Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
– Тревога! Опасность разгерметизации!
Пронзительный вой сирены взорвал ночную тишину марсианской станции «Заслон».
«Заслон» – один из восьми объектов, созданных землянами для терраформирования Марса, представлял собой замкнутую экосистему. Все восемь станций располагались под куполами на широком плато Мередиана и могли существовать без привлечения ресурсов красной планеты.
Сто лет назад в две тысячи тридцатом году международное космическое агентство объявило конкурс на лучшие проекты терраформирования Марса. Восемь космических агентств из разных стран отправили инженеров, ученых, врачей на красную планету. Земляне построили на Марсе купола из сверхпрочного и легкого пластика. Эти купола защищали обитателей станций от смертельной солнечной радиации, оберегали колонии людей от враждебной внешней среды. За герметичностью куполов следила целая сеть датчиков и роботов—техников. Разгерметизацию могло вызвать лишь намеренное вредительство.
Начальник станции «Заслон» Вера Березкина стремительно двиголось по узкому коридору. Ее тонкая фигура в легком скафандре мерцала в отблесках аварийных маячков. Протокол действий при разгерметизации каждый работник станции знал назубок. На планете без атмосферы, с суточными колебаниями температуры от плюса тридцати пяти до минуса семидесяти по Цельсию, такая авария грозила смертью. Первое правило: надеть скафандр. Вера родилась и выросла на Марсе и с детства привыкла к жестким правилам безопасности. Скафандр, словно вторая кожа, облегал ее тело большую часть марсианских суток.
Вера получила место начальника станции год назад и до сих пор не могла свыкнуться с административной работой. Ведь она с детства была нацелена заниматься наукой. Родители Веры – ученые – астрофизики, прилетели на Марс среди других пионеров проекта особого значения. Вера пошла по их стопам и добилась немалых успехов. Ее проект плазменного щита на спутнике Марса Фобосе совершил прорыв в программе терраформирования красной планеты. Фобос – самый крупный спутник Марса. Если ионизировать частицы на его поверхности, а затем ускорить их, можно создать плазменный щит на орбите спутника. Этот щит даст Марсу сильное магнитное поле и защитит его атмосферу от солнечного ветра. Плазменный щит – первый этап и важная веха на пути «оземления» Марса.
Вера приблизилась к закрытой двери, сканер считал сетчатку ее глаза и створки разъехались. Она очутилась в комнате видеонаблюдения. Полукруглые стены сияли мониторами слежения за всеми отсеками станции. Ни одно помещение не скрылось от всевидящего ока камер. Космос суров. Все человеческие привычки типа приватности и личного пространства остались на Земле. За жизнью каждого сотрудника станции круглосуточно надзирали. Вера пробежала глазами по мониторам и остановилась на хранилище старых блоков памяти. Взмах руки – увеличила изображение, присмотрелась и крикнула в микрофон шлема:
– Главный инженер Верстовский, доложите обстановку!
Тело на полу хранилища не шевельнулось. Без скафандра, лишь в рабочем комбезе.
Вера переключила канал связи на инженера—ремонтника Олега Зубарева:
– Олег, в каком отсеке купола разгерметизация?
В наушнике щелкнул, зашуршал Зубарев.
– Д1!
Вера стиснула зубы и шумно вздохнула. В этом отсеке хранилище. Значит, Верстовский уже мертв.
– Возьмите ремонтных роботов и направляйтесь в хранилище. Там вы найдете мертвое тело Верстовского. Отвезите его в биолабораторию на исследование.
– Зачем? – удивился Зубарев. – Из-за дыры в отсеке его кровь вскипела. Здесь нет других причин для внезапной смерти, начальник.
– И все же я хочу знать, как он умер.
– Будет сделано.
Зубарев отключился. Вера задумалась: что главный инженер делал в старом хранилище? И кто виноват в разгерметизации?
Поначалу, когда первое поколение «марсиан» разместилось под куполами, управление экосистемами станций доверили искусственному интеллекту. Дефицит воздуха, воды, энергии на одной из станций быстро компенсировался за счет других. Пятьдесят лет ИИ исправно руководил системами до тех пор, пока не случился сбой, едва не стоивший жизни тысячам человек. Однажды ИИ решил, что ресурсов для поддержки экосистем восьми станций недостаточно, а для семи – в самый раз. Он запустил алгоритм остановки ядерного реактора на «Заслоне» и едва не угробил обитателей станции.
С тех пор только человек мог управлять основными процессами жизнеобеспечения станций. Каждое действие требовало особого уровня допуска. Разгерметизация вообще стояла над уровнями. Даже Вера Березкина – начальник станции не могла в одиночку повредить целостность купола.
Вера вышла в коридор. Створки двери автоматически закрылись. Она прошла по серому полу до прозрачного лифта, коснулась рукой красной панели – дверь открылась. Вошла в лифт и спустилась вниз. Открыла дверь научного блока и вышла на «улицу». Высоко над головой серебрился купол. В воздухе, неустанно качаемом мощными компрессорами, носились легкие дроны – лампы точечного освещения. Большие дроны – птицы постоянно кружили в вышине и наполняли пространство под куполом общим рассеянным светом. Ночью по марсианскому времени «птицы» приглушали свет, а утром он загорался вновь и создавал ощущение множества солнц, сияющих в серебристом небе.
Вера шла по мягкой травяной дорожке, а перед ней летел дрон – бабочка и освещал путь. По обе стороны дорожки росли цветы, над которыми кружили настоящие пчелы. Пчелы собирали пыльцу и относили к ульям, откуда маленький робот—пчеловод забирал мед. Вдалеке за цветочными клумбами высились парники с овощами, высаженными на гидропонике. Замкнутый эко-мир станции имел собственные животноводческие хозяйства, птицефермы и пищевые комбинаты. «Заслон» создал для своих сотрудников комфортные условия обитания, приближенные к земным.
Вера достигла полукруглого здания, на котором светилась надпись «Администрация». Она подставила глаз. Сканер считал сетчатку, створка двери скользнула в сторону, и Вера прошла внутрь. Из отдела внутренних расследований (ОВР) доносился шум. Вера осторожно подошла к двери и заглянула.
Пять человек сидели вокруг стола из прозрачного пластика. Перед каждым висел голо-экран, на котором мелькали таблицы данных, графики, тексты. Сотрудники смотрели на экраны и при необходимости вносили пометки с помощью голо-клавиатур, мерцающих на столе. Под потолком кружила яркая лампа, рассеивающая свет. У стены виднелись пищевой и кофейный автоматы и небольшой утилизатор отходов. Сквозь окно открывался вид на парковку электрокаров.
– Протокол разгерметизации запустил ИИ, – кричал бородач в синем скафандре со звездой на спине – символом колониальной полиции. Цвета скафандров всех восьми станций отличались друг от друга. Но звезда – обязательный элемент костюма полицейского. Согласно Марсианскому Кодексу человек в «звездном» скафандре мог остановить любого из колонистов и проверить его данные. Всеобщая безопасность – прежде всего. Жизнь в замкнутом пространстве требовала постоянного контроля. Все участники проекта терраформирования осознавали важность мирного сосуществования и поддерживали меры правопорядка.
Бородатый глянул на дверь, увидел Веру и улыбнулся:
– Все под контролем, Вера Вячеславовна. Отсек загерметизирован. Причину утечки устанавливаем.
– Хорошо, Юра. Прошу найти виновного в течение суток, – Вера пристально посмотрела на Юрия Гринева, начальника ОВР. Молодой, амбициозный, но порой слишком эмоциональный для руководящей должности.
– Почему вы думаете, что протокол запустил ИИ, а не человек? – Вера прищурила зеленые глаза от яркого света.
– Ни у одного из людей нет такого уровня допуска. Протоколы охраны невозможно обойти вручную. Значит, это ИИ постарался и как-то перехитрил наши человеческие мозги.
– Не могу согласиться, – покачала головой Вера. – ИИ не столь изобретателен, как человек. В нем не заложено стремление обойти протоколы, нарушить правила. Он действует согласно прогнозируемым алгоритмам и легко контролируется. Ищите человека, Юра.
– Буду искать, Вера Вячеславовна, – Юра прерывисто дышал и обиженно глядел на Веру. Вера усмехнулась. Остался при своем мнении, но Вера – начальник. Придется исполнять распоряжение.
Она кивнула и вышла за дверь. Дальше на очереди был научно-инженерный блок станции. Вера спустилась вниз и подошла к стоянке небольших электрокаров. Села в кар, прижала палец к панели управления. Раздался мягкий голос:
– Пункт назначения.
– НИБ-45.
Спинка кресла выпустила ремень безопасности, и он крепко обхватил тело Веры. Кар повернул и выехал на пластиковую дорожку. НИБ-45 располагался на другом конце станции, время в пути – тридцать минут. Вера щелкнула пальцем по запястью – вызвала гало-экран станционной сети.
– Отчет о запросах доступа в инженерные отсеки за последние сутки. Код 48736.
На экране замерцали строчки, перемежаемые фото лиц сотрудников «Заслона». Вера пролистала список, взмахами указательного пальца выбрала несколько фамилий – кодов и выдернула их в отдельный файл. Нажала «отправить» и захлопнула экран. Кончиком пальца коснулась микрофона на ключице и спросила биоэксперта:
– Что насчет мертвого Верстовского? Установили причину смерти?
– Разрыв аневризмы привел к кровоизлиянию в мозг, – промычал наушник.
– Странно. Разве он не проходил ежесуточное сканирование организма?
– Данные вчерашнего сканирования показывают, что сосуды головного мозга в порядке.
– Тогда что могло привести к появлению аневризмы? – задумчиво протянула Вера, глядя на дорогу застывшим взглядом.
– В крови обнаружены молекулы вещества, вызывающего гипертонию. Концентрация превышает допустимые нормы, – отчитался робот – эксперт.
– Он мог сам принять этот препарат?
– Доступ к медицинским препаратам только по предписанию врачей. В личных файлах Верстовского нет данных о посещении медблока и выписке подобных препаратов.
Вера отключила связь. Значит, Верстовский не собирался умирать, когда отправился в хранилище. Он что-то искал, но поиски прекратила внезапная смерть. Из-за инсульта он не успел надеть скафандр и шлем. Надо попросить ОВР заняться делом Верстовского. Пусть узнают, как Верстовский получил препарат, и найдут виновного.
– НИБ-45. Спасибо за поездку!
Ремень отстегнулся, и Вера выбралась из кара.
Здание НИБ походило на зеркальный куб. Перед тем, как подойти к двери, Вера глянула на свое отражение. Русые волосы стянуты в длинный хвост. Зеленые глаза сверкают на бледном лице. Сорок пять лет. Впереди еще две трети жизни. Новые геропротекторы дали человеку сто пятьдесят лет. И это далеко не предел. Следующие поколения будут жить двести и более лет. Если воплотят в жизнь проект терраформирования Марса. Население Земли превысило двадцать миллиардов. Ресурсов родной планеты не хватало, и человечество рассчитывало на колонизацию космоса.
Вера вошла в кабинет начальника НИБ (научно-исследовательского блока) и приветливо улыбнулась:
– Здравствуй, Вася!
Смуглое лицо Василия Мелькова осветилось улыбкой. Он встал с прозрачного кресла, перед которым мерцали несколько голо-экранов, и торопливо подошел к Вере. Они обнялись, поцеловались.
– Беспокоился о тебе!
– Обычная разгерметизация, – отмахнулась Вера, с любовью глядя на мужа.
Их рабочие графики не совпадали, и супруги уже неделю не виделись.
– Твой шлем в порядке? Помнишь, в прошлый раз что-то заело, и ты две минуты потратила, чтобы надеть его?
– Я могу выдержать две минуты в безвоздушном пространстве, – пошутила Вера, но увидела тревогу на лице мужа и быстро сказала:
– Шлем починили. Все в порядке.
– Покажи!
Вера подняла руку и щелкнула пальцем по кнопке на плече скафандра. Пара секунд – и ее голова очутилась внутри прозрачного шлема.
Василий кивнул и еще раз обнял жену.
– Что с проектом? – сменила тему Вера. – ООН нужен срок запуска магнитного щита.
– У нас не хватает энергии реактора. Чтобы запустить щит в текущих условиях, нужно отключить две станции.
– Зачем же дело стало? – удивилась Вера. – Щит – важная часть проекта. Пусть ООН решит, чьи разработки – наименее удачные и закроет эти станции.
– Не все так просто. В списке «наименее удачных» проекты Индии и США. Они не согласны с оценкой ООН и отказываются закрывать станции.
Вера нахмурилась. Если не удастся договориться с «неэффективными» станциями, под удар попадет весь проект. Миллиарды людских и денежных ресурсов будут потрачены зря.
– Мне нужно встретиться с начальниками этих станций и уговорить их остановить собственные проекты и перенаправить ресурсы на наш щит.
– Сомневаюсь в успехе этой затеи, – хмыкнул Василий. – Может, тебе удастся убедить индийца Камала Райана, но твердолобого американца Мигеля Родригеса – вряд ли.
– Я все же попытаюсь, – Вера в последний раз прижалась к мужу и направилась к двери.
– Когда у тебя выходной? Я соскучился.
– Как только разгребу срочные дела, возьму отпуск. Мне полагается неделя.
– Целая неделя вместе! – присвистнул Василий. – Как маленький медовый месяц, которого у нас не было.
Они встретились взглядами и тепло улыбнулись друг другу. Когда Вера вышла на «улицу», ее лицо все еще сияло улыбкой.
На обратном пути в административный корпус Вера вспоминала, что знает о проектах конкурентов. «Заслон» изначально шел в авангарде. Немного отставали проекты китайцев и французов. Но индусы и американцы изначально плелись в хвосте. Вопрос о закрытии этих станций неоднократно поднимался в ООН и лишь какие-то бюрократические проволочки до сих пор держали их проекты на плаву.
Вера в который раз подумала: может, зря она согласилась возглавить станцию. Ее место – в лаборатории, где все определенно и ясно. А в работе с людьми постоянно приходится хитрить, убеждать, доказывать. И невозможно предугадать, чем закончится та или иная встреча.
Она вошла в свой кабинет с прозрачными стенами – экранами, села в кресло и скомандовала ИИ:
– ИРИС (Искусственно Разработанный Интеллектуальный Софт), соедини меня с Родригесом, станция «Открытие».
– Десять секунд, – ответил компьютер. Вера скрестила пальцы и устремила взгляд на экран, где ровно через десять секунд появилось темнокожее лицо с яркими белками глаз.
– Рад встрече, Вера! Как твои дела? Муж в порядке?
– Все хорошо, Мигель. Надеюсь, Лени и Кэт здоровы.
– Вполне. Спасибо, что спросила.
Мигель Родригес в одиночку воспитывал двух дочерей. Его жена не смогла жить под куполом и несколько лет назад вернулась на Землю.
После взаимного обмена любезностями Вера приступила к делу.
– Мигель, ты же знаешь, что две станции придется закрыть. Ваш проект – замечательный, но сильно отстает по срокам.
– Не вижу причин закрывать свою станцию, – нахмурился Мигель. – Миллиарды американцев верят в наш успех. Мы не можем сказать: простите, не получилось, деньги налогоплательщиков потрачены зря.
– Разве суть в том, какая из станций запустит проект? Терраформирование – наше общее дело. Все мы – прежде всего земляне, Мигель.
Мигель загадочно улыбнулся:
– Не скажи, Вера. Цель у нас общая, но интересы разные. Если закроют станцию, где наши люди найдут работу?
– Эту проблему можно решить. Распределим людей между оставшимися станциями, дадим работу и жилье.
– Получается, они будут трудиться на другие страны. Ты же знаешь, США не в ладах с Китаем.
– Пора оставить межнациональные распри в прошлом, Мигель, и сосредоточиться на общем будущем. Если бы вы не тратили столько сил и средств на поддержку военных конфликтов, возможно, не пришлось бы закрывать вашу станцию.
Мигель злобно сверкнул глазами – Вера невольно отпрянула от голо-экрана.
– Я остаюсь при своем мнении, Вера. Станция «Открытие» продолжит работу. Чего-бы это не стоило. Ты знаешь, у меня в правлении ООН большие связи. Нас не закроют, а вот вашему «Заслону» есть чего опасаться. Сегодняшняя разгерметизация поставила ваш проект под угрозу. Если вы не можете обеспечить элементарные меры безопасности на станции, где гарантия, что ваш плазменный щит не выйдет из строя?
Он отключился, а Вера наморщила лоб и тяжело вздохнула. До каких пор это будет продолжаться? Терраформирование Марса – основа выживания человеческой расы. Оно требует огромных затрат и технологий. Без щита они не смогут запустить магнитосферу Марса. Значит, Марс не сможет удерживать атмосферу. И жизнь на планете без защитных куполов так и останется недостижимой мечтой человечества.
Щелкнул сигнал связи. На голо-экране появилось скуластое лицо Юрия Гринева из ОВР.
– Юра, удалось узнать, кто виновен в разгерметизации отсека Д1?
Гринев устало прищурил глаза, покачал головой.
– Я проверил все записи с дронов наблюдения. С наружной стороны купола в течение последних суток работали только роботы—ремонтники. Вероятно, один из них повредил стыковочный шов в отсеке. Это и стало причиной.
– Разве это возможно? – усомнилась Вера. – Эти роботы запрограммированы на восстановление повреждений, а не наоборот.
– Вероятно, кто-то из работников станции внес изменения в программу работы робота, – предположил Гринев. – Мой отдел допросит каждого техника из тех, кто имеет доступ к роботам для наружных работ.
– Отправь мне отчет с протоколами допросов, когда закончишь. Вредитель на станции – с таким мы еще не сталкивались.
– Вера, я по-прежнему считаю, что ИИ виновен в этой аварии. Каждый сотрудник станции прошел тщательную психологическую проверку. Мы здесь все в одной лодке и каждый день рискуем своими жизнями на планете, где нет атмосферы, но есть убийственная солнечная радиация.
– Думаешь, есть связь между убийством Верстовского и повреждением купола?
Гринев сверкнул глазами и согласно кивнул:
– Такие совпадения – редкость. Верстовский умер именно в том отсеке, откуда выпустили воздух. К тому же не естественной смертью, а с помощью яда.
– Но зачем давать ему яд, если утечка воздуха может убить гораздо быстрее и без подозрений на насилие?
– Может, убийца не знал, что Верстовский направится в этот отсек? – пожал плечами Гринев.
Вера отключила связь и встала с кресла. Она решила лично сходить в Д1, чтобы разобраться: что именно заинтересовало Верстовского в старых базах данных?
Она вышла наружу и направилась по другой травяной дорожке – из мягкого клевера – в сторону высокого здания хранилища. Десятиэтажная постройка примостилась рядом с одной из крепких опор, на которых держался купол. Сам купол внутри разделялся на множество отсеков, каждый из которых можно было изолировать от других с помощью выдвижных перегородок. В случае аварии все перегородки опускались и блокировали отсеки до отключения аварийного сигнала. Станция становилась похожей на многоквартирный дом, где за закрытыми дверями кипит разнообразная жизнь.
Первоначально в здании хранилища располагался научный центр «Заслона». Здание строили одновременно с куполом и снаружи оно походило на тюрьму: серое, с решетками на окнах вместо стандартного прозрачного пластика, с двумя выходами, прочно закрытыми на старинные кодовые замки. Под землей здание соединялось туннелями-переходами со всеми НИБ «Заслона». «Подземные» колонии были одним из первых вариантов жизни землян на красной планете. Но впоследствии этот проект вытеснили более дешевые в строительстве купола.
Первоначально колонизация Марса подразумевала не жесткое и затратное терраформирование, а более «мягкий» вариант – экопоэзис. Сеть космических станций с замкнутой экосистемой давала возможность людям существовать без привлечения внешних ресурсов планеты. Но такие колонии не могли вместить миллиарды землян, и со временем ООН запустило проект терраформирования.
Вера подошла к стальной двери и нащелкала шестизначный код. В целях безопасности код хранилища менялся каждые сутки. Утром начальник службы охраны станции приносил Вере новый код, написанный маркером на листке бумаги. Вера заучивала шесть чисел и отправляла листок в утилизатор. Такие меры безопасности приняли после неудачной попытки ИИ взять под контроль две «неэффективные» станции.
Хранилище – важный объект. Здесь содержались блоки памяти о жизни станции «Заслон» за весь период ее существования. Научные разработки, история, кадры, личные дела, экономика, сельское хозяйство, геология и многое другое хранилось на полках хранилища.
Вера вошла в здание и поднялась по железной лестнице на пятый этаж. Внутренних дверей в хранилище не было. Из-за этого при разгерметизации купольного отсека, все хранилище быстро лишалось воздуха.
Тело Верстовского давно убрали, и в отсеке было пусто. Вера прошла меж стеллажей, заполненных блоками данных, и прочитала надписи. Здесь хранились данные по кадровым перестановкам «Заслона» за последние двадцать лет. Странно! Что искал главный инженер Верстовский? В его обязанности входило управление жизнеобеспечением «Заслона», никак не кадры. Вера включила связь и вызвала Гринева:
– Юра, отправь-ка в хранилище своих ребят. Пусть заберут блоки из отсека, где нашли Верстовского и внимательно все изучат.
– Там же данные о персонале станции. Что в них может быть криминального?
– Что-то есть, иначе зачем было убивать главного инженера именно здесь?
– Есть, шеф, – вздохнул Гринев. – Отправлю Ларчину и Соколова. Они лучше всех умеют искать иголку в стоге сена. Но это займет много времени.
– Времени у нас нет, – отрезала Березкина. – Мне нужно встретиться с начальником индийской станции «Бомбей». Камал – хитрый жук и непременно разыграет козырь с убийством Верстовского. Раньше они с Родригесом соперничали, но теперь, когда их станции под угрозой закрытия, могут спеться и сильно навредить нам в ООН.
– Будет сделано, шеф. Я сейчас же отправлю группу для изъятия блоков, и мы начнем проверку.
Гринев отключился, а Вера провела рукой по волосам. Средняя температура воздуха на станции была двадцать градусов по Цельсию, но от волнения ее внезапно бросило в жар. Она спустилась вниз и вышла на слепящий свет множества «солнц». Камал не любит общаться по видеосвязи. Придется надевать плотный «наружный» скафандр, садиться на марсоход и ехать к «Бомбею».
Но перед этим не помешало-бы перекусить. День был в разгаре, а у нее с утра в желудке лишь стандартные две чашки очищенной воды. Вера прошла по желтой дорожке с одуванчиками до павильона с надписью «Кафе». Внутри кафе в эту пору было многолюдно. В квартирах—капсулах на станции не было кухонь. Лишь чайник и небольшая печка – разогреть еду. Все обитатели «Заслона» питались в таких кафе с прозрачными столиками, креслами и пищевыми автоматами возле стен. Вера прошла к одному из автоматов и выбрала в меню суп-пюре с брокколи и курицей, булочку и компот. Автомат зашипел – заурчал, открылась заслонка, и перед Верой появился поднос с заказом. Вся еда на станции была бесплатной. Сотрудникам за работу начислялись баллы, которые можно было отоварить в магазинах «излишеств». Но Вера, как и все ее поколение, выросла на «Заслоне» и привычно обходилась без ненужных вещей. На их с мужем счетах скопилась немалая сумма, которую они собирались потратить на Земле, если удастся туда попасть.
Вера обедала и попутно отвечала на вопросы жителей станции. В отличие от предыдущих начальников, которые принимали пищу «без свидетелей», Вера считала, что любой руководитель должен знать, чем живут вверенные ему люди. Какие у них заботы и проблемы. В школе новый учитель по физике, ужасно строгий. В отсеке А25 порвался шланг полива цветов и вода залила дорожки. Из биолаборатории сбежали две крысы и уже второй день бродят где-то на станции.
Вера слушала всех, кивала, обещала помочь. Порой ее обед растягивался на пару часов. Так и в этот раз: когда она вышла из кафе, щелкнул коммуникатор на запястье. Вера включила голо—экран и довольно улыбнулась. Юра обнаружил, что искал Верстовский в хранилище. Пазл почти сложился. Осталось лишь несколько деталей. Чтобы их получить, придется съездить на «Бомбей».
Вера взяла электрокар и направилась к одному из внешних шлюзов станции. Каждая станция имела несколько десятков таких шлюзов. Все они тщательно охранялись ИИ станции и службой охраны. Не столько от вторжения извне, сколько от шалостей безбашенных авантюристов, желающих покататься по красной планете или сгонять на одну из соседних станций. Между станциями курсировали марсоходы – автобусы. Они перевозили людей и грузы. Частные поездки требовали особого допуска или разрешения. И неспроста. Законы марсианской жизни были написаны кровью. В начале колонизации погибло много людей. Последующие поколения учли ошибки своих предков и старались защитить людей – марсиан от опасностей суровой жизни на красной планете.
Вера зашла в раздевалку и выбрала себе плотный скафандр с защитой от солнечного ветра.
– Куда направляетесь, шеф? – спросил ее крепкий охранник с суровым взглядом, но доброй улыбкой.
– Станция «Бомбей», Сережа.
– Езжайте по северной дороге. Там недавно установили датчики движения с фонарями. Скоро стемнеет. Может, вызвать для вас команду сопровождения?
– Не стоит! – помотала головой Вера, облачаясь в скафандр. – Я ненадолго. Встречусь с Камалом и вернусь назад до темноты.
– Мы будем отслеживать ваши передвижения через спутник, шеф. Не беспокойтесь: у меня все под контролем.
– Я в этом уверена! – улыбнулась Вера в стекло шлема и прошла в шлюзовую камеру. Двери за ней плотно сомкнулись. Камера выкачала воздух, и Вера вышла на поверхность Марса, залитую ровным оранжевым светом. Марсоходы разных моделей стояли здесь же, у входа. Вера взяла небольшую модель «Тигр», забралась на сидение, пристегнула ремень и включила зажигание. Мягко заурчал двигатель, марсоход тронулся с места и помчался вперед по неровному грунту плато Мередиана. Вера доехала до светящегося указателя и свернула на север. До купола «Бомбей» два часа пути по марсианской пустыне.
В который раз Вера изумилась первозданной красоте планеты. Плато Мередиана – место, выбранное для первых колонистов Марса. Обширная равнина к югу от экватора, покрытая серым кристаллическим гематитом. Ученые выяснили, что миллионы лет назад в этом месте бурлили горячие источники. Вера вглядывалась в почву, которую покрывали мелкие серые шарики – «черника». Когда-то плато заполняла вода, которая испарилась под действием солнечной эрозии.
Вера уверенно вела марсоход по волнистой поверхности плато и мечтала, как пройдут сотни, тысячи лет, и Марс станет похож на Землю. Люди заселят обновленную планету и наполнят ее жизнью. Человечество не сумело сохранить Землю. Может, к тому времени, когда завершится терраформирование Марса, к людям придет осознание бережного обращения с миром, в котором они живут?
На горизонте показался светящийся купол станции «Бомбей». Вера прибавила скорость и устремилась вперед. Ее тело слегка подскакивало на неровном марсианском грунте. Дышалось тяжело. Она так давно не выбиралась «наружу», что позабыла как душно внутри тяжелого скафандра.
Она притормозила на стоянке возле центрального шлюза и подошла к смотровой камере.
– Цель визита! – спросил механический голос.
– Встреча с господином Камалом Райаном, – голос Веры в микрофоне звучал излишне громко.
– Вы договаривались о встрече?
– Нет. Но, полагаю, господин Райан примет меня. Я – Вера Березкина, начальник «Заслона».
Молчание длилось минут десять. Вера нетерпеливо переминалась в неудобном скафандре и желала, как можно скорее сбросить эту ношу и ощутить легкость дыхания и телесных ощущений в пространстве под куполом.
Наконец, створка отъехала, и Вера вошла в шлюз.
Станция «Бомбей» строилась по общему плану марсианских станций, но индийцы внесли свою лепту в архитектуру и убранство зданий, и «Бомбей» походил на шумный и красочный земной город, с терпким запахом специй, звонким гомоном голосов и пестрыми нарядами. Даже рабочие комбезы у индийцев были сшиты из красных, желтых, сиреневых тканей и украшены золотыми нитями. Вера в своем простом серебристом комбезе смотрелась серой птичкой в райском саду.
Камал встретил ее в душистом розарии и повел по дорожке, окруженной пышными цветами. Веру слегка подташнивало от густого аромата, сочащегося из распахнутых бутонов невиданной красоты. Даже среди марсианской пустыни люди смогли создать удивительную земную красоту. Почему не сумели сохранить природные богатства родной планеты?
– Чем обязан приятной встрече, Вера? – поклонился Камал. Вера бросила внимательный взгляд на своего собеседника. Семьдесят с гаком. Средний возраст, но значительно старше и опытнее ее. Обошел многих конкурентов и поднялся по карьерной лестнице от простого лаборанта до начальника станции. Вежливый, доброжелательный, но ровно до тех пор, пока не задеты его интересы. Не склонен к сотрудничеству с коллегами из других стран. Скорее желает обойти их в гонке за главный приз ООН. Сумеет ли она убедить этого старого тигра в необходимости закрыть станцию?
– Камал, мы с вами знакомы не один год, – Вера приступила издалека. – Я проходила стажировку в вашей научной лаборатории. Мы часто обменивались опытом с индийскими коллегами. Во многом наши интересы совпадают.
– Все так, госпожа Вера. Я ценю наши отношения и с уважением отношусь к российским коллегам.
– И мы благодарны за это! – улыбнулась Вера. Они шли по дорожке из мягкого гравия, который слегка шуршал при ходьбе. Камал повернул голову и мягко спросил:
– Так что привело вас на мою станцию, Вера? Не могу поверить, что такой занятой человек, как вы, преодолеет путь в десятки километров лишь ради личной встречи со стариком Камалом.
Вера замешкалась. Как сказать человеку, который десятки лет своей жизни отдал этой станции, что ее придется закрыть?
– Камал, вы знаете, как важен для нас, землян, проект терраформирования. Если это удастся, миллиарды людей обретут здесь вторую Землю. Наши потомки будут купаться в марсианских озерах и пить воду из марсианских источников. Они будут выращивать марсианские фрукты и овощи и пасти скот на цветущих марсианских лугах. В нашей системе появится вторая кислородная планета, столь же гостеприимная и приветливая к своим обитателям, как старушка Земля…
Вера слегка запыхалась. Ее глаза блестели, а голос дрожал. Камал невозмутимо шел рядом, лишь изредка щелкал длинными тонкими пальцами. Его темно-вишневые глаза загадочно мерцали на лице цвета золотистого оливкового масла.
– Чем для вас лично стал этот проект? – неожиданно спросил Камал.
Вера вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и приветливо улыбнулась.
– Мои родители отдали ему всю жизнь. Я тоже живу и работаю во имя этой высокой цели. Из поколения в поколение каждый землянин, для кого Марс станет домом, будет вносить свой вклад в создание на этой планете годных для органической жизни условий. Иначе никак.
– Вы считаете, что разумно тратить людские и денежные ресурсы на мечту, которая никогда не станет реальностью? – поднял густую бровь Камал. – Нам придется создать и удерживать атмосферу, пригодную для существования без скафандра.
– На Марсе много сухого льда, – прервала его Вера. – Мы построим систему линз и зеркал на орбите планеты. Они сфокусируют солнечный свет на полюсах, сухой лед растает.
– Здесь недостаточно азота.
– Азот есть на Плутоне и в атмосфере газовых гигантов.
– На доставку нужного количества азота уйдут сотни лет.
– Человечество уже стоит на пороге создания двигателя, способный разогнать корабль до скорости, близкой к скорости света.
– В этой программе, Вера, слишком много «если» и «когда», – покачал головой Камал.
– Вы не верите в наш проект, – упрекнула Березкина.
– Не верю. Я считаю экопоэзис с его замкнутыми экосистемами, созданными внутри куполов, как у нас сейчас, наиболее реальным и этичным по отношению к красной планете. Не стоит мечтать о несбыточном, Вера. Нужно сосредоточиться на том, что у нас есть и развивать это. На Марсе еще полно места для новых куполов. Есть тысячи планет в этой и других системах, где можно вполне комфортно жить, не замахиваясь на такие нереальные проекты, как терраформирование. Человек не может переделать другие планеты под свои нужды. В конце концов, я уверен, есть и другие формы жизни во Вселенной. Им может не понравиться то, во что мы собираемся превратить чужие миры.
Вера набрала воздуха, медленно выдохнула и продолжила.
– Камал, наш проект щита на Фобосе близок к завершению. Мы закончили строительство и собираемся испытать щит в ближайшее время. Но у нас не хватает энергии. Если закрыть пару станций и перевести их ресурсы на питание щита, у нас все получится. Солнечный ветер не будет выдувать марсианскую атмосферу, и мы сможем приступить к следующему этапу проекта особого значения.
– Я верю, что вы затратили много сил на строительство плазменного щита, Вера. Но я не могу закрыть свою станцию, где живут и работают тысячи людей, ради вашей призрачной цели. «Бомбей» продолжит работать. Возможно, вам удастся уговорить ООН сократить наше финансирование. Но и в этом случае у меня есть источники, откуда мы можем взять деньги. Прямо под нами грунт красной планеты, богатый залежами полезных ископаемых. Их хватит не на одно поколение марсиан, которые живут и работают под этим куполом.
– Может, вы все же подумаете над моим предложением? Скажем, неделю. Обещаю: мы найдем вашим людям место для жизни и работы на территории других станций.
– Мне не нужна неделя. Мой ответ: нет.
Вера опустила голову. Ничего не вышло. Потратила полдня на поездку, а результат нулевой. С чего вдруг она решила, что такой хитрый и опытный человек пойдет на уступки?
– Там, на поверхности, уже темно. Давайте я отправлю с вами сопровождение? – Камал дал понять, что разговор закончен.
– Нет, доберусь сама, – ответила Вера, прошла вперед и обернулась: – Спасибо, что уделили время, господин Райан.
– Не стоит благодарности, госпожа Березкина!
Камал чуть склонил голову, развернулся и зашагал в сторону администрации, которая на станции «Бомбей» выглядела, как индийский храм с куполами и скульптурами на фасаде.
Вера ускорила шаг и направилась к шлюзовой камере, возле которой оставила свой марсоход. Темнеет, значит, температура упадет до минуса шестидесяти. Скафандр защитит ее от холода, но ехать против леденящего ветра неприятно. Вера добежала до шлюза, нашла свой скафандр и быстро оделась.
– Может, отправить с вами пару охранников, госпожа Березкина? Спутник показывает, что на плато бушует ветер, – участливо спросил охранник шлюза, одетый в облегающий алый комбез.
– Нет, я знаю дорогу, а в скафандре ветер не страшен.
– Я сообщу на «Заслон» о вашем отъезде.
Вера, упакованная в плотный скафандр и шлем, вышла из шлюза и посмотрела в ночное марсианское небо. Звездные россыпи блестящим ковром покрыли черный небосвод, одарили бурую марсианскую землю нежным расплывчатым светом. Веру охватил восторг и упоение перед величием Вселенной. Сколько там, в небе, неизведанных миров. Сможет ли она когда-нибудь побывать за пределами Солнечной Системы? Космос манил и притягивал ее душу неисчерпаемым величием. Человек – песчинка среди миллиардов лет истории Вселенной. Что значит ее, Верина, жизнь для необъятного космоса?
Она вздохнула – стекло шлема чуть затуманилось и села в марсоход. Путь назад пролегал среди темных равнин. Колеса бежали по марсианскому грунту, фары рассекали густую мглу желтым светом. Вера летела вперед, к родному «Заслону». Ее тело, укутанное в скафандр, обдувал пронырливый марсианский ветер. Ткань скафандра слегка трепетала, песчинки грунта мошками бились о стекло шлема. Вера крепко держала руль и уверенно вела марсоход вперед. Еще немного – и она будет дома. Сделает себе чай, листья которого выращены здесь, на Марсе, и спокойно просмотрит отчеты Гринева.
Когда до «Заслона» осталось пять километров пути, двигатель марсохода вдруг чихнул и заглох. Вера спрыгнула на грунт, обошла марсоход и распахнула капот. Что случилось? Датчики мигали неисправностью. Вера с сожалением вздохнула. Здесь, снаружи, она не сможет найти поломку и починить двигатель. Придется идти пешком. Она выключила фары, закрыла капот и медленно, против ветра, пошла в сторону сияющего вдали купола. Интересно, насколько у нее хватит воздуха? Как все «марсиане», перед тем, как выйти на поверхность, Вера тщательно проверяла свое оборудование. Любая неисправность здесь, за пределами купола, грозила смертью. Она включила комм на запястье и вывела данные скафандра. Воздуха хватит на час. Вполне достаточно, чтобы преодолеть путь до купола.
Вера пошла вперед. Идти в скафандре было неловко. Она казалась себе толстой и неуклюжей. Шла медленнее, чем хотелось. Первый километр пришлось тяжко. Потом Вера приноровилась и чуть прибавила шаг. Когда до купола осталось два километра, небо полыхнуло огнем. Она резко обернулась и застыла на месте. Марсоход ярко вспыхнул и взорвался. Куски металла и пластика огненными всполохами разлетелись по равнине. Вера стояла и смотрела на огонь и не понимала, что произошло. Двигатель не работал. Причин для взрыва не было. Она, как могла, ускорила шаг и спустя полчаса добралась до шлюза «Заслона». Воздуха в скафандре оставалось на десять минут.
Вера снимала скафандр и тяжело дышала от пережитого напряжения и страха. Что, если бы двигатель не заглох, и она продолжила путь на марсоходе? Ее останки летали бы по равнине вместе с остатками машины. Ее передернуло.
– Вера, ты жива! – мощные руки Гринева подхватили и закружили Веру.
– Юра, ты чего? Поставь меня, – ворчала Вера, освобождаясь из объятий Гринева.
– Когда я увидел в камеры взрыв, думал, что ты погибла, – воскликнул Гринев и цепким взглядом проверил целостность Вериного тела.
– Марсоход сломался, и я отправилась пешком, – натужно улыбнулась Вера и добавила:
– Юра, отправь людей собрать остатки. Нужно узнать причину взрыва.
– Я уже знаю, – Гринев сурово посмотрел на Веру. – Тебя пытались убить. Как до этого Верстовского.
– Скорее, напугать, – усмехнулась Вера. – Вот только мотив неясен. Что рассчитывал получить убийца после моей смерти? На станции объявят выборы, все департаменты выдвинут своих кандидатов. Еще неизвестно, кто станет следующим начальником.
– Вот именно. Твоя смерть продолжит хаос и неразбериху, начатую разгерметизацией отсека Д1 и смертью Верстовского. На следующей неделе ООН будет рассматривать проекты и решать, кому выделить дополнительные средства. Сейчас мы лидируем, но, кто знает, что будет, если на «Заслоне» один за другим начнут погибать люди и оборудование будет выходить из строя? Мы можем оказаться в конце списка и попасть под закрытие.
По спине Веры пробежал холодок. Она вдруг вспомнила взгляд Родригеса, когда он сказал, что будет использовать любые средства для поддержки своего проекта.
– Юра, кажется, я знаю, кому выгодны эти преступления. И у нас осталось мало времени, чтобы его опередить. Скажи: кто знает, что я выжила после взрыва?
– Кроме меня, несколько человек из охраны станции.
– Прикажи им держать рот на замке. И отправь на другие станции пресс—релиз о моей гибели.
– Но что это даст? Завтра кто-нибудь непременно узнает, что ты жива, и все выплывет наружу.
– Я хочу связаться с начальником совбеза ООН и доложить о диверсии на «Заслоне». А мы тем временем соберем остатки марсохода и подготовим улики для обвинения.
– Кого ты собираешься обвинять? – нахмурился Гринев.
– Мигеля Родригеса, начальника станции «Открытие».
Вера и Гринев посмотрели друг на друга и вдруг улыбнулись.
– Не верю в потусторонние силы, но, кажется, сама Вселенная спасла тебя сегодня от гибели.
– Человек – песчинка в масштабах Вселенной, – ответила Вера. – Но иногда эта песчинка может вызвать бурю в пустыне.
–—
Месяц спустя «марсиане» наблюдали, как на Фобосе разворачивается плазменный щит с эмблемой станции «Заслон» и гордились, что человечество вступило на новый этап освоения космоса и готово к экспансии на другие планеты. Проект особого значения успешно реализовала группа российских ученых станции «Заслон».
Последние комментарии
54 минут 52 секунд назад
8 часов 43 минут назад
11 часов 14 минут назад
11 часов 22 минут назад
1 день 22 часов назад
2 дней 2 часов назад