Мясо. История убийственной страсти [Лена Сплин] (fb2) читать онлайн

Часть 1.

На тарелке дымился филе-миньон. Аппетитный кусок отборной говядины обжаренный с обеих сторон на гриле до румяной корочки, сразу же после был отправлен в горячую духовку на несколько минут, для придания ему сочности. Теперь мягкое нежно-розовое мясо сливочной текстуры заманчиво томилось в собственном соку.

Пухлые женские пальцы прикоснулись к филе и легонько провели по хрустящей корочке, получая тактильное удовольствие.

Затем стейк приятно захрустел на ее зубах, она тщательно прожевала мясо, наслаждаясь пряным послевкусием карри на кончике языка. А пару минут спустя глаза с вожделением смотрели на остатки растекшегося по тарелке маринада, еще пять секунд и язык вылизал тарелку начисто.

Она убирала тарелки в посудомойку, когда заметила, что мусорное ведро, стоявшее под раковиной, была переполнена. Объедки грозились вывалиться на пол в любой момент. Мира подошла к ведру ее глаза вспыхнули желанием, оглядываясь вокруг, будто за ней следят, она вынула из мусорки кусок передержанной куриной грудки.

“Можно очистить горелое и съесть. Давай, милая, тебе же хочется”.

Она срезала подгорелую корочку и собиралась выкинуть ее, но на запах прибежал кот. При виде куриного мяса он жалобно заурчал возле ее ног. Хозяйка протянула питомцу, срезанную подгоревшую корочку. Кот брезгливо отвернулся и выскочил из кухни.

– Не хочешь, Том? Ну, ладно.

Женщина разделала курятину на тонкие ломтики и блаженно улыбаясь доела ее.

Часть 2.

На журнальном столике беззвучно моргнул смартфон. Мира посмотрела на забавные настенные часы в виде разделанной туши коровы, и улыбнулась. Оторванный хвост кисточкой перемахнул за полдень. Значит, звонит сестра. Мира нажала на сброс.

Когда женщина дописала очередной отзыв о модном гастрономическом клубе, телефон сверкнул вновь. На этот раз кратко. Мира взяла его в руки и прочитала смс: “Гордячка, не выпендривайся! Приходи, сегодня у мамы ужин. Для нас есть новости”.

Женщина схватила гаджет и с размаху бросила его о стену. Но тот удачно приземлился на кожаную обивку мягкого пуфа. Мира направилась к холодильнику за ломтиком сырого бекона. Мясо всегда возвращало ей душевное равновесие.

***

Отношения с близкими у нее всегда были так себе. Мать отдала ее в дом ребенка шестилетней малышкой. Тогда, оставшись без мужа, вдова посчитала, что не сможет обеспечить дочери должный уход. Отец девочки покончил жизнь самоубийством по причинам, которые ни его жена, ни его дочь так и не узнали.

В детском доме Мира часто вспоминала, что папа, будучи в ярости, часто ел мясо. И оно усмиряло его гнев. “Мою разбушевавшуюся плоть может занять только чертово жареное мясо внутри”, – любил он повторять, громко чавкая кровянистой отбивной.

Лишь после нового замужества и рождения второй дочери, Людочки, мать забрала Миру из интерната. Тогда девочке уже исполнилось пятнадцать. Слишком много было различий между ней и вновь обретенной семье. Теплых, доверительных отношений с родными не сложилось.

Ко всему прочему это был целый год без мяса, что особенно угнетало.

В интернате ей хоть иногда ела отвратительно приготовленные котлеты по-киевски или жареная курица, но дома витал дух строгого вегетарианства и всеобщего равнодушия к ее интересам.

Мира несколько раз попыталась уговорить мать приготовить мяса на годовщину смерти отца, но женщина ответила резким отказом, а ее просьбу привести в дом друзей по детскому дому, отчим пресёк одним ударом по щеке.

В конце концов девушка устала молча бороться со своими демонами и для всего семейства наступили тяжелые времена.

Мира топила котят, принесенных сестрой, резала наряды, которые покупала мать. Девушка отказывалась есть овощи на пару, устраивала громкие истерики, когда мать пыталась указать ее птичьи права в этом доме. Она даже успела подраться с отчимом. Нервы окончательно сдали у всех, когда Мира принесла в дом огромный сырой кусок баранины. Она разделала ее на виду у друзей матери, а потом засунула себе в рот целый шмат сырого мяса, прожевала, пуская от удовольствия окровавленные слюни, и проглотила.

Конченые веганы так испугались вида сырого мяса, разбросанного по всей гостиной, что молча сбежали со званного ужина, до крови заблевав их дорогой мозаичный паркет. А зачинщица надрывалась от смеха. Отчим тут же отправил падчерицу в государственный интернат для проблемных детей.

Оттуда она поступила в кулинарное училище на бюджетное место. Стала сначала поваром, потом шеф-поваром и вот, наконец, ресторанным критиком. Своей карьерой Мира была обязана лишь себе. Но родные считали иначе.

***

Мира трясущимися руками разорвала вакуумную упаковку бекона и впилась зубами в тонкое мясо. Оно растянулось и хлестко разорвалось. Она громко зачавкала. Привычный звук успокоил ее. Женщина восстановила дыхание и ощутила, как вместе с сытостью к ней приходит спокойствие.

“, Пожалуй, схожу на этот вечер”, – Мира убрала остатки мяса в морозилку. Кот услужливо терся о щиколотки. Немного подумав, хозяйка достала из холодильника молоко и, широко улыбнувшись животному, произнесла:

– Сейчас налью тебе, мой хороший. Как же я люблю тебя. Зачем людям дети, если есть котики?

***

Страсть к мясу с того злосчастного вечера, когда Мира на глазах у всех разделала барана, не исчезла, а только усилилась с годами.

Временами это было не просто желание поесть мяса, а настоящая одержимость им.

Ее многочисленные попытки бороться с одержимостью терпели крах, таблетки, выписанные психиатром на месяц-полтора, глушили пагубную страсть, а потом неконтролируемое желание съесть много мяса возвращалось с новой силой.

Наверное, так мозг Миры вырабатывал дофамин. У каждого свой источник удовольствия – алкоголь, травка, героин, жесткий секс. Ей для счастья нужен был отборный кусок мяса.

Часть 3

За пару километров до родительского дома Мира остановилась на обочине и пошла пешком. Недавно родители обзавелись собственным особняком в элитном поселке «Дикий бор», рядом с одноименным заповедником.

Здешняя природа выглядела впечатляюще мрачно: вековые густые сосны затмили вечерний закат, мохнатые высокие ели, вцепились к редким облакам, так и норовили сорвать их вниз, а огромные толстые дубы, презрительно глазели на нее сквозь тонкие щели, что украшали их стволы. Все это завораживало и внушало Мире темный животный страх.

Она прошла во двор, мысленно успокаивая себя:

«Думаю, в этот раз должно обойтись без пинков и колкостей. Я все предусмотрела, внешний вид, подарки»

Специально для этого вечера Мира надела короткое красное платье и туфли на шпильках. А подарки соответствовали предпочтениям родных. Луковицы цветов – для отчима, вдохновенно разводившего тюльпаны. Швейцарский шоколад – для матери. Сестре предназначалась кулинарная книга от знакомого европейского шеф-повара.

***

Пригласив старшую дочь к столу, хозяйка дома смахнула слезы полотенцем.

– Ну, что ты расчувствовалась, – Мира протянула руки, чтоб обнять эту женщину и впервые за много лет назвать мамой.

– Нет, это от лука, – женщина мягко отстранилась от навязчивых объятий.

Мира с доброжелательной улыбкой раздала подарки родным.

Только младшая сестра поблагодарила ее, мать с отчимом отделались натянутой улыбкой.

Мира молча и села за стол. В ожидании традиционно безвкусных овощей, она исподлобья разглядывала присутствующих. Отчим нагло пялился на падчерицу бесстыжими глазами мышиного цвета с сеточкой красных сосудиков на белках.

Внешне этот престарелый ловелас напоминал дряхлого кабана, мясо которого женщина точно не стала бы пробовать. Люда в неполные двадцать пять выглядела как подросток: субтильная, с длинной шеей и изящной осанкой. Тамара Владимировна, хоть и перешагнула полувековой рубеж, напоминала молодую Катрин Денёв. Тот же взгляд, осиная талия. Мира не могла налюбоваться их внешностью. Стройные, легкие как две грациозные лани.

– Как там твоя работа блогера? – мать попыталась начать нечто похожее на светскую беседу.

– Мама, я ресторанный критик,

– Вот – работа моей мечты. Жрать и деньги хапать, – хохотнул отчим.

– Я стала критиком только после того, как доказала, что умею отлично готовить.

– Я читал твои статьи! Достойно…несмотря на твой неуживчивый характер добиться успеха, это прорыв, я и не думал, что ты на такое способна. Что ж, раз в год и палка стреляет.

– Руслан, ну –ну, смотри не перехвали! Это не только ее заслуга, но и наша. Посмотри, она нас благодарит! Вон какие подарки принесла. Твои любимые тюльпаны, – длинные пальцы матери с нежностью погладили мужскую лысину.

Кожа на ладонях Миры стала сухой, а внутри руки налились жаром.

– Мира, у нас для тебя новость. Ты слышишь? – голос отца выдернул Миру из оцепенения.

– Мы удочерили четырехмесячную малышку. Она сейчас наверху в детской, – лицо матери излучало блаженную радость.

– Мам, я так рада за нас четверых, – зефирным голосом произнесла Люда. Младшая лань.

– Пятерых, – поправил отчим. – Миру сделаем ответственной за выбор лучшей подруги для сестры.

– В детской… – еле слышно повторила Мира. От этой новости у нее в висках застучало. Сознание охватил ужас. Настолько сильный, что она сама не заметила, как острыми шпильками расцарапала под собой ламинат.

– Пойдемте к малышке, познакомитесь с сестренкой.

Мира встала со стула и сдерживая дрожь в ногах последовала за родными на второй этаж.

Часть 4

Детская комната была очень маленькой, но такой светлой и воздушной, что казалось вот-вот оторвется от земли и взлетит. Кроватка стояла у окна, укрытая полупрозрачным золотистым балдахином. Рядом стояло кресло – для взрослого, который будет охранять сон ребенка.

– А вот и наша девочка, у которой вот-вот полезут крепкие и здоровые зубки,

Тамара Владимировна взяла на руки пухлого младенца. Огромные глаза дитя испуганно оглядывали присутствующих. Красивый алый ротик беззвучно открывался и закрывался.

– Алюууу, – произнесла малышка, потянула крохотные ладошки к лицу Миру и улыбнулась.

– А меня пока недолюбливает, – завистливо сказала Люда. – Заплакала, когда я ее на руки взяла.

– Подержи ее, Мира, – предложила мать.

– Нет! – женщина отмахнулась от малышки и задела пару тонких книжек с изображением диких животных на обложке

– Мне нужно освежиться, я неважно себя чувствую.

***

Мира не помнила, как дошла до ванны. Нужно было успокоиться и выпить таблетку. Но блистер с золофтом остался в бардачке машины. Женщина попыталась успокоиться, ополоснув лицо холодной водой.

– За что меня так ненавидят? Я должна была быть этим младенцем из приюта. Мама, почему это не я! Почему? Почему, почему… – она говорила все тише и тише, пока не сорвалась на безмолвный крик, застрявший вязкой тишиной где-то в гортани.

Мира приготовилась со всей силы ударить отражение в зеркале, замахнулась, но удар пришелся мимо.

Хлипкая этажерка с чистыми полотенцами упала на кафель. Оттуда вывалился запас туалетной бумаги и женские прокладки. Женщина резко замерла и взглянула в зеркало.

Отражение в зеркале выглядело жалким: размалеванная, как подросток, несчастная женщина 33 лет одутловатое лицо с выцветшими серыми глазами и волосами цвета ржавчины, такое не спасет даже макияж.

…Мира схватила с пола губку из люфы, нанесла на нее первую попавшуюся жидкость и стала растирать лицо до кровоточащих царапин, пытаясь смыть косметику.

Когда она покончила с макияжем, из зеркала на нее смотрело безжизненное, лицо, цвета алебастра, украшенное покрасневшими белками глаз и неестественно блестящими губами в трещинках, из которых сочилась кровь. Она занесла руку, чтобы ударить себя, но промахнулась и угодила прямо в зеркало.

Лицо в зеркале последний раз дернулось и рассыпалось на осколки. Один из них угодил Мире в шею. Перед глазами замельтешили мошки. Мира затрясла головой, будто одержимая. Из краешка рта вытекла тонкая струйка крови. Женщина рухнула на пол и потеряла сознание.

***

Мира очнулась в гостиной на диване. Кто-то накрыл ее шерстяным пледом, первым делом она легонько потрогала шею, на рану кто-то налепил пластырь. Она чуть надавила, царапина неприятно защипала.

Рана была неглубокая, особо не беспокоила. Зато головная боль громко стучала внутри, отдавая неприятной тяжестью во все части тела. Она встала с дивана, осмотрелась вокруг, медленно привыкая к темноте.

Выключателя нигде не было видно, она пошатываясь прошлась по комнате. Миру не покидало странное ощущение мрачной нереальности происходящего, словно это было начало какого-нибудь дешевого триллера или второсортного фильма ужасов.

Она подошла к лестнице, прислушалась сверху не доносилось ни звука.

–Люда! Люда, я не могу найти выключатель. Помоги, включи свет. Мне ничего не видно.

Звук собственного голоса, раздававшийся эхом по темной гостиной, заставил ее замолчать. На крики никто не отозвался, только ненавязчивое жужжание сплит системы говорило с ней на своем языке.

От страха в животе заурчало. Захотелось перекусить чем-то более сытным, чем овощная запеканка, чтоб успокоить нервы. Но мяса здесь не было. Она дернула ручку входной двери. Заперто.

– Мам, мама! – громко крикнула она. Ответом была тишина.

“Спят, наверное. Нужно пересилить себя и пойти наверх, разбудить их, чтоб поскорее убраться отсюда. Это отвратительный дом, он похож на гроб”, – подумала она.

Часть 5

Мира поднялась наверх. Дверь в детскую была приоткрыта. Она заглянула внутрь и удивленно ахнула. Над кроваткой склонилась пятнистая лань, совсем как та, на обложке детской книжке, что уронила Мира.

– Уходи, слышишь! – Мира шикнула на животного, которое никак не отреагировало. – Отойди, я сказала. Это не твой ребенок.

– Что ты такое говоришь, Мира. Это мой ребенок. Мы же сообщили тебе, – животное заговорило человеческим голосом, а потом резко обернулось. Раскосые маленькие глазки придирчиво оглядели ее с ног до головы.

Цокнув копытцами, лань посоветовала:

– Иди спать. Ты устала.

– Ты – животное и не можешь разговаривать и быть с ребенком! Убирайся!

– Мира, это уже не смешно. Отойди, – лань лягнула Миру.

Та упала и, не поднимаясь с пола, на четвереньках доползла до ванны. Она хотела взять пилочку, чтоб ранить животное, но нашла оружие получше. Несколько неприбранных осколков разбитого ею зеркала завалились под ванну. Мира крепко сжала один из них между пальцев, чтобы не выронить и направилась обратно в детскую.

– Отойди я сказала! Отвали от моей семьи! – Мира была готова вступить в схватку с диким зверем.

– Да пошла ты! – огрызнулась лань и плюнула в противницу. Тут же Мира накинулась на животное. Лань оттолкнула ее и вновь попыталась лягнуть, а когда не вышло, то попыталась укусить женщину за предплечье.

Мира резко оттолкнула животное, а затем быстро оседлала четвероногое.

Ей пришлось трижды пырнуть коричневую тушу осколком, прежде чем животное булькнуло и испустило дух.

В коридоре послышался шум. На пороге детской Мира увидела еще одну лань.

– Отойди! Вон пошла! Животное!

Лань смотрела ей прямо в глаза:

– Нет… Что ты наделала, Мира. Зачем?

– Пшла вон! – женщина замахнулась на лань окровавленным осколком, который продолжала сжимать в раненой руке со всей силы. Животное испуганно дернулось и зарыдало:

– Не трогай малышку, отдай ее мне…

Завязалась борьба, в очередной раз животное попыталось дать ей отпор: било копытами по ее щекам, пытаясь то ли успокоить ее, то ли выбить зубы, но Мира навсегда успокоила лань точным ударом в глаз.

–Человек сильнее любой твари. Так и должно быть. Ни одно сраное животное не смеет тебя обижать, – пообещала Мира спасенной малышке. Но в тот момент, когда женщина хотела взять ее на руки, на нее со злобным рычанием накинулся здоровенный кабан.

Свиные копыта яростно колотили ее в грудь и пах. Огромная, злобно хрюкающая туша повалила Миру на пол. Осколок выпал из рук. Под собой Мира нащупала детскую пустышку и со всей силы запихнула ее в рот плюющего на нее вонючей слюной кабана.

Пластмасса хрустнула в зубах животного, и челюсть выпала из его рта. Кабан раскрыл беззубый рот и громко истерично завыл. Мира воспользовалась моментом, схватила осколок и пронзила им живот кабана. А затем несколькими ударами осколка проткнула мерзкой твари шею, чтобы оно потеряло сознание и не смогло увидеть, как она убегает.

Мира выдернула ребенка из кроватки и бегом спустилась по лестнице.

***

За окном успел подняться рассвет. Лучи нового дня тревожно бились в плотно зашторенные окна гостиной.

Мира спустилась в гостиную, чтоб при свете солнца отыскать ключ от двери и выбраться из этого страшного места, но поиски не увенчались успехом.

Она бродила по дому крепко прижимала к себе притихшую Дашу. Малышка была завернута в синее детское одеяльце, на котором красовался вышитый вручную белый кабан. Мира нашла это странное одеяло в детской.

Наконец на тумбе, в прихожей она наткнулась на чей-то смартфон. Мира решила вызвать полицейских, чтобы те приехали, выломали дверь и освободили ее с ребенком. Женщина набрала 102:

– Алло! На наш дом напали, поселок “Безымянный”, рядом с "Диким бором”. Последний дом справа. Номер? Двадцать семь. Я Мира Ясом, со мной младшая сестра Даша. Дикие животные, их много, они убили мою семью.

***

Полиция приехала минут через семь. Представители власти постучали в дверь:

– Откройте, нам поступил вызов! – ручка двери нервно дернулась.

– Я не могу. Дверь закрыта и ключей нет, – Мира начала немного успокаиваться, осознав, что помощь пришла.

– Дверь открыта, мы заходим!

В холл вошли двое в штатском, показали удостоверения и представились. Но Мира даже не запомнила фамилий и званий.

– Они там, наверху. Все. Животные, люди, – язык у Миры заплетался.

– Держитесь меня. Мой напарник осмотрит все. А я пока вызову для вас и малышки скорую. Вам обеим нужна помощь, – произнес тот, что был постарше.

Шустрый молодой опер уже шарил наверху. Зашумела рация. Старший отошел в сторонку выслушал информацию. Его лоб покрылся испариной, а цвет лица приобрел неприятный землистый оттенок. Оперативник подошел к ней:

– Мира, не могли бы вы мне передать ребенка?

– Зачем? – женщина попятилась к входной двери. Та до сих пор была распахнута настежь.

– Следов проникновения животных нет. Убиты люди. Судя по следам борьбы – человеком, не собакой и не диким зверем. Поэтому пока вы – главный свидетель…а возможно подозреваемая.

Не могли бы вы отдать мне ребенка!

Она перевела взгляд наверх, отшатнулась и громко завыла. Ее будто током пронзило, Мира вспомнила, всё, что произошло этой ночью.

Даша, беспокойно задремавшая на ее руках, открыла глазки и скривила личико от испуга. Когда опер попытался подойти ближе к женщине, та сильнее прижала к себе уже вовсю хныкавшую малышку.

– Не подходи! – кое-как устроив младшую сестру на одной руке, Мира схватила с пола осколок стекла и приставила к своей шее. – Пойдешь за мной, перережу горло сначала ей, а потом себе.

Она медленно провела лезвием по своей щеке и добавила:

– Я не шучу.

– Я не желаю причинить вам зла. Мне нужно только поговорить, видите мое оружие на полу.

Мужчина опустил пистолет на запачканный кровью паркет и попятился назад.

Мира выскочила из дома и кинулась бежать в лес. Через пару минут за ее спиной чеканили выстрелы. Женщина успела добежать до чащи и скрыться за деревом. Она положила ребенка на траву, чтобы взять поудобнее и попытаться успокоить. В этот момент очередной выстрел попал в цель.

Женщина дотронулась до лба. Он был сырой и горячий. Будто удивленная встрече с собственной смертью, она широко распахнула глаза и замерла навсегда, вложив свой мизинец в крохотную детскую ладошку.

Оглавление

Часть 1.

  Часть 2.

Часть 3

Часть 4

  Часть 5