Дарованная (СИ) [Ева Алатон] (fb2) читать онлайн

Дарованная — Ева Алатон

Пролог

— Иргиз, доченька, запомни, — Элэйла плакала размазывая по лицу кровавые слезы. Она понимала всю тщетность попытки спасти свою дочь, которая может вырасти в сильнейшую аршаи* этого мира. — В тебе мое продолжение, моя зведочка, ты вырастишь сильной аршаи, только помни кто ты есть, помни об этом. Я люблю тебя мой цветочек. — И поцеловав мокрую от слез щечку Элэйла оставила дрожащую девочку в большой плетеной корзине, накрыла старой кошмой и схватив кинжал выскочила из под хлипкого навеса из камышей.

В одно мгновение Элэйла кинулась на первого попавшегося врага. Один меткий удар кинжалом и враг захрипел захлебываясь собственной кровью. Но от смерти аршаи племени Ширату этот удар не спас.

Высокий и широкоплечий низарит* в боевой маске ледяного тигра своим джанаваром*, отсек Элэйле голову, кровавый фонтан залил все в пределах двух шагов, тело величайшей аршаи этого мира сотрясалось в конвульсиях и рухнуло на влажную от крови землю.

Маленька девочка, наблюдавшая за битвой из щелей корзины, не выдержала и вскрикнула, выдавая свое укрытие…

Глава 1

— Иргиз! Иргиз! — В покои Иргиз вспорхнула воздушная, будто фарфоровая кукла, Эрайя. Ее точеную фигурку прекрасно облегала голубая туника до колен с разрезами по бокам. Из под удобных, не широких шелковых штанов виднелись домашние туфельки с загнутыми носами, расшитые драгоценными камнями и жемчугом. Этот наряд ей привез ее отец со Скальных островов.

Диковинный и необычный, но он так шел прекрасной Эрае, что та практически не вылезала из него. Иргиз уже давно научилась не завидрвать этой девушке. Она прияла свое место в том мире и смирилась со свой участью вечной пленницы.

— Иргиз, у меня потрясающая новость! — Звонко воскликнула девушка и плюхнулась на кровать рядом со своей подругой. — Отец желает тебя удочерить! По всем правилам! Иргиз, ты понимаешь, мы наконец-то станем сестрами, как и мечтали! — И Эрая закрыв глаза крепко обняла удивленную девушку с ржаным цветом волос и молочной кожей.

Иргиз пребывала в диком удивлении. С какой стати пленнице даруют такую сободу? Ведь по сути она была самой настоящей пленницей. Девушка не выходила за пределы дворца, и малого оазиса, даже в главном оронате* ни разу не была, особенно ей запрещено было приближаться к дворцовому озеру, даже не смотря на магический ошейник, сдерживающий ее магию.

Иргиз было около трех лет, когда на их небольшое поселение, на границе между степями и пустыней напали воины Моро, их народ был миролюбивым и Ширату никогда не нападали на другие оронаты. Ширату были созидательной рассой, их дар — это поиск и управление водой, по крайней мере это то, что знали другие. Но помимой этого дара они имели и другой, более ценный, дар — исцеления. Настоящих целителей в Ревии было очень мало, по пальцам можно перечесть. Ширату знали, что целителей используют до кровавого пота, и не только в исцелении. В умелых руках целитель может стать сильнейшим оружием. Поэтому Ширату и ушли в пустыни, ведь чаще всего аршаи или целительницы, как их называли в других местах великого мира, рождались именно в диких пленах, таких как Ширату. Таких племен по всей Ревии было мало. А сама Ревия представляла собой пустынную местность. На многие, многие километры выжженная пустыня или же шелковистые зеленые степи. Порой встречались даже оазисы среди гор из песка, их называли — оронаты.

— Эрайя, — мягко позвала подругу Иргиз и коснулась ее шелковистых, цвета красного дерева волос, — Ты уверена что поняла все правильно?

Девушка на миг задумалась, забавно нарморщив при этом носик. Иргиз улыбнулась, порой ей казалось, что старшая здесь она, а не принцесса Эрайя.

— Я зашла в храм Богини Лелей и сделав подношение прошла в келью для молебней, вот там то я и услышала разговор отца и шамана Камлана. Отец спрашивал про кровный ритуал родства. И в разговоре не раз упоминалось твое имя Иргиз. Как думаешь, правильноо ли я поняла? — Нахмурившись спросила Эрайя.

— Ах Эрайя, не хорошо подслушивать во время молитвы. — Шутливо усмехнулась Иргиз, ласково приобняв за плечи свою подругу, обретенную в плену.

— Я всеравно думаю, что ты станешь моей сетрой. — Лукаво подмигнула ей Эрайя.

Все было именно так как рассказала Эрайя, только с небольшим упущением, а котором принцесса даже не догадывалась.

На следующий день, после разговора с Эрайей, властитель степей Моро Фраско вызвал Иргиз к себе.

— Иргиз, — начал он своим хриплым грубоватым голосом, подозрительно вглядываясь в лицо своей пленницы, ловя каждое дивжение ее глаз и губ, — Не смотря на то, что ты пленница степей, Эрайя прикипела к тебе с самых первых дней. Наверное это из-за того, что она лишилась матери непозволительно рано. И не смотря на то, что тебя ограничивают во многом, тебя так же, как и Эрайю, обучают основам простой магии нужной каждой девушке. А ведь я мог и не пощадить тебя. — Усмехнулся он, глядя как каменет спина Иргиз. Помнит! Все она помнит! Маленькая тварь! — Знаешь, за эти годы ты стала для Эрайи как сетра, так стань же теперь родной для нас всех. Мне — дочерью. Эрайе — сестрой. Пройди ритуал единения крови со мной и Эраей. — Ульрих выжидающе уставился на Иргиз, ему нужно было чтобы девчонка добровольно согласилась на ритуал, в ином случае он не сработал бы и скальный маг понял бы, что его пытаются надуть. А это прямой путь к войне. Тотальному уничтожению Ревии.

Раз в пятнадцать лет семья владетелей степей дарит скальным островам свою дочь во имя мира. Последней была отдана сестра Эрайи, Аннуш, этого его любимая не выдержала и медленно, за год, угасла оставив годовалую Эрайю ему.

Провидица в тот ужасный год сказала, что их спасет последняя аршаи. И тогда Ульгар ор Фраско пошел против своих же обещаний не топтать племена бедуинов. Один за другим он искореннял дикие племена, где хоть раз была рождена аршаи. И лишь когда дошел до Земель Мертвых, понял, что в этом племени есть целых две аршаи. Эту удивительную и чистую магию чувствуют даже самые обычные люди, словно тепло в груди становится, спокойно.

Но наглые Ширату ему отказали, даже за самый огромный выкуп, ему не отдали ни одну из них.

Но Моро все равно взял, что хотел.

Ценой жизни всего племени.

***

Глубокая складка залегшая между бровей владетеля степей и стальной взгляд говорили о многом. " — Даже если я откажусь, меня заставят силой" — думала Иргиз глядя на человека так жестоко убившего ее мать. Все это читалось в тяжелом взгляде властителя степей. " — Я все еще такая же пленница как и пятнадцать лет назад." Иргиз кивнула в знак согласия и произнесла:

— Почту за честь, мой повелитель. — И пусть сказанное было без подобострастия и придыхания, положеного камер-аблиге*. Иргиз ненавидела дарованный ей местной знатью "титул", да и кому понравится, когда тебя чуть ли не комнатной собачкой называют.

— Что ж, я надеялся на твой положительный ответ, — удовлитворительно кивнул Моро, — Эрайя будет рада. В знак того, что я принимаю тебя в семью, я дозврляю тебе заниматься твоей магией аршаи.

Иргиз не ожидала услышать эти слова и встрепенулась, словно соловей, которому открыли дверь золотой клетки.

— Мне… можно, можно колдовать? — Задала она несмелый вопрос. Знал бы он, как это тяжело ощущать свою магию внутри и не мочь ее использовать. Как она душит тебя изнутри, как скукоживаются в спазмах боли органы и ты не можешь сделать вдох. Ошейник не позволял применять магию аршаи. И где только Моро его достал. Иргиз неуловимо коснулась тонгого серебрянного ободка на своей шее, усыпанного рунами племени Низарит.

Ульрих улыбнулся видя замешательство этой девчонки.

— После обряда Канга его снимет. — Покровительственно проговорил он.

Иргиз была счастлива, она снова почувствует свою родную магию, которая огнем потечет по венам. Больше не будет боли.

Аршаи* — маги обладающие рядом сверхъестественных способностей, таких как стихийная магия в купе с любой другой, чаще магией исциления, которую при желании можно направить на разрушения. (В тексте будет указан момент, когда Иргиз все же зменит магию исциления на разрушающую)

Джанавр* — это простой боевой или рабочий нож с одним изгибом и широким лезвием в середине, заточеный с одной внутреннией стороны, лишённый изысканных украшений.

Камер-аблиге* — (ударение на первый слог (а') — Комнатная бесправная "дворянка" (здесь дворянка от слова "двор", т. е неуважительное, ругательное слово, применяемое к бесправным рабам и пленникам. Этакий издевательский "титул".

Глава 2

Скальные Острова. Альморавидское царство.

Хасан Арман.

Как же ему опыстылели эти каменные глыбы, по всему острову сплошные камни, редкие растения и деревья почти не встречались, все было покрыто мшистой травой, словно ковром устилавшым голый камень.

Сплошные каменные массивы омываемые всеми четырмя морями, навевали уныние. Но, как бы там ни было, Арман любил эти неплодородные земли. Завтра он вновь отправляется в степи, с короблями заполненными тюленьими шкурами, жемчугом, вяленым мясом китов и прочим северным добром в обмен на фрукты, овощи и злаки. Заодно ему предстоит забрать очередную дарованную. Для чего? Для мира? Зачем такой мир, когда плодородные степи откупаются одной жизнью, всего одной, а скальные острова принимают очередной лишний рот. Хорошо хоть эти, изнеженные степным благополучием, женщины не выдерживают жизни в скальной местности. Последняя и трех недель не продержалась. Умерла. Или может это особенности только низаритских женщин? Ведь с других островов наложницы живы и здоровы.

Альморавидское царство. Голубой грот.

Темноволосая, смуглокожая, со светлыми глазами девушка, дочь жреца Джафара, снова пряталась в голубом гроте.

Она ждала его. Хасана всех Скальных островов и Альморавидского царства.

Ар-ман.

Норида прокатила его имя на языке наслаждаясь рычащим звучанием. Оно так подходило их хасану, что его хотелось постоянно произностить с придыханием.

Отец запретил ей попадаться на глаза правителю, но что взять с влюбленной девушки? Норида уже год мечтала о том, чтобы попасть в гарем хасана, а от туда и до хасинты не далеко, главное умело пользоваться своей красотой и женским очарованием. Вот только он и не думал ее замечать. Девушка грустно вздохнула, габлюдая за тем, как с потолка капали сияющие голубым светом капли, разнося про гроту звенящий, словно мелкие колокольчики, звук.

Возможно Арман не замечал ее потому, что она была из сословия марабутов*, к которым относились, священослужители, учителя, торговцы и ремесленники? Хотя хасаны и хасинты не гнушались такими браками и с удовольствием отдавали своих дочерей и сыновей за марабутов.

Норида окинула взволнованным взглядом священный голубой грот, по преданию дающий силу и выносливость правителю скальных островов. Вход в него украшала мраморная арка, некогда белоснежная, но теперь потемневшая от времени и покрытая сеточкой трещин, в которых светилась голубоватым светом сила этого места. Грубые каменные ступени, ведущие вниз, уходили в темноту. Однако стоило спуститься, как можно было увидеть голубоватые и перламутровые переливы странного слоистого камня, в котором был выбит этот грот. Несмотря на отсутствие какого-либо освещения, мягкого сияния, шедшего от воды и стен хватало, чтобы, пусть и не очень хорошо, но видеть окружающую обстановку.

Сверху, над священным озером, мерцали свисающие остроконечные наросты сталактитов, с них капали голубрватые капли. Под каменным полом проходило подземное течение, что неудивительно при непосредственной близости всех четырех морей. Норида пряталась за большими камнями, у самой дальней стены грота, откуда хорошо просматривалось озеро, но хасан Арман все не шел. Хотя время его ежедневного омовения уже давно прошло. Что же случилось? Неужелли снова цекалии? Норида рывком побобралв длинные юбки и позвякивая ножными браслетами поспешила в замок. Какое-то не хорошее предчувствие камнем легло на ее грудь.

Степное царство Ревия. Племя Низаритов. Храм богини плодородия Анушиари.

В храме было многолюдно, но лица людей расплывались, сливаясь в единое цветное пятно, от которого у Иргиз кружилась голова. Но всему виной конечно же была не толпа низаритов, а благовонии, что жгла жрица Канга. Седовласая, с длинными косами, до самых щиколоток, украшенные бронзовыми кольцами, они издавали неприятный лязгающий звук касаясь друг друга. Ее белесые глаза были слепы, но видела она гораздо больше, чем все зрячие в этом мире. Однажды она сказала Иргиз слова, что навсегда запали девушке в душу.

"— Ты спасение наше и ты же наша погибель маленькая аршаи."

Тогда и застегнулось на шее у Иргиз серебрянное колье, блокирующее магию аршаи.

Иргиз и Эрайя часто бывали в этих стенах, единственный на многие дали камень, в котором умелые степные мастера создали храм. Шершавые стены белого камня отражали отрывистые и каркающие слова жрицы.

Канга читала слова заклинания и окуривала кинжал и чашу. Было страшно, всюду мерещились странные тены на белых стенах храма, но Иргиз старалась держать себя в руках, хотя густой, приторный дым так и норовил унести ее в сладкую темноту беспамятства. Но, нужно было держаться, что есть сил, ведь совсем скоро ее родная магия будет на свободе и можно будет не только выпустить ее на волю, но и поучися всему тому, что оставила ей ее мать — Элейла. За время заточения Иргиз до каждой точки, до каждого завитка успела изучить то, что осталось ей от последней аршаи из племени Ширату.

В замке Моро Фраско никто не знал, что за татуировки нанесены на тело девушки. Хотя звездочет пытался одно время их расшифровать. Но все без успешно. Те знаки, что Иргиз носила на теле даже самый древний из низаритских старцев не смог прочесть, лишь беспомощно разведя руками, что до безумия злило Моро. Язык, на котором обучались аршаи, был их собственным, даже сами ширату не знали на каком языке говорят их волшебницы. Иргиз же только беспомощно разводила руками. Да, она соглала, сказала, что не знает их значения, мать не упела передать знания так, как Моро забрал ее слишком рано. Она понимала, что за такие речи ее могут высечь, как бывало уже не раз, но Иргиз с упорством барана продолжала лгать, зная, что это единственный шанс, для ее магии. Если бы Моро узнал, что все эти завитушки, точки и черточки это заклинания, он бы нашёл способ их стереть, да хоть бы и кожу живьем содрал, но не дал бы ей узнать все тайны магии аршаи. Он ненавидел аршаи. Вот только за что?

Канга закончила все приготовления:

— Мой владетель, пора начинать, луна уже взошла. — Произнесла она свои скрипучим старушеским голосом и возвела очи к единственному отверстию в храме, выбитом в куполе потолка. Краешек полной, голубовато-желтой луны уже стыдливо заглядывал в храм, пытаясь разгать, чего же этим смертным еще от нее нужно.

Моро кивнул и первым шагнул на постамент, где на выдолбленном камне лежали ритуальные приспособления.

Канга трясущейся рукой полоснула его по раскрытой ладони и подставила чашу, заговорив незнакомые слова. Густые, бурые капли, с резким металлическим запахом, стали сбегать в чашу наполняя ее. Мягкая тряпица пропитанная чем-то травяным перекочевала в ладонь Моро, следом пошла сияющая Эрайя, ее радость была такой искренней, что наполняла душу Игриз обвалакивающим теплом и светом. Последней же подошла Иргиз. Ее ладонь так же полоснул кинжал и резкая боль пронзила руку девушки настолько сильно, что в глазах потемнело.

— А теперь встаньте в круг, соприкасясь ранами друг с другом. — проговорила Канга.

Дальше происходило волшебство.

Как только круг замкнулся, луна окропила своим сиянием стоящих под куполом, давая свое благословение. Мелкие частицы сияющей пыльцы светились вокруг стоях. Канга снова начала читать замысловатый текст заклинания иногда гортанно распевая его.

Иргиз чувствовала дикое удушающее жжение в ладони в районе пореза, которое поднималось все выше и выше по руке и тянулось к сердцу. Сердце с каждым ударом замедляло свой бег, и вот, казалолось, будто это последний удар сердца, так его сковало обжигающим холодом, что даже вдох сделать было невыносимо больно, а потом жаркий толчок пустил новую кровь по венам и Иргиз не удержавшись согнулась пополам хватая ртом глотки желанного воздуха.

Луна ушла.

Зал взорвался радостными криками, а Канга поднесла чашу, где уже вместо крови плескалось кровавое вино. Каждый выпил свою порцию.

И вот Иргиз теперь уже не просто камер-а'блиге, а, пусть и не полноправная, но принцесса. Знала ли ее мать, что так будет? Вряд ли. Хотя, как знать, возможно именно это и предвидела Элейла, качая колыбель своей дочери на сороковой день от ее рождения и горько плакала над ней.

Но это было еще не все. Чуть позже, после большого застолья, где Иргиз принимали, но не так радушно, как она того ожида от нового статуса. Ведь быть пятнадцать лет пленницей и стать вдруг принцессой, которую обязаны чествовать так же как и Эрайю, не каждому низариту такое по нраву. Вот и на Иргиз косились с неприязнью даже с презрением, а кое-кто с неприкрытой ненавистью. Но эти взгляды уже давно не уязвляли душу девушки. Главное на ней больше не было этого проклятого холодного ошейника!

Иргиз торопилась к выходу, ей нужно было к фонтану, чтобы выпустить магию на волю, но проходя мимо комнат гостей она услышала обрывки разговора и замерла статуей.

— … И ты думаешь, что этот ритуал спасет принцессу Эрайю от участи стать наложницей этой твари? — Резко высказался принц ледяных песков.

— Успокойся Анрим. Через эту луну эту девчонку отдадут в качестве залога мира и твоя невеста сразу станет твоей женой. Разве не этого мы все ждем? Прервать череду смертей наших дочерей. Ты и сам знаешь почему возникла необходимость отдавать этим монстрам дочерей степей, песков и заморских южных каганатов.

— Да отец. — Покорно согласился Анрим. — Но почему ширату согласилась? Ведь имела же полное право на отказ.

— Ты плохо знаешь владетеля степей. Моро хитер как корсак! — Усмехнулся Коскар. — Думаю он даже малейшей возможности не допустил чтобы девчонка узнала о том, что можно было отказаться. — И резкий смех всколыхнул тонкий шелк залотистых штор прикрывавших двери комнаты.

Так вот значит, как. Вот он, тот подвох, что так не давал покоя Иргиз! Моро чудовище!

Иргиз пустилась бегом, злые слезы застилали ее глаза. Предали! Ее снова предали! Эрайя? Знала ли она? Как же все сложно! Бежать! Бежать подальше от них, подальше ото всех. А ведь она чувствовала. Знала, что не просто так Моро предложил ей этот обряд. Теперь ее отдадут в руки мострам, где люди умеют становится тенями и воровать души превращая их в пустые оболочки.

Выбежав из освещенного дворца Иргиз задыхалась, даже наряд из летящего шелка, казалось душил ее, обжигая те места, где касался обнаженной кожи.

Тишина ночи, треск сверчков и еле слышный далекий вой стаи корсаков позволили ей успокоиться. В темноте ночи отчетливо проступало свечение ее татуировок, а это значило, что нужно дать волю своей силе.

Иргиз двинулась к фонтану, это было единственным местом, где ей было легко дышать, когда ошейник еще сдерживал ее магию.

Каменная чаша холодила сквозь шелк, стоило девушке присеть на нее и Иргиз сбросив расшитые тканевые туфли опустила стопы в, так манившую, прохладную воду. Платье тут же напиталось влагой, которая, играючи пробилась все выше, наровя намочить весь наряд.

Взмах тонкой кисью и тонкая струйка, словно змейка, отделилась от воды и спиралью закрутилась вокруг Иргиз, забирая с собой боль от обиды и предательства.

Иргиз еще долго играла с водой, создавая причудливые образы, пока ее покой не был нарушен Эрайей.

— Как же красиво Иргиз! — С восхищением воскликнула девушка наблюдая светящиеся водные шарики. — Не знала, что ты умеешь и такое.

- Я умею многое, так же как и ты. — Слишком резко, чем следовало бы ответила Иргиз.

— Ты не рада быть моей сестрой? — Тоскливо спросила девушка, комкая в руках конец туники и более не решаясь подойти ближе. — Неужели быть камер-аблиге тебе нравилось больше чем свободной принцессой?

Иргиз не надолго замолчала, а потом все же рискнула спросить.

— Ты знала, что меня отдадут вместо тебя на скальные острова? — Глядя на полную луну с глухой тоской спросила Иргиз. Каждое слово, словно горячее олово, обжигало горло и вырывалось на ружу. Аршаи не хотелось верить в предательство своей названной серты, единственной, родной и близкой души в этом низаритском племени смерти.

— Как отдать? — Пошатнулась Эрайя, вспоминая хроники и Иргиз с лёгкостью выскочила из чаши фонтана чтобы подхватить подругу. — Куда отдать? — Не видя ничего перед собой и мертвецкой хваткой вцепившись в руки Иргиз произносила Эрайя. — Моя сетра ведь была последней. Отец обещал, что больше никто из дочерей степей не будет отдан в рабство теневому племени. Звонкий некогда голос Эрайи сейчас звучал надстрестнуто и глухо, будто то, что она услышала, это не правда. Ложь, которя, так похожа на правду.

— Я услышала как это обсуждали Корсар и Анрим. — Обняв всхлипнувшую девушку растеряно произнесла Иргиз.

— Не понимаю. — Прошептала Эрайя и замерев на секунду резко встала. — Я должна поговорить с отцом. Немедленно.

Иргиз пыталсь удержать вырывающуюся девушку, но ее попытки были тщетны. Если принцесса что-то задумывала ее было не остановить. И сейчас Иргиз тревожилась лишь за себя. Каким боком ее заденет степной, обжигающий ветер по имени Эрайя, а что последствия будут аршаи не сомневалась. Моро поймет, кто рассказал, даже если Эрайя и не упомянит Иргиз в разговоре.

Но, как оказалось, Иргиз плохо знала степную принцессу.

Эрайя не пошла к отцу, понимая, что тот, как всегда, выкрутится и страдать будет ее любимая Иргиз. Она пошла туда, где ее ждали и приняли бы в любом случае.

— Анрим! — Эрайя ворвалась в покои отведенные для гостей с ледяных песков. — Скажи мне что все это ложь! — Захлебываясь яростью прошипела Эрайя. Ее волосы потрескивали искрами от еле сдерживаемой магии.

— Моя принцесса! — Анрим соскочил с топчана, устланного шкурами степных лисиц и как положено этикету поприветствовал принцессу низким поклоном. — Что произошло? — Все еще не понимая о чем речь спросил свою нареченную принц пустыни Сайхин.

— Скажи мне, правда ли, что мы все еще отдаем, душами дань туманным чудовищам? — Еле выталкивая от ненависти слова спросила Эрайя.

— Мне жаль, Эрайя, но это правда. — Опустив руки и сев на топчан, проговорил Анрим. — И я бы очень хотел помочь твоей сестре, зная как ты дорожишь этой ширату. Но, я безсилен. Либо они заберут тебя, либо ее. А ты без земли не выживешь. Там ведь глухие камни. А в них нет жизни.

— Так ты знал? С самого начала знал, что Иргиз ждет эта участь? Да? — Льдом ее голоса можно было замораживать. И Анрим понимал, он навсегда может потерять ту, которую успел полюбить всем сердцем. Ложь во спасение. Вот как он это называл про себя.

— Не знал. Лишь сегодня, когда нам представили Иргиз, как принцессу, я понял какую участь ей уготовал твой отец. И я буду жалок, если скажу, что не рад такому раскладу. Он не смотрел на Эрайю, потому что боялся увидеть в ее глазах понимание в перемешку с презрением.

Эрайя молча вышла. Ей не чего было сказать своему будущему мужу. Ее сказочный мир рухнул в одночасье…

Глава 3

Скальные Острова. Альморавидское царство.

Хасан Арман.

Как же ему опыстылели эти каменные глыбы, по всему острову сплошные камни, редкие растения и деревья почти не встречались, все было покрыто мшистой травой, словно ковром устилавшым голый камень.

Сплошные каменные массивы омываемые всеми четырмя морями, навевали уныние. Но, как бы там ни было, Арман любил эти неплодородные земли. Завтра он вновь отправляется в степи, с короблями заполненными тюленьими шкурами, жемчугом, вяленым мясом китов и прочим северным добром в обмен на фрукты, овощи и злаки. Заодно ему предстоит забрать очередную дарованную. Для чего? Для мира? Зачем такой мир, когда плодородные степи откупаются одной жизнью, всего одной, а скальные острова принимают очередной лишний рот. Хорошо хоть эти, изнеженные степным благополучием, женщины не выдерживают жизни в скальной местности. Последняя и трех недель не продержалась. Умерла. Или может это особенности только низаритских женщин? Ведь с других островов наложницы живы и здоровы.

Альморавидское царство. Голубой грот.

Темноволосая, смуглокожая, со светлыми глазами девушка, дочь жреца Джафара, снова пряталась в голубом гроте.

Она ждала его. Хасана всех Скальных островов и Альморавидского царства.

Ар-ман.

Норида прокатила его имя на языке наслаждаясь рычащим звучанием. Оно так подходило их хасану, что его хотелось постоянно произностить с придыханием.

Отец запретил ей попадаться на глаза правителю, но что взять с влюбленной девушки? Норида уже год мечтала о том, чтобы попасть в гарем хасана, а от туда и до хасинты не далеко, главное умело пользоваться своей красотой и женским очарованием. Вот только он и не думал ее замечать. Девушка грустно вздохнула, габлюдая за тем, как с потолка капали сияющие голубым светом капли, разнося про гроту звенящий, тячами мелких колокольчиков, звук.

Возможно Арман не замечал ее потому, что она была из сословия марабутов*, к которым относились, священослужители, учителя, торговцы и ремесленники? Хотя хасаны и хасинты не гнушались такими браками и с удовольствием отдавали своих дочерей и сыновей за марабутов.

Норида окинула взволнованным взглядом священный голубой грот, по преданию дающий силу и выносливость правителю скальных островов. Вход в него украшала мраморная арка, некогда белоснежная, но теперь потемневшая от времени и покрытая сеточкой трещин, в которых светилась голубоватым светом сила этого места. Грубые каменные ступени, ведущие вниз, уходили в темноту. Однако стоило спуститься, как можно было увидеть голубоватые и перламутровые переливы странного слоистого камня, в котором был выбит этот грот. Несмотря на отсутствие какого-либо освещения, мягкого сияния, шедшего от воды и стен хватало, чтобы, пусть и не очень хорошо, но видеть окружающую обстановку.

Сверху, над священным озером, мерцали свисающие остроконечные наросты сталактитов, с них капали голубрватые капли. Под каменным полом проходило подземное течение, что неудивительно при непосредственной близости всех четырех морей. Норида пряталась за большими камнями, у самой дальней стены грота, откуда хорошо просматривалось озеро, но хасан Амир все не шел. Хотя время его ежедневного омовения уже давно прошло. Что же соучилось? Неужелли снова цекалии? Норида рывком побобралв длинные юбки и позвякивая ножными браслетами поспешила в замок. Какое-то не хорошее предчувствие камнем легло на ее грудь.

Степное царство Ревия. Племя Низаритов. Храм богини плодородия Анушиари.

В храме было многолюдно, но лица людей расплывались, сливаясь в единое цветное пятно, от которого у Иргиз кружилась голова. Но всему виной конечно же была не толпа низаритов, а благовонии, что жгла жрица Канга. Седовласая, с длинными косами, до самых щиколоток, украшенные бронзовыми кольцами, они издавали неприятный лязгающий звук касаясь друг друга. Ее белесые глаза были слепы, но видела она гораздо больше, чем все зрячие в этом мире. Однажды она сказала Иргиз слова, что навсегда запали девушке в душу.

"— Ты спасение наше и ты же наша погибель маленькая аршаи."

Тогда и застегнулось на шее у Иргиз серебрянное колье, блокирующее магию аршаи.

Иргиз и Эрайя часто бывали в этих стенах, единственный на многие дали камень, в котором умелые степные мамтера создали храм. Шершавые стены белого камня отражали отрывистые и каркающие слова жрицы.

Канга читала слова заклинания и окуривала кинжал и чашу. Было страшно, всюду мерещились странные тены на белых стенах храма, но Иргиз старалась держать себя в руках, хотя густой, приторный дым так и норовил унести ее в сладкую темноту беспамятства. Но, нужно было держаться, что есть сил, ведь совсем скоро ее родная магия будет на свободе и можно будет не только выпустить ее на волю, но и поучися всему тому, что оставила ей ее мать — Элейла. За время заточения Иргиз до каждой точки, до каждого завитка успела изучить то, что осталось ей от последней аршаи из поемени Ширату.

В замке Моро Фраско никто не знал, что за татуировки нанесены на тело девушки. Хотя звездочет пытался одно время их расшифровать. Но все без успешно. Те знаки, что Иргиз носила на теле даже самый древний из низаритских старцев смог прочесть, лишь беспомощно разведя руками, что до безумия злило Моро. Язык, на котором обучались аршаи, был их собственным, даже сами ширату не знали на каком языке говорят их волшебницы. Иргиз же только беспомощно разводила руками. Да, она соглала, сказала, что не знает их значения, мать не упела передать знания так, как Моро забрал ее слишком рано. Она понимала, что за такие речи ее могут высечь, как бывало уже не раз, но Иргиз с упорством барана продолжала лгать, зная, что это единственный шанс, для ее магии. Если бы Моро узнал, что все эти завитушки, точки и черточки это заклинания, он бы нашёл способ их стереть, да хоть бы и кожу живьем содрал, но не дал бы ей узнать все тайны магии аршаи. Он ненавидел аршаи. Вот только за что?

Канга закончила все приготовления:

— Мой владетель, пора начинать, луна уже взошла. — Произнесла она свои скрипучим старушеским голосом и возвела очи к единственному отверстию в храме, выбитом в куполе потолка. Краешек полной, голубовато-желтой луны уже стыдливо заглядывал в храм, пытаясь разгать, чего же этим смертным еще от нее нужно.

Моро кивнул и первым шагнул на постамент, где на выдолбленном камне лежали ритуальные приспособления.

Канга трясущейся рукой полоснула его по раскрытой ладони и подставила чашу, заговорив незнакомые слова. Густые, бурые капли, с резким металлическим запахом, стали сбегать в чашу наполняя ее. Мягкая тряпица пропитанная чем-то травяным перекочевала в ладонь Моро, следом пошла сияющая Эрайя, ее радость была такой искренней, что наполняла душу Игриз обвалакивающим теплом и светом. Последней же подошла Иргиз. Ее ладонь так же полоснул кинжал и резкая боль пронзила руку девушки настолько сильно, что в глазах потемнело.

— А теперь встаньте в круг, соприкасясь ранами друг с другом. — проговорила Канга.

Дальше происходило волшебство.

Как только круг замкнулся, луна окропила своим сиянием стоящих под куполом, давая свое благословение. Мелкие частицы сияющей пыльцы светились вокруг стоях. Канга снова начала читать замысловатый текст заклинания иногда гортанно распевая его.

Иргиз чувствовала дикое удушающее жжение в ладони в районе пореза, которое поднималось все выше и выше по руке и тянулось к сердцу. Сердце с каждым ударом замедляло свой бег, и вот, казалолось, будто это последний удар сердца, так его сковало обжигающим холодом, что даже вдох сделать было невыносимо больно, а потом жаркий толчок пустил новую кровь по венам и Иргиз не удержавшись согнулась пополам хватая ртом глотки желанного воздуха.

Луна ушла.

Зал взорвался радостными криками, а Канга поднесла чашу, где уже вместо крови плескалось кровавое вино. Каждый выпил свою порцию.

И вот Иргиз теперь уже не просто камер-а'блиге, а, пусть и не полноправная, но принцесса. Знала ли ее мать, что так будет? Вряд ли. Хотя, как знать, возможно именно это и предвидела Элейла, качая колыбель своей дочери на сороковой день от ее рождения и горько плакала над ней.

Но это было еще не все. Чуть позже, после большого застолья, где Иргиз принимали, но не так радушно, как она того ожида от нового статуса. Ведь быть пятнадцать лет пленницей и стать вдруг принцессой, которую обязаны чествовать так же как и Эрайю, не каждому низариту такое по нраву. Вот и на Иргиз косились с неприязнью даже с презрением, а кое-кто с неприкрытой ненавистью. Но эти взгляды уже давно не уязвляли душу девушки. Главное на ней больше не было этого проклятого холодного ошейника!

Иргиз торопилась к выходу, ей нужно было к фонтану, чтобы выпустить магию на волю, но проходя мимо комнат гостей она услышала обрывки разговора и замерла статуей.

— … И ты думаешь, что этот ритуал спасет принцессу Эрайю от участи стать наложницей этой твари? — Резко высказался принц ледяных песков.

— Успокойся Анрим. Через эту луну эту девчонку отдадут в качестве залога мира и твоя невеста сразу станет твоей женой. Разве не этого мы все ждем? Прервать череду смертей наших дочерей. Ты и сам знаешь почему возникла необходимость отдавать этим монстрам дочерей степей, песков и заморских южных каганатов.

— Да отец. — Покорно согласился Анрим. — Но почему ширату согласилась? Ведь имела же полное право на отказ.

— Ты плохо знаешь владетеля степей. Моро хитер как корсак! — Усмехнулся Коскар. — Думаю он даже малейшей возможности не допустил чтобы девчонка узнала о том, что можно было отказаться. — И резкий смех всколыхнул тонкий шелк залотистых штор прикрывавших двери комнаты.

Так вот значит, как. Вот он, тот подвох, что так не давал покоя Иргиз! Моро чудовище!

Иргиз пустилась бегом, злые слезы застилали ее глаза. Предали! Ее снова предали! Эрайя? Знала ли она? Как же все сложно! Бежать! Бежать подальше от них, подальше ото всех. А ведь она чувствовала. Знала, что не просто так Моро предложил ей этот обряд. Теперь ее отдадут в руки мострам, где люди умеют становится тенями и воровать души превращая их в пустые оболочки.

Выбежав из освещенного дворца Иргиз задыхалась, даже наряд из летящего шелка, казалось душил ее, обжигая те места, где касался обнаженной кожи.

Тишина ночи, треск сверчков и еле слышный далекий вой стаи корсаков позволили ей успокоиться. В темноте ночи отчетливо проступало свечение ее татуировок, а это значило, что нужно дать волю своей силе.

Иргиз двинулась к фонтану, это было единственным местом, где ей было легко дышать, когда ошейник еще сдерживал ее магию.

Каменная чаша холодила сквозь шелк, стоило девушке присеть на нее и Иргиз сбросив расшитые тканевые туфли опустила стопы в, так манившую, прохладную воду. Платье тут же напиталось влагой, которая, играючи пробилась все выше, наровя намочить весь наряд.

Взмах тонкой кисью и тонкая струйка, словно змейка, отделилась от воды и спиралью закрутилась вокруг Иргиз, забирая с собой боль от обиды и предательства.

Иргиз еще долго играла с водой, создавая причудливые образы, пока ее покой не был нарушен Эрайей.

— Как же красиво Иргиз! — С восхищением воскликнула девушка наблюдая светящиеся водные шарики. — Не знала, что ты умеешь и такое.

- Я умею многое, так же как и ты. — Слишком резко, чем следовало бы ответила Иргиз.

— Ты не рада быть моей сестрой? — Тоскливо спросила девушка, комкая в руках конец туники и более не решаясь подойти ближе. — Неужели быть камер-аблиге тебе нравилось больше чем свободной принцессой?

Иргиз не надолго замолчала, а потом все же рискнула спросить.

— Ты знала, что меня отдадут вместо тебя на скальные острова? — Глядя на полную луну с глухой тоской спросила Иргиз. Каждое слово, словно горячее олово, обжигало горло и вырывалось на ружу. Аршаи не хотелось верить в предательство своей названной серты, единственной, родной и близкой души в этом низаритском племени смерти.

— Как отдать? — Пошатнулась Эрайя, вспоминая хроники и Иргиз с лёгкостью выскочила из чаши фонтана чтобы подхватить подругу. — Куда отдать? — Не видя ничего перед собой и мертвецкой хваткой вцепившись в руки Иргиз произносила Эрайя. — Моя сетра ведь была последней. Отец обещал, что больше никто из дочерей степей не будет отдан в рабство теневому племени. Звонкий некогда голос Эрайи сейчас звучал надстрестнуто и глухо, будто то, что она услышала, это не правда. Ложь, которя, так похожа на правду.

— Я услышала как это обсуждали Корсар и Анрим. — Обняв всхлипнувшую девушку растеряно произнесла Иргиз.

— Не понимаю. — Прошептала Эрайя и замерев на секунду резковстала. — Я должна поговорить с отцом. Немедленно.

Иргиз пыталсь удержать вырывающуюся девушку, но ее попытки были тщетны. Если принцесса что-то задумывала ее было не остановить. И сейчас Иргиз тревожилась лишь за себя. Каким боком ее заденет степной, обжигающий ветер по имени Эрайя, а что последствия будут аршаи не сомневалась. Моро поймет, кто рассказал, даже если Эрайя и не упомянит Иргиз в разговоре.

Но, как оказалось, Иргиз плохо знала степную принцессу.

Эрайя не пошла к отцу, понимая, что тот, как всегда, выкрутится и страдать будет ее любимая Иргиз. Она пошла туда, где ее ждали и приняли бы в любом случае.

— Анрим! — Эрайя ворвалась в покои отведенные для гостей с ледяных песков. — Скажи мне что все это ложь! — Захлебываясь яростью прошипела Эрайя. Ее волосы потрескивали искрами от еле сдерживаемой магии.

— Моя принцесса! — Анрим соскочил с топчана, устланного шкурами степных лисиц и как положено этикету поприветствовал принцессу низким поклоном. — Что произошло? — Все еще не понимая о чем речь спросил свою нареченную принц пустыни Сайхин.

— Скажи мне, правда ли, что мы все еще отдаем, душами дань туманным чудовищам? — Еле выталкивая от ненависти слова спросила Эрайя.

— Мне жаль, Эрайя, но это правда. — Опустив руки и сев на топчан, проговорил Анрим. — И я бы очень хотел помочь твоей сестре, зная как ты дорожишь этой ширату. Но, я безсилен. Либо они заберут тебя, либо ее. А ты без земли не выживешь. Там ведь глухие камни. А в них нет жизни.

— Так ты знал? С самого начала знал, что Иргиз ждет эта участь? Да? — Льдом ее голоса можно было замораживать. И Анрим понимал, он навсегда может потерять ту, которую успел полюбить всем сердцем. Ложь во спасение. Вот как он это называл про себя.

— Не знал. Лишь сегодня, когда нам представили Иргиз, как принцессу, я понял какую участь ей уготовал твой отец. И я буду жалок, если скажу, что не рад такому раскладу. Он не смотрел на Эрайю, потому что боялся увидеть в ее глазах понимание в перемешку с презрением.

Эрайя молча вышла. Ей не чего было сказать своему будущему мужу. Ее сказочный мир рухнул в одночасье…

Глава 4

Луна завершила свой круг. И вот уже на горизонте виднеются клубы пыли, что поднимают кони альморавидцев.

Сердце Иргиз предательски дрогнуло. Да, ей было страшно. Одна из наложниц Моро просветила ее, конечно же "по серету", наверняка с подачи самого степного владетеля, о том, что ждет ее участь постельной грелки и безправной рабыни. И если она хочет жить значит должна во всем повиноваться своему хозяину. Она теперь ни кто. Пыль под ногами хасана Альморавидского царства и в его власть, как вознести ее до хасинты, так и опусть до уршары*.

Моро ждал, что ширатская тварь, что гордо зовется аршаи, сломается, ему хотелось увидеть ее унижение. Почему? Да он бы и сам не смог, даже себе, правдиво ответить на этот вопрос. Он помнил как забирали его старшую дочь, помнил, как ее за волосы тащил прочь из дома, теневой воин хасана, он готов был еще тогда перегрызть ему глотку, но… Он сам выбрал дань душами. Сам виноват во всем, что случилось, а теперь пытается исправить. Только кто же знал, что туманный хасан потребует лучших из лучших. Их кровных дочерей!

Моро заскрежетал зубами, воспоминания лавиной накрыли его. Он, как и многие другие, хотел полноправной власти над всеми четырьмя морями. Но ими правил Альморавид. Город теневых воинов. Кто же знал, почему они сидят в своем городе и носа не кажут в сетпи, пески или на плато? А оказалось, что они и не живые, и не мертвые вовсе. Можно ли убить уже тень? Нет. А расплачиваться за попытку придется!

Вечер наступил слишком быстро и шустрые служанки уже давно обрядили Иргиз в традиционный наряд, длинное платье из легкой летящей ткани, почти прозрачной, от чего она казалась самой себе невесомым облаком, рукава широкие, манжеты длинные, унизанные мелкими костяными пуговичками. Традиционный головной убор, кусок ткани из той же такини что и платье, курашенный тончайшей вышивкой, бахрамой, драгоценными камнями и маленькими колокольчиками, крепился с боков замысловатыми узкими гребешками, чтобы не слетал.

— Пора. — Моро вошел без предупреждения, в нажежде застать девчонку в слезах. Но он ошибся.

Иргиз спокойно смотрела на закат провожая его своим задумчивым взглядом и услышав голос, развернулась к нему с совершенно сухими глазами, в которых казалось, даже страха не было.

Торжественный зал, был полон гостей, но рассмотреть его убранство ей не позволили. Передав девушку старшим служанкам, Моро дал четкие указания: глаз не поднимать, рот не открывать. И ушел к гостям.

Сердце аршаи предательски дрогнуло и зачастило, когда после всех положенных приветствий и обменов дарами дорогие сапоги из лучшей тюленьей кожи остановились перед ней и на ковер, перед опущенным долу взглядом, йупала короткая тень, смутно трепещущая в ярком свете сотен свечей и курильных чаш, а от ее хозяина повеяло холодом и затхлостью курганов, где упокаиваются души предков.

Иргиз украдкой бросила взгляд в бок, что бы успеть заметить, что тут слишком много было нашидов*, воинов-альморавидцев, с короткими саблями, но умело обращавшихся с ними и сидящих рядом с нашидами диких каменистых кошек, чьи уши подрагивали, а лихие желтые глаза настороженно наблюдали за гостями.

Однако, это показное недоверие было вполне заслуженно и справедливо. Моро, владетель степей, был сам виноват, но за его вину могли пострадать все, если Иргиз придется не по вкусу.

— Встань. — Холодный голос тяжестью лег на плечи Иргиз и она покорно поднялась с колен, замирая перед своим новым хозяином и господином, хотя очень старалась скрыть под белым шелком накидки стиснутые в тугие кулаки руки. Лишь глаз так и не смогла поднять, наоборот, еще ниже наклонила голову, до отказа утопив в мягком шелке упрямый подбородок.

— Посмотри на меня, — внешне равнодушно процедил стоящий напротив мужчина, но резко похлопывающее по тонкому хрому сапога кнутовище выдало его нетерпение.

Иргиз еще крепче, до боли, стиснула кулаки, сжала губы и медленно подняла голову, до последнего прячавзгляд под густыми ресницами.

— Я жду, — повелительно повторил он, и только после этого рыжие крылья ресниц резко взметнулись вверх, обдав хозяина дома ледяным всплеском презрения и ненависти.

— Вот как? — Самодовольно усмехнулся он и едва слышно выдохнул, словно самому себе: — Ты меня ненавидишь? Что ж, это лучше, чем то подобострастие с которым я встречался раньше. — Проговорил он чуть громче, чем сдедовало и оглянулся на сжавгего челюсти Моро.

Вообще-то она ненавидела их всех, скопом, но говорить ничего и никому не собиралась. Незачем напрасно унижаться и тратить слова в пустую, довольно с него и того, что ей приходится терпеть последние пятнадцать лет, подобно тем собакам, что покорно выполняют все команды своего хозяина и господина.

— Это самый лучший твой дар, который был дорован мне, владель Ревии. Кто она? — Не сводя с Игриз изучающего взгляда, бросил стоящий напротив мужчина Моро Фраско. — Она не кровная твоя дочь, это я вижу. Но я готов спустить тебе этот подлог, слишком уж необычна девонка мне досталась. Арман усмехнулся, потому что презрительный взгляд, рыжей жемчужены, прожигал его спину. Это будет интересно, подумал он.

— Будь милостив перед богами, хасан Арман Ибн Суллих, Иргиз моя дочь, как перед богиней, так и перед людьми. — Не спасовал Ульрих, видя, как жадно вцепился в девчонку его главный враг.

— Докажи! — С презрением бросил хасанн Альморавиского царства и прищурил хищные глаза. — И если это так, то будешь освобожден от податей жизнью. — Милостиво бросил он.

В зале воцарилась тишина, которая набатом отдавала в висках Иргиз. На это ли расчитывал Ульрих, ради этого пожертвовал жизнью целого племени невинных людей, чтобы скрыть свой позор кровью горстки отщепенцев не вмешивавшихся в распи? Иргиз затрясло от понимая всего происходящего и нанависти стало больше, чем она могла вместить.

— Канга! — Крикнул Ульрих. И седая жрица богини вошла в просторный зал шаркая ногами и передала хассану Альморавида древнюю книгу с записями о рождении.

Амир криво улыбнулся читая последнюю запись и его черные глаза мельком скользнули по лицу дивного существа с невистью глядевшего на степного владетеля. Что их связывало? Какие узы? Не кровные уж точно! Ее предали и продали, как ничтожное существо, но все это исправимо. Моро сам дал ему то оружие, о котором хасан Амир даже и не мечтал. Уж очень необычная у девчонки аура и грех этим не воспользоваться.

— Уговор есть уговор! — Бросил альморавидец и взглянул в глаза Иргиз, обвалакивая ее густым бархатом своих черных глаз, словно забирая часть ненависти и усталости. — Фаррух, отведи мою наложницу на корабль и дай отдохнуть, пока я завершу обряд принятия.

Иргиз подхватил под руку сильный альморавидец с закутанным лицом и синими глазами и повел к выходу, Иргиз лишь мельком выхватила встревоженное лицо Эрайи перед тем, как темнота обрушилась на нее успокоением.

Уршара* — девка для горнизонских солдат.

Нашиды* — элитные альморавидские воины-искустники, борющиеся исключительно пешими. И лучших рукопашников во всей Ревии и Земноморте не найти. Как правило сабли нашидов были альморавидского изготовления. Более всего ценились высококачественные "Исфагани", называвшиеся жителями степей "наркескен" или "нарсеккен" (разрубающие верблюда) и имевшие сильно изогнутое лезвие. Подробнее об этом будет далее по тексту.

Глава 5

Мерное покачивание корабля не давало Иргиз оканчательно вынырнуть из вязкой пучины пустых снов, вновь и вновь убаюкивая и уволакивая за собой.

Лучик заходящего солнца коварно крался по бархатной подушке, на которую Фаррух уложил бесчувственную деву, подбираясь все ближе и ближе к трепетающим глазам. Амир наблюдал за этой сценой уже не первый час. Ужин, что принесли в каюту, уже давно остыл, но сил, чтобы оставить эту необычную девушку у хасана не находилось. Коварный лучик все же добрался до глаз и девушка застонав перевенулась на спину.

Иргиз резко села на удобной деревянной кровати, будто бы от толчка вынырныривая из пучины беспокойства и недоуменно оглядываясь по сторонам. Кожу до мурашек холодил воздух, хоть окно, залитое ярким кросноватым светом заката, было закрыто. Лишь черный туман, клубившийся по полу у стола напомнил ей, что она уже не в необъятных степях Ревии.

***

Армана срочно вызвал младший брат, даже не дав в сласть насладиться необычной красотой девушки из степей. Арман хотел дождаться ее пробуждения и поговорить, но видимо не судьба.

Юсуп был на шесть лет моложе хасана, юнн и горячь, как и его мать с южного плато, поэтому он и был настолько порывист и не терпелив, что по любому случаю дергал Армана с места. Вот и сейчас, материализуясь на кромке носа он застал Юсупа вглядывающегося в подзорную трубу. Ветер безжалостно трепал его черные кудри, а темные шаровары забавно раздувались словно парус.

— Как думаешь, стоит ли беспокоится? — Юсуп передал трубу брату и тот легко подхватил ее настраивая на нужный ракурс. А посмотреть было на что. Впереди лавиной на их корабль шла стая цекалий, полуразумных морских обитателей. Цекалии глубинные обитатели отдаленно напоминающие людей лишь верхней частью, нижняя же часть тела состояла из множества мощных щупалец, которые могли задушить за считанные мгновения, а высосать магию присосками на щупальцах и того быстрее.

— Не стоит. — Раздраженно бросил Арман. — На корабле стоит щит. Цекалии не пробьют. — И отдав подзорную трубу Юсупу снова растворился в воздухе, обдав его уже знакомым холодом.

***

Иргиз спустилась с постели и покачнувшись в такт кораблю чуть было не рухнула обратно. Это был ее первый заплыв на корабле. Она медленно подошла к окну наблюдая за заходящим солцем. Игра бликов на воде завораживала и очищала разум от дурных мыслей, что так и роились, словно муравьи, в голове Иргиз. Что ждет ее там, на чужом неприветливом и холодном острове? Как ее встретять? И как с ней будут обращаться? Пока с ней обращались довольно не плохо.

Легкий озноб снова охватил аршаи и она зябко передернула плечами.

— Скоро ты привыкнешь.

Голос альморавидского хасана будто набатом отзвался в ушах Иргиз и она резко обернулась.

Он стоял в шаге от нее. Ее хозяин и повелитель в одном лице. Стоит протянуть руку, как можно будет почувствовать, шершавую непонятного доспеха.

"К чему?", хотела спросить Иргиз, но резкий толчок, словно корабль на что-то натолкнулся, опрокинул аршаи на пол. А хозяин корабля будто бы растворился в клубах черного тумана.

Иргиз передернула плечами от леденящего душу страха и дурного предчувствия…

***

Щит трещал по швам. Цекалии хоть и мирные существа, но как оказалась сами себе на уме.

— Да что с ними такое? — Фаррух держал щит, но его сил не хватало.

Ветер свистел, корабль выл и стонал от бешенной качки. Волны били в стену щита так сильно, что, казалось, она вот-вот рухнет.

— Я не знаю! — Прокричал Арман и раскинув руки растворился в черном вязком тумане. Ему пришлось слиться со щитом иначе эти морские твари ни чего кроме щепок не оставили бы от его корабля.

Что-то здесь было не так. Цекалии бы не взбесились на ровном месте. И это еще одна проблема для Армана. Щит тянул силы слишком бысто, но Фаррух знал что нужно делать и в какой момент поддержать брата.

Корабль сотрясался, громкие крики, рев и грохот на верхней палубе пугали Иргиз до дрожи. Они что, угодили в шторм или что похуже? Мысли девушки метались, словно рой диких пчел в потревоженном улие.

Что-то шмякнулось на толстое стекло иллюминатора привлекая внимание девушки и Иргиз резко обернулась, существо, заметив Иргиз, издало премерзкий звук, который резанул по ушам лишая концентрации. Оно с нестовой силой шлепало по большому иллюминатору своими щупальцами, пытаясь пробраться в нутрь. Аршаи чувствовала, как по рукам, которыми она зажимала уши, потекла теплая кровь, но что-то сделать она не могла, этот звук, он как будто блокировал магию и она не откликалась на призыв. Все оборвалось так же резко, как и началось. Уже уплывающим сознанием аршаи отметила, как яркое закатное солнцне заволокла темнота. Или же это ей просто привиделось? Так сама она тоже лишилась чувст.

Арман слишком много сил потратил на укрепление щита и все что сейчас он мог это добраться до собственной каюты и забыться мертвецким сном.

— Хасан! Хасан! — Один из нашидов подбежал к Арману и весь его вид говорил, что пробоемы ещё не закончились. — Ревийка, она вся в крови. Без признаков жизни.

— Эта даже не доехала, а уже подохнуть решила? — Прошипел альморавидец. — Не выйдет! — Арман и так был не в лучшем расположении духа, еще и девчонка добавила проблем. Помереть решила? Сейчам он вернет ее даже из мира теней, чтобы лично придушить. Последние силы он потратил переход в каюту степнячки.

Девушка лежала на полу. И Расул оказался прав, она была в крои. Ладони и часть запястий. Платье испорчено, видимо девушка сжималась, пытаясь от чего-то или от кого-то спрятаться. Да что здесь произшло? Каюта закрыта на замок. Ни войти, ни выйти ни кто не смог бы, теневой прорыв не совершлася, он бы почувствовал. Тогда что?

Арман легко подхватил ревийку и уложил на кровать, голова девушки неловко откинулсь, обнажая окрававленные уши.

Арман выругался. Цекалии все же пробили брешь в щите, раз кто-то успел пострадать от их зова. И вот в чем секрет, люди делятся на две категории тех кто слышит зов, большинство слышит прекрасное пение, манящее и так необходимое. Другие же — мерзкий звук, от которго плавятся мозги. И что премичательно, последние, сильные одаренные, которые могут противостоять смертельному зову.

Эта ревийка оказалась полна загадок. Арман усмехнулся и приподняв девушку приблизился к ее губам. Ничего, три дня беспробудного сна, но девчока будет здорова. Арман коснулся теплых девичьих губ, не удержался и обвел их контур. Мягкие и нежные, даже слишком нежные. Ухватив девушку за подбородок, Арман заставил приоткрыться, такие сладкие на вид, губы. Один выдох и тьма перетекла сначала на губы ревийки, а потом уже и просочилась в нутрь. Теперь Арман мог вздохнуть свободно, последствия зова убереть тьма и не даст девушке сойти с ума.

***

Иргиз проснулась от того, что в груди поселился холод. Яркое солце отражалось от морской глади солнечными бликами. Море было спокойное, а корабль цел. Значит все обошлось.

Молчаливые нашиды приносили еду подозрительно окидывая ее своими хололными глазами, но сам хасан не приходил, что не могло не радовать Иргиз. И оставшиеся дни она провела в относительной безопасности.

Рядом с этим альморавидцем она чувствовала себя жалкой бабочкой насаженной на иголку пепед коллекционером.

Нет, ее не держали больше пленницей и дверь ее была открыта, она проверяла. Но Иргиз не рисковала выходить из каюты, боялась новой встречи с альморавидским хасаном. А полюбоваться морем она могла и из своего иллюминатора.

Но со времем острые подводные скалы стали попадаться все чаще и чаще.

— Ну вот, — устало проговорила Иргиз в слух, — Моя новая клетка уже близко. Стоило только договорить, как дверь безцеремонно распахнулась и в комнату вошел сам хасан Арман.

— Твой новый дом уже близко, — криво усмехнулся он, — Советую молчать и выполнять то, что тебе скажут. И вот еще что, — он уверенно подошел к остолбеневшей от такой наглости Иргиз, и бросил на стол сверток. — Переоденься. Не хочу чтобы твою дивную красоту увидели раньше чем следует. И он коснулся костяшками пальцев бархатистой кожи резко побледневшей девушки.

Арману понравилось, что девчока стоически выдержала его прикосновение, видимо старается привыкнуть к своему новому положению. Но глаза, ее велеколепные глаза, выдавали с головой все ее мысли, окатывая хасана волной презрения. " — Это хорошо!" — Улыбнулся Арман свом мыслям и развернувшись ушел, оставляя его новую наложницу на едине со своими мыслями, пусть привыкает.

Как же Иргиз ненавидела сейчас Моро Фраско. Это он виноват во всем происходящем, но так и не смогла сдержать порыв негодовая испытываемый к этому наглецу-альморавидцу. Он ушел, так же безцеремонно, как и вошел и Иргиз вздохнула с облегчением. В его присутствии ей становилось не по себе будто все взгляды мира устремлегы на нее одну.

Развернув сверток аршаи увидела парчовый плащ с глубоким капюшоном, к которому крепилась полупрозрачная чадра. Плащ был украшен различной вышивкой, жемчугом и самоцветами. Это была, поистине, вершина искуства швейных мастериц скальных островов. Иргиз любовно провела кончиками пальцев по замысловатой вышивке и улыбнулась. Она справится. Она просто не может не справится! От нее зависит будут ли аршаи продолжать существовать в этом мире или же этот круг жизни завершится на ней.

Еще через пол часа Иргиз, закутанную в плащ, вывели на верхнюю палубу от куда виднелся все скальные острова.

Вид был потрясающим! Море, словно ласковый котенок облизывало берега скалистого острова, покрытого изумрудным мхом и колючкой, на самой вершине высился замок будто бы врезанный в скалу, вокруг замка поднималась высокая стена, из-за которой были видны строения города. Сам остров казался сплошной грудой камней, беспорядочно наваленных в кучу.

И ни одного дерева.

Эрайя бы просто не выжила в таком месте. Здесь не было живой земли, через которую степняки тянули силу, только мертвый камень.

Корабль медленно приближался к причалу, где уже собралась добрая половина горожан и дворцовых. Впереди остальных стояли две женщины, одна из которых была в похожем плаще, что и у Иргиз, и какая-то мелкая заноза кольнула ее душу обидой.

Вторая же была одета более скромнее, даже слишком скромно по мнению аршаи. Темное платье свободно спадало до щиколоток, не облегая ни единого изгиба тела. Руки закрывали длинные рукава по самые кончики пальцев. А на голове красовался головной убор скрывавший волосы и уши.

Голубоглазый воин, с закрытым лицом подал руку Иргиз и повел ее следом за повелителем. Стоило им сойти с трапа, как девушка в похожем плаще скинула капюшон и кинулась к повелителю низко кланяясь.

— Мой повелитель, — с придыханием произнесла она, — Вы так надолго оставили меня, что я уже начала беспокоится. — И она в притворной обиде надула свои пухленькие губки, хватая Армана за руку.

Сама девушка была на удивление юной и тоненькой. Ее светлые длинные волосы развивал ветер, а голубые глаза с не прикрытой враждебностью рассматривали Иргиз.

— Юлита иди к себе, и чтобы сегодня я тебя не видел. Ты позволила себе слишком много. — Голосом, которым Арман это произнес можно было море заморозить и Иргиз невольно поежилась.

Юлита вспыхнула, на белой коже отчетливо проступили красные пятна стыда и ненависти. Ведь это из-за этой степной выскочки Арман так унизил ее перед толпой зевак. Теперь будут шептаться за ее спиной и донесут Севарре. А ведь всего две декады назад он благоволил ей и чаще других вызывал в свои покои. Даже личные комнаты и служанку предоставил. Как же Севарра ей завидовала. А сейчас что? Юлита знала зачем хасан плывет в степи, но надеялась, что, как и прежде, степнячки не будут вызывать в нем интерес. Он их ни разу так и не тронул.

— Уведите мою новую наложницу в приготовленные для нее покои. — Сухо произнес он, даже не взглянув при этом на Иргиз, а затем развернулся и твердо зашагал прочь.

Юлита подавилась воздухом. Покои? Уже? Да что себе позволяет эта мерзкая дрянь? Небось еще в пути залезла в постель хасана! И проводив подозрительным взглядом удаляющуюся поцессию Юлита решила все разузнать.

Двое воинов, стоящих рядом с женщиной в скромных одеждах, тотчас подскочили к Иргиз с двух сторон и замерли в ожидании. А затем к девушке величаво подплыла женщина в простом, но очень дорогом, синем платье и вежливо, но непреклонно предложила следовать за ней. И первой направилась через всю толпу к ступеням ведущим в противоположную сторону от тех куда прошествовал хасан…

Внимательно рассматривать покои, куда привела ее, пока еще, не известная женщина, Иргиз не успела. Как только за ними закрылась дверь. Женщина поспешила представиться.

— Меня зовут госпожа Бенгу, я смотрительница гарема хасана Амира. Прежде, чем дать тебе отдохнуть после долгого путешествия, я разъясню правила поведения во дворце. Первое и самое важное — пожелания хасана — закон! Не исполняешь — получаешь наказание. Второе — нельзя вредить другим наложницам.

— А если они начнут вредить мне? — Не очень учтиво перебила Иргиз госпожу Бенгу, на что та раздраженно поджала губы, но все же смолчала и продолжила.

— За вред наложницам получаешь наказание двадцать плетей у позорного столба. Надеюсь ты все запомнила? Если возникнут вопросы обращайся ко мне или к личной калфе*. Сейчас я пришлю ее к тебе она поможет переодется и подготовится.

— Подготовится? — Испугалась Иргиз. — Но к чему? — Ей все еще не верилось, что вот так, быстро наступит ненавистный ей момент, о котором никто так и не рассказал, а полунамеки, какими в степях принято говорить о том, что происхожит между мужчиной и женщиной, не в счет, понять из них можно разве что только то, что мужчине нужно пркориться и делать все, что он сксажет.

— Сегодня праздник. — Понимающе, усмехнулась госпожа Бенгу. — Хасан Арман пожел тебя там видеть. Надеюсь манерам ты обучена и не опозоришь хасана перед народом. А после я лично займусь твоим обучением.

— Да, знаю. — Буркнула Иргиз, ругая себя за поспешные выводы…

Стоило только смотрительнице выйти, как в дверь постучались и дождавшись дозволения войти в комнату просочилась худенькая, смуглокожая девушка с черными косами.

— Рада приветствовать вас госпожа, — Низко поклонилась она, — Меня зовут Риша, я ваша личная калфа. Не желаете искупаться с дороги? Для вас готова горячая вода. — Входя следом за Иргиз в первую комнату, похожую на комнату для отдыха в восточных халифатах.

Во всяком случае, сейчас Иргиз удалось все же рассмотреть богатое убранство ее личных покоев. Всего тут было много, и даже в избытке, как и во всем дворце. Низкие резные столики, пуфики, диванчики, ковры, вазы и подкшки. Много подушек. Разноцветные, большие и маленькие, круглые, квадратные и продолговатые… Различного качества и ценности. Были подушки в чехлах из дорогой парчи и бархата, а были из обычного крашеного полотна. Большинство было вышито шёлком и бисером, но попадались и просто гладкие, обшитые позументом или бахромой, с аппликацией из шёлка и меха.

Хасан не стесняясь, украшал свое жилище ценными вещами, отобранными у вероломно напавших и побежденных им врагов или полученными от них же в залог мира.

И ничего ни странного, ни тем более предосудительного аршаи в этом не видела, все на его месте поступили бы точно так же…

Амир проводил взглядом маленькую процессию, ушедшую по боковой лестнице в женскую часть дворца, и вздохнул с легкой досадой, сожалея о невозможности немедленно отправиться вслед за загадочной девушкой, так манившей разгадать ее тайны…

Иргиз не потребовалась помощь Риши, но девушка терпеливо дожидалась свою новую госпожу в спальне, раскладывая по сундукам, простые степные наряды, пояски с бляшками из бронзы и кожанные мягкие сапожки. Сейчас Ришу занимали невеселые мысли не дающие все как следует рассмотреть. Госпожа Юлита поймала ее почти у самых дверей ее новой хозяйки и строго наказала посыпать вещи новой наложницы хасана порошком.

— Это ничего особенного Риша, так чесоточный порошок, — мягко улыбаясь проговорила Юлита, вкладывая в ладошку девушки темный флакон, — Я просто хочу дать ей понять, что я любимая фаворитка хасана, которая, вполне возможно, в скором будущем станет вашей хасинтой. — Мягко улыбаясь пропела она, вот только лихорадочный блеск глаз выдавал ее злорадство.

— Но госпожа, меня ведь накажут плетьми у позорного столба и ни одна из наложниц не захочет взять меня к себе. — С мольбой в глазах взглянула на Юлиту Риша.

— Выбирай Риша, — холодно произнесла Юлита, — Либо тебя, либо твою младшую сестру, что работает на кухне. Я ведь могу пожаловаться хасану, что Айша на меня напала и доказательства предъявлю. — И она закала рукав тонкой шерстяной туники демонстрируя четыре глубоких, но коротких пореза. — Ну так что? — Выгнув вопросительно свою аккуратную бровь, язвительно спросила Юлита, уже зная ответ.

Риша только кивнула соглашаясь. И вот теперь перед ней стоял выбор, подставить сестру или же самой принять на себя удар, но в то, что во флаконе безобидый порошок вызывающий честотку Риша не верила. С Юлиты станется насыпать туда жгучего перца или еще какой дряни, от которой нежная кожа степнячки покроется волдырями или ожогами.

В своих размышлениях Риша не заметила, как в комнату вошла Иргиз…

Калфа*-личная прислуга в Альморавидском царстве. Личную прислугу полагалось иметь лишь тем, кто этого достоин. Не многоие наложницы хасана могли похвастаться личной прислугой.

Глава 6

— Что ты делаешь Риша? — Настороженно спросила Иргиз, рассмотрев в руках калфы темный флакон. Кутаясь в шелковый халат, который нашла в мыльне, и который совсем не грел ее она прошла в глубь комнаты, даже не посмотрев на служанку.

— Прошу вас госпожа, не выдавайте! — Риша со всхлипом упала на колени, практичеки расплоставшись у ног Иргиз. — Я не собиралась ничего делать, я хотела его выбросить. — Уже во всю рыдала калфа, боясь подняться с пола.

— Встань, — Властно произнесла Иргиз, недоумевая что же сейчас произошло, — А теперь объясни мне, что ты собиралась сделать? — Внимательно следя за заплаканым лицом девушки спросила Иргиз.

Риша медленно поднялась с колен и сбивчиво стала объяснять о приказе Юлиты.

Иргиз задумалась. Выходило все не очень хорошо. Таких, как эта северянка, было предостаточно в замке хасана. И ждать со всех сторон какой-то подлости, вроде той, что сейчас сделала Юлита, тоже не хотелось. Как бы там ни было, но это предстоит решать самому хасану, раз уж взял на себя ответственность за нее, Иргиз. Что ж, пожалуй праздник это не так уж и плохо, и в полне подходящее место для разговора с ним. Возможно он даже не в курсе всего происходящего за дверьми его спальни.

— Пока я не хочу менять тебя на кого-то еще. Так что, делай свою работу, а вечером разберемся во всей этой истории. — Невозмутимо произнесла Иргиз устраиваясь перед зеркалом.

— Госпожа, госпожа Юлита все равно накажет мою сестру, за мое неповиновение, — всхлипнула Риша, — Уж лучше меня.

— Не накажет. — Уверенно произнесла Иргиз. Она ненавидела таких как северянка, людей думающих, что они сильнее и хитрее всех в мире и имеют право манипулировать, унижать и оскорблять тех, кто гораздо слабее и ниже их самих.

Риша помогла Иргиз собраться, волосы были собраны в изящные косы, котрые в свою очередь были уложены в прическу. Платье было из тех, что накануне отъезда принесла Эрайя, это был ее прощальный подарок. Длинное парчовое, с узкими рукавами расходящимися от локтя. Вырез был не глубоким, слегка открывал линию плеч. Горловина и рукава обшиты жемчугом, а талию украшал пояс из бронзовых бляшек с защитными рунами. Как только Риша закочила с плетением кос, в комнату вошла госпожа Бенгу.

- Я вижу ты готова? Хорошо. Следуй за мной.

Они прошли коридором, поднялись по лестнице и оказались на просторной галерее, выходящей открытой стороной на море, серое, беспокойное и бескрайнее.

Госпожа Бенгу невозмутимо шла дальше, за ней Иргиз, которая не ужержавшись подошла к каменным перилам.

— Великолепно. — Подумала Иргиз, рассматривая бескарайние просторы. — На море, должно быть, можно смотреть бесконечно долго.

С противоположной стороны на галерею вышли несколько человек. Мужчина, две женщины, и молоденькая девушка. Мужчина толстый и важный, в строгой хламиде бело-красного цвета, женщины в похожих по цвету платьях, девушка прелестная, с черными волосами, украшенными жемчугом, в традиционном альморавидском дневном платье расшитом серебром и самоцветами, цвета крепкого вина из шуршащего шелка, из-под которого были видны штанишки такого же цвета. Собственно, не слишком интересное зрелище представляли собой эти четверо, чтобы оторвать ради них взор от прекрасной морской дали, но Иргиз слово под руку толкнули, и она посмотрела.

Конечно, мимо шествовала наверняка еще одна из наложниц, хотя, ее волосы были распущенны и лишь спереди две тонкие переплетающиеся между собой косцы украшали прелестное личико со светлыми глазами. Наложницам запрещалось носить свободно падающие волосы, только на свидания к хасану.

Такая красивая, такая нарядная была эта девушка. Незнакомая. Так гордо она проплыла мимо. Иргиз в своем простом, на ее взгляд, платье рядом с ней смотрелась служанкой. Спутники незнакомки снисходительно мазнули взглядами по Иргиз и госпоже Бенгу не найдя в них ничего стоящего внимания, а незнакомка надолго задержала на Иргиз свой взгляд. И если сначала он был снисходительным, но стоило незнакомке поравняться с Иргиз, взгляд ее мигом стал подозрительным.

Они прошли мимо, а госпожа Бенгу склонилась в почтительном поклоне, пока процессия не скрылась за поворотом.

Аршаи проводила их долгим задумчивым взглядом.

Кто эта девушка? Может невеста хасана? Или уже жена? Да что она вообще знает о хасане Альморавидского царства? Ей ведь еще и подход искать к нему.

— Госпожа Бенгу, позвольте задать вопрос? — Со всем почтением, на которе была способна, спросила Иргиз.

Благодаря Рише она теперь знала, что смотрительница спесива, но довольно падка на лесть, и еще можно войти в число ее любимчиков, если постараться. И этим стоило бы воспользоваться, хотя бы для получения достоверной информации.

Бенгу бросила на новую игрушку хасана быстрый изучающий взгляд и не заметив заискивания, которое все чаще видела на личиках этих холеных постельных грелок, возвомнивших себя по меньшей мере младшими хасан-али*, а по большей, так сразу хасинтами. Но эта была другой. И это как настораживало, так и вызывало жгучий интерес. Занятная девица.

— Задавай. — Позволительно махнула рукой Бенгу отвернувшись от задумчивой степнячки.

- К чему приурочен этот праздник?

— Этот праздник посвящен возвращению хасана. Не более. — Разочарованно произнесла смотрительница. Она ожидала большего от этой девушки.

Иргиз тоже была разочарованна скудностью информации.

— А невеста хасана не против, что и наложниц пригласили? — Рискнула задать еще один воспрос Иргиз.

Смотрительница остановилась и удивленно посмотрела на нее.

— У хасана Армана нет ни невесты, ни страшей, ни младшей жены. А из наложниц на праздник пригласили лишь тебя и еще одну. Остальные гости из высшей знати Альморавидского царства. Тебе повезло, как никому еще до тебя. Мы пришли, — тихо сообщила смотрительница, останавливаясь у арки с красивой резной двустворчатой дверью из-за которой доносилась веселая и такая знакомая с детства мелодия, — Место тебе приготовленно рядом с хасаном.

" — Мне обрадоваться или пора плакать? " — Сердито думала Иргиз, припомнив недавнее предупреждение о мстительности наложниц.

— Помалкивай и без разрешения хасана не говори, если тебя попросит кто-то из гостей спеть или станцевать, вежливо откажись, но если повелитель кивнет, давая разрешение иди и делай. — Спокойно посоветовала госпожа Бенгу, переступая порог праздничной трапезной.

Или скорее, пиршественного зала, где богато сервированные низкие столы стояли широкой линией, оставив посредине свободную площадку для снующих пчёлками слуг и местных музыкантов, ловко играющих на таблах*, дудках-сурнай* и риках*. Вокруг было оживленно и весело. Преобладали яркие цвета и дорогие такни.

Хасан Амир уже возлежал на месте, в окружении множества продолговатых и круглых подушек, украшенных вышивкий и кисточками. С лева от хасана расположились встреченные Иргиз гости, девушка весело щебетала не забывая при этом очень призывно есть виноград и кидвть на хасана красноречивые взгляды. Сидящий рядом с нею мужчина постоянно хмурился, но и не вмешивался. Справа от повелителя пустовало сразу два места и какое из них было подготовлннно для Иргиз можно было не сомневаться.

Шагая следом за смотрительницей, Иргиз прикидывала, как бы понезаметнее устроится на своих местах, и даже ступать старалась неслышно.

Однако у хасана, как выяснилось, были приготовлены на неё свои планы.

— Прошу приветствовать Иргиз, названную дочь владетеля Ревии Моро Фраско, — громко сообщил он, легко перекрывая звучным голосом властвовавший в трапезной лёгкий шум, — И мой линый трофей. — Добавил он и по его губам скользнула тень коварной улыбки.

В огромном зале мгновенно стало тихо, как будто все вымерли, только тоненько зазвенела ложечка, выпавшая из рук девушки сидевшей напротив Иргиз. Той самой девушки с галереи.

Иргиз стиснула зубы, но и виду не подала, что ее что-то задевает из сказанного. А что она могла сделать перед всеми, тем более все это было чистейшей правдой?

Лишь ниже опустить голову.

Госпожа Бенгу недовольно покачала головой и Иргиз поняла, что это было какое-то испытание и она с треском его провалила.

Но что она могла с этим поделать? Ее ни кто не собирался ни о чем предупреждать и аршаи ощущала себя слепым котенком, который тыкается во все своей мордочкой в поисках молока, но натыкается лишь на горячие угли и битое стекло.

— Садись. — Скомандовал хасан похлопав рядом с собой по перине.

Иргиз села, слуга тут же наполнил ее кубок ароматным щербетом смешанным с вином.

— Не думала, мой повелитель, что вы сразу приведе на потеху всем дочь степного владетеля. — Дерзко произнесла незнакомка в красном, насмешливо глядя на Иргиз.

— С каких это пор Норида ты стала думать о том, что тебя не касается? — Тон, которым произнес слова хасан, можно было замораживать. Даже толстый господин в хламиде подобрался и бросился на защиту девушки.

— Не гневись мой повелитель. Норида глупа, как пробка, молодость играет в ее крови. Что взять с глупой девчонки? — Сглаживая конфликт мужчина позволил себе снисходительную улыбку.

— Я услышал тебя Джафар. И раз в крови твоей дочери все еще играет молодость, а голове глупость, то пора уже ей найти достойного мужа, такого, который заставит играть в крови страсть, а в голову вложит мудрость.

Девушка ахнула и тут же прикрыла рот руками.

— Все так мой повелитель. Все так. — Покорно согласился жрец.

Джафар еле сдерживал себя чтобы не влепить глупой девчоке хорошую оплеуху. Говорил же ей, держись подальше от хасана, не тот он человек, что нужен ей. Куда возомнила о себе не Бог весть что? Глупая курица! А если повелитель отдаст ее за нашида или вообще за раба, он уже ни чем не сможет ей помочь! Идиотка, такая же как и мать!

— Вот и выдай ее за муж! Завтра же! — Рявкнул хасан и уставился на Иргиз. — Станцуй мне. — Повелительно бросил он, отворачиваясь от пвхтевшего жреца и побледнешей Нориды, и взмахнул рукой музыкантам.

— Позволит ли повелитель музыкантам сыграть "Песок степей"? — Не поднимая глаз от пола спросила Иргиз.

Арман задумчиво взглянул на девушку. "Песок степей" мелодия древних племен, под которую уже давно не танцуют. Откуда степнячка может ее знать?

— Позволяю. Эй, сыграйте "Песок степей".

Барабаны набирали звук, пока Иргиз плавно поднималась и выходила из-за низкого столика. Дальше к ним присоединилась печальная мелодия сунрай и Иргиз начала свой танец, медленно, торжественно, легко, плавно и сдержанно. Ход по кругу и мелкие боковые шаги переплетающиеся с мягкими движениями тела и плавными двидениями рук, напоминающими то ли птицу то, ли волну. Она была сдержанна и в то же время раскована, манила своей хрупкостью и легкостью.

Первый же глухой удар рика слился с волнообразным движением рук разбившимся о стены залы. Гости затаили дыхание. Медленное раскрытие рук и безмолвное кружение в одной точке, напоминало песчанную бурю под такт барабаннной дроби.

Пропасть с каждым новым ударом лишь сильнее раскрывалась в нутри аршаи выпуская на волю ее силу.

И словно в ответ на это — смена музыки. К барабанным аккордам присоеденился плач сурнай. Нарастающее напряжение. Иргиз — ветер. Сошедшиеся, лишь на мгновение танца в немом противостоянии, взгляды.

Арман, думал что видел все в своей жизни, но такого он точно не видел. Глаза девушки светились слишком живым пламенем. Кто она такая?

Шаг, еще шаг. Четыре восьмерки. И отбивающие ритм пятки мягко остановились перед поворотом для переноса веса. Три танцующих шага. Плавые покачивания рук, словно она волна, отклонение верхней частью тела. Она — ветер. Давление магии в груди, которую все труднее сдерживать, нарастает. Рваное дыхание, даже горделиво вскинутая голова не помогает в момент отступления. Глаза в глаза. Взметнувшаяся для удара кисть замирает в миллиметре от лица хасана. "Что он здесь делает?" Пугливая мысль проскочила в сознании Иргиз. Но танец-трас уже завладел телом аршаи…

Хасан-али* — В Альморавидском царстве данный титул носила младшая жена хасана.

Табла* — музыкальный инструмент типа барабана, чаще всего керамическая с перламутровой инкрустацией или росписью по керамике. Размеры могут быть от 30–40 см высотой и 20–35 см. в ширину. На более дорогих барабанах натянута кожа рыбы, а на более дешевых — козы.

Рик* — маленький рамочный барабан, внешне напоминающий бубен. Его можно услышать в классической, эстрадной и танцевальной восточной музыке. Еще используется в качестве аксессуара для танца живота. Как правило, рик 17 см в диаметре, а глубина обода — 5 см. Внешняя сторона обода инкрустирована перламутром. В ободе установлены пять пар медных тарелочек, создающих дополнительный звон. Поэтому часто рики довольно тяжелые на вес

Сурнай* — в переоде праздничная флейта. Язычковый деревянный духовой музыкальный инструмент с двойной тростью.

Глава 7

Арман ловил на своем лице тяжелое дыхание степнячки, слишком близко он подошёл. А в голове уже сформировалась мысль, что не так уж проста эта ревийка и ему придется выудить из нее всю информацию. Не просто так Моро отправил ее сюда. Не просто так.

— Бенгу! Отведи Иргиз в мои покои, — Сказал Арман, проведя костяшками пальцев по гладкой щеке при этом не отрывая свой взгляд от потухших испуганных глаз девушки.

Иргиз затаила дыхание. Его слова, словно мраморная плита, легли тяжестью на ее грудь. Хасан смотрел каким-то странным взглядом, в котором она прочитала явный интерес. Мужской интерес. Вот только длилось это всего пару секунд.

Арман тут же отвернулся от девушки и повернулся к подошедшей служанке. Та что-то жестикулирая объясняла правителю. Какие-то обрывки тихого шёпота доносились до Иргиз, но понять о чем говорит испуганная служанка она даже не пыталась все ее мысли были заняты тем, что ждет ее в покоях хасана. Да, она готовила себя к этому. Рано или поздно хасан бы заявил права на ее тело. Но, не так же быстро? У него полный замок наложниц, так почему бы не воспользоваться чем-то привычным? Тем, что уже знаешь. Хотя, она сама напросилась, вела бы себя тише и незаметнее, как ее предшественницы, сказалась бы больной и все бы обошлось, так нет же решила выделиться. Глупая! Глупая маленькая аршаи, решила переиграть тёмного правителя, вот и расплачивайся за свою глупость. Но почему ее тело предало ее? Ведь она не первый раз танцевала "песок степей", так почему же магия решила проявить себя здесь и сейчас? Неужели пришла пора?

Из этих мыслей ее вывело прикосновение Бенгу.

— Идем, мне тебя еще в порядок приводить. — Усмехнулась она и повела девушку крепко ужерживая за локоть, на всякий случай чтобы не вырвалась. Бывали случаи, когда девушки лишь бы не становиться наложницей и не делить постель с повелителем пытались вырваться и убежать. Глупые, куда убежишь с острова? Только прямиком в объятия морского царя.

Через мгновение они с Бенгу уже стояли в полумраке огромной спальни и пока госпожа Бенгу распоряжалсь служанками, подгоняя тех быстрее перестелать постель и готовить купальню. Иргиз растерянно за всем наблюдала вслушиваясь в завывание ветра за окном, стук ставней по стенам замка и скрежет чего-то неизвестного. За толстыми, желтоватыми стеклами не закрытых окон посверкивали вспышки молний, плохо различимые сквозь торопливо стекающие мутноватые струи воды.

— Грядет буря. — С толикой испуга в голосе произнесла госпожа Бенгу торопливо закрывая плотные бархатные шторы синего цвета.

Внимательно рассматривать покои, куда привела Бенгу Иргиз не собиралась. Ей было совершенно все равно сколько комнат, ковров и мебели в спальне хасана. Хотя скорее всего тут было все, и даже в избытке, как и во всем дворце, который дворцом язык не поворачивался назвать. Крепость. Или замок. Слишком уж мрачным строением из камня, железа и стекла являлся ее новый дом. Только дом ли? Как сложится здесь ее судьба Иргиз не знала, а узнать не смогла бы при всем желании. Нет больше ткущих путь*. Их так же, как и аршаи истребили.

— Купальни для госпожи готовы, — испуганно пискнула одна из служанок с опаской и недоверием поглядывая на Иргиз. Возможно ожидая какого-то подвоха, но спрашивать она не станет. Еще будет время узнать.

Аршаи кивнула и спокойно прошла в открытую перед нею дверь, безразлично покосилась на ряд выдолбленных в скале полок, заставленных осветительными шарами, дымящимися благовониями и свечами. Сейчас ее собственная судьба волновала ее гораздо больше чем какие-то удивительные шары или свечи. Служанки споро помогли девушке избавиться от одежды, но звук хлещущего, смешанного с градом дождя только добовлял тревоги в душу Иргиз. Плохая ночь. Очень плохая. Может быть ее тело предало ее в этот раз именно из-за этой ночи, напитав силой практически через край? Неужели сегодня, кому-то понадобится ее помощь?

Иргиз едва успела выбраться из купален и облачится в халат предложенный одной из девушек-служанок, как где-то там, в глубине спальни, хлопнула дверь, и взволнованный незнакомый женский голос что-то активно выговаривал смотрительнице. Бенгу только цикнула на незнакомку и видимо отправила ее во свояси, так как в купальни заглянула уже одна.

— Подготовьте госпожу. Все необходимое ждет на кровати. — Торопливо сообщила побледневшая и явно чем-то обеспокоенная смотрительница.

***

Арман неторопливо поднимался по ведущей на внутреннюю галлерею лестнице, по той, по которой путь к его покоям был гораздо короче. Пронизывающий ветер, дувший со всех четырех сторон света, свистел так неистово, что казалось, будто каждый следующий его порыв снесет в пропасть такое хрупкое и ненадежное убежище из камней вместе со всеми его обитателями. Сезон штормов, всегда начинался одинаково, а значит, пришла пора вставать стеной, сдерживая сущностей, что шли из разлома на границе с южным плато. От них уже не первый год теневые воины защищают равнины. И первый сигнал от неумалимых штормов хасану, не успевшему даже подняться к себе в спальню, принес запыхавшийся от бега Рашид, один из его лучших нашидов.

— Мой господин, атака в замке. Умирает…

— Кто? — Мрачнея, перебил его Арман. Рано. В этот раз слишком рано!

— Одна из наложниц. Марьям.

- Демоны бы побрали эту идиотку! — Скрипнул зубами хасан и растворился в тени, еще не догадываясь, что в эту ночь ему не удастся познакомиться поближе с новой наложницей.

***

Севарра уже готовилась ко сну, когда в дверь ее покоев тихо постучали. О том, что произошло в зале для приемов ей уже доложили. Что ж, Юлита сама во всем виновата, нельзя вешаться на мужчин, как платье на специальные крепления. Глупая ослица эта Юлита! Хоть и красивая тварь. Удавить бы эту маленькую потаскушку своими руками!

Вот в этот момент тяжелых раздумий в дверь еще раз поскреблись. Севарра открыла.

На пороге стояла Марьям. Еще одна из наложниц хасана. И тоже метившиая на место хасинты. Ах, все они глупые идиотки, не видящие дальше своего носа. Но ничего, Севарра еще всех удивит. Это она, и только она, станет единственной женой хасана!

— Я так и думала, что ты еще не спишь…

- Чего тебе? Не очень радушно перебила Севарра говорившую.

- Обсудить кое-что.

- Не здесь же, идиотка! — Змеей зашипела Севарра оглядываясь по сторонам. — В башню пойдем. Севарра задумалась и посмотрела в дреббезжащее окно за собой. Стихия брала свое. Но Севарре не чего было бояться. Это не первый ее год в Альморавидском царстве и не первый перелом года она здесь проживает. Так что, хасан знает как их всех защитить. — Подожди пару минут. Бросила она мнущейся с ноги на ногу Марьям.

Набросить шерстяное платье и подбитый мехом плащь заняло не так уж и много времени и в итоге две женщины выскользнули из покоев, отведенных старшей наложнице.

В южное крыло вела лестница на угловую башню, которая зовется девичьей, так как находится на территории выделенной специально для наложниц. Это место было хорошо тем, что никто их здесь не подслушает. Открытая площадка под козырьком, застекленная цветным витражом. Так что, любого человека сразу будет заметно, так как вход здесь один и прямая лестница просматривается слишком хорошо. А шум грозы и бьющих волн заглушит и исказит любые слова. Подумаешь обсуждали девушки свои девичьи секреты.

Площадка наверху продувалась всеми четырьмя ветрами и Севарра даже на миг пожалела, что позволила выдернуть себя из объятий теплой постели.

Марьям начала разговор первой.

— Что ты думаешь об этой ревийке? Спросила она передернув плечами от сквозняка.

— Не знаю. Я пока не видела эту степнячку.

- Завтра, думаю, увидим.

- Ну, тогда и будем решать, что с ней делать. Другие были понятливыми, не лезли вперёд. А многим и помогать даже не пришлось, сами ушли в мир иной. — Спокойно пожала плечами Севарра.

Сейчас она кривила душой, еще как кривила. Если быть откровенной с самой собой, то ее очень задел поступок Армана. Юлиту она еще терпела, так как девчонка вздорная и сама делала глупости, которые отдаляли от нее ее хасана. Но вот степнячка дело другое. Риша болтала на кухне, что госпожа, прекрасна как закат на море и совсем не так пуглива как те степные лани что были раньше. Вот и думай терпеть, за это ли хасан с корабля на бал пригласил эту гиену степную, или же еще за что? Либо Риша простопреувеличила. С этой станется!

Марьям нахмурилась. Странный звук отвлек ее от разговора, будто кто когтями по стелку прошелся, но она уверенно тряхнула головой прогоняя затаившийся в груди, холодной змеей, страх и состредотачиваясь на главном.

Она только казалась для всех глупой и недалекой, а на самом деле придерживалаась тактики — держи врага ближе, чем друга. Вот и сейчас, изображая из себя девочку на побегушках у старшей наложницы, Марьям хотела ее руками сделать грязную работу.

— Может, стоит попугать новенькую? Или же поставить ее на место, как ты переодически делаешь с другими? — Осторожно спросила Марьям, прислушиваясь к стуку на крыше. Град ли? Или что еще похуже?

— Марьям, ты сейчас на что намекаешь? — Сузив глаза и подавшись вперёд спросила старшая наложница.

— Севарра, не будь лицемеркой, тебе не идет! — Марьям удобно устроилась на парапете, облокотившись на холодный стеклянный витраж спиной. — Сейчас, пока хасан еще не женат, мы можем побороться за место хасинты и хасан-али, договориться между собой. Все же лучше делить его на двоих, чем на пятерых. Но, что будет, если Арман уже определился? Ведь не зря же он потащил ревийку на прием? А потом, еще и в свои покои отправил.

Севарра поморщилась. В словах Марьям была своя доля правды.

— Может она оказалась слишком хороша, что он не стал тянуть? — Решила додавить Марьям, внимательно следя за реакцией Севарры.

- Меня не устраивает такой расклад дел! — Прошипела она и бросила гневный взгляд на сидящую девушку будто бы именно она была сосредоточением всех ее бед. — И тебя видимо тоже, раз ты пришла ко мне. Думаешь, если хасан женится, то тебя оставят в гареме? — Зло усмехнулась Севарра. Марьям не думала. На месте любой женщины, она бы постаралась пресечь порывы хасана, оставить гарем и дать еще какой какой-то выскочке занять ее законное место. — Нам не к чему сейчас думать о том, чего еще не случилось. — Взяв себя в руки проговорила Севарра. — Нам надо сейчас выжить эту степнячку из спальни хасана, а уж потом…

Но что хотела сказать Севарра так и осталось не высказанным. Сильный порыв ветра разбил витраж, острые осколки впились в спину сидящей на парапете Марьям, от чего девушка захрипела и скрючившись упала на пол башни. Она всхрапывала как лошадь, утомленеая дикой скачкой, с кровавой пеной у рта. Видимо осколки повредили легкие.

Севарра вздрогнула и переведя взгляд с девушки на парапет закричала.

На парапете сидело нечто — лысоватая голова, углубленные провалы черных глаз и росчерек кривого рта в котором виднелись мелкие десятки острых зубов. Нечто, раскрыв пасть, вывалило красный длинный язык и облизнувшись свесилось к хрипящей Марьям. Его тонкокостные кончечности вцепились в камень, кроша его, острыми, словно клинки воинов, когтями.

Севарра в ужасе отшатнулась и буквально прилипла к стене от страха.

" — Как же так? — Билась шальная мысль в голове девушки, — Этого не может быть, до открытия разлома еще целая неделя! "

И как только сущность издав душераздирающий вопль сиганула в низ, Севарра бросилась прочь из башни с криками о помощи.

Арман не успел. Марьям погибла еще до того как учхир начала ее поглощать. Но зато он поймал эту тварь и сейчас его тьма напитывалась плотью и кровью сущности из разлома. Но, это был не конец, нужно было выяснить, кто раньше времени помог разлому открыться. От южного плато до скальных островов для учхир лету несколько часов. А значит это произошло когда они все были еще за столом в трапезной.

***

Иргиз расчесывала волосы сидя у огня, когда замок в буквальном смысле сотрясся от душераздирающего воя. Так могла выть только нечесть, которая иногда все же появлялась на землях Ревии прорывая заслон скальных островов. По стенам замка прошла ощутимая дрожь, заставила вздрогнуть девушку.

— Не может быть! — тихо прошептала девушка и расчёска с легким стуком выпала из ее рук.

Так вот в чем дело, вот почему ее тело ее предало в том зале, вот почему собрало в себе излишки магии. Магия аршаи сама решила себя проявить. Значит сегодня будет слишком много тех, кого придется тащить из-за грани.

Не думая ни о чем Иргиз сорвалась и выскочила в коридор тут же наткнувшись на нашида.

— Не велено выпускать. — Прошелестел он, придерживая за плечи Иргиз и сверкая желтизной глаз из-под маски.

— Не медленно отведи меня к хасану! — Повелительным тоном произнесла аршаи закатывая рукава и показывая налитые силой татуировки, которые в полумраке каменного коридора светились голубоватым потусторонним светом.

— Аршаи! — Не веряще выдохнул воин и упав на колени коснулся головой пола. А потом резко поднявшись и ухватив девушку за предплечье повел ее самым коротким путем. Теневым.

Иргиз не знала как она отреагирует на теневой переход. Все же теневой переход подвластен тем, кто владеет магией смерти. А ее удел — магия жизни. Но все произошло быстро и почти безболезненно, если не считать ощущения, что как будто тысячи мелких муравьем кусают твою кожу.

За доли секунды она оказалась в небольшой круглой башне, которую заливала кровь. В луже крови лежало истерзанное животным тело красивой девушки. Иргиз шумно выдохнула и удерживавший тьму на разбитом окне хасан дернулся и в разошедшийся участок тут же проникла когтистая лапа и в буквальном смысле сорвала лицо стоявшему рядом с хасаном воином. Он взвыл раненым зверем и схватившись за лицо повалился на пол.

— Демоны преисподней! Рашид! — выругался хасан и неожиданно насторожился. — Кого ты привел Руслан? — напряженно спросил он. Его тело окутывала темно-сизая дымка. Она словно живая перетекала и колыхалась, стоило только хасану сделать какое-либо движение и с каждой секундой она становилась все более плотной и осязаемой.

Нашид замер и уставился на меня с непонятной тревогой.

— Иргиз, мой хасан, — не дожидаясь, пока воин придет в себя, представилась аршаи. — Ваша новая… наложница. С заминкой ответила она, не глядя на хасана. Сейчас она готова была быть послушной лишь бы только ее допустили к мужчине на полу, девушке она уже ни чем не смогла бы помочь, а вот его нить жизни хоть и тонка, но вытащить ешо можно, если поторопиться, ещё немного и даже "дыхание жизни"* уже не поможет. Яд этой твари убьет его быстрее чем боль.

— Какого демона ты ее сюда притащил? Убирайтесь! — Рыкнул хасан и его тьма заволновалась, то пропадая, то усиливаясь броней.

— Я не уйду. — Спокойно произнесла Иргиз и отступив на шаг от воина опустилпсь рядом с, бившимся в агонии, мужчиной на колени…

"Дыхание жизни"* — Обряд, которым пользовались аршаи в самых критических случаях, так как он забирал несколько лет жизни, в зависимости от того, насколько глубоко ушла в нижний мир душа. Описание будет далее по тексту.

Глава 8

Возведя над телом воина руки Иргиз налчала на распев читать мантры ширату, получалось очень завораживающе, гортанные и санорные звуки сами по себе грубые, но в исполнении Иргиз они стали тягучими и вязкими, ласкали слух, словно теплое море кожу. Иргиз развела руки в стороны и воина накрыл мерцающий полу-прозрачный лекий туман, окутав его словно верблюжье одеяло, раны затягивались на глазах, кости с противным хрустом и чавканьем вставали на место, но Иргиз понимала — этого ничтожно мало. Иргиз так и осталась на коленях с распростертыми над телом мужчины руками, она медленно наклонилась едва касаясь своими губами губ воина и сделав глубокий вдох стала медленно выдыхать в приотктый рот "дыхание жизни". Она прекрасно отдавала себе отчет в своих действиях, но хасану совершенно не обязательно знать, что сейчас она отняла у себя несколько лет жизни, чтобы вернуть этого беднягу. Поэтому аршаи и вымерли. Это плата духам смерти за отнятую у них законную добычу. Золотистые мерцающие искорки впитывались быстро и у Иргиз стала темнеть в глазах, появились противные мушки, слишклм быстро мелькавшие перед глазами, от чего тошнота резко подкатила к горлу. Слишком сложный ритуал она сейчас проводила, но это стоило того. Воин выгнулся и захрипел, делая жадный первый вдох. Да, он был мертв, но аршаи удалось его вернуть к жизни.

***

Арман был заворожен действом. Его тьма уже почти доела урчхи, позволяя ему ослабить контроль над силой и отвлечься. Арман не верил собственым глазм, он ведь видел, как душа Рашида покидала его тело, тонкая нить жизни почти порвалась, но этой девчонке удалось его вернуть и завязать узел разорванной нити. Как? Как такое возможно? Да, хозяин Ревии так и не понял какую драгоценность он ему отдал. Глупец.

Стоило степнячке подняться на ноги, как она покачнулась, наступила на подол накидки и стала заваливаться. Арман в мгновение ока оказался рядом и подхватил девушку на руки. Легкая какая! С недоумением подумал он. А девушка только глаза закатила. Истощение. Подвел итог хасан. Да, он в магии знал толк.

— Переправь ее в мои покои Рашид. И оставайся рядом. Головой отвечаешь за ее жизнь! — Арман бережно передал степнячку своему нашиду и растворился во тьме, ему еще предстояло выяснить, что вообще происходит в его доме и как он мог не прозевать очередное раскрытие разлома.

А с этой ведьмой он позже поговорит…

Урчхи был не один, но они все были мелкие и нашиды с легкостью с ними справились. Почти без потерь, если не считать Марьям и Рашида, но Рашид выжил, а вот Марьям…

Надо выяснить, что она здесь делала.

Пока пришлые твари оказались лишь разведчиками и у него есть еще примерно около недели на подготовку к решающему бою.

***

Норида была зла, но при этом почти спокойна. Отец ясно дал понять, что выполнит волю хасана и завтра же отдаст ее первому, кто захочет взять ее в жены. Но он просчитался, первым окажется сам хасан. Норида коварно улыбнулась, она очень постаралась, чтобы это произошло. И отец даже не представляет как помог ей в этом однажды. Девушка пристально вгляделась в свое отражение в зеркале и продолжила расчесывать смоляные кудри. Зеркало отвечало привычным, чуточку ленивым взглядом из-под прикрытых век обрамленных длинными ресницами. Она была сейчас диво как хороша. Миниатюрная, стройная, с проникновенным взглядом темно-карих глаз, которые сводили с ума почти всех. Разве она недостойна большего?

Достойна! Она самая достойная из всех этих шлюх, которых шлют ее хасану эти заморские правители, в надежде что одна из них окажется хасинтой. Не бывать этому! Лицо Нориды исказилось гримассой ярости и презрения.

Все же быть дочерью жреца накладывает свой отпечаток и открывает большие возможности.

Норида снова усмехнулась своим мыслям. Да, она заставила кухонную служку пробраться в покои хасана и та помогла ей, принесла кое-что из личных вещей хасана. Кожаный шнурок для волос оказался тем самым недостающим предметом и хорошим проводником, а ритуал привязки она нашла в записях отца еще давно. Как-то в наказание отец отправил ее в храм, а туда в канцелярию привели одну из наложниц хасана, Норида до сих пор не могла вспомнить ее имени, она была южанкой, но как оказалось, постельная девка знала кое-что о запретной магии. Ритуал привязки на крови девушки в дни когда ее связь с луной обрывается. Да-да, нужна была та самая кровь. Говорят она сильнее всего дает нужный эффект. Норида помнила как дрожала под дверью когда из наложницы вытягивали знания. Она все запонила, а потом и записи нашла у отца в бумагах, переписала и спрятала. Она надеялась обойтись своими силами, а тут эта ревийка, будь проклят ее род до последнего колена, под ногами стала путаться! Дрянь степная! Пришлось идти на крайние меры. Если отец узнает- он лично казнит ее. Все же он больше жрец, чем любящий отец.

***

Замок удалось вычистить только к рассвету Арман буквально валился с ног, слишком много энергии было затрачено, но были и свои плюсы во всем этом дерьме первородных, Юсупу удалось вычислить от чего разлом раскрылся раньше и этот момент волновал Армана куда сильнее прочих.

Запрещенный ритуал. Снова! И силтный всплеск магического фона, еа еотторый отозвался разлом и печать дрогнула. Снова этот демонов ритуал! В прошлый раз он чудом избежал встречи с той самой наложницей. А кто в этот раз рискнул своей жизнью? В том, что провела его одна из наложниц они были уверены. Юсуп нашел на женской половине остаточное заклинание, очень знакомое заклинание. Под подозрение пали все. В том числе и ревийка. Точнее она была в числе первых подозреваемых. Слишком своенравна, отчетливо демонстривавшая свою неприязнь к нему. Да, она вытащила Рашида, но, возможно на это и был расчёт. Так сказать, отвлекающий маневр. Она проводит заклинание, твари внезапно нападают почуяв всплеск темной силы, и… все. Туманные острова разорены и степь может прибрать все к рукам. Ох, как не просто все! Арману очень не хотелось верить что степнячка была причастна хоть как-то к этому проишествию. Придется выяснять. А выяснить это можно лишь одним способом. Ритуал расчитан на то, что одного взгляда брошенного на проводившего ритуал будет достаточно, чтобы воспылать страстью несоизмеримой ни с чем. Вот и проверит, на свой страх и риск. Только Арман был далек от понимания правильности этого ритуала. Дело тут было совершенно в другом.

***

Не особо понимая смысл задуманного госпожой служанка тихо скользнула на мужскую половину замка и замерла, удивленно разглядывая представшую глазам картину. Сам глава нашидов привалившись к стене у покоев хасана спал, слегка вздрагивая во сне. Девушка тенью скользнула в покои хасана, осторожно обходя задремавшего у дверей воина. Ух и боялась же она этого великана до дрожи в коленках! Как глянет своими черными глазами из под густых бровей, так сразу хочется признаться во всех грехах, даже в тех которые не совершала. И что он здесь делает? Удивленно подумала Йоли. Не хватало чтобы он ее еще и поймал, тогда точно не избежать ей позорного столба. И ладно столб, его можно пережить, но то, что может сотворить госпожа куда страшнее какого-то там столба. Даром что дочь почтенного жреца.

Госпожа направила ее узнать здесь ли господин и просила сделать это тихо, ни в коем случае не попадаясь ему на глаза. Причем это было самым важным. Почему? Йоли догадывалсь, но знать не хотела. Здесь за лишние знания можно было лишиться языка или даже жизни.

Девушка тихо вошла и прислушалсь. Тишина стоявшая в покоях говорила о том, что их хозяин изволит почивать или его вообще тут нет. Предрассветный час, господин может быть где угодно, но Норида велела сделать это тихо и если хасан спит не будить его. Служанка прокралась к спальне, которую скрывали бордовые, расшитые золотыми нитями, шторы. Она легонько отодвинула край и заглянула в нутрь. На резной низкой кровати лежала незнакомая ей молодая девушка и Йоли, кажется, догадывалась кем она может быть. В полумраке рассвета не разглядишь, так ли хороша новая наложница, как о ней говорит Риша. Эх, повезло Ришке отхватить нормальную госпожу! Завистливо подумала Йоли и тут же в страхе отпрянула от занавесей. Хасан Арман изволили появится в своих покоях прямо из теневого пути. Йоли в первые это увидела и чуть не вскрикнула от испуга, отпрянула от дверей и бегом, при этом стараясь издавать как можно меньше шума, сбежала из покоев.

— Ну? — Требовательно спросила Норида торопя испуганную и запыхавшуюся служанку с ответом, для нее каждая секунда промедления была крахом ее планов и надежд.

— Господин не один. — Еле переведя дух проговорила Йоли. — Он с ревийкой. — Добавила она мстительно наблюдая за смесью отчаяния и ярости на лице Нориды.

Демонова девка и здесь ее обошла! Дрянь степная! Норида была в бешенстве, ее сегодня отдадут замуж за первого, кто захочет ее взять! И все из-за этой степной потаскушки! Все ее планы пошли крахом! Сейчас хасан увидит ее и все! Не видать ей места хасинты! Заметавшись по комнате Норида отчаянно пыталась придумать другой план.

Пока госпожа в гневе металась по комнате Йоли сбежала, переводя дух. Ну и злобная же она, эта Норида, думала Йоли спускаясь в кухню.

***

Арман медленно подходил к кровати, на которой лежала без движения девушка. Ее волосы медного цвета, растрепались и некоторые пряди выпали из длинной косы. Стоило ему подойти ближе как ревийка немедленно распахнула глаза.

А затем подтянула невесомое одеяло к подбородку и с испугом нахмурилась.

— Что здесь происходит? — Выдохнула Иргиз, усилием воли разгоняя остатки сна. Тело было ватным и движения были слегка заторможены. Это последствия истощения. Эх, переоценила она себя.

— Вот и мне хотелось бы это знать. — Устало произнес хасан опускаясь рядом с ревийкой на постель. Странные он испытыыал чувства. Желания тут же сделать ее совей не возникло. Да, что-то защемило внутри, но не так как описано было в бумагах присланых жрецом.

Иргиз вздрогнула и отодвинулась от хасана. Тот лишь горько усмехнулся. Кажется он снова сделал преждевременные выводы относительно ревийки. Не везет ему от чего-то с этой девчонкой!

— Что ты знаешь о приворотных заклинаниях? — Прямо спросил Арман закладывая руки за голову. Тьма в любом случае почувствует ложь, поэтому ему даже смотреть не нужно на степнячку, он спокойно отпустил свою суть на вободу.

Иргиз медлила с ответом внимательно следя за ним, но при этом молчала и тьма, плавно колыхаясь на полу. Девчока скорее испытала недоумение чем страх или волнение.

— Вы же видели, кто я? — Следя за тьмой расстелившейся на полу спросила Иргиз, не понимая сути вопроса.

Хасан кивнул. Видел он, видел, но разве это имеет какое-то значение?

Иргиз видимо поняла его мысли и оторвавшись от созерцания тьмы повернулась к нему и спросила:

— Хасан, что вы знаете о ширату? — Начала издалека Иргиз вернувшись взглядом к тьме. Та завораживала ее. Она впервые видела теневика так близко и ей до безумия хотелось окунуть в этот живой, клубяшийся по полу, туман руку.

— Ширату? — Удивленно спросил Ариман приподнимаясь на локте и следя за ревийкой. — А при чем здесь ширату?

— Я из племени ширату. — Так и не повернувшись к нему произнесла Иргиз подтягивая колени к груди и кладя на них голову.

Арман задумался ненадолго, а потом его брови удивленно поднялись в верх.

— Не может быть! — Прошептал он окидывая Иргиз пристальным взглядом. — Ты аршаи!

— Да. — Тихо добавила Иргриз. Ну вот, ее тайна раскрыта и уже двое знают о ней. Так ли благороден будет хасан, если попросить его сохранить ее тайну?

— Тогда природа твоей магии просто не приемлет приворотные заклинания. — Раздосадованно произнес Арман. Что ж придется начинать с начала.

Иргиз удивленно взгянула на лежавшего рядом мужчину. Не будь она пленницей обстояьельств, возможно ей бы понравилось увиденное сейчас.

— Ты понимаешь, что сегодня произошло? — Спросил Ариман разгоняя не весёлые мысли Иргиз. Он жутко хотел сейчас спать, но ни как не разговоры разговаривать. Оргнаизм брал свое. Но при этом ему буквально необходимо было расположить к себе аршаи. Ее помощь могла бы стать неоценимой. И с ней не выйдет так, как с другими. Придется приручать дикую степную кошку. Хасан усмехнулся уголками губ, игра обещает быть интересной.

Иргиз пожала плечами. Да ей было интересно узнать, что происходит. Но, в Ревии ее очень быстро научили скрывать своею любопытство…

Глава 9

- Сегодня кто-то из наложниц совершил запрещенный ритуал. — Задумчиво глядя в потолок проговорил Арман, мысленно прокручивая весь прошедший день в надежде найти хоть какую-то зацепку. — Иди, Руслан тебя проводит. Вечером ты должна быть здесь. — Припечатал он. Как бы ему не хотелось оставаться с ревийкой по дольше, но спать он привык в одиночестве.

Иргиз благоразумно промолчала, тихо сползая с кровати. Что бы не двигало хасаном Альморавидского царства ей придется это принять. Но, может быть ей все же удастся договориться с ним? Хотя бы не надолго отсрочить неизбежное.

Тонкие ножные браслеты тихо позвякивали пока Иргиз выбиралась из покоев хасана, которые утопалти в алых всполохах рассвета.

Руслан с почтением встретил ее и проводил до покоев, но стило аршаи войти, как она тут же удивленно застыла на месте.

В ее поках ее уже давно дожидались. И это была не Риша.

Юлита стояла у окна обхввтив себя руками. Недооценила она эту хитрую степную лисицу, но ничего сейчас она быстро прояснить, кто тут главный и, что не стоит наперёд хозяйки лезть в постель хасана. Не для нее она расчищала дорогу! Когда ее не вызвал хасан вчера ночью она не удивилась, знала уже, что случилось что-то плохое и не ей отвлекать своего господина. Но то, что она узнала несколько минут назад заставили ее пересмотреть свои действия. Она не позволит какой-то там грязной ревийке знанять ее место!

Иргиз замерлана пороге не ожидая увидеть здесь кого-то, кроме Риши и удивленно рассматривала вторгшуюся на ее территорию знакомую блондинку. Кажется она южанка. Но то, что это та самая девушка, что встречала их на пристани сомнений не было.

— Чем обязана? — Без приветствий, холодно поинтересовалась Иргиз проходя глубже в комнату и стягивая с себя легкое покрывало, что окутывало ее голову и открытые плечи. Ее ведь готовили к ночи с хасаном, так что, вид у нее сейчас был очень откровенный.

— Что, ревийская подстилка, думаешь, если провела ночь в одной постели с хасаном, то все, все двери для тебя открыты? — Прошипела блондинка резко оборачиваясь в сторону вошедшей Иргиз. — Не бывать этому! — Вскрикнула она. — Запомни хасан мой и только мой!

— Да я как бы и не претендую. — Продолжая разоблачаться тем же равнодушно холодным тоном ответила ей Иргиз. Она действительно не претендовала на место в постели хасана. Не это было предом ее мечтаний. Поэтому она и холтела договрться с ним. Может даже предложить сделку. Вот только, что можно предложить человеку у котрого все есть?

Юлита от удивления подавилась словами, которые хотела уже озвучить.

— Врешь! — Выдохнула она сжимая кулаки и сверкая злым взглядом аметистовых глаз.

— Для чего мне это? — Удивилась Иргиз и не стесняясь своей наготы прошла к ширме, где висел ее бархатный домашний халат, привезенный еще с Ревии.

Юлита не скрывая любопытства раглядывала обнаженную девушку. Тонкая талия, пологие бедра, стройные ноги, на которых позвякивали дорогие ножные браслеты. Рыжие косы змеями ложились на спину, а смуглая кожа на спине, руках и бедрах была испещерина какими то рунами и татуировками, большинство из которых напоминало шрамы. Замысловатые выпуклые узоры. Это было ужасно. Юлита брезгливо скривилась. И это вот мерзкое отродье ее хасан возлежал и взял в свою постель?

— Да ты уродина! — С облегчением выдала южанка и усмехнулась отвратительной улыбкой. — Хасан любит, когда кожа его наложниц нежее шелка, но тебе, как я погляжу это не грозит. Я только зря трачу на тебя время. — Качая головой проговрила Юлита и вышла из покоев Иргиз даже не хлопнув дверью.

Иргиз только пожала плечами, ей бы уверенность этой южанки.

Она припустила халат с плеч и повернулась к зеркалу боком, да, там были шрамы. Когда ее только привезли во дворец Моро и надели ошейник, тогда и стали появлятьс эти шрамы. Их шаман думал, что сможет разгадать тайну ширату по ее татуировкам и пытался их вырезать. Наживую. Говрил, что так связь с магией аршаи лучше. Иргиз до сих пор содрагалась от жутких воспоминаний. И когда он понял, что сколько не срезай тонкие линии, они ни куда не денутся, потому что тут же проступали на зажившей коже. Тогла он попытался закрыть их, меняя послание, нанося ревийские знаки силы. Благодаря ему Иргриз теперь ходила с этими ужасными шрамами. Но, это всего лишь шрамы и они прекрасное напоминание о прошлом. Иргиз остервенело накинула на плечи халат и отвернулась от зеркала. Что-то дрогнуло внутри от слов паршивой южанки и задело за больное. Неужели ей важны злые слова какие-то идиотки? Но ее дурные мысли развеяла вошедшая Риша и вид у нее был встревоженный.

— Госпожа, — выпалила девчонка. — Там наложницы, все в обедне уже собрались и вам бы тоже… — Она замялась не зная как объяснить своей госпоже, чтбы при этом не вызвать гнев, что кормить ее будут только в общей трапезной, апепед этим нужно успеть на молитвы и омовения.

— Пойти в общую обедню? — Спросила Иргиз. Она не боялась косых взглядов и колких слов. Все это было и у Моро во дворце. И, пожалуй, к этому она была готова даже лучше, чем к разговору с хасаном. — А что будет, если я опоздаю? — Спросила Иргиз, вспоминая, как Моро наказывал ее за малейшую ошибку и опоздание. Он заставлял сидеть за столом, наблюдая как другие вкушают пищу, но ей запрещал прикасаться к еде и опускать взгляд. Эрайя в такие дни тайком приносила еду в комнату Иргиз. Единственная, кто был по-настоящему добр к одинокой и несчастной девочке из племени Ширату. Как она там? Вышла ли замуж? Увез ли ее нареченный? Счастлива ли?

— Ничего. — Удивленно пожала плечами Риша. — Госпожа Бенгу будет не довольна конечно, но к вам ее недовольство не будет относиться. Вы же провели в покаях хасана до самого рассвета, а это значит, что он вам благоволит. И Бенгу не будет вмешиваться. Но вот другие девушки. Они уже что-то затевают.

— Ты что-то знаешь? — Иргиз почему-то не испытывала ни страха, ни трепета, как это было у Моро во дворце перед трапезой. Ей было даже смешно. — Или прелполагаешь?

— Ну, — Замялась на пороге Риша. — Это просто очевидно. Все новые девшки подвергаются атакам со стороны наложниц.

Иргиз усмехнулась:

— Луше приготовь мне воду для омовения и зеленое платье. За предупреждение спасибо Риша, я и так ожидала чего-то подобного. И вот еще что, — добавила она после паузы. — Приведи ко мне свою сестрёнку. Я не успела поговорить о ней с хасаном, но думаю он не откажет мне от такого падарка за эту ночь.

Риша бухнулась в ноги своей госпоже, пытаясь их поцеловать, но та резво отскочила.

— Брось это Риша, луше сделай то, о чем я просила.

Риша рассыпаясь в благодарностях и постоянно кланяясь поспешила в купальни госпожи. Как же ей повезло! Благословенный послал лучшую из женщин ей в хозяйки и она сделает все, что будет в ее силах, чтобы именна эта госпожа стала и осталась любимой наложницей у хасана!

Риша даже понятия не имела, что совершенно не этого ждет и хочет ее госпожа.

***

Пока Риша провожала ее к обедне, где уже ожидали наложницы, она рассказывала о новом жилище Иргиз, которе отличались шикарными интерьерами и великолепным убранством.

Стены замка были отделаны мрамором и знаменитой альморавидской плиткой с орнаментами и узорами. Такой материал выбран не только для красоты, но и для удобства. Он создавал прохладу, столь необходимую в жаркую погоду. Мебель и ткани в альмрравтдском царстве любили украшать цветочными мотивами и лесными мотивами, видимо из-заотсутсвия оных на их землях. Над всеми дверьми были сделаны позолоченные надписи альморавидской вязью, потолки покрыты красивой росписью.

В интерьерах покоев много арок, сводов, мозаичных панно, фресок с изображением пейзажей. В каждом помещении был установлен камин и шкафы, инкрустированные перламутром и слоновой костью.

Территория замка превышала огромна — тысячи метров. Это был настоящий город в городе! И не удивительно. Ведь хасан Альморавидского царста баснословно богат.

Здесь были гарем, зал собраний, кухня, апартаменты султана, свои храмовые башни, бани, зоопарк и оружейные палаты. Еще бассейн, лечебница, кладовые, прачечная, гардеробная, а также многочисленные павильоны, которые использовали для отдыха, чтения, тайных встреч. Во дворце работали более тысячи человек личной прислуги. А сколькоо было обычной не знала даже Риша.

Во внутренних двориках замка много фонтанов. И Иргриз подумала, что такая куча фонтанов не спроста понастроена по всему замку. Они не только дарили прохладу в жаркие дни, но и мешали подслушивать, о чем говорят люди в соседних комнатах заглушая тихие слова своим журчанием.

Пока Иргиз столкнулась в своем новом доме с жесткой иерархией и строгими правилами гарема, под которые ей еще приедстоит подстраиваться. Риша знала много, как гласных, так и не гласных правил гарема. И пожалуй была лучшей осведомительницей чем госпожа Бенгу, в чьи обязонности это по сути и входило.

Как объяснила Риша, вначале утренняя молитва, потом омовения и только после этого завтрак и учеба. Наложниц учили читать и писать, шить и танцевать, следовать правилам этикета. Помимо этого они изучали религию альморавидского царства если на то была их воля и жедание. По сути, к учебе никого не принуждали. И наложницы отлынивали от этого нелюбимого занятия ссылаясь на дела.

Трапезная, или обедня, как ее называла Риша встретила Иргиз глкхим раздражением.

Наложницам, как оказалось

, запрещалось принимать пищу пока еще не все в сборе. И поэтому Иргиз удостоилась не самых лестных взглядов

Она молча проигнорировала раздраженных девушек и поприветствовав госпожу Бенгу положенным ей поклоном, а точнее слегка склоненной головой, прошла на свое место. Молча. Не обращая на злые шепотки внимания.

— Приступайте девушки. — Дала отмашку госпожа Бенгу и первой налила себе айран.

— А если бы она до обеда из своих покоев не вышла? — Побубнила себе под нос Юлита. — Мы бы что, голодными бы ходили? — Возмущенно сопела она, жестоко кромнасая рыбу. Видимо на месте куска аппетитной жареной рыбы она представляла Иргиз.

— Одалиска* Юлита, таковы правила. — Холодно отозвалась Бенгу неодобрительно поглядывая на фаворитку.

Сейчас Иргиз готова была сбежать в людскую, где наложницы занимаются кто чем. Кто ткет гобелены, кто шьет, кто вышивает. Некоторые рисуют и читают. Но только там сейчас были тишина и покой потому что все девушки здесь.

Стол был накрыт с настоящим шиком, но чего еще ожидать от альморавидского хасана? Он и так славится своим непомерным богатством!

Столовое серебро было вычищено настолько, что в нем легко можно было поймать собственное отражение. Рассыпал искры дорогой хрусталь с вершин Драгии. А блюда на столе были гораздо разнообразнее чем в степях. Тут преобладали свежие фрукты, орехи, овощи, зелень и рыба. То, что в Ревии было на вес золота.

Под стать трапезе были и собеседницы.

Морозила всех окружающих взглядом Севарра, старшая наложница. Приходилось постоянно отбивать язвительные намеки этой степной кобры на предшественниц, что были до Иргиз и боялись хасана больше, чем смерти. Причем не только Севарра, но и все остальные тоже не упускали своего шанса пройтись по новой наложнице острыми зубками. Особенно южанка Юлита. Госпожа Бенгу молча налюдала за происходящим делая свои выводы насчет пришлой, даже не пытаясь пресечь нападки. Только одна из девушек молчала и смотрела в свою тарелку. Северянка Арда. В итоге она и не выдержала.

— Вам что, заняться больше нечем? Как нападать на Ревийку? Марьям умерла, а вам и дела до этого нет! Безчувственные и хладнокровные змеи! Только и думаете как запустить свои наглые ручонкки в хасана и его казну! — Вспылила Арда и уже хотела выскочить из стола, как властный голос прогрохотал от двери.

— Сядь Арда! — Арман тяжелым взглядом обвел сидящих за столом девушек. Хорошо что пришёл, иначе бы и не узнал что твориться на женской половине. Разогнать бы к демонам это женский зоопарк! Да, кто ж позволит? Пока хасан свободен сердцем он обязан принимать в дар еще и живые души помимоиобычной дани шелком, провиантом и драгоценым металлом. Это было прописано в заключонном союзе еще до его рождения.

— Господин решил порадовать нас своим присутствием? — Певой отошла Севарра и потупив взгляд с улыбкой поприветсвовала хасана положенным низким поклоном. Следом отошли и остальные, повскакивали со своих мест. Иргиз тоже поднялась, но ее порыв остановил властный взмах руки хасана. Пожав плечами Иргриз села обратно, за что и удостоилась колких взглядов Севарры и Юлиты и удивленного Бенгу. Арда так и не подняла глаз от пола. Странная девушка.

— Садитесь! — Дал повеление сесть Арман, при этом изучая лицо каждой из девиц. — Арда, а скажи-ка мне, милая, откуда ты узнала, что Марьям погибла? — Подозрительно глядя на одну из своих наложниц проговорил Арман.

Арда резко побледнела и совсем поникла.

— Ну так… — замялась девшука, зная, что за ответ ее могут выслать обратно на север, где ее казнят за невыполненные обязательства, а за молчание отдать местному палачу, что не лучше. Но и правду сказать она не могла. Как же быть? Мысли девушки метались, а она теребила салфктку в руках, не зная с чего начать.

— Арда, мое терпение не безгранично. Я жду ответ. — Холодно произнес Арман. Неужели это все вина вот этой, тихой и скромной девушки с золотистыми волосами?

— Ну же, Арда, будь смелее, — язвительно кривя губы произнесла Севарра. — Скажи уже, что в постеле господина Юсупа ты появляешься чаще, чем в покоях хасана, об этом уже всем известо!

Арда дернулась, как от удара, но напоровшись на режущий взгляд хасана опустила голову еще ниже. Ну вот и пришел конец ее бесславной жизни.

— Та-ак, — протянул хасан, еще пристальнее вглядыввясь в лица девушек. — Чего ещё я не знаю?

— Арман был зол. Но не столько на Арду, сколько на брата. За его спиной спать с чужой женщиной мог только предатель!

Так может дело было вовсе не в женщинах, а обряд провел сам Юсуп? Или кого подкупил из служонок или рабынь?

Только ревийка спокойно сидела и… ела? Будто ее вообще все это не интересует. Арман в удивлении поднял бровь провожая очередную ложку творога с фруктами, отправленную ею в рот. В не подозрении пока были двое. Арда и Иргиз. Но Арду он еще проверит тьмой, как и Юсупа. А вот к Севарре стоит присмотреться поближе.

— Ну раз уж вы уже в курсе. — Начал хасан, так и не притронувшись к еде. — У меня для вас две новости, плохая и хорошая. Плохая — Марьям погибла, от лап порождения бездны разлома. Но, что вызвало преждевременное открытие разлома я еще выясню. — Он сжал лежащую на столе руку в кулак, от чего Севарра, сидящая рядом с ним, сглотнула. Она знала от чего умерла Марьям, даже видела ее смерть.

— Хорошая же новость, — продолжил хасан. — Нам всем, после погребения, предстоит выразить почтение на свадьбе дочери Джафара. Арда и Севарра, вас я жду тебя в зале собраний. — Огорошил хасан сидящих за столом девушек. — Иргиз, обратился он к трапезничающей аршаи. — Чего ты желаешь за прошлую ночь? Ты вольна просить все, чего твоей душе угодно. — Он поклонился вскинувшей на него удивленный взгляд ревийке, чего никогда прежде не делал. Но за спасение его нашида она достойна была большего.

Иргиз приняла его поклон ответным. И глядя в глаза произнесла:

— Подарите мне еще одну калфу.

— Будь по-твоему. Модешь выбрать любую, и она станет твоей, даже если нам придется расстаться, ты вольна забрать ее с собой.

Это был щедрый дар и Иргиз оценила широкий жест хозяина Альморавида.

— Я уже выбрал. Кухонную девочку Айшу.

Юлита полша пятнами гнева. Да что позволяет себе эта степная гиена!? Калфу ей еще одну подавай! Тем более Айшу. Дрянь!

Севарра тоже прошлась по Иргиз злым взглядом, но благоразумно промолчала. Ей еще предстоял раззновор с хасаном. Только вот о чем пойдет речь она даже не догадывалась.

Одалиска* — фаворитки хасана

Калфа* — личная прислуга. Статус наложницы, отличался не только богатыми нарядами, драгоценностями, но и количеством личной прислуги. Чем больше прислуги, тем больше власть и возможности.

Глава 10

Возле зала собраний Юсуп остановился. Он пришёл по делу и никак не ожидал увидеть Арду. Подавленную и будто бы не живую, следующую за его братом. Слишком бледная кожа была у девушки. Юсуп даже успел на миг испугаться, а не выпил ли ее Арман? И он тут же перевёл взгляд на владыку.

Юсупу достаточно было одного взгляда на брата, чтобы понять — он все знает. А это значит их с Ардой казнят.

Надо было раньше просить Армана за Арду.

— Арман… — начал было Юсуп, войдя в зал. Но брат только руку поднял и такая волна силы прокатилась от него, что в раз дышать стало трудно.

***

Иргиз видела из окон своих покоев, как под конвоем двух нашидов повели девушек в третий двор альморавидского замка, как объяснила Риша, замок поделен на четыре двора, третий и четвертый дворы являются закрытыми, для посторонних, помещениями. Доступ в них был ограничен, поскольку здесь находились личные покои хасана, хасинты и хасан-али, а так же распологались покои одалисок и простых джарийе*(наложниц, не фавориток). В третий двор вели роскошные ворота, увенчанные круглым куполом. У них даже название было — Ворота аудиенций.

Сразу за воротами одноэтажное здание прямоугольной формы, мраморная колоннада которого соединяется с воротами. Это зал собраний или же зал аудиенций. Ещё его так же именовали малым тронным залом, где принимались иностранные делегации, собирались жрецы и главы родов после общих собраний. В зависимости от новостей, которые приносили гости этого зала, а также от их представления, зависело, выйдут они живыми из зала собраний, либо хасан решит их казнить.

Иргиз все время удивлялась продуманности этих сторений. Все в них было устроено так, чтобы при малейшем нападеии враг не дошёл до третьего и четвертых дворов. А если дошел, то живым бы не вышел. Моро бы до такго не додумался, усмехнулась собственным мыслям аршаи, когда ее рисунки снова вспыхнули голубоватым светом. Магия призывала ее вновь.

***

Севарра украдкой осматривала зал собраний и думала, зачем ее сюда пригласили?

С правой стороны от входа в зал собраний был небольшой фонтан. Он был поставлен именно здесь не только для того, чтобы освежиться и помыть руки, но и с целью скрыть голоса государственных бесед, которые велись внутри. По левую руку от входа — широкое окно с решеткой, около него иностранные послы складывали подарки, привезенные хасану.

Сам зал был выполнен в ярко-голубых тонах, потолок был выкрашен в цвет предрассветного неба с золотыми звездами, а на изразцах, покрывающих стены, преобладали белый, синий и бирюзовый. Пол покрывали богатые ковры и подушки — все это было призвано произвести впечатление на гостей хасана. Но красота этого места мекрла на фоне мыслей Севарры, и она уже была не так рада предстоящему разговору. Неужели все это из-за неосторожных слов в адрес нагорной северянки? Но об этом всем давно известо, что Арда предпочла младшего господина. И Севарра думала, что хасан занал об этом и поэтому только не звал ее на свое ложе. Но видимо ошиблась.

***

Просторная зала, выполненная в классическом стиле Альморавида, была наполнена светом. Солнечный свет, который так редко балует этот горный полуостров, струился сквозь распахнутые настежь огромные окна и заливал всю залу, неся при этом ощущение безграничного счастья. Переплетаясь с запахом моря, с криками морских птиц и шелестом прибоя, он прославлял торжество жизни и дарил надежду на мирное будущее.

Солнечный свет хасана сейчас радовал мало, скорее даже раздражал. Он прошёл к окну и заложив руки за спину, смотрел на море и чувствовал лютую жажду тьмы. Давно, очень давно он не был в таком бешенстве, когда инстинкты готовы были вырваться из-под контроля разума, а тьма уже обнажила свои черные клыки в ожидании сладкой души. А осложнялось все тем, что до такого состояния Армана довел тот, от которого он меньше всего ожидал предательства. Самый блищкий человек в обитаемом мире, кому он доверял полностью, как себе, и на кого, думал, что может положиться в любом вопросе. Ну почему он просто не попросил северянку себе? Юсуп прекрасно знал, как его уже достали эти женщины. Но, не он придумал этот идиотский ритуал брать дань душами. Была бы его воля распустил бы всех! Но, пока сердце хасана свободно, он не имеет на это права. Ну а то, что за все время ни одна из наложниц не понесла ни кого не волнует. Его долг передать дар. А что он при этом чувствет себя дешёвой маркитанкой ни кого не волнует. А тут еще и брат! Родной брат, за его спиной, и если, как говорит Севарра об этом знают все, то он вынужден будет казнить обоих. Такое не прощают.

С тихим шелестом открылась внутрянняя дверь, и Юсуп скользнул внутрь. Арману не надо было оборачиваться, чтобы определить его состояние и настроение. От него веяло испугом и решимостью.

— Арман… — Начал он, но хасан только взмахнул рукой не в силах сдерживать тьму. И она придавила все стоящих в зале. Арда со всхлипом упала на колени. Севарра от нее тоже не на долго отстала.

А Юсуп выдержал, только дыхание сбилось.

— Я жду объяснений брат мой, — проговорил хасан, не оборачиваясь. Боялся, что, заглянув ему в глаза, все-таки не сдержиься и тьма поглотит душу брата, оставив тому изсушенную головешку, обтянутую сморщеной кожей. — Мне очень интересно знать, чем ты думал, когда принимал это решение?

Юсуп молчал. Теперь от него веяло запоздалым раздражением и отчаянием замешаным на злости.

— Ты хоть пониаешь, что своим идиотским поступком подписал себе и ей смертный приговор? — Сквозь зубы пршипел Арман поворачиваясь к брату. Впрочем, слова были уже не важны. Важно было, что хасан не сдержался. И брат стоял сейчас к нему лицом и смотрел с ужасом в глазах, а по его шее ошейником змеилась тьма. Она, словно языком, вылизывала ее, оставляя на ней сизые сеточки вен, постепенно подбираясь к открытому рту. Юсуп замер, но не из-за того, что испугался, нет, его тьма парализовала. Она жаждала выпить эту жертву и Арман почти поддался на ее уговоры.

— Ар- ма-н… — испуганно прохрипел Юсуп.

— Чего ты хотел Юсуп? Любви? Развлечения? Ты убил ее Юсуп. Ты это понимаешь? — Прорычал Арман поворачиваямь к брату и силясь справиться с гневом и призвать вышедшую из под контроля тьму, которая бросилась на скорчившуюся на ковре Арду.

— Брат! — Воскликнул Юсуп падая на колени, — Умоляю, возьми мою душу взамен души Арды. — Юсуп впервые был таким жалким и беззащитным.

Да, он тоже был теневым воином, но пожирать души он не мог. Все, что могли нашиды это ходить теневыми дорогами, нападая из тени или утаскивая жертву в тень для питания тьмы. Накрывать куполом защиты. Создавать теневых монстров. Но души, души пожирал сильнейший. Да, они братья с Арманом, но лишь по отцу. У Альморавидского царства ни когда не было хасинты. Были только одалиски, выше этого титула наложница никогда не поднималась. Почему? Да потому что, тьма ревнивая тварь, собственница и единоличница. Она самавыбирает преемника, когда ее носитель уже умирает. Она питается его душой, смакуя ее, раз за разом. Арман сам принял ее, после смерти отца, заслонив маленького Юсупа. Ему было десять, когда отец пожелал выбрать приемника и выпустил тьму на свободу. Тогда Юсуп испуглася мощи и сылы, понял — не вытянет. А тьма, она знала, что он слабак и ни кем не управляемая решила попировать и его душой тоже. Но Арман, он не растерялся. Заслонил Юсупа и вскинув руки тихо, но с достоинством произнес заклинание подчинения. И тьма заскулила, как сука скального волка, выпрашивая ласки у вожака во время течки. Забилась, пытаясь вырваться, заворчала и со стоном вошла в Армана проклиная его.

Так появился новый хасан Альморавидского царства.

Вот только судьба оказалась к нему жестока. Или не судьба, а тьма. Она не давала ему зачать, издеваясь над ним за тот раз. Ни кто не знал имеет ли эта тварь проблески разума, но по всему выходило, что имеет.

Юсуп хотел было продолжить умолять брата, но не успел добавить хоть что-то, так как в зал собраний ворвалась ревийка.

Она шла быстро и не глядя в стороны, ее глаза и часть кистей видневшихся из под длинных широких рукавов светились голубоватым светом. И если бы Юсуп не был нашидом, онибы так и не увидел, как тьма, заскулив, будто верная псица метнулась от Арды к Иргиз, как закружилась вокруг нее радуясь новой встречи, и ласково задевая длинные ржаные косы, заставляя звонить мелкие колокольчики в украшениях, касаясь легким движением, будто опасаясь причинить вред, кожи, цвета слоновой кости, оставляя кляксы из сизых вен, которые тут же исчезали.

Она опустилась на колени рядом с Ардой и яркое свечение татуировок усилилось, окутывая лежащую девушку сеткой из голубоватых нитей. Хрипеть Арда перестала и уже за это Юсуп, готов был для ревийки на все. А ревийка коснулась в легом поцелуе лба девушки и махнув рукой, подзывая кого-то, поднялась.

Свечение татуировок почти угасло, когда ее взгляд обратися к Юсупу. Она обогнула девшку, к которой, по ее повелению подошел Руслан и поднял девушку на руки. А ревийка подошла к Юсупу и приложив два пальца к ямочке между гудью и шеей послала легкую волну исцеления. Юсуп вздохнул свободнее, ощущая приятное покалывание.

***

Иргиз махнула нашиду следовавшему за ней тенью унести девушку в ее покои. Позже она ее навестит. Но уйти ей не дал хасан.

— Останься! — Повелел он. Не попросил, а именно повелел. Иргиз развернулась и склонидась в низком поклоне, и голову даже склонила, как учили. Риша, хорошая девочка, быстро научила ее правильно выказывать вежливость повелителю. И сейчас поза Иргиз была преисполнена показательного раскаяния. — Руслан, выполни повеление госпожи Иргиз. — Махнул он главе нашидов. — А вы все, вон! — Рыкнул он, на Юсупа и Севарру. — Позже с вами разберусь. — Добавил он уже спокойнее. Его тьма повела сегодня себя странно и ответы на это могла дать только маленькая аршаи, стоящая напротив него.

Арман молча и долго рассматривал совершенно спокойную Иргиз.

— Объяснишь? — Наконец спросил он расслабленно, хотя, внутри снова поднималось раздражение. Да что вообще возомнила о себе эта ревийка? Врываться вот так, безцеремонно! Но, интерес, почему его тьмя себя так повела, перевесил доводы помутненного разума и уязвленной гордости.

— Прости повелитель, но ответов на твои вопросы я дать не могу. — Иргиз даже головой для убедительно покачала. Нет, у нее были предположения. Но ведь предположения это не ответы, а так, возможность или вероятность и ни каких гарантий.

— Почему? — Взбесился Арман. — Это что, какие-то тайны твоего племени? — Он в два шага преодолел разделяющее их расстояние и схватил непокорную за предплечья стараясь смотреть только в глаза, хотя его взгляд переодически скатывался ниже, к чуть припухлым губам, острому подбородку, длинной шее… Арман закрыл глаза и пальцы на предплечьях Иргиз сжались чуть сильнее.

— Потому что я просто не знаю ответов. Моя мать не успела поведать мне и третьей части о магии аршаи. Все, что я знаю — это заклиная, которые вызжены охрой на моем теле. Но там нет и слова о тьме нашидов. — Кривясь от неприятных ощущений проговорила Иргиз даже не пытаясь стряхнуть руки хасана. Дворец Моро все же научил ее смирению, а главное терпению. Скоро все это закончится.

Арман отшвырнул аршаи и она не устояла, рухнув на шерстяной ковер. Звякнули тонкие браслеты и колокольчики в ее косах. Но Арман даже не подумал остановиться и помочь ей подняться. Он был в бешенстве. Тьма сидела тихо, что странно, обчно эта своевольная тварь, тонко реагировала на его эмоции. А сейчас сидела и урчала наслаждаясь.

— Демоны разлома! — Выругался Арман. — Кто? Кто может знать ответы? — Он резко развернулся и посмотрел на сидящую на полу аршаи.

Иргиз задумалась. И вправду, кто может дать ответы на эти вопросы? Ей и самой хотелось бы узнать больше о том, что произошло здесь. Любопытство присуще все женщинам мира и маленькая аршаи не исключение. Возможно, это важно и для нее самой и для ее магии.

— Если только Канга. — Задумчиво качнув головой пробормотала Иргиз пытаясь неловко подняться. Арман не выдержал закатил глаза и вернувшись к Иргиз рывком поставил ее на ноги.

— С чего это степной жрице знать такие вещи? — Недоверчиво спросил Арман. Не доверял он степнякам. Хитрые, как корсаки эти низариты. Хитрые и подлые. С них станется придумать, как уничтожить его. Сучье племя, не знают чего хотят. Смерти ищут, тарантулы!

— Однажды, она сказала мне такие слова: ты, наше спасение и наша же погибель. Тогда я не поняла о чем говорит уродливая слепая старуха. Мне было не до того, слишком испугана и мала была. Но, Канга не так проста, как кажется на первый взгляд. Она слепая, но видит гораздо больше, чем все зрячие вместе взятые. Иргиз осмелилась еще раз взглянуть на своего нового повелителя.

— И что, ты предлагаешь наведаться мне к Моро Фраско? Нет, должен быть другой выход. Эта степная лисица так и ищет повода воткнуть мне в спину нож.

Иргиз пожала плечами. Она тоже не хотела возвращаться степи.

— Я отправлю гонцов поискать любые упоминая о ширату или аршаи, но позже. Пойдем. — Он махнул рукой приглашая аршаи следовать за собой.

Прямо за залом собраний, в центре все того же третьего двора, расположен был небольшой мраморный павильон в со встроенным небольшим фонтаном. Это была библиотека хасана Ахмедьяра ll, первого хасана Альморавидского царства, в которую не было входа ни кому, кроме членов правящей династии. Уникальные книги, среди которых издания на тему теологии и высших законов на кадаском, ревийском, низаритском и даже забытом языке труков сиротливо стояли в красивых резных шкафах. Внутри библиотеки, как и во многих постройках замка, преобладала альморавидская плитка с характерным рисонком. Ниша напротив входа была личным уголком для чтения хасана, туда то он и направился. Там был хитроумный тайник, скрывавшийся за одной из плиток. Была там одна книга, вязь которой Арман так и не сумел разобрать, а похожие символы он успел сегодня заметить на запястьях его наложницы. Наложницы, как же! Арман сам себе усмехнулся. Ее, язык не поворачивается назвать наложницей, не такая ей отведена роль. Не такая. Но об этом он пожалуй подумает позже.

— Прочесть сумеешь? Может это даст хоть какую-то зацепку. Сейчас я не могу разбрасываться нашидами. На носу очередная битва с демонами разлома. Поэтому информацию придется добывать самой, я пока занят.

Иргиз задумчиво погладила корешок потрепаной книги со знакомой вязью и отчаянно думала, рискнуть ли?

— Взамен вы не возьмете меня на ложе. — Подняв глаза на хасан проговорила она. Рискнула. Хотела более мягко, но не вышло. В прошлый раз ей повезло и хасан был уставшим. Но в эту ночь ее бы не спасло ничего. Пришлось торговаться как торговке на ярмарке в Низии.

Хасан не добро прищурился.

— Что, так противно лечь в постель с монстром? — Криво усмехнулся он и бросив на последок: — Распологайся. — Вышел вон.

Похороны Марьям Иргиз пропустила, она поностью погрузилась в изучение книги. Этот труд не принадлежал ширату. Его писало другое племя. Но там тоже рождались аршаи. И лишь приход Ришы заставил Иргиз отвлечься от чтения.

— Госпожа, хасан велел вас подготовить к брачной церемонии. Сегодня большое торжество. — Не унималась Риша, по пути пытаясь рассказать госпоже все последние новости. Она так была рада что Айша теперь с ней, что ее радости не было предела. И она щедро делилась ей со всеми. — Дочь жреца Джафара выходит за одного из визирей. — Не унимаясь трещала Риша. — Хасан велел одеть вас в цвета дома Ибн Суллих.

Иргиз остановилась и с недоумением уставилсь на калфу.

— Зачем? — Забавно хмуря брови спросила наложница.

— Господин желает, чтобы вы сидели рядом с ним. — Испуганно пискнула Риша видя состояние госпожи. Похоже новость о том, что ей дозволено будет одеть цвета рода хасана ее совершенно не радует. Но почему? Это высшая милость для наложницы на месте хасинты. Выше этого только стать самой хасинтой…

Глава 11

Игриз не понимала поведения хасана. Она предполагала, что все это из-за соглашения. По крайней мере Иргиз на это очень надеялась и все изменения ее статуса связаны именно с этим. А не с интересом хасана к ней, как к женщине.

Иргиз даже плечами передернула. Не готова она к такому. Она только-только вкусила удивительный вкус относителтной свободы и не хотела терять это снова становясь рабыней, но уже на законных основаниях.

Риша и ее младшая сестра Айша бегали по покоям Иргиз как тушканчики — быстро и слажено. И пока Айша управлялась с омовением, добавив воду, которая настаивалась на цветах фиалок и лепестках гибискуса, которая являлась ароматизирующим средством, так и смягчающим кожу тела и волосы, Риша распаковывала присланный наряд.

— Скажи мне, Айша, а откуда у хасана столько цветов, фруктов и свежих овощей? Здесь же споошная каменная твердыня. — Наслаждаясь ароматной ванной спросила Иргиз. Этот вопрос, пожалуй, мучал ее с самого ее приезда в замок.

— Южное плато присылает свои шебеки, чьи трюмы наполнены свежими ящиками с цветами раз в пол года. Это своего рода плата за жизнь. Некоторые мы научились выращивать сами. У хасана есть оранжерея, с восточной стороны третьего двора, если госпожа желает я покажу.

Иргиз кивнула. Желает! Конечно же желает. Она так давно не видела цветов. Весной степь расцветала жизнью. Тюльпаны цвели ярким ковром, на смену им поиходил душистый сизо-сиреневый шалфей, желтый и яркий горицвет и зверобой. Лиловая будра и васильки. А потом были маки. Красные и опсаные.

Эрайя очень любила эти большие красные цветы, называя их сердцем степи.

Иргиз снова вспомнила, что так и не узнала у хасана, можно ли узнать о судьбе своей названной сестры? Вот и будет повод спросить, все же есть и свои плюсы в пожелании хасана посадить ее рядом с собой.

По прошествии времени Риша пригласила джевеку*, которая подготовила Иргиз к массажу, она быстрыми и жесткими движениями прошлась по распаренной и слегка подсушенной коже специальной варежкой из разных волокон шелка, освобождая ее от омертвевших частичек, кожа после этого начинала дышать и блестеть, стала гладкой и мягкой. Иргиз украдкой думала о том, что хасан, пожалуй, знает в красоте женшин куда как больше, нежели эти самые женщины. И не удивительно, что почти все наложницы борятся за его внимание, щеголяя друг перед дружкой красотой. Старая джевека умаслив кожу Иргиз маслом, стала разминать ее мышцы. Пока джевека разминала ее. Айша нанесла на чистые, вымытые душистым мылом волосы смягчающий крем из густого настоя цветов мальвы и лепестков гибискуса.

Как только джевека выполнила свою работу она ушла. А Риша тем временем подготовила присланый хасаном наряд, который состоял из нижней и короткой шелковой рубашки — энтари, не слишком широких шаровар, потом платье елек* с цветочными узорами, вышитое золотом. На талию — широкий ремень, украшеный золотом и рубинами.

Выходя из гарема, женщины обычно прикрывали себя ферадже*. Ферадже Иргиз было обшито на рукавах и по вороту мехом белой лисицы, что водились в северных лесах. На голову надевался юсуфи* украшенный по центру золотым эргетом* увенчанный большим рубином.

Золотой и пурпурно-красный. Вот какими оказались цвета хасана Альморавидского царства.

Иргиз посмотрела на свое отражение и то, что отражалось ей нравилось. Ее косы уложили короной и скрыли под юсуфи. Глаза подвели сурьмой, теперь они приобрели лукавый загадочный блеск. А на голову легла вуаль, так как ее ферадже был без капюшона.

— Последний штрих. — Произнесла Айша и поднесла на серебряном подносе маленький фиал из горного хрусталя. Масло мальвы и все того же гибискуса, щедро сдобренное амброй*. — Это тоже дар хасана, моя госпожа. — Добавила она передава хрупкий, с виду, флакон Рише.

Риша точным движение нанесла масло за уши и на запястья, отдавая флакон сестре.

— С чего вдруг такая щедрость? — Иргиз обратилась к Рише. Как оказалось, девчонка была не промах и очень многое подмечала и умела слышать и видеть то, что другие упускали. Послали же ей Силы Природы такое чудо!

— Хасан был сегодня непростительнт груб с госпожой. — Потупилась Риша. — Он пытается загладить вину.

— Откуда на этот раз информация? — Иргиз даже не удивилась осведомленности девчонки.

— Дворцовый портной и казначей шептались между собой обсуждая что выбор дорогих и значимых подарков не спроста. И потом о случае в зале собраний уже известно всем тем, кому позволено об этом узнать. Думаю с вами захотят говорить диваны*. — Повинилась служанка еще ниже опуская голову.

— Подслушивала? — Спросила аршаи даже не собираясь журить девушку. Ей это было даже на руку. Знать, кто и что говорит в этом замке. Ей здесь еще жить и жить.

Риша кивнула. Следом в покои без стука вошла госпожа Бенгу.

— Моя госпожа, — учтиво поклонилась она. Вот тут Игриз удивилась, а с чего вдруг такая перемена? Только недавно Бенгу была не так уж и учтива с ней, что даже не соизволила просвятить во все правила гарема. — Господин ждет вас моя хатун*, стоит поторопиться. Не стоит гневать хасана. — Добавила она видя замешательство ревийки.

Неужели одна ночь способствовала зачатию и стольким переменам? Думала Бенгу, рассмаривая степнячку из под ресниц опущенных глаз. Сейчас она не имела права даже голову поднимать в ее присутствии. А девка хороша, с достоинством истинной хасинты прияла щедрые дары хасана. Ох, беда не за горами. Севарра не простит степнячке такое возвышение. И эта хитрая лисица — Юлита тоже. Она не знала о чем думал хасан дразня черных скорпионов в закрытой банке.

Как же Бенгу ошибалась в тот момент.

Арман встретил Иргиз в одной из зал замка.

— Мой повелитель, склонилась Иргиз в почтенном поклоне приветствуя хасана.

— Ты прекрасно выглядишь Иргиз. — Ровно отозвался Арман подавая руку склонившейся девушке.

Взяла. И даже не вздрогнула. Может он ошибался на ее счет? Может дело тут в чем-то другом?

— Чем же я удостоилась такой чести, мой повелитель? — Иргиз рискнула задать мучвыший ее вопрос и указала ладонью на наряд.

— Ты не позволила совершить мне братоубийство. Не позволила убить беременную женщину и навлечь на Альморавидское царство гнев северного княжества. Мы не вытянем войну с ледяными стражами, ослабленные после битвы с тварями из разлома.

— Так вот почему, меня буквально сжигала из нутри магия, пока я не напоила ею Арду. — Задумчиво произнесла Иргиз. — Значит это ребенок очень важен для равновесия. — Добавила она переступая порог дорого убранного молебенного зала щедро украшенного цветочными гирляндами и благовониями. А Арман решил узнать про равновесие чуть позже.

Как объяснила Бенгу, ведшая ее к хасану, начало свадьбы начиналось с торжественного вознесения молитв за счастье и здоровье молодых. Потом шел черед передачи подарков невесте и жениху. Причём это все проихсодило в отдельных помещениях, куда разведут после молебня мододых. А уже потом празничное застолье и проведение молодых на первую ночь.

Все взоры писутствующих тут же обратились на вошедших, стоило им переступить порог залы. И тут же по зале пролетел легкий шорох удивленных голосов, а Иргиз окатило волной удивления, сменившегося ненавистью, замешанной на обиде и призрении. Она украдкой оглядела зал, но так и не смогла понять, кто же так сильнь ее возненавидел, что эти эманации она даже успела ощутить.

Арман провел ее на положенное ему в центре залы и напротив алтаря, устлонное шелковыми подушками и шерстяными коврами.

***

Норида вздрогнула, когда отворились двустворчатые двери молебного зала и в них вошел хасан, а рядом с ним… ревийка?

Зал загудел удивленным шепотом. Как? Не может быть? Неужели хасан сделал свой выбор? Шептались гости. И их шепот долетал до Нориды. Заставляя кривить губы в безсильной злобе.

Норида еще раз недобро взглянула на ревийку, провожая тварь, которая украла у нее хасана, взглядом полным ненависти. Это она, Норида, должна была быть сейчас на ее месте и в этой одежде! Это ее Амир должен был одаривать таким ласковым взглядом и бережно держать за руку помогая устроиться на подушках! Вот же хитрая кобра! Ну ничего, даже если она и выйдет замуж, то это не надолго. И тогда ни кто не сможет остановить свободную вдову, которая вознамерилась стать хасинтой.

Юлита гадюклй шипела, призывая на голову негодяйки все кары небесные. Вызывая при этом у окружающих негодование. Слишком уж громко она выражала свои эмоции.

Севарра же оказалась куда сдержаннее и только проводила задумчиввм взглядом степнячку. Мысленно прикидывая варианты, какими можно было бы устранить соперницу. Уж плести интриги она умеет. А так как, взлетая высоко — больно падать, то она с удовольствием устроит этой мерзкой и хитрой лисице такое падение. Главное суметь подобраться к ней поближе. А там и нож в спину всадить не долго.

***

Молебен прошёл тихо, брачующиеся обменялись кольцами соединенные между собой красной нитью, означающей новую жизнь. Затем по взмаху, не прекращающего возносить благодарственные молитвы, жреца произнесли обручальные клятвы, после чего нить, соединяющая кольца распалась на двое, сама. Это означало, что их брак принят богами и официальная часть состоялась. Каждый из новобрачных должен сохранить свою нить до рождения первенца, если мальчик родиться — нить повяжет отец и до его совершеннолетия нить стает мощьнейшим оберегом. Если девочка — мать проделает то же самое. Что-то похожее была даже у ширату.

Подружки невесты подхватили и увели притихшую девушку укрытую полупрозрачным пологом.

Жениха увели в противоположную дверь. И зал распался на две части, которые людским потоком, просачивались в двери куда увели молодых.

Ариман остановил Иргиз, ухватив поднявшуюся девушку за запястье и молча протянул ей резную шкатулку, из рога нарвала. Иргиз так же молча поблагодарила кивнув в ответ. Бенгу шла за ней тенью. Не положено хатун следовать в одиночестве.

***

Норида возседала на троне из подушек и с благодарной улыбкой принимала подарки. Но стоило ей уидеть степнячку, как все ее благодушие слетело.

Иргиз подошла к новобрачной и с поклоном протянула шкатулку, Норида не мешкая схватила мерзавку за запястье и с силой сжала, будто пыталсь его раздавить.

— Не думай, что так легко отделаешься, степная гиена. — Зашипела она на скривившуюся Иргиз. — Ты взяла то, что тебе не принадлежит. Не думай, что хасан по собственной воле воспылал к тебе страстью. Не твоя то заслуга. И я это так не оставлю. Я хочу чтобы ты знала, подлая степная гиена, что в любой день и час тебя может настичь смерть. Бойся меня ревийка!

Иргиз рывком вырвала из захвата свою руку, на котрой остались кровавые бороздки от ногтей невесты.

— Не слишком ли много на себя берет госпожа, что только что вышла замуж милостью хасана за первого кто взял. — Вспомнила Иргиз эту выскочку, что пыталсь унизить ее еще на том, первом приеме.

Норида не произнесшая ни одного звука, гордо вздернула надменное лицо, и ее тонкие ноздри оскорбленно раздулись. Подарок она не приняла, как положено, из рук в руки. Лишь подозвала к себе одну из подружек и та подала подшку, на которую Иргиз поставила свой дар.

Это было прилюдное пренебрежение.

И видевшие, но не слышавшие, это девушки зашептались между собой строя догадки, почему избраннице хасана дочь жреца выразила откровенное презрение и чем это аукнется обеим девушкам. Ведь все знали, как тесно общение жреца Джафара и хасана.

Джевека* — Слажанка-рабыня, которая занималась красотой наложниц. В искусстве украшать себя и своих подопечных гаремным джевекам не было равных. Это почетное искусство передавалось по наследству и секреты его старались сохранить в тайне.

Елек*- длиное платье из вышитого золотыми нитями и расшитого жемчугом шелка.

Ферадже * — широкое пальто, прямого кроя с широкими же руками. Летнее ферадже шилось из простых тканей и дополнялось капюшоном. Осеннее и зинее шилось из кашемира и дополнялось меховым воротником и меховыми манжетами. В зависимости от статуса украшалось вышивкой и драгоценными камнями. У Иргиз оно кашемировое.

Юсуфи* — тюрбан с широким верхом и с четко очерченными наслоениями ткани.

Эргет* — Остроконечное украшение в виде иглы. Острый конец вкалывали в юсуфи и фиксировали украшение цепочками. К верхней части крепили перья (у мужчин) и драгоценные камни (у женщин). Перья крепил на юсуфи хасан. В основном из перьев цапли или павлина. Количество перьев жестко регламентировалось. Хасан носил три. Если на юсуфе было два, значит одно перо он передал своей нареченной, жене или одалиске перед смертельным боем. Таким образом он выделял избранную и как бы вверял свою жизнь в ее руки.

А́мбра*- серая амбра — твердое, горючее воскоподобное вещество, образующееся в пищеварительном тракте кашалотов. Встречается также плавающей в морской воде или выброшенной на берег. Она высоко ценится в парфюмерии, используется как фиксатор запаха.

Хатун* — так называли девушек, которые имели принадлежность к замку хасана и стояли на ступень выше одалисок. То есть, по сути были свободними женщинам дворянского сословия. И применить такое обращение к безправной наложнице можно было только великого позволения хасана. Он же, в свою очередь, так выделял наложницу за какие-то заслуги, например если наложница зачала во чреве. Таким образом она получала относительную свободу действий и уже не подчинялась стргой гаремной иерархии.

Диваны* — звание тайной службы хасана, действующей на территории замка.

Глава 12

В зале торжеств стол ломился от явств.

Бенгу проводила Иргиз к повелителю и заняла место за ее спиной.

Арман произнёс торжественную речь за счастье молодых и подал слугам знак разлить свадебное вино, разбавленное водой и мёдом.

Иргиз прияняла свой бокал и уже собиралась сделать глоток, как хасан остановил ее аккуратно выхватив бокал и потянул на себя ту руку, которой она брала вино.

— Откуда? — С непонятной, холодной яростью поинтересовался Арман, разглядывая наливаюшийся синевой синяк и гулбокие царапины с начавшей закаться кровью.

Иргиз пожала плечами и пустив мелкие искры магии тут же залечила рану.

Глаза Армана гневно потемнели.

— Иргиз, — обманчиво мягко продолжил он, — Не испытывай мое терпение. Я ведь все равно узнаю… — Он не договорил, но дал понять, что плохо будет ей, за покрывательство виновника.

— Моему повелителю интересны женские дрязги? — Наигранно-удивленно спросила она, страясь повернуть разговор в другое русло и заглушить неприятно царапнувший душу страх.

— Ты нормально со мной разговаривать можешь? — Зашипел Арман. — Я только и слышу от тебя покорное " Мой повелитель"!

Арман устал от наигранного подобострастия своих подданых, где в глаза улыбаюстя и кланяются, а за глаз ненавидят и боятся. А аршаи, она как глоток свежего воздуха. Дикая и живая. И пусть голос ее робок и слова правильные, но он то вилит ее глаза. Их не скрыть за тихими учтивыми речами.

— Мой повелитель, — С долей скрытой язвительности произнесла аршаи накладывая на тарелку кусочки жареной в лимонном соусе рыбы и ароматную медовую хурму. — Мне не было дарованно такое дозволения.

— Дозволяю, когда мы на едине обращаться ко мне по имени, в других случаях с приставкой " хасан". — Благосклонно улыбнулся Арман. — А теперь, я жду объяснений. Меня интересуют все женские дрязги касающиеся тебя.

— Да, хасан Арман. — Иргиз знала правила этой игры. Во дворце Моро она не один год училась скрывать эмоции за почтительно-равнодушным выражением лица и спокойным голосом и поэтому сейчас лучше всего было согласиться. — Но, я предпочитаю обсуждать такие темы на едине. — Заметила аршаи и была права, вон как смотрительница гарема, госпожа Бенгу, прислушивается к их разговору. Даже чуть подалась в перед, как бы не свалилась, страя ханжа.

Хасан кивнул своей аршаи и поцеловал запястье, где недавно алели царапины, чем вверг в потрясение весь свой двор и сразу три жалящих ненавистью взгляда вперились в них. О-о-о, их его тьма ощутила в полной мере, она готова была сорваться с цепи, найти и выпить посмевших осквернить ее свет.

Арман усмехнулся. Все оказалось куда проще чем он думал. И пожалуй, даже начал понимать живущую в нем тварь. Ему и самому хотелось бы взгялнуть в лица тех несчастных, кто посмел так взглянуть на его аршаи, но не сейчас.

— Что ж, я, кажется, знаю способ как найти того или ту, что ускорила раскрытие разлома. Но об этом позже. Время для разговоров у нас есть до утра.

— Прошептал на ушко Иргиз Арман и тяжелый шлейф эманаций зла усилился в разы.

Иргиз кивнула, но как-то заторможено что ли. Ее чувства напугали ее и она с трудом заставила себя продолжить есть так же ровно, как и до этого. Раньшн она никогда прежде не испытывала такой гаммы чувст от простого прикосновения к руке, поцулй не в счет, ее никогда ни кто не смел целовать. Как же, замарать себя со связью камер-аблиге? Да ни один ревииц не пойдет на такое! Это позор для всего рода да и Моро по головке не погладил, скорее отсек бы ее. Иргиз страрались не замечать. Да, она выделялась диковинной красотой. Ни одна степнячка не могла похвастаться молочно-золотистой кожей и это в условиях далеких от цивилизации. Ей завидовали и тут же ненавидели. И она смирилась. Ей не кому было рассказать о взаимоотношениях мужчин и женщин, наложница Моро не всчет. Она только рассказала про технику. И то, слишком жестоко, по мнению Иргиз. Но, она не поэтому просила отсрочку у хасана. Ее дар вошел еще не в полную силу. А на это нужно время. Магия слишком долго была в заточении. Но если Арман продолжит так же атаковать ее крепость своим вниманием, она может сдаться, потому что врать самой себе не намерена. Этот мужчина привлекал ее. Был по-своему красив. И, вот как сейчас, нежен? Может быть. Но ей не с чем сравнивать, а собственные чувства пугают. И спросить совета не у кого. Иргис горестно вздохнула, ей отчаянно не хватало Эрайи.

— Мой хасан, — не поднимая головы, спросила она, отчаянно надеясь на положительный ответ. — Есть ли возможность узнать участь моей сестры принцессы Эрайи?

— Хочешь знать все ли с ней в порядке?

Иргиз кивнула и рискнула взглянуть в глаза хасана. Он изучал ее, пристально, ласкал взглядом лицо, как слепой спциальную книгу. И это, пожалуй, тоже было приятно.

— Я узнаю, все, что ты хочешь. Но, насколько я знаю, ее быстренько выпихнули замуж, чтобы в случае твоей смерти мне не чего было отнять у Моро.- Криво усмехнулся хасан.

— Я могу ей написать?

— Чуть позже — да. А сейчас не стоит. Времена нынче не спокойные, не хотелось бы впутывать сюда еще кого-то.

Иргиз снова кивнула. Было в словах Армана рациональное зерно. То, что твориться сейчас на скальных берегах, здесь же и должно остаться. Она понимает.

***

Арман, глядя на задумчивую девушку, уже во всю строил планы по поиску предателя и пожалуй маленькая аршаи будет отличной приманкой, думала он, окидывая взглядом шепчущихся гостей. И можно не переживать, что с девчонкой что-то случиться, но одного из нашидов он отрядит следить за ее безопасностью. Сила ее дара велика, в чем он успел уже убедиться, но на всякую силу есть еще большая. Старая альморавидская мудрость.

***

День выдался насыщенным, Иргиз безмерно устала и единственным ее желанием сейчас было поскорее оказаться в своих комнатах, лечь и больше ни куда не идти.

Бенгу все такой же молчаливой тенью шла рядом, ожидая любых приказаний с ее стороны и это безмерно раздражало. Было ощущение, что гопожа Бенгу следит за каждым шагом Иргиз и ждёт когда та оступится, сделает что-то не так. Все почти так же, как и во дворце Моро, думала Иргиз заходя в свои покои. Наконец-то, смотрительница гарема покинула ее и ушла по своим делам, дав сделать относительный глоток свободы.

В покоях ее уже ожидали Айша и Риша. Наряд нужно было сменить, слуга хасана, ждавший ее у дверей ее покоев с низким поклоном передал, что хатун Иргиз ждут в покоях хасана.

Аршаи только головой покачала, эти глупые переодевания ей уже порядком надоели.

— Госпожа, — Риша легко угадывала настроение Иргиз. — Ваше положение обязывает менять наряд в зависимости от ситуации. И это не прихоть хасана, это традиция Альморавидского царства.

Иргиз только удрученно вздохнула и позволила девушкам облачить ее в легкую тунику и шаровары, поверх накинули стеганую удлинённую жилетку украшеную серебряной канителью, сапфирами и отороченую мехом.

Первой, на пути в мужскую часть замка Иргиз встретила спускавшуюся по лестнице Юлита и еще не доходя до нее нескольких метров, аршаи разглядела, как зажглись мстительным огнем глаза южанки и скривились в предвкушении ее губы.

Юлита с холодной насмешливостью рассматривала поднимавшуюся Иргиз. Она намеревалась отомстить за утреннее поражение и показать этой наглой степной выскочке что ее положение не так уж и прочно.

— Ну что, гиена степная, — Поровнявшись с Иргиз проворковала Юлита и демостративно откидывая свои роскошные волосы продемонстрировала недавние следы любви на своей шее и запястьях, где отчетливо виднелись следы от поцелув и пальцев. — Не долго тебе оставаться любимицей хасана. Как видишь, он снова меня позвал в свою постель, а значит тебе сейчас дадут отстставку. И знаешь что, — Юлита зашипела уперев руки в бока и слегка подалась в перед к Иргиз, — Ты заслужила это! Нечего было выделяться из всех. Все вы, ревийки, слабые и недостойные любви хасана, вот и тебе стоило быть как все. Сдохнуть от страха перед господином теней.

Иргиз усмехнулась, да, ее зацепили слова жалкой южанки, не знающей себе цену. Хотя не должны были, но слушать, как ее брал на своем ложе хасан было неприятно. Но, она не станет уподобляться и опускаться до уровня дворовой девки и выставлять себя на показ.

— Я не истинная ревийка. Я приемная дочь Моро Фраско. — Произнесла она, наблюлая за резкой сменой эмоций на лице южанки. Недоумение, недоверие, страх и ярость.

— Ты еще пожалеешь, что заняла мое место! Ревийка ты или нет, но я не позволю. Хасан только мой! Запомни это безродная! — Прорычала Юлита и бегом побежала по лестнице.

Иргиз с отвращением наблюда за ловко спускавшейся девушкой. Меищкая змея! Хитрая, как южная обезьяна! Как же она ненавидела таких, выросших на всем готовом и думающих, что стоим им только щелкнуть своими красивыми и нежными пальчиками, как все будет так, как они того хотят. В Ревии таких тоже хватало, особенно тех, кто стремился залезть в постель к Моро, думая что у нее то получится то, что так и не вышло у тех, кто был до нее. Но Моро, как бы это ни прозвучало, действительно любил мать Эрайи. Это после того, как она ушла в иной мир он завел гарем, подражая хасану Альморавида и пытаясь его переплюнуть. Что за глупая вражда и какое-то детское соперничество? Им ведь, по сути, нечего делить. Или же есть, только Иргиз этого не разглядела?

Ревийцы не выдержат в этом холодном и каменном царстве. Да, здесь красиво, но только в замке, а то, что за пределами — сплошная каменная твердыня покрытая изумрудным скользким мхом. Здесь слишком холодно, для степных жителей привыкших к знойной жаре и слишком влажно для тех, кто привык к сухому, смешанному с мелким песком воздуху.

Чтобы поддерживать замок в таком виде требуется прорва магии. Но ни кто этого не видит. А Иргиз видит нити жизни, что пронизывают замок. Одаренные не жалеют своих сил. Неужели Моро этого не понимает? Или понимает, и знает что делает? Ведь не зря де он сюда отправил ее. Неужели что-то планирует? Ей нужна была информация, собирать ее по крохам слишком долго, а любое промедление с Моро может стить жизни целого царства.

В тяжелых раздумиях Иргиз дошла до покоев хасана у которых ее ждал воин, которого она спасла. Как узнала? Ведь все нашиды ходят в масках, в которых видны лишь пустые глазницы. Любой, на ком печать дыхания жизни, аршаи ощущает, как кровника. Тёплая, родстввенная волна магии, обдала Иргиз и воин упал перед девушкой на колени, покрывая поцелуями край шелковой туники и рассыпаясь в благодарностях за спасенную жизнь.

Эту картину и застал Арман, решивший проверить, от чего так долго мнется за дверью его аршаи, ведь тьма заранее его предупредила, что девушка у дверей.

Глаза хасана зоволокло тьмой. Белков было совершенно не видно, только черные провалы глаз, от которых сеточкой расходилась тьма, превращая его в монстра.

Иргиз тут же поклонилась стараясь как можно больше приэтом издать звуков, чтобы отвлечь хасана. Удалось.

Арман перевел свой мрачный взгляд на неё.

— Мой хасан. Ваш воин благодарит меня за спасенную жизнь. И хочет взять на себя этот долг.

Тут уже и воин отмер, впервые увидевший гнев тьмы направленный на нашида. Да такого не было, даже со времен первых нашидов! Руслан был сильным нашидом, одним из личной десятки хасана и знал чуть больше о тьме, которой они служили. Он знал, что хозяйка его тела жестокая собственница, поэтому нашиды и не имели сеймей. Рабынь да! Даже наложницы были. Но любимых — нет. Стоило только тьме почувствовать силу любви, тьма выпивала своего носителя. Но то, что сейчас наблюдал Руслан было верхом его не понимания. Он чувствовал гнев и дикое раздражение направленное хасаном на него и было не отличить чьи эмоции он сейчас считывает. Тьмы или своего господина. Это открытие ввергло нашида в пучину задумчивости и непонимая.

— Мой господин, — не поднимая головы и стоя на коленях проговорил Руслан. — Позволь мне взять на себя долг жизни госпожи Иргиз…

— Хатун! — Рыкнул Арман на нерадивого воина. Он уже успел успокоить и себя и взбесившуюся тварь в нутри него, которой не понравилось, что к ее свету кто-то посмел прикоснуться. Руслан действительно ничего, кроме безграничной благодарности и благоговения не испытывал. И лишь это позволило Арману сохранить его жизнь. — Для тебя, щенок, хатун Иргиз. И раз ты хочешь вернуть долг жизни, то станешь ее тенью. И ни дай Предвечные хоть один волосок упадёт с ее головы…

Арман не договорил, но Руслан его понял и рассыпавшись в благодарностях исчез в тени, ожидая свою хатун.

***

Иргиз вошла в покои и не удержавшись спросила.

— Что это было хасан Арман? — Она уже не боялась его, так как Моро. Не чувствовала более, что он ей навредит. Поэтому и рискнуда спросить.

— Назови по имени. — Устраиваясь на полу в окружении климов* и подушек, рядом с низким столиком, на котором стояла ваза с и фруктами и вином попросил Арман. Именно, что попросил. Не приказал.

И Иргиз повинуясь непонятному чувству решила рискнуть.

— Что это было, Арман. — Медленно проговаривая каждое слово и глядя на прикрывшегь глаза хасана, который будто бы наслаждался звуками ее голоса, споосила она, устраиваясь напротив.

— Что ты знаешь о тьме? — Снова спросил он.

— Я уже говорила о том, что знаю. — Ответила аршаи взвешивая в руке спелый инжир.

— Я нашёл ответы на некоторые вопросы. Но, их и ответами сложно назвать, так, предположение. — Усмехнулся он. — Оказалось, мой нашид знает куда больше, чем его хасан. — Горько усмехнулся Арман и отпил терпкое, густое и сладкое гранатовое вино.

— И…, что же рассказал тебе твой нашид? — Удивилась Иргиз. Ни кто не знает об аршаи тончных сведений. И откуда теневой воин может что-то знать?

— Рашид, рассказал мне историю своей прабаки, она тоже была из какого-то племени бедуинов, что кочуют по пустыни. У них тоже рождались аршаи и прорицательницы. И одна из таких прорицателтниц предрекла молодой аршаи, что тьма похити ее душу и девушку изгнали.

Жестоко! Подумала Иргиз. Но, если бы и ей такое предрекли ее бы сорее всего тоже изгнали без разговоров. Ведь если тьма коснется света души аршаи, она навсегда перстанеи быть исцеляющей, она станет чудовищем. Кем-то вроде нашидов. Но это Иргиз поняла только сейчас.

— Вот только, толковать свои видения та прорицательница не могла, говорила что видела, а то, что ее видения сбывались несколько иначе она не знала. И так, та аршаи ушла и попала рабыней на невольничий рынок в Ракосе, что на южном плато, от туда ее выкупил один из нашидов моего предка и привез на однин из скальных островов. Он мучился от осознания того, что начинает влюбляться в смуглокожую рабыню и ждал часа, когда тьма заберет его, иссушив тело. Но тьма не забрала, она ластилась к свету, пила его и защищала как саму себя, что тоже было странным. И когда пришло время, тьма ушла за светом. Толко от союза тьмы и света рождались девочки. Без какого либо дара. Ну, что ты скажешь на это?

Иргиз задумалась, почти то же самое она прочла в той книге на забытом языке. Только там был еще и ритуал объединения света и тьмы, для рождения одаренного потомства. Аршаи сами забыли этот ритуал, стерли о нем память в истории, кода после такого ритуала супруг-нашид убил чистую душу аршаи на брачном алтаре, на острове, который разверзся от мощного выброса энергии и в мир поползли чудовища разлома. Предвечные наказали таким образом своих детей, которые ради могущества предали самое чистое что было у них — любовь. И тепрь, тьма в нашидах живет отдельно от их душ, а не так, как у других одаренных, у котрых душа и магия — это часть их самих. А у нашидов, тьма словно паразит, иногда управляющий телами своих насителей. И что же из этого ей рассказать Арману? Как довериться незнакомцу? И стоит ли? Не предаст ли, как тот, другой?

— Ты что-то знаешь. — Он не спрашивал он утверждал и скрывать не было смысла.

Иргиз рассказала. Обо всем. Тьма не позволила соврать, обвилась вокруг лодышки и стоило Иргиз только подумать о том, чтобы умолчать, даже не соврать, а просто умолчать, тьма сжималась распуская черные жгутики огненой магии.

— Что ж, — задумался Арман. — Одной проблемой меньше, но ее решение оставим на потом. Есть дела поважнее. Руслан будет твоей тенью, ты его не увидишь и не услышишь. Он будет на теневой стороне следить за тобой и влюбую минуту смодет помочь. А теперь самое интересное. Моя тьма сегодня ощутила три злобных взгляда, направленных на нас, но я склонен верить, что они предназначались тебе. Чтобы проверить это, завтра я пришлю тебе свадебный дар, малый истефан* хасинты. За завтраком…

А утром Иргиз ждал сюрприз, который чуть не стоил ей жизни…

Келим* — тюфяки набитые шерстью овец, и одетые в чехлы из яркой парчи, аласа, и бархата.

Истефан* — диадема хасинты из золота гранатов и рубинов. В комплете идет две диадемы, малая — повседневная и парадная — величественная.

Глава 13

Хасан снова отправил Иргиз из своих покоев стоило только алому зареву комнуться горизонта. Иргиз уже давно заметила, что здесь, на перечении четырех морей, закаты и рассветы кроваво-багряные, а ночи слишком звездные и хололные. Завывание ветра и скрежет ставней, порой навевали уныние и тоску по солнечной и жаркой степи. Риша говорит, что скоро каменный двор покрроется тонкой коркой наледи и провинившиеся будут ее скалывать. Унизительная и тяжелая работа.

Что ж может быть и так.

Иргиз быстро шла к свои покоям и чувствовала незримого нашида, шедшего за ней след вслед. Он добовлял спокоймтвие в этом холодном, продуваемом ветрами замке.

В покоях была тишина, аршаи с облегчением вздохнула прислонившись к двери и стягивая с головы полу-прозрачное покрывало, которое, кажется, только добовляло холода, касаясь кожи ледямыми иглами.

Она собирался уже вернуться к разоблачению и опуститься в горячую воду, котрую Риша приготовила заранее, зная, что на рассвете ее госпожа вернется, когда что-то внутри зеркала привлекло ее внимание. Какое-то дживение. Или отблеск.

Иргиз резко обернулась к зеркалу, но там все так же была спокойная зеркальная гладь, отражвшая встревоженное женское лицо в обрамлении ржаных волос.

Странно, неужели показалось? Подумала Иргиз подоходя к зеркалу и снова посмотрела в него ища не понятно что. Это что-то не давало ей покоя, какая-то неясная тревога сдавила грудь в тиски и не отпускала, даже вдох сделать Иргиз было больно.

Гладкую зеркальную поверхность стала постепенно затягивать матовая изморозь, от чего зеркало трещало и местами появлялись трщины, едва позволявшие разглядеть контуры собственной фигуры.

Аршаи отпрянула от замутнённой глубины зеркала, как только заметила в нем смазанное движение.

Отражение менялось.

Иргиз замела и уставилась в зеркало, не решаясь даже вздохнуть. Смутные очертания на поверхности преображались у ее на глазах, складываясь в колонны и широкие открытые пространства каких-то покоев, в которыхтона ни разу не была. Это было невозможно, и всё же происходило. Там, внутри зеркала, была женщина. Лица незнакомки Иргиз, как ни пыталась, не смогла разглядеть. Лицо прикрывала токая вуаль, а черные волосы были заплетены в косу, перекинутую через плечо, и спускались до самого пояса.

Незнакомка что-то насыпала на ладонь и дунула в сторону Иргиз.

Зеркало угрожающе затрещало осыпавшись мелкими осколками, а из него выползали змеи, черные курганные зме, они угрожающе шипели и извиваясь кольцами ползли к Иргиз, в попытке окружить ее.

Иргиз усилием воли подавила первый порыв сорваться с места и бежать. Змеи внушали ужас. Первородный ужас, с которым было почти не совладать. Убежать она бы все равно не успелакрганные змеи куда быстрее человека их яд смертелен даже для одаренных. С одной она бы справилась, укуси ее та, но вот с тремя, это вряд ли. Поэтому Иргиз стала медленго отстпуать к двери, стараясь ступать как можно тише и не давая при этом змеям окружить себя.

Когда до двери осталось только протянуть руку, змеи стали собирать кольца, готовясь к прыжку и тут Иргиз закричала. Ставить щиты она могла олько водныяные и только тогда, когда вода была непосредственно перед глазми. Да и они бы не сильно помогли против магических пресмыкающихся. Не зря же их называют курганные змеи. Когда, хоронят одаренного, ему насыпают куркан. Этакий земняной холм, в котором полое пространство, где находится мертвец, в окружении своего многочисленного добра. Золото, одежда, предметы быта. Его не сжигают, как делают это бедуины в пустынях и зря. В таких курганах и стали появляться черные змеи с ядовито-зелеными ромбами на спине, которые пиются расползающейся по кургану магии. И опасны они тем, что яд их снала парализует жертву, отравляя ее кровь, и кажется, что по венам бежит жидкий огонь, пока сами змеи преспокойно вонзают свои клыки в обездвиженную жертву и тянут из нее магию, заставляя хрипеть, от невозможности вздознуть.

Руслан ворвался в комнату и принял удар змей на себя. Один взмах руки и смазанная, будто кистью проведенная тьма, поглотила нежданных гостий с хрустом перескусыя тонкие хребты.

— Хатун Иргиз, вы ворядке? — Спокойно спросил Руслан, отправляя зов своему хасану.

Иргиз заторможенно кивнула переводя ошалелый взгляд на зеленовато-черные брызги и ошметки от змей.

Она без сил опустилась на низкий стульчик, когда в комнате заклубилась сизо-черная тьма и из ее провала появился разъяренный хасан.

Один взгляд брошенный на бледную Иргиз заставил его взять себя в руки.

— Кто? — Только и спросил он у нашида.

— Не могу найти первоисточник, мой хасан, что-то не пускает меня. — Склонив голову ответил Руслан.

— Зеркало. — Прошептала бледными губами Иргиз. — Оно разбилось прежде, чем выползли змеи.

Арман кивнул, да, такое могло быть. Если то, что использовалось как проводник магии разбить или сломать, тьма не найдет источкий, арура проводника будет искажена и негодяй останется не найденым.

Арман только выругался, кто-то знает его воинов слишком хорошо. Не допустимо хорошо! И он найдет эту мразь, чего бы это ему не стоило.

А потом убьет. Медленно и со вкусом.

— Ты больше не останешься здесь. — Добавил он угрожающе. — Руслан найди Бенгу, пусть все вещи мой будущей хасинты перенесут в мои покои. Немедленно! — Припечатал он и подхватив Иргиз на руки шагнул во тьму…

***

Норида была в бешенстве. Только что ее служанка принесла известие, которое заставило Нориду не на шутку рассердиться. Слишком быстро эта проклятая степнячка заняла не положенное ей место. Место, которое Норида мнила своим, но ничего, если ее верная служанка выполнила все, как надо, недолго осталось этой гиене осквернять ее очи своим присутствием.

— Хасинта! — С ненавистью проговорила в слух Норида, заметавшись по покоям, гневно отшвырнула в сторону попавшийся под ноги низенький стул с резными ножками. Но как хасан может назвать хасинтой эту мерзавку? Разве мало сил потратила для того, чтобы он ее заметил? С того самого вечера, когда их представили друг другу, Норида делала все возможное, чтобы завоевать хасана, не смотря на угрозы отца, и почти не сомневалась в успехе задуманного, а тут, какая-то подлая лисица прознала про ее планы и все пошло прахом! — Демонова девка она, а не хасинта! — Прошипела Норида и сжала кулаки, на которых злобно звякнули тонкие браслеты, вторя своей хозяйке. — Хитростью пробралась и очаровала хасана! Тварь степная! А что если…? — Норида резко остановилась и задумалась, ведь по сути хасан сейчас находится под действием приворотного заклятия, может стоить сыграть на этом? Заявить совету, что ревийка использовала запрещенную магию, подкинуть доказательства и все. Ах, как же поздно хорошие идеи приходят в голову! С досадой подумала Норида и с облегчением вздохнула услышав предсмертный хрип своего мужа, которому так и не позволила дотронуться до своего тела. Ее тело принадлежит только хасану! А этот мерзкий червяк перебьется, пришлось соврать ему что-то про то, что ей необходимо привыкнуть к новой жизни. А теперь и привыкать не нужно. Жаль только, что трюк со змеями не прошел и с этой мерзавкой, что уже мнит себя хасинтой! Дрянь степная! Но ничего, Норида свое не отдаст! Но план с заклятием она оставит на потом. Сейчас ей в голову пришла другая идея!

Норида поспешила в хаммам, ей стоило привести себя в порядок перед приходом хасана и не забыть про слезные капли. Она потребовала у служанки, чтобы та немедленно привела ее в порядок. Хасан должен был увидеть деву в отчаянии, на мужа которой напали курганные змеи, которых несомненно привезла из степи его будущая хасинта. Ведь только там водятся эти мерзкие твари.

***

Иргиз ошалело огляделась по сторонам все еще не веря в происходящее. Ее пытались убить! Эта навязчивая мысль не давала покоя возвращая в тот страшный день когда Моро Фраско лишил ее матери. Рядом что-то грохнуло и Иргиз отвлеклась.

Риша с сетрой и еще парой слуг споро готовили покои хасана к еще одному жильцу, весело между собой переговариваясь. Арман о чём-то усердно спорил с Русланом. Видимо они пытались отследить одаренного, что воспользовался зеркальной магией переноса. Вот только Иргиз понимала — все бесполезно. Нужно дождаться следующего удара и только тогда появится шанс узнать о нападавшем хоть что-то.

— Мой господин! — Вбежавший слуга упал ниц перед Арманом. — Аслы-бей погиб от укусов курганных змей, Норида-ханым в горе, велели послать за вами. — Говоря все это слуга украдкой косился на бледную Иргиз. Его ханым так кричала, обвиняя новую степную наложницу хасана в убийстве ее мужа, что слышало пол замка и теперь Ахмет пытался понять, правда ли это. За время службы во дворце он многое повидал и скрых мышек с зубами горных львов и гордых львиц с повадками ослиц. Так что, судить по внешности он не будет.

— Змеи говоришь? — Задумчиво проговорил Арман и проследил за взглядом слуги. Он смотрел на Иргиз. Не хорошо так смотрел. И это было интересно. Очень Интересно. — Айша, — Подозвал он одну из калф Иргиз, — Подай своей госпоже малый истефан.

Айша быстро исполнила повеление и с поклоном отступила. — Дай мне руку Иргиз, пойдем теневым путем, не хочу терять время, давая убийце шанс. Нужно взглянуть что там произошло, а ты мне поможешь.

Иргиз только кивнула.

Хасан щелкнул пальцами и воздух вокруг зажрожал, сгустился открывая темный провал клубящейся тьмы. Арман отчетливо почувствовал липкий страх, который испытали все находящиеся в его покоях. Иргиз уверено подала ему свою руку, ее страх был другой и оиношения к его тьме не имел. Он отчетливо отдавал застарелой болью. Арман еще раз внимательно окинул бледное лицо девушки и мысленно пообещал себе, что сегодняшнее проишествие последняя неприятность с которой довелось столкнуться его аршаи. Арман мотанул головой, отгоняя странное желание назвать Иргиз своей, разлившиеся сладким медом на языке.

Они вышли у распахнутых настеж дверей, откуда во всю доносились завывания и истеричное всхлипывание. Вокруг сновали слуги и калфы, у дверей стояли стражники, которые подозрительно окинули взглядом Иргиз, но лишь крепче сжали рукояти сабель. Они были из личной десятки Алана, одного из его диванов.

"Что происходит?" Промелькнуло в гоолове Иргиз, стоило ей ощутить эти липкие настороженные взгляды на себе и она, кажется, еще теснее прижалась к Арману.

Хасан дернул уголком губ, будто бы хотел улыбнуться, но в следующий момент перпедумал и лицо его осталось прежним, каменным, как и весь его остров на котором не читались эмоции.

Он решительно вошел в распахнутые двери и обвел взглядом комнату. Норида сидела на полу и заламывая руки рыдала, суетящаяся рядом калфа пыталась напоить девушку успокаивающей настойкой, но та упорно отталкивала ее руку, от чего настойка проливалась на пол и в покоях стоял резкий запах трав.

Но стоило только Нориде заметить хасана, как она тут же вскочила и кинулась на колени перед ним.

— Умоляю! — Воскликнула она глядя на Армана полными слез глазами. — Мой господин, накажите виновницу в смерти моего мужа! Умоляю! — Она схватила его за руку и стала страстно покрывать ее поцелуями.

— Виновницу? Ты видела нападавшую? — Удивленно спроисл Арман, аккуратно отстраняя от себя Нориду.

— Нет! — Воскликнула она. — Я видела только курганных змей. Этих степных тварей сюда могла привезти только ревийка. — И она вперила ненавидящий взгляд в стоящую позади Армана степнячку. — Я обвиняю Иргиз Моро, дочь владетеля Ревии в убийстве моего мужа. — Норида поднялась с колен и с вызовом посмотрела на Иргиз, задержав взгляд на малом истефане.

Арман медленно обернулся к Иргиз, от чего та резко поледнела, а Норида победно усмехнулась.

"— Вот и все! — Подумала она удовлетворенно. — И нет больше степнячки! Хасан не оставит прилюдное обвинение просто так. Ее казнят, а истефан нужно будет подержать на очищающем камне, не хватало еще чего-то подцепить от этой грязной ревийки!"

- Что ж, Норида, ты понимаешь, что сейчас прилюдно обвинила мою будущую хасинту в убийстве? — Спросил он глухо, но его услышали все.

Слуги тут же замолчали и опустили глаза долу, Норида гулко сглотнула и попятилась, и было от чего.

Глаза хасана почернели, и в них появились зловещие красные отблески, тьма кружила вокруг, окутывала Армана черным покровом и вилась рядом, пробуя своими щупальцами воздух вокруг стоящих людей, будто псица, вылизывающая своих щенков. Другая часть тьмы, похожая на сгустившийся, упругий дым расползалась в разные стороны, шаря в закромах и исследуя каждый миллиметр этих покоев.

Арман и сам непонимал почему его тьма в очередной раз взбесилась, стоило только кому-то обидеть аршаи. Или дело было не в тьме? А в его эмоциях? Неужели это ему захотелось схватить эту глупую и недалекую женщину, стоящую напротив и одним нажатием передомить ей хребет лишь за то, что посмела поднять глаза на его Иргиз.

Тьма нашептывала, что не так все и ладно с этой женщиной, ложь ее была сладкой и тьма присосалась невидимым обычному глазу щупальцем, вытягивая эмоции Нориды. Ненавить и раздражение, замешаное на страсти. Жгучая смесь, но тьме нравилось, она готова была высосать ее до самого дна, а потом еще и плотью закусить.

Иргиз легонько коснулась его плеча и тьма рванула к ней, оставляя в покое беледную, с испариной на лбу, Нориду.

— Не надо. — Прошептала она, продолжая удерживать его за плечо, а тьма, как кошка, ластилась к ней.

Ариман отступил от Нориды и отдал молчаливый приказ найти все, чтт может быть подозрительным в этих покоях.

И тьма принесла на своих кончиках остатки магических эманаций, оставленных на зеркале и не только. Извивающихся и шипящих тварей тьма тоже приволокла, только это оказалась очень качественная иллюзия.

— Норида, Норида! Глупая девчонка, — Проговорил хасан, наблюдая как его тьма играет со змеями скручивая их и направляя для укуса к лицу Нориды. Раздвоеные языки едва касаются бархтистой щеки, от чего девушка кривиться, отворачивая голову и пряча испуг в глазах. — Тьма нашидов, Норида, может многое. Неужели ты думала, что она не найдет магические эманации? В комнатах Иргиз ты додумалась разбить зеркало, умничка, но у себя забыла. Ай-яй-яй, как же неудобно получилось да? Ты думала, что я тут же решу казнить Иргиз? Думала, — Удовлетворенно кивнул Арман, следя за малейшими проявлениями эмоций на лице дочери жреца. — Ты ведь не знала да, что я лично проверил каждую тряпку, каждую пару обуви, что везла с собой Иргиз, на наличие непритнях сюрпризов? Ну вот теперь знаешь. А это что? — Арман напрягся, тьма притащила еще один сгусток энергии. Знакомый сгусток. — Норида, как ты могла? — Зарычал хасан и тьма отреагировав на гнев своего носителя раздавила иллюзии с хлопком от чего Норида вздрогнула и упала на колени.

— Арман, я сдела это ради любви! — Воскликнула она, понимая, что ее план окончательно рухнул. — Я люблю тебя. С тех самых пор, как нас только представили другу другу. — Быстро заговорила Норида понимая, что любая заминка может стоить ей жизни. — Но ты ни разу на меня не взглянул, я мечтала попасть в твой гарем, но ты брал только тех, кого присылали в дар. Почему, Арман? — Она с отчаянием в глазах посмотрела на застывшую маску на лице хасана.

— Это не любовь Норида. Это — эгоизм. Ты думала только о своих чувствах, даже не задумываясь, что могу чувствовать я. Ты приговариваешься к отсечению головы, за применение запретной магии по отношению к своему хасану, и за нападение на его хасинту.

— Что? — Неверяще вкрикнула Норида. — Но она еще даже не хасинта! Не было церемрнии! Не было! Ты не можешь так со мной поступить Арман, я же люблю тебя! — Она кинулась к нему на шею в попытке поцеловать, но тьма оттолкнула ее, спеленав, а Арман с отвращением отер лицо платком. Это и стало последней каплей для уязвленной Нориды и она выкрикнула очередное запретное заклинание, направленное на хасана.

А Иргиз в этот момент поняла, что не может потерять этого странного, упрямого и такого необхожимого ей мужчину. И пусть у них не все правильно, но они придумают как быть дальше. И она сделала то, что аршаи применяют в крайнем случае. Обратила свой дар в оружие. Ее татуировки налились фиолетовым светом, а с пальцев сорвался чернильный сгусток, который впитался в тело Нориды до того, как с ее губ сорвалось последнее слово. Девушка тут же закатила глаза, ее тело затряслось, а из носа, губ и ушей потекла густая багряная кровь. Тело с глухим стуком упало на пол содрогаясь в предсмертной агонии.

— Иргиз! — Арман бросился к завалившейся на бок аршаи. — Зачем? Зачем ты это сделала? — Спрашивал он утирая кровавую пену у губ своей ненаглядной. Да! Именно так! Только сейчас Арман понял, что не сможет отпустить свой свет, даже в мир мертвых и даже собственная тьма ему не помеха.

— Она бы убила тебя. — Прошептала Иргиз, зная, что так бы и случилось, не перенаправь она потоки своей магии.

— Глупышка, моя тьма бы защитила. — Усмехнулся он, гладя такое родное лицо.

— Я испугалась. За тебя. — С тяжелым вздохом произнесла она, понимая, что сейчас она снова отдает свои жизненные силы и не известно сколько на этот раз Мать-Природа возьмет. Может все. А может совсем чуть-чуть. Н

Арман хотел было что-то сказать, но страшный грохот сопровождаемый яростым воем тварей из разлома, заставил его передумать…

Глава 14

— Я пойду с тобой. — Прохрипела Иргиз неуклюже пытаясь подняться с колен Армана, куда он успел ее уложить. — Я там нужна.

— Ты не можешь… — Его глаза снова почернели от упрямства одной маленькой аршаи.

— Мою магию не пересилить, сам смотри. — Она слегка кивнула ему привлекая внимание к татуировкам. — Они наливаются, силы приходят и переполняют меня. Если я не растрачу их, они убьют меня. Мое тело не выдержит такого наполнения.

Иргиз и так с трудом сдерживала себя, ощущая, как они теряют время и где-то гибнут люди. Ее тело наполнилось тяжелой магией, она кололась изнутри, пытаясь вырваться на ружу. И Иргиз была бы рада отпустить ее, потому что после того, что она сделала, ей с трудом удавалось найти в себе силы говорить и шевелиться, не то что направлять магию. Но, выбора у нее нет.

Арман выругался. Но даже он, своим скудным умом понимал, что аршаи права, ее место среди тех, кто в ней нуждался. Но как же трудно было принять эту правду сердцем. Это был его личный свет и делиться с другими Арман не хотел.

— Ладно, но только под охраной. — Он сурово посмотрел на бледно улыбнувшуюся девушку и в груди стало тесно и больно одновременно. Вместо того чтобы тащить ее в самое пекло, ему хотелось прижать ее к груди укрыть тьмой и спрятать там, где никто не достанет.

Переход занял какие доли секунд и они оказались во дворе второго двора, где шла настоящая битва. Каменный двор просто кишила тварями. Они лезли через высий забор раззявливая свои клыкастые пасти с которых капала желтая пена. Несколько урчхи нападали на Рашида и Юсупа, другие пытались прорваться дальше, но умные звери нашидов рвали их как старые тряпки.

— Руснан! Жизнью отвечаешь. — Рявкнул Арман, передавая ему под защиту уже оклемавшуюся Иргиз. Руслан тут же накрыл их вязким коконом из мутно-серой тьмы и ловко орудовал своей саблей, когда в ней вязла очередная оскаленная тварь.

Но, вот Рашид пропустил удар острым получив хвостом по икре и оступился, чем и воспользовались урчхи. Он, отмахиваясь кинжалом от огромных и ненасытных тварей, накрыл себя куполом, но Иргиз видела, что рукав его халата уже весь в крови и нужно было торопиться.

Иргиз бросилась к лежащему на земле нашиду и купол из тьмы последовал за ней, как и ругающийся на женскую непредсказуемость Руслан.

Жуткая тварь прыгнула и лязгнула зубами прямо рядом с лицом Рашида, стоило ему снять свой купол, но Руслан с легкостью и неприятным хрустом разрубил мерзкое отродье на двое, прежде чем накрыть Рашида своим куполом.

— Проклятье, сколько их тут? — Прошипел Рашид следя за боем пока Иргиз залечивала его раны.

Пока она металась от одного раненого к другому, Арман с лекгостью успевал уворачиваться от смертоносных когтей и зубов урчхи. Юсуп, стоящий с ним спиной к спине, вел себя куда увереннее, редко прибегая к тьме, да ему это и не нужно было, саблей он управлялся виртуозно.

Вой и визги мерзких чудовищ звучали жуткой какофонией, но в какой-то момент все прекратилось. Иргиз подняла усталый взгляд от очередного пострадавшего и обвела взглядом двор. Нашиды звездой стояли в центре двора, касаясь плеч друг друга руками, этакой звездой, в центре которой стоял Арман, отпустивший свою тьму и накрывший замок куполом. Вокруг хасана заклубилась тьма, она постепенно расходилась наполняя купол, неся с собой холод и опустошение. Душу Иргиз окатило волной отчаяния и страха, руки похолодели, а сердце пропустило удар, слишком жутким был вид. Нашиды, делилившиеся с хасаном своей энергией, были бледны, их глаза не отражали ничего, только черные провалы глазниц, от которых чернильными нитями вилась живая тьма. Они делись своими жизнями для подпидки тьмы своего господина, котороя с жадностью ненасытного чудовища ловила своими длинными щупальцами урчхи и с чавкающими звуками поглощала их плоть. И от этого было в двойне страшнее. Это было отвратительное зрелище, но такова была роль защитников Альморавидского царства.

Когда с атакующими было покончено, нашиды разом ушли теневым путем.

— Куда они? — Подскочила Иргиз растерянно смотря на разом опустевший двор. Лишь стоны раненых, до которых она еще не добралась, говорили, что они не одни.

— Моя хатут, оставшихся вживых ьварей нужно вернуть в разлом иначе они пойдут дальше. А разлом — закрыть, иначе твари так и будут лезть сюда и атаковать нас. Но что-то сегодня их было слишком много, раз они успели прорваться в третий двор. — Задумчиво проговрил Руслан.

— Наверное это из-за магических эманаций, что сегодня прошили остов. Их ведь привлекает магия? — Медленно спросила Иргиз, наблюдая, как из замка повалили слуги и стали забирать раненых для дальнейшего ухода. Самых тяжелых ей удалосб вернуть из-за грани, и сейчас она хотела выпить сладкого персикового щербета и уснуть глубоко-глубо. Хотя бы до следующего утра.

— Да, особенно когда ее много. Она для них словно огонь для светлячка, но при этом они едят плоть. Странные создания. Руслан едва заметно передернул плечами вспоминая урчхи.

Иргиз кивнула и следом спросила, пока Руслан охотно отвечал на ее вопросы:

— Они… на долго? — Это вопрос тревожил ее зарождая в душе непонятное волнение и тревогу.

— Не думаю. Тьма быстро закроет разлом и до следующего года можно не беспокоиться о урчхи. — Нашид устало улыбнулся.

— А почему так? Что заставляет тварей, раз за разом нападать на остова, почему они не идут дальше? Неужели дело только в магии? — Иргиз не могла не задать этот вопрос, он уже давно мучал ее, еще с того дня, как она узнала куда едет.

— Говорят, это наказание для нашидов и хазяев Альморавида. — Руслан ловко ушёл от ответа, б правду своей хасинте пусть хасан рассказывает. Его дело маленькое. — Но за что, увы моя хатут, я не знаю. Вам пора в замок, не стоит так долго стоять на таком ветру. — И накинув ей на плечи свой плащ Руслан повел Иргиз в замок.

***

Севарра сжала кулаки, наблюдая за вошедшими с блюстрады. О, как же ей хотелось в этот момент сжать так же сильно шею этой степной выскочки!

Гадина!

Мерзкая тварь!

Ярость душила Севарру, мешала дышать, подкатывала комком к горлу, заставляя делать глубокий вдох и сжимать кулаки все сильнее, оставляя кровавые бороздки на ладонях. Ей нужно было срочно придумать что-то, пока эта мерзавка не прошла полный обряд с хасаном.

Севарра отвернулась и скрипя от ярости зубами направилась к себе. Думать. Много думать…

***

Из рассказов, любопытных до сплетен, служанок Севарра узнала, что Норида, дочь жреца, посмела попытаться убить и пришлую степнячку и самого хасана. За первое, она пожалуй была благодарна этой идиотке и даже помогла бы, знай, что она планирует. Но вот за второе… За второе, пожалуй, ее бы сама же и убила, всадив без сожалений в грудь кинжал.

Но, если и поступать так, то это означало подписать себе смертный приговор, в таком случае что же делать?

Севарра задумчиво расхаживала по свои покоям, пока до нее не долетел истиричный вопль Юлиты, она узнала что малый истефан хасинты почти уплыл из ее цепких пальчиков. И губы Севарры расползлись змеей в предвкушающей улыбке. Пожалуй следует навестить свою конкурентку и пригласить выпить щербета…

— Севар-ра… — Прорычала Юлита ожидая ее за низеньким столом, у котрого служанки споро расставляли блюда с сушеными фруктами и свежими ягодами и кувшины с щербетом.

— Юлита. — Недовольным тоном отозвалась Севарра и подрбрав парчовые юбки уселась напротив белокурой красавицы, чьи налитые вишевым цветом губы скривились в недовольной усмешке.

— С какой стати мне распивать с тобой щербет Севарра? Или пришла позлорадствовать? Так вот не надейся! — Зашипела Юлита и ее белая кожа покрылась красными, отвратительными пятнами гнева.

— Собственно по этому поводу я и пришла. — Севарра ловко разлила по пиалам щербет и пригубив напиток продолжила: — Что ты задумала Юлита? — Прищурившись спросила Севарра.

— Не твое дело! — Скрипнула зубами Юлита.

— Я… могла бы помочь? — Вопросительно протянула Севарра разглядывая мерцание серебрянного браслета, хотя сама уже придумала план как убить двух ворон одной стрелой. Ей нужно было всего лишь вложить нужные ей мысли в голову глупышке Юлите и дело сделано! Юлиту казнять за убийство мерзкой ревийки, Марьям уже нет, Арда… Арда уже вне игры за трнон хасинты, а все остальные ей не соперницы.

Юлита прищурилась и чуть подалась в перед.

— А тебе-то это зачем? Зачем тебе мне помогать, если ты сама спишь и видешь как истефан будет украшать твою голову. Юлита знала, что доверять этой девке не стит, она ради выгоды лично всадит кинжал в спину собственной семье.

Севарра улыбнулась вспоминая недавний разговор с Марьям.

— Мы могли бы договориться. Я не стремлюсь быть хасинтой, слишком много нужно будет работать. — Беспечно отмахнулась Севарра. — А вот праздная жизнь хасан-али мне бы подошла.

— И ты так просто откажешься от собственных детей? — Усмехнувшись спросила Юлита. Да, Севарра красиво и сладко сейчас поёт. Но, можно ли ей доверять? Юлита не знала ответа на этот вопрос, но предложение соперницы было идеальным выходом из сложившейся ситуации. — Ты же знаешь, что хасан-али запрещено иметь детей и Бенгу, и замковый лекарь будут зорко следить за тем, чтобы ты не понесла.

— Мне все равно, — пожала плечами Севарра. — Я не люблю детей. А уж быть беременной то еще удовольствие, поверь, это я знаю. Моя старшая сестра извела всех и каждого в доме отца своими роскознями, как ей тошно, как плохо, как тяжело. А ее зеленое лицо во время трапез и стоящий рядом серебяный таз были те еще удовльствия, пока отец напрочь не запретил Сафие садиться за общий стол до тех пор, пока та не разрешится от бремени.

Юлита покивала, да, она тоже все это видела на родине отца, но там было все иначе. Беременные женщины находились отдельно до самых родов и ни когда, с момента, как узнавали о беременности, не садились за общий стол.

— Что ж, думаю, наш договор следует скрепить магической клятвой.

Севарра скривилась, не ожидала она от глупышки Юлиты такого умного хода. Вот, гадина морская! Нужно как-то обойти эту клятву.

— Хорошо, но не сейчам, моя связь с луной прервана и колдовать я пока не могу.

Юлита снова кивнула, да, была у всех женщин в этом мирпе одна и та же проблема. Стоило только прерваться их связи с луной — магия замирала и не реагировала на призыв. Только целителтницы могли использовать легкое колдовство.

— Есть у у меня пара идей, но я понятия не имею как их реализовать. — Юлита скомкала салфетку и со злостью швырнула ее на стол. — Она целителительница, ты же сама видела. И поэтому идею опоить ее и подложить под нее слугу, я отмела сразу. Хотя это самый верный путь.

Севарра кивнула, план был хорош, но лично ей он не подходил, так бы казнили только ревийку, а Юлита оказалась бы не при чём, а Севарре нужно другое. Нужно было подтолкнуть Юлиту к тому, чтобы она сама достала дурман-траву и подсыпала степной гиене в утренний напиток. И тогда девка с ума сойдет, будет видет свои страхи и бросаться на всех. А потом умрет в муках. Дурман трава разжижала кровь и выводила ее из всех доступных отверстий. И Севарра знала, где она растет.

— А может травы? — Протянула Севарра, надеясь на сообразительность этой белобрысой гусыни.

— Я не знаю какие использовать, я в этом не разбираюсь. — Нахмурилась Юлита и надула свои и пухлые губки став до невозможности похожей на обиженного ребенка.

Севарра скрипнула зубами, безмозглая курица, думала она, стараясь чтобы улыбка ее вышла ласковой, а не похожей на оскал. Все ей разжевывать нужно!

— Запрещённые травы? — Прошептала Юлита в ужасе окоуглив глаза.

Севарра кивнула, она стралась как можно меньше говорить, ведь ее слова пока можно трактовать как угодно, но если она хоть что-то конкретное скажет ее могут казнить вместе с Юлитой.

Юлита задумалсь. Севарра конечно дала хороший совет. Но вот стоит ли он действия?

Севарра злилась от того, что Юлита слишком долго думает и решила ее подтолкнуть.

— Думаю, тебе следует прогуляться, на северную башню, моской воздух сейчас очень свеж.

Юлита выгнула недоуменно бровь устремив на Севарру удивленный взгляд.

А Севарра раздраженно закатила глаза, давая понять своей собеседнице, что она весьма не сообразительная особа.

— Мне пора, — сказала Севарра. — А ты, Юлита, все же воспользуйся моим советом, там есть травы, которыми можно убрать вот здесь — она коснулась своего подбородка, показывая где именно убрать, — Веснушки.

Юлита вскрикнула и тут же бросилась к зеркалу. Вот же идиотка! Севарра в очередной раз скривилась. И как она только с такой пустой головой дожила до своих лет. Кивнув служанке Севарра решила вернуться в свои покои, осталось только подождать. Хасан должен вернуться ночью и тогда все решиться. Юлита порывиста и ждать не будет. И это, пожалуй, на руку Севарре.

Глава 15

Юлите не составило труда пробраться на северную башню, там стояли деревянные коробы, в которых росли различные травы, многие из которых были неприхотливы и спокойно росли в, продуваемом со всех сторон ледяными ветрами, Альморавидском царстве. Она бродила среди трав не понимая, на что именно намекала Севарра, но тут ее взгляд зацепился за маленькие синенькие цветочки плетущиеся по стене.

— Не может быть! — Воскликнула громким шепотом Юлита. — Дурман-трава. — Она нахмурилась, эта жестокая трава была смертельно опасной. Но, если незаметно подсунуть в корзину с травами для купания несколько таких цветков, то даже целительница не поймет что с ней!

— Да, Севарра, равных тебе в интригах нет. — Признала Юлина и надев перчатки, которые потом придется сжечь, стала собирать не ярике синие цветочки.

По пути ей очень к стати попалась Айша, кухонная девка, что стала личной калфой степнячки, она как раз несла корзину с травами.

— Айша! — Воскликнула Юлита, догоняя калфу. — Айша, я хотела узнать, как себя чувствует твоя госпожа, я, знаешь ли, видела, как она помогала раненым. И хотела пригласить ее выпить со мной щербета, но опасаюсь, что она слаба, не хотелось бы навредить.

Айша испуганно поклонилась, знала она эту бестию, ей уж точно верить не стоит. Чего доброго навредит госпоже Иргиз.

— Все в порядке, госпожа Юлита, госпожа Иргиз в дорбром здравии. — Напряженно произнесла она следя за красавицей.

— Ах, я так рада, что с нашей будущей хасинтой все в полном порядке. А что это у тебя? — Спросила она указав на корзинку. — Божественный аромат! — Юлита закрыла глаза от удовльствия и наклонилась по ниже, закрывая собой корзинку с травами и незаметно сунув туда несколько цветков дурман-травы. — Это для хаммама?

— Да, госпожа. — Ответила Айша.

— Ах, у нашей хасинты есть вкус, это ведь для нее? — Допытывалась Юлита.

Айша кивнула, она опасалась эту женщину. И не зря!

— Потрясающе, я бы тоже хотела полежать в бассейне с такими травами мечтательно произнесла она и не прощаясь пошла дальше, только почему-то сняла свои перчатки и бросила в каменную чащу где горел огонь, освещая третий двор в сгущающихся вечерних сумерках.

***

Иргиз наслаждалась ароматами степных трав и где только Айша умудрилась собрать эти травы в таком количестве? Она с головой ушла под воду в небольшом, выложенным альморавидской голубой плиткой, бассейне. Вынырнула отфыркиваясь от ароматной теплой воды. Но внезапно всё перед глазами начало расплываться, она недоуменно тряхнула головой и тут же висок отозвался болью. Боль постепенно окутала всю голову, словно сжимая ее в тиски. Она решила выбраться из воды и запустить искру в свой организм, узнать в чем дело. Иргиз протянула руку к лежащей на стуле холщине, но ее резко бросило в жар, и рука дрогнула в попытке схватить ткань. Она закачалсь, и обенулась в поисках халата, увидев его Иргиз двинулась не твердой походкой к ширме, но ее привлекло какое-то движение слева и она резко обернулась но силуэт стал расстворяться.

— Что происходит? Онемевшими губами прошептала Иргиз и холодный пот проступил на ее обнаженной спине.

Жар сменился резким холодом, ее тело будто напитывалось пронизывающим, б колючим холодом. Она дрожащими руками натянула халат, кутаясь в него и пытась скрыться от неестественного холода. Мысли Иргиз путались, перескакивая с того, что ее отравили на то, что нужно срочно запустить искру исцеления.

Шатаясь она пошла в комнату, нужно было срочно лечь. Под ногами стелился странный туман из которого выныривали образы, жуткие скалящиеся морды тварей из разлома, она отшатывалась от них, натыкаясь на углы стола, кресла, сундука. Раздался грохот и Иргиз еле удержалась на ватных ногах.

Иргиз прижала пальцы к вискам и помассировала, боль в них, казалось нарастала еще больше.

Кто-то вошел в покои и Иргиз подняв взгляд отпрянула о него, как от огня. Перед ней стоял ее личный кошмар. Моро Фраско собственной персоной. Он скалился и тянул к ней руки.

Звал с собой, обещая мучения.

— Прочь! — Прошептала Иргиз и попыталсь уклониться от мерзких сользких и холодных рук. Его глаза горели алчным огнем. — Я больше не твоя свобственность. — Говорила Иргиз страясь скыться от Моро и проклиная свою слабость. Магия не откликалась на призыв, что еще больше пугало аршаи. А Моро не оступал, что-то говорил, лаская ее горящим ненавистью взглядом. Она схватила кинжал и плоснула воздух. — Ты меня не получишь, чудовище! — Выкрикнула она.

Раздался вскрик и иллюзия на время разрушилась явив лежащую на полу Ришу, у которой сочилась кровью располосованная рука, а лицо менялось с испуганного Риши, на наглое и смеящееся лицо владетеля степей.

— Что происходит? — Шептала Иргиз продолжая сжимать кинжал ослабевшими руками. А потом всет померк, кинжал с глухим стуком упал на ковер, следом упала Иргиз.

Риша вскрикнула и кинулсь прочь из покоев, вопя и зовя на помощь. Ворвавшийся в покои Руслан внимательно слушал взволнованный поток слов испуганной Ришы. Она говоила странные вещи, взмахивая одной рукой, а другую крепко прижимая к себе, в попытке остановить кровь.

— Беги к лекарям! — Рявкнул Руслан а сам ворвался в спальню.

Его хатун лежала на ковре, ее мокрые волосы змеями разметались по нему, рядом осиротело лежал окроваыленный кинжал, а поверхностное, хриплое дыхание выдавало отравлерие. Но почему она ничего не заметила? Руслан дернулся как от удара, он не мог понять в чем причина, пока не уловил смутно знакомый аромат. Руслан наклонился к шее Иргиз принюхиваясь и пытаясь понять, что же за аромат исходит от нее.

— Отойди от нее, шакалье отродье! — Рявкнул вернувшийся хасан и его тьма отбросила нашида прочь.

В этот момент в покои ворвалась Риша буквально тащившая за собой лекаря. Она умрляла поторопиться и размазывала кровавые слезы по лицу, а лекарь увещевал, что должен сначала хотябы перевязать ее руку.

— Что здесь происходит? — Взревел Арман

Еще там, у разлома, он почувствовал неладное, его сердце сбивалось с ритма, заствыляя вздыхать все глубже, но казолось, что воздуха все равно мало и грудь горела огнем. Его тьма бесновалась отказываясь работать, она рвалась обратно в замок и Арман не выдержал. Рашид остался за главного, когда главный шит уже был наложен, ему оставалось только добавить еще три, но другие воины ему помогут. А он растворился прямо в ввоздухе, чтобы появиться в комнате и увидеть, как Руслан, его воин, пытается поцеловать его, беспомощно лежащую на полу, аршаи. Тьма ринулась на защиту своего света, даже не обращая внимание на попытку Армана удержать ее. Руслан отлетел, но тут же вскочил. А потом ворвалась Риша.

Риша глотая слезы рассказывала, как услышала грохот в покоях и ворвалась на помощь своей госпоже, говорила ведь, что не стоит ей оставаться одной, но Иргиз все равно настояла на своем отослав Ришу к сестре. Но она не ушла, ждала у дверей. И дождалась.

Ворвавшись Риша поняла, что с госпожой что-то не то. Она будто бы не видела ее, все шептала "прочь, прочь, я не твоя собственность, ты меня не получишь" а потом кинулась на Ришу с кинжалом, будто бы и не ее, Ришу, видела перед собой и взгляд такой, мутный был у госпожи, словно не глаза а стекла стоят. Арман глянул на Руслана, а тот признался, что первым делом подумал, что его хатун отравили. А подойдя ближе уверился в этом почувствовав знакомый запах и решил удостовериться наклонившись к Иргиз. А дальше Арман уже знал, что было.

— Вон! — Взревел он, стоило только ему взглянуть на лежащую на полу Иргиз. Ее поры сочились капельками крови, кровь шла из ушей, носа, из уголков куб текла тонкими струйками из глаз. — Все вон! Повторил он видя, что ни кто не шелохнулся, а его тьма собрав всех в кокон вышвырунула прочь, не забртясь даже о том, что кто-то из них мог что-то себе сломать. Лекарь здесь бы не помог.

Его тьма плакала вместе с ним, выступая на теле черными пятнами. Он аккуратно поднял девушку и уложил ее на кровать, только сейчас понимая насколько дорога ему стала маленькая аршаи. Он не готов был терять ее, и если уйдет аршаи он последует за ней. Тьма без приказов опустилась на Иргиз, окутывая ее и проникая под кожу. Он знал, что она не позволит своему свету уйти, но если вдруг не справитьсяс отравой, он уйдет за ней не раздумывая, развеяв свою тьму. И плевать ему на Альморавидское царство, давно пора уже стереть с лица земли носителей тьмы. Он перебирал влажные пряди Иргиз, звал ее и умолял остаться с ним, обещая рай на земле.

Он не помнил сколько прошло времени, лишь краем глаза, замечая как рассвет сменяется закатом, пока наконец Иргиз не вздохнула и не открыла глаза.

— Слава Всевышнему! — Прохрипел Арман, стиснув до боли Иргиз и уткнулся ей в шею, сотрясась в безмолвынх рыданиях. За это время хасан Альморавидского царства понял, что пропал, влюбился, как мальчишка. Он умолял свою тьму не забирать душу любимой, предлагая в замен свою, но хитрая тварь решила по-своему. Она затаилась, свернувшись клубком в его груди и отзываясь тупой болью на любое движение Армана. Не ушла и не поглотила ни его самого, ни его возлюбленную, ради которой он готов был принять смерть.

Иргиз неловко коснулась вьющихся черных волос, отросшей колючей щетины. Провела вдоль шеи кончиками пальцев и положила ладонь на подрагивающее плечо.

Там, куда она попала, она встретила женщину, ее лицо скрывалось под капюшоном из клубящейся тьмы, она звала ее, умоляя вернуться. Ее голос сменялся голосм Армана, потрм снова становился женским. Она не прикасалась к ней, лишь кружила во круг сидящей на теплых светлых камнях Иргиз. Потом, один за другим стали появляться люди, память подкидывала ей обрывки воспоминаний, и она знала, что это ее погибшее племя Ширату. Женщина, легко отделившая от других, пожошла к ней и с сияющими глазами произнеесла.:

— Я горжусь тобой, дочка! Но тебе еще рано быть здесь. Тебя ждут там. Иди с ней. — Элэйла кивнула на женщину в капюшоне. — И помни, он любит тебя и в тебе живет новое рождение Альморавидскогоо царства. Только вместе вы сможете совершить предначертанное и она вам поможет. Верь мне дочка и не отталкивай хасана. — Она взмахнула рукой и легко толкнула Иргиз в рудь, от чего та полетела прямо в объятия другой женщины, а очнулась в объятиях хасана.

Странно все таки побывать в Измире* подумала Иргиз, когда Арман взглянул в ее глаза.

— Я больше ни когда тебя не оставлю. — Прошептал он, лаская жарким взглядом до боли родное лицо.

— Я большеини куда не уйду. — Откликнулась на его клятву Иргиз. А потом оба зашипели, потрясая левыми руками, на которых вязью стелился причудливый рисунок, который вышивала на коже тьма Армана.

— Похоже мы только что прошли брачный ритуал. — Пробормотала хасан и вперил свой взволноыанный взгляд в Иргиз. Вдруг его любимая откажется.

Но та лишь ласково улыбнулась усталой улыбкой, коснувшись теплой ладошкой его щеки.

Измир* — путусторонний мир духов, куда уходят после смерти.

Эпилог

После трехдневной борьбы за жизнь Иргиз, Арман не только не ослаб, но даже стал сильнее, ведь его уравновешивал свет Иргиз. Он собрал все хроники об аршаи, что встречались на их островах и не только на них. Нашел доподлинные свединя, в которых говорилось, что женщины, обладавшвие даром исцелиния, были созданы в пару к тем, кто управлял смертью и мог одним взглядом иссушить душу, отдав ее прямиком в руки костлявой, что переправляла души на суд Всевышего. Просто жажда власти и жестокость людей, раскидала предначертанных друг други и Всевышний разозлился на детей своих, создав разлом и послав им урчхи, тварей из подземного мира, что мучили всех и вся, приказав нашидам стеречь границы. Ведь нашиды первые поняли силу аршаи и начали спользовать ее во зло. Им же и исправлять. Тех нашидов, кто пожелал найти свой свет, Арман отправил на поиски оставшихся аршаи. В пустыни Ревии и Джанту. В северные долины Льда и Смерти, а так же в густые и непрохрдимые джунгли, что на южном плато. Во все уголки мира, где хоть раз слышали о силе аршаи и их силе исцеления.

Арде и Юсупу был предложен выбор остаться в Альморавидском царстве или же уехать на север после брачной церемонии. Арда пожелала вернуться, после продолжителтного разговора с Иргиз, от которой узнала, что носит во чреве своем сильную снежную колдунью. А здесь девочке не где будет учится.

Севарру и Юлиту не казнили, их отправли на в качестве ответного подарка правителю, Хесен-Хейла.

Это вулканический стров, где была неимоверная жара, и темпераментные, от части агрессивыне и нелюдимые саламанды — маги огня и пепла. Мало было у них там свободных женщин, а уж тех, кто мог понести от огненных саламанд и подавно, по пальцам пересчитать можно, но и они уже давно замужем. Как же был счаслив Рурк Аджанту такому подарку, у него не было слов, только эмоции направленные на дерзкую и дикую Севарру, что сверкала на него злобными бриллиантами глаз. Рурк пообещал, что девушки в рекордные сроки станут шелковыми и послушными и под натиском страсти забудут о кознях. Мало кто знал, что саламандры весьма ненасытные особи в плане страсти.

Эрайя и ее супруг тоже были на свадьбе Иргиз и Армана. И там Эрайя узнала всю правду о своем отце. Узнала, что он погубил целое племя, ради одной только аршаи, чтобы ею искупить свой долг перед Альморавидом. Эрайя понимала, что должна была бы быть бдагодарной ему за свою жизнь, но она не была, Иргиз — да. А ему нет. Можно было найти другой выход, если бы не гордость Моро.

А Иргиз, когда приезжала в Ревию, вместе с мужем, отозвала воду. И Ревия постепенно превращалась в пустыню. Так сбылось предсказание Канги, где Иргиз была и спасением и погибелью. Но Иргиз не навсегда отозвала воду, она поставила условие, как только появится в Ревии мудрый владетел вода вернется, напоив стпепи новой жизнью. Но пока его не было, б что огорчало аршаи.

***

Иргиз закуталась в новый полушубок, что Арда принесла вчера, они уже неделю гостили на севере, ведь сын Иргиз и Армана отказывался жить без своей луны, как называл дочь Юсупа и Арды, снежную ведьму Дану. Она стояла на открытой терассе и налюдала, как тринадцатилетние дети умело уплавляют снежными медведями, перекидываясь снежками. Дану даже не нужно было брать снег в руки, чтобы слепить снежок, который тут же разлетался ударяясь о теневой щит Саура.

— Как думаешь, душа моя, у них есть будущее? — Спросил Арман кивнув на хохочущих детей.

— Арда считает что нет. — Отозвалась Иргиз наслаждалась объятиями любимого мужа. Ради него и его любви стоило пройти весь этот путь. — Ты же знаешь, что как только она вернулась домой, ее дар прорицания вернулся, но уже не в полную силу и видения не всегда точны. Но она видела будущее Дану, в котором видела ее в объятияхснежного мага.

— А с чего она решила, что это был снежный маг? — В промежутках между жаркими поцелуями спросил Арман, переживавший за сына. Такому, как он трудно будет смириться с потерей любимой. Его тьма более сильная, более жестокая, она не просто паразит, живущий в нутри, она часть его самого, он родился с ней. Тьма — его душа, его магия, его жизнь. И если Дану выберет другого, Саур может не пережить выпустив на волю монстра. Арман напрягся. — Ты считаешь, она может быть права?

— Арда видела Дану, в объятиях беловолосого мужчины, на брачном ложе. — Хмурясь произнесла Иргиз, надеясь, что Арда ошиблась, ведь ее сын был черноволосым.

Вот только все они ошибались, не смотря на то, что Арда оказалась отчасти права. Не только снежные могут быть беловолосыми и Дану с Сауром это скоро поймут…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Эпилог