленькой сумочкой, жутко дорогой с виду.

– Я хочу мышку. Мама сказала, мне можно мышку. Хочу мышку сейчас!

За спиной Лотти раздался встревоженный писк:

– Только не я!

– И не я!

– Лучше скормите меня котятам!

– Тише! – шепотом шикнула на них Лотти и опять улыбнулась сердитой женщине: – Э… вы уверены? Она еще маленькая…

Женщина раздраженно взглянула на Лотти:

– Здесь магазин или нет? Я хочу купить мышь. И клетку для мыши. И все остальное, что нужно. Просто сложи все в пакет.

Раздался возмущенный крик. Обернувшись в ту сторону, Лотти увидела, что девочка пытается выдернуть перо из хвоста Горация. Софи уже мчалась вверх по лестнице, спеша убраться подальше от этого мелкого чудовища.

– Хорошо. – Все что угодно, лишь бы скорее от них избавиться, подумала Лотти. Она выберет им симпатичную тихую мышку. Она продаст им самую дорогую, самую большую клетку, чтобы мышке было где спрятаться. Она взяла девочку за руку: – Давай выберем мышку, ага?

– Я хочу эту! – пронзительно взвизгнула девочка, указав пальцем на клетку, которая еще сегодня утром была совершенно пустой. Во всяком случае, Лотти так думала. Но теперь в клетке сидела очень красивая мышка с лоснящейся шерсткой цвета темного шоколада и длинными черными усиками.

– Нет, эту не надо… – пробормотала Лотти, вдруг ощутив острый укол вины. Как можно отдать живое существо этой гадкой девчонке? Ее даже близко нельзя подпускать к животным! Лотти в отчаянии огляделась по сторонам. Где дядя Джек? Почему его так долго нет?!

– Я хочу эту! – завизжала девчонка и снова ударила Лотти сумкой.

Лотти с тревогой взглянула на мышку и уже собралась бежать за дядей Джеком – пусть даже потом она будет чувствовать себя глупо, – но тут мышка ей подмигнула. Совершенно точно!

– Мама, она не дает мне мою мышку! – завопила девчонка, и пока она отвлеклась, мышка подобралась ближе к Лотти и прошептала:

– Все хорошо, не волнуйся. Можешь спокойно меня продавать. Будет весело!

Лотти удивленно уставилась на нее, но ничего не сказала, а только пожала плечами, рассудив, что мышка знает о магазине намного больше, чем она.

– А, эту мышку? Конечно, бери эту мышку! – сказала она, очень надеясь, что делает все правильно. – Вам еще нужна клетка. Миски для корма, поилка, спальный домик…

То и дело поглядывая на шоколадную мышку, которая шевелила усами и ободряюще ей кивала, Лотти принялась хватать с полок буквально все, что попадалось ей на глаза. Ей почему-то казалось, что эта мышка гораздо умнее остальных.

Лотти уже закрывала за ними дверь (к счастью, деньги ей дали без сдачи и ей не пришлось сражаться с кассовым аппаратом), когда дядя Джек наконец-то спустился вниз. У него был такой вид, словно он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.

– Где ты был столько времени?! – воскликнула Лотти. – Я только что продала мышку, очень славную мышку… Она сидела в той клетке… Но девчонка, для которой ее купили, сказала, что нарядит ее в кукольную одежду и поселит в кукольном домике. Я думаю, нам надо пойти и забрать мышку обратно!

– Лотти, пожалуйста, успокойся, – сказал дядя Джек.

– Эта девчонка ее замучает! – Лотти чуть не расплакалась.

Дядя Джек похлопал ее по плечу:

– Без паники. В этой клетке, да? Какого, ты говоришь, она была цвета?

– Шоколадного. С длинными черными усами. – Лотти озадаченно нахмурилась, глядя на клетку. – Но я точно помню, что эта клетка была пустой, когда утром я меняла воду в поилках.

– Ну, Генриетта – она такая. Тщательно оберегает свое личное пространство, – рассеянно проговорил дядя Джек. – Может, она не хотела, чтобы ты ее заметила. Я, кстати, ни разу не видел ее шоколадной, обычно она у нас белая. Должно быть, ребенок помешан на шоколаде. Умный ход. Молодец, Генриетта.

Лотти удивленно уставилась на него.

– Это была Генриетта, домовая мышь, – пояснил дядя Джек. – Я редко ее продаю. Только тем покупателям, которые мне категорически неприятны. Очевидно, она поняла, что здесь как раз такой случай. Она все расскажет, когда вернется. Может быть, уже завтра. Или в начале следующей недели. Все зависит от того, сколько ей нужно времени, чтобы сгрызть в доме всю электропроводку.

– Погоди. Ты ее продаешь, а потом она возвращается в магазин? – Лотти озадаченно нахмурилась.

– Ну да. – Дядя Джек, кажется, удивился, почему Лотти не понимает таких очевидных вещей. – Из того, что я слышал, когда притаился на лестнице… – тут он расплылся в улыбке, – эту мелкую кикимору нельзя подпускать к животным ближе чем на шесть футов. И когда Генриетта закончит, ее родители даже думать забудут о том, чтобы купить ей еще одного питомца.

– А что она будет делать? – спросила Лотти.

– Ну, обычно она грызет провода. Говорит, это дает превосходные результаты при минимуме усилий. Но она настоящий профессионал. У нее индивидуальный подход. Она всегда выбирает именно то, что гарантированно рассердит ее новых «хозяев». Скажем, дыры в новом диване. Или художественная инсталляция мышиных какашек в коробке с печеньем – особенно, если печенье с шоколадной крошкой. Подождем и узнаем. Она все расскажет.

Над входной дверью звякнул колокольчик, и дядя Джек обернулся навстречу следующему покупателю. Лотти вздохнула, не зная, сможет ли она привыкнуть к этой новой волшебной жизни. Она с надеждой взглянула на покупательницу – совершенно обычного вида старушку, которая пришла купить вкусненького для своей маленькой толстой собачки и задержалась, чтобы поболтать с дядей Джеком. Лотти ждала, что они начнут обсуждать заклинания, зелья, ручных сов – хоть что-нибудь интересное, – но старушка хотела поговорить исключительно о своих жутких проблемах с ногами.

Теперь, когда Лотти знала, как все обстоит на самом деле, она поражалась тому, что люди приходят сюда за упаковкой кошачьего корма и не понимают, что это волшебный магазин.

– Почему она ничего не заметила? – спросила Лотти у дяди Джека, когда старушка ушла. – Все время, пока она была здесь, Гораций насмехался над ее крашеными фиолетовыми волосами.

Гораций хохотнул и плюнул в Лотти семечком.

Дядя Джек пожал плечами:

– Она ходит сюда много лет, Лотти. – Он обвел рукой торговый зал. – Это зоомагазин. Выглядит как зоомагазин. Пахнет как зоомагазин. С чего бы кто-то решил, что это что-то другое? – Он посмотрел на Горация. – Даже когда некоторые болтливые птицы не могут держать клюв на замке! – Дядя Джек на секунду умолк и задумчиво взглянул на Лотти. – Ты не поверишь, Лотти, но люди просто не видят того, что не укладывается в их стройную картину мира. Почти все хотят быть нормальными, и чтобы с ними не происходило ничего странного и необычного. Я не знаю, что должно произойти, чтобы кто-то хоть что-то заметил. Разве что мыши станцуют конгу^[6] на прилавке. – Он пристально смотрел на Лотти. – Но ты многое замечала. Ты разглядела царапины, которыми меня наградили те мифические попугайчики, которых я ездил смотреть. Мы с Дэнни знали, что долго свой секрет не сохраним. Но так и должно быть. Волшебство у тебя в крови. Все-таки твой папа…

В магазин вошел покупатель, прервав их на самом интересном месте, а потом Лотти, как ни старалась, уже не смогла вернуться к этой теме. Дядя Джек постоянно уводил разговор в сторону, да так ловко, что Лотти не сомневалась: тут не обошлось без колдовства. Интересно, подумала она, а что еще он умеет?

Ближе к вечеру Лотти поняла, что она просто взорвется от любопытства, если вот прямо сейчас ей не ответят хотя бы на первую сотню из миллиона вопросов о дядином магазине. Кстати, она очень быстро сообразила, что у волшебных животных есть свои недостатки.

Выяснилось, что командирские замашки свойственны не только Софи, но и многим волшебным животным, особенно кошкам. Четыре черных котенка, с которыми дядя Джек поручил ей играть еще в день приезда, оказались совершенно невыносимыми. Они были такими еще тогда, когда только мяукали, но теперь они разговаривали с Лотти и все утро помыкали ею как могли. Кажется, они считали ее своей личной служанкой и громко возмущались, если она уделяла внимание Софи – даже просто смотрела на Софи, – которую они дружно ненавидели.

– Лооооттиии! – снова раздалось пронзительное мяуканье Селины. Лотти еще не решила, кто из них самый противный: Селина или Уголек, самый крупный и наглый из четырех черных котят. Людей они считали низшей расой, созданной природой исключительно для того, чтобы открывать кошачьи консервы. – Лотти, я хочу есть.

– Ты растолстеешь. Ну ладно-ладно. Только совсем чуть-чуть.

– И мне! И мне! И мне тоже! – Котята столпились у передней стенки вольера, старательно изображая сироток, умирающих с голоду.

– А волшебное слово? – спросила Лотти.

Разговоры с котятами всегда напоминали беседы с невоспитанными трехлетними привередами.

Селина сморщила носик и взглянула на братьев.

– Быстрее! – промяукали они хором.

Лотти очень надеялась, что их скоро раскупят. Она быстро сунула в вольер большую миску с сухим кормом и сразу удрала в кухню. Котята затеяли драку за миску и не заметили, как она убежала. Лотти хотелось скорее найти Софи, чтобы та рассказала ей о магазине.

Софи лежала, свернувшись калачиком, в кресле и притворялась спящей. Когда Лотти вошла в кухню, Софи приоткрыла один глаз – посмотреть, не принесли ли ей чего-нибудь вкусненького, – и тут же закрыла, когда поняла, что ничего вкусного нет.

– Софи, просыпайся, – сказала Лотти. – Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Софи, пожалуйста! – Она на секунду задумалась и решила прибегнуть к подкупу: – Слушай, Софи, мама прислала из Франции шоколадные конфеты…

Софи вскочила на лапы так стремительно, что чуть не свалилась с кресла, и так быстро схватила конфету зубами, что Лотти еле успела отдернуть пальцы.

Лотти тайком улыбнулась. Как хорошо, что Софи такая сладкоежка! Пообещав ей еще конфет, Лотти заманила ее к себе в комнату, и они вместе уселись на кровати.

– О чем ты хотела спросить? – проговорила Софи со страдальческим видом.

Лотти удивленно уставилась на нее.

– Лотти, я же не дурочка. Ты подкупаешь меня шоколадом. – Софи невинно похлопала ресницами. – Кстати, конфеты очень вкусные и меня очень легко подкупить шоколадом, – добавила она с надеждой в голосе. – Прямо очень-очень легко.

Лотти дала ей еще один трюфель.

– Софи, мне нужно, чтобы кто-то хоть что-нибудь объяснил, – умоляюще проговорила она. – Вчера дядя Джек сказал только, что животные в магазине разговаривают как люди, и я так удивилась, что не сообразила его расспросить поподробнее… – Лотти помедлила, подбирая слова. – Я вообще ничего не знаю. Получается, это волшебное место?

Софи задумчиво сморщила лоб.

– Да, наверное, – кивнула она. – Иногда это не очень заметно…

Лотти ждала продолжения и, не дождавшись, спросила:

– Хочешь еще конфету? Ты нарочно говоришь загадками?

Софи пожала плечами. Весьма выразительно для существа с такими маленькими плечами.

– Лотти, – прошептала она, – просто все само по себе очень загадочно. Дашь мне еще конфетку?

Лотти вздохнула. Она поставила коробку с конфетами перед Софи, которая с уморительно-серьезным видом принялась изучать красочные французские описания разных видов конфет на бортиках. Она никак не могла решить, какой трюфель выбрать – с шампанским или с лимонным муссом, – и тут снизу раздался голос дяди Джека:

– Лотти! Генриетта вернулась! Хочешь послушать, что было?

Софи в панике уставилась на кон-феты.

– Бери и ту и другую, – сказала Лотти. – Пойдем!

Они бросились вниз по лестнице, и Лотти снова заметила, что Софи бежит по высоким ступенькам как-то уж слишком стремительно для такой маленькой коротконогой собачки. Она как будто вообще не касается лапами досок.

Генриетта – по-прежнему шоколадного цвета, с шерсткой, словно присыпанной порошком какао, – с довольным видом сидела на прилавке.

– Привет, Лотти! – сказала она. – Правда, красивый цвет? Очень идет к моим усикам. – Она смешно сморщила нос и пошевелила усами. – Думаю, пока я такой и останусь.

Дядя Джек вышел из кухни с большим подносом, на котором стояли чашки с дымящимся чаем и маленький наперсток чая – для Генриетты.

– Ну, рассказывай! – воскликнул он с нетерпением. – Что ты им сделала? Наверняка что-нибудь впечатляющее. Мы тебя ждали не раньше чем дня через два.

Генриетта элегантно отпила из наперстка, следя за тем, чтобы не обмакнуть в чай усы.

– Ну, это был особый случай. Миссис Деламер – так зовут эту даму, которая меня купила, – повела малышку Луизу по магазинам, чтобы та не капризничала. Они живут в большом доме у реки. Может быть, ты его видела, Лотти. У них занавески похожи на розовые трусы с кружевными оборками. Деньги есть – ума не надо. У них был званый обед. Все как положено: приглашенные официанты, цветы и так далее. – Генриетта отпила еще чаю, наслаждаясь воспоминаниями. – Луиза почему-то забыла закрыть мою клетку, и я пошла посмотреть, что там в столовой. Я еще никогда не бывала на званом обеде. Почему-то у всех гостей женского пола пропал аппетит, когда я во время десерта выглянула из букета цветов. Бедняжка миссис Деламер пролила на себя сливки. Она была очень расстроена.

Дядя Джек усмехнулся.

– Знаете, – задумчиво добавила Генриетта, – они все еще думают, что я где-то в доме. У нас есть прекрасная возможность избавиться хоть от одного из этих ужасных котят…

Глава 5

Спустя пару дней, когда Лотти снова была за прилавком одна, в магазин вошла молодая женщина. Лотти удивленно моргнула, глядя на посетительницу. Колокольчик над дверью вроде бы не звонил. Как только она об этом подумала, у нее в голове раздалось эхо звонка, но все равно что-то было не так… Как будто женщина просто возникла рядом с прилавком, сгустившись из воздуха. Но ведь так не бывает, не может быть. Лотти покачала головой, озадаченно хмурясь.

Она постаралась понять, знает ли женщина, что это за магазин. Выглядела посетительница необычно. Несмотря на жару, она пришла в черном платье до пола с длинными рукавами. Но, кажется, ей было совсем не жарко. У нее была бледная, почти прозрачная кожа и длинные рыжие волосы, идеально прямые. Лотти всегда хотела иметь такие волосы и неоднократно пыталась распрямить свои кудряшки утюжком для волос, который брала у Рейчел. Но все без толку.

Рыжеволосая женщина огляделась по сторонам, что-то ласково прощебетала мышам, с восхищением оглядела двух новых ядовитых ящериц, гревшихся под какой-то особенной лампой, за которую дядя Джек отдал кучу денег. (Под светом лампы их зеленая кожа приобрела еще более зловещий оттенок.) Потом женщина пристально посмотрела на Лотти, и девочке показалось, что ее вывернули наизнанку. Да, это явно была не обычная покупательница, пришедшая за собачьим ошейником.

– Мне нужен котенок, – мягко проговорила рыжеволосая женщина. – У вас сейчас есть котята?

– Ариадна! Ты уже вернулась! Папа будет на седьмом небе от счастья. – Дэнни влетел в магазин как вихрь и с разбегу обнял рыжеволосую посетительницу. Лотти уставилась на него во все глаза. Она ни разу не видела, чтобы Дэнни кого-нибудь обнимал. – Ты говорила, что ищешь котенка? – встревоженно спросил он. – Что-то случилось? С Мраком все хорошо?

Его знакомая улыбнулась, но как-то печально:

– Ох, Дэнни, он уже старый кот. Скоро выходит на пенсию. Мне нужно готовить ему замену.

Лотти слушала, жадно ловя каждое слово. Кот выходит на пенсию?! Разве кошки работают? Ладно, бывают служебные собаки, но Лотти ни разу не слышала о служебных котах. А потом она вдруг поняла… и почувствовала себя глупо. Ей стало неловко за свою недогадливость и даже немножечко страшно.

Эта рыжеволосая женщина была ведьмой.

Лотти тихонько ахнула. Просто не смогла удержаться. Она почему-то решила, что все волшебные покупатели будут такими же, как дядя Джек и Дэнни: совершенно обычными с виду людьми. Она уже знала некоторых из них, и все они были очень приветливыми и приятными – и почти до обидного обыкновенными. Лотти представляла себе, как они целыми днями сидят на какой-нибудь скучной работе в офисе, а после работы скорее бегут домой, чтобы поболтать со своими питомцами-кроликами. Ей даже в голову не приходило, что среди них попадаются настоящие ведьмы.

Ведьма резко обернулась и с удивлением взглянула на Лотти. Лотти почувствовала, что краснеет, и от этого еще больше смутилась. Дэнни расплылся в улыбке:

– Прошу прощения. Это моя двоюродная сестра. Она недавно приехала и еще не привыкла к нашим чудесам, да, Лотти? – Он ухмыльнулся, и Лотти захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.

– Извините, – пробормотала она, не глядя на ведьму, и быстро добавила: – Котята в соседней комнате! – Она надеялась, что Дэнни сам отведет ведьму к котятам и ей не придется и дальше мучиться оттого, что она выставила себя такой дурой.

– Пойдем, ты мне покажешь, – голос рыжеволосой ведьмы стал еще мягче и вкрадчивее.

Лотти почувствовала, как вплетенные в голос чары проникают ей в голову, убеждают, что все хорошо, что бояться не надо, никто не причинит ей вреда… У нее слегка закружилась голова, а сердце наполнилось легкой, звенящей радостью. Лотти тряхнула головой и осуждающе посмотрела на ведьму, в первый раз глядя ей прямо в глаза. Глаза были зеленые.

– Умная девочка. Ты же заметила, что я вошла не в переднюю дверь? – Ведьма улыбнулась, и на этот раз ее голос звучал совершенно нормально, разве что с легким намеком на смех. Но смех радостный, необидный. – Просто я не хотела тебя напугать, честное слово.

– Я не испугалась, – твердо проговорила Лотти. – Спасибо.

Она выбралась из-за прилавка и пошла в соседнюю комнату, очень надеясь, что ее не превратят по дороге во что-нибудь гадкое. Например, в жабу. Ведьма, вошедшая в комнату следом за Лотти, восхищенно воскликнула, увидев котят:

– Какие чудесные черные шубки!

Котятам потребовалось три секунды, чтобы сообразить, что к ним пришла вероятная новая хозяйка, о которой они так мечтали. Несколько милых старушек из простых покупателей вовсю умилялись на сладких котяток, но эти черные бестии умели отвадить людей как никто. До встречи с этой четверкой Лотти ни разу не видела, чтобы кошки так тщательно и демонстративно вылизывали себе попу.

Сегодня котята были в прекрасной форме, их усы искрились от радостного волнения. Они уселись рядком в центре вольера, обернув хвосты вокруг лап. Лотти не сумела сдержать улыбку. Конечно, приличным котятам не подобает выпрашивать внимания, и они никогда не позволят себе ничего такого, но Лотти видела, что они еле сдерживались, чтобы не завопить: «Меня! Возьми меня! Меня!»

Уголек сердито зыркнул на Лотти.

– У нас грязно! – прошипел он сквозь зубы.

Лотти знала, что в вольере чисто, но все равно прошептала:

– Прошу прощения.

Все равно спорить с ним бесполезно.

– Можно взять их на руки? – вежливо спросила ведьма у Лотти.

– Да, конечно! В смысле если они не против, – Лотти снова смутилась.

Селина, одна их двух котят-девочек, посмотрела на нее чуть ли не с жалостью.

– Я люблю сидеть на ручках… – промурлыкала она и подошла к дверце вольера, кокетливо подергивая усами. Остальные котята с ненавистью уставились на нее.

Лотти приоткрыла дверцу, и Селина выскользнула наружу. Когда рыжеволосая ведьма взяла ее на руки, Селина, как маленькая обезьянка, обернула свой черный хвост вокруг черного рукава и ласково потерлась лбом о подбородок ведьмы.

– Сплошное очарование, – задумчиво проговорила ведьма. – Полезное свойство.

Селина победно сверкнула большими зелеными глазами, но тут же зажмурилась, заметив, что Лотти за ней наблюдает, и умилительно заурчала. Не котенок, а просто прелесть.

Ведьма подержала на руках всех котят и, похоже, осталась довольна.

– Они уже начали обучение? – спросила она у Лотти, которая не поняла, что имелось в виду.

– Нет, – прорычал Уголек. Видимо, это была больная тема.

– Ты еще слишком маленький, Уголек, – сказал дядя Джек, заходя в комнату. – Ты сам это знаешь. И не надо так на меня смотреть. Все равно не разжалобишь.

Он поцеловал ведьму в щеку. Лотти смотрела на них и не понимала, что происходит. То есть, кажется, понимала, но это никак не укладывалось у нее в голове. Мало того что эта рыжая Ариадна была настоящей ведьмой – так, похоже, она еще и девушка дяди Джека.

– Ты уже вернулась! Я не верю своему счастью! А где Мрак? Ты сегодня одна, без него?

Ведьма поцеловала его в ответ и пожала плечами:

– Мрак знает, что я пошла посмотреть на котят. Он не хочет на пенсию. Сидит дома, дуется на весь свет. Надеюсь, он все-таки перестанет сердиться. Обучать новую кошку будет непросто, если старая не помогает.

Котята так старательно изображали «послушных, воспитанных котиков», что Лотти не смогла удержаться от смеха.

Ариадна тоже хихикнула:

– Да, ты права. Эта мелочь умеет устроить грандиозное представление. Жалко, что Мрак не пошел со мной. Мне бы хотелось узнать его мнение. – Она задумчиво обвела взглядом котят, которые смотрели на нее наивно распахнутыми глазенками. Прямо ангелы, а не котята. Ариадна вздохнула и повернулась к дяде Джеку: – Я даже не знаю, Джек. Наверное, все же попробую уговорить Мрака, чтобы он тоже на них посмотрел.

Дядя Джек кивнул:

– Не волнуйся. Эти чертята никуда не денутся. Пойдем выпьем чаю. Расскажешь мне о поездке. Лотти, присмотришь за магазином? Если что, мы будем на кухне. Ой, погоди. На, держи. – Он вынул из ящика под прилавком розовую карамельную мышку и вручил ее Ариадне. – Мрак их любит.

– Спасибо. Надеюсь, это поднимет ему настроение.

Ариадна в последний раз обернулась и заглянула в соседнюю комнату. Котята, которые думали, что она уже ушла, наперебой хвастались друг перед другом, кто из них больше понравился ведьме.

Ариадна вздохнула:

– Ладно, посмотрим. Время еще есть. Было приятно с тобой познакомиться, Лотти. – Она улыбнулась, и от этой улыбки Лотти сделалось радостно и хорошо. Даже когда Ариадна ушла на кухню следом за дядей Джеком, ее улыбка как будто осталась в комнате – невидимая, но ощутимая.

Как она это делает? – подумала Лотти. И можно ли этому научиться?

Глава 6

– Она пишет, что купила ее в Галерее Лафайет. Я правильно произношу?

– Нет. Но это не страшно. Англичане в принципе не способны правильно произносить французские названия, а у тебя получается очень даже неплохо.

Лотти улыбнулась Софи, которая мечтательно обнюхала почтовый пакет и снова уставилась на открытку с изображением Эйфелевой башни, которую Лоттина мама вложила в посылку.

– Как я понимаю, это недалеко от маминой работы, – сказала Лотти.

– Твоя мама работает в центре? Там прекрасные магазины.

– А какой он, Париж? – спросила Лотти, разворачивая футболку, которую ей прислала мама. Очень красивую футболку: розовую, с бабочками, вышитыми мелким бисером. Две розовые мышки, упросившие Лотти взять их к себе в комнату – не насовсем, а буквально на пару минут, – прекратили гоняться друг за другом вокруг кровати и остановились полюбоваться на эту невероятную красоту.

Софи ответила не сразу.

– Глупый вопрос, – проговорила она с французским акцентом, который стал еще более явным с тех пор, как пришла посылка. – Все равно что спросить: что такое музыка? Париж есть Париж. Он всегда разный.

– Да, наверное, – виновато пробормотала Лотти, подумав, что, может быть, Софи не хочется говорить о Париже. Может быть, от этих разговоров она еще больше скучает по дому.

– Она поднималась на Tour Eiffel^[7]? – спросила Софи, глядя на открытку.

– Да. – Лотти кивнула, продолжая читать мамино письмо. – Она говорит, что ее чуть не стошнило.

– Я ее понимаю. Уродливое сооружение. Есть история, что какой-то известный писатель ненавидел Эйфелеву башню, но каждый день обедал в ее ресторане, потому что это было единственное место в Париже, откуда она не видна^[8]. Скажи своей маме, пусть сходит в Сакре-Кёр. Вот он очень красивый. – Софи тяжело вздохнула и положила голову на колени Лотти.

– Да, я ей скажу. Скажу, что там был дядя Джек. Или моя подруга Софи. Все равно мама, наверное, уже забыла, что ты собака. – Лотти пожала плечами, стараясь, чтобы ее голос не выдал обиды. Софи вдруг навострила уши, и у Лотти все сжалось внутри. – Мы же друзья, да? – спросила она еле слышно.

Софи перекатилась на спину, показав Лотти свой розоватый животик:

– Лотти, ты не собака, поэтому, наверное, не знаешь, что мы открываем живот, когда хотим показать, что доверяем кому-то. Я делаю так не часто, потому что со стороны это выглядит глупо. Можешь меня погладить.

Лотти аккуратно погладила Софи по животу, и та закрыла глаза, явно довольная. Потом Лотти спросила:

– Софи, ты же родилась во Франции, да? А как ты попала сюда?

– Французы устроили Софи тур, вытурили из страны, – пропищала одна из розовых мышек и повалилась на спину, истерически хохоча над своим каламбуром.

Софи щелкнула зубами, даже не рядом с мышами, но достаточно близко, чтобы им было понятно, что она их проглотит даже не жуя, если ей придет в голову такая блажь. Мыши все поняли и поспешили спрятаться под кроватью.

– Сначала я жила в Париже, в таком же зоомагазине, как здесь. Потом твой дядя меня купил и привез сюда. Мне здесь нравится, тут хорошо. Хотя, конечно, не так хорошо, как в Париже, – добавила Софи на случай, если у Лотти возникнут сомнения.

– Но как дядя Джек о тебеузнал, если ты жила во Франции?

– Лотти, включи мозги! Много, ты думаешь, существует волшебных зоомагазинов? В Париже такой магазин только один. Тот, в котором я родилась. Твой дядя знаком с хозяйкой. Когда он узнал, что у них появилась такса, он меня сразу купил. В подарок жене.

– В подарок жене? – переспросила Лотти. – В смысле маме Дэнни?

– Конечно, – кивнула Софи. – У нее был очень хороший вкус.

Из-под кровати донесся писклявый издевательский смех.

Лотти почувствовала себя глупо. Почему-то она никогда не задумывалась о маме Дэнни. Может быть, потому, что у нее у самой не было папы и ей казалось нормальным, когда ребенок живет только с одним из родителей?

– А она… э…

– Она умерла, – буднично проговорила Софи. – Три года назад. Дэнни не любит о ней говорить. Он до сих пор сердится на отца, твоего дядю, за то, что тот не сумел ее вылечить. Поэтому Дэнни теперь и не хочет заниматься магией.

– Ясно.

На самом деле ничего было не ясно, но Лотти не смогла придумать другого ответа. Она принялась переодеваться в новую футболку с бабочками, просто чтобы чем-то занять руки.

Софи одобрительно кивнула:

– Шикарно. Очень стильно. Очень по-французски.

– Розовая! – Мыши высунулись из-под кровати и тоже одобрительно закивали.

Лотти вертелась перед зеркалом, очень довольная и маминым подарком, и комплиментами. Но потом ей стало грустно. Мама не написала, сможет ли она приехать в ближайшее время хоть на денек, а Лотти ужасно по ней соскучилась.

– Лотти! – раздался ласковый тихий голос, и Лотти вздрогнула от неожиданности. Это была Ариадна. Лотти и не заметила, как она приоткрыла дверь и заглянула в комнату. – Извини, Лотти. Я не хотела тебя напугать. Я постучала, но ты не слышала. Джек заварил чай. Хочешь чаю?

– Да! Спасибо! – Лотти принялась нервно теребить край своей новой футболки. Она по-прежнему жутко робела в присутствии Ариадны, хотя видела ее в магазине почти каждый день. Не то чтобы Лотти ее боялась – Ариадна была потрясающая, совершенно очаровательная, и Лотти искренне ею восхищалась, – просто, когда Ариадна к ней обращалась, Лотти терялась и не знала, что говорить. Ей постоянно казалось, что Ариадна считает ее скучной и глупенькой. И это было ужасно, потому что Лотти хотелось понравиться Ариадне и произвести на нее впечатление.

– Очень красивая футболка, – улыбнулась Ариадна. – Новая, да? Я ее раньше не видела.

– Мама прислала ее из Парижа, – прошептала Лотти.

– Это во Франции, – услужливо подсказала одна из мышей.

– Тебе очень идет. – На этот раз в голосе Ариадны не было никаких вкрадчивых чар. Он звучал искренне, очень тепло и по-доброму.

Лотти чуть не расплакалась. Почему мама так далеко?! Это мама должна любоваться ею и говорить, какая она красивая. Мама, а не Ариадна!

– Эй, Лотти, только не плачь! Что с тобой? – Ариадна приобняла Лотти за плечи, и та вся напряглась. – Все хорошо, я тебя не заколдую, не бойся. Я хочу помочь. Что случилось?

Лотти шмыгнула носом, сглотнула слезы, но все равно не смогла выдавить из себя ни слова.

– Эту футболку прислала ей мама, – объяснила Софи. – Лотти скучает по маме.

Ариадна присела на кровать рядом с Лотти.

– Мне кажется, твоя мама тоже скучает, – тихо проговорила она. – Но ей надо было поехать в Париж по работе, правда?

Лотти покачала головой.

– Она могла бы не ехать, если бы не хотела, – пробормотала она. – Софи только что рассказала мне про маму Дэнни… Я знаю, что так нельзя, но я ему завидую, – выпалила она и сама испугалась того, что сказала. – У Дэнни есть папа. Да, он потерял маму, но он хотя бы знает, что она не бросила его нарочно.

Лотти смотрела на Ариадну и Софи и думала, что они возненавидят ее за такие слова, но Ариадна ее обняла, а Софи ласково лизнула в щеку. Две розовые мышки обнялись и запричитали:

– Ой-ой-ой…

Ариадна вздохнула:

– У твоей мамы наверняка были свои причины. Мне бы хотелось тебе помочь, Лотти, но даже магия здесь бессильна.

Глава 7

Ариадна так и не выбрала себе котенка, и котята решили обвинить в этом Лотти – хотя, казалось бы, при чем тут Лотти? Но котят это нисколько не обескураживало. Они целыми днями капризничали, злились, цапались друг с другом и огрызались на всех, кто подходил к их вольеру. И только когда Ариадна приходила проведать дядю Джека, котята вели себя тихо и вежливо, вмиг превращаясь в милых, послушных пай-котиков. Каждый раз Лотти жалела, что Ариадна не может остаться у них на подольше. Когда в магазин заходили обычные покупатели, котята просто таращились на них не моргая, и покупатели вдруг вспоминали, что у них есть другие дела, и поспешно уходили прочь. Котята торжествующе переглядывались, очень довольные собой. Лотти даже подумала, что у них уже есть волшебные способности, хотя их еще не начали обучать магии, но дядя Джек объяснил, что все кошки играют в гляделки. Это заложено в кошачьей природе: смущать людей пристальным взглядом.

Софи не могла удержаться, чтобы не подразнить котят. Она садилась перед их вольером и подолгу рассказывала о знаменитых ведьминых котах и кошках, периодически поглядывая на котят и тяжело вздыхая. Мол, кому-то дано, а кому-то совсем нет. С каждым разом котята злились все сильнее и сильнее, пока Селина не отомстила за всех.

– Софи, смотри, я выучила новый фокус, – промурлыкала она.

Софи насупилась.

– Что за фокус? Вы еще маленькие для фокусов, – неодобрительно проговорила она.

– Это очень хороший фокус. Иди сюда, посмотри, – промурлыкала Селина бархатным голоском.

Софи опрометчиво сунулась мордочкой в вольер. И тут же отпрыгнула, тоненько взвизгнув – Селина с размаху полоснула ее когтями по кончику носа.

– Вот тебе! Вот мой фокус! – прошипела Селина. – И оставь нас в покое! В нас больше магии, чем в тебе, глупая ты… собака! – Очевидно, в ее понимании это было самое ужасное оскорбление.

Котята злорадно хихикали, на время позабыв свои распри. Софи выскочила в главный зал магазина. На кончике ее черного носа краснели глубокие царапины.

– Эти… злыдни! Малолетние преступники! Мышееды! Надо было их утопить! – Софи так разъярилась, что у нее из пасти летела слюна, чего она, будучи истинной леди, никогда себе не позволяла. Приличной собаке не подобает плеваться при разговоре.

– Ты их дразнила, – резонно заметила Лотти.

– Ха! Хочешь сказать, я сама виновата? По-твоему, она правильно сделала, что меня покалечила, да? – прорычала Софи, оскалившись. Лотти показалось, что Софи срывает на ней злость на котят.

– Конечно нет! – Лотти вздохнула. – Хочешь, сварю тебе кофе? Может быть, это тебя утешит.

Она собралась бежать на кухню и ставить чайник.

Софи задумчиво посмотрела на нее, склонив голову набок.

– Эспрессо? – спросила она, хитровато прищурившись. – С пирожным, да? Да, Лотти?

– Ладно, пойдем в кафе. Мне самой хочется сбежать из дома. Подальше от этих кошмарных котят.

Лотти взяла кошелек.

– Тебе придется нести меня на руках, – проговорила Софи слабым голосом. – У меня травма. – Она поджала переднюю лапку, вся такая слабенькая и несчастная.

Лотти улыбнулась. Софи была настоящей артисткой. Ради пирожного она сделает все что угодно.

* * *

Две чашки крепкого кофе прекрасно сказались и на настроении Софи, и на ее самочувствии.

– У тебя пропали царапины! – чуть ли не осуждающе воскликнула Лотти. Царапины от когтей на носу Софи и вправду стали почти незаметны, словно их никогда и не было.

Софи кивнула:

– Я знаю. Хотя опасалась худшего. У этого мелкого monster^[9] вполне могли быть ядовитые когти. Но вроде бы все нормально.

Лотти удивленно уставилась на нее. Хотя чему тут удивляться? Если Софи разговаривает человеческим голосом, у нее наверняка есть и другие волшебные способности. Иногда Лотти казалось, что волшебства в дядином магазине гораздо больше, чем ей позволяют увидеть. С виду все было мило и славно – дядя Джек любил создавать впечатление, что его фирменные порошки от блох и тонизирующие микстуры для собак – это просто народные снадобья, сделанные по старинным рецептам, но Лотти была уверена, что здесь не обходится без колдовства. И укрепилась в своей уверенности, когда познакомилась с Ариадной, которая явно была сильной ведьмой. Может быть, дядя Джек тоже… колдун, чародей – или кто? И сколько в мире таких же, как он? Может быть, даже не в мире, а здесь, в Нитербридже? Эта мысль немного пугала. Но в то же время была невероятно волнующей и заманчивой, потому что… Потому что… А вдруг волшебные умения передаются по наследству? Софи говорила, что Дэнни не хочет заниматься магией, явно подразумевая, что у него есть магические способности, просто он ими не пользуется. Эти способности Дэнни наверняка унаследовал от дяди Джека.

– Софи… ты что-нибудь знаешь о моем папе?

Софи принялась сосредоточенно слизывать с усов шоколад.

– Просто недавно дядя Джек кое-что мне сказал, и я подумала…

– Лотти, мне очень жаль. Я не застала твоего папу, я появилась уже потом. Пойдем домой? – Софи спрыгнула со стула. – Что-то мне спать захотелось. Видимо, из-за стресса.

– Тебе захотелось спать, потому что ты съела огромный кусок шоколадного торта, – пробормотала Лотти себе под нос. Раздувшийся живот Софи чуть ли не волочился по земле.

Они неторопливо пошли в сторону дома, болтая о пустяках, но мысли о папе никак не давали Лотти покоя. У нее было стойкое ощущение, что Софи что-то скрывает.

А потом Лотти увидела Зару и ее подружек. Собравшись в кружок, они стояли на другой стороне улицы и разглядывали что-то у себя под ногами.

– Смотри! – шепнула Лотти Софи.

Софи глухо зарычала и пробормотала:

– Мне хочется укусить Зару.

Похоже, она еще не отошла после драки с Селиной.

Лотти кивнула:

– Мне тоже. То есть, не прямо укусить, но ты понимаешь, что я имею в виду. Что они делают? – спросила она, увидев, как Зара брезгливо потыкала во что-то ногой.

Софи принюхалась.

– Там кто-то есть, и ему страшно, – медленно проговорила она. – Мне не нравятся эти девчонки, Лотти. Очень не нравятся.

Лотти огляделась по сторонам. Вокруг были люди, много людей. Не как в прошлый раз, когда Лотти столкнулась с Зарой и ее компанией на совершенно пустынной улице. Но никому из прохожих не было дела до группки девчонок, столпившихся на тротуаре.

У них из-под ног раздалось пронзительное тоненькое «мяу», и Лотти мгновенно сорвалась с места. Она так разозлилась на Зару, что совершенно забыла о страхе.

– Там кошка, Софи! Котенок. Они издеваются над котенком! Как же так можно?!

Лотти перебежала через дорогу и растолкала Зариных подружек.

Котенок дрожал, вжавшись в стену дома. Грязный, тощий, голодный, бездомный котенок. Лотти подхватила его на руки и сердито уставилась на Зару:

– Ты его пнула?! Тебе не стыдно?

– А тебе-то что, Лотти? – Зара презрительно рассмеялась, но, кажется, все-таки немного смутилась. Остальные девчонки тоже стушевались, а двое и вовсе отошли в сторонку, как будто вообще не хотели участвовать в этих забавах. Лотти взглянула на них с отвращением, развернулась и пошла прочь, унося котенка, который словно оцепенел у нее на руках.

– Ты куда собралась? – рявкнула Зара, схватив ее за руку. Она видела, что остальные девчонки не торопятся ей поддакивать, и пыталась удержать власть над своей свитой.

– Убери руки, – процедила Лотти сквозь зубы, а Софи сердито зарычала.

Прохожие уже оборачивались в их сторону, и Зара сделала выбор в пользу тактического отступления. Но не без последней атаки.

– Тупая сосиска на ножках, – сказала она, попытавшись пнуть Софи.

Лотти застыла в ужасе, но, когда нужно, Софи умела быть быстрой, как молния. Она отпрыгнула в сторону, развернулась в полете и, вцепившись зубами в красивую Зарину юбку с воланами, разорвала ее почти пополам. Помчалась прочь, крикнув Лотти, стоящей как изваяние:

– Бежим, imbecile!

Через пару кварталов они остановились, чтобы перевести дух. Зарины вопли все еще звенели у них в ушах.

– Как там эта пушистая мелочь? – спросила Софи, небрежно кивнув на котенка.

Лотти внимательно осмотрела котенка, лежащего у нее на руках вялой серенькой тряпочкой. Похоже, у него был шок.

– Я не знаю.

Пока Софи бормотала себе под нос всякие нехорошие французские ругательства в адрес Зары и всех остальных, Лотти еще раз осмотрела котенка. Никаких видимых повреждений вроде бы не было, но надо, чтобы его посмотрел дядя Джек.

Когда Лотти вошла в магазин, ее встретила странная, настороженная тишина. Лотти на миг неуверенно замерла на пороге. Может быть, ей не стоило приносить сюда котенка? Он совсем не волшебный. Просто бездомный котенок, самый обыкновенный. Она встревоженно огляделась и поняла, что все обитатели магазина с интересом наблюдают за ней.

Дядя Джек и Гораций оторвались от газеты. Четыре черных котенка сидели на прилавке у кассы. Видимо, дяде Джеку надоело слушать их вечное нытье, и он выпустил их из вольера. К явному неудовольствию мышей.

– Что это? – спросила Селина, с отвращением глядя на кучку грязного меха в руках у Лотти.

– Так, ребята, кому-то пора домой, – сказал дядя Джек, задумчиво глядя на Лотти. Он сгреб котят в охапку, унес в соседнюю комнату и без церемоний выгрузил в вольер под их протестующий вой и радостные крики мышей. Вернувшись в торговый зал, он поверх очков, съехавших на кончик носа, посмотрел на котенка в руках у Лотти.

Лотти прижала котенка к груди, словно хотела его защитить.

– Я знаю, что он не волшебный, – выпалила она, – но я не могла его бросить, они его мучили, и…

– Погоди, Лотти. Ты все расскажешь, но чуть попозже. – Дядя Джек бережно взял у нее котенка и положил на прилавок. Котенок испуганно заморгал. – Бедная девочка, – пробормотал дядя Джек и ласково почесал кошечку под подбородком. Та посмотрела на него с благодарностью.

– Это она? Это девочка? – спросила Лотти.

– Ага, – кивнул дядя Джек, хотя, кажется, даже не слышал вопроса. Он бережно ощупывал кошечку, проверяя, нет ли на ней ран и царапин. Лотти и раньше замечала, что у дяди Джека волшебные руки: даже самые нервные и сердитые животные вмиг успокаивались, когда он их гладил. Кошечка тоже расслабилась и даже слегка заурчала. – Похоже, ей довелось поучаствовать в драках, – задумчиво проговорил дядя Джек. – Есть несколько старых царапин. Вряд ли она пострадала сегодня, никаких новых ран я не вижу. Но что-то сильно ее напугало. Где, ты говоришь, ее нашла? – спросил он, повернувшись к Лотти.

– Мы ее отобрали у злых девчонок. Тех самых девчонок, которые привязались ко мне и Софи на прошлой неделе. Мы их встретили по дороге домой. Зара, самая гадкая из всей компании, пинала ее ногой.

Софи деликатно кашлянула.

– Ах да! – Лотти с нежностью посмотрела на таксу и сказала дяде, сурово нахмурившись: – Только ты не ругай Софи, дядя Джек. Мы схватили котенка, а Зара пыталась его отобрать и чуть не пнула Софи, поэтому Софи ее укусила и порвала ей юбку. Совсем немножко. Она не специально, честное слово!

Кто-то из розовых мышек недоверчиво фыркнул, и дядя Джек посмотрел на Софи со значением.

– И теперь ее мучает совесть, как я понимаю, – пробормотал он, пряча улыбку. – Но, Лотти, ты точно уверена, что это были те же самые девочки? С тобой все в порядке?

Лотти пожала плечами.

– Они ужасные, я их боюсь, – призналась она. – Но я не могла бросить котенка! Они его мучили!

Дядя Джек с грустью взглянул на маленькую кошечку:

– Иногда я совершенно не понимаю людей. Да, она страшненькая и бездомная, но это не значит, что она плохая и что над ней можно издеваться.

– А по-моему, она симпатичная, – сказала Лотти, защищая свою подопечную. – Просто худенькая и грязная. – Она смотрела на кошечку, пытаясь найти в ней хоть что-то, что может понравиться дяде Джеку. – Смотри, какие у нее большие, красивые глаза! – Дядя Джек ничего не ответил, и Лотти печально вздохнула: – Не надо было ее сюда приносить, да?

– Почему? – удивленно спросил дядя Джек. – А куда же ее еще нести?

Он насыпал в маленькую миску немного сухого корма для котят и поставил ее перед кошечкой. Та слегка оживилась и начала есть.

– Ну, она грязная, уличная и… обычная. Здесь у вас только волшебные животные. Вряд ли они ее примут.

– Пусть лучше она, чем Селина! – выкрикнул кто-то из мышек.

Из соседней комнаты донеслось сердитое кошачье шипение.

Дядя Джек рассмеялся:

– Уличная и грязная не значит обычная, Лотти. Может, она превратится в красавицу, если ее откормить и отмыть. Она еще маленькая, совсем котенок. Никто не знает, какой она станет, когда подрастет. – Он на секунду замялся, но все же продолжил: – Лотти… все происходит не так, как ты думаешь. Нет никакой четкой границы между волшебными животными и не волшебными. Волшебство живет в каждом, но иногда оно спрятано так глубоко, что до него трудно добраться. – Он посмотрел на маленькую кошечку, которая так стремительно поглощала корм, словно боялась, что миска сейчас встанет на ножки и убежит, и надо успеть съесть побольше, пока этого не случилось. – Боюсь, тут как раз такой случай…

Глава 8

– Эй, ты чего?! – Лотти слизнула кровь с ранки, укоризненно глядя на новую кошечку. – Я тебя спасла, а ты кусаешься!

Кошечка свирепо уставилась на нее, а дядя Джек рассмеялся:

– Кошки не славятся благодарностью, Лотти. И они ненавидят купаться.

Лотти сердито обернулась к нему:

– А почему я ее мою, а ты просто стоишь и смотришь?

Дядя Джек улыбнулся:

– Ну, как ты сама верно заметила, ты ее спасла…

– Но ты же волшебник!

– Ну да. И как всякий волшебник, я знаю, что не стоит пытаться вымыть кошку. Держи кошачий шампунь. – Дядя Джек протянул Лотти зеленую стеклянную бутылку.

– Я буду держать, а ты намыливай ее шампунем, – твердо проговорила Лотти. Она стояла на низенькой табуретке перед большой кухонной раковиной. Мокрая с головы до ног, с исцарапанными руками, она с трудом удерживала кошечку в воде.

Почти все мыши, обитавшие в дядином магазине, собрались на кухонном подоконнике среди горшков с геранью. Мыши подпрыгивали на месте и хихикали, глядя на мокрую кошечку. Та свирепо поглядывала на них, но ничего не могла сделать. К тому же ей было явно не до мышей: она ждала подходящего случая, чтобы вырваться и убежать.

Дядя Джек полил кошечку зеленой жидкостью из бутылки. Жидкость пахла ужасно. Как лечебный шампунь от вшей.

– Что это? – спросила Лотти, сморщив нос. Кошечка вдохнула, и у нее закатились глаза. Казалось, она сейчас потеряет сознание.

Мыши в ужасе запищали и попадали на подоконник в притворном обмороке.

– А ну-ка тихо! – прикрикнул на них дядя Джек. – Не кривись, Лотти, это хорошее средство. Мгновенно смывает всю грязь. Мы хоть узнаем, какого она цвета. – Он растер притихшую кошечку вонючим шампунем, потом тщательно смыл его теплой водой. Мокрая, дрожащая кошечка казалась совсем крошечной, тощенькой и несчастной, но когда ее вытерли насухо любимым Дэнниным полотенцем с эмблемой «Арсенала» (дядя Джек схватил полотенце не глядя, и Лотти только потом поняла, во что они завернули шипящий мокрый комок), она стала выглядеть гораздо лучше. Дядя Джек сбегал в торговый зал и вернулся с еще одной зеленой бутылкой и большой ложкой. Кошечка с подозрением уставилась на него, и когда он налил в ложку какой-то густой коричневый сироп, попыталась сбежать в окно. Лотти каким-то чудом ее удержала, заработав еще парочку свежих царапин и выслушав о себе много «хорошего» от мышей, которые бились в истерике под геранью и не скупились на выражения в адрес глупеньких девочек, чуть не выпустивших из рук страшную дикую кошку.

– Патентованный восстановитель шерсти от мистера Маргатройда, – пояснил дядя Джек. – Отличная вещь! – Он повернул бутылку этикеткой к Лотти. На этикетке – то ли сделанной под старину, то ли и вправду старинной – красовался лоснящийся пушистый кот с большим синим бантом на шее. – Квентин Маргатройд владел магазином до того, как он перешел ко мне. Замечательный был человек, специализировался на кошках. Это снадобье до сих пор делается по его секретному рецепту. – Он быстро подхватил кошечку, которая, отвлекшись на мельтешащую перед глазами бутылку, утратила бдительность, и влил ей в рот ложку сиропа. Мыши радостно запищали. В первые десять секунд ничего не происходило, только глаза у кошечки сделались дикими и огромными, на полмордочки. Лотти встревоженно наблюдала за ней. Потом кошечка откашлялась, выпустила из ноздрей две тоненькие струйки дыма, ошеломленно моргнула, тряхнула головой и посмотрела на ложку в руке дяди Джека.

– Мяу? – с надеждой спросила она.

– Извини, больше нельзя. – Дядя Джек покачал головой, закрыл бутылку и плотно завинтил крышку. – Квентин велел соблюдать дозировку. А то усы будут волочиться по полу.

Лотти не знала, что помогло больше – волшебное средство мистера Маргатройда или обычное купание, – но уже через пару минут, когда кошечка полностью высохла, ее шерстка стала густой и блестящей. Она по-прежнему была очень худой, но оказалась настоящей красавицей: полосатой, трехцветной, с большими ярко-зелеными глазами.

Черные котята были явно не рады. Они брезгливо морщились и возмущались, что им придется делить вольер с «обыкновенной полосатой бродяжкой» (это было еще самое вежливое из того, как они называли новую кошечку), не умеющей говорить и ни капельки не волшебной.

Селина медленно обошла вокруг полосатой кошечки, потом уселась перед ней нос к носу. Остальные котята наблюдали, ухмыляясь. Селина была похожа на древнеегипетскую статуэтку, на кошку-богиню, и она это знала. Полосатая кошечка съежилась, прижав уши. Ее усы поникли.

– Как интересно, – промурлыкала Селина. – Оно вообще разумное, ты не знаешь? – Она вопросительно посмотрела на Лотти, изображая на мордочке вежливое любопытство.

– Прекрати, Селина, – нахмурилась Лотти. – Ты сама все прекрасно знаешь.

– На самом деле я ничего не знаю о простых уличных кошках, – проворковала Селина сладким голоском. – Я никогда их не встречала.

Лотти вздохнула и смущенно взглянула на полосатую кошечку:

– Ты не волнуйся, это не надолго.

– Хорошо, – кивнула Селина, по-прежнему глядя с брезгливым презрением на свою новую соседку. – Не хотелось бы подхватить от нее заразу.

– Я не с тобой разговариваю!

– Ты же не думаешь, что это тебя понимает? – с отвращением скривилась Селина.

– Она все понимает, и ты сама это знаешь, иначе не стала бы так стараться, чтоб ей нагрубить.

Лотти с трудом удержалась, чтобы не дернуть Селину за хвост.

– Зачем ей стараться? – хихикнул Уголек. – Это у нее от природы.

* * *

Дядя Джек баловал своих животных и делал все, чтобы им было удобно. Вольер для котят занимал чуть ли не половину комнаты, там была куча тоннелей и потайных уголков, где можно играть. Полосатая кошечка пряталась в дальнем углу вольера, подальше от вредных черных котят. Им было лень вытаскивать ее из укрытия, поэтому они ее не трогали, а лишь обзывались издалека, но так, чтобы она точно услышала.

Лотти старалась почаще вынимать ее из вольера и гладить, но полосатая кошечка была очень робкой, и если ее брали на руки, она вся напрягалась и только потом расслаблялась и начинала тихонько урчать. Но это и неудивительно: она столько всего натерпелась! И даже теперь, когда ее спасли с улицы, ей приходится жить в вольере, где ее постоянно задирают и обижают. Иногда Лотти думала, что, может быть, кошечке было бы лучше вернуться на улицу, пусть даже там ходят злые девчонки вроде Зары и ее компании.

Лотти сидела за прилавком, гладила полосатую кошечку и размышляла, как бы ее подбодрить. Но даже ей было трудно не обращать внимания на возмущенное шипение, доносившееся из вольера в соседней комнате. Котята злились, что Лотти уделяет так много внимания новой кошечке, и каждый раз, когда Лотти брала ее на руки, они начинали громко возмущаться. Лотти знала, что полосатая кошечка тоже их слышит. Она сидела, втянув голову в плечи и прижав уши к голове, и не поднимала их даже тогда, когда Лотти пыталась их почесать.

– Все, мне надоело. – Лотти резко поднялась на ноги, прижимая к себе полосатую кошечку. Та не страдала отсутствием аппетита, но все равно была очень худой. Казалось, что можно на ощупь пересчитать все ее косточки. – Мы идем наверх, – сообщила она котятам, заглянув в соседнюю комнату.

Ответом была изумленная тишина. Меньше всего им хотелось, чтобы Лотти ушла к себе в комнату вместе с драной уличной кошкой. Ведь они даже не узнают, что там происходит! Лотти казалось, она почти слышит, как котята лихорадочно размышляют, пытаясь понять, что они сделали не так.

Наверху, в комнате Лотти, где не было слышно язвительных замечаний, доносившихся из вольера, полосатая кошечка заметно расслабилась.

– Хорошо, что они еще не владеют магией, – пробормотала Лотти. – Это было бы сплошное кошачье проклятие. Даже я чувствую себя лучше, когда их не слышу.

Кошечка с благодарностью заурчала и спрыгнула с Лоттиных рук на кровать.

Лотти села рядом с кошечкой и задумчиво почесала ее за ушком:

– Хотя, может, и нет. Может быть, это так же, как в школе, когда кто-то шепчется у тебя за спиной. – Она зябко поежилась, вспомнив о том, что в сентябре ей предстоит перейти в новую школу. Здесь, в Нитербридже. Вот будет ужас, если она окажется в одном классе с Зарой!

Кошечка ткнулась носом ей в ладонь, потом запрыгнула к ней на колени, встала на задние лапки, положив передние на плечо Лотти, и потерлась лбом о ее подбородок.

Лотти тихонечко рассмеялась и бережно обняла кошечку.

– У тебя хорошо получается поднимать настроение людям, – пробормотала она и не заметила, как сверкнули зеленые кошачьи глаза.

Дядя Джек пытался пристроить кошечку, но пока безуспешно. Он всегда очень тщательно выбирал новых хозяев для своих подопечных животных и говорил, что этой кошечке нужен хозяин, который будет понимать, что она нервная и робкая.

Однажды вечером, на третий день после спасения кошечки, Лотти стояла на стремянке в самом дальнем углу магазина, чистила мышиную клетку и вдруг услышала чьи-то шаги, доносившиеся из кухни. Белые мыши сидели на крыше клетки, указывая Лотти на те места, которые надо почистить получше, и выпрашивали еще семечек на ужин. Лотти быстро оглянулась через плечо, чтобы понять, кто пришел и надо ли утихомирить мышей.

Из кухни вышла высокая стройная женщина во всем черном, и сердце Лотти забилось от радостного волнения. Хотя Ариадна бывала у них в магазине почти каждый день, Лотти по-прежнему приходила в восторг оттого, что знакома с настоящей ведьмой.

– Ой, Ариадна вернулась, – пропищала одна из мышей. – Лотти, она уже выбрала себе котенка?

– Надеюсь, она заберет этого ужасного толстого Уголька, – сказала другая мышка. – Он постоянно смотрит на меня и облизывается.

– Уговори ее, Лотти. Пусть забирает их всех, – предложила первая мышка. – Чем скорее их здесь не будет, тем лучше. Брр! – поежилась она. – У меня от них мурашки по шерсти.

– Ты не волнуйся, мы будем в клетке. Только подложи нам свежей соломки. Да, так хорошо. А теперь иди, Лотти. Избавься от этих чудовищ, сделай нам одолжение!

Хихикая, Лотти спустилась вниз. Ее ужасно смешило, когда ею командовали мыши. С их тоненькими писклявыми голосами.

Дядя Джек, Дэнни и Ариадна уже собрались у вольера с котятами, которые громко урчали и всячески старались показать, какие они милые и хорошие. Софи подошла к Лотти и с отвращением покачала головой.

– Мелкие злыдни, – пробормотала она. – Мне жаль эту ведьму.

– Да, – прошептала Лотти, не сводя завороженных глаз с Ариадны. Ведьма была просто неотразимой, пугающе очаровательной. Сегодня она надела черный меховой шарф, хотя на улице было жарко. Лотти подумала, что ведьмы, наверное, всегда мерзнут. Видимо, это связано с их колдовской природой. И тут шарф неожиданно заговорил.

– Что тебе нужно, дитя? – сердито пробормотал он.

Лотти испуганно ойкнула. Ариадна заколдовала шарф, чтобы он разговаривал?! Лотти даже вздрогнула от этой мысли. Шарф смотрел на нее мутно-зелеными глазами, похожими на два тускло светящихся камешка.

– Язык проглотила? – хихикнул шарф, подмигнув Софи, явно очень довольный собой. И тут Лотти все поняла.

– Ой! Ты Мрак! Я думала, ты… – Она вовремя замолчала, сообразив, что Мрак может обидеться, что его спутали с меховым шарфом.

Ариадна улыбнулась. Лотти хотелось провалиться сквозь землю. Почему она каждый раз, когда ведьма приходит к ним в гости, ведет себя как неразумный ребенок: то плачет, то говорит глупости? Да уж, присутствие Ариадны действует на нее как-то странно.

– Маскировка. Очень полезное умение. Если я подожму лапы и закрою глаза, меня не отличишь от горжетки. – Мрак встал на плечах Ариадны, чтобы получше разглядеть Лотти. Теперь она поняла, почему у него такие мутные глаза. Он был старым и начал слепнуть. – Так кого из них выбрать? Что ты нам посоветуешь?

Лотти открыла рот и тут же закрыла, не зная, что сказать. Софи и Дэнни наблюдали за ней и улыбались. Она сердито насупилась. Котята были ужасно вредными, и ей не хотелось, чтобы Ариадна мучилась с кем-то из них, но с другой стороны, ей почему-то казалось, что Мрак тоже был жутко противным котенком.

– Они все очень умные, – пробормотала она, стараясь быть тактичной и очень остро осознавая, что за ней пристально наблюдают четыре пары изумрудно-зеленых глаз.

– И ты их на дух не переносишь. Так-так, интересно. – Мрак снова свернулся черным меховым шарфом на шее Ариадны и посмотрел на котят, которые таращились на него, яростно сверкая глазами.

Ариадна ласково погладила его по голове и вздохнула:

– Нам надо выбрать, Мрак. Ты знаешь, это не моя прихоть.

Мрак издал странный звук – наполовину рычание, наполовину мурлыканье, – спрыгнул на пол, приземлившись легко и изящно, несмотря на свой почтенный возраст. Теперь, присмотревшись к нему поближе, Лотти увидела, что на его черной мордочке серебрились седые волоски, но он все равно был очень красивым.

Мрак задумчиво смотрел на котят, его длинные усы подергивались и сверкали. Наконец он сказал:

– Они все одинаковые. Бери самого крупного.

Он развернулся и важно прошествовал в соседнюю комнату, держа голову кверху, а хвост трубой. Его как будто заинтересовали ящерицы, но Лотти сомневалась, что он может их разглядеть.

Ариадна беспомощно смотрела ему вслед, ее глаза блестели от слез.

– Я надеялась, что будет лучше, если он сам их посмотрит, – сказала она, повернувшись обратно к Лотти, Дэнни и дяде Джеку. – Я не хотела без предупреждения принести в дом котенка и чтобы они возненавидели друг друга.

Дядя Джек неуклюже погладил ее по плечу:

– Он привыкнет. Будем надеяться, что когда ты начнешь обучать нового котенка, Мрак не останется в стороне. Он так любит командовать, что не сможет сдержаться и обязательно будет вмешиваться!

Ариадна кивнула:

– Да, будем надеяться. – Она наклонилась к котятам. – Ну что, кто из вас? – Она смотрела на них в упор, смотрела им прямо в глаза, в самую глубину. Котята замерли и тоже смотрели на Ариадну как зачарованные. Казалось, она их загипнотизировала.

– Погоди!

Все аж вздрогнули от неожиданности. Контакт оборвался, Ариадна отвела глаза. Котята попятились от нее, сердито шипя и плюясь. Уголек распушил хвост, Селина принялась яростно вылизывать лапку – они почувствовали, что Ариадна пыталась проникнуть в их мысли, и им это не понравилось.

Позабыв обо всякой солидности, Мрак подбежал к Ариадне:

– Тут есть еще одна кошка. Она где-то прячется. Я ее чувствую. Уговори ее выйти. Меня она не послушает.

– Ха! Эта драная бродяжка! Она не понимает, что ей говорят. Это обычная бездомная кошка, которую Лотти подобрала на улице, – с отвращением проговорила Селина, продолжая вылизывать лапку.

Мрак не обратил на нее никакого внимания.

– Ты должна на нее посмотреть, – настойчиво проговорил он, не сводя глаз с Ариадны. – Она очень сильная. Она почти полностью скрыла свое присутствие. Я чуть ее не пропустил.

Дэнни передал Лотти маленький пакетик сухого кошачьего корма. Лотти обошла вольер и присела на корточки у задней стенки. Полосатая кошечка так изголодалась на улице, что ее можно было почти всегда приманить едой. Лотти пошуршала пакетиком, и из старой картонной коробки в глубине вольера высунулись заинтересованные черные и белые усы. Потом показались розовый нос, пушистая мордочка и две полосатые лапки. Кошечка выпрыгнула из коробки. Лотти насыпала дорожку из корма, ведущую по кругу к передней стенке вольера, и кошечка последовала за ней, подъедая все на ходу. Схрумкав последний кусочек, она подняла голову и увидела Ариадну и Мрака, которые пристально за ней наблюдали. От испуга ее огромные зеленые глаза сделались еще больше. Было ясно, что ей хочется убежать, но она не смогла оторвать взгляд от ведьмы.

Наконец Ариадна вздохнула и отвела глаза. Полосатая кошечка ошеломленно тряхнула головой, по-прежнему глядя на Ариадну, но уже не со страхом, а с обожанием.

– Почему ты мне о ней не сказал? – спросила Ариадна, с восторгом взглянув на кошечку.

Дядя Джек покачал головой:

– Я как-то даже и не подумал. Она у нас появилась буквально на днях. Ты уверена?

– Она маскируется почти так же мастерски, как я, – гордо проговорил Мрак. – Мы ее берем, – сказал он дяде Джеку тоном, не терпящим возражений.

– Ее нельзя! – потрясенно мяукнул Уголек. – Она даже не черная.

– Обычная полосатая кошка, – прошипела Селина. – С улицы.

– А ну-ка тихо! – прикрикнул на них Мрак. – Иди сюда, дитя. Не бойся.

Он подошел к стенке вольера и прижался носом к сетке.

Полосатая кошечка подползла к нему, припадая к полу животом. После насмешек Селины и Уголька ее глаза уже не искрились счастьем. Она не посмела ослушаться Мрака, но теперь ее усы снова уныло поникли. И вот наконец она встала прямо перед ним, нос к носу.

Лотти так и не поняла, что сделал Мрак – кажется, просто легонько дунул на кошечку, – но ее прижатые ушки тут же встали торчком, и она подняла сияющие зеленые глаза, с обожанием глядя на него и на Ариадну.

– Ее зовут Табита, – произнес Мрак с чуть ли не отеческой гордостью.

Лотти не хотелось об этом говорить, но она должна была предупредить:

– Знаете, Уголек прав… Она совсем не волшебная. – Ариадна и Мрак удивленно обернулись к ней. Лотти смутилась еще сильнее и прошептала: – Она не умеет говорить.

Это было ужасно несправедливо. Табита могла бы заиметь лучшую хозяйку на свете, но Ариадне она не подходит.

Ариадна тихонько рассмеялась, и Табита восторженно заурчала. Потом Ариадна открыла вольер и взяла кошечку на руки.

– Это не страшно, Лотти. – Она почесала Табиту за ушком, и та заурчала еще громче. – Мы ее научим.

Мрак потерся о ногу Лотти, потом принялся радостно виться вокруг Ариадны.

– Умная девочка, быстро научится. – Он сердито взглянул на черных котят, которые, прищурившись, наблюдали за Табитой и Ариадной. – В том числе и хорошим манерам.

Дядя Джек тяжко вздохнул, но тут же улыбнулся:

– Сплошные убытки для магазина. Я ее не продаю, потому что она не моя. Если ей хочется пойти с тобой, забирай ее просто так. Как я понимаю, тебе не нужна переноска?

Ариадна улыбнулась и покачала головой:

– Она не поместится, ты же знаешь. Мрак покажет Табите, что делать.

Дядя Джек кивнул, и они с Ариадной, Мраком и Табитой направились к задней двери, ведущей во дворик за магазином.

– Куда они идут? – удивленно спросила Лотти у Дэнни.

Он улыбнулся:

– Сейчас увидишь.

– Пойдем, Лотти. – Софи тоже побежала во двор, радостно виляя хвостом. – Обожаю смотреть, как они это делают.

В дальнем углу двора стояла старая метла, прислоненная к забору. Раньше Лотти ее не видела. Метла была пыльной, затянутой паутиной, как будто она простояла здесь много лет, но Лотти точно знала, что раньше ее не было. Когда Ариадна взяла метлу, сердце у Лотти забилось быстрее. Неужели она и вправду сейчас увидит, как ведьма летит на метле?!

Софи с легкой завистью наблюдала, как Мрак учит Табиту держаться когтями за прутики. Ариадна подобрала юбку и грациозно уселась на ручку метлы. Боком, как в женское седло. Она что-то пробормотала, и метла взмыла в воздух.

Софи вздохнула, уже не скрывая зависти.

– А вдруг их кто-то увидит? – прошептала Лотти, глядя в небо.

– Никто не увидит. Чтобы увидеть, надо смотреть очень-очень внимательно. – Дядя Джек улыбнулся. – Ариадна – она как Табита. Мастерски умеет скрываться. – Он помахал Ариадне, и та помахала ему в ответ. Кошки смотрели на группу внизу с гордым, даже немножечко самодовольным видом, и Лотти показалось, что она слышит тихий, робкий голосок:

– До свидания! И спасибо!

Метла поднималась все выше и выше. Вот она стала похожа на птицу, на черное пятнышко в небе, скользящее на ветру, а вот и исчезла совсем. Затаив дыхание, Лотти вглядывалась ввысь до боли в глазах, но уже ничего не видела. Она судорожно вздохнула и повернулась к дяде и Дэнни.

Дядя Джек улыбнулся:

– Ты никогда не забудешь, как видела их полет в первый раз. – Он приобнял Лотти за плечи, и она прижалась к нему, стараясь унять дрожь.

Софи задумчиво посмотрела на Лотти, потом вопросительно – на дядю Джека.

Он чуть заметно кивнул, с улыбкой глядя на Лотти, на ее сияющее лицо и мечтательные глаза. Пришла пора узнать Лотти всю правду.

Ведь волшебство живет в каждом, надо лишь заглянуть в самую глубину сердца.

Глава 9

– Лотти, у тебя есть какие-то планы на сегодняшний вечер? – спросил дядя Джек на следующий день, заглянув в кухню, где Лотти мыла посуду после обеда.

Лотти удивленно обернулась к нему. Какие планы могут быть у нее на вечер? По вечерам она только и делала, что смотрела телевизор, иногда переписывалась с Ханной и Рейчел и старательно притворялась, что не ждет маминого звонка. Дядя Джек все понял без слов.

– Нет? Ну хорошо, – пробормотал он. – У нас сегодня семейный ужин. Ариадна тоже придет. Нужно, чтобы все были в сборе, – добавил он и исчез. Почти в прямом смысле слова.

Лотти задумалась. Кажется, намечается что-то серьезное. Может быть, дядя Джек с Ариадной решили пожениться и собираются объявить об этом за ужином? Было бы здорово, если бы Ариадна переехала к ним сюда, мечтательно подумала Лотти. Она всегда будет рядом, если Лотти захочется о чем-то ее спросить, и, может быть, Ариадна разрешит ей посмотреть… Лотти не знала, на что ей хочется посмотреть, потому что совершенно не представляла себе, как Ариадна колдует и что она делает. Лотти покачала головой, чувствуя себя глупо.

Вечером Ариадна пришла не одна, а с Мраком и Табитой. Лотти поразилась тому, как изменилась Табита буквально за день. Она по-прежнему была худенькой, но уже не испуганной и несчастной, а изящной и очень счастливой. Ариадна и Мрак явно ею гордились. За ужином Мрак и Табита сидели на коленях у Ариадны и ели с ее тарелки. Софи сидела на другом конце стола, на своем стульчике с кучей подушек, и неодобрительно дулась. Да, она помогала спасать Табиту, но это не значит, что ей приятно смотреть, как в ее кухне постоянно толкутся кошки.

Но даже сердитая мордочка Софи не испортила чудесный вечер. Дядя Джек всегда вкусно готовил, а сегодня особенно постарался. С утра он собрал на прилавке целую кучу старинных кулинарных книг и постоянно носился в кухню проверить, есть ли дома нужные продукты.

– Ты любишь грибы? – спросил он у Лотти, возникнув словно из-под земли прямо под стремянкой, на которую Лотти взобралась, чтобы сменить воду в мышиных поилках. Она вздрогнула от неожиданности и чуть не свалилась. В руке дядя держал целую горсть каких-то странных фиолетово-красных грибов.

– Это поганки! – в ужасе заверещала одна из розовых мышек.

– Не ешьте их! Не ешьте! – Мыши с пронзительным писком забегали кругами по клетке: – Они ядовитые! Вы все умрете!

Черный крысюк Септимус выглянул из своей клетки и проговорил скучающим голосом:

– Разумеется, они не ядовитые. Но на вкус отвратительные, – добавил он, повернувшись к дяде Джеку. – Ты давай не чуди, а возьми обыкновенные шампиньоны.

Лотти хихикнула, вспомнив наставительный голос Септимуса.

– Мне просто понравился цвет, – сконфуженно пробормотал дядя Джек и умчался обратно в кухню.

* * *

Пришло время десерта. Дядя Джек поставил на стол старый серебряный кофейник и огромное блюдо с рахат-лукумом. Когда все отведали сладостей и Лотти по уши испачкалась в сахарной пудре, дядя Джек кашлянул, прочищая горло.

Мрак и Табита, не любившие сладкого и проспавшие весь десерт на коленях у Ариадны, мгновенно проснулись и сели. Софи прекратила попытки стащить со стола еще один кусочек рахат-лукума.

Лотти вдруг стало тревожно. Почему все на нее смотрят?

– Что такое? – с беспокойством спросила она.

Дядя Джек улыбнулся:

– Хотим тебе кое-что показать. – Он передал ей большую, явно старинную книгу в кожаном переплете. Сначала Лотти подумала, что это книга волшебных заклинаний, но потом чуть ли не с разочарованием поняла, что это обычный фотоальбом.

– Открой его, – сказал Дэнни почему-то взволнованным голосом.

Лотти развязала ленточку и открыла альбом.

На первой странице была свадебная фотография дяди Джека. Лотти впервые увидела маму Дэнни. Он был очень похож на нее. Но Лотти чувствовала, что ей хотят показать что-то другое. Она пролистала еще пару страниц – в основном детские фотографии Дэнни, – а потом перевернула следующую страницу и ахнула. Там был ее папа!

– Я никогда раньше не видела эту фотографию, – прошептала она и легонько провела пальцем по папиному лицу на снимке.

– Смотри внимательнее, Лотти, – мягко проговорил дядя Джек.

Лотти уставилась на фотографию и только теперь разглядела фон.

– Но… это же твой магазин. Мой папа здесь, – растерянно пробормотала она, поднимая глаза. Дядя смотрел на нее и как будто чего-то ждал. Они все смотрели на нее: и дядя, и Ариадна, и Дэнни, и Софи, и Мрак, и Табита. Лотти пролистала еще пару страниц и вдруг увидела фотографию, на которой… – Это я!

Дядя Джек кивнул.

– Я бывала здесь раньше?

– Лотти, – ласково проговорил дядя Джек, – ты здесь жила.

* * *

Лотти лежала в постели, в этой розово-белой комнате, которая казалась так странно знакомой с самого первого дня, и ее голова гудела от мыслей. От всех секретов, которые открылись сегодня. Дядя Джек разрешил ей взять фотоальбом в комнату, и теперь Лотти жадно рассматривала фотографии, где былаона, ее папа и мама. Здесь, в этом доме. В дядином магазине.

В альбоме были фотографии Лотти с Дэнни и Лотти с Симоной, Дэнниной мамой. Люди на фотографиях улыбались и казались невероятно счастливыми, но Лотти, как ни старалась, не смогла вспомнить эти мгновения. Это было ужасно обидно.

Но потом, присмотревшись к снимкам получше, она поняла, что ее мама выглядит не такой уж счастливой. Она казалась растерянной, даже немного встревоженной и почему-то очень одинокой. Как будто она была здесь чужой. Как будто ее здесь не приняли.

– Мы пытались, Лотти, – объяснил дядя Джек, с трудом подбирая слова и явно испытывая неловкость. – Твоя мама замечательный человек, мы все ее очень любили. Но… ей было здесь тяжело. Она не знала, что происходит на самом деле. Просто не видела. И твоему папе тоже было тяжело. Он любил твою маму, но ему приходилось скрывать от нее половину всей своей жизни.

– Почему она ничего не видела? – спросила Лотти, не совсем понимая, как такое может быть.

– Есть люди, которые просто не могут увидеть волшебство, – мягко проговорила Ариадна. – Отчасти из-за того, что они сами этого не хотят. Или у них есть другие заботы. Слишком много других забот.

– Когда умер твой папа, ее больше ничто не держало в Нитербридже. Мы очень хотели, чтобы она осталась, но ей здесь было плохо. – Дядя Джек тяжко вздохнул. – Я до сих пор чувствую себя виноватым. Вот почему я так обрадовался, когда она позвонила. – Он улыбнулся Лотти. – И мне очень хотелось тебя повидать. Знаешь, ты очень похожа на Тома, на твоего папу.

Глядя на фотографии, Лотти видела, что это правда. Она впервые держала в руках столько папиных фотографий. У мамы их было совсем немного. Как будто мама пыталась забыть эту часть своей жизни. Но теперь Лотти вернулась туда, где родилась, и никак не могла избавиться от мысли, что если она похожа на папу внешне, может быть, она такая же, как и он.

Может быть, она унаследовала от него магические способности!

Дверь тихонечко скрипнула и приоткрылась, Лотти испуганно подскочила с кровати. Табита протиснулась в комнату и нерешительно остановилась, не зная, можно ли заходить, а то вдруг ей не рады.

– Привет, Табита. Иди сюда, кс-кс-кс.

Лотти похлопала ладонью по покрывалу. Кошечка запрыгнула на кровать, свернулась калачиком рядом с Лотти и захлопнула фотоальбом, поддев его носом.

– Да, наверное, ты права. – Лотти вздохнула. – Я и так уже долго его рассматриваю. – Она заглянула в большие зеленые глаза Табиты, и ей стало чуточку легче. – Жалко, что ты не умеешь говорить, – пробормотала она. – Я помню, Мрак сказал, что потом ты научишься. Но знаешь, мне кажется, ты все понимаешь. Вся эта магия так внезапно свалилась на нас обеих. Мне нужно с кем-то об этом поговорить.

Табита сочувственно лизнула ее в подбородок.

– Я знаю, что это не совсем то, но можешь поговорить со мной, – раздался чей-то тихий приятный голос.

На сей раз Лотти чуть не упала с кровати. Ариадна сидела на подоконнике, держа в руках двух розовых мышек, которые в последнее время практически не вылезали из Лоттиной комнаты.

– Как вы здесь оказались? – пролепетала Лотти. У нее в голове мелькнула пугающая мысль: может быть, Ариадна умеет летать, превратившись в летучую мышь? Или так делают только вампиры?

– Я здесь, потому что меня позвала Табита, – объяснила Ариадна. – Теперь мы с ней связаны, и она делает меня сильнее.

– Э…

– Лотти, она знает, что тебе нужно с кем-нибудь поговорить. И я тоже так думаю. У тебя наверняка куча вопросов. – Ариадна села на кровать рядом с Лотти, и они вместе принялись гладить Табиту, которая урчала от удовольствия, прикрыв глаза. Мыши уселись на голове Ариадны – подальше от кошки.

Лотти вздохнула:

– Вопросов так много, что я даже не знаю, с чего начать… – Она посмотрела на Ариадну, уверенная, что та сможет прочесть ее мысли, если захочет. Так было бы проще. Лотти улыбнулась. Теперь, когда она осознала, какой сильной ведьмой была Ариадна, она совсем перестала стесняться. Какой бы вопрос Лотти ни задала, он все равно прозвучит глупо, поэтому можно не мяться, а сразу переходить к самому главному. – Ариадна, я помню, как дядя Джек говорил, что способности к магии есть у каждого, просто они не у всех проявляются – но ведь у кого-то они проявляются сильнее, да? И они передаются по наследству?

Ариадна кивнула.

– У дяди Джека есть такие способности, у папы они тоже были… Правда, у мамы их нет. Мама совсем далека от магии. Как вы думаете, у меня есть… Я смогу хоть чему-нибудь научиться?

Лотти с волнением смотрела на Ариадну. А вдруг она сейчас скажет, что ничего не получится? Что Лотти такая же, как ее мама? Но Ариадна улыбнулась ей и сказала:

– Помнишь, как мы с тобой встретились в первый раз, Лотти? Я пыталась тебя заколдовать. Да, это было очень невежливо, но я так торопилась посмотреть на котят, что навела чары не думая. А ты не дала мне проникнуть к тебе в сознание, Лотти. Ты меня вышвырнула и закрылась. Ты первая, кто это смог за много лет. Я не знаю, в чем заключается твоя волшебная сила, но она есть. Это точно.

– Да? – Лотти почувствовала, как ее губы сами собой растянулись в радостной и, наверное, глупой улыбке. Она не знала, что еще сказать.

Одна из розовых мышек наклонилась так низко, что чуть не свалилась с головы Ариадны:

– И вспомни, Лотти, ты сразу заметила, что мы не обычные мыши. Ты поняла, что в нас есть что-то особенное. Очень волшебное!

– Если хочешь, я буду тебя учить, – добавила Ариадна, как будто не очень уверенно. – Думаю, мне тоже будет полезно. Я никогда не брала учениц, но ведьма, которая учила меня, всегда говорила, что когда учишь кого-то другого, ты сама узнаешь больше, чем когда учат тебя.

– Я буду ученицей ведьмы? – прошептала Лотти.

Ариадна пожала плечами:

– Ты будешь кем хочешь. Не обязательно как-то себя называть. Если ты будешь учиться магии, то лишь для того, чтобы понять, кем ты можешь стать.

Лотти молча кивнула. Ей казалось, она сейчас лопнет от счастья. В эти мгновения ее переполняла уверенность, что она может быть кем захочет.

Глава 10

Счастье было недолгим. Конечно, Лотти понимала, что учиться магии будет непросто, но она не ожидала, что это будет так трудно.

Когда Лотти пришла к Ариадне на следующий день после семейного ужина, она даже немножко разочаровалась. Она думала, что в доме ведьмы будет котел с кипящим зельем и, может быть, чучело крокодила, подвешенное к потолку. Но Ариадна жила в самом обыкновенном доме, где стены были покрашены в светлые свежие цвета и повсюду стояли вазы с живыми цветами, источавшими дивный аромат. На стене в гостиной висело огромное зеркало, прямо напротив двери. Когда Лотти вошла и увидела зеркало, она застыла на месте. Стекло было мутным, будто подернутым легкой дымкой, с темными крапинками по краям, в тяжелой резной деревянной раме. Лотти казалось, что в глубину этого зеркала можно смотреть целую вечность. Табита потерлась о ногу Лотти, и девочка, оторвав взгляд от своего отражения, зябко поежилась. Ей вспомнилось волшебное зеркало из «Белоснежки». Может быть, Ариадна тоже разговаривает со своим зеркалом? Лотти, Ханна и Рейчел обожали диснеевский мультик про Белоснежку, и сейчас, вспомнив о своих оставшихся дома подружках, Лотти подумала, как жаль, что нельзя рассказать им о том, что с ней сейчас происходит.

Но кроме странного зеркала, она не увидела никаких других волшебных вещей, если не считать волшебной вещью очень мудреную кофеварку с кучей кнопок и рычажков. Лотти слегка нервно улыбнулась Ариадне.

– Софи бы оценила, – сказала она, кивнув на кофеварку.

Она была рада, что нашлась тема для разговора.

Ариадна улыбнулась в ответ.

– Многие не понимают, что кофе – волшебный напиток.

Ариадна произнесла это очень серьезно, но Лотти подумала, что, наверное, она все-таки шутит. Или нет?

К вящему разочарованию Лотти обучение у ведьмы оказалось совсем не таким увлекательным, как она ожидала. Ариадна не распевала длинные замысловатые заклинания и не чертила на полу защитные круги. Лотти пыталась найти в Интернете, чем занимаются ведьмы, и везде было написано, что защитный круг – абсолютно необходимый первый шаг. Но Ариадна всего лишь зажгла скучную белую свечку (которую взяла из коробки на полке над кухонной раковиной рядом с рулоном отрывных бумажных полотенец) и накапала воском на блюдце, чтобы ее закрепить. Табита с Мраком запрыгнули на стол и уселись рядом с Ариадной. Они все смотрели на горящую свечу. Очень долго смотрели.

Лотти не поняла, что ей надо увидеть, и в конце концов так и сказала.

– Я не знаю, – ответила Ариадна. – У каждого все происходит по-разному. Если честно, свеча вообще не нужна, но когда сосредоточенно смотришь на что-то, это помогает очистить голову от посторонних мыслей.

Еще минут через десять Ариадна задула свечу. Лотти вздохнула – отчасти от облегчения, отчасти от огорчения.

– Не волнуйся. Не всегда все получается с первого раза, – успокоила ее Ариадна, но Лотти все равно было обидно. – Ты ожидала чего-то другого? – спросила Ариадна с сочувствием, но как будто немножко насмешливо, и Лотти почувствовала себя глупо.

– Я не знаю, чего ожидала, – пробормотала она и пожала плечами. – Я даже не знаю, что ты умеешь. Ты ведьма – но что это значит? Что ты делаешь? Чем занимаешься целыми днями?

– Пьет кофе, – сказала Мрак и зевнул, вытянув лапы вперед.

Ариадна почесала его под подбородком:

– Люди просят меня об услугах, Лотти. Почти всегда я пытаюсь их уговорить, что им это не нужно – то, что они хотят сделать, – что на самом деле им этого вовсе не хочется, а если даже и хочется, то лучше не надо… Наверное, проще всего объяснить так: я помогаю людям сделать правильный выбор. Но это очень нелегкое дело.

– А ты когда-нибудь делала что-то… – Лотти не знала, как сформулировать свой вопрос, но у нее из головы не шло это странное туманное зеркало и злая мачеха Белоснежки.

Мрак усмехнулся и пристально посмотрел на Лотти:

– Она хочет знать, не занимаемся ли мы черной магией.

Лотти кивнула, и ее сердце вдруг бешено заколотилось.

Ариадна поднялась из-за стола и, отвернувшись к кофеварке, принялась крутить ручки и нажимать на кнопки. Но кофеварка была металлической, и в ее серебристой блестящей поверхности Лотти видела отражение лица Ариадны: очень серьезное, даже чуточку хмурое.

Мрак по-прежнему не сводил с Лотти пристальных глаз, затуманенных начинающейся слепотой. У Лотти было странное чувство, что Ариадне не нужно смотреть на нее, пока на нее смотрит Мрак. Она бросила взгляд на Табиту – и утонула в ее огромных зеленых глазах. Лотти как будто тянуло вглубь…

– Нет! – вскрикнула она и вскочила на ноги.

Ариадна резко обернулась к ней. Ее глаза были такими же ярко-зелеными, как у Табиты, и сияли тем же нездешним, колдовским светом.

– Что значит черная магия, Лотти? – тихо спросила она. – Сейчас мы с Табитой и Мраком пытались заглянуть в твои мысли. Тебе не кажется, что это самое худшее из всего, что можно сделать с человеком? Увидеть все его тайны, все желания, мечты и страхи. Представь, что ты прочитала дневник своей лучшей подружки и теперь знаешь все ее секреты. Если мы проникаем в сознание человека, мы узнаем такие тайны, которые он хранит даже от самого себя.

– Что вы увидели? – спросила Лотти, так крепко сжав кулаки, что ногти больно вонзились в ладони.

Мрак хохотнул – теперь его смех показался Лотти зловещим, и она поняла, почему некоторые люди боятся кошек. Но его голос был мягким, урчащим и очень добрым:

– Ничего, Лотти.

Табита прошла через стол и ласково потерлась о руку Лотти. Гнетущее напряжение исчезло, даже воздух как будто стал чище, и бешеное сердцебиение Лотти слегка успокоилось. Она снова села на стул и постаралась унять дрожь в ногах.

– Ты сейчас была как одно целое с Табитой и Мраком, – медленно проговорила она. – И вчера ты сказала, что ты с ними связана. Я хотела спросить, что это значит.

Ариадна уселась за стол с чашкой кофе. Густой аромат, поднимавшийся из чашки, рисовал в воздухе странные узоры – или Лотти это только казалось. Ариадна медленно пила кофе, глядя на Лотти сквозь душистый пар совершенно кошачьими, темными, непроницаемыми глазами.

– Они мои фамильяры, Лотти, – объяснила она. – У многих ведьм есть помощники из волшебных животных. Они делают меня сильнее. Если нужно, мы можем объединять наши сознания. Как это было сейчас. Я тебя видела, потому что смотрела глазами Табиты и Мрака. Теперь ты понимаешь, почему было так важно найти подходящую кошку?

Лотти кивнула.

– Зачем вы пытались заглянуть в мои мысли? – вдруг спросила она.

– Чтобы посмотреть, что будет. – Ариадна задумчиво взглянула на Лотти. – Ты хорошо защищаешься, Лотти.

– Специально я ничего не делала, – призналась Лотти. – Да я и не знаю, что надо делать. Все получилось само собой.

– Вот это мы и пытаемся выяснить, – сказала Ариадна. – Когда ты поймешь, в чем заключается твоя сила, ты сможешь использовать ее сознательно. – Она вручила Лотти свечу. – Домашнее задание. Просто смотри на огонь.

Только вернувшись домой, Лотти сообразила, что Ариадна так и не ответила на ее вопрос.

Глава 11

На следующий день после первого занятия у Ариадны Лотти зажгла свечу и уставилась на пламя. Она сидела за прилавком, положив подбородок на руки, и буквально гипнотизировала свечу.

Но ничего интересного не происходило.

Правда, в процессе Лотти два раза заснула, но это вряд ли можно считать магическим достижением.

– Что ты делаешь?

Лотти резко подняла голову. Она опять задремала и не заметила, как Дэнни спустился вниз. Она ужасно смутилась и покраснела.

– Ты чуть не сожгла себе волосы, – сказал Дэнни с улыбкой.

Лотти выпрямилась на стуле и попыталась принять гордый вид.

– Ариадна дала мне задание, – твердо проговорила она.

– Сонные чары, да, Лотти? – крикнула Селина из вольера в соседней комнате. – У тебя хорошо получается!

Все четверо черных котят залились смехом.

Дэнни щелкнул пальцами – и свеча сразу погасла.

– Ради твоей безопасности, Лотти, – усмехнулся он.

Лотти потрясенно уставилась на него. Она не знала, что Дэнни такое умеет.

– Ты… ты…

– Если я чего-то не делаю постоянно, это не значит, что я не могу! – Дэнни пожал плечами. – Больше напряга, чем пользы.

– Но как ты… – проговорила Лотти со слезами в голосе. – Почему у тебя получается, а у меня нет?

Дэнни снова пожал плечами:

– Не знаю. Все получается само собой. Наверное, надо прислушаться к себе. Оно там, внутри.

Он направился к выходу, а Лотти уныло смотрела ему вслед, чувствуя себя совершенно никчемной.

* * *

В тот же день, ближе к вечеру, дядя Джек выгнал Лотти на улицу. Сказал, что у нее изможденный вид и ей надо проветриться. Подышать свежим воздухом. Лотти вдруг поняла, что не видела Софи с семейного ужина, который был позавчера, и не обсудила с ней все последние события. Она решила предложить Софи погулять в парке и, может быть, по дороге домой выпить кофе в кафе.

Она обыскала весь дом и нашла Софи в кладовке, где та лежала, свернувшись калачиком на мешке с сеном и неубедительно притворяясь спящей.

– Софи! – Лотти пощекотала ее за ухом.

Софи раздраженно заерзала и то ли вздохнула, то ли тихонечко зарычала.

– Извини! Я просто хотела спросить – ты не хочешь пойти погулять? – обиженно проговорила Лотти.

– Нет! – рявкнула Софи. – Иди гуляй со своей Табитой!

– Софи! Почему ты так говоришь? Я хочу пойти с тобой. И потом, кошки не ходят гулять. Ну то есть ходят. Но без людей.

– Попроси ее вежливо, и, я уверена, она пойдет, – пробормотала Софи и снова свернулась калачиком на мешке с сеном, явно давая понять, что разговор окончен.

Лотти вышла из кладовой, растерянная и смущенная. Значит, Софи на нее обиделась? Она считает, что Лотти забросила ее ради Табиты? Да, наверное, так и есть. Но ведь это же не специально! Просто так получилось. Табита теперь живет у Ариадны, а Ариадна…

Ладно, не надо выдумывать оправдания. Она и вправду забыла о Софи и вспомнила только тогда, когда ей понадобилось обратиться к ней за советом. Лотти было ужасно стыдно. Идти гулять расхотелось. Она поднялась к себе в комнату и плюхнулась на кровать, чувствуя себя одинокой и очень несчастной. Только теперь, когда Софи перестала с ней разговаривать, Лотти поняла, как сильно ей не хватает компании сердитой таксы. Ей так хотелось рассказать Софи о задании Ариадны, которое оказалось ужасно трудным. Софи наверняка подсказала бы что-то дельное.

– Лотти, тебя к телефону! – крикнул дядя Джек снизу. Мама?! Конечно мама, а кто же еще? Лотти бросилась вниз, схватила телефон и уселась прямо на лестнице. Ей хотелось скорее услышать мамин голос – такой родной и совершенно нормальный. В последний раз они говорили по телефону неделю назад, но за это время столько всего произошло, что Лотти казалось, будто она не слышала маму уже сто лет.

– Привет, мам!

– Вот сегодня у тебя радостный голос, – сказала мама с явным облегчением.

Лотти догадалась, что мама чувствует себя перед ней виноватой.

– Ты уже знаешь, когда сможешь приехать на выходные? – с нетерпением спросила она. В прошлый раз мама сказала, что, может быть, у нее получится выбраться в Англию на выходные, но пока непонятно, в какие именно.

– Ох, Лотти, мне очень жаль… – Но сожаления в мамином голосе не было. – В ближайшее время меня не отпустят. Мы работаем всю неделю, и по выходным тоже. – Она на секунду умолкла, почувствовав огорчение дочери. – Прислать тебе еще шоколадных конфет? В прошлый раз были вкусные? Тебе понравились?

Лотти знала, что спорить бессмысленно. У мамы была поразительная способность аккуратно раскладывать всю свою жизнь по коробочкам и расставлять их по местам. Возможно, прямо сейчас она печатает на компьютере напоминалку: Лотти, шоколадные конфеты. Теперь коробочка Лотти заполнена, завязана ленточкой и ее можно снова убрать на полку.

– Да, понравились, – уныло проговорила Лотти и стала отвечать на мамины вежливые вопросы о дяде Джеке, Дэнни и магазине. Мама снова пообещала, что постарается вырваться на выходные при первой возможности, но Лотти знала, что ничего не получится.

– Ты можешь приехать ко мне! – сказала мама. – Не в ближайшие выходные. И я не уверена насчет следующих, но, может быть, через пару недель… Так, Лотти, мне пора отключаться. У меня важный звонок по работе. До свидания, солнышко!

В трубке раздался негромкий щелчок, и связь оборвалась. Лотти сидела на лестнице, держа в руке телефон и чувствуя себя одинокой и никому не нужной, даже маме. Она прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Она вдруг поняла, что ужасно устала. Может быть, пойти поспать? «Все равно никто не будет меня искать», – уныло думала Лотти, изо всех сил жалея себя, всю такую несчастную.

Она вовсе не удивилась, когда о ее ногу потерлась Табита. У маленькой кошечки была удивительная способность появляться именно в тот момент, когда она больше всего нужна. Подумав об этом, Лотти услышала и Ариадну. Они с дядей Джеком о чем-то болтали в магазине.

Лотти почесала Табиту за ушком.

– Знаешь, Софи на тебя злится, – прошептала она.

Табита прикрыла глаза. Кажется, она совсем не встревожилась.

– Мама не приедет, – сообщила ей Лотти. – Она обещала приехать на выходные, но не приедет. Говорит, у нее много работы, но, по-моему, она просто не хочет. Мне кажется, она рада, что избавилась от меня. – Голос у Лотти дрогнул. – Иногда я начинаю думать, что она меня совсем не любит.

Табита потрясенно уставилась на нее.

– Ну, она же уехала без меня, значит, не так уж я ей и нужна.

На лестнице было сумрачно, и в полутьме зеленые глаза Табиты горели изумрудным огнем.

– Люди по-разному проявляют свою любовь, Лотти. – Голос был тихим и мягким, с легким намеком на приглушенное урчание.

– Ты слышала, что говорил дядя Джек. Ей здесь не нравилось. Может быть, я ей напоминаю о Нитербридже, о папе и обо всем остальном… – Лотти резко умолкла и прошептала, глядя на Табиту во все глаза: – Подожди. Ты разговариваешь?!

Вид у Табиты был очень довольный и гордый:

– Мрак хороший учитель. И мне нравится разговаривать. Ты первая из людей, с кем я заговорила.

Лотти обняла ее, вмиг забыв о своих мрачных мыслях:

– Табита, ты самая умная кошка на свете!

– Это лишь подтверждает, что, если как следует постараться, научиться можно всему. Ты научишься магии, Лотти. Она придет и к тебе тоже.

Лотти кивнула:

– Да, наверное, ты права. – Она сосредоточила взгляд на усах Табиты, чтобы не смотреть ей в глаза, такие глубокие и правдивые. – Табита, а если потом будет еще тяжелее… с мамой? Я и сейчас не особенно ей нужна, а если я изменюсь, если стану волшебной, как папа…

Табита коснулась усами ее щеки и промурлыкала ей на ухо:

– Почему ты должна измениться? Ты – это ты, и всегда будешь собой. И мне кажется, зря ты так говоришь о маме. Я уверена, она тебя любит.

Лотти тяжко вздохнула:

– Так тяжело разговаривать с ней по телефону. Я бы хотела ее увидеть.

Табита легонько пожала плечами:

– Ну так иди к ней.

– Как? – рассмеялась Лотти. – Я не умею летать на метле.

Табита загадочно заурчала:

– Не прямо сейчас. Но в тебе есть волшебная сила, Лотти, даже я ее чувствую. От нее щекотно усам. Магия сама найдет путь.

Глава 12

Табите легко говорить, что магия сама найдет путь, угрюмо размышляла Лотти. Но как это произойдет? И самое главное – когда?

– Лотти, мне не хочется тебе этого говорить, но я не вижу, чтобы ты старалась, – заметила Ариадна совсем не сердито, а скорее устало. Они занимались почти полдня. Уже вечерело, и все они совершенно измучились.

Лотти вздохнула так тяжело, что пламя свечи дрогнуло и чуть не погасло.

– Я стараюсь! Честное слово! Но у меня ничего не выходит. Может быть, вы все ошиблись и во мне нет никакой магии?

– Ерунда, – махнул лапой Мрак. – В тебе полно магии. Просто ты не стараешься.

– Я стараюсь! – сердито повторила Лотти, и тут в разговор вступила Табита. Ее голос был тихим и слегка нерешительным – она начала говорить всего два дня назад, – но все выслушали ее очень внимательно.

– У Лотти много других переживаний, – промурлыкала она. – Она скучает по маме и расстраивается, что Софи на нее злится. Она просто не может сосредоточиться.

Ариадна вздохнула, кивнула и сама задула свечу:

– Иди домой, Лотти. Помирись с Софи. А завтра посмотрим, изменится что-нибудь или нет.

* * *

Лотти нашла Софи у вольера с котятами. Такса сидела вся напряженная и неподвижная, точно каменное изваяние. Очень сердитое каменное изваяние. Лотти встала в дверях, не зная, как начать разговор. Софи ее не заметила. Она наблюдала за Селиной и остальными котятами, которые бесшумно скользили по всему вольеру, сплетаясь друг с другом как змеи в странном, завораживающем танце. Их голоса обвивали Софи словно невидимые лианы, и Лотти чувствовала, что эти лианы тянутся и к ней тоже.

– Как жалко, что Лотти больше не хочет с тобой дружить, – ворковала Селина.

Уголек на миг замер прямо перед Софи, выгнув спину.

– Ты, наверное, злишься, что тебя бросили ради драной уличной кошки? – промурлыкал он сладким голоском.

– Конечно, ты злишься, – прошептала Селина. – Надо дать ей отпор, Софи, милая. Укуси ее.

– Да, укуси! – подхватили остальные котята. – Разорви в клочья! Прогони обратно на улицу, где ей самое место!

Софи резко вскочила на лапы, сбросив оцепенение.

– Нет! – звонко пролаяла она. – Я вас не слушаю! Не слушаю!

Она стремительно развернулась к двери, увидела Лотти и тихо ахнула. Лотти поразили ее глаза: огромные, черные и совершенно дикие.

– Не слушай их, Софи. – Она подхватила собачку на руки и прижала к себе, чуть не плача. – Они говорят всякие гадости. Не надо их слушать. – Она со всех ног бросилась к себе в комнату и аккуратно поставила Софи на кровать. – Извини, я знаю, что ты не любишь, когда тебя так хватают. Но надо было скорее тебя унести! Да, дядя Джек говорит, что они еще маленькие и не владеют магией, но они тебя заколдовали… чуть не заколдовали. С Табитой было так же!

Усы Софи уныло поникли:

– На самом деле они совершенно бессильны, Лотти. Они могут тебя обидеть, только если ты им позволишь. Если будешь их слушать… – Она печально уткнулась носом в передние лапы.

– Но ты же им не поверила, нет? – спросила Лотти. – Не верь им, пожалуйста. Это неправда. – Она вздохнула и села на пол у кровати, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с мордочкой Софи. – Хотя знаешь… Тут все-таки есть доля правды. Я действительно тебя забросила. Но не из-за Табиты. Просто столько всего навалилось. Я узнала, что папа был волшебником. И Ариадна взяла меня в ученицы. И во мне, может быть, тоже есть магия. Я так увлеклась, что забыла вообще обо всем. Но вчера, Софи, когда ты отказалась со мной разговаривать, я поняла, как мне нужна наша дружба. Мне тебя так не хватало, честное слово. И я очень перед тобой виновата.

Софи шмыгнула носом и покосилась на Лотти.

– У тебя не осталось тех шоколадных конфет? – спросила она в своей обычной командирской манере, но Лотти поняла, что Софи ее простила. Она схватила коробку конфет, которые мама прислала в последней посылке, и выложила перед Софи сразу несколько штук – со сливочной помадкой и засахаренными фиалками. Софи любила их больше всего.

– Они постоянно тебе говорили все эти гадости? – спросила Лотти чуть погодя. – Селина, Уголек и остальные?

Софи кивнула:

– Я пыталась не слушать. Но эти котята… Они умеют задеть тебя за живое.

– Неудивительно, что ты перестала со мной разговаривать, – пробормотала Лотти. – И они хотели, чтобы ты обидела Табиту. Они сами ее ненавидят и пытались достать ее через тебя. Вот ведь как бывает. Такие маленькие – и такие коварные!

– Да уж. Селина – это воплощенное зло. – Софи с надеждой взглянула на коробку конфет и с достоинством приняла трюфель из рук Лотти. – И как там твоя магия? Что-нибудь получается? – как бы между прочим спросила она, стараясь не выказывать особенного интереса, хотя было видно, что она умирает от любопытства.

– Пока ничего. – Лотти пожала плечами и выбрала себе конфету с апельсиновым мармеладом. – Ариадна пытается понять, в чем заключается моя волшебная сила, и дает мне задания, но я совершенно не понимаю, чего от меня хотят. Все говорят, что магия во мне есть, просто ее надо раскрыть. А я не знаю, как это сделать. Поэтому ничего не происходит. – Она задумчиво посмотрела на Софи. – На самом деле ты должна быть благодарна Табите. Это она подсказала, что я не могу сосредоточиться, потому что переживаю из-за нашей с тобой размолвки. Поэтому я скорее пошла мириться. А так могла бы еще долго переживать и обижаться.

– Я бы никогда не послушала этих мелких злыдней, – горячо возразила Софи, но было заметно, что ее до сих пор немного трясет. – То есть Табита теперь разговаривает? Magnifique^[10]… – Софи сморщила нос. – И что же, она сказала еще что-нибудь ценное и полезное?

– Только то, что говорила вчера. Что мне надо все прояснить с мамой.

– Это же очевидно! – фыркнула Софи. – Я давно это знала. Но эта Табита – она очень даже разумная для кошки. Тебе надо поехать в Париж и увидеться с мамой, Лотти, – сказала она таким тоном, словно все было уже решено и можно ехать в Париж прямо сейчас.

Лотти удивленно уставилась на нее. То же самое говорила Табита. Кажется, все уверены, что Лотти найдет способ попасть в Париж, если как следует постарается. Лотти вздохнула. Она очень старалась. Во всяком случае, ей так казалось.

Софи забралась к ней на колени и настойчиво ткнулась носом ей в руку: мол, давай гладь меня. Лотти всегда думала, что Софи слишком гордая для таких нежностей, но сейчас это казалось правильным. Она погладила Софи по голове, потом обняла ее и прижалась щекой к ее мягкой бархатной шерстке, пахнущей корицей и шоколадом.

И тут вдруг она почувствовала что-то странное. Исходившее от Софи тепло как будто вливалось в нее и копилось внутри, превращаясь в искрящийся вихрь.

Софи удивленно взвизгнула и впилась когтями в футболку Лотти.

– Что это было? – прошептала Лотти, когда рассеялись золотистые искры, плясавшие у нее перед глазами. – Что мы сейчас сделали?

– Наверное, это была твоя магия, Лотти, – отозвалась Софи слегка хрипловатым голосом. – Наверное, мы с тобой…

– Софи! – радостно воскликнула Лотти. – Ты мне помогла! Ты передала мне свою силу! Это значит, ты мой фамильяр? Скажи, что да, Софи, пожалуйста!

Софи встала на задние лапы и положила голову на плечо Лотти.

– Похоже на то, – пробормотала она. – Теперь мы с тобой пара.

* * *

Еще пару минут они сидели обнявшись, ошеломленные этим первым контактом двух магий, слившихся воедино. Потом Софи высвободилась из объятий Лотти и нетерпеливо ткнула носом ее под ребра.

Лотти улыбнулась:

– Мы сейчас думаем об одном и том же?

Софи взволнованно пошевелила усами:

– Нам надо проверить.

И тут из-под Лоттиной кровати высунулась розовая мышка, решившая посмотреть, не упали ли на пол шоколадные крошки. Софи сурово уставилась на нее, и мышка застыла, словно пригвожденная к месту. Ее глазки испуганно забегали.

– Что? Что такое? – встревоженно пропищала она.

Сердце Лотти бешено колотилось от радостного волнения и немножко от страха. А вдруг у них ничего не получится? Вдруг они просто выдали желаемое за действительное? Повинуясь какому-то внутреннему чутью, она вытянула руку так, что пальцы указывали на мышку, и медленно подняла руку вверх.

Мышка поднялась в воздух.

– Давай, Лотти! Давай! – Софи радостно запрыгала на кровати. – У тебя получается!

Мышка приподнялась сантиметров на десять над полом. Вид у нее был весьма недовольный. Она попыталась сбежать, но лишь царапала лапками воздух и возмущенно пищала:

– Поставьте меня на место! Сейчас же поставьте меня на место! Я не летучая мышь! Меня никто не спросил, хочется мне летать или нет. Поставьте… меня… на… место! Ой!

Мышка упала на пол и со всех ног бросилась прочь, лишь на секунду остановившись в дверях, чтобы послать Лотти и Софи пронзительное мышиное проклятие, от которого у обеих заложило уши.

– Извини! – крикнула Лотти вслед мышке. Она чувствовала себя слегка виноватой, но при этом ужасно гордилась собой. Она заставила мышку летать! Значит, у нее и вправду есть волшебная сила! Лотти прислонилась спиной к стене и закрыла глаза, ошеломленная и счастливая.

Софи, более привычная к магии, пришла в себя быстрее. Она гавкнула в ухо Лотти, чтобы заставить ее слушать:

– Лотти, у меня есть идея. Насчет Парижа.

Лотти растерянно заморгала. Она почти и забыла!

Софи спрыгнула с кровати.

– Пойдем, – сказала она, направляясь к двери. Комната Лотти располагалась на самом верху, и ее дверь была единственной на крошечной верхней лестничной площадке. То есть так было всегда. Но сейчас рядом с дверью в лоттину комнату обнаружилась еще одна дверь. Вернее, маленькая деревянная дверца в половину обычной двери, рядом с которой сидела Софи, гордая и довольная собой.

– Раньше ее здесь не было, – растерянно пробормотала Лотти.

– Она была, – сказала Софи. – Была и есть. Я знала, что она здесь. Я ее чуяла. Но она никогда не открывалась. Во всяком случае, я ни разу не видела, чтобы она открывалась.

Лотти задумчиво посмотрела на дверцу:

– Но теперь, может быть…

– Да! – кивнула Софи и принялась азартно обнюхивать дверцу. Дядя Джек говорил, что таксы – охотничья порода собак. Их вывели специально для охоты на барсуков и других норных животных, поэтому таксы и напоминают сосиску на ножках. И сейчас, глядя на то, как у Софи топорщатся усы и сияют глаза, Лотти подумала, что ей очень легко представить, как такса забирается в нору и кусает барсука за пятки.

– А что там, за дверью? – спросила Лотти, пытаясь сообразить, куда могла вести дверца. Судя по всему – прямо к трубе от кухонного камина.

Софи обернулась к ней, сверкнув глазами.

– Если это та дверь, о которой я думаю, она может открыться куда угодно… – загадочно проговорила она и со вздохом добавила: – Но сперва ее надо открыть.

Лотти внимательнее присмотрелась к двери.

– Тут нет дверной ручки, – сказала она. – Думаешь, нам нужен ключ?

– Замочной скважины тоже нет, – заметила Софи, задумчиво глядя на дверцу. – Давай к ней прикоснемся и посмотрим, что будет.

Кажется, в маленькой таксе проснулась страсть к приключениям, с некоторым удивлением подумала Лотти. Раньше Софи предпочитала приключениям тихие радости домашней жизни: лечь поспать, выпить кофе, съесть шоколадку.

Софи как будто прочла ее мысли. Она скромно потупилась, взмахнув густыми черными ресницами.

– Это магия, – объяснила она. – Я ее чувствую, Лотти. Она повсюду. И мне хочется что-нибудь сделать! Прикоснись к двери, Лотти. Двумя руками, – добавила она и сама встала на задние лапы, упершись передними в дверцу.

Лотти прижала ладони к дверце. Та казалась живой, слегка мягкой и очень теплой. Она как будто легонько пульсировала под руками Лотти, но ничего не произошло.

– Вы должны заплатить за вход, – раздался тихий мурлыкающий голосок.

Лотти с Софи виновато обернулись. У них за спиной сидела Табита, аккуратно обернув хвост вокруг лапок.

– И что это значит? – с подозрением спросила Софи.

Табита дернула усами, но ничего не сказала.

Софи сердито уставилась на нее, а потом вдруг смутилась и опустила голову.

– Извини, – пробормотала она. – Но откуда ты знаешь?

– Я знаю многое из того, что знает Ариадна, – объяснила Табита. Она подошла к Лотти и ласково потерлась о ее ногу. – У вас с Лотти будет так же.

– А чем надо платить? – спросила Лотти. Она подумала, что вряд ли деньгами, и очень надеялась, что не кровью.

– Думаю, хватит и одного волоска, – задумчиво проговорила Табита. – А тебе, Софи, надо будет отдать один ус, если ты тоже хочешь пройти.

Лотти было легко расстаться с одним волоском, но Софи категорически отказалась вырывать у себя ус. Усы – это ее достояние и гордость!

– У тебя слишком короткая шерсть, – сказала Табита. – Это должен быть ус.

– Если ничего не получится, ты потом пожалеешь. Я превращу твою жизнь в настоящий кошмар… – пробормотала Софи, пытаясь встать передней лапой на свои усы. Лотти так и не поняла, к кому сейчас обращалась такса. Наконец Софи удалось вырвать один ус. – Это мой лучший усик! – простонала она. – Я теперь кривая!

– Ну наконец-то, – прошипела Табита. – Теперь приложите их к двери. Удачи!

Лотти подхватила таксу на руки и приложила к двери свой волосок и усик Софи. Дверь бесшумно открылась. Пригнувшись, Лотти переступила через порог и вдруг оказалась в каком-то другом, незнакомом месте.

Глава 13

Сначала Лотти подумала, что это какая-то злая шутка и дверь вывела их прямиком в магазин на первом этаже. Но потом она поняла, что животные в магазине переговариваются друг с другом на каком-то чужом языке. Она слышала голоса, но не понимала ни слова.

– Мы здесь! – радостно воскликнула Софи и заерзала у нее на руках. – Это «Лафит и Сю» – зоомагазин, где я родилась. Давай скорее найдем Колетт! – Она спрыгнула с Лоттиных рук и принялась носиться по магазину как маленький вихрь на ножках. Животные в клетках переполошились, не понимая, что за странная такса пожаловала к ним в гости.

Лотти пошла следом за Софи, с восторгом глядя по сторонам. Теперь она поняла, что этот зоомагазин совсем не похож на дядин. Он был просторнее и светлее, с высоким потолком, расписанным яркими птицами среди зеленой листвы. И только когда у нее перед носом пролетела маленькая птичка, Лотти поняла, что птицы на потолке не нарисованные, а настоящие.

– D’ou etes-vous venu^[11]? – прочирикала птичка, присевшая на плечо Лотти.

– Она спросила, откуда ты, – пояснила Софи.

Лотти смущенно взглянула на птичку, жалея о том, что не попросила Софи хоть чуть-чуть научить ее французскому языку.

– Меня зовут Лотти, – сказала она по-английски. – Я из «Зоомагазина Грейса». Из Англии.

– Ан-глии! – повторила птичка, сорвалась с ее плеча и полетела к своим товаркам.

Вскоре они все зачирикали:

– Angleterre! Angleterre! Petite fille Anglaise!^[12] – И еще несколько птичек слетели вниз, чтобы рассмотреть Лотти поближе. Лотти подумала, что, наверное, эта Коллет, о которой говорила Софи, специализируется на птицах, как дядя Джек – на мышах.

– Пойдем, Лотти! – нетерпеливо окликнула ее Софи. Только теперь Лотти заметила в глубине магазина маленькую старушку, наблюдавшую за ней из-за прилавка. На плечах у старушки сидели крошечные птички – сложно сказать, сколько именно: они постоянно перебирались с места на место, – и она сама была чем-то похожа на птицу с черными блестящими глазами-пуговками.

– Здравствуй, Лотти, – сказала она по-английски. – Значит, ты привела ко мне в гости мою малышку Софи?

Лотти смутилась. Она вдруг поняла, как их появление выглядело со стороны: они с Софи просто вломились в торговый зал через маленькую красную дверь, спрятанную за рядами клеток – без приглашения, без предупреждения. Наверное, это было не очень-то вежливо.

– Надеюсь, вы не возражаете, – робко проговорила она.

– Pas du tout^[13], нет-нет. – Старушка взмахнула рукой, и птички слетели с ее плеч, возмущенно чирикая. – Pardon, mes cheries^[14]. Софи говорит, ты ищешь маму. У тебя есть ее адрес?

Лотти вынула из кармана последнее письмо от мамы и показала его Колетт.

– О, это недалеко отсюда! Софи покажет тебе дорогу.

Коллет и Софи заговорили друг с другом по-французски. Это был очень эмоциональный разговор с бурной жестикуляцией со стороны Коллет и сердитым тявканьем со стороны Софи, которая явно была уверена, что знает дорогу куда угодно.

Коллет выдала Лотти очень красивый ошейник из розовой замши и розовый кожаный поводок для Софи. Сказала, так надо для маскировки. Прохожим должно казаться, что Лотти просто гуляет с собакой. Софи возмущенно фыркнула, но не стала возражать. Ей понравился цвет ошейника и блестящие стразы на нем.

– Сразу видно, что мы во Франции, – сказала она Лотти. – У твоего дяди не продаются такие красивые вещи. Мне идет розовый, да?

– Очень идет, – уверила ее Лотти, и Софи улыбнулась довольной собачьей улыбкой.

– Пойдем, Лотти, – сказала она, натянув поводок.

Они вышли на улицу. Софи шла впереди, указывая дорогу. Многие прохожие, особенно женщины, обращали внимание на симпатичную таксу и восхищались ею вслух. Лотти видела, что Софи это нравится. Наконец они остановились перед красивым каменным домом.

– Вот этот дом, – шепнула Софи. – И что теперь?

Лотти не знала, что на это ответить. Сквозь стеклянные двери подъезда было видно, что за столиком в холле сидит консьерж и читает газету. Проскользнуть в дом незамеченной не получится, к тому же Лотти совершенно не представляла, что скажет маме. Только теперь до нее дошло, что ей надо будет как-то объяснить свое появление в Париже. Потому что «прошла через волшебную дверь» явно будет не лучшим из объяснений.

Софи взглянула на Лотти и решительно заявила:

– Давай обойдем дом и посмотрим, что с той стороны.

Не дожидаясь ответа Лотти, она направилась в узенький переулок сбоку от здания. В переулке стояли мусорные контейнеры и пахло вовсе не розами, но Софи упорно тащила Лотти за собой и наконец остановилась у подножия черной металлической лестницы, идущей по внешней стене дома.

– Пожарная лестница! – с победным видом объявила Софи. – Мы заберемся наверх и попробуем найти квартиру, где живет твоя мама!

Лотти знала, что мама живет на шестом этаже, так что подъем предстоял долгий. Лестница оказалась довольно прочной, но металлические ступеньки скрипели под ногами, и из-за ветра, обдувавшего Лотти со всех сторон, ей казалось, что лестница дрожит и шатается. Это было ужасно. Лотти хотелось зажмуриться, но надо было смотреть, куда ставить ноги. Между ступеньками виднелась земля, которая уходила все дальше и дальше вниз.

– Смотри! – взволнованно проговорила Софи. – Окна, да?

Она с любопытством заглянула в окно чьей-то кухни, и Лотти с ужасом поняла, что владелец квартиры смотрит прямо на них и сердито машет в их сторону полотенцем. Они поспешили подняться повыше, но Лотти поняла, что Софи права. Если мамина квартира расположена рядом с пожарной лестницей, они ее увидят.

– Наверное, это уже шестой! – прошептала Лотти, запыхавшись. – Мы поднимаемся целую вечность!

Софи кивнула:

– Наверное, да.

Они осторожно заглянули в окно. Уже вечерело, но день выдался жарким, и окно была распахнуто настежь. За окном оказалась крошечная кухонька, но дверь в комнату была открыта, и Лотти увидела маму, сидящую на диване спиной к двери и окну.

– Это она! – выдохнула Лотти.

– С кем она разговаривает? – спросила Софи, положив передние лапы на подоконник и вытянув шею.

– Не знаю, – ответила Лотти. – Я никого больше не вижу.

– Кажется, она плачет, – прошептала Софи. – Она точно так же, как ты, шмыгает носом.

Лотти кивнула:

– И она что-то держит в руках… Ой! Это же фотография, где я и папа. Она висела у нас дома в гостиной. Да, это она. В фиолетовой рамке.

Мама вынула из кармана бумажную салфетку, высморкалась и продолжила говорить, очень тихо. Кажется, она беседовала с фотографией. Лотти и Софи наклонились вперед, перегнувшись через подоконник, чтобы лучше слышать.

– Как-то все несправедливо, Том. Я должна была поехать сюда. У нас в компании идут сокращения, и если бы я отказалась от этой работы, меня бы тоже уволили.

Лотти потрясенно взглянула на Софи. Мама ей этого не говорила!

– Но я так скучаю по Лотти! Как будто мне мало, что я потеряла тебя, сейчас все так сложилось, что я не могу быть рядом с дочкой. Здесь так одиноко, хотя работа хорошая и коллектив очень приятный. Мне нельзя потерять работу. Мне нужны деньги, чтобы обеспечивать Лотти. Я не хочу, чтобы она в чем-то нуждалась. Но мне так хочется вернуться домой, к моей девочке…

– Меня не волнуют какие-то деньги, – прошептала Лотти, чуть не плача. – Лучше бы мама была со мной… – Она влезла в окно, подхватила на руки Софи и бросилась к маме, совершенно забыв о том, что еще не успела придумать никаких вразумительных объяснений, как она здесь оказалась. Ей просто хотелось скорее обнять маму. Это было так здорово: перегнуться через спинку дивана иобхватить маму за плечи. Они не виделись почти две недели, и в день расставания Лотти была так обижена на маму, что даже с ней не разговаривала. Теперь же от одного только запаха маминых духов ее сердце переполнялось счастьем.

– Ой…

Мама подняла руку, как будто хотела погладить Лотти по щеке, но почему-то не обернулась, а только вздохнула, как это бывает после долгого плача, и, похоже, чуть-чуть успокоилась, даже немного расправила плечи.

– Она нас не видит, – задумчиво проговорила Софи. – Она не знает, что мы здесь. – Она обошла диван и встала прямо перед Лоттиной мамой, склонив голову набок.

– Почему она нас не видит? – расстроилась Лотти. Ей так хотелось поговорить с мамой, сказать ей, что все хорошо, они как-нибудь справятся и пусть она едет домой.

– Наверное, потому, что мы пришли сюда с помощью магии, – рассудила Софи. – Твой дядя сам говорил, что она невосприимчива к магии, так? – Она посмотрела на Лоттину маму, которая по-прежнему плакала, но уже не навзрыд, как еще минуту назад. Просто слезы тихонько текли у нее по щекам. – Она тебя чувствует. Смотри, она почти успокоилась.

Лотти кивнула. Софи сказала правду. Ей и самой стало легче. Теперь, когда она знала причину, по которой маме пришлось уехать в Париж, все обиды мгновенно забылись. Лотти больше не чувствовала себя брошенной и несчастной. Табита была права. Люди по-разному проявляют свою любовь. Мама хотела, чтобы у Лотти было все самое лучшее, и старалась заработать достаточно денег, чтобы дать дочке то, что, по ее мнению, ей нужно. Лотти села на диван рядом с мамой и поманила Софи, чтобы та забралась к ней на колени. У них было время. Волшебная дверь снова откроется для них, когда они будут готовы вернуться, а Колетт сказала, что она ложится спать поздно, так что они ее совершенно не побеспокоят.

Положив голову на плечо маме, Лотти смотрела на фотографию у нее в руках. На фотографию в фиолетовой рамке, под закапанным слезами стеклом. Лотти улыбалась, и папа улыбался ей со снимка, ведь они вдвоем знали секрет, и в ее сердце поселилась тихая грусть от несбывшегося. Маленькая Лотти на фотографии тоже улыбалась – радостно и беззаботно. Она сидела на папиных плечах, вцепившись ручонками ему в волосы, и ее глаза блестели от счастья. Раньше, когда Лотти смотрела на этот снимок, она всегда жутко завидовала той младшей себе, у которой был папа. Но сейчас она чувствовала, что папа по-прежнему с ней, даже если его уже нет.

Лотти протянула руку и кончиком пальца стерла слезинки со стекла. Мама удивленно моргнула, и Лотти прикоснулась к ее руке.

– Все хорошо… – прошептала она и поцеловала маму в мокрую щеку. Потом встала, подхватив Софи на руки.

Они еще вернутся сюда, обязательно. Но сейчас им пора домой.

Примечания

1

Глупая! (фр.)

(обратно)

2

Коровы (фр.).

(обратно)

3

Волшебная (фр.).

(обратно)

4

Сочувствующий, настроенный благожелательно (фр.).

(обратно)

5

Мой малыш (фр.).

(обратно)

6

Конга – популярный кубинский танец. Танцующие выстраиваются цепочкой и повторяют движения за ведущим.

(обратно)

7

Эйфелева башня (фр.).

(обратно)

8

Эту историю рассказывают про Ги де Мопассана.

(обратно)

9

Чудовище, монстр (фр.).

(обратно)

10

Великолепно (фр.).

(обратно)

11

Откуда ты? (фр.)

(обратно)

12

Англичанка! Англичанка! Маленькая англичанка! (фр.)

(обратно)

13

Нет, нисколько (фр.).

(обратно)

14

Извините, мои дорогие (фр.).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

*** Примечания ***