Однажды на хуторе [Сергей Николаев протоиерей Сергий Николаев] (fb2) читать онлайн

Часть 1

Разлёгся хутор – лежебока

как будто путник у болот,

стрекочет пристально сорока,

заметно, что не знает нот…

Украшен этот край калиной,

звучит кузнечиков напев,

тут пахнет сыростью и тиной,

пшеницы клонится посев

Поют без устали лягушки,

вокруг таинственно спит лес

и манят ягодой опушки,

здесь жизни сельской дух воскрес…

Пришёл рассвет, проснулись хаты,

петух пропел, сев на забор,

котята, словно акробаты…

Домашней утвари набор

кудахчет, хрюкает и блеет,

хозяек слышен громкий крик,

а утро красочное зреет,

даруя дня лучистый лик…

Село Макуховкой назвали,

забытый хутор, лес да пыль,

что страсти тут кипят, не знали,

я расскажу Вам эту быль:

***

Дед Дормидонт, открывши очи,

водицу пил, припав к ведру…

Тут все до выпивки охочи

и лишь спросонья, поутру,

похмелье деду жить мешало,

а как пройдет часок, другой,

то самогонки снова мало,

напьется, топает ногой,

мол, принеси-ка выпить баба

сто грамм хмельные на обед!

– Ах, не несешь, ну ты и жаба!

Что, состраданья вовсе нет?

Его старушку звали – Глаша,

добрейшей женщиной была,

в избе уют, а в печке – каша,

так с Дормидонтом и жила…

Прошли нелегкие дороги

они совместно с муженьком,

войну видали и остроги,

беда и голод был знаком

Ну, а сейчас, век доживают,

стареет муж, а был – орёл…

Но иногда, часы бывают,

напьется, лезет под подол.

А по соседству, слева, рядом,

у мамы с папой рос Гаврил,

любил заняться плотно садом,

им помогал, что было сил…

Достоин в жёны взять принцессу,

созрело всё уж у сынка,

давно готов к любви процессу,

любовь не найдена пока…

Мужские выросли детали,

когда ходил он по нужде,

то индюки взахлёб икали,

бежали прятаться – кто где…

Юнец был крепким и упорным,

стеснялся только женских глаз,

в труде, в застолье был проворным,

умел промолвить пару фраз

Произнесет бывало басом

– Стройны Вы, тётя, как цветок!

В сей час его напоят квасом,

от пирога дадут кусок!

Прошу, подайте местным бабам

со словом нежным мужика…

Их жизнь – как тряска по ухабам,

в запое мужики пока…

А как проспятся, свиньи словно,

рассол всё пьют, из слов – лишь мат,

хохочут, смотрят вниз греховно,

и щиплют грубо баб за зад…

Часть 2

В селе шептались люди тихо,

что очень часто, в час ночной,

видали, бродит чудо – лихо,

распространяя страх волной…

Что перегаром это чудо

сбивает с ног прохожих вмиг…

Воняет, словно от верблюда,

всех оплюет, кого настиг…

Как приведение бесшумно

бурчит и ползает в ночИ,

фенОмен объяснить разумно

никто не может, хоть кричи…

Вокруг событий тех – шумиха,

выходит страх из ада врат,

на силуэт ночного лиха

дед Дормидонт похож, как брат…

С утра прохладная водица

прогонит пьяных дум табун,

дед ничего не вспомнит, злится,

а в голове – сплошной бодун…

А у Гаврилы светлый праздник,

повадки резвого коня,

шалит, смеётся как проказник,

ждет окончания он дня…

Свиданье светит кавалеру,

был подготовлен сена стог,

создал для Маши атмосферу,

к любви бежит, не чуя ног…

Она гостит у тетки Веры,

увидел Машу и пропал,

к ней тянет третий день без меры,

желаний – полон самосвал

Что с ним творится, мать честная,

Гаврил не ест, почти не спит,

в штанах натянуто до края,

внутри не сердце – динамит…

На хутор вечер входит властно,

сверчки журчат, жужжит комар,

места он эти любит страстно,

его узрят и мал и стар…

На сене действие вершится,

Луна проводит свой дозор,

вот-вот и юноша решится

уменьшить к девушке зазор….

Румяны нашей Маши щечки,

Гаврил от счастья весь дрожал…

Как вдруг, у стога, возле бочки

травою кто-то зашуршал…

Не уж-то лихо бродит снова,

пугать народ сей призрак рад…

/Молчат – ни слова, ни полслова/

А чудо выпятило зад

и совершенно неприлично

произвело обстрел в тиши,

его, понятно и логично,

заряд откинул в камыши…

Друг к дружке пара прижималась,

испуг пробрался словно вор,

в стогу ночном так и осталась

вести друг с другом разговор…

А Дормидонт, того не зная,

к любви приблизился земной,

затем, как утварь гужевая,

на четвереньках полз домой…

***

Всё объяснила тетка ясно

– Любовь умом постичь стремись!

Не трать года свои напрасно,

от сильных рук его очнись…

Зовёт, я знаю, звук капели,

всё рассчитай, умерь ты прыть…

Узнала, что хорош в постели,

а вот с деньжатами как быть?

Не все, поверь, решают страсти,

хоть помнить будешь сена стог,

у нищеты бывать во власти

не доведи такого Бог…

Не хочет слушать тетку Маша,

грудь налилась как два буйка,

в душе любви вскипела чаша,

о нём лишь думает пока…

Своё для разных мыслей время,

а может быть, пройдут года,

тогда познает жизни бремя,

пусть обойдет её беда…

Ну, а пока, в мечтах – надеждах,

переступив гусей помёт,

бежит в приталенных одеждах,

её Гаврил на сене ждёт…

Часть 3

У тёти Веры в сердце тайна,

Иван Глушко – её секрет…

Любовь была их не случайна

/Заходит к ней он пару лет/

Дверь отворит с улыбкой кроткой,

присядет скромно у окна,

хлебнёт вина, заест селёдкой!

А дома ждёт его жена…

Глушко Иван – бухгалтер знатный,

мужчина видный на селе,

как выпьет, в койке – чёрт развратный,

с ним Вера, словно на метле…

Такое вытворит, бывало,

что не поднять глаза потом…

Иван сопит, а Вере мало,

флюидов страсти полон дом…

Вы не судите строго тетку,

ещё не старая пока,

способна выпить водки «сотку»,

но, нет в хозяйстве мужика…

Не раз племянницу учила

– Любовь постичь сумей умом,

она – таинственная сила,

чтоб не жалеть самой потом…

Пока живет с ней Маша в хате,

разорван встреч порочный круг,

любовь для Веры – не в формате,

не может прыгнуть в койку друг…

Стучится вечер в дом тревожно,

Гаврила с Машею – в стогу…

Решил Иван – пока возможно,

дай к Вере в гости забегу…

Давно не мял её как надо,

без тайных встреч проходят дни,

у Веры ноги, как награда,

когда раздвинуты они…

Дед Дормидонт не изменяет

привычкам, водке и вину,

напившись, по селу гуляет,

совсем не слушает жену…

Измен не жалует, по сути

и ценит преданность во всём,

не признает всей этой мути,

он правдолюб – но, только днём…

А ночью, опрокинув чарку,

он посетить не прочь гарем,

но вот беда, не держит марку,

низ не работает совсем…

Ещё запомнил, что супруга

за это вырвет вмиг кадык,

в тугой завяжет узел друга,

что телепаться вниз привык…

Приметил дед – Иван бесстыдно

изменой пачкает свой лик!

За оскорбленных баб обидно,

решил стать мстителем старик…

Для акта мести все детали

продумал! Как, за кем следить…

И, очень важно, чтоб Вы знали,

он понял – нужно в меру пить…

Но только вымерить как меру?

Дед Дормидонт потрогал плешь,

не потерять бы в разум веру,

в расчётах тут сплошная брешь…

Ну, а пока, в стогу, украдкой,

любви рождается процесс…

Вокруг всё кажется загадкой,

прекрасный миг, страна чудес!

И пара глубже тонет в сене,

жужжит назойливый комар…

Гаврил и Маша в нежном плене,

а в душах – чувственный пожар…

Им все равно, как в Мире этом,

что хутор их, лишь пыль да грязь

Пленят друг друга ярким светом,

нужна телесная им связь…

Часть 4

В селе, все бабы – Афродиты,

не то, что в городе большом,

хирурги режут целлюлиты,

лишь силикон висит кругом…

Другое дело – хуторянки,

тела их – кровь да молоко,

а привкус, словно пенка с манки…

Заполучить их нелегко!

А если вдруг моргнёт удача

и сможешь к ним залезть в постель,

ждёт страсти бурная подача,

нежнейших ласк услышишь трель

Их взгляд – таинственно манящий,

по стойке "смирно" станешь вдруг…

А бюст большой и настоящий

у этих преданных подруг…

Иван с порога к Вере лихо

прилип! Доволен он собой…

А Дормидонт, подкравшись тихо

Глядит…, к стеклу припав губой…

За то, что выследил их складно

не испытал совсем вины…

Смотрел в окно, прижавшись жадно,

внизу ожили вдруг штаны…

Зашевелилось всё мужское,

так не тревожился давно,

не чуждо старому – мирское,

забрызгал слЮнями окно…

Минуты вспомнил вдохновений,

вдруг заклубился страсти дым,

греховных, сладостных стремлений…

Ведь был когда-то молодым!?

Бывало, так затопчет властно

свою прелестную жену,

что та орёт от счастья страстно,

подольше хочет быть в плену…

Ну а Иван, в порыве страсти,

любовью жалил как оса

и возле женской задней части

творил без меры чудеса…

За грех подходит час расплаты,

дед Дормидонт рычит как лев:

«Устои верности измяты!

Услышьте, люди, лютый гнев!

Бесстыдства слуги плутовские

в клубок связались Сатаной…

Поступки чужды вам людские!

В селе объявим блуду – бой! »

От неожиданного шума

в трусах запутался Иван…

Как джентльмен, стоял угрюмо

закрыв любимой голый стан…

Дед Вере шепчет по секрету:

«Ты без стыда? Я не пойму…?

Враз прекращу шумиху эту…

Мне только сделай, как ему…! »

Как удалось закрыть рот деда

взять не могу сейчас я в толк!

Нет доказательного следа,

но, все же, он тогда умолк…

И никогда не вспоминает

об этом случае – молчок!

Лишь иногда в усы вздыхает,

читайте всё, мол, между строк…

С тех пор любовники умнее

вершат тайком свои дела,

чтобы резвиться погрешнее,

вновь развлекать свои тела…

Гаврил и Маша расписались,

их свадьба – той любви итог,

и сразу в город жить помчались,

пусть им поможет в этом Бог…

Корова на лугу жевала…

Забытый хутор – грязь да пыль,

чтобы улыбка не дремала

поведал я Вам эту быль…

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4