Дело №1 [Екатерина Серебрякова] (fb2) читать онлайн

Екатерина Серебрякова Дело № 1

В участке было на редкость тихо. Ни тебе дебоширов, ни пьяниц, даже проституток всех разобрали под залог. Остались только я и кипы бумаг на столе. Ах, еще Мухтар, старый полицейский пес, до которого никому уже не было дела.

— Ну что, дружище, пора бы нам пообедать, — сказала я, поднимаясь с обшарканного стула, именуемого моим креслом.

Я насыпала Мухтару в миску собачьего корма, сменила воду в баночке, а себе разогрела котлеты в контейнере, принесенные из дома.

Из маленького телевизора, показывающего картинку в черно-белых цветах, раздавались диалоги до боли знакомой комедии. На стене шуршал старый кондиционер, а в углу тихо чавкал Мухтар.

Грустно вздохнув, я воткнула вилку в ни в чем невиновную свиную котлету и откинулась на спинку стула. Осточертело это все!

— На какой черт я в эту полицию пошла? — спросила то ли у самой себя, то ли у пса под ногами. — На кого я насмотрелась? На Анджелину Джоли в фильме «Власть страха? Вся такая красивая, амбициозная, крутая! Тьфу ты.

— Слышь, Шиша, график дежурств переделай. Мне пятнадцатое число позарез нужно, — в участок вошел старший лейтенант с кружкой чая в руках.

— А поуважительнее как-то можно? — буркнула я, откладывая в сторону свой обед, от одного только вида которого к горлу подступал комок.

— Младший лейтенант Шишкина, переделать график дежурств! Достаточно вежливо?

— Достаточно.

Довольный собой, Барзиков скрылся за дверью. Хам несчастный.

Еще одной проблемой девушки в полиции было элементарное неуважение. Кто бы что не говорил о феминизме, равенстве и толерантности, наша страна продолжает жить в патриархальном обществе, где во многих сферах на девушку смотрят с насмешкой.

Как не ставь себя, как не пытайся показать железный характер, все равно задвигают за спину и говорят, что неженское это дело преступность разгонять. Мой предел вон — бумажки разгребать да следить за особо буйными товарищами в обезьяннике.

Да только сейчас и обезьянник пустует, так что я вовсе похожа на офисную мышь.

Идя работать в полицию, я мечтала о блестящей карьере, крутых напарниках, интересных делах. Мне виделось, что каждый день я буду делать этот город чище, устранять преступность.

Но пока устраняла я только пачки макулатуры со своего стола.

Конечно, были у нас в отделении крутые ребята. И относились ко мне хорошо, и на дела брали. Но это было скорее исключением из моей будничной жизни, чем правилом.

— Шишкина, принимай работу, — через полчаса моей работы с графиком дежурств в дверь кабинета ввалились двое наших сотрудников с гражданским под руки.

Они вели довольно крепкого мужчину, который уж очень сопротивлялся и не желал оформляться в отделение по доброй воле. Впрочем, у нас так всегда.

Силой гражданина затолкали за решетку и приказали сидеть смирно.

— Да на каком основании вы меня сюда привели?! Объясните хотя бы!

Стоит заметить, вел себя мужчина достаточно вежливо. Обычно при оформлении новеньких в участке повисает густой запах перегара и отборный мат, от которого вянут уши даже у меня, человека, проработавшего в полиции семь лет.

— Младший лейтенант тебе потом все объяснит, а нам некогда. Стась, дело по ограблению касс банка помнишь? Вот, взяли человечка. Повозись тут с бумажками, а мы вечером приедем, выбьем чистосердечное признание из этого товарища.

Журавлев показательно хрустнул костяшками пальцев так, что Мухтар прижал уши, недобро зыркнул в сторону мужчины за решеткой и вместе с напарником удалился из участка.

— Ну вот опять! Стася с бумажками возится, а им все самое интересное. Хотела бы с бумажками возиться, пошла бы к отцу в магазин бухгалтером.

Немного поворчав, я вызволила из шкафа запылившуюся папку с еще не раскрытым делом об ограблении отделения банка. Достала нужные документы, приготовила бланки и опустилась на свой старенький стул.

— Давайте, гражданин, заполним документики. Фамилия, имя, отчество, год рождения, — буднично произнесла я, наконец поднимая глаза на своего сегодняшнего соседа по несчастью.

Но только глянула в сторону камеры, как тут же ахнула.

— Лёня?

Сердце пропустило пару ударов прежде, чем я поняла, что произнесла имя вслух. Не следовало показывать, что я узнала его, что вспомнила, спустя столько лет.

Щеки тут же залились краской, а сердце застучало часто-часто. На душе стало жутко погано, потому что до сих пор я замирала, вспоминая его.

— Прости, мы знакомы? — спросил мужчина, по-доброму осматривая меня беглым взглядом. — Уверен, что вижу тебя впервые. Потому что забыть такую красивую девушку сродни преступлению.

— Значит тебя можно посадить за два преступления, — буркнула я себе под нос, пытаясь вернуться к работе.

Он меня не узнал. Ну конечно. Сколько лет прошло? Два года, или даже три. Да и было бы что помнить…

Мимолетная интрижка юной правильной девочки с плохим мальчиком. Одна приятная ночь, следы поцелуев на шее. И на этом все.

Сколько у него было таких, как я? Наверное, больше десятка. Он и не старался запомнить всех. А для меня это было маленькое приключение, которое до сих пор заставляет сердце судорожно стучать в висках.

— Сухарев Леонид… Какое отчество? И год рождения, — напомнила наконец я.

— Откуда ты меня знаешь?

— Во-первых, не ты, а Вы. Шишкина Станислава Юрьевна, младший лейтенант полиции. Во-вторых, город маленький. Мало ли кто кого знает.

— Я вот тебя, то есть Вас, не знаю.

— Считай только что познакомились. Данные свои называем.

Мой холодный тон немного отрезвил мужчину, и он, поведя своими широкими черными бровями, назвал всю необходимую информацию.

С бумагами я разобралась быстро. Оформила все, что было нужно, поставила подписи и печати. После чего вернулась на свое рабочее место.

— Мне обещали сказать по какой причине я здесь. Звучало какое-то ограбление банка, но это ошибка. Я ничего не грабил.

— Следствие разберется, — тихо произнесла я, перебирая бумаги по делу. — Пятнадцатого числа был ограблен филиал банка по улице Малышева. Имеются записи с камер видеонаблюдения и фоторобот, составленный по записям и со слов свидетелей.

Из серой папки я достала стоп-кадры съемки и черно-белый портрет преступника. И впрямь до боли похож на Лёню, хотя, вероятнее всего, это он и есть. А я ведь как-то даже не подумала, не вспомнила его.

На фотороботе, конечно, не так уж и похож. Глаза глубоко посажены, прическа другая, но на видео копия он.

— Судя по всему, тобой и ограблен, — я повернула лист бумаги к мужчине и сочувственно вздохнула.

— Это розыгрыш какой-то? Я ничего не грабил! Зачем мне это? Я порядочный гражданин с постоянной работой, хорошим заработком.

— А пару лет назад на подработках перебивался, — прошептала я с ностальгией. — Хороший или не хороший заработок — понятие относительное. А украдено было без малого пять миллионов рублей. Впрочем, чего я тебе рассказываю?

— Наверное потому что я не в курсе?

Мужчина, до этого момента сдерживающий себя, начинал заметно нервничать. Повышал голос, метался по камере и смотрел на меня совершенно потеряно. Но и не такое видели.

Карие, почти черные глаза бегали из угла в угол, останавливаясь на каких-то деталях. Сильные руки с красивыми длинными пальцами цеплялись за прутья решетки. Чувственные губы плотно сжимались, не думая даже складываться с теплую улыбку…

— Ну не в курсе так не в курсе. Пятнадцатого числа в восемь сорок где был?

— Где все нормальные люди по будням в девять вечера бывают? Дома!

— Подтвердить это кто-то может? — я старалась спрашивать равнодушно, но в душе будто бы надеялась, что Лёня окажется невиновным. Дурочка…

— Да кто… Живу один. С соседями может здоровался в тот вечер, но сейчас ни я, ни они не вспомним.

— Значит алиби нет.

— И что? Сейчас всех без алиби за решетку сажать будем? — я пожала плечами и в знак напоминания продемонстрировала листок с фотороботом. — Да это вообще не я даже! Нос картошкой, глаза маленькие, подбородок острый! Гладковыбрит к тому же, а я щетину уже десять лет не убираю.

— Врешь, не краснея. Два с половиной года назад никакого намека на щетину не было.

— Ты издеваешься? Я фотографии показать могу. В двадцать лет как решил с ней ходить, так и не сбривал.

Меня начинало раздражать откровенное вранье и панибратское отношение. В конце концов, я тоже не железная и у меня тоже есть чувства!

Вспылив, я подскочила со своего места и ударила кулаком по столу.

— Второй раз повторяю! Обращаться ко мне на Вы. И вранья не надо, не терплю.

— Дурдом какой-то, — сказал Лёня, уходя на скамейку.

Я шумно выпустила воздух из легких и присела за стол.

Так разнервничалась, что сердце до сих пор не могло успокоиться. Стучало в висках, отдавая головной болью.

Я распустила хвост, чтобы хотя бы напряжение в волосах не мешало, и запустила руку в свои русые кудряшки.

— Вы очень красивая, — как-то отстраненно сказал Лёня. — Правда.

Я не нашла что ответить. Чего тут скажешь? Да и запрещено мне было вот так вот общаться с подозреваемыми.

С Лёней мы познакомились два с половиной года назад. Встречали Новый год в одной компании.

Я была тихой скромницей на людях, не привлекала к себе особого внимания. А он, как в женских романах, мечта всех девчонок…

Красивый, высокий, широкоплечий. С шикарным голосом и пальцами, которые выбивали из гитары невероятные звуки.

Наверное тогда, как любая девчонка, я засмотрелась на него, на секунду представила, что могла бы ему понравиться. Кто же знал, что понравлюсь…

То ли я и впрямь зацепила такого красавца, то ли в компании больше не было свободных девушек, но Лёня обратил свое внимание на меня. Всю ночь ухаживал, танцевал поблизости, искрометно шутил.

И я сдалась. Поддалась порыву чувств, и впервые в жизни провела с мужчиной одну только ночь.

Сказочной ли она была? Скорее нет, чем да… А на утро герой моего ночного романа и вовсе исчез, чего, в общем-то, и следовало ожидать.

Мы пересекались несколько раз в общих компаниях, но делали вид, что не знаем друг друга. Точнее, такой вид делал он, а я краснела и бледнела каждый раз, когда он обнимал на моих глазах очередную незнакомку.

Это было больно. Оказалось, что я не готова к такому. Не готова быть одноразово использованной, а потом брошенной за ненадобностью. Но было поздно. Потому что я уже была использована и брошена.

Наши пути разошлись. Не осталось общих интересов, и буквально через полгода мы перестали видеться.

Я не успела влюбиться в этого человека и уж конечно не вспоминала о нем все это время. Только сегодня сердце предательски защемило, когда я снова увидела его и осознала, что он меня даже не помнит…

Лёня не стал героем моего романа, но он сделал нечто другое. Изменил меня. С того самого момента я стала более жесткой, холодной, не давала никому играться с собой и своими чувствами.

Частично я отстранилась от мужчин, потому что боялась, что потом будет так же неприятно. В какой-то степени я даже благодарна ему за такие изменения в себе. Но не за то, что он так просто забыл меня…

Парней в участке не было до самого вечера. Они, кажется, занимались патрулированием улиц сегодня, так что должны были быть не скоро.

Только к восьми, когда пришло время сменить меня на посту, Журавлев с напарником появились в поле зрения.

— Ну чего, Стась, как вел себя наш горе-грабитель?

— Не буйный, — честно ответила я, поднимаясь со стула. — Только под невиновного косит.

— Да я и есть невиновный, объясняю же.

— Разговорчики там! — прикрикнул Журавлев. — Следствие решит виновный или нет. Ладно, Стась, ты иди. Мы сейчас с ним сами поговорим, может сознается. А если нет, оставим тут на ночь с Егоровым. А с ним шутки плохи…

Хихикув в кулачок, я пошла собираться домой. Ну как собираться…

Уж больно интересно было послушать, что скажет Лёня, так что действовала я нарочно медленно.

— Ну что, Сухарев Леонид Александрович, не надумали вину признавать?

— Да нечего мне признавать, объясняю же! Фоторобот на меня не похож, на камерах тоже не я. Но алиби на время преступления нет, это признаю.

— Отсутствие алиби — это плохо. Алиби всегда должно быть. Так что надо с кем-нибудь вдвоем держаться. Да ведь, Стась?

Я подняла взгляд на Журавлева, а тот игриво подмигнул мне. Давно пытается ухаживать, а я все не поддаюсь. Женат он, пусть и разводиться хочет.

— К Вам вернемся, молодой человек. Где работаете, чем живете, куда деньги дели?

— Послушайте, я порядочный человек. Работаю директором отдела закупок в крупной компании. У меня хорошие доходы. Зачем мне воровать? Пять миллионов много, конечно, но рублей ведь, не долларов, — Лёня усмехнулся, вставая со своего места. — Проверьте операции по моим счетам, в конце концов, кроме зарплаты вы там ничего не найдете.

— Ага, рассказывай нам, — Егоров, уминая пирожок с капустой, подключился к делу. — Сейчас такие финансовые махинации проводят, что закачаешься. А у нас из полномочий только выписку из банка запросить.

— Егоров, ты лучше пирожок с капустой жуй, а болтай поменьше, — лейтенант строго глянул на него.

— Ну допустим я бы действительно это сделал, предположим. Скажите, я похож на дурака, который станет показывать свое лицо камере и свидетелям, а потом даже на дно не заляжет, а продолжит ходить в этом городе как ни в чем не бывало?

Лёня встал лицом к нам и развел руки в стороны, будто бы пытаясь доказать, что он и впрямь нормальный. И если бы был преступником, уж точно продумал бы преступление лучше.

А я смотрела на него, пытаясь понять, что изменилось за эти годы.

Лёня стал еще шире, подкачался, кожа будто бы загорела. Может быть, с отдыха вернулся. Вот только будто бы он стал пониже. Раньше я смотрела на него снизу вверх, а теперь почти прямо в глаза.

Ах, я же на каблуках! Вот растяпа.

— Слушайте, аргумент, конечно, так себе. Мы сейчас запросим бумаги, выписки по вашим счетам. Будем разбираться. Виновные будут наказаны, невиновные будут отпущены. Все. А теперь по домам. Стася, я подвезу.

Выглянув в окно, где шел мелкий косой дождь, я недолго думая согласилась. Хоть и не любила ездить с Журавлевым, а все было комфортнее, чем пешком передвигаться.

Женя ездил на серенькой малолитражке, купленной задолго до начала работы в полиции. То бишь очень давно. Но машина ездила, а это было самое главное.

— Ох, ну и денёк, Стась. Весь город пешком на несколько раз прочесали! Еще и этого поймали. Может быть, мне полагается какая-то награда как герою?

— Благодарность от начальства и премия в конце года, — съязвила я. — Ты же знаешь, Жень, что с подкатами не ко мне.

— Чего ж ты холодная такая? По девочкам что ли?

Только отмахнулась, пристегнулась ремнем безопасности и отвернулась к окну.

Женя хоть и был мужчиной видным и хорошим, может быть, после развода я бы даже дала ему шанс, но теперь все мысли предательски крутились вокруг одного только человека…

Я запрещала себе даже думать о Лёне. Да и что было думать? Мы не виделись два года, я не любила его никогда. Но обида, женская обида душила за горло. Почему он даже не вспомнил меня?

Руки предательски потянулись к ноутбуку, пальцы сами набрали адрес папки с фотографиями. И вот за ужином я уже листала кадры с того Нового года, погружаясь в старые воспоминания. Зачем…

Утром я как обычно пришла в участок ровно к назначенному времени. Накормила Мухтара, потому как Егоров с завидной регулярностью забывал кормить собаку, зато сам ел несколько раз за ночное дежурство.

Лёня мирно спал на лавочке, которая служила подозреваемым импровизированной кроватью. Но мой начавшийся рабочий день заставил его продрать глаза.

— Доброе утро, Станислава. Можно так к Вам обращаться? А-то товарищ младший лейтенант уж слишком возбуждает.

— Да ты! — раздув ноздри от негодования, я злобно зыркнула и, не найдя что ответить, отвернулась.

— Мне в туалет можно? И умыться бы хотелось, а то и так неприлично при девушке второй день в одной одежде. А сейчас еще и пахну не самым приятным образом.

— Запах не самое ужасное в данной ситуации, — буркнула я, выпуская мужчину из камеры.

— А что же хуже? — я промолчала. — Станислава, Вы странно себя ведете. Припоминаете мне что-то… Может путаете с кем-то?

— Может просто кто-то плохо помнит свою молодость? — не смогла удержаться от колкости и все же сделала намек на наше прошлое.

Лёня в этот момент как раз зашел в туалет, и я плотно закрыла за ним дверь, подперев ее своей попой.

— Я бы допустил такую мысль, но совершенно хорошо помню все, что со мной происходило с трех лет. Или мы встречались раньше?

Мужчина вышел из туалета. Выглядел он теперь посвежее: умыл лицо, поправил короткие волосы и снял рубашку, под которой была простая белая футболка.

А он и впрямь раскачался, руки стали куда больше и крепче.

Так, Стася!

— Да забудь уже эту встречу! Хотя ты и не вспоминал…. Короче говоря, ничего не было. Это проблемы маленького города: все друг о друге что-то знают.

— Вы, судя по всему, знаете обо мне что-то исключительно отрицательное.

— Ты проходишь подозреваемым по делу об ограблении банка, этого достаточно, чтобы иметь какое-никакое мнение о тебе.

Каждая фраза Лёни выводила меня из себя. Я раздражалась от его вежливости, галантности! Его как будто подменили.

Два года назад он был плохим парнем, не особо уважающим девушек, не скупился на бранные выражения. А сейчас будто бы на приеме у королевы!

И второй день даже не пытается на подкорках сознания найти ситуацию, в которой мы познакомились! Я настолько блеклое воспоминание в его жизни?

— Да это какая-то ошибка, просто глупое совпадение! У полиции нет никаких доказательств, их и не будет, потому что это не я. Меня выпустят и попросят прощения за доставленные неудобства. Я выйду и приглашу тебя на свидание.

Я не смогла сдержать улыбки и смешка. Ну это в самом деле было комично! Так и хочется сказать что-то вроде: «Два года назад ты уже приглашал меня к себе в постель, мне не понравилось».

Ох, посмотрела бы я, как у этого Казановы челюсть к ногам упала. Но нужно быть выше этого. К тому же мы здесь собрались не личную жизнь обсуждать.

— Стась, ну чего ты в самом деле? Я уверен, что ты понимаешь — это ошибка. Да, сейчас не лучший момент для знакомства, но ты мне понравилась. Может, сходим куда-нибудь, когда меня освободят?

— Нет, Сухарев, не сходим. А еще подобные вопросы полицейскому при исполнении, на пятнадцать суток по статье об оскорблении сотрудников правопорядка пойдешь.

— Какие же это оскорбления? — Лёня послушно зашел в камеру, повернулся лицом ко мне и взялся за решетку. — Это скорее комплименты. Есть статья о комплиментах сотруднику при исполнении?

Чтобы не продолжать разговор, я просто пропустила вопрос мимо ушей.

К обеду в участок подъехал Журавлев. Он обещал быть со всеми необходимыми бумагами, которые смогут послужить доказательством виновности подозреваемого.

Если таковых не найдется, держать его в изоляторе и дальше будет проблематично. Один звонок хорошему адвокату, и нас заставят выпустить Лёню за неимением веских доказательств.

— Стася, доброго денечка. Как дела?

— Все хорошо, Жень. Давай лучше по делу, — я махнула в сторону камеры, где подозреваемый ждал своего вердикта.

— А чего по делу? Остается гражданин с тобой до суда.

Из легких будто ударом выбили воздух. Что бы я там не думала, а не хотелось, чтобы Лёня оказался виновным. Теплилась какая-то надежда, что и впрямь произошла ошибка.

— Что ж так неаккуратно Вы, Леонид Александрович, финансовые махинации проворачивали? Даже не попытались следы подчистить. Черным по белому переводы всей суммы по частям на следующий день после кражи. Как обоснуете?

Журавлев передал за решетку какие-то бумаги, заверенные синей печатью, и на лице Лёни промелькнул легкий испуг.

Несколько раз он пересмотрел страницы, округляя глаза все сильнее и сильнее.

— Это… Это ерунда какая-то. Я ничего не переводил!

— Ну ты хоть какую-нибудь легенду придумай что ли. Бабушка на мороженку дала, родители помогли… Присяжные не поверят твоим невнятным заиканиям.

— Оформлять как положено? — тихо уточнила я.

— Конечно, Стась. В камерах, кстати, обработка от тараканов должна быть. Так что пусть пару дней тут побудет. Тебе ведь не мешает?

Я мотнула головой и ушла к своему столу.

После ухода Журавлева в участке стало тихо. Только из соседнего кабинета доносился звук работающего телевизора.

Лёня сидел, уперев лоб в колени. Я до сих пор не верила, что он и впрямь оказался преступником.

Конечно, частое употребление алкоголя, беспорядочные половые связи и отсутствие постоянной работы и не до такого людей доводят. Но он будто бы выглядел сейчас очень прилично: стильная прическа, хорошая одежда, манеры. Да и легенду какую-то сочинил о работе со стабильным доходом.

Я будто бы даже поверила ему на секундочку.

— Позвонить мне можно? — глухо произнес он ближе к обеду.

— Да, не запрещается. Ты сдавал телефон Журавлеву?

— Как же… Этот придурок повязал меня прямо у дома! Телефон из рук выбил, пакеты с продуктами отобрал и сюда. Не полиция, а беспредел.

— Аккуратнее с выражениями, — пригрозила я.

— Да я ж не о тебе, — Лёня отмахнулся. Выглядел он таким уставшим и потерянным, что я даже не решилась его поправлять. — Ты вроде хорошая, относишься по-человечески. Не то что эти двое….

— Просто воспитали меня так. Нужно хорошо обращаться с людьми, даже если они поступают с тобой иначе, — я протянула Лёне свой телефон и отошла от камеры на несколько шагов.

Боже, Стася, ты говоришь как обиженная тетка! Он же поступил со мной так, как я ему позволила. Я знала, что он уйдет на утро и никогда не вспомнит обо мне.

А то что забыл… Всякое бывает. Может быть, у него и впрямь было столько девушек, что помнить каждую физически невозможно!

— Да за что ты меня ненавидишь? Я не понимаю! Уже сутки на тебя смотрю. Налюбоваться не могу! И не могу вспомнить, чтобы где-то видел. Потому что не видел. Если бы видел, ни за что бы не упустил.

Каким-то волшебным образом я оказалась близко к камере. Ноги сами принесли меня туда. Рука сжимала стальной прут решетки. А рука Лёни легла сверху в нежном жесте.

В этот момент меня как током прошибло. Я отдернула руку и отскочила на пару шагов. Смотрела на Лёню, наверное, глазами дикой кошки. Потому что он по-доброму посмеивался надо мной.

— Звони уже быстрее! А то заберу телефон.

— Ладно, ладно. Спасибо, кстати.

Звонок Лёни, судя по всему, успехом не увенчался. Он набирал кого-то несколько раз, но трубку не поднимали.

— Отец в командировке, — зачем-то объяснил он. — Будет только через три дня. Хотелось бы решить вопрос с этим всем до его возвращения, иначе не поздоровится всем…

— Пугаешь? — с вызовом спросила я, забирая телефон. Но Лёня не отдал.

— Нет. Но папе ситуация не понравится. Стась, а можно я с твоего телефона в онлайн-банк зайду? Можешь сама зайти, я скажу пароль.

— Зачем мне это? Есть официальные выписки из банка, — я продемонстрировала листы с печатями, которые были не абы чем, а документами.

— Ну пожалуйста. Чего тебе стоит?

Сдавшись под напором карих глаз, я вышла из своего личного кабинета и протянула телефон Лёне, чтобы он ввел логин и пароль.

Мужчина потыкал по экрану несколько секунд и протянул телефон мне обратно.

Я с ужасом уставилась на открытую сводную таблицу финансов, потому что ничего общего с тем, что было написано в бумагах, она не имела.

Да, у Лёни были хорошие по меркам нашего города доходы. Но все официально! Зарплата, несколько вкладов, траты на бытовые мелочи, продукты и стрижку в парикмахерской.

— А это тогда что? — я посмотрела на бумаги.

— Не знаю. Но это не мое…

Несколько минут я сверяла данные в личном кабинете и на выписках из банка. Все вроде бы было верно: фамилия, имя, отчество. Вот только остальная статистика разнилась.

В голову закрадывались самые неприятные мысли. Я подумала, что Журавлев сжульничал, представил поддельные документы, чтобы поскорее закрыть дело. Но он во взяточничестве-то замешан не был, не то что в фабрикации дел.

Может быть, что-то напутали в банке? Там могут. К ним как не придешь — то чай пьют, то по телефону болтают. Ткнули не туда, и человечек уже виновен.

— Я сегодня схожу в банк, — сказала наконец, откладывая бумаги в сторону. — Лично проверю все выписки в электронном виде.

— Может быть, сделать это на более официальном уровне? Я не виновен. Мне, конечно, твоя компания нравится, но я предпочел бы погулять с тобой в парке, а не сидеть в этом жутком месте.

— Так, Сухарев, прекрати сейчас же! Мне надоели твои лживые комплименты и подкаты, — я разозлилась.

Чтобы не показывать своих эмоций, отошла от камеры и присела за свой стол. Так и хотелось высказать ему прямо в лицо все, что я думаю об этой ситуации. Может так и сделать? Вдруг легче станет?

— Да с чего они лживые?! Ты не допускаешь мысли, что и впрямь можешь мне нравиться как девушка?

— Я допустила такую мысль два с половиной года назад, предположение оказалось неверным, — на выдохе произнесла я, поднимая уставший взгляд на мужчину.

Он смотрел на меня в упор несколько минут. На лице был весь спектр эмоций от страха до негодования.

Я только посмеивалась над его жалкими попытками вспомнить одну лишь нашу совместную ночь.

— О чем ты? Мы не знакомы… Два с половиной года назад я не встречался ни с какими девушками, тем более с такими красивыми.

— Мы вместе встречали Новый год, Лёнь. И переспали. Ты мне, конечно, ничего не обещал. Но обидно, если честно, что настолько не помнишь меня.

Мне думалось, что после этого признания мужчина наконец прозреет и стыдливо начнет оправдываться, придумывая веские причины, по которым он меня забыл. Но почему-то этого не последовало.

— Кому-то, конечно, очень повезло спать с тобой два с половиной года назад. Но это, увы, был не я. Я бы не отпустил тебя на утро.

Я рассмеялась, не скрывая этого. Лёня выглядел жалко в своих попытках оправдаться. Впрочем, он даже не пытался! Отказывался от очевидных фактов.

— Может ты за эти два года головой сильно ударялся? Как не ты? — я подошла к решетке и открыла на экране телефона кадры с того самого Нового года.

Да, да, вчера я перекинула в галерею парочку снимков. Не знаю зачем… На память, блин!

— Эта тусовка проходила на горнолыжном курорте в Сочи? — брезгливо уточнил Лёня, глядя на фото.

— Эм… Нет. На квартире у Валеры здесь.

— А я тот Новый год встречал с семьей на горнолыжном курорте в Сочи. Тебя там не было, Куколка.

Что-то я совсем перестала что-либо понимать. Складывалось впечатление, что сейчас Лёня не шутил. Он выглядел серьезным, даже настороженным моей уверенностью в том, что на фото действительно он.

— Подожди… Но как же нет? Мы были в одной компании около года… Лёня Сухарев. Твои ведь фотки?

Ничего не ответив, мужчина выхватил телефон из моих рук и начал что-то шустро набирать на нем. Я не успела возмутиться, как Лёня протянул его обратно.

На экране была открытая страничка в социальной сети Сухарева Леонида. Того, который сейчас стоит передо мной.

Там были фотографии с отдыха, из спортивного зала, какие-то статьи на футбольную тему. А два с половиной года назад в Новогодние каникулы он и впрямь выкладывал снимки с семьей из Сочи.

Более того, на этих снимках двухлетней давности он выглядел совсем не как в моих воспоминаниях. Лёня действительно носил бороду. И длинные волосы, из которых смело можно было плести косы.

— Боже мой… Как так? Я была уверена, что ты… То есть он. Черт!

— Целые сутки ты ненавидела меня из-за какого-то другого хмыря! А я сразу сказал, между прочим, — со знанием дела изрек Лёня. — Теперь-то согласна сходить на свидание?

— Да иди ты! У нас тут преступник на свободе ходит…

Происходящее казалось мне какой-то невероятной чередой нелепых совпадений. В одном городе два человека с одинаковыми именами и такими похожими лицами. Ну ведь невероятно!

Я действительно не могла поверить в то, что не знакома с этим человеком. Ведь он так похож на мужчину из моих воспоминаний… Но выходит, что связывает их только одно на двоих имя и одно лицо.

И кому мне все это рассказать? В пору не к Журавлеву идти, а на первый канал с этой историей.

— Сейчас Женя приедет, — сказала я после звонка коллеге. — Обещал во всем разобраться.

— А чего Женя? — мужчина встал со своего места и подошел к железным прутьям. — Ты чем хуже? Сделай запросы, наведи справки. Или чего вы там обычно делаете?

— Да я… Не умею.

Было стыдно признаваться, но в полиции я и впрямь была офисной мышью, которой не доверяют ничего кроме заполнения бумажек. Даже связи со службами, расширенные полномочия — все это было не у меня, а у моих коллег.

Если раньше я еще пыталась, выбивала себе какие-то дела, достойные полицейского, то сейчас, кажется, смирилась и просто плыла по течению из верениц бумажных дел.

— Мда, работы будет много, — констатировал Лёня.

— Какой еще работы?

— С твоими комплексами и загонами. Чтобы построить гармоничные отношения, нужно, прежде всего, найти гармонию с собой, состояться как личности. А у тебя с этим беда.

— Нет у меня никакой беды! — я даже разозлись на мужчину. — И вообще, ты психолог что ли? Нет! Вот и не нужно ко мне в голову лезть.

— Да Стась, — протянул Лёня. — Я же не в обиду. Ну иди сюда, подойди.

Я только зло зыркнула на мужчину и демонстративно осталась сидеть на своем месте, то бишь на уголке рабочего стола.

— Вот где не надо характер показывать — это она первая! А где нужно со стальной хваткой, так сразу в кусты. Стась, я не хотел тебя обидеть и плохого ничего говорить не думал. Ты замечательная девушка и хороший полицейский, который выполняет доверенную ему работу. Но это ведь не настоящая ты.

— А какая по-твоему? Игрушечная? — перебила я, все же спрыгнув со стола.

— Несчастливая. Ты не флиртуешь совсем, не заигрываешь, на ухаживания не отвечаешь.

— Я на работе!

— Да брось, не поэтому ведь совсем, — тут я промолчала, не найдя что сказать.

А что тут скажешь? Лёня прав. Даже если бы он подошел ко мне в парке или в магазине, маловероятно, что я бы решилась легко и просто ответить на его предложение прогуляться в парке.

— И на работе тебя будто затыкают! Дают эти бумажки, оставляют в малюсеньком кабинете наедине со всякими пьяницами и наркоманами. Ты же способна на большее, и ты это знаешь.

Будто бы в знак согласия я тихо выдохнула и обхватила рукой железный прут. Тут же сверху легла теплая ладонь Лёни.

Он мягко улыбнулся, провел пальцами до моего локтя через ткань голубой форменной рубашки и, совсем осмелев, положил руку на талию.

— Если не уберешь, прострелю колено, — предупредила я.

— Понял, переборщил! Зато ты улыбнулась.

Я и сама не заметила, как уголки губ поползли вверх, и я уже не строила из себя буку. Что-то теплое поселилось внутри, надежда на свет в конце этого мрачного тоннеля.

Лёня ведь прав. Я совсем забилась в этот кокон серой мышки, перестала бороться с происходящим. Закрылась от всех, четко ограничив зону своего комфорта, из которой выходить я не собиралась.

Но достаточно. Пора изменить хоть что-то. Сделать шажок за черту навстречу тому, чего я хотела, будучи еще юной девушкой, чьи крылья не обломали реалии суровой жизни.

— Ты сама знаешь, что нужно делать, Стась. Только ты знаешь какое оно твое счастье. Я, конечно, буду рядом, но я могу только наставлять, заставлять тебя очаровательно улыбаться и ни в коем случае не давать плакать, даже если что-то не получается.

— Спасибо, — тихо сказала я, все-таки делая шаг назад. — Ты странный, Лёнь.

— Это еще с чего? — мужчина усмехнулся и посмотрел на меня так растерянно, будто я сказала что-то невероятное.

— Тебя вчера привезли в участок совершенно ни за что. А уже сегодня ты мотивируешь меня меняться в лучшую сторону и обещаешь быть рядом. Разве это не странно?

— Может и странно, — Лёня пожал плечами. — Но если так хочется? Если хочется быть рядом с тобой и наблюдать, как ты становишься той, которой по-настоящему хочешь быть.

Я посмеялась и отошла к своему столу. Конечно, было безумно приятно, но так странно, черт возьми.

Через пятнадцать минут в участок приехал Журавлев. Он не был особенно доволен моим невнятным рассказом по телефону, поэтому примчался не в лучшем расположении духа.

Он был очень амбициозным мужчиной и очень не любил совершать ошибки. А я, выходит, ткнула его носом в эту самую ошибку.

— Стася, что за ерунду ты мне наговорила? — не поздоровавшись, Женя ворвался в участок, открывая дверь ногой.

— Не ерунду, а правду. Это не тот Сухарев Леонид, просто имя совпало. И внешность, на удивление, тоже.

— Ну вот ты наивная донельзя! Тебе серийный маньяк скажет, что виновен не он, а его брат-близнец, который живет в Непале, тоже поверишь? Ты же полицейский, Шишкина, а не друг сердечный.

— Ну я своими глазами видела его личный кабинет в онлайн-банке. Там нет того, что в выписках. И я лично знаю человека с таким же именем и очень похожей внешностью! — воспротивилась я.

— Меня его личный кабинет волнует мало. Там можно что угодно понаписать. А в банк я еще раз заехал, чтобы убедиться! Один там клиент с такими данными, и это он, — Женя ткнул в сторону мужчины за решеткой. — Стась, ну вот ты в самом деле… Лучше бумажки разбирай, не лезь в расследование, не твое это.

С этими словами Журавлев забрал со стола необходимые ему папки и ушел в соседний кабинет к начальнику.

Несколько секунд я смотрела на захлопнувшуюся перед моим носом дверь. Казалось, что закрылась дверь не в кабинет, а в мое будущее.

Так обидно прозвучали эти слова, так колко… Может Женя прав? Может я слишком наивна и верю каким-то ничем не подкрепленным фактам?

Я была близка опустить руки и опустить на стул. Продолжить заниматься тем, что у меня выходило лучше всего — перебирать бумажки.

Но взгляд на секунду встретился со взглядом Лёни. Мужчина не сказал ни слова, но будто бы дал понять, что сдаваться сейчас нельзя.

— Когда Журавлев уйдет, сама схожу в банк. И выясню через знакомых, где сейчас обитает Лёня. Если удастся найти адрес, наведаюсь в гости.

Будто одобряя, Лёня кивнул. И этого было достаточно, чтобы я ощутила поддержку с его стороны, поняла, что в меня кто-то верит.

Перед уходом Женя кинул пару необидных шуток, сказал, чтобы я не расстраивалась. Просто у меня нет опыта, а все приходит именно с ним.

— Как же у меня будет опыт? — проворчала я, скидывая вещи в сумку. — Не берете меня никуда, только бумажками заваливаете.

— Стась, а если кто-то заметит твое отсутствие?

— Во-первых, ты хоть раз видел, чтобы меня тут кто-то проверял? — мужчина мотнул головой. — Во-вторых, если что, скажешь, что я вышла покурить.

— А ты куришь? — Лёня тут же встрепенулся и свел темные брови у переносицы.

— Нет. Но все думают, что да.

Больше ничего не объясняя, я выбежала из участка и очень быстро направилась в центр города, где находился филиал банка.

Я не сомневалась в честности Журавлева. А вот во внимательности работниц банка очень даже. Пока собственными глазами не увижу, что у них в базе творится, не убежусь в правдивости бумаг.

Если честно, это был первый раз в жизни, когда я планировала щегольнуть формой и удостоверением.

Нет, конечно, из участка я выбиралась, особенно раньше. Но это все было в компании. Я стояла за спиной и ждала, пока опознают кого-нибудь старше по званию.

А сейчас одной мне предстояло отстаивать честь мундира и вершить правосудие.

— Добрый день, младший лейтенант Шишкина, — на входе я показала охраннику удостоверение и с самым уверенным выражением лица, которое только было у меня в арсенале, осмотрела зал. — Начальник сегодня кто?

— Владимир Антонович, к Вам тут снова из полиции.

Ко мне подошел высокий худощавый мужчина лет пятидесяти в классических брюках и рубашке с короткими рукавами. Прямо собирательный образ банковского сотрудника.

— Здравствуйте. Вы к нам что-то зачастили.

— Если справедливость будет требовать того, вообще у Вас пропишемся, — строго сказала я. — Мне все так же нужны выписки со счетов одного из Ваших клиентов. Но я должна лично убедиться в подлинности данных.

— Хорошо. Подойдите к пятому окну, там Вам помогут.

— А пройдемте-ка со мной, Владимир Антонович.

Мужчина будто бы хотел воспротивиться, но я уже шла вперед уверенной походкой и возражений принимать не собиралась.

За компьютером сидела совсем молодая девушка, у которой на бейджике было написано замысловатое имя Екатерина-Валерия. Как к ней, интересно, обращаться…

— Полиции нужны выписки со счетов. Напомните, какие данные у клиента?

— Сухарев Леонид Александрович, — отчетливо произнесла я.

— Уже Сухарев? — девушка сказала это очень тихо и принялась вбивать данные в систему.

— Подождите, что значит уже Сухарев?

— Ну… Полчаса назад мужчина в форме тоже приходил за выпиской. Он просил Леонида Александровича, только Сухарёва. Вам кого нужно?

— Мне обоих, — произнесла я, погружаясь в собственные мысли.

Вот и разгадка нашего. Все оказалось куда прозаичнее, чем можно было себе представить.

В банковскую базу человек был вбит как Сухарёв, потому что именно так произнес свою фамилию, а данные по паспорту у него через букву е, как у Сухарева.

Вот и выходит, что Журавлев запрашивал выписки не того человека, наверное, сам того не подозревая.

Из банка я выходила очень обрадованная своим достижением. Можно сказать, что сама раскрыла дело и уберегла невиновного от наказания.

Конечно, помогла раскрыть дело глупая случайность. Если бы девушка не озвучила вслух свои мысли, мы могли бы так и плутать между двумя этими клиентами банков, ничего не подозревая.

В банке я выяснила, где проживал Сухарёв на момент оформления у них документов. Этот адрес совпадал с тем, что я знала еще два с половиной года назад. Вероятно, что он и не живет там теперь вовсе. Но мне может и повезти…

— Чего трезвонишь? — раздалось у меня над ухом, когда я уже отчаялась попасть в нужную квартиру.

— Эм… Я из полиции, вообще-то, — сказала неуверенно, доставая удостоверение из внутреннего кармана.

— Да мне хоть из милиции. Нечего тут шуметь! У меня и без твоей трели на погоду голова болит.

Сегодня я определенно сделала шаг за пределы своей зоны комфорта. Но не осмелела настолько, чтобы спорить со старушкой в подъезде.

С такими даже Журавлев не связывается, мне тем более лезть не надо.

— Простите, что навела тут шум. А Вы, случайно, не знаете кто живет в этой квартире? Сухарёв Леонид Александрович жил раньше…

— Вот такая у нас полиция! — ворчала старушка, вставляя ключ в замочную скважину. — Кто из нас двоих знать должен кто где живет? Я или ты? Живет он тут. Жил точнее. Уж пару недель его не вижу.

— И не знаете где может быть? Командировки, поездки к родственникам, ничего не говорил?

— Деточка, какие командировки? Пил он постоянно. Я ж его только и видела на лестничной клетке, когда курил он в окошко, гад такой! А сейчас или помер там в белой горячке, или у профурсетки своей.

— Это у кого же? — уточнила я, ясно осознавая, что сейчас снова полетит камень в огород нашей доблестной полиции.

— Да у белобрысой этой из третьего подъезда! То ли Анька, то ли Танька, не помню уже. С ней пил в последнее время, ночевал у нее может.

— А квартирку у девушки этой не знаете?

— Так, ты у нас из полиции! Вот и работай. А я всего знать не обязана, — рассердившись, бабуля скрылась за дверью своей квартиры.

Я только досадно вздохнула, как старушка выглянула в подъезд и сказала:

— Третий подъезд, четвертый этаж, квартира сорок восьмая, направо это.

— Спасибо! — крикнула я в закрывшуюся дверь.

А дела-то налаживаются!

Оставалось очень аккуратно выяснить действительно ли Лёня находится в этой квартире. Вот только как это сделать?

Заявиться в форме значит спугнуть его. Сразу вызывать наряд — рискуем ошибиться и упустить. Определенно нужно идти на хитрость. Вот только на какую?

Поскольку, стоя у подъезда, я не смогла придумать ничего вразумительного, решила вернуться в участок.

Там посоветуюсь и с Журавлевым, и Лёню обрадую. Все-таки в какой-то степени это его заслуга. Без слов поддержки я бы ни за что не решилась перепроверить информацию и докопаться до истины.

— Привет, никто меня не потерял? — очень тихо в кабинете я пробралась на свое место и сделала вид, будто не вставала с него вовсе.

— Нет, никого не было. Ты меня только в туалет пусти.

— А, да, конечно! — опомнившись, я побежала вызволять Лёню из камеры. — Даже не спросишь как я сходила?

— А какая разница? Виноватым я от этого все равно не стану.

— Самоуверенный, однако, — сказала я уже в закрытую дверь туалета.

— Невиновный, Стась, невиновный. Ну а как сходила-то?

— Выйдешь, расскажу. Надоело сегодня уже с дверьми общаться.

Несколько минут я подпирала стену рядом с туалетом. От нечего делать рассматривала свои ногти, которые не видели маникюра уже год так точно.

Я все экономила, хотела накопить на свою квартиру. Уж лучше под своей крышей, но без красных ногтей.

Но сегодня мне почему-то так не казалось. Экономия экономией, а на себе экономить — грешное дело. Можно ведь не в салоне сделать, а дома, например или у знакомой какой-нибудь.

— Я вышел, рассказывай, — Лёня появился в тесном коридоре и смахнул с рук капли воды прямо на мою форменную рубашку. — Упс… Давай протру?

— Руки! — прикрикнула я, уворачиваясь от объятий. — Ты по документам именно Сухарев?

— Ну да, а как иначе?

— А мой старый знакомый по документам тоже Сухарев, но в банке он Сухарёв. Именно поэтому со счетами произошла путаница. Я получила его выписки и выяснила, где живет! Скажи же молодец?

Лёня улыбнулся так просто и легко, что я невольно заулыбалась еще сильнее, осознавая свой собственный успех.

Мужчина сделал шаг навстречу, и между нами почти не осталось воздуха.

— Ты настоящая умница, Стась. И дело даже не в этих выписках, не в ограблении банка! Ты сделала то, что должна была, именно то, на что ты способна. И ты улыбаешься.

— Да, — с придыханием произнесла я, не отрывая взгляда от добрых карих глаз напротив.

Всего на секунду я потеряла бдительность и уже оказалась в объятиях Лёни. Он осторожно прижал меня к себе, придерживая за спину.

Я хотела тут же оттолкнуть мужчину, потому что это как минимум неприлично и, как максимум, непрофессионально.

Но однимнежным движением он откинул мои волосы, которые я не успела забрать в хвостик, за спину и выдохнул теплый воздух прямо в ухо.

Я сжалась от предвкушения. Замерла и не смогла ничего с собой сделать.

— Теперь, когда ты знаешь, что я не преступник, согласишься сходить на свидание?

— Лёня! Тебя даже из участка еще не выпустили! — рассмеялась я, все же отойдя на безопасное расстояние от мужчины.

— А когда выпустят, пойдешь?

— Может быть, — преодолев свои сомнения, сказала я. Тут же развернулась и пошла на свое место. Увидела только проскользнувшую по лицу Лёни улыбку.

Мужчина пришел в комнату следом за мной через несколько секунд. Он долго смотрел на меня, подперев плечом дверной косяк и скрестив руки на груди.

Я старалась игнорировать этот факт. Теперь, когда Лёня, можно сказать, официально невиновен, меня стало тянуть к нему.

Я видела уже не преступника, уж тем более не своего в прошлом любовника, а красивого мужчину, заинтересованного во мне как в девушке.

Это было непривычно, поэтому я смущалась. Да и боялась, что за несколько лет совсем растеряла форму, и буду выглядеть глупо в глазах мужчины в своих нелепых попытках заигрывать и флиртовать.

— Пора мне в камеру, да?

— Зачем? Обвинения с тебя сняты, я только бумаги сейчас оформлю. Ну и Журавлева подождем для порядка.

— Хорошо.

Лёня спокойно прошел по помещению к углу, в котором лениво валялся Мухтар, и стал трепать его за ушком.

Псу это, судя по всему, не докучало, так что против он совершенно не был и без удовольствия, но и без агрессии, принимал порцию внимания.

— Стась, а ты какие фильмы любишь? Или в кино не хочешь? Можно в парк в принципе…

— Я бы просто погуляла.

— Значит просто погуляем, — согласился Лёня.

Через полчаса в участок приехал Журавлев. Он был крайне недоволен сложившейся ситуацией, но принял мои доказательства, принес Лёне извинения и поставил подписи в документах.

Как брать настоящего виновного решено еще не было. Стоило посоветоваться об этом с начальством, потому что просто так упустить крупного грабителя мы не могли.

— О задержании поговорим завтра, сегодня пора по домам, — изрек Журавлев, глядя на наручные часы. — Тебя подвезти, Стась?

— Спасибо, — я кинула беглый взгляд на Лёню, который дожидался меня на улице, и улыбнулась. — Но я доберусь сама.

Женя не был рад, что я пойду домой с не очень симпатичным ему мужчиной, но промолчал. Только посоветовал быть осторожнее и смирил Лёню суровым взглядом.

— Ну рассказывай до куда тебя провожать.

— Нам в центр, — очень легко Лёня согласился, положил руку мне на плечо и повел по сырому от дождя тротуару в сторону жилого квартала города.

Гулять было комфортно, хоть и слегка непривычно. Все проходило в духе первого свидания: рассказы о себе, об увлечениях, о планах на будущее. Просто, душевно, хорошо.

— Вообще по образованию я инженер-ядерщик. Но где у нас такому работать? В общем, так от менеджера и дослужился до начальника отдела. Немного, но прилично.

— Да звучит круто. И доходы у тебя неплохие, я видела, — хихикнула, вспоминая путаницу с банковскими счетами. — Мне остается только нервно курить в сторонке.

— Девушка должна работать для души, чтобы руки было чем занять, а не о финансовом благополучии заботиться. Это дело мужское.

— Да ты еще и джентльмен! Мы пришли, кстати.

Я подняла глаза на серую пятиэтажку, в которой я снимала скромную однокомнатную квартиру.

Лёня убрал руку с моего плеча и сделал шаг назад, чтобы смотреть мне в лицо.

— Я хотел сказать, что ты правда хорошая девушка. Очень интересная, милая, но и сильная при этом всем. Ты мне понравилась, Стась. Может сходим еще куда-нибудь на днях?

— Я буду не против.

— Тогда позвоню. Хорошего вечера!

Помахав рукой на прощание, Лёня развернулся и зашагал в сторону дороги.

— У тебя же моего номера нет, — сказала я тихо вслед. Но он этого, вероятнее, не услышал. Да и хотел ли слышать, если так просто ушел от меня в закат, не попросив никаких данных?

Признаться честно, домой я возвращалась расстроенная.

Появилось ощущение, что меня просто использовали для достижения собственной выгоды. Лёня красиво говорил, побуждал меня к действию, чтобы я доказала его невиновность. А когда это произошло — я перестала быть ему интересной.

Конечно, может быть, он просто забыл попросить мой номер. Или решил встретить как-нибудь здесь у дома или рядом с отделением полиции. Но, кажется, это лишь оправдания…

С чего я вообще решила, что за одни сутки человек влюбился в меня или хотя бы искренне заинтересовался? Да мы даже не знакомы, если говорить честно!

Вечер я провела на диване за просмотром какого-то дурацкого сериала, ощущая как утренняя мотивация медленно покидает мое тело.

На утро у начальства был готов план по взятию Сухарёва в квартире его пассии. Понаблюдав за окнами в течение ночи, удалось выяснить, что живет девушка сейчас и впрямь не одна.

— Стась, ты в участке останешься. Мало ли какие вызовы поступят или еще что случится, — распорядился Журавлев, надевая защитный жилет.

По привычке я угукнула, не поднимая носа от бумаг.

Но что-то вдруг заставило меня встрепенуться, подумать еще раз.

— Стойте, — крикнула я, поднимаясь со своего места, когда группа полицейских уже выходила из участка. — Я тоже поеду. Ведь я его обнаружила, я выяснила его местоположение.

— Не дури, Стась. Это может быть опасно. Оставайся в участке.

— Нет! — я была настроена решительно. — Он точно не вооружен, не готовится к нашему приходу. В чем опасность? Да и я полицейский или гражданский секретарь? Я хочу поучаствовать в аресте! К тому же могу быть полезна на случай, если ваш план не сработает. Мы же с ним знакомы.

Посовещавшись несколько минут, мужчины все же разрешили мне ехать с ними, но сказали не лезть в гущу событий, если на то не будет острой необходимости.

Я была рада и тому факту, что еду с ними. Все не в кабинете сидеть.

Не знаю с чего вдруг я решила показать характер. Вчера мне казалось, что я сдалась, опустила руки, не успех их как следует поднять.

Но почему я должна опускать руки из-за одного мужчины, который мной воспользовался? Да к черту его! В конце концов, это он меня потерял, а не я его. Воспользовался? Да пожалуйста! Мне же зачтется к карме за доброе дело. А впредь я буду умнее. И смелее.

— Готова, — произнесла я с боевым настроем, убирая волосы назад.

— Тогда поехали. Надо успеть пока на улицах не слишком людно, чтобы не поднимать шум.

На служебной машине от отделения мы очень быстро добрались до нужного двора. Убедившись, что вокруг все чисто, группа полицейских прошла в подъезд.

Меня оставили во дворе. Не хотели подвергать опасности, да и на лестничной клетке для четырех мужчин и так места маловато, а еще и я…

Дверь в подъезд была открыта и подперта камнем. Судя по записке на доске объявлений, кто-то ждал прихода врача и просил не закрывать. Так что я слышала, что происходит внутри.

Вот кто-то стучит. Проворачивается ключ в замочной скважине.

— Вы к кому? — доносится до меня заспанный женский голос.

— К Леониду Александровичу. Он дома? — спрашивает кто-то из наших.

— Это вы ошиблись. Вам в квартиру напротив надо, — сообщает девушка.

И буквально через несколько секунд после очередного стука в дверь до меня доносятся странные шумы. Кто-то будто бы падает, слышатся шаги по ступенькам. Наши парни громко кричат, требуя остановиться.

Еще мгновение, и из подъезда выбегает мужчина в спортивном костюме. Он проносится мимо меня, оставляя стойкий запах перегара. И я, руководствуясь инстинктами, срываюсь с места и бегу за ним.

Догоняю на детской площадке во дворе и валю с ног, падая на него сверху.

— Это полиция, Вы арестованы, — говорю, защелкивая наручники на запястьях мужчины.

— Стася?

Я успеваю только рассмотреть знакомое лицо, изменившееся за эти два года. На площадке тут же оказываются ребята. Один из них — младший лейтенант — хромает и держится за локоть.

— Еще и за сопротивление полиции при исполнении пойдешь, гад такой! — грозно говорит Журавлев, поднимая бедолагу с земли. — Стась, ты как?

— Да я что? Нормально. Он Туркина толкнул? — я оглядываю пострадавшего напарника.

— С лестницы спустил! Мы поверили, что его в соседней квартире искать надо, отвернулись, а он бежать. И меня с собой прихватил.

Сухарёва уже уводили в полицейскую машину. Мы медленно шли за ним следом.

Всего одного взгляда хватила, чтобы заметить, как сильно изменился мужчина. В свои неполные тридцать лет он был с морщинами, желтыми от курения зубами. На голове черти что, воняет перегаром.

И да, он был похож на мужчину с фоторобота и ничуть не походил на Лёню. Были какие-то общие черты, но в целом…

— Думаешь действительно он? — зачем-то уточнила я у Журавлева.

— Невиновные от полиции не сбегают. К тому же в коридоре висела куртка, в такой же грабитель на камерах видеонаблюдения. Многовато для совпадения. Или ты планируешь и этого Леонида Александровича из-под стражи освободить?

— Да нет, этого не жалко, — усмехнулась я, взглядом провожая худощавую фигуру в салон полицейского бобика.

— А с тем у тебя что-то есть?

Женя остановился, чтобы я точно не ушла от вопроса. Несколько секунд я медлила, обдумывая, что же ответить.

Что у меня с Лёней? Да ничего… Он не взял мои координаты и исчез, пусть и пообещав вернуться. Глупо ждать его! Тем более я уверена, что ждать особо нечего.

— Да ничего серьезного. Вообще ничего, если быть точной. Просто до дома проводил.

— Может быть, тогда завтра сходим куда-нибудь? Отметим раскрытое дело. Хорошее кафе открылось на днях…

— Жень, у тебя же жена, — напомнила я.

— Мы подали документы на развод две недели назад. Вместе давно не живем и не имеем ничего против личной жизни каждого.

— Тогда почему бы не отметить…

Наверное, если бы не слова Лёни, я бы отказала, как делала раньше. Но тут я вдруг снова вспомнила, что являюсь девушкой, которой хочется мужского внимания. И Журавлев готов давать мне это внимание. Так почему бы нет?

К тому же на часах уже вечер. Лёня не давал о себе знать сутки. Глупо надеяться, что объявится вдруг ни с того ни с сего.

По-мужски Женя взял на себя всю бумажную волокиту, заявив, что я и так большая умница, этого с меня достаточно.

Я не сильно-то сопротивлялась. Расписалась в протоколах, собрала вещи и отправилась домой отдыхать. К тому же был конец рабочего дня.

Раскисать сегодня хотелось значительно меньше. Казалось, что я даже не вспоминаю о Лёне. Да, хотелось, чтобы он вспомнил обо мне, попытался выйти на связь, но я не жила этими мыслями.

Душу грел тот факт, что меня узнал тот Лёня, который был на Новом году. Значит я осталась в его памяти если не ярким, то хотя бы запоминающимся воспоминанием. Не все еще потеряно!

Да и, если я дам шанс Журавлеву, личная жизнь может вовсе наладиться. Он же в самом деле хороший человек. Пусть за семь лет знакомства у меня к нему ничего ни разу не вспыхнуло…

— Доченька, милая, ты как?! — подняв трубку в третьем часу ночи, я не сразу сообразила что вообще происходит.

Только продрав глаза, кое-как смогла свести буквы на экране воедино, чтобы прочитать, что звонит мама.

— Мам, что за переполох? На часах ночь! Я как? Я сплю!

— Она спит, а мы с отцом места себе не находим!

— Что случилось?

Я начинала порядком волноваться. Вскочила с кровати и включила в комнате свет. Была готова выезжать в любую секунду на помощь родителям.

— Это ты нам должна рассказать! В интернете такое видео гуляет. Голыми руками преступника завалила!

— Боже, — облегченно выдохнув, я присела на край кровати и поправила спальную майку с кроликами. — Мамуль, если ты не забыла, я полицейский. В мои обязанности входит задерживать преступников, в этом нет ничего особенного или страшного. Все в порядке. Никто не пострадал.

— То в участке своем пыльном сидит неделями напролет, то мужиков каких-то на землю заваливает! Ужас, — видимо убедившись, что со мной все в порядке, мама сбросила звонок.

И чего ей вообще в такое время не спится?

Решив, что видеоролик, который перепугал моих родителей, посмотрю завтра, я лезла обратно в кровать досматривать сладкий сон.

Со вчерашнего вечера по сети и впрямь гуляло видео задержания Сухарёва. Видимо кто-то из зевак заснял на телефон и выложил в какую-то группу, а оттуда все разошлось по всемирной паутине.

В основном комментарии под роликом были положительные. Люди хвалили доблестную полицию и в частности меня, смелую девушку, не побоявшуюся лично взять преступника. Но нашлись и недовольные ситуацией. Некоторые личности были уверены, что добропорядочного гражданина повязали за просто так.

Но на это особого внимания я не обращала. Как говорится, хочешь жить— умей вертеться. А хочешь жить счастливо — умей вертеть. Чужое мнение.

— Младший лейтенант Шишкина! Или без пяти минут лейтенант? — в участке меня встретил Журавлев в парадной форме. — Видела уже, наверное, свой успех в Интернете?

— Видела, видела. Папарацци не дремлют.

— У нас и СМИ работают на отлично, — Женя протянул мне местную газету, в которой красовалась свежая статья о достижениях нашего участка. — На самом деле, просто видео просочилось, решили подтвердить информацию, так сказать, официально, чтобы не сеять слухи по городу.

— Понятно. Без видео и слов благодарности никто бы не сказал.

— Ага. А так вон начальник округа приезжает, будет поздравлять. А потом обещали по домам отпустить.

— Отлично, — не скажу, что этому факту я сильно обрадовалась. Женя планировал погулять со мной или сходить в кафе. Теперь у нас на это времени будет чуть больше, чем вечер.

— Я, кстати, Стась, тебе кое-что сказать хотел. Или извиниться… — мой взгляд встретился с растерянным взглядом Журавлева. — В общем, некрасиво вышло, но я вчера помирился с женой.

— Вот как….

На секунду показалось, что из-под ног выбили землю. Да, я не слишком-то рвалась на свидание с Женей, но было обидно услышать такой облом с его стороны.

Назначив мне встречу, он поехал к другой женщине…

Еще один мой несостоявшийся роман. Что ж, переживу и его.

— Ты прости, это вышло как-то спонтанно. Я вещи кое-какие из квартиры решил забрать, думал она еще на работе. А она дома оказалась. Ну мы разговорились, все обсудили…

— Жень, не оправдывайся, — я взяла мужчину за плечо и сжала его в поддерживающем жесте. — Ты ничего мне не должен был. И я очень рада, что у вас появилась возможность сохранить брак. Не упустите ее.

— Спасибо, Стась. Ты еще обязательно найдешь своего человека.

— Непременно, — прошептала я одними губами.

В участке все ожидали приезда уважаемого гостя. Особенно старшие по званию носились в попытках привести документацию в порядок.

Я всегда была достаточно стрессоустойчивой, настроение толпы не перенимала. Поэтому сейчас ходила расслабленно и спокойно между снующими туда-сюда полицейскими.

— Стась! — проходя мимо камер, предназначенных для временного заключения подозреваемых и виновных, я обернулась на свое имя.

За решеткой сидел Лёня. Протрезвевший, но все такой же грязный и отвратительный.

От некогда привлекательного парня ничего и не осталось. Взгляд потух, волосы выглядят неухоженными, да и в целом внешний вид оставляет желать лучшего. Когда же он свернул не туда и превратился из завидного парня в обычного алкоголика?

— Младший лейтенант Шишкина, пожалуйста, — строго ответила я. — Что нужно?

— Делаешь вид будто мы не знакомы, — хмыкнул мужчина, подходя к решетке.

— Ты делал такой вид целых полгода. Это во-первых. Во-вторых, я на службе, а ты под стражей. Сохраняй субординацию.

— Хорошо, хорошо. Поговорить-то с тобой можно, младший лейтенант Шишкина?

— О чем нам с тобой разговаривать? — я устало вздохнула, но опустилась на стул, который стоял прямо напротив камеры.

— Как хоть живешь? Как на личном?

— Знаешь, хотела бы рассказать как у меня все сказочно, но это не так. Просто живу, просто работаю. С личной жизнью не особо ладится, но я не отчаиваюсь. А ты, судя по всему, отчаялся… Зачем ты пошел на такое, Лёнь? Нормальным ведь парнем был.

— Да, Стась, чего ты сама себя обманываешь? Уже тогда пить начал по-черному, потом только укрепил свои позиции на этом попроще. Попал в плохую компанию, а там пошло… Мелкие кражи, мошенничество. Я ж ничего больше не умел, да и устраивала меня такая жизнь.

Я только с разочарованием посмотрела на человека из прошлого, который изменился до неузнаваемости, поднялась со своего места и пошла обратно к ребятам.

В участке уже собрались представители прессы. Парочка корреспондентов, которым посчастливилось выбить разрешение на интервью, нервно переступали с ноги на ногу у входа в помещение.

Начальник округа был мужчиной очень умным, грамотным. За много лет на должности к нему не было ни единой претензии, да и наш регион процветал, чего уж говорить.

Однако кроме официальных выступлений он не делился никакой информацией о себе. Доподлинно было неизвестно даже есть ли у него жена и дети.

Так что каждый уважающий себя журналист мечтал разузнать хоть что-нибудь и выпустить горячую статью на первой странице своей газетенки.

— Едет! — оповестил всех Журавлев, выглянув в окно.

Тут же всем участком мы высыпали на улицу. Послышались первые щелчки затворов фотоаппаратов.

— Александр Гаврилович, — залебезил майор, как только лакированные туфли коснулись земли. — Рады видеть Вас у нас в гостях, так сказать! Большая честь.

— Всем здравствуйте, добрый день. А как же не приехать, когда такие герои живут с нами в одно время? Официально, я знаю, никто и благодарности не выразит, так хоть я с неофициальным визитом похвалю!

Лично с начальником я никогда не пересекалась, только по телевизору видела.

На деле он оказался даже радушнее и добрее, чем на экране. Совершенно по-простому пожал каждому руку, меня обнял прямо-таки по-отцовски и от души похвалил за проявленное мужество.

— Так, давайте несколько фотографий для ваших изданий и уходите! — строго сказал Александр Гаврилович журналистам. — Не люблю я этого.

— А можно пару вопросов… — молодая девушка достала блокнот с записями, но тут же была прервана.

— Я же сказал нет. Визит неофициальный, так что не нужно тут пытаться информацию выудить.

Журналистам пришлось довольствоваться парой кадров и убираться по своим редакциям.

После разговора с нами Александр Гаврилович подозвал к себе майора и расспросил его об оснащенности участка, обещал даже выбить для нас новую служебную машину. Вот это я понимаю широкой души человек!

Не языком на камеру чешет, а тихо узнает что нужно. Прямо зауважала я его очень!

— Ну а где героиня этой операции? — мужчина подошел ко мне и стал рассматривать, будто прицениваясь. — Какие красавицы в полиции работают! Мало красавицы, еще и умницы.

— Да скажете тоже, — я засмущалась. Александр Гаврилович отозвал меня в сторонку от общей толпы полицейских.

— Ты, Стасенька, молодец. И официально я тебе очень благодарен, и как отец. Побольше бы таких людей в полиции: честных, смелых, мудрых.

— Как отец?.. Это как, простите?

— Ты сильно не распространяйся, но мальчик, которого сначала по ошибке арестовали, это мой сын. Ты не думай, что фамилии разные, он по матери записан. В общем, Лёня мне рассказал, что ты замечательный полицейский и не дала посадить за решетку невиновного человека.

— Не знала, что он Ваш сын, — прошептала тихо.

Странно, что сын такого влиятельного отца вот так вот просто просидел за решеткой больше суток. Кажется, он обмолвился, что звонил папе, но тот был в командировке. Но неужели никто из окружения не мог ему помочь?

— А что бы это изменило? Лёнька у меня не разбалованный, положением своим не пользуется, всё сам! Даже из камеры хотел нам с матерью позвонить только чтобы сказать, что у него все хорошо, чтобы мы не теряли. В общем, я рад, что для нашей полиции что простой гражданин, что чей-то сын — все равны.

— Да, конечно.

— Еще раз спасибо за твой поступок. Будем рады видеть у нас в гостях.

Александр Гаврилович подмигнул мне, по-доброму улыбнулся и удалился к своей черной тонированной машине.

Этот разговор меня окончательно обескуражил. Лёня сын начальника, кто бы мог подумать! Вроде простой с виду мужчина…

Странно, что он рассказывал обо мне своему отцу. И ощущение, что не просто как о полицейском рассказывал. Неспроста было это подмигивание в конце.

Неужели и папе сказал, что я ему понравилось? Хотя, если бы понравилось, он бы попросил мой номер…

А может он как в женских романах пробьет меня по своим знакомым, завладеет всеми данными и досье в тремя цветных папках, будет знать обо мне все? Да нет, таких полномочий даже у меня как у полицейского нет. Да и не в женском романе мы.

— Все куда прозаичнее, Куколка, — от страха я подскочила с лавочки, на которой сидела и рассуждала вслух о ситуации.

За моей спиной, наклонившись, с букетом ромашек стоял Лёня и широко улыбался.

— Я позвонил с твоего телефона себе, когда ты дала мне его, чтобы зайти в онлайн-банк. Вот только ты меня почему-то решила заблокировать. Думала так просто отделаешься?

Я стояла, хлопая глазами, и пыталась или унять собственное сердцебиение, или понять, что вообще происходит.

— Во-первых, подслушивать чужие мысли некрасиво. Во-вторых, никого я не блоки… ой.

Внезапно я вспомнила, что вчера вечером пришли сообщения с незнакомого номера. Было, кажется, что-то вроде «как дела?» или «чем занимаешься?». Без посторонних мыслей я просто заблокировала отправителя!

Вот же дура…

— Вот тебе и ой! Пишу ей значит, волнуюсь как она там после героического подвига, а меня в черный список. Нехорошо, Станислава Юрьевна. За оказание сопротивления мне при попытке позвать на свидание Вы приговариваетесь к пожизненным исправительным работам в моей компании на территории моей квартиры.

— Так понимаю, решение окончательное и обжалованию не подлежит? — робко уточнила я, заливаясь густым румянцем.

— Именно. Держи цветочки, — Лёня протянул мне красивый букет и наконец перемахнул через лавочку, чтобы оказаться рядом. — Как же я скучал по тебе… Можно украду тебя гулять?

— Да, нас отпустили. Я только вещи заберу, — быстро я побежала в участок, чтобы забрать сумку и со всеми попрощаться.

Появление вчерашнего заключенного не ушло от глаз нашей доблестной полиции. Но парни все поняли и пожелали нам хорошо провести время. Только Женя как-то по-свойски закатил глаза и похлопал меня по спине.

Через минуту я была уже в объятиях Лёни. Мы шли по тротуару в направлении парка и наперебой спорили, кто виноват в ситуации с заблокированным номером.

— Если бы сначала представился, как то и полагается по этикету… — не унималась я.

— Стась, да черт с ним с этим номером, — Лёня внезапно остановился и встал напротив меня. — Главное, что сейчас мы рядом. Я хотел сделать это более романтично, но ничего не придумал. Так что… Давай ты будешь моей девушкой, а я твоим парнем? Очень хочется тебя поцеловать!

Я рассмеялась, прячась за букет ромашек. Лёня, конечно, и до этого был довольно прямолинейный, но чтобы так…

— Я так не играю. Может мне хочется романтики? Ты сам, между прочим, сказал, что я должна раскрыть свою женственность.

— Ох! Язык мой — враг мой. Ну пошли искать романтику.

— Да пошутила я, — сказала, приближаясь к мужчине. — Я согласна. Мне тоже целоваться хочется!

— Моя девочка, — шепнул Лёня и прильнул к моим губам с поцелуем.

Эпилог

Я сидела за своим столом и заполняла ежемесячные отчеты. В камере не было ни одного заключенного, выдался на редкость тихий денек, каких не было уже давно.

Только в углу тихо поскуливал молодой полицейский щенок, которого приставили к Мухтару на воспитание.

— Давайте обедать, мальчики, — сказала я, поднимаясь со своего места.

Насыпала собакам две полные миски корма и разогрела свой контейнер с лазаньей, заботливо приготовленной Лёней. Оказалось, что мужчина просто отменно готовит к тому же не ленится это делать!

Есть совершенно не хотелось, несмотря на то, что обед пах безумно аппетитно.

Я привыкла к событиям, за почти что год привыкла каждый день выезжать на аресты или допросы. Несколько раз меня с другими лейтенантами даже вызывали в соседние города для помощи в расследованиях.

А сейчас стало что-то совсем скучно. Уже неделю городу живет мирной жизнью. Мне бы радоваться, конечно…

— Да, полиция, — сказала я в трубку.

— Девушка, срочно! Ограбление в кафе на Малышева пятнадцать!

Я не успела уточнить детали, на том конце бросили трубку.

— Товарищ майор! Поступило сообщение об ограблении кафе в центре. Нужно отправить полицейских.

— Так, Барзиков, Журавлев, пулей по адресу! Стася, едешь с ними.

— Так точно!

Обрадовавшись, я думать забыла о своем обеде, быстро надела полицейскую куртку и помчалась во двор в нашу новенькую служебную машину.

Женя уже был за рулем. Как только мотор взревел, мужчина ударил по газам и повез нас в центр города.

В венах кипела кровь от предвкушения расследования или даже погони. Может быть, грабитель не успел уйти, и нам удастся взять его на месте преступления с поличным!

Но только мы появились в центре на парковке, принадлежащей кафе, я отметила, что ограблением тут не пахнет.

— Подозрительно тихо, — сказал Журавлев, задвигая меня за свою спину.

— Может, уже ушел? Или внутри держит заложников… — от таких мыслей по спине пробежал холодок.

Мы двинулись внутрь кафе.

В помещении не было света. Никаких звуков. Пугающая тишина и ощущение опасности неподалеку.

Жестами мы распределились по трем направлениям, чтобы не упустить грабителя, если он еще внутри. Я должна была идти прямо по центральному коридору.

Но, сделав первый шаг, я остолбенела.

Зажегся свет. Точнее фонарь осветил центр зала, где стоял Лёня.

Ничего не понимая, я осмотрелась по сторонам. Журавлев и Барзиков, опустив оружие, встали у стен вместе с посетителями кафе.

— Что происходит? — наконец задала я волнующий меня вопрос.

— Самое наглое ограбление посередь бела дня. Ворую твою свободу.

Когда на фоне заиграла романтичная музыка, а официант в форменном фартуке подал Лёне огромный букет белых роз, я начала что-то подозревать.

— Стась, ты самая потрясающая девушка, которую я когда-либо встречал. Мы знакомы почти год, а я испытываю то же, что испытывал при первой встрече. Мое сердце замирает, когда я вижу тебя. Ты невероятная! На моих глазах немного робкая девушка превратилась в прекрасную чувственную женщину, любящую и самую любимую. Из застенчивого младшего лейтенанта ты стала уверенным лейтенантом, который стоит на страже порядка жителей города. Я горжусь тобой. И хочу иметь возможность видеть, как ты и дальше меняешься в лучшую сторону. Как меняемся мы вместе. Я хочу, чтобы следующим изменением был наш статус. Ты согласна стать моей женой?

Размазывая слезы счастья по щекам, я всхлипнула и дрожащим голосом ответила:

— Согласна.

— Я люблю тебя, Стась.

— И я люблю тебя.