Ангел-Хранитель (СИ) [Евгения Кирова] (fb2) читать онлайн

НЕВИДИМКА

Всегда непросто приходить в школу после летних каникул, а ещё тяжелее, когда это новый класс в новой школе в чужом городе.

Я стою в кабинете русского языка и литературы перед всем классом в двадцать шесть человек и ужасно нервничаю, но стараюсь улыбаться. Я новенькая в этом классе. Классный руководитель, Евгения Павловна, представляет меня:

— Муромцева Ангелина Игоревна, отличница, победитель олимпиады по физике прошлого года. Откуда, ты говоришь, к нам приехала?

Я называю свой маленький родной город, население которого всего тридцать тысяч человек. Никто из присутствующих, конечно, не слышал о таком.

Сквозь очки рассматриваю своих одноклассников, я близорука с восьмого класса. Все, как один, в синей форме школы. Мальчики в брюках и пиджаках, девочки в юбках и пиджаках. Белые рубашки с эмблемой школы сияют белизной. На мне тоже новая форма, родителям пришлось отдать круглую сумму за её покупку. Им вообще много чего пришлось сделать, для того, чтобы я была здесь. Я понимаю, что выгляжу инородно на фоне остальных, в очках и немного полноватая, без макияжа, в отличие от девочек, которые одна краше другой. Девчонки не обращают на меня внимания, занятые своими делами, так же как и мальчики. Учитель заканчивает представление и предлагает мне выбрать парту.

— У тебя же плохое зрение? — как будто и так непонятно. — Думаю на первой парте тебе будет удобно. Выбирай любую.

В классе три ряда и все первые парты свободны. Все остальные заняты, одноклассники сидят по двое, что логично, если я двадцать седьмая, то и сидеть мне одной. Я сажусь в самый центр и гордо расправляю спину. Учитель ещё долго рассказывает, что нас ждёт в этом году, я внимательно слушаю, мне все интересно.

Мы выходим из кабинета, я с надеждой смотрю на своих одноклассников, но все они проходят мимо, не обращая никакого внимания на меня. Но один взгляд, наполненный злостью и презрением все таки останавливается на мне. Это высокий светловолосый парень, и по тому, как он держится и ведёт себя, я понимаю, кто здесь главный.

***

Две недели проходят однообразно, школа, дом, уроки, сон, и так по кругу. Ни с кем из своих одноклассников подружиться мне так и не удаётся. Я прихожу, здороваюсь, некоторые из них отвечают, но большая часть просто игнорируют меня, я словно невидимка. Весь день я сижу на своём месте, изредка выхожу в туалет. В столовой я не была ещё ни разу, идти туда мне не с кем, а одна я стесняюсь. На уроках я часто поднимаю руку и отвечаю, для меня учёба никогда не была сложной, особенно алгебра и физика, мои любимые предметы. Обычно девочки не любят эти предметы, но только не я. В прошлом году я даже выиграла олимпиаду по физике. Тогда же родители впервые задумались о том, что пора менять жизнь и дать мне возможность успешно поступить в институт. Она и до этого у меня была, просто учась в московской школе больше шансов на поступление. Когда они предложили переехать, я не раздумывая, согласилась.

Я иду в школу, когда слышу голос:

— Ангелина, — неужели меня? Поворачиваюсь и вижу Данила, мы встречались с ним на олимпиаде.

— Привет. Ты откуда здесь?

— Привет. Я здесь учусь в 11 В. А ты?

— А я в Б. Вот так совпадение, — дальше мы идём вместе. — Как тебе класс?

— Никак. Со мной никто не общается, — я чуть не плачу.

— Там вообще много отмороженных. Особенно Соколовский.

— Я ещё не знаю, как он выглядит. Не успела всех запомнить.

— Поверь, лучше и не знать, — я не знаю кто такой этот Соколовский, но уже чувствую себя не в своей тарелке.

— У него и банда своя есть. Облить водой, испортить учебники, телефон отобрать. Это вообще самое простое. В прошлом году он даже устраивал бойцовский клуб за гаражами. Благо его быстро прикрыли. Ты когда на обед ходишь?

— Я не хожу, — вынуждена признаться я. Даня смотрит на меня сквозь очки. Он так же близорук, как и я.

— Пойдём после третьего урока вместе? — зовёт меня Данила.

На третьем уроке я, к сожалению, узнаю, кто такой Соколовский. Физичка вызывает его к доске. Он не может решить элементарной задачи. Как итог — двойка. Пока Соколовский идёт к своему месту, он показывает учителю неприличный жест.

— Артем, я вынуждена буду вызвать твоих родителей.

— Как хотите, Елена Сергеевна, — и спокойно садится на последнюю парту. Это он зло смотрел на меня в первый день, вдруг вспоминаю я.

После третьего урока мы с Даней и его друзьями встречаемся в коридоре и идём на обед. Ребята уже заняли столик, а я долго выбираю, что же я хочу, если честно, то я просто долго рассматриваю цены. У нас за эти деньги можно было питаться неделю, а то и полторы.

Я несу поднос с едой, сок и булочка. Откуда-то со стороны появляется нога, я запинаюсь и лечу прямо вперёд. Я падаю плашмя и слышу хохот со всех сторон. Смех быстро стихает, я поднимаю глаза и вижу, что облила соком Артема Соколовского, главного хулигана в классе, да и скорее всего во всей школе. На рубашке растекается пятно, моё падение это сущая ерунда по сравнению с его взглядом на меня. Он подходит и помогает мне подняться, но лишь для того, чтобы сказать:

— Очкарик, ты за это заплатишь.

— Я все отстираю, — мямлю я.

— Нет, ты купишь мне новую и завтра принесёшь в школу свежую и отглаженную, — я немею, откуда мне взять деньги на покупку новой рубашки.

— Завтра же, — его глаза светятся злостью и ненавистью.

— Хорошо, — что ещё я могу сказать. Под взглядами всей столовой я поднимаю поднос с едой, чтобы отнести его. Мне хочется убежать, но я гордо поднимаю спину и иду на выход.

РЕПЕТИТОР

Оставшиеся уроки проходят как в тумане, я думаю, где взять деньги на новую рубашку. У меня есть накопления, их должно хватить, но это все, что у меня есть. После уроков я иду к нашей классной Евгении Павловне, мне больше не к кому обратиться. Может она как-то повлияет на Соколовского.

В дверях я сталкиваюсь с женщиной. Она высокая, красивая, с ярко-красной помадой на губах, и в идеальном брючном костюме. В кабинете уже сидят Евгения Павловна и физичка Елена Сергеевна.

— Что ты хотела, Муромцева? — классная не очень рада меня видеть.

— Поговорить, — тушуюсь я.

— Мне сейчас некогда, зайди позже. — она закрывает дверь прямо перед моим носом. Теперь я понимаю, кто эта женщина. Это же мама Соколовского. Офигенная она у него. Её то мне и нужно. Я сейчас ей все объясню, и она поймёт и поговорит с сыном.

Я слоняюсь по коридору в ожидании. Минут через двадцать я набираюсь храбрости и стучу в дверь.

— Евгения Павловна, можно мне поговорить с вами по поводу Соколовского Артема? — она смотрит на его маму, та кивает.

— Здравствуйте, меня зовут Ангелина. Я одноклассница Артёма, — представляюсь я Соколовской.

— Инна Викторовна, — она смотрит на меня свысока. Я рассказываю, как облила Артёма соком и про то, что могу постирать рубашку, но купить новую у меня возможности нет.

— Девушка, Артем же сказал, что ему нужна новая рубашка. Зачем вы сейчас мне все это рассказываете? — такого ответа я совсем не ожидала. Я с надеждой смотрю на Евгению Павловну.

— Ангелина, я согласна с Инной Викторовной, — меня словно придавливает тяжёлым кирпичом. Я стою с открытым ртом и не знаю, что сказать.

— У меня есть другое предложение, — Елена Сергеевна, от неё я совсем не жду поддержки, вдруг заступается за меня. — У Артема большие проблемы с физикой, Ангелина же, наоборот, прекрасно разбирается в предмете. Возможно, она согласится позаниматься с вашим сыном месяц. Она подтянет его по физике и отработает стоимость вещи. Вы согласны?

— Я согласна, — говорю я. Потратить своё время на занятия лучше, чем последние деньги.

— Хорошо. Пусть занимается. Будешь приходить к нам домой. Хочу видеть, что вы действительно занимаетесь. Сейчас предупрежу Артёма, — она достаёт из сумочки последний айфон и набирает сыну. — Артем, зайди в кабинет к Евгении Павловне.

Соколовский входит к дверь, не стучась. Чувствует себя словно хозяин, руки в брюки.

— Чего звала? — меня он снова не замечает.

— Хочу сообщить, что теперь у тебя есть репетитор по физике.

— Ещё чего.

— Познакомься, хотя ты и так знаком со своей одноклассниц ей, — он наконец замечает меня и взгляд у него совсем не добрый.

— Очкарик? Мой репетитор? Я пошёл, — он разворачивается, чтобы уйти.

— Артем, иди в машину и жди меня там, — она протягивает ему ключи.

После того, как за Соколовским закрывается дверь Инна Викторовна говорит:

— Извините его, вы же понимаете почему он так себя ведёт, — классная и физичка согласно кивают. И что же за причина такая у этого хамского поведения? — Ангелина, я предлагаю начать занятия сегодня. Поедете с нами.

Она не спрашивает меня, а утверждает. Я начинаю её бояться, но согласно киваю. Надо только предупредить родителей.

Артем сидит на пассажирском сиденье. Я сажусь прямо за ним, пока его мама разговаривает с незнакомой мне учительницей, парень поворачивается ко мне.

— Ты попала, Очкарик. Молись, чтобы умереть побыстрее.

МЕСЯЦ НАЗАД

Всю ночь лил дождь, словно город плакал, прощаясь с нами. Все наши вещи уже упакованы и завтра поедут вместе с нами в Москву. В прошлом году я победила на олимпиаде по физике и директор одной школы предложила приехать и учиться у них. Тогда мы отказались, в Москве нам негде жить, да и денег на жизнь в большом городе нет. Весь год мама с папой о чем-то шептались и обсуждали в тайне от меня. Оказалось, что они искали варианты, папа поднял все свои контакты. Через своих сослуживцев он нашёл работу и квартиру, недалеко от школы. Весь год они с мамой копили деньги, продали бабушкин дом, поэтому на первое время должно хватить.

Перед отъездом мама хочет зайти на кладбище, чтобы попрощаться с Мишей. Я его почти не помню, он погиб четырнадцать лет назад, мне тогда было три года. Единственное яркое воспоминание, это когда я стою рядом с родителями, на мне чёрная кофта, в руках плюшевый мишка, а вдалеке я вижу брата. Он улыбается такой грустной улыбкой. Когда я рассказала об этом воспоминании маме, она сказала, что это моя фантазия, ведь по моему описанию это было в день похорон. Я не спорю с мамой, просто знаю, что я видела его. Ещё он приходит ко мне во снах. Я уже не помню, когда он приснился мне в первый раз. Раньше он приходил довольно часто, теперь уже реже. И одет он всегда одинаково в джинсы и джинсовую куртку, сейчас такие уже не в моде.

Когда он долго не приходит, я все равно чувствую его присутствие, знаю, что он рядом. Я знаю, что он мой Ангел-Хранитель. По другому, и быть не может. Иначе, кто спас меня от машины на пешеходном переходе, когда мне было шесть? В ночь перед отъездом он снова снится мне.

— Привет, Ангел. — он называет меня только так, хотя ангел здесь он.

— Привет, Миша. Ты давно не приходил.

— Я знаю. Уезжаете?

— Да. Поедем в Москву. Мне поступать в следующем году. Если я буду учиться в московской школе, у меня больше шансов, к тому же я смогу адаптироваться к новому месту. Папе предложили работу, мама будет работать в моей школе. Только мама боится оставлять тебя здесь. — он улыбается.

— Ты говорила ей про меня?

— Нет, она все равно не поверит.

— Я скучаю по ней.

— Она тоже скучает. Я слышу, как она плачет, прошло так много лет, но ничего не меняется. Она говорит, что сердце все равно болит.

— Бедная моя мамочка. Жаль, что я не могу забрать её боль себе. — я вижу, что он грустит.

— Ангел, возможно, я скоро перестану приходить совсем.

— Почему? — я не хочу расставаться с братом.

— У тебя должен появиться новый Ангел-Хранитель. Я пока не знаю, кто он, но хочу убедиться, что он сможет о тебе позаботиться. Теперь спи. Завтра важный день.

МЕЧТА ВСЕХ ПОДРОСТКОВ

От школы до дома Соколовских мы едем всего десять минут. Инна Викторовна заезжает на подземный паркинг, у них свое парковочное место прямо у подъезда. Прямо из паркинга мы попадаем к лифтам и едем на двадцатый этаж. Я, конечно, видела такое в кино, но вживую все в первый раз. Квартира поражает своим интерьером, все в лаконичных и не ярких цветах, но мебель явно дизайнерская и выполнена на заказ. Я стараюсь делать вид, что меня все это не шокирует.

— Ангелина, проходите в комнату к Артему. — Инна Викторовна указывает мне на нужную дверь. Я захожу в комнату, она поражает меня своими размерами, как половина нашей съёмной квартиры. У Артема есть все, даже мини зона для занятий спортом, я уже молчу про привычные вещи, такие, как большой диван-кровать, диван, письменный стол, шкаф и большую плазму. Это все помещается в одной комнате подростка. Чувствую ли я зависть, конечно. О таком личном пространстве я не могу и мечтать. За стеной слышу приглушённые голоса, потом хлопает дверь и Соколовской заходит в комнату. Я уже разложила здесь учебник и тетрадь.

— Давай начнём? — мне хочется побыстрее отсюда уйти, да и голод уже даёт о себе знать. Мы занимаемся недолго, около получаса. Соколовская несколько раз заглядывает в дверь и слушает, что я говорю. С физикой у Артема большие проблемы, причём класса с девятого. Он вообще ничего не знает, или не помнит.

— Я схожу в библиотеку и возьму учебник за девятый класс. С него и начнём.

— Как скажешь. — он буравит меня взглядом. Не знаю, что мама сказала ему, но он не нагрубил мне ни разу, только глаза выдают его отношение к происходящему.

Я выхожу в прихожую, Соколовская провожает меня.

— Давайте я буду приходить два раза в неделю, например вторник и четверг.

— Хорошо, Ангелина. Спасибо за помощь.

Домой добираюсь быстро, оказывается, мой дом находится не так уж далеко. И как так обычные панельки соседствуют с такими богатыми домами?

На следующий день возле школы меня ждёт Соколовской, но он не один, с ним ещё пять ребят. Двоих я узнаю, это наши одноклассники.

— Медленно идёшь, Очкарик. — мне не нравится его прозвище, которое он придумал для меня. И вообще надоело уже быть девочкой для битья.

— АН — ГЕ- ЛИ — НА. Повторяй по буквам, как меня зовут. Если твоего мозга не хватает, чтобы понять элементарные законы физики, то с обычным именем ты должен справиться. — его здорово задевают мои слова, глаза наливаются красным.

— Повтори, ты сейчас назвала меня тупым?

— Примерно так. — я, конечно, храбрая на словах, но на самом деле мне становится страшно. Он поворачивается в сторону своих дружков. — Ты, что же, не можешь справиться с одной девчонкой один, привёл поддержку?

— Сейчас узнаешь. Парни. — он делает жест рукой в мою сторону, словно говоря команду фас. Что будет дальше, я предпочитаю не ждать, поэтому разворачиваются и бегу со всех ног, а сзади раздаётся дружный хохот.

В школу я все таки попадаю за пять минут до звонка. Все это время я пряталась и ждала, пока парни уйдут. На урок русского захожу со звонком.

Евгения Павловна ничего мне не говорит, я уже и так поняла, что не являюсь её любимой ученицей. Соколовский смотрит на меня с последней парты и ухмыляется. На перемене в классе остаюсь я и ещё три девочки и они подходят к моей парте. Неужели, у меня появятся друзья?

— Новенькая, слушай сюда. — это говорит брюнетка с красивыми голубыми глазами, кажется её зовут Лиза Марьина. — Ещё раз увижу тебя рядом с Артемом, и мало тебе не покажется.

Да что такое со мной? Почему у меня одни враги здесь, а ведь я даже слова плохого никому не сказала. Сдался мне этот Соколовский, сама бы рада его не видеть.

— Можешь не беспокоиться, он мне не нужен.

— Вы слышали? Не нужен он ей. Знаем мы таких, приедут в Москву из своих деревень, а потом ищут способ, как зацепиться. — её подруги согласно кивают. — Надеюсь, ты меня поняла.

Раз уж друзей у меня здесь не будет, то и желудок портить смысла нет. Я решаюсь пойти на обед одна. Беру булочку и кефир и ищу свободный столик, когда вижу Даню, он машет мне рукой. Я с облегчением сажусь рядом с ним.

— Знакомьтесь. Это Коля, Макс и Леха. А это Ангелина, я рассказывал вам про неё. — я усаживаюсь и рассматриваю Даниных друзей. Обычные ребята на вид.

— Ты как, после вчерашнего? — спрашивает Данил. — Соколовский тебе ничего не сделал?

— Жива. Пока что. — не хочу рассказывать им про свое репетиторство. Хвастаться тут особо нечем.

— Обращайся, если что. — говорит Леха. Вспоминаю пятёрку ребят и сравниваю их с Даниными друзьями. Сравнение явно не в пользу последних.

После уроков выхожу из школы, сегодня я чувствую себя вымотанной, надо будет пораньше лечь спать. Меня догоняют два парня из банды Соколовского, по совместительству мои одноклассники.

— Очкарик, куда спешишь?

— Не ваше дело.

— А вот и наше. Ты идёшь с нами.

БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ

Ребята забирают у меня телефон и сажают в машину, старенький джип. Вот тут мне становится по-настоящему страшно. Я думаю про родителей, если со мной что-то случится, они ведь этого не переживут. Мысленно зову Мишу, сейчас мне нужна его помощь, почувствовав, что не одна, мне становится немного легче.

За рулём сидит явно не школьник, бритоголовый здоровый парень. Я пытаюсь разговорить его.

— Отпустите меня. Давайте договоримся, чего вы хотите?

— Я, лично, ничего. Сокол попросил подвезти, я везу.

— Какой ещё Сокол? Это Соколовский?

— Он самый. — отвечает мой одноклассник, которого, судя по их разговорам между собой, зовут Зерно. Видимо его фамилия Зернов. А второй Птица. Это что вообще за семейство птичьих: Сокол, Птица и Зерно? Хотя Зерно это корм, а не птица. Я начинаю хихикать, а потом уже просто смеюсь в голос. Сказывается нервное напряжение. Они злобно косятся на меня.

— Ну, ребята, вы подобрались, как на подбор. СОКОЛ, ПТИЦА И ЗЕРНО.

— А, ты над этим смеёшься. Да мы с первого класса так дружим. — Птица явно самый нормальный из них. — Я вообще-то Серёга, а он Витя.

— Серёжа, а куда вы меня везёт и зачем? — я уже успокоилась, что, по крайней мере, не убьют.

— В бойцовский клуб. — Птица говорит это с гордостью, будто они везут меня на Красную площадь.

— Птица, ты слишком болтливый. — Серёжа насупился. Оставшуюся часть пути все молчали. Я мысленно перебирала все варианты. Что такое этот бойцовский клуб и зачем меня туда везут?

Мы приехали к каким-то полузаброшенным гаражам. Птица и Зерно конвоировали меня будто преступницу. Бежать мне было некуда. Да и город я совсем не знаю. На пространстве между гаражами уже собралась толпа ребят, человек тридцать. Мы протиснулись сквозь них и я увидела Соколовского, тот сидел на старой коробке. Увидев нас, он кивнул и встал на коробку.

— Уважаемые друзья, мы рады приветствовать вас в нашем бойцовском клубе. У нас есть два правила. Правило первое — не бить противника в лицо. Правило второе — никаких мобильных телефонов, и других записывающих устройств. Всё, кто ещё не сдал свои, можете сделать это сейчас. Гамбит пройдёт и соберёт их.

Гамбитом оказался наш водитель. Он открыл сумку и пошёл вдоль толпы. Сейчас я могла лучше рассмотреть его, на вид ему было лет двадцать. Что он забыл среди школьников? Хотя, судя по лицам, не все здесь были школьниками.

— Делайте ваши ставки. Зерно, ты главный. И чтобы подогреть ваш интерес, первый бой я проведу лично. Кто готов?

Из толпы выходит парень, просто гора мышц. У Сокола нет шансов. Толпа рванула к Зерну, у которого для такого дела имелась специальная тетрадка. Я все ещё не понимаю, для каких целей здесь нахожусь я? Бить меня явно не будут. Да и других девчонок я тут не вижу. Стоило мне только подумать об этом, в первый ряд выходит Лиза Марьина со своими подружками. А она, что здесь забыла? Лиза сразу замечает меня и моё присутствие ей не очень нравится. Она кривит свое красивое личико. Опять меня ждут неприятности.

— Итак, ставки сделаны. Сокол против Кабана. Лиза давай. — Марьина поднимает руку и даёт старт.

Беру свои слова, про то, что у Сокола нет шансов, назад. Парни сняли футболки и я могу рассмотреть все мышцы на их телах. Сокол, хоть и не такой накачанный, как Кабан, но тоже с хорошо проработанной мускулатурой. А ещё он быстрый и более изворотливый. Меня пугает то, что они не просто дурачатся, а дерутся на полном серьёзе. Мне не нравится такое зрелище, я пытаюсь уйти, но Птица крепко держит меня за руку.

— Смотри, сейчас самое интересное будет.

Я догадываюсь, зачем меня привезли сюда, чтобы показать какой Соколовский крутой и напугать. Но мне почему-то не страшно. Больше всего меня пугает пустота в глазах Артема, такое ощущение, что для него нет границ, он в любой момент готов на все.

Я не хочу смотреть на драку, начинаю рассматривать толпу и вижу, что Лиза смотрит прямо на меня, если бы взглядом можно было прожигать, на моём месте остался бы только пепел.

Бой заканчивается победой Соколовского, он обнимается с Лизой, та просто пищит от удовольствия. Теперь понятно, почему она меня так невзлюбила. Только не понятно, как такая как она, может ревновать ко мне. Я обычная девчонка, у меня красивые светлые волосы и глаза. В остальном же, ничего примечательного.

Птица выводит меня из толпы, он в восторге от увиденного зрелища. Позже к нам подходят Сокол, на ходу застегивающий олимпийку, и Зерно. От Соколовского просто разит самодовольством.

— Очкарик, ты поняла, что бывает с теми, кто меня злит.

— Да, Артем. — я изображаю покорность. Меня веселит эта ситуация и то, каким напыщенным выглядит Сокол.

— Извинись за то, что назвала меня тупым.

— Хорошо, извини.

— Пошли, ребята. — он разворачивается, чтобы уйти.

— Подождите, а как же я? Как мне добраться до дома? — по спине пробегает холодок, вот теперь мне становится страшно.

— Не знаю, деревня. Сама разбирайся. — Артем снова становится холодным и агрессивным. Пустота в его глазах пугает, ему ведь и правда все равно.

— Отдайте хотя бы телефон. — прошу я.

— Завтра заберёшь. — они уходят даже не останавливаясь. Я начинаю паниковать, я в незнакомом месте в незнакомом городе без телефона и не знаю, как мне добраться до дома.

ДОРОГА ДОМОЙ

Толпа уже разошлась, я иду вдоль гаражей, пытаясь найти выход.

— Эй, помощь нужна? — Кабан подходит сзади.

— Вообще-то очень. Я не знаю, где нахожусь, и как добраться домой. Подскажи, где тут ближайшее метро.

— Пойдём. — он зовёт меня за собой. — Меня Антон зовут. А тебя?

— Ангелина.

— И что ты, Ангелина, забыла в этом месте?

— Ничего. Меня сюда насильно привезли. Друзья Сокола. Они мои одноклассники. — рассказываю я.

— Не повезло тебе с одноклассниками.

— Это точно.

— Здорово, видимо, ты его задела.

— Не знаю. Всего лишь попросила называть меня по имени, а не Очкариком.

Мы выходим на дорогу. Антон подходит к новой тойоте.

— Садись, подвезу.

— Ты умеешь водить? — я как-то не доверяю ему.

— Мне восемнадцать, у меня и права есть. — выбора у меня нет, приходится сесть.

— Антон, а зачем ты участвуешь в этом?

— Скучно. Так хоть какое-то веселье. — мне все понятно, ещё один богатенький мальчик, которому нужны приключения.

— А почему Кабан? — спрашиваю у Антона про кличку.

— Фамилия у меня такая Кабанов. — могла бы догадаться, с фантазией у пацанов явно не очень.

— Почему ты помогаешь мне?

— Потому, что ты явно досадила чем-то Соколу. Хочу сделать ему неприятно.

— Вы враги? — знаю, что засыпала его вопросами, но мне интересно.

— Нет, просто мы с детства с ним соперники по спорту. Ещё вопросы есть?

— Пока нет. Забавные у вас отношения, вы не враги и просто деретесь, а ещё делаете вещи друг другу назло.

— Ты очень необычная девушка. — говорит Кабан. Это комплимент или оскорбление?

Дальше мы едем молча, я рассматриваю Москву. Наконец у меня появилась такая возможность, мне здесь нравится, сам город очень красивый.

Мама сильно волнуется.

— Геля, ты где была? Я тебе звоню, а телефон недоступен.

— Гуляла с друзьями. А телефон разрядился. Прости, что заставила волноваться. — я вру маме, не могу сказать ей правду. Завтра она поднимет всю школу на уши, у меня и так отношения с одноклассниками не очень, а после такого будут ещё хуже.

Я ухожу к себе в комнату делать уроки.

Первым делом, входя в класс, ищу Соколовского. Он сидит на последней парте, я подлетаю к нему.

— Телефон отдай. — он мерзко ухмыляется

— А то что?

— Я заберу твой. — я хватаю его телефон со стола.

— Птица, отдай телефон. — Сергей уже стоит рядом и протягивает мне мой мобильный. Я возвращаю телефон Артёма.

— Не смей больше так делать. Ни увозить меня без моего разрешения, ни забирать телефон.

— А то что?

— Что ты как попугай? Ты хоть слова другие знаешь? Если нет, попробуй книжки почитать, вдруг тебе поможет. — вижу, что задела его и, довольная собой, иду на свое место.

После третьего урока я иду в столовую с Даней, а когда возвращаюсь, меня ждёт неприятный сюрприз. Моя сумка облита зелёной краской. Весь класс застыл и смотрит на меня в ожидании реакции. Хочу заплакать, спрятаться и убежать, но не могу себе этого позволить. Сумка, учебники, тетради, все вещи испорчены. Обвожу глазами одноклассников, судя по довольной ухмылке Лизы, несложно догадаться, кто это сделал. Но обижать себя я не позволю. Я беру в руки рюкзак и ювелирно, чтобы ничего не испачкать, кладу на парту Лизы. Глаза у неё округляются. Не ожидала такого. Получи.

— Ты что делаешь, дура? — она визжит, как бешеная.

— Ещё раз так сделаешь, я одену тебе его на голову.

— А Очкарик то у нас с характером. — Артем издевается надо мной. За спиной слышу взрыв хохота. Это уже слишком даже для меня.

МИКА

Сегодня я прогуляла три урока в школе. Просто не было сил сидеть там и слышать шёпот у себя за спиной и смешки. Дома я пытаюсь стереть краску с рюкзака, но у меня не выходит. Чувствую, что слезы текут по щекам. Что мне делать дальше? В классе меня все ненавидят, даже классная похоже за что-то невзлюбила меня. Я могу перевестись в другой класс или школу, могу, молча, терпеть все насмешки, а ещё могу бороться. Только хватит ли у меня сил. Если бы здесь был Миша, он бы сказал, что я со всем справлюсь. Пусть так и будет.

Выхожу из ванной и смотрю на часы. Скоро закончится шестой урок. Сегодня четверг, мне нужно заниматься с Соколовским. Родители у него совсем не бедные, значит, в состоянии платить мне за уроки. Я же могу зарабатывать так. Все просто, нужно отработать стоимость рубашки, а дальше убедить Инну Викторовну, что я смогу подтянуть её сына по физике. С другими репетиторами он точно не занимается, видимо проблем с поступлением у него нет. Артём, думаю, будет не рад, но это его проблемы. Я нахожу свои старые конспекты и отправляюсь к Соколовским. Звоню в домофон. Инна Викторовна отвечает.

— Здравствуйте, это Ангелина.

— Какая Ангелина? — ну и память у неё.

— Репетитор Артема.

— Вспомнила. Открываю. — я захожу в подъезд.

— Артем ещё не пришёл. — она открывает мне входную дверь.

— Я знаю, я сегодня ушла пораньше по семейным обстоятельствам. Я взяла свои старые конспекты. У вашего сына пробелы по физике с девятого класса. Думаю, мы сможем все исправить.

— Хорошо. — она заинтересованно смотрит на меня. До этого она смотрела на меня, как на пустое место, но что-то поменялось. — Проходи в комнату.

Я захожу в комнату к Артему и рассматриваю его книги, тут много фантастики. Оказывается, он много читает. На полках есть и Толкин, и Мартин. Я тоже люблю их книги. Слышу, как открывается входная дверь.

— Артем, к тебе гости. — Инна Викторовна встречает сына.

— Какие ещё гости?

— Ангелина, твоя одноклассница. Может, пообедаешь вначале?

— Привет, Артем. — я выхожу из комнаты, натягиваю улыбочку. — Ты можешь кушать, я подожду.

— Нет уж. Вначале физика. — он заходит в комнату и закрывает дверь. Судя по выражению лица, он не очень мне рад, тем лучше. — Ты что здесь делаешь? Тебе мало было вчера и сегодня?

— Успокойся, Сокол. Я же обещала подтянуть тебя по физике, так что терпи. И дверь открой, чтобы твоя мама слышала, как ты грызешь гранит науки.

— Чтобы в школе никто не знал, что ты сюда ходишь. — он угрожает мне.

— Идёт. А ты убираешь своих друзей и подружек от меня. — Артем явно не ожидал торгов с моей стороны.

— Хорошо. Очкарик, но ты пожалеешь. — он открывает дверь и мы садимся за стол.

После занятия я иду домой, все даже хуже, чем я думала. Соколовский и физика плохо совместимы. Мысленно я уже приготовилась подтягивать по физике половину школы и зарабатывать на этом деньги. Но если, я не смогу сделать гением первого ученика, то кто пойдёт ко мне заниматься.

— Ангелина. — это меня? Я поворачиваюсь и вижу темноволосую девушку, кажется она тоже в моем классе. Я смотрю на неё.

— Мы не успели познакомиться в школе. Меня зовут Микаэла, можно просто Мика.

— Привет, Мика. Я помню тебя. — наверное, сейчас пойдёт дождь. Первый раз за месяц со мной заговорили дружелюбно.

— Я живу в этом доме, смотрю, ты идёшь. Решила подойти. В школе я не могу этого сделать. Лиза запретила.

— Я почему-то не удивлена.

— С ней лучше не связываться, имей в виду. — Микаэла и правда боится её. — В прошлом году я тоже была, как и ты новенькой. Мы переехали из другого района. Поначалу все было нормально, а потом мы с Артёмом делали вместе лабораторную. Лиза приревновала и после школы набросилась на меня. Никто не заступился. Все просто стояли и смотрели. Пришли целой толпой, ждали зрелища и получили.

С каждым днем меня все больше и больше удивляют эти ребята. Если они богатые, то им все можно? У нас в школе тоже всякое бывало, но не такое. Я уже сильно скучаю по своему бывшему классу.

— Спасибо, что предупредила. — говорю я Мике. — Я не боюсь ни Лизу, ни Соколовского. Хочешь, завтра вместе пойдём в школу? Я же прохожу мимо, можем пересечься?

— Я не против. — мы обмениваемся телефонами и прощаемся.

ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК

Мы с Микой начинаем общаться, иногда ходим вместе до школы. В классе она игнорирует меня, слишком сильно боится Лизы. Наверное, я бы тоже боялась, если бы Марьина сделала со мной то же, что и с Микаэлой. Она вырвала ей большой кусок волос, после чего Мика лечилась несколько месяцев и ходила в платке, чтобы скрыть дефект.

— А почему ты не ушла в другую школу? — спрашиваю я Микаэлу.

— Я хотела, но эта школа очень престижная, тут большой процент поступлений. И родители сказали, что нужно потерпеть.

Даже не знаю, что бы я выбрала на её месте. Одно знаю точно, мои родители были бы на моей стороне. Мы идём домой и болтаем. Последние дни меня никто не трогает, даже Лиза со своими подружками. Видимо Соколовский все таки сдержал свое слово и поговорил с ними. Кстати о нем, завтра мне снова идти к нему домой, я уже взяла несколько учебников в библиотеке. Надо как-то замотивировать его на результат. Что можно придумать для такого человека, как он? У него же есть все и даже больше. У меня вроде было старое издание "Властелина колец", я читала его пару раз, а если он любит такую литературу, то возможно и заинтересуется. Дома я открываю коробку со своими книгами и достаю нужную. Завтра попробую.

После уроков я иду сразу к Соколовским. Артем шагает впереди меня на несколько метров, делает вид, что нам не по пути. Ну и пусть, у меня хорошее настроение, я надеюсь, что у меня все получится. Вместо Инны Викторовны дверь открывает незнакомая женщина лет сорока.

— Артем Николаевич, проходите. — видимо это домработница.

— Здравствуйте. Меня Ангелина зовут. Мы с Артемом занимаемся вместе физикой. — представляюсь я. Она смотрит на меня с удивлением.

— Я Марина. Проходите. Чай будете? — она просто проявляет ко мне вежливость.

— Марина, идите к себе. Нечего перед ней расшаркиваться. Очкарик, просто работает на меня. — такой грубости не ожидала ни я, ни Марина. Я даже не нахожу, что сказать, молча прохожу к нему в комнату. Настроение сразу пропадает, но я все равно пытаюсь объяснить Соколовскому новую тему. Я же вижу, что он не такой глупый, каким хочет казаться, просто ему это все не интересно. Не только физика, но и учёба в принципе.

— Артем, я оставлю тебе учебник, попробуй решить вот эти задачи. Сегодня все было не так плохо, нужно просто больше практиковаться. У меня есть для тебя подарок, но я отдам его, только если ты сделаешь все сам к четвергу. — я достаю книгу из сумки. Он смотрит на неё равнодушным взглядом.

— Оставь себе, я такое не читаю.

— А как же твои книги? Я подумала ты любишь Толкина. — я вновь просматриваю его библиотеку, все так же, там стоит одна фантастика.

— Это не мои. И нечего здесь все рассматривать. — он зло смотрит на меня.

— А чьи? — я не понимаю, ведь книги стоят на самом видном месте в его комнате.

— Не твоё дело, уходи. — я забираю вещи и ухожу не прощаясь. Мне надоели эти постоянные грубость и хамство. С меня хватит.

— Сколько ещё осталось занятий, чтобы отработать твою рубашку?

— Считай, что уже отработала. Чтобы больше я тебя не видел. — откуда столько ненависти ко мне?

У двери ко мне подходит Марина.

— Не обращайте внимания на Артема, он хороший мальчик. У него просто сложный период.

Я уже заметила, какой он хороший мальчик, радует только одно, что больше мне не нужно сюда ходить.

ГЛЕБ

В четверг вместо репетиторства я иду домой. Неожиданно для себя, но я даже немного расстроена, мне понравилось быть в роли учителя. Дома я разогреваю обед, включаю телевизор и сажусь есть. Я уже допиваю свойчай, когда слышу звонок телефона. Неизвестный номер.

— Алло.

— Здравствуйте, Ангелина. Это Инна Викторовна, мама Артёма. Евгения Павловна дала мне номер телефона. Вы не пришли сегодня, Артем сказал, что вы отказались с ним заниматься. — ничего себе, вот значит как. Это я ещё и отказалась?

— Вообще-то нет. Он сам попросил меня больше не приходить.

— Возможно, это покажется вам странным, но я бы хотела попросить вас продолжить эти занятия. Мне кажется, что на него это хорошо действует. Вчера он весь вечер решал задачи, с ним давно такого не было.

— Я даже не знаю. — вспоминаю, как грубо Артём разговаривал в последний раз. — Если честно, то мне и самой нужно заниматься.

— Давайте договоримся, мы можем оплачивать занятия. Я сегодня уезжаю на несколько недель, поэтому была бы рада, если бы вы пришли сегодня.

— Хорошо. — я соглашаюсь, деньги мне не помешают.

— Спасибо. Тогда мы ждём.

— Минут через тридцать буду у вас. — я быстро собираюсь и иду к Соколовским.

С Инной Викторовной я сталкиваюсь в дверях, она одета в брендовый костюм, в руках сумка и чемодан.

— Ангелина, хорошо, что мы пересеклись. Хочу попросить вас не бросать занятия с Артёмом, пока меня не будет. Об оплате договоримся, когда я приеду. Проходите. — я уже ничего не понимаю, что происходит. Она уходит, и я остаюсь в коридоре одна. Марины не видно, возможно, у неё выходной. Я иду в комнату к Артему, и стучу в закрытую дверь.

— Кто? — я открываю дверь. Артем спрыгивает с турника, он весть мокрый, видно, что давно занимается. На секунду я даже не могу оторвать от него взгляд. Раньше я не обращала внимание на его внешность, а сейчас вижу, чем он так привлекает девчонок. Он высокий парень с красивым телом, светлые волосы, голубые глаза и правильные черты лица.

— Очкарик, чего хотела? — он возвращает меня с небес на землю.

— Твоя мама попросила продолжить занятия физикой.

— Всё как обычно. Мамуля все уже решила за меня и без моего ведома. Мама, иди сюда. — он кричит на всю квартиру.

— Она уже уехала. — сообщаю я ему.

— Офигенно. — он буравит меня взглядом. А я смотрю на него, особенно меня привлекает его торс под мокрой футболкой. Я усиленно моргаю.

— Мне уйти? — зачем только приходила. Как обычно попадаю в глупые ситуации.

— Ладно уж. Проходи, я быстро в душ и приду. Посмотришь, правильно ли я все решил. — он выходит из комнаты. Что это было? То уходи, то останься, приходи, не приходи. Я как девочка на побегушках. Раз уж я пообщала Инне Викторовна, то останусь. Пока Артема нет, я беру с полки книгу и сажусь за стол, чтобы почитать. Из книги выпадает фотография, а на ней Артем и ещё какой-то парень так похожий на Соколовского. Они словно братья, только второй постарше. Пока я рассматриваю фотографию, в комнату заходит Артем.

— Положи на место и никогда не лезь в чужие вещи.

— Прости. Я только хотела почитать, пока ждала. — я вижу, что Артем очень зол на меня. Если это его брат, то почему я никогда не видела его дома? Хотя, я и их отца не видела. Возможно, что и книги его брата, тогда почему они стоят здесь? — Это твой брат?

— Не твоё дело. Проваливай давай, нет у меня настроения решать твои тупые задачи. — Артем снова становится агрессивным.

Я встаю, чтобы уйти и вдруг все встаёт на свои места, и поведение Артема и слова Марины в прошлый раз. Уже в дверях я поворачиваюсь к Соколовскому, я не должна лезть не в свое дело, но не могу промолчать.

— У меня тоже был брат Миша. Он погиб, разбился на машине. Мне тогда было три года, я совсем его не помню. А ещё, я не знаю какими были мои родители до того, как это случилось. Уверена, что другими. Мама до сих пор плачет, а ещё иногда, когда хлопает дверь, она вздрагивает, будто ждёт кого-то. — Никакой реакции, я выхожу из комнаты, но слышу тихий шёпот Артема.

— Это мой брат Глеб, в прошлом году он разбился на мотоцикле. И комната эта его, и книги тоже. В эту субботу у него день рождения. Ему бы исполнился двадцать один год. Родители разбежались кто куда, папа в командировке, а мама уехала отдыхать. Как будто Глеба и не было никогда. — он рассматривает фотографию, в его голосе я слышу столько боли, теперь мне понятно его поведение. Понятно его желание драться.

— Попробуй поставить себя на их место. Они потеряли сына, каждый справляется со своим горем так, как может.

— А что твои родители делают в день рождения Миши? — он смотрит на меня. Такого Артема я раньше не видела, теперь это не агрессивный хам, а обычный подросток со своими чувствами.

— Мы не празднуем, обычно мама готовит на ужин Мишину любимую еду и они вспоминают его.

— Вот видишь.

— Артем, это не значит, что мои родители хорошие, а твои плохие. Просто у нас другая семья. Ты сказал, что у Глеба в субботу день рождения? Значит мы родились с ним в один день с разницей в несколько лет. — я перевожу тему в другое русло. Психотерапевт из меня никакой, могу сделать только хуже своими рассуждениями.

— Забавное совпадение.

— Раз с физикой не получилось, я пожалуй пойду.

— Ладно. Давай в следующий раз. И, Очкарик, извини, что нагрубил. — сам Соколовский извиняется передо мной, я точно не сплю?

ДОГОВОР

Несколько раз в неделю мы собираемся у кого-то из ребят. Вот и сегодня мы сидим у Зерна дома своей обычной компанией: Птица, Броня, Богдан и девчонки Лиза, Кристина и Дарина. У меня из головы не выходит наш разговор с Очкариком. Я и не знал, что у неё так же погиб брат, хотя и откуда мне было знать это. Лиза сидит у меня на руках. Формально для всех она моя девушка, меня это устраивает. Она красивая, пока этого достаточно. Хотя после её прошлогодней драки с Микаэлой, она стала черезчур навязчива. Бедная девчонка, здорово ей тогда досталось, а Лиза даже не извинилась. Если бы я тогда знал, что она задумала, почти весь класс присутствовал при их драке, кроме меня с Птицей. И никто не остановил, хотя все давно привыкли, что Лизе, как и мне можно все. Нам ничего не будет. Естественно, все хотят ходить на вечеринки к Соколовскому или Марьиной, и знать, что могут попросить у нас защиты или помощи. А если вдруг кто-то решит пойти против нас, мы быстро и доходчиво объясняем что к чему. И все боятся. Только Муромцева почему-то не боится нас.

— Да бесит она меня. Ходит вся такая правильная и умная. Может очки ей разбить? — слышу я от Лизы.

— Отстань от неё. — я возвращаюсь к общему разговору.

— Правда Лиз, что она тебе сделала? —Птица заступается за Очкарика. Когда это он успел с ней подружиться?

— Я не поняла, почему вы защищаете её? Артем, особенно ты. — Лиза гладит меня по голове. Меня раздражает, когда она так делает. Я встаю с дивана и иду к окну.

— Я не защищаю, просто, что ты ещё можешь придумать, кроме порчи вещей. Скучно. — с оригинальными идеями у Лизы и правда совсем беда. Всегда одно и то же, разбить, порвать, облить. Но, по правде говоря, мне не хочется, чтобы она обижал Очкарика, у меня это получается намного лучше.

— Вот значит как ты обо мне думаешь. — Марьина не любит ничего, кроме похвалы в свой адрес. — Тогда у меня для тебя новость, я уже придумала кое-что интересное и даже уже начала делать, скоро вы все увидите.

— Зачем тебе это, Лиза? — мне непонятен её бешеный интерес к Очкарику. — Если ты ревнуешь меня, то совершенно напрасно, она абсолютно не в моем вкусе.

Ребята смеются, а Марьина заводится ещё больше.

— Хочу сломать её и показать свое место. Слишком гордая и самодовольная.

— Я кое-что придумала. — говорит Кристина. Они с Дариной словно сестры, похоже одеваются, красятся, даже имена похожи. Обычно они у Лизы в тени, но сегодня Кристина выделилась. Если бы не Марьина, они бы никогда не попали к нам в компанию. Лиза их лидер, она всегда участвует и поддерживает все наши шалости, но одной быть в пацанской банде ей скучно, так она и привела девчонок.

Кристина рассказывает свой план и все смотрят на меня, ведь мне придётся принимать непосредственное участие.

— Я согласна, только давайте поставим срок до Нового года. — говорит Лиза.

— Здорово, что ты согласна. А моё мнение не считается? — она слишком быстро решает все за меня.

— Ребята, это какой дурацкий план. Может ну её. — Птица снова заступается за Очкарика.

— Давайте голосовать. — предлагает Богдан. — Кто за то, чтобы показать Очкарику её место?

Поднимаются все руки, кроме меня и Птицы. Большинство, черт. План и правда дурацкий, только девчонки могут такое придумать. Решение за мной. Я раздумываю минуту. Ну и что с того, что мы с ней в похожей ситуации. Это не делает её моей подругой. Кто она мне такая, чтобы её жалеть?

— Согласен.

— Всё, кроме Птицы. — оглашает результат Богдан.

— Давайте договоримся, что об этом знаем только мы. Особенно это касается Серёжи, — Лиза смотрит на Серёгу, тот молча кивает. — Тогда договорились.

ПОДАРОК

По дороге домой я думаю про Соколовского и его брата. Это тяжело потерять родного человека, судя по всему они с Глебом были очень дружны. Да, это горе, но это не даёт ему право так обращаться с людьми, устраивать драки и задирать других.

В субботу у меня день рождения, и наверное, это будет самый скучное семнадцатилетие в мире. Всё мои друзья остались в другом городе, а здесь, кроме Микаэлы, у меня никого нет. Но я не буду грустить. Я знала на что шла.

Ночью мне снится Миша. Мы в моей старой комнате и он сидит у меня на кровати.

— Привет, Ангел. С днем рождения!

— Спасибо. Ты давно не приходил.

— Я знаю, и сегодня не должен был, просто разве мог я пропустить твои семнадцать лет. Ты грустишь?

— Немного. Миша, мне так тяжело. Когда ты приходишь в школу, и двадцать шесть человек делают вид, что не замечают тебя. Я все время одна.

— Ты сильная. Я знаю.

— А ты был сильным в моём возрасте? — он улыбается.

— Я был таким, как твой новый друг.

— Он мне не друг, — я почему-то думаю на Артема.

— Тогда почему ты помогаешь ему?

Я просыпаюсь, мне так многим хочется ещё поделиться с братом. Слезы сами наворачиваются на глаза. Я сильная, повторяю, как мантру и иду в школу. Родители поздравили меня, ещё парочка сообщений вконтакте от старых друзей. Плевать, сегодня мой день и я проведу его так как хочется мне.

После первого урока к нам приходит классная.

— Ребята, у меня для вас несколько новостей. Первая, так как Елена Сергеевна заболела, её класс не сможет дежурить на следующей неделе. Дежурить будем мы. Я распределила вас по местам, после уроков подойдёте и узнаете, кто где. И второе, через две недели будет "Осенний бал". От нашего класса нужен номер. Лиза, ты сможешь спеть?

— Конечно, Евгения Павловна, — я удивлена, она итак красавица, активистка, да ещё и поёт.

— Отлично. И ещё, среди одиннадцатиклассников будут выбирать Мистера и Мисс школы. Голосование тайное, будет проходить две недели, результаты объявят на балу. Кто желает участвовать, запишитесь и список мне. Лиза, запишешь?

— Обязательно, — я прямо спиной чувствую, как она довольна.

После уроков я задерживаюсь с учителем алгебры, хочу обсудить задачу, которую решаю уже вторую неделю. Потом иду к классной, узнать, где мне дежурить. Все не так плохо, мне с Микой и Птицыным нужно будет работать в гардеробе. Хотя бы компания неплохая.

Возле школы стоит Соколовский. Один, без своих верных друзей. Весь день я старалась не смотреть на него. Он ведь знает, что у меня день рождения. Это конечно глупо, но я ждала хотя бы просто трех слов.

— Очкарик. Ангелина, иди сюда, — я подхожу к нему. Он достаёт коробку из рюкзака и протягивает мне.

— С днем рождения!

— Спасибо, — я не знаю, что ещё сказать. Он не забыл. Я беру подарок и вижу, что это коробка с айфоном новой модели.

— Артем, спасибо тебе большое. Мне приятно, что ты меня поздравил, но я не могу взять твой подарок.

— Почему? — он искренне удивлён.

— Это слишком дорогой подарок, я не смогу ответить тебе тем же.

— Тебе необязательно это делать.

— Я так не смогу, — я отдаю ему коробку.

— Ты отказываешься от нового телефона?

— Да. Ещё раз спасибо, но мне пора идти, — дома меня ждут родители, я итак уже задержалась.

— Ангелина. Ты придешь во вторник?

— Приду, — я чувствую, как краснеют щеки. — Я же обещала.

ДЕЖУРСТВО

Дома меня ждет праздничный обед, а ещё видеочат с моими старыми подругами. Мы болтаем, как в старые времена, как будто я и не уезжала. Я с удовольствием слушаю про своих бывших одноклассников. А ещё у меня на душе почему-то тепло от того, что Артем не забыл меня поздравить. Конечно, о таком телефоне я могу только мечтать, но это слишком дорогой подарок для меня, я не смогу подарить ему что-то равноценное. А я ведь даже не знаю, когда у него день рождения. Я захожу вконтакт и ищу его страничку, родился он в декабре, значит стрелец. Я залипаю на его фотках, оказывается он много где побывал. Вот он на лыжах в Австрии, вот отдыхает на Бали. А вот они с Лизой вместе в обнимку. Эту фотографию я сразу же пролистываю. Засыпаю я счастливая.

В понедельник мы встречаемся пораньше с Микаэлой, чтобы прийти первыми в школу.

— Как прошли выходные? — спрашивает она.

— Неплохо. А как твои? — она не знает, что в субботу был мой день рождения, я ей не говорила.

— Мы ездили в парк вчера, — под её рассказ о поездке мы доходим до школы. Работа в гардеробе не сложная, мне нравится, я словно знакомлюсь со всеми учениками. Остаётся пять минут до урока, а Птицын ещё даже не появился.

— Он всегда такой, вечно опаздывает, — говорит Мика.

— А ты откуда знаешь?

— Я? Ну, я очень внимательно, вот и заметила, — я делаю вид, что поверила.

За минуту до звонка они с Соколовским отдают нам свои куртки.

— Серёжа, а ничего, что ты должен быть с нами на дежурстве? — я спрашиваю у Птицы, стараясь не смотреть на Артема.

— Виноват, позже отработаю.

В класс мы заходим вчетвером. Лиза пронзает меня ненавидящим взглядом, ну вот опять. А после урока она походит ко мне.

— Ну что, записать тебя в список на Мисс школы?

— Нет, спасибо.

— Зря отказываешься, у тебя все шансы на победу, — я слышу за спиной хохот. Меня это не задевает, глупый детский подкол. Даже если бы я не была новенькой в этой школе, мне все равно ничего бы не светило.

После уроков я иду к Артему домой. Как обычно на расстоянии, он впереди, а я за ним. Наверное, он меня стесняется, да и в школе я не самый популярный человек, поэтому такая конспирация. Соколовский ждёт меня и у подъезда и в лифт мы заходим вместе. Грузовой лифт оформлен будто фойе в Большом театре (я видела на картинке), огромная люстра и зеркала в пол. Мы становимся в разные углы, я смотрю на Артёма, он на меня. Пока мы едем на двадцатый этаж, я успеваю рассмотреть каждую черточку на его лице. Я бы не сказала, что он идеально красив, по отдельности каждая черта не представляет собой ничего необычного, крупный нос, большой рот, но вместе они собираются в правильное лицо. Над бровью старый шрам, будто от пореза или ушиба, волосы лежат небрежно, но ему идёт. Голубые глаза, такого необычного цвета, холодные как льдинки. В этот раз я не ощущаю пустоты, будто в них проснулся интерес к жизни.

— Нравлюсь? — спрашивает Артем. Вопрос застает меня врасплох.

— Смазливое лицо, не больше, — я быстро нахожусь с ответом. Он усмехается.

В комнате Соколовский достаёт свои тетради и книги. Я быстро просматриваю, как он решил задачи. Почти все решены неправильно. Но ход мысли интересный.

— Можно спросить? — меня мучает любопытство.

— Спрашивай, — он улыбается, наверное ждёт продолжения разговора в лифте.

— Куда ты хочешь поступать?

— В МГУ или Вышку, — он разочарованно отвечает. Мне стоило догадаться, где учатся ребята, подобные ему.

— На какой факультет? Кем ты хочешь быть?

— Финансы, или что-то в таком роде. Мой папа зампред в банке, для меня уже и место готово, — он говорит об этом так буднично, будто рассказывает про поход за хлебом. Хотя сомневаюсь, что он когда-то покупал хлеб.

— Это я понимаю. А чего хочешь ты? Что ты любишь делать? — вопрос застает его врасплох. Артем молчит, но я вижу, что он задумался.

— Я как-то не думал. За меня уже давно все решили. А ты куда будешь поступать?

— Я хочу быть графическим дизайнером.

— Здорово, — он смотрит на меня с уважением. Для него я словно человек из другого мира, у которого есть свои желания и кому для их достижения нужно много трудиться.

— Ладно, тогда давай начнём новую тему, — мы возвращаемся к физике.

СТРЕЛКА

В четверг я прихожу в школу пораньше и вижу, что Микаэла и Птицын уже на дежурства. Причём в данный момент они с удовольствием что-то обсуждают. Серёжа показывает ей свою тетрадь, а Мика смотрит и комментирует. Меня они даже не замечают. Теперь уже точно все понятно. Я ухожу в сторону, чтобы не мешать.

На перемене получаю сообщение: "Сегодня не приходи, у меня есть дела." Откуда у Артема мой номер телефона, в том, что это он, я не сомневаюсь. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, он разговаривает со своим соседом с необычным именем Бронислав, но все зовут его просто Броня. Какие у Соколовского дела я тоже догадываюсь. Неужели опять будет драться? Я до сих пор помню его пустые глаза во время первого боя. И какое мне дело до его драк. Но дело почему-то есть.

Сегодня у мамы родительское собрание, она будет поздно, идти никуда не надо, поэтому я неспешно плетусь домой и решаю, чем заняться. Почитать книгу или порешать задачи. Книга побеждает, и после обеда я сажусь за чтение. Я совсем не слежу за временем, когда раздаётся звонок в домофон. Пять вечера, папа не приходит раньше семи, мама ещё в школе. Да, и у них свои ключи.

— Кто там? — я снимаю трубку домофона.

— Очкарик, это я. Пустишь? — он мог бы даже не называть меня, я узнаю Артема по голосу.

— Заходи, — я нажимаю на кнопку. Откуда вообще у него мой адрес?

Я открываю дверь, на пороге стоит Соколовский с разбитой скулой, из губы течёт кровь. А как же правило не бить по лицу? Я пропускаю его в квартиру.

— Проходи в мою комнату, я принесу аптечку, — выглядит он совсем неважно, я быстро иду на кухню за аптечкой. А когда захожу к себе, вижу что Артем задрал кофту и рассматривает свой бок, там тоже кровь. Это больше похоже на ранение, чем на след от удара.

— Раздевайся.

— Там только царапина.

— Её тоже нужно обработать, — в девятом классе я ходила на курсы первой медицинской помощи, поэтому мне не страшно. Я осматриваю рану в боку, правда лёгкая царапина, которая кровоточит. Вот только похоже сделана она ножом. Обрабатываю перекисью и заклеиваю пластырем, параллельно рассматривая плоский живот с кубиками. Не зря он занимается спортом. О чем я думаю? Дальше осматриваю лицо. На скуле будет приличный синяк, губу тоже обрабатываю.

— Ай, — вздрагивает Артем. Он смотрит на меня в упор, словно изучая. Я смущаюсь.

— Любишь драться, люби и раны обрабатывать. Кажется, все, — я убираю перекись водорода и пластырь в аптечку.

— Спасибо.

— Теперь можешь рассказать, что случилось, откуда ты знаешь мой адрес и почему пришёл именно ко мне.

— Как много вопросов. Была стрелка, началась драка. Я вообще знаю все и обо всех в классе, классуха — папина старая подруга. Пришёл к тебе, потому, что дома Марина, она обязательно сдаст меня предкам.

— Но ведь тебе все равно идти домой, а лицо тебе, прямо скажем, сложно будет скрыть.

— Может у тебя есть женские штуки, чтоб замазать?

— Допустим, есть. С адресом все понятно, почему пришёл сюда предположим тоже. А вот, что за стрелка?

— Зернов вечно что-то с кем-то делит, а мы вписываемся за него. Сегодня ребята оказались посерьёзнее, чем обычно.

— Я вижу. Остальные ребята не пострадали?

— Мне досталось больше всех.

Я не знаю, что ещё сказать. Первый раз парень оказывается в моей комнате. Молчание прерывает шум открывающейся входной двери.

— Это, наверное, мама, — Соколовский смотрит на меня с испугом. Я смеюсь, такой храбрый, чтобы драться, и такой пугливый, когда речь заходит про родителей. — Можешь не бояться. Она у меня нормальная, ничего не скажет.

Я выхожу в коридор.

— Мам, привет. У нас гости. Мой одноклассник Артем Соколовский. Я помогаю ему с физикой, — Соколовский выходит из-за моей спины. Не испугался.

— Здравствуйте, — здоровается он.

— Добрый вечер, Артём, — мама никак не комментирует его лицо. — Вы голодные? Ужинать будете?

Я вопросительно смотрю на Артема.

— Спасибо за приглашение, но мне уже пора.

— Оставайся, посмотрим новую тему, — Кто меня тянет за язык? Я приглашаю своего вчерашнего врага на ужин.

— Вообще-то я не голоден. Но новую тему можем и посмотреть, — неожиданно соглашается Артем.

— Ладно, тогда сделаю вам бутерброды, — говорит мама и уходит на кухню.

Мы возвращаемся ко мне, я достаю учебники, но заниматься физикой нет никакого желания, собственно, как и у Артема. Он уже рассматривает мои книги, библиотека у меня, конечно не такая большая, как у него. Я чувствую неловкость. Соколовский, наоборот, расслаблен.

— Могу показать тебе свои работы по графическому дизайну.

— Давай, — он соглашается с энтузиазмом. Пока мы смотрит на ноутбуке то, что я делала за последние полгода, в комнату заходит мама. У нее на подносе две кружки с чаем и тарелка с бутербродами.

— Спасибо, — мы говорим синхронно.

— У тебя талант, — Соколовский откусывает одним махом половину бутерброда с колбасой. Я вижу, как он не голоден и улыбаюсь.

— Что смеёшься? — он хмурится.

— Да так. Синяк будем замазывать?

— Давай, — пока он пьёт чай я достаю свою косметичку, наношу тональный крем на пальцы и аккуратно размазываю ему по скуле. Ему больно, но он молчит и снова смотрит на меня.

— Спасибо, Очкарик за все. Мне пожалуй пора.

Я провожаю его до двери, а потом возвращаюсь к себе в комнату. Я и не заметила, когда кличка Очкарик перестала обижать меня.

КОНТРОЛЬНАЯ

Визит Артема не выходит у меня из головы, почему он пришёл ко мне, а не к Лизе? Я прокручиваю в голове наш разговор. Возможно я придаю его приходу слишком много значения, и он просто использовал меня в своих целях? В последнее время я думаю о нем слишком часто, мне это не нравится. Нужно переключиться на что-то другое.

Завтра после ремонта открывается школьный бассейн, и до конца четверти уроки физкультуры будут проходить там. В моей прошлой школе не было уроков плавания, там и бассейна то не было, поэтому для меня это первый опыт. Вообще с моим приездом сюда в моей жизни так много нового. К моему счастью, девочки и мальчики занимаются отдельно. Иначе я не смогла бы даже выйти из раздевалки, я очень стесняюсь себя в купальнике плюс дурацкая шапочка не добавляет мне красоты. С мыслями о завтрашнем плавании я засыпаю.

После урока физкультуры я иду в душ, а потом в раздевалку и первым делом ищу свои очки, но их нигде нет. У меня с пятого класса плохое зрение, вот уже несколько лет моё зрение это минус четыре. Сильная близорукость, вблизи я вижу, а вот вдаль совсем нет. Я обыскиваю шкафчик в поисках очков, но их здесь просто нет. Я понимаю, где она могут быть. Пока я искала свои очки, все девочки ушли и я осталась одна в раздевалке. Я иду в класс, следующим уроком у нас алгебра, причём не просто урок, а контрольная. Я понимаю, что даже с первой парты рассмотреть, что написано на доске у меня просто нет шансов. Что мне делать? Я захожу в класс и щурясь вижу свою обидчицу, я подхожу к ней.

— Лиза, отдай мои очки.

— Какие ещё очки?

— Которые ты взяла у меня в раздевалке.

— Ты сейчас обозвала меня воровкой? Все слышали? — возле нас итак уже собралась половина класса.

— Получается, что так. Я жду.

— У меня их нет. Ищи получше в своих вещах, — она довольно улыбается. А у меня опускаются руки, что я могу ей сделать. Самое страшное, что новые очки будут стоить денег, да ещё и потребуется время, чтобы их сделать. Пути назад у меня нет.

— Последний раз тебе говорю, отдай очки.

— И что ты сделаешь?

— Тебе не понравится, — я приближаюсь к ней. Приходится идти ва-банк.

— Лиза, отдай очки, — я слышу голос Соколовского у себя за спиной. У меня галлюцинации? Он заступается за меня? Лиза меняется в лице.

— Почему ты защишаешь её? — все одноклассники, даже те, кто до сих пор занимались своими делами, собрались в круг возле нас.

— Я не буду повторять. Я жду, — Артем стоит, скрестив руки на груди и смотрит на Лизу. Марьина неохотно лезет в свою сумку и достаёт мои очки. Как раз вовремя, звенит звонок на урок.

После урока я подхожу к Соколовскому, плевать на Лизин запрет приближаться к нему. Как ни странно но синяка на щеке почти не видно, губа выглядит хуже.

— Не знаю, зачем ты сделал это, но спасибо.

— Сочтемся, Очкарик, — он ухмыляется. — Я ничего не делаю просто так. Будешь мне должна.

— Что ты хочешь?

— Проголосуй за меня на звание Мистер школы.

— И всего то? — я облегчённо вздыхаю. — Считай, что уже сделано.

— Это была шутка. Пока от тебя ничего не требуется. Когда мне понадобится твоя услуга, я дам знать.

Он отворачивается к окну, давая понять, что разговор окончен. Прекрасно, я и так работаю на него, теперь ещё буду должна ему.

ОСЕННИЙ БАЛ

Две недели пролетают быстро, помимо учёбы я начинаю заниматься с репетитором по информатике, мой самый слабый, но самый нужный предмет. Марьина все же делает мне подлянку и вписывает меня в списки желающих быть Мисс школы. Ну и пусть, если ей это приятно, то мне все равно. Сложнее всего мне приходится на занятиях с Соколовским. Даже самой себе я боюсь признаться, что он мне нравится. В школе я стараюсь избегать его, что совсем несложно, он сидит на последней парте, главное для меня — это не оборачиваться. А на переменах его обычно нет в классе. В столовую чаще всего я хожу с Даней и его друзьями. Все ребята отличники и нам есть, что обсудить. Проблемы наступают ночью, когда я закрываю глаза и вижу его лицо, как мы стоим в лифте, потом его лицо, когда я обрабатывала его порезы. Такая девчонка, как я, никогда не сможет понравиться такому парню, как Артем. Мы словно из двух разных, не пересекающихся миров. Мои мечты ни к чему не приведут. Инна Викторовна вернулась из поездки и перевела мне оплату за месяц. Этих денег мне хватило на сумку, на книги, и даже на пару дополнительных занятий с репетитором. Какая же я была глупая, когда мечтала, что буду зарабатывать, работая репетитором у Соколовского. Во время наших занятий дверь всегда открыта и периодически Инна Викторовна подходит, чтобы проверить, чем мы занимаемся. О личном с Артемом мы больше не разговариваем.

На уроке физики Елена Сергеевна вызывает Соколовского к доске, в первый раз с тех пор, как он показал ей неприличный жест. Задача не очень сложная, и к моему удивлению, она не вызывает трудностей у Артема. Физичка удивлена не меньше моего. После урока, она просит меня задержаться.

— Ангелина, вы ведь с Артемом занимаетесь физикой, как мы и обсуждали тогда?

— Да, Елена Сергеевна.

— Ты молодец, не ожидала, что он сможет подружиться с моим предметом.

— Как видите. Елена Сергеевна, мне кажется Соколовскому нужно продолжать, но уже не со мной. Боюсь дальше я уже не смогу ему помочь, — она задумчиво смотрит на меня. — Может быть вы поговорите с его мамой, чтобы ему нашли более опытного репетитора?

Сейчас я пытаюсь разорвать ниточку, которая ещё связывает меня с Артемом. Так мне будет легче не думать о нем.

— Думаю ты права. Я поговорю с его мамой.

Я ухожу с двояким ощущением радости и грусти одновременно.

В два часа сегодня будет "Осенний бал" — концерт с участием всех школьников, а после объявление результатов голосования. Я захожу в актовый зал, и вижу, как Даня машет мне рукой, он уже занял место. Если бы не он, учёба давалась бы мне намного труднее, я очень ценю нашу дружбу. Осматриваю зал, Соколовского нигде не видно, зато Серёжа и Микаэла сидят рядом. Кажется, у нас появилась новая пара. Я рада за Мику, она хорошая девчонка. Концерт пролетает довольно быстро, я почти не слежу за тем, что происходит на сцене до того момента, как туда поднимается Лиза. На ней красное облегающее платье с силуэтом русалки и американской проймой. Волосы уложены в красивую прическу, даже я не могу оторвать от неё взгляд, представляю, как смотрят парни. Она поёт Уитни Хьюстон I Will always love you. Вот это голос, она и правда очень талантлива. Это последний номер, теперь объявление результатов. На сцену выходит директор.

— Ну а теперь пришло время узнать, кто в этом году станет Мистером и Мисс школа. Две недели вы все голосовали и сейчас мы узнаем результат, — он вскрывает конверт. — Итак, наши победители это Елизавета Марьина и Артем Соколовский.

Весь зал аплодируют, кроме меня. Артем и Лиза в своём шикарном платье выходят на сцену. Директор поздравляет их и надевает короны. Марьина просто светится от счастья, Соколовский тоже выглядит вполне довольным. Они здорово смотрятся вместе, красивые, молодые, богатые. Совместное фото с директором, а теперь они фотографируются вдвоем. Я смотрю не отрываясь.

— Мы с ребятами голосовали за тебя, — говорит мне Даня.

— Спасибо, — даже здесь он поддерживает меня.

Лиза и Артем обнимаются и за ручку уходят со сцены. Сердце проваливается куда-то вниз. Я вижу, какие они счастливые, это первый раз, когда я завидую, что на месте Марьиной не я.

СВИДАНИЕ

Начинаются осенние каникулы, чтобы не думать о Соколовской, я занимаюсь каждый свой день с утра и до позднего вечера. Занятия с репетитором, домашняя работа, книги, оставляю время только для еды. Ночью ложусь спать усталая, в голове нет никаких мыслей.

— Геля, ты слишком много занимаешься. — говорит мама на третий день моего жёсткого режима. — Может ты сходишь погуляешь, развеешься.

— Мама, мне некогда. Нужно готовиться к поступлению. — она только качает головой. А я снова возвращаюсь к учебнику по информатике. Телефон вибрирует, входящее сообщение от Артема. Это точно не обман зрения?

"Очкарик, ты должна мне услугу. В шесть вечера заеду за тобой."

Что? Он приглашает меня на свидание? Или снова будет издеваться надо мной? На часах уже пять. У меня есть целый час, я успею собраться. Я достаю коробочку с линзами, я редко одеваю их, но сегодня мне хочется, чтобы он увидел меня другой. Подкрашиваю глаза, немного румян и блеск для губ. Из зеркала на меня смотрит совершенно другой человек. От волнения заниматься я совсем не могу, поэтому оставшееся время смотрю ролики на ютуб. Как назло ютуб подсовывает мне романтические видео. В шесть вечера подхожу к окну, чтобы проверить там ли Соколовский. Вдруг он обманет. Но нет, ровно в шесть подъезжает большая чёрная машина и оттуда выходит сам Артем. Он приехал на машине с водителем, ну чудесно. Я надеваю серебряную куртку и свою любимую розовую шапку с помпоном. Розовый цвет очень идёт мне.

— Мама, я иду гулять. В девять буду дома.

— Хорошо, — мама выглядывает из комнаты. — А где очки?

— Я в линзах, глаза устали от очков, — я выбегаю из квартиры, пока мама не задала ещё кучу вопросов.

Соколовский ждёт меня у подъезда.

— Привет, — он смотрит на меня так, будто видит впервые.

— Привет.

— Поедем погуляем по Москве?

— На машине?

— Да, я с водителем. Ты уже видела Москву-сити? Самый лучший вид открывается с набережной.

— Артем, я там не была. И с удовольствием там погуляю, только не на машине. Я не могу поехать с незнакомым человеком.

— Это мой водитель. Андрей. Он работает у нас уже лет пять.

— Но для меня он незнакомый человек, — страх сесть в машину для меня слишком силен, а вдруг он опять повезёт меня на свои бои или ещё куда-нибудь. — И я никуда не поеду с ним.

— Хорошо, тогда как же мы туда доберёмся?

— На метро.

— На метро? — он смотрит на меня так, будто я предлагаю ему полететь в космос.

— Ты никогда не ездил на метро? — кажется, я не так далека от истины.

— Если честно, то нет.

— Ну вот, значит я первый раз увижу небоскрёбы, а ты первый раз покатаешься на метро. Тем более ехать тут всего две станции.

— Ладно, только отпущу Андрея, — он не выглядит довольным, но почему-то соглашается.

До метро идти всего десять минут, на улице довольно прохладно, а Соколовский без шапки и в лёгкой куртке. Как-то я не подумала об этом.

— Значит, ты отказалась заниматься со мной?

— Я же отработала стоимость твоей рубашки, — отшучиваюсь я. — К тому же мне нужно готовиться к поступлению.

В кассы стоит очередь человек тридцать.

— Это что всегда так? — спрашивает Артем.

— Нет, просто сейчас начало месяца, люди покупают билеты на ноябрь. У меня есть проездной, я тебя прокачу, — я смеюсь.

— Откуда ты все это знаешь, ты же недавно в Москве?

— Это не сложно, метро самый быстрый способ добраться куда-то, — я улыбаюсь, и смотрю на Соколовского, он как ребёнок рассматривает все вокруг, пока мы едем по экскалатору. В вагоне поезда Артем тоже первый раз, он с интересом смотрит на окружение. Народа много, люди едут с работы, мы встаём почти у выхода, скоро наша станция.

— Ты живой? — спрашиваю Артема, когда мы выходим из метро.

— Нормально. Жить буду, — я смеюсь. — Что смешного?

— Ты. Ты бы видел с каким лицом все рассматривал, — он улыбается. В такие моменты он становится похож на самого себя без каких-либо понтов или заморочек. Мы до ходим до набережной. Вид и правда красивый.

— Ты сегодня какая-то другая, — пока я смотрю на небоскрёбы, он рассматривает моё лицо. Я краснею.

— Я без очков, — не буду же я ему говорить, что ещё и подкрасила глаза и губы.

— Это я заметил. Тебе идёт. И с очками тоже, конечно, — я краснею ещё больше. — Ты ведь не обижаешься, что я называю тебя Очкариком?

— Уже нет. У меня давно плохое зрение, может когда-нибудь я сделаю операцию.

Мы гуляем по набережной, потом идём на мост и к деловому центру.

— Мы завтра улетаем с родителями в Париж.

— Ты раньше бывал там? — я не могу представить, чтобы я вот так просто оказалась во Франции. Я мечтаю увидеть этот город.

— Да, пару раз, — буднично говорит он. — Хочешь, привезу тебе подарок?

— Наверное нет. — я представляю стоимость этого подарка, и мне совсем не хочется быть обязанной.

— Почему ты так относишься к подаркам?

— Не к подаркам. А к их стоимости. Я не люблю быть кому-то обязанной. Так меня всегда учили родители.

— Ты очень необычная. Я таких раньше не встречал, — его голубые глаза проникают мне прямо в душу.

— Приезжай к нам в город, там таких много, — я шучу, а душа в этот момент поёт и танцует от удовольствия.

Обратно мы так же спускаемся в метро. В вагоне Артём прислоняется к поручню, а я стою напротив. Я стараюсь не смотреть на него и рассматриваю пассажиров. Поезд резко тормозит и, неудержавшись, я падаю прямо на Соколовского. Вместо того, чтобы оттолкнуть, он обнимает меня. Я чувствую его тепло, а ещё от него приятно пахнет мужскими духами. Такой морской запах ему очень подходит. Я замираю, не знаю, как вести себя дальше, пытаюсь отодвинуться, но он не отпускает и я расслабляюсь. Хотелось бы мне и дальше ехать так, но, к сожалению, нам нужно выходить. Артём берет меня за руку, так мы поднимаемся по экскалатору и идём по улице. С неба падают первые в этом году снежинки, пока мы доходим до моего дома снег уже падает, будто наступила самая настоящая зима. Даже в своих самых смелых фантазиях я не могла представить более романтичного первого свидания в моей жизни.

Я руками ловлю снежинки, они такие красивые и ровные, идеальные. Я словно в детской сказке, радуюсь как ребёнок.

— Я люблю снег, — говорю Артему, пока он не подумал, что я странная. Я протягиваю ему свою ладошку, чтобы показать снежинку. — Посмотри какая красивая.

— Я вижу, — он переводит взгляд с меня на ладошку. — Никогда раньше не обращал внимания.

Мы стоим у моего подъезда, уже десятый час, а я обещала маме быть в девять.

— Мне пора. Спасибо, что показал мне Москву. Увидимся в школе?

— Не за что. Конечно, — я вижу, что он хочет меня поцеловать, но в последний момент меняет свое решение. Я иду домой.

РАЗГОВОР

Первый день в школе после каникул я жду, как никогда. За это время я столько раз уже вспоминала и разбирала нашу встречу с Артемом, что сама уже запуталась. Могу ли я нравиться ему? И что будет дальше? Как мне вести себя с ним? И что сделает Лиза, когда обо всем узнает?

В понедельник меня ждут две новости, хорошая и плохая. Хорошая — Лизы всю неделю не будет в школе, она ещё не вернулась с родителями из Тайланда. И плохая — Артем тоже пока не прилетел из Парижа. Все это я услышала из разговора ребят. Я знаю, что подслушивать не хорошо, но ничего не могу с собой поделать. Это значит, у меня есть время подготовиться к нашей встрече с Артемом и решить, как мне быть дальше. Без Марьиной Микаэла чувствует себя более свободно, и мы даже идём с ней вместе на обед. Пользуясь случаем, я спрашиваю:

— Мика, а что у вас с Птицыным?

— А что у нас? Ничего, — она краснеет.

— Это ничего очень даже заметно. Он и сейчас смотрит в твою сторону. — он с другими одноклассниками сидит неподалёку от нас, и я на самом деле ловлю его взгляды на Мику.

— Правда? — она даже не может скрыть своего удовольствия.

— Честное пречестное, — я отпиваю глоток чая.

— Ладно. Тебе скажу. Мне кажется, что я ему нравлюсь, — она просто капитан-очевидность.

— Вы встречаетесь? Или как тут у вас происходит, парень предлагает встречаться или, если вы сходили на свидание, это уже означает, что вы вместе? — теперь краснею уже я. Она внимательно смотрит на меня.

— Так-так, и с кем ты ходила на свидание?

— С Соколовским, — признаюсь я, носить эту тайну в себе больше нет сил. Мне нужно с кем-то поделиться.

— Рассказывай, — она придвигается ближе ко мне. Я кратко пересказываю ей всю нашу встречу.

— Да, выглядит так, что ты действительно ему нравишься. Что думаешь делать с Лизой? На меня она набросилась только из-за совместной работы, а тут целое свидание, да ещё и выглядит так, что Соколовский её бросит, если уже не сделал это.

— Я не знаю. Может мне не стоит с ними связываться. Он просто проиграет со мной и забудет. А она будет мстить ещё долго. Именно к такому варианту я и склоняюсь.

— А тебе самой-то он нравится?

— Кажется, да, — я молчу о том, что он уже не просто мне нравится, это нечто большее и серьёзное. На чашах весов моё спокойствие и учёба на одной, и любовь на другой.

— Я думаю тебе стоит рискнуть, — говорит Микаэла. — Выглядит так, что ты ему не безразлична, значит, он не даст тебя в обиду. Лиза слушается его и делает так, как он скажет.

Я вспоминаю, как он сказал ей вернуть мои очки и она послушалась. Похоже в этом Мика права.

— Может и так. В любом случае скоро звонок, пошли на урок, — пока мы идём в класс Микаэла восторженно смотрит на меня и пытается узнать ещё подробности нашего свидания.

На следующий день я иду в школу сама не своя от волнения, мне предстоит встреча с Артемом. Что если он просто пройдёт мимо меня? Но мои страхи рассеиваются ещё на пути в школу, Соколовский догоняет меня по дороге.

— Привет. Как каникулы? — я смотрю на ставшее уже таким родным лицо, он в хорошем настроении.

— Привет. Как будто и не было. Как Париж?

— Как обычно, — он пожимает плечами. — У меня для тебя подарок. Это обычный сувенир, но я думаю, тебе понравится, поэтому не отказывайся.

Он достаёт из рюкзака маленькую коробочку в упаковочной бумаге.

— Откроешь дома.

— Идет, — я прячу её в сумку, не хочу, чтобы кто-то увидел мой подарок, тем более, что мы уже дошли до школы.

В класс мы заходим вместе под удивлённые взгляды всех одноклассников. Некоторые даже здороваются со мной.

Дома я дрожащими руками снимаю упаковку, открываю коробку, внутри оказывается шар со снегом и эйфелевой башней. Милая безделушка, но для меня она дороже всех айфонов.

ВЕЧЕРИНКА

На следующий день, когда я захожу в класс, со мной здороваются все одноклассники. Ух ты, я больше не невидимка, а все от того, что я один раз пришла вместе с Соколовским. Я и раньше знала, что он здесь лидер и авторитет, но теперь окончательно в этом убедилась. Артем ведет себя, как ни в чем не бывало, будто и не было нашего свидания, и будто это не он привез мне подарок из Франции. Я не понимаю его поступков, но сама сделать первый шаг стесняюсь

В субботу мы с Микаэлой возвращаемся из столовой, у дверей в класс стоит Соколовский, прижавшись спиной к стене, руки в карманы. Синий джемпер с эмблемой школы здорово ему идёт, подчёркивает его мышцы, и оттеняет цвет глаз.

— Ангелина, можно тебя на минуточку? — Мика выразительно смотрит на меня и уходит.

— Да, — я останавливаюсь напротив Артёма.

— Сегодня у Зернова днюха, пойдёшь со мной к нему на вечеринку?

— Он же меня не приглашал.

— Я тебя приглашаю.

— А в качестве кого я там буду? — я замираю в ожидании ответа.

— Как моя подруга, — какая ещё подруга? Что это значит?

— Но у меня нет подарка.

— Не волнуйся, у меня есть. Будет подарок от нас двоих. В шесть я зайду за тобой, — он возвращается в класс, не дождавшись моего ответа. И как это понимать?

После школы мы с Микой обсуждаем наш разговор с Соколовским.

— Подругу можно интерпретировать по-разному. Как подругу в качестве друга, или, как подругу в качестве девушки, — говорит Микаэла.

— Мне стало намного понятнее, спасибо, что объяснила.

— Не за что. Вот сходишь сегодня, и все поймёшь, не забудь только мне позвонить или написать, когда вернёшься, а то я умру от любопытства.

Как и в день нашего свидания я одеваю линзы, хочу снова удивить Артема. Я делаю макияж, в этот раз более яркий и многослойный. А вот что надеть не знаю? Я забыла спросить какого формата вечеринка, поэтому свой выбор на джинсах и белой футболке с принтом.

В шесть вечера я выхожу из подъезда. Соколовский уже ждёт меня.

— Пошли? — спрашивает он.

— Да, — мы направляемся в сторону дома Соколовского, оказывается они с Зерновым живут в соседних подъездах.

— А что ты будешь ему дарить? — мне очень интересно, что богатые дарят друг другу.

— Футбольную форму.

— Он увлекается футболом?

— Ага, — оставшуюся дорогу Соколовский молчит. Почему-то я совсем не удивлена смене его настроения. То он общается со мной, то приглашает на день рождения, то просто молчит.

Квартира у Зернова на последнем этаже. И теперь даже жилище Соколовского кажется мне совсем обычным. На входе сделана большая гардеробная, куда мы вешаем куртки. Далее длинный коридор, который заканчивается огромной гостиной с панорамными окнами. Вся комната больше, чем наша съёмная квартира и поделена на зоны: зона отдыха с комфортными диванами, столовая, барная стойка, между ними небольшое пространство, которое сейчас выполняет роль танцпола. Справа у окна располагается зона с маленькими диванами, где сидят наши одноклассники, и Зернов подходит к нам. Артем передаёт ему пакет с подарком, и уходит не сказав ни слова. А я остаюсь одна. Что вообще происходит? Зачем было звать меня сюда? Я осматриваю комнату, здесь полно народа, а я никого не знаю. И что же мне делать? У барной стойки сидит знакомый парень. Кажется, это Кабан, который помог добраться до дома после того, Сокол и его друзья бросили меня. Я направляюсь к нему, мне ничего не остаётся.

— Привет. Ты меня помнишь? — он внимательно смотрит на меня.

— Ангелина, правильно?

— Да. Как дела? — я присаживаюсь рядом с ним.

— Отлично, вижу, ты пришла сюда с Соколом. Вы встречаетесь?

— Я и сама не знаю, — зачем-то честно отвечаю я.

— А Лиза в курсе? — он крутит в руках бокал с колой.

— Ты знаешь Лизу?

— Даже лучше, чем ты можешь себе представить. Понимаешь, когда мне было пять лет, моя мама ушла от отца к Лизиному. У нас даже есть общий брат Матвей, ему сейчас десять.

— Не повезло тебе с родственницей, — какие близкие тут у всех связи.

— Это точно. Родственников, в отличие от друзей поменять нельзя. Ты будь с ней поаккуратнее. Она очень мстительная и завистливая.

— Я это уже поняла, — быстрая музыка сменяется на медленную.

— Пойдём потанцуем? — приглашает Антон. Я не вижу повода для отказа, и мы идём на импровизированный танцпол.

***

— Как успехи с Очкариком? — спрашивает меня Броня, когда я сажусь рядом с ним на диван.

— Нормальные.

— Оно и видно, — смеётся Богданов. — За месяц ты здорово продвинулся. Получилось вручить дешёвый сувенир.

Они смеются, а меня раздражает эта ситуация. Когда она не взяла айфон, я был здорово удивлён. Любая бы взяла и на шею прыгнула, а эта нет. Пришлось даже вести её на свидание, и все из-за дурацкого Лизиного плана. Правда заключается в том, что Очкарик интересная девчонка. И это было не самое худшее моё свидание, если не сказать наоборот.

— Время то идёт. Не забывай, — говорит Зерно. Все такие умные, сами бы пошли и соблазнили. А я бы посмотрел на их старания.

— Кажется, у тебя появился конкурент, — и Птица туда же. Я оборачиваюсь и вижу, как Ангелина мило беседует с Кабаном, а потом идёт с ним танцевать. Давно Кабан не встречался с моими кулаками, видимо придётся ему напомнить. Не знаю почему, но меня жутко нервирует их танец, я сдерживаю себя, чтобы не подойти и не прервать его.

***

Мы танцуем с Антоном, он достаточно высокий, даже выше Артема и тоже достаточно симпатичный. Но я все равно не могу удержаться и ищу взглядом Соколовского. Он стоит у стены и смотрит прямо на нас, а взгляд у него не добрый. Он злится, понимаю я, осталось только понять причину. Музыка не успевает закончиться, а он уже стоит возле нас.

— Не возражаешь, если я заберу Ангелину? — он обращается к Кабану.

— И тебе привет, Сокол. Как хочешь.

Соколовский тащит меня за собой в длинный коридор.

— Куда мы идём?

— К Зернову в комнату, надо поговорить.

МОЯ ДЕВУШКА

Мы заходим к Вите в комнату, теперь я вижу, что он настоящий фанат футбола, здесь полно футбольной атрибутики. Временирассматривать вещи у меня нет, я останавливаюсь напротив Соколовского, глаза у него злые.

— Зачем ты пошла танцевать с Кабановым?

— А что нельзя?

— Ты же пришла со мной.

— И что? Я же твоя подруга, а ты мой друг. Так что все нормально, — не могу упустить возможность узнать, кто я для него на самом деле. Я замираю в ожидании ответа, сердце бешено колотится.

— Хорошо, Ангелина, ты не просто подруга. Ты пришла сюда в качестве моей девушки, — я хочу пуститься в пляс, но сдерживаю себя, лишь выдавив лёгкую улыбку.

— Ты предлагаешь нам встречаться?

— Именно, — он выглядит растерянным, словно не собирался это предлагать.

— А как же Лиза?

— Мы расстались, а если точнее, то даже не встречались серьёзно.

— Хорошо. Я подумаю над твоим предложением, — я направляюсь к выходу

— Что? — жаль я не могу сфотографировать его лицо. Не могу отказать себе в удовольствии немного помучить Соколовского. Я выхожу из комнаты и иду в гостиную. Артем следует за мной. Теперь я чувствую себя намного увереннее и подхожу к нашим одноклассникам, сажусь на диван. Соколу не хватает места, и он садится на бортик дивана рядом со мной. Разговор тут же прекращается. Я беру со стола стакан сока и хочу выпить, но Артем останавливает меня.

— Тебе не стоит это пить. Тут не просто сок, — какая забота с его стороны.

— Витя, я слышала ты фанат Реала, — начинаю разговор я.

— Откуда ты знаешь? — Зернов удивлённо смотрит на меня.

— Не сложно догадаться по твоей комнате. На прошлой неделе был классный матч с Барсой.

— Ты смотришь футбол? — Зерно в восторге.

— Да, вместе с папой, он обожает испанскую и английскую лигу, ну ещё, и наших смотрим, конечно.

— Из нашей Премьер Лиги ты за кого болеешь? — сейчас я вступаю на минное поле, тут главное аккуратность и осторожность. Если я не угадаю с клубом, наши отношения могут стать еще сложнее.

— Не могу сказать, что болею, но симпатизирую ЦСКА.

— Класс. У меня есть абонемент в вип ложу. Пойдёшь со мной в воскресенье на дерби?

— Зерно, — я слышу недовольный голос Соколовского.

— А что? И ты приходи. Ты же никогда не любил футбол, — Витя удивленно смотрит на Артема.

— Тебе показалось.

— Не может быть. Ты же всегда говорил…

— Витя, мы вместе пойдём, — Соколовский даже повышает голос.

— Так супер. Нас уже четверо. Птица, ты с нами?

— Ещё бы.

Я смотрю на часы, уже поздно.

— Ребята с вами весело, но мне пора. Витя ещё раз поздравляю тебя с днем рождения!

— Спасибо. До встречи.

— Я провожу, — говорит Соколовский. Мы одеваемся и выходим из квартиры. В лифте он смотрит на меня, как на врага народа. Мне весело, как никогда. На улице он берет меня за руку.

— Я же ещё не согласилась, — не могу забыть его взгляд на меня в комнате у Вити, хочется еще немного подразнить Артема.

— И поэтому мне нельзя взять тебя за руку?

— Можно, — он переплетает наши пальцы, у него большая рука с мозолями от турника. От этого уверенного прикосновения мне становится так приятно. Я готова идти так еще долго, но к сожалению, мой дом слишком близко.

— Значит, завтра мы идем на футбол? — спрашивает меня Артем.

— Да, мне бы очень хотелось. Я никогда не была на матче.

— Тогда мы заедем за тобой. Все вместе. Идет?

— Хорошо, — я соглашаюсь.

ФУТБОЛ

Весь день я в предвкушении сегодняшнего матча. А когда я рассказываю об этом папе, он вдохновляется даже больше меня и пытается учить меня кричалкам.

— Папа, ну так я болеть не собираюсь. Просто посижу и посмотрю футбол.

— Тебе же нужно выдать шарф.

— Папа, ты перегибаешь.

— Подожди, — он достает мне коллекцию своих шарфов за последние лет пятнадцать. Я понимаю, он бы хотел смотреть и обсуждать матчи со своим сыном, но так сложилась жизнь. Теперь у него есть только я.

— Можно я возьму один в подарок? — я думаю, что Вите понравится такой презент.

— Да, сейчас выберу тебе.

— Спасибо, папочка.

Ребята заезжают за мной на машине Соколовского с водителем. На стадион ехать около двадцати минут, а дальше начинается самое сложное, это пройти через несколько досмотров. Для посетителей вип ложи это занимает не так много времени, как для обычных зрителей. Мы занимаем наши места.

— Витя, у меня для тебя подарок, — я достаю папин шарф.

— Здорово. Спасибо, — он радуется, как ребенок. Только Артем почему-то не радуется. На сердце тепло, я тешу себя мыслью, что он ревнует меня.

Все кричалки, которые я отказалась учить дома, я разучиваю здесь. Мы втроем с Зерновым и Птициным болеем до хрипоты и смеемся тоже. Чем больше радуемся мы, тем мрачнее становится Артем. В перерыве я говорю ребятам.

— Я немного устала. Вы не против, если мы с Артемом уйдем? — Соколовский сразу же оживает.

— Ты что? Самое интересное пропустишь, мы же выигрываем.

— Если Ангелина хочет уйти, значит мы уйдём, — вступает в разговор Артем.

Мы уходим со стадиона, я нисколько не жалею, что мы ушли пораньше.

— Позвонить Андрею, чтобы заехал за нами?

— Не стоит. Мы можем пройтись, — я знаю, что идти нам минут сорок, но мне так хочется, чтобы Артем снова взял меня за руку, что он и делает.

Мы медленно идем домой.

— Ты ведь не любишь футбол? — спрашиваю у него.

— Не особо, я больше увлекаюсь боевыми искусствами.

— Я уже заметила это. Можно спросить?

— Спрашивай.

— Зачем тебе нужен этот бойцовский клуб? — он молчит, я итак догадываюсь о причине, но хочу услышать это от него самого.

— Из-за брата. Когда это случилось, я не был готов. К такому, наверное вообще сложно подготовиться. Я просто пошел и подрался на улице с первыми попавшимися ребятами. Мне стало легче. А потом мы с парнями подумали, что можно еще и делать деньги на ставках. Хоть деньги нам и не нужны, просто азарт.

— Ясно. Ты еще будешь организовывать бои?

— Возможно весной. А что?

— Как твои родители относятся к этому?

— А ты как сама думаешь? — он усмехается. — Папа редко замечает что-то кроме своей работы. Но ему тоже это не понравилось в прошлом году. В этом мы действуем более аккуратно. Никто не знает.

Мы переходим дорогу.

— Очкарик, ты очень круто переводишь тему. Я так и не получил ответ на свой вопрос.

— Я согласна, — я смущаюсь, хорошо, что на улице уже темно и он не может рассмотреть цвет моих щёк. — Только при одном условии. Я не хочу, чтобы ты пострадал, поэтому с боями придётся завязать.

Некоторое время мы идём молча, я смотрю на Артема, а он смотрит прямо перед собой.

— Теперь моя очередь морочить тебе голову. Я подумаю над твоим предложением.

— Договорились. Это уже большой шаг, если ты хотя бы задумаешься над тем, чтобы остановиться и больше не драться.

— Очкарик, ты удивительный человек. Каждый раз, когда я думаю, что знаю твой ответ, ты снова удивляешь меня.

Я улыбаюсь. Мне нравится все, как он держит мою руку, как называет меня Очкарик, это звучит так ласково и нежно.

— Я согласен, — говорит Артем у моего дома. — Будут ещё условия?

— Нет, Тёма.

— Меня никто так не называет. Я с детства не люблю такое сокращение.

— Ты же называешь меня Очкарик, значит и я могу называть тебя так, как мне нравится.

ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ

Время летит так быстро, что я не успеваю за ним. В школе мы почти не общаемся с Артемом, мы решили пока не афишировать наши отношения. Это я попросила, мне так легче, я смогу быстрее привыкнуть и адаптироваться к своему новому статусу. Мой первый парень, я засыпаю с мыслями о нем и просыпаюсь тоже. Только Мика знает про нас с Артемом, она просто прижала меня к стенке, и мне пришлось рассказать. Лиза вернулась с отпуска загоревшая и похорошевшая, всю неделю она была увлечена рассказами о путешествии и на меня не обращала внимание.

После школы мы с Соколовским почти не видимся, то у него занятия, то у меня. Мы договариваемся на субботу встретиться, и я отсчитываю дни с внутренним волнением.

Наконец он заходит за мной.

— А где же твой водитель? — шучу я. Он обнимает меня, я не двигаюсь, наслаждаясь его запахом и теплом.

— Я думаю, мы дойдём пешком. Хочу показать тебе кое-что. Тебе понравится. Правда это находится у меня дома, не бойся Марина сегодня работает, она даже обещала напечь нам пирогов и сделать какао.

— Если будут пироги и какао, то я согласна.

Мы приходим к Артему домой. Марина встречает нас.

— Пока не раздевайся, — говорит мне Артем. — Хочу показать тебе другую Москву.

Я раньше была только в его комнате, теперь он ведёт меня в гостиную, откуда открывается дверь на террасу. Гостиная не такая огромная, как у Зернова, просто большой диван и кресла, рядом с плазмой небольшой стеклянный шкаф. Я подхожу поближе, тоб посмотреть, а там стоят разные модели машин.

— Это мы с братом собирали в детстве. Он любил этим заниматься, а я любил смотреть, как он это делает. Раньше Глеб не давал их выбросить, ну а после аварии мама никому не разрешает их трогать, даже поставила на самое видное место.

— Красивые.

— Да, мне тоже они нравятся.

Мы выходим на террасу. Какой вид. Вся Москва, как на ладони. Я радостно рассматриваю город. На небе уже появились звезды. Это волшебный вечер.

— Мы с Глебом часто здесь сидели. Рассматривали звезды, он увлекался астрономией и мог рассказать про каждую звезду и созвездие, — Артем смотрит в небо. — Как думаешь, он слышит нас? Иногда так хочется поговорить с ним.

Я хотела бы поделиться с ним, что я иногда могу видеть Мишу, но боюсь, он просто не поймёт меня.

— Есть один способ. У Глеба были какие-нибудь соц сети, типа контакта? Ты можешь писать ему письма, возможно он не прочитает их, но ты сможешь выговориться. Будет ощущение, что вы общаетесь.

Он задумчиво смотрит на меня и кивает. А в следующий момент наклоняется ко мне и целует в губы. Это лёгкое касание, он будто пробует мои губы на вкус.

— Ребята, какао готово, — Марина прерывает мой первый поцелуй. Не нужно мне ни какао, ни пироги. Артём берет меня за руку и ведёт обратно в дом, помогает снять куртку и шапку и Марина уносит вещи. Мы идём на кухню, на столе ещё осталось немного муки, Артем берет её и мажет мне по носу.

— Ах ты, — я пытаюсь ответить ему, он уворачивается, я бегаю за ним вокруг стола до тех пор, пока он не убегает к себе в комнату. Я за ним. Он ловит меня и целует. Я непроизвольно обхватываю его за плечи. В этот раз это настоящий поцелуй. Я думала, что это только в кино у героинь подкашиваются ноги, но я сама не лучше. Если бы не Артем, я бы точно упала. Он закрывает дверь в комнату. Я наконец-то могу дотронуться до его лица, сердце бьётся в груди так что вот вот выскочит, а ещё такое приятное волнение. У него такие нежные губы, я отвечаю ему как умею, он проводит языком по моим губам и я теряюсь.

Он отрывается от меня.

— Ангелина, это твой первый поцелуй?

— Да, это так заметно? — я стесняюсь, того, что у меня нет никакого опыта.

— Не очень. Мне просто интересно.

Мы выходим из комнаты, мне в голову лезут глупые мысли о том, скольких девушек поцеловал он. Я сравниваю себя с ними, но это глупо, ведь сейчас он со мной.

После вкуснейших Марининых пирогов с какао Артем провожает меня домой. У подъезда он обнимает меня и целует в лоб. Как будто теперь мне будет этого достаточно. Я сама тянусь к нему губами.

ЛАБОРАТОРНАЯ

Весь следующий день я хожу с улыбкой на лице. Если бы я умела хорошо петь ещё бы и запела. Мама замечает это и спрашивает:

— Геля, ты такая счастливая. Поделишься?

— Немного позже, — я пока не могу рассказать маме, что у меня появился парень.

— Возможно, это связано с тем голубоглазым мальчиком.

— Ну, мам, почему от тебя ничего не скроешь?

— Потому, что я твоя мама.

— Да, это связано с ним. Но я пока не хочу это обсуждать.

— Я поняла, скажешь, когда захочешь, — такая хорошая у меня мама, всегда понимает и встаёт на мою сторону.

***

Сегодня последние два урока — это химия. После первого учитель делает обьявление:

— На втором уроке будет лабораторная, трех человек нет, но все равно вас чётное количество. Кто сидит по одному, сядьте в пару.

Я все время сидела одна в этой школе, ни разу у меня не было соседа, или соседки и теперь мне нужно подсесть к кому-то. Я только успеваю с ужасом подумать об этом, как Артем садится ко мне за первую парту. Хулиган и двоичник сидит с заучкой в очках, да ещё на первых рядах.

— Можно? — он улыбается. — Хочу хоть один раз в жизни получить пятёрку по химии.

— Ну, я не могу тебе её гарантировать. Но обещаю оценку не ниже четвёрки.

— Идёт.

После звонка учитель раздаёт нам реактивы, мы будем смешивать их и записывать результаты. Я начинаю с первых образцов и ловлю на себе взгляд Соколовского.

— Ты так смотришь на меня. Я не могу работать.

— Как? — он делает невинные глаза.

— Не знаю. Может ты будешь хотя бы записывать результаты?

— У меня подчерк некрасивый, — он нагло откидывается на спинку стула.

— Ты хочешь, чтобы я делала все сама? — наглость, конечно второе счастье.

— Именно так. Должен же быть профит от отношений с отличницей, — он, ухмыляясь, говорит это так громко, что все кто сидят на соседних партах слышат, и более того начинают пялиться на меня.

— Ты покраснела, — ещё внимательнее смотрит Соколовский. Он будто специально смущает меня.

— Тебе показалось. Не за чем было говорить об этом так громко.

— Мне так захотелось, — и снова эта наглая улыбка. Я вообще готова простить ему все за нее. — Всё равно рано или поздно все узнают.

Я понимаю, что он прав, но не так мне хотелось, чтобы все узнали. Если честно я вообще планировала скрывать это, ну по крайней мере, до конца школы. Мы встречаемся всего ничего, а я уже не представляю, что мы не будем вместе после окончания учебы. Соколовский наклоняется ко мне поближе и теперь говорит так, чтобы слышала только я:

— Вчера позвонил тренер, предложил поехать в Казань на сборы и соревнования на неделю. Я согласился, самолёт вечером.

— А как же твой день рождения? — я прекрасно помню, что у Артема в начале декабря, а именно в эту субботу.

— Придётся встретить его в бою, — он пожимает плечами. — Откуда ты знаешь про мой день рождения, я же тебе не говорил?

— У меня тоже есть свои источники, — я записываю результаты в тетрадь. Не буду же я говорить, что рассматривала его социальные сети.

— Забавно. Что ещё ты знаешь? — он уже открыто издевается надо мной. Я не обижаюсь.

— Всё, что мне нужно, — я показываю ему язык. Артем убирает прядь волос с моего лица, я немею, хочется судорожно обернуться, чтобы проверить смотрит ли кто-то из одноклассников на нас. Но я сдерживаю себя.

— Очкарик, мой день рождения мы обязательно отметим после моего приезда, — он говорит это так, будто это праздник только для нас двоих. Уровень моих довольных гормонов итак довольно высок, но сейчас он просто зашкаливает. — Кстати, твой друг Антон тоже поедет на сборы.

— Он мне не друг, — я понимаю, что он имеет ввиду Кабана. — Это похоже на ревность? Неужели сам Соколовский ревнует?

— Нет. Просто интересно, когда вы успели подружиться.

— Ну, когда вы с друзьями бросили меня у гаражей, Антон любезно подвез меня до дома.

— Даже так, значит. Погоди, Кабан.

— Ты злишься, что он не бросил меня в беде?

— Нет. Он молодец. Я же так и не извинился перед тобой за тот поступок.

— Извинения приняты.

Когда звенит звонок к нам подбегают Птицын с Зерновым.

— Ребята, дайте списать.

— Ещё чего, — говорит Артем. — Чем вы занимались весь урок?

— Тем же, чем и ты. Раз уж ты сидишь с отличницей, то не зазнавайся. Дай и друзьям получить хорошую оценку, — парирует Зернов.

— Берите, мне не жалко, — я отдаю им свою тетрадь.

— Ты слишком добрая. Теперь они всегда будут просить списать.

— То есть списывать можно только тебе? — я смотрю на Соколовского.

— Раз уже я теперь на особом положении, то мне можно, — он трогает меня за руку и смотрит на меня своими голубыми глазами. Моё сердце с ним полностью согласно.

ПИСЬМО

Я провожаю Ангелину до дома. Такое странное чувство — идти рядом, и ни от кого не прятаться, как раньше. Обычно меня угнетает тишина, но сейчас даже молчать приятно. Я держу её за руку, она такая маленькая и хрупкая, кажется, что если сжать посильнее, то от неё ничего не останется.

Мы прощаемся, я должен испытавать облегчение от того, что не придётся целую неделю изображать влюблённого, но вместо этого грусть и тоска. Я целую её в щеку, не хочу опять смущать её.

***

Остаётся час до выезда в аэропорт, я уже собрал вещи и слоняюсь бесцельно по квартире. Перед глазами все время встаёт Ангелина, как она смешивает реактивы, а потом аккуратным подчерком записывает все в тетрадь. Я почему-то был бы не против просидеть так ещё несколько уроков. Вспоминаю наш первый поцелуй. Я вообще не собирался этого делать, мне стало жалко её, ведь когда она узнает, что все обман точно расстроится. Я просто не смог удержаться в первый раз. А во второй я уже сам захотел поцеловать ее. Мне не с кем поговорить и поделиться, кроме брата нет такого человека, кто мог бы помочь и подсказать мне. Остаётся только способ Ангелины. И снова она, куда не пойдёшь везде она. Бредовая идея переписываться с пустой страницей. Но что мне терять?

Я наконец решаюсь, открываю Вконтакте, нахожу старую переписку с братом и начинаю писать:

"Привет, Глеб! Не знаю, слышишь ты меня, или нет. Мне тебя не хватает. Так много всего произошло за этот год. Мама стала совсем другая, почти не бывает дома, все время или на фитнесе, или с подругами, а может и вообще уехать отдыхать. Как будто она отчего-то устаёт. Папа с утра до вечера на работе, иногда я вижу его только в выходные. Я уже даже привык, что его нет. Хотел бы я спросить, как у тебя дела, но боюсь, ты не сможешь мне ответить.

Глеб, я совсем запутался. Не понимаю, что происходит. У нас в классе появилась новая девочка. Я сразу придумал ей кличку Очкарик, из-за того, что она носит очки. Ты бы, наверное посмеялся надо мной, что я не отличаюсь оригинальностью. Просто в тот момент она здорово разозлила меня, что ничего умнее в голову мне не пришло.

Я должен заставить её влюбиться в меня и, мне кажется, что у меня получается. Только я не понимаю, почему мне не хочется расстраивать и обижать её. Это она предложила мне написать тебе. Она умная и добрая, а ещё непредсказуемая. Я никак не могу отгадать, что она сделает или скажет в следующий момент. До нового года осталось не так много времени, именно тогда мы должны будем сказать, что разыграли её и никакой любви с моей стороны нет. Ты бы не одобрил такой розыгрыш. Я и сам не понимаю, как вообще согласился. Просто тогда она страшно бесила меня. Ходила с умным видом и помогала мне с физикой, как будто это самое важное дело в её жизни. А теперь все поменялось, я готов сидеть и слушать как она объясняет все эти законы часами, лишь бы она говорила. Только не говори мне, что я сам влюбился. Я уже подумал об этом, это не может быть любовь, она не такая. Или такая?"

РАЗЛУКА

Я прихожу в школу, сегодня, как и целую неделю, Артем будет на сборах. Мне уже не хватает его. Вместо того, чтобы делать уроки, вчера мы весь вечер переписывались с Соколовским. Мы бы общались и дальше, но у него утренняя тренировка, поэтому пришлось прекратить переписку.

— Геля, привет! — Даня сдает куртку в гардероб. — Давно не общались. Пойдешь с нами на обед?

Мы и правда давно не ходили вместе в столовую, да и вообще я совсем забыла своего единственного открытого друга в этой школе.

— Да, как-то учебы было много.

— Ясно-понятно. До меня тут дошли слухи, что ты теперь встречаешься с Соколовским. Это правда?

— Да, — слухи и правда распространяются быстро. Вчера на последнем уроке Артем сказал об этом, а сегодня уже даже Даня, который занят только учебой и поступлением в институт, знает об этом.

— Ангелина, это плохая идея. Я понимаю, богатый и красивый мальчик. Но мой тебе совет — держись от него подальше.

— Спасибо за совет, но ты его совсем не знаешь. И, пожалуй, я схожу на обед одна.

— Извини, я не хотел тебя обидеть, — но я уже не слушаю его и иду в класс. Удивительно, что все мои одноклассники стоят у дверей.

Марьина сидит прямо на моем месте. Теперь все понятно, освободили место для разборок.

— Деревня, я же тебе говорила не подходить к Соколовскому близко. Теперь пеняй на себя.

— Лиза, а тебе не надоело постоянно угрожать. Уйди с моей парты.

— Что же, я тебя предупредила, — она встает с моего места. — Можете все заходить.

Одноклассники толпой вваливаются в класс. Я с опаской проверяю свою парту и стул, кто ее знает, может, она подготовила мне какую-нибудь пакость. Не найдя ничего подозрительного, я сажусь.

И все таки подлянки долго ждать не приходится. После физкультуры я не могу выйти из раздевалки. Дверь закрыта снаружи. Это последний урок и следующий класс не придет. Я достаю телефон из сумки, кому же позвонить, чтобы открыли меня и, с ужасом, замечаю, что связь не ловит здесь, пытаюсь найти ее по всей комнате. Вот теперь мне становится страшно, провести в раздевалке всю ночь мне не хочется. Я стучу в дверь и начинаю кричать.

— Эй. Есть тут кто-нибудь. Откройте.

— Очкарик, это ты? — за дверью голос Зернова.

— Я. Витя, ты можешь открыть?

— Да, сейчас открою.

Через пару минут я спасена.

— Спасибо, Витя. Если бы не ты, пришлось бы просидеть тут до утра.

— Не за что. Хорошо, что я задержался. Думаю, что это Лизкины приколы.

— Скорее всего, — я пожимаю плечами.

— Давай, пока Артем не вернется, ходи с нами. А то она не успокоится, — это предлагает мне Зернов, который бросил меня в незнакомом районе, игнорировал и издевался.

— Зернов, ты здоров? Температуры нет? — я спрашиваю у него.

— Здоров, как бык. А что такого я сказал? Сокол мой друг, а ты его девушка, значит, мы тебя должны защищать, — он важно выпячивает грудь, как будто находится на важном задании.

***

Оставшуюся неделю я и правда стараюсь держаться к друзьям Артема поближе. Я не боюсь Марьиной, но и лишних проблем не хочу. Её мелкие пакости не изменят моего решения быть с Артёмом.

В столовой я беру еду и подхожу к столику с их компанией, ребята не видят меня.

— Я думаю, что надо сказать ей. Мы поступаем несправедливо, — говорит Птицын.

— Да, нужно, но нужно поговорить обо всем с остальными, — отвечает Зернов.

— О чем вам нужно поговорить? — я сажусь напротив.

— Да так, мы про нашу уличную компанию, — отвечает Витя, а Сережа прячет глаза.

Надеюсь, что они говорили не про меня, не хотелось бы видеть подлости еще и с их стороны. Они неплохие ребята, хулиганы и двоечники, но такие забавные.

***

В субботу у Артема день рождения, и хоть мы и не увидимся, я выбираю ему подарок. Первый подарок для моего парня. Хочу, чтобы он запомнился ему. Только что я могу ему подарить, я вспоминаю его комнату, его одежду. Мне надо продать почку, чтобы подарить ему что-то к чему он привык. А что если попробовать поискать те машинки, которые он собирал вместе с братом. Я открываю интернет, ищу похожие модели. Да уж, придется разбить свою копилку, но это того стоит. Надеюсь, что ему понравится.

После школы я иду домой, чтобы созвониться с Артемом по видео.

— Привет, Очкарик! — лицо такое родное, немного разбита бровь, но выглядит довольным.

— Привет, Тёма. С днем рождения тебя! Я желаю тебе победить всех соперников, а еще, чтобы ты был самым счастливым! — я поздравляю его с днем рождения.

— Спасибо, малыш, — он называет меня малышом, это что-то новое, но очень-очень приятное. — Я скучаю.

— Я тоже. Возвращайся скорее.

ВАЖНОЕ РЕШЕНИЕ

Перелет был недолгим и очень лёгким, почти все время я спал. Я выхожу в зал прилетов, Андрей уже встречает меня.

— Здравствуйте, Артем Николаевич, — он берет мою сумку. Я машу ребятам на прощание и отправляюсь за своим водителем.

— Почему ты называешь меня по имени отчеству? — он старше меня лет на десять, как минимум.

— Вы же сами так просили, — я уже и не помню об этом, видимо это было в тот период, когда меня все бесило.

— Зови меня просто Артем, а то я как-то чувствую себя старым.

— Хорошо, едем домой?

— Нет, едем по тому адресу, куда ты подвозил нас на футбол, — я решил это еще в самолете, что поеду сразу к Очкарику. Всю эту неделю я думал только о ней. Самому себе я точно могу признаться, что, кажется, влюбился. По-другому, я не могу это описать. Не хочу больше никаких игр и приколов. Я поговорю с ребятами, думаю все будут не против, чтобы отменить наш глупый договор.

В подъезд захожу вместе пожилой женщиной. Дверь в квартиру мне открывает Ангелинина мама.

— Здравствуйте Татьяна Михайловна, а Ангелина дома?

— Здравствуй, Артем. Проходи, она в комнате.

Я раздеваюсь и иду к Очкарику в комнату. Неожиданно для себя, я волнуюсь. Она сидит за столом и делает домашку, на ней белая футболка и джинсы, а волосы растрепались и падают прямо на тетрадь. Она замечает меня и улыбается, простая улыбка, а сердце взлетает куда-то вверх.

— Привет. Ты почему не позвонил, что приедешь? — она подходит ко мне и обнимает. Я хочу ее поцеловать, но боюсь ее мама не одобрит это. Позже.

— Хотел сделать тебе сюрприз, — я убираю ей волосы с лица. В лоб то можно поцеловать.

— Я так рада, что ты приехал. У меня для тебя подарок. Откроешь сейчас? Нет, лучше дома, — я вижу коробку, упакованную в подарочную бумагу.

— Ладно. Спасибо за подарок, — а вот теперь я уже целую ее в губы, пофиг, что там скажет мама. Ее губы такие мягкие и теплые, она крепче прижимается ко мне.

— Не стой, проходи. Рассказывай, кого ты победил. — мы садимся на кровать.

— Всех.

— Правда?

— Да, — ведь каждую победу я посвящал ей, как я мог не победить.

— Ты, наверное, голодный?

— Нет, я поел в самолёте. Расскажи ты, какие новости. — я смотрю на неё и не могу поверить, что мы наконец-то увиделись.

— Новостей много. На следующей неделе контрольная по алгебре, а ещё по физике. — я смеюсь, именно таких новостей мне и не хватало. Она понимает моё настроение. — Ну ладно, расскажу главную новость. Директор разрешил провести дискотеку для десятых и одиннадцатых классов. двадцатого декабря, это и есть наша главная новость. Даже название придумали "Новогодний бал".

— Ты пойдёшь со мной на бал? — я делаю шутливый жест.

— Мне нужно время, чтобы подумать, — она смотрит в потолок и качает головой.

— Главному красавчику школы не принято отказывать.

— Так вот какого вы о себе мнения. Ты наверное устал?

— Есть немного. Я, наверное, пойду, — уже достаточно поздно, а я ещё хочу сделать одно дело.

— Конечно. Увидимся завтра.

Я прощаюсь с Ангелиной, ее мамой и с коробкой в руках иду в машину. Не дожидаясь, пока мы доедем до дома, срываю бумагу. Там сборная машина, она запомнила про наше детское увлечение с братом. Как у неё получается делать все так идеально?

— Андрей, останови у восьмого дома. И можешь ехать домой. Занесешь вещи? Мне нужно решить один важный вопрос.

Андрей останавливает машину, я выхожу и иду к Лизиному подъезду. Звоню ей на мобильный.

— Привет. Выйдешь, я у твоего подъезда.

— Привет. Сейчас спущусь.

Она выходит в модной куртке от BOSCO, с макияжем, будто ждала меня. Подходит и тянется, чтобы обнять.

— Я скучала, здорово, что ты заехал сразу ко мне.

— Лиза, я пришел поговорить. — я убираю ее руки. — Хочу сказать тебе, что я больше не участвую в твоем розыгрыше Очкарика.

— Вот как ты заговорил? Не говори только, что на самом деле влюбился в эту бродяжку, — она обиженно кусает губы.

— А если и так, то что?

— Я не могу в это поверить, — она меняется в лице. — Что ты мог в ней найти?

— Это уже не важно, Лиза, — на улице холодно и мне хочется побыстрее уйти.

— А что скажут остальные ребята? Они ждут развлечения. Мы же не будем их расстраивать?

— Я поговорю с ними, сомневаюсь, что они будут против. Еще возражения есть? — ее красивое лицо становится злым и вся красота пропадает. Почему я раньше этого не замечал?

— А как же мы? — она вытирает слезы с глаз. Зная её, могу поспорить, что это просто для того, чтобы вызвать жалость.

— Лиза, так нет никаких нас, уже давно. Ты что ещё не поняла этого?

— Нет, — она упрямо смотрит на меня.

— Что же, мне жаль, что так получилось. Ты красивая девочка, тебе не придётся быть одной.

— Ты уверен в своем решении? Не пожалеешь?

— Нет. Спасибо за понимание и до встречи в школе.

ПРИЗНАНИЕ

В субботу после уроков я бегу домой, чтобы переодеться. Сегодня Артем празднует свой день рождения, с опозданием на неделю, но восемнадцать лет только один раз в жизни. Родители организовали ему праздник, а сами, как сказал Соколовский, удалились праздновать в другое место. Я надеваю своё самое нарядное платье чёрного цвета с юбкой клеш. Мама заходит ко мне в комнату.

— Геля, ты очень красивая.

— Спасибо, мам.

— Повеселись хорошо, — она загадочно улыбается, я уже успела рассказать ей про нас с Артемом. Я всегда была уверена в своих родителях, но то, с каким уважением и вниманием мама выслушала меня, заставило в очередной раз убедиться, какая клеевая у меня мама.

Дверь открывает сам Артем, у него красная футболка и чёрные джинсы, он выглядит таким спокойным и отстраненным, но при виде меня улыбается. Сердце замирает, когда я вижу его улыбку. Он целует меня в щеку и забирает мою куртку. Мы заходим в комнату, там уже собрались половина нашего класса и ещё незнакомые мне ребята. Я немного робею, ведь все ребята без формы, я вижу, какие шмотки на них надеты. Соколовский берет меня за руку, так мне намного спокойнее. Он знакомит меня со своими друзьями, с теми, с кем он ездил на сборы. Краем глаза я вижу Лизу Марьину и её свиту. Она смотрит на меня со всей ненавистью, на которую только способна. Мне все равно. Я только выше поднимаю голову.

— Я сейчас приду. Кто-то звонит, — он уходит открывать дверь. Ко мне подходит Дарина Зарецкая, лучшая подруга Лизы.

— Привет. Как дела? — она дружелюбно улыбается, я кошусь в сторону Лизы, здесь точно есть какой-то подвох. В этот момент я чувствую, как мое платье становится мокрым. Она вылила на меня сок.

— Ой, Ангелина, прости. Я случайно, — она делает удивлённое лицо, как будто действительно сделала это случайно.

— Что случилось? — Артем подходит ко мне.

— Кажется, у меня испорчено платье.

— У моей мамы куча вещей. Пойдём, посмотрим, — он берет меня за руку и уводит, а я успеваю заметить, как перекосилось от злобы Лизино лицо.

Мы заходим в спальню к Соколовским. Она состоит из двух комнат — самой спальни и большой гардеробной.

— Артем, мне неудобно брать вещи у твоей мамы. Может, лучше я пойду домой.

— Ещё чего. Если не хочешь брать её вещи, мою футболку ты взять можешь?

— Наверное, — я неуверенно отвечаю.

— Сейчас принесу, — он уходит, а через минуту возвращается с несколькими футболками. — Выбери любую, какая тебе больше понравится.

Я беру его вещи, самым недорогим мне кажется поло Lacoste красного цвета. Его я и уношу в гардеробную и только сейчас замечаю, что тут нет двери.

— Не подсматривай, — говорю я Артему.

— Конечно, — он отворачивается в сторону. Но только я меняю платье на поло, он сразу же оказывается сзади.

— Тебе идёт, — он держит меня за плечи.

— Ты подсматривал! — Я заливаюсь краской от смущения.

— Немножко. Мне кажется, если добавить ремень, то получится как платье.

— Очень короткое, — из-за разницы в росте оно и правда похоже на платье. Артем достаёт ремень и подвязывает мне на талии. Я смотрю, как ловко он делает это, а потом поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.

— Ангелина, ты очень нравишься мне, — я даже перестаю дышать, а в следующую секунду я чувствую его губы на своих губах. Все остальное перестаёт существовать для меня, есть только я и он. Я встаю на цыпочки, чтобы ему было удобнее доставать до меня. Я не знаю, сколько времени длится наш поцелуй.

— Может, сбежим ото всех? — Артем прислоняется лбом к моей голове.

— Так нельзя, это же твой праздник, — хотя конечно его идея мне очень нравится. — Мне кажется, нам уже пора выходить.

— Ладно, — говорит Артем и целует меня дальше. Я пытаюсь вырваться, но он не отпускает меня.

— Тёма, это уже даже неприлично с твоей стороны. Там гости, они ждут тебя.

— Очкарик, ты знаешь слишком много всего про приличия, — он обнимает меня, а моё сердце бьётся, как бешеное. Я не могла и подумать, что буду так счастлива в этом городе.

АНГЕЛИНА

В выходные мы с Микаэлой отправляемся по магазинам за новыми платьями для дискотеки. Город уже украшен к новому году, повсюду нарядные ёлки и гирлянды. Как в такой красоте может быть плохое настроение. А у меня оно просто чудесное, после признания Артема я всю неделю будто парю в облаках. Только два человека знают о моих чувствах — это мама и Мика.

— Посмотри на это платье, — Мика держит в руках вешалку с платьем красивого василькового цвета. — Мне кажется, с твоими глазами здорово будет сочетаться.

Я подношу платье к себе и смотрю в зеркало, и, правда, оно замечательное, V-образный вырез и юбка солнце выше колена. Скромное, но в то же время изящное. В прошлом году я купила себе сапоги ботфорты, которые так ни разу и не пришлось надеть. Для новогоднего бала-дискотеки очень удачный выбор на мой взгляд.

После шоппинга мы идём с Микаэлой выпить какао и поесть вафель.

— Серёжа предложил мне встречаться, — рассказывает подруга. Я вижу, что она очень довольная.

— Я очень рада за вас. Вы будете красивой парой.

— Не такими, как вы с Соколовским.

— А какие мы? У каждого своя история, и ваша ничуть не хуже. Можем все вместе пойти на дискотеку.

— Конечно, — Мика улыбается, но взгляд у неё грустный. — Расскажи лучше, как у вас с Артемом.

— Не знаю, что тебе рассказать. На новый год он с родителями уедет в Австрию, так что мы сможем увидеться уже в следующем, — мне грустно от того, что мы так долго не встретимся, а еще от того, что на новый год мы будем не вместе. — Когда у меня или у него нет занятий, мы гуляем или вместе занимаемся. Чаще всего я делаю уроки, а он просто списывает у меня.

— Да, это очень похоже на Соколовского, — мы смеёмся. Я не говорю, что в процессе он или гладит мне волосы, или щекочет. А иногда просто смотрит на меня, что здорово отвлекает от занятий. — Ты не переживаешь, что им с Лизой придётся быть в субботу вместе на сцене?

— Нет, они же выиграли мистера и мисс школы, значит, мне придется потерпеть, — я и правда не переживаю.

***

Я смотрю, как Артем и Лиза поздравляют всех с новым годом. Марьина такая нарядная и красивая в своём мини-платье с блёстками. Соколовский тоже выглядит неплохо в синем свитшоте и джинсах. Он вообще не собирался париться и надевать что-то нарядное. В то время, как Лиза вся полна восторгов, он просто стоит и спокойно смотрит в зал. Мы сидим вместе с ребятами: Микаэлой, Птицыным, Зерновым, чуть дальше Бронислав Борисов и Арсений Богданов. С ними, в отличие от Птицы и Зерна, я общаюсь намного меньше.

После поздравления Лиза поёт романтическую песню, почему таким неприятным личностям достаются такие таланты. Это риторический вопрос. Наверное, я никогда не узнаю ответа. Мы спускаемся на первый этаж, дискотека будет в спортзале. Ребята уже заняли места на подоконнике прямо у входа, я останавливаюсь, чтобы подождать, когда спустится Артем. Он подходит ко мне и обнимает.

— Очкарик, соскучилась? — хоть сегодня я снова без очков, он все равно называет меня так. Для меня это звучит как милое и ласковое обращение.

— Немного, — я прижимаюсь к нему. Я слышу, как играет медленная песня, одна из моих любимых.

— Потанцуем? — предлагает Артем. Мы идём в зал, он обнимает меня, у него прекрасное чувство музыки, думаю, что и слух неплохой. Но все это уже не так важно. В зале темно, он наклоняется и целует меня. Мы уже много раз целовались, но именно этот поцелуй мне кажется совсем другим. Он более смелый и открытый, Артем, как будто говорит им что-то. Только я не понимаю, а просто наслаждаюсь. Песня заканчивается, и мы идём на выход, перед тем, как выйти на свет, Артем обнимает меня и целует в шею так нежно, что у меня мурашки пробегают по коже.

Ребята веселятся, подкалывают Серёжу, который, несмотря на то, что предложил Микаэле встречаться, постеснялся её пригласить на танец.

— Мне нужно выйти. Я скоро приду, — я отправляюсь в туалет, хочу подкрасить губы, мне кажется, что помада размазалась.

Я встаю у зеркала и достаю блеск из клатча, здесь ещё несколько девчонок из параллельного класса, они о чем-то переговариваются. В туалет заходит Марьина.

— Всё вышли, — она говорит приказным тоном и показывает на меня. — Кроме тебя, конечно.

Девочки выходят, мы остаёмся наедине.

— Лиза, что ещё тебе нужно? — я пытаюсь угадать, что она опять придумала.

— Не бойся, бить не буду. Просто хочу поговорить.

— Говори, — я смотрю ей прямо в глаза.

— Вот смотрю я на тебя, деревня, и думаю, какая же ты глупая, — она ухмыляется.

— Всё сказала? Тогда я пошла.

— Не все. Как ты думаешь, почему Артем начал с тобой встречаться? Ты серьезно думаешь, что он мог выбрать тебя? — она смотрит на меня с превосходством. — Мы же просто хотели тебя разыграть. Прикол такой, влюбить в себя Очкарика и бросить при всех, понимаешь?

— Это все что ты можешь придумать? — я держусь, но в голове проносится поток воспоминаний, а что если она говорит правду?

— Ты ещё глупее, чем я думала. Да ребята все смеялись, глядя на твои жалкие попытки казаться парой Артему.

— Кто это все? — по спине пробегает холодок. Я успела подружиться с друзьями Соколовского, не могу представить, чтобы это тоже был розыгрыш.

— Птица, Зерно, Броня, Богдан, Кристина, Дарина. А ещё знаешь, кто был в курсе нашей маленькой шалости? — она открывает дверь. — Заходи.

В туалет заходит Микаэла. Она останавливается и смотрит в пол. Сердце уходит в пятки, я отказываюсь этому верить. Это неправда, меня начинает трясти. Я стараюсь держать себя в руках.

— Мика, это правда?

— Да, — она поднимает взгляд.

— Убедилась, деревня? Все это время твоя подружка все рассказывала мне, все твои маленькие секретики, — Лиза выглядит победительницей. А я уже еле стою на ногах. — И не благодари меня, изначально мы должны были рассказать это при всех. Так что сейчас я спасаю тебя от большого позора.

На негнущихся ногах я выхожу в коридор, мне не хватает воздуха, я задыхаюсь, чувствую, как глаза начинают слезиться. Нельзя, не сейчас. Я не покажу им свою слабость и обиду. Я выше этого. Главное продержаться до дома, я смогу. Я повторяю эти слова, как мантру, пока иду за своей курткой в гардеробную, не сразу попадаю руками в рукава, мне кажется, что меня сейчас вырвет. Соберись, Ангелина, ты справишься.

Я подхожу к толпе одноклассников. Артем с удивлением смотрит на меня. Я останавливаюсь напротив, чтобы видеть его глаза.

— Лиза, сказала мне правду? Вы договаривались разыграть меня? — вижу, как меняется его лицо, я даже вижу на нем страх. Смех позади Соколовского замолкает, все слушают наш разговор.

— Да, собирались, но потом все поменялось, — Артем говорит еле слышно. Я поворачиваюсь к Вите с Серёжей.

— Вы тоже все знали? — я по глазам понимаю, что да, мне даже не нужен их ответ.Новая волна слабости накатывает на меня. Я держусь.

— Ангелина, мы хотели сказать, — начинает говорить Птицын.

— Теперь это уже не важно. Ваш розыгрыш удался. Наслаждайтесь, — я поворачиваюсь и быстрым шагом выхожу из школы, спускаюсь по ступенькам, меня трясёт. Надо держаться, главное дойти до дома.

— Ангелина, подожди, — Артем бежит за мной, я не останавливаюсь. Он хватает меня за руку и поворачивает к себе. — Ты все не так поняла. Это была дурацкая идея, я с самого начала не хотел в этом участвовать.

— Артем, зачем ты оправдываешься? Ты прекрасно отыграл свою роль, очень правдоподобно. Представляю, как ты наверное, смеялся надо мной.

— Это была не роль. Вернее, по началу была, а потом все изменилось. Я увидел, какая ты на самом деле.

— И какая? Глупая и наивная? — я сдерживаю себя из последних сил, чтобы не разрыдаться. — Соколовский, не смей больше подходить ко мне. Никогда. Я не желаю тебя видеть и слышать. Ты для меня не существуешь.

Я поворачиваюсь и ухожу, вернее я уже почти бегу, лишь бы он только не пошёл за мной. Да и зачем ему это делать?

Я добегаю до дома за пять минут, слезы все таки прорываются и текут по щекам. Я захожу в квартиру, теперь все. Меня накрывает по полной, я рыдаю в голос, сползаю на пол и кричу:

— Мама… Мамочка….

АРТЕМ

Мы смеемся над Птицей, он всегда такой застенчивый. Зерно даже смешно пародирует, как он приглашает Микаэлу. Я как раз высматриваю Ангелину, когда замечаю её в куртке решительным шагом идущую в нашу сторону

— Лиза, сказала мне правду? Вы договаривались разыграть меня? — я не ожидал, что она может узнать об этом, ведь это уже давно в прошлом. Смех позади меня замолкает.

— Да, собирались, но потом все поменялось, — я жалею, что не рассказал ей раньше. Мне казалось, что если она не узнает, так будет лучше. Я не учел только одного, что Лиза может подставить и расслабился. Не нужно было этого делать. Ангелина спрашивает у ребят, они тоже выглядят глупо в этой ситуации. Я не успеваю ничего сказать, когда Ангелина выбегает из школы. Я должен ей все объяснить, она все обязательно поймёт. Мы помиримся. Я хватаю куртку у зашедшего в школу парня из параллельного класса.

— Сейчас верну, — у меня нет времени бежать за своей. Очкарик ещё не успела далеко уйти, тем более на таких каблуках.

— Ангелина, подожди, — я догоняю её и хватаю за руку. — Ты все не так поняла. Это была дурацкая идея, я с самого начала не хотел в этом участвовать.

— Артем, зачем ты оправдываешься? Ты прекрасно отыграл свою роль, очень правдоподобно. Представляю, как ты наверное, смеялся надо мной.

— Это была не роль. Вернее, по началу была, а потом все изменилось. Я увидел, какая ты на самом деле, — я не знаю почему, но не могу сказать ей самое главное. Она сильно злится, глаза горят, будто она не в себе. Даже такая она все равно мне нравится.

— И какая? Глупая и наивная? Соколовский, не смей больше подходить ко мне. Никогда. Я не желаю тебя видеть и слышать. Ты для меня не существуешь.

Меня будто ударяют по голове, я проваливаюсь в какую-то яму. Смотрю, как она убегает. Я настолько противен ей, что она не хочет меня больше видеть. Это моя вина, я возвращаюсь в школу и отдаю куртку парню. В голове стучат молоточком её слова: «Ты для меня не существуешь». Лиза стоит довольная в окружении своих подруг.

— Ты счастлива? — жаль, что девочек бить нельзя. Она этого заслуживает.

— Артем, ты что злишься? Я же хотела как лучше. Ты мне ещё спасибо скажешь, — не вижу смысла слушать её, я возвращаюсь к ребятам. Вижу, как Птица утешает плачущую Микаэлу.

— А с ней то что? — спрашиваю у Богдана.

— Она все это время сливала Муромцеву Марьиной. Вот теперь плачет.

— Вот это новость, — Абрамова мне казалась хорошей девчонкой, никогда бы не подумал, что она может так поступить.

— Зря мы так. Очкарик же расстроилась, — говорит Зерно.

— Нет, Витя, она не просто расстроилась. Получается, что мы все её предали, причём самым жестоким образом, — я говорю это себе больше, чем ему. Не представляю, что она сейчас чувствует. Я не знаю, как ей помочь. Я забираю свои вещи и прощаюсь с друзьями. Находиться здесь больше не хочется. Я просто бесцельно брожу по улицам, а если точнее в основном вокруг Ангелининого дома. Боюсь, что она просто не будет слушать меня, тем более при родителях. Я позвоню ей утром, остаётся только дождаться этого утра.

Полночи я склоняюсь по квартире.

— Артем, ты почему не спишь? — папа выходит на кухню. — Уже два часа ночи.

— Не хочется, — я ухожу к себе, беру книжку, которую Очкарик подарила мне. Там лежит наша фотография, на прошлой неделе мы гуляли и сфотографировались в специальной будке. В основном дурачились. На фото она целует меня в щеку, а я корчу глупую рожу. Так и засыпаю с книжкой и фотографией в руке.

На часах десять, она уже должна проснуться. Я набираю номер, идут гудки. Нет ответа. Пишу сообщение: «Очкарик, нам нужно поговорить, позвони мне». Нет ответа, но сообщение прочитано. Я одеваюсь и выхожу на улицу, вживую ведь лучше общаться, чем по телефону. У подъезда Ангелининого дома неожиданно стоит парень из параллельного класса. Не помню, как его зовут.

— Артем, я тебе советую туда не ходить, — он останавливает меня.

— Кто ты мне такой, чтобы советовать? — я убираю его руку с плеча. Вообще мне хватит одного удара, чтобы вырубить его.

— Она не хочет тебя видеть. Послушай меня, если у тебя действительно есть к ней хоть какие-то чувства, отпусти её. Ты ведь золотой мальчик, у тебя все есть. Даже если сейчас она тебя простит, ты же поиграешь с ней и бросишь, а что потом делать ей. Подумай об этом.

Я стою и думаю, а что если он прав? Я уже сделал ей больно, что будет дальше. Он уходит, видит, что его слова задели меня. Я наматываю круги вокруг дома. Я должен поговорить с ней и все объяснить, пусть сама решает, что для нее лучше. Снова набираю её номер.

— Алло, — это голос Гелиной мамы.

— Здравствуйте, это Артем, не могли бы вы позвать Ангелину?

— Нет, Артём, она спит.

— Вы не могли бы попросить её перезвонить мне, как только она проснётся?

— Нет, Артём, — я слышу стальные нотки в её голосе. — И тебя попрошу больше не звонить. Вы очень сильно обидели её. Я не представляю, как можно настолько жестокими. Если увижу тебя рядом со своей дочерью, ты пожалеешь. Если нас нет такого количества денег, не значит, что тебе ничего не будет. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Она кладёт трубку. Это её дочь, я могу понять её поведение. Я бреду в сторону своего дома. Почему-то все считают меня золотым мальчиком, забывая о том, что я тоже человек и у меня есть чувства. Сейчас они кричат мне о том, что я не хочу терять Ангелину. Неожиданно, это все чего я хочу. Я бы попросил у Деда Мороза, если бы он существовал, чтобы она простила меня.

Возле парка стоит Кабан и скалится на меня своей улыбкой.

— Что ты Сокол не весел, голову повесил? — он смеётся над своей же шуткой.

— Отвали, Кабан, по-хорошему. Пока все зубы целы, — я останавливаюсь, жду, чтобы он ответил. Тогда можно будет врезать ему, кулаки очень чешутся.

— Что-то случилось? — как назло он становится человеком, даже жаль. — Сокол, да колись ты уже. Все равно никто не поверит, что мы с тобой вот так спокойно разговариваем.

Неожиданно для самого себя я все ему рассказываю.

— Лиза, как всегда, везде нагадит, — кому как не ему знать про Марьину. — Слушай, так этот парень прав про тебя.

— И ты туда же.

— А что? И ты такой, и я такой. Жизнь у нас с тобой такая, прими как данность. Даже напрягаться не нужно, все и так есть. Она вроде хорошая девчонка, Ангелина. Ну, погуляешь ты с ней пару месяцев, а потом бросишь. Надоест. Может, ты не будешь жизнь ещё больше ей портить?

Я молчу, неужели я такой? Наверное, они все правы, и Кабан, и Данил, и Ангелинина мама. Лучше мне просто отпустить ее. Я понимаю, что уже не представляю свои дни без Очкарика, без мыслей о том, что увижу её завтра.

Один раз я уже пережил потерю близкого человека. Постараюсь пережить ещё раз.

ПОСЛЕ

Всю ночь я горю, мне постоянно снятся сумбурные сны, которые снова заканчиваются одним и тем же. Мои одноклассники стоят и смеются надо мной. Я понимаю, что у меня поднялась температура, меня знобит. Мама спит на кресле рядом с кроватью. Я здорово испугала её своей истерикой. Я плакала и пыталась рассказать ей все. Бедная мамочка. Она просыпается и подходит ко мне, кладёт руку мне на лоб.

— Ты вся горишь. Принесу градусник, — она уходит за аптечкой. Через пять минут градусник показывает тридцать девять градусов. — Нужно принять жаропонижающее.

Я пью сладкий сироп и проваливаюсь в спасительный сон.

Миша сидит на кровати в моей комнате, он гладит меня по руке. Я плачу.

— За что? Скажи за что они так со мной? Что я им сделала? Неужели люди могут быть такими бессердечными?

— Могут. Ты ничего им не сделала. Просто ты не такая, как они. Обычно люди не любят тех, кто отличается от них.

— Почему ты не предупредил меня? Ты же мой Ангел-Хранитель.

— Я не мог. Это не угрожало напрямую твоей жизни.

— Тогда уходи. Ты больше не нужен мне, я и без тебя прекрасно справляюсь…

В восемь утра я чувствую, что температура спала. Только у меня не двигаются руки и ноги. Я ничего не хочу, пытаюсь отвлечь себя чем-то, но мыслями возвращаюсь ко вчерашнему вечеру. Мама приносит мне завтрак в постель. Раздаётся звонок в дверь. Папа заходит ко мне в комнату.

— Геля, там к тебе пришёл мальчик, — я с надеждой смотрю на папу, наверное, Артём. — Данил.

— Хорошо, пусть заходит, — в душе все опускается. Даня уже приходил ко мне за книгами, но как он узнал, что мне плохо. Мама выходит из комнаты.

— Геля, привет.

— Привет, Даня, — я выдавливаю из себя улыбку.

— Я вчера был на дискотеке в школе. Говорят, что Соколовский бросил тебя. Я подумал, что тебе нужна поддержка.

— А что ещё говорят?

— Нуу. Вроде бы что-то про то, что он просто прикалывался, изображая отношения. Это правда?

— Да, Даня, правда, — я произношу это вслух. Мне больно, очень. Я хочу лечь и заснуть, а проснуться уже летом после экзаменов. Думаю, мне хватит полгода, чтобы забыть обо всем.

— Прости, что так получилось. Если бы я знал, я бы тебя предупредил.

— Ты предупредил меня, я тебя не послушала, если ты помнишь, — я чувствую, как снова поднимается температура.

— Геля, если что-то нужно, ты говори. Я все принесу.

— Спасибо. Дань, я хочу поспать.

— Конечно, ещё увидимся, он выходит из комнаты. Я проваливаюсь в сон и слышу, как мама зовёт его, чтобы поговорить.

Следующий раз я просыпаюсь только в обед. Тянусь к телефону, чтобы проверить звонки или сообщения. Ничего. Глупая, я ещё надеялась после Даниных слов, что все это слухи, что Артем позвонит мне, что он все объяснит. Может быть, я что-то неправильно поняла, но нет. Мама заходит, чтобы проверить меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Получше. Только, кажется, горло заболело, — я просто разваливаюсь на ходу.

— В школу завтра не пойдёшь.

— Хорошо.

— Геля, хочешь мы возьмём каникулы? До конца четверти недели. Поедем домой, поживём у тёти Вали, ты отдохнешь, пообщаешься с подругами.

— Я согласна, — мне все равно, я скорее всего даже не смогу встать с кровати. Но лучше что-то делать, чем просто лежать.

— Я скажу папе, он отвезёт тебя, как только тебе станет лучше. Отпросится с работы и отвезет.

— Хорошо, мам.

— Геля, с тобой точно все в порядке? Ты вчера так напугала меня. Никогда ты не плакала так.

— Мама со мной НЕ все в порядке. Мне просто нужно время, чтобы придти в себя.

ВРЕМЯ ВЗРОСЛЕТЬ

— Если решил что-то делать, то делай, — так всегда говорил мне Глеб.

Я еще сомневаюсь в своем решении расстаться с Англиной. Про себя загадываю, что если Очкарик ответит на мой звонок, то забью на все, что наговорила мне ее мама и Даня. Она не отвечает. Для верности отправляю еще одно сообщение: «Ангелина, прости меня, я был дураком. Все не так, как кажется. Давай поговорим». Я пялюсь в экран, даже не моргая, сообщение прочитано. Я сильно обидел ее, и кажется не только я, но и ее школьная подруга, да и весь наш класс. Но это кажется мне не таким уж важным, самое главное это то, что я не смог защитить ее от Лизы, даже от самого себя не смог.

Я прихожу к дому Сереги Птицына. Он уже не спит.

— Привет. Как ты? — спрашивает он.

— Паршиво, — это еще мягко сказано.

— Ангелина тебя не простила?

— Я звонил ей несколько раз, писал.

— Не отвечает? — я молчу. — Хреново. Что будешь делать?

— Взрослеть, Сережа, взрослеть, — он удивленно смотрит на меня. — Надо извиниться перед Ангелиной.

— Конечно, завтра прямо перед первым уроком подойдем к ней, — отвечает Птицын.

— Нужно постараться сделать так, чтобы ее больше не обижали в классе.

— А как ты это сделаешь? Лиза ненавидит ее. Она ни за что не откажется от мести.

— Я знаю, что нужно сделать, — я рассказываю Птице свой план.

— Ты прямо в ангелы у нас заделался, видимо, и правда влюбился.

***

Я с замиранием сердца жду, когда Геля придет в школу, но ее нет. Может что-то случилось? После первого урока мы собираемся с Серегой и Витей.

— Нужно сходить к ней домой. Боюсь, меня ее мама не пустит.

— Что, не повезло тебе с тещей? — смеется Зерно.

— Идиот, — Птица дает ему подзатыльник. — Это тебе не кулаками махать. Тут подход нужен.

Они с первого класса ведут себя, как кошка с собакой, но при этом стоят друг за друга горой.

— Я вообще-то видел ее маму сегодня в школе, — говорит Витя.

— Отлично, тогда я пошел. Прикройте меня перед русичкой, типа живот заболел, или что-то такое, — я уже собираю свой рюкзак.

Чем ближе я подхожу к дому Очкарика, тем тяжелее мне становится идти. Я никогда ни перед кем не извинялся, а перед ней это будет уже мое второе извинение. Я постоянно косячу и делаю все не так. Из-за меня у Ангелины проблемы с Лизой, а значит и со всеми, кто у нее в друзьях. А это примерно половина параллели. Я в очередной раз прокручиваю в голове все, что произошло за эти выходные. А что, если мои чувства на самом деле не серьезные? Я не хочу сделать Ангелине еще больнее, несмотря ни на что, она очень добрый человек и сделала много хорошего. Я замедляю шаг, снова слышу слова Дани: «Ты ведь золотой мальчик, у тебя все есть. Даже если сейчас она тебя простит, ты же поиграешь с ней и бросишь, а что потом делать ей». Я понимаю, что он полностью прав в отношении меня.

— Если решил что-то делать, то делай, — так всегда говорил мне Глеб. И он, как обычно был прав. Я останавливаюсь и иду обратно в школу.

ПЕДСОВЕТ

Каникулы сливаются для меня в один сплошной чёрный день. Поначалу я много плачу и все время держу в руках телефон, а потом, когда понимаю, что он не позвонит последняя нить, которая держит меня, рвётся. Я уже не понимаю, что со мной. Самое страшное, что меня начинает охватывать паника, особенно в людных местах. Первый раз это случается, когда мы идем с подругами на новогоднюю ёлку. Я просто начинаю задыхаться, мне хочется убежать и спрятаться.

На следующий день я рассказываю об этом маме.

— Геля, это серьёзнее, чем я думала. Тебе нужна помощь.

— Да, мам. Мне кажется, что я сама не справлюсь.

Она звонит своей знакомой, школьному психологу, та соглашается пообщаться со мной. Я рассказываю ей все, что произошло. Как постепенно я позволяла обмануть себя, как поверила, влюбилась, как моя подруга передавала меня. Я уже не плачу, просто сухо излагаю факты. Для меня это, как информация, которую нужно передать.

— Расскажи про свою паническую атаку. Что ты почувствовала?

— Страх. Мне было очень страшно, я хотела убежать, но не знала куда.

— Ангелина, я думаю, что тебе может потребоваться психиатр. Я не могу выписать тебе лекарства, но полагаю они могут понадобиться тебе. Может ты попробуешь попить обычные успокоительное, ну и желательно ещё походить к психологу.

— Да, спасибо. Я попробую.

— Если не получится справиться, психиатр может назначить психотропные, только они могут повлиять на общее состояние и память. В выпускном классе это не желательно.

— Да, вы правы. Спасибо.

***

Чем ближе приближается десятое января, тем больше меня охватывает паника. Я понимаю, что не смогу пойти в школу, не смогу смотреть на своих одноклассников. Я перестаю спать и есть, видя свое отражение в зеркале, я задаюсь вопросом, неужели это я. Мама предлагает перевестись в другую школу и даже пытается связаться с несколькими школами недалеко от нашего дома. Везде отказ, мест нет.

— Нужно что-то решать. Я позвонила твоему классному руководителю и директору. Завтра мы пойдём в школу и будем решать что делать, — я вижу, что мама настроена решительно. Я так благодарна ей за помощь и поддержку.

В субботу мы собираемся на Педсовет. Мама берет меня с собой. Я иду только потому, что знаю, что не встречу никого из своих одноклассников. В кабинете директора нас ждёт Евгения Павловна и Галина Петровна. Они обе выглядят не очень довольными, что их выдернули из дома в новогодние каникулы.

— Коллеги, ситуация осень серьёзная. Я прошу, чтобы мою дочь перевели в другой класс.

— А можно узнать причину? — спрашивает директор.

— Конечно. Одноклассники довели Ангелину до нервного срыва, у неё начались панические атаки, требуется помощь психолога. Я думаю, это достаточные основания для перевода.

— Основания да. Только мест в других классах нет, там и так уже по тридцать человек. А вы, Евгения Павловна, почему молчите? Как такое могло случиться?

Классная вся покрывается пятнами, видно, что она нервничает.

— Ангелина никогда не жаловалась, я не знала, что её обижают. Даже наоборот, мне казалось, что отношения в классе улучшаются, — она начинает оправдываться.

— Это правда, — я не могу врать. — Я тоже думала, что меня, наконец, смогли принять одноклассники. Оказалось, что это был розыгрыш.

— Нам нужно найти какой-то выход. Я не хочу, чтобы моему ребёнку стало хуже.

— Я могу предложить вам домашнее обучение до тех пор пока Ангелина сама не поймёт, что готова вернуться. И ещё, у меня есть знакомый психолог, думаю, она сможет помочь вам. Вы согласны на такое решение?

Я смотрю на маму и киваю.

РАСКОЛ

Я всегда ненавидел возвращаться в школу после каникул, но не в этот раз. Сегодня я иду туда с надеждой, хочу хотя бы просто увидеть Ангелину, за это время я много о чем думал, несколько раз даже начинал набирать её номер, но в последний момент всегда нажимал отбой. Ее прощальные слова и слова Кабанова до сих пор крутятся у меня в голове. Мы такие, привыкай. Вот я и стараюсь привыкнуть, только почему-то не получается. Погруженный в свои мысли я слышу, как звенит звонок, бросаю взгляд на первую парту, там никого нет. А что, если она перевелась в другую школу? Ну и пусть, так будет лучше. Или не будет? Я же знаю, где она живёт, и всегда могу пройти мимо, как бы случайно. А что если она переехала? Евгения Павловна заходит в класс.

— Здравствуйте. Садитесь. Ребята, у меня для вас важное объявление. Ваша одноклассница Ангелина Муромцева не будет ходить в школу, она переходит на домашнее обучение, — в классе раздается удивленный возглас. — Чтобы вы не задавали вопросов, объясню, у нее проблемы со здоровьем. Как только она поправится, то будет снова ходить. А теперь давайте начинать урок.

Мы переглядываемся с Птицыным и я киваю. Он сразу понимает меня.

***

На перемене, как только за классной закрывается дверь, Птица встает перед классом.

— Ребята, это мы виноваты, что так получилось. Я предлагаю извиниться перед Очкариком, тьфу, Ангелиной.

— Еще чего не хватало. Радоваться надо, что этой деревни здесь больше не будет, — Марьина отвечает Сереге.

— Лиза правильно говорит. Ей не место в нашем классе, — Дарина и Кристина подходят к Лизе. — И извиняться нам не за что. Она сама виновата, что оказалась такой глупой.

— Хорошо, давайте проголосуем, кто за то, чтобы извиниться, поднимайте руки, — Птица выступает вперед.

— Смысл в этом голосовании, если нас четное количество, — Богданов лениво ковыряется в своем телефоне.

— А почему мы вообще должны извиняться, — говорит Маша Козлова, первая зануда в классе. — Кто участвовал в розыгрыше, тот пусть и извиняется.

Все дружно соглашаются. Очкарик даже здесь выделилась, пробыла в нашей школе всего ничего, и вот теперь в нашем маленьком сообществе намечается раскол.

— Кто участвовал в розыгрыше? — Козлова никак не может угомониться, вечно ей нужно до всех докопаться.

— Мы участвовали, — Лизу так просто не испугаешь. Я начинаю рисовать в тетради, делая вид, что мне не интересно. На самом деле, мне нужно куда-то деть свои руки.

— Сокол, а ты почему молчишь? — Птица подходит к моей парте.

— Что тебе сказать, Сережа? — я поднимаю голову и делаю максимально беззаботное лицо.

— Артем, я тебя не узнаю. Мне казалось, что у тебя все серьезно.

— Вот в том-то и дело, что казалось, — знал бы ты, насколько ты прав. Но я не буду показывать, и говорить это перед всеми. Лиза довольно улыбается.

— Вот и решили, — она садится и перекидывает ногу на ногу, демонстрируя всем свои новые сапоги.

— Ничего не решили. Ты здесь не одна, — Сережа не сдается.

— Как скажешь, — Лиза равнодушно откидывается на стуле, но по глазам я вижу, что она в бешенстве.

— Кто со мной? — Птица, оказывается, может быть лидером. Не зря, я выбрал именно его.

— Я, — это голос Зернова. К ним присоединяется еще половина нашего класса. Вторая остается стоять на Лизиной стороне. Я с удивлением вижу среди них Броню и Богдана. Только мы с Микаэлой сидим на своих местах.

— Мика? — Птица с вопросом смотрит на нее. Она колеблется, а потом встает и идет к команде Марьиной. Хорошая подруга Микаэла Абрамова.

— Артем? — теперь Лиза ждет моего решения.

— Я воздержусь от вашего голосования. Буду сам по себе, — я встаю и выхожу из класса.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Весь январь я занимаюсь дома, учителя приходят ко мне несколько раз в неделю. Я много сплю, читаю, а еще работаю с психологом. Постепенно боль отпускает меня, мне становится легче дышать. Пару раз мы даже ездим с папой в торговый центр. Панические атаки отступают, я начинаю выходить из дома, чтобы прогуляться. И, конечно, Даня очень помогает мне. Он приходит ко мне домой, рассказывает, как дела в школе, помогает с учебой.

Первого февраля я просыпаюсь с мыслями, что я смогу. Я больше не боюсь, я готова встретиться лицом со своими страхами. Есть только один человек, которого я не хочу и в тоже время очень хочу увидеть. Артем Соколовский, главный хулиган школы, богатый парень, растоптавший мои чувства и мою жизнь. Артем Соколовский, который снится мне ночами, целует меня у себя в комнате, дарит мне сувенир из Парижа, приходит ко мне домой после сборов и говорит, что я нравлюсь ему. Все это один и тот же человек. Одна часть меня говорит, что он просто поиздевался над тобой, а вторая хочет хотя бы просто увидеть его.

Даня приходит ко мне после уроков. Я рассказываю ему о своем желании снова ходить в школу.

— Геля, может, ты побудешь еще дома? — он как-то странно смотрит на меня.

— Нет, Даня, так я всю жизнь и просижу дома. До выпускного остается всего ничего. Да и мне не очень нравится заниматься одной, учителя приходят редко, а я чувствую, что отстаю.

— Если ты так решила, значит пусть так и будет. Я в любом случае поддержу тебя.

— Спасибо, ты настоящий друг.

— Хочешь, пойдем завтра вместе? Даже можем вместе зайти в класс? Потом мне придется тебя оставить, но ты будешь чувствовать себя увереннее, — предлагает Данил.

— Да, я была бы тебе очень благодарна.

***

Я здорово волнуюсь, не могу даже съесть ни кусочка за завтраком.

— Геля, ты точно решила? — в очередной раз спрашивает меня мама.

— Да, мама, не беспокойся. Все будет хорошо, — я успокаиваю нас обеих. Сегодня я в линзах, я не очень их люблю, но хочу, чтобы одноклассники увидели меня другой.

Данил ждет меня у подъезда.

— Геля, привет. Ты сегодня другая.

— Привет. Я без очков, — я вспоминаю слова Артема о том, что я другая. Неужели такая простая вещь, как очки так сильно меняет внешность. Даня смотрит на меня как-то по новому, не как обычно. — Пошли?

Чем ближе мы подходим к школе, тем сильнее бьется мое сердце, мне становится тяжело дышать. Я сильная, я смогу. Мы заходим в фойе, сдаем куртки в гардеробную и идем на третий этаж. Незаметно для меня, Даня берет меня за руку, я не пытаюсь отдернуть ее, наоборот, с благодарностью хватаюсь за него.

Так, держась за руки, мы заходим в класс. Меня встречает звенящая тишина, все смотрят на меня. Я снова, как и первого сентября, в центре внимания. Только теперь я не одна. Я не прячу глаза и делаю вид, что все так, как и задумано.

— Ангелина, привет, — со мной здоровается Маша Козлова.

— Как дела? — спрашивает Ира Семенова.

Я больше не невидимка, меня видят, со мной разговаривают. Я улыбаюсь в ответ, чувствую, как понемногу я начинаю расслабляться. Одноклассники подходят ко мне и здороваются, я окружена толпой. Не такой реакции я ожидала, Даня ободряюще сжимает мою ладонь.

Я ищу глазами Артема, все это время я старалась не смотреть на последнюю парту. Толпа расступается, я вижу, как он идет ко мне. Голубые глаза, такие же, как и раньше, смотрят на меня, я на секунду замираю. Едва скользнув по мне взглядом, Соколовский, засунув руки в брюки, вальяжной походкой проходит мимо. Единственный человек, чего внимания и интереса я хотела, просто уходит, даже не поздоровавшись, будто нас никогда и не существовало. Мое сердце разбивается на тысячу мелких осколков.

ИННА ВИКТОРОВНА

Я выхожу из салона. Сегодня Танечка постаралась и сделала мне отличную укладку. Будет чем блеснуть перед подругами. Я сажусь в машину и настраиваю навигатор. Не могу ездить без него, хоть за рулём уже пять лет. Я включаю радио и напеваю знакомую песню. Звонок раздается на весь салон, у меня настроена громкая связь. Евгения Павловна, школьная подруга мужа, а теперь и классный руководитель сына. Никогда ее не любила. Я натягиваю дежурную улыбочку и отвечаю.

— Женечка, привет. Что-то случилось?

— Инна, быстро в школу. Сразу к директору, — она даже не здоровается.

— Что-то с Артемом? — я пугаюсь. Перед глазами встает тот день, когда мне позвонили сказать, что Глеба везут на скорой. Не помню, как я тогда доехала до больницы. Следующее воспоминание только через месяц после того дня. Я почему-то лежу под пальмой и даже не понимаю, в какой я нахожусь стране. Рядом никого. Как после скажет мне мой психолог, у меня был шок и так сработала защитная реакция моего организма. Я будто выпала из реальности.

— Да, именно с Артемом. Вопрос очень серьезный. Приезжай как можно скорее.

— Он жив? Здоров?

— Очень даже. А вот учитель физкультуры не очень.

— А при чем тут учитель физкультуры?

— При том, что они с твоим сыном устроили показательные бои прямо на уроке. Не могу больше говорить. Как приедешь, позвони.

Я меняю адрес в навигаторе и выезжаю с парковки. Ничего не понимаю, как можно подраться с учителем. Артем всегда был непростым ребенком, в отличие от Глеба, у него был своевольный характер, он делал только то, что он хотел. Старший брат был для него единственным авторитетом. Ни я, ни муж, так и не смогли добиться того, что сделал Глеб. В какой момент я упустила своего младшего сына, я не знаю. После смерти Глеба мы все закрылись, Коля с головой ушел в работу, каждый справлялся со своим горем, как мог. Я была плохой матерью, я знаю. Но я просто не могла смотреть на Артема, они ведь так похожи с Глебом.

В прошлом году Артем изменился в лучшую сторону, мне даже показалось, что это связано с той девочкой, которая приходила заниматься с ним физикой. Но перед новым годом он словно взбесился, стал просто неуправляемым, грубым. Весь отпуск он ругался со всеми вокруг, а в последний день пришёл на ужин в футболке, а на запястье у него была какая-то плёнка.

— Артем, что у тебя на руке?

— Татуировка, — он сказал это обычным тоном, будто нарисовал ручкой на бумаге и с вызовом продемонстрировал мне свою руку.

— Коля, — я посмотрела на мужа. — Ты слышал?

— Покажи, — муж заинтересованно посмотрел на запястье сына.

— Пожалуйста, — Артем показал ему заглавную букву А на своей руке.

— Оригинально.

— Коля, это все, что ты скажешь?

— Инна, ну захотел ребенок сделать тату со своим именем. Что здесь такого?

***

Я приезжаю в школу и иду в кабинет к директору. Женя уже ждет меня там.

— Галина Петровна, Евгения Павловна, добрый день! — я сажусь в кресло для посетителей. — Что опять натворил Артем?

— Инна Викторовна, ситуация очень серьезная. Ваш сын перешел все границы и рамки.

— Да, он бывает неуправляемым. Вы же знаете, что мой муж всегда помогает вашей школе, — я стараюсь сгладить острые углы и даю ей толстый намек, чтобы успокоить. Обычно этого всегда хватает, но видимо не в этот раз. Она делает вид, что не понимает меня.

— В школе нет ни одного учителя, кому бы не нахамил, и не нагрубил ваш сын. В позапрошлом году он устраивал бои, мы закрыли на это глаза. Теперь он устраивает бои в школе, да еще с учителем.

— Ну какие бои? Геннадию Семеновичу уже лет шестьдесят, как он вообще может драться с подростком.

— Геннадий Семенович больше не работает в школе. А вот новому учителю физкультуры двадцать три года, и он, как и Артем очень увлекается борьбой. Вот они и решили узнать, кто из них сильнее. Как итог, Лев Игоревич уехал в травмпункт. У него сломан нос.

Я открываю рот и тут же его закрываю. Артем реально вышел из под контроля.

— Я разберусь, спасибо, что сразу сообщили. Позвоню мужу, он знает, что делать.

— Инна Викторовна, ваши средства уже не могут покрыть все, что делает Артем.

— Подождите, учитель знал, на что идет. Я уверена, что вины моего сына тут нет. Просто немного не рассчитал силу, — она еще будет указывать мне, что и как. Я смотрю на Евгению Павловну, она весь разговор смотрит в окно, как будто это не ее обязанность защищать Артема в таких ситуациях.

— Я уже молчу о том, что ваш Артем довел одноклассницу до нервного срыва. Она уже месяц занимается с психологом, которая, между прочим, согласилась работать с девочкой только из дружбы со мной, — Галина Петровна гневно смотрит на меня.

— Мы оплатим психологу ее работу. С Артемом я поговорю. Обещаю, это последняя выходка с его стороны.

— Я буду очень на это надеяться. Всего доброго, Инна Викторовна, — она тут же утыкается в свои бумаги. Давно она не разговаривала так со мной, я выхожу из кабинета и иду в машину, Артем уже стоит рядом.

— Мамуля, привет, — он довольно улыбается.

— Быстро сел в машину.

— Как скажешь, — он садится на переднее сиденье.

Я пытаюсь придти в себя. В какой момент я стала такой? Почему не могу просто поговорить со своим сыном, выслушать его? Давно пора взглянуть в глаза своим страхам.

— Артем, нам нужно серьезно поговорить.

— Угу, — он даже не отрывается от телефона.

— Я должна извиниться перед тобой, — теперь он смотрит с удивлением, — за то, что игнорировала тебя последние полтора года. Я просто не могла смотреть на тебя…

Слезы градом текут из глаз, я снова погружаюсь в свои воспоминания.

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ

Шестым уроком физкультура, от которой у меня временное освобождение. Поэтому сразу после пятого я собираю свою сумку, чтобы идти домой. Даня заходит к нам в класс.

— Ты готова?

— Да, пойдём, — я не могу удержаться от того, чтобы не посмотреть на Соколовского. Он мрачнее тучи смотрит на меня с Данилом. А потом берет свой рюкзак и проходит мимо нас. Должен же он хоть когда-то заговорить со мной. Почему он ведёт себя так, словно мы не знакомы?

Мы с Даней неспеша идём домой.

— Как прошёл твой первый день?

— Хорошо. Я даже не ожидала, но многие ребята были очень милыми.

— Странно, на них это не похоже.

— Да, я тоже удивилась.

Некоторое время мы идём молча, пока Даня не останавливается. Он делает это так резко, что я врезаюсь в него от неожиданности.

— Геля, я хочу сказать тебе. Ты мне нравишься, — он смотрит мне прямо в глаза.

— Даня, ты тоже мне нравишься. Ты очень хороший друг.

— Ты не поняла. Ты нравишься мне как девушка, — я замираю. Это так неожиданно. Просчитываю в голове все варианты. У меня их всего два. Первый это потерять друга, но приобрести парня, которого я не люблю. И второй это просто потерять друга, единственного в этой школе, да и в городе. — Ты можешь не отвечать сейчас. Возмножно, у тебя ещё остались какие-то чувства к Соколовскому. Вместе мы сможем их преодолеть.

Возможно? Мои чувства кричали и бастовали сегодня весь день. Мне достаточно сложно их не замечать.

— Даня, я пока не готова ни к каким отношениям, прости.

— Я понимаю, тебе нужно время, — он тяжело вздыхает и идёт дальше. Кажется, пока пронесло. Но что мне делать потом?

— Да, ты прав. Спасибо, что проводил сегодня. Завтра я сама пойду в школу.

— Ты уверена? — он смотрит на меня разочарованно.

— Конечно. Ты же не можешь ходить со мной вечно, — по его молчанию я понимаю, что именно этого он и хотел бы.

За вечер я так и не придумала, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Поэтому в школу шла с тяжёлой головой.

— Ангелина, привет, — меня догоняют Маша Козлова и Ира Семенова.

— Привет, — раньше девочки никогда не общались со мной. Но после вчерашнего я уже ничему не удивляюсь. — Как дела?

— Ты вчера пропустила самое интересное, — начинает рассказывать Козлова. — Соколовский подрался с учителем физры, прикинь.

Она довольно хихикает, а Семенова толкает её в бок. Маша понимает, что начала опасную тему и виновато замолкает.

— Мне интересно, расскажи, — я и правда хочу это знать.

— Вообщем, у нас новый препод. Молодой и не симпатичный. Весь урок Сокол его задирал, а в конце сказал ему, что были бы они на ринге, он бы долго не продержался. Ну и понеслось. Здорово они дрались, красочно, но мало. Артем ему быстро нос сломал.

— А почему он так сделал, не знаешь?

— Кто его знает. Он в последнее время, как бешеный нападает на всех, — Маша пожимает плечами. — А ты знаешь, что на четырнадцатое февраля у нас будет работать почта. Можно будет анонимно послать валентинку?

— Нет, — она так быстро перескакивает на другую тему. Я хочу ещё спросить, про Артема, но стесняюсь. Пусть они думают, что он мне безразличен. Пока мы идём нас обгоняет Микаэла, она просто кивает нам и идёт дальше.

— Хорошая подруга, — говорит Козлова.

— Маша, — Ира одергивает её строгим тоном, будто учительница.

— А что, Маша? Поступила она, как предательница. И не желает извиняться. Даже Птицын за тебя заступился. Ой, кажется, я что-то не то сказала.

— Нет уж, говори, — я не понимаю, при чем тут Серёжа.

— Когда нам сказали, что ты ходить в школу не будешь, он предложил всем вместе извиниться перед тобой. Но наша краса высказалась против. Так Птица весь класс поднял, вот мнения и разделились. Абрамова встала на Лизину сторону.

— А Соколовский? — в этот раз я не могу не спросить.

— Он воздержался, единственный. Ему можно, — заканчивает рассказ Козлова.

— Значит, вы со мной общаетесь, потому, что Птицын попросил?

— Частично да, — отвечает Ира. — Врать тебе я не буду, тебе и так из-за этого вранья здорово досталось. Но ты хорошая девчонка.

— Спасибо за честность, — мне так много о чем нужно подумать. Почему Серёжа заступился за меня, а Соколовский нет? Предательство Мики я уже пережила, но все равно я ещё чувствую боль и обиду на неё.

— Сегодня после уроков англичанка собирает всех из параллели, кто провалил или не писал тест в тридцать восьмом кабинете.

— Маша, спасибо, что предупредила.

Я не готовилась к тесту, но с английским у меня никогда не было проблем, думаю и сейчас справлюсь.

День пролетает быстро. Я так много пропустила, что мне некогда отвлекаться на посторонние мысли. После шестого урока я иду в кабинет английского, он самый маленький в школе. Всего по три парты в каждом ряду, тем не менее, свободна только одна первая парта посередине класса. Почему здесь все так не любят это место? Я сажусь на свой любимый второй вариант. Англичанка раздаёт нам тесты. Звенит звонок, я слышу, как открывается дверь.

— Соколовский, долго ждать будем? — учитель нетерпеливо смотрит в сторону Артема. Я с ужасом и надеждой понимаю, где он будет сидеть.

ДЕРЖИ МЕНЯ ЗА РУКУ

Я не хотел, чтобы так получилось, немного не рассчитал силу. Кто же знал, что новый препод окажется таким слабеньким? А все из-за Очкарика. Стоило ей только появиться в классе, да ещё и под руку с этим ботаником. Что это значит? Они встречаются или просто дружат? И почему это так сильно задевает меня? Я знаю почему, просто мне казалось, что смог договориться с самим собой. Даже сделал татуировку на левом запастье. Мама здорово разозлилась, когда увидела. Конечно, её я тоже хотел позлить, но в первую очередь эта тату для меня напоминание о первом человеке, которому я был не безразличен. О самой лучшей девчонке на свете.

От мамы я ожидал чего угодно, только не такого.

— Мам, все хорошо. Я тебя понимаю, тебе было больно, ты справлялась, как могла.

— Артем, — она с удивлением смотрит на меня. — Когда ты успел так повзрослеть?

— Недавно. Мне так кажется, — я пожимаю плечами.

— Давай, ты больше не будешь бить учителя физкультуры. Вообще никого не будешь бить.

— Ладно, но только ради тебя.

— Договорились. А поехали в наш ресторан, куда мы раньше всегда ходили, когда вы были маленькие?

— Поехали, — я только сейчас понимаю, как соскучился по этому месту. Пусть больше мы не соберёмся там всей нашей семьёй, но я рад буду снова оказаться там.

***

Весь день я смотрю на первую парту, а точнее на Очкарика. С её появлением класс словно ожил. Несколько раз у неё просили списать домашку, а ещё подходили просто поболтать. Я рад тому, что теперь она не будет изгоем. Хоть так я могу сделать для неё что-то хорошее. Конечно, это маленькая плата за то, что я причинил ей, но лучше так, чем ничего.

Я совсем забыл, что сегодня нужно пересдавать тест по английскому. В прошлый раз я просто его прогулял. Хотел бы прогулять и сегодня, но я пообещал маме, что больше косяков не будет, поэтому придётся идти.

Я захожу в класс, все места уже заняты, осталось только одно на первой парте слева от Очкарика.

— Соколовский, долго ждать будем? — англичанка буравит меня взглядом. — Садись на первую парту.

Мне ничего не остается делать. Ангелина, понимая, что ее ждет, отодвигается как можно дальше насколько это возможно. Я сажусь рядом, достаю ручку, тест уже лежит на столе. Первый раз после лабораторной в прошлом году мы сидим за одной партой. И первый раз после новогодней дискотеки находимся так близко. Вместо того, чтобы писать тест, я стараюсь не смотреть на Очкарика. Но не могу, я вижу, как волосы падают ей на лицо, мне хочется прикоснуться к ним. Я смотрю в бланк с тестом, и у меня из головы выпадают все английские слова и правила. Я ставлю галочки наобум, лишь бы просто поставить и забыть. Я могу идти, но не могу заставить себя встать. Ангелина, так погружена в работу, что не замечает, как ее левая рука оказывается рядом с моей, в какой-то момент случайно касаясь меня. Она, кажется, уже и забыла, кто сидит рядом с ней, поэтому садится более расслабленно, а значит ближе ко мне. Я не шевелюсь, просто наслаждаюсь, представляю, что было бы, если бы мы не расстались. Время идет, и ребята начинают сдавать свои тесты, один за одним. Пока в классе не остаемся только мы с Ангелиной.

Все это время ни я, ни она так и не убрали руки.Звенит звонок, я словно выпадаю из сна. Она вскакивает, чтобы сдать свой бланк и выбегает из класса, даже не посмотрев в мою сторону.

ЭКСКУРСИЯ

Я выбегаю из класса, будто за мной кто-то гонится, хотя это не так. Давно я не бегала с такой скоростью, а все из-за того, что Соколовский просто сидел рядом. Я могла так просто дотронуться до него рукой, это было так похоже на какой-то сон. Я не смотрю по сторонам и натыкаюсь на нашу биологичку.

— Муромцева, по школе вообще-то не бегают, — она очень строгая и педантичная. Никогда не упустит возможности сделать замечание.

— Да, Александра Валентиновна, — я перехожу на шаг.

— Постой, в воскресенье мы едем на экскурсию в музей. Ты записалась?

— Ещё не успела, — я даже не знала ни о какой экскурсии.

— Будем считать, что я тебя только что записала. В воскресенье, в десять утра у школы.

— Хорошо. Я поняла, — за время разговора я успеваю успокоиться. Ничего же не произошло. Просто мой бывший парень, а для меня он был именно парнем, оказался со мной за одной партой. В будущем нужно постараться держаться от него, как можно дальше и все будет хорошо.

Я выхожу из школы, по дороге домой я могу спокойно все обдумать. Несмотря на то, что он сделал по отношению ко мне, я все равно не могу его забыть. Наверное, я и правда глупая, как сказала Лиза, но я ничего не могу с собой поделать.

***

В воскресенье без десяти десять я уже стою у школы, здесь собрался почти весь наш класс. Александра Валентиновна организовала целую выездную экскурсию со школьным автобусом, как в лучшем американском фильме. Мы занимаем свои места, я сажусь одна в самый конец.

— Так, сейчас я вас пересчитаю, — она проходит по ряду между нами. — Не хватает трех человек.

Я даже знаю кого. Словно в подтверждение моих слов, неразлучная троица заходит в автобус, я отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть Артема. До музея мы доезжаем достаточно быстро, в воскресенье почти нет пробок.

— Класс, дружно заходим в музей, сдаём вещи в гардероб и собираемся, — сообщает биологичка.

— А за руки браться нужно? — шутит Богданов. Девчонки смеются.

— Богданов, раз у тебя такое прекрасное чувство юмора, будешь мне сегодня помогать.

— А почему сразу я? Уже и пошутить нельзя, — Арсений обречённо плетется за биологичкой.

Я сдаю свою куртку и замечаю Соколовского, он разговаривает с Птицыным. Он выглядит таким близким и далёким одновременно. Артем ловит мой взгляд, и я сразу же отвожу глаза.

Мы собираемся идти на экскурсию, я жду пока все одноклассники пройдут вперёд, чтобы быть последней. У меня появилась новая привычка, быть как можно более незаметно. Несмотря на свою строгость, биологичка сильный преподаватель и рассказывает она интересно. На какое-то время я даже погружаюсь в её рассказ.

— Аккуратнее, — я едва не падаю на проходящюю мимо женщину. У меня развязался шнурок и я запнулась. Я наклоняюсь, чтобы завязать его, а когда встаю, понимаю, что одноклассников нет, а вокруг меня толпа незнакомых мне людей. Их становится все больше и больше, взрослые и дети. Я чувствую, что мне не хватает воздуха. Только не сейчас. Кажется, у меня начинается паническая атака. Я пытаюсь выйти из зала и попадаю в руки к парню в синем свитере, так похожем на свитер Артёма.

— Всё нормально? — я слышу знакомый голос.

— Нет. Мне нужно срочно выбраться отсюда.

— Пойдём, — он берет меня за руку и ведёт сквозь толпу. Я закрываю глаза, так мне легче абстрагироваться. Он выводит меня на улицу. Без куртки здесь довольно холодно, но я не обращаю на это внимание. Главное, что я снова могу дышать.

— Ты как? — в голосе Соколовского я слышу неподделное участие.

— Уже лучше, — я открываю глаза, теперь я могу посмотреть на него. Он стоит так близко, что я могу дотянуться до него рукой.

— Замёрзла?

— Немного, — он снимает свой свитер и надевает на меня. Под свитером у него белая рубашка.

— А как же ты? — я спрашиваю у Артема.

— Мне не холодно. Хочешь ещё постоять или пойдём внутрь?

— Дай мне ещё минуту, — я отвожу взгляд. Он кивает. Я рассматриваю припаркованные машины, мне нужно переключить свое внимание на что-то другое. — Пошли?

Мы возвращаемся в здание и садимся на диван.

— Ангелина, мы так и не поговорили. Я должен извиниться перед тобой. Это только моя вина, мне не нужно было соглашаться на тот розыгрыш. Я вёл себя неправильно по отношению к тебе.

— Я тебя прощаю, — если бы месяц назад мне сказали, что мне так легко дадутся эти слова, я бы не поверила. Я действительно его простила, только вот забыть его поступок не могу, как не могу забыть и самого Соколовского.

— Правда? — он удивлённо смотрит на меня.

— Да. Я понимаю, почему ты сделал это, — я сглатываю слезы, мне почему-то вспоминаются наши поцелуи. Получается, он целовал меня не по собственному желанию, а потому что так нужно было. Мне больно думать об этом. Я опускаю глаза и вижу татуировку на левом запястье сквозь задравшийся рукав на рубашке. Её раньше точно не было. Каллиграфическая буква А. Поддавшись мимолетному желанию я касаюсь пальцами тату и глажу его запястье.

— Сделал на каникулах, — он не убирает руку, словно давая мне лучше рассмотреть её. Мне кажется, что это очень интимный момент, он словно впускает меня в свою душу. Я не люблю татуировки, но Артему очень подходит эта с первой буквой его имени.

— Нам пора возвращаться.

— Ты права, пойдём найдём остальных, — он опускает рукав, пряча тату.

Я снимаю свитер и отдаю его Артему. Он помогает мне встать и мы идем в зал, на секунду я представляю, что мы все ещё вместе. Он всего лишь проявил ко мне заботу и участие, а я снова вернулась в те дни, когда мне было так хорошо.

14 ФЕВРАЛЯ

У меня в памяти до сих пор стоят испуганные глаза Ангелины в музее, хотя прошло уже почти две недели. В них было столько страха и ужаса. Тем сложнее осознавать, что все это из-за меня. Я виноват в том, что случилось, в том, что она испытывает такие проблемы в толпе. Если бы я мог забрать её боль себе, я бы не задумываясь сделал это.

В тот день она случайно увидела тату, посвящённое ей. Очень удобно, когда имена начинаются на одну букву, и не подкопаешься. Прикосновения были такими нежными, я уже почти забыл какого это.

Сегодня четырнадцатое февраля, по школе снова будут носить глупые валентинки и подарки. Никогда не любил этот праздник, а в этом году не люблю его особенно. Все ходят такие довольные и счастливые. В прошлом году я даже написал для Лизы одну записку, чтобы сделать ей приятное. Сколько времени прошло с тех пор. Тогда я делал это потому, что так надо и так все делали. Сегодня я сделал бы это по собственному желанию.

Я замечаю, как Очкарик общается с одноклассниками. Значит, мой план работает. Она может чувствовать себя свободно в школе и не бояться, что кто-то её обидит.

На перемене к нам в класс заходит семиклассница, которая разносит валентинки. Она называет фамилии и девчонки довольно пищат. Я уже хочу выйти из класса, когда слышу фамилию Очкарика.

— Муромцева.

— Это я, — Ангелина выглядит удивленной.

— Самая красивая для тебя, — девочка протягивает большое красное сердце. Очкарик берет её и с интересом рассматривает, а потом читает содержимое. К ней тут же подходят любопытные Козлова с Семеновой. А моё сердце, кажется не может выдержать подобного зрелища. У Гели кто-то есть, и этот кто-то пишет ей записки, и самое главное, что этот кто-то не я.

В прошлый раз, когда я увидел её вместе с Данилом, я еле сдержал себя, чтобы не врезать ему. Этот ботаник оказался ещё и очень хитрым, дождался когда мы с Ангелиной расстанемся, чтобы тут же оказаться рядом. Тогда досталось нашему физруку, он ничего мужик, да и дерётся неплохо. Просто он не учёл одного, моей бешеной злости и разочарования. В коридоре на подоконнике сидят Птица с Зерном.

— Чего такой грустный? — спрашивает Витя.

— Нормальный, — я сажусь между ними.

— В последний раз, когда ты был нормальный, досталось Льву Игоревичу, — напоминает Серёжа.

— Видимо Очкарику принесли валентинку, — попадает в самую точку Зерно.

— Скорее всего её ботаник из Б класса. Я его видел сегодня, как раз возле этого ящика, — рассказывает Птицын то, о чем я и без него догадываюсь.

— Когда теперь можно будет устроить бой? — спрашиваю я будничным тоном.

— Ты же говорил, что мы больше не будем собирать народ в клуб? — ребята с удивлением смотрят на меня.

— Это было прошлом году, а теперь я поменял свое решение. Есть у нас желающие?

— Череп вроде хотел, — говорит Серёга.

— Ты что, совсем? Где мы найдём ему противника? Он же супертяж.

— Я могу, — я прикидываю сколько может продлиться наш бой.

— Он весит килограмм на двадцать больше тебя. Ты не продержишься долго, — подтверждает мои сомнения Витя.

— Ладно, пошли на урок. Потом обсудим.

Мы уже почти заходим в класс, но ко мне подходит семиклассница.

— Артем, это тебе, — девчонка смущаясь протягивает мне записку, иногда удобно, когда тебя знает вся школа.

"Сегодня в шесть вечера жду тебя у школы". - читаю я. У меня появляется надежда, что это Ангелина. В классе я смотр на неё, даже если это она, ведётся себя она абсолютно буднично. Эту записку мог написать кто угодно, но мысли о том, что это сделала Очкарик греют меня.

***

В шесть я уже стою возле школы, ждать осталось недолго, скоро я узнаю, кто прислал мне то письмо. В темноте я вижу женский силуэт, а когда она выходит на свет, я понимаю, что это Лиза. Мне кажется, что я даже не могу скрыть своего разочарования. Но Марьина будто и не замечает его.

— Привет. Хорошо, что ты получил мою записку.

— Как видишь.

— Артем, хватит дуться. Давай уже помиримся. Все уже давно забыли. Очкарик вон как ни в чем не бывало ходит по школе и тебя не замечает.

Не знаю, какие слова задевают меня больше, что всем пофиг на Ангелину, или, что Ангелине пофигу на меня.

— Не хочу. Мы не в ссоре. Ты просто мне не интересна.

— А кто тебе интересен? Эта деревня? Пусть она со своим ботаником ходит в библиотеку. Мы же были такой классной парой, давай начнём все с начала. У меня есть подарок для тебя на праздник.

— Оставь себе, — я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Марьина вцепляется мне в руку. — Лиза, как тебе ещё сказать, ты мне безразлична?

Она отпускает меня, успеваю заметить её полный ненависти взгляд. В прошлый раз я недооценил её. В этот раз я не допущу ту же ошибку.

ЗАГАДКА

Даня прислал мне валентинку. Я уверена, что это был он, особенно прочитав стихи. Я знаю, что он очень любит поэзию. Могла бы и догадаться, что он не отступится. Из школы я ухожу, можно сказать тайком, чтобы не встретиться с ним.

Вечером мы смотрим с папой футбол.

— Геля, как у тебя дела в школе?

— Всё хорошо, пап.

— А как твои приступы? — он спрашивает про мои панические атаки, я так и не рассказала родителям, что у меня была ещё одна в музее.

— Больше не было, — вру я.

— Мама очень переживает за тебя. И я тоже. После Миши мы иногда слишком резко реагируем на все, что с тобой происходит. Пойми нас. Ты же не будешь ничего от нас скрывать?

— Я знаю. Ты сейчас о чем?

— Если кто-то будет тебя обижать в школе, ты же расскажешь нам?

— Пап, спасибо за заботу. Я и сама больше не дам себя в обиду.

Во вторник контрольная по физике. Поэтому все выходные я сижу над учебником. Но вместо правил и задач у меня в голове наши занятия с Артемом. Я стараюсь скинуть с себя это наваждение. Я безразлична ему. Да, он извинился передо мной, но если бы он что-то чувствовал ко мне, то уже давно сказал бы. А смогла бы я все забыть? Нет, мой ответ самой себе. Я простила его и всех остальных, но забыть не могу. Моя память сильнее меня, каждый раз, когда я думаю, что забыла, она услужливо возвращает меня в те дни, когда я лежала дома с температурой и ждала, что Артем придёт и все объяснит.

***

После школы я иду домой одна, обдумываю решение задачи. Я настолько погружена в свои мысли, что не замечаю ничего вокруг. В какой-то момент я чувствую, как плечо пронизывает боль от удара. Поворачиваю голову, это Дарина задела меня. Из-за угла выходит Лиза Марьина с еще как минимум десятью девчонками, из которых я знаю только Кристину, Дарину и Микаэлу. Они обходят меня так, что я оказываюсь окружена. Убежать я не смогу, да и рядом никого нет, мы в глухом закутке между домами.

— Попалась, деревня? — она ехидно улыбается. Я понимаю, что за этим последует. Если бы здесь была одна Лиза, возможно у меня и был бы шанс. Но их слишком много. Рано или поздно это должно было произойти, я всегда знала это. Мне не страшно, я будто снова чувствую присутствие Миши рядом.

— Что тебе нужно?

— Ты правда такая глупая, или притворяешься? Помнишь, я тебя предупреждала, чтобы ты не подходила близко к Артему? Ну вот, теперь ты узнаешь, как плохо не слушать то, что говорит тебе Лиза Марьина.

— Какие пафосные речи, — Кабан появляется в самое нужное время. У него, что интуиция? Как он мог оказаться именно в этом месте, именно в этот час? — Сестрёнка, ты перегибаешь.

Лиза с ненавистью смотрит на него, а её свита переводит взгляды с брата на сестру.

— Драка пока откладывается, — сообщает Марьина остальным.

— Это не драка, а обычное избиение. Одна против десятерых, силы не равны. Или ты плохо учила математику первого класса?

Лиза багровеет от злости, но сказать ничего не может.

— Ангелина, пошли, — Кабан кладёт руку мне на плечо. — Встретимся дома, сестричка.

Мы уходим. Я иду не оборачиваясь.

— Испугалась?

— Если честно, то совсем немного.

— Лиза часто переходит границы, нужно напоминать ей об этом.

— Как ты там оказался? — меня мучает этот вопрос.

— Проходил мимо, — он пожимает плечами. Интересно, почему я ему не верю? — Я поговорю с ней. Не обещаю, что поможет, но на какое-то время хватит.

— Антон, спасибо тебе. Ты уже второй раз выручаешь меня, — он провожает меня до самого дома.

— Обращайся, если что. Ну, пока, мне пора идти.

— Пока, — я смотрю, как Кабан заходит за угол моего дома. В какой-то момент мне кажется, что я вижу Артёма. Показалось. Просто парень в такой же куртке.

РЕПЕТИЦИЯ

Долго избегать Данила и прятаться каждый раз, когда я вижу его у меня не получается. Я и так перестала ходить в столовую, выходить из класса, и начала приходить в школу попозже. Сегодня, я уже по привычке захожу в школу последней. Даня стоит возле гардероба, я обречённо подхожу к нему.

— Геля, ты меня избегаешь?

— Даня, привет. Просто закрутилась, много задают, плюс я взяла дополнительные часы с репетитором.

— Ясно, — по его глазам понимаю, что ничего ему не ясно.

— Скоро звонок, пойдём в класс? — я перевожу тему в спокойное русло.

— Да, пойдём, — он ждёт пока я сдам свою куртку. — Если ты не хочешь со мной встречаться, так и скажи?

— Даня, я же говорила тебе. Я не хочу встречаться ни с кем. Ты хороший парень, отличный друг.

— Понятно. Но на факультатив по физике ты же можешь со мной сходить сегодня?

— Да, конечно, давай сходим.

— Он будет на седьмом уроке. Я зайду за тобой.

Он провожает меня до кабинета химии и уходит.

Шестым уроком физкультура, на которую я не хожу, у меня освобождение до концу четверти. Я подожду Данила в коридоре, буду делать домашку, чтобы не тратить зря время. Только я устраиваюсь поудобнее, ко мне подходит классная.

— Ангелина, танцевать умеешь?

— Смотря что. Я немножко занималась танцами.

— Отлично, тогда иди в актовый зал. Там будет репетиция вальса на последний звонок. Им как раз не хватает одного человека.

— Я бы не очень хотела участвовать, — отвечаю Евгении Павловне. Это выбивается из моей концепции не выделяться. Да и просто не хочу ни с кем лишний раз пересекаться.

— Муромцева, классный руководитель сказал идти. Значит нужно встать и пойти, — я складываю свои вещи в сумку под её строгим взглядом. Она даже провожает меня, как под конвоем. Видимо, я не первая, кто хотел сбежать.

Я захожу в актовый зал, репетиция уже идет. И сразу вижу Соколовского и Марьину рядом с ним, она просто светится от счастья. После того, как Кабан спас меня, она больше не проявляла активности. Без пары остался только Броня Борисов, я подхожу и встаю рядом.

— Давайте знакомиться. Ольга Николаевна, хореограф. Буду ставить вам вальс на последний звонок, — она по очереди подходит к каждому и спрашивает, как кого зовут. — Для начала хочу понять, кто из вас уже занимался танцами. Поднимите руку.

Я поднимаю свою и поворачиваюсь, чтобы посмотреть кто еще. Поднята только одна рука — Соколовский. Я могла бы догадаться еще на дискотеке перед новым годом, что он не просто так хорошо танцует.

— Только двое. Не так плохо. Вальс танцевать умеете?

— Да, — мы с Артемом отвечаем хором.

— Еще лучше. Сейчас я покажу вам основной шаг. Потом мы попробуем без музыки, а потом с музыкой. У вальса основной счет раз-два-три. И мы как будто вращаемся по кругу, — она показывает нам основной вальсовый ход. — Понятно? Пробуем.

Мы с Броней пытаемся что-то изобразить, но он просто отдавливает мне ноги.

— Прости, танцор из меня так себе. Классная заставила придти.

— Ничего, давай еще раз я тебе покажу, — мы снова пробуем. Уже немного лучше, если бы он так не наваливался на меня.

— Все понятно, — Ольга Николаевна подходит ко мне. — Ангелина, иди сюда.

Она подводит меня к паре Соколовского и Марьиной.

— Попробуйте встать в пару. Покажите, как нужно танцевать.

Я смотрю на Артема, он не отводит взгляд. Эти голубые глаза, которые снятся мне ночами. Он берет меня за талию, мы начинаем вальсировать. Это действительно похоже на танец. Как здорово, когда никто не наступает тебе на ноги и не виснет на тебе.

— Отлично, даже жаль вас разбивать, у вас прекрасно получается, — она трет подбородок. Все это время Артем не отпускает меня, а я и не сопротивляюсь. — А если сделать из вас главную пару, например сольный кусок, а потом уже все остальные присоединятся. Попробуем под музыку.

Я боюсь даже посмотреть на Артема, нам придется репетировать до самого последнего звонка. Значит, он каждый раз будет так обнимать меня, не знаю хватит ли у меня сил продержаться так долго.

Ольга Николаевна показывает нам несколько движений. Мы пробуем их повторить, у нас получается с первого раза. Она становится более возбужденной, видя наши успехи, будто бы забывая обо всех остальных.

— А если мы сделаем вот так, — она начинает показывать. — Вы подходите друг к другу, ладонь к ладони на уровне головы и обходите в начале в одну сторону, потом в другую. И уже потом вальсируем.

Мы пробуем, я стараюсь смотреть в пол, куда угодно, только не на Соколовского.

— Ангелина, тут нужен зрительный контакт. Посмотри на Артема.

Я выполняю ее просьбу.

— Ну так же лучше. Да, ребят? — она спрашивает у остальных. А я, наконец, обращаю на них внимание. Одноклассники расселись по стульям, все сидят в телефонах и до нас им нет никакого дела, кроме Марьиной. — Давайте с музыкой.

Она включает вальс. Мы с Артемом начинаем танцевать, я смотрю ему в глаза и не могу оторваться от него, даже когда музыка заканчивается.

Звенит звонок.

— Ребята, будем собираться раз в две недели здесь же, — она еще объясняет нам, что нужно сделать, а я только сейчас понимаю, что мы с Артемом до сих пор держимся за руки. Не проходит и пяти минут, в дверях актового зала стоит Данил. Я рада его появлению, быстро хватаю сумку и бегу к нему.

НОВЫЙ СЕЗОН

Я держу Ангелину за руку и мне совсем не хочется её отпускать. Моё решение держаться от неё подальше рушится прямо на глазах. Пока я не видел её, мне казалось оно правильным. Но теперь, когда мы можем разговаривать, вот так запросто прикасаться друг к другу. Я понимаю, что больше так продолжаться не может. Сразу же после репетиции я поговорю с ней. Стоит мне только подумать об этом, как в актовом зале появляется ботаник Данил. Очкарик тут же подрывается и несётся к нему. Неужели они и правда не просто дружат? Я ловлю его торжествующий взгляд. Я своими собственными руками отдал ему то единственное, что дорого мне. Он оказался хитрее, чем я думал. И что Ангелина в нем нашла? А почему бы и нет, он умный, не такой, как я. Им точно есть о чем поговорить, и законы физики, наверняка он знает на зубок.

— Убежала твоя красавица к другому, — Лиза добивает мою и без того уничтоженную самооценку. — Как же так? Наш красавчик, мажор, хулиган и гроза всей школы уступил простому ботанику. Кто бы мог подумать.

— Отвали, — я беру свой рюкзак. Ещё посмотрим кто кого.

В коридоре мне встречается наш отличник Тимофей Митрофанов. Я знаю, что он боится меня. В позапрошлом году мы брали его на бои, он сам просился. После этого он старается обходить меня стороной.

— Митрофан, подойди-ка сюда. Куда идёшь?

— На факультатив по физике, — ему страшно не хочется это делать, но он выполняет просьбу.

— А ходит туда ботаник из Б класса? Данил, как его фамилия?

— Воробьев. Ходит.

— А наша Муромцева?

— Видел пару раз.

— Твоя задача сегодня посмотреть на факультативе и проверить куда он пойдет после?

— Мне что же надо за ним следить? — он нервно озирается по сторонам.

— Не следить. А просто посмотреть куда он пойдёт и позвонить потом мне. И никому не рассказывать. Ясно.

— Да. А что мне за это будет?

— Митрофанов, не наглей, — я делаю вид, что разминаю руки, Тимофея сдувает как ветром.

Следующий час я смотрю борьбу на ютубе, но в основном пялюсь на часы и прикидываю, сколько там можно заниматься этой физикой.

— Артем, я все выяснил, — Митрофанов звонит тогда, когда я уже теряю терпение. — Я сейчас стою у дома Муромцевой, на занятии они сидели вместе. А потом он пошёл её провожать и зашёл в подъезд. Мне нужно его ждать?

— Нет, Тимофей, спасибо за помощь, можешь идти домой, — Митрофанов отключается, а я со всего размаха бью грушу. Вот это я знатный дебил. Послушал тогда этого ботаника, ещё Кабан со своими речами, что мы не такие, как все. Сейчас я абсолютно точно осознаю, что все события последних месяцев были ошибкой, начиная с моего решения оставить Очкарика. Я сделал эту ошибку, я её и исправлю, пока не стало совсем поздно.

***

После уроков я стою на школьном крыльце и жду Ангелину, надеюсь, что домой она будет идти одна. На моё счастье так и происходит.

— Геля, подожди, — она останавливается и с удивлением смотрит на меня. — Можно тебя проводить?

— Зачем?

— Я хочу поговорить.

— Об учёбе?

— Не совсем.

— Хорошо, пошли, — она ведёт себя отстраненно. Весь мой запал, который я собирал весь день сходит почти на нет. Как когда-то в начале года она шла за мной, чтобы заниматься, теперь я так же иду за ней, только совсем с другой целью.

— Говори, что хотел. Или ты будешь молчать?

— Нет. Я хочу сказать, что ты мне нравишься, — она останавливается. В её глазах столько злости и боли ещё чего-то, что я не могу понять.

— Это мы уже проходили в прошлом году.

— Я знаю, ты можешь мне не верить, но это правда. Я и сам не знаю, когда наш прикол перестал быть приколом для меня.

— Для тебя это был просто прикол? Соколовский, ты мне чуть жизнь не сломал.

— Ты стала для меня чем-то большим, чем просто девушка. Я предупредил Лизу, что не хочу больше играть. Нужно было сразу во всем тебе признаться. Я не подумал, что она все расскажет тебе. Это была моя ошибка.

— Короче, виноваты все, кроме тебя, — она ускоряет шаг. Но для меня это ничто. Я догоняю её в секунду и поворачиваю к себе.

— Отпусти меня, — она вырывается. Мне приходится опустить, зато теперь она смотрит на меня. — Ты мог позвонить, написать, прийти ко мне. Ты не сделал ничего. А сейчас говоришь, что я тебе нравлюсь. Наверное, задумали новый прикол, чтобы поиздеваться? И думаете, что я как наивная дурочка снова поведусь на него.

— Это не так, — я вижу, как у неё по щеке течёт слеза. — Я звонил тебе и писал много раз. Ты не отвечала, я даже приходил к тебе, но твой друг Данил, сказал, что ты не хочешь меня видеть.

— Я не верю тебе.

— Очкарик, это правда, — как давно я не называл её этим прозвищем.

— Я не разрешаю тебе называть меня так. Мне показалось, что ты стал другим, но я ошиблась. Ты все тот же бесчеловечный и жестокий богатенький мальчик. Я ещё раз повторяю тебе, чтобы ты не приближался ко мне, — слезы текут у неё из глаз, она вытирает их рукой. — Отцепитесь от меня все со своими приколами и розыгрышами. Осталось три месяца до окончания школы, надеюсь потом не видеть вас никогда.

Она уходит. А я остаюсь стоять, чувствую острое желание подраться. Я набираю Серёге.

— Птица, в субботу после школы открываем новый сезон. Собирай ребят. А с Черепом я договорюсь сам.

РАЗГАДКА

Я прибегаю домой, меня всю трясёт. Если в прошлый раз я держалась, как могла, то в этот Соколовский увидел мои слезы. Плевать. Я больше не попадусь на эти разводы. Стоило только расслабиться и поверить, что все будет хорошо. Наверное, они с Лизой не оставят меня в покое, пока мы учимся в одной школе.

Одна маленькая частичка моей души верит Артему. Возможно все, что он сказал правда. Я же чувствовала это на репетиции. Безразличный человек не будет так смотреть, как смотрел он. Почему тогда он молчал все эти месяцы? Я не понимаю.

Я решаю воспользоваться своей возможностью не ходить в школу.

— Мам, я что-то не очень хорошо себя чувствую. Можно я останусь завтра дома?

— Геля, с тобой все в порядке? Ты заболела?

— Всё нормально. Просто чувствую, что устала. Ты же разрешишь?

— Конечно. Хочешь останусь с тобой?

— Это лишнее. Я посплю и буду заниматься. Тем более, папа завтра дома, — никогда раньше я не прогуливала школу. Но я просто не хочу видеть Артема и Лизу, да и всех остальных. Мне нужно время, чтобы успокоиться.

***

Вместо того, чтобы выспаться я встаю в шесть утра. Самое время для пробуждения в субботу. Я быстро умываюсь, готовлю завтрак и сажусь за информатику. Это то самое лекарство, которое должно обязательно подействовать. Мама уходит на работу, папа занимается своими делами, а я сижу перед ноутбуком. Фраза "Смотрю в книгу, вижу фигу," в данном случае компьютер, становится очень актуальной. Даже информатика не позволяет мне выкинуть слова Соколовского из головы.

— Ангелина, обедать будешь? — папа заглядывает ко мне в комнату.

— Да, давай.

Мы садимся за стол. Папа рассказывает мне про вчерашний матч. Я слушаю вполуха, и киваю для вежливости. После обеда я мою посуду, а папа уходит к себе в комнату. Кто-то звонит в дверь.

— Пап, откроешь? — кричу я ему. — У меня руки мокрые.

Через минуту папа заходит на кухню.

— Геля, там к тебе пришли, — я выхожу в коридор, вытирая руки полотенцем. В прихожей стоит Сережа Птицын.

— Привет. А ты что посуду моешь руками?

— Ты пришёл узнать, как я мою посуду?

— Нет, помощь твоя нужна, — он сразу делает обиженное лицо.

— Пап, иди, я сама разберусь, — папа заходит в комнату, а я закрываю за ним дверь. Наверное, будет подслушивать. — Говори, что хотел?

— Одевайся, по дороге расскажу.

— Ни за что. Или говори, или уходи.

— Артему нужна твоя помощь, — я удивлена.

— Это он послал тебя?

— Нет. Он не знает, что я здесь. А когда узнает, голову мне открутит.

— Пусть родители помогают, или Марина, — я вспоминаю про домработницу. — Почему именно я должна?

— Потому что ты единственный человек, которого он может послушать.

— Не понимаю.

— Ты вот вроде отличница, учишься хорошо. А простых вещей не понимаешь. Страдает он. Не знаю, что у вас там с этим ботаником, но его это здорово задело, он решил снова открыть наш бойцовский клуб. Только противником выбрал не того бойца. Хоть Сокол и молодец, но Череп за зиму набрал ещё десять кило. А значит, он на тридцать килограмм больше Артема. Вот и останутся от него только рожки, да ножки.

— И какое мне до этого дело? — на самом деле я вспоминаю прошлый бой, тогда с Кабаном они были на равных. А сейчас? Мне страшно за Артема, но Птице я показывать этого не буду.

— Он много делал для тебя. Помоги и ты в ответ.

— Не понимаю о чем ты?

— Я уже и так рассказал тебе слишком много, так что хуже не будет. Это Артем сделал так, чтобы тебя приняли в классе.

— Но девочки сказали, что это ты подговорил ребят.

— По его просьбе. Это был его план, я просто подыграл. А как ты думаешь, как Кабан оказался так вовремя в нужном месте?

— И как? Соколовский передумал устраивать очередной розыгрыш?

— Глупая, ты. Он и не знал про него, до тех пор пока Микаэла не скинула ему сообщение с адресом. А дальше просто попросил Кабанова вмешаться.

Я стою с открытым ртом и перевариваю информацию. Не зря мне тогда показалось, что я видела Соколовского.

— Стоять долго будешь? Пошли?

Я снимаю куртку с вешалки и заглядываю к папе в комнату. Он спокойно смотрит телевизор, а я ещё подумала про него плохо.

— Пап, я отойду ненадолго.

— Хорошо, — он даже не отрывает голову от экрана.

БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ 2.0

Мы Серёжей садимся в машину. За рулём снова тот бритоголовый парень, что и в прошлом году. У него что своих дел нет? Впрочем, мне некогда об этом думать. Куда больше меня волнует вопрос зачем Соколовский все это время помогал мне? Наверное, пытался загладить свою вину. Это объяснение кажется мне разумным. Но в глубине души я надеюсь, что это все было не просто так.

Мы попадаем в пробку. Судя по обеспокоенному виду Птицы, я понимаю, что противник действительно серьёзный. Я тоже начинаю нервничать. Серёжа смотрит на часы.

— Не успеваем. Тормози здесь, тут мы быстрее пешком доберёмся.

Мы выскакиваем из машины и бежим в сторону гаражей. Бег, как и другие виды спорта, никогда не были моими сильными сторонами. Поэтому Птица бежит, а я пытаюсь его догнать.

Я уже вижу вдалеке толпу. В этот раз народа намного больше. Бой уже начался, парни радостно кричат. Я подбегаю ближе, Птица уже нырнул в толпу, а я не могу этого сделать. Меня охватывает паника, я задыхаюсь. Вместо того, чтобы помочь Артему, мне самой нужна его помощь. Я хочу, чтоб он, так же как в музее взял меня за руку и увёл туда, где никого нет.

Я стараюсь преодолеть себя, представляю, что он ведёт меня и полузакрыв глаза шагаю в толпу. Я уже слышу звуки ударов, мне становится страшно. Не может быть, чтобы так звучали удары, это как-то неестественно. Март в этом году выдался, как никогда теплый, некоторые парни даже без курток, а в свитерах и жилетах.

Наконец, я оказываюсь перед импровизированным рингом. Сокол и Череп в одних тонких майках, но даже так, они мокрые от пота. Артем выглядит не очень, но все равно ещё держится.

— Артем, — я зову, но он не слышит. Не могу на это смотреть и ещё громче кричу. — Тёма.

Он поворачивает голову и видит меня. А потом Череп наносит удар, если бы не внимательность Соколовского, принесший бы ему серьёзные проблемы.

— Ты победил, — говорит Сокол и уходит с ринга. Дальнейшее я не помню, меня все таки накрывает паническая атака.

Прихожу в себя я уже в машине. Видимо ребята принесли меня сюда, или Соколовский. Об этом даже не хочется думать.

— Ангелина, ты как? — Соколовский сидит на переднем сиденье.

— Нормально.

— Ты здорово нас напугала. Часто с тобой такое?

— Не очень.

— Это все из-за меня? — он сжимает кулак.

— Да, отчасти.

— Прости.

— Отвезите меня домой, — прошу я. Мама уже скорее всего вернулась и волнуется.

— Там в толпе ты назвала меня Тёмой, — его голубые глаза горят. — Это значит, у тебя ещё остались чувства ко мне?

— Нет, я просто хотела привлечь твоё внимание, — вру я.

— Тогда, почему ты приехала?

— Птицын попросил. Я оказывается должна тебе. Считай, что это моя благодарность. Спасибо, что спас меня от Лизы.

— У кого-то очень длинный язык, — он намекает на Птицу. — Геля, я тебе уже сказал, все, что было с моей стороны — это была не игра.

— Я тебе не верю. Если бы ты испытывал хоть что-то, неужели ты бы стал молчать? Ты даже ни разу не позвонил, — предательские слезы снова подступают к глазам.

— Не знаю, почему ты считаешь так, но я звонил тебе много раз, — он устало трёт переносицу.

— Тогда почему ты игнорировал меня в школе?

— Я думал, что тебе будет лучше без меня. Ошибался.

— А тебе стало лучше?

— Нет, мне было плохо.

— Ты все время меня обманываешь. Я больше не могу это слышать. Я хочу уехать отсюда, если вы не можете меня отвезти, я поеду на метро, — я хочу, чтобы он ушёл, и в то же время боюсь этого.

— Хорошо, сейчас отвезем.

— Только с тобой я не поеду, — выкрикиваю я.

— Как скажешь, — он выходит из машины. Я сдерживаю рыдания, чтобы не разреветься в голос.

ПАРОЛЬ

— Зря, ты так, — Птица занимает место Артема. — Он ошибся один раз и уже много раз наказал себя за это.

— Не хочу слушать, какой он хороший, — я скрещиваю руки на груди, будто обиженный ребёнок.

— У тебя глаза красные, можешь ничего и не говорить, — Птица всегда был очень внимательным, вот и сейчас он заметил мои слезы.

Бритоголовый парень садится за руль. Я отворачиваюсь к окну, оставшуюся дорогу мы едем молча.

Дома я сразу иду умываться.

— Геля, все в порядке? — мама выходит из кухни.

— Да, мам. Я пойду делать уроки.

Оказавшись в комнате я закрываю дверь и падаю на кровать. Я думала, что буду плакать, но слез больше нет, вместо этого я проверяю свой телефон. Почему Соколовский снова врет мне и зачем, ведь эту ложь так легко проверить. Не успеваю я отложить телефон в сторону, как мне приходит сообщение от Артёма:

"Если не веришь мне, прочти. Это логин и пароль от страницы моего брата вконтакте."

Значит, он все таки сделал так, как я сказала, писал письма Глебу. А теперь доверяет мне самое главное.

Я сажусь за компьютер и захожу на страницу Глеба Соколовского. Тут много непрочитанных сообщений, но от Артёма всего три. Перед тем, как начать читать я смотрю на аватар старшего Соколовского. Они очень похожи с братом, Глеб тут улыбается, видно что у него хорошее настроение. Слезы сразу подкатывают к глазам. Я непроизвольно ищу страницу моего Миши. Доступа у меня нет, но я могу посмотреть её просто как пользователь, она не заблокирована. Первый раз, когда я плачу из-за того, что Миши нет рядом. Я всегда воспринимала это как данность, что когда-то у меня был брат, но я совсем не помню его, не знаю, каким человеком он был, что любил. И от этого мне грустно.

Я возвращаюсь к письмам Артема. Это странно читать чужие сообщения, но если он дает мне пароль, значит, хочет, чтобы я это прочитала. Самое первое письмо он написал перед поездкой в Казань. Я сразу же вспоминаю наш первый поцелуй и невольно касаюсь руками губ. Помню, как мы созванивались по видеочату.

Второе письмо от пятого января.

"Привет, Глеб! Давно не писал тебе, просто не знал, что сказать. Наверное, ты сам видишь, как здорово я облажался. Пока не потеряешь, не ценишь то, что имеешь. Так и я, только потеряв своего Очкарика, заметил, как много места она стала занимать в моей жизни. Я ведь уже привык делать вместе домашку, и даже слушаю иногда, что рассказывают на уроках. Но главное не это, я вдруг осознал, что не хочу работать в банке, вообще не хочу идти учиться туда, куда предки меня определили. Я люблю спорт, люблю борьбу. Не факт, что это моё будущее, но надо же с чего-то начинать. Как тебе удалось убедить их и пойти учиться на переводчика? Если есть идеи и предложения, я буду ждать, ты знаешь где меня найти.

Сегодня, гуляя по набережной я заметил тату салон и решил, завтра пойду и сделаю татуировку. Хочу набить букву А в честь Ангелины, как память о том, что она сделала для меня.

Я до сих пор так и не знаю, правильно ли я поступаю, отказываясь от Очкарика. Она так и не ответила на мои сообщения. Я сделал ей больно и не хочу, чтобы она снова страдала из-за меня. Постараюсь сделать все, что смогу для нее".

Получается, что он не обманывал меня, когда говорил, что писал и звонил. Куда же тогда все исчезло?

Я читаю последнее сообщение от Артёма, написанное позавчера.

"Привет, брат! Дела у меня не очень, как видишь. Я сам себе оказал плохую услугу. Я люблю её, а она меня нет. Когда я вижу, как она улыбается другим, хочется разбить им лицо. Ты же знаешь, я всегда именно таким образом решал все проблемы.

Сегодня была репетиция вальса на последний звонок. Классная прекрасно знает, что меня водили на танцы, поэтому припахала самым первым танцевать. Знаешь, с кем меня поставили в пару? Правильно, с Ангелиной. Какой же я был дурак, когда верил, что смогу отказаться от неё. Это так глупо."

Я перечитываю фразу "Я её люблю" много раз. Может он специально написал это, чтобы потом показать мне? Но зачем? Сердце уже бешено пляшет, губы сами складываются в улыбку.

Но куда же тогда делись его сообщения?

— Геля, ты ужинать будешь? — в комнату стучится мама. У нас ведь с ней одинаковые пароли на телефонах.

КАК ЖЕ ТЫ МОГЛА, МАМА?

— Мам, а ты брала мой телефон в тот день, когда я лежала с температурой?

— Нет, — она отводит глаза и я моментально все понимаю.

— Девочки, идём ужинать? — папа заглядывает ко мне в комнату.

— Ты брала мой телефон. И не просто брала, ты удалила мои сообщения и звонки? — я отказываюсь верить в то, что моя мама на такое способна.

— Да, я сделала это для тебя. И если у меня будет такая возможность сделаю это ещё раз, — мама отвечает ледяным тоном.

— Таня, — папа ошарашен так же, как и я.

— Что, Таня? Ты вспомни, в каком состоянии она была.

— Я помню.

— Мама, если бы ты не сделала этого, ничего бы не было. Ты же видела, как я ждала звонка.

— Теперь я виновата? Разве нормальные люди играют с чувствами других?

— Нет, но люди могут меняться. А ещё просить прощения. И у меня был выбор, прощать, или нет. Это было мое решение, но ты лишила меня его.

— Только не говори мне, что ты собираешься опять с ним встречаться.

— Может и собираюсь. Ты мне запретишь? — я с вызовом смотрю на маму.

— Да. Я запрещаю тебе.

— Таня, ты не права, — папа встаёт на мою сторону.

— Игорь, у тебя есть запасные дети? Ты забыл, что случилось с твоим сыном? — папа сразу сникает. — Если бы мы тогда проявили больше внимания, ничего бы не случилось. Миша был бы жив.

— Мама, ты не будешь мне запрещать, с кем встречаться, а с кем нет.

— Могу и буду. А если ты не согласна, мы сейчас же собираем вещи и уезжаем домой. Помимо Москвы в России много городов, где можно учиться. Поедешь в другое место.

Я смотрю на папу, ожидая поддержки. Но он молчит. Неужели это мои родители, которые всегда поддерживали меня? Я отказываюсь принимать их такими.

— Это ваше окончательное решение?

— Да, ты нам ещё потом спасибо скажешь, — мама отвечает за двоих.

— Ну и ладно, приятного вам аппетита. А мне нужен свежий воздух, хочу пройтись. Скоро вернусь.

Я выбегаю из дома и только на улице понимаю, что забыла шапку и телефон. Неважно, не хочу возвращаться. На улице не так уж и холодно. Почему так происходит? Стоило мне только поверить Артему, поверить в то, что он любит меня и мы можем быть вместе, мир, в лице моей мамы, снова оборачивается против меня. Я просто брожу и незаметно для себя оказываюсь возле дома Соколовского. Я сбрасываю с себя наваждение и иду обратно. Что делать дальше? Игнорировать его в школе или признаться, что все прочитала? Он и так увидит, что сообщения прочитаны. Как мне сказать, что мы не будем вместе?

Возле подъезда стоит знакомая фигура. Наверное, это обман моего плохого зрения. Я подхожуближе и понимаю, что не ошиблась. Это он.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Артем ждёт, когда я подойду. А я, как загипнотизированная, иду прямо к нему.

— Ты говорил мне правду. Мама удалила все звонки и сообщения, — он молчит, а в следующую секунду я оказываюсь у него в руках, утыкаюсь носом к нему в плечо, чувствую знакомый запах духов и понимаю, что я пропала. Возможно, завтра я пожалею об этом, но сейчас это моё время и только моё.

— Замёрзла? — он убирает руки, мне хочется протестовать. Я поднимаю голову, а он надевает мне свою шапку, поправляет волосы, а потом целует. Моё сердце стучит так, что его должна слышать вся улица. Мне часто снились наши поцелуи, но наяву все совсем по-другому. Я только крепче обнимаю его за шею.

Не знаю, сколько проходит времени. Мы то целуемся, то просто стоим обнявшись.

— Передай своему ботанику, что вы расстались.

— Не буду. Для этого нужно встречаться, — я смеюсь.

— Завтра ты снова будешь убегать от меня?

— Не знаю, — честно отвечаю я.

— Тогда я никуда тебя не отпущу, — где-то внутри разливается приятное тепло.

— Мне правда пора идти.

— Давай встретимся завтра? — голубые глаза, такие родные, будто смотрят мне прямо в душу.

— Задали столько домашки, я ещё даже не садилась её делать.

— Мне как раз очень нужна помощь с физикой, и с алгеброй, вообще со всеми предметами, — он улыбается.

— Артем, не знаю, как сказать, но мама не очень хорошо настроена в твой адрес. А если совсем честно, то она запретила мне встречаться с тобой.

— Значит, будем делать домашку у меня дома. А встречаться так, чтобы она не узнала, — он нисколько не смущен.

— Ладно, попробую что-нибудь придумать.

— Обещаешь?

Я киваю и возвращаю ему шапку. Он снова целует меня. Мне нужно уходить, а я никак не могу от него оторваться.

— До завтра, — я наконец вырываюсь и бегу к подъезду.

С мамой я не разговариваю, просто молча закрываюсь у себя в комнате. Телефон на столе вибрирует, сообщение от Артема. Моё сердце готово выскочить из груди. Полночи мы переписываемся. Сейчас на карту поставлена моя учёба в институте и мой любимый парень. Я не могу выбрать, но и отказаться от Артема я уже не смогу. Слишком сильные эмоции.

После завтрака я собираю рюкзак с учебниками.

— Папа, я пойду к однокласснице. Мы будем готовиться к контрольной. К трём буду дома, — я специально обращаюсь к нему, а не к маме.

Я бегу со всех ног по лестнице, а потом за угол дома, ведь там меня ждёт Соколовский. Я падаю прямо к нему в объятия.

— Пошли побыстрей, вдруг мама решит проверить, — мы как шпионы, взявшись за руки, идём по улицам. По телу бегают мурашки от его прикосновений.

В лифте он не скрываясь целует меня.

— А если нас увидят?

— Ну и пусть.

В квартире меня ждёт ещё один сюрприз. Мы здесь одни. Я не боюсь оставаться с ним наедине, просто вряд-ли мы будем готовиться к контрольной. Мои опасения подтверждаются у него в комнате. Пока я выкладываю учебники, он смотрит на меня.

— У меня есть предложение получше, — он просто опять меня целует. У меня уже даже губы болят, но это все ничто в сравнении с моим ощущением счастья.

— Артём, если мы не будем заниматься, то не получим хорошие оценки.

— И что? — он обнимает меня, а я оказываюсь прижата к столу.

— Это плохо может закончиться для меня.

— Ладно. Давай свою физику. Но полчаса же у нас есть?

— Есть, — соглашаюсь я, и снова отвечаю на его поцелуй.

РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

— Сегодня на собрании тебя очень хвалили, — говорит мама. Мы ужинаем втроём, готовила я, папины любимые котлеты и картофельное пюре. — А ещё там была мама Соколовского. Очень неприятная и высокомерная женщина. Я очень рада, что ты меня послушала и не стала снова с ним встречаться.

Я начинаю кашлять. Оказывается, даже пюре можно подавиться. Прошло уже две недели с нашего с ней разговора. Знала бы ты, мама, что я делаю все наоборот. Мы с Артёмом встречаемся, правда делать это совсем непросто. В школе мы делаем вид, что чужие друг другу. Все таки, когда мама учитель это накладывает определённые сложности. Видимся мы в основном по выходным и очень редко по вечерам. Каждый раз, собираясь гулять, я рассказываю родителям новую историю про то, что я иду заниматься, гулять, передать книгу кому-то из одноклассниц.

— Какая бы ни была у него мама, как это влияет на него? — спрашиваю я.

— Очень просто. Такие, как они, всегда относятся свысока к обычным людям, вроде нас.

И тут, конечно, мама не знает, что Инна Викторовна в те дни, когда мы видимся, очень доброжелательна ко мне. Поначалу она тоже казалось мне немного высокомерной, но сейчас я вижу, что это не так.

— Таня, давай закроем эту тему. Тем более за столом, — заступается папа.

— Я молчу. Чай пить будете?

— Нет, — я ухожу к себе в комнату и достаю телефон из под подушки. Пароль я давно поменяла, а вот телефон стараюсь не держать на виду. Пришло несколько сообщений от Артема, мы начинаем переписываться, я никак не могу стереть улыбку со своего лица.

"Мы с тобой, как Ромео и Джульетта," — пишу я ему.

"А кто это?"

"Ты правда не знаешь?"

"Да. Какой-то романтический фильм?"

"Ну, примерно так".

В субботу, когда "я иду к Маше Козловой, чтобы писать реферат," Артём, как обычно встречает меня за углом дома.

— У меня к тебе предложение, говорит он. — Сейчас мы пойдём ко мне и будем смотреть твой фильм про Ромео.

— Боюсь, он не очень тебе понравится.

— Мне интересно, почему ты сравнила нас с ними. И вообще, ради тебя я готов даже на такие муки, — он берет меня за руку.

Дома у Артема никого нет. За последние недели я даже ни разу не видела его папу. Мы заходим к нему в комнату, он включает телевизор и настраивает фильм, а потом садится рядом на диван. Как обычно, я засовываю ноги под себя, а голову кладу к Артему на плечо. Сегодня на нем футболка с коротким рукавом и я рассматриваю его татуировку, а потом аккуратно касаюсь её пальцами.

— Больно было?

— Не очень. Я уже привык к боли, ты же знаешь. Хотела бы сделать себе такую же?

— Даже не знаю. Наверное, нет, — я мысленно примеряю букву А к себе на запястье. Раньше я не хотела тату, но сейчас эта идея даже начинает нравиться мне.

Под конец фильма я плачу. Артем вытирает мои слезы подушечками пальцев.

— И чем по-твоему мы на них похожи?

— Родители были против их отношений.

— Но мои родители не против, — он не договаривает, что все упирается в мою маму.

— Я знаю, что дело в моей маме. Ее как будто переклинило. Она вбила себе в голову, что виновата в смерти Миши и хочет меня защитить.

— Я понимаю. Хочешь вместе поговорим с ней?

— Давай ещё немного подождём.

— Как скажешь, — Артем обнимает меня и целует в шею, подталкивая меня на диван. Я подчиняюсь. По телу пробегают мурашки, мне очень нравятся его прикосновения. Он ложится сверху и целует меня. Его руки оказывается у меня под кофтой, он легонько гладит мой живот, поднимаясь все выше.

— Тёма, — я останавливаю его. — Я пока не готова.

— Какая же ты милая, — он утыкается носом мне в шею. — Будет все, как ты захочешь.

— Спасибо. Щекотно, — Соколовский щекочет меня. Я пытаюсь вырваться, но у меня нет ни одного шанса. Он встаёт и подаёт мне руку, чтобы помочь подняться.

— Не понравился мне твой фильм. У нас все будет по другому.

СЛУЧАЙНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

После фильма Артем провожает меня домой, как обычно до угла. Сегодня мы долго не можем расстаться.

— Тёма, мне пора.

— Хорошо, увидимся завтра в школе, — он целует меня в щеку на прощание и я счастливая иду домой.

Возле подъезда я вижу папу, интересно, как давно он здесь стоит и видел ли нас вместе. Судя по пакету в руках, он ходил в магазин. Я делаю каменное лицо, будто ничего не было.

— Привет, пап. Чего стоишь?

— Я так понимаю, это тот самый Соколовский? — значит, видел.

— Да, — я смотрю на него в ожидании вердикта.

— Давай пока не будем говорить маме. Она в последнее время сама не своя, очень за тебя переживает, в этом году будет пятнадцать лет с того момента, как Миша разбился.

— Спасибо, пап. Ты самый лучший. Ты же понимаешь, что это все несправедливо?

— Понимаю, и её, и тебя.

— Как думаешь, она действительно отправит меня обратно?

— По крайней мере настроена она решительно.

В квартиру мы заходим с папой вместе. Мама зовёт нас ужинать, пока я помогаю ей накрывать на стол, она спрашивает:

— Что-то Дани давно не видно. Вы поругались?

— Нет, просто стали меньше общаться.

— Жаль, такой хороший мальчик, — я молча закатываю глаза. После факультатива по физике мы действительно почти не общаемся, только здороваемся при встрече в школе. Думаю, что он обиделся на мой отказ. Но почему-то не чувствую себя расстроенно, Артем затмевает все вокруг.

— Зови его почаще, пусть приходит.

— Хорошо, — только Данила Воробьева мне здесь и не хватало.

***

После уроков я складываю книги в рюкзак, надо мной нависает тень, я поднимаю голову и вижу Микаэлу. В классе мы остались одни.

— Привет, — здоровается она. — Я хотела бы извиниться перед тобой за все, что сделала. Я правда не хотела. Просто я так боялась Лизы.

— Я так и подумала. Спасибо, что отправила сообщение Артему, если бы не ты, мне тогда пришлось не сладко, — я вспоминаю нашу встречу с Лизой и её подругами.

— Не за что. Не хотелось, чтобы ты повторила мою судьбу. А вы с Соколовским встречаетесь? — я сразу напрягаясь. Несмотря ни на что, я не могу доверять Микаэле.

— Нет. С чего ты взяла?

— Я же вижу, как он на тебя смотрит.

— Не заметила ничего такого, — я пожимаю плечами. — Тебе показалось.

— Ладно. Я пойду. Пока.

Я жду, чтобы Мика ушла, и только тогда выхожу из класса.

У школы меня ждёт Артем. Не смотря на то, что мы весь день видимся на уроках, я очень по нему скучаю. Это тяжело, когда ты не можешь поговорить, прикоснуться к любимому человеку. Я иду домой, а он идёт следом на расстоянии. Мне так хочется остановиться и обнять его.

Как только мы отходим от школы на приличное расстояние, я так и делаю.

— Очкарик, ты сегодня особенно красивая, — он обхватывает меня руками и целует в щеку.

— Мика заметила, как ты смотришь. И решила спросить, встречаемся мы или нет, — рассказываю я ему.

— А ты что?

— Я сказала, что нет. Вдруг она по прежнему сливает все Лизе.

— Ты все правильно сделала. На воскресенье ничего не планируй. У Серёги день рождения. Ты приглашена и пойдёшь со мной.

— А если возникнут вопросы, почему я там?

— Вы же общаетесь, почему он не может тебя пригласить? Он парень активный, в прошлом году потащил нас на квест-ужастик. В этом году поедем на пейнтбол, так что будь готова.

— Хорошо, — я думаю о том, что буду говорить маме, а ещё, как надоело прятаться скрываться. Ведь даже там нам придётся притворяться.

ЛЁГКОЕ ЗЛОРАДСТВО

Мама не очень довольна тем, что я еду в область играть в пейнтбол. Я вижу это по её поджатым губам.

— Соколовский тоже там будет?

— Скорее всего. Они же дружат. Мама, там будет половина нашего класса, если хочешь, я не поеду? — я завязываю шнурок и ожидаю её решения.

— Нет. Раз уж ты подружилась с ребятами, думаю стоит поехать, — она смотрит на меня. Вижу, что такой ответ даётся ей непросто.

— Тогда я побежала.

У подъезда уже стоит машина Соколовских, маме я сказала, что это водитель Серёжи Птицына заедет за мной. Внутри уже сидят Витя, Сережа и Артем. Я сажусь рядом с Тёмой, он незаметно сжимает мою руку.

— Ладно вам, от нас можете не прятаться, — подмигивает с переднего сидения Птица. — Я лично уже давно все понял.

— Ты о чем? — Зерно косится в нашу сторону. — Я чего-то не знаю?

— Витя, ну ты у нас особо одаренный. До таких всегда долго доходит, — смеется Серега. А мне не смешно. Вдруг кто-то ещё заметил, по школе могут пойти слухи.

— Никому не говорите, пожалуйста, — прошу я.

— Они не скажут. Ведь так? — с нажимом говорит Артем.

— Не скажу, — отвечает Птицын.

— А я вообще немой, — отвечает Витя и отворачивается к окну.

Мы едем почти час. К нашему приезду на поле уже собралось человек двадцать, некоторых ребят я вижу впервые. А девчонок всего три, куда же без Марьиной и её компании.

Мы быстро переодеваемся и пока инструктор объясняет нам правила я рассматриваю Лизины ярко-розовые кроссы. Интересно, как она будет бегать в них по лесу.

— Всё понятно? Тогда делимся на две команды, красные и жёлтые повязки. Красные охраняют флаг, задача жёлтых его забрать, потом поменяемся. Подходите тянуть жребий.

Я вытягиваю красный шарик, вижу, что такой же у Птицы. Артем, Витя, Лиза и её подружки тянут жёлтые. Жаль, что мы с Артемом будем в разных командах. С другой стороны, это же просто игра.

— Ангелина, будешь со мной, — Серёга становится рядом, я уже заметила, как они с Соколовским переглядывались.

— Серёжа, все хорошо, — я решаю пока не рассказывать, что до того, как у меня начало падать зрение я немного занималась стрельбой. После удачного сета в одном из тиров, папа разглядел мой талант и отвёл меня на занятия. Правда заниматься пришлось не очень долго.

Мы идём на наш рубеж, по пути обсуждая план действий.

— Геля, ты просто посидишь со мной у флага, — вижу, что он немного расстроен тем, что ему не придётся активно участвовать.

— Идёт, — для меня это идеальный расклад. И бегать не надо и постреляю, для таких целей я специально одела линзы.

Игра начинается. Я занимаю удобную позицию, и как только вдалеке появляется первый противник, я снимаю его попаданием в шлем.

— Геля, есть что-то чего мы не знаем о тебе? — спрашивает Птица.

— Я умею хорошо стрелять.

— Класс, пусть только сунутся, — он радуется, как ребёнок.

Первый раунд заканчивается нашей полной победой. Тех, кого я не успеваю. снимать добивают остальные ребята из команды.

Мы всей толпой собираемся на главной поляне. Команда "жёлтых" выглядит изрядно потрепанной, в отличие от нашей. Из-за одинаковых комбинезонов тяжело понять кто есть кто, только по голосу.

— Меняемся, — говорит Артем. — Теперь посмотрим, как вы будете брать флаг.

— Вот и посмотрим, Сокол, — отвечает Сережа.

— Мы вычислим, кто у вас самый меткий, он ляжет первым, — обещает Соколовский, в нем явно проснулся азарт к победе.

— Да, да, да, — Птица откровенно ржёт. — Именно так и будет.

Бегать по лесу и уворачиваться для меня намного сложнее, поэтому мы договариваемся, что я займу позицию и буду всех страховать.

Поначалу у нас все получается и какое-то время игра идёт на равных. Но у "желтых" есть преимущество. Они быстрые и очень замотивированные. Мы начинаем проигрывать. Остаёмся только Птица, я и ещё три его друга.

— Геля, ты здесь, а мы идём на штурм. Страхуй, — я киваю. Они уходят, а я остаюсь одна, но ненадолго. Первыми на поляне появляются ярко-розовые кроссы. Их я точно не могу перепутать. Что ж Лиза, пришло твоё время. Я стреляю ей прямо в живот.

— Блин, больно. Ты что не видишь, что я девочка? — она визжит так, что её слышно через шлем и на минуту отвлекает меня. Шаги за спиной я слышу слишком поздно. Я поворачиваюсь и еле успеваю выстрелить первая.

— Убит, — это голос Артема. Вот какой был их план, один отвлекает, а второй снимает.

— Мы победили, — на поляну выходят мои "красные" с флагом.

— А кто у нас снайпер? — Соколовский подходит ко мне и снимает шлем.

— Очкарик, — он шепчет так, что слышно только мне. — Ты удивляешь.

— Какого фига ты так сильно выстрелила в меня? — Лиза тут же оказывается рядом.

— Прости, это всего лишь игра, — я пожимаю плечами, но внутри чувствую лёгкое злорадство. Даже некоторое удовлетворение.

Обратно едем тем же составом. Мы с Артёмом уже не прячемся, и можем спокойно разговаривать.

— Если бы не ты, у Птицы не было бы шансов.

— Это точно, — подтверждает Серёжа. — В следующий раз сразу беру тебя в команду.

— Не факт, — вместо меня отвечает Соколовский. — В следующий роз пойдём на мастер-класс по выпечке тортов.

— Почему именно туда? Я не умею готовить.

— Вот заодно и научишься, — отвечает Птице Артем.

Я улыбаюсь, мне нравится наблюдать за их перепалкой.

МОЕ ПРАВО НА ВЫБОР

До последнего звонка остаётся совсем мало времени. Теперь мы собираемся на репетицию вальса раз в неделю каждый четверг.

С воскресенья мы почти не разговаривали с Артемом, только переписывались. Когда все наконец расходятся из актового зала после репетции, мы с Соколовским просто садимся на первый ряд, он берет меня за руку.

— Я соскучился, — Артем убирает волосы у меня с лица.

— Я тоже.

— У меня для тебя подарок, — он достаёт тоненький серебряный браслет с маленьким сердечком и надевает мне его на руку.

— Спасибо. Такой красивый, — я не могу удержаться и целую его.

Хлопает входная дверь, мы с Артемом отстраняемся, но слишком поздно. Моя мама направляется в нашу сторону. Холодок страха пробегает у меня по спине.

— Мама, я давно собиралась тебе сказать, — я встаю, Артем тут же оказывается рядом, он не отпускает мою руку. Мне приятна его поддержка.

— Я все вижу, можешь ничего не говорить. Ты не сдержала свое обещание, завтра же поедем домой.

— Но, мам, до конца года всего полтора месяца. Ты не можешь так поступить.

— Татьяна Михайловна, давайте поговорим, — Артем ещё крепче сжимает мою ладонь. — Я был не прав, не нужно наказывать Ангелину.

— Геля пошли домой.

— Я тебе позвоню, — одними губами шепчу я Артему. Он нехотя отпускает меня. А я обречённо бреду за мамой, судорожно пытаясь придумать, что ей сказать.

В молчании мы доходим до дома. Уже в квартире она говорит мне:

— Собирай вещи, завтра утром заберу твои документы и ты поедешь. А мы с папой вернёмся, как только решим все вопросы с работой.

— Я никуда не поеду, — я сажусь прямо на пол. — Не сдвинусь с места.

— Поедешь, как миленькая.

— Мам, ты не можешь так со мной поступить, — я вижу, что она не собирается отступать.

— Потом спасибо скажешь.

— Мне скоро восемнадцать. Что будешь делать потом? Я все равно уйду, сбегу.

— Иди к себе в комнату и собирай вещи. Это моё последнее слово.

Слезы обиды душат меня. Не хочу никуда ехать и не поеду. Она же не затащит меня силой. Надо будет, привяжу себя к кровати. Я вытираю слезы с лица, так я себе не помогу и набираю сообщение Артему, телефон мама пока не догадалась забрать.

"Я не хочу никуда уезжать".

"Может, ты поживешь пока у меня. Попрошу маму и классную поговорить с твоей, может она успокоится".

"Я даже не представляю, что будет, когда она узнает, что я живу у тебя(Наверное, буду наказана до старости".

"У нас есть дача в Подмосковье. Побудешь пока там, пока ситуация не разрешится. Андрей свободен. Мы можем заехать за тобой, когда скажешь".

Я иду на кухню к маме.

— Давай поговорим. Я люблю Артема, он любит меня. Обещаю, что ничего плохого не случится, — я с мольбой смотрю на маму.

— Геля, в твои чувства я верю. Но у вас просто школьная влюблённость, она скоро пройдёт. Артема отправят учиться в лучший вуз, а возможно, и за границу. Летом он улетит отдыхать с родителями куда-нибудь на Мальдивы. А ты будешь сидеть и ждать его. И что дальше? Он вернётся, и ты думаешь, вспомнит о тебе?

— Ты не можешь этого знать, — я понимаю, что в словах мамы есть доля правды. Моё сердце разорвётся, если так случится.

— Не могу. Но ты подумай о себе. Что будет с тобой, когда он вернётся и скажет тебе, что ты ему больше не нужна?

— А если ты ошибаешься? Я верю в то, что Артем не поступит так со мной. Даже если будет так, как ты говоришь, я буду знать, что сделала этот выбор сама, а не под твоим давлением. Для меня это важно, пойми.

— Я не хочу этого проверять. Ты для меня слишком дорога.

— Свое решение ты не поменяешь? — спрашиваю я без особой надежды.

Мама отрицательно качает головой.

— Хорошо, тогдя я пошла собираться.

Я возвращаюсь к себе, достаю маленький дорожный чемодан и пишу сообщение Соколовскому.

"Я согласна. Собираю вещи".

"Через полчаса будем ждать тебя внизу".

Я складываю все самое необходимое, много брать не буду. Надеюсь, что пары дней хватит маме, чтобы понять, что я никуда не уеду. А дальше буду смотреть по обстоятельствам. Мне страшно, но уезжать я не готоваи другого выхода пока нет.

Я сажусь на кровать, внимательно прислушиваясь к тому, что делает мама. Она заходит в ванную. Пора. Как мышка я проскальзываю в прихожую, быстро накидываю куртку, обуваю ботинки и выхожу за дверь. Внизу уже стоит машина Соколовских.

ПОБЕГ

Андрей помогает мне уложить вещи в багажник, а я сажусь на заднее сиденье к Артему. Он обнимает меня. На минуту все мои тревоги становятся неважными.

— Ты как? — спрашивает он.

— Нормально, — я кладу голову ему на плечо.

— Поехали?

Я киваю. Мы даже не успеваем выехать со двора, когда в сумке звонит телефон. Мама.

— Да, мам.

— Геля, ты где? Вернись сейчас же, — она почти кричит на меня, но я слышу в её голосе тревожные нотки.

— Ты не оставила мне выбора. Я никуда не уеду. А если ты будешь кричать, я положу трубку.

— Если ты вернёшься, мы поговорим, — мама отвечает уже спокойнее.

— Этот разговор что-то изменит? — она молчит. Я делаю вывод, что ей важно просто вернуть меня домой. — Мама, со мной все хорошо. Когда ты готова будешь пойти на уступки, я приеду.

Я сбрасываю звонок. Меня раздирают сомнения. А что если я поустапаю неправильно?

— Может мы поедем обратно? — я спрашиваю у Артема, но понимаю, что он не сможет дать мне ответ.

Всю дорогу мы держимся за руки, я смотрю в окно, стараюсь ни о чем не думать. Мама звонит каждые десять минут, я не выдерживаю, набираю им с папой по смс-ке, что со мной все в порядке и отключаю телефон.

На дачном участке уже горит свет. Дом у Соколовских из красного кирпича, двухэтажный с ухоженным газоном.

— Заходи, — Артем открывает дверь и включает свет. В доме полнейшая тишина. — На первом этаже гостиная и кухня. Наверху есть три спальни. Можешь выбрать себе любую.

Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж.

— Где твоя комната? — он показывает на первую дверь. — Если ты не против, я выберу её.

Мы заходим внутрь и я вижу, что это действительно его комната. Видно, что ремонт здесь делали давно. На стене висят плакаты спортсменов и музыкальных групп, а кровать так и осталась с детских времен, в форме красной машины.

— Мне нравится. Это напоминает мне о детстве, — он пожимает плечами. — Не хочу ничего менять.

— У тебя классная комната, — я подхожу, чтобы обнять его. — Я бы сразу догадалась, что она твоя.

Он прижимает меня так крепко, не знаю как у меня хватает дыхания.

— Наша помощница, Ольга, купила продукты, только готовить я не умею, — говорит Артем.

— Сам Соколовский не умеет готовить, — я улыбаюсь. — Это не страшно. Я приготовлю ужин.

Мы спускаемся вниз и заходим на кухню. На столе лежат пакеты с продуктами. Я проверяю, что внутри. Тут еды на целую роту солдат, овощи, фрукты, мясо.

— Чтобы ты хотел? — спрашиваю у Артема.

— Яичницы будет достаточно.

— Тут есть колбаса, сыр. Я сделаю тебе свой фирменный омлет.

— Я на все согласен, лишь бы остаться в живых, — он делает хитрое лицо.

— А вот это уже удар ниже пояса, — я достаю яблоко и кидаю в Артема. Он тут же ловит его.

— Значит, война, — Соколовский бегает за мной вокруг стола, как хорошо, что он большой и стоит прямо в центре кухни. Правда долго убегать мне все равно не приходится. Он ловит меня и обхватывает руками. По телу разливается знакомое тепло. Он наклоняется, чтобы поцеловать, а я просто растворяюсь в нем и в своих чувствах. Не могу представить, что будет со мной без него.

— Ты можешь пока помыть руки, через двадцать минут все будет готово.

— Ага, — Артем даже не думает отпускать меня.

— Тёма, я серьёзно.

— Слушаюсь, — он только сильнее целует, а у меня подкашиваются ноги, чтобы не упасть я крепче держусь за его плечи.

— Я пошёл, — он дышит тяжело.

— Иди, — теперь уже мне не хочется его отпускать. Я собираю всю силу воли в кулак и иду готовить.

Я быстро разогреваю сковородку, режу овощи и колбасу. Пока все обжаривается взбиваю яца с молоком и тру на тёрке сыр.

— Ужин готов, — ровно через двадцать минут зову Артема. Готовить на такой огромной кухне одно удовольствие.

— Звонила мама. Они вместе с классухой поговорили с твоей, — Артем возвращается с новостями. — Она обещала не забирать тебя из школы.

— Это же здорово, — радуюсь я.

— При одном условии, что мы не будем видеться.

— Ну вот опять. Как же мы можем не видеться, если учимся в одном классе. Переговоры зашли в тупик.

— Моя мама пообещала, что завтра ты вернёшься домой, — Соколовский мрачнеет. — Утром Андрей заедет за нами.

— Хорошо, если она пообещала мы так и сделаем.

— Давай представим, что нет никаких проблем, и мы просто вместе, — предлагает Артем.

— Я согласна.

Мы ужинаем, а потом идём смотреть фильм.

— Выбираю я. Будем смотреть комедию.

— Идёт, — я сажусь на диван. Он здесь просто гигантских размеров. Собственно весь интерьер комнаты это большая плазма и диван. Артем приносит плед и укрывает меня. Рядом с ним мне так спокойно и уютно. Хочу, чтобы этот вечер не заканчивался никогда.

Утром я просыпаюсь от того, что у меня затекла рука. Артем спит рядом, мы так и остались на этом диване. Совсем не помню, как я заснула, и как сняла очки. Я, подслеповато щурясь, рассматриваю Артёма и стараюсь не двигаться, чтобы не разбудить его, просто наслаждаюсь мгновением.

— Я вижу, что ты не спишь, — он целует меня в щеку и крепче обнимает. — Предлагаю никуда не ехать.

— Я бы с удовольствием.

— Ты пойдёшь со мной на выпускной? — спрашивает Артем.

— Даже не знаю, у меня уже есть пара приглашений, — начинаю придумывать я.

— Покажи мне этих смертных, — он смеётся. — Очкарик, я тебя люблю.

Мое сердце замирает и пускается в бешеный пляс.

— И я тебя люблю.

***

Андрей забирает нас ровно в десять утра. Я чувствую себя очень спокойно, чтобы не случилось, я знаю, что Соколовский мой. И только мой. Он не обидит меня и не сделает мне больно. Сама не понимаю, откуда во мне такая уверенность.

Мы уже подьезжаем к МКАДу, остаётся всего минут двадцать, я поворачиваюсь к Артему.

— А почему ты не пристегнут? Пристегнись, — прошу я.

— Слушаюсь, — он улыбается мне. И действительно пристегивается.

— А где мой браслет? Который ты мне подарил.

Моё запястье пустое, неужели я где-то его потеряла.

— Вот он. Наверное, расстегнулся и слетел, — Артем показывает на пол.

— Я уже испугалась, что потеряла его. Нам пришлось бы вернуться и обыскать весь дом, — я отстегиваю ремень безопасности и тянусь за браслетом. В следующую секунду я чувствую сильный удар, моё сознание полностью отключается.

В БОЛЬНИЦЕ

Я пытаюсь открыть глаза, но каждый раз сон накрывает меня. Я же не сплю. Тело пронзает острой болью и я прихожу в себя, вспоминаю последние события. Сердце пропускает несколько ударов. Ангелина рядом со мной, она без сознания, у неё сильно разбита голова, мне даже кажется, что она не дышит. Дрожащими руками отстегиваю ремень, краем глаза замечаю, что Андрей пытается пошевелиться. Его подушка безопасности сработала.

— Андрей.

— Я в порядке, — отвечает водитель. — Тойота выскочила прямо навстречу, я вынужден был увернуться.

Я вижу, чтобы ему тоже здорово досталось, но сейчас меня больше волнует моя Ангелина. Она сидит такая слабая и беззащитная, будто спит, разбитые очки валяются на сиденье. Я трогаю её запястье. Пульс слабый, но есть. Страх сковывает движения. Нужно собраться и вызвать нашу скорую. Пусть она приедет побыстрее, повторяю про себя, если с моим Очкариком что-то случится, я не знаю, что мне делать дальше.

Время идёт. Вокруг машины собираются люди. Злополучный браслет так и валяется на полу. Первая мысль поднять и выбросить, но я останавливаюсь себя, когда Ангелина очнется, я отдам его ей. Поэтому я поднимаю браслет и убираю в карман. Паника все больше и больше охватывает меня. Если скорая не успеет приехать?

Я набираю отцу.

— Папа, мы попали в аварию. Ангелина сильно пострадала, я вызвал нашу скорую по ДМС. Андрею тоже нужна помощь, — я смотрю в сторону водителя.

— Всё правильно, я выезжаю сразу в больницу.

— Ты можешь позвонить её родителям? Номер, наверняка, есть у Евгении Павловны.

— Сейчас решим, — папа отключается.

Рядом с обочиной останавливаются скорая и полиция. Наконец-то. Я выбегаю из машины, тело плохо слушается от боли, стараюсь не обращать внимания. Один врач подходит ко мне и двое направляются в сторону машины. Я вижу, как они аккуратно достают Ангелину и укладывают её на каталку.

— Я в порядке. Помогите лучше ей, — я кричу на молодую девушку, которая пытается мне помочь.

— Мне нужно вас осмотреть, — отвечает она спокойным голосом. Я уже не здесь, я вижу, как Очкарика подключают к какой-то аппаратуре. Я должен поехать вместе с ней, нужно только успеть.

— Я поеду с ней, — но меня уже никто не слышит. Скорая уезжает, а я остаюсь возле перевернутой машины.

— Вам нужна госпитализация? — спрашивает все та же молодая врач у Андрея.

— Конечно нужна, — я отвечаю вместо него. — Я поеду с ним.

Я знаю, что мы окажемся в той же больнице, что и Ангелина. Мне кажется, что мы едем целую вечность, хотя водитель объезжает все пробки.

У больницы Андрея ведут в приёмный покой, а я бегу в сторону регистраторы.

— Подскажите, к вам должны были привезти Муромцеву Ангелину, девушка после аварии.

— Она в операционной, — после проверки сообщает мне регистратор. — На втором этаже есть зал ожидания. Вы можете пройти туда. Только обязательно бахилы.

— Хорошо, — я хватаю бахилы и иду на второй этаж. Кроме меня здесь никого нет, я сажусь на диван, на заднем фоне идет какая-то развлекательная передача. Я даже не пытаюсь прислушиваться. У меня ощущение, что все это уже происходило однажды. Только мозг блокирует эти воспоминания.

— Артем, с тобой все хорошо? — в комнату забегает мама. Она пытается осмотреть меня, проверяет поднимаются ли у меня руки.

— Всё хорошо.

— У тебя кровь на лице.

— Наверное ударился. Уже правда ничего не болит, — только сердце, продолжаю я про себя.

— Я так испугалась, когда папа позвонил. Второй раз я бы не выдержала этого, — она садится рядом и больше не сдерживает слез, а плачет навзрыд. Это тоже уже когда-то было со мной.

Следом поднимается папа, наверное, ушёл с какого-нибудь важного совещания. Он в костюме с галстуком, а поверх дорогое кашемировое пальто. Все это удивительно не сочетается с бахилами на туфлях. На секунду я даже не могу не улыбнуться.

— Сынок, ты как?

— Я цел. Все хорошо.

— А как твоя девочка?

— Она в операционной, — к горлу подступает комок.

— Я позвонил её маме. Они, наверное, уже в пути. Принести вам кофе?

— Мне, капучино, — просит мама. Она вцепилась в меня мёртвой хваткой, будто если отпустит, я испарюсь.

— Ничего не надо, спасибо.

Папа не успевает выйти, в дверях появляются родители Ангелины. На маме, как и на папе нет лица. Она не плачет, просто молча садится напротив, на соседний диван. Я ожидал от неё чего угодно, криков, обвинений, но не вот этого ледяного молчания.

— Я сейчас подойду, — мама наконец отпускает меня, чтобы подойти к Муромцевым. Краем уха я слышу, как она говорит им слова поддержки. Ангелинина мама просто кивает с абсолютно пустым взглядом. А ведь у них уже погиб сын, вспоминаю, что рассказывала мне Очкарик.

Ожидание тянется так долго. Папа уже принёс всем кофе. Я наблюдаю за ним, он спокойный и уверенный, о чем-то разговаривает с Гелиным отцом, пока моя мама сидит рядом с Татьяной Михайловной.

В комнату заходит доктор.

— Кто здесь родственники Муромцевой? — Ангелинина мама с ужасом и страхом смотрит на врача. И только сейчас воспоминания, которые так долго блокировал мой мозг заполняют меня. Все это уже было со мной два года назад, когда погиб брат. Мы так же сиделе в зале ожидания и ждали врача, а когда он вышел, я помню, что он говорил про Глеба. Каждое слово, оно впечатывается мне в голову, как будто это происходит прямо сейчас.

— Это мы, — голос у Гелиного папы дрожит.

Я замираю, и кажется перестаю дышать.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Я открываю глаза и вижу себя в пустой белой комнате. Здесь нет ни окон, ни дверей, только тёплый жёлтый свет, он будет проникает отовсюду. Вспоминаю, что было до этого. Кажется, мы ехали домой. Я потеряла браслет и хотела поднять его. А что было дальше? Пустота. Неужели меня больше нет? Мне становится страшно. Этого не может быть. А как же родители, Артем?

— Привет, — мои размышления прерывает Миша. Он появляется словно из воздуха. Я кидаюсь к нему, слезы текут ручьём.

— Миша, где мы? Скажи, что я жива!

— Ты жива, — он гладит меня по голове. Мне становится так хорошо и спокойно.

— Тогда что это за место? Это мой сон?

— Можно и так сказать, ты спишь, просто очень крепко. Слишком сильно ударилась головой.

— А что будет дальше? Я проснусь?

— Этого я не знаю. Знаю только, что у тебя есть выбор. Ты сейчас находишься в пограничном состоянии, и можешь выбрать, где останешься.

— У тебя тоже был выбор?

— Нет, Ангел, у меня не было, — он грустно улыбается.

— А если я выберу вернуться, то…

— Мы больше не увидимся, — продолжает он за меня.

— Даже во сне? — Миша кивает.

— Кто же тогда будет защищать меня?

— Мне кажется, тебе уже повезло найти такого человека на Земле.

— Мне так стыдно за своё поведение, — я вспоминаю нашу последнюю встречу, как давно это было.

— Я все понимаю. Не расстраивайся.

— А пока я здесь, мы можем поговорить? — я сажусь на белый диван, который появляется из ниоткуда.

— Конечно.

— С тобой мама тоже себя так вела?

— Нет. Все было по другому. Это я доставал и маму, и папу, они постоянно вытаскивали меня из проблем. Ты же простишь её?

— Куда я денусь? Она же моя мама, — я пожимаю плечами, понимая, что именно так все и будет. — А если я выберу остаться здесь, что будет дальше?

— Ты хочешь сделать такой выбор?

— Я не знаю. На Земле я чувствовала усталость, как будто что-то давило на меня, а тут удивительная лёгкость, — я смотрю на Мишу, замечаю, как он похож на наших родителей. У него мамин нос и папины глаза. А ведь ему все так же восемнадцать, как и было тогда. — Мы никогда не говорили о тебе, расскажи мне что-нибудь.

— Хорошо, давай я расскажу. Когда мне было шесть лет, папа взял меня в первый раз на рыбалку на лодке. Мы так увлеклись, что забыли про время. Когда вернулись была уже тёмная ночь, нас тогда вышли встречать половина дома. Мама подняла всех на уши от беспокойства. Папа показал ей улов, а она как схватит эту рыбину и давай бить папу.

— Мама может, — я смеюсь.

В углу комнаты открывается дверь.

— Ангел, нужно решать.

— Я не хочу ничего решать. Можно мы ещё вот так посидим? — я понимаю, что слезы вот-вот потекут из глаз.

— Нет.

В эту минуту моё решение уже не кажется мне окончательным. Может мне стоит остаться здесь. Тут так хорошо и спокойно. Мне легко, не нужно бороться, остаётся только плыть по течению.

— Хорошо, — киваю я Мише. — Я сделала выбор.

Неожиданно меня пронзает мысль, как я могу решить, если я не знаю, где Артем. А если его там не будет?

— Миша, скажи, ты знаешь, где Артем? — он хочет что-то сказать, но свет гаснет и я оказываюсь в полной темноте…

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Я сижу на крыше и болтаю ногами, отсюда мне открывается прекрасный обзор на школьный двор. Вижу, как мои одноклассники собираются на последний звонок. Все такие нарядные, с ленточками. Я могу спрыгнуть, а могу спуститься по лестнице. У меня есть выбор.

— Ангелина, — будит меня медсестра. — Нужно поставить капельницу.

Я покорно протягиваю руку, эта процедура стала уже привычной. Она вставляет иглу в катетер и включает подачу лекарства.

— Как ты себя чувствуешь?

— Всё хорошо, насколько это возможно, — как только медсестра уходит я пытаюсь пошевелить ногами, но у меня в очередной раз не получается. Я хочу забыться и снова вернуться в свой сон, там я ещё могу ходить. Но заснуть мне мешает мама.

— Геля, я принесла твои любимые мандарины.

— Спасибо, мам. Положи на стол.

— У тебя нет настроения? — мама садится ко мне на кровать. — А у меня хорошие новости.

— Какие?

— Николай Алексеевич помог договориться и тебе разрешат сдавать экзамены дистанционно. А ещё я разговаривала с врачом, на следующей неделе тебя выпишут. И ты наконец поедешь домой, — мама рассказывает все это с такой радостью, будто забывая, что я вероятнее всего не смогу ходить, словно это небольшое недоразумение.

— Хорошо.

— Ты не рада?

— Очень рада, — я выдавливаю из себя улыбку. Мама так старается, а я веду себя с ней грубо.

— Артем сегодня снова придёт. Может ты наконец уже поговоришь с ним? Он же не виноват в том, что случилось.

— Мама, я знаю, что он не виноват. И я не виню его в этом. Я просто не знаю, что я ему скажу? — слезы текут у меня из глаз. — Привет, Артем, хочешь встречаться с инвалидом? Так, да? Зачем я нужна ему такая? У него впереди вся жизнь, учёба путешествия, работа. А со мной что? Я не хочу, чтобы по моей вине он сидел дома и жалел себя и меня. Куда приведёт нас эта жалость? Лучше уже побыстрее покончить с этим.

— Дочка, — мама гладит меня по спине. — Это моя вина, если бы не я, вы бы не попали в аварию.

Она тоже начинает плакать.

— Так случилось. Мне не повезло. Вот и все. Я поговорю с Артемом сегодня.

— Может ты ещё немного подумаешь? — как быстро меняется жизнь. Ещё месяц назад, мама не хотела видеть нас вместе, а сейчас уговаривает меня подумать.

— Нет. Я все решила.

— Хорошо. Я скажу, чтобы его пустили.

— Да, пожалуйста.

***

Артем приходит, как обычно в шесть вечера на протяжении последнего месяца.

— Привет, Очкарик, — я смотрю на него и сердце замирает. Моргаю, чтобы прогнать слезы. Он так изменился, стал ещё выше, похудел, только глаза остались прежними. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше. Спасибо, что заглянул.

— Вообще-то я приходил к тебе каждый день, если тебе вдруг не говорили, — он не злится, просто констатирует факт. — Может объяснишь свое поведение?

Соколовский хочет сесть рядом со мной на кровать, но в последнюю секунду что-то останавливает его и он отходит к окну. Мне бы так хотелось, чтобы он обнял меня, просто дотронуться до него. Возможно, я неприятна ему теперь, когда он видит меня такой. Мне становится ещё больнее, вероятность того, что я никогда не встану на ноги очень высокая. Как долго он будет встречаться с калекой? Если решила, то нужно идти до конца. Я набираюсь смелости и отвечаю.

— Не хотела тебя видеть.

class="book">— Почему? — он выглядит расстроенным.

— Это ты во всем виноват. Если бы ты не предложил поехать к тебе на дачу, ничего бы не случилось, — я нервно перебираю складки на одеяле. Надолго меня не хватает, я хочу запомнить его, удержать в памяти каждую черточку любимого лица.

— Ясно. Наверное, мне стоит извиниться.

— Мне не нужны твои извинения. Они не вернут мне ноги.

— Очкарик, пожалуйста, не говори так. Мы найдём лучших докторов, реабилитологов, кого угодно.

— Да. Мы найдём, я и мои родители, — я говорю это с нажимом.

— Скажи уже прямо, что ты хочешь мне сказать.

— Я и говорю тебе. Нас больше нет. На этом наши дороги расходятся.

— Ангелина, если ты думаешь, что я не хочу с тобой встречаться, то это не так. Мне все равно, — он смотрит на меня, но что-то во взгляде сильно поменялось, я вижу в нем жалость и что-то ещё.

— Дело не в тебе, а во мне. Это я не хочу быть с тобой, — вот я и сказала эти слова. Я кусаю губы, чтобы сдержать слезы и не разрыдаться прямо при нем.

— Когда ты это решила?

— Почти сразу же, как пришла в себя. Я поняла, что мы разные, между нами нет ничего общего и никогда не будет.

— Я знаю почему ты говоришь это. Ещё раз тебе повторяю, мне все равно, я буду с тобой.

— Только не надо делать мне одолжений. Наш разговор затянулся. Уходи.

Кажется целую вечность он стоит, не шелохнувшись, а потом идёт к двери. Соколовский оборачивается и смотрит на меня в последний раз, он ничего не говорит. Его молчание разрывает мне сердце, ещё немного и я не сдержусь и попрошу его не уходить.

Он уходит.

Закрывает за собой дверь.

Теперь у меня есть время, чтобы плакать, целая вечность.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

— Больно?

— Терпимо, — я снова зажмуриваю глаза, ощущения не из приятных.

— Потерпи, осталось немного.

Я специально не смотрю на свою руку, хочу сразу увидеть финальный результат. Второй рукой то сжимаю, то разжимаю рычаг управления на своей коляске.

Родители бы никогда не согласились на мою затею, поэтому пришлось просить Даню, чтобы он помог мне сюда добраться. Он сидит в коридоре и ждёт пока мы закончим.

— Готово. Можешь смотреть, — мастер наклеивает защитную пленку. Я смотрю на правое запятье и вижу каллиграфическую букву А.

— Очень здорово получилось, — на глаза наворачиваются слезы. Это все, что останется мне на память об Артеме. Так будет лучше, я сама приняла это решение, в который раз убеждаю я себя. Я не должна портить ему жизнь, без меня у него ещё столько всего впереди.

— Поможете? — я достаю из сумки маленький цветастый платочек.

— Конечно, — он аккуратно, не задавая лишних вопросов, завязывает мне на запястье платок красивым узлом.

— Спасибо.

Мастер помогает мне выехать из кабинета в коридор. Тут слишком высокий порожек, он не предназначен для таких, как я.

— Ну как ты? — спрашивает Данил.

— Жить буду, — я храбро улыбаюсь.

— Покажешь?

— В следующий раз. Хочу, чтобы она вначале зажила, — про себя я знаю, что никому не покажу свою татуировку. Это личное, только моё. Моя история и моё прошлое…

— Ангелина, я посмотрела твою курсовую за первый год. Отличная работа, вижу, что ты хорошо разбираешься в теме.

— Спасибо, Ксения Викторовна.

— У меня будет к тебе нетривиальный просьба. На третьем курсе у программистов есть один студент, мой предмет у него с прошлого года так и не сдан. Не могла бы ты позаниматься с ним немного? Хотя бы на троечку дотянуть?

— Это как-то неожиданно. Я вообще не занимаюсь репетиторством, — я вижу, как у неё поджимаются губы. Она мой куратор, и до пятого курса ещё далеко. — Ладно. Я попробую, но результат не обещаю.

— Вот спасибо. Сейчас позову его.

— Так быстро. Ну, хорошо.

Репетиторством совсем не входит в мои планы, слишком много своих дел, да ещё и новый проект на работе. В ожидании я тереблю ручку, она вылетает у меня из рук и падает под стол. Пока лезу за ней, слышу, как открывается дверь, а я в такой неловкой позе, можно сказать задом к входящему.

— Ну привет. Ты что-ли мой репетитор?

Я могу даже не оборачиваться, по голосу прекрасно знаю кто это. Меня бросает то в жар, то в холод. Не так себе я представляла нашу встречу, а если честно, то я надеялась больше никогда с ним не встретиться.

— Эй, ты что там застряла?

Я судорожно пытаюсь придумать, как бы мне выбраться из этой ситуации.

— Странненькая, долго там сидеть будешь? — в его голосе явная усмешка.

Я прикрываю лицо так, что и сама ничего не вижу и быстро пробега мимо Артема за дверь. Фух. Кажется, он меня не узнал. Лучше буду странной в его глазах, чем он узнает меня.

Но уйти далеко мне не удаётся.

— Очкарик, — него даже голос поменялся, стал таким низким и сиплым, я второй раз роняю эту чёртову ручку. Пока тянусь, чтобы поднять её Соколовский уже оказывается рядом, он садится рядом со мной на корточке. Я вижу его глаза. Он так близко ко мне, но в тоже время так далеко…