Путь первого (СИ) [Максим Александрович Лагно] (fb2) читать онлайн

Падение летающего города 4. Путь первого

1. Старшие и первый

✦ ✦ ✦

Когда-то дворец мясного барона показался мне самым богатым зданием, внутри которого я побывал. Залы храмов и других общественных зданий не могли сравниться в великолепии с дворцом Карехи. Богатство дворца рода Патунга показало мне, насколько жалким и безвкусным было жилище Вакаранги Карехи. Мясник — он и есть мясник.

Территории обоих дворцов были обширными, но Патунга не стремились обустроить каждый уголок своих владений какими-либо атрибутами богатства. Ни огромных статуй предков, ни обелисков и пирамид, облепленных золотом. Никаких отражающих поверхностей, скользкого пола из небесного стекла и никакой прочей сверкающей мишуры. Дворец Патунга строг, изящен и серьёзен.

Первые уровни дворца выстроены из гладкого серого камня, на котором, если присмотреться, мерцал мелкий узор из иероглифов.

Чем выше уровень — тем светлее камень. Верхние этажи вообще отлиты из полупрозрачного голубого небесного стекла. Кое-где солнечные лучи даже проходили сквозь стекло, преломляясь на пучки света.

Я ещё слабо понимал, как дивианцы возводили такие фантастические здания. Знал лишь, что само по себе небесное стекло не было каким-то сверх дорогим материалом. Ценным его делала последующая обработка. Особенно когда стекло готовили для доспехов. Если верить скрижалям, то некоторые пластины стеклянной брони обрабатывали ажно четверть поколения. Иногда и больше. Не знаю, давало это какой-то эффект или было просто хвастовством, типа как столетний вискарь.

Нижние уровни дворца утопали в окружающей дворец зелени, а верхние — стеклянные — поднимались над кронами ярко-зелёных деревьев. Дворец напоминал воина в доспехах из небесного стекла, устроившего засаду в кустах.

Приёмный зал начинался сразу за входной аркой. Ни дверей, ни преграды из «Стены Воздуха», ни узорчатых ворот не было. От улицы зал отделялся таким же небольшим лабиринтом, как вход в комнату для благоволений.

Приёмный зал оформлен чуть веселее, чем экстерьер дворца.

Тут были и статуи предков, расставленные в альковах в несколько рядов друг над другом. Заполнены только три нижних ряда, верхние пустовали, ожидая статуи новых героев. Тут были и ажурные перегородки из золота, разделяющие пространство огромного зала на обособленные комнатки. Тут были и популярные у военных изваяния творений грязи: гракки, вьеввы, марри и прочие.

Маджа быстро шагала к центру зала, где возвышался ступенчатый круглый подиум с тремя золотыми лектусами. Я спешил за ней.

На центральном полулежал худенький старичок в белом халате с треугольным вырезом на впалой груди. На лектусе слева сидел огромный, поросший седым волосом старец. Он одет в одну лишь набедренную повязку. Старец был весьма мускулист и морщинист. На его лысой голове торчал пучок белых волос, перехваченных ожерельем из синих камней. На правом лектусе — восседала широкоплечая, богатырского вида женщина, лет шестидесяти, облачённая во что-то вроде бутафорских доспехов из твёрдой ткани, расшитой золотом. Лицом женщина похожа на постаревшую Маджу.

Вокруг подиума традиционными полукольцами расположилось на матрасах, коврах и подстилках несколько десятков людей. При моём появлении некоторые спешно надели маски.

Почти половина присутствующих — мускулистые качки разных возрастов. Многие в доспехах с иероглифами рода Патунга. Я узнал некоторых воинов, участвовавших в поисках правды. Так же увидел в первом ряду Эрну Кохуру, он единственный, кто приветливо кивнул мне.

Часть гостей были представителями союзных родов и вассальных семей. Согласно этикету вассалы не носили опознавательных знаков своих родов во дворце сюзерена, это дозволялось только сильным союзникам.

Маджа оставила меня и прошла в среднее Кольцо и села на квадратный матрас, обложенный подушками.

Я же поднял руки и показал старшим подаренные ими Браслеты Духа. После чего занял место на тощей подстилке в последнем Кольце.

✦ ✦ ✦

Где-то Денис Лавров читал, что ритуалы — это что-то вроде социальной памяти народа, этноса или группы внутри народа или этноса. Высокоморальные дивианцы неукоснительно соблюдали ритуалы и правила этикета.

В своё время мама Самирана обучила меня базовым светским ритуалам.

И я ей благодарен, что в отличие от того же Хаки, знал, как надобно входить в помещение к старшим славных родов, как приветствовать их, как приветствовать других, как садиться, и в каком Кольце гостей нужно занимать место, если тебе не указали этого места заранее.

Хотя дивианцам известны столы, скамейки и лежаки, вроде римских лектусов, но в больших собраниях, особенно в приёмных залах родовых дворцов, предпочитали сидеть на специальных подстилках, толщина которых и количество подушек на них, оказывается, зависели от Кольца. На лектусах или на подиумах, устеленных коврами, сидели и полулежали только самые старшие.

Мама Самирана научила меня правильно садиться и сидеть. Складывать ноги и руки так, чтобы не оскорбить их положением окружающих. Кстати, в этом отношении папа Самирана, вёл себя без всякого уважения ко мне и маме — во время ужина падал на подстилку, сверкая гениталиями.

Одежда для визита, тоже несла много невербальной информации, но этой темы мама Самирана не раскрыла, заявив: «Навряд ли ты, грязный демон, когда-нибудь попадёшь в такое собрание, где оценивают каждую складку халата».

Видишь, мамуля, попал!

Впрочем, встреча, на которую меня пригласили старшие рода Патунга, не светское мероприятие. А именно что деловая встреча. Так что мне можно явиться на неё в той одежде, в какой меня застал челядинец, передавший шкатулку с приглашением. Наоборот, поспешность, с которой я принял приглашение, показатель моего почтения к старшим.

Сейчас троица старших Патунга оценивала мои манеры. Пожилой качок и богатырская женщина кивнули, признавая мою воспитанность, а хилый дедуля на центральном лектусе снисходительно ухмыльнулся.

— Вот я и повторяю, — слабеньким и писклявым голосом сказал дедуля, — наша поспешность в поиске новых союзников только вредна. Мы слишком хотим превзойти Кохуру.

— Разве это плохо? — зычно спросила старуха-богатырь. — Разве мы не должны обойти всех на Всеобщем Пути?

— Должны-то должны, — сварливо согласился дедуля. — Но когда с нами по Пути тащится орава лишних людей, то нам самим не останется места.

— Ты прав в том, что пространство для нестеснённых действий необходимо на Всеобщем Пути, — негромко сказал старик-качок. — Но не прав в том, что считаешь наших попутчиков лишними.

— Не всех, не всех попутчиков, братец, — закивал хилый дедуля. — А только тех, кто не отстаёт от нас. Ибо зачем тащить бесславных слабаков на своём горбу?

— Мы отклонились от начального направления нашего спора, — рассудительно сказала женщина-богатырь. — Почему ты считаешь, что сейчас ещё не время, чтобы сделать рывок и обойти Кохуру?

Хилый дедуля вытянул дрожащий палец:

— Может случиться так, что Кохуру специально уступают нам дорогу на Всеобщем Пути.

— Для чего? — спросила женщина-богатырь.

— А для того, сестрица, чтобы мы радостной гурьбою забежали в ловушку. И когда мы, как тупые гракки, свалимся в неё, они пройдут по нашим спинам дальше.

Вероятно, это заявление подвело черту под разговором, так как все сидевшие в близком Кольце зашевелились и заговорили:

— Это вполне в духе подлецов Кохуру.

— Не, не верю. Мы не побежим в ловушку!

— Вот именно, мы же её перепрыгнем.

— Или сбросим в ловушку самих Кохуру. Да по их спинам потопчемся…

— Ага, потопчемся, — ухмыльнулся кто-то. — Просто напоминаю тем, у кого молчит Внутренний Голос: у Кохуру восемь воинств, а у нас пять. Это кто ещё на ком потопчется…

— Да ладно, братья и сестры, какая ещё ловушка на Всеобщем Пути? Кохуру подлецы, а не хитрецы.

Троица старших внимательно слушала прения сторон.

Как бы смешно этот обмен мнениями не звучал, но дивианцы часто беседовали с помощью иносказаний, особенно на больших собраниях. Говорить прямо и без метафор — удел близкого и доверенного круга общения.

Наговорившись, все замолчали.

Главный дедуля вперил в меня отчего-то злой взгляд:

— А вот послушаем мальца из рода Саран, и подумаем дальше.

Если до этого на меня никто не смотрел, то сейчас многие повернулись в мою сторону.

Я неловко поклонился. Уроки мамы Самирана оборвались на базовом этикете. Как действовать дальше я не знал. И тем более не знал, чего от меня хотели услышать.

✦ ✦ ✦

Хилый дедуля приказал мне встать и пересесть в первое Кольцо. Это было временной честью, только для удобства, ведь было бы глупо перекрикиваться на весь зал.

В первом Кольце сидел лишь один человек, одетый в настолько широкий и свободный халат, что больше напоминал автомобильный чехол. Голова его тоже накрыта покрывалом с вырезом для лица. Но вместо лица в прорези блестела маска из чёрного металла. Сидел он неподвижно, и только из-под маски слышно дыхание, доказывающее, что он живой, а не статуя.

На ткань халата и головного покрывала нашиты серебряные иероглифы сословия Помогающих Создателям. Именно по ним я догадался, что этот человек — прорицатель, владеющий ярким «Чтением Путей» и «Пророческим Сном».

Такие придворные прорицатели были у многих старших славных родов. Они неотлучно присутствовали при самом старшем даже наедине. Молчаливо следуя за ними попятам, вбирали все детали их жизни, все разговоры, все секреты их рода, чтобы ночью поспать и увидеть парочку пророческих моментов и растолковать их хозяину.

Я до сих пор не уверен, есть ли от прорицателей какая-то польза. Ведь если они предсказывали какую-то неприятность, а хозяева предпринимали шаги, чтобы этой неприятности избежать, то как доказать, что пророчество было правильным?

К тому же прорицатели казались мне уязвимостью. Враждебный род мог похитить его или перекупить, выпытав таким образом все секреты.

Хилый дедуля сказал:

— Меня зовут Котахи Патунга, самый старший рода Патунга, член Совета Правителей.

Женщина-богатырь тоже представилась:

— Зана-Шаэта Патунга, третья старшая рода Патунга, уполномоченная помощница Котахи Патунга.

Морщинистый и мускулистый старик с третьего лектуса не представился, просто смотрел на меня из под набухших от морщин век. Казалось даже, что это не морщины вовсе, а прокаченные мышцы на глазах.

— Ты привлёк наше внимание, Самиран из рода Саран, — начал Котахи Патунга. — Под мудрым руководством дочери нашего рода ты совершил выдающиеся подвиги на Всеобщем Пути.

— К тому же ты уничтожил самый дорогой акраб, принадлежавший роду Кохуру, — похвалила Зана-Шаэта. — Смелый поступок. Узнаю безрассудное руководство нашей славной красавицы Маджи.

Вообще-то я совершил все подвиги сам по себе, без руководства Маджи, но раз уж им охота считать, что мною управляла Маджа, то пускай верят. Как верят, что Маджа — красавица.

Я склонил голову:

— Служить под началом светлой госпожи Патунга беспредельная радость для меня.

Среди гостей раздалось несколько смешков. Видать, многие знали, что начальство Маджи надо мной было минимальным.

— Да, да, радость, — быстро сказал Котахи. — Поэтому мы хотели бы отметить твоё служение такими почестями, какие заслуживает всякий молодой воин на пути к свету и славе.

— Особенно когда сей молодой воин поклялся служить нашему роду, — добавила Зана-Шаэта Патунга.

Я снова склонил голову. Но я клялся служить отряду, а не роду. Видимо, третья старшая этого не знала.

— Ты уже стал вторым старшим в отряде Маджи, — продолжил Котахи. — Ты достиг предельной высоты роста в отряде…

— Но мы узнали, — прервала его Зана-Шаэта Патунга, — что вторым старшим тебя назначила не Маджа, а Илиин Раттар?

— Да, светлая госпожа.

— Вот об этом человеке мы и хотели бы услышать от тебя, — сказал Котахи Патунга.

Я изобразил на лице вежливое недоумение:

— Что я могу сказать о нём такого, чего не знали бы вы?

Ответила Зана-Шаэта, причём раздражённым тоном:

— По мнению Илиина ты великолепно проявил себя во время поисков правды. Он посоветовал нам дать тебе свой отряд. Якобы это пойдёт во славу нашего рода.

Я уважительно пожал плечами, мол, ну, посоветовал, спасибо ему. Ваше дело — давать мне отряд или нет. Лично я таким желанием не горел. Насмотрелся уже, как хлопотно было Мадже следить за нами: покупать снаряжение, назначать всем жалование и награды, следить за воинскими знаками, следить за дисциплиной и прочим.

— Видишь ли, парень, — впервые сказал морщинистый дед-качок, — по нашим сведениям Илиин Раттар тайно служит роду Кохуру. Поэтому они проголосовали за его назначение самым старшим воинства, отправленного на поиски правды.

— Они подозрительно предпочли его, а не небесного воина из своего рода, — вставила Зана-Шаэта.

— А род Кохуру, как ты наверняка знаешь, стоит на нашем Пути к славе. Вот мы и в затруднении…

Все трое внимательно уставились на меня.

— Ничего не понимаю, — честно признался я и… тут же всё понял.

Если Илиин служил Кохуру, то его совет дать мне отряд выглядел подозрительным. Что если я тоже служил Кохуру? Получив отряд в воинстве Патунга, я как бы внедрюсь в их род. Они боялись, что я, как говорил отец Дениса Лаврова, — «засланный казачок».

— Илиин Раттар успешно руководил воинством в поисках правды, — ответил я. — Не знаю, насколько вы можете доверять ему. Но уверен, что Илиин служит во славу Дивии, в этом нет сомнений.

— Все мы служим во славу, юноша, — сварливо ответил Котахи Патунга. — Ты нам скажи, как сильно связаны Пути Илиина и рода Кохуру?

До этого мой Внутренний Голос молчал, подавленный великим Моральным Правом старших рода Патунга. Но тут вдруг прорезался: «Что ты хочешь вспомнить?» Это означало, что они убрали давление своего Морального Права.

«Напомни, что говорил Илиин о своих отношениях с Кохуру?»

«Уточни — когда?»

«В едальне, куда меня насильно привели воры граней».

«Илиин сказал человеку с рыжей бородой следующие слова: «Уважаемый, хотя я связал свой жизненный Путь клятвой верности вашему роду, но я всё ещё славный небесный стражник. Моё предназначение — выше родовой клятвы».

О том, что Илиин якобы порвал с Кохуру, помнил без подсказки.

Я сказал:

— Некоторое время назад Илиин связал себя клятвой с родом Кохуру. Но эта клятва не заставила его изменить предназначению. Теперь он больше не подчинён Кохуру.

— Это точно?

— Я передал то, что напомнил Внутренний Голос. Если не верите, допросите меня «Правдивой Беседой».

— Ты сам предложил, юноша, — осклабился Котахи. — Принесите мне кристалл…

Но тут вмешалась Маджа:

— Прошу простить меня, самый старший, но как мы можем требовать от наших подчинённых правду, когда сами им не доверяем? Мы — воины, мы верим словам других воинов. Даже если они будут из бесславного рода Кохуру.

— Ладно, ладно, — недовольно махнул сморщенной ладошкой Котахи, отгоняя челядинца со шкатулками кристаллов. — Будем верить юноше на слово. Итак, признаем, что Илиин верен своему предназначению, а не клятве роду Кохуру?

— Признаем, — согласились остальные старшие.

— Тогда, Самиран из рода Саран, мы согласны с советом Илиина. Предлагаем тебе собрать свой отряд, численностью не ниже малого, дабы стать его старшим.

Я не совсем понимал, зачем мне это надо. Но догадывался, что отказываться — опасно. Всё-таки Патунга — одни из сильных мира сего. Наоборот, нужно держаться к ним поближе.

Правда, я ещё не знал, что хотят предложить мне Кохуру…

Зана-Шаэта Патунга добавила:

— Первенство в отряде открывает тебе Путь на вступление в сословие Защищающих Путь. Как я вижу, твоё Моральное Право достигло необходимой толщины. С нашим покровительством тебя примут быстро.

А вот это уже заманчиво. Сословные привилегии открывали многое в этом городе. По крайней мере, мне так казалось.

Приняв моё размышление за согласие, Котахи Патунга продолжил:

— Наш род возьмёт на себя снабжение и обеспечение твоего отряда. А так же выплату вступительного сбора в сословие. Но ты не принадлежишь роду Патунга, значит, останешься в подчинении Маджи. И будет это до тех пор, пока твои обстоятельства не изменятся, и ты не совершишь подвиги, достойные имени Патунга.

— Мы — намного славнее Саран, — поддакнула Зана-Шаэта.

Я согласился с этим утверждением. Но не согласился с тем, что мне нужно совершать дополнительные подвиги ради того, чтобы стать Патунга. Я уже совершил больше подвигов, чем Маджа и Вишал вместе взятые. Но они всё равно имели преимущество, как прямые потомки своих родов.

К тому же я вообще не изъявлял желания принимать их имя. Да и Самиран Патунга звучало бесцветно, будто имя какого-то африканского диктатора.

Как бы угадав ход моих мыслей, Зана-Шаэта сказала:

— Оставь сомнения, малец. Присоединиться к славной поступи рода Патунга на Всеобщем Пути, намного почётнее, чем тащиться по обочине вместе с родом Саран, который, как нам известно, давно отвернулся от тебя, да так и не повернулся обратно.

Тут она права, не поспорить.

Многословно я поблагодарил старших за оказанную честь. Изображая на лице невероятную радость, я пообещал, что буду служить роду Патунга так же, как во славу Дивии.

Завершил аудиенцию мускулисто-морщинистый старик, чьего имени я так и не узнал:

— Время вышло, и ты уходи. Все законы и особенности создания отряда узнаешь от Маджи.

После этих слов мой знак воинской принадлежности тихо заскрежетал.

Я и Маджа вышли из зала. Я тут же достал знак.

В разделе с описаниями моего места в иерархии иероглиф «ВТОРОЙ» сменился на «ПЕРВЫЙ», теперь моё звание выглядело так:

САМИРАН САРАН.

ПЕРВЫЙ СВОЕГО ОТРЯДА.

Я и Маджа направились к месту для приземления акрабов.

2. Козырь и дно

✦ ✦ ✦

В военной истории Дивии редко упоминались молодые воины из незначительных родов, которые получили предложение собрать свой отряд для службы славному роду. Тем более не бывало такого, чтобы этим счастливчиком стал выходец из целительского рода. Или бывало, но я об этом не знал.

Почести, оказанные мне старшими Патунга — достижение в жизни.

Но я не был настоящим молодым дивианцем, который восторженно принимает знаки внимания от старших. Я частично был Денисом Лавровым, плешивым учителем истории, выросшем в мире хронической лжи. Я не позволил радости моего возвышения в воинской иерархии затмить понимание, что Патунга заинтересованы во мне не меньше, чем я в них.

Сколько бы воинское сословие не храбрилось, сколько бы ни строило из себя Защищающих Путь, но их разъедала та же беда, что и целителей: воинов много, а воевать — не с кем. В другие времена военные рода воевали бы друг с другом, но мирный курс Гуро Каалмана прикрыл эту лазейку.

Поиски правды стали самой значительной военной операцией этого времени. Все воины стремились проявить себя в деле. Все хотели совершать подвиги, но не всем выпала такая удача, как отряду Маджи Патунга.

Я ещё не знал, как вычислялась славность какого-либо рода относительно других родов, но понимал, что я — ценный актив. Патунга были бы дураками, если бы не приласкали меня и не осыпали почестями.

Кроме вечно сомневающегося Дениса из рода Лавровых во мне жил и радующийся Самиран из рода Саран. Я ещё не закончил обучение в Доме Опыта, а уже стал первым в отряде. Практически суперзвезда, пусть только для воинов. Я даже вспомнил вдруг Сану Нугвари: как теперь ты будешь смотреть на меня, заносчивая красотка? Покажешь сиськи бесплатно?

Я был так рад предложению старших Патунга, что подумал — а не рассказать ли им, что Кохуру промышляли грязным колдовством? И не просто ради получения каких-то там граней умерших, а для более страшной вещи — обманным способом повышали своё Моральное Право.

Но решил — обойдутся.

Патунга и без того заполучили в свои ряды многообещающего молодого воина, который совершил больше подвигов во славу Дивии, чем Маджа. Им достаточно моей лояльности, а козырь пусть останется у меня. Кроме того, если расскажу о Кохуру, то придётся упомянуть о себе… А там и до обвинения в демонизме недалеко.

Прежде чем оперировать этим компроматом, надо провести обряд определения моей демонической сущности.

✦ ✦ ✦

— Ты будто не сильно рад? — сухо спросила Маджа, когда мы подошли к месту для приземления акрабов.

— Я ликую.

— По тебе это не заметно.

— А по тебе не заметно, рада ты моему возвышению или нет?

— Конечно, рада.

— Но?

— Не смей переманивать к себе моих бойцов.

Воинам, служащих одному роду, не возбранялось переходить между отрядами внутри родового войска. Это не было предательством, хотя и порождало трения между старшими и покинувшими отряд бойцами.

— Маджа, я никого не буду переманивать, но и не буду противиться, когда Реоа станет целительницей моего отряда.

Маджа криво усмехнулась:

— А она обязательно прибежит к тебе. Девочка волочится за тобой, как плохо намотанная озарённая ткань.

— Насчёт остальных тоже не могу обещать. Но уверяю, что Хаки я точно оставлю тебе. Он слишком умён для меня.

— Ладно, — нехотя согласилась Маджа. — Позже обсудим. Летим в казарму, я покажу тебе, как организовать жильё для малого отряда.

— Спасибо.

— Так же передам в управление старый акраб. Так что ищи водителя в первую очередь. Но не трогай Ио Вареку! Иначе я тебя пришибу, честное слово.

— Уяснил.

— Потом я передам тебе казну, для покупок снаряжения и выдачи жалования…

— Обязательно, но это всё потом.

— Ты всё-таки хочешь отправиться к Кохуру? — недовольно спросила она. — После всего, что ты получил от моих старших?

Я похлопал по висевшей на поясе мочи-ке Батая.

— Их дар я тоже принял. Отказывать нельзя.

— Вообще-то можно. Не явившись на встречу, ты намекнёшь Кохуру, что ты считаешь их подарок данью.

— Как бы заманчиво это не звучало, но я всё-таки схожу к ним в гости.

— Ты даже не знаешь, где расположен их дворец, — ухмыльнулась Маджа.

— Учитывая соперничество ваших родов, то предполагаю, что в этом же Кольце, но на противоположной стороне.

✦ ✦ ✦

Я рассчитывал, что акраб доставит меня прямо к воротам владений рода Кохуру, но Маджа приказала водителю опуститься на рынке Третьего Кольца.

— Дальше иди сам, — мстительно сказала она. — Не хватало ещё, чтобы Патунга увидели у ворот Кохуру.

Я не стал разбираться, что в этом плохого и вылез из экипажа.

Подошёл к одному из свободных акрабов и приказал отвезти ко дворцу Кохуру.

Обычно извозчики сразу называли цену, а этот только поклонился и положил руки на панель. Сам акраб выглядел дорогим, не чета тем, что летали в других Кольцах. И одет извозчик богаче меня.

Давно хотел поглядеть на Третье Кольцо. Где-то здесь размещался кабак, в который меня когда-то доставил Раккир. Здесь же находился ещё один рынок для высокоморальных, причём посещать его могли только те, кто имел недвижимость в Третьем Кольце.

Извозчик вёл акраб вдоль дорог на небольшой высоте. Лишь изредка поднимался метров на двадцать, не более. И ни разу не залетел на территории, огороженные заборами, на которых возвышались длинные тонкие шесты с флагами и синими фонарями на вершинах — сигнальные огни для акрабов.

В этом Кольце уважали воздушное пространство родовых владений.

Над общественными зданиями и частными владениями других Колец тоже обозначены бесполётные зоны, но тамошние водители акрабов, особенно грузовых, пренебрегали предупреждениями и сновали над чужими владениями или над Домом Опыта.

Здесь бесполётными были даже пустыри, парки и озёра. Из-за этого ограничения преимущества летающего транспорта свелись к нулю, я практически летел в экипаже на воздушной подушке. Проще было бы добраться до дворца Кохуру на «Крыльях Ветра», если бы знал дорогу.

В Третьем Кольце много парков и озёр правильной овальной формы, на берегах которых раскинулись огромные, замаскированные зеленью дворцы.

Даже пустыри на продажу тут имели вид зелёных лугов, огороженных столбами из резного небесного стекла. Один такой столбик стоил как мой дом в Восьмом Кольце.

Я припомнил, что когда-то в Третьем Кольце стояли дворцы Те-Танга и Саран. Как далеко вражда отбросила их от Сердца Дивии!

Перелёт оказался недолгим. Минут через десять мы остановились напротив огромной арки, выточенной из красного полированного камня. Вершину арки венчала многоступенчатая, немного китайского вида крыша, на ней сиял золотой иероглиф рода Кохуру и надпись:

КРАСНАЯ ТВЕРДЫНЯ

От ворот в обе стороны тянулся высокий глухой забор, выложенный частично из того же красного камня, что и арка, частично из железных пластин, украшенных узорами.

Расплатившись с возницей, направился к арке.

Стражников не было, и это странно. Вход во дворец можно не охранять, но вход в родовые владения — обязательно. Как и весь периметр.

Я вошёл в арку, она оказалась толстой, словно туннель. Когда я миновал её, за моей спиной раздался звук шагов.

— Дальше ты не пройдёшь, — сказал Вишал Кохуру, выходя из-за столба арки.

Одет качок в короткую чёрную тунику, в правой руке — прямоугольная железная палица, увенчанная игольчатой насадкой из небесного стекла. Такое оружие я видел впервые.

— Меня пригласили твои старшие.

— Вот поэтому я тебя не пропущу.

— Но ларец дружественного дара…

— Ларец затолкаю тебе в глотку!

Фигура Вишала засветилась, исторгая «Ярость Солнца». Ослепительные лучи, несвойственно медленно для света, начали разворачиваться вокруг него.

✦ ✦ ✦

Я не готов к битве. Одет в обычную тунику и сандалии. В шкатулках на поясе болталось два тусклых кристалла — «Унятие Крови» и «Зрение Тверди». Если бы не Пятисильная Буря, столь неожиданно возвращённая мне старшими Кохуру, то пришлось бы встретить их отпрыска обычным кинжалом. К сожалению, гнёзда в мочи-ке были пустыми.

Ударив по Вишалу недавно приобретённым «Порывом Ветра», я взлетел на крыльях, одновременно сдёргивая с пояса мочи-ку.

«Порыв Ветра» даже не покачнул монументально огромную фигуру Вишала. Лишь на пару мгновений приглушил свечение.

Циферки снова помогли мне взвесить и рассчитать силы. Я сделал ставку на защиту: окатил себя максимальной «Живой Молнией» — она снизит поражающую силу «Ярости Солнца», но не устранит её полностью.

Лучи света развернулись вокруг Вишала ослепительным цветком и устремились ко мне.

Я вбросил три узора в «Крылья Ветра». Повезло, что ещё со времени последнего боя с похожим на грузина низким, у меня установлена скоростная модификация крыльев, а не танцевальная, как обычно.

Взлетел я стремительно. Ветер засвистел в ушах, туника затрепыхала и начала сползать с плеч.

Яростные щупальца света неуклонно нагоняли меня, я глупо поджал ноги, будто надеялся, что они не дотянутся.

Удар «Ярости Солнца» заставил померкнуть свет в моих глазах.

Но я предусмотрел, что не уйду от удара, более того — рассчитал, что атака Вишала изменит мою траекторию, направив меня в одно из тех идеально овальных озёр, что усеивали владения рода Кохуру.

Как сбитый лебедь, я описал дугу и бултыхнулся в центр озера. Горящая от «Ярости Солнца» кожа моментально охладилась, хотя и продолжала чесаться. Ошмётки ветхой одежды расползлись, а сандалии истлели ещё в воздухе.

Шкатулки были защищёнными и уцелели. Не удержался пояс: он развалился — шкатулки с кристаллами пробкой всплыли на поверхность, а шкатулка с золотом и кинжал ушли на дно. Обидно, этого я не предусмотрел…

Превозмогая последствия «Ярости Солнца», я отчаянно шарил рукой по дну, отыскивая за что бы уцепиться и не всплыть. Но дно было чистым, мягким. Меня тянуло на поверхность — я догадался вонзить мочи-ку в илистое дно.

Зацепившись, словно якорем, я выпустил из лёгких остатки воздуха и применил «Дыхание Воды».

Теперь, на дне озера, можно перевести дух.

Первым делом отметил, как быстро восстановилась Линия Духа — у меня снова все сто тридцать две паутинки! Вот так браслеты. Спасибо, Патунга. Подозреваю, что со временем, когда моя Линия Духа утолщится, восстановление не будет столь быстрым.

Я видел ровное дно, из которого росла трава, из ила время от времени поднимались пузырьки воздуха. Сверху колыхалось жёлтое пятно солнца, а плавающие на поверхности шкатулки отбрасывали длинные тени.

Когда поднятый мною ил осядет, меня будет хорошо видно. Что же делать? Не отсиживаться же на дне?

Прежнего страха перед Вишалом у меня не было. Но я всё ещё верил, что он сильнее меня. Плюс он готовился к битве. У него есть «Телесная Крепость», «Закалка Тела» и бог знает что ещё. Какая-то невиданная палица в придачу. Я же остался в одних трусах на завязочках.

Отступление было бы лучшим решением. Но Вишал не намерен отпускать меня. Парень расстроился, что старшие пригласили меня на встречу да ещё и вернули оружие, которое он отжал у меня в честном поединке.

До меня донёсся далёкий искажённый голос Вишала:

«Ну ты и трус. Думаешь, спрятался?»

Вода в озере вскипела и разошлась в стороны, будто в неё упал огромный прозрачный камень. Меня сорвало с «якоря» и выбросило на берег. Всё это сопровождалось оглушительным грохотом «Взрыва Воздуха». Я бы и не догадался, что так можно было! Но Вишал — потомок славного воинского рода, их с детства учат секретам применения боевых озарений в самых разных ситуациях. Наверняка, я не первый в истории противник, который попытался укрыться на дне моря.

На «Проворстве Молнии» я ускользнул от второго взрыва: он выкорчевал из берега озера ровный круглый котлован — песок и комья земли разлетелись по округе. Я успел юркнуть за прикрытие красного столба.

Передо мной открылся путь к отступлению — можно бежать и лететь хоть домой, хоть до дворца Карехи. Но хорош же я буду, заявившись к старшим самого славного рода Дивии в одних трусах, перемазанный илом и землёй. А по пятам меня будет преследовать Вишал, обвиняя в трусости и погоняя палицей.

Нет, никуда бежать нельзя. Надо продолжить бой и надеяться, что, победив меня, Вишал успокоится и не станет убивать.

Я ещё раз метнулся на «Проворстве Молнии», избегая завихрённого «Порыва Ветра», которым противник рассчитывал выбить меня из укрытия.

Едва закончив передвижение, я ударил по Вишалу в ответ — сил и времени хватило на мерцающий «Удар Молнии», зато я провёл его дважды. Первую волну Вишал перенёс спокойно, вторая вынудила его усилить «Телесную Крепость», что, по идее, должно, отнять у него ресурсы для атакующих озарений.

Но Вишал не собирался атаковать меня озарениями: раскручивая над головой странную палицу, он огромными прыжками направился ко мне. Я приготовил крылья, но с места не сдвинулся — сбить меня на взлёте будет легче всего. Встретил атаку Вишала блоком мочи-ки.

К сожалению, ни одна из знакомых мне техник не предназначалась для противостояния с этой улучшенной палицей. Размеры её таковы, что изгибы мочи-ки не перехватывали её. Материал палицы был скользким, «Тяжёлый Удар» не останавливал скольжение ствола мочи-ки по её остову.

Через несколько секунд я пал под напором мощного тела, скорости и «Тяжёлого Удара» Вишала Кохуру. Шипастая головка палицы, похожая на фашистскую каску, утыканную четырёхгранными штырями, приблизилась к моему лицу.

Я попробовал сбежать на «Проворстве Молнии», но Вишал наступил на ноги своими лапищами, просто-напросто придавив меня к земле. Озарение израсходовалось впустую. Сейчас именно тот случай, когда телепортация по «Ускользающему Свету» была бы предпочтительнее молниеносного бега.

Не убирая «Тяжёлого Удара», который спас меня в клинче двух оружий, я вдарил по врагу несколькими молниями.

Вишал болезненно вскрикнул после каждого попадания. Короткая чёрная туника задымилась, а по палице пробежали синие прожилки молний, вынудив Вишала ослабить давление и отступить. Но и тут он оказался как-то проворнее, успел ударить «Порывом Ветра» — меня отнесло назад и бросило в столб красной арки.

Подёргиваясь от остаточных молний, Вишал поднял над головой палицу и махнул ею перед собой сверху вниз, словно хотел попасть по летящей мухе. Несколько четырёхгранных шипов сорвалось с головки палицы и устремились на меня, примерно так же, как это делали наконечники оружия под названием «Цветок Деррида», которым однажды небесный стражник уложил наёмника на пустыре.

Эти штыри намного меньше, чем у деррида, и, слава Создателям, не взрывались, воткнувшись в меня или в поверхность. Но их удары всё равно могут оказаться мало совместимыми с жизнью, особенно если штырь воткнётся в мой незащищённый череп или сердце.

Беспорядочно работая крыльями, я заметался между столбами арки. Один четырёхгранник вонзился в руку, второй разрезал щёку. Два других я умудрился отбить мочи-кой. Каждое попадание разрушало мои узоры «Удара Молнии», не давая ответить.

Вишал снова замахнулся палицей, готовясь выпустить в меня порцию штырей. Кажется, оружие требовало некоторого времени на взвод, который заключался в размахивании палицей.

— Нет позора… — пропищал я, воспользовавшись моментом.

— И слышать не хочу, — взревел Вишал. — Это не поединок!

Больше не думая о победе, я развернулся, чтобы позорно улететь, сбежать или хотя бы уползти. К грязи всех этих Кохуру! Чтобы я ещё раз посетил их сраный дворец!

Краем глаза я увидел как воздух за спиной Вишала специфически задрожал, из него выступила полупрозрачная фигура. Вокруг неё взметнулись нити колючих вязок.

Прежде чем Вишал довёл замах палицей до выстрела, его опутала петля вязки. Крючки звонко вспороли тунику и впились в кожу, пробивая «Телесную Крепость». Вторая и третья петля опутали руки Вишала. Вопя от боли он выпустил палицу и рухнул на землю.

Акана Ситт стала полностью видимой и села на него сверху, защёлкивая замки колючих вязок.

✦ ✦ ✦

Вишал дрыгался под ней, плевал кровью и рычал:

— Это подлое нападение!

— Ты сам сказал, что это не поединок, — ответила Акана. — Вот я и вмешалась.

— Грязные подлецы, я вас… мы вас… Стража, сюда!

Акана наступила ему на рот ногой:

— Не позорься перед своими бойцами.

Вишал едва не зарыдал от обиды. Ведь он почти победил, а тут такой удар из невидимости!

— Маджа? — спросил я.

Акана кивнула:

— Попросила следить за тобой. Самая старшая подозревала, что Вишал или Эрну устроят засаду.

Я с сожалением посмотрел на озеро, в котором утонула шкатулка с золотом. Стоит ли её доставать, или лучше бежать отсюда?

— Чего ты стоишь? — сказала Акана. — Спеши во дворец, старшие рода Кохуру ждут тебя.

Я показал на свои перемазанные грязью и кровью трусы:

— В таком виде? И после того, что тут произошло?

— Вишал действовал без ведома старших. Наоборот, ты должен первым рассказать правду, чтобы нас не обвинили в нападении.

Обмотанный колючками Вишал проскрипел зубами:

— Клянусь Создателями, Самиран, вонючий ублюдок, если ты сделаешь шаг в сторону дворца, я стану твоим врагом до конца жизни.

— А сейчас мы, по-твоему, друзья?

Простой вопрос озадачил Вишала.

— Э-э-э… всё равно! Я буду ещё больше врагом, чем раньше.

— Тогда я повидаюсь с твоими старшими назло тебе, враг мой.

Вишал проскулил и поднял ко мне залитое кровью лицо:

— Прошу тебя… Не ходи к ним… Я буду твоим должником. Умо… умоляю… свет… тьфу, грязь! Светлый господин, прошу тебя, просто уйди.

Такое обращение — крайняя степень унижения. Видать, Вишал опасался моей встречи с его старшими сильнее, чем я подозревал. Надо ли говорить, что теперь я ещё сильнее захотел с ними повидаться?

Даже Акана слезла с обвязанной туши Вишала и озадаченно поглядела на него:

— Бедняга.

Из моей пробитой ноги текла кровь. Акана бросила мне кристалл «Унятия Крови». Но он помог частично — штырь полностью вошёл в моё бедро, не вытащить, и кровил при каждом движении. Благодаря «Живой Молнии» я не ощущал сильного дискомфорта от ранений.

— Быстрее же, — сказала Акана.

— А с ним что будет?

— Отрежу ему голову и выброшу в грязь.

— Подожди, но разве это…

— Ну ты и наивный, Самиран. Я отпущу его вслед за тобой. Беги же!

Я поправил сползающие с бёдер трусы. Мочи-ку взял под подмышку и заковылял по направлению ко дворцу.

Стража так и не появилась. Вероятно, Вишал убрал их с постов, чтобы напасть на меня без свидетелей.

3. Красные и синие

✦ ✦ ✦

Красная Твердыня, родовой дворец Кохуру, похож на дворец Патунга. Похож сдержанностью во внешней отделке. Только нижние уровни выложены не из серого камня, а из белого. Похожи и верхние уровни — тоже отлиты из цельных кусков небесного стекла, но красного оттенка.

Зато отличались территории вокруг дворцов.

У Патунга был мирный и ухоженный кусочек природы. Кохуру воспроизвели на своих землях буйство дикой природы, или что-то вроде того.

Главной достопримечательностью их владений была скалистая гряда, к которой примыкал дворец. Высотой она соперничала с центральным Утёсом Сердца Дивии. Искусственное происхождение гряды выдавали излишне острые и прямые вершины, с которых низвергались водопады, переходящие в реки, наполняющие овальные озёра. На одной вершине я различил железный диск, размером с футбольное поле. На его краях, словно некие странные птицы, приткнулось несколько акрабов.

Если дворец Патунга напоминал воина, устроившего засаду в кустах, то дворец Кохуру — воина, устроившего засаду в камнях.

И я блуждал среди этих камней, не находя дороги ко дворцу. Но как только я попытался взлететь, один из акрабов оторвался от железного диска и спикировал на меня, принуждая приземлиться.

Из акраба вылезло четверо крупных небесных воинов в тёмно-коричневых туниках.

— Здесь нельзя летать, — сказал их командир. — Читать не умеешь, что ли?

Я объяснил, что старшие Кохуру прислали мне ларец дружественного дара и пригласили на встречу.

— И ты так спешил, что даже не оделся? — усмехнулся командир.

— Ага, — ответил я. — А по дороге подрался и заодно извалялся в грязи.

Услышав, что у ворот на меня напал Вишал Кохуру, который не хотел, чтобы я встретился со старшими, командир помрачнел:

— Разберёмся.

Он отослал двух воинов к воротам, а меня пригласил в акраб. Пятисильную Бурю и Браслеты Духа командир вежливо забрал, пообещав, что вернёт на выходе.

Акраб приземлился на железный диск. В его центре чернел круглый лаз внутрь скалы. Мы спустились в лаз по железным ступенькам и прошли по коридору в комнату стражи. Я предположил, что все вершины искусственных скал владений Кохуру соединялись коридорами со дворцом. Красная Твердыня была настоящей крепостью.

Меня осмотрел целитель в маске. Вынул штырь, заживил разорванную щёку. Сделал это быстро и качественно — на месте ран остались только розовые пятна. Я чувствовал себя свежее и бодрее, чем до драки с Вишалом.

Челядинец Кохуру отвёл меня в комнату с бассейном, где я отмылся от крови и грязи. Этот же челядинец помог мне вытереться досуха, потом отвёл в соседнюю комнатку, обставленную сундуками с одеждой и предложил одеться.

Я выбрал чёрную тунику средней длинны (остальные были экстремально короткими) и небольшую накидку. Обул чёрные кожаные сандалии с красными шнурками, заканчивающиеся бляхами с красным иероглифом рода Кохуру.

Красный и его оттенки — избранный цвет рода Кохуру. Тогда как у Патунга — синий. Этакое классическое противостояние Красные vs. Синие.

Челядинец повёл меня по коридорам и комнатам дворца, спускаясь всё ниже и ниже, пока мы не очутились у входа в зал приёмов, такой же большой как у Патунга. Даже золотые статуи предков расставлены в альковах такими же рядами. Только задние стенки альковов выложены красной мозаикой.

✦ ✦ ✦

На подиуме в центре зала стояло четыре пустых лектуса. Вокруг подиума полукольцами разложены матрасы, подстилки и подушки. Но гостей на них не было. О том, что они ушли недавно говорили коробочки и кувшинчики, расставленные между матрасами.

В самом дальнем Кольце сидел понурый Вишал Кохуру. Он в новой чёрной тунике. На лице, руках и ногах виднелись розовые шрамы от колючих вязок Аканы. Рядом с ним сидел Эрну. Братья не смотрели на меня и постоянно перешёптывались.

Я так долго блуждал среди камней, что Вишал опередил меня.

Челядинец подвёл меня к лектусам и усадил на толстый и мягкий матрас. Другой челядинец принёс в руках коробочки с едой. Третий челядинец поставил передо мной прямоугольный кувшин и щёлкнул по крышке пальцем:

— Это свежее и весьма хорошее вино из лесных ягод, прошу испробовать, светлый господин.

Однако, как быстро контрабанда семьи Варека разошлась среди потребителей. Это при том, что Совет Правителей запретил вино. Типа, запрет не распространялся на дворцы самих членов Совета?

— Самые старшие рода Кохуру уже здесь, — объявил челядинец и отошёл к стене зала.

На подиум поднялись четверо: двое крупных и пожилых мужчин, двое телосложения чуть поменьше. За ними на небольшом отдалении двигался точь в точь такой же прорицатель в металлической маске и чёрном чехле, какой сидел в первом кольце рода Патунга.

Я и братья вскочили с подстилок.

— Сразу прошу простить нас, Самиран из рода Саран, — сказал один из старших, прежде чем опуститься на центральный лежак. — Уверяю, что Вишал ошибся, когда атаковал тебя.

— Вишал только и делает, что ошибочно атакует, — сказал другой старший. — То учителя, то низких ремесленников, то ещё кого-то. Бездарный бездельник. Он принёс нам меньше славы, чем безымянные новички из воинства подручных. А золотых граней на него потрачено больше, чем он стоит. Теперь он попали на суд Прямого Пути, где даже наше Моральное Право не смогло избавить его от наказания.

— Ты был на сравнении Обвинения и Правды, брат?

— Вишала отправят трудиться во славу Дивии. Тридцать дней повинных работ там, где ему укажут в сословииПоддерживающих Твердь.

— Ничего страшного, — усмехнулся старший Кохуру. — Я в молодости не раз чистил свинарники, таскал камни на пустырях или осушал каналы в Нутре Дивии. Я тоже отрабатывал повинности за хулиганство. Я был непослушным юношей, много забот и огорчений принёс родителям. Даже, помнится, будучи ещё младшим учеником Дома Опыта, обложил данью слабаков из священников и портных… Я не нуждался в золоте, но я жаждал власти, уважения. Эх, молодость… Но даже я не был настолько туп, как Вишал и Эрну.

Выговорившись, самый старший обратил на меня нежный взгляд:

— Болван Вишал напал на тебя по Пути в гости к нам. Это непростительная ошибка.

— Ничего страшного, — поклонился я. — После схватки болван Вишал и сам понял, что допустил ошибку.

Самый старший кивнул:

— Тогда поговорим о том, для чего мы тебя призвали. Меня зовут Рено Кохуру, самый старший рода Кохуру и член Совета Правителей.

Я ответил цветастой фразой о том, как я польщён, как я ликую всем сердцем, как я ослеплён славой и величием славнейшего рода, столь уверенно шагающего по Всеобщему Пути, как я…

Рено остановил потоки хвалебных метафор:

— Поговорим по-простому, Самиран. Садись. Угощайся вином. Его недавно привезли на Дивию. Очень вкусное.

Прорицатель безмолвно встал рядом с нами, готовый впитывать каждое слово.

✦ ✦ ✦

Рено Кохуру почти копия мускулистого старца из рода Патунга, чьё имя я так и не узнал, но чьи накачанные веки запомнились мне навсегда.

Снова подумал, что Патунга и Кохуру были подозрительно похожи. Если не родственники, то одного этнического типа. В отличие от двойника из Патунга, взгляд Рено Кохуру был невероятно добрым, прямо-таки излучал нежность, будто я был его любимым внуком.

Второй старший сидел справа. Его звали Инно Кохуру, тоже член Совета. Он был относительно нестарым мужчиной возраста Илиина. Тоже носил большие усы и небольшую бородку. Он единственный из старших, кто был в доспехах, пусть и лёгких, кожаных. Ему было явно неудобно сидеть на лектусе. Весь вид Инно Кохуру как бы говорил, что он хочет поскорее уйти отсюда, чтобы заняться настоящим делом, а не валяться среди старцев.

Третий старший мало походил на члена воинской семьи — плешивый, пузатенький, с крючковатым носом. Похожий на какого-то олигарха из девяностых. Он не назвал своего имени и сидел на лектусе без уважения именно ко мне, широко расставив ноги и сверкая в мою сторону трусами, из-под которых ломились густые заросли волос. Из предыдущего разговора я понял, что Эрну его сын.

А вот четвёртого человека я узнал. Так как старшие Кохуру, демонстрируя дружелюбие, убрали давление Морального Права, то Голос напомнил мне, что это Рангат Кохуру, один из воров граней, которого я сразил «Наведением Сна» во время схватки у Храма Движения Луны. Это у него я отнял амулет Страж Тела, а так же шкатулку золотых граней, на которые я и старец Танэ Пахау купили домик в Восьмом Кольце. А по тому, как он с ободрением взглядывал на Вишала, догадался — это его сын. Рангат Кохуру никак не проявлял отношения ко мне. Полулежал на лектусе в нейтральной позе.

Рено Кохуру деловито, почти без метафор, изложил своё видение будущего: мне предлагали стать первым отряда молодых подручных, которым ранее управлял Вишал. А до него — Эрну.

— Эти болваны, — сказал Рено Кохуру, показав пальцем мне за спину, — потратили много дней, но не добились и десятой части того, что ты добился в тот же срок. А ведь при этом ты происходишь из бесславного целительского рода.

Похожий на олигарха пузан добавил:

— Ещё мы слышали, что Самиран хочет открыть свою едальню и жарить мясо под названием каш-лык. Чего бы это не значило.

— Это правда? — удивился Рено.

— Ну… я хотел бы. И не каш-лык, а шашлык. Это особо приготовленное мясо…

— Нет, нет, такую мерзость тебе придётся оставить. Пусть мясо кашлыков жарят те, кто боится проливать свою кровь за Дивию.

Далее Рено Кохуру сказал, что Вишал и Эрну перейдут под моё начальство, но я волен решить их судьбу.

— Можешь отправить их на службу в отдалённое низкое царство, можешь перевести в небесную стражу, а можешь сделать своими челядинцами.

Из дальнего Кольца донёсся протяжный стон Эрну: «Ну-у-у, ста-а-арший… Он же убил наш акраб, это подло и низко!»

Рангат Кохуру шевельнулся:

— Ты чего вообще несёшь, брат? Вина перепил? Никогда мой сын не станет челядинцем какого-то там Саран! К тому же —подлого разрушителя одного из наших небесных домов.

— Убивать небесные дома без причины, конечно, нельзя, — согласился Инно Кохуру и строго посмотрел на меня. — Разве рода Кохуру и Саран воюют?

— Нет, светлый господин, — ответил я.

— Так зачем ты покусился на наш небесный дом? Это мерзкий поступок, Самиран.

Я поклонился, как бы признавая ошибку и обещая больше не убивать небесные дома.

— И вообще, с каких это пор можно делать старшим в отряде нашего рода кого-то не из Кохуру? — подал голос Олигарх. — Да над нами даже низкие смеяться будут. Не говоря уже о Патунга.

Рено Кохуру привстал на лектусе и грозно прикрикнул:

— Следи за словами, брат. Я старший, захочу — назначу и тебя в челядинцы моего челядинца. И вообще сядь, как подобает.

Обиженный Олигарх принял другую позу, больше не угрожая мне волосатой промежностью.

Рено продолжил:

— Как верно заметил мой невоздержанный на слова брат, Кохуру не могут служить не Кохуру, поэтому я предлагаю тебе жениться на одной из наших дочерей.

Олигарх воздел руки к верху:

— Час от часу не легче! Видят Создатели, я против этого унижающего нас союза.

Рено повернулся направо, к Инно Кохуру:

— А ты брат?

— Самиран показал себя как ловкий, удачливый и… осторожный воин. Пусть он запятнал себя подлым убийством небесного дома, всё же он один из немногих мальцов этого поколения, кто достоин служить нам.

— Ты согласен, что Самиран женится на нашей женщине?

— Не вижу причин, почему мы, обрадовав Самирана союзом с нами, тут же должны огорчить его навязанным союзом с женщиной из нашего рода.

Рангат Кохуру снова сохранил нейтральное молчание. Но едва заметно кивнул.

— Вот и хорошо, — подвёл итог Рено Кохуру. — Мы разрешаем тебе соединиться с любой свободной и подходящей по возрасту женщиной нашего рода.

— При всём уважении, уважаемые, но я не хочу соединяться с кем-либо.

— Как так? — искренне удивился Рено Кохуру. — У нашего прорицателя был пророческий сон об этом союзе.

Я вопросительно поглядел на прорицателя.

Тот кивнул маской и произнёс искажённым свистульками голосом:

— Во сне я видел, как с женщиной рода Кохуру возлежал некий молодой воин из бесславного рода. А потом они законно соединились во браке.

— Ясненько. А в вашем эротическом сне точно был я? И почему вы решили, что именно этот момент сна — пророческий? Быть может, вам самому любви не хватает, вот и снится всякое…

Прорицатель обвёл рукой просторы зала:

— Среди нас ты самый бесславный. Тебе только что предложили женщину рода Кохуру. Всё сошлось. Любому понятно, что именно это и было пророчеством.

С такой логикой спорить невозможно.

Инно Кохуру заявил:

— Самиран, наш прорицатель ясно видел сон о твоей любви с женщиной из рода Кохуру. А раз так, то чего ты сопротивляешься? Или ты сомневаешься в озарениях нашего прорицателя?

— Само собой, спешить нет нужды, — успокоил меня Рено. — Дня два-три ты можешь выбирать женщину, потом мы удостоверимся, что она не против брака с тобой. Или уговорим, если против.

— Пророческий сон уже всё подтвердил, — поспешно сказал прорицатель. — Как можно быть против?

— Тем более, — согласился Рено. — И дней через двадцать можно пойти в Прямой Путь, чтобы подтвердить ваш союз. Спешить, как я говорю, некуда.

Олигарх обиженно заметил:

— Что-то Самиран не рад. Не из тех ли он молодчиков, кто предпочитает других молодчиков, а не женщин?

Рено Кохуру сказал:

— Принятие нашего имени сделает тебя младшим товарищем сословия Защищающих Путь. Как самые старшие сословия, мы имеем несколько свободных мест. Мы берегли их для Вишала и Эрну, но эти болваны… ну, ты сам знаешь.

— Эм…

Рено ласково смотрел на меня, изливая взглядом безмерную любовь. Инно нетерпеливо постукивал ногой. Рангат — молчал. Олигарх обиженно чесал волосатую грудь. Он единственный, кто активно противился происходящему.

— Видно же, что парню нужно время на размышление, — не выдержал Инно. — Пусть он придёт с ответом завтра. А наш прорицатель пусть ещё поспит.

Я радостно ухватился за эту возможность и закивал. Но Рено Кохуру заявил:

— Нет, братья, Самиран должен дать ответ сейчас.

— Да почему ещё? — нетерпеливо спросил Инно.

— Потому что Патунга сегодня сделали Самирану такое же предложение. Не так ли, малец?

— Откуда вы знаете? — спросил я. — Тоже во сне увидели?

— Патунга наши враги. А врага нужно знать лучше, чем друга. Итак, Самиран, кто ты нам, враг или друг? Подумай, а мы подождём.

Я стал думать.

✦ ✦ ✦

Плюшки от союза с Кохуру высыпались так обильно, что я не мог сообразить, как ответить. Кохуру предлагали мне одним махом перепрыгнуть много ступеней социальной иерархии Дивии. Их предложение намного щедрее, чем дар Патунга.

Но я привык, что Кохуру были моими врагами с первого дня появления на Дивии. Поэтому в самой щедрости их предложения мерцал какой-то подвох.

С другой стороны — а почему бы и нет? Я служу в отряде Патунга, но пока что не связан с ними родовой клятвой. А только клятвой отряду. Её нарушение сделает меня врагом Патунга, но сделает ли другом Кохуру?

Я владел тайной высокого Морального Права рода Кохуру. Им желательно сделать меня своим другом, чем врагом. Но именно принадлежность к Патунга удерживала их от того, чтобы просто убить меня. По крайней мере, я так думал.

Вот! Вот оно! Вот почему Кохуру пошли ва-банк и предложили мне по максимуму всего, что только можно предложить молодому воину из бесславного рода.

Если раньше я был никем, каким-то малолетним учеником Дома Опыта, то став первым в отряде Патунга, я приобрёл политический вес. И если я поведаю старшим Патунга о том, что Кохуру обманом качают Моральное Право, то веры мне будет намного больше. А у Патунга есть все возможности, чтобы раскрыть ложь Кохуру всему Совету Правителей. Этого они и боятся!

Подвиги, конечно, я тоже совершил, но не настолько, чтобы Кохуру пришли в дикий восторг и бросили к моим ногам все богатства мира. Да, я отличился в начале операции по взятию Лесной Крепости, но старшие воины и славные герои отличились не меньше моего. Я только обрушил крышу крепости, тогда как они уничтожили множество лесных, колдунов, выучек и гракков. Так что среди нашего воинства есть более героические бойцы, чем я.

Итак, Кохуру в отчаянии, поэтому готовы на всё. Даже пожертвовали благополучием своих отпрысков — Вишала и Эрну. Хотя я был уверен, что пожертвовали только на словах. На деле их не обидят. Один отработает наказание, другой посидит в ямке, а потом всё у них будет хорошо.

Патунга же просто привлекли на свою сторону многообещающего молодого воина. Все славные рода, не только военные, делали такие предложения юношам и девушкам, отличившимся во время учёбы.

Став первым в отряде Кохуру, я получу неизмеримо больше, чем став первым в отряде Патунга.

Патунга — это некоторый достаток и служба с туманной перспективой на повышение.

Кохуру — это власть, влияние, вступление в сословие и многое другое. Быть может, и членство в Совете Правителей. Ведь если я стану Кохуру, то мне тоже прокачают Моральное Право через воровство чьих-то граней.

Но раз Кохуру добились своего положения частично через обман, то не станет ли это причиной их падения?

Я был уверен — однажды читерство Кохуру всплывёт, а потом утопит этот род. Может не в этом поколении. Но обязательно когда-нибудь.

И никакие пророческие сны не помогут избежать возмездия, если Кохуру не остановятся.

А они не остановятся.

Дорвавшись до халявного Морального Права, Кохуру уже потеряли бдительность. Они уже привлекли внимание небесной стражи к таинственным событиям в храмах, которые Илиин Раттар ловко покрывал.

Кстати, а что если Котахи Патунга прав, Илиин Раттар всё ещё служит Кохуру? Надо бы присмотреться к этому мутному усачу…

Нет, Кохуру не остановятся. Они снова и снова будут проводить обряды грязного колдовства, будут отбирать врождённые грани у подростков и превращать их в своё Моральное Право. Даже если модераторы этой системы Двенадцати Тысяч Граней не прикроют читерскую лазейку Кохуру, то однажды её прикроют остальные участники этой системы. Прикроют вместе со славным родом Кохуру. И меня заодно с ними.

Род Кохуру — это сияющий огнями и золотом «Титаник». Как ни почётна должность помощника капитана, но лучше я постою на берегу. А ещё лучше — постою на том айсберге, который потопит «Титаник».

Я поднял взгляд на Рено Кохуру.

Он всё понял без слов и выдохнул:

— Мелкий ублюдок.

Его глаза продолжали излучать ласку и доброту, но каким-то непостижимым образом заодно и сообщали — я только что рассердил самого старшего в роде Кохуру, второго могущественного человека в Совете Правителей.

Я был уверен, что Рено Кохуру может убить меня движением пальцев. Он даже сделал это движение, но сдержался.

Рангат Кохуру заметил:

— Кажется, ты, уважаемый брат Рено, преувеличил ум этого парня. Я же говорил — он дурачина.

— Согласен, брат. Глупый мальчишка не понимает, что возможность стать одним из славных жителей летающей тверди предоставляется только раз. Потом… потом мы будем говорить по-другому.

Инно Кохуру вскочил с лектуса:

— Раз всё решилось, и парень не хочет быть с нами, то я пойду. У меня много дел с подготовкой отряда для поисков правды. На этот раз мы должны превзойти Патунга в подвигах.

— Конечно, иди, брат. И забери с собой этих оболтусов. Вишала отправь к небесной страже, пусть назначат ему повинные работы.

— А с Эрну что делать? — спросил Инно.

— Посади-ка его в яму. Без еды и воды. Можешь побить его.

— Но не слишком сильно, — умоляюще попросил Олигарх.

— Ну-у-у, ста-а-арший… — заныл Эрну. — Я не стал помогать Вишалу. Я не нападал на Самирана, я ничего не сделал!

— Вот за это и сядешь в яму. Ты уже столько раз споткнулся на Всеобщем Пути, что у тебя нет времени на бездействие.

Инно Кохуру и братья покинули зал.

Я остался, понимая, что разговор не закончен. Сейчас на меня будут давить — подкупать и угрожать. Кормить кнутом и бить пряником.

О том, что меня убьют — не опасался. Такие подлые убийства не практиковались славными родами.

Хотя… мало ли на что способны воры граней?

4. Стеклянный член и смятение духа

✦ ✦ ✦

Я догадался, что Инно был честным небесным воином, он ничего не знал о грязном колдовстве и бесчестном увеличении Морального Права. Как только он покинул зал, выражение лиц оставшихся Кохуру изменилось.

Нежный и добрый взгляд Рено сменился злым презрением. Олигарх встал с лектуса и размял плечи, словно собирался бить меня. Хоть он и был пузаном, но всё равно большим и сильным.

Рангат Кохуру тоже встал с лектуса, будто тоже собирался бить меня, но выглядел он не страшно. Между тем днём, когда воры граней угрожали мне и сегодняшним прошло много других дней. Теперь я могу постоять за себя.

Прорицатель стоял поодаль от всех, наблюдая за происходящим.

— Мы не понимаем тебя, юноша, — миролюбиво сказал Рангат. — Мы предлагаем тебе стать могущественным и богатым. Род Кохуру медленно, но неотвратимо приобретает всё больше власти в Совете Правителей. Почему же ты отвергаешь наш дар?

— Вы запретили мне жарить шашлык, — ответил я. — А шашлык мне дороже всех даров Кохуру.

Поняв, что я смеюсь над ними, Рено тоже встал с лектуса:

— Твоя смелость и дерзость держатся на уверенности, что мы не станем убивать тебя в своём доме.

Теперь уже и я, нарушая весь этикет, встал с матраса:

— Вроде бы у светлых господ не принято убивать, как это делают в клетках Ветроломов? Вы пригласили меня…

Вместо ответа Рено шевельнул пальцем — едва заметное, едва слышимое завихрение «Порыва Ветра» образовалось над моей головой и так ударило меня по темечку, что я распластался на полу. Пока первый вихрь давил меня в пол, второй охватил мою шею и плечи и приподнял их выворачивая так, чтобы я мог смотреть на моих мучителей.

Сильной боли ещё не было, но демонстрация того, как Рено обращался с этим озарением, напугала.

Я нередко слышал трёп воинов о том, что якобы существовали герои, достигшие невероятных умений в обращении с озарениями. Якобы они могли разнести закованного в броню воина одним дуновением, или одной небесной искоркой, или одним хлопком «Взрыва Воздуха». Эти мифические герои наносили невероятно большой ущерб при невероятно малом расходе Линий. Одни говорили, что достигали они такой виртуозности через упорство и трудолюбие, посвящая выбранному озарению всю жизнь. Другие уверяли, что высокое Моральное Право открывало какие-то иные грани привычных озарений. Скорее всего правдой было и то и другое.

Теперь я убедился, что Рено Кохуру был одним из этих мифических героев.

— Мы можем обойтись и без убийства, — сказал Рангат Кохуру.

Олигарх наслал на меня такие ослабления Тела и Духа, что мои Линии мгновенно истончились до того размера, какими они были в те времена, когда я только вселился в тело Самирана.

— Мы можем, — добавил Олигарх, — сделать так, что ты будешь умолять нас о смерти.

— Мы не просто можем, — дополнил Рено, — а сделаем так, что ты будешь бороться за смерть с таким отчаянием, с каким раньше боролся за жизнь.

Трое негодяев ходили вокруг меня, словно собирались меня съесть и присматривали кусочек посочнее.

Хотя я и был напуган, но мне не впервой быть на грани смерти. Главное не дать Кохуру запугать меня окончательно. Всё-таки они понимали, что убийство мальца, приглашённого ларцом дружественного дара нанесёт удар по репутации рода. Главное, не дать себя запу…

— Мы тебя не убьём, — сказал Рангат, — но покалечим на всю жизнь.

Олигарх закивал:

— Например, мы отрежем тебе ступни и кисти рук и сожжём их. Целители будут бессильны восстановить твои ноги и руки. Ты до конца жизни будешь есть, наклоняясь к полу, как буйвол.

— Или вот ещё что мы сделаем, — поддержал его Рангат. — Мы отрежем тебе естество и скормим его свиньям. Целители приделают тебе деревянные ноги, ты сможешь кое-как ходить, а вот деревянным членом ты сможешь только в отчаянии стучать по стенам.

Олигарх и Рангат захохотали, а Рено как бы сочувственно сказал:

— Не понимаю твоего упорства, Самиран.

Я собрал всю свою смелость, которой уже и не было, и сказал:

— Подумать только, и все эти пытки ради того, чтобы я стал Кохуру?

Вместе со смелостью, я собрал и остатки Линий. Как бы ни сильно было давление ослаблений, но я смог наскрести на один тусклый «Удар Молнии». Синий росчерк ударил Рангата Кохуру по темечку. Его и без того редкие волосы вспыхнули и задымились.

Рангат тонко заголосил и отбежал от меня подальше. Раскидав ногами коробочки с едой и кувшины, повалился на матрас, звонко шлёпая себя по голове, словно наказывая за забывчивость.

Давление его озарений исчезло. Не поднимаясь на ноги, я попытался развернуть крылья, рассчитывая взлететь из лежачего положения. Обычно такое не рекомендовалось делать — «Крылья Ветра» хотя и состояли из непонятной полуматериальной субстанции, похожей на «Игру Света», но они вполне материально сталкивались с предметами и стенами. Я рисковал обломать крылья об пол.

Но перспектива обзавестись деревянным членом сделала меня проворнее обычного. Я не только сбросил давление вихрей, но и умудрился протащить своё тело по полу, как бульдозер, собрав перед собой коробочки и матрасы.

Не знаю, с чего я решил, что смогу улететь. Быть может, сказалась привычка бороться за жизнь даже в безвыходных ситуациях. Помня о том, что Рено Кохуру виртуозно использовал «Порыв Ветра», я не стал взлетать под потолок, где меня можно легко сбить, а сменил крылья на «Проворство Молнии». С колотящимся, полным надежд на спасение сердцем я устремился к выходу из зала.

— Неплохо, — услышал я Рено, но его голос донёсся не позади, а впереди меня.

Я со всего молниеносного разбега ткнулся в железобетонную грудь этого пожилого качка. Вероятно, он опередил меня по «Ускользающему Свету».

Кулак Рено Кохуру, унизанный кольцами и какими-то тонкими золотыми цепочками, закрыл мне белый свет. Я отлетел на несколько метров, упал и только после этого почувствовал боль.

Всё моё лицо, казалось было раздроблено. Я даже боялся встать, будто в вертикальном положении оно могло осыпаться мелкими осколками.

Кохуру окружили меня. Голова Рангата дымилась, сожжённые волосы превратились в комочки палёной шерсти. Лицо искажено злобой.

— Всё, малец, готовься примерять деревянный член.

Рангат ухватил меня за ногу и поволок по полу. Сквозь опухшие после удара веки я увидел, как он снял с пояса кинжал.

На меня больше не действовали подавляющие озарения или вихри. Но я так обессилел после короткой схватки, что не мог сопротивляться.

✦ ✦ ✦

После удара в голове всё ещё что-то гудело и свистело, зрение плыло, словно не успевая отображать окружающий мир. Только по тому, как мой затылок стукался по стыкам плит, понимал, что я всё ещё в зале.

— Я согласен, — сказал я. Но распухшие губы не позволили сказать это нормально. Я сам услышал, что издал неразборчивое мычание.

Рено всё понял.

— Нет, парнишка, поздно. Мы тебе предлагали идти вместе. По пройденному Пути уже не вернуться.

— Я передумал! — орал я. Но с ужасом слышал, что только мычал и мычал.

Рангат сверкнул кинжалом:

— Я же тебе говорил что будешь умолять нас? Ты ещё ответишь за мои сожжённые волосы. Знаешь сколько золота мне стоили целители, которые их нарастили? Сотни и сотни тысяч. Это были мои лучшие волосы, ублюдок!

Бессвязно я обещал, что найду ему новые волосы, что сделаю парик из своих собственных. Мол, у меня очень хорошие и густые волосы. Парик получится отменным.

— «Пак-крик», — услышал я насмешливый голос Рангата Кохуру. — Что это такое? И зачем он мне это обещает?

— Что-то на демоническом, — отозвался Рено. — Я же говорил, что он, вроде, с демоном внутри.

— И ты хотел ввести демона в род Кохуру? — вскричал Олигарх. — Нет, ты точно перебрал сегодня вина, братец.

— Да, теперь понимаю свою ошибку. И насчёт вина тоже. Но сон прорицателя…

— Ясно же, что прорицатель снова ошибся! Толку от него, как от грязи.

Я услышал протестующий возглас прорицателя.

— Умоляю вас… — промычал я. — Отпустите…

От былой уверенности не осталось и следа, я готов ползать на коленях и целовать ноги всему роду Кохуру, лишь бы меня отпустили.

Я предлагал стать их челядинцем, слугой, рабом! Чем угодно, но только не это… Я обещал, что если меня отпустят, то тут же покину Дивию и отправлюсь жить среди низких. Стану падшим, грязью, никем.

— Хм, а это здравое предложение, — сказал Рено Кохуру.

— Да-да-да, светлый господин, светлейший и величайший. Позвольте мне упасть в грязь и исчезнуть, только не надо…

— Нет, нет, — заявил Олигарх. — Теперь уже поздно. Раз решили его искалечить, то нельзя отступать. Кохуру держат своё слово.

— Ла-а-дно, — с неохотой согласился Рено. — Давайте калечить.

Я разразился рыданиями. Слёзы с трудом пробивались сквозь мои опухшие от побоев веки.

Краем сознания я понимал, что меня околдовали «Смятением Духа». Отсюда и такой животный страх и готовность на всё, лишь бы выжить, лишь бы не ходить остаток жизни с деревянным членом.

Ну и пусть!

Пусть это «Смятение Духа»! Разве без его воздействия я вёл бы себя иначе? Я абсолютно беспомощен против троих старших славного рода. Я беспомощен даже против одного. Эти люди десятки лет практиковали свои озарения. В сравнении с ними я низкий, встретивший в лесу отряд высших.

Я вспомнил выражения лиц тех низких людей, которых довелось убить. Все они погибали со смесью ужаса и какой-то надежды. Надежды на то, что всё-таки не умрут, что выживут, что их кто-то спасёт. Или хотя бы верили, что возродятся на Дивии.

В моём окутанном ужасом сознании всплыло усатое лицо лесной женщины, которою я когда-то убил всего лишь за то, что она сопротивлялась моему превосходству высшего. Теперь я понимал, как она себя ощущала… Мерзко, как мерзко быть высшим!

«Смятение Духа» окончательно меня проняло, я начал бессвязно молить:

— Да, я достоин смерти. Лучше убейте меня. Просто убейте.

— Слышишь самого себя, парень? — крикнул Рангат. — Я же говорил, что ты будешь умолять убить тебя? Как видишь, не нужно и «Пророческого Сна», чтобы убедиться в моём предсказании.

— Да, светлейшие господа. Убейте меня… Умоляю вас.

— А как же святые традиции? Нет, мы не можем тебя убить в нашем доме, так не принято. А вот деревянный член — подарим.

— Лучше стеклянный, — хмыкнул Олигарх. — Из небесного стекла, закалявшегося два поколения. Кохуру не бедняки же.

— Точно! То-то будут удивляться женщины. Правда, Самиран, это единственное, чем ты сможешь удивлять женщин.

— Главное, ха-ха, не разбей его и не порежь руки.

Некоторое время троица обменивалась шутками насчёт моего будущего стеклянного органа.

Я покорно лежал, оглядывался, отыскивая путь к спасению. Разок попытался куда-то отползти, но мне на шею наступили ноги мучителей.

Ослабленный Телом и Духом, уничтоженный физически и лишённый озарений, я потерял волю сопротивляться. Даже думать об этом перестал, так как в моём сознании безраздельно хозяйничало «Смятение Духа», вызывая бесконечные вереницы образов пыточных страданий, жизни со стеклянным членом, порезанных рук и общей никчёмности и безнадёжности моего будущего. Смерть и впрямь стала для меня единственным спасением.

Меня снова поволокли. Я видел только плитки пола, так как меня волокли лицом вниз. Я услышал, как Рено Кохуру приказал кому-то подготовить «комнату для истязания».

— Продержим Самирана там день-другой, чтобы даже самые лучшие целители не смогли исправить его уродства.

Сквозь волны страха и «Смятения Духа» я почувствовал какую-то заминку.

До моего слуха донёсся чей-то взволнованный голос. Его перебил Рено:

— Повтори?

— Патунга у ворот. Целый отряд собрался. Правда, все мальцы из Дома Опыта. А возглавляет их Маджа Патунга.

— Что им надо?

— Требуют повидать Самирана.

— Скажи им — он наш гость. Выйдет через два дня.

— Я говорил, светлый господин, но Маджа требует Самирана сейчас. Иначе…

— Иначе что? — взревел Рено Кохуру.

Вестник испуганно продолжил:

— Иначе, говорит, она нападёт и вызволит Самирана силой.

✦ ✦ ✦

Минуту все молчали. Первым сказал Олигарх:

— Патунга решились на войну с нами? Такого нашему прорицателю и не снилось. Что же, давайте покажем им, как мы…

— Нет, брат, — прервал его Рангат Кохуру. — Это ещё не война. Маджа просто попросила своего воина обратно. Её старшие пока что не ведают о её требовании.

— Ну и что? Нам-то проще. Уничтожим весь отряд.

— Они всего лишь дети!

— Будет уроком для старших Патунга — пусть следят за своими отпрысками.

Сквозь накатывающиеся приступы «Смятения Духа» я следил за беседой. Неужели… Что если… Маджа… Товарищи… Но любой росток надежды тут же смывала лавина страха, отчаяния и желания умереть. Почти не владея собой, снова подал голос:

— Убейте же меня поскорее.

После недолгого молчания Рено решился:

— Мы не можем атаковать отряд Маджи.

— Почему? — злобно спросил Рангат.

— Инно и другие братья не согласятся.

— Они обязаны исполнять твои приказы.

— Инно признает требование Маджи справедливым. А если узнает, что мы хотели покалечить Самирана, то вообще попрётся к Патунга просить прощения.

— Экий же он болван.

— Он славный воин и герой.

— Я и говорю.

— Вот поэтому я пока что против начала войны с Патунга.

Но Рангат настоял:

— Всё равно, брат Рено, ты должен приказать Инно атаковать Маджу. Ты же самый старший нашего рода? Ты же грозил, что можешь даже меня сделать челядинцем своего челядинца? Или это были пустые слова?

— Успокойся, брат, — вмешался Олигарх. — Рено прав. Надо как можно скорее избавиться от этих подручных. Надо вернуть Самирана.

— Я хочу отомстить ему ещё с того случая, когда он ограбил меня, погрузив в сон.

— Нет.

Рангат взбесился и затопал ногами. Даже до меня, валявшегося на полу, долетели брызги его слюны:

— Вот из-за этого Патунга и нагоняют нас на Всеобщем Пути! Они не верят ни в какие дурацкие сны! Они уже сравнялись с нами, а вы всё осторожничаете. Наглые требования Маджи — хороший повод убить её и весь отряд. А потом заняться остальными Патунга. Пора оттеснить этих наглецов на обочину Всеобщего Пути. И если Инно почему-то не согласится выполнять своё предназначение, то он недостоин быть старшим славного рода Кохуру.

— Тише братья, — властно сказал Рено. — Малец хоть и обмочился от страха, но всё слышит.

— Тогда я отрежу ему уши, — заявил Рангат. — И естество тоже. Всё это искромсаю на мелкие кусочки, вложу ему в ладони и, так уж и быть, отпущу на волю. Пусть целитель его отряда попытается разобраться что где и склеить всё как было.

— Убейте меня, умоляю, — всхлипнул я против своей воли.

— Ты очень грозен, брат, — насмешливо согласился Рено. — Жаль, что ты забросил воинское предназначение и отрастил брюхо, валяясь на ложе в Совете Правителей.

— Когда мы ударим по дворцу Патунга — я буду в первых рядах!

— А вот этого, пожалуйста, не надо. Ты только помешаешь настоящим воинам.

— Братья, — возвысил голос Рено. — Хватит разговоров. Позовите целителя. Надо вернуть жизнь этому мелкому негодяю и отпустить к Мадже.

Давление всех озарений резко ослабло. Я смог сесть на полу. Подо мной было мокро. По лицу текла кровь, даже не знаю откуда, кажется из всех сотен трещин, на которые моё лицо разлетелось после одного единственного удара Рено.

Если мои силы кое-как восстановились, то воздействие «Смятения Духа» продолжалось. Я вспомнил, что это озарение имело скверные последствия в виде внезапных флешбэков. Вот и сейчас нет-нет на меня наваливался беспричинный страх и желание заползти в тёмный угол, свернуться там калачиком и рыдать, умоляя то о смерти, то о пощаде.

Рено снова смотрел на меня ласковым и безмятежным взором. Олигарх отвернулся, призывая какого-то человека в маске. Прорицателя нигде не видно, видать, расстроился, что его «Пророческий Сон» не так поняли.

Рангат был распалён и зол. В кулаке он сжимал кинжал.

Человек в маске подошёл ко мне. Как я понял — целитель. Но не тот, который лечил меня в комнате стражи. Родовых иероглифов или украшения на нём не было. Но наличие маски намекало, что это кто-то очень славный из очень славного рода. Быть может даже — Ронгоа.

— Дай я ему естество отчикаю! — заорал вдруг Рангат, и, размахивая кинжалом, кинулся ко мне.

Стараясь не визжать от ужаса, я прикрыл пах и задёргал ногами, стараясь отползти спиной назад.

— Угомонись, — твёрдо сказал Рено и схватил брата за руку. — Унижение воина Патунга будет законным и красивым поводом для атаки. Даже род Поау может занять сторону Патунга. А против обоих мы не выстоим.

— Да к грязи их всех! — бесновался Рангат. — Мы сильнее всех! Мы можем хоть сейчас стать правителями Дивии. Мы можем…

— Заткнись, болван! — вдруг заорал на него Рено и порывом ветра выбил кинжал. Вторым порывом пригвоздил Рангата к полу.

Олигарх, наблюдавший это, примирительно сказал Рангату:

— Брат, Рено хочет сказать, что нельзя сталкиваться с противником на его условиях. Мы не будем наносить удар тогда, когда Патунга ждут его. Мы только разгневаем Безумного Гуро. Вот получим большинство голосов в Совете, потом переманим на свою сторону всех Поау, тогда и…

Он не договорил и подошёл ко мне. Пнул в грудь:

— Благодари Создателей, что пока что у тебя живой член, а не стеклянный.

Все трое отвернулись и спокойно пошли к постаменту. Челядинцы уже сновали по залу: собирали разбросанную во время битвы утварь, сворачивали матрасы и отмывали с камней мою кровь.

Целитель присел рядом со мной и наложил руки на моё лицо. Мощнейшая волна исцеления прокатилась по телу. Так не умела исцелять даже Мадхури Саран. Или умела, но мне не довелось этого испытать.

После целителя ко мне подошёл челядинец и бросил под ноги Браслеты Духа:

— Кохуру чужого не надо.

Я не стал заикаться о мочи-ке, но челядинец сам напомнил:

— А твоё оружие я забрал. Не как расплату за ущерб, а просто так.

На этот раз я совершенно не жалел о вновь утерянной Пятисильной Буре.

Подобрав браслеты, я поплёлся за челядинцем к выходу из дворца Кохуру.

Когда я вышел из-под воздействия Морального Права старших Кохуру, ожил Внутренний Голос и безмятежно сообщил:

«Твоя Линия Духа стала толще на один волос. Знай об этом».

5. Остаточное явление и главная героиня

✦ ✦ ✦

Несколько дней я отлёживался в своём доме на Восьмом Кольце. Выходил только в туалет, благо он за стеной. Быстро делал все дела, пугливо плескался в бассейне и снова бежал в тёмную комнату.

Отходняки после «Смятения Духа» были страшными, как само «Смятение Духа». И нельзя было предсказать, когда очередной флешбэк собьёт меня с ног.

Во время таких возвращений, я накрывался одеялом и трясся от ужаса. Когда отпускало, подходил к закрытому деревянными ставнями окну и смотрел в щёлку на дворик, где старец Танэ Пахау копался в кустах ман-ги.

Раз в день меня навещал Маур Ронгоа, который обладал озарением, снимавшим «Смятение Духа». Его название он не сказал, так как это было скрытым озарением рода Ронгоа. И я подозреваю, что оно делало намного больше, чем просто лечило испуганных насмерть воинов.

Маур был ещё не очень силён в этом озарении, поэтому лечение шло медленно. Из разговоров с ним узнал, что против «Смятения Духа» можно применять сразу несколько контр-озарений.

В первую очередь, конечно же, «Ясность Мышления». Это озарение не давало волнам ужаса изменить твою личность, сделав из храброго небесного воина тварь дрожащую. Но это озарение нужно использовать до того, как на тебя навалится «Смятение Духа», после оно уже не сработает должным образом.

Если ты уже под воздействием, но хотя бы иногда понимаешь, что к чему, то «Смятение Духа» блокировала «Закалка Духа». При условии, что она будет на ступень выше. Когда озарения оказывались одной ступени, то их противостояние решала разница в толщине, твёрдости и длине Линий Духа и Морального Права соперников.

Так же наведённый страх блокировало «Наведение Сна». Достаточно поспать пару минут, заверил Маур, и смятение исчезало. Правда, совершенно не понятно, как применять эту защиту в условиях поединка. А вот в большой битве, когда противник применил массовое «Смятение Духа», можно отвести перепуганных бойцов в укрытие и дать им проспаться.

В моём случае все эти контр озарения не помогли бы, так как «Смятение Духа», насланное на меня врагами, не было вовремя остановлено или уменьшено. Оно поглотило меня полностью и пустило глубокие корни в моей психике.

Наконец было то озарение, которым Маур лечил меня. Я возмутился, почему Ронгоа держат его узоры в тайне?

— Если мы разгласим свои скрытые озарения, то зачем мы будем нужны? — возразил Маур.

— Всё равно обидно. Я мог бы не подвергаться этой пытке.

— Моё скрытое озарение тебя не спасло бы, — обнадёжил Маур. — Моё Моральное Право намного ниже того, кто напустил на тебя «Смятение Духа».

— Но как быть, когда начнётся родовая война? Отряду Маджи понадобится защита до того, как они перепугаются до смерти…

— Не переживай, если начнётся родовая война Патунга и Кохуру, «Смятение Духа» будет использоваться намного реже, чем «Удар Грома», «Порыв Ветра» или другие боевые озарения.

На следующий день Маур Ронгоа продолжил психологическую терапию. Убедил меня, что силы старших Кохуру были вовсе не такие безграничные, как мне показалось под воздействием «Смятения Духа». Победить всех троих я не смог бы, но вполне мог бы грохнуть одного и сбежать.

— Как говорил мой дедушка, ныне ещё живой Каро Ронгоа, «Смятенный духом — это уже побеждённый».

На четвёртый или пятый день я понял — всё кончилось. При воспоминании о пережитом кошмаре у меня больше не дрожало сердце, а только вздымалась ярость. Теперь Кохуру окончательно мои враги. Я миллион раз поклялся себе, что сделаю с каждым из троицы то, что они сделали со мной.

Стыдился ли я того, что временно превратился в трясущееся от страха и визжащее желе? Не совсем. Маур научил меня воспринимать воздействие «Смятения Духа» так же, как кровотечение или ушиб.

— Нужно ли стыдиться кровотечения в бою?

— Конечно, нет.

— Так же и со «Смятением Духа», Самиран. Оно оставляет на Духе след, как ушиб на теле. Всё, что ты говорил или визжал — было кровотечением. Ушибом. Повреждением Духа. Нельзя укорять себя за это.

Я радовался этому объяснению. Но задумался: а как бы я повёл себя, если бы мой страх нельзя было списать на «Смятение Духа»? Принял бы стойко испытание кастрацией?

Навряд ли.

Но не будь этого наведённого страха, я дорого продал бы свою жизнь.

✦ ✦ ✦

Дни, проведённые в размышлениях о пережитом страхе, не просто разозлили меня. Ещё научили, что нельзя верить в заявления старших о чести и традициях.

Ведь как получалось: типа, убивать гостя, призванного ларцом дружественного дара, никак нельзя, но если всё-таки сильно надо — то убивай. Воровать грани умерших — ай-яй-яй, как можно! Фу таким быть. Но если ты член Совета Правителей, то так уж и быть — воруй. Заодно отбирай врождённые грани у подростков, прокачивая своё Моральное Право.

Я столкнулся с высшим обществом прирождённых жителей, и это столкновения меня едва не убило. Как и в мире Дениса Лаврова, самые славные и светлые господа оказались самыми жестокими и лживыми. И если все дивианцы парили над низкими, то старшие славных родов парили над дивианцами. Вот и гадай, была ли эта иерархическая матрёшка задумкой Создателей или люди сами всё испоганили.

Нельзя отрицать, что представления о чести и честности были у большинства окружавших меня дивианцев, пусть и искажённые фашистским патриотизмом.

Славные воины умирали во славу Дивии и не нарушали её заповеди и законы. Даже болван Хаки, воспитанный небылицами папаши, в любой момент готов проявить самоотверженность, не думая о собственной жизни. Но в высшем обществе Дивии сложились свои отношения. Запутанные игрища славных родов запросто могли сделать меня случайно жертвой. Как они уже сделали Самирана, у которого Кохуру едва не отобрали грани. И если бы загадочная посторонняя воля не заменила сознание Самирана моим, то парень присоединился бы к числу обобранных несчастных, утерявших все грани.

Так и сейчас.

Если бы не смелость Маджи, которая привела к воротам Кохуру весь отряд, то старшие Патунга проглотили бы моё убийство. А если бы Кохуру потом ещё и извинились, то вообще замяли бы и забыли сие мелкое недоразумение между двумя славными родами.

Я понимал, как мыслили старшие Патунга. Узнав, что меня убили или покалечили во дворце Кохуру, сказали бы: «Этот малец сам полез в логово Кохуру, хотя мы и обласкали его и дали ему первое место в отряде. Пусть теперь страдает, пусть стучит по стенам своим деревянным членом».

Как же я благодарен Мадже! Если бы Кохуру не выдали меня, она атаковала бы дворец. Небесные воины Кохуру, конечно, справились бы с нашим отрядом за минуту, но после этого уже нельзя было бы спустить всё на тормозах. Война началась бы немедленно и длилась бы до тех пор, пока один род не одолел бы другой. Или оба сгорели бы в топке вражды, уступив роду Поау место самого старшего в сословии.

Тем сильнее я захотел отомстить Кохуру. Я в очередной раз стал немного большим дивианцем, чем был — я страстно возжелал начала родовой войны между Кохуру и Патунга.

И мне было плевать, что сами Патунга и Кохуру вели себя осторожно, не давая мелким поводам спровоцировать полномасштабное противостояние.

Нерешительность славных воинских родов легко объяснялась. Все родовые противостояния должны иметь не просто веский довод, но и красивый повод.

В своё время Саран и Те-Танга схлестнулись ради места в Совете Правителей — очень красивый повод. Старшие обоих родов набрали одинаковое Моральное Право, а по закону, когда у претендентов на членство оказывалась одинаковая толщина Морального Права, то никто из них не получал место, оно пустовало, пока один из претендентов не обойдёт другого. Тогда оба рода решили не ждать, когда соперник их обойдёт, и почти одновременно напали друг на друга. Привело это к ослаблению обоих родов и мирному договору с женитьбой детей.

Война славных родов из-за меня, какого-то там Саран, — повод некрасивый и глупый.

Другая причина, по которой Патунга и Кохуру осторожничали — Гуро Каалман. Негласный верховный правитель Дивии резко против родовых войн. Могучие военные просто-напросто боялись его и его союзников. Хотя открыто этого не признавали.

Не знаю как именно, но, кажется, Безумный Гуро мог создать трудности для обоих родов.

У меня возник закономерный вопрос: раз Гуро такой противник войн, то почему он не наказал животноводов Карехи за то, что те напали на конкурентов из рода Кхарт, а потом не наказал Кхарт, за то, что те вырезали Карехи?

Поразмыслив догадался, причина — в наёмниках.

Можно сказать, что наёмники были неофициальным сословием Дивии. Старшие этого сословия не заседали в Совете Правителей. Они не отдавали своих детей на учёбу в Дом Опыта. А в Прямом Пути появлялись исключительно в качестве обвиняемых. Даже за благоволениями ходили в храмы на Ветроломах.

Эта социальная страта Дивии жила отдельно от остального населения.

Наёмники добровольно поселились на Ветроломах не из-за бедности, как остальные жители этих окраин, а чтобы быть как можно дальше от официальной властиДивии.

Поэтому непонятно, кого привлекать за нападение на Карехи? Всех наёмников наказать невозможно, а найти именно тех, кто напал на Вакарангу Карехи тоже проблематично — наёмники лучше всех на Дивии скрывали свою личность.

И если рода и семьи сословия Защищающих Путь воевали друг с другом сами, то остальные рода и сословия привлекали наёмников. Собственно, именно так это сословие и появилось: кто-то должен был воевать за тех, кто воевать не умел.

Итак, я не только не против, чтобы Патунга и Кохуру начали воевать, а буду одним из горячих сторонников конфликта. Я должен приложить все усилия, чтобы айсберг Патунга утопил «Титаник» Кохуру.

Горящее от унижения сердце требовало начать эту войну прямо сейчас.

✦ ✦ ✦

Я позвал в комнату Танэ Пахау и подробно рассказал о всём, не утаивая ни одной позорной детали. Старик был единственным на Дивии, с кем я мог говорить открыто.

Ожидаемо, он воздел кверху руки и запричитал:

— Ослепи меня свет Луны! Ты, юноша, всё ещё занимаешься не тем, чем надо.

— Вы опять о спасении Дивии?

— Только этим и должен быть занят твой ум.

— Мой ум может быть занят многими вещами.

— Отговорка!

— Как месть Кохуру мешает мне спасти падающий город? Город который, позвольте мне отметить, не падает, а преспокойно себе летает.

— Отговорки, отговорки…

— Учитывая, что мы ничего не знаем о причинах падения летающей тверди, то можно предположить, что война с Кохуру и поможет спасти её.

— Это как ещё? — удивился старец.

— Вдруг это Кохуру нечестным путём обрели полную власть в Совете Правителей и направили Дивию вниз?

— Чепуха. Славный род никогда не поступит так с родиной.

— А я и не говорю, что они специально это сделали. Что если из-за воровства граней и Морального Права что-то сломалось в Нутре или Сердце Дивии? Что если…

— Прекрати сочинять, юноша, — отмахнулся старец. — Ты готов на любые домыслы, лишь бы увязать свой долг по спасению Дивии с бессмысленной войной с Кохуру.

— Вот именно. Как вы думаете, с чего мне начать?

Я ожидал, что старец снова отмахнётся: мол, мне плевать, чем ты занят, если не занят спасением Дивии. Но он удивил.

— Лучшее, что ты можешь сделать — это беззаветно служить Патунга. Они дали тебе первенство в отряде. В твоей власти собрать отряд, который станет победоносным в грядущей родовой войне.

— Которую оба рода не очень-то хотят начинать. Нужно подтолкнуть их. Как-нибудь рассорить посильнее…

— О, за это не переживай. Кохуру и Патунга без всякого подталкивания обязательно столкнутся в борьбе за власть в Совете Правителей.

Я догадался:

— Это произойдёт после смерти Гуро Каалмана?

— Скорее всего — да. А до этого времени тебе надо посвятить свои силы служению славному роду, от имени которого ты низвергнешь Кохуру.

Далее старец рассудил ещё более здраво: мне необходимо завершить обучение в Доме Опыта и усвоить ещё несколько озарений. И, конечно же, нужно научиться соединять грани в кристаллы.

Я напомнил старцу, что у меня есть главный козырь против Кохуру — знание об их читерстве.

Танэ Пахау и тут дал хороший совет. Сказал, что козырь нужно правильно подготовить. Если я сейчас расскажу о нём Патунга, а те побегут с обвинением в Прямой Путь, то нужно ожидать, что Кохуру будут защищаться. Первым делом дискредитируют источник этой информации, то есть меня. И лучше всего это сделать с помощью обвинения в демонизме.

— Дедушка, — сказал я, — давненько я не получал от вас столь дельных советов.

— Пока ты, вместо того, чтобы радеть о спасении летающего города, месил грязь в низких царствах, я время не терял. Пришлось снова вникнуть в дела Совета. Разведал, какие рода занимают места в нём, кто с кем дружит, а кто нет. С времён моей молодости многое изменилось. Безумный Гуро, учителя и торговцы захватили всю власть, у людей больше нет свободы. Вот в мои времена всё было лучше. Была свобода. Хотя Гуро уже был немолод и уже заседал в Совете…

Я прервал воспоминания старца. Поблагодарил и выпроводил из комнаты.

Прежде чем использовать компромат, необходимо обезопасить себя. То есть выяснить, демон я или кто. И если да, то какой вид демона? Просто псих или из тех, кого сбрасывают в грязь?

Пора провести обещанный маме Самирана обряд определения демонической сути. Или как он там назывался.

Для осуществления обряда я должен уговорить Реоа, чтобы она пропустила меня в зал скрижалей её рода. Помнится, она уже почти устроила это, но я провёл время с Нау.

✦ ✦ ✦

Никому в отряде я не раскрыл подробностей того, что именно произошло во дворце Кохуру. Никто не знал, как я валялся в ногах у Кохуру, плакал и молил убить меня. Для отряда я снова стал немного героем, который смело вошёл во дворец Кохуру, дабы бросить отказ от их даров прямо в их лица.

Но главной героиней стала Маджа. Девушка наконец-то могла гордиться своим славным делом, а не пользоваться той славой, которую её отряду обычно приносил я.

Даже Экре Патунга поцокал языком:

— Это был смелый, но безрассудный поступок, сестра. Если бы Кохуру напали на вас, от отряда остались бы только воспоминания и жажда мести в наших сердцах. Но я всё равно в восхищении. Вот тебе, сестричка, решающая заслуга в знак воинской принадлежности.

Как бы я ни был благодарен Мадже, но не стал отказывать Реоа, которая тут же перешла в мой отряд. Вторым беженцем из отряда Маджи — внезапно! — стал Инар Сарит. Даже не спрашивая, что сподвигло его на такое решение, назначил его вторым старшим.

На нём перебежчики закончились. Никто не хотел терять место в отряде Патунга, чтобы войти в отряд какого-то там Саран. Я попробовал заниматься рекрутингом в других отрядах, но и там никто не согласился.

Последнее, на что я рассчитывал — это на пополнение из новичков Дома Опыта. Но, подозреваю, даже они не будут гореть желанием войти в отряд какого-то там Саран. Пусть он и служил славному роду Патунга.

Вернувшись с поисков правды, мы возобновили занятия с учителем Гианом Атти, но я уже не интересовался его рассказами об истории земли и неба — слишком многое пережил и увидел своими глазами, тогда как этот учитель, как многие другие учителя и прирождённые жители, ни разу не покидал летающую твердь. О реальной жизни низких Гиан Атти знал примерно столько же, сколько ач-чийские служители храма Высших знали о змее по имени Див и летающих коровах.

И если в первые дни учёбы я тратил много времени на уроки истории, то теперь сосредоточился на тренировках. После стычки со старшими Кохуру осознал, насколько я ещё слаб. Мои Линии тонки, а навыки в использовании озарений чуть выше базовых. Для войны с низкими этого достаточно, но для противостояния с высшими — нет.

✦ ✦ ✦

После выздоровления меня снова вызвали во дворец Патунга. На этот раз без всяких церемоний и ларчиков. Я пересказал старшим всё, что подслушал у Кохуру. Большая часть моего донесения не удивила Котахи Патунга, он и так всё это знал. А вот переманивание на свою сторону род Поау — заинтересовало.

— Поау не хотят в союз ни с нами, ни с Кохуру, — сказал он. — Но уверенность Кохуру в том, что они могут соблазнить чем-то Поау, вызывает опасения. Что бы это могло быть?

Я знал, чем Кохуру заманивали Поау — обещанием быстрой прокачки Морального Права. Но рассказать об этом, не выдав своего демонического происхождения, не получится. Пришлось промолчать.

Потом Котахи Патунга и другие старшие быстренько провели церемонию посвящения меня в союзники. Я поклялся самыми страшными клятвами, что буду защищать род Патунга так же, как Дивию. Торжественно пообещал, что отныне интересы и устремления рода Патунга на Всеобщем Пути станут моими интересами и устремлениями.

В заключение мне выдали сундучок, заполненный большими золотыми треугольниками — казна для развития отряда. Покупка амуниции, одежды и кристаллов отныне на мне.

Маджа пояснила мне, сколько жалования и с какой периодичностью нужно выдавать бойцам. И почему платить надо даже тем, кто происходит из богатых семей. Она же научила вносить записи в знак воинской принадлежности моих воинов.

— По себе знаю, как тяжело искать бойцов в отряд, — покачала головой Маджа. — А теперь знаю, как тяжело терять людей, ушедших в другой отряд. Мне в своё время хорошо помог Хаки, а вот кто поможет тебе?

6. Магические микросхемы и методы борьбы с депрессией

✦ ✦ ✦

Мой отряд получил комнату в казарме, а на место для приземления акрабов вернулся тот старенький акраб, на котором когда-то летал отряд Маджи.

Ни Реоа, ни Инар не умели управлять акрабом, и заявили, что не собираются учиться этой ерунде. Пришлось самому сесть за панель.

Три дня подряд я только и делал, что тренировался с учителем Дома Опыта. Достаточно изучил искусство вождения акрабов, чтобы понять — водить акрабы мне тоже не нравится.

Управление боевым акрабом отличалось от грузового или пассажирского. Боевые водители должны маневрировать на более высоких скоростях, для чего нужно хорошо понимать габариты, вес и возможности твоего экипажа. Так же водители должны уметь использовать бортовое оружие — штыри, которыми пробивали вражеские акрабы.

На моём летающем сарае не было ни штырей, ни скорости, ни, тем более, манёвренности. Пытаясь справиться с неповоротливым и непослушным акрабом, я заново оценил мастерство Ио Вареки. Ведь однажды этот парень умудрился подхватить меня во время падения.

Я не собирался становиться асом летающих сараев. Но для полноценного акрабовождения требовалось озарение с неуклюжим названием «Совокупность Направлений». Пришлось усвоить его на мерцающей ступени.

Само по себе озарение ничего не делало, а лишь связывало во Внутреннем Взоре кристаллы в гнёздах акраба. В данном случае кристаллы «Лёгкости Воздуха» и «Порыва Ветра», установленные в гнёзда экипажа. Первый отвечал за подъём экипажа, а второй за направление движения.

Следующим необходимым для водителя озарением было «Отталкивание Вещества». С помощью него менялась толщина так называемых «силовых жил», которые соединяли гнёзда кристаллов между собой.

Эти озарения — база для погонщика акрабов. Но были и варианты. Как я узнал от учителя, некоторые водители вместо «Порыва Ветра» ставили в гнёзда «Проворство Молнии», которые придавали акрабу немного больше скорости. Такую связку озарений использовали только в акрабах небольшого размера, практически одноместных болидах, большие просто разваливались, не выдержав силы движения.

Я в очередной раз подумал, что сотворили бы с магией Двенадцати Тысяч Граней инженеры из времени Дениса Лаврова! Для них не проблема создавать сверхпрочные сплавы, выдерживающие выход в космос, чего уж там говорить о полётах в атмосфере. Они умели это и без всякой магии.

Странно, что загадочные предшественники жителей Дивии, построили громаду летающей тверди, но почему-то не смогли создать крепкие летающие машины. Это ещё один факт в копилку фактов того, что Дивию построил кто-то, кому не нужны никакие летающие сараи.

Акрабы — это продукт творчества нынешних дивианцев.

Ведь что есть акраб? Просто развитие идеи крытой повозки: вместо волов по земле её тянут озарения по воздуху. Если на место дивианцев поставить ач-чийцев или лесной народ, то их уровня развития хватит ровно настолько же: построить кибитку и воткнуть в неё кристаллы озарений. То, что дивианцы умудрились связать эти гнёзда силовыми жилами, примерно так же, как это сделано в Нутре Дивии, уже великий технологический прорыв.

Мне доводилось видеть акрабы в разобранном виде. Я знал, что силовые жилы сделаны из небесного стекла с дополнительными линиями какого-то металла. Само собой, что детали сплавов и «разводки» силовых жил были секретами акрабостроителей.

Управление акрабом сводилось к деревянной панели, под которой, как я выяснил, скрывалось что-то вроде микросхемы, если можно так сказать. Металлическая пластина, с вдавленными в неё трубочками из небесного стекла, в миниатюре повторяла схему разводки силовых жил и гнёзд в самом акрабе. То есть погонщик акраба, водя по панели руками, как бы управлял некоей воображаемой и сильно уменьшенной моделью акраба.

В первый самостоятельный полёт я заметил, что управление дивианским акрабом происходило примерно так же, как управление каменной башней низких. Только вместо непослушных верёвок — удобная сенсорная панелька. Вместо силы, с которой надо дёргать верёвки, нужно через «Отталкивание Вещества» менять толщину силовых жил. Чем толще, тем выше ступень озарения использовалась в кристалле, тем лучше манёвренность и скорость. Но расход времени работы озарения и кристаллов тоже увеличивался. Кроме кристаллов, само собой, расходовались и Линии водителя акраба.

После длительного использования, из-за постоянного применения «Отталкивания Вещества», происходила деградация силовых жил и гнёзд для кристаллов, акрабы теряли управляемость и ходкость. Воздушные и озарённые материалы, используемые в постройке их остова, тоже теряли свою летучесть со временем.

А так как именно силовые жилы, гнёзда и летучие доски были самой дорогой частью акраба, то никто не занимался их заменой. Старые акрабы или разбирались, или их продавали низким, для которых даже едва поднимающийся над землёй сарай был чудом.

Расспросив учителя, я убедился в моём предположении: много поколений назад первые акрабы дивианцев тоже управлялись верёвками. Просто магическая наука Дивии, пусть медленно и туповато, но двигалась вперёд. Вместо вожжей появились некие железные прутья, соединённые с гнёздами. Потом прутья поменяли на трубки, а потом уже кто-то догадался и сделал первую «микросхему». Управление стало более точным и отзывчивым.

Воздушные корабли даже небольшого размера строились долго и были штучным товаром. Дивия ещё ждала своего Генри Форда, который сделает первый массовый и относительно дешёвый в производстве акраб. Если такое вообще нужно, ведь для удовлетворения потребительского спроса хватало и кустарного производства.

✦ ✦ ✦

Я увлёкся созданием собственного отряда, но о главном деле не забыл. Я ежедневно донимал Реоа требованиями пропустить меня в хранилище скрижалей её рода. Она отказывалась, ссылаясь на невозможность такого поступка.

— Но ведь раньше ты сама предлагала мне это.

— Раньше я была молодая и глупая, — пропищала она.

— Но ты же обещала. Я думал ты, славная дочь славного рода, держишь слово… Но раз таков твой Путь обмана…

Реоа злилась и отмахивалась, мол, ладно, когда можно будет — позову. Но дни шли за днями, а она всё не звала. Я даже подумывал о том, что придётся обойтись без демонического обряда. Что нужно мстить Кохуру другим способом, без того, чтобы раскрывать тайну их Морального Права.

Однажды, когда я бродил по площади Дома Опыта, выискивая новичков, которых можно заманить в отряд, ко мне подошла Реоа.

— Ты победил, — замогильным голосом произнесла она.

— Это хорошо. Но в чём?

— Сегодня ночью я проведу тебя во дворец дедушки Каро.

Внутренний Голос напомнил мне, что Каро Ронгоа был тем самым старцем, который изучал и коллекционировал в скрижалях случаи демонической одержимости, которые поражали дивианцев на протяжении многих поколений. Я предполагал, что некоторые из этих случаев были такие же попаданцы, как я.

Важнее же всего то, что в его скрижалях содержались описания озарений и гроздей, необходимых для проведения надо мной обряда определения демонической сущности. Некоторые озарения, как я понял, являлись тайной рода Ронгоа.

— Но это будет последнее одолжение, которое я тебе делаю, Самиран. Отныне я только выполняю твои приказы в отряде, но вне отряда: я — Ронгоа, а ты — какой-то там Саран.

Бог знает, что она хотела сказать этим, но я уже уяснил, что как бы Реоа не отбивалась от меня, сколько бы не пыжилась, ведя себя как знатная девушка из славного рода, но я всё равно брал верх.

Реоа ничего не могла поделать с чувствами ко мне. Уверен, если я попрошу ввести меня прямо в спальню её родителей, она много раз и с негодованием откажет, назовёт меня бесславным и вообще дураком, а потом замогильным голосом, срываясь на писк, сообщит, что пора идти в спальню её родителей.

Главное не переусердствовать и не привыкать пользоваться её расположением. Хотя иногда казалось, что моя наглость удивляла Реоа и влекла ко мне ещё сильнее.

Условившись о месте и времени встречи, расстались.

Теперь мне предстояло посетить маму Самирана и сообщить ей о предстоящем обряде. Ведь проводить его должна будет она.

✦ ✦ ✦

Я сидел на подушках в зале родительского дома и ждал появления Мадхури Саран. Живо вспомнил мой первый приём пищи в обществе родителей Самирана. Ещё живее припомнил те дни, которые я провёл в одиночестве во время шторма. Как меня напугал Слуга с ножом. А заунывная песня Служанки до сих пор отдавалась в сердце ощущением чего-то древнего и страшного.

Можно сказать, что это были мои «детские воспоминания» о родительском доме.

— Ага, вот кто нас наконец-то навестил, — сказал папа Самирана, входя в комнату.

Я привстал и слегка поклонился.

Похар Те-Танга сел напротив меня. Служанка поднесла нам кувшинчики с ароматной водой.

После ухода из семьи я почти позабыл о папе Самирана. Похар Те-Танга не одобрил мой выбор Пути. И тем более не одобрил выбор рода. Те-Танга и сословие Поддерживающих Твердь больше не искали способа привлечь меня в свой род и сословие.

Род Те-Танга хотя бы не проявил своего открытого неудовольствия и враждебности ко мне, чего нельзя сказать о Саран. Те немногие Те-Танга, которых я встречал, относились ко мне без откровенной вражды. А вот Саран старались уязвить меня любым, даже мелочным способом.

Они сделали для меня бессмысленной покупку кристаллов целительских озарений. Все торговцы на рынках, даже те, которые не входили в сословие Возвращающих Здоровье, при виде меня задирали цены на кристаллы исцеления так, что даже одноразовые и незаметные «Мягкие Руки» стоили десятку тысяч граней.

Поэтому я перестал покупать целительские кристаллы самостоятельно. Пользовался теми, что покупала Реоа для всего отряда.

Само собой, это целительское «эмбарго» распространялось и на услуги всех состоявших в сословии целителей города. Так что если мне когда-нибудь всё же отрежут голову, а Реоа не окажется рядом, то не стоило рассчитывать на помощь целителей. Узнав, кто «хворый», они тут же придумали бы причину, по которой не смогут приклеить голову обратно. Целители Дивии не связаны клятвами или врачебной этикой. Они такие же торговцы своими озарениями, как и все на летающей тверди.

А сословие Возвращающих Здоровье планировало наказать меня ещё сильнее. Не обращая внимания на мои героические заслуги.

Как я узнал от Реоа, род Саран провёл переговоры с торговцами недвижимостью, родами Кетра, Киналла, Ванау и остальными, чтобы те перекрыли мне возможность покупки домов и земли. Даже предложили выкупить мой домик в Восьмом Кольце по троекратной цене. Они планировали выселить меня на Ветроломы. И у них это почти получилось, но старшие рода Патунга остановили их, так как я состоял в отряде Маджи, что как бы защищало меня от слишком борзых наездов.

Тем не менее, однажды, в те дни, когда я был на поисках правды, на нашей улице появился сборщик налогов и объявил Танэ Пахау, что с сегодняшнего дня плата за пользование землёй для домовладельца Самирана из рода Саран повышается в два раза.

Не так уж много, но всё равно ощутимо и обидно. Ведь остальные жители на нашей улице платили столько же, сколько и раньше.

Рассказав о повышении налога, старец Танэ Пахау предложил подать жалобу в Прямой Путь, но я стиснул зубы и согласился платить. Лишь бы не дать роду Саран повод отвлечь меня на мелочную войну. Кроме того, я редко жил в этом доме. Когда я в казармах или вообще в низких царствах, то неуязвим для уколов обиженного на меня рода.

Мелочность и мстительность Саран не удивляла. Все дивианцы жили на одной летающей тверди. Все постоянно сталкивались друг с другим в житейских передрягах, а семьи, рода и сословия постоянно вели с собой вялую борьбу, которая изредка вспыхивала и превращалась в родовые или сословные войны.

Дивия — что-то вроде летающей коммуналки или общежития, жители которого вынуждены постоянно взаимодействовать, даже если ненавидели друг друга.

✦ ✦ ✦

Я и Похар Те-Танга некоторое время молча пили воду.

Похар сказал:

— Ты принял род Саран, но не оставил своих тайных шушуканий с матерью. Я очень расстроен тобой, сын. Мне очень больно. Почему ты так поступил со мной?

Не сказать, что я чувствовал вину перед Похаром Те-Танга. Как ни рассматривай — я не его сын. Но приличия обязывали сокрушённо склонить голову и печально ответить:

— Клянусь всеми Создателями, отец, у меня не было намерений сделать тебе больно. Но таков Путь.

Волшебная и тупая фраза сработала.

— Это верно, верно… Но всё же как-то неуютно. Мой род понёс большую утрату от того, что ты не стал Те-Танга. Ты мог занять важное место в сословии Поддерживающих Твердь. Ты усвоил бы наши скрытые озарения. Всё Нутро Дивии раскрылось бы перед тобой, как… как… как не знаю что. Как шкатулка, полная золота.

— Я понимаю свою потерю, отец. Но род Саран тоже не получил меня. Я стал воином, а не лекарем.

— Это немного меня радует.

Чтобы сменить тему, я спросил:

— Пап, раз Саран и Те-Танга заключили перемирие, скрепив его женитьбой детей, то почему это не помогло нашим родам вместе зарабатывать власть, богатство и влияние?

Папа Самирана махнул рукой:

— Наши предки заключили перемирие для того, чтобы перестать убивать друг друга, а не для того, чтобы помогать жить.

— То есть наши рода всё так же, каждый сам за себя?

— Это ты верно подметил, сын.

— А мой отказ стать Те-Танга не упраздняет договор?

— Нет. Родители и старшие родов условились, что выбор рода будет за ребёнком. И я проиграл битву за тебя.

— Тогда, отец, зачем ты винишь меня в выборе? Быть может, это тебе стоило бы сильнее убеждать меня в выгодах принятия рода Те-Танга?

— Да как ты смеешь такое говорить? Я всю жизнь уважал тебя, давал свободу. Даже договорился о женитьбе на дочери самого Вакаранги Карехи!

— Уже давно мёртвого, отчего не столь могущественного, как при жизни.

— Это верно, — сник Похар Те-Танга. — Быть может, ты и прав. Я оказался плохим отцом. Я не оправдал надежды своего рода и сословия. Ты даже лицом ничуть не похож на меня…

Кажется, эта подозрительная несхожесть давно мучила Похара. Но опять же, жалости к нему я не испытывал. Мне вообще было не до его кризиса среднего возраста. Пусть борется с ним, как дядьки в моём мире — купит себе золотой акраб-кабриолет, оденется в тунику помоднее и участвует в гонках, которые организуют молодые и богатые дивианцы. Может, подцепит там юную дивианку, годящуюся ему в дочери.

— Ты был нормальным отцом, — попытался утешить я. — И остаёшься им. Как там вообще дела рода Те-Танга?

— Лучше, чем раньше, — вздохнул Похар. — И всё без моего участия.

Папа рассказал интересную новость: его младший брат смог женить своего сына на Виви Карехи, заключив тот самый долгожданный союз родов Те-Танга и Карехи.

Внутренний Голос напомнил мне, что мужем Виви стал тот парень в круглой шапочке, который когда-то отказался платить дань Хаки.

— Я должен был стать тем, кто сделает союз возможным, — всхлипнул Похар. — Но я провалил поручение моего рода. Я не смог поженить тебя и Виви.

По словам папы, теперь его брат занял более высокое положение в роде Те-Танга и в сословии Поддерживающих Твердь. Он вообще стал одним из советников Карапу Карехи. У Те-Танга и Карехи появились какие-то тайные дела, в которые Похара никто не посвятил.

— Моя жизнь не оставит новых следов на Всеобщем Пути, — с надрывом признался Похар Те-Танга. — А те, что были, затираются следами других людей.

— Не отчаивайтесь… Ещё есть время наследить.

— Я упал и больше не могу идти наравне с моими сородичами.

— Ничего, подниметесь.

— Нет, сынок. Я могу только ползти в грязи, безо всякой надежды догнать тех Те-Танга, которые смело шагают вперёд.

— Всегда есть надежда, что… чтобы… — я не придумал, какая ещё надежда есть у этого несчастного человека и замолчал.

— Мой младший брат обошёл меня, наступив мне на спину, — снова всхлипнул папа.

Видимо, дороговизна алкоголя и сложность его покупки удерживали Похара Те-Тангу от того способа борьбы с депрессией, к которому обращались все провалившиеся по жизни пятидесятилетние мужчины России — забухать по-чёрному.

Но мне надоело искать слова поддержки для депрессивного папаши. Своих забот хватало. Сегодня мне предстояло узнать, кто я: выдумка безумного Самирана или же демон, занявший его тело?

При этом оказаться выдумкой было даже предпочтительнее. Ведь за подтверждённый демонизм меня могут отправить в Прямой Путь. А оттуда на казнь или в ссылку.

В зал вошла Мадхури Саран. Я даже и забыл, насколько она была прекрасна. Пусть эта красота была «натяжкой» озарения «Молодой Образ».

Папа Самирана встал и ушёл, не сказав мне на прощание ничего ласкового.

Мадхури спросила:

— Когда?

— Сегодня ночью. Ждите меня в доме на Восьмом Кольце.

Она кивнула.

Объяснив, как добраться до моего жилища, я покинул родительский дом.

7. Дворец для мужа и судьба для сына

✦ ✦ ✦

Как положено богатому и славному роду, Ронгоа занимали своими домами, дворцами и парками целую улицу. Правильнее сказать не улицу, а сформировали что-то вроде родового посёлка, города в городе. Примерно в центре этого поселения раскинулась круглая и довольно большая площадь с единственной статуей в её центре, само собой — Первому Ронгоа.

Статуя выполнена из золота, серебра и крашеного небесного камня с той же дотошной гиперреалистичностью, как статуя первого Карехи, которую я когда-то я отмывал.

Высотою изваяние было метров десять, и изображало старца в многослойном халате с широким поясом. На поясе — висели настоящие шкатулки, покачивающиеся на ветру. На голове старца высилась цилиндрическая шапка с иероглифами рода Ронгоа.

Похожие шапки, я видел, надевали многие Ронгоа, один раз даже носила Реоа, но ей она совершенно не шла, и постоянно соскальзывала с головы. Впрочем, этой девушки не шли никакие шапки: всё-таки красивые волосы, особенно, когда уложены косичками по бокам головы, хоть как-то украшали её лицо, всё ещё отчаянно похожее на голый череп.

Статую окружали высокие столбы с круглыми светильниками на расширяющейся верхней части. Такие же столбы расставлены по обочине площади, заливая её слегка мертвящим синеватым светом. Между столбами стояли сверкающие золотом иероглифы, каждый метра в три размером, которые складывались в надпись:

СИЯ ПЛОЩАДЬ ЗАДУМАНА И ПОСТРОЕНА МАСТЕРАМИ ИЗ СОСЛОВИЯ ПОДДЕРЖИВАЮЩИХ ТВЕРДЬ ДЛЯ СЛАВНОГО РОДА РОНГОА.

И НОСИТ НАЗВАНИЕ «ПЛОЩАДЬ ЦЕЛИТЕЛЕЙ».

Название было несколько необычным, ведь чаще всего такие площади нарекались в честь рода. Но Ронгоа решили выпендриться скромностью и назвали площадь так, будто кроме Ронга никаких других целителей на Дивии не было. Мол, иероглиф «целители» и «Ронгоа» — это одно и то же, просто разные начертания.

Подобные площади в центре родового поселения имелись у многих родов и являлись общественным местом, то есть открытыми для посещения. Изредка рода накладывали на посетителей ограничение, не пуская или людей из враждебного рода или семьи, или вообще всех, кто Моральным Правом не вышел. За соблюдением ограничений следили небесные стражники.

На площадь выходили фасады родовых дворцов семей Ронгоа. Все без ограды, с открытыми входными арками. Кое-где вместо фасадов чернели тёмные пустыри, а кое-где недостроенные дома.

В одной части Площади Целителей высилась стандартная башня, указывающая на место для приземления акрабов. Сейчас там покачивалось два небольших блестящих золотом акраба, их длинные кили упирались в каменные плиты площади, словно ноги балерин. Казалось, что дуновение ветра повалит акрабы набок.

Из открытых овальных ворот экипажей торчали сходни, но не просто деревянные, а оббитые плотной, блестевшей в свете синих фонарей тканью. На самих акрабах тоже сверкали мощные фонари, отбрасывая разноцветные тени.

В небе висел третий акраб и целился килем, выбирая место для посадки. Выше него — ещё несколько акрабов дожидались своей очереди на приземление.

Группа богато одетых целителей, в основном из рода Ронгоа, но с примесью других родов, расположилась на коврах у статуи Первого Ронгоа. Расставив вокруг себя коробочки с едой и питьём, слушали речь какого-то очень пожилого мужчины, носившего такую же шапку, что статуя Первого Ронгоа.

Именно на этой площади Реоа назначила мне встречу. И я слега недоумевал — почему? Раз мы собирались незаметно проникнуть в дом Ронгоа, то не будет ли глупостью торчать на площади, где явно происходило какое-то семейно-сословное сборище целителей?

✦ ✦ ✦

Реоа подкралась ко мне неслышно. Как она это частенько делала, провела ладонью по моему горлу и пропищала:

— А если бы у меня был кинжал?

Одобрительно оглядела мой «скрытный» костюм — длинную тёмную тунику и обмотки чёрной ткани на руках и ногах. Сама же она носила свой любимый кожаный набор разведчицы. Её тощие ноги тоже плотно обмотаны чёрной тканью. Окутывавший её шею кусок ткани служил маской, которую нужно натягивать на лицо и прикреплять к шапочке. После чего Реоа окончательно превращалась в слегка фривольно одетого ниндзя.

— Ты не забыл нужный кристалл?

В ответ я молча щёлкнул по шкатулке на поясе.

К этому времени все акрабы приземлились, из них вышло ещё два десятка целителей разных родов и семей. Но Саран не было. Род Ронгоа всё ещё считал себя «отвернувшимся» от них. Людей возле памятника стало так много, что сборище походило на некий очень тихий митинг.

— Что за собрание? — спросил я.

— Чествование целителей, которые достигли больших успехов в лечении болезней глаз. Сейчас лучшее время, чтобы проникнуть в дом дедушки Каро Ронгоа. Все здесь собрались.

— И дедушка тоже? Покажи его?

— Если мой дедушка не хочет, чтобы какой-то босяк из рода Саран знал его лицо, то я не вправе показывать его тебе.

— О, Создатели, как же я рад, что родился в роду попроще. Я могу любить того, кого хочу и могу не соблюдать дурацкие правила.

— Тебе смешно?

— Забавно, что ты соблюдаешь право дедушки Каро быть неузнанным мною, но при этом готова провести меня в хранилище его личных скрижалей.

— А мне забавно, Самиран, что ты смеёшься надо мной, при этом требуешь, чтобы я тебе помогла. Раз так, то я не поведу тебя в хранилище.

— Прости, прости, я — глупец.

Но я знал, что угроза Реоа — пустая. Я заметил, что ей самой интересно, зачем мне нужны эти скрижали?

Вопреки ожиданиям, Реоа повела меня не к самому дворцу Каро Ронгоа, а свернула к огороженному низким заборчиком пустырю, на котором белели недостроенные стены будущего здания. Судя по размерам стен — намного большего, чем дворец дедушки Каро.

Реоа шла впереди меня. Кивнув на стройку, сказала:

— Знаешь, что это будет?

— Новый дворец рода Ронгоа?

— Этот дом предназначен мне и моему будущему мужу.

— Муж уже назначен?

Реоа нервно повела плечами:

— Двое. Но старшие ещё не решили, кто станет избранником: мужчина из рода Тахика, который почти старик, ему почти два поколения, или мой дальний брат, который пока что ещё слишком мал, чтобы ложиться с женщиной.

— А ты кого бы выбрала?

Реоа злобно на меня посмотрела:

— Я бы тебя выбрала. Но ты глуп, ты не целитель и вообще — какой-то там Саран.

— Кстати, насчёт этого… А как долго род Ронгоа будет дуться на Саран?

— Пока они не возместят потерю молодого целителя.

— То есть — меня?

— Да.

— Целителей же полным-полно. Вон, целая площадь собралась. Даже среди младших учеников Дома Опыта их едва ли не четверть от общего числа. И я не единственный из рода Саран. Неужели то, что я стал воином, нанесло невероятный ущерб роду Ронга?

— Роду не нанесло, а вот сословию — нанесло. Ведь ты должен был изучить целительские озарения, которые тебе указали бы старшие моего рода.

Я заинтересовался:

— Это какие-то скрытые озарения сословия Возвращающих Здоровье?

— Да. И я не должна тебе это рассказывать.

— Но ты же расскажешь?

— Ты должен был усвоить гроздья озарений, исцеляющих старость.

— А что в них особенного?

— Работа с дряхлыми жителями трудная и грязная. Ты должен был бы вспарывать тела старцев, приблизившихся к порогу смерти, и вынимать их внутренние органы. Очистив их от скверны, ты должен был вдыхать жизнь в истлевающие члены и тем продлять жизнь старцев. И чем старше хворый, тем чаще нужно это делать. Иногда даже два-три раза в день.

— Реоа, — усмехнулся я. — Что-то мне подсказывает, что выражение «вдыхать жизнь» — это в прямом смысле?

Нехотя Реоа подтвердила:

— Озарение «Дуновение Жизни» через дыхание или дуновение передаёт часть своего здоровья хворому. Это озарение целители не любят.

— Из-за того, что приходится жертвовать собой и своим долголетьем ради других?

— Да. Поэтому им орудуют только молодые целители возрастом не старше поколения. На них оно не так сильно сказывается.

Ясненько, старшие сословия Возвращающих Здоровье хотели сделать Самирана из рода Саран целителем узкого профиля и послать на работу, которую сами Ронга и их отпрыски делать не желали. Ибо кому охота следить за умирающими стариками, пересобирать их тела и откачивать их дерьмо, давая им протянуть ещё день-другой? При этом время от времени необходимо дуть старикам в гнилую печёнку или кишки, тратя на это озарение свои молодые годы.

Хорошую же судьбу Мадхури Саран уготовила своему сынку! Она вообще в курсе, на что род Ронгоа хотел подписать Самирана?

— За отмывание старичков и старушек от скверны хотя бы хорошо платят?

— Очень и очень хорошо. Поэтому роду Саран было важно удовлетворить желание старших сословия и отдать одного своего отпрыска на это предназначение. Это возвысило бы вас среди других целителей в сословии.

— Как я рад, что стал воином. А что теперь будет с…

— Тс-с-с, тихо, — приказала Реоа.

Натянув на лицо маску, она присела и крадучись пошла к узорчатому забору задней стороны дворца Каро Ронгоа. Я тоже надел маску, купленную для посещения храмов, и последовал за девушкой.

✦ ✦ ✦

У входной арки сидел на земле охранник. Судя по одежде и доспехам — недорогой наёмник. Род Ронгоа не вёл сейчас серьёзного противостояния с другими родами, поэтому не было необходимости нанимать многочисленную охрану.

Вооружён он был сарит-топором, а к тяжёлому на вид, едва ли не чугунному, нагруднику приделан светильник, освещающий стражника пятном синеватого света. Особой нужды в носимом фонаре нет, так как вдоль дворцовых стен тянулись столбы с яркими светильниками — богатые рода не экономили на освещении. Их дворцы сияли в ночи так, что этот свет складывался в синевато-сиреневое зарево, всегда полыхающее над Дивией.

Стражник-наёмник честно выполнял свою работу: не дремал, не играл, хотя поодаль лежала большая доска для «Двенадцати Озарений», но грозно вглядывался в тёмные пятна кустов и деревьев.

Оставив меня в тени кустов, Реоа стянула маску и вышла на дорогу. Не таясь, проскользнула в распахнутые ворота. Стражник признал в ней одну из хозяек и отошёл в сторону, предупредив:

— Господина Каро Ронгоа нет. Он на Площади Целителей.

Реоа остановилась и обратилась к нему с каким-то вопросом. Против обыкновения, она говорила тихо. Повернувшись к ней, стражник начал отвечать, в этот момент я перепорхнул через забор и взлетел на один из балконов дворца.

На балконы дивианских домов можно попасть беспрепятственно, даже решёток или ставен не было. То есть были — на этом балконе они стояли у стены, сложенные друг на друга. Глухие ставни закрывали окна и балконы во время очищающих бурь.

А вот двери, ведущие с балконов внутрь помещений, всегда запирались. В огромных дворцах почти всегда — автоматически.

В доме родителей Самирана дверями служили озарённые растения. В некоторых домах, особенно у богачей из сословия Поддерживающих Твердь, двери могли быть вообще на кристаллах озарений. Типа, «Отталкивания Вещества» или «Стены Воздуха». Ещё я слышал, что были двери, скорее даже врата, созданные из огромных и толстых скрижалей. Открывались они только после высекания на них определённой комбинации иероглифов. Такие сложные двери и врата редко применялись в повседневной жизни, ибо дорого и неудобно.

В большинстве домов, как во дворце Каро Ронгоа, двери были раздвижными. Без всякого волшебства запирались засовами.

Сколько я не скрёбся, сколько не нажимал на узорчатые завитушки — ничего не открылось.

Хорошо ещё, что дивианцы не догадались прикрутить к дверям какие-нибудь системы сигнализации. Иначе меня уже тащили бы в Прямой Путь за проникновение в чужое жилище.

Пришлось ждать, пока Реоа не поднялась на этот этаж и не открыла дверь с той стороны. Лицо её было слегка растерянным.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Конечно, случилось. Во дворец моего дедушки проник вор!

— Ваши старшие должны внимательнее отнестись к безопасности жилища, — согласился я. — Теперь веди меня в зал скрижалей. Мне не терпится украсть знания твоего дедушки.

✦ ✦ ✦

Зал Скрижалей — это что-то вроде библиотеки. Точнее — скрижалетеки.

В домах сословий и дворцах старших имелись свои собрания скрижалей, не такие обширные, как в Доме Опыта, но зато они таили редкие знания, накопленные сословием или родом. Именно тут избранные представители сословия усваивали скрытые озарения или находили описания редких гроздей озарений.

Зал Скрижалей дворца Каро Ронгоа был большой и полупустой. Сверху — огромный купол с отверстием, закрытым ставнями. Даже наши тихие шаги отозвались эхом в этой пустоте.

Скрижали стояли вертикально, расположившись полукольцами. Каждое полукольцо — отдельный раздел знания. В отличие от общественных скрижалей Дома Опыта, скрижали дедушки Каро оформлены в богатые рамы, даже целые постаменты, украшенные традиционными иероглифическими узорами, из которых можно узнать содержание скрижали.

Некоторые иероглифы были мне непонятны, их значения тоже были тайной сословия Возвращающих Здоровье. Только по отдельным элементам можно угадать смысл всего иероглифа, да и то легко ошибиться, так как элементы, скорее всего, использовались в метафорическом смысле.

Реоа подвела меня к одной скрижали. Из орнамента неизвестных иероглифов на золотой раме я выцепил понятные:

✦

ДЕМОНИЧЕСКИЕ ОДЕРЖИМОСТИ И ИХ ОТЛИЧИЯ ОТ УМОПОМЕШАТЕЛЬСТВ И БОЛЕЗНЕННОЙ ПРИРОДНОЙ ДУРИ.

СИЯ СКРИЖАЛЬ СОДЕРЖИТ ВСЕ СЛУЧАИ ДУШЕВНОЙ ХВОРИ, СОБРАННЫЕ И ЗАПОМНЕННЫЕ ЦЕЛИТЕЛЯМИ ИЗ РОДА РОНГОА.

✦

СИЯ СКРИЖАЛЬ ПРИНАДЛЕЖИТ РОДУ РОНГОА И ВСЯКИЙ ПОСТОРОННИЙ НЕ ДОЛЖЕН ВИДЕТЬ ЕЁ СОДЕРЖИМОЕ.

НАРУШИВШИЙ НАШУ ТАЙНУ СТАНЕТ ВРАГОМ ВСЕХ РОНГОА НА ВСЕ ПОКОЛЕНИЯ ВСЕОБЩЕГО ПУТИ.

✦

Кажется, Ронгоа обещали не просто навсегда убить нарушителя, но и уничтожить весь его род.

Слегка испугавшись грозного предупреждения, я провёл по скрижали ладонью. Шорох быстро вылупляющихся на её поверхности иероглифов заполнил пустоту зала. Реоа нервно оглянулась.

— Я… я не должна делать этого, — выдохнула она.

— Уже поздно. Если ты не хочешь, чтобы тебя поймали — уйди.

— Так и сделаю, — ответила Реоа и быстро пошла прочь.

— Встретимся на площади? — спросил я.

— Нет. Когда своруешь все знания, которые тебе нужны, просто уходи. И никогда не разговаривай со мной об этом.

— Договорились.

Реоа остановилась:

— И ещё, Самиран… Я надеюсь на твоё благородство и честность.

— Это ещё к чему?

— Пообещай, что не будешь смотреть в другие скрижали, кроме этой. Каро Ронгоа — хранит многие секреты сословия и рода.

— Обещаю, — искренне сказал я. — Хочешь, заключим клятвенную сделку?

— Если старшие узнают, что я ввела тебя в хранилище скрижалей, меня не спасёт никакая сделка. Кроме того, ты забыл? Я не слушаю Внутренний Голос, а без него клятвенная сделка невозможна.

Тогда я поклялся ей всеми пафосными фразами, какие мне на ум пришли, включая обещание, что «да разорвёт меня самый вонючий гракк, если я хотя бы подумаю, о том, чтобы заглянуть в другие скрижали».

Реоа недоверчиво покачала головой, натянула маску и ушла.

А я достал из шкатулки светлый кристалл «Ясности Мышления» и пустил его грани по Линии Духа.

Мама Самирана предупредила меня, что если я хочу запомнить скрижали целителей, полные неизвестных иероглифов, то без «Ясности Мышления» — никуда. Только с помощью стимулирующего работу мозга озарения можно запомнить то, что не запоминает даже Внутренний Голос.

Ведь поглощение информации из скрижалей не могло идти бесконечно. Поэтому ученики Дома Опыта слабели и блевали, когда усваивали узоры озарений.

Мне предстояло запомнить не просто узоры одного озарения, но множество гроздьев озарений, большинство из которых мне вообще неизвестны. И это не считая подробного описания всех случаев демонического умопомешательства и прочей «природной дури», которую собирали целители рода Ронгоа.

Моему мозгу придётся буквально распухнуть. При этом я должен успеть донести мои знания до мамы Самирана до того, как «Ясность Мышления» потеряет силу. В противном случае я многое позабуду, и никакой Внутренний Голос не напомнит мне это.

Второго шанса попасть в хранилище знаний самого сильного целительского рода Дивии мне уже не предоставится.

8. Сорта демонов и сотни миллиардов игровых позиций

✦ ✦ ✦

Я посмотрел на скрижаль демонической одержимости, открытую на «странице» с описанием всех разделов скрижали. Поразительно — я прочёл их все, окинув лишь одним взглядом!

«Ясность Мышления» произвела идругой интересный эффект: я стал слышать многочисленные Голоса. Все они звучали как мой Внутренний Голос, но обращались не ко мне, а будто бы друг к другу. И озвучивали они то, что я осмысливал.

За секунду я сориентировался в сложнейшей скрижали профессионального целителя. Даже непонятные иероглифы не мешали мне, я их просто запоминал.

Я погрузился в чтение скрижали, хотя чтением это сложно назвать, я просто промахивал страницы и разделы, поглощая иероглифы и какие-то рисунки. Непосредственно до моего сознания мало что доходило. В одних рисунках я узнал изображение человеческого мозга и спинного мозга. В других — схемы соединения узоров, подписанные неизвестными иероглифами. Только уловил название, что это были гроздья озарений, необходимые «для разделения безумствующей сущности».

А вот в разделе «Известные случаи демонической одержимости» всё оказалось понятно. Там содержались описания и имена тех, кто, как считали целители, подверглись демонической одержимости. Таких людей на удивление оказалось много, семь тысяч с мелочью.

Конечно, это не значило, что все семь тысяч были попаданцами в тела, как и я. К тому же это число охватывало весь период наблюдений, то есть десятки поколений дивианцев. Так что и не так уж много. И все они давно умерли.

Так же моё сознание легко ухватило один интересный факт: целители Ронгоа не всегда докладывали о демонической одержимости хворых. Охваченные демонами спокойно жили дальше. Стражники не хватали их и не тянул в Прямой Путь. И никто не скидывал их в грязь, чем угрожала мне мама Самирана. Об их одержимости попросту никто не узнавал.

Обычно эти хворые принадлежали к богатым и славным родам, которые откупались от Ронгоа. Сокрытие фактов демонической одержимости богатых пациентов стало одной из статей доходов рода Ронгоа!

Серьёзный компромат на славных целителей. Я не знаю, можно ли притянуть их за это в Прямой Путь и выиграть во время сличения Обвинения и Правды, но подмочить репутацию — однозначно можно. Если присовокупить к этой информации мой компромат на читеров из рода Кохуру, которые через грязное колдовство прокачивали Моральное Право, то можно…

У меня в голове промелькнул план интриг, которыми я мог взять за яйца два славных дивианских рода! Блестящий и несомненно действенный план проговорил один из моих Внутренних Голосов, но тут же пропал под наслоениями новой информации от других Голосов. Это моментальное хитроумие было ещё одним эффектом «Ясности Мышления». Оно исчезнет после завершения озарения.

А Внутренние Голоса продолжали галдеть, слегка затихая, когда я «дочитывал» страницу и вспыхивали с новой силой, когда я открывал следующую. Я едва успевал понять, что я вообще прочитал?

Но некоторые вещи отчётливо впечатывались в сознание.

Например, согласно мнению Каро Ронгоа, захватывающие ум демоны бывали трёх видов.

Первые вселялись в тело жителя Дивии и полностью вытесняли прежнюю личность, заменяя её своей «демонической натурой». Такие жители могли дальше жить, проявляя свою новую натуру лишь странными словами и поступками. Каро Ронгоа был уверен, что такие демоны безвредны, и более того, часто были вовсе не демонами, а некоей «природной дурью, рождавшейся в глубинах испорченной души злых людей». А такое нужно лечить не озарениями, а воспитанием и образованием.

Второй вид демонов не заменял личность, а смешивался с нею. Такие жители выдавали себя безумным буйством и тягой к собственной смерти или убийству других. Именно этих демонов рекомендовалось сразу кидать в грязь, а не подвергать сличению Обвинения и Правды. Ибо, считал Каро Ронгоа, Прямой Путь судит прирождённых жителей, а охваченные «помешанными демонами» уже не могли считаться полноценными жителями тверди.

Третий вид «вселяющихся демонов» — самый редкий. Они вселялись в людей во время благоволения. Каро Ронгоа даже верил, что такие случаи нельзя назвать «демонической одержимостью», ибо дары создателей не могут быть чем-то плохим. Наказание или благоволение — всё воля Создателей.

Описание третьего вида завершалось такой строчкой:

ОТКРЫТЬ ИМЕНА ОДЕРЖИМЫХ БЛАГОВОЛЬНЫМИ ДЕМОНАМИ Я НЕ МОГУ, ИБО СИЛА ИХ ТАКОВА, ЧТО Я МОМЕНТАЛЬНО ЗАБЫЛ КТО ОНИ И КАКОВО ИХ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.

НЕЛЬЗЯ ДАЖЕ НАЗВАТЬ ИХ ХВОРЫМИ, ПОТОМУ КАК ХВОРЬ СИЯ — ДАР СОЗДАТЕЛЕЙ.

Каро Ронгоа сокрыл имена этих пациентов даже от членов своего сословия и рода!

Сразу предположил, что я — именно третий вид. Денис Лавров попал в тело Самирана во время благоволения, искажённого вмешательством грязного колдовства.

Но это подозрение требовалось подтвердить. В скрижали имелся подробный раздел под названием:

СПОСОБЫ РАЗДЕЛЕНИЯ СУЩНОСТЕЙ ДЕМОНОВ.

Хворого подвергали воздействию несколькими гроздьями озарений, чьи названия были мне совершенно незнакомы, а некоторые вообще набраны неизвестными иероглифами. Хотя мелькнули уже знакомые «Чтение Путей» и «Перенос Образа», которые не относились к целительским.

Эти воздействия гроздьями в «одном случае из множества» могли изгнать демоническую сущность и вернуть прежнюю душу на место.

Исходя из того, каким видом демона охвачен хворый, и следовало строить исцеление. Каро Ронгоа уверял, что он лично смог освободить от демонов нескольких хворых, которые вернулись к обычной жизни. Избегнув падения в грязь, бывшие хворые всю жизнь платили Каро Ронгоа за своё исцеление.

Откуда приходили демоны и как они выбирали, в кого вселиться, тоже было частью целительской дискуссии.

Одни считали, что демоны забирали души слабых людей, сошедших с Всеобщего Пути. Другие полагали, что одержимость сродни болезням, которые порождают мелкие зверушки, живущие в низких царствах. Соответственно, заболевшие не виноваты ни в чём, кроме того, что подхватили эту хворь от низких. Точно так же как подхватывают от них чуму или многочисленные лихорадки. Поэтому необходимо блюсти чистоту в обращении с низкими, ибо всем известно, что грязь мечтает жить на летающей тверди. Эта грязная зависть порождает демонические миазмы из болезнетворных зверьков, нападающих на прирождённых жителей.

Были и те, кто считал, что демонов засылают на Дивию грязные колдуны. Но Каро Ронгоа заметил, что в это сложно поверить, ибо грязные колдуны не способны на такое, так как тупы, невежественны и вообще — грязь.

На этом записи заканчивались.

А у меня оставалось что-то около двух часов, чтобы добраться до своего дома в Восьмом Кольце и передать все знания Мадхури Саран. Я не знал, как пройдёт передача знаний, но мама Самирана заверила, что это не моя забота.

И сегодня же мы должны провести нужный обряд для исцеления от демонической одержимости.

Правда, теперь я совершенно не хотел исцеляться.

✦ ✦ ✦

«Ясность Мышления» оказалась одним из тех неприятных озарений, который отнимали толщину Линий на всё время своей работы. Впрочем, у меня было ещё достаточно толщины, чтобы выпорхнуть из дворца Каро Ронгоа, пролететь над охранником и спрятаться в кустах.

Благодаря циферкам я мог точно рассчитать время, оставшееся до конца действия озарения. Так же легко прикинул, сколько мне понадобится времени, чтобы добраться до Мадхури Саран.

Вроде лёгкая задача, но… Внутренние Голоса, порождённые «Ясностью Мышления», продолжали галдеть. Лишившись работы по чтению скрижали, они начали работать как бы на усиление всех моих мыслей. Любое глупое воспоминание или мимолётная мысль тысячекратно усиливались и размножались вариантами в моей голове. И каждое такое эхо мыслей породило своё эхо, тысячекратно размножившееся…

Пока я летел, мой взгляд упал на доску игры «Двенадцать Озарений», которая лежала рядом с охранником. В моей памяти моментально возникла вся теория игры. Я вдруг полностью понял не только её смысл, но и даже некоторые выигрышные стратегии.

И это нестерпимое знание жгло меня изнутри. А тысячи голосов кинулись объяснять мне все разветвления всех игровых вариантов, которые я когда-либо видел. Но этим они не ограничились. Разбившись на пары, начали плодить и множить свои собственные варианты.

Мадхури Саран предупреждала, что без нагрузки на мозг «Ясность Мышления» начнёт цепляться мыслями за каждую мелочь и ерунду. Поэтому сие озарение использовали в основном для быстрой учёбы.

А Реоа Ронгоа предупредила, что у повышенной умственной деятельности будут свои побочные эффекты, которые я замечу не сразу. «Если у тебя вообще останется ум, чтобы замечать что-либо», — загадочно добавила она.

Голоса принялись дискутировать о той позиции в «Двенадцати Озарениях», когда на доске сталкиваются фигуры двух одинаковых предназначений с одинаковыми ступенями одних и тех же озарений, и как эту позицию решать, на основе положения других фигур. Квадриллион вариантов, которые нужно продумать, отвлекли Голоса. Мне стало чуть легче.

Кое-как я долетел до кустов и рухнул с довольно большой высоты. Летать, находясь под воздействием «Ясности Мышления» было ещё той задачей…

Без увеличенной нагрузки, это озарение отупляло, а не помогало мыслить.

Спорившие над игровыми комбинациями Голоса так размножились, что мне показалось, что я бреду сквозь лес из этих версий и вариантов.

Миновав недостроенный дворец Реоа и её будущего мужа, я вывалился на площадь Целителей. Я будто стал фигурой из игры и начал двигаться по плиткам площади, а Голоса помогали мне высчитывать ходы, согласно всем возможным вариантам броска игральных граней, использующихся вместо игральных костей.

✦ ✦ ✦

На половине пути к месту для приземления акрабов дорогу мне перегородила Акана Ситт. Даже не перегородила, а каким-то непостижимым образом вывалилась из пустоты. С испуганным удивлением она отступила от меня:

— Почему… — но тут же поправилась: — О, привет, Самиран, какая неожиданная встреча!

Вопрос она не договорила, но я понял, что она попыталась применить ко мне свои обманы, чтобы сокрыть своё присутствие, но они разбились о «Ясность Мышления».

— Что ты тут делаешь? — успела она спросить первой.

— Размышляю об игровых позициях «Двенадцати Озарений», — отозвался я. — А вот что ты тут делаешь — вопрос поважнее. И зачем пытаешься обмануть меня?

— Привычка, — с деланной улыбкой ответила она. — Оттачиваю свои озарения.

— Разве ты забыла, что я обещал убить тебя, если снова применишь ко мне эту гадость?

— Это угроза? — нахмурилась Акана. — Или вызов на поединок?

— Тогда была угрозой. Теперь…

Но договорить я не смог. На меня навалилась такая схема игры, что я даже пискнул от мыслительной натуги и чуть не упал.

Акана насмешливо сказала:

— Если не умеешь жить с «Ясностью Мышления», то зачем продолжаешь использовать? Развей озарение, пока не рехнулся окончательно.

Я кое-как, по какой-то сложной траектории, обошёл Акану:

— Это моё дело. Когда захочу, тогда развею.

— До свидания, Самиран, — сказала Акана.

— Ага. Прощай. Но завтра я скажу Мадже, чтобы внесла порицание в твой знак воинской принадлежности.

— За что? За то, что мы случайно встретились?

Сформулировать ответ я не смог, так как Голоса перешли на обсуждение вариантов всех вариантов тех ста шести миллиардов и восемнадцати миллионов подвариантов игры, которые уже прозвучали.

Когда я добрался до места приземления, то не сразу сообразил, что мне, собственно, тут надо? «Ясность Мышления» затуманила сознание, как тяжёлый наркотик. Погонщик акраба несколько раз спросил меня: «Куда летим, молодой господин?»

Смысл его вопроса еле пробился сквозь лес смыслов игровых комбинаций. Я сел на скамью и продолжил тупо смотреть по сторонам: всюду была игра.

Наконец выдавил:

— Восьмое Кольцо…

— Восьмое Кольцо большое, — ответил возница.

— Там дом…

— И домов там много, да.

— Я живу там.

— Все где-то живут, молодой господин. Поточнее бы.

Я не смог назвать точный адрес. Но мог бы перечислить все двенадцать выигрышных игровых стратегий за фигурку небесного воина. И все подварианты этих стратегий при всех комбинациях игральных граней. И равнялось это число двенадцати, возведённому в двенадцатую степень. То есть, Восемь триллионов девятьсот шестнадцать миллиардов сто миллионов…

Тут раздался писклявый голос Реоа Ронгоа:

— Подвинься, Самиран. Так и знала, что «Ясность Мышления» раздавит твой куцый ум.

Она села рядом и назвала точный адрес. Я с благодарностью склонился через борт акраба и меня начало страшно тошнить. Совсем как в тот раз, когда я впервые изучил узоры озарений. Я облевал весь позолоченный борт акраба.

— За это, молодой господин, придётся платить дважды, — заметил возница.

В ответ я промычал, и меня снова вырвало.

— Теперь уже трижды.

✦ ✦ ✦

— Почему ты ещё не развеял «Ясность Мышления»? — тревожно спросила Реоа.

— Мне надо…

— Как бы тебе не сойти с ума. Такое бывает с глупцами.

— Двенадцать в двенадцатой степени, — ответил я.

— Что это значит?

— Я могу посчитать двенадцать в двенадцатой степени, — обречённо повторил я.

— Я не знаю, что такое «степень», Самиран. Это что-то из числовой науки? Я не сильна в ней.

— Самое страшное, Реоа, что я тоже не знаю, как считаются степени. Но могу посчитать. Даже в тринадцатой могу.

— Почему ты ещё не развеял озарение? — повторила Реоа. — Оно разрушает твой жалкий ум. Я могу погрузить тебя в «Облако Тьмы». Голоса «Ясности Мышления» заглохнут наполовину.

Я схватился за тощее плечико девушки:

— Нет, нет! Мне надо… Я должен донести свои знания.

Реоа сбросила мою руку с плеча:

— Я долго терпела твои выходки и давала вопросы на все твои ответы. Настало время отвечать и тебе. Я догадываюсь, зачем тебе знания Каро Ронгоа о демонических одержимостях.

— Раз догадываешься, то какой ещё ответ тебе нужен? О, Создатели… теперь я могу в четырнадцатой степени…

— Я требую, чтобы ты признался сам. После того, как ты использовал мою дружбу и… любовь… это меньшее, что ты должен сделать.

— Ты сейчас всё узнаешь. Главное, не трогай меня, дай дотащить знания до…

После этого меня обступила непроницаемая стена чисел, я даже перестал понимать, в какую степень размножившиеся до бесконечности Голоса возвели несчастное число двенадцать на этот раз.

…

— …как вы только согласились на это? — сказала Реоа кому-то. — Самиран теперь может навсегда остаться не в себе. Вы же мать…

— Помолчи, уважаемая госпожа, — ответила ей мама Самирана. — Сейчас мы вернём его в сознание.

Я открыл глаза.

Я сидел на полу в одной из комнат своего дома в Восьмом Кольце. Напротив меня стояло четыре скрижали на простых деревянных подставках.

— Уцелела ли твоя «Ясность Мышления»? — спросила мама Самирана и сопроводила вопрос ударом ладонью по моей щеке.

— Бить-то зачем? — спросил я. — Лучше дайте воды.

На меня обрушился поток ледяной воды. Это постарался старец Танэ Пахау, нависший надо мной с ведром:

— Так ты скорее в себя придёшь.

Я проверил озарение.

— Не развеялось.

— Тогда иди к скрижалям, — потребовала мама Самирана и дёрнула меня за руку.

Внутренние Голоса, отключившиеся вместе с моим сознанием, тоже начали пробуждаться. Я с ужасом чуял, как они множились и множились, начиная очередную какофонию. Назвать всё это «Ясностью Мышления» мог только кто-то с тяжёлым и очень чёрным чувством юмора.

Я подскочил к скрижали:

— Что дальше?

Мама Самирана вложила в мою ладонь кристалл. Во Внутреннем Взоре высветилось, что это яркий «Перенос Образа» на одно использование.

Несмотря на моё слабое состояние, все Линии в порядке. Я пустил кристалл по Линиям — шестьдесят четыре паутинки Духа и тридцать две паутинки Тела.

Кристалл рассыпался и исчез.

— Теперь вызови «Отталкивание Вещества», — приказала мама Самирана. — И переноси в камень этих пустых скрижалей весь тот опыт, который ты взял из скрижали рода Ронгоа.

— Не взял, а украл, — поправила Реоа Ронгоа.

— Но я никогда так не делал, вдруг…

— Ты теряешь время! — крикнула мама Самирана. — Тут не надо ничего уметь. Просто переноси образы на скрижали в том же порядке, в котором ты их читал.

Я послушно провёл по каменной поверхности. Под моими ладонями выросли иероглифы и рисунки, увиденные ранее. Даже те иероглифы, значение которых я не знал, скопировались без задержек.

Самое радостное то, что Голоса начали уходить вместе с новыми страницами скрижали, словно выгружались на каменную поверхность и превращались в иероглифы.

✦ ✦ ✦

Выгрузка опыта заняла больше времени, чем поглощение. К концу этого занятия, моя рука одеревенела и нестерпимо болела. Но я мужественно водил ладонью над скрижалями, заполняя их ворованными знаниями.

Процесс переноса не требовал концентрации, поэтому я мог разговаривать с присутствующими. Впрочем, общалась со мной только Реоа. Мама Самирана увлечённо читала скрижали, а Танэ Пахау куда-то ушёл. Сказал, что услышал какой-то подозрительный шум на крыше, где хранились мои дрова: «Как бы гнусные соседи не повадились воровать наши поленья».

Первым делом я поинтересовался, почему я взял опыт из одной скрижали, а передавать его нужно ажно на четыре?

— Есть у тебя ответ, Реоа?

— Конечно. Во-первых, ты не взял опыт, а своровал. Помни об этом. Во-вторых, скрижали бывают разные. Одни могу хранить много опыта, другие меньше. Скрижали во дворце Каро Ронгоа — самые лучшие и дорогие. Их изготовили славные мастера из самых дорогих камней. Поэтому они вмещают в себя больше знаний и опыта, чем эти дешёвые плиты.

Ясненько. Скрижали отличались накопительной ёмкостью. Но как именно готовить обыкновенный с виду серый камень к тому, чтобы он стал накопителем информации, Реоа не знала.

— Для этого нужны тайные озарения сословия Созидающих Вещи. У них и спрашивай.

Реоа явно тяготилась произошедшим. Она могла смириться с тем, что секретная скрижаль её рода попала в мои руки, но не с тем, что сейчас её жадно читала женщина из менее славного и конкурирующего рода.

Надо бы мне как-то успокоить девушку, иначе она решит исправить свою ошибку. Не доведи Создатели, расскажет обо всём старшакам.

— Всё будет хорошо, Реоа. Госпожа Саран не будет использовать эти знания во вред твоему роду.

— О, — откликнулась Мадхури Саран, не отрываясь от чтения скрижали. — Род Ронгоа скрывал имена охваченных демонами! Но всем остальным родам сословия Возвращающих Здоровье приказывал докладывать о таких хворых в Прямой Путь. Удобно устроились…

Реоа прикусила нижнюю губу и выразительно посмотрела на меня.

— Ничего страшного, — опять успокоил я девушку. — Ведь я тоже как бы с демоном внутри. Ты будешь хранить это в тайне, а мы будем хранить в тайне делишки твоих старших.

— Не мели ерунды, Самиран, — ответила мама. — Мы ещё не провели обряд разделения и не знаем, демон ты или просто заразился природной дурью. А вот нечестное обогащение рода Ронгоа заслуживает огласки.

Подбородок Реоа задрожал:

— Это вы нечестная! Я вас убью!

И положила руки на пояс, где висели кинжалы. В её способности убить Мадхури Саран я не сомневался. Я попытался загасить конфликт:

— Давайте, никто никого не убьёт. Предлагаю вам обменяться тайнами.

— Какими ещё тайнами? — нахмурилась Мадхури.

— Реоа, если госпожа Саран попытается использовать знания из этой скрижали во вред тебе и роду, то ты раскроешь тайну рождения…

— Не смей! — завизжала Мадхури и бросилась на меня с кулаками.

Но ей путь перегородила Реоа. Выхватив кинжал, сказала мне:

— Продолжай.

— Самиран, то есть я, не сын Похара Те-Танга. И это легко проверить, у меня даже не было других наследованных озарений, кроме целительских.

Реоа убрала кинжал и кивнула:

— Хорошая тайна. Если Те-Танга узнают об этом — конец мирному договору.

Владение тайной моего рождения успокоило Реоа. А вот маму Самирана взбесило. Она бросила чтение скрижалей и быстро заходила по комнате, гневно отпинывая подушки.

Впрочем, ей не привыкать, пусть бесится. В другом состоянии я её редко видел.

Остановившись напротив Реоа, мама Самирана потребовала:

— Понимаешь ли ты, девочка, что в твоих руках благополучие моего рода?

— И рода Те-Танга тоже, — кивнула Реоа. — Понимаю.

— Дай мне слово, что никому не расскажешь, что узнала.

— Обещаю, что буду молчать до тех пор, пока вы не расскажете, что узнали из наших скрижалей.

Девушка и женщина даже шевельнули руками, намереваясь протянуть их для рукопожатия, но обе не остановились и передумали.

Мадхури Саран подошла ко мне, пнула попавшуюся под ноги подушку, будто это была моя голова, и сказала:

— Проведём уже этот дурацкий обряд.

9. Демонический обряд и польза игровой зависимости

✦ ✦ ✦

Обряд определения демонической сущности вводил подозреваемого в состояние сна или комы с параллельной обработкой гроздьями озарений. По результатам будет ясно, демон я или нет.

Именно такой обряд Ронгоа совершали над подозреваемыми в демонизме, приведёнными стражей в Прямой Путь.

Некоторое время Мадхури читала Скрижали, то возвращаясь к одним узорам, то перелистывая на другие. Потом объявила:

— Обряд требует нескольких гроздей озарений, его нельзя провести в одиночку. Ронгоа собирались по четверо, чтобы провести его. В нашем распоряжении только двое целителей, даже если мы истощим Линии до предела, то всё равно можем умереть.

Тогда Танэ Пахау взял на себя роль того, кто будет поддерживать Мадхури и Реоа, питая их Линии с помощью озарения «Сопряжение Линий», позволяющее восполнить чужую толщину Линий Тела и Духа других за счёт своих.

Мадхури кивнула:

— И второе непреодолимое затруднение. Для проведения обряда мне придётся усвоить скрытое озарение рода Ронгоа, но у меня не хватает свободных граней на яркую ступень. Придётся ограничиться заметной. В своих записях господин Каро Ронгоа предостерёг, что в таком случае гроздь получится неустойчивой и обряд оборвётся.

— Расходимся? — с надеждой спросил я. Мне отчего-то всё меньше и меньше хотелось подвергаться обряду.

— Нет, — пропищала Реоа. — Я усвою скрытое озарение, лишь бы оно не стало известно чужакам.

Далее мама Самирана рассказала, что озарений в гроздьях всё равно слишком много, нужно купить несколько ярких кристаллов настолько редких озарений, что они стоили огромных денег.

Впрочем, с деньгами затруднений не было. Мадхури притащила сундук со своими сбережениями, к ним я присоединил сундук своих. Должно хватить. Ещё и на шашлык останется.

Рынки работали круглосуточно, но не все торговцы были за прилавком. Тем более нельзя рассчитывать, что на месте будут торговцы редкими кристаллами, которые покупали раз в четверть поколения. Всё-таки Дивия — это не средневековая Европа, где поисками демонов занимались на ежедневной основе.

— Придётся ждать утра, — обескураженно сказала Мадхури.

— Летите на ветроломы, — предложил я. — Там можно купить всё и всегда.

— Какой позор, — замотала головой мама Самирана. — Я никогда там не покупала ничего. Там же живут бесславные…

— Нормальные там люди живут, — возразил я. — С вами полетит господин Пахау. Он вас защитит от бесславных.

Мама и старец быстро собрались. Танэ взвалил на плечи сундуки с золотом и заметил:

— В мои времена на ветроломах убивали людей за шкатулку золота. А тут — два сундука.

Они вышли. Я и Реоа остались вдвоём.

Воспользовавшись паузой, я сбежал в ванную комнату. Отмылся от пота, пыли и рвоты. Переоделся в чистое. И долго-долго трусливо сидел в бассейне, не решаясь выйти обратно к Реоа.

Поняв, что пауза затянулась, вышел обратно в комнату. Реоа сидела на матрасе и весь её вид сообщал мне: «Прячься, хоть не прячься всё равно придётся поговорить».

— Кхм, вот так ночка выдалась, да?

Я понимал, что мне нужно как-то оправдаться перед девушкой. Ведь «латентный» демонизм — серьёзное обвинение. Но Реоа это не волновало. Заговорила она совершенно о другом:

— Самиран, я только что потратила грани на яркое озарение, которое редко когда нужно. Но оно нужно было тебе…

— И я крайне благода…

— Да не перебивай ты меня! Я потратила свои свободные грани на это скрытое озарение. Я больше не смогу развиваться. Отныне я владею только теми озарениями, которыми владею.

Я оценил масштаб её жертвы.

Вместо стройного набора нужных для славного целителя озарений, который поколениями культивировали её предки, Реоа обзавелась несочетаемыми огрызками, частью целительскими, частью боевыми, частью управляющими. Самый большой урон нанесло усваивание невыгодного с точки зрения целительского бизнеса яркого озарения, предназначенного для работы с демоническими одержимостями. В сочетании с другими озарениями оно бы могло принести пользу, но у Реоа не хватит на них граней.

С таким бессистемным набором её не возьмут в славные целители — на Дивии и без того высокая конкуренция.

На поле боя она не сможет исцелять так же полноценно, как Маур Ронгоа, который последовательно усваивал и улучшал только целительские озарения.

Карьера разведчицы тоже под вопросом. У воспитывавших её старших воинов был расчёт на то, что Реоа продолжит усваивать новые ступени боевых озарений, улучшит невидимость, освоит что-то ещё. Но теперь девушка навсегда застыла на уровне подручного.

По дивианским меркам Реоа разрушила свою карьеру ещё на старте. И всё из-за меня. Она никогда не займёт место среди старших, разве что Создатели, как это иногда бывает, вдруг одарят её невиданно большим Моральным Правом.

— Понял? — с надрывом спросила она. — Я понятно объяснила?

— Реоа, я…

— Ты просто использовал меня, — вздохнула она. — Но дурак тут не ты, который это сделал, а я, которая допустила это.

— Я как-нибудь отплачу, — пылко сказал я. — Ты навсегда будешь в моём отряде. Будешь получать самое большое жалование. Больше моего. Я… я не знаю, что ещё тебе сделаю.

— Ах, — только ответила она.

Тогда я привлёк её за тонкую шею и поцеловал. Она попробовала отбиваться.

— Теперь-то чего дёргаешься?

— Я — Ронгоа, а ты — какой-то там Саран, — слабо сказала она.

— Ты же больше не станешь самой славной Ронгоа. Ты теперь спустилась с пьедестала. Присоединяйся к нам.

— К кому? — не поняла Реоа.

— К распутникам и распутницам. К тем, кто может свободно любить на Всеобщем Пути, не озираясь на мнение рода.

Реоа слабо и неумело ответила на мои ласки:

— Но ведь ты даже не любишь меня.

— Любовь — это жертва. Нам достаточно твоей жертвы.

Я встал с матраса и приказал Слуге выйти из дома и ждать у ворот, дабы предупредить возвращение Танэ и Мадхури. Потом вернулся к матрасу и упал рядом с Реоа.

Она отодвинулась, даже испуганно подобрала полы длинного халата, будто боялась намочить его.

— Что… что ты делаешь, — робко поинтересовалась она.

— Таков Путь, — убедительно сказал я и привлёк девушку к себе.

✦ ✦ ✦

Мама Самирана и Танэ Пахау вернулись, а мы уже сидели порознь друг от друга. Слуга сворачивал испачканный кровью матрас. Реоа оказалась девственницей. Что, впрочем, не удивительно.

Хотя я был доволен собой, но не смог не спросить:

— Тебе понравилось?

— Нет. Не знаю… А как… надо?

— В первый раз всегда непонятно. Потом будет лучше.

Реоа зыркнула на меня, опустила взор и с безразличием ответила:

— Потом так потом.

Во дворе дома раздался шорох шагов, в залу вошли Танэ Пахау и Мадхури Саран.

Вместо сундуков с золотом оба несли по большой деревянной коробке с крышкой на металлической застёжке. На голове Мадхури красовался головной убор, похожий на плохо намотанную чалму. Я даже ухмыльнулся, решив, что красавица-мама не удержалась и купила себе какую-то модную обновку.

Мама Самирана сразу же уставилась на Реоа, словно всё поняла. В глазах мелькнуло что-то вроде сожаления и сочувствия. Меня это оскорбило, можно подумать, я подверг Реоа чему-то плохому и унизительному. Она ведь сама этого давно хотела!

Танэ Пахау с грохотом поставил свой короб на пол:

— Ограбить нас не ограбили, но всё равно будто ограбили. В мои времена всё было дешевле. Какое-то «Облако Тьмы» — десять тысяч! «Сопряжение Линий» — двадцать! Грабители, грязь им в глаза, а не торговцы.

Вернулся Слуга и внёс шкатулки с едой. Мы расселись и начали есть. Забавно, что и Реоа и Мадхури одинаково морщились от нашей простецкой и грубой еды: жаренной ман-ги, зернистого хлеба и кусков жилистой вареной буйволятины. Целительницы привыкли питаться цветами. Даже когда мы жили во дворце Ач-Чи, Реоа не ела мяса, хотя низкие готовили его получше, чем высшие.

После еды мама Самирана приказала Слуге вынести из залы все подстилки, подушки и скрижали. Остался лишь один матрас в центре. Потом она и Реоа раскрыли коробки и вытащили много шкатулок: деревянных, железных и плетённых. Все шкатулки расставили вокруг матраса в особом порядке.

У женщины и девушки разгорелась дискуссия о том, в какой последовательности применять кристаллы и кому Танэ Пахау должен помогать в первую очередь.

Когда с этим разобрались, мама Самирана и Реоа схлестнулись в новом споре о том, нужно ли погружать меня в сон. Мама настаивала, что это обязательно, тогда как Реоа убеждала, что нет, потому что обряд может пойти неправильно, и я должен реагировать на их обращение ко мне.

Пришлось вмешаться. Заявил, что спать я не намерен, хотя, если честно, очень хотелось. После «Ясности Мышления» и любви с Реоа я был измотан.

Тогда их спор перекинулся на то, с какой очерёдностью пускать кристаллы по Линиям. Точнее спор был о том, кто задаст эту очерёдность. Реоа напирала, что командовать обрядом должна она, так как она из славного рода, который вообще придумал эти гроздья озарений. Мадхури настаивала, что это должна быть она. Пусть род Ронгоа славный и всё такое, но она намного опытнее Реоа и лучше знает, как обращаться с Линиями.

Я же понял, что этого противостояния можно было бы избежать, если бы у каждого толщина Линий обозначалась как у меня цифрами, тогда бы всё решилось простой математикой. Но дивианцы привыкли пользоваться паутинками Линий на глаз.

Наконец, всё разрешилось. Роли и места были распределены. Я лёг на матрас в центре зала.

— Начинаем, — объявила Мадхури и развязала переднюю часть своего нового тюрбана, на её лицо опустилась непроницаемая вуаль.

Сначала я не понял, зачем это? Но догадался, что перед обрядом мама Самирана должна развеять озарение «Молодой Образ», которое отбирало у неё толщину Линий. При этом стыдилась показать своё немолодое лицо.

Реоа достала из шкатулки с надписью «ПУСТАЯ ИГРА СВЕТА» кристалл и положила передо мной. Ранее мне сказали, что результат обряда мы каким-то образом увидим из «Игры Света».

Пока шли последние приготовления, я вспомнил, что именно считалось в Дивии демонизмом, и почему за одни виды одержимости убивали, а другие просто лечили.

Считалось, что есть демоны, которые меняли поведение заболевшего, превращая его в неадекватного дурачка. Ещё это называли «природной дурью». Как я понял, то были психические расстройства, типа шизофрении, которые частично поддавались излечению озарениями, чем и промышляли целители из рода Ронгоа. Если хворый не исцелялся, то за природную дурь всё равно не убивали, а ссылали на ветроломы.

Жестокость по отношению к психически нестабильным людям можно понять: шизики опасны для окружающих, владеющие магией шизики — опаснее в сто раз больше.

Но были демоны, которые как бы настоящие демоны. Считалось, что они вселяются в дивианцев по злому умыслу грязных колдунов. Поражённые этим видом демонической одержимости начинали говорить на неизвестных языках, не узнавали родных и друзей, переставали понимать, что они на Дивии, даже удивлялись ей, будто видели впервые в жизни.

После вспышки безумия демоны пытались скрыть свою сущность и вести жизнь обычного дивианца, хотя и являлись посланниками грязных колдунов. Именно для выявления таких опасных демонов и применяли обряд определения демонической сущности.

Мама Самирана заверила, что я не умру во время обряда, хотя ко мне будут последовательно применены «Ослабление Тела», «Ослабление Духа» и несколько других потенциально смертельных озарений. Реоа подтвердила её слова, добавив: «Я прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось».

Было кое-что ещё, что не вызывало у меня доверия: мама Самирана ни разу не заикнулась о том, что хочет вернуть душу сына обратно в тело. Хотя это было главным условием нашей сделки. Раньше она говорила, что ничего не знает об обряде, который провели воры граней. Теперь её молчание означало, что она кое-что узнала. Но не хотела со мною делиться.

Лёжа на матрасе, я следил за Мадхури Саран. Что если она не просто узнала, как можно вернуть моё сознание в тело Дениса Лаврова, но и сделает это прямо сейчас? Мои познания в магии Двенадцати Тысяч Граней говорили, что такое невозможно. Ведь воры граней недаром проводили это таинство в комнате для благоволений храма. Без участия Создателей обмен душами не состоится.

Наверное.

Я надеюсь…

Становиться снова Денисом Лавровым мне однозначно не хотелось.

— Светлая госпожа… — обратился я к Мадхури, но меня окутала непроницаемая чернота «Облака Тьмы», вынудив замолчать.

Обряд начался.

Какое-то время я ощущал, что со мной происходит нечто непохожее ни на получение благоволения, ни на обычное нахождение в «Облаке Тьмы».

Потом я резко снова ощутил своё тело, сдавленное многочисленными ослаблениями и подавлениями. Перед глазами заплясали ослепительные пятна, а в ушах зашумело, как при засыпании.

Всё-таки кто-то применил «Наведение Сна».

✦ ✦ ✦

Я сидел на табуретке в тесной кухне екатеринбургской хрущёвки. Это квартира моих родителей! В ней протекло моё детство и юность.

И… Я снова говорю о себе, как о Денисе Лаврове, а не Самиране Саран?

Я поглядел вниз и перепугался — увидел на ногах широкие джинсы с нашивками каких-то позабытых рэперских исполнителей. Я такие носил в… тринадцать лет?

— Ты встал на неверный Путь, — сообщил строгий мужской голос.

Я поднял голову. Движения моего тела замедленные, словно я преодолевал удвоенное воздействие гравитации.

Передо мной сидела та самая тётка из пророческого сна, который я увидел после второго благоволения. Я уже знал, что она мать Дениса Лаврова, моя мать, но не мог найти в себе ни капли любви к ней. Я смотрел на неё глазами Самирана! Что же это такое…

— Очень скользкий Путь, — добавил строгий голос. — Вернись, пока не поздно. Не расстраивай старших.

Тут я различил, что за спиной матери стоял какой-то мужик в смешном плоском головном уборе и нелепой обтягивающей одежде.

Теперь и память моя словно бы преодолевала гравитацию забывчивости.

Я с усилием вспомнил, что странный головной убор называется «фуражка». А нелепая одежда — полицейская форма.

Это же участковый полицейский, который… который привёл меня из участка, когда меня поймали за воровство еды в супермаркете. Точно. Это как раз было в мои тринадцать лет.

Чёрная коробочка на груди полицейского захрипела и заговорила женским голосом: «Кто на Хохрякова сейчас? Поступило заявление…»

Участковый выключил рацию и повернулся к моей маме:

— Такие вот дела, гражданка Лаврова. На первый раз мы простим пацана. Но предупреждаю, что компашка, с которой он спутался, не просто собьёт его с пути, а уже сбила. Сейчас всё от вас зависит, от взрослых.

Мама с испуганным уважением слушала мента и часто-часто кивала, поглядывая на меня с выражением, мол: «А ты слушай, слушай, что тебе говорят».

— У одного пацана из Денискиной компашки мы нашли пакетик с наркотиком. Такие маленькие, а уже… эх, что там говорить, сами всё знаете.

— Но мой сын не стал бы употреблять…

— Откуда вы знаете?

— Он обещал.

— Ага, а не воровать он тоже обещал?

— Обещаю, что я больше никогда так не поступлю! — сказал я.

— Я ему верю, — слабо ответила мама.

— Эх, — махнул рукою участковый. — Я вот в детстве книжку читал, «Денискины рассказы» называлась. Вот ваш Дениска так же и врёт. Но всё тайное становится явным.

— Что же делать? — упавшим голосом спросила мама.

— Всыпать вашему пацанёнку. Но детей бить нельзя. Не то, что раньше.

— У нас и не принято в семье бить, — согласилась мама.

— Батяня-то его где? — осведомился мент. — Бросил? Хе-хе, как это обычно бывает: вышел пять лет назад за сигаретами, да так и не вернулся?

Мама возмутилась:

— Василий Олегович, мой муж, в командировке. Он часто ездит по работе в Китай. Занимается поставками вентиляционного оборудования.

— Надо бы вам вдвоём поговорить с сынком вашим. А вообще, если хотите мой совет, купите пацану компьютер.

— К-компьютер? — удивилась мама неожиданному повороту беседы.

— Или приставку игровую. Есть у него?

— Нет. Мы наоборот хотим, чтобы ребёнок не тратил время на эту дребедень.

— Это вы зря.

— Но как компьютер поможет избежать плохой компании, которая у нас прямо во дворе под окнами? Быть может, это милиция должна их…

— Я вам так скажу: по негласной статистике те подростки, которые просиживают весь критический возраст за видеоиграми, реже попадают в тюрьму или подсаживаются на наркотики.

— Но игры, я слышала, вредны?

— Очень, — согласился мент. — Но героин всё же вреднее.

Слушая этот разговор, я поражался. Именно об этом и говорили много лет назад на этой кухне! А я так же сидел и слушал, желая, чтобы всё поскорее закончилось.

Мне было непонятно, почему мама волновалась. Никакие наркотики я не собирался употреблять. И никто в нашей компании не употреблял. А пакетик с веществом один парень утащил у старшего брата, чтобы повыпендриваться перед нами. Вот его брат действительно наркоманил. Но ни один из нас не рискнул нюхнуть, хотя все подзадоривали друг друга.

С годами детали беседы выветрились из памяти. Я помнил лишь, что был участковый и был разговор с ним и мамой. Потом ещё один, когда отец срочно вернулся из командировки. А потом мне купили и приставку, и компьютер, и даже бэушную PSP. Так родители отвадили меня от воображаемого ими героина и пересадили на настоящий наркотик игровой зависимости, который я прилежно употреблял всю последующую жизнь.

Но теперь в этом загадочном видении всё всплыло с невероятной точностью. Не как воспоминание, но как непосредственное переживание.

А потом стало ещё загадочнее.

В прихожей послышалось шуршание ткани, старческое покашливание и тихие шаги. И мама, и мент замолчали и повернули головы в сторону входа.

В кухню вошёл… Гуро Каалман. Полы его учительской робы тянулись по полу и шуршали.

— Сразу видно, что мы все тут друзья, — продребезжал Гуро Каалман. — Вы уже пообедали?

— Никак нет, самый старший светлый господин Правитель, — ответил ему мент.

Гуро Каалман оглядел наш кухонный столик и покачал трясущейся головой:

— Я надеялся, что сегодня у нас будут жареные в масле побеги ман-ги. Живущие в достатке дивианцы воротят от неё лики свои. Но ман-га произрастает из чрева Дивии. Она — корень. Наш корень.

Я оправился от удивления:

— Светлый господин Каалман, это вы?

— Ты, парень, всё-таки болван, — сказал мне участковый. — Ну откуда в Екате взяться Безумному Гуро из летающего города?

— К тому же Дивия непременно упадёт, — закивала мама Дениса Лаврова.

Старик посмотрел на меня, покачал головой и вздохнул:

— Ты ещё не готов знать, где я и где ты. Или любую другую правду из всего множества правд. Узнаешь во время обеда. Или не узнаешь никогда.

— Ты, Дениска, лучше подумай о том, как тебе не встать на скользкую путь-дорожку, — сказал мент. — Понял? Ну-ка, скажи, что тебе всё «ясненько».

— Ясненько.

После этих слов, кухня и люди исчезли.

Я снова остался наедине с пустотой. Открыл глаза.

10. Итог и подлог

✦ ✦ ✦

Я боялся, что очнусь в мире Дениса Лаврова. К счастью, мир остался прежним — комната в моём доме на Восьмом Кольце.

Мама Самирана и Реоа валялись на полу, словно сражённые отравленными стрелами. Между ними разбросаны пустые шкатулки.

Танэ Пахау сидел у стены на корточках и громко дышал, утирая пот.

Мама Самирана приподнялась на локте и слабо позвала Слугу. Тот вбежал в комнату, держа рулоны матрасов. Раскатал их рядом с женщинами. Они переползли на них.

Я тоже поднялся и сел. Линии мои истощены недавними ослаблениями и подавлениями. Внутренний Взор разваливался и мельтешил, как от воздействия «Обмана Взора».

Видение кухни ещё дрожало в моих воспоминаниях.

— Ну, и кто я?

— Сейчас выясним, — отозвалась Реоа. — Осталось последнее.

Она хотела встать и поднять кристалл «Игры Света», в котором заключён мой приговор, но пискнула и без сил упала обратно на матрас.

К кристаллу как-то слишком проворно подбежал Танэ Пахау:

— Позвольте мне, — сказал он и, взмахнув широкими рукавами своего халата, поднял кристалл.

— Дайте сюда, — потребовала мама Самирана.

Танэ Пахау отдал кристалл. Мама Самирана жадно схватила его и скорее пустила по Линии.

От меня отделилось неясное синеватое облачко «Игры Света». Зависнув в центре залы, начало менять свои очертания.

— Что это?

— Сущность демона, — почему-то шепнула Реоа. — «Игра Света» показывает очертания его истинного тела. Если это будет…

Реоа не продолжила, будто испугалась.

— Что будет?

— Ну… если это будет низкий колдун, приславший тебя на Дивию, то мы… то я… должны будем и обязаны…

— Сдать меня в Прямой Путь?

Реоа не ответила. Но я не стал говорить, что навряд ли «Игра Света» примет форму грязного колдуна. Реоа ещё не знала, кто я и откуда. То-то она удивится, увидев бочкообразную фигуру молодого, но уже лысеющего Дениса Лаврова.

Облачко продолжало неуверенно формироваться, словно испытывало наше терпение.

Над нашей головой раздался отчётливый стук и что-то похожее на сдавленный стон.

— Да что же это такое? — воскликнул Танэ Пахау. — Опять какой-то шум накрыше.

Он тяжело поднялся с места и вышел. За окном мелькнул синий свет фонаря и раздался голос старика:

— Вот поймаю, не обижайся, коли размажу «Порывом Ветра».

Танэ Пахау вернулся к нам и пояснил:

— Подозреваю, что подлец-сосед всё же ворует наши дрова!

Я махнул рукой, мол, до дров ли сейчас? Тут, блин, моя демоническая сущность проявляется!

Тем временем облачко приняло очертания человека. Быстро формировались детали: пальцы, губы, лицо. Мама Самирана тихонько вскрикнула. Неясно, то ли от радости, то ли от неожиданности.

Реоа радостно пожала мою руку:

— Это же ты, Самиран. Ты не демон! Ты как все прирождённые жители! И зачем тебе вообще этот обряд нужен был?

Я недоверчиво смотрел на замершую в центре залы призрачную фигуру Самирана Саран. А Реоа сбивчиво поясняла, что если провести обряд над здоровым, неодержимым человеком, то «Игра Света» покажет его таким, какой он есть.

Мама Самирана подошла ко мне и коснулась моего лица:

— Самиран… сыночек мой… Это ты! Ты! А я чуть было не…

Она не стала продолжать, что чуть не убила меня.

Перевозбудившаяся от событий Реоа продолжала тараторить и бибикать:

— Почему вы грустны, госпожа? Обряд показал, что в Самиране нет демона. Его сущность совпадает с телом. Всё же хорошо. Всё хорошо, хорошо, хорошо.

Голос Реоа дрогнул, будто она собиралась разреветься.

Повторяя: «Всё хорошо, хорошо же? Хорошо…» — Реоа вышла из дома.

Надо бы пойти за ней, успокоить. Ведь она думала, что помогла мне провести важный обряд. Думала, что её жертва поможет мне бороться с одержимостью. И вот выяснилось, что жертвовать вообще не имело смысла.

Но я и сам был потрясён итогом: обряд показал, что я вовсе не демон из иного мира, не какой-то там Денис Лавров, учитель истории из будущего, который якобы увидел руины Дивии глубоко под землёй. Я — настоящий сын Мадхури Саран.

Только чокнутый.

Очень сильно чокнутый.

Это же… как это возможно?

Получается, Дениса Лаврова никогда не существовало? Вся его жизнь, все его мечты, надежды и стремления — мираж.

Не было ни девушки-парапланеристки, ни группы Hollywood Undead, ни шашлыков и стейков, ни родителей в квартире города Екатеринбург? Как и не было ни той страны, ни того мира, из которого Денис Лавров якобы пришёл.

— Сынок, — сказала Мадхури и много-много раз погладила меня по щеке, будто хотела добыть из неё огонь. — Сыночек…

Но мне не было дела до её чувств. Я не мог поверить, что я — это выдуманная личность шизанувшегося пацана.

— Мы вылечим тебя, сыночек, — продолжала тереть мою щёку мама Самирана. — Теперь-то мы знаем, что Ронгоа надёжно лечат природную дурь. Я упаду к ним в ноги, стану их челядинкой, лишь бы они вылечили тебя.

Я стоял, как оглушённый «Ударом Грома». Пытался принять правду: я психически нездоровый волшебник из летающего города.

Не отпуская моей руки, мама повела меня к выходу:

— Теперь мы снова будем вместе. Мы снова будем жить втроём мирно, как раньше. Отец примет тебя. Мы тебя вылечим, сыночек. Забудем твои ошибки, ибо они последствия демонической болезни. Идём со мной.

Я покорно пошёл за нею.

Раз я и в самом деле свихнувшийся Самиран, то она права: вся моя жизнь, весь этот Путь воина, — это всё ошибка. Последствия безумия.

Неплохие, правда, последствия. Воображая себя Денисом Лавровым, Самиран добился в жизни уже больше, чем многие взрослые…

Выход перегородил Танэ Пахау:

— Попрощайся с родительницей, Самиран, и ложись спать. Завтра тебе надо решить, что делать с дровами.

— Д-дрова?

— Этак подлец-сосед их перетаскает. И ты не сможешь жарить машлык.

Узнав, что я — это выдумка Самирана, я будто потерял силу воли. Послушавшись Танэ Пахау, остановился, но мама Самирана продолжала тащить меня к выходу, повторяя: «Теперь мы снова вместе, никуда, никуда тебя не отпущу».

— Уважаемая, время вышло и вам пора уходить, — сказал Танэ Пахау.

— Я и ухожу. И забираю сына.

— Дом Самирана здесь. Вы одна уходите, пожалуйста.

— Да, мам, — слабо ответил я. — Я лучше тут.

— Но зачем, сыночек? Ты же понял, что все твои воспоминания о другом человеке — болезнь ума?

— Да, мам, болезнь, но я…

— Прошу вас, уважаемая, — указал Танэ Пахау на выход. — Нам пора спать. Самиран воин, а если он не выспится, то не сможет хорошо использовать озарения. Его начальники будут недовольны. Быть может, вы не знали, но Самиран из рода Саран получил от рода Патунга право стать первым в отряде. Великая честь для юноши. Луна выстелила его Путь своим светом.

Скрюченными пальцами старец впился в мою руку и отлепил пальцы Мадхури Саран. Её взгляд полыхнул яростью, но старец как бы невзначай заметил:

— Я и сам своего рода воин. Когда-то я тоже служил славному воинскому роду.

Оценив угрозу, Мадхури отпустила мою руку и воззвала к моим чувствам:

— Сыночек, неужели этот дряхлый старик решает, идти тебе или остаться?

Я встрепенулся, собирая остатки воли. Даже если Самиран и выдумал себе новую личность по имени Денис Лавров, то эта личность намного успешнее прошлого Самирана, пусть и возникла она от болезни ума.

— Мой дом здесь, мама, — ответил я. — Я остаюсь.

Танэ Пахау снял со стены фонарь и грубо толкнул Мадхури Саран:

— Позвольте, уважаемая, я освещу вам Путь.

Мама Самирана не подчинилась. Пришлось её заверить, что обязательно навещу её, чтобы обсудить методы лечения моей природной дури и болезни ума.

Мадхури и Танэ вышли, а я в изнеможении рухнул на матрас.

Одно лишь хорошо во всём этом — если Кохуру потащат меня в Прямой Путь, то повторный обряд снова покажет, что я — Самиран из рода Саран, а не демон, порождённый грязным колдовством.

✦ ✦ ✦

Спал я без сновидений и проснулся с тем ощущением, с каким лежал в Лесной Крепости, придавленный брёвнами.

До меня донеслись сварливые голоса.

— Да не нужны мне твои дрова, старый болван! — крикнул кто-то.

— Коли не нужны, то зачем воруешь?

— Не воровал я ничего!

— Я всё слышал. Вчера ночью ты бродил по нашей крыше.

— Нигде я не бродил.

— Ты умыкнул несколько поленьев.

— Да пересчитай свои деревяшки.

— А вот и пересчитаю! Думаешь, не пересчитаю?

— Да ну тебя.

— Поглядите-ка, какой обиженный. Сам ворует дрова, а теперь обижается? Вот вызову небесную стражу, Прямой Путь разберётся.

— И вызывай, вызывай! — с надрывом ответил сосед.

— И вызову!

— Я сам вызову. За несправедливое обвинение тоже есть наказание.

— А вот пересчитаю, — голос Танэ Пахау переместился наверх, старец залез на крышу. — Прямо сейчас пересчитаю.

— Болван.

— Воришка.

Ссора утихла. Хотя я слышал, что сосед не ушёл, а стоял у нашего забора и что-то бормотал. Танэ Пахау гремел на крыше дровами, реально пересчитывая их.

События вчерашней ночи не прошли бесследно: голова болела от «Ясности Мышления». Реоа предупреждала об этих последствиях.

Реоа! Бедняжка.

Мало того, что она вчера лишилась будущего, так я ещё успел переспать с ней. Чем я думал вообще вчера? Надо извиниться. Надо как-то загладить…

Мысли перескочили на главное: я — не Денис Лавров. И никогда им не был.

Я никакой не избранный, моё сознание не переносилось из будущего, чтобы предотвратить падение летающего города. Всё это — бред шизика. Дивия и впрямь парит вечно, и свет более не падёт в грязь. И даже те люди, которых обуяли демоны, были вовсе не попаданцами, а жертвами грязных колдунов.

Всё просто…

Просто, да не очень. Было неуютно осознавать, что я — ненормальный, и все мои мысли — это что-то вроде воспаления природной дури.

Головная боль усилилась.

Так, что там говорила Реоа? Нужно использовать кристалл…

«Изгнание Хвори» — напомнил Внутренний Голос.

Теперь понятно, почему Внутренний Голос не мог мне напомнить что-либо из жизни Дениса Лаврова. Её придумывал мой больной мозг. Тогда как Голос помнил всю жизнь Самирана, так как она и была реальностью. Единственной.

Я перевернулся на бок и подумал вот что: если Денис Лавров — это бред и болезнь, то откуда у Самирана двадцать четыре тысячи граней, а не двенадцать тысяч, как у всех?

Но тут же нашёл этому объяснение: всего лишь последствия грязного колдовства, которому воры граней из рода Кохуру меня подвергли. Ведь откуда мне знать, как проходит это колдовство? Быть может, увеличение граней и было желанным для воров результатом? Потом уже эти грани как-то перетекали в Моральное Право, которое воры граней присваивали.

— Голос, — попросил я. — Напомни, что сказал мне рыжебородый вор граней в едальне Третьего Кольца, куда меня привёл Раккир?

«Ты не мог забыть столь много из своей жизни, но при этом остаться вменяемым человеком. Ты должен стать безумцем».

Вот и объяснение. Самиран забыл свою прошлую жизнь, стал безумцем и придумал Дениса Лаврова. Моя судьба ничем не отличается от судеб тех несчастных детей, которые сошли с ума после грязного колдовства. Просто мне повезло, что я стал деятельным психом, а не тем, кто бессвязно лопочет и пускает слюни.

— Таков Путь, — промямлил я поднялся с матраса.

Порыскал в разбросанных по всей комнате шкатулках, но кристалла «Изгнания Хвори» не было. Там вообще не было никаких кристаллов, всё потратили на вчерашний обряд.

Я поплёлся в комнату с бассейном.

✦ ✦ ✦

Вода в бассейне остыла, на полу блестели мокрые следы — Танэ Пахау уже вволю наплескался. Мне стало противно лезть в воду после старца. Я вернулся в зал и позвал Слугу. Вместо него прибежал Танэ Пахау.

— Уф, вчера мы едва избегли разоблачения, юноша, — выпалил он.

— О чём вы?

— Об обряде, о чём же ещё? Это знак, юноша, знак!

— Какой знак?

— Того, что нельзя пренебрегать предназначением, которое тебе определила Неведомая Воля.

— Чего вы несёте? Разве вы не видели, что показал кристалл «Игры Света»? Я просто душевнобольной. И вы тоже, раз поверили мне.

— Сядь, — рявкнул вдруг старец.

От неожиданности я и вправду сел на матрас, но тут же вскочил:

— Не орите на меня.

— Буду орать, раз ты такой дурачок и до сих пор ничего не понял.

— Я всё понял.

— Не понял.

За стеной пробубнил сосед:

«Этот старикашка рехнулся. На меня орёт, на молодого господина орёт. Скоро и на небо орать начнёт. Надо бы его отправить на ветроломы к другим немощным старикам».

Танэ Пахау выбежал за дверь и заверещал:

— А ты не подслушивай!

«Как тебя не подслушивать, коли ты кричишь на всю улицу?»

— Воришка.

«Слышали, молодой господин, — обратился ко мне невидимый сосед. — Старикашка бешеный вообще. Зайдите ко мне позже, я расскажу, где на Ветроломе Храбрых Слуг стоят особые дома, в которых живут такие старики и старушки. Им там хорошо, кричат друг на друга целый день, да взращивают кусты ман-ги. Тем и кормятся. Эти дома для престарелых содержит мой друг, совсем недорого».

— Спасибо, уважаемый, — крикнул я. — Подумаю над предложением.

Танэ Пахау отогнал соседа и вернулся.

Продолжил шёпотом:

— Надо нам, юноша, скорее купить всю землю вокруг, чтобы отдалиться от таких подлецов-соседей под боком. Или переехать в другое Кольцо.

В моём лбу вспыхнул особо сильный приступ боли. Я обхватил голову руками и простонал:

— Прекратите говорить так, будто всё как раньше. Я не послан спасать Дивию, я — Самиран Саран. Я вернусь к маме и буду лечиться. Живите тут один, мне не нужен этот дом.

— Сядь! — снова рявкнул Танэ Пахау. — И послушай. То есть — посмотри.

Он просуну руку под складки халата на своей груди и долго там рылся, будто искал блох. Вынул кристалл, в тот же момент появилось синее облачко, совсем как вчера, только оно быстро приняло форму человека.

Я узнал его. И бочкообразную фигуру, и косолапые ноги и начинающуюся лысину.

— Что это? Кто?

— Ты. Кто же ещё? — пожал плечами старец. — Демон по имени Дынь-Ыс Ловров.

— Но вчерашний кристалл…

Я вспомнил, как старец вчера поднял кристалл с полу. Рукава его халата на время скрыли…

— Вы его подменили? — вскричал я.

— Наконец-то дошло. Это — твоя демоническая сущность. Довольно несуразная, конечно. Даже жаль, что Реоа не увидела сей облик. Тогда бы безрассудную любовь невинной девочки к тебе унесло бы, как сухую ман-гу ветром.

Я смотрел на призрачную фигуру Дынь-Ыса и снова отказывался верить. То я демон, то не демон. Теперь вот снова демон. Да ещё и худший из всех возможных на Дивии.

Я попятился и упал на матрас.

— Вот и правильно, юноша, — закивал старец. — Посиди спокойно, подумай, нужно ли тебе воевать с Кохуру? Быть может, лучше заняться спасением Дивии?

Я молчал.

Танэ Пахау вызвал Слугу и приказал навести порядок в комнате.

Потом Слуга принёс стопку шкатулок с едой и поставил передо мной. Старик сел напротив.

Но я всё ещё молчал.

Танэ Пахау поднял крышку одной шкатулки:

— Вчера на ветроломах, когда покупали кристаллы, я заодно купил рыбы. Отведай, вкусно. Редкость большая.

Старик пожал плечами и взял кувшинчик:

— Свежее вино из лесных ягод. Продавец сказал, что его недавно привезли из низкого царства.

Я молчал.

— Но тебе не предлагаю, юноша. Ибо ты должен трезво смотреть на Путь впереди тебя. Ты — предназначен спасти Дивию. Вот и спасай её, а не занимайся чем попало.

Он сделал большой и продолжительный глоток.

— Хотя я против вина. Известно, что низкие одурманивают им дивианцев. Но если пить по чуть-чуть, то можно.

Я наконец вышел из оцепенения. Сожрал рыбу — отвратительно разваренную и безвкусную. Потом приказал Слуге сменить воду в бассейне и подогреть её.

Сказал старцу:

— Благодарю вас, господин Пахау. Вы вернули мне жизнь.

— Я же обещал, что буду возле тебя до конца твоего Пути, юноша?

— Обещали.

— Вот я и позаботился о том, чтобы этот Путь не закончился слишком рано.

— Но как вы сделали кристалл «Игр Света» с образом Самирана? Или вы эти озарением тоже владеете?

— Нет, конечно, — старец оскорбился, что я заподозрил его во владении столь легкомысленным озарением. — Когда ты сказал, что затеваешь сей дурной обряд, то я сразу пошёл в лавку к торговцу срамными кристаллами. К тому, который сделал для тебя именные кристаллы с похабными историями.

— А у Маимбара Адаса как раз уже был мой образ, — сообразил я.

— Именно так юноша. Правда, пришлось немного этот образ подправить, ведь ты больше не худосочный мальчонка, каким был Самиран. Ты теперь сильный и гибкий юноша, статный, широкоплечий. Осанка твоя горделива. Ноги твои гладки и крепки и завершаются округлыми и крепкими полулуниями…

Я поморщился. В устах старца восхваление моих физических данных звучало пошло.

Старец продолжил:

— Господин Адас посвятил свою жизнь нечестивому развращению жителей, но «Игрой Света» владеет в совершенстве.

— Он подправил мой прошлый образ так, что даже мать не заметила подделки, — дополнил я.

— Да. Но его услуги не дешёвые. Я задолжал Маимбару пятьдесят тысяч граней. Так что надо бы раздобыть эти грани, ибо я не люблю оставаться в долгу.

Я ещё раз поблагодарил старца и перешёл в комнату с бассейном.

С разбегу прыгнул в горячую воду. И вынырнул как бы заново родившимся.

На этот раз окончательно родившимся.

Без каких-либо сомнений в том, что я был когда-то Денисом Лавровым. Моё нахождение на Дивии — предназначение, а не случайность.

И не бред безумца.

11. Небесный Ваен и богини лучезарных видений

✦ ✦ ✦

Танэ Пахау настаивал, что я должен посвятить все свои заботы спасению Дивии. Но даже упёртый старец признал, что дни шли за днями, а летающая твердь всё так же царственно реяла в небесах, не выказывая и намёка на падение. Он даже согласился, что, вероятно, летающий город падёт лишь через много лет, когда я стану взрослым. А то вообще старым.

— Ибо Неведомая Воля не подвластна хаотическому вихрю времени, в котором именно Воля является островком спокойствия, — заявил он.

Я всецело отдался тому, чтобы стать достойным первым отряда, который, даже спустя пару десятков дней, оставался отрядом из трёх человек.

Тот поток учеников, с которыми я пришёл в Дом Опыта, перестал считаться младшими учениками и перешёл в разряд средних. Для этого перехода не требовались каких-то экзаменов, по крайней мере, не у нас, у воинов. Мы доказали свою профпригодность во время поисков правды.

Ученики других предназначений, портные и остальные ремесленники, пытались создать конкурентоспособную продукцию и удачно сбыть её на рынке. Поэтому я так и не нашёл Дайра Фааба, портного, чтобы узнать, получилось ли у него сшить штаны? Или получились лишь трусы с рукавами.

Целители, не служившие в отрядах, тоже проходили что-то вроде экзаменов, бесплатно врачуя больную бедноту на Ветроломах.

Молодые священнослужители стажировались в храмах, помогая Помогающим Создателям.

Ученики, избравшие артистическое направление Всеобщего Пути, тоже подверглись испытанию: представители увеселительных заведений и владельцы больших лавок с «Играми Света» разобрали артистов и творцов. Поэтому я так и не встретил Нау, хотя несколько раз посещал крышу.

Однажды застал там Эйоха Дивиату. Молодой человек закончил обучение в Доме Опыта и теперь собирался выступать в Доме Танца, который, как я узнал, располагался в парке рода Дивиата в Четвёртом Кольце.

Я попросил Эйоха продолжить обучать меня танцам на «Крыльях Ветра». Предложил денег. Но тот отказался:

— У меня нет времени возиться с мальцами. Попроси Нау.

— А где её найти?

Эйох пожал плечами:

— Я ей не сторож.

Когда посетил крышу ещё раз, натолкнулся на сынка финансиста. Тот был относительно трезв. Попивая вино, он сидел на полу, окружённый танцовщицами из знакомой мне «Игры Света». Надо заметить, что человек, поглощённый похабной и возбуждающей «Игрой Света», выглядел нелепо.

Заметив меня, парень демонстративно схватил за талию одну из танцовщиц и закрылся от меня её плавно покачивающейся задницей.

— Где Нау? — спросил я.

— А тебе-то что?

— Ничего.

— Раз ничего, то возвращайся в никуда.

Сынок финансиста старался разозлить меня. Но я теперь вёл себя сдержаннее. Обменивающие Золото — могущественное сословие. Лучше с ними не ссориться. Мало ли как в будущем конфликте сложится конфигурация отношений родов и сословий? Вдруг финансистов можно будет привлечь на свою сторону?

— Передай Нау, что я хочу с нею встретиться.

— Сегодня же передам, когда мы с ней будем танцевать в воздухе.

— Спасибо, дружище.

Сынок финансиста отодвинул задницу танцовщицы и с недоумением посмотрел на меня:

— Ты же понял, что мы будем не просто танцевать? Мы ещё это самое…

— Да, ещё и возляжете в воздухе. Я понял намёк. Ты молодец, дружище.

Мажор жестом разогнал всех танцовщиц. Они расступились, продолжая танцевать поодаль.

— Садись, — властно приказал он. — Дело есть к тебе.

✦ ✦ ✦

Я подошёл ближе, но не сел:

— Какие могут быть дела с незнакомцами?

Мажор усмехнулся:

— Ваен меня зовут. Из рода Миас. Слышал, да?

— Конечно, — кивнул я, совершенно не зная, что за род Миас. — А я Самиран из рода Саран.

Я сел. Ваен протянул мне кувшинчик:

— Ты, я гляжу, за ум взялся. Раньше наглый был. Не различал, кто старший, а кто — ты. А теперь ведёшь себя, как приличный человек. Поэтому — пей со мной, Мадхури сын.

Я не стал спрашивать, откуда Ваен знал маму Самирана. Кувшин взял, но пить не стал.

— Это вкусное вино из лесных ягод, похвастался Ваен. — Его трудно достать.

Денис Лавров любил прибухнуть, это давало ему смелость, которой не хватало в трезвой жизни. Но на Дивии меня совершенно не тянуло к алкоголю. Не считая того, что «вкусное» по дивианским оценкам вино было мерзким шмурдяком.

Ваен продолжил:

— Не поверишь ли, но я тоже был немного неправ в общении с тобой.

— Да ладно?

— Ага. Зря я сказал, что воины злые. То есть воины, конечно, злые. Но это хорошо. Это так и надо. Как принято сейчас говорить: «Таков Путь».

— Хм. — Я открыл кувшинчик и сделал вид, что пью. Ибо не отведать угощения было бы оскорблением. Спросил: — А что тебе в том, что воины злые?

— Я понял, что моё предназначение — это быть воином.

— Да?

— Да, Самиран, я тоже хочу убивать низких.

— Путь воина не в том, чтобы убивать низких.

— Ха, шутник. А в чём же ещё?

— Мы защищаем Всеобщий Путь. Война с низкими — это только одна из сторон этой защиты.

— Да, да, да, мы не нападаем, а защищаем летающую твердь от грязи. Я это всё знаю.

Я понял, что спорить с пьяным бесполезно. Кажется, напрасно я поверил в то, что с мажором можно завести знакомство. Даже подумал, а не всыпать ли ему как следует? Пусть знает, что злые воины бьют не только низких, а вообще всех, кто им не нравится. А этот наглый и тупой парень мне не нравился. Тоже мне, воин по имени Ваен.

А Ваен как ни в чём не бывало продолжил:

— Я слышал, что славные небесные воины устраивают налёты на низких. Это правда?

— Мы выполняем решения Совета Правителей.

— Речь не об этом, Самиран. А о потайных вылетах, о которых не знают ваши старшие.

Я тоже слышал, что некоторые воины промышляли подобным. Делали это не ради развлечения, но якобы для практики.

Но я же и знал, что такого давно не было. Поиски правды дали многим воинам возможность повоевать. А кое-кому помогли завернуться в покрывало смерти.

Нападать на беззащитных низких было не просто скучно, но и дорого. Нужно потратиться на кристаллы для акрабов, да и оружие и доспехи портились во время любой битвы.

— Ну и? — выжидающе спросил Ваен.

— Что «ну и»?

— Ты можешь взять меня в такой налёт?

— Зачем тебе?

— Сказал же — я хочу убивать низких. И я не прошу отвести меня на битву с выучками, гракками или грязными колдунами. Я ещё не настолько силён. Да и навряд ли стану таким сильным. Можно просто напасть на поселение низких, в котором нет защитников.

Я опешил от такой просьбы. Парень хотел поохотиться на людей, как пьяный депутат, решивший пострелять лосей.

Ваен торопливо сказал:

— Ты не думай, что я не умею драться. Знаю, как держать мочи-ку и копьё. Отрубить башку низкому всегда могу.

Я изобразил на лице ироничное восхищение.

— Я уже убил всех слуг и служанок, какие у меня были, — продолжил Ваен. — Но их скучно убивать. Они воспитаны в готовности к смерти. Это всё равно что свиней резать. Но я же не вонючий мясник какой-то, да?

— Да-а, уж.

— Хочу убивать тех, кто не хочет умирать. Я могу купить любые боевые кристаллы, доспехи и оружие. Вообще всё могу купить.

— Но я…

— Ты и товарищи твоего отряда получите своё. Я готов оплатить ваши хлопоты. Двухсот тысяч граней за налёт на деревню достаточно?

— Подожди, какие вообще…

— Ладно, ладно. Я слышал, что налёт — это дорого. Но в мире нет ничего такого, чего нельзя обменять на золотые грани. Я даже Нау, которой нравишься ты, а не я, покупаю, когда хочу.

— Ясненько.

— Если ты, Самиран, не хочешь, я найду других воинов. Или вообще к наёмникам обращусь. Хотя и опасаюсь их.

Ваен Миас допил кувшинчик с вином и скучающе щёлкал пальцами по бёдрам виртуальной, но вполне осязаемой для него танцовщицы.

— К сожалению, Ваен, я не могу тебе помочь.

— Ну и иди отсюда, — грубо сказал парень. — Приходи когда сможешь. И помни, что я готов пятьсот тысяч заплатить. Если опоздаешь, эти деньги достанутся другому. Всё, моё время разговора с тобой вышло, уходи и ты.

Я встал с корточек и едва сдержался, чтобы не пнуть Ваена в лицо.

✦ ✦ ✦

Один из парадоксов Дивии: летающая твердь преодолевала огромные пространства древнего мира, но жизнедеятельность большинства дивианцев ограничивалась не просто территорией тверди, но зачастую вообще несколькими центральными Кольцами. Ведь никто в здравом уме не пойдёт гулять по ветроломам или по пастбищам и мастерским дальних Колец.

Дом, место службы, рынок, едальня… дом, служба, рынок… — это места, которые обычно посещали дивианцы. Эта ограниченность передвижения по куску пространства (которое при этом само преодолевало огромные пространства) порождало высокий спрос на развлечения.

Поединки, гонки на акрабах, Дома Пения и Танца, едальни, кукольные театры и балаганы низких — всё это с жадностью поглощали дивианцы, истомившиеся в пределах своей летающей тверди.

Однообразность городской среды побуждала богатых дивианцев к постоянным перестройкам своих дворцов и домов. Мастера сословия Воздвигающих Стены не сидели без дела. Родовые дворцы постоянно перестраивались или расширялись.

Хватало работы и садоводам из сословия Поддерживающих Твердь. Владение садами и парками — один из признаков славности рода. Поэтому старшие всех родов, от воинов до животноводов, стремились разбить на своих землях хотя бы небольшой сад, засадить его цветами, утыкать статуями предков и вырыть небольшой пруд. Всё это ради того, чтобы презрительно посматривать на тех, кто не мог себе такое позволить.

Но главное национальное развлечение, доступное всем — это, безусловно, потребление кристаллов «Игры Света».

Сословие Меняющих Смыслы создало что-то вроде виртуальной метавселенной, в которой дивианцы проводили существенную часть досуга. Из кристаллов «Игры Света» они черпали представления об окружающем мире, примерно, как люди моего времени росли на поп-культуре голливудских фильмов о супергероях. Ибо зачем читать скучные каменные скрижали с описаниями прошлого, когда можно лицезреть пусть выдуманные, но красочные бои, любовные страсти или захватывающие пейзажи прямо у себя дома?

От одного пожилого учителя из Дома Опыта я услышал весьма знакомую жалобу:

«Молодёжь всё реже смотрит на Скрижали Знания и всё чаще вглядывается в цветистую пустоту играющего света».

Сословие производило тысячи кристаллов, посвящённых приключениям, танцам и музыке. Кристаллы потребляли все, и молодёжь, и дети, и старики, типа, Танэ Пахау. Сословие Меняющих Смыслы охватывало все возрастные группы и целевые аудитории.

Особенно меня поразило, что даже небесные воины любили посматривать «Игры Света», в которых повествовалось… о выдуманных и героических небесных воинах!

Для меня реальная история Дивии интереснее любых выдумок. А фэнтезийного дерьма я нажрался в прошлой жизни, проводя время за сериалами и видеоиграми.

Если дивианцы смотрели «Игры Света» так же, как люди моего времени смотрели кино, то для низких «Игры Света» были отблесками божественной жизни высших людей.

В те дни, когда мы жили во дворце Ач-Чи, я пару раз был свидетелем сеансов просмотров «Игр Света», которые для низких устраивал Октул Ньери.

К лицезрению кристаллов «Игры Света» допускались только царедворцы и жрецы храма Высших. Они внимательно смотрели выдуманные истории о жизни дивианцев, с трудом понимая речь и поступки персонажей, а потом пересказывали эти истории толпам верующих, преподнося их как откровения высших. Они растолковывали верующим скрытый смысл посланий высших.

Я рассмеялся, узнав, что главные религиозные жрецы-философы Ач-Чи вели жаркие диспуты о кристалле, в котором танцовщицы Раана, Шаати, Лиина и остальные играли на музыкальных инструментах. Низкие даже не догадывались, что богини, «ниспосланные нам в лучезарном высшем видении», были всего лишь шлюхами, чьи фигуры творец запечатлел в кристалле с помощью «Переноса Образа».

Жрецы страшно искажали увиденное в «Играх Света».

Всех персонажей голографических историй они считали богами. И каждому назначили свою роль. Например, блондинка Шаата была у них богиней холода. Шатенка Раана — Мать Огня. Не помню, кем была брюнетка Лиина, кажется, богиней плодородия.

Те же искажения происходили с другими персонажами «Игр Света». Все они приобретали для низких божественное и мистическое значение.

Сначала я думал, что жрецы искажали развлекательные истории «Игр Света» из-за плохого знания дивианского. Но чем больше я общался со жрецами храма, тем больше убеждался — они искажали наши истории намеренно.

Верховный ач-чийский жрец прекрасно знал о том, что Шаата, Раана и Лиина — это голографические прошмандовки, а не богини.

Мне даже показалось, что этот жрец не особо-то и верил, что дивианцы — боги. Он догадывался, что мы — такие же люди, как низкие, только получившие дар Двенадцати Тысяч Граней. Но если у него и были сомнения, то он их не проявлял, а наоборот — усерднее всех восхвалял «бесплотных богинь» и молился на статую Октула Ньери.

Зная об увлечённости дивианцев «Играми Света», можно не удивляться, почему свинарка Виви Карехи мечтала создавать свои «Игры Света». И, как положено графоманам, отсутствие таланта не мешало ей самозабвенно творить.

✦ ✦ ✦

Но даже «Игры Света» надоедали дивианцам. Особенно таким избалованным, как Ваен Миас.

Самирану пришлось буквально продать свою душу, чтобы купить яркие кристаллы срамных «Игр Света» — Ваен покупал такие кристаллы горстями.

Конечно, он устал от всех доступных удовольствий Дивии. Он захотел недоступных.

Ваен Миас взбесил меня не тем, что посчитал охоту на низких людей годным развлечением, а тем, что посчитал годным развлечением косплеить небесного воина. Распущенный сынок финансового воротилы уверен, что золото открывает ему все Пути.

Или же меня взбесило, что золото и впрямь открывает все Пути?

Что-то из этого меня точно взбесило. Возможно — и то и другое.

Как взбесило и то, что Ваен хвастался покупкой любви Нау. На примере Саны Нугвари, которая показывала сиськи в обмен на браслеты, я уже знал, что для некоторых девушек Дивии это привычный обменный курс. Особенно, если находились малолетние болваны, вроде Самирана, готовые платить дорого за дешёвую услугу.

Ваен найдёт-таки воинов, готовых за деньги устроить ему сафари на низких. Более того, до меня вдруг дошло, что небогатые воины устраивали эти рейды на низких исключительно ради потехи скучающих жителей Дивии! Как они устраивали поединки друг с другом или иные состязания.

С этой точки зрения воинское предназначение равнялось с пением, «Играми Света» или плясками на «Крыльях Ветра». Неужели это не оскорбляло воинов?

И почему это благородное негодование вдруг вскипело во мне?

И… не зря ли я отказал Ваену? Он обещал хорошо заплатить. Тогда как мои накопления сжёг демонический обряд, будь он неладен.

В моём распоряжении была казна, выданная на развитие отряда. Я волен назначить себе любое жалование, но так нельзя: воинское сословие Дивии ещё не достигло тех бездн коррумпированности, каких достигли военные из времени Дениса Лаврова. Если вместо того, чтобы обеспечить свой отряд лучшими доспехами и кристаллами, я пущу деньги на едальню — меня не так поймут. Вообще не поймут.

Именно в этот затруднительный финансовый период ко мне обратился Ио Варека:

— Отец напоминает, что ваш уговор в силе. Когда ты намереваешься открыть свою едальню машлыка?

— Скоро.

— Время утекает вместе с вином, — напомнил Ио. — Вместе с ними утекает и ваш уговор.

Пообещав, что на днях начну оборудовать едальню, я стал думать, как быть дальше? Из всего моего проекта я осуществил только два пункта: нашёл место и закупил дрова и уксус. Даже не заказал кузнецам мангалы и шампуры!

И делать это нет времени — начались занятия в Доме Опыта.

Переход в разряд средних учеников заключался в том, что мы должны усвоить новые озарения или повысить ступень уже имеющихся. И помочь в выборе должен опыт, приобретённый в боях в низких царствах.

12. Альтернативная история и Воздушный Кулак

✦ ✦ ✦

В Доме Опыта нас снова пичкали историями о великих достижениях славных деятелей Дивии.

На этот раз я относился к ним так же иронично, как остальные воины. Ведь по странному стечению обстоятельств почти все «славные» деятели или принадлежали сословиям Сохраняющих Опыт, Помогающих Создателям или, на крайний случай, Созидающих Вещи. Воины если и упоминались, то только небесные стражники, которые славно обеспечивали покой и порядок на улицах летающего города.

Деяния небесных воинов не замалчивались, ибо замолчать сословие Защищающих Путь невозможно, но подавались с отчётливым принижением заслуг.

Например, вот как описал Гиан Атти последний масштабный конфликт Дивии и Портового Царства:

Дивия прибыла к своей стоянке близ Портового Города. Старшие сословия Защищающих Путь пренебрегли мнением мудрецов из мирных сословий и отправили к портовому царю делегатов с требованием, что отныне Портовое Царство должно платить дани в два раз больше обычного.

— Как вы думаете, зачем и без того богатым воинам захотелось повысить дань? — спросил Гиан Атти.

— Потому что мы — высшие, и нам так захотелось? — насмешливо ответила Софейя Патунга.

— Нет. Просто Кохуру затеяли родовую войну против Поау, которые в те поколения главенствовали в сословии Защищающих Путь, а Кохуру были лишь третьими. Обоим родам и их союзникам требовались металлы, камень и другие вещи для постройки крепостей и для изготовления новых орудий и доспехов. И они не придумали ничего умнее, как увеличить дань со всех низких царств, хотя старшие других сословий всячески пытались отговорить их от этого непродуманного шага.

— И что такого? — прервал учителя Хаки Энгатти. — Низкие должны платить нам не столько, сколько они могут, а столько, сколько нам надо.

Гиан Атти иронично искривил одну бровь:

— Именно так и думали твои славные предки. Ты, юноша, похож на них в этом. Они были уверены, что портовый царь испугается и согласится, как это сделали другие цари низа.

Гиан Атти поднял с пола квадратный кувшин с водой и промочил горло:

— После раздумий портовый царь отказался от завышенных требований сословия Защищающих Путь. Он вообще отказался платить любую дань. Он сказал посланникам Кохуру и Поау такие слова: «Заплатить столько, сколько вы требуете, мы не можем, а если бы и могли, то не стали бы, ибо вы нарушили слово, данное нам Советом Правителей Дивии. Впредь мы не верим никаким словам любых дивианцев. Мы будем воевать и сокрушим вас».

— Слишком уверенные речи для царя грязеедов, — заметил Хаки. — Не мог он так сказать.

Гиан Атти кивнул:

— Верно. Сии слова в уста мятежного царя вложили его советники из падших и грязных колдунов. Они же подговорили убить послов сословия Защищающих Путь.

В зале поднялся ропот. Гневные возгласы прервали рассказ учителя:

— Какая подлость! — заявил кто-то из отряда Поау.

— Почему мы ещё не уничтожили Портовый Город за такое гнусное злодеяние? — спросила Лотта Шерум.

— Убийство даже одного высшего должно караться смертью всех низких на расстоянии двенадцати дней полёта Дивии, — вторил ей кто-то. — Так было сказано в одной старой скрижали.

— Не верю, что воины рода Кохуру дали себя убить, — сказала Маджа.

— И я не верю! — вскричал старший отряда Поау. — Мои предки тоже не дали бы себя убить.

— Обвиняя меня во лжи, вы подтверждаете свою неосведомлённость, молодые люди, — холодно ответил Гиан Атти. — Если бы вы посещали Дом Опыта чаще, чем лавки торговцев оружием, то знали бы, что сие убийство послов занесено в скрижали прошлого. Если ваши старшие не рассказывали об этой позорной гибели своих воинов, то это не значит, что её не было.

— Вы всё врёте, уважаемый учитель, — заявил Хаки.

С ним согласился старший отряда Поау:

— Не могли послы небесных воинов отправиться к портовому царю без оружия.

Учитель с насмешкой ответил:

— Уверяю тебя, юноша, твои славные предки явились к портовому царю в полном облачении и при оружии. В самых лучших доспехах пришли они. И взяли самое лучшее оружие. Они думали, что один их вид напугает царя. Но ни озарения, ни доспехи, ни оружие не спасли их от тысячи отравленных крюков и копий портовых воинов. Их убили. Их грани поглотили грязные колдуны. Их оружие и доспехи забрали низкие воины. А их акрабы увели моряки Портового Города.

— Всё равно… — попытался поспорить Хаки, но затух.

Учитель победоносно продолжил:

— Не верите мне, отправляйтесь во дворцы своих родов и спросите, почему пустуют некоторые ниши с изваяниями славных предков? Вашим старшим придётся признать, что ставить памятники глупцам — это Путь к ещё большей глупости.

Все ученики молчали и больше не спорили.

— Кстати, о глупцах, — продолжил учитель. — В той постыдной войне они проявили себя с ослепительной яркостью. Наверное, вы уже не раз слышали о подвигах некоторых, хм, героев?

Хаки встрепенулся и прислушался.

— После гибели послов, сословие Защищающих Путь решило нанести удар по Портовому Городу без согласия Совета Правителей. Позабыв на время о своих распрях, рода Патунга, Кохуру, Поау и остальные спешно собрали воинство, спешно снарядили акрабы и, не подумав трижды, напали на Портовый Город плохо подготовленными. Их сердца пылали местью, а их разум обжигала глупость.

Хаки нетерпеливо заёрзал на месте.

— Некто по имени Ротт, — продолжил учитель, — взял на себя труд сдержать корабли, плывшие из Царства Суур на помощь Портовому Городу. Ротт и его воины поставили свои акрабы в середине пролива, ведущего к городу, и приготовились к встрече противника.

— Да, да, так всё и было, — услышал я Хаки. — Герои, истинные герои.

— Когда корабли подплыли, недотёпа Ротт и его воины смело атаковали их и потопили их все. Особенно отличился сам Ротт, потопивший своими искусными гроздьями «Ударов Грома» десяток кораблей.

— Да, да, — подтвердил Хаки. — Но не какой-то там десяток кораблей, а сотню.

Гиан Атти обвёл нас насмешливым взглядом:

— И что же произошло потом?

Сжав кулаки, Хаки вытянул шею и следил за учителем немигающим взором.

— Когда волны от потонувших кораблей улеглись, Ротт, которого его воины тут же прозвали «Громобойцем», начали праздновать победу. Ведь без помощи от Царства Суур Портовый Город не выстоит против небесного воинства. Ротт был уверен, что его отряд сделал существенный вклад в победу.

— Ну, да, да, так и есть, — нетерпеливо прошептал Хаки.

— Поэтому Ротт и его воины начали радостно пьянствовать и нюхать дурманящий дым прямо в своих акрабах. А тем временем настоящие корабли воинства Царства Суур вообще не входили в этот пролив.

По залу прокатился возглас удивления, мол, вот так поворот!

— Дело в том, — пояснил Гиан Атти, — что Ротт Громобоец, как все воины его отряда, пренебрегал учёбой в Доме Опыта. Он тоже считал, что высшим нет нужды знать о том, как живут низкие. Поэтому этот болван принял за военные корабли обычные рыбацкие лодки, возвращающиеся с ловли. Пока этот болван и его друзья пировали, воины Царства Суур высадились на берегу у входа в пролив и посуху дошли до Портового Города. И неожиданно ударили в тыл небесному воинству, стоявшему у городских врат.

Подождав, когда схлынет волна возмущённых и удивлённых голосов, Гиан Атти продолжил:

— Из-за ошибки одного глупца в тот день многие воины завернулись в покрывало смерти. Никто не знает, каким бесславным поражением закончилась бы эта война с Портовым Царством и его союзниками, если бы послы Дивии, а так же учителя и священники, не начали бы переговоры с портовым царём.

— Нелепые домыслы, — уверенно возразила Маджа Патунга. — Мы всё равно победили бы.

— Конечно, победили бы. Но какой ценой нам далась бы эта победа? Мы бы потеряли всю торговлю с низкими, потому что мы уморили бы их отравленным ветром Отшибов. Мы никогда не имели бы такого богатства и сытой жизни, как сейчас. Торговцы, священники и учителя спасли позорно поигранную воинами войну. Так что дети, не всегда защита Всеобщего Пути осуществляется с помощью боевых дурачков, коим был Ротт Громо…

— Это всё ложь!!! Гадкая, гадкая ложь! — прозвенел вопль Хаки. — Ротт Громобоец был оболган в этой войне. И оболган был вами, вонючими учителями! Это вы продали его славу в обмен на торговлю с низкими! Это вы поступили низко и подло! Грязееды вы! А Ротт… Он… он вовсе не такой! Он… он…

В голосе Хаки проскользнул рыдающий надрыв.

Парень вскочил со своего места и выбежал в центр зала. Вокруг его кулаков гудели вихри «Удара Грома».

✦ ✦ ✦

Учитель осторожно отступил и сказал:

— Хаки Энгатти, не делай ничего такого, что сделает тебя врагом со всем сословием Сохраняющих Опыт. Ты в одном шаге от того, чтобы свернуть на сей гибельный Путь.

— А ты, врун, в одном шаге от того, чтобы стать лепёшкой!

Хаки поднял гудящие вихрями кулаки, готовый обрушить их на учителя.

— Дави его, дави, — поддержал парень из рода Поау, но сам не шевельнулся, чтобы помочь.

Хаки бросился на учителя, вложил в атаку всю накопившуюся боль и обиду на то, что никто не верил подвигу Ротта Громобойца и все считали его лгуном.

В первый мой день учёбы в Доме Опыта у Гиана Атти была похожая ссора с Вишалом. В тот раз учитель без колебаний применил силу к ученику, но в случае с Хаки учитель поостерёгся.

Хаки уже слишком силён для него. Чего и говорить, любой из нас мог сейчас скрутить Гиана Атти в бараний рог.

Учитель даже не попытался противопоставить что-то разъярённому ученику, а просто побежал и завопил:

— Стража! Стражу сюда! Убивают меня! Стража-а-а-а!

Все ученики повскакивали с мест, чтобы лучше видеть расправу. Я и Маджа кинулись к Хаки. Я схватил его сзади за локти, а Маджа попыталась вразумить:

— Успокойся!

Но Хаки могучим движением перебросил меня через спину, я даже и не знал, что он владел борцовскими приёмами. Оттолкнул Маджу и, наступив мне на живот, побежал за учителем.

Вдруг парня окутало тёмное облако, движения его замедлились и он остановился. Кажется, облако набросила Реоа. Я точно не видел, после броска об каменные плиты у меня перехватило дыхание и у самого потемнело в глазах.

Кое-как откашлявшись, я сел на полу.

Выход из зала был в противоположной стороне от подиума, Гиан Атти решил сбежать через арку, ведущую в подсобные помещения, но путь ему, как бы невзначай перегородили ученики.

Поняв, что проталкиваться сквозь них было бы совсем унизительно, Гиан Атти остановился. Попытался отдышаться и выглядеть достойно, а сампоглядывал на вход — не пришла ли стража?

А Хаки продолжал методично бить по «Облаку Тьмы» своими громовыми кулаками. По залу разносился приглушённый грохот. После каждого удара, тьма становилась менее плотной, что позволяло сделать Хаки шаг вперёд.

Мой друг не только изучил борцовские приёмчики, но достиг такого совершенства во владении «Ударом Грома», что мог избить даже эфемерное «Облако Тьмы»?

Не я один оценил это. Другие владельцы «Удара Грома» встали возле Хаки, удивляясь, почему он продолжал бороться?

— Откуда Хаки знает такой приём? — возмутился Муквар Вахо.

— Нам вообще не говорили, что кулаки пробивают «Облако Тьмы»! — добавил другой ученик.

— Может его Ротт Громобоец научил?

— Ага, тот научит только врать.

— Тс-с-с, а то сынок Врунобойца и тебя прибьёт.

Ещё несколько громовых ударов — и тёмное облако растаяло. Хаки снова на свободе. Но его пыл и ярость ушли в избиение тьмы. Он опустил кулаки.

Гиан Атти понял, что ему больше ничего не грозит, и вспылил:

— Вон отсюда! Вон! Я изгоняю тебя! Ноги твоей не будет в Доме Опыта.

Хаки снова разгневался:

— Щас так тресну, что твои ноги будут валяться по всему Дому Опыта.

Вокруг его кулаков взвились вихри. Между Хаки и учителем встала Маджа.

— Второй старший, — прикрикнула она. — Я приказываю тебе успокоиться!

— А зачем он врёт?

— Он учитель, — хмыкнула Маджа. — Он иначе не умеет.

Гиан Атти сделал вид, что не услышал насмешки. Он окончательно совладал со своим страхом и вспомнил, что как у высокоморального у него есть средство против обнаглевших учеников. Властно простёр руку:

— Повторяю: прочь из Дома Опыта. Если ты пересечёшь входную арку, то твой Внутренний Голос будет мешать тебе.

Лицо Хаки скривилось, он сжал свои виски и замычал. Замотал головой, пытаясь вытряхнуть из неё кричащий Внутренний Голос. Маджа приобняла Хаки за плечи и вывела из залы.

— Всем сидеть! — свирепо приказал Гиан Атти.

Он стыдился, что от испуга забыл, что в пределах Дома Опыта учителя могли воздействовать на Внутренние Голоса учеников. Как они этого добились — секрет сословия Сохраняющих Опыт. Быть может, в стены Дома Опыта встроены кристаллы «Обмана Голоса», быть может, какого-то другого озарения. Но чем сильнее разница в Линии Морального Права между учеником и учителем, тем сильнее воздействие на Внутренний Голос.

Мы вернулись на свои места и сели. Кто-то продолжал тихо обсуждать случившееся, поэтому Гиан Атти ещё свирепее проорал:

— Я сказал — молча сидеть!

Вообще-то молчать он не приказывал, но перечить ему никто не стал.

Мы ещё не видели ироничного и самоуверенного Гиана Атти в таком состоянии: злость, порождённая страхом.

Отбитая падением спина болела. Я подумал, что если выйду с Хаки на поединок на озарениях, то вполне может быть так, что мой яркий «Удар Молнии» проиграет его светлому «Удару Грома». Такое возможно, если тот, кто обладал озарением на ступень ниже, достиг совершенства, а заодно и использовал не стандартные узоры, а какие-то скрытые, малоизвестные. Типа как я использовал не обычные «Крылья Ветра», а танцевальные.

Расправив плечи, Гиан Атти сложил руки на груди и заявил:

— А вы запомните: если не хотите учить правдивую историю Дивии, а хотите слушать пьяные бредни всяких там Громобойцев, то уходите из Дома Опыта сейчас же.

Обвёл нас суровым взором. Самые дерзкие из воинов не отвели глаз, но и не ответили.

Вернулась Маджа. Шепнула нам, что отправила Хаки в казарму.

Я же подумал, что в этом инциденте, как в миниатюре, показаны отношения сословия учителей и воинов. Особенно то, как перепуганные силой воинов учителя нашли на них скрытую управу.

✦ ✦ ✦

Стараясь показать, что ссора с Хаки его не испугала, Гиан Атти подвёл итог уроку истории:

— Оплошность воинского сословия нанесла рану всей Дивии. Низкие поняли, что мы не так страшны, как казались. Строптивость Портового Царства угрожала тем, что их царь объединит все низкие царства, отчего их военная мощь увеличится настолько, что никакие небесные воины, даже безумно — или бездумно! — храбрые не победят их.

Гиан Атти снова отпил воды и продолжил:

— Но это всё в прошлом. Ибо мирные сословия Дивии прочно привязали весь низ к летающей тверди. И действовали мы не страхом и оружием, а подкупом и торговлей. Теперь портовый царь не посмеет воевать с нами. Он боится прекращения торговли больше, чем налёта бездумно храбрых небесных воинов. Посудите сами. Сейчас его царство получает от торговцев Дивии озарённые предметы для улучшенной ловли рыбы и выращивания растений. Мастера сословия Воздвигающих Стены поделились с портовыми ремесленниками секретом обработки древесины, дабы та приобрела прочность камня, но сохранила лёгкость дерева и не разбухала бы от воды. Теперь портовые рыболовы могут плавать дальше и ловить больше рыбы. Словом, Дивия и Портовое Царство пожинают плоды разумных торговых договоров.

Он сделал паузу, давая нам осмыслить великую мудрость мирных сословий, и продолжил:

— Низкие ловят больше рыбы и других припасов моря. Собирают больше урожая и перевозят его с полей на старых акрабах. Мы получаем от низких больше еды, чем когда-либо. Наши целители излечивают болезни царя и его приближённых, продляя их жизнь на несколько поколений дольше, чем жизни прочих подданных. Портовый царь живёт дольше, чем другие низкие, нам не нужно заключать с новым царём новые торговые соглашения. Ведь низкие, они как животные, жизнь их коротка, да и её они забывают, когда стареют.

Никто из слушателей не стал перечить этому заявлению, всем было по фигу.

✦ ✦ ✦

Гиан Атти объявил, что урок истории закончен. Настало время урока по выбору новых озарений.

Все оживились и тут же позабыли о Хаки.

Учитель Гиан Атти продолжил:

— Усвоение нового озарения для члена родового отряда — это важный шаг на том Пути, по которому идёт весь ваш отряд. Именно поэтому решение о том, какое вы возьмёте озарение, уже не ваше решение, но решение вашего самого старшего.

Сначала никто не роптал и не возмущался. Ведь мы приняли эти условия, вступив в отряд. Потом голос подал Маур Ронгоа:

— Но… если я не хочу больше никаких озарений? Если у меня уже и так набрано достаточно? Если я хочу оставить свободные грани для слияния кристаллов?

Маджа ответила вместо учителя:

— Если ты хочешь всё это, то тебе не место в моём отряде.

— Грубо, но верно, — добавил Гиан Атти. — Твоя старшая не только направляет тебя и других воинов в бою, она должна направлять вас на всём Пути воина. Твоя воля сойти с него и встать на иной Путь, но тогда ты должен принять последствия.

— Какие… — слабым голосом осведомился Маур.

— Такие, — показала огромный кулак Маджа. — Изгнание из отряда ляжет позором в твой знак воинской принадлежности. Ты станешь предателем. А предатели не нужны никаким отрядам.

Маур задумался. В конце концов, он целитель, а не воин. Он может лечить людей и вне отрядов. Хворые жители Дивии не будут заглядывать в знак, им не нужны подвиги врача, им нужно исцеление. А это Маур делал хорошо.

Тем не менее, парень вздохнул:

— А как же «выбор озарения — личное дело каждого»? Учителя твердили нам это с первых дней…

— Да никак, — ответила Маджа. — Или принимай мои решения, или уходи.

Маур ещё сильнее вздохнул и кивнул.

Впрочем, Маджа не стала огорчать Маура боевыми озарениями и разрешила ему усвоить «Укрепление Остова». В битвах с низкими многие получали ранения, в которых кости дробились в мелкую крошку. Как я узнал, это же озарение необходимо для закрепления протезов тех воинов, которые безвозвратно потеряли конечность.

✦ ✦ ✦

К счастью, я сам стал первым в отряде, поэтому мог решать, что делать со своими гранями. А так как Реоа уже потратила почти все врождённые грани, то мне предстояло решить только за Инара.

Сначала я хотел дать ему свободу выбора, но решил, что это недостойно командира: от меня ждали приказов, а не вольностей. Но игнорировать его мнение тоже не годилось.

После недолгого совещания с Инаром, мы решили, что ему стоит усвоить «Воздушный Кулак» светлой ступени. Это озарение походило на сплав «Порыва Ветра» и «Удара Грома», но с тою разницей, что било не по площадям, а формировало плотный ком воздуха с весьма ограниченным радиусом действия даже на яркой ступени. «Воздушный Кулак» не отбрасывал противника или объект, а как бы разбивал его, не сдвигая с места.

Как и в «Ударе Грома» проводником этого озарения служили руки, но в отличие от грома, оно не действовало на расстоянии или по множественным целям. «Воздушный Кулак» — озарение очень и очень ближнего боя.

Кстати, мастера «Порыва Ветра» умели фокусировать свою атаку в похожий ком воздуха, хотя и не такой плотности. Но если «Порыв Ветра» можно блокировать «Стеной Воздуха» или, как делали некоторые лихие мастера, остановить встречным «Взрывом Воздуха», то против «Воздушного Кулака» не существовало контрозарений. Даже встречный и равный «Воздушный Кулак» не останавливал.

Это одно из тех редких озарений, к которому ещё не подобрали метода нейтрализации. То есть контрозарение наверняка существовало в огромном списке «Неизведанных озарений», но его ещё никто не освоил и не испытал в бою.

Так что относительная слабость «Воздушного Кулака» с лихвой компенсировалась его неуязвимостью.

Учитель, демонстрируя на ристалище это озарение, сказал:

— Если вам повстречался боец со светлым или ярким «Воздушным Кулаком», то не спешите сразу же склонить голову перед более сильным воином. «Воздушный Кулак» не остановить, но можно остановить того, кто пытается по вам этим кулаком ударить.

Далее он показал, как распознать признаки, что противник собирался применить именно «Воздушный Кулак» — по дрожанию воздуха вокруг кулаков противника.

Это же касалось и оружия, оснащённого кристаллом «Воздушного Кулака» — воздух начинал дрожать вокруг гнезда.

Ну и само собой, ничто не мешало тупо от этого удара увернуться или спрятаться в укрытие. Надо просто быть начеку и не зевать, проморгав момент формирования «Воздушного Кулака».

13. Синяя Нить и дурацкие озарения

✦ ✦ ✦

«Воздушный Кулак» мне так понравился, что подумал, а не взять ли его тоже? Но вспомнил, что лучше брать озарения одной стихии. Но так ли это? Не нужно владеть статистикой, чтобы отметить, что «Удар Молнии» проигрывал в популярности «Удару Грома» или абсолютному хиту дивианских задир — «Порыву Ветра». Даже мама Самирана владела начальным «Порывом Ветра».

Решил, что всё же лучше взять озарение, связанное с электричеством, а именно — «Синюю Нить».

Решение было непростым, ведь в будущем я войду в сословие Защищающих Путь, что должно открыть мне доступ к скрытым боевым озарениям, чьи узоры не найти в скрижалях Дома Опыта. Потрачу грани сейчас — не хватит на скрытые озарения.

Но в усвоении озарения прямо сейчас было своё преимущество: новое умение усилит мои боевые возможности, а значит облегчит совершение новых подвигов во славу Дивии, тем самым приближая моё вступление в сословие. Опять же, любое озарение требовало тренировки, чем раньше начнёшь изучать, тем лучше будешь владеть.

Так что, только дети знатных родов сохраняли грани для будущих озарений. Они знали, что им уготованы скрытые озарения и не спешили тратить грани.

Я направился к Скрижали Выбора, вокруг неё стояло несколько учеников, дожидаясь своей очереди. А какой-то мускулистый парень из отряда Поау стоял напротив скрижали, схватив её края двумя руками — усваивал узор. Процесс сопровождался покачиваниями головой, мычанием и бульканьем. Под конец парень не устоял и его стошнило прямо на скрижаль. Все ученики зафукали и, зажав носы пальцами, отбежали.

— Простите, простите, — забормотал парень и упал на колени. — Никак не привыкну к этому…

— Слабак! — крикнул ему Вибол Сарит. — Меня не стошнило даже когда я усвоил своё первое озарение.

— Простите, простите.

Парень отполз в сторону. Скрижаль окружили слуги и служанки и начали сгребать блевотину в деревянные лоханки.

— Пойдёмте, — сказал Вибол, — в соседнем зале есть ещё одна Скрижаль Выбора.

— Но там сейчас священники, — возразил кто-то.

— А нам-то что? Стукнем их по башке — разбегутся. Но я не хочу прикасаться к осквернённой скрижали.

✦ ✦ ✦

Я дождался, когда Служанки стёрли блевотину со Скрижали Выбора и начисто вымыли её. Наблюдая за их работой, я ухмыльнулся — не удивительно, что какая-то из этих служанок сделала копии скрижалей.

Дивианцы строго запрещали низким даже смотреть в сторону скрижалей, но при этом допускали рабов к уборке облёванных каменных плит. А если спросить у учителя, где же здесь, блин, логика? Тот пожмёт плечами и скажет что-то глубокомысленное и метафорическое.

Снова поразился некоторой наивной беспечности дивианцев. Не будь Дивия летающим городом, её давно захватили бы низкие. Даже лесной народ справился бы.

Я положил ладони на края влажной каменной плиты и вызвал на её поверхность узор «Синей Нити».

Обособленность летающей тверди создала у дивианцев иллюзию полной защищённости. Теперь понятно, почему Совет Правителей так встревожился, обнаружив, что низкие не только построили акрабы, долетающие до Дивии, но и регулярно посещали её, собирая грибную муку и, самое главное, воровали знания из скрижалей.

Возникал даже вопрос: а не исследуют ли низкие шпионы Дивию? Не пытаются ли пролезть в её Нутро? Не шныряют ли по улицам? Не замышляют ли захват? Если правда, которую мы нашли в царстве Ач-Чи, оказалась такой опасной, то как опасно то, чего мы ещё не знаем?

Беспечность дивианцев тоже можно понять: Моральное Право надёжно защищало Нутро и Сердце Дивии от посторонних, ведь даже прирождённые жители, не имеющие нужной толщины этой Линии, погибали при попытке проникнуть в запретные зоны. Чего уж говорить о тех, кто родился без всяких Линий.

Я надеялся, что старшие и Совет Правителей не столь беспечны, как остальные дивианцы, и не хуже меня понимали все опасности.

Но всё же я недоумевал — зачем оставлять рабов в Доме Опыта, раз один из них уличён в воровстве знаний? Или ещё не уличён? Вообще, как обстояли дела с этими слепками? О ходе расследования мне никто не говорил. Даже Маджа и Реоа не знали ничего.

Оставив бесплодные размышления, я приступил к постижению и усваиванию узоров «Синей Нити». Возможности этого озарения я изучил давно. Так же видел множество примеров его применения во время битв с низкими. И давно понял, что усваивать боевые озарения ниже заметной ступени невыгодно — слишком слабый радиус и сила поражения. Они попросту неэффективны против толпы фанатичных врагов, какими были низкие.

Поэтому заметная ступень (четыре узора) это минимальный предпочтительный порог.

Первый слой узоров усвоился почти моментально, ведь моя Линия Духа потолще, чем в первые дни учёбы. Второй слой узоров успокоился и упорядочился чуть медленнее. На третьем к горлу подкатила тошнота. Сдерживая рвоту, я всматривался в Скрижаль Выбора, дожидаясь того момента, когда сегменты и сочленения составляющих их граней перестанут растекаться из поля зрения.

Наконец и четвёртый узор сложился всеми своими гранями в нужные места и больше не рассыпался, ускользая от моего взгляда и Внутреннего Взора.

«Ты запомнил заметное озарение «Синяя Нить», — сообщил Внутренний Голос. — Хочешь усвоить его?»

Я облегчённо выдохнул «Да» и оттолкнулся от Скрижали Выбора. Слабость и головокружение вынудили сесть на пол.

Количество моих свободных граней уменьшилось. Их стало 16 868. Или, если не забывать, что 12 000 из моих 24 000 были заблокированы, то всего 4 868.

Как уже бывало раньше, после взаимодействия с гранями и озарениями случился рост Линий.

Внутренний Голос доложил: «Твоя Линия Духа стала толще на один волос! Твоя Линия Тела стала толще на три паутинки!» Иероглиф, обозначавший число паутинок в Линии Духа стал показывать «144», а Линии Тела — «99».

В планах было улучшить «Отталкивание Вещества» с тусклого до заметного. Это поможет не только чуть лучше управлять акрабом, но и орудовать вязками с большей точностью. Ещё хотелось повысить «Крылья Ветра». Что бы там ни говорил Эйох Дивиата о мастерстве, а против цифр не попрёшь — чем больше ступеней в озарении, тем лучше.

Но на сегодня я слишком устал. Время на прокачку вышло, пора уходить и мне.

Пора решить проблему закупки мяса для первой дивианской шашлычной. Или — машлычной, как её неизбежно будут назвать мои будущие клиенты.

✦ ✦ ✦

Прежде чем сделать визит во дворец рода Карехи, мясных королей Дивии, надо не только одеться побогаче и помоднее, но и помыться и подстричься. И сделать что-то с той редкой порослью волосков, которая образовалась на моих щеках и подбородке. Для бороды их слишком мало, но уже слишком много, чтобы не придавать им внимания.

Я остановился на площади Дома Опыта и огляделся. Тут было почти многолюдно, в основном младшие ученики, которые недавно окунулись в «дом опытную» жизнь и сейчас бурно обменивались мнениями.

Ко мне приблизились незнакомый парень и девушка, стриженая под «горшок». Судя по короткой тунике, обмотке на кулаках и развитой мускулатуре плечевого пояса девушка из воинской семьи. Парень одет в громоздкий халат со множеством кожаных поясов — на груди, на животе, на талии — отчего он походил на обвязку на колбасе. Не боец, хотя роста большого и телосложения крепкого.

Я догадался, что это ученики нового набора в Дом Опыта.

— Приветствуем тебя, славный воин, — вежливо начал парень.

— Могли бы уделить нам немного своего времени и опыта, светлый господин? — спросила девушка.

Я кивнул.

— Мы поспорили, что лучше «Удар Грома» или «Удар Молнии»? — сказал парень.

— Одинаково, — без запинки ответил я.

Мы с Хаки раньше тоже спорили на эту тему.

— Позволь, — удивилась девушка. — Но разве нет у каждого из этих озарений своих особенностей, которые при определённом стечении обстоятельств становятся преимуществами ?

— Есть. Но, молодые люди, стечение обстоятельств бывает таким редким, что глупо на него надеяться. Можно смело считать оба удара одинаковыми.

Парень закивал:

— Я точно так же говорил. А вот она уверена, что «Удар Молнии» лучше.

— Чем же? — спросил я.

— А тем, что ты, славный воин, выбрали его, а не «Удар Молнии».

Так девушка намекнула, что знает моё имя, но не назвала его вслух, соблюдая этикет.

Как бы ни было мне лестно давать наставления молодым, но я-то знал, что сам мало что знаю. Да и «молодыми» называть собеседников было странно. Они младше меня года на два. Но образ молодого и уже славного героя надо поддерживать. Как можно важнее ответил:

— Оба удара хороши. Главное, не повторяйте их дома.

— То есть?

— Не бейте молниями и громом внутри помещений.

— А… ну это я знаю, — разочарованно ответила девушка.

— Я тоже знал это, но в битве с пятьюдесятью выучками мне пришлось применить его именно внутри каменного акраба низких. Я пострадал чуть меньше противников, но всё же пострадал.

— Пятьдесят выучек? — потрясённо переспросила девушка. — Но я слышала от старшего отряда Кохуру, что вы дрались всего с…

— Вишал врёт, чтобы преуменьшить мою победу.

— Хм… кто-то однозначно врёт, — ехидно заметил парень.

Чтобы прекратить расспросы, задал встречный вопрос:

— А вы, молодые люди, не желаете вступить в мой отряд?

— Нет, спасибо, — тут же ответила девушка. — Я уже ищу пути в отряд Поау.

— Тебя взяли?

— Нет ещё.

— А почему ты уверена, что возьмут?

Девушка пожала плечами:

— Я не уверена, но надеюсь.

Я повернулся к парню:

— А ты?

Он слегка поклонился:

— Я не воин, светлый господин. Я всего лишь будущий резчик шкатулок.

— А по телосложению — больший воин, чем я.

— Так вышло, — добродушно развёл руками парень. — В нашей семье давно не случалось такого, что Создатели позволили отпрыску семьи донести до нужного срока все двенадцать тысяч граней. Семья надеется на мою прилежную учёбу у мастеров Дома Опыта.

Я так отчаялся найти новых воинов в отряд, что хотел вцепиться в потенциальных кандидатов, как колючие вязки Аканы Ситт. Кроме того, было в этом парне какое-то сомнение. Будто он не особо и стремился быть резчиком.

— Послушай, юноша, зачем резать шкатулки, когда можно резать врагов? И то и то — требует мастерства.

— Верно, верно, господин, — хихикнул парень. — Но зато шкатулки не попытаются прирезать меня в ответ, не так ли?

Неожиданно помогла девушка:

— Я и говорю ему то же самое! Мы с детства ходим с ним на состязания бойцов. Мы изучили все их движения, все хитрости кулачного и оружейного боя. Мы запомнили скрижали боевых озарений ещё до того, как нам стало дозволительно усвоить их!

Парень перестал хихикать и страдальчески сказал:

— Отец и мать надеются, что моё мастерство резчика выведет нас из бедности. Мой Путь предопределён с рождения.

— Глупости! — гаркнул я. — Моя мать хотела сделать меня целителем для дряхлых богачей. Мой отец хотел, чтобы я стал садовником или землекопом, или чем там занимаются Поддерживающие Твердь. Но я сам выбрал свой Путь, я отказался от того, чтобы меня провели по нему за руку, как слепого!

Слушая меня, парень согласно кивал, но смотрел в сторону.

Я воодушевлённо продолжил:

— Выбрав свой Путь, я добился большего, чем мечтал. Сам видишь, кем я стал.

Перестав кивать, парень простодушно и уважительно спросил:

— Слышал, стал челядинцем рода Патунга?

— Не челядинцем, а первым в отряде. Я в одиночку совершил такие подвиги, которые не смогли совершить молодые Патунга или Кохуру.

— Это всё очень почётно, светлый господин, — забормотал парень. — Но я не могу бросить родителей на обочине Всеобщего Пути. Благополучие нашей семьи держится на моей учёбе.

— Разве служение в отряде небесного воинства не принесёт благополучия? Или сомневаешься, что у Патунга хватит золотых граней, чтобы платить тебе жалование?

— Нет, что ты, светлый господин. Именно в Патунга я не сомневаюсь.

А парень не промах. Его ответ содержал намёк, что хоть я служу Патунга, но всё равно я — не они.

— Тогда, быть может, ты думаешь, что мой отряд достоин того, чтобы в нём состояла славная целительница из рода Ронгоа, но не достоин того, чтобы в него вошёл потомок резчиков по дереву?

— Нет, что ты, светлый господин, — ужаснулся парень. — Я и не знал, что Ронгоа…

— Только лучшие отряды небесных воинов могут позволить себе целителей рода Ронгоа! — изумлённо воскликнула девушка.

Я продолжил атаку:

— Или ты считаешь, что отпрыск рода Сарит, настолько славного своими деяниями, что в честь них назвали топоры, совершил глупость, став членом моего отряда?

— Нет, господин. Ни в коем разе.

Упорство парня пошатнулось. Нужно ещё немного, чтобы доломать его.

— Раз вы считаете, что мой отряд, полный воинов из славных родов, недостаточно славный для вас, то я отзываю своё предложение. Время нашей беседы вышло, пойду и я.

Я начал медленно разворачиваться.

— Подожди, светлый господин — сказала девушка.

Я остановился и посмотрел через плечо, как делали некоторые оскорблённые дивианцы. Это как бы показывало, что собеседники недостойны того, чтобы снова развернуться к ним лицом.

Девушка схватила парня за руки:

— Милый, умоляю тебя. Мы же мечтали об этом с детства!

Парень мучительно высвободил руки:

— Тебе легко воплощать мечту о Пути Воина, когда у тебя наследованное боевое озарение. Но у меня только «Отталкивание Вещества» и «Перенос Образа».

— Чепуха, — взревел я. — У меня целительское наследованное озарение, что не мешает мне побеждать в поединках с прирождёнными воинами.

— Вот видишь, — пылко сказал девушка, — можно стать воином и с дурацкими озарениями!

— Ну, спасибо, — буркнул я.

Теперь парень решительно схватил девушку за ладони:

— Я готов выбрать другой Путь. Но при одном условии.

— Каком? — осторожно спросила девушка.

— Ты вступишь в отряд сего славного молодого воина вместе со мной. Мы отправимся по этому Пути вдвоём. Как мы и хотели с детских лет.

— Но я же выбрала Поау.

— Но они не выбрали тебя, — вставил я.

Парень привёл победный довод:

— Ты же сама слышала, что в отряде сего молодого славного воина служат Ронгоа и Сарит! А у Поау нет никого славного, кроме самих Поау.

— Верно, верно, — закивала девушка. — Но мои родители…

— Ага, — прервал парень. — То есть можно пойти наперекор желаниям моих родителей, но нельзя перечить твоим?

— Ты не так всё понял.

— Я готов пойти против воли родителей. Иди и ты.

Девушка склонила голову, тряхнула чёрными короткими волосами и согласилась:

— Пойду.

— Пойдём! — радостно подтвердил парень.

— Слава Дивии, — воздел я руки к небу. — Идите же!

Новобранцы по очереди произнесли пафосную речь, пересыпанную до изуверства витиеватыми метафорами, необходимую для вступление в отряд. Я почти всплакнул, вспомнив, как давным-давно нёс такую же белиберду Мадже.

Я наконец-то узнал их имена.

Стриженную под горшок девушку звали Алитча Тиро.

Тиро были не родом, а вымирающей семьёй военных. Уже несколько поколений они подчинялись роду Поау, поэтому Алитча обязана попасть в их отряд. Теперь, вероятно, её выбор вызовет трения между её семьёй и сюзереном. Подчинённые семьи необходимы славным родам именно для того, чтобы всегда иметь под рукой «скамейку запасных». Для того, чтобы создавать в отрядах некую безмолвную массовку, на фоне которой подвиги и таланты родовитых отпрысков будут сиять ярче.

Её наследованные озарения — «Удар Грома» и «Удар Молнии», она ещё не сделала выбора.

Парня звали Миро Каитапахи.

Обычный, самый что ни на есть средний житель Дивии, чья семья и предки не селились дальше Шестого Кольца. Они — трудолюбивые мастера, изготовители шкатулок и других предметов из дерева. Судьба таких людей была одинаковой — все они служили в мастерских, принадлежавших славным родам сословия Созидающих Вещи или содержали свою мастерскую на рынке.

Я даже засомневался — правильно ли я сделал, подговорив парня на радикальное изменение своего предназначения? Даже меня, выходца из достопочтенного рода Саран, отпрыски славных воинских родов приняли не сразу. До сих пор, упоминая мой род, обязательно добавляют «какой-то там Саран». Представляю, как они опустят парня, чья семья из поколения в поколение вырезала шкатулки.

— Тебе будет трудно, Миро, — сказал я. — Очень трудно.

— Я готов, старший.

Сохраняя торжественность момента, я удовлетворил просьбу молодых людей: взял Алитчу Тиро и Миро Каитапахи в свой отряд в качестве подручных. Окончательное решение будет принято после того, как Алитча усвоит наследованное боевое озарение, а Миро выберет хотя бы первую ступень любого боевого озарения. Так молодые люди подтвердят свой выбор воинского предназначения. Мы условились встретиться в казарме и обсудить будущий выбор озарений. От него зависела их роль в отряде, от которой в свою очередь зависело то, какие доспехи и оружие я должен им купить.

Попрощавшись с будущими воинами, я отправился на место для приземления акрабов.

14. Культурный код и самые важные предметы

✦ ✦ ✦

При всей своей развитости Дивия оставалась обществом на ранней ступени экономического развития. Производство товаров было не массовым, а ремесленническим. Экспорт дивианской продукции ограничен: низким не дозволено покупать большую часть того, что производилось на Дивии, из-за чего на рынках летающего города царил переизбыток товаров.

Вся одежда шилась портными на заказ, но её (как и самих портных) было так много, что лавки ломились от готовой одежды всех размеров. Когда у портных не было заказчиков, (а при таком обилии мастеров, портные часто сидели без заказов) они просто шили халаты и туники, надеясь продать позже. Или рассчитывали продать низким хотя бы контрабандным методом.

Для меня не проблема купить готовое платье, которое будет выглядеть богато и стильно. Проблема в понимании, что есть «богато и стильно» для дивианца.

Выбор одежды осложнялся тем, что каждое сословие предпочитало свой стиль. Культурный код дивианской одежды не менее сложный, чем узоры озарений.

Даже если я и найду в лавке богатейший многослойный халат из золотой негнущейся ткани, стоивший как домик в Шестом Кольце, то я всё равно не смогу его носить, такие халаты — прерогатива священников.

Так же я не мог заявиться к Виви Карехи в своей повседневной одежде — длиной тунике и сандалиях, ещё и с вещевым мешком за спиной. Мой статус был выше, чем в те дни, когда она со мной познакомилась. Я больше не подручный, не какой-то там неопределившийся с предназначением подросток, приговорённый убирать за свиньями. Я — прославленный первый отряда небесных воинов. Моя одежда должна сообщать о моих успехах на Всеобщем Пути.

Сделать визит в мятой, запылённой тунике — послать роду Карехи сигнал, что я их не уважаю.

Нужны деньги, которых у меня нет. Придётся тратить золото, выданное мне старшими Патунга для отряда.

Я подошёл к месту для приземления акрабов, выбрал экипаж поприличнее и слетал в казармы. Не отпуская возницу, сбегал в свою комнату и взял казну — сундук с золотыми треугольниками.

Обнимая сундук, сел в акраб и приказал отнести меня на рынок для высокоморальных, в который меня однажды не пустил стражник. Теперь для меня этот рынок открыт.

✦ ✦ ✦

Мне почему-то представлялось, что рынок для высокоморальных должен отличаться от простых рынков. Ожидал увидеть россыпи ярчайших кристаллов, горы редчайшего оружия на двенадцать гнёзд и залежи каких-нибудь совершенно невероятных доспехов.

Но рынок для высокоморальных оказался намного меньше и неожиданно менее разнообразным. В первую очередь здесь не было вынесенных на улицу прилавков, возле которых стояли торговцы.

На других рынка торговцы провожали каждого прохожего жалостливым взглядом. Самые отчаянные позволяли себе привлечь внимание незнакомцев призывными возгласами.

На рынке для высокоморальных улицы были почти пустыми. По ним неспешно передвигались богатые дивианцы, многие в масках.

По фасаду лавок даже невозможно понять, что именно в них продавалось. Я привык, что лавки на рынках облеплены броскими заголовками, обещающими лучший товар от лучших мастеров. Здесь же на большинстве фасадов размещались скромные таблички с изящными иероглифами, иногда весьма загадочного содержания, типа:

САМЫЕ ВАЖНЫЕ ПРЕДМЕТЫ

Или:

ТЕБЯ ЖДУТ ЗДЕСЬ, КАК БЛАГОВОЛЕНИЯ СОЗДАТЕЛЕЙ

А то и просто:

СЧАСТЬЯ ТЕБЕ, О ЗРЯЩИЙ СЮДА

На половине лавок вообще никаких надписей. Если бы я не знал, что я на рынке, то не догадался бы.

Дверей в лавках тоже нет, входы отгорожены мини-лабиринтами, как арки в комнату для благоволений или в залы родовых дворцов.

Изредка я видел покупателей, выходивших из лавок, но мало кто из них нёс корзину или мешок с покупками.

Тут я окончательно растерялся. Дивия нередко удивляла меня своими странностями, но во все времена и во всех культурах торговля выглядела, как торговля. Схема просто не могла быть иной: продавец показывал свой товар, а покупатель обменивал его на всеобщий эквивалент (деньги) или на другой товар.

Здесь же всё напоминало декорации к сюрреалистическому фильму. Особенно эти туманные надписи…

Отчаявшись, я направился в лавку под названием «САМЫЕ ВАЖНЫЕ ПРЕДМЕТЫ».

Миновав входной лабиринт, я оказался в полутёмной комнате, в центре которой под столбом света от синего светильника стоял один единственный постамент с одним единственным предметом — сандалией на очень высокой и толстой подошве, сантиметров пятьдесят не меньше. Очень похоже на «чопины» — обувь венецианских аристократок средневековья.

Над сандалией парила невероятно сложная шнуровка. От одного взгляда на её путанные переплетения во мне поднялся забытый страх перед шнуровкой дивианских сандалий.

Надо заметить, что обувь на высоком каблуке в Дивии носили только некоторые старшие служители храмов. Как и в случае с венецианскими аристократками, высокая обувь символизировала более высокое положение старших священников относительно других служителей.

Отказавшись верить, что сия безумная сандалия — «самый важный предмет», я выбежал из лавки.

На выходе я столкнулся с молодой женщиной в длинном тёмно-синем халате с иероглифом сословия Обменивающих Золото. Волосы женщины сплетены в косы, уложенные вокруг головы и закреплённые золотой тиарой. На груди висел знак, сообщавший, что женщина — челядинка рода Миас.

— Моя ошибка, молодой господин, что я не успела к вам, — мягко сказала женщина.

— Э-э-э, а вы спешили ко мне?

— Конечно. Я — путеводительница по рынку. Я помогу вам найти желаемое, а так же посоветую, как найти всё остальное.

Путеводительница объяснила, что посетители рынков для высокоморальных знают, что им надо, поэтому не блуждают среди безымянных фасадов. Но бывают и такие, кто недавно получил достаточное Моральное Право для посещения и не имеют опыта покупок на рынке для высокоморальных. Для таких гостей сословие Обменивающих Золото и посылает путеводителей.

Меня подмывало спросить: зачем сословие придумало такие сложности, но сдержался. Неуместные вопросы может задавать только чужеземец, прирождённый житель Дивии довольствуется текущим положением вещей, не подвергая их сомнению.

К тому же я догадался, что посетитель премиального рынка должен получать от процесса покупки премиальный опыт. Сословие Обменивающих Золото кое-что знало о маркетинге и об управлении покупательскими предпочтениями дивианцев, поэтому выстроило рынок для высокоморальных как некий храм.

Путеводительница без уточнений поняла, что я воин, которому нужна сословная одежда для светского визита к славному роду. Уверенно отвела меня к лавке без надписей и прошла со мной внутрь.

Товары были развешаны в воздухе. В отличие от одёжных лавок других рынков, набитых тряпками, как вагоны на вещевом рынке, здесь всё скромно — всего по четыре-пять комплектов одежды в каждой комнате.

Путеводительница сказала:

— Пусть вас, молодой господин, не смущает, что одеяний так мало. Изобилие — свойство жадности, а жадность — следствие бедности. Ну а бедность, как вы уже догадались, это тоска по изобилию.

Я важно кивнул, соглашаясь, а сам подумал, что всё-таки обычные рынки, на которых глаза разбегались от предложения, выгоднее, чем этот минималистичный храм потребления.

Некоторое время я ходил из комнаты в комнату, глазея на товары, но ни разу не встретил ни одного продавца.

Путеводительница пояснила:

— Как вы снова догадались, молодой господин, высокоморальные гости нашего рынка знают, что им надо, где это находится и сколько нужно отдать за это граней золота.

Я кивнул и покрепче обхватил сундучок: кажется, этот рынок нанесёт сокрушительный удар по казне моего куцего отряда.

— Но я не знаю, сколько что стоит…

— Для этого есть я, — улыбнулась путеводительница. — Не утруждайте себя этими мыслями. Итак, чтобы вы хотели найти?

✦ ✦ ✦

Наблюдая за другими старшими воинами, я выяснил, что их гражданскую одежду можно разделить на три типа.

Первый, и самый распространённый — бесстыже короткие туники, похожие на маленькие платья. В таких щеголяли и мужчины и женщины младшей возрастной группы. Много украшений на такие туники не навешаешь, поэтому богатство обладателя туники приходилось демонстрировать через использование самой дорогой озарённой ткани.

Я не знаком с тайнами производства озарённой ткани, но точно знал, что чем сильнее и многочисленнее её озарения, тем дольше и труднее её изготовить. Где-то слышал, что была такая ткань, над озарением которой трудилось целое поколение мастеров.

Туники из такой ткани якобы заживляли раны не хуже кристаллов заметного «Унятия Крови», а прочность её превосходила металлы и небесное стекло. Я припомнил, что тот наёмник, с которым небесные стражи воевали на пустыре, носил что-то подобное.

Само собой, в свободной продаже одежды из супер ткани не найти. Даже если бы я наскрёб миллионы золотых граней на такую тунику, то не нашёл бы портного, который согласился бы сшить её, ибо такие мастера работали исключительно на славные рода.

Второй тип одежды военных — халаты, декоративно повторяющие форму доспехов. Такую одежду носили воины среднего и старшего возраста, из тех, кто обременён управлением делами отряда. Бутафорские доспехи делали из слабо озарённой или вообще неозарённой ткани, зато богато украшали всеми возможными видами драгоценностей.

Третий тип гражданской одежды военных — настоящие, лёгкие доспехи. Они изготавливались из буйволиной кожи, со вставками металла или сеток из мелких колец небесного стекла.

К сожалению, заявиться к Виви в таком наряде — послать неверный сигнал. Настоящее боевое облачение гостя могло одновременно означать и угрозу и излишнее унижение. То есть воин, заявившийся в таких доспехах, невербально сообщал хозяину готовность служить ему. Или кокнуть его. Дивианский этикет был крайне неточен в таких моментах.

Я же должен войти во дворец Карехи, как равный, чтобы болван Карапу Карехи, этот победитель травы, понял, что со мной лучше дружить.

Поэтому выбор неизбежно пал на угольно чёрную и фривольно короткую тунику. Как только я решил её примерить, откуда-то, чуть ли не из стены, вышел молчаливый торговец, одетый в такой же синий халат, что путеводительница. В руках он нёс тяжёлый металлический сундук со стеклянной крышкой.

Молча показал мне на стену, в которой я заметил выемку с такой же зеркальной скрижалью, какая была в ванной комнате дома родителей Самирана.

После примерки я испытал двоякое чувство. Остатки Дениса Лаврова во мне вопили, что носить чёрную мини-юбку — это полный капец и зашквар. Но тот новый я, который почти полюбил культуру Дивии, понимал, что в такой тунике я неотразим.

Всё на виду: и развитые плечи, и мускулистые руки и стройные ноги. Тонкий пояс, выполненный из непонятного чёрного, похожего на гибкое стекло материала, перетягивал талию. На плечевых лямках обнаружились подкладки из тонкой кожи, которые придавали моим и без того широким плечам ещё больше ширины.

С точки зрения Дениса Лаврова я одет, как танцор из видеоклипа восьмидесятых годов двадцатого века. С точки зрения дивианца: я молодой и явно не бедный небесный воин, который знает, что сильное тело — лучшее украшение.

Путеводительница скользнула по моей фигуре заинтересованным и оценивающим взглядом. Я не стал обольщаться — это могло быть её профессиональной уловкой. И она и торговец промолчали, не высказав восхищения, вероятно, на рынке для высокоморальных так не принято.

Торговец молча вышел и вернулся с другим сундуком — под стеклянной крышкой покоились два каких-то сморщенных кожаных мешочка. За ним явился второй торговец, который на вытянутых руках нёс стопки чёрных шкатулок.

Я разобрался, что мешочки — это своеобразная обувь, которая натягивалась на стопу как мокасины. На голени они всё же крепились системой тонких шнурков. Ну а шкатулки полагалось носить в тон тунике. Мои старые разноцветные шкатулки и впрямь не подходили к новому наряду.

Обувшись и повязав шнуровку, я прицепил шкатулки на пояс. Одежда, обувь и аксессуары были одного чёрного цвета, что выглядело весьма стильно. Только браслеты духа дисгармонично блестели на запястьях.

Мою старую одежду и шкатулки сгрёб другой торговец и молча унёс куда-то. Вернулся уже с пустыми руками. Как я понял, спрашивать, куда он дел моё имущество было бы проявлением полного бескультурья.

Я прошёлся по комнате. Ощущалась новая одежда ровно так же, как и выглядела — как маленькое чёрное платье.

— Прошу вас заметить, молодой господин, — впервые нарушил молчание торговец, — что сие одеяние пошито из ткани озарённой заметной «Телесной Крепостью».

— Неплохо.

— А светлое «Отталкивание Вещества» будет сохранять ткань в чистоте весьма долгое время.

— Хорошо.

— Все шкатулки защищены сразу и от «Подавления Света», и от «Ярости Солнца».

Я восхищённо кивнул, пытаясь прикинуть, во сколько мне обойдётся вся эта красота.

— Покупаю. Сколько я должен…

Торговец поморщился от моих слов.

— Т-с-с, — путеводительница приложила к губам палец. — Не надо так говорить, молодой господин.

— Но как узнать цену…

При слове «цена» торговец снова поморщился и неодобрительно покачал головой.

Второй торговец, словно устыдившись моего поведения, вышел из комнаты.

— Но как мне оплатить покупку, не зная цену…

— Т-с-с! — путеводительница позволила себе немного нахмуриться.

Я оказался в тупике. Что делать-то? Этикет Дивии как никогда ранее казался раздражающим.

Молчание затянулось.

— Позволите ли вы помочь вам? — спросила наконец путеводительница.

— Да. Да! Прошу вас.

Путеводительница взяла мой сундук с золотом и подошла к торговцу. Вынула стопку треугольников и протянула ему со словами:

— Молодой господин просил передать вам.

Торговец принял стопку золота с таким видом, будто ему подсунули тухлые пирожки. Поклонился мне и вышел из комнаты.

— Желаете купить что-нибудь ещё? — спросила путеводительница.

— Нет уж, хватит. Продавец ушёл — уйду-ка и я.

Женщина вернула мне весьма полегчавший сундук с золотом и проводила до самого выхода с рынка для высокоморальных. Там я уже без всяких намёков вынул из сундука два толстых золотых треугольника и дал ей.

— Вот видите, молодой господин, — сказала она, — вы уже постигли тонкости торговли с высокоморальными людьми.

— Это какие же тонкости?

— Мы не говорим о деньгах прямо. И тем более мы их не считаем.

— Ясненько.

— Приходите на наш рынок снова.

— Ага, — пообещал я и поскорее ушёл.

Сегодня первый и последний раз, когда я купил что-либо на рынке длявысокоморальных! Лучше закупаться на всеобщей барахолке Седьмого Кольца. Без идиотских церемоний.

✦ ✦ ✦

По пути к месту для приземления акрабов меня перехватил знакомый уже челядинец Кохуру. Как и в прошлую встречу, он держал ларец дружественного дара.

Челядинец одет богато, а ларчик в его руках — простой, деревянный. Вместо надписи о «шаге к сближению на Всеобщем Пути» на крышке красовался небрежно намалёванный чем-то коричневым, вероятно, кровью раба, иероглиф:

ПОМНИ

Брать ларец недружественного дара не обязательно, хотя это и будет воспринято, как трусость. Или мольба пощадить и прекратить вражду.

Нет, прекращать я не намерен.

Кроме того, было любопытно — что там? Надеюсь, не говно буйвола?

Оставив ларец в руках челядинца, я открыл крышку.

На ткани, пропитанной ещё свежей кровью раба, лежало два фаллоса. Один выточен из дерева, второй отлит из небесного стекла. Выглядели совсем, как современные дилдо. Даже колечки под ремешки предусмотрены.

Ах, сволочи…

«Смятение Духа» на секунду вернулось с прежней силой. Я еле сдержался, чтобы не сбежать. Стиснув зубы, напомнил себе, что страх — это рубец на ране, но не сама рана.

Сначала я хотел отдубасить челядинца этими фаллическими символами. И стеклянным и деревянным. Он угадал моё намерение. Поспешно поставил ларец на землю и сказал:

— Ну, моё время вышло, пойду-ка и я…

Быстренько сбежал, залез в свой акраб и улетел.

Я закрыл ларец и поднял его. Сохраню недружественный дар, а потом изобью старших Кохуру этими дилдо. Так будет лучше.

Издевательский подарок от Кохуру встревожил меня больше всего не тем, что напомнил об унижении, а тем, что Кохуру следили за мной! Они знали, что я был на рынке. Значит, могли знать и о других моих делах.

Нужно ли опасаться того, что они подошлют убийцу? Или прихлопнут меня в тёмном переулке?

Или поставить вопрос иначе: почему они ещё меня не прихлопнули тайком? Считали такой поступок недостойным?

Но я уже знал, что при необходимости славные рода пренебрегали всеми законами и традициями Дивии. Или же Кохуру опасались, что некрасивое убийство даст Патунга преимущество для обвинения в Прямом Пути?

Могло быть и так, что они не считали меня за серьёзного соперника и просто потешались.

Вообще, Рено Кохуру, самый старший рода, мог и не знать о ларчике, его мог прислать Рангат Кохуру по собственной инициативе. Ведь я уже дважды унизил его — обобрал во время сна и спалил волосы. А он только пригрозил мне отчикать естество.

С этой точки зрения ларец недружественного дара подтверждал, что хотя бы один старший Кохуру считал меня достойным врагом.

Забью его стеклянным фаллосом в первую очередь.

✦ ✦ ✦

Пока летел обратно в казармы, пересчитал золото: чёртова туника стоила мне жалования полноценного отряда! Даже хорошо, что он у меня пока что маленький.

Для развития едальни, мне нужны свои, не казённые деньги.

И те сотни тысяч, обещанные Ваеном Миасом за организацию сафари на низких, были пока что единственной надеждой.

15. Заносчивый дурак и высокоморальный балабол

✦ ✦ ✦

Используя своё новое положение в роде Патунга, я послал Карапу Карехи намёк, что хотел бы встретиться с ним и поговорить о делах. Но заносчивый дурак оставил мою просьбу без ответа. Он не пожелал общаться с каким-то там Саран. И тем более не хотел продавать мне мясо.

Я был уверен, это всё из-за того, что после женитьбы Виви на одном из молодых Те-Танга, Карехи и Те-Танга теперь союзники.

Но у главы рода не было оснований воспрепятствовать моему дружескому визиту к Виви Карехи.

Через Экре Патунга, который закупал у Карехи озарённое мясо для своего отряда, я навёл справки о судьбе Виви: после женитьбы девушка оставила мечты об изучении «Игр Света» и полностью отдалась родовому предназначению — освоила необходимые для Созидающего Пищу озарения. Завершив учёбу в Доме Опыта, она продолжила повышать мастерство, практикуя скрытые озарения, с помощью которых Карехи и варили особенно мощное озарённое мясо.

Она и её супруг пока что жили в родовом дворце, на территории родовых владений Карехи, там, где размещались пастбища и свинарники. Но ходили слухи, что как только у них появится ребёнок, то супругам построят дом в Четвёртом Кольце. Участок под строительство уже приобрели.

Брачный союз родовитых дивианцев позволял супругам сохранять имена своих родов. Виви осталась Карехи, но всегда могла принять род Те-Танга. И наоборот, её супруг мог отказаться от Те-Танга и стать Карехи.

Судьба ребёнка решалась заранее. Обычно, он получал имя более славного рода. Если семье везло, и у них вдруг рождался второй ребёнок, то он мог получить имя рода менее славного родителя.

Иногда старшие родов договаривались, что ребёнок сам сделает выбор, когда настанет его время усвоить врождённые грани, как это было с Самираном.

Как я понял со слов Экре, дело шло к тому, что Виви достигнет в своём предназначении таких же высот, как и её покойный отец. Положение Виви в роде Карехи упрочнилось. И только более толстое Моральное Право брата не позволяло ей занять место главы рода.

Получалось даже лучше: вместо того, чтобы говорить о поставках мяса с идиотом-братом, который, как со смехом подтвердил Экре, всё ещё увлекался избиением травы, я встречусь с непосредственно той, кто понимает толк в мясе.

✦ ✦ ✦

По пути к Карехи я зашёл в цирюльню на рынке Седьмого Кольца. Брадобрей начисто побрил меня, подстриг волосы, смазал их приятно пахнущей мазью и уложил в модные сейчас извилистые локоны. Поглядев на своё отражение в зеркальной скрижали, я скривился: выглядел как напомаженный барашек. Но по дивианскому стандарту я был ослепительным красавцем, ухоженным и не бедным.

Ко дворцу Карехи я прилетел на самом роскошном наёмном акрабе, который нашёлся на месте для приземления. Со стороны можно было подумать, что это мой акраб.

К сожалению, свидетелями моего прибытия оказались только стражники-наёмники у ворот. На них мой экипаж и блистательный вид не произвели никакого впечатления.

Оба наёмника вооружены длинными копьями и одеты в чёрные туники, похожие на мою. На лицах — чёрные маски с потухшими глазами. Я подивился: сколько же Карапу Карехи тратил денег, чтобы содержать охрану из наёмников?

— Хороша тряпка, — дружелюбно сказал один наёмник, подразумевая мою тунику.

— У тебя тоже ничего.

— На ветроломах брал?

— Не, на рынке для высокоморальных.

Почему-то мой ответ не понравился наёмнику. Голос его потерял дружелюбие.

— Кто ты и что тебе надо здесь?

— Я из рода Саран. У меня назначена встреча с госпожой Карехи.

— Какой госпожой Карехи? — вмешался второй. — Их тут как свиней…

— Виви Карехи.

Первый наёмник нехотя согласился:

— Тебя ждут, пошли.

Я понял, почему покупка туники на рынке для высокоморальных настроила наёмников против меня: я будто похвастался толстым Моральным Правом.

Зная, что наёмники ценили «Крылья Ветра», я предложил:

— Зачем идти, когда можно лететь?

Наёмник тут же расправил огромные чёрные крылья и принял вызов:

— Догоняй!

Я тоже расправил свои крылышки и устремился в небо. Тут-то я и оценил удобство короткой туники — она ровно и плотно облегала тело, совсем как купальный костюм у ныряльщика. Во время полёта ткань не трепыхала и не била по коже. Шкатулки на поясе тоже сидели плотно и не скользили. Оружия я не взял, поэтому чувствовал себя свободным, словно птица в небесах.

Правда, очень медленная и неуклюжая птица.

Оценил и густую помаду на волосах — локоны не растрепались от ветра. Оказывается моя причёска была не просто модной, но и практичной. Цирюльник знал своё дело.

Наёмник передвигался на своих чёрных крыльях так быстро, что несколько раз вернулся ко мне и сделал несколько кругов, посмеиваясь сквозь чёрную маску, как плохой косплеер Дарта Вейдера. Но я заметил и недостаток — из-за скорости он существенно терял в манёвренности. Передвигался очень быстрыми, но прямыми перелётами. Чтобы повернуть, ему приходилось не просто сбавлять скорость, но и останавливаться. Но даже после этого он ещё проносился по инерции дальше нужного.

С гудением реактивного самолёта наёмник в очередной раз пронёсся мимо и крикнул:

— Если бы у нас был поединок в небе, я бы уже тебя прикончил.

Когда наёмник снова сделал круг и вернулся, я крикнул:

— Если бы у нас был поединок, ты бы уже валялся в грязи.

Наёмник резко затормозил. Я тоже завис. Наёмник с заметным усилием удерживался на одном месте — ещё один недостаток быстрых крыльев.

— Малец, ты же понимаешь, что это вызов?

— Дружище, ты не сильно старше меня. Не называй меня мальцом.

Не справившись с парением на месте, наёмник совершил быстрый пролёт вправо-влево.

— Малец.

Я помнил свою первую встречу с наёмниками, она произошла именно здесь, во дворце Карехи. Тогда их одежда, их маски, оружие и устрашающие чёрные крылья испугали меня. Остатки этого страха до сих пор теплились в памяти. Но я не тот перепуганный и перемазанный чужой кровью парень, каким был в день резни во дворце Карехи. Я уже понял, что со страхами надо бороться. В прямом смысле слова.

— Тогда — поединок.

— У тебя нет оружия.

— Я не боюсь твоего копья.

— Но я на службе. Давай в другой раз?

— Ты боец или ловкач, который любит придумывать оправдания? Будешь биться или нет? Если нет, то заткнись и не мешай мне спокойно лететь к госпоже Карехи.

Готово. Глазницы маски наёмника налились яростным синим светом:

— По каким правилам будем биться, высокоморальный балабол?

— Пока кто-то не признает, что нет позора в том, чтобы склонить голову перед более сильным воином, или пока кто-то, скорее всего ты, не коснётся земли.

— Можем использовать любые озарения, кристаллы, украшения и еду?

— Можем.

— Да будет так. А так же давай без «Подавления Света».

Я согласился. У меня всё равно не было этого озарения. Но я знал, что воины страшно его не любили, так как оно уменьшало вариативность поединков.

Мы разлетелись в стороны, метров на двадцать. Наёмник остановился и выставил копьё:

— Скажи, как будешь готов, высокоморальный балабол.

✦ ✦ ✦

Я проверил, плотно ли сидят шкатулки на поясе. Повернул Браслеты Духа, чтобы, гнёзда с кристаллами получше соприкасались с кожей.

И ещё раз оценил моего соперника.

Переборов застарелый страх перед наёмниками, я стал лучше понимать, кто передо мной. Например, факт того, что этот молодой наёмник служил на охране ворот, намекал на его невысокое положение среди собратьев. Быть может, он не имел полного числа врождённых граней, что потенциально можно использовать.

Конечно, это не делало его слабаком. Всё же это был качок, намного больше меня. И он был вооружён металлическим копьём с тремя гнёздами для кристаллов, тогда как у меня только озарения и новенькая туника, максимально заряженная защитным и целебным озарениями.

Моё представление об этом парне могло быть ошибочным. Он мог оказаться самым сильным наёмником на планете. Что же тогда, просто признаю его победу.

— Ну же, балабол, — крикнул наёмник. — Чего молчишь? Или ты уже собрался склонить голову? В таком случае, я забираю твою тунику, как расплату за ущерб.

— А это мы не обговаривали.

— Вот и обговорили.

— Ладно. Тогда я забираю твою тунику и копьё.

— Ха. Ну, попробуй.

Я скомандовал:

— Начали!

Наёмник тут же выставил копьё и ринулся на меня. Сократил расстояние между нами за несколько секунд, за которые я успел увеличить число узоров своих «Крыльев Ветра». Сами узоры были из «танцевального» набора, то есть низкая скорость, но огромная манёвренность.

Я без труда упорхнул от этого удара, но и противника не смутила моя уловка — погасив скорость, он умудрился извернуться, бросить своё тело назад и ещё несколько раз кольнул копьём в мою сторону. У меня едва хватило скорости отпрянуть от наконечника.

Развернувшись полностью — наёмник снова ринулся на меня. Снова ткнул копьём и одновременно использовал один из кристаллов копья — с наконечника сорвался огненный шарик. От него увернуться было невозможно — мою грудь обожгло, будто на неё поставили утюг. Урон был бы сильнее, но «Телесная Крепость», заложенная в тунику, поглотила почти всё пламя.

Не успел я оправиться от огня, сработал второй кристалл — из копья, словно из шприца, выдавился шевелящийся комок полупрозрачных треугольников, который моментально принял форму призрачного орла.

Я успел ответить ударом недавно усвоенной «Синей Нити», это одно из озарений, хорошо работающих против «Призыва Зверя». Комок сплетённых электрических нитей, напоминающих некие сложные вязки, должен был опутать орла и развеять его напрочь, но призрачная птица отклонилась от нитей и ударила меня клювом в висок.

От удара я дважды перевернулся в воздухе, словно песочные часы. В голове у меня загудело, а из-за вращения ненадолго потерял ориентацию в пространстве. Но занятия воздушной акробатикой снова помогли — я быстро восстановил положение тела. Ровно в тот момент, чтобы осознать — наёмник и его орёл атаковали с разных сторон.

К чёрту «Синюю Нить»! Я пока что плохо владел этим озарением.

Без всяких просчётов и подготовки я использовал все узоры «Удара Молнии».

Времени для прицеливания не было, я ударил судорожно, наугад, как человек, которого запинывали в тёмном переулке. Поэтому лишь небольшая часть моих молний попали по орлу и наёмнику. Орёл разлетелся на осколки, так и не успев меня клюнуть.

Ещё меньше молний попало по наёмнику, но их оказалось достаточно, чтобы не только отбросить его подальше от меня, но и выбить копьё из рук. К сожалению, оно не упало на землю, так как было прикреплено к поясу наёмника тонким чёрным шнурком. Зато начал падать сам наёмник.

Его внушительные чёрные крылья задёргались, как поломанная голограмма. Руки и ноги тоже подёргивались от электрического поражения, что мешало ему выправить полёт.

Я приготовил четыре узора «Порыва Ветра» и устремился вниз за противником. Заодно отметил, как заработали браслеты: Линия Духа торопливо восстанавливалась, скоро снова смогу бить максимальным «Ударом Молнии».

Наёмник показал мне, что я несколько заблуждался насчёт его слабости — восстановив контроль над крыльями, он взмыл вверх. Я ударил «Порывом Ветра», но тот лишь слегка отклонил его в сторону.

И это было неожиданно для меня.

Ведь считалось, что «Крылья Ветра» подвержены воздействию воздушными потоками. Достаточно вспомнить, что случилось со мной в битве над джунглями, когда я опрометчиво окружил себя «Стеной Воздуха» и начал нелепо вращаться в небе, потеряв всякий контроль.

И вот оказалось, что особые, большие и чёрные крылья наёмников вполне сопротивлялись даже «Порыву Ветра» заметного уровня! Если бы таким ударили по мне, то кубарем улетел бы куда-то за пределы владений рода Карехи.

Подтянув болтающееся копьё, наёмник перехватил его в нужных местах и атаковал меня серией быстрых колющих ударов. Как бы я ни старался улететь, но противник был быстрее.

Один укол пришёлся в мой живот, но не пробил тунику, второй оставил на ней рваную дыру.

Но я не зря обозначил падение на землю одним из условий победы — рассчитывал именно на «Крылья Ветра». Пока что не представлял, как именно, но интуитивно верил, что скорость противника должна стать его уязвимостью.

Я спустился опасно близко к земле, остановившись метрах на десяти, как бы приглашая противника ринуться на меня на всей скорости и врезаться в землю.

Не нужно владеть «Чтением Путей», чтобы догадаться — огромные и быстрые крылья расходовали Линии наёмника сильнее, чем мои. Для ускользания от его ударов мне нужно только хаотично порхать. Тогда как наёмнику, чтобы соответствовать моим перемещениям, требовалось то разогнаться на крыльях, то насильно остановить полёт.

Если сравнить наши Линии с топливом, то я жёг его как малолитражка, а наёмник — как огромная американская машина. Пусть и быстрая.

Мой расчёт казался логичным, но поддерживать мною же навязанный ритм боя оказалось сложно. Ведь наёмник тоже не дурак и торопился прикончить меня быстрее, чем его крылья отключатся. Для экономии он даже сбросил пару узоров — роскошные крылья, состоявшие из агрессивно острых чёрных треугольников, поредели и уменьшились.

Из-за этого наёмник потерял преимущество скорости, но зато смог соответствовать моей высоте. Теперь мне нужно опасаться, что его копьё пригвоздит меня к лужайке, как бабочку.

Пришлось снова улепётывать, то взлетая на тридцать метров, то падая чуть ли не до пяти. Наёмник легко повторил все мои выкрутасы. Правда, за всё это время он ещё ни разу не применил какое-либо озарение, не считая тех, что были в его копье. Вероятно, направил толщину всех Линий на поддержку работы «Крыльев Ветра».

Оставив преследование, наёмник быстро открыл одну из шкатулок на поясе и начал вставлять в пустые гнёзда копья какие-то кристаллы.

Я тут же воспользовался заминкой — сделал в воздухе сальто назад и, сократив расстояние до врага, ударил ярким «Порывом Ветра», вложил все шесть узоров, что сразу же истончило мои Линии.

Поставил всё на этот удар. Не выйдет — сдамся.

Яркий «Порыв Ветра» сметал целые отряды низких. А будучи сфокусированным в узкий поток, разрушал крепостные стены. Но я не владел этим озарением настолько, чтобы фокусировать его или создавать вихри, которые прижимали бы врагов к земле. Поэтому мой порыв получился простым: сильным и широким — листва с ухоженных и красивых деревьев парка рода Карехи слетела, а несколько ближайших ко мне деревьев накренились, обнажив порванные корни.

Отразившийся от деревьев и земли ветер ударил и меня, отбросив назад. Серией быстрых перепархиваний с места на место, сопровождаемых отключением и включением крыльев, как это делали танцоры, я восстановил положение, замерев метрах в трёх над травой.

Укоротившиеся крылья наёмника не выстояли перед «Порывом Ветра», как в прошлый раз. Его отшвырнуло на десяток метров. Шнурок копья оборвался, и оружие с треском вращающегося пропеллера улетело и пропало среди поваленных деревьев.

Кувыркаясь, наёмник пытался выправить полёт — его крылья выросли до прежнего размера.

И у него почти получилось… правда, уже через мгновение он впечатался в землю своими красивыми чёрными крыльями. Прочертив в изумрудно-зелёной траве земляную борозду, он замер, распластав руки.

Повисев в воздухе несколько секунд, я тоже опустился на траву.

К нам бежали и летели другие наёмники и челядинцы Карехи.

✦ ✦ ✦

Челядинка рода Карехи — дородная, молодая дама, одетая в слишком прозрачный халат, проводила меня в одну из комнат дворца.

— Это я всё же заберу, — сказала она, показав на копьё, которое мне отдал наёмник в качестве расплаты за ущерб. — Почему наш военный человек вообще не отобрал у вас оружие?

— Потому что я сам отобрал это копьё у вашего военного человека?

Поджав мясистые губы, челядинка без усилий подхватила тяжеленное железное копьё:

— Ждите, госпожа скоро будет.

Поджав мясистые губы ещё сильнее, с недоумением поглядела на мою продырявленную тунику и на волосы, растрепавшиеся во время битвы. Я кое-как пригладил их пятернёй, но прежней красоты уже не вернуть.

Челядинка вышла, унося копьё. Приглаживая волосы, я осмотрелся.

Зала была небольшой и скорее походила на будуар, нежели на место для официального приёма гостей.

В центре, как принято в гостевых комнатах богатых дивианцев, расположился ступенчатый постамент, застеленный тканями и коврами без узоров. На постаменте стояло два лежака, убранные шкурами и множеством подушек, валиков и толстых квадратных, круглых и треугольных одеял.

Лежаки расставлены так, что мы будем возлежать на них довольно близко друг к другу. Обстановка слишком интимная для людей, которые видели друг друга пару раз в жизни.

Виви не хотела, чтобы наша встреча произошла в официальном зале для приёмов. И я понимал почему: дурачок Карапу Карехи обязательно помешал бы нам наслаждаться обществом друг друга.

16. Озарённый кабан и сеновал с раздвижной крышей

✦ ✦ ✦

Ждать пришлось долго. Виви или намекала, что она намного знатнее меня, или наряжалась, чтобы выйти ко мне во всём блеске красоты.

Верным оказались оба предположения: когда Виви вошла, на ней было столько побрякушек из сверкающего золота и драгоценных камней, что я зажмурился. Каждый её шаг сопровождался звоном и тяжёлым шорохом десятка подолов её многослойного то ли платья, то ли супер халата — я не мог понять, каким именно предметом одежды являлась эта громадная конструкция, сооружённая вокруг и без того крупного тела Виви.

На голове у девушки возвышалась пирамидальная шапка, отделанная золотыми узорами-иероглифами и увешенная медальонами на цепочках. Выдающаяся грудь девушки была, к сожалению, погребена под кольцами ожерелий и цепочек.

Лицо Виви хотя покрыто свисающими украшениями и слоем косметики, но всё же выражало приветливость и жизнерадостность той доброй свинарки, которой я её запомнил.

— Как видишь, Самиран, — со смехом сказала она, — я обязана показывать богатство и величие не только рода Карехи, но и Те-Танга.

— Мы всё-таки стали близкими, — усмехнулся я.

— Стали, стали. Хотя и не так, как мы с тобой хотели бы, да?

— Кхм, да. Наверное…

Виви сопровождали две челядинки в полупрозрачных халатиках. С большими предосторожностями они ввели госпожу на подиум и с ещё большими предосторожностями усадили её на ложе.

Облокотившись о приподнятое изголовье полной белой рукой, унизанной браслетами, Виви взмахнула второй рукой, предлагая мне занять место напротив.

Я занял полусидячее положение на лежаке, проследив, чтобы мои ноги были сложены так, чтобы не оскорбить хозяйку. В чёрной и короткой мини-тунике я ощущал себя почти голым, в сравнении с Виви, запакованной, как некий роскошный космонавт.

А девушка скользнула взглядом по моим ногам, рукам и груди:

— Ты изменился, Самиран. Стал как настоящий воин. Ты силён, мужественен, и это… ну ты понял. Ещё бы тебе одежду поновее, чтобы без дырок, да причёску получше — вообще красавец был бы.

— Кто бы мог предположить, что я выберу Путь воина?

— И кто бы мог подумать, что я оставлю свою мечту и займусь вывариванием озарённого мяса, как мой отец? Да найдут его грани лучшее место в Сердце Дивии. Надо было мне быть смелее, как ты, не идти по следам предков, а ставить свои следы на Всеобщем Пути.

— Да. Кстати, насчёт мяса, я как раз хотел узнать…

Но Виви или не услышала меня, или сделала вид, что не услышала. Дождавшись, когда челядинки поставили на пол между нами кувшинчики и коробочки, сказала:

— Помнишь, мой отец, предложил тебе отведать своего озарённого мяса?

— Конечно. Я как раз хотел узнать…

— Отведай и ты моего.

Я поднял с пола одну из коробочек с иероглифом рода Карехи и открыл. Квадратный кусочек мяса плавал в блестевшем жиром бульоне.

Положил в рот, разжевал и проглотил. Вкусовой разницы между тем мясом, которым угостил Вакаранга Карехи, и этим я не заметил, такое же пресное. Рядом с Линией Тела появился иероглиф «Угасание», а Внутренний Голос сообщил, что моя Линия Тела стала крепче.

— Творение истинного мастера, — заявил я. — Кстати, насчёт мяса, хотел спросить…

— Ах, Самиран, — снова прервала меня Виви. — Ты застал меня во время большой печали.

— Да?

— Я снова на распутье.

Я понял, что говорить о моих делах Виви не торопилась. Сдался:

— Ну, что за распутье ещё.

— Чем лучше я варю мясо, тем хуже становится на моей душе.

— Почему?

— Я начинаю прозревать, что моё истинное предназначение именно это, а не то, что я себе вообразила. В прошлый раз твои не по годам мудрые речи вдохновили меня на выбор иного Пути. Но в тот день или ты ошибся, или я неправильно тебя поняла.

— Таков… Путь? — осторожно заметил я.

— Ах, опять ты сказал верные слова, но что-то гложет меня изнутри. Все невысказанные «Игры Света», которые я мечтала сотворить, но не смогла, продолжают рваться из меня наружу. Иногда они вырываются и воплощаются.

Догадавшись, к чему она клонит, я сказал:

— Ладно, давай, показывай, что ты там придумала за это время.

Гремя золотом и драгоценными камнями, Виви встала с лежака:

— Только на этот раз будь честен со мною до конца. Если плохо, то так и скажи. Если хорошо, то не преувеличивай и не говори, что невероятно.

— Я буду говорить от всего моего сердца.

Виви спешно сняла с головы пирамидальную шапку, а потом и верхнюю часть своего громоздкого одеяния, словно панцирь от доспехов.

Под панцирем оказалась чёрная сорочка, усеянная серебристыми иероглифами. Так как пуговиц дивианцы не знали, то декольте сорочки закреплялось ремешками и шнурочками. Но не было на Дивии таких ремешков и шнурочков, которые сдержали бы мощь и тяжесть грудей Виви.

Она отстегнула от нижней части одёжной конструкции многочисленные складки обшитой золотыми узорами ткани. Под нею оказалась туника, из которой выпирали пухлые, но одновременно стройные ноги.

Вообще в этом коротком стриптизе было столько интимного, что я даже стал подозревать, что…

— Теперь смотри, — сказала Виви и вышла в пустую часть зала.

✦ ✦ ✦

Но мне не нужно было напоминать — я смотрел не отрываясь. За прошедшее время Виви стала ещё больше и толще, не потеряв соблазнительных форм.

Даже в том, что она несколько нелепо сочетала танцы и «Игру Света», как это делали лучшие актёры сословия Меняющих Смыслы, было что-то одновременно милое и одновременно волнующее. Во многом это ощущение создавалось тем, что её груди при движении колыхались так долго и плавно, будто кто-то специально подталкивал их руками.

Хотелось тоже наложить на них руки и потолкать как следует…

— Ты же смотришь? — напомнила Виви.

Оказалось, что «Игра Света» давно началась, просто я смотрел на Виви, а не на то, что она хотела показать.

Я снова увидел историю о танцующих молодых людях, которые страшно любили друг друга, но им постоянно мешали обстоятельства. То в виде враждующих родителей, запретивших любовникам встречаться. То в виде ревнующих соперников и соперниц, которые решили их отравить. То в виде каких-то наёмников, которые ни с того ни с сего решили убить молодых людей, потому что, ну вы же понимаете, что наёмники — это злодеи без всяких мотивов? Словом «Игра Света» пересказывала всё тот же бесконечный сюжет, который человечество придумывает чуть ли не с времён каменного века.

Сама Виви активно участвовала в действе: танцевала вместе с персонажами или комментировала безмолвные поступки их врагов, поясняя, что именно эти злодеи задумали. А пояснять приходилось много, так как призрачные лицедеи были безмолвными: за всё это время Виви так и не научилась создавать звуки. А показать чувства героев и сюжет через пантомиму или танец у неё не хватало таланта.

Её «Игра Света» была почти такой же, что и в прошлый раз. Разве что стала ещё длиннее и скучнее. Если бы не выдающиеся физические данные Виви, я бы начал зевать, глядя на унылый голографический спектакль.

История дивианских Ромео и Джульетты завершилось предсказуемой смертью героев — взявшись за руки, их призрачные фигуры спрыгнули с вершины Ветролома в грязь.

Виви как бы прыгнула вместе с ними (каменный пол дворца ощутимо вздрогнул) и замерла, распластавшись на ковре.

От танцев она вспотела и тяжело дышала, её неправдоподобно эластичные груди колыхались, как воздушные шары на аэрошоу.

— Ну, как тебе? — спросила она, поднявшись с пола. — Только будь честен.

— Э-э-э, а чем эта «Игра Света» отличается от предыдущей? И тут и там танцуют, а ты поясняешь всё словами.

— Ну, как ты не видишь? В той танцуют вот так, — Виви подпрыгнула, её груди волнительно всколыхнулись под сорочкой. — А в новой игре танцуют вот этак, — Виви наклонилась, выпятив могучий круглый зад, потом отклонилась, снова тряся грудями.

— Всё, теперь вижу, — согласился я. — Но если быть честным, то мне очень не хватило музыки и звуков.

— Мой муж сказал то же самое, — вздохнула Виви.

Забавно, но я совсем забыл о том, что у Виви Карехи был муж. Чтобы увести разговор от обсуждения бездарной «Игры Света», я поспешно спросил:

— А где сейчас твой супруг?

— В Доме Опыта. Он уже стал старшим учеником. Скоро завершит обучение и начнёт работать в Нутре Дивии. Кстати, будет подручным твоего отца.

Виви вернулась на постамент, но не легла, а села на краешек лежака:

— Ты и вправду считаешь, что мне надо улучшить мою «Игру Света» музыкой?

— Да.

— Дабы соединить «Игру Света» и музыку нужно уметь эту самую музыку играть. А я не умею… и уже не научусь, так как времени нет, всё трачу на буйволов и свиней. И мужа.

— Пусть твои лицедеи говорят сами за себя, — добавил я критики. — Это пойдёт на пользу всей истории. Она заиграет новыми смыслами.

— Врёшь ты всё, — сказала вдруг Виви. — Моя «Игра Света» нелепа и скучна. Никакими смыслами она никогда не заиграет. Ты всё-таки не смог быть честным.

Вечно весёлое лицо девушки помрачнело.

— Ладно, твоя «Игра Света» ужасна, но в ней было кое-что прекрасное. Именно за этой красотой я следил, не отрывая глаз и сдерживая дыхание.

Виви скромно посмотрела в пол:

— И что же это за красота такая?

— Ты.

— Врёшь ты всё опять…

Я тоже сел. Мои голые голени соприкоснулись с голыми коленями Виви.

— Ты же сама знаешь, что сейчас я не вру.

Она не отодвинулась от меня, а посмотрела тем томным взглядом, с каким смотрела на меня в тот день, когда мы мыли статую её предка.

— Ну, чего ты там хотел спросить о мясе?

✦ ✦ ✦

Услышав о моём намерении открыть едальню, Виви закивала:

— Тебе нужно много мяса по цене для едален. Ты правильно сделал, что пришёл ко мне, а не к брату. Он бы тебя выпроводил.

— Он меня даже не принял.

— Он — дурак. После смерти отца и потери части рыночных мест и хлевов, нашей семье как раз нужны новые покупатели. А владельцы едален — лучшие покупатели в городе.

— То есть я могу рассчитывать на…

— Пока что ты не можешь рассчитывать на что-либо. Всё наше поголовье распродано на многие дни вперёд. Особенно буйволы.

— Пока что обойдусь свининой. Сможешь ли ты найти для меня...

— Могу. Но для этого нам надо посетить свинарники и уточнить кое-что. Сколько тебе нужно мяса и когда?

Я уже сделал все необходимые расчёты в принятых на Дивии единицах веса и объёма, поэтому ответил без запинки.

— Так мало? — удивилась Виви. — Обычно едальни берут намного больше.

— Видишь ли, моя едальня будет не совсем обычной. Я буду жарить особое блюдо под названием шашлык.

— Гаш-лык? Что это такое вообще?

— Мясо, нанизанное на железные палочки и приготовленное…

— Ладно, это неважно, — деловито отмахнулась Виви. — Раз тебе нужно меньше, чем другим владельцам едален, то будет проще договориться. Но придётся подождать, наши животные растут быстро, но не так быстро, как ман-га, капуста или солнечные цветы.

Виви ушла и скоро вернулась, переодевшись в длинную тунику, без всяких массивных украшений и золотого панциря. Мы вышли из дворца, а челядинка в полупрозрачном халате шагала за нами на отдалении, держа на вытянутых руках кувшинчики с ароматной водой.

Несколько челядинцев и слуги выкапывали расщеплённые моими молниями деревья — последствия поединка с наёмником. Моего соперника не видно. Зато двое других, увидев меня, взяли оружие наизготовку.

Один из наёмников, закованный в тёмно-синие доспехи и маску с потухшими глазами, подошёл к Виви и с трудом поклонился, доспехи не позволили согнуться слишком сильно:

— Меня зовут Несокрушимый. Я самый старший крыла «Тёмных Героев». Прошу прощения за поведение одного из моих людей.

— О чём вы? — раздражённо спросила Виви.

— Подручный моего крыла устроил поединок с вашим гостем. Непослушный малец уже наказан и отослан на ветроломы.

— Ах, отстаньте. Разговаривайте об этом с моим братом. Я ничего не хочу знать о ваших тёмных делах и всяких там ветроломах, господин Несокрушимый.

Командир молча развернулся и ушёл.

Я сделал пометку, что отряды наёмников назывались «крыльями», а вовсе не «бандами, шайками или сборищами тупых злодеев», как нас учили в Доме Опыта.

— А зачем вы всё ещё держите наёмников? — спросил я. — Разве ваша война с родом Кхарт не закончилась мирным соглашением?

Виви без интереса пожала плечами:

— Не знаю, спроси у брата. Знаю лишь, что мы платим только половину жалования наёмникам. Вторую половину выплачивают Те-Танга.

— Им-то это зачем? — удивился я.

— Спроси у брата. Это его уговор с моим мужем.

— Но разве ты не участвуешь в делах рода Карехи?

— В таких — нет. Как бы прискорбно это не звучало, но мой брат — глава рода. Держать наёмников на наших землях — его решение, причины которого я не знаю.

— А ты на что влияешь в роду?

— Я влияю на то, сколько мяса и кому мы продадим. Сколько из этого мяса будет озарённого, а сколько обычного. Отношения с другими родами и управление сословием Созидающих Пищу — забота самого старшего.

— Ясненько.

Пока мы неторопливо шагали до свинарников, я поведал Виви о моих приключениях и подвигах в поисках правды в низком царстве. Она искренне переживала, ахала и хваталась ладошками за пухлые щёки.

Я отметил, что она не разбиралась в политике и восхищалась только из вежливости.

Потом я вспомнил кое-что ещё.

— Кстати, Виви, ты когда-нибудь слышала об озарении «Тайник Света»?

Пару секунд она советовалась со своим Голосом.

— Нет. А что?

— Я недавно получил такое во время благоволения.

— Звучит, как связанное с «Играми Света».

— Вот я и подумал, что ты можешь знать о нём.

— Если оно является скрытым озарением сословия Меняющих Смыслы, то никто из них не расскажет о нём. Тебе надо обратиться к учителям. Они пригласят представителей всех сословий…

— Неохота мне связываться с учителями.

Виви игриво на меня посмотрела:

— Ты настоящий воин, Самиран. Сильный, красивый, в порванной в схватке одежде. И не любишь учителей.

✦ ✦ ✦

Не знаю, специально или нет, но Виви привела меня в тот самый свинарник «МУДРОСТЬ», в котором состоялось наше знакомство.

Внутри было всё так же шумно и грязно. Трое дивианцев, приговорённых к общественным работам, уныло разгребали пропитанную мочой и навозом солому, стелили свежую траву, а кабаны тут же подбегали и деловито гадили на неё.

Я бы не удивился, если бы над арестантами сейчас стоял Карапу Карехи и угрожал палкой. Но дурачок стал главой рода, у него нашлись заботы поважнее.

— Эх, чего же я не догадался захватить кристалл «Внушения Неразумным»? — воскликнул один из арестантов и попробовал стукнуть лопатой гадящего ему на ногу кабана.

Кабан резво ушёл от удара. Ловко развернулся на скользкой соломе, как хоккеист на льду, и врезался головой в ноги арестанта. Не удержавшись, человек упал в навоз, а кабан, победно визжа и хрюкая, набросился на него, метясь копытами в лицо. Второй арестант еле смог отогнать животное и помог товарищу подняться.

Такая разумная атака на поверженного врага и та сила, с которой кабан её провёл, натолкнула меня на мысль:

— Постой-ка, это похоже на … «Тяжёлый Удар»! Неужели у кабанов есть Линии и озарения?

— А как же иначе? — кивнула Виви. — Они ведь тоже рождаются на Дивии.

— Именно из этих озарённых свиней и буйволов получается самое сильное озарённое мясо?

— Тс-с-с, — смешливо ответила Виви. — Это как бы секрет сословия Созидающих Пищу. Секрет, который многие знают. Озарённых животных мы, конечно, не продаём, а выращиваем, чтобы делать из них озарённую еду. Уход за озарёнными свиньями требует большего терпения и знаний. Среди них попадаются озарённые устойчивостью к «Внушению Неразумным». А один раз нам попался буйвол, владевший «Обманом Взора», представляешь?

— Нет. Как он его изучил? В Доме Опыта?

— Вот как-то изучил. Он прожил в хлеву до самой старости, ажно целое поколение. Всё это время он пасся на наших лугах, брюхатил буйволиц, но челядинцы и мой отец просто не замечали его, поэтому так и не зарезали. Только когда он ослаб от старости, мы наконец обнаружили его и прикончили. Мясо у него было очень жёстким, но настолько озарённым, что дважды увеличивало толщину и крепость даже самой крепкой и толстой Линии Тела. Отец наварил и продал этого мяса почти на миллион. Но никому не рассказывай об этом.

— Это тоже тайна рода Карехи?

— С тех пор мы специально держим озарённых буйволов до старости. Поэтому наше лучшее озарённое мясо такое и невкусное. Это мясо очень старых животных.

Мы достали из сундука, стоявшего у входа в свинарник, обувь, похожую на кожаные валенки, и натянули на ноги. Виви уверенно пошла по грязи, я за ней.

Свиньи заметно обрадовались появлению хозяйки, даже выражения морд сменилось на что-то вроде умиления и покорности. Строптивые кабаны успокоились, перестав гоняться за арестантами, и ластились к её ногам, как кошки, ждущие еды.

Виви весело разговаривала с животными, гладила их по головам и спинам. Я догадывался, что она не просто общалась с ними, но вела учёт и контроль. С помощью Внутреннего Взора и Голоса она помнила каждую свинью и то, кому будет продано её мясо.

Этот только ей понятный пересчёт занял минут десять. Виви выбралась из стада и подошла ко мне:

— Я отправлю заказанное тобой мясо дней через тридцать-сорок. Раньше никак нельзя, свинки ещё маленькие.

— Это даже к лучшему, — ответил я. — Мне как раз надо уладить остальные дела с едальней.

Мы вышли из свинарника. По отчаянным крикам арестантов понятно, что кабаны снова перешли в атаку.

✦ ✦ ✦

Мои дела с Виви завершились, но расставаться ни ей, ни мне не хотелось.

Сначала мы прогулялись до пастбища. Виви показала мне на буйволов, которые паслись отдельно от остальных.

— Озарённые? — спросил я.

— Но у большинства какие-то неизвестные озарения, — пояснила она. — А вот у вон того, кривоногого, тощего и с рыжеватой гривой, есть «Смятение Духа», с помощью которого он побеждает остальных буйволов в битвах за самок. Но мы ему не мешаем, пусть даст побольше озарённого потомства.

— Да тут у вас прямо славные рода!

Виви фыркнула:

— Почти. Только никто из этих буйволов не умрёт своей смертью. Скоро придётся зарубить их всех, так как род Кохуру требует у нас поставок сразу сотни шкатулок озарённого мяса.

Я уже знал, как помогает такое мясо накануне битвы. Спросил:

— Кстати, снова о мясе. А не могла ли бы ты…

— Нет, нет, и не проси продать тебе. Всё наше мясо выкупили Кохуру.

— Зачем им столько?

— Частенько едят его вместо обычного. И кормят детей, чтобы быстрее увеличить Линию Тела. Нередко скупают только для того, чтобы Патунга меньше досталось.

— Их вражда — ваша прибыль?

— А то!

— Но Патунга, вроде бы, покупают у рода Кхарт?

— Да. Но у Кхарт мало озарённых животных. К тому же они взялись обслуживать род Поау. Так что они не справляются с заказами.

— Жаль.

— Если тебе так нужно хорошее озарённое мясо для твоего отряда, то я могу посоветовать: иди на рынок для высокоморальных и отыщи там лавку под названием «ШЕСТЬ И ШЕСТЬ ШКАТУЛОК».

— Так.

— Лавка принадлежит подчинённой нам семье. У них могут остаться запасы озарённого мяса, сваренного ещё моим отцом. Но они тебе его просто так не продадут. Поэтому обязательно попроси вызвать хозяина и скажи, что тебя прислала госпожа Карехи, то есть — я. Скажи, что они могут продать тебе три шкатулки мяса в счёт своей дани.

— Спасибо!

— Цену они, конечно, завысят. Ты поторгуйся, но не угрожай, а то обидятся и ничего не продадут.

Я был благодарен Виви за подсказку. Хотя на рынках и продаётся вдоволь озарённого мяса нескольких видов животных, но только мясо, выращенное и сваренное представителями славных животноводческих родов, обладало наибольшим эффектом. Славные военные рода выкупали его ещё на стадии роста буйволят.

Беседуя, мы дошли до высоченного каменного здания без окон — сеновал. Отсюда я и Хаки когда-то таскали снопы сена для свинарника. Несколько таких строений возвышалось рядом, до боли напоминая мне спальные районы родного города.

Виви предложила посмотреть, сколько заготовлено сена для животных.

— Зачем?

— Да так… интересно же...

— Очень интересно, — согласился я.

Виви подошла к воротам здания и приложила руку к замку. Секретный механизм щёлкнул. Я отодвинул тяжёлую створку ворот — из щели потянуло прохладой и густым запахом трав.

Мы молча зашли внутрь и некоторое время плутали между блоками прессованного сена. Интересно, как дивианцы придавали снопам прямоугольную форму, которая так удобна для хранения?

Не сговариваясь, я и Виви остановились в самом тёмном и укромном углу. Один блок сена развалился, образовав ложе из душистых трав.

— И как? — спросил я. — Достаточно сена заготовлено?

Виви не ответила.

Как у всех добродушных людей желания Виви написаны на её лице. Добром, улыбчивом и пухлом лице. И я был бы идиотом, если бы сделал вид, что не замечаю этих желаний. Взял её за руку и привлёк к себе.

— Но у меня есть муж.

— Что же теперь поделать, — ответил я.

— Твоя правда, — улыбнулась Виви. — Теперь уже ничего не поделать.

Она толкнула меня в грудь. Я не стал сопротивляться — сделал вид, что не устоял и упал в стог сена.

Прошло уже много дней с моего последнего занятия любовью с покорной и на всё готовой Снежаной-Чи. А неожиданная связь с Реоа не принесла удовольствия, так как девушка была неопытной. Помню, как я пытался сделать ей приятно. Но по её страдальческому лицу понял, что она Реоа понимала, что вообще происходило и молила Создателей, чтобы это поскорее закончилось.

Молодое тело Самирана требовало продолжения любовных утех. Для этого я и искал Нау, но вместо неё нашёл Виви.

И Виви оказалось много.

…

✦ ✦ ✦

…

Перевернувшись на спину, Виви выплюнула сухой цветочек, села и накинула на себя измятую сорочку. Завязав её, встала и подтянула на талию спущенную ранее тунику.

— Помоги — попросила она. Склонив голову, начала пальцами вычёсывать из густых волос сухие листики.

Я был совершенно голый — остались только сандалии, — мокрый от пота и облеплен соломой, как пугало. Во время прелюдии Виви за секунду стащила с меня короткую чёрную тунику. За вторую секунду, каким-то невероятно профессиональным движением стянула с меня и нижнее бельё, даже бантики на верёвочках не развязались.

Сначала я решил, что Виви так натренировалась с другими парнями, но догадался, что дочь мясника умела сдирать шкуры с животных чуть ли не голыми руками. Поэтому сорвать портки с парня — плёвое дело.

Я помог Виви вытаскивать сено из волос.

— Надеюсь, не надо напоминать, чтобы ты молчал? — сказала она. — Мой муж не должен знать или догадываться.

— О таком не должен знать ни один муж. Или догадываться.

— Ты мне сразу понравился, Самиран, — призналась Виви. — Я очень хотела, чтобы ты стал моим мужем. Это я уговорила отца, чтобы он согласился.

— Ты мне тоже понравилась.

— Но мой дурак-братец отменил женитьбу. Выбрал для меня другого парня из рода Те-Танга.

— Каков негодяй!

— Наши Пути разошлись, Самиран, хотя нам было предназначено возлежать с тобою, как муж и жена.

— Ещё как предназначено.

— Но это был один раз, и он не повторится.

— Таков Путь.

— Вот именно.

Виви приказала мне пролежать в соломе ещё некоторое время, а сама ушла.

Развалившись на этом сеновале любви, я положил руки под голову и уставился в потолок. По его центру шла узкая щель, сквозь которую порхали птицы. Как все склады и технические сооружения Дивии сеновал имел раздвижную крышу.

Ещё во дворце Ач-Чи я видел, как к Вратам Соприкосновения приезжало множество телег, гружённых свежескошенным сеном. Его перегружали на акрабы и увозили на Дивию. И вот теперь я лежал на этом сене и размышлял о всякой ерунде.

Например, почему дивианцы сами не косят сено, а покупают его у низких? Разве это так дорого, отправить вниз акрабы со слугами и служанками? Пусть себе косят целый день.

Но догадывался, что экономически выгоднее заплатить низким несколько золотых граней за сотню возов сена, чем тратить время на организацию сенокосных работ своими силами. Экономика Дивии прекрасно функционировала на эксплуатации дешёвого труда низких, навряд ли я мог что-то в ней улучшить.

После сена мысли перескочили на Виви.

Я не знаком с деталями брачных отношений в Дивии. Как я понял, заключалось два типа браков: моногамный и полигамный. Но в обоих случаях супруги клятвенно обещали хранить верность друг другу и не делить ложе с людьми вне брака.

Дивианцы не придавали супружеской верности религиозного или мистического значения. Но всё же верность необходима, как социальный элемент, закрепляющий семью и род. Сила славных родов зависела от отношений мужчин и женщин в этом роду. Браки родовитых дивианцев реально заключались на всю жизнь, неверность одного из супругов могла разрушить важный союз между родами или между семьями внутри рода. Развод был возможен, но он-то и становился главной проблемой, ибо начинались споры, кому должно принадлежать имущество. Ведь имущество славного представителя какого-либо рода это не просто его имущество, но база богатства и процветания всего рода.

Люди попроще женились и разводились без больших последствий для себя.

Ну и, конечно, у супружеской неверности сохранялся чисто биологический аспект — обманутый муж, узнав, что ребёнок не его, испытывал все те чувства, какие в него заложила природа: ярость и желание убить обманщиков и чужого детёныша. Впрочем, трудности деторождения на Дивии редко позволяли этому гневу проявиться: летающая твердь убивала детей и без участия разъярённых отцов.

Каким образом устанавливалось отцовство ребёнка я не знал. Кажется, когда он взрослел и явно не походил на родителя. Или же можно было просто прочитать его Пути и посмотреть на наследованные озарения. Но даже в случае очевидной измены нужно сравнивать Обвинение и Правду, которые вполне могли встать на сторону матери, если она или её род был более высокоморальным.

При этом я слышал, что Прямой Путь не наказывал строго мужа, убившего изменницу, или жену, купившую наёмников, которые убили неверного мужа. Дела о супружеских изменах тоже рассматривались в Прямом Пути, и Обвинение и Правда чаще всего наказывали изменников. Но опять же совокупное Моральное Право одной из сторон было важнее истины.

Ещё когда я жил с родителями, задумывался: а что сделает Похар Те-Танга, узнав, что всю жизнь воспитывал чужого сына? Потащит ли нас в Прямой Путь? Насколько я знал, сейчас Те-Танга превосходили Моральным Правом род Саран, от которых по моей вине отвернулись Ронгоа. Плюс союз с Карехи дал Те-Танга дополнительные силы для судебной тяжбы.

Я рассмеялся: мама наставила рога Похару Те-Танга, а я переспал с женой его племянника. Такое ощущение, что мужчины рода Те-Танга обречены быть рогоносцами.

Хорошо, что я стал воином, а не одним из них.

17. Долговые проблемы и проблема долга

Следующие несколько дней я посвятил изучению «Синей Нити». В поединке с наёмником это озарение проявило себя не очень хорошо. Я испугался — не зря ли я его усвоил? Ведь недаром другие воины не особо его любили.

Учителем этого озарения в Доме Опыта оказался тот самый однорукий воин, с которым я повздорил на берегу реки во время штурма Лесной Крепости.

Звали его Мран из рода Поау. Он никогда не планировал карьеру учителя, но инвалидность вынудила сменить деятельность. Теперь его все так и звали — Мран Однорукий. Он всё ещё ходил с обрубком руки, уверяя, что некий мастер сословия Созидающих Вещи вытачивает ему особую руку, которая будет не только выглядеть, как настоящая, но и будет сгибать пальцы.

Наставником Мран оказался плохим. Методами обучения не владел, объяснял как попало, с пятого на десятое. Его совершенно не волновало, получат ли подопечные что-то полезное от его поучений. Уроки его длились не больше двадцати минут, и скучал он на них больше учеников. В конце занятий произносил не общепринятое: «Время вышло, уходите и вы», но: «Времени ещё много, но всё-таки уходите поскорее».

Первым делом Мран заявил мне:

— Зачем тебе «Синяя Нить»? Взял бы «Удар Грома» или «Порыв Ветра», как все славные воины.

— А у вас оно зачем?

— Досталось во время благоволения ещё в юности. Но я всегда предпочту ему любое другое боевое озарение.

— Разве «Синяя Нить» настолько плоха? Разве она слабее других?

— Да.

— Чем же?

— Вот попробуешь биться с помощью неё — поймёшь.

— Я уже бился. — И начал пересказывать ему ход боя с наёмником.

Мран Однорукий не выслушал до конца и грубо прервал:

— Да всё ясно и так, не продолжай. «Синяя Нить» против одного сильного воина не стоит затраченных на неё Линий.

— Кто же знал? В скрижали об этом ни иероглифа.

— Единственное, что ты правильно сделал, это то, что бросил «Синюю Нить» против «Призыва Зверя». Она отлично ловит их в свои силки. Особенно этих гнусных и прытких орлов, которых призывают наёмники.

Я вспомнил, что в бою с наёмником я как раз кидал «Синюю Нить» против орла, но то ли промазал, то ли бросал неправильно.

Решил попозже испытать это озарение против «Призыва Зверя».

Изучать «Синюю Нить» оказалось весьма непросто — Мран Однорукий объяснял так плохо, что становилось ещё непонятнее.

Показывал он хуже, чем рассказывал: быстро создал клубок синих нитей, которые опутали группу деревянных манекенов и, изрезав их сотней тлеющих дорожек, тут же исчезли.

— Все всё поняли? — сказал Мран. — Повторяйте. А потом уходите, хватит на сегодня.

Никто ничего не понял, но все усиленно начали создавать синие нити, пытаясь захватить ими как можно больше манекенов.

Учеников, владевших этим озарением, было трое. Все, кроме меня, получили его во время благоволения или выбрали как наследованное. Никто не потратил на него врождённые грани. Один я затупил. Всё из-за совета Реоа усваивать озарения одной стихии.

На первой, незаметной ступени «Синяя Нить» состояла из двенадцати электрических росчерков. В отличие от «Удара Молнии» они не били со стороны, а как бы проявлялись в указанном месте. И почему-то это называлось «броском нитей». С громким треском волокна энергии стягивались в клубок и пропадали. На этой ступени озарение не действовало на расстоянии, поэтому опутывало только объекты, к которым прикасался озарённый. И действовало недолго, не успевало нанести урон. Как я знал из скрижали, именно на этой ступени «Синяя Нить» была не боевым, а управляющим озарением, с помощью него приводились в движение органы Нутра Дивии. Какие именно, конечно, не указывалось.

На следующей, тусклой ступени клубок «Синих Нитей» мог проявляться на отдалении, но опять же жил так недолго, что не успевал нанести серьёзного урона — обжигал кожу или покрывал деревянные манекены едва заметной сеточкой выжженных канавок. А если противник был в доспехах или в обмотках озарённой ткани, то вообще не оставлял следа.

Только на третьей ступени «Синяя Нить» длилась так долго, насколько хватало Линии Духа. Кроме того, самих нитей становилось двадцать четыре, а изначальный радиус клубка нитей увеличивался согласно Линии Тела. Линия Духа регулировала дальность «броска».

На этой ступени озарение становилось чувствительным для плохо экипированного противника, какими были почти все низкие. Но не таило смертельной опасности для небесного воина.

Основным недостатком этого озарения оказалась его неточность: энергетические нити захватывали большую площадь, размазывая по ней свой разрушительный потенциал. Собрать клубок в более плотный ком не получалось, моё сознание как бы отказывалось управлять непокорными нитями. Или они сопротивлялись моему волевому приказу.

На четвёртой, заметной ступени «Синяя Нить» наконец-то превращалась в оружие. Озарённый получал возможность создавать сразу несколько участков, окутанных энергетическими нитями, а сами нити становились подвижными, почти как вязки, не давая противнику лазейки для ухода от поражения.

Мран намекнул, что это озарение способно остановить бегство по «Ускользающему Свету», особенно если это озарение противника было на ступень ниже «Синей Нити».

— Ну и не забывайте, ученики, — сказал Мран. — Самая главная польза сего озарения в том, что оно напрочь уничтожает «Игру Света». Так что вы всегда можете прекратить показ дурно состряпанной «Игры Света».

Так как это было шуткой, мы вежливо похихикали.

Посчитав, что десяти минут для урока достаточно и его учительский долг выполнен, Мран ушёл с площадки для тренировок. За ним ушли и другие ученики. Я и ещё один парень остались, продолжив окутывать дымящиеся манекены «Синими Нитями».

Потом я окатил себя «Живой Молнией» и попросил товарища вдарить по мне «Синей Нитью». Как выяснилось, даже заметная ступень этого озарения почти наполовину поглощалась «Живой Молнией». Потом товарищ применил «Телесную Крепость» и я ударил по нему «Синей Нитью» — его защитное озарение поглотило более половины моих энергетических нитей.

Мы переглянулись.

— Как думаешь, — спросил парень, — «Синяя Нить» и впрямь так бесполезна?

— А ты как думаешь?

— Мастерство подчинено не озарению, но озарённому. Как красота поступи зависит от идущего, а не от красоты видов вдоль Всеобщего Пути.

Ясненько. Ещё один любитель корявых метафор.

Я кивнул:

— Во время поисков правды, я видел, что вопреки мнению Мрана, «Синяя Нить» убивала низких не хуже, чем «Порыв Ветра».

— Да?

— Она не раскидывала их, а резала на месте.

— Значит, запомним: «Синяя Нить» хороша против низких и призрачных орлов, на всё остальное — не годится.

Я же подозревал, что стандартные узоры «Синей Нити», нарисованные в скрижалях, составлены слишком оптимально, дабы не тратить толщину Линий. Наверняка есть модифицированные узоры с увеличенным уроном. Но эти узоры, скорее всего, тайна сословия Защищающих Путь или какого-нибудь воинского рода.

Буду надеяться, что когда Патунга введут меня в сословие, я овладею этими узорами.

✦ ✦ ✦

Мне казалось, что с момента моего возвращения на Дивию прошло не так уж и много времени. Поэтому удивился, когда ко мне снова подвалил Ио Варека и напомнил, что контрабандное вино, отмерявшее время аренды помещения для шашлычной, истекло более чем наполовину.

— Но Дивия всё ещё рядом с Ач-Чи, — напомнил он. — Если не хочешь потерять место в нашей едальне, то привези моему отцу ещё вина.

Я пообещал подумать над этим.

В тот же вечер, когда после тренировок отмокал в бассейне, в комнату ввалился Танэ Пахау. Он был бесцеремонно гол. Прыгнув в бассейн, старик начал фыркать, тереть тряпочкой свои дряблые мышцы и заросли седых волос на спине. Он нырял, выплёвывал и высмаркивал воду, словом делал всё, чтобы я поскорее покинул бассейн.

Так я и сделал.

— Вот что хочу сказать, Самиран, — схаркнул воду старик. — Мой долг Маимбару Адасу стал тяжким бременем. Мы обязаны заплатить этому уважаемому господину, иначе он обидится и вызовет стражу. А в Прямом Пути вскроется правда о том, зачем я подменил кристалл после демонического обряда.

— Но у меня нет сейчас золота.

— У тебя есть казна.

— Я должен купить доспехи и оружие для моих воинов.

— А я должен уплатить твой долг.

— Реоа тоже требует грани на покупку кристаллов для отряда.

— Важное дело, но я должен уплатить твой долг.

— Ещё мне нужны новые кристаллы для акраба.

— Я должен…

— Вы должны уплатить мой долг, понимаю. Нельзя ли подождать несколько дней?

— Можно. Но потом уже будет нельзя. Маимбар очень переживает, что мы его обманули. Ведь мы не такие?

— Нет, конечно.

— Это хорошо, — сказал старик. — Маимбар не позволил бы себя обмануть.

В эту ночь я засыпал с мыслью, что мне придётся устроить Ваену Миасу сафари на низких. Это лучший способ заработать много и быстро.

Можно взять деньги в Доме Блага, но влезать в долги не хотелось. Ведь выплачивать их придётся из воображаемых доходов несуществующей шашлычной. Кроме того, Патунга обидятся на то, что их воин зачем-то занимает деньги, как какой-то бедняк. Я будто намекну остальным, что славный род плохо платит своим воинам. А это не так. Платили они хорошо.

Итак, я помогу Ваену поиграть в небесного воина? Но ни в чём не повинные низкие расплатятся за его развлечение своей жизнью. Достаточно ли я дивианец, чтобы пойти на такое?

Ваен предупредил, что не хочет драться с низкими солдатами, которые могли дать сдачи, а хотел убивать беззащитных жителей деревни. Хотел быть героем «Игры Света» в реальной жизни.

Я долго не мог уснуть, убеждая себя, что низкие обречены, что они ничтожества. Их жизнями можно распоряжаться, как жизнями скота. Но против этих уговоров вставал один образ — обгорелая кукла небесного воина, которой в Лесной Крепости играл ребёнок лесного народа. Вероятнее всего, он погиб во время штурма.

Убедить себя, что жизни диких, отсталых и волосатых детей ничего не стоят, не получилось. Особенно жалко было ач-чийцев, и без того пострадавших от ярости Вишала Кохуру.

Остаётся последний вариант: надо попросту продать дрова и копьё, отобранное у наёмника. Этого должно хватить для уплаты долга Маимбару. А шашлык… что же, значит, не судьба дивианцам отведать моего промаринованного и вкусно приготовленного мяса. Тысячу лет жили без него, проживут и дальше. Пока не провалятся вместе со своим летающим городом под землю.

Надо будет завтра сказать Виви, что я не смогу оплатить свой заказ. Это оставит у неё плохое впечатление обо мне как о клиенте.

С таким грустным решением я и заснул.

Наутро, когда я плескался в горячем бассейне, предварительно задвинув вход сундуком, чтобы не пролез Танэ Пахау, я вдруг понял, как устроить Ваену охоту на людей так, что они не пострадают.

То есть, пострадают, но не умрут.

Ладно, если и умрут, то немногие.

Заодно у меня откроется возможность сгонять в Ач-Чи за новой партией дров и алкогольной контрабанды для семьи Варека.

Решу две проблемы разом.

✦ ✦ ✦

Обычно Ваен Миас прилетал на крышу Дома Опыта ближе к вечеру. Там он встречался с какой-нибудь девушкой, согласной обнажить тело ради его золотых граней. Если таких не находилось — заводил самые срамные и грязные «Игры Света» и набухивался, тиская виртуальных актрис.

До встречи с этим достойным человеком ещё много времени. Первую половину дня я посвятил тому, что отвёл на рынок моих новых воинов — Алитчу и Миро.

Они уже обзавелись боевыми озарениями, выбрав своё предназначение.

Родители Миро до сих пор в шоке от его выбора. Они рассчитывали, что сынок будет резать шкатулки, а не людей. Родители Алитчи расстроились, что дочь вошла в отряд какого-то там Саран, а не славного рода Поау.

Пока что у Алитчи было одно озарение: наследованный «Удар Молнии». Девушка склонялась к тому, чтобы взять ещё три светлых боевых озарения, включая «Удар Грома» и обязательный «Тяжёлый Удар», и на этом остановиться. Придерживалась принципа «лучше меньше, но сильнее».

Она ещё не выбрала оружие, но склонялась к тяжёлому копью. Его должен был купить я. А я сэкономил и подарил ей копьё, отобранное у наёмника.

Алитча очень обрадовалась, хотя ей не хватало сил, чтобы орудовать им — Линия Тела недостаточно толстая. Поэтому она оставила его в казарме до лучших времён и тренировалась с копьями из арсенала Дома Опыта.

У Миро Каитапахи есть: наследованное «Отталкивание Вещества», усвоенный яркий «Удар Грома» и полученное во время последнего благоволения вечное «Сопряжение Линий» заметного уровня.

В отличие от подруги, парень не знал, что усваивать дальше и не знал, что делать с тем, что есть. Громом бил он плохо, сказывалось полное отсутствие бойцовского воспитания. Он даже пустыми кулаками размахивал немного испуганно, прикрывая глаза.

Я слишком поздно догадался, что все знания Миро о предназначении Защищающих Путь почерпнуты из «Игр Света». А их делали чёртовы артисты из сословия Меняющих Смыслы, которые не имели ни малейшего представления о настоящем Пути воина.

Вдобавок, словно бы заглаживая вину перед родителями, Миро выбрал своим главным оружием два кинжала. Лезвия их были такими большими и кривыми, что напоминали серпы.

Для потенциального громобойца это странный выбор.

Кинжалы он купил на средства, которые родители выделили на приобретение инструментов и одежды для резчика шкатулок. И, сказать честно, кинжалы эти казались не очень хорошими, в них не было даже гнёзд для кристаллов.

На тренировках Миро не показал каких-то выдающихся умений в обращении с этими серпами. Он был слишком грузен для оружия, требующего проворства и гибкости.

Учителям придётся сильно постараться, чтобы сделать из этого неповоротливого здоровяка нормального воина.

Мне хотелось бы повторить поступок Маджи, которая однажды привела меня в дорогую лавку «Золото, железо и небесный камень», но денег на щедрый жест не хватало. Пришлось искать доспехи в обычных оружейных лавках.

Моя слава молодого героя уже угасла, торговцы меня не зазывали, обещая сделать скидку. Слава земная проходит быстро, а небесная — пролетает ещё быстрее.

Сейчас на рынке все обсуждали кулачные состязания, в которых появился новый чемпион, носивший маску, непроницаемую для любого «Зрения Тверди». Все гадали, из какого рода происходил сей славный герой? Одни говорили, что из Кохуру, другие ставили на Поау. Третьи уверяли, что это кто-то из наёмников, для того и маска, чтобы стражники не узнали и не утащили в Прямой Путь.

После долгих выборов и торгов я купил два комплекта одинаковой брони из голубоватого небесного стекла и белой кожи.

Кажется, Миро и Алитча остались недовольны моим выбором, ибо доспехи напоминали те, что носили небесные стражи. А молодёжь, желавшая стать небесными воинами, традиционно презирала стражников.

✦ ✦ ✦

У Дениса Лаврова не было опыта ношения доспехов или хотя бы бронежилета. Даже спортивную экипировку, типа хоккейной, ни разу не надевал.

Поэтому когда я впервые в жизни надел хорошо подобранные к моей фигуре доспехи, понял одну вещь: неважно, как тщательно подогнаны и затянуты ремешки и как аккуратно наложена озарённая обмотка — доспехи лучше всего сидят на той фигуре, которая привыкла их носить. То есть не только доспехи подгоняют под человека, но и человека под доспехи.

Алитча Тиро происходила из военной семьи, её понемногу приучали к доспехам с детства. На её фигуре они сидели, как китель на выпускнице морского Колледжа имени адмирала Макарова — не идеально, но строго. Синий оттенок доспехов добавлял сходства с кителем, а синие защитные пластины напоминали юбку выпускницы.

А вот на Миро Каитапахи доспехи сидели хуже, чем на деревянном кресте, на котором эти доспехи висели в лавке.

Так как в лавке не было мастеров, которые занимались подгонкой доспехов, пришлось идти в ряды ремесленников, где за отдельную плату кузнецы целый час пытались улучшить форму доспехов. Кузнецы оказались криворукими — после подгонки доспехи парня выглядели так, будто он только что вышел из битвы с гракком.

— Мда, — сказал я. — Но для новичка сойдёт.

Самому Миро доспехи понравились. В его восприятии он выглядел мощным воином света и неба. Даже осознал, что теперь его косолапые серпы смотрелись вдвойне неуклюже.

— Самый старший, мне бы другое оружие, — признал он.

— Выбери в оружейной что-то потяжелее, палицу там, или молот.

— А копьё?

— Нет, тебе не надо копьё, ты слишком… — я хотел сказать «неуклюжий», но чтобы не обидеть сказал: — Ты слишком мощный для копья. С копьём нужно уметь вертеться.

— А мочи-ка? Я слышал, что мочи-ка — выбор славного воина.

— Попробуй. Только возьми мочи-ку не из небесного стекла или металла, а из мрачного камня. В оружейной есть такие.

«Мрачным камнем» на Дивии назывался очень тяжёлый и плотный материал, похожий на чугун.

Мочи-ки из него делали редко, так как тяжесть и дисбаланс мешали проводить захваты изгибом. Но я предположил, что Миро ещё не скоро научится что-то там захватывать, а будет молотить чугунной мочи-кой, как обезьяна палкой. Мне же надо поскорее собрать малый отряд.

Я проводил новых воинов к месту для приземления и нанял им акраб до казарм. Сам отправился в ювелирную лавку, в которой ранее заказал чеканку знаков воинской принадлежности.

Заказывать знаки на рынке для высокоморальных я не рискнул, хватило прошлого посещения этого абсурдного заведения. Да и денег у меня было слишком мало для их удивительного способа оплаты.

✦ ✦ ✦

Я давно хотел подсмотреть, как работают ювелиры Дивии. Как они достигали небывалой сложности и детальности своих изделий? Интересовало и то, как они придавали интерактивности кускам золота или камня. Как добивались соединения кристалла и украшения?

Но ювелиры тщательно оберегали свои секреты, вся работа происходила за закрытыми дверями. Подозреваю, что не в самой лавке, а в какой-нибудь из мастерских, расположенных в дальних Кольцах.

Таким образом, лавки ювелиров на рынках были фронт-офисами для приёма заказов. При офисах расположены магазины, где продавались готовые украшения, большей частью без гнёзд для кристаллов.

Владелец ювелирной лавки, как многие торговцы рынка Седьмого Кольца, стоял у входа и призывно заглядывал в глаза прохожим.

Увидев меня, ювелир заулыбался:

— Ваш заказ, готов, уважаемый!

Я ещё не подошёл к лавке, как из неё выскочил подручный и преподнёс мне на двух руках деревянную шкатулку, с вырезанными иероглифами «СИЛА», «ДОБЛЕСТЬ», «СЛАВА ДИВИИ», которые, по мнению ювелиров, должны понравиться воину.

Внутри лежало шесть треугольных знаков воинской принадлежности, но не железных, как мой, а из белого камня, только края окованы железом. Каменная сердцевина знака отполирована и тускло блестела.

Я взял один знак. Он оказался намного тяжелее моего. Вокруг руки проявилась дымка Внутреннего Взора с иероглифами:

✦

КАМЕННЫЙ, ОКОВАННЫЙ ЖЕЛЕЗОМ И ОЗАРЁННЫЙ ЗНАК ВОИНСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ.

Сей знак создан для Самирана Саран, первого своего отряда. Изготовил сей знак старший мастер лавки «КАМЕННОЕ СЕРДЦЕ», а так же его подручные.

Сей знак воинской принадлежности находится под управлением Самирана из рода Саран, таким и должен оставаться всё время.

✦

Каждый знак обошёлся мне в пять тысяч золота. Как сказала Маджа, весьма недорого. Она же и предупредила, что каменные знаки могут треснуть, если по ним сильно ударить.

Мне изделие показалось крепким, чтобы его разбить, нужно приложить усилия.

Впрочем, если знак будет уничтожен, то восстановить послужной список воина несложно: Внутренний Голос напомнит все его промахи и заслуги.

Ну а насчёт мнимой дешевизны… Роскошный знак — это всего лишь способ выставить напоказ богатство и славу отряда.

18. Хоровод летающих танцоров и бесславный господин Никто

Я остановился на площади перед Домом Опыта и задрал голову. Лучи заката обволокли оранжевыми всполохами лысые головы учительских статуй, расставленных на всех этажах, балконах и ярусах здания.

Я собрал в стопку три узора «Крыльев Ветра» и рванул вверх. Старался удержать подъём в строго вертикальной линии. Но чем выше, тем сильнее ветер. Сначала моя воображаемая вертикаль взлёта превратилась в дугу, а потом в кардиограмму.

Перестаравшись, я взлетел намного выше крыши. Увидел, что возле учительской статуи сидел Ваен Миас, на его коленях разместилась какая-то девка.

Десяток учеников и учениц с раскрытыми крыльями кружили слаженный хоровод под музыку, льющуюся из «Игры Света». В центре хоровода изгибался в сольном танце Эйох Дивиата. В одной руке держал дымящуюся коробочку, в другой — кувшинчик вина. Немало треснутых кувшинов валялось под танцорами.

Этот танец Эйоха был удивителен, как никогда ранее. Парень извивался, сгибался, ставил крылья под невероятным углом, придавая своему короткому полёту совершенно невозможные траектории, путанные, как полёт бабочки. При этом успевал приложиться к кувшину, не пролив ни капли. Иногда вместо вина прикладывался к коробочке с дурманом.

Один из танцоров заметил меня и испуганно показал пальцем:

— Стражник!

Эйох Дивиата не прекратил танца, а извернулся, чтобы поглядеть вверх.

— Это же наш боевой танцор!

Я не успел ничего ответить, как Эйох отбросил кувшин и вспорхнул ко мне. Без разрешения ухватил меня потной рукой за ногу и утащил в центр хоровода.

— Давай, танцуй, боец! — пьяно закричал он. — Покажи, чему научился за это время.

Давненько я не испытывал такой неловкости. Совсем как на семейном празднике, когда пьяные дяди и тёти выталкивают в центр комнаты детей и заставляют вместе с ними плясать под Пугачёву, Шнура или главный кошмар моего детства — Верку Сердючку.

Крылатые юноши и девушки кружили, мельтешили разнообразными крыльями, улыбались и плавно водили руками. Головокружительное танго состояло из незнакомых лиц и голых ног со сползшими с них шнуровками. Пьяные глаза сменялись перекошенными ртами. Шлёпали пропитанные потом туники, звенели украшения и дребезжали кувшины и дымящиеся коробочки.

Подхваченный непреодолимым ветром, я беспомощно летал по кругу, старался выплясывать красивый и одновременно грозный танец. Чёрт знает, что на меня нашло! Быть может, Эйох незаметно окурил меня дымом из коробочки?

Спохватившись, я выключил крылья и рухнул на крышу.

— Куда же ты, боевой танцор? — пропел Эйох.

— Устал.

— Слабак ты, воин. А мы можем всю ночь плясать. И будем плясать. Да, ребята?

Крылатые танцоры ответили бурным ликованием.

— Если будете так орать, — ответил я, — то настоящие стражники прилетят и разгонят вас.

Пошатываясь, я направился к Ваену Миасу.

Сквозь обступившие его призрачные фигуры танцовщиц я не мог разглядеть — настоящая девушка сидела на его коленях или виртуальная.

Но с каждым шагом убеждался, что не просто настоящая, а сама Нау.

✦ ✦ ✦

Хотя я искал встречи с Нау, но не думал, что застану в таком виде: на коленях у Ваена, который гладил её округлые бёдра и что-то шептал на ухо.

Без приветствий и уважения я сказал:

— Завтра вылетаем.

— Куда? — не понял сначала Ваен.

Сидевшая на его коленях Нау сначала смутилась при моём появлении, но потом вспомнила, что «она сама по себе Нау», вызывающе обвила рукой тощую шею парня.

— Кто вылетает? — спросил Ваен. — А ты кто?

— Совсем уже мозги пропил? — сказал я. — Забыл о нашем уговоре?

Внутренний Голос наконец напомнил Ваену кто я.

— А, Самиран из рода Саран! Решился всё же помочь мне в совершении подвигов во славу Дивии?

— Нужны деньги вперёд.

Ваен шлёпнул Нау по бедру, сгоняя с колен:

— Э, ты чё без уважения говоришь? Ты не веришь благородному слову рода Миас?

Я прикусил губу, чтобы не ударить Ваена:

— Мне нужны золотые грани для подготовки акраба.

Непослушными пальцами Ваен снял с пояса три шкатулки и поочерёдно бросил в меня:

— Там должна быть сотня жирного золота. Хватит для задатка?

Я поднял шкатулки:

— Не знаю. Надо пересчитать.

— Эй, ты чё опять не уважаешь?

— Уважаю, но пересчитать придётся.

Ваен отмахнулся:

— Считай, считай.

Нау стояла между нами. Краем глаза… нет даже краем какого-то иного чувства я ощущал жар её тела и округлость бёдер. Заодно злился на себя за то, что эта шлюха слишком интересует меня. Если она спит с этим пьянчугой, то грязь знает, какие болезни она от него понахватала.

Но это убеждение не подействовало. Я хорошо знал: на Дивии нет проблем с излечением половых заболеваний.

— Сорок шесть, сорок девять… то есть — семь…

Сбился со счёта! Я поднял взор на Нау. Она насмешливо глядела на меня.

Ваен Миас ревниво обхватил Нау за талию и хотел усадить обратно на колени, но девушка вдруг выкрутилась и прошипела:

— Отстань.

— Чё? Чё ты это, без уважения вообще, а?

— Отстань.

— Вот ты как сразу при нём, а? — фыркнул Ваен и поднялся на ноги. — Вот попроси меня о чём-нибудь. Я тебе скажу: «Отстань, несчастная!»

Ваен достал из шкатулки кристалл, но уронил. Не стал поднимать и достал новый.

За его спиной расправились громадные, совершенно фантастического плетения крылья.

Я не мог скрыть зависти и интереса. Что за узоры использовались для таких крыльев? И есть ли у них преимущество перед обычными? Выглядели очень громоздко.

— Между нами всё кончено, — объявил он Нау.

— Опять? — насмешливо спросила она.

— Не опять, а навсегда, несчастная.

— Давно пора.

Ваен гордо вздёрнул голову и шагнул к краю крыши.

— Подожди, уважаемый, — сказал я. — Я ещё не досчитал.

Своей просьбой я испортил полный достоинства отлёт оскорблённого любовника. Ваен глупо затоптался на месте. Его могучие крылья шевелились на ветру, утаскивая обладателя от края крыши.

— Ну, долго ещё?

— Семьдесят шесть. Семьдесят семь больших граней, или девяносто две тысячи четыреста золотых граней. Не сотня.

— Но хватит же?

— Для начала — да.

— Остальное после возвращения?

— Да, уважаемый. Завтра утром жду тебя на Торговом Краю. Не опаздывай. Если опоздаешь, то не верну задаток.

— Пфуй, — Ваен рыгнул. — Миасы всегда точны в расчётах.

— Не забудь взять доспехи.

— Знаю.

— Оружие — не бери.

— Почему?

— Я выдам своё.

— Почему?

— Таково условие.

— Эй, а разве не покупатель ставит условия?

— Нет.

— Ладно.

Ваен разбежался и спрыгнул с крыши. На этот раз я совершенно не переживал, если он расшибётся об скалу или грузовой акраб.

Нау подняла брошенный Ваеном кристалл, и потребовала у меня:

— Теперь рассказывай, куда вы собрались с этим дураком?

— Не твоё дело, несчастная, — заявил я и тоже спрыгнул с крыши.

Мой трагический отлёт получился намного лучше, чем у Ваена.

Улетая, я надеялся, что услышу свист крыльев и голос Нау, которая меня догоняет. Даже замедлился и сделал полукруг над Домом Опыта.

Но не услышал ничего кроме песен хоровода летающих танцоров.

✦ ✦ ✦

Вернувшись в казарму, нашёл Алитчу и Миро сидящими на подстилках возле ристалища.

На ристалище тренировались воины отряда Маджи Патунга: разбившись на группы по трое, отрабатывали методы выноса с поля боя тела раненного товарища. Один притворялся раненным, второй его защищал, а третий атаковал.

По всему ристалищу метались и хлопали «Порывы Ветра», грохотал гром и звенело оружие. Между группами ходил Экре Патунга, подсказывая и помогая.

Новички с восхищением смотрели на учебную битву и на славного воина из рода Патунга. Потом бросали разочарованные взгляды на второе ристалище, на котором стоял лишь один Инар и бесконечно крутил свой узкий топор, отрабатывая замахи и удары.

Держа шкатулку под мышкой, я подошёл к новичкам:

— Теперь-то вы чем недовольны?

Алитча и Миро переглянулись.

— Всем довольны, самый старший, — неуверенно сказал Миро.

— Почему ты решил, что мы недовольны? — спросила Алитча.

— У вас кислые лица.

— Гы, «кислые», — повторила Алитча. — Странное соединение слов. Ты будто ел наши лица.

— Продолжишь грубить самому старшему, съем не только лицо.

Алитча и Миро осознали своё неправильное поведение и вскочили на ноги. Поклонились.

— А теперь отвечайте.

— Самый старший, — сказал Миро. — Вы сказали, что ваш отряд полон воинов славных родов…

— Разве Инар Сарит и Реоа Ронгоа недостаточно славные для тебя?

— Но их всего двое. Это далеко от утверждения «полный отряд». Да и самой Реоа мы не видели ни разу.

— Почему ты всегда недоволен, резчик шкатулок? Ведь для тебя открывается возможность самому стать славным воином. Разве это плохо?

— Нет. Да. Простите.

К счастью, у меня было чем отвлечь молодёжь от мыслей о том, что я обманул их, раздув величие моего отряда.

Я раскрыл шкатулку и раздал знаки молодым людям.

От Маджи я уже знал, как привязать знак к воину и как с помощью Внутреннего Голоса и «Отталкивание Вещества» вносить в знаки заслуги и промахи.

— Это мне? — спросил Миро Каитапахи и благоговейно принял железно-каменный треугольник из моих рук.

— На знаке твоё имя?

— Моё… — недоверчиво ответил он и уверенно добавил: — Моё!

— Но ведь мы младшие ученики, — сказала Алитча, разглядывая свой знак. — Разве нам полагается настоящий знак воинской принадлежности?

Я загадочно промолчал.

Миро повертел знак, потом посмотрел на мой, висевший на шее:

— А почему наши знаки всего лишь из белого камня, а у вас…

— Никаких сомнений, молодые люди! — бодро вскричал я, убрав свой знак под отворот туники. — Отныне с вас такой же спрос, как с настоящих воинов!

Моё поддельное воодушевление вызвало у Алитчи и Миро восторг. Они нацепили знаки и преданно поглядели на меня, ожидая каких-то невероятных приказов для совершения ещё более невероятных подвигов во славу Дивии.

Я же был как некий инфоцыганин, который пообещал покупателям своего курса просветление, а на деле продал им набор пустых лозунгов в стиле: «Верь в себя и у тебя всё получится!»

— Добивайтесь своих целей, — сказал я. — И всё у вас получится.

— Но… какие наши цели, самый старший? — спросил Миро.

— И что у нас должно получиться? — добавила Алитча.

— Как видите, на ваших знаках нет упоминания о месте в отряде.

— Да, самый старший.

— Инар Сарит — второй старший отряда, — продолжил я. — Реоа Ронгоа — третья. Соответственно кто-то из вас должен стать четвёртым, а кто-то пятым.

— Мы должны сойтись на ристалище? — предположил Миро.

— Лучше. Завтра отправимся на настоящее задание в низкое царство.

— Но разве мы можем…

— Хватит болтать. Берите оружие и тренируйтесь. Я сейчас поищу вам учителей для копья и мочи-ки.

К нам подошла Эхна Намеш. Она недавно вернулась из Ач-Чи. Я даже видел её издалека, но не стал заговаривать первым. А она то ли не увидела меня, то ли не захотела увидеть.

Алитча с восхищением посмотрела на воительницу, почти не обезображенную шрамами. Узнала в украшениях девушки иероглифы рода Намеш. Род хотя и не славный, но и не совсем уж безвестный.

Миро просто смотрел на сиськи Эхны, скудно прикрытые полосками озарённой ткани.

Эхна молча протянула мне свой знак воинской принадлежности. На нём явственно высечено, что Эхна из рода Намеш не принадлежит ни одному отряду.

— Неужели Маджа тебя выгнала… — начал я и осёкся, глянув на новичков.

Прокашлявшись, принял знак и высек на нём иероглифы, сообщавшие, что теперь Эхна четвёртая в отряде Самирана из рода Саран.

Мне хотелось как-нибудь съязвить, но решил не делать этого на глазах у новичков. Кроме того, глухонемая попросту проигнорировала бы все мои подколки.

— Вот видите, мальцы, — обратился я к Алитче и Миро, — в нашем отряде теперь и Эхна из славного рода Намеш.

Алитча тут же поправила меня:

— Прошу великодушно простить, но Намеш — не славный род. Они равны роду Саран.

Миро оторвал взгляд от сисек Эхны:

— Самый старший, а почему у госпожи Намеш знак тоже из чистого металла, а у нас из…

— Итак, мальцы, — заорал я, уходя от ответа. — Получайте первую заслугу в свой знак: за вступление в отряд Самирана!

Каменные знаки Алитчи и Миро противно заскрежетали, внося запись:

Добросовестные заслуги:

* Проявил смекалку и одним из первых вошёл в отряд Самиран из рода Саран.

✦ ✦ ✦

Избегая новых расспросов, я перешёл на другую сторону ристалища и стал ждать, когда тройка, в которой тренировался Ио Варека, отработает «спасение рядового воина». По условиям задачи защищающийся боец должен доставить «раненого» товарища на другой конец ристалища, отбивая атаки нападающего.

Вибол Сарит попеременно бил топором и «Порывом Ветра» по щиту Арорры Хоар, которая прикрывала «раненого» Ио. Щит надёжно сдерживал топор, а вот «Порывы Ветра» почти опрокидывали девушку, она не успевала нанести ответный удар копьём.

Где-то до середины ристалища силы нападающего и защищающейся были равны, потом Вибол резко сменил «Порыв Ветра» на «Морозную Бурю». Судя по радиусу оледенения, озарения оказалось не ниже заметной ступени.

Щит и фигура Арорры покрылись коркой льда. Через пару секунд девушка проломила и стряхнула ледяную корку, но было поздно — удар топора в кожаный нагрудник опрокинул её на спину.

Не обращая внимания на побеждённую, Вибол ринулся «добивать» раненного.

Ио поднял покрытые инеем руки и плаксиво сказал:

— Эй, эй, мы же не серьёзно!

Вибол всё же ткнул Ио верхней часть топора в шею.

— Убил, убил, — запричитал Ио. — Молодец. Теперь отстань от меня.

К ним подошёл Экре Патунга и подвёл итог:

— Ты слишком ушла в оборону, Арорра. Слишком понадеялась на свой щит. Вибол — молодец. Неожиданное сочетание озарений расшатывает оборону соперника. Ты, Ио, тоже молодец — очень похоже изображал раненого. Но мог бы и помочь тому, кто тебя спасает.

Я отвёл Ио в сторону и шепнул:

— Завтра утром вылетаем.

Ио кивнул:

— Я попробую.

— Без тебя я не смогу лететь, — напомнил я.

Ио снова кивнул и ушёл.

Ио согласился вести мой акраб на сафари, при условии, что четвёртая часть контрабандного вина достанется ему. И отец не должен знать об этом. Это уменьшало мою добычу, но сам я не смог бы вести акраб так долго. Я научился взлетать, приземляться и неуклюже перемещаться над крышами невысоких зданий Дивии. Но длительный полёт на огромной высоте я не осилю.

Осталось сообщить моему новому отряду о завтрашней спецоперации в низком царстве. К счастью, это оказалось несложно: я просто приказал всем явиться на рассвете на Край и отыскать наш акраб.

— С собою нужно иметь полный набор доспехов, избранного оружия и смену озарённой ткани.

Эхна Намеш показала табличку с иероглифом:

ОБСУДИТЬ

— Не сейчас.

Отпустив воинов, я отвёл наш акраб на Край и занял место у причала. Теперь нужно купить кристаллы для гнёзд акраба, запасы еды и воду. Сменное оружие у нас уже было — набор простецких железных мочи-к, топоров и копий достался в наследство от отряда Маджи Патунга.

Но первым делом я отправился домой и отдал Танэ Пахау долг для Маимбара Адаса. Заодно попросил купить парочку недорогих кристаллов «Игры Света».

— Срамных? — уточнил старец. — Они дешёвыми не бывают.

— Нет, нет. Что-нибудь с танцами на «Крыльях Ветра».

— Все воздушные танцоры поразительные беспутники, — пробурчал Танэ Пахау. — Ты сворачиваешь с Пути Добродетели на Мутную Тропу сладострастия, юноша.

Я же хотел просто подглядеть у призрачных актёров танцевальные движения.

Тот бешеный танец, в который меня втянули пьяные танцоры на крыше Дома Опыта, поразил меня своей сложностью и точностью. Если я изучу хотя бы простое кружение с подъёмами и спусками, это сделает меня неуловимым летающим воином. Схватка с наёмником показала, насколько точность и гибкость в использовании «Крыльев Ветра» выигрывала у скорости и силы.

Конечно, я мог бы посетить Дом Танца и посмотреть выступления танцоров вживую, но пока что на это не было времени.

Далее предстояло самое сложное — убедить Реоа, чтобы она стала главным исполнителем моей аферы с обманом Ваена Миаса.

Я узнал, что Реоа сейчас была в зале Скрижалей Знания Дома Опыта. Несчастная девушка отчаянно пыталась найти хоть какие-то намёки на то, что её бессмысленный набор озарений, который она усвоила из-за меня, всё-таки можно применить в жизни.

Использовать для этого хранилище скрижалей своего рода боялась. Не хотела, чтобы старшие узнали, какую глупость она сотворила со своими врождёнными гранями. Рано или поздно они, конечно, узнают, но к тому времени наделась придумать оправдание для своей кривой ветки озарений.

И меньше всех на свете Реоа хотела бы видеть сейчасменя. Да ещё и выслушивать очередную просьбу о помощи.

Я примерно знал, какая у неё будет реакция…

✦ ✦ ✦

— Я тебя ненавижу, Самиран из рода Саран! — воскликнула Реоа. Ты снова просишь меня совершить что-то странное.

Я и Реоа стояли на одном из балкончиков Дома Опыта. Реоа так вцепилась в каменные перила, будто я хотел сбить её «Порывом Ветра».

— Ничего странного, — убеждал я. — Ты будешь делать именно то, что тебе предназначено. Будешь лечить, при этом делать это скрытно.

— Да, но лечить низких? Зачем мне мараться в грязи!?

— Потому что они не должны умирать из-за прихоти избалованного низкого.

— Низкие? Не должны? Умирать? Ты опять несёшь чепуху! Умирать — это именно то, что они должны делать всю жизнь.

Реоа пришла в бешенство от моей очередной идеи: пока Ваен Миас, воображая себя воином, будет крушить низких, Реоа, используя своё мастерство незаметного разведчика, будет возвращать их к жизни.

В этом заключалась моя афера. Ваен Миас будет доволен, думая, что сокрушил низких, и моя совесть будет чиста, ведь никто из них не умрёт.

Ну, если Реоа согласится.

А она не против того, чтобы Ваен поубивал всех низких, она просто не понимала, зачем ей их возрождать?

Я предпринял иной способ убеждения:

— Представь, Реоа, что развлечение Ваена Миаса, это возможность улучшить твоё мастерство.

Реоа вынужденно согласилась. А я продолжил:

— Ты будешь делать это скрытно от Ваена. Он должен думать, что низкие погибли мучительной смертью.

— Даже если я соглашусь, то как быть, если Ваен повредит низкого так сильно, что я не смогу его возродить? Что если он испепелит его огнём? Я не умею возрождать людей из праха. Никто не умеет.

— Я прослежу, чтобы Ваен не использовал разрушительные озарения.

— В очередной раз я согласилась на какую-то глупость, которую ты придумал.

— А я в очередной раз горжусь, что у меня такой хороший друг.

— Друг? — гневно запищала Реоа. — После всего, что ты со мной сделал, я всего лишь друг?

— Любовница? — поправился я.

— Любовница? — ещё сильнее возмутилась Реоа. — Ты — какой-то там Саран! Я тебе не любовница! И не мечтай об этом, бесславный господин Никто.

— Хорошо. Сама скажи, кто ты мне.

— Госпожа. Светлая госпожа.

— Хорошо, светлая госпожа.

— Так-то лучше.

— Вот тебе девять больших треугольников, госпожа светлая, купи кристаллов.

Реоа с пренебрежением пересыпала треугольники в свою шкатулку:

— Для лечения низких сгодятся целительские кристаллы незаметной ступени. Но предупреждаю, кхм, самый старший, что если намерен содержать отряд, тебе нужно выделять на закупку целебных кристаллов намного больше золотых граней.

— Я работаю над этим. Светлая госпожа.

Надменно задрав голову, Реоа ушла с балкона.

Надеюсь, к утру она не передумает и не бросит мой отряд. Ведь вся афера держалась на ней.

✦ ✦ ✦

Я залез на перила и спрыгнул. Вместо того, чтобы полететь на рынок и заняться подготовкой акраба к полёту, сделал несколько кругов над крышей. Раз уж я снова в Доме Опыта, то почему бы снова не увидеть Нау?

Но увидел лишь мертвецки пьяных танцоров и танцорок, валявшихся по всей крыше, словно трупы. Рядом с Эйохом дымилось несколько шкатулок.

Они всё-таки не смогли плясать всю ночь. Даже до позднего вечера не дотянули.

Улетая на закат, подумал, что не зря Совет Правителей запрещал продажу алкоголя и других дурманящих веществ. Дивианцы совершенно не умели пить и шабить.

Считалось, что «вино из плодов низкого мира» и «злой дым грязных растений» омрачали Дух, Тело и Моральное Право дивианца, заглушали Внутренний Голос, увеличивая непонимание, искажали Внутренний Взор и вообще наполняли ум грязными мыслями низких демонов. Всё, что дивианец вытворил по пьяни — дело рук демонов.

Интересно, связана ли неустойчивость дивианцев перед алкоголем с генетикой? Ведь люди древности не успели ещё проспиртоваться, как люди эпохи Дениса Лаврова, чьи предки прилежно бухали на протяжении нескольких сотен лет.

Или же неустойчивость дивианцев перед дурманом была побочным эффектом магии Пути Двенадцати Тысяч Граней?

Это не праздный вопрос. Недаром самым опасным оружием против высших оказались отравленные стрелы. Высшие не умели, или ещё не научились, противостоять урону от химии так же успешно, как урону физическому или магическому.

Надо побольше узнать о ядах.

Мне казалось, что дивианцы вообще ничего о них не знали. Тогда как в распоряжении низких были все природные богатства планеты. В этом я убедился ещё во время посещения торговцев, у которых купил уксус. В их повозках увидел сотни различных сосудов с неизвестно каким содержимым.

19. Доспехи Ваена и гнездо для гнёзд

После вычета долга Маимбару Адасу и Реоа у меня осталось пара десятков больших треугольников. Их в обрез хватило, чтобы купить запас светлых кристаллов для акраба, благо он был слишком старый, его изношенные гнёзда и силовые жилы не тянули яркие кристаллы.

Так же приобрёл несколько десятков лепёшек, четыре кувшина ароматной воды, десяток пачек сухой ман-ги и пару корзин дивианской капусты.

От капусты из времени Дениса Лаврова она отличалась сильно. Мелкая, продолговатая, как огурец, и чрезвычайно невкусная. Но дивианцы считали свою капусту благодатным небесным овощем, пропитанным благоволениями Дивии и солнечным светом. Капуста и в самом деле незначительно усиливала крепкость Линий.

Удалось так же закупить пучок питательных корешков то ли ман-ги, то ли чего-то ещё. По идее эти коренья должны придать бодрости и устранить на некоторое время усталость. Сам продавец не смог рассказать о происхождении товара, туманно охарактеризовал его как: «Корешки что надо, сам ем их всё время, не сомневайся, бери».

На средства из казны я купил несколько комплектов боевой обмотки. Опыт прошлых походов подсказал, что озарённая ткань заканчивалась раньше, чем кристаллы и еда.

Чтобы ткани хватило всем, выбрал самую дешёвую, неприятного серого цвета и с неровным плетением. Озарённая ткань продавалась рулонами, упакованными в деревянные цилиндры. На крышках и стенках цилиндров с дорогой тканью наносились красивые иероглифы, но эти цилиндры были без надписей — ткач не гордился своей продукцией. Некоторые цилиндры вообще были растрескавшиеся. Кажется, продукцию именно такого качества разрешено продавать низким.

Закидывая цилиндры в акраб, представил кислые лица Миро и Алитчи, которые в очередной раз вместо обещанного блеска увидят нищету моего отряда.

Ночевать решил на борту акраба, чтобы не тратить время на перелёты домой и обратно.

Всю ночь на Краю происходили какие-то ремонтные работы. Ночную тишину разрывал треск досок и скрежет металла. Рабочие постоянно что-то кричали, ругались и обзывали друг друга «грязью из-под ногтей». Моё ругательство прочно укоренилось в лексиконе дивианцев.

Так же я выяснил, что даже ночью акрабы то вылетали, то возвращались, с грохотом причаливая к Дивии. Этот шум сменялся шумом перегружаемых грузов: гремели доски, сыпались камни, шуршало сено. Судя по детскому плачу, на Дивию доставили партию будущих слуг и служанок.

Мне казалось, что торговля с Ач-Чи прекратилась. Но Голос напомнил, что кроме столицы в царстве Ач-Чи ещё несколько развитых поселений, которые вели свой бизнес с Дивией.

Из-за шума я спал плохо. В очередной раз укорил себя, что не купил кристаллов «Наведения Сна» хотя бы первой ступени. И вообще, можно усвоить это озарение, будет стоить всего десять граней, но незаметного уровня хватит, чтобы усыпить себя.

«Не хватит, — вмешался Внутренний Голос».

— Это ещё почему? Я и без тебя помню, что на незаметной ступени «Наведение Сна» работает только на того, кто его применяет.

«Отныне от подобных воздействий тебя защищает Моральное Право».

— Защищает и от моих собственных озарений?

«Именно так».

— Даже если я сам желаю, чтобы не защищало?

«Именно так».

— И какая ступень «Наведения Сна» мне нужна?

«На заметной ступени можно преодолеть толщину собственного Морального Права».

— А на какой ступени я смогу надёжно усыпить себя?

«Светлая ступень «Наведение Сна» преодолевает любую толщину собственного Морального Права».

— Крайне неудобно придумано.

«Между нами непонимание. Кем придумано?»

— Хотел бы и я это знать.

«Между нами непонимание. Что ты хочешь вспомнить?»

— Можно ли как-то управлять своей Линией Морального Права?

«Не могу помочь вспомнить это».

Примерно на этой части беседы я крепко заснул.

Проснулся от стука в ворота и голоса Ио Вареки:

— Открывай, Самиран, я пришёл. Слышишь? Спишь, что ли?

✦ ✦ ✦

Уже опытный акрабоводитель Ио Варека быстро распихал все кристаллы по гнёздам экипажа. Оттряхнув руки от пыли и стружек, сказал:

— Этот акраб стал значительно хуже. Я и забыл, какое старьё я водил.

Я встревожился:

— Он долетит до Ач-Чи?

— Улететь в грязь нетрудно, труднее подняться из неё. Ещё и с грузом. Ладно, я попробую, но заверяю — ещё одного полёта вверх-вниз сей небесный дом не выдержит.

— Надо покупать новый?

— Новыми они не продаются. Новые можно только заказать у акрабостроителей.

— Я смогу заказать?

— Если есть миллиона два-три — то можешь попробовать. Думаю, акрабостроители не откажут челядинцу рода Патунга.

Я пропустил колкость насчёт «челядинца»:

— А если нет двух миллионов?

Ио пожал плечами:

— Купи подержанный, на рынке их много. А этот продай низким.

— Сколько я за него выручу?

— Тысяч двадцать. Да и то послы прикажут выломать половину гнёзд и досок небесного дерева, чтобы акраб не взлетал выше дворца Ач-Чи.

— Двадцать? Это же совсем ничего!

— У низких и столько не найдётся. Если повезёт, получишь хотя бы пятнадцать. Да и то серебром и медью.

— Тогда лучше продать его на Дивии?

Ио покровительственно усмехнулся:

— На Дивии эту развалину много раз продали задолго до твоего рождения. Не знаю, где найти болванов, готовых купить её ещё раз.

Я с ненавистью осмотрел потёртые доски пола, покрытые рваными коврами, кособокие скамейки и щели в стенах: вот ещё забота — покупать новый летающий сарай.

— Если нет золотых граней на покупку, то найми водителя со своим акрабом, — сказал Ио.

— Но для отряда позорно пользоваться услугами наёмных водителей.

— Да. Но ты всё равно челядинец, так что большого позора тут нет.

Я сдержался, чтобы не оскорбить Ио за приравнивание меня к челядинцам. Смиренно спросил:

— У тебя есть на примете знакомые?

— Владельцы едален часто пользуются их услугами, — кивнул он. — У моего отца есть знакомый, который владеет несколькими тягловыми акрабами. Правда, в основном он перевозит слуг и служанок. Конечно, в схватку с таким водителем не пойдёшь. Наёмный тягловый акраб — это временное решение.

Я снова сдержался и не стал упоминать, что и с Ио Варекой мы не особо ходили в схватки, так как он предпочитал удирать от них подальше.

— И как зовут уважаемого акрабовладельца?

— Он не уважаемый совсем. Гнусный пустомеля, который любит возлежать с чужими служанками. А зовут его…

— Каип? — Это имя я вспомнил без помощи Голоса.

— Верно. Ты с ним знаком?

— Было дело. Навряд ли Каип согласится мне помочь.

По шатким сходням в акраб взобралась Реоа Ронгоа. На лице её сохранялось всё то же презрительное выражение, с каким вчера рассталась со мной.

Я представил, что с таким лицом она покупала кристаллы на те гроши, которые я ей выдал. С таким лицом легла спать, с ненавистью вспоминая Самирана, который сломал ей карьеру, потом трахнул без особых предварительных ласк, а теперь заставляет тратить целительское дарование на возвращение к жизни каких-то грязных низких.

— Светлая госпожа, — поклонился я.

Поприветствовав Ио, девушка молча прошла в отсек для целителя. Я услышал, как она с гневом хлопала крышками сундуков и швырялась шкатулками. Потом затихла и, судя по сдавленным всхлипам, села плакать и сокрушаться о своей растоптанной судьбе.

Ио отошёл к панели управления и начал протирать её тряпочкой, хотя пальцы многочисленных водителей уже до того сточили панель, что сквозь дерево проступили золотистые разводы управляющей «микросхемы».

В акраб запрыгнул Инар. Он в полном боевом облачении, в новеньких доспехах, купленных на родительские деньги. За спиной парня возвышался огромный вещевой мешок, а в руках он нёс два сарит-топора. Каждый топор, вероятно, стоил как мой небесный дом. Причём не этот, а будущий.

— Приветствую, самый старший, — молодцевато сказал он. — А так же напоминаю, что твоя задумка смердит, как самый грязный свинарник.

— Ясненько.

— Но я честный воин и буду выполнять даже такой бесчестный приказ старшего.

— Э-э-э, хорошо, Инар.

— Никому не скажу о том, что ты пал так низко, что превратился в лицедея, увеселяющего слабаков из дурацких сословий.

— Весьма ценю.

— Я буду молчать, даже если следующим нашим заданием во славу Дивии станет выступление в балагане на грязном рынке.

— Спасибо за честность.

— Продолжу быть честным и признаюсь, что я, быть может, вступил в твой отряд только для того, чтобы посмотреть, как он бесславно развалится.

— Хм.

— Но ты не переживай, друг, я буду с тобой до самого конца. Ибо не могу пропустить такое событие.

Довольный своей речью, Инар свалил вещевой мешок и подошёл к стене с оружием. Решив, что его славные топоры не могут висеть рядом с простыми железными мочи-ками и дешёвыми копьями, положил топоры на скамейку.

Вот почему Инар выбрал мой отряд — назло мне. От него можно ожидать и ножа — точнее топора — в спину. Но я был уверен, что при всей своей нелюбви ко мне Инар будет прилежно выполнять обязанности второго старшего.

В этом особенность воинской системы Дивии — личные заслуги в знаке скажут о воине больше, чем его происхождение или богатство. А в моём отряде, был уверен Инар, можно нахватать быстрых заслуг. Ведь он уже стал вторым старшим, тогда как его брат, Вибол Сарит, числился в отряде Маджи где-то в середине.

Чтобы не рассориться с Инаром окончательно, я выскочил из акраба.

✦ ✦ ✦

Холодный утренний воздух взбодрил. В старом акрабе даже воздух казался старым, что странно, учитывая, сколько в этом сарае дыр и щелей.

Солнце уже встало, но ещё не выползло из-за ветролома, огромная чёрная масса этого строения нависала над всем Краем. Акрабы покачивались на ветру и стукались бортами и килями о каменные балки причалов. Сквозь стук можно услышать ровное, похожее на церковное пение, завывание ветра в клетках ветролома.

Я вдохнул полной грудью, стараясь успокоиться и не слишком нервно реагировать на временные трудности. Инара можно понять. Всех можно понять. Только меня нельзя понять — какого хера я делаю в этом странном мире…

Некстати вспомнил видение во время обряда определения демонической одержимости. Что оно значило? И значило ли вообще что-то?

— Приветствую тебя, самый старший, — услышал я голос Алитчи Тиро.

Она и Миро стояли у причала, придерживая вещевые мешки. Алитча зачем-то притащила копьё наёмника, которым ещё плохо владела. Миро одной рукой держал мешок, второй придерживал на плече чугунную мочи-ку, скрытую в кожаном чехле.

— В какой стороне наш акраб, самый старший? — спросил Миро.

— Перед вами, — показал я рукой.

Парень и девушка переглянулись, не понимая, то ли я так пошутил, то ли всё ещё хуже и эта развалина на самом деле небесный дом отряда.

— Чего вылупились? — рассердился я. — На этом небесном доме летали воины Патунга.

— Сколько поколений назад? — как бы наивно спросил Миро. Но я уже догадался, что под личиной простодушия он скрывал весьма острый и цепкий ум. В этой парочке как раз Алитча была простушкой, хотя по её внешности это не заметно.

— Просто идите внутрь, — зло сказал я. — Располагайтесь в небесном доме.

Новобранцы побрели к сходням.

Эхна Намеш медленно прошла мимо меня, волоча по каменному причалу большой сундук, профессионально обмотанный тканью и обвязанный верёвками. Так стали делать молодые воины, прошедшие тяготы военной службы во время поисков правды. Как показала практика — это самая удобна форма для транспортировки пожитков.

Я скрывал свою растерянность и раздражение, но Эхна поняла, что сейчас не время для разговора. Кивнула мне и прошла мимо, позёвывая.

Я простоял возле акраба полчаса, но Ваен Миас так и не появился. Неужели этот идиот передумал? Или испугался? По меркам богача он не так уж много и отдал мне в задаток.

Коли так… то клянусь мамой Самирана, я отыщу Ваена и изобью его. И плевать мне на отношения с его родом. Раз сынок у Миасов дерьмо, то и род тоже так себе.

Стражник Края второй раз подошёл ко мне и спросил, готов ли мой акраб и пассажиры к осмотру и отлёту?

Я виновато развёл руками и попросил ещё немного времени.

— Твоя развалюха всю ночь провисела тут, — заметил стражник. — Это торговый Край, а не место для приземления, брат.

Чтобы не раздражать стражника, я ушёл в акраб.

✦ ✦ ✦

Скоро за стеной послышался тяжёлый металлический стук железа о дерево. Доски сходней отчаянно затрещали, прогибаясь под весом чего-то очень тяжёлого. Даже акраб качнулся.

Я поспешно раскрыл в ворот, впуская долгожданного гостя — Ваена Миаса в доспехах.

Это были роскошные невиданной сложности и красоты доспехи, созданные из всех материалов, какие только были на Дивии. Нагрудник симметрично расходился завитками чёрного небесного стекла, а между ними вплетались завитки из блестящего золота. Между ними вились тонкие полоски какого-то красного камня.

Из-за разнообразия разноцветных материалов, золота и отделанных драгоценными камнями гнёзд, Ваен чем-то напоминал мне оживший индуистский храм.

А гнёзд на доспехах Ваена было как звёзд на небе.

В одном только шлеме я насчитал четыре: во лбу, на висках и на затылке. По два гнезда сияло на наплечниках — на передней и задней стороне. Ещё два на наручах, и ещё два на тыльной стороне железных перчаток. Каждый наколенник имел по гнезду. На поножах — по два гнезда спереди и одному сзади. Обут Ваен в металлические сапоги, на верхней части которых, как бутоны фантастических роз, торчали гнёзда для кристаллов.

Не знаю, что было на спине — её закрывал короткий и фигурно скроенный, специально под «Крылья Ветра», плащ из ослепительно красного материала, усыпанный красными драгоценными камнями.

В центре нагрудника, откуда исходили узоры, полыхало красной обводкой громадное гнездо, края которого были не круглыми, а прямыми, соединялись концами как звезда Давида. Внутри этой звезды расположено шесть гнёзд для кристаллов озарений.

Гнездо с гнёздами! Такое я видел впервые.

— Слава Создателям, — выдавил Ио Варека. — Как это вообще возможно?

Не я один увидел такое впервые.

Даже Эхна Намеш, которая из-за глухонемоты всегда вела себя спокойно, зашевелилась и суетливо подошла поближе к Ваену, словно уже не верила своим глазам.

Все гнёзда доспехов славного Ваена заряжены кристаллами. Навряд ли на Дивии нашёлся бы настолько сильный герой, который смог бы использовать все эти кристаллы, у него просто не хватило бы на них Линий.

Инар Сарит то ли икнул, то ли попытался подавить смех:

— Зачем тебе столько гнёзд, господин?

— Потому что я могу себе их позволить, — ответил Ваен.

Ваен не понимал, что гнёзда на доспехах и оружии не заменят личные способности. Можно с ног до головы обвешаться кристаллами, но использовать сможешь их столько, сколько хватит толщины Линий. Но зато Ваен понимал кое-что другое: что сегодня он тут хозяин.

Тяжело громыхая ногами, он вышел на центр акраба и слегка задыхающимся голосом пробурчал из-под шлема:

— Я не потерплю насмешек надо мной. Да? Все свои насмешки и весёлые замечания держите при себе. Да? Относитесь ко мне с уважением, ибо я ваш самый старший.

С лица Инара слетела усмешка:

— Светлый и незнакомый господин, но вы неправы.

— Чё? Ты без уважения разговариваешь, да? Я же сказал…

— Я с уважением, светлый господин, не горячитесь. Но вы не можете быть нашим старшим.

— Я могу быть, кем захочу.

— Можете. Но нашим старшим — нет.

— Почему? — обиженно спросил Ваен и посмотрел на меня. — Задатка не хватило на это, что ли? Так я могу ещё сотню…

— Не в задатке дело, — ответил я. — Просто звание самого старшего это как предназначение, его нельзя купить, можно только сделать делом всей жизни.

— Мне это не нравится, — заявил Ваен Миас. — Хочу, чтобы я был как настоящий небесный воин, а не как в «Игре Света». Мне нужно звание в отряде. Иначе всё нечестно.

— Светлый господин, — подал голос Ио. Он вышел вперёд и поклонился: — Можно мне предложить кое-что? Меня зовут Ио Варека. Своё имя вы можете не называть, ведь вы в маске.

— Предлагай, — надменно кивнул Ваен. — Сразу видно, ты знаешь, как говорить с уважением.

— Конечно, светлый господин. Я предлагаю вам быть не старшим нашего отряда, а союзником. Это намного почётнее. В этом больше уважения.

— Я один буду союзником всего отряда? — уточнил Ваен.

— Да. Вы, светлый господин, будете как славный герой.

— Согласен. Отныне я союзник отряда Саран.

— Ещё бы, — хмыкнул Инар, — ведь в тебя, союзник, напихано столько кристаллов, что хватит на два отряда.

Я не сказал подчинённым, кто наш гость. Раз он заявился в полностью закрывающем лицо шлеме, без опознавательных узоров семьи на доспехах, то это сигнал к тому, что он желал сохранить инкогнито.

Но Инар всё равно оскорбительно вёл себя с незнакомцем.

Быть может, Инар узнал его? Ваен Миас был весьма популярным учеником Дома Опыта. С другой стороны, Инару не нужно знать имя того, кому грубил, ведь он тоже из славного рода, ему нельзя унижаться перед неизвестными в масках.

20. Чёрное стекло и фарфоровая маска

Алитча и Миро были в восторге от Ваена. Они не подозревали, что под сияющими многослойными доспехами и шлемом-маской с устрашающим оскалом скрывался вовсе не славный герой, а сильно пьющий молодой человек из сословия Обменивающих Золото.

Они поверили, что мой отряд не так уж и плох, раз его союзником стал загадочный славный герой в фантастических даже для старшего небесного воина доспехах.

Хоть какая-то польза от этого ряженого дурака.

Дождавшись, когда Ваен, с трудом передвигая закованные в дорогое железо ноги, уселся на лавку, они почтительно подошли к нему. Уважительно кланяясь, новобранцы витиевато испросили у славного героя дозволения задать вопросы.

Лицо Ваена закрыто маской, но я представил, насколько доволен сынок банкира оказанным ему уважением.

— Спрашивайте, — разрешил он.

— А на ваших доспехах правда чёрное небесное стекло?

— Ты подвергаешь сомнению, что я могу купить сколько угодно мер чёрного небесного стекла?

— Я не подвергаю, — склонился Миро.

— Оно дорогое? — спросила Алитча.

— Да будет тебе известно, одна мера стоит пятьсот тысяч! А на моих доспехах использовано шесть мер! Даже двенадцать.

— Чёрное небесное стекло закаливают два поколения, — пояснил ей Миро. — Оттого оно и дорогое.

— А моё стекло закаливали четыре поколения, — хвастливо сказал Ваен.

— Но закалки в четыре поколения не существует, — пролепетал Миро. — Небесное стекло не выдержит…

— Опять подвергаешь сомнению мои слова?

Миро, кажется, заподозрил, что под доспехами невежда, а не герой.

— Ты чего, болван, — шепнула ему Алитча. — Славный воин не обязан знать секреты изготовления озарённого стекла. И вообще, если союзник сказал, что стекло создавали четыре поколения, то так оно и было.

— Прошу прощения, — поклонился Миро Ваену. — Конечно же, четыре поколения. Возможно, и пять?

— Может и пять, — важно ответил Ваен.

Миро улыбнулся уголком рта. Окончательно убедился, что под доспехами дурак, а не воин.

— Умоляю, светлейший господин, — сказал он. — Расскажите о подвигах, которые вы совершили в этих доспехах.

— И какое ваше оружие? — простодушно попросила Алитча. — И ваше избранное озарение? Если, конечно, такие вопросы уместны.

Так как Ваен никаких подвигов не совершал, а врать о них не мог даже он, то надменно сказал:

— Мои подвиги — это мои подвиги. Однажды вы о них услышите от других людей. Что касается доспехов, то знайте — я их недавно купил, впервые надел. Ни у кого на Дивии нет таких. А теперь уходите, я устал.

Миро склонился так низко, будто выполнял физкультурное упражнение. Уважительно молвил:

— Конечно, светлейший господин, ведь носить такие доспехи очень тяжело. Вам бы прилечь не мешало.

Не замечая иронии, Ваен кивнул и повернулся ко мне:

— Самиран, где мои покои?

Я показал Ваену на закуток, бывший склад, который я переоборудовал в «гостевую палату». Там он мог снять шлем и отдохнуть.

Ваен протиснулся в узкую входную арку и опустил полог.

Интересно, что Ваен не высказал презрения к моему дрянному кораблю. Кажется, он считал, что боевой небесный дом и должен быть потрёпанным, со следами многочисленных битв на бортах.

Миро подошёл ко мне:

— Самый старший, мне показалось, что наш союзник…

— Да, Миро, он — дурак. Но молчи об этом. Пусть это останется тайной даже для него.

✦ ✦ ✦

Я снова вышел из акраба, чтобы позвать стражника — навстречу мне поднималась по сходням незнакомка в белой, блестевшей как фарфор маске. Глаза её светились синим, скрывая от «Зрения Тверди». Одета она в длинную белую тунику, в разрезе которой видны ноги, обмотанные голубой озарённой тканью. Руки обмотаны такой же тканью, вплоть до пальцев. Под обмоткой на запястьях заметны бугры браслетов с гнёздами. Обычно так делали те, кто хотел быть максимально закрытым от чужих озарений. В этих браслетах, наверняка, кристаллы озарения, защищающего от «Чтения Путей», кажется, оно называлось «Неизвестный Путь».

«Таинство Пути», — поправил Внутренний Голос.

Судя по походке — девушка молодая. А судя по тому, как округло её бёдра выплывали из-под белой ткани — это Нау.

— Что тебе тут надо, несчастная? — сказал я.

— Я с вами.

Голос Нау искажён свистульками в маске. Если бы не предательские бёдра — не узнал бы её.

— С нами? Я думал, ты сама по себе Нау.

— Я в маске. Не смей произносить моё имя!

— Разве тебе не плевать на традиции и приличия Дивии?

Не зная, что ответить, Нау попробовала пройти внутрь акраба. Но я перегородил:

— Я же сказал — уходи. Ты не знаешь, куда мы летим.

— Вы будете убивать низких.

— Хочешь принять участие?

— Хочу просто посмотреть на низкое царство.

Я покачал головой:

— Не вынуждай меня вызвать стражу.

За моей спиной раздался грузный топот, сходни прогнулись — на них вышел Ваен Миас.

— Что тут ещё? Когда полетим?

Маска Ваена тоже искажала звуки, но не свистульками, а каким-то иным способом, отчего довольно визгливый голос парня звучал басовито и густо.

— Ага… это ты… несчастная.

Ваен то ли ждал Нау, то ли тоже узнал её по округлым бёдрам.

— Я, — кивнула Нау.

— Ну, заходи. Мы уже вылетаем.

— Постойте, уважаемый, — раздражённо сказал я. — Мы договорились доставить на подвиги в низкое царство тебя, а не её.

— Сколько золота тебе надо? — спросил Ваен.

— Столько же, сколько платил за себя.

— Она не стоит столько, — хохотнул Ваен. — Обычно я за пятёрку жирного золота её покупал. Или за украшения и кристаллы.

— Путешествие в низкое царство, это не соитие на «Крыльях Ветра», — ответил я. — Оно длится дольше, и вас могут ранить отравленными стрелами. Я отвечаю за вашу жизнь.

Ваен кивнул, но не сразу, словно размышляя, а не дешевле выгнать Нау?

— Договорились, — басовито выдохнул он через щели маски. — Она летит с нами.

Предложив Нау руку, ввёл её внутрь акраба.

Я поманил стражника:

— Мы готовы.

✦ ✦ ✦

Каких-то затянутых бюрократических процедур для отбывающих из Дивии не было. Тем не менее, отбытие без ведома работников Края считалось нарушением закона.

На акраб поднялась комиссия из стражника и представителя сословия Обменивающих Золото. Чиновник спросил меня о цели полёта в Ач-Чи.

— Торговля, — с готовностью ответил я.

— А точнее?

— Дрова будем покупать.

Чиновник осмотрел нас и недоверчиво покачал головой.

Наступил черёд стражника.

Он внимательно оглядел всех нас. Взгляд его, конечно, задержался на ослепительных доспехах Ваена Миаса. Стражник перевёл удивлённый взгляд на меня, не понимая, почему старший отряда одет так бедно.

Я пожал плечами. Мол, бывает же такое.

— Удивительной красоты доспехи, — сказал стражник.

— Я знаю, — как всегда нагло ответил Ваен. — Десять миллионов стоили. Тебе столько за весь жизненный Путь не заработать.

Мне показалось, что стражник расстроенно схватился за голову от такой суммы. Но он просто поправил шлем и перешёл к Реоа. Она одета в кожаный костюм разведчицы.

— Торговцы, значит, — пробормотал он. — Купцы?

— Купцы, уважаемый, — ответила Реоа. И запоздало попыталась задвинуть за спину ножны со своими кинжалами.

Стражник посмотрел на Миро и Алитчу — оба в синих доспехах из небесного стекла. Алитча опиралась на тяжёлое копьё наёмника. Миро обеими руками держал «чугунную» мочи-ку. Она была тяжеловатой даже для него.

Последней осмотрел Эхну и её розовые шрамы.

— Торговцы, значит?

— Ага, светлый господин, — ответил я.

— Чем торгуете?

— Смертью для низких, — выкрикнул Ваен и рыгнул.

— Что такое? — настороженно посмотрел на меня стражник. — Оружие что ли хотите продать? Нельзя продавать низким оружие. Вы никуда не летите. Будем осматривать ваш акраб полностью.

— Эй! Э-э-э! — пьяно заорал на него Ваен Миас. — Ты знаешь, кто я такой? Чё ты мне тут вообще? А? Где твоё уважение, сторож?

Этот урод, оказывается, успел уже бухнуть. Где же он взял вино?

Я дал Реоа знак. Она напустила на урода «Облако Тьмы». Парень тут же заткнулся, потерявшись в темноте небытия.

— Уважаемый, — попытался я успокоить стражника. — Мы не продаём оружие низким. Мы только за дровами летим.

Но стражник не успокоился. Он подозвал чиновника. Тот, применив «Зрение Тверди», начал дотошно проглядывать весь акраб.

Потом сказал:

— Этот небесный дом такой старый, что я боялся проломить его трухлявые доски своим «Зрением Тверди». Но ничего незаконного или сокрытого у них нет.

— Тогда подождём их возвращения и проверим ещё раз, — усмехнулся стражник.

Они дали добро на отлёт и вышли.

Я и Ио переглянулись. Если после возвращения будут досматривать нас с такой же строгостью, то обязательно найдут вино…

Впрочем, ещё рано думать об обратном пути.

✦ ✦ ✦

Наконец наш акраб, кряхтя и охая, как старец Танэ Пахау выкарабкивающийся из бассейна, оторвался от причала и направился в сторону Ач-Чи.

Я впервые покидал Дивию по собственному желанию.

Сторожевых балконов на этом акрабе не было. Мы собрались у раскрытых ворот, чтобы посмотреть на летающую твердь со стороны. Я, Инар, Эхна, Ио и Реоа видели это не в первый раз, а вот новобранцы и Нау не сдержали возгласов восхищения, смешанного со страхом.

— Останься я резчиком шкатулок, никогда бы такого не увидел, — признался Миро, благоговейно глядя на окутанные облаками края Дивии.

Алитча затянула гимн «Небесных Победителей», но Инар прервал её:

— Неуместное пение.

— Почему?

— Это песня о возвращающихся с битвы воинов, а не уходящих.

— А про уходящих есть? — поинтересовалась Нау.

— Есть. Но я петь не буду. Вообще закрывайте ворота, дует.

— И лететь с раскрытыми воротами неудобно, — добавил Ио.

Миро закрыл створки ворот. Все расселись по лавкам.

Ваен Миас так и сидел, окутанный «Облаком Тьмы». Реоа пообещала, что он пробудет в отключке долго, успеет протрезветь.

— А усыпить его можешь? Пусть дрыхнет, пока не прилетим.

— Нет. На его доспехах сильная защита от этого озарения.

✦ ✦ ✦

История Алитчи и Миро была простой и в каком-то смысле трогательной. Они дружили с детства, так как их дома находились на одной улице Седьмого Кольца.

Алитча происходила из военной семьи, поэтому увлекла маленького Миро рассказами о подвигах небесных воинов. Дети взрослели вместе, вместе мечтали стать воинами.

Для семьи ремесленников Каитапахи Седьмое Кольцо привычное место жизни. Семья Тиро поселилась там вынужденно — они так обеднели, что не смогли содержать дом в Шестом Кольце.

Алитча рассказывала об этом, как о семейной трагедии.

Миро иронично посочувствовал:

— Ужас, как вы вообще выжили после смены Шестого Кольца на Седьмое?

— Ну, я-то ещё маленькая была, а вот родители сильно переживали. Вторая жена отца, молодая которая, вообще развелась с ним и вернулась к родителям в Пятое Кольцо. Детей у неё не было, а теперь ещё и бедность навалилась.

Надо заметить, что «бедность» для Алитчи это вовсе не та бедность, в которой жили мои соседи в Восьмом Кольце. И тем более не та бедность, которую можно увидеть на Ветроломах.

Для семьи Тиро бедностью стал переезд из собственного дома в дом, разделённый между четырьмя жильцами. Теперь у них было не три ванных комнаты с бассейнами, а всего одна. И количество рабов сократилось с десяти до двух. А челядинца так вообще пришлось отпустить.

Жена главы семейства тоже понесла страшные потери: пришлось сократить расходы на одежду и украшения. Как я понял, мама Алитчи не имела ни озарений, ни предназначения, ни хоть какого-то желания найти работу и помочь мужу содержать семью.

— Сначала мы нищенствовали, — вздохнула Алитча. — Пришлось убить слугу и служанку, так как покупать их никто не хотел, а кормить нечем.

Я потряс головой, стараясь не начать спор, ибо мне казалось, что убивать слуг — жестокость.

Вместо меня спор затеяла Нау:

— Хочешь сказать, что убийство людей помогло вам стать богаче?

Даже сквозь искажения свистулек маски в тоне её голоса слышно негодование.

— Каких людей? — не поняла Алитча.

— Незнакомая госпожа случайно назвала слуг людьми, — вставил Миро.

— Зачем нужно было их убивать? — требовательно спросила Нау.

— А что ещё делать?

— Можно было подарить кому-нибудь.

— Я же говорю, Слуга и Служанка были слишком старые. Они и даром никому не нужны. А жрали, как два буйвола.

Нау не успокоилась:

— Можно было просто выгнать. Они бы ушли на Ветроломы.

Алитча недоумённо вгляделась в фарфоровую маску:

— Странные вы делаете предложения, госпожа. Будто бы вы не знаете, что за изгнание слуг назначено денежное взыскание?

— Какие гадкие законы, — свистяще прошептала Нау.

— Это правильно, — поддержал Инар. — Ненужных слуг надо убивать, а трупы отдавать другим слугам, чтобы измельчали их и удобряли почву на полях Дивии. Иначе улицы будут замусорены беспризорными рабами.

— А я считаю, — подал голос Ио, — что ненужными слугами должны заниматься те, кто их нам продают. Почему я должен марать руки, уничтожая заболевшего слугу? У меня что, других дел нет? А если мои слуги, например, помрут от какой-то болезни, пока я в военном походе? Известно же, что низкие постоянно чем-то болеют. Это что же получается, я вернусь домой, а там червивые трупы везде валяются?

— Верно, — сказала Алитча. — Давно пора такой закон ввести.

— Или вот недавно был случай, — продолжил возмущённо Ио. — Некий житель в Четвёртом Кольце содержал много слуг, но когда они умирали, а они у него умирали часто, он просто приказывал закапывать их во дворе своего дома. А потом он продал этот дом кому-то. Представьте, каково было новому хозяину? Он решил раскопать землю под сад, а вся земля перемешана с костями.

— Так ведь удобрения же? — предположил Миро. — Разве плохо?

— Пока трупы станут удобрением, пройдёт время, а сад нужен сейчас.

— Верно. И что сделал новый хозяин?

— Дождался остановки возле Ач-Чи, да купил и низких чистой земли. А костлявую землю сбросил в грязь.

— Да уж, — покачал головой Инар. — Если бы мне кто продал костлявую землю, прибил бы.

Ио закончил:

— Надо Совету Правителей выдвинуть новый закон о надзоре за слугами. Пусть те, кто их привозит на Дивию, их же и выбрасывает, когда умрут.

Лица Нау не видно за фарфоровой маской, но нервным движениям обмотанных тканью пальцев можно предположить, что она сердилась.

А я теперь понял, куда девались рабы, которые старели и не могли больше трудиться. Их даже от болезней или ранений редко лечили, чего уж говорить о старости?

Чтобы отвести беседу от неприятной для меня темы рабства, спросил Алитчу:

— И как твоя семья справилась с невзгодами?

— Отец нашёл службу в небесной страже.

— В Прямом Пути?

— Не совсем, — сконфузилась Алитча. — Он служит роду Чантри.

Внутренний Голос напомнил мне, что славный род Чантри, самый крупный поставщик рабов на Дивию. О них упоминал Неронг Кхарт, рассказывая о Восстании Неразумных Слуг*.

Чёрт, так и не получилось уйти от темы рабства!

Оставив остальных беседовать, я пересел к Эхне.

✦ ✦ ✦

Оказалось, Маджа выгнала Эхну из отряда не за какой-то проступок. Даже и не выгнала, а «избавила от бремени служебного долга». С такой формулировкой распускали неудачные отряды или, как в случае с Эхной, избавлялись от слабых воинов, чтобы взять более сильных.

— Один из отрядов подручных развалился? — спросил я.

Эхна кивнула.

— Неужели — Поау?

Эхна отрицательно помотала головой и начертила на скрижальке незнакомый иероглиф. Потом ещё один и ещё один.

Сразу три отряда учеников Дома Опыта рассыпались. Но в каждом отряде было несколько хороших воинов, которые помчались устраиваться в отряды Маджи, Кохуру и Поау. И Маджа, не колеблясь, сбросила балласт в виде Эхны Намеш.

Но не понятно, что мешало сохранить Эхну наравне с новичками?

Припомнил, что все старшие любили держать численность своих отрядов в определённых пределах. Минимум — двенадцать, так называемый «малый отряд». Несмотря на название — вполне себе боевая единица дивианского войска.

Если воинов в малом отряде становилось больше, то добирали до двадцати четырёх, превращая отряд в «полный». Иногда, чтобы сохранить сакральное для дивианской культуры число, могли выгнать лишнего воина. Но так как выгоняли не за провинность, то сопровождали уход обтекаемой формулировкой.

Вероятно, перебежчиков из распавшихся отрядов оказалось так много, что отряд Маджи достиг ранга «полный».

Мне было жаль Эхну. «Избавление от бремени служебного долга» — не самая похвальная запись в знаке воинской принадлежности.

Но для меня это хорошая весть: высвободилось несколько молодых воинов, которые могут войти в мой отряд. Плохо то, что я вместо рекрутинга отправился в низкое царство. Этак всех годных воинов разберут. Останутся одни неудачники.

— Ничего, Эхна, ты всегда можешь рассчитывать на место в моём отряде, — сказал я. — А так же в моём сердце…

Эхна вздохнула и начертила:

ХВАТИТ

Тогда я просто растянулся на лавке и моментально заснул: гудение ветра за стенами, покачивание акраба — всё это убаюкивало.

✦ ✦ ✦

Примечания для тех, у кого нет Внутреннего Голоса

* Неронг, царствие ему небесное, рассказывал о Восстании Неразумных Слуг в «Пути воина», глава «19. Восстание неразумных и безымянное мясо».

https://author.today/reader/181974/1606047

21. Высший гнев и Богиня с Лицом из Белой Глины

Ещё во время поисков правды я заметил, что вокруг Ач-Чи разбросаны десятки обособленных поселений на десять-двадцать домов. Кто в них жил и почему они жили там, а не в городе — не известно.

К одной из таких отдалённых от Ач-Чи деревень Ио привёл наш акраб.

Ночь ещё не наступила, сквозь щели в стенах нашего акраба пробивались красно-оранжевые лучи заката.

Ио приземлил акраб подальше от деревни, спрятав его в густом лесу.

Согласно плану, мы должны дождаться ночи, потом снова взлететь и высадить нашего гостя в центре деревни. Не встречая сопротивления, Ваен Миас начнёт «совершать подвиги», то есть убивать беззащитных жителей деревни.

Я разбудил всех спящих, включая Ваена Миаса.

— Уже на месте? — догадался он. — Вот это я проспал… Где моё оружие?

Я показал на стену:

— Выбирай любое.

Но Ваен даже не стал смотреть на простые мочи-ки и копья. Кивнул на один из топоров Инара:

— Что это такое?

— Сарит-топор, — ответил Инар.

— Хочу сарит-топор.

— Ты умеешь им пользоваться?

— А что там уметь? Размахиваешься и бьёшь.

Инар зловеще улыбнулся:

— Конечно, бери господин союзник. Размахивайся, да бей посильнее.

Сарит-топор не сильно большой, но очень и очень тяжёлый.

Ваен поднял его обеими руками и крутанул, вынуждая всех нас отпрянуть, чтобы не попасть под удар узкого лезвия. Тяжесть топора раскрутила Ваена, он едва не свалился. Топор выскользнул из слабых пальцев и вонзился в стену, пробив в акрабе новую щель.

Одобрительным тоном, будто он так и задумывал, Ваен произнёс:

— Хорошая вещь. Тяжёлая. И метать можно. Но в топорах нет равновесия. Я, пожалуй, возьму другое оружие.

Выбрав мочи-ку, Ваен прицепил её на пояс.

Алитча раскрыла ворота и выбросила сходни.

Я раздал приказы:

— Сейчас подкрепимся и отдохнём после перелёта. Эхна, готовь ужин. Миро — помоги ей. Ио и Инар — осмотрите акраб, замените кристаллы, если надо. Реоа, отправляйся на разведку, убедись, что низкие нас не заметили.

Повернулся к Ваену:

— Господин светлейший союзник, для тебя особое боевое задание: пока готовится ужин, ходи вокруг нашего лагеря и охраняй от низких.

— Это я могу.

— Помни, славный герой, что низкие известны своим коварством и ненавистью к высшим. Твои доспехи станут желанной добычей для низких и падших.

— Такие доспехи станут желанной добычей и для высшего, — пробурчал Миро.

Я думал, что Ваен обрадует «важному боевому» заданию, но я перестарался — Ваен испугался.

— А это… я один буду ходить вокруг лагеря?Мне нужен помощник.

— Алитча, помоги светлейшему союзнику охранять нас.

Эхна и Миро вытащили из акраба сундук со столовой утварью и едой. Начали расставлять на траве шкатулки и кувшинчики.

Реоа натянула маску и подошла ко мне. Мы условились о времени начала атаки.

— Какой же гадостью я вынуждена заниматься, — покачала головой Реоа и скрылась в кустах.

— А мне что делать? — просвистела из-под фарфоровой маски Нау.

— Делай что хочешь, ты не часть отряда.

— А Ваен — часть?

— Он хотя бы платит.

— Платит за убийство невинных людей?

— Он платит за то, чтобы воображать себя настоящим небесным воином.

— Я не ожидала, Самиран, что ты такой жестокий. Для тебя жизнь низкого совсем ничего не значит?

Я не хотел признаваться Нау, что налёт на деревню будет что-то вроде имитации, что низкие не умрут. То есть умрут, но ненадолго.

— Знаешь, для меня и жизнь высшей значит не сильно много, — ответил я. — Так что заткнись и перестань жалеть низких.

Сквозь фарфоровую маску не понять, но я почуял, что мои слова возбудили Нау. Совсем как в тот раз, на крыше Дома Опыта, когда я бил молниями смеявшихся над нами мужиков на акрабе.

Вот и пойми её! Низких жалеет, но от моей жестокости — делается страстной.

✦ ✦ ✦

Спустя несколько часов наш акраб завис над деревней. Я высунулся из открытых ворот акраба и осмотрелся.

В центре деревни горел костёр, прикрытый от ветра каменной клеткой, поэтому самого костра не видно, но видны оранжевые полоски света, расходящиеся по утоптанной земле. Второй огонёк — синий — мерцал над колодцем, тоже накрытым крышей. Ещё кое-где виднелись тусклые всполохи светильников в хижинах.

Наличие в далёкой деревне дивианских фонарей не вызвало подозрений. Светильники — один из главных товаров Дивии. Высшие буквально несли свет низким людям.

Перед вылетом Реоа вернулась и доложила мне, что в деревне пятнадцать домов. Преимущественно деревянные, что не свойственно народу Ач-Чи, строившего исключительно из камня. Те даже в лесной зоне старались возводить каменные дома, привозили каменные блоки на акрабах из гор.

Чуть поодаль от домов возведено два огромных каменных сарая, обнесённые высоким забором из брёвен. Реоа сказала, что сараи явно построены недавно: ни камни не обветшали, ни скрепляющий их раствор не потрескался.

Что внутри сараев — неизвестно, так как Реоа не смогла проникнуть внутрь.

— Убивать сторожей не стала, — пояснила она. — А «Зрения Тверди» у меня нет.

Выслушав донесение, я слегка встревожился. Чем жила эта деревня? Ни каменоломен, ни лесопилок, ни признаков земледелия. Даже загонов для буйволов и свиней нет.

Получалось, что население посёлка добывало пропитание собирательством или охотой. А это плохой знак — охотники умели обращаться с оружием, могли дать отпор нашему ряженому союзничку.

Но искать другую деревню некогда. Хотелось поскорее покончить с этой гнусной во всех отношениях аферой, заработать денег и никогда больше не общаться с идиотом Ваеном.

— Волнуешься? — спросил я Ваена, когда наш акраб завис над деревней. — Не передумал совершать подвиги?

— Не передумал. Просто присматриваю, с чего начать.

— Начни со сторожей возле костра. Их всего двое и вооружены палками.

Ваен замялся:

— Ты первый.

✦ ✦ ✦

Я взял два ярких фонаря, но закрыл их крышки, чтобы не выдать нас раньше времени. Такие же фонари держали остальные товарищи.

Вывалился из акраба и расправил крылья. Ваен, гремя доспехами, вылетел вслед за мной. Повернув крышки фонарей, я бросил их вниз — синеватый свет, словно отблески полицейских мигалок, разлился между хижинами.

Одновременно с этим акраб сделал круг над деревней, а товарищи разбросали фонари, превратив её улицы в подобие освещённого ринга.

— Красиво, — одобрительно прогудел сквозь маску Ваен.

Не давая изумлённым сторожам опомниться, я ударил их самым слабеньким «Порывом Ветра».

— Давай, герой, — сказал я, — победи их.

Размахивая мочи-кой, Ваен ринулся на оглушённых людей и громогласно проревел сквозь маску:

— Во славу Дивии!

Я приземлился и вгляделся в пятна синего света, окутавшего деревню. Готова ли Реоа?

Ваен вытянул тело горизонтально, завис над костром, как некий воздушный пловец. Его крылья пришли в оттопыренное положение, как у лебедя. Удерживаясь в такой позе, Ваен попытался ударить мочи-кой одного из сторожей. Тот был оглушён, но палки не потерял и смог парировать удар. После столкновения с мочи-кой, палка сломалась.

Ваен выругался и встал на ноги, не убирая крыльев. Выглядел он, конечно, жутко — настоящий ангел смерти с чёрными крыльями. Звериный оскал маски и светящиеся глаза загипнотизировали низких. Они перестали сопротивляться, молча лежали на спинах и с ужасом смотрели на Ваена.

Сверху замелькало что-то белое. Я поднял голову — то Нау, как белая летучая мышь с красивыми узорчатыми крыльями, зависла над сценой расправы. Её фарфоровая маска показалась мне ещё более жуткой, чем намеренно устрашающая маска Ваена. Какого фига этой девушке вообще хотелось смотреть на разгром деревни? Или она получала от этого какое-то извращённое удовольствие? В таком случае, зачем жалела низких?

Ваен наконец попал мочи-кой по голове одного «противника». Лоб несчастного человека смялся, как наполовину сдутый мяч. Осмелев, Ваен подошёл ближе и несколько раз ударил по груди и животу мёртвого.

— Молодец, — подбодрил я. — Дальше.

Мне надо было, чтобы Ваен поскорее отошёл от убитых, позволив Реоа возродить их. Я уже заметил рядом с колодцем дрожание воздуха, свойственное для прозрачности — Реоа экономила линии на невидимости, чтобы оставить побольше для исцеления. Наша аферистская операция усложнилась тем, что за нею наблюдала Нау. Если дурака Ваена обмануть несложно, то с Нау могут возникнуть трудности.

Тем временем Ваен неуклюже крутанулся, исполняя какой-то идиотский, только ему понятный приём, и ударил мочи-кой по второму сторожу. Но сделал это слишком медленно — низкий откатился в сторону, вскочил на ноги и истошно заорал на ач-чийском:

— Высший гнев! На нас обрушился гнев высших!

Выкрикивая это, помчался по деревне. Мне пришлось применить «Проворство Молнии», обогнать его и набросить вязки.

Я хотел оттащить связанного подальше, но ко мне подскочил Ваен и несколько раз стукнул мочи-кой по пленнику.

— Отличные удары… — без эмоций похвалил я.

Крик сторожа разбудил жителей. В дверных проёмах замелькали горящие лучинки и факела.

На улицы высыпали люди: в основном, вооружённые луками мужчины. Значит — охотники. Были среди них и женщины, тоже вооружены луками. У всех имелись кувшинчики с ядом: у кого привязанные к поясу, у кого на шнурке, перекинутом через плечо. И это было что-то новое, ибо ач-чийцы не использовали отравленное оружие. Запрет на яды — одно из требований послов Дивии.

Издалека послышался плач разбуженных младенцев. Но быстро затих: матери спешно уносили детей в лес, подальше от «высшего гнева».

Воздух возле костра задрожал — изломанное тело сторожа само по себе поползло в сторону и скрылось за стеной одной из хижин. Я радостно выдохнул — Реоа взялась за работу.

Я пересчитал охотников: тридцать семь человек. Многовато для нашего «союзника». Ваен же, не подозревая об опасности, гордо реял невысоко над землёй. Судя по движениям рук — применял кристаллы из гнёзд доспехов.

Охотники не подозревали о своём превосходстве. Они не осмелились воевать с Ваеном. Упав на колени, уткнулись лицами в землю. Пожилой охотник пополз в сторону Ваена, причитая на дивианском:

— Умолять не убить. Зачем гнев?

— Потому что я так хотеть, — передразнил его Ваен и применил сильный «Порыв Ветра».

Боевым озарением он владел так же плохо, как и мочи-кой. Основная сила удара пришлась не на охотников, а на пустую землю под самим Ваеном. Ветер выбил в земле яму, после чего рикошетом ударил по Ваену и подбросил его в небо.

Охотники и на этот раз не поняли, что перед ними не настоящий небесный воин, а кретин. Хотя, какая для низкого разница, кто его убьёт: тренированный боец или богатенький бездельник?

Туча земли и небольшой вихрь произвели на охотников впечатление. А стремительный отлёт Ваена в глубину ночного неба показалось им подготовкой к ещё более страшной атаке.

Не пора ли мне вмешаться?

Осмотрел небо: Нау тоже задело срикошетившим ветром, она трепыхалась в воздухе, пытаясь выправить положение. Акраба не видно, согласно моему распоряжению, Ио увёл его высоко в небо.

Реоа незаметно утащила второго мертвяка и, вероятно, воскресила. А Инар и новобранцы должны связать оживших и унести их подальше с глаз Ваена.

То есть мой план работал. Но если охотники придут в отчаяние и нападут на Ваена, они его завалят. Дурачок не умел драться. А тут уже не помогут ни великие доспехи, ни десятки кристаллов озарений. Как Ваен уже доказал — он больше навредил себе, чем низким.

✦ ✦ ✦

Ваен не возвращался подозрительно долго. Значит, неправильно наведённый «Порыв Ветра» не просто подбросил его вверх, но оглушил или вообще разбил об землю. Только этого не хватало — мажор убил сам себя!

Я отправился на его поиски, но через несколько шагов остановился.

Так как Ваен временно отсутствовал, охотники перенесли свои молитвы на Нау.

— Светлая Богиня с Лицом из Белой Глины, о внемли нам! — на ач-чийском завыл пожилой охотник. — Умерь гнев воина своего.

Я не удержался от усмешки: охотники молились шлюхе.

Нау не понимала ач-чийского, но поняла их страх. Неожиданно она убрала крылья и опустилась на землю. Сняла маску.

Охотники взволнованно ахнули.

— Не бойтесь, — сказала она. — Я не причиню вам вреда. И вы, и мы — одинаковые люди.

— Одинаковый человек? — удивлённо спросил пожилой охотник на дивианском. — Был высоко человек, стал низко человек?

— Да, да, как-то так… Высоко или низко — всё человеки. Мы одинаковые. Мы все одно целое.

Нау говорила пылко, словно давно вынашивала идею равенства высших и низких. Я пока что не стал мешать ей. Интересно, что она хотел этим достичь?

Пожилой охотник без спроса поднялся на ноги и спросил:

— Ты не делать нам высший гнев?

— Ни в коем случае, — заверила Нау. — У меня и боевых озарений нет. Я даже не умею их применять. Война между землёй и небом — это обман. Мы должны взяться за руки и вместе станцевать танец мира назло нашим злым правителям.

— Твоя говорить слова падшего.

— Чего? — не поняла Нау.

Невероятно быстрым движением пожилой охотник снарядил лук, натянул и его и выстрелил Нау в грудь. Девушка почему-то не упала. С недоумением схватилась за торчащую из неё стрелу и смотрела, как по белой ткани растекалось красное пятно.

— Убивайте их, братья! Они не высший гнев, а всего лишь падшие! Великая добыча ждёт нас.

Нау молча упала на спину, продолжая держаться за стрелу.

Охотники повскакивали на ноги и натянули луки, ожидая возвращения Ваена с небес. Другие выхватили кинжалы и кинулись к неподвижной девушке, готовые изрезать её на мелкие кусочки.

Твою же мать.

И почему я вообще надеялся, что всё пойдёт так, как задумывалось?

✦ ✦ ✦

Быстрым шагом я покинул своё укрытие и направился к охотникам. Попутно распределил молнии по целям.

Удар.

Ломанные синие линии затмили свет фонарей.

Охотников раскидало в стороны. Как обычно, кого-то убило сразу, кого-то пожгло и покалечило.

Приготовив «Порыв Ветра», чтобы отбить стрелы, я подбежал к Нау. Её одежда стала коричневой от крови. Девушка ещё жива, но в беспамятстве, возможно — от яда.

Складки халата задрались, показывая плотно обёрнутое голубой тканью тело и широкий пояс, на котором болталось несколько кувшинчиков с вином и одна высокая прямоугольная шкатулка, которую дивианцы использовали для вдыхания наркотического дыма.

Ясненько, Нау и Ваен прибухнули перед началом «веселья». Отсюда неадекватность Нау и её призывы к низким сплясать танец мира.

Впрочем, я был уверен, что её мысли о равенстве низких и высших вызваны не вином, но выстраданы жизнью. Я ещё сильнее уверился в том, что Нау — потомок нелегалов.

Я молча огляделся, зная, что Реоа всё видела и скоро поможет.

В небольших кратерах ещё мерцали и потрескивали остатки молний. С ними иногда бывало такое. Как сказал мне учитель, некоторые молнии жили дольше положенного, они «цеплялись за землю и не хотели угасать». Я же понял, что это поведение волшебных молний как-то связано с залежами железа или магнетита.

Раненные охотники стонали. Другие звали товарищей на помощь. Некоторые потихоньку ползли прочь от меня. Пятеро охотников оказались легко раненными. Сразу после моего удара, поднялись на ноги и сбежали. Я не стал добивать их.

Между домами началось шевеление. В синем всполохе света пробежала тень. Раздался треск и один из разбросанных нами светильников погас. Следом погас второй. Охотники больше не считали нас падшими, которых можно убить и забрать их вещи, а мечтали скрыться от нашего гнева. Для того и тушили свет, уходя.

Из воздуха передо мной вышла Реоа, стянула маску и присела над Нау. Положила на неё руки, зло пробурчав:

— Надеюсь, теперь не надо исцелять убитую тобою грязь?

Сначала Реоа провела «Обновление Крови», очистив от яда. Потом попробовала выдернуть стрелу, но не хватило сил. За древко взялся я. Стрела выходила туго, разрывая плоть девушки. Вероятно, наконечник был особой формы, затруднявшей извлечение. Эти шипы и зацепились за кости грудной клетки. Чтобы не оставить наконечник внутри тела, пришлось качать древко туда-сюда, расширяя рану.

— Скорее же, — торопила Реоа. — Чем дольше, тем сложнее будет «Восстановление Жизни».

Извлёк стрелу. На её тупом наконечнике виднелось множество зарубок с острыми краями с налипшими на них кусочками розового мяса. Таких стрел я ещё не видел. Лесные предпочитали очень острые и тонкие наконечники, такие лучше пробивали доспехи. А эта не просто пробила тело, но и разорвала плоть вокруг раны.

Реоа пальцем соскребла с наконечника ошмётки мяса и затолкала в рваную кровоточащую дыру на теле девушки.

Насколько я знал последовательность исцеления ранений, сейчас будет «Унятие Крови» и первичное заживление раны. Самая болезненная часть процедуры. Внутреннее кровотечение тоже уменьшится, но сохранится, его нужно будет заживлять ещё некоторое время. Сколько именно — зависело от Линии Тела пациента. Не думаю, что у Нау она была толстой, так что лечиться она будет не менее нескольких дней.

Нау вдруг быстро и прерывисто задышала, потом открыла глаза и завизжала — и от боли и от страха.

Реоа поспешно навела на хворую «Облако Тьмы».

Нау замолчала. Тело её продолжало подрагивать под ладонями Реоа. Сами собой вдруг включились крылья и подняли девушку в воздух. Я и Реоа навалились на летунью и уложили обратно в пропитанную кровью грязь.

— Какая неженка, — то ли посмеялась, то ли отругала её Реоа.

Исцеление Нау проходило не очень гладко. Вероятно, из-за того, что она не привыкла к смерти и ранениям, как воины. Даже в иллюзии «Облака Тьмы» она испытывала страх и волнение.

Постепенно судороги её прекратились, дыхание нормализовалось.

Я привык не спрашивать дивианских целителей, будет ли жить их пациент? Всего одна стрела, пусть и необычайно убойная. Делов-то. Конечно, будет.

— Где Ваен? — спросил я, поднявшись на ноги. — Этот болван грохнул самого себя ярким «Порывом Ветра».

— Инар и Миро пошли его искать. Алитча сторожит связанных.

Напав на Нау, охотники избавили меня от моральных терзаний. Теперь можно с чистым сердцем разрешить Ваену убить их всех.

Другой вопрос — не убил ли Ваен сам себя?

22. Высший гнев и хитрый расчёт

Мои страхи оказались напрасными — Ваен вернулся. Пешком, поддерживаемый под руки Миро и Инаром.

Его сияющие доспехи покрыты грязью, в узоры и гнёзда набилась трава и веточки. Мочи-ку, конечно, потерял. Шлем сидел косо, а тот короткий плащ, который так мне понравился, разорван напополам. Обрывки висели за спиной, как некая пародия на «Крылья Ветра».

— Со мной всё в порядке, я превозмог все опасности, — гордо сообщил Ваен.

— Наш славный союзник превозмог небольшое болото, в которое свалился, — пояснил Миро.

После падения в маске Ваена что-то сломалось. Глаза потухли, а говорил он своим обычным, резким и визгливым голосом.

Ваен оглядел разбросанные по центру деревни трупы мёртвых охотников:

— Ого, вот это я вдарил по этим подлецам! Неплохо, а?

— Если бы не ты, господин союзник, — похвалил я, — охотники расстреляли бы нас отравленными стрелами.

Инар с недоумением посмотрел на меня:

— Но ведь низкие умерли не от «Порыва Ветра», а от…

Миро легонько толкнул Инара локтем, призывая молчать.

Я продолжил хвалить Ваена:

— Ты многих убил, а остальных обратил в бегство. Дело сделано, можем возвращаться.

— Возвращаться? — возмутился Ваен. — Веселье только началось!

Тут Ваен увидел лежавшую на земле Нау и гневно вскричал:

— Мы должны отомстить за смерть высшей! Обрушим же высший гнев на все деревни в округе!

Он снял с пояса шкатулку и достал кусочек озарённого мяса. Прожевал его, восстановив толщину Линии Тела. Потом съел несколько корешков, предназначенных для укрепления Духа.

Закончил подготовку тем, что подошёл к Нау и бесцеремонно сорвал с её пояса кувшинчик вина. Отвернувшись от нас, задрал маску и залпом опустошил кувшинчик. Потом нагнулся и снял второй кувшин.

Пока он таким образом готовился к «высшему гневу», я отправил Инара и Миро на разведку, надо удостовериться, что охотники сбежали, а не устроили на нас засаду. Но и так было ясно, что мой «Удар Молнии» перебил большую часть боеспособного населения.

Я отыскал Алитчу, которая послушно стерегла пленников.

— Отпусти их, — приказал я.

— Можно я проткну их копьём?

— Зачем?

— Я ещё никогда не убивала низких. Только слуг.

— Успеешь ещё убивать.

Алитча сняла вязки. Сторожа бросились бежать. Тот, которого Реоа вернула к жизни, бежал медленно, качаясь из стороны в сторону.

Вернулись Миро и Инар, заверив, что никаких засад и ловушек не найдено.

— Я готов! — крикнул Ваен. — Мои силы вернулись. Ух, сейчас я вам задам, грязные ублюдки! Не оставлю от вашего города даже развалин! Сровняю его с грязью, из которой он вырос!

Но в жалкой деревушке не осталось ни одного жителя, который услышал бы эти угрозы.

Я взял Нау на руки. Расправив крылья, отлетел от деревни и приземлился на вершину небольшого холма, с которого можно видеть, как Ваен будет уничтожать деревню. Мой отряд ушёл со мной.

— Самый старший, — сказала вдруг Алитча. — Мне кажется, что наш союзник вовсе не славный воин.

— И что же натолкнуло тебя на столь неожиданное предположение? — иронично спросил Миро.

Тем временем Ваен использовал ещё один кристалл «Порыва Ветра» и ударил по ближайшей хижине. Надо признать, он усвоил первый урок — применил не яркую ступень, а, вроде бы, мерцающую.

Строение устояло, хотя и покосилось, как после урагана. А Ваена снова отбросило. Не так сильно, как когда он был на «Крыльях Ветра». Смешно вращая руками и ногами, он колесом откатился на несколько метров. От доспехов отлетели какие-то запчасти.

Очухавшись, Ваен поправил маску и проорал:

— Ах, так? Тогда я обрушу на сей город истинную ярость высшего бога!

Ваен отвернулся и, задрав маску, снова приложился к кувшину с вином. Потом стал рыться в шкатулках, выбирая боевое озарение.

— Самый старший, — сказал Инар. — Если этот болван снова попробует яркое боевое озарение, то убьётся.

— А у этого господина весьма толстое Моральное Право, — добавила Реоа. — Я не смогу одновременно наводить на него «Облако Тьмы» и лечить.

Я передал Инару фонарь:

— Дай Ио знак, чтобы приземлился. Пусть заберёт Нау.

Расправив крылья, я полетел обратно к Ваену.

✦ ✦ ✦

Все молодые воины регулярно калечили боевыми озарениями себя и окружающих.

Когда-то и я шпарил по себе «Ударом Молнии». Громобойцы нередко оглушали себя и теряли сознание, а владельцы «Огненного Смерча» обжигались с ног до головы. Даже те, кто призывал зверей, могли натравить буйвола или орла не на манекен, а на свою голову.

И чем ярче ступень озарения, тем вероятнее, что новичок в первую очередь бахнет им себя. Неудивительно, что самонадеянный Ваен не мог справиться с собственным «Порывом Ветра».

Изучение боевого и любого другого озарения начиналось именно с изучения способов не попадать под их действие самому. Нужно использовать часть силы озарения для того, чтобы окружить себя защитой.

Запуская «Порыв Ветра» на небольшое расстояние, в первую очередь необходимо выставить перед собой слабенький вихрь. Он станет маркером, определяющим границу удара. Или, если говорить поэтической терминологией дивианцев «указателем на Пути озарения». Именно такими указателями опытные воины обставляли ударный фронт «Порыва Ветра», фокусируя и изгибая его замысловатыми траекториями.

Что-то подобное делалось и с «Ударом Грома».

С «Ударом Молнии» чуть иначе. Молнии не всегда попадали в указанное место. Никакие «указатели в Пути» не помогут. Чтобы избежать «самострела», нужно научиться не бить в то место, где ты стоишь. Наибольшую опасность представляли молнии, направленные наискось или горизонтально.

Плохая управляемость — одна из причин, почему «Удар Молнии» был примерно четвёртым по популярности озарением. Проигрывал в этом «Огненному Смерчу» — гибкому в управлении боевому озарению. Я видел, как даже младшие ученики умудрялись изгибать огненный поток, выделывая из него простые фигуры — спирали, петли. Ученики постарше лепили что-то вроде огненных драконов. В битве такая красота, конечно, не нужна, но вот опалить врага, спрятавшегося за укрытием — плёвое дело.

Главным боевым озарением вот уже много поколений оставался «Порыв Ветра». Мастера этого озарения пускали вихри по таким сложным траекториям, что даже после объяснений было непонятно, что они, чёрт побери, всё-таки сделали?

Беда Ваена не в том, что он допустил ошибку, которую совершают абсолютно все новички, а в том, что он не понял этой ошибки. Или хуже того — понял, но не признал.

✦ ✦ ✦

Когда я подлетел к Ваену, он достал какой-то кристалла и сказал:

— Смотри, как я могу!

Нарушая все приличия, я перехватил его руку с кристаллом:

— Уважаемый, чтобы разрушить строение низких не нужно яркое озарение.

Ваен брезгливо отдёрнул руку.

— Не трогай меня.

— Прошу прощения. Но достаточно и мерцающего озарения. Просто нужно использовать его с умом. Для тебя это сложно, я понимаю… Что там у тебя?

— Яркий «Воздушный Кулак», сотворённый славным воином рода Кохуру.

— На сколько использований?

— Три.

— Поделись. Я покажу, как надо.

Ваен набычился:

— Я сам всё могу.

— Не ври себе. Ничего ты не можешь. Но я покажу, а ты сделаешь вид, что сам всё сделал, хорошо?

— Нет.

— Это не просьба, дурак.

Он нехотя протянул кристалл. Видать, понял, что «Путь Ваена» уже слишком смешон.

— Ну, покажи.

Я никогда не применял «Воздушный Кулак». Не хватало ещё, чтобы я сам накосячил во время демонстрации. Но я хорошо изучил теорию и видел, как Инар использовал его против манекенов на ристалище.

На первой, мерцающей, ступени это озарение требовало прямого контакта с целью и не производило каких-то особых разрушений. Мне даже показалось, что на этом уровне оно не отличалось от «Тяжёлого Удара». Разве что имело свой, отдельный от руки или оружия объём удара. Как и многие озарения на этой ступени было бесполезным в битве.

На тусклой ступени удар становился сильнее. А так как «Воздушный Кулак» нельзя блокировать, то можно наносить беспокоящие удары по противнику: портить или сбивать броню, ставить синяки или, если повезёт, сломать ребро или гнездо для кристалла в его доспехах.

На третьей, мерцающей ступени «Воздушный Кулак» наконец-то достигал опасной величины: разбивал броню из небесного стекла или серьёзно повреждал внутренние органы.

«Воздушный Кулак» не имел отбрасывающей силы, можно наносить серию ударов, не беспокоясь о том, чтобы придерживать противника за грудки или бегать за ним после каждого тычка, как это бывало с «Тяжёлым Ударом» или «Ударом Грома».

На этой ступени я и решил остановиться. Сложил три узора «Воздушного Кулака» и сразу же подбежал к стене хижины. Нанёс ей несколько быстрых ударов, как боксёр, и отскочил.

Странно было наблюдать, как сложенная из толстых брёвен хижина, не дрогнувшая во время ударов, затряслась и осыпалась грудой изломанных щепок. При этом груда шевелилась, так как некоторые брёвна продолжали с треском разделяться на мелкие щепки.

Я отступил ещё дальше и ударил по куче наломанных дров «Порывом Ветра». Это озарение было у меня временным, поэтому использовал его при любом удобном случае, пока не выветрилось. Ветер снёс развалины, оставив на месте хижины несколько вкопанных в землю брёвен.

Потом я объяснил Ваену, как ограждать себя от рикошета «Порыва Ветра». Он нетерпеливо сказал, что всё понял.

Повторяя мои движения, подскочил к другой хижине и начал её боксировать.

— Назад, назад! — приказал я.

Ваен неуклюже отскочил, споткнулся, но не упал, а ловко включил и выключил крылья, отлетев назад. Крыльями он пользовался великолепно, надо отдать должное.

Избитая хижина обвалилась грудой дров.

— Я смог! — радостно завопил Ваен.

— Теперь ветром круши.

— Да, точно!

Ваен повторил мой трюк и смёл с лица земли ещё одну охотничью хижину. «Порыв Ветра» снова срикошетил и ударил по Ваену. Не так сильно, как в прошлый раз, но достаточно для того, чтобы опрокинуть парня на спину.

— Ну вот, уже лучше, — безнадёжно махнул я рукой.

— Теперь огонь хочу! — завопил Ваен и достал из шкатулки другой кристалл.

Я ожидал, что Ваен на хрен спалит себя, но на удивление он справился с этим озарением неплохо, на уровне новичка Дома Опыта.

На огненном озарении он и остановил окончательный выбор. Ходил от дома к дому и поджигал их, как фашист с огнемётом, выкрикивая какие-то угрозы низким. Словом, веселился изо всех сил.

✦ ✦ ✦

Ваен спалил ещё семь домов. Что немало, для того, у кого нет усвоенных озарений. Озарённое мясо и корешки временно сделали парня сильнее, чем он был на самом деле.

До восьмой хижины Ваен добрёл, едва переставляя ноги. Опёрся о стену и, задыхаясь, прошипел сквозь маску:

— Сил нет. Отнесите меня домой.

И рухнул лицом в землю.

Конечно, я не собирался таскать ослабевшего от озарений и алкоголя болвана. Для этого есть Алитча и Миро.

Ио уже давно прилетел — наш акраб висел над холмом. Применив тусклый «Удар Молнии», я просигнализировал приказ: «Есть раненные. Алитча и Миро, ко мне».

Вместе с новобранцами пришёл Ио.

— А тебе чего? — удивился я.

— За добычей, — улыбнулся он.

— Какой добычей?

— Туда, — показал он на каменные сараи.

Я проследил, как Алитча и Миро пытались поднять тяжеленное от доспехов тело Ваена.

— Да просто тащите его за руки, — посоветовал я.

— Но это же… как-то без уважения? — спросила Алитча.

— Да. Поэтому — тащите.

Они потащили, а я пошёл за Ио.

✦ ✦ ✦

Ио уверенно подвёл меня к каменному сараю и попросил:

— Сломай, — попросил Ио.

Я выбил «Порывом Ветра» толстые деревянные ворота. Хм, а это озарение мне нравилось всё больше и больше. Вот бы получить его навеки? А не какой-то бесполезный «Тайник Света».

Ио снял с пояса синий фонарь, отвернул крышку и уверенно вошёл внутрь.

Я вошёл вслед за ним, в ноздри ударил запах сивухи и гниющих ягод.

— Ах ты хитрец, Ио…

В центре стояла каменная ванна, полная давленых ягод. Над нею на деревянной конструкции висел огромный каменный куб, обмотанный верёвками и ремнями.

Вокруг расставлены плетёные корзины, доверху засыпанные мелкими оранжевыми ягодами, по виду похожи на боярышник. В других корзинах, выложенных изнутри огромными пожухшими листьями, насыпаны мелкие семена, похожие на пшеницу и рис одновременно.

На вкус «боярышник» оказался терпкими, горьковатыми, а «рис» я даже не смог разгрызть.

Нет сомнений — перед нами инструменты и ингредиенты для изготовления того «вкусного» вина из лесных ягод, которое так нравилось дивианцам.

Технологию изготовления бухла можно проследить по инструментам в сарае. Сначала «боярышник» давили на каменном прессе, получившуюся массу закидывали в бродильные кувшины и, вероятно, заливали водой. На каком-то этапе в забродившую, точнее — загнившую, жижу зачем-то сыпали «рисовую» муку.

Какое-то время жижа выдерживалась. Готовый продукт, фильтровали через ткань и переливали в огромные кувшины. Потом, вероятно, слегка разводили водой, запечатывали деревянными крышками и отвозили в Ач-Чи, где продавали дивианцам.

В памяти всплыли смутные воспоминания Дениса Лаврова. В каком-то журнале для учителей истории, найденном на тумбочке в учительском туалете, он прочитал, что в Китае нашли самые древние следы виноделия, там, вроде бы, как раз делали бормотуху из ягод и риса. Значит, китайцы всё же не первые. Ибо ач-чийцы совсем не походили на китайцев, ближе к индийцам.

Ио поднял фонарь повыше и осветил плотные ряды десятков винных кувшинов, расставленных в дальней части сарая.

— Тут не менее семидесяти тысяч мерных кубков. Наш акраб не поднимет всю добычу.

— Ты знал, что в этой деревне делают вино? — спросил я.

— Догадывался.

— Не ври. Ты именно, что знал. Поэтому и привёз нас сюда.

— Не думал, что кувшинов окажется так много, — словно не услышав меня, продолжил Ио. — Надо было взять второй акраб.

— Ты всё продумал заранее. Ты решил отобрать вино бесплатно.

— Но местные жители не возражают же? — ухмыльнулся он.

На этот раз хитрость Ио меня не восхитила. Хотя я и не понёс никаких потерь, наоборот — получу от Ваена гору золотых граней, всё равно оставалось ощущение, что меня обманули. А вдруг в следующий раз я сам стану жертвой его хитрости?

Ио дважды втёмную использовал меня. Такое нельзя оставлять безнаказанным. Даже если Ио и не враг мне.

Спокойно подошёл к нему и негромко сказал:

— Половина этого вина уйдёт твоему отцу. Оставшуюся половину поделим поровну.

— Но мы договаривались…

— Мы не договаривались грабить низких виноделов. Я небесный воин, а не наёмник-грабитель.

— Ты теперь тоже защитник низких? — Хитрец попробовал надавить на гордость.

— Я смиренный исполнитель воли Совета Правителей.

— А это тут при чём?

— При том, Ио, что Совет решил, что Дивия должна честно торговать с низкими, а не грабить их, как раньше. Низкие — это основа процветания летающей тверди. И если мы ограбим их сегодня, то завтра они не смогут обеспечить нас всем нужным.

Поняв, что меня не пронять дешёвым пафосом, как некоторых воинов, Ио сменил оправдание:

— Подумаешь, одна винодельня! Да их тут десятки. Мы не утащим всё вино. Надо было на двух…

— Если каждый дивианец разорит одно низкое хозяйство, то не останется никаких низких хозяйств.

— Но я всего лишь выгадал на покупке вина! Ты тут ни при чём. За что тебе половина?

— За то, что ты сделал это за моей спиной и руками моих воинов.

— Этот ряженый болван не из твоего отряда! Это Ваен из рода Миас. Когда его отец узнает, что ты устроил ему прогулку в низкое царство…

— Если это угроза, Ио, то подумай прежде, чем продолжать.

Ио понимал, что не выстоит в бою со мной. Угрюмо кивнул:

— Половина добычи — это много. Мне невыгодно дальше дружить с тобой в таких делах.

— Что ты предлагаешь?

Ио воспрял духом:

— Твой акраб поднимет не более сорока кувшинов, то есть не более сорока тысяч мерных кубков. Ведь ещё нужно оставить место для дров.

— Так.

— Двадцать тысяч мер отдадим моему отцу. Это, кстати, обеспечит тебе много дней свободной торговли машлыком в нашей едальне.

— Да.

— Из оставшихся двадцати тысяч мер я должен забрать не менее пятнадцати.

— Кому должен?

— Моим партнёрам с Ветроломов и… и других едален.

— Ты торгуешь за спиной отца?

— Это всё не твоё дело. Но я сказал своё слово, и отступать от него не буду. Не менее пятнадцати тысяч.

— Договорились. И сразу предлагаю тебе выкупить мою долю по самой низкой цене.

Ио не ожидал такого предложения. Он думал, что я сам буду торговать контрабандой, чего я, конечно, делать не собирался.

Но и тут хитрец попытался выгадать:

— По самой низкой — невыгодно. Могу вполовину самой низкой цены.

Поняв, что дальнейший торг выставит меня совсем уже крохобором, я согласился. Ио потребовал заключить клятвенную сделку. Повторив слова сделки, я подтвердил её рукопожатием и отправил Ио к акрабу.

Пора убираться отсюда, пока весть о налёте высших не добралась до Ач-Чи. Послы обязательно вышлют сюда расквартированный во дворце отряд небесных воинов.

После конфликта в Квартале Мастеров, послы и Совет были особо чувствительны к нападениям на ач-чийцев.

23. Смелая жадность и сюрпризы старого небесного дома

Перетаскивать кувшины в акраб я заставил Алитчу, Эхну и Миро. Сначала хотел помочь, чтобы ускорить погрузку, но вспомнил, что я теперь первый в отряде. Негоже мне заниматься такой ерундой.

Я мог бы заставить Инара, но это было бы унижением для второго старшего. А Реоа так злобно на меня смотрела, что прикажи я ей притащить хотя бы листик ман-ги — воткнёт мне кинжал в глотку.

Эхна тоже была недовольна, но сказать ничего не могла.

К концу погрузки Нау пришла в себя. Мертвенно бледная, она сидела на лавке, кутаясь в одеяла, и дрожала. Я не удержался и иронично заметил:

— Ну и как оно? Всё ещё веришь, что низкие и высшие — «один человек»?

Нау не ответила и перевела взгляд на Ваена. Алитча и Миро втащили его в акраб и бросили его между скамейками, так как не смогли затолкать его закованное в броню тело в комнатку.

— Его тоже убили низкие? — спросила Нау.

— Не, он сам упился вусмерть.

✦ ✦ ✦

Оставив догорающую деревню, мы полетели в Ач-Чи.

Потяжелевший акраб перемещался неспешно, иногда сильно покачивался и гремел кувшинами. Даже таким тихим ходом мы прибыли в Ач-Чи ещё до рассвета. Некоторые торговцы уже ждали у Врат Соприкосновения, высматривали появления хоть каких-нибудь высших.

Когда наш акраб приземлился, торговцы повалились лицами в землю. По их напряжённым спинам и подрагивающим от нетерпения плечам ясно, что они готовы драться друг с другом за право торговли с нами.

— Давай, я сам договорюсь с торговцами, — спросил Ио.

— Действуй, — сказал я.

— А мы? — жалобно спросил Миро. — Неужели нам нельзя посмотреть на дворец низкого царя?

— Нам лучше не выходить. А то сбегутся жрецы, начнут шуметь да молиться. Не приведи Создатели, царь с дочерями своими притащится. А за ними и послы. Я не хочу с ними встречаться.

Но больше всего я не хотел встречаться со Снежаной. Хотя и пытался уговорить себя, что она глупая низкая, интеллектом не сильно выше лесного дикаря, но я не мог забыть, как хорошо она вела себя в постели. Моё чувство к ней это, конечно, не любовь, но всё же — чувство. А чувств мне сейчас не хотелось.

Пока Ио заключал сделки, мы поели и попили.

Ваен ненадолго очнулся, осмотрелся, пробурчал: «Пфуй!» и попробовал встать. Но тяжесть доспехов перевесила, и он снова рухнул, застряв между скамеек.

Теперь даже Алитча поняла, что наш союзник — болван. И уничтожение низкой деревни вовсе не было славным воинским заданием, а развлечением пьяного болвана.

Всё же она заметила:

— Самый старший, а правда, что во время больших битв некоторые небесные воины так истощают свои Линии, что падают замертво?

— Ну, замертво не падают, — поправил я. — Но бывает и так, что истощаются до беспамятства, совсем как наш союзник.

— А почему? — удивилась Алитча. — Зачем доводить себя до такого состояния?

— Всё из-за того, что некоторые не умеют правильно рассчитывать толщину своих Линий? — предположил Миро.

Ответил Инар:

— Нет. Нужно совсем быть неучем, чтобы доводить себя до истощения. Но иногда бывает и так, что, даже зная, что озарения доведут до истощения, всё равно используешь их в расчёте, что целитель вернёт тебя к жизни. Это тоже своего рода славный подвиг, ибо твоя самоотверженность может спасти весь отряд.

— А я таким воинам помогаю «Живой Молнией», — добавил я. — Тоже целительское озарение.

— Эх, — вздохнула Алитча. — Жаль, что я не попала на поиски правды. Когда ещё такой случай будет?

— Если судить по наглости и коварству низких, то скоро нам всем придётся воевать, — пообещал Инар.

— Да так много, что сама будешь не рада, — добавил я.

— Как это «не рада»? — забеспокоился Миро. — Разве за избиение низких мы не получим благоволение? Разве истребление низких — оно не во славу Дивии?

— Во славу, во славу, — успокоил я. — Но скоро вы всё сами поймёте. Кому слава, а кому смерти покрывало.

— Поскорее бы, — мечтательно сказала Алитча.

— Для начала нам нужно учиться воевать, — рассудительно сказал Миро. — А не кувшины с вином таскать…

✦ ✦ ✦

Погрузка дров и маскировка кувшинов под ними заняла ещё час. При этом пришлось выбросить два кувшина — не хватило места. Ио потребовал, чтобы эти кувшин были вычтены из моей доли. Я потребовал, что хотя бы напополам.

— Ладно, вычтем из доли моего отца, — сказал Ио. — Он и так больше всех получает.

Акраб поднимался с огромным трудом, даже пол выгнулся горкой, словно вот-вот переломится пополам.

Я приложил ладонь к стене, там, где располагалось одно из гнёзд. Стена была горячая. Хоть что-то в магии Двенадцати Тысяч Граней напоминало о физике реального мира.

— Самый старший, — сказал Миро. — А теперь-то можно посмотреть на низкое царство?

Я разрешил.

Миро и Алитча вскочили с лавок и подбежали к воротам акраба. Приоткрыв створки, высунули головы наружу. Они впервые в жизни видели настоящее, не из «Игры Света», низкое царство. И они разочаровались.

— Грязно и воняет, — сказала Алитча.

— И дома похожи на сараи для хранения слуг, — согласился Миро.

— А чего вы ожидали? — спросил я.

— Чего-то более впечатляющего.

— Вы понимаете, — сказал я, — что в «Играх Света» вы видели не низкие царства, а только фантазии о них тех людей, которые тоже не видели низких царств?

— Нет, самый старший, не понимаю, — призналась Алитча. — Как это?

— Ты знаешь, как создаются «Игры Света»?

— Нет. А надо?

Глядя на новобранцев, я почувствовал себя седым и старым ветераном.

Я оставил их созерцать проносившийся под нами Ач-Чи и подошёл к Ио:

— Меня волнует, как мы вообще доставим эти кувшины? Нас же поймают на Краю.

— А мы не полетим на Край, — ответил Ио. — То есть полетим, но не сразу.

— Ясненько? А поточнее можешь рассказать?

— Вот, что мы сделаем…

✦ ✦ ✦

Жадность — это извращённая разновидность смелости. Так я подумал, глядя на погружённую в облака Дивию. И если жадность — это разновидность смелости, то Ио Варека — самый славный герой, которого я знаю.

Ио боялся битв с низкими. Он страшился даже отдалённого рыка гракков. Он не отвечал на вызовы на поединок. Точнее никогда не доводил ссоры до поединка, предпочитая терпеть оскорбления и насмешки. Даже в гонках участвовал только по приказу учителей. Те считали, что водителям акрабов полезно соревноваться.

И вот сейчас этот трусливый человек решил совершить то, на что решались только отчаянные наёмники и преступники — прилететь на Дивию, минуя таможню Края.

И в Доме Опыта и во время практики в небесной страже нас учили, что провоз запрещённых вещей на Дивию, а так же сознательное нарушение её границ — одно из худших преступлений, которое может совершить прирождённый житель.

Если нас засекут небесные стражники, то наша карьера окончена. Обвинение в таком преступлении не вытянет никакая Правда. Мои покровители из рода Патунга не станут защищать меня в Прямом Пути. Разве что Нау и Ваен не подвергнутся наказанию. Алитча и Миро, как подручные, тоже отделаются общественными работами на благо Дивии. А вот я, Ио, Эхна и Инар сильно рискуем.

Лучшее, что нам грозит — это ссылка на Ветроломы. Мы можем распрощаться с планами на достойную жизнь.

А если мы попытаемся сбежать от стражи или примем бой — то ещё и убьют. Во время работы подручными у небесной стражи мы сами видели, что они делали с нарушителями.

— Ио, — не вытерпел я. — Разве это вонючее вино стоит такого риска?

— Сорок тысяч мерных кубков? — возмутился он. — Конечно, стоят!

— Не понимаю я этого.

Ио вдруг надменно ухмыльнулся:

— Страшно? Обмотки обмочил уже, а? Храбрый ты наш воин, Самиран.

— Да ну тебя!

— Тогда не ной, самый старший, а лучше помоги мне провести акраб как можно ближе к ветролому.

Я приказал Миро раскрыть ворота.

Расправив крылья, выпрыгнул из акраба.

✦ ✦ ✦

Ранее Ио уверял меня, что самый опасный момент незаконного пересечения границы Дивии — это перелёт через стену Кольца, опоясывающего ветроломы. За этими участками небесные стражники следили особенно бдительно.

Нужно держаться не только близко к вершине Кольца, но и к стене ветролома, так акраб труднее заметить. Но было одно «но»: небесная стража тоже знала о лучших путях нелегального проникновения. Именно у стен, где Кольцо соединялось с ветроломом, устраивались засады на контрабандистов.

Само собой, на каждом ветроломе засаду не устроишь, поэтому небесные стражники делали это только после донесения о подозрительном акрабе, который не полетел на один из Краёв. Что было редко, ибо даже самые глазастые стражники не всегда могли увидеть крошечный акраб, петляющий в облаках Дивии.

Непосредственно в воздухе акрабы редко перехватывали, ведь тогда контрабандисты успевали сбросить незаконный груз. А на вопрос: «Чего кружите?» отвечали, что возникла неисправность, и показывали на поломанное гнездо. А по закону Прямого Пути нельзя допрашивать с «Правдивой Беседой» ни в чём не повинного жителя Дивии, если он сам на это не согласен.

Еслитак подумать, то контрабанда не такое уж сложное дело. Просто наказание за неё столь суровое, что не всякий решался.

Главными контрабандистами на Дивии были наёмники. Они и без того жили на ветроломах, и ссылки не боялись. И тут было следующее «но»: наёмники следили за незаконным пересечением границы ещё тщательнее, чем небесные стражники. Они оберегали свой бизнес от фрилансеров, типа меня и Ио Вареки.

Если нас поймают наёмники, то просто убьют, даже допрашивать не будут.

Ио заверил, что учёл все обстоятельства, поэтому — внезапно! — направил акраб через открытый участок посередине между двумя ветроломами.

Это его решение напугало меня. Получалось, что мы пролетим этот участок не таясь. И если в этом районе окажутся стражники или наёмники — сафари начнётся уже на нас.

Когда я выпорхнул из акраба, стало чуть легче: увидел, что вершина Кольца поросла густым лесом и кустарником.

Ио уверенно снизил наш перегруженный небесный дом, полностью скрыв его в зарослях. Бока акраба скребли ветки, а киль бороздил землю.

Я втопил на всей скорости, какие давали мои крылья, и обогнал акраб. Нужно убедиться, что в округе нет никого.

В очередной раз похвалил себя за то, что освоил танцевальный вариант крыльев. Мне пришлось много раз нырять в заросли, проверяя, не сидят ли в кустах небесные стражники.

Посетовал, что не положил в шкатулки на поясе кристалл «Зрения Тверди», сейчас бы мог смотреть сквозь кусты и ветки. Вообще, одно из неудобств кристаллов, что никогда не знаешь, какой из них пригодится. А таскать с собой сразу все доступные кристаллы и дорого и неудобно.

Преодолев Кольцо и заросли, акраб остановился. Я влетел в раскрытые ворота.

— Спрячем груз здесь, — объявил Ио, — а сами вернёмся на Край и пройдём проверку.

— Зачем? — слабо спросила Нау. — Мы ведь уже на Дивии.

— Чтобы отвести от себя подозрения, — ответил я вместо Ио. — Стражник запомнил, что мы улетели в низкое царство, но не вернулись.

Я снова выбрался из акраба, взлетел и перерезал кинжалом верёвки, удерживающие брёвна.

Эхну и Реоа поставил в охрану, чтобы никто не подобрался к нам. Всё-таки Дивия не настолько огромна, чтобы найти совершенно укромное место, куда не ступала нога человека. Даже в самых глухих уголках, вроде этого леса вокруг ветролома, валялся мусор: раздавленные шкатулки, истлевшие обрывки тканей, стоптанные много поколений назад сандалии и прочее в таком духе. Видимо, этот мусор не смывался во время очищающего шторма, а застревал у подножия ветроломов.

Мы извлекли из поленницы кувшины и спрятали их в кустах. Снова собрали брёвна в квадратную вязанку и дружными усилиями, используя «Тяжёлый Удар», который был у всех, втянули вязанки на борт.

Эта грубая работа заняла пару часов и порядком утомила нас, даже «Живая Молния» больше не бодрила. А питательные корешки, о которых продавец сказал: «Корешки что надо, сам ем их всё время, не сомневайся, бери» вызвали только бурление в желудке и желание поскорее наведаться в комнату с туалетом.

Или я их неправильно применил или продавец — обманщик.

✦ ✦ ✦

Мы снова пересекли последнее Кольцо, после чего Ио Варека предупредил: «Поберегись!» и направил акраб резко вниз.

Все ухватились за лавки. Я помог Нау, придерживая её за талию. Но слишком поздно вспомнил о Ваене Миасе — как безвольная кукла, он взлетел в потолок и разбил головой трухлявые доски. Если бы под досками потолка не оказалось железных рёбер, то союзника унесло бы на улицу.

Отпустив Нау, я ухватил застрявшего в потолке Ваена за ногу и подтащил к себе. Потом прижал обоих к себе, а сам просунул ноги под соседнюю лавку.

Ио слегка замедлили скорость снижения. Вспомнил, что этот старый небесный дом не предназначен для таких перегрузок.

Ваен проснулся и начал что-то бормотать, постоянно отплёвываясь и повторяя: «Пфуй, что происходит? Пфуй!»

От роскошных доспехов Ваена пахло потом, рвотой и перегаром.

— Что происходит? — спросил он. — Мы уже дома?

— Почти. Спи дальше.

Как я понял, Ио решился на опасный манёвр: чтобы сократить время подлёта к Краю, он повёл акраб под днищем Дивии.

На уроках Дома Опыта нам рассказывали, что дно летающей тверди исторгало потоки смертоносного ветра, попасть в один из потоков опасно для жизни. Сейчас Дивия висела на месте, поэтому ветер был менее смертоносным. Но всё же летать под днищем не рекомендовалось в любом случае.

Отпустив Нау и Ваена, я подошёл к воротам. Сквозь щели залетали клубы пара, которые стелились по полу, как тяжёлый дым, просачивались между досками и медленно таяли.

Мне хотелось увидеть хотя бы кусочек днища Дивии. Казалось, что там должны располагаться некие могучие устройства, например, квантово-антигравитационные двигатели или что-то вроде того. К сожалению, всё затянуто облаками.

Тяжёлый дым заползал в лёгкие, дышать стало тяжело, как в полиэтиленовом пакете. Этот же дым разъедал глаза, но мне показалось, что сквозь облака я увидел какие-то жёлтые и сиреневые всполохи.

Я приоткрыл створку ворот пошире и глянул вниз.

Из-за того, что Дивия необычайно долго висела на одном месте, под нею образовалось поселение верующих ач-чийцев, как они сами себя называли — «Стоящие в Тени Дивии».

По слухам, они уже начали возводить там каменный храм под названием Тень Дивии. Выглядел он как пирамида с площадкой на вершине. На неё взбирались паломники и ждали, когда Дивия призовёт их.

Смерть наступала довольно быстро. Паломников убивали ядовитые облака и радиация.

— Самый старший, — попросил Инар. — Закрой ворота. Мы все задохнёмся сейчас.

✦ ✦ ✦

Когда мы причалили к Краю, на борт вошла комиссия с тем всё подозревающим стражником. Он громко втянул носом воздух:

— Чую остатки смертоносного ветра. Летали под дном Дивии?

— Нет, что вы, уважаемый, — замотал головой Ио. — Это же смертельно опасно.

— Смертельно опасно врать небесной страже, уважаемый, — ответил он.

Мне его наглость не понравилась. Я сказал:

— Грубить небесным воинам не менее губительно, уважаемый светлый господин. Если вы хотите в чём-то нас обвинить, то обвиняйте. Если нет, то делайте свою работу и уходите.

Моя воинственная угроза не проняла стражника:

— Ага, теперь вы у нас небесные воины? А когда улетали, уверяли, что торговцы. Как же так?

— Я торгую смертью, — взревел Ваен. Оказывается он пришёл в себя. Если можно назвать «собой» его невменяемо пьяное состояние.

— Так, так, — ухмыльнулся стражник. — Что ещё расскажете, уважаемый?

— Тем, кто оскорбляет меня и моих союзников, я дарую сию смерть бесплатно, — прохрипел Ваен. — Ибо я есть несущий!

Его пьяная речь оборвалась — Реоа погрузила болвана в «Облако Тьмы».

Чиновник Края начал осматривать наш акраб «Зрением Тверди». Я нисколько не беспокоился. Кроме дров, мы ничего не везём. А за дрова нужно всего лишь заплатить пошлину, причём меньше, чем в прошлый раз, ведь и дров меньше…

— Кто это? — спросил вдруг чиновник, тыча пальцем в пол.

— То есть? — изумился я.

— У вас там кто-то прячется. Стража!

Довольный стражник снял с пояса топор и рубанул по полу. Остальные стражники оттеснили нас к стенам акраба.

Стражник просунул в щель руку и рывком выломал сразу несколько досок. Помещение небесного дома наполнилось запахом нагретого металла, в темноте подпола я увидел раскалённое докрасна гнездо кристалла.

Стражник нагнулся и выволок из подпола кого-то, завёрнутого в тряпки с ног до головы.

24. Превышение полномочий и поганый грязелюб

Тело забинтовано, как положено слугам и служанкам, но можно отметить, что оно небольшое и вполне изящное. Девушка. И я вдруг понял, какая именно — Снежана, чёрт бы её побрал, Чи!

Вытащив царскую дочь, стражник брезгливо оттряхнул руки и требовательно спросил у меня:

— Молодой господин, для чего в подполе твоего небесного дома хранится дохлая служанка?

Ио, Нау, Инар и все остальные, включая чиновника Края, так же посмотрели на меня, ожидая ответа.

Реоа пропищала:

— Можно я скажу? Эта служанка ещё жива, но скоро умрёт.

— Спасибо, госпожа, но это не меняет сути вопроса. Итак, молодой господин, отвечайте, зачем вам полудохлая служанка?

Я лишь открыл рот, не зная, что и ответить.

Если я скажу, что понятия не имею, откуда взялась служанка, то стражник проткнёт её копьём и выкинет в кучу с перегноем для полей, или куда там девают мёртвых слуг. Снежана-Чи не заслуживала такой судьбы.

Если скажу, что это моя служанка, то стражник проткнёт Снежану копьём и выкинет в кучу с перегноем для полей, а потом арестует меня и отведёт в Прямой Путь.

Дело в том, что слуг и служанок нельзя привозить с Дивии обратно в грязь. Ведь они слишком многое знали о летающей тверди. А в Прямом Пути может выясниться, что она вовсе не служанка, а переодетая в неё царская дочь. Тогда меня признают виновным в предательстве и пересылке низких на Дивию.

На помощь неожиданно пришёл чиновник:

— Я осматривал этот акраб перед отлётом, но не видел в подполе никакой служанки.

— Такое бывает, — добавил другой стражник. — Низкие наряжаются слугами и пытаются тайком пробраться на Дивию на небесных домах прирождённых жителей.

— Именно так, — согласился чиновник. — Дело ясное. Молодой господин не виновен.

Главный стражник был заметно недоволен таким исходом дела. Он поднял копьё и наметился в горло Снежаны-Чи.

Я проклял и стражника, и Снежану и, особенно, себя, который в очередной раз не смог вести себя, как дивианец. Ибо дивианец не стал бы спасать низкую от смерти.

— Это вы чего творите, уважаемый? — гаркнул я и подошёл к стражнику.

— Чего, чего ещё? — изумился стражник, опустив копьё.

— Сначала вы оскорбили меня и моих друзей подозрениями в провозе незаконных товаров. Потом вы разворотили мой акраб, выискивая то, чего я не прятал. Одно это уже возмущает меня до глубины души. А теперь вы собираетесь убить низкую, осквернив мой небесный дом её грязной кровью? Нет уж, с меня довольно вашей наглости, незнакомый господин. Я считаю, что вы превысили свои полномочия стражника.

Он приложил древко копья к своей груди, словно защищаясь от моей словесной атаки.

Понимая, что только наглостью можно спасти эту низкую дуру, я продолжил строить из себя оскорблённого гражданина:

— Кто-то должен оплатить мне ущерб. И этот кто — вы.

— Почему я?

— Вы всё время хотите уличить меня и отвести в Прямой Путь. Так вот, я сам вас туда приглашаю. И посмотрим, на чьей стороне будет Правда, а на чьей Обвинение. Меня зовут Самиран из рода Саран, первый в отряде, служащем славному рода Патунга. Молодой герой, совершивший не один подвиг во славу Дивии. А вы кто? Вы хоть одного преступника поймали? Или вы смелы лишь в подозрении невиновных?

Стражник посмотрел на чиновника, ища поддержки. Тот пожал плечами:

— Молодой господин прав. Чего ты к нему пристал? Нет у них никаких незаконных товаров и не было. — Чиновник повернулся ко мне и наклонил голову: — Время вышло, и мы уходим.

— Э, нет, господа мои хорошие, — куражился я. — А дыру в полу мне кто заделает? А? Заделывайте дыру. Или платите. Или мы все идём в Прямой Путь. Только дайте мне немного времени, чтобы предупредить моих старших из родов Патунга и Саран.

Чиновник поморщился. Кажется, я перебрал с наглостью и угрозами позвать старших. Тем не менее, он угрюмо кивнул:

— В счёт ущерба Край не возьмёт с вас пошлину за дрова. И низкую гадину прибьём в другом месте.

Я как бы раздражённо показал им на выход:

— Я её сам прибью. Уж поверьте мне.

✦ ✦ ✦

Когда проверяющие вышли, Нау выдохнула:

— Какие гнусные люди.

— Ты о чиновниках Края? — спросила Алитча.

— Нет, о небесной страже. Тупые и наглые бездельники, которые зарабатывают горы золота тем, что угрожают простым жителям. По какому моральному праву они это делают? Какие Создатели разрешили им взять копья и расхаживать по летающей тверди, делая вид, что они защищают Всеобщий Путь? Но кто защитит нас от их произвола?

Мне хотелось намекнуть Нау, что её представления о небесных ментах могли оказаться такой же наивной глупостью, как и вера в равноправие низких и высших. Но надо было спешить.

— Алитча и Миро, — сказал я, — вы проявили лучшие качества подручных. Я вношу в ваши знаки воинской принадлежности «добросовестные заслуги». Инар Сарит, Эхна Намеш и Реоа Ронгоа тоже получают заслуги, а так же денежную награду, которую я отдам позже. Остальные гости нашего акраба, пожалуйста, уходите.

Я ожидал, что Ваен снова будет наглеть или тянуть время, рассуждая о битве. Но он просто кивнул и сказал:

— Разбор битвы, как все воины, проведём позже?

— Так и сделаем, уважаемый союзник, — ответил я.

Он и Нау вышли. Проводив мажора взглядом, я засомневался — не напомнить ли о деньгах? Но решил, что этого лучше не делать в присутствии подчинённых. Вовсе не из-за того, что я внезапно поверил в порядочность Ваена. Где-то в глубине души мне даже хотелось, чтобы он кинул меня на бабки. Это давало прекрасное оправдание, чтобы размазать его «Ударом Молнии».

Ио вышел вслед за ними:

— С грузом я сам разберусь, Самиран.

— Спасибо.

— Но за эти хлопоты ты должен будешь мне золотые грани. Вычту их сам.

В отличие от меня этот человек не постеснялся говорить о деньгах.

Алитча и Миро, зажимая в ладонях изменившиеся знаки, радостно выбежали из акраба.

Остались я, Реоа и Эхна Намеш. Глухонемая девушка сидела на лавке и, сложив руки на груди, поочерёдно смотрела на меня, на Реоа и на бездыханное тело Снежаны.

— Теперь я хотел бы попросить… — начал я, но Реоа яростно меня прервала:

— Я не буду исцелять низких шлюх, которых ты притащил из грязи!

— Ты думаешь, я намерено привёз эту низкую?

— Ты — поганый грязелюб! Чего ещё от тебя ожидать?

— Но я вовсе не…

Реоа сняла с талии пояс шкатулок и швырнула в меня:

— Сам лечи свою тварь. А я — ухожу.

Реоа гневно зашагала прочь. Дошла до середины сходен и вернулась:

— Зная твою глупость, самый старший, уточняю: я не из отряда ухожу, а просто отсюда.

— Ясненько. Хорошо, что уточнила.

Реоа яростно вышла. Эхна Намеш достала свою скрижальку и выдавила иероглифы:

ЧТО

ПРОИСХОДИТ

НЕ

ПОНИМАЮ

— Я тоже, дорогая моя. Я тоже не всё понимаю.

Подняв пояс со шкатулками целительских кристаллов, я присел над Снежаной.

✦ ✦ ✦

У меня был опыт возвращения человека к жизни — спас того небесного стражника, убитого наёмником на пустыре.

Но это не делало меня целителем. Ведь возрождённого необходимо вылечить, чтобы он снова не умер через пару минут. Нужно диагностировать, что стало причиной смерти и избавиться от этой причины. Пришивание оторванных конечностей или укладка вывалившихся внутренностей обратно в тело требовала познаний в анатомии. Без специальных знаний ни «Мягкие Руки», ни «Изгнание Хвори», ни любое другое целительское озарение не работали с полной эффективностью.

Достаточно вспомнить того воина, который в битве у скалистого храма погиб от потери крови. Он просто не знал, к какому именно месту раны нужно прикладывать озарение.

Для качественного исцеления обязательны медицинские знания, но основную работу всё равно делало озарение. Вылечить ушибы можно и без знания анатомии. Унять текущую из раны кровь можно и без глубоких познаний в устройстве кровеносной системы.

В случае со Снежаной я не знал, отчего она впала в смертельную кому. Надышалась ядовитой атмосферой днища Дивии? Или радиация? Или то и другое вместе? И если да, то какие озарения нужны, и важнее всего — в какой последовательности?

Я достал из шкатулки «Обновление Крови». Если яд и радиация, то нужно в первую очередь это? Или…

Эхна Намеш сунул мне под нос скрижальку:

КТО

ОНА

— Низкая.

Я ГЛУХАЯ

НО

НЕ

СЛЕПАЯ

КТО

ОНА

ТЕБЕ

— Дочь царя Ач-Чи.

Эхна поняла, что это та низкая, с которой я возлежал во дворце. По-сути, на которую я её променял.

Я ждал, что Эхна подожмёт губы и сердито покинет акраб. Но она вдруг ударила меня по руке, намекая, что взял не ту шкатулку. Показала пальцем на нужную.

Я достал «Закалку Тела».

— Ты… уверена?

НИЗКАЯ

СЛАБА

И

УМРЁТ

НУЖНО

ЗАКАЛИТЬ

МЕРЦАЮЩИЙ

Эхна властно подтолкнула меня, мол, делай, а не теряй время.

Я пустил грани по Линии Тела. Сложил стопкой три узора озарения и положил одну руку на лоб, другую на грудь Снежаны. Понимая, что сейчас не время и не место, но не мог не отметить, что груди её будто бы стали больше, чем когда я щупал их во дворце.

Девушка задёргалась, словно я бил её электрошоком. Руки взметнулись и с силой ударились об пол. Из-под тряпок на лице донеслось мычание и скрежет зубов.

Тем временем сама Эхна использовала кристалл «Наведения Сна». Зачем — понял без пояснения. Однажды я навёл на Снежану «Живую Молнию», девушка прыгала и скакала, как бешеная и не могла остановиться. «Закалка Тела» произведёт на организм низкой такой же, если не худший, эффект.

Эхна погрузила на нашу пациентку сон. Затем встала и подопнула ко мне коробочку с «Обновлением Крови». Сопроводила пояснением:

ТЕПЕРЬ

ЭТО

ЯРКИЙ

ПОТОМ

«МЯГКИЕ РУКИ»

МЕРЦАЮЩИЙ

Я кивнул и использовал кристалл. Граней на исцеление хватало. Но не было уверенности, что всё сделаю правильно.

Мне бы хотелось узнать, откуда Эхна выучила последовательность исцеления от отравления и радиации. Но представил, как она в ответ начертит почти бессвязную вереницу иероглифов, и решил промолчать. В конце концов, она сама страдал от редкой и неизлечимой болезни. Уж ей ли не знать о магической медицине не меньше некоторых целителей?

Пока готовил кристаллы, Эхна собрала свои вещи. Вынула скрижальку и сообщила:

ТЫ

ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ

ГРЯЗЕЛЮБ

МЕНЯ

ТОШНИТЬ

ТЫ

— Ясненько. И спасибо за помощь.

Эхна гордо вздёрнула голову и вышла.

Я начал обновлять Снежане кровь.

✦ ✦ ✦

Внутренний Взор переключился в «целительский режим», показывая многочисленные красные пятна, раскиданные по телу Снежаны. Область мозга и лёгких были особенно сильно повреждены. Они дошли до той степени красноты, когда она переходит в черноту и угасает, показывая близкую смерть человека.

Первая попытка закончилась ничем. Только я приступил к исцелению, моя Линия Тела дёрнулась, как спущенная тетива, а иероглиф «Обновления Крови» просто исчез, словно я его и не использовал. Так схлопываются заглючившие приложения на компьютере.

В Доме Опыта нам рассказывали, что такое происходит, когда озарённый не знает, куда применять выбранное озарение.

Что обидно, озарение забрало свою часть паутинок. Мне пришлось ждать, пока толщина Линии Тела, с которой работало «Обновление Крови», отрастёт заново.

Снова пустил грани кристалла по Линии и прикоснулся к умирающей.

На этот раз что-то получилось: я ощутил щекотание в ладонях, будто под ними что-то бурлило или бегало много очень крепких божьих коровок.

Краснота в теле Снежаны быстро отступила, но в области мозга всё ещё удерживалась. Я сосредоточился на её голове. Чем дольше я использовал озарение, тем сильнее дрожала Линия Тела, тем настойчивее мне хотелось убрать руки от Снежаны. Я сам напрягся вместе с Линией, будто делал статическое упражнение.

Теперь ясно, почему целители потели, работая с раненными. А в особо тяжёлых случаях буквально отползали от хворого, не имея сил встать на ноги.

Очнулась Снежана резко, без прелюдии в виде стонов и всхлипываний.

— Лежать, — приказал я. — Ещё не всё вылечено.

— О высший Самиран, радость видеть…

— Молчать. Ты завёрнута в тряпки Служанки, тебе нельзя разговаривать со мной.

Убедившись, что «Обновление Крови» больше не производило результата, я достал кристалл «Мягкие Руки». Его работу я уже хорошо знал, именно его мы чаще всего применяли, залечивая ушибы и растяжения, полученные в джунглях во время поисков правды.

Я использовал весь ресурс работы кристалла, но полностью красноту в теле Снежаны так и не удалил. Особенно плохо всё было в области живота. Ещё в прошлый раз, когда Снежана разбила себе голову, умоляя меня пощадить город, я заметил там небольшую красноту. Теперь же она разрослась, заняв весь живот.

Сколько я не водил там руками, краснота не прошла. Вероятно, тот самый случай, когда медицинские знания всё же нужны.

✦ ✦ ✦

«Мягкие Руки» давно развеялись, но я задумчиво водил по телу Снежаны. Размышлял о способе её отправки обратно в Ач-Чи.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я на ач-чийском и убрал руки.

— Я счастлива, высший Самиран.

Снежана села на полу и подняла руку, намереваясь снять с лица тряпку. Я не сильно шлёпнул её ладонью по щеке:

— Ещё раз напоминаю, низкая: ты теперь Служанка. Ты не можешь говорить со мной, как равная. Даже как низкая не можешь.

— Тогда зачем спрашиваешь? — обиженно спросила она.

— А зачем ты сюда припёрлась, дура?

Снежана осторожно прикоснулась к моей щеке. Будто проверяла, реален ли я.

Я стукнул её по руке. Снежана ойкнула.

— Если хочешь жить, не прикасайся к высшим.

— Слушаюсь, — покорно сказала она.

— Ты поднялась на Дивию, но упала хуже низкой. Ты была дочерью царя, но променяла жизнь во дворце на жизнь в подполе.

— Ты об этом предупреждал, о высший Самиран.

— Тогда зачем ты здесь?

— Моё сердце наполняется любовью при виде тебя. Как моё чрево наполнилась твоим дитём.

— То есть?

— Я ношу твоего ребёнка.

— Да это не мой ребёнок, — сказал я первое, что пришло на ум.

— Твой, о высший Самиран.

— Ты пробралась на Дивию, чтобы сказать мне об этом?

— Пусть наш ребёнок родится или умрёт на Дивии. Потом можешь убить меня. Но дай моему… нашему дитя возможность стать высшим.

— Ясненько.

Я вспомнил родителей Дениса Лаврова. Много раз они спрашивали у него: «Когда женишься? Когда дети будут, чтобы как у всех? В старости никто и стакан воды не подаст. Внуков хочется понянчить перед смертью…»

И вот ребёнок у меня будет. Может быть, будет. Ибо высокая детская смертность на Дивии превращала деторождение в лотерею, в которую можешь не выиграть, даже если играешь всю жизнь.

Из раздумий меня вызвала Снежана:

— Ты убьёшь меня, высший Самиран?

— Если будешь говорить без спроса, тебя убьёт любой прохожий.

Снежана покорно закивала. Подтянула на себе тряпки, потуже завязала все узлы, теперь её не отличить от настоящей служанки.

— Можешь идти? — спросил я.

Девушка с готовностью вскочила на ноги:

— Могу бежать или лететь!

Кажется, на неё ещё действовала «Закалка Тела».

— Ты можешь отвечать только «да, хозяин» или «нет, хозяин».

— Да, хозяин.

— И забудь родной язык. Рабы не должны помнить языков. Говори на дивианском.

— Да, хозяин.

— Всегда, всегда смотри вниз, не глазей по сторонам. И ни при каких обстоятельствах не открывай лицо. Это мгновенная смерть.

Снежана перешла на дивианский:

— Да, хозяин. Мыть лицо как?

— Понятия не имею. Этому слуг учат с детства. Учись и ты.

— Да, хозяин.

— Я выйду, а ты следуй за мной на расстоянии в пять шагов.

— Впереди или позади?

— Э-э-э, не важно. Хоть сбоку. Главное не приближайся ко мне. И не приближайся к другим высшим людям.

— Да, хозяин.

Я вручил Снежане мешок с грязными обмотками, чтобы не шла с пустыми руками.

— Пошли.

25. Рабская доля и учебный процесс

На Краю я без труда нашёл извозчика с акрабом, в котором имелось отделение для хранения слуг и служанок. Находилось оно снова под днищем, но Снежане не привыкать.

Кстати, я видел, что рабов перевозили прямо на корпусе или крыше акраба. Иногда там были вделаны верёвочные петли или перила. На быстром ходу рабы, бывало, не удерживались и падали.

Объяснив вознице, куда лететь, я расположился на скамейке и стал думать.

Самое простое решение — отправить Снежану обратно. Но для этого придётся покинуть Дивию не через Край, а через стену Двенадцатого Кольца, что незаконно. А мне не хотелось попадаться на перевозке низкой. Кроме того, я не умел управлять акрабом настолько хорошо, чтобы провести его до Ач-Чи и не разбиться.

Даже если бы я решился, то не мог улететь прямо сейчас. Необходимо закупить новые кристаллы и провести техническое обслуживание акраба. После длительного полёта, особенно таких старых экипажей, необходимо прочищать силовые жилы и вены, поправлять гнёзда и выполнить много других мелких работ. Иначе мой летающий сарай просто развалится в воздухе.

Убить беременную Снежану я не могу… Или могу?.. Нет, не могу…

Придётся её оставить у себя дома на неопределённое время.

Обхватив голову, я стал думать ещё сильнее. Что мне известно о содержании слуг и служанок на Дивии? В первую очередь то, что Совет Правителей запрещал поднимать на летающую твердь случайных низких. Нельзя поймать в лесу низкого человека и сделать его своим рабом.

Считалось, что взрослые низкие опасны. Они не поддаются дрессировке и изменению поведения. И тем более они не способны овладеть даже зачатками дивианского языка.

Заносить эту грязь на Дивию — подсудное дело.

Поэтому рабов доставляли на Дивию только в виде детей, крайний случай — подростков. Воины так же не гнушались просто налетать на деревни и забирать оттуда всех детей. Обычно такое проделывали с теми низкими царствами, которые впали в немилость Дивии. Те же, что были в милости, например Ач-Чи, с радостью продавали дивианцам своих детей.

Поставки контролировало сословие Защищающих Путь. Партии низких детей забирали рода, издревле занимающиеся воспитанием рабов. Некоторые рода работорговцев входили в сословие Поддерживающих Твердь, некоторые, как те же Чантри, были сами по себе, вне какого-либо сословия.

У каждого рода своя специализация по воспитанию рабов.

Для помощи в повседневной жизни чаще использовались служанки. Слуги и если и жили в домах дивианцев, то не допускались к уборке комнат, а занимались тяжёлым трудом: кололи дрова, копали ямы и таскали грузы.

О воспитании рабов мне тоже кое-что известно. Несколько лет низких детей держали в хлевах, где подвергали «обучению». Заключалось оно в том, что в маленьких людях подавляли всякие зачатки личности, превращая в покорных животных, которым даже лица нельзя иметь. Ибо лицо — это уже личность.

Их учили основам языка. Правильнее сказать, что их обучали пониманию команд, отдаваемых на дивианском языке. Самые смышлёные дети обучались и разговору на дивианском. «Говорящие» рабы стоили дороже. Параллельно обучали использованию дивианских инструментов, мебели и утвари — в зависимости от предназначения раба.

В одной скрижали я прочитал, что для сословия Поддерживающих Твердь воспитывались особые слуги, которые работали в Нутре Дивии. Но таких слуг не купить на рынке. Партии этих биороботов заказывали заранее, задавая даже параметры: например, чаще всего нужны сильные, но невысокие самцы слуг, способные протиснуться в канавы и трубы Нутра.

Как можно догадаться, эти слуги жили недолго и погибали от опасных условий работы.

В этом антигуманном ужасе было страшно не то, что дивианцы использовали людей, как дрессированную скотину, а то, что низкие продавали своих детей, как товар. Их даже заставлять не надо было. Всё сами.

Как всегда, самые жуткие вещи люди творили под видом того, что «так принято» и «кто мы такие, чтобы нарушать древние обычаи?»

И тем страннее мне стала казаться судьба тех смелых Слуги и Служанки, которые подверглись издевательствам водителей акрабов, а потом были убиты стражником. Из какого народа произошли эти рабы? Как они смогли сохранить в себе не просто остатки человечности, но даже настоящей гордости?

Или взять Служанку из дома родителей Самирана. Почему она помнила песни на своём родном языке? Или это был не её родной язык, а какой-то другой?

Первым объяснением напрашивалась ошибка рабского воспитания. Кто-то из рабовладельцев экономил и плохо следил за выращиванием слуг. Позволил им сохранить и язык, и песни и, как следствие, что-то вроде национальной гордости.

Поэтому Служанка сопротивлялась насилию, а Слуга бросился защищать её. Поэтому они так и погибли, не дойдя до заказчика. Но это всего лишь мои предположения.

К сожалению, эти знания не помогли понять, что делать со Снежаной? Нужно ли оставить её в своём доме под видом служанки? И как это сделать, если она беременна, чего быть не может — служанки не беременеют, а слуги не дают потомства.

Ладно, спрошу у Танэ Пахау. Может, он подскажет…

✦ ✦ ✦

— Это отвратительнейший позор и гнусь, — заявил Танэ Пахау, замахиваясь на Снежану кулаком. — Зачем притащил грязную дрянь в наш дом? Ты должен убить её.

— Нет, уважаемый. Я решил, что её ребёнок должен попробовать родиться.

— Но это ребёнок, смешанный с грязью!

— Ну и что? На нём же это не будет написано?

— А вдруг эта грязная шлюха происходит из лесного народа? — возразил Танэ Пахау. — Они же волосатые. У них не кожа, а шкура!

— Уважаемый, вы сами-то видели женщин лесного народа? Я, конечно, парень любвеобильный, но не до той степени, чтобы возлежать со шкурой.

— Если кто-то узнает, что твой ребёнок исторгнут из грязного чрева, тебя самого сбросят в грязь.

— Если вы не расскажете, то никто не узнает.

После короткого раздумья, старец сказал:

— Есть некоторая правда в твоих словах, беспечный юноша. Даже полугрязный ребёнок сможет получить грани. А на ветроломах есть храмы наёмников, где он получит законное имя и научится слышать Внутренний Голос. Да и вообще, твой грязный ублюдок скорее умрёт, чем станет прирождённым жителем.

— Вот видите, всё отлично устраивается.

Танэ Пахау недовольно помотал головой:

— Но разве ты не мог найти себе нормальную жену, чтобы как у всех? Я бы нянчил твоего ребёнка, как своего внука.

— Я ещё молод. Куда спешить? Женюсь ещё.

— Ты же понимаешь, что нельзя хранить грязного ребёнка здесь? Наши подлые соседи сразу донесут стражникам.

— Понимаю, — согласился я. — Необходимо найти дом для Снеж… для этой Служанки.

— Какой ещё дом?

— Я слышал, что на одном из ветроломов живут потерянные слуги.

— Живут, — буркнул Танэ Пахау. — Но недолго. Ровно до того времени, пока туда не прилетят с облавой небесные стражники.

Но от Нау я слышал другое. Что беглые или брошенные слуги жили на ветроломах и никто их не трогал. Там они смешивались с беднотой из прирождённых жителей. Там рождались дети, которые получали грани и одно наследованное озарение.

Надо встретиться с Нау.

А пока я передал Снежану в руки нашего Слуги, наказав найти или оборудовать ей комнату.

— И не в яме, как у тебя, а на поверхности, — добавил я. — При необходимости построй сарайчик, дров у нас навалом. Ну и покорми её, не обижай.

Когда они ушли я попробовал подумать о факте: я — отец. Вроде бы я должен переживать некое высшее чувство? Но я не переживал. Беременность низкой казалась мне чем-то вроде беременности кошки. Все переживания заключались в одном затруднении: куда девать котят? Но и это затруднение не напрягало, так как Дивия надёжно убивала младенцев.

Можно вообще не думать о судьбе дитя, оно всё равно умрёт.

С этой мыслью я отправился спать, ибо приключения прошедших суток вымотали меня, как поход в джунгли во время поисков правды.

…

Утром к нашему дому подлетел небольшой, но очень красивый акраб. Из него вышел челядинец рода Миас и, поблескивая изгибами медной маски, передал мне квадратный сундук с многоступенчатой крышкой.

— От моего молодого господина, — сообщил он.

Сундук был полон толстых золотых граней. Пересчитывать их я поручил старцу, а сам искупался в холодном бассейне, позавтракал засохшими маслянистыми веточками ман-ги.

Потом насыпал в шкатулку золотых граней и поспешил в казарму.

✦ ✦ ✦

Отряд Маджи Патунга уже тренировался на ристалище. Гремел громом, сверкал молниями и дребезжал скрещёнными в бою мочи-ками. Отряд и правда разросся, и не просто до полного, а до большого отряда! В нём ровно тридцать шесть воинов. Внушительная сила, надо заметить.

Отряд рода Поау тренировался на втором ристалище. Он тоже пополнился беглецами из распавшихся отрядов, достигнув ранга полного отряда, то есть двадцать четыре воина.

Интересно, что и отряд Кохуру был здесь. Тренировался на самом маленьком ристалище, которое даже не застелено досками. Просто круг утоптанной земли. Выглядел отряд слабо, в нём осталось менее двенадцати человек. Среди них я не увидел Шигеро Саран. Судя по всему, парень покинул отряд. Целители перебегали между отрядами, не подвергаясь презрению товарищей, как остальные воины. Можно сказать, что боевые целители — это крысы, первые бегущие с тонущего корабля. С этого ненавистного мне «Титаника» рода Кохуру.

Моё предположение подтвердилось: блистая воинским знаком отряда Маджи, Шигеро Саран бросился исцелять раненного товарища.

Отряд Кохуру скукожился, но до сих пор отличался от остальных чёткостью и слаженностью. И униформой. Тогда как отряды Маджи и рода Поау издалека напоминали неорганизованную толпу.

Опять я не мог избавиться от ощущения некоторой абсурдности происходящего. Вишал и Эрну Кохуру — это дети тех людей, которые меня пытали и хотели сделать инвалидом со стеклянным членом.

Я их всех ненавидел и боялся.

Но и я, и они вели себя как ни в чём не бывало. Даже обменялись короткими приветственными кивками.

А появись сейчас здесь старшие рода Кохуру — Рено, Инно и остальные мои истязатели — я вместе с прочими учениками поклонюсь им и буду уважительно отвечать, если соизволят обратиться ко мне.

Сдержанность в поведении — следствие коммунального общежития. Ведь как ни обширна летающая твердь, но она ограничена. Бежать с неё некуда и незачем. Нужно как-то уживаться, даже когда ненависть и страх сжигают твоё сердце.

Всеобщий Путь — это путь компромиссов.

Враждующие рода шли по Всеобщему Пути вместе. И если завтра нас снова отправят на поиски правды, или на штурм Портового Города, или на любое другое славное военное деяние во славу Дивии, то и я и Маджа будем подчиняться приказам старших, независимо от того, какому роду они принадлежат.

Можно без преувеличения сказать, что все прирождённые жители — это одна семья, живущая в одной питерской коммуналке. И как в некоторых семьях многие её члены ненавидели друг друга и желали друг другу скорейшей смерти. Но при этом всегда готовы защищать ненавистных членов семьи, ибо понимали, что защищают не их, а всю семью, включая себя и коммуналку.

✦ ✦ ✦

Мой отряд в полном составе сидел в спальной комнате. Инар спал. Реоа перебирала кристаллы в шкатулках. Алитча и Миро прилаживали свои доспехи. Только Эхна Намеш была в полной боевой готовности — сидела на полу, выложив перед собой мочи-ку и кинжал, словно благородный самурай, готовый совершить сеппуку.

Но я не нашёл в себе столько наглости, чтобы отругать их за безделье. Я сам явился в казармы позже всех. Да и что кричать, если мне самому могут сделать выговор за многодневное отсутствие на уроках и тренировках.

Инар проснулся и зевнул:

— Заходила Маджа, спрашивала, готов ли твой отряд?

— К чему готов?

— Ну, достиг ли он малого размера?

— А что за спешка?

Инар с сомнением посмотрел на меня:

— Вообще-то тебе это нужно знать, ты ведь у нас старший.

Я пропустил его колкость.

Достал из своего сундука казну и раздал всем воинам отряда по шесть толстых треугольников.

Больше всех удивился награде Миро. Разглядывая золото, словно видел впервые, спрашивал:

— Это что? Это куда?

— Это твоё жалование и награда за подвиги в низком царстве, — ответил я.

— Но ведь это семь тысяч двести золотых граней!

— Ну и? Тебе мало?

— Мой отец не заработает столько и за сотню дней!

— И за две сотни дней не заработает, — насмешливо сказал Инар. Свою получку он небрежно бросил на лежак и накрыл покрывалом. Типа не хотел таскать лишнюю тяжесть.

Миро вынул из сумки платок, завернул золотые треугольники и осторожно, словно закладывал взрывчатку, спрятал свёрток на дно сумки. На поясе у парня не нашлось шкатулки, способной вместить такое «богатство».

— Вот видишь, Миро, — приободрил я. — Теперь родители не скажут, что твой выбор Пути обрёк их на бедность.

— Конечно, не скажут, — усмехнулся он. — Они дар речи потеряют.

Удивление Миро не означало что его семья никогда не видела таких денег. Семь тысяч золота — не такие уж огромные деньги, особенно для семьи ремесленников. Но они никогда не получали такую сумму в столь короткий срок.

Я приказал отряду собираться и выходить на улицу. Нужно провести ежедневные упражнения с оружием и озарениями. А потом отправляться в Дом Опыта на очередные лекции Гиана Атти о том, как мудро и справедливо правление Гуро Каалмана и вообще всех учителей.

✦ ✦ ✦

Учебный процесс в Доме Опыта был устроен всё ещё непонятным для меня способом. Для его описания лучше всего подходило слово «бестолковый».

Ученики имели большую свободу в посещении занятий. Особенно это касалось воинов, так как мы часто тренировались в своих казармах, а не на площадке Дома Опыта.

Да и сами занятия проходили буквально, если удавалось поймать учителя за халат. Например, моему отряду требовались знатоки «Удара Грома», «Удара Молнии» и боя на копье. Но мирные учителя Дома Опыта не годились. Тот же Гиан Атти владел множеством озарений, но все на слабых ступенях. Алитча и Миро уже освоили эти ступени. Нужно искать воина-мастера. А тот мог или болтаться грязь знает где, или преподавать другому отряду, или отдыхать дома, или вообще лежать на лектусе в Доме Танца, глазея на воздушных танцовщиц.

Важно иметь личные отношения с учителями боевых искусств. Тогда можно назначить конкретное время учёбы, после чего Внутренний Голос напомнит учителю, что на ристалище его ждут ученики.

Вся эта хаотичная необязательность раздражала. Иногда хотелось взять всё в свои руки. Назначить расписание занятий, разделить орды учеников на нормальные курсы, а не на младших, средних и старших учеников, граница между которыми была неопределённая и весьма зыбкая. Хотелось ввести чёткую систему оценок знаний студентов. А не так, как сейчас, когда учителя устно хвалили или ругали, не внося свои отметки в общий документ. И эти отметки не имели никакой ценности, так как ни на что не влияли.

У каждого предназначения были какие-то свои «зачётки», как знак воинской принадлежности у воинов. Так что какой-никакой учёт был, но крайне безалаберный.

Словом, необходимо привнести в хаотичный учебный процесс Дома Опыта хоть немного мудрости преподавания в транспортном колледже.

К счастью, тяга к педагогическому прогрессорству быстро закончилась. Я понял, что сословие Сохраняющих Опыт не станет слушать советов от воина, который к тому же происходит из целительского рода. То есть сам является не пойми чем.

✦ ✦ ✦

Я привёл отряд к одной из свободных площадок и приказал Алитче и Миро устроить поединок.

— Это как? — спросил Миро.

— Деритесь друг с другом.

— Сильно? — спросила Алитча.

— Изо всех сил.

Алитча и Миро несмело вышли в центр площадки. Алитча первой ударила молнией, но ни один из разрядов не попал в Миро. Парень ответил неуверенным «Ударом Грома», который лишь пошатнул Алитчу. После чего оба посмотрели на меня, мол, как тебе, самый старший, молодцы мы, да?

Инар громко засмеялся.

— Теперь с оружием попробуйте, — приказал я.

Алитча взяла копьё, Миро — мочи-ку.

Девушка сделала вполне правильный выпад, а Миро не успел взмахнуть мочи-кой, чтобы её изгибом отвести удар — копьё воткнулось в его нагрудник, пробило и вошло в тело. Парень удивлённо посмотрел на пульсирующий поток крови, выплёскивающийся на древко, потом закатил глаза и рухнул на спину.

Алитча оставила копьё в груди товарища, схватилась за своё лицо и завизжала:

— Лечите его, скорее! Лечите! Умоляю! Он же умрёт!

Инар хохотал.

Реоа неспешно подошла к дрыгающемуся на земле Миро и рывком выдернула копьё. Потом сняла нагрудник и распахнула воротник его туники.

Алитча в ужасе повторяла:

— Не умирай, Миро, любимый мой, держись! Только держись. О, Создатели Тверди!

Инар уже так хохотал, что воины из отряда Кохуру прекратили тренировку и стали смотреть: что там смешного?

Алитча упала на колени, положила на них голову «умирающего» и стала целовать:

— Прости меня, Миро. Я не хотела тебя убивать.

Реоа зевнула и встала.

Алитча с тревогой посмотрела на неё:

— Госпожа, он будет жить? Неужели я убила его?

— Ничего уже не поделать, — развела руками Реоа. — У него, как и у тебя, тяжёлый случай детской наивности.

— Ч… что?

Реоа упёрла окровавленные руки в бока и строго заявила:

— Ты дура? Разве от такой царапины умирают?

— Но кровь. Он стонал…

— Да ну вас.

Реоа отошла к краю площадки и села.

Инар хохотал так, что даже Эхна, глядя на него, стала лыбиться.

И только мне было не до смеха. Я с ужасом осознал, какую невыполнимую задачу возложили на меня старшие Патунга. Первый в отряде не только следил за дисциплиной, раздавал награды или порицания, но и отвечал за общее развитие бойцов.

Алитча, не дрогнув, заколола бы низкого или слугу, но небольшая рана, нанесённая прирождённому жителю, вызвала у неё истерику. И если я, Инар, Эхна и Реоа прошли эту стадию, выполняя поручения небесной стражи, то эти молодые люди были совершенно не готовы. Нужно как-то воспитать в них презрение к смерти. Как к своей, так и к смерти другого высшего.

Инар всё хохотал, едва ли не катаясь по земле.

— Встретимся в Доме Опыта, — сказал я и пошёл прочь.

Я не собирался сдаваться. Но мне надо разобраться в задачах, на которые на меня возложили окружающие и я сам.

Кроме того, надо вернуться на Край и перевести акраб с причала на место для приземления возле казармы. Торговый Край — оживлённое место, нельзя занимать причал слишком долго.

И меньшевсего мне сейчас хотелось думать о том, смог ли Ио забрать груз контрабандного вина или нет?

26. Шесть воинств и хромая погонщица

На выходе из казармы меня перехватила Маджа Патунга. Как я и ожидал, сделала суровый выговор.

— Старшие моего рода назначили тебя первым в отряде не для того, чтобы ты пропадал неизвестно где.

— Я не пропадал. Я…

Оправдания своего отсутствия придумать не смог. Эх, жаль, что на Дивии не работает оправдание: «Я болел».

— Посмотри на мой отряд, Самиран, — продолжила Маджа. — Мне осталось набрать ещё двенадцать бойцов, чтобы стать воинством. Когда это произойдёт, у рода Патунга станет шесть воинств.

— Э-э-э, поздравляю?

— Шесть воинств это всё равно меньше, чем восемь воинств.

— Это да, не спорю.

Маджа подозрительно глянула на меня:

— Ты не понимаешь, да?

— Понимаю. Шесть это меньше, чем восемь…

— Мы всё ещё не можем тягаться с Кохуру! У нас будет шесть, у них всё ещё восемь. Нам повезло, что отряд молодого Кохуру почти распался, но роду Патунга нужно больше бойцов. А что делаешь для этого ты?

— У меня уже шесть человек.

— Мои старшие будут недовольны. Они начнут сомневаться, не зря ли поверили в тебя?

Я пообещал Мадже, что доукомплектую отряд в ближайшее время.

— «Ближайшее время» — это долго. Моим старшим нужен твой малый отряд уже вчера. Совет Правителей объявил смотр сословию Защищающих Путь. Мы должны быть готовы. То есть ты должен быть готов. Остальные отряды рода Патунга собраны.

У меня хватило осторожности не спрашивать, что там за смотр и для чего. Я и без того многое пропустил.

— Конечно, я помню о смотре, — соврал я. — Как можно это забыть?

— Ты плохо руководишь отрядом, Самиран из рода Саран. И знаешь почему?

— Нет. Скажи.

— Ты не ночуешь в казарме.

— Вот оно что.

— Порядка у тебя нет. Я презираю Кохуру, но те каждую ночь спят в одной комнате. Они всё время вместе. И днём и ночью. Совсем как на войне. А я допустила ту же вольность, которую сейчас допускаешь ты. Но больше я этого не допущу.

— Отныне я и мои воины будем спать только в казарме, — пылко пообещал я.

— И правильно. Вот увидишь, как вырастет послушание в твоём отряде.

✦ ✦ ✦

Пока я летел в акрабе на Торговый Край, мысленно выстроил список своих невыполненных дел.

Отряд. Нельзя огорчить старших Патунга. Особенно накануне смотра. Нужно отыскать оставшихся воинов из распавшихся отрядов и пригласить к себе. И нужно усиленно учить Миро и Алитчу. В сравнении с нами они почти дети, хотя по годам разница небольшая.

Снежана. Её живот будет расти, увеличивая опасность того, что на меня донесут подлецы-соседи. Нужно уговорить Нау, чтобы нашла для Снежаны клетку на ветроломах. Пусть рожает там.

Шашлычная. Не так важна, как всё прочее. Но она уже почти готова. Жаль терять вложенные усилия.

Учёба. Как бы ни был коряво выстроен учебный процесс Дома Опыта, но необходимо совершенствовать изученные озарения. Поскорее достичь ранга старшего ученика и изучить слияние кристаллов. И не забывать, что я владею озарением «Тайник Света», которое делает неизвестно что. Надо выяснить.

Прочитать так называемые скрижали Сотворения, о которых упомянул один небесный стражник, когда мы обнаружили в Скальном Храме битую скрижаль. Мне хотелось убедиться в том, что она содержала подробную инструкцию по постройке летающей тверди, а не что-либо другое. Я верил, что это знание поможет мне разобраться в причинах падения летающего города.

Кроме того, нужно навестить маму Самирана. Ведь она всё ещё верила, что я одержимый. Надо убедить её вести себя тихо, а не бежать к старшим рода Ронгоа и умолять их, чтобы вылечили меня. Меня лечить не надо. Не приведи Создатели, доведёт меня мамаша до Прямого Пути и повторной проверки на демонизм. На этот раз Танэ Пахау меня не спасёт.

Задачей отдалённого будущего можно поставить покупку нового небесного дома. Точнее не нового, но хотя бы другого. Пусть он будет поменьше, но крепче и не такой старый.

Расширение жилища в Восьмом Кольце и покупка дополнительной земли тоже необходимы. Но это можно поручить Танэ Пахау, старец и сам рад распоряжаться чужими деньгами.

Месть старшим Кохуру тоже в списке. Пережитые унижения с готовностью вспыхивали в памяти. Рождали во мне свирепое желание разрушить их поганый дворец до основания.

Но пока что я понятия не имел, как осуществить свою месть? Как победить самый сильный воинский род?

Попытка составить «список дел» удручила меня. Оказалось, что дел я начал много, но ни одно из них нельзя довести до конца, без того, чтобы не выполнить кучу побочных квестов. Например, чтобы переселить Снежану на ветроломы, нужно поговорить с Нау. А чтобы доукомплектовать отряд, нужно искать свободных учеников Дома Опыта. И так во всём.

✦ ✦ ✦

Путь к причалу лежал между складами и сараями с раздвижными крышами. Их серые стены, похожие на «хрущёвские» панельные дома, наводили уныние. По незнанию я выбрал ту часть Края, в которой запрещено летать на «Крыльях Ветра», о чём оповещали флаги и фонари на высоких шестах. А дорога была в таком плохом состоянии, что местами каменные плиты исчезали под слоем жидкой грязи, словно в этом районе недавно прошла отдельная очищающая буря.

Наконец добрался.

В тени привязанного к каменному причалу летающего сарая стояла какая-то незнакомка. Одета в наглухо завязанный множеством тесёмок чёрный халат с широкими длинными рукавами. Пальцы и запястья плотно обмотаны тонкой чёрной тканью. Лицо закрывала кожаная, телесного цвета маска с очень тонкими прорезями для глаз. Вырез для рта завешан крупносетчатой тканью.

Мне показалось, что незнакомка — молодая девушка, хотя она опиралась на прозрачную палку из небесного стекла, как старушка.

— Вот мы и встретились, мерзкий ублюдок, — сказала девушка.

Маска не искажала голос, но он всё равно звучал как-то хрипло, с помехами, будто девушка говорила с набитым ртом.

— И тебе добрый день, уважаемая.

— Не узнаёшь меня, тварь?

— В маске-то?

Девушка медленно стянула маску. Я едва не отшатнулся: её лицо было покрыто глубокими вмятинами, словно по нему проехал трактор. Кожа вся в пятнах, местами розовых, местами бордовых, а где-то и вообще чёрных, словно пригорелая еда. Один глаз был так стиснут бугрящейся кожей, что едва виднелся. Второй наоборот торчал навыкате, словно вот-вот вывалится из глазницы.

— Ох, уважаемая… но даже Внутренний Голос не поможет вспомнить, где мы встречались.

— Я была водительницей небесного дома, который ты убил.

— Ясненько… Чем могу помочь?

Пятнистая кожа на лице девушки налилась кровью:

— Сдохни, мерзавец.

Она попробовала замахнуться палкой, но, потеряв опору, чуть не упала. Успела поставить палку на место.

— Чтобы ты сдох, а тело твоё сношали гракки, пока их семя не разорвёт тебя изнутри, — пробормотала она.

— Прости, но лично я не спешу сдыхать. И тем более не хочу с гракками… Или ты намерена помочь мне в этом?

Девушка презрительно сплюнула:

— Мерзкий грязеед!

— Что тебе нужно? — начал сердиться я. — Извинений? Возмещения ущерба? Сожаления? Поединка? Но у нас была битва. Я убил твой акраб не потому что хотел убить тебя, а просто так вышло.

Из её глаза, который навыкате, вывалилась крупная слеза:

— Мне ничего уже не нужно. Мне и самой жить нет смысла…

Девушка развернулась и заковыляла прочь, помогая себе палкой. Я заметил, что левую ногу она ставила, не сгибая, так ходят с протезами.

— Погоди, — попросил я. — Но разве ты не состоишь в отряде Кохуру?

— С такой-то рожей? И без ноги? Ты, поганый поедатель поганой грязи, издеваешься надо мной?

— Тебя выгнали?

— А ты сам как считаешь?

— Я считаю, что род Кохуру — предатели, раз так поступили с тобой.

— Предатель здесь только ты, убийца небесных домов!

— Я своего бойца никогда не выгнал бы из отряда. Даже если он лишился бы всех рук и ног.

— Сдохни в грязи и сношайся гракками!

— Как-нибудь в другой раз. Зато у меня есть предложение для тебя, уважаемая.

Девушка ещё раз плюнула в мою сторону и заковыляла дальше.

— Мне нужен в отряд погонщик акраба. Ты мне пригодилась бы.

Девушка остановилась. Не поворачивая головы спросила:

— Шутишь, сволочь?

— Я шучу веселее.

— Летать на этой развалюхе? — она указала корявым подбородком на мой акраб.

— Первое время.

Оба её исковерканных глаза уставились на меня. Девушка медленно собрала во рту слюну и как следует плюнула, почти попав в мои ноги. Утёрла рот и сказала:

— Я не верю тебе, гнида ползучая.

Я снял с плеча сумку и достал пустой знак воинской принадлежности:

— Вот знак. Осталось назвать имя — и ты в отряде.

Девушка снова зашевелила измятыми пятнистыми щеками, набирая слюну. Потом вдруг сунула руку под складки халата и вытащила серебряный треугольник:

— У меня уже есть знак. Получше этого.

Я взял её знак в руки и без всяких церемоний присвоил место в отряде.

— Вот видишь, я не шутил. Твоя служба начинается прямо сейчас.

✦ ✦ ✦

Звали девушку Лоуа. Из семьи Оаху. Внутренний Голос напомнил мне, что когда-то Оаху были воинским родом, но из-за высокой детской смертности сдулись до семьи и подчинились Кохуру.

Что, впрочем, неудивительно, иначе её не взяли бы служить на акраб Вишала Кохуру.

Я не стал спрашивать Лоуа, что теперь станет с их преданностью Кохуру и не хотят ли они перейти под крыло Патунга — рано или поздно этот конфликт разрешится сам собой.

Забавно, что после вступления в отряд, Лоуа перестала обзывать меня, но всю ненависть перенесла на акраб.

— Это не небесный дом, а сарай для хранения грязных слуг, — оценила она его внешний вид.

— Тебе ли судить по внешности, — ответил я.

Постукивая стеклянным костылём и деревянной ногой, взобралась по сходням.

— Здесь даже воняет низкими!

— Мы недавно вернулись из низкого царства.

— А это что? — Лоуа показала на развороченный пол.

— Стражник Края искал незаконные товары.

— Нашёл?

— Нет.

— А были?

Вместо ответа я показал ей на панель управления:

— Прошу, уважаемая, покажи мне мастерство вождения.

Отложив костыль, девушка встала к панели. Через минуту мы оторвались от причала и взлетели.

Я отметил, что её стиль вождения отличался от стиля Ио: более агрессивный, но при этом менее неприятный для пассажиров.

После нескольких неловких встрясок и нырков, совершённых из-за непривычки к этому акрабу, Лоуа выправила полёт. Я почти перестал ощущать тряску. Даже захотелось спросить у Ио, почему во время его вождения мы тряслись, как пивные банки в тележке супермаркета?

— Доска совсем сточилась, — заметила Лоуа. — Надо ставить новую.

— Я буду новый акраб брать.

— Тебе не продадут, — сразу же ответила Лоуа.

— Я знаю. Буду брать подержанный, но он будет новее этого.

Лоуа опять зашевелила щеками, словно собиралась плюнуть в меня. Я догадался, что это шевеление и слюноотделение одно их последствий страшных ранений, которые она получила после крушения.

— Есть пятьсот тысяч? — пробулькала наконец Лоуа.

— Найду.

— Тогда я помогу купить хороший железный акраб, построенный родом Зелдан.

Я вспомнил, что слышал про такой род. Внутренний Голос напомнил, что они построили акраб папы Самирана.

— Но Зелдан не делают боевые акрабы, — блеснул я знаниями.

— Не делают не потому, что не могут, а потому что им не позволяют Гаруджа. Зелдан способны создавать железные акрабы для воинов. Столь же хорошие, крепкие и быстрые, как у Гаруджа. Хотя по сравнению с этой летающей вязанкой трухлявых брёвен — любой акраб лучше.

— Тут я не буду спорить.

Спустя пять минут тишины, Лоуа сказала:

— Должна признать, что когда-то этот акраб был достойным небесным домом для воинов. Но прошедшие поколения отяжелили его тело и надорвали силовые жилы. Гнёзда его дребезжат так, что мне больно это слышать.

Я кашлянул и с притворным уважением сказал:

— Ты говоришь, как глубоко знающий и опытный водитель.

— Да, так и есть.

— Тогда скажи мне, госпожа Хромая Погонщица, почему я в одиночку уничтожил твой акраб?

Лоуа рассвирепела, её пятнистое лицо стала ещё пятнистее:

— Потому что я не ожидала, что ты подло убьёшь мой небесный дом! Если бы я была готова, то, поверь, целители до сих пор собирали бы тебя по кусочкам.

— А тебя, видать, до сих пор собирают? Я понимаю, сгоревшую ногу не вернуть, но хоть с лицом сделай что-нибудь. Оно перекошено, будто у тебя вместо него лепёшка из ман-ги.

Подобный диалог сложно представить в мире Дениса Лаврова, где к инвалидам относятся с почтением, которого они частенько не заслуживают. В обществе мирных людей Дивии такое тоже редко встретишь, впрочем, как и самих инвалидов. Но для воинов не существует тематик, которые нельзя затрагивать в словесном поединке.

— Моё исцеление ещё продолжается, — ответила Лоуа. — И стоит моей семье много тысяч золотых граней. Но как только оно завершится, я готова выйти с тобой на поединок.

— Ногу тоже отрастишь? Если нет, то сама подумай, что это будет за поединок?

— Ты неплохо владеешь «Крыльями Ветра», а владею ими ещё лучше.

— Устроим поединок в полёте?

— До первого упавшего.

— Договорились.

Опять же, нет ничего странного в будущем поединке. Лоуа была зла на меня за убийство её акраба.

— Кстати, насчёт лица, — сказал я. — Не знаю, у кого ты лечишься, но тебе нужен целитель получше. Я отведу тебя к моей маме, Мадхури Саран.

Лоуа покачала головой:

— Она слишком дорогая.

— Ничего, сделает скидку.

✦ ✦ ✦

Лоуа поставила акраб на место для приземления возле казарм. Мы отправились в комнату нашего отряда, чтобы я выделил Лоуа место для сна и сундук для вещей. У входа нас ждали двое: Софейя Патунга и тот парень, с которым я ходил на уроки Мрана Однорукого по управлению «Синей Нитью».

Софейя предоставила парню говорить первым, намекая, что с нею я должен поговорить наедине.

— Я решил вступить в твой отряд, Самиран, — сообщил парень. — Обещаю, что буду служить так же верно, как и все небесные воины во славу Дивии.

Я не стал затягивать собеседование — сразу вытащил пустой знак воинской принадлежности, но парень замахал руками:

— Спрячь этот уродливый кусок камня, у меня уже есть знак.

Он продемонстрировал большой золотой треугольник, похожий на денежный. Края его отделаны серебром и драгоценными камнями, на лицевой стороне выбито имя — Нахав из рода Сешт. И он всё ещё числился первым в отряде рода Сешт.

— К сожалению, мой отряд не достиг звания «малого» и распался, — сказал он. — Остались только красивые и дорогие знаки.

Соблюдая вежливость, я заверил Нахава, что его опыт первого старшего поможет моему отряду идти дальше по Всеобщему Пути.

Я предложил Нахаву и Лоуа выбрать места в спальной комнате и пообещал, что завтра отправимся на рынок за снаряжением.

Нахав тут же ответил, что у него всё есть, поэтому предпочтёт взять золотыми гранями, и сам докупит необходимое. Лоуа ответила, что ей важно водить достойный небесный дом, а не ту развалюху, что сейчас.

Оставив их обустраиваться, я вышел с Софейей на улицу.

На лице девушки было такое мрачное выражение, с каким обычно вызывают на поединок без правил. Я стал усиленно вспоминать: не оскорбил ли я её чем-нибудь?

— Как там дела в отряде Маджи? — начал я издалека.

— Не знаю, не моё и не твоё дело.

— Хорошо. Какое наше дело?

Софейя резко распахнула на своей груди тунику, словно я обещал заплатить ей за показ сисек. Сиськи её, впрочем, были забинтованы озарённой тканью. Девушка взяла в ладонь свой воинский знак, висевший на золотой верёвочке, и протянула мне:

— Самиран из рода Саран, я, Софейя из рода Патунга прошу принять меня в твой отряд.

Далее она произнесла приличествующую моменту длинную и витиеватую фразу, пересыпанную богатыми метафорами.

Я не сдержал удивления:

— Зачем ты переходишь из отряда сестры ко мне, какому-то Саран?

— Таков приказ старших моего рода, — зло ответила Софейя. — Они решили, что твоему отряду нужен воин Патунга.

Переход Софейи из воинства в неполноценный отряд можно принять, как изгнание, хотя она не была слабым воином. Но окружающие подумают именно так.

От греха подальше я назначил ей третье место, сместив Реоа на четвёртое. Это должно взбодрить Софейю, ведь в отряде Маджи она не достигала таких высот. Но девушка приняла повышение как должное: мрачно посмотрела на знак и запахнула тунику.

Я был рад внезапному пополнению. И не просто пополнению, а опытной воительнице, чьи солнечные круги я видел в деле. Сама воительница была не рада и злилась на меня не меньше инвалидки Лоуа.

Видать, нет особой славы быть третьей в отряде какого-то там Саран. Всем своим мрачным видом Софейя показывала, что честь оказывает она мне, а не я ей.

Покончив с этими делами, я отправился в Дом Опыта.

Как бы ни был я задавлен житейскими проблемами и внезапно свалившейся радостью отцовства, но нельзя забывать о главной миссии — спасение летающего города от падения. Прошло уже четыреста семь дней с моего пробуждения на плитах храма Двенадцати Тысяч Создателей, а Дивия всё ещё прекрасно летала и падать не собиралась.

Быть может, что-то прояснится после чтения Скрижалей Сотворения?

27. Ученик, закрывающий скрижали и ученик, открывающий подвал

На этот раз я застал Киа Дивиату на рабочем месте — она отчитывала какого-то младшего ученика, на голове которого возвышался узкий колпак чёрт знает какого сословия. Кажется, такие носили некоторые торговцы? Внутренний Голос не смог напомнить.

— Я много раз просила тебя не оставлять скрижали открытыми, — сказала ему Киа Дивиата. — Разве ты не слышал, что небрежность учеников позволила Служанке делать слепки со скрижалей?

— Но ведь её поймали и убили, — возразил ученик.

Тут вмешался я:

— Слушай, что тебе сказала госпожа Киа Дивиата.

Пацан не испугался моего тона:

— Уважаемая госпожа Дивиата — хранительница зала скрижалей. Это её забота хранить скрижали, а не моя. И, полагаю, не твоя, незнакомец.

— Всё так, — согласился я. — Но знаешь ли ты, сколько воинов завернулись в покрывала смерти после битвы с низкими?

— Н-не знаю, что там за покрывала. И кто там завернулся и зачем… Я не воин.

— Тела славно погибших воинов заворачивают в эти покрывала, чтобы доставить их на Дивию и отправить их грани в её Сердце.

— Смерть каждого дивианца — великое горе. Но причём тут оставленные мною скрижали?

— По твоей вине погибли эти воины. Ты помог грязным колдунам убить их.

— Ч-чего?

— С твоей помощью колдуны выучили убийственные озарения.

— Что это за нелепые обвинения?

Теперь пацан испугался, но видимо, происходил их какого-то непростого рода, поэтому верил в своё превосходство надо мной:

— Зачем ты угрожаешь мне, незнакомец?

— Я пробыл в низком царстве много дней. Я видел падших, которые предали Дивию. И я знаю, что без помощи торговцев летающей тверди слепки скрижалей не попали бы к колдунам. Уж не торговцы ли твои родители?

— Они не имеют отношения к нашей беседе.

— Ты так упорствуешь в том, чтобы оставлять скрижали открытыми, что я начинаю подозревать, а не намеренно ли ты это делаешь? Не ты ли помог Служанке сделать слепки?

Пацан окончательно перепугался и взмолился:

— Нет, нет, не я! Простите, светлый господин, я не знал, что это так важно.

— Важно слушать госпожу хранительницу и не перечить ей.

Пацан поклонился Киа Дивиате:

— Прошу меня простить.

Я продолжил:

— А теперь обойди все залы Дома Опыта и закрой все скрижали, которые найдёшь открытыми.

— Но их же много…

— Закрой рот и спасай Дивию! — заорал я.

— Да, светлый господин. Так и сделаю.

Испуганно тряся колпаком, пацан углубился в ряды скрижалей и начал водить руками по всем скрижалям, даже по закрытым, удостоверяясь, что они надёжно выключены.

✦ ✦ ✦

— Спасибо за помощь, Самиран, — сказала Киа Дивиата.

Я объяснил хранительнице, что ищу самые старинные скрижали, повествующие о тех временах, когда была создана Дивия.

— Скрижалей о тех временах нет, — ответила она, — ибо в те времена не существовало никаких скрижалей.

— Но в Скалистом Храме мы обнаружили древнюю битую скрижаль, которая неведомым образом попала к низким…

— Я слышала об этой скрижали. Как и все скрижали, повествующие о Сотворении Дивии, она была начертана намного позже самого Сотворения.

— Понятно. Тогда покажите мне все самые древние и самые битые скрижали о Сотворении Дивии.

Киа Дивиата с сомнением посмотрела куда-то поверх меня:

— Учителя рассказали вам, как и кем была создана Дивия. Зачем тебе знать старые заблуждения о Сотворении?

— Просто интересно.

— Знаешь, кто-то из великих учителей сказал, что заблуждения прошлых поколений таят отраву для молодого ума. А любопытство — сосуд для этой отравы.

— Отлично сказано, но не бойтесь, я не отравлюсь.

— Тогда подожди меня здесь.

Киа Дивиата ушла и пропала в рядах скрижалей.

Я услышал, как где-то в конце зала парень в колпаке кричал на другого ученика:

— Ты помог грязным колдунам убить наших воинов. С твоей помощью колдуны выучили убийственные озарения. И наши воины завернулись в покрывала смерти.

Другой ученик ответил ему, что он не может закрыть эту скрижаль, так как ещё не дочитал её.

— Ты так упорствуешь в том, чтобы оставлять скрижали открытыми, что я начинаю подозревать, а не намеренно ли ты это делаешь? Не ты ли помог колдунам сделать слепки?

Ученик что-то пробубнил в ответ.

✦ ✦ ✦

Ожидая возвращения хранительницы, я расспросил Внутренний Голос, припоминая, что я знал об официальной версии устройства Дивии.

На первый взгляд никто не делал тайны из того, как Дивия устроена и как она управлялась. Любой дивианец с детства знал, что в центре Дивии расположено её Сердце, окружённое водой. Внутри него, если я правильно понял, заключены те самые Двенадцать Тысяч Создателей.

Конкретных описаний, как это Сердце выглядело нет. На мои пытливые вопросы учителя отвечали заученными метафорами о том, что Сердце Дивии это, мол, не место, а замкнутое на себя направление Всеобщего Пути, поэтому его внешний вид неописуем.

От Гиана Атти, ценившего мою, несвойственную воинам, любознательность, узнал, что Сердце Дивии — это вполне себе место, но описать его тоже отказался, объяснив так:

— Если кому-то суждено попасть в Первое Кольцо, то он сам увидит Сердце Дивии. А раз он окажешься в Первом Кольце, то будет высокоморален и развит настолько, что поймёт, почему словесное описание Сердца Дивии вредит неразвитому слушателю, ибо вводит его в заблуждение.

— Если нельзя словами, то можно посмотреть рисунки Сердца Дивии в какой-нибудь скрижали?

— Рисунки вреднее слов, ибо вводят в заблуждение не только ум, но и глаза.

— Я просто хочу посмотреть.

— Кому не суждено быть в Первом Кольце лучше оставаться в неведении, чем плодить выдумки, как это делают низкие.

Тогда я спросил, имеет ли отношение ослепительное озарение «Сердце Дивии» к этому якобы неописуемому месту?

— Конечно, имеет. Поэтому и называются одинаково.

Самые понятные описания устройства летающей тверди я обнаружил в скрижалях сословия Поддерживающих Твердь. Они были коротки и без подробностей. Но зато не состояли из красочных метафор и туманных рассуждений, как скрижали Помогающих Создателям или Способствующих Равновесию.

Для меня стало маленьким открытием, что именно Сердце Дивии держало её в воздухе. В одной из скрижалей прочитал:

«Летающая твердь никогда не соприкоснётся с грязью ибо Сердце её отталкивается от Земли. Дивия предназначена парить над миром. Такой она будет вечно. Падение летающей и чистой тверди на грязную твердь будет окончанием мира и всего существующего в нём. Но такое невозможно, а значит не случится никогда».

Для себя я понял, что Дивия не падала не только под влиянием собственной силы, которая передвигала её по небу, но так же из-за действия чего-то вроде антигравитации. Явно это слово или близкое ему по значению нигде не упоминались, но из описаний ясно, что летающая твердь и твердь земная отталкивались, как полюса магнитов. (Магниты и их свойства были известны дивианцам и обозначались двойным иероглифом «ЛИПКОЕ ЖЕЛЕЗО»).

Но как понять утверждение о конце мира? Я был свидетелем того, что Дивия лежала в земле, и никакого гравитационного коллапса это не породило.

Ответов на это я не нашёл. Вероятно, нужно читать другие скрижали. Не те, которые хранились в Доме Опыта.

Далее я узнал, что Сердце Дивии давало энергию для всего города, но только давало — всю остальную работу по поддержанию жизни города выполняли жители из сословия Поддерживающих Твердь.

Они следили за чистотой дивианских рек и озёр. Они своевременно устраняли камнепады или разломы в горах и центральной скале. Они же следили за общественными лесами и лугами и разнообразием животных в этих лесах. Но если припомнить кучи старого мусора, которые я видел в зарослях на Ветроломах — следили не слишком усердно.

Таким образом, знание об устройстве и развитии Дивии с самого первого дня — это не тайна. Важнее узнать — кто такие Создатели? Откуда они взялись? Зачем и как они построили летающий город?

Ответы на эти вопросы как бы существовали в скрижалях знаний, но меня, человека из двадцать первого века, они не удовлетворяли.

Например, о происхождении Создателей известно лишь то, что они — Двенадцать Тысяч Создателей, которые подарили своим детям Дивию и власть над поверхностью.

Но откуда взялись они — неясно. Скрижаль под многообещающим названием «Пути Создателей: откуда и куда они пришли» ничего толком не объяснила.

Среди тысячи цветастых метафор, стихов и просто бессвязного бреда с примесью незнакомых мне иероглифов, я разобрал лишь утверждение, что Создатели «жили всегда». Даже не до конца понятно — были они людьми или нет?

На одной из страниц Создателей вообще назвали «Первыми учениками мозгового жира Земли». Это звучало так глупо, что я решил, что неправильно понял значение иероглифов.

Создатели не шли Всеобщим Путём, но как бы были им. Этим они отличались от прирождённых жителей Дивии. Ведь дивианцы, какими бы разными путями не петляли, приходили всё равно к одному — к смерти. Тогда как Всеобщий Путь, который и являлся Создателями, не имел конечной цели. Прямо как у самураев.

Зато куда конкретно делись Создатели известно — в Сердце Дивии. Оттуда они якобы наблюдают за поступками детей своих, своевременно вознаграждая озарениями и гранями, или наказывая, насылая хворь, а то и смерть.

Но это я знал и раньше. Как и то, что даже простое использование озарений будто бы вело к благоволению и повышению Морального Права. Отчего даже такие вроде бы явные вредители Дивии, как бандиты или наёмники, зарабатывали благоволения наравне со всеми. Правда, получали их в своих храмах, в обычные их не пускали.

Знал я и то, что править Дивией могли только люди, добившиеся наибольшего морального права. «Править» — в прямом значении слова и иероглифа. В Сердце Дивии, в зале Совета Правителей располагались элементы управления летающей твердью. Отзывались они только на приказы тех, чьё моральное право возвысилось над остальными.

Мне хотелось узнать, как эти элементы выглядели? Некий штурвал или рычаги? Или как доска управления акрабом? Или как каменные скрижали, усеянные иероглифами? Или — мало ли! — технологичная рубка управления, как на звездолётах в «Стар Треке». Но учителя не вдавались в детали управления летающей твердью. Они даже не послали меня по привычке в хранилище знаний Дома Опыта, так как там тоже не было никаких описаний. Упомянули лишь, что недостаточно моральные не могли зайти в зал управления Дивией. Даже в Первое Кольцо не пройдут.

— А что будет, если морально низкий попробует войти в Первое Кольцо? — спросил я.

— Но я же сказал, — ответил Гиан Атти, — что он не сможет зайти. Его не пустят стражники.

— А если он убьёт их?

— Тогда Сердце Дивии убьёт морально низкого, — ответил учитель.

— Как убьёт? — не унимался я.

— Насмерть, как ещё.

По тону учителя я понял — он сам не знал, как именно Сердце Дивии расправятся с нарушителем. Но дальше расспрашивать не стал. У неведомой силы, которая раздавала дивианцам волшебные грани и следила за их озарениями могло быть множество способов убить любого неугодного.

Так я выяснил, что технические особенности управления Дивией — не табу, но и не обсуждались открыто.

Считалось, что достигший морального права познавал таинство управления Дивией от старших членов Совета Правителей. Тем же, кто никогда не достигнет высокого права, знать и не надо.

✦ ✦ ✦

Киа Дивиата вернулась с продолговатым синим фонарём в руках.

— Все самые древние и самые битые скрижали о Сотворении Дивии хранятся в подвале Дома Опыта, — пояснила она. — Но туда мало кто ходит. Даже я бывала всего раз, когда принимала должность хранительницы зала Скрижалей Знания.

Вместо того, чтобы отвести меня к лестнице вниз, она поманила меня к выходу на балкон:

— Ты же владеешь «Крыльями Ветра»?

— Неужели вы хотите слететь вниз?

— Так будет быстрее, юноша.

Киа Дивиата повернулась ко мне спиной и подняла руки, приглашая подхватить её.

Я неуверенно спросил:

— Вы позволяете прикоснуться к вам?

— Позволяю. Ведь ты… ты не задумал ничего плохого?

Почудилось, что слово «плохого» она произнесла скорее как приглашение, нежели предупреждение.

Я вежливо обнял учительницу сзади и поскорее расправил крылья, чтобы не соприкоснуться с её телом слишком плотно. Но училка словно специально прижалась ко мне и — снова почудилось — слегка выгнулась.

Киа Дивиата была немолодой, но стройной, как многие артистки из сословия Меняющих Смыслы. Подозреваю, что она, как мама Самирана, использовала озарение «Молодой Образ». Но это озарение не сделало её сногсшибательной красоткой. В отличие от мамы Самирана на лице Киа Дивиаты заметны мелкие морщинки, особенно, когда она щурилась, читая скрижали. Вероятно, её «Молодой Образ» был ступенью ниже, чем у мамы Самирана. Плюс в молодости Мадхури Саран была намного красивее Киа Дивиаты, оттого их «Молодые Образы» так отличались. Разница в возрасте тоже уменьшала действие омоложающего озарения — Киа Дивиата намного старше мамы Самирана. Но и пожилой учительницу тоже называть странно: на ощупь она была упругой и гладкой.

Когда я перехватил её поудобнее, чтобы приземлиться на площадь перед Домом Опыта, мои руки плотно ощупали её грудь, не стянутую никакими тканями или лентами. Учительница ничего не сказала, но — снова мне почудилось? — прижалась ко мне спиной ещё сильнее.

— Вот мы и прилетели, — слегка смущённо сказал я.

На лице Киа Дивиаты нет и намёка на то, что она весь короткий полёт прижималась ко мне — всё та же строгая хранительницей зала Скрижалей Знания.

— Теперь мы с вами…

— Обойдём эту часть Дома Опыта и откроем подземный ход. Он ведёт в хранилище старых скрижалей.

Мы зашагали в указанном ею направлении.

— Я всегда уважала «Крылья Ветра», но так и не осмелилась летать, — сказала она. — Теперь уже поздно учиться.

— Это да, это непростое дело, — согласился я.

— К тому же, — продолжила она, — я всю жизнь была певицей в Доме Пения. Там всё иначе, чем у воздушных танцоров. Все стоят на месте и танцуют голосом. Ах, у меня был такой голос! Я так любила петь!

— А сейчас поёте? — спросил я из вежливости.

— Да, но уже не в Доме Пения, а только в небольших собраниях близких людей. Годы мои не те… Я просто выгляжу моложе.

— Очень хорошо выглядите.

Беседуя, мы обошли одну из башен Дома Опыта и очутились где-то на задворках. Здесь не было плит, которыми выложены дороги и площади летающей тверди, и сюда никогда не попадал солнечный свет. Голая и чёрная земля поросла чахлой и бледно-зелёной травой, из которой торчали две ржавые скобы, обмотанные истлевшими тряпками.

— Поднимите створку, юноша, — сказала Киа Дивиата и отодвинула крышку фонаря, освещая задворки голубым светом.

Я дёрнул скобу — за створкой открылся тёмный квадратный коридор, уходивший вниз. Я вошёл первым, покатый каменный пол был скользким, пришлось держаться за стенку, чтобы не упасть.

— Подайте руку, — потребовала Киа Дивиата.

Я протянул руку и мы пошли вниз, иногда скользя по покрытому пылью и мелкими камешками склону. В стену были вделаны светильники, Киа Дивиата пробовала включить их, но из нескольких десятков загорелось только три.

Я недоумевал, почему мы идём в подвал через какой-то заброшенный лаз, когда в него вела широкая и светлая лестница внутри самого Дома Опыта?

Не от того ли, что Киа Дивиата не желала, чтобы нас увидели посторонние?

✦ ✦ ✦

Метров через тридцать пологий спуск завершился очередными двустворчатыми воротами, на этот раз не деревянными, а из каменных скрижалей, на поверхности которых застыли иероглифы

ДОМ

ОПЫТА

Киа Дивиата прошла вперёд и вывела под этими иероглифами серию иероглифов поменьше. Каменные створки гулко скрипнули и слегка разошлись.

— Теперь используй свою силу, юноша, — сказала Киа Дивиата.

Я раздвинул тугие каменные скрижали и прошёл в подвал.

Синий фонарь Киа Дивиаты выхватил из темноты штабеля растрескавшихся скрижалей, сложенных друг на друга, словно забытый строителями гипсокартон. Некоторые скрижали стояли на отдельных постаментах, совсем как в залах Дома Опыта. Некоторые подвешены к потолку на цепях.

Киа Дивиата прошла вдоль стены и зажгла несколько тусклых светильников.

Подвал оказался огромным, скрижали занимали небольшую часть его пространства.

Кроме скрижалей, навалены изломанные скамейки и лектусы, которые использовались в некоторых учебных залах. Можно только догадываться, что с ними сделали учителя, чтобы привести в такое состояние. Разнесли в ярости из-за тупости учеников? Демонстрировали боевые озарения? Или же это просто неудачные поделки молодых ремесленников?

Отдельно громоздились обломки золотых шаров, когда-то украшавших учебные залы. Всё золото с них соскребли, остались только металлические основы, вокруг которых валялись ржавые трёхметровые треугольники, символизировавшие когда-то лучи Солнца.

Разбитые каменные статуи славных учителей свалены отдельно, даже огорожены заборчиком, словно экспонаты на выставке. Особенно в глаза бросалась огромная лысая голова учителя, разбитая посередине: верхняя часть до середины носа лежала справа, а продолжение и подбородок слева, словно детали какой-то титанической головоломки.

Возле горы затхлых разноцветных тряпок я разглядел мёртвого слугу — из рукава торчала высохшая костлявая рука. Всё остальное тщательно замотано, будто раб переживал, что после смерти его лицо откроется и это оскорбит хозяев.

Ничего странного в этом трупе не было. Киа Дивиата упомянула, что в подвал редко заглядывали. А слугу тут забыли много лет назад, когда таскали сюда всякие обломки. Хозяева переживали о его потере не больше, чем о потерянной тарелке.

Обойдя все стены и запалив светильники, Киа Дивиата вернулась ко мне. Поставила между нами фонарь.

Я показал на сложенные штабелем каменные плиты:

— Это и есть старые скрижали?

На строгом лице Киа Дивиаты появилось что-то вроде удивления или возмущения.

— Хватит притворяться, юноша, — заявила вдруг она. — Я знаю, что ты ищешь.

— Я и не скрывал. Меня интересуют старинные скри…

— Твоё притворство меня не обманет. Я знаю, что ты ищешь на самом деле.

Мне стало немного не по себе. Вспомнил первый день на Дивии, когда я вышел из ванной комнаты и на меня напала мама Самирана с кинжалом. Я даже присмотрелся к рукам хранительницы, но её пальцы скрыты под широкими рукавами халата.

Впрочем, я не боялся. Если училка совершит дурость и нападёт — уложу её труп рядом со слугой.

— Тебе лучше самому признаться, — повторила Киа Дивиата замогильным голосом.

Неужели училка узнала, что я демон? Но как? Реоа Ронгоа не сдержала тайну и всё рассказала? Но почему именно ей?

— В чём признаваться? — осторожно спросил я. — Я ничего не скрываю.

— Ты хотел бы скрыть, но не можешь, — усмехнулась вдруг Киа. — Что же, придётся напомнить, зачем ты постоянно ходишь в зал Скрижалей Знания.

Она шагнула ко мне, я резко отскочил.

✦ ✦ ✦

Моё движение вызвало у хранительницы умиление:

— Такой пугливый! Но здесь никого, кроме нас. Не бойся своих чувств.

— Почему вы решили, что я скрываю какие-то чувства?

— Самиран, они, быть может, не видны на твоём лице, но ясно читаются в твоём поведении.

— Да?

— Ну, скажи мне на милость, какой воин будет ходить в хранилище Скрижалей Знания и читать о вытачивании шкатулок?

— Это вы о той ночи, когда застали меня возле такой скрижали?

— Хотя бы.

Уверяю вас, я там был не только ради шкатулок.

— Ха-ха-ха, — деланно засмеялась она.

— Считаете, что воинам не надо учиться?

— Все нужные знания молодые воины получают на ристалище. И тем более вам не надо знать, о чём говорят забытые всеми старинные скрижали.

— На том основании, что я часто хожу в ваш зал Скрижалей Знания, вы и сделали свой вывод о моих чувствах?

Киа Дивиата нахмурилась:

— Только не пытайся трусливо скрыть своё смущение, утверждая, что всё не так, как я сказала. Я достаточно пожила на тверди, чтобы понять, что ты меня не любишь, но страстно желаешь. Всё-таки я выгляжу намного моложе моих истинных лет.

При всей её искусственной привлекательности я не задумывался о ней, как о любовнице. Так что нафантазировала она и за меня и за себя.

Но теперь во мне загорелось хищническое чувство: добыча сама идёт в руки, нельзя её упускать лишь на том основании, что ты эту добычу не звал.

Я приблизился к учительнице. Она слегка отступила и торопливо сказала:

— Вот об этом я и хотела предупредить, юноша.

— Вы меня раскусили, уважаемая, чего ещё вы хотите сказать?

— Что между нами ничего не может быть!

— Между нами может быть всё что угодно.

— Нет-нет, юноша. Поймите, у меня есть муж, у меня есть сын почти твоего возраста…

— Танцор Эйох Дивиата? — догадался я. — Так он намного старше меня. И, кажется, внук?

Киа Дивиата недовольно скривилась:

— Я же сказала «почти твоего возраста».

Я сделал ещё шаг.

— Наши Пути никогда не пересекутся в том вожделении, которое ты ищешь, юноша. Между нами ничего не может…

— Это я уже слышал, уважаемая. И не только от вас. Ну а вожделения здесь ищу не только я.

— Предупреждаю, юноша, я буду кричать.

— Ага, — пробормотал я. — Поэтому и спустились со мной в этот глухой подвал.

Я взял её за плечи и повёл к груде тряпья. Рядом с нею оказался один из лектусов, словно специально поставленный здесь для удобства забредших в подвал любовников.

Киа Дивиата покорно упала на лектус и сказала:

— Только будь нежнее, юноша. Я не твоя ровесница, хотя с виду…

— Снаружи вы намного моложе, чем внутри, — прервал я. — Поверьте мне, я знаю, каково это.

…

В следующие полчаса я убедился, что неправильно понял предупреждение Киа Дивиаты о том, что она «будет кричать». У певицы и в самом деле оказался очень сильный и красивый голос. Её музыкальные стоны разносились по всему подвалу, гремели эхом и то усиливались, то утихали, создавая странную, но гармоничную мелодию.

28. Немолодые женщины и старинные скрижали

Последние пронзительные переливы стонов Киа Дивиаты перестали биться эхом об стены подвала и завязли в его тёмных углах. Бывшая певица тоже перестала трепыхаться подо мной, и тяжело дышала.

Я перепугался: уж не помрёт ли она на этом подвальном ложе любви? Снаружи Киа Дивиата как звезда Голливуда, которые в шестьдесят выглядят на тридцать. Но под натянутыми «Молодым Образом» кожей и мышцами скрипели старые кости и пульсировали изношенные внутренние органы. Даже если их регулярно омолаживали.

А у меня как назло нет кристалла «Восстановления Жизни».

Я представил, как меня потянут в Прямой Путь, обвиняя в том, что насмерть затрахал заслуженную учительницу из славного рода.

— Вы в порядке?

Хранительница зала Скрижалей Знания лишь что-то нечленораздельно гукнула и вздохнула, успокаиваясь.

Успокоился и я — жива старушка.

— Вам понравилось?

— Я… я у тебя не первая? — с подозрением спросила Киа Дивиата.

— Ну, как сказать… С настолько взрослыми женщинами я ещё не возлежал.

Хранительница зала Скрижалей Знания отпихнула меня и собрала раскиданные по лектусу предметы своей одежды.

Кажется, у неё закралось сомнение, что мои чувства к ней такие, какие она себе нафантазировала. И что я на самом деле ходил в зал, чтобы читать скрижали, а не тайно вздыхать по их хранительнице.

— Отвернись, — сердито сказала она.

Я встал с лектуса и повернулся спиной. Одеваться не торопился.

— Не переживайте, уважаемая, — сказал я через плечо. — Что произошло в этом подвале, здесь и останется. И в моём сердце тоже.

Кое-как накидав на себя несколько слоёв халата, Киа Дивиата, теряя развязанные сандалии, поспешила к выходу.

— Погодите, — крикнул я в след. — А если мне в следующий раз захочется…

— Следующего раза не будет! — раздражённо выкрикнула она.

— Я не об этом. Хотя немного жаль. Я о том, если мне надо будет в следующий раз посмотреть на старинные скрижали… а там ворота…

— Просто начерти на них моё имя, или имя любого другого учителя, они откроются.

Ясненько. С безопасностью в Доме Опыта всё так же, как и раньше. Любой может зайти в подвал и вынести все скрижали. Спасало лишь то, что на Дивии они никому не нужны. А вот в низких царствах — ещё как нужны.

Киа Дивиата вышла в наклонный коридор, по которому мы сюда спустились. Я услышал отдалённое кряхтение: учительница с трудом взбиралась по склону, цепляясь за скобы в стене.

Я повязалнабедренную повязку и лихо завязал тесёмки.

Натягивая тунику, посмотрел на стопку каменных плит и подумал о суетности моих изысканий: старинных скрижалей слишком много.

Я встряхнулся и похлопал себя по щекам: раз уж оказался в подвале Дома Опыта, то полезно узнать, что думали о происхождении летающей тверди дивианцы прошлого.

Легенды и сказания — это источники знаний о прошлом. И сквозь нагромождение выдумок всегда можно найти проблески истины.

✦ ✦ ✦

Как постоянный посетитель зала Скрижалей Знания я наловчился обращаться с тяжёлыми каменными плитами. Умел менять их на постаментах, зацепляя специальными крановыми конструкциями, встроенными в потолок зала. Но в подвале таких не оказалось, что не остановило меня.

Я подошёл к стопке, снял первую плиту и прислонил её к стене.

✦

НАСТАВЛЕНИЕ О ПОДГОТОВКЕ ДРЕВЕСИНЫ ИЗ ЦАРСТВА КАПУА

СОДЕРЖИТ НАСТАВЛЕНИЕ О ТОМ, КАК СУШИТЬ ДРЕВЕСА, РАСПИЛИВАТЬ ИХ, А ТАК ЖЕ ПОДРОБНОЕ НАЗИДАНИЕ О ТОМ, СКОЛЬКО ТЕПЛА, ХОЛОДА ИЛИ ВЛАЖНОСТИ ВОЗДУХА ПО НРАВУ ОНЫМ

✦

Интересно, почему эта скрижаль отнесена в подвал? Неужели знания в ней устарели? Из любопытства пролистал далее.

✦

СЛОВА В СЕЙ СКРИЖАЛИ ВЫСЕК УЧИТЕЛЬ ТАУМАН АТТИ В ПРИСУТСТВИИ ДОСТОПОЧТЕННОГО ПУАКА И С ЕГО СЛОВ

Пуак — славный мастер по шкатулкам, сундукам и другим предметам из дерева, необходимым прирождённым жителям Дивии. Слова достопочтенного мастера помогут тем, кто намерен пройти по Пути ремесленника дальше достопочтенного Пуака.

✦

Опять чёртовы шкатулки!

Кстати, ремесленники и воины редко создавали скрижали самостоятельно, так как не желали тратить свои грани на усваивание нужных для письма озарений. Они записывали свои знания с помощью учителей. Быть может, поэтому скрижали о боевых озарениях в Доме Опыта ничего толком не поясняли? А вот целители, юристы и священники не доверяли учителям и высекали всё сами.

Я быстро пролистал ещё несколько «экранов» скрижали.

Мастер Пуак поведал, что древесина из Царства Капуа красивая и крепкая. Её даже можно превращать в небесное дерево, как древесину, выросшую на самой Дивии. А кривые стволы так называемой «кровавой колючки» прекрасно подходят для вытачивания озарённых шкатулок для кристаллов.

Но вот торговцы Царства Капуа — дураки. Ибо чего ещё ждать от низких, кроме дурости?

Брёвна, которые они продают дивианцам, всегда в ужасном состоянии, то пересушенные, то поеденные жуками, то распухшие от воды.

Особенно от грубых рук низких лесорубов и торговцев страдала кровавая колючка. Достопочтенный Пуак предупреждал молодых столяров, что из-за дурного отношения низких лесорубов к брёвнам, дивианские ремесленники несут лишние расходы. Покупаешь у низких, например, сто брёвен, а в работу годится едва ли половина.

Я оторвался от чтения и отложил скрижаль в сторону. Всё-таки тема древесины всё ещё занимал меня. В первую очередь, конечно, волновал вопрос: а как горит эта кровавая колючка?

Несколько следующих скрижалей посвящены предназначению Помогающих Создателям, но поверхность их так разбита, что не удалось прочитать названия полностью.

Наконец я нашёл скрижаль сословия Поддерживающих Твердь под названием:

ЛЕТАЮЩАЯ ТВЕРДЬ В НАЧАЛЬНОЕ ВРЕМЯ ТВОРЕНИЯ

На ней не значилось ни того, кто высек скрижаль, ни каких-то других многословных пояснений. Сама скрижаль покрыта по краям сеткой трещин, левый угол обломан.

И содержала она одну единственную «страницу» — изображение Дивии.

На детальном и выпуклом рисунке видно, что лишённая деревьев, гор, искусственных рек и озёр Дивия выглядела как неровный кусок почвы и камня, заключённый в исполинское кольцо, разделённое внутри кольцами. Ветроломов на Двенадцатом Кольце не было.

Первое Кольцо выглядело чёрной пустотой, в которой болтался идеально ровный шар. Каменный рисунок не передавал цвет, но видно, что Сердце Дивии — самое тёмное пятно, практически чёрная дыра.

Эта скрижаль с некоторыми изменениями повторяла анимированные барельефы, которые я видел на битой скрижали из Скалистого Храма.

И что мне это говорило? Да ничего. Ну, кроме того, что в ранние периоды своего существования в Сердце Дивии будто бы была некая дыра с непонятным шаром, а сейчас там огромная скала, окружённая водой.

Какой-либо страшной тайны в этом нет. Судя по всему, летающая твердь не возникла сразу той, какая она сейчас, а постепенно менялась, усовершенствовалась и усложнялась.

Наличие шара — важная деталь. Быть может, это и есть Сердце Дивии?

С другой стороны полностью доверять этому древнему изображению нельзя. Безымянный автор скрижали мог тупо добавить этот шар по собственному усмотрению. И пустоту тоже.

В дивианской философии, насколько я её знал, шар символизировал совершенство какой-либо мысли или дела, включая управление озарениями. Метафора шара употреблялась как в положительном, так и отрицательном значении. Выражение «круглый дурак» в дивианском языке значило ровно то же, что и в русском — человека, достигшего совершенства в своей глупости.

Вторым толкованием формы и смысла шара являлось понятие «пустоты». То есть шара в центре летающей тверди могло и не быть, но автор скрижали пририсовал его, дабы символически усилить утверждение, что в центре Дивии не просто пустота, а некая особенная, абсолютная, «круглая пустота». Этакая философская дырка от бублика, которая существует, пока существует бублик вокруг неё.

Пробудился Внутренний Голос:

«Напоминаю, что на уроках понимания сути воображаемых предметов в воображаемом пространстве учитель Гиан Атти назвал три главных толкования очертаний шара».

— И какое третье?

«Учитель Гиан Атти сказал: — А так же шар заключает в себе бесконечность. Ибо если представить человека в виде насекомого, блуждающего по поверхности шара, то он будет блуждать бесконечно, изредка возвращаясь на то место, на котором мы вообразили начало его блужданий. Некоторые мыслители утверждают, что Всеобщий Путь не идёт из прошлой бесконечности в бесконечность будущего, а как бы оплетает своими Путями шар бытия. По этим Путям мы и ходим».

Я совершенно не помнил, когда учитель это рассказывал. Но подсказка меняла понимание рисунка: шар в центре Дивии символизировал не пустоту, а бесконечность. Хотя опять же, пояснений у рисунка не было, поэтому шар мог символизировать что угодно.

Ясненько.

Переложил эту скрижаль в стопку просмотренных.

Кстати, нет ничего необычного в том, что скрижаль содержала лишь один рисунок. Храмы и некоторые общественные здания Дивии иногда украшались скрижалями в одну «страницу». Они заменяли собой картины. Одностраничные скрижали давно вышли из моды, поэтому их можно найти только или в заброшенных храмах или в домах очень старых и консервативных людей.

✦ ✦ ✦

Я перебирал скрижаль за скрижалью, более не задерживаясь на посторонних темах. Скрижали были большей частью битые и нерабочие. Даже непонятно, зачем они хранились? Ведь я знал, что испорченные скрижали просто перемалывали в щебень и пускали на строительство.

Эти скрижали имели некоторую ценность, их утилизация, наверное, стала бы актом неуважения к предкам.

Моё внимание привлекла скрижаль, перечислявшая имена и достоинства всех священников первого храма Силы Луны. В ней встретились упоминая родов Ньери, Пахау и других современных родов сословия Помогающих Создателям. Священникам прошлого ничто не мешало верить в Силу Луны с тою же искренностью, с какой их потомки сейчас верили в Двенадцать Тысяч Создателей.

Старец Танэ Пахау не любил рассказывать о прошлом своего рода. Я узнал лишь, что они когда-то были могущественными и пару раз заседали в Совете Правителей. Можно предположить, что род Пахау угас вместе с верой в Силу Луны. И если другие рода священников вовремя переметнулись в новую веру, то Пахау остались приверженцами старой религии, отчего и вымерли вместе с её храмами.

Следующая скрижаль, которая растрескалась настолько, что крошилась в моих руках, объясняла, как Сила Луны воздействует на озарения, и раскрывала «тайну» происхождения двенадцати тысяч граней. По уверениям высших священников, лунный свет разбивался на грани и проникал в семя мужчины. Если мужчина был праведным и не изливал своё семя куда попало, разглядывая срамные статуи и «Игры Света», и если женился на такой же праведной и девственной женщине, то у них рождались здоровые дети с полным набором граней. А вот всякие блудодеи и извращенцы не могли дать хорошее потомство. Их дети или умирали, или лунный свет уходил от них, оставляя небольшое число граней.

Третья скрижаль перечисляла все храмы Силы Луны. У каждого было своё название, типа, храм Движения Луны, храм Света Луны, храм Затмения Луны, был даже храм Обратной Стороны Луны. Интересным в этой скрижали было то, что каждый храм отмечен на карте. Полезно взглянуть на Дивию прошлого, но, словно специально, все страницы с картами были повреждены так, что толком ничего не различить.

Мне даже пришла в голову конспирологическая мысль, что кто-то намеренно повредил эти страницы скрижалей, чтобы последующие поколения дивианцев не узнали чего-то вредного о прошлом. Возможно, это сделали сами священники, скрывая следы устаревшего верования.

Скрижалей «лунной» религии оказалось немало, но ни в одной из них не нашлось описания создания Дивии.

Наверное, эту серию скрижалей перевезли в подвал из разрушенного Храма Движения Луны, в котором я получил своё первое благоволение.

Попытался вспомнить, что теперь на месте этого храма? Последний раз я посещал дом родителей Самирана относительно недавно, до совершения демонического обряда…

«Пятьдесят два дня тому назад», — напомнил Внутренний Голос.

— Как летит время! Кажется, что совсем недавно…

Я вспомнил, что на месте храма видел пустырь, не огороженный и не оснащённый табличкой о продаже. Поэтому ещё неизвестно, кому эта земля досталась.

Попросил Голос напомнить мне, осмотреть храм, когда окажусь в том районе.

✦ ✦ ✦

Перетаскивание тяжёлых каменных плит и чтение неразборчивых, растрескавшихся иероглифов утомили. Линии Тела и Духа изредка подрагивали, намекая на необходимость отдыха и сна.

Я ускорил поиски. Начал читать только заглавные страницы скрижалей, не листая дальше, даже если они меня интересовали. Поэтому с огромным сожалением пропустил скрижали с манящими названиями:

✦

ТАЙНЫ БРОНЗЫ И КОТЕЛКОВ ИЗ НЕЁ

✦

ПРАВДА О ПЕРВОЙ МОЧИ-КЕ, ПОДАРЕННОЙ ПЕРВЫМ ЖИТЕЛЯМ ИХ ОТЦОМ

✦

ПОДВИГИ МОВАХА В НИЗКИХ ЦАРСТВАХ И ЕГО ПОБЕДА НАД ТВОРЕНИЯМИ ГРЯЗИ И МОЩНЫМ КОЛДУНОМ ИЗ ДОЛИНЫ НЮХАЧЕЙ

✦

ДВЕНАДЦАТЬ ПОЛОЖЕНИЙ, В КОТОРЫХ МОГУТ ВОЗЛЕЖАТЬ МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА ВО ВРЕМЯ СОИТИЯ, ДАБЫ РОДИТЬ ДЕТЕЙ С ПОЛНЫМ НАБОРОМ ГРАНЕЙ, ЧИСЛОМ 12 000

Записано и зарисовано со слов и примеров славных супругов из рода Дивиата

✦

Ничего подобного в зале Скрижалей Знания я не встречал. Но и читать эти древние легенды тоже лень. В конце концов, можно всегда вернуться позже и прочитать про двенадцать способов заниматься сексом с пользой для Двенадцати Тысяч Граней.

Я добрался до самых нижних скрижалей. Они были не просто старыми и потрескавшимися, но и поросли каким-то белым мхом и желтоватыми грибами. В трещинах поселились насекомые, а сам камень стал шершавым, словно пемза.

Одна из таких скрижалей моментально привлекла внимание названием:

✦

ТАЙНИК СВЕ???, СКВОЗЬ ???РДЬ И НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ОЗАРЕНИЯ И УЛОВКИ ОТРЯДА ??????

Записано со слов славного Ор????? и его второго старшего, славного ??????

✦

Название повреждено намеренно — камень на местах иероглифов словно выпилен.

Внутренние страницы скрижали оказались испорченными ещё сильнее. Сколько я не листал, но иероглифы на шершавой поверхности не формировались, а рассыпались на невнятные точки. Я подумал, что такое повреждение камня не могло быть результатом времени, больше похоже на обработку какой-то кислотой или чем-то вроде того.

Правда, было непонятно, если кто-то так хотел уничтожить данные в этой скрижали, то почему бы не уничтожить саму скрижаль?

Но это осталось такой же тайной, как и «Тайник Света».

С огромным сожалением я отложил эту скрижаль. Но теперь я хотя бы знал, что «Тайник Света» это не фонарик, и не что-то связанное с «Играми Света». Ведь в описании использованы иероглифы «ОТРЯД» и «ВТОРОЙ СТАРШИЙ», а это отсылка к воинскому сословию.

✦ ✦ ✦

Снова потянулась вереница ремесленнических скрижалей, посвящённых обработке камня, выплавке бронзы и древесине. Странно, что я не встретил ни одной скрижали о работе с Нутром Дивии. Впрочем, таких скрижалей достаточно в зале Дома Опыта, вероятно, знания в них не устаревали — Нутро работало одинаково во все поколения и при любой религии.

Потом нашёл скрижаль ещё более устаревшей веры, чем вера в Силу Луны:

✦

О ТОМ, КАК ВСЕНАПРАВЛЕННЫЙ ВЕТЕР МОВАХ РАЗДЕЛИЛ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ ЖИТЕЛЕЙ И ОНИ СТАЛИ ВЫПОЛНЯТЬ ЭТО РАЗДЕЛЕНИЕ

Записана сия скрижаль служителем храма Моваха,

а имя его известно лишь самому Всенаправленному

✦

После хорошо сохранившегося заголовка шли битые страницы. По их обрывкам, точнее — обломкам, я узнал, что Мовах был не человеческой сущностью, а Всенаправленным Ветром. Своим дуновением он направлял Первых Жителей на верные поступки или отвращал от ошибок. А тех, кто пытался идти по Всеобщему Пути против ветра, сдувал в грязь.

Потом начались нормальные страницы:

✦

23. И тогда от Первых Жителей отделил Мовах Всенаправленный некоторых и сказал им: «Вы будете защищать Путь Дивии от врагов и нападать на тех, кого мы посчитаем замышляющими плохое против летающей тверди». Так они стали Защищающими Путь.

24. Других тоже отвёл от прочих и молвил: «Вы будете обустраивать твердь, возведёте на ней дома и мои храмы, и проложите между ними улицы. Вы будете следить, чтобы Кольца не обветшали и всякий, кто живёт в их пределах, всегда имел пристанище и воду». Так эти люди стали Поддерживающими Твердь.

25. И ещё других Первых Жителей Мовах Всенаправленный собрал отдельно и сказал: «Вы будете лечить других, уменьшать их раны и останавливать кровь. А коли смерть попробует забрать их в Сердце Дивии, вы удержите их своими озарениями для жизни во благо Дивии». Так они стали Возвращающими Здоровье.

26. Далее…

✦

Далее данные скрижали «бились», превратившись в неразбериху с проблесками понятных фраз. По обрывкам ясно, что там рассказывалось о том, как Мовах отделил тех, кто должен сеять и пасти буйволов, и тех, кто будет шить одежду и создавать утварь для всех остальных жителей.

После этой скрижали нашёл скрижаль религии ещё более древней, чем Мовах. В ней повествовалось, как Звёздные Исполины тоже собрали Первых Жителей и раздали им обязанности на летающей тверди. Повторялась та же история, что с Мовахом.

Этот же сюжет известен на протяжении всей древней истории человечества: некие высшие сущности приходят к диким людям и обучают их всему. Если для дивианца это и было откровением, то не для Дениса Лаврова, учителя истории.

Интересно, что во всех вариантах толкования прошлого Дивии всегда встречались неизменные постоянные: Всеобщий Путь, Сердце Дивии, озарения, грани, так же кто-то или что-то числом в двенадцать или двенадцать тысяч. Например, Первых Жителей всегда двенадцать тысяч. Мовах дул в двенадцать тысяч направлений. Сила Луны исчислялась таким же числом. И все они, как Двенадцать Звёздных Исполинов, обучали Первых Жителей тому, как правильно жить на летающей тверди.

Если вспомнить современную религию Дивии, то можно заметить разницу. Теперь дивианцы верили не в каких-то богов ветра, Луны или звёзд, а в самих Первых Жителей, которые в их веровании превратились в Двенадцать Тысяч Создателей.

Так же из этих разнообразных источников можно сделать вывод, что основные сословия появились ещё с Первыми Жителями.

В ранних скрижалях не упоминались сословия учителей, танцоров, певцов и создателей «Игр Света». Равно как ни одного иероглифа об Обменивающих Золото или Способствующих Равновесию. Первые упоминания о них появляются в эпоху Силы Луны. То есть намного позже Моваха и Звёздных Исполинов, когда жизнь на Дивии усложнилась и потребовала более точного регулирования взаимоотношений жителей и нарождающегося государства.

По мне так Дивия в миниатюре прошла историю становления любых других цивилизаций: от примитивного родо-племенного объединения до сложного многоступенчатого и иерархического государства, создавшего законы Прямого Пути и прочие атрибуты развитой страны. В случае Дивии — города-государства.

И на текущем историческом отрезке это дробление и усложнение продолжалось ускоренными темпами. Особенно после революционных, почти капиталистических реформ Гуро Каалмана и его сподвижников.

✦ ✦ ✦

Я мог бы ещё подумать над прошлым Дивии, но понял, что сил больше нет.

Я не стал складывать скрижали обратно и поспешно вышел по наклонному коридору на улицу. Была глубокая ночь. Закрыв створку лаза, поспешил к месту для приземления акрабов.

Соблюдая данное Мадже обещание, я отправился спать в казармы.

29. Угождение старшим и летучая кавалерия

День объявленного Советом Правителей смотра воинства Дивии ещё не назначен, но все отряды к нему готовились.

Недавно я узнал, что смотр объявлялся Советом в тех случаях, когда планировалось нападение на какое-либо сильное и строптивое низкое царство. Не нужно быть мудрецом, чтобы догадаться, о каком царстве речь.

По результатам смотра Совет выберет главного военного начальника. У какого рода войска лучше, тот и станет руководить остальными.

Победа отряда Маджи из рода Патунга над отрядом Вишала из рода Кохуру, одержанная в Квартале Мастеров города Ач-Чи, нанесла ущерб репутации всего рода Кохуру. Патунга хотели привести на смотр все отряды, включая мой, чтобы закрепить и развить успех. А для Кохуру было важно показать, что они всё так же сильны.

В очередной раз я отложил дела по шашлычной и взялся за поиски пополнения.

Я рассчитывал рекрутировать воинов из расформированных отрядов, часть из них ушла в отряд Маджи, часть в отряд Поау. Оставшиеся организовались в новый отряд, на этот раз под руководством парня из рода Нефеш.

Нефеш — тот самый род потомственных небесных стражников, из которого происходил герой Башид, завернувшийся в покрывало смерти после взятия Лесной Крепости. Он прославился тем, что убивал низких, телепортируясь в них на «Ускользающем Свете». Его младший брат решил продолжить дело славного родственника.

Мне снова, подобно шакалу, пришлось рыскать среди учеников Дома Опыта, но никто не хотел ко мне в отряд — все рассчитывали вступить в отряды более славных родов, а не какого-то там Саран.

Каждое утро, осматривая мой неполноценный отряд, Маджа качала головой и повторяла:

— Всё плохо, старшие Патунга будут недовольны.

Не будь я учеником, мне не составило бы труда найти хоть каких-то бойцов. Но по негласному правилу, молодые командиры брали в свои отряды только таких же молодых, то есть людей ещё не истративших врождённые грани. Таким образом достигалась пластичность формирования новых воинств. Ведь старых псов новым озарениям не обучишь.

Никто не запрещал мне пригласить в отряд кого угодно, но старшим рода Патунга это тоже не понравится. Как им не понравится и то, что мой отряд не достиг хотя бы уровня малого.

В какой-то момент я поймал себя на том, что больше не думал о подвигах, или о шашлычной, или о тайнах происхождения Дивии, или о бабах, включая бабку Киа Дивиату. Все мои мысли заняла забота — как угодить старшим Патунга?

Это было унизительно, но всё же не так унизительно, как то, что со мной проделали старшие Кохуру. Достаточно вспомнить их насмешливые рожи и шутки про стеклянный член. Если для уничтожения мерзких Кохуру нужно целовать задницы Патунга, то таков Путь.

Впервые эта идиотская фраза подействовала и на меня.

✦ ✦ ✦

Когда-то я мечтал завести блокнотик, чтобы записывать в него свои характеристики. Было бы не лишним записать в него характеристики бойцов моего отряда.

Пусть я мог вспомнить имя и боевые качества любого, но не получалось всё время держать в голове эту толпу в виде боевой единицы. Отряд расползался на отдельные личности, никак не желая выглядеть сплочённой и единой силой.

Как с этим справлялись другие старшие отрядов?

Почему-то Маджа без видимого труда руководила своим воинством. Когда под наблюдением наставников отряды учеников сходились в общей битве, она мгновенно решала, как распределить свои «юниты» для лучшей атаки или защиты.

Поразмыслив над этим, я понял в чём секрет. Маджа изначально создавала отряд, состоящий из сильных воинов, вооружённых ударными озарениями и тяжёлым оружием. Ей не надо думать над возможностями каждого воина отдельно — они все примерно одинаковые качки. Даже целитель Шигеро Саран за время службы в её отряде стал сильнее и шире в плечах. Маджа гоняла целителей не меньше, чем остальных бойцов, требуя от них соответствующей физической подготовки.

Стратегия и тактика атакующих, тяжеловооружённых воинств отработана десятками поколений предков Маджи. И эти знания не вычитать в скрижали. Их можно получить только от старших.

Но со мной никто не собирался делиться родовыми знаниями. Для старших Патунга важно, чтобы их дочь превосходила всех остальных. Тем более она должна быть сильнее и успешнее меня, какого-то там Саран.

Невыгодные стартовые условия ещё не причина опускать руки и жаловаться. Просто мне тоже нужно решить, на какие типы военных действий будут заточены я и мой отряд?

Сокрушительными качками мы не станем. У нас один полноценный силач — Инар Сарит. Миро Каитапахи и Алитча Тиро могли бы вырасти в здоровенных воинов, но для этого нужно владеть технологией скоростного выращивания сильной Линии Тела. А технология эта — тайна славных родов.

Да и я не хотел ни превращаться в огромного силача, ни руководить ими.

Разведчики из нас тоже никудышные. Разведчицей была только Реоа, но она же — наш целитель. К тому же разведчиков и так хватало, надобности в них не было.

В небесном воинстве Дивии имелось два отряда стрельцов, то есть воинов, вооружённых «Ударом Молнии», «Ледяным Копьём» и другими озарениями, бьющими на расстоянии.

Но стрельцами мы тоже не были: не все владели такими озарениями.

К пехоте нас не отнести, так как в военной традиции дивианцев пехота состояла из воинов, владевших небольшим числом граней, следовательно, не усвоивших много озарений. Пехота рассчитывала на усиленное кристаллами оружие, а не на озарения. Можно сказать, что дивианский пехотинец приравнивался к выучке, хотя, конечно, был бесконечно лучше экипирован и вооружён. Плюс дивианцы, в отличие от низких выучек, не испытывали недостатка в кристаллах.

Все бойцы, моего отряда, кроме ущербной Эхны, донесли до «нужного срока» двенадцать тысяч граней. Эта «полногранность» каждого воина — единственный плюс моего отряда.

Что же, раз мы не можем быть ни пехотой, как обделённые гранями, ни артиллерией, как стрельцы, ни бронетанковыми войсками, как качки Кохуру, Поау и Патунга, то станем… летучей кавалерией.

По моей задумке все бойцы должны усвоить «Крылья Ветра» не ниже заметной ступени. Причём усвоят несколько разновидностей узоров, от скоростных, как у наёмников, до виртуозно-манёвренных, как у танцоров.

Не сказать, что небесная кавалерия — это какая-то небывальщина. Почти все отряды небесных стражников были именно такой кавалерией: летучие, озарённые и не отягощённые огромными доспехами или тяжеленными копьями.

✦ ✦ ✦

Алитча, Миро и Нахав без пререканий согласились усвоить «Крылья Ветра». У Софейи, Лоуа и Эхны они уже были.

Инар Сарит наотрез отказался усваивать «Крылья Ветра». Мотивировал тем, что хочет сохранить грани для кое-каких других озарений.

— Каких? — полюбопытствовал я.

— Других, — уклончиво ответил он.

— Какие-то скрытые озарения рода Сарит?

— Может быть, — ещё уклончивее ответил он. — А может быть я хочу усилить те, какие уже усвоил. В любом случае, самый старший, я уже и без того потратил много граней. Позволь сохранить их для кристаллов.

Я мог бы приказать Инару усвоить «Крылья Ветра», но не стал давить: мой авторитет слишком хрупок, чтобы испытывать его ссорой со вторым старшим. К тому же Инар уже один раз выполнил мой приказ, усвоив «Воздушный Кулак».

— Ладно, будешь использовать кристаллы. Но мы будем усиленно обучаться «Крыльям Ветра». Готовься к этому.

Инар скривился:

— Самый старший, всё равно, крылья — это не оружие, а способ ускользнуть от битвы. Ну, как мне бить врага топором, пока я болтаюсь в воздухе? Это же смешно!

— Вот научишься летать — научишься ловко бить врагов сверху.

Реоа Ронгоа тоже восстала против «Крыльев Ветра». Сразу по двум причинам: ей жалко оставшихся граней и она просто боялась летать.

Кое-как, через лесть, угрозы и мольбы, я убедил Реоа всё же начать летать. Пообещал, что сам лично буду учить её. Это обещание сломило её сопротивление. Но усваивать озарение решительно отказалась. Пришлось покупать кристаллы и для неё.

Расходы, расходы…

Я отвёл отряд в зал Дома Опыта и показал танцевальную скрижаль тем из нас, кто владел крыльями. Приказал усвоить её особый узор.

А вот с кристаллами сложнее. Ведь танцевальные кристаллы не самый распространённый товар. Те, кто хотел плясать на «Крыльях Ветра» обычно усваивали озарение. Поэтому такие кристаллы не пользовались спросом и их никто не изготавливал.

Попросил Голос напомнить о кристаллах, когда пойду на рынок для приобретения новых доспехов для бойцов.

✦ ✦ ✦

Пока отряд занимался усваиванием «Крыльев Ветра», Внутренний Голос напомнил, что я запланировал улучшить «Отталкивание Вещества» и «Крылья Ветра» на одну ступень.

В одном из залов отыскал свободную Скрижаль Выбора.

Повышение ступеней уже усвоенных озарений прошло без затруднений, даже тошнота не успела подступить.

Учителя с горечью говорили об этом: «Как только озарённый привыкает к усвоению озарений, так врождённые грани и заканчиваются».

Вечером мы все собрались в казарме, и я решил провести смотр отряда и распределить места в иерархии.

Я одолжил у Маджи кристалл «Чтения Путей». С помощью него, предварительно получив согласие, оценил толщину Линий и озарения каждого бойца.

Моральное Право Реоа оказалось настолько выше моего, что я не смог прочитать её Пути, пришлось узнавать с её слов. У Софейи и Инара Моральное Право было чуть больше или равно моему, поэтому я не увидел их озарений, информацию об этом тоже пришлось запоминать с их слов.

В воображаемом блокнотике мой отряд выглядел бы так:

✦ ✦ ✦

САМИРАН ИЗ РОДА САРАН, ПЕРВЫЙ В СВОЁМ ОТРЯДЕ

Врождённых граней: 4 600.

Линия Тела: 99 паутинок.

Линия Духа: 144 паутинки.

Линия Морального Права: если оценивать на глаз и сравнивать с другими Линиями — примерно 280 паутинок.

ОЗАРЕНИЯ:

«Дыхание Воды» — мерцающее, дар благоволения.

«Живая Молния» — светлое, унаследованное.

«Крылья Ветра» — заметное, усвоенное озарение.

«Отталкивание Вещества» — мерцающее, усвоенное озарение.

«Проворство Молнии» — заметное, усвоенное озарение.

«Совокупность Направлений» — мерцающее, усвоенное озарение.

«Тайник Света» — заметное, дар благоволения.

«Тяжёлый Удар» — заметное, усвоенное озарение.

«Удар Молнии» — яркое, усвоенное озарение.

Основными моими доспехами оставался набор из небесного стекла, купленный мне Маджей. Под них я предпочитал поддевать чёрную тунику из озарённой ткани. Ну и наворачивал обмотки на открытые участки тела.

Главный мой аксессуар — Браслеты Духа. Им завидовали даже старшие воины, особенно из тех, кто за годы службы так и не совершил заметных подвигов и не привлёк внимания старших славных родов. Повторилась история с мочи-кой мастера Батая. Только на этот раз никто не пытался выторговать у меня браслеты, понимая, что небесный воин не продаст вещь, которая способна спасти в бою.

Однажды я обнаружил на рынке Седьмого Кольца целую лавку по продаже озарённых украшений. Лавка даже снаружи была увешана бусами и амулетами, как прилавки на рынке в Абхазии увешаны пучками чурчхелы. Стопки браслетов нанизаны на длинные палки, а кольца развешаны, как гирлянды. Короны, обруча и тиары, выполненные из всех видов драгоценных и не очень металлов, громоздились, как горы немытой посуды в раковине.

Вообще озарённая бижутерия бывала не только «спасительной», но «вспомогательной», «утоляющей» и даже какой-то «впечатляющей». Просто у воинов или у тех жителей, чья деятельность связана с риском для жизни, популярен именно защитный тип аксессуаров. Все остальные показали свою малую пригодность в бою или на опасной работе, например, в Нутре Дивии.

На первый взгляд изобилие поражало, но, все предметы в лавке оказались слабенькими в сравнении с моими браслетами. Самым близким их аналогом были «Золотые Браслеты Несгибаемого и Пронзительного Духа». Название громкое, цена высокая, а польза — пшик. Браслеты восстанавливали всего шесть волосков Линии Духа (по одному на каждый браслет). И даже на это улучшение наложено ограничение — браслеты работали только если твёрдость Линии Духа не была поколеблена, чего почти не бывало во время серьёзной схватки.

Наверняка, сильные украшения можно найти на рынке для высокоморальных. А вот такие же Браслеты Духа, какие мне подарили Патунга, делались славными мастерами только на заказ. Такой товар на рынках не найти.

✦ ✦ ✦

ИНАР ИЗ РОДА САРИТ, ВТОРОЙ СТАРШИЙ

Врождённых граней: 3 100.

Линия Тела: приблизительно 450.

Линия Духа: приблизительно 100.

Линия Морального Права: примерно 280.

Озарения:

«Воздушный Кулак» — светлое, усвоенное озарение.

«Закалка Тела» — светлое, унаследованное.

«Отталкивание Вещества» — заметное, усвоенное.

«Порыв Ветра» — заметное, усвоенное озарение.

«Проворство Молнии» — заметное, усвоенное озарение.

«Радужный Поток» — мерцающее, дар благоволения.

«Собирание Граней» — мерцающее, дар благоволения.

«Телесная Крепость» — светлое, усвоенное озарение.

«Тяжёлый Удар» — яркое, усвоенное озарение.

Озарение «Радужный Поток» принадлежало сословию Меняющих Смыслы. Инар не знал, что с ним делать и не хотел знать.

Я же вычитал, что оно необходимо для создания управляемых «Игр Света». Воздействуя на чувства игрока, помогало ему ощущать в «Игре Света» запахи, прикосновения, различные фактуры, типа воды, и даже вкус блюд. Озарение совершенно бесполезное для воина, ещё и мерцающее, то есть его кристаллы трудно продать, так как сословие Меняющих Смыслы выбрасывало на рынок относительно недорогие яркие кристаллы «Радужного Потока». Да и нужны они ограниченному кругу профессионалов.

«Собирание Граней» позволяло Инару выбивать из колдунов или гракков больше граней, чем допускало его Моральное Право.

Вооружён Инар различными сарит-топорами, различающимися длинной ручек, толщиной обухов и шириной лезвий. А так же богатством украшений.

Но не брезговал Инар и тяжёлыми вариантами мочи-ки или копьями.

Одевался обычно в супер короткую тунику, как у меня, только ещё короче. Во время поисков правды надевал тяжёлые доспехи, похожие на те, что были у Маджи.

У него тоже были браслеты, но «зачарованные» на усиление «Тяжёлого Удара».

Узнав о браслетах, я понял, зачем Инар таскал с собой два сарит-топора, а в оружейной хранил запас из ещё десятка: даже во время тренировок его «Тяжёлый Удар» достигал такой силы, что топоры гнулись и ломались.

Не приведи Создатели мне снова сойтись с ним в смертельном поединке. Я точно не выживу.

✦ ✦ ✦

СОФЕЙЯ ИЗ РОДА ПАТУНГА, ТРЕТЬЯ В ОТРЯДЕ

Врождённых граней: 2 000.

Линия Тела: приблизительно 260.

Линия Духа: приблизительно 150.

Линия Морального Права: примерно 300.

Озарения:

«Закалка Тела» — светлое, унаследованное.

«Крылья Ветра» — светлое, усвоенное озарение.

«Ледяное Копьё» — светлое, усвоенное озарение.

«Неизведанное озарение» — яркое, дар благоволения.

«Обновление Крови» — заметное, дар благоволения.

«Отталкивание Вещества» — яркое, усвоенное озарение.

«Телесная Крепость» — светлое, усвоенное озарение.

«Тяжёлый Удар» — светлое, усвоенное озарение.

Я отметил, что Софейя подняла «Крылья Ветра» до светлого. Раньше оно было у неё мерцающим, из-за чего Софейя летала тяжело и не приземлялась, а падала, словно теряя силы. Вероятно, сделала вывод после битвы в пещере Скального Храма, где более сильные крылья спасли бы её от ранения. Теперь она летала намного быстрее меня.

«Ледяное Копьё» — тоже недавнее приобретение.

Из уровня озарений, можно сделать вывод, что Софейя придерживалась схемы «Поменьше озарений, да побольше ступеней». То есть не разменивалась на мелочи, а брала сразу светлые.

— Молодец, — похвалил я. — Для нашего летучего отряда идеальное решение.

Но Софейя лишь наморщилась, мол, я не дура, сама знаю, что мне надо.

Воевала девушка исключительно солнечными кругами, не разбрасывалась на изучение всего понемножку, чем грешил я, а сосредоточилась на мастерстве одного вида оружия.

В быту носила разнообразные и очень дорогие женские туники и халаты в цветах рода Патунга.

И вот недавно она получила в дар от родителей необычные доспехи. Они скорее были цельным комбинезоном, сотканным из мелких колечек небесного стекла и металла. Области груди и живота усилены колечками из мрачного камня, отчего его нельзя считать «лёгким».

Такие доспехи я видел впервые.

Можно назвать их «кольчужными», хотя и мало походили на них, так как выглядели футуристично, словно некий нанокостюм. Он облегал фигуру, включая ноги и руки, что избавляло Софейю от озарённых обмоток на этих частях тела.

Голову прикрывал капюшон из таких же колечек. В поднятом состоянии он фиксировался жёстким ободом, который крепился к шейной части доспеха и мог опускаться и подниматься, как скафандр. На шее капюшон закреплялся металлическим ободом, он защищал горло и заодно не давал капюшону упасть.

Для защиты лица Софейя приобрела на рынке для высокоморальных несколько позолоченных масок со злыми раскосыми глазами и оскаленными ртами.

Впрочем, как я говорил, всё это снаряжение появилось у неё недавно и я понятия не имел, как оно проявит себя в реальном бою. Понял лишь, что серьёзным недостатком кольчужной брони было отсутствие гнёзд для кристаллов и невозможность использовать озарённую бижутерию.

✦ ✦ ✦

РЕОА ИЗ РОДА РОНГОА, ЧЕТВЁРТАЯ В ОТРЯДЕ

Врождённых граней: 1 600

Линия Тела: приблизительно 62.

Линия Духа: приблизительно 220.

Линия Морального Права: примерно 550.

Озарения:

«Заботливый Распорядитель» — заметное, дар благоволения.

«Изгнание Хвори» — заметное, усвоенное озарение.

«Мягкие Руки» — светлое, усвоенное озарение.

«Облако Тьмы» — светлое, усвоенное озарение.

«Обновление Крови» — светлое, унаследованное.

«Проворство Молнии» — мерцающее, усвоенное озарение.

«Тяжёлый Удар» — мерцающее, усвоенное озарение.

«Прозрачность Воздуха» — заметное, усвоенное озарение.

«Телесная Крепость» — заметное, усвоенное озарение.

«Укрепление Остова» — заметное, усвоенное озарение.

«Унятие Крови» — светлое, усвоенное озарение.

Скрытое целительское озарение — яркое, усвоенное озарение.

Свободных граней у Реоа меньше, чем у всех. Когда она научится создавать кристаллы, то сможет произвести лишь один кристалл светлой ступени (1 000 граней) и два заметной (по 300 граней каждый).

Сравнивая себя с сёстрами и братьями по роду, Реоа горевала и называла себя нищенкой. И неизменно вспоминала, что половину граней в её дисбалансном наборе озарений отняло яркое озарение для определения демонов, а виноват в этом только я.

В быту Реоа носила приличествующие её происхождению богатые халаты. В основном светлых тонов, сливавшихся с её бледной кожей лица и рук. На службе предпочитала лёгкие доспехи разведчицы. Её основным оружием так и остались кинжалы. Девушка прилежно тренировалась в обращении с ними и достигла серьёзного уровня мастерства.

Когда настал её черёд получить улучшения за счёт казны отряда, то повела меня на рынок для высокоморальных, хотя я и клялся не ходить туда. К счастью, Реоа посещала этот рынок с детства, была из тех, кто точно знал, куда идти и сколько платить.

В лавке с фасадом из чёрного мрамора мы купили набор из четырёх кинжалов: два больших со слегка изогнутым лезвием из небесного стекла и два маленьких, предназначенных для ношения в рукаве или в обмотке на голени. Большие кинжалы имели гнёзда для кристаллов. Всё изготовлено славными мастерами рода Пуранга, о котором я слышал впервые. Наверное, их оружие можно купить только на рынке для высокоморальных.

Эта покупка более чем наполовину опустошила казну отряда. Но возражать Реоа я не мог — и без того моя вина перед нею слишком велика.

Раз уж я против воли оказался на рынке для высокоморальных, то решил распотрошить казну отряда и наведался в лавку «ШЕСТЬ И ШЕСТЬ ШКАТУЛОК», о которой мне рассказала Виви Карехи. Как она и обещала, мне продали три шкатулки, в каждой по три кусочка с кусочками раритетного по нынешним временам озарённого мяса, сваренного ещё самим Вакарангой Карехи.

Девять кусочков мяса — это мало даже для малого отряда. Но лучше так, чем совсем никак.

✦ ✦ ✦

ЭХНА ИЗ РОДА НАМЕШ, ПЯТАЯ В ОТРЯДЕ

Врождённых граней: 3 300.

Линия Тела: приблизительно 220.

Линия Духа: приблизительно 195.

Линия Морального Права: примерно 98.

Озарения:

«Порыв Ветра» — светлое, унаследованное.

«Призыв Зверя» — мерцающее, дар благоволения.

«Крылья Ветра» — светлое, усвоенное озарение.

«Тяжёлый Удар» — заметное, усвоенное озарение.

«Ледяное Копьё» — заметное, усвоенное озарение.

«Отталкивание Вещества» — заметное, усвоенное озарение.

«Телесная Крепость» — светлое, усвоенное озарение.

«Ясность Мышления» — светлое, усвоенное озарение.

«Проворство Молнии» — светлое, усвоенное озарение.

Из прошлых бесед с Эхной я знал, что у неё с рождения был не полный набор граней, а только восемь тысяч двести.

Зато могла гордиться тем, что лучше многих владела разнообразным оружием — мочи-кой, копьём, кинжалами. Даже солнечными кругами кидалась не хуже Софейи. Я решил заказать для неё два-три круга. Раз Эхна многопрофильный боец, пускай носит все виды оружия, какие только может.

Кроме того, она призналась, что озарение «Телесная Крепость» хоть и усвоено на светлой ступени, но работало вполовину хуже, чем у других. Это тоже связано с той загадочной болезнью, из-за которой целебные озарения, включая мою «Живую Молнию» действовали на неё вполсилы.

Я удивился наличию «Ясности Мышления», ещё и высокой ступени. Эхна пояснила, что это озарение помогает изучать оружейные приёмы, компенсируя немоту и глухоту. Но и вызов «Ясности Мышления» в бою улучшал использование изученных приёмов.

Это озарение сильно истончало Линии, укорачивая время поединка. Поэтому Эхна редко использовала его. В основном — для учёбы.

Я не понимал, каково это — драться, когда в твоём разуме, ещё и изолированном от звуков извне, переговаривались десятки Внутренних Голосов? И как вообще они помогали в битве? Типа, каждый Голос озвучивал происходящее, на манер текстовых RPG? Типа, «Напоминаю, ты нанесла удар мочи-кой, у врага сломана ключица».

Но пробовать этого на себе не хотелось. Мне хватило единичного случая применения «Ясности Мышления». Спасибо, больше не надо.

✦ ✦ ✦

НАХАВ ИЗ РОДА СЕШТ, ШЕСТОЙ В ОТРЯДЕ

Врождённых граней: 8 600.

Линия Тела: приблизительно 120.

Линия Духа: приблизительно 100.

Линия Морального Права: примерно 960.

Озарения:

«Изгнание Хвори» — заметное, усвоенное озарение.

«Крылья Ветра» — светлое, усвоенное озарение.

«Огненный Смерч» — мерцающее, усвоенное озарение.

«Синяя Нить» — заметное, наследованное озарение.

«Тяжёлый Удар» — светлое, усвоенное озарение.

«Ускользающий Свет» — светлое, усвоенное озарение.

Я всё ещё плохо знал этого парня. В бою тоже не видел, только в тренировочных битвах на ристалище.

Мы один раз дрались на «Синей Нити». Так как бой был учебный, под наблюдением Мрана Однорукого, которому было плевать на нас и он ушёл ещё до конца поединка, то неясно, кто из нас сильнее.

Сюрпризом стало то, что Моральное Право Нахава оказалось выше всех нас. Выше, чем у Маджи. Чем парень неприкрыто гордился, ради прикола затыкая наши Внутренние Голоса.

Пришлось напомнить высокоморальному гордецу, что умение глушить чужие Голоса не спасло его отряд от развала.

Нахав устыдился и прекратил это делать. Я же отметил, что умение заглушать Голоса низкоморальных — а это больше половины молодых воинов Дома Опыта — может оказаться полезным в битве отряд на отряд. Теоретически. На практике ни один командир отряда не занимался сопоставлением разностей Морального Права своих бойцов и противника. Ведь у низких никакого Морального Права не было, а смертельные битвы между небесными воинами происходили не с такой жестокостью, как с низкими.

Так же я заметил одну особенность — Нахав отчего-то не использовал свой «Огненный Смерч», хотя это озарение считалось весьма сильным. Только на тренировках, под нажимом учителей, он запускал огонь, но без энтузиазма. Выполнив задание — тут же выключал и никогда к нему не возвращался.

Кажется, я встретил дивианца, который боялся огня.

✦ ✦ ✦

ЛОУА ОАХУ, СЕДЬМАЯ В ОТРЯДЕ

Врождённых граней: 3 800.

Линия Тела: приблизительно 26.

Линия Духа: приблизительно 300.

Линия Морального Права: примерно 150.

Озарения:

«Заботливый Распорядитель» — заметное, дар благоволения.

«Крылья Ветра» — светлое, усвоенное озарение.

«Лёгкость Воздуха» — заметное, усвоенное озарение.

«Отталкивание Вещества» — светлое, наследованное озарение.

«Совокупность Направлений» — яркое, усвоенное озарение.

«Тяжёлый Удар» — мерцающее, усвоенное озарение.

Слабый размер Линии Тела девушки объяснялся её страшными ранениями, полученными во время крушения акраба. Сверх истощение Линий привело к потере их толщины. То есть в её слабости повинен снова я.

Из-за слабости тела Лоуа не носила тяжёлых доспехов. Были ли у неё какие-то украшения — тоже неизвестно, она всегда куталась в многослойные халаты, скрывавшие искривления её тела и протез, и всегда носила маску.

✦ ✦ ✦

АЛИТЧА ТИРО, ВОСЬМАЯ В ОТРЯДЕ

Врождённых граней: 3 700.

Линия Тела: приблизительно 150.

Линия Духа: приблизительно 90.

Линия Морального Права: примерно 60.

Озарения:

«Тяжёлый Удар» — светлое, усвоенное озарение.

«Удар Молнии» — светлое, наследованное озарение.

«Удара Грома» — яркое, усвоенное озарение.

«Крылья Ветра» — заметное, усвоенное озарение.

«Телесная Крепость» — мерцающее, усвоенное озарение.

Алитча и Миро — с детства влюблены друг в друга. Они воплотили свою романтическую мечту: стали воинами и приобрели одинаковые боевые озарения.

Алитча усвоила наследованный «Удар Молнии» и яркий «Удар Грома». А Миро, не имевший среди наследованных озарений боевых, усвоил яркий, как у меня, «Удар Молнии» и светлый «Удар Грома».

Такая схема вовсе не редкость, даже носила название «Два Удара». Она имела свои достоинства и недостатки. Например, на высших ступенях эти озарения дублировали друг друга, что считалось неразумным расходованием свободных граней, ведь терялась выгода гроздей из этих озарений.

Но и плюсы очевидны: даже на ристалище эти два новобранца, жонглируя то громом, то молнией, поднимали такой грохот, треск и сотрясение тверди, что живо напоминало мне взятие Лесной Крепости. Даже если Алитча и Миро не попадут по низким, то перепугают их насмерть.

А вот в выборе оружия, влюблённые пошли разными путями.

Алитча Тиро обзавелась перчатками громобойца, что неизбежно для обладателя яркого «Удара Грома». Вторым оружием стало то тяжёлое копьё, которое я отобрал у наёмника после поединка и подарил ей.

✦ ✦ ✦

МИРО КАИТАПАХИ, ДЕВЯТЫЙ В ОТРЯДЕ

Врождённых граней: 3 400.

Линия Тела: приблизительно 170.

Линия Духа: приблизительно 65.

Линия Морального Права: примерно 10 (!!!)

Озарения:

«Крылья Ветра» — заметное, усвоенное озарение.

«Отталкивание Вещества» — светлое, наследованное.

«Сопряжение Линий» — заметное, дар благоволения.

«Тяжёлый Удар» — заметное, усвоенное озарение.

«Удар Грома» — светлое, усвоенное озарение.

«Удар Молнии» — яркое, усвоенное озарение.

Ничтожная Линия Морального Права оказалась постыдной тайной Миро, о которой он не хотел распространяться.

Мне пришлось вежливо сделать вид, что нет ничего удивительного в крошечной Линии Морального Права. Хотя так и тянуло ухмыльнуться: «Важен не размер, а умение пользоваться!» Обидное в этой фразе было бы то, что для Линий размер — имеет значение.

Будто компенсируя свою пипку Морального Права, Миро быстро приноровился к огромной и тяжеленной мочи-ке из мрачного камня. Он научился не столько фехтовать ею, сколько молотить.

Истинные ценители мочи-ки морщились от столь неизящного обращения с древним и благородным оружием, но Миро не обращал на них внимания, отчего пару раз вышел победителем из дуэлей с более опытными мочи-кистами. Этой тяжеленной кривой палкой он тупо забивал противников, игнорируя все их блоки, ловкие захваты и стремительные пируэты.

Конечно, такой подход работал ровно до тех пор, пока ему не встречался противник столь же сильный, но более техничный.

✦ ✦ ✦

Настало время выполнить обещание, данное Лоуа Оаху — уговорить славную Мадхури Саран выправить её уродства.

Чтобы договориться о времени визита, славные семьи обычно высылали челядинцев. Но у меня челядинца не было. Я предложил Танэ Пахау стать моим официальным челядинцем, пообещал большую золотую табличку на грудь и расшитый серебром халат, чтобы не хуже, чем у других.

Старец страшно оскорбился:

— Да ты кто такой? — взвился он. — Какой-то там Саран! Мелюзга! А мои предки были Пахау. Па-ха-у-у-у! Если ты, невежественный и тупой мальчик, возьмёшь на себя труд прочитать родовые скрижали из Храма Движения Луны, то узнаешь, кем были Пахау! У-у-узнаешь…

Поэтому сердитый старик стал челядинцем неофициально.

Он дважды посетил дом родителей Самирана, но никого не застал. Можно было передать вопрос о визите через Служанку, но так делали только бедные просители. Только на третий раз Танэ Пахау застал дома Мадхури Саран.

Она так обрадовалась весточке от сына, что хотела тут же прибежать ко мне в казармы или в Дом Опыта, но старик отговорил.

Я забыл о маме Самирана, а она все эти дни страдала от того, что я так и не вернулся к ней. Даже не навестил ни разу. Ведь она верила, что я её сын, просто чокнутый. Я даже забыл отправить со старцем ларец дружественного дара. К счастью, Танэ Пахау чтил традиции Дивии и сам купил и ларец, и подарок — какие-то украшения.

— Простите, что предложил стать челядинцем, — сказал я. — Вы не челядинец, а друг.

— Я тебе не друг, юноша, — сварливо заметил Танэ Пахау. — Но наставник. Ты, Самиран, шагаешь по Всеобщему Пути бок о бок со славными людьми нашего города. Ты должен чтить великие традиции тверди.

— Я чту.

— Да ни на комок грязи ты их не чтишь! Именно знание тонких, но богатых потаённым смыслом церемоний определяет воспитанность славного прирождённого жителя. А забывать о ларце дружественного дара совсем непростительно.

— Больше не забуду, — пообещал я.

Но старик продолжил наставлять:

— Даже наш подлец-сосед отметил, что ты, Самиран, груб и невежественен, как грязь с ветроломов. Знаешь, что он сказал мне недавно? Что у тебя даже Служанка еле ходит, как беременная буйволица. Разжирела от безделья.

Дочь царя Ач-Чи и впрямь раздобрела, пузо виднелось под тряпками.

— Надо поскорее сплавить её на Ветроломы, Самиран, — сказал Танэ Пахау. — Или убить.

Незавершённые дела и обязанности набухали и лезли из горшка, как каша в той сказке. Когда всё успеть?

Для начала попробую всё-таки вылечить Лоуа. Быть может, после этого она подобреет?

30. Старые интриги и гнездо наёмников

Я не раз спрашивал у мамы Самирана, как она догадалась, что я не её сын? Почему она накинулась на меня с кинжалом? Откуда у неё взялась уверенность, что меня подменили?

Мама Самирана неизменно отвечала, что мол, сердце матери не обмануть, якобы, она сразу поняла, что со мной что-то не так. Но я не верил в «материнское чутьё» и упорно поднимал этот вопрос в наших беседах. Постепенно узнал, как мама Самирана раскусила меня.

Дело в том, что она готовилась к чему-то подобному.

Как положено родовитым дивианцам, Мадхури Саран плела интриги и отбивалась от интриганов. В таких вялотекущих и скрытых родовых войнах, которые зарождались от безделья, и велись хитростью и обманом, а не оружием и боевыми озарениями, дети противника нередко становились целью атаки.

Конечно, убивать их никто не убивал, но детей враждебной семьи или рода старались охмурить с помощью «Обмана Взора» или — того хуже — с помощью запретного озарения «Иное Лицо», которое вынуждало видеть в людях не тех, кто они есть, а тех, кого задал озарённый.

Почуяв неладное в моём поведении, мама Самирана заподозрила, что в дом проник враг, которого она, будучи околдованной, восприняла за своего сына. Поэтому она не боялась угрожать мне кинжалом, ибо не верила, что я её сын. Потом, конечно, не верила моим рассказам о переселении душ, хотя делала вид, что верила. Думала, что разоблачит лгуна.

Я спросил, а кто, собственно, плёл интриги против неё?

— Те-Танга, конечно же, — ответила Мадхури.

— Но разве у Саран и Те-Танга нет мирного договора?

— Есть. И мы соблюдаем его и не убиваем друг друга, не так ли?

— Тогда с чего вы решили, что я не ваш сын?

— Наёмники, — кратко ответила она. — Мерзкие Те-Танга могли подослать наёмника, для твоего похищения.

— Зачем? С целью выкупа?

— Нет же. Ты разве забыл, что Те-Танга и Саран боролись за тебя? Каждый тянул тебя в свой род и предназначение. Старшие сословия Возвращающих Здоровье предупредили меня, что Те-Танга могут обратиться к наёмникам, чтобы они выкрали тебя и вынудили стать Те-Танга. Вот я и была готова к их подлости. Даже обзавелась кристаллами «Правдивой Беседы» для допроса.

Это сейчас я не удивлялся таким многоходовым интригам. Но в те дни я не поверил маме Самирана. Не поверил, что смешливый толстяк Похар Те-Танга, так похожий моего дядю из Екатеринбурга, согласился бы на издевательство над своим сыном.

Теперь же понимал, что молодые люди, имевшие полный набор граней, ценились. Даже один «полногранный» юноша или девушка значительно увеличивал славу выбранного им рода и предназначения. А на Всеобщем Пути судьба полногранного подростка принадлежала не ему, а роду, а то и сословию.

Ради переманивания многообещающего подростка в свой род можно и пойти на любые подлоги и подмены.

✦ ✦ ✦

Мадхури Саран ждала нас в гостевой комнате. На полу перед нею расставлены коробочки с едой и напитками. Когда я вошёл, она порывисто встала и хотела обнять меня, но смутилась при виде Лоуа в маске.

Мама Самирана пышно и многословно приветствовала нас и указала места, куда садиться.

Мадхури Саран смотрела на меня взглядом, полным материнской любви. Мне стало неловко — я не испытывал к ней никаких чувств. Кроме разве что благодарности за помощь в разъяснении обычаев жизни на летающей тверди. В первые дни моей новой жизни её поддержка оказалась бесценной. Тогда я был растерян настолько, что не сообразил: базовые церемонии и правила поведения за столом мне мог бы напомнить Внутренний Голос. Уж этому Самиран был обучен до меня.

— Я теперь ношу только эти браслеты, — радостно сказала Мадхури, показывая два тонких браслета на запястье левой руки.

— Э-э-э, очень хорошо, — недоумённо ответил я, не понимая, зачем об этом сообщать, да ещё таким тоном, будто мне это важно знать?

— Глядя на них, я знаю, что ты помнишь обо мне.

Я догадался, что браслеты Танэ Пахау положил в ларец дружественного дара. Несчастная мама Самирана думала, что я сам их выбирал и покупал.

— Самое ценное в них, светлая госпожа, то, что они наполнены сыновьей заботой.

— Ах, как я рада, Самиранчик. Только это и греет моё сердце. Но, как я поняла, ты пришёл не для того, чтобы проведать меня? У тебя ко мне дело?

— Нет, что вы! Только ради вас. Просто заодно пригласил товарища по отряду. Ей нужно ваше участие, мама.

— Я заметила, когда она вошла, — холодно сказала Мадхури. — Чем же вы болеете, незнакомка и товарищ моего сына?

Лоуа сняла маску и поклонилась:

— Меня зовут Лоуа Оаху. Моя хворь высечена на моём лице.

Мадхури спросила у девушки разрешения прикоснуться к ней. Затем профессиональным жестом ветеринара, осматривающего раздавленную машиной собачку, взяла Лоуа за подбородок и покрутила её лицо туда-сюда.

— Какой ужас, — сказала Мадхури. — Кто это с тобой сделал?

— Ваш сын. Он убил небесный дом, в ко…

— Прости, я спросила не о том, кто тебя поранил, а кто так страшно вылечил?

— Шигеро Саран, целитель того отряда, в котором я была раньше.

— Шигеро слишком молод и неопытен для таких ранений!

Я вмешался:

— В его защиту замечу, что Шигеро лечил Лоуа только в первые часы её страданий, потом ею занимался какой-то другой, не самый славный целитель.

— Для таких страшных ранений, — назидательно сказала Мадхури, — первые часы наиболее важны. От того, как была собрана разрушенная плоть, зависит дальнейшее лечение.

Я поклонился, мол, вам виднее, мамуля.

Мадхури отпустила кривой подбородок девушки:

— Предупреждаю, молодая госпожа, что для исправления вашего лица мне придётся полностью сломать его. То же с костями тела. Исцеление будет долгим и мучительным.

— Всё же не так мучительно, как жить с уродством, — поклонилась Лоуа.

— Даже моё мастерство не удалит все искажения. Их следы останутся с тобой на всю жизнь.

— Я полностью доверяю вам в этом. Что касается оплаты, то…

— Я буду лечить тебя по просьбе моего сына, поэтому об оплате я поговорю с ним.

Лоуа поклонилась в знак согласия.

Мадхури повернулась ко мне:

— Слом прошлого лечения будет первым шагом исцеления. Займёт два дня. На первом шаге хворая должна остаться под моим наблюдением. Второй шаг и время, которое оно займёт, зависит от первого шага. Вы готовы?

— Когда вам будет угодно начать? — спросил я.

— Мне было бы угодно начать прямо сейчас.

Лоуа с готовностью встала на ноги. Поднялась и Мадхури.

Они удалились в одну их тех комнат, которые были закрытыми, когда я исследовал квартиру. Как я теперь знал, там было что-то вроде медицинского отделения.

Я остался сидеть — мама Самирана скоро выйдет ко мне.

✦ ✦ ✦

Мадхури вернулась через полчаса. И сразу приступила к тому, чего мне не хотелось обсуждать: когда же я соглашусь лечить своё безумие?

— Мам, я стал первым в отряде самих Патунга! Илиин Раттар, самый старший воинства Поисков Правды, спрашивал моих советов! Если я дурачок, то как достиг этого?

— Я читала скрижали Ронгоа о безумцах, — возразила мама Самирана. — Некоторые из них добивались и большего, чем ты, ставший всего лишь челядинцем Патунга. И я не говорю, что ты дурачок, ты умён и красив.

— Потому что я твой сын. Успокойся уже, хватит меня лечить от того, что приносит мне пользу.

— Так же в скрижалях Ронгоа сказано, что если не вправлять разум одержимого, то он будет всё дальше уходить в своё безумие.

Я сменил тему:

— Я понял, госпожа. Я виноват, что давно не посещал тебя, но это вовсе не от того, что не люблю тебя. Просто у меня много дел…

— Тем не менее, — всхлипнула она, — когда тебе что-то понадобилось, то ты сразу нашёл время посетить меня?

Честное слово, Мадхури Саран мне больше нравилась в те времена, когда она будила меня пинком в грудь и всячески обзывалась. Сейчас это была сломленная горем женщина. Даже «Молодой Образ» не скрывал её возраста. Ведь он менял кожу и мышцы, но не выражение глаз и мимику. А они прямо кричали о том, что мама Самирана переживала за сына.

Её горе напомнило мне маму Дениса Лаврова, мою маму, которая точно так же обижалась, что я редко приезжаю в Екатеринбург. И ещё реже приглашаю родителей к себе, в Питер.

— Ладно, — вздохнула Мадхури, — я вижу, что ты тоже огорчён. Мне уже достаточно этого доказательства твоей сыновьей заботы. Я смирилась с тем, что ты стал воином, хотя это ещё одно доказательство твоего безумия. Но я не могу смириться с тем, что для меня ты уже завернулся в покрывало смерти. Настолько редко я тебя вижу.

— Виноват, — склонил я голову. — Обещаю, что теперь мы будем видеться, ну, скажем, каждые двенадцать дней?

— Зачем? — горько спросила мама Самирана. — Для того, чтобы ты сидел со мной, делая вид, что тебе интересно? И разве мать для тебя это что-то вроде упражнений в бое на мочи-ке, которые нужно выполнять по расписанию?

— Чего же тебе тогда надо? — не выдержал я.

— Пообещай мне одно: что ты всё-таки начнёшь лечиться.

— Ты чем-то болен, Самиран? — спросил вдруг Похар Те-Танга, выходя из арки одной из комнат.

Я ранее слышал шорох и сипение за стеной, но решил, что это Служанка. Рабы частенько тяжело дышали через ткань, словно Дарты Вейдеры.

Я подскочил и смиренно поклонился:

— Добрый день, отец.

— Я не подслушивал, — тут же оправдался он, не глядя на Мадхури. — Просто недавно вернулся. А эта комната, как вы знаете, как раз имеет выход на балкон, где приземляется мой акраб…

Оправдания звучали натянуто. Очевидно — он именно что подслушивал.

— Со мною всё в порядке отец. Я привёл к маме хворую из моего отряда.

Папа Самирана выглядел не так свежо, каким я его запомнил в тот день, когда он и мама посетили меня в кутузке Прямого Пути. Хотя на нём та же белая шуба, как у сутенёра из американских комедий, но теперь она делала его не респектабельным, а каким-то ещё более несчастным. На шубе чернели пятна засохшей грязи, в ворсинках застряли какие-то щепки и сухие листья, будто Похар валялся под забором. Лицо его стало до странности тощим, что не сочеталось с большим брюхом. Само брюхо не торчало победоносно и жизнеутверждающе, как раньше, а висело тяжёлым мешком. Кажется, его кризис среднего возраста углубился.

— Я здоров, отец. А вот вы… Вы в порядке?

— О, лучше не бывает. Скоро будет ещё лучше. Вот увидите! Увидите!

Щёки Похара задрожали, словно он сдерживал то ли ярость, то ли рвоту.

— Рад тебя видеть, сы… Самиран. Прости, у меня важные дела.

Он быстро прошёл мимо меня и спустился в подвальный этаж. Туда, где жили рабы и где у него не могло быть никаких дел.

— Вот уж кто безумен, — сказал я маме. — Что с ним? Некоторых воинов в покрывало смерти краше кладут. Даже после того, как по ним оттопчется гракк.

Мадхури слабо улыбнулась:

— С тех пор, как род Те-Танга и Карехи стали союзниками, Похар целыми днями пропадает в родовых владениях Карехи. Он и его брат ведут какие-то дела с Карапу Карехи.

— Что за дела?

— Мне-то откуда знать? Мы с Похаром видимся реже, чем с тобой.

— Но на это ты жаловаться не будешь?

Мадхури снова улыбнулась:

— Мне пора возвращаться к хворой.

— Спасибо. А плата за…

— Моя работа обойдётся тебе бесплатно, но кристаллы придётся купить. Уверена, Патунга обеспечили тебя казной.

— Сколько?

— Для начала девяносто тысяч, но это не все траты. Позже будут ещё. Мне нужно будет взять двух помощников из сословия. Но обещаю, что верну Лоуа былую красоту.

— Красота — страшно дорогая сила, — вздохнул я. — Я пришлю деньги сегодня.

✦ ✦ ✦

Я вышел из дома родителей и направился к месту для приземления акрабов. Внутренний Голос напомнил:

«Ты хотел посмотреть, что теперь находится на месте Храма Движения Луны».

Точно. Я расправил крылья и взлетел. Подо мной вилась та лестница в тысячу ступенек, по которой я когда-то поднимался домой и обещал себе, что обязательно обзаведусь крыльями.

На месте храма теперь не пустырь, а какой-то невзрачный барак из серого шлифованного камня. По периметру участка расставлены длинные шесты с флагами и фонарями, отмечавшими бесполётную зону. На плоской крыше барака стоял чёрный, приземистый, как таракан, акраб без опознавательных иероглифов.

Держась в отдалении, я облетел весь участок бывшего храма. Ни в одной стене барака не оказалось окон. Я сделал вывод, что это, скорее всего, склад дорогих стройматериалов для будущего строительства на участке.

Подозрительно было то, что вся территория вокруг барака закрыта густыми кронами деревьев. Раньше их не было. А если на участке будет строительство, то зачем засаживать его деревьями? Только для того, чтобы скрыть что-то от посторонних глаз. Особенно от тех, которые в небе.

Так быстро вырастить защиту из больших растений могли только мастера из сословия Поддерживающих Твердь. Например — Похар Те-Танга.

Я не успел завершить круг, как чёрный акраб на крыше барака зашевелился и взлетел, направляясь ко мне. Я отлетел ещё дальше и приземлился между двумя утёсами на какую-то заросшую травой дорогу, сделав вид, что именно сюда мне и надо было.

Но акраб продолжил сближение.

Приняв вид торопящегося по делам человека, я зашагал по заброшенной дороге, ведущей, кажется, в тупик. Зависший надо мной акраб «не заметил».

Я одет в гражданскую тунику и накидку. Кинжал и знак скрыты под складками, а чехол с мочи-кой — под плащом. Ничего не выдавало во мне воина.

Акраб опустился на ту высоту, на которой «не заметить» его уже нельзя. Я остановился и посмотрел вверх.

В поблескивающем чёрным металлом днище акраба открылся квадратный люк, в него высунулось лицо наёмника, закрытое маской со светящимися глазами.

— Чё ты тут летаешь? — рыкнул он голосом, искажённым маской.

— Вообще-то я шагаю по тверди, уважаемый. Или свет очей мешает вам увидеть это?

— Не летай над нашей землёй.

— Я и не летал.

— Ты кружил.

— Люблю, знаете ли, покружить в небе Дивии…

— Кружи в другом месте, а не над нашей землёй, понял?

— Нет.

Моё резкое несогласие обескуражило наёмника, который привык, чтобы его боялись.

— Ты кто, дерзкий юнец? Воин, что ли?

— А ты из какого крыла? — поинтересовался я. — Не из «Тёмных Героев», случаем?

— Не твоё дело, из какого я крыла.

— Недавно я славно отделал одного из твоих товарищей и забрал его копьё. У тебя какое избранное оружие, уважаемый? Вдруг мне пригодится?

— Ещё раз подлетишь к нашей земле — увидишь, какое у меня оружие. И умрёшь.

— Я ещё раз мне нагрубишь — умрёшь первее.

Наёмник обернулся, будто ему что-то сказали из глубины акраба. Снова повернулся ко мне:

— Попробуй, покружи ещё тут мне.

И, не дожидаясь моего тщательно подобранного остроумного ответа, закрыл люк.

Акраб резко унёсся в сторону и пропал за кронами деревьев.

В целом, я вышел победителем из словесного поединка. Но испытывать терпение наёмников не решился. Судя по всему, их тут много, целый барак. Поэтому расправил крылья и полетел домой.

✦ ✦ ✦

Выросшее на месте храма гнездо наёмников чем-то тревожило меня.

Наёмники покидали свои ветроломы только с одной целью — напасть на кого-нибудь в других Кольцах. Но чтобы они строили бараки в других Кольцах и жили в них — такое я видел впервые. Быть может, это и не новость для других дивианцев. Тут я не уверен. Вроде бы нет закона, что нельзя бывшим жителям ветроломов покупать дома и землю в других Кольцах.

«Нет такого закона, — подтвердил Внутренний Голос. Любой прирождённый житель имеет право жить там, где ему дозволяет его Моральное Право».

Я попросил Голос напомнить всё, что я знал об этом участке земли.

Землю под храмом Движения Луны выкупил род Хатт. Рабб Хатт, тот мужчина, с которым я разговаривал после резни во дворце Карехи — являлся советником Карапу Карехи, как до этого был советником Вакаранги Карехи.

Рабб Хатт обещал папе Самирана устроить мой брак с дочерью мясного барона, который укрепил бы род Те-Танга и сделал бы папу Самирана одним из старших в роду. Свадьбы не случилось, поэтому Похар Те-Танга потерял свои позиции и в роде, и в сословии.

Этим падением папы Самирана можно было бы объяснить грязные пятна на его шубе, мол, запил с горя и валялся в грязи, Но что если эти пятна — от трудов по выращиванию деревьев на территории гнезда наёмников? Тогда измождённое лицо Похара — это не последствия кризиса внутреннего возраста, но усталость от активного труда.

И как бы нет ничего странного и в том, что территорию охраняли наёмники, их часто нанимали именно для этого. Подозрительно, что их здесь целое гнездо. И принадлежали они, скорее всего, крылу «Тёмные Герои», то есть те, которые охраняли родовой дворец Карехи.

Нет сомнений, что у Те-Танга, Хатт и Карехи что-то вроде союза. Коммунальщики, животноводы и торговцы землёй. Или, если считать сословиями, союз Поддерживающих Твердь, Воздвигающих Стены и Созидающих Пищу.

Причём все трое используют наёмников для своей охраны. То есть, опасаются, что их союзу кто-то угрожает?

Или наоборот — они кому-то угрожают?

Явно какая-то интрига. Скорее всего, меня не касающаяся. Ибо сословия и рода плели такие интриги друг против друга из поколения в поколение.

31. Твёрдый ствол и новое лицо

Деньги Ваена значительно приблизили день открытия первой шашлычной на Дивии.

Я заказал у кузнецов мангалы и шампуры. Закупил утварь и столовые приборы. Осталось нанять челядинцев, хотя первое время я намеревался сам и готовить, и разносить еду гостям. Ибо вдруг дивианцам машлык не зайдёт, и вся затея провалится? Так я уберегу часть золота, не инвестируя его в наёмных работников.

Когда-то меня удивило наличие на Дивии ремесленников, специализировавшихся на производстве мебели. Я недоумевал: а чего они, собственно, мастерили? В домах дивианцев почти не было шкафов — всё хранилось в сундуках. Нет стульев или диванов, все сидели на полу, на подстилках, матрасах или подушках. Но оказалось, что и мебельщикам хватало работы.

В первую очередь они, конечно, делали разнообразные дивианские лежаки, похожие на древнеримские лектусы. И делали их во множестве видов, форм и размеров. В едальнях я видел лектусы, похожие на небольшие беседки. У них были не только бортики, чтобы объевшийся посетитель не свалился, но и крыша, под потолком которой вешали неяркий фонарик.

Для богатых домов и едален изготовлялись лежаки из металлов и украшались золотыми узорами и драгоценными камнями. Мой бюджет позволил заказать дешёвые, деревянные, с минимумом украшений.

Кроме лежаков мебельщики делали для едален специальные низкие столики. В первые дни жизни на Дивии они казались неуклюжими и толстыми подносами, но выяснилось, что это именно столики, внутри которых расположены выдвижные ящики для столовых приборов и салфеток. Иногда в эти ящики прятали использованные коробочки из-под еды. Такие столики тоже делали разных форм: круг, квадрат, звезда и даже абстрактной формы, не привязанной какой-либо геометрической фигуре. В богатых домах едальные столики использовались редко, так как челядинцы подносили коробочки с едой прямо в руках. Чем больше гостей, тем больше требовалось челядинцев для их обслуживания. Тем заметнее богатство хозяина, нанявшего так много прислуги.

Пока мебельщики выпиливали всё необходимое, я обустроил интерьер шашлычной. Позвал столяров и каменщиков, которые выстроили на полу несколько возвышений для гостей, как это принято в других едальнях. Пол и возвышения застелил самыми дешёвыми коврами. Где надо — расставил фонари.

Места в машлычной немного, но удалось организовать закрытый «кабинет», похожий на тот, в котором меня допрашивали воры граней. В кабинете поставил единственный мой железный лектус, облепленный позолоченными узорами. Настоящий ценитель дорогой мебели, конечно, заметит подделку, но я и не рассчитывал, что в мою едальню придут славные богачи.

Дверь в VIP-кабинете сделал не из тканей и не раздвижную, а раскошелился и заказал у коллег папы Самирана растение-дверь. Это особое озарённое растение было то ли магически, то ли ещё как-то модифицировано: при нажатии на определённую ветку, его стволы и ветки принимали одно положение, а при нажатии на другую — другое.

Обычные растения-двери принимали лишь два положения: открыто и закрыто. Более дорогие версии могли переплетаться в виде решётки или принимать форму иероглифов, создавая узорчатые надписи.

И я не удивился, узнав, что это растение тоже называлось ман-гой. Кажется, все магические растения Дивии назывались так. Что интересно — на съедобную ман-гу оно совершенно не похоже.

Скрижали Дома Опыта поведали кое-что об озарённых растениях Дивии.

Эти магические растения существовали только на Дивии, росли только из её почвы, питаясь силами её Нутра. Простенькие кусты и цветы, типа съедобной ман-ги, росли без участия озарённых людей. А вот изгороди или сады деревьев со стволами, искривлёнными в виде иероглифов, как возле родового дворца Патунга, требовали участия садоводов из сословия Поддерживающих Твердь. Деревья, принимавшие форму иероглифов, как камень скрижалей или металл в знаках воинской принадлежности, назывались «ман-га смыслов». Они позволяли относительно быстро создать из сада и парка любой текст.

Способы их выращивания — тайна сословия. Впрочем, я и не стремился её выведать.

Я купил обычное растение-дверь, его стволы, ветки и листья принимали два положения. Но обошлась дверь, как набор качественной железной брони. Зато, заверил меня продавец, её не возьмёт ни огонь, ни «Порыв Ветра», ни даже «Ярость Солнца», ступенью не выше светлой. Растения, устойчивые к ярким боевым озарениям, стоили намного дороже, их вообще нельзя купить на обычном рынке, только на рынке для высокоморальных.

Но просто купить, принести домой и установить самостоятельно нельзя. Растение-дверь выращивалось на заказ, прямо в жилище заказчика. Это занимало до десятка дней и, ко всему прочему, требовало определённого уровня мастерства исполнителя.

Я сразу вспомнил заросли, которые перегородили нам путь на Ветролом Моваха во время облавы на извращенцев. Кто-то потратил много золотых граней, чтобы вырастить целую изгородь, искусно придав ей видимость того, что растения-двери выросли сами по себе.

В отличие от растений-дверей, растения-изгороди не получили большого распространения на Дивии, ибо зачем растить дорогую изгородь, если её легко перемахнуть на «Крыльях Ветра» или прыжком, усиленным «Тяжёлым Ударом»?

Для «установки» растения-двери продавец послал со мной подручного — парня моих лет. Весь полёт на акрабе он с ужасом потел и смотрел на мою короткую тунику, мускулы и кинжал на поясе. Особенно его почему-то пугали Браслеты Духа на моих запястьях. Вероятно, редко встречал воинов и считал их свирепыми ублюдками, готовыми избивать людей просто так.

Ничего странного в его заблуждении нет. Учителя мирных профессий именно так и описывали своим ученикам небесных воинов. И если раньше я не верил в заговор учителей против воинов, то теперь встречал подтверждения тому на каждом шагу.

— Знаешь, — сказал я парню, — я и сам немного Поддерживающий Твердь. Мой отец — Похар из рода Те-Танга. Слышал?

Парень молча кивнул, утёр пот со лба и носа и покрепче обхватил мешок с ростками растения-двери.

Я предполагал, что выращивание двери будет происходить втайне от меня, но парень просто вкопал саженцы в арку. Предварительно выломал камни пола, и насыпал в ямку тщательно просеянной и влажной земли из мешка. Утрамбовав землю вокруг саженцев, прикрыл её гранитными плитами с рядом круглых дыр. Зазоры замазал каким-то раствором.

Выглядело весьма неаккуратно, но я уже знал, что готовое растение-дверь образует своим стволом, что-то вроде порога, который накроет всё это безобразие.

Потом парень бросил перед саженцами квадратную подушку и уселся на неё. Потерев руки, схватился за саженцы.

Я ожидал, что они тут же вырастут до размеров кустарника, но ничего не произошло. Парень сидел в смешной позе и держался за чахлые растения. Выглядело это абсурдно.

— Долго ещё? — спросил я, ожидая ботанической магии.

— Через три дня достигнет нужной высоты и густоты ветвей.

— А ты так и будешь сидеть все три дня?

— Завтра меня сменит другой работник. А послезавтра снова я. Вы не обращайте на нас внимания, ни есть, ни пить не попросим. Мы привычные же.

Хотелось удивиться: вот, мол, какие идиотские предназначения бывают на Дивии — сиделец над саженцами. С другой стороны, а сильно ли оно отличается от профессии какого-нибудь тик-ток аналитика или мерчендайзера из времени Дениса Лаврова?

— Трудно? — спросил я.

— Что? — не понял парень.

— Ну, выращивать?

— Трудно, — пожал он плечом. — Но вытягивать всходы ман-ги из семян ещё труднее. Этим хозяин лавки занимается.

— А ты?

— Куда уж мне. Кроме наследованной «Твёрдости Ствола», у меня нет озарений. И благоволение два раза в жизни было.

— Ясненько.

В очередной раз похвалил себя за выбор Пути воина. Лучше рисковать жизнью на поле боя, чем сутки через двое сидеть в чужих домах, держась за саженцы ман-ги, озаряя их «Твёрдостью Ствола».

Парень не соврал: через три дня арку для «кабинета» закрывала дверь из цветущего жёлтыми цветами кустарника. Сиделец над саженцами заверил меня, что мусора от растения не будет, листья не опадут. Так же добавил, что поливать дверь надо раз в двенадцать дней. А ещё лучше подвести к корням тонкую водяную жилу.

— А если не полить, то на тринадцатый день дверь засохнет? — возмутился я.

— Засохнет позже, но свойств не потеряет, — успокоил парень.

— И открываться будет, как положено?

— Конечно. Но выглядеть будет сухо. Стоит полить, так сразу и зазеленеет.

✦ ✦ ✦

Организация едальни оказалось хлопотным занятием. Всё свободное от учёбы и тренировок время я тратил на машлычную. Я приходил с тренировок измотанный, приходилось жевать питательные и энергетические корешки, чтобы взбодриться и не уснуть прямо в кузне, где изготавливались мангалы.

Танэ Пахау много раз спрашивал: ну, к какой грязи мне дался этот машлык, неужели других дел нет в жизни?

Я понимал его правоту.

Но для самого себя я давно понял, к какой грязи мне всё это далось. Едальня — была моим делом. Не воинским долгом и не обязанностью ученика Дома Опыта.

Машлычная не требовала беззаветной преданности, как роду Патунга, сделавшего меня первым в отряде. Тем более не заставляла меня думать о спасении Дивии, ради которого неведомая воля вынула меня — комок разбегающихся мыслей и ненадёжных воспоминаний — из тела лысеющего учителя истории и сунула внутрь Самирана.

С помощью машлычной я утверждался, как независимый человек. Даже в мире Дениса Лаврова своё дело давало определённую независимость, в отличие от «работы на дядю».

Я уже не раз встречал пожилых воинов, которые ушли из небесной стражи или небесного воинства из-за возраста или инвалидности. И жизнь их была грустной: служили в охране рабов, как папа Алитча Тиро, или сторожили рынки и торговые склады. И любая из этих должностей не приносила большого дохода.

Дивианцы ещё не придумали накопительную пенсионную систему, поэтому многие воины приходили к концу жизненного Пути с теми средствами, какие у них остались. И если у среднестатистического ремесленника, учителя, священники или юриста накопления были, а старость наоборот повышала их славу в профессии, то воины всю жизнь служили с лапшой на ушах о том, что они проливают кровь во славу Дивии и защищают Всеобщий Путь. Многие даже жилья не заводили, так как всю жизнь тусили в казармах. К старости все их богатства заключались в засохшей на ушах лапше, сундучком с горстью граней на дне и несколькими наборами разбитой брони и сточенного оружия, годного только на продажу низким.

Я не рассчитывал, что скоро состарюсь и моя машлычная станет единственным источником дохода. Но я не раз задумывался: а что если я брошу воинскую службу? Особенно после того, как мои враги из рода Кохуру будут повержены и мне не надо будет прятаться от них за авторитетом Патунга?

Чем бы я занялся на Дивии?

И теперь у меня есть ответ — буду продавать жареное мясо. Машлык — это начало. Я мечтал, что расширю свою едальню до продажи стейков, шавухи, гамбургеров, наггетсов…

И пиццы.

Почему бы и нет? Пицца — проверенное блюдо. В жизни Дениса Лаврова я ещё не встречал людей, которые не любили бы пиццу. Все любят пиццу. Просто они делятся на тех, кто ест даже корочки от неё и тех, кто их не ест. Конечно, ингредиенты для пиццы нужно искать в низких царствах. Что-то вроде козьего сыра встречалось в рационе дивианцев, но он был кисломолочным, больше походил на творог.

Впрочем, до пиццы и наггетсов ещё далеко. Сейчас важнее подсадить дивианцев на машлык.

Для этого можно использовать маркетинговые уловки торговцев едой из времени Дениса Лаврова. Сознание дивианцев абсолютно беззащитно пред агрессивной рекламой и маркетингом, которыми людей будущего отравляли ещё в утробе матери. Самое большее, на что способны дивианцы в рекламе товаров — это возвести над крышей лавки огромные иероглифы, расхваливающие их заведение. Или вносили хвалебные описания в кристаллы.

Можно запустить программу лояльности. Давать постоянным клиентам скидки. Быть может, завести в едальне какого-то фирменного клоуна и скомороха, типа Рональда Макдональда.

А ещё можно договориться с сословием Меняющих Смыслы, чтобы все герои их «Игр Света» упоминали в разговорах или посещали мою машлычную.

Именно размышляя о продакт плейсменте в «Играх Света», я понял, что мечты завели меня слишком далеко.

Для начала надо хотя бы окупить первую тысячу палочек шашлыка-машлыка. А на тысяче первой выйти на операционную прибыль. Потом разобраться со сборщиком налогов и подсчитать чистую прибыль. И тогда станет ясно, выгодна моя машлычная или нет.

И всё же мне чудились длинные очереди дивианцев у моей едальни. Типа, как советские люди на фотографиях, выстроившиеся в Макдональдс.

✦ ✦ ✦

Из-за большого количества дел и обязанностей мне пришлось забросить упражнения в танцевальных «Крыльях Ветра». Что весьма опрометчиво, так как я собирался сделать свой отряд «летучей кавалерией».

Чтобы наверстать упущенное, я пропустил уроки Гиана Атти и вернулся в казармы. Взял с собой на казарменное ристалище кристалл «Игры Света» с танцорами, который Танэ Пахау купил по моей просьбе.

Кристалл был недорогим, поэтому изображение в нём было прозрачным и беззвучным, но всё же позволяло разглядеть движение танцоров. В кристалле запечатлён какой-то массовый танец: хоровод небесных танцоров, одетых в одинаковые серые халаты, кружил над ведущим танцором, разодетым в цветастый халат.

Похожий танец Эйох Дивиата и его друзья кружили на крыше во время пьянки. С тою разницей, что хореографию в кристалле исполняли более опытные танцоры и, несомненно, более трезвые.

Центральный танцор, как бы главный герой, символизировал прирождённого жителя, выполнившего какие-то славные подвиги во славу Дивии, а хоровод изображал грани, пролетающие сквозь жителя во время благоволения.

Религиозные танцы, народные хороводы или балет — все эти зрелища были для меня максимально скучным. Небесные пляски не исключение. Но как только я попробовал воспроизвести «полёт грани», который так слаженно и чётко выполняли танцоры хоровода, как скука прошла.

Когда-то мне казалось невозможным научиться взлетать и приземляться на то же место. Танцоры в хороводе совершали по-настоящему сложный трюк.

Вырвавшись из общей круговерти, танцор, одетый в плотный облегающий халат серого цвета, очень быстро снижался по наклонной траектории и пролетал в миллиметре от главного танцора, который при этом тоже изящно корчился, изображая восторг получения благоволения. Танцор-грань занимал место в противоположной части хоровода, а другой танцор повторял его проход, точно так же пролетая мимо главного героя.

Всё это выполнялось на огромной скорости и с таким опасным сближением друг с другом, что столкнись они — непременно разбились бы.

Но самое неожиданное — у танцоров были малюсенькие крылья, едва достигали ширины плеч! Отчего казалось, что танцоры летают сами по себе, как призраки.

Мастерство и скорость полёта не соотносились с размером «Крыльев Ветра».

Объяснялось это, скорее всего, тем, что танцоры использовали какую-то особую модификацию узоров этого озарения. И я уверен, маленький размер и скорость требовали огромного потребления Линий. Для короткого и энергичного танца таких крыльев достаточно, а вот в боевых условиях жизненно важна не только скорость, но и длительность существования крыльев.

Моя догадка подтверждалась тем, что танец в кристалле длился минуты три, потом его надо включать заново.

И сколько я ни бился, так и не смог повторить «полёт грани», так я назвал этот филигранный и непостижимо быстрый танец. Вместо этого несколько раз больно ударился об землю.

Стало ясно, что без учителя тут не обойтись. Разучивать танцы по «Игре Света» всё равно, что осваивать управление реактивным истребителем по Ютьюбу.

Впрочем, чего я хотел? Если бы озарения можно было учить так легко, то их бы так и учили. Кроме того, мне необходимо найти такие же маленькие, но юркие крылья.

— Воин-танцор, — сказал кто-то. — Я думала, что Инар шутил, когда сказал мне, что наш старший любит плясать в воздухе.

✦ ✦ ✦

Лоуа одета как прежде, во всё тёмное. Так же медленно ковыляла, опираясь на трость. На лице — маска. Не кожаная, как раньше, а металлическая, с пустым гнездом под кристалл во лбу.

— Лечение закончилось? — после обмена приветствиями спросил я.

— Да, самый старший.

— Почему ты в маске?

— Я всегда её буду носить.

— Так… Я не понимаю. Мадхури вправила твоё лицо или нет?

— Да. И выправила все криво сросшиеся кости. Кроме ноги, само собой, её уже не отрастить обратно.

— Тогда почему ты в маске?

— Для защиты, — нервно ответила Лоуа.

— От кого или чего?

— От всех или всего. Если бы в тот день, когда ты убил мой небесный дом, я была бы в такой маске, моё лицо не пострадало бы так сильно.

Девушка щёлкнула застёжками под подбородком и задрала маску наверх.

Не знаю, каким её лицо было до «пластической операции», но в любом случае мама Самирана постаралась на славу — Лоуа была симпатичной. Большие тёмные глаза не лезли из орбит, как у раздавленной собачки. Нос не свёрнут набок, а губы не перекошены в жуткой усмешке, из-за которой слюни бесконтрольно вытекали изо рта. Приглядевшись можно отметить неровности в области скул и подбородка.

В очертаниях нового лица девушки я уловил лёгкое сходство с мамой Самирана. Быть может — бессознательно, как истинный художник, — целительница реконструировала красоту Лоуа по своему образу и подобию.

— Хм, красивое. Зря скрываешься под маской.

— Позволь мне всё же носить её всегда.

Дивианские лекари лечили страшные физические ранения, но посттравматическое стрессовое расстройство их медицина ещё не придумала. Лоуа боялась снова потерять красивое лицо. И винить её не в чем. В её случае «потерять лицо» — это не фигуральное выражение.

Лоуа установила маску обратно на лице и защёлкнула замки.

— Теперь мы в расчёте? — спросил я.

— А как же наш поединок? Я бросила вызов, тыпринял.

— За лицо не боишься?

— Мы договоримся не бить по лицу, — совершенно серьёзно ответила она.

— Когда начнём?

— Когда найдёшь это удобным, самый старший.

Я предложил:

— Устроим поединок в другой раз. Сейчас не до этого.

— Согласна. Оружие?

— Выбирай сама.

— Кинжалы.

Я ожидал, что она предложит копья — их удобнее всего использовать на «Крыльях Ветра». Если не копья, то хотя бы мочи-ку или длинный стеклянный штырь, которым пользовались некоторые небесные стражники. Но кинжалы? Я совершенно не представлял, как ими орудовать в полёте. Это ведь практически рукопашная.

Из-под маски прозвучал смешок:

— Чего молчишь, самый старший? Вспоминаешь, как произнести «Нет позора в том, чтобы склонить голову перед более сильным воином»?

— Кинжалы, так кинжалы, — согласился я. — А пока мы друг друга не убили, выполни обещание: помоги купить новый небесный дом для отряда.

— Не надо быть моим Внутренним Голосом, — прервала она. — Я помню, что обещала. Дай мне время, чтобы поговорить с нужными людьми.

— Не говори слишком долго. Когда состоится смотр войск Советом Правителей, мы должны быть на акрабе. Новом и красивом, как твоё лицо.

32. Машлык и вино

В оговорённый срок челядинцы Виви Карехи привезли мясо. Деревянный акраб приземлился во дворе «Едальни Семьи Варека». К тому времени в моей части едальни всё было готово: и мангалы, и интерьер, и мебель, и вся утварь, включая морозильные сундуки.

Я отсчитал деньги и проследил, как челядинцы переложили в сундуки туши свиней.

Запоздало подумал, что для шашлыка не нужна целая свинья, достаточно шеи, лопатки и окорока. И куда девать остальное? Шкуры, допустим, купят какие-то ремесленники. Да где их искать…

Я не учёл, что разделывать туши предстояло самому, чего я совершенно не умел. Пришлось идти к господину Вареке и просить услуг его поваров. Снова расходы.

Наблюдая за работой мясника, подумал: раз дивианские животные усваивали озарения, то они были чем-то вроде творений грязи? Где-то на земле были источники магии, как в Сердце Дивии? Там рождались творения грязи и грязные колдуны, которые обладали не только Линиями, но и набором врождённых граней.

Правда, непонятно, почему грязные колдуны слабее озарённых жителей летающей тверди?

Можно предположить, что земные источники слабее Сердца Дивии. Но нашёл другое объяснение — дивианцы научились озарениям лучше, чем низкие дикари. Дивианцы сохраняли свои открытия и наработки в Скрижалях Знаний. Через обучение в Доме Опыта молодые дивианцы перенимали этот опыт и передавали дальше.

Сословия и рода играли роль в укреплении технологии Двенадцати Тысяч Граней: хранили наиболее сильные озарения в тайне, позволяя изучать их тем, кто доказал приверженность роду, сословию и вообще всей Дивии.

Допустим, что источники магии на Дивии и на земле были одинаковыми, что, скорее всего не так, но дивианцы превосходила грязных колдунов традицией, методикой и методологией.

Высшие разработали систему Двенадцати Тысяч Граней, а низкие нет. А когда пытались, то высшие им препятствовали, провозгласив попытки изучения озарений грязным колдовством.

Поэтому низкие стремились овладеть хоть какими-то крупицами наших знаний. Хотя бы заполучить невнятные слепки Скрижалей Знания.

Поэтому падшие ценились и становились богами для низких.

Конечно, не все падшие раскрывали свои тайны. Обычно они удалялись в далёкие от маршрута летающей тверди земли и не делились с грязью секретами озарений. Но были и те, кто стали врагами бывшей родины. Именно такие падшие были самыми опасными противниками.

Как истинный дивианец, я возненавидел этих падших. Даже согласился, что надо бы ужесточить законы Прямого Пути, и убивать всех провинившихся, а не скидывать их в грязь, где они продолжали жить и наносить вред Дивии.

✦ ✦ ✦

В один из редких выходных дней, когда не было занятий в Доме Опыта или тренировок в казарме, я решил зажарить во дворе дома пробную партию шашлыков. Надо опробовать все ингредиенты, новый мангал и шампуры. И самое важное — протестировать маринад.

Среди товаров низких торговцев, у которых я купил уксус, нашёл мешочки с сухой травой. Среди множества незнакомых трав и сушёных ягод, наткнулся на мелкие серые горошины, отдалённо напоминавшие перец. Не такой ароматный, как привык Денис Лавров, но уже лучше, чем ничего. Так же отыскалось что-то отдалённо напоминающее укроп и мяту. На всякий случай скупил все мешки с травами. Торговцы просто не знали, как ещё радоваться такому покупателю.

Кстати, эти торговцы плохо говорили на ач-чийском, а при общении со мной не норовили каждую секунду упасть лицом в грязь, как это делали ач-чийцы, хоть цари, хоть простолюдины.

Позже посол Октул Ньери разъяснил, что эти торговцы прибыли из мест, над которыми Дивия не летала, так как искатели не обнаружили там ничего интересного или нужного. Поэтому тамошние люди росли без страха к летающей тверди. Они вообще не знали о её существовании, а если и слышали, то считали сказкой.

При подготовке пробной партии шашлыка, я решил не налегать на незнакомые для дивианцев специи, и попробовал использовать ман-гу. Чем больше будет знакомых вкусов и запахов, тем лучше.

Наиболее ароматной частью этого растения были цветки. Я их собрал, высушил и приказал Слуге растолочь цветы между двумя камнями. Слуга работал так рьяно, что размолотил их в порошок.

Кусочки маринованного мяса на шампуре решил чередовать с листьями популярной на Дивии капусты. Отыскал корнеплод, похожий на морковь, но стоимостью как хорошая железная мочи-ка. В другом ряду нашёл груду увядших огурцов, крошечных и покрытых колючками, словно кактусы.

На рынке обнаружил россыпи мелких зелёных яблок, отвратительно кислых. Кажется, их собирали в лесах Ач-Чи. По кухне дома родителей Самирана вспомнил, что дивианцы умудрялись варить эти яблоки и есть на манер овощей. Яблоки тоже пошли в ход.

Итого я нанизал пару десятков шампуров, варьируя количество овощей и маринада.

Меня насторожило, что даже после суток маринования мясо дивианских кабанов оставалось жёстким.

Хотя я и заключил с Виви Карехи что-то вроде контракта на поставку свинины, но поисков другого мяса не прекращал. Когда посещал рынок, всегда заглядывал в мясные лавки.

Баранины ни разу не увидел. Продавцы сказали, что это мясо не пользовалось на Дивии популярностью из-за вони. Зато козлятина есть. И воняла она сильнее баранины. И была жёсткой, как старые ириски.

Я совершенно не умел обращаться с мясом козла. А если бы и умел, то всё равно пришлось бы учиться заново.

Дело в том, что и громадные буйволы, мохнатые как мамонты, и кабаны, похожие на накачанных негритянских боксёров, и козлы, напоминающие шакалов с рогами и копытами — все они отличались от животных из времени Дениса Лаврова. Одомашненных животных древнего мира ещё не коснулась магия тысячелетней селекции и мощное колдовство генной инженерии. Они были ближе к своим диким предкам, нежели к тем животным будущего, которые покорно шли на убой.

Мясо древних домашних животных — жёсткое и горькое, как их характер. Людей они ненавидели и боялись. А кабаны и кабанихи при любом удобном случае норовили насадить человека на клык или хотя бы обоссать ему ноги.

Поэтому рано мечтать о сочных и толстенных стейках, вырезанных из мясных животных. До них ещё несколько тысяч лет.

✦ ✦ ✦

На дегустацию шашлыка я пригласил всех важных для меня людей.

Хаки и Маджа отказались сразу, сославшись на то, что их отряд ненадолго отправляется в низкое царство.

— Я думал, поиски правды в Ач-Чи завершились, — сказал я.

— Мы тоже, — ответила Маджа. — Но от послов поступило донесение, что одну из ач-чийских деревень якобы сожгли небесные воины.

Я сделал вид, что изумлён:

— Кто бы это мог быть?

— Выжившие утверждают, что их убил некий громогласный воин на огромных крыльях и в броне из небесного стекла.

— Да и грязь бы с ними? — осторожно спросил я. — Нам-то какое дело до низкой деревни?

— Сожжение деревни напугало подданных царя Ач-Чи. Сначала Квартала Мастеров, теперь деревня… Они решили, что мы собираемся убить их всех. Жители бегут из города. Послы и старшие сословия Обменивающих Золото боятся, что добыча руды сильно упадёт. Илиина Раттара послали на расследование, чтобы успокоить ач-чийцев.

— Ну… удачи ему и вам в расследовании, — как можно безразличнее сказал я.

А сам переживал — не оставили мы во время сафари каких-то вещей, по которым можно вычислить, кто на самом деле был «громогласным воином»? Но я спалил всю деревню дотла. Улик не должно остаться. Теперь ясно, почему нас учили всегда добивать выживших — чтобы не болтали.

Реоа тоже отказалась прийти на шашлык, так как ненавидела мясо. Ну и меня тоже.

В ответ на приглашение Инар Сарит сначала посмеялся, а потом вежливо спросил:

— Это приказ, самый старший?

— Нет, просто дружеское приглашение.

— Благодарю за честь, самый старший, но коли это не приказ, то мне нет нужды быть в твоём доме. Тем более, если он в Восьмом Кольце.

Ясненько. Я слишком беден и ничтожен для отпрыска славного рода. Инар и ему подобные придут ко мне в гости только тогда, когда у меня будет дворец хотя бы в Четвёртом Кольце. По этой причине я не стал приглашать Софейю Патунга, уверен, что она отказалась бы.

Не пригласил и Нахава Сешт, так как слишком плохо его знал. По той же причине не позвал Алитчу и Миро.

В итоге моей фокус-группой стали: Танэ Пахау, Ио Варека и Эхна Намеш. Насчёт пользы от Эхны я сам не уверен, так как озвучить мнение о шашлыке она не сможет.

В последний момент зачем-то пригласил Лоуа Оаху. Был уверен, что она откажется, но водительница с сомнением ответила:

— Я приду.

✦ ✦ ✦

Капельки жира, смешанного с уксусом с шипением падали на угли, распространяя по дворику запах жареного мяса.

Я стоял над мангалом и размахивал дощечкой, выломанной из крышки сундука.

Позабытые запахи и жесты, такие как раздувание углей, вызвали наплыв воспоминаний Дениса Лаврова. Кажется, поездки на шашлыки или жарка стейков на даче своей девушки — были самыми лучшими днями прошлой жизни. Будто именно в работе с мясом проявлялся истинный Денис Лавров, который проявился только в теле Самирана: предприимчивый и храбрый, но не забывающий об осторожности.

Бог знает, как это связано.

Эх, и зачем я стал учителем истории, вместо того, чтобы открыть свой стейк-хаус, как мечтал много раз?

Ничего, наверстаю эту мечту на Дивии!

Я легко, словно на «Крыльях Ветра» порхал вокруг мангала. Иногда поглядывал на гостей, сидевших на ковриках во дворе. Они с недоумением и с некоторой опаской наблюдали мои действия. Запах жареного мяса заставлял их ноздри раздуваться в предвкушении.

Все гости, кроме Ио, из небогатых семей. Мясо они ели не часто, да и то большей частью варенное по убогим дивианским рецептам.

Ио поднялся с коврика и подошёл к мангалу.

— Этот башлык неплохо пахнет, — признался он.

— Он пахнет превосходно, — ответил я. — Даже не ожидал, что травки низких торговцев так удачно лягут к этому мясу.

Ещё и маринад получился превосходным, но об этом я умолчал, так как не смог вспомнить иероглифа и слова «маринад» на дивианском. Голос тоже не смог напомнить. А произносить лишнее слово на «демоническом» не хотелось.

Ио сказал:

— Знаешь, чем едальни заманивают гостей?

— Большими иероглифами с перечислением всех блюд?

— Это тоже. Но в первую очередь тем, что из едальни исходит манящий запах: чем сильнее пахнет вкусной едой, тем настойчивее желудок гостя тянет его внутрь. Поэтому в едальнях очаги строят прямо в центре комнаты, чтобы запах еды ублажал гостей внутри и заманивал гостей снаружи.

— Ясненько.

Ио Варека склонился над мангалом и шумно вдохнул мясной дым:

— Паш-лык пахнет так, что сбежится всё Кольцо.

— Ты не согласен с мнением отца, что я прогорю вместе со своим мясом?

— Ну, прогореть ещё успеешь, ведь ты даже не начал продавать.

— Это угроза?

— Это ответ на вопрос. Но если в твою едальню и впрямь сбежится половина Дивии, то угрозы ты получишь более ясные, чем мой намёк.

✦ ✦ ✦

В гостевом этикете Дивии имелись прямые указания, как рассаживать гостей во время пиршества. Правда, всё это касалось родовых дворцов, а не дворов в Восьмом Кольце, наполовину заросших кустами ман-ги.

Я не стал мудрствовать и начал с Танэ Пахау, преподнёс ему квадратное блюдо с дымящейся палочкой шашлыка, обложенной листьями печёной капусты, печёными яблоками и красиво обжаренными дольками похожего на репу овоща.

Затем подал такие же блюда остальным. Корзина с хлебом и мелкие закуски, вроде варёной ман-ги и неизбежной капусты стояли вокруг неё.

Я даже умудрился сделать некий соус: растёр стручки «перца», смешал их с пюре из яблочной мякоти и добавил сок какого-то кислого, но дорогого фрукта.

Моих усилий никто не оценил. Гости не поняли, что это такое, и опасливо отодвинули от себя шкатулки с пахучей кашицей.

Отойдя к мангалу, я начал обозревать фокус-группу.

Сначала Танэ Пахау помолился, отчётливо произнеся что-то там о Движении Луны, отчего остальные поморщились. Затем осторожно, словно я предложил ему навоз на палочке, старец взял шампур, причём с острой стороны.

— И как это есть?

— Ртом, уважаемый.

— Прямо с палки?

Я не ответил. Танэ Пахау понюхал мясо.

— Пахнет соблазнительно.

— Попробуйте на вкус, уважаемый.

Старец недоверчиво оторвал зубами кусочек и начал жевать. Задумчивое выражение лица сменилось удивлённым, потом почему-то возмущённым.

Отложив палку шашлыка, Танэ торопливо проглотил мясо и поманил меня пальцем. Когда я приблизился, шёпотом сказал:

— Ты опять отклонился от своего Пути. Ты должен спасать Дивию, а не готовить еду.

— Обязательно спасу, уважаемый. Но скажите, как вам? Вкусно?

Танэ Пахау снова взялся за шашлык и громко сказал:

— Ничего вкуснее я в жизни не едал.

— Вот и хорошо.

Старец снова перешёл на шёпот:

— Это и плохо.

— Почему?

— Юноша, ты забываешь свой истинный Путь.

— Как тут забыть, когда вы постоянно напоминаете? А Дивия не падает.

— И хвала Неведомой Воле. Ты должен устремить все свои помыслы на спасение летающей тверди.

— Я устремляю их каждый день. Когда Патунга введут меня в сословие Защищающих Путь, буду устремлять помыслы ещё сильнее.

Я подвинул старцу корзинку с лепёшкой:

— Ешьте с хлебом. И помолчите. Мы не должны говорить о падении летающего города при посторонних.

Но старец и сам заткнулся, увлечённо поглощая кусок за куском.

Я обратил внимание на Эхну. Она спокойно съела первый кусок. Но от неё я получил и первую критику.

Обтерев руки об одежду, что, кстати, не было неприличием на Дивии, так как озарённая одежда, отталкивающая грязь — лучше любого полотенца, Эхна начертила на своей скрижальке:

ВКУСНО

НО

ФУ

ПАХНУТЬ

КАК

ЦЕЛЕБНЫЙ

МАЗЬ

НИЗКИЙ

ЛЕКАРЬ

ФУ

ОТВРАЩЕНИЕ

Я виновато кивнул, мол, «учту на будущее», но для себя отметил, что ассоциация с лекарствами могла возникнуть только у Эхны, которая этим уксусом обмазывалась и лечилась. Так что её замечание можно отправить в топку.

Перевёл взгляд на Лоуа.

Она отстегнула застёжки маски и задрала её на лоб. Отведав первый кусочек, пожала плечами. Потом съела второй, тщательно прожевала и выдала мнение:

— Ну, не знаю… Сказать правду, у меня плохие воспоминания о жареном мясе.

— Понимаю.

— Но… это очень вкусно.

— Ты бы стала заказывать такое блюдо в едальне?

Лоуа покачала головой:

— Обязательно. Но только после того, как ты повысишь мне жалование. Ведь мясо — это дорого.

Последним за шашлык принялся Ио Варека. Его мнения я больше всего ждал, ибо он знал толк в еде.

Он и Танэ Пахау единственные, кто кратко помолились перед едой.

Ио съел один кусочек. Задумчиво посмотрел на дымящийся и шипящий мангал. Взялся за второй. Кстати, Ио единственный, кто разобрался, что делать с соусом, поэтому привычно макнул кусочек мяса в него.

— Самиран, — начал Ио, — сегодня я тебе раскрыл одну маленькую, но ароматную мудрость едального дела.

— За что я тебе премного благодарен, друг.

— Пусть твоё мясо под совершенно несъедобным названием «гаш-лык»…

— «Машлык», — тоном мудрого наставника поправил Танэ Пахау.

— Пусть так. Пускай машлык будет лучшим мясом на Дивии, но… ты всё равно прогоришь.

Я подумал, что он снова намекнул на грязные методы конкуренции, столь распространённые среди владельцев ресторанного бизнеса Дивии.

— И что же мне делать?

— Я тебя спас ранее, спасу и сейчас, — отозвался Ио. — Вот тебе второй секрет едальни — всегда ставь перед гостями вино. Желательно не козье, а из плодов и ягод. Особенно ставь вино, когда подаёшь мясо.

Ио подвинул к себе свой вещевой мешок и достал из него узкий прямоугольный кувшин с плоской крышкой, обёрнутой для надёжности тряпкой.

— Это вкусное ягодное вино, угощайтесь все.

33. Испорченное предсказание и подземное предупреждение

Предложение бухнуть под шашлычок ни у кого не вызвало отторжения, хотя все помнили о запрете Совета Правителей. И все знали, что сами члены Совета преспокойно нарушали свой запрет.

Челядинца у меня не было, Слуга заточен на тяжёлый труд, а Снежану я не рисковал показывать посторонним, поэтому прислуживал всем я — разлил кислое пойло по прямоугольным ёмкостям, заменявшим дивианцам кубки.

Тосты на дивианских застольях не принято говорить, впрочем, и без этого разговор оживился. Кислятина хоть и была слабоалкогольной, но дивианцев валила, как чистый спирт.

Танэ Пахау жадно поглощал третью палочку шашлыка и, плюясь разжёванными кусочками, сбивчиво рассказывал о славных поколениях прошлого, когда народ не был таким изнеженным, как в наши скорбные времена.

— Никто не жрал мясо просто так, — почти орал старец. — Его ели по большим праздникам, после войны с низкими. А вы, молодёжь, просто так жрёте это мясо… изумительный сей машлык. Да! Вы не думаете о предках! А они не жрали. Так что не надо спорить, а просто слушайте.

Но его никто не слушал. И не спорил.

Ио и Лоуа завели разговор об акрабах. Ио уверял, что род Зелдан не способен делать такие же крепкие и быстрые боевые акрабы, как род Гаруджа. Лоуа сняла маску и, позабыв об опасностях, которым подвергалось её новое лицо, горячо доказывала:

— Могут, могут! Просто после родовой войны, из которой Гаруджа вышли победителями, роду Зелдан запрещено делать боевые акрабы!

— Даже если и так, то какая разница? — согласился Ио. — Ведь из-за запрета они всё равно не делают боевые акрабы?

— Делают, делают! Но продают их не всем, а надёжным людям.

— Таким как ты? — насмешливо спросил Ио.

— А хотя бы и таким как я. Кто сохранит в тайне их…

Лоуа заткнулась, осознав, что только что показала себя ненадёжным человеком.

Ио засмеялся и налил ей ещё вина:

— Не бойся. Я знаю, что Зелдан тайно строят боевые акрабы. И Гаруджа тоже знают. Все знают. Просто Зелдан намеренно делают свои акрабы чуть хуже и медленнее, чем акрабы Гаруджа, чем отводят от себя их гнев. Про это я и говорил.

Первый кувшинчик вина закончился, Ио достал из сумки второй и сразу — третий. В глубине сумки многообещающе звякнули ещё парочка.

После опустошения третьего кувшинчика даже Эхна поддалась всеобщей эйфории. Не имея возможности нести пьяную чепуху вслух, она чертила на скрижальке кривые и нечитабельные иероглифы и совала скрижальку нам в лица, но все от неё отмахивались. Тогда она вскочила и расправила «Крылья Ветра». Подлетев на пять метров, устроила воздушный танец.

Я удивился — когда это она успела научиться?

Её танец не был таким ровным и быстрым, как у настоящих танцоров, но красота тела с лихвой покрывала неопытность его движений.

Мы замолчали, наблюдая, как девушка кувыркалась и изгибалась в воздухе.

— Вот в мои времена, — начал Танэ Пахау, но затих, вероятно, не зная, что сказать. Потом медленно отклонился назад и упал спиной в заросли ман-ги. Через мгновение старец могуче захрапел.

Лоуа перестала смотреть на всё более и более откровенный танец пьяной Эхны и вдруг пригорюнилась.

— Я тоже летаю на крыльях, — всхлипнула она. — Но теперь у меня деревянная нога. Как дальше жить? И всё из-за Самирана! Ничего, на поединке я тебе покажу!

Захмелевший Ио перестал смотреть на танцующую Эхну и обратился ко мне.

— Даже не верится, что восхитительный рецепт приготовления мяса забыли и похоронили в скрижали, — сказал Ио. — Где ты отыскал её, Самиран?

— Где-то в подвале Дома Опыта. Очень старая скрижаль. Уже рассыпалась вся.

— Ха, очень вовремя она рассыпалась. Один ты и успел её прочитать?

— Бывает же такое, — кивнул я.

На тело Самирана алкоголь действовал, как на всех дивианцев — со страшной силой. А вот поведение почти не затронул. В отличие от товарищей, которые уже чуть ли не ползали по двору, я не ощущал ничего, кроме лёгкой радости. Вино, шашлык, приятная компания — как хорошо!

Улыбаясь этим мыслям, я отправился в дом, чтобы принести второй сундучок с маринованным мясом.

— Я с тобой! — вдруг сказала Лоуа. — Хочу поговорить о новом акрабе.

Лоуа медленно и с трудом поднялась на свою деревянную ногу. Так как протез был в согнутом положении, то его пришлось разгибать ударами кулака.

Я предложил девушке помощь, предварительно спросив, можно ли прикоснуться к ней?

— Да, прикасайся, прикасайся…

Сказано это было таким тоном, что я заподозрил, что говорить Лоуа намеревалась вовсе не об акрабах.

✦ ✦ ✦

Первым делом Лоуа отправилась в комнату с бассейном.

Я сел перед сундуком с маринадом и начал нанизывать кусочки мяса на шампуры — занятие, напомнившее о моём прошлом. Вспомнил, как в Абхазии… или нет? Или на даче у девушки? Или на даче у родителей? Ого, память Дениса Лаврова смутная, как никогда ранее. Вино торкнуло меня сильнее, чем казалось.

Я икнул и случайно уколол шампуром ладонь.

Ерунда, до свадьбы заживёт, как говаривал папа Самирана, то есть папа Дениса Лаврова. Или так любил говорить его дядя-юморист? Впрочем, все они так говорили…

В уголках глаз защипали слёзы: я с острой нежностью и грустью вспомнил родителей. Как они там? Считают ли меня мёртвым?

С отчётливой ясностью вспомнился сон или видение, которое меня посетило во время демонического обряда. Я не раз размышлял о том, что Гуро Каалман из этого видения тоже говорил о каком-то обеде, на который якобы все должны собраться, и на котором я узнаю некую тайну.

(Ха, совсем как сегодняшние машлыки. Чем не обед, на который все собрались? Осталось узнать «некую тайну!»)

Я давно решил, что появление Гуро — просто образы сна. Ведь уже давно ходили слухи, что Безумный Гуро постоянно твердит о каком-то обеде. Даже в тот день, когда он беседовал с новичками Дома Опыта, он упоминал об обеде и подсчитывал гостей. Вот он мне и приснился. Ведь сон — это небывалая комбинация былых впечатлений. А мои былые впечатления — сами по себе небывалые. Летающий город, магия, грани, благоволения, творения грязи, перемещения души и много-много другого…

Но почему во время пророческого сна мне тоже привиделась родительская квартира? И мама точно так же стояла на кухне у плиты и жарила чего-то.

На этом моя мысль увязла, как острие шампура в хряще. И перескочила на другую тему, связанную со снами.

Почему не сбылся пророческий сон прорицателя Кохуру, утверждавшего, что я должен возлежать с женщиной из рода Кохуру? Прорицатель ошибся?

Лоуа вышла из комнаты с бассейном. Она сняла и маску, и халат, оставшись в длинной тунике. Лицо её было ещё мокрым, а волосы прибраны, мокрые пряди красиво падали на лоб чёрными завитушками.

Ковыляя и постукивая деревянной ногой, подошла ближе. Маску она несла в руке, держа за верёвочку. Металлические застёжки позвякивали в такт деревянному стуку ноги.

Подумал: «А почему она не надела на протез сандалию, чтобы не стучать?»

— Что ты делаешь? — с любопытством спросила Лоуа.

— Нанизываю мясо. — Я потряс шампуром, разбрызгивая маринад и кровь из порезанной ладони. — Щас ещё жарить будем, угли лучший жар дают.

— Не могу больше есть. Я бы полежала, как твой дедушка.

— Ну, тогда лежи. Там в кустах ман-ги ещё много места.

Лоуа засмеялась:

— Нет, я бы хотела поспать на постели.

Хм, если Лоуа решила по пьяни возлежать со мной, то надо бы намекнуть ей, что такие отношения между старшим и подчинённым недопустимы.

Или допустимы?

«Нежелательны», — пояснил Внутренний Голос.

Вот — нежелательны! Лишь бы Лоуа не решила, что я отказываюсь из-за её протеза.

— Погоди спать, — сказал я. — Расскажи что-нибудь о своей семье.

— Зачем? — удивилась Лоуа.

— Кому принадлежит имя Оаху, твоей матери или отцу?

Лоуа замялась:

— Ты догадался?

— Конечно, — уверенно ответил я, совершенно не догадываясь, о чём речь.

— Я не хотела тебе говорить…

— А вот это ты зря. — Я пригрозил шампуром. — Говори.

— Но зачем, раз ты уже всё знаешь? Теперь ты меня выгонишь из отряда?

— Смотря, что ты скажешь.

— Но что ещё тебе надо знать?

— Всё как есть.

— По маме я принадлежу роду Кохуру. Вот и всё. Мне больше нечего скрывать.

— Кохуру? Предсказатель не ошибся!

— Какой предсказатель? Не понимаю…

— Почему ты не носишь знатное имя?

— Мой отец происходил из воинской семьи Оаху. В родовой войне Зелдан и Гаруджа Оаху участвовали на стороне рода Зелдан.

— И проиграли?

— Род Зелдан уцелел, но некоторые их союзники были уничтожены и рассеяны. Оаху одни из них…

Я смутно помнил о войне родов акрабостроителей. Голос напомнил мне что-то из истории, но я не стал вслушиваться.

— Эта война закончилась задолго до моего рождения. Но с тех пор у семьи Оаху не получалось вернуться на Путь воинов. Так мы стали водителями небесных домов. Иногда — боевых акрабов.

— Тоже своего рода воины, — сказал я. — Но как тут затесались Кохуру?

— Всё просто: мать и отец влюбились ещё в Доме Опыта.

— И твоя мама вышла замуж за какого-то там Оаху вопреки воле старших Кохуру? — спросил я.

— Да. За это ей запретили называться Кохуру и передавать славное имя детям. Когда я выросла, мама уговорила старших взять меня в отряд Вишала. За хорошую службу водителем меня обещали наградить именем Кохуру. Но потом ты убил мой небесный дом и мою возможность обрести славное имя.

Ясненько. Лоуа и есть та женщина из рода Кохуру, с которой я должен был возлежать, согласно сну прорицателя? Конечно! Это же очевидно.

— Ты всё ещё хочешь это самое… спать? — спросил я.

— Никогда не пила так много вкусного вина. В сон тянет.

Я отложил шампур:

— Пошли, покажу тебе мою комнату. Там можно возлежать… то есть полежать.

Шагая позади Лоуа, смотрел на её спину. Не представляю, как заниматься сексом с инвалидкой? Денис Лавров видел аниме, где такое было главной фишкой сюжета. Ещё там были тентакли…

— Ты тут спишь? — спросила Лоуа, обводя взором комнату. — Давно хотела посмотреть, как ты живёшь.

— И что такого интересного в моём жилище?

— Хочу уехать от родителей и жить сама. Как ты. Ну, быть может, возьму пару слуг. Но у меня не хватает золотых граней. Да и родители против…

Равноправие полов в дивианском обществе было более равноправным относительно мужчин. Девушки, особенно из благополучных семей, не могли просто взять и уйти жить самостоятельно. Парни могли, а девушки обычно уходили за мужьями. Поэтому Нау, которая жила сама по себе, так гордилась своим положением.

Я сообразил, что Лоуа, быть может, не собиралась возлежать со мной, а на самом деле интересовалась бытом молодого холостяка.

— Ну, вот так я живу. Гляди.

— Мне казалось, что первый отряда должен жить в доме побольше.

— Я работаю над этим. Хотя зачем мне дом, раз мы ночуем в казарме?

— И Восьмое Кольцо — это ужасно, — заявила Лоуа, выходя в центр комнаты. — Я бы не смогла тут жить. Я мельком видела вашего соседа, так он показал мне неприличный жест.

— Да, мои соседи — бесславные люди. Прямо скажем — грязь из-под ногтей. Ещё и дрова воруют.

Лоуа проковыляла к большим сундукам с одеждой, поверх которых стояли сундучки поменьше. Среди них выделялся ларец недружественного дара со стеклянным и деревянным фаллосами, которые мне прислали Кохуру.

— «ПОМНИ», — прочитала Лоуа иероглиф на крыше. — Что это значит?

Я не успел крикнуть: «Не трогай!», как девушка раскрыла ларец и сконфуженно ойкнула. Захлопнув крышку, спросила:

— Зачем тебе эти… изваяния? Неужели ты один из тех, кто любит трогать мужские…

— Нет! Нет! — яростно закричал я. — Это не моё. Это вообще принадлежит господину Пахау.

— Ой! — ещё сильнее сконфузилась Лоуа. — А ему зачем? Такой почтенный старец…

— Это всё сложно!

— Очень. Я, пожалуй, пойду.

Быстрее обычного Лоуа поковыляла из комнаты, на ходу надевая маску, скрывая лицо, красное от стыда за меня.

Я сел на сундук и… расхохотался. Потом крикнул ей вслед:

— Мы только что испортили один очень хороший пророческий сон!

✦ ✦ ✦

Я просидел в комнате минут пять, пытаясь унять смех.

Камни пола задрожали под моими ногами. Я в удивлении отскочил: неужели — землетрясение? То есть — твердетрясение?

Когда каменный пол вспучился горкой, я всё понял.

Сложив руки на груди, ждал, когда из растянутого, словно резинового пола вылупилась голова Аканы Ситт. Затем показались покрытые пылью плечи, за ними — руки. Акана напоминала зомби, застрявшего в могиле.

— Теперь я знаю, что под землёй ты тоже можешь ходить.

Размахивая руками и выплёвывая пыль, Акана хрипло проревела:

— Помоги!

Я протянул руки и помог ей выбраться из покачивающегося, как желе, пятна в полу. Выбравшись на поверхность, Акана некоторое время сидела, кашляя и отхаркиваясь.

Снова сложив руки на груди, я сказал:

— Знаешь, а в моём доме есть обычный вход.

— Я не хочу… чтобы меня увидели у тебя.

— Тебе настолько стыдно находиться в моём бедном жилище, что готова ползти сюда под землёй, как червяк?

— Ты смеёшься, но сейчас тебе будет не до смеха.

— Если ты снова признаешься, что обманывала мой Взор и Голос, но я всё забыл, как тогда, под лестницей во дворце Ач-Чи, то предупреждаю: я не забыл о своём обещании убить за такие шутки.

Акана перестал харкаться.

— Слушай меня, — резко сказала она. — Если хочешь спасти свою мать, то спеши в её дом.

— От чего спасти?

— От смерти.

— А что с ней?

— Сегодня, прямо сейчас, наёмники готовятся атаковать дома всех старших рода Саран, Мадхури в том числе.

— Зачем? Кто их нанял?

— Те-Танга возобновили родовую войну. Сегодня же её и завершат, уничтожив дворец рода Саран и дома всех старших.

Красные от пыли глаза Аканы слезились, по ним не угадать — врёт она или нет?

— А откуда ты узнала о нападении?

— Тебе важно?

— Вдруг ты снова обманываешь мой Взор и Голос.

— Раскрыв тебе чужую тайну, я рискую своим положением в роде Ситт.

— Это не ответ на мой вопрос. Откуда ты знаешь о замыслах Те-Танга?

— Самиран, я отпрыск рода разведчиков. Мы умеем ходить сквозь стены и землю. Мы умеем обманывать Взор так, что нас не видят, даже когда смотрят на нас в упор. Мы знаем много чужих тайн.

— Вы молодцы. Но это всё ещё не ответ на мой вопрос. Откуда ты узнала о нападении?

— Поступай как знаешь. Но я не вру. Сегодня тот день, когда род Саран рассеется и умрёт на Всеобщем Пути. Спаси хотя бы свою мать.

— А меня наёмники убить не хотят?

— Ты не старший. Кроме того, ты челядинец Патунга.

— Не челядинец, а первый в отряде!

— В любом случае тебя не тронут. Но если атакуешь одного наёмника, то станешь для них законной жертвой. Будь готов к битве.

Акана вернулась на то место в полу, из которого недавно выползла. Камни под её ногами снова задрожали, девушка по колено провалилась в пол, как в болото, и продолжила погружаться, закрыв слезящиеся глаза.

На прощание сказала:

— Никому не рассказывай, что я тебя предупредила.

Тут я заметил, что сегодня она выглядела не как обычно. Чего-то не хватало.

Она уже провалилась в пол по самую шею, когда я спросил:

— Эй, а где твоё украшение под губой?

Акана на секунду открыла глаза:

— Спеши. И будь осторожен — за твоим домом следят.

После этого её голова резко ушла под землю. На полу даже образовалось что-то вроде воронки из размягчённого камня. Я не удержался и потрогал: на вид камень как тесто, на ощупь — твёрдый.

✦ ✦ ✦

Не верить Акане нет оснований. А то, что она избрала такой трудоёмкий способ встретиться со мной, доказывало, что она не врала.

Правда, девушка не знала, что мне плевать и на Мадхури Саран, и на Похара Те-Танга, и на их родовую вражду. Но я всё же из рода Саран. Если Те-Танга начали родовую войну, то она задевала меня.

Я сбегал в комнату с бассейном и вылил себе на голову ведро холодной воды.

Оружие в доме мало, только кинжалы и простая железная мочи-ка, которую я когда-то принёс из казармы, да забыл отнести обратно. Доспехов тоже не было, но была моя чёрная короткая туника, купленная на рынке для высокоморальных. Браслеты Духа на мне. Так привык к ним, что не снимал ни во время купания, ни во время сна.

Я переоделся в тунику и проверил шкатулки на поясе — пустые. Все кристаллы я недавно переместил в шкатулки на доспехах. Впредь буду знать, что дома нужно держать отдельный арсенал.

Так, так. Что дальше?

Надо лететь в казарму и вооружиться!

Выбежал во двор и обнаружил, что Ио и Эхна, потеряв всякий стыд, целовались и обнимались, спрятавшись за углом домика Слуги. У их сплетённых ног валялся пустой винный кувшинчик.

Танэ Пахау всё так же спал в кустах ман-ги. Рядом, свернувшись калачиком, дремала Лоуа. Маска свалилась, открыв её драгоценное лицо всем опасностям мира.

— Тревога! — взревел я. — Отряд!

Эхна меня не слышала, а Ио никак не отреагировал. Я подскочил к Лоуа потряс её за плечо:

— Подъём, просыпайся!

Едва разлепив глаза, Лоуа надела маску. Пошатываясь и скрипя протезом, поднялась.

Сколько я ни тряс Танэ Пахау — старик только отмахивался, причмокивал и бормотал: «Во имя Луны, оставь меня в покое, отрок».

Эхна и Ио подошли ко мне. Их лица красны от вина и поцелуев. Молодые люди покачивались, как молодые побеги кустов ман-ги на ледяном ветру Дивии.

Я кратко рассказал, что случилось и почему мне надо в казармы. С ужасом заметил, что перескакивал с пятого на десятое. Потом зачем-то стал выдумывать историю, откуда я узнал о войне, ведь нельзя было выдавать Акану Ситт. Но с каждым словом запутывался в своей выдумке и пьянел ещё сильнее.

Видать, у вкусного вина было опьянение замедленного действия: со временем оно не выветривалось, а усиливалось.

К счастью, остальные были пьянее меня, поэтому совершенно не интересовались моим оправданием.

— Короче, надо спешить на помощь!

Ио нахмурился:

— Это твоя родовая война. Нам-то что?

Но Эхна и Лоуа согласились лететь со мной.

Кстати, Эхна была вооружена. Она пришла на шашлыки в красивом золотистом хитоне и ослепительно красной накидке, под которой прятался чехол с мочи-кой, а на поясе висел кинжал.

— Расправляйте ваши крылья, небесные воины! — пафосно сказал я. — Мы летим в казармы!

Эхна ткнула мне в лицо скрижальку, в которой справедливо заметила, что лететь надо не в казарму, а на место для приземления акрабов. Ведь если предстоит бой, то глупо тратить Линии на полёт. Даже во хмелю Эхна не утратила воинской рассудительности.

— Верно, — согласился я. — Летим не в казармы, а к акрабам.

Я попросил Ио дождаться, когда Танэ Пахау очнётся, и рассказать ему, куда я улетел.

Расправил крылья и хотел взлететь, как прорезался Внутренний Голос:

«Напоминаю, Акана Ситт сказала, что за твоим домом следят. Помни об этом».

Кажется, это впервые, когда Голос напомнил о конкретной угрозе? Раньше он так не делал.

«Напоминаю, что рост Морального Права увеличивает остроту Внутреннего Взора и громкость Голоса».

— Ясненько.

Чтобы выявить слежку, я решил лететь один, а Лоуа и Эхна вылетят позже меня.

— Если увидите, что за мной следует наёмник — не нападайте на него.

— Почему? — спросила Лоуа.

— Ио прав, это не ваша битва. Если вы атакуете наёмника, то ввяжетесь в битву с остальными.

Довольная, что ей не надо драться, Лоуа быстро согласилась:

— Встретимся на месте для приземления акрабов.

— Эхна, ты поняла? Повторяю раздельно: не трогай наёмников.

В ответ она кивнула так энергично и красноречиво, что и без иероглифов понятно — Эхна атакует любого, кто ей не понравится.

34. Роща Какой-то Матери и методы дистанционной коммуникации

Я поднялся над домом. Из-за алкоголя координация движений немного нарушилась. Отчего я взлетел по спирали, как испорченный фейерверк.

Ничего, пока доберёмся о казармы, протрезвеем. А там попрошу Реоа провести нам «Обновление Крови», чтобы избавиться от алкогольного яда.

Покрутившись, не заметил ничего подозрительного. Кроме того, что на соседском дворе — никого. Обычно там и днём и ночью сидели заядлые игроки в «Двенадцать Озарений». Местная беднота обыгрывала друг друга на деньги, тем и жила.

Я медленно полетел в сторону, противоположную столбу, отмечавшему место для приземления акрабов.

Есть! Краем глаза заметил, как из-под навеса соседского дворика вышел кто-то и, дождавшись, когда я отлечу, тоже поднялся на «Крыльях Ветра».

Я притворился сильно пьяным, имитируя полёт Ваена Миаса, который был мастером полётов «под мухой». Я то падал к земле, то криво взлетал, якобы с трудом огибая верхние этажи домов. Это позволило мне разглядеть преследователя.

Одет он в голубоватые доспехи из небесного стекла. Его можно было принять за небесного стражника, если бы не деталь — у него на поясе нет вязок. Забрало шлема тоже не прозрачное, как у большинства небесных стражников, а из чёрного стекла.

Это наёмник.

Сложно сказать, был ли он опытным воином или молодым, как тот, с которым я устроил поединок во владениях семьи Карехи? Буду надеяться, что в слежку за мной навряд ли послали легендарного героя. Если Акана не ошиблась (или не наврала!) и наёмники на самом деле атакуют дома рода Саран, то у опытных бойцов есть дела поважнее.

Пару минут я неторопливо летел, делая вид, что не раскусил маскировку соглядатая.

Заприметив рощицу из пыльных деревьев, спикировал на дорогу и выключил крылья — якобы устал. Спокойным шагом свернул с дороги и зашёл в рощу. Остановился, глядя сквозь ветки на небо.

Скоро надо мной пролетел наёмник. Так как я не выходил из рощи, он отлетел подальше и начал кружить, ожидая моего появления.

Чем дольше наёмник провисит в воздухе, тем сильнее у него истощатся Линии на поддержку «Крыльев Ветра». Тем выгоднее мне.

Огляделся.

В центе рощи стояла невысокая, метра три, заросшая ползучими растениями статуя женщины в халате. Половина каменного лица женщины отбита, как у Терминатора. Оказывается, это не просто дикая роща, а остатки парка. Я даже и не подозревал, что в Восьмом Кольце были парки. Впрочем, я редко бывал тут, поэтому окрестности знал плохо.

Я подошёл к статуе и расчистил ветки. Оказалось, что женщина держала на вытянутой руке скрижаль, как Моисей на картинах. Другая рука статуи отбита по локоть.

Я прикоснулся к поверхности скрижали, она вспучилась иероглифами, с которых посыпался песок. Давно же её не включали.

Из текста скрижали следовало, что сей парк обустроен в честь славной женщины, матери из какой-то там семьи. Иероглифы имени рода я не смог прочесть. Эта женщина прославилась тем, что родила двенадцать детей. Благодаря её «отважному подвигу» семья стала родом. Благодарные потомки воздвигли в её честь изваяние и поклялись, что её подвиг во славу Дивии не будет забыт во всех поколениях благодарных потомков и их потомков. Поколение за поколением, уверяла скрижаль, потомки будут приходить в этот парк, который станет для будущего рода гостеприимной остановкой на Всеобщем Пути. Сюда они будут приводить своих многочисленных детей, рассказывать им славную историю рода, дабы каждый внёс свою запись в сию скрижаль.

Вроде бы и смешно, что главное достижение — это быть многодетной матерью, но двенадцать детей в одной семье и правда великое событие для Дивии.

Завершалась скрижаль пожеланием, чтобы записи в ней никогда не кончались. Но — увы. Человек предполагает, а Создатели располагают. Семейные записи оборвались уже на втором поколении. Многочисленные дети матери-героини или не смогли завести своего потомства, или просто забросили парк.

То, что Рощу Имени Какой-то Матери ещё не уничтожили, объяснялось тем, что земля в Восьмом Кольце не пользовалась спросом, или тем, что благодарные потомки плодоносящей матери так поверили в своё бесконечное будущее, что выкупили эту территорию на десятки поколений вперёд. А уж чего-чего, но договора и право собственности на Дивии чтили под страхом суда Прямого Пути.

Разглядывание старых памятников в заброшенных парках — не самое увлекательное занятие, но всё интереснее, чем просто висеть в воздухе. Наёмник потерял терпение и начал приближаться к роще. Заподозрил: вдруг я решил сбежать под прикрытием деревьев?

Я вызвал «Удар Молнии» и собрал все шесть узоров.

Как там говорила Акана — нападение на одного наёмника сделает меня законной жертвой для остальных?

Сейчас посмотрим, кто тут жертва.

✦ ✦ ✦

Когда наёмник оказался на достаточном для удара расстоянии, я расправил крылья. Прикрывая рукой голову от веток, вылетел из рощи и нанёс по врагу «Ударом Молнии».

Я был уверен, что невозможно уйти от потока разрядов, обрушенных столь внезапно. Наёмник резво ускользнул от всех моих молний и в ответ выпустил стаю призрачных орлов.

Кажется, алкоголь нарушил координацию движений сильнее, чем я полагал.

Продолжая уворачиваться от бьющих молний, наёмник сёрфил покольцевой траектории, огибая меня. Его орлы не напали на меня сразу, а тоже кружили.

Я понял, что наёмник ждал, когда молнии иссякнут. Один орёл так и не дождался — молния разнесла его в треугольную пыль. Второму оторвало крыло — призрачная птица, беспорядочно вращаясь, развалилась на куски.

Зато остальные четверо ринулись на меня с четырёх сторон.

Узор, ещё узор — готова «Синяя Нить».

Из уроков Мрана Однорукого я запомнил, что для победы над призрачным зверем необязательно крошить его на кусочки, достаточно повредить его сущность и сбить с заданного хозяином направления атаки. А для этого можно использовать «Синюю Нить» ступенью ниже, чем ступень вражеского «Призыва Зверя». Эта маленькая хитрость помогала одолеть противника в «ресурсном» противостоянии: на создание орлов тратилось больше Линий, чем на защиту от них.

Извилистые синие росчерки, незаметные на фоне синего неба, повредили двух орлов, оба ухнули вниз и пропали. Третий и четвёртый устояли и ударили в меня. Один в бок, второй в шею.

Затрещала ткань супер туники — индикатор того, что она приняла большую часть удара на себя. Повторный удар такой силы уже не сдержит.

Я не стал вызывать новую «Синюю Нить», а устремился вертикально вверх. Ветер сорвал с моих ног сандалии — всё-таки я был слишком пьян, когда их зашнуровывал! Орлы рванули за мной, их клювы преследовали меня буквально по голым пятам.

С левой стороны от меня, такой же стремительной ракетой, поднимался наёмник. Он вынул из чехла на спине короткую чёрную трубку, с обоих её концов выдвинулись копейные наконечники, превращая трубку в двухстороннее копьё.

Я приготовил мочи-ку.

Мои крылья задрожали, а взлёт застопорился — я достиг предела высоты. Я метнулся в сторону и, кувыркнувшись в воздухе, огрел одного орла мочи-кой. Призрачное животное, разломившись, словно сделанное изо льда, осыпалось вниз тающими синими треугольниками.

Последний орёл просто вцепился когтями в мои ногу и стал дербанить её клювом. Одновременно с этим наёмник взлетел выше меня, перевернулся вниз головой и, выставив копьё, начал спускаться.

Взяв мочи-ку в правую руку, я приготовился парировать неумолимо приближающееся копьё. Кулаком левой молотил по призрачной, но осязаемой голове орла, рвущего мою ногу.

Не надо быть экспертом воздушных поединков, чтобы понять насколько невыгодно моё положение.

Вдруг в моём Внутреннем Взоре мелькнул узор «Удара Молнии». Разряд возник в небе сам собой, без моего сознательного приказа, и вонзился в спину наёмника. Он сбил наёмника метров на десять вниз и отбросил в сторону от меня. Наконечник копья прошёл далеко от моей головы.

Всего один удар, но как всё изменилось: теперь противник оказался ниже меня, да ещё и трепыхался, пытаясь стабилизировать «Крылья Ветра»!

Не раздумывая, что произошло и почему «Удар Молнии» сработал сам по себе, я отпихнул почти разрушенного моим кулаком орла, и ринулся на барахтающегося наёмника.

По пути во Внутреннем Взоре снова мигнул иероглиф — на этот раз «Тяжёлый Удар». И возник он ровно в тот момент, когда моя мочи-ка ударила врага. Усиленный удар отбросил наёмника ещё метров на десять вниз, и снова вверг его в хаотичное трепыхание.

Я нагнал его и снова ударил, целясь в голову.

Шлем треснул и разлетелся на стеклянные куски. В разломе, как в треснувшей скорлупе, появилось лицо парня лет двадцати пяти. На скулах чернели какие-то геометрические татуировки.

В те моменты, когда безвольно вращающееся тело наёмника поворачивалось ко мне лицом, я ловил испуганный взгляд. Из-под коротких волос на лоб текли струйки крови из разбитой головы.

Я в третий раз догнал его. Но ударить не успел, так как выживший орёл подкрался сзади и вцепился клювом в мою шею. Призрачные крылья били меня по лицу и глазам.

От неожиданности я выронил мочи-ку. Почему, ну, почему на ней не было ремешка, чтобы надеть на руку?

Я с ненавистью заорал на орла и замолотил его кулаками.

Через пару секунд от призрачной птицы остались только треугольный пух и перья.

Но наёмнику хватило этих секунд, чтобы выключить «Крылья Ветра», камнем свалиться и снова включить. Таким нехитрым способом он выправил своё положение.

Я остался без оружия. Зато Браслеты Духа восстановили Линию Духа достаточно для того, чтобы снова вызвать яркий «Удар Молнии».

Наёмник завис метрах в пятнадцати от меня и поднял раскрытую ладонь, в знак того, что хочет говорить. Всё-таки были правы учителя военного дела, которые повторяли мудрость: проигрывающий противник всегда жаждет начать мирные переговоры.

— Ты чего напал на меня? — прокричал наёмник.

— А ты чего следил за мной?

Наёмник не стал отнекиваться:

— Я всего лишь присматривал за тобой.

— Следить или присматривать — невелика разница.

— Нам заказали убить только старших рода Саран. Тебе-то что?

— То, что я тоже Саран?

— Но они отвернулись от тебя.

— А я от них не отворачивался.

Наёмник дрейфовал всё дальше и дальше. Скоро выйдет из зоны поражения молниями. Вероятно, на это и рассчитывал.

— Ты напал на меня, теперь ты враг нашего крыла! — пригрозил он.

— Ага, получил от меня по шее, а теперь ты прячешься под крыло?

— Я не прячусь, а выполняю приказ командира. Он сказал следить за тобой.

— Ты же сказал, что не следил, а только присматривал?

— Ну, присматривал. Невелика разница.

— Тогда вашему старшему нужно поискать бойцов получше. Ты не справился с заданием.

Улетать от битвы было позором. Но парень утёр кровь, льющуюся с темечка на лицо, и решился:

— Ты подло напал на меня. Это не поединок.

— А то, что вы всем крылом напали на род Саран — это честно?

— При чём тут честность? — искренне удивился молодой наёмник. — Это наше предназначение. Нас нанимают делать то, что другие не могут.

— Ну, ты тоже особо не умеешь делать то, что предназначен.

— Заткнись, грязь!

— Ну, лети ко мне и заткни?

— Если бы не приказ командира — убил бы тебя, грязеед.

— Очень удобный приказ для такого труса, как ты?

Парень крутанул копьём:

— Ты вынуждаешь меня нарушить приказ.

— Но ты ведь его не нарушишь? Жалкий трус.

Теперь парень открыто тянул время, собираясь с Линиями. Но я расслабился и убрал все узоры «Удара Молнии». Так как наёмник смотрел на меня, лишь изредка озираясь, то не заметил, как позади него оторвалась от земли красная точка и быстро приближалась к нам, принимая очертания Эхны Намеш и её огненно-алого плаща.

— Просто скажи мне, — крикнул я. — Ты хочешь продолжить поединок?

— У нас был не поединок. Это ты совершил подлое нападение, которое я отбил.

— Ладно, твоё решение. Но если продолжишь следить или хотя бы присматривать за мной — снова получишь по шее.

— Я буду делать, что пожелаю. И ты сам получишь по шее.

Я подмигнул наёмнику:

— Следи не за мной, а за собой. Будь осторожен.

Парень презрительно плюнул в мою сторону и развернулся — ровно в этот момент Эхна оказалась настолько близко, что со всего разлёту и размаху всадила ему в грудь огромное «Ледяное Копьё». И следом ещё два поменьше.

Осколки льда и небесного стекла брызнули в стороны. Размахивая руками и ногами, наёмник рухнул на землю. Его «Крылья Ветра» не отключились, поэтому падение значительно смягчилось.

Я и Эхна подлетели к стонущему и задыхающемуся наёмнику. Из его груди торчал плоский ледяной пенёк, окутанный паром.

Сохраняя свойственное всем глухонемым невозмутимое выражение лица, Эхна занесла мочи-ку, намереваясь добить врага, как нас учили.

Я остановил её руку. Вспомнил, что наёмники, напавшие на Вакарангу Карехи, пощадили меня. Проявлю-ка и я великодушие.

Показал Эхне на двустороннее складное копьё наёмника:

— Это твоё. Редкая вещь.

А сам присел над корчащимся телом и пошарил по шкатулкам на его поясе. Отыскав кристаллы «Унятия Крови» и «Восстановления Жизни», вложил их в дрожащие от боли и мороза ладони наёмника.

— Дальше сам. Выживай, как можешь.

Я и Эхна расправили крылья и помчались к месту для приземления акрабов.

Лоуа уже ждала нас в нанятом экипаже.

✦ ✦ ✦

Одна из причин, почему небесных воинов принуждали жить в казармах — это скорость сбора по тревоге. Если воины живут в разных Кольцах, то собрать их будет весьма неспешным делом.

Вообще сбор по тревоге оказался нетривиальной задачей.

На Дивии изобретено несколько способов обмена информацией на расстоянии. В первую очередь это световые сигналы озарениями огня и электричества.

Другой способ — это старые добрые гонцы. Гонцов обычно использовали небесные стражники, оповещая друг друга о различных преступлениях на летающей тверди, пресечение которых требовало подмоги. Гонцы летали на скоростной модификации «Крыльев Ветра» или же, чаще всего, носились на «Ускользающем Свете». Ведь в те периоды, когда Дивия сама двигалась, летать на крыльях сложнее и опаснее.

Световыми методами общения пользовались в основном небесные воины. Что и понятно, во время военных операций в низких царствах гонцов особо не погоняешь. В городских условиях световая сигнализация не эффективна: разбросанные по Дивии воины могли попросту не увидеть её.

У каждого отряда небесных воинов приняты свои методы сигнализации.

Кохуру использовали всполохи «Ярости Солнца». Их последовательность шифровала послание, почти как азбука Морзе. Во время поисков правды я изучил их систему сигнализации и вполне мог читать основные послания, такие как «Срочный сбор», или «Нужна подмога», или даже «Род Кохуру — самый славный род на Дивии».

Патунга пользовались огнём и молниями. Их систему кодирования световых сигналов я знал наизусть, так как сам служил этаким радистом-телефонистом во время поисков правды.

Остальные отряды использовали похожие сигналы и их комбинации.

Были и те, кто выпендривался и заказывал у сословия «Меняющих Смыслы» специальные кристаллы «Игр Света», в которых записывались готовые послания. Типа: «Братья, мы сделали привал и отдыхаем», или: «У нас раненые, присылайте акраб». Более дешёвые версии посланий содержала в себе лишь один иероглиф, но зато громадный, способный проецироваться на большую высоту.

Во время поисков правды я наблюдал применение такого кристалла: один отряд просигнализировал остальным, что в этой части леса обнаружены следы гракков.

Выглядело это так — над лесом разрослась призрачная фигура воина этого отряда, который громогласно произнёс сообщение, что, мол, здесь опасность, будьте бдительны.

Особенно внушительно это выглядело ночью, так как «Игры Света» сами генерировали свет, озаряя округу.

Легко представить, какой ужас наводили на низких эти внезапно вспыхивающие в небе призраки и письмена высших людей. Вероятно, именно эти сообщения «внутренней переписки» отрядов небесного воинства и стали основой для легенд о «небесных знамениях», которые через религиозные тексты дошли до времён Дениса Лаврова.

В прошлой жизни, во время учёбы в универе, я выбирал темой моих рефератов древний Китай. Не от того, что любил эту страну, просто легче взять одну тему и клепать рефераты и диссертацию по ней. Я вспомнил трактат о небесных явлениях, астролога по имени Сыма Цянь. Тот учил предсказывать исход битвы по свечениям в небе или по ореолу Солнца. Что-то типа, если ореол ровный, то войска ещё не одержали верх, когда этот ореол увеличился — одна из сторон побеждает. Этот бред низкого дикаря — прямое описание сигнализации «Яростью Солнца» или «Игрой Света».

Впрочем, сигнализирование «Играми Света» было самым неудобным и дорогим вариантом, поэтому отряды, использовав все кристаллы, переходили на более дешёвые методы коммуникации.

К счастью, ни сигнализировать, ни рассылать гонцов мне не пришлось: весь мой отряд, кроме Софейи Патунга, в сборе.

Алитча и Миро дрались на топорах. Инар Сарит с вальяжностью ветерана поучал их, как правильно наносить удары. Нахав Сешт сидел на циновке и обедал. Даже Реоа здесь. Что необычно, ведь она старалась как можно меньше бывать в казарме. Чем она занималась в свободное от учёбы и службы время — я не знал.

Инар первым увидел нас. Заметив мою разорванную тунику и залитые кровью ноги, сказал:

— Ого, мышлык оказался настолько опасным занятием?

35. Добровольная помощь и бессознательное управление

Реоа усадила меня на подстилку, схватила за ногу и начала лечить рану. Остальные, собрались вокруг. Я кратко, без деталей рассказал, что случилось.

— Родовая война? — обрадовалась Алитча. — Как интересно!

— Родовая война, — сказал Инар. — Это — серьёзно. Что будешь делать, самый старший?

О правилах ведения родовых войн я знал только то, что учителя внесли в скрижали Дома Опыта. Что это дикость и мерзость, поганый пережиток прошлого. И что только болваны всё ещё ведут родовые войны, нанося тем самым ущерб славе Дивии и её жителям.

Военные наставники напротив любили рассказывать о славных родовых войнах прошлого, но не распространялись об их юридическом обосновании.

Я был в затруднении. Должен ли позвать небесную стражу? Но пока я доберусь до Прямого Пути, пока объясню, что произошло, пройдёт много времени. К тому же стражники спросят, откуда я знаю о нападении? Акана Ситт просила не упоминать её. И вообще — звать стражников нет нужды, они сами слетятся, когда поступят первые сведения о нападении на дома рода Саран. И наконец — какой я небесный воин, если будут звать стражу, словно слабак?

Итак, Прямой Путь подождёт. Должен ли я позвать на помощь другие отряды? Или я должен обратиться к сословию целителей и требовать помощи от них?

Реоа отпустила мою ногу:

— У меня есть ответ.

— Но ты же не знаешь моё затруднение?

— Я знаю законы ведения родовых войн. Если ты отправишь на битву с наёмниками наш отряд, то это будет считаться втягиванием Патунга в чужую войну против их воли. Они тебя не простят.

Я махнул рукой, мол, толку от твоих подсказок. И без тебя ясно.

— Но зато ты можешь попросить нас о помощи, — сказала Реоа.

— То есть?

— Просто попроси. Не как бойцов отряда рода Патунга, но как жителей Дивии.

Я встрепенулся:

— Отряд, у меня затруднение…

— Я согласен, — прервал меня Инар. — И подтверждаю клятвенной сделкой, что выступлю в грядущей битве как представитель славного рода Сарит.

— Ого, — удивился я. — А ты имеешь такие полномочия? Ведь Сарит не враги Те-Танга?

— Зачем мне полномочия? — не понял Инар. — Мой род стал славным не от того, что боялся драки с какими-то там Те-Танга.

— Тем более, что драться тебе придётся с наёмниками, — добавила Реоа. — Садоводы Те-Танга не способны воевать сами.

В этом месте мне нужно было длинно и пафосно поблагодарить Инара, но ни я, ни Голос не вспомнили необходимых шаблонных фраз. Ещё один пробел в моих знаниях.

Я перевёл взгляд на остальных бойцов.

— Я тоже как бы согласен, — осторожно сказал Миро Каитапахи. — Ведь я… мы как бы воины… Хотя не знаю толком, что произошло? Вдруг Те-Танга имеют основания для начала войны? Значит, мы будем защищать тех, кого не стоило бы…

— И я подтверждаю своё добровольное участие в битве за защиту рода Саран от вонючих наёмников, — Алитча одновременно согласилась и одновременно пояснила другу, что ему предстоит.

— Ага, вот оно что… — промямлил Миро, будто расстроенный своим опрометчивым согласием. — Ну, это, ну ладно… Надеюсь, целительница из рода Ронгоа будет с нами…

— Я с вами, — подтвердила Реоа. — Но с условием, что действую только как целитель. Я буду вас лечить, но не буду драться с наёмниками.

— Правильно, — поддержал её Инар. — Наёмники — злые ребята: убивают так, чтобы убитого было трудно вернуть к жизни.

— Ага, вот оно что, — растерянно повторил Миро.

Алитча ударила его локтем в бок, мол, не скули, боец.

Эхна Намеш показала иероглиф:

ДА

Хотя от неё подтверждения и не требовалось — добив наёмника, она уже ввязалась в противостояние.

Настал черёд Нахава. Он сказал:

— Война Те-Танга и Саран касается только их. Род Сешт не имеет враждебных отношений с кем-либо из них. Если я встану на защиту рода Саран, то это сделает меня врагом Те-Танга. А заодно и наёмников, с которыми я не ссорился.

Инар презрительно хмыкнул, как бы напомнил, что из-за этой осторожности Нахав не удержал свой отряд.

— Помогать или не помогать мне в защите рода — добровольный выбор, — сказал я.

— Да. Я не могу воевать за род Саран.

— Ясненько.

Вмешался Инар, обратившись к Нахаву:

— Мы не будем защищать род Саран. Защитим только Мадхури Саран, мать нашего старшего. Или род Сешт настолько труслив… то есть осторожен, что не поможет славной целительнице?

Нахав гневно посмотрел на Инара и обернулся ко мне, переменив выражение лица:

— Род Сешт небольшой, но мы не можем пройти мимо, когда стая мерзких наёмников преследует беззащитную женщину! Я с тобой, Самиран.

— Вот и хорошо, — кивнул я.

Только Лоуа Оаху промолчала. Воевать с наёмниками она не хотела, боясь за лицо или, Создатели знают, почему ещё. Но и отказаться, когда все вызвались добровольцами, было позором.

Я помог ей сохранить лицо:

— Ты, Лоуа, просто доставишь нас в Шестое Кольцо и сразу же уходи. Береги наш небесный дом. Если, конечно, согласна…

— Согласна.

✦ ✦ ✦

Вместе со всеми я поспешил в нашу казарму. Там мы разделись и начали обматывать руки и ноги озарённой тканью, помогая друг другу.

Реоа стеснялась переодевать при всех, поэтому обматывалась тканью за ширмой, специально притащила её из дома.

Эхна самостоятельно и первее всех плотно обмотала тканью руки, ноги, туловище и даже голову, превратившись в весьма сексапильную мумию.

Я вытащил из сундука любимые доспехи из небесного стекла. Их уже давно отремонтировали оружейники и сделали новый шлем, такой же, какой был до этого.

К сожалению, моя чёрная супер туника пришла в негодность — нужно нести в починку. Вместо утерянных в бою сандалий, надел мягкие кожаные сапоги. Ноги в них жутко потели, для повседневного ношения не пригодны, а вот для битвы — самый раз.

Натянув сапоги, я задумался над недавней стычкой с наёмником.

«Голос, — спросил я. — Почему в поединке с наёмником озарения сработали сами по себе, без моего участия?»

«Напоминаю, рост Морального Права увеличивает остроту Внутреннего Взора и громкость Голоса».

«А почему эти озарения сработали только по одному разу?»

«Не могу помочь вспомнить это».

Я решил, что надо расспросить высокоморальных бойцов, как часто в бою Внутренний Голос помогал им?

Для себя же сделал вывод, что рост Морального Права повышал шанс на то, что в опасный момент, когда моё внимание занято, Внутренний Голос и Взор возьмут на себя управление моими озарениями. Они не просто встроенные в мозг напоминалки, но дополнительный инструментарий для использования озарений.

Высокоморальные воины использовали бессознательное управление озарениями чаще, что и делало их такими опасными. Это объясняло, почему некоторые опытные воины и славные герои обладали мгновенной реакцией — реагировали не они, а их Внутренний Взор и Голос.

Так что рост Морального Права — важная вещь. Быть может, важнее остальных Линий. Как и способность глушить Голоса тех, кто ниже тебя в Моральном Праве.

В этом свете большее значение приобретали озарения «Обман Взора» и «Обман Голоса». На ярких ступенях они мешали высокоморальному противнику использовать бессознательное управление озарениями.

Внутренний Голос не подтвердил и не опроверг мои предположения. Но я уже достаточно много узнал о магической системе Двенадцати Тысяч Граней, чтобы самостоятельно разбираться в неизвестных мне ранее возможностях.

✦ ✦ ✦

Как бы мы не спешили, но сборы заняли более пятнадцати минут. Для сбора по тревоге — плохой результат. Если бы мы проводили его под наблюдением наставника, заработали бы в свои знаки воинской принадлежности плохие отметки.

Под конец мы разобрали по шкатулкам все доступные кристаллы, коих оказалось не очень много, и погрузились в акраб.

Миро втаскивал сходни, когда снаружи раздался крик:

— Эй, вы куда без меня?

Это была Софейя Патунга. Я выглянул:

— Тут сложное дело…

— Ничего сложного: Те-Танга напали на Саран. Стражники уже знают, они собирают силы, чтобы остановить бесчинство наёмников. Я, как услышала, сразу поспешила к тебе.

Девушка была в полном боевом облачении: в дорогих и неповторимых кольчужных доспехах. При малейшем движении солнечные круги дребезжали, ударяясь о кольчугу.

Я спустил сходни и предупредил Софейю:

— Тут все добровольцы. Я не твой старший сейчас.

— Вот и хорошо. Я тоже добровольно помогаю тебе спасти мать от грязных наёмников. Патунга, никогда не боялись наёмников. Пусть они нас боятся.

Я втянул ставни и закрыл ворота. Лоуа тут же подняла акраб в воздух.

Софейя продолжила:

— Ещё я слышала, что перед нападением Те-Танга направили в Прямой Путь своих представителей, собираются доказать своё несомненное право на войну.

Я немного растерялся, не зная, как реагировать на эту новость?

Пояснила Реоа:

— Это значит, что они имеют веские основания начать войну. Если докажут своё право, то стражники отступят, род Саран останется сам по себе. Может рассчитывать только на союзников из Ронгоа.

— Но те не очень жалую Саран? — уточнила Софейя.

— И есть за что, — ответила Реоа.

— Мне интересно, — сказал Инар, — чего такого Те-Танга узнали о Саран, что позволили уверенно начать войну?

Я и Реоа переглянулись. Одновременно догадались: Те-Танга как-то проведали, что я не сын Похара Те-Танга. Мирный договор нарушен именно родом Саран. Нарушен давно и весьма подло. Это дало Те-Танга законное право изничтожить весь род нарушителей. Если, конечно, у них хватит сил. А судя по тому, как они подготовились — сил хватит.

Я подошёл к Реоа и шепнул:

— Ты проболтала?

Она испуганно пискнула:

— Нет. Я никому ничего не говорила!

— А кто тогда?

— Я откуда знаю? Не я одна знаю твою тайну.

Я помотал головой:

— Танэ Пахау не стал бы болтать об этом.

— В нём ты уверен, но почему сомневаешься во мне? Разве я дала повод сомневаться в моей преданности? Да и какая мне выгода в том, что Саран, дружественный нам род, будет уничтожен?

— Верно. Прости. Я был неправ.

— Не прощу. Ты всегда неправ в отношении меня.

— Хорошо, — кивнул я отошёл от Реоа.

Ничего странного в том, что родовая война на Дивии регулировалась законами — издержки замкнутого общества. Как законопослушные граждане, Те-Танга подвели под разрыв мирного договора юридическое основание.

К сожалению, в области правил ведения родовых войн у меня пробелы. Если выживу — надо их заполнить.

— Дым, — испуганно сказала Лоуа.

Я подошёл к лобовому окну — где-то в районе Пятого Кольца понимался столб дыма. Насколько помнил, именно там располагался родовой дворец Саран. Я там никогда не бывал. Теперь уже и не побываю…

— Ещё дым, — сказала Лоуа и развернула акраб.

В Шестом Кольце, в районе дома родителей, поднимался такой же столб дыма, почти скрывавший утёс. Неужели мы опоздали?

Из чёрного дыма вынырнул такой же чёрный боевой акраб наёмников, усеянный штырями и крюками. Он рванул в нашу сторону, сделал круг и вернулся на прежнюю позицию, обратно в дым. На языке водителей акрабов — это предупреждение не приближаться.

— Не могу лететь дальше, — твёрдо сказала Лоуа.

— Отряд, — сказал я, — дальше летим на крыльях.

— Мне удобнее бегать, — ответил Инар.

— И мне, — согласилась Реоа.

Так как я не являлся их самым старшим пришлось вздохнуть и согласиться:

— Пусть каждый передвигается как хочет.

Я осенил всех «Живой Молнией», опустошив Линию Духа до половины. Браслеты Духа начали восстанавливать толщину.

Лоуа снизила акраб, Инар и Реоа спрыгнули и пропали в дыму. Я и остальные вылетели из ворот.

✦ ✦ ✦

Утёс, в котором размещалась квартира родителей Самирана, окутан дымом. Из всех входов, окон и ранее незаметных вентиляционных отверстий валил чёрный дым пополам с языками пламени.

— Что там может так сильно гореть? — удивился я.

Площадка для приземления акрабов частично разрушена. На уцелевшем островке стоял чёрный акраб наёмников. Его бока тускло блестели, как спина огромного таракана. У раскрытой двери стоял наёмник и держал наготове мочи-ку, поглядывая на нашу группу. Два других наёмника почему-то стояли поодаль и ничего не делали. У них даже оружия не было. И маски не светились.

У подножия утёса, возле разрушенной лестницы, стоял на земле акраб небесной стражи. Сами небесные стражники валялись рядом, израненные и опутанные собственными вязками. Один наёмник стоял над ними, попинывал их и глухо смеялся из-под маски.

Прилегающий к утёсу район оцеплен висящими в воздухе наёмниками. У всех большие чёрные крылья и маски, грозно светящиеся раскосыми прорезями для глаз. Они были готовы встретить новые отряды небесной стражи.

Сами стражники собирались группами в воздухе и на земле. Пока их численность ниже, чем у наёмников, поэтому атаковать не рисковали.

Кроме того, они ждали решения Прямого Пути, на котором Те-Танга прямо сейчас доказывали свою правоту на родовую войну. Я подумал, что если схожу на суд, то узнаю, кто раскрыл тайну моего рождения. Заодно понял, зачем наёмник следил за мной, чтобы в случае чего доставить меня в Прямой Путь в качестве доказательства обвинения.

На вопрос же, почему они не сделали этого раньше, легко ответить: Те-Танга скрывали подготовку нападения на Саран. Поэтому и меня нельзя было тревожить раньше времени. Но Акана меня предупредила, что внесло в планы Те-Танга помехи.

— Грязь их поглоти, — выругался Нахав. — Откуда здесь столько наёмников? Почему их никто не заметил раньше?

— Оттуда, — я показал пальцем на барак, воздвигнутый на месте Храма Движения Луны.

Его крыша сейчас была раздвинута, как крыша сеновала. Оттуда взлетел акраб, унося новый отряд наёмников в сторону стены Пятого Кольца. Несколько наёмников наоборот возвращались на крыльях, неся на руках раненных товарищей.

Если пользоваться терминологией старца Танэ Пахау, то план атаки стал ясен, «как лунной ночью». Те-Танга и примкнувшие к ним Карехи атаковали род Саран, которые, как известно, селились в пределах Шестого и Пятого Колец. Включая маму Самирана.

Так как ни у садоводов Те-Танга, ни у союзных им мясников Карехи нет своих воинств, только небольшое число охранников и сторожей, они обратились к наёмникам. Если судить по количеству бойцов, наняли сразу все свободные крылья.

При поддержке рода Хатт, купили храмовую землю и выстроили на ней что-то вроде базы. Таким образом, скрыли от внимания небесной стражи аномальную концентрацию вооружённых наёмников. Сделали это под самым носом Саран. А те настолько ничего не подозревали, что даже если бы узнали, что на территории бывшего храма поселились наёмники, то не предположили бы, что эта армия собралась против них.

Мне кажется, старшие Саран не знали о том, что я не сын Похара Те-Танга. Мамуля обманула своего мужа, своих старших и так долго хитрила, что в итоге обманула саму себя.

— Летят, — пробормотал Нахав.

Трое наёмников покинули оцепление и помчались к нам. Хорошо, что остальные не покинули свои посты, опасаясь нападения стражников.

Я успокоился — всего три наёмника. Они не приняли нас всерьёз?

Я оглядел наши ряды: Нахав, Эхна, Софейя, Алитча и Миро летели рядом со мной. Инар и Реоа, как они решили ранее, пробирались по земле, я их не видел, так как всё затянуто дымом.

— Летят, — зачем-то повторил Нахав.

— Летят, — согласился я и приготовил «Удар Молнии», распределяя её по всем целям.

36. Убийство из ревности и спасение из сострадания

Всякий учитель боевого мастерства считал своим долгом сказать нам с умным видом: «Никогда не недооценивайте противника! Как бы ни был он тощ и слаб на вид, но и этот дохляк может иметь в запасе такое озарение, что вам не поздоровится».

Мы слушали учителей, согласно кивали и… продолжали считать себя умнее всех.

Так, каюсь, произошло и со мной. Я дважды сталкивался с наёмниками в поединке и дважды вышел победителем. Я понял, что они не так страшны, как их маски, прозвища или грозные названия их «крыльев».

Будь у меня больше времени, я бы проанализировал свою битву с наёмником у парка Какой-то Матери. Я бы задумался, почему наёмник так легко увернулся от всех моих молний? Но и сейчас задумываться об этом нет времени. Можно только охать и удивляться факту — ни одна молния не задела ни одного противника.

— А ну прочь отсюда, — прогрохотал сквозь маску наёмник.

Нахав не успел даже приготовить копьё — был сражён «Ударом Грома». Кувыркаясь, отлетел куда-то в сторону и пропал в дыму.

Эхна последовала за ним. Тоже не по своей воле, а от удара огромной, как рельса палицей второго наёмника.

Третий наёмник с силой ткнул меня копьём в грудь, разбивая доспехи. Он думал, что после такого страшного удара я отлечу вослед за своими товарищами, но я, наученный танцевальными движениями, сделал несколько кувырков, взлётов и подскоков и сумел выправить положение в небе. Даже «Крылья Ветра» не отключились.

Лучше всех справилась Софейя — она не растерялась от той скорости, с которой наёмники подскочили к нам и обрушила на них шквал солнечных кругов. При этом она тоже с завидной быстрой отлетала назад, продолжая посылать в противников диск за диском. Не все попали в цель. Некоторые просто пропали в дыму. Некоторые, сделав круг, вернулись к хозяйке, и она бросила их повторно.

Через полминуты такой стрельбы, чем-то похожей на ковбойскую, у Софейи осталось всего пять дисков из двенадцати. Зато один наёмник, держась за перерубленную руку, сиганул в сторону. Второй не получил сильных увечий, но взрывы солнечных кругов уничтожили его «Крылья Ветра». Грустно отсвечивая светом раскосых глаз, он рухнул на дерево, провалился сквозь ветки и тоже пропал.

Софейя временно вышла из боя, занявшись сбором разлетевшихся по округе солнечных кругов.

Третий наёмник начал отступать. Тут в дело включились Алитча и Миро, которые до этого тупо вздрагивали и оглядывались, не понимая, что происходит. Примерно, как я во время битвы у Скального Храма.

Нерешительно они ударили по отступавшему наёмнику громом и молнией. Тот легко отбил их, в ответ смёл неопытных воинов одним «Порывом Ветра». Так как они были на «Крыльях Ветра», которыми ещё не умели пользоваться, то кубарем улетели куда-то в дым.

Я и Софейя преодолели «Порыв Ветра» манёврами на крыльях. Я наградил врага нескольким и молниями. Его красивые и громадные крылья рассыпались, свет в глазах потух, а сама маска, вероятно, раскалившись от электричества, лопнула. Болезненно завывая, наёмник начал падать, одновременно пытаясь стянуть с лица маску.

Я ожидал, что наёмники вышлют ещё больше бойцов, которые окончательно расправятся с нами, но их оцепление вдруг задвигалось, порождая «Удары Грома», «Порывы Ветра» и другие боевые озарения, но все они устремились не на нас, а на небесных стражников, которые наконец собрались с силами и пошли в атаку.

Не дожидаясь исхода их столкновения, я и Софейя развернулись и полетели к утёсу. По пути к нам присоединились Алитча и Миро.

Алитча пояснила:

— Нахав Сешт упал и сломал шею. Реоа его лечит.

— Эхна?

— Реоа нашла её. Эхна очень сильно ранена.

В том, что глухонемая воительница в очередной раз «очень сильно ранена» нет ничего неожиданного. Каждая стычка с сильными бойцами приводила Эхну Намеш в это состояние.

— А Инар? — спросила Софейя.

— Я его не видел, — ответил Миро. — Но слышал, как он ругался на наёмников и бил их топором.

Я кивнул Софейе:

— Помоги Инару. И защищай Реоа и раненых.

— А ты?

— Небесная стража вступила в бой. Скоро наёмники отступят.

— Откуда такая уверенность?

— Мне кажется, Те-Танга не убедили Прямой Путь в праве на родовую войну.

Софейя развернулась и полетела вниз. А я, Миро и Алитча направились к окутанному дымом утёсу.

✦ ✦ ✦

Пролетев сквозь плотные клубы чёрного дыма, похожего на «Облако Тьмы», мы снова оказались нал площадкой для приземления акрабов. Два наёмника всё так же стояли возле своего акраба. Третий шагал перед входом в жилище родителей Самирана, оттуда валил чёрный дым и языки пламени.

Заметив нас, наёмник напрягся, приняв нас за небесную стражу. Когда я приземлился, пригляделся ко мне и моей синей броне, лязгнул перчатками громобойца и сказал:

— Вы чего здесь ищете, мальцы?

Я не стал отвечать и ударил по нему набором молний. Но вместо этого в небе лишь заискрило что-то невнятное, как поломанная светомузыка. Миро и Алитча повалились без сознания.

Теперь я понял, почему два наёмника стояли поодаль и не принимали участия в битве. Точнее принимали — но опосредованное. Это они наслали на нас сокрушительные потоки «Обмана Взора», «Обмана Голоса», «Подавления Света», «Подавления Тела» и «Подавления Духа».

Алитча и Миро отключились сразу же, а я устоял — Браслеты Духа успели восстановить истончившуюся Линию, но сделали это в последний раз — кристаллы в них иссякли, разрушенные «Подавлением Света».

От такого обилия подавляющих озарений, мои Линии дрожали, истончаясь, с пугающей скоростью. Внутренний Взор дёргался и рассыпался, не давая мне присмотреться и понять, сколько у меня осталось паутинок? Моё «цифровое» преимущество не работало.

Хуже того — я не мог даже собрать узоры озарений в стопку: только складывал два узора, как они превращались в визуальную пыль, застилающую зрение. При этом я знал, что способность к использованию озарений не исчезла, просто я не мог никак увидеть её.

Это был тотальный разгром.

Огромный наёмник в чёрной маске с синими глазами подскочил ко мне и замахнулся кулаками, закованными в перчатки громобойца.

Я вызвал один узор «Крыльев Ветра» и упорхнул назад, но всего лишь на несколько метров. Для наёмника это расстояние — один прыжок. Он и прыгнул — я снова упорхнул, крылья снова рассыпались. Ещё один прыжок наёмника и ещё одна моя жалкая попытка улететь.

— Будто я пытаюсь пристукнуть бабочку, — со смехом прорычал наёмник из-под маски.

Ещё прыжок, ещё раз… Пятками я задел за дымящиеся камни бывшего жилища Мадхури Саран и Похара Те-Танга. Упасть — не упал, но попятился и выставил руки вперёд, надеялся хотя бы так смягчить сокрушительный удар кулаков, охваченных вихрями «Удара Грома». Одновременно с этим отчаянно попытался вызвать первую ступень «Синей Нити». Бог знает, чем нить помогла бы против громадного качка.

Мои раскрытые ладони, на которых болтались обугленные обмотки озарённой ткани, встретились с перчаткой громобойца.

Я ожидал услышать гром, который разорвёт моё тело на мельчайшие куски. Но вместо этого раздался жиденький хлопок, будто кто-то пукнул в кинотеатре.

Во Внутреннем Взоре мелькнули узоры озарения, но не «Синей Нити», как я ожидал, а… «Тайника Света»! Перчатки громобойца вспыхнули синим светом и… исчезли!

Лишившись перчаток, наёмник почему-то не удивился, а только прорычал: «Ах ты, ворюга!» и обрушил на меня голые кулаки.

И без перчаток он вбил меня в каменный пол. Сознание я не потерял, но совершенно не мог сопротивляться. В глазах замельтешили размытые глыбы его кулаков. Между ними вспыхивало пламя пожара и просачивались обрывочные видения моего Внутреннего Взора, пытающегося собраться воедино.

Измочалив меня до полусмерти, наёмник схватил меня за руки и сорвал наручи. Потом стянул с запястий Браслеты Духа и заявил:

— Это теперь моё, ворюга!

Я ожидал, что наёмник добьёт меня, но он почему-то отошёл. Сквозь пульсацию крови и гул в голове услышал знакомый голос:

— Вот и ты, с-с-сынок.

✦ ✦ ✦

Из дыма и пламени вышел Похар Те-Танга — огонь отчего-то не задевал его, а огибал, словно наталкивался на силовое поле.

За собой папа Самирана тащил маму Самирана. Я с трудом узнал её, так как «Молодой Образ» был уничтожен ослабляющими озарениями, которые два наёмника постоянно насылали на всю площадку. Сначала мне почудилось, что Похар спас её от огня, но потом понял, что он тащил её за волосы.

Одет Похар Те-Танга в халат из плотной, похожей на толстый ковёр ткани. Поверх халата криво нацеплен металлический нагрудник. Толстые ноги папаши обмотаны серебристой озарённой тканью, а на голове, постоянно надвигаясь на глаза, сидела большая бронзовая каска, явно декоративного, а не военного предназначения. Как бы комично папаша не выглядел, смеяться не хотелось, да и нечем было — кулаки наёмника превратили мои губы и зубы в однообразное месиво.

Подтащив маму Самирана ко мне, Похар Те-Танга бросил её рядом. В другой руке он держал стеклянный штырь. Таким когда-то любил орудовать Эрну Кохуру.

— Семья в сборе, — сказал папа Самирана.

Вероятно, он хотел бы сказать что-то более умное, но его подбородок и щёки так дрожали от ярости, что он не мог говорить длинными фразами:

— Грязь. Грязь и её поганое отродье! Как? Зачем же?

Я думал Мадхури Саран была мертва, но она тяжело вздохнула и села.

— Позволь я вылечу Самирана?

— Зачем лечить? Я вас убью.

Мама всё равно протянула руку ко мне.

— Зачем, я спрашиваю? — взвизгнул Похар Те-Танга и ударил её стеклянным штырём по руке.

Мама Самирана простонала и схватилась за руку.

— Зачем? — проорал Похар Те-Танга и начал остервенело втыкать штырь в камень рядом с Мадхури. — Зачем так ты? Я любил тебя честно.

— И я признаю свой обман, — вздохнула Мадхури. — Убей меня, но отпусти Самирана. Он ни в чём не виноват. Никто не виноват.

— Виноват! Все виноваты! Ты — виновата!

Взбешённый Похар начал тыкать штырём рядом с моим лицом. Я не мог отодвинуться, поэтому только зажмурился.

— Я любила другого, — сказала Мадхури. — За это имеешь право меня убить. Но Самиран и твой сын тоже. Ты носил его на руках младенцем. Ты учил его ходить и говорить…

— Ходил он только за тобой, а говорил только ложь!

Я вдруг почуял небольшой прилив сил. Моё лицо, казавшееся мне месивом боли, одеревенело, боль отступила. Каким-то образом Мадхури Саран лечила меня на расстоянии. Заодно укрепились мои Линии, по ощущениям — с помощью «Закалки Тела» и «Закалки Духа».

Я непроизвольно шевельнулся.

Чтобы скрыть это разъярённого мужа, Мадхури торопливо заговорила:

— Ты прав, во всё виновата я. Вы, Те-Танга, начали свою войну, полагая, что я род Саран специально обманул вас, но это не так. Я обманула моих старших. Я подкупила родственников, которые знали, что Самиран не твой сын, но старшие ничего не знали…

Похар так яростно захохотал, что закашлялся и захрипел:

— Дура, ты дура! Думаешь, меня сейчас волнует какая-то там родовая война? Если хочешь знать, грязная лгунья, я единственный Те-Танга, который не хотел этой войны, даже когда узнал о твоём обмане. И знаешь почему?

Мадхури кивнула:

— Знаю. Ты любил меня.

— Я всё ещё люблю тебя. Но ты и сейчас меня обманываешь, тайком излечивая своего мерзкого отпрыска.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — попробовала притвориться изумлённой мама Самирана.

— Я достаточно пожил с целительницей, чтобы узнать её скрытые озарения.

Тогда мама Самирана сменила тактику. Она громко зарыдала, хотя лицо и без того было мокрым от слёз. Протягивая к Похару одну руку (вторая болталась, переломанная после удара штырём), начала умолять:

— Если ты любил меня, то пощади моего сына!

— «Твоего сына», — плюнул в неё Похар. — А только что ты убеждала меня, что этот ублюдок и мой сын тоже. Мол, я носил его на руках и учил ходить. Ложь в каждом твоём слове!

— Пощади мальчика! — выкрикнула Мадхури.

Похар тихо произнёс:

— Я всё равно люблю тебя.

С этими словами вонзил штырь в горло Мадхури Саран. Когда она, булькая и кашляя, упала, Похар присел рядом:

— Мне не нужен «Молодой Образ», чтобы любить. Ты пряталась под красивой маской не от меня, а от себя.

Вытащив штырь, несколько раз воткнул его в тело Мадхури. Потом перевернул штырь толстым концом и начал бить им по голове мамы, как палицей. Его движения были точными и размеренными, будто бил мотыгой по грядке.

Навряд ли обезумевший папа Самирана наслаждался издевательством над трупом жены. По лицу его текли слёзы и сопли. Просто он хорошо знал, что нужно очень сильно постараться, чтобы превратить в труп искусную целительницу.

Я уже не притворялся, что не могу пошевелиться, а отполз, чтобы безумец случайно не прибил и меня.

Наконец от исковерканного тела Мадхури Саран отделилась стайка граней и зависла, тихо покачиваясь, как чайки на волнах.

— Это моё, — выкрикнул наёмник.

Прекратив мочалить труп жены, Похар утёр пот со лба и пробормотал:

— Собирать грани мёртвых — какая мерзость!

Отшвырнув стеклянный штырь, облепленный кровью убиенной жены, Похар посмотрел на меня.

— Зачем ты сюда пришёл? Теперь ты враг наёмников. Они тебя убьют.

— Обязательно убьём. — Наёмник подошёл к нам, но грани собирать не спешил. Оттеснив папу Самирана, поставил ногу мне на грудь: — Верни перчатки, ворюга!

Я не понимал, как мне отдать перчатки, если они лопнули и пропали на моих глазах? Но решил подыграть, затягивая время.

— Не верну.

Я надеялся, что небесные стражники скоро прогонят наёмников. Именно так заканчивались все вылазки наёмников: они налетали, делали своё дело, стараясь убить заказанные цели до того, как прибудут небесные стражники.

— Тогда сдохни!

— Подождите, уважаемый, — сказал Похар Те-Танга. — Позвольте попрощаться с сыном.

Наёмник усмехнулся:

— Он же сын шлюхи, а не твой?

— Да, но я носил его на руках, учил говорить и прочее.

Наёмник убрал с меня ногу. Похар Те-Танга кинулся ко мне обнял. Я почуял, как в мою ладонь ткнулся кристалл. Во Внутреннем Взоре вспыхнуло описание:

✦

КРИСТАЛЛ СВЕТЛОГО ОЗАРЕНИЯ «СМОТРИТЕЛЬ НУТРА».

ТВОРЕЦ КРИСТАЛЛА: СЛАВНЫЙ…

…

Подробности я не успел ухватить сознанием, папа сжал меня, намекая, чтобы не выдал,что вижу Внутренний Взор, хотя не должен, ведь его подавляли те два наёмника по краям площадки.

— Возвращайся домой, сынок, — сказал папа Самирана. — Ты стал сильным. Горжусь тобой.

Это было странное пожелание, но я всё понял правильно.

«Ты стал сильным» — намёк, чтобы я пустил кристалл по Линии Тела. Перед смертью мама успела её немного восстановить. Ну, а «возвращайся домой» — понять легче всего.

Я пустил грани по нужной Линии. Для светлой ступени у меня не хватило толщины Линии, поэтому получилась сложить только три узора.

Иероглифы «СМОТРИТЕЛЬ НУТРА» высветились во Внутреннем Взоре, хотя все остальные элементы магического интерфейса дрожали под воздействием подавлений и ослаблений.

— Эй, эй, — заподозрил что-то наёмник. — Хватит прощаться, пора бежать! Стражники тут! Дай-ка я прибью этого подлого ворюгу и заберу свои вещи…

Оттолкнув папу, я ринулся к входу в наше пылающее изнутри жилище. Мне пришлось перепрыгнуть труп мамы, чья голова превратилась в помятый футбольный мяч, облепленный волосами и кровью.

Выпавшие из мёртвой грани, как это уже бывало, против воли потянулись ко мне. Сообщения о присвоении граней не было, так как и Голос и Взор не работали.

— Стоять, ворюга! — проревел наёмник, бросаясь за мной.

✦ ✦ ✦

Ранее я удивлялся: что могло гореть в доме в доме, выдолбленном в утёсе? Оказалось — многое. Например, вся деревянная мебель и запасы дров.

Из комнат, в которых Мадхури Саран лечила приходящих на дом хворых, рвалось синее пламя. Из комнат, где хранились материальные блага семьи Самирана, рвались языки ядовитого оранжевого пламени. Горели стены, растения-двери, ковры, подушки и одеяла. Горели трупы Слуги и Служанки, лежавшие в центре залы для приёма гостей.

Если бы я кинулся в пылающий дом без защиты папиного озарения, сгорел бы, как рабы. Но языки пламени обогнули меня, наткнувшись на защитный пузырь.

Разнообразие непотухающих огней не было результатом простого поджога, тут действовал «Огненный Смерч» какой-то неизвестной мне модификации. Гудя и разбрасывая искры, смерч летал по комнатам, поддавая жару и огня.

Я никогда не видел, чтобы огонь жил сам по себе, без воздействия озарённого, который его создал. Или же этот озарённый каким-то образом управлял смерчем на большом и безопасном расстоянии.

Я не думал о наёмнике: даже если он и защищён от огня, то лучше мне пробираться к выходу, а не выяснять судьбу моего преследователя.

Тем не менее, от жара «Смотритель Нутра» экранировал не полностью. Остатки моих доспехов раскалились, я сорвал их и отбросил. Тканевые обмотки на руках и ногах тоже задымились и покрылись горелыми пятнами, будто кто-то оставил на них невидимые утюги.

Я миновал несколько комнат полыхающего дома, покрылся потом и с трудом дышал. Волосы на голове шевелились, сворачиваясь от температуры.

Снующий по комнатам смерч перегородил мне дорогу. Пришлось остановиться и переждать его проход, как на красном сигнале светофора.

— Мерзавец, — донеслось сквозь треск и шипение. — Я тебе щас зад разорву!

Я оглянулся: чёртов наёмник пробирался сквозь огонь, расчищая себе путь тем, что метал впереди себя ледяные копья.

Остановился и метнул копьё в меня: обдав холодком, тающий на лету снаряд пролетел в миллиметре от моей шеи.

«Смотритель Нутра», оказывается, не отклонял боевые озарения. Или «Ледяное Копьё» у наёмника выше ступенью, чем моё защитное озарение.

Я не мог вспомнить чего-либо об этом озарении. Внутренний Голос молчал. То ли онемел от близости чьего-то высокого Морального Права, то ли, вероятнее всего, не оправился от подавляющих озарений.

Второе ледяное копьё вонзилось мне бедро. Чёртов наёмник и в самом деле целился мне в зад? Если бы не страшная боль, то порадовался бы этой ледяной прохладе среди пекла.

К счастью, жар ослабил силу вражеского озарения, иначе оно бы оторвало мне ногу.

Была не была — я рванул вперёд. Оббежал хаотично кружащийся огненный смерч, пересёк комнату и сбежал по наклонному полу на нижний уровень жилища.

— Всё равно поймаю тебя, ворюга, — пообещал наёмник и я услышал, как он, вскрикивая от ожогов, убежал обратно.

Теперь мне надо успеть выбраться из пылающего дома раньше, чем враг обогнёт утёс и поймает меня на выходе.

✦ ✦ ✦

«Смотритель Нутра» почти иссяк, когда я, ошпаренный, с вздувшейся волдырями кожей, вывалился из входной арки жилища родителей Самирана. Чёрный дым продолжал рваться из всех окон и щелей, застилая небо, отчего создавалось впечатление позднего вечера.

К тому же от жара глаза мои едва не испарились: видел всё как в тумане. Из-за плохой видимости и дыма, не рассчитал скорость и выбежал прямо на ту лестницу, которая вела к утёсу. Однажды… лет сто назад… я долго взбирался по ней, возвращаясь после первого столкновения с ворами граней. Помнится, обещал себе, что обязательно обзаведусь крыльями…

Теперь я покатился по ступенькам, добавляя к ожогам ушибы. И никакие крылья не могли помочь.

Падал по лестнице недолго — меня кто-то подхватил. Не различая, кто это, замахал кулаками, одновременно пытаясь вызвать «Тяжёлый Удар». Но мои Линии давно истощены, их едва хватило на одноразовое использование «Смотрителя Нутра».

— Спокойно, старший, — сказал Инар Сарит. — Это я.

Инар был намного крупнее меня — взвалив меня на плечо, понёс вниз. Успокаивал, как ребёнка:

— Сейчас тебя вернут к жизни. Всё будет хорошо.

После осознания, что я в безопасности, обрушилась боль, ранее заглушённая борьбой за жизнь. Я не видел, куда меня принесли — всюду размытые пятна.

Я с трудом различал звуки: голоса звучали издевательски тихо и неразборчиво, словно кто-то шептался за моей спиной.

Моя опалённая кожа болезненно реагировала на прикосновение пальцев Реоа, твёрдых и холодных, как сосиски, только что вынутые из морозильника.

Внутренний Голос всё ещё звучал неразборчиво, кажется, он произнёс что-то о Линии Тела.

37. Мимолётное благоволение и теория калькуляции

Казалось, что я провёл в страдании много-много дней. Будто бы беспрестанно стонал от боли и требовал, чтобы мне поскорее вправили зубы. Спустя месяцы меня наконец-то окутало спасительное «Облако Тьмы».

А вот пребывание в чёрном и непроницаемом «экране паузы» пролетело за пару минут.

Тьма расступилась, и я увидел сморщенное лицо Танэ Пахау.

— Вот и хорошо, юноша, — тихо и торопливо сказал он. — Тебе нужно в храм!

— Какого… — еле пробормотал я, одновременно ощупывая языком зубы. Все на месте. Хвала Создателям и тощим пальцам Реоа Ронгоа!

— Встань и иди в храм, — сказал Танэ Пахау.

— Какой, к грязи, храм? — простонал я.

— Двенадцати Тысяч Создателей.

— Уважаемый, в храм я могу ползти только для того, чтобы там сдохнуть и вернуть свои грани в Сердце Дивии, как это делают все порядочные жители.

— Балагурить у тебя силы есть, да, язвительный юноша?

— Да.

Старец впал в то нервное возбуждение, которое вспыхивало в нём, когда я с ним спорил.

— Тебе надо в храм или пожалеешь. Мимолётное благоволение растворяется быстрее, чем моё «Толкование Равновесия» успевает понять, что тебя ждёт.

Я попробовал поднять руку, чтобы отогнать старца. Его морщинистое лицо с безумными глазами заслоняло весь мир.

— Уйдите.

— Не уйду. Я поклялся, что буду возле тебя до конца твоего Пути, злоречивый юноша.

— Вы понимаете, что я чуть не дошёл до этого самого конца?

Но старец не отступил:

— Встань и иди в храм, глупый отрок! Мимолётное благоволение улетучивается, пока ты болтаешь.

— Что ещё за мимолётное благоволение? Впервые слышу.

— Потому что ты невежественен, как все воины.

— И вы считаете, что оскорбления сделают меня умнее?

— Мимолётные благоволения заметить сложно, а упустить легко.

До меня дошло, что мимолётные благоволения — это какой-то отдельный вид благоволений. Это придало мне сил.

— Почему вы раньше мне ничего не говорили про них?

— Потому что я не видел, чтобы тебя, глупый юноша, посетило мимолётное благоволение.

К этому моменту беседы я уже разобрался, что лежал в нашей казарме. Судя по яркому свету из узких окон, разгар солнечного дня.

— Где все? Почему я с вами?

Танэ Пахау воздел руки:

— О, пытливый отрок, разве я неразборчиво сказал, что тебе нужно спешить в храм?

— Хорошо, хорошо, не нойте.

Я привстал на лежаке и посмотрел на свои руки. Кожу была тонкая и розовая, как у младенца. К ней страшно прикоснуться, казалось, что я могу ненароком проткнуть её и моё израненное тело вытечет через прорыв, как кетчуп.

Пощупал голову. Вместо прекрасных завитков здоровых и чёрных волос, которыми я гордился, обнаружил голый череп с пучками ломких горелых волосинок, торчащих тут и там.

— Сколько я был без сознания?

— День, ночь и половину сегодняшнего дня.

Танэ Пахау раскрыл мой сундук и выбросил оттуда одежду.

Я кое-как натянул тунику, которая оказалась старой и нестиранной. Движения давались мне с трудом, словно новая младенческая кожа была слишком натянутой. Попытка согнуться и обуть сандалию вызвали боль в сгибах ноги и локтей. Я боялся, что лопну, как жареная сосиска.

Старец схватил сандалии, надел на мои ноги и начал шнуровать. Верёвки больно впились в нежную кожу.

— Моё лечение ещё не закончилось, — сказал я. — Где Реоа? Где…

— У каждого свои дела, — отмахнулся старец. — Ты позже всё узнаешь. Но сейчас тебе…

— Да-да, хватит мне напоминать!

При поддержке старца я поднялся на ноги и сделал несколько шагов.

— Я провожу тебя в храм, — прошептал Танэ Пахау. — Хотя и поклялся всеми сторонами и лучами Луны, что не буду даже подходить к этим кощунственным строениям.

Интересное заявление. Ранее я не слышал от старца упоминаний того, что религия Луны каким-то образом враждовала с верой в Двенадцать Тысяч Создателей.

— Почему вы говорите шёпотом? — спросил я.

— Не хочу, чтобы другие услышали, что я священник, который умеет ухватывать мимолётное благоволение.

— Почему?

— Умение видеть мимолётные благоволения — это скрытое озарения сословия тех, кто назвал себя Помогающими Создателям.

— И вы не должны владеть этим озарением, раз не верите в Создателей? — догадался я.

Старец неопределённо мотнул головой и повёл меня к выходу из казармы. По дороге я попросил отвести меня в туалет.

Пока я журчал над дырой в полу, Танэ недовольно заметил:

— Сразу видно, что ты не из нашего мира. Ибо любой прирождённый житель Дивии готов обмочиться, лишь бы не упустить мимолётное благоволение.

— Значит, я буду первым, кто не желает обмочиться ради благоволения, пусть и мимолётного. Таков Путь первого.

✦ ✦ ✦

На залитых солнцем ристалищах перед казармами не было никого, кроме слуг и служанок. Они оттирали с досок кровь, меняли поломанные доски и выравнивали граблями землю.

Всё это — мирная картина того промежутка времени, когда молодые воины уходили в Дом Опыта, чтобы слушать унылые лекции учителей.

Даже не верилось, что два дня назад началась родовая война. Когда-то резня во дворце Карехи всполошила общество Дивии. Представляю, что стало с обывателями, после сожжения многоквартирного утёса в респектабельном Шестом Кольце.

Мы двинулись к месту для приземления акрабов. Я спросил старца, чем всё закончилось? Прямой Путь остановил войну? Выжили ли какие-то Саран или все мертвы? Что вообще происходит?

— Пойми, твердолобый отрок, что Сила Луны выстелила твой путь светом мимолётного благоволения. Тебе повезло, что рядом был я, который увидел и сказал тебе об этом.

— Так, — кивнул я. — Но я спрашивал о родовой войне и наёмниках.

— О глупостях родовых войн ты будешь говорить с теми людьми, кому это нужно. Для меня и война, и наёмники — пыль в лунном свете.

— Но если Те-Танга и наёмники не успокоились, то мне опасно расхаживать по городу?

Танэ Пахау сердито оборвал:

— После посещения храма, ты можешь идти и говорить с кем угодно. Не надо спрашивать меня об этой войне, ибо я считаю её досадным препятствием на Пути спасения Дивии.

— Ясненько.

Полуденное солнце больно жгло мою новенькую розовую кожу. Пока мы преодолели расстояние от казармы до места для приземления акрабов, я всё время вспоминал мой бег через пылающий дом — ощущения были ровно те же.

Предоставив старцу договариваться с возницей, я с наслаждением нырнул под навес акраба. А когда мы поднялись и полетели, то чуть не застонал от удовольствия — прохладный ветер остудил мою горящую кожу.

В пути расспросил старца о мимолётных благоволениях и чем они так важны, что их нельзя упустить?

Оказалось, что мимолётные благоволения посещали жителей довольно часто, просто увидеть их появление можно только с помощью скрытого озарения.

— И называется оно…

— Я не могу тебе его назвать, — буркнул старец. — Я ещё не настолько выжил из ума, чтобы на старости лет заделаться смертельным врагом всех священников Дивии.

— То есть существование мимолётных благоволений не тайна. Тайна — способ узнать о них?

— Иногда ты весьма мудр в своих суждениях, — похвалили старец.

Не нужно быть шибко мудрым, чтобы догадаться, что мимолётные благоволения — ещё один источник дохода сословия Помогающих Создателям. И ещё один способ для отпрысков богатых родов прокачиваться быстрее, чем остальные жители. То есть та же Маджа Патунга не просто получала более качественное храмовое облуживание, но ещё получала в распоряжение священника, который улавливал доступное ей мимолётное благоволение.

Священники считали эти благоволения особым даром Создателей, которые хотели наградить особенно полезных для блага Дивии дивианцев. Но почему они исчезали столь же внезапно, как и появлялись — неизвестно. Или известно только Создателям. А нам, прирождённым жителям Дивии нужно лишь не зевать и успевать собирать мимолётные дары.

Я был не прав, думая, что никогда не слышал о мимолётных благоволениях. Просто когда кто-то из моих знакомых посещал храм, он не уточнял, что именно его туда вызвало — мимолётное или обычное благоволение. И в Доме Опыта учителя не проводили разницы между ними.

— И как часто можно получать мимолётные благоволения? — спросил я.

— Так же, как и не мимолётные, — пожал плечами Танэ Пахау.

— То есть неизвестно как часто?

— Не «неизвестно», — поправил старец, — а столь часто, сколь угодно будет Неведомой Воле или, грязь с ними, Двенадцати Тысячам Создателей.

— Тогда в чём разница?

— В том, надоедливый юноша, что равновесие благоволений удерживается в выбранном состоянии долго — склоняясь к пустоте, наказанию или собственно благоволению. Но мимолётное благоволение проходит быстро. Иногда так быстро, что священник может увидеть как оно появляется и тут же исчезает. Поэтому так и называется — мимолётное.

— Но само благоволение не отличается от обычного? Такие же дары и наказания? Паутинка к Линии Тела, волосинка к Линии Духа?

— Почти.

После этих слов старец вынул из-за пазухи и натянул на свою голову мешок с прорезями для глаз.

— Э-э-э, а это к чему?

— Лучше не говорить со мною, юноша, ибо некоторые священники способны опознать меня по голосу.

Акраб пошёл на посадку. Сквозь солнечное и жгучее марево я увидел крыши храма Двенадцати Тысяч Создателей.

К счастью, вдоль дороги росли деревья и моя нежная кожа не подверглась солнечной пытке.

✦ ✦ ✦

Мы подошли к храму. Ко мне, как обычно, приблизился дежурный священник и предложил прочитать Путь или увеличить шанс на благоволение. Узнав во мне Самирана «Осквернителя Храмов» Саран, служитель предупредил о штрафных санкциях, наложенных на меня.

— Как долго вы будете меня обирать? — спросил я, отсчитывая золотые грани. — До конца моего жизненного Пути?

— Можем и так, — охотно согласился служитель.

— И когда это прекратится?

— Когда вы, молодой господин, достигнете высокого Морального Права, от которого будут почтительно замолкать наши Голоса. Вот тогда мы с радостью забудем любые обиды, которые вы нам нанесли ранее.

Служитель ссыпал золотые грани в шкатулку и повернулся к Танэ Пахау:

— А вы, уважаемый, не желаете, чтобы я прочитал ваши Пути и растолковал равновесие благоволения Создателей?

Старец так сердито засопел из-под мешка, что мне пришлось поскорее распрощаться:

— Этой мой челядинец, он здесь подождёт.

От «челядинца» Танэ Пахау засопел ещё яростнее, но промолчал, опасаясь, что его узнают по голосу.

Оставив его, я поспешил по прохладному коридору храма в свою комнату для благоволений. Служитель побежал следом и остановился у входа, охраняя мой покой.

Центр комнаты, как назло, высвечен ослепляющими пятнами солнечного света. Я снова пожалел о тех временах, когда Дивия неслась высоко в небе, когда она входила в мокрые облака, отчего улицы погружались в туман, а потом редкий холодный ветер прогонял туман, пробирая до костей.

— Тоже мне летающий город, — пробормотал я. — Почти год висит на месте… Быть может, он от того и свалился, что устал висеть?

Я встал в солнечные пятна, отдавая свою младенческую кожу на растерзание палящему свету.

«Ты находишься в месте, в котором можно…»

✦ ✦ ✦

Стены храма привычно раздвинулись и растворились в серой стене мельтешащих граней. Я снова пуст, грани летят сквозь меня. Одно хорошо — нет боли от опаляемой солнцем кожи.

Да, мимолётное благоволение ничем не отличалось от не мимолётного. Кроме того, что возможность его получения возникала словно бы случайно. Хотя, конечно, случайностью быть не могло. Как не было случайностью и то, что шанс на благоволение исчезал очень быстро.

Я невольно обратился к моей первой теории о том, что вся эта система Двенадцати Тысяч Граней, возможно, контролировала поступки и намерения жителей Дивии.

Когда-то я придумал, что грани (или стоящая за ними Неведомая Воля) некоторым образом оценивали отношения между участниками этой системы. И оценивали независимо от времени. События сегодняшние были так же доступны этой Воле, как и поступки вчерашние, завтрашние, и, быть может, те, что сделаны сто поколений назад или будут сделаны через сто поколений.

Сличая совокупность этих поступков, Неведомая Воля и высчитывала важность для блага Дивии поступков того или иного человека, а то и всего мира.

Если верить в это, то мимолётные благоволения — это результаты резких изменений в калькуляциях поступков. И причина их мимолётности в том, что вариант или конфигурация мира существовали недолго. Мимолётное благоволение — это что-то вроде окна возможностей для изменения глобальной конфигурации. Успел получить мимолётное благоволение — молодец. Не успел — мир будет развиваться дальше, исходя из предыдущих событий.

Правда, я так и не понял, что в этой теории считать «миром» или «глобальной конфигурацией» — всю Вселенную или только Дивию? И что если система подсчитывала вовсе не последствия поступков людей, а что-то другое, совершенно нам неведомое?

Даже мне эта теория показалась фантастическим абсурдом. Впрочем, на Дивии иначе не бывает.

✦ ✦ ✦

Моя пустота снова приобрела вес, плотность и боль обгоревшей кожи.

Я поспешно отошёл в тенистый угол комнаты для благоволений. Забавно, я так привык к получению благоволений, что почти не ощущал после них слабости. Только зрение рябило и кружилась голова.

Голос доложил:

«Ты получил благоволение! Ты одарён знаменательным увеличением Морального Права».

Ожидаемо. Почти каждое благоволение увеличивало моё Моральное Право.

«Ты одарён непродолжительным и ярким озарением «Порыв Ветра».

Опять «Порыв Ветра»? И снова ограниченный по времени.

«Ты одарён вечным и ярким озарением «Неизведанное Озарение».

Ого. Такое у меня впервые. Хотя уже знал, что «Неизведанные озарения» часто выпадали на этой рулетке благоволений Создателей, ведь неизведанных больше, чем изведанных. Даже в моём отряде несколько товарищей владели такими озарениями.

Награждённый «Неизведанным озарением» получал шанс раскрыть его суть. Нужно просто не лениться и пытаться применить это озарение к чему-либо. Если пытаться всю жизнь, то можно раскрыть хотя бы первый узор этого озарения и выяснить его предназначение.

Как сказали учителя, раскрытие смысла «Неизведанного озарения» — большая редкость. Такое случается раз в два-три поколения. Или ещё реже.

«На самом деле это могло бы происходить чаще, — посетовал Гиан Атти, — но получившие неизведанное озарения ленятся и избегают посвящать свою жизнь разгадке его тайны. И никто, совершенно никто не желает тратить врождённые грани на усвоение неизведанных озарений».

Так же учитель заверил, что люди с высоким Моральным Правом имеют больший успех в раскрытии «Неизведанного Озарения», чем низкоморальные. Но почему — не объяснил.

Я же предположил, что именно так и появились скрытые озарения славных родов: древний дивианец раскрывал тайну неизведанного озарения, но не рассказывал её никому, кроме близких родственников.

Правильна моя догадка или нет — неизвестно. Учитель Гиан Атти ушёл от ответа. Он всегда так делал, когда его спрашивали то, чего он не знал.

Внутренний Голос продолжил:

«Ты получил наказание. Все свободные грани, собранные тобою в Пути, возвращены в Сердце Дивии».

— И снова всё отобрали…

Голос замолчал.

Я вызвал Внутренний Взор и оторопело замер. Что случилось с Линиями Духа и Тела? Отчего они стали крошечными? Потом понял: это не они уменьшились, а Моральное Право выросло настолько, что стало неизмеримо больше них!

Да, «неизмеримо» — правильное слово. Я и раньше оценивал толщину Морального Права только в отношении других Линий, чьё числовое значение мне было известно.

Ни «знаменательного», ни «неустойчивого» увеличения Линий я ещё не получал. Даже не слышал о таких.

Из прошлого опыта я уже вывел численные значения слов, которыми обозначались утолщения Линий.

Минимальным было «небольшое увеличение», то есть вмещало в себя один волосок, или — шесть паутинок.

За ним шло «хорошее», толщиной в двенадцать паутинок. За ним — «существенное», придававшее любой Линии двадцать четыре паутинки. Его я никогда не получал, но знал о нём из учёбы в Доме Опыта. Оттуда же узнал о следующем инкрементном шаге, назывался он «большое увеличение» и приносил Линии сорок восемь паутинок толщины.

Далее шло увеличение «обширное», ценою в шестьдесят паутинок. Такого я тоже не получал.

Когда голос сообщал: «Ты одарён значительным увеличением Морального Права», это значило, что Линия увеличилась сразу на семьдесят две паутинки. Именно это знание количества паутинок в волосинках помогало мне приблизительно отслеживать толщину Морального Права.

Я думал, что выше «значительного» увеличения не бывает. Ведь совершенно ясно, что утолщение Линий повторяло количество паутинок, необходимых для определённых ступеней озарения.

Но вот, оказывается, было «знаменательное»! И оно превосходило все другие виды увеличения вместе взятые.

Я прикинул, на сколько паутинок оно стало толще. Что-то около пятисот, не меньше. Итого Моральное Право растолстело до семисот с копейками паутинок.

Что если можно получить ещё большее увеличение? И не за ним ли охотились мерзкие Кохуру, воруя чужие грани ради своего грязного колдовства?

Ведь ещё от Мадхури Саран я слышал истории о том, как некто входил в храм за благоволениями, а выходил оттуда с необъятно толстым Моральным Правом.

Моё «знаменательное» улучшение, конечно, сильно раздуло толщину и длину моего Морального Права, но ещё не настолько, чтобы превзойти хотя бы Нахава Сешт, у которого было примерно тысяча паутинок Морального Права.

Головокружение и рябь в глазах почти прекратились. Я вышел из комнаты для благоволений.

Танэ Пахау — с мешком на голове — проводил меня до акраба и мы полетели обратно в казармы.

✦ ✦ ✦

В казарме, прямо на голом полу, сидел какой-то воин. Вокруг него разбросаны куски доспехов, оружие и шкатулки. Голову он низко опустил, лицо было видно, но его закрывала боевая металлическая маска. На наплечнике доспеха прилеплен знак воинской принадлежности к отряду Маджи Патунга.

По рассыпанным по полу целительским кристаллам я догадался кто это.

— Шигеро Саран? — сказал я, входя в комнату.

Парень вскочил на ноги и сорвал маску:

— Как нам быть, брат? — всхлипнул он. — Что мы будем делать дальше?

— Ого, теперь ты меня «братом» назвал? — усмехнулся я. — Переход из отряда Кохуру в отряд Маджи сделал тебя умнее?

Шигеро не обратил внимания на мой сарказм.

— Мы остались одни! Одни, Самиран!

От этих слов плечи Шигеро затряслись. Было неловко смотреть, как этот крупный, накачавшийся в отряде Кохуру лекарь, плакал как младенец. Его можно понять, он потерял и мать, и отца и близких братьев и сестёр.

— Утри слёзы, братишка, — сказал я. — Сколько Саран выжило?

— Я не знаю, — всхлипнул Шигеро. — Но все старшие убиты.

— Вторые старшие?

— Погибли, защищая первых.

Я не сдержал неуместную улыбку: метафоричность дивианского языка иногда была комичной.

— А третьи старшие погибли, защищая вторых?

— Это мы с тобой, Самиран. И нам некого защищать.

Я устало опустился на свой лежак, опалённая солнцем кожа болела и чесалась одновременно. А голова разболелась, будто я провёл под палящим солнцем целый день.

— Почему ты лёг? — изумился Шигеро.

— Быть может, потому что был ранен в битве с наёмниками?

Всхлипывая, Шигеро сгрёб разбросанные кристаллы в шкатулки:

— Вставай, я пришёл за тобой.

— Зачем?

— Оставшиеся Саран собрались в родовом дворце. Мы должны решить, что делать дальше.

— Братишка, я только пришёл в себя.

Без предупреждения Шигеро, схватил меня за руку и крепко сжал. Одновременно по зудящей коже прокатилась щекочущая волна «Изгнания Хвори», смывшая головную боль, за нею — мощный поток какого-то озарения, от которого моя кожа моментально приобрела прежний цвет и вид. Только кое-где остались розовые пятна, как от старых ожогов.

— Это потом уберём, — устало пообещал Шигеро и отпустил мои руки.

— Спасибо, — кивнул я. — Но всё равно не вижу необходимости идти. Саран отвернулись от меня.

— Старшие мертвы, — шмыгнул Шигеро. — Больше некому от тебя отворачиваться. Пойдём. Ты должен быть на Родовом Совете.

Я не двинулся с места:

— А разве дворец уцелел после налёта наёмников?

— Я не знаю! — нервно выкрикнул Шигеро. — Меня попросили привести туда всех Саран, которые служили в отрядах.

— Кроме нас ещё кто-то служил?

— Была… наша старшая сестра. Как и ты, она бросилась защищать свой дом и безвозвратно погибла. Наёмники изрубили её на мелкие куски.

— А что известно о…

— Я не знаю ничего, — плаксиво ответил Шигеро. — Ты недавно очнулся от ран, а я только утром прибыл из низкого царства. Я знаю не больше тебя.

Я решительно поднялся:

— Ладно, погнали на Родовой Совет.

38. Военно-юридические и панические атаки

Мне снова пришлось проделать путь от казарм до места для приземления акрабов. На этот раз солнце вело себя ласково.

Шигеро договорился с погонщиком и мы сели в акраб.

Когда взлетели, брат рассказал, что сегодняшним утром отряд Маджи вернулся с поисков правды о том, кто сжёг деревню низких виноделов. Вестник от Саран, ждавший его в Краю, рассказал о случившемся.

— Мне сказали, что Прямой Путь временно отклонил требование рода Те-Танга на законное обоснование родовой войны.

— И сколько это перемирие продлится?

— Пока ты не явишься в Прямой Путь, чтобы участвовать в сравнении Обвинения и Правды.

— Для чего именно?

— Чтобы подтвердил, что ты законный сын Похара Те-Танга. Что Те-Танга нарушили условия предыдущего мирного договора.

Я поморщился:

— Ради этого тащишь меня на Совет?

— Не только. Но среди прочего.

Мы пролетали недалеко от утёса с жилищем родителей Самирана. Интересное посмотреть, что стало с соседями? Задели наёмники владения семьи Нугвари? А сама база наёмников, выстроенная на месте Храма Движения Луны — или как они называли такие базы «гнездо» — осталась или небесные стражники разрушили её? К сожалению, ничего разглядеть не успел, так как акраб развернулся.

Как бы невзначай, я спросил у Шигеро:

— Кстати, удалось выяснить, кто напал на низкую деревню?

— Какие-то продажные небесные воины устроили развлечение. Помогли скучающему богачу сжечь деревню.

— Ясненько. И что за… продажные воины?

— Спроси у Маджи. Как ты вообще можешь думать о такой чепухе?

— Просто интересно, что станет с устроителями развлечения, если узнают, кто это был.

— Накажут как-нибудь, — буркнул Шигеро, занятый своими грустными мыслями. — Тебе-то что?

— Ничего. Совершенно ничего, брат.

✦ ✦ ✦

С того дня, как я очнулся в теле Самирана, прошло… «Пятьсот семь дней» — напомнил Голос. За всё это время я не бывал в родовом дворце Саран.

Именно в родовых дворцах Дивии завязывались знакомства с гостями и союзниками, здесь упрочнялись отношения между родственниками и устраивались их свадьбы. В родовом дворце должна была решиться моя судьба, после того, как я выбрал бы Путь целителя. Здесь узнавали новости и слухи из Совета Правителей. Своевременность новостей и достоверность слухов зависели от положения рода в родовой иерархии Дивии.

Родовой дворец Саран не шёл ни в какое сравнение с дворцами славных родов. У нас скорее большой дом, окружённый очень небольшим парком. Ни парк, ни забор вокруг него не пострадали от наёмников.

Перед дворцом, как положено, стояла статуя Первой Саран. Я впервые видел, чтобы основателем рода была женщина, а не славный патриарх. Во время атаки наёмники раскололи изваяние — голова валялась отдельно от тела, напоминая о судьбе мамы Самирана, насмерть забитой обманутым мужем.

Левая часть дворца обрушена. По пирамидальным обломкам одинакового размера угадывалось комбинированное действие «Ударов Грома» и «Порывов Ветра». Многослойная крыша пробита в нескольких местах, опалённые края говорили об использовании «Удара Молнии», а выжженные, чёрные стены комнат о таком же «Огненном Смерче», который гулял по жилищу родителей Самирана.

Я быстро сориентировался в картине боя. Отметил, что наёмников было немного, человек десять. Проникли двумя группами — через разбитую стену и через пробитую крышу. Ничего особого в такой тактике нет, именно так действовали бы небесные воины, беря приступом это здание.

Сейчас дворец оцеплен небольшим числом стражников, которые не обратили на меня и Шигеро никакого внимания. Возможно, знали, что мы из рода Саран, а возможно — и скорее всего — им было просто плевать. Хоть снова нападай и добивай всех выживших!

У Шигеро возникла та же мысль:

— Как беспечно собираться тут всем нам.

— Роду Саран нужна своя родовая армия, — согласился я.

— Саран не служат в военных отрядах. Эти места всегда занимают Ронгоа.

— Тем не менее, ты стал военным целителем?

— И я, и сестра сделали это вынужденно. Всё из-за тебя.

— Как так?

— Ты избрал Путь воина, за что род Ронгоа выразил неудовольствие роду Саран. В качестве наказания они передали часть наших хворых другим целителям сословия Возвращающих Здоровье. Чтобы заработать на жизнь, мне и сестре пришлось стать целителями небесных воинов, что вызвало ещё больше неудовольствия старших Ронгоа.

— Поэтому мы не рады видеть среди нас челядинца Патунга, — раздался за моей спиной чей-то противный, с кошачьим подвыванием голос.

✦ ✦ ✦

Я развернулся и посмотрел на говорившего. Им оказался невысокий дядечка с очень румяным личиком. Толстым он не был, но круглое лицо напоминало румяного и улыбчивого Колобка, каким его рисуют в детских книгах. Оранжевые губы блестели, как от жира. Смешнее всего были его невероятно белые и изящные руки, больше похожие на руки девушки, чем мужчины средних лет. Даже волос на них нет, настолько гладкие и ухоженные.

Одет дядечка в простой белый халат, отороченный золотыми шнурками. На голове — шапка, похожая на ту, какие носили Ронгоа, но пониже.

Я ответил:

— Если вы, уважаемый, упоминаете моё служение роду Патунга, то ошибаетесь. Я не челядинец, а первый их отряда.

Сцепив на животе нежные пальчики, дядечка презрительно глядел на меня, оттопырив нижнюю губу. По дивианскому обычаю собирался сплюнуть в мою сторону, но сдерживался.

— Челядинцы — это первые в услужении славным, — мяукнул он. — Но не будем о глупостях, Самиран, то есть о тебе. Наш род шагнул на ту часть Всеобщего Пути, где нам грозит полное исчезновение. Сейчас мы готовы идти рядом даже с теми несчастными Саран, которые стали челядинцами.

Я закипел негодованием:

— Повторяю я — не челядинец.

— Как тебе будет угодно, юноша, — кивнул дядечка. — Можешь звать себя первым в услужении Патунга. Слова скрывают правду, только от того, кто её не желает слышать.

— Слушайте, вы! Я сейчас покажу вам такую правду, что…

Шигеро прервал ссору. Встав между мной и дядечкой, почтительно склонил голову:

— Рад видеть вас среди живых, самый старший.

Дядечка милостиво склонил голову набок:

— Ах, Шигеро, ты всегда отличался воспитанностью. Но ещё рано звать меня самым старшим. Новые старшие не избраны.

— Уверен, что ваше Моральное Право подкрепит ваше руководство родом Саран.

Дядечка отвёл глаза и почесал кончик носа:

— Кхм, да, конечно же. Я отведу тебя в зал, Шигеро. Выборы старших состоятся прямо сейчас, ты последний Саран, которого все ждали.

Сначала я хотел обидеться на мяукающего дядю: раз меня не ждали, то и грязь с вашим родом, воюйте с Те-Танга сами. Но злость не позволила отступить — нагло пошёл следом.

Не могут же все Саран быть противными мудаками, как он?

По пути Голос напомнил мне, что дядечку звали Шоодо Саран. Он и впрямь приходился мне дядей, так как был братом Мадхури. Не родным, но близким. Самиран встречал этого дядю до того, как я вселился в его тело. Иначе я запомнил бы этот противный голос, маленькие ручки и лоснящиеся оранжевые губы.

Рассерженный грубостью дяди, я не придал значения тому, что мой Голос звучал свободно, не стеснённый чьим-либо Моральным Правом.

Мы подошли к опалённой входной арке дворца. Шоодо бросил через плечо:

— Ты, Самиран, тоже приглашён. Ведь ты всё ещё Саран, да? Насколько я знаю, Патунга не награждают челядинцев своим именем.

— Уважаемый, — ответил я, — насколько я знаю, Саран осталось слишком мало, чтобы вы рисковали жизнью, продолжая оскорблять меня.

— Служить славному роду Патунга — это оскорбление? Знают ли твои хозяева, что ты считаешь служение им оскорблением?

Я не ответил, оставив раунд перебранки за мяукающим дядей. Ибо что делать, не убивать же его, в самом деле?

✦ ✦ ✦

Возможно, когда-то стены залы приёмов дворца были чистыми и красивыми, а сквозь высокие оконные арки, совсем как в зале Дома Опыта, свободно проходил яркий солнечный свет. Но сейчас стены черны от «Огненного Смерча», а просветы арок заколочены досками.

В альковах стены стояли чёрные каменные статуи. Огонь превратил в пепел верхний слой камня, отчего детали лиц и одежды сгладились. Многие статуи разбиты. Металлические статуи оплыли, как сгоревшие свечи.

Слуги продолжали наводить порядок в зале. Трупы и горелые обломки убрали, но на полу было много золы и пепла. Рабы сгребали мусор руками и сыпали его в корзины. Пепел и зола летали в воздухе. Запах пожарища смешивался с благовониями, щедро разлитыми по стенам.

В центре зала стояло возвышение, застеленное белыми тканями. На нём стояло три простых деревянных лектуса, накрытые коврами и подушками.

Пространство перед постаментом тоже накрыто тканью и коврами. Все выжившие Саран сидели на матрасах и подстилках. Никто не угощался, как принято на приёмах, хотя нетронутые шкатулки с едой стояли перед каждым. Все тихо переговаривались. Слышны сдавленные рыдания и детский плач — один маленький Саран всё же выжил.

Из-за того, что окна заколочены, в зале темно, только несколько синих фонарей светили там, где рабы убирали мусор. Из-за темноты сборище выживших Саран напоминало сидячую забастовку странно одетых шахтёров.

— О, Создатели, а зачем нам челядинец Патунга? — услышал я, но разглядеть наглеца не успел.

— Он тоже Саран, — возразил ему кто-то из темноты. — Он тоже имеет Моральное Право.

Какая-то женщина рассудительно заметила:

— Вообще-то хорошо, что он челядинец Патунга. Славный военный род на нашей стороне.

— Не говори чепухи, сестрица, военные не будут заступаться за каких-то там Саран.

— Да что там военные? — воскликнула другая женщина. — Даже Ронгоа, старшие нашего сословия не вызвались помогать нам.

— А всё из-за этого мерзкого Самирана, — снова сказал наглец. — Его и благодари, что твою семью сожгли.

— И его шлюху-мамашу благодари, — добавил другой. — Она никому, даже старшим, не сказала, чей сын Самиран.

— Надо бы проверить, не сын ли он низкого? — предложил наглец.

На него тут же зашикали остальные, мол, ты говори, да не заговаривайся. Мадхури Саран никогда не возлежала бы с низким.

Честно сказать, я оробел. Недовольные Саран правы: во всём виновата мама Самирана. А я оказался достойным её сыночком, ибо мой выбор Пути отвратил от Саран главного союзника — род Ронгоа. Кто знает, не будь этого разногласия, Те-Танга не осмелились бы на нападение. Ограничились бы судом Прямого Пути.

Я и Шигеро сели на свободные подстилки. А Шоодо, взявший на себя заботы самого старшего, не сел со всеми, но встал у постамента с тремя пустыми лежаками.

✦ ✦ ✦

Без вступлений и молитв Шоодо перешёл к главному: рассказал о наших потерях.

Дома трёх старших рода Саран захватили наёмниками. Дом старшего Саран разрушен до основания. Второго старшего — разграбили и выжгли вместе со всеми жильцами. Дом третьего заняли представители Те-Танга. Так же нападению подверглись дома ещё восьми зажиточных семей рода Саран.

Владения рода Саран, к сожалению, не собраны в одном месте, как дома Ронгоа или на одной улице, как у рода Намеш. Дома старших Саран разбросаны по секторам Пятого и Шестого Колец, что облегчило наёмникам работу.

Саран, конечно, не подозревали о нападении. Десять наёмников без труда убили всех во дворце. Убили и представителей наших немногочисленных союзников, но, как положено, не тронули гостей из других родов.

Проникнув во дворец, наёмники действовали, как во время резни во дворце Карехи, только в меньших масштабах. А вовремя затеянный суд Прямого Пути вынудил небесную стражу ожидать сличения Обвинения и Правды, не вмешиваясь в действия наёмников. Отчего им хватило времени, чтобы убить всех Саран, вынести из сокровищницы богатства и выжечь здание и трупы «Огненным Смерчем».

Эта гибридная военно-юридическая атака показала, что Те-Танга подошли к родовой войне умнее, чем мясники Кхарт.

— А что стало с жилищем Мадхури и Те-Танга? — спросил я. Роскошная квартира Мадхури Саран и Похара Те-Танга считалась совместной собственностью двух родов.

— Заняла какая-то из семей Те-Танга.

— Я слышал, они начали обустраиваться в захваченном жилище, — добавил кто-то.

— Слава Создателям, что родовой дворец уцелел, — сказал Шоодо. — Небесные стражники вмешались и разогнали наёмников.

— Да. Но ущерб роду Саран уже нанесён, — сказала какая-то женщина из темноты. Старшие — мертвы. Их дома разрушены.

— И нас скоро тоже убьют, — заметил чей-то истеричный и одновременно наглый голос.

— Прямой Путь остановил родовую войну, — возразил кто-то. — Самиран скоро докажет, что он сын Похара и Мадхури, тогда Те-Танга вернут нам всё и расплатятся за ущерб.

— Да, да, — радостно забормотали родственники. — Обвинение и Правда разберётся.

— Те-Танга неправы!

— Обвинение и Правда на нашей стороне.

Кажется, наёмники убили самых умных Саран. Выжили только наивные идиоты…

— Мы все надеемся на справедливость Прямого Пути, — согласился Шоодо Саран. И вдруг весьма невежливо показал на меня пальцем: — Но давайте спросим у Самирана, чей он сын? Сей челядинец Патунга знает правду о своём происхождении с того самого дня, когда выбрал наследованное озарение.

Я смущённо кашлянул и встал, чтобы все меня видели, как положено на таких сборищах.

Лица бедных родственников были обращены ко мне из темноты. В их облике есть что-то от Мадхури Саран. Молодых мало, но зато почти все — красавцы и красавицы. Порода. Их глаза горели надеждой. Кто-то истерично молился, выкрикивая: «Свет более не падёт в грязь. Свет…»

Заметил, что выживших Саран оказалось не так уж и мало — около ста человек. Конечно, большинство из них не владели усвоенными гранями. По скромной одежде понятно, что здесь собрался не цвет рода Саран, а его отбросы.

Я ещё раз смущённо кашлянул:

— А можно обойтись без Обвинения и Правды?

— То есть? — изумился Шоодо Саран.

— Всё так, как сказали Те-Танга, — отчеканил я. — Я не сын Похара. Их война законна.

Чёрные стены зала потряс всеобщий стон, смешанный с ругательствами, плачем и проклятиями. Я сделал контрольный выстрел:

— Моя мама обманула и мужа, и род Те-Танга, и род Саран.

— Вот оно что. А старшие и не знали, — сказал Шоодо. Его самоуверенность погасла вместе с румянцем. Отступив на шаг, присел на постамент.

Я встрепенулся:

— Разве моё признание не закончит вражду? Чего теперь воевать-то?

— Наоборот — теперь Те-Танга пойдут до конца, — ответил Шоодо. — Теперь ничто не сдержит их от того, чтобы законно уничтожить всех нас.

— Но ведь они уже убили Мадхури и всех старших. Даже казну утащили. Чего им ещё надо? Наши земли?

— Не только. Убив всех Саран, они захватят наши места уполномоченных помощников в Совете Правителей. Сделают то, из-за чего эта война вообще началась.

— И много у нас этих мест было?

Шоодо не успел ответить.

— А-а-а-а! — заорал вдруг в толпе Саран истеричный голос, принадлежавший «наглецу».

Им оказался молодой парень, высокого роста, лицом похожий наМадхури. Вскочив с места, бросился ко мне, шагая прямо по сидящим родственникам.

— Убью тебя, ублюдок! — замахнулся он на меня кинжалом.

Одним ударом кулака я утихомирил безумца. Обратился к родственникам:

— Светлые господа и госпожи, послушайте меня…

— Вонючий челядинец Патунга! — завизжал другой истеричный мужской голос. — Тебя-то наёмники не тронут!

Не обращая внимания на оскорбления, я продолжил:

— Враги вытолкнули нас на тёмную и кровавую тропинку Всеобщего Пути. Но не будем поддаваться страху! Вообще — таков Путь…

Волшебная фраза не подействовала на отчаявшихся людей.

— Мы теперь все умрём, — завыла какая-то тощая баба, настолько некрасивая, что так и хотелось спросить: «А ты точно Саран?»

Вслед за нею запричитали и заплакали другие родственнички. Вся толпа пришла в паническое движение, словно хотела сбежать из дворца и спрятаться от наёмников. Немногие сидели неподвижно, да и то, скорее от безнадёги, чем от храбрости.

В сравнении с ними я, Шоодо и Шигеро казались островками спокойствия в хаосе массовой истерии.

— Хватит рыдать! — крикнул Шоодо. — Мы живы, и мы всё ещё Саран, а не какие-то там Те-Танга.

— И что мы будем делать? — взвыла тощая баба. — У нас украли всё золото! Мы не можем купить наёмников…

— Возьмём в долг у ростовщиков из Дома Блага, — предложил я.

— Обменивающие Золото не дадут в долг роду, проигравшему родовую войну, — возразил кто-то.

— Мы не проиграли! — заорал Шигеро. Но по его голосу я заметил, что он тоже поддался всеобщей панике. И только боевая закалка не позволила ему окончательно упасть духом.

— Постыдитесь! — закричал на них Шоодо. — Какой позор! Вы же Саран!

— Мой отец принял имя Саран, — спохватилась тощая баба. — До этого мы были семьёй из Седьмого Кольца. Быть может, если я откажусь от этого имени, наёмники меня пощадят?

— Пощадят, — ответил Шигеро. — Только, тётя, я вас сам убью. Имя Саран — это не нижнее бельё, которое меняют, после того, как оно окрасилось кровью.

Тощая баба завопила ещё сильнее. Мол, сначала наёмники всех убили, потом челядинец Патунга пригрозил, а теперь вот и родные обещают убить.

Я подумал, что неплохо бы навалить на истерящих родственничков «Облако Тьмы», чтобы остыли. Их было немного, но их паника заражала всех.

Шоодо Саран ходил между родственниками. Заламывая свои нежные руки, призывал их успокоиться. Из его голоса исчезли мяукающие нотки.

Странно, но к Шоодо постепенно прислушались. Порядок был восстановлен.

39. Доля хворых и тайна тайника

Оглушённый ударом моего кулака парень пришёл в себя. Шигеро Саран вылечил его кровоподтёк и фингал.

— Простите, светлый господин, — поклонился парень. — Я был не в себе.

— Мы сейчас все не в себе, — ответил я. — Но если хочешь убить кого-то, то не налетай на него с криком: «Убью тебя, ублюдок!» Это слегка выдаёт твои намерения.

Парень горько улыбнулся и вернулся на своё место.

Утирая пот, побледневший Шоодо Саран тоже вернулся к постаменту:

— Забудем приступ трусливого ужаса. Сверим наши Линии Морального Права и выберем старших.

Одобрительный гул голосов дал согласие. Хотят кто-то ещё плакал, кто-то — бог знает отчего — икал и повторял: «Ик! Да что это такое… Ик! Да что же это такое…»

Дождавшись, когда икающего родственника вылечат, Шоодо продолжил:

— Для совокупного сравнения наших Линий я пригласил человека из сословия Способствующих Равновесию. Он поможет нам подсчитать потери и решить, как быть дальше.

Из темноты вышел кто-то в чёрной маске и длинном тёмно-синем халате, усыпанном мелкими узорами из иероглифов «ОБВИНЕНИЕ» и «ПРАВДА».

С времён суда за грязное колдовство я редко встречал представителей юридического сословия. Способствующие Равновесию — самое малочисленное, после Обменивающих Золото, сословие Дивии. Вне стен Прямого Пути или не при исполнении обязанностей, они не носили «рабочую» одежду, поэтому не отличались от других жителей.

Законники не вступали в союзы с кем-либо, им даже нельзя избираться в Совет Правителей. Считалось, что так они остаются беспристрастными судьями деяний идущих по Всеобщему Пути.

Не знаю, крепка ли их беспристрастность или же были нюансы, как это водится у сильных мира сего.

После приветствия, юрист сказал:

— Напоминаю, кто не знал: после смерти старших, слава рода Саран сильно упала. Согласно закону Прямого Пути, те, кто носят имя Саран, будут обладать прежней славой до следующего голосования в Совете. И места уполномоченных помощников остаются за ними. Поэтому сегодняшнее сравнение не будет учтено Прямым Путём. Помните об этом.

Я мало что понял из слов законника, но, как остальные родственники, согласно закивал.

— Сие значит, — продолжил законник, — что до следующих выборов, те, кто носит имя Саран, должны восстановить славу рода или окончательно утерять её.

— Да какая там слава? — тихо завыла тощая баба. — Нам бы в живых остаться.

Я повернулся и показал ей кулак. Баба закрыла лицо руками:

— Наёмники нас убивали, теперь и челядинцы Патунга угрожают.

— Если влияние не будет восстановлено, — продолжил юрист, — то три места уполномоченных помощников, принадлежащие сейчас тем, кто носит имя Саран, перейдут к Те-Танга или иному другому победителю, если таковой объявится. Часть имущества побеждённых отойдёт в распоряжение победителей. Размер части будет установлен после завершения родовой войны.

Я так и не понял, за какой срок нужно восстановить влияние нашего рода и как? Надеюсь, выясню позже.

К юристу подошёл ещё один юрист, тоже в маске и халате. Он прикатил за собой скрижаль, установленную на тележке. Поверхность её была чистая, с серебристыми иероглифами:

СКРИЖАЛЬ СЛАВНЫХ

Второй юрист провёл ладонью по скрижали и на ней вылупились столбцы мелких иероглифов. В свете синих фонарей не разглядеть, о чём они повествовали. Страсть юристов к мелкому шрифту — наследие доисторических времён.

— Начать совокупное сравнение Линий? — спросил юрист.

— Начинайте, светлый господин, — ответил за нас Шоодо.

Тут же прозвучал мой Внутренний Голос:

«Этот человек желает показать тебе Линию Морального Права. Позволишь ли ты ему это сделать?»

Я разрешил.

✦ ✦ ✦

В моём Внутреннем Взоре выстроились многочисленные Линии чужого Морального Права, почти как столбики на графике биржевой активности.

Это мне напомнило тот раз, когда я и посол Октул Ньери сравнивали свои Линии Морального Права. Только сейчас это сравнение организовал юрист и собрал в нём Линии всех Саран.

Столбики разной длины и толщины заполонили весь обзор, что было весьма неудобно, хотелось поскорее убрать из Внутреннего Взора лишнее.

Я принял участие в этом групповом писькомерстве только из любопытства, но теперь…

Шоодо воскликнул первым:

— Не может быть. Этот вонючий челядинец?!

Сквозь рисунки Внутреннего Взора я заметил, что все Саран повернули головы и смотрели на меня.

Я разозлился:

— Я же сказал, что не буду считать себя виноватым в том, что выбрал Путь воина. Хватит смотреть на меня, как на врага. Я тоже Саран!

— Ты чего? — удивился Шигеро. — Никто теперь и не спорит, что ты тоже Саран.

Я не разобрался в расположении линий Морального Права участников, только сейчас понял — самая толстая и высокая Линия — моя. Это она возвышалась над остальными, как на графике возвышается пик высокой смертности заражённых во время эпидемии. Слева её подпирала чья-то тоже весьма толстая Линия, а справа высилась ещё одна заметная Линия.

Шигеро шепнул мне:

— А я даже рад, что ты стал самым старшим рода Саран. Шоодо не смог бы руководить родовой войной.

Я же не знал, радоваться мне или нет? Старшинство в роде — ещё одна вещь, к которой я никогда не стремился, но получил.

И тут не стоило обольщаться. Моё Моральное Право выросло не настолько, чтобы тягаться со старшими других родов. Просто все славные Саран погибли, и на этом безрыбье моё Моральное Право оказалось толще, чем у остальных Саран, этих выживших аутсайдеров нашего рода.

Бесстрастным голосом юрист подвёл итог:

— Совокупное сравнение линий Морального Права носящих имя Саран, показало, что слава вашего рода понизилась на три четверти.

Мне это ничего не сказало, но многие Саран шумно застонали.

— Совокупной толщины Морального Права троих носящих имя Саран достаточно для того, чтобы остаться родом, — продолжил юрист. — Для увеличения совокупной славы рода Саран у вас есть время до голосования в Совете.

Я снова хотел спросить, как, грязь побери, повысить славу рода? Нарожать новых Саран? Или насобирать новых благоволений?

С другой стороны, понятно, что слава рода вычислялась сложением толщины и длины линий Морального Права всех членов рода. Сравнение организовывали законники из сословия Способствующих Равновесию, а результаты вносили в скрижаль.

Увеличение Морального Права членов рода увеличивало положение в иерархии.

Точность замеров Морального Права, проводимых законниками, никто не ставил под сомнение. Это означало, что законники отслеживали параметры линии Морального Права с помощью чисел, а не приблизительных слов, типа «небольшое» или «значительное». Но как они этого добивались — наверняка тайна сословия.

Скрижаль Славных была общедоступна, и всякий мог посмотреть на хит-парад родов и людей Дивии.

Я подошёл к скрижали.

В вершине списка стояло имя «ГУРО КААЛМАН».

За ним шёл «РОД КОХУРУ».

Под ними — «РОД ПАТУНГА».

После них значились «РОД ДИВИАТА».

И так далее. К сожалению, рядом с именем не указывалась толщина.

…

Следивший за скрижалью юрист, услужливо промотал список и показал место рода Саран — где-то внизу.

Если к неясному сроку мы не поднимем себя в этом списке, то официально перестанем считаться родом. Судя по всему, это не принесёт большого урона, кроме репутационного. Ну и влияние семьи ниже. В семью нельзя включать посторонних людей, только через бракосочетание. Тогда как имя рода принимал любой, кто совершал для этого рода славные деяния. Типа, как я мог в перспективе стать Патунга.

Непонятным осталось то, как назывались великие носители толстого Морального Права, такие как Гуро Каалман? Считались они родом, состоявшим из одного или нескольких человек, или нет? Внутренний Голос не мог напомнить, а спрашивать у законника я не стал.

Юрист промотал на несколько «экранов» вверх и показал место рода Те-Танга.

— Ясненько, — сказал я и отошёл.

Заодно поразился — это какое же Моральное Право должно быть у Безумного Гуро, если он один превосходил всех Кохуру вместе взятых?

Так же я понял кое-что новое о Моральном Праве. По толщине Линий Морального Права моих родственников заметно, что на самом деле очень немногие дивианцы достигали такого увеличения Морального Права, которое было хотя бы у меня. Большая часть членов любого рода обладали Моральным Правом толщиной в сто-двести паутинок. Пятьсот за всю жизнь — уже славное достижение. И только выдающиеся представители родов носили тысячные значения Морального Права. Обычно они становились старшими.

Славные рода отличались от менее славных многочисленностью, их совокупное Моральное Право достигало высокого значения, даже если по отдельности большинство родственников были низкоморальными.

Тем важнее для Кохуру читерство с грязным колдовством и воровством граней у подростков. Кажется, именно оно удерживало их на вершине иерархии дивианских родов.

✦ ✦ ✦

Стараясь не показать неуверенности, я взошёл на постамент и сел на центральный лектус. Остатки рода Саран расселись передо мною, уместившись в первое Кольцо, настолько мало их было.

Шоодо сказал, что настало время назначить второго и третьего старших рода Саран. Голос подсказал, что ими становились следующие по толщине Морального Права. Самый старший мог назначить любого, но это было против обычая, так поступали только очень уверенные и могущественные главы родов.

Я решил не идти против обычая, ведь я не уверен и не могущественен. Да и выбирать особо не из кого. Вторым старшим назвал Шигеро, а третьим выбрал румяного мужчинку с маленькими ручонками — Шоодо Саран.

Шоодо принял своё назначение с ухмылкой и презрением. Дядя не собирался жить со мною в мире и согласии. Кажется, у людей всегда так: даже если их гонят в газовую камеру, находятся те, кто желает бежать впереди всех, отталкивая остальных.

— Ну, какое будет первое распоряжение, первый старший? — с пренебрежением спросил Шоодо.

Я обвёл взглядом остатки рода Саран. Хотел бы сказать им: «Плодитесь и размножайтесь». Ибо с такими силами нам не устоять против наёмников Те-Танга. Но времени на увеличение родового поголовья нет.

Поэтому сказал просто:

— Давайте думать, как нам защититься от Те-Танга.

Лектус подо мною вдруг закачался. Все Саран повалились, кто лицом вперёд, кто на спину.

Шоодо спокойно вцепился своими маленькими ручками в спинку лектуса.

— На нас напали! — заорал я.

Подчинившись моему испугу, Внутренний Взор самостоятельно вызвал «Крылья Ветра». Я взлетел под потолок зала и приготовил узоры «Удара Молнии», стараясь разглядеть, откуда наступают враги.

Стены дворца мелко тряслись, лектусы подпрыгивали на постаменте. Мой вообще перевернулся.

Но все Саран почему-то не испугались. Они подняли упавшие фонари и расселись по-прежнему. Некоторые радостно повторяли:

— Свет более не падёт в грязь.

И:

— Из Сердца Дивии мы вышли, туда же и вернёмся.

Шоодо помахал мне своими крошечными ладошками:

— Спускайся, отважный юноша. На нас никто не напал. Это просто летающая твердь наконец-то полетела куда-то.

Я приземлился, перевернул лектус и сел.

Стены дворца продолжало потряхивать, лежаки иногда сдвигались со своих мест. Вероятно, начало полёта Дивии происходило с особым ускорением. Теперь я оценил, зачем полы в дивианских жилищах, и особенно на постаментах, украшены выпуклыми узорами. Ходить по ним не очень удобно, зато мебель упиралась в них краями и не сдвигалась слишком далеко.

— Эх, твердь шибко полетела, — сказала тощая баба. — Сейчас многие жители получили увечья. Сейчас бы лечить и лечить. Сгребать золотые грани в шкатулки.

— Тебе ли об этом печалиться, сестра? — сурово сказал Шоодо. — Переломанные руки и шеи ты всё равно не умеешь выправлять.

— Твоё дело — бородавки, поломанные ногти и воспаления на носу, — напомнил Шигеро Саран. — А серьёзными хворыми у нас занималась Мадхури и старшие.

— А я научусь! Где эта ваша Мадхури и старшие? Кто-то должен исцелять ту долю хворых, которую нам выделило сословие?

Я грозно скрипнул ножками лектуса по узорам подиума. Тощая баба замолчала, на её лице читалась алчность — она подсчитывала упущенную прибыль.

— Мы все слушаем тебя, самый старший, — сказал Шоодо.

Движение Дивии прервало моё первое распоряжение, но дало мне возможность изменить его.

Теперь я уверенно сказал:

— Слушайте меня, несчастные Саран. Я обещаю, что мы сокрушим Те-Танга навсегда.

— Каким образом? — осведомился Шоодо.

— Придумаю — расскажу.

Шоодо презрительно выпятил нижнюю губу, намереваясь промяукать что-нибудь обидное для меня, но вместо этого высказал здравую мысль:

— Ты и Шигеро — воины, вам и думать, как отбить наши дома и сокрушить Те-Танга. А я пока что попробую выяснить, сколько нашего богатства уцелело. Наскребём золотых граней на покупку крыла наёмников. Потом предстану перед Ронгоа с требованием помочь нам в родовой войне. А завтра встречусь с тобой во дворце и всё доложу.

Тощая баба выкрикнула, глядя на меня:

— И это, первый старший, распредели между нами долю хворых, которых отбирали у нас Мадхури и другие. Теперь мы будем их лечить.

Несколько голосов поддержали её:

— Верно, сестра.

— Ведь кто-то должен это делать?

— Иначе нашу долю отдадут другим.

Я ничего не знал о долях и не хотел вникать в их распределение. С надеждой посмотрел на Шоодо.

— С долей хворых тоже я разберусь, — согласился он.

На этом моё воссоединение с родом Саран прервалось. В зал вошёл челядинец Патунга, сопровождаемый небесными стражниками, и сказал мне:

— Первый отряда, старшие требуют тебя немедленно. Всеобщий сбор.

Когда я покидал обгорелый дворец Саран, услышал ехидный вой тощей бабы:

— Хозяева позвали челядинца.

✦ ✦ ✦

Призвавший меня челядинец залез в акраб и полетел дальше, созывать остальных союзников и командиров отрядов.

Наняв извозчика, я уселся на скамейке. Доставшийся мне акраб был новеньким, в нём приятно пахло свежей древесиной. Погонщик сидел снаружи, на передней части акраба. Занавески на окнах завершали сходство с каретой.

Летел акраб плавно, неторопливо. Высунувшись в окно, я посмотрел на удаляющийся дворец Саран.

Я первый старший рода… Но это не удивило. Наоборот — я нашёл в этом вызов. Смогу ли я отомстить Те-Танга?

Я не грустил из-за смерти мамы. И тем более не пылал местью папе Самирана. Тот вообще спас меня, хотя и знал, что я не его сын. Эти люди значили для меня меньше, чем дружба с Хаки или отношения с воинами в моём отряде. Тем не менее — неплохо заполучить в своё распоряжение целый род.

Даже размечтался, как сделаю Саран самым славным родом Дивии и буду заседать в Совете Правителей, решая, куда лететь летающей тверди. Ха, главное не уронить её в грязь! Вот было бы смешно…

Мысли перескочили на недавние события. В особенности на то, как «Тайник Света» сработал сам по себе и заставил исчезнуть перчатки наёмника. Наёмник прозвал меня «ворюгой» и требовал вернуть перчатки, значит, он знаком с этим озарением.

Я догадывался, что озарение вовсе не уничтожило перчатки, а куда-то их спрятало, превратив, возможно, в свет. Отсюда и название «Тайник Света». «Тайник Света» — это всего лишь пространственный инвентарь.

И как же вскрыть этот тайник?

Оказалось, что проще простого. При вызове «Тайника Света» я увидел, что рядом с иероглифом появилось небольшое пошевеливающееся свечение. По моему пожеланию оно разрослось, потеряв яркость, и превратилось в пару перчаток громобойца. Правда, они выглядели не настоящими, а созданными «Игрой Света».

С весьма громким и противным скрежетом перчатки материализовались и упали на деревянный пол акраба.

Я осторожно прикоснулся пальцем — холодные.

Во Внутреннем Взоре произошли кое-какие изменения: цифра Линии Тела заметно уменьшилась.

Значит, использование тайника отбирало немало паутинок этой Линии. Нужно использовать осмотрительно.

Интересно, можно ли вытаскивать предметы сразу в руку? Например, если я помещу в тайник мочи-ку, а потом вызову её для битвы, то будет довольно глупо, когда она упадёт на землю.

О! А что если призывать оружие не в руку, а сразу во врага?

И что если хранить в тайнике доспехи и надевать их в нужный момент?

Или другой вопрос — сколько предметов, какого размера и как долго я могу хранить?

Можно ли прятать в тайник людей?

Кристаллы?

И что будет, если Линия Тела истощится?

И почему я ни разу не видел, чтобы кто-то из воинов пользовался таким озарением?

Или видел, а, Голос?

«Не могу помочь вспомнить это».

Значит, владельцы скрывали «Тайник Света» от чужих глаз. Даже не производили кристаллы этого озарения. Иначе такую удобную штуку, как пространственный инвентарь, завели бы все жители.

Или я просто слишком мало видел на Дивии, чтобы делать выводы о распространённости тех или иных озарений? Быть может, все крутые дивианцы носили тайники, да помалкивали? А кристаллы этого озарения грудами продавались на рынке для высокоморальных?

Много вопросов, а спросить не у кого. Да и некогда — акраб пошёл на снижение.

Я нагнулся и положил руки на холодный металл перчаток. Вызвал узор «Тайника Света». Но только с третьего раза получилось снова превратить перчатки в свечение, занявшее место во Внутреннем Взоре.

Странно, что раньше, сколько я ни корячился, так и не мог включить это озарение. Пока насмерть не перепугался. Понятно, что на самом деле «Тайник Света» сработал не из-за моего испуга, а из-за высокого Морального Права, взявшего на себя управление озарением.

Акраб перестал двигаться, возница постучал в крышу:

— Прибыли, светлый господин. Родовой дворец славного рода Патунга.

40. Эпилог и многозначительный конец

Возле родового дворца Патунга оживление: сновали акрабы, как грузовые и пассажирские, так и небольшие «частники».

Малый отряд воинов ветеранов, облачённых в одинаковые тяжёлые доспехи, собрался вокруг своего старшего и выслушивал какие-то указания.

Отряд Маджи — без самой Маджи — зачем-то выстроился в формацию «Непоколебимые Волны» рядом со статуей Первого Патунга. Хаки Энгатти в новеньких, блестевших серебром доспехах, стоял во главе формации и довольно стучал перчатками громобойца.

Челядинцы стаскивали в зал приёмов матрасы, шкатулки с едой и подушки, почтительно уступая дорогу многочисленным гостям и союзникам рода Патунга, шагавшим ко входной арке. Звон блях челядинцев и шорох их бутафорских доспехов смешивались с гулом голосов гостей. Все обсуждали долгожданное движение Дивии. Ни у кого не было сомнений, что мы летим в Портовое Царство.

Двое гостей, мужчина и женщина в одинаковых синих халатах, обсуждали родовую войну Саран и Те-Танга. Я влился в поток гостей, прислушиваясь к их беседе.

Мужчина восхитился тем, как Те-Танга провернули первую атаку:

— Один удар и род Саран почти прикончен! Пусть простит меня уважаемый брат Котахи, но нам можно поучиться кое-чему у этих садоводов.

Его собеседница возразила:

— Те-Танга слабаки, которые решили отшлёпать таких же слабаков. Нам нечему учиться у тех, кто прибегает к уловкам Прямого Пути, чтобы обмануть своих врагов.

— Слабаки, которые вот-вот получат ещё три места уполномоченных помощников Совета.

— Пф, всего три? У нас их двадцать семь, не считая того, что уважаемый брат Котахи сам член Совета.

— Нельзя отторгать от себя возможных союзников.

— Не знаю, не знаю, — пренебрежительно ответила собеседница. — Я не считаю, что мы должны искать дружбы каких-то там Те-Танга. Это они должны искать нашего расположения.

— Получить шесть уполномоченных помощников, которые будут действовать во славу рода, мелочь, но мелочи решают исход больших сражений. Как, например, тот злополучный камушек, на котором ты поскользнулась во время поединка твоего отряда против Поау. Сколько дней целители пришивали твою голову на место?

Собеседница недовольно хмыкнула:

— Сколько бы дней ни было — все мои. Кроме того, братец, нам опасно рассчитывать на Те-Танга.

— Почему же?

— Сам подумай. Чтобы сокрушить Саран, они вошли в союз с Карехи.

— С презренными мясниками?

— Они даже детей своих поженили.

— Хм. Но Карехи нам не враги? Мы же мясо у них покупаем.

— Не враги лишь от того, что какая вражда может быть между нами, славными Патунга, и этими разбогатевшими животноводами? Карехи не враги, но они друзья рода Хатт. Один из их рода состоит советником при Карапу Карехи.

Собеседник спохватился:

— Я не подумал об этом. А ведь Хатт — союзники Кохуру. Неужели, ты думаешь…

— Пожар родовой войны не мог разгореться без поддержки поганых Кохуру, вот, что я думаю.

Это предположение поразило не только меня, но и собеседника:

— Но зачем Кохуру сталкивать в войне каких-то там Саран и Те-Танга? Ради того, чтобы Те-Танга получили больше мест уполномоченных помощников?

— Нет. Подумай ещё, брат.

— Или всё это затеяно из-за этого мальца, как там его… Самирана из рода Саран, который стал нашим челядинцем? Я слышал, что он обидел Кохуру, отказавшись принять имя их бесславного рода?

— Рискуя навлечь на себя гнев Безумного Гуро и раздуть войну ради того, чтобы уязвить какого-то там Саран? Это глупо даже для Кохуру. Думай дальше, брат.

— Я понял! — воскликнул собеседник. — Устроив войну между незначительными родами, Кохуру проверяют, как на это отзовётся Гуро Каалман и его приспешники в Совете!

— Вот теперь ты правильно подумал, брат.

— Получается, что нам тоже интересна эта война?

— Немного.

— Этой войной Кохуру метят в наших общих врагов в Совете, а не в какого-то там челядинца Самирана?

Я решил, что если этот родовитый болван ещё раз назовёт меня «челядинцем», то плюну на приличия и предъявлю ему.

Собеседница поправила брата:

— Пусть твой Голос запомнит: Самиран не челядинец, а первый одного из наших малых отрядов.

— Да?

— Да.

«Да!» — мысленно подтвердил я.

— И этот парень шагает позади нас, прожигая твою спину взглядом, полным справедливой обиды.

Оба собеседника обернулись на меня. Я смутился и замедлил шаг. Рассмеявшись, собеседники пошли дальше.

Отстав от них на приличное расстояние, я снова зашагал, размышляя, какие извращённые формы примут отношения родов, погрязших в интригах внутри интриг? Иногда мне казалось, что даже сами дивианцы с трудом разобрались бы в своих отношениях, если бы Голоса не напоминали им, кто чей союзник, враг или челядинец.

✦ ✦ ✦

Против обыкновения, входная арка дворца перегорожена гудящей «Стеной Воздуха». Стоявшие перед нею воины Патунга вежливо оглядывали (вероятно со «Зрением Тверди») и опрашивали всякого входящего. Некоторых гостей просили уйти:

— Сейчас не ваше время, приходите в другой раз.

Вероятно, то были просители, которые хотели проскользнуть во дворец под шумок всеобщего сбора. Надеялись хотя бы так завязать знакомство со славным родом.

Зал приёмов заполнен людьми, все сидели ровными полукольцами. Между ними и постаментом, на котором лежали на лектусах старшие Патунга, курсировали челядинцы. По приказу старших, они подходили к одному или сразу нескольких гостям и провожали их в Первое Кольцо.

Негромко, неслышно для сидевших далее, Патунга переговаривались с вызванными гостями. Отдавали какие-то указы или выслушивали отчёты.

После беседы одни гости садились обратно, другие торопливо уходили.

Меня усадили в третье Кольцо рядом с Маджей, вместе с другими командирами отрядов. Но я не успел шепнуть ей и слова, как проводивший меня челядинец поманил Маджу:

— Старшие ждут тебя.

С нею говорили недолго и скоро подозвали меня.

Зана-Шаэта и Котахи смотрели на меня без выражения эмоций, а тот второй старший, чьего имени я до сих пор не знал, тот мускулистый и жилистый старик, вообще не смотрел на меня.

Имя этого человека, конечно, нетрудно узнать от других людей. Но тогда старикан оскорбится. В церемониальных отношениях высших дивианцев расспрашивание имени у посторонних считалось оскорблением. Причём, больше оскорблял не тот, кто спрашивал, а тот, кто отвечал.

И я уже не считал такое положение вещей глупостью. Мало ли какие нелогичные обычаи есть у разных народов? Церемония с именами объяснима: раз второй старший Патунга не назвал мне своего имени, то и его друзья и родственники тоже не должны называть его имени при мне. Таким образом, узнать имя этого старца я мог только от врагов. Если кто-то называет тебе чьё-то имя, то они, скорее всего, не в дружеских отношениях. Поэтому имена Гуро Каалмана, других учителей и незнакомых из рода Кохуру я слышал постоянно.

Котахи Патунга наконец произнёс:

— Как челядинца нашего рода, мы должны поставить тебя в известность: поиски правды ведут Дивию в Портовое Царство. Это опасный и сильный враг. Нас ждут славные битвы, для этого Совет Правителей и устраивает смотр воинств сословия Защищающих Путь, ибо нам предстоит защищать его, как никогда ранее.

— Заодно, Портовое Царство — наш главный торговый товарищ, — заметил кто-то из сидевших в Первом Кольце. — Как бы это обстоятельство не нарушило обещание великих битв…

Вмешалась Зана-Шаэта Патунга:

— Не наш торговый товарищ, а товарищ Гуро Каалмана, учителей и прочих дельцов Дивии. Но если участие портовых в постройке каменных акрабов, способных достичь Дивии, подтвердится, то никто, даже Безумный Гуро не станет отрицать, что Портовое Царство бросило нам вызов. Пусть тщательно прикрытый и подлый, как это принято у грязи.

Её собеседник уважительно промолчал, хотя по лицу было заметно, что мог поспорить насчёт адекватности Гуро Каалман и учителей.

Котахи Патунга продолжил:

— После доказательств, найденных в поисках правды, правление Дивией возвращается в руки тех, кто должен ею править — сословию Защищающих Путь. Даже на рынках люди говорят, что только небесные воины способны наказать низких грязеедов, замахнувшихся на летающую твердь.

— Ха, нам бы слушать, что там брешут на рынках, — сказал кто-то ещё из Первого Кольца сидевших. — К сожалению, рыночная молва не решает ничего в Совете.

— Тут ты не прав, брат. Всё больше уполномоченных помощников, узнав о грязных замыслах негодяев из Портового Царства, становятся на сторону Защищающих Путь. Даже глупые торговцы, продающие твердь ради золота, понимают, что золото не спасёт от низких. А мы — спасём.

— Хорошо, коли так, самый старший, — склонился собеседник. — Хотя наши поиски правды ещё не указали прямо на вину портовых ублюдков.

— Когда надо будет — укажут.

И этот собеседник замолчал, соглашаясь со старшим. Котахи Патунга обратился к мне:

— Словом, Самиран, мы ждём от тебя служения нашему роду, как ты поклялся, а не служения роду Саран, как тебя вынудили к этому обстоятельства. Каковы твои намерения в этом отношении? Мы должны знать.

Мои намерения были простыми — никто не смеет называть меня «челядинцем»!

— Спасибо за то, что сообщили мне эти вести. Но хотел бы сразу возразить — я не челядинец, но первый вашего отряда. Если вы думаете иначе, то наши Пути расходятся.

Котахи Патунга недовольно нахмурился и прервал меня:

— Ладно, ты не челядинец, я оговорился. Прошу прощения и намекаю, чтобы ты, малец, не наглел, требуя от меня равного к тебе отношения. Мы вообще-то в затруднении из-за войны твоего рода с Те-Танга. Мы не желаем, чтобы эта война стала нашей.

— Вот такие мы воины, значит, брат? — возразила вдруг Зана-Шаэта Патунга. — С каких это пор мы боимся войны?

— Ты считаешь, что мы должны размазать Те-Танга?

— А ты считаешь, что мы не способны? Не забывай, они напали на нашего союзника.

— Саран — не союзник. Их ссора с Те-Танга произошла задолго до того, как Самиран стал служить нам.

— Ладно, брат, я поняла, что ты готов придумать ещё двенадцать тысяч оправданий, почему мы должны сделать вид, что Те-Танга, открыто поддержанные Хатт, которых поддерживают Кохуру, нам не угроза.

— Мы не боимся, сестра, но Те-Танга нам не враги. Наша родовая война впереди, и противостоять нам будут не жалкие Те-Танга и не менее жалкие примкнувшие к ним Карехи, но подлые Кохуру, которые, невзирая на недавние неприятности, всё ещё превосходят нас числом воинств. Поэтому пусть они поддерживают кого угодно, пока не выступили против нас открыто. Поверь мне, когда они это сделают, наш ответ будет молниеносный и без всяких оговорок.

Зана-Шаэта склонила голову, показывая, что не желает продолжать этот спор. Повернулась ко мне:

— Кстати, насчёт воинств. Ты не наш челядинец, Самиран, но один из наших первых. Ничтожный и слабый, но первый. Сколько у тебя там бойцов? Три? Или, постой, неужели твой отряд уже раздался до четырёх?

— Девять, уважаемая.

— Поразительно, — закатила глаза Зана-Шаэта. — Целых девять бойцов! И всё же, несмотря на твои удивительные успехи в собирании отрядов, мы в полном праве спросить тебя: когда твой отряд достигнет хотя бы малого размера?

— Уже очень скоро, уважаемая.

— Когда именно?

— Уже вот-вот, уважаемая. Почти готово.

— А если не увиливать, как пойманный на обмане торговец поддельными кристаллами, и сказать точно?

(Ого, кристаллы подделывают? Впервые слышу).

Как можно увереннее я заявил:

— К тому времени, когда Совет Правителей устроит смотр войск, мой отряд будет в полном составе. Двенадцать могучих молодых воинов. И не меньше.

— Поверим тебе и на этот раз, — отозвалась Зана-Шаэта. — В противном случае ты прав — наши Пути разойдутся. И к войне с Те-Танга ты прибавишь неуважение от Патунга.

Ей снисходительный тон раздразнил меня.

— Учту ваши слова, госпожа, — ответил я с поклоном. — Теперь буду знать, что быть первым у Патунга, это значит то, что тебя будут называть челядинцем и угрожать немилостью. А то мы, молодые воины, верим, что наши клятвы служению славному роду Патунга дают нам его защиту и поддержку. Но, оказывается, клянёмся только мы, слабые, а вы получаете нашу службу. Тем временем поддержку получают все, за кем стоят Кохуру.

Зана-Шаэта покраснела и готова была ответить мне чем-то очень злобным, что развело бы мой Путь и Путь Патунга прямо сейчас. Но её оборвал смех Котахи:

— А наш первый, Самиран из рода Саран, так же хорош в словесной битве, как и в любой другой. Утихни, сестра. Второй раз за сегодня прошу у тебя прощения, наглый малец, и заверяю, что клятва роду Патунга налагает обязанности не только на тебя, но и на нас.

— Отрадно это слышать, уважаемый. Значит ли это, что вы окажете мне поддержку не только словом, но и делом?

— Мы не можем вступить в войну с Те-Танга на стороне Саран, ибо это нарушит законы ведения родовых войн. Ты ведь уже их изучил, да?

Я сдержано кивнул. Котахи ухмыльнулся, будто знал, что ничего я не изучил. Пришлось ответить:

— Ещё не всё изучил. Осталось немного…

Котахи продолжил:

— Те-Танга ничего плохого нам не сделали, кроме увядших дверей из растений. Но мы пока что не готовы начинать родовую войну по причине увядших дверей.

Гости в зале подобострастно захихикали.

В дивианском этикете, после беседы на повышенных тонах, принято расставаться с весёлой шуткой. Даже если было не до шуток. Даже если шутка — так себе. Я тоже засмеялся, поклонился и поднялся, чтобы пересесть к Мадже, но Зана-Шаэта подсказала мне:

— Время нашей беседы с тобой вышло, уходи и ты. Хотя подожди…

Она дала знак одному из челядинцев:

— Запомни, мы разрешаем Самирану из рода Саран посещать наш зал скрижалей. Пусть он изучает прошлые войны, как это подобает воину, а не как их преподают в Доме Опыта.

Челядинец поклонился, приняв указание хозяйки.

Доступ в хранилище скрижалей славного рода — привилегия.

Я поклонился и поблагодарил её длинной и витиеватой благодарностью. Развернулся и направился к выходу.

— И кое-что ещё, Самиран, — ласково окликнул меня Котахи Патунга. — На первый раз мы скроем от Прямого Пути твоё недостойное деяние. Да-да, не делай удивлённое лицо, малец. Мы знаем, что ты за деньги развлекал бездельника из сословия Обменивающих Золото. Если ты ещё раз устроишь налёт на низкую деревню, я тебя убью собственноручно. Не позорь себя и нас этими дешёвыми представлениями.

Гости подобострастно засмеялись.

Я благодарно поклонился и вышел.

✦ ✦ ✦

За стенами дворца Патунга на меня обрушился поток холодного ветра. Совсем как в первый день моего появления на Дивии.

У статуи Первого Патунга сгрудился мой малочисленный отряд. Задрав головы, все смотрели вверх. Я тоже задрал голову и увидел, как какой-то акраб боролся с ветром, который поднимал его выше и выше.

Реоа пояснила мне:

— Возница отвык от управления экипажем во время стремительного полёта Дивии.

— Ветер поймал бедолагу, — подтвердила Лоуа. — Кажется, это конец его Пути.

Прикрыв ладонями глаза от солнца, я и другие наблюдали, как от экипажа оторвалась деревянная крыша. Потом разлетелись доски днища — из салона вывалились сундуки, ковры и скамейки. Последним из дыры выпал возница. После чего акраб окончательно рассыпался. Стаю обломков смело куда-то за стену Кольца.

Помогая себе слабенькими, мигающими от натуги «Крыльями Ветра», возница попытался приземлиться, но злой порыв морозного ветра швырнул его вслед за обломками.

— Несчастный болван, — вынес вердикт Инар.

— Размажет его по стене насмерть, и целители не спасут, — вздохнула Реоа.

— А всё от того, что у него руки из задницы растут, — сказала Софейя.

— Да и крылья растут оттуда же, — поддержала её Лоуа. — Ну, кто так летает? Нужно класть акраб не против ветра, а наискось. А передок наклонить, чтобы ветер давил сверху.

Ветер напомнил мне, как опасно летать над Дивией, которая сама стремительно летит.

Опасно? Хм…

Мои крылья вдруг расправились сами, как во время интуитивного использования озарений.

— Встретимся в казарме, — сказал я моим изумлённым товарищам.

Пугаясь собственной «бездумной храбрости», я подскочил и нырнул в струю ледяного ветра.

— Эй, эй! — заорал кто-то из небесных воинов Патунга. — Тебе кто позволил летать? Не видишь, что ли, знаки тут?

Проигнорировав его, я поднялся на ту высоту, где ветер только что размотал целый акраб.

Злой ветер подхватил меня так же, как несчастного возницу.

Я использовал проверенный приём — включил и выключил крылья. Обычно это срабатывало: тяжесть тела выравнивала полёт, превращая его в падение, что позволяло мне снова включить крылья. Но на этот раз…

КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ КНИГИ

ОТ АВТОРА

Вот и конец всей истории — Самиран разбился. Долетался-таки, родимый. Надо было слушать старших.

ЕЩЁ ОТ АВТОРА

Шутка, шутка. Не разбился.

Ведь Самиран планирует вылепить из своего отряда эскадрон летучих воинов. Летать он и сам уже умеет весьма хорошо.

Он поборол и злой морозный ветер, и воздушные ямы. Конечно, ветер не остался в долгу. Он швырял Самирана вверх и вниз. Разок приложил к многоступенчатой крыше Дома Пения, из-за чего Самиран сломал руку.

Но героя это не остановило. Завывая от боли в поломанной руке — благо, что в шуме ветра никто не слышит твой рёв — Самиран взлетел и снова вступил в битву с непокорной стихией.

И победил. Добрался до казарм всего на три часа позже товарищей. Они дошагали туда по земле, успели даже завернуть на рынок и посмотреть кукольное представление, которое давали низкие скоморохи.

Измождённый, с истощёнными Линиями, со сломанной рукой и с сильным сотрясением мозга, Самиран рухнул на ристалище перед казармами.

Этот полёт против злой воли ветра воодушевил героя. Можно сказать, что после победы над стихией (и после сотрясения мозга) он так поверил в свои силы, что готов бесстрашно идти против любого ветра.

Что же, давайте, посмотрим, как у него это получится.

Следующая книга называется «Падение летающего города 5. Путь старшего».

Аннотация

Самиран из рода Саран ведёт родовую войну с Те-Танга. Ему наконец-то пригождаются знания из 21 века. (Кто бы мог подумать!) Но поможет ли прогрессорство попаданцу достичь главной цели на своём Пути — открыть первую доисторическую машлычную? Кто знает, кто знает… На всё воля Двенадцати Тысяч Создателей. Или Силы Движения Луны. Или даже Всенаправленного Ветра Моваха.

Кстати, стать самым старшим отряда или даже рода — ещё не предел. У старшинства много градаций.

Читать можно прямо сейчас

https://author.today/work/275645

Оглавление

1. Старшие и первый

2. Козырь и дно

3. Красные и синие

4. Стеклянный член и смятение духа

5. Остаточное явление и главная героиня

6. Магические микросхемы и методы борьбы с депрессией

7. Дворец для мужа и судьба для сына

8. Сорта демонов и сотни миллиардов игровых позиций

9. Демонический обряд и польза игровой зависимости

10. Итог и подлог

11. Небесный Ваен и богини лучезарных видений

12. Альтернативная история и Воздушный Кулак

13. Синяя Нить и дурацкие озарения

14. Культурный код и самые важные предметы

15. Заносчивый дурак и высокоморальный балабол

16. Озарённый кабан и сеновал с раздвижной крышей

17. Долговые проблемы и проблема долга

18. Хоровод летающих танцоров и бесславный господин Никто

19. Доспехи Ваена и гнездо для гнёзд

20. Чёрное стекло и фарфоровая маска

21. Высший гнев и Богиня с Лицом из Белой Глины

22. Высший гнев и хитрый расчёт

23. Смелая жадность и сюрпризы старого небесного дома

24. Превышение полномочий и поганый грязелюб

25. Рабская доля и учебный процесс

26. Шесть воинств и хромая погонщица

27. Ученик, закрывающий скрижали и ученик, открывающий подвал

28. Немолодые женщины и старинные скрижали

29. Угождение старшим и летучая кавалерия

30. Старые интриги и гнездо наёмников

31. Твёрдый ствол и новое лицо

32. Машлык и вино

33. Испорченное предсказание и подземное предупреждение

34. Роща Какой-то Матери и методы дистанционной коммуникации

35. Добровольная помощь и бессознательное управление

36. Убийство из ревности и спасение из сострадания

37. Мимолётное благоволение и теория калькуляции

38. Военно-юридические и панические атаки

39. Доля хворых и тайна тайника

40. Эпилог и многозначительный конец

ОТ АВТОРА

ЕЩЁ ОТ АВТОРА