Чемпион [Аристарх Риддер] (fb2) читать онлайн

Новичок 2. Чемпион

Глава 1

Мы с Игорем и Женей прилетели в Москву на утреннем рейсе и наш ИЛ-86 приземлился в Домодедово точно по расписанию. В девять ноль пять. В очередной раз Аэрофлот нас не подвел, единственная авиакомпания Советского Союза сработала капк хорошие часы.

Получив свой багаж я, Стас и Женя пошли на выход, там нас должен был встретить один из администраторов молодежной сборной, который чтобы отвезти на базу.

Мы уже заметили его, невзрачного мужичонку среднего возраста в пальто, который держал в руках табличку с фамилиями как меня узнал один из москвичей, который оказался в аэропорту в это утро.

— Товарищи, товарищи! Вы посмотрите кто здесь. Это же Александр Семенов из Автомобилиста! Будущая надежда сборной страны на молодежном чемпионате мира и на Олимпиаде в Калгари!

Пришлось остановиться и начать раздавать автографы.

А желающих их получить оказалось очень и очень много, больше двух десятков. Плюс несколько человек захотело со мной сфотографироваться.

Из-за этого нам пришлось задержаться в Домодедово на лишние полчаса.

Ну а когда с этими приятными обязанностями было покончено мы вышли из аэропорта, дошли до красного микроавтобуса РАФ, погрузили в него свои вещи, у каждого было по два больших баула и поехали на базу сборной. Спустя какой-то час мы уже были на месте.

* * *

Базой нашей сборной стал традиционный Новогорск. Здесь было абсолютно всё необходимое для полноценной подготовки. Огромная территория буквально нашпигованная спортивными залами, бассейнами и сразу два ледовых овала. Последнее очень полезно, на самом деле, так как позволяло и проводить полноценные командные тренировки и одновременно с этим тренироваться по индивидуальной программе тем игрокам которым это необходимо.

Вообще, это пока что не был именно сбор национальной команды. Сейчас на базе игроков было на два состава, и тренерский штаб во главе со старшим тренером Анатолием Михайловичем Кострюковым планировал к началу декабря полностью определиться с составом.

Задача у него, как я понимаю, стояла максимально амбициозная. Молодежная Сборная СССР буквально нашпигованная будущими звездами мирового хоккея была просто обязана выиграть домашний чемпионат и реабилитироваться за прошлогодний позор в Пьештяны.

О том побоище вообще много говорили в Новогорске, как-никак участников того памятного матча с канадцами было в этой сборной предостаточно. Это и гигант Валерий Зелепукин, которому тогда досталось больше всего и Сергей Федоров, чье место в составе сборной не подлежало сомнению, как и то что он будет капитаном, и Александр Могильный, на которого возлагали очень большие надежды.

Руководство советского спорта и комсомола, как оказалось эта сгинувшая вместе со всем союзом организация имела очень большой вес, было настроено очень серьезно, поэтому буквально в тот же день когда все кандидаты в сборную заселились в двух и трехкомнатные номера базы в Новогорске с нами было проыедено собрание.

На котором первую скрипку играл даже не старший тренер сборной а очень большая даже по меркам всего необъятного союза фигура. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Виктор Иванович Мироненко…

* * *

— Дорогие товарищи комсомольцы, — начал свою речь Мироненко когда всех кандидатов в сборную собрали в актовом зале базы, — Совсем скоро многие из вас будут защищать честь нашей страны, Советского Союза, на льду молодежного Чемпионата мира, который пройдёт в столице нашей Родины, городе-герое Москве. Вы все наша гордость, передовой отряд советской молодёжи. Поэтому вы должны понимать, то что произошло в прошлом году в братской Чехословакии недопустимо. Присутствующие здесь товарищи Зелепукин, Федоров, Могильный и Костриков, вместе с частью тренерского штаба должны помнить на каком тонком волоске висела судьба всех без исключения игроков сборной прошлогоднего созыва после той жуткой драки с игроками канадской сборной. Из комсомола всю команду не исключили буквально чудом.

Поэтому, товарищи, я обращаю ваше внимание на недопустимость подобного у нас дома, в Москве. Не должно быть никаких намеков даже на попытку сведения счетов с канадцами. И я, как первый секретарь ЦК ВЛКСМ ответсвенно заявляю. Если вдруг что-то подобное произойдет во время вашей игры первого января, то последствия будут самые жесткие. Вплоть до исключения из комсомола.

— Товарищ Мироненко, у меня вопрос, — поднял я руку когда этот молодежный вожак наконец замолчал.

— Да, слушаю вас, товарищ, — к Мироненко тут же подошёл старший тренер сборной и что-то прошептал емиу на ухо. Не нужно быть семи пядей во лбу чтобы понимать что это была моя фамилия, — Семенов.

— Это что получается. Если первого января какой-то канадец даст мне, извините за грубость, в морду я должен не реагировать?

— Совершенно верно. Тем более что это даст вам преимущество на льду. Не поддаваться на провокации, вот какие слова должны быть для вас руководством к действию.

Ну, не поддаваться значит не поддаваться. Тем более что этот сухарь прав. Лучшим ответом будет наша победа.

Хотя с другой стороны, я бы не отказался начистить какому-нибудь канадцу лицо. Как никак в мои планы входил относительно скорый уезд в НХЛ, а там лучше иметь уже сложившуюся репутацию.

А впрочем это может и повредить моей будущей заокеанской карьере. Как никак сейчас время дикой НХЛ, той самой в которой у каждой команды в составе есть тафгай. Игрок-полицейский, который не даёт в обиду лидеров своей команды и если надо сразу лезет в драку.

А если у меня будет репутация игрока который и сам может как следует помахать кулаками, то меня наверняка будут такие вот тафгаи ловить чуть ли не в каждой игре.

Да и вообще, если мен не изменяет память сейчас за океаном действует негласный запрет на драки, да и вообще на грубость, с теми кто делает настоящее шоу. Тот-же Гретцки по-моему так вообще ни разу за карьеру по лицу не получал.

Потому что боссы лиги знают, что голы и передачи великого канадца и создают привлекательность лиге.

* * *

С составом старший тренер определился очень и очень быстро. Буквально три двусторонние игры и вот уже на базе в Новогорске остались только те кто будет заявлен на турнир. Всего 23 человека. Два вратаря, шесть защитников и тринадцать нападающих.

И я и Женя со Стасом, конечно, в состав попали. Как никак в руках тренеров было уже готовое игровое сочетание, и к нам с Виноградовым нужен был третий.

Им стал рижский динамовец Витолиньш, который в свое время доставил нам немало хлопот во время матча в Свердловске.

По манере игры Харийс был похож на Лукиянова, так что проблем сыграться с ним у нас со Стасом не было никаких.

В итоге получалось что в руках тренеров сборной будут две очень мощные и сыгранные тройки. Первой формально было звено Федорова. Могильный-Федоров-Буре, а второй мы. Витолиньш-Семенов-Виноградов.

Про Буре надо сказать отдельно. Видимо наш первый матч с ЦСКА стал своеобразным катализатором, который подстегнул карьеру Павла в ЦСКА. Во всяком случае если до нашего первого матча он ни разу не появлялся в составе своей команды, то потом стал полноценным игроком основного состава, сыграв до зимней паузы 18 матчей в которых он забросил семь шайб и отдал шесть результативных передач.

Это вкупе с тем как отлично смотрелась вся тройка Федорова не могло не привесзти к тому что будущая русская ракета получила свой шанс в сборной уже в этогм сезоне.

Вообще, у нас получилась очень молодая сборная, средний возраст которой был ниже всех остальных участников чемпионата.

Но при этом эта сборная была очень и очень талантливая, пять игроков которой железобетонно занимают места в стартовых составах двух лидеров чемпионата Советского Союза.

Пятнадцатого числа тренеры определились с капитаном команды. Им стал Сергей Федоров, хотя наверняка многие, да и я сам, хотели чтобы мой свитер украсила буква C, но нет. Тренерский штаб решил по другому, вместо капитанской нашивки я получил ассистентскую.

Первой тройкой нападения, пусть и формальной, мое звено с Виноградовым и Витолиньшем тоже не стало. Могильный — Федоров — Буре, вот какое сочетание формально считалось первым.

Хотя, всем было понятно что мне в любом случае придётся выходить против сильнейших центров соперника. Как ни крути но у меня процент выигранных вбрасываний приближался к девяноста шести, совершенно невозможные цифры, на самом деле.

В итоге у нас получилось четыре играющих звена. В совептском хоккее не было ни намека на ту глупость, которая тяжело заразила все уровни российского хоккея в десятых годах следующего века.

Никак Биться-бороться и разделения атакующих троек на играющие и сдерживающие тут не было и в помине. Притом не только на уровне молодежной сборной но и первой.

Все тройки нападения были именно что тройками нападения, а не непонятными полузащитниками-полунападающими.

Нет, конечно, и здесь было достаточно четкое деление на двусторонних форвардов, которое умеют играть на обеих стронах площадки, оборонительных, чьей задачей бло играть против сильнейших звеньев соперника и отрабатывать в меньшиснтве и чистокровных прим-балерин. Тех, о ком в НХЛ говорят что это игроки которые делают разницу.

Но в любом случае, без относительно роли на площадке, все форварды советской сборной умели играть в нападении. И умели это делать хорошщо. Забить могла любая тройка, и забить играя простив любого соперника.

* * *

Как только тренерский штаб опередился с составом началось время контрольных игр.

Как оказалось далеко не для всех зимняя пауза на игры сборных была именно зимней паузой. Сразу несколько московских клубов были спарринг партнерами и для нас и для первой сборной.

Например одиннадцатого и двенадцатого декабря мы провели сразу четыре контрольных игры. По две в день утром и вечером. Пятнадцатого против Крыльев Советов, у которых уехавших в расположение сборной игроков заменили спартаковцы, а на следующий день уже со Спартаком, в чьём составе были игроки Крыльев.

А перед стартом турнира на призы известий, четырнадцатого декабря, уже молодежная сборная стала спарринг-партнером для первой команды.

Сразу после этой игры, закончившейся вничью 8-8 мне удалось перемолвиться парой слов с Игорем Лукияновым, для него и Саши Каменского грядущая игра с ФРГ должна была стать дебютом. Илья Бякин в сборную вызывался регулярно и пока мы доигрывали первую часть чемпионата даже успел слетать с ней в Берн на игры со Швейцарцами.

— И как тебе Тихонов? — спросил я у Игоря, когда обе сборные уже помылись и выдалась свободная минутка чтобы поговорить в холле малой спортивной арены Лужников в которой мы и играли.

— Тиран, — усмехнулся Лукиянов, — гоняет и в хвост и в гриву. Куда там нашему Сан Санычу.

— А что он вообще говорит про твои перспективы на олимпийскую сборную?

— Честно сказать непонятно всё. ты же сам видел что я выходил в разных сочентаниях. И с Быковым с Хомутовым или с Каменским и со Светловым и Давыдовым.

Ну да, первые два звена у сборной были незыблемыми. Крутов, Ларионов, Макаров и Пряхин, Черных, Хомутов.

— Честно тебе сказать Сань, — Игорь огляделся и когда понял что его никто не услышит продолжил, — у меня такое чувство, что Тихонов взял меня в сборную исключительно с прицелом на то чтобы я играл в одном звене с тобой.

— С чего ты взял?

— Да так, понял по некоторым его оговоркам. Если бы он не рассчитывал в будущем на тебя то меня бы в сборной не было.

Игорь вздохнул и продолжил.

— Ты не поверишь, я даже немного завидую нашим ребятам сейчас. Со мной, если говорить про Калгари всё очень непонятно, а они сегодня в Берн летят. на кубок Шпенглера.

— Ты это брось, Игорек. Если тебя вызвали, значит ты прямо сейчас достоин места в сборной. Выбрось все эти дурацкие мысли из головы. Очень тебя прошу.

— Договорились, — как-то очень легко согласился со мной Игорь. Ладно Санёк, мне пора.

— Давай, удачи.

Мы с Игорем обнялись, потом я перекинулся парой слов с Сашей Каменским и Бякиным. Судя по всему у них упаднических настроений не было и на этом мы расстались.

* * *

Пятнадцатого декабря базу в Новогорске как следует завалило снегом, как будто в небе кто-то внезапно разрезал ножом огромный мешок и шедро засыпал всё вокруг.

Поэтому утренняя тренировка началась на льду началась на два часа позже, а вместо разминки мы, члены молодежной сборной намотали километров десять на лыжах.

Хорошо хоть это были просто лыжи не что-то с утяжелителями, от нашего тренерского штаба всего можно было ожидать.

Порядком упарившись на лыжне, там кстати были не только мы но и другие сборники, лыжники и биатлонисты, калгари был всё ближе а Новогорск, как ни крути это база не только хоккеистов, мы пообедали и после тихого часа отправились на тренировку.

* * *

Выйдя на лёд после своих обычных ритуалов, как то тщательное обматывание клюшки, жонглирование сразу четырьмя шайбами и прочим, что давно стало для меня неким ритуалом я тут-же заметил то что рядом с нашим старшим тренером Анатолием Кострюковым стоит еще один человек. чей анфас, да и профиль тоже был известен не только всем советским хоккейным специалистам и болельщикам но и далеко за пределами страны.

Великий и ужасный Виктор Васильевич Тихонов о чем то говорил с Кострюковым, сопровождая свою речь жестикулированием.

Дело происходило на другой стороне тренировочного катка так что я не слышал о чем два тренера разговаривают. Ну а подъехать ближе и превратится в слух мне мешала какая-то глупая, совершенно мальчишеская гордость.

Впрочем они быстро закончили свой разговор и Кострюков начал тренировку.

И Тихонов, как будто у него других дел не было, им же завтра с западными немцами играть, просидел на скамейке. Он просто молча сидел и смотрел как тренируется молодежная сборная Советского Союза.

* * *

Причину почему тренер первой сборной провел целый день в Новогорске а не на базе ЦСКА, где на время турнира на призы Известий располагалась его команда я узнал буквально через полчаса после окончания тренировки, когда Кострюков вызвал меня в свой кабинет.

Постучав в дверь и услышав «заходи» я вошёл в кабинет старшего тренера сборной. То что я увидел живо напомнило кабинет Прокофьева, тренера Нижнетагильского «Спутника», после той самой игры в межсезонье, после которой я попал в соства Автомобилиста.

Только вместо Прокофьева сейчас был Кострюков а роль Сташева играл Тихонов.

— Саша, без всяких прелюдий начал Кострюков, — Виктор Васильевич хочет чтобы ты завтра играл с немцами. Ты уже заявлен на игру, так что собирайся.

— ФРГ это ФРГ, — начал Тихонов, — я хочу чтобы ты завтра побыл тринадцатым нападающим. Думаю попробовать тебя в различных сочетаниях. С твоим одноклубником Лукияновым, с другими нападающими. В общем посмотрим.

— Извините, — сказал я когда Тихонов замолчал, — а как же молодежная сборная?

— У нас первая игра 26-го декабря, с чехами. А «Известия» закончатся для нашей сборной 24-го. И я и Виктор Васильевич считаем что тебе и обеим сборным будет полезно чтобы ты перед молодежным чемпионатом мира сыграл еще и в первой сборной.

Вот так вот. Моего мнения тут никто не спросил. Впрочем я был только за.

* * *

16 декабря 1987 года. Москва СССР. СК Олимпийский. Матч турнира на призы газеты Известия. Сборная Советского Союза — Сборная ФРГ. 10 тысяч зрителей.

А вот и мои дебют в свитере национальной сборной! Да, пока что я сижу на скамейке запасных, хотя и знаю что я лучше чем Игорь Ларионов, который вышел на стартовое вбрасывание. Но это ничего, главное что я здесь и то что игровые минуты у меня сегодня будут!

Глава 2

16 декабря 1987 года. Москва. СССР. Дворец спорта “Олимпийский”. Турнир на призы газеты Известия. Матч номер 2. Сборная Советского Союза — Сборная ФРГ. 10 тысяч зрителей.

Добрый вечер дорогие любители спорта. Сегодня вашему вниманию предлагается. хоккейный матч которым сборная Советского Союза открывает турнир на призы газеты “Известия” 1987 года и против нашей сборной играет сборная ФРГ.

Сегодня с вами этот матч посмотрит и будет комментировать комментатор Владимир Перетурин.

Перейдем к составам команд.

И начнём с наших гостей — сборной ФРГ. Вратарь Хельмут де Рааф. Защитники: ; Харольд Крайс, Ули Химер, Рон Фишер, Хорст Петер Кречмер, Удо Кислинг, Андреас Нидербергер, Манфред Шустер и Дитер Медикус. Нападающие: Петер Обреса, Гердт Хольцманн, Петер Драйзайтль, Кристиан Бриттиг, Маркус Куль, Петер Шиллер, Герд Трунчка,Xелмут Штайгер, Дитер Хеген, Рой Редгер, Георг Франц и Манфред Вольф. Главный тренер Бернд Дитрих.

Сборная Советского Союза сегодня выйдет на лёд в таком составе:

Защищать наши ворота будет Валерий Самойлов. Защитники Алексей Касатонов Вячеслав Фетисов, Владимир Константинов, Андрей Чистяков, Илья Бякин, Игорь Кравчук, Игорь Стрельнов и Валерий Ширяев.

Нападающие: Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Владимир Крутов, Андрей Хомутов, Вячеслав Быков, Валерий Каменский, Игорь Лукьянов, Александр Семак, Андрей Ломакин, Сергей Пряхин, Александр Черных, Юрий Хмелёв и Александр Семёнов, для которого этот матч будет дебютом за сборную. Молодой нападающий “Автомобилиста” после первого этапа этого чемпионата Советского Союза возглавляет гонку, как снайперов, так и бомбардиров. Поэтому он и заслужил вызов в сборную.

Главный тренер Виктор Васильевич Тихонов.

Для сборной Советского Союза этот турнир на призы газеты “Известия” является важнейшим этапом подготовки для Олимпиады в Калгари которая начнется уже совсем скоро, в феврале следующего года.

Советская сборная является действующим чемпионом Олимпийских игр и чемпионом мира. Поэтому сейчас очень важно достойно достойно выступить на Московском турнире провести подготовку к Олимпиаде и защитить звание олимпийских чемпионов.

Обслуживает этот матч смешанная шведско-советская судейская бригада. Главный судья Петр Ульрих Нессен, Швеция. Ему будут помогать линейные арбитры: Валерий Толстиков и Шамиль Шакиров, СССР.

Всё готово и игра вот-вот начнётся.

На точке вбрасывания в центральном круге центральный нападающий первого звена советской сборной Игорь Ларионов и и его визави из сборной ФРГ Гердт Хольцман.

Петер Нессен производит вбрасывание и игра началась.

Хольцманн выигрывает вбрасывание, шайба у Удо Кисслинга. Тот отдаёт её Петеру Драйзатьлю.

Наша команда встречает сборную ФРГ в средней зоне. Нападающие расставились а на подстраховке первая пара защитников Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов.

Немецкая сборная попыталась войти в нашу зону пасом на Петра Обресу, но у того не получилось обработать шайбу и Сергей Макаров после силового приёма останавливает его и шайба у капитана советской сборной Вячеслава Фетисова. Капитан сборной Советского Союза и ЦСКА отдаёт передачу на Ларионова.

Ларионов входит в зону сборной ФРГ. Ищет пасом своего многолетнего партнера по сборной и ЦСКА Владимира Крутова. Отдаёт ему передачу. Крутов обыгрывает Ули Химера и делает прострельную передачу на пятачок где Ларионов пытается переправить шайбу в ворота.

Но вратарь сборной ФРГ Хельмут де Рааф клюшкой отражает бросок Ларионова шайба попадает к защитнику сборной ФРГ Харальду Крайсу, который выбрасывает её из зоны. Проброс и вбрасывание в зоне немецкой сборной.

Команды меняют составы и на лёд выходит второе звено сборной Советского Союза. Правда с небольшим изменением.

Вместо Вячеслава Быкова, который обычно играет на месте центрального нападающего второго звена, в составе сборной Советского Союза выходит молодой нападающий Автомобилиста Александр Семёнов, для которого как я повторюсь этот матч является дебютом в составе Советской сборной.

Сборная ФРГ также меняет свой состав. Защитники остаются на месте, но вместо первой тройки нападения выходят Кристиан Бриттиг, Маркус Куль и Петр Шиллер. Это второе звено немецкой сборной.

Шведский арбитр производит вбрасывание. Семенов выигрывает и отбрасывает шайбу своему партнеру по Автомобилисту Илье Бякину.

Тот тут же бросает. Бросок и шайба снова в ловушке у Хельмута де Раафа. Центрфорвард Александр Семенов и его партнер по звено Андрея Хомутов перекрывали видимость немецкому вратарю, но тот справился.

Не без помощи защитника, Рона Фишера, который буквально вытолкнул Хомутова с пятачка и позволил Хельмуту де Раафу увидеть момент броска.

И снова вбрасывание в зоне немецкой сборной. На точке снова Семёнов.

Он снова выиграет вбрасывание и шайба опять приходит к Бякину. Тот пасует на Ширяева.

Ширяев пасом на Каменского отправляет того за ворота.

У Каменского сразу несколько вариантов для передачи. Он может вернуть шайбу защитнику, или попробовать вывести на бросок одного из своих нападающих.

Что он и делает.

Семенов делает рывок в левый круг вбрасывания и получает шайбу. На него тут же выскакивает защитник сборной ФРГ Кречмер. Семенов его обыгрывает. Отличный финт и он на ударной позиции! Бросок с кистей и штанга!

Шайба вышла за пределы площадки и снова вбрасывание в зоне сборной ФРГ, вратарь западно-германской сборной задел хоккейный снаряд ловушкой. Обе сборные меняют составы.

У сборной Советского Союза правда не полностью. Александр Семенов остаётся на льду и готовится к очередному вбрасыванию.

Видимо тренер сборной Виктор Тихонов внимательно смотрел игры “Автомобилиста” и сейчас он делает то же самое, что и тренер свердловчан Асташев, который постоянно задействует Семёнова в этом компоненте игры. Даже если звено молодого нападающего не участвует.

Но сейчас вместе с Семеновым на льду его партнер по “Автомобилисту” Игорь Лукиянов и Андрей Ломакин. Кроме того на льду первая пара защитников сборной Советского Союза, Касатонов — Фетисов

Семёнов снова выигрывает вбрасывание! Шайба у Касатонова.

Тот смещается в центр площадки и бросает, но вратарь сборной ФРГ отбивает шайбу. Правда, очень удачно для нашей сборной!

С шайбой Лукиянов он бросает и гол! Сборная Советского союза открывает счет!

Но шайба записана не на Лукиянова а на молодого нападающего Семёнова, который очень удачно подставил клюшку и шайба изменила направление перед самым носом у немецкого вратаря!

Сборная ФРГ в полном составе протестуют против этого взятия ворот, считая, что Семёнов сыграл высоко поднятой клюшкой. Но шайба засчитана и шведский судья указывает на центр!

* * *

Восьмая минута матча. Вбрасывание в зоне Советской сборной.

Немецкий нападающий выигрывает вбрасывание, через защитника шайба приходит к правому крайнему сборной ФРГ и тот бросает!

Но Фетисов блокирует и шайбу подбирает Владимир Крутов. Тут же отдает пас на Ларионова, тот входит в среднюю зону. Ускоряется, пробрасывает шайбу мимо защитника сборной Германии выходит один на один с вратарём!

Обманное движение и гол! 2:0.

Сборная Советского Союза на девятой минуте игры удвоила своё превосходство…

* * *

Четырнадцатая минута первого периода и первое удаление в матче.

За атаку игрока не владеющего шайбой удален защитник сборной ФРГ Дитер Медикус.

Вбрасывание в зоне сборной ФРГ и на реализацию этого численного большинства выходит первая спецбригада нашей сборной в таком составе: нападающие Макаров Ларионов, Крутов и четвертым выходит Александр Семёнов. Защитник Вячеслав Фетисов.

Семёнов снова на точке вбрасывания. Судья возобновляет игру и молодой нападающий “Автомобилиста” четвёртый раз подряд переигрывает своего западно— германского визави и отбрасывает шайбу на Фетисова. Тот отдаёт за ворота Макарову. Макаров ждет несколько мгновений а потом находит пасом в левом круге вбрасывания Семенова.

Который бросает в касание и гол! 3:0.

3:0 это и дубль 16-летнего центрального нападающего Автомобилиста в его первой игре за сборную!

* * *

Честно сказать, кроме антуража, формы сборной, тренера на скамейке и болельщиков этот матч, ну никак не соответствовал тому, что я ожидал увидеть от своего дебюта в сборной.

И причина этому сборная Германии или вернее, сборная ФРГ. Сейчас она называется так. Уж слишком слабым оказался этот соперник.

На фоне монструозной, буквально напичканной звездами сборной Советского Союза эта команда, мягко скажем,смотрелась очень слабо.

Игра складывалась для нас даже проще, чем любой матч, который сыграл “Автомобилист” в этом сезоне. Даже усть-Каменогорское “Торпедо”, которое мы буквально не заметили, или глубоко кризисный ленинградский СКА и то сопротивлялись сильнее, чем сборная ФРГ.

Ну в принципе, это понятно.

Сейчас, в восемьдесят седьмом году, по большому счёту, есть только шесть сборных которые хоть на что-то претендуют. Сборная Советского Союза, Канада, США, Финляндия, Швеция и Чехословакия. Главные фавориты всё те же что и в моё время. Но в 21 веке к этим командам добавились сразу несколько темных лошадок, которые нет-нет да и доставляют или будут доставлять неприятности фаворитам.

И сборная Германии была одной из них. Взять хотя бы финал Олимпийских игр 2018 года.

Да там не было игроков НХЛ выиграла Сборная Олимпийских Атлетов из России. Именно так в тот год называлась сборная России из-за крупнейшего в истории спорта допингового скандала.

Но все равно все понимали, что это сборная России.

Так вот, в том финале сборная России сыграла со сборной Германии. Которая в полуфинале неожиданно для всех обыграла Канаду, пусть и составленную из игроков европейских команд.

Но всё равно Канада — это Канада, и именно кленовые были фаворитом в том матче. Но удача была на стороне Германии, которая потом чуть было не сотворила главную сенсацию всего турнира.

За минуту до конца матча обыграв сборную России, которой только чудом удалось сравнять, а в овертайме выиграть.

Так что 21-м веке немцы представляли собой серьезную силу. Но то 21-й век. Сейчас, в конце 20 века, они смотрелись, мягко говоря, жалко и избиение продолжилось и во втором периоде.

* * *

Сначала, буквально после возобновления игры, четвертое звено нашей сборной забило четвертую шайбу. Пряхин, Хмелев и Черных разыграли практически идеальную комбинацию, и чтобы вывести на бросок Сергея Пряхина, им понадобилось буквально три передачи. Все было сделано в одно касание, немцы-же смотрелись статистами.

Потом сборная ФРГ допустила сразу двойное удаление, причем удалились практически хором их защитники первой пары.

Сначала Крайс грубо и с нарушением правил атаковал Ларионова, а потом Химер въехал локтем в лицо Сергея Макарова. 5 на 3 при такой разнице в классе это приговор.

Я снова вышел в первой спецбригаде большинства. Выиграл вбрасывание, отбросил шайбу на Фетисова, и капитан нашей сборной богатырским щелчком из середины зоны чужой зоны отправил шайбу точно над плечом немецкого вратаря.

5 на 3 мы играли буквально 10 секунд. А еще через 15 секунд составы стали равными. Тихонов даже не стал менять состав, и на льду осталась та же первая спецбригада.

Я выиграл вбрасывание, и все тот же Фетисов отдал пас Макарову, который набрал скорость в нашей зоне. Благодаря этой скорости вошел в зону сборной ФРГ, попутно обыграв нападающего Драйзайтля, и сделал пас на пятачок, где расторопнее всех оказался Ларионов. 6:0 в середине второго периода.

Тренер сборной ФРГ, после гола Ларионова, даже поменял вратаря. Но буквально через 2 минуты и четыре смены нашей сборной, Хельмут Де Рафф снова вышел на лед, потому что его сменщик пропустил из четырех бросков три. Сначала дуплетом выстрелил Ларионов в одной и той же смене, забив сначала после сольного прохода. Защитники немцев были просто статистами, а Рона Фишера профессор вообще дважды издевательски обыграл, прокинув немцу шайбу между ног.

А потом сборная Германии вроде как вошла в нашу зону, и изобразила что-то похожее на опасный момент, но у нападающего Шиллера очень не вовремя сломалась клюшка.

Макаров с Ларионовым убежали вдвоем против одного защитника Кисслинга. Макаров бросил, а Ларионов добил с пятачка. А уже через минуту, вслед за Ларионовым, и я сделал хет-трик после сольного прохода.

При этом, этот сольный проход получился у меня в меньшинстве, за грубость был удален Константинов.

Это было на самом деле очень спорное удаление, но шведский судья Нессен все-таки решил удалить будущего Владинатора и мы остались вчетвером.

Весь матч Тихонов дергал меня из одного сочетания в другое, оставляя без изменений только первую тройку сборной, и своего ЦСКА.

Макаров, Ларионов, Крутов выходили всегда вместе, а вот во всех остальных игровых сочетаниях я появлялся постоянно. Как и Асташев в начале моего выступления за Автомобилист, Тихонов не стеснялся использовать меня с самыми разными партнерами, при этом выпуская по ходу матчей и в большинстве, и в меньшинстве. Благо, соперник был такой, что позволял нам эксперименты.

Поэтому убивать меньшинством я вышел вместе с Пряхиным, из Крыльев Советов, и парой защитников Бякиным и Ширяевым.

Вбрасывание было в средней зоне, и я его выиграл. При этом, когда я выходил на точку и встал против Хольцмана, который вышел центральным нападающим сборной ФРГ в большинстве, я буквально видел, как у немцев в глазах появилась какая-то обреченность.

Хольцман еще ни разу не играл против меня на точке в этом матче, но то, с какой легкостью я оставлял его партнеров ни с чем, видимо, произвело впечатление на немца, и тот смирился с тем, что у него ничего не получится еще до того, как шайба коснулась льда.

Так и получилось, я отдал передачу Ширяеву а сам вернулся с Пряхиным и Бякиным в нашу зону. Вся четверка сборной Советского Союза была за нашей синей линией, а немцы, испуганные, не прессинговали нас, будто бы это мы играли в большинстве.

Они просто встали в средней зоне, нападающие впереди, а два защитника караулили их синюю линию, ни а каком четвёртом форварде тут речи и не шло.

Ширяев отдал мне пас, и я ускорился, на скорости обошел сразу двух немецких нападающих, после чего мне в плечо врезался защитник Медикус, пытаясь сбить меня с ног. Силовой прием был в пределах правил, я был к нему готов и устоял, сдвинувшись буквально на метр. А вот Медикус в результате пролетел мимо меня.

И когда на меня вылетел второй немецкий защитник Шустер, я прокинул мимо него шайбу, и не сближаясь с дублером Де Раффа, бросил в домик. Издевательская шайба между ног добила немецкого дублера, и тренер немцев произвел обратную замену.

* * *

В третьем периоде Тихонов, наконец, прекратил тасовать состав. Видимо, он определился с игровыми сочетаниями и центральный нападающий третьего звена нашей команды, Александр Семак, больше не выходил на лёд. Вместо него с Лукияновым и Ломакиным играл я.

Получилось всего четыре смены, но благодаря этим сменам с моими партнерами я успел отдать две результативные передачи. Сначала, выведя на свободный бросок Ломакина , а потом, уже под занавес матча, когда счет был уже 11:0, бросил в прорыв Лукиянова.

Игорь в этом матче был очень мотивированным, и было видно, как мое появление в составе вдохнуло в него вдохновение и придало уверенности. Поэтому, даже несмотря на то, что сразу два немца мешали моему партнёру по "Автомобилиста" подойти к воротам, он сумел в достаточно жесткой силовой манере не уступить защитникам сборной ФРГ и буквально продрался сквозь них, выйдя на убойную позицию в правом круге вбрасывания.

Бросок получился с неудобной руки, но он всё равно был очень хорош, тем более, что вратарь немцев Де Рафф буквально наелся пропущенных шайб, и, как и вся остальная немецкая сборная, практически выбросил белый флаг.

Этот гол стал 12 для нашей сборной и поставил жирную точку в игре, и я очень надеюсь, что он поможет Игорю с уверенностью. Потому что, на самом деле он хороший хоккеист, который может и должен играть со мной в сборной, когда я поеду в Калгари, а то, что я поеду в Канаду на Олимпийские игры, не сомневался уже никто.

Тем более, что лучшим игроком матча признали именно меня, в дебютной же игре со сборной, притом не за молодежку, а за первую сборную Советского Союза я стал лучшим.

Поэтому в расположение молодежки я не вернулся. Тихонов сразу же после игры, еще до того, как мы отправились в подтрибунное помещение, сообщил мне, что следующую игру, которая будет уже более серьезной, со сборной Финляндии, завтра 17 декабря, я также начну в стартовом составе первой команды страны.

Но я был не против. Изначально я не думал, что дебютирую в сборной Советского Союза так рано, но, как говорится, раз подвернулась удача, раз пошла масть, то грех не пользоваться этим. Тем более, что в любом случае турнир на призы "Известий" закончится до молодежного чемпионата мира, и я успею сыграть и там, и там.

Глава 3

― Ну что, парни? Как вам этот русский? ― спросил главный тренер молодежной сборной Канады своих игроков, когда они вернулись после матча СССР-ФРГ в гостиницу «Космос». Обычно канадцы не приезжали так рано на какой-то международный турнир. Но то, что увидел Чемберс в Свердловске во время матча Автомобилиста и ЦСКА, заставило его надавить на нужные кнопки в Федерации и Большие Боссы отправили молодежную сборную в Советский Союз сильно раньше, чем того требовала логика турнира.

Молодёжная сборная Канады прибыла в Советский Союз уже 10 декабря для того, чтобы полноценно пройти акклиматизацию перед чемпионатом мира, подготовиться и быть во всеоружии. И частью этой подготовки был просмотр игры Первой сборной СССР, в составе которой дебютировал Семенов.

― Тренер, да он чертово животное! ― воскликнул Джимми Уайт основной вратарь сборной. ― С этим засранцем нужно что-то делать.― Не знаю, как вас парни, но меня он испугал.

― Ни одного тебя, Джимми,― ответил ему Джо Сакик. ― Этот Семёнов очень хорош, настолько хорош, что я против него буквально школьник. Хотя я на два года старше. Но он уже сейчас выглядит как Гретцки!

― Вот поэтому, я вас и вывез в Советский Союз так рано, ― ответил Чемберс одному из лидеров своей сборной. ― Я как чувствовал, что тренер Тихонов заявит Семёнова на этот турнир и мне хотелось показать вам вашего врага в деле. И теперь вы понимаете почему это так важно.

Остальные канадцы замолчали. На всех, буквально на всех, выступление Семенова в матче с ФРГ произвело очень большое впечатление.

― Да что тут думать? ― воскликнул Тай Доми. ― Этого русского надо просто закопать. И забыть о нем. Вот что я думаю.

― Правильно мистер Доми. Именно для этого вы здесь. Именно для этого, ― с нажимом повторил тренер канадской сборной.

Все остальные игроки его команды тут же заулыбались. Таю Доми, этому потомку албанских эмигрантов, было всего восемнадцать, но он уже успел заработать репутацию самого настоящего тафгая. И для чего он здесь, тоже всем было понятно. Это агрессор должен был стать секретным оружием сборной Страны кленового листа и уничтожить наглого шестнадцатилетнего русского.

― Come on guys! ― эмоционально воскликнул Тео Флери. ― Тренер, что вы паникуете раньше времени? С кем сейчас играли Советы? С какими-то сраными немцами. Ну что такое немцы? Это даже не серьезно. Любая дворовая команда Саскачевана или Британской Колумбии обыграла бы их. Я всего лишь увидел избиение младенца.

― Он уже играл в чемпионате против ЦСКА. Я надеюсь, что ты знаешь, что такое ЦСКА? И он буквально раздевал защиту главной клубной команды Советского Союза. Если ты считаешь, что играешь лучше Ларионова или Крутова с Макаровым, то будь добр, докажи это делом первого января, — тут же сказал Чемберс.

― Тренер, ну что вы сразу вот так? ― игрок, которого недавно выбрали под скромным 1660-ым номером в восьмом раунде драфта, мгновенно смутился. Но через несколько секунд Флери нашелся и ответил.

— В любом случае Семёнов, он такой один в Советской сборной. В прошлом году мы почти обыграли Советы. Если бы не хамство русских, то стали бы чемпионами, — будущий «могучий мышонок» был одним из тех игроков той сборной, которые в прошлом году в Чехословакии устроили одну из величайших драк в истории хоккея.

― Хорошо, что именно ты заговорил о прошлом чемпионате, Тео, ― тут же откликнулся Чемберс. ― Я хочу, чтобы вы понимали, парни. То, что было в прошлом году, не должно повториться в этом. Мы должны обыграть Советы. Еще одна массовая драка и будут очень серьезные санкции. Не только к вам, но и к тем парням, которые придут вам на смену. А всё началось с тебя! Поэтому я обращаюсь персонально к тебе, Тео. Будь сдержанней!

А что до всего остального. Кроме Семёнова у Советов нет игроков, которые на голову выше вас. Поэтому если мы решим проблему, которую вы все видели, то у нас есть все шансы обыграть русских в очном матче. И решать проблему должен мистер Доми, ― Чемберс посмотрел на Тая так внимательно, что, тот смутился.

* * *

Главный тренер ЦСКА Виктор Васильевич Тихонов отличался потрясающей работоспособностью и при этом, если для своих игроков он требовал жесточайшего соблюдения режима труда и отдыха, то сам этот режим частенько нарушал. Но не в плане того, что он позволял себе какие-то излишества, а наоборот. Ненормированный рабочий день, это ведь тоже нарушение режима. Вот после матча со сборной ФРГ у Тихонова рабочий день не закончился. Когда сборная приехала обратно на базу ЦСКА, рабочий день Тихонова был в самом разгаре. И сейчас, после того как игроки были уже в своих комнатах и на базе был отбой, у Тихонова состоялась очередная рабочая встреча и от этой встречи он ожидал очень много.

― Приветствуй, Борис Моисеевич, ― Тихонов протянул руку своему давнему другу, коллеги и тайному агенту Борису Шагасу.

Человек, который привел в ЦСКА целую россыпь хоккейных талантов, пожал руку тренеру сборной и уселся в предложенное кресло. После того, как Шагас отпил горячий и очень сладкий чай он спросил у Тихонова:

― Признайся, Виктор Васильевич, ты специально вызвал Семенова из Молодёжки чтобы не только попробовать его в Первый сборной, но и для того, чтобы как следует обработать, а потом и поговорить с ним на тему перехода в ЦСКА?

Тихонов не стал юлить и ответил на прямой вопрос таким же прямым ответом:

― Да, Борис Моисеевич, все верно. Именно для этого я и вызвал его из Молодёжки.

― Ну и как он тебе показался в работе? ― спросил Шагас.

― Ну я думаю, ты сам видел, что этот парень делал на площадке. Никаких вопросов у меня не возникло. Я считаю, что он уже засиделся в своем Автомобилисте. И его нужно как можно быстрее перетягивать к нам в ЦСКА.

― Да ты просто боишься. Боишься того, что Автомобилист Асташева может обыграть твой ЦСКА, в плей-офф, а я более, чем уверен, что он туда попадет. А то, как Семёнов сыграл против твоей команды, против рижан, против СКА, против Спартака, да и сегодня тоже, показывает, что сейчас это сильнейший хоккеист не только Советского Союза но возможно, что и мира.

― Ты говори, Моисеевич, да не заговаривайся. Моя команда ЦСКА и ЦСКА ничего не боится. В том числе какого-то там Автомобилиста, пусть даже и с Семеновым в составе, который действительно сейчас один из лучших, если не лучший.

И я считаю, что такой игрок просто обязан играть в ЦСКА и не через полтора года, когда ему исполнится восемнадцать, об этом и говорить нечего, а уже сейчас. Уже сейчас, — с нажимом повторил Тихонов. — Поэтому ты едешь в аэропорт и летишь в Свердловск. Предлагай его родителям все, что угодно, абсолютно все, соглашайся на все, что они попросят и завтра я жду от тебя звонка. И этот звонок должен быть с положительным результатом.

― Ты думаешь, они согласятся на мои предложения, какие бы они ни были?― спросил Шагас.

― Конечно, согласятся. Тут и думать нечем, Какой советский человек от повышения зарплаты, от машины, от дачи, откажется. Я ещё раз повторяю. Можешь обещать всё, что угодно, под это дело я найду необходимый фонды и обещание эти мы выполним. Ты говоришь, у них там однокомнатная квартира? ― Тихонов вспомнил первый разговор с Шагасом.

― Да, однокомнатная. В центре Нижнего Тагила.

― Ну вот и прекрасно, значит, обещаем трехкомнатную. Отец у него в плавильщиком работает, а мать в столовой? — Шагас кивнул, — Вот и обещай, что здесь в Москве у них оклады будут выше и премии тоже.

―Им еще и дачу выделили, ― Шагас не забыл свой первый разговор с Тихоновым. Возможности серого кардинала ЦСКА были действительно безграничные и тот факт, что родители Александра Семёнова получили участок под строительство дачи тоже не осталось для него незамеченным. ―Хорошо, Виктор Васильевич, договорились. Постараюсь завтра быть с хорошими новостями.

― Постарайся, Борис Моисеевич, ― сказал Тихонов и на этом их разговор закончился.

* * *

Утро в Первый сборной по большому счету ничем не отличалась от тех, что были в Молодежке и в Автомобилисте. Как обычно после игры, пусть даже и такой легкой, какая у нас была вчера со сборной ФРГ, вся команда отправилась на восстановительную тренировку.

Методы Тихонова на этой тренировке тоже показались мне знакомыми. Было видно, что учителя, что у Сан Саныча Асташего, что у Виктора Васильевича Тихонова были приблизительно одинаковые.

А вот в чём были отличия у Тихонова, так это в том, что после восстановительной тренировки команда не сразу отправилась отдыхать. У нас состоялся достаточно подробный разбор, наш и следующего оппонента, сборной Финляндии.

Анализ и подготовка к каждому сопернику были сильной стороной Тихонова. Он сам не присутствовал вчера на матче открытия Турнира на призы газеты Известия, в котором сборная Финляндии уступила Чехословакии со счетом 1:2.

Эта встреча была прямо перед игрой сборной Союза, но Тихонов успел посмотреть игру в записи. При этом, судя по всему, не один раз. Когда он только время нашел?

И сейчас, на разборе игры наших будущих соперников, тренер очень подробно останавливался на специфики игры, как каждой атакующей тройки, так и защитников. Даже про финского вратаря Юкку Тамми у него была заготовлена речь. Очевидно, что и его игру специалисты сборной Советского Союза проанализировали.

Такой подход к делу, вкупе с абсолютно сильнейшим составом, который имел ЦСКА в Чемпионате Советского Союза наверное и был причиной того, что ЦСКА был настоящий «красной машиной».

И не только ЦСКА но и сборная. Хотя как я знаю, сам Тихонов не любил эти слова «красная машина», вроде, как он говорил, что это лишает его, игроков его команды индивидуальности и он как будто бы загоняет игру сборной СоветскогоСоюза и игру ЦСКА в очень механистические рамки.

При этом это не правда, так как огромная доля успеха на площадке, что у ЦСКА, что у сборной была именно в том, что высоко ценилось индивидуальное мастерство. И нестандартные решение, которые игроки принимали и то, что они не боялись их принимать и нести ответственность в случае провала.

Правда, за этими нестандартными решениями и импровизациями стояла тяжелейшая работа как самих игроков, которых Тихонов не щадил, гоняю и в хвост и в гриву, так и самого тренера. Но сейчас, когда я стал винтиком этой машины, я понимал, что только так и можно работать, если ты хочешь быть лучшим.

А ещё я заметил, то, что авторитет у Тихонова в сборной был безграничный. В любой другой команде, столь-же так хорошо укомплектованной звездами мирового хоккея, было бы по-другому.

У той же первой тройки во главе Ларионовым или у капитана сборной Фетисова, наверняка было бы право голоса. В любой команде, но только не здесь.

Здесь это команда одного человека, команда Виктора Васильевича Тихонова и игроки это воспринимали как должное.

Разбор сборной Финляндии длился почти два часа и при этом никто из игроков даже тени недовольства не высказал. Все были максимально собраны. И по-настоящему включены в процесс.

Что лично для меня было удивительно. В моей карьере встречались тренеры, которые любили устраивать вот такие многочасовые посиделки перед проектором, на котором показывали игру будущих соперников или устраивали разбор удачных и неудачных собственных действий. Но практически всегда, рано или поздно внимание игроков ослабевало во время таких многочасовых видео разборов.

Так было и в чемпионате России, в которым я выступал, и в сборной страны, и в Тампе. В любом случае никто из игроков не любил такие многочасовые видео просмотры. А здесь же всё было по-другому.

Тут все воспринимали это как должное и были по-настоящему вовлечены в эту монотонную, может быть кому-то кажущуюся ненужной, работу. Что тоже показывало Тихонова на самом деле с лучшей стороны. Дисциплина сборной соблюдалась буквально всеми.

Когда с разбором было закончено мы пообедали, отдохнули и поехали на игру.

* * *

17 декабря 1987 года. Москва, СССР. СКК Олимпийский. Турнир на призы газеты Известия. Матч СССР-Финляндия. 12 тысяч зрителей.

То что сегодня совсем другая игра стало понятно, буквально сразу. Финны оказались очень плотным и вязким соперником, ни чета Западной Германии и буквально с первых же минут матча они смогли навязать нам силовую борьбу.

Финны старались вязать наших нападающих по рукам и ногам, не давая свободного пространства для того, чтобы мы могли быстро принимать решения. При этом манера игры чем-то напоминала мне чехов.

Они тоже не стеснялись использовать тактику грязных приемов и постоянно исподтишка били наших игроков. Особенно доставалось тройке Ларионова, ну и мне, конечно. Сразу стало, понятно, что финский тренер усвоил урок, который мы дали вчера сборной ФРГ. И вот этими ударами на грани, а зачастую за гранью фола, они пытались лишить меня скорости.

Особенно старалось третье звено сборной Финляндии. Все трое буквально охотились за мной. Но особенно старался центрфорвард этой тройки Эса Кескинен.

И делал он это очень грамотно. К сожалению сейчас, в отличие от 21-го века, хоккейный матч обслуживают всего трое арбитров и качество техники у них очень низкое, вернее, даже никакой дополнительной техники и не использовалось.

Это в будущем видео просмотры стали обыденностью, а сейчас их, по-моему, даже и не было еще.

И финн умудрялся постоянно пристраивать свои локти так, чтобы чехословацкий судья Ирка это не видел. Стоило его партнером закрыть меня от судей, как мне тут же прилетали чувствительные удары, то в спину, то по ребрам.

И именно поэтому у меня в первом периоде особо ничего не получалось.

Хоть какую-то остроту у меня получилось создать на седьмой минуте. Я убежал от финского защитника Виртанена, бросил в противоход финскому вратарю, но вместо того, чтобы открыть счёт, промахнулся.

Но по счастью таким вниманием финнов были обделены другие наши тройки нападения и на десятой минуте звено Быкова открыло счет.

Хомутов принял шайбу в правом круге вбрасывания, сместился в центр, сделал передачу на Каменского, который оказался совершенно один возле лицевой и бросил по воротам, но угол был слишком острый, поэтому Каменский попал в штангу.

Правда, шайба отлетела на пятачок, а финские защитники в это время были отыграны, так как они почему-то сбились в кучу вокруг Хомутова и Быков с пятачка расстрелял ворота финнов. 1:0 на десятой минуте.

Правда, этот гол не изменил характера игры, финны не бросились отыгрываться сломя голову, а всё так же продолжали играть очень вязко и аккуратно, не пытаюсь форсировать события.

Казалось, что первый период так и закончится со счётом 1:0, но за тридцать секунд до конца игры финский защитник грубо сыграл против Пряхина, ткнув ему локтем в голову. Судья Ирка удалил его на две минуты я и вышел на поле в первой спецбригаде большинства, привычной для сборной Советского Союза.

Наша пятерка расставилась, Фетисов вместе с сыгравшим на позиции четвертого нападающего Ларионовым, принялись раскатывать шайбу по углам площадки, стараясь растянуть финских игроков и вывести одного из нас на ударную позицию. Буквально через пятнадцать секунд это удалось.

Сергей Макаров оказался один прямо напротив ворот и бросил. Вратарь Мюллис, который вышел в старте вместо Тамми, отбил. Шайба отлетела к финскому защитнику Куусисто, который постарался выбросить ее из зоны, но его силовым приемом накрыл Крутов.

Финн потерял равновесие и улетел за ворота.

А я, подобрав бесхозную шайбу, двумя обманными движениями положил финского вратаря на лед и аккуратно, подбросив шайбу над ним, удвоил наше преимущество.

* * *

Второй период мы провели более спокойный, чем первый. А вот финны, наоборот попытались активизироваться, особенно во второй половине периода, когда наши защитники три раза подряд удалялись. И сборной Советского Союза пришлось шесть минут сыграть в меньшинстве.

Я из этих шести минут сыграл больше трех. По моим ощущениям даже скорее около четырех минут, потому что Тихонов понимал, что это самый верный шанс для финнов переломить ход игры и постоянно выпускал меня на вбрасывании. А так, как и у сборной Финляндии не нашлось мастеров сопоставимых со мной в этом компоненте игры, моё присутствие на площадке стало важнейшей частью нашей обороны.

Всё проходило по одному и тому же сценарию: я выигрываю вбрасывание, отдаю передачу одному из защитников и те аккуратно, стараясь минимизировать риски, держали шайбу в нашей зоне, а потом выбрасывали ее и фнинам приходилось выходить из нашей зоны и начинать атаку от своих ворот, а это занимало достаточно много времени.

* * *

Ну а в третьем периоде, когда обе команды уже порядочно устали, у меня получилось сделать дубль.

Получив в средней зоне шайбу от Игоря Лукиянова, я вошел в зону сборной Финляндии. Защитник не стал пытаться отобрать меня шайбу и держался передо мной. Можно было бы бросить в момент, когда он закроет обзор своему вратарю. Но я попытался уйти в левый круг вбрасывания, надеясь что Суораниеми двинется за мной, а шедший параллельным курсом Ломакин ускорится и у меня будет шанс дать ему передачу.

Но Ломакина плотно держал нападающий сборной Финляндии, поэтому пас, наверняка бы не прошел и я решил бросить сам. Шайба попала в клюшку финского защитника и отлетела в левую от него сторону.

Я вместо того, чтобы дожидаться, пока она приземлиться на лед, попытался сделать еще один бросок и ударил по все еще летящей шайбе. Она легла очень удачно и вместо хоккейного броска, у меня получилось что-то из бейсбола. Финский вратарь к этому оказался совершенно не готов.

Он среагировал на первый бросок и угол ворот был открыт, поэтому мой бейсбольный гол получился очень лёгким, но при этом эффектным. 3:0 и сборная Советского Союза показала стопроцентный результат в двух матчах!

Ну, а следующий матч 19 декабря у нас был уже намного серьёзнее. Я должен первый раз в своей карьере сыграть против Канады.

Глава 4

18-ого декабря у нас не было игры, поэтому Тихонов провел целых три тренировки. Утреннюю, которая была достаточно короткой, затем дневная после обеда и вечерняя.

И вот после вечерней тренировки, когда команда отправилась отдыхать, он попросил меня зайти к нему в кабинет.

Войдя, я увидел что Тихонов был не один, а с каким-то неизвестным мне мужчиной, который представился как Николай Иванович Русак. Он был первым заместителем председателя Госкомитета СССР по физической культуре и спорту. Должность этого пятидесятилетнего функционера сразу же подсказала мне о чем сейчас Тихонов со мной будет разговаривать. И это предчувствие меня не подвело.

— Семёнов, — начал разговор Тихонов, когда я зашел в кабинет и закрыл за собой дверь. — Я предлагаю тебе сразу после молодежного чемпионата мира перейти в ЦСКА. Николай Иванович, обещает поспособствовать этому переходу со стороны Госкомитета СССР по физкультуре и спорту.

С твоими родителями сегодня поговорил мой заместитель и они тоже не против переезда в Москву, но решать в любом случае тебе. Скажу сразу, что ЦСКА тебе предлагает очень хорошие условия. Ни одному молодому игроку, мы таких условий ещё не предлагали. Ты, наверное, знаешь, что Сергей Фёдоров, когда переходил к нам, получил однокомнатную квартиру в Москве. А его родители двухкомнатную.

Тебе же мы сразу предлагаем трехкомнатную квартиру для родителей и такую-же тебе, которую ты получишь после своего совершеннолетия. Я считаю, что это будет самым лучшим решением для продолжения твоей карьеры.

Не скрою, в любом случае через полтора года ты попадешь в состав ЦСКА, просто потому что пойдешь в армию. И естественно, что в Свердловске ты службу проходить не будешь. Я тебе сразу же заберу к себе в Москву. А раз уж все равно тебе судьба оказаться в моей команде, то лучше это сделать пораньше.

— А если я откажусь? — спросил я у Тихонова после того, как тот закончил озвучивать свое безусловно очень привлекательное предложение.

— Если откажешься, то совершишь большую глупость, — просто и без изысков ответил Тихонов. — Потому что говорю сразу, когда ты попадешь в состав ЦСКА через полтора года, таких условий у тебя уже не будет и наоборот все будет намного скромнее.

И сразу после армии уйти просто так в какую-то другую команду тоже не получиться. Единственным твоим шансом покинуть мою команду будет остаться на год вообще без хоккея. Не думаю, что тебя это устроит.

— Есть и другие команды, где можно нести службу, — ответил я на этот прямой шантаж, — то же Динамо. Думаю, что руководство МВД будут рады видеть меня в составе московского Динамо и устроит мне службу во Внутренних Войсках.

— Не устроит, — ответил мне на это Тихонов, — поверь моему слову, что даже мысли ни у кого о таком не возникнет. Нападающий Семенов в любом случае будет играть в ЦСКА, — сидящий рядом с Тихоновым Русак тут же закивал, соглашаясь с его словами.

— У меня есть время подумать? — спросил я у Тихонова. — Все-таки это очень серьезное решение и я не хочу его принимать впопыхах. Да, и с родителями в любом случае, мне надо поговорить.

— Конечно, — сказал согласился Виктор Васильевич. — Сколько тебе нужно времени?

— Думаю, что сразу после матча с чехами я вам отвечу, Виктор Васильевич.

— Без проблем, это меня устроит, — ответил тот и на этом наш разговор завершился.

Идя к себе в комнату, которую делил с Игорем, я думал о словах Тихонова. С одной стороны он действительно предлагал мне очень хорошие условия, но с другой, я просто не хотел играть за ЦСКА.

Меня раздражала манера Тихонова как сорока тащить себе в гнездо все, что блестит. Да и если разобраться с точки зрения моей будущей карьеры переход в ЦСКА, при всех своих очевидных плюсах, не так уж и хорош. И всё дело в том, что сейчас-то 1987-ой год. Мне шестнадцать лет, в январе будет семнадцать.

А это значит, что в армию меня призовут только весной восемьдесят девятого года. И когда истекут два года, которые я проведу в ЦСКА, на дворе будет уже девяносто первый. А это значит, что можно будет товарища Тихонова, с его тонкими намеками на толстые обстоятельства, послать далеко и надолго.

Потому что начнется уже Новое время, в котором его диктаторские методы работы мгновенно станут не актуальны. Мне даже не придется идти по пути беглецов типа того же Могильного. И не придется отдавать половину контракта с нхл-овским клубом советским чиновникам, как это делали на заре заокеанской карьеры Федоров и Ларионов.

Я сам смогу распоряжаться своей карьерой и уже в девяносто первом году, максимум в девяносто втором, дебютирую в НХЛ и даже лучше будет, если эти полтора года до армии я буду играть не за ЦСКА, а против ЦСКА.

Уже сейчас боссы заокеанского хоккея обивают пороги всех советских кабинетов, договариваясь о том, чтобы лучшие советские игроки начали пробовали свои силы в НХЛ. И если у нас Сан Санычем получится хотя бы один раз обыграть ЦСКА на длинной дистанции и стать чемпионами Советского Союза, то имея за плечами такой бэкграунд, как хоккеист, который обыграл ЦСКА, являясь лидером команды аутсайдера, то моя позиция на драфте будет очень высокая.

Первым хоккеистом из России, который получил заветный первый номер в лотерее новичков, был Алексей Ковалёв. Если мне не изменяет память, как раз в девяносто первом году. И как мне кажется, у меня есть все шансы заполучить выбор, ну как минимум в первом раунде.

Хотя, на самом деле, я достоин и первого номера намного раньше, чем Ковалёв. Допустим летом следующего года будет драфт, на котором меня выберет какая-то из команд.

И, как я надеюсь, она выберет чемпиона как Олимпийских игр, так и Советского Союза. Ради такого куша, учитывая что отношения между двумя ядерными гигантами теплеют и не по дням, а по часам, боссы одного из клубов НХЛ вполне могут рискнуть высоким номером на драфте.

Так что да, Виктор Васильевич змей-искуситель советского хоккея, как бы вам не хотелось, но Саша Семёнов откажется от вашего очень выгодного предложения.

Правда во всей этой схеме был один единственный подводный камень, который мог повлиять на мою карьеру. Не сказать, что это было очень критично, но неприятно.

Как мне тогда казалось, Тихонов очень мстительный человек. И после моего отказа, вполне может прокатить меня мимо сборной, которая поедет в Калгари. И абсолютно неважно, что я лучший бомбардир первого этапа чемпионата страны, и то, что я возможно буду лучшим бомбардиром на Турнире на призы газета Известия, тоже не важно.

Он может меня просто не вызвать, желая отомстить и поставить на место.

Если мне не изменяет память, то о тренере футбольного Спартака Олеге Ивановича Романцеве в девяностых ходили такие разговоры. Что Романцев, совмещая тренерские посты в сборной страны и в Спартаке, использовал сборную как метод давления на футболистов, которых он хотел видеть у себя в команде. Или ты играешь за Спартак, или ты не играешь в сборной.

Не знаю, насколько это правда, но я читал, что такие разговоры ходили. И Тихонов вполне может пойти по этому пути.

Правда, мне тут же вспомнилась одна фамилия, которую часто говорил и Сан Саныч Асташев и председатель Свердловского Спорткомитета Завьялов — Ельцин.

Борис Николаевич Ельцин сейчас первый секретарь Московского горкома КПСС. И со слов моего тренера и Завьялова, Ельцин пользуется очень большим влиянием. И неравнодушен к Автомобилисту, так как он сам со Свердловска.

Может быть, если использовать этого человека, то удастся смягчить и минимизировать тот вред, который может нанести мне Тихонов. Грубо говоря выставить всё так, что я как бы и не против перехода в ЦСКА, но люди, родившиеся на Урале, болеют за свердловский хоккей и не хотят отпускать своего лучшего игрока в Москву, в стан прямого конкурента.

Да, в принципе такая схема может сработать, но мне нужно в любом случае обсудить этот вопрос с Асташевым. И хорошо, что Автомобилист двадцать второго числа улетает в Швейцарию на Кубок Шпенглера. Молодёжный чемпионат мира ещё не начнётся, а кубок на призы газеты Известия уже закончится.

Я не думаю, что в Молодёжке будут против, если мы со Стасом и Женей поедем в Шереметьево для того, чтобы проводить командую. А мне наверняка удастся переговорить с Асташевым с глазу на глаз и обсудить с ним ситуацию, в которую я попал.

* * *

Разбор игры сборной Канады, и сильных и слабых сторон, у нас состоялся в тот же день, когда должна была состояться игра, только вместо утренней тренировки. Мы провели разминку, разогрелись, а потом вся команда отправилась смотреть традиционное кино.

Сейчас сборная Канады это не чета той, что будет очень скоро, всего через каких-то десять лет, когда на Олимпиаду в Нагано впервые отправиться НХЛ. На первой Олимпиаде, в которой примут участие игроки из НХЛ, Канада потерпит фиаско и в финале будут сборные Чехии и России, которые правда тоже полностью будут состоять из игроков выступающих в НХЛ. Но канадцев, а тем более американцев, в финале не будет.

А вот потом, начиная с 2002-го года, начнётся эра доминирования сборной Канады, которая в промежутке с Олимпиады в Солт-Лейк-Сити и до Сочи, возьмёт четыре титула олимпийских чемпионов, оступившись только в Турине, в котором выиграют шведы.

Но всё равно, даже и без ведущих игроков Национальной Хоккейной Лиги, сборная Канады представляла собой грозную силу. Например, команда которая прилетела в Москву была целиком составлена из игроков, которые либо имели опыт игры в НХЛ, либо уже подходили к главной канадской лиге, играя в АХЛ.

Из всего канадского состава мне запомнилось несколько фамилий. В первую очередь это вратарь Шон Бурк, который начал свою нхл-овскую карьеру в восемьдесят восьмом, вернее не начал, а начнет. Я по-прежнему путаюсь и иногда про себя заговариваюсь, когда речь идет о тех временах, которые были для меня прошлым, а теперь будут будущим.

Так вот, Шон Бурк больше десяти лет будет защищать ворота клубов НХЛ и в том числе ворота моей Тампе. Еще одним хоккеистом который мне запомнился, был Крис Джозеф канадский защитник, который как и Шон Бурк тоже играл в Тампе, в сезоне 1993-94 годов. Так что это сборная Канады как минимум заслуживала уважение.

* * *

19 декабря 1987-ый год. Москва, СССР. Матч Турнира на призы газета Известия, матч номер 9 СССР-Канада. Спортивно— концертный комплекс Олимпийский, 12 тысяч зрителей.

А вот и она, игра за сборную, которая полностью соответствует этому статусу. Сборная Советского Союза наконец-то встретила достойного соперника играть, с которым было по-настоящему интересно и в отличие от финнов, которые весь матч промышляли грязными приёмами. Это сборная Канады и играла она по-настоящему, не пыталась ломать нам игру, а наоборот, строила свою и это давало свои плоды.

Уже на 11-ой минуте Тихонов был вынужден поменять вратаря Рижского Динамо Самойлова на Женю Белошейкина из ЦСКА.

Всё дело в том, что вопреки абсолютно всем расчётом и прогнозам и вопреки тому что я думал об этом матче, к середине первого периода Канада вела 3:0.

На 3-ей и 5-ой минутах дублем отметился Брайан Бредли, сначала реализовав большинство, а потом убежав один на один после провала моей пятерки. А затем Кен Берри воспользовался, тем что шайба после броска Феликса и отбивания Самойлова попала ему точно на клюшку и он с метра добил ее в уже пустые ворота. Самойлов в это время лежал в другом углу. 3:0.

Тихонов был вынужден поменять Самойлову на Белошейкина. И хуже всего то, что моя личная статистика была -2. Что Брэдли, что Берри, забивали, когда я был на площадке.

Непосредственно моей вины в этом не было, потому что я в обороне играл в тот момент очень строго и с другими игроками, не с теми, которые забрасывали шайбы. Пожалуй, только в эпизоде с Берри, я мог что-то сделать и помочь Самойлову, потому что был на пятачке вместе с канадцем, но его партнёр по звено Яремчук так плотно связал меня, что Феликса я никак не мог достать.

Но всё равно, минус два для меня это очень плохой результат. Тем более что было видно, что в этом матче Тихонов на меня рассчитывает, даже больше, чем в предыдущем, в котором я сыграл целых девятнадцать минут. А для его стройной системы, это много, чтобы один нападающий, да еще новичок, да, еще и шестнадцатилетний, почти треть матча провёл на льду!

* * *

С этим надо было что-то делать и во втором периоде я начал это уже на третьей минуте. В тот момент мои партнеры по звену Лукиянов и Ломакин уже сменились.

А я же немного задержался на площадке, так как находился далеко от нашей скамейки и владел шайбой.

И вместо того, чтобы отдать передачу Бякину и спокойно поехать на смену, решил рискнуть.

Ускорился, пробросил шайбу мимо одного из канадских защитников, потом с помощью борта обыграл еще одного, под острым углом выкатился на ворота Бурка и с неудобной руки постарался попасть в ближний верхний угол над плечом вратаря.

У меня это не получилось, потому что шайба предательски пошла чуть выше и скользнула по перекладине, а потом перелетела через ворота.

Но я по инерции тоже уехал за ворота. И там подхватив её, сделал полукруг и спокойно уложил шайбу в пустой угол ворот. Бурк в это время хоть и смещался вслед за мной, стремясь закрыть этот угол, но не успел. Его конёк и шайба разминулись буквально в миллиметрах. Таким образом вместо смены у меня получилось размочить счёт.

А буквально через одну смену, едва я вышел на лед, как в меня на полном ходу врезался Уолли Шрейбер. И судьи, главным снова был все тот же Петр Ульрих Нессен из Швеции, который обслуживал наш матч с ФРГ, незамедлительно выписали канадцу две минуты.

Его удар был достаточно чувствителен для меня, поэтому я не вышел на реализацию численного большинства. Но даже то, что Шрейбер нарушил правила на мне, это уже был достаточный вклад в то, что сборная Советского Союза через каких-то сорок секунд сократили отставание в счете до минимума.

Макаров, оставшись один в правом круге вбрасывания, бросил, но шайба попала в защитника канадцев, который постарался выбросить её из зоны. Но это не получилось, так как у него на плечах висел Ларионов. И вместо акцентированного выброса, у канадца вышел какой-то нелепый тычок шайбы, которая поползла в сторону канадской синей линии, а Вячеслав Фетисов, как следует размахнувшись, щелчком, отправил её точно в левый верхний угол ворот Шона Бурка. 2:3 и до конца второго периода было ещё достаточно много времени.

В этот момент канадский тренер понял, что игра ускользает из рук его команды и взял тайм-аут. На какой-то момент показалось, что канадцам это даже помогло, они перехватили инициативу и принялись буквально осаждать ворота Белошейкина, угрожая ему бросками практически из всех позиций. Особенно в бросках старались защитники.

Наши нападающие, конечно, отрабатывали в обороне, но учитывая то, как акцентировано и нагло их канадские визави лезли на наш пятачок, перекрывая обзор Белошейкину и стараясь сработать на отскоке, нам, нападающим сборной Советского Союза, пришлось играть против канадских форвардов очень активно и помогать своим защитникам, глубоко опустившись в нашу зону.

Несколько минут казалось, что сборная Канады играет в большинстве. В первом периоде они сделали двенадцать бросков по нашим оборотам и в начале второго прибавили к ним четыре. А во второй половине второго периода, защитники и канадские нападающие сделали целых десять бросков!

Но нам везло. Как, например, в случае с броском Боба Джойса, когда шайба попала в перекладину.

А где-то хорошо отработали защитники и нападающие. Например, Алексей Касатонов, в одной из затянувшихся атаке канадцев дважды лёг под шайбу.

А в следующей же смене уже Игорь Ларионов показал, что его звёздный статус на площадке не значит ровным счётом ничего. Он как настоящий лидер команды тоже отрабатывал в обороне и тоже поймал шайбу на себя.

А в самом конце второго периода, когда Хмелёв и Бредли получили обоюдное удаление, я сравнял счет.

Мне всегда нравилось играть четыре на четыре, потому что скорость была одной из моих отличительных и сильных сторон, а место на площадке при такой игре очень много и есть где разогнаться.

Так что мне в очередной раз удался, ставший уже фирменным, слалом практически от нашей лицевой линии до ворот Шона Бурка, по ходу которого я обыграл сразу троих канадцев и бросил уже в упор.

С первым моим броском Бурк справился, но на несчастье канадцев, шайба попала в конек Криса Джозефа, который пытался мне помешать и заползла в ворота. 3:3 и в начале третьего периода командам нужно было всё начинать заново.

Глава 5

Так исторически сложилось, что клубный хоккей в Канаде был намного более популярным чем игры сборной. Канадцы, придумавшие эту игру, высокомерно считали весь остальной мир вторым сортом. Поэтому только у них и только в НХЛ, по мнению канадских болельщиков, был настоящий хоккей.

Да, после того как начались матчи между Советской сборной и сборной Канады, составленной из лучших игроков НХЛ, интерес к международным играм в Стране кленового листа вырос.

Но всё равно, когда речь шла о взрослой сборной Канады, то интерес у местных болельщиков вызывало только считанные количество матчей, таких как легендарная Суперсерия 1972 года или Кубки Канады. То есть только те турниры, где действительно играли лучшие на взгляд этой искушенной хоккеем публики.

Соревнования, такие как Олимпийские игры, чемпионаты мира или выставочные турниры типа советского Турнира на призы газеты Известия, были вторым сортом. Их конечно, освещали в прессе и игры канадской сборной ставили в прайм тайм в прямом эфире, но не более.

НХЛ по сравнению с этими турнирами находилась на совсем другом уровне внимания как прессы, так и простых болельщиков. О клубных делах канадцы говорили буквально часами, и например виды на драфт новичков их интересовали намного больше чем очередной Чемпионат Мира.

Другое дело молодежные чемпионаты мира, их в отличие от взрослых турниров, канадские болельщики любили. Но это было легко объяснимо. Как никак, за молодежную сборную Канады всегда играли будущие звезды НХЛ, которые были или уже задрафтованы, или вот-вот готовились выйти на драфт. А посмотреть на тех, кто совсем скоро дебютирует в НХЛ, было очень интересно.

Тем более что молодежный хоккей, это немного другая игра. В молодежном хоккее намного большее значение имели случайный факторы и матчи зачастую были непредсказуемые.

Ещё пять минут назад команда, за которую ты переживаешь, без шансов проигрывает своему главному конкуренту, а потом буквально за минуту другую ставит всё с ног на голову.

Таких поворотов на молодёжных чемпионатах мира было намного больше, чем на взрослых турнирах. И уж, тем более больше, чем в НХЛ, где в плей-офф на первый план выходил результат. Не зря ведь существует мнение, что регулярный чемпионат выигрывает нападение, а кубок Стэнли защита.

Молодежный чемпионат мира 1988 года не был исключением для канадского телевидения. В полном объеме планировали транслировать не только матчи сборной Канады но и игры других команд и тем удивительнее был факт, что 19 декабря 1987 года матч на выставочном турнире между сборной Советского Союза и Канады показывали в Стране кленового листа в прямом эфире.

Но удивительным этот факт был только для людей, которые не интересовались делами за океаном. Те же, кто напротив, был в курсе того, что происходит в европейских хоккейных лигах понимали причину, по которой этот матч был в прямом эфире. И у этой причины были имя и фамилия — Александр Семёнов.

В тот день трансляция канала TSN была включена и в кабинете генерального менеджера клуба Квебек Нордикс Мориса Филиона. Мистер Филион уже знал, что в следующем году его сменит Мартин Мэддон, а сам Филион перейдет на должность вице-президента по хоккейным операциям. Это именно та должность, на которой необходимо львиную долю своего времени заниматься вопросами формирования команды.

Главный тренер Молодёжной сборной Канады несколько раз встречался с мистером Филионом по одному единственному вопросу. Чемберса так сильно впечатлил Семёнов, что он буквально настаивал на том, чтобы Квебек Нордикс задрафтовал этого шестнадцатилетнего русского.

И сейчас, когда Филион и Мэддон смотрели игру между сборными СССР и Канады, они понимали всю настойчивость Чемберса.

— Да, Морис, — сказал Мэддон, когда команды ушли на второй перерыв, — этот парень очень хорош. Но я не уверен, что нам нужно тратить пик в первом раунде на русского. Я даже насчет европейцев-то не уверен. А здесь школьник из Советского Союза.

—Ты прав, Мартин, — сказал Филион после того, как достал из ящика своего стола гильотинку для сигар и открыл коробку с лейблом Cigar City.

Филион очень любил эту марку флоридских сигар и считал их лучшими на рынке. Раскурив сигары и наполнив стаканы виски, хоккейные функционеры продолжили свой разговор.

— Безусловно, риск есть и он большой. Но то, что этот парень будет задрафтован, — начал Филион, — вопросов ни у кого не возникает. А в следующем году ты сам знаешь, у нас будет два драфт пика в первом раунде и я уверен, что один из них нам нужно потратить на Семёнова.

— Возможно, — ответил Мэддон. — Но если в драфт-лотерее у нас будет первый номер, то я выберу Майка Модано.

— Мартин, это не обсуждается. Модано будет главным призом в следующем году. Но ты сам знаешь, что помимо нас есть еще много других претендентов на первый пик и нет никаких гарантий, что Модано достанется нам, а не например Минесоте. А вот Семёнов другое дело.

— Вряд ли найдется много генеральных менеджеров, которые будут готовы рискнуть выбором в первом раунде, Морис, — мистер Мэддон сделал хороший глоток виски и закусив напиток сигарным дымом, продолжил:

— Семёнов, это действительно, самая настоящая лотерея. Если большие боссы договорятся и русских игроков будут все-таки отпускать к нам в НХЛ, тогда, да, мы сорвем джекпот. А если нет?

—Тогда выбор в первом раунде уйдёт в никуда. И всё равно я считаю, что нам нужно рискнуть , — парировал Филион. — Может быть, ты и прав. Но сам понимаешь, в какой глубокой заднице мы с тобой окажемся, если ошибемся. Да хозяева команды нас без соли съедят. Тем более, учитывая, какие результаты мы показываем сейчас. Поэтому, давай поступим так.

Мистер Филион резко встал, прошелся по своему необъятному кабинету, в углу которого стоял большой телевизор, на экране которого вот-вот должна была возобновиться игра в Москве и сказал:

— У тебя на следующей неделе встреча с Зиглером в Нью-Йорке. Постарайся на ней узнать последние новости. Он пару месяцев назад летал в Москву и у него были переговоры с советскими чиновниками. Наверняка, они поднимали и тему русских игроков, а я полечу в Москву, благо, что у меня есть советская виза.

— И зачем тебе лететь к русским? — спросил Мэддон.

—Хочу своими глазами посмотреть на этого русского. Трансляция это одно, слова Дэйва или Зиглера другое. Но личное мнение в любом случае важнее всего, сам знаешь.

— Хорошо, договорились. А теперь давай смотреть игру…

* * *

Третий период еще более убедил мистера Филиона в том, что Семёнов нужен Квебеку. Нет, этот молодой русский парень больше в тот вечер не забивал, ограничившись только двумя шайбами в первых двух периодах. Но он своими импровизациями и резкими сильными бросками доставил немало хлопот Шону Бурку.

Особенно канадцем запомнился момент, случившийся за пять минут до конца матча, когда после удаления Хомутова сборная Советского Союза осталось в меньшинстве. А Семёнов сначала лёг под шайбу после броска Боба Джойса, а потом буквально в следующий смене перехватил шайбу в своей зоне.

На скорости он обошел двух канадцев и бросил по воротам. Шон Бурк в акробатическом шпагате отбил эту шайбу и она вышла за пределы площадки. Больше Семёнов на лед не выходил, видимо получил какую-то микротравму.

Но в самый концовке игры его партнер по звену Лукиянов добил шайбу после отскока и сборная СССР выиграла со счетом 4:3. Лучшим игроком матча у сборной Советского Союза был признан как раз Александр Семёнов и учитывая то, что он в трёх матчах забросил 8 шайб и отдал две результативные передачи было понятно, что лучшим нападающим и игроком всего турнира тоже признают Семенова.

* * *

На самом деле травма, из-за которой я не доиграл матч с канадцами, была не настолько серьезной чтобы из-за неё меня не выпускали на лёд. Но Тихонов видимо имел какие-то договоренности с Анатолием Костюковым, главным тренером молодежной сборной.

И несмотря на всю важность игры с канадцами, он не стал их нарушать. И когда я пожаловался на боль в левом плече он тут же сказал, что на сегодня мой хоккей закончен.

Следующий матч сборной Советского Союза я тоже пропустил. И это уже было наверняка решение, которое Тихонов принял тоже вместе с Кострюковым.

21-ого декабря мы должны были играть со сборной Чехословакии, а учитывая всю “пламенную любовь” чехословацких хоккеистов к нашей сборной, можно было не сомневаться, что чехи будут бить меня даже сильнее, чем финны. В принципе, я был к этому готов. Как-никак я не производил впечатление шестнадцатилетнего пацана, а наоборот. При росте уже за метр девяносто, во мне было девяносто три килограмма сплошных мышц.

Но решать было не мне. Да и турнирная ситуация после победы над сборной Канады вполне допускала, что игрок, присоединившийся к сборной Советского Союза в последний момент, пропустит эту игру. Ну, а о чувствах и желаниях простых советских любителей хоккея никто и не задумывался.

Абсолютно не важно, что почти наверняка очень многие хотели видеть меня на льду, как-никак я был одним из тех, кто делал шоу, А хоккей это в первую очередь игра. Пусть она для многих и больше, чем жизнь. но это все-таки развлечение.

Так что матч с чехословаками я посмотрел с трибуны.

Мое отсутствие абсолютно не сказалось на результате. Наверное, как минимум, для Александра Семака, чье место в составе я занял после матча со сборной ФРГ, это была дополнительная мотивация показать себя в сборной. И мой тёзка буквально рвал и метал на площадке.

Именно Семак стал главным героем игры с чехами, сделав дубль и отдав две результативные передачи, Игорю Лукиянову и Валерию Ширяеву.

Мне кажется, что если бы правила европейского хоккея были бы более мягкие, то Семак в этом матче мог бы оформить хет-трик Горди Хоу. Это тот, который забил, отдал пас и подрался, но драки в хоккее это прерогатива загнивающего капиталистического общества. И уж в игре двух команд из одного социалистического лагеря ничего подобного никто бы не допустил.

* * *

Благодаря тому, что шведы проиграли канадцем и сыграли вничью с финнами, последний матч практически уже не имел турнирного значения. Теоретически по очкам нас могла догнать сборная Канады, но мы обыграли кленовых в очном матче. Плюс разница забитых и пропущенных тоже была в нашу пользу.

Так что, как ни крути, последний матч со Швецией уже не имел какого-либо турнирного значения. В любом случае мы выиграли этот предновогодний турнир и игра со шведами была выставочной не только по смыслу, но и по духу.

Состав сборной Тихонов тоже достаточно серьёзно перетряхнул. В четвертым звене вместо Пряхина сыграл Евгений Давыдов, а во втором цсковском звене Быкова заменил Семак. Моё, третье звено тоже претерпело изменения. Правым крайним Тихонов поставил номинального левого нападающего Сергея Светлова.

Но все эти перемены в составе абсолютно не сказались на результате игры.

Шведы очень много удалялись. В общей сложности за три периода они нахватали двадцать пять минут штрафа. Против всего лишь восьми у нас. И именно игра в неравных составах стало основной причиной того, что последний матч турнира сборная Советского Союза закончился со счетом 6:1.

Шведы летели с теннисным счетом 6:0 до пятьдесят восьмой минуты и только уже под занавес этой встречи шведский защитник Петер Нильсен пробил Женю Белошейкина. Притом обе сборные играли в достаточно расслабленном режиме. Но мы все равно не оставили даже призрачного шанса сборной трех корон.

В этом матче я больше старался играть на Игоря Лукиянова, мне запомнились его слова насчет того, что его позиции в сборной очень слабые. А так как Игорь был моим партнером по первому звену Автомобилиста и у нас и вне льда были хорошие отношения, я всячески старался играть на него. Просто для того, чтобы показать Тихонову, как эффективно может быть связка нападающих из Автомобилиста.

В результате именно Игорь стал лучшим игроком этого матча, сделав дубль и отдав две результативные передачи. Притом эти результативные передачи тоже были результатами его бросков. Потому что после одного из бросков Игоря, я добил шайбу в ворота после отскока.

А вторую передачу Игорю записали благодаря Сергею Светлову, который подставил клюшку после щелчка Лукиянова и шайба, изменив направление своего полета, попала точно в левую девятку.

Сразу после этой игры состоялись награждение лучших игроков турнира и объявление символической сборной. В неё, в эту сборную, вошли сразу три полевых игрока сборной Советского Союза. Помимо меня, лучшими признали также Фетисова и Макарова, канадцев Криса Джозефа и Боба Джойса. В результате только игроки двух сборных, Канады и СССР, вошли в символическую сборную турнира. Лучшим вратарем стал Женя Белошейкин и учитывая то, насколько уверенней он играл по сравнению с Виталием Самойловым я подозревал, что именно Белошейкин может стать первым номером нашей сборной в Калгари. Правда у него был мощный конкурент в лице Сергея Мыльникова из Трактора, но Белошейкин заработал очень много вистов за этот турнир.

Раздевалка сборной Советского Союза после победы над шведами мало напоминало раздевалку чемпионской команды. Сколько себя помню, чемпионская раздевалка это всегда брызги шампанского, поздравления, победные сигары, фотографии, победные крики, обнимания и очень-очень много радости.

Но сейчас все было немного не так. Складывалось такое впечатление, что для моих партнеров по сборной это было не более, чем хорошо выполненная работа. Да конечно, мы поздравили друг друга, обнялись, выслушали поздравительную речь Виктора Васильевича, но какого-то взрыва эмоций не было. Все выглядело так, как будто мы просто взяли свое.

Всё было очень сдержанно, по-советски, и даже появление уже знакомого мне товарища Русака, который сделал объявление о больших призовых, которые полагались игрокам и тренером сборной не вызвала какого-то серьезного ажиотажа. Ну так, похлопали, сказали спасибо.

Фетисов на правах капитана толкнул небольшую речь на тему того, что советские хоккеисты рады тому, что они не посрамили отечественный хоккей и порадовали советских любителей спорта, но не более того. Правда банкет в честь победы сборной на Турнире на призы газеты Известия все-таки был.

Ну и этому банкету было далеко до тех легендарных загулов звезд советского хоккея, о которых я читал. Тех самых загулов, когда игроки начинали свой вечер в одном ресторане в центре Москвы, потом плавно перемещались во второй, потом третий, потом в четвертый и в каждом они оставляли несколько годовых зарплат простого советского человека.

Здесь же все было немножко по-другому, всего лишь богатый стол в ресторане Прага, всего лишь поздравление конферансье и несколько тостов.

Вся команда оживилась только тогда, когда всё тот же товарищ Русак, который естественно присутствовал на этом банкете, сделал объявление о том, что мне присвоено звание мастера спорта.

Может быть, я ошибаюсь, но победы на таком турнире, как только что прошедший, было недостаточно для того, чтобы игроку присвоили это звание. Но в любом случае Русак под аплодисменты всех собравшихся вручил мне удостоверение Мастера спорта и значок. Симпатичная такая висюлька, которая тут же украсила мой пиджак, который мы когда-то купили вместе с Витей Кутергиным в “Берёзке” во время моего первого визита в Москву.

* * *

На следующее утро я уже был на базе Молодежной сборной в Новогорске, где буквально с колес попал на тренировку. Ребята встретили меня аплодисментами. Молодежная сборная была на трибунах во время каждого матча Первый сборной и все видели, как я проявил себя в составе главной команды страны.

Двадцать четвертого мы с Женей Мухиным и Стасом Виноградовым поехали в Шереметьево для того, чтобы там проводить нашу команду Автомобилист, который улетал в Швейцарию на Кубок Шпенглера.

Игорь Лукиянов кстати, тоже отправился в Швейцарию вместе со всей остальной командой и я был этому очень рад.

Потому что я хорошо помнил тот наш с ним разговор. И то, как он жаловался на свою молодую супругу и как он говорил про её слова о заграничных шмотках.

Это мне тут же напомнило о Веронике и о моем обещании привести ей подарок на её выбор из Калгари, если туда попаду, конечно. Но что это будет Ника пока не говорила. Хотя весь декабрь мы толком не общались, два коротких телефонных разговора было не в счёт, но она оба раза упомянула о том, что думает о том, что хочет получить из Канады.

Но это всё мысли о феврале следующего года, а сейчас меня ждал молодёжный чемпионат мира!

Глава 6

— Значит Тихонов твердо решил забрать тебя к себе? — задал Асташев риторический вопрос в воздух, после того, как выслушал меня.

Я пересказал ему наш разговор с главным тренером сборной Советского Союза и упомянул присутствие большой шишки из Союзного Спорткомитета. И самое главное, я перечислил все те плюшки, которые Виктор Васильевич обещал мне чтобы этот переход состоялся уже сейчас, а не тогда, когда мне стукнет, 18. Этим я хотел показать всю серьёзность намерений Тихонова.

— Да, все верно. Тихонов очень хочет видеть меня в ЦСКА уже в этом сезоне, перед стартом второго этапа чемпионата.

— Вот ведь сука, — внезапно выругался Асташев. Это был первый раз, когда я услышал от него нецензурную брань. До этого главный тренер «Автомобилиста» всегда был подчеркнуто корректен со своими подчиненными и тем более с игроками. Но сейчас в аэропорту Шереметьево, когда до вылета команды оставалось четыре часа, главный тренер не сдержал своих эмоций.

— Я правильно понимаю, — продолжил он, — что, раз уж ты рассказал мне об этом, то как раз-таки не хочешь переходить в ЦСКА?

— Да всё верно, Сан Саныч, выабсолютно правы. Я не хочу переходить в ЦСКА сейчас. Да уж, по правде говоря, я и через полтора года не хочу играть за армейский клуб. И уж, тем более сейчас.

Я считаю, что это неправильно вот так срываться посреди сезона и бросать команду и тренера котрый дал мне шанс заиграть на высшем уровне. И тем более неправильно уходить к главному конкуренту, которого мы уже обыгрывали в этом сезоне. Я уверен, что мы можем сделать это снова и не один раз.

Если я сейчас уйду, то это будет самое настоящая предательство. Вас лично, команды, города и не только Свердловска, но и моего родного Нижнего Тагила. Поэтому нет, я переходить в ЦСКА не хочу, — моя немного сбивчивая, но при этом какая-то пафосная речь видно, произвела впечатление на моего собеседника.

Когда я закончил он закурил, и двумя длинными затяжками прикончив сигарету, резко встал. А когда я последовал за ним, главный тренер «Автомобилиста» импульсивно обнял меня, а потом протянул мне руку.

— Спасибо большое, — он продолжил говорить. — Саша, я очень ценю то, что ты сейчас сказал, и я считаю, что ты поступаешь правильно. Может быть с точки зрения хоккея, карьеры, да даже материального благополучия, это и ошибка оставаться сейчас в «Автомобилисте». Но по гамбургскому счёту, как человек ты поступаешь абсолютно правильно. Еще раз спасибо тебе за это.

— Вот только есть два вопроса, которые меня смущают, товарищ главный тренер, — ответил я.

— Какие именно?

— Тихонов сказал, что его человек уже переговорил с моими родителями. И пообещал им просто сказочные условия, если я перейду в ЦСКА. Что они переедут в Москву, получат здесь большую квартиру. Поймите меня правильно, я не собираюсь вас этим шантажировать или требовать что-то подобное, но у нас в Нижнем Тагиле однокомнатная квартира и отказав ЦСКА, как я буду выглядеть в глазах родителей?

— А второе?

— Боюсь, что отказав Тихонову, я настрою его против себя.

— Да ничего страшного на самом деле. Служить и числиться можно не только в ЦСКА но и в какой-то из клубов в структуре МВД. Любая динамовская команда тебя примет с распростертыми объятиями.

— Но Тихонов главный тренер сборной и я боюсь, что это может повредить моей карьере.

— Насчёт первого можешь даже не переживать, поспеши успокоить меня Асташев. Раз уж зашел такой разговор, то я тебя уверяю, возможности Свердловского Спорткомитета и партийных органов нашей области уж никак не меньше, чем у москвичей.

Поэтому я думаю, что вопрос квартирный вопрос с твоими родителями, начнет решаться сразу же, как только мы вернемся из Швейцарии. Можно было бы сделать и раньше, но вот в этом вопросе лучше, если если председатель областного Спорткомитета будет всё решать сам, лично, а не по телефону.

— Спасибо, Александр Александрович, — с чувством ответил. — Вы не подумайте, что я пытаюсь как-то давить на вас. Просто говорю, как есть.

— Да нет, ну, что ты. Можешь не извиняться, все ты все правильно делаешь. Вот, так что можешь спокойно. играть за молодежную сборную и ни о чем не думать. Я все решу. Как тебе показался Тихонов? Как тебе его подход к тренировочному процессу и как вообще игралось за сборную — резко сменил тему Асташев.

— Очень хорошо,— ответил я. — Ну, думаю, что вы сами видели, что от перемены мест слагаемых сумма у меня не изменилась. Что в сборной, что у нас в «Автомобилисте», у меня многое получалось на площадке.

— Да я видел. Очень цельное впечатление произвел на меня твой дебют в сборной. Да и не только на меня. Как-никак мало кому дают мастера спорта за такой турнир как «Известия». А ты у нас и здесь отличился, Но это неудивительно. Так что за Олимпиаду, если всё будет идти своим чередом, можешь рассчитывать получить уже заслуженного. А это уже совсем другой уровень отношения к тебе со стороны власть имущих, особенно учитывая то что ты будешь первым хоккеистом которому это звание присвоят так рано. ДА и вообще, для всего нашего спорта это будет очень редкая ситуация. Только гимнастки могут на подобное рассчитывать. Игровиком ты точно будешь первым.

— Было бы неплохо, — ответил я.

— А как атмосфера в команде? — продолжил свой мини допрос Асташев, — как как тебя встретили игроки? Не часто такое происходит, что буквально за день до старта к команде присоединяется столь юный хоккеист. Ну, а то, что ты вот так, сходу стал лидером сборной, это вообще наверное первый случай, наверное, в мировом хоккее.

— Отлично собирались? Тем более что партнером у меня был Игорь Лукьянов вы тоже сами видели.

— Да, это очень хорошо, что Тихонов поставил тебя в одно звено с Игорем. Это придаст ему уверенность перед Кубком Шпенглера. Всё-таки играть без тебя, пусть даже и в составе «Автомобилиста» для него это достаточно большой стресс. Слишком уж большое влияние на его игру, продуктивность и результативность влияет твоё присутствие на площадке.

Да и вообще, для всех нас это тоже большой вызов. Прошлая наша попытка прямо скажем была неудачной, — Асташев видимо имел в виду, тот месяц, когда я отсутствовал в составе после травмы, полученной во второй игре с ЦСКА. Тогда дела у команды буквально посыпались: четыре поражения кряду и только победа над усть-каменогорским «Торпедо» позволила команде прервать эту пренеприятнейшую серию.

Правда, сейчас в составе «Автомобилиста» играет Третьяк, который за то время, пока он провел с нами, набрал такую форму, что ни у кого не возникало вопросов о том, кто будет защищать, ворота команды, когда поправится Саша Семёнов. Которому, это было уже понятно, было суждено весь второй этап сидеть за спиной у Третьяка и в лучшем случае подменять его в тех матчах, которые не так важны для команды.

В любом случае, тот уровень который показывал Владислав Александрович, был недостижим для Семенова.

Пожалуй что Третьяк однозначно входил в пятерку лучших вратарей чемпионата прямо сейчас, что давало «Автомобилисту» хорошие шансы достойно сыграть на кубке Шпенглера и во второй части чемпионата.

Тем более, что из серьезных соперников там, в Швейцарии, по большому счету лишь очередная версия сборной Канады, теперь составленная исключительно из игроков, играющих в европейских клубах.

Эта версия сборной Канады была намного слабее чем та, с которой мы играли пару недель назад. Но игроки там всё равно были достаточно крепкие, мастеровитые и это команда представлялась наиболее опасным соперником для нашего «Автомобилиста».

Все остальные участники кубка Шпенглера были уровнем пониже, но и в их составах играли очень достойные игроки. Относится к ним с пренебрежением никак нельзя.

Но Сан Саныч хороший тренер, и что самое главное, талантливый мотиватор. Уверен что он сможет как следует настроить ребят.

Закончив разговор со Асташевым, я перекинулся несколькими словами с остальными ребятами. Мы с Виноградовым и Мухиным пожелали всем удачи и вернулись в Новогорск продолжать подготовку к молодёжному чемпионату мира, который должен был стартовать уже через два дня.

Первым нашим соперником должна была стать сборная Чехословакии. На турнире «Известий» мне не довелось сыграть со взрослой сборной Чехословакии, но так получилось, что молодежный чемпионат мира я открою матчем именно с этой командой, с уменьшенной копией, так сказать.

* * *

— И как мы будем решать вопрос с ЦСКА? — спросил Асташев у Завьялова когда самолет, на котором летел «Автомобилист» набрал высоту и взял курс на Цюрих, куда команда должна была прилететь. Из Цюриха до Давоса команда должна была добраться на автобусе.

— Да что тут думать, Сан Саныч? Как прилетим домой, я поговорю с товарищем Петровым лично. А тот уже со своей стороны должен будет донести всю важность этого вопроса до руководства «Уралвагонзавода». Там же работает отец Семёнова?

— Да верно, там.

— Ну, вот. УВЗ у нас флагман промышленности области, жилищный фонд у них большой. Не думаю, что будет какая-то проблема, что плавильщик этого завода получит вне очереди трехкомнатную квартиру, Тем более, что все понимают, почему и для чего руководство завода квартиру дает. ВЫ для всей страны перевернули представление об уральском хоккее, в лужу сейчас никто сесть не хочет.

— А с самим парнем как будет, как быть? Тихонов и ему обещал квартиру, — задал очередной вопрос Асташев, — когда тому стукнет восемнадцать.

— Поэтому прямо сейчас мы этот вопрос поднимать не будем. Пусть пока поиграет, а там посмотрим. Если действительно пойдет в армию, то тогда по возвращению будем думать. А если нет и получится устроить его куда-нибудь учиться к нам, только обязательно, чтобы это был институт или университет с военной кафедрой, тогда, да. тогда будем что-то решать, чтобы и твоего игрока обеспечить жилплощадью. Тем более что она ему точно понадобиться, — Завьялов взял такую многозначительную паузу что тренер Автомобилиста понял что председатель спорткомитета в курсе тесных, даже слишком, отношений Семенова с внучкой академика Красовского — Но и не только.Он парень скромный и хоть ничего и не говорил по этому поводу, но о машине тоже надо подумать. Я имею в виду что его нужно таким образом премировать. Тем более, что есть за что.

Как-никак, снайпер первого этапа чемпионата. А если и в молодежной сборной продолжить свои подвиги, то думаю, что от лица Свердловского спорткомитета и лица Свердловского обкома КПСС можем премировать молодого и талантливого игрока и автомобилем. Ну понятное дело, что это будет машина для его родителей, но повод будет железный. Вот мы практически и повторим предложение, которое озвучил Тихонов. Но пацан останется у нас, тем более, что он сам этого хочет.

Теперь что касается его международной карьеры. Да, карьера в сборной, я имею в виду официальные турниры, у Семёнова может начаться позже, если главный тренер сборной рогом упрется. Ты сам знаешь, что Тихонов очень не любит отказа.

Но, во-первых Тихонов сам себе не враг и ни для кого не секрет, что львиная доля его авторитета базируется как раз на успехах в сборной. В ЦСКА-то всё, понятно.

Это такая команда, которая и без тренера будет побеждать в Чемпионате страны. А вот сборная другое дело.

Он безусловно идеальный тренер для главной команды страны, но она на его репутацию тоже поработала очень хорошо. Вся сила сборной в том, что Тихонов собирает лучших а потом доводит внутрикомандные взаимодействия до автоматизма на сборах и через вереницу контрольных матчей.

И повторюсь, я не думаю, что Тихонов сам себе враг и не будет привлекать лучшего игрока чемпионата просто так, из вредности.

— Да в Калгари наши победят и без Семенова, — отмахнулся от Завьялова Асташев, — там состав такой, что и без Саши наши катком пройдутся. Двумя тройками можно переиграть всех. А у Тихонова далеко не две тройки. Он может вообще только армейцев взять на Олимпиаду, а потом повесить себе нга шею очередную золотую медаль. Поэтому я вполне допускаю, что Тихонов пойдет на принцип и не вызовет Сашу.

— Ну а для того, чтобы он на этот принцип не пошел, — тут же ответил Завьялов, — у нас есть Борис Николаевич. Он несколько раз прилетал к нам в Свердловск именно на игры твоей команды и говорил мне, что следит за «Автомобилистом» и в любой момент мы можем к нему обратиться по любым вопросам.

Я думаю, что сейчас как раз та ситуация когда не только можно, но и нужно обратиться к Борису Николаевичу. Он кандидат в члены политюоро ЦК КПСС. И не просто кандидат, а который буквально месяц назад был первым секретарем Московского горкома партии. Это достаточная величина, чтобы помочь нам в этом вопросе. Поможет нам Ельцин, ставлю голову против макового зерна что поможет.

— Ну дай Бог, Василич, — вздохнул тренер Автомобилиста, дай Бог.

А вообще, как думаешь? Что нас ждет в Швейцарии? — спросил Завьялов у главного тренера «Автомобилиста» чтобы сменить тему.

— Ну, я так думаю, что по всем раскладом мы должны занять место не ниже второго на групповом этапе и играть в финале. Я, честно говоря, не вижу соперников «Автомобилисту» кроме канадцев и собственно Давоса.

— А остальные?

Фэрьестад и Тесла? При всем к этим командам уважением, это не тот уровень. Швейцарцы и особенно канадцы, да эти могут нас обыграть. И вполне возможно, что в одном из этих двух матчей или с Давосом или со сборной Канады, мы действительно можем потерять очки.

А на финал, если мы туда попадем, я вообще не хочу давать никаких прогнозов.

Надо сначала сыграть четыре игры в групповом этапе, а потом будем загадывать на финал. Но хотелось бы, конечно, задержаться подольше и Новый год встретить не дома, а здесь в Швейцарии.

* * *

Забегая вперед, можно сразу сказать, что предновогодний вояж «Автомобилиста» в Швейцарию удался.

Свердловская команда на предварительном этапе одержала три победы. Начав с разгрома швейцарского «Давоса» со счетом 5:0, потом «Автомобилист» по буллитам одолел чехословацкую «Теслу», в составе которой феерил на воротах будущий Доминатор, легенда сборной Чехии и Детройта, Доминик Гашек.

А затем «Автомобилист» в чистую уступил сборной Канады со счетом 0:5. В оправдание свердловчан можно было сказать только то, что Третьяка поменяли на Волошина уже на седьмой минуте матча, после того, как в прославленного советского вратаря на полный скорости въехал канадский нападающий Маклин.

Последний матч группового этапа, со шведским «Фэрьестадом» , «Автомобилист» также как и в случае с «Теслой» победил по буллитам со счетом 3:2 и вышел в финал, который состоялся 31 числа.

И в этом матче «Автомобилисту» снова противостояла сборная Канады, которая на предварительном этапе заняла первое место с четырьмя победами.

Этот матч прошел по совершенно другому сценарию, нежели первая игра между этими двумя командами. К третьему периоду счет был 3:0 благодаря великолепной игре в неравных составах.

Еще в первом периоде дважды отличился Бякин. Оба раза в большинстве прямыми бросками от синей линии защитник первой пары «Автомобилиста» пробивал канадского вратаря.

Хороший щелчок у Бякина, нечего сказать, вроде бы и амплитуда размаха не такая богатырская как у того же Фетисова, и выглядел он не так эффектно, но скорость полёта шайбы и главное точность были такие, что если уж попал в верхний угол то караул, вынимайте!

А в середине второго периода Кутергин в очередном большинстве добил шайбу в ворота после броска Плотникова.

Такой счет держался долго, но за семь минут до конца матча теперь уже сборная Канады получила великолепный шанс поиграть в неполных составах.

Сначала удалился Каменский, притом он схлопотал двойной малый штраф и сел отдыхать на четыре минуты. А потом уже потом 5 плюс 20 получил Карцев, этот немолодой уже, защитник в который раз подставил команду и сборная Канада получила великолепный шанс не просто сравнять счет, но даже выиграть эту встречу, потому что играть четыре минуты впятером против троих, это очень-очень много.

Но к чести советских хоккеистов, они смогли пропустить всего три шайбы. И всего можно было употреблять без кавычек, потому что за эти четыре минуты пока «Автомобилист» играл втроем против пятерых канадцев, «кленовые» нанесли пятнадцать очень опасных бросков по воротам Третьяка. Пять из которых были с добиваниями с пятачка и в этой ситуации три шайбы смотрелись самым настоящим подвигом Свердловской команды.

Основное время матча так и закончилась со счетом 3:3.

В дополнительное время ни одна из команд не смогла вырвать победу и «Автомобилист» в третьем матче на этом турнире был вынужден проводить серию послематчевых буллитов.

В которой в очередной раз лучшим стал Третьяк! Как говорится, он преподавал в том институте в котором учились канадские нападающие и их финты и намерения были для легенды советского хоккея видны как на ладоне!

Моя команда выиграла эту серию буллитов со счётом 2:0 и таким образом стала победителем турнира!

Лучшим вратарем и игроком кубка Шпенглера был признан Владислав Третьяк, который, надо сказать, стал единственным представителем «Автомобилиста», который вошел в символическую сборную турнира. Помимо него в эту сборную вошли еще пять игроков сборной Канады. Но это было неважно.

Главное то, что Свердловская команда добилась успеха. И то, что сам Третьяк продемонстрировал. такой уровень игры, который показал, что даже без своей главной звезды «Автомобилист» является крепким орешком, когда его ворота защищает легендарный вратарь. 35 лет, как оказалось, далеко не приговор для Третьяка, который как будто бы переживал свою вторую молодость.

И как чуть позже выяснилось в Швейцарии у Третьяка состоялся уже неизвестно какой по счету, разговор с очередным канадцем, впечатленным игрой легенды советского хоккея. Но о результате этого разговора стало известно сильно позже

* * *

Что до меня, то я спокойно продолжал подготовку к молодежному чемпионату мира, чтобы 26 декабря 1987 года выйти на лёд в первом официальном матче в составе сборной Советского Союза, пусть и молодёжной.

Моя тройка номинально считалась второй. Первыми у нас было звено из ЦСКА: Могильный — Фёдоров — Буре.

Ну а смешанное звено Витолиньш — Семёнов — Виноградов хоть и было номинально вторым, но все понимали, кто должен был выйти на стартовое вбрасывание…

Глава 7

26 декабря 1987 года. Москва, СССР. Лужники, Малая Спортивная Арена. Первый тур молодежного чемпионата мира. Матч СССР — Чехословакия. 5000 зрителей.

В 17:30 по московскому времени, я встал на точку вбрасывания. Напротив меня стоял центральный нападающий первого звена сборной Чехословакии. Судья Фредриксон из Швеции произвел вбрасывание, я его выиграл и игра началась. Первую смену в этой игре моя тройка провела активно, но, к сожалению, не результативно. Мы сразу же вошли в зону после того, как я отбросил шайбу Мухину, а женя отдал Харийсу Витолиньшу, который в моём звене замещал Игоря Лукиянова. Он отпасовал Стасу Виноградову и тот бросил в одно касание по воротом чешского вратаря Пейхара.

Я пытался добить, но защитник Кучера грамотно поднял мою клюшку своей, его партнёр по первой паре сборной Чехословакии тут же выбросил шайбу с пятачка и она отлетела в борьбу.

Витолиньш попытался провести силовой приём против Цигера, но тот не уступил ему и завладев шайбой, вышел с ней в среднюю зону. Правда, там он тут же совершил небольшую техническую погрешность и в результате Женя Мухин завладел шайбой, но так как он был средней зоне, моему звену пришлось выйти из зоны сборной Чехословакии и следующую атаку нам пришлось начинать практически с нуля.

Женя отдал мне пас. К сожалению скорости у меня не было, поэтому пришлось обыгрывать Горака на месте. Благодаря тому, что руки у меня намного быстрее, чем у моего молодого оппонента, я использую банальный отыгрыш от конька, а потом от бортика сумел пройти его и войти в зону.

Все хоккеисты Советской сборной были прикрыты чехами и я решил бросить сам. Щелчок получился сильным, но недостаточно точным и шайба прошла рядом со штангой. На подборе первым был Стас, но его бросок успешно отбил Пейхар. Шайба после броска Виноградова попала сначала в клюшку чешского вратаря, а потом в заградительную сетку. Первая смена у нас получилась очень короткая и на вторую вышло номинальное первое звено сборной Советского Союза: Могильный, Фёдоров, Буре.

Чехи тоже сменили свой состав. Будущая звезда «Детройта» не очень удачно сыграл на пятачке и центрфорвард второго звена сборной Чехословакии Райхел отпасовал своему защитнику и тот пустил шайбу вдоль борта. Её подхватил левый крайний Юрик, обыграл Могильного, который пытался ему помешать и вышел в среднюю зону, а затем вошел в нашу.

Чехи расставились для позиционной атаки и начали искать возможности для броска. Через несколько секунд такой момент им представился. Райхел сместился в левый круг вбрасывания и отдал шайбу под бросок своему защитнику. Тот хорошо попал по шайбе и она транзитом через клюшку Малыхина попала в перекладину.

Отскок остался за Павлом Буре, который тут же включил свою, уже ставшую фирменной, скорость. И они вдвоем с Могильным, который шел на параллельном курсе, смогли убежать сразу от четверых игроков.

Валко пошел встречать Буре, хотя ему нужно было остаться между двумя нашими нападающими и Павел отдал пас свободному Могильному. Тот не стал бросать с ходом, попытался финтом уложить чешского вратаря и только потом уже бросил.

Но Пейхар проявил чудеса координации и уже лёжа на льду, сумел, как говорится, оставить конёк именно там, куда и пришла шайба.

В результате этот выход два в одного закончился ничем, а подъехавший чешский нападающий Грбек тут же выбросил шайбу из зоны. И в результате она никого не коснувшись, долетела до нашей лицевой и главный судья из Швеции свистнул проброс.

Я вышел на вбрасывание в чешской зоне без своих партнеров, вместо Витолиньша и Виноградова сейчас на льду со мной был Валера Зелипукин и Дима Христич. А защитниками вышла наша третья пара Катлапс и Алексушин.

А потом случилось то, чего я никак не ожидал. Сначала чех Вошта сдвинулся раньше времени на вбрасывании и Фредриксен поменял игрока, который должен был мне противостоять. А потом тот неожиданно для всех и в первую очередь для меня, выиграл вбрасывание.

Как говорится и на старуху бывает проруха. И что хуже всего: ладно, проиграть вбрасывание. Это не так уж страшно, рано или поздно это должно было произойти и ничего удивительного в этом нет. Правда обидно то, что один из немногих таких моментов у меня произошёл в матче в молодёжной сборной, но здесь наверное сыграла роль моя самоуверенность и самонадеянность. Ни к одному сопернику нельзя относиться формально и в каждом эпизоде нужно быть максимально сконцентрированным. Тем более, когда счёт 0:0.

Ну так или иначе, Заяц обыграл меня и начал свою атаку, которая закончилась голом.

В этом эпизоде плохо сыграли не только я и мои временные партнёры по атаке, но и наши защитники Алексушин и Котлас.

Один потерял позицию, а второй вроде как вступил в борьбу со своим чешским оппонентом, но был слишком пассивен и в результате за пятнадцать секунд, сделав четыре передачи, чехи прошли среднюю зону и вошли в нашу. Вошта нанёс точный и достаточно сильный кистевой бросок, с которым Щебланов не справился и счёт стал 0:1 в пользу сборной Чехословакии.

Едва мы сменились, как на меня тут же буквально набросился наш тренер Кострюков:

— Семенов, твою мать! Ты что творишь, хватит в облаках витать! Уж от кого, но от тебя я такой игры спустя рукава, вообще никак не ожидал. Соберись. Молодежная сборная это очень серьезно.

И по гамбургскому счёту, этот турнир намного намного важнее, чем Известия, который ты только что выиграл в составе первой сборной Так что, чтобы я больше такой формальный игры от тебя не видел.

Ты мало того, что проиграл вбрасывание, так ещё и очень пассивно себя вёл во время чешской атаки. Соберись давай, — с нажимом повторил Кострюков и переключил свое внимание на остальных игроков Советской сборной, которые были на льду в тот момент, когда чехи забрасывали шайбу.

Что ж, жестко, но справедливо. Возразить Анатолию Михайловичу мне было нечего. Я действительно в том эпизоде сыграл не лучшим образом. Впрочем через пять минут у меня получилось исправиться.

Сначала чехи заработали на мне удаление. Кучера в совершенно безобидной ситуации поставил мне подножку.

Хотя, как говорится, ситуация, вообще не предполагала какой-то остроты от меня и моих партнеров по звену.

Мы всего лишь прихватили шайбу в нашей зоне и только-только готовились перейти в атаку, но что-то там щёлкнуло в голове у чешского защитника, и он нарушил правила. Две минуты штрафа и сборная Советского Союза получил отличный момент, чтобы сравнять счёт.

Четвёртым нападающим к моему звено вышел Фёдоров, а защитником Женя Мухин. Первые двадцать секунд этого большинства чехи достаточно дисциплинированно защищались, не давая нам ни одного шанса на сколько-нибудь острый бросок. Мы поэтому перепасовывались и пытались найти подходящий момент для атаки.

Но вот Харийс наконец-то освободился от опеки чешского нападающего Гросса и оказался на свободном льду метрах в шести перед воротами. Я в этот момент был на пятачке и когда мой товарищ бросил по воротам, то подставил клюшку.

Шайба изменила направление полёта в противоход Пейхару и на девятой минуте счёт стал 1:1.

— Вот это отлично! Это именно то, что я тебя жду, — тут же сказал Кострюков когда я, приняв поздравление от партнеров, уселся на скамейку. — Собранность, внимание к деталям и жёсткость. Я видел, как тебя в спину толкал чех когда ты подставил клюшку.

Но ты парень здоровый, самый настоящий шкаф, поэтому ничего у него не получилось и проблемы тебе не составило. В общем, молодец, продолжай в том же духе. Повторюсь, не забывай о том, что нельзя проявлять неуважение к любому сопернику.

— Спасибо, Анатоль Михайлович, постараюсь, — сказал, я в ответ на эту похвалу Костюкова.

До конца первого периода счет не изменился, несмотря на то, что и у нас, и у чехов были достаточно хорошие моменты для взятия ворот.

Особенно острыми получились два эпизода в исполнении нашей первой тройки. Сказывалось то, что Могильный Фёдоров и Буре играют вместе в одном клубе и у них очень хорошее взаимопонимание.

Один раз чтобы вывести нашу сборную вперед, Могильному помешало буквально чудо, вернее плохое качество льда возле чешского пятачка. Федоров вывел его на бросок уже по пустым воротам, но шайба предательски перескочила через клюшку. И момент был упущен.

В самом начале второго периода команды обменялись заброшенными шайбами. На гол Федорова ответил Кучера и на пятой минуте периода за выброс шайбы из нашей зоны был удалён Женя Мухин.

Убивать это меньшинство я вышел в паре с Виноградовым. Больше расслабленности на точке вбрасывания я себе в этот вечер не позволял. Поэтому большинство у чехов толком не получилось. Наша пара защитников Малыхин и Сорокин работала по хорошо отработанной в «Автомобилисте» схеме. Я выигрывал вбрасывание, а один из наших оборонцев спокойно выбрасывал её из зоны. Таким образом мы отыграли целую минуту, не давая чехам толком войти в нашу зону.

Потом, когда уже я сменился, тем же самым мои партнёры занялись уже без меня, но, к сожалению, буквально десять секунд они не дотерпели до выхода пятого полевого.

Кучера, который провинился в первом периоде и нарушил правила на мне, полностью реабилитировался и броском от синей линии пробил нашёл вратаря. Счет стал 2:2.

Этот счёт держался до двадцать восьмой минуты. Ровно до того момента когда мне удалось завладеть шайбой возле нашей лицевой и я разогнался. Благо, что меня в нашей зоне никто не стал встречать, я на скорости ушёл от двух чехов и едва, войдя в зону сборной Чехословакии, сразу же щёлкнул по воротам. Вратарь отбил, но точно на клюшку Витолиньшу, который добавил уже в пустые ворота.

А за пятнадцать секунд до конца второго периода, точно такой же сольный проход удался и русской ракете. Только в отличие от меня, он сумел пробить чешского вратаря и в результате наши соперники получили гол в раздевалку.

Не знаю уж, о чем чешский тренер разговаривал со своими подопечными в перерыве, но результат получился обратный.

Возможно, он хотел чтобы его игроки действовали более энергично в нападении, но вместо этого в первые пять минут третьего периода чехи схватили сразу три удаления. Одно из них правда было обоюдным, но в любом случае мы остались в большинстве.

Когда у тебя в составе такие быстрые игроки, как я или Буре, это гарантия того, что опасных моментов будет много. И уже спустя двадцать секунд после того, как игра возобновилась, Бура сделал дубль.

Мы с ним вдвоём на скорости с помощью трёх пасов прошли всю защиту сборной Чехословакии. Я и сам мог бросать, но предпочёл ложным движением уложить пейхара на лёд и аккуратно переправил шайбу Павлу, которому осталось только подставить клюшку. Перед ним были полностью пустые ворота и он не промахнулся. И мы увеличили наши преимущество, сделав счёт 5:2.

Играть в формате четыре на четыре командам нужно было еще минуту, двадцать секунд. Поэтому Кострюков дал мне отдохнуть буквально тридцать секунд, а потом снова выпустил на лед.

Благодаря тому, что наша скамейка была ближняя, а это одно из преимуществ команды, играющей на своём поле, так получилось, что мы поймали момент и я выскочил на лёд ровно в ту секунду, когда чехи менялись.

Я тут же получил пас от Христича, совершенно один вошел чешскую зону и сблизился с вратарем. Видя, что тот далеко выехал из ворот, спокойно дернулся влево и кистевым попал точно в правый угол ворот Пейхара.

Однако эти два гола не остудили, горячие чешские головы, а наоборот только подкинули дровишек в костерок и последние десять минут третьего периода молодая поросль чехословацкого хоккея в полной мере продемонстрировала всё чем славится их более старшие товарищи, а именно грубостью, грязной игрой и ударами исподтишка, когда не видит судья.

Правда в этом матче у них не очень получилось их любимая игра. Было такое ощущение, что у Фредриксона и двух других судей швейцарца Кунста и финна Кивиахо глаза были на затылке, поэтому еще трижды штрафной бокс открывался для игроков сборной Чехословакии и никакого конструктива из-за этого у них в атаке не получилось.

А из-за того, что и до этого их ведущие защитники, играя в меньшинстве наелись и подсели по физике, более быстрая и мастеровитая сборная Советского Союза воспользовалась этим и в концовке матча забросила ещё одну шайбу, сделав счет совсем уж неприличным для чехов 7:2 и после первого игрового дня сборная Советского Союза занимала промежуточное второе место.

В достаточно ровной игре шведов в матче открытия кленовые победили со счетом 4:2. Финны камня на камне не оставили от сборной ФРГ, которая получила теннисную баранку 6:0. А поляки сотворили первую сенсацию турнира. Абсолютно неожиданно для всех, обыграв сборную США.

Так как разница забитых и пропущенных у сборной Финляндии была плюс шесть, а у нас всего плюс пять, именно финны и возглавили промежуточный турнирную таблицу. Мы же были на втором месте. Правда следующий матч двадцать восьмого у нас будет как раз таки с финнами. Поэтому мы рассчитывали что нахальных соседей подвинем с первого места.

В целом игра с чехами мне даже понравилось, Ну за исключением того эпизода в первом периоде, когда я допустил эту расслабленность, из-за которой нам забросили первую шайбу. За вычетом этого эпизода, никаких сложных задач соперник нам поставить не смог, и я думаю, что всё было закономерно.

При том, я даже не играл в полную силу. Да концентрация была на высшем уровне, а вот отдача совсем нет. И если бы была такая необходимость, то я мог бы ещё и прибавить, особенно учитывая, что в моем звене играл Стас, с которым у нас очень хорошое взаимопонимание на клубном уровне. Да и с Харийсом Витолиншем мы всё больше и больше понимали друг друга.

Поэтому к главному матчу турнира, а все понимали, что он будет первого января с канадцами, мы должны будем наконец-то притереться друг к другу и играть уже на максимуме возможностей.

По приезду в Новогорск, Костюков провёл небольшое собрание сразу после ужина, на котором не стал выделять кого-то персонально и говорить о сильных и слабых сторонах своих игроков. Вместо этого он достаточно дежурно похвалил всю сборную за самоотдачу и реализацию голевых моментов.

После этого мы приступили к просмотру сразу нескольких соперников. Вместо того, чтобы показать фильм про одну из команд, Михайлыч продемонстрировал нам то, что он счёл нужным из всех матчей первого игрового дня. Из всех игр: Канада — Швеция, США — Польша и Финляндия — ФРГ.

То, что мы увидели, только укрепило меня во мнении, что главный соперник у нас будет безусловно сборная Канады. Они были наиболее мотивированы и наиболее мастеровитые. Особенно большое внимание я обратил сразу на несколько нападающих, которые в будущем оставят очень большой след в истории хоккея. На Тео Флери, могучего мышонка, как его в будущем назовут, на Джо Саккика, который начнет свою игровую карьеру в НХЛ в «Квебеке», а потом после того, как эта команда переедет в Колорадо станет лидером «Лавин» и будет постоянно участником матча всех звёзд и чей свитер в результате повесят над сводами Арены в Денвере.

Он, Флери, а также Марк Рекки и Тревор Линден наиболее выделялись среди канадских игроков.

Но помимо этих будущих звезд, я с удивлением увидел в составе сборной Канады игрока, которого совсем не ожидал там увидеть.

В четвёртом звене крайним нападающим играл Тай Доми, который, как я помню из истории хоккея, прославился больше не своими голами и передачами, а своими кулаками.

Несмотря на более чем скромные габариты, этот парень в свое время будет грозой авторитетов среди тафгаев и почему-то у меня сложилось такое впечатление, что этого игрока привезли в Москву по мою душу, чтобы разобраться со мной не очень спортивными методами.

Наш тренерский штаб во главе с Костюковым, когда они говорили о канадцах, тоже с недоумением отнеслись к игре Доми.

Хоть он и не смотрелся коровой на льду, но на фоне своих партнеров был значительно менее мастеровитом. Но быстрым и жёстким. К сожалению только я один знал, что это не главные навыки этого скромного молодого человека и решать эту проблему мне придется первого января самому.

Да я и не исключал такую ситуацию, что в последующих играх канадцы что-нибудь начудят и наш матч с ними уже не будет иметь такого турнирного значения. Это конечно, очень вряд ли, но всё равно сбрасывать счетов этот вариант не стоило.

* * *

Когда нам надо было отходить ко сну, меня возле моей комнаты, которую я делил с Женей и Стасом, поймал Фёдоров.— Семёнов, давай отойдем, — сказал капитан нашей сборной когда мы остались с ним наедине, армеец специально дождался пока мимо пройдут другие ребята и буквально встал передо мной не дав зайти в комнату — разговор есть.Мы вышли в холл корпуса и там Фёдоров спросил меня в лоб:— И когда можно ожидать тебя в ЦСКА?— С чего ты взял, — изобразил я недоумение на лице, — что я вообще, в принципе, могу оказаться в ЦСКА?— Да ладно тебе, Семёнов, не придуривайся. Земля слухами полнится, все кому надо уже знают, какое предложение тебе сделал Тихонов.— Не понимаю, о чём ты, — сказал я.— Хочешь молчать, молчи, но мой тебе совет, прими предложение Виктора Васильевича, потому что тебе место у нас. Такая мощная банда подбирается, что мы ещё лет десять-пятнадцать будем долбить всех как в Чемпионате Союза, так и за океаном. ЦСКА постоянный гость у клубов НХЛ, а с тобой в составе мы им вообще и шанса оставлять не будем. А там кто знает, глядишь и удастся поиграть уже и за океаном, — многозначительно сказал Фёдоров, — так что не будь дураком и переходи.— Подожди, подожди, — остановил я его. — Это значит, ты что-то слышал по поводу того, что мы можем поиграть в клубах НХЛ?— Не буду говорить кто, но говорили, что такая возможность рассматривается на самом верху. Вроде, как президент НХЛ несколько раз приезжал к нам в Союз именно по этому поводу. Так что, — он снова завёл свою песню, — тебе одна дорога, в ЦСКА. Из нашей команды попасть за океан будет намного проще.— Спасибо, — Я подумаю.— Ну думай, — ухмыльнулся Федоров, — только смотри, сам себе не навреди.Он хлопнул меня по плечу и я, наконец-то, отправился спать.Разочаровывать своего товарища по сборной и говорить о том, что вообще не планирую играть за армейский клуб, я не стал. Очень скоро надобность в каких-то договоренностях между двумя государствами отпадет и игроки из чемпионата Советского Союза смогут свободно уезжать в НХЛ, как в свое время сделает и наш нынешний капитан. В любом случае я не собирался прислушиваться к словам Фёдорова. Вполне возможно, что Тихонов подговорил его побеседовать со мной. Поэтому не сказав больше ни слова, я отправился спать. На завтра у нас планировался обычный тренировочный день с тремя тренировками, а двадцать восьмого следующая игра против финнов.

Глава 8

Как все и предполагали, весь чемпионат свелся к одному единственному матчу СССР — Канада. Притом к очному противостоянию двух фаворитов мы с канадцами подошли в разных ситуациях.

Наша сборная без особых проблем переиграла финнов, которых мы двадцать восьмого разделали похлеще чем чехов, 9:1. Я в этом матче сделал три плюс три, а звено Фёдорова на троих забросила целых пять шайб.

Канадцы же в игре с теми же финнами, которая состоялась на следующий день после нашей, сыграли вничью 4:4.

Американцев мы одолели со счётом 7:3, а шведов в канун Нового года переиграли всухую 5.0.

В результате к очному матчу между СССР и Канадой турнирная ситуация была такая, что нам было достаточно сыграть вничью, чтобы на девяносто девять процентов выиграть турнир, так как после канадцев нас ждали Польша и ФРГ.

Победа поляков в первом туре над американцами стало единственным светлым пятном для нашего союзника по Варшавскому Договору. Буквально уже в следующем матче шведы показали полякам их место. И практически в пустом спорткомплексе Олимпийский, на игру пришло всего триста зрителей и то часть из них были хоккеистами команд, которые должны были играть со шведами дальше, «Три Короны» обыграли поляков со счётом 13:0.

Что до сборной ФРГ, матчем с которой мы должны были закрывать турнир, то здесь тоже все было понятно. Она оказалась слишком слаба и не представляла для нас совершенно никакой угрозы.

Если посмотреть на результаты, то двадцать шестого финны обыграли западных немцев со счетом 6:0, а сенсационно уступившая полякам сборная США переиграла ФРГ со счетом 5 1.

Так что думаю, что эту команду мы можем обыграть, играя в две тройки нападающих и в две пары защитников. Слишком уж сейчас большая разница между представителями Большой Четверки и всеми остальными. Вернее даже большой пятерки.

Финны, хотя еще ни разу не стояли на верхней ступеньке пьедестала Олимпиады или чемпионата мира, но все-таки тоже демонстрируют очень приличный уровень хоккея. А время малых хоккейных держав, типа той же Германии или Швейцарии, еще не пришло.

Так что если мы с «кленовыми» поделим очки, то станем чемпионами.

* * *

Вечером перед игрой, естественно, ничего не напоминало о том, что сегодня вообще-то тридцать первое декабря и завтра Новый год. Ну за исключением того, что корпус в Новогорске, где жила сборная, был украшен в честь праздника гирляндами бумажных снежинок из бумаги, как без них можно обойтись в такой день.

Но не было никакого полуночного ужина с обязательным шампанским, курантами и просмотром речи руководителя страны.

Кострюков нас поздравил и команда в обычное время легла спать, чтобы завтра быть максимально готовой к самой главной игре чемпионата.

К чести хоккеистов нашей сборной никто даже и не думал нарушать режим, хотя это было сделать проще пареной репы. После двадцати двух мы были предоставлены по большому счёту сами себе и при желании устроить какой-то новогодний сабантуй проблемы не представляло.

Но никто не поддался на это искушение, видимо мысль о том, что завтра мы можем стать чемпионами мира была намного намного важнее. И во время завтрака первого января, я сразу же вспомнил свой первый день, вернее свою первую ночь в спортинтернате в Свердловске, а именно братьев лыжников, которые вместе со своим другом потащили меня знакомиться с фигуристками.

В процессе этого знакомства стороны как следует употребляли спиртные напитками и баловались табачком.

Отношения моих нынешних партнеров по сборной разительно отличало тех, кто действительно выбрал своей судьбой спорт от тех, для кого это не более чем приятное времяпрепровождение в юности.

Да спортсмены, в том числе и спортсмены высших достижений, тоже люди и им не чужды маленькие человеческие радости. Но сейчас на заре карьеры, никто не собирался разменивать своё будущее на рюмку водки или бокал шампанского. Поэтому на утренней тренировке все были максимально собраны. И даже можно сказать злы.

И как мне кажется, злы мы были в первую очередь на доставший всех режим. Уже практически месяц два десятка молодых здоровых парней безвылазно сидели на базе в Новогорске и только и делали, что тренировались и играли в хоккей.

Я очень люблю лучшую игру в мире и другой судьбы, чем судьба хоккеиста, для себя не вижу. Но вот этот советский подход, держать спортсменов на базе и дрючить их тренировками, мне был не понятен.

Мы же все-таки не роботы. И как у всех людей, у нас есть свои желания и своя личная жизнь. Но тренерам и спортивным функционерам на эти желания было глубоко наплевать.

И это было еще одним и достаточно важным аргументом в пользу моего решения не переходить в ЦСКА, потому что Тихонов, по рассказам моих товарищей по молодёжной сборной, давал огромную фору всем остальным в своём маниакальном желании запереть игроков на базе и доводить игру до автоматизма.

Собственно, именно это и было причиной того, что Третьяк в своё время, как ему казалось, закончил карьеру.

Владислав Александрович сам мне рассказывал о том, как он с командой месяцами сидел на сборах. И как игроки чуть ли в буквальном смысле вешались по вечерам от скуки и от того, что не видели своих родных, ну в первую очередь жён и подруг, конечно.

Фёдоров кстати, после нашего с ним разговора, решил, что он был недостаточно убедителен. И ещё два раза, в том числе и тридцать первого декабря, заводил всё ту же шарманку насчёт того, что мне нужно принять предложение Тихонова. Но как и в первый раз, я не сказал ему ни да ни нет, отделался дежурными словами насчет того, что мне нужно подумать и что я очень ценю его советы и внимание к моей карьере.

* * *

1 января 1988 года. СССР, Москва, спорткомплекс Олимпийский. Молодёжный Чемпионат мира по хоккею. матч СССР — Канада, 12.000 зрителей.

То, что для канадцев сегодня не будет ничего хорошего, стало понятно уже после первого периода. Нет, молодежный хоккей штука очень непредсказуемая, но отыграть четыре шайбы за два периода это очень и очень сложно.

Особенно когда против тебя играют хоккеисты, которые являются железобетонными игроками основы сразу нескольких ведущих клубов Советского союза. А Что ребята из ЦСКА, Могильный, Федоров, Буре, что я со СТасом и Женей, что наш с Виноградовым партнер по звену, Витолигьш, были именно такими.

У канадцев, к их большому сожалению таких игроков не было. Нет, в будущем очень многие из их состава станут ведущими игроками клубов НХЛ, но в том то и дело, что это дело будущее, а играть и обыгрывать нас им нужно было сейчас.

Кострюков неговорил проникновенных речей перед этим матчем, но я и вся остальная команда вышли на лед очень сильно мотивированными.

И не в последнюю очередь, тем что последняя встреча молодежных сборных Советского Союза и Канады завершилось дисквалификацией обеих команд. В результате что мы, что канадцы, в прошлом году остались вообще без медалей после той уже легендарный драки.

Прошлогодним событиям Кострюков во время своей речи посвятил достаточно много времени. Он раз пять повторил нам, что недопустимо повторение того, что произошло в прошлом году.

Ну что сказать по этому поводу? Мы хоть и совсем молодые, но все будущие звезды советского и мирового хоккея понимали, что это должно стать отличной отправной точкой в начале карьеры.

А те ребята, у которых труба пониже и дым пожиже понимали, что возможно этот чемпионат будет вершиной их карьеры и ничего круче больше не будет. Поэтому свое надо брать здесь и сейчас.

Я не знаю, что говорил, канадский тренер своим игрокам, лишь подозреваю, что его речь была очень похожа на речь Костюкова. Но к сожалению для канадцев, всё сразу пошло не по их плану.

Буквально в первой же смене моему звену удалось открыть счет.

После стартового вбрасывания мы начали атаку, смогли занять правильные позиции в чужой зоне и Уайт пропустил после первого же броска. Мне было бы приятно, если бы я открыл счет в этом матче.

Но это сделал Женя Мухин, которому удался отличный щелчок от синей линии. Правда результативную передачу я всё-таки записал на свой счет, потому что именно после моей передачи Стас Виноградов сделал мощный бросок по воротам, который Уайт заблокировал.

Но шайба по какой-то необъяснимой причине очень медленно поползла в сторону синей линии и Женя как следует размахнувшись, очень точно попал в левый верхний угол. Так мы открыли счет.

Следующие две минуты канадцы пытались канадцы наседать на наши ворота, особенно старалась первое звено центром которого был Тео Флери. При том заряженность на борьбу была такая что очень скромно выглядевший на фоне своих партнеров по звену Буре, я про его физические кондиции, как никак Павел был младше и Федорова и Могильного, а сейчас разница в год или даже два очень чувствуется, дважды лёг под шайбу под шайбу в течение каких-то пятнадцати секунд, и Оба раза после бросков Могучего мышонка.

Ну а потом слово снова взяла моя пятёрка.

Сначала, на седьмой минуте, мы вывели Стаса на бросок на чистом льду перед канадскими воротами, Уайт отбил, но точно мне на клюшку и я удвоил преимущество сборной Советского Союза.

А концовке первого периода последовало сразу два обоюдных удаления и на семнадцатой минуте у нас в сборе получился точно такой же забег на ворота, как в матче с чехами. Павел на скорости обыграл Джозефа и отдал мне передачу. Я спинорамой убрал до Дежардена и с неудобной руки бросил. Шайба пролетела точно над плечом Уайта. 3:0.

Четвертую Уйат пропустил уже под самый занавес периода и это была уже откровенная бабочка, Малыхин пробил канадца броском из центрального круга.

В итоге перед кленовыми встала очень серьезная задача, вернее, на мой взгляд, практически невыполнимая.

* * *

Они попытались решить её во втором периоде, игрой в три звена нападающих, при этом канадский тренер Чемберс очень сильно перетряс состав. В первом звене играли лучшие канадские нападающие Флери Сакик и Рекки. Это ударное звено сборной Канады смогло в начале второго периода размочить счёт в этой игре, но потом мы смогли остудить их порыв.

Кострюков не стал менять игру своей команды и состав атакующих звеньев. В итоге наша первая пятерка в контратаке забросил пятуюшайбу.

Я был на льду в тот момент когда шведский судья Фредриксен свистнул и вбрасывание было перенесено в среднюю зону из-за того, что Линден вошел в нашу зону раньше, чем туда пришли шайба. И в этот момент канадцы взяли тайм-аут.

* * *

— Так парни, что за херня здесь происходит? — с чувством обратился Чемберс к своим игрокам. — Вы что не понимаете, что мы уже практически отдали эту игру советом? Хватит чесать яйца, играйте.

Хотя, стоп, нет. Тут уже всё понятно.

И раз уж мы не можем выиграть этот чемпионат, то и советы не должны этого сделать. Забудьте все о чем я говорил до начала этого долбаного турнира. Я хочу увидеть повторение прошлогодней игры. Раз уж у нас не получается обыграть русских, то надо хотя бы набить им морды прямо перед их зрителями. Всё, вперёд!

Когда тайм-аут практически подошел концу Чемберс обратился к Доми:

— Семенов не должен уйти на своих двоих со льда. Сделай то, для чего я привез тебя в Москву.

— Я понял, тренер, — ответил этот потомок албанских эмигрантов и Чемберс кивнул ему.

* * *

— Так, товарищ хоккеисты, спокойнее, спокойнее. Мы уже практически выиграли этот чемпионат, — говорил нам Кострюков во время тайм-аута канадцев. — Я не знаю зачем они взяли этот тайм-аут, но сейчас это не имеет никакого значения.

Нам осталось полчаса и дело практически сделано. Спокойно и внимательно играем в защите, контролируем шайбу. И самое главное, не теряем голову и не поддаемся на провокации, — ещё раз и по буквам повторил тренер. — Н-е п-о-д-д-а-е-м-с-я н-а п-р-о-в-о-к-а-ц-и-и. Вы меня поняли?

Я вместе со всеми ответил, что мы поняли и добавил:

— Но что-то мне кажется, что сейчас эти козлы будут нас бить.

— Семёнов, у меня тоже есть глаза и вижу, что сейчас происходит. Но спокойно, помните о том, для чего мы здесь. Мы играем в хоккей, а не занимаемся боксом, поэтому я хочу видеть у вас именно хоккей. Если против вас грубят, это не повод отвечать тем же. Это повод играть в большинстве и забрасывать шайбы. Все всё поняли? — снова в очередной раз как попугай повторил Кострюков Ответом ему был нестройный гул голосов игроков советской сборной.

Когда тайм-аут закончился, тренер отправил на лёд.

* * *

Сразу же после того, как я выиграл вбрасывание, в меня буквально врезался Доми и то, как акцентировано он это сделал, сразу дало мне понять, что хоккей на сегодня закончился.

Шведский судья Фредриксен тоже это увидел, мгновенно дал свисток и удалил грубияна. Его партнеры по пятерке в это время тоже вели себя не очень адекватно и как следует толкались. Но огонек вспыхнувшей ссоры не превратился в пламя и бить нас они сразу не стали. Ну что же, тем лучше.

Это меньшинство канадцы провели безобразно и пропустили шестую шайбу. Фёдоров с Могильным разыграли простую но очень эффективную двоечку, всего-то пас зас спину, рывок на своболдное место и кистевой бросок. Уйат, которого вроде как поменяли после четвертой заброшенной шайбы, но потом вернули на лёд, слишком уж его сменщик оказался слабым, пропустил очередную для себя шайбу.

Канадский тренер тут же взял еще один тайм-аут, во время которого я, да и все остальные увидели, что на канадской скамейке появился какой-то мужик в безукоризненно сидящим костюме. Он эмоционально жестикулируя, начал что-то говорить канадскому тренеру. Тот в ответ только кивал головой. Не знаю, кто это был, но его появление на скамейке канадцев несколько охладило горячие головы и дальше матч пошел относительно нормально. За исключением того, что канадцы начали играть так грубо и грязно, что они могли дать фору чехам.

* * *

— What’s happens fucking Kommy? Did you feel pain? (В чем дело грязный коми? Ты чувствуешь боль?) — глумливо спросил меня Доми после того, как в очередной раз грубо въехал в меня и воспользовавшись тем, что его партнеры по команде закрыли видимость судьям, еще и ударил меня в живот локтем.

— Shut up, asshole, shut up and рlay, faggot. (Заткнись, засранец, заткнись и играй, п..ор) — ответил я ему.

Хорошо что судьи, как выяснилось не очень хорошо понимали английский, даже странно, что это было так, иначе меня бы тоже удалили, и может быть до конца игры.

— What did you say? Что ты сказал? — тут же огрызнулся Доми. Зател его мой трешток, как есть задел, Ну собственно для этого всё и затевалось — I’ll kill you! Я убью тебя! — кричал Доми, пытаюсь вырваться из рук судьи Фредриксона, который подъехал к нам и выписал канадцу две минуты штрафа.

— I’ll kill you! (Я убью тебя)! — продолжал кричать Доми, когда ехал на скамейку штрафников и уже когда заехал в штрафной бокс снова закричал, — Get ready Kommy bastard. After the final call we will continue.

— О чем ты собачился с этим психом? — спросил меня Виноградов, когда мы шли в подтрибунное помещение во время второго перерыва.

— Да так, он орал что после финального свистка разберется со мной.

— Надо сказать Кострюкову. Видел что какой-то хрен на канадской скамейке их успокаивал? Без него они бы уже кинулись на нас. Вот пусть снова утихомирит кленовых.

— Даже не думай ничего говорить тренеру. Понял меня?

— Понял, ладно, чтобы не случилось, я с тобой.

Я не собирался устраивать боксёрский поединок с этим козлом, но всё имеет свои границы и Доми их перешёл. Это был уже как минимум пятый, а то и шестой раз, когда он меня откровенно говоря бил.

И хотя нас буквально замордовали словами о том, что отвечать на грубость нужно на льду, меня это достало. Так что, как только матч закончится, я этого канадского урода закопаю.

Глава 9

Доми не стал дожидаться финального свистка и все началоськогда до конца игры оставалось две с половиной минуты. В этот момент на льду было мое звено и защитники Мухин и Малыхин, а канадский тренер выпустил какое-то абсолютно бессмысленное с точки зрения игры, сочетание.

Вместе с Доми на льду вышли нападающие Дэн Курри и Тревор Линден и защитники Скотт Макгрэди и Эрик Дежарден. Это только на первый взгляд сочетание было бессмысленным, но на самом деле, если приглядеться, все четверо канадцев, которые вместе с Доми вышли на лед, были очень и очень похожи.

У них были просто гренадерские кондиции: рост под метр девяносто и вес за девяносто килограмм. На их фоне Доми смотрелся просто малышом, но именно этот малыш и начал драку.

Воспользовавшись тем, что судья свистнул проброс, Доми отбросил клюшку и помчался ко мне, на ходу скидывая краги. Судьи не успели его остановить и он на полной скорости влетел в меня. Я к тому моменту тоже избавился от перчаток, явно давая понять, что тоже не прочь подраться. Тем более я ожидал, что судьи очень быстро вмешаются, растащат нас и будет буквально несколько секунд для схватки.

Всю свою хоккейную карьеру, которая сейчас толком ещё даже не началась, Тай Доми был, вернее будет тафгаем. И не просто тафгаем, а одним из одним из самых знаменитых. Его никогда не останавливало что все его противники практически всегда превосходили его в росте и весе. Он с большим успехом бил парней выше его на голову и намного тяжелее.

А всё потому, что у Тая был коронный приём, который как выяснилось, он уже сейчас отточил до автоматизма. Правда я знал фишку с помощью которой он начинал огромное количество своих драк и выигрывал их.

Поэтому когда Доми вцепился в меня, а я к сожалению не успел его встретить ударами, он схватил мой свитер и попытался натянуть его мне на голову. Если бы у него это получилось, то драка закончилась бы очень быстро. Но я был к этому готов, поэтому нагнулся и что и силы толкнулся назад. Так что мой ярко-красный хоккейный свитер оказался в руках у Доми. И попутно он сдёрнул с меня шлем.

Ну а вокруг уже бушевала драка. Курри сцепился с Харисом Виталиншем, который был немного его повыше, но легче. Линден сошелся в рукопашную с Женей Мухиным, Дежарден с Малыхиным, а на долю Стаса достался Макгрэди, который превосходил Виноградова по всем параметрам.

К чести вратарей и игроков на скамейке запасных, никто из них и не рыпнулся, чтобы выскочить на лёд и вступить в драку. Это давало шанс на то, что драка пять на пять, всё-таки не перерастёт в побоище, наподобие прошлогоднего. И у нашей сборной, которая к этому моменту обыгрывала канадцев, не будет проблем с чемпионством.

Но это было дело будущего, а сейчас мне нужно было разобраться Доми и потом помочь Стасу. Именно к этой паре Виноградов — Макгрэди было приковано максимальное внимание судей, которые как раз пытались оттащить огромного канадца от моего партнёра по «Автомобилисту». Оба шведа: Фредриксон и Лёркинг буквально повисли на канадце. Но тот, несмотря на две такие серьёзные помехи, по-серьезному долбил Стаса, а третий судья, чех Букала проявлял рлдозрительную пассивность.

Вместо того, чтобы помочь своим коллегам и не дать канадцу продолжать избиение советского игрока, он кругами нарезал лёд. Вроде, как и пытаясь что-то сделать, но на самом деле больше создавал видимость. Нам же с Доми вообще никто не мешал. И для меня это был отличный шанс поставить этого, как я говорил, канадского козла на место.

Тот факт, что у него не удался его коронный приём, немного смутил Доми, но именно что немного. Он тут же отбросил в сторону мой свитер и попытался вступить со мной уже в честную схватку, Но в ней у него шансов было не очень много.

Хотя в прошлой жизни я и был, можно сказать чистым игроком, но и мне приходилось махать кулаками в НХЛ. Всё-таки в моей «Тампе» я был одним из самых высоких и тяжёлых игроков. Да ещё и размах рук был соответствующий. Сейчас, спасибо Саше Семёнову и его родителям, роста и веса во мне было не намного меньше, чем в прошлом или в будущем, а навыки, как оказалось, никуда не делись.

Я стараюсь держать Доми на дистанции, постоянно выбрасывая удары, то левый, то правый, целясь ему то в голову, то в корпус. Удары в голову из-за шлема были не очень эффективными. Но все равно, в один из моментов я хорошо, попал ему в ухо. И этот удар как следует потряс Доми, тот сблизился со мной начал долбить кулаками по корпусу.

Но это он очень зря сделал, потому что я как и Доми ранее, схватил его за свитер. Только не стал натягивать его ему на голову, а резко дёрнул канадца вниз левой рукой, прямо навстречу летящиму снизу правому кулаку.

Апперкот получился просто великолепный и я увидел, как изо рта Доми выскочила капа, шлем внутри окрасился красным и он упал на лёд. Я думал, что это был нокаут и уже собирался поехать помогать Стасу, которого, несмотря на отчаянное сопротивление двух шведских арбитров, продолжал избивать канадец, но оказалось, что Доми сделан из очень крепкого теста.

Он поднялся, сорвал с головы шлем, который ему сейчас уже был абсолютно без надобности и снова бросился на меня. В этот момент я уже отъехал от него на пару метров, но услышал крик нашего вратаря Щебланова, поэтому развернулся и встретил канадца лицом к лицу.

Вот ведь настырный гад. И голова как будто чугунная. Падает и снова встает, опять падает и опять встает. Чехословацкий судья «внезапно» увидел, что что-то тут нечисто и постарался оттащить уже меня от канадца, несмотря на то, что именно тот был на самом деле инициатором собственного избиения. Но я секунд за тридцать успел превратить лицо Доми буквально в отбивную и наконец-то боевой дух моего оппонента иссяк. И я смог помочь Стасу.

Хотя помощь тому особо уже не требовалось, потому что Макгрэди, несмотря на двух шведов, уже уронил моего партнера по команде. Я крикнул Виноградову чтобы тот не вставал. Стас меня услышал, а шведы переключились на Виталиньша с Мухиным, которые отчаянно дрались со своими канадскими соперниками.

Виталиньш достаточно успешно дрался с Курри, а вот Мухину серьезно доставалось от Дежардена. Я же прямо в центре площадки схватился с Макгрэди, который видимо решил записать на свой счет главный трофей Советской команды, то бишь меня.

Но не тут-то было. Скот хоть и был больше и тяжелее чем мой предыдущий соперник, но боксерских навыков у него было явно меньше. Поэтому буквально через пару мгновений он оказался на льду со сломанным носом. Шлем он потерял раньше, поэтому я и бил целенаправленно ему в лицо, именно для того того, чтобы сломать нос этому канадскому козу. Он слишком, на мой взгляд, жестоко обошелся со Стасом и мне захотелось отомстить за товарища.

Когда мой очередной соперник упал, драка затихла как-то сама собой. Малыхин и Линден лениво махали кулаками через чеха, а ещё две пары драчунов всё-таки смогли растащить судьи. Вот на этом всё и было закончено.

Наши болельщики, надо сказать, овациями встретили явную победу по очкам Советской сборной. Как ни крути, канадцев на льду лежало двое, а советский игрок всего один. Я даже немного удивился, так как совсем не ожидал увидеть и услышать, что такое инородное явление, как драка, да ещё и массовая, встретит у наших болельщиков поддержку.

Но учитывая то, что советские игроки победили, наши болельщики по-настоящему радовались и устроили небольшую овацию, когда я, отправляясь в подтрибунное помещение, не отказал себе в удовольствии и победно выбросил вверх правую руку со сжатым кулаком. Удалили естественно всех пятерых и ребята тут же подхватили мой жест.

Да это была провокация, да нас всех, скорее всего, ожидали большие неприятности, особенно учитывая то, что и руководство комсомола и сборной много-много раз говорило о том, что нельзя поддаваться на провокации и допускать драки. Но идите в задницу господа-товарищи советники и советчики всех мастей. Вот это вот поддаваться над провокацию, вернее, не поддаваться на провокации, это оставьте для своих партсобраний и совещаний и сами попробуйте выйти на лед подставить свои холеные рожи под кулаки.

Я как раз считаю, что в некоторых случаях нужно поддаваться на провокации и нельзя давать спуска таким козлам, как этот тафгай недоделанный, который всю игру меня бил и пытался спровоцировать. В следующий раз глядишь умнее будет.

Именно поэтому я и шел по подтрибунному помещению с гордо поднятой головой и с чувством хорошо сделанной работы. Да даже хрен с ним с этим чемпионством, если вдруг дисквалифицируют лично меня, да и с комсомолом тоже.

Из хоккея меня в любом случае не выгонят, слишком Саша Семёнов уже большая и заметная величина, как в чемпионате страны, так и в сборной. А без комсомола уже прожить можно, как-никак восемьдесят восьмой год на дворе и совсем скоро эта безусловно большая и влиятельная организация прекратит иметь какое-либо значение.

А что до чемпионства, то в этом году мне всего семнадцать, этих молодежных чемпионатов у меня будет впереди еще несколько и я успею взять свое. Это если уж говорить по гамбургскому счету.

После того, как все участники драки покинули площадку, работники «Олимпийского» приводили лед в порядок минут, наверное, пятнадцать, если не больше. Сначала они оттирали пятна крови, а потом заново заливали лед.

Я с ребятами в это время был уже в раздевалке и над нами работали медики. Особенно большое внимание они уделяли Стасу, которому досталось сильнее всего.

Его канадец помял достаточно хорошо: сломанный нос и выбитые передние зубы. Это был пока что минимум, скорее всего, у моего партнера по"Автомобилисту" еще и сотрясение мозга.

Чем плох «Олимпийский» так это тем, что в раздевалках не было ни радио, ни телевизоров. Поэтому, что там происходило на площадке во время последних нескольких минут, мы с парнями не знали, но очень скоро, всего-то через полчаса, за дверями появился и начал нарастать шум. Потом двери отворились и раздевалка начала набиваться хоккеистами молодежной сборной Советского Союза.

Кострюков, который вошел последним, притом между появлением в раздевалке команды и тренера прошло еще полчаса, не стал ничего говорить ни мне, ни остальным участникам драки. Он жестом посадил всю команду на скамейки, которые тянулись буквой П вдоль всей раздевалке и начал свою пламенную речь.

— Я, товарищ хоккеисты, благодарю всех за самоотдачу. Это была хорошая игра, но вы должны понимать что всё произошедшее во втором и особенно в третьем периоде, без последствий не останется и об этих последствиях вам лучше скажет товарищ Мироненко, который едет в «Олимпийский» и нам нужно его немного подождать, но сразу хочу сказать, что есть и хорошие новости.

Костюков сделал многозначительную паузу и продолжил:

— Нас не дисквалифицируют, я имею ввиду сборную Советского Союза, ни нас, ни канадцев. Я только что общался с оргкомитетом чемпионата и командам никаких санкций за все случившееся не будет. За исключением непосредственных участников драки, так что уже сейчас можно сказать, что Семёнов, Виноградов, Малыхин, Виталиньш и Мухин дисковалифицированы до конца чемпионата.

Так что дорогие мои товарищи хоккеисты, можете сказать им спасибо за то, что две оставшихся игры, со сборными ФРГ и Польши, мы будем доигрывать в усечённом составе. Я принципиально не буду подтягивать к составу других игроков, так что две последние игры мы проведём в три пятёрки нападающих и в две пары защитников.

Это будет урок всем. И этим я хочу показать нашим поединщикам, что их безответственность имеет последствия не только для них самих, но и для всей команды. Хоккей это игра командная. Поэтому ответственность будут нести все но я всё-таки обращусь к проштрафившимся. Товарищи хоккеисты, лично я вами очень разочарован и не только я. Уверен, что и в ваших клубах вам вас ждёт очень серьёзный разговор. За грубость нужно наказывать голами, а не кулаками.

— Анатолий Михайлович, — внезапно поднялся со своего места Фёдоров. —Вы меня простите, но я, как капитан команды, могу только подойти и пожать руку каждому, кто был на льду во время драки. Мы канадцев не только обыграли, но еще и морды им набили перед всеми, в переполненном «Олимпийском». Молодцы ребята, отомстили за прошлый год и сделали это красиво, особенно Сашка Семёнов. Вот уж от кого, но от него я такой прыти никак не ожидал.

— Федоров, сядь на место и замолчи, — с раздражением сказал Костюков. — Иначе за подстрекательство и тебе прилетит, да еще так, что даже Тихонов не защитит.

Буквально через несколько минут, которые были заполнены тем, что главный тренер сборной пространно рассуждал о том, что в Советском хоккее нет места выяснению отношений на кулаках, появился товарищ Мироненко Виктор Иванович, первый секретарь ЦК ВЛКСМ.

Тот самый функционер, который в Новогорске нам прочитал целую лекцию на тему того, что достойно советского человека и комсомольца, а что нет. И естественно, первыми его словами были угрозы:

— Как я и говорил, в случае повторения прошлогодних событий, все виновные будут исключены из комсомола. Поэтому Семёнов, Виноградов, Витолиньш, Мухин и Малыхин могут попрощаться с комсомольскими билетами.

Раз уж вы, несмотря на многочисленные предупреждения и прямые указания не поддаваться на провокации и не позорить моральный облик советского спортсмена и комсомольца, всё-таки решили устроить эту безобразную свару на льду, то таким нет места в комсомоле.

И я как первый секретарь ЦК ВЛКСМ сделаю все, чтобы вас не только исключили из Комсомола но еще и дисквалифицировали в ваших клубах как минимум до конца сезона.

Кроме того, — раздухарился Мироненко, — я уже завтра. переговорю с Николаем Николаевичем Соколовым, председателем Президиума Всесоюзной секции хоккея на тему того, чтобы лишить всех участников драки звание чемпиона мира по хоккею среди молодежных команд. Товарищ Кострюков, я ведь правильно понимаю, что Сборная Советского Союза выиграет этот турнир?

— Да, товарищ Мироненко, но, — начал возмущенный Анатолий Михайлович, но функционер его остановил:

— Никаких но, товарищ Кострюков. Никаких, но, — с нажимом повторил он. — Раз уж эта группа игроков. позволила себе так цинично пойти против прямых указаний и распоряжений не только тренерского штаба сборной, но и руководителей ЦК ВЛКСМ в моем лице, то меры должны быть приняты самые жёсткие.

Мироненко обвел всех взглядом, задержался на мне, потом посмотрел на Виноградова над которым всё ещё колдовали врачи и вышел, не сказав ни слова на прощание и громко хлопнув дверью.

— Вот ведь мудак, — в полный голос, так чтобы услышали все, сказал я.

Мы вернулись в Новогорск уже глубоко за полночь и при этом команда, когда мы ехали по ночной Москве была как будто бы пришибленная. Все, в том числе и тренерский штаб, абсолютно не понимали, почему Мироненко так распалился.

На мой взгляд все его действия были абсолютно нелогичными. Потому что сейчас при всем уважении к комсомолу и Коммунистической Партии, уже не старые времена, вроде как и перестройка вовсю идёт.

Да и по большому счёту, ничего страшного не произошло. Фёдоров правильно сказал в раздевалке. Мы же не только выиграли этот матч и выиграли его разгромно, но ещё и как следует морду этим канадским тварим набили.

Да и не были мы зачинщиками. Все видели, что Доми первый на меня бросился, а канадский тренер Чемберс специально против моей пятёрки выпустил на лёд самых настоящих громил.

Тут наоборот надо не принимать организационные меры, а премировать. Как никак, честь советского хоккея отстояли, пусть даже и такими нестандартными методами. Но что там в головах у партийных руководителей, это большая, очень большая загадка.

Сразу же, как только мы приехали, я позвонил Асташеву. Наш «Автомобилист» должна был по всем расчётам уже вернуться из Швейцарии, притом вернуться с победой. Я рассчитывал то, что Сан Саныч успел посмотреть игру по телевизору, так и оказалось.

Главный тренер «Автомобилиста» буквально с порога включил трансляцию. Он всё видел и мне сразу сказал:

— Молодец Сашка, так и надо. Что там с Виноградовым, сильно его помяли?

— Пока непонятно, Сан Саныч, нос точно сломан и зубы выбили. Ну там ещё и скорее всего, сотрясение. Его в больницу увезли.

— Вот ведь шведские пидорасы, извини за грубость, — сказал Асташев. — Уж одного-то канадца они вдвоём могли оттащить от Стаса. А ты как?

— Я в порядке. Тут нас из комсомола собираются исключать и дисквалифицировать до конца сезона.

Я пересказал всю речь Мироненко и когда закончил, тренер опять выругался:

— Хер ему, а не дисквалификация. Ничего, не бойся. Никто ни тебя, ни ребят не дисквалифицирует. Обещаю.

На этом наш разговор закончился и я, успокоенный словами Асташева, отправился спать.

Глава 10

Мужчиной, который в тот вечер появился на скамейке канадской сборной и фактически остановил побоище, которое должно было вот-вот начаться, был Джеймс Мюррей Костелло. В тот момент он занимал должность президента Ассоциации Канадского Любительского Хоккея. Мистер Костелло вместе президентом НХЛ Джоном Циглером прилетел в Москву незадолго до Нового года. Два этих высокопоставленных хоккейных чиновников вели переговоры со своими советскими коллегами по двум вопросам. Оба они касались НХЛ, но мистер Костелло также принимал в них участие.

Первым вопросом было согласование, ставших уже традиционными, турне советских клубов по Северной Америке в следующем году. А вторым разрешение для советских хоккеистов участвовать в розыгрыше Национальной Хоккейной Лиги. Именно этот второй вопрос больше интересовал и Костелло. Он руководил любительским хоккеем, но тоже был очень заинтересован в скорейшем решении этого вопроса.

Так вот, переговоры шли практически весь восемьдесят седьмой год и хотя окончательного решения ещё не было, канадцы понимали что, рано или поздно, они дожмут своих советских коллег.

На самом деле этот вопрос был очень важен для НХЛ, она постоянно расширялась и большие боссы боялись, что из-за расширения Лиги может начаться ухудшение качества игры. А значит упадет зрелищность, соответственно и доходность, как клубов, так и самой НХЛ, которая в тот момент уже активно спонсировала и Ассоциацию Любительского Хоккея, поэтому мистер Костелло и был очень заинтересован в том, чтобы дела у его профессиональных коллег были все лучше и лучше.

Внутренние ресурсы на рынке Северной Америки, после окончательной победы НХЛ над ВХА, были достаточно ограничены, а клубов становилось всё больше и больше, очередное расширение должно было состояться уже вот-вот. Поэтому боссы лучшей лиги мира, все пристальнее и пристальнее смотрели в сторону Европы. При этом если с шведскими или финскими игроками проблем не было никаких и они могли и потихоньку уже начинали играть в НХЛ без каких-либо сложностей, то игроки из ещё двух хоккейных держав: Чехословакии. а главное из Советского Союза, были пока в полной мере недоступны. И если чехи со словакими нет нет, да появлялись в НХЛ, правда пока в основном как перебежчики, то советских хоккеистов можно было перечислить по пальцам одной руки.

Вернее всего один хоккеист родом из Советского Союза до сего момента играл в Северной Америке. Им был Виктор Нечаев, который дебютировал в НХЛ еще в 1982-ом году. Это был по-настоящему уникальный случай, потому что Нечаев добирался до Национальной Хоккейной Лиги окольными путями, да и по большому счету, он был очень средний игрок, который ничего выдающегося не показал и отыграл в НХЛ меньше одного сезона. Поэтому, можно было сказать, что советских хоккеистов в НХЛ ещё не было.

И мистер Циглер, и мистер Костелло, естественно, присутствовали в спорткомплексе «Олимпийский» во время матча молодёжных сборных СССР и Канады. При этом они оба были реалистами и понимали, что шансов у кленовой сборной не очень много, учитывая, то в какой форме находился лидер сборной Советского Союза Александр Семёнов. Поэтому они сразу же поняли, что сейчас случится, когда Чемберс взял тайм-аут и начал объяснять своим хоккеистам новую задачу.

Как любой хороший руководитель, Костелло знал, что происходит в в его бизнесе и он по именам знал всех канадских игроков. Поэтому догадывался ещё до начала турнира, зачем Чемберс поставил в состав Доми.

И когда в середине второго периода атмосфера на площадке накалилась, он незамедлительно пошёл со своими советскими сопровождающими сначала в подтрибунное помещение, а оттуда уже попал на скамейку канадской сборной. Массовая драка, которую планировал устроить Чемберс, совершенно не входила в планы ни Циглера, ни самого Костелло, потому что она могла помешать как переговорам по поводу турне советских клубов по НХЛ и по допуску советских хоккеистов, так и повлиять на судьбу всех сборных Канады.

Не только советские тренеры и руководители обращали особое внимание своих игроков на недопустимость повторение прошлогодных событий, но и руководство Международной Хоккейной Федерации делало то же самое. Только уже на другом уровне. В частности, мистеру Костелло о недопустимости повторение словацкого побоища, сказал лично Гюнтер Сабецки, президент этой организации.

Итогом появления большого босса стала отмена грандиозной драки и перевод её в более локальный формат пятерка на пятерку, который не привел к остановке матчей и дисквалификации обоих команд. И это было относительно приемлемо.

Сразу после матча Циглер и Костелло вернулись в гостиницу «Космос» и там в циглеровском номере, они решили обсудить все увиденное.

— Я считаю, Джон, — начал Костелло после того как официант привез в номер поздний ужин и холодная бутылка русский водки заняла своё место на столе, — что в следующем турне обязательно должен участвовать свердловский «Автомобилист».

— Полностью с тобой согласен, Мюррей, — сказал Циглер и наполнил рюмки. Выпив, он продолжил свою мысль. — Уверен, что на матчах с участием Семёнова сто процентов будет аншлаг и публика будет жаждать не просто победы наших парней в каком бы городе не играл «Автомобилист», но и реванша. Этот парень, конечно, молодец, что побил твоего молодого албанца, — так не только за глаза, но и в лицо, многие называли Тая Доми, памятуя о его происхождении. — Но этим Семёнов себя очень сильно подставил. Теперь в глазах моих тафгаев он будет не просто главной звездой Советской команды, но ещё мишенью и очень хорошим охотничьим трофеем, чью голову обязательно нужно повесить над камином. Поэтому не завидую парню. У меня ребята такие, что Доми там на один зуб. И думаю, что Семёнова размажут по льду уже в первом же матче. Просто из принципа, чтобы показать что такое настоящий хоккей и настоящий тафгай.

— А как тебе вообще этот парень? — спросил Костелло у Циглера. Хотя фамилия не была названа, но было понятно, что речь идет о Семёнове.

— У него есть только один недостаток — он играет в России. Если бы такой игрок сейчас играл в одной из моих команд, — Циглер имел в виду команды НХЛ, — то его родителям пришлось бы отключать телефон и ставить охрану возле дома, потому что скауты просто не давали бы парню прохода. И на драфт-лотерее, когда он решил бы выйти на неё, никакой интриги не было бы. Это готовый железный первый номер драфта уже сейчас. На сто процентов готовы, франчай сырок? любая из моих команд сходу заплатила бы любые деньги и строила все планы вокруг него. Если бы он попал в клуб-претендент, то эта команда была бы стопроцентным фаворитом в розыгрыше Кубка Стэнли.

Если он бы усилил аутсайдера, то его команда играла бы, как минимум, во втором раунде плей-офф и владелец этой команды остался бы без штанов, но не пожалел бы денег и чтобы взять Сеименову лучших партнеров и построить команду-контендер. Он безусловно заиграет везде. В любой команде, любого дивизиона были бы счастливы видеть его в составе первого звена.

— Даже в «Э́дмонтоне»? — с улыбкой спросил Костелло. Вопрос на самом деле был с подвохом. За клуб из Альберты, играл лучший хоккеист в истории НХЛ — Уэ́йн Ду́глас Гре́тцки и Костелло было интересно знать, как Циглер оценивает Семёнова на фоне своей главной звезды.

— Да, даже в «Э́дмонтоне», — уверенно ответил президентом НХЛ, — кстати, думаю, что «Эдмонтон Ойлерс» был бы лучшим вариантом для Семёнова. Он без проблем заменил бы Гре́тцки в первым звене и команда тоже смогла бы без проблем перестроиться и избавиться от огромного контракта Уэйна.

— Даже так, — удивленно поднял брови Костелло.

— Да, только не забывай, что «Эдмонтон» наверняка будет играть, как минимум, в финале. Так что, не видать ему первого номера драфта. Будем реалистами, вряд ли найдётся дурак, который готов тратить первый пик на хоккеиста из Советского Союза. Хотя, как я уже говорил, это был бы железный первый номер, если бы …, — Циглер развел руками, — А так, хотя все и понимают, что мы рано или поздно от местных чиновников мы добьемся согласия, но от первого пика ждут усиления команды уже сейчас, а не через два-три года. Семенов появится в НХЛ и не раньше, чем в двадцатилетнем возрасте, не забывай где мы. В Советском Союзе еще есть всеобщая воинская обязанность Так что очень скоро этот парень из «Автомобилиста», — Циглер сумел произнести не произносимое слово Автомобилист практически без ошибок, — скоро поменяет его на ЦСКА. Сегодня играло сколько парней из ЦСКА?

—Трое или больше, четверо или пятеро, я не помню, но это да и неважно. В любом случае первая тройка любой сборной Советского Союза полностью из ЦСКА. Представь какая будет команда через пару лет. Эти ребята плюс Фетисов, Крутов Ларионов, Макаров, плюс Хомутов с Быковым! Как ты думаешь ЦСКА смог бы выиграть Кубок Стэнли?

— Ты знаешь, я реалист, — усмехнулся Циглер, — и не привык рассуждать о высоких материях или предаваться бесплодным фантазиям. Но, если представить что ЦСКА действительно играет в НХЛ, то всем остальным будет очень сложно. И почти наверняка, это была бы команда-династия. Правда тут есть один нюанс. Ты не хуже меня знаешь специфику тренировок русских на спортивных базах. У нас такое невозможно. Так что мы не знаем, как этот состав тренировался и играл бы в нормальных условиях, когда не нужно месяцами жить без жён и подружек Но повторюсь: да, если бы нынешний ЦСКА играл в НХЛ, то эта команда имела бы шансы стать величайшей династией в истории.

—А что ты думаешь насчет возвращения Третьяка в игру?

— Для нас это очень хорошо. На него народ просто повалит и эти двое: Семенов и Третьяк гарантируют аншлаги в каждой игре. То, как играет Третьяк сейчас показывает, что его решение о завершении карьеры было очень преждевременным. Я думаю, ты знаешь, что он был одним из тех хоккеистов, с которыми мы предметно разговаривали после завершения суперсерии в семьдесят втором году.

— А что, — тут же заинтересовано переспросил Костелло, — те слухи про миллион долларов Третьяку и звену Михайлова имели под собой почву?

— Да, если разговор перешел бы в практическую плоскость, то были клубы, которые выражали готовность платить этим парням по миллиону еще в семидесятых.

— Обалдеть, —только и сказал Костелло.

— Мюррей, ты же сам помнишь, какое впечатление произвели Советы на всех тогда в семьдесят втором. Это было сродни второму пришествию, нам всем тогда по-настоящему открыли глаза и показали, что хоккей есть не только у нас в Канаде, но и по другую сторону океана, в Советском Союзе и я думаю, что если бы всё состоялось, то владельцев клубов, которые выложили бы эти огромные деньги, в любом случае остались бы не в накладе. Да даже на одной атрибутике на продажах свитеров и другого мерча, эти бабки отбились бы. Плюс стоимость телеправ, она наверняка бы увеличилась для всей Лиги и моя организация стала еще богаче, чем она есть сейчас.

— Ну да, верно. Но ты для того и прилетел в очередной раз в Советский Союз, чтобы сделать это. Пусть не в семьдесят втором или в семьдесят третьем, а сейчас в конце восьмидесятых. Появление советских хоккеистов в клубах НХЛ и сейчас даст огромный толчок для развития всей Лиги.

— Ты прав Мюррей, и завтра, на встрече с товарищем Соколовым, я сообщу ему о том, что Национальная Хоккейная Лига в моем лице, хочет видеть в предсезонном турне по Северной Америке свердловский «Автомобилист».

На этом разговор двух хоккейных функционеров практически закончился. Тем более что вслед за первый «Столичной» на столе оказалась ещё одна и к концу этого разговора господа президенты были уже не в тех кондициях, чтобы обсуждать что-то серьёзное.

* * *

— На, смотри, — донельзя довольный Женя Мухин подошел ко мне во время завтрака и улыбаясь, положил передо мной свежий номер «Советского спорта». Газета была сложена так, что я не видел первую плосу. Но, когда развернул её, то помимо моей воли, улыбка сама появилась у меня на лице.

Такой хоккей нам нужен! Именно так, с восклицательным знаком, выглядел заголовок на первой полосе главный спортивной газеты Советского Союза. Вопреки всем словам товарища Мироненко, главной фотографией для большого, на полторы страницы материала о вчерашнем матче, была моя фотография, которую сделали прямо в тот момент, когда я отправил на лёд обидчика моего товарища. Тон статьи полностью соответствовал как ее заголовку, так и этой фотографии. Безусловно сначала автор этой статьи написал большой абзац о том, что драки в хоккее это ужасно и что как же хорошо, что ни в международном, ни тем более в нашем родном советском хоккее, этой порочной практики нет. Хоккей — это не бокс. И на грубость надо отвечать голами. Эта завязшая в зубах фраза, которую я за последние пару недель слышал очень много раз, встречалась и в этой статье.

Но вот всё последующее можно сказать полностью опровергало начальный тезис. Складывалось такое впечатление, что автор статьи полностью одобрял то, что произошло вчера. И главным был, как раз таки посыл, что советский юниоры сначала на льду не оставили камня на камне от канадцев, а потом ещё и переиграли наших заокеанских гостей в их «любимой силовой игре».

В общем, судя по всему, общественность в грядущем конфликте между хоккеистами и тренерами сразу нескольких команд из чемпионата Советского Союза с одной стороны и чиновниками из Хоккейной Федерации и ЦК ВЛКСМ с другой, была полностью на нашей стороне.

Это вкупе со словами Асташева, давало нам с Женей и Стасом хорошую надежду на то, что громкие слова Мироненко о дисквалификации останутся только словами. Мне на комсомол, в отличие от моих партнёров по команде, было по большому счёту наплевать, а вот лишиться возможности сыграть во втором этапе Чемпионата страны, а потом и в плей-офф, куда мы не без оснований планировали попасть, было очень неприятно, как и неприятным был бы факт, если бы меня прокатили мимо Олимпиады.

То, что как минимум часть громких слов Мироненко осталось только словами, подтвердилась уже четвертого января, когда мы все пятеро «прославившихся» хоккеистов молодежной сборной Советского Союза вместе со всеми получали медали чемпионов мира. Как и ожидалось даже без целой пятёрки, Советская сборная камня на камне не оставила от поляков. На малой спортивной арене Лужников третьего января наша сборная в присутствии двух тысяч зрителей со счётом 7:0. Павел Буре сделал хект-трик, а его партнеры по ЦСКА Могильный, Федоров и Валера Зелипукин забросили по шайбе. На следующий день все там же на малой спортивной арене, наша сборная обыграла ФРГ со счетом 10:1.

Дополнительный остроты этой победе придало то, что сразу трое из дисквалифицированных игроков Советской сборной вошли в состав символической сборной турнира. Помимо меня туда попал Стас и Женя Мухин. И вообще только наши хоккеисты составили эту самую символическую сборную.

Тройка нападения получилась: Виноградов Семенов Федоров, защитники Мухин и Котлапс, а вратарь Щебланов. Что до всего остального, а именно дисквалификации до конца чемпионата Советского Союза и исключения из комсомола, то на пятое число было назначено заседание в Комитете по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР. Именно там, на самом высшем для советского спорта уровне и должно было решиться закончен для меня Этот сезон или нет.

Глава 11

Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Мироненко Виктор Иванович ехал по заснеженной Москве и настроение у него было, прямо скажем, поганое. Если вечером первого января он был на сто процентов уверен, что у него получится выполнить все, чем он грозился в раздевалке сборной Советского Союза, то уже на следующий день все пошло наперекосяк.

Сначала товарищу Мироненко здорово подкузьмили журналюги из «Советского спорта». Они в той статье вроде бы и осудили безобразное поведение группы совершенно распустившийся молодежи во главе с Семёновым. Но именно что вроде бы. На самом деле для того, чтобы понять истинный смысл этой статьи даже не нужно было обладать истинно советским умением читать газеты и видеть какой-то смысл между строк. «Советский спорт» прямым текстом написал о том, что Семёнов с товарищи действовали абсолютно правильно и по делу проучили канадцев.

Но это было еще полбеды. Беда пришла третьего числа, когда Виктора Ивановича неожиданно вызвали в ЦК КПСС. Мироненко был очень честолюбивым человеком и его покровители на самом верху готовили Виктора Ивановича к тому, что очень скоро он сам станет членом Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Тем неожиданней было появление статья, которую Виктор Иванович получил от Бориса НиколаевичаЕльцина.

Кандидат в члены Политбюро не стеснялся в выражениях при вручении газеты и прямо сказал всё, что он думает о Мироненко. И это, вкупе со статейкой в «Советском спорте», ясно давало понять, что свердловских хоккеистов Семёнова, Виноградова и Мухина не получится исключить из комсомола. Несмотря на слухи что Ельцина вот-вот исключат из кандидатов в члены Политбюро, он всё равно оставался очень увесистой фигурой в высшей партийной номенклатуре и идти против мнения Бориса Николаевича, тем более, высказанного в такой грубой матерной манере, было себе дороже.

А раз не получится исключить из комсомола свердловчан, то само собой отпадал вопрос с армейцем Малыхиным и рижским динамовцем Витолиньшем. Было бы слишком странно и несправедливо наказывать одних и прощать других за один и тот же проступок. Поэтому с первой частью угроз Мироненко пришлось распрощаться и никого из комсомола, несмотря на все желание Виктора Ивановича, исключить не получится, а ему очень хотелось это сделать.

Несмотря на свою молодость, Виктор Иванович считал себя очень принципиальным и самое главное идеологически правильным коммунистом. Таким, для которого дух и буква важнее чем реальное положение дел, но несмотря на всю принципиальность, наступать на горло собственной песни и из-за каких-то там хоккеистов лишиться возможности войти в Центральный Комитет Коммунистической Партии, Мироненко не хотел.

Так что с исключением из комсомола этих молодых буянов ничего не получилось, но вот вопрос о дисквалификации всех пятерых до конца сезона Мироненко планировал довести до конца. Не зря же он несколько раз разговаривал с Маратом Владимировичем Грамовым, Председателем Государственного комитета СССР по физической культуре и спорта и с Николаем Николаевичем Соколовым, исполняющий обязанности председателя Президиума Федерации хоккея СССР.

Оба руководителя соглашались с Виктором Ивановичем когда тот говорил о недопустимости повторения прошлогодней истории и Первый секретарь ЦК ВЛКСМ был уверен, что оба чиновника его поддержит.

Наконец служебная «Волга» Мироненко остановилась у здания Федерации хоккея СССР и Виктор Иванович, выйдя из машины и поморщившись от холода в воротник своего щегольского импортного пальто, вошел в здание.

В то утро в кабинете товарища Соколова собралась очень представительная компания. Помимо самого Николая Николаевича и товарища Мироненко, там присутствовали сразу несколько тренеров ведущих команд чемпионата Советского Союза, практически целый тренерский консилиум, который возглавлял Виктор Васильевич Тихонов — главный тренер сборной страны и ЦСКА. Он был здесь потому, что вопрос, который хотел поднять Мироненко, вернее, он его уже поднял, напрямую касался обеих команд, в которых Тихонов был главным тренером. Иначе бы его здесь не было. Виктор Васильевич не был самоубийцей и хорошо понимал, какую пользу может принести Семёнов сборной, плюс вопрос напрямую касался и одного из его клубных хоккеистов. Игорь Малыхин в прошлом году присоединился к составу ЦСКА, перейдя из харьковского «Динамо», поэтому даже если бы Тихонов и не был тренером сборной, он все равно должен присутствовать в кабинете Соколова в качестве тренера ЦСКА.

Помимо Тихонова здесь были еще двое тренеров. Владимир Владимирович Юрзинов, главный тренер рижского «Динамо», который прилетел в Москву отстаивать интересы одного из самых перспективных своих игроков Хориса Виталиньша и тренер"Автомобилиста" Александр Александрович Асташев. Без него вопрос ни как нельзя было рассмотреть, учитывая что он мог остаться сразу без трех своих хоккеистов и двое были из первой тройки нападения: центральный нападающий Александр Семёнов и правый нападающий Станислав Виноградов.

Мироненко хотел прибыть в кабинет Соколова первым, так как боялся, что трое тренеров успеют, сговорившись, повлиять на Николая Николаевича, но, к своему сожалению, он вошел в кабинет после них. Это обстоятельство еще сильнее испортила ему настроение. Потому что, судя по лицам всех собравшихся, он будет сейчас в меньшинстве, буквально кожей чувствуя неприязнь, которая сквозила во взглядах его оппонентов.

Это с одной стороны еще сильнее раздражало, но с другой стороны, как будто даже придало сил. Всё-таки Виктор Иванович был хорошим комсомольским вожаком и считал себя талантливым оратором, который мог переубедить даже самого негативно настроенного собеседника и заставить принять его точку зрения.

— Ага, а вот и товарищ Мироненко, — с воодушевлением сказался Соколов. Виктор Иванович уселся в предложенный ему кресло, достал из портфеля бумаги, а хозяин кабинета произнес тоном радушного хозяина:

— Виктор Иванович, может быть чаю? — ожидалось присутствии еще пары товарищей и надо было как-то с коротать несколько минут.

— Не откажусь, Николай Николаевич, сегодня в Москве холодно и ветрено.

— Вас бы в Ригу, вот там бы вы поняли, что такое по-настоящему ветрено. С Балтики сейчас так дует, что лишний раз не хочется на улицу выходить, —неожиданно сказал Юрзинов.

— У нас Москва и мне хватает и этого, — улыбнувшись, ответил Виктор Иванович. При этом он улыбнулся даже слишком подчёркнуто, пытаясь, как будто бы сразу настроить одного из трёх своих оппонентов на некоторую доброжелательность.

Секретарь Соколова принёс чай и пока Мироненко наслаждался ароматным и сладким напитком с печеньями, Соколов и Юрзинов молчали, а Асташев с Тихоновым о чем-то в полголоса переговаривались. Из-за размеров кабинета Мироненко не слышал о чем говорили эти двое, но учитывая что один, что другой, кивали в ответ на слова своего собеседника, можно было сделать вывод, что ничего хорошего для Виктора Ивановича они не готовили. Когда заканчивалось незапланированное чаепитие, в кабинет зашли еще два человека, Юрий Владимирович Петров — первый секретарь Свердловского обкома КПСС и незнакомый комсомольскому лидеру мужчина лет сорока, которого ему представили как Виктора Михайловича Губернаторова, судью международной категории.

—Так что, Виктор Иванович, вы согрелись? — спросил Соколов.

— Да, спасибо.

— Ну, тогда можно перейти к вопросу, из-за которого мы все здесь собрались. И из-за которого товарищи Петров, Асташев и Юрзинов прилетели в Москву. Товарищ Мироненко, вы были инициатором этого совещаниям, так что вам слово.

— Спасибо, — комсомольский лидер он привык все свои пламенные речи говорить стоя. Поэтому он встал, так как хотел, чтобы его слова звучали максимально убедительно.

— Товарищи, большое спасибо, что вы все сегодня здесь собрались. Не буду многословным и сразу перейду к главному. Я, как Первый секретарь Центрального Комитета ВЛКСМ, предлагаю и настаиваю на том, что группа хоккеистов молодежной сборной Советского Союза, а именно: Семёнов, Виноградов, Мухин, Витолиньш и Малыхин своим поведением во время матча молодёжных сборных Советского Союза и Канады опозорили моральный облик советского хоккеиста и их необходимо дисквалифицировать до конца сезона.

Следующие пятнадцать минут были посвящены обоснованию этого. Мироненко, пространно и надо сказать достаточно убедительно, говорил о необходимости этой меры. Виктор Иванович хорошо подготовился к этому совещанию и как ему казалось, его доводы были достаточно убедительны. Но к сожалению, это только казалось.

Первым из его оппонентов-тренеров взял слово наиболее заинтересованный из всех троих, а именно Александр Александрович Асташев.

— Я против, товарищ Мироненко, и могу объяснить почему. Вот посмотрите, — тренер «Автомобилиста» поднял вверх ненавистный Виктору Ивановичу номер газеты. — Хотя вы все, товарищи, наверняка уже много раз видели эту статью, но сейчас будет не лишним еще раз обратить на нее внимание. Вот что думает общественность о том, что уважаемый Виктор Иванович считает поведением, позорящим облик советского спортсмена. А вот, — он открыл портфель и достал из него сразу целую кипу писем в открытых конвертах, — это то, что думают простые советские люди, наши с вами соотечественники и любители хоккея. Вот, товарищ Мироненко, почитайте. Я специально заехал в редакцию «Советского спорта» и там мне любезно передали эти письма. Это только малая часть. Если бы я взял все письма, то боюсь весь стол будет заставлен коробками до самого потолка. И это только из Москвы! Из других городов письма идут еще большим потоком. Вот посмотрите, что московские любители хоккея, простые советские рабочие и служащие, те люди для которых мы играем, думают о том, что вы считаете порочащим облик наших молодых хоккеистов.

Это был удар ниже пояса. Мироненко не мог не взять несколько писем и не мог не прочитать то, что было в них написано, а написано было в них только одно. Ну вернее, люди использовали разные выражение и словосочетания, в том числе и не печатные, но смысл был один и тот же. Набили морду канадцам и правильно сделали. Жалко что раньше таких боксёрских разгромов не было. Остальные участники совещания тоже подключились к чтению писем и комсомольский секретарь отметил для себя, что читали они их с нескрываемым удовлетворением и даже с торжествующими улыбками.

— Товарищи, позвольте мне, — внезапно для Мироненко сказал Юрий Владимирович Петров, Первый секретарь Свердловского обкома КПСС. — Вы уж меня извините, но сейчас я буду говорить только о моей области. Думаю, все понимают, что это дело касается жителей Свердловской области не в последнюю очередь. Вот вы, товарищ Мироненко, сейчас очень много говорили про моральный облик советской молодежи и спортсменов в частности. Но хочу вам напомнить, что у нас вообще-то взят курс на перестройку и гласность и если ваше предложение будет принято, то я уверен, что уже на следующий день после того, как трудящиеся Свердловской области не увидит в составе нашего хоккейного клуба Семёнова, Виноградова и Мухина, мне в обком придут десятки, а то и сотни и тысячи писем, как от простых свердловчан, так и от трудовых коллективов и первичных парторганизаций. И я вас уверяю, товарищи, что смысл этих писем будет точно такой же, как то, что сейчас пишут в редакцию «Советского спорта». Ещё раз повторюсь, у нас в стране гласность и люди зададут очень острые и неприятные вопросы. Я, как Первый секретарь Свердловского областного комитета КПСС, даже и не подумаю промолчать и не ответить на вопрос: почему молодые свердловские хоккеисты дисквалифицированы за то, что одобряет вся страна? Я уже не говорю о других вопросах, которые непременно будут заданы.

Юрий Владимирович сделал паузу и пронзительно посмотрел на своего оппонента.

— Вы, товарищ Мироненко, как руководитель комсомола, готовы будете отвечать на поставленные перед вами вопросы? А еще раз повторюсь, вопросы эти будут поставлены именно перед вами.

Мироненко не ответил на этот прямой вопрос. Он конечно знал что ответить. Но этот ответ означал конец его карьера, что для очень честолюбивого человека было бы приговором. Когда молчание затянулось, Петров продолжил:

— Ну вот видите, товарищ Мироненко, вы сами сейчас понимаете, что вы поторопились и проявили политическую близорукость, А хоккей у нас игра народная, кто бы что ни говорил про футбол. И народ, наши с вами советские люди, высказались вполне определенным образом.

— Спасибо Юрий Владимирович, — сказала Асташев, который с чувством глубокого удовлетворения слушал слова Петрова. Собственно именно для этих слов Асташев и приехал третьего дня в Свердловский обком и очень убедительно вместе с Завьяловым, Председателем местного спорткомитета, объяснил областному руководству всю опасность предложения Мироненко. — Но я еще хочу кое-что добавить. Как сказал мне товарищ Соколов, позавчера из Москвы улетела канадская делегация. А именно, президент НХЛ Циглер и Костелло, президент домашний Федерации хоккея, назовем ее так. Господин Циглер настаивает на том, чтобы летом этого года, а это будет всего через шесть месяцев, мой «Автомобилист» отправился в Турне по Канаде и США. Одной из главных причин настойчивости господина Циглера было как раз выступление Семенова на Молодежном чемпионате мира. Без Саши «Автомобилист», будем говорить честно, не интересен заокеанской публике. А они, хочу вам напоминать, платят советским клубам и нашему спорткомитету за эти турне в твёрдой валюте. Если мы отправимся в Канаду без Семёнова, то сумма, которую наша страна получит за это турне, будет намного-намного меньше. Товарищ Мироненко, вы готовы возместить нашему с вами государству эти недоимки?

— Я вам даже больше скажу, товарищи, — раздался голос Юрзинова. — Если бы в семьдесят втором у покойного Севы Боброва был бы в составе вот такой Семёнов, я сейчас говорю не про его игровые качества, а про бойцовские, то глядишь и Суперсерия по-другому пошла, если бы сразу в Канаде такой вот игрок как следует ответил тому же Филу Эспозито и прочим бобби халам. Может быть и не было бы того кошмара, который мы все с вами видели в Москве и не сказал бы Озеров о том, что такой хоккей нам не нужен. Да и у некоторых наших звезд кое-что по-другому сложилось бы. Так что, товарищи, я считаю, что наши птенцы всё сделали правильно, поступили, как настоящие советские мужики и Семёнов в этом деле был первый. И я, Сан Саныч, могу только позавидовать, что он у тебя играет, а не в моем Динамо.

— Товарищи есть еще один момент, о котором я не могу не упомянуть, — взял слово Виктор Михайлович Губернаторов. Этот судья, в свои сорок с небольшим лет, давно был одним из самых авторитетных рефери в Советском хоккее и все, кто имел хоть какое-то даже самое малейшее отношение к лучшей в мире игре, на территории одной шестой части суши прислушивались к мнению Виктора Михайловича.

— Вы уж меня простите, Виктор Иванович, но то, что вы предлагаете — это самый настоящий произвол и беззаконие. Даже если забыть обо всем, что сейчас было сказано товарищами Асташевым и Юрзиновым и тем более Юрием Владимировичем Петровым, то у нас нет никаких оснований дисквалифицировать не одного, а целую группу игроков за то, что они сделали под совершенно другой юрисдикцией. В любом случае нам нужно ориентироваться на внутреннее первенство, на Чемпионат Советского Союза. А к нашему внутреннему первенству и нашим внутренним делам всё, произошедшее на международных соревнованиях, имеет очень опосредованное отношение. Поэтому нет ни одного формального законного повода, чтобы в данной ситуации реагировать на случившееся. И раз уж уважаемый товарищ Соколов пригласил меня сегодня в качестве эксперта, то я однозначно говорю, что дисквалификация нашей Федерацией Семёнова и его партнёров по команде не являться правомочной, — Виктор Михайлович сделал акцент на словах про нашу Федерацию. — Да, они безусловно не правы в той ситуации, но, опять же я говорю как судья международной категории, наказание, которое они уже понесли по решению международной федерации строго в рамках её юрисдикции и компетенции, является достаточным. Они пропустили игры молодежной сборной против сборной Польши и Федеративной Республики Германии. У меня всё, товарищи.

Если до слов Виктора Михайловича у главного комсомольца страны ещё были какие-то сомнения, правда очень-очень маленькие, насчет того какое решение будет принято, то когда он закончил всё было предрешено. И в итоге все планы Мироненко пошли прахом.

"Да кто такой этот Семёнов"? — думал Мироненко после того, как совещание закончилось и он ехал к себе в ЦК ВЛКСМ. Первый раз Виктор Иванович пожалел, что толком не интересовался хоккеем. По его мнению, это был абсолютно глупый вид спорта, в отличие от его любимого бадминтона.

"Слишком уж много ответственных товарищей уперлись рогом, когда я поднял вопрос о его дисквалификации. Все остальные — это добавка, на самом деле разговор-то сегодня шел только о Семёнове. Надо узнать о нем побольше. Что это за фрукт такой? Чем он вообще дышит? А уж когда я узнаю, то придумаю, что мне с ним делать дальше".

Помимо всех прочих талантов товарища Мироненко отличали еще упорство и мстительность. Поэтому он твердо решил отомстить этому малолетнему щеглу, из-за которого у него, у Виктора Ивановича Мироненко, возникли такие проблемы.

Глава 12

Не знаю, чем руководствовались составители календаря чемпионата СССР в этом году, но он был очень странным и для меня абсолютно непонятным. Если «Автомобилист» уже сыграл все свои двадцать шесть игр первого этапа чемпионата страны, то вот остальные команды должны были провести еще несколько матчей.

ЦСКА после паузы необходимо было сыграть четыре игры, «Крыльям Советов», и «Спартаку» с «Трактором» по три, а горьковскому «Торпедо» и московскому «Динамо» вообще пять матчей. Поэтому лидерство «Автомобилиста» и ЦСКА на первом этапе было достаточно условным и при определенном стечении обстоятельств нас могли догнать. Но это было абсолютно не важно.

Мы в любом случае останемся в четверке сильнейших и значит будем иметь хорошие стартовые условия на второй этап чемпионата, в котором примут участие уже не четырнадцать команд, а десять.

Хотя первый этап ещё не закончен, уже известны два неудачника, которые остались за бортом десятки сильнейших. Это усть-каменогорское «Торпедо» и «Ижсталь». К ним скорее всего присоединится ещё горьковское «Торпедо» и кто-то из тройки: ленинградский СКА, рижское «Динамо» и ярославское «Торпедо».

Первый этап чемпионата должен будет возобновиться седьмого января матчем двух «Торпедо», горьковского и усть-каменогорского в Казахстане и закончится двадцатого, матчем казахстанской команды и московского «Динамо».

Старт второго этапа был намечен на пятое марта. «Автомобилист» скорее всего должен будет его начать на домашнем льду, правда еще неизвестно с каким соперником.

Таким образом получалось что у команды, которая в канун Нового года провела последний матч на Кубке Шпенглера, было больше двух месяцев до возобновления чемпионата.

Весь январь мы как бы будем находиться в отпуске, а в начале февраля должны провести небольшой турнир, а именно: финал Кубка ВЦСПС.

При этом там нам будут противостоять действительно грозные соперники.

Этим финал кубка ВЦСПС разительно отличался от межсезонного турнира в котором играли команды крайне низкого уровня, такие как ташкентский «Бинокор» и свердловский СКА. Здесь же всё будет совсем по-другому. Состав участников впечатлял. В нашей группе "В" были киевский «Сокол», московское «Динамо», ЦСКА и ленинградский СКА.

А затем, уже после Олимпиады в Калгари, мы должны будем стартовать во втором этапе чемпионата СССР.

Многое из всего этого было очень далеко. А пока что мы, вернувшиеся из молодежной сборной игроки, наслаждались обрушившейся на нас славой.

Всё началось ещё в аэропорту «Кольцово». Когда мы туда прилетели, я увидел первый случай, когда в Советском Союзе болельщики в аэропорту встречают спортсменов, вернувшихся с какого-то крупного турнира.

Уж не знаю, как и к кому попала информация о том, на каком рейсе мы прилетим, но когда мы появились в здании аэропорта, то увидели несколько десятков человек которые приветствовали нас с самодельными флагами клуба, на которых была изображена эмблема команды. И с плакатами, притом несколько из них повторяли тот газетный заголовок «Такой хоккей нам нужен!».

Эта группа встречающих была достаточно шумной. Она заполнила собой аэропорт и очень скоро к фанатам присоединились остальные пассажиры, которые улетали из Свердловска или наоборот только прилетели.

Милиции было немного, буквально несколько человек, но и они были очень дружелюбны и даже не думали мешать проявлять нашим болельщикам эмоции. Сразу оказавшись в кольце фанатов, мы с ребятами приступили к выполнению обязанностей спортивных звёзд: раздаче автографов и фотосессии.

А потом нашим вниманием полностью завладел корреспондент местной «Свердловской Правды» который хотел тут же взять у меня с ребятами интервью для того, чтобы свердловские любители хоккея из первых уст услышали о наших впечатлениях после молодёжного чемпионата мира.

Но давать это интервью вот так вот на ногах в окружении болельщиков было не очень удобно, поэтому мы договорились с журналистом что я, вместе с Женей Мухиным, в ближайшее время приеду к ним в редакцию и там мы уже поговорим более обстоятельно.

Стаса мы решили к этому делу не привлекать, потому что перелёт ему дался нелегко учитывая, что сотрясение и закрытая черепно-мозговая травма у него всё-таки были. Пусть и в лёгкой форме, но лучше будет если он сейчас больше времени посвятит отдыху. А вот у меня уже никаких противопоказаний не было да и планов особых на ближайшие дни тоже. Так что можно с чистой совестью отправиться в редакцию и там уже поговорить о прошедшем турнире и планах на будущее.

Свердловчане не звери и понимали, что Стасу сейчас немного не до народной любви, и ему нужно как можно быстрее оказаться в тишине и покое. Так что его очень быстро отпустили.

А вот нам с Женей пришлось отдуваться за троих. Общение с болельщиками заняло у нас около получаса, но все имеет свойство когда-то заканчиваться. Этот импровизированный митинг закончился тоже и я наконец-то попал в объятия родителей, которые не могли пропустить долгожданный прилёт сына. Мы не виделись целый месяц и встреча получилась очень и очень эмоциональной.

После радостных слез мамы, её поцелуев, обниманий и крепкого рукопожатия от отца, который был чуть более скуп на проявление эмоций, мы вышли из здания аэропорта и неожиданно для меня направились к новенькой машине.

Белый ВАЗ-2106 был припаркован чуть в стороне и когда мы подошли к нему, отец достал ключи и погрузил мои вещи в багажник. Мама села сзади, а я устроился на переднем пассажирском сидении.

Я подозревал, откуда это машина у родителей, но все равно не мог не спросить. В ответ на мой вопрос мама меня обняла уже сидя сзади, а отец сказал, что перед самым Новым годом его вызвали в заводоуправление и там в присутствии руководства завода, начальника цеха и мастера его смены, торжественно выдали документы на эту машину и ордер на квартиру.

Потом он добавил:

— Это все благодаря тебе, сынок. После вручения ордеров директор завода, Вениамин Константинович Сотников, попросил меня зайти к нему в кабинет и мы с ним достаточно долго разговаривали.

Люди из руководства и нашего завода, и Нижнего Тагила, да и всей области очень рассчитывают на то, что ты останешься играть в свердловской команде и не перейдешь в ЦСКА.

Для того, чтобы поощрить и убедить тебя, из фондов завода мне как раз таки и выделили машину и выдали ордер на новую трёхкомнатную квартиру в строящемся микрорайоне. Так что летом у нас новоселье, если ты конечно примешь решение остаться в «Автомобилисте».

— В ЦСКА я не хочу играть и поэтому не собираюсь переходить, — ответил я. Отец довольно заулыбался и подытожил:

— Молодец, — и мы поехали домой. По дороге мама сказала, что её тоже персонально премировали и обещали делать это постоянно.

Мне очень не хотелось переходить в ЦСКА, но я боялся разочаровать родителей, которым обещали просто шикарные условия в Москве. И как замечательно, что руководство как команды и спорткомитета, вместе с руководством завода, на котором работает отец, очень быстро решили эту проблему.

Так что теперь у меня не было никаких, даже формальных, поводов сомневаться в правильности решения об отказе переходить в ЦСКА. Жалко только, что новоселье у нас будет летом, а не сейчас. Но ничего страшного, это такое дело, что можно и потерпеть. Тем более, что я в любом случае всё это время буду практически безвылазно находиться на спортбазах в Курганово и Новогорске, разъезжать по стране, и, надеюсь, что отправлюсь в олимпийский Калгари.

Следующим утром за мной заехал Витя Кутергин и мы с ним поехали на базу, где, как сказал Виктор, Сан Саныч Асташев собирался провести командное собрание перед тем как отправить нас всех в отпуск. Никаких тренировок не планировалось.

На этом собрании присутствовали далеко не все игроки. В частности там не было двух наших основных вратарей: Владислава Третьяка и Александра Семёнова и защитника Ильи Бякина.

Тренер поблагодарил нас всех за успешные выступления на Кубке Шпенглера, на Турнире на призы газеты Известия и на молодежном чемпионате мира и сообщил несколько новостей. В основном они касались организационной части: до двадцатого числа мы все находимся в отпуске, а под конец он озвучил новость, которая всех очень сильно расстроила.

Александр Семенов, который начинал сезон в качестве основного вратаря к сожалению не сможет помочь команде даже в качестве дублёра Владислава Третьяка.

Как показало медицинское обследование, травмы полученные в последних матчах, в которых Семёнов принимал участие, спровоцировали какое-то редкое заболевание сосудов. На лечение и восстановление моему тезке понадобится как минимум полгода. Да и после того, как пройдет период реабилитации, не было никаких гарантий, что он сможет вернуться на свой, достаточно неплохой для чемпионата Советского Союза, уровень.

А учитывая неудовлетворительные результаты, которые показывал сменщик Семенова, Юра Волошин, тренерскому штабу снова необходимо вернуться к поискам вратаря, который должен стать надёжным вторым номером и сможет подменять Третьяка без ущерба для команды.

На этом собрании присутствовал также и председатель областного спорткомитета товарищ Завьялов, который от лица вверенной ему организации еще раз поздравил нас всех с достигнутыми успехами и сказал о том, что сейчас в руководстве области обсуждается вопрос о дополнительном премировании всех игроков «Автомобилиста» за достигнутые результаты. Кроме того, он сообщил то что уже на следующей неделе нас всех, всю команду, включая, тренерский, административный и медицинский штабы, ждут в областном комитете Коммунистической партии Советского Союза для того, чтобы и на уровне партии отдать нам должное.

Со слов Завьялова выходило, что руководство области очень довольно нами и наконец-то принято принципиальное решение о смене предприятия, которое будет шефствовать над командой.

Это новость о возможной смене шефа команды, как это ни странно, получила наибольший отклик у моих партнеров и тренеров. Уже когда мы с Кутергиным возвращались в Нижний Тагил, Виктор рассказал мне почему это так важно.

Как оказалось, практически двадцать лет назад «Автомобилист» назывался «Спартаком», тогдашнее руководство области было недовольно уровнем команды и ее передали Среднеуральскому автотранспортному предприятию, ныне Свердловскавтотранс". Тогда же "Спартак" сменил название на «Автомобилист».

Это предприятие и выступало главным спонсором команды, но за двадцать лет многое изменилось и сейчас оно в силу объективных причин уже не в состоянии оказывать помощь практически ни в одном вопросе.

Например у "Свердловскавтотранс" не было ни своего спортклуба, ни заводского спорткомитета. А именно через эти струкруты в других командах и решалось большое количество организационных и финансовых вопросов.

Поэтому, для того, чтобы сохранить команду в её нынешнем виде и в следующем году добиться какого-то роста, требовалась передача «Автомобилиста» более крупному и богатому спонсору. Сейчас это слово еще не употреблялось но смысл был именно такой.

Тем более что в отличие от наших конкурентов, таких как ЦСКА, «Динамо», рижского и московского, или «Спартака» у нас не было ни молодежной команды, ни собственных спортшкол. Обе свердловские спортшколы: «Юность» и «Спартаковец» абсолютно не справлялись с подготовкой резерва, но перемены которые должны были грянуть, всё это позволяли устранить.

В общем, впереди «Автомобилист» ждал второй этап чемпионата страны, потом большие организационные перемены и все надеялись, что у команды всё сложится удачно.

Мои партнёры по команде ушли в заслуженный отпуск, а я же, совершенно неожиданно для всех, засел за учебники.

Моё давнее обещание Асташеву успевать совмещать хоккей и учёбу в школе экстерном не давало мне расслабиться и как всем остальным получать удовольствие.

Тем более, что весь последний месяц у меня абсолютно не было времени на школьную программу и как итог первое полугодие я закончил с не устраивающими всех оценками. Без двоек, конечно, но мы с Асташевым говорили совсем о другом.

Да и то, по некоторым предметам двойки мне не поставили просто из-за того, что учителя вошли в моё положение.

Поэтому эти две недели я посвятил тому, чтобы наверстать упущенное и подтянуть некоторые предметы, в частности историю, Пожалуй на самом деле единственное, с чем у меня по-настоящему проблем не было, это английский язык.

В школе где я учился, пусть даже и формально, он преподавался в качестве иностранного и по нему у меня всегда была твёрдая пятёрка.

Мне по-прежнему было очень странно заниматься такими делами как обучение в школе, но, как ни крути, Саше Семёнову только в этом году исполнится семнадцать лет,и диплом вернее, аттестат о среднем образовании, в любом случае был необходим.

Так что пока родители работали, я корпел над книгами. Ну практически всё время за исключением тех дней, когда за мной заезжала Ника, и мы с ней ехали развлекаться. При этом развлечения не сводились только к даче её дедушки академика Красовского. Вовсе нет, мы ещё и выполняли культурную программу: ходили в кино, музеи, планетарий, один раз даже полетели с ней на выходные в Москву, где я понял, что, хотя и практически месяц просидел в столице Советского Союза, но толком и не видел её.

Новогорск, ледовые дворцы спорта, база ЦСКА, где располагалась первая сборная во время известинского турнира, ну и Мавзолей вождя в качестве культурной программы, вот собственно и всё.

И на этих выходных нам с Никой удалось восполнить этот пробел. Тем более, что она оказалась очень хорошо подкованной и образованной девушкой, и мы с ней совершили тур по московским музеям и не только музеям.

Как и у Вити Кутергина, у Ники тоже были нужные знакомые в Москве с помощью которых я купил валютные чеки. Обещанные товарищем Завьяловым премиальные нам оперативно выплатили, а родители их брать отказались. Они по-прежнему пребывали в эйфории от того, что получили машину и вот-вот будет новая квартира, так что решили, что эти деньги им не нужны.

Поэтому пять тысяч, которые мне подкинули, я с чистой совестью спустил на Нику в "Березке". Она была очень довольна новыми украшениями, шубой и парой шикарных платьев, которые тут же выгуляла, сначала в тетре, а потом и при посещении Третьяковской галереи.

Двадцатого января, в понедельник, «Автомобилист» собрался на сборы перед Турниром на призы ВЦСПС, который должен был для нас начаться четвертого февраля матчем с «Соколом» в Нижнем Тагиле.

К этому моменту к нам присоединился бывший вратарь ярославского «Торпедо» Сергей Костюхин.

Его прежняя команда заняла одиннадцатое место на первом этапе чемпионата Советского Союза и не попала во второй этап.

Помимо ярославцев за бортом второго этапа остались еще две торпедовских команды, из Усть-Каменогорска и Горького, и ижевские хоккеисты.

Поэтому у наших тренеров был достаточно большой выбор на позицию второго номера во вратарской бригаде, но в результате был выбран Костюхин.

Что до меня, то я, как и двое моих одноклубников Игорь Лукиянов и Илья Бякин, поприсутствовал на общекомандном собрании и провел двадцать пятого две тренировки. А на следующий день, мы втроём вылетели в Москву и тут же поехали в ставший родным для меня Новогорск. Потому что я, Игорь и Илья получили вызов в национальную сборную.

Кроме нас в Москву, а потом и в Канаду должен был полететь и главный тренер нашего «Автомобилиста» Александр Александрович Асташев, который совершенно неожиданно для себя, да и для всех, вошел в тренерский штаб Тихонова.

То, что меня вызвали, а Асташев стал одним из тренеров сборной, говорило о том, что Тихонов новость о моем отказе и решении остаться в "Автомобилисте", воспринял спокойно и палки в колеса мне вставлять не стал.

И это хорошо, потому что у меня был великолепнейший шанс стать самым молодым Олимпийским чемпионом по хоккею в истории. В семнадцать лет этот титул еще не выиграл ни один хоккеист.

Глава 13

Сборная Советского Союза по хоккею с шайбой — это лучшие хоккеисты, лучшие тренеры, лучшие врачи и лучшие администраторы страны, это честь, совесть и гордость советского спорта.

Все, кто собрались в актовом зале базы в Новогорске, не знали, что эта Олимпиада станет лебединой песней советского хоккея и его последний большой победой. Все, кроме меня. Сейчас, спустя полгода после начала моей хоккейной карьеры, я с одной стороны испытывал гордость, потому что находиться в этом зале дорогого стоит, это официальное признание того, что уже сейчас в шестнадцать лет, а семнадцать мне исполнится аккурат тринадцатого февраля, в день нашего матча открытия со сборной Норвегии, мое имя чего-то значит в мировом спорте.

А с другой стороны чувствовал грусть, потому что следующее поколение к которому принадлежал и я, ну, теперь принадлежал, понятное дело, должно было стать еще более великим. И в начале девяностых советская сборная СССР, если бы она сохранилась, должна была дать окончательный и однозначный ответ на вопрос: кто лучшие, мы или канадцы?

Ведь в начале следующего десятилетия главные советские звезды на грядущей олимпиаде, Ларионов, Крутов, Макаров, Касатонов, Фетисов, Быков и Хомутов всё ещё были бы в самом соку. И к ним добавятся новые лица: Буре, Федоров, Могильный, Фёдоров, тот же Бякин и Артур Ирбе, совершенно неожиданно для всех получивший вызов в национальную сборную на эту Олимпиаду. И многие другие.

И это не считая меня, себя я выносил за скобки, когда думал об этой, возможной сборной.

Но чему быть, того не миновать и что задумываться о том, что произойдёт через три-четыре года. Своё надо брать здесь и сейчас.

В составе сборной были собраны действительно лучшие игроки, за одним единственным исключением. Но обо всем по порядку.

Вратарская бригада была представлена Сергеем Мыльниковым из «Трактора», Евгением Белошейкиным из ЦСКА и молодым, но очень талантливым Артуром Ирбе из рижского «Динамо».

Если говорить про Ирбе, то как он начал показывать хороший уровень игры в матче с нами, так и продолжил. До декабрьской паузы рижане часто чередовали своих вратарей, то Самойлов играл, то Ирбе. А вот короткий отрезок сезона, после новогоднего перерыва, Артур застолбил за собой место в воротах и его уверенные действия помогли рижскому «Динамо» выйти во вторую часть чемпионата Советского Союза.

А ведь был момент, когда динамовцы оказались на одиннадцатом месте, что отправляло их в преждевременный отпуск.

Но в результате они собрались и попали во второй этап, а Ирбе вытеснил из состава сборной Виталия Самойлова.

Да все понимали, что Ирбе или Самойлов, если бы всё-таки он оказался в составе, это позиция третьего вратаря. Если не происходит никаких форс-мажоров, то шансов выйти на лёд никаких.

Первым номером в любом случае был Сергей Мыльников с «Трактора», но всё равно то, что этот молодой рижанин вот так с ходу, ворвался в элиту советского хоккея было очень показательно.

И мне с моим послезнанием на самом деле это было понятно. Как не крути, но из всех латышских хоккеистов именно у Ирбе карьера в НХЛ получилось наиболее громкой.

Он провёл, вернее проведет, тринадцать сезонов в НХЛ и сыграет в пятьсот шестидесяти восьми матчах. Вершиной карьеры за океаном для Артура станет сезон 2002-го года в котором он со своей «Каролиной» уступит Кубок Стэнли «Детройту».

Но это было в том варианте хоккейной истории, который я знаю. Что будет сейчас было для меня загадкой. Все-таки, насколько я помню, на Олимпиаде в Калгари Ирбе не играл. А это значит, что в своем рижском «Динамо» он показывал лучшие результаты, чем Самойлов. И уже сейчас на драфте НХЛ будет котироваться выше и возможно, что свою заокеанскую карьеру начнёт не в Сан-Хосе. И что там дальше будет, как говорится, одному Богу известно.

Защита по именам и титулам, если и уступала нападению советской сборной, то очень ненамного. В первой паре играл капитан сборной Советского Союза и ЦСКА многолетний лидер линии обороны, как в своём клубе, так и в сборной, Вячеслав Фетисов со своим неизменным партнером Алексеем Касатоновым. Второй парой стали мой одноклубник Илья Бякин и Алексей Гусаров, а третьей — Игорь Стрельнов и Сергей Стариков. В качестве седьмого защитника был вызван Игорь Кравчук.

Если вратарская линия и оборона внушали уважение, то нападение сборной Советского Союза вызывало самый настоящий священный трепет, по-другому и не скажешь.

Нападающие: Владимир Крутов, Игорь Ларионов, Сергей Макаров, Андрей Хомутов, Сергей Федоров, Вячеслав Быков, Александр Черных, Андрей Ломакин, Александр Кожевников, Валерий Каменский, Александр Могильный и двое игроков «Автомобилиста»: Игорь Лукиянов и я — Александр Семёнов. Жалко что Тихонов не рискнул вызвать в первую сборную будущую «русскую ракету».

На мой взгляд это было ошибкой, особенно учитывая то, что Павел провел очень хороший сезон в ЦСКА, который впрочем еще не завершён и, как не крути, ЦСКА на первом месте после первого этапа чемпионата. Практически со стопроцентной уверенностью можно сказать, что армейцы и второй этап пройдут на максимуме своих возможностей, и выйдут в плей-офф.

Молодежный чемпионат мира Буре тоже удался, но Тихонов на то и главный тренер как своего клуба, так и сборной, чтобы решать. Как говорится, ему и карты в руки.

Помощником Тихонова в сборной был выбран Александр Александрович Асташев. Это было очевидное и правильное решение, всё-таки, несмотря на то, что номинальной первой тройкой в сборной по-прежнему считается сочетание Крутов, Ларионов и Макаров, но турнир на призы газеты Известия показал, что связка из «Автомобилиста» Семёнов — Лукиянов не менее, а даже более эффективна, чем эти монстры из ЦСКА. Плюс Бякин — один из лидеров чемпионата по голам и передачам среди защитников по системе гол плюс пас.

Так что никаких вопросов почему именно Асташев будет помощником Тихонова, а допустим не Игорь Дмитриев из «Крыльев Советов» или Владимир Юрзинов из рижского «Динамо», не было. В вопросе комплектования состава, тренерской бригады, так и медицинской или администраторской, советские чиновники, придерживались мнения, что в команде должны быть лучшие, а не удобные для главного тренера или тем более для чиновников.

Последним представителем Автомобилиста в сборной стал наш доктор, который вошёл в состав медицинского штаба. И это был очень приятный сюрприз, потому что еще один Сан Саныч нашего «Автомобилиста» зарекомендовал себя, во всяком случае, в моих глазах, как высококвалифицированный специалист, который при этом не боится взять на себя ответственность в сложной ситуации. Именно такие люди и должны быть в сборной.

По большому счёту к составу сборной Советского Союза лично у меня, да и наверняка у всех, практически не было вопросов. Можно было, конечно, вместо Кожевникова вызвать, например ,Пряхина или Хмылёва с Немчиновым из «Крыльев Советов», что-то поколдовать с линией обороны, но это всё нюансы. Единственный вопрос был в том, почему не вызвали Третьяка?

Владислав Александрович, за то время, которое он провел в составе «Автомобилиста» уж точно доказал, что он как минимум в тройке лучших вратарей чемпионата и абсолютно точно прямо сейчас играл лучше, чем Женя Белошейкин, которого называли "новый Третьяк" и у нас, и в зарубежной прессе.

Но, видимо, здесь как раз сыграла свою роль личная неприязнь, которую Тихонов испытывал к Третьяку после того, как тот завершил карьеру в ЦСКА несколько лет назад.

Виктор Васильевич видимо, не смог переступить через себя и пригласить Владислава Александровича в состав. Но, в любом случае, это было не очень принципиально, потому что Сергей Мыльников своей игрой однозначно показал, что он сейчас первый номер в чемпионате страны.

Свои позиции он укрепил успешной игрой на Турнире на призы газеты Известия и кто там будет у него за спиной было не очень важно. Если всё сложится так как должно, то что Ирбе, что Белошейкин не выйдут на лёд и все восемь матчей без замен отыграет Мыльников.

Первое общекомандное собрание олимпийской сборной Советского Союза началось не с выступления Виктора Васильевича Тихонова, как я ожидал, а с речи Марата Владимировича Грамова — Председателя Государственного комитета СССР по физической культуре и спорту и, по совместительству, Председателя Национального олимпийского комитета Союза Советских Социалистических Республик. Этот, видный во всех отношениях, чиновник минут двадцать рассказывал нам о важности миссии, которую возложил на нас весь советский народ, вот так ни больше — ни меньше. Долго и очень многословно говорил, что мы лучшие сыны Советской страны и должны не посрамить честь отечественного спорта, достойно выступить на Олимпиаде в Калгари и защитить звание олимпийских чемпионов, которое советская сборная завоевала на Олимпиаде в Сараево.

Судя по всему, база в Новогорске стала временным домом не только для нас, но ещё и для членов других сборных Советского Союза: фигуристы, лыжники и биатлонисты тоже были собраны здесь, в Подмосковье.

И я думаю, что вот такая речь в исполнении товарища Громова далеко не последняя, вряд ли он откажет себе в удовольствии сказать напутственное слово перед тем, как мы отправимся в Канаду.

После Грамова выступал Виктор Иванович Мироненко, который по-прежнему возглавлял Центральный Комитета ВЛКСМ. Этот относительно молодой мужчина смотрел прямо на меня, когда говорил свою достаточно зажигательную речь о том, что комсомольцы, которых много в составе сборной Советского Союза, должны стать примером для всей советской молодёжи и демонстрировать свои лучшие качества не только на ледовых аренах, но и за их пределами.

Только потом, когда Мироненко закончил свою пространную речь, заговорил Тихонов. В отличие от двух предыдущих ораторов тренер сборной говорил исключительно по делу. Он озвучил план тренировок которые нам предстоят в следующие три недели и рассказал о том, как он видит игровые сочетания.

Как и ожидалось формально первой тройкой должны были стать лидеры ЦСКА, а вот второй стали мы с Игорем и, по словам Тихонова, он хотел к нам добавить Валерия Каменского.

В принципе, это было логично. Я бы конечно предпочел, чтобы правым крайним в моем звене был бы Могильный или Федоров, который номинально центр, но мне понравилосьиграть с Сергеем в те смены, когда мы выходили вместе на молодежном чемпионате мира.

Правда, это чаще всего было в большинстве, но все равно что-то у нас с Федоровым очень хорошо получалось. И я думал, что химия в нашем звене Лукиянов — Семёнов — Фёдоров была бы очень хорошая.

Но одно дело хотелки игрока, пусть даже лучшего бомбардира в чемпионате Советского Союза, а другое дело тренерское решение. И в принципе это очень логично. У нас получалось целых четыре работающих клубных сочетания, цельное первое звено ЦСКА и пары в составе сборной. Если не Сергей, то у меня хорошо получилось бы с Хомутовым, но на самом деле, если говорить по-честному, то Каменский в качестве правого крайнего моего звена, тоже устраивал.

Он хотя и был медленнее, чем Стас Виноградов, но зато по игре Валера намного умнее Стаса, у него более быстрые руки и арсенал технических приёмов, в первую очередь финтов, намного больше, чем у нашего с Игорем партнера по звену в «Автомобилисте».

Так что это игровое сочетание Лукиянов — Семёнов — Каменских представлялось очень перспективным. Здесь было очень много мастерства, очень много скорости и очень-очень много видения площадки. Каменский конечно, уступал в этом компоненте мне, но он однозначно превосходил Игоря.

Если уже разобраться и говорить начистоту, Игорь и попал в сборную исключительно, как мой партнёр. Если бы не то, какая у нас с ним сложилась игровая связка, и как мы демонстрировали очень хорошую сыгранность, как в своем клубе, так и в сборной на известинском турнире, то его бы здесь не было.

И когда мы, после того, как собрание завершилось и игроки, тренеры и остальные члены команды, я имею в виду администраторов и медиков, разошлись по своим комнатам, нас, а именно меня, Игоря и Илью, вызвал к себе Асташев. Он абсолютно честно, пусть это было и немного обидно для Игоря, объяснил всю логику его появления в команде.

Ну, а когда часы в кабинете помощника главного тренера сборной Советского Союза пробили полночь, и импровизированное собрание представителей «Автомобилиста» в сборной Советского Союза закончилось, Илья с Игорем отправились отдыхать. А я чуть задержался и задал вопрос, который меня заинтересовал после того, как мы все прослушали речь товарища Мироненко.

— Сан Саныч, можно вопрос? — спросил я.

— Да конечно, Саша, задавай, — ответил Асташев, Он подошёл к окну, открыл его и достал из внутреннего кармана пиджака красно-белую пачку Mальборо, не иначе как он купил эти сигареты во время Кубка Шпенглера. И я почему-то потерял свою мысль.

Глубоко затянувшись, главный тренер «Автомобилиста» снова сказал:

— Давай, Саша, задавай свой вопрос.

— Мне показалось странным что Первый секретарь ЦК комсомола как-то слишком пристально на меня смотрел во время своей речи. Может быть у меня приступ паранойи, но такое ощущение, что я у него жену увел. Ну, или как минимум в суп плюнул.

— Да нет, у тебя не паранойя. Всё верно, у Виктора Ивановича на тебя большой такой зуб и думаю, ты догадываешься почему.

— Вы же сейчас говорите про ту драку с канадцами и его угрозу исключить меня из комсомола?

—Да, ты абсолютно прав. После того, как закончился молодежный чемпионат, в Федерации хоккея СССР провели большое совещание касательно твоей дальнейшей судьбы. Там Мироненко настаивал на том, чтобы дисквалифицировать тебя до конца сезона, как он и говорил в той раздевалке Лужников. Я думаю, что он затаил на тебя злобу и точит на тебя зуб. Буду, Саша, с тобой откровенен. Тебе надо быть поаккуратней.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что сейчас таким как он, зубы немножко обломали, но не вырвали до конца. Это очень влиятельный и очень опасный человек и он может доставить тебе очень много неприятностей, если ты не будешь осторожен, — Асташев затянулся сигаретой, эта затяжка была такой глубокой, что огонёк сигареты дошёл до фильтра, и, как мне показалось, даже немного обжёг пальцы Александру Александровичу. Он выбросил окурок и продолжил:

— Я давно с тобой хочу поговорить на эту тему, да всё сомневаюсь, по большому счету не мое это дело и нехорошо так лезть в твою жизнь. Давай мы с тобой остановимся на моей просьбе быть осторожнее.

— Нет, Александр Александрович, — я специально обратился к тренеру его полным именем — отчеством, несмотря на то, что уже давно мы в неофициальной обстановке общались более свободно и я называл его Сан Санычем, — вы уж, пожалуйста, договорите.

— Хорошо. Извини конечно, но я буду говорить начистоту. Хватит крутить шашни с Вероникой Казанцевой. Я все понимаю, внучка академика Красовского — женщина очень эффектная и понимаю, как такая дама и её внимание может повлиять на твои, извини за прямоту, неокрепшие мозги. Но тебе надо с ней завязывать. Поверь, Саша, — Асташев в этот момент достал новую сигарету, прикончил ее буквально двумя затяжками, подошел ко мне и, положив мне руку на плечи, взглянул в глаза.

— Ничем хорошим твой роман с этой дамочкой не кончится. Сейчас у тебя появился очень влиятельный недоброжелатель. А то, что Мироненко воспринял эту неудачу, как личный вызов, я не сомневаюсь. Он постарается как следует покопаться в твоём и её грязном белье и вытащить на свет абсолютно всё. И если у тебя действительно есть какие-то чувства к этой женщине, то лучше тебе с ней завязать прямо сейчас, чтобы ваши отношения не начали полоскать везде, где только можно. Как ни крути, тебе только будет семнадцать, а ей уже сильно больше. Казанцева взрослая состоявшаяся женщина и связь с подростком, особенно, если она станет достоянием общественности, очень сильно может ударить как по тебе, так и по ней. У такой знаменитой и известной семьи врагов и недоброжелателей выше крыши. Или ты думаешь что в советской науке тишь да гладь? Нет, нет и еще раз нет, там такая банка с пауками что оторопь берет.

Он сделал небольшую паузу и добавил:

— Да и ты теперь парень не простой. Если покопаться, то кроме Мироненко найдутся и другие желающие тебя подставить. Так что ещё раз извини, что я может быть лезу к тебе в душу, но лучше тебе с ней порвать прямо сейчас.

— Сан Саныч, я вас услышал, — с трудом я выдавил из себя, в голове почему-то вертелось обращение: “товарищ Асташев”, — если это все, я могу идти?

— Иди, — коротко и холодно ответил Сан Саныч. Я вышел из его кабинета и направился к себе в комнату. В душе всё клокотало, мне хотелось что-нибудь разнести в хлам или пробить, например, стену головой.

Да, все вокруг воспринимают меня, как еще пацана, которому только через несколько дней стукнет семнадцать, и, естественно, никто не знает, что в этом теле живет тридцатилетний мужик, который сам может решить, что ему делать и с кем спать. Но я повел себя глупо и как-то совершенно по-детски.

Когда Асташев предложил остановиться, надо было послушаться его и не переть буром, ведь я же сразу понял, что он имеет в виду. В итоге подпортил настроение и себе и ему, да еще и натянутость в отношениях может появиться. И не надо забывать, что я сейчас живу в СССР. И местные порядки могут испортить жить любому.

Глава 14

За три дня до того, как сборная Советского Союза должна была отправиться на Олимпиаду, на тренировке произошло ЧП: Второй вратарь сборной и ЦСКА Евгений Белошейкин сломал ногу. В результате команда осталась с двумя голпикерами, и у главного тренера Виктора Васильевича Тихонова встал вопрос: что делать?

Можно было оставить Белошейкина в заявки и не брать его в Канаду, обойдясь двумя вратарями. Тем более что даже если бы Женя был в полном порядке, то все равно скорее всего все матчи провёл бы Сергей Мыльников. А можно было поступить по-другому и вместо Белошейкина заявить кого-то другого. Тем более, что регламент это позволял.

Изначально Тихонов не планировал заявлять другого вратаря вместо Белошейкина. Но после совещания со своим помощником Асташевым и тренером вратарей Коноваленко, он всё-таки изменил своё решение и было решено взять третьего голкипера.

Сразу возник вопрос: кто это должен быть? По большому счету выбор сводился к трём игрокам: рижскому динамовцу Самойлову, вратарю «Крыльев Советов» Браташу, и Владилаву Третьяку, трёхкратному олимпийскому чемпиону, который в этом сезоне присоединился к «Автомобилисту».

По понятным причинам Тихонов не хотел видеть в составе Третьяка. Если бы это было не так, то вратарь «Автомобилиста» сразу бы получил вызов в сборную.

Тихонов склонялся к вызову в сборную Самойлова и даже позвонил тому в Ригу для того, чтобы пригласить в сборную. Но совершенно неожиданно для себя Тихонов услышал, что и Самойлов, который ещё несколько дней назад был абсолютно здоров, сейчас не мог присоединиться к команде по причине сильнейший ангины, которая к тому же протекала ещё и с осложнением.

После ещё одного совещания со своими подчинёнными, главный тренер сборной всё-таки решил переступить через свои амбиции и вызвать в сборную Третьяка.

Правда, вызов голкипера «Автомобилиста» был обусловлен не только чисто игровыми обстоятельства, но еще и сделкой, которую Третьяк заключил с Асташевым.

Главный тренер ЦСКА достаточно остро воспринял отказ Семёнова переходить в армейскую команду, и он действительно собирался объявить бойкот молодому свердловскому хоккеисту, чтобы тот остался в этом году без Олимпиады. И только после достаточно жёсткого разговора в Госкомспорте, который сопровождался еще и прямыми указаниями из ЦК КПСС, этот вопрос был урегулирован. Разговор в высоком кабинете сопровождался ещё и небольшим скандалом между Асташевым и Тихоновым.

Тренер «Автомобилиста», очевидно заручившийся поддержкой на самом верху, в сердцах сказал, что даже когда его лучшему хоккеисту исполнится восемнадцать лет, он всё равно не будет играть за ЦСКА и что Свердловская область найдёт способ или оставить Семёнова в составе его команды или обеспечить прохождение службы молодого центрального нападающего в одной из динамовских команд.

Потом, под влиянием спортивных чиновников, два тренера помирились, причём этот скандал даже не помешал назначению Асташева вторым тренером сборной.

Тихонов, несмотря на свой характер, в тот момент переступил через себя и не только пригласил Семёнов в сборную, но и согласился на совместную работу с Асташевым.

Естественно, некоторая холодность в отношениях двух тренеров осталась. До истории с Семеновым и его возможным переходом или, наоборот, не переходом в ЦСКА, отношения двух специалистов были ровными. Они были давно знакомы, как-никак мир хоккея очень тесен и сколько-нибудь знаковые персоны там друг друга знают, но после этой истории общались подчёркнуто холодно и исключительно по делу. Так продолжалось ровно до того момента, когда Белошейкин получил травму и встал вопрос о третьем вратаре сборной.

Тихонов хорошо понимал для чего Асташеву нужен в сборной Третьяк. Если под руководством тренера «Автомобилиста» в результате будет четыре действующих олимпийских чемпионов, а не три, это существенно повышало его значимость как хоккейного специалиста. Соответственно и повышались шансы на то, что к следующему сезону команда получит нового богатого и влиятельного покровителя в лице одного из свердловских предприятий.

Третьяк пользовался огромным уважением и авторитетом не только в «Автомобилисте», но и во всей Свердловской области. Он был одним из тех хоккеистов, которых можно было по-настоящему назвать послами команды и редкие выходные проходили без встреч игроков с каким-нибудь трудовым коллективом области или посещения учебных заведений и воинских частей.

* * *

— Есть минутка? — спросил Асташев, зайдя в кабинет Тихонова.

— Да, конечно. Проходи, Александр Александрович. Садись, но если ты снова хочешь поднять вопрос о Третьяке, то наш разговор будет очень коротким. И мой ответ ты уже знаешь.

— Да, я снова хочу поговорить о Третьяке, — не стал лукавить тренер свердловчан, — но думаю, что у меня есть аргумент.

— Я слушаю, — коротко ответил Тихонов. Асташев не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу. — Виктор Васильевич, давай так. Ты берешь на Олимпиаду Третьяка, а Семёнов идёт служить не в «Динамо», а к тебе в ЦСКА.

Тихонов надолго замолчал. Предложение было очень щедрое и при этом он понимал, что оно выгодное со всех сторон. Прямо сейчас сборная получала железного второго номера в воротах, а через год и три месяца его команда, ЦСКА, усиливалась, как минимум на два года лучшим молодым хоккеистом планеты. Но хотя он понимал, что Семёнов сейчас лучший хоккеист планеты даже без приставки молодой, но Тихонов не был бы Тихонов, если бы он сразу дал ответ.

— Интересная постановка вопроса, — ответил он. — Я прекрасно понимаю, зачем тебе, Александр Александрович, нужен в сборной Третьяк. Земля слухами полнится и то, что у тебя в команде будет еще один олимпийский чемпион, очень сильно может вам помочь. Но лично мне в сборной Третьяк не нужен. Мыльников справится с возложенными на него обязанностями, и я в этом абсолютно точно уверен. Так что мне никто другой в сборной не нужен. Но я готов подумать при одном условии.

— При каком же? — спросил Асташев.

При этом он был практически на сто процентов уверен в следующих словах своего оппонента. А сейчас Тихонов был не его начальником, а именно оппонентом.

— Всё очень просто, уже в следующем сезоне Семёнов переходит в ЦСКА и, если ты на это согласен, я беру Третьяка на Олимпиаду. Только так и никак иначе. Мы оба знаем, что это очень выгодный размен, и только на этих условиях я готов пригласить Третьяка.

Теперь пришла очередь Асташева замолчать и подумать.

—Давай поступим по-другому, — продолжил он после продолжительной паузы, — если «Автомобилист» в текущем сезоне останется за бортом финальной четверки, то твоя взяла и Семёнов переходит в ЦСКА уже летом. Если нет, то когда его призовут.

— Мне нужно подумать, — ответил Тихонов и на этом разговор был окончен.

Тренеры сборной Советского Союза вернулись к нему на следующий день. За это время Виктор Васильевич всё как следует обдумал и решил, что оно того стоит. Да, шанс того, что «Автомобилист» не попадет в плей-офф был крайне низок, но он в любом случае был.

Пауза между первым этапом и вторым для свердловской команды очень затянулась. Главный тренер ЦСКА хорошо понимал как это может отразиться на практически любой команде, включая и его прославленную дружину. Пусть «Автомобилист» за эти два месяца даже и сыграет в профсоюзном турнире, а ведущие игроки были задействованы в сборной, но всё равно возможно, что свердловская команда очень сильно просядет. И итогом станет не попадание в финальную четвёрку.

Плюс, были не исключены и травмы ведущих игроков, того же Семёнова. Он, при всем своем здоровье и отменных физических кондициях, уже пропустил часть игр на первом этапе чемпионата. Думая о молодом хоккеисте и его травме, из-за которой тот пропустил практически месяц, и его команда моментально просела, Тихонов поймал себя на мысли, это дело можно и немного спровоцировать.

Всё-таки у него под рукой была очень тренированная и хорошо управляемая команда и, возможно, что найдется игрок, который воспримет правильным образом слова своего главного тренера во время очной встречи с «Автомобилистом».

Она состоится уже в пятом туре второго этапа, а именно 18 марта, один из его подчиненных может немного переусердствовать на площадке и отправить Семёнова на больничный. Да, скорее всего, тот кто это сделает будет оштрафован и, возможно, дисквалифицирован, но у Тихонова в руках очень мощный административный ресурс, с помощью которого можно будет компенсировать добровольцу эти издержки.

В общем, взвесив все за и против, главный тренер ЦСКА и сборной Советского Союза решил принять предложение своего временного ассистента.

* * *

Появление Третьяка в составе было нами встречено, прямо скажем, восторженно. Было видно, что он пользовался огромным уважением практически у всех хоккеистов сборной без исключения. Тем более что с очень многими, таких набралось больше половины команды, он играл и в клубе и в сборной.

Несмотря на то, что Третьяк практически сразу же, когда мы с ним познакомились, попросил называть его по имени, я так и не смог переступить через себя и всё равно обращался к нему по имени-отчеству. Единственный, кому появление Третьяка в составе доставляло дискомфорт и кто был немного недоволен появлением Владислава Александровича, был наш основной вратарь — Сергей Мыльников.

Несмотря на то, что Сергей был моложе и проводил просто отличный сезон, он чувствовал опасность, которая исходила от Третьяка для него, как для первого номера сборной, но очень скоро, буквально на следующий день после появления Владислава Александровича в составе, они о чём-то достаточно долго поговорили тет-а-тет.

Мыльников успокоился, повеселел и было понятно, что потенциальный конфликт улажен. Я, правда, боялся, что давняя история с Тихоновым даст о себе знать. Как ни крути, а несколько лет назад Третьяк завершил, как ему тогда казалось, карьеру исключительно из-за Тихонова, но оба и главный тренер сборной, и второй вратарь проявили себя в высшей степени профессионалами. Никаких проблем в итоге у них не было.

Последние несколько дней перед тем, как мы отправились в Канаду, были посвящены не только тренировкам. Хотя они и составляли главное в нашем расписании, помимо этого нас достаточно серьезно накачивали на идеологическом уровне. Не было ни дня, чтобы в Новогорске не появился какой-нибудь чиновник или партийный функционер. А когда до вылета оставался один день, состоялся большой концерт, где присутствовали не только хоккеисты, но и все другие сборники.

В нем приняли участие звёзды советской эстрады: Алла Пугачёва, Муслим Магомаев, София Ротару и другие, фамилии очень многих были мне незнакомы. Но это и неудивительно. Всё-таки я человек совсем другого времени, и в моей семье советская эстрада никогда не была в особом почете, в отличие от старого рока и оперной музыки, но в любом случае я получил большое удовольствие. Талант тех, кто провожал сборную Советского Союза на Олимпиаду был очевиден, и здесь я увидел очередное отличие советской действительности от российской.

Я много читал и очень интересовался в свое время историей спорта во всех её аспектах и хорошо знал, что такое русский дом на международных соревнованиях в первые постсоветские десятилетия.

Так вот, никакого советского дома с неизменными выступлениями шоуменов, каждодневными банкетами для депутатов и чиновников, целым сонмом эскортниц всех мастей и стоимости, не планировалось даже близко, и это было очень хорошо. Потому что эта шумная, кричащая, вечно пьяная и потерявшая всякие берега околоспортивная тусовка всегда привлекала к себе слишком большое внимание и, по моему мнению, она спорту только вредила. И очень хорошо, что не будет этой кричащей пошлости.

А вот отсутствие у сборной Советского Союза такой горячей поддержки болельщиков, какая была у российских спортсменов на Олимпиадах, сильно меня расстроило.

Я хорошо помнил как на матчах чемпионатов мира и олимпийских игр тысячи, а иногда, как было например в Питере, Хельсинки, или в том же Новосибирске, десятки тысяч болельщиков в едином порыве скандировали: Россия, Россия!

Это такой эмоциональный допинг, что даже если у тебя за спиной остался тяжелейший турнир, во время которого на теле и живого места не осталось, ты всё равно буквально летишь к чужим воротам или, не щадя себя, пластаешься в защите у своих.

В Калгари этого не будет, но я точно знал, что это последняя Олимпиада на которой наших болельщиков на трибунах будет несколько десятков. Уже в Альбервилле в 1992 их будет существенно больше, а начиная с Лиллихаммера и особенно с Турина люди с Российскими триколорами будут занимать очень видное место на трибунах.

Буквально перед самым вылетом у всех сборников, которые базировались в Новогорске, состоялось еще одно большое собрание с чиновниками и на нем первую скрипку играл товарищ Граммов, председатель Олимпийского комитета Советского Союза и по совместительству Председатель Госкомспорта.

Он долго, минут двадцать, говорил что за сборной Советского Союза будет смотреть вся страна и надеяться, что мы не посрамим высокое звание советского спортсмена и докажем на канадских аренах и гоночных трассах преимущества социалистического строя.

Я думал, что гонки в медальном зачете и победа в нем, это чисто российская фишка. Но оказалось что нет. Советские чиновники победу в медальном зачете тоже ставили очень высоко и от нас требовали, чтобы мы улучшили результаты, которые сборная Советского Союза показала на прошлых Олимпийских играх в Сараево, где достаточно неожиданно и сенсационно уступила спортсменам из Германской Демократической Республики. От нас ждали, что мы выиграем не меньше десяти золотых медалей и превзойдем результат ГДР, который они имели четыре года назад.

Мне все эти гонки в медальном зачете были на самом деле до лампочки, никогда не понимал смысл этого подсчета и считал его абсолютной глупостью. Каждая медаль ценна сама по себе. Но если советские чиновники хотят тешить себя этим развлечением, то это в любом случае их проблема.

Моя главная задача, помимо собственно победы, это стать лучшим на Олимпиаде и сделать себе такое имя, что когда придёт время уезжать в НХЛ, не должно возникнуть сомнений какой контракт мне предлагать, а я рассчитывал на максимум.

10 февраля мы отправились в аэропорт Шереметьево, чтобы оттуда вылететь уже в олимпийский Калгари. Это был первый раз когда я в этом мире летел на чартерном рейсе. Огромный четырехмоторный ИЛ-86 единственной в Советском Союзе авиакомпании "Аэрофлот" взял на борт не только нас, но и всю остальную советскую делегацию, включая спортсменов, тренеров и чиновников Олимпийского комитета. Сделав после взлёта круг над Москвой, самолёт взял курс на Канаду. Мы должны были прилететь за три дня до первого матча, в котором сыграем против сборной Норвегии.

По-хорошему три дня на акклиматизацию — это очень мало, нужна как минимум неделя, а то и больше. Но первые два соперника у нас были очень проходные. При всем уважении к сборной Норвегии, она даже не рассматривалась в качестве серьёзного соперника. Норвежцев под ноль должна обыгрывать не то что сборная Советского Союза, но любая команда из внутреннего чемпионата или даже молодёжные составы команд из чемпионата Союза. Вторым соперником у нас стояли тоже ничего из себя не представляющие австрийцы, с которыми мы сыграем пятнадцатого февраля.

А вот еще через два дня, вечером семнадцатого, должна будет состояться игра с первым по-настоящему серьёзным соперником, со сборной Соединенных Штатов.

Глава 15

Советская делегация прибыла в Калгари 10 февраля. Церемония открытия была назначена на тринадцатое и в этот же день у нас, у хоккейной сборной, должен состояться первый матч с командой Норвегии. Так как первые две игры на олимпийском хоккейном турнире были с проходными соперниками, сначала норвежцами, а потом с австрийцами, то по решению тренерского штаба хоккейная сборная примет участие в церемонии открытия Игр.

Сначала мы пройдём по стадиону Макмахан, где и должна будет состояться эта церемония, а вечером, в шесть часов по местному времени, сыграем с норвежцами на стадионе Coral, второй ледовой арены Олимпиады.

Первой являлся стадион местной команды НХЛ «Калгари Флэймс», Саддлдом, на котором я в свое время провел очень много матчей против огоньков и мне было очень интересно как он выглядит сейчас, через пять лет после открытия. Я знал, что в середине девяностых эта арена претерпела существенную перестройку, и шанс увидеть её в первозданном виде поднимал мне настроение.

Я собирался рано или поздно попасть в НХЛ, и это давало мне возможность посмотреть ретроспективно как развивалась лучшая хоккейная лига мира за пятьдесят лет, практически с начала девяностых Раньше девяносто первого года я скорее всего и не попаду в НХЛ, так как бегать от армии или по примеру Фёдорова с Могильным становиться беглецом из Советского Союза, совершенно не собирался. Поэтому, в лучшем случае, игроком одного из клубов НХЛ я стану в двадцать лет, а это самое начало девяностых.

Как и большое количество олимпийских объектов щедро разбросанных по всему миру и на всех континентах, всё, что было подготовлено для Зимних игр 88-го года представляло собой скажем так изделия двойного назначения. Это сейчас олимпийская деревня Канмор населена атлетами, но вообще-то это университетский городок и гостиницы, которых было семь штук, изначально являлись двадцатиэтажными общежитиями с двухместными номерами.

Советская делегация, как и я в том числе, заселилась в гостиницу Брюстер и моим соседом по номеру стал Игорь Лукиянов. О том, что мы с Игорем практически на две недели станем соседями, нам сообщил Сан Саныч Асташев ещё когда мы были в воздухе над Атлантическим океаном.

Тогда же нам всем раздали и целую гору справочных и информационных материалов по поводу того, что из себя представляет Олимпийская деревня и какие объекты в ней нам доступны. Ну и конечно же о том, как будет проходить наша жизнь на Олимпиаде вне спорта.

Этому и в Новогорске уделяли достаточно большое внимание. Всё-таки мы граждане лучшей страны в мире — Советского Союза. По странному стечению обстоятельств, достаточно большое количество граждан этой самой лучшей в мире страны почему-то не испытывали восторга от того, что жили в ней и при малейшем возможности старались покинуть столь гостеприимное место.

Времена перебежчиков-хоккеистов еще не пришли, до них оставались считанные годы, но был пример сразу нескольких звёзд советского балета, таких как Михаил Барышников, Александр Годунов и отца-основателя этого движения Рудольфа Нуриева.

Все эти примеры были перед глазами, и люди с одинаковыми прическами и в одинаковых ботинках, которые были в составе делегации, уделяли очень много времени как накачке советских спортсменов, так и контролю за тем, чтобы их слова не пропали втуне.

Когда мы прилетели в Калгари погода в городе и его окрестностях была скорее весенняя: около 10 градусов по Цельсию и приятный тёплый ветер. Но я хорошо знал, что это обманчивое впечатление, крупнейший город канадской провинции Альберта славится своими перепадами температур. Буквально за неделю зимой может быть несколько скачков температуры: сегодня плюс 10 градусов и южный ветер, а уже завтра ночью будет минус 10, минус 15, а северный ветер принесёт снег и щедро засыпет город.

Всё из-за Скалистых гор, которые тянулись с севера на юг, поэтому ветра в Калгари были направлены исключительно в этих двух направлениях: они дули или с севера на юг или с юга на север, и зимой город постоянно испытывал вот такие скачки температуры.

Но сейчас на улицах ничего не напоминало о том, что через несколько дней здесь начнется зимняя олимпиада.

Но я имею в виду именно погоду. А так весь Калгари был щедро завешен рекламой и различными информационными материалами о том, что вот-вот, начнутся 15-е Олимпийские Игры.

И мне сразу вспомнились рассказы об Олимпийском Сочи 2014 года, как спортсмены, которые прибыли на игры в этот причерноморский курорт, днём загорали на сочинских пляжах, а вечером соревновались на олимпийских аренах или на следующий день отправлялись на заснеженные трассы Красной Поляны. Мне вспомнилось об этих историях, и это было очень забавно.

Олимпийская деревня Калгари, основное место базирования спортсменов на олимпиаде, показалась мне очень уютной и хотя в ней и не было того парада высоких технологий, к которому я привык к середине XXI века, но она понравилась мне намного больше, чем тот же, Новосибирск тридцать восьмого или Лилехамер тридцать четвёртого года.

И в первую очередь, она разительно отличалась своей именно что простотой и душевностью. Здесь не было целого сонма полицейских и сотрудников всяческих служб обеспечивающих безопасности, не было огромного количества рекламы спонсоров Олимпийских игр, для которых с начала 21-го века игры превратились в одну огромную рекламную площадку для продвижения той или иной новинки.

Здесь всё было по-прежнему подчинено спорту. Было видно, что Олимпийские игры в Калгари — это прежде всего про спорт, а не про деньги. К сожалению очень скоро это изменится, но сейчас в конце восьмидесятых двадцатого века я получил отличный шанс прикоснуться к олимпийскому движению ещё не испорченному духом коммерции.

А еще мне понравилось отсутствие у всех и каждого смартфонов. Если поначалу я тяготился отсутствием интернета, но прилетев в Калгари внезапно понял, как же это здорово. Ведь у каждого человека в этом времени намного больше личного пространства, чем в покинутом мною будущем, можно не отвлекаться на многочасовое сидение в социальных сетях, можно действительно наслаждаться видом достопримечательностей, а не делать десятки и сотни селфи на их фоне, и можно быть, а не казаться.

Соседями сборной Советского Союза стали наши главные конкуренты, и это не канадцы или американцы, как могло показаться, а спортсмены из Германской Демократической Республики.

Сейчас я говорю конечно же не про олимпийский хоккейный турнир. Учитывая то, что я в составе команды, на турнире есть сборная Советского Союза и все остальные, существенно уступающие нам по уровню. И на на этом турнире мы могли проиграть исключительно сами себе.

Вовсе нет. Я говорю про так любимый всеми жителями будущей Российской Федерации медальный зачёт. На прошлых играх в Сараево спортсмены из ГДР звонко щелкнули по советскому носу, но сейчас не 84-ый, а 88-ой год, и настрой у советских олимпийцев был самый что ни на есть боевой.

Насколько я помню, на этих играх будет показан как раз-таки наивысший результат в истории советского спорта, который удастся превзойти только на скандальных и печально известных играх в Сочи.

С частью сборной команды Германской Демократической Республики мне удалось познакомиться практически в первый же вечер нашего прибытия в Олимпийскую деревню.

* * *

У нас только что закончилась первая тренировка. Она была достаточно легкая, можно сказать разминочная и продлилась очень недолго, всего полтора часа.

Ноги и головы хоккеистов, после многочасового перелета были достаточно забитыми и Тихонов с Астаршевым решили нас сильно не нагружать. Основные нагрузки начнутся завтра, а сегодня мы провели лёгкую тренировку и отправились изучать Олимпийскую деревню.

Буквально на входе в наше общежитие, куда мы с Игорем направлялись для того, чтобы переодеться перед вечерним променадом, мы столкнулись с целой группой по-настоящему очаровательных девушек, говорящих по-немецки.

И в этой группе мне сразу же попалась на глаза высокой брюнетка, которая очень заразительно смеялась в ответ на слова своих подруг по команде.

— Добрый вечер, дамы, — вежливо сказал я по-английски, когда мы подошли к ним вплотную. К моему удивлению та самая брюнетка, окинув меня взглядом с головы до ног, ответила по-русски с каким-то совершенно удивительным, но при этом милым акцентом.

— Добрый вечер, товарищи. Вы же советские хоккеисты?

— Да все верно. Александр Семёнов и мой партнер по команде Игорь Лукиянов.

— Семёнов? — переспросила немка. — Вы тот самый молодой хоккеист — новая звезда советской сборной?

— Не знаю как насчет звезды, — решил я немного поиграть в скромность, — но да, я действительно молодой советский хоккеист.

— Очень приятно, — тут же улыбнувшись, ответила она, — Катарина Витт.

Потом она представила и остальных девушек, но я смотрел только на неё и то, что я видел мне очень и очень нравилось. Катарина хоть и была совершенно другой по типажу, чем Ника Казанцева, но она показалась мне просто сказочно красивой.

К тому же меня сразу покорила то, как легко и непринужденно она начала разговаривать с нами на русском. Понятное дело, что всему причиной её родина, которая в данный момент всё ещё являлась ближайшим европейским союзником Советского Союза.

Я знал, кто такая Катарина Витт и что в этом году на Олимпиаде она выиграет вторую золотую медаль. Было очень приятно то, как легко спортивная звезда такого масштаба перешла на русский язык, а не ответила нам на английском.

Может быть это и ерунда, не стоящая внимания, но это подчеркнуло и напомнила мне о том, какое место сейчас Советский Союз всё ещё занимал в мире. И, как ни крути, это очень весомое место. Жаль только, что совсем скоро много изменится.

Мы поболтали с немками еще минут пятнадцать, при этом я был настроен на более длительную беседу, но Игорь все время дергал меня за рукав и вообще, похоже, чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому попрощавшись с Катариной и её подругами, я пообещал заглянуть на соревнования по фигурному катанию, особенно на короткую и произвольную программу у женщин. После этого мы поднялись к себе в номер.

— Саша, я надеюсь, ты не собираешься крутить шашни с этой немкой? — задал мне Игорь вопрос, когда за нами закрылась дверь.

— Хороший вопрос, — усмехнулся я, — а что?

— Ну как тебе сказать, всё-таки она иностранка. Да и старше тебя и не думаю, что это будет правильно по отношению к твоей нынешней девушке.

— Во-первых, Ники здесь нет, — тут же парировал я. — Плюс мы с ней не клялись друг другу в вечной верности. Но пока не собираюсь. Так что можешь оставить заботу о моём моральном облике в тумбочке у своей кровати, она пока что точно лишняя.

— Пока что, — Игорь тут же уцепился за мои последние слова.

— Да, пока что, а там кто знает.

На самом деле, я не собирался устраивать никакие любовные приключения на Олимпийских Играх. Я же всё-таки не дурак и хорошо, понимал, где я нахожусь и под какой лупой сейчас мою скромную персону рассматривают ребята из спецслужб, находящиеся рядом со сборной Советского Союза. Но мне просто захотелось поддеть Игоря, который ни с того ни сего вдруг так рьяно озаботился моим моральным обликом. Да и можно сказать, взыграл мой юношеский максимализм, который откуда-то взялся у меня в последнее время.

Сначала Асташев, говорит мне о том, что нужно порвать с Казанцевой, теперь Лукиянов менторским тоном наставляет меня насчёт того, что мне делать и не делать на Олимпийских играх. Понятное дело, что для всех я ещё юноша-школьник, но в душе я не такой. И этот диссонанс меня немножко раздражал.

На следующий день мы с Катариной снова увиделись. На сей раз в большой, на восемьсот мест, столовой олимпийской деревни. Как раз у нас было время для завтрака, и сборная ГДР по фигурному катанию тоже здесь присутствовала.

Оказавшись рядом на раздаче, мы обменялись с Катариной улыбками, и она еще раз настойчиво пригласила меня поболеть персонально за неё во время выступления женщин-одиночниц.

Я сказал, что постараюсь быть. Судя по календарю наших игр, в эти дни должны были проходить матчи уже финального турнира. Если все пойдет для нашей сборной хорошо и не будет неприятных сюрпризов на первом этапе, на котором мы должны были сыграть со сборными ФРГ, Чехословакии, США, Австрии и Норвегии, то в дни, когда будут проходить соревнования у женщин-одиночниц, у нас не должно быть игр. Поэтому если позволит график тренировок, то я вполне могу быть на трибунах и персонально поболеть за Катарину. Тем более, что в отличие от пар, танцев и мужского одиночного катания женская сборная Советского Союза была очень слабой. И в поддержке соперниц из дружественной нам Германской Демократической Республики не было ничего зазорного, потому что ни Кира Иванова ни Анна Кондрашова не рассматривались в качестве претенденток не то, что на победу или на призовую тройку, но даже и на первую пятерку.

Одиннадцатого и двенадцатого февраля тренировки проходили согласно плану Тихонова, который он разработал ещё до Нового года, учитывая то, что сборная будет проходить акклиматизацию. Поэтому нас не нагружали, но всё равно мы отрабатывали игровые сочетания. В частности я с Игорем тренировался играть не только с Валерием Каменским, но и с Могильным и Фёдоровым.

Судя по тому, как часто мы с игроками ЦСКА одновременно оказывались на льду становилось понятно, да и Тихонов это подтверждал на общекомандных собраниях, что именно сочетание Каменский-Семёнов-Лукьянов-Могильный будет второй спецбригадой игры в большинстве.

Защитником в этой пятёрке мог быть практически кто угодно из ребят, которые обладают хорошим броском. Поэтому не так важно, кто будет выходить пятым полевым во время реализации большинства нашей спецбригадой.

В любом случае, главная задача будет или вывести защитника на бросок или растянуть оборону соперника таким образом, чтобы кто-то из четвёрки форвардов оказался на чистом льду, а учитывая то, какое видение площадки показывали и Каменский и Могильный, становилась понятно, что вторая спецбригада большинства была не менее грозной чем первая, в которой играла первая тройка ЦСКА и сборной.

Правда, учитывая моё умение играть на вбрасываниях, а мой процент в этом компоненте был запредельным, меня наигрывали еще и в первой спецбригаде. Вместе с Макаровым, Ларионовым и Крутовым.

Если прибавить к этому еще и обязательные выходы в меньшинстве, то становилось понятно, что я точно буду рекордсменом по минутам проведенным на льду. Во всяком случае среди форвардов.

За тренировками мы даже не заметили, как подошло тринадцатое февраля. И утром, проведя разминку, сборная Советского Союза отправилась на стадион для того, чтобы участвовать в церемонии открытия.

Я думал, что знаменосцем как и четыре года назад будет Третьяк, всё-таки он был трёхкратным олимпийским чемпионом и одной из самых больших звёзд в составе делегации Советского Союза. Но нет, на эту почётную роль чиновники выбрали не Третьяка, который был знаменосцем в Сараево, а фигуриста Андрея Букина.

Утро тринадцатого февраля наконец-то принесло в Калгари мороз, правда без снега, и организаторы, предвидя такую возможность и не надеясь на прогнозы синоптиков, щедро посыпали площадку внутри стадиона Макмахан, на которой будет проходить церемония открытия белоснежный песком, надеясь заменить его снегом.

Выглядело это не очень, но в любом случае такое обстоятельство не должно было помешать празднику, а я и все вокруг чувствовали, что открытие Олимпийских Игр — это настоящий праздник, который предъявляет собой одно из самых важных событий в жизни каждого из нас.

В 13:30 по местному времени, церемония открытия Игр началась.

Глава 16

На церемонии открытия олимпиады тоже чувствовалось что сейчас конец восьмидесятых. Не было ни намека на какое-то высокотехнологичное шоу. Голограммы, трехмерные изображения, до всего этого организаторы еще не дошли.

Зато было в достатке различных хореографических номеров. Взять хотя бы то, что церемония началась с представления народов участвовавших в заселении и развитии Альберты. Начиная от различных индейских народностей и заканчивая украинцами и поляками.

Все они были представлены национальными танцами, и украинский гопак смотрелся наиболее зажигательным, было видно, что артисты очень сильно постарались.

Еще одним отличием от привычных мне шоу было то, что культура отмены, которая в двадцатых годах следующего века как следует отформатировала западный мир пока что еще даже не появилась.

Шоу индейских народностей, с их непременными головными уборами из перьев, томагавками и вольтижировкой на лошадях, невозможно представить через пятьдесят лет. Оно совершенно точно вызвало бы и протест защитников прав животных всех мастей и тех сумасшедших, которые являлись рьяными противниками культурной апроприации.

И само собой и речи быть не могло про то, что какой-то процент участников, организаторов и артистов должен иметь какой-то определенный цвет кожи или сексуальную ориентацию.

Этот контраст с тем что я помнил и знал о своей прошлой жизни был еще одним поводом для моего отличного настроения. Как и понимание того, что до всего этого дурдома еще очень много времени и ближайшие лет двадцать черное — это черное, а гендеров всего два, а не пятьдесят четыре.

Снег в олимпийском Калгари так и не выпал. И если на лыжных трассах, как мне рассказывали, эту проблему решили использованием снежных пушек, то здесь, на стадионе Макмэхон, организаторы, для того чтобы по телевизору была хорошая картинка, использовали белый песок.

Не знаю как там всё это смотрелось по телеку, может быть и удалось добиться нужного эффекта, но в чаше стадиона белый песок скорее вызывал ассоциации с пляжным волейболом, чем с зимними видами спорта.

Зато температура, а ночью столбик термометра показывал минус 11 градусов, и самое главное ветер, пронзительный и очень холодный, вполне соответствовали времени года.

Артистам, которые исполняли танцевальные номера в национальных костюмах точно должно было быть очень некомфортно.

После представления всех народов живущих в Альберте по периметру стадиона были подняты флаги всех стран участниц олимпиады, и на арену прибыл, вернее прибыла генерал-губернатор Канады, Жанна Сове.

Которая вместе с президентом международного олимпийского комитета, испанцем Хуаном Антонио Самаранчем, вкатилась на стадион в самой настоящей открытой карете в сопровождении караула королевской конной полиции Канады.

После того как госпожа генерал-губернатор заняла место в ложе почетных гостей, та самая королевская конная полиция Канады, в своих форменных шляпах и ярко-красных мундирах исполнила очередной конный номер и началась самая любимая для всех часть церемонии открытия. А именно парад команд, который традиционно открыла сборная Греции. По давней традиции спортсмены именно этой страны, как основательницы древних олимпийских игр, выходили на стадион первыми.

* * *

На олимпиаде участвовало много карликовых сборных, в составе которых было от силы пять-десять человек, а то и меньше, всех их трибуны встречали достаточно скромно, но была одна сборная, выход которой на песок стадиона Макмэхон вызвал самые настоящие овации.

Это была сборная Ямайки, которая впервые должна выступить на зимней олимпиаде в одном единственном виде, бобслее.

Вообще, Ямайка самая настоящая спортивная держава, которая представляет собой грозную силу на беговых дорожках. Особенно это касается мужского спринта.

Достаточно вспомнить Усейна Болта, настоящего короля на дистанциях сто и двести метров, чей рекорд в беге на сто метров поставленный в 2009 году не был побит даже в 2038, хотя и пару раз к нему подбиралисьочень и очень близко.

Но то летние виды спорта, а вот в зимних Ямайка до этой олимпиады не была представлена вообще никак.

Я помнил древний фильм, который впрочем сейчас еще не сняли, про ямайских бобслеистов, и прикоснуться к этой истории, пусть даже и едва-едва было очень интересно.

Надеюсь я смогу пообщаться с этими ребятами, которые бросили такой сложный для себя вызов…

* * *

После Турции на песке стадиона появились и мы, сборная Советского Союза. Времена когда сборную команду нашей страны будут одевать как на подиум еще не пришли, поэтому мужчины, и я в том числе, были одеты в пальто, шапки и красные шарфы, а девушки в шубы.

Я с интересом крутил головой смотря на трибуны. Наши болельщики на них были каплей в море, но всё-таки я увидел и флаги и плакаты на двух языках, русском и английском.

А еще меня приятно удивили овации, которыми нас встретил стадион. Болельщики приветствовали нашу сборную куда как громче чем всех, кто появился до нас.

— Слышишь? — спросил я Илью Бякина, который шёл рядом со мной, — интересно почему канадцы нас так громко встречают? Мы же вроде как им идеологические противники.

— Ну Саш, что ты как маленький, — ответил он, — понятное дело что это они нас так приветствуют. Я про хоккеистов, — никакой скромности, даже и ложной в голосе Ильи не было даже близко, — и уверен что большая часть этих аплодисментов адресована лично тебе. Ты что не видел местные газеты?

Что правда то правда. В канадской прессе хоккейной сборной советского союза уделяли очень много внимания. В олимпийской деревне мне попался номер американского «Sports Illustrated» чуть-ли не целиком посвященный советским спортсменам. И там огромное внимание было уделено хоккейной сборной вообще и моей скромной персоне в частности.

Например, в журнале были собраны комментарии о моей игре сразу от нескольких очень видных персон в НХЛ. Начиная от её президента, мистера Циглера, тренеров и генеральных менеджеров сразу нескольких клубов и заканчивая Уэйном Гретцки.

Будущий «Great One» не скупился на лестные эпитеты о моей игре и говорил, что если ему представится возможность, он будет очень рад проверить так ли хорош в реальности Александр Семенов, как о нем говорят.

Гретцки, конечно же, еще и не преминул вставить шпильку о том, что настоящий хоккей есть только в НХЛ, и что только в играх с лучшими, на его взгляд, конечно, можно понять истинный уровень хоккеиста.

Я с ним был и согласен и несогласен в оценках как советских клубов, так и сборной. Он, прав, насчёт лучшей лиги мира. Но вот насчёт сильнейших команд, как клубной, так и сборной, он очень сильно заблуждается.

И, учитывая, что слухи о летнем турне Автомобилиста по Северной Америке перестали быть только слухами, уже летом у меня лично, как и у всей нашей команды, появится отличный шанс не только заработать вожделенную валюту и прибарахлиться шмотками и бытовой техникой, но и показать Who is who в хоккее сейчас.

И Гретцки тоже сможет в этом воочию убедиться. Потому что Эдмонтон называли одним из возможных соперников «Автомобилиста» в этом турне.

Я, честно сказать, не помнил точно, когда он перейдет из своего родного клуба в Лос-Анджелес Кингз. Помню только, что это произойдет как раз в этом году.

Но это не важно, потому что и короли из города ангелов были в планах «Автомобилиста».

Так что мы в любом случае пересечемся с Уэйном на льду еще до старта моей карьеры в НХЛ.

* * *

Когда мы, сборная Советского Союза, во главе с нашим знаменосцем Андреем Букиным, заняли свое место на стадионе, до конца парада оставалось всего ничего. Жалко всё таки, что Букин нёс флаг, а не, допустим, я.

Уж я бы постарался соблюсти советские традиции и нёс бы флаг как Юрий Власов на олимпиаде шестьдесят четвертого года в Токио. На одной вытянутой руке, да еще и успевая приветственно махать зрителям второй! Пусть и не полчаса как Власов, но на стадионе я бы точно появился именно так.

Силы во мне немеряно, я это знал, и это уже успели на себе испытать не только вратари из чемпионата страны, но и, например, Тай Доми. Интересно, как на его карьере скажется тот поединок со мной. Но в любом случае я это скоро узнаю.

И я уверен, что однажды дойдет дело и до триколора в моей руке. На олимпиады в Альбервилле и Лиллехаммере игроков НХЛ не отпустят, я это знаю. Но в Нагано мне будет всего 27, так что я успею еще показать класс. Да и Солт-Лейк Сити с Турином тоже не надо сбрасывать со счетов.

После нас на песке появилась самая многочисленная делегация, американская. Они в отличие от нас были разодеты как франты.

Но меня это ничуть не задело. Что одежда? Это так, шелуха. Главное не она, а те люди, мужчины и женщины, которые её носят.

А американцы против нас, советских спортсменов, были слабоваты в коленках. И на этой олимпиаде, и в Корее через полгода, мы поставим их на место.

Задумавшись об американцах я вспомнил о двух бойкотах. О том как они, вместе с целой кучей своих союзников, не поехали в Москву, и то как мы бойкотировали Лос-Анджелес.

И я сразу вспомнил о том, что читал про баскетбольную сборную Советского Союза и ее тренере, Александре Гомельском.

Если прочитанное мной правда, то Гомельский настаивал на том, что её сборная должна была поехать в США несмотря ни на что. Было бы феерично если бы в восемьдесят четвёртом году в Лос-Анджелес отправились бы только баскетболисты и там надрали бы задницу американцам в их чуть-ли не народном спорте.

Но не срослось. Впрочем летом этого года наши так и так обуют американцев в полуфинале олимпиады.

Эх, жаль, что в Союзе нет букмекерских контор!

Я бы, со своим знанием спортивного будущего мог бы грести миллионы в любой валюте. Куда там Биффу Таннену из «Назад в Будущее»! Впрочем, ничто не мешает мне заняться ставками через три года. На одних результатах чемпионатов мира и Европы по футболу можно сколотить состояние.

Из-за мыслей о деньгах я, честно сказать, витал в облаках и оставшаяся часть парада стран участников прошла для меня фоном.

И вот она наконец, завершилась и началась заключительная часть церемонии открытия.

Главным в ней была речь мадам Сове, которая объявила Олимпиаду открытой и зажжение олимпийского огня. Никаких технических излишеств, просто совсем маленькая девчушка, двенадцатилетняя начинающая фигуристка Робин Перри в ярко красной форме сборной Канады взбежала по ступенькам с факелом в руке и поднесла его к огромной чаше и через секунду огонь зажёгся.

Была еще и олимпийская клятва, которую от лица всех спортсменов, которые должны были принять участие в соревнованиях принёс канадец Пьер Харви, первый в истории этой страны участник как летних игр, в качестве велосипедиста, так и в зимних, в роли лыжника.

* * *

Если бы не статус нашего первого соперника, сборной Норвегии, то фиг бы хоккеисты поучаствовали в церемонии открытия.

Но расписание было для нас милостиво, так что мы смогли принять участие в этом празднике.

Для меня это было небольшим подарком. Как-никак, сегодня, тринадцатого февраля у Саши Семенова день рождения. И так совпало, что, когда благодаря Робин Перри, в небе Калгари зажегся олимпийский огонь на часах было, с учетом часовых поясов, конечно, именно то время, когда я, а теперь это именно так, появился на свет.

Когда я, перед игрой с норвежцами уже облачился в форму и рассказал об этом совпадении Третьяку, его шкафчик оказался рядом с моим, то Влад только улыбнулся и смачно ударил меня по плечу в одобрительном жесте:

— Это добрый знак, Саша, — сказал он, — а теперь тебе надо самому себе сделать подарок на день рождения. Забросить парочку, а лучше штуки три, шайбы в ворота норвежцев.

— Я постараюсь, — скромно ответил я.

Скромность ответа Третьяку вовсе не означала того, что я собирался скромничать на площадке. Уж что-что, а дарить самому себе галстук я сегодня точно не собирался.

Так что, извините норвежцы, сегодня Саша Семенов настроен показать товар лицом взыскательной канадской публике!

* * *

13 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Stampede Corral. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. СССР-Норвегия. 19:00 по местному времени ( 14 февраля в СССР, 4 часа утра в Москве, 6 утра в Свердловске). 8000 зрителей. Все билеты проданы.

Эх, жаль, что уровень команд сегодня вечером не сопоставим. Я бы хотел начать свой путь на крупных международных турнирах с более серьезных соперников!

С канадцами, шведами, чехословаками, или на худой конец с финнами или американцами. Тем более, что у ребят в красном на звездно-полосатых зуб со времен «чуда на льду». Но за него лично я спрошу уже через 4 дня!

Но нет, сегодня у нас в меню норвежцы. Что ж, как говорится, в отсутствии гербовой бумаги будем писать на туалетной. Большие сборные оставим на сладкое.

И не знаю, что стало виной тому, что Corall, бывший дом огоньков, который во время своего открытия был крупнейшей крытой ледовой ареной к западу от Торонто, сегодня полон.

Может быть канадская публика просто любит хоккей.

Или, может быть, зрители пришли посмотреть на «красную машину», ну не на норвежцев-же, в самом деле!

Я, как и наш тренер, Виктор Васильевич Тихонов, смелое сравнение, спору нет, терпеть не мог это прозвище. Ну какая мы машина? Советский хоккей, это в первую очередь импровизации. Пусть и наложенные на фундамент железной дисциплины и изнурительных тренировок.

И уж тем более «Красная машина» это не про российский хоккей времен печально известного Ротенберга. Но не буду о грустном.

А может быть все эти восемь тысяч зрителей пришли посмотреть лично на меня? Кто знает.

В любом случае, арена была полна, и она, эта арена, хотела зрелища.

И его есть у всех нас и у меня лично!

* * *

Несмотря на то, что моя тройка номинально считалась второй, Тихонов на стартовое вбрасывание выпустил именно нас. Лукиянова, Семенова, Каменского.

Донельзя заряженный я буквально вылетел на лёд, выиграл стартовое вбрасывание у норвежца Торресена, отца будущей легенды «Салавата Юлаева» Патрика Торресена и начался карнавал!

Свою первую шайбу на олимпийских играх я забросил уже через восемь секунд после начала встречи.

Касатонов, которому пошла передача от меня, отдал Каменскому. Валера вошёл в зону и тут же отдал мне под бросок. Мы это не наигрывали, но мой правый крайний видел мой настрой и не поскупился на передачу.

Обманным движением я убрал защитника Сальстена и от души, что есть силы щелкнул по воротам!

Жалко, что сейчас техника не такая, как будет всего через двадцать лет. Скорость полёта шайбы на информационном кубе не показали, но думаю что там было под сто миль в час. Ну или 160 километров в час, если говорить про метрическую систему мер, которая в ходу в нормальных странах.

В любом случае, норвежский вратарь, Верн Мотт, не справился с моим броском, и шайба просвистела мимо его ловушки, вонзившись точно в левую девятку. Один-ноль!

Отпраздновав с партнерами по стартовой пятерке и отбив пять остальным игрокам, я уселся на скамейку.

Сняв дурацкий юниорский шлем, скорей бы надеть нормальный, открытый, с визором, а не эту клетку, сделал пару глотков воды, протер лицо полотенцем, в Коралле было достаточно душно, и через четыре минуты снова вышел на лёд.

Чтобы принять в нашей зоне передачу Сергея Старикова, набрать скорость, обыграть трех норвежцев, их движения казались мне ну очень медленными и бросить в домик Мотту. Два-ноль!

И как же здорово звучит «Калинка» под сводами этой канадской арены! А ведь на часах всего лишь пятая минута, и у нас, у Советской Сборной, ну очень много времени…

* * *

Двенадцать-ноль! Именно с таким счетом завершилась игра. Надеюсь, что канадская публика осталась довольна. И половина этих шайб была моя. Я забивал в равных составах, в большинстве и меньшинстве. Ну и две передачи как приятный бонус.

Мы не оставили от норвежцев камня на камне, наглядно продемонстрировав для наших северных соседей, что им пока что впору утешаться одним из олимпийских девизов. Я про «главное не победа, а участие». Вот потомки викингов именно что участвовали в этой игре.

Извините, ребята, но ваше дело лыжи и биатлонные винтовки, а не хоккей.

Что до нас, до сборной Советского Союза, то мы умеренно отпраздновали успех в стартовой игре в раздевалке, на мою долю тоже досталось немного поздравлений, и отправились в гостиницу.

Все понимали, что это только начало.

Глава 17

Из-за плотного графика игр и тренировок мы видели других спортсменов только тогда когда соревнования в тех или иных видах были уже закончены.

Например мимо нас стороной лыжная гонка на тридцать километров классическим стилему мужчин. В которой два первых места взяли советские лыжники. Алекей Прокуроров выиграл, Владимир Смирнов пришёл вторым а Михаилу Девятьярову не хватило каких-то двадцати сотых секунды чтобы обойти ставшего третьим норвежца Ульванга.

Но глупо было и думать что тренеры сборной в день матча, пусть даже и со сборной Австрии отпустят своих игроков посмотреть соревнования. И уж тем более это было невозможно у такого диктатора и сторонника жесточайшей дисциплины как Тихонов.

Игроки других сборных пользовались куда как большей свободой, но каждому своё. Или вы приятно проводите время, наслаждаясь олимпийским духом и смотря соревнования, или в поте лица готовитесь покорить одну из главных вершин в своей спортивной жизни.

До девятнадцатого февраля у нас игры через день, так что придётся нам сосредоточиться исключительно на них и тренировках. Перед стартом второго этапа турнира будет несколько дней отдыха, в которые нам вроде бы можно будет и побыть простыми зрителями, пусть и со спортивными аккредитациями. Если это не будет мешать тренировочному процессу, конечно.

Ну а пока всё происходящее, если отбросить статус соревнований и место где мы находились не очень-то и отличалось от того же молодежного чемпионата мира, например.

Ну если только тем что рекламы вокруг было немеряно, надписи на английском и французском, да лёд на тренировочной арене заметно лучше качеством чем в Новогорске. Всё остальное было плюс минус знакомо.

Единственным местом где лично я по настоящему чувствовал олимпийский дух, за пределами стадиона конечно, была столовая в Олимпийской деревне Калгари.

Это был самый настоящий Вавилон, безумное смешение всего и вся.

И утром перед игрой с австрийцами я увидел в столовой четверых темнокожих парней в яркой, и несколько несуразной форме сборной Ямайки. Решив что я не могу просто так пройти мимо главной диковинки этой олимпиады я подошёл к ним со своим подносом и сказал на английском:

— Привет парни, я присоединюсь к вам?

Все четверо с изумлением смотрели на меня, высокого и широкоплечего белого парня в ярко-красной форме сборной СССР. Наверное, больше всего их удивило то как свободно я говорю по английски, как никак о нас, о советских спортсменах мнение было однозначное. Кк о замкнутых в себе роботах ,да еще и под вечным колпаком у всемогущего КГБ.

— Да. конечно, приятель, — тут же нашёлся один из них. Садись.

Следующие пару минут мы перезнакомились и ребята начали рассказывать свою, очень интересную историю.

КОторая оказалась для меня открытием. Я-то думал что ямайские бобслеисты это такие фанатики спорта, решившие бросить себе вызов и начать соревноваться в таком чуждом для их родной Ямайки бобслее.

Реальность оказалась куда как прозаичней. Трое из четверых бобслеистов были военнослужащими армии Ямайки, а четвертый, младший брат рулевого четверки Дадли Стоукса, Крис приехал в Канаду вообще за компанию и изначально не собирался участвовать в соревнованиях. Он даже ни разу в настоящем бобе не сидел до этих игр!

Как это ни странно, меня эти ребята знали. В преддверии олимпийских игр у них на Ямайке сразу несколько газет выпустили большие материалы о предстоящих соревнованиях и там я фигурировал как одна из восходящих звезд не только хоккея, но и всего советского спорта.

Когда я уже собирался прощаться с ямайцами, Игорь и Илья Бякин во всю подавали мне сигналы о том что пора заканчивать с завтраком и идти на тренировку один из этих крепких чернокожих парней, рулевой как двойки так и четверки Дадли Стоукс, начал ковыряться в своей поясной сумке, знакомой мне по фильмам про “лихие девяностые” и достал оттуда программу игр и ручку

— Приятель, можешь подписать её? — спросил он, — Когда ты станешь большой звездой я продам её коллекционерам и заработаю на тебе состояние.

— Только за процент от сделки, дружище, — со смехом ответил я.

— Без проблем, — тут же последовал ответ, — бизнес есть бизнес, я понимаю.

Он тут же взял салфетку и размашисто написал:

“Я, Дадли Стоукс, обязуюсь перечислить Александру Семенову двадцать процентов от суммы сделки по продаже буклета зимних олимпийских игр в Калгари с его автографом”Ну и дата с подписью.

— Двадцать процентов тебя устроит? — спросил он с улыбкой.

— Маловато, конечно, но это лучше чем ничего.

Я забрал эту салфетку, которую я естественно рассматривал как курьез, не более, и размашисто подписал программку.

“Желаю удачи сборной Ямайки в Калгари.Будущий олимпийский чемпион по хоккею 1988 года, Александр Семенов”

И подпись.

— Мне бы твою уверенность, приятель. — сказал Стоукс когда прочитал то что я написал, — и ты точно не суеверный. Не боишься сглазить.

— Это просто инвестиция. С такой подписью твоя программка будет стоит дороже, — ответил я и мы попрощались.

— Что ты там писал этим неграм? — встревоженно спросил меня Игорь когда я подошёл к нему и Илье.

Пришлось пересказывать весь разговор со Стоуксом.

— Сашка, вот ты дурак или как? — тут же вступил в разговор Илья, — готовься к тому что из тебя теперь всю душу вытрясут сам понимаешь кто.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я.

— Не ладняй! Куча народа видела как ты сел за стол к этим неграм и то как вы с ними обменялись каким-то текстом. Я не я буду если тебя прямо сегодня не вызовут сам понимаешь куда и не потребуют объяснений. Нашёл ты на свою задницу приключений, поздравляю.

Так и получилось, спустя десять минут после начала тренировки на тренерской скамейке сборной появился какой-то хрен в спортивном костюме, и Тихонов тут-же прервал тренировку.

Вместе с товарищем Смирновым, Тихоновым и Сан Санычем Асташевым, который на правах моего клубного тренера потребовал присутствия при разговоре мы отправились в раздевалку где Смирнов потребовал от меня объяснений.

Пришлось мне рассказать о разговоре с ямайцами и показать салфетку с надписью Стоукса.

Я уже начал беспокоиться но Смирнова мои объяснения устроили, и мы вернулись на тренировку.

После которой неожиданно для меня в раздевалку зашёл Александр Владимирович Иваницкий, главный редактор редакции спортивных программ Гостелерадио СССР ,который на играх в Калгари отвечал за работу советских журналистов и за связи с иностранной прессой.

— Виктор Васильевич, — обратился Иваницкий к Тихонову, — наши канадские коллеги хотят сделать репортаж о вашей сборной.

— Если хотят, Александр Владимирович, то пусть делают, — ответил Тихонов.

— Им нужны несколько ваших игроков. Семенов, Фетисов и Третьяк, если быть точным.

— Не раньше последнего матча на первом этапе. Из-за каких-то там канадских журналистов я не собираюсь менять планы подготовки команды. А расписание моих игроков расписано по минутам. И в нем, в расписании, никаких интервью канадцам нет.

— Хорошо, Виктор Васильевич, конечно, — ответил Иваницкий и отправился восвояси.

Интервью, пусть даже и групповое с канадцами это хорошо. И молодец Тихонов. Чем позднее оно будет тем больше у местных акул пера будет восхищения и удивления, с самим собой мне не нужно изображать ложную скромность, тем лучше. Да и то что я это интервью буду давать на английском тоже очень сильно в строку. Сразу дам понять будущим работодателям что со мной будет минимум проблем и накладных расходов. А то были прецеденты в российском спорте. Да еще какие!

Взять хоть Романа Павлюченко, футболиста московского Спартака который в своё время перешёл в Лондонский Тоттенхэм. Его переводчик чуть ли не за ручку водил во время карьеры в Лондоне. А это накладные расходы, пусть и небольшие, но спорт в США и Канаде это бизнес и никому не нравится платить деньги там где можно этого не делать.

* * *

Для канадских журналистов времени не было, а вот для наших, советских оно нашлось. Утром перед игрой мы стали героями видеозарисовки для советского телевидения.

Тихонов от бортика что-то рассказывал журналистке Анне Дмитриевой, а фоном для его речи как раз были мы, хоккеисты. Я естественно не слушал и не слышал что там говорил главный тренер, но когда он закончил то подозвал меня чтобы Дмитриева задала мне несколько вопросов.

Достаточно дежурных, надо сказать. Каковы мои впечатления, настрой и ожидания от Олимпиады.

Я также дежурно, а ответы были согласованы с тренерским штабом ответил и в конце не удержался и передал привет родителям, Нижнему Тагилу, Свердловской области и всему Советскому Союзу.

— Надеюсь, вы это не вырежите? — спросил у Дмитриевой.

— Думаю что нет, — с улыбкой ответила она.

Мы закончили тренировку и отправились в гостиницу, чтобы за два часа до игры с австрийцами прибыть на уже знакомый стадион Corall.

* * *

15 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Stampede Corral. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. СССР — Австрия 19:00 по местному времени ( 16 февраля в СССР, 4 часа утра в Москве, 6 утра в Свердловске). 8000 зрителей. Все билеты проданы.

Так как прошлый матч завершился без каких-либо сюрпризов, то все изменения, которые Тихонов внес в состав были плановыми.

Учитывая статус соперников у нашего тренерского штаба была возможность немного поиграть с игровыми сочетаниями, понятное дело что Тихонов не первый год руковдил командой и хорошо знал возможности практически всех своих иггроков, но всё равно. Тренерская работа им велась безостановочно в любой ситуации, которая это позволяла.

Вот и сегодня он немного изменил сочетания. В четвертом звене вместо Александра Черных был заявлен его тезка Кожевников. Ну и пары защитников тоже подверглись изменениям.

Перед стартовым вбрасыванием я окинул глазами трибуны. Или мне кажется или действительно советских болельщиков стало больше. И уж точно больше стало плакатов, которыми публика приветствовала меня.

Особенно мне запомнился один из них: “Нам нужен Семенов в первой тройке огоньков!”. Хорошее такое требование от местных, нечего сказать!

Игра началась немного не потому сценарию на который мы все рассчитывали. В конце первой же смены в меня на полном ходу влетел нападающий австрийцев Пушник и буквально выбил из меня дух, впечатав в борт. Это был очень грубый удар сзади, если бы я его видел, то конечно-же, ушёл бы от грязного силового приема, но на затылке глаз к сожалению нет.

Несмотря на протесты нашей скамейки судья Линд из Швеции выписал Пушнику обычный малый штраф, хотя по-хорошему там должен был быть двойной.

Всё это большинство Тихонов не выпускал меня на лёд, давая возможность прийти в себя, а удар получился такой что у меня натурально звездочки из глаз посыпались.

Наши спецбригады хоть и провели эти две минуты в зоне австрийцев, но успеха не добились, не считать же за него две штанги. Сначала Ларионов с метра не забил, а потом шайба рикошетом после броска Федорова угодила в каркас ворот.

А потом на лёд вышел Пушник и защитник австрийцев Шадлер так удачно выбросил шайбу из своей зоны что она попала точно на крюк нападающему.

Который неожиданно для всех убежал от Гусарова и сблизившись с Мыльниковым не оставил Сергею и шанса. Шайба от крестовины угодила в наши ворота.

Совершенно неожиданное для всех нас начало.

Впрочем, уже через минуту мы сравняли. Кожевников оправдал своё появление в составе и после броска Бякина добил шайбу в австрийские ворота.

А еще через двадцать секунд я забросил свою седьмую шайбу на этом турнире.

Мой седьмой гол получился очень харламовским. Я принял передачу от Игоря, отыгравшись через бортик обыграл одного австрийца и вывалился на пару защитников в белом.

Одно обманное движение, второе, третье и вот один защитник уезжает налево а второй направо.

Я же совершенно спокойно проехал между ними. Клюшка в моих руках задвигалась с такой скоростью что вратарь австрийцев не выдержал и дернулся вперед. Я тут-же ушёл направо и попал в открытый угол. 2-1!

А за минуту до конца первого периода у меня с Игорем получился самый настоящий цирковой трюк.

Я принял шайбу от Каменского за воротами Андреаса Салата. Слева и справа от меня были защитники, а вот Игорь стоял совершенно один перед воротами.

Поэтому я поднял шайбу на крюк лёгким движением а потом просто перебросил её и через ворота и через австрийского вратаря.

Игорь же даже не стал ждать пока шайба опуститься на лёд а как заправский бейсболист ударил по ней.

Салат успел задеть её блокером, но это не помешало удвоить наше преимущество.

С таким счетом мы и ушли на перерыв.

В перерыве Тихонов обрушился на Гусарова с очень жёсткой критикой. Было видно как та, в большой степени случайная шайба вывела его из себя.

Он, конечно, остался в рамках приличий, но всё равно, не хотел бы я оказаться на месте нашего проштрафившегося защитника.

Алексей вышел на второй период очень заряженным на борьбу, я даже сначала подумал что это не доведет до добра. Слишком уж рьяно он взялся впечатывать в борта австрийцев.

Но мастерства игроку ЦСКА было не занимать, так что все его силовые приемы были в пределах правилах. Да и он очень быстро реабилитировался, забросив четвертую для нас шайбу.

В этом ему помогли мы с Каменским. Я выиграл в зоне австрийцев и пошёл на пятачок. Гусаров бросил, но шайба угодила в защитника и отлетела к Каменскому. Валера мог сам бросать но предпочел отдать под щелчок Гусарову.

Тот хорошо попал по шайбе а я так надежно перекрыл обзор Салату что тот даже не дернулся когда шайба пролетела у него над плечом.

Еще через четыре минуты первая тройка ЦСКА разыграла одну из своих фирменных комбинаций и Макаров бросал уже в пустой угол.

Беднягу Салата поменяли, но лучше не стало.

До конца второго периода мы отличись еще дважды, я записал на счет результативную передачу на Могильного в большинстве.

В третьем периоде избиение продолжилось.

Австрийцы, которые неплохо, несмотря на три пропущенные шайбы, провели первый период, как следует наелись и буквально встали.

В игре с такой быстрой и мастеровитой командой как сборная Советского Союза это самый настоящий приговор.

Который мы привели в исполнение доведя счет до неприличных 9-1.

Последнюю шайбу в этой игре, которая стала для меня четвертой я забросил на последней минуте, реализовав буллит.

Сначала я хотел повторить свой-же трюк и забросить без броска, но когда уже катился к шайбе передумал.

Всё-таки сейчас техника пока что не очень и все нюансы такого буллита зрители могут просто не увидеть и решить что шайба случайно попала в ворота. Нужно было что-то поэффектнее.

Что я и исполнил сблизившись на скорости с дублером Салата и закрутив эффектную спинораму. На выходе из которой я и попал в пустой левый угол.

Ответом мне стал рёв переполненного Коралла. Хоть зрители уже и пресытились шайбами от нашей сборной, но мой трюк их всех поднял на ноги!

Хорошая получилась шайба, наверняка попадёт во все хайлайты!

Дополнительной наградой мне стали слова Асташева, которые я услышал когда уже уселся на скамейку.

— Вот видишь Виктор Васильевич. Не зря Семенова у нас жонглером зовут!

— Вижу, — я не видел лица Тихонова но наверняка он в этот момент улыбался.

Как и я. Причин для грусти не было никаких. в двух матчах я забросил уже 10 шайб и отдал 5 голевых передач.

Да, статус соперников пока никакой. Но всё равно. Десять шайб это десять шайб.

Но лафа кончилась, дальше у нас более серьезные оппоненты. Даже ФРГ сильнее австрийцев и норвежцев.

Следующий день мы провели как обычно.

Как и утро и день семнадцатого февраля. Позавтракали, потренировались, пообедали и поехали на главную ледовую арену Калгари, Olympic Saddledome.

Где нас ждала сборная совсем другого уровня. Американцы.

Глава 18

Матч с американцами стал первым для меня на по-настоящему большой арене. Саддлдом был значительно больше чем советские стадионы, на которых я играл до сего момента.

На нас с американцами пришло посмотреть 18 тысяч зрителей.

И естественно большинство из этих зрителей болело за США. Буквально весь стадион был усыпан звездно-полосатыми флагами и плакатами в поддержку американцев. В этом огромном море было всего несколько крохотных островков с красными флагами.

Но меня это нисколько не волновало, даже наоборот мотивировало.

Как никак точно такая же атмосфера м на гостевых играх в НХЛ. И если в регулярном сезоне всё еще достаточно доброжелательно, то вот в плей-офф, когда цена каждой заброшенной шайбы возрастает многократно трибуны становятся важнейшей частью игры.

Так что мне не привыкать играть под давлением.

Предматчевая речь Тихонова мало отличалась от уже слышанных мной. И здесь, в Калгари, и в Москве на турнире на призы газеты «Известия» он говорил примерно одно и тоже. О важности выполнения тренерских установок, о дисциплине и об уважении к сопернику.

Не в плане того что надо к американцам относится с каким-то пиететом, вовсе нет. Уважение к соперники по Тихонову означало необходимость играть с полной отдачей невзирая кто против тебя. Норвежцы, чехословаки, или американцы с канадцами, не важно.

В отличие от Советской сборной, буквально напичканной звездами первой величины американская и канадская сборные были очень скромными по именам, сказывалось то что игроки из НХЛ не выступали на этой Олимпиаде.

Например из всего состава нашего сегодняшнего соперника я знал буквально пару фамилий, хоть и достаточно громких.

В защите у американцев играл Брайан Литч, будущий защитник Нью-Йорк Рейнджерс и будущий же член зала хоккейной славы в Торонто и Питер Лавиолетт, один из главных тренеров неудачников в НХЛ, который выводил свои команды в финал Кубка Стэнли больше десяти раз, но ни разу так и не выиграл.

Может быть и у других хоккеистов американской сборной тоже будут хорошие карьеры, но их имена я не знал.

Но в любом случае, это был один из самых сильных соперников из тех с кем я играл или буду играть в этом времени.

Понятное дело что дальше уровень вырастет и очень сильно, но пока это так.

Олимпийский хоккейный турнир в Калгари был устроен по круговой системе, и состоял из двух этапов.

На первом этапе нам противостояли норвежцы с австрийцами, которых мы уже обыграли, м команды ФРГ Чехословакии и США.

Лучшие три команды из нашей группы B на втором этапе сыграют с первой тройкой из группы А, каждый с каждым. И, что было очень важно, очки полученные на первом этапе тоже учитывались.

Поэтому хоть нам для того чтобы попасть во второй этап было нужно одержать еще одну победу, но выигрывать необходимо в каждом матче.

— Волнуешься? — спросил меня капитан нашей сборной Фетисов, когда мы уже шли по туннелю на площадку, — первая игра у тебя на таком большом стадионе.

— Если честно, нет. Не волнуюсь. Наоборот будет здорово заставить трибуны замолчать, или даже наоборот, сделать так чтобы они нам аплодировали а не своим.

— Интересный ты всё-таки парень, — улыбнувшись на мои слова ответил Фетисов, — мы с тобой уже какую игру вместе проводим, а я всё никак не могу привыкнуть к тому что ты вроде как и совсем еще зеленый, а играешь так как будто у тебя за плечами лет пятнадцать стажа, если не больше.

В ответ я только пожал плечами. Фетисов не первый кто подмечал разницу в моём возрасте и поведении. Об этом мне еще в начале сентября прошлого года сказал Бякин, перед моей первой официальной игрой.

Но лучше так и будет чем я займусь каким-то фиглярством и буду что-то там изображать.

Да и совсем скоро удивляться этому прекратят. Как-никак молодость это недостаток который быстро проходит.

Если старенький Коралл был мягко скажем не очень удобным для игры в хоккей. Что во время игры с норвежцами, что с австрийцами мне было очень душно, то Саддлдом совсем другое дело.

Это в середине двадцать первого века дом огоньков уже считался устаревшим, даже несмотря на две реконструкции, но сейчас этот построенный под олимпиаду стадион был великолепен.

Пожалуй что это лучшая хоккейная арена которую я пока что видел в этом времени. И дело даже не в размерах и количестве зрительских мест.

Задержавшись на самом входе я огляделся и глубоко вдохнул.

Наш матч был вторым, перед сборными СССР и США состоялась игра шведов со швейцарцами, в которой Тре Крунор не без труда, но победили со счетом 4:2.

— Что стоишь, жонглер, — раздался голос Асташева.

— Да вот, Сан Саныч, — осматриваю место где мы американцев разделаем.

— Ну-ну, осматривай, осматривай. Но не долго. Еще пара минут и вперед на раскатку.

* * *

17 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Olympic Saddledome. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. СССР-США 19:00 по местному времени (17 февраля в СССР, 4 часа утра в Москве, 6 утра в Свердловске). 18000 зрителей. Все билеты проданы.

Я уже традиционно для себя проехался по своей половине площадки и встал на стартовое вбрасывание.

НАпротив меня застыл мой оппонент, центральный нападающий первого звена сборной США Кори Миллен и судья с традиционной финской фамилией Коскинен начал игру.

Как и большинство моих предыдущих соперников на точке, Миллен оказался очень медленным, так что шайба от меня пошла Касатонову.

Тот отдал её Фетисову, который опустился вниз к нашей лицевой, тройка нападающих сборной США выстроилась треугольником в средней зоне а защитники караулили нас на своей синей линии, как бы страхуя нападающих если их кто-то решит обыграть один в один.

Было видно что американский тренер с самого начала матча выбрал очень осторожный план на игру, в котором не предусматривался даже малейший риск, пусть даже это означало отсутствие прессинга. Зато разрывов меду линиями или свободного льда в средней зоне практически не было.

В такой ситуации очень сложно через пас зайти в зону соперника.

Можно было, конечно, попробовать сделать это за счет индивидуального мастерства, попробовать обыграть один в один и набрать скорость.

Но мы решили сделать по другому.

Мы с Игорем поменялись местами на площадке, я ушёл моему партнеру по автомобилисту за спину на место номинального правого крайнего, а Каменский в это время получил шайбу от Фетисова, вошел в среднюю зону по месту левого нападающего и когда увидел что один из американцев выдвинулся на него тут-же отдал пас в зону американцев. на свободное место, ожидая что Игорь успеет быстрее защитников.

Мы с Лукияновым рванули как на крыльях.

Он за шайбой, а я на пространство перед пятачком вратаря американцев.И то что мы поменялись местами с Игорем дало свои плоды.

Всё-таки тренер сборной США не зря ел свой хлеб и кто есть кто в СОветской сборной звездно-полосатые знали.

Поэтому когда мы с Лукияновым сделали эту рокировку то именно на меня отвлеклись сразу трое американцев.

Так что Игорю нужно было опередить всего одного из них. А скорость у него была очень и очень приличная.

Игорь успешно справился со своей задачей и в углу площадки, возле американской лицевой завладел шайбой.

Развернулся и тут же отдал передачу.

Но не мне, как этого ожидали американцы, и даже не Каменскому.

Лукиянов отдал назад под бросок накатившему Фетисову.

Бросок у нашего капитана получился очень хороший. Да еще и я не просто создал трафик перед воротами Криса Террери, но и в самый последний момент подставил клюшку.

Американский вратарь хоть и увидел выскочившую из-за игроков шайбу но она изменила направление после контакта с черенком моей клюшки.

Так что Террери ловил её в левом верхнем углу ворот а шайба в итоге попала в правый.

Один-ноль!

В первой же атаке, первым же броском и всего через десять секунд после начала матча.

Болельщики, им надо отдать должное, встретили первую шайбу в американские ворота недовольным гулом. Чувствую это будет хороший пример выездного матча, может быть и лпохуже чем тот вечер в Риге, который напомнил лучшие примеры югославского баскетбольного боления, но тоже очень даже ничего.

* * *

Через пять минут мы удвоили своё преимущество. Лавиолетт сыграл высоко поднятой клюшокой и отправился отдохнуть на две минуты а у нас вышла на лёд вторая спецбригада большинства.

Тройка Крутов Ларионов Макаров с приданным им Быковым и Касатоновым в качестве единственного защитника на сорок секунд заперли американцев в их зоне и наши соперники не могли смениться. Особых угроз армейцыы не создавали но держали американцев в напряжении. Хотя те, надо отдать им должное играли очень цепко и надежно

По ходу этого владения мы спокойно сменились и на свежих ногах спокойно провели результативную комбинацию.

Я отдал пас на Могильного в центр, тот показал бросок и дождавшись когда американец выдернется на него но решил не угрожать воротам сам а отдал в правый круг вбрасывания Лукиянову, который уже без помех бросил в касание.

Террери сыграл просто великолепно, отбив этот бросок, а вот защита подкачала. Уставшие американцы на пятачке сработали очень пассивно и позволили мне добить.

Американский вратарь и тут был очень близок чтобы снова спасти свои ворота, но ему не повезло и шайба от его конька попала в ворота.

Два ноль в середине второго периода.

Тихонову, да и Асташеву тоже показалось что сборная США сейчас в состоянии грогги, и наши тренеры решили поступить нестандартно для советского хоккея.

И желая добить поплывшего соперника мы перешли на игру в три звена. Чтобы резко взвинтить темп и одновременно с этим дать больше времени лидерам.

Этого американцы никак не ожидали и в итоге и у моей тройки и у тройки Федорова несколько раз получилось выйти на лёд против слабейших соперников.

Итогом стала моя результативная передача на Каменского и гол Могильного. Который он забил в моём стиле, так он сам мне сказал когда довольный прошёл мимо меня на скамейку. Принял шайбу в нашей зоне, разогнался, на скорости обыграл одного американца, потом второго и бросил не сближаясь с Террери. Очень красиво и эффективно.

До конца периода, правда американцы одну шайбу всё-таки отыграли.

Мыльников который весь период откровенно скучал, три броска, да и то неопасных, это не тот уровень давления к которому он привык, расслабился а может быть замерз и в итоге откровенно проспал бросок аж из средней зоны.

В итоге в раздевалке Тихонов был очень эмоционален и минут десять очень громко повторял свои тренерские установки насчет концентрации и внимания. Правда хоть и было видно что тренер недоволен Мыльниковым, но говорил он корректно, без мата. Просто очень громко и напористо.

* * *

Второй период начался зеркально по отношению к первому. Мы пропустили вторую шайбу. Та бабочка от Мыльникова нивелировала психологический эффект от нашей игры во второй половине первого периода и американцы воспряли духом.

На самом деле вторую шайбу американцев нельзя было засчитывать. В одной атаке они дважды нарушили правила. Сначала Коскинен не заметил откровенную подножку в мой адрес, из-за которой я потерял шайбу и США перешли в атаку а потом, буквально через секунду Кевин Стивенс вошёл в нашу зону раньше чем туда пришла шайба. Домашнее судейство во всей красе.

Правда эти судейские ошибки не отменяют того что Илья Бякин ошибся при игре против Стивенса и позволил ему себя обыграть. Да и бросок у американца вышел очень точным и сильным.

В общем сами виноваты.

Конечно и Фетисов и Асташев пытались протестовать, но возможности потребовать видео просмотр эпизода у них не было, так что Коскинен указал на центр.

Американцы тут же попытались провернуть тот же трюк что и мы в первом периоде, они тоже перешли на игру в три звена и даже забили третью. В большинстве отличился Лавиолетт, так сказать исправился за удаление в первом периоде.

Но они не долго радовались. Вернувшийся в состав Черных практически сразу снова довел наше преимущество до двух шайб.

До конца периода мы еще раз обменялись заброшенными шайбами, причем обе были заброшены в течении двух минут когда сборная Советского Союза играла в меньшинстве. За грубость удалили Федорова и я встал на точку в левом круге вбрасывания нашей зоны.

В очередной раз за вечер обыграл центрального нападающего первого звена американцев Кори Миллена, отпасовал Гусарову, потом Алексей вернул мне шайбу за нашими воротами и я буквально взорвался, продемонстрировав слалом на высочайшей скорости.

В средней зоне меня чуть было не остановил Стив Лич, который провел очень жёсткий силовой прием.

Но я устоял на ногах, а потом обыграл Ги Гесселена и вышел один на один с вратарём.

Когда до пятачка оставалось пара метров я показал бросок а сам подработал шайбу коньком и уйдя налево спокойно закатил пятый гол.

И вот эта шайба наконец сделал то что я хотел.

Трибуны Саддлдома, которые до этого момента яростно поддерживали своих затихли а потом взорвались апплодисментами.

Слишком уж красивой получилась моя шайба, чтобы её оставлять без внимания.

Довольный я проехал по арене держа клюшку в одной руке на манер поднятой шпаги, потом попал в объятья партнеров и отбив пять скамейке довольный уселся на сво место.

Такого количества вспышек фотоаппаратов я пока что не помнил.

ЖАлко только то что практически сразу Брайн Литч всё-таки забил и подпортил этим впечатление от моего гола.

Но ничего, и так неплохо получилось. И команде я помог, большинство американцев сработало вхолостую и на себя поработал как следует.

* * *

Третий период, несмотря на важность матча и запредельную мотивацию обеих команд катился к скучным нулям, оба вратаря, и Мыльников и Террери играли очень уверенно. Но за четыре минуты до конца и без того накленная обстановка вспыхнула.

Не знаю чем думал Кравчук в тот момент но во время позиционной атаки американцев он зачем-то что есть силы толкнул в спину Кевина Миллера, который создавал помехи нашему вратарю.

В итоге Миллер потерял равновесие и полетел точно в Мыльникова, которыйтоже не устоял на ногах и врезался в штангу.

В итоге мы и две минуты схлопотали и основного вратаря потеряли. Медики колдовали над плечом и шеей Мыльникова несколько минут, но в итоге он всё-таик не смог продолжить игру и на лёд вышел Третьяк.

Его появление было встречено очень громко. Как никак Влад легенда мирового хоккея и многие из тех кто сегодня на стадионе выросли на матчах 72-го года в которых онг был одной из главных звезд.

Желание забить легендарному вратарю подхлестнуло американцев, тем более что они играли в большиснтве.

Так что две минуты нас ждали очеьн непростыми. И полторы из них пришлось провести на площадке мне.

Как обычно моё умение на вбрасываниях должно было стать одним из ключевыз факторов успеха.

В итоге я выиграл всё что было можно а Третьяк, хоть и вошёл в игру незапланированно, но смог отбить всё что в него летело.

Так что мы выстояли.

А за двадцать секунд до конца, когда американцы сняли вратаря моя тройка забила шестую шайбу.

После ошибки в передаче мы с Игорем выкатилисб вдвоем на одного защитника, я мог и сам бростать но предпочел отдать Лукиянову, а тот не промахнулся.

Сделал я это намереноо. Ну не люблю я голы в пустые ворота, и если это не возможность добиться какого-то знакового статистического результата предпочтиаю в подобных ситуациях найти пасом партнера. Как и в этом случае.

В результате мы победили 6:3

Хороший результат хорошей игры.

С американцами разобрались. Следующие на очереди западные немцы.

Глава 19

— Да, тут у тебя как минимум ушиб, но может быть и что-то со связками. Надо ехать в местную клинику и делать МРТ, — сказал доктор Нестеренко когда закончил осмотр, — можешь одеваться.

Кряхтя, я надел футболку и кофту от спортивного костюма, а наш врач меж тем позвал Тихонова, который продолжал руководить тренировкой.

А всё дело в том что во время вчерашнего матча один из американских защитников как следует приложил меня об борт. Это было уже в самом конце матча и я на адреналине даже и не заметил никаких неприятных ощущений.

Зато утром левое плечо уже во всю сигнализировало что оно не в порядке. А во время тренировки в меня очень неудачно врезался Лёша Гусаров и тут уж мне пришлось отправится в раздевалку.

Сан Саныч меня осмотрел, дал свои рекомендации. Как обычно в таких ситуациях он был против участия игрока в ближайшем матче или тренировке и как обычно его не послушал ни игрок, то есть я, ни тренер. В данном случае Тихонов.

Вообще за нашим доктором Нестеренко водилась слава перестраховщика, он был из тех кто предпочитал дуть на воду, притом что на молоке он не обжигался. Но после случая с моим тезкой Семеновым, когда наш доктор в итоге оказался прав и карьера у Сашки практически закончилась, к нему прислушивались более внимательно.

Если бы тренером сборной был бы Асташев, я бы наверняка не вышел бы на утреннюю тренировку перед игрой с немцами, но у Тихонова другое мнение.

И вот я, благодаря его мнению, должен ехать в больницу в Калгари.

Тихонов пришел в раздевалку через минуты две, после того как Нестеренко отправил за ним одного из своих помощников.

— Что у нас тут, — с порога спросил главный тренер.

— Я подозреваю растяжение связок плеча или даже их разрыв. Надо делать МРТ чтобы сказать точно.

— Если у Семенова разрыв связок то больше он участия в олимпиаде не примет, верно?

— Именно так. Сроки восстановления я смогу сказать только после обследования.

— Хорошо. Вас же проинструктировали что делать в подобных случаях?

— Конечно.

— Тогда приступайте, — коротко ответил Тихонов и уже на выходе из раздевалки обернулся чтобы сказать, — держите меня в курсе.

* * *

Дорога до Футхиллс Медикал Центр, а именно с этой крупнейшей больницей в Альберте подписал договор олимпийский комитет СССР, заняла не больше сорока минут.

Да и то половину этого времени мы с доктором Нестеренко ждали переводчика и сопровождающего из КГБ, во всяком случае я думаю что товарищ Калугин именно оттуда.

Вообще вся эта мишура вокруг советских спортсменов и стремление всячески их контролировать за границей меня очень сильно напрягала. По-моему мнению это не имело никакого смысла.

Если кто-то хотел убежать, его мало что могло остановить. Тем же артистам балета или Могильному с Федоровым в будущем опека родных спецслужб ничем не помешала.

Но тут ничего не поделаешь, такие сейчас правила игры.

Больница, куда мы приехали, меня очень сильно расстроила. Не качеством предоставления услуг, тут как раз всё было на высшем уровне.

Так как наш спорткомитет заплатил очень хорошую сумму, то приняли нас быстро, а разительным контрастом с теми советскими мед. учреждениями где я уже успел побывать. К сожалению сравнение было не в пользу последних.

Зато худшее не подтвердилось, у меня оказался простой ушиб, хоть и достаточно сильный.

Но в любом случае сегодняшнюю игру я должен был пропустить. Как и завтрашнюю тренировку. Если всё будет в порядке, то вечером девятнадцатого февраля я буду уже готов выйти на лёд.

Хорошо хоть сегодня вечером мы играем с немцами, а это тот соперник которого наша сборная может и должна обыгрывать в любом составе.

* * *

18 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Olympic Saddledome. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. СССР-ФРГ 15:00 по местному времени (19 февраля в СССР, полночь в Москве, 2 часа ночи в Свердловске). 18000 зрителей. Все билеты проданы.

Матч советской сборной стоял первым в сегодняшней программе. Сразу после него на лёд выйдут хозяева, канадцы, которые должны будут сыграть со сборной Финляндии. Поэтому публика пришла на матч заклятого соперника сразу в атрибутике кленовых.

И очень много зрителей были в джерси Калгари Флеймз, местной команды которая сейчас была одним из лидеров своей конференции в НХЛ и которая скорее всего начнет плей-офф имея преимущество своей площадки.

Так как я пропускал этот матч, то у меня был выбор. Или посетить какие-то другие соревнования на олимпиаде, благо что они сейчас шли сплошным потоком и каждый день советские спортсмены боролись за медали в том или ином виде спорта.

Или отправиться на трибуны Саддлдома чтобы посмотреть на игру сборной Советского Союза со стороны.

И я выбрал последнее.

Погода в Калгари стояла очень неприятная и мне не хотелось подвергать риску травмированное плечо. Еще продует где нибудь и пиши пропало. Лучше уж с комфортом посмотреть игру на трибунах.

Трибуны были полными уже на раскатке, и когда на информационном табло появился состав сборной Советского Союза стадион засвистел. Видимо дело было в том что лучший бомбардир всего турнира эту игру пропускал.

Что ж, мне было это очень приятно. Это значило что я на правильном пути.

Моё место было среди членов советской делегации. Нас, поддерживающих сборную страны собралось не очень много, человек сорок, не больше.

И в основном тут были чиновники всех сортов.

Например я ,совершенно неожиданно для себя увидело товарища Мироненко, первого секретаря ЦК ВЛКСМ.

Он тоже меня увидел и сначала его лицо исказила какая-то гримаса. Впрочем она быстро сменилась на улыбку, как мне кажется совершенно фальшивую, и он подошёл ко мне.

Благо наши места были возле длинного прохода идущего параллельно льду и места для разговоров было достаточно.

— Здравствуйте товарищ Семенов, — сказал Мироненко и протянул мне руку. Жать мне её совершенно не хотелось, но делать нечего. Пришлось.

Как никак он большой и важный чиновник, да еще и значительно старше меня. Пусть Мироненко и пытался мне как следует испортить жизнь, но это был не повод демонстративно хамить

— Здравствуйте, товарищ Мироненко, — подчеркнуто вежливо ответил я и пожал ему руку. Правда левой, правая у меня была в иммобилизующей повязке.

— У вас травма? — надо же какой глазастый.

— Да вот. Немного не повезло, — ответил я на очевидный вопрос, — ничего серьезного, завтра должен буду выйти на лёд. А это, — я дотронулся левой рукой до повязки, — врачи решили перестраховаться.

— Это хорошо что завтра будете в порядке. Комсомол возложил на вас очень ответственную миссию! — с важным, но при этом донельзя глупым и напыщенным видом сказал мой собеседник, — достойно представлять нашу советскую молодежь на международной арене.

— Стараюсь, товарищ Мироненко, — начал я, но он тут же меня прервал.

— Саша, а что мы так официально? Виктор Иванович, думаю так будет лучше. Тем более что я для вас старший товарищ, который может и должен помогать вам не только делом, но и добрым советом.

Вот ведь упырь. Сначала хотел меня утопить, а теперь чуть-ли не в друзья набивается, тут же подумал я. И даже если бы не вся та история с дракой, Мироненко мне все равно не нравился. Была в нем какая-то фальшивость и искусственность вперемежку с огромной дозой лицемерия. Ну так мне показалось. Однако я и виду не подал.

— Да, Виктор Иванович, вы правы. И комсомольцы сборной советского союза по хоккею с шайбой действительно стараются с честью выполнить задание возложенное на них партией и правительством, — Боже, что я несу? Видать я то время пока здесь нахожусь как следует пропитался духом советского официоза. Которого, несмотря, а может быть и благодаря, тому что я старался только играть в хоккей, набралось уже очень много.

— Рад что мы понимаем друга друга, Саша, — ответил Мироненко и покровительственно похлопал меня по плечу. Мне стоило больших усилий чтобы брезгливо не сбросить его руку, но я сдержался.

А вскоре началась предматчевая церемония, а за ней и сама игра.

* * *

Это было очень странное чувство, наблюдать за игрой моей команды, а сейчас сборная Советского Союза это именно что моя команда.

И я не мог просто смотреть игру. Постоянно казалось что моё место не здесь, на трибунах Саддлдома, а там, на его белоснежном льду. Я постоянно отмечал все ошибки или неудачные действия моих товарищей по сборной и думал как бы я сыграл в том или ином эпизоде.

Но и без меня у сборной всё было более чем хорошо.

Мы сразу заперли немцев в их зоне и принялись реализовывать план на игру.

Уже к шестой минуте сборная Советского Союза вела два ноль.

Сначала нашему капитану Фетисову удался мощный и при этом очень точный щелчок от синей линии, а потом Игорь Лукиянов отлично сыграл на добивании после сольного прохода Ильи Бякина, он по решению тренерского штаба заменил Валеру Каменского на позиции правого крайнего во втором звене. Валера же подменял меня на позиции центра.

Хоть Илья и был номинальным защитником, и надо сказать очень хорошим защитником, но начинал он как нападающий и скорость, арсенал технических приемов и видение площадки у него были на уровне.

Так что тренеры приняли такое нестандартное решение. Тем более что класс соперника позволял такие эксперименты.

В середине первого периода у немцев появился отличный шанс переломить ход неудачно складывающегося для них периода. Лёша Гусаров сфолил на Дитере Медикусе, нашем старом знакомо по кубку на призы газеты “Известия” и американский арбитр Лару назначил штрафной бросок.

Медикус всё делал правильно, но Третьяка, Влад в этом матче подменял травмированного Мыльникова, ему переиграть не удалось.

Казалось что наш вратарь опрометчиво выкатился из ворот, но когда Медикус попытался финтом обыграть его Третьяк очень ловко сыграл клюшкой. В итоге Медикус остался ни с чем.

А буквально в следующей смене Слава Быков и Валера Хомутов разыграли нехитрую, но при этом очень эффективную двоечку.

Быков обыграл ушёл от нападающего немцев, обыграл защитника и отдал на Хомутова. Тот ушел в левый круг вбрасывания и с неудобной руки вернул шайбу Быкову. Обманное движение, вратарь немцев на льду и Быков легко перебросил шайбу через него в ворота. Три-ноль к концу первого периода.

* * *

— И как вам стадион моей команды? — раздался сзади меня низкий и при этом чуть надтреснутый голос.

Пока шёл прерыв я прогуливался и осматривал внутренности Саддлдома. Как это ни странно, извечных сопровождающих рядом рядом со мной не было, ну или я их не видел.

Обернувшись я увидел высокого, полностью седого мужчину в безукоризненно сидящем на нём костюме.

— Простите, — переспросил я.

— Разрешите представиться, — тут же ответил он, — Джордж Клиффорд Флетчер, генеральный менеджер Калгари Флеймз. Можно просто Клифф, — добавил он.

— Приятно познакомиться, мистер Флетчер, — ответил я и пожал протянутую мне руку. Александр Семенов, центральный нападающий первого звена хоккейной команды Автомобилист Свердловск и второго звена сборной Советского Союза.

— Кто вы такой я знаю, молодой человек, — с улыбкой ответил ответил Клифф, — у вас очень хороший английский.

— За это надо сказать спасибо моим учителям.

— Не знал что в советских школах так хорошо преподают язык злейшего врага, — не преминул уколоть меня мой собеседник.

— Вы многого о нас не знаете, Клифф. Я сейчас говорю не только лично о вас, а вообще, про американцев с канадцами.

— Ну как же. Загадочная русская душа, — улыбнулся он, — знаю-знаю. Но всё-таки. Что вы скажете о моем стадионе?

— Очень хорошая арена, играть на ней одно удовольствие. А уж обыгрывать на ней американцев и канадцев это вообще чистый восторг. Первое вы, наверняка, уже видели.

— Что есть, то есть.

— Второе тоже не за горами.

— Алекс, — ну да, этот канадский хрен сократил мой имя так, как ему удобно, — вы очень самоуверенны для семнадцатилетнего юноши. Вам-же только исполнилось семнадцать, я ничего не путаю?

— Всё верно, мне семнадцать. И это не самоуверенность. Я, в составе сборной моей страны, конечно, уже дважды обыгрывал канадские сборные. И молодежную и взрослую. Ничего не помешает сделать это снова.

— Но ты же понимаешь, — по интонации я понял что сейчас он перешел на ты, — что это не совсем настоящие сборные Канады? В них нет игроков НХЛ.

— Если наши и ваши чиновники договорятся то будет и следующий Кубок Канады. На котором мы покажем кто есть кто в мировом хоккее.

— А ты бы хотел сыграть на этой арене против команды НХЛ? — раздался вопрос.

— Так я и сыграю, летом. Калгари Флеймз есть в программе летнего турне моего клуба по Северной Америке. Вы только Тео Флери не забудьте к этому моменту наиграть в составе. Если я ничего не путаю, вы его как раз на драфте прошлого года выбрали. Мне понравилось против него играть.

— Ты хорошо осведомлен о том что происходит в НХЛ. Но я не про это, — ответил Клифф.

— А про что?

Мимо нас туда сюда сновали болельщики, генеральный менеджер Калгари подловил меня возле одного из десятков лотков с которых болельщикам продавали колу и гамбургеры. Некоторые из них явно меня узнавали, так что мне то и дело приходилось отрываться от разговора для того чтобы дать автограф или сфотографироваться. МОй собеседник воспринимал это с пониманием и даже несколько раз, несмотря своё положение, брал в руки фотоаппараты канадцев.

Впрочем, и его тоже периодически отвлекали вопросами об огоньках. После одного из таких небольших диалогов он мне и ответил .

— Не буду ходить вокруг да около, — начал он, — я про то чтобы подписать контракт с моей командой и надеть джерси Калгари…

— Скажу сразу, — он собирался продолжить, но я перебил его, — не нужно мне сулить миллионы и предлагать бежать из Союза. Если вы хоть словом намекнете или даже подумаете о чем-то подобном, то наш разговор окончен. Я этого делать не буду. Даже если вы мне предложите контракт как у Гретцки. Этого не будет, — с нажимом сказал я.

Конечно я произнес эти слова не просто так.

Во-первых, я и правда не собирался идти по пути Могильного и Федорова, хоть они пока и не убежали. Зачем?

В отличие от них я знал что очень скоро игрокам из Советского Союза можно будет уехать в НХЛ вполне легально, да и вообще, железный занавес года через два станет историей.

А во вторых, среди тех кто нет-нет да и отирался вокруг наверняка очень много заинтересованных ушей. И если этот Клифф не понимает как сейчас устроена жизнь в лучшей в мире стране рабочих и крестьян, то я это знаю прекрасно. Так что чем громче я буду говорить, тем лучше.

— Что ты, конечно я не хотел предложить ничего такого, — тут же ответил Клифф.

— Это хорошо. И отвечая на ваш вопрос. Если большие люди договорятся об участии игроков из Советского Союза в НХЛ, я подумаю над вашим предложением. И если оно будет хорошим, я возможно его приму. Так что, мистер Флетчер, если вы не боитесь в пустоту потратить выбор на драфте, то действуйте. Впрочем, риск у вас не очень большой. У огоньков в любом случае будет низкий посев. Вы же не Квебек, какой-нибудь. Нового Гретцки вы в любом случае на драфте не выловите. А вот Семенова вполне можете получить.

Но не раньше чем наши чиновники договорятся с вашими и только после того как я отслужу в Советской армии, — добавил я.

— Я подумаю, Алекс, — несколько ошарашенно сказал Клифф, — игра вот-вот возобновится. Думаю нам нужно вернуться на трибуны.

— Я тоже так думаю.

Второй и третий период игры прошли точно так-же как и первый. Сборная Советского Союза доминировала на обеих сторонах площадки и в итоге всё закончилось со счетом 6-1. Тот же Медикус, который не забил буллит, в концовке все-таки не дал Третьяку оформить сухарь и реализовал большинство.

В отличном расположении духа я вернулся в гостиницу, и думал чем заняться. Но все мои планы нарушил Сан Саныч Асташев.

Он без стука зашёл ко мне в номер и коротко бросил:

— Иди за мной.

Молча мы спустились с ним в номер, который служил Тихонову кабинетом. Там нас ждал сам Виктор Васильевич с одним из безымянных и безликих “типа как администраторов команды”, товарищем Калугиным, который днём сопровождал нас с Нестеренко в больницу.

— Пока что разговор будет только между нами, — сказал главный тренер сборной.

Он достал из кармана своего пиджака миниатюрную кассету, вставил её в магнитофон и нажал на кнопку проигрывания. Калугин старательно переводил, то и дело ставя на паузу.

Когда запись закончилась, этот “администратор” сказал:

— Я жду ваших объяснений, товарищи…

Глава 20

Я хотел было ответить на этот вопрос, но Тихонов жестом остановил меня и сам обратился к Кулагину.

— А что вам непонятно, Василий Константинович? — В отличии от меня главный тренер сборной знал поименно всех этих «администраторов», — Запись не оставляет никаких сомнений в словах моего игрока. Александру Семенову был задан прямой вопрос. Тот на него ответил. И ответил таким образом что только глухой не услышит. На мой взгляд здесь нет не то что чего-то преступного, но и даже и намека на что-то предосудительное.

— Не скажите, товарищ Тихонов, не скажите. Я смотрю на это по другому. Сам факт того что ваш игрок допускает для себя возможность уезда за границу, пусть даже и после прохождения службы в Советской Армии и только официально, это уже плохой знак.

— Знак чего, простите, — встрял в разговор доселе молчавший Асташев.

— Знак того, Александр Александрович, что и у вас в команде, я имею в виду Автомобилист, и у товарища Тихонова очень плохо поставлена воспитательная работа. Сознательный и ответственный комсомолец никогда бы так не ответил, потому что он, комсомолец, знает правду и о загнивающем западе и о том какая страна самая лучшая и передовая.

Боже, что он несет? И вроде бы не старый еще мужик, да и вообще агент всемогущего КГБ, выполняющий важную миссию, но говорит как замшелый дед, с напрочь промытыми пропагандой мозгами. Если у них все такие то неудивительно что всякие там артисты балета и хоккеисты с легкостью сбегали на запад. Когда во главу угла поставлены вот такие вот речи по другому и быть не может.

Кулагин-же продолжал свою обличительную речь:

— И хочу напомнить, товарищи. У Семенова уже был инцидент здесь. Он не просто разговаривал, но еще и обменивался записками с ямайскими бобслеистами. Которые на минуточку все служат в армии дружественного США государства. Заметьте, никто, ни один человек во всей нашей делегации, так часто не контактирует с иностранными гражданами как Семенов. А уж то что он уже два раза общался с кем-то в одиночку, без сопровождающих, да еще и не сообщил ни вам, ни нам о своем разговоре с этим канадцем, это уже грубейшее нарушение всех инструкций. А Семенов как и прочие подписывал документы о том, что он с ними ознакомлен. Так что, товарищи тренеры, я буду докладывать моему руководству и требовать чтобы Александр Евгеньевич Семенов сегодня же, край завтра, был отправлен в Москву. До этого момента он будет находиться в своем номере в олимпийской деревне. И не один а под наблюдением сразу одного, а лучше двух сотрудников. Во избежание, — веско и многозначительно сказал Кулагин и чтобы добавить веса своим словам поднял вверх указательный палец правой руки

— Товарищ Кулагин, вы сейчас перегибаете палку, — сказал Тихонов, — даже если и предположить что мой игрок совершил какое-то нарушение инструкций, а надо еще удостовериться, так ли это, тяжесть его проступка не соизмерима с тем наказанием, которые вы предлагаете. Если это произойдёт, я буду жаловаться на самый верх. Тем более что товарищ Грамов здесь в составе нашей олимпийской делегации.

— Это ваше право, товарищ Тихонов, — сказал Кулагин и добавил перед тем как выйти, — в любом случае я буду делать свою работу, а вы делайте свою.

Когда дверь за ним закрылась Тихонов заговорил уже со мной:

— Семенов, ну ты и чудак на букву М — слышать ругательство, пусть даже и такое, из уст главного тренера было очень странно, — какого черта ты по олимпийской деревне шастаешь как по своему Нижнему Тагилу? Ты хоть понимаешь что слова Кулагина это не простые угрозы? Такие как он всегда стараются выслужиться, показать свою полезность. Им, по большому счету наплевать и на сборную вообще, и на тебя в частности. Они только и ждут любую возможность выставить себя на первый план, заработать внеочередную звездочку себе на погоны.

— Еще и наш общий друг Мироненко здесь, — добавил Асташев, — я уверен что он уже знает о твоей промашке, Саша. И он точно приложит все усилия чтобы отправить тебя в Москву первым же рейсом.

— И что мне теперь делать? — спросил я.

— Ничего, ты уже натворил тут дел. Иди в свой номер и носа оттуда не высовывай, — ответил Тихонов.

— А как же тренировки и завтрашняя игра?

— Тебе сейчас не о завтрашнем вечере и тренировках нужно думать, а о том чтобы вообще в команде остаться, — сказал Тихонов, — и вот что. Ты сначала садись за стол, вот тебе ручка и бумага, — с этими словами Виктор Васильевич полез в ящик стола и достал оттуда всё необходимое, — и пиши объяснительную. Очень подробно. Зачем ты покинул трибуны во время матча с немцами. Когда и как к тебе подошёл этот канадец, о чем вы с ним разговаривали. В общем, всё пиши.

— Так запись же есть, — недоуменно сказал я.

— Не умничай, — одернул меня Тихонов, — запись записью, а бумага в этом деле необходима. А мы с тобой, Сан Саныч, — это уже к Асташеву, — должны тоже кое-что написать. Характеристику Семенову, то как мы видим ситуацию, к чему может привести отправка Семенова в Москву и прочее.

— На чьё имя писать? — спросил я.

— На имя Марата Владимировича Грамова, на чье же еще? — удивленно ответил Виктор Васильевич.

Вздохнув я сел, придвинул лист бумаги ко мне, взял ручку и начал писать.

«Председателю Государственного комитета СССР по физической культуре и спорту Грамову Марату Владимировичу…»

* * *

Товарищ Мироненко был по настоящему счастлив. Он, насамом деле и полетел в Канаду чтобы следить и ждать. А тут такая удача!

И теперь-то он всем покажет! И самое главное, теперь можно с чистой совестью и с полным правом сказать кому нужно:

«Вот видите товарищи! А я еще два месяца назад говорил о том что этот Семенов не достоин места в сборной Советского Союза и в нашем, советском хоккее!»

Сейчас всего-то нужно присоединиться к мнению товарищей из КГБ и дело в шляпе. Отправят Семенова в Москву, а потом можно будет им заняться и поплотнее. Тем более что кое-какой компромат на него имеется. А именно связь с женщиной которая намного старше, С Вероникой Казанцевой.

Пока что товарищ Мироненко решил не использовать эти козыри, информацию проверят очень надежные товарищи, но когда он вернется из Канады в Москву, можно будет заняться этим сопляком как следует. И без своих высоких хоккейных покровителей, которые всё ещё будут здесь, на Олимпиаде, Семенов останется беззащитен.

* * *

Утреннюю тренировку перед матчем с Чехословакией мне пришлось пропустить. Уже с утра к нам с Игорем в номер приперся лично Кулагин и я под непонимающим взглядом Лукиянова демонстративно разулся и завалился на кровать.

Мой товарищ по Автомобилисту и сборной хотел было что-то сказать, но его перебил гэбист.

— Товарищ Лукиянов, вас ждут на тренировке, советую не опаздывать. И попрошу вас держать язык за зубами. Для вашей-же пользы.

— Всё нормально, Игорь, — добавил я, иди.

Тот бросил на меня тревожный взгляд и вышел.

— Раз я и вы здесь, — обратился я к Кулагину, — значит решение по моему вопросу не принято?

Я не особо рассчитывал на ответ этой гниды. Однако он прозвучал.

— Вчера вечером часть руководства советской делегации во главе с товарищем Грамовым улетела в Нью-Йорк. Решение по твоему вопросу, Семенов, — та фамильярность с которой он назвал меня очень покоробила, хотя с этим всё понятно. Я младше, да еще и какой-то хоккеист, а он «родину защищает от врагов». Смешно только то что в роли такого врага сейчас я, — будет сегодня вечером. Но я уверен что правильное решение будет принято и ты отправишься домой.

— Понятно, ну что будет то будет. раз уж у меня выходной, то я пожалуй посплю. Будьте как дома, — ответил я и закрыл глаза.

Всё происходящее меня очень сильно злило, но даже если на меня спустят всех собак то это не будет катастрофой. Так, временными трудностями.

Пусть даже эти трудности и затянуться на несколько лет. На три, если быть точным. В любом случае я своего добьюсь. Вопреки всем этим Кулагиным и Мироненкам.

Эта мысль меня успокоила и я действительно заснул.

* * *

То что и в матче с чехами Семенов не сможет принять участие команду расстроило. Причем всех. Начиная от первого звена и заканчивая третьей парой защитников. Даже несмотря на всю монструозность советской сборной никто из советских хоккеистов не хотел чтобы лучший игрок страны, а может быть и мира пропускал еще один матч, к тому же с таким серьезным соперником. Олимпийскими чемпионами и мастерами спорта, кто простыми, а кто и международного класса или даже заслуженными хотели стать все.

Ну кроме тех кто уже собрал в своей копилке все возможные звания в советском спорте.

Но и они, такие как Третьяк или Фетисов, тоже хотели выиграть этот турнир. Тем более что для некоторых это была вершина карьеры, ну или лебединая песня в составе сборной страны.

К тому же, травма у Семенова была не такая серьезная и он должен был быть в порядке к утру девятнадцатого февраля.

Еще и его сосед по комнате, Игорь Лукиянов был на тренировке сам не свой и с ним достаточно долго говорили оба тренера и Тихонов и Асташев.

В общем все понимали что дело тут не чисто и скорее всего причина отсутствия Семенова на тренировке и в заявке на эту важнейшую игру далека от хоккея. причинах.

Но еще страннее было то, что вечером, на предматчевой раскатке отсутствовал и главный тренер команды, Виктор Васильевич Тихонов.

Целая группа игроков, во главе с капитаном команды Фетисовым и всё еще подменявшим Мыльникова Третьяком, в раздевалке насели на Асташева, а именно тренер Автомобилиста судя по всему должен был быть главным на вечернем матче с чехами и буквально приперли его к стенке, заставив рассказать в чем причина отсутствия как Семенова, так и Тихонова.

Услышанное привело игроков в ярость. И особенно буйствовал Фетисов.

— Да что они себе думают эти козлы? Это же полный бред! Ну какой из Сашки перебежчик? Или в кого там его записали? В общем так, мужики, — Фетисов обвел глазами всех игроков кто стоял вокруг него, — надо прямо сейчас писать коллективное письмо. Пусть знают, что мы об этом думаем.

— Отставить, — громко сказал Асташев, — остынь, Слава. Никакие письма писать не надо. Да и некогда. У нас игра через двадцать минут. Виктор Васильевич не зря отправился к руководству. Он и без вашей помощи прекрасно справиться. Ваше дело хорошо сыграть с чехословаками, а не в политику играть. Я ясно выражаюсь?

— А я согласен со Славой, — ответил Третьяк, — во время суперсерии и ко мне и к Валере Харламову, покойному и к другим игрокам: к Боре Михайлову, к Саше Якушеву, ко многим, канадцы подкатывали, — здесь его перебил доселе молчавший Ларионов.

— Извини Влад, перебью. В восемьдесят первом ко мне тоже подходили, и Володьке тоже, — будущий профессор посмотрел на своего партнера по звену, Крутова, тот молча кивнул, — и к Иреку Гимаеву тоже. Эта сука просто выслужиться за наш счёт хочет!

— Вот, — продолжил Третьяк, — ко многим подходили. И ничего, никого из команды не исключали и кровь нам не пили. А это когда началось? — Третьяк со значением поднял палец вверх, — шестнадцать лет назад. И время было совсем другое. Нет, это беспредел.

— Еще раз повторяю! Отставить! вы своим письмом только хуже сделаете. Влад, ты же здесь лучше всех знаешь Тихонова. Если Виктор Васильевич в чём-то уверен и уперся рогом, то будет так он решил. Всё в порядке будет с Сашкой. Не отдаст его Тихонов. Я уверен.

Эти слова немного успокоили игроков и команда вышла на игру.

* * *

В отличии от раздевалки Советской сборной, где бушевал самый настоящий ураган в личной ложе генерального менеджера Калгари Флэймз царила эйфория.

После вчерашнего короткого разговора с Семеновым генеральный менеджер огоньков, мистер Джордж Клиффорд Флетчер был уверен в том, что нужно рискнуть и потратить на этого русского парня выбор в первом раунде грядущего драфта. Права на этого парня нужно было заполучить как можно скорее.

И сейчас, в ожидании начала следующего матча советской сборной, мистер Флетчер обсуждал с главным тренером огоньков Терри Криспом перспективы на будущее.

— Клифф, ты уверен что это будет правильный шаг, потратить первый пик на русского? Я не спорю, он очень хорош, но всё-таки это риск, кто знает что там будет через три года. Если мы его задрафтуем этим летом он же сможет присоединится к нам только в девяноста первом, я ничего не путаю? — спросил Крисп.

— Да, все верно, парень так и сказал. «Только после того как я отслужу в Советской Армии». Я узнавал, у них служат два года.

— Коммунисты, что с них взять, несмотря на свою перестройку, они по прежнему загоняют кучу народа в армию. Как будто они по прежнему хотят построить свой коммунизм на всей планете.

— Ага, — поддакнул Клиф и сделал знак официанту. Тот немедленно достал бутылку Canadian Club, с производителем этого виски, Allied Domecq, Клифф подписал спонсорский контракт в середине сезона. Через мгновение янтарный напиток был разлит и два самых важных человека в хоккейном Калгари выпили и тут же раскурили сигары димитированной серии от флоридской Cigar City.

У Клиффа был дом в Тампе, вернее в её курортном городе-спутнике Клируотер, и генеральный менеджер огоньков пристрастился к тамошним сигарам.

— А как прошла твоя поездка в Нью-Йорк? — спросил Крисп. Утром в офисе национальной хоккейной лиги была большая встреча руководства НХЛ и части генеральных менеджеров с советскими чиновниками во главе Грамовым. И на ней как раз, в очередной раз, обсуждался вопрос об игроках из СССР.

— Если бы она прошла плохо, то у нас не было бы этого разговора. Советы готовы отпускать своих игроков. Соглашение будет вот-вот подписано.

— И на каких условиях? Что насчет денег, это не будет нам слишком дорого?

— Нет, ничуть. Половину стоимости контрактов, которые мы заключим с русскими будет забирать себе их правительство. Так что их стоимость не будет чем-то отличаться от других. Понятное дело что топам типа Ларионова или того же Семенова нужно будет предложить соответствующие контракты, русские чиновники не дураки и когда дело доходит до долларов они становились бешеными. Но оно того стоит.

— Для игроков это звучит не очень здорово. Может быть имеет смысл договариваться с ними напрямую, предоставлять политическое убежище, или что-то подобное?

— Ты не один такой умный, Терри. Многие считают точно также. И работа в этом направлении уже ведется. И мы и американцы ищем варианты. Но если говорить о Семенове, то этот парень мне сразу сказал что он в любом случае убегать не собирается. «Если вы мне что-то подобное предложите, то разговор окончен», — пересказал Клифф слова молодого русского, — кстати у него очень хороший английский, но какой-то странный.

— Что ты имеешь в виду?

— Он ни на секунду не медлил с ответами, и говорил очень бегло. Но некоторые словечки и построение фраз мне было непонятно. Впрочем, это не важно, какая разница как и кто их учит в школах. В любом случае он так сказал.

— Ну и дурак, видимо он еще очень молод и не понимает какие деньги он потеряет из-за своей позиции. Патриотизм штука хорошая. Но не когда на кону стоят миллионы.

— Наверное, но в любом случае, он мне сказал что готов рассмотреть наше предложение.

— Пусть даже и в девяносто первом, но это будет очень хорошо, если он станет нашим. Он готовый франчайз. Жалко конечно что не в следующем сезоне, но что тут поделать.

— В следующем сезоне мы и так будем лучше Эдмонтона, — сказал Клифф. С появлением в составе нефтяников Уэйна Гретцки именно команда из второго по значимости города Альберты стала главной в этой провинции. И это больно било по самолюбию, как простых болельщиков Калгари, так и руководства команды.

— Значит слухи не врут?

— Да. Уэйн хочет слишком много денег за продление, так-что он практически наверняка уйдет из Эдмонтона. И даже примерно понятно куда.

— И кого же он осчастливит?

— Лос-Анджелес.

— Проклятье, значит и в следующем сезоне он будет играть в одной конференции с нами.

— Терри, я тебе плачу за то чтобы ты побеждал вне зависимости от того кто в составе у соперников. Так что хватит причитать насчет Гретцки. Давай лучше посмотрим на игру нашего будущего новичка.

— А он сегодня не играет, — сказал через несколько минут Крисп. Диктор по арене как раз закончил объявлять состав советской сборной и Семенова в нем не оказалось.

— Он и прошлую игру пропустил, видимо Тихонов перестраховывается перед вторым этапом турнира, — отмахнулся Клифф.

— Видимо, — эхом откликнулся главный тренер огоньков.

* * *

То ли отсутствие Тихонова сказалось, то ли ситуация с Семеновым, но игра с Чехословакией пошла наперекосяк. Хотя может быть виной этому был Доминик Гашек, который в этот вечер защищал ворота соперников советской сборной.

Но в любом случае два с половиной периода команды откатали вхолостую. А на сорок восьмой минуте Владимир Ружичка вывел чехословаков вперед.

Если бы Александр Семенов смотрел этот матч, то он бы испытал чувство дежавю. Что-то подобное он уже видел, пусть и в старой архивной записи в ужасном качестве.

Точно так же сборная России играла против Чехии в финале Олимпиады в Нагано. Всё тот же Доминик Гашек в воротах, и он всё так же стоял на голове сводя на нет все атаки соперников. Ну а вместо петра Свободы был Владимир Ружичка.

Правда в концовке наша сборная все-таки сумела сравнять, за десять секунд до конца, когда Третьяк уже сидел на лавке, Федоров, которого не было в составе в девяносто восьмом году замкнул передачу еще одного отказника, Могильного.

Один-один и сборной Советского Союза чтобы не зависеть от результатов других команд надо было выигрывать все оставшиеся матчи.

И тем важнее было совещание в кабинете товарища Грамова, на котором должна была решиться судьба лучшего хоккеиста этой Олимпиады. Александра Семенова.

Глава 21

— Глупости! — в сердцах сказал Марат Владимирович Грамов когда заслушал предложения Кулагина, — вы хоть сами себя слышали, товарищ Кулагин?

— Простите товарищ Грамов, — недоуменно сказал Кулагин, — я правильно вас расслышал? Вы считаете мои предложения глупостью?

— Конечно. Всё правильно. Это глупость несусветная. Вы, товарищ Кулагин, очень сильно преувеличиваете важность этого инцидента с нашим молодым игроком. Я могу согласиться с тем что Семенов где-то нарушил ваши инструкции. Но лично я, как руководитель советской делегации и председатель государственного комитета по физической культуре и спорту, уверен что тяжесть наказания несоизмерима по сравнению с проступком.

— Марат Владимирович, — взял слово Мироненко, — я очень уважаю вас как руководителя советского спорта и коммуниста с огромным стажем партийной работы, но мне кажется, что вы не видите главного в поступке Семенова. И это главное намного важнее чем сам факт того разговора с канадцем.

— Вы о чем? — поднял удивленно поднял вверх брови Грамов.

— О низкопоклонничестве перед западом. Вот о чем, товарищ Грамов. вы только вдумайтесь! Советский спортсмен, комсомолец, прямо говорит что готов уехать играть в Канаду, он готов погнаться за длинным рублем…

— Долларом, — тихонько сказал Кулагин.

— Именно так Василий Вячеславович, — за длинным долларом. Этим Семенов прямо отвергает сам постулат о превосходстве коммунистической системы над капитализмом. Если мы вот так будем отпускать лучших спортсменов нашей страны, лицо всего нашего общества на запад, то что о нас подумают как внутри Союза так и на этом самом западе?

— Я полностью согласен с товарищем Мироненко, — снова влез в эту пафосную речь Кулагин, — этого допускать никак нельзя! Хоть у нас сейчас и идёт перестройка и разрядка отношений с США и их союзниками, но если мы оставим этот факт без внимания то покажем слабость!

— Товарищи, о чем вы говорите? Какая слабость? И в чем показатель силы? В том что мы сломаем карьеру лучшему молодому хоккеисту мира из-за безобидного разговора, в котором он повёл себя в высшей степени достойно?

— Да, товарищ Грамов. В этом. Это дело государственное, и мне странно что вы этого не понимаете. При всём моём к вам уважении, — внезапно окрысился Мироненко.

Весь стройный план первого секретаря ЦК ВЛКСМ летел ко всем чертям и он не понимал из-за чего это происходит.

— Товарищ Мироненко, — спокойно ответил Грамов, — не забывайтесь! И не изображайте из себя пламенного радетеля за наше государство!

— Я не изображаю, а являюсь им! — Еще чуть-чуть и Виктор Иванович начал бы кричать. Хотя он и так уже повысил голос, отстаивая предложение Кулагина.

А тот, в отличии комсомольского вожака уже всё понял и сидел тихо, не отсвечивая.

— Хорошо, если вы хотите поговорить о государственных интересах, давайте поговорим о них.

Грамов встал из-за своего стола, подошёл к большому несгораемому шкафу и выудив из кармана своего пиджака ключ открыл этот шкаф.

Через секунду на свет появились бумаги. Большая папка с флагами СССР, Канады и США и перекрещенными клюшками.

— Это результаты моих договоренностей с представителями НХЛ. Как вы знаете, товарищи, вчера я летал в Нью-Йорк на переговоры с господином Циглером. И мы ударили по рукам сразу по нескольким вопросам.

Он открыл папку и выложил несколько документов.

— Первое. Летом текущего, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года состоится большое турне хоккейной команды Автомобилист по Северной Америке. У команды товарища Асташева запланировано сразу восемь матчей. Четыре в Канаде и четыре в США. Товарищ Мироненко, вы знаете вместимость местного стадиона?

— Нет, да и зачем мне это? — удивился комсомольский вожак.

— Очень жаль. Я думал, что вы как следует подготовились к этой командировке. Так вот, максимальная вместимость этого стадиона девятнадцать тысяч зрителей. На олимпийский хоккейный турнир пускают меньше зрителей из-за требований МОК. Много места съедает телевизионное оборудование, ложи прессы и почетных гостей. Но когда сюда приедет «Автомобилист», то на трибунах могут собраться все эти девятнадцать тысяч зрителей.

И придут они, товарищи, посмотреть не просто на «Автомобилист» и «Калгари Флеймз». Они придут посмотреть на Александра Семенова, который сейчас, своей игрой делает лучшую из всех возможных реклам этому турне. А реклама, как говорится, это двигатель торговли. Сейчас-же, вы товарищи, этими решениями мешаете рекламе будущего турне. И это я еще не говорю о том что отчисление Семенова из команды сейчас будет означать его невыездной статус в будущем. Товарищ Кулагин, я же правильно вас понимаю?

— Да, все верно, — очень неохотно ответил гэбист. Он уже понял к чему клонит Грамов и сейчас хотел находиться как можно дальше отсюда. А вот Мироненко проявил удивительное непонимание текущего момента.

— Марат Владимирович, а к чему все эти разговоры про вместимость местного стадиона, рекламу и будущее турне «Автомобилиста»? Свердловчане и без него прекрасно слетают в Америку с Канадой.

— А к тому, дундук ты тупой, — внезапно сказал доселе молчавший Тихонов, Виктор Васильевич никогда за словом в карман не лез и мог в лицо любому сказать всё что считал нужным, — что без Семенова в матче с канадцами и без него же в составе «Автомобилиста» на эти игры придёт намного меньше народа. И сборы будут тоже намного меньше.

— Виктор Васильевич, — поморщился Грамов, — попрошу не выражаться. Но по сути вы правы. Средняя цена билета на «Калгари Флеймз» 20 долларов, для удобства я говорю про американские доллары. Итого, только с билетов 380 тысяч долларов. Ну и примерный сопутствующий доход в день матча, атрибутика, еда, напитки. Это еще 120 тысяч долларов. Итого полмиллиона. Мы специально подбираем команды, которые собирают аншлаги. Так что за восемь матчей набежит 4 миллиона долларов. И по условиям нашего договора с НХЛ, половина этой суммы будет выплачену госкомспорту СССР.

— Два миллиона долларов? — даже как-то завороженно произнес Мироненко.

—Да, два миллиона. А без Семенова эта сумма будет меньше. Едва ли половину это турне принесет без Семенова, — утвердительно сказал Грамов.

— А вы не преувеличиваете значение этого пацана? — Мироненко не хотел вот так сдаваться.

Услышав это Тихонов, который кроме своей эмоциональной характеристики Виктора Ивановича молчал, Грамов сделал всё за него, поднял очи горе. Потом он, впрочем, сказал:

— Виктор Иванович, вы же говорите поанглийски?

— Читаю, — ответил Мироненко, и тут же добавил, — со словарем.

— Ну тогда почитайте, со словарем, — в голосе Тихонова все присутствующие явно услышали сарказм, — что пишут об этом игроке моей сборной местные газеты. Кроме восторгов его игрой там только сожаления, что Саша не может присоединиться к Калгари уже завтра. Так что народ на него пойдет. И когда в следующем и девяностом году уже мой ЦСКА поедет в заокеанское турне, будет тоже самое.

— Товарищ Тихонов, — с ложным возмущением сказал Грамов, — решение о том что ЦСКА поедет в это турне еще не принято. Да и не факт что Семенов будет играть за вашу команду. Насколько я знаю, у вас с товарищем Асташевым были разные точки зрения на то, где Семенов продолжит карьеру, когда ему придёт время служить в Советской Армии.

— С Александром Александровичем мы обо всём договорились. Срочную службу Семенов будет проходить в ЦСКА.

— Что ж, могу вас только поздравить. Это всем пойдет на пользу. И вашему клубу, и сборной, и самому Семенову, да и всему советскому хоккею.

— Я тоже так думаю, Марат Владимирович.

Но это были еще не все новости, которые хотел озвучить Грамов. Марат Владимирович подошёл к небольшому холодильнику с напитками, придирчиво окинул взглядом продукцию Coca-Cola, все эти колы, фанты и прочие спрайты и достал бутылку швейцарского Evian, производители этой люксовой воды, на волне своего бешеного успеха в штатах, тоже стали спонсорами олимпийских игр и сейчас её активно продвигали. Промочив горло Грамов продолжил.

— Вторым вопросом по которому мы договорились с господином Циглером было участие советских хоккеистов в розыгрыше Национальной Хоккейной Лиги. Уже в этом году, в следующем сезоне, если быть точным часть наших игроков может уехать за океан. Список уже согласован. Мы, я сейчас имею ввиду госкомспорт будем получать пятьдесят процентов от суммы контракта игрока.

Услышав это Тихонов кивнул. Это была правда. Например нхэловские боссы очень хотели заполучить всю первую тройку ЦСКА и капитана армейской команды и сборной, Вячеслава Фетисова. Самим игрокам, естественно, об этом не говорили. Но главный тренер главного клуба Советского Союза уже думал над тем как будет выглядеть его команда через год-два. В том что её лидеры с радостью попробуют себя за океаном он не сомневался.

В том числе и поэтому ему критически важно было заполучить к себе Семенова и для начала отбить этого молодого игрока у почувствовавших добычу комитетчиков с примкнувшим к ним комсомольскому вожаку. Пусть хоть и на два года, но Семенов в ЦСКА, вместе с молодыми Федоровым, Могильным и Буре с Каменским, позволит сохранить для его команды тот высочайший уровень игры, на котором она находилась уже несколько десятилетий. А то и поднять планку на новый уровень.

— А Семенов что, входит в этот список? — Тут же задал вопрос Мироненко.

— Конечно же нет. Вы что, думаете что мы вот так просто отправим за океан совсем молодого хоккеиста? Пацана, по сути. Но тема Саши постоянно всплывала во время переговоров. Его очень хотят практически все боссы заокеанского хоккея. И они готовы платить не просто много, а неприлично много. И я сейчас говорю не только про Сашу, но и про остальных лидеров нашей сборной.

— Товарищ Грамов, а о каких суммах может идти речь?

— Марио Лемье, Уэйн Гретцки, Марк Мессье и другие звезды получают от полутора до двух миллионов долларов в год. Мы рассчитываем на то что наши ведущие игроки смогут получить сопоставимые контракты, — ответил Грамов.

Услышав это Мироненко буквально задохнулся от возмущения. Миллион долларов какому-то сопляку! И за что? За то что тот просто ловко деревяшкой попадает по куску резины? Он вспомнил свой оклад на посту первого секретаря ЦК ВЛКСМ. Он на фоне этой суммы был какой-то насмешкой. Тем более что товарищ Мироненко считал себя одним из вершителей судьбы целой страны и рассчитывал в дальнейшем подняться еще выше в партийной и государственной иерархии.

Это было слишком несправедливо и Виктор Иванович пошёл в последний бой.

Благо у него было кое-что на Семенова.

— Воля ваша, Марат Владимирович, но я всё равно считаю что есть вопросы, в которых партийная сознательность должна стоять выше денег. Пусть даже и таких больших!

— Что вы имеете ввиду? Если вы про инициативу товарища Кулагина, то она неприемлема.

— Я про аморальное и порочащее поведение Семенова.

Услышав это Тихонов напрягся. Асташев говорил ему о связи Семенова с Вероникой Казанцевой, но главный тренер сборной Советского Союза не счел это важным, особенно учитывая то что со слов Асташева тот неоднократно уже говорил Семенову о том что с этим надо заканчивать.

— Вы о чем Виктор Иванович?

— О связи Семенова с женщиной значительно старше его. Если это не аморалка, то что? Он несовершеннолетний а ей двадцать три года.

— Это точная информация? — спросил Грамов.

— Я свечку не держал, но есть свидетельства очевидцев.

— Если это так, то безусловно нужно разобраться с этим вопросом, тут вы правы. Товарищ Тихонов, у вас есть что сказать? Всё-таки речь идёт об игроке сборной Советского Союза и в будущем ЦСКА.

Юлить тут не было никакого смысла, напротив, необходимо ответить честно.

Поэтому Тихонов глубоко вздохнул и бросив на Мироненко взгляд, полный неприязни, ответил:

— Да, товарищ председатель Государственного Совета по физической культуре и спорта. У Семенова действительно были, я подчеркиваю, были, отношения с женщиной которая старше его.

— Кто она, позвольте спросить, — оживился Кулагин. Он, конечно знал всю подноготную своих «подопечных», но решил попробовать качнуть эту ситуацию. Глядишь и сыграет карта, которую он уже считал битой.

— Вероника Андреевна Казанцева. Младший научный сотрудник Уральского политехнического института имени Сергея Мироновича Кирова. Она внучка Николая Николаевича Красовского, академика академии наук СССР. Но по моей информации эта связь закончилась два месяца назад.

Тихонов слукавил говоря это и понадеялся на то что ему удастся поговорить с Асташевым и Семеновым до того как с тренером Автомобилиста и молодым игроком поговорят об этом. Виктор Васильевич знал что это не так. но понадеялся на то что у Семенова хватит мозгов и он прекратит подставляться.

Да, это копание в чужом грязном белье, но на кону стояло слишком многое.

— Кто вам сказал о том что эти отношения закончились? — спросил Грамов.

На самом деле он больше других был заинтересован в том чтобы от Семенова отстали. Слишком уж велики были деньги, которые его ведомство могло заработать на этом молодом парне. Ради таких денег можно закрыть глаза на очень многое. На их фоне какая-то там интрижка Семенова с этой Казанцевой смотрелась не более чем досадным недоразумением.

— И Асташев и Семенов лично. Если бы это было не так то Семенова в моей команде не было бы.

— Ну вот и славно, если так, — удовлетворенно сказал Грамов, — товарищи, как видите мы со всем разобрались. Предлагаю закончить с этим. Виктору Васильевичу нужно вернуться к своим обязанностям. Тем более что наша сборная только что сыграла вничью и этим осложнила себе турнирную ситуацию.

— Это еще один довод в пользу того что Семенов необходим моей команде, — сказал Тихонов. Вы, Марат Владимирович, лично ставили мне задачу на эту олимпиаду. И она была вполне определенная. Любое место кроме первого будет считаться провалом.

— Верно, товарищ Тихонов. Всё именно так. Так что идите…

Когда Тихонов вышел, попрощавшись со всеми, Мироненко потухшим голосом спросил у Грамова.

— А вы не допускаете что Тихонов соврал, чтобы отвести от своего игрока удар?

— Виктор Иванович, я вас не понимаю. Вы слишком рьяно взялись за этого юношу. Он вам что, чем-то лично насолил? И не надо сейчас говорить о той драке в Москве. Я считаю что Семенов тогда всё правильно сделал. И так считаю не только я.

— И всё равно слова Тихонова необходимо проверить. Если он соврал то нам необходимо принять меры, в том числе и по комсомольской линии.

— Вот и проверяйте, это ваша работа. Только, пожалуйста, не мешайте другим делать их работу. И в любом случае, что бы вы там не напроверяли. Вопрос с хоккейной карьерой Семенова закрыт. Он слишком ценен для всего советского спорта чтобы разменивать его по пустякам.

— А если выясниться что эта связь еще продолжается?

— Тогда вы должны по комсомольской линии помочь и Семенову и Казанцевой со всем разобраться. Но деликатно, не топчась грязными кирзовыми сапогами по клумбам с цветами. Сейчас, не забывайте, всё-таки не то время.

* * *

Я, честно сказать, не сомневался что в итоге всё закончится хорошо. Слишком смехотворной казалась мне вся эта история.

Но всё равно, весь день что я провел в номере был нервным. Кулагина сменил один из его людей, а я всё это время старательно изображал спящего тюленя.

И когда на пороге номера появился Виктор Васильевич да не один а в сопровождении Асташева я очень напрягся.

Правда практически сразу раздался телефонный звонок и трубку взял шпик, который был со мной всё это время.

Не знаю с кем он говорил но в итоге после слов «я всё понял, будет сделано», он вышел из номера.

— Саша, ты остаешься в команде, — сказал Асташев. Ну слава Богу! Всё разрешилось, — но нам нужно с тобой очень серьезно поговорить.

Глава 22

Дверь за тренерами сборной закрылась и я выругался, громко.

Хорошо, конечно, что всё разрешилось с моим участием в олимпийских играх. Я в команде. Но как же мерзко от того что в мою личную жизнь лезут всякие Мироненки и иже с ними.

И самое главное. С чего весь этот кипишь? Ну набил я морду парочке канадцев, ну поговорил здесь в Калгари еще с одним.

А раздули-то так, как будто я форменный предатель родины.

Хотя Тихонов с Асташевым правы, отношения с Вероникой надо прекращать. Да и сложно будет их сохранить учитывая то что Сан Саныч вместе с Виктором Васильевичем озвучили мне сногсшибательную новость.

Как выяснилось два тренера еще до начала олимпийского турнира договорились о том, что я в любом случае продолжу карьеру в ЦСКА.

Или уже летом, если мы войдем в финальную четверку, или через год, когда придёт время мне отдавать долг родине в рядах непобедимой и легендарной. В принципе, это приемлемо, Числиться в свердловском СКА и при этом играть за Автомобилист, как делали с тем-же Игорем Лукияновым пока тот служил, у меня бы не получилось. А выбор между Динамовскими коллективами всех мастей, ЦСКА и СКА это его, выбора, отсутствие.

Но сейчас, прямо во время олимпийского турнира они это решение переиграли. Теперь я в любом случае перехожу в ЦСКА после окончания этого сезона. Скатаюсь в США и Канаду на «суперсерию» Автомобилиста и всё, здравствуй Москва.

Наверное это решение связано со всеми этими вихрями, что закрутились вокруг меня в последнее время. Иначе объяснить то что Асташев согласился на подобное просто нельзя. Ну, надеюсь что он стребует с Тихонова хорошую компенсацию.

По меркам НХЛ такой переход, а я, как никак, главная звезда всего чемпионата страны, должен быть очень громким обменом. Будь я на месте Асташева, то потребовал бы как минимум звено, а то и целую пятерку. Тем более что в ЦСКА хороших игроков, которые могут усилить любой клуб Советского Союза столько, что их мариновать можно.

Но это всё в будущем, а сейчас я нужно сконцентрироваться на олимпиаде.

И как-же всё удачно получилось с этой ничьей с чехами. Вряд-ли мужики специально её сделали, как бы желая показать что без меня победы на олимпиаде может и не быть. Но в любом случае это хороший козырь для Тихонова.

* * *

— Ну что? — спросил меня Игорь, едва войдя в номер. Всё время, пока Тихонов и Асташев убеждали меня расстаться с Лерой, его здесь не было.

Я не успел ответить как в дверь постучали и через секунду в номере стало тесно.

К нам буквально ворвался сразу с десяток игроков сборной во главе с Третьяком.

— Всё нормально, мужики. Играем, — сказал я.

Ответом мне стали крики восторга, объятия и дружеские похлопывания по плечу. Такой силы что у меня точно будут синяки.

Я всего лишь новичок во взрослой сборной. Всего три игры официальные игры в ярко-красном свитере с буквами СССР. Да и то, их них всего одна с по-настоящему серьезным соперником, со Штатами. И само-собой, душой команды, этаким лидером раздевалки, я не являюсь. По сроку службы не положено, как говориться.

Но всё равно, то что радость мужиков была неподдельная и они реально переживали за меня очень приятно.

Понятное дело что тут только бизнес, со мной шансов намного больше чем без меня. Но всё равно, я был доволен. Команда за меня, это главное.

* * *

Хотя неожиданная ничья с чехами и отчасти сыграла в мою пользу, но она существенно осложнила для нас турнирную ситуацию.

Да, мы выиграли нашу группу, набрав девять очков. Но в зачет второго этапа, на котором нас ждали канадцы, шведы и финны пошло только три.

Два за победу в матче с ФРГ и одно за ничью с командой будущего Доминатора, Доминика Гашека.

Наша группа В, вообще получилась богатой на неожиданные результаты. И главной сенсацией стала сборная ФРГ, которая обыграла крепких американцев и тех же чехов, с которыми мы, сборная Советского Союза сыграли вничью.

И это означало что нам, чтобы гарантировать себе победу и не зависеть от результата других игр нужно обязательно обыгрывать и канадцев, с которыми мы встречаемся двадцать четвертого, и шведов с финнами.

Тех самых финнов которым, как я помнил, сборная СССР проиграла на этом турнире, в том варианте хоккейной истории что я знаю, конечно.

Самом-собой тот матч уже ничего не решал, и подопечные Тихонова вышли на него в статусе олимпийских чемпионов. Плюс, я подозреваю что перед этой игрой мужики еще и отметили это дело как следует. Но всё равно, финны не мальчики для битья.

Свою группу они вообще выиграли а в финальной пульке и вовсе занимают второе место после нас с теми же тремя очками. Мы, пока что, выше исключительно по разнице забитых и пропущенных.

В общем, дальше будет только интересней.

Ну а пока у нас впереди был выходной и несколько дней сплошных тренировок.

* * *

Вокруг же кипели олимпийские баталии.

Соревнования шли в режиме нон-стоп и уже было понятно, что для сборной Советского Союза, я сейчас говорю про большую сборную, а не только про хоккей, это должна быть самая удачная олимпиада в истории. Медали сыпались одна за одной.

И самой неожиданной стала победа в бобслее, в зачете двоек.

И тем приятнее для меня было то что я видел финальный заезд Яниса Кипурса и Владимира Козлова.

На санно-бобслейную трассу нас с Ларионовым и Бякиным занесло случайно. Вернее «профессор» в любом случае собирался поддержать на трибунах Козлова, с которым он, как оказалось приятельствовал.

После истории с Кулагиным и моим возможным отстранением я много с кем имел задушевные разговоры, но именно Ларионов особенно старался, возможно на это повлияло еще и то что Тихонов рассказал ему о моём переходе в ЦСКА и дал Игорю задание уже сейчас, если не подружиться, то стать приятелем для его будущего сменщика в первом звене главной армейской команды страны.

Так что мы с ним проводили много времени после тренировок.

* * *

Канадцы хорошо продумали расположение трибун около трассы, и зрители имели отличный обзор, но Ларионов, перед последней попыткой Кипурса и Козлова потащил нас в зону финиша.

Олимпиада сейчас не чета тому что будет в будущем. В том же Новосибирске в 36-м году хрен бы нам разрешили пройти к финишу трассы, даже не смотря на аккредитации. Безопасность и все дела.

Здесь же один из тренеров советской двойки совершенно спокойно провёл нас и четвертую попытку мы смотрели вместе с целым сонмом техников, тренеров и врачей.

И то что я увидел буквально влюбило меня в зимнюю формулу один, как назовут бобслей в будущем.

Наблюдать как боб Кипурса и Козлова буквально летит по ледяному желобу было фантастически круто. Графика трансляции была в зачаточном состоянии, но всё равно, на мониторах скорость фиксировалась. И на отдлельных учатсках она составляла больше ста километров в час.

А уж как пилот боба, Янис Кипрус, вел свой снаряд по трассе! Вот уж мастер так мастер!

Он не оставил ни единого шанса признанным фаворитам из ГДР, дуэту рулевого Вольфганга Хоппе и разгоняющего Богдана Музиоля. По меркам бобслея Кипрус и Козлов привезли восточным немцам целую трамвайную остановку, более половины секунды.

Радость величайшего спортсмена в истории Латвии и его разгоняющего была непередаваемой. Взрослые, состоявшиеся мужчины и спортсмены превратились в маленьких детей. куда только делась наша советская сдержанность!

Их, как и всю команду, а на этот успех работало очень много народу, охватил чистый восторг и счастьеЮ которое было неподдельным.

Мне с Ларионовым и Бякиным тоже досталось немного этих эмоций. Три хоккеиста советской сборной прыгали от радости и обнимались наравне со всеми.

Думаю что канадским и нашим, советским фотокорреспондентам, удалось сделать много отличных кадров, на которых засветилась и моя довольная физиономия.

Ну а когда камеры были убраны дело дошло и до горячительного. Хоть у Яниса и Владимира впереди были еще и соревнования четверок, но ребята, как и их команда не отказали себе в удовольствии выпить.

И не шампанского а канадского виски Canadian Club. Я тоже поддался общей эйфории и выпил пару шотов, вернее стопок, я же советский спортсмен а не завсегдатай бара в Калгари. Но не больше, режим никто не отменял.

* * *

Про своё обещание Катарине Витт я помнил.

И не собирался его нарушать.

Конечно, у меня были, чего греха таить, вполне определенные планы на эту красавицу немку, тем более что атмосфера в олимпийской деревне была соответствующая. До того чтобы горстями раздавать индивидуальные средства защиты спортсменам организаторы еще не дошли, но всё равно.

Атмосфера большого праздника для всех нас витала в воздухе.

Ведь, если разобраться, то кто мы все? Как проходит наша жизнь?

Мы, спортсмены высших достижений, очень похожи на призовых лошадей, ну или собак медалистов.

У лучших из нас жизнь расписана не то что по годам или месяцам, по минутам. Мы едим, спим, отдыхаем или тренируемся по очень жесткому графику.

И для многих из нас это всё ради нескольких минут на стадионе, заснеженной трассе или, как в случае с Кипурсом и Козловым, ледяном желобе.

Поэтому у нас, кто бы откуда не был родом, очень много общего. В минуты своего величайшего триумфа, ну или разочарования, тут уж кому как улыбнется спортивное счастье, мы все одинаковые.

И спешим поделиться своими чувствами с людьми своего круга.

В общем, несмотря на пристальное внимание к моей нескромной персоне товарища Кулагина и иже с ним я очень хотел посмотреть на произвольную программу очаровательной немки.

Тем более что мы с ней несколько раз пересекались в столовой олимпийской деревни, команда ГДР располагалась в той же гостинице что и советские атлеты…

* * *

— Привет Саша, — улыбка у Катарины ну просто шикарна. Она ей очень идёт а ямочки на щечках придают совершенно особый шарм. Д еще и глазами эта чертовка умеет стрелять так что каждый выстрел смертелен.

— Привет, — отвечаю я и не могу не улыбаться в ответ.

Здесь, в огромной столовой, всё организовано в лучших традициях гостиниц. Раздача горячих блюд, огромный салат-бар и множество закусок. Выбирай на вкус.

Возле одного из салат-баров мы с Катариной и столкнулись. Она очень внимательно выбирала себе овощи, а я же просто подошёл и добавил к своей пасте карбонара несколько ложек традиционного американского картофельного салата, тот который с яйцом, зеленым луком, сельдереем и майонезом.

— Сразу видно хоккеиста, — усмехнувшись сказала она, — у тебя очень калорийный обед.

— Что поделать. За игру мы сбрасываем два-три килограмма. У нас же не то что у вас, волшебниц. Пять-семь минут на льду под музыку, дорожки шагов, полдюжины ваших тулупов с лутцами-ритбергами и флипами, парочка вращений и готово.

— Ты думаешь что фигуристам и фигуристкам приходиться легче чем вам, мужланам? — у неё действительно великолепный русский. Этого не отнять.

— А я не прав? — отвечаю вопросом на вопрос, но при этом улыбаюсь так что Катарина понимает что это шутка.

— Надо будет попросить кого-то из ваших девочек или ребят, чтобы они провели с тобой тренировку. Увидишь как нам тяжело.

— А ты не можешь это сделать? если не здесь то у нас в Москве? Ты же приезжаешь на соревнования в нашу столицу.

— Почему нет? Хорошая идея. Вот только ты же играешь у себя в Свердловске. Вряд-ли тебе удобно будет прилететь в Москву на индивидуальную тренировку со мной.

— Со следующего сезона я игрок ЦСКА.

— Вот как? Тогда всё проще. Ты же придёшь за меня поболеть двадцать седьмого?

— Не только за тебя. Я надеюсь, что Кира тебя обыграет, — сказав это, я имел ввиду Киру Иванову. Которая, как я выяснил уже здесь, котировалась очень высоко.

— Посмотрим, — засмеялась Катарина, — но в любом случае, если все пойдет как надо, то приглашаю тебя отметить мой успех. Ну или моё поражение Кире.

— Если Тихонов не придумает позднюю тренировку перед игрой с финнами, то конечно. Я же уже говорил.

— Кстати, а почему ты не играл с Чехословакией? — надо же! Оказывается главная звезда женского фигурного катания следит за моей карьерой.

Я замечаю пристальный взгляд товарища Кулагина. Мироненко улетел в Москву а вот этот хрен остался и ходит за мной как привязанный.

— Тренеры решили поберечь свою главную ударную силу для более серьезных соперников, — не скромно отвечаю я.

— А итоге получился конфуз.

— Ну да, от ошибок никто не застрахован.

— Ладно, Саша. Я пойду к своим. Да и тебя уже друг ждёт, — Витт кивнула на Кулагина, глазастая она, заметила как этот шпик на меня пялиться.

— Ага, верно. Тогда до встречи?

— Да, давай там. Покажи всем кто лучше всех играет в хоккей…

Катарина оглядела зал и с подносом ушла к своим товарищам по команде. Я же подошёл к гэбисту.

— Товарищ Кулагин, вы так на мне дырку своим взглядом просверлите. Ничего что мы с фигуристкой из дружественной Германской Демократической Республики стояли так далеко от вас? Вы же всё хорошо записали на свой магнитофон? Или вам нужна бумага с расшифровкой нашего разговора? Вдруг там есть какой-то скрытый смысл.

— Ты зарываешься, Семенов, — ответил он. Надо же как блестят его глаза! Видать задел я товарища «не знаю кто он по званию». Сказал, и смерив меня взглядом ушёл.

Я же присоединился к моим партнерам по «Автомобилисту», к Илье и Игорю. Которые, пока я разговаривал с Витт и перебрехивался с Кулагиным уже практически расправились со своим обедом.

— Что он от тебя хотел? — спросил Игорь, делая большой глоток апельсинового сока.

Пришлось пересказать весь наш короткий диалог с товарищем из КГБ.

— Санёк, — сказал Бякин, — ты конечно ведущий игрок сборной и нашего клуба, надежда всего советского хоккея и прочее, прочее, прочее. Но ты что, бессмертный? Не понимаешь что НЕ НАДО, — Илья голосом выделил последнее слово, пикироваться с сотрудниками КГБ? Сейчас тебя пронесло, спору нет. Ты слишком нужен сборной и Госкомспорту. Но всё же может измениться, сам знаешь что от травм никто не застрахован. И если ты окажешься на обочине хоккея то тебя моментально сожрут. С потрохами.

— Илья! — возмущенно сказал Игорь, — Ну что ты начинаешь? Всё же разрешилось в лучшем виде.

— Дурак ты Лукиянов! Дурак и не лечишься, — ответил Бякин, — Ничего не разрешилось, как ты сказал. Эти гаврики сейчас притихли. Слишком уж хорошо их прижали Грамов с Тихоновым. Но это только сейчас.

— Ты прав, Илюха, — примирительно сказал я, — но этот гандон меня уже достал. Ничего не могу с собой поделать.

— Что там у тебя на тарелке? — спросил вдруг Бякин, видимо желая сменить тему.

Он взял свою вилку и зачерпнул ей мой картофельный салат. Он у нас парень простой и прямой, так что меня это ничуть не удивило и тем более не задело.

— А ничего так, — сказал он прожевав, — только вареной колбасы с зеленым горошком не хватает. Их добавить и будет нормальный оливье.

Бякин потянулся вилкой снова но я тут-же убрал салатницу.

— Но-но, попробовал и хватит. И вообще-то тебе никто не мешает встать и взять себе этого салата столько сколько хочешь.

— Да ну тебя, вот же жмот ты Семенов! Но ладно, доедай и пошли отсюда. У нас тренировка с предматчевой установкой на носу.

Тут он на сто процентов прав. Тем более что сегодня двадцать четвертое февраля и через несколько часов мы выйдем на лёд против хозяев турнира, сборной Канады.

Да, эта не так Канада, которая давала всем жару после того как игрокам НХЛ разрешили выступать на олимпиаде и чемпионатах мира. Но всё равно.

Канада это Канада. Родоначальники хоккея, мать их!

Правда, к сожалению этих родоначальников Саша Семенов за время своего вынужденного простоя изголодался по хоккею. Так что, кто не спрятался я не виноват!

Глава 23

24 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Olympic Saddledome. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. Канада — СССР 19:00 по местному времени (25 февраля в СССР, 4 часа утра в Москве, 6 утра в Свердловске). 20 тысяч зрителей. Все билеты проданы.

Позади остались тренировки, тренерские наставления, и накачка от товарища Грамова лично и я наконец-то вернулся в состав и уже готов выйти на стартовое вбрасывание.

Сегодня мы в сильнейшем составе, тренерские эксперименты прекратились, а ворота по-прежнему защищает Третьяк.

Мыльников поправился, но Влад так мощно провёл последние игры. что у Тихонова рука не поднялась делать замену на последнем рубеже.

Несмотря на свою вывеску, главную в международном хоккее, этот матч хоть и был очень важным для обеих команд, но силы очень неравны.

На самом деле сколько-нибудь успешную карьеру в НХЛ сделает только вратарь Шон Бурк. А лично для меня главной звезда наших сегодняшних соперников вообще стоит на тренерском мостике.

Эту Канаду тренирует Дэйв Кинг, один из знаковых хоккейных специалистов для Российских лиг, сначала суперлиги а потом И КХЛ, начала двухтысячных годов. Его Металлург сезона 2005-2006 выиграл регулярку и считался главным фаворитом в плей-офф. Но не сложилось.

Так что да, звезд уровня лидеров советской команды у наших сегодняшних противников нет, но дома и стены помогают. А за своих канадцы болеть умеют…

Как и в моём последнем матче на этом турнире я вышел на стартовое вбрасывание вместе со своими обычными партнерами. Слева Лукиянов, справа Каменский и пара защитников Бякин-Гусаров.

Финский судья Коскинен, который уже обслуживал несколько игр с моим участием произвел вбрасывание и игра началась.

Резким движением я отбросил шайбу Гусарову, центр первого звена канадцев Марк Шебшейд даже особо и не сопротивлялся. Лёша отдал пас своему партнеру по ЦСКА Каменскому и тот обыгравшись со мной вошёл в зону соперника.

Правда он тут-же попал под силовой приём Горда Шервина и потерял шайбу. Канадец отдал пас своему защитнику, который уехал от меня за ворота и оттуда по борту передал шайбу Кену Берри, которого я запомнил по московскому турниру. Кен там был одним из лучших у канадцев.

Тренерские установки на сегодняшнюю игру были достаточно строгие, нам предписывалось очень строго играть в обороне и по максимуму лишать сводного льда канадцев. Поэтому после потери шайбы Каменским мы всей тройкой дисциплинированно отошли на свою половину. Я остался этакой вершиной треугольника.

Берри не придумал ничего лучше как попытаться войти в зону самому. все направления для передач мы ему перекрыли. Что он и сделал.

Я выдвинулся ему на встречу, оставив на Игоря Лукиянова канадского центра Шебшейда. У Берри, который был с шайбой, было всего несколько мгновений чтобы принять решение о том что делать дальше, и он меня удивил.

Вместо того чтобы продвинуться вперед на пару метров и покатить шайбу защитнику, который к этому моменту должен был успеть пересечь нашу синюю линию, Кен бросил по воротам.

Правда, никто из его партнеров не успевал на пятачок и Третьяк видел момент броска.

Поэтому Влад спокойно поймал шайбу в ловушку и даже не стал останавливать игру. Опустил снаряд на лёд и клюшкой отправил его за ворота Бякину.

Первая смена у нас получилась очень короткой и после того как шайба оказалась у моего партнера по Автомобилисту вся тройка отправилась отдыхать. А на лёд вышли Крутов-Ларионов-Макаров.

Бякин подождал когда к нему подъедет Ларионов и тоже отправился на скамейку, Гусаров к этому моменту уже поменялся с Касатоновым.

— Валера, плохо. Очень плохо, — услышал я недовольный голос Тихонова, который обращался к Каменскому, — игрок твоего уровня не должен попадаться на такие силовые приемы. Семенов, — это уже мне, — а ты слишком медленный был во время этой смены. Мог бы вообще не дать канадцу бросить. Играйте внимательней!

Канадцы к этому моменту тоже сменили свою тройку нападения, защитники остались те же.

Это вообще было в традициях канадской тренерской школы. У них сейчас игроки обороны в начале матча проводят достаточно длинные смены.

Если у моей тройки первая смена не очень получилась, то вот первое звено ЦСКА и сборной сходу показало канадцам кто в доме хозяин.

Мужики провели на льду всего сорок секунд, но за это время нанесли сразу три очень опасных броска.

Сначала Ларионов обыграл на синей линии канадцев нападающего Вилгрейна, показал ложный замах, дождался пока защитник ляжет под бросок и отдал на Макарова. Щелчок у Сергея получился хорошим, но Бурк справился, а Крутов не успел на добивание, Тони Стайлс вынес шайбу с пятачка.

Она попала к Фетисову, тот тут-же снова бросил но шайба пролетела выше.

Второй канадский оборонец, капитан их сборной Яуни, не придумал ничего лучше чем выбросить шайбу из своей зоны. Проброс.

Я ожидал что Тихонов выпустит меня вместо Ларионова но главный тренер промолчал и Игорь встал на точку.

И проиграл вбрасывание своему канадскому визави.

Канадцы завладели шайбой. но только для того чтобы её тут-же потерять. Профессор сразу-же исправился за свою оплошность на точке и ловко обокрал Джима Пеплински в средней зоне.

Ларионов вошёл в зону, ускорился и из угла площадки отдал на Макарова. Тот бросил, Бурк отбил и тут же буквально выбросил клюшку на право, туда пошёл отскок, а канадский оборонец очень не вовремя споткнулся и Крутов добивал без помех но к сожалению попал в штангу.

* * *

Последние минуты первого периода. Сборная Советского Союза как захватила инициативу после первой смены тройки Ларионова так её не отдавала. Соотношение бросков очень красноречивое, один — девять. Тот щелчок Берри так и оставался единственным попаданием канадцев в створ ворот Третьяка. Как бы Влад там не заскучал и незамерз.

Это, на самом деле, очень опасная ситуация.

Очень и очень многие вратари в такие моменты теряют концентрацию и могут пропустить шальной бросок. Бывало что даже из центрального круга забивали таким вот зазевавшимся.

Но Третьяк это Третьяк, он в отличии от своих коллег крайне редко терял концентрацию в важных матчах. Бывали и с ним, конечно, курьезы, как без них. некоторые из них даже стоили советской сборной очень и очень многого.

Но в целом он на уровне.

Вот и сейчас после очередного попадания в каркас канадских ворот, на сей раз миллиметров не хватило Быкову, Берри, а он по прежнему самый активный из канадце подхватил шайбу, ускорился, обыграл в средней зоне Хомутова, убежал от Гусарова и уже был готов нанести бросок.

Но Гусаров в последний момент его догнал и, просунув клюшку между ног канадца, попытался выбить у того шайбу. У него это не получилось, а Берри в результате упал. Финский судья тут-же свистнул нарушение.

Буллит.

Это был отличный шанс для канадцев, весь период они отбивались как могли, а в результате могли выйти вперед.

Берри начал движение к воротам Третьяка очень медленно, и он всё время смотрел на нашего вратаря надеясь увидеть у того слабинку. Но Третьяк был абсолютно спокоен и в итоге канадец постарался переиграть нашего вратаря финтом, уйдя в сторону и бросить с неудобной руки.

Итогом стало то что Влад очень аккуратно сделал движение клюшкой и шайба сошла с крюка у Берри.

А уже в следующей смене мы забили.

За полторы минуты до этого Лукиянову в лицо прилетела шайба и пока доктор Нестеренко зашивал Игоря прямо на скамейке со мной и Каменским вышел Могильный.

Саша и в итоге и забил.

Я выиграл вбрасывание, Фетисов отдал на ход Каменскому, тот вошёл в зону, сместился в центр, мы в этот момент поменялись с ним позициями и отдал мне на левый край.

Хотя угол и был достаточно острый я мог бросать. Но не стал, а взял паузу.

Сразу двое канадцев бросились на меня. Я же вернул шайбу Каменскому. Тот тоже мог угрожать воротам, позиция была отличная. Практически любой бы на его месте так и сделал.

И Бурк поверил в то что Каменский бросит. Канадский голкипер выкатился из ворот, желая сократить угол обстрела. Зря.

Могильный, казалось, застрял на синей линии под присмотром нападающего кленовых.

Но когда Бурк выкатился из ворот Саша рванул в правый круг вбрасывания. Куда и пошла шайба.

Могильному оставалось только подставить клюшку. В этот раз он не промахнулся, а отчаянный прыжок Бурка не помог. Ноль — Один!

Всё получилось очень легко, благодаря нашей общекомандной скорости и видению площадки, кленовые были просто статистами.

А уже перед самым перерывом первая тройка удвоила преимущество. И эта шайба показала почему мужиков долгое время считали главной тройкой нападения сборной Советского Союза.

Сначала Крутов догнал, уже казалось бы убежавшего по флангу, Вона Карпана, вступил с ним в борьбу и в итоге шайба досталась Фетисову.

Наш капитан тут-же отдал её Ларионову. А тот, находясь спиной к воротам канадцев, отдал слепой пас точно на клюшку Макарову, который уже набрал скорость.

От вне игры Сергея отделили миллиметры, но в итоге всё получилось в пределах правил.

Макаров на скорости вошёл в зону канадцев, пробросил шайбу между ног одному защитнику, показав движение в одну сторону и уйдя в другую ушёл от второго и оказался перед Бурком. Аккуратный кистевой в домик и дело сделано. Ноль — Два!

Гол в раздевалку это отлично. Он всегда бьет по настрою.

* * *

Для канадской сборной такой результат первого периода означал грядущую катастрофу. У кленовых и так была не очень хорошая турнирная ситуация. Ко второму этапу они подошли с одним очком. Поражение, вернее даже потеря очков, в игре с нами практически лишало их шансов на победу, мы сделали слишком хорошую разницу в матче с немцами.

Так что мне было понятно, что мог говорить Дэйв Кинг своим подопечным. Там сейчас наверняка бушует буря.

А у нас в раздевалке напротив. Олимпийское спокойствие. Тихонов с Асташевым явно довольны результатом.

— Я вами доволен. хороший период. Гусаров, конечно, чуть было всю обедню не испортил, но Леша, скажи спасибо нашему заслуженному ветерану. Сейчас канадцы попытаются нас перебегать и задавить силовыми. Только в этом их шанс. Переиграть нас у них не получиться. Не тот уровень. Поэтому играем спокойно. На грубость, а её будет много, не отвечаем. Семенов, к тебе это особенно относится. Я хочу чтобы ты сегодня обошелся без боксерских дуэлей с канадцами. Всём всё ясно?

Ответом Тихонову стал наш одобрительный гул.

— А раз так, то вперед!

* * *

Всё-таки, хоть это и не совсем, вернее даже, совсем не те канадцы, но стержень у них кленовый. Вот так вот, ни за хрен собачий, отдавать эту игру, да еще и перед своими болельщиками они не собирались.

Да и не такие уж они и неумехи, даже на нашем фоне. В хоккей подопечный мистера Кинга играть умели.

И во втором периоде они это в полной мере показали.

Да еще и судья Коскинен вдруг прекратил судить объективно и принялся свистеть в одну сторону. Не иначе его попросили создать условия для воскрешения интриги в этом матче. Хотя может я и ошибаюсь, кто знает.

Но в любом случае, второй период начался с того что он ко мне придрался и на вбрасывание встал Валера Каменский.

Который благополучно проиграл Марку Шейберду и Канада начала свою атаку.

В которой финн еще и проглядел, ну или не заметил вне игры у Берри. Он чуть-ли не на метр вошёл в нашу зону раньше шайбы.

Благодаря чему и отдал пас на Горда Шервина, который бросал практически в упор!

И в этом моменте Влад показал что есть еще порох в пороховницах.

Не зря Третьяка считают основателем баттерфляя! Стиля игры вратаря, используя который, страж ворот очень много времени проводит на коленях.

То как Влад выловил шайбу было просто прекрасно! Ловушка в его левой руке буквально взлетела в левый-же верхний угол ворот и всё. Очередное вбрасывание. Уже в нашей зоне…

Свисток и Коскинен снова фиксирует нарушение игры на точке в моём исполнении. Хотя я точно знаю что даже не пошевелился!

— What are you doing, ref? (Судья, ты что творишь. прим автора), — спрашиваю я отъезжая с точки.

А потом зачем-то сую клюшку под мышку и показываю характерный жест, советуя финну очки одеть. Зря конечно. Наказание следует незамедлительно.

Дисциплинарный штраф на ровном месте. Две минуты мы должны отыграть в меньшинстве а потом я еще буду сидеть половину периода в штрафном боксе.

Неприятности на этом не закончились. Практически сразу после возобновления игры у Славы Фетисова шайба сошла с крюка и он вместо того чтобы выбросить шайбу из нашей зоны отправил её на трибуны. Еще две минуты!

И мы играем три на пять! Да еще и два самых важных игрока сборной при игре в меньшинстве сидят на скамейке. Я, лучший двусторонний форвард первого этапа чемпионата страны по оценкам Советского спорта, и лучший защитник не только сборной но, возможно, и мира.

Да уж, ситуация!

И хуже всего что я виновник всех всех этих неприятностей.

если кто-то другой и может списать всё на возраст. А по паспорту мне всего семнадцать, но я то знаю что это полностью моя вина. Довыделовался.

* * *

— Саня, вот скажи мне. Ты мудак или как? — спросил Фетисов когда сел на скамейку рядом со мной. — Ты какого хрена этого финского козла спровоцировал?

В ответ я только раздраженно отмахнулся. Да и что тут можно сказать? Подвел я команду!

Отдуваться за меня и Фетисова сначала пришлось Быкову в роли нападающего и Бякину с Касатоновым.

Ну а Кинг решил что сейчас или никогда.

И сразу после того как шайба оказалась у канадцев, Слава выиграл вбрасывание а Илья сыграл намного аккуратней Фетисова и выбросил из зоны, поменял Бурка на шестого полевого.

Это риск! Особенно учитывая что шла всего-то пятая минута второго периода.

Но, наверное, это было оправдано. В равных состав мы кленовых под лед закатывали весь первый период, даже если вспоминать тот неудачный буллит от Берри.

В итоге это смелое решение тренера канадцев сработало.

Двое его подопечных оккупировали нашу синюю линию, еще двое караулили передачи в кругах вбрасывания, а оставшаяся парочка работала на пятачке.

И благодаря агрессии перед воротами капитану канадцев, защитнику Тренту Яуни удалось забить щелчком из центра нашей зоны. Счет стал один-два.

А еще через полторы минуты, когда до выхода на лёд пятого полевого нашей команды, вместо меня это был мой тезка Кожевников, Канада сравняла.

В том эпизоде нам очень не повезло.

После броска от синей линии Стива Тамбеллини шайба попала в точно в нос Бякину.

Илья, конечно, парень железный, но скорость шайбы была наверняка под сто километров.

Так что мой одноклубник мгновенно выпал из игры, схватившись за окровавленное лицо. Долбаный финн не свистнул и Вилгрейн с метра тут же добил шайбу в ворота. Отчаянный прыжок Третьяка не помог.

Вполне комфортные ноль-два превратились в два-два.

На двенадцатой минуте Ларионов, а кому как не первой тройке было в тот момент тащить на себе команду, казалось вернул игру под наш контроль.

Очередной радиоуправляемый пас от профессора преобразовал в бросок Крутов, а когда Бурк отбил шайбу блокером, Игорь был быстрее всех на добивании.

Но канадцы тут-же поймали нас на смене и Кен Яремчук с Мерлином Малиновски выкатились на одинокого Третьяка. Пас, бросок… Да что ты будешь делать! Три-три!

* * *

Как говорится беда не приходит одна.

Я, наконец, отбыл свой десятиминутный штраф и транзитом через одно выигранное вбрасывание в зоне канадцев и попадание в каркас ворот, Касатонов бросил, Бурк отбил, а я с метра попал в крестовину, оказался на нашей скамейке.

Юниорский шлем меня раздражал ну очень сильно. Вроде и ничего не мешает, но эта пластиковая клетка как будто не давала мне дышать.

Да еще и пить через её прутья очень неудобно.

Поэтому, я, оказавшись, на скамейке снял шлем, что вообще-то было строжайше запрещено для всех игроков не старше восемнадцати лет и, взяв пластиковую бутылку, принялся пить.

И едва я сделал первый глоток как мне точно в лицо прилетела шайба. У канадского капитана Яуни сбился прицел и в итоге я вместе с водой выплюнул собственную кровь. Ну и два передних зуба. Капу, я тоже в этот момент вынул, идиот.

«Перейти что-ли вместо ЦСКА в Московское Динамо?» — думал я флегматично пока доктор Нестеренко осматривал меня в подтрибунном помещении Саддлдома. — Ну и восьмой номер взять. Чтобы совпадение было прям стопроцентным."

— Были бы мозги, было бы сотрясение, — сказал Сан Саныч свою обычную шутку-самосмейку. Была у него такая черта, одинаково шутить очень много раз, — зубы теперь тебе, Саша, вставлять. Но в целом, всё не так страшно. Сейчас я тебе губы заштопаю и будешь как новенький.

Пока Нестеренко меня латал второй период подошёл к концу и раздевалка заполнилась игроками и тренерами сборной.

Как же Тихонов на меня орал! Я и не знал что наш, обычно сдержанный главный тренер умеет в такие речевые обороты.

Впрочем, его фонтан красноречия вскоре иссяк и дальше он говорил строго по делу. Кто какие ошибки совершил и как нам дальше играть.

Как это ни странно, Виктор Васильевич решил ничего принципиально не менять в нашей игре. Он только изменил порядок выхода на лёд третьей и четвертой тройки. И всё.

Меня его тирада, вместе с десятиминутным штрафом и выбитыми зубами здорово разозлили.

Поэтому я буквально вылетел на лёд и встал на вбрасывание.

Встал и превратился в статую. Хватит уже давать Коскинену даже малейшиеповоды. Я сама концентрация.

Свисток, игра возобновилась и я отдаю Фетисову.

Меня за прошедшие сорок минут было очень мало в этой игре. Пора исправляться!

Глава 24

24 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Olympic Saddledome. 21:30 по местному времени. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. Канада — СССР. 21:30 по местному времени. Второй перерыв. Студия канадского телеканала TSN. В студии присутствуют: Дон Черри, комментатор TSN и его гость на сегодняшнем матче, Фил Эспозито.

— Окей Фил, второй период подошёл к концу, что ты можешь сказать о том что мы сейчас увидели?

— Только одно, второй период меня сильно порадовал. Дон, ты знаешь моё скептическое мнение насчёт международных турниров. Без игроков из НХЛ они совершенно неинтересны. Но я очень доволен тому, как наши парни сыграли против русских в этом периоде. Это было очень мощно и внушительно. И как я и говорил, рано еще лепить из этого русского, Семенова, второго Харламова или даже ставить на одну доску с Уэйном. Где-то там, в своей деревенской лиге он может и что-то показывает, да и в предыдущих матчах в составе своей сборной тоже. Но но стоило ему столкнуться с Канадой, пусть даже и такой, в по настоящему важном матче, как он сразу сдулся.

— Ты знаешь как я отношусь к русским, в этом мы схожи. Но мне кажется что ты немного преувеличиваешь. От тех же американцев он и камня на камне не оставил, да и в Москве дважды сыграл против наших сборных очень и очень сильно.

— Да ладно тебе, Дон! Во первых настоящий уровень русского можно будет посмотреть только летом, когда его команда приедет играть с нашими клубами. Но, поверь мне, то что я вижу сейчас говорит мне о том что восторги об его игре сильно преувеличены. Да, парень хорош для юниора, но называть его главной хоккейной звездой? Пфф, — Эспозито, фыркнул и взял стакан воды, — нет, это чересчур. Может быть в своей сборной он и лучший, но советы не могут справиться со сборной Канады, в составе которой нет ни одного игрока НХЛ!

— Ты, наверное, прав. Время перерыва почти закончилось. Есть мысли насчет того как этот матч закончится?

— Русские деморализованы, ребята Кинга сломали им весь план на игру. Думаю что мы их дожмём.

* * *

— И снова Канада в большинстве. Русский центр Семенов выигрывает вбрасывание, что ни говори но этот парень хорош на точке. Гусаров получает передачу и сразу выбрасывает её из зоны.

Бурк далеко выкатывается из ворот и тут-же делает пас на Яуни, который входит в зону и пасует.

Шайба у Вилгрейна. Клод отдаёт направо на Тамбеллини. Тот бросает в касание. Защитник советов, Гусаров блокирует бросок но шайба у Джима Пеплински. Бросок! Штанга, Вилгрейн добивает! Проклятье, Третьяк отбивает и второй русский защитник, это Бякин сейчас выбросит шайбу из зоны.

Но нет, Берри не даёт шайбе выйти из зоны и ловит её в высоком прыжке.

Дьявол, это разве не нарушение? Семенов буквально впечатал Кена силовым приемом в бортик! Почему этот хренов финн молчит? Это же чистое нарушение.

Семенов с шайбой, он набрал скорость в средней зоне и уже входит в нашу. Вилгрейн буквально висит на нём, но русский резко меняет направление движения и сбрасывает Клода.

Он обыгрывает Яуни и бросает! Проклятье! Шайба в наших воротах. Мы снова уступаем одну шайбу.

Черри комментировал со своей обычной эмоциональной манере и голос у него в очередной раз пропал. Так что пришлось Эспозито ненадолго подменить комментатора.

— К сожалению силовой приём там был чистый. Вот сколько раз я говорил что нельзя принимать шайбу опустив голову. Глупо получилось, вместо того чтобы выйти вперед пропустили глупую шайбу.

Черри, между тем пришёл в себя и снова был готов к работе:

— Да, и русские в полном составе. На льду их первая тройка…

Восемь минут двадцать секунд до конца. Семенов с шайбой за своими воротами, Брэдли вступает с ним в борьбу возле борта. Парни там активно работают локтями, но судья молчит, всё жёстко но не чрезмерно. К Брайану на помощь приходит Буавер. Вдвоем они пытаются отобрать шайбу у русского.

Господи, зачем Буавер туда полез? Шайба из толчеи вылетела точно под коньки русскому крайнему, Каменскому. Тот набирает скорость, проходит Криса Феликса, входит в зону и отдаёт шайбу под бросок Лукиянову!

Бурк отбивает, подбор за Уотерсом! И что, это снова не удаление! Да вы шутите…

Эмоциональный Черри в этот момент вскочил со своего места и у него слетели с головы наушники с микрофоном.

Было от чего. Семенов, которого они с Эспозито так увлеченно обсуждали всего пятнадцать минут назад, успел примчаться из своей зоны в канадскую, товарным поездом снести Уотерса и когда тот полетел на лёд подобрал шайбу и кистевым отправил её в ворота.

— … На табло три минуты ровно до конца основного времени. Русские в большинстве. надо выстоять парни, надо!

Отлично! Коскинен наконец-то вспомнил что он судья и удаляет русского, это их ассистент капитана Ларионов завалил Яуни. Двадцать секунд в равных составах а потом у нас будет еще полторы минуты. Не пропустить, а потом сократить отставание в счете.

Вбрасывание в зоне русских, на точке против Вилгрейна — Семенов. В третьем периоде это как будто совсем другой игрок. У него включился инстинкт убийцы. Да еще вторым нападающим у него Могильный. Это очень опасно, хоть я невысокого мнения о русских, но эта их пара дьявольски быстрая. это может быть проблемой.

Вилгрейн снова проиграл Семенова. Шайба у Касатонова, тот отъезжает за ворота и передает Семенову.

Русский разгоняется, не надо его встречать, не надо! Убежит ведь! Убежит! — голос Черри снова сорвался на хрип а через секунду наушники снова полетели на пол. Но не от того что они слетели. Нет, Дон Черри, чей пиджак вполне соответствовал фамилии в ярости их сорвал и разбил об пол студии.

На табло в это время горели цифры 3-6 а русские обнимались.

Получилось именно то чего так боялся Черри, при всей своей эпатажности, благодаря которой он и станет в будущем известен по обеим сторонам океана он всё-таки был еще и очень хорошим профессионалом, который увидел что может произойти.

Его тезка, Дон Кинг, главный тренер канадцев тоже всё понимал. Он несколько раз говорил своим игрокам создать максимальную плотность в своей зоне чтобы не дать русским свободы.

но что-то пошло не так. Вернее всё.

Семенов и Могильный слишком быстро набрали скорость а передача у центра Автомобилиста, когда они уже были в зоне получилась филигранная. Шайба пришла точно на крюк будущей звезды Ванкувер Кэнакс, и как раз в тот момент когда Могильный уже размахнулся от души.

Бурк, конечно, дернулся, но был бессилен.

А когда до конца матча оставалось всего двадцать секунд Дон Черри снова взорвался возмущением. И причиной снова стал Семенов.

* * *

Вот и моя последняя смена в этом матче. Дело, считай, сделано. Третий период мы отыграли так, как должны были играть весь матч. Без шансов раскатали канадцев. И мой личный счет вполне хорош, 2+2.

Считаю, что я сполна искупил собственную же ошибку во втором периоде, из-за которой мы позволили Канаде в эту игру вернуться.

Но матч еще не закончен.

Я сменил Быкова, которого помяли возле борта, и тут же получил шайбу от Хомутова. Ноги уже ватные. но силы еще есть. А вот у канадцев бензин на исходе. Плюс еще и счет такой что мотивации биться у них уже нет.

Поэтому я отправился в свой последний на сегодня вечером забег.

Отдав обратную передачу на Хомутова я прошёл одного канадца, Андрей отдаёт мне точно на синюю линию, проталкиваю шайбу мимо Малиновски, заложив вираж обхожу Яуни и выкатываюсь, идя параллельно воротам, на Бурка.

Показываю бросок в левый нижний угол, вратарь опускается на колени а я пускаю шайбу в обратную сторону, сам двигаюсь налево а шайба скользит вправо.

Перекладываю клюшку и одной рукой закатываю уже в пустые.

А потом подбрасываю краги вверх и пока они летят, беру клюшку на манер ружья и “стреляю” по ним. Дуплет, бах-бах, как по тарелочкам, ну или по уткам…

Ну и попадаю в объятия партнеров и еду отбивать пять всей скамейке.

Еду под кепкопад. Оценили меня канадцы.

Хоть и я забил три их команде, но судя по реакции на хет-трик, им понравились мои голы.

* * *

— Это вообще что? Что за неуважение! ну ладно, у тебя получилась хорошая игра, молодец парень, спору нет! Но вот это вот за гранью! Хоккей это не сраный соккер или еще какая-то европейская хреновня. Это серьезная игра серьезных людей.

Черри как начал орать после третьего гола Семенова, так и не останавливался уже в эфире послематчевого шоу.

— Дон, Дон, ты слишком эмоционален, — в отличии от Черри Эспозито наоборот был внешне спокоен. Фил и сам не любил русских, о чём он неоднократно говорил. А уж каким ядом сочились его рассказы после московской части суперсерии!

Но сейчас он был объективен:

— Я понимаю этого парня. Только что он чуть было не закопал свою команду. А это русские, после подобного его наверняка бы засунули в самую глухую и холодную деревеньку в Сибири. А тут такое выступление в третьем периоде. А пацану всего семнадцать. Я бы тоже на его месте из штанов бы выпрыгивал от радости. И у него получилось интересное празднование последнего гола. Интересно было-бы узнать что он имел ввиду.

— Нет, Фил, извини, но ты не прав сейчас. Такого в хоккее быть не должно. Это неуважение. И вспомни, как и где он сделал этот жест. Прямо перед Бурком. Русский как-будто показал бедняге. “Смотри, парень, как ловко я тебя расстрелял”. Нет, нет, и еще раз нет. Я против подобного.

— Дело твоё, Дон. Но должен сказать что ошибался насчет Семенова. Он чертовски хорош. Вот прям очень. Я до этого не смотрел ни одной игры с его участием, даже нарезки и то прошли мимо меня. И то что я увидел говорит о том что он готовый франчайз. Большой. сильный, быстрый, очень мастеровитый и умный. Ему бы еще добавить хладнокровия и всё, идеальная машина для убийства. Т-800, вот. Терминатор. Советский Терминатор.

— Скорее Иван Драго, — добавил Черри.

— Тоже неплохая аналогия, но мне больше нравится Шварценеггер.

В это время в наушнике Черри раздался голос редактора и он вместо того чтобы ответить Эспозито начал слушать.

— У нас есть комментарий Семенова насчет сегодняшнего матча. Этот парень неплохо говорит по английски, и даже без этого смешного русского акцента. Фил, ты хотел узнать что он имел ввиду? Сейчас услышишь.

На телевизионных экранах тех канадцев, что смотрели TSN в этот момент появилось изображение подтрибунных помещений Саддлдома…

На фоне Семенова, настоящего медведя, журналистка смотрелась крошечной. Русский стоял в окружении журналистов, было видно как тяжело далась ему игра, волосы насквозь мокрые от пота, лицо раскрасневшееся, а грудь ходила ходуном. А еще он улыбался так что все видели его щербатый рот без двух передних верхних зубов.

— Алекс, что вы скажете о сегодняшней игре, — задала журналистка дежурный вопрос.

— Скажу то что она была тяжелая. И стоила мне безупречной улыбки. Теперь придётся идти к дантисту. Выслать что-ли счет за его услуги вашему капитану? А если серьезно, то ваш тренер, мистер Кинг, и вся команда проделали просто отличную работу. Скажу за себя: так тяжело мне еще не было. Тренеры Канады сделали правильные выводы после нашего матча в Москве. Моё уважение. Мне даже немного жалко что Канада теперь останется без медалей, такая команда заслуживает намного большего чем четвертое или пятое место. Не хотел бы я быть сейчас на месте ваших хоккеистов или болельщиков. Но хоккей это игра в которую играют две команды, и сегодня мы были сильнее. Вам повезет в следующий раз, если это не будет игра со сборной СССР, конечно.

— Что вы думали когда отбывали тот десятиминутный штраф?

— То что я дурак, вот что я думал. Повёл себя как мальчишка. Пользуясь случаем хочу извиниться перед судьей Коскиненом. Я был не прав, а он отработал очень хорошо.

— А что сказал вам тренер Тихонов в раздевалке? Что вас так мотивировало на третий период?

— Давайте я не буду отвечать на первый вопрос, всё-таки это внутреннее дело нашей команды. Но как и любой профессионал своего дела, а тренер Тихонов именно такой, он был крайне недоволен моим поступком. А что до второго вопроса. Я хоккеист, член сборной команды своей страны. И на меня, как и на любого советского спортсмена возлагаются большие ожидания и надежды. Я просто не мог подвести свою команду и свою страну. Поэтому после того как напортачил во втором периоде я приложил все усилия чтобы исправиться. Как видите, у меня это получилось.

— Спасибо за такие подробные ответы, и у вас прекрасный английский. Если не возражаете, последний вопрос.

— Валяйте.

— Что означал ваш жест когда вы забросили третью шайбу?

— Утиную охоту. Краги были дичью а клюшка винтовкой. У вас отличная арена. Гол я забросил тоже отличный. Вот и решил отметить его таким необычным способом.

— Спасибо за ответы Алекс…

* * *

— На уток он решил поохотиться! Фил, ну это слышал? На уток! — продолжал кипятиться Черри после того как студия вернулась в эфир.

— А мне понравилось! Даже жалко что это празднование придумал русский а не один из наших парней.

— Надеюсь что летом ему припомнят эту стрельбу. Как и драку с Доми. И вообще, я готов поставить ящик виски тому кто отправит этого Семенова в нокаут. На этом мы заканчиваем наш эфир. К сожалению Канада потерпела фиаско на этой Олимпиаде, но мы все понимаем чего на самом деле стоят Олимпийские игры. Будет Кубок Канады и там посмотрим кто кого…

* * *

Двадцать пятое февраля 1988 года. Нижний Тагил, СССР. Девять часов сорок пять минут.

— Советский спорт пожалуйста, — спросил Евгений Леонидович Семенов, отец Александра, у продавщицы в газетном киоске рядом с домом.

Он специально договорился с бригадиром своей бригады чтобы начать свою смену по-позже.

В далеком Калаги его сын, нападающий второго звена Советской сборной должен был выйти на лёд против хозяев турнира, канадцев и Евгений Леонидович не мог не посмотреть эту игру.

Начальство пошло навстречу, и вообще предлагало взять выходной. Но Евгений Леонидович отказался от этого щедрого предложения.

— Нету, — раздался застуженный голос продавщицы, — всё раскупили. Ты что, милок не знаешь что наш, тагильчанин, Семенов, там дал жару. Три гола канадцам забил! — в словах продавщицы звучала неприкрытая гордость.

— Знаю, смотрел, — улыбка сама собой озарила лицо Евгения Леонидовича, — хотел перед сменой еще и почитать.

— Ищи теперь номер у друзей-знакомых. Он теперь по всему Нижнему Тагилу дефицит.

Оставшись ни с чем старший Семенов купил пачку сигарет и пошёл к машине. Которая у его семьи появилась тоже благодаря сыну.

За то время что прошло с момента начала настоящей хоккейной карьеры сына у него было много разговоров с женой, матерью Саши.

И ему и Клавдии Викторовне очень не нравилась Вероника Казанцева, они оба считали это увлечение сына блажью.

И если бы у Саши не пошло, то они бы настояли на том чтобы сын порвал с этой девицей.

Но в том то и дело, что с момента той травмы Саша очень изменился. И его взлет, вертикальный, как у ЯК-38, штурмовика на котором летал Юра, племянник Евгения Леонидовича, пилот авианесущего крейсера “Новороссийск”, заставил всех замолчать.

“Раз уж Сашка решил что ему сейчас нужна эта баба, то кто мы такие чтобы спорить”, — так говорил Евгений Леонидович своей супруге.

Через пятнадцать минут старший Семенов был уже у проходной своего завода.

— Леонидыч, а твой-то что ночью выдал! — буквально закричала дежурная на проходной, — мужики, мужики! — Продолжала надрываться она, — вот он, отец героя!

В итоге евгений Леонидович попал в плотное кольцо своих коллег по заводу. Буквально каждый первый спешил пожать ему руку или дружески хлопнуть по плечу.

Так что он попал в цех через двадцать минут.

— На, читай, — довольно сказал Ваня Плетнев, его новый бригадир, — вот что о нашем Саше пишут.

“Наш Саша”, да, именно так о сыне Евгения Леонидовича и говорили на заводе. И это было правдой.

Все, начиная от директора завода и заканчивая простыми плавильщиками искренне гордились Сшей и переживали когда он получал травмы.

“Советская охота на канадских уток”, прочитал старший Семенов броский заголовок на первой странице газеты. Ну и первые строки статьи тоже были ничего.

“Благодаря блестящей игре уроженца нижнего Тагила, нападающего Александра Семенова наша команда обеспечила себе как минимум бронзу на олимпийском хоккейном турнире. Но мы ждем золото…”.

Ну а в Калгари главный виновник торжества спал сном выполнившего свою работу человека. Главные игры Олимпиады были впереди.

Глава 25

Итак, гонка за олимпийским золотом практически завершена, впереди остались всего два матча, и именно они и решат кто станет триумфатором а кто останется ни с чем.

Наша игра с канадцами завершала очень насыщенный игровой день.

По результатам которого стало понятно какие три команды разыграют между собой медали. И как же здорово что мы будем играть играть с двумя прямыми конкурентами и по прежнему всё в наших руках.

Финны предсказуемо разгромили западных немцев. Наши соседи всю игру доминировали и не дали соперникам ни единого шанса. Итоговый счет, 8-0 это наглядно показал. Немецкая сказка на этом турнире закончилась. Ну ничего, они своё возьмут в Пхенчхане, когда будут в минуте от победы на олимпийских играх но в итоге сначала пропустят в большинстве от сборной России, та команда это все равно сборная России, а потом и вовсе пропустят в овертайме.

А второй наш соперник по финальной пульке, шведы, под орех разделали Чехословакию. Которая, как казалось, отдала все силы чтобы только подпортить обедню советской сборной и сыграла с нами вничью в последнем матче первого этапа. 6-2, Будущий Доминатор тут ничем не смог помочь своим.

Двадцать шестого мы играем со шведами а в последний день олимпиады с финнами. У которых впереди еще матч с Чехословакией, так что если команда Гашека упрется а мы сделаем всё как нужно, то в последнем матче нам достаточно будет расписать ничью.

Но расклады никто не прикидывал, мы же не футболисты, какие-то. Ларионов сразу после игры с канадцами рассказал занятную историю, которая произошла с нашей футбольной сборной в Мексике, на последнем чемпионате мира.

Тогда наши выиграли свою группу, обыграв канадцев, расписав боевую ничью с чемпионами Европы французами и камня на камне не оставив от очень крепких венгров.

Со слов Ларионова игроки той сборной уже вовсю заглядывались на четверть, и даже полуфинал, что там какие-то бельгийцы в одной восьмой, их наши должны были обыгрывать одной левой.

А в результате 3-4 и сборная поехала домой. И да, там было самое настоящее убийство советской сборной в исполнении шведского арбитра Фредриксена, со слов моих старших товарищей дважды нашим забилим из офф-сайда.

Но всё равно. Недоработали товарищи тренеры в плане мотивации и подготовки к той игре. В итоге более слабая сборная пошла дальше а один из фаворитов поехал домой.

Их урок нам наука, поэтому на шведов мы настраивались со всей серьезностью.

Но в любом случае двадцать пятого вечером нам, считай, дали выходной. Одна восстановительная тренировка утром и всё. Вечер принадлежит нам.

Другие советские спортсмены, триумфаторы этих игр уже вовсю тратили свои призовые, сайгаками бегая по магазинам Калгари и выполняя заказы друзей и родственников, ну или покупая то что в Союзе можно продать с сумасшедшей наценкой.

Ну а мы, как и те для которых главные сражения впереди дисциплинированно проводили в Олимпийской деревне.

И я решил потратить время на женское одиночное катание. На короткую программу, если быть точным.

Как оказалось сейчас, в 1988 году, в программе фигуристов не два выступления, короткая и произвольная программа, а три.

Перед короткой программой нужно было откатать еще и обязательные фигуры.

И после них лидерство захватила наша Кира Иванова.

Я сразу вспомнил ту шутливую пикировку с Катариной Витт, когда я подначивал её говоря что Иванова может её обыграть. Мне было интересно посмотреть на это соревнование вживую.

Кроме меня на турнир одиночник собрался еще и Игорь Лукиянов. Он, видимо помнил тот мой разговор с Витт, и решил что надо за мной присмотреть. Зачем? Я же не в койку к Витт лезу, а как нормальный болельщик иду на трибуны.

Увиденное меня с одной стороны разочаровало, а с другой оставило приятное впечатление.

Разочарованием стало, скажем так, техническое наполнение короткой программы. Уровень который сейчас показывают фигуристы и фигуристки ну очень низкий с точки зрения человека двадцать первого века. Большинство девочек даже тройные не делали! Правда к лидерам, типа той же Витт это не относилось, у неё с техническим арсеналом всё было в порядке.

Что уж говорить о том шоу которое показывали знамениты птенцы Этери Тутберидзе, в двадцатых годах, когда был пик акробатики в фигурном катании.

А с другой стороны выступления девочек были более гармоничными, что-ли. На льду были именно что женщины, а не роботизированные подростки нацеленные на максимальную техническую сложность. Зрелое женское, так по-моему когда-то говорили о таком катании.

И в короткой программе чемпионка прошлых игр в Сараево взяла своё, выиграла короткую программу, да еще и с внушительным отрывом.

А вот наши советские девочки подкачали, что Кира Иванова что Аня Кондрашова. Притом со слов того же Игоря Кира была готова к этой олимпиаде очень хорошо и могла побороться как минимум за бронзу. Но, не справилась.

Жалко конечно, особенно учитывая что я её совсем не помню и значит что этой для девочки это был главный шанс в её жизни.

Который она упустила.

* * *

К себе в гостиницу мы пропали через час после того как короткая программа завершилась. И вот уж судьба, мы снова столкнулись с Катариной.

— Ну что, — без дежурного привет, как к старому знакомому обратилась она ко мне, — видел?

Улыбка у немки такая заразительная, что я улыбаюсь в ответ.

— Видел, видел. Послезавтра выпьешь победного шнапса?

— Ну спасибо что хоть не вашей водки, — Катарина прыснула смехом в ответ, — нет, шампанское и только оно.

Игорь рядом стоит нетерпеливо переваливаясь с ноги на ногу. Вот, правда, такое чувство что ему приспичило прямо сейчас по нужде.

— Игорь, может ты поднимешься к нам в комнату? Думаю что что спортсменка из дружеской на Германской Демократической Республике. да ктому же выступающая за славный клуб Карл-Маркс-Штадт тоже может присмотреть за молодым комсомольцем из Нижнего Тагила. Одно же дело делаем, приближаем победу коммунизма во всём мире!

Я произнес эту речь, которой место не в Калгари а на комсомольском собрании с максимально серьезным лицом.

Настолько серьезным что Игоря это проняло и он, улыбнувшись, махнул рукой.

— Как знаешь, не маленький. Только не забывай что завтра у нас утром тренировка и игра.

— Не переживай, не забуду.

Когда Лукиянов, обернувшись и очень выразительно на меня посмотрев, зашёл в стеклянные двери общежития, Катарина сказала.

— Твой друг очень о тебе переживает.

— Есть такое дело, Игорь на правах старшего товарища меня опекает. и иногда включает режим заботливой курицы-наседки.

В ответ девушка снова засмеялась и спросила:

— А второй твой друг где? Тот с которым я тебя видела в столовой?

— Не знаю, и да. Даже странно что я его не вижу. Ты же понимаешь что он мне не совсем друг. Вернее даже недруг.

— Только мне не рассказывай про молчи-молчи, — интересно что это значит? — у вас в Союзе с этим еще ничего, не то что у нас.

По смыслу её слов я понял что Катарина имела ввиду КГБ и восточногерманский аналог этой конторы. И решил тут-же снять возникшее в воздухе напряжение.

— Слушай, давай не будем о грустном. Может лучше прогуляемся, тем более что такая ночь! — на небе и правда было не облачка и несмотря на то что мы были в центре мегаполиса были видны звезды.

— Давай, — легко согласилась Катарина.

Прогулка под канадским небом стала очень приятной. Катарина и я говорили о мало значащей ерунде, при этом старательно избегая отсрых углов. Ни я, ни она даже и не подумали о том чтобы говорить о том занят ли или она. И эта прогулка закономерно закончилась возле двери её номера.

— Зайдёшь?, — спросила она лукаво улыбаясь.

— Зачем? Попить полуночного чая с твоей соседкой по комнате?

— Дурак! — вспыхнула она. — У Клаудии тоже планы на сегодняшнюю ночь

Сказала и буквально запечатала мне губы поцелуем. Какая инициативная немка! Впрочем, я не против. Вернее очень даже за! Очень сильно за…

* * *

— Доброй ночи, товарищ Кулагин, — поприветствовал я мою тень на этой олимпиаде, — не спится?

С ГБистом я столкнулся когда за мной закрылась дверь номера Катарины. Тот стоял в коридоре и курил возле урны.

— Удивляюсь я тебе пацан, — сказал Кулагин затушив сигарету, — только что чуть было не вылетел из состава сборной, а всё туда же, занимаешься херней.

— Ну почему сразу херней? Мы с товарищем Витт обсуждали некоторые непонятные мне места из Капитала. Маркс и Энгельс же немцами были.

Кулагин возвел очи горе, а я решил продолжить. тем более что мне вспомнилось одно название.

— Думаю что ваши товарищи из Штази смогут предоставить вам полный отчет о нашем, с товарищем Витт, разговоре в её номере.

Это стало для Кулагина последней каплей и когда мы с ним оказались в лифте он рванул ко мне и прижал к стене, плотно схватив за отворот куртки.

— Вот что я тебе скажу, сосунок. Сейчас ты на коне, это верно. Но стоит тебе в Союзе хоть как-то оступиться, вот в самой мелочи, я тебя, гада, закопаю. Да так глубоко, что ты не выберешься. Слово офицера!

— Офицера, говоришь? — вот тут меня накрыло, и уже я прижал Кулагина к стене, да еще и поднял за грудки, так что его ноги болтались в воздухе, — ты только и делаешь что мои разговоры на магнитофончик свой записываешь, да высматриваешь с кем я сплю. Молодцы, нашли на пару с Мироненко врага народа! Тоже мне офицер, на чужом горбу решил в рай въехать! Карьеру на мне решил сделать? Что, кроме молодых хоккеистов враги страны перевелись?

Сказав это я его отпустил, тем более что лифт приехал на наш этаж.

— Этот разговор не закончен, Семенов, — сказал Кулагин, — я тебя предупредил.

— Давай, проваливай. Беги, докладывай. И попутного ветра в задницу! — ответил я.

В общем, испортил мне товарищ Кулагин так приятно складывающиеся вечер и ночь. Но хрен с ним, на самом деле. Раз уж из-за моего разговора с канадцем у них не получилось меня утопить, то сейчас и подавно.

* * *

Утренняя тренировка перед игрой со шведами закончилаь, на ней я был в порядке. вчерашние ночные похождения никак не сказались, и меня подозвал Асташев.

— Дурак ты Сашка, дурак и не лечишься, — сходу огорошил он меня, — вот зачем ты на свою задницу вчера ночью приключений нашёл?

— А что-то случилось? — деланно удивился я.

— Перед тренировкой меня и Тихонова вызвал к себе Грамов. Вот сколько раз тебе говорить быть скромнее? Ты нахрена попёрся к этой немке?

— И что сказал Марат Владимирович? — проигнорировал я последний вопрос и сосредоточился на главном.

— Грамов приказал тебя не трогать. Но имей ввиду, чтобы это было в последний раз. Если я еще раз услышу хоть намёк на что-то подобное, то ты отправишься в “Спутник” до конца сезона. И мне плевать как это отразится на команде. А уж в том что ты, после перехода в ЦСКА будешь безвылазно жить на базе, можешь не сомневаться. Тихонова ты достал своими фортелями еще больше моего. Ты понял меня?

— Да понял, понял. Не дурак. Был не прав, признаю.

— Вот уж точно, умная голова дураку досталась. Всё, надеюсь мы друг друга поняли.

Тоже мне, нашли проблему, Из номера Катарины я вышел без четверти первого, туда-сюда и в начале второго я был в кровати и прекрасно выспался.

Хотя нет, Сан Саныч абсолютно прав. Я зря всё это устроил. Но что уж теперь жалеть. Теперь главное хорошо сыграть со шведами.

* * *

24 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Olympic Saddledome. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. СССР — Швеция 15:30 по местному времени (18 февраля в СССР, 00:30 в Москве, 2:30 в Свердловске). 16 тысяч зрителей.

— Товарищи, внимание, — голос Тихонова ничем не выдавал напряжения, которое почти наверняка было внутри главного тренера сборной.

— Сегодня наш предпоследний матч на этом турнире. Соперник нам с вами давно и хорошо известен. Мы уже играли с этим составом шведов пару месяцев назад, да и на прошлогоднем чемпионате мира вы с этими хоккеистами тоже играли.

Мы знаем чего стоят они, они знают чего стоим мы. Вы, игроки сборной Советского Союза, намного сильнее чем шведы. И сегодня я хочу от вас точно того же, что хочу от вас в каждом матче и с любым соперником. Играйте. Будьте самими собой. Не бойтесь импровизировать там где это нужно но и не забывайте об игровой дициплине. Для всех нас, для каждого, это был очень тяжелый турнир и мы все уже устали. Но сегодня еще не конец. Да, возможно мы станем чемпионами уже сегодня. Если победим а Канада обыграет Финляндию. Но в любом случае, прежде чем считать расклады и болеть за Канаду нужно одолеть шведов. Так что давайте мы все вместе хорошо выполним нашу работу. И да, сегодня начинает Третьяк, а первое вбрасывание у Семенова.

На этом всё. Поехали!

Свисток, шайба на льду и моя клюшка снова первая! Саддлдом сегодня не полон, но тем лучше, мы слышим наших болельщиков, их как обычно немного но они очень громкие. И их поддержка заряжает меня дополнительным топливом. Его так много что спичку ко мне подносить не надо. Взорвусь!

Получаю передачу от Касатонова, верчу головой на 360 градусов и вижу что шведы оставили мне маленькую лазейку.

Обыгрываюсь с бортом, прокидываю шайбу в средней зоне мимо Сёдергрена и отдаю под бросок игорю.

Мой крайний нападающий шмаляет что есть силы! Но мимо.

Не тормозя лечу к шведскому защитнику , к которому пришла шайба, группируюсь и нна! Швед отлетает в сторону а я забираю шайбу и отдаю на пятак.

Валера Каменский пытается бросить но шведы активно обороняются и один из них поднимает клюшку Валеры вверх и шайба скользит дальше, в центр зоны наших соперников.

На неё накатывает Касатонов, размах, щелчок… и мимо! Шайба покинула пределы площадки. Хороший сувенир будет у какого-то канадского Джона или Криса, что впрочем всё равно. Правда пока 170 грамм каучука летели то их задел один из шведов. Так что мы остаемся в их зоне.

Оглядываюсь на нашу скамейку и вижу что Тихонов командует смену.

Ларионов выигрывает вбрасывание, Стариков набрасывает на пятак, но шведы справляются. Ничего не получилось…

На часах две двенадцать. Табло показывает нули а шведы наконец-то проводят первую осмысленную атаку на наши ворота.

На льду их первое звено, Бергквист -Рундквист — Сёдергрен.

Бергквист уходит с шайбой в центр и уводит за собой Могильного, пас за спину на Рундквиста и тот из левого круга вбрасывания сразу бросает.

Шайба заметалась на нашем пятаке но в итоге Илюха Бякин её отбросил в угол площадки. Рывок Федорова и наш центр первый на шайбе. В него тут-же на полном ходу врезается Бёргквист.

Серега летит на лёд но канадский судья разводит руками. силовой приём чистый.

Бёргквист из угла площадки отдает на защитника Эльдебринка. Тот щелкает! Фухх, тоже мимо.

Игра будет тяжелой, даже очень…

Семнадцатая минута первого периода. Шведы очень многое ставят на этот период и играют с каким-то остервенением. Они очень заряжены на борьбу. Много хитов, много ускорений, обострений и бросков, а самоотдачи и того больше.

Но против них мы, сборная Советского Союза в своём лучшем составе. И эта команда умеет не только атаковать но и обороняться.

А ловить на соперника на чужих ошибках мы умеем лучше всех в мире.

Всё начал швед Ларс-Гуннар Петтерссон, правый крайний четвертого звена Тре Крунор.

Он так “удачно” воткнулся в собственного центра Андерсона, что в результате оба упали и Петтерсонн потерял шайбу.

Нет, причиной была не его неуклюжесть,а силовой приём Сёреги Старикова, который был кристльно чистый. Обычный прием разогнавшегося игрока плечо в плечо. Ничего криминального.

Но в итоге швед снес своего партнера и потерял шайбу.

Её тут же подхватил Светлов. Огляделся и сам разогнал нашу атаку, пройдя сначала нашу, а потом и среднюю зону.

Пас на Кожевникова, тот смещается в правый круг вбрасывания и отдаёт на Хомутова. Андрей делает пару шагов вперед и простреливает вдоль ворот. Быков подставляет клюшку и готово! Один-ноль!

* * *

До перерыва тридцать секунд. Я только что выиграл вбрасывание в чужой зоне, опять. Откидываю шайбу на Касатонова, тот пасует на край Лукиянову, нападающий шведов, выдергивается на него.

Игорь размахивается, Швед ложиться, но вместо броска следует обратный пас.

Лёша тоже показывает бросок и как Игорь секундой ранее ловит еще одного шведа на ложном движении.

Снова вместо броска следует пас, в другой край, на Каменского. Еще одна передача, теперь уже на меня и… Вынимааай! Два— ноль! Чувствую что сегодня мне без разницы как бросать, щелчком, с кистей, вантаймер или после обработки с финтом! Я шведам этот вечер не отдам!

* * *

— Работаем, работаем! — в первом перерыве голос Тихонова срывается на крик, — не дайте этим козлам забрать у нас то что наше по праву! Вы всё делаете правильно. Не останавливайтесь!

Это всегда пожалуйста, Виктор Васильевич…

Пас, бросок, добивание, гол! Мы ведем уже в три шайбы.

Это первое звено советской сборной отработало на все сто. Мужики забили цже через десять секунд после возобновления игры.

Шведский центр выиграл вбрасывание, но защитник заковырялся с шайбой у борта, потом неуклюже отбросил её своему партнеру.

Силовой прием неутомимого Крутого. Шайбу подхватывает Ларионов, пасует на Макарова. Тот бросает. Шведский вратарь Линдмарк отбивает но Володя, вот же неутомимый чёрт, быстрее всех на добивании и с мясом добавляет в ворота!

Прошло еще две минуты чистого времени и я встаю на точку в левом кругу шведской зоны. Только что их защитник Карлссон сфолил и мы в большинстве.

Канадский арбитр Банфилд возобновляет игру.

Бум! И шведское меньшинство закончилось не успев начаться. 4-0! Гол со вбрасывания! Я тут не на прогулку вышел, если вы не заметили, дорогие мои шведы…

До конца второго периода двадцать секунд и моя тройка сменила ребят Быкова по ходу матча.

Каменский подхватывает шайбу, которую ему отпасовал Гусаров, кидает быстрый взгляд противоположный край площадки, и находит там Игоря.

Игорь принимает шайбу, обрабатывает, пробрасывает мимо шведского игрока и стреляет на пятак.

Защитник Тре Крунор Кильстрём перехватывает эту передачу и пытается сделать пас на своего центра Молина. Но тот слишком медленный и передачу перехватывает Илья.

Наброс от Бякина на ворота. Шведы активно работают против меня на пятачке, но всё тщетно. Принимаю шайбу спиной к воротам, разворачиваюсь и бросаю поверх уже севшего на колени Ослина, после четвертой шайбы тренер убрал со льда основного вратаря Линдмарка и выпустил сменщика. Но тщетно. 5-0!

Это считай что нокаут. С четырех еще в теории можно уйти, но вот после пяти безответных шайб… Я таких хоккейных подвигов не припомню. Приятно что мой хет-трик был одной из причин этого разгрома.

И вдвойне приятно попасть под очередной кепкопад.

* * *

Точку в этом идеальном для нас матче тоже удалось поставить мне.

В третьем периоде шайбами отличились еще и Макаров с Могильным, доведя счет до семи-ноль.

Я же забросил последнюю.

За минуту до конца ускорился, обыграл сразу троих вставших от усталости шведов и бросил с неудобной руки точно в верхний угол. 8-0, хороший счет.

Эту шайбу я отметил так же как и последний свой гол в ворота канадцев. Точно такой-же стрельбой по уткам, только на сей раз по шведским.

Ну а что? Пусть заокеанская публика привыкает.

* * *

Надо отдать должное Виктору Васильевичу. Никаких особенных поздравлений после этого матча, а на мой взгляд разгром шведов стал лучшей нашей игрой на этом турнире, не было.

Да и с чем поздравлять на самом деле?

С гарантированном серебром? Так мы сюда приехали не за этим.

С моим покером и званием лучшего игрока турнира, вкупе с самым результативным игроком? Хоккей игра командная и если ты не выиграл главный приз то индивидуальные награды стоят меньше чем ничего.

Поздравить Третьяка с сухарём? Да у него их десятки.

В общем, нас просто поблагодарили за хорошо сделанную работу.

А потом мы всей командой, вот никто не решился филонить, отправились на трибуны. Поболеть за Канаду, как это ни странно звучит.

А всё дело в том что теоретические шансы оставить нас без золота оставались только у финнов. Для этого нашим соседям надо было обыграть канадцев а потом и нас.

И финнов устраивал только такой расклад. Все остальные делали нас чемпионами практически со стопроцентной вероятностью. А учитывая то что канадцы хозяева, мы могли выиграть золото уже сегодня вечером.

Но надо отдать должное финнам. Они буквально зубами вцепились в шанс на золото и выиграли, как и мы гарантировав себе серебро.

В первом периоде Канада еще боролась. Он, первый период, закончился со счетом 2-2. Но вот в оставшиеся два мотивация Финляндии сработала. Матч закончился со счетом 3-7 не в пользу хозяев.

Так значит так.

И пускай что нам для итоговой победы достаточно ничьей. Это мелочи.

В любом случае я, Александр Семенов, нападающий первого звена свердловского “Автомобилиста” и второго звена Сборной Советского Союза, не отдам своё законное золото каким-то там финнам.

И играть на ничью я, как и вся команда, не буду. Не по чину мне это.

Так что, сыновья Вяйнямёйнена, извиняйте.

Я двадцать восьмого наизнанку вывернусь, но обыграю вас и стану олимпийским чемпионом!

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/265833

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25