На двух колесах (СИ) [Владимир Петрович Ткаченко V.Viking] (fb2) читать онлайн

<p>

V.Viking

НА ДВУХ КОЛЕСАХ

(зарисовки мотоциклиста)

Оглавление

Пролог

ЧАСТЬ I

Байкеры - уроды

У истоков. Краткая справка

Отморозки

О диверсификации

Пролог

Все изложенные в данной книге события

имели место произойти на самом деле.

Я ничего не выдумал. Может, только слегка

приукрасил повествование деталями,

стершимися из памяти за давностью лет…

Имена героев оставлены без изменений,

равно как и географические привязки.

Описанные здесь впечатления и размышления

являются моими собственными

и основаны на моем личном выстраданном опыте.

Если у кого-то практика вождения мотоциклов

или выбранная жизненная позиция

отличаются от моих,

то я искренне рад за вас…

Хорошо прогретая за двухчасовую пробежку дорожная резина сильно шумит при движении по осеннему асфальту. Музыку заглушает. Хотя какая музыка при скоростях свыше 80 км/час – так, ритм один пробивается сквозь рев почти двухлитрового двигателя; ветер в ушах, дружная дробь клапанов воздушного V-образного аналога всем известного Харлея, басистый выхлоп из прямотоков и свист японского газораспределительного механизма практически полностью подавляют весь спектр доступных человеческому слуху звуковых волн орущей на полную мощь аудиосистемы. «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее…» - хрипловатый голос самого известного и популярного в нашей стране барда внушает такие простые и понятные истины, актуальные, как никогда ранее: загородная трасса изобилует крутыми поворотами с поперечными контруклонами на виражах. Слегка зазеваешься, моргнешь глазом, отвлечешь мысли от управления вертким полутонным чудовищем на насущные житейские проблемы – и воспаришь яки гордая птица-ёж, что не пнёшь – не полетит: байк в одну сторону, кувыркаясь и отсвечивая блестящими хромированными боками, а незадачливый ездок, раскинув вширь руки-ноги, в другую. Отвесы сопок круты и высоки, дорога проложена почти под самыми вершинами, так что в долгом затяжном пике вполне успеешь нутром прочувствовать ту самую, такую желанную опьяняющую свободу от стягивающих жизненных оков и вспомнить всё ранее содеянное зло или так бездарно утерянное добро...

Прохладный поток набегающего воздуха, сумевший каким-то замысловатым кульбитом прорваться сквозь ветровое стекло, остужает разгоряченное лицо, пробивается в складки толстой кожаной куртки, создавая идеальный температурно-влажностный режим и не позволяя телу перегреться под мощным радиационным потоком осенних солнечных лучей. Красная пелена от разгоряченного шлема спадает с глаз, открывая обозримую перспективу. Аккуратно и плавно заходим в поворот, слегка оттормаживаясь перед его началом и поигрывая рычагом в серой зоне сцепления. Короткий бросок взгляда в правое зеркало позволяет убедиться, что напарник не отстает и тоже приготовился к геометрически выверенному прохождению очередного зигзага. Сколько их было с начала нынешнего маршрута, считать даже и не пытался, это лишняя информация, равно как и количество поджидающих нас впереди ям, трещин, кем-то рассыпанный песок и пролитая соляра на дорожном покрытии, брошенные враскоряку на обочине узкого переулка автомобили с твердыми, острыми, крайне болезненно стукающими по незащищенным байкерским костям угловатыми выступами, подсыхающие лужи с подобной мокрому льду скользкой поверхностью скрытого под слоем мутной воды илистого дна, мокрые холодные хлесткие плети дождя вон с той, казалось бы, совсем небольшой тучки, и всякая прочая нечисть, возжелавшая принести в жертву своим кровожадным главным бесам двух отчаянных мотопутешественников, без всякой подготовки и даже без необходимой дорожной всепогодной экипировки ринувшихся на покорение довольно непростого участка трассы меж двумя крупнейшими дальневосточными городами…

Откручивая ручку акселератора на выходе из затянувшегося поворота, вновь бросаю взгляд назад. Несмотря на то, что класс байка по своему замыслу предполагает длительное комфортное передвижение на значительные расстояния, мотоциклетное зеркало по сравнению с автомобильным все же существенно меньше, разглядеть детали оставшегося позади ландшафта удается с трудом. Внимание фиксируется только на силуэте следующего в кильватере мотоцикла, на краткий миг оставляя в сознании уже через полсекунды забытую мысль: все в порядке, путешествие продолжается, нас ждут Ее величество Дорога и самые веселые приключения, которые только может предоставить двум типичным представителям раскисшего офисного планктона великое и гениальное чудо-изобретение легендарного Готлиба Даймлера - двигатель внутреннего сгорания, установленный в раму о двух колесах…

ЧАСТЬ

I

Байкеры - уроды

Придорожное кафе почти впритык упирается входными дверями в крутой асфальтовый подъем. Кафе находится примерно посредине юго-западного отрога длинной сопки, чуть выше по склону до самого верха раскинулась миролюбивая деревенька. Площадь перед кафе, плавно переходящая в междугороднюю трассу, закатана в черный плотный асфальтобетон, дышащий жаром под обеденным солнцепеком. Площадь придумали в древние времена, дабы уставшие путники могли спешиться и преклонить обессиленные чресла у протекающего внизинке родника, наслаждаясь его прохладой и чистым хрустальным вкусом из подземного источника.

Расположенные вокруг деревеньки дальневосточные лесные массивы изобилуют буреломом и валежником и являют собой темные труднопроходимые чащи с мелким кустарником и подлеском. На заболоченных поверхностях высоких террас у рек, на поверхностях подгорных шлейфов развиты покровы мхов, растущих здесь еще со времен одомашненных нанайскими хулиганами динозавров. В долине реки Амур на поверхностях обширных плато вольготно раскинулись пастбища и сенокосы, заросшие разнотравьем.

Поймы рек и низменные территории преимущественно безлесны: в формировании растительного покрова ведущая роль принадлежит луговым, болотным, водно-прибрежным, кустарниковым группам, среди которых частенько попадаются и низкорослые разлапистые деревца радующей душу конопли. По окраинам Средне-Амурской низменности развиты сфагновые болота с редкой лиственницей, их на местном языке называют «мари».

Вниз по течению Амура, у северной окраины Среднеамурской низменности, где река прорезает смыкающиеся отроги Сихотэ-Алиньской и Буреинско-Баджальской горных систем, она изменяет своё течение на субмеридиональное, вступая в так называемое Комсомольско-Киселёвское сужение. Справа к руслу реки круто обрываются отроги хребта Хумми системы Сихотэ-Алиня, левая часть долины обрамлена отрогами хребта Мяо-Чан. На востоке протянулись сопки — отроги горной системы Сихотэ-Алинь.

Маяк – это географическое наименование деревни, в которой нам выпала честь остановиться для отдыха. В 130 километрах на северо-восток от Хабаровска, на равнинных предгорьях от поймы Амура, на подходе к отрогам Сихотэ-Алиня встают, как стражи, отдельно выступающие мысы. Красивы эти места. Из хвои кедра, ели, пихты, лиственницы; из листвы дуба, березы, осины, ореха, ясеня, — из этого зеленого золота тайги выступает такой мыс. Местность представляла собой сплошную тайгу от обреза озера и протоки. Вода озера кишела от изобилия рыбы. Осенью шла на нерест кета. Местностью непуганого зверя и птицы были окрестности будущего села.

Расположен Маяк на береговой акватории большого озера Синдинское, куда впадают стекающие со склонов сопок ручьи, и откуда вытекает единственная протока Синдинская, шириной метров пять в поперечнике. Говорят, что еще до момента основания села, в течение нескольких лет здесь стоял одинокий маяк,

который служил ориентиром для проплывающих вниз по Амуру пароходов. Сейчас же через населённый пункт проходит главная транспортная артерия края - трасса "Хабаровск - Лидога - Ванино с подъездом к Комсомольску-на-Амуре" и все междугородние автобусы, и другие проезжающие мимо автомобили останавливаются здесь, чтобы перекусить, поэтому на площади соседствует достаточно много круглосуточно работающих кафешек.

Недолго раздумывая, прямо с трассы ныряем вниз по склону и выруливаем на стоянку перед гостеприимно распахнутыми дверями общепита. Преодолевая тугое сопротивление рычага гидравлического привода сцепления, левой ногой отщелкиваю вниз передачи, пытаясь нащупать нейтраль. По многочисленным отзывам владельцев ямаховских круизеров, с первой попытки поймать нужное сочетание шестеренок удается далеко не всем и далеко не всегда. Мой собственный опыт убеждает меня в справедливости данных утверждений, лапка то с разгона проскакивает вниз на первую, то обратно с радостным ехидным щелчком включает вторую. Наконец после трех-четырех безуспешных попыток коробка передач смилостивилась, и на приборной панели засияла зеленая лампочка. Не забываем откинуть боковую подножку! – мысль четко удерживается в сознании: навыки инстинктивного, без участия мысленных процессов, оперирования органами управления байком еще не приобретены. Да и откуда бы? Первый далекий выезд после трехнедельной толкучки по запруженным городским улицам, и, хотя за плечами имеется без малого двадцать лет водительского стажа, да машина против мотоцикла, как говорится – две очень большие разницы. Кто катал, тот знает.

Стоянка узкая, чуть шире длины какого-нибудь захудалого кадиллака, впрочем, откуда бы в этих краях мог появиться какой-нибудь захудалый кадиллак? Как, собственно, и два почти новеньких, блестящих ярких образчика современного японского мотостроения: Yamaha XV1900CS Raider и Honda GL1800 Goldwing, каким-то чудом занесенные в эту скрытую от мировой научно-технической революции людскую обитель, где сотнями и даже тысячами лет жизнь существует по собственным, неведомым для цивилизованного человека, таежным законам.

Мы, два одуревших от ежедневного многочасового протирания штанов в просторных хорошо освещенных офисах одного известного проектного института, расположенного где-то в самом центре краевой столицы, менеджера чуть выше среднего звена, после примерно двух часов борьбы с непривычными рукоятками, педальками и кнопочками, попыток как-то угадать, почувствовать телом и зафиксировать краем сознания то неуловимое сочетание гравитационных и центробежных сил, инерции, трения, силовой тяги и сопротивления качению, едва откинув боковые подножки и перекинув ногу с седла, уселись прямо в дорожную пыль, охая и разминая затекшие конечности. Раскаленными иглами впилось в мышцы икр и бедер онемение, на несколько долгих минут парализовавшее основные двигательные функции нетренированных нижних конечностей.

Это теперь, получив опыт более десяти лет и сотен тысяч километров мотопробегов, я с улыбкой вспоминаю те далекие муки первого мотопутешествия, испытанные нами после каких-то двадцати русских миль (для справки: 1 русская миля = 7 вёрст = 7,468 км, примеч. автора) от заправки и до заправки. Сменив с той поры три мотоцикла, сумев преодолеть как-то в один из наиболее интересных выездов более 1700 км зараз в течение 16,5 часов и, в общей сложности, более 3000 км за трое суток единовременного путешествия с перерывами через каждые 250-300 км только для пополнения уровня бензина в баке и содержания воды в желудке, снисходительно взираю на всю смехотворность и пустяшность давних страданий, в то время казавшихся почти непереносимыми и мучительно тягостными.

Под уважительными, завистливыми, а кое у кого и насмешливыми взглядами столпившихся на автобусной остановке колхозников с хрюкающими свиноматками и галдящими гусями, вытягивающими свои длинные шеи из плетеных объемных корзин, мы нехотя оторвались от ласковой притягательной земли-матушки и, кряхтя, начали карабкаться по остывающему, но все еще обжигающему хрому, намереваясь вкусно пообедать энд запить это дело чашечкой-двумя крепкого кофе, в надежде развеять заполонившую каждую большую и маленькую мышцу молочную кислоту и набраться сил перед следующим заездом. Баклажка на Рэйдере принайтована резиновой мелкоячеистой сеткой в тканевой оплетке, крючками цепляющейся к выступающим несущим элементам кузова. Такая конструкция надежно прикрепляет даже небольшие пакеты к пассажирскому седлу, не позволяя дорогим сердцу байкерским безделушкам – плюшевой подушке-медвежонку с коробочкой берушей для сладких безмятежных снов, набору ректальных свечей для проведения веселого обряда изгнания навязчивых гостиничных путан из байкерских опочивален, портрету Феликса Эдмундовича кисти неизвестного, сгинувшего где-то в горниле Гражданской войны и последовавшей за ней эпохи индустриализации художника - разлетаться от тряски и порывов встречного ветра. Понятное дело, на Голде все немного проще и более приспособлено для транспортировки домашней утвари небольшой среднестатистической семьи из папы, мамы и трех очаровательных карапузов, включая комплект пеленок, небольшой электрический утюг, медную кофеварку вместе с газовой горелкой и комплектом газовых баллонов, а также подгузники, железный советский горшок и большую коробку баночек с детским питанием.

Выудив из недр водонепроницаемого рюкзака бумажник с деньгами и документами, я снял очки и, открыв футляр и завладев специально для этого положенной туда фирменной тряпочкой, начал протирать заляпанные пальцами солнцезащитные стекла.

- Хорош тормозить, больно жрать хочется, - лениво протянул Саня и с брелка пикнул установленной на Голде сигналкой. Мот дважды моргнул поворотниками, остывающий двигатель слегка потрескивал в наполненном зноем и зудящей мошкарой воздухе.

- По мясцу пройдемся? С бульончиком? – подавляя булькающие позывы голодного желудка, я сглотнул воображаемый кусочек нежного филе баранины с хрустящей корочкой. Скорее обедать, а то так с голодухи и свихнуться можно.

Еще раз убедившись, что все упаковано, затянуто и поставлено под охрану мотосигнализации, мы дружно направились в обитель чревоугодия, предвкушая получасовой, наполненный дразнящими ароматами отдых. Массивные деревянные двери от пинка обутой в тяжелые берцы ноги приветливо распахнулись, пропуская нас в прохладный сумрак. Задев закованным в тугую кожу плечом дверную притолоку, громко вздыхаю. Надо бы поаккуратнее: кругом хрупкое стекло, витрины с выставленными напоказ блюдами, доверху набитые всякой сводящей с ума вкуснятиной салатницы и фарфоровые вазы с пирожными и мармеладом. А мы как два неповоротливых носорога, такие же отупевшие с усталости и непробиваемые для неожиданно и подло выступающих острых мебельных углов, осторожно протискиваемся к кассе, нетерпеливо хватая и укладывая на разносы приглянувшиеся лакомства. Совсем не хочется платить за разбитую посуду и, хотя и несъеденные, но все же испорченные непредусмотренной обслуживающим персоналом сервировкой на пол кулинарные шедевры местного шеф-повара.

А кухня, надо сказать, в те незабываемые времена была отменная. Сочное каре ягненка, превосходно прожаренное и сдобренное порядочной порцией жареной картошки-фри, в компании с тремя разного вида соусами и набором мини-салатиков, вполне удовлетворяет аппетит даже таких любителей полакомиться, как мы двое. Ну и, разумеется, веселые пельмешки под майонезом, радостно улыбающиеся нам из глубоких пиал. Внушительное разнообразие ассортимента, да вкупе с размерами порций и весьма умеренными ценами, и в краевой столице не во всяком ресторане обнаружишь. А тут – деревенская придорожная забегаловка, даром, что молва о ней плывет быстрее бегущих по синему небу облаков…

Воздав должное основным блюдам, переходим к настоящему ароматному, сваренному из отборных кофейных зерен кофе. С пироженками, понятное дело. Кто ж в здравом уме откажется от пары кусочков приторно сладкого, набитого под завязку воздушным кремом и свежими ягодами мягкого бисквита, так приятно таящего во рту под легким нажимом языка. Лучший в мире фитнес, надо сказать, эти вот напряженные тренировки мускулатуры челюстно-лицевой группы мышц, аж до изнеможения могут довести неподготовленного человека. А мы-то подготовлены неплохо, все заведения в городе почтить успели своим присутствием, да не по одному разу.

С обедом покончено. Разомлевшие и порядком обленившиеся, двое закованных в толстую кожу пузанов вывалились из кафешки и неспешно притулили седалища на откинутые пассажирские подножки. Уффф, хорошо-то как… Птички чирикают, солнышко сверкает, легкий ветерок приятно обдувает, на небе ни облачка, мошкара-сука противно и нудно зудит… Вышеозначенная мошкара налетела как всегда подло и неожиданно, притянутая запахом разогретой и потеющей под тяжелой и прочной байкерской амуницией человеческой кожи. Вот же напасть, ну ни секунды покоя, не дадут ведь расслабиться, кровопийцы поганые. Пора трогать.

Толпа на автобусной остановке значительно увеличилась. Видно, автобус по дороге задержали какие-то непредвиденные обстоятельства. И теперь пара десятков зевак из числа местных жителей с большим удовольствием пялится на неожиданно развернувшееся перед ними представление, инстинктивно подозревая, что за обычным, довольно заурядным процессом запуска хоть и божественно великолепных, но все-же просто двухколесных средств передвижения, последует нечто особенное. И мы, клянусь вам, с лихвой и полностью оправдали их доверчивые ожидания. Да уж, оправдали… Сказания о совершенных нами в этот день подвигах будут передаваться жителями этой славной деревни из поколения в поколение веками, очаровывая малышей и навевая ностальгическую грусть старикам.

Натянув бафф с симпатичным зубастым оскалом на лицо и шею, плотно застегиваю молнию на куртке, Перчатки без пальцев аккуратно заправляю под рукава, защелкнув кнопки. Не хватает еще, чтобы во время какого-нибудь резкого маневра перчатка съехала набок – эдак и до неприятностей недалеко, не к месту будь они упомянуты. Проверяем шнуровку берцев, остальной экип - вроде все туго и плотно упаковано, ничего не болтается и не цепляется. Само собой, шлем на голову, указательным пальцем левой руки тыкаем в кнопку интеркома до появления мелодичного сигнала в ушах. Ну что ж, как говорится, нас ждут великие дела, в путь, господа гусары!

Перекидываю ногу через седло. Неоднократно встречал в форумах, да и при общении с мотоциклистами, стойкое суеверие – садиться на мотоцикл принято только с левой стороны, стоя на левой ноге. Путем многочисленных проб открыл для себя, что гораздо удобнее правой ногой встать на водительскую подножку, держась обеими руками за руль, и перекидывать через седло левую ногу. Во-первых, ногу приходится задирать на гораздо меньшую высоту. А во-вторых, справа стою я, а слева мотоцикл опирается на боковую подножку, поэтому даже если что-то пойдет не так, падать ему некуда. Так и вошло это в привычку, до сих пор только таким образом и практикую посадку на мот. И плевать на суеверия!

Включаю зажигание, стрелка на шкале спидометра приветливо крутнулась по часовой стрелке до упора и обратно. Выжимаем по привычке, полученной еще

со времен вождения старых советских грузовиков, сцепление, нажимаем кнопку

«Старт» и оба почти литровых цилиндра синхронно выстреливают мощным рычанием. Прекрасно, теперь, качнем Рэйдера вперед-назад и откатим его задом в горку для разворота. Вперед и… не понял… еще раз вперед и… опять не понял… а вот назад-то он в горку и не едет. От слова «совсем». Ну-ка упремся ногами в откинутые пассажирские подножки и попробуем еще разок…вперед и…

Мда-а, не тут-то было. 375 кг сухого веса плюс жижи, плюс багаж, плюс совсем немаленький я, и все это опирается на широченный задний баллон аж в целых 240 мм… В горку, да еще задом, этого монстра катить самостоятельно – дохлая затея, с опозданием понимаю я и начинаю слегка истерить:

- Са-а-ня-я-я, выручай, дружище, совсем от обжорства обессилел.

Дружбан смеется. Он еще не успел завестись и оседлать свою Голду, предусмотрительно, кстати, заводом-изготовителем оснащенную задним ходом. Хитрая такая задумка азиатов: нажимаешь кнопку «Реверс», крутишь стартер и мотак сам тащит свою задницу туда, куда тебе и надо, хоть в горку, хоть в траву. Именно в такие моменты где-то среди извилин и проскальзывает тень осознания, что комфорт и удобства для того и придуманы человеческими сапиенсами и реализованы в их японских изобретениях, чтобы зазря и безо всякой необходимости не тратить силы на борьбу с самим собой и со своей гордыней.

Санек подходит и аккуратно, стараясь не погнуть и не отломать, тянет за сиси (ну нет, не которые сиси, а Сиси-бар - дуга, устанавливаемая на заднее крыло для крепления багажа, иногда служащая пассажирской спинкой, примеч. автора), помогая откатить мотоцикл для маневра. С трудом удерживаю равновесие при развороте на склоне, рискуя в любой момент завалиться набок. Уверенный поворот ручки газа, и мощный круизер легко и играючи преодолевает крутой подъем до самого выезда на шоссе.

Остановиться на крутом взгорке прямо перед поворотом направо на однополосную для каждого из направлений дорогу тоже надо уметь. Это тебе не в машине сидя, одной ножкой давить на педальку тормоза, а другой весело жужжать газулькой. Пальцы правой руки наглухо зажимают рычаг переднего тормоза, одновременно правой ладонью контролирую обороты двигателя, пальцы левой выжимают сцепление. Байк стоит немного под углом к направлению склона, за счет высокого центра тяжести постоянно так и норовит завалиться на бок. Обеими ногами упираюсь в бак, удерживая его от падения. И это еще Рэйдер, с его 695 мм по седлу и моими 178 см роста. Любопытно, как здесь будет выкручиваться менее высокий Санька с 745-мм по седлу Голдой и ее 420 кг веса, центр тяжести которой миллиметров на 200 выше, чем у моего коня? У него ноги-то еле-еле достают до земли даже на ровной площадке. Ладно, сейчас на трассу вырулю и помогу, если что.

Дождавшись, когда шоссе полностью опустеет в обе стороны, приотпускаю рычаг сцепления, одновременно чуть добавляя газа правой рукой, стараясь выровнять обороты двигателя на уровне 1100-1200 в минуту, ориентируясь на слух. Тахометром Рэйдер не оснащен, да ему это и не требуется. С его 167,8 Нм крутящего момента, доступных уже при 2500 об/мин, можно трогаться с места хоть сразу с третьей передачи, он вытянет, правда, сцепление чутка подымит. Не совсем еще понимая, что такое контрруление и как им пользоваться при крутых поворотах с места, отвернув до упора ручку газа и сразу отпустив тормоз, с перепугу резко выруливаю на встречную полосу и с ужасом наблюдаю широко распахнутые глаза белобрысого старикашки и его неимоверно толстой благоверной, катящихся на старом убитом рыдване прямо наперерез моей траектории. До бряцающего ржавыми болтами и расшатанными шестеренками автоВАЗа оставались считанные миллиметры, когда Рэйдер дико взревел и вынес своего неумелого всадника к правой обочине, где в клубах пыли и чуть на свалившись из-за пошедшего юзом в результате заклиненных судорожно стиснутой рукой обоих тормозных дисков переднего колеса я благополучно и припарковался.

Дыхание парализовало. Как и волю к жизни. Смерть пронеслась мимо, с улюлюканьем и дурацкими ужимками, в образе двух простых сельских жителей, собирающих коровьи лепешки на окрестных лугах для последующей продажи соседям в качестве удобрения под рассаду.

Восстановив душевное равновесие, вспоминаю, что ехал не один. Где же Санек? Перед людьми на остановке уже вовсю играли фанфары и прыгали веселые обезьянки, гастролирующие артисты демонстрировали невероятные чудеса и кульбиты, какие не доводилось никогда ранее лицезреть ни местным жителям, ни их достопочтимым предкам.

Спортивно-агрессивная перегазовка метрах в тридцати позади меня навевает какие-то нехорошие предчувствия. Оборачиваюсь, холодея в душе, и что же? Этот, с позволения сказать, не очень умный человек решил прямо со стоянки перед кафе, используя всю дурь шестицилиндрового 1,8-литрового японского оппозита, эффектно заехать на пригорок и, как заправский гонщик на спортбайке, в лихом вираже с наклоном мотоцикла до скрежета подножек, вырулить на попутную полосу, продемонстрировав недоучке-мне высочайшее искусство управления байком в точном соответствии с широко известным учением Клода Кейта!

Законы механики твердых тел действуют в любой точке обитаемой Вселенной независимо от намерений владельцев этих тел. Огромный крутящий момент передался от кривошипно-шатунного механизма через коленвал, главную и промежуточные передачи посредством карданного вала на ведущее колесо, где вступил в противоборство с силами сопротивления качению и вышел из него абсолютным чемпионом. Голда с жутким ревом прыгнула с места подобно хищному льву, ведомому диким инстинктом утолить раздирающее сознание чувство голода и убить любую находящуюся в пределах досягаемости живность в стремлении мгновенно разорвать на части и сожрать брызжущее кровью, трепещущее, но еще по инерции живущее мясо. В долю секунды достигнув пересечения прикафешной площадки и проезжей части шоссе, она решила не подчиняться телепатическим призывам своего хозяина, а вполне себе целенаправленно следовать описанным Исааком Ньютоном в книге «Математические начала натуральной философии» свойствам тела сохранять скорость своего движения неизменной по величине и направлению в инерциальных системах отсчёта. Взлетев на полметра над междугородной трассой под восторженные крики и аплодисменты фанатов из дальних зрительных рядов, Голда начала снижение по четко выверенной параболе уже после разделительной полосы, мягко стукнула задним колесом по обочине и со всего маху влетела передним крылом в аккурат между двумя железобетонными столбами, где в небольшом промежутке посредством проволочных скруток была навечно зафиксирована временная и уже совершенно сгнившая деревянная опора электропередачи. Хруст пластиковой обшивки слился с треском ломаемых перьев вилки и литого обода колеса, стуком мотошлема о раскалывающееся ветровое стекло и последним прощальным рыком, донесшимся из глушителей. Всё тут же стихло и занавес опустился. Дыма не было. Огня тоже.

- Был пацан – и нет пацана … без него на земле весна… - ошарашенно, вспомнив слова одной известной, очень грустной песни, пробормотал я, с испугом взирая на царящий хаос и разрушения. – Один выстрел – один труп. И как же мне тебя теперь хоронить? И что я буду говорить твоей жене и двум оставшимся без папани двойняшкам-сиротам?

С трясущимися руками и ногами я начал осторожно пробираться через заросли полыни и чертополоха по следам, оставленным геологоразведывательной экспедицией имени безвременно почившей Ее святейшества Хонды Золотокрылой (Goldwing – золотое крыло, примеч. автора). И тут с огромным облегчением я услышал отборную матерщину, доносящуюся со стороны водительского сиденья, и передать которую в данном произведении можно только бесконечным повторением буквы Ять старорусского алфавита. Живой, слава тебе, Великий Поршень, дурень, башку не оторвало, а остальное местные нетрезвые хирурги пришьют, если исправный работающий морозильник вовремя сумеем найти где-нибудь поблизости.

Зрелище, надо заметить, получилось ещё то. Со стороны внимательно впитывающих каждый акт творимого нами представления зрителей, которых набралось в ожидании так до сих пор и не подъехавшего автобуса уже порядком, события выглядели, словно в высокобюджетном суперклассном мегабоевике. Два тупых, пресыщенных жизнью городских мажора в поисках хоть каких-то попыток скрасить своё зажравшееся никчемное, не имеющее смысла от опостылевшего купания в роскоши и богатстве существование, приезжают в далекое село на умопомрачительно дорогих мотоциклах импортного производства, где один чуть не влетает лоб в лоб с личным автомобилем уважаемого председателя местного сельсовета в намерении совершить максимально эффектный и запоминающийся суицид, а второй - так просто разгоняется и вколачивает байк стоимостью чуть меньше трети этой деревни вместе взятой, со всеми коровами и барахлом, в первую попавшуюся железобетонную чушку. Ну да, у богатых свои причуды и забавы, что тут поделать.

Пробравшись через траву и кучи хозяйственно-бытового мусора к груде грязно ругающихся костей и металлолома, я первым делом начал ощупывать неистово матерящееся тело в поисках видимых и осязаемых повреждений.

- Хватит меня тискать, словно девку, - возмутился совершенно, как я в крайнем изумлении тут же и обнаружил, неповрежденный Санька. – Лучше помоги выбраться.

Ногу зажало между скрученной дугой безопасности и правой клапанной крышкой оппозита. Вся передняя облицовка Голды превратилась в пластиковый фарш, напоминающий здоровенного сома, вывернутого наизнанку через рот полностью больным на голову маньяком-зоофилом. Невероятно, но несущую раму, двигатель и все, что расположено далее к хвосту, вообще никак не затронули произошедшие по воле злобного рока и неадекватно переоцененного водительского мастерства наездника перемены. Да и попал мотак, опровергая все теории математических вероятностей, передним колесом точно по оси зазора, образованного, как я уже и описывал ранее, между двумя вкопанными в землю и зацементированными железобетонными опорами квадратного сечения. Удар пришелся с обеих сторон в ось колеса в точках её крепления к перьям вилки, которые, собственно, и приняли на себя всю энергию от столкновения, изогнувшись в бараний рог, но не передав импульс на опорные подшипники траверсы и несущую раму. Санек же обошелся лишь легким испугом, со всего маху впечатавшись шлемом в пластиковое ветровое стекло, которое пусть и высокопрочная, но все-таки пластмасса, от слова «пластическая». Сначала изогнувшись, а потом и разлетевшись на мелкие осколки, ветровое стекло, в свою очередь, погасило инерцию мягкого тепленького тельца байкера, сохранив ему жизнь и бОльшую часть жизненно важных органов. Мозг, понятное дело, к таковым не относится, и вообще не является необходимым элементом для беззаботного и веселого существования, что и подтвердила несколько минут назад произошедшая трагикомедия.

Придерживая друга за плечи, я осторожно помог ему вытащить застрявшую ногу из металлопластиковой западни. Еще раз убедившись, что нигде не видно капель крови и оторванных раздробленных конечностей, я приступил к осмотру поврежденного мотоцикла, начиная прикидывать в уме, каков наш дальнейший план действий с учетом сложившихся обстоятельств.

Вот тут необходимо уточнить один существенный момент. Карманы наших кожаных косух были под самую завязку набиты наличными деньгами. Общую сумму я даже приблизительно не знал тогда, да и сейчас могу только примерно догадываться. Эти деньги были предназначены моим руководством для малоэтажного строительства небольшого поселка в конечной точке нашего маршрута. Как мне весьма туманно и путанно объяснили, перевод таких значительных сумм безналичным путем обязательно вызовет ряд вопросов у контрольно-проверяющих органов, что вообще нескромно и потому крайне нежелательно, в результате чего была придумана схема доставки денежной массы нарочным и передачи ее лично из рук в руки. Ну а транспортное средство я уже выбирал себе сам, хитро рассчитывая единовременно совместить деловую поездку и увлекательное мотопутешествие. И напарника тоже выбрал себе под стать – такой же безголовый, увлеченный мототехникой великовозрастный балбес, совершенно индифферентно относящийся к чужим деньгам и полностью довольный собственным существованием.

Соответственно, пути к отступлению у нас не было. Ухватившись обеими руками за выступающие части кузова, всякие там подножки-дуги, Санек слева, а я справа, мы начали потихоньку выволакивать Голду из железобетонного капкана. Мотак тяжелый, переднее колесо приобрело неправильную геометрическую форму и изогнулось в виде гиперболического параболоида, да и грунт вокруг мягкий, неровный и крайне неоднородный. Попыхтев минут пятнадцать, мы с превеликим трудом сумели-таки вытащить ставший одноколесным кусок металлолома на обочину, притулиться рядышком на травке и задуматься о своем дальнейшем поведении.

Первое – надо что-то решить с мотоциклом. Не оставлять же его тут на обочине, он хоть и разбит, но вполне ремонтопригоден. Пока мы будем ездить туда-обратно, местные жители ловко раскрутят его до последнего винта, расставив красивые элементы обтекателя на полочке в красном углу избы, а болтики-шестеренки приспособив для апгрейда любимого мотоблока «Каскад». Обсудив на проведенном в полевых условиях коротком военном совете создавшееся положение, мы единогласным голосованием постановили отогнать Голду в какой-нибудь из

местных дворов на платную парковку, добраться на Рэйдере до пункта назначения, передать груз и вернуться назад в этот поселок для доставки пострадавшего на рентген и операционный стол.

И вот сидят двое из ларца, одинаковые с лица, грязные, чумазые и немного ошалевшие, и пытаются каким-то образом завести не очень-то, если разобраться по-существу, сильно пострадавшую Голду, и никак не могут сообразить, почему же она не работает. Открыли крышку бензобака – вроде наполовину полон. Либо, на взгляд пессимиста, пуст – но тоже наполовину, что открывает некоторые приятные перспективы. При повороте ключа зажигания будто бы слышны какие-то щелчки, из чего вытекает логичный вывод, что электропитание есть.

Когда-то, где-то на одном из мотофорумов, наткнулся я на инженерное решение, специально разработанное для выключения двигателя мотоцикла в случае его падения. Оно и понятно, масло в лежащем на боку мотоцикле перетекает из поддона куда-то в боковые полости, масляный насос начинает работать вхолостую, двигатель испытывает масляное голодание и выходит из строя. А решение до смешного примитивное – в систему электропитания встраивается обычное реле наклона, которое при превышении заданного угла размыкает цепь и обесточивает катушки зажигания. Нет вспышки – нет жизни, байк терпеливо начинает ждать, когда его поднимут и снова заведут.

Что такое реле наклона, я в общих чертах себе представляю. Небольшая черная или синяя коробочка, которая должна крепиться, по логике, вертикально к какому-нибудь несущему крючку. Проблема в том, что внутри разбитого в хлам бэтвинга (от англ. batwing — «крыло летучей мыши» — это передний обтекатель для мотоцикла, где размещается внушительная часть электрооборудования, примеч. автора) на толстом жгуте разноцветных проводов болтается целая куча таких коробочек, и все они похожи одна на другую, хотя иногда и различаются по цвету и размерам.

Наши объединенные знания устройства мотоцикла в этой части полностью исчерпывались описанными выше сведениями, поэтому оставался единственный выход в данной ситуации – это звонок другу. Такие варианты, как «Помощь зала», равно как и «50/50», мы общим решением постановили не рассматривать, так как подавляющее большинство зрителей все же дождалось наконец своего автобуса и покинуло зал, а прежде, чем отвергнуть неправильный ответ, его сначала надо было правильно сформулировать, а на это нам не хватало элементарного технического образования.

У Саниной жены три брата. Один из них больше месяца работает в автосервисе и имеет лучшее (по сравнению с нами) представление о принципах работы механических транспортных средств, предназначенных для перемещения по дорогам общего пользования. Однозначно, такой специалист на раз решит все наши проблемы. Взяв в руки мобильник, Саня выудил из контактов телефонный номер родственника и включил аппарат на громкую связь.

- Алё.

- Сам ты алё, - вежливо ответил интеллигентный собеседник. – Чо нада?

- Слышь, Димон, мы тут маленько попали в неприятность, - мой друг решил проигнорировать полагающийся при начале разговора между двумя джентльменами обмен любезностями и сразу перейти к сути вопроса. – Нам помощь нужна. Можешь ли ты взять мой Бигхорн (Isuzu Bighorn — распространенная марка бюджетного внедорожника на Дальнем Востоке, примеч. автора) и побыстрее добраться до Маяка?

- До Маяка? Да ваще нет проблем, - воодушевленный голос Дмитрия выдал его плохо скрываемое желание нахаляву погонять на чужом джипе. – Минут через 50 буду у Вас.

- Ага, ждем.

Саня задумчиво почесал бороду:

- Что-то быстро больно. 50 минут по этой дороге – это ж с какой скоростью лететь надо? Да еще по такой дороге: сплошные тоямытоканавы (с японск. toyamatokanava – шоссе в Российской Федерации, примеч. автора). Мы на мотаках ехали хоть и не слишком быстро, но как-то не особо тормозили, и то ушло чуть не два часа. Ладно, ждем и думаем дальше, что делать.

Любой здравомыслящий человек понимает, что, прежде чем лезть в какие-то научные дебри, всякие там реле-шмеле, надо сначала исключить самые элементарные возможные причины неисправности. Перво-наперво – это проверить уровень масла в двигателе. Открутив крышечку, мы очень быстро пришли к выводу, что с маслом, похоже, все в порядке. Да к тому же никаких течей или пятен поблизости не видно, так что можно смело отмести эту вероятность.

Следующий шаг – это убедиться в наличии топлива. Ну, это мы сделать успели еще при первом осмотре сразу после аварии, так что едем дальше. Правда, на этом пункте наши познания конструкторских разработок в области мотоциклов полностью иссякли.

Я достал смартфон, нажал на иконку ГуглЕ и начал просматривать страницы, посвященные поиску и устранению неисправностей в бензиновых двигателях. При этом старался принципиально не обращать внимания на те причины, диагностика и ремонт которых требует привлечения высокоточных измерительных приборов и специализированного инструмента, а также наличия профильного высшего образования, желательно с небольшой ученой степенью. Сайты пестрели картинками с развороченными внутренностями каких-то древних убогих пепелацев, вытекающей из разорванных поддонов тугопластичной мазуты, больше смахивающей на гудрон, печально выглядывающими сквозь лопнувшие цилиндры гнутыми дырявыми поршнями и прочими ужасами, созерцание которых навевало на нас легкое чувство паники и безысходности. А еще попадалось очень много совсем голых баб, без которых, очевидно, зарубежные мотопроизводители не представляли себе процесс ремонта карбюраторов и регулировки клапанов. «Йа, йа, дас ист фантастишь!» - концерн BMW именно так, судя по опыту моих друзей-байкеров, позиционировал собственную концепцию проектирования и строительства двухколесной техники, предназначенной для покорения высококомфортабельных немецких автобанов.

Постепенно, шаг за шагом, мы все дальше и дальше углублялись в особенности технического устройства флагманской модели линейки топовых круизеров компании Хонда, и все отчетливее, с тоской понимали, что без ремонта датчика наклона или какой-нибудь другой, еще более специфической детали нам, скорее всего, вряд ли удастся обойтись. Случайно стукнув тыльной стороной левого запястья по дуге безопасности, я приподнял рукав куртки и посмотрел на часы в поисках царапины. И тут с удивлением обнаружил, что с момента нашего телефонного разговора прошло уже больше часа.

- Саня, да что за ерунда, где твой родственник? Обещал же за 50 минут добраться…

- Да ну на, - вновь усомнился в предполагаемом периоде ожидания гуру авторемонта мой несчастный товарищ, - он даже за час нифига не доедет. Ща уточним, сколько еще ему тащиться.

И он повторно нажал кнопку вызова.

- Алё, ты ваще где?

- Мля, в пи@де, - однозначно идентифицировал своё точное местоположение его шурин. – Вы чо здесь, совсем опупели, я все помойки кругом обшарил, где конкретно вы стоите?

- Как, то есть, где? Мы ж тебе сказали – на Маяке! – возмутился Санек.

- Так и я на Маяке. Прямо возле остановки! – не менее уверенно заявил Димон.

Мы во все свои четыре глаза принялись внимательно оглядываться по сторонам, пытаясь среди элементов окружающего ландшафта разглядеть знакомые очертания искомого автомобиля, но все поиски были совершенно неутешительны. Взгляд цеплялся за остановку, дымовые трубы, кафе, автобусный павильон, а вдалеке были явно различимы синее озеро, длинный автомобильный мост через него и редкие плывущие по небу белые кудрявые облака.

- Димон, я тебя ваще не вижу, - растерянно резюмировал Саня. – Дорогу вижу, остановку вижу, озеру вижу, мост вижу, а тебя не вижу.

- Какое, нафиг, озеро, какой мост, вы местной полыни обкурились? Нет тут никакого озера, есть остановка, речной порт, Маяк, и магазин Knauf, который торгует гипсокартоном. Моста нет. Где именно вы стоите?

Услышав словосочетания «Речной порт», «магазин Knauf» и «Маяк»,произнесенные в одном предложении, я, кажется, начал о чем-то догадываться.

- Дима, а ты еще в Хабаровске? – громко и отчетливо задал я наводящий вопрос.

- Ну ясен пень, не в Москве, - не задумываясь, подтвердил мою догадку наш собеседник. И тут до нас обоих наконец дошло.

На улице Тихоокеанской, что расположена чуть севернее центра краевой столицы, в районе речного порта, в котором осуществлялась и осуществляется вся погрузка/разгрузка многочисленных судов Амурского речного флота, еще со времен Советской власти работал довольно крупный магазин промышленных товаров с гордым наименованием «Маяк». Его упоминание в контексте определения географического положения всегда достаточно точно ориентировало любого относительно долго находящегося в нашем городе обитателя, где находится обсуждаемый объект, будь то человек или автомобиль. И, разумеется, при согласовании места и времени встречи никому из нас даже и в голову не пришло, что мы торчим в полутора сотнях километров от пресловутого Маяка-магазина, у черта на куличках, очень далеко от европейской цивилизации и современных средств коммуникации.

Ну надо же так опростоволоситься! Теперь придется ждать еще не менее двух часов, пока этот кретин дотащится до нашей дурацкой деревни!

Пока Санек проводил рекогносцировку и препирался с туповатой палочкой-выручалочкой Димоном, меня осенила воистину гениальная идея. Ведь если двигатель не работает, то либо нет бензина, либо нет искры – это фундаментальный и основополагающий принцип всех авторемонтных мастерских при диагностике неисправностей и обслуживании бензиновых автомобилей. Ну или, развивая в уме возможные следствия первой части аксиомы, находчиво догадался я, бензин может быть некачественным и поэтому не может воспламениться. Всесторонне обмозговав мои доводы и убедившись в их справедливости, в очередной раз заглянув в бензобак, оценив цвет и уровень плещущейся внутри жидкости и тщательно понюхав ее с соблюдением всех правил определения запаха химических реактивов, Саня с твердым и решительным обликом эксперта по нефтепереработке безапелляционно заявил:

- Бензин – говно. Надо заменить на нормальный.

Что ж, хозяин – барин. До ближайшей заправки 1,5 км езды, а Рэйдер, как мы помним, уже заждался на обочине неподалеку от места крушения Голды. Натянув шлем, перекидываю (справа, как вы помните, потому что слева мотак опирается на боковую подножку) ногу через седло и включаю зажигание. Короткое жужжание стартера – запуск двигателя – левое зеркало – выезд на трассу – и через две минуты я уже сворачиваю к автозаправке и на нейтральной передаче подкатываюсь к колонке. Всю дорогу в сознании ворочается какая-то еще не вполне сформировавшаяся, но почему-то заблаговременно неприятная мыслишка, которая во всей своей красе ярким неоновым светом вспыхивает перед отупевшим мозгом уже после того, как я заглушил двигатель.

- А куда бензин-то наливать?

Ну да. Если в мой бензобак, то тут напрашиваются как минимум три следующих рассуждения. Во-первых, мой бензобак тоже почти наполовину полон, и в нем плещется то же самое топливо, что и в Голде. Зачем вообще надо было куда-то ехать, если можно было просто немного отлить из моего бака?

Во-вторых, а зачем вообще менять бензин, если двигатель Рэйдера прекрасно работает точно на таком же, а еще точнее, на том же самом, поскольку заправлялись мы в Хабаровске в одно время и из одной колонки?

Ну и в-третьих, если даже и переливать из моего бака в Голду, то как это сделать? Шлангов у нас нет, придумать что-то в полевых условиях довольно непросто. Можно, конечно, завалить Рэйдера набок на дуги безопасности и наклонить посильнее, пока бензин не начнет литься из горловины. Но как-то это совсем… неэстетично, что ли… И ведь, что совершенно мне непонятно до сей поры, вариант с отделением шланга от топливного краника и последующим очень простым наполнением любого подвернувшегося сосуда даже не подумал в тот момент возникнуть в пределах осмысления моего воспаленного рассудка. Образ перевернутого вверх колесами японского круизера, из которого, словно из ушата с помоями, толчками выливается бензин, вызвал в моем сознании острое чувство когнитивного диссонанса, и я решительно направился к окошку кассира:

- Здравствуйте, милая девушка. Не завалялась ли у Вас небольшая такая канистра емкостью литров пять-десять?

- Здравствуйте, нет. Канистры продаются в магазине хозтоваров, он находится метрах в пятистах обратно по трассе.

- Спасибо огромное, через десять минут вернусь.

Девушка, кстати, довольно привлекательная, что-то невнятно пробормотала в ответ, но я уже был полон энтузиазма скорейшего преодоления всех препятствий на нашем пути и решил не обращать на ее бессмысленную речь ни малейшего внимания. Перед глазами разворачивались грандиозные планы переливания бензина из канистры в бак, мгновенный запуск двигателя с полуоборота стартера и всеобщее радостное ликование, так что, как и следовало догадаться, при выезде с заправки я проморгал здоровенную глубокую лужу, в неуклюжей попытке ее объехать резко до упора влево выкрутил руль и с громким всплеском шлепнулся в самую середину. Черная маслянистая грязь, недолго думая, начала обволакивать кожаные куртку и штаны и затекать под шлем за воротник. Чертыхаясь и матерясь, я судорожно спихнул тяжелый Рэйдер со своей ноги, освобождая военного образца ботинок, затем поднялся на карачки и встал на ноги. Ну что за проклятье! Противная девчонка за стеклом кассы старательно делала вид, что ничего смешного как будто бы не произошло, хотя даже со стороны было заметно, что она натужно побагровела и сейчас лопнет от хохота.

Оттряхнув кожаную мотоэкипировку от налипших мерзких ошметков, пригоршней собрав с шеи черную жижу, я с трудом поднял тяжеленный мотак и, в диком раздражении забыв откинуть боковую подножку, тут же завалил его на противоположный бок. Выматерившись, постарался успокоиться, взять себя в руки, быстро овладеть собою и, спустя немного, уснуть… Тьфу ты, всякая погань в голову лезет! Уперевшись тазом в пассажирское седло (оно повыше, следовательно, рычаг больше) и ухватившись одной рукой за рукоятку руля, а другой – за раму, ногами оттолкнулся от земли, выравнивая мотак вертикально. Удерживая его за руль, наконец откинул боковую подножку, и выставил Рэйдера в стояночное положение. После этого достал из запакованных авосек все, что хотя бы отдаленно походило на ветошь. Проезжающие мимо заправки груженые фуры приветливо гудели клаксонами и радостно подмигивали дальним светом фар, пока я приводил себя и свой мотак в порядок. В подобные минуты в голову закрадывается крамольная мысль: а так ли на самом деле привлекательна вся эта мотовозня: вечное ковыряние в холодных, колючих и острых железках по уши в масле, солидоле и тормозной жидкости, кажущееся бесконечным согревание теплотой собственного дрожащего тела

пропитывающего насквозь толстенную кожаную экипировку ледяного дождя, отмерзшие и закоченевшие в скрюченном положение точно по диаметру грипс пальцы обеих рук, промороженное и саднящее на постоянном ветру горло, подводное барахтанье от поднятой встречным транспортом грязной и мокрой волны, громыхание грома и сверкание молний на расстоянии вытянутой руки и весь остальной распиаренный и активно проповедующийся адептами мотодвижения антураж, что сопутствует обычным путешественникам, в период крайней депрессии решившим своим затуманенным алкоголем рассудком сменить удобства роскошного мягкого автомобиля с кондиционером и обогревателем на это, хоть и шире, чем у остальных мотаков, но такое жесткое и неудобное седло, да встречный ветер с пылью и мухами прямо в подставленную харю.

Ну, как говорится, слезами горю не поможешь. В создавшемся положении хоть волком вой, а никто не станет возиться с твоим тяжелым и испачканным вонючим железом. Плюнуть же на все и бросить движимое имущество стоимостью более миллиона деревянных может позволить себе ну только совсем чокнутый супермажор. Более-менее оттер тряпками и сбил водой из этой, внезапно и неожиданно ставшей такой родной, лужи налипшие отвратительные куски и черные масляные пятна с оребренных цилиндров и хромированных глушителей, после чего мы с мотоциклом устало направились дальше.

Брызгая мутными ручьями изо всех щелей и отворотов одежды, я зашел в хозяйственный магазин, где мне крайне оперативно, пока грязь не заляпала всю поверхность чисто вымытого деревянного пола, вручили требуемою емкость. Уже вполне довольный собой и согреваемый надеждой, что всё совсем не так уж плохо, и жизнь, в общем-то, начала налаживаться, я привязал канистру к остальному багажу, завел двигатель и направил байк к знакомой заправке. Гордо расправив плечи и задрав бородатый подбородок, лихим гусарским наскоком я подкатил Рэйдера к топливозаправочной колонке и, словно всемирно известный каратист-киногерой Чак Норрис, небрежно продемонстрировал заносчивой кассирше свою гибкость и ловкость, сбросив ногу с седла в подобии Уширо Ура Маваши Гери (удар ноги с разворотом - примеч. автора). Мотоцикл, недоуменно постояв мгновение, обиженно покачнулся и начал быстренько заваливаться на левый бок, поскольку в своей непомерной гордыне и бахвальстве никто (и кто бы это был?) и не подумал снова вспомнить про злополучную боковую подножку, стукнулся левой грипсой об обитый железом бетонный помост, согнув ручку сцепления, а левое зеркало, выбитое жестким ударом из гнезда, отвалилось, лопнуло и, задорно звеня, покатилось по асфальту. Мерзкая девка за кассой как-то странно громко хрюкнула и на несколько минут скрылась из обозримого пространства, из темной каморки в глубине заправки донесся её дикий гогот. Подойдя к окошку, я увидел обрамленную веселенькой витиеватой рамочкой табличку «Технологический перерыв – 30 минут» и тут же вспомнил, как эта наглая недобаба что-то шипела мне вдогонку в аккурат перед моим триумфальным падением в грязную лужу, которая сейчас выглядела словно новенькая и призывно поблескивала небесно-голубой поверхностью с восхитительными радужными полосками.

Полчаса я кормил мошку. От этой жуткой дальневосточной напасти спасение можно найти только за закрытыми дверями, но в конструкции мотоцикла двери, к великому моему сожалению, предусмотреть как-то позабыли. Конечно, в то время мне даже в голову не приходило держать в кофрах антимоскитный спрей или крем, да и кофры на Рэйдере изначально отсутствуют. К следующему сезону я приколхозил небольшие кожаные чемоданы, но, честно говоря, внешний вид они портят очень и очень существенно. Красавец – Custom с закругленными плавными обводами после навешивания толстой амуниции превращается в какого-то тяглового облезлого ишака. Это, в какой-то мере, послужило одной из причин смены мотоцикла в-дальнейшем, хотя наша нынешняя история совершенно о другом.

Появившееся спустя тридцать минут в окошке лицо ненавистной глупой девчонки уже не смеялось, хотя явную тень улыбки при особом желании можно было бы и разглядеть. Но у меня такого желания не было совсем: проклятые кровопийцы вовсе перестали обращать внимание на явную опасность быстрой и неминуемой расправы от моих ударов по собственным щекам и шее. Второпях облив бензином часть пассажирского седла и весь правый бок мотака, я заполнил канистру, тщательно завинтил крышку и во весь опор ринулся назад, к совсем потерявшей свой гордый облик Голде и ее неунывающему хозяину.

Вокруг основной арены крутился какой-то мутный и хмурый тип. Увидев неподалеку знакомые очертания Саниного джипа, я догадался, что этот тип – Димон, а подъехав ближе и приглядевшись повнимательней, тут же похвалил себя за правильную догадку. Не забыв на этот раз (всю дорогу обратно, под впечатлением от прожитых минут, цепко держал эту мысль в памяти!) откинуть боковую подножку, я припарковал Рэйдера неподалеку на обочине, включил первую передачу, чтобы он никуда самостоятельно не откатился, и отвязал канистру с бензином. Саня как-то странно приглядывался к моей экипировке, а я, на радостях от долгожданной встречи, направился к Димону обниматься.

- Не-не-не, - остановив меня вытянутой рукой, возмутился тот. – Ты где как поросенок вымазался?

Рассказ был недолгим и неинтересным, поскольку на фоне вдребезги разбитой морды дорогущей импортной техники запачканные шмотки не выглядят чем-то таким уж особенным. Подозрительно глядя на новенькую канистру с бултыхающейся внутри жидкостью, Димон вежливо поинтересовался, что там налито и зачем я это принес:

- Нах эта херня?

В процессе путанного, в два голоса, изложения мною разработанной и совместно нами согласованной концепции восстановления работоспособности двигателя лицо профессионального автослесаря сначала вытянулось, потом перекосилось и, наконец, приобрело совершенно изумленное выражение.

- Вы чо, ваще идиоты? – Дмитрий максимально деликатно, стараясь пощадить наши расшатанные нервы, выразил свое принципиальное несогласие с ходом опубликованных рассуждений и полученными на основании них выводами. – Вы точно обкурились, уроды? Вон от удара провод от датчика оторвало, потому и не заводится, - и он пальцем, решительно наплевав на принятые в развитом культурном и высокообразованном обществе традиции, показал причину поломки.

Среди множества разноцветных проводов действительно одиноко выделялся один, худенький и совершенно беззащитный под суровыми пристальными взглядами безжалостно разглядывающих его новоявленных эскулапов. Он выглядел до того жалко, что мы до этого совсем не обращали на него никакого внимания, разумно рассудив, что такой неказистый и невзрачный проводок ну никак не может выполнять хоть какую-то ответственную функцию.

Хорошо обжатая сборщиком-электриком и покрытая толстой пластиковой изоляцией венчающая проводок фишка по своей конфигурации и геометрическим размерам идеально подходила к выступающему из корпуса датчика (так вот ты какой, датчик наклона) контакту. Оберегая хрупкое изделие от возможного перекоса, Димон ловко подцепил провод к датчику и прикрепил его к кем-то специально для этого придуманному кронштейну, после чего повелительно распорядился:

- Ахтунг! Фойер!

Процесс запуска двигателя Голды был самым заурядным и ничем не примечательным. Провернувшись на несколько оборотов, коленвал принялся уверенно крутиться под вспышками топливно-воздушной смеси, с заданной папой-конструктором частотой выбрасывая в выхлопную систему отработавшие газы. Побитое чудище ожило и с подозрением начало прислушиваться к нашему разговору.

- Как его катить? – задал вполне очевидный вопрос Саня. – Переднее колесо почти квадратное и зюгзюгом вывернуто.

- Как как, - я задумчиво почесал свою бороду, - потихоньку. Ты садишься в седло, мы тебя поддерживаем с обеих сторон, так и покатимся молитвами великого Соитиро Хонда.

Пока я вел активные боевые действия с канистрами, лужами и хамками-кассиршами, Саня через цепочку городских знакомых нашел сердобольных аборигенов, согласившихся за вполне умеренную плату подержать у себя во дворе искалеченную Голду до нашего возвращения. Всех делов-то оставалось, используя приводное заднее колесо, проволочь ее до любезно предоставленного временного жилища, при этом постаравшись не уронить. Тщательно придерживая мотоцикл, мы с Димоном с пыхтением направляли его по нужной траектории, поскольку использовать руль для этой цели не представлялось возможным – сломанные и погнутые перья вилки надежно заклинили весь передок, не позволяя маневрировать ободом по выбранной колее. Санек осторожно – и куда только подевалась вся его лихость и искусство управления байком с использованием векового опыта бывалых гонщиков – регулировал тяговое усилие ручкой акселератора, при этом ногами фиксировал корпус в вертикальном положении, не позволяя уставшей Хонде прилечь.

Так и докатились, или дотащились мы до нужной калитки, гостеприимно распахнутой хозяевами небольшого ладного, окрашенного зеленой масляной краской деревянного дома с аккуратным огородиком и придомовым участком. Участок отгорожен от улицы заборчиком в виде мелкоячеистой сетки Рабица, установленной на ровненькие круглые стойки. Налево от дороги, поверх уложенной в канаву толстой металлической трубы, щедрым слоем отсыпан мелкий щебень, ведущий прямо к воротам для въезда легкового отечественного автомобильчика, который тут же на въезде и расположился, накрытый большим куском брезента. Везде чувствовалась хозяйская рука, на просторной территории, сколь охватывал взгляд, не было видно ни соринки, ни бумажки, ровно постриженная трава и высаженные нарядные цветы на газончиках убеждали нас в чистоплотности и порядочности приглашающей стороны.

Закатив Голду внутрь участка и установив ее на небольшом возвышении, все поочередно убедились, что мотоцикл закреплен устойчиво и надежно, и будет терпеливо дожидаться нас столько, сколько потребуется. После этого Александр приступил к урегулированию финансовых запросов домовладельцев, а мы с Дмитрием вышли на дорогу и облегченно окинули взором окружающую местность, наслаждаясь покоем и тишиной, а также окончанием свалившихся на всех испытаний. Физиологические инстинкты потянули меня в сторону ближайших зарослей, в результате чего Димон справедливо рассудил, что имеет достаточно времени для того, чтобы сходить за машиной и подогнать ее поближе.

Обильно оросив растущие в пределах досягаемости редкие ценные породы дикоросов, полевых цветов и расположенный под ними муравейник, я снова вышел в люди и направился к Сане, который к этому моменту полностью завершил деловые переговоры и успел расстаться с частью наличных.

- Как мы поедем дальше? – полюбопытствовал я.

Пикантность создавшейся ситуации и суть моего вопроса заключаются в том, что вообще-то передвижение на мотоцикле – процесс довольно интимный. Брутальность внешнего облика железного зверя вкупе с кожаной экипировкой мотоциклиста, басовитый звук мотора и рычание глушителей сами по себе представляют весьма сексуальное (для прекрасных дам, разумеется) зрелище. А ощущения, получаемые пилотом и его гибкой пассажиркой в процессе езды, вполне сопоставимы и даже очень подобны эротическому танцу страстных любовников. Думаю, именно по этой причине в среде реальных байкеров, особенно членов настоящих мотоклубов, как-то не особо приветствуются случаи, когда и водитель, и его пассажир – оба мужского пола, и такое допускается только в исключительных обстоятельствах, например, при транспортировке раненого или пострадавшего в ДТП мотобрата, или выдвижении отряда бойцов на передовые баррикады для коллективного отстаивания своей территории от притязаний вражеского клуба. Вот одна-две и более девочек смотрятся на байке красиво и даже завораживающе, впрочем, мотоцикл и сидящая на нем привлекательная женщина (или несколько женщин, особенно не слишком одетых и призывно изгибающихся), в восхитительном сочетании всегда образуют страшно притягательную взрывоопасную смесь. Но что касается мальчиков… почему-то два мужика на одном байке лично на меня навевают какие-то голубоватые склизкие отвратные ассоциации…

Саня придерживался похожих убеждений.

- Да в чем проблема? – решение уже давно, оказывается, было им найдено. – Забираю у Димона машину, ты садишься на Рэйдера, и вместе едем дальше.

- Хмм, - неуверенно протянул я, - а Димон-то об этом знает?

- А что ему – на автобусе до дома доберется, - беззаботно ответствовал мой друг, и мы стали ждать появления знакомого жыпа. Знакомый жып не заставил ждать себя очень долго и уже через пару минут вынырнул в проулок, в клубах пыли затормозив перед нашими ботинками.

- Димон, домой ты едешь на автобусе, - как о чем-то само собой разумеющемся сообщил неожиданную новость невозмутимый как задний дифференциал Александр.

- Да вы чо, блин, какой автобус! - возмутился Димон. – У меня ни денег нет, ни желания трястись несколько часов на маршрутке.

Мой друг с ехидной ухмылкой на губах молча вытащил из внутреннего кармана крупную купюру. Явно различимый со стороны, бешено завертевшийся в голове Дмитрия мыслительный процесс в доли секунды подсказал ему, что если

никто не будет настаивать на сдаче с продемонстрированный суммы, то оставшихся средств вполне хватит, чтобы по возвращении домой прикупить пивасика с коньячком, румяно закопченного балыка с крабами и провести приятный вечер в компании какой-нибудь милой крошки, разделяющей его вкусовые предпочтения. Так же молча, боясь спугнуть неожиданно подвернувшуюся удачу, Димон ловко вытянул протянутую бумажку из Саниных пальцев, перевернул его руку и положил в раскрытую ладонь брелок с ключами от жыпа.

- Все байкеры – уроды, а вы – так ваще отморозки! – дружелюбно попрощался он, развернулся и, не дожидаясь нашего ответа, бодро двинул в сторону автобусной остановки…

P

.

S

.

Как мы узнали много позднее, Димон несколько часов безрезультатно прождал маршрутный автобус, тормознул на трассе за какие-то невероятные деньги машину и голодный, злой, уставший и грязный вернулся домой почти без копейки в кармане. Ибо не рой яму другому… то есть не возжелай жены ближнего… то есть нечего обзываться!

У истоков. Краткая справка

В полном соответствии с законами жанра описываемой истории, а также многочисленных форумов мотоциклистов, обзоров мототехники и причин ее приобретения, следует мне теперь поведать о цепи исторических случайностей и совпадений, предопределивших мой нынешний образ жизни и, отчасти, явившихся причиной произошедших событий.

Как и описано в большинстве аналогичных рассказов, моё знакомство с мотоциклами началось еще в далеком детстве, безмятежно проведенном в семидесятые годы двадцатого века, когда в светлые застойные времена двухколесное, оснащенное двигателем внутреннего сгорания транспортное средство являлось не более чем единственным способом передвижения и перемещения грузов для большинства территорий и подавляющей массы населения моей тогдашней необъятной Советской Социалистической Родины - СССР.

Отец, неплохой механик с золотыми руками и талантливой головой, как-то в один из солнечных дней где-то по великому блату почти задаром, ценою примерно в один общий годовой доход всех работающих членов нашей семьи, приобрел у самого лучшего друга Его. Иж Юпитер-3. Колясыч.

Колясыч в нашей семье сразу стал крайне востребованным движимым имуществом, так как по заведенному в незапамятные времена распорядку каждые выходные всей семьей мы дружно, на автобусах и перекладных, выдвигались на дачу, корчуя пни и выпалывая прочные корни полыни и пырея, упорно пробивающиеся сквозь плодородный слой из смеси суглинка и карьерного сланца. В то время на даче не росло ничего кроме картошки и одуванчиков, а добираться через весь город при отсутствии развитого транспортного сообщения было очень непросто.

Прокатившись первый раз в боковом прицепе типичного отечественного представителя мотоциклетной промышленности, я испытал невиданный доселе ужас и навсегда приобрел стойкий иммунитет к такому способу передвижения. Даже сейчас, по прошествии почти полстолетия, заставить меня сеть в коляску можно только под страхом неминуемой расправы или при непосредственной угрозе жизни членам моей семьи. Более леденящий животный парализующий страх я испытал только спустя лет шесть-семь, на премьере советской киноленты «Собака Баскервилей», когда в огромном темном зале кинотеатра под жуткие завывания ветра и тоскливую музыку из глубины экрана прямо мне на голову прыгнуло колоссальное светящееся фосфором зубастое чудовище. И это, заметьте, в ту светлую эпоху, когда люди слыхом не слыхивали о видеофильмах, компьютерных играх, а уж тем более всяких там мистиках и ужастиках, когда населяющие страну обыватели были просты и бесхитростны, выращивали цветы и носили панамки, вязали на спицах под убаюкивающие сказки из репродукторов и варили холодец. Правда, периодически доблестной милицией задерживались и такие, кто варил холодец вовсе даже не из свинины, а из собственных ничего не подозревающих соседей, но мы в те времена ничего такого не видели и не слышали, в передаваемые по сарафанному радио кошмары не верили и все вместе дружно строили светлое коммунистическое будущее.

По-настоящему серьезным и, по сути, единственно важным батиным увлечением были ответственные рассуждения в кругу его почитателей и единомышленников о несправедливости жизни, законодательных прорехах в государственном устройстве, бездарности и безответственности высших партийных руководителей и о том, как правильно и справедливо надо управлять нашей огромной страной. Встречи эти и общественно значимые беседы проходили обычно в суровой мужской обители типа гаража кого-нибудь из членов их дружной компании, за накрытым газеткой деревянным ящиком, под радующие слух, словно звонкие весенние дождевые капельки, наполняемые ледяной водочкой щедрой рукой граненые стаканы и нарезанные тоненькими ломтиками аппетитные кусочки тихоокеанской селедочки на черной горбушке.

Как показывает опыт многочисленных поколений как до, так и после эпохи развитого социализма, совмещать ответственные государственные дела и решение текущих мелких бытовых проблем получается далеко не всем и далеко не всегда. Так и в нашем случае, батя пал жертвой великодержавных амбиций и тихонько спился вместе со своими собутыльниками, периодически закатывая семейные скандалы и охаживая нерадивого отпрыска солдатским ремнем в целях его правильного воспитания. Мотоцикл, за все время его эксплуатации лишь несколько раз выезжавший для поездки на дачу, тихонько разваливался и гнил в каком-то из гаражей батиных далеких то ли родственников, то ли знакомых, а после так и вовсе канул куда-то на задворки истории.

Некоторое время спустя, я начал почти каждое лето проводить у своей родной тетки, отцовой сестры Людмилы, жившей вместе с мужем Виктором в довольно большом поселке Сиваки, выстроенном посредине БАМовской магистрали где-то посреди непролазной тайги Амурской области. Их дети, мои двоюродные брат Саша и сестра Галя, давно выросли и разъехались по разным городам в поисках своего житейского счастья. Саша на лето возвращался домой, помогаю отцу и матери вести огромное крестьянское хозяйство. Я, маленький городской мальчишка, с диким восторгом гонялся по двору за курами и утками, теребил за упругие смешные пятачки маленьких розовых поросят и с упоением опивался свежими коровьим молоком прямо из ведра. Вы когда-нибудь объедались до головокружения свежесозревшим настоящим маком прямо из засохших коробочек? А уж до чего потрясающим на вкус было только что сваренное тёть Людой земляничное варенье из маленьких красных приторно-сладких спелых таежных ягод, то навсегда останется в моей памяти, как одно из лучших воспоминаний детства.

Дядь Витя работал на сельской подстанции электриком. Основным производственным, или как сейчас говорят, градообразующим поселковым предприятием была лесопилка, поскольку в то время забайкальская тайга была битком набита огромными, в несколько обхватов, кедрами, соснами, лиственницей и другими ценнейшими породами деревьев. Соответственно, деревообрабатывающая отрасль трудилась в полную силу на благо жителей Советского государства, и электроэнергии для нее требовалось много. Очень. Огромная подстанция располагалась там же, где и ныне, километрах в двадцати от поселка, и дядька добирался до места своей работы в погожие дни на велосипеде, а в ненастье – на Урале, да-да, настоящем советском мотоцикле Урал, оборудованном коляской.

Брательнику, восемнадцатилетнему здоровому лбу, по принятым среди местной братвы сельским понятиям было стыдно гонять перед местными девахами на трехколесном мотаке, поэтому при любом удобном случае, когда его отец уходил на смену, коляска мгновенно отлетала в угол сарая, Саша выкатывал Урал-одиночку на улицу под гневные крики матери, лихо запрыгивал на седло и мчался к клубу, где по вечерам регулярно проводили дискотеку. Через сутки отец возвращался, гонял Сашку по двору хворостиной, мотоцикл приводился в надлежащее техническое состояние, а потом все опять повторялось.

В один из погожих летних дней брательник собрался катить куда-то по таежным дорогам по своим пацанским делам. Снова двухколесный, Урал тарахтел под окнами, пока Саша ковырялся в его карбюраторе, регулируя холостые обороты. Наконец, оторвавшись от этого увлекательнейшего интересного занятия, он обратил свой взор на ошивающегося неподалеку малОго меня и небрежно сквозь зубы кинул:

- Слышь, Вовка, а поехали-ка со мной!

Гордый оказанным доверием и тем, что меня приобщили к великим таинствам Настоящего Мужского времяпровождения, я, разумеется, немедленно согласился, восхищенный своим умелым, умным и таким мужественным взрослым братом. Саша натянул мне на уши советский пластиковый шлем с кожаными ремешками (оранжевый, точно в таком Моргунов в Операции Ы гонял), сам выудил из глубины поленницы припрятанный там импортный интеграл (достал же где-то такую невиданную в СССР редкость!), усадил меня на пассажирское седло, показал кольцо, за которое следует держаться, сам прыгнул за руль и дал газу! Да так дал, что песок и камни взвились из-под заднего колеса! Я в ужасе судорожно стиснул до боли в пальцах кольцо-держалку и, забыв, как дышать, истошно заверещал:

- А-а-а-а, Саша, мне страшно, помедленнее… ну пожалуйста-а-а, потише!!!

Странно взглянув на меня, брат попытался успокоить мелкого трусишку:

- Слушай, да ведь мы еще только на второй едем, скорость-то всего тридцать!

Понимая, что сразу по возвращении я тут же побегу жаловаться его мамке, тяжесть руки которой брат неоднократно испытывал на своей пояснице и где пониже, он все же снизил скорость до той, что показалось мне приемлемой, и мы, словно два заправских гонщика, покатились по сельским ухабам на первой передаче.

Мимо проносились растущие сразу за узенькими обочинами великолепные ели, ласточки живо порхали высоко в небе, как бы намекая своим задорным полетом на безоблачную погоду в течение как минимум всей предстоящей недели.

Сибирская тайга значительно отличается от дальневосточной прежде всего размерами деревьев – высоких, статных, с ровными толстенными стволами и широкими раскидистыми кронами. В тайге стоят они, словно исполинские великаны, ровными рядами, устилая плотным покрывалом дурманящей голову крепким смолянистым запахом русоволосой мягкой хвои, изредка пересыпанной огромными липкими шишками.

Двухтактный мотоцикл чихал едкими сизыми клубами сгоревшей топливно-масляной смеси, нырял в пологие глубокие дорожные ямы попеременно передним и задним колесом, от чего приобретал размашистую килевую качку, словно дрейфующий по бескрайнему океану утлый кораблик. Постепенно, завороженный окружающим пейзажем и плавным синусоидальным укачиванием, я перестал бояться мотоцикла и начал с интересом разглядывать возвышающиеся вокруг нас таежные сопки, с одного края обгрызенные пескодобывающими огромными карьерными экскаваторами, а с другого накрытые, словно пуховым одеялом, зеленым лесным массивом. Расположенное точно под моей опорной поверхностью заднее колесо мягко взбиралось на очередной ухаб, после чего с восхитительной головокружительной безысходностью ухало в давно высохшее русло огромной лужи. И снова ухаб, и снова у-у-у-х-х-х вниз! Откуда-то изнутри начали прорываться древние природные инстинкты, унаследованные еще от первых выползших на сушу земноводных, вызывающие чрезвычайно приятные ощущения от этой мягкой качки … в-в-в-е-е-е-р-р-х-х … в-в-н-н-н-и-и-з-з-з… И вот уже я в восторге кричу:

- Саша! Быстрее!!!

Брат, которому давно опостылело еле-еле тащиться по пыльному проселку, с удовольствием прибавил. Мотоцикл радостно отозвался на открученную ручку акселератора и бодро рванул вперед. Частота и интенсивность колебаний возросла, в сочетании с вибрацией от двигателя, басовитым урчанием выхлопа и потрясающим запахом сгоревшей масляно-бензиновой смеси еще прибавив тех самых, непонятно отчего, но очень приятных впечатлений:

- Еще быстрее! Еще!..

С тех пор прошло почти сорок лет. А переживания и чувства, испытанные совсем еще ребенком, слившимся в единое целое с двухколесным стальным зверем, я помню до сих пор. И свою любовь к мотоциклам, да что любовь – настоящую страсть, я пронес сквозь все жизненные невзгоды, сквозь два неудавшихся брака, казенные стены и наше родное отечественное существование.

История же приобретения первого моего собственного мотоцикла, а также всех последующих вплоть до нынешнего роскошного круизера Yamaha XVZ1300TF Royal Star Venture, несколько лет назад была описана мной на интернет-ресурсе Авто.ру. Но поскольку именно я и являюсь автором данной статьи, позволю себе повторить ее на этих страницах, так сказать, для полноты впечатлений.

До 39 лет я был абсолютно уверен в том, что все без исключения водители скутеров и мотоциклов – самоубийцы и уроды, особенно те придурки, которые отжигают по ночам на заднем колесе под рев тяжелого рока и с жутким грохотом мотоциклетных двигателей без глушителей. Что в этом безумстве вообще может быть интересного? - я даже и не задавался таким вопросом, справедливо полагая, что каждый вправе выбирать, каким именно идиотским способом можно окончить свое земное существование.

Кстати, после более десятка лет за рулем байка, с полными нашивками мотоклуба на жилетке, я по-прежнему считаю, что все без исключения водители мотоциклов – отморозки и уроды, особенно те дебилы, что ночами носятся с бешеной скоростью по городским улицам на заднем колесе. Хотя теперь я очень хорошо представляю себе, какой на самом деле это кайф! Не зря увлечение мотоциклами часто сравнивают с наркотиками. Однако пассажиром на мотоцикл не сяду даже под дулом пистолета, и вообще не понимаю, как на это решаются красивые девчонки, которым еще всю жизнь жить да детей рожать.

И вот в один прекрасный момент, успешно состоявшись в этой жизни и обзаведясь внушительным жизненным багажом из семьи, детей, имущества, профессиональных перспектив, я подошел вплотную к этапу, когда у среднестатистического мужчины начинается кризис среднего возраста. Некоторые уходят в беспросветный запой. Другие идут по бабам. Третьи начинают играть. Мне на глаза однажды попался непутевый сосед, гарцующий по деревенским дорогам на блестящей хромированными железками китайской Альфе. И что-то перевернулось в сознании, вызвав головокружительные перемены в спокойной размеренной жизни состоятельного буржуа, кинув его в самую пучину радужного калейдоскопа наслаждений, о существовании которых я даже не подозревал.

Yamaha XV1900CS Raider 2010 г. был моими первыми крыльями. Да, да, тот самый, на котором мы с Саней путешествовали тогда в Комсомольск. Тяжелый. Мощный. Комфортабельный. Да, огромный объём, чудовищная мощь и колоссальный крутящий момент позволяли на 5-й передаче на затяжных подъёмах легко обходить длинномеры, даже не переключаясь вниз.

К моменту его приобретения весь мой опыт вождения двухколесных транспортных средств исчерпывался тренировочной площадкой при получении категории А, где на убитом раздолбанном Yamaha CBR125 я отрабатывал элементарные навыки управления байком. Первое знакомство с непривычными органами управления, посадкой, удивительной способностью мотоцикла мгновенно и неумолимо начинать заваливаться на бок непосредственно после его остановки сначала вызывало легкий шок, но со временем я освоился. Поначалу казалось, что в этом вопросе существенным подспорьем станет умение пилотировать велосипед, на

котором в детстве я откатал не одну сотню километров, но оказалось, что велосипед и мотоцикл совершенно не похожи друг на друга в смысле посадки, управления и требуемого водительского мастерства.

Первое, что я сделал после покупки мотоцикла и оформления необходимых документов — это, открутив до отсечки ручку акселератора, взлетел на крутой пригорок возле магазина и, судорожно ухватившись за руль, жестко вписался в бордюрный камень, уронив Рэйдера набок и согнув лапку переключения передач. Увидев такой кульбит, ошарашенный продавец только и спросил:

- Ты раньше то на мотоцикле когда-нибудь ездил?

- Нет, - глупо моргая, ответствовал я. – Это мой первый. Не считая того уродца в автошколе.

- Может, имеет смысл попробовать что-нибудь попроще, объемом и весом поменьше? – попытался хоть как-то сгладить неловкую ситуацию продавец. - У нас же вон, штук сто стоит на любой вкус и размер.

- Не-е-е, - самоуверенно протянул новый собственник одного из самых огромных серийных круизеров. – Староват я уже для того, чтобы начинать с маленьких мотоциклов. Мне сразу самый большой подавай. Вот только бы немного потренироваться в управлении, а сориентироваться на дороге, имея двадцатилетний водительский стаж, уж как-нибудь сможем.

Парни из мотомагазина помогли поднять Рэйдера, поправили лапку, и, пару часов покрутившись на придомовой площадке, я двинулся в путь, благополучно добравшись до дома.

На Пирате я откатал без малого четыре года, после чего ряд жизненных обстоятельств надолго выбил меня из седла, и первые крылья пришлось продать.

Перенеся пару инсультов после хирургического устранения последствий наследственного заболевания и почти превратившись в растение, о тяжелых мотоциклах решил больше не думать. Однако, пройдя курс восстановительной реабилитации и снова научившись ходить, свое решение слегка подкорректировал и начал задумываться о небольшом чоппере. Вторыми крыльями стал Yamaha XVS650C V-Star 2005 г., тоже заводской кастом, но вполовину меньше весом и совсем крошечными, по сравнению с Рэйдером, габаритами. Откатал на этом чуде почти два года. Велосипед с моторчиком, более похожий на мопед. Как раз для дряхлых старичков, в которого я превратился после инсультов и каким продолжал оставаться в процессе реабилитации.

Какая-то мистическая тяга к мотоциклам заставила меня подкачать мышцу, решить финансовые, семейные и прочие проблемы, и вот я снова выбираю себе круизер. Yamaha XVS1300 DragStar 2007 г стал следующим шагом на долгом пути обретения жизненного счастья. Мотоцикл полностью меня устраивал, все в нем было так, как мне и хотелось. Но! У меня в жизни появился Ангел. А ангелы любят кататься с комфортом, а также полным набором всяких очень нужных женских безделушек, для которых требуется просторный багажник. Да и устал я от кожаных кофров-кошельков, в которые и пива-то помещается не более пары литров. А экип, дождевик, инструменты, палатка, спальные мешки, а еще дорожная сумочка (читай — баул) моего Ангела?

Короче, главными критериями при выборе следующего байка стали: 1) наличие роскошного мягкого кресла для пассажирки; 2) наличие огромного центрального кофра; 3) достаточный крутящий момент, чтобы мотак не напрягался при транспортировке обоих пассажиров и их багажа. И вот тут приходится удовольствоваться весьма небогатым рядом комфортабельных лайнеров в жестких рамках имеющейся в наличие денежной суммы: ломучее Хавно (Электра), пластиковый сабвуфер с цветомузыкой на колёсиках (Голда) или тонна железного металла (Вояджер). Долго мучился выбором, сопоставляя между собой сравнимые характеристики байков-конкурентов. И так и не мог окончательно определиться, чего же я хочу. То слишком, ну просто очень тяжелый и с недостаточной тягой с низов, то пластиковый мегаскутер, больше похожий на пол-автомобиля и менее всего на нормальный мотоцикл, то распиаренное ссущее маслом трясущееся ведро с неправильными болтами и великолепным звуком выхлопа.

И тут я наткнулся на объявление на Мотодроме. Royal Star Venture 2007 г. Темно-синий, цвет правильно называется - Vivid Purplish-Blue Cocktail. И стоимость вполне приемлемая. Словно стрела Купидона разорвала мне левый желудочек, а заодно и вынесла все неповрежденные инсультом мозги. Разучившись дышать, в беспамятстве забронировал доставку этого чудища из Страны прогнившего капитализма в наш суровый дальневосточный край.

Мотоцикл тяжёлый. Очень. Небольшой контруклон — и самостоятельно откатить байк назад не получится. От слова "никак". Если только слезть, взяться за руль и поручень пассажира и толкать, проклиная Харлея и обоих Дэвидсонов (Ямаху проклинать нельзя, уж больно качественные механизмы она производит). А ежели заднее колесо в ямку закатилось, а вперёд ехать нельзя, то всё, отдыхаем. Только добрые отзывчивые бомжи, вспоминающие свою далекую молодость и убитый отцовский "Ижак", могут помочь исправить положение за купленный в ближайшей аптеке пузырёк 96%-го средства от ссадин и порезов.

Динамика вполне себе приличная. По сравнению с V-Star650, да и двухцилиндровым XVS1300 тоже. Наверное, из-за более сбалансированногочетырехгоршкового двигателя. С места уделывает нетюнингованные авто. Тюнингованные не уделывает. Спортбайки тоже не уделывает. Слишком тяжёл. Понятно, Рэйдер в этом смысле порезвее — крутящий момент в 1,5 раза больше, да и масса поменьше.

По трассе прёт 180 км/ч. Больше можно было бы, но не разгонял: не любит V-TWIN больших оборотов, ругается надсадным воем.

Расход, ежу понятно, как на аналогичных авто с объёмом 1,3 л. У моего Ангела HONDA FIT 1.3 iVTEC автомат — примерно столько же и получается, от шести литров на сотню, это как ехать...

Зато — КОМФОРТ!!! Жопец в мягеньком кресле, рученьки расслаблены и покоятся чуть выше коленок на грипсах. Музон всю дорогу чего-то лабает, прямо рай, только банки пива и телека не хватает! Как-то еще в самом начале попал я в

сильный (ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЙ) ливень. Ну, думаю, кранты, из дождевика только куртка, будем насморк лечить от промокших ножек. Да вот ничего подобного! Джинсы даже не намокли. Кроссовки сухие. Промок, когда уже к гаражу подъехал и ворота стал открывать. Дожде- и ветрозащита какие-то сказочные! А уж как мой Ангел восторгается, когда путешествует пару часов на диване с подлокотниками! Да с собой +100500 вещей в кофрах понараспихано, от помады до теплой кофточки и пары бутылок любимого белого полусладкого!

Зад сносит при трогании с места на некачественной поверхности. Особенно если стоишь на мокрой траве. Оно и понятно — такую махину с места сдёрнуть, хорошее сцепление с дорогой надо иметь. Мотаем на ус и паркуемся крайне осмотрительно. Ещё очень аккуратно тормозим — если мот после остановки наклонится чуть более некой критической точки, то остановить его укладку набок уже невозможно. Нежно кладём на защиту, и потом применяем навыки подъема, полученные ещё со времен вождения Рэйдера.

В городских пробках в узкое междурядье особо не пролезешь, нужно внимательно выбирать траекторию по габаритам. Кое-где приходится и постоять. Зато дети и девушки пялятся, да музыку слушаешь — вот тебе и счастье. Ну и, естественно, от желающих пофотаться рядом с этим красавцем отбоя нет, хоть плату собирай.

На настоящий момент Рояль олицетворяет собой все, что мне хотелось бы видеть и чувствовать в мотоцикле. Есть и у него проблемные места, но я о них знаю и регулярно провожу необходимую профилактику.

А мы с вами возвращаемся в то далекое путешествие, с которого и начинался мой путь в увлекательный мир мототуризма, пропитанный байкерским духом, взаимовыручкой, братством, который привел меня в итоге в мотоклуб и навсегда привязал мою душу к мотоциклам.

Отморозки

День начинал клониться к закату. Саня притормозил возле остывшего Рэйдера, дожидаясь, пока я выберусь с пассажирского сиденья.

- Что делать с канистрой? – так и неиспользованная, полная доверху канистра стояла у меня в ногах, мешая вытащить обутые в берцы нижние конечности наружу.

- А давай ее в багажник, - ответствовал хозяин жыпа, - может, по дороге тебе пригодится, или обратно в город привезу, там разберемся, что с ней делать.

Открыв заднюю дверцу багажного отделения, Санек закинул канистру на верхушку большой кучи автомобильного хлама, устилающего половину пространства вместительного багажника. Вперемешку соседствуя, где попало и как попало валялись домкрат и здоровенный набор автомобильных ключей, порошковый пятикилограммовый огнетушитель и комплект толстых проводов для прикуривания, аптечка и запасной гидроусилитель руля, ворох тряпок и много всего другого, необходимого в дальней дороге и не очень, железно-пластикового барахла, поверх которого скромно примостилась наша пятилитровка. Уверовав в собственную непогрешимость, Саня не стал унижаться до наведения порядка в запущенном отсеке и просто покрепче захлопнул дверь.

- План такой, - повелительным тоном заявил он. – Я надеваю шлем и сажусь на жып. Включаем интеркомы и поддерживаем связь. Ты на мотаке динамичнее и маневреннее, едешь впереди и разведываешь обстановку, по интеркому докладываешь, что и как, ну и двигаем по обстоятельствам.

А ловко придумал, шельмец. Взявшись обеими руками за лямки и оттягивая их в стороны, напяливаю на голову интеграл, защелкиваю пряжку застежки, левый указательный палец привычно давит на кнопку включения интеркома. В ушах противно и громко булькнуло и сразу раздался громкий голос:

- Урий, Урий, Урий, как слышишь меня, как слышишь, где у него кнопка, где, повторяю, у него кнопка? – пародируя гениального советского актера Владимира Басова, сыгравшего роль отца зарубежной мафии Стампа в популярнейшем в СССР приключенческо-фантастическом фильме «Приключения Электроника», кривлялся Саня.

- Иди на Астру, Нийя, иди на Астру, - отправил я Санька в долгое пешее путешествие голосом Туранчокса, в исполнении Владимира Федорова оставившего свой не менее знаменитый след в фантастическом фильме «Через тернии к звездам». - Ну, очистят они Дессу. И чем ты будешь заниматься? Цветочки разводить?! Ха-ха! А ты умеешь разводить цветочки?!

Так, с шутками-прибаутками, крепко ухватившись обеими руками за руль, перекидываю (справа, как вы помните) ногу через седло и мышцами бедер уверенно выставляю мотоцикл вертикально. Провернув ключ в замке, включаю питание и убеждаюсь, что диагностика двигателя протекает нормально: стрелочка описала полуокружность вдоль шкалы спидометра, вернулась обратно и замерла на нулевой отметке. Щелкаю кнопкой зажигания, возникает чуть заметное бульканье топливного насоса, которое через несколько секунд смолкает, что означает создание рабочего давления в топливной системе. Мотак стоит, как мы помним, на первой передаче, поэтому, действуя строго по инструкции, одновременно зажимаю рычаг сцепления, разрывая связь между ведущей шестерней главной передачи и ведущим валом КПП, и рычаг переднего тормоза, предотвращая возможное самопроизвольное движение мотака. Давлю на кнопку «Пуск» и … и ничего не происходит. Абсолютная тишина давит на уши, вызывая, с учетом совсем недавно произошедших событий, легкую тошноту в желудке.

«Неужели опять что-то сломалось?» - единственная мысль звонко долбится изнутри в черепную лобную кость подобно стальной трубе об рельс, погребальным набатом оплакивая разом угасшее радужное веселье от благополучно завершившейся эпопеи с Голдой. Еще раз окидываю мысленным взглядом весь алгоритм: питание – - диагностика - зажигание – насос - сцепление – тормоз – пуск. В чем подвох? Внезапно охватившее мышцы ног оцепенение чуть не приводит к падению Рэйдера, который, словно нарочно дожидаясь именно этого момента, начинает подло заваливаться на левый бок и тут же уверенно встает на откинутую боковую подножку. Тупо, не понимая, что произошло, несколько долгих секунд взираю на приборную панель мотоцикла, и вдруг сквозь ватные тучи отчаяния внезапно пробивается яркий луч осмысления: «Боковая подножка! Я снова, бес её забери, забыл убрать боковую подножку!».

Да что за чертовщина преследует нас сегодня? Ведь в инструкции русским по белому написано, что на включенной передаче при выжатом сцеплении мотоцикл заведется только при убранной боковой подножке! Там даже специальный датчик для этого установлен, чтобы начинающие водятлы не завалились и не покалечились при движении с откинутой боковой подножкой, которая легко может зацепиться за любой выступающий элемент дороги и привести к падению мотоцикла вместе с наездником…

Восстанавливаем статус-кво, пинком пятки убрав злополучную подножку на полагающееся ей при движении место и опять нажимаем «Пуск». Пол-оборота стартера, и мощный рык 1,9-литрового воздушного V-TWINа уверяет меня, что с мотоциклом всё, оказывается, в полном порядке, и все прошлые проблемы, как мы могли бы и сами догадаться, вызваны нашей собственной необразованностью, отсутствием опыта и полным невежеством в области как устройства мототехники, ее обслуживания и эксплуатации, так и управления, быстрой диагностики возникающих в пути неисправностей, навыков дорожного ремонта на скорую руку из подсобных и подручных инструментов и материалов. Да-а-а, впереди зима, время осмысления пережитых мгновений и обретения необходимых знаний. Ну а сейчас нельзя отвлекаться на пустяки, Рэйдер готов продолжать путь, и все внимание нужно сосредоточить на дороге, приготовиться к любым неожиданностям, поджидающим мотоциклиста на загородной трассе.

Да и не только на загородной. Просмотрев впоследствии бесчисленное множество видеороликов, изучив гору посвященной безаварийному вождению мотоцикла литературы, выслушав многочисленные рассказы братьев по духу, я открыл для себя очень простую истину. Практически в любом ДТП с участием двухколесного транспортного средства, будь то при столкновении на перекрестке или при перестроении между полосами, физически и психологически виноват почти всегда именно мотоциклист, хотя существующие как в нашей стране, так и за рубежом, законы и правила указывают на другого виновника. Тут надо понимать, что законы написаны вовсе не для предотвращения аварий, а для установления лиц, ответственных за возмещение ущерба уже после свершения данного печального факта. И правила формулируются с существенными обобщениями для огромного круга участвующих в дорожном движении лиц без дифференциации по габаритам, весу, динамике и способу передвижения. Ну как можно уравнивать в правах стоящих в каком-нибудь длинном туннеле в огромной пробке, среди едких клубов выхлопа, закованных в герметичную благоустроенную железную коробку автомобиля водителей и мотоциклиста, единственной защитой которого от ядовитых газов является мотошлем? Или где-нибудь на солнцепеке, когда от жуткого потока солнечной радиации можно запросто потерять сознание от перегрева в кожаной плотной и прочной мотоэкипировке? Или на бескрайних сибирских просторах в двухстах километрах в любую сторону до близлежащего населенного пункта при около нулевой температуре, когда от мороза и отсутствия кровообращения потерявшие чувствительность пальцы скрючиваются и перестают реагировать на импульсы, посылаемые головным мозгом.

Но всё-таки виноват почти всегда именно мотоциклист! Виноват перед самим собой, перед своей душой, совестью, разумом, любовью родных и близких. Да, ПДД расставляют приоритеты и в ряде случаев четко устанавливают обязанность других участников дорожного движения уступать дорогу имеющему преимущество мотоциклу. Но тут есть один маленький нюанс, как в известном нецензурном анекдоте про Петьку и Василия Ивановича. Маленький нюанс кроется в очень небольших габаритах пары байк-ездок. Любой человек, инстинктивно следуя приобретенным в ходе миллионов лет эволюции навыкам, опасается только значительно превосходящих его по размерам и массе соседей в ближайшем окружении. Двигаясь в автомобиле, человек подсознательно идентифицирует себя и стальную коробку вокруг как единое целое, что еще больше утверждает его в собственной безопасности и незначительности двигающегося рядом мотоциклиста, которого можно, например, слегка боднуть корпусом авто, наплевать на его юридическое, дарованное правилами и законами, право, да и попросту не заметить или намеренно не обращать на него внимание. Это еще речь касается в-основном дисциплинированных водителей, а что же говорить про осознанно нарушающих закон, общепринятые нормы поведения и плюющих на чувства и мнение окружающих самодовольных интровертов (читай - быдло)?

И в интересах прежде всего самого мотоциклиста быть предельно внимательным и стараться любой ценой избегать даже намека на возникновение конфликтной, а уж тем более аварийной ситуации. Всегда анализируй манеру вождения всех автомобилистов во все стороны в пределах досягаемости взгляда! Если кто движется как-то не так, пропусти! Дай проехать дураку! Не настаивай на своем преимуществе, лучше притормози! От тебя не убудет, а обогнать козлину ты все равно сможешь через десяток секунд, когда слегка расширится междурядье. Всегда будь готов увернуться! Твое тело гораздо беззащитнее и уязвимее, чем корпус бьющего тебя автомобиля!

Конечно, необходимо оговориться, что тут я веду речь о прогнозируемых происшествиях, которые можно было бы предотвратить, если заблаговременно принять соответствующие меры: прежде всего быть очень внимательным и тщательно анализировать дорожную ситуацию и поведение других участников дорожного движения, тщательно обслуживать и своевременно ремонтировать свой байк, выезжать на ДОП только при хорошем самочувствии, не превышать скорость и до минимума снижать ее перед потенциально опасными участками, отрабатывать навыки экстренного торможения и маневрирования, надевать экипировку, прежде всего шлем и перчатки, и делать все остальное, что рекомендуют многочисленные адепты и приверженцы безаварийной езды. Но эти советы из той же серии, что и бесконечные уговоры бросить пить, не курить, вести здоровый образ жизни и иметь регулярный секс. Все их знают, но почему-то никто ими не руководствуется в своей повседневной деятельности (хммм, если кого-то это вдруг интересует, то секс у меня очень даже регулярный, я каждое утро делаю зарядку и так и не научился курить :))).

Есть еще один тип аварий, которых избежать нельзя. Вообще. Никак от слова «Совсем». Едешь ты себе, например, ранней весной одним прекрасным утром по ровному прямому автобану где-нибудь в окрестностях солнечного Сочи. Ни одного транспортного средства в радиусе километра от тебя не наблюдается. Все прекрасно, на небе ни облачка, температура комфортная, а в душе воцаряется рай. И в это мгновение маленький метеорит пробивает аккуратную круглую дырочку в твоем шлеме и прошивает тебя насквозь от макушки до пяток. И всё. Game over!

В привязке к российским реалиям, более адекватный пример такого формата аварий – это когда вдрызг бухая тварь за рулем раздолбанного автомобиля, летящего на дикой скорости по встречной полосе, начинает блевать себе за воротник и резко выкручивает руль, в одно мгновение размазывая твои кишки метров на пятьдесят от места столкновения… Се ля ви, финита ля комедия, тут ничего не предпримешь и не спрогнозируешь. Однако, такое совпадение прямо влияющих на твою жизнь факторов случается ну очень редко, поэтому сейчас речь о таких авариях не ведем. Да и бессмысленно это, тут уж судьба-а-а…

Итак, максимум внимания и оба глаза на дорогу! Позади взревел Санин жып, и мягко и плавно мы гуськом продолжаем свой путь.

Постепенно отпуская рычаг сцепления, аккуратно нащупываю момент начала схватывания фрикционных дисков и передачи крутящего момента на коробку передач. Левым большим пальцем трогаю рычажок включения поворотников, зеленая лампочка на приборном блоке приглашает начать маневр. Приотпускаю рычаг переднего тормоза и в самом начале движения быстренько ставлю обе ноги на водительские подножки. У Рэйдера они выполнены в виде двух складывающихся жердочек, подошва опирается только основанием пальцев ног. Конечно, для круизера такое решение очень даже спорное: в дальнем путешествии судороги начнут сводить ноги уже после первых 50 км пробега. Ну да мы люди привычные, как-нибудь перетопчемся.

Ноги ставить на подножки необходимо как можно быстрее после начала движения. Это простая аксиома, не требующая доказательств. Однажды зацепившись болтающейся конечностью за растущий возле обочины одуванчик и размотавшись на пару тысяч долларов косметического ремонта дорогущего пластика облицовки, быстро понимаешь, кому и что нужно доказывать, а кому не нужно. Одуванчику совершенно плевать на твое мнение по этому поводу.

Кстати сказать, меня всегда удивляло, почему хромированный кусочек пластика облицовки всегда по стоимости раза в четыре больше, чем аналогичный по размерам кусок такой же хромированной железки? Это что, корпоративная политика объединения мотопроизводителей? Или в этом повинна технология серийного изготовления и окрашивания металлических и пластиковых изделий?

Доведя обороты двигателя примерно до 3 – 3,5 тысяч в минуту, левой рукой выжимаю рычаг сцепления и одновременно правой сбрасываю газ, пальцами левой ноги щелкаю рычажок переключения передач верх через нейтраль до включения второй, почти сразу плавно отпускаю сцепление и прибавляю газку. Мощный круизер легко и непринужденно разгоняется до следующей и затем следующей передачи, пока не выходим на пятую, она же овердрайв. Этим хитрым импортным словом называется передаточное число ведущей и ведомой шестеренок в коробке, меньше единицы, то есть когда ведущая шестерня диаметром больше ведомой и поэтому крутится чуть медленнее. Соответственно, обороты заднего колеса выходят на максимальные значения с уменьшением, соответственно, крутящего момента на колесе, как это и происходит во всех придуманных человечеством к настоящему времени приводных механизмах.

Поднаторев в искусстве управления мотоциклом, я научился так называемому квикшифтингу, то есть способу переключения передач без выжимания сцепления. В чем суть этого процесса? На самом деле технология до боли проста: здесь главное понимать, что и для чего в коробке передач предназначено. Для включения той или иной передачи без страшного хрустящего звука необходимо уравнять угловые скорости ведущего и ведомого вала КПП, чтобы шестеренки смогли войти в зацепление. Понятно, что ведущий вал через сцепление и главную передачу напрямую соединен с коленвалом двигателя и крутится пропорционально его оборотам. Ведомый вал жестко зафиксирован с карданом (ну или приводной звездой), и его обороты прямо зависят от вращения приводного колеса, то есть от скорости байка. Научившись чувствовать и сопоставлять обороты двигателя и скорость движения мотоцикла, можно легко обходиться без сцепления как при ускорении, так и при торможении, просто чуть сбрасывая газ при ускорении (и наоборот, добавляя при торможении) и втыкая нужную передачу.

Приятный ветерок охлаждает лицо и руки, наконец-то я полностью избавлен от надоедливых насекомых. «Хоть мы и коренные дальневосточники, и мелкие кровопийцы составляют неотъемлемую и весьма существенную часть нашей жизни в теплый период года, все ж таки чертовски приятно, когда их сносит встречным ветерком куда-то мимо», - не успел я додумать эту фундаментальную мысль, как пузатый полосатый шмель со всего маху огромным грязно-желтым пятном размазался по всему визору, полностью перекрыв обзор. Преодолевая помутнение в глазах, резко выжимаю сцепление, одновременно передним и задним тормозом начинаю плавно замедляться до полной остановки, стараясь не вильнуть в сторону и не сорвать любое из колес в юз, чтобы не упасть. - «Лишь бы сзади никто не въехал!»

Вас когда-нибудь били по голове тяжелой кувалдой? Ну или хотя бы в челюсть прилетало в былые времена от распоясавшегося хулигана, или там в спарринг-поединке от опытного боксера? Ощущения, полученные от удара в шлем крупным насекомым, неспешно летящем навстречу несущемуся на скорости 130 км/час байку, примерно сопоставимы с эйфорией от попадания резиновой пули при выстреле из травматического пистолета. Нехилая такая контузия вполне может привести к потере сознания, что при движении по загородным трассам чревато весьма печальными последствиями. И это всего-навсего насекомое! А что же будет, если визором словишь щебень фракции так 20-40, выброшенный из-под колес промчавшегося навстречу грузовика? И коленную чашечку такая оказия выбьет на раз, если защиты в штанах нет. Так размышлял я, откатывая Рэйдера на обочину, устанавливая его на подножку и приступая к отмыванию и протирке визора специально для этого предназначенной тряпочкой. Саня притормозил рядышком, высунув удивленное лицо в открытое боковое окно.

- Ты чего?

Я махнул ему рукой, показывая, что ничего серьезного пока не случилось.

- Сань, насекомые задолбали, ща визор протру и рвану дальше. Ты пока двигай, я на мотаке тебя быстро догоню.

Через пару-тройку минут, надев очищенный от посмертного говна божьей скотины, царство ей небесное, шлемак, отжигаю с места заднюю резину и несусь вдогонку оторвавшемуся на несколько километров жыпу.

В посвященных байкерскому образу жизни песнях, стихах, прозе езда на мотоцикле практически всегда уподобляется полету птицы. И в этом сравнении есть большая доля правды. Байкер сидит в очень небольшом по сравнению с автомобильным, кресле, многие так просто в крохотном седле. Вокруг, сверху, снизу нет стальных стенок, крыши, пола, стекол и всей остальной ерунды, что окружает нас в машине. Тебя ничего не удерживает от бокового смещения или от падения. Положение тела в пространстве регулируется только воздействием совокупности сил, возникающих за счет ускорения свободного падения, центробежного или тягового/тормозящего усилий, сил инерции, и эту совокупность чувствуешь всем телом, всеми рецепторами организма. Возникает именно ощущение свободного полета, когда удержаться от падения вперед и вниз можно только, уцепившись за грипсы руля и компенсируя нежелательное смещение ручкой акселератора, рычагами и педалями сцепления, тормоза и переключения передач.

В машине ты сидишь, словно перед огромным экраном телевизора, и перед тобой проносится суррогатное кино, к которому ты лично не имеешь никакого отношения. Да, можно управлять сюжетом, поворачивая руль в стороны или поддавая газу, но свои инстинкты не обманешь – кинозал, он и есть кинозал. Можно покурить, попить коктейль или газировку, поковыряться в ухе или носу, задуматься о проблемах на работе или в-целом о своей неудавшейся (если ты так до сих пор и не обзавелся мотоциклом) жизни, полностью полагаясь на четыре точки опоры, которые не позволят автомобилю наклониться или опрокинуться. Ну, разумеется, в большинстве случаев. Иногда те самые четыре колеса торчат сиротливо вверх, печально оповещая проезжающих мимо людей о произошедшей тут недавно трагедии.

При движении на мотоцикле ты становишься непосредственным участником обволакивающих тебя событий. Свежий воздух в лицо и предплечья. Солнечные ожоги или сырой ливень, а иногда и мокрый ледяной снег. Бьющиеся о шлем, экипировку и обнаженные в счастливой улыбке зубы сладенькие на вкус насекомые. Грязь, пыль, и мутная вода из луж, поднятая шинами встречных авто и накрывающая тебя, словно большой волной от океанского лайнера. 3D, 5D, да что там, все 7D в одном флаконе. И ни на одно мгновение нельзя отвлечься от управления мотоциклом, оторвать взгляд от дороги. Мотак простит это раз, может и другой. Но в любой из следующих случаев он тебя подставит, ибо нечего расслабляться! Расслабился – умер, бывает, что и в страшных конвульсиях после многодневных метаний на больничной койке. Потеря равновесия – это гарантированная смерть, если ты движешься со скоростью более 40 км/час навстречу тяжело груженой фуре или опоре железобетонного моста.

В ушах пискнула гарнитура, оповещая о соединении со своей сестренкой, приютившейся в Санином шлеме. Значит, до него осталось менее километра, интерком работает примерно на таком удалении. Впереди маячит вереница машин разной комплекции, за которыми знакомую жопу жыпа не разглядеть.

Три огромных, неоспоримых преимущества байка перед любым автокорытом – это его габариты, вес и динамика. За счет своей худобы (у Рэйдера самое широкое место – 900 мм между крайними точками грипс, а ведь руль всегда можно крутнуть туда-сюда, уменьшая необходимый боковой интервал) и короткой колесной базы мотак всегда может втиснуться в крохотную щелку промеж стоящих или едущих рядом автомобилей. Так называемое междурядье – это прекрасный способ передвижения двухколесных транспортных средств, гарантирующий им отсутствие пробок, великолепный обзор как вперед, так и назад по ходу движения, оставляющий возможность резкого экстренного торможения или вклинивания в полосу вслед за автомобилем в случае возникновения каких-либо неожиданностей. А небольшой вес байка и колоссальный крутящий момент двигателя позволяют почти мгновенно оторваться от неповоротливых и инертных соседей, вылетая на оперативный простор.

Перестраиваясь в крайний левый ряд, прижимаясь к разделительной полосе и практически высовываясь из-за идущего впереди авто, внимательно анализирую дорожную обстановку, насколько хватает взгляда. Убедившись в отсутствии встречного транспорта, резко откручиваю акселератор. Чудовище промеж ног взревело и, чуть не встав на дыбы, прыгнуло вперед, обгоняя весь тянущийся хвост вместе с Санькиным жыпом где-то посередине.

В несколько секунд умчавшись далеко вперед, аккуратно захожу в серию затяжных поворотов. Проскочив два или три и не обнаружив ни одного автомобиля на встречной полосе, ору в интерком:

- Са-а-а-н-н-я-я-я, на встречке никого, ментов нет, давай на обгон этих чайников.

- Точно никого? – Саня как всегда осторожен и требует подтверждения.

- Да я ж тебе говорю! Я давно из поворотов вышел, на километр впереди ваще никого! Давай шнелле, шнелле, абгемахт!

И Саня дал!

Вспоминая нашу поездку, я до сих пор представляю себе выражения лиц водителей автомобилей, которые потихоньку двигались по дорожному серпантину, проложенному вдоль русел старых речек среди покрытых зеленым покрывалом таежных сопок, и на обгон которых двинулся наш Бигхорн. Едешь ты себе преспокойно, никого не трогая и никуда не спеша, и тут слева от тебя, прямо перед закрытым наглухо поворотом, за которым вообще ничего не видать, точно по центральной оси встречной полосы, на дикой скорости, громко бибикая и сигналя всеми световыми приборами, с жутким ревом дизельного двигателя вылетает огромный внедорожник с беззаботно откинувшемся на водительском сидении наглухо отмороженным придурком в мотошлеме с тонированным визором на безмозглой башке и уходит вдаль за поворот, ни на секунду не беспокоясь, что оттуда вдруг что-то или кто-то может внезапно появиться. И сразу, ни разу не беспокоясь насчет хоть чуть-чуть подумать, начинает непринужденно и весело обгонять следующий автомобиль, точно так же ни метра не видя вперед за очередным поворотом. Жуть! Им ведь и в голову прийти не может, что я уже разведал всю обстановку и двигаться по встречке Саня может так же безопасно, как и в одной колонне с остальными тормозами на свой полосе. Окажись я на месте этих людей, думаю, на прямой участок дороги я бы выехал с мокрыми и полными дерьма штанами от увиденного кошмара.

О диверсификации

Километров за двадцать пять до Комсомольска-на-Амуре раскинулся любопытный поселок, основанный в далеком 1860 году как стойбище коренных жителей Амура, состоящее из 3-х фанз, в которых жили 16 женщин и 13 мужчин. Стойбище «Пиван» упоминается в «Описании Софийского округа Приморской области Восточной Сибири» в 1869 году.

Историки утверждают, что название поселка «Пивань» произошло от древнекитайского слова «пивэн», что означает «точильный камень», «каменный брусок», «каменный залив», а по другим сведениям – «долина солнца».

Рост и развитие поселка были тесно связаны с основанием и развитием города Комсомольск-на-Амуре. Строительство большого промышленного центра требовало много леса. Так как на левом берегу леса не хватало, зимой 1932 года на Пивани был открыт лесоучасток и организована большая конная база по вывозке древесины. На Пиванский берег были направлены бригады на заготовку древесины и разработку каменного карьера.

Одновременно со строительством поселка комсомольцы вели разработку карьера. Кувалдой и ломом добывали первые камни, на которых ныне стоят заводские корпуса города. Позднее прибыли взрывники. Первые взрывы разбудили таежную глухомань в августе. На мысе стали расти горы щебня и камня. А осенью заложили сразу 100 тонн аммонала. Мощный взрыв, «стройки великой предвестник», как назвал его поэт-комсомольчанин Н. Поваренкин, потряс прибрежные сопки.

Основное развитие Пивань получила в связи со строительством железной дороги Комсомольск – Советская Гавань. Решение о строительстве железной дороги было принято Постановлением Государственного Комитета обороны № 3407 от 21 мая 1943 г., подписанным И. В. Сталиным. В поселке развернулось массовое строительство жилья. Появилось много домов, новых улиц. Поселок рос и развивался, появились магазины, здание вокзала, пекарня, амбулатория, многоквартирные дома. В 1953 году Пивань выделена из пригородной зоны г. Комсомольска-на-Амуре и отнесена к категории рабочих поселков, в 1955 году проведены первые выборы в местный Совет депутатов трудящихся. С 1 января 1997 года рабочий посёлок стал селом.

Развитое автобусное сообщение между районным центром и расположенными на правом берегу Амура дачными участками жителей города требовало обустройства множества автобусных остановок. Местный заводик железобетонных изделий наскоро обкатал технологию производства готовых типовых павильонов, и бригады хмурых строителей живо набросали их вдоль всей трассы, в качестве фундаментов использовав железобетонные дорожные плиты.

Возле одного такого павильончика мне и приспичило остановиться справить нужду, поскольку после автозаправки в пос. Лидога мы двигались без остановок в течение целых двух часов. Выпитая в кафе минералка уже давно просилась наружу, но останавливаться прямо посреди трассы показалось мне совсем как-то неэтично, не по-джентльменски, что ли.

Подрулив к выступающей из-под земли здоровущей бетонной плите, я плавно затормозил, стараясь по максимуму задействовать задний тормоз и не поскользнуться подошвами выставленных по обоим бокам мотоцикла берцев. Площадка перед остановкой усыпана песком и мелкими камешками, заблокировать переднее колесо на покрытии, практически не имеющим надежного сцепления с моторезиной, как два пальца. Об асфальт. После того, как мотак резво уляжется на бок и стукнет тебя уцепившимися за руль руками, выбивая все двадцать семь костей из более ненужной конечности.

Двигатель на холостых оборотах урчал ровно и уверенно. Памятуя о том, что на моем байке установлен V-twin воздушного охлаждения, точнее, если быть совершенно упертым педантом, воздушно-масляного, где рабочая температура обеспечивается посредством моторного масла, циркулирующего по специальным каналам и охлаждающегося в многочисленных, большого эффективного сечения хромированных ребрах блока цилиндров, я дал ему немного поработать, добиваясь равномерного снижения теплового потока во всех контурах. Не заморачиваясь нажатием кнопки включения зажигания, поворотом ключа в замке я обесточил электросиловые цепи мотоцикла и сладко потянулся.

Полтора литра выпитой воды, однако, тут же отозвались на изменение положения тела в пространстве, настаивая на скорейшем завершении своего путешествия. Не забыв установить Рэйдера на откинутую боковую подножку, я резво спрыгнул с седла и начал спешно бороться с туго вшитой в кожаные штаны молнией, нетерпеливо припрыгивая на одной ноге. Проклятый язычок, как назло, бесчестно и недостойно завалившись куда-то в толстые кожаные складки, никак не желал подцепляться уставшими пальцами с обломанными ногтями.

Наконец, расстегнув настоящий кожаный ремень с двумя рядами дырочек и справившись с дурацкими дизайнерскими фокусами, я освободил затосковавшего другана и нелепо заковылял с полуспущенными штанами за надежную каменную спину автобусного павильона, где немедленно и с величайшим наслаждением распахнул шлюзы и позволил избавленному от рабских оков водопаду низвергнуться на зелененькую травку, обильно поливая почву, камни и разбросанные вокруг в изобилии странные коряги.

Несколько секунд спустя странные коряги вдруг зашевелились и начали как-то замысловато извиваться, сворачиваясь в кольца и противно шипя. Холодея в душе, я внимательно вгляделся в образованный тенью павильона густеющий сумрак и обнаружил, что божественной росой окропляю огромный змеиный клубок, в преддверии наступающей осенней ночи выползший на придорожные камни в жалких попытках впитать остатки тепла из остывающего монолита.

По давно установленным в блатном мире воровским традициям, намеренно или ненамеренно облитый мочой субъект сразу, бесповоротно и окончательно теряет свой социальный статус, превращаясь в изгоя, жизнь которого отныне и до самой смерти будет протекать в ужасных бесчеловечных условиях. Его будут всячески унижать, оскорблять, заставляя делать самую отвратительную грязную работу, вычищать сортиры и канализационные колодцы, сортировать бытовой мусор, выблеванный и выброшенный и без того отвратительным лагерным контингентом.

Понятно, что так бесцеремонно и не по понятиям обесчещенные мною ранее прекрасные представители класса пресмыкающихся отряда чешуйчатых были крайне возмущены столь резким изменением своего довольно высокого положения в животной иерархии среди местной фауны и воспылали желанием расквитаться с наглым беспредельщиком. Позор нужно - нет, не смыть, это уже невозможно, но хотя бы отомстить! – только кровью обидчика. Громко шипя и извиваясь, злобные гадюки и щитомордники начали быстро двигаться к моим ботинкам, обнажая распахнутые в дикой ярости челюсти с острыми ядовитыми зубами.

Заорав дурным голосом, судорожно прищемив себе мошонку молнией ширинки, я в ужасе отпрыгнул назад, разбрызгивая во все стороны не вылившиеся остатки переваренной минералки и совершенно не различая дороги. В полете оседлав байк, в одно мгновение сжал сцепление, откинув подножку, щелкнув ключом зажигания и нажав кнопку стартера. Не дожидаясь, пока двигатель выйдет на рабочие обороты, воткнул первую и с пробуксовкой заднего колеса рванул прочь из проклятого гиблого места вслед за Санькой, который, наверное, к этому позднему времени подъезжал к автомобильно-железнодорожному мосту, перекинутому на левый берег Амура.

Одни из самых захватывающих моментов моих мотопутешествий – это движение по автомобильным мостам через широкие водные просторы Сибири и Дальнего Востока. Пересекаемая нами одна из крупнейших рек в мире открывает великолепный обзор в обе стороны от моста, позволяя сполна насладиться величественной диорамой волнующейся полноводной реки, заросших густыми хвойными лесами крутых отрогов обрывающихся у самой кромки воды сопок правого берега и затянутых травяным покрывалом, ежегодно затапливаемых необозримых пространств левого берега, где чуть ниже по течению и раскинулся конечный пункт нашего маршрута – город Юности и Славы. Не торопясь, выдерживая приличную дистанцию до идущих впереди автомобилей, впитываю в себя прохладный влажный речной воздух, во все глаза разглядываю окружающий пейзаж, стараясь запомнить самые незначительные детали. Внизу бурлит вода, разбиваясь о железобетонные устои, вспениваясь в бессильной злобе и тугими переплетенными струями продолжая свой путь к низовьям. Мост гудит от ухающих в трещины на стыках деформационных швов колес проезжающих автомобилей, металлические колонны раскосных решеток арочных пролетов с безнадежной для несчастных эпилептиков ритмичностью мелькают по обе стороны, загораживая такие захватывающие виды.

Рэйдер послушен самым незначительным пульсациям пальцев, чутко реагируя на мое настроение. Двигатель работает ровно и четко, спидометр колеблется чуть ниже риски 40 км/час, и мы спускаемся по проложенной на железнодорожной насыпи с левой стороны реки автодороге к одиноко стоящему на развилке дорог посту ДПС. Каким-то образом вычислив по буковкам и циферкам переднего номерного знака, что Бигхорн прописан и проживает совсем в другом городе, толстенькие румяные гиббоны весело запрыгали в его сторону, размахивая полосатыми палочками и совершенно не обращая внимания на двигающийся за ним вплотную очень даже симпатичный одинокий мотоцикл. Отъехав метров на 500 во избежание никому не нужных расспросов, я притормаживаю на пыльной обочине и терпеливо дожидаюсь, пока доблестные представители исполнительной ветви российской власти проверят документы на водителя и автомобиль, и убедятся, что среди огромной кучи мусора в багажнике жыпа нет ядерного фугаса или контейнера с бациллами сибирской язвы. Различив в левом боковом зеркале Рэйдера моргающий вдали поворотник отъезжающего от поста Саниного авто, с облегчением понимаю, что проверка не выявила признаков алкогольного или наркотического опьянения так и едущего в мотошлеме великовозрастного придурка, и мы можем двигать дальше.

Смеркалось. Солнце почти закатилось за горизонт, однако видимость оставалась вполне приличной, даже не требовалось освещать дорожное покрытие светом фар.

Дружной колонной из одного джипа и одного байка мы степенно и размеренно вплываем на оранжево-желтую топливную заправку Роснефти, которая вот уже многие годы украшает собой въезд в славный город-герой Комсомольск. Подкатив к бензоколонке, я с чувством собственного достоинства останавливаюсь напротив свисающих с нее шлангов и грамотно, с соблюдением всех рекомендаций инструкции по эксплуатации, припарковываю Рэйдера, выставляя его на боковую подножку. Выключив зажигание, ключом отпираю горловину бензобака и аккуратно вставляю в нее дуло топливораздаточного пистолета. Курок взводить не будем, это не автомобиль: если пистолет под воздействием реактивной силы от бьющего мощной струей топлива выскочит из горловины, то бензин зальет весь мотоцикл до самых потаенных уголков, и потом его придется долго промывать, оттирать и сушить во избежание возгорания.

Саня тормознул где-то на самом въезде и начал за какой-то надобностью возиться в салоне. Не обращая на него внимания, уверенно направляюсь к окошку кассира, оплачиваю дорогостоящий продукт переработки черного золота и возвращаюсь обратно к мотаку. Саня совсем скрылся в недрах жыпа и за пыльным грязным лобовым стеклом вообще ничего не видно, поэтому я преспокойно заправляюсь, завожу мотоцикл и отгоняю его от колонки. Заглушив мотор, слышу со стороны Бигхорна грязные матерные ругательства, которые почему-то наводят меня на мысль, что еще не все приключения этой поездки закончились. Вот уж воистину!

Водительская дверь жыпа громко распахнулась, и из клубов вывалившегося изнутри непрозрачного тумана возникла совершенно белая гротескная фигура, точно соответствующая картинкам в моем учебнике истории за 5-й класс, изображающим туго запелёнатую и забальзамированную мумию ебибетского фараона. В сгущающейся вокруг места действия тьме кошмарное видение вполне могло вызвать панику и массовые помешательства среди местного населения, если бы так сильно не ругалось на отечественном великом и могучем. Распознав знакомые интонации Саниного голоса, я несколько успокоился и решил подойти поближе и поинтересоваться, что произошло, куда эта древняя мумия подевала моего друга и как его оттуда вытаскивать.

Мумия, не стесняясь в выражениях, поведала мне печальную историю своего преображения из обычного, ничем не примечательного среднестатистического человека в жуткое порождение тьмы и хаоса. Оказывается, небрежно кинутая беспечным ездоком поверх разнообразного хлама канистра с бензином всю дорогу от места крушения Хонды Золотокрылой угрожающе нависала над здоровенным оранжевым порошковым огнетушителем, конструкция которого была рассчитана заводом-изготовителем на очень внушительные и серьезные нагрузки. Однако, за исключением одного НО! Корпус – да, мог выдержать давление в пару десятков атмосфер от распирающих его изнутри огнетушащих газов. А вот предохранительная чека, заботливо вставленная опытной рукой заводского мастера в специально для этого предназначенные пазы, по замыслу разработчиков была предназначена для вытаскивания хрупкой женской ручкой, кабы в том возникла бы практическая необходимость. Где-то на бескрайних просторах автомобильной трассы от места последней остановки машину хорошо так тряхнуло на дорожной колдоёбине, из-за чего зацепившаяся за что-то чека вышла из своих пазов. Ну а при въезде на заправку злополучная канистра свалилась с расположенного под ней домкрата и всей своей тушей грохнулась на курок огнетушителя, вызвав бурную химическую реакцию и мгновенный выброс пламегасящего газового облака полезной (естественно, исключительно при тушении пожаров, а в другое время балластной и занимающей много места) массой 5,0 кг внутрь герметично закупоренного салона автомобиля.

Толстым белым слоем порошка было покрыто абсолютно всё. Абсолютно. Всё. Совсем всё. Потолок. Обивка стен. Пол. Все стекла изнутри, отчего мне снаружи ничего и не было видно. Чехлы сидений и сами сиденья. Приборная панель с каждой маленькой щелочкой на ней, теперь не различимой под белым покрывалом. Руль. Педали и органы управления. Весь лежащий в багажнике хлам. Водитель с ног до своей глупой головы, из которой темными пятнами выделялись только распахнутые глаза и матерящийся рот. Вообще всё.

Тем временем полностью стемнело. Живописную картину ярко освещали густо установленные по всей территории заправки светодиодные прожекторы, отчего она приобретала еще более сюрреалистичный вид.

Если кто этого не знает, то могу Вас уверить, что отмыть вещество из порошкового огнетушителя крайне сложно. Практически невозможно без проведения полноценной химчистки. На то, чтобы привести моего друга и его транспортное средство в более-менее приличный вид, ушло около часа. Сначала мы стащили снего верхнюю одежду и как смогли оттряхнули ее. Купив на заправке полуторку с минералкой, отмыли ему лицо, руки и волосы. Пригоршнями собирая белый порошок, слегка очистили приборную панель и все стекла. Ну а убирать порошок с сидений и хлама в багажнике я милостиво предоставил моему другу самостоятельно после возвращения в родной город.

Кое-как обеспечив Сане круговой обзор через проделанные в покрывшем стекла толстом слое порошка иллюминаторы и сметя основное количество белого вещества за борт, мы решили двигать на постой, справедливо рассудив, что в преддверие ночи как-то пытаться исправить ситуацию и полностью отмывать потаенные уголки автомобиля весьма затруднительно, а утро вечера, как в сказках говорится, и показывает весь мой жизненный опыт, однозначно мудренее. Сориентировавшись в пространстве при помощи установленного в сотовом телефоне навигатора, мы вычислили местонахождение заранее забронированной гостиницы и завели двигатели. Мотак успел остыть за время непредвиденного клининга. На жыпе установлен здоровенный дизель, который вообще сложно нагревается в силу особенностей своей конструкции, а в процессе движения по мосту, остановки на посту ДПС и на въезде в город мы двигались очень неторопливо.

Разумеется, по пятам преследующий нас злой коварный рок вовсе не подумал отклоняться от намеченного плана доставить нам как можно больше неприятностей, и к моменту нашего отъезда с заправки с небес неслабо так ливануло. Кто ездил на мотоцикле под проливным дождем, тот знает, как это противно. Поначалу вроде ничего, слегка освежает разгоряченную кожу, лицо, руки. Первые десять-двадцать секунд. Потом вода начинает стекать с шлема и затекать за воротник мотокуртки, проникать сквозь зазоры и неплотности между рукавами и мотоперчатками, и их носитель быстро изменяет свой душевный комфорт на вполне понятное беспокойство, стремясь как можно скорее найти какую-нибудь крышу, если она есть поблизости. Наша крыша располагалась в десяти минутах езды по городу, и мы не стали попусту разбрасываться самым драгоценным ресурсом человеческого существования – временем – и быстренько рванули до гостеприимно поджидающих нас апартаментов.

Чем хороши гостиницы в Комсомольске – так это охраняемыми парковками, где можно безбоязненно оставить под пристально взирающими с установленных по всему периметру высоких железобетонных опор круглосуточно работающими камерами высокого разрешения не имеющий никакой внешней защиты от покушения злоумышленников дорогостоящий мотоцикл и со спокойной душой отправиться залечивать нанесенные за эту, как нам обоим показалось, бесконечную поездку психологические травмы.

- По 150? – зачем-то задал я риторический и совершенно не имеющий никакого смысла вопрос, затащив снятые с мотака мокрые пожитки в гостиничный номер и бросив их в угол, где стекающая с них дождевая вода сразу начала образовывать небольшую лужу. – Так сказать, для согреву?

- Никаких 150, - авторитетно отклонил моё предложение Саня. – По пузырю на рыло и чего-нибудь покрепче.

Буквально в трех шагах от гостиничного крыльца располагалось какое-то приличное развлекательное заведение с бухлом и стриптизом, названия я уже и не помню, где обстановка располагала скоротать вечерок для душевного успокоения и телесного отдыха. Поскольку в наличных недостатка не ощущалось, анализ предложенного нам вежливым официантом меню Саня начал с элитного алкоголя, попросту тыкая пальцем в наиболее дорогие и интригующе изображенные на красочных фотографиях крепкие напитки, даже приблизительно не представляя себе их вкус. Я поступил проще, открыв длинную, примерно из 350 позиций, карту коктейлей и увидев первое попавшееся название на знакомую букву «А» – А52.

- Дружище, мне вот отсюда и до самого конца по очереди, я желаю ознакомиться с ароматом каждого коктейля. И давай на закусь каких-нибудь фаршированных юными перепелами омаров там, или крабов, утопленных в черной икре и вымоченных в трех винах, как ваш повар сможет позаковыристее извратиться.

Наполнив фужер, Саня провозгласил первый тост:

- Ну что, за Голду! Чтобы восстановилась после аварии и возила меня долго и счастливо! – двумя большими глотками он опорожнил свою посуду, а я скромно опрокинул в рот небольшой шот. Хорошо, ети ж его налево!

И понеслась. За А52 последовал Аббатский Пунш и Абришот, Адамово Яблоко и Анальный секс (это напитое такой, из водки, портвейна и ликера, а вовсе не то, что вы, извращенцы, подумали), Аллигатор и Армейский зеленый. Розовый, голубой, оранжевый, изумрудно зеленый напитки сменялись двухцветными, трехцветными, налитыми послойно и играющими всеми радужными оттенками полосками, с поджигом от фирменной зиппы и, наоборот, с растекающимися между кубиками льда переливающимися игристыми струйками. Добравшись до буквы Б, я ощущал себя уже вполне довольным жизнью и отчасти умиротворенным, снисходительно вспоминая все случившиеся события по дороге в этот чудесный город. Саня и не думал отставать, накатывая одну за одной самого дорогого вискаря и заедая его выпотрошенным из жесткого панциря ароматным мясом ранее обитавших в соленой воде великого Тихого океана десятиногих ракообразных.

Наше пиршество вовсе не осталось незамеченным. Поначалу робко стрелявшие глазками сидящие на высоких барных стульчиках представительницы древнейшей профессии, завидев такое бесхозяйственное расточительство, быстро сориентировались в надежде развернуть текущий полноводной рекой денежный поток в свою сторону, и, оперативно убедив баристу сделать музыку погромче и организовать в заведении интимную обстановку, принялись сексуально крутиться одна перед другой, вытягивая стройные обнаженные ножки и зазывно глядя в нашу сторону, демонстрируя своё желание, имеющуюся возможность и даже насущную необходимость познакомиться поближе и, может быть, перенести дружескую вечеринку в более романтическую обстановку.

Да куда там. После всех перенесенных в этот непростой день мучений нас с Санькой хоть самих растлевай. Скопившийся в венах адреналин, до этого момента помогавший преодолеть возникшие на тернистом пути трудности, сейчас сыграл с нами обоими злую шутку. Некоторое довольно продолжительное время выпитый элитный алкоголь не мог побороть такого серьезного противника, поэтому коварный зеленый змий применил другую тактику. Не возьмем качеством, так возьмем количеством – с таким лозунгом стройные сплоченные ряды кружащих голову бесенят, в изобилии бултыхающихся в каждой капле опрокинутого в рот спиртного, под торжественные звуки орущей на полную мощность из барных стереоколонок Энигмы кинулись в отчаянную самоотверженную атаку, и неприступные бастионы пали.

Меня подломил абсент. Проглотив очередное очень вкусное, имитирующее маленький ядерный взрыв содержимое небольшого шота с весело пляшущими по поверхности язычками крохотного синего пламени, я, с трудом ворочая заплетающимся языком, поинтересовался у бармена его ингредиентами.

- Так то ж Хиросима, - ответствовал проказник, в душе покатываясь со смеху с двух вдрызг наклюкавшихся придурков и напрасно вертящих вокруг них голыми жопами похотливых самок. – Абсент, самбука, Бейлис и гранатовый сироп, пропорции не скажу, это мой фирменный рецепт.

Затуманенный разум из всего сказанного смог выделил только самую суть.

- Абсент! Я хочу попробовать чистый абсент. Налей-ка вон тот стаканчик, - и я нетвердой рукой указал на двухсотграммовый бокал для сока.

- Ты уверен, братец? - засомневался бармен. – Ты в курсе, что он 70%-ый?

- Наливай! - я почти ничего не соображал, но заданный вектор тупого куража уже не отпускал ни на шаг в сторону.

Удар шмеля по мотошлему после памятной остановки на Маяке хоть и вызвал помутнение сознания, но на довольно короткий период времени. После того, как я проглотил чрезвычайно крепкую, настоянную на отборной полыни самогонку, мои глаза поплыли в разные стороны, а сам я начал воспринимать окружающий меня интерьер как хамелеон, у которого зрение, как известно, не стереоскопическое, потому что левый и правый органы зрения вращаются каждый сам по себе, никак не синхронизированы между собой и поэтому видят собственную индивидуальную картинку. С превеликим трудом приподнявшись, я решительным жестом хотел было предложить завершить застолье и отправиться на боковую, но, не удержав равновесия, покачнулся, опрокинул стул и бесчувственным телом рухнул на кафельный пол.

Что было дальше, не помню. Но очнулся я в гостиничном номере с гудящим церковным колоколом в голове. С трудом разлепив веки, глянул на висящие на стене часы:

- Батюшки мои, уже полпервого! Вставай, проклятый алкоголик, всю жизнь мне испоганил, скотина, всю молодость на тебя истратил, чтоб тебе пусто было, - по-бабски причитая, ногами и руками я принялся тормошить лежащее на соседней койке храпящее и сопящее туловище.

-И.. и-и-ннна, - как-то слишком замысловато охарактеризовал свое текущее состояние безалаберный и безответственный совместно проживающий со мною гражданин, - чо нада? Дай поспать еще чуточку!

И он снова громко захрапел.

- Хорош дрыхнуть, пьянь подзаборная, - я за ногу стащил окаянного пропойцу с кровати и поволок в ванную комнату.

С жуткими следами страшного похмелья на небритых мордах, мы кое-как привели себя в относительное подобие порядка для официального приема на ответственном уровне, выпили по несколько чашек крепкого кофе и отправились к подрядчику, в руки которого должны были передать нераспечатанные пакеты.

Дождь продолжал лить как из ведра. Кожаное сиденье мотоцикла насквозь пропиталось влагой, при нажатии из него вытекала мутная жижа. Казалось бы, натуральная кожа самой природой предназначена для длительного существования несчастных сапиенсов под различного вида осадками без дополнительных средств защиты. Ан нет, намокает она будь здоров. Коэффициент водопоглощения сопоставим, похоже, с используемыми при строительстве административно-жилых зданий грунтами, например, тугопластичными суглинками, вот ей-Богу.

…Довелось мне как-то несколькими годами позже попасть на Рэйдере в сильный июньский ливень посреди длинного 700-километрового перегона между Хабаровском и Благовещенском. Небо опрокинулось и сверху бесконечным потоком упала река. Температура резко понизилась градусов до 10 по Цельсию, а может, и еще ниже, термометра на мотоцикле не было. Пальцы в моментально промокших кожаных перчатках окоченели уже через десять минут езды. Закованными в толстые кожаные штаны бедрами я плотно сжимал бензобак, фиксируя положение тела на относительно небольшом сидении байка. И вот досада, конструкция Пирата задумана гениальными японскими проектировщиками так, что между бензобаком, бедрами и пахом райдера образуется довольно большая выемка объемом так на пол-литра, которая при попадании в неё дождевых капель постепенно наполняется холодной мокрой водицей. Едешь ты себе под неласковыми тяжелыми истекающими ненастьем тучами и греешь эту водицу своими маленькими озябшими тестикулами. Греешь, греешь, и становится она такой тепленькой, родненькой, словно намокшие пелёнки в далеком-предалеком детстве. И тут, естественно, кочка. Или трещина какая-нибудь в асфальте. Тебя слегка подкидывает, и такими муками нагретая жидкость просачивается под ягодицы. И все начинается сначала. Новые струи дождя, новая лужица и опять мы ее нагреваем. А яички-то совсем крохотные по сравнению с озерцом, и тепла в них и так уже не осталось… Простатит злобно ухмылялся мне прямо в лицо во время той поездки, но все же решил оставить меня в покое и не связываться…

… «А ведь мне в эту холодную мокрую гадость сейчас садиться», - с тоской окинул я взглядом открывшуюся перспективу и, собравшись с духом, плюхнулся в самый центр промокшего седла.

Рэйдер завелся с пол-оборота. Смахивая с визора закрывающие обзор дождевые капли, я выехал со стоянки и, задыхаясь собственным противным перегаром, взял курс на север.

Двухэтажное кирпичное офисное здание порядной организации располагалось внутри огромного промышленного района между городской ТЭЦ и какими-то производственными базами. Небольшая ширина мотоцикла позволила втиснуть его вплотную к крыльцу здания прямо под защищающим от дождя навесом. Саня притормозил неподалеку на открытой парковке. Не забыв поставить оба транспортных средства на сигнализацию, мы направились по длинной, очень длинной лестнице куда-то прямо на небеса, судя по нашим ощущениям. Подъем длился бесконечно долго, но наконец, преодолев два многокилометровых пролета, мы, задыхаясь и еле перебирая ногами, вознеслись на второй этаж и, неуклюже потыкавшись в многочисленные технические отделы, нашли искомую дверь приемной, куда и ввалились во всей своей байкерской амуниции.

Сидевшая за письменным столом миловидная девушка, раскрыв рот, во все свои огромные серые глаза с восхищением пялилась на неожиданное чудо, явившееся к ней в самом конце безрадостной трудовой недели.

- А вы к кому? - робко поинтересовалась она, не отрывая сияющего взора от наших многочисленных застежек, молний, ремешков и клепок.

Объяснив цель своего визита и избавившись, наконец, от тянущих карманы пакетов, мы вызвали еще больший восторг забавного создания, чем и не преминули воспользоваться, тут же затребовав по чашечке кофе и развалившись на мягком предназначенном для посетителей диване. Кроме кофе, восторженная поклонница мотоциклистов снабдила нас коробками с печеньем, конфетами и даже какими-то пирожными.

- Ой, вы знаете, а я так байкеров люблю, - в процессе знакомства прощебетала она, - они такие все… ну, красивые, большие и в коже…

И она, вдруг засмущавшись, сильно покраснела.

- А вы что, прямо из Хабаровска вот так на мотоциклах и приехали?

- Ну так то да, - важно напыжившись, я подтвердил ее предположение.

- Ой, а знаете, я ведь тоже так прекрасно провела эти выходные! – не дождавшись окончания фразы, она вдруг спохватилась, и взахлеб, сбивчиво кинулась делиться переполняющими ее эмоциями. – Я же никуда не выхожу, только работа и дом, дом и работа, и так каждый день. А тут мы с подругой решили выбраться в театр, достали за недорого два билета, и знаете, это было… Это было потрясающе!!!

Она долго, смакуя каждую деталь, рассказывала нам, как они гуляли по осеннему парку перед спектаклем, как зашли в огромный, наполненный ярким светом огромных хрустальных люстр зал, какой интересный был сюжет и прекрасная игра актеров, и как много радостных впечатлений она получила, а мы наслаждались спокойствием, вкусным ароматным кофе и скромным привлекательным видом собеседницы, очарованные ее приятным голосом.

- А как вы-то доехали? Дорога нормальная была, ничего не случилось? - решила проявить ответную вежливость наша хозяйка.

- Ну как Вам сказать…

И я так же подробно, со всеми деталями, описал нашу поездку. Девушка сначала слушала из вежливости, потом заинтересовалась, потом ужаснулась, потом захлопала в ладоши и расхохоталась, а в конце неожиданно разревелась:

- Ма-а-альчики, а заберите меня обратно с собой, ну пожа-а-алуйста… Я-то думала, у меня интересная жизнь, в театр вот сходила-а-а… А тут такое, такое! И все за одну-единственную поездку!

Выйдя из офиса, я запрокинул голову и уставился в начинающее проясняться небо. Нас снова ждет Ее величество Дорога! И путь мой по этой дороге только начинается!

Мир мотоциклов безграничен и наполнен до краев приключениями, трудностями, захватывающими историями, любовью, добротой и взаимовыручкой. И меня ждут на этом пути настоящие друзья, любимая женщина и мой верный двухколесный друг!

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

(продолжение следует)</p>